Вероника, я в тебя не верю Юлия Санталова Жизнь 24-летней Вероники текла своим размеренным чередом, пока в нее не ворвался Марк — мужчина из ее прошлого — такого далекого и близкого одновременно. Спустя шесть лет после их разрыва он делает Веронике признание в любви и выкупает фирму, в которой она работает. Девушка не может простить Марка и смириться с происходящими событиями. Судьба преподносит Веронике еще один сюрприз — знакомство со всероссийски известным музыкальным продюсером — Сергеем Владиславовичем Вересовым. Сможет ли она порвать неразрывные прежде нити, тянущиеся из ее прошлого, переехать в мегаполис, ненавидимый ею с детства, и найти свою настоящую Любовь? Ника и сама еще не знает ответов на эти вопросы, но очень скоро жребий будет брошен… Юлия Санталова Вероника, я в тебя не верю I глава «Лечь в постель с продюсером» 29 декабря 2009 года 22:45 За окном падал снег. Город замер в ожидании Нового Года. Еще совсем чуть-чуть — и сонная тишина взорвется… «…Стихия — Вода. Металл — серебро. Ммм, а, вот — год Тигра для Рака — кармический. Это год дорог, новых встреч и возвращения прошлого. В течение года вас трижды затронут критические перемены, но они трансформируются в удачу в будущем». Ника отложила газету и тяжело вздохнула: в третий раз подряд она встретит Новый Год одна в чужой съемной квартире. В 23 года вся ее жизнь, как математическое уравнение, сводилась к формуле: работа + долгие часы за нетбуком + тщательно оберегаемая от посторонних и не посторонних тайная страсть. Ника — преуспевающий главбух немаленькой фирмы — писала тексты к песням и мечтала стать штатным сотрудником любого заштатного продюсерского центра. Сама Вероника Евгеньевна в лучшем случае считала свое хобби блажью, а в худшем — прямым направлением на обследование в психоневрологический диспансер, но выкинуть из головы бережно лелеемую мечту так и не смогла. По крайней мере, благодаря этой мечте ее существование обретало хоть какой-то смысл, иначе итог формулы жизни Ники был бы равен одиночеству, возведенному в абсолют… 9 июля 2010 года 09:30 — Алисочка, закажи еще две пачки. Угу, опять закончилась. Аааа, Алиса, я не бумажная крыса, все претензии — к Юрию Палычу. Это ж у него все вокруг всё воруют, а не у меня. Еженедельные отчеты — его гениальная идея. Две пачки, Алиса Викторовна. Все-все-все, пока! Закончив этот малоприятный разговор, Ника отодвинула телефон в дальний угол стола и запустила в печать следующие шестнадцать страниц отчета о движении материальных запасов, так горячо оберегаемых ее непосредственным начальником. 15:20 — Юрий Павлович, Щекочихин еще не давал мне данных по своему складу. Я?! А какое я отношение имею к СГП? Я уже звонила и сказала Виктору, что 16:00 — последний срок, до которого я жду его отчета. Да, я помню, Юрий Павлович, да, я приду. Задержаться сегодня? А что-то случилось помимо того, что девять лет назад вы имели счастье принять на работу Щекочихина? Ладно, я дождусь вас сегодня. «Интересно, а через сколько меня уволят, если я отключу этот телефон к чертовой матери?» — подумала Ника и выругалась, увидев торопливо семенящего через территорию цеха Виктора. 19:35 — Как «продаете бизнес»? Кому? Юрий Палыч, я чувствовала, что сегодня — день приятных новостей, но не настолько же… — Никуля, я уверен в этом человеке, а у меня уже и возраст, и передать дело некому… Да и мои документы на выезд в Австрию почти готовы… — С этого и надо было начинать, Юрий Палыч. А с каких пор вы заделались этническим австрийцем? — Ника, вопрос решен. Я просто хотел, чтобы ты узнала об этом до того, как я озвучу информацию всему коллективу. У меня нет детей, а ты мне стала как дочь… Юрий Павлович Печатин снова тяжело вздохнул и продолжил: — В воскресенье у нас будет замечательный повод собраться всем вместе. Ты же помнишь про кафе? — Я бы поспорила насчет того, что 10-летие фирмы — замечательный повод объявить о новом владельце. — Ника Евгеньевна, да не переживай ты так, я слово даю, что никто из моих работников даже и не заметит смены хозяина. Особенно ты. Я уже переговорил по твоему поводу с будущим владельцем и охарактеризовал тебя самым положительным образом. «Ника Евгеньевна» смахнула со стола крошки от вечернего перекуса и задумчиво оглядела свой кабинет. 10 июля 2010 года 11:15 — Девушка, да что вы говорите, это платье сидит на вас как родное! — О да! — подумала Ника, — А какими родными станут твои проценты за продажу такой дороговизны! Но в свои 24 года она не надевала платья последние одиннадцать лет, и синий шелк был радостно уложен продавщицей в пластиковый пакет с оптимистичным «Спасибо за покупку! Приходите к нам еще!». Вдобавок к потрясающему произведению искусства цвета ночи была куплена новая черно-синяя тушь. «Абсолютно водостойкая!» — уверила продавец-консультант из отдела парфюмерии «Медея». — Ну-ну, — рассмеялась Ника, которая в обычной жизни и черной-то тушью пользовалась по большим праздникам. — Если увольняться, так с музыкой… А в том, что ее уволят, Вероника Евгеньевна, главный бухгалтер предприятия по производству металлоконструкций, и не сомневалась. Кому нужен чужой человек на такой должности? 11 июля 2010 года 18:15 В «Звездочке» — любимой кафешке шефа — сегодня собралось все руководство их фирмы. Ника ждала окончания нескончаемой тирады Юрия Павловича так, как не ждала этого еще никогда. — …В связи с вышеупомянутыми событиями я хотел бы представить нового владельца. Он, кстати, тоже приглашен и подъедет буквально с минуты на минуту… А вот и Марк Борисович. Здравствуйте! Дорогие друзья, позвольте представить… Окончания фразы Вероника уже не услышала, как не услышала и ничего остального. Она закрыла глаза. К сожалению, это несомненно был он. И если бы жизнь Ники относилась к разряду историй популярной, но совершенно ненаучной фантастики, то можно было бы сказать, что ничего не изменилось. Но за шесть лет изменилось все — сама Ника, искренне ненавидимый ею Марк и все вокруг них. Не изменилось, пожалуй, лишь то, что он все время был рядом с ней — вставляла ли она игривый смайлик в очередную электронную переписку с очередным электронным итальянцем, сводила ли дебет с кредитом в своей конторе или выслушивала жалобы матери на отца. Она все время думала о нем, о том, что бы он сказал на это или что бы он подумал о том. И, в общем, несмотря на свое физическое отсутствие, Марк всегда был рядом. Беда в том, что планы Ники на ближайшие 60–70 лет не предусматривали новой встречи с голубыми глазами и саркастической ухмылкой Марка. Ника вышла на крыльцо кафе «Звездочка моя» и вздохнула: «Вот тебе и полная луна…». На улице полыхали огни неона, машин и ярко-лимонных звезд. И теплый ветер не нес с собой никакого успокоения. Ника почувствовала запах хорошо знакомых сигарет и парфюма. Марк снял пиджак и бросил его на землю. — Сядешь? Она подобрала синий шелк платья (одетого впервые за одиннадцать лет) и присев рядом, сказала: — Ты знаешь, они все-таки обманули меня. — Ммм? — Продавщицы из магазина, где я тушь купила. Она потекла. Слезы как-то незаметно хлынули для Ники, оставляя на щеках черно-синие разводы. Она не плакала, просто соленые реки было не остановить. Марк бросил недокуренную «Родопи» и не глядя на нее сказал: — Я люблю тебя… Эти слова прозвучали в шуме ночного города громом для Ники — так, будто вместо грохота веселящегося кафе звенела лишь леденящая душу тишина. — А что, Марк, спустя шесть лет ты считаешь, что у нас появились общие темы для разговора? Она встала и точно так же — не глядя на Марка — быстрым шагом пошла по оживленной улице. Сегодня было важно лишь одно — чтобы рядом больше не было Марка. Никогда. Она шла, не разбирая лиц и домов, и ветер развевал ее платье ультрамариновыми волнами. Минут через 30 шелковый наряд зацепился за край дорожного бордюра и тогда девушка наконец остановилась, повернулась лицом навстречу несущемуся потоку машин и подняла руку. И если бы она разбиралась в марках дорогих автомобилей, то с удивлением узнала бы, что рядом завизжали тормоза черного «Порше». Собственно, на этом и закончилась ее прежняя жизнь. 11 июля 2010 года 18:45 — Здравствуйте, меня зовут Сергей. Хотя, наверное, можно было бы и не говорить, — улыбнулся водитель «Порше». — Здравствуйте! — Ника попыталась сфокусировать взгляд на говорившем. — Ника. Сидящий за рулем молодой мужчина лет 35 с беспокойством посмотрел на отрешенное лицо девушки: — Извините, боюсь показаться невежливым, но у вас что-то случилось? Ника вздрогнула и подумала: «Наверно, ЕГО фразы будут слышаться мне всю жизнь на каждом шагу. Боже!». — Сергей, вы едете в старый город? — Если там есть хорошая гостиница заночевать, то — да. Но прежде я могу подбросить вас до дома? Если честно, я не каждый день останавливаюсь перед плачущими девушками. Моя совесть будет чиста, если я вас довезу домой. Нам куда? — Это не обязательно совсем, хотя… Сегодня я не откажусь. Нам по этой улице и после ДК сразу налево. Уже минут через пять Ника вышла из машины у своего подъезда. Мужчина мягко хлопнул дверцей и сказал: — Ника, берегите себя. Все еще будет, поверьте. — Спасибо вам, но… Сергей, если вы вернетесь на Чехова и доедете до перекрестка у моста, то не доезжая моста вам надо будет повернуть к реке. Там зеленое трехэтажное здание. Не пропустите. Спасибо еще раз. До свидания. — До свидания, Ника. Ника еле одолела эти три пролета. Казалось, ноги не слушаются ее. Ключ неуклюже провернулся в замке и она зашла в квартиру. Прислонившись к стене, она зарыдала и ее накрыла волна воспоминаний — каждое горче другого. Девушка ощутила едва ли не физическую горечь своих потерь… 12 июля 2004 года 23:20 Летней душной ночью они с Марком сидят на пустынном берегу реки на окраине городе. В воздухе пахнет полынью; звучит музыка проплывающего мимо теплохода. — О чем эта песня? — Ты знаешь, я не могу полностью разобрать, но смысл такой, что она от своей любви теряет контроль над собой — «I lose control»… Что-то еще, не могу разобрать… 18-летняя Ника вдруг ощутила, как Марк наклонился и коснулся сзади губами ее шеи. — Марк, не приставай… — Ммм, я еще и не начинал… Ника даже не заметила, как он опрокинул ее на теплую землю и начал нежно целовать лицо. — Марк, послушай, а что, люди лучше узнают друг друга именно таким путем? — она испуганно отворачивала голову от настойчивых губ мужчины, пытавшихся добраться до ее губ. Девушка попыталась вырваться, и Марк осторожно, но крепко пригвоздил своей жилистой рукой ее руки к земле. Вероника со страхом заметила, что он теряет над собой контроль. — Марк, слышишь? Его рука уже была под тонкой летней кофточкой, опустившись на пышную грудь. Ника почувствовала, как пальцы Марка бережно коснулись ореола соска и он пробормотал: — Вот именно так я ее себе представлял… Он окончательно распластал Нику на земле, она осознала, что Марк себя уже совсем не контролирует и почти закричала: — Марк, нет, слышишь меня? Нет! Нет! Затуманенные глаза Марка стали проясняться, он сполз с нее, сел, дрожащими руками достал «Родопи» и судорожно затянулся. Ника осталась лежать, но ее тоже начала бить какая-то непонятная дрожь: если Марка от трясло от прорвавшегося возбуждения, то ее — от осознания того, что могло бы случиться. — Марк, дай мне руку, пожалуйста. Она обхватила его руку своей рукой, прижала ее к груди; ее всю трясло; и так вместе они просидели довольно долго. Только когда Марк окончательно пришел в себя, он помог ей подняться и незамысловато сказал: — Пойдем? — Куда? — Ну, если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе. Ко мне домой. — Зачем? — Ника, тебе рассказать в подробностях? Эта фраза резанула девушке слух, но она все-таки пошла за Марком, размышляя о том, как долго 29-летний взрослый мужчина продержится без секса, не изменяя ей. И когда они уже почти дошли до его дома, он вдруг помрачнел и резко сказал: — Ты знаешь, мы меняем курс. Я провожу тебя до твоего дома и отправлю баиньки. И тут настала очередь Ники помрачнеть — теперь, когда она уже почти согласилась, ее выбрасывают, как ненужную вещь, за ненадобностью? Они остановились у перекрестка. — Ты знаешь, Ника, когда я был маленьким, в этом доме жила вредная тетка. Она ненавидела нашу возню и все время пыталась чем-то запулить в нашу ватагу… Ника, ты слушаешь? Ты чего так расстроилась?.. — Пойдем домой. Она развернулась и быстрым шагом пошла к своему дому, где жила с родителями. Марк еле поспевал за ней. По дороге Марк что-то много и быстро говорил, виновато пытаясь ее успокоить… — Марк, а можно хотя бы сейчас, в последнюю нашу встречу, я не буду выслушивать от тебя нравоучения? Он слегка опешил и спросил: — В каком смысле — «последнюю»? — В прямом. В следующие десять минут она успела подвернуть ногу, окончательно разругаться с Марком и зарыдать, упав дома на кровати. В ту ночь Нике казалось, что ее сердце разорвется; запах Марка впитался даже в ее кожу и волосы, и ужасные слова все время звучали в ее голове. То, что случилось на следующее утро, она вспоминала впоследствии с великим позором. Ей стало стыдно за ту грязь, которую она вылила на Марка — по сути, он ее совсем не заслуживал. И она, пересилив гордость, позвонила ему, извиняясь за вчерашнее. Ледяной ответ ужаснул ее: — Боюсь показаться невежливым, но нам не о чем разговаривать. До свидания. И она положила трубку. С тех пор прошло шесть лет, и эти шесть они, живя в одном районе 150-тысячного города, так ни разу и не встретились. Он не выражал желания, а она не хотела еще раз унижаться. И теперь Ника снова встретила Марка в самом неподходящем для этого месте и в самое неподходящее время… 11 июля 2010 года 20:00 Ника брела по берегу той самой реки и сама не понимала, как тут оказалась. Последнее, что она помнила — это то, что она не может остаться один на один со своими воспоминаниями в пустой квартире. Если любовью люди называют страшное чувство, которое сжигало ее сердце кусочек за кусочком все шесть лет, то зачем ей такая любовь? Девушка села на бетонный парапет набережной и застыла в немом оцепенении, обхватив колени руками. Вечерний воздух медленно остывал, наполняясь смехом и голосами прогуливающейся молодежи. Где-то между небесами и рекой алел огромный уставший круг. — Ника, вы что, выскочили вслед за мной в окно? Вероника с трудом повернулась и увидела карие глаза мужчины, который подвез ее домой. В этих глазах цвета виски явно читалось нескрываемое беспокойство. — А вы почему не в гостинице? — Боюсь, максимум, что могли мне там предложить — свернуться на коврике у входной двери гостиницы. Все номера забронированы и выкуплены еще на прошлой неделе. — Боже, кем это? — Ну, об этом мне не доложили. К своему стыду, я даже пробовал манкировать значимостью собственной персоны. Как видите, это не сильно помогло. — Мужчина широко улыбнулся. — В общем, остается два варианта: еще двенадцать часов в машине или расплатиться за свое легкомыслие ночевкой в машине. Ничего, бывало и хуже. Ника открыла сумочку и достала ключи от своей квартиры: — Возьмите. За углом моего дома есть автостоянка. Чистое белье в шкафу на третьей полке сверху. Сергей удивленно воззрился на связку ключей. Ника посмотрела на брелок — дурашливого эльфа, обнимающего подушку: — А мне нравится. Берите. — Ника, что вам нравится? — Эльф. Его зовут Фрунзик. — Меня удивляет не Фрунзик, а вы. Вы каждый день отдаете ключи от своей квартиры незнакомым мужчинам? — А вы каждый день подбираете с большой дороги плачущих девушек? Думаю, мы будем в расчете. — Ника, я все равно не возьму. Ника поднялась с парапета и попросила: — Дайте руку. Сергей взял ее за талию и просто переставил через ограждение, как будто в ней не было почти 65 кг живого веса. Тепло его рук разлилось по всему телу Ники, и впервые за сегодняшний день она почувствовала какое-то подобие успокоения. — Где ваша машина? — В двух шагах. А вас снова надо куда-то подвезти? — Да, мы едем ко мне домой. — А, Ника, я понял, вас в детстве не научили понимать слово «нет»? — Ну как-то так. Уже в машине на крышке ноутбука она увидела серебристо-зеленый диск. — О, «Дядя Вася и друзья». Можно поставить? Я их люблю — ностальгия, знаете ли, по безвозвратно ушедшей молодости. Слушайте, Сергей, а диск вроде еще в продажу не поступал, нет? Сергей повернул голову, как-то ошарашенно посмотрел на Веронику. И тут же рядом раздался визг тормозов. Из окна резко затормозившей «Нивы Шевроле» донесся отборный мат в адрес «зажравшихся москвичей». — Сергей, простите. Все, я обещаю, что не скажу больше ни слова, пока мы едем. — Ника виновато вжалась в кресло. — Сам виноват. 12 июля 2010 года 21:55 Ника скинула босоножки в маленькой прихожке и включила тусклый светильник: — Проходите. Это, конечно, не «номер люкс», но вряд ли вы сейчас найдете что-то другое. Сергей окинул взглядом стандартную однушку-хрущевку и заметил: — Ника, поверьте, я бывал в номерах гораздо хуже вашей квартиры. — Ну и отлично. У вас есть с собой чистая одежда? — Да, а… — Не могу же я допустить, чтобы вы улеглись на мою кровать не помывшись. Заметьте, другой кровати тут нет, — ответила девушка на незаданный вопрос. — Так что сейчас вы идете в ванную, грязное белье кладете в синий таз. Сегодня кину в машинку, завтра будет чистое. Вот полотенце. Так, где-то были новые тапки… Девушка включила старенькую колонку и буквально впихнула в ванную слегка обескураженного Сергея: — Слушайте, Ника, мне кажется, я причиняю вам слишком большие неудобства… Я не… — Не бойтесь, Сергей, сексуальных домогательств с моей стороны не предвидится. Завтра мы проснемся, разойдемся, как в море корабли, и забудем обо всем. А сегодня я хочу спать, а вы — нет? — с этими словами Ника захлопнула дверь в ванную и прошла на кухню в поисках чего-нибудь съестного. Ника достала из холодильника приличный кусок «Гауды», остатки сырокопченой колбасы, несколько помидоров и зелень. — Вряд ли из этого можно соорудить подобие ужина, но где наша не пропадала, — пробормотала она. Через пять минут сыр и колбаса были аккуратно нарезаны, а салат из помидоров и любистока заправлен оливковым маслом. Когда Сергей вышел из ванной, девушка усадила его на кухне: — Если после моего возвращения это не будет съедено, вас ждет суровое наказание. — Тяжела ты, шапка Мономаха. А как же вы? — Вопрос не подлежит обсуждению. Стоя под струями прохладного душа, Вероника вдруг смутно подумала, что Сергей ей кого-то напоминает: — Хотя, мало ли, лишь бы не героя криминальных хроник… Она принялась с остервенением отмывать глаза от казавшейся теперь омерзительной туши. Поэтому, когда Ника подошла к зеркалу, то увидела вокруг больших серо-зеленых глаз пугающую красноту. — Боже, и ради кого был весь этот маскарад? — спросила она сама себя. — Ради кого?! Завернувшись в короткий, едва доходящий ей до колен махровый халат, девушка тихонько выбралась в комнату и увидела Сергея, сосредоточенно застилающего постель бело-зеленой льняной простынею. — Сережа, зачем, я бы и сама… — Ну должен же я хоть что-то сделать? — Сергей подошел к ней и обезоруживающе улыбнулся. И только сейчас Ника заметила, что он на целую голову выше ее 170 сантиметров роста. Хотя мужчину нельзя было назвать атлетически сложенным, его тело просто излучало какую-то силу, которая была незаметна при первом взгляде. Она поняла, что разглядывает его неприлично долгое время и поняла, что это заметила не она одна. Ника смутилась и, закашлявшись, тихо произнесла: — Спасибо. Я обычно сплю слева, ближе к торшеру. Вы не против? Я просто люблю почитать на ночь перед сном. Вы не достали второе одеяло? — Ника, извините, мне как-то непривычно заглядывать в чужие шкафы. — Нестрашно, сейчас я достану. Когда они уже оба лежали и смотрели в потолок, пытаясь заснуть, мужчина повернулся к девушке и, держа голову на локте, спросил: — Ника, вы даже не хотите спросить, что я делаю в вашем городе? — Мало ли. Это вообще не мое дело. — А вы не боитесь, что я окажусь серийным маньяком или вором-рецидивистом? — Если серьезно, то я очень хорошо разбираюсь в людях. Порой мне достаточно одного взгляда, чтобы понять, что из себя представляет человек. — Никуля, боюсь вас обидеть, но… — Да ладно, сегодня меня уже невозможно обидеть больше, чем обидел… — Ника осеклась. — В общем, продолжайте. — Чем обидел кто? — Вам вкратце? Он — ужасный подлец, я — несчастная жертва любви и т. д. и т. п. Я его очень сильно любила и люблю, наверное. Хотя я теперь, как и он когда-то, сильно озабочена вопросом: а что это — любовь? — Ника помолчала и продолжила. — Он за собой оставил гектары выжженной земли. И вряд ли теперь на этой земле что-то вырастет. А сегодня он имел наглость после шестилетнего отсутствия сказать «Я люблю тебя»… В общем, теперь меня мучает еще и вопрос, есть ли у него душа (помимо того, что такое любовь), а если есть, то почему я этого не заметила? Ника саркастически хмыкнула: — Среднестатистическая история среднестатистической девушки. Вдруг в тишине комнаты раздались громкие пиликающие звуки: — Черт, нетбук забыла выключить. — Она вскочила и легкой поступью перебежала на сторону Сергея. — Извините, тут под кроватью нетбук лежит. Ника неуклюже пошарила рукой под кроватью и вытащила на свет пищащее устройство: — Садится. — Она достала длинный кабель и подсоединила нетбук к сети. — У, еще и сообщение какое-то. Нет, на сегодня с меня хватит новостей. — Может, она хорошая? Ника оставила открытый нетбук подзарядиться на тумбочке рядом с Сергеем: — Вы не ударитесь ночью? — Да нет. А вы не боитесь, что я прочту ваши личные сообщения? — Вряд ли вас что-то поразит после моих откровений. Ведь у меня от вас теперь вроде как нет секретов. — Ника засмеялась и не заметила, как распахнулся ворот халата, прежде окутывавшего ее тело до шеи. Взгляд мужчины невольно задержался на появившейся в прорези смугловатой коже и опустился на контуры пышной груди, мягко охватываемой махровой тканью халата. И только потом, когда он оторвал глаза от этого зрелища, его взгляд случайно упал на открытую страницу входящих сообщений почтового ящика Ника. «Здравствуйте, Solo!» и «more_moe@…ru». Карие глаза непроизвольно расширился, и он еще более ошеломленно посмотрел на Веронику, чем когда она спросила его про диск. Девушка проследила за взглядом Сергея и поинтересовалась: — А что, мне кажется, самый подходящий для меня ник. Соло, мне нравится. Сергей перевел дыхание и осторожно, с трудом подбирая слова, спросил: — Ника, а это ваше полное имя? — Полное — Вероника, а что? — Вероника Евгеньевна, смею заметить? — Да, — девушка изумленно уставилась в монитор, — а что, разве там это написано? Я не оставляла о себе такой информации. Откуда вы узнали про отчество? — Может, вы хоть спросите, как меня зовут? — Вас зовут Сергей, но вы же не спрашиваете про мою фамилию. Сергей устало вздохнул, прошел в угол комнаты, взял свой мобильник, выбрал из списка контактов имя «Соло-Вероника» и нажал на «Вызов». В сумке Вероники страстным воплем захлебнулся телефон: «Я не могу без тебя…». Ника недовольно пожала плечами. Сергей спросил: — Подойти не хотите? — Зачем? Я прекрасно знаю, кто это звонит. Для него я вне зоны доступа сегодня. И завтра. И навсегда. Да и вы кому-то звоните, я сейчас только помешаю вам. — Ну, я прошу вас, возьмите. Вдруг это важно. Девушка нехотя сползла с края кровати, вынула телефон из сумки и сказала: — Ну, какой-то незнакомый номер, еще и не местный. Мне не хватало только для полного счастья влететь на роуминг. У меня, знаете ли, есть недостаток — я несколько прижимиста. Специфика профессии. — Ника, нет, вы возьмите, я прошу, не переживайте, я оплачу расходы. — Ну и надоедливый же вы. Бог с вами. — Ника нажала на зеленую кнопочку «Ответить»: — Алло, я слушаю вас! — Здравствуйте, Вероника Евгеньевна! — Здравст… Прежде, чем Ника поняла, почему доносящийся из трубки словно эхом отражается где-то рядом, она вскинула огромные глаза на Сергея и пробормотала: — А откуда у вас мой номер? Сергей отбил свой звонок, спокойно улегся в постель и с нескрываемым удовлетворением произнес: — Дорогая моя Ника Евгеньевна! Не удержусь от ехидства — но либо у вас сегодня действительно очень неудачный день, либо вы совсем плохо разбираетесь в людях. Вам моя физиономия ничего не напоминает? — Да, вы знаете, я еще в ванной подумала, что вы мне кого-то напоминаете. — Ника радостно вметнула брови. — Точно, мы, наверно, на областном семинаре налоговой встречались, да?! Но все-таки откуда у вас мой телефон? — Ох… Позвольте представиться, Сергей Владиславович Вересов. — Ух ты, однофамилец? — Ника, давайте завтра поговорим, по-моему, вы сегодня слишком устали и не в состоянии воспринимать какую-то информацию. Не однофамилец. Вы же присылали в мой центр свои тексты и не помните меня? Вы с кем вели бурные дискуссии в моем блоге? — Слушайте, но это неправда. Я просто один раз, заметьте, один раз высказала свое мнение. А вы один раз ответили. А я практически извинилась за сказанное… Где здесь дискуссия? — Вот, опять заводитесь. Но я вас себе именно такой и представлял. Правда, думал, что вы гораздо старше. Вам сколько лет, Ника? — спросил Сергей, уже закрывая глаза и проваливаясь в сон. — 24 года. А… — Угу. Спокойной ночи. Ника, спасибо, что приютили, вы меня действительно выручили… Ника услышала его ровное дыхание и поняла, что Сергей просто заснул. Ей ничего не оставалось делать, как лечь в постель с основателем ее любимой группы «Дядя Вася» и владельцем продюсерского центра, в который она среди многих прочих отсылала свои произведения. Прежде чем благополучно заснуть, Ника подумала: «Да, раньше фраза «лечь в постель с продюсером» представлялась мне несколько иначе…». II глава «И после пробуждения от старого мира не останется даже пепла…» 13 июля 2010 года 08:30 Вероника недовольно открыла глаза. В ушах звенела истеричная трель мобильного. Ника протянула руку и осипшим голосом произнесла: — Да? В ответ раздался раскатистый баритон Юрия Павловича: — Ника, я понимаю, что вчера был корпоратив, и ты сейчас… хм…немного не в форме. Но мы уже с Марком Борисовичем начинаем волноваться. С тобой все в порядке? Почему ты задерживаешься? Может, ты себя нехорошо чувствуешь? Ника попыталась прервать тираду уже бывшего начальника: — Юрий Павлович, подождите… Стойте… Да вы меня слышите? Но ей это редко удавалось и раньше, а теперь и вовсе: — Никуля, я переживаю, ты там как? Когда ты подъедешь? Может, Марку за тобой заехать, мне оставить твой адрес? — Юрий Павлович, я хочу, чтобы вы меня услышали. — Краем глаза Ника заметила, что в комнату зашел Сергей. — Я не вернусь. Не спрашивайте, почему. И не надо ничего объяснять Марку Борисовичу, он и так все прекрасно знает. Юрий Палыч, я буду скучать по вам. Прощайте. Ника проглотила взявшийся ниоткуда комок в горле и бросила трубку. Она отключила телефон, села на кровати и вся сжалась в комок. Сергей подошел, присел на корточки рядом с кроватью, чтобы увидеть ее глаза, и произнес: — Если я скажу, что все устаканится, вас это хоть как-то успокоит? — Сегодня я еще и безработной стала. — Какие-то нелады с начальством? — А я не рассказала? Мой многоуважаемый Марк Борисович выкупил предприятие, на котором я работала. Видимо, он решил, что это как-то усилит глубину его любовных объяснений. Работать там я теперь не смогу. Боюсь, не выдержу его внезапного наплыва чувств и заряжу ему чем-нибудь в глаз. Сергей присвистнул: — Ого! Послушайте, вы не пожалеете потом?.. — Между первой и второй перерывчик небольшой: в семь вечера он любил меня, а уже в восемь у него по расписанию могла быть Наташа, или Ксения, или Валентина… Я решила, что человек может надорвать живот, пытаясь угодить каждой третьей женщине нашего не такого уж большого города, и облегчила ему задачу. Отпустила на все четыре стороны. В общем, я даже вспоминать этот позор не хочу… Ничего нового я вам не расскажу. Сергей наклонил голову и медленно произнес: — Я сходил в магазин напротив, посмотрите, может, надо еще что-то докупить? 13 июля 2010 года 10:00 После завтрака они вышли на балкон. Сергей взял из пачки «LM» а сигарету и спросил: — Можно? Ника кивнула ему, уселась в плюшевое кресло и стала наблюдать, как за окном расползаются молочные змейки. — Ника, слушайте, это вообще не мое дело, но… Как бы это сказать… Вы уверены, что правильно поступаете? Не пожалеете потом? — Сергей, поймите, я решила все не сегодня, а шесть лет назад. А главное — он тоже решил все шесть лет назад. Что ж, мужик сказал — мужик сделал, разве нет? — Ника, вы сейчас похожи на маленькую девочку, которой соседский мальчишка показал язык, а она облила его в ответ кипятком… — Ну, собственно, я в детстве и высунутый язык просто так никому не спускала. Вы недалеки истины, но я все уже решила. Вы-то что тут делаете? Обзавелись загородной дачей на Волге? От МКАД далековато. — Ника попыталась смягчить свои невольные колкости виноватой улыбкой. Сергей ухмыльнулся, заметив ее маневр, и ответил: — Я, как уже говорил, расплачиваюсь за собственное легкомыслие. В Самаре был заказник — от родителей недалеко, подумал, поеду отдельно на своей машине и заеду к ним по пути. Аппаратуру мои ребята вывезли, а вот мне — главному светочу праздника — стало не совсем «хорошо», нефтяники — люди сердешные, им трудно отказать… В общем, я совершил глупость — выехал только на следующий день. Когда доехал сюда, уже еле держался за руль… А завтра у меня очередной заказник в Москве, и еще надо успеть сделать пробную запись моих новичков — «Лазаря», я имею в виду. Мужчина засмеялся и сказал: — В общем, вы меня действительно выручили… — Да? — девушка улыбнулась. Подернутые пеленой слез серо-зеленые глаза прояснились. — А держались вы вчера неплохо. — Спасибо. — Сергей загасил сигарету и неуклюже повертел в руке дымящий окурок. — Куда положить? Ника встала из кресла, вытащила откуда-то из-за спины жестяную коробочку, выбросила из нее сухие лепестки и протянула Сергею: — Давайте сюда. Он вопросительно поглядел на девушку: — Да, пойдемте в комнату. — Ника поднялась из кресла и постаралась проскользнуть мимо мужчины, не коснувшись его. Однако в узком проеме между окном балкона и балконной дверью это у нее плохо получилось. Сергей с изумлением для себя обнаружил, что его задевает демонстративное разграничение территории. Ника будто очерчивала вокруг себя невидимый круг, куда, видимо, не пускала посторонних. Пока она застилала постель, девушка успела озвучить свои мысли: — Подождите, но «Лазарь» — это не попса, в лучшем случае рокопопс. Вы же в интервью говорили, что в роке не разбираетесь и никогда с продюсированием подобных групп связываться не будете? — Скажем так: у меня отличный нюх на деньги, а сейчас мой нос чует большие финансовые выгоды. Если вывести их на широкую публику, то… — Сергей поднял глаза к небу, подсчитывая про себя денежный эквивалент предстоящего «чеса» новой группы. — Словом, это будет неплохое подспорье для решения моих мелких бытовых вопросов. — Ясно. Слушайте, Сережа, а зачем вам мой телефон? — Пффф, на мой ящик приходит слишком много сообщений, подобных вашему, и слишком мало качественного материала, с которым можно работать. Поэтому все свои почтовые ящики, так или иначе открытые для публики, я регулярно освобождаю от писем. Я мог потерять ваши контакты, а они мне скоро понадобятся. — То есть? — Ну, вы же пишите преимущественно тексты для рокопопса. Мне нужен постоянный автор. Вы вполне подходите. Это было настолько неожиданно, что Ника даже не знала, как ей отреагировать на эту новость. Но сдержать счастливую улыбку не смогла. Сергей посмотрел на нее, и его усталое лицо тоже осветила довольная улыбка. Ника перехватила его взгляд и впервые за все время знакомства с этим мужчиной не отвела глаза: — Что, на Чеширского кота похожа? — Ника, как вы можете?.. — Он с размаху плюхнулся в кресло. — Если только на кошку немного… Вероника взяла прикроватную подушку и с деланным возмущением бросила ее в мужчину. Тот увернулся, поймав подушку на лету, и резюмировал: — Я заметил, что у вас несколько странная манера общения с работодателем. Ну да ничего, я думаю, привыкну. — Вам нечего бояться, еще никто не придумал способа бросить что-то посредством интернета. Сергей поморщился: — Ника, я жду быстрой отдачи от этого коллектива. И мне нужен автор, который будет работать с моим музыкальным материалом много, плотно, быстро и, самое главное, — очно. Вы должны увидеть всех участников лично, а иначе я получу на выходе не тот продукт, на который рассчитываю, а тот, который в изобилии плавает на всех российских экранах. Поймите это. — Даже не знаю, что вам сказать. — Ника задумчиво опустилась на рубиновое атласное покрывало. — Но ведь мне там надо будет где-то жить и на что-то жить… Я не знаю, правда… — Насчет этого вам как раз не надо беспокоиться. Об этом позабочусь я. Плюс дивиденды в виде, скажем, 5 тысяч условных европейских рублей всего за 3 месяца работы и написание пятнадцати песен альбома удовлетворят вас? А после завершения проекта вы или останетесь в Москве, или вернетесь под крыло Марка Борисовича. — Последние слова Сергей, сам не зная почему, проговорил злобно-язвительным тоном. Ника недоуменно посмотрела на него, и он мягко продолжил: — Ника, сами решайте, у вас есть время подумать, но когда вам выпадет еще такой шанс? В комнате повисло напряженное молчание. «Я уговариваю ее. Зачем? Бред какой-то. Да нет, она просто действительно хорошо пишет, и обойдется мне гораздо дешевле прочих», — подумал Сергей, откинулся на спину кресла и закрыл глаза. Ника не прерывала гнетущей тишины, не говоря ни «да», ни «нет», и мужчина почувствовал нарастающее беспокойство и сосущую пустоту где-то в глубине груди. «Сейчас откажется», — подумал он, готовясь продолжить рекламацию всех выгод его предприятия, но вдруг услышал тихое: — Сколько у меня времени, чтобы собрать вещи? Он облегченно выпустил воздух из легких и озадаченно взглянул на циферблат часов: — Не больше пяти. — Уложимся в четыре. Ровно через 4 часа и 33 минуты Ника передавала ключи квартирной хозяйке. А еще через восемь минут Сергей завел мотор «Порше» и сказал, глядя на пристегивающуюся ремнем безопасности девушку: — Ну, вот мы и поехали домой. III глава «Она живет с продюсером N» 14 июля 2010 года 00:06 Сергей занес последний чемодан в свою квартиру на углу Остоженки и Сеченовского переулка. Ника зашла в просторную прихожую и замерла. Полстены напротив занимало роскошное венецианское зеркало. Девушка восторженно поднесла руку к зеркалу: — Боже, это ваша квартира? Похоже на Зазеркалье… Сергей обнял ее за талию и легонько увлек за собой. Мужчина провел ее через гостиную, которая показалась Нике и вовсе сумасшедших размеров, остановился у широкой двери цвета вишни: — Ника Евгеньевна, это моя спальня. Она нахмурила брови и освободилась из плена сильных рук: — А… Сергей не договорил: — На время существования нашего проекта вы будете жить здесь, а я переберусь в комнату для гостей. Девушка прислонилась к косяку: — Когда вы говорили, что решите жилищный вопрос, я себе это тоже представляла как-то иначе… — Почему «тоже»? — Неважно. И все три месяца я буду жить с вами? — Да, а что в этом такого? По-моему, очень удобно. Что вас смущает? Никого, кроме нас, это не касается. Вы же приютили меня, когда я нуждался в вашей помощи. — Сравнили… Это совсем другое… Сергей устало плечами: — Ника, что «другое»? Поверьте, мне есть где и с кем удовлетворять свои сексуальные потребности. Я обещаю вам полную неприкосновенность. Вы меня интересуете исключительно в профессиональном плане. Она покраснела и произнесла: — Я и не сомневаюсь. Но мне все равно как-то неудобно стеснять вас. Вы ведь никого не сможете даже привести домой… Ну, я имею в виду… — осеклась она на полуслове. Сергей протащил ее чемоданы в спальню, открыл один из полупустых черных шкафов и сказал: — Тех, кого вы имеете в виду, я сюда не вожу. Так, все лишнее мы переложим сюда. Ммм, должно хватить, — он окинул взглядом освобожденные полки. — Хватит? — Хватит. Но давайте я, по крайней мере, займу гостевую комнату. Ну, пожалуйста… В голосе Сергея появились металлические нотки: — Это не обсуждаемо. Тут есть отдельная ванная, вам так будет удобнее. Ника едва разомкнула губы, как палец Сергея оказался у ее рта: — Шшш! Спокойной ночи! Давайте сегодня выспимся. Она вздохнула и прошла к чемоданам разбирать вещи. Засыпая на неудобном диване, Сергей успел подумать, что ему не мешало бы купить в гостевую новую мебель… А Ника, прежде, чем ее уставшие глаза сомкнул крепкий сон, подумала: «Да, фраза «она живет с продюсером N», тоже представлялась мне несколько иначе…». 14 июля 2010 года 10:30 Когда еще сонная Вероника вышла из своей комнаты, энергичный и довольный Сергей уже хлопотал на шикарной кухне, «одетой» в нежно-желтый керамогранит. — Встали? Вот и замечательно, я через полчаса уезжаю в студию. Ника, завтракайте, берите все, что вам будет нужно. Пойдемте, — он завел Нику в кабинет, открыл верхний левый ящик массивного дубового стола. — Здесь деньги. Берите, сколько вам понадобится. Если не хватит, дайте знать. Ника заглянула в стол и увидела плотным рядом уложенные 5-тысячные купюры. — Да мне на три месяца и десятой доли этих денег будет много. Сергей изумленно взметнул бровь: — «Десятой доли»? Ника, я впервые слышу это от женщины. Вы — явно нетипичный представитель женского рода. Меня не будет до поздней ночи, вот ключи, походите по магазинам, не знаю, купите себе что-нибудь, зайдите в кафе. Завтра весь день будет нашим, я смогу показать вам город, а сегодня извините меня… — А у вас нет демо «Лазаря»? — Ника, нет, мы, конечно, торопимся, но не настолько. Отдохните хоть немного. Вам в последнее время досталось… — Если вы намекаете на Марка, то я это переживу, не в первый раз. Мне уже не 18. Сергей включил компьютер и сел в крутящееся кожаное кресло: — Здесь, в папке «Лазарь», три демо-версии. Материал «сырой», но ритмический рисунок останется неизменным. Ника заглянула через его плечо: — А вокальная линия? — Прописана пока только для одной песни. Он стремительно развернул кресло в сторону Ники, и, встав, оказался рядом с ней. Мужчина почувствовал тепло заспанной Ники совсем близко, и его захлестнуло какое-то странное чувство — то ли желание укрыть ее от всех свалившихся бед, то ли желание взять на руки, прижать к себе и унести в кровать… Ника не заметила двусмысленного взгляда и, зевнув, проговорила: — Значит, с нее и начну. Сергей так же стремительно отошел от Ники и, бросив на прощание дежурное «Пока!», направился к выходу. Сев в машину, он перевел дух и подумал, что пора заканчивать с двухнедельным воздержанием. Выезжая за оранжевый шлагбаум, установленный на въезде придомовой территории элитного жилого комплекса, Сергей набрал номер одной из своих многочисленных пассий: — Лика, милая, какие планы на вечер? Да? Отлично. Сегодня после двенадцати буду. 12:20 Спальня была оформлена в мрачноватых антрацитовых тонах, кое-где перемежавшихся яблочно-зелеными и бежево-пастельными вкраплениями. Над изголовьем высокой дубовой кровати висели незамысловатые прозрачные светильники конусообразной формы. Сквозь стекло лился желтый мерный свет, и Ника вспомнила, что не смогла вчера ночью найти выключатель. Пошарив рукой за спинкой массивного ложа, она нашла небольшой квадрат и нажала на него. Затем подошла к окну и раздернула плотные хлопковые занавеси. В комнату ворвался яркий солнечный свет, заставивший Нику зажмурить глаза. Из седьмого этажа открывался захватывающий вид на залитый солнцем город и на причудливые изгибы Москвы-реки. Ника затаила дыхание, ей почудилось, будто все произошедшее с ней — это какой-то странный сон и она вот-вот проснется. Она не знала, как долго стояла, совершенно завороженная представшей перед ней картиной, но Москва и не думала исчезать, и впервые Ника отчетливо поняла, что дороги назад — нет. Тот, кто когда-нибудь оказывался один в чужом городе, знает то сумасшедшее чувство восторга и вместе с тем опустошающее душу чувство ужаса, ужаса, сосущего глупые соки восторженности из твоего сердца. Словно очнувшись, она помотала головой и засмеялась: — Алиса и Зазеркалье! Обернувшись, девушка наконец заметила рядом с черным шкафом дверь, ведущую в ванную. Внутри небольшой комнаты Ника увидела добротную белоснежную ванну в обрамлении множества фаянсовых полочек и представила в ней моющегося Сергея. Мужчина обладал внушительными размерами и достаточно плотным телосложением, и Ника изумленно проговорила: — Как он здесь помещается?… Однако небрежно брошенный на полке бритвенный станок вкупе с зубной пастой и прочим указывали на то, что хозяин регулярно пользовался своей ванной по прямому предназначению, а не исключительно в декоративных целях. Девушка открыла ящик состаренного комода, матовая антрацитная поверхность которого была разъедена искусственными трещинами, и положила туда свои туалетные принадлежности. Она встала в ванну, повернула медный вентиль и встала под ласковые струи душа. Когда голову Ники покрыла шапка ароматной пены шампуня, через открытую дверь ванной до нее донесся настойчивый и требовательный звук звонка. «Забыл что-то?», — Ника поспешно обмоталась махровым полотенцем и сунула ноги в салатные сланцы. Человек снаружи явно торопился войти и не отнимал руки от голосящего на восточный лад звонка. Ника усилила шаг, не глядя в глазок, распахнула дверь, и в комнату залетел совершенно незнакомый мужчина. Афроамериканец, как сказали бы особо политкорректные граждане. Ника остолбенела и в совершенном изумлении смотрела на него, а он — на нее. Наконец мужчина лет 30 с сильно выступающими скулами и широкими, смешно раздувающимися сейчас ноздрями выдавил из себя: — Так, квартира № 76? Он выглянул обратно на лестничную клетку, еще раз посмотрел на номер входной двери и поинтересовался: — А Сергей Вересов все еще здесь живет? — Да, вы к нему? Он отъехал буквально минут пятнадцать назад. — Не смытая до конца пена таяла и заползала Нике в глаза. Она чихнула и спросила: — Мне позвонить ему? Мужчина без стеснения обошел вокруг Ники и удивленно спросил: — Вы — женщина? И тут же утвердительно произнес: — Вы — женщина. По прихожей разнесся громоподобный хохот: — Здесь женщина! В уголках антрацитовых глаз незнакомца — «Под стать обстановке Сергея», — подумала Ника, — выступили слезы. Успокоившись, он поднес руку к сердцу и извиняющимся тоном выговорил: — Вы меня простите. Никогда не думал, что увижу тут женщину. Меня зовут Бьенге. Не забудьте вписать мое имя в свадебные пригласительные. — Что? — поперхнулась Ника. — Если Сергей привел сюда женщину, — многозначительно улыбнулся он, — где-то рядом взорвалась атомная бомба или он собрался на этой женщине жениться. Щеки Ники медленно стали покрываться багровыми пятнами возмущения. «Боже, как я на это согласилась?», — подумала она. — Это недоразумение. Я просто работаю в проекте Сергея. Мне позвонить ему? — повторила Вероника. — Извините еще раз. У меня есть его номер, я позвоню отсюда? — Бьенге вопросительно посмотрел на девушку. Та равнодушно пожала плечами. — Сергей, привет! Я тут зашел к тебе в квартиру… Что значит, почему без предупреждения? Раньше оно вроде мне не требовалось. Сергей, да не заводись, я не в обиде, свадьба — дело серьезное. — Негр загоготал в трубку. — Сергей, успокойся, меня не интересуют твои личные дела. Ты где? А, сейчас подъеду… — Бьенге отбил звонок и ошарашенно посмотрел на телефон. — Что за гадюка укусила его? Вас зовут Ника? — Да. — Ника тяжко вздохнула и смахнула со лба наползающую пену. — Я — Бьенге. Поверьте, мне действительно очень приятно с вами познакомиться. Ника, вы поймите меня, я просто никогда в этой квартире женщин… хм… не видел… Не сердитесь на меня. До свидания. Еще увидимся, надеюсь. — До свидания, — ответила вслух девушка, закрыла за мужчиной дверь и по себя подумала: «Надеюсь, мы больше никогда не увидимся. Позор какой!..». В спальне разрывался телефон, оставленный Никой на неаполитанской табуретке. На голубом экране высвечивалось «Сережа». Ника поднесла мобильник к уху: — Да, слушаю. Из динамика раздался взволнованный голос Сергея: — Вероника, у вас все в порядке? — Да, в полном. — Ника, извините, я забыл его предупредить. — Да ничего. — Вы точно не сердитесь? Мне что-то не нравится ваш голос. Ребят! Ребята, аккуратнее нельзя? Ника, подождите секундочку, я сейчас. Она услышала, как на том конце трубки Сергей раздраженно переругивается с кем-то. Через полминуты запыхавшийся баритон виновато выговорил: — Вероника, этот остолоп ничем вас не обидел? Она снова не удержалась от вздоха: — Нет, все в норме. Сергей, у вас есть чем заняться. Не переживайте, я — взрослая девочка. Все будет хорошо. Вы поздно будете? Внезапно повисла напряженная тишина. И вдруг Сергей неожиданно для самого себя пообещал: — Сразу после заказника. В час точно буду дома. — Хорошо, я буду ждать. Пока. — И она нажала на «закончить вызов». — Ника, слышите, не стоит, будет уже слишком поздно. Ника?.. — Услышав вместо голоса Ники глухие гудки, он выругался. Он еще не знал, что скажет в свое оправдание Анжелике. Но хуже всего было то, что он не знал, почему не смог сказать Нике, что не будет ночевать дома… 13:30 Избавившись от клочков пены и значительно повеселев, Ника села в кресло Сергея. Она одела наушники и включила демо-версию песни с прописанным вокалом солиста «Лазаря». Ника с удовлетворением отметила, что музыка ей определенно нравится. Уже через полчаса, не снимая наушников, она делала черновые наброски текста. Еще через час и двадцать минут она удовлетворенно откинулась на спинке кожаного кресла и окинула взглядом результат своего почти двухчасового труда. Единственное, что ее смущало — так это то, что солист не дотягивал свою партию в паре мест. Подумав, она открыла в пуске «Программы» и выбрала «Nero Wave». Пробормотав: — Может, будет лучше так? — Ника взяла микрофон и напела текст на мелодию так на свой лад. Завершив запись, она с наслаждением потянулась и проговорила: — А там пусть сам решает. 15 июля 2010 года 01:20 Свернувшаяся калачиком Ника притулилась на кухонном диванчике. Ожидание затягивалось, и она уже было снова открыла книгу, как в замочной скважине послышался тихий скрежет. Входная дверь скрипнула, и из прихожей донеслись приглушенные звуки. Сергей вошел на кухню, заметив струящийся оттуда бледный свет. — Доброй ночи! Ника, вы почему не спите, поздно уже?.. Он сел рядом с ней, облокотился на стол и обхватил ладонями усталое лицо. Только сейчас Ника увидела, как сильно он осунулся. Ника суетливо захлопотала: — Сережа, вы кушать будете? Я тут окрошку сделала и мясо запекла. — Никуля, спасибо, я по дороге заехал в свой ресторан и поел. А вот от душа я сейчас не откажусь… — Значит, уберу в холодильник. А… «Свой ресторан» — это… Сергей подпер щеку рукой: — Ну, если я буду рассчитывать только на заказники и гастрольный чес, то в старости протяну ноги… Как вы это себе представляете — 60-летний дядя гарцует по сцене? Нет, увольте. Но ресторан — это, скорее, развлечение. Удобно просто. Деньги я вкладываю в долгоиграющие и более прибыльные проекты. — Например? — Много будете знать — скоро состаритесь, — Сергей встал и еле ощутимым прикосновением дотронулся до кончика ее носа. — Я вспомнил, — засмеялся он, — у нас же нет друг от друга секретов. — Под долгоиграющими проектами я имею в виду медиа-бизнес. — Понятно. Он остановился в дверном проеме: — Вероника, я воспользуюсь вашей ванной? Я завтра перенесу свои вещи в гостевую, хорошо? Я ненадолго. — «Моей ванной»… Вы — шутник, Сергей. Я подожду здесь. Она еще больше закуталась в махровый халат и поставила чайник. 01:40 На кухне свистел кипящий чайник. Сергей вошел и щелкнул переключателем варочной панели. Поглядев на задремавшую Нику, опустился рядом на корточки и коснулся пряди светло-русых волос, закрывшей тихо вздрагивающие ресницы девушки. И вдруг его накрыла волна безумной нежности к девушке, беспокойно посапывающей во сне, — во второй раз за время знакомства с Никой, и всего лишь во второй раз в жизни. Сергей бережно взял девушку на руки и понес в спальню. Положив Нику в кровать, он наклонился к ней и стал укрывать ее одеялом. И тут Ника приоткрыла сонные глаза: — А вы уже искупались? Мужчина ухмыльнулся и прошептал: — Уже. Внезапно он наклонил лицо еще ниже — вплотную к лицу Ники — и накрыл ее теплые податливые губы своими губами. Нежное прикосновение губ Сергея было едва уловимым и в то же время единственно реальным во всем окружающем мире… Сердце Ники стучало громко-громко. Пока вдруг перед закрытыми глазами Ники появились голубые глаза Марка, и она с непонятно откуда взявшейся силой оттолкнула Сергея. Еще не совсем проснувшись, она вскочила с кровати и недоумевающе поглядела на Сергея. Тот как будто очнулся от какого-то странного забытья, тяжело опустился на кровать и прошептал: — Боже… IV глава «Увидеть обратную сторону Луны…» 15 июля 2010 года 01:47 Вероника поглядела на свой телефон — она знала, кто звонит. Эта мелодия была установлена на ее «Филипс» шесть лет назад и с тех пор за ней не закреплялись новые абоненты. Сергей, словно не слыша надрывных звуков, вскинул виноватые глаза и в растерянности не заметил, как перешел на «ты»: — Вероника, слушай, извини… Я не знаю, что мне сказать в свое оправдание… Она подошла к мобильному, и, увидев высветившийся номер, яростно запустила телефоном в стену… Черный корпус треснул, но удар не остановил надрывную мелодию: Нику трясло от злости: — Ну ладно. — Она подняла с пола телефон и кусая губы выговорила: — Здравствуй, любимый. Ты что-то хотел? Марк, боюсь тебя разочаровать, но поздно пить боржоми, когда почки отвалились. Прям не знаю, чем тебя порадовать… Бархатный голос на другом конце трубки глухо усмехнулся: — Ты не изменилась. Здравствуй, любимая. Мы что-нибудь придумаем. Я уверен. Ника, я жду тебя внизу. Но, в принципе, могу подняться, если это необходимо. Мгновенно растеряв весь запас сарказма, Ника удивленно протянула: — Чтооо?.. Это было что-то новое. Марк, хранивший гордое молчание шесть лет, разыскал ее в миллионном городе. Мало того, настойчиво требует приватной беседы. Помедлив, Ника поинтересовалась: — Ты уложишься в десять минут? Сам понимаешь, я же должна как-то будущему мужу объяснить свое отсутствие в два часа ночи. Настала очередь Марка впасть в ступор: — Шутница. Жду, мне хватит и пяти минут. Ника отложила телефон и направилась к шкафу. — Сережа, отвернитесь, пожалуйста. — Девушка открыла дверцу антрацитового страшилища и бросила на кровать сарафан песочного цвета с рассыпавшимися по облегающему лифу белыми незабудками. Наблюдавший за ней мужчина словно не услышал ее слов и недоуменно спросил: — Ника, кто это?.. Вероника подошла к нему, глубоко вздохнула и нерешительно положила руку на мощное обнаженное плечо: — Сережа, мне нужно переодеться. Выйдете на минутку, пожалуйста. — Ника, кто это? — Сергей сам удивился появившемуся в голосе металлу. — Марк. Хочет поговорить. — Что? И вы все бросите и вернетесь домой ради того, чтобы поговорить с этим человеком? — Сережа, это займет всего пять минут, не больше, обещаю. Он здесь. — Где «здесь»? Девушка убрала руку, невольно скользнувшую по еще влажному торсу, выглянула в окно и кивнула на нервно курящего рядом с серебристым «Пежо» высокого худощавого мужчину. — «Здесь» — это, видимо, там. — Бог с вами, Ника… Как хотите… Но я пойду с вами. У Ники начинала кружиться голова, и она равнодушно согласилась: — Хорошо. Сергей стремительным шагом вышел из спальни и с грохотом захлопнул за собой дверь. Спустя несколько минут Сергей открыл перед ней дверь вестибюля. Ночной ветер распахнул полы его одетой наспех черной шелковой рубашки. Он взглянул на зеленоватый светящийся циферблат: — Ровно 10 минут. А иначе мне придется познакомиться с ухажером — как вы там сказали? — «будущей жены»? Так, кажется? Идите, — сердито буркнул он. Вероника глядела на другую сторону дорожного проезда, а, казалось, — на обратную сторону Луны. Вот ты знаешь, что она есть, — пресловутая обратная сторона, — но увидеть не можешь. Так и в случае с Марком — Ника знала, что он где-то благополучно живет, дышит, смеется, но увидеть его вновь не рассчитывала и, пожалуй, уже не хотела. Мы все и всегда помним свою первую любовь, но далеко не всем нам выпадает шанс снова встретиться с этим чувством… А если и выпадает — мы частенько не знаем, что со всем этим делать… Отступать было поздно, и она перебежала через дорогу, оказавшись лицом к лицу с Марком. — Здравствуй! Что ты хотел? — Ника, а это и есть твой будущий супруг? — Марк бросил мимолетный взгляд на внушительных размеров рослого мужчину, небрежно облокотившегося на бетонную стену дома. Марк Борисович действительно был уверен, что она пошутила. — Все может быть. Марк, у нас не так много времени. Я слушаю тебя. — Ника, я здесь исключительно для одного. — Он придвинулся вплотную к вдруг задрожавшей девушке. — Мы можем с тобой жить на разных концах Земли и делать вид, что ничего не было и мы ничего не чувствуем друг к другу. Ты только ответь мне на один вопрос: это что-то изменит? У меня было время хорошо подумать обо всем, и… Вероника язвительно оборвала его на полуслове: — Тебе хватило шести лет? Надо же! Может, ты еще подождешь, а то вдруг передумаешь? Марк обхватил ее лицо грубыми ладонями и почти закричал: — А чего ты хотела от меня? Ты хоть помнишь, что ты мне сказала? Куда я могу идти и кем я был для тебя? Это же ты сказала, что я был всего лишь утешением и заменой — как его звали? — Леша, Витя, Саша? Она с отвращением вырвалась: — Да что ты? А ты помнишь, что ты говорил? И вообще — теперь не все равно ли, — внезапно успокоилась Ника. — Марк, что было — то было, пускай это и останется в прошлом. В конце концов, давай не будем все это заканчивать так … гадко. Ради того хорошего, что было… Если честно, ответь, почему сейчас? — целых шесть лет… Марк достал из пачки сигарету и лихорадочно затянулся: — Ты знаешь, я тебе поверил тогда… Временная замена основного игрока… А три недели назад встретил Юлю, а она сказала, что… И тогда я узнал про фирму… Я даже не знал, с чего начать… Он бросил дымящуюся сигарету на землю и повернулся к девушке: — Посмотри мне в глаза и попробуй соврать, что ты меня не любишь… Ну? Давай? — Марк сорвался на крик. Ника бессильно опустила плечи: — Я не скажу. Это неправда. — Прерывистые фразы давались ей с большим трудом. — Но прошлое вернуть нельзя. Марк, я пойду. — Вероника подняла голову, но ночное московское небо взирало на нее с ледяным безразличием. «Безоблачная погода — и звезд все равно не видно…», — подумала Ника. Марк подошел к ней и сказал, подняв голову вверх: — Помнишь?.. Ника, от себя не убежать. Это путь в никуда. Я каждую минуту помнил о тебе… Он крепко прижал ее к себе, и она почувствовала, как страшно, сильно, просто до безумия соскучилась по его рукам и его объятиям. Марк приник своими губами к ее губам, и земля ушла из-под ног Ники. Его жадные губы и не думали быть нежными, горячий язык властно проник в рот, и тут вдруг на нее накатило какое-то непонятное омерзение: — Нет! Слышишь — нет! Я не хочу больше тебя видеть… — Она развернулась и почти залетела в вестибюль. Сергей еле остановил плачущую девушку: — Ника, он… Ты сама или?.. Мне подойти к нему?.. — Он видел, как Марк целовал Веронику, но не знал, как спросить ее — «Ника, ты сама хотела этого или нет?» звучало по-дурацки. С улицы раздался визжащий звук сорвавшейся с места машины. Вероника уткнулась Сергею в плечо, сотрясаемая глухими рыданиями. Он обнял ее и прижал к себе, но не знал, что сказать и как утешить — он слышал добрую половину разговора… Он не знал даже того, как успокоить острую боль в собственной душе и разъедающее его чувство ревности… 02:35 Сергей сидел на кровати и слушал, как в ванной комнате журчит вода. — Ника, все хорошо?.. — Да, я сейчас. — Ника посмотрела в зеркало и заметила появившиеся в углах усталых серо-зеленых глаз паутинки морщинок. — «Старуха 24 лет», — подумала она. Она вышла, успев переодеться в голубой ситцевый ночной костюм — короткие шорты и топик со смешными завязочками «бантиком», и присела рядом с Сергеем: — Сережа, там на компьютере я набросала кое-что, вы послушайте… Я еще записала свой вариант — ну, знаете, подумала, вдруг так будет лучше. Вы посмотрите сами. Сергей с удивлением посмотрел на нее: — Когда вы успели? Ника печально усмехнулась: — Где-то между вашим другом Бьенге и… Сережа, а у вас выпить есть? — Да, в баре должно быть. Что вам принести? Вероника задумалась: — А коньяк есть? Сергей направился к двери: — Я принесу. Ника встала с постели и вдруг почему-то застеснялась своего слишком откровенного, как ей показалось, наряда. Она стянула с кровати шелковое бежевое покрывало и завернулась в него: — Можно? Сергей засмеялся и покачал головой: — Нет, нельзя… Ника подошла к нему: — Вы, наверное, сильно устали. Вам выспаться надо. — Ну, вы заинтриговали меня. Я теперь пока не ознакомлюсь с вашими трудами, не смогу уснуть. На губах Ники застыла вымученная улыбка: — Я тогда вас в кабинете подожду. Когда Сергей вошел в свой кабинет, то увидел притулившуюся на краешке стола девушку. Он передал ей стакан и спросил: — Вы почему не садитесь в кресло? Ника пожала плечами: — Берегу самое почетное место для своего работодателя. И вообще, мне тут нормально. Услышав слово «работодатель», Сергей поморщился и ответил: — Ладно. Садитесь в кресло. Приказы начальства ведь не обсуждаются? Ника поежилась — несмотря на душный летний вечер, по телу пробежал неприятный холодок: — Сережа, мне здесь правда хорошо. Включать? Сергей недовольно опустился в блестящее кресло. — Сереж, вы только не смейтесь. Я знаю, что у меня нет слуха, но мне показалось, что вокальную линию лучше чуть-чуть изменить в паре мест… Но это при условии, что вам сам текст понравится, конечно… Сергей клацнул мышкой, и из динамиков зазвучал тихий голос Ники, наложенный на ритмичную музыку. Пока мелодия не оборвалась, он не проронил ни слова. Терпкая жидкость цвета осенней листвы обжигала Веронике горло. Наконец она не выдержала: — Ну? Хоть что-то вас устраивает?.. Сергей сложил за шеей руки в замок и широко улыбнулся: — Впервые за все время я не хочу менять ничего. Вряд ли может быть лучше. Завтра вечером мы встретимся с группой, а… — он полистал настольный календарь — думаю, уже 17-го будем писаться. Чем раньше я смогу вытолкнуть их в ротацию — тем лучше. Ника облегченно выдохнула и, потеряв равновесие, чуть не свалилась со стола. Она снова примостилась на краешке дубовой столешницы, и засмеялась: — Вы — бессовестный. Я думала, что лишусь работы во второй раз за последние три дня. Сергей вдруг нахмурил брови и спросил ее: — Ника, это, конечно, не мое дело… Вы любите его?.. Девушка побледнела и, отвернувшись от Сергея, вымолвила: — Вам правду?.. Наверно, да. А что это меняет? Спокойной ночи, Сережа. — Спокойной. Да, Ника, вы не возражаете, если мы перейдем на «ты»? Мне так привычнее. — Как скажете. Как скажешь… Ника тихонько выскользнула из кабинета. На сегодня приключений с нее было достаточно. О минутном приключении, произошедшем в спальне всего лишь час назад, никто даже не заговорил. V глава «Я увижу его и не замечу…» 15 июля 2010 года 10:15 Сергею с трудом удалось припарковать машину на Чистопрудном бульваре. Всего через полчаса они уже шли по тенистой аллее. — Ника, мы просто любимцы фортуны, — Сергей снял черные очки и довольно жмурился, глядя на плавающие фонтаны. — Швартовка осуществилась в рекордные для Москвы сроки. Девушка молча улыбнулась в ответ. Ника любовалась кипенно-белоснежным лебедем, проплывавшим рядом с берегом. И не замечала, как Сергей любуется ею — июльское солнце будто расплавилось в светло-русых волосах Вероники. Ника убрала с лица золотистый завиток и поинтересовалась: — Здесь есть какие-то источники? — Может, когда-то так и было. Сейчас пруды питаются водой из городского водопровода. Ты же знаешь, я не коренной москвич. — Он саркастически усмехнулся. — Я слышал, тут вообще раньше было болото и река Рачка где-то рядом. Слушай, символичное название для нашего шоубиза. На самой заре моей карьеры мне тоже предлагали проложить себе дорогу… хм… попой. Но я слишком бережно отношусь ко всем частям своего тела. — Сергей расхохотался. — А ты был счастлив, когда попал в Москву? Сергей присел на скамью. — Если счастьем можно назвать отсутствие денег и человеческого жилья, то — да. Но у меня была любимая девушка, я был в двух шагах от осуществления своей мечты — ну, мне тогда так казалось — да, наверно, я был счастлив. Но пятнадцать лет назад я об этом не задумывался. Просто берешь и терпишь — это как у спортсменов — если ты не перетерпел, то проиграл. Я не люблю проигрывать. А ты несчастлива?.. — Странно, да? Я столько мечтала об этом. — Она засунула руки в карманы черных джинсов и села рядом с Сергеем. — Я живу в элитном комплексе, получила работу своей мечты и гляжу на Чистые пруды. И еще имею наглость утверждать, что как-то не до конца счастлива, а скорее, наоборот… Сергей вздохнул, положил руку на ее плечи и притянул к себе. — Девочка моя, «бойся осуществления своих желаний»… Я не помню, кто это сказал. Вероника, поверь мне, сегодня надо переждать, а завтра небо над головой прояснится, и ты точно поймешь, что нужно делать. — Да? — Спросила она, теребя в руках кленовый листок. — Да. — Мы сегодня едем на студию? — Едем. Я назначил Юре на семь. Надо же вам познакомиться. Я уверен, ты ему понравишься. — Откуда такая уверенность? — Ооо, я знаю. Ты поосторожнее с ним. Юра любит девушек твоего… эм… твоего типа. — Всех? — засмеялась Ника. — Москвы? Всех. — Остальные тоже будут? — Будут, но он — солист и лицо нашего проекта. Писать надо «под него». От Сергея исходила какая-то мощная завораживающая сила, частичка которой словно переливалась в тело Ники. И еще… Даже сейчас, в этот самый момент, ее не покидало странное ощущение «дежавю». Она словно встретила друга, которого когда-то давно потеряла и теперь внезапно нашла. — Сережа, а мы нигде не могли видеться раньше? — Не думаю. — Он усмехнулся. — У тебя тоже такое чувство? — Угу. — Вероника наморщила лоб. — Я все время пытаюсь вспомнить, где я тебя видела. Я имею в виду, вживую, не на экране. — Ну, наверное, это кармическое… — Попытался пошутить Сергей. Ника вздрогнула. Где-то она уже это слышала. — Может быть… 14:20 — Ника, ты не против, если Бьенге подъедет? — Сергей вопросительно поглядел на Веронику. Ника отставила бокал с прохладным клубничным фрешем. — У меня есть варианты? Нет, конечно, не против. Только скажи ему, пожалуйста, что… как бы это выразиться… ну, что нас, кроме работы, ничего не связывает… Хорошо? А то он в прошлый раз подумал невесть Бог что… — Как «ничего, кроме работы»? Ника изумленно изогнула правую бровь. Сергей рассмеялся: — А как же нежная, чистая, искренняя дружба?! — Он перевел дух и продолжил. — Не переживай, я еще тогда объяснил ему правила хорошего тона. Он все понял. Вероника покраснела: — Спасибо. В ресторане играла тихая размеренная музыка — какой-то европейский инструментал. Ника откинулась на спинку деревянного резного стула, ей до отвращения не хотелось сегодня встречаться ни с кем. — Сережа, может, вы обсудите тут свои дела, а я съезжу домой? — Тебе нужно домой? — Я все равно буду вам мешать… — Никуль, во-первых, ты нам не помешаешь, во-вторых, я тебе обещаю, — Сергей вскинул руку и посмотрел на светло-изумрудный циферблат своих часов, — что не позже половины четвертого мы сможем поехать домой. Девушка тяжело вздохнула: — Пусть будет так. Сергей наморщил лоб: — Еще надо узнать, как тут идут дела. Я отвлекусь буквально на пять минут, не возражаешь? «Как будто, если бы я возражала, это что-то бы решило», — устало подумала Ника. Сергей подозвал администратора: — Леня, что у нас там с проверяющими? Длинношеий верзила услужливо развернул заранее заготовленную папку с документами: — В целом… гм, неплохо, но… Сергей саркастически прервал многозначительное молчание: — Обожаю, как ты умеешь сообщать об очередной гадости. Ну?.. Опустив глаза, парень проговорил: — Ну, новый сертификат выйдет чуточку дороже… От возмущения Вересов разразился красноречивой тирадой, не забывая по ходу вставлять то, что издательство не позволило здесь напечатать: — Он что, хочет за мой счет особняк на Мальдивах купить?.. Сколько можно? Он скоро будет испражняться моими деньгами, сволочь… Смотря на раскрасневшегося Сергея, Ника невольно начала улыбаться. Ей захотелось подойти к нему и, обняв за могучие плечи, зашептать на ухо что-то глупое и успокаивающее. Поймав себя на этой мысли, Ника насторожилась. Сергей, заметив ее оторопь, решил, что причиной замешательства Ники является его не совсем цензурная тирада, которой он разразился почти на полресторана. — Ника, прости. Так, Леонид, с сегодняшнего дня я займусь этим сам. Ты свободен. Мужчина поднял карие глаза на Нику: — Ника, извини, я отойду. Мне нужно сделать пару звонков. Я еще погляжу, как он вывернется… Он встал и с грохотом отодвинул стул. На ходу набирая номер, Сергей стал продвигаться через полупустой зал. Столкнувшись на выходе с Бьенге, он кивнул головой на Нику — девушка с нескрываемой грустью смотрела в окно и мешала соломинкой недопитый фреш. «Если все пройдет удачно, через три месяца у меня будет… да, хорошая сумма для начала… А что дальше? Жить здесь? Все равно одна — только тут еще и бесконечная суета… Одиночество и суета. Вот и вся жизнь. Может, найти любого мужика и завести ребенка? Будет для кого жить. А дальше?..» — навязчивые размышления не давали покоя Нике. Погруженная в невеселые мысли, она не заметила, как рядом присел чернокожий мужчина из ее вчерашнего кошмара. — Здравствуйте! Не помешал? — Здравствуйте. Нет. — Ника, если бы я встретил вас в ночном клубе, я бы обязательно спросил: и почему такая красивая девушка грустит в одиночестве? — Мужчина обезоруживающе улыбнулся. — Ну, это если рядом не было бы Сергея, конечно. Ника рассмеялась — ирония Бьенге слишком хорошо напоминала ей ее собственный сарказм. Она прищурила повеселевшие серо-зеленые глаза и деланно строго ответила: — Явно не потому, что грустной девушке хочется согреть вашу постель. — Вероника наклонила голову и гораздо более дружелюбным тоном спросила: — А откуда вы так хорошо знаете русский? — Наверно потому, что я русский. Вернее, мама — русская, а папа — из Нигерии. Но вырос я в Москве. И даже закончил школу с серебряной медалью — так что орфографией и пунктуацией владею в совершенстве. Вероника, а можно о деле? Вероника бросила взгляд на новый телефон, купленный ей Сергеем сегодня утром. Черно-синий мобильник упорно молчал, а она не хотела признаваться сама себе, чьего звонка так сильно ждет. «Значит, так хотел…», — подумала она о Марке, даже не осознавая быстро мелькнувшей мысли. Не услышав ответа, Бьенге повторил свой вопрос: — Ника?.. Можно вас спросить? Ника медленно отвела взгляд от бело-голубого экрана и произнесла: — Да, разумеется. Что вы хотели узнать? Бьенге нерешительно продолжил: — А вы давно знакомы с Сергеем? — Лично? Уже четыре дня. Бьенге растерянно протянул: — Уже?.. Ника, а как он узнал?.. Вы извините, но еще неделю назад я даже ничего не слышал о вас, а сегодня организовываю запись в студии, запись песни, автором которой являетесь вы… Она непонимающе посмотрела на изумленного мужчину: — Почему «автором»? Музыка ведь — Сергея… А вообще все как-то само собой получилось — я написала, он ответил, потом мы случайно встретились, а потом приехали сюда… Бьенге засмеялся: — Это все, конечно, объясняет, как я раньше не догадался? Бледное лицо Ники озарила слабая улыбка: — Что, со стороны как-то странно звучит? Пожалуй, да — на самом деле все было так же странно. Бьенге подозвал молоденького худого юношу: — Витя, а что тут сегодня можно перекусить? Ника, вы уже ели? Девушка отрицательно замотала головой: — Нет, спасибо, я уже поела. Пока ее собеседник диктовал основательный заказ, Вероника заметила возвращающегося Сергея. Тот продолжал разговаривать по телефону, и до девушки долетали обрывки его фраз: — Лика, солнышко… вчера… дела… да, ночью… Лика, я же предупредил… Милая, это бессмысленный разговор, я позвоню. Пока! Сергей подошел к столику и отодвинул стул рядом с Вероникой. На смуглом лице блестели капельки пота. — Бьенге, у меня мало времени. Давай кратко и по существу. Тот достал блокнот откуда-то из недр светло-бежевого пиджака и открыл разграфленный листочек: — Так, 18-го у тебя 10-летие «Альтимы», 19-го — «Перфект и бьюти», 21-го… Ника перестала вслушиваться в их разговор и задумалась о только что услышанном разговоре Сергея с некоей Ликой: «Получается, что вчера он должен был быть у нее, а был дома. Хм…». — На 19-е у меня свои планы, так что этот пункт придется выкинуть. — А ты не можешь пересмотреть свои планы? Я им ничего конкретного не обещал, они вышли на меня всего лишь позавчера, но там дирекция готова хорошо заплатить. — Нет, не могу. И — с 21-го до начала сентября — больше никаких корпоративов, мне надо заняться «Лазарем». Мысли Вероники порхали с одного на другое, словно опьяневшие бабочки. Она не могла надолго отвести взгляд от телефона, потому что ждала, ждала, ждала его звонка. И в то же время она думала о Сергее и о том, почему вчера он поехал домой… Сергей с самого утра заметил взгляды, которыми Ника то и дело окидывала телефон. Ему было неприятно. Его это задевало — он понимал, чего она ждет. Он не отдавал себе отчета — он ревнует… 16:55 Сергей собирал в ванной свои вещи. И Ника снова переживала, что стесняет хозяина: — Сережа, может, я все-таки перееду в гостевую? Он сердито сметал с полок гели и кремы для и после бритья — даже по дороге домой Вероника не расставалась с мобильным: — Ника, я уже сказал, что это не обсуждается. Ника встала в дверях ванной комнаты и виновато потупила глаза: — Хорошо, Сережа, а мы можем обсудить альтернативный вариант решения квартирного вопроса? Сергей остановил руку на полпути к очередной полке: — То есть? Девушка замялась и нерешительно выговорила: — Понимаешь, у меня есть кое-какие деньги, на первый месяц мне хватит, чтобы снять квартиру. А потом — если я получу часть гонорара, то мне хватит и на остальные два месяца… Сергей продолжил сметать вещи в оранжевую пластиковую коробку, украшенной по бокам причудливо вырезанными квадратиками: — По поводу аванса — только в конце июля. По поводу другой квартиры — нет. Считай, что это мое условие. Ника покраснела и не заметила, как опять перешла на «вы»: — Сергей, послушайте, но это ужасно неудобно для вас. Живя здесь, я не даю вам спать в своей спальне, мыться в своей ванной, вести нормальную личную жизнь… В конце концов, я еще решаю свои личные проблемы в вашей квартире… Сергей с грохотом швырнул коробку на комод: — Хорошо, если вы так переживаете, я буду пользоваться своей ванной. Надеюсь, вас это успокоит. Это раз. Пункт второй — меня не смущает решение вами ваших личных проблем. Пункт третий — что вы имеете в виду «вести нормальную личную жизнь»? Можно как-то яснее, а то вы мне сейчас напомнили мою учительницу биологии. Очень скромная была особа, я думал, она не переживет раздела по анатомии человека для 10-классников. Ника вдруг тоже разозлилась и нарочно не стала отводить своих глаз от взгляда его светло-карих рассерженных глаз: — Яснее? Ладно. Ну хотя бы вчера ночью. Я думаю, Лика расстроилась. Нет? Сергей опешил и смог ответить только через некоторое время: — Я даже не спрашиваю, как вы об этом узнали. Но ваше пребывание здесь и вчерашняя ночь, проведенная Ликой в одиночестве, никак не взаимосвязаны между собой. Вы не допускали мысли, что я вчера не пылал желанием оказаться в ее обществе? Нет? Вероника Евгеньевна, я думал, мы уже решили этот вопрос — мне никоим образом не мешает ваше присутствие. Нет, скажем по-другому, ваше присутствие никак не мешает моей личной жизни. Но если это мешает вашей личной жизни… Вероника смущенно пожала плечами: — Как это может мешать тому, чего у меня нет в наличии? Сергей язвительно проговорил: — А вчера ночью мне почудилось… Пытаясь скрыть свое замешательство, Ника крутила золотое колечко с сапфиром на пальце. В комнате повисло тяжелое молчание. Сергей взял свои вещи и вышел из комнаты: — Если мне почудилось, то, по-моему, причин для переезда у вас нет. Я не хочу мчаться на другой конец Москвы только для того, чтобы мы могли нормально работать. А снимать квартиру в этом районе и по таким ценам — просто сумасшествие… А про себя подумал: «И здесь твоему Марку будет труднее добраться до тебя…». 19:00 Долговязый парень в красной футболке и черных джинсах искренне улыбнулся Нике: — Юра. А вы, я так понимаю, та самая Ника? Она улыбнулась симпатичному молодому человеку в ответ: — Да. Хотя все зависит от того, что вы обо мне слышали. Очень приятно познакомиться! Он подошел к ней вплотную, склонился и громко зашептал на ухо: — Исключительно хорошее. Я обычно доверяю нашему антрацитовому другу как самому близкому к начальству человеку. Тем более, что он так похож на всю обстановку Сергея — разве от такого человека можно что-то скрывать? Ника не выдержала и громко засмеялась: — Что, вы тоже заметили? В небольшой студии трудно было заглушить какие бы то ни было звуки и смех девушки не ускользнул от всех присутствующих. Сергей, занятый разговором со звукорежиссером, обернулся и увидел смеющуюся Нику. А потом увидел шепчущего ей что-то солиста «Лазаря». Успокоившаяся было ярость снова всколыхнула в нем и он, сжав зубы, громогласно произнес: — Юра, а что, мы так и будем стоять? Работать я буду? Ника, я тебя предупреждал. Притихшая парочка недоуменно переглянулась между собой. Уходя, Юра успел шепнуть ей: — Ника, кстати, ко мне можно на «ты». А к вам? Она улыбнулась и, подавив в себе очередной смешок, утвердительно кивнула головой. Во время записи Ника то и дело ловила на себе сердитый взгляд Сергея. Тот был явно не в духе. Она вздохнула и забрала распущенные волосы на левую сторону. Сидящий рядом участник группы, имени которого она не запомнила при представлении, тихо произнес в ее сторону: — Не обращайте внимание. У него такое бывает. Наверно, опять давно девушки не было… Ника залилась краской и вздрогнула. Парень скрестил ноги и расстегнул синюю косоворотку. — Да, меня зовут Коля. Я тоже не с первого раза запоминаю имена. Она удивленно спросила у него: — Что, по мне все так заметно? Он протяжно зевнул и дружелюбно протянул: — Нееет. Просто видно, что вам здесь не очень уютно. И Сергей сегодня не в лучшем настроении. И как вы с ним уживаетесь? Ника закрыла глаза и поникшим голосом произнесла: — О Боже! Мы с ним не живем. Вернее, живем, но как соседи, а не как… Парень, обладавший судя по всему замедленной реакцией и отсутствием любых комплексов, спокойно сказал: — Да я знаю. Иначе он бы не шипел так. Вероника ошарашенно округлила глаза: — Высокие отношения… Несмотря на то, что они разговаривали очень тихо, Сергей остановил запись и с еле скрываемым раздражением проронил: — Коля, теперь ты что-то не понял? Ника, иди сюда. Она встала и присела на выдвинутый Сергеем стул. Сидя рядом с ним, она физически чувствовала его негодование. И в то же время ее захлестывали какие-то странные волны, от которых по телу шли обжигающее тепло. Сначала Вероника подумала, что сломалась сплит-система, но потом увидела на висевшем градуснике, что температура в помещении едва достигает двадцати градусов. «Наверно, это нервы разошлись после вчерашней ночи», — пришла она к успокоительному выводу. Однако это странное наваждение не прошло, и она даже не заметила, как была закончена запись. Очнулась она от того, что выходивший из помещения Юра весело проговорил: — Пока! Увидимся! Ника растерянно захлопала глазами и тихо ответила: — Пока… Вынимавший из компьютера флешку, Сергей успел заметить растерянность Ники и снова разозлиться. Он дождался, пока все вышли, остановил выходящую Нику и буркнул: — Подождите. Нам надо поговорить. Оставшись наедине с девушкой, Сергей облокотился о высокий шкаф и сказал: — Ника, я еще раз хочу предупредить тебя по поводу Юрия. Я не против… и не контролирую личные взаимоотношения между моими сотрудниками, но… — Он помолчал. — Мне кажется, сейчас не лучшее время, чтобы «клин клином»… Она непонимающе уставилась на мужчину. Сергей вздохнул и продолжил: — Юра — не лучшая кандидатура для нового романа… Ника возмущенно прервала его: — Ты о чем? У меня даже в мыслях этого не было. Сережа, если я на кого-то поглядела или с кем-то посмеялась вместе, это же не значит, что я обязательно закручу с ним роман… Я понимаю, что ты беспокоишься обо мне, но… Не стоит, правда. И потом — запомни на будущее — если ты уж решил жить со мной следующие восемьдесят восемь дней — мне никогда не нравились 20-летние юноши, у которых молоко еще с губ не обсохло… Я прекрасно понимаю, что у него на уме. А также, что завтра у него будет двадцать таких, как я, а, может, даже моложе… Сергей произнес: — Ладно. Да, ему уже 23, как и тебе. Это я насчет юноши. Вероника, пытаясь сгладить ситуацию, натянуто рассмеялась: — Ты проводишь его рекламную кампанию? Извини, но это не мой продукт. Да — и мне уже 24. Сергей вышел вслед за Никой из комнаты. Сегодня не его день. В душе и в жизни начинало твориться черт знает что. А самое главное — было неизвестно, когда это закончится. «Вряд ли через восемьдесят семь дней», — подумал он, глядя на задремавшую на заднем сиденье «Порше» Нику. Он оказался прав — по крайней мере, в следующие сорок три дня ничего не изменилось. Они записали еще семь песен. Каждое утро начиналось с кофе, приготовленного заботливой Никой. Каждый вечер заканчивался в его кабинете, где они работали над очередным творением — поодиночке или вместе. Иногда они спорили, иногда смеялись. И в общем, можно было бы сказать, что они с Никой сдружились — он рассказывал ей о своем детстве, о первых месяцах, проведенных в Москве, и даже о своей бывшей девушке. Она хранила полное молчание в отношении всего, что касалось ее истории с Марком, но охотно вспоминала учебу в институте, обсуждала с ним свои отношения с родителями и планы на будущее. По вечерам они гуляли по Москве. По выходным выезжали за город на его дачу. Единственное, что смущало Сергея — это отсутствие в его жизни Лик, Лен и Карин, а также нараставшее смутное чувство в отношении Вероники… Но, в общем, все было хорошо. Хорошо ровно до 27 августа, когда вечером Ника дождалась звонка, которого перестала ждать сорок три дня назад… VI глава «Сегодня они откроют глаза…» 27 августа 2010 года 10:00 — Ника, откроешь? — девушка услышала сонный голос Сергея, доносившийся из ванной, и направилась к входной двери остановить навязчивую трель на мотив бахчисарайских мелодий. «Надо будет попросить его заменить эту гадость на обычный звонок», — подумала Ника, запахивая махровый светло-желтый халат. Посмотрев в дверной глазок, она увидела нетерпеливо переминающегося с ноги на ногу угольного гиганта музиндустрии. Ника распахнула дверь и молча кивнула ему на тапки. — Вероник, привет! Где Сергей? — Привет! В ванной. Сейчас выйдет. Пойдем на кухню. Бьенге шумно вдохнул воздух и темно-карие, почти черные глаза оживились: — Кофе? Это хорошо. Ника лениво потянулась, сложив руки в замок над головой, и вдруг вздрогнула: — Черт, кофе! Она бегом помчалась к плите, но липкая коричневая шапка уже успела сползти на варочную панель. Девушка вздохнула и, убрав серебряную турку, стала вытирать следы кухонного ЧП. Быстро закончив уборку, она разлила остатки не выкипевшего кофе в голубоватые керамические чашки, достала тарелку с нарезанным «Тильзитером» и присела рядом с Бьенге. Тот торопливо прихлебывал кофе, успевая вносить при этом какие-то контакты в свою телефонную книжку. Ника отодвинула свою кружку и, взяв в руки наушники плеера, вопросительно посмотрела на Бьенге: — Не возражаешь? Мужчина бросил короткий взгляд на серебристый корпус MP3-плеера и утвердительно кивнул: — Всеми руками «за». Я уже не могу дождаться, когда вы закончите эту тягомотину с «Лазарем». Выкинуть из жизни целых два месяца… — Он осуждающе цыкнул языком. Девушка с улыбкой надела наушники с очередной «рыбой» для группы Юры. Она знала истинную причину недовольства администратора Сергея: Вересов продлил карантин на выступления своего коллектива еще на три недели. «Нда, выкинуть из жизни целых два месяца корпоративов «Дяди Васи» и причитающуюся тебе сумму за организацию праздников души и тела — это, естественно, преступление». Она дождалась Сергея, вышедшего из ванной. На его довольном лице блестели росинки невысохшей воды, оставшейся после душа. Ника торопливо встала, пододвинула ему кружку с едва горячим кофе и, не снимая наушников, спросила: — Сварить новый? Уже остыл. Тот отрицательно махнул рукой, и она прочитала по его губам: — Спасибо. Вероника нежно улыбнулась ему, вытащила из мокрых и взъерошенных каштановых волос полотняную нитку и, позевывая, пошла в спальню одеваться. Пристально наблюдавший за этой картиной Бьенге изумленно поднял кустистые брови: — Ого! Прямо семейная идиллия! Вересов недоумевающе пожал плечами: — С чего ты взял? Бьенге зашелся в громоподобном хохоте: — Да вам даже слов не надо, чтобы понять друг друга! Сергей невозмутимо насыпал сахар: — С этой точки зрения у нас с тобой тоже семья. Кем предпочитаешь быть? А вообще — продай в газету новость о том, что ты — наш общий с Вероникой сын. Думаю, они поверят. Поверили же, когда им донесли о нашей с тобой свадьбе в Стокгольме. Хохот Бьенге внезапно прекратился и он обиженно засопел: — Да ну тебя… Теперь расхохотался Сергей: — Ладно, не бузи. Выкладывай, чем пришел порадовать. Чернокожий великан деловито достал записную книжку и начал зачитывать: — Так, на 15 сентября есть предложение от «Росконцерта» — запись в сборнике. — Хорошо. Утверждаю. Давай дальше. — Сергей с аппетитом вонзился в бутерброд из сыра и помидора. — 21-го — день рождения Юры, мы будем собирать наших коршунов? — Будем-будем. Любой информационный повод — суть бесплатная реклама. Кстати, надо будет обязательно пригласить светского обозревателя той самой газеты. — Какой еще газеты? Мало нам кормить халявщиков-голозадых прыгунов, так еще и этих шакалов… — Казалось, возмущению Бьенге нет предела. — Той самой — правдивой и жизненной — которая написала про нашу с тобой, мой друг, свадьбу. И потом, почему «голозадых»? Без трусов еще никого в эфир не пускали. — Да ты что? Ничего, скоро, эту условность в виде трусов тоже отменят, — буркнул Бьенге. — 25-го ты должен быть на презентации своего сольника. 28-го — корпоратив у «Вайстру». Сергей удивленно замер, не донеся до рта остаток бутерброда: — «Вайстру»? — Колготки, носки и белье. — А почему я? — Потому что офисный персонал — это в основном 30-летние дяди и тети. Продолжать? — Не надо. Бьенге закусил нижнюю губу и медленно произнес: — Ну и еще на 1 октября поступил заказ от Алексея — того, который заказывал твою группу перед прошлыми новогодними праздниками. Но у него условие — там будет торжество в чисто семейном кругу, и надо ехать в Германию. Вносить в график? Сергей вздохнул: — Вноси. До чего ж я ненавижу такие выезды за границу, кто бы знал… Надо будет узнать, есть у Ники загранпаспорт. Бьенге поставил в своем блокноте галочку и медленно спросил: — Сергей, а ты разве не закончишь с «Лазарем» до октября? И тут Сергею впервые пришлось задуматься о том, что будет после окончания проекта. Пока есть проект — есть Ника в его жизни. Нет проекта — нет Ники. А он уже привык к ее постоянному присутствию в своей квартире. Просто к тому, что она есть. Поэтому ему даже не пришло в голову, что в октябре истекают все договоренности между ними. 10:45 — Ника, тебе сегодня необязательно ехать. — Сергей поморщился. — Юра опять будет мимо нот петь. Ника выключила жужжащий фен и выглянула из комнаты: — Без проблем. Сережа, а можно с тобой кое-что обсудить? Ты сильно торопишься? — Угу. — Сергей лихорадочно запихивал в кожаный портфель контракты на открытие новой франчайзинговой IT-компании по производству сметных расчетов. — У нас в запасе есть еще 10 минут. Вероника закусила губу и несмело начала: — Сергей, ты знаешь, я к этому очень долго шла и… Зашнуровывая ботинки, Сергей пробормотал: — Не пугай меня, Вероник. Она резко выдохнула воздух из груди и выдала: — Понимаешь, мне вчера вечером просто позвонил кое-кто… Ты поздно вернулся, и я не успела тебе сказать… Мужчина бросил свое увлекательное занятие, зашнуровав второй ботинок от Кавалли только до середины: — Что?.. Он резко выпрямился и, не скрывая злости в глазах, отрывисто отчеканил: — Боюсь спросить, это тот, про кого я думаю?.. Ника поспешно замотала головой: — Нет-нет-нет… Уфф, ладно. Мне вчера позвонил Роман Лорин. Сергей заинтересованно посмотрел на волнующуюся девушку и вопросительно промолвил: — И?.. Ника закрыла глаза и выпалила: — Он в сентябре открывает новый проект. Пригласил меня. Я сказала, что подумаю. Я не смогла ему отказать. Сережа, может, ты отпустишь меня чуть-чуть пораньше? Сергей наклонился и стал методично зашнуровывать ботинок, пытаясь скрыть свое замешательство. Ника открыла глаза. Повисшее в комнате молчание давило ей на барабанные перепонки с такой силой, что ей показалось, что она может оглохнуть. Наконец Вересов встал и медленно проговорил: — Ника, я не знаю, что сказать. Я понимаю, какая это для тебя возможность, но и ты пойми меня. Ты дала мне обещание. — Сергей впервые подумал, что даже не пришло в голову заключить с ней контракт. — Мы идем с опережением графика, но к сентябрю не закончим. Поговори с Романом об отсрочке твоего участия до октября. Ника невольно опустила уголок губ и спокойно ответила: — Ладно. Я попробую. Хотя вряд ли он согласится. Она огорченно теребила замок жемчужных серег, подаренных ей Сергеем в честь преодоления середины альбома. — Ты извини. Мне ужасно стыдно. Я знаю, что обещала, и я выполню свои обещания, просто, когда я услышала его голос… Сергей пристально посмотрел на растерявшуюся девушку и запахивая темно-серый пиджак, задумчиво проговорил, сам удивляясь своей мысли о том, что Ника может нарушить свои обязательства: — Все в порядке. Знаешь, что я думаю? Если ты ему действительно нужна, он будет ждать. Я сам поговорю с ним и объясню ситуацию. Ника, я опаздываю к своим инвесторам, но вечером мы обязательно что-нибудь придумаем. — Он вдруг подумал, что работа с Лориным гарантирует по крайней мере, что Вероника на какое-то время останется в Москве. Заметно повеселев, он подошел к ней, дотронулся губами до теплого лба девушки и подмигнул ей. До Вероники только что дошел смысл сказанного и она испуганно сказала: — Да что ты… Не надо с ним говорить. Это только мои проблемы. Сергей ухмыльнулся и удивленно произнес: — А у нас появились не общие проблемы? Это новость. Пока, встретимся вечером, буду около девяти. 17:00 Сегодня у Ники ничего не получалось, сколько раз она не прослушивала мелодию для новой песни «Лазаря». Она весь день думала только об утреннем разговоре с Сергеем и удивлялась сама себе. «Это непорядочно. А что, порядочнее отказаться от Лорина и своей мечты? Он откроет мне путь ко всему и всем. И бросить Сергея, впопыхах доделав его проект. Это отвратительно, значит — не судьба, значит, Лорину или придется подождать, или забыть про меня». Только когда решение пришло, она смогла наконец успокоиться. Сняв наушники, она вышла на балкон, и вечерний август ворвался сумасшедшим вихрем в ее сердце. Она засмеялась и сама непонятно чему радуясь, пропела: «Не сууудьба…». И когда зазвенел телефон, она не на минуту не сомневаясь, что звонит Сергей, схватила трубку, с удивлением успев подумать: «С чьего номера он звонит?». — Сережа, я подумала, я откажу ему, слышишь? В трубке раздался знакомый хрипловатый голос: — Однако, ты даром времени не теряешь. Да, Ника? Ника ошарашенно отдернула ухо от трубки, как будто ее ударило электрическим разрядом, и снова поглядела на номер — он был московским. Она медленно поднесла телефон и медленно произнесла: — Марк… — Да. Ника, я хотел с тобой встретиться. У тебя сегодня есть время? Девушка пожала плечами и промолвила: — Марк, зачем?.. — Странный вопрос. Насколько я знаю, ты еще не связала себя узами брака со всесоюзным бабником. Значит, нам еще есть о чем поговорить. — Всероссийским. Ты хорошо осведомлен, Марк, слушай, давай не будем портить друг другу нервы, это ничем хорошим не закончилось. Давай останемся хорошими знакомыми, давай не будем плевать в наше прошлое, извини за пафосность. — Никуль, а давай ты выйдешь за меня замуж и мы состаримся вместе, окруженные кучей внуков, это тебя больше устроит? — Марк, твой сарказм неуместен. — Я настолько серьезен сейчас, что ты меня вряд ли таким видела. И даже не курю. Ну, я жду твоего ответа. Ника пошатнулась и вдруг почувствовала резкую боль в сердце. — Ника?.. — Марк, слушай, мне что-то нехорошо, я больше не хочу продолжать этот бессмысленный разговор. До свидания. Она положила трубку и поняла, что если сегодня же она не сделает что-то, что позволит перечеркнуть затянувшийся на долгие шесть лет диалог с Марком, она сойдет с ума. 21:40 — Юра, закажи еще. Парень довольно улыбнулся и подозвал официанта: — Девушке еще мартини. Он повернулся к явно начавшей терять ориентацию в пространстве и времени девушке: — Ника, а что все-таки сегодня случилось? Ты Сергею сказала, где ты? Он ведь сейчас, наверно, всю Москву на уши поставит, как в прошлый раз, когда ты в Люберцы к подруге без предупреждения уехала и у тебя сел телефон. Ника отрицательно покачала рукой: — Ннет. Он сегодня на переговорах и наверняка задержится. Я ему СМС отправила, что сегодня ночью решила отдохнуть и не приду ночевать. Юра поперхнулся своим виски: — Как? Ты не боишься, что будет? Ника поправила бретельку упрямо сползающего белого шелкового платья: — А что будет? Юра присвистнул: — Ну, ты же его девушка… Ника благодарно кивнула официанту, принесшего мартини, и раздраженно выкинула из бокала синюю соломинку. — Как же я устала… Я — не его девушка, у него их хватает помимо меня, он — мой работодатель, я — его подчиненная. Да, мы стали вроде бы друзьями, но не более чем. Юра скорчил кислую мину на лице и закурил сигарету» — Друзья? Ника, а ты знаешь, я тебе верю. Ты только в курсе, что с тех пор, как ты приехала он не заводил никаких, вообще, 100%но, абсолютно никаких интрижек? Она сделала большой глоток обжигающего напитка и недоуменно пожала плечом, снова поправив сползшую бретельку: — Ну и что? Об этом, конечно, неприлично говорить и я ни на что не намекаю, но ему, в конце концов, не 17 лет, и он очень сильно устает на работе. Даже я не знаю, сколько у него проектов… Юра стряхнул пепел и недоверчиво покачал головой: — Ник, ты сама себя слышишь? «Даже я не знаю»… Тебе ничего странного не слышится? Девушка попыталась улыбнуться и придвинулась к нему поближе: — Юра, а мы так и будем его обсуждать? Я думаю, у Сережи будет все в порядке. Ты потанцевать не хочешь? Он деланно испугался: — Мы же ничего не скажем нашему патрону? Вероника расхохоталась: — Никто ничего не узнает, все улики будут уничтожены! И пока она улыбаясь старалась забыть в его объятиях то, что невозможно забыть, события развивались семимильными шагами. Еще в девять вечера, увидев пришедшую от Вероники странную СМСку, Сергей попытался набрать ее номер. Но в ответ услышал лишь «Абонент временно недоступен». Он подумал, что сойдет с ума в поисках девушки, прежде чем случайно услышал разговор между звукачом и клавишником «Лазаря» о не менее странном, чем СМС для Сергея, звонке Веронике Юре. «Так вот, значит, с кем «домой ночевать не приду». Замечательно! Я этого гаденыша пестую, а он развлекается с моей… С моей…». Мысли Сергея закончились ровно на том моменте, когда он понял, что хотел добавить «девушкой»… «Черт!», — он резко вывернул руль, едва не врезавшись в дерево у тротуара ночного клуба, где решила «отдохнуть» Ника. Юра не отвечал на его звонки и все, чего теперь хотел Вересов, — это чтобы он успел застать их в клубе, а не в квартире солиста бережно лелеемой им группы. Показав охране «Эдельвейса» золотую карту клуба, он ворвался в помещение, заполненное струящимся по полу дымом. «Хорошо еще, что наш Юрок не умеет держать язык за зубами», — успел подумать Сергей до того, как увидел картину, приведшую его в состояние крайней ярости. А именно — совершенно счастливую Нику, кружившуюся в полупрозрачном коротеньком платье (если это можно было так назвать), рядом с порядочно набравшимся Юрием. И лучше было бы для Ники, если бы Сергей не увидел того, как Юра, наклонившись, прошептал ей что-то на ухо, получив в ответ утвердительный кивок. Когда пританцовывающая под жизнеутверждающее «Mix me» Ника направилась к выходу, держа за руку раскрасневшегося Юрия, Сергей уже нетерпеливо поджидал их там. — Ой, Сережа, а что ты тут делаешь? — Ника подняла на Сергея изумленный взгляд, не заметив его ярости. — Ой, Никуля, а ты кем собралась «домой не приду»? С этим товарищем? Так, Юрий, свободен, завтра можешь не приходить. Юра попытался пробубнить что-то в протест, на что буквально озверевший Сергей с размаху заехал по его физиономии. — Что же ты, дружок, заставляешь меня портить лицо своего товара? Схватив упирающуюся Веронику за руку, он потащил ее на улицу и впихнул на переднее сиденье «Порше». — Дома поговорим, дорогая. Но не успел Сергей захлопнуть дверь машины, как Ника уронила голову на колени и зарыдала. Он ошеломленно поднял левую бровь: — Ника, ты что, так хотела с ним уйти? Сергей вздохнул и понял, что сегодня он что-то упустил. 28 августа 2010 года 00:45 Удерживая одной рукой обессилевшую Нику, другой Сергей пытался попасть ключом в замочную скважину своей квартиры, когда на просторную лестничную площадку влетел Марк. — Ника, что с тобой? Ты в порядке? Заметив его, Сергей нахмурился и усадил Нику в обитое светло-розовым бархатом кресло, стоявшее рядом с дверью. — Вас, кажется, зовут Марк? Марк, я хочу, чтобы мы правильно поняли друг друга — Ника не хочет вас видеть. Если она изменит свое решение, я уверен, она даст вам знать. Но тот как будто не слышал его слов и бросился к Нике, поднесшей руку к горлу. — Ника? Ты что, пила? Сморщив нос, та попыталась приподняться из кресла и пройти в квартиру: — Сережа, мне что-то нехорошо… Сергей резко выдернул ее из кресла, обхватил рукой за талию и открыл наконец замок. Заведя Веронику внутрь, он повернулся к Марку и зло бросил: — Если я еще раз здесь вас увижу или услышу о вас, боюсь, вы об этом пожалеете. До свидания! Оказавшись наедине с Никой, Сергей поднял над собой руки и облокотился ими о дверь. Не оборачиваясь, он холодно поинтересовался у нее: — Когда он снова объявился? Или он не пропадал? Что прикажешь думать, дорогая? Она растерянно подняла на него глаза, но ее взгляд уперся в его напряженно застывшую спину: — Сегодня вечером. Замуж звал. — Она икнула. — Сереж, я просто хотела, чтобы… Он повернул голову: — Что хотела? Напиться? Залезть в постель к моему солисту? Вероника обиженно засопела. — Это тебя не касается. Мы работаем вместе, а не.… Почему я должна перед тобой отчитываться? Сергей почувствовал, как в на него яростными волнами обрушивается долго сдерживаемая злость. Он подошел к Нике, грубо схватил ее в охапку и понес в ванную. — Сейчас я тебе расскажу, почему. Сколько стоит это платье? Двести, триста долларов? — Он поставил Нику в ванну и включил едва теплую воду. Мощные струи воды окутали все тело Вероники. По ее лицу текли слезы вперемешку с тушью. — Я тебе их возмещу. Сергей задернул перламутровую занавеску, купленную сюда Никой и стремительно вышел из комнаты. Он расстегнул рубашку и плеснул в стакан коньяка. Мужчина попытался успокоиться, но это ему никак не удавалось. Ночной ветер колыхал полы его рубашки, когда на балкон вышла виноватая Вероника. Она вопросительно посмотрела на него и он взмахнул приглашающим жестом на соседнее кресло. Ника запахнула поплотнее махровый халат и, покраснев, произнесла: — Прости, пожалуйста… Сергей изнеможенно покачал головой и поднял ладонь в останавливающем жесте. — Не надо, я сегодня больше не в состоянии ни о чем говорить. Ты только мне скажи — почему Юра? Ну почему нельзя было выбрать кого-то другого? Ника прерывисто вздохнула и уставилась безжизненным взглядом в оглушающую красоту ночных огней Москвы. — Я даже не знаю, что тебе сказать в свое оправдание. Сергей усмехнулся: — Что-то слишком часто эта фраза звучит в нашем доме… Вынимая из ушей жемчужные сережки, она спокойно произнесла: — Когда он снова позвонил, я подумала, что сойду с ума. Тогда я подумала, что мне надо это сделать — и… В общем, Юра тут совершенно ни при чем. Ты не ругай его, хорошо? Сергей подавил начинающее нарастать в нем раздражение: — Не буду. Он уволен из проекта. Я предупреждал его, чтобы он и близко рядом с тобой не появлялся. Вероника вздрогнула и умоляюще посмотрела на него: — Сережа, пожалуйста, не надо. Он же ни в чем не виноват! Понимаешь, это же я, я на него вешалась. Мне ужасно стыдно. Ну что мне сделать, чтобы ты поверил мне? Сергей прикрыл глаза и с деланным спокойствием поинтересовался: — Ника, я повторяю свой вопрос: почему он? Что, у тебя мало кандидатур для этой цели? Ника покраснела, встала и подошла к резным кованым перилам балкона: — Я виновата, мне даже и сказать нечего больше. Но Юра точно ни при чем. Я просто решила, что если все-таки сделаю это, то мне удастся все забыть. Сергей подошел к ней, обнял за плечи и вопросительно заглянул в ее огромные заплаканные глаза: — Никуль, если бы я после каждого провала в своей личной жизни решал бы проблему сексом с очередной девушкой, то в Москве могло бы не остаться не охваченных моим вниманием персон женского пола. Пойдем спать, я подумаю о твоей просьбе, но ничего не обещаю. Он легонько потянул ее в комнату, и она послушно вышла за ним. Сергей молча подождал, пока она ляжет в постель, поправил одеяло и уже хотел было выйти из спальни Ники, успев подумать «даа, значит, моя кандидатура была неподходящей…», как вдруг услышал сонное: — Ну, если хоть с кем-то, то говорят… Я подумала, это как-то выдавит Марка из моей памяти… Сергей ошеломленно остановился на полпути и замер: — Ты хочешь сказать?.. Но в ответ услышал лишь ровное дыхание Вероники. VII глава «Сцена 11, дубль 2, или финальная сцена» 28 августа 2010 года 10:20 Это утро начиналось, как обычно. Вероника готовила завтрак, Сергей вел очередные телефонные переговоры. Будто ничего не было. Однако Сергей чувствовал, что теперь не будет так, как прежде. Как месяц, неделю и даже день назад. Он провалился вчера ночью в сон, как в тряское болото, но едва утром ему удалось вылезти из черной жижи ночных кошмаров, как в его явь вонзилась отчетливая мысль: «Я люблю ее». С этой мыслью надо было жить — жить приблизительно так же весело, как живут люди с гвоздем в сердце. Потому что был Марк. И есть, и будет — Марк. Вероника осторожно спросила его: — Мне пойти на запись?.. Вересов вздохнул и взметнул вверх бровь: — Я так понимаю, ты хочешь узнать, что будет с Юрой? Я внял твоим просьбам. Он останется. До первого нарушения — еще один косяк, и он забудет, где находится моя студия. И я не посмотрю на деньги, которые успел вложить в него. Но ты не подойдешь к нему ближе, чем на километр. И да… Я сочувствую твоим проблемам, но Марк Борисович до октября также не подойдет к тебе ближе, чем на километр. Мне нужно твое душевное равновесие. И потом, Вероника, пойми меня правильно — я делаю деньги, и твои перипетии немного не укладываются в мой бизнес-план. Извини. Насчет Лорина — я подумаю, что могу для тебя сделать. Пока! — Он положил сотовый в карман рубашки и направился к выходу. — Не провожай. Очень надеюсь застать тебя сегодня вечером дома. Вероника кивнула, но ее неприятно поразил холодный деловой тон Сергея. Будто она — товар, и все люди — покупаются, вот и ее купили по сходной цене. Если бы в таланты Вероники среди прочих входила способность читать мысли людей, то она бы немало удивилась, узнай, что Сергей просто решил заранее отстраниться от того слишком личного и дружеского общения, которое сложилось в последнее время между ними, и тем самым свести свои моральные убытки по их расставании к минимуму. 12:45 Во время технического перерыва, когда у звукача полетела дорожка, Сергей, оставшись наедине с Бьенге, неожиданно сам для себя спросил: — Слушай, у тебя в жизни бывало так, что ты понимаешь — у тебя нет ни одного шанса, а все равно продолжаешь на что-то надеяться? Бьенге отложил в сторону эскизы дизайнера с вариантами обложки первого альбома «Лазаря» и, усмехнувшись, заметил: — Если ты так и будешь кружить вокруг да около, то у тебя действительно не останется ни одного шанса. Вероника — замечательный человек, нарожает тебе кучу пузят, и вы будете счастливы. Может быть, ты даже стал бы наконец больше уделять внимания своему концертному графику, а не чужому. Вот ты возишься с Юрой, а что получил в ответ? Ты его выведешь на сцену, раскрутишь, ну поимеешь свои копейки, а потом он в суде расторгнет с тобой контракт «в связи с его кабальными условиями». Тебе это надо? Ты для этого вкладываешь время и деньги в его группу? — Слушай, друг, если бы все было так просто… Бьенге понял, что Сергей имел в виду не «Лазаря» и заинтересованно спросил: — А что тебе мешает? Сергей горько усмехнулся и протянул: — Проще сказать, что мне не мешает. 15:42 Звонок Ники раздался, когда Сергей парковался на придомовой стоянке. Он взял трубку и отрывисто бросил: — Да? — Сережа, а можно мне сегодня съездить кое-куда? Я нужна тебе? Он обреченно вздохнул: — Да нет, не нужна. Езжай. Нику насторожил его хриплый голос, и она осторожно поинтересовалась: — Точно? Ты хорошо себя чувствуешь? У тебя какой-то странный голос… Сергей шмыгнул забитым носом: — Все нормально. Простыл немного, наверно, вчера. Ника, занимайся своими делами сегодня, завтра надо будет поработать, учти. Вероника озабоченно спросила: — А ты скоро будешь дома? — Я уже в подъезде, — сказал Сергей, нажимая на кнопку сигнализации. — Значит, я подожду тебя. — Вероника нажала на «отбой» и поставила чайник. Через полчаса, когда она напоила его горячим чаем с мятой, Вероника стала собираться в аптеку. — У тебя есть какие-нибудь жаропонижающие? — Наверно, есть. — Наверно? — Вероника красила губы розовой помадой перед тем самым зеркалом в коридоре, которое так поразило ее, когда она попала в первый раз в квартиру Сергея. — Надо посмотреть. — Понятно. Значит, так — я сейчас в аптеку за лекарствами, а ты — в постель. Книжку почитай там, телевизор посмотри, только не вздумай садиться за компьютер. «Лазарь» и его демо никуда не денутся от тебя и завтра. Все, я пошла, давай. Сергей попробовал было возмутиться: — Ника, а почему я должен… Она саркастически усмехнулась: — Я уже не успеваю тебе рассказать, почему… Но Сергей не собирался сдаваться: — Ты же собиралась по своим делам, вот и иди, куда хотела. Ника, я не ребенок. Но она уже захлопнула дверь с обратной стороны. 21:05 Ника с сомнением посмотрела на новый электронный градусник и потрогала вспотевший лоб Сергея: — Слушай, 38,4. Не нравится мне это. Давай обычный градусник поставим. Ты пил те таблетки, которые я тебе дала? Сергей поморщился: — Эту дрянь? Пил. Но лучше бы я выпил водки — полезнее и эффективнее. Ника достала встряхнула обыкновенный ртутный градусник и в приказном тоне сказала: — Поднимай руку. Сергей недовольно нахмурился: — Ника, дай, я сам. Она засмеялась и пожала плечом: — Давай сам. 23:00 Ника тревожно глядела на выросший ртутный столбик. — Сережа, ты как? Сейчас я вызову скорую. Он с трудом приоткрыл глаза: — Никуля, это бесполезно. Сколько там? Она расстроенно подняла глаза: — 39. Сережа, это уже не шутки, я немедленно звоню в скорую. Он отрицательно покачал головой: — Ника, все будет нормально. Я сейчас усну, а завтра проснусь как огурец. Иди, ложись спать, ты сделала все, что могла. Девушка сменила повязку на его лбу и прошептала про себя: — Так и оно будет. 29 августа 2010 года 08:35 «Еще одно утро прошло без толку», — подумал Сергей, проснувшись. Он уже не чувствовал сжигавшей его вчера температуры, но вместе с освобождением пришла и растеклась ленивой змеей слабость. Мужчина хотел потянуться, но внезапно понял, что его рука что-то крепко обнимает. «Или, точнее, кого-то», — подумал он, неторопливо открыв глаза. Рядом с ним калачиком свернулась Ника, зажавшая в руке инструкцию по применению лекарства. Она так прижалась к нему, словно боялась, что он убежит от нее и не выпьет очередную порцию лекарств. Сергей улыбнулся и коснулся губами ее головы. Ника заворочалась, поворчала и, не успев проснуться, легонько шлепнула его по руке. Сергей не помнил, сколько времени так прошло, но Вероника проснулась и повернувшись в его объятиях, обеспокоенно спросила: — Ты как? Сергей с удовольствием потянулся, не боясь теперь разбудить ее, и не выпуская Веронику из своих сильных рук, медленно ответил: — Гораздо лучше, чем вчера. Спасибо. Вероника подумала, что, наверно, ей давно пора встать, а ему — отпустить ее, но никто из них даже не пытался сделать этого. Будто бы они уже лет тридцать вот так вместе просыпаются. Его теплое дыхание касалось ее шеи, и по телу Вероники пробежала дрожь. А что самое удивительное — это тепло совсем не пугало и не обжигало ее, как когда-то с Марком, а обволакивало и приятными волнами отзывалось в ее теле. И пусть кто-нибудь другой вам расскажет, что ему никогда в голову не приходило сравнивать свои увлечения и более чем увлечения. Не верьте этому отъявленному лжецу! «Все познается в сравнении», кто это там сказал? Нда, умудрилась забыть цитатник Марка», — Вероника счастливо засмеялась. Мысли Сергея были гораздо более приземленными. Он понял, что удерживаться от осуществления своих мыслей ему будет очень проблематично. Постаравшись сбросить с себя путы захлестывавшего его желания, он глухо спросил: — А больным полагаются какие-то особые привилегии? Ника зевнула и удивленно переспросила: — Например? Сергей наклонился к Веронике и едва ощутимым прикосновением дотронулся губами до ее шеи. Вероника отчетливо поняла, что ей никуда не хочется вырываться и ни о чем не хочется с ним спорить, а просто… «Просто любить его или что?» — ошарашенно подумала она. Его прикосновения становились все более властными, пока она не заметила, что Сергей уже лежит сверху, а его губы накрыли собой ее губы. Почувствовав легкое сопротивление, он недоуменно отстранился от нее и поглядев вопросительно в окутанные наваждением глаза Вероники, и улыбнулся. — Это значит «нет»? — прошептал он в то время, пока его губы опускались все ниже, раздвигая вырез махрового халата Вероники. Остановив себя значительным усилием воли, он улегся на бок и придвинул к себе совсем обескураженную Веронику. — Вероника? — У? — Растерянно пробормотала она. — Мне подождать окончания наших договоренностей или это не очень обязательно? Краска смущения залила все лицо и тело Вероники. Она резко вырвалась из его объятий и подошла к тумбочке. Стряхнув градусник, она протянула его Сергею: — Считайте, больной, что это и были особые привилегии. — Да? — Сергей поставил градусник под мышку. — И это все? Ника покраснела еще больше, хотя казалось, что это невозможно. — А что еще? Сергей растянулся на постели и многозначительно повел бровью: — Ну не знаю. Любовь, ласка, почет и уважение! Как ты думаешь? Может, нам даже стоило бы пожениться? Девушку сердито стряхнула с волос ниточку бахромы от укрывавшего их пледа: — Ну да. Боюсь, я не переживу второго предложения о замужестве за два дня. Сергей заинтересованно окинул ее взглядом: — Неужели мой оболтус собирался нарушить контракт? — Мужчина совершенно забыл о вчерашнем разговоре с Никой. — В смысле? — Она удивленно посмотрела на прямо-таки лучащегося непонятным счастьем Сергея. — Ну, Юре по контракту три ближайших года запрещается вступать в официальный брак. — Нет, не переживай, я бы никогда от него этого не потребовала. — А кто тогда? Или?.. — Да, он. — Ника поспешно свернула разговор. — Пациент, вам противопоказано беспокойство. Сергей привстал на постели и с появившимся металлом в голосе поинтересовался: — И что ты ему ответила? — Сказала, что подумаю. — Увидев появившуюся злость в глазах Сергея, она успокоила его: — Слушай, Сереж, давай не будем обсуждать это. Конечно, я не собираюсь выходить за него. Давай вообще все сегодняшнее забудем. Мало ли что бывает между людьми, слишком часто находящимися рядом друг с другом… Ты прекрасно знаешь, как я к тебе отношусь и буду относиться — ты открыл мне дорогу, которой я так ждала, но… Сереж, ну правда, давай не будем это все портить. Ты не просто отличный работодатель, ты — хороший человек, ты — замечательный друг, пусть все так и останется. Я же не нужна тебе по-настоящему, это так — каприз художника… Я так хочу простого покоя, я уже устала от бесконечного круговорота. И так в моей жизни за последнее время произошло слишком много событий, я просто, по-человечески, хочу отдыха. Как там твой градусник? Давай сюда. — Она забрала термометр. — 37,3. Это обнадеживает. Она отвернулась к окну, пытаясь скрыть слезы. Сергей помолчал, с ужасом понимая, что сейчас Ника разбила все его надежды, как разбивается первый хрупкий осенний лед под ногами случайных прохожих и торопящихся машин. Он потер пальцем переносицу и медленно ответил: — Я бы оспорил многое из сказанного тобой, но не буду… Ника, тебе говорили, что ты иногда похожа на бульдозер? Ты определенно приживешься в нашем бизнесе… — Сергей спустил ноги с кровати. — Все будет так, как ты скажешь. 30 августа 2010 года 19:35 Вероника устало сняла наушники и откинулась на спинку ставшего ей родным кресла в кабинете Сергея. Она только дописала не стыковавшиеся куски новой композиции — значит, завтра или послезавтра будет запись. 10-я по счету. «И так вся жизнь. Сцена 10, дубль 5 — мотор! Я, наверно, скоро буду слышать хлопок у своего уха той штуки, на которой мелком написаны названия сцен и дублей…», — подумала Ника. — Сереж, иди посмотри, что получилось… 1 сентября 2010 года 10:20 Ника изнеможенно свернулась калачиком на диване в гостевой комнате Сергея — она работала всю ночь и диван был первом предметом мебели, до которого она добрела. Все, о чем она успела подумать, прежде чем ее веки сомкнул крепкий сон, было «и сцена 11, дубль 1»… Она уже не увидела того, как вернувшийся с внепланового корпоратива Сергей укрыл ее теплым верблюжьим одеялом и собрал разбросанные по столу листки с ее пометками. И не увидела того, как он, присев рядом на кровати, долго наблюдал за ней. Не увидела Вероника и того, какой горечью и тоской наполнялись его глаза… Но удивительнее всего было то, что Ника продолжала верить, что до безумия любит Марка… 5 сентября 2010 года 17:45 — Вероника, мне не нравится этот отрывок — между смыслом и хорошим ритмом я выбираю, увы, последнее. Ника вздохнула, всем своим видом показывая свое глубокое несогласие с мнением Сергея. — Хорошо… Как скажешь… Сергей закрыл окно, из которого по кабинету растекалась легкая осенняя прохлада. — Ника, не дуйся, я знаю, чего прошу. Правда. Вчера я отдал «Мой мир» в ротацию. А, значит, нужно торопиться с альбомом. Тем более, что Лорин ждет, что ты освободишься не позже конца сентября. — Да? — Ника удивленно посмотрела на Сергея. Он отбил какой-то телефонный звонок и продолжил: — Ну, я вчера поговорил с ним. Губы Вероники слегка растянулись в робкой улыбке: — Спасибо. Телефон Сергея снова заверещал, как резаный. Он недовольно наморщил лоб и поднес сотовый к уху: — Вероник, извини, сейчас. Да? Да. Конечно ты, Анжелика, кто бы в этом сомневался… Ты стала верить слухам? Я заеду за тобой в девять. Да, разумеется… Сергей свернул разговор и обратился к Нике: — Ты уже решила, с кем пойдешь на день рождения Бьенге? Ника неопределенно пожала плечами: — Да нет. Я, наверно, поздравлю его дистанционно. Что-то мне не хочется туда идти. К тому же, на сегодня есть куча работы. Сергей удивленно вздернул бровь: — Он же обидится? А работу можно отложить и на завтра. Вероника скрестила ноги под столом: — Ну, значит, заскочу минут на пять. Для этого мне не нужен спутник. — Она зевнула и потянулась, вытянув руки спереди в замке. — Ээээх, и почему сейчас просто нельзя пойти спать? Сергей усмехнулся и, направившись на кухню, бросил напоследок: — Я бы тоже не отказался. А что делать? Да, кстати, я могу тебя подбросить. Ника не смогла сдержать язвительной усмешки: — Увольте, Сергей Владиславович. Мне не хочется нарушать романтику момента. За мной сегодня вроде обещал Арсен заехать. Сергей Владиславович остановился у роскошной дубовой двери и с искренним изумлением переспросил: — Анжелика и романтика?.. У вас, Вероника Евгеньевна, странные представления о романтике момента. А вы что, вздумали завести роман с моим звукорежиссером? — А что, у Арсена в контракте тоже прописан запрет на романы в течение ближайших трех лет? Сергей отрицательно помотал головой: — Нет, разумеется. В общем, гляди сама. 22:55 Ника глядела на Сергея, обнимающего стройную длинноногую брюнетку и улыбающегося фотографам. Это зрелище почему-то вызывало у нее приступ тошноты. Она отвернулась и столкнулась лицом к лицу с именинником. — Вероника, ты потрясающе выглядишь! Она попыталась изобразить на лице улыбку: — Спасибо. С днем рождения тебя еще раз! Бьенге поправил манжету угольно-черного костюма и радостно заулыбался ей в ответ: — Я открыл твой подарок! Надеюсь, скоро он мне пригодится! Ника недоумевающе взглянула на него: — В смысле? Бьенге многозначительно подмигнул ей: — Ну, я еще не отказался от идеи погулять на вашей свадьбе… Вероника саркастически усмехнулась и кивнула в сторону Анжелики: — Ты, наверно, хотел сказать «на их свадьбе»? Чернокожий весельчак бросил мимолетный взгляд на светящуюся счастьем парочку: — Ааа, ты об этом… Ну, Вики-Лары-Анжелики — естественный недостаток его работы… Ника поставила пустой бокал на поднос, услужливо поданный ей официантом: — Теперь я, кажется, поняла, в чем секрет моего профессионального успеха в проекте Сергея — моя имя тоже окажется на «-ка», он, судя по всему, коллекционирует девушек с такими именами… Бьенге обнял ее своей большущей лапищей за плечи: — Ника, не надо… Ревность — плохое первобытное чувство. Это просто его работа — появляться в обществе красивых девушек, а иначе все скажут «Да, а Серега-то наш сдал» ну или «А не переметнулся ли он в лагерь секс-большинства шоубиза?». Ну ты понимаешь, о чем я — те, кто в нормальном мире составляют меньшинство, тут являются большинством. — Нигериец громко загоготал. Девушка с удивлением посмотрела на него: — А кто тебе сказал, что я ревную? Бьенге хмыкнул в ответ, но не проронил ни слова. 02:35 Он закрыл дверь и усмехнулся, обняв Нику за талию и прижав к себе: — Ника, мне все это здорово надоело. Она попыталась освободиться из его объятий: — Что же именно тебе так надоело? Сергей поднял ее на руки и распахнул ногой дверь в спальню: — Когда ты ревнуешь, ты становишься ужасно ворчливой. Он опустился на кресло, посадив ее на свои колени: — Вероника Евгеньевна, вы сегодня ведете себя просто безобразно! — И ликующе заулыбался. Она в возмущении вывернулась из его рук и переспросила: — Что??? Кто мне это говорит? Человек, чуть не разложивший свою хмм… — она злорадно хмыкнула, — спутницу прямо на столе при всех? Сергей резким движением встал и, буквально придавив Нику к стенке шкафа, медленно выговорил: — Что ж, звание аморального отщепенца надо чем-то оправдывать… Его губы властно впились в ее, а язык требовательно проник внутрь приоткрывшегося рта. Горячие волны захлестнули Веронику с головы до ног, она уже плохо понимала, где она и что с ней. Единственным маяком в бушующем вокруг океане остался он — этот мужчина с карими глазами и взъерошенными волосами. Едва Веронике стоило несмело ответить на его поцелуй, как Сергей понял, что почва уходит из-под его ног, и он теряет над собой последние остатки контроля. Он сгреб девушку в охапку и уложил на кровать… 6 сентября 2010 года 07:00 Она проснулась в его объятиях и с ужасом вспомнила подробности прошлой ночи. Осторожно убрав руку Сергея, Ника встала и надела платье, которое он вчера снимал с такой поспешностью, будто в доме начинался пожар. Стараясь не разбудить его, она стянула с соседней свободной половины кровати, на которой, видимо, это и произошло, льняное покрывало с багровыми разводами и выскользнула из спальни. Бросив покрывало в стиральную машинку, она на цыпочках прошла в кабинет Сергея. Дрожащая рука с трудом выводила «Прости меня, но ты не сдержал своего обещания, которое мне дал в мой первый день в этой квартире. Теперь я не могу сдержать своего. Те деньги, которые ты мне дал на прошлой неделе, я переведу на счет твоей фирмы». Набросив удлиненный пиджак, она открыла входную дверь своим ключом. Постояла в проходе, окинула прощальным взглядом гостиную и вышла, оставив ключ на тумбочке рядом с венецианским зеркалом. В ее сумочке лежали паспорт, телефон и кредитная карточка, на которой лежал весь гонорар за участие в проекте под названием «Лазарь», или «Как я опять влюбилась в того, в кого влюбляться было нельзя…». Спустя два часа она перевела треть из этого гонорара на счет музыкальной студии Сергея Вересова. «В соответствии с ГК РФ исполнение контракта было прервано в связи с форс-мажорными обстоятельствами». «Так это обычно пишется в постановлении суда? В моем случае можно было бы сказать — я люблю его, поэтому дальнейшее сотрудничество невозможно…», — подумала Вероника Евгеньевна, смахнув последнюю слезинку со своих ресниц. Еще через час она набрала номер Романа Лорина… VIII глава 20 октября 2010 года 10:45 — Роман Борисович, все равно я найду ее. Просто если вы мне скажете правду, это будет гораздо быстрее. — Сергей, я ничем не могу вам помочь. Я уже говорил вам, что она тем утром позвонила мне и сказала, что не сможет работать со мной. С тех пор я ее не видел. — Слушайте, вы мне хотите сказать, что вот это, что вы там крутите сейчас по радио — «Не отпускай меня»? Это не ее работа? — Почему? Ее. Но лично я с ней не встречался, ее координат у меня нет, кроме телефона. Никто ведь не отменял интернета, Сергей. Вы что, с ума там сошли? Я уже устал об этом говорить. До свидания! Сергей в ярости отбросил телефон. Уже больше месяца он пытался найти Веронику, но поиски были безуспешны. Он злился на себя за все: за то, что не может разыскать ее; за то, что в ту ночь повел себя, как последний идиот; за то, что взял то, что должно было принадлежать, видимо, Марку; за то, что просто вот так, глупо и беспощадно для себя, любил ее. Ему даже удалось отыскать Марка, но, судя по всему, у него она точно не объявлялась. Насколько понял Сергей по растерянному и обеспокоенному лицу Марка, тот не врал. Отчаянию Вересова не было предела, когда утром 6 сентября он обнаружил записку Ники, а потом нашел не до конца отстиравшееся покрывало… «Господи, да за что мне все это?…», — Сергей обхватил лицо руками. 15 ноября 2010 года 19:25 Ника стояла у витрины магазина музыкальных инструментов и рассматривала очаровавший ее синтезатор. С тех пор, как она сбежала — а другого слова тут не подберешь — именно сбежала от Сергея, ее жизнь снова приобрела то плавное течение, к которому она привыкла. Она устроилась работать помощником Pr-менеджера на полставки в продюсерскую компанию, куда ее порекомендовал Роман Борисович. Он немало удивился просьбе Ники не раскрывать ее местонахождения Вересову, но это было ему даже на руку — «ибо все, что не делается на свете, все — к лучшему». Он здраво рассудил, что личные проблемы Ники его не касаются, претензий у Сергея к ней нет ни в части финансов, ни в части профессиональной компетенции, зато Ника раньше освободилась для его нового рок-прожекта. Ника отошла от витрины, и ее тут же обрызгала грязью паркующаяся рядом машина. Она расстроенно выругалась: — Черт! Из почему-то знакомого ей «Лендровера» выбрался Бьенге и застыл в немом изумлении при виде Ники. Она кивнула ему и поторопилась уйти, но антрацитный товарищ Сергея уже догонял ее. — Ника? Постой! Веронике пришлось остановиться и нацепить вежливую улыбку: — Здравствуй! Извини, Бьенге, но я опаздываю! Он схватил ее за руку и возмущенно гаркнул: — Ника, у тебя есть совесть??? Она внезапно для самой себя разозлилась и выдернула руку: — А у него она есть? Бьенге укоризненно продолжил: — Ника, так нельзя. Ты хоть знаешь, что с ним было, когда ты ушла? Девушка скорчила кислую мину: — Что? Анжелика? Вика? Нет, постой — вот ужас, неужели, он не нашел новую девушку с соответствующим его фантазиям именем? Администратор Вересова беспомощно взмахнул рукой: — Вероника, он тебя любит… Понимаешь? Зачем ты с ним так? Веронику передернуло: — Извини, Бьенге, но откуда тебе это знать и с каких пор случайный секс приравнивается к любви? Бьенге вытащил из кармана телефон и протянул его Нике: — Послушай, я знаю его тринадцать лет… Я не знаю ваших подробностей, секс там, не секс, я просто знаю, что он тебя любит… А ты даже не объяснила причины своего поступка. Он нанял самых лучших детективов для поисков, ездил в твой город, так и не выпустил альбом со всей этой ерундой… Если ты так уверена в своей правоте, возьми, позвони и скажи ему: так и так, у меня был с тобой только секс, на другое не рассчитывай. Ну? Бери! Ника стояла в оцепенении и пыталась понять смысл того, что услышала. Наконец она вымолвила: — Бьенге, послушай, я… Я подумаю над твоими словами. У меня есть его номер телефона. Если я… Смогу, я ему позвоню. Пока! Вероника шла домой, с трудом переваривая услышанное. Ей было ужасно стыдно за свой побег с самого начала, но она не могла позвонить ему. Тысячу раз она пыталась набрать номер Сергея, но каждый раз ее рука бессильно опускалась. Она не знала, что может сказать ему. Сделать вид, что та ночь — мимолетный эпизод в ее жизни? Это неправда. Признаться, что он стал больше, чем начальником и другом? Что она могла сказать человеку, которого любит? Впервые отчетливо она поняла, что любит именно его, а вовсе не Марка тем сентябрьским утром, когда спускалась по лестнице дома на пересечении Остоженки и Сеченовского переулка. Любит, когда в его светло-карих глазах бегают веселые чертики и когда он сердится, неизменно поднимая вверх левую бровь. И когда с аппетитом уплетает приготовленный ею завтрак. И когда обнимает Вику-Лару-Анжелику. Эта мысль была ужасна в своей предельной обнаженности и правдивости… Она не знала, что зайдя в магазин, Бьенге спросил у продавца: — А эта девушка часто здесь бывает? Тот понимающе хмыкнул. — Относительно. Она вроде бы тут недалеко живет, в том доме, желтом с арками, там мой сменщик живет. Вечером у Бьенге был ее адрес. 23:15 В темной квартире Сергея раздался требовательный звонок. Он открыл дверь, впустив недовольного Бьенге: — Возьми. — Он положил на тумбочку листок с каким-то адресом. В усталых глазах измученного бессонницей Сергея появилось недоумение. — Что это? Бьенге раздраженно ответил: — Ее адрес. Я надеюсь, ты переведешь мне хотя бы часть того гонорара, который выкинул своим детективам. Он направился к выходу и на пороге квартиры зло бросил Сергею: — В следующий раз, когда влюбишься в кого-то, потрудись объяснить, что это была не случайный трах, а то мне не улыбается это делать за тебя. Сергей замер в полнейшем изумлении: — Ты о чем? Бьенге обернулся и уже с лестничной клетки заорал: — Ну ты бы сам объяснил Нике, что трахнул ее не потому, что некого было. Так понятнее? 00:20 Ника вдохнула побольше воздуха и нажала на «вызов». «Лучше раз извиниться, чем потом сто раз оправдываться, пускай и не за что извиняться», — подумала она. Трубку никто не брал, зато ее входной звонок просто захлебнулся в настойчивом вопле. — Да что ж это такое? — Ника яростно распахнула дверь и увидела его. У порога стоял сильно осунувшийся и похудевший Сергей. — Здравствуй! Пустишь? По ее телу пробежала нервная дрожь. — Да, конечно, заходи. Сергей зашел и прислонился к стене. — Ника, мне ужасно стыдно за свое поведение, я буду упрекать себя за это всю жизнь… Прости меня, если сможешь. Ника, сама приготовившаяся приносить речь с извинениями, непонимающе помотала головой: — Ты о чем? Сергей опустил глаза: — Я ведь знаю и знал, что ты любишь его и хочешь быть вместе с ним… Я не имел права этого делать… Вероника нервно заморгала: — Люблю кого? Марка? Ну, тут ты ошибаешься… Сергей быстро поднял на нее свой взгляд: — То есть? Ты же сама говорила… Вероника вздохнула и прислонилась рядом с ним к стене: — Если ты не в курсе, согласно законам физики и вообще всем законам мирового устройства, жизнь склонна меняться. Как-то так получилось, что я его больше не люблю. Сама не знаю, почему. Я не думаю, что и он любит меня. Он любит образ, придуманный им шесть лет назад. Хочет оправдаться за упущенную тогда возможность. Но где гарантия, что, если бы мы тогда остались вместе, то и сейчас были бы вместе? Как говорит мой начальник, «все, что ни случается — все к лучшему»… А по поводу того, что произошло… Слушай, Сережа, если бы я этого не хотела, этого бы и не было. За что ты извиняешься? Ты меня извини за то, что сорвала окончание твоего проекта, я знаю, ты так и не запустил ребят… Она что-то еще долго говорила о его группе и том, что она могла бы уделить какое-то время его проекту, естественно, бесплатно и т. д., но он уже не слышал ее начиная со слов «этого бы не было»… Мужчина просто поднял ее на руки и спросил: — Поехали? Или тебе нужно теплее одеться? Уже в машине по дороге в дом на углу Остоженки и Сеченовского переулка он засмеялся и проговорил: — Вероника, честное слово, я в тебя не верю, я не думал, что такие остались… Что они вообще есть и что мне повезет… Я только хочу, чтобы та, в которую я не верил, была рядом со мной всегда… Я — сумасшедший, да?! — Он расхохотался. Через месяц имя Бьенге таки было вписано в свадебные пригласительные. Мы не знаем, что такое любовь. Мы не знаем, какая она ощупь, на цвет и вкус. Мы не знаем, когда она приходит и не замечаем, как уходит. Мы просто знаем, что она есть. И остается просто молиться, чтобы мы не пропустили ее, когда она посетит нашу измученную душу. Нашим героям повезло, и они не пропустили ее. Как хочется, чтобы и нам повезло, правда?