Дерзкий каприз
Юджиния Райли








Мог ли бесстрашный Чарли Дюранго, чье имя наводило ужас на бандитов Дикого Запала, внезапно превратиться в ранимого мальчишку, отчаянно пытающегося добиться взаимности… СОБСТВЕННОЙ ЖЕНЫ?

Оказывается, мог, ибо зеленоглазая Кейт Мэлони. смотревшая на брак с Чарли всего лишь как на выгодное деловое соглашение, не верила в любовь и яростно отвергала все попытки супруга покорить ее сердце!

Однако нет в мире силы выше настоящей Любви. Любви, способной растопить оледеневшее сердце и обратить гордую. надменную красавицу в пылкую, страстную возлюбленную, в женщину, познавшую истинное счастье…






Юджиния Райли

Дерзкий каприз





Глава 1


Середина августа I859 года Накогдочес, Техас




Под палящими лучами солнца жестяная крыша раскалилась. На поляне недалеко от города Накогдочес. на востоке Техаса, в окружении высоких сосен стоял ветхий дом с верандой, под крышу которого на глазах у столпившихся во дворе девушек вот-вот должны были пустить красного петуха.

Семнадцатилетняя Кейт Мэлони, в одной ночной кофте, панталонах и тонком халате, с мрачным видом обходя школу-пансионат миссис Эберхард, обливала пол и стены керосином из кувшина, ее красивое лицо выражало гнев и беспощадную решимость. Всем ее существом овладела дотоле неведомая ярость.

Когда Кейт приступила к исполнению зловещего замысла, за ней по пятам принялись ходить хнычущие пансионерки: пять девочек, все младше ее, долго, с надрывом в голосе умоляли подругу забыть о ее безумном решении. Но все было напрасно.

— Пожалуйста, прошу, не поджигай школу миссис Эберхард! — причитала Гретхен. — Она излупит нас до бесчувствия.

Кейт, не пропуская ни одного закоулка, свернула за угол, плеснула керосин на крыльцо, а затем, гордо выпрямившись, обернулась.

— Пора старой мегере отплатить ее же монетой, — заявила она, сверкая зелеными глазами. — Гретхен, взгляни-ка на себя: на твоем лице следы от ударов — проклятая карга нанесла их ивовым прутом. А ты, Бетси… По милости этой стервятницы у тебя все руки в царапинах. Меня уже воротит от нее.

— Но, Кейт, какой нам прок, если ты сожжешь дом? Миссис Эберхард лишь сильнее разъярится! — вмешалась конопатая Салли.

— Она запрет нас в подвале и забудет о нашем существовании, — испуганно прошептала Гретхен.

— Нет. Пока я жива, эта гадина не посмеет, — промолвила Кейт и остатками керосина облила веранду.

Когда она поставила на землю кувшин и вынула из-за пояса коробок со спичками, раздался дружный вопль.

— Кейт, пожалуйста, нет! — Девушки в ужасе смотрели на нес.

Кейт спокойно обратилась к рыдающим подружкам:

— Пока я не подожгла школу, сходите за своими вещами. Старая сплетница спалила нашу одежду, но если у кого осталась любимая кукла или корзинка для шитья, то вот мой совет: немедленно заберите ее.

Девушки потерянно посмотрели друг на друга, затем четырнадцатилетняя Бетси с выражением страха на лице повернулась к Кейт:

— А что станется с пожитками миссис Эберхард?

— Кому какое дело до тряпья поганой склочницы?! У нее не дрогнула рука сжечь нашу одежду, вот пусть теперь расплачивается!

Тринадцатилетняя Ханна, самая набожная из девочек, бросилась вперед и схватила Кейт за руку:

— О нет! Семейная Библия миссис Эберхард!

— Ну так что?

— Если ты сожжешь ее Библию, то гореть нам вечно в геенне огненной! — проговорила Ханна.

— Ладно, — пренебрежительно промолвила Кейт. — Принеси ее. Мне и самой не хочется поджарить Священное Писание… Только учтите: я боюсь всемогущего Господа, а вовсе не Эберхард, эту сумасшедшую страхолюдину.

— Да, Кейт, — всхлипывая, одновременно ответили воспитанницы, и Ханна побежала в дом за Библией. Кейт терзало едва скрытое нетерпение.

— Не наступи на керосин! — крикнула она вслед Ханне. — Я собираюсь поджечь дом, а не твои воскресные туфли.

Пока пансионерки в напряженной тишине ждали возвращения подруги, Кейт угрюмо перебирала в памяти события, приведшие ее к этому страшному финалу. Несмотря на молодость, жизнь у нее выдалась нелегкой и бурной. Ее матушка скончалась при родах, и она воспитывалась у сварливой ирландки, которая полагала, будто женщины годны только рожать детей да повиноваться мужьям. Отец так и не нашел для нее места в своем сердце, и за ней навсегда закрепилась репутация несносной девчонки. Ее склонность к мальчишеским забавам не улучшила их отношений. «Не годится женщине стрелять или скакать на коне наравне с мужчиной». — обычно говаривал Джеб Мэлони.

В детстве у Кейт было немало наставниц, но от ее своенравия и проказ все в бессилии разводили руками. Потом отец переводил ее из одного пансиона в другой, и всякий раз очередная директриса заявляла ему, что с его непокорной дочерью нет никакого сладу.

Вскоре после ее семнадцатилетия Джеб прослышал, что на востоке Техаса под началом волевой немки открылся новый пансион. Уверенный, что решение найдено, он немедленно отправил туда дочь.

С тех пор минуло две недели. При первом же знакомстве Кейт Мэлони и миссис Эберхард объявили друг другу беспощадную и непримиримую войну.

Берта Эберхард железной рукой управлялась со своими питомицами, и тем приходилось несладко: они по шестнадцать часов в сутки сидели на уроках, изучали Библию, пели в хоре — и никакой передышки или послабления. За малейшее нарушение здесь немилосердно пороли и грозили такими карами, от которых у девочек помладше волосы вставали дыбом: например, их могли засадить в подвал, где было жарче, нежели в аду, или обрезать косы. Но и этим дело не ограничивалось — жестокая директриса заставляла своих питомиц даже в несусветную августовскую жару носить мрачные черные платья из шерсти.

И все же никто не осмеливался возроптать против непререкаемой власти Берты — до появления в пансионе новенькой. Зато Кейт сразу же пришла в негодование при виде физического и духовного насилия, творимого в школе Берты Эберхард. Появление мисс Мэлони в Накогдочесе явилось прологом к величайшей и полной опасностей перемене в ее жизни.

Кейт Мэлони всегда была одинока, однако с момента ее прибытия в школу все младшие ученицы с почтением взирали на нее. С той минуты как она, глядя прямо в глаза Берте, медленно протянула: «Я не стану носить черный саван… а коль вам это не по нраву, то можно и по шее схлопотать», — ее провозгласили героиней дня. Не важно, что потом миссис Эберхард заперла Кейт в своей комнате и продержала там, пока та наконец не облачилась в колючее и душное форменное платье, — с этой минуты ученицы целыми днями со страхом и увлечением наблюдали за бесконечными перепалками и настоящими сражениями между миссис Эберхард и Кейт. Кейт из одиночки стала вожаком, из «белой вороны» — защитницей угнетенных и сразу же обнаружила, что эта роль ей по вкусу.

Затем наступила жара. За последние сто лет столбик термометра не поднимался так высоко, а люди не бывали столь вспыльчивы. Миссис Эберхард по-прежнему принуждала девочек носить душные черные платья из шерсти, хотя одна из младших учениц потеряла от жары сознание, а другую стошнило. И тут терпение Кейт кончилось: пока миссис Эберхард ездила в город за припасами, она собрала все форменные платья и продала их странствующему торговцу.

Два часа спустя вернулась миссис Эберхард. Узнав о поступке Кейт, она пришла в бешенство и принялась с плеткой гоняться за строптивой воспитанницей. Когда оказалось, что ту не так-то легко изловить, немка стала хлестать всех учениц без разбора, и некоторым девочкам досталось изрядно. Последнее обстоятельство вконец вывело Кейт из себя: ей было невмоготу видеть, как подруги страдают по ее вине. Перестав бегать от директрисы, она приняла наказание, после чего у нее долго ныла спина.

Однако настоящий кошмар Кейт и ее подругам еще предстояло пережить. Миссис Эберхард на глазах у перепуганных девочек собрала их наряды и сожгла во дворе. Ученицы остались в одном нижнем белье и халатах. Потом она отправилась в город, злорадно заявив им, что едет за черной шерстяной материей для новых платьев.

При этих словах что-то оборвалось внутри Кейт: она вдруг осознала, что медлить нельзя. Никогда она так не жалела, что у нес в руках нет отцовского «кольта». — вот бы Берта отпраздновала труса при виде револьвера! Однако в ее головке быстро созрел не менее безрассудный план. Лишь только миссис Эберхард скрылась из виду. Кейт вынесла из сарая кувшин с керосином…

Появление Ханны с огромной семейной Библией миссис Эберхард прервало тревожное молчание воспитанниц.

— Кейт, может, отступишься?

— Кейт, пожалуйста…

— Эта лачуга — настоящий рай для крыс и термитов. Пускай от нее останутся одни головешки. А теперь назад! Сейчас все адские силы вырвутся наружу.

Девочки в испуге отступили. Убедившись, что подруги на безопасном расстоянии, Кейт торжествующе улыбнулась, чиркнула спичкой и бросила се на крыльцо. С мстительной радостью наблюдала она, как языки пламени пробежали по веранде и тут же занялись источенные молью шторы на выходящих во двор окнах. Огненные полоски поползли к крыше, и повсюду распространился едкий запах горящего керосина и древесины.

Сзади пансионерки громко причитали и жались друг к другу, а Кейт с восторгом любовалась на творение рук своих. Вынув из-за уха дешевую сигарету и не спеша раскурив ее, она вдохнула табачный аромат и радостно улыбнулась. Потрескивавшее пламя освещало ее фигуру — фигуру красивой молодой девушки с черными непокорными волосами, изящными чертами лица, кремовой кожей и зеленоватыми порочными глазами, которые самого дьявола заставили бы вздрогнуть.

Когда Берта Эберхард в собственной коляске вернулась из города с тремя черными рулонами шерсти, весь дом был уже объят пламенем. Крупная, средних лет, немка, неуклюже выбравшись из экипажа, поспешила к стоящим на поляне девочкам. Она неистово размахивала руками, ее пухлое лицо покрылось красными пятнами.

— Что здесь произошло?! — истошным голосом завопила она.

Кейт протянула ей пустой кувшин из-под керосина и спичечную коробку.

— Угадай-ка, — злорадно ответила она. Берта Эберхард, потеряв самообладание, размахивая кулаками, бросилась на воспитанницу:

— Стерва! Гулящая! Ты подожгла мой дом! Я убью тебя!

Немка была по крайней мере раза в два тяжелее, зато Кейт — моложе и гораздо проворнее. Легко уклонившись от кулаков миссис Эберхард, она тут же ударила ее по голени, и хозяйка пансиона, согнувшись пополам, застонала от боли.

— Ты меня поймай сначала, жалкая зловредная старуха! — выпалила Кейт.

Немка с трудом выпрямилась. Ее лицо побледнело, шляпка съехала набекрень.

— Сейчас я привезу шерифа, — прошипела она, — и тебя вздернут за поджог!

— Зато ты будешь гореть в аду так же, как горит твой дом! — прокричала в ответ Кейт. — Больше ты не сможешь обращаться с нами как с нечистотами из помойного ведра. Давно следовало проучить тебя, старая калоша!

Миссис Эберхард чуть не поперхнулась.

— Дьявольское отродье! Ты мне за все заплатишь!

Повернувшись, она, прихрамывая, заковыляла к коляске, ругаясь вслух по-немецки.

Как только экипаж, переваливаясь с боку на бок и гремя колесами, скрылся за поворотом, подруги окружили Кейт.

— Она сказала — тебя повесят! — запричитала пятнадцатилетняя Лаура.

— Чушь! — возразила Кейт. — Меня могут бросить в каталажку, но ясно как Божий день: повесить меня властям не по зубам. Конечно, родитель, когда узнает про мою проделку, живьем спустит с меня шкуру, но сперва он, думаю, вытащит меня из беды.

— Ох, Кейт! — Две младшие девочки залились слезами.

— А ну сейчас же успокойтесь! — Кейт гордо вскинула голову. — Отныне у миссис Эберхард нет больше школы. Теперь ничто не грозит вам, и вы можете отправляться домой. — Но когда она посмотрела на перепуганных подружек, у нее самой на глазах выступили жгучие слезы. Кейт подняла подбородок и храбро добавила: — Мы добились своего. Всем нам было невмоготу дольше терпеть, как эта злобная старуха измывается над нами.

— Ох, Кейт! — Девочки гурьбой бросились к ней и, сгрудившись, принялись, дрожа, обнимать ее.

Когда Берта Эберхард вернулась с шерифом, от дома осталась лишь куча горящих углей. Усатый мужчина средних лет был очень смущен, тем не менее он вместе с разгневанной немкой подошел к девочкам.

— Кто здесь мисс Кейт Мэлони?

— Разумеется, это я, — ответила Кейт, ядовито улыбаясь Берте.

Шериф кашлянул.

— Мисс Мэлони. миссис Эберхард заявляет, что вы… э…

— Она сожгла мой дом! — вмешалась Берта. Ее грудь судорожно вздымалась. — Это ведьма, чертовка! Она заслуживает виселицы!

Шериф поднял руку, чтобы призвать к спокойствию раскипятившуюся даму.

— Имейте же хоть каплю терпения, Берта! — Он снова обратился к Кейт: — Мисс, правда ли то, что говорит миссис Эберхард? Вы действительно сожгли ее дом?

— Да, так оно и есть. — Кейт бросила пренебрежительный взгляд на Берту. — А эта старуха не рассказывала вам, как издевалась над нами? Хлестала, спалила нашу одежду и принуждала носить черные шерстяные платья до пят, когда в тени больше сорока градусов!

От слов Кейт миссис Эберхард надулась, как жаба.

— Ах ты, наглая врунья!

— А ты злобная, омерзительная ведьма! — прошипела в ответ Кейт.

Исчерпав словесные аргументы, женщины бросились друг на друга, и шерифу пришлось, вмешавшись в ссору, развести разгневанных представительниц слабого пола.

— А ну прекратите немедленно! — Затем он обратился к Кейт: — Ваши утверждения, быть может, и верны, мисс, однако они не оправдывают того, что вы превратили дом этой женщины в головешки. Боюсь, мне придется арестовать вас.

При этих словах шерифа миссис Эберхард расплылась в самодовольной улыбке. Кейт тоже ухмыльнулась и протянула руки:

— Принимайтесь за дело.

Шериф покраснел и опустил глаза.

— О нет, мисс, в наручниках нет нужды. — Он повернулся к миссис Эберхард: — Мэм, я прямо сейчас отправлю своего помощника за фургоном: надо отвезти учениц в город. Полагаю, они останутся в гостинице, пока не будут оповещены их родственники.

— Каков позор, а? — обращаясь к Берте, с пренебрежением промолвила Кейт. В ответ миссис Эберхард бросила на воспитанницу взгляд, полный презрения.

Когда шериф уводил Кейт, на ее устах по-прежнему играла улыбка.




Глава 2


Десять дней спустя Раунд-Рок, Техас




Сидя в салуне Раунд-Рока, Джеб Мэлони непрерывно сыпал проклятиями. Прочитав письмо, только что полученное от шерифа Накогдочеса, он от негодования грохнул кулаком по столу.

На другом конце заведения крупная женщина с огненно-рыжими волосами, фальшивя, играла на пианино «Желтую розу Техаса». Посетители питейного дома — по большей части фермеры и местные гуртовщики — исподтишка посматривали на Джеба и с опаской обходили его стол: о дюжем ирландце и его вспыльчивом нраве в небольшом техасском городке ходили легенды.

Дочитав письмо, Джеб скомкал его и скрипнул зубами. Кейт посажена в тюрьму за поджог пансиона миссис Эберхард! Никогда еще его наследница не вызывала в нем такого отвращения. Нынешнее происшествие казалось гораздо омерзительнее того случая, когда она положила ужа в постель матери-настоятельницы монастыря урсулинок или когда повесила панталоны учительницы на флагшток в институте благородных девиц мисс Тернер. Ее теперешний проступок — поджог — является, как ни крути, преступлением. На сей раз ему придется изрядно раскошелиться, чтобы вытащить из-за решетки свою вздорную и своенравную дочурку.

Джеб раздраженно тряхнул головой. Он никогда не имел власти над Кейт. Она отличалась от других детей с той самой минуты, как его домашняя прислуга, Кончите, впервые завернула ее в пеленки. Возможно, будь жива его любимая Маргарет… Но молодая супруга Джеба умерла, родив ему дочь. Джеб пытался не винить девочку в смерти жены, однако маленькая злючка вот уже семнадцать лет постоянно испытывала его терпение.

Кейт никогда не приходило в голову, что она девочка, а не мальчик. В раннем детстве она часто проводила время в обществе работников и, ластясь к погонщикам, уговорила их научить се стрелять и скакать верхом. Джеб поклялся памятью жены, что наставит на путь истинный своенравную девчонку. Куда там! Его стараниями она прошла через руки целой плеяды гувернанток и побывала в нескольких пансионах, но никому не удавалось урезонить се. Храбрая и заносчивая, Кейт ничуть не походила на свою покладистую матушку.

Хоть Джебу и не хотелось в том сознаваться, но дочь повадками разительно напоминала его. Однако женщине не следует вести себя по-мужски! Девчонка была столь же упряма, как и их неучтивый сосед-ирландец, Спаде Гилхули, с которым Джеб враждовал уже не один десяток лет.

И вот теперь случай в Накогдочесе. Джеб погладил заросший подбородок и встряхнул головой. Узнав про напористую миссис Эберхард и ее школу, он посчитал, что на его дочь наконец-то нашлась управа, по собственной глупости решил, будто немка сумеет плеткой сделать из Кейт благовоспитанную барышню. Однако эта задача миссис Эберхард оказалась не по плечу. Как видно, ни одна женщина не в состоянии исправить его непокорную дочь.

Джеб мрачно размышлял о том, что ему предпринять в нынешних обстоятельствах. Он едва не поддался соблазну оставить Кейт в тюрьме, но подобный шаг лишь на время решал его затруднения. В этом году он присмотрел себе вдову с соседнего ранчо и всерьез подумывал о новом браке. Но разве мог он на что-нибудь рассчитывать, пока у него на шее висит Кейт?

«Девочке уже семнадцать. Великовата для школы». Из этого следовало: у него нет иного выхода, как только выдать ее замуж.

Но где, черт побери, сыскать настоящего мужика, который бы совладал с ней или хотя бы просто захотел взять ее в жены?

С плохо скрываемым пренебрежением Джеб оглядел зал, рассматривая посетителей — фермеров, гуртовщиков, живодеров и бродяг. Жалкие людишки. Никто в Раунд-Роке не отважится перечить ей. В округе все еще шушукаются о прошлогоднем происшествии: тогда Кейт одним выстрелом сбила шляпу с головы разъездного священника только потому, что тот, по ее словам, «грязно» посмотрел на нее. Черт, девчонка и в самом деле не промах! Она управляется с конем и оружием не хуже любого мужчины. Даже если Джебу и удастся уломать кого-нибудь из местных, то маленькая злючка наверняка к закату загонит злосчастного дурня в могилу.

Итак, ему остается одно: найти чужака, который никогда не видел Кейт, человека со стальными нервами, не уступающего его дочери в бесстрашии и силе воли. И еще он должен быть честным малым, иначе совесть не даст ему покоя.

Но где, черт возьми, отыскать такого?

Словно в ответ на его невысказанный вопрос, двери распахнулись, и в салун вошел рослый мужчина. Все посетители заведения сразу же насторожились, украдкой глядя в его сторону. Пришелец был явно не робкого десятка: синяя рубаха из тонкого сукна и кожаный жилет облегали длинное худое мускулистое тело, черная шляпа скрывала резкие черты лица. Ботинки и пояс он, вероятно, сделал сам. На одном бедре незнакомца висел «кольт», на другом — длинный охотничий нож в чехле.

Когда широкоплечий посетитель подошел к стойке и заказал виски, в салуне воцарилась мертвая тишина. Едва его полный угрозы взгляд заскользил по зале, как все быстро отвернулись, вновь взявшись за брошенные карты или вернувшись к прерванной беседе.

Чужак, осушив стакан, заказал еще.

Чуть позже Барт, разносчик, принес Джебу бутылку виски.

— Кто это? — тихо осведомился Джеб, кивнув в сторону стойки.

Барт проследил за его взглядом.

— Чарли Дюранго.

— Неужели?

— Собственной персоной.

Джеб принялся пристально разглядывать самоуверенного гостя. Так вот каков он, Чарли Дюранго, — бывший техасский рейнджер, а ныне пользующийся дурной славой охотник за головами. Про него в здешних краях рассказывали много разного. Говорили, будто у него столь крутой нрав, что он без всякого сожаления расправляется с попавшей в его руки жертвой. Ходили также слухи, будто Дюранго берется за любую грязную работу, лишь бы не пришлось нарушать закон и за нее хорошо платили.

Поговаривали, будто он выследил всех преступников и дезертиров, чей портрет и фамилия появлялись с надписью «Разыскивается». Правда, птичка, попавшая в его сети, редко оставалась живой.

До сих пор Джеб ни разу не встречай Дюранго. Он, разумеется, был много наслышан о его бесстрашии и необычных похождениях. Когда-то один из закадычных приятелей Джеба, Гил Бакли, нанял Дюранго, чтобы последний разобрался с угонщиками скота. Позже Гил рассказывал, что Чарли взялся за работу с превеликим рвением и в несколько недель избавил его от воров. «Чарли Дюранго пусть и скор на расправу, зато держит данное слово, — сказал тогда Гил и тихо прибавил: — Если тебе понадобится уладить какое-нибудь дельце, воспользуйся его услугами».

«Гм… Дюранго. Неужто он не совладает с Кейт?» Джеб сжал стакан с виски. Эта мысль оказалась столь заманчивой, что он не в силах был отделаться от нес. Ясно, что охотник за головами относится к той породе людей, которым вряд ли осмелятся перечить. Только такой мужчина и сможет укротить Кейт.

Когда Барт в очередной раз проходил мимо его стола. Джеб поймал его за рукав:

— А ну-ка расскажи мне все, что тебе известно про нрав этого Дюранго. Что он тут поделывает? Где обитает? Барт оглянулся на стоявшего у стойки мужчину.

— Болтают, будто он живет в охотничьем домике Сэма Стокмана, к югу от города, а еще будто Дюранго собирается бросить свое занятие, хотя краснокожие по-прежнему не унимаются.

— Собирается бросить свое занятие? — озадаченно переспросил Джеб.

— Да, черт побери, ему ведь уже под тридцать. Джеб, задумавшись, нахмурил брови.

— Ну, тогда передай мистеру Дюранго, что, если он пожелает присесть за мой стол, я плачу за выпивку.

Брови Барта взметнулись вверх, и он поспешно кивнул:

— Как скажете, мистер Мэлони.

Провожая взглядом направившегося к стойке разносчика, Джеб быстро соображал. Итак, Чарли Дюранго хочет остепениться. Гм… Пожалуй, если ему предложить соответствующее вознаграждение, то можно будет уговорить его взять Кейт в жены.

Но правильно ли прибегать к услугам такой безжалостной скотины, чтобы вразумить родную дочь? Голубые глаза Джеба негодующе сверкнули. А разве, черт возьми, своим поведением девчонка заслужила лучшее обращение? Кроме того, если этот техасец заинтересуется предложением, Джеб прямо скажет ему, что не потерпит измывательства над своей дочерью. Ему надо одно: найти парня, который совладает с Кейт и поставит ее на место.

Джеб видел, как Барт, что-то сказав техасцу, показал в его сторону. Не спеша повернувшись, Чарли с пустым стаканом зашагал к нему.

— Стало быть, вы угощаете меня, сосед? — Мягкий протяжный выговор Чарли несколько скрашивал смертельную угрозу, исходящую от жилистого тела и темных, испытующе глядящих глаз.

— Да, мистер Дюранго. Меня зовут Мэлони. — Хозяин стола протянул руку.

— Рад знакомству с вами, мистер. — Чарли скрепил знакомство крепким рукопожатием, и, усевшись, придвинул налитый ему стакан.

— Итак, что вас привело в Раунд-Рок, мистер Дюранго? — спросил Джеб.

Чарли неопределенно пожал плечами:

— Пока что у меня нет никакого занятия. Я некоторым образом на отдыхе и живу в охотничьем домике Стокмана. Когда-то мы с Сэмом служили вместе в конной полиции…

— Стокмана я знаю. — Джеб почесал бровь. — С наступлением холодов он, отправляясь охотиться на оленей, проезжает по моей земле. Так, значит, нет определенных планов, а, мистер Дюранго?

Чарли отпил глоток и, помедлив, негромко спросил:

— Что у вас на уме, сосед?

— Пожалуй, я назвал бы это деловым предложением. Чарли поставил стакан на стол и достал из нагрудного кармана кисет.

— Я слышал, вы желаете остепениться. — Джеб окинул его оценивающим взглядом.

— Все может быть.

— Так вот о чем речь, мистер Дюранго: у меня есть дочь, и я хотел бы выдать ее замуж. Полагаю, вас это может заинтересовать.

Темные глаза Чарли сверкнули.

— Вы пытаетесь отделаться от дочери? Чем она больна? Джеб в упор посмотрел на Дюранго.

— Она ничем не больна, мистер. Вам ни за что не сыскать более красивой и к тому же умной девчонки. Чарли хмыкнул:

— И сколько же лет этому образцу добродетели? Сорок пять?

— Семнадцать. И еще вы должны знать: тот, кто женится на моей дочери, в один прекрасный день унаследует всю мою землю… — Джеб глубоко вздохнул. — Я хочу сказать, мистер Дюранго: если вы проявите к этому делу интерес, то не пожалеете, клянусь.

Чарли покачал головой, недоверчиво глядя на собеседника.

— Постойте, мистер. Мне не нужны ни ваша земля, ни ваши деньги, и я за милю чую обман. Прямо вам говорю: от вашего предложения скверно пахнет. Раньше мы не встречались, вы ничего не знаете обо мне и, однако, сразу предлагаете вашу дочь в жены.

Джеб смущенно покрутил головой:

— Ну, это не совсем так: кое-что мне о вас известно, мистер Дюранго. Видите ли, Гил Бакли — мой добрый приятель, и он совершенно определенно поручился за вас.

— Ах, Бакли, — смягчился Чарли. — Это меняет дело. Но все же зачем вам понадобилось так срочно выдавать дочь замуж?

Мистер Мэлони вздохнул, поняв, что у него не остается выхода и придется сказать правду. Не глядя в глаза Чарли, он пробормотал:

— Дело в том, что вы, по моим понятиям, единственный мужчина, который сумеет справиться с моей дочерью. К его изумлению, Чарли рассмеялся:

— Что вы имеете в виду?

Джеб молча развернул скомканное письмо из Накогдочеса и протянул его собеседнику. Бросив сигарету на пол и раздавив окурок ботинком, Дюранго положил листок на стол и с хмурым выражением принялся бегать по строчкам.

Покончив с чтением, он поднял голову.

— Так ваша дочь арестована за поджог школы в Накогдочесе?

— Что-то в этом роде, — буркнул Джеб. — В настоящее время она сидит в кутузке.

— Она всегда так поступает?

— О, мистер, вы и не представляете, на что способна эта маленькая чертовка!

Джеб тут же принялся перечислять многочисленные проступки Кейт. Чарли лишь недоверчиво вскрикивал, слушая его рассказ, а когда незадачливый отец поведал ему о том, как Кейт выпустила в церкви с полдюжины визжащих поросят, он с удивленным видом откинулся назад.

— И вы просите меня взять эту девушку в жены?

— Мистер, я не прошу, я молю вас, — проговорил Джеб. — Девчонка довела меня до последнего предела отчаяния. Я пришел к единственному заключению, что совладать с ней может мужчина более волевой, нежели все, кто мне встречался до сих пор.

Чарли криво улыбнулся:

— Это похоже на комплимент…

— Согласен, но учти: я не позволю издеваться над своей девочкой, — продолжал мистер Мэлони. — Никаких ухлестываний за другими женщинами. Если ты еще не угомонился, сынок, лучше скажи сразу. Я всего лишь ищу волевого, честного супруга для дочери, и, судя по отзывам, ты подходишь на эту роль.

Чарли в задумчивости погладил подбородок.

— Пожалуй, я и впрямь подхожу, — наконец сказал он. Джеб был приятно удивлен.

— Стало быть, ты женишься на ней? Чарли расплылся в улыбке:

— Возможно.

— И ты готов отказаться от бродячей жизни и осесть ради нее в одном месте? — с сомнением осведомился Джеб.

— Если честно, то да. Я давно собирался бросить свое занятие.

— Стало быть, по рукам?

— Пожалуй. — И все же, когда мистер Мэлони протянул руку, Дюранго из предосторожности не сразу подал свою. — С одним условием — сначала я хочу видеть товар. Я не возьму в жены уродину.

Джеб приосанился:

— Конечно, мистер, вы увидите ее. Ну же!

— И когда я смогу взглянуть на девушку? — спросил Чарли после того, как их договор был скреплен рукопожатием.

— Как только я вытащу се из каталажки. Гулкий смех Чарли прогремел на весь салун. Затем он тихо сказал Джебу:

— В таком случае я буду неподалеку от города, пока ты не вернешься с ней, папочка!

И они принялись обговаривать детали сделки.

Оседлав свою пегую лошадь и выбравшись из города, Чарли Дюранго испытал чувство удовлетворения.

Пустив Корону легким галопом, он несся вперед по просторной дороге. Проехав небольшую речку, пересекавшую тракт, из которой поднималась здоровенная каменная глыба, давшая название городу, Чарли поднялся на холм и поскакал на юг, к хижине Стокмана.

В первую минуту, когда совершенно незнакомый ему человек предложил взять в жены его дочь, Чарли был ошарашен, но на самом деле он действительно искал себе жену. Ему было уже тридцать, и он устал от полной насилия и опасностей жизни, которую вел на протяжении многих лет. Ему надоело глотать дорожную пыль, участвовать в перестрелках, сражаться с индейцами и выслеживать всякую мразь. Что уж говорить о прокуренных салунах и проститутках, иногда пытавшихся, чтобы заполучить его деньги, всадить ему нож в спину!

Вот уже несколько лет Чарли не покидало страстное желание прекратить кочевую жизнь и стать достойным членом общества. На деле это значило жениться, завести детей и навсегда обрести собственный кров.

Он долгое время готовился к решительному шагу, внося большую часть сбережений в разработку золотоносной копи возле Пайкс-Пик. В недавно полученном письме его товарищ писал ему, что они близки к главной жиле. Как только ее обнаружат, Чарли придется перебраться в Денвер и прихватить с собой жену.

Чарли Дюранго, как и всякий мужчина, любил женское общество, однако до сих пор ему не удалось встретить женщину, будоражащую и веселую, с которой можно провести остаток дней своих, женщину, достаточно мужественную, чтобы осадить его, когда он не прав, и одновременно преданную и храбрую, чтоб вместе с ней противостоять всем напастям. Женщины, которых он встречал прежде, делились на два вида: проститутки хотели вытянуть из него деньги, а сладкоречивые девственницы при виде его ежились от страха, но ни те ни другие не годились ему в жены.

И вот наконец-то появилась девушка, о которой он мечтал. Тряхнув головой, Чарли улыбнулся. Сжечь школу — у этой крошки есть характер!

Если дочь Мэлони миловидна, он непременно женится на ней и заберет ее в Денвер.

Пока Чарли смаковал свою победу, Джеб готовился к отъезду из города, покупая припасы в магазине семьи Оутс. Выходя со свертком из каменного строения, он едва не столкнулся со Спадсом Гилхули.

Оба отпрянули назад и настороженно посмотрели друг на друга. Джеб был здоровяком с грудью навыкат, Спад же сухопар, кривоног и мал ростом; его лицо украшали седые усы, а из-под бровей смотрели завистливые пронырливые глаза. Их земли граничили, и они вот уже почти двадцать лет спорили из-за межи, частенько, не целясь, постреливая друг в друга. В городе поговаривали, будто они получают от своей вражды огромное удовольствие и потому никогда не убьют друг друга.

— Твое зловоние отравляет воздух, — наконец выдавил Джеб.

— А ты для всех что бельмо на глазу, — съязвил в ответ Спаде.

— Проваливай с моего пути, Гилхули! — процедил Джеб, проходя в дверь.

Когда он шел к лошади, Спаде пронзительно крикнул вдогонку:

— Погоди минутку, Мэлони. Мне надо перекинуться с тобой словцом!

Обернувшись, Джеб насмешливо произнес:

— Да? А мне казалось, что ты разговариваешь только со своим «кольтом», Гилхули. По крайней мере тогда, когда не крадешь мой скот.

Спаде пожал плечами.

— Твои быки и коровы слишком тупы и не знают, где твоя земля, а где моя. Грешно не возместить ущерб за потраву.

— Ущерб за потраву, болван, — проскрипел Джеб. — А не ты ли обкорнал у меня живую изгородь, из-за чего теперь скот беспрепятственно забредает к тебе в угодья?

— Что ты говоришь! Я считаю, что ты просто подлый трус, который отвел к себе мою речку.

Последние слова заставили Джеба повернуться к Спад-су. Лицо фермера от негодования покраснело, он погрозил соседу кулаком.

— Я не отводил речку, Гилхули, она сама нашла новое русло и теперь течет по моим землям. Спроси на сей счет судью Кеннеди. А если ты еще раз назовешь меня трусом, ублюдок, то, клянусь, я…

— Снова дашь судье на лапу, как на прошлом судебном разбирательстве? — с глумливой улыбкой осведомился Спаде.

Джеб, сопя, словно разъяренный бык, приблизился к собеседнику.

— Отъявленная ложь! Да как ты, низкий, грязный ублюдок…

Они уже были готовы схватиться за оружие, как вдруг рядом вырос Джордж Уинстон, шериф Раунд-Рока. Долгие годы пытаясь предотвратить кровопролитие между воинственными ирландцами, он всегда своевременно поспевал на место.

— Ладно, старикашки, остыньте, — приказал он. — Здесь культурный город. Я не потерплю пальбы на улицах Раунд-Рока в полдень.

Соседи еще мгновение зло смотрели друг на друга, а затем неохотно вняли предостережению шерифа. Презрительно сплюнув табачную жвачку прямо под ноги Спадсу, Джеб повернулся и гордо зашагал к своей лошади.

Сморщенное лицо Спадса исказилось от ярости, его рука дернулась к кобуре, но шериф не спускал с него глаз.

— Послушай, Спаде, — предостерег он, — если ты в моем городе выстрелишь кому-нибудь в спину, то не избежать тебе веревки. Порукой тому мое слово.

Спаде сверкнул на шерифа глазами, пробормотал проклятие, потом тяжело повернулся и пошел прочь. В душе его зрел гнев. Джеб Мэлони — трус и вор. Спаде поклялся, что вернет себе речку, даже если сначала ему придется напичкать соседа дробью…




Глава 3


Джеб Мэлони с угрюмым видом въехал по старой дороге в Накогдочес в сопровождении двух своих работников. Они три дня скакали из Раунд-Рока под палящими лучами солнца, и терпение мистера Мэлони таяло с каждой милей.

Повернув на север, они проехали по плошали мимо здания суда и двухэтажного салуна, бывшего когда-то испанской факторией, и наконец добрались до небольшой каменной тюрьмы, находившейся к югу от старых индейских захоронений. Соскочив на землю, они привязали своих коней и малорослую лошадку для Кейт к столбу.

— Почему бы вам не промочить глотки, пока я схожу за девчонкой? — обратился Джеб к своим спутникам.

— Мы не против, хозяин. — Одновременно повернувшись, ковбои пошли в питейное заведение, а Джеб направился в тюрьму. Распахивая тяжелую дверь, он услышал женский смех, который признал тотчас же. От открывшегося его взору зрелища у него вскипела кровь.

Дверь в единственную тюремную камеру была распахнута настежь. Его дочь Кейт находилась в крошечном помещении. На ней было лишь нижнее белье и широкий халат. Восседая на краю кровати и держа в руках карты, она курила дешевую сигару, небрежно свисавшую изо рта. Вид у нее был как у кота, съевшего сметану. Напротив на стуле с прямой спинкой пристроился худой, средних лет мужчина с серебристой звездой на груди.

— Ну, шериф, продолжим игру или откроем карты? — спросила Кейт.

— Прошу, мисс Кейт, — отвечал мужчина, бросая на нее умоляющий взор, — вы же и так выиграли у меня десять долларов…

Ворвавшись внутрь, Джеб оглушительно заорал:

— Что, черт побери, здесь происходит?! Выронив карты, мужчина поспешно вскочил на ноги. Кейт, затянувшись, настороженно посмотрела на отца. Шериф торопливо пошел навстречу посетителю.

— Чем могу вам помочь, сэр? — запинаясь, осведомился он у Джеба.

— Как вы смеете глазеть на мою дочь?! — проревел мистер Мэлони.

Глаза шерифа округлились.

— О нет, сэр! Я… я только следил за девочкой… то есть я… ну, до вашего приезда, сэр. Вы, должно быть…

— Джеб Мэлони из Раунд-Рока, — ответил гость, угрожающе выпрямляясь во весь рост и не отводя взгляда от служителя закона. — Я повторяю свой вопрос, сэр: чем, ради всех святых, вы занимались здесь с моей дочерью и почему она в таком неподобающем наряде?

Несчастный шериф старался не смотреть Джебу в глаза.

— Видя, что вся ее одежда уничтожена, я принес мисс Кейт платье моей жены, однако ваша дочь наотрез отказалась надевать его. Она хочет, чтобы судья увидел результат действий миссис Эберхард в отношении нее и других учениц…

— Какого черта! — Джеб подскочил к Кейт. Его глаза горели решимостью. — Дочка, или ты сейчас же оденешься, или тебя отхлещут прямо при мне.

Кейт, с некоторым изумлением наблюдавшая за беседой, встала и оказалась лицом к лицу с человеком, который постоянно пытался воспитывать ее. Несмотря на его грозный вид, она всего лишь медленно выпустила клуб дыма и не спеша протянула:

— Привет, па.

Лицо Джеба сделалось пунцовым, ноздри его раздувались, грудь тяжело вздымалась.

— Вынь изо рта эту чертову сигару, а не то я заколочу ее тебе в глотку! Даже сама мысль о том, что ты, моя дочь, играешь в карты, куришь и показываешь свой товар, точно дешевая шлюха, приводит меня в ярость!

— Как скажешь, папочка. — Кейт бросила на пол окурок и растерла его туфлей. Ее лицо оставалось бесстрастным, хотя резкие слова отца не могли не задеть за живое.

Джеб стремительно повернулся к шерифу:

— К кому мне обратиться, чтобы вытащить отсюда девчонку?

Пожевав ус и переступив с ноги на ногу, шериф неохотно выдавил:

— Ну… Вы можете в суде поговорить с судьей Гамильтоном. Однако вам следует знать, сэр, что миссис Эберхард вне себя из-за сгоревшего дома…

— Как и всякий, у кого от жилища остались одни головешки, — оборвал его Джеб, бросая на Кейт пренебрежительный взгляд. — Полагаю, мне придется выплатить несчастной женщине полную стоимость…

Кейт, сверкая глазами и размахивая кулаками, подалась вперед:

— Папа, не смей давать этой старой ведьме ни цента, пока не услышишь мой рассказ! Джеб повернулся к дочери:

— Немедленно заткнитесь, мисс, а не то, клянусь, обратный путь в Раунд-Рок вы проделаете в джутовом мешке!

После слов отца подбородок Кейт вздернулся вверх, она молча кипела от негодования. Тем временем Джеб уже снова повернулся к шерифу, чтобы спросить, где в здании суда находится кабинет судьи Гамильтона. Спустя мгновение Джеб Мэлони стремглав покинул тюрьму.

Подойдя к конторке, шериф достал ситцевое платье, от которого Кейт отказалась несколько дней назад, и тихо сказал:

— Мисс, на вашем месте я бы надел его.

Кейт взяла платье и, сдерживая слезы, закусила губу.

— Он даже не выслушал меня. Даже не спросил. Шериф кивнул:

— Понимаю. По-моему, миссис Эберхард поступила жестоко с вами и другими ученицами. По правде говоря, в здешних краях терпеть не могут эту старую каргу. Но ваш отец очень зол сейчас. Возможно, позже…

— Нет, — с горечью прервала его Кейт. — Он никогда не слушает меня.

— Мне жаль.

Шериф смущенно отвернулся, а Кейт, моргнув, стряхнула с ресниц выступившие было слезы и покорно нарядилась в платье.

День уже близился к вечеру, когда Джеб Мэлони наконец-то сумел уговорить судью штата отпустить Кейт на его попечение и расплатился с миссис Эберхард. Небольшая группа всадников в угрюмом молчании выехала на дорогу: впереди ехал Джеб, потом Кейт, а затем двое ковбоев, Питер и Мигель.

Путь из Накогдочеса пролегал по мирной и тихой местности, однако мужчины настороженно поглядывали на окружавший их сосновый лес. Хотя «синие мундиры» по распоряжению правительства и выдворили из здешних мест жестоких команчей, банды дезертиров по-прежнему нападали на поселенцев.

Незадолго до наступления сумерек путники остановились и раскинули лагерь на поляне рядом с небольшой, но стремительной речкой. Работники задали корм лошадям, разожгли костер и подогрели несколько банок с тушенкой. Джеб тем временем не спускал глаз с Кейт. С тех пор как отец вытащил дочь из тюрьмы, они и словом не обмолвились, лишь обменивались испепеляющими взорами, выдававшими их взаимную непримиримую вражду.

Тушенка всем пришлась по вкусу, а кукурузная лепешка, испеченная на огне Мигелем, оказалась выше всяких похвал. Ужин они завершили крепким кофе. После трапезы Кейт под надзором Мигеля послушно отправилась к ручью мыть посуду, надеясь своей хозяйственностью смягчить отца. По ее возвращении к костру работники пошли на ночь поить лошадей, оставив хозяина наедине с дочерью.

Сидя на валуне, Кейт насухо протерла последнюю жестяную кружку полотенцем. Целительный ночной воздух благоухал и полнился успокаивающими звуками. Здесь, как и над всем Техасом, раскинулось широкое черное небо, усеянное несметным множеством поблескивающих звезд. Однако для Кейт, казалось, чудес природы не существовало: она исподтишка наблюдала за Джебом, который, вглядываясь в языки пламени, нервно курил сигару. Кейт по-прежнему терзалась тем, что отец не захотел выслушать ее. Неужели к этому человеку вообще нельзя подступиться?

Наконец, поступившись самолюбием, она решила попытаться в последний раз объясниться с ним.

— Папа, почему ты не желаешь выслушать меня? Бросив сигару в огонь, Джеб поднял на нее глаза.

— Потому что твоему поступку нет оправдания. Ты хоть представляешь, сколько мне пришлось заплатить немке, чтобы заставить ее взять обратно свои обвинения?! Да эта старуха на те деньги, что выжала из меня, выстроит с десяток новеньких домов! Мне ни за что не забыть, как она. беря отступное, самодовольно ухмылялась, считая, что объегорила какого-то простофилю.

— Тебе не следовало давать ей ни пенни! — гневно воскликнула Кейт и всплеснула руками. — Она жестоко с нами обращалась, била и…

— И в таком случае я снимаю перед ней шляпу. Больше мне сказать нечего, хотя, по всей видимости, ей не удалось вбить в твою голову и крупицу разума!

— О, и зачем только я разговариваю с тобой! — вскричала Кейт. — Ты ведь никогда не слушаешь меня!

— А все потому, что ты ни разу не обратилась к отцу уважительно и пристойно.

Кейт взмахнула рукой:

— Тебе ли заикаться об уважении и пристойности?! Вот уже семнадцать лет ты винишь меня в смерти матушки.

— Закрой рот, девчонка! — проревел Джеб и погрозил дочери кулаком. — Не смей чернить память своей матери!

— Тебе известно, что мои слова — чистая правда, ты просто не желаешь в этом сознаться. С самого рождения ты невзлюбил меня!

С минуту отец и дочь пристально смотрели друг на друга. В напряженной тишине лишь потрескивали сучья в костре да издали доносилось лошадиное ржание. Затем Джеб угрюмо проговорил:

— Ладно, укладывайся: завтра нам предстоит долгая дорога.

— Папа, почему ты с такой настойчивостью тащишь меня домой? — с горечью произнесла Кейт. — Тебе ведь известно, что мы будем сталкиваться друг с другом до самой смерти или пока рак на горе не свистнет. Отчего бы тебе не отпустить меня на все четыре стороны?

— Ни за что! — отрезал мистер Мэлони. — Ты полагаешь, будто я вытащил тебя из кутузки только затем, чтобы ты позорила меня, предлагая себя в каком-нибудь салуне или борделе? Я спасу тебя от твоего собственного своеволия, даже если моя доброта и будет стоить мне жизни!

— Тогда приготовься к встрече с Творцом, папочка, поскольку меня не изменить! — гневно промолвила Кейт. — И более того, тебе прекрасно известно: я сбегу при первой же возможности.

Джеб налившимися кровью глазами посмотрел на дочь — его начали утомлять пренебрежительное непослушание Кейт и ее полное безразличие к тому, что она натворила. Пора было преподать девчонке урок. Многозначительно понизив голос, он проговорил:

— Не будь столь уверена, что тебе удастся сбежать, доченька.

Кейт упрямо вскинула подбородок:

— Ну и как ты намерен удержать меня? Призовешь на помощь армию?

Джеб пропустил мимо ушей ее легкомысленное замечание.

— Дело в том, что у меня на твой счет есть кое-какие планы.

Кейт подозрительно посмотрела на него:

— Интересно, какого рода?

— Я собираюсь выдать тебя замуж.

— Да ни за что, слышишь?

Рот Джеба медленно расплылся в ухмылке.

— О, полагаю, тебе захочется замуж, когда ты узнаешь, что ждет тебя в противном случае.

— В противном случае? И что же?

— Я упрячу тебя в сумасшедший дом. Кейт чуть не покатилась со смеху:

— От забот по сбору хлопка ты, должно быть, спятил! Подавшись вперед, Джеб прошипел:

— Нет, доченька, проблема в твоем рассудке. — Он покачал головой. — Поджог школы и отказ надеть подобающую женщине одежду, не говоря уже о картах и куреве — чисто мужском занятии… Мне кажется, что ты все время поступаешь словно помешанная. Уверен: мне не составит труда сыскать судью, который подпишет приказ и тем навсегда решит твою будущность.

— Так ты серьезно? — широко открыв от изумления глаза, проговорила Кейт.

— Ну да, черт возьми, я серьезен как никогда и даже подобрал для тебя сумасшедший дом в Остине. Одно из тех мест, где тебя запрут на замок и забудут о твоем существовании.

— Ты не посмеешь! — вскричала Кейт.

— Еще как посмею!

Казалось, целую вечность они сердито смотрели друг на друга. Затем Кейт яростно вздохнула:

— Папа, а ведь рехнулся ты. Неужели ты и впрямь полагаешь, что я выйду за выбранного тобой дурня?

— У меня нет и тени сомнения в этом.

— Кто он? Джеб хмыкнул:

— Скоро узнаешь.

— Сколько этому олуху лет? Сорок пять? Джеб пристально взглянул на дочь.

— Пятьдесят шесть.

— Пятьдесят шесть? — пронзительно вскричала Кейт. — Он старше тебя! Старикашка, должно быть, уже обеими ногами стоит в могиле.

— Ну да, — язвительно протянул Джеб, — к тому же у него мигрень, ревматизм и гнилые зубы. Моим единственным желанием было подыскать тебе достойного супруга.

От ужаса Кейт слова не могла вымолвить и лишь со страхом взирала на отца. Наконец она произнесла совершенно серьезным тоном:

— Папа, я ни за что не выйду за него. Я скорее обвенчаюсь с сатаной.

Джеб достал из кармана сигару, прикурил ее и, затянувшись, медленно произнес:

— В таком случае тебя ждет лечебница для умалишенных, доченька.

Наконец, разостлав скатанные постели, путники улеглись вокруг догоравшего костра. Все это время мозг Кейт не переставал работать, ее терзало разочарование и душил гнев.

Джеб Мэлони упорно не хотел слушать ее. Как обычно, он совершенно не желал признать то, что она может оказаться правой. В глазах отца она была пустышкой, настоящим наказанием.

Теперь он решил выдать ее за старика, годящегося ей в деды. Какой кошмар!

Кейт понимала: у нее нет иного выхода, кроме побега. Она долго лежала без сна, напряженно глядя на тлеющие угольки и прислушиваясь к тому, как мужчины ворочаются на своих постелях. Лишь только она услышала их тихое похрапывание, как тут же осторожно поднялась и стала красться к своей лошадке.

Однако она не сделала и десяти шагов, как железные пальцы схватили ее за руку. Кейт в ярости обернулась и увидела Пита, одного из погонщиков скота.

— Мисс, ваш отец велел мне следить за вами. — проговорил он с запинкой, но хватку не ослабил.

— Отпусти меня, Питер, прошу! — шепотом взмолилась Кейт. — Тебе ведь известно, как отец намерен поступить со мной…

— Это не мое дело, мисс Кейт. — Пит обернулся и крикнул: — Хозяин!

Потягиваясь на ходу и щурясь со сна, Джеб подошел к ним. Взглянув на дочь с холодным безразличием, он кивнул Питу:

— Я так и думал. Привяжи ее.

— Почему бы тебе просто не отпустить меня?! — пронзительно выкрикнула Кейт. — Я ненавижу, когда ты так спокоен!

Позднее, когда Кейт лежала на земле, а се руки были крепко связаны и прикручены веревкой к дереву, ее стройное молодое тело наконец затряслось от рыданий.

Два дня спустя, точно в полдень, Чарли Дюранго стоял в дверях салуна, отхлебывая пиво, как вдруг необычное зрелище привлекло его внимание. Джеб Мэлони в сопровождении двух ковбоев ехал по дороге, конвоируя молодую женщину.

Чарли сразу понял, кого сопровождал его будущий тесть.

При взгляде на незнакомку у него перехватило дыхание. Окружающее исчезло, и он не отрываясь смотрел на нее. Она явно кичилась своей красотой: волевой подбородок, черные вьющиеся волосы зачесаны назад. До сих пор он не видел женщины с такой шелковистой и стройной фигурой. Ее руки были привязаны к луке седла, с которого она с величественным презрением смотрела вокруг.

Так вот какова она — дочь Джеба Мэлони! Маленькая злючка, спалившая школу и сунувшая горсть муравьев в табакерку гувернантки.

Откинув голову, Чарли рассмеялся. Он с восхищением смотрел на этого бесенка, покидавшего пределы города. Уж она-то не даст ему скучать, и дело его чести укротить ее.

А в постели она, должно быть, неистова, как тигрица. При этой мысли кружка в его руках задрожала, и Чарли, ухмыльнувшись, крепче сжал ее. «Ну что ж, мистер Мэлони, — подумал он, — по рукам».




Глава 4


Наконец Кейт, ее отец и двое работников, перевалив за последний холм, спустились в долину, где в трех милях к северу от Раунд-Рока, вдали от суеты, находилось просторное ранчо Мэлони. В воздухе пахло травой и свежескошенным сеном.

Девушка в один миг охватила взором знакомые места: большой дом, снаружи выложенный известняком, с островерхой крышей из железа, старый дуб и ореховые деревья, дворовые постройки… Позади дома протекала небольшая речка, за ней паслось стадо длиннорогих коров. В одном из двух огромных загонов ковбои объезжали недавно пойманных мустангов.

Кейт понимала: после нескольких ужасных недель в школе миссис Эберхард, тюремного заключения и трехдневной тряски по неровной дороге ей следовало радоваться возвращению под родительский кров, но она по-прежнему злилась на отца за его нежелание выслушать, а еще больше за намерение выдать ее за какого-то омерзительного старикашку.

Кейт чувствовала себя несчастной и измученной, от долгой скачки у нее болели ягодицы, кожа стерлась и обгорела. Весь путь она проделала в одном наряде — коричневом платье из ситца, которым снабдил ее шериф Уилсон.

Хотя приезд домой не обещал ей ничего хорошего, предвкушение горячей ванны и долгого сна на пуховой перине в своей каморке наверху не могло не радовать Кейт.

Медленно спустившись по склону холма, путники проехали по небольшому деревянному мосту, перекинутому через речку. Едва их лошади остановились у крыльца, из внутренних покоев выскочила полная, средних лет мексиканка с темными горящими глазами. На ней было домотканое платье орехово-коричневого цвета и белый фартук. Густые, заплетенные в косу волосы уложены короной на голове.

— Детка, ну вот ты и дома! — воскликнула она.

Настроение Кейт сразу улучшилось, и она улыбнулась доброй мексиканке. Кончита Гонсалес всегда считала ее своей дочерью, точно так же как юная Мэлони видела в кроткой экономке вторую мать. К сожалению, эта женщина ничем не могла помочь Кейт в ее постоянных стычках с отцом. Кончита всякий раз избегала брать чью-либо сторону.

Экономка удивленно уставилась на руки Кейт, все еще притороченные к седлу, потом с возмущением обратилась к хозяину:

— Сеньор! Разве мыслимо собственную дочь привозить домой связанной, словно животное?

Слезая с лошади, Джеб лишь что-то пробурчал про себя. Он считал Кончиту прекрасной экономкой, которая имеет подход к Кейт, но и она была не властна над маленькой озорницей. Впрочем, Джеб, насколько мог, считался с ней.

— Чита, — проговорил он, снимая шляпу с головы. — Тебе ведь известно, как упряма наша девочка. Она попыталась удрать от нас, и нам пришлось связать ее… ради ее же блага. Ты же не хочешь, чтобы она попала в лапы какой-нибудь шайке дезертиров, а?

Кончита печально посмотрела на Кейт:

— Неужто вы и теперь не развяжете ее, сеньор?

Подойдя к лошади Кейт, Джеб вынул нож и осторожно разрезал веревку, стягивавшую запястья дочери.

Кейт моментально спрыгнула с лошади и вызывающе уставилась на него.

— Я не намерена благодарить тебя за предоставленную мне свободу, папочка, ибо тебе, черт возьми, прекрасно известно: возвращению вместе с тобой домой я бы предпочла петлю!

— Я бы тоже! — рявкнул в ответ Джеб. — И перестань наконец сквернословить!

— Я бы с удовольствием убралась куда-нибудь подальше вместе со своим сквернословием!

— Ну-ну! В аду тебя никто не ждет… кроме старикашки, которому мне пришлось посулить деньги, чтобы он женился на тебе.

— Посулить деньги? — воскликнула Кейт. — Ах, подлец!

— Попридержи свой язычок, или тебе заткнут рот! А если ты попытаешься унести отсюда ноги, тебя высекут! Кейт собралась ответить, но тут вмешалась Кончита:

— Сеньор, сеньорита! Ну довольно же! Вы и ваша дочь в дороге устали, да и давно не мылись. Сейчас не до разговоров. Сеньорите необходимо искупаться…

— И заодно промыть рот щелочным мылом, — проворчал Мэлони.

— Сеньор, пожалуйста, — промолвила Кончита, кладя руку на неподатливые плечи Кейт. — Сеньорита еще барышня. . Джеб нахмурился:

— Так называемая барышня спалила школу, и я едва не заложил ранчо, чтобы выручить ее бесценную шкурку из кутузки!

Кончита гордо выпрямилась:

— Если она так поступила, стало быть, у нее была на то веская причина.

— Да, разумеется! — вставила Кейт.

Джеб не обратил внимания на слова дочери.

— Кончита, ты вечно закрываешь глаза на проделки этой плутовки. На твоем месте я бы побеспокоился, чтоб она не удрала отсюда. А теперь веди ее в дом.

— Сперва я хочу взглянуть на Черта, — вызывающе промолвила Кейт.

— На этого проклятого коня? — недовольно проговорил Джеб. — При первом же удобном случае сбуду его с рук по цене клячи.

— А я этого не допущу! — заявила Кейт.

— Будешь перечить мне, и я сверну тебе шею, — не остался в долгу Джеб. Потом он повернулся к одному из ковбоев: — Мигель, ты первым дежуришь у крыльца. Если моя дочь хоть чуть высунет свой нос наружу, можешь прищемить его.

— Сеньор, что вы говорите! — воскликнула Кончита. — Держать под замком собственную дочь, как какую-то преступницу…

— Она и есть преступница, — отрезал Джеб. — Не забывай: я только что вытащил ее из тюрьмы. Я не могу позволить ей сбежать отсюда, так как хочу выдать ее замуж.

— Выдать замуж? Что это еще за новости?

Мэлони собрался ответить, но тут прожужжавшая пуля сбила с него шляпу, и та упала на тропинку. Кейт и Кончита от страха притихли, а Джеб громким голосом велел всем спрятаться. Шмыгнув вместе с Кончитой за ближайшее дерево, Кейт увидела старинного недруга отца Спадса Гилхули, галопом мчавшегося по прерии на своей лошади.

Как только прекратилась пальба, Джеб вынырнул из-за куста остролиста.

— Будь ты проклят. Спаде Гилхули! — проревел он и, вытащив длинноствольный «кольт», тут же разрядил его, целясь в удаляющегося врага.

Кейт лишь покачала головой, когда Спаде счастливо избежал пуль. Ее с давних пор развлекал спор между отцом и Гилхули из-за межи. Уже давно их вражда превратилась в подобие цирка: за прошедшие годы прогремели сотни выстрелов, но ни один не попал в цель. В глубине души Кейт была уверена, что оба получают огромное удовольствие от длительной войны и вряд ли когда-либо попадут друг в друга. Она часто на первых порах удивлялась, зачем они вообще прячутся от пуль.

Наблюдая за тем, как ее отец подобрал шляпу и просунул палец в образовавшуюся дырку, Кейт презрительно прищурилась:

— Скверно, что Спаде не взял чуть ниже, папочка! Лицо Джеба покраснело.

— Уведи эту соплячку в дом, Чита!

Когда экономка, схватив Кейт за руку, потянула ее подальше от греха, та испытала крайнее разочарование.

В доме она так разъярилась, что смахнула с раздвижного стола вазу с подсолнухами и теперь с ужасом взирала на учиненный ею погром — осколки стекла и влажные цветы разлетелись по всей гостиной.

— Кончита, прости. — Кейт опустилась на корточки и взяла в руки зазубренный осколок. — Я страшно разозлилась, но все равно с моей стороны просто непозволительно устраивать такую кутерьму. Мне ведь известно, как ты обожаешь цветы.

Кончита подбежала к разбитой вазе.

— Ничего, ничего, — ласково проговорила она. — Отдай мне осколок и поднимайся наверх, а я принесу воды. Тебе надо смыть с себя Дорожную пыль и хорошенько выспаться.

Проглотив комок в горле, Кейт горько улыбнулась:

— Я разбила мамину вазу, да?

— О нет, — проговорила мексиканка, протягивая руку и убирая с глаз Кейт прядь покрытых пылью волос. — Это всего лишь обыкновенный кувшин.

— Спасибо, Кончита. — Прикусив губу, Кейт прошла по гостиной, окидывая взглядом знакомую обстановку: диван с подушками из конского волоса, плетеный коврик, огромный каменный камин и висящие над ним старинные кремневые ружья. Чувство невосполнимой потери охватило Кейт, когда она взглянула на изящный буфет красного дерева, где на виду стояли некогда принадлежащие Маргарет Мэлони английский чайный сервиз и серебряная посуда из Шеффилда.

Кейт ощутила острый запах ароматических шариков, сильный табачный дух и идущий издалека, из кухни, аппетитный аромат традиционного мексиканского блюда, которое Кончита тушила на плите. Она улыбнулась: по крайней мере ужин ей сегодня обеспечен.

Представив, какими хмурыми взглядами они будут обмениваться за столом, Кейт вздохнула. Поднявшись по крутым ступенькам на второй этаж, она прошла по узкому коридору, в конце которого находилась ее каморка и где с ее отъезда все осталось на прежних местах. Простая кровать была застлана белоснежным покрывалом в тон занавескам с кружевной выделкой по краям, на гладком полулежал сшитый из разноцветных лоскутков коврик. На огромном старинном гардеробе из ореха играли солнечные блики. Из стоявшего на туалетном столике кувшина приветливо выглядывали принесенные кем-то подсолнухи.

«Боже, благослови доброе сердце Кончиты!» — подумала Кейт. Затем на нее навалилась усталость.

Присев на перину, она принялась расстегивать платье, размышляя над ужасной долей, уготованной ей отцом. Ясно одно: ей надо удирать отсюда, и поскорее.

В комнату стремительно вошла Кончита с ведром дымящейся воды. Поставив тяжелую ношу, она искоса посмотрела на девушку.

— Пожалуйста, не сиди на постели: ты вся в грязи, а я только вчера почистила покрывало, — проворчала она и, вытащив из-за ширмы жестяное корыто, вылила туда воду. — Бросай одежду на пол, а я пока принесу еще воды.

Кейт неохотно поднялась и отряхнула одеяло. Пока Кончита несколько раз ходила за горячей водой, она сбросила с себя белье и наконец нагишом шагнула в корыто.

Теплая вода, словно по велению свыше, уняла боль. Когда экономка вернулась, чтобы помыть ее волосы, девушка настолько успокоилась, что насвистывала мелодию «Черноглазой Сьюзен» — одной из самых любимых ее песен.

Кончита была безмерно счастлива, что Кейт наконец-то оказалась дома. Ее девочка еще больше похорошела за эти несколько недель: огромные зеленоватые глаза, прямой нос, высокие скулы и полные губы — настоящая красавица. Даже от ее обожженной кожи веяло молодостью и здоровьем. Кончита сделала зарубку в памяти: намазать болячки Кейт домашним бальзамом из столетника.

При этом ее очень огорчило, что сеньор Джеб так и не сумел разглядеть хорошие качества дочери — стойкий дух и преданное сердце, скрытые под наслоениями неистовой ирландской гордыни.

— Ну, Кателина, расскажи-ка мне обо всем, что приключилось с тобой, — тихо проговорила Кончита.

Кейт улыбнулась мексиканке, а потом начала рассказывать о том, что случилось в Накогдочесе, — о жестокости миссис Эберхард, о том, что ее понудило сжечь школу, и о последовавшем затем заключении в тюрьме.

— Бедняжка! — воскликнула Кончита в конце ее повествования и осенила себя крестным знамением. — Не мне порицать тебя! А что сказал сеньор Джеб?

Зрачки Кейт потемнели от негодования.

— Как обычно, сеньор Джеб даже не пожелал выслушать свою собственную дочь.

Кончита наклонила голову, промывая густые черные волосы Кейт.

— Какая жалость! Не понимаю, что такое с вами: дня не проходит, чтобы вы не поругались. Сеньор Джеб при жизни сеньоры Маргариты был другим человеком…

— Он никогда не перестанет винить меня в ее смерти, — с горечью промолвила Кейт.

Вздохнув, мексиканка повернулась и вынула из туалетного столика два полотенца. Как только Кейт поднялась на ноги, Кончита обернула одним полотенцем ее мокрое тело, а другим принялась тереть волосы.

— Сеньор Джеб — хороший человек, но с тобой…

— У него нет ни капли терпения, — договорила Кейт.

— А ты разве ни разу не подвергала испытанию его терпение? — кротко осведомилась Кончита.

Вздохнув, Кейт приняла из рук мексиканки ночную рубашку.

— Дело в том, что отец совсем не любит меня.

— В таком случае Зачем он отправился за тобой в Накогдочес?

Кейт расправила рубашку.

— Это все упрямство и гордость. Он не мог позволить, чтобы я опозорила семью. К тому же он решительно настроен наказать меня, выдав замуж за какого-то старого дурня.

Глаза Кончиты округлились.

— Что это за безумная идея — выдать тебя замуж!

— Спроси своего хозяина, Кончита. Для него это не безумие. Он клянется всеми святыми, что выдаст меня за какого-то старого чудака с подагрой, ревматизмом и гнилыми зубами.

У мексиканки перехватило дыхание.

— Сеньор Джеб, верно, шутит.

— Мне так не кажется. Если откровенно, я вовсе не намерена задерживаться здесь надолго и выяснять, правду он говорит или нет.

Кончита всплеснула руками:

— • Надеюсь, ты не попытаешься сбежать?

— А что — ты донесешь на меня?

— Ну конечно, нет. И все-таки обещай, что останешься и постараешься все уладить.

— Даже не проси меня об этом. — Кейт вздернула подбородок.

Вздохнув, Кончита подвела Кейт к туалетному столику, чтобы расчесать ее густые волосы и смазать бальзамом болячки на лице и шее.

— Прошу, не торопись. Обещаю тебе, что поговорю с сеньором Джебом.

— Спасибо, Чита, — пробормотала Кейт, забираясь в постель. Проводив взглядом покидавшую ее комнату экономку, она с огорчением вздохнула, так как ни на секунду не поверила, будто слова Кончить! возымеют действие на ее упрямого отца.

Несмотря на усталость, сон бежал от Кейт. Поворочавшись на узкой постели, она вдохнула принесенный теплым ветром запах жимолости и прислушалась к привычным звукам: скрипу ставня и далекому лошадиному ржанию. Через какое-то время, выдвинув ящик стола, она вынула оттуда старинные четки. Держа их как некий драгоценный талисман, она любовалась игрой света на красивых бусах из черного дерева.

Восемнадцать лет назад Маргарет О'Херлихи вместе с родителями прибыла в Техас. Отец Кейт едва не увел восемнадцатилетнюю красотку прямо с корабля в Галвестоне. Не прошло и недели после знакомства, как Джеб попросил руки Маргарет, и через три дня их обвенчали в церкви Святой Марии в Галвестоне; а спустя почти год Маргарет умерла в том же доме при родах.

От нахлынувших воспоминаний глаза Кейт защипало. Она частенько прокрадывалась в отцовскую комнату и смотрела на небольшой портрет матери, который стоял на туалетном столике. Мать ее была красива, и Кейт очень походила на нее.

В детстве девочка засыпата всех вопросами о своей покойной матери, однако отец только отмахивался от нее. К счастью, Кончита хорошо помнила хозяйку, она много рассказывала девочке о набожности ее матушки, ее доброй душе, чудесных рыжих волосах и лучистых глазах.

Она припомнила свой первый день в небольшой общественной школе Раунд-Рока — тогда ей едва исполнилось шесть лет. Школьная наставница проявила такт, но десятилетний Джимми Тернер безжалостно дразнил Кейт, говоря, будто ее нашли в капусте, а матери у нее никогда не было. Он и остальным детям сказал так, а когда Кейт набросилась на него, учительница поставила их обоих в угол. Тогда она давилась слезами и непрестанно повторяла про себя: «У меня есть мама! Есть!» Во время перерыва, удрав со школьного двора, она бегом припустилась через весь город к кладбищу и, стоя перед могилой, рыдала тоненьким голоском, требуя ответа у мертвой, почему та покинула ее.

Отец нашел Кейт на кладбище три часа спустя. Она не хотела уходить, но он насильно увел ее. Позже, дома, она долго рыдала в объятиях Кончиты.

И вот теперь она вновь любуется, как переливаются бусы на свету. Маргарет была католичкой, ее муж происходил из семьи ирландских пресвитерианцев. После кончины жены Джеб пытался воспитывать дочь в пресвитерианском духе. Кейт всегда считала это предательством по отношению к памяти матери.

Она вспомнила жестокие слова, сказанные отцом: «В аду тебя никто не ждет».

— Ты ждешь меня, мамочка, верно? — прошептала Кейт. — Я знаю: ты ждешь меня.

По ее щеке потекла слезинка, и Кейт заснула…

Спаде Гилхули посмеивался про себя, несясь галопом на свое ранчо. Он радовался как ребенок — ведь ему только что удалось сбить шляпу с головы Джеба Мэлони и не заполучить дырку в собственной упрямой башке. Для него старая вражда с каждым днем приобретала все большую привлекательность.

Спаде направил коня в брешь, проделанную в проволочной ограде, отделявшей его угодья от земель Мэлони. Часом раньше он сам разрезал проволоку и пробрался во владения Джеба. Разумеется, работники с ранчо его недруга еще до наступления ночи починят ограду, вот только зачем? Их игре не видно конца: то тут перережут проволоку, то там уведут коров, то устроят перестрелку, где ни одна пуля никогда не настигнет своей жертвы.

Спаде Гилхули и Джеб Мэлони с самого начала не понравились друг другу. Пять лет назад они поставили на меже проволочную ограду, пытаясь отгородиться друг от друга и закрыть коровам путь к соседу. Однако вскоре их вражда вспыхнула с новой силой из-за речки, которая раньше протекала по угодьям Гилхули, а затем, поменяв русло, устремилась на земли Мэлони.

Большинство окрестных фермеров ладили со своими соседями, и всех поражала затянувшаяся вражда между Мэлони и Гилхули, тем более что по их владениям протекала не одна речка. Но Спаде считал, что затронута его честь, и поклялся вернуть речку в свою собственность.

Если пули не явятся для Джеба убедительным доводом, то теперь, когда сосед привез из школы свою озорную дочурку. Спаде непременно доберется до него.




Глава 5


В конторе Джеб Мэлони разговаривал со старшим работником на ранчо Уокером Деннисоном. Сидя за длинным столом в загроможденном шкафами помещении, он наконец-то почувствовал себя дома.

— Что-нибудь произошло в мое отсутствие? — осведомился Джеб.

Долговязый Уокер поерзал в кресле.

— Вы желаете знать, не постреливал ли Спаде Гилхули?

— Когда я приехал, этот ублюдок несколько раз пальнул в нас из дробовика. Его ребята опять угнали скот.

Уокер пожал плечами:

— Обычное дело. Прибавьте сюда волков и команчей. Мы потеряли еще шестерых рабов…

— Краснокожее ворье! Я был уверен, что индейцы поутихнут после того, как Рип Форд спустил с них шкуру на Ред-Ривер.

— По-моему, краснокожие еще долго будут наводить страх в здешних краях, — сочувственно заметил Уокер. — Но нам еще приходится считаться с обнаглевшими бандами дезертиров…

— Проклятие! Уокер кашлянул.

— Ну, как там мисс Мэлони?

— Упряма, как всегда. Деннисон засмеялся:

— Хорошо еще, что вы выручили ее из той передряги в Накогдочесе. Она говорила вам, почему сожгла школу?

— Нет. Да и я не спрашивал.

— Вы по-прежнему хотите выдать ее за того охотника за головами?

Джеб вздохнул.

— Завтра в городе я поговорю с Дюранго и заодно сыщу священника.

Уокер присвистнул.

— И каково мнение мисс Кейт на сей счет? Джеб злорадно улыбнулся:

— Ей лучше держать язык на привязи. Тот малый вполне годится в мужья… Да и пора уже.

Нахмурившись, Уокер поднялся из кресла.

— Не хочу вас обидеть, хозяин, но я слышал, что Чарли Дюранго однажды не моргнув глазом прирезал кого-то в Форт-Уэрте.

— Что ты хочешь этим сказать, а? — вскричал Мэлони.

— Просто говорю то, что есть: в нем не сыщется и капли доброты.

— Доброты? Менее всего моя дочь нуждается в доброте. И вообще, почему бы тебе, черт побери, не заняться собственными делами?

Уокер хлопнул ладонью по шляпе:

— Есть, хозяин. В субботу вечером я смотаюсь в город и засяду за покер.

— Сделаешь мне одно одолжение? — Мэлони заговорщически подмигнул.

— Разумеется.

— Отыщи в салуне Чарли Дюранго и скажи ему, что я жду его — надо назначить день свадьбы.

После ухода Деннисона Джеб подошел к окну и, посмотрев через пыльное стекло на малорослых мустангов, улыбнулся. С недавних пор Дора Мей Ферман будоражила его кровь, и он едва мог дождаться сегодняшней встречи со вдовушкой. До него вдруг дошло, что он не видел ее вот уже несколько дней. У него стало легче на душе, когда он представил, что будет ужинать у Доры, есть приготовленный ею нежный бифштекс, а затем разделит с ней ложе. Она оказалась первой женщиной, к которой Джеб испытал влечение после утраты дорогой Маргарет, а ведь с той поры минуло почти восемнадцать лет…

Но Кейт! Джеб скрипнул зубами. Постоянные стычки с единственным ребенком вовсе не радовали его, а нескрываемая ненависть дочери причиняла ему душевные муки.

Джеб попросту не знал, что с ней делать. Его девочка несчастлива с ним, да и ему не знать вечного блаженства с Дорой, пока Кейт будет висеть на его шее.

Оставалось надеяться, что Чарли Дюранго преуспеет там, где он потерпел фиаско.

Чарли Дюранго сидел за столом с картами в руке. С тех пор как он увидел Кейт Мэлони, его не покидало радостное настроение. Он выиграл уже почти двадцать долларов, даже несмотря на то что то и дело отвлекался на хорошенькую, льнувшую к нему Мейбел Пер-вис. Мейбел удостоила его своим вниманием сразу, как только он вошел в залу. Хотя Чарли и опасался, что задохнется от дешевых духов, однако с каждым часом он чувствовал, как прибывает к нему мужская сила. Но он знал: не эта дюжая шлюха так возбуждает его, а воспоминание о прелестной ирландочке, что вскоре станет его женой.

— Ну, Дюранго? — проговорил один из игроков. — Ты покажешь наконец карты или все будешь лапать эту непотребную девку?

Чарли выложил на стол три туза, и его партнеры, проклиная свое невезение, побросали карты. Мейбел тихо рассмеялась и чмокнула Чарли в губы.

В это время кто-то сзади кашлянул, и Чарли обернулся. Перед ним стоял долговязый мужчина с редеющими каштановыми волосами.

— Ты Чарли Дюранго?

— Да. Кому я понадобился? Незнакомец протянул руку.

— Я Уокер Деннисон, старший работник на ранчо Джеба Мэлони.

Чарли пожал шершавую ладонь Уокера.

— Так чем обязан?

Деннисон переступил с ноги на ногу.

— Мне поручено кое-что передать. Хозяин велел сказать тебе, что будет… э… ждать тебя завтра, после церковной службы, чтобы условиться о дне свадьбы.

— Отлично, — промолвил Дюранго. Игроки зашептались, а Мейбел ошеломленно откинулась назад.

— Ты собираешься жениться на девчонке Джеба Мэлони? — надув губки, спросила она у Чарли.

— Почему нет? — Он ухмыльнулся.

— Я слышала, будто эта девчушка настоящая мегера.

— Тогда ей нужен укротитель мегер, — подмигнув, ответил Чарли. Видя, что один из игроков поднялся, он предложил Уокеру: — Не желаешь присоединиться к нам, приятель?

— Если никто не против. — Гость уселся на освободившийся стул и кивнул на внушительную стопку монет возле Дюранго. — Похоже, дружище, ты уже стреножил госпожу удачу.

— Госпожу удачу и в придачу Мейбел Первис, — добавила шлюха.

Мужчины рассмеялись, а Чарли скосил на нее глаза. Если Мейбел полагает, будто подцепила его, то она очень ошибается. Он лучше прибережет силы для миловидной маленькой злючки, которая, по его расчетам, уже в ночь на вторник согреет его постель.

Взяв сданные карты и увидев трех королей и две восьмерки, Чарли улыбнулся. Святые угодники! Похоже, на этот раз ему сильно повезло.

В десять часов вечера Кейт Мэлони стояла у окна, угрюмо глядя из комнаты на раскинувшийся внизу серебристый ландшафт и наблюдая за тем, как ее отец галопом несется на коне для воскресных прогулок. Кейт была уверена: Джеб направляется в дом вдовы Фсрман и скорее всего он до рассвета пробудет там. Что ж, она давно подозревала, что они с Дорой любовники. И еще Кейт думала о том, что более удобного случая для побега ей, возможно, не представится. Она уже напела башмаки, штаны и жакет из джинсовой ткани, а волосы убрала под свою широкополую ковбойскую шляпу, чтобы не привлекать ненужного внимания.

В последние несколько часов Кейт до мельчайших подробностей продумала план побега. Ужин на кухне прошел в напряженном молчании, потом Джеб проводил ее наверх и на ночь запер дверь на ключ.

Однако он здорово просчитался. Мистер Мэлони забыл о прочных веревках, на которых покоился матрас. Кейт не мешкая связала несколько веревок вместе, подвинула кровать к окну, крепко привязала один конец к стойке и выбросила веревку наружу. Немного полюбовавшись концом, повисшим в добрых десяти футах от земли, она сбросила из окна перину, а потом, крепко ухватившись за веревку, вылезла в окно и стала спускаться вниз. От скрипа скользнувшей по полу кровати у нее перехватило дух и бешено застучало сердце. К счастью, кровать уперлась в стену. Слава Богу!

Кейт неслышно заскользила вниз. Добравшись до края веревки, она опустила глаза и тут же зажмурила их. Наконец, собравшись с духом, она качнулась назад и разжала руки…

Хотя Кейт упала прямо на перину, удар оказался жестоким. И все же, не обращая внимания на острую боль, пронзившую ногу, она мгновенно вскочила и направилась к входной двери.

Войдя в гостиную, Кейт на цыпочках прокралась в оружейную комнату отца. Только струящийся сквозь окна лунный свет указывал ей путь. Несколько бесконечных минут она возилась с замком, пытаясь открыть его при помощи шпильки. Наконец замок поддался: отворив дверь, Кейт взяла ружье и пояс с болтающимся на нем «кольтом». Нацепив на себя пояс, она распихала патроны по карманам. Теперь, доведись ей встретиться на узкой тропе с индейцами, она сумеет постоять за себя.

Проследовав в кладовую, Кейт схватила заплечный мешок и набила его самым необходимым: вяленым мясом, копченой свиной грудинкой, кукурузной мукой и кофе. Вдобавок она прихватила кое-что из кухонной утвари и. завязав мешок, прошла через двор и оказалась возле конюшни.

Пробравшись внутрь и отворив ворота в стойло Черта, Кейт залюбовалась великолепным черным жеребцом. Еще год назад ее взгляд отметил его: низкорослый, но благородных кровей, Черт походил на диких лошадей, которые веками носились по техасским прериям.

При виде хозяйки Черт поднял голову, раздул ноздри и, шагнув вперед, ласково потерся мордой о ее ругав. Кейт улыбнулась и провела ладонью по его крутому боку.

— Скучал по мне, мальчик? — прошептала она, затем, протянув руку к попоне, быстро оседлала и взнуздала коня. Накидывая уздечку, она тихо приговаривала: — Папочка не захотел взять тебя в Накогдочес, чтоб я вернулась домой верхом, или ты просто никого не подпустил к себе? Если бы он привел тебя, мы бы к закату уже перебрались через Ред-Ривер, верно, старина?

Черт негромко заржал, словно подтверждая ее слова.

Приторочив к седлу мешок и ружье, Кейт сняла с крючка на стене флягу. Выведя Черта из конюшни и проводя его через двор, она тихо бормотала:

— Я не позволю папе продать тебя. Мы с тобой теперь повязаны одной веревочкой: мы оба беглецы.

Достав из колодца ведро воды, она напоила животное, а затем наполнила флягу. Когда Черт напился, Кейт села на него верхом и пустила легким галопом вверх по склону холма. Выбранная ею тропа вскоре вывела ее на дорогу. Кейт собиралась проделать по ней весь путь до Форт-Уэрта. Навестив там пожилую кузину своей матушки, она упросит Софи приютить ее.

На вершине холма Кейт обернулась и бросила прощальный взгляд на ранчо.

— Пока, папочка, — насмешливо пробормотала она и пустила Черта галопом. Конь стрелой промчался по склону холма и скрылся в мерцающих тенях долины.

Несясь по серебристой, поросшей кустарником дикой местности, Кейт чувствовала себя свободной, как вольный ветер…




Глава 6


Рассвет застал Кейт на привале возле небольшой речки милях в тридцати от Раунд-Рока, где она завтракала грудинкой с хрустящей корочкой и холодными бобами, сидя на плоском камне с тарелкой на коленях и настороженно посматривая вокруг. За ее спиной легкий утренний ветерок колыхал степную траву, на пологом холме лениво паслись несколько бизонов.

Всю ночь Кейт без устали скакала по притихшей в лунном сиянии прерии. Лишь за Джорджтауном она свернула на проезжую дорогу, уверенная, что теперь-то уж погоня не настигнет ее.

Но ей по-прежнему приходилось соблюдать осторожность: местность, куда она направлялась, пользовалась дурной славой, так как команчи считали своими эти обширные зеленеющие степи Техаса.

Спустя всего несколько часов после бегства из дома Кейт проехала поблизости от лагеря воинственных индейцев. До нее доносились бой баранов и пение, перед ее взором промелькнули огни костров. Она не сомневалась, что краснокожие, напившись мескала, не успокоятся до утра.

Слава Богу, Черт не пуглив! Как только Кейт заметила индейскую стоянку, она, спрыгнув с коня, тихо увела его подальше от опасного соседства. Когда стихли барабанный бой и пение, она снова вскочила на жеребца и еще два часа скакала без остановки.

От этого воспоминания Кейт вздрогнула. Скоро наступит сентябрь — страшный месяц, когда команчи расписывают черной краской лица и мстят техасским поселенцам. За свою короткую жизнь она не раз слышала ужасные рассказы о творимых ими зверствах — убийствах фермеров и продаже белых женщин в притоны. Теперь, когда по решению правительства полиция и армия начали выдворять индейцев из Техаса, те еще больше разозлились.

Покончив с завтраком, Кейт оседлала Черта и по тропе спустилась вниз. При мысли о том, как взбесится ее папочка, когда обнаружит, что птичка вылетела из клетки, она улыбнулась. По ее расчетам, ей по крайней мере еще два дня придется трястись в седле, так как отец, разумеется, пустится за ней в погоню быстрее, нежели мухи слетаются на падаль. Однако если ей улыбнется удача, она будет в Форт-Уэрте уже послезавтра вечером и там найдет убежище у кузины Софи.

Вспомнив об этом, Кейт нахмурилась. Примет ли ее Софи? Они виделись лишь однажды, когда Софи Харпер вместе с подругами проезжала через Раунд-Рок, направляясь в Остин на бал, устроенный по поводу переизбрания Сэма Хьюстона в сенат. Тогда Софи тепло отнеслась к Кейт, но не слишком приветливо вела себя с Джебом. Из ее слов Кейт поняла: вдова винит ее отца в смерти матушки.

Теперь Кейт надеялась, что кузина Софи защитит ее, когда погоня примчится за ней. Но сначала она должна первой домчаться до форта и при этом уберечь свой скальп от краснокожих.

Придя к столь очевидной мысли, Кейт поморщилась и пустила Черта размашистым галопом. Бог свидетель, у нее не будет ни минуты покоя, пока она одна будет скакать по безлюдным и полным опасностей прериям.

— Проклятие! — воскликнул Джеб. В шесть часов утра он стоял в комнате Кейт и взирал на длинную веревку, нахально свисавшую из окна.

— Отчего я не вспомнил про эти проклятущие веревки? — Джеб ударил кулаком по подоконнику. — Мне следовало привязать ими соплячку к ножке кровати, так было бы вернее!

— Сеньор, что-то случилось?

В каморку вошла Кончита с подносом, уставленным едой. Черты ее округлого лица исказились, когда она заметила отсутствие Кейт.

— Можете все выбросить, Чита, — раздраженно произнес Мэлони. — Кейт удрала.

— О мой Бог! — вскричала мексиканка, ставя поднос на стол. Подбежав к окну, она взглянула на раскачивающийся конец веревки. — Надеюсь, сеньорита Кейт не ударилась, спрыгнув на землю!

— Не ударилась? — прорычал Мэлони. — Да она с неделю не сможет ходить, когда попадется мне в руки! — Прищурив глаза, он посмотрел на экономку. — Может, тебе что-нибудь известно про побег?

— Да как вы можете, сеньор! — воскликнула Кончита, с высокомерным видом повернувшись к хозяину. — Неужто я стала бы подбивать сеньориту к бегству из дома, когда команчи встали лагерем на холмах?!

— Всякое бывает, — проворчал Джеб и, когда Кончита попыталась возразить, просто отмахнулся от нес: — К черту все! Мне еще надо отменить венчание и сообщить новость жениху Кейт. Пусть-ка он теперь побегает за ней.

При последних словах Мэлони Кончита подбоченилась.

— Сеньор, боюсь, вы спятили. Сеньорита Кейт рассказала мне о вашем намерении выдать ее за какого-то старикашку. Как может мужчина, годящийся ей в дедушки, да еще с подагрой и ревматизмом, догнать се?

Джеб захохотал:

— Я всего лишь немного попугал ее.

— И вам не стыдно, сеньор? — Мексиканка с облегчением вздохнула. — Стало быть, вы не намерены выдавать мисс Кейт замуж?

Джеб покачал головой:

— О нет, еще как намерен, но только за мужчину, у которого хватит воли, чтоб совладать с ней.

— И кто же это? — подозрительно осведомилась Кончита.

— Охотник за головами Чарли Дюранго. Экономка в ужасе закатила глаза, а затем что-то быстро залопотала по-испански.

— Вы действительно хотите отдать мою девочку этому бандиту?

Лицо Мэлони потемнело от гнева.

— Кейт сама виновата: она отвратительно вела себя со мной. Кроме того, Чарли Дюранго — честный малый. Он собирается оставить свое ремесло и к тому же поклялся, что будет хорошо обращаться с женой.

Темные глаза мексиканки наполнились слезами.

— О, сеньор! Не принуждайте Кейт выходить за этого мужчину. Заклинаю вас памятью сеньоры Маргариты, одумайтесь!

Ни один мускул на лице Мэлони не дрогнул.

— Девчонка не убрала постель… Клянусь, скоро она вновь будет в ней!

Кончита с ужасом и изумлением смотрела ему вслед, пока Джеб размашистыми шагами шел из каморки, и опомнилась только тогда, когда ее хозяин захлопнул дверь.

Чарли Дюранго плотно позавтракал в буфете при гостинице. Съев бифштекс и овсянку, он допивал крепкий кофе, дожидаясь встречи с Джебом Мэлони, назначенной на более поздний час. Разумеется, они договорятся о свадьбе. Простенькой церемонии в присутствии судьи или священника более чем достаточно. К тому Джеб так спешит сбыть с рук дочурку — ему незачем закатывать пир горой.

Двое ковбоев обошли столик Чарли, искоса бросив на него любопытный взгляд, и направились к выходу. Чарли ухмыльнулся. С тех пор как старший работник с ранчо Мэлони разыскал его в салуне, за ним повсюду следуют любознательные взгляды. По всей видимости, согласившись жениться на Кейт Мэлони, он сделался городской достопримечательностью.

Девчонка, должно быть, не промах, если при одном намеке на женитьбу местные так заинтересовались им. Именно такую девушку он долго искал, а теперь вот уже пять дней болтается вокруг Раунд-Рока, и ему не хочется трогаться отсюда. Чарли улыбнулся. Он с радостью был готов расстаться со своей бродячей жизнью.

Стук распахнувшейся двери прервал раздумья Чарли, и тут же перед его глазами предстал Джеб Мэлони, окутанный клубами дыма и злой как черт.

— А, вот ты где, Дюранго, — протянул Джеб, направляясь прямо к столику будущего зятя. Он не церемонясь бросил шляпу на пустую тарелку и грузно уселся на стул напротив. — Я обегал по твоей милости весь город.

— Доброе утро, мистер Мэлони, — приветливо произнес Чарли, протягивая руку, но Джеб лишь отмахнулся.

— Уверен, черт побери, что ты не будешь столь любезен, когда узнаешь, что натворила твоя невеста. Чарли помрачнел.

— И что же такого она выкинула?

— Сбежала из дома, вот что, — с досадой буркнул Мэлони.

Дюранго ошеломленно откинулся на спинку стула:

— Сбежала? Интересно куда? Джеб раздраженно взмахнул рукой:

— Почем я знаю? Мне известно одно: она стащила мешок харчей, прихватила револьвер и ружье, своего коня и улизнула посреди ночи из города.

— Но почему?

Джеб недовольно вздохнул:

— Да потому, что не желает выходить за тебя замуж, мистер, вот почему.

Мгновение Чарли молчал.

— Именно так она объяснила причину? — наконец выдавил он.

Джеб пожал плечами:

— Сказала, что скорее обвенчается с сатаной, нежели с тобой.

— Вот как? — Чарли был озадачен. — Чего, черт побери, вы ей наговорили обо мне, мистер?

— Да ничего особенного, — невинным тоном отвечал Джеб. — Я даже не назвал твоего имени. — Выдержав подозрительный взгляд Чарли, он добавил: — Проклятие, я же предупреждал: Кейт несколько своенравна.

— Н-да, предупреждали. — Чарли сложил руки на груди. — Полагаю, это означает конец делу.

— Какому делу, сынок?

— Ну, раз она не желает выходить за меня…

— Ты хочешь отказаться от своего слова? — взревел Мэлони.

— Мужчине негоже преследовать собственную невесту, — пробурчал Чарли.

— Стало быть, ты желаешь стать посмешищем для всего города? — вкрадчиво осведомился Мэлони. Чарли нахмурился:

— Почему же посмешищем?

— Всем здесь уже известно, что ты жених Кейт. Ты хочешь, чтобы люди считали, будто она оставила тебя в дураках? Чарли зло взглянул на Джеба и промолчал.

— Послушай, сынок, — Мэлони пожевал кончик сигары, — сердита она не на тебя. Девчонка меня, собственного отца, не ставит ни во что. Из этого не следует, будто она станет тебе плохой женой. И не забудь: однажды мое ранчо перейдет к супругу Кейт…

— Я говорил вам и раньше, мистер, и повторяю сейчас… Мне не нужна ваша проклятая земля, — прервал его Дюранго.

— Разумеется, сынок, разумеется. Однако вопрос стоит так: ты хочешь жениться на моей дочке? Чарли вздохнул.

— Я вчера видел вашу дочь, — признался он, — когда вы везли ее через весь город с привязанными к седлу руками. Должен сказать, эта девушка — настоящая красавица.

— Что правда, то правда.

— Но кажется, она еще и зла, как застрявший в зарослях хорек, — мрачно констатировал Чарли Дюранго.

— А я что говорил? — Джеб неожиданно улыбнулся. Чарли тоже расплылся в улыбке.

— Полагаю, вам повезло: мне все еще не расхотелось взять ее в жены.

Улыбка Мэлони стала еще шире, и он крепко сжал руку Чарли.

— Мудрое решение, сынок.

— И чего же теперь вы ждете от меня?

— Ну конечно, чтобы ты выследил ее, — быстро проговорил Джеб. — Тебе нельзя терять ни минуты. Она опережает тебя часов на восемь и, судя по следам, направилась прямо на индейскую территорию.

— Проклятие, — пробормотал Чарли. При мысли, что хорошенькая Кейт вздумала отдать себя на милость кочующих банд команчей, у него сжалось сердце. — А что потом, когда я отыщу ее? — кротко осведомился он.

— Поступай как хочешь, сынок. Задай ей хорошую трепку, если настроение будет. Но невинность сохрани до брачной ночи. И не забудь: мы со священником ждем твоего возвращения.

Решительно кивнув, Чарли поднялся и нахлобучил шляпу.

— В таком случае лучше оставим болтовню и займемся делом, — угрюмо пробурчал он.

Купив провизию на несколько дней, Чарли оседлал Корону и в полдень выехал из города.

На ранчо Мэлони он без труда нашел следы, оставленные Кейт возле конюшни. Разумеется, она хотела сперва уехать подальше от дома, а затем запутать след, ну да не на того напала. Чарли не сомневался, что легко настигнет ее.

Пустив лошадь вверх по склону холма, он закурил сигару. Ему по-прежнему было непонятно, почему девушка сбежала. Конечно, она ненавидит отца, однако замужество все-таки предпочтительнее путешествия в глубь индейской территории за несколько дней до того, как команчи должны выйти на тропу войны.

Очевидно, Кейт Мэлони не ожидала подобного поворота событий. Когда он изловит маленькую озорницу, ему придется сделать ей внушение.

Чарли ухмыльнулся, вспомнив, как Джеб советовал ему хорошенько вздуть ее. Ну что ж, это не худший способ приручения дикой кошки.




Глава 7


— Проклятие! Проклятие! Проклятие! Менее чем через час после того, как Кейт вскочила в седло, ей пришлось остановиться, так как Черт стал спотыкаться. Тщательно осмотрев поврежденную ногу коня, она упала духом. Кровоподтек и опухоль.

Все случилось в мгновение ока. Только что Черт несся наперегонки с вольным ветром, а в следующую минуту он, угодив копытом в нору, захромал.

Лишь одно утешало Кейт: нога не сломана. Да, конь устал, но она предвидела худшее. На лечение — при хорошем уходе — уйдет, пожалуй, несколько недель. К счастью, Кейт скорее бы застрелилась сама, нежели убила бы своего любимого жеребца.

Скверно было то, что она не могла ехать дальше. На выбор у нее было два решения, и оба с мрачной перспективой: либо отпустить Черта на все четыре стороны, либо проделать весь путь до Форт-Уэрта пешком, ведя его под уздцы. В обоих случаях она делалась легкой добычей для индейцев. Тихонько выругавшись, Кейт сняла шляпу и вытерла пот. Чего она, черт побери, уж точно не намерена делать, так это возвращаться домой. Хотя здешние места не слишком густо населены, возможно, дальше ей удастся найти фермера, который обменяет Черта на здоровую верховую лошадь. Кейт претила мысль о расставании с конем, но ее скакуну не продержаться ту сотню миль, которую им осталось проделать. Зато позже она всегда сможет вернуться за ним.

Порывшись в мешке, Кейт нашла полотенце, которое тут же разорвала на несколько полос и перетянула ими ногу коня, решив, что, переправляясь через реку, она пойдет впереди: завязни конь в скоплении ила — и все обернется намного хуже.

Кейт вместе с конем уже проделала несколько миль. Лишь однажды она остановилась, чтобы попить из ручья. Черт сильно хромал, поэтому они шли медленно, хотя старались изо всех сил. После полудня Кейт собралась было встать на стоянку и перекусить, как вдруг услышала нарастающий за спиной стук копыт. Проклятие! Неужто преследователи уже напали на ее след?

Привязав Черта к дереву, Кейт спряталась среди ветвистых дубов и вынула ружье. Выглянув из своего укрытия, девушка подняла ружье и откинула назад шляпу. По звуку она определила, что на крутой холм с южной стороны взбирается одинокий всадник — возможно, отец, местный фермер или преследующий ее индеец.

Если это отец, неужто она и впрямь будет стрелять в него? От этой мысли у Кейт на душе сделалось совсем скверно. Что ж, она по крайней мере попугает его, быть может, даже царапнет пулей…

Тело Кейт напряглось, когда на вершине холма показался всадник. Ба, да ведь это вовсе не папочка, а какой-то долговязый тип в темной одежде, с оружием на поясе и в широкополой черной шляпе! Незнакомец был явно не из деревенских увальней и скорее походил на рейнджера или охотника за головами. Он грациозно держался в седле на прекрасном гибком животном. Кейт вдруг совершенно расхотелось его убивать.

Однако она нисколько не сомневалась: этот человек идет по ее следу — иначе какого черта ему делать здесь? Значит, папочка, чтобы притащить ее домой, обратился к его услугам? Придется ей разобраться с этим парнем.

«Однако надо играть по-честному», — подумала Кейт. Не может же она просто так вышибить душу из малого, даже не предупредив его.

Она осторожно выглянула из-за дерева.

— Ни шагу дальше, мистер! — прокричала она тоном, не предвещавшим незваному гостю, ничего хорошего.

Что это? Он даже не повернул голову в ее сторону.

— Мистер, я же сказала: ни с места! — снова крикнула Кейт.

Никакого эффекта.

— Черт побери, я стреляю!

Тщательно прицелившись, Кейт спустила курок. Пегая лошадь тихо заржала и попятилась назад, а незнакомец, вылетев из седла, плашмя упал на землю.

Святые угодники, она застрелила его!

Положив ружье и достав «кольт», Кейт вышла из-за дерева и стала осторожно спускаться вниз, к неподвижному телу. Спустя несколько минут она, стоя над своим преследователем, с интересом разглядывала его.

Черт, да он красавчик: высокий, худощавый, с загорелым лицом и густыми черными волосами.

При виде расползающегося по рубашке красного пятна Кейт поморщилась. Подстреленный ею человек был, казалось, мертвее мертвого.

Нахмурившись, Кейт засунула револьвер за пояс и опустилась на колени рядом с убитым. Склонившись над телом, она приложила ухо к его груди.

В следующее мгновение Кейт оказалась пригвожденной к земле навалившимся на нее тяжелым и упругим телом. Ее револьвер отлетел прочь, и теперь громадный «кольт» торчал у нее под носом.

Кейт с испугом смотрела в черные безжалостные глаза. Более беспощадного взгляда ей не доводилось видеть еще ни разу в жизни.

— Так вы живы, мистер?! — в изумлении воскликнула она.

— А что, я похож на покойника? — осведомился незнакомец.

Кейт с подозрением уставилась на чужака, который всей тяжестью придавил ее к земле.

— Стало быть, все это время вы прикидывались мертвецом, словно какой-нибудь вероломный краснокожий?

— Я лишь пытался избежать встречи с Создателем, только и всего.

— Да, а теперь напали на меня…

— Напал? И это после того, как ты, устроив засаду, чуть не разнесла мне плечо?

— Мистер, все правила были мною соблюдены, — немедленно возразила Кейт. — Вас честно предупредили. В чем же моя вина, если вы так тупы, что…

— Туп? — удивился незнакомец.

— Да, тупы.

Темные глаза мужчины угрожающе сверкнули, и большой палец потянулся к курку револьвера.

— Заткнись. Ты не в том положении, чтоб поносить все и вся. Подожди, подожди… А может, ты и есть та, кого я ищу? — Чарли отвел волосы с ее лица, и все сомнения его вмиг исчезли.

— Вот уж не знаю, кого вы ищете. Но кто же вы сами, черт побери, такой?

В напряженной тишине они, тяжело дыша, обменялись злыми взглядами. Под тяжестью незнакомца у Кейт едва не трещали кости. Чарли же никак не мог решить, как поступить с неугомонной злючкой.

— Я спросила вас, мистер: кто вы такой? — сердито повторила она.

Глядя на непокорную пленницу, Чарли по-прежнему колебался, перебирая в памяти оскорбления, которые она наговорила ему, своему будущему супругу. Боже, как она хороша!

Он не спеша скользнул взглядом по ее миловидному личику со злыми зелеными глазами, по вздернутому носику, упрямому подбородку и дерзким устам, а потом осторожно ответил:

— Ваш отец нанял меня, чтобы я доставил вас домой.

— Ну вот, все и прояснилось, — с отвращением проговорила Кейт. — Вы один из охотников за головами, верно? Черт побери, да слезьте же с меня наконец!

Ни на миг не спуская с нее глаз, Чарли повиновался. Кейт тут же перевернулась и попыталась привстать на колени, однако не тут-то было: железная рука схватила ее за шейный платок и ткнула лицом в грязь.

— Немедленно отпусти меня, грязный пес! — пронзительно вскрикнула Кейт.

Никак не среагировав, незнакомец протащил пленницу к поваленному дереву, перекинул ее через колено и в награду за упрямство сильно шлепнул пониже спины.

Тут Кейт так перепугалась, что прекратила всякое сопротивление. Лицо ее горело.

— Выбирайте, барышня: или вы тихо лежите, или мне придется хорошенько отколошматить вас.

— О! — воскликнула Кейт. — Я должна была догадаться, что вы прибегнете к грубой силе!

— И с превеликим удовольствием, мэм, — услышала она в ответ.

— Животное!

Дюранго расхохотался, глядя на прекрасное лицо будущей невесты. Девчонка разожгла в нем кровь, и укротить ее, похоже, окажется гораздо легче, нежели он предполагал вначале.

— Так вы будете лежать смирно? — повторил он.

— А я что, отплясываю чечетку, мистер? — огрызнулась девушка. — Для меня ягодицы столь же ценны, как и все остальное.

Пряча улыбку, Чарли сунул руку в карман за длинным куском крепкой бечевки, и тут острая боль резанула простреленное плечо. Сморщившись, он посмотрел на небольшое пулевое отверстие и расползающееся по клетчатой рубашке красное пятно. «Забавно, ведь до сих пор я не ощущал боли», — подумал Чарли. В то мгновение, когда пуля прошла через плечо навылет, его словно обожгло — вот и все. Черт побери вздорную девчонку! Когда эта злючка встретилась ему и приказала остановиться, он принял ее за чересчур усердного мальчишку с фермы, вышедшего на охоту. Чарли и на секунду не мог представить, что он — или, точнее, она — в самом деле спустит курок и свалит его с коня…

«Век живи, век учись», — думал он про себя, восхищаясь девчонкой. Редко кому удавалось выбить Чарли Дюранго из седла. Конечно, у него бывали случаи и похуже, но подстрелили его лишь сейчас, когда он совсем этого не ожидал.

Надежно связав руки пленницы за спиной, он то же самое проделал и с ее ногами.

— Ну и что, по-твоему, ты делаешь? — спросила Кейт.

— Готовлюсь отвезти тебя домой.

— Ну почему из всех дрянных, ничтожных людишек…

Прежде чем Кейт успела осыпать Чарли градом оскорблений, он вскочил на ноги и, взвалив ее на плечо, размашисто зашагал к застоявшемуся коню.

Заметив самодельную повязку на передней ноге Черта, он, раздраженно выругавшись, развернулся и, перенеся девушку к своей лошади, перебросил ее через седло.

— Ну и что вы намерены предпринять дальше? — осведомилась Кейт.

— Отвезу вас домой, что же еще!

— А как же Черт?

— Вы когда-нибудь молчите?

— Нет.

— Остается одно, барышня, — устало промолвил он.

Кейт тут же забыла про свое негодование, увидев, как чужак, подойдя с ее стороны к лошади, вынул из чехла винтовку.

— Зачем вам карабин?

— А как вы полагаете? Мне придется пристрелить вашего коня. Не оставлять же его здесь на верную смерть. Лицо Кейт покраснело от негодования.

— Мистер, если вы тронете хоть волосок на Черте, клянусь, я вышибу из вас дух.

Чарли бросил взгляд на свою добычу. В ее положении следует просить, а не угрожать, а она…

— Мисс, вы сами признали, что ваш конь повредил ногу…

— Не навсегда же, — возразила она. — Черт оступился, только и всего. Если мы проявим о нем заботу, то через несколько недель от его хромоты останутся одни воспоминания.

— Если проявим заботу? Через несколько недель? — повторил Чарли. — Проклятие!

Раздраженно вздохнув, он внимательно оглядел жеребца, привязанного к дереву.

— Черт побери, мисс, по всему видать, что у него сломана берцовая кость…

— Нет! — оборвала его Кейт. — Черт просто растянул связки. Он оправится, если сейчас мы не бросим его. Брови Чарли взметнулись вверх.

— Стало быть, вы неплохо разбираетесь в лошадях, а, сестричка?

— По крайней мере мне о них известно гораздо больше, чем вам о мужестве.

Чарли вновь посмотрел на покалеченное животное. При мысли об умерщвлении прекрасного жеребца у него покалывало на душе, но в ту минуту его заботило совершенно другое. Речь шла о жизни и смерти.

— Мисс, даже если у коня простое растяжение, мы либо будем вынуждены вести его на поводу до самого Раунд-Рока — а это добрых четыре дня пути, — либо нам придется остаться с ним здесь. В обоих случаях к закату солнца мы вместе с конем будем мертвы.

— Вы, верно, привыкли говорить загадками, мистер…

— Загадками? Разве вы не слышали, что наступает срок, когда команчи начинают мстить белым?

— Не слышала? Мистер, да меня с детства пичкали подобными россказнями. По пути я как раз проехала мимо лагеря индейцев. Неужели вы столь неумны и трусливы, что не в силах перехитрить нескольких краснокожих, одурманенных наркотическим зельем?

Чарли нахмурился:

— Мисс, будь вы мужчиной, вы бы уже кормили червей.

— Но я женщина.

— Женщина? По-моему, вы сбежавший прямиком из ада черт в юбке.

— Пусть так, но если вы застрелите коня, мистер, я не успокоюсь, пока не увижу вас мертвым, пусть даже на мщение уйдет вся моя жизнь.

— Черт побери, этого еще не хватало! — Чарли был вне себя.

Он уже потерял добрую пинту крови, и при этом оказался прямо в сердце индейских территорий с рехнувшейся девушкой и хромым конем. Теперь он начинал лучше понимать, почему ее отец захотел сбыть с рук эту сумасшедшую, и с недоумением спрашивал себя, как его угораздило согласиться на безумное предложение Джеба Мэлони. Ему уже тридцать лет, и его вовсе не устраивало, что какая-то пигалица будет и впредь вытягивать из него все жилы.

И все же он не мог не признать, что хоть она и мала ростом, у нее ладная фигура. Эта гордая и горячая девушка, несомненно, доставит немало хлопот, но отчего-то Чарли по-прежнему хотелось взять ее в жены. Да, он горел желанием припасть губами к этому дерзкому ротику. Он был готов спорить на что угодно: в постели она страстна, как дикая кошка. Им бы только добраться до кровати. Но если он пристрелит ее коня, то не бывать их совместному будущему.

Чарли не спеша засунул в чехол винтовку.

— Ладно, мисс, вот мои условия. Сначала я перевяжу плечо, которое вы прострелили, а затем осмотрю ногу вашего коня.

— А потом?

— Потом я вас освобожу.

Изящные брови Кейт взметнулись вверх.

— Неужели? — На мгновение ее злость сменилась удивлением.

— Да, освобожу, — раздраженно повторил Чарли. — И после вы до самого Раунд-Рока будете вести коня под уздцы, а я последую за вами.

Что ж, решила Кейт, она не против, чтобы пешком возвратиться в город, если это спасет жизнь ее любимцу. И все же предложенные незнакомцем условия слишком уж хороши.

— Где же подвох, мистер?

Достав из кобуры «кольт», Чарли взвел курок.

— Подвох вот в чем, сестричка: если ты попытаешься что-нибудь отколоть, то я сперва выстрелю, а потом стану задавать вопросы.

— Стрелять будете в меня или в коня? — тихо промолвила девушка.

Дюранго улыбнулся, и его улыбка была столь многозначительной, что Кейт решила больше не задавать вопросов.




Глава 8


Следующие полчаса Кейт, связанная по рукам и ногам, сидела на валуне, хладнокровно наблюдая за своим обидчиком. Сначала Чарли поднялся на вершину холма за Чертом. Спустившись обратно в небольшую долину, где сидела Кейт, он ослабил повязку и осмотрел щетку на конской ноге.

Поведение чужака вызвало у девушки чувство невольного уважения. Она и впрямь удивилась тому, что он уделял внимание ее коню, в то время как его рубашка пропиталась кровью.

Затем незнакомец снял окровавленную рубашку и клетчатую косынку. Кейт поморщилась при виде безобразного кровоточащего пулевого отверстия повыше левой лопатки. Она попыталась убедить себя, что он получил по заслугам — не надо было выслеживать ее, — однако это соображение не принесло ей подлинного удовлетворения.

Она видела, как мужчина промыл рану, а затем принялся собирать для костра валявшиеся на земле сучья и хворост. Невольно Кейт залюбовалась его обнаженной мускулистой грудью с курчавыми темными волосами, а также отметила многочисленные зарубцевавшиеся шрамы. Неоднократные стычки за долгие годы, как видно, закалили незнакомца. Она придирчиво оглядела его тонкую талию и узкие бедра. Когда он снял кожаные штаны, Кейт увидела длинные ноги и упругие мускулы, а выдававшийся спереди бугорок навел ее на грешные мысли. О Боже, если бы Кончита только знала, куда сейчас устремлены глаза ее воспитанницы!

От свидетельства его мужественности у нее пересохло во рту. Когда он нагнулся за хворостом, штаны плотно облегли его упругие ягодицы и перед Кейт с бесстыдной соблазнительностью заиграл каждый мускул. Сложив хворост и сучья в кучу, незнакомец присел на корточки и принялся разводить костер. Кейт внимательно смотрела на его прекрасное лицо с широким лбом и глубоко посаженными глазами, прямым носом и жесткими складками около рта, не привыкшего к пустой болтовне. Черные усы, волевая челюсть и пронзительный взгляд довершали картину. Кейт пришлось признать: этот мужчина излучает примитивный животный магнетизм, от которого менее стойкая женщина непременно упала бы в обморок.

А разве у нее самой голова не идет кругом? Горячий румянец залил ее щеки, когда она вспомнила, как его сильное тело придавило ее к земле. В ее памяти всплыл даже его запах: от него несло потом, кожей, табаком и чем-то непонятным, но острым и мужским. К ее изумлению, от этих воспоминаний у нее учащенно забилось сердце…

Увидев, как он сунул кончик большого охотничьего ножа в пламя, Кейт поморщилась. Она со страхом ждала того мига, когда он прижжет рану, и с грустью думала, что через несколько минут его доброе к ней отношение изменится.

— Вы бандит, мистер? — спросила Кейт, чтобы только прервать молчание.

Пожав плечами, Чарли уставился на потрескивающий костер.

— Предпочитаю называть себя охотником за головами. Раньше был рейнджером.

Хотя Кейт от последнего признания пала духом, однако она постаралась не выказать своего беспокойства. О жестокости рейнджеров в Техасе знали все — они представляли собой банду наемных головорезов, не соблюдающих почти никаких правил, и их безжалостность не имела себе равных.

— Как вы познакомились с моим отцом? Он пожал плечами:

— Мы повстречались в салуне Раунд-Рока.

— Он просто ни с того ни с сего нанял вас, чтобы вы вернули меня домой?

— Ну да.

— И за какую же цену?

Незнакомец сорвал травинку и принялся лениво жевать ее.

— Будет лучше, если условия сделки останутся достоянием моим и вашего родителя. Кейт вскинула подбородок:

— Что бы он ни предложил вам, я могу дать больше. Незнакомец рассмеялся:

— Неужели? — Он смерил ее взглядом. — Спасибо, дорогуша, но я предпочитаю отдыхать с женщинами, у которых под штанами есть кое-что получше «кольта».

От такого оскорбления девушка залилась краской.

— Я не предлагаю вам кувыркаться в траве, незнакомец, — выпалила она.

Он ухмыльнулся, обнаружив ряд белых ровных зубов.

— Как мне полегчало, милая! Я, черт побери, уверен: к утру у меня в спине торчал бы нож.

Хоть Кейт и кипела негодованием, она благоразумно воздержалась от дальнейшего обмена любезностями.

Незнакомец вынул нож из огня и приложил к ране. Кейт услышала череду непристойных ругательств, от которых и небу сделалось бы жарко.

— Вы не желаете, чтобы я принесла извинения за свой выстрел? — любезно осведомилась она.

Подавив стон, он свирепо посмотрел на Кейт, потом, подобрав брошенную рубашку, зубами оторвал кусок материи.

— Не берите в голову, дорогая, вы ведь не хотели подстрелить меня.

Кейт решила сменить тему:

— Зачем вы рвете рубашку? Разве она вам больше не нужна?

— В седельной сумке лежит еще одна, — ответил незнакомец. — А разорванной рубашкой я перевяжу себя и вашего коня. — Кивнув в сторону Черта, он добавил: — Вы скверно перевязали ему ногу.

— О! — Его слова больно укололи Кейт, но она не осталась в долгу' и ядовито процедила: — Даже не верится, что такое говорит тот, кто намеревался пристрелить коня.

— Мисс, я по-прежнему не прочь покончить с ним, — огрызнулся охотник за головами. — Но раз вы так безрассудны и стоите на своем, тогда по крайней мере следует хорошенько перевязать ногу, чтоб ваш конь мог убежать от костлявой старухи с косой.

— О, ну что ж, тогда… — Кейт не хотела признаваться, что незнакомец делает доброе дело, перевязывая покалеченную ногу Черта. — Вам помощь не требуется?

Накладывая повязку на плечо, Чарли беззлобно рассмеялся и тут же поморщился от боли.

— Мисс, вы уже и так помогли мне, но. слава Богу, я выжил.

— Скажите по крайней мере, как вас зовут?

Чарли бросил на нее пронзительный взгляд. Мгновение он колебался, затем вспомнил, что Джеб Мэлони заверил его, будто он не сообщил Кейт даже имени се будущего супруга.

— Ну же? — Кейт чуть снова не потеряла терпение.

— Чарли Дюранго, — тихо проговорил он. — А вы мисс Мэлони, верно?

У Кейт не было оснований отрицать очевидное. Черт побери, ему с самого начала было прекрасно известно, кто она такая! Он просто старается поддеть ее.

— Знаете ли вы, что вас могут повесить за похищение? — надменно спросила Кейт.

Чарли подошел к лошади и достал из седельной сумки синюю рубашку.

— Я не похищаю вас, мисс, просто возвращаю сбежавшую дочь отцу, вот и все.

— Но я вовсе не ребенок! — негодующе вскричала Кейт.

— По вашим поступкам этого не скажешь. Как вы думаете, что вам по закону полагается за выстрел без повода?

— Без повода? Вы ехали по моему следу, мистер. Застегнув рубашку и заправив ее в штаны, Чарли приблизился к огню.

— Закон не запрещает следовать одной и той же дорогой. Я не причинил вам никакого вреда, а вы вдруг, пальнув, сшибаете меня с седла.

— Стало быть, вы отвезете меня к моему отцу, так ни о чем и не спросив?

— Такова договоренность.

— Папочка не сообщил вам, что я его ненавижу? От этих слов выражение лица Чарли стало холодным и непроницаемым.

— Это касается только вас и вашего отца, мисс. Кейт долго молчала, покусывая нижнюю губу. Наконец она осведомилась:

— Вам известно, как он намерен поступить со мной, не так ли?

— Полагаю, да. — Чарли опустил глаза.

— И несмотря на это, вы хотите вернуть меня домой, где мне предстоит выйти за какого-то старого дурня со стеклянным глазом, деревянной ногой и изуродованной стопой?

Чарли ошеломленно уставился на девушку. Он решил, что она все выдумала от злости, но затем в его душу закралось сомнение.

Где, черт побери, эта девчонка набралась столь лживых нелепиц о нем, своем будущем супруге? Деревянная нога и изуродованная стопа. Проклятие! Теперь он даже радовался, что не стал ничего рассказывать о себе. Прежде чем он откроется, ему надо еще многое узнать.

Кейт осторожно вела своего коня по тропе. Осмотрев повязку, наложенную охотником за головами, она признала, что он прекрасно справился с этой работой, употребив в дело ее тряпки и разорванную рубашку.

Чарли ехал позади, и это вызывало у нее такое чувство, будто она встретилась не с живым человеком, а с гранитной стеной. И все-таки Кейт решила, что по дороге непременно сбежит от него. Она не призовая индюшка и не из тех, кто легко отказывается от борьбы, пусть дело и не сразу удается. Она напряженно думала, как бы провести его, и вдруг чуть не упала, споткнувшись о корень.

— Эй, поосторожней! — крикнул Чарли. Выпрямившись, Кейт обернулась и свирепо посмотрела на него:

— Разве вам есть до меня дело, охотник за головами? Подъехав ближе, Чарли язвительно прошипел:

— Мисс, мне и на понюшку табака нет до вас дела. Я лишь хочу, доставив вас домой, получить с вашего отца то, что мне причитается. Однако мне не видать денег, если вы, как и ваш глупый конь, начнете хромать.

— Тогда вам придется пристрелить нас на пару, да? Чарли промолчал.

— Вам и впрямь не совестно? — спросила она.

— В моем ремесле за совесть не платят.

— Стало быть, вы такой же трус, как и мой отец. До Кейт донеслось тихое ругательство, и тут же Чарли схватил ее за шиворот.

— Мисс, я же говорил вам, чтобы вы не называли меня трусом, — рявкнул он и так толкнул ее вперед, что она опять споткнулась.

И тут Кейт неожиданно улыбнулась:

— Скажите мне, как назвать мужчину, который отдает беззащитную девушку на милость старого подлеца с подагрой, ревматизмом и гнилыми зубами?

Чарли поморщился.

— По-моему, твой жених — парень что надо, — с обидой произнес он.

— К тому же я выяснила, что старый хрыч еще и слеп, как крот, а на его лысине в жару можно жарить яичницу. Также до меня дошло, будто полграфства удирает на возвышенность, когда старикан пускает ветры.

Чарли чуть не лишился дара речи, а Кейт все не умолкала, наслаждаясь, очевидно, каждым словом:

— Говорят, он скулит, как взбесившийся пес, и от него несет так, словно он никогда не бывал на улице.

— Неужели правда? — наконец выдавил из себя Дюранго.

— Ну да. Ходили даже слухи, будто однажды, когда ему приспичило, его так пронесло, что дверь чуть не слетела с петель.

— От кого вы набрались таких россказней? Она неопределенно пожала плечами:

— Да это здесь всем известно. Более того, твердят, будто он не пропустил ни одну овцу в штате.

— Вот черт!

— Один раз он укусил собаку, и та прямо взбесилась, — взахлеб продолжала Кейт. — Пришлось пристрелить бедное животное.

— Какое животное?

— Да пса, идиот. А какая была прекрасная собака! Тут Чарли не удержался от улыбки:

— Скажи-ка мне, у твоего суженого, случайно, нет рогов и хвоста?

Кейт расхохоталась:

— Нет, но вы получили общее представление. — Повернувшись, она вызывающе уставилась на него. — Ну и что вы предпримете теперь, охотник за головами?

— Что предприму? — Чарли пожал плечами. — Да ничего.

— Ничего?

— Мисс, я лишь везу вас домой, остальное не мое дело. Кейт свирепо посмотрела на него:

— Не говорите чепухи, чужак. Мне нет дела, кем вы себя считаете или что у вас за ремесло… Вам, черт побери, прекрасно известно, что уготовил для меня мой родитель, и потому вы будете считаться соучастником преступления.

— Вздор, мисс, — недовольно пробурчал Чарли. — Уймитесь-ка лучше.

— С превеликой радостью. Так вы все-таки отдадите меня на милость проклятого старикашки? И вам нечего больше сказать на сей счет?

— Есть. Мне жалко его седую бороду.

Пока они ехали по тропе, Кейт без умолку осыпала приходившими ей на ум оскорблениями охотника за головами, но так и не могла пробить его грубую шкуру. Вранье про ее будущего мужа не принесло ей успеха, и она взялась за Чарли Дюранго. С каждым мгновением ее колкости становились все нелепее, а его лицо все непреклоннее.

Ближе к вечеру до Кейт стало доходить, что она попала-таки в переплет — ее сопровождающий оказался на редкость бесчувственным человеком. Лошадь была его единственным слабым местом. Когда Кейт обозвала его прекрасную гнедую клячей, он едва не пристрелил свою пленницу. И все же словесные упражнения так ни к чему и не привели. Если она не подберет ключик к этому упрямцу, он уж точно доставит ее домой, и там ее выдадут за дряхлого старика, подобранного ей папочкой в мужья.

Поскольку вызывающее обращение с Чарли Дюранго не принесло никаких результатов, Кейт решила, что, пожалуй, ей стоит сменить гнев на милость. Хотя до сих пор она ни разу не прибегла к женским уловкам, ей было известно, что большинство женщин в Раунд-Роке заполучили себе мужей именно таким способом. Обычно Кейт считала такое поведение достойным презрения, но сейчас она была доведена до отчаяния. Пожалуй, когда они остановятся на ночлег, она попытается хоть немного смягчить Чарли Дюранго…

Чарли дорогой также думал о Кейт, гадая, что зреет в ее коварной головке. Хотя он и ожидал дальнейших поношений на свой счет, ему все же не хотелось, чтобы она воспринимала его как врага. Встретив девушку, Чарли мгновенно уяснил, почему Джеб Мэлони столь отчаянно старается избавиться от невоспитанной девчонки.

Быть может, Кейт беззастенчиво городит одну ложь на другую всего лишь из ненависти к отцу?

Одно было совершенно ясно: признаться сейчас Кейт, кто он такой, — это все равно что затянуть петлю на собственной шее. Слава Богу, он оказался довольно сообразительным и до сих пор не выдал себя. Ему надо побольше узнать про эту вспыльчивую девчонку, а затем уже принимать решение.




Глава 9


Перед наступлением сумерек они разбили стоянку у протекавшего под сенью тополей ручья. Под бдительным взором Чарли Кейт расседлала лошадей и напоила их из ручья. Дюранго, почистив животных, перевязал ногу Черту, приложив к ней ил. Потом он развел небольшой костер и приготовил на ужин фасоль, хлебцы из кукурузной муки и заварил крепкий кофе.

На западе солнце уже садилось за горизонт, когда они, усевшись у костра лицом к лицу, приступили к трапезе. Чарли посмотрел на горделивую злючку. Кейт сняла шляпу и распустила волосы. Когда густые непокорные пряди заструились по лицу и плечам и в зеленых глазах заплясали отблески пламени, ему показалось, будто ее красота не от мира сего.

— Вы ничего не хотите мне сказать? — осведомился он.

Кейт пожала плечами:

— Смотря что.

— Куда вы направлялись, когда я поймал вас? Она метнула на него негодующий взгляд.

— К кузине Софи, в Форт-Уэрт.

— Кто она?

— Родственница матушки.

— А вы не думали, что одной по крайней мере неосмотрительно пускаться в путь через индейскую территорию? Бросив на Чарли убийственный взор, Кейт выплеснула кофейную гущу в огонь.

— Мистер, я ни на что не жаловалась до вашего появления. Закурив сигару, Чарли глубоко затянулся, а затем небрежно осведомился:

— Откуда пошли ваши нелады с отцом? Невольно вздохнув, Кейт поставила на землю пустую миску и обхватила руками согнутые колени.

— Мой папочка считает, будто женщины годны лишь на…

— На что же?

— На то, чтобы, рожать детей и повиноваться супругу.

Дюранго фыркнул.

— Мне. пожалуй, следовало бы догадаться, что и вы тех же воззрений, охотник за головами. — Кейт недовольно поджала губы.

— Разве я сказал, что согласен?

— Нет, но в вашем взоре читается согласие. Он добродушно покачал головой.

— Отчего бы вам просто не рассказать мне о себе и вашем отце?

Подобрав прутик, она отбросила им муравья, слишком близко подползшего к ее ноге.

— Беда в том, что мы не ладили с самого начала. При родах моя матушка скончалась. По-моему, отец никогда не перестанет винить меня в ее смерти.

— Мне жаль, — искренне промолвил Дюранго. Еще какое-то мгновение Кейт рассерженно смотрела на него, затем рассеянно уставилась на огонь.

— Рассказывать тут почти нечего. Сколько я себя помню, мой папочка постоянно отправлял меня то в одну, то в другую школу. Ни разу он не попытался сам растить меня.

Почувствовав в ее словах глубоко затаенную обиду, Чарли решил обойтись без лишних соболезнований.

— Полагаю, некоторые мужчины просто не созданы для воспитания детей.

Бросив прутик под деревья, Кейт промолвила:

— — Не знаю. Одно очевидно: он никогда не любил меня. Чарли расплылся в ухмылке.

— И вы ни разу не доставили ему хлопот, верно? Кейт тоже невольно улыбнулась.

— Не больше того, что вы сегодня натерпелись от меня.

Откинув голову назад, Дюранго рассмеялся, и Кейт ощутила, что они в это мгновение как-то странно сблизились.

Потом они долго молчали, прислушиваясь к потрескиванию костра, журчанию речушки и воркованию голубей. Легкий вечерний ветерок шелестел листвой на тополях и обдавал их запахом земли и полевых цветов.

Кейт заметила, как Чарли шевельнул простреленным плечом. Она хотела справиться, как он себя чувствует, но затем быстро передумала, решив, что ее вопрос лишь разозлит его. И все же ей не мешало немного подольститься к нему.

— А как насчет вашей семьи, чужак? — спросила она. Красивое лицо Дюранго напряглось.

— Мои родители в конце двадцатых обосновались в одном местном селении — сейчас там стоит Остин. Они погибли, когда команчи устроили бойню. Мне было четыре года, и с этих пор меня растил дед.

— Мне жаль. — К собственному удивлению, Кейт искренне повторила слова, ранее произнесенные им.

Теперь настал черед Чарли пожать плечами.

— Я одолел свою беду.

— Вы, должно быть, всей душой ненавидите команчей? Дюранго задумался, и его лоб прорезали морщины.

— Не стану утверждать, будто я питаю к краснокожим любовь, но, знаете ли, эта земля некогда принадлежала им. — Он затянулся сигарой. — За прошедшие годы я, будучи рейнджером, не раз участвовал в схватках с индейцами… Однако я не мстил, а просто выполнял свою работу.

Она покачала головой, изумляясь его словам.

— И я для вас нечто вроде этого? Вроде работы? В его темных глазах заблестели лукавые огоньки.

— По мне, в бою вы получше индейцев… И гораздо красивее.

Кейт улыбнулась про себя. Хотя ей и было горько при мысли, что она является его пленницей, все же приходилось признать: охотник за головами, когда захочет, может быть очарователен.

— Каким ветром вас занесло в Раунд-Рок? — спросила она. — Дело в том, что я раньше не слышала про вас. Вы преследовали какого-то головореза?

Чарли отрицательно покачал головой.

— Я просто проезжал мимо. Сейчас я без работы. Мой приятель Сэм Стокман сказал мне, что я могу остановиться в его охотничьем домике.

— А затем вы повстречались с моим отцом.

— Да. Остальное, полагаю, вам известно.

Кейт нахмурилась: ее не покидало чувство, будто за его словами кроется нечто большее, чем то, что он пожелал поведать ей. Однако девушка не стала доискиваться причин — ее настойчивость могла зародить подозрения. Видя, как Чарли встал и взял сковородку, она тоже поднялась.

— Мистер, меня вот что интересует. Можно мне помыться и постирать одежду в ручье?

Дюранго подозрительно взглянул на нее:

— А не собираетесь ли вы дать тягу от меня, а, сестренка?

Кейт отрицательно покачала головой и потянула рубашку за грязный ворот.

— Дорожная пыль просто сводит меня с ума. Поставив сковородку на землю, Чарли подхватил винтовку и кивнул:

— Ладно. Пошли. Глаза Кейт округлились.

— Н-но… Вы не можете идти со мной! Чарли рассмеялся:

— Неужто вы и впрямь принимаете меня за дурня, готового отпустить вас одну на речку?

— Я не могу купаться вместе с вами. — Видя, что ухмылка не сходит с его лица, она выпалила: — Послушайте, я буду петь.

От удивления у него вытянулось лицо.

— Вы будете что?

— Петь и мыться. Так вы будете знать, что я тут, поблизости.

Дюранго в замешательстве смотрел на нее, потом прислонил винтовку к стволу дерева.

— Прекрасно, мисс, пойте. Но ясно и громко, иначе я немедля приду к вам.

Кивнув, Кейт стала спускаться вниз по тропе. Оклик Чарли остановил ее.

— Да, еще одно. Рубашку, штаны и обувь оставьте тут. Она мгновенно повернула зардевшееся лицо.

— Вы шутите.

Ухмыльнувшись, он скрестил руки на груди и принялся покачиваться на каблуках.

— О да, шучу. Полагаю, вам не удастся далеко уйти без одежды, сестричка.

В душе Кейт клокотал гнев. Ей хотелось выцарапать глаза этому высокомерному хаму, обозвать его всеми гнусными прозвищами, что ей придут на ум. Между тем она понимала: раз уж ей приспичило бежать, играть надо по его правилам. Сдержав себя, Кейт сняла рубашку, штаны, ботинки и бросила их кучей под ноги Дюранго.

Стоя в одних панталонах и ночной кофточке, Кейт хоть и дрожала, но сохраняла гордый вид. Она со злостью посмотрела на своего мучителя: — Теперь вы довольны?

Чарли обвел взглядом разгневанную девушку, которая стояла перед ним подбоченившись. Вызывающая поза и оскорбленное женское самолюбие лишь еще сильнее влекли к ней. Сердце Чарли глухо стучало, сладостный порыв опалил его чресла.

Боже, как она хороша, словно настоящая невеста, и прекрасно сложена! Его взору предстали все восхитительные изгибы и впадины ее ладной маленькой фигурки: кремовая шея и покатые плечи, упругая грудь, стройная талия и крутые бедра. Небольшая впадинка будто искушала его освободить созревшие полушария и вкусить их. Многие женщины съежились бы от стыда, окажись они на ее месте, однако Кейт Мэлони мужественно выдержала его взгляд. Только тут ему стало ясно: он питает к ней отнюдь не простое вожделение, а со всем пылом восхищается ею. Его голос предательски дрогнул.

— А вы красотка, дорогуша.

Не ответив, девушка повернулась и зашагала вниз, к речке.

Чарли с удовольствием смотрел на ее хорошенький, подпрыгивающий на ходу задик.

— Затягивайте песню, милочка! — крикнул он вслед ей.

Кейт громко и нескладно запела «Желтую розу Техаса». У речки она свернула на запад: ей надо было подальше уйти от своего конвоира. Храбро попирая босыми ногами каменистую почву, она с каждым шагом пела все громче.

«Ну а теперь что?» — подумала Кейт. Она оказалась в затруднительном положении. Охотник за головами прав, говоря, что ей никуда не скрыться в одном нижнем белье да к тому же без ботинок.

Лишь схватив одежду и уведя у Чарли лошадь, ей удастся улизнуть от него. Кейт вздрогнула, вспомнив, как он наставил на нее револьвер, когда она обозвала Корону нехорошим словом, тем не менее решила не отказываться от своего замысла. Она запомнила, где Чарли оставил винтовку: он прислонил ее к чинаре. Если б ей только удалось, обойдя лесок, подобраться к дереву и схватить оружие, прежде чем он заметит ее!

Продолжая идти на запад, Кейт не переставала петь еще несколько минут; затем она решила, что пора действовать…

Она только собралась нырнуть в лесную чашу, как вдруг чье-то мускулистое, навалившееся сверху тело прижало ее лицом к земле…

— Проклятие, женщина, вы все еще не оставили намерения удрать от меня? — взревел Чарли Дюранго, схватив Кейт за локоть одной рукой, а другой потирая ноющее плечо.

— Вы следили за мной! — запальчиво бросила она ему.

— Ну да. Вы ведь хотели сбежать.

— Вовсе нет. Нужда погнала меня в рощу. Он рассмеялся:

— Вы намеревались, зайдя с тыла, сдать мне одни двойки, а себе прибрать тузы.

— Нет!

— Боже мой, какая же вы злющая маленькая штучка! — насмешливо промолвил он. — Так вы желали искупаться? Пожалуй, вода несколько остудит ваш пыл.

Прежде чем Кейт успела возразить, Чарли поднял ее на руки и, сделав три широких шага, без долгих рассуждений бросил на мелководье.

— Пресвятые угодники! — завизжала Кейт. От сильного удара у нее саднило пониже спины, а унижение возмущало ее гордость.

Чарли смотрел на нее сверху вниз и хохотал. От се тяжести у него здорово разболелось плечо, однако зрелище стоило того, чтобы перетерпеть боль.

— Вы по-прежнему желаете перехитрить меня, дорогуша? — с издевкой проговорил он.

Поднявшись на ноги, Кейт сердито уставилась на несносного охотника за головами. Когда же она увидела, как Чарли со страстным вожделением скользит по ней взглядом, гнев ее сменился страхом. Взглянув на себя, Кейт пришла в ужас: ее прелести отчетливо просвечивали сквозь мокрое белье.

Она, как сумела, прикрылась руками.

— Хватит таращиться на меня, техасец!

— От такой красоты невозможно глаз оторвать… Хриплый голос, откровенно голодный взгляд подтвердили его слова.

— Может, мы вернемся на стоянку? — дрожащим голоском произнесла Кейт. От холодного купания ее всю трясло.

— Не спешите. — Чарли подошел ближе. — Вы нарушили правила, так что сначала я выпорю вас.

— Что?! — вознегодовала она. — Разве мало того, что вы бросили меня в речку?

— Почему бы вам, подобно мужчине, не примириться с наказанием? — глумливо проговорил Чарли.

Кейт в бессильной ярости переступила с ноги на ногу, с нее ручьями стекала вода.

— Я вовсе не мужчина.

Окинув ее взглядом, Дюранго присвистнул:

— Вижу, дорогуша. — Он протянул ладонь к ее руке.

— Вы не смеете пороть меня, ведь на мне одно нижнее белье!

При мысли о том, что этот человек опять перекинет ее через колено задом кверху, Кейт вздрогнула.

— Пожалуйста, не трогайте меня! — взмолилась она. — Я… я извиняюсь.

Чарли прислонился к дереву и лениво закинул ногу на ногу.

— Стало быть, вы сознаетесь, что пытались удрать?

— А что вы от меня ожидали? Он улыбнулся:

— Вылезайте из воды и идите сюда.

Дрожа от страха, Кейт повиновалась, не спуская с Чарли настороженных глаз; ее нижняя губа дрожала, выдавая сильное волнение.

Когда Чарли заговорил, у нее по спине побежали мурашки.

— Вы по справедливости заслуживаете хорошей взбучки. Однако я могу удовольствоваться и простым поцелуем.

Страх Кейт сменился яростью. Погрозив ему кулаком, она выпалила:

— Вы можете удовольствоваться? Мистер, поцелуйте лучше…

Однако разгневанная Кейт не успела договорить: Чарли обнял ее и, притянув к груди, припал ртом к ее губам.

До сей поры ни один мужчина не делал ничего подобного. Кейт попыталась вырваться, но с равным успехом можно было ломиться сквозь кирпичную стену. Она понимала, что наглый наскок Чарли должен разъярить ее и что сопротивляться ей следует, точно загнанной в угол пантере, но. к ее удивлению, поцелуй охотника за головами пришелся ей по вкусу. Негодование улеглось прежде, чем неведомое ранее возбуждение овладело ею.

Жаркие губы Чарли настойчиво ждали ответного движения, его разгоряченное тело обдавало ее жаром. От него пахло кофе и исходило яростное желание.

Кейт невольно застонала…

Услышав ее призыв, Чарли не стал дожидаться повторного зова. Он оторвал Кейт от земли, и ее бедра коснулись его горячих ног. К собственному ужасу, она ощутила, как между ними наливается и твердеет его плоть. Вдруг видения спаривающихся на скотном дворе животных нахлынули на нее, и ей показалось, что она вот-вот умрет от унижения… Странные желания будоражили Кейт. Несмотря на жару, она дрожала, а грудь Чарли тяжело мяла ее набухшие соски. В глубине души Кейт сознавала, что ведет себя недостойно, отдаваясь собственному врагу, и в то же время ее волновали неведомые прежде желания.

Она подняла руку и нерешительно погладила плечо Чарли, потом обняла его за талию. До нее доносилось его довольное постанывание. Кейт вздрогнула, когда он провел большим пальцем по ее спине.

Ощутив охватившую ее сладкую дрожь, Чарли осмелел и раздвинул губы Кейт. У нее голова пошла кругом, и она в отчаянии попыталась оторваться от его губ, но Чарли упрямо повернул ее и прижал к дереву, загородив мускулистым телом путь к бегству, держа в ладонях ее лицо.

Когда он наконец отступил назад, Кейт глубоко вздохнула и в растерянности уставилась на него. Чарли прерывисто дышал и напряженно смотрел на нее. От этого пронизывающего взгляда ее сердце бешено забилось.

— Получили то, что хотели, охотник за головами? — едко осведомилась она. Чарли ухмыльнулся:

— Грех жаловаться. Как насчет вас, мэм? Неопределенно пожав плечами, Кейт убрала с глаз волосы.

— Полагаю, это получше порки. Он искренне рассмеялся:

— Вы так прелестно ведете себя, что я, пожалуй, в следующий раз научу вас целоваться.

— О! — Кейт не могла решить, как ей отнестись к его словам. — Мне показалось, будто вы сказали, что вам жаловаться грешно.

— Именно так, — хрипло проговорил он. — Однако я привык уминать пирог без остатка.

Его палец оказался в прорези кофточки, и Кейт чуть не взвизгнула.

— Немедленно отпустите меня! — потребовала она. Чарли отодвинулся и снова окинул ее взглядом, а затем они молча направились к стоянке. Вскоре два смущенных и словно совершенно незнакомых друг другу человека мыли посуду в лучах заходящего солнца. Затем они постелили себе по разные стороны догорающего костра.

Дюранго посмотрел на Кейт и вялым голосом произнес:

— Ложитесь лучше вон у того дерева. Я привяжу вас к нему на ночь.

— Но в этом нет нужды! — возразила она.

— Есть.

Бросив на Чарли сердитый взгляд и подобрав одеяла, Кейт зашагала к молодому тополю. Когда она улеглась, ее спутник подошел к ней и, встав на колени, нежно, но крепко связал ее запястья. Он, казалось, старался не заглядывать за корсаж. Привязав ее к стволу дерева, он накинул на нее грубое шерстяное одеяло.

— Знаете, мистер, тут не лучшее место для скрученного по рукам и ногам, беззащитного человека. Как мне поступить, если, скажем, ко мне посреди ночи подползет змея? — поинтересовалась Кейт.

Чарли, прищурившись, посмотрел на нее:

— Ну, во-первых, все будет зависеть от того, что это за змея.

— Я говорю о гремучей змее, а не о такой гадюке, как вы.

— Зовите на помощь, дорогуша, — любезно промолвил он. — Я всегда в вашем распоряжении.

— Очень смешно!

Дюранго взглянул на нее и жестко улыбнулся:

— Прежде чем в вашу голову закрадется мысль о побеге, смею ли я напомнить вам: здешние места кишат индейцами?

— Я не такая дура, как вам кажется!

— Рад слышать. Но если вы попытаетесь улизнуть от меня снова, то будете жалеть об этом всю жизнь, милочка. — Поймав брошенный ею пристальный взгляд, Чарли добавил: — И на сей раз поцелуй не поможет.

Но тут же, противореча самому себе, он склонился над ней и, грубо схватив ее за подбородок, жадно припал к ее устам в коротком поцелуе, недвусмысленно давая ей понять, кто тут хозяин.

Когда он встал и пошел прочь, в глазах Кейт стояли жгучие слезы — ведь она должна была возненавидеть его, но почему-то не смогла. О, она ненавидит поймавшего ее охотника за головами… однако все обстоит совершенно иначе, когда дело касается поцеловавшего ее мужчины.

Кейт увидела, как Чарли улегся спиной к ней, и немного успокоилась. Не следует винить его за то, что он связал ее по рукам и ногам, — ведь она уже пыталась удрать от него. Она долго лежала без сна, глядя в звездное небо и вновь переживая происшедшее у речки. От этих воспоминаний по телу пробегали мурашки, на щеках горел стыдливый румянец, а сердце бешено колотилось.

Чарли также не спал, и причиной тому было вовсе не раненое плечо, ведь он давно привык к боли. Близость женщины тревожила его мужское естество. Он жаждал женской ласки, однако совесть не позволяла ему нарушить покой соседки.

Его лихорадило, то ли от ранения, то ли от вожделения. Его помыслы занимала маленькая вздорная красотка, ставшая его пленницей. Кейт, несомненно, соблазнительное создание… и ей прекрасно известно, как своими прелестями свести его с ума. Хотя Чарли и не верил в ее чувства, одно он знал наверняка: там, у речки, его ласки не оставили ее равнодушной. Черт, сколько в ней было страсти! При воспоминании о ее дрожащих свежих устах, раздвигающихся под его устами, о ее сосках, искушающе проступающих сквозь мокрую ткань кофточки, о ее трясущихся руках, обнявших его. им овладело жгучее желание.

Врожденное чувство справедливости подсказало Чарли: он поступит неверно, если станет ласкать Кейт, не сказав о себе всей правды. И все же пылкие видения не давали ему ни минуты покоя. Она и принадлежала ему, и одновременно была запретным плодом.

Застонав, он перевернулся, безуспешно стараясь поудобнее устроиться на твердой земле. Он безо всяких приключений доставит Кейт домой, а вот девушкой или женщиной — это вопрос другой. Несмотря на добрые намерения, он опасался, что по дороге она все же не убережет свою невинность.




Глава 10


Рассвет застал Кейт и Чарли в пути. Она вела на поводу Черта, а Дюранго ехал следом на своей гнедой. Около полудня они остановились у речного брода и, напоив лошадей, слегка заморили червячка сухарями и вяленым мясом.

Осторожно потерев простреленное плечо, Чарли посмотрел на свою спутницу. Она, сидя напротив него на залитой солнцем береговой тропке, жадно грызла сухарь; ее черные распущенные волосы развевал ветер. Это зрелище будоражило ему кровь, и Чарли радовался, что Кейт сегодня опять не убрала волосы под шляпу. Сомбреро защищало лицо от лучей солнца, но кончик носа все равно немного обгорел. Ему хотелось стереть мазь с обгоревшего прелестного носика и поцеловать его.

Интересно, что творится в ее головке? Чарли нисколько не доверял мирному виду этой своевольной девчонки и не сомневался, что она по-прежнему собирается сбежать от него. Только мысль о том, что девица провела ночь без сна и измучена так же, как он, немного утешала его.

— Вы, разумеется, все трое суток будете вести коня в поводу? — небрежно осведомился Чарли.

Кейт вызывающе взглянула на него:

— Я выдержу, не сомневайтесь.

Чарли вздохнул:

— Знаете, я не против, чтобы вы немного отдохнули: посадив вас на Корону, я мог бы повести лошадь сам. Однако вы тут же умчитесь, как ветер.

К его удивлению, Кейт рассмеялась.

— Верно, мистер, — проговорила она, встав на ноги и отряхиваясь.

Собравшись, они перешли речку вброд и продолжили свой путь под немилосердно палящим солнцем. Кейт частенько приходилось снимать шляпу и вытирать пот, постоянно затекавший ей в глаза. Проезжавший дилижанс, обдав их пылью, только усугубил ее мучения. Порой Кейт одолевали сомнения в том, что она сумеет довести Черта до Раунд-Рока: день становился длиннее, а конь все больше и больше хромал. Кейт даже начала опасаться, что вылечить Черта вообще не удастся. И все же мысль о том, чтобы позволить Чарли пристрелить коня, была ей нестерпима.

Кейт тяжело поднималась на холм, когда Чарли, подскакав к ней на Короне, протянул руку. Остановившись, она с недоумением посмотрела на него:

— Что вам угодно?

— Отдайте поводья и забирайтесь ко мне, — хрипло произнес Дюранго. — Вы же совсем без сил.

— А ваша гнедая выдюжит? Чарли пожал плечами:

— Вы легче перышка. Даже если мы припустим в два раза быстрее, Короне ничего не будет. Мы бы и так скакали вдвоем быстрее, разреши вы мне пристрелить вашего коня.

Немного поколебавшись, Кейт передала поводья своему спутнику, после чего он легко поднял ее и усадил за спиной.

Девушка обняла его за талию и тут услышала, как Чарли, откашлявшись, хрипло предостерег:

— Потянетесь к «кольту», сестричка, — и в мгновение ока окажетесь на земле.

Кейт невольно улыбнулась.

— Ясно, сэр, — с нарочито серьезным видом промолвила она.

Они неспешным аллюром тронулись дальше, и мисс Мэлони почувствовала горячую признательность к Чарли за его доброту; невольно она начинала находить в охотнике за головами привлекательные и достойные уважения черты. Конечно, он везет ее к отцу и заслуживает за то презрения, но, с другой стороны, это ведь и есть его работа. Зато как приятно, когда, прильнув к его телу, ощущаешь грудью, как напрягаются на спине литые мускулы, а в ноздри бьет мужской запах. Тут Кейт вспомнила о вчерашних поцелуях и поняла, что не прочь вновь отведать их…

Да смилостивятся над ней небеса, что за мысли лезут ей в голову! Чарли Дюранго ее враг, а ее тянет к нему словно магнитом! Кроме того, они тут одни. Если она снова разрешит Чарли поцеловать себя, то кто поручится, что он остановится на этом?..

А хочет ли она, чтоб он останавливался? Ее душа была в полном смятении. Быть может, ей стоит снова попытаться завоевать его доверие, а затем сбежать от него? Но Кейт не очень-то верила в себя и боялась угодить в собственный капкан.

В конце концов, делить ложе со статным охотником за головами куда приятнее, нежели со старым дурнем, которого папочка сыскал для нее. У старикашки, верно, и сил-то нет на молодую жену.

«Будь что будет», — решила Кейт. Она постарается так умаслить Чарли, чтоб тот позабыл про осторожность. Ну а если случится худшее и ей не удастся сбежать от него… Что ж, так тому и быть. По прибытии в Раунд-Рок она обо всем расскажет отцу. Как и всякий разгневанный родитель, он почтет своим долгом достать дробовик и насильно притащить Чарли к алтарю.

При этой мысли у Кейт чуть не закружилась голова от мстительной радости. Она одержит верх, бросит вызов отцу и сама изберет себе супруга! А это, пожалуй, стоит того, чтоб отречься от вольной жизни и лишиться невинности.

Приняв решение, она прижалась щекой к спине Дюранго и задремала…

При прикосновении к спине упругих сосков Кейт Чарли всякий раз цепенел, а ее теплое свежее дыхание щекотало кожу на затылке. Когда она прильнула к нему, ее объятия слегка ослабли и пальцы без всякого умысла скользнули вниз. Дюранго торопливо убрал ее руки от греха подальше, а в его чреслах тут же вспыхнул огонь.

«Великолепно, — бранил он себя. — Мало ты подвергался искушению, когда она шла по дороге. Нет. ты усадил маленькую чаровницу прямо к себе в седло».

По крайней мере теперь ему, к его удовлетворению, известно, что прошлой ночью она спала не больше, чем он. Даже сейчас Чарли страстно хотелось затащить ее под раскидистое дерево и до заката ласкать ее. В конце концов, девчонка его… все сговорено с ее родителем. При мысли, что Кейт принадлежит ему, его тело отчаянно затрепетало и неистово забилось сердце. Если он возьмет причитающееся ему, прежде чем священник обвенчает их, то кто скажет, что он поступил неверно?

Но затем пробудившаяся совесть напомнила ему, что девушка не вольна в выборе собственного будущего. Он удивлялся Джебу, который вручил судьбу своей дочери чужаку. Мэлони, несомненно, потратил больше времени, выбирая древесину для хозяйственной пристройки, нежели мужа для дочери. Откуда ему было знать, что он не отдает девушку в руки беззастенчивого негодяя, который не преминет воспользоваться ее беззащитностью…

Руки Кейт опять скользнули вниз, и вновь, поморщившись, Дюранго положил ее ладони к себе на бедра. Да, , обратный путь в Раунд-Рок, видно, будет долгим.

Кейт проснулась от толчка: остановилась Корона. Она услышала ругань Дюранго и ощутила, как напряглась его спина. Усевшись прямо, она взглянула на поднимающуюся в гору дорогу и чуть не задохнулась от страха и отвращения…

На каменистом холмике стояла обуглившаяся дымящаяся повозка странствующего торговца. Все вокруг было усеяно рваными кусками материи, разбитыми бутылками и прочим хламом. Кейт испуганно вытянула шею и посмотрела на открывшуюся картину. Ей показалось, что она уже видела эту повозку.

Она крепче прижалась к Чарли:

— Что случилось?

— Команчи, — мрачно пробормотал он. — Я так и полагал, что рано или поздно мы увидим дело их рук.

Пока Кейт боролась с волнением, Дюранго спешился и вынул из чехла винтовку, а когда Кейт собралась последовать его примеру, проворчал:

— Нет. Оставайтесь и стерегите лошадей, пока я разведаю окрестности.

Соскочив с седла, Кейт нервно подобрала поводья:

— Да, Чарли.

Уходя, он зловеще добавил:

— Кстати, на вашем месте я бы не пытался бежать.

Она проглотила комок в горле.

Прижавшись к лошадям, девушка догадалась: Чарли старается оградить ее от ужасного зрелища. Она видела легкий дымок, поднимающийся из-за повозки; в воздухе отвратительно пахло обгоревшим мясом. Неужели индейцы? Справившись с тошнотой, она взглянула на деревья. Придется на время оставить всякую мысль о побеге.

Услышав птичий крик, она посмотрела вверх. В безоблачном синем небе кружили канюки. Зловещее зрелище. У нее еще сильнее свело желудок.

Кейт вновь взглянула на обгоревший фургон, на его обгоревшие колеса и несколько пятен облезлой красной краски по бокам. Ею овладело глухое отчаяние. Господи, да ведь ей знакома эта повозка!

— Дерьмо!

Услышав из-за повозки ругательства Чарли, Кейт не вытерпела. Бросив поводья, она устремилась вперед. Забежав за фургон, она содрогнулась при виде страшной картины: к земле колом было пригвождено ободранное обуглившееся тело или, точнее, то, что от него осталось. Труп все еще тлел, жужжали мухи, и стояла невыносимая вонь.

На Кейт накатила тошнота. Пошатнувшись, она бросилась к кустам, и ее вывернуло наизнанку.

Тут же на ее плечо осторожно легла мужская рука.

— Успокойтесь, душечка, успокойтесь, — прошептал Чарли. — Разве я вам не говорил держаться отсюда подальше?

Ужас и отвращение овладели Кейт, ей не было стыдно перед Чарли за свою слабость. Выпрямившись, она, дрожа и рыдая, бросилась в его объятия.

— Чарли, почему они сотворили с ним такое? Живьем содрали с бедняги кожу, сожгли его и…

— Успокойся, милая, — беспомощно повторил Дюранго, крепко прижимая ее к себе и поглаживая по спине. — От подобных дум легче не станет.

Отстранившись, Кейт подняла на него залитое слезами лицо.

— Но мне известен этот мужчина, Чарли. Я почти уверена: это странствующий торговец Алозий Маккой. Он, бывало, заезжал к нам на ранчо и продавал Кончите свои товары.

— Кейт, мне жаль, — тихо проговорил Дюранго, боль-шим пальцем стирая слезу с ее щеки. Услышав негромкое ржание Черта, он откашлялся. — Послушайте, голубушка, приведите лошадей сюда, а не то дым испугает их и они разбегутся. Я пока похороню мистера Маккоя.

Она робко спросила:

— Вы полагаете, команчи заметили нас? Чарли отрицательно покачал головой:

— Будь это так, мы бы уже не стояли здесь.

Поморщившись от его слов, Кейт повиновалась ему. Когда она вернулась с лошадьми, Чарли, вырыв неглубокую могилу, похоронил в ней Маккоя.

Сняв шляпу, он вытер со лба пот.

— Кейт… — Он взглянул на Черта. — Нам было б гораздо спокойнее, если б вы позволили мне…

Она тут же бросилась на защиту своего коня:

— Ни за что на свете, Чарли. Он шумно вздохнул.

— Ладно, пусть все остается как было. — Он кивнул в сторону могилы: — Полагаю, нам следует прочесть над ним молитву?

Кейт яростно замотала головой:

— Давайте уйдем отсюда. Думаю, мистер Маккой понял бы нас.

Они ехали в угрюмом молчании. Перед взором Кейт по-прежнему стояла душераздирающая картина. Одно лишь служило ей утешением: Чарли нежно обнял ее и назвал милой. И правда, в его объятиях она забывалась в сладкой истоме…

Вечером они остановились в небольшой лощине, где под сенью низкорослых дубов протекал родник, и поужинали сваренной Чарли фасолью с копченой грудинкой. Когда тьма окутала землю, они маленькими глотками прихлебывали кофе. Кейт пристально смотрела на огонь, а Дюранго, положив ружье на колени, настороженно оглядывался вокруг.

— Зачем команчи так поступают? — наконец спросила она. — С рождения я наслушалась немало страшных историй про них, но увидеть такое…

Чарли взглянул на нее сквозь языки пламени и заметил в ее прекрасных глазах боль и разочарование. Вспомнив ее дрожащее тело в своих объятиях и нараставшую в нем ярость, он захотел, чтобы в его силах было прогнать это страдальческое выражение, и погрустнел при мысли, что не может защитить ее от суровой прозы жизни.

— Обычаи команчей не похожи на наши, — задумчиво начал он. — Их храбрые воины не находят ничего зазорного в том, чтобы подвергать пыткам пленников или даже сжигать живьем. Они полагают, что и мы будем поступать так же с их плененными сородичами. Кейт покачала головой.

— Почему они не замирятся, как племена алабама и кушата?

Дюранго посмотрел на восходящую луну.

— Команчи всегда славились жестокостью, как и киова, их собратья по племенному союзу.

Кейт раздраженно взмахнула рукой:

— Но зачем им убивать мистера Маккоя?

— Думаю, им понадобился его товар. Для них это военная добыча.

— Стало быть, они содрали с него кожу живьем за десяток блестящих кастрюль, несколько кусков материи и пару-другую ожерелий? Какая несправедливость! Ведь мистер Маккой не сделал им ничего плохого.

— Полагаю, они смотрят на это иначе. — Вздохнув, Чарли подбросил в огонь засохший сук. — Вам когда-нибудь доводилось слышать о битве старейшин?

Кейт сдвинула брови:

— Краем уха, да и давно. Дюранго понимающе кивнул:

— По-моему, вы тогда еще не родились, а я был ребенком. Случилось это в 1840 году в Сан-Антонио.

— Вы были там?

Он отрицательно покачал головой:

— Нет, но в отряде Джека Хея мне много что порассказали старые рейнджеры. Тем летом, в президентство Ламара, представители правительства договорились со старейшинами команчей о перемирии. Все старейшины прибыли в Сан-Антонио на конференцию. Они даже привезли с собой жен и молодую белую пленницу Матильду Локхарт. Команчи собирались в знак добрых намерений передать ее техасцам.

Упершись локтями в колени, Кейт склонилась вперед.

— Да, кажется, я что-то слышала про нее. Ну и что же произошло?

Чарли ткнул прутом в пламя.

— Вроде бы команчи изнасиловали и пытали Матильду. Ее тело было страшно изувечено. Когда же она поведала, что индейцы держат у себя еще нескольких белых девушек… — Он покачал головой. — Ну, местные власти прямо рехнулись. Они вдруг решили держать старейшин в заложниках, пока команчи не вернут всех пленниц.

— Не могу сказать, что виню их, — тихо проговорила мисс Мэлони.

Чарли печально улыбнулся:

— В таком случае вам ничего не известно об индейских обычаях. Нарушение перемирия для индейца немыслимо. Когда техасцы окружили старейшин, те яростно сопротивлялись. Многие погибли. С тех пор команчи ведут против техасцев настоящую войну.

Кейт вздохнула:

— Стало быть, они не находят ничего предосудительного в том, чтобы насиловать и мучить пленниц, зато нарушение перемирия для них — преступление.

— Не так все просто, — серьезно проговорил Чарли. — Причина войны в украденной земле и нарушенных обещаниях. У правительства всегда было две правды: с одной стороны, оно обещало землю команчам, а с другой — отдавало ее поселенцам. Ни один уважающий себя индеец не потерпит подобного измывательства над своей честью. Вот откуда все эти годы произрастают корни вражды.

— Но индейские племена, по решению правительства, выдворяются ныне из Техаса.

— Верно, но многие индейцы по-прежнему стоят на тропе войны. Полагаю, пока суд да дело, не только на беднягу торговца обрушится их месть.

Девушка вздрогнула. Замолчав, они некоторое время прислушивались к потрескиванию костра и отдаленному кваканью лягушек. Наконец она осмелилась задать вопрос, уже долгое время терзавший ее:

— То, что мы видели сегодня… То же самое произошло и с вашими родителями? То есть я надеюсь, что команчи не… — Она поперхнулась. — Вы жили в тех местах, Чарли?

Дюранго отрицательно покачал головой, и Кейт заметила печаль, промелькнувшую в его глазах.

— Мои родители осели недалеко от Сан-Фелипе. Когда мне было четыре года, они, оставив меня на попечение дедушки, отправились в город за припасами. Вот тогда-то все и случилось. Когда я подрос, дедушка рассказал мне обо всем. Думаю, команчам нужны были припасы, которые мои родители закупили в городе. Полагаю, они сопротивлялись. Стрела пронзила сердце отца. Он, должно быть, умер первым. Что до матушки… Дедушка сказал, что она храбро защищалась. Индейские воины перерезали ей горло.

От ужаса у Кейт перехватило дыхание, а Дюранго мрачно добавил:

— Обычно команчи берут белых женщин в плен и превращают их в рабынь или наложниц.

Почувствовав себя крайне неловко, Кейт отвернулась.

— Мне рассказывали. И я в самом деле сожалею о прискорбном случае с вашими родителями.

— Думаю, вы говорите правду, — сурово промолвил он. Она энергично пожала плечами:

— Но одно мне до сих пор непонятно: как вам удается не питать презрения к команчам? На вашем месте я бы приканчивала каждого попавшегося мне на глаза индейца.

Его пальцы сжали ложе винтовки.

— Пожалуй, вы бы думали иначе, если бы насмотрелись того, что я перевидал за эти годы: зарезанные индейские женщины и дети, разграбленные и сожженные селения. Виновны обе стороны, и, признаться, война с индейцами оставила во мне одну лишь горечь, особенно в последние два года, когда армия и рейнджеры при первом же подвернувшемся предлоге резали команчей. Вот почему я перестал выслеживать краснокожих.

Кейт с любопытством взглянула на Чарли. Он, судя по всему, знает жизнь гораздо лучше ее. Она вдруг поняла: перед ней одинокий странник, которому воспоминания в тягость.

— Сколько времени вы провели в стычках с индейцами?

— Почти десять лет.

— Десять! Святые угодники, мистер! Вам, должно быть, под тридцать.

— В июне стукнуло тридцать.

Она с облегчением улыбнулась ему: отношения между ними налаживались.

— Вы выглядите моложе.

— Благодарю за комплимент, мэм, — протянул он. — Да и вы не так уж немощны для шестнадцатилетней болтуньи.

— Семнадцатилетней, — возразила она.

— Поправка принята, мэм. Они рассмеялись.

— Итак, вы больше не сражаетесь с индейцами? — не умолкала Кейт.

Чарли отрицательно покачал головой и бросил в огонь несколько веток.

— Теперь я предпочитаю выслеживать преступников, ловить их и получать за это деньги.

— Так вот как вы поступите со мной, — с внезапным отвращением произнесла Кейт. — Променяете меня на звонкую монету.

— Если только вы не пожелаете отправиться в тюрьму.

— А вдруг пожелаю? — с вызовом спросила она. Шумно вздохнув, он взял кофейник и выплеснул оттуда гущу.

— Послушайте, не начинайте сначала. Я везу вас к отцу, и точка.

— И вам все равно, что вы губите мою жизнь?

— Мисс, если б не мое появление, вы бы давно распрощались с ней, — безжалостно сказал Дюранго. — Сейчас бы ваши волосы развевались на шесте с трофейными скальпами.

Кейт вздрогнула и отвернулась, а Чарли тут же пожалел о своих резких словах.

Воцарилась напряженная тишина. Увидев, как мисс Мэ-лони слегка подпрыгнула при донесшемся издалека зловещем вое койота, Дюранго успокаивающе проговорил:

— Послушайте, простите, что я распустил язык. Пусть вас не беспокоят команчи. Чем ближе мы к Раунд-Року, тем меньше нам грозит встреча с ними. Полагаю, завтра, после полудня, мы оставим их территорию позади. Затем еще одна ночь — и мы дома.

Кейт кивнула. Она радовалась, что они покидают землю команчей, и приходила в отчаяние при мысли о возвращении в Раунд-Рок. Ей никак не удается перехитрить Чарли, близость индейцев все только осложняет.




Глава 11


Ночью они были настороже и почти не сомкнули глаз. Связанные руки не мешали Кейт дремать, но, преследуемая кошмарным видением — зрелищем трупа Алозия Маккоя, — она вздрагивала при каждом шорохе, боясь, что за кустами крадутся воинственные индейцы. Она видела, что и Чарли также не спит: он лежал на постели и до утра не выпускал винтовки из рук.

Днем они галопом мчались по извивающейся тропе. Прижавшись к спине Дюранго, Кейт дремала под лошадиное ржание и птичий крик с веток деревьев.

Вечером они разбили стоянку в небольшой уединенной лощине. Поужинав и выпив крепкого кофе, Кейт вымыла посуду и теперь с завистью смотрела, как Чарли раскуривает сигару. Облизнув в предвкушении губы, она наконец осмелилась спросить:

— Можно и мне?

Брови у него взметнулись вверх.

— Вы курите?

Девушка неопределенно пожала плечами:

— Люблю иногда затянуться.

Прикурив, он передал сигару ей, а себе достал другую.

Кейт между тем наслаждалась ароматом табака. Прикосновение ее губ там, где ранее касались его губы, — в этом было нечто сокровенное. Даже то, что она курит вместе с ним, могло сыграть с ней дурную шутку. Девушка поняла: вчерашнее ужасное событие как-то сблизило их, и от осознания последнего обстоятельства ей стало и хорошо, и страшно. Дело в том, что Кейт не желала сближения с Чарли Дюранго. Она не оставила намерения обманом вырваться на волю.

— Где вы научились курить? — спросил Чарли.

— Как и все, за конюшней. Он рассмеялся:

— Обычно за конюшней попадаются одни мальчишки, а вовсе не девчонки.

Кейт пожала плечами:

— Просто я из другой породы. Как-то летом, по возвращении домой из пансиона, я с шестью мальчишками устроила соревнование: кто кого перекурит. — Она снова затянулась. — Ну так вот, им всем сделалось дурно.

— Верю, — грустно промолвил Дюранго.

— Однако не думайте, будто я распущенна, — строго проговорила Кейт. — Многие мерзавцы ошибались на сей счет и до конца жизни будут жалеть о своей оплошности.

Чарли медленно обвел ее взглядом.

— По-моему, вчера вечером я вам не показался неприятным типом, милая.

Она выпустила кольцо дыма.

— Полагаю, я неплохо провела время. Не знаю, где сказано, что только мужчины получают удовольствие от поцелуев. — Кейт неприязненно покосилась на него. — По-вашему, раз я позволила себя чмокнуть раз-другой, то у меня не хватило бы решимости сбить с вас спесь, охотник за головами?

Откинув голову назад, Чарли рассмеялся:

— Вы неподражаемы.

Он потушил сигару, достал колоду карт и принялся небрежно тасовать их.

— Перекинемся, охотник за головами? — спросила Кейт, с наслаждением пуская дым.

В его темных глазах заплясали озорные огоньки.

— Так вы и картишками балуетесь?

— Да я всего сыграла одну или две партии.

— Но мне не следует думать, будто вы распущенны, верно?

Девушка усмехнулась:

— Возможно, вы и глупы, охотник за головами, но основную мысль вы уловили.

— Вам, должно быть, и в покер постоянно везет? — насмешливо осведомился он.

Она с откровенным вызовом посмотрела на него.

— Поставьте на кон мою свободу, и вам несдобровать.

— О, голубушка! — серьезным тоном произнес Дюранго, сдавая карты. — Чему-чему, а подобной глупости не бывать.

Они сыграли несколько конов, заменяя фишки спичками. Кейт вела в счете три — два, и тут подошел ее черед сдавать. Когда она тасовала карты, прямо на них откуда-то сверху внезапно налетел филин. Огромная птица пронеслась в нескольких дюймах над ними и взмыла вверх. Кейт испугалась, и вся колода веером разлетелась.

Хотя ее испуг и вызвал у Чарли смех, он тут же с серьезным видом коснулся ее руки:

— Успокойтесь. Филин просто отправился на охоту. Вздрогнув, она принялась собирать карты.

— Кажется, после вчерашнего я готова любой куст принять за индейца.

— Понимаю. Но индейские земли скоро останутся позади. Кроме того, — легкомысленно добавил он, — нам не стоит бояться встречи с команчами: мы с вами разделаем их под орех.

Она невольно улыбнулась:

— Неужто?

Чарли подмигнул ей:

— Из рассказа вашего отца я заключил, что вы предпочтете сжечь их на костре. Кейт невольно фыркнула:

— Стало быть, папочка поведал вам, что я спалила школу?

— Да, это так.

— Могу поручиться, что о причине он и не обмолвился, — проговорила она, вздергивая подбородок.

— Нет, ни единым словом. Кейт скрестила руки на груди.

— А все потому, что не слушает меня. Молчание Дюранго длилось томительное мгновение. Затем он прошептал:

— Я слушаю, милая.

Кейт окинула его взглядом. Чарли, опершись на локоть и подперев голову ладонью, лежал, скрестив свои длинные ноги. Вот настоящий мужчина. Какое у него гибкое мускулистое тело! Под его пристальным взглядом у нее сильнее забилось сердце. Боже, до чего он привлекателен… к, несомненно, столь же опасен!

Поборов предательское влечение, она, пожав плечами, спросила:

— Вам-то зачем?

— Просто интересно.

К собственному изумлению, Кейт принялась подробно рассказывать Чарли о жестоком обращении миссис Эберхард и своем опрометчивом поступке, а он молча слушал ее.

— Миссис Эберхард… она была настоящей каргой, можете не сомневаться. Но то, что натворила я… сожгла ее школу… скверный поступок, а?

Чарли запрокинул голову и рассмеялся:

— Черт, милая, на вашем месте я бы пристрелил старую ведьму.

Мгновение Кейт недоверчиво смотрела на Чарли. Затем она тоже принялась хохотать, да так, что у нее показались слезы на глазах и стало покалывать в боках. В тот миг она подумала, что до сих пор не встречала более близкого по духу человека. Кейт ожидала, что он с негодованием осудит ее, а нашла в нем родную душу. Она с трепетом осознала: Чарли Дюранго первым принял се со всеми недостатками и достоинствами. «Потому, пожалуй, что наши характеры очень схожи, — подумала Кейт. — Мы одиночки и страстно отстаиваем свою свободу».

Но тут же она мысленно выбранила себя: «Мне не нужно ни его сочувствия, ни его одобрения». Провести охотника за головами — вот что ей нужно. Сыграть на его чувствах и убежать от него, ведь он-то без зазрения совести получит за нее вознаграждение. Черт побери, она не позволит издеваться над собой!

Но в душе Кейт радовалась их душевному родству.

— Знаете, а вы какой-то странный, Чарли Дюранго.

— Странный? Чем же?

— Вы жестоки, как мой отец. Однако вы вроде бы не против того, что я уродилась такая. Он пожал плечами:

— Я всегда восхищаюсь, встречая храбрую женщину.

— И вы не постарались бы переделать меня? — с вызовом спросила она.

— Нет. Мне-то зачем9 — многозначительно улыбаясь, проговорил Дюранго. — На то у вас есть отец.

Внезапно обидевшись, Кейт отвернулась, и очаровательное чувство близости исчезло без следа.

Сыграв еще несколько партий, они стали готовиться ко сну. Чарли, вновь скрутив руки Кейт веревкой, привязал ее к кусту можжевельника. Усталость последних полутора суток навалилась на нее, и она погрузилась в глубокий сон.

Посреди ночи Кейт привиделся отвратительный кошмар: индейцы, привязав ее к столбу, собирались содрать с нее кожу живьем и сжечь. Видя, как ее окружают индейские воины с разрисованными краской лицами и острыми ножами, она принялась кричать и кричала до тех пор, пока чья-то грубая рука не вырвала ее из объятий страшного сновидения.

— Кейт! Кейт! Успокойтесь, это Чарли.

Кейт пришла в себя, и Дюранго привлек ее к себе. Одной рукой он крепко зажимал ей рот. Сердце билось так сильно, что она испугалась: что, если оно не выдержит?!

— Не будете больше кричать? — нежно спросил Чарли. На его проступающем из мрака лице читались беспокойство и тревога. — Мне не хотелось причинять вам боль, однако я не мог позволить, чтобы вы разбудили всех краснокожих на сотню миль окрест.

Кейт нервно кивнула, и Чарли убрал ладонь с се рта.

— Какой ужас! — взахлеб рыдала она. — Мне приснилось, что меня схватили индейцы. Они собирались содрать с меня живьем кожу и сжечь. Я была связана по рукам и ногам…

— Проклятие! — выругался Дюранго и достал нож. — Неудивительно, что вам снятся кошмары, ведь у вас стянуты запястья. — Он быстро разрезал веревки на ее руках.

Кейт обвила руками шею Чарли и припала к его обнаженной груди.

— Виной тому не связанные запястья, Чарли, а вчерашнее зрелище. Я пыталась освободиться от страшного воспоминания, но оно в конце концов настигло меня.

— Я знаю, дорогая. Знаю. — Он ласково погладил ее по спине.

— О, Чарли, не покидайте меня! — прошептала Кейт.

— Я здесь и никуда не ухожу, душечка.

Его руки крепко сжались вокруг нее, и он зарылся лицом в теплый шелк ее волос. Господи, как она нежна, свежа и божественна! От нее пахло полевыми цветами и ключевой водой из родника: перед ужином они мылись там.

Неведомое чувство терзало сердце Чарли. Кейт соткана из противоречий. Он держал в объятиях не то девушку, не то женщину, которая то мужественна и дерзка, то ранима и хрупка. Она и сводила его с ума, и влекла к себе. Дюранго жаждал лишь одного: на всю жизнь стать ей заслоном от любых бед. Сознавая порочность своего желания, он тем не менее хотел обладать ею.

— Посмотри на меня, солнышко мое, — промолвил он.

Когда она повернула к нему свое прекрасное заплаканное лицо, Чарли чуть не потерял голову. Склонившись над Кейт, он впился в ее соблазнительные уста и ощутил привкус ее слез.

Застонав, она ответила на поцелуй. О, как он ей нужен сегодня, сию минуту! Она прошла сквозь адские муки, и его божественный поцелуй избавит ее от кошмарных воспоминаний. Когда их языки соединились, ею овладели сладострастные, необузданные желания. У нее пошла кругом голова, каждый дюйм ее плоти жаждал Чарли. Он прижал ее еще крепче, и ее соски упруго уперлись в его грудь. Она бесстыдно, зовуще провела своими обтянутыми лифом выпуклостями по его телу…

Властным движением Чарли посадил Кейт верхом к себе на колени, ее широко раздвинутые ноги свесились у него по бокам. Он так пылко целовал ее, будто хотел оказаться внутри ее… и, Боже всемогущий, как он желал ее!

Кейт забылась в колдовских объятиях Чарли, в обжигающем огне его поцелуев. Она дерзко провела ладонями по мускулистой спине, радостно чувствуя, как при ее прикосновении дрожит его плоть. Кейт нисколько не стыдилась, лишь страшно волновалась. Когда его сильные руки легли на ее ягодицы и он еще крепче прижал ее, у нее от радости закружилась голова. Дерзновенные безжалостные пальцы впивались в ее тело; ее пробирала дрожь, охватывало жадное желание…

— О, Кейт.' — прошептал он, наклоняясь над ней и покусывая ее голое плечо. — Кейт… Боже, у меня в крови огонь.

Чарли стал ласкать ее грудь. Она часто задышала, и он вознаградил ее страстным долгим поцелуем. Биение в его чреслах смущало и очаровывало ее. И вдруг Кейт поняла: слияние их тел в единую плоть — разве есть на свете что-нибудь более естественное? Да, она желает принадлежать ему. Эта мысль завораживала ее, и она скользнула ладонью вниз по груди, затем ниже…

К ее удивлению и разочарованию, Чарли грубо спихнул ее с колен. Мгновение они сидели лицом к лицу на ее ложе и тяжело дышали. Дюранго был так напряжен, что Кейт удивилась, когда он прямо на ее глазах вдруг успокоился.

Она попыталась было коснуться его заросшего подбородка.

— Чарли…

Но он поспешно отодвинулся от нее. Его подрагивающие ладони лежали на ее плечах.

— Кейт… Милая, нам нельзя.

— Но почему? — в замешательстве спросила она.

— Почему? — Он смущенно запустил пальцы в свою шевелюру. — Боже, неужто мне надо рассказывать, откуда берутся дети?

Кейт хихикнула:

— Чарли, я росла на ферме. Чарли хмуро посмотрел на нее:

— Ну что ж, рад слышать. — Его глаза сощурились.

Она мечтательно спросила:

— Чарли, ты женишься на мне?

— Что? — Он, казалось, был ошеломлен и сильно взволнован. — Откуда такой странный вопрос? Она неопределенно пожала плечами:

— Я просто полюбопытствовала.

— «Просто полюбопытствовала», — возмущенно передразнил он. — Ты так задала этот вопрос, будто спросила о погоде на сегодня.

— Так уж получилось.

— Ты что, каждому встречному предлагаешь жениться на себе?

— Нет, тебе первому. Чарли погрозил ей пальцем:

— Причина в твоем отце? Ты решила отвергнуть его избранника. Просто не желаешь беспрекословно повиноваться ему, верно?

— Да, и разве можно винить меня в том? — Кейт застенчиво улыбнулась. — К тому же ты не столь плох, хоть тебе и под тридцать.

— Мне уже тридцать, но меня ни одна женщина еще так не злила.

— Ты не ответил на мой вопрос, — проговорила она. Чарли, скрестив руки на груди, упрямо выпятил подбородок.

— Нет — таков мой ответ. Я не собираюсь поддерживать тебя в войне с собственным отцом.

От этих слов Кейт пришла в негодование:

— Тогда зачем ты целовал меня? Затащил меня к себе на колени? Ты вел себя как бык во время гона. Я была уверена, что ты в любую минуту, сорвав мои панталоны, надкусишь меня.

Чарли, сощурившись, посмотрел на нее.

— Проклятие, дамочка. Ты всегда говоришь то, что тебе взбредет в голову?

Она утвердительно кивнула.

— Ну, это просто неподражаемо.

— Ты опять не ответил.

Дюранго улыбнулся:

— Разве вы не говорили, что выросли на ранчо? И разве не вы называли меня быком? Ответьте: быку требуется священник для покрытия послушной телки? Или и тут с моей стороны требуются обстоятельные пояснения?

— Ах, подлец! — Кейт решительно отпихнула его. — Прочь с глаз моих!

— С удовольствием. — Он ухватил ее за запястья.

— Животное! — крикнула Кейт, не даваясь ему. — Мне следовало догадаться, что вы снова скрутите меня.

Чарли, легко справившись с ней, оседлал ее и стал стягивать запястья ремнем.

— Не желаешь разделить со мной ложе, милая? — глумясь, промолвил он.

— Я не дешевая шлюха, Дюранго, — бросила она ему в лицо.

К ее изумлению, Чарли схватил се за плечи и его глаза сверкнули от негодования.

— Я никогда не говорил, что вы шлюха, Кейт.

— Нет! Да вы только что сказали, что хотите получить меня без благословения церкви!

— А разве вы минуту назад не помышляли воспользоваться мной в собственных целях, а?

— Да подите вы прочь!

Затянув узел, Чарли выругался про себя и зашагал к своему ложу.

Кейт в темноте смахнула с ресниц слезу. Дура, зачем она, не подумав, разоткровенничалась с Дюранго?

Конечно, между ними возникла близость, когда он после ночного кошмара принялся утешать ее. Однако ее безумному предложению жениться на ней нет оправдания. Пускай даже ее замужество на чужаке и встанет костью в горле у отца — она предоставила возможность втоптать собственную гордость в грязь, и Чарли Дюранго не замедлил снова воспользоваться этой возможностью.

Ну что ж, теперь она уж точно не допустит дважды одну и ту же оплошность. Отныне она будет знать, что за человек этот Дюранго, — видно, не из тех, что женятся. Он охотник за головами, ничтожество, перекати-поле. Мужчина, привыкший к долгим странствиям и распутным женщинам. Удовлетворить его желание — значит сделаться очередной женщиной, разделившей с ним кровать. Черт, у него и собственной кровати-то нет!

А все же, почему ей захотелось выйти за него? Его поцелуи страстны, сладки и восхитительны, однако брак свяжет ее навсегда. Выйдя за него, она посадит на свою голову никудышного бродягу, будет рожать ему детей, вытирать за ним пол и готовить для него. «У вьючного мула жизнь наверняка и то веселее», — подумала она.

«Несколько минут страсти чуть не решили мою судьбу, — вдруг осознала Кейт. — Я потеряла голову, верно, от лунного света, и совершенно забыла о себе». Ведь Чарли ей не друг — он се враг. Дюранго хочет получить за нее звонкую монету, она же — обрести свободу. Всякий поступок, отклоняющийся от прямой цели, только на руку ее недругам.

Итак, если она опять поцелует Чарли, то лишь затем, чтобы завоевать его доверие, усыпить его бдительность. Если она снова заговорит о женитьбе, то только для того, чтобы достигнуть своего, то есть сбежать.

Итак, война. И в ней нет места чувствам…




Глава 12


На следующее утро Чарли и словом не обмолвился с Кейт. Он рвался в дорогу и чуть не накричал на нее, когда она наполняла кофейник из родника. Кейт едва сдержалась, чтобы не плеснуть ему в лицо холодной водой.

Чуть позже, когда Чарли посадил се на гнедую позади себя, она задумалась над тем, что же так разозлило его. Очевидно, ее вчерашнее предложение вывело его из себя.

Теперь они ехали по местам, которые были ей знакомы, и Кейт стала обдумывать план побега. Они прибудут в Раунд-Рок завтра, до полудня, и Дюранго уже дал ей понять, что он не намерен помогать ей. О, он не прочь переспать с ней. однако после не пойдет с ней под венец. Негодяй!

Кейт понимала: ей остается одно — побег. При этой мысли ей делалось страшно. После происшествия с Алозием Маккоем отважится ли она в одиночку на столь безрассудный шаг?

И тут же свободолюбивая натура напомнила Кейт, что до сих пор ей удавалось избегать встреч с команчами. Мак-кой сам виноват в случившемся: он поехал по проторенной дороге в огненно-красном фургоне, набитом ценным товаром, который и соблазнил индейцев. В конце концов, команчи до сих пор не напали на них с Чарли. Если она проявит осторожность, то наверняка все обойдется.

Приняв твердое решение, Кейт задумчиво покачала головой. Неужто страх одержит над ней верх и она позволит отцу покорить себя? Ни за что! Конечно, удрать будет нелегко. Ей надо провести Чарли, да к тому же и прихватить его лошадь. Она вздрогнула, представив, что последует потом. Он так гордится своим скакуном. Проклятие, каждый вечер он по меньшей мере час чистит Корону. Ему достанет ума открыть пальбу, когда он обнаружит, что она внезапно превратилась в конокрада.

Да и честно ли бросать Чарли одного, подкинув ему в подспорье хромого коня? Осмелится ли она оставить Черта в его руках? Уверена ли она, что Дюранго в отместку не пристрелит жеребца?

«Пожалуй, обстоятельства и не так уж плохо складываются для Чарли», — рассудила Кейт. Вечером, когда она сбежит, они будут далеко за пределами индейской территории и довольно близко от Раунд-Рока: Чарли сможет либо вернуться в город, либо приобрести другую лошадь на ближайшей ферме.

В таком случае ей надо будет молиться, чтобы он не бросился за ней в погоню! Конечно, если ее замысел удастся, она намного опередит его. И все же, вдруг он настигнет ее? Ведь она больше боится его, нежели диких индейцев.

Но сначала надо придумать, как обмануть Чарли. Сейчас его желание является единственным оружием, и она должна постараться воспользоваться им.

Чарли также пребывал в глубокой задумчивости. Ночное приключение с Кейт глубоко взволновало его, но потом она рассеяла волшебные чары, упомянув про брак и признав, что выйдет за него лишь затем, чтобы поквитаться с отцом.

Какой мстительной ведьмочкой оказалась эта девчонка! Еще несколько дней назад Чарли был готов взять ее на любых условиях, но теперь правила игры переменились. Он с издевкой отверг ее предложение: ему не хотелось становиться пешкой в ее партии с отцом.

Сумеет ли он когда-нибудь и впрямь завоевать любовь Кейт, ее уважение? Может, и нет, но, черт побери, примет он ее лишь на собственных условиях.

Чарли улыбнулся при мысли, в какую ярость придет девушка, как только они приедут в Раунд-Рок и правда выплывет наружу. В конечном счете его отказ станет для нее настоящей карой. Ему следует поменяться с ней ролями, и тогда он сполна воздаст маленькой злючке…

Около полудня они оставили обширные просторы прерии за спиной и оказались среди холмистой местности вблизи Раунд-Рока. В лесу водилась живность — лисицы, белки, олени и кабаны. Подстрелив на ужин дикую индейку, Чарли приторочил птицу к седлу. Они остановились на ночлег возле красивого чистого притока реки Сан-Габриел. Ивы отбрасывали тень на мелководный поток.

Со скалистого кряжа каскадом низвергалась вода. Над ней жужжали жирные стрекозы, с реки тянуло свежестью и пахло водорослями.

Кейт была заворожена открывшимся зрелищем. Она ощипала и почистила индейку, а Чарли развел огонь. Затем он насадил птицу на острую ветку и подвесил ее над пламенем на наваленные по обе стороны костра кучки камней. Пока птица жарилась, распространяя вокруг манящие запахи, Кейт сходила на реку за диким крессом и луком. Вернувшись на стоянку, она опустилась на колени и принялась искать рис в седельных сумках Чарли.

У него, казалось, было все, кроме того, что ей было нужно: полная табакерка, мешочек с фасолью, кусок мыла и даже пузырек с мазью. И вдруг, к удивлению и ужасу, ее рука легла на принадлежащий ей револьвер!

При этом открытии ее сердце учащенно забилось. Она раздумывала, что предпринять, когда услышала мужской голос:

— Что-то ищешь, дорогая?

Не выпуская револьвера, она посмотрела вверх и увидела длинное крепкое тело Чарли Дюранго. Его темные глаза пристально смотрели на нее, а правая рука находилась возле кобуры «кольта».

Кейт нервно сглотнула.

— Вот ищу что-нибудь на ужин.

Дюранго, присев на корточки рядом с ней, сунул руку в седельную сумку. Кейт едва успела убрать ладонь, прежде чем он схватил ее «кольт» и вытащил его. Держа револьвер дулом вниз, он с ласковой угрозой осведомился:

— Не это ли искали, Кейт?

Она отчаянно затрясла головой, и ее округлившиеся виноватые глаза встретились с его взглядом.

— Не больно вы горазды лгать, голубушка, — протяжно промолвил он.

— Я искала рис! — возразила она.

Сдержанно рассмеявшись, Чарли сунул руку в сумку и, достав оттуда небольшой пакет, бросил его ей в подол.

— В следующий раз спрашивайте, а потом уж и шарьте по сумкам, — предостерег он.

Встав, Дюранго засунул револьвер за пояс и пошел прочь. Кейт с досадой посмотрела ему вслед. Проклятие! Как она не сообразила, что «кольт» у него в сумках! Не застань он ее врасплох, она бы, пожалуй, преподнесла ему сюрприз…

Затем пришло отрезвление. Кейт вспомнила руку Чарли у «кольта». Он, безусловно, вытащил бы револьвер и пристрелил ее — она бы и глазом не успела моргнуть. Кейт содрогнулась и решила все же не вступать в перестрелку с Чарли Дюранго. Бр-р-р! Ее исход был бы печален. Уж лучше прибегнуть к хитрости или к обольщению. Кейт помрачнела, вспомнив составленный в дороге план побега.

Она сварила рис, заправив его диким луком и крессом. За плотным ужином Чарли похвалил ее стряпню. Индейка поджарилась прекрасно. Дюранго же приготовил ароматный и крепкий кофе.

Когда все было убрано, Кейт, взяв кусок мыла, которым они мыли посуду, подошла к Чарли. Он сидел, прислонившись к дереву, и курил.

— Вы не против, если я искупаюсь и постираю белье возле водопада? — небрежно спросила она.

Чарли посмотрел на нее со смешанным чувством удивления и подозрения.

— Прихорашиваешься перед встречей с отцом? Кейт пожала плечами:

— Я бы хотела смыть с себя всю грязь и пыль, что за три дня пути въелась в мою кожу. Чарли откашлялся.

— Ну а мне что до этого? Она расплылась в улыбке:

— Знаете, вашу рубашку тоже было бы неплохо постирать. Его брови взметнулись вверх.

— Так вы искупаетесь в ней?

— А что?

Крякнув, Чарли поднялся на ноги и загасил сигару. Сняв рубашку, он передал ее Кейт. При виде красивых линий его загорелой груди ее щеки окрасил горячий румянец. Его мускулы переливались под кожей, сверкавшей, точно отполированная бронза. На груди и руках росли темные курчавые волоски. Подняв глаза выше, она увидела, что он уже не носит повязку: рана затянулась. Сильная жилистая шея и отросшая щетина на подбородке придавали ему грозный вид.

Ее пристальный взгляд вызвал у Чарли насмешливую улыбку.

— Пожалуй, я тоже, после вас, искупаюсь, — тихо произнес он.

Кейт с напускной храбростью пожала плечами:

— Как вам угодно.

Когда она стала спускаться к реке, он обронил ей вслед:

— Не уходите далеко от стоянки и не пытайтесь снова удрать от меня!

Она вызывающе оглянулась:

— А вы не подсматривайте за мной.

Спустившись к воде, Кейт разделась за кустом и натянула на себя рубашку Чарли. Она едва сдержала дрожь, когда грубая ткань коснулась ее обнаженных сосков. Его рубашка пропахла табаком и мужским потом.

Опустившись у берега на колени и намочив одежду, Кейт принялась усердно скрести ее на плоском валуне. Прополоскав белье и повесив его на кусты, она с мылом в руке и в рубашке Чарли вошла в воду, которая доходила ей до талии. Ее ноги касались песчаного дна, а прохладное течение обтекало обнаженные бедра. Боже, какая благодать! Кейт с улыбкой огляделась вокруг. Закат был прекрасен; отливавшие золотом воды реки несли опавшую листву. Ее взор радовал низвергавшийся со скалы и переливавшийся всеми цветами радуги поток. Его грохот был для нее сладкой музыкой, а идиллический пейзаж приносил успокоение ее напряженным нервам.

Мурлыкая припев из песни Фостера «О, Сюзанна!», Кейт полностью окунулась в воду, мылом намылила волосы, поскребла рубаху Чарли, а затем намылила тело. Ополоснувшись, девушка блаженствовала, пока, посмотрев наверх, не увидела Чарли, который стоял на берегу и дерзко разглядывал ее.

— Чарли Дюранго, вы подлец! Вы же обещали не подглядывать за мной!

Посмеиваясь, он сложил руки на груди.

— Вы так веселились, что я решил присоединиться к вам.

— Негодяй!

— Душечка, я ведь тоже хочу быть чистым.

Кейт судорожно проглотила комок в горле, когда Дюранго на ее глазах снял пояс, положил на землю оба «кольта», а затем принялся расстегивать штаны.

— Вы же не намерены…

Его улыбка не позволила ей договорить.

— На вашем месте, мисс, я бы отвернулся.

Сдержав крик негодования, Кейт повиновалась. О, какой он гнусный мерзавец! Через несколько секунд до нее донесся всплеск и приближающиеся хлопки по воде.

— Не желаете потереть мне спинку, милая? — раздался у нее над ухом хриплый голос.

Обернувшись, она увидела рядом с собой Дюранго. С его мускулистых рук и обнаженной груди стекала вода. Как он соблазнителен! Мокрые густые волосы прилипли к затылку, темные, как оникс, глаза пристально смотрели на нее. Боже! Как он дьявольски очарователен, решителен и смел!

Голос Кейт задрожал:

— То, что я купаюсь здесь, не дает вам права… Гортанный смех прервал ее.

— Вы первой пожелали помыться, Кейт. Либо вы трете мне спину, либо я, пожалуй, просто поцелую вас.

— О, какой же вы негодяй!

Расхохотавшись, Дюранго повернулся к ней мускулистой жилистой спиной, и она покорно стала тереть ее. Касаясь кончиками пальцев его бархатной кожи, Кейт поймала себя на мысли, что не прочь поцеловать его гладкое плечо.

Святые небеса, да что такое с ней? Кейт напомнила себе: перед ней мужчина, которого она вскоре собирается обмануть, однако напоминание не возымело действия. Пытаясь отвлечься от невольно лезущих в голову дум, она принялась намыливать его темную шевелюру.

Взвыв от боли и обернувшись к ней, Чарли, прищурившись, посмотрел на нее.

— Черт побери, дамочка, мне в глаза попала пена! Он торопливо нырнул под воду, а затем, вынырнув, принялся отплевываться.

— Вы это сделали нарочно!

— Нет!

Дюранго схватил ее за руку, в которой она держала мыло:

— Если вы будете так же неосторожны, когда станете тереть мне грудь, мне придется основательно окунуть вас.

Кейт судорожно сглотнула. При мысли, что ей придется спереди прикасаться к его обнаженному торсу, по ее телу пробежала дрожь.

— Я что, сделалась вашей рабыней? — возмутилась она. Чарли рассмеялся:

— Голубушка, я бы с радостью намылил вас всю — сзади, спереди и посередке. — Он поднял брови. — Особенно там. А ну-ка снимите рубашку, и пускай мыльная вода плещется на вас.

От его нахального предложения лицо Кейт порозовело.

— И не мечтайте, Дюранго!

— В таком случае вам лучше заняться мной: я не вылезу из этой лужи, пока с меня не соскребут всю грязь.

Прерывисто вздохнув, Кейт нерешительно провела мылом по груди Чарли. От его напряженного, пристального взгляда у нее закружилась голова.

У нее перехватило дыхание, когда она, намыливая живот, задела что-то твердое, длинное и гладкое.

— Ниже, милая, — прошептал он.

Кейт в ужасе взглянула на него, и Чарли схватил ее руку. Мыло выскользнуло у нее из пальцев, когда он положил ее ладонь на его взбунтовавшуюся плоть. От страха Кейт чуть не задохнулась.

Губы Чарли ласково мяли ее рот. Когда ее уста невольно разжались, он поймал ее язык и втянул его глубоко внутрь. Кейт, дрожа, прильнула к нему, и вожделение охватило все ее существо. Святые угодники, ей конец! Дюранго неистово, до помрачения целовал ее, крепко прижимая ее ладонь к своей трепещущей плоти.

Наконец Кейт вырвалась из жаркого плена его губ. Она посмотрела на него, и в ее взгляде смешались желание и робость. Чарли улыбнулся ей. В его глазах горела страсть.

— Подойди ближе, милая, — попросил он. — Мне уже не терпится.

Кейт неистово затрясла головой и убрала руку с его плоти, а затем прикрыла руками грудь.

Почувствовав ее дрожь, Чарли нахмурился:

— Эй, голубушка, я не хотел напугать тебя.

— Скажите кому-нибудь другому.

На его лицо легла мрачная тень. Протянув руку, он нежно погладил ее по щеке.

— Я не пойду против твоей воли, Кейт. Она закусила губу.

— Тогда оставьте меня в покое.

— Ты уверена, что желаешь именно этого? Она утвердительно кивнула.

Дюранго покорно вздохнул. Отступив назад, он взял мыло, которое лежало на берегу среди побегов лука.

— Три что есть мочи, — приказал он, бросив на нее дразнящий взгляд.

Когда Дюранго повернулся и стал уходить, она громко кашлянула.

— Оставьте штаны и носки на валуне, я постираю их. Он удивленно посмотрел на нее.

— А кальсоны помоете сами. Чарли подмигнул ей:

— Я не ношу кальсон. Кейт густо покраснела.

— Но в сумке у меня имеются запасные штаны.

— Идите и наденьте их.

— Есть, мэм, — произнес Чарли, шутливо отдав честь.

Когда он вылезал из воды, Кейт не могла оторвать взгляд от его смуглой мускулистой спины, жестких ягодиц и мускулистых ног. Боже, какой мужчина! Воспоминание о его восставшей плоти снова вогнало ее в краску. Как мучительно было расставание! Отныне она полна неуемного желания, которое не остудит даже холодная речная вода. Лишь один мужчина способен удовлетворить ее… и ради собственного блага ей лучше держаться от него подальше!

У Кейт еще кружилась голова, когда она подошла к валуну за штанами и носками Чарли. Отстирав и прополоскав его одежду, она повесила ее сушиться рядом со своей. Уже темнело, когда она вернулась на стоянку в мокрой рубашке Чарли.

При ее появлении Дюранго обернулся. На нем были чистые штаны коричневого цвета. Волосы на груди высохли, зато мокрые пряди по-прежнему торчком стояли на голове.

Увидев ее в мокрой рубашке, он присвистнул:

— Вам очень идет такой наряд. — Она смущенно потупилась, а Чарли провел пальцами по щетинистому подбородку. — Принесите-ка сюда мыло. Полагаю, мне, пока не совсем стемнело, следует побриться.

Нерешительно приблизившись, Кейт изумилась, увидев, как Дюранго достает из кармана гребень.

— Похоже, он вам понадобится.

— Благодарю, — тихо промолвила она.

Отдав мыло и взяв гребень, Кейт поспешно удалилась прочь. Она постелила скатку, села на нее и принялась причесываться, не спуская настороженных глаз с Чарли, который исподтишка изредка косился на нее.

Кейт все еще не могла опомниться после сладострастной сцены, разыгравшейся в реке. Впрочем, его похотливая страстишка только ей на руку, если, конечно, она сама сохранит трезвую голову и не уступит соблазну!

Бреясь, Чарли также вспоминал то, что произошло между ними на речке. Поражаясь собственному нахальству, он надеялся, что не навсегда отпугнул Кейт. Но как она прелестна в мокрой рубашке, прилипшей к се пышным полушариям! Ее соски набухли и, казалось, просились в его рот, а ее дрожь и учащенное дыхание свидетельствовали о том, что она желает принадлежать ему. Чарли жаждал повалить ее на поросший мхом берег и лечь на нее сверху, войти в ее тело и продолжать это до тех пор, пока она не запросит пощады.

Когда она намыливала его, прикосновения се пальцев причиняли ему нестерпимые муки. Однако положить ее ладонь на его… Ну, это было, пожалуй, слишком уж дерзко.

Дюранго давно не был с женщиной. В Сан-Антонио, в салуне Люпа, есть одна молодая особа, что дарит своей благосклонностью только его. Однако он целую вечность не навещал хорошенькую разносчицу.

Кейт — это совсем другая статья, напомнил он себе. Она станет его женой.

Но неужто он совершит преступление, если отведает ее без церковного благословения? Этот вопрос столь захватил его, что он утратил осторожность и порезался. Энергично выругавшись. Чарли потер ранку. Побрившись, он вытер насухо лицо и в сгущающихся сумерках стал наблюдать за Кейт.

Та. скрестив ноги, сидела на своей постели. Мокрые вьющиеся волосы, окаймляя изящную голову, ниспадали на плечи. Его непросохшая рубашка подчеркивала ее стройную грудь и осиную талию, прикрывая меж бедер дивный, но запретный плод. Длинные и гибкие ноги отливали перламутровой белизной. Даже пальчики на ногах были так восхитительны, что хотелось припасть к ним ртом.

Черт побери, как она красива! Для Чарли вдруг перестало иметь значение, что он в ее руках лишь орудие мести. Ему просто хотелось, чтобы эти красивые обнаженные ноги крепко-накрепко обвились вокруг его тела.

Поймав его взгляд, Кейт встала, подошла к нему и смущенно протянула гребень:

— Мне он больше не нужен. Чарли схватил ее за запястье.

— А мы друг другу?

Уронив гребень, Кейт изумленно посмотрела на него, и Чарли, склонившись, поцеловал ее. Его жаркие уста помутили ее рассудок. Его свежевыбритая щека коснулась ее лица. До нее донесся его гортанный стон, но она успела отпрянуть назад, прежде чем его руки сорвали с нее рубашку.

Они мгновение напряженно и с опаской смотрели друг на друга. Вдали проухала сова. Чарли взглянул на садящийся за горизонт солнечный диск.

— Полагаю, мне следует связать тебя, Кейт. Она бросила на него умоляющий взгляд:

— Чарли, прошу, разве мы не можем несколько минут поговорить у костра?

Он немного поколебался.

— Думаю, беседа никому не повредит, — наконец услышала Кейт.

Некоторое время они сидели по разные стороны догорающего костра и украдкой посматривали друг на друга. Скоро напряженное молчание сделалось невыносимым.

— Поговори со мной, Чарли, — тихо сказала Кейт. Он изумленно поднял брови:

— Что ты хочешь услышать от меня?

— Ну, не знаю. Расскажи мне о головорезах, которых ты выследил.

Чарли насторожился:

— Что именно?

— Ну, как ты занялся этим ремеслом. Чарли нахмурился:

— История-то непривлекательная. Пять лет назад в Сан-Антонио у меня вошло в обыкновение навещать одну тамошнюю сеньориту в ее доме рядом с рыночной площадью.

— И ты по-прежнему заглядываешь к ней?

— Нет. — Чарли помрачнел. — Однажды, когда я наведался к ней, я нашел ее на кровати. В ее спине по самую рукоять торчал нож.

— О Боже! Кто же сделал это?

Вздохнув, Дюранго потянулся вперед и положил ладони на согнутые колени.

— Один ублюдок по прозвищу Безумный Вилли. Кто-то из соседей видел, как он убегал из се дома. Так совпало, что отряд рейнджеров, в котором я состоял, распустили, поэтому я решил расследовать все сам. Вот тогда и выяснилось: старину Безумного Вилли разыскивают в трех разных штатах за изнасилование, убийство и ограбление банка.

— Ну и что ты предпринял?

— У меня ушло три месяца, но я выследил гада, убил его, а затем получил вознаграждение. — Чарли усмехнулся. — Святые угодники, как он провонял, пока я притащил его труп в Форт-Уэрт к федеральному судебному исполнителю! После этого случая прошел слух, будто я берусь за всякую работу, за которую хорошо платят. С тех пор власти стали обращаться ко мне. Вот чем, помимо нескольких схваток рейнджеров с индейцами, в последние пять лет я зарабатывал себе на пропитание.

— Стало быть, ты за вознаграждение убиваешь людей? Посмотрев на нее, Дюранго сухо произнес:

— Мне не важно, жив или мертв бандит.

От его неприветливого тона и жесткого блеска в глазах по спине Кейт пробежали мурашки. Ну кто бы сейчас поверил, что этот мужчина может быть так нежен, что именно он с сочувствием выслушал ее, ласково утешал, целовал и обнимал?! Пожалуй, ей следует дважды подумать, прежде чем пускаться от него в бега.

— Что ты испытываешь, когда убиваешь человека? — тихо спросила она.

В его руке хрустнула ветка, а во взгляде промелькнуло не вполне понятное ей чувство.

— Когда убиваешь, ничего не чувствуешь. Я ни разу не стрелял в мужчину, который бы не заслуживал смерти, Кейт. Они все похожи на Безумного Вилли — полукровки, сброд без роду и племени, убивающий, насилующий и грабящий простых людей. Один из тех, кого я приволок, — это Хондо Кид: он вдруг перерезал горло родителям из-за золотых монет, спрятанных под половыми досками. Думаете, я пролил хоть слезинку, когда его вздернули на виселице в Форт-Уэрте?

— Ваши слова полны горечи, — промолвила девушка. Дюранго бросил сломанную ветку в огонь.

— Я не прячусь от жизни и вижу мир таким, каков он есть.

Кейт вскинула подбородок:

— Ты намекаешь, что я жила в коконе?

— По сравнению со мной — да.

Она отвернулась. Ей нечего было возразить ему.

— Ты, должно быть, сильно любил ее.

— Кого?

Девушка пристально посмотрела на него.

— Ну, ту женщину из Сан-Антонио. Из-за которой ты занялся своим ремеслом.

Чарли неопределенно пожал плечами.

— Я всегда утверждал: закон есть закон.

— Так, значит, тебя на этот путь толкнула не месть, а чувство справедливости?

Он загадочно прищурился.

— Мне столько же известно о справедливости, сколько тебе о мщении.

Она невольно улыбнулась в ответ.

— Ты так и не ответил мне, любил ли ты ту женщину.

— У меня было немало женщин, Кейт. — Он пожал плечами.

— И ты хочешь, чтобы я пополнила их число… Дюранго пристально посмотрел на нее.

— Милая, если ты относишь себя к их числу, тогда иди сюда: ты быстро станешь одной из них. Она отвернулась.

— Ты лишь болтать горазд, Чарли Дюранго. Непоседлив ты больно: поцеловал — и уже пятки сверкают. К ее изумлению, он рассмеялся.

— А что, собственно, тебе известно про меня, про «перекати-поле»? — Чарли подмигнул ей. — Возможно, я полон сюрпризов, дорогая.

— Тогда почему ты ничем не поразишь меня? — с вызовом проговорила Кейт. — Отчего тебе не отпустить меня? Дюранго с раздражением взглянул на нее и поднялся.

— Мне следовало догадаться, о чем пойдет речь… Вскочив на ноги, она оказалась лицом к лицу с ним.

— Но ты же не думаешь, будто поступаешь со мной по справедливости ?

— Пресвятые небеса, почему нет? — Чарли погрозил ей пальцем. — Ты всего лишь избалованный ребенок, который слишком высоко задрал нос. Джеб Мэлони — твой отец, и ты обязана его слушаться.

Она уперлась руками в бока:

— И выйти за мужчину, которого не люблю?

— Но ты даже не видела его.

— И не хочу видеть. Чарли, прошу, отпусти меня! — взмолилась Кейт.

— Нет.

Стоя лицом к лицу, они тяжело дышали, злобно глядя друг на друга, и в этот момент издали донесся вой койота. Кейт невольно поежилась.

Наконец Чарли подошел к ней и грубо схватил за руку.

— Пора. Ты знаешь, я должен связать тебя на ночь.

— Пожалуйста, не надо, — попросила она. Он раздраженно взмахнул рукой:

— А что ты можешь предложить мне взамен? Подойдя ближе, она невинно посмотрела на него.

— Я могла бы спать с тобой.

— Черт побери, а ты изворотлива, — пробормотал Чарли. — То ты умоляешь отпустить тебя, а когда я отказываюсь, лезешь ко мне. Уж не принимаешь ли ты меня за дурака?

— Я просто не хочу чтобы меня снова связывали, — прошептала Кейт. — К тому же как я удеру из твоих объятий?

Дюранго провел указательным пальцем по се нижней губе.

— Тебе ведь известно, к чему может привести мое согласие…

Несмотря на предостережение, она протянула ладонь и дотронулась до его обнаженной груди.

— Пожалуйста, Чарли! Если ты свяжешь меня, мне будут сниться кошмары.

В его глазах появилась неуверенность.

— Черт побери, Кейт, ты поступаешь нечестно.

— Однако мои слова — чистая правда, и тебе это известно. — Она подошла ближе. — Прошу, не выпускай меня этой ночью из объятий. Хоть раз поверь мне. — Видя, как раздуваются его ноздри, она печально добавила: — Но я не могу отдаться тебе. Женщиной я стану для того мужчины, который женится на мне.

Чарли закрыл глаза, черты его лица исказились.

— Кейт… Ты просишь невозможного.

— Ты же не желаешь, чтоб я мучилась в темноте, чтоб меня терзали страхи…

Открыв глаза, он сверху вниз посмотрел на нее. Его взгляд вновь остановился на бархатных губах, которые ему хотелось целовать, кусать, жадно терзать. Но он знал, что за простодушным обликом кроется железная воля, и поэтому напустил на себя сердитый вид.

— С какой стати я должен верить тебе?

— Я прошу тебя, — вкрадчивым тоном проговорила она и подошла так близко, что ее соски уперлись в его грудь. — Давай заключим перемирие на эту ночь, а?

Кляня себя за слабость, Чарли обнял Кейт и зарылся лицом в ее пахнущие свежестью волосы.

— Ладно, Кейт. Твоя взяла. Но только на сегодня.




Глава 13


Дюранго, взяв Кейт за руку, подвел ее к своему ложу, и они улеглись на него. Бросив на нес пристальный взгляд, он заговорил, и его слова удивили ее.

— Если ночью ты попытаешься удрать от меня. — промолвил Чарли тихим угрожающим тоном, — то я тебя выпорю. Она рассмеялась:

— Уж не хочешь ли ты сказать, будто ты, мужчина, не сумеешь совладать с одной своенравной семнадцатилетней девушкой?

Ее слова вызвали у него усмешку.

— Пока что ты вертишь мной как хочешь. — Он протянул руку и коснулся ткани на ее груди. — Рубашка-то высохла!

Его прикосновение в мгновение ока перевернуло все. Сквозь шумное биение сердца Кейт едва расслышала Чарли. Лежа рядом с ней, он казался таким неотразимым: в лунном свете переливалась его черная шевелюра и проступали мужественные черты лица. Невольно ее взор опустился ниже, туда, где его плоть вспучилась в штанах твердым бугорком.

Через ткань рука Чарли стиснула ее грудь. Кейт охнула. Подвинувшись ближе, он перевернул ее на спину и принялся расстегивать рубашку.

— Чарли! Ты же обещал!

Его ладонь скользнула под рубашку и стала ласкать ее грудь. От возбуждения и удовольствия у нее перехватило дух.

— Ты предложила свои правила, Кейт, — прошептал он, — однако за услугу надо платить. Я всего лишь хочу вкусить тебя, женщина!

Ее сосок набух под грубыми прикосновениями его пальцев. Склонившись над ней. он впился в ее уста. Его губы были горячи и сладострастны, а язык дерзок. Она купалась в неописуемом блаженстве. Его твердое худое тело прижалось к ней.

Кейт подумала, что она умерла и отправилась в рай. Теплое тело Чарли своей тяжестью придавливало ее к ложу. Его жесткая мускулистая грудь мяла ее соски, и от его страстных поцелуев она теряла последние крохи разума. Кейт ответила на его поцелуи, ее язык проник в тепло его рта. Когда его губы оторвались от ее губ. девушка будто чего-то лишилась. Но затем он страстно принялся покрывать поцелуями ее шею. Дюранго покусывал, мучил ее плоть, и по ее телу бежали волны удовольствия. Его ладонь сжала ее грудь: он впился ртом в сосок и нежно потянул его зубами.

Кейт вскрикнула и вцепилась пальцами в его шевелюру. Прежде она и не ведала о подобных наслаждениях. Чарли поочередно ласкал ее груди, проводя влажным языком по соскам и дерзко хватая их губами. Ей с трудом удавалось лежать спокойно. Наконец Чарли потерял терпение и рванул рубашку. Нижние пуговицы оторвались и разлетелись, и его пальцы оказались в ее промежности среди мягких курчавых волосков.

— Чарли! — выдохнула она, охваченная смешанным чувством страха и вожделения.

— Тс-с-с! Все идет отлично!

Он осторожно коснулся ее чувственной плоти. Его палец стал мучительно ласкать ее тело, пока она не успокоилась. Откинувшись назад, Дюранго встал на колени между ее раздвинутыми бедрами. Девушка чувствовала себя беззащитной и уязвимой, но все же не желала противиться ему. Когда он посмотрел ей прямо в глаза, у нее перехватило дыхание. Нескрываемое желание, горевшее в его взоре, лишало ее сил.

Отыскав крошечную впадинку, Чарли принялся умело ласкать ее. Вскрикнув, она беспомощно прикусила нижнюю губу. Ее зрачки расширились от желания, рот приоткрылся. Точеная грудь вздымалась и опадала, а набухшие соски затвердели. Его взгляд скользнул вниз по плоскому животу и остановился на сводящей с ума расщелине.

— Боже, как ты прекрасна! — прошептал он, и его пальцы стали вести себя еще более дерзко.

Необузданная страсть овладела всем существом Кейт. Ее бедра сжали колени Чарли. Он придвинулся ближе к беззащитному телу. Кейт тяжело дышала, извивалась и вскидывала голову. Нарастая, горячая волна вожделения захлестнула ее. Она протяжно застонала и прислонилась к его руке. Он улыбнулся, и его палец медленно вошел внутрь. Прогнувшись, девушка вскрикнула и впилась зубами в собственную руку.

Чарли упивался каждым мигом. Проклятие, как там горячо, влажно и уютно! Он все глубже проникал в нее, пока, зарыдав, она не вздрогнула под ним.

— Вот и все, милая. Отдайся мне, — упрашивал он. — Не противься.

От полноты блаженства она неистово вскрикнула, и Дюранго безжалостно впился в ее губы, принося успокоение ее вздымающейся груди и осушая поцелуями слезы. Обняв его за шею, она прильнула к нему. Ее свежее стройное тело сотрясала дрожь, и Чарли был готов вкусить ее. Он понимал: если в нем осталась хоть крупица приличия, ему следует пощадить девушку. Но то было свыше его сил. Его поглощала одна мысль: слиться с Кейт воедино. Ему страстно хотелось покрывать поцелуями ее тело, проникать губами во влажные глубины, пока она не взмолится о снисхождении. Но тут же Чарли сказал себе: «Я у нее первый». Для нее слияние их тел в одно целое — уже потрясение. После он посвятит ее в таинства сладостных утех.

Дюранго откинулся назад. Его напряженное лицо и решительность напутали Кейт. Она и так чувствовала себя единым существом с Чарли. Благодаря ему она испытала блаженство, оставившее в душе пустоту. Он отворил перед ней дверь в дотоле неведомый мир. Она понимала: если сейчас она отдастся ему, то воспоминания о его ласках не оставят ее в покое до скончания веков.

— Чарли, не надо! — выдавила Кейт испуганно. — Так не годится. Ты же знаешь, что не можешь жениться на мне!

Слово «жениться» наконец-то пробилось в затуманенный мозг Дюранго. Тяжело дыша, он пристально посмотрел на прекрасную беззащитную пленницу. Он собирается жениться на этой милой девушке, но ей-то неизвестно о его намерении. Она права: он не может овладеть ею, пока между ними стоит чудовищная ложь. Если же он скажет правду, она разозлится и еще, пожалуй, прибьет его. Однако со временем она смирится, и тогда никакая преграда не будет стоять на пути их любви.

Застонав, Дюранго быстро застегнул пуговицы на штанах, а затем лег на ложе рядом с ней. Стянув края рубашки, он прикрыл ее нагое тело.

— Чарли? — неуверенно произнесла Кейт.

— Спи, голубушка, — печально произнес он.

Она доверчиво прильнула к нему. Глядя на ее прекрасное, залитое лунным светом лицо, он подумал, что, верно, сейчас же умрет от разочарования и обжигающего жара желания, по-прежнему пылающего в его чреслах.

Сегодня ему предстоит долгая бессонная ночь.

Посреди ночи Кейт проснулась и обнаружила, что Дюранго нет рядом. Она привстала и удивилась, увидев его одинокую фигуру у деревьев.

— Чарли? Ты как? — нежно окликнула она.

— Все в порядке, солнышко мое.

— Зачем ты поднялся? Он рассмеялся:

— Да какой-то дурацкий сон приснился. Мне снилось, будто я выпустил свою скотинку и брожу, не зная, где же ее попасти.

Кейт усмехнулась:

— Ах, негодник!

— Ты б видела, как на меня смотрели женщины, — лукаво промолвил Дюранго.

— Лгун!

Он направился к ней. Лунный свет блеснул на фляжке, когда он поднес ее ко рту и сделал глоток.

— Что ты пьешь? — осведомилась она.

Он сел рядом с ней, и ей в ноздри ударил резкий запах.

— Домашнее виски. Хочешь?

Поморщившись, она отрицательно покачала головой.

— Стало быть, тебе приснился дурной сон, а? Взъерошив ее волосы, он поцеловал ее в щеку.

— Да, и тебе известно почему. Чарли снова отпил из фляжки.

— Зачем тебе так много пить? — с беспокойством спросила Кейт.

Он пожал плечами.

— Индейские земли у нас за спиной. Полагаю, мне не так-то просто будет заснуть. — Положив фляжку, Дюранго внезапно повалил ее навзничь. Она довольно хихикнула, когда он оседлал ее. — К тому же мне не следует спускать с тебя глаз, милая. — Озорно подмигнув, он наклонился и поцеловал ее.

Кейт отпихнула Чарли от себя и скорчила рожицу:

— Фу! Ну и несет от тебя!

— Выпей ты глоток, и от тебя бы несло так же, — вновь подмигнув, насмешливо промолвил он.

— Брось развращать меня, Дюранго, и спи! Его ладонь сжала ее грудь.

— Для одной ночи довольно, верно, девочка?

— Чарли!

Добродушно рассмеявшись, он слез с нее, обнял и положил ее голову себе на грудь. Через минуту они крепко спали.

Кейт не помнила, когда Чарли выпустил ее из объятий. Перед рассветом она проснулась от его громкого храпа. Дюранго, лежа на спине, спал беспробудным сном.

Вот наконец и представилась возможность, удобный случай для побега! Но Кейт, к собственному ужасу, не хотела покидать его. За последние дни она прониклась симпатией и уважением к Чарли Дюранго. Ее лицо залил густой румянец, когда Кейт вспомнила о его поцелуях в ночной тиши, и о том, как благодаря ему она изведала прежде недоступное ей блаженство. Какой он крепкий, сильный и неотразимый мужчина! Если она поступит с ним низко, укоры нечистой совести замучают ее.

Ну а Чарли — разве он намерен лучше обойтись с ней? Как можно верить в искренность его заигрываний?

Итак, все закончится браком со старым дурнем. Ну уж нет!

Твердо решившись, Кейт тихонько поднялась с ложа. В слабом предутреннем свете она на цыпочках прокралась к водопаду и, взяв постиранную одежду, торопливо переоделась. Нижнее белье высохло, а вот штаны и рубашка нет. Пустяки, не стоит обращать внимания!

Вернувшись, Кейт натянула башмаки и нахлобучила на голову шляпу. Положив на Корону седло, она достала из седельной сумки Чарли «кольт». Дюранго остались его сбруя и седельные сумки, грустно подумала она, но без лошади они вряд ли понадобятся ему.

Кейт отвязала Черта, проверила прочность повязки и, тяжело хлопнув по крестцу, отпустила его.

— Домой, мальчик, — тихо произнесла она вслед жеребцу, и тот припустил рысью. Сожаление пронзило ее сердце. Черт так и остался полудиким животным, и он скорее всего примкнет к какому-нибудь стаду мустангов. Во всяком случае, жеребец на воле, а нога заживет.

Уже занимался неприветливый, хмурый день, когда Кейт, встав на колени рядом со спящим, положила тщательно сложенную рубашку возле него. Она попыталась проглотить болезненный ком в горле. Боже, до чего красив! Как он тих и доверчив во сне! На подбородке едва отросла щетина, и разбросанные руки лежали по сторонам обнаженной груди. Кейт с тяжелой душой поцеловала его.

— Чарли, прости, — прошептала она, смахивая рукавом слезу. — Но ты поймешь… Мне необходима свобода. Не в моих силах уступить отцу. Прошу, не преследуй меня.

Через минуту Кейт тихо трусила навстречу утренней заре.




Глава 14


К полудню Кейт углубилась на много миль в степь. Она не поехала по проторенной повозками дороге, а скакала под защитой кустарника и зарослей можжевельника.

Хотя Корона на поверку оказалась прекрасной, быстроногой верховой лошадью, нечистая совесть по-прежнему мучила девушку — ведь она увела гнедую у Чарли. Кейт всякий раз съеживалась, представляя его ярость, когда, проснувшись, он обнаружит, что она оставила его в дураках. Где он теперь, гадала она. Вернулся в Раунд-Рок? Или, купив другого коня, уже пустился в погоню?

Стал накрапывать мелкий затяжной дождь, и дорога для Кейт превратилась в сущее мучение. Шляпа не защищала ее от дождевых капель, и вода струйками текла по лицу. Холодная одежда прилипла к телу, и она чувствовала себя несчастной.

Вскоре после полудня она, спешившись в густых зарослях, перекусила грудинкой с сухарями. Неподалеку небольшое стадо бизонов щипало степную траву.

Кейт уже собралась покинуть свое пристанище под сенью низкорослых дубов, и тут вдруг ее взору предстало пугающее зрелище: группа индейских воинов, вынырнув из-за горизонта, поскакала на своих пегих низкорослых лошадях к бизонам. При виде индейцев сердце Кейт учащенно забилось. Не спуская глаз с окружавших стадо охотников, она подхватила поводья Короны и отступила в глубь чащи, где, привязав гнедую к суку, стала напряженно следить за индейцами. За всю жизнь ей доводилось видеть всего несколько краснокожих.

Кейт в ужасе зажмурилась. Что за невезение! При воспоминании о зверствах, учиненных команчами над Алозием Маккоем, к ее горлу подступила тошнота. Конечно, эти всадники охотились на бизонов, а не на бледнолицую девушку. Тем не менее ей придется провести здесь долгие часы… если, разумеется, ей повезет и она не попадет к ним в руки.

Индейцы, окружив стадо, принялись издавать вопли, от которых кровь стыла в жилах. Бизоны бросились наутек, а воины погнали их в небольшое ущелье. Когда могучие животные оказались запертыми в узкой горловине, охотники принялись поражать их стрелами и колоть длинными копьями. Некоторых бизонов приходилось пронзать несколько раз, и только тогда они валились на землю. Побледнев, Кейт отвернулась. Ветер доносил тошнотворный запах крови и вопли индейцев вперемежку с мычанием животных. Почуяв кровь, гнедая тихо заржала, и Кейт принялась успокаивать ее, говоря ей ласковые слова. Она испугалась, как бы ржание не выдало их убежище.

Когда бизоны были убиты, вдали показалось несколько скво в нарядах из оленьей кожи. Пока охотники торжествующе кричали и ели внутренности животных, скво принялись обдирать и разделывать туши. Хотя работа и спорилась, однако прошло целых два часа, прежде чем шкуры, сало и мясо были погружены на вьючных лошадей.

Ближе к вечеру индейцы растворились на горизонте. На глазах Кейт стервятники набросились на остатки ужасного кровавого побоища, учиненного в прерии команчами.

Убедившись, что ей не грозит опасность, она, осмелев, вышла из дубовой рощицы, ведя на поводу Корону, и, взобравшись на лошадь, направилась на север, подальше от индейцев. Сначала она трусила медленной рысью, но, перевалив через холм, пустила гнедую во весь опор.

Неожиданно позади Кейт показались два индейца. Оглянувшись, она пришла в ужас при виде полуобнаженных воинственных дикарей с безжалостными лицами и стегнула лошадь плетью, пытаясь ускакать от них. Корона мчалась изо всех сил, но команчи оказались более опытными наездниками и, быстро нагнав ее, окружили с двух сторон. Тот. что был слева, вырвал у нее из рук поводья.

Кейт ударила краснокожего кнутовищем. Другой индеец вырвал у нее плеть, а первый нанес ей сокрушительный удар в челюсть. Она слетела с коня и потеряла сознание…

В полдень, непотребно ругаясь, Чарли Дюранго тяжело взбирался на крутой холм. Через его плечо было перекинуто тридцатифунтовое седло, и он промок до нитки под затяжным дождем. Он шел на юг, туда, где жили люди, в надежде, что набредет на ранчо или ферму, где купит себе коня.

Утро выдалось сквернее не придумаешь — сначала он почувствовал только, как у него с похмелья раскалывается голова, потом обнаружил, что Кейт Мэлони улизнула, уведя у него лошадь.

До заката он трижды обругал себя дураком. Всякий раз, вспоминая, как Кейт молила его поверить ей и вероломными поцелуями добилась своего, в нем вскипала злость. Как он позволил надуть себя этой двуличной интриганке? Когда он догонит ее, то так вздует, что она запомнит эту взбучку на всю жизнь.

Чарли без нее не мог вернуться в Раунд-Рок и расписаться перед Джебом Мэлони в поражении.

Проклятие, девчонка украла гнедую — да за такое ей мало виселицы!

Но тут же Дюранго застонал, представив, как Кейт мчится верхом по индейской территории, когда команчи вступили на тропу войны. Чарли осознал, что гнев служит ему щитом против ужасной мысли: вдруг девушка схвачена индейцами, подвергнута пыткам… Чем скорее он доберется до нее, тем лучше… для нее же. И все-таки он выбьет из нее своевольную дурь, как только настигнет ее.

С вершины холма Чарли увидел в долине бревенчатую ферму. Пожилой фермер сидел среди своры собак и курил трубку. Неподалеку в загоне резвились несколько лошадей.

«Прекрасно, — подумал Чарли. — Вот наконец-то и форпост цивилизации». На новую верховую у него денег хватит, а затем он кинется вслед за Кейт Мэлони, дабы воздать ей по заслугам.

Очнувшись, Кейт ужаснулась. После страшного падения на землю все ее тело ныло, а голова шла кругом. Однако она тут же забыла о ломоте в костях, когда сквозь пелену увидела, как над ней склонились два воина-команчи. Они о чем-то спорили на незнакомом языке, изредка вставляя испанские слова. Эти двое были разительно схожи: широколицые, с огромными ястребиными носами и прямыми черными волосами. У обоих на голове было орлиное оперение, а на шее — по ожерелью из медвежьих когтей. Уж не братья ли они, нехотя подумала Кейт. Несмотря на малый рост, их тела были мускулисты и крепки.

Вдруг один из индейцев, оттолкнув другого в сторону, присел рядом с ней на корточки. Ей в ноздри ударил отвратительный запах бизоньего жира и немытого тела, когда он, протянув короткие пальцы, рванул ее рубашку. Она тотчас же залепила ему оглушительную пощечину. Индеец, казалось, оцепенел от неожиданности. Потом его черты исказила ярость. Он изо всей силы ударил Кейт и, грубо схватив ее за волосы, вытащил нож. Кейт с болезненной ясностью осознала: сейчас с нее снимут скальп, и тут вдруг другой краснокожий рассмеялся.

Индеец, державший ее, что-то гортанно крикнул и, яростно швырнув Кейт на землю, посмотрел на нее с благоговением и ужасом. Подошел второй индеец, и они опять стали препираться. Иногда команчи показывали на нее пальцами, и Кейт была уверена, что спорят они из-за того, кто снимет с нее скальп. Совершенно не понимая их, она все же уловила несколько часто повторяемых слов и догадалась, что воина, который чуть не снял с нее скальп, зовут Пиава. а другого — Паха Юка.

После непродолжительной перебранки они, казалось, пришли к соглашению. Рассмеявшись, краснокожие похлопали друг друга по плечу. Потом они подошли к Кейт и с решительным выражением на лицах опустились возле нее на колени.

Вдруг Паха Юка схватил Кейт за плечи, а Пиава вновь принялся рвать на ней рубашку. Страшное отчаяние овладело Кейт. Она понимала: индейцы собираются либо изнасиловать ее, либо притащить голой в свое селение — из рассказов ей было известно, что команчи так поступают со своими бледнолицыми пленницами. И в том и в другом случае только сопротивление могло спасти ее.

Она брыкалась, царапалась и отчаянно боролась с индейцами, осыпая их всеми известными ей ругательствами. Где-то она слышала, будто индейцы боятся сумасшедших, и ее хитрость вроде бы возымела действие. Спустя несколько секунд мужчины с растерянным видом отпрянули назад. Пиава многозначительно показал на голову.

Однако Паха Юка лишь пожал плечами и пошел к своей низкорослой лошади. Вернувшись с длинной сыромятной веревкой, он встал на колени рядом с Кейт. Когда она попыталась воспротивиться, он кулаками ударил ее в грудь, повергнув ее на землю и чуть не выбив из нее дух. Пока она испуганно лежала на земле, Паха Юка мгновенно связал ей запястья. Когда Кейт с болезненным хрипом вздохнула и вновь обрела способность дышать, индеец рывком поднял ее на ноги и поташил к своей лошади. Споткнувшись, она оглянулась назад и увидела, как Пиава, взяв поводья Короны, направился к своему коню.

Подойдя к лошади, Паха Юка взобрался на нее, не выпуская веревку из пальцев. Прикрутив ее конец в луке жесткого испанского седла, он отпустил пленницу на десять футов. Животный страх овладел Кейт, когда она осознала, что индейцы намерены увезти ее в свое селение.

Они не промедлили и секунды. Когда краснокожие пустили трусцой своих лошадей, Кейт пришлось идти беглым шагом. От нещадного подергивания веревки у нее горели запястья, а сердце от ужаса едва не выпрыгивало из груди. Она пыталась не лишиться рассудка даже тогда, когда страх проник во все уголки ее мозга и ей, казалось, осталось лишь одно: сойти с ума.

Если индейцы будут ехать не спеша, то, пожалуй, они довезут ее до своего селения живой. Но если Паха Юка припустит во весь опор, то она обречена: ее будут тащить по камням, через заросли кактусов и встречные притоки.

Когда краснокожие перешли на легкий галоп, Кейт не упала лишь каким-то чудом. Она бежала что есть мочи, жадно хватая воздух открытым ртом. Безумными глазами смотрела она себе под ноги — на стремительно несущуюся под ней землю, на камни и норки сусликов. Она понимала: стоит ей оступиться, и ее ждет неминуемая смерть. Всадники даже не оглядывались на нее. Дорогой они над чем-то смеялись. По всей видимости, их вовсе не трогало, жива она или нет. Кейт понимала: обращаются они с ней так потому, что хотят сломить ее дух. Подчинившись, она сделает первый шаг на пути к собственному порабощению.

Кейт почти не думала о том, какие страшные испытания предуготовлены ей. впереди. Скоро ее запястья истерлись в кровь, и впившиеся в тело веревки причиняли мучительную боль. С каждым шагом бока и ноги все сильнее сводила болезненная судорога. От головокружительного бега сердце гулко стучало, и каждый вдох, словно огромный острый нож, пронзал легкие.

При приближении к селению команчи перешли на рысь. Почувствовав облегчение, Кейт стала жадно глотать воздух. Прерывисто дыша, она внимательно рассматривала поселение, которое расположилось среди рощи мескитовых деревьев возле реки. Кейт насчитала до двадцати рыжевато-коричневых жилищ, расписанных непонятными знаками и бытовыми сценками. По деревне слонялись мужчины, женщины, дети и бродили собаки.

Когда Пиава и Паха Юка въехали в селение, им навстречу из вигвамов высыпали индейцы: они с любопытством разглядывали Кейт. От стоявшей в поселке вони ее чуть не стошнило: тут смешались запахи дыма, немытых тел, человеческих и животных испражнений и гниющего мяса.

Сумев сохранить гордый вид и справившись с взбунтовавшимся желудком, Кейт взирала на окружившие ее враждебные лица. Ей пришли на память рассказы о том, что пленных бледнолицых, оказавших неповиновение краснокожим, ждет, если их не убьют сразу, лучшая участь. Команчи поклоняются силе.

Пока Кейт пыталась оценить создавшееся положение, вперед вышла грузная женщина в платье из оленьей шкуры и с медными бусами на шее. Скво принялась визгливо кричать на Паха Юку, сердито показывая на мисс Мэлони. «Должно быть, одна из его жен», — предположила она. Если ее догадка верна, то ей несдобровать.

Женщина, не умолкая, ругала Паха Юку, но когда тот в ответ только осклабился, толстуха, налетев на Кейт, яростно ударила ее по щеке скребком. Полуоглушенная девушка тем не менее нашла в себе силы негодующе вскрикнуть и дать отпор индианке, ударив последнюю связанными руками по лицу. Та взвыла от боли, а стоявшие вокруг индейцы рассмеялись, когда она вновь напала на мисс Мэлони, колотя ее по голове скребком. Кейт изо всех сил старалась защищаться от жестоких ударов, и тут вдруг ее рвануло вперед и она шлепнулась наземь.

К ее ужасу, Паха Юка галопом проволок ее по всему селению. Он издавал победные вопли, а высыпавшие из своих жилищ индейцы одобрительными возгласами приветствовали его. Тряска по ухабам была болезненна: у Кейт огнем горели запястья, и казалось, будто руки и ноги вот-вот оторвутся. Все ее тело было в кровоподтеках: камешки, ветки и жесткая, немилосердная земля не оставили на ней живого места. Кусты куманики и колючки впивались в ее волосы и вырывали целые пряди. Она с облегчением вздохнула, когда Паха Юка наконец натянул поводья и обрезал веревку, которой ее кисти были прикручены к седлу. Не развязывая ее запястий, индеец, подняв ее с земли и взвалив на плечо, важно прошествовал к своему жилищу. Он бросил ее на груду шкур рядом с вигвамом и стал связывать ей ноги. Когда индианка, которую Кейт посчитала его женой, появилась вновь, громко бранясь и размахивая скребком, Паха Юка, схватив ее за руку, оттащил в сторону. В следующие несколько минут разгневанная женщина несколько раз обругана Кейт и даже плюнула, но под зорким взором Паха Юки не посмела снова напасть на предполагаемую соперницу.

Несколько долгих часов провела Кейт под палящими лучами солнца. Немилосердно стучала кровь в висках, все тело ныло, на одежду налипли грязь и объедки. В горле першило, она буквально умирала от жажды. Теперь побег для нее стал невозможен: она была связана по рукам и ногам и вокруг нее толпились краснокожие.

Стараясь избавиться от мучительных мыслей о своей дальнейшей судьбе, Кейт смотрела на кипевшую в селении жизнь. Индианки были чем-то неустанно заняты: одни тушили в котлах бизонье мясо, другие нянчились с младенцами, шили из шкур одежду или собирали дрова. Перед соседним вигвамом несколько девочек нанизывали бусы и играли с самодельными куклами. Стайка буйных голых мальчишек носилась по поселку, а по пятам за ними бежали воющие собаки. Дети, держа в руках луки и стрелы, подражая отцам, охотились и устраивали битвы. Некоторые команчи чистили лошадей, однако большинство о чем-то болтали и поглядывали в сторону Кейт. «Они, несомненно, размышляют над моей участью», — печально подумала она. Пока она считала себя пленницей Паха Юкп, а также, возможно, и Пиавы, ее будущность неясно вырисовывалась перед ней — даже если таковая и будет. Неподалеку высокий столб со скальпами — мрачными боевыми трофеями — служил напоминанием о ненависти команчей к бледнолицым.

Ближе к вечеру в селении появилось еще около десятка индейцев. Все краснокожие высыпали им навстречу. Приехавшие, казалось, относились к двум большим семьям. Их главы сразу проявили интерес к Кейт. Собравшись вокруг девушки, они принялись пререкаться с Пиавой и Паха Юкой. По их жестам пленница догадалась, что они торгуются из-за нее. Один мужчина отошел и вернулся с двумя прекрасными пегими лошадьми, подтвердив наихудшие опасения Кейт. Она не знала, то ли ей вздохнуть с облегчением, то ли горько пожалеть, когда Паха Юка ответил им отказом.

Вскоре у нее от жажды распухли горло и язык. На ее глазах индианки приносили мужчинам бизонье мясо и дикие ягоды. Затем мужчины, вынув трубки и собравшись у костра, курили и, посмеиваясь, о чем-то говорили. Кейт догадывалась, что скоро один из тех, кто пленил ее, придет к ней. При одной этой мысли она попыталась руками и ногами разорвать сыромятные ремни, но тщетно. Боль в запястьях стала еще мучительнее. Проклятие… если б не ремни, она б уже была на воле!

При вспышке света Кейт посмотрела вверх. Небо прорезала сверкающая полоска, и прогремел гром. Наконец-то дождевые капли смочат запекшиеся губы и облегчат телесные страдания.

Чувство облегчения сменилось ужасом, когда она увидела, что индианка, что набрасывалась на нее, крадучись, подбирается к ней с острым шилом. Настороженно посмотрев через плечо, толстуха приблизилась и, нагнувшись, угрожающе подняла шило. Кейт поняла, что ее сейчас искромсают на куски, но тут между ней и ее недругом встала какая-то женщина. Ее спасительница, схватив скво за руку, удержала ее от удара. Женщины что-то быстро залопотали на своем языке. Кейт удалось разобрать их имена. Ее мучительницу звали Тонаси, а спасительницу — На-дуах. Кейт признала в Надуах одну из приехавших. После короткого яростного спора Тонаси, бросив шило на землю и сплюнув, величаво удалилась.

Вторая женщина тоже ушла, а затем вернулась с водой, встала на колени возле Кейт и протянула ей бутыль. Держа посудину связанными руками, девушка принялась жадно глотать воду.

Неожиданно женщина отдернула бутыль. Кейт испугалась, однако индианка, что-то сказав ей ласковым голосом на своем языке, тут же вернула бутыль. Кажется, она просто опасалась, что Кейт захлебнется. Девушка медленно допила оставшуюся воду и, отдавая своей спасительнице пустую бутыль, пристально посмотрела на нее. У женщины было смуглое лицо, черные волосы, но глаза оказались голубыми, как у белой женщины. Она явно не из команчей!

— Пожалуйста! — отчаянно вскричала Кейт. — Ведь вы не такая, как они! Вы должны помочь мне!

Однако женщина лишь отрицательно покачала головой и поспешно удалилась прочь. Никогда еще Кейт так не хотелось разрыдаться. Не будь она столь упряма и своевольна, сейчас была бы уже дома. О, она, пожалуй, все равно вышла бы за старого дурня, но ей бы ничто не грозило и ее жизнь не подвергалась бы опасности.

Кейт вспомнила пугливую, но добрую невольницу, которая пришла ей на выручку. Неужто и она через двадцать лет станет такой? Неужели ей суждено, пройдя через череду побоев и унижений, превратиться в безликую скво воинственного дикаря-индейца?

Наконец Кейт подумала о Чарли, и у нее в горле встал ком. На память ей пришли его сладостные поцелуи — поцелуи, которых ей, возможно, уже никогда не отведать, — и то, как она жестоко обманула его. Если ей улыбнется удача и она снова встретится с ним, то будет целовать его ноги и молить его о прощении.

— О, Чарли, — прорыдала она. — какая же я непроходимая дура! Пожалуйста… прошу, приди мне на помощь!

На закате Чарли стремительно мчался на чалом жеребце, приобретенном им на ферме. Выслеживая Кейт, он натолкнулся на следы кровавой бойни, учиненной индейцами над стадом бизонов.

— Проклятие! Проклятие! Проклятие! — повторял Дюранго.

Настороженно оглядываясь по сторонам, он поднялся на следующий холм и тут увидел, что следы лошади Кейт сливаются с отпечатками копыт неподкованных коней. Он натянул поводья и принялся тщательно рассматривать следы борьбы: примятую траву и вмятины в грязи.

Тысяча чертей, девчонка угодила в лапы краснокожих! Чтобы выручить ее, ему придется очень постараться, если, конечно, она еще жива. Само это предположение потрясло его до глубины души. Кейт должна быть жива. Просто обязана. Ведь он обещал вздуть эту дурочку, когда найдет ее, и. разумеется, после выпавших на его долю испытаний Господь не откажет ему в невинном удовольствии.

Следы вели на запад: отпечатки копыт трех лошадей и пары башмаков. Чарли сразу догадался, что индейцы, поймав Кейт, волокли ее за собой на сыромятном ремне. Неужто они сначала раздели ее, как обычно поступают со своими бледнолицыми пленницами? Непохоже, ведь она в башмаках. Это обстоятельство служило ему утешением. И все же, продержалась ли она на ногах до самого селения или ее без всякого сострадания тащили волоком по прерии? От подобного предположения к горлу Чарли подкатила тошнота.

Закурив, он постарался унять расшалившиеся нервы и стал намечать свои дальнейшие действия. Ему ли не знать, что попытка проникнуть в индейский поселок в одиночку — это чистое безрассудство, но у него нет иного выхода. Если он отправится за помощью, то к тому времени, когда вернется, Кейт, возможно, уже изнасилуют, подвергнут истязаниям и убьют. Краснокожие скоры на расправу… Все его существо протестовало против подобной устрашающей картины.

Небо прочертила зазубренная молния, и Чарли взглянул вверх. Над ним нависли грозовые тучи, и прогремел гром. Он с досадой вздохнул. Ему лучше поспешить, пока ливень не размыл следы.

Зато дождь, пожалуй, поможет ему незаметно подобраться к селению команчей. Остается лишь надеяться, что под покровом ночи он сумеет выкрасть Кейт из индейской деревушки…




Глава 15


Кошмар Кейт продолжался. Начал накрапывать редкий дождь. Открыв рот, она поймала несколько капель. Влага благотворно подействовала на ее воспаленную кожу, однако вскоре она промокла до костей. Кейт не могла даже смахнуть струйки воды, что текли, попадая в глаза, по лицу и за шиворот.

Великодушная скво больше не появлялась, очевидно, из боязни перед возможным наказанием, и Кейт оставалось только гадать о судьбе доброй самаритянки, из сострадания принесшей ей воды.

На закате вернулся Паха Юка со злой Тонаси и тремя хихикающими молодыми индианками. Стоя над Кейт, мужчина и Тонаси вновь раздраженно обменялись несколькими фразами, и Паха Юкс снова пришлось защищать Кейт от нападок жены. С трудом приведя Тонаси к послушанию, он разрезал путы на руках пленницы.

Кейт потерла ноющие запястья и настороженно взглянула на индейцев. Повернувшись к женщинам. Паха Юка что-то приказал им, и молодые индианки скорчились от смеха.

После ухода мужчины Кейт затащили внутрь вигвама. Тонаси с хмурым видом последовала за ней.

Пока Тонаси угрюмо взирала на происходящее, индианки принялись раздевать Кейт Она попыталась воспротивиться, однако скво оказались гораздо решительнее схвативших ее мужчин. Две женщины спокойно держали Кейт, а третья сняла с нее башмаки, штаны, рубашку и даже нижнее белье. Раздев ее донага, они через голову надели на нее платье из оленьей шкуры. Одеяние, к изумлению Кейт, плотно облегло тело. В довершение на нее натянули штаны из оленьей кожи. Затем индианки намазали салом ее волосы и заплели их в косы, повязали голову повязкой из сыромятной кожи, в которую воткнули два орлиных пера. Шею украсили медными бусами. Под конец скво разрисовали ей лицо красными полосами. Кейт подумала, что она выглядит так же трогательно, как и индейка, предназначенная для торжественного обеда… Скорее всего судьба, уготованная ей, будет столь же приятна.

Разумеется, Кейт догадывалась, что ее готовят к некоему обряду — вероятно, к браку с Паха Юкой, и нахмуренное лицо Тонаси подтверждало ее предположение. Даже сейчас до ее слуха из глубины селения доносилось монотонное пение и бой барабанов. К собственному ужасу, она снова убедилась, что побег невозможен: ее сторожили четыре женщины. Во всяком случае, Кейт полагала, что ее попытка к бегству послужит для Тонаси удобным предлогом, чтобы удушить ее.

Вскоре индианки вывели Кейт из вигвама. Дождь прекратился, и успокоительная ночная мгла окутала землю. Ее провели к огромному костру посреди селения, вокруг которого сидели мужчины с трубками в зубах и кружками, в которых плескалась водка из сока алоэ.

Завидев женщин, Паха Юка и старик с каким-то обрядовым убором на голове встали и подошли к ним. Схватив Кейт за руку, Паха Юка жестом велел ей следовать за ним. Они медленно прошли за старым индейцем к костру. Когда старейшина повернулся к ним, Кейт принялась рассматривать его покрытое шрамами лицо, ниспадающие белые волосы, тяжелые серебряные украшения и искусно вышитое одеяние из оленьей кожи. Судя по всему, это был либо вождь племени, либо верховный жрец.

Вождь принялся монотонно петь и осенять таинственными знаками Кейт и Паха Юку. Порой он взмахивал обрядовой трещоткой. Время от времени присутствующие индейцы били в барабаны и подхватывали припев. Заблиставшие молнии придали обряду некий жуткий, потусторонний вид. Кейт, бросив взгляд на стоящего рядом воина с жестоким лицом, едва удержалась от испуганного вздоха.

По окончании церемонии раздались радостные крики собравшихся краснокожих. Паха Юка только ухмылялся. Затем он под непристойные восклицания повлек Кейт в свой вигвам.

Теперь Кейт окончательно убедилась, что ее подвергли брачному обряду и что Паха Юка изнасилует ее. Но, вернувшись в свое жилище, неразговорчивый индеец, к ее удивлению, бросил ее на ложе из бизоньих шкур и опять связал ей руки и ноги. Затем он ушел. «Должно быть, к пирующим», — подумала она.

Лежа в темноте и тщетно .пытаясь избавиться от тугих пут, Кейт прислушивалась к бою барабанов и гомону веселящихся мужчин. По доносящимся крикам она догадалась, что краснокожие курят дурман и пьют мескаль. Она поняла: рано или поздно — вероятно, когда ее новоиспеченный супруг напьется, — он заявится обратно и, овладев ею, насытит свою похоть.

Вновь пошел дождь, и тяжелые капли, застучав по вигваму, стали падать через верхнее дымовое отверстие внутрь жилища. Кейт испугалась, что мужчины скоро разойдутся в поисках убежища.

— О, Чарли! — смятенно пробормотала она. — Где же ты?

За последние два часа Дюранго не раз терял веру в собственные силы. Неумолимо катившееся за горизонт солнце и размывший следы ливень осложняли преследование. Не однажды он терял следы, и лишь неуемная сила воли и невероятное везение помогали ему вновь набрести на них.

После заката Чарли услышал пение и барабанный бой и поскакал на несшийся из индейского селения шум. Остановившись на вершине холма, он увидел огни костров.

По крайней мере дюжина краснокожих сидела посреди поселка вокруг огромного костра. Языки пламени, выхватывавшие из полумрака их фигуры, отбрасывали огромные зловещие тени на ближайшие жилища. По громким крикам Чарли догадался, что индейцы уже пьяны. Если команчи останутся верны себе, то позже молодые воины, раскрасив — лица черной краской, исполнят боевую пляску, а после отправятся на охоту за бледнолицыми.

Дюранго понимал: ему лучше подождать, когда ночь пойдет на убыль и краснокожие либо разбредутся по жилищам, либо покинут селение. И все-таки где же девушка? И как ему отыскать ее? Кейт нигде не видно, а пробраться в селение незамеченным почти невозможно.

Привязав жеребца к небольшому дубу, Чарли стал, настороженно оглядываясь по сторонам, спускаться к реке. Он незаметно пробрался к мескитовой роще у речки, где на свободе бродило несколько лошадей. Наконец он увидел Корону, привязанную к наклонившейся над водой иве. У него вырвался вздох облегчения.

Лошадь при появлении Чарли заржала, и он стал ее успокаивать. Рядом на земле валялась сбруя. Сняв сыромятный ремень, которым команчи обычно привязывают лошадей к дереву, он, оседлав и взнуздав Корону, бросил поводья на низко висящую ветку.

Подобравшись к опушке, Дюранго принялся разглядывать краснокожих. Молодой воин держал шест со скальпами; несколько индейцев с разрисованными черной краской лицами плясали вокруг него и пели в безумной жажде крови. Остальные краснокожие неподалеку курили трубки и пили водку из сока алоэ. Чарли полагал, что воинственно настроенные индейцы скоро уйдут — тем самым сократится число его врагов и увеличатся его шансы на успех.

По прошествии времени Дюранго, нигде не видя девушку, стал сомневаться в справедливости своего предположения. Мужчинам прислуживали лишь две женщины. «Пожалуй, остальные скво спят в вигвамах вместе с детьми», — подумал он.

Вскоре некоторые индейцы, издав воинственные вопли, вскочили в седла и скрылись в ночной мгле. Только несколько команчей осталось сидеть у костра. Чарли лелеял надежду, что через недолгое время их одолеет сон. Вот тогда он и отправится на поиски Кейт.

Когда почти все индейцы принялись клевать носом, Дюранго понял, что пора настала. Прячась за деревьями, он подобрался к вигвамам. Откинув полог ближайшего жилища, он в лунном свете увидел индианку и двух детишек, спящих на груде шкур. Чарли осторожно отступил и прокрался к следующему вигваму, гадая, долго ли ему будет везти, прежде чем его схватят и убьют.

Когда он подошел к очередному жилищу, чья-то рука легла на его плечо, и у него в жилах застыла кровь…

Опьяневший Паха Юка дремал у костра, и ему снились сны. Могучим орлом высоко парил он среди туч, озирая стада бизонов, пасущихся на травянистых степных просторах. Его одурманенный дух парил свободной птицей.

Вдруг он заметил под собой орлицу. С неистовым криком он налетел на нее…

Удар грома разбудил Паха Юку. Встряхнув головой и попытавшись сбросить с себя остатки сна, он огляделся по сторонам. У догоравшего костра дремали индейцы. Его чресла болели, и он понял, что пора навестить новую жену.

Он с мрачным удовлетворением улыбнулся про себя. Его брат Пиава не захотел эту бледнолицую невольницу. Пнава заявил, что она злой дух, посланный совой-убийией. дабы ночью умерщвлять храбрых воинов. Однако Паха Юка сразу догадался, что эта женщина столь же мужественна, как и подруга орла.

Пожалуй, она родит ему сына. Прежние жены не оправдали его надежд. При этой мысли грусть наполнила его сердце. Ему хотелось одарить своей благосклонностью соплеменницу, но порой бледнолицые женщины бывают плодовитее. У его друга Пета Наукохни, вождя племени наукохни, два прекрасных сына от белой скво Надуах. Паха Юка помолился верховному духу, чтобы он и ему даровал двух таких же чудесных сыновей.

Покачнувшись, Паха Юка поднялся, на ноги и направился к себе в вигвам…

Когда на его плечо легла рука, Чарли в мгновение ока обернулся и выхватил нож. Обвив шею противника рукой, он приставил лезвие к горлу, но очень удивился, увидев, что держит средних лет женщину, которая умоляюще смотрит на него испуганными глазами. Он тут же потащил ее за вигвам.

— Ты белая, — прошипел Чарли, держа нож у ее горла.

Женщина судорожно кивнула.

— Я хочу помочь.

Дюранго недоверчиво посмотрел на нее. Ее вид и неправильная речь свидетельствовали, что она провела среди индейцев немало лет. Равнинные команчи славились тем, что умели обращать в свою веру бледнолицых невольниц, и предложение о помощи могло оказаться ловушкой.

Однако только так можно было вытащить Кейт отсюда живой.

— Тебе известно, где пленница? — осведомился он.

— Вигвам Паха Юки, — промолвила она.

— Где он?

— Я покажу.

Когда она шагнула вперед, Чарли угрожающе прижал нож к ее горлу.

— Если ты попытаешься провести меня, женщина, клянусь, я перережу тебе глотку, а затем убью твоего мужа и детей. Ясно?

— Никакого обмана, — проговорила та, и Дюранго почему-то поверил.

Когда они оказались возле огромного вигвама, на котором был изображен орел, готовящийся схватить когтями кролика, женщина вдруг остановилась и предостерегающе подняла руку. Отпрянув назад, Чарли краем глаза увидел молодого воина, который нетвердой походкой шел к вигваму.

Женщина затащила его за соседнее жилище, и он взглянул в ее испуганное лицо.

— Это Паха Юка? — спросил он. Она утвердительно кивнула.

— Он идти новобрачная. Чарли охнул:

— Уж не хочешь ли ты сказать, будто Кейт его жена? Она кивнула.

— Черт!

«Прекрасно, — подумал он. — Вот Кейт и замужем за краснокожим».

Женщина с беспокойством взглянула на жилище, а потом на Чарли:

— Вы нет вреда Паха Юке?

Вздохнув, Дюранго показал белой скво на рукоятку ножа:

— Я хватану его по голове рукояткой, хотя тебе-то что с того? Судя по его походке, не понадобится много усилий, чтобы уложить его на всю ночь. — Когда она, волнуясь, нахмурилась, он добавил: — Я не намерен убивать его. Ясно?

Она опустила ресницы в знак согласия.

Чарли недоверчиво посмотрел на нее:

— Уж не собираешься ли ты поднять вой, как только я скроюсь, а?

Женщина покачала головой, и Дюранго почему-то опять поверил ей.

— Благодарю, — пробормотал он.

Кейт вздрогнула от ужаса, когда в вигвам ввалился покачивавшийся Паха Юка. Он сбросил набедренную повязку. Тут же сверкнувшая молния осветила сквозь верхнее отверстие набухшую плоть индейца и отбросила громадные тени на стены из бизоньих шкур.

— О Боже! — вскрикнула Кейт.

Спустя мгновение Паха Юка издал звук, похожий на рычание, и рухнул на нее…

Чарли вошел внутрь, когда Паха Юка сбросил набедренную повязку. Услышав отчаянный вопль Кейт, он не мешкая ударил краснокожего по голове рукояткой ножа. Индеец мешком свалился к его ногам.

— Кейт? — прошептал он. — Кейт, ты здесь?

— Чарли! — раздался ее голос, в котором смешались волнение и благодарность. — Скорее стащи с меня это грубое животное!

Встав на колени, Чарли стащил с Кейт тело индейца. Мгновение спустя она оказалась в его объятиях. Связанная по рукам и ногам, она вся дрожала. Он спешно ощупал ее тело, чтобы убедиться, что она не подверглась истязаниям. Его пальцы задержались на одной из длинных прядей волос.

— Так ты теперь замужем? — сухо спросил он.

— Прошу, Чарли, развяжи меня и давай, ради всего святого, уберемся отсюда! — нервным шепотом взмолилась она. — Я так рада видеть тебя снова!

— Да неужели? — проговорил Дюранго с горькой иронией, разрезая веревки. — А как же индеец?

— Нет. Он только собирался…

— Я так и думал. Ладно, давай удирать.

— Моя одежда! — воскликнула Кейт.

Они нашли ее скомканное платье в углу вигвама.

— Бери его с собой. Переоденешься позже, — велел Чарли.

Выбежав наружу, они были потрясены: белая скво ждала их, держа на поводу Корону. Она передала поводья Дюранго и торопливо сказала:

— Ехать, спешить.

Чарли благодарно улыбнулся женщине.

— Знаешь, ты ведь можешь уехать с нами. Та затрясла головой:

— Я остаюсь здесь.

— Понятно, — промолвил Дюранго. Быстро вскочив в седло, он протянул руку Кейт.

— Спасибо, — сказала Кейт женщине, когда Чарли рывком усадил ее позади себя.

Спустя минуту они растворились в ночи.




Глава 16


Всадники без остановки мчались по залитой лунным светом степи. Впереди скакал Чарли на Короне, следом — Кейт на чалом жеребце. Она понимала, что ливень им только на руку: дождь смоет следы. Тем не менее вскоре она так промокла и устала, что ей едва удавалось удержаться в седле.

Кейт знала, что Чарли ужасно сердит на нее и что, как только они окажутся в безопасности, ей не миновать взбучки; она до глубины души боялась расплаты и уже почти сожалела, что не осталась пленницей у недружелюбных индейцев. Сознавая, что ее низкому обману нет оправдания, она понимала, что заслужила сполна то наказание, которое он определит ей.

Она чуть не заплакала, когда поняла: она жаждет уважения Чарли больше всего на свете, и именно она своим дурацким поведением безвозвратно погубила себя в его мнении. При этом Кейт по-прежнему совершенно не понимала, зачем ей так нужно расположение этого охотника за головами.

Дождь прекратился, и восходящее солнце окрасило все вокруг в бледно-розовые и золотые тона.

Кейт удивленно оглядывалась на незнакомую местность.

— Куда мы едем? — осведомилась она у Чарли.

— На восток.

— На восток? Но ведь нам надо на юг…

— Да, прямо в лапы команчей! — яростно возразил он. — Нет уж, мы вернемся окольным путем.

— О! — Кейт пришлось признать, что в его словах есть здравый смысл.

— Кроме того, — протяжно проговорил он, — нам кое-что предстоит прояснить, дамочка.

От его угрожающих слов у нее по спине пробежали мурашки. Она пристально посмотрела на отчужденное, каменное лицо Чарли. Этот человек, возможно, зол на нее больше, чем она полагала. Ее вновь охватило беспокойство — ведь расплата надвигалась неотвратимо.

Кейт решила поговорить о чем-нибудь более приятном. Она храбро улыбнулась своему неприветливому спутнику.

— Та женщина… ну, что помогла нам в индейском селении… она ведь белая.

Он и бровью не повел.

— Полагаю, так оно и есть.

— Жаль, что она не захотела уехать с нами. Дюранго пожал плечами.

— Я не удивлен. Если эта женщина та, о ком я думаю, то она уже более двадцати лет у команчей. Кейт поразилась:

— Кто же она, по твоему мнению?

— Синтия Энн Паркер.

— Синтия Энн Паркер! — Кейт от изумления открыла рот. — Я слышала, будто они с братом много лет назад попали в плен. И ты в самом деле полагаешь, что эта женщина она и есть?

— Да. Еще когда я вместе с армией преследовал индейцев, мне иногда рассказывали, будто видели ее. По слухам, на ней женился какой-то вождь и у нее от него несколько детей.

Кейт помолчала.

— И все же я не могу взять в толк, почему она осталась у команчей.

— Я слышал, будто семья все еще надеется выкупить ее. — В голосе Чарли прозвучала еле приметная горечь. — Но неужто ты и впрямь считаешь, что белые примут ее с распростертыми объятиями, после того как все эти годы она провела среди индейцев?

Суровая действительность опечалила Кейт.

— Я не знаю…

Чарли горестно рассмеялся, и она, не договорив, умолкла.

— Черт возьми, по-моему, думать тебе совсем несвойственно. Не появись я вовремя, прошло бы немного времени — и ты б уже носила за плечами одного или двух малышей.

Кейт содрогнулась. Пусть его слова и жестоки, но то была сущая правда. Она виновата, и не ей сердиться на его колкости. Кейт поняла: ее старания как-то поладить с Дюранго, к сожалению, не увенчались успехом. Он не собирался ни забыть, ни простить ее обман.

— Я не хотела замуж за этого… этого дикаря, — наконец промолвила она. — У меня не было выбора, Чарли.

Он внимательно посмотрел на нее и натянул шляпу на глаза.

— Ты сделала выбор, когда сбежала от меня. — В его голосе она не услышала ни капли сострадания.

Воцарилась напряженная тишина. Кейт старалась собраться с духом и задать вопрос, не дававший ей покоя всю ночь.

— Я… я замужем не по-настоящему, а, Чарли? — наконец спросила она. Он усмехнулся:

— Ну, я бы не стал беспокоиться на сей счет. Ни один суд в Техасе не удостоит вниманием бред какого-то шамана, который размахивал перед тобой своей трещоткой.

Она вздохнула с огромным облегчением.

— Стало быть, я могу забыть об этом?

— Полагаю, можешь. Во всяком случае, про обряд.

— А тебе никак не удается забыть, да?

В ответ он стиснул зубы и молча проехал вперед.

Над степными просторами забрезжил рассвет, и тут вдруг Дюранго, выхватив у Кейт поводья, повлек се мерина в узкий овраг, где высились сухие деревья и кое-где виднелась трава. Пока он настороженно оглядывался по сторонам, она с наслаждением вдыхала свежий после дождя воздух и запах можжевельника.

— Нам придется ненадолго укрыться здесь и отдохнуть, — устало произнес Чарли. — Надеюсь, ливень помешал команчам преследовать нас.

Благодарно кивнув, Кейт спешилась. От усталости у нее раскалывалась голова и дрожали руки. Под жаркими лучами солнца промокшее индейское платье прилипло к телу. «Наряд-то весь в красных потеках, — оглядев себя, подумала она. — Верно, дождь смыл ритуальный рисунок, которым индианки расписали мне лицо». Сорвав повязку с головы и вытащив орлиные перья, Кейт расплела косички. Кое-как расчесав пряди пятерней, она уже хотела переодеться, когда вдруг увидела, что напротив нес со скрещенными на груди руками стоит Дюранго. Привязав лошадей и сняв шляпу, он с серьезным видом смотрел на нее. Ей показалось, будто все его существо источает смертельную угрозу. В следующее мгновение он, повернувшись к лошади, снял с седла веревку. Когда Чарли подошел к ней, его суровое лицо говорило о непреклонном решении.

Кейт судорожно сглотнула. Она не знала, то ли он намерен связать ее, то ли выпороть. У нее бешено застучало сердце, и она оперлась о ствол кедра.

— Чарли, мне жаль, — жалобно промолвила она.

— Неужто? — безжалостно произнес он, тяжело дыша и зло глядя на нее. — Что тебе жаль, Кейт? Что обманула меня? Что украла коня? Или тебе жаль, что попалась?

Она всхлипнула:

— Я жалею обо всем. Чарли рассмеялся:

— Не сомневаюсь… Особенно о том, что попалась, верно?

Его слова были столь пронзительно горьки, что она поморщилась. Ударив себя веревкой по бедру, он пробудил в ней страх.

— Ты намерен выпороть меня? — взволнованно осведомилась она.

— Неплохая мысль, — раздраженно ответил Дюранго. — Но думаю, выпороть тебя мало. — Он подошел ближе, и его горячее дыхание коснулось ее щеки. — Тебе известно, что конокрадов в здешних краях вешают?

У Кейт округлились глаза.

— И весь этот сыр-бор из-за твоей лошади? Чарли горящим взглядом смотрел на нее.

— Увести у человека коня — это, черт побери, не шутка. Кейт с опаской посмотрела на веревку:

— Ну ты же не повесишь меня!

— Полагаю, петли тебе мало, — пренебрежительно протянул он. — По-моему, тебя надо поскорее передать отцу — пусть он разбирается с тобой.

Прежде чем она успела что-либо сказать, Чарли пригнул ее к земле и приготовился связать ей руки. Неожиданно он застыл, пристально глядя на израненные, все в струпьях, запястья, а потом посмотрел ей в глаза.

— Команчи тащили тебя на веревке? — спросил он.

— Да, — робко ответила она.

— Проклятие! Мне только непонятно, как уцелела твоя глупая башка.

Крепко выругавшись, Дюранго вынул из кармана платок, разорвал его надвое и перевязал Кейт запястья. Затем взял веревку.

— Не будь ты такой бессовестной маленькой лгуньей, я бы не стал этого делать… но, черт возьми, я не могу позволить тебе удрать снова. — Угрюмо бормоча, он связал ей руки. Затянув узлы, он бросил на нес угрожающий взгляд: — Попробуешь развязать веревку, и тебе достанется на орехи. Попытаешься опять удрать от меня, и я на тебе живого места не оставлю.

— Прошу, Чарли, не связывай меня! — сквозь слезы проговорила она. — Я уже ученая. Клянусь, я больше не сбегу от тебя.

Злой смех Дюранго разбил ее надежды. Он с бесстрастным лицом привязал се руки к стволу кедра.

— Ты опять просишь довериться тебе? — Он выпрямился. — Нет уж, дудки, милая.

Кейт с отчаянием посмотрела на него. Его рослая фигура нависла над ее беспомощным телом.

— Почему ты сердишься на меня?

— Почему? — повторил он и яростно взмахнул рукой. — Да потому, что ты надула меня. Ты врала мне, словно шлюха, обирающая опьяневшего юнца.

— Тебе ли винить меня?

— Да, мне, черт побери! — Черты его лица исказила ярость. — Ты не ладишь со своим отцом, но это не дает тебе права воровать у меня лошадь и вести себя со мной наподобие грошовой проститутки.

— Черт возьми, Чарли, да прекратишь ли ты когда-нибудь вспоминать про свою гнедую? — в отчаянии воскликнула Кейт. — Я же сказала, что сожалею! Знаю, мне негоже было врать тебе.

Встав на колени рядом с ней, Дюранго страстно проговорил:

— Опять лжешь, а?

К удивлению Кейт, он запустил пальцы в ее волосы и, приблизив ее лицо к своему, нещадно впился ей в губы. В его поцелуе слились воедино похоть, гнев, желание и обида. Его горячий язык сводил ее с ума. От нахлынувших чувств у Кейт закружилась голова. Она обидела его, и теперь у нее болела душа, а в горле клокотали слезы. Запястья ее также пронзала мучительная боль. Тем не менее она не обращала на нее внимания, поглощенная лишь одним желанием: обнять его за шею, умолять о прошении, утешать его и никогда не выпускать из своих объятий.

В следующее мгновение Чарли отпрянул назад. Его глаза по-прежнему горели гневом. Его ладонь прошлась по ее трепещущей шее, а затем дерзко стиснула грудь. Кейт охнула. В этом прикосновении не было ни любви, ни нежности, а лишь желание унизить ее.

— Чарли, пожалуйста! — захныкала она.

— «Пожалуйста»? — насмешливо спросил он. — Опять лжешь?

— Нет, клянусь…

Кейт ошеломленно замолчала, когда Дюранго, силой раздвинув ей колени, придвинулся к ней и она оказалась в полной его власти. Заглянув в ее огромные испуганные глаза, он улыбнулся.

— И ты не будешь больше сладкими речами искушать меня? — усмехнувшись, промолвил он. — Соблазнять поцелуями, как в прошлый раз? Не станешь заниматься своим излюбленным делом — одурачиванием?

— Чарли, я не хотела…

Он придвинулся ближе.

— Не смешно, когда твою юбку приподнимают, а ты ничего не можешь поделать, верно, милочка?

Кейт, связанная и беспомощная, лежала под ним, на глазах ее выступили слезы, и все ее существо охватили противоречивые чувства — страдание, раскаяние, страх и необоримое, пугающее вожделение. Она понимала: Дюранго ничто не помешает прямо сейчас овладеть ею. Но что-то изнутри подсказывало ей: так нельзя — им будет руководить не любовь, а месть, жестокая, животная и примитивная.

Кейт судорожно вздохнула.

— Чарли, я не желала причинить тебе боль. Однако он не слышал ее, им владели гнев и обида.

— «Поверь мне, Чарли, — безжалостно передразнивал он ее, гладя ладонью в промежности. — Не выпускай из объятий. Но я не могу отдаться тебе. Я стану женщиной для того мужчины, который женится на мне».

— Чарли, я, ..

Дюранго впился в ее уста, и искреннее раскаяние Кейт так и осталось невысказанным. Его упругое тело прижало ее к земле, и тут она, не выдержав напора чувств, разрыдалась.

Чарли тотчас же отпрянул назад.

— Боже, Кейт, прости, — проговорил он, доставая нож.

Она продолжала безутешно рыдать.

Он разрезал веревки и, когда она подняла голову, увидел слезы в ее глазах. Отбросив нож, Чарли ласково провел ладонью по ее щеке.

— Дорогая, прошу, не плачь!

Подавшись вперед, Кейт обхватила его за шею.

— И ты прости меня, — сквозь рыдания проговорила она.

При виде ее отчаяния Чарли сам чуть не разрыдался. Он крепко прижал к себе ее трепещущее тело.

— Боже мой, я вел себя как идиот! — дрогнувшим голосом промолвил Дюранго. — Но все потому, что до смерти испугался за тебя, любимая. Я думал, тебя убили, сняли скальп…

— Знаю, — проговорила она, покрывая неистовыми поцелуями его шею. — Я была такой дурой. И я тоже испугалась. Испугалась, что больше не увижу тебя.

— О, Кейт!

Ее слова глубоко тронули его. Испытывая вину за собственное низкое поведение, Чарли расцеловал ее мокрую от слез щеку.

Дольше Кейт не могла сдерживать себя. Сжав ладонями его небритое лицо, она приникла к нему губами. Застонав, он попробовал не поддаться сводящему с ума искушению. Однако когда се язык оказался у него во рту, он сдался и принялся жадно целовать ее. Они осыпали друг друга поцелуями, пока порыв страсти не увлек их в бездну. Приспустив повязку с запястий, Дюранго стал нежно касаться губами ее ран. Его рука, прокравшаяся к ее груди, любовно сжала упругие полушария.

И все же ему удалось вырваться из-под власти овладевшего ими безумия плоти.

— Мы не можем… — с несчастным видом начал он. Но ей уже все было нипочем. Кейт привлекла его к себе и обвила ногами его тело.

— Я хочу, Чарли. Я хочу принадлежать тебе. У него вырвался мучительный стон. Взглянув на нее, Чарли понял по ее глазам, что она сдается.

— Боже, милая, ты не понимаешь, о чем просишь… или что делаешь, — с трудом промолвил он.

— Нет, знаю. — Ее рука скользнула вниз и легла на его разбухшую плоть. — Я хочу принадлежать тебе, Чарли.

Ее бесстыдное прикосновение и дерзкие слова зажгли в его чреслах мучительный огонь желания. Сердце Чарли учащенно забилось, а из легких, пугая его, вырывалось прерывистое, хриплое дыхание. Он считал себя порядочным человеком, но не святым. Впрочем, любой святой, держа в объятиях столь неотразимую женщину, впал бы в смертный грех. «Черт побери, я все равно женюсь на ней, — подумал он, — если сперва она не прикончит меня».

Прекратив бесполезную борьбу с самим собой, Чарли припал ко рту Кейт, и его губы стали не спеша целовать ее. Ногти Кейт разорвали его рубашку и впились в гладкую кожу.

Дюранго схватил ее за руки.

— Солнышко мое, если мы будем чересчур торопиться, то я наверняка причиню тебе боль, — предостерег он.

— Мне все равно, — безрассудно ответила она, покрывая его грудь бесстыдными поцелуями.

— О Боже, милая, как это восхитительно!

Полные соблазна и не сдерживаемые приличием поцелуи Кейт сводили его с ума. Сняв с нее платье, он не мог оторвать взгляда от ее очаровательных обнаженных грудей. Небольшие и округлые, они не имели изъянов. Коснувшись ртом розового соска, он испытал восторг от солоновато-сладкого привкуса. Дюранго радостно хохотнул, когда Кейт вскрикнула от удовольствия.

— Нравится, дорогая? — спросил он, проводя языком по дрожащей верхней губе.

— Да, — вздохнула Кейт, крепко прижимая голову к его груди.

Лежащее на ней упругое тело Чарли порождало в ней столь сильные желания, что она не могла справиться с ними. Его поросшее щетиной лицо было для ее груди божественным благословением. Он зубами потянул ее сосок, и ею овладело неодолимое желание слиться с ним воедино.

Больше всего она стремилась преодолеть мучительное, разделявшее их непонимание. Кейт догадывалась: она не станет его и они не сольются в одно целое, пока между ними есть разлад. Проведя кончиками пальцев по атласной коже его мускулистой спины, она ощутила, как он вздрогнул, когда ее рука коснулась пуговиц на штанах.

— Кейт…

— Пожалуйста, Чарли, — тихо промолвила она, дерзко расстегивая пуговицы. — У индейцев я думала: вот она — моя смерть. Но я хочу наслаждаться жизнью, и только твоя близость дает мне полноту ощущений.

Ее пальцы наткнулись на его плоть, и она смело провела по ней ладонью. Он, весь затрепетав, закрыл глаза от сладостной муки.

Ничуть не смущаясь, Кейт в молчаливом восхищении смотрела вниз. У нее пересохло во рту.

— Бог ты мой, какой большой и твердый! — Она не удержалась от улыбки. — Дорогой, индеец тебе и в подметки не годится. Но не волнуйся, любимый. Ты уложил того краснокожего, прежде чем он… К тому же, — продолжала она, крепко прижимая его к себе, — я поняла одно: ты тот мужчина, что предназначен мне.

Чарли прерывисто вздохнул, и до нее донесся его хриплый резкий голос:

— Знаешь, потом все переменится.

— Знаю.

Дюранго открыл глаза и грубо сжал ладонями ее лицо.

— Обратного пути нет, Кейт.

— Я понимаю.

— Надеюсь, это правда. Я столь безудержно желал тебя, что чуть не потерял рассудок. Но клянусь, если ты опять мне солжешь, я так излуплю тебя, что и чертям станет тошно.

Взглянув на него большими доверчивыми глазами, Кейт, вздохнув, нежно произнесла:

— Я не лгу тебе, Чарли. Я твоя.

Ее пылкие слова прогнали все его сомнения. Впившись в ее губы долгим страстным поцелуем, он стянул штаны с себя, а затем с нее. Его взгляд жадно блуждал по ее обнаженному телу. Боже, как она прекрасна! Изящная девичья фигурка, и какая соблазнительная! Соски на высокой, выступающей вперед груди набухли от вожделения. Плоский живот, длинные стройные ножки и густые черные волосы между бедер свели бы с ума кого угодно. Бледно-розовая кожа была мягкой и шелковистой. На талии, там, где ее грубо схватили, виднелись синяки. На одно мгновение желание обладать ею уступило место гневу. Затем при мысли, что какой-то индеец мог лишить ее невинности, он еще больше захотел ее.

Скользя кончиками пальцев по гладкой спине, Чарли наслаждался охватившей ее тело дрожью.

— Женщина, как же ты красива! — благоговейно произнес он, целуя кровоподтеки на плоском животе.

Кейт бесстыдно наслаждалась близостью, прикосновениями влажного рта Чарли к ее животу. Без всякого стеснения она зовуще протягивала руки, и он осыпал поцелуями ее мягкую плоть, пока их уста не слились воедино.

Его пальцы дерзко скользнули вниз и, отыскав влажную впадинку, принялись ласкать ее. Кейт вздрогнула и тяжело задышала. Дольше бороться с собственным желанием он не имел сил и безоглядно рванулся к влекущим его райским вратам.

В следующее мгновение он увидел страстные глаза Кейт.

— И ты никогда не пожалеешь? — все же спросил он.

Кейт пристально посмотрела на него. В багровых лучах занимающейся зари его обнаженное, нависшее над ней тело отливало бронзой. Зрачки, черные как смоль, страстно расширились и впились в нее. Его разбухшие чресла уперлись в низ живота, и у нее захватило дух при мысли, что вот сейчас она станет его женщиной.

«Как он прекрасен! — подумала она. — И как нежен! Этот мужчина мой. Его переполняет желание, и тем не менее он ради меня не торопится».

Когда Кейт оттолкнула Чарли, тот, встав на колени, решил, что она передумала. Но тут же она, быстро последовав за ним, уселась, широко раздвинув ноги, к нему на колени и обняла его за шею.

Бесстрашно коснувшись своим телом вожделеющей мужской плоти, Кейт сладострастно улыбнулась.

— Позволь мне, — прошептала она.

Откинув голову назад, Чарли рассмеялся и тут же понял: он любит эту женщину. Она такая же, как он — одинока, необузданна и горда, — и все же она отдается ему. Вот она сидит на его коленях, маленькая и беззащитная; пройдет несколько мгновений, и все ее существо пронзит боль. Несмотря на это, она мужественно зовет его.

Его руки легли на ее талию.

— Возьми меня, солнышко мое. Я твой, — шепотом ответил он.

В ее дерзких действиях ощущалась неопытность. Она испуганно вздрогнула, почувствовав его упругую плоть в себе. Его же в тот миг обдало сладострастным жаром. «Боже, благослови ее, — подумал Чарли, — она крепится изо всех сил». Ему очень хотелось помочь ей пережить сей страшный и сладостный миг. По его разумению, долее длить пытку было нельзя.

Неумелые старания Кейт не увенчались успехом.

— Чарли, я не могу…

— Поздновато спохватилась. — Он принялся покусывать ее ухо. — Доверься мне. Все свершится в один миг. Больно не будет, обещаю.

— Я верю тебе, Чарли.

От ее ласковых слов все в нем напряглось. Прерывисто прошептав «прости», он обнял ее за талию. Помогая ему, Кейт опустилась чуть ниже, а Дюранго немного приподнялся. Она вскрикнула, но не отшатнулась даже тогда, когда стала его женщиной. Переживая божественные ощущения, Чарли понимал, что причиняет ей боль, и все же она его, она жаждет его, и он еще больше полюбил ее. Не отрывая от нее взора, он принялся нежно покусывать ее подрагивающие губы и гладить грудь. Когда Кейт от удовольствия разрыдалась, Чарли не стал долее противиться себе: стиснув ее ягодицы, он еще крепче прижал ее к себе.

Несказанное удовольствие овладело всем существом Кейт. Она наслаждалась неудержимой дрожью, пробегавшей по ее стройному телу.

У Кейт закружилась голова, когда она вдруг слилась с ним в единое целое. Острая мгновенная боль сменилась глубокой и изощренной мукой. Какое счастье осознавать, что отныне он полностью принадлежит ей! В тот же миг она поняла, что любит его и хочет провести с ним всю оставшуюся жизнь. У нее на глазах выступили слезы. Разве есть в мире что-нибудь более прекрасное, чем это лицо, столь неистово зовущее ее? Знала ли она более чудесные минуты, чем те, когда его нежные руки лежали на ее спине?

Какое-то мгновение они не двигались, наслаждаясь близостью.

— О, дорогая! — наконец прерывисто прошептан Чарли. — Прости, что мне пришлось причинить тебе боль. Впредь я хочу доставлять тебе только радость.

Дрожа, она прикоснулась губами к щетинистому подбородку и промолвила:

— Знаю. И я желаю того же.

Чарли в долгом поцелуе припал к ее устам, и Кейт без стеснения ответила на его ласку. Покусывая его губы, она провела языком по его ровным зубам. С мучительным стоном он привел свое тело в движение, и каждый рывок пронзал все ее существо. Кейт, задохнувшись от удивления и восторга, впилась ногтями в его плечи. Когда его уста, коснувшись груди, жадно обхватили сосок, неописуемое блаженство снизошло на нее и она выгнулась ему навстречу. Его ласки становились все изощреннее и сладостнее. По всему ее телу постепенно распространялась истома. Вдруг он с силой прижал ее к себе. Не в силах снести сладкую пытку, жадно хватая ртом воздух, Кейт вскинула голову. Все ее существо словно стало разрываться на части, когда Чарли, сделав последний мощный рывок, застыл.

В следующее мгновение он, рухнув на нее, принялся безудержно целовать ее лицо.




Глава 17


Проснувшись далеко за полдень, они, будто чужие, застыдились друг друга, и тут Чарли, поцеловав Кейт в щеку, улыбнулся ей. Она ответила робкой улыбкой. Встав, он потянулся за штанами и рубашкой. Рассматривая его ноги и ягодицы, она вспомнила, как они напряглись и затвердели, когда он овладел ею. От всплывшей в памяти картины у нее перехватило дух, и она приложила руку к ноющему чреву.

Чарли, казалось, теперь занимало нечто другое. Принеся Кейт одежду, он пошел к лошадям, а она спокойно оделась за ветвями низкорослого дуба. Солнце уже высоко стояло в небе. День выдался на удивление яркий, и в воздухе пахло сохнущей степной травой. Где-то сзади заливался пересмешник, стая перепелов, громко хлопая крыльями, взмыла с земли в небесную ширь.

Натягивая панталоны, Кейт испытывала боль после любовных утех с Дюранго. Противоречивые чувства овладели ею — нежность, любовь, беззащитность и страх. Ласки Чарли стали для нее всем, но что они значат для него? Эта мысль не давала ей покоя. После пережитого она ждала какого-то чуда, а он просто подал ей штаны.

Пожалуй, для него все произошедшее — лишь обыденное событие. Дюранго много старше ее и гораздо опытнее в житейских делах. Кейт вздрогнула при воспоминании о его горячих и сладострастных ласках. Этот мужчина, верно, знаток слабого пола, он владеет женщиной, как виртуоз своим инструментом. В его объятиях она чувствовала, что умирает и рождается вновь. Он приручил ее, и она открыла ему свое сердце. И все же стоит ли доверять ему? Совершился ли переворот в его душе или его страсть — порождение голода плоти, минутная вспышка?

Одевшись, Кейт направилась к Чарли. Он поправлял подпругу на Короне; его серьезное лицо, казалось, подтверждало ее наихудшие опасения. Как он может вести себя столь отчужденно и безразлично? А вот ее чувства совсем другие. И все же Кейт нисколько не сожалела о случившемся.

Управляясь с лошадью, Чарли никак не мог успокоиться. Любовные утехи с Кейт потрясли его до глубины души. Боже, до чего она сладострастна и послушна даже после нанесенной им обиды! При мысли, что он лишил ее невинности, у него пошла кругом голова. Господи, сколь сладки были ее поцелуи! Она словно создана для него. Это не женщина, а ангел, спустившийся с небес, чтобы принадлежать ему. Отныне он знал, что любит эту своевольную девчонку, но может ли он доверять ей? Быть может, она отдалась ему, преследуя какую-то собственную цель? Девчонка уж раз провела его, и что ей мешает обмануть его вновь?

Тем не менее Чарли ни о чем не сожалел. Его тревожило, что они слишком скоро уступили своим желаниям. Кейт ведь даже не знает, кто он на самом деле такой. Лишь только ей станет известно, что он и есть тот, кого выбрал се отец, она может разувериться в его любви.

До него донеслось ее смущенное покашливание.

— Что-то не так?

Чарли повернулся к ней. Боже, как она прекрасна! Вот она стоит перед ним, облизывая сочные губы, чуть припухшие после поцелуев. Ему захотелось обнять се, однако он сохранил суровый вид и, вздохнув, посмотрел ей прямо в лицо.

— Я ничего о тебе не знаю. Ты не так-то проста. Кейт нервно вскинула голову:

— О чем ты? Все еще злишься на меня за то, что я обманула тебя и удрала? Ты по-прежнему не веришь мне?

Ее близость и сладкий женский аромат сводили его с ума, вызывая в памяти бурные любовные ласки, и все же Чарли удалось обуздать волнующие его душу чувства.

— Я хочу, чтобы ты сказала мне, почему, разделила со мной ложе.

Ее лицо покраснело.

— Просто потому, что я хотела быть с тобой, — тихим голосом промолвила Кейт.

— «Хотела», — неприязненно проговорил Дюранго. — И ты так же ляжешь с другим незнакомцем, которому случится произвести на тебя впечатление?

Его жестокие слова оскорбили ее.

— Как ты смеешь заявлять подобное, Чарли Дюранго? Тебе прекрасно известно, что ты у меня был первым мужчиной.

Он отступил на несколько шагов, и его лицо прорезали горькие морщины.

— Да, я был первым. Но разве в этом дело?

— О чем ты?

Обернувшись, Чарли жестко посмотрел на нее.

— Что ты замышляешь?

Она раздраженно взмахнула руками:

— Да о чем ты? Мне от тебя ничего не надо!

— Неужели? — вызывающе промолвил он. — Ты ведь рвешься на волю, а? Кейт подбоченилась:

— Да, рвусь. Но нам обоим известно, что ты не дашь ее мне.

— Чертовски верно подмечено.

— И ты уже сказал мне, что не намерен жениться на мне, — раздраженно напомнила она.

Чарли скрестил руки на груди.

— А ты не подумала, что после случившегося все переменится?

— Будто для тебя наша близость что-то меняет? — резко ответила Кейт.

— А что, если ты уже носишь под сердцем ребенка?! — вскричал он.

Его ярость совершенно ошеломила ее.

— Черт побери, Чарли, отчего ты так зол на меня? Ты сказал, что не…

— Я говорил, что не хочу жениться на тебе лишь потому, что ты хотела поквитаться со своим отцом, — прохрипел Дюранго.

— О! — Кейт виновато отвела взгляд в сторону.

— Свести счеты с отцом — вот чего ты на самом деле жаждешь, не так ли, Кейт? — продолжал он, направляясь к ней размашистой поступью. — Ты собираешься поступить наперекор отцу и спастись от старого чудака, выбранного им для тебя. А теперь ответь мне: разве что-то изменилось?

Кейт колебалась не долго. Ее поступки в последние дни послужили почвой для ужасных сомнений, и существует лишь один способ разуверить Чарли. Обуздав гордыню, она широко открытыми глазами посмотрела на него.

— Я изменилась. Теперь я хочу выйти за тебя. При последних словах черты лица Дюранго смягчились, а затем снова посуровели:

— О, в самом деле? Отчего же?

— Потому что хочу, — с несчастным видом призналась Кейт. — И не для того, чтобы поквитаться с отцом или избежать брака с его избранником.

— Но с какой стати я должен тебе верить?

От его жестокости у Кейт выступили слезы на глазах.

— Ах ты, ублюдок! Да как ты смеешь не верить мне после того, как я… как мы…

Ее отчаяние растрогало Чарли. Выругавшись про себя, он хрипло произнес:

— Ну же, милая, иди сюда.

Бросившись в его объятия, Кейт чуть не сбила Чарли с ног. Подхватив ее на руки, он расхохотался:

— Проклятие, когда ты хочешь чего-то, то всегда идешь напролом?

Она кивнула.

— Я хочу принадлежать тебе. Чарли.

— Так ли? — дрогнувшим голосом спросил он.

— Да На всю жизнь. И я не позволю тебе избавиться от меня.

Дюранго серьезно посмотрел на нее.

— Ты и впрямь желаешь принадлежать мне? Кейт кивнула.

— А ты желаешь, чтобы я принадлежала тебе, Чарли?

— Да, конечно, да.

Прижав к себе, он так страстно поцеловал ее, что она едва не вскрикнула.

Немного погодя Кейт, затаив дыхание, с торжественным видом посмотрела на него.

— Ты хочешь взять меня в жены, Чарли? Беречь, хранить, ну и тому подобное? Он усмехнулся.

— Я, верно, спятил, но, представь, хочу.

— Почему? — словно во сне, спросила она.

— Почему? — Дюранго на миг задумался. — По-моему, мы не похожи на других, милая, зато подходим друг другу. Она задумалась.

— И ты готов остепениться?

Он еще крепче сжал ее в объятиях.

— Полагаю, да. Но ты должна поклясться, что выходишь за меня ради меня самого, а не назло отцу.

— Ради тебя, Чарли, поверь мне.

С довольным видом он поставил ее на землю и грозным тоном произнес:

— Женщина, если ты мне снова солжешь…

— Нет, Чарли.

— Обещаешь?

— Обещаю. — Кейт бросила на него сердитый взгляд. — К тому же не так-то легко мне это далось. По-твоему, мне • доставляло удовольствие унижать тебя?

Чарли прищурил глаза:

— Итак, мы в самом деле поженимся? Она утвердительно кивнула.

— Только не говори, что виной тому мои добродетели… — Какие добродетели? — набросилась она на него.

Дюранго игриво шлепнул ее по заду.

— Женщина, тебя еще не поздно выпороть. Кейт фыркнула:

— Нет уж. Так не залечишь мои болячки.

— С твоим язычком чем быстрее мы сделаем из тебя честную женщину, тем лучше. — Взяв ее за руку, Чарли уверенно кивнул: — Ладно, голубушка. Нам пора отправляться домой и рассказать обо всем твоему отцу.




Глава 18


Чарли и Кейт, неторопливо продвигаясь по прерии, иногда бросали друг на друга жаркие взгляды или обменивались несколькими словами об окрестных красотах. Кейт радовалась тому, что наконец через разделявшую их глубокую пропасть перекинут мостик. В глубине души ее радовало и то, что она одержала верх в борьбе с отцом и теперь ей не придется выходить замуж за его избранника.

Хоть Кейт и было приятно ехать рядом с Чарли, однако долгая скачка вскоре напомнила ей, что всего несколько часов назад она стала женщиной.

Дюранго, видя ее мучения, выхватил у нее поводья и натянул их, а потом с серьезным выражением на лице подмигнул ей:

— Что, седло трет, милая? Ты в любой момент можешь пересесть ко мне…

— Тогда мы никогда не доберемся домой, — резонно заметила она.

Усмехаясь, Дюранго передал ей поводья.

— Полагаю, нам лучше ехать медленнее, или к свадьбе ты останешься без сил.

Кейт вызывающе тряхнула головой:

— Скорее свиньи научатся летать, чем ты, Чарли Дюранго, оставишь меня без сил.

Они поехали медленнее и вскоре остановились на широком плато, вновь оказавшись на том месте, откуда два дня назад Кейт сбежала от Чарли. Молодая семья, по всей видимости, переселенцы, уже разбила стоянку рядом с рекой Сан-Габриел.

К ним направился мужчина с ружьем наперевес. Он был высокого роста, белокур и с грубыми чертами лица. Рубашка на нем покрылась пятнами пота, а в штаны въелась пыль.

Кейт и Чарли остановились на безопасном расстоянии. Чарли, прикрывая рот ладонью, прошептал:

— Говорить буду я.

— Есть, сэр, — насмешливо ответила она.

— Здорово, приятель! — крикнул мужчина, демонстрируя сильный шотландский акцент.

— Привет, — ответил Дюранго, дотрагиваясь до шляпы.

— Куда путь держите?

— В Раунд-Рок.

Подойдя ближе, мужчина бросил взгляд на Кейт:

— Твоя жена?

— Невеста. Ее похитили команчи, и я ездил на выручку.

Пока мужчина приходил в себя от изумления, в разговор вмешалась его жена. Это была хорошенькая пухлая блондинка в коричневом домотканом платье и шляпке того же цвета. На руках она качала пухленькую девочку. Два светловолосых мальчугана, настороженно глядя на чужаков, следовали за ней по пятам.

Женщина с состраданием взглянула на Кейт.

— Какой ужас вы, должно быть, пережили, — тихо промолвила она. — Долго вы пробыли у индейцев, душечка?

— Всего несколько часов, — ответил за нее Дюранго. — И ни царапинки. — Он подмигнул Кейт. — Она в добром здравии, так что хоть сейчас под венец.

Женщина повернулась к мужу.

— Уильям… — начала она, и в голосе ее прозвучал укор. Уильям прислонил ружье к дереву.

— Не угодно ли вам заночевать здесь с нами? Места хватит всем. Мы угостим вас тушеной перепелкой.

Вдыхая сочный аромат мяса, Кейт поняла, что умирает от голода. Чарли же одобрительно кивнул:

— Вот это по-христиански. Уильям вздохнул.

— Знаете, чем больше народу, тем спокойнее, — угрюмо произнес он и добавил с легким упреком: — К тому же мне кажется, вам не помешает совет умудренных опытом людей.

— Да и священник бы сгодился, — шутливо вставил Дюранго. — Вам, случайно, в зарослях кедра не встречался проповедник?

Все прыснули со смеху, и Чарли, соскочив на землю, помог спешиться Кейт, а затем обернулся и протянул руку:

— Чарли Дюранго.

— Уильям Маклоклин. А это моя жена Бетти и наши сыновья, Билли Младший и Бен. На руках у Бетти малышка Кора Мэри.

Затем Уильям стал помогать Чарли чистить лошадей, а Кейт с Бетти принялись готовить ужин. Мать семейства оказалась доброй и разговорчивой женщиной, и Кейт пришлось по душе ее общество. Особенно ей нравилось держать на руках малышку Кору Мэри, которая с довольным видом размахивала своей погремушкой. Она вспомнила слова Чарли: «А что, если ты уже носишь под сердцем ребенка?» — и с радостью поняла, что мысль о беременности ее не огорчает.

— Голубушка, не могу передать, как мне жаль, что вы прошли через такие испытания, — тихо проговорила Бетти, приправляя перепелку диким луком и переворачивая на огне ломтики хлеба.

Кейт пожала плечами.

— Все обернулось для меня не так уж и скверно. Меня Здорово пробрал страх лишь тогда, когда один индеец протащил меня вокруг их селения…

Бетти перекрестилась.

— Святые угодники! — Она в ужасе посмотрела на покрытые струпьями запястья Кейт. — Так вот откуда у вас такие страшные болячки?

— Да, но не волнуйтесь: они прекрасно заживают.

— Ну и слава Богу! Но все же я обязательно помажу ваши раны мазью.

— Как вы добры!

С выражением глубокого сочувствия Бетти спросила:

— А что еще там было, дорогая?

— Ну, индианки раскрасили мне лицо, и меня выдали замуж за индейца.

— Боже мой!

— Но по счастью, Чарли появился прежде, чем свершилось непоправимое, — серьезным тоном промолвила Кейт. Бетти прижала руку к груди:

— Меня буквально завораживает ваш рассказ. Скажите мне, эти язычники не…

Кейт тут же отмела ее предположение:

— Нет. Да и Чарли не потерпел бы такого… уж, во всяком случае, от краснокожих.

Женщины рассмеялись. Затем Бетти взглянула на Дюранго, который, стоя рядом с Уильямом, протягивал ему сигару.

— Кажется, ваш мистер Дюранго — прекрасный человек.

Счастливая улыбка озарила лицо Кейт.

— Да, что есть, то есть.

— Трудно было сбежать от индейцев? Кейт переложила девочку с руки на руку и пригладила ее белокурые волосы.

— Не очень. Белая женщина из их селения помогла нам.

— Да что вы!

— Да. Чарли утверждает, будто она уже более двадцати лет живет среди команчей. Мы пытались убедить ее бежать с нами, но она отказалась.

— Вот как! Какой ужас! Знаете, а я ведь по большей части из-за индейцев не хотела перебираться в Техас. Кейт нахмурилась:

— А что вас погнало в здешние края? Бетти тяжело вздохнула.

— Уильям заявил, что наша земля в Теннесси истощена. Должна признать, что урожаи с каждым годом и правда становились все более скудными. Но как я уже сказала, мне вовсе не хотелось начинать жизнь на новом месте, да к тому же еще и опасном. — Пожав плечами, она помешала мясо. — Но Уильям мой муж, и его слово — закон. К тому же у Уильяма здесь живет двоюродный брат, который помог нам с приобретением фермы к югу отсюда, около Нью-Браунфелса.

Кейт кивнула:

— Многие вот так же едут в Техас. Не слишком беспокойтесь насчет индейцев: живя в культурном окружении, вы будете в полной безопасности.

— А разве Раунд-Рок не культурный город? — спросила Бетти и добродушно улыбнулась: — Прошу прощения, если я сую нос не в свое дело, но меня удивляет, что вас схватили индейцы.

Кейт засмеялась, когда Кора схватила ее за палец.

— О, вина целиком лежит на мне. Видите ли, я сбежала из дома.

— Что?

Бетти завороженно внимала рассказу Кейт о том, как та, ослушавшись отца, удрала из дому, как Чарли шел по ее следу, как он был ей противен и как в конце концов они влюбились друг в друга. Кейт благоразумно опустила ту сцену, в которой они несколько опередили священника с его благословением.

— Дорогая, я искренне восхищена вашим мужеством, — сказала Бетти по окончании повествования. — Я никогда не смела пренебречь желаниями Уильяма. Вы, должно быть, не раз выводили мистера Дюранго из себя?

Кейт улыбнулась.

— Ну, уже вскоре после нашей встречи я полагала, что он либо женится на мне, либо убьет меня.

Пока Кейт ставила на стол тарелки с тушеным мясом. Бетти, усевшись у ближайшего дерева, стала кормить грудью малышку, что-то напевая ей. Эта картина вызвала в душе Кейт странное волнение. Отведя взор от Бетти и подняв голову вверх, она увидела вернувшегося Чарли, который нежно смотрел на нее. При взгляде на его лицо у нее так сильно забилось сердце, что она и сама удивилась собственному возбуждению.

За ужином мужчины поддерживали беседу, говоря о таких земных делах, как возвращение Сэма Хьюстона на пост губернатора, лошадиные болезни, цены на скот, виды на урожай и вероятность войны между Севером и Югом. При этом Чарли то и дело поглядывал на Кейт. Порой он переводил взгляд на ребенка, и в его глазах появлялась какая-то особая нежность.

По окончании ужина, когда дети задремали у костра, Уильям, вытащив губную гармошку, принялся наигрывать шотландские баллады «Энни Лори» и «Идя по ржи». Чарли предложил подержать малышку, пока Кейт и Бетти помоют посуду.

— Думаю, твоя нареченная с удовольствием бы помылась, — сказала Бетти.

— Разумеется, делайте что вам угодно, — ответил Чарли. — Мы с этой красавицей неплохо проведем время.

Засмеявшись, женщины отправились мыть посуду. После того как все горшки, тарелки и прочая утварь были насухо вытерты и убраны на место, Бетти провела девушку к крытому фургону. Его полог был откинут, внутри виднелся деревянный сундук. Подняв крышку и вынув оттуда полотенце и ночную рубашку, Бетти вручила их гостье.

— Я хочу, чтобы ты взяла это себе, — тихо проговорила она.

Кейт чуть не задохнулась от радости, глядя на чудесную ночную рубашку. Как она великолепна! С прямыми линиями, сшита вручную из тонкого полотна, с плиссированным передом и кружевами вокруг шеи и на рукавах.

— Я не могу взять се, — прошептала она. — Эта вещь слишком дорогая. Мне будет неловко носить ее.

— Чепуха, — ответила Бетти, вынимая из сундука кусок пахнущего розами мыла. — Всем новобрачным необходимо приданое. Я сама когда-то ее сшила и теперь хочу подарить тебе на свадьбу. — Бетти улыбнулась. — А сейчас, пока не стемнело, давай искупаемся.

Кейт с огромным удовольствием плескалась вместе с Бетти в реке. Розовое мыло пахло чудесно. Садящееся солнце играло бликами на водной поверхности, воздух был насыщен густым ароматом травы и деревьев, а издали до них доносился шум водопада.

Когда они насухо вытерлись и переоделись за редкими кустами, Бетти доверчиво промолвила:

— Уильям сказал, что ты можешь спать со мной и детьми в фургоне. Они с мистером Дюранго переночуют у костра.

— Но я не могу разбивать семью! — воспротивилась Кейт.

— Дорогая, мы ведь не можем позволить тебе и мистеру Дюранго спать на поляне без присмотра!

Поняв, что возражать бесполезно, Кейт надела ночную рубашку и повесила влажное полотенце на куст, а потом натянула башмаки и покорно последовала за новой знакомой в фургон. Бетти вновь открыла сундук. Положив мыло обратно и достав небольшой кувшин с мазью, она осторожно натерла им запястья Кейт, а потом дала ей чудесный перламутровый гребень.

— Поднимись внутрь, причеши волосы и ложись спать. У тебя измотанный вид.

— Спасибо, — тихо промолвила девушка. Запрыгнув в повозку, она села на перину. Бетти вынула из сундука еще один кусок мыла.

— Пойду возьму у мистера Дюранго Кору и помою ее перед сном. Заодно прихвачу с собой и сандаловое мыло для мужчин — пусть они тоже искупаются. Одному Богу известно, когда нам еще встретится такая прекрасная прозрачная речка.

Глядя на Бетти, удаляющуюся в одном халате, Кейт стала расчесывать волосы. От них пахло чистой проточной водой и розовым мылом. Потом она осмотрела внутренность фургона. Места на небольшой перине должно было хватить им всем: ей и Бетти с детьми. В повозке громоздились сундуки, ящики, швейная машинка «Зингер», старое кресло-качалка с высокой спинкой и огромная семейная Библия. Кейт знала, что ко всем этим вещам здесь относятся с любовью. Она гадала, сколько еще сокровищ, с которыми Бетти распрощалась навсегда, осталось в Теннесси.

«Бедная милая женщина», — подумала девушка. Бетти вовсе не хотелось покидать насиженное гнездышко, и все же она повиновалась супругу и, проделав тяжелый путь, забралась с ним в дикие дебри Техаса.

Когда она выйдет за Чарли, подумала Кейт, он, верно, потребует такой же слепой покорности и от нес. Проклятие, они еще не женаты, а Чарли уже нахально командует ею. Неужто она станет послушной женой? И что, если он откажется от своего обещания и решит таскать ее по всем штатам, как Уильям Бетти? Сколько ни негодуй на несправедливые законы и обычаи, по которым женщины являются движимым имуществом отцов и мужей, такова суровая действительность, и ей вскоре придется с ней столкнуться лицом к лицу.

Кейт знала, что она упряма и ее будет не так легко заставить подчиниться. Она и впрямь привязалась к Чарли Дюранго, отдалась ему и тут же решила, что желает взять его в мужья. Но разве учла она все последствия собственной поспешности? Не ввергает ли она себя по свойственной ей опрометчивости в тяжкую кабалу? Неужто она продала свое будущее за несколько сладостных поцелуев? Как-никак замужество — дело серьезное и не любящее суеты. Беседа с Бетти окончательно утвердила ее в этой мысли. Брак с Чарли будет означать сдачу на милость победителя. Ей придется отказаться от собственной воли и повсюду, подобно Бетти, следовать за супругом.

Ее матушка неотступно следовала за мужем, и это окончилось печально. Неужели она желает себе подобного конца? Неужто она должна забыть о себе и в ком-то полностью раствориться?

В душе Кейт рос угрюмый протест. Она решила сказать Чарли, что ставит крест на их свадьбе. Но тут же ей на память пришли его умопомрачительные поцелуи, она вспомнила о малышке Коре и подумала, что, быть может, внутри ее уже растет ребенок Чарли.

Тяжко вздохнув, Кейт перевернулась лицом вниз. Низ живота охватил жар, ею овладело предательское желание быть рядом с Дюранго, снова отдаться ему. Она яростно ударила кулаком по подушке, давая выход злости, смущению и вожделению. Проклятие, она уже не понимает саму себя!

Несколько часов Чарли проворочался под просторным техасским небом, так и не сумев забыться сном. Стояла ясная ночь, и ему сверху мигали тысячи звезд. Но ни одна не была столь ослепительна, как та девушка, что спала в фургоне в нескольких шагах от него. Он не мог не думать о ней и не желать ее.

Она с ребенком на руках… Боже, как же она была прекрасна! Пусть девчонка сейчас немного непослушна, однако растущий в ее чреве ребенок, пожалуй, принесет ей умиротворение.

Тут он поморщился, вспомнив, что завтра Кейт предстоит узнать о нем всю правду. Она может и прибить его, когда выяснит, что он скрывал от нее все эти дни.

Дюранго сел на постели и уперся локтями в колени. Хоть он и искупался вечером в холодной воде, его тело пылало. Страсть овладела всем его существом. Возможно, ему и суждено завтра расстаться с Кейт, но только не нынешней ночью. Представшая' перед взором Чарли картина исторгла из его груди мучительный стон: его губы ласкают ее соски, и они сливаются в единое целое. Боже, как сладостно его слуху се учащенное дыхание! Оно по-прежнему слышится ему. До чего приятно видеть, как она раскрывается навстречу его объятиям! Разумеется, он не станет напоминать ей, что она может понести от него. Как только Кейт станет известна правда, для него всякое средство будет хорошо.

Приняв решение, Чарли обулся, поднялся и размашисто зашагал к повозке…

Кейт крепко спала вместе с Бетти и детьми, как вдруг резкий толчок вернул ее к реальности. Подняв голову, она увидела обнаженного по пояс Дюранго, который стоял у откинутого полога и пристально смотрел на нее.

— Чарли, какого черта? — нервно прошептала Кейт. — Ты всех разбудишь.

Он не двигался с места.

— Иди сюда, любимая.

Кейт послушно пробралась к откинутому пологу и встала на колени у края фургона. Чарли, протянув руки и приподняв рубашку до ягодиц, обнял ее за талию.

— Чарли! — прошипела она.

— Тс-с-с! — Он прижал пальцы к ее губам. — Я хочу унести тебя отсюда.

— Но, Чарли, на мне нет панталон… Дюранго фыркнул:

— Я заметил.

Он с дьявольской улыбкой вытащил ее из повозки. Обняв его руками за шею, она прислонилась к его мускулистому торсу. У нее не было выбора, и она покорно обвилась ногами вокруг него. При этом ее рубашка неприлично задралась и собралась у талии. Чарли жадным поцелуем подавил все ее возражения. Его руки крепко обхватили ее обнаженные ягодицы, так что ее вожделеющая расщелина уперлась в холодную пряжку его ремня. Кейт чуть не задохнулась от мучительного удовольствия.

— Куда ты несешь меня? — прерывисто дыша, проговорила она.

Дюранго хрипло рассмеялся:

— Прямо на небеса, солнышко мое.




Глава 19


Отойдя довольно далеко от фургона, Чарли остановился. Его пылкий поцелуй был полон страстного желания слиться с ней. Его язык обжег ей рот. Его пальцы, впившиеся в мякоть ягодиц, сводили ее с ума. Ее ноздри улавливали его чудесный запах — ароматную смесь из сандалового мыла, чистой проточной воды и сильного потного тела настоящего мужчины.

Кейт ухватилась за него, как тонущий хватается за соломинку. Ей ни разу не приходило в голову, что забытье может быть столь приятно.

Очнувшись, она принялась жадно хватать ртом воздух. Возбуждение с каждым шагом все больше охватывало ее. Многие женщины, чувствуя себя наверху блаженства, и слова бы не сумели выдавить из себя, однако не такова была Кейт.

— По-твоему, из меня получится хорошая жена? — промолвила она.

— Что за вопрос!

— Я не буду покорна, как Бетти, — заявила Кейт.

— А разве я говорил, что мне нужна жена наподобие Бетти?

— Она не хотела уезжать из Теннесси, но все же уехала, когда муж велел ей.

— Вот потому и поехала.

— Ну я бы и с места не стронулась!

Чарли остановился и пристально посмотрел на нее.

— Если мой муж попросит меня оставить Техас, я этого не сделаю.

Дюранго нахмурил брови:

— А что такого замечательного в Техасе? По-моему, ты ни в грош не ставишь отца, и тебя, уверен, здесь ничто не держит.

Она упрямо приподняла подбородок:

— Техас — мой дом, вот и все.

Чарли лишь рассмеялся и зашагал дальше.

— Ты говоришь как неженка, которая ни разу за порог носа не высовывала.

— Я не неженка! К тому же мне не понравилось, что днем ты командовал мной и говорил за меня.

— О, тебе и впрямь не понравилось? — осведомился он.

— Нет!

Дюранго хмыкнул:

— Ну что ж, как-нибудь переживу.

— О-о-о! — вскипела Кейт. — Ты с ума меня сведешь! По-моему, ты намерен после нашей свадьбы распоряжаться мной без всякого стеснения, верно?

— Да, — ответил Чарли с пугающей откровенностью.

— Ты просто невозможен!

— Не совсем, любимая, — спокойно возразил он. — По правде говоря, я весьма разумный человек и к тому же скоро стану твоим мужем. Так что или ты будешь слушаться меня, или мне придется тебя выпороть.

— Какая прекрасная система воспитания! — возмущенно воскликнула Кейт.

Чарли лишь пожал плечами.

— Насколько мне известно, она ни разу до сих пор не подвела. В доме должен быть хозяин, и им, разумеется, станешь не ты.

— В таком случае я передумала! Я не желаю выходить за тебя!

Этот взрыв негодования вновь вынудил Чарли остановиться. Он свирепо посмотрел на свою нареченную.

— Милая, — сурово промолвил он, — мы с тобой заключили соглашение, и если ты пойдешь на попятную, то тебе несдобровать.

Его угрожающие слова и дикий блеск в глазах заставили Кейт умолкнуть. Она нервно проглотила ком в горле и тут же решила попробовать зайти с другой стороны. Гладя щетинистый подбородок Чарли, она ласково проговорила:

— Послушай, дорогой…

— Теперь уже «дорогой», да? — насмешливо проговорил он.

Кейт улыбнулась:

— Милый, я пытаюсь сказать, что, быть может, мы поспешили со свадьбой и стоит подумать еще.

— Подумать?

— Да. Пожалуй, нам лучше пока отменить ее, прежде чем…

— Отменить? — сердито прервал он. — А если ты уже носишь моего ребенка, ты его тоже отменишь?

— Чарли… — Замолчав, она вздрогнула, и ее голос прозвучал хрипло и напряженно: — Если ты замышляешь то, о чем я думаю, то для меня нет исхода. Лучше отнеси меня назад!

Он хлопнул ее по заду.

— Ты полагаешь, будто мне хочется проспорить с тобой всю ночь? У меня есть идея получше.

— Я сказала: отнеси меня обратно, — прошипела она сквозь стиснутые зубы.

— Мой ответ — нет, — любезно произнес Дюранго и, невзирая на ее уничтожающие взгляды, озорно подмигнул: — Пора поухаживать за тобой, солнышко мое.

Она застонала от смешанного чувства раздражения и удовольствия. Пытаясь отдышаться, Кейт видела, как Чарли скинул башмаки и расстегнул пояс. Ее взор невольно скользнул вниз и остановился на том, чем его щедро одарила природа.

Подмигнув ей, Дюранго стал снимать штаны.

— Какая на тебе прекрасная рубашка, Кейт! Коль не хочешь, чтоб ее порвали, тебе, по-моему, лучше снять ее.

— Иди к черту!

Дюранго бросил штаны поверх куста.

— Послушай, — с нарочитой развязностью проговорил он, — или ты перестанешь своевольничать и снимешь сию минуту рубашку, или я сорву ее, а тебя отшлепаю.

При виде его обнаженного мускулистого тела и напряженной плоти Кейт чуть не потеряла сознание.

— Животное! Ты хочешь принудить меня к… Он захохотал:

— Голубушка, я ни к. чему тебя не принуждаю, вот только давай перестанем лгать друг другу. Проклятие, я едва пальцы не обжег, когда расстегивал пряжку ремня!

— Да как ты смеешь…

Кейт с кулаками налетела на него, но Чарли, схватив ее и крепко прижав ее к своему обнаженному телу, поцеловал ее. Сдавленный протест замер у Кейт в горле, и она упала в его объятия.

Отступив назад и начав се раздевать, Чарли непреклонным тоном промолвил:

— Послушай, мы заключили соглашение, и теперь нам нет пути назад. Завтра ты будешь дома, а потом мы побыстрее поженимся. Но сегодня ночью… — он снял с нее рубашку и опустил ее ладонь на свою восставшую плоть, — мы предадимся любовным утехам.

Его страстные слова и прикосновение к его горячему телу разрушили последние преграды. Ночной ветерок приятно холодил ей кожу, и ее сладострастие разгоралось сильнее.

— Да, Чарли, — выдохнула она, безудержно лаская его и бесстыже прикасаясь побаливающими сосками к его груди.

Дюранго еще крепче прижал ее к себе.

— Я хочу свести тебя с ума.

— По-твоему, это еще не произошло?

Фыркнув, Чарли, опустившись на бревно, посадил девушку на свои мускулистые бедра. Нежный, приятно возбуждающий поцелуй раздвинул ей уста. Его ладонь нежно гладила ее грудь. Всхлипнув, Кейт наугад протянула руку и принялась водить ею по его груди, плоскому животу, пока ее пальцы не натолкнулись внизу на что-то толстое и твердое. Исступленно простонав, Кейт взяла руку Чарли и прижала его ладонь к своему лону. Его пальцы шаловливо ласкали ее, доводя до безумия. Оседлав его, Кейт безуспешно пыталась слиться с ним.

Напрягшись, Чарли оторвался от ее губ.

— Подожди, дорогая. Ты недавно стала женщиной, и мне не хотелось бы причинять тебе излишнюю боль.

— Ты будешь диким жеребцом, а я неутомимой наездницей.

— Но сперва нам надо немного освежиться.

Чарли, подняв ее, взял за руку и повел в прохладную воду. Кейт огляделась вокруг с радостным восхищением. При дуновении ветерка река покрывалась рябью, а ее воды отливали серебром. Слух ласкал мелодичный плеск водопада.

Когда они вошли в реку и опустились на колени, Чарли, склонившись, поцеловал ее. Она прильнула к нему, но он лишь рассмеялся и отстранился от нее.

— Потише, милая.

Он осторожно прижимал ее к себе, покрывая поцелуями се лицо и шею. Кейт жадно припала к его губам.

Казалось, они стоят уже целую вечность, слившись в поцелуе и едва касаясь друг друга горячими, возбужденными телами. Кейт изнемогала от страсти. Пальцы Дюранго медленно скользили по ее волосам, а его язык не давал покоя ее рту. Когда она подумала, что вот-вот сойдет с ума, Чарли сжал ладонями ее лицо и впился долгим жадным поцелуем в ее уста. Прижав колено к ее жаждущему лону, он стал водить им там, пока всем ее существом не овладело ненасытное желание.

В следующее мгновение Чарли опрокинул ее на спину. Дрожа, Кейт умоляюще смотрела на него снизу вверх.

— Боже мой, до чего ты прекрасна! — Он встал на колени между ее раздвинутыми бедрами. — Подумать только, все это мое! Откинься на спину, а остальное предоставь мне.

Кейт никогда не испытывала столь сладостной муки. Ее тело на несколько сантиметров покрывала прохладная вода, а горячие руки Дюранго и его губы сводили ее с ума. Устремив взор вверх, она увидела полную луну, усеянное тысячами звезд небо, растущие вдоль берега темные кусты и деревья, потом пристально посмотрела на любимое лицо, на его искаженные черты и глаза, столь же бездонные, как ее желание. Его пальцы дерзко скользнули между ее бедер.

Да, она попала на небеса.

И тут обжигающая боль пронзила все ее существо. Она выгнулась дугой и запустила пальцы в шевелюру Чарли. Проникшие в ее плоть пальцы надавили сильнее, и она чуть не задохнулась от блаженства. Его губы заскользили вниз по гладкому лоснящемуся животу. Опустившись в воду и встав на колени, Чарли придвинул ее тело к краю камня, раздвинул ноги и, склонившись, поцеловал курчавый холмик, а потом стал дразнить его своим языком. Прохладные воды реки переливались через ее тело, доставляя ей несказанное удовольствие.

— Чарли, ты непременно утонешь, — тяжело дыша, прохрипела она.

— А это мысль, солнышко мое, — соблазнительно улыбаясь, ответил Дюранго. Тем временем его руки, подхватив ее под ягодицы, приподняли ее тело, придвинули к его алчущему рту…

— О, Чарли…

Она не испытала ни капли стыда, когда он припал губами к заветному месту меж ее бедер, и ей открылся совершенно новый мир непознанных ощущений. Чарли то впивался в нее губами, то покусывал ее, то дразнил стремительными пылкими ласками. Наконец он подвел Кейт к самому краю бездны сладострастия и безжалостно сбросил вниз. Кейт вскрикнула. Все ее существо затрепетало, и она изогнулась, когда ею овладел восторг от близости с Чарли. Тогда, приподняв ее мягкое, как у тряпичной куклы, тело, он отстранился от нее.

— Я не хочу раздавить тебя, — услышала она его шепот.

Чарли лег на валун и посадил ее сверху. В следующий миг он слился с ней воедино, и все вокруг нее закружилось в безумном танце. «Боже, какой мужчина!» — подумала она, счастливая тем, что принадлежит ему, и отчаянно жаждущая новых ласк.

Мучительное желание исказило черты Чарли.

— О, Кейт… милая Кейт, — прошептал он. — До чего же ты хороша!

Чарли Дюранго впервые в жизни познал столь помрачающую разум радость, когда он припал к горячему лону любимой женщины. «Как она прекрасна, доверчива и беззащитна!» — подумал он. Его ладони стиснули ее твердые соски, а большой и указательный пальцы слегка сжали их. Вырвавшийся из ее уст крик прозвучал для него сладчайшей музыкой. Заглянув ей в глаза. Чарли увидел, что она готова сдаться на милость победителя. И тут самообладание покинуло его. Его пальцы впились в ее ягодицы, и он принялся обучать ее искусству любви. В тот же миг по их телам разлилось несказанное блаженство и они погрузились в бездну сладострастия. Тело Кейт сначала напряглось, а затем обмякло, когда он, остановившись, пролил в нее свое семя. Чарли нагнул ее голову и впился горячим поцелуем в ее уста. Во мгле, на исходе ночи, их сердца забились в унисон.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем их дыхание стало ровным. Приподняв руку и прижав ладонь к низу ее живота, Чарли прерывисто, с хрипом произнес:

— Послушай, нам лучше поскорее пожениться. Если мы не остановимся, то к осени ты будешь носить под сердцем моего ребенка.

— Знаю, — пробормотала она, огорченно вздохнув. Чарли нахмурился:

— Что такое? Ты не хочешь малыша от меня?

— Нет, хочу, — шепотом призналась она.

— Тогда что?

— Мне не. суметь выразить в словах то, что я чувствую сейчас.

Кейт отвернулась. Как ей сказать любимому мужчине, что хоть она и принадлежит ему, ее душа противится его всевластию над ней? Как ей сказать такое, когда он нежно гладит ее, когда она полна им?

Чарли вытянул руку и схватил ее за подбородок.

— Тебя волнует завтрашний приезд домой?

— Да, пожалуй.

К ее удивлению, он, ласково сняв ее с себя, уселся на край валуна. Кейт, опустившись рядом, пристально посмотрела на него: Дюранго, нахмурив брови и о чем-то задумавшись, лениво водил рукой по воде. Поднявшийся ветер взъерошил его волосы.

— Ты не жалеешь о том, что произошло между нами? — наконец спросил он.

— О нет, — быстро ответила Кейт. — Я… я рада тому, что…

— Правда?

Она торжественно кивнула.

Он бросил на нее страстный взор.

— Тогда докажи мне.

Не колеблясь, она наклонилась и припала ртом к его плоти.

У Дюранго вырвался гортанный крик, в котором смешались изумление и мучительное возбуждение. Он запустил ей пальцы в волосы, когда она, подражая ему, стала целовать и ласкать языком его тело.

— Ты схватываешь прямо на лету, — с трудом проговорил он.

— Куда мне до тебя, — возразила Кейт. Ее радовало то. что от ее поцелуев набухает его плоть.

— Господи, как хорошо! — Он запустил обе руки в ее волнистые волосы. — Они мягкие, как шелк, и так сладостно пахнут.

— Странные речи ты ведешь в такой момент. — Язык Кейт скользнул ниже. — Что еще ты любишь во мне, мистер Дюранго?

— Твой рот… твои груди… твою… Боже мой, женщина! Чарли внезапно отстранил от себя Кейт.

— Эй, твой черед еще не подошел! — воспротивилась она, когда он опрокинул ее и прижал к валуну. Дюранго, не скрывая восхищения, рассмеялся:

— Проклятие, еще не мой черед!

Опустившись на колени между ее раздвинутых бедер, он притянул ее тело к себе и продел руки под ее согнутые колени.

— Чарли! — выдохнула она, когда их тела слились в единое целое.

— Да, Кейт? — нежно отозвался он.

— Не останавливайся, — хрипло промолвила она, впиваясь ногтями в его сильные бедра. — Прошу, только не останавливайся!

— Да, любимая.

Ее слова пробудили в нем бурю страстей, а Кейт захватил и нес сметающий на свеем пути все преграды поток. Разгоряченная кровь струилась по их возбужденным телам, когда они ласкали друг друга. Господи, как снести эту сладостную муку!

Будто издали до Кейт донесся его вопрос:

— Ты все еще хочешь отменить свадьбу? В тот миг она вряд ли смогла бы связать даже несколько слов. Однако ей как-то удалось выдавить из себя:

— А ты снова хочешь все обернуть в шутку?

— Так ли? — Чарли отпрянул назад, а затем снова слился с ней.

Кейт не выдержала. Она льнула к нему всем телом, жадно наслаждалась его близостью, вскрикивала, когда его пальцы нежно касались ее, и окончательно забыла обо всех нерешенных вопросах.

Перед рассветом Кейт настолько устала ласкать и целовать его, что Чарли пришлось одеваться не только самому, но и одевать ее. Когда он нес ее к фургону, по всему телу Кейт разлились вялость, боль и полная пресыщенность. Опустившись на перину возле Бетти и посмотрев вслед скрывшемуся в ночи любимому, она услышала, как рассмеялась лежащая рядом женщина.

— Милая, я и впрямь восхищена твоим мужеством, — промолвила Бетти Маклоклин.

Даже после божественно проведенных с Кейт часов сон по-прежнему бежал от Чарли Дюранго. Устремив глаза на темные небеса, он задумался над тем, что все больше и больше влюбляется в эту вздорную, упрямую девчонку. А ведь в их отношениях далеко не все было гладко. Она, пожалуй, выйдет за него, но решительно не настроена его слушаться.

Чарли и не ожидал, что ему удастся укротить се своевольный нрав. Столкновения между ними придавали их любви особое очарование. Но в конце концов, когда на ее пальчик наденут золотое кольцо, он станет мужем, а она — женой. Он даст клятву обеспечивать ее, а она — повиноваться ему.

Но у Кейт на сей счет было несколько иное мнение. По сравнению с ней некоторые встречавшиеся ему смерчи просто пустая забава.

Кроме того, на их пути сохранялись два препятствия, каждое из которых способно разрушить их будущность. Во-первых, Кейт скоро узнает, что он и есть избранник се отца. Возможно, если им повезет, они преодолеют это препятствие, но впереди грозно маячит еще одно.

Как, черт побери, сказать ей, что они будут жить в Денвере?




Глава 20


Сидя в уютной кухне Доры Мей Ферман и уплетая на завтрак кашу и жирные сосиски, Джеб Мэлони одобрительно огляделся по сторонам. Вымытые окна украшали голубенькие ситцевые занавески, а на стенных крючках висели кухонные рукавички. В небольшой кладовке было полно всякого добра — пирогов, печенья, хлеба. Свежие овощи уже лежали, вымытые, на умывальнике и ждали, когда ими приправят сочное мясо, которое весь день тушилось на плите. Нанизанные на веревочки травы и пряности сушились на полке, и в помещении стояли сладкие, ароматные и острые запахи.

Позавтракав, Джеб довольно вздохнул, откинулся на спинку стула и взглянул на свою любовницу, которая, стоя напротив, помешивала на железной плите суповые кости в кастрюле. Дора Мей Ферман была хорошенькой женщиной тридцати пяти лет от роду, с белокурыми волосами и пухленькой, приятной глазу фигурой. На ней были надеты свежее голубое платье из ситца и накрахмаленный кружевной фартук. Пряди золотистых волос, свободно ниспадавших с тугого пучка на голове, и поблескивавший на круглом лице пот не мешали ей являть пример домовитой хозяйки.

Джеб всегда втайне восхищался Дорой, даже когда она была замужем за Франклином Ферманом. После того как Фрэнк умер два года назад от упадка сил, Мэлони еше целый год выжидал, прежде чем начать ухаживать за прелестной вдовушкой.

Сначала Джеб полагал, что Дора Мей сама падет к его ногам. В конце концов, его ранчо в десять раз больше скромной фермы Ферманов, да к тому же у нее нет никого, кто помог бы ей с хозяйством.

Он был ошеломлен и нехотя признал, что вдова после смерти мужа не пошла по миру. Напротив, она оказалась очень самостоятельной и находчивой в делах женщиной. Вскоре после кончины Фрэнка она выручила из местного салуна двух горьких пьяниц, привела их в чувство и убедила обрабатывать ее землю. Пока хозяйство вставало на ноги, Дора, заплатив работникам, сама зарабатывала себе на самое насущное, продавая в городском кафе свои превосходные выпечки, тушеное мясо и супы. Даже когда ферма вновь стала приносить доход, она не прекратила поставлять в ресторан свои изделия и скопила приличную сумму на черный день.

Со временем Дора согласилась встречаться с Джебом, и вскоре они вступили в любовную связь. Тем не менее, к его изумлению, когда он предложил ей руку и сердце, Дора отказала ему. Она не знала, хочется ли ей расставаться с фермой или собственной самостоятельностью.

«Не пройдет много времени, и я уговорю ее», — решительно думал Джеб. Скоро он избавится от Кейт, и тогда для него начнется новая жизнь. Столько времени Мэлони горевал по любимой Маргарет, но теперь он был готов жениться снова. Прошлая ночь показала ему, сколь прелестна супружеская жизнь. Обычно после любовных утех с Дорой он отправлялся домой, однако на сей раз они заснули в объятиях друг друга. Джеб уж и позабыл, какое райское блаженство — просыпаться рядом с любимой женщиной. Он со всей решительностью вознамерился уломать упрямицу и назначить день свадьбы.

Но сначала, конечно, надо выдать замуж Кейт, угрюмо подумал он, и навсегда разделаться со Спадсом Гилхули — в последнее время тот стал просто несносен: он насыпал соль в колодец Джеба и несколько раз стрелял в его работников.

Сняв с плиты кофейник, Дора подошла к Джебу и до краев наполнила его чашку дымящимся напитком.

— Принести еще чего-нибудь, дорогой? — осведомилась она, налив себе полчашки.

Джеб любовно хлопнул ее по соблазнительному заду.

— Поставь чайник, опусти свою прелестную попку на стул и поболтай со мной.

Засмеявшись, Дора тут же повернулась и поставила кофейник на плиту. Мэлони с восхищением наблюдал за покачиванием ее бедер и приятной полнотой под ситцевыми юбками.

Подойдя к столу, она села на стул и улыбнулась ему.

— Есть известия от Кейт?

Джеб с хмурым видом отрицательно покачал головой:

— Нет, но если кто и способен укротить девчонку, так это Чарли Дюранго.

— Но мне одно не нравится: что этот человек — охотник за головами. Ты и впрямь полагаешь, будто Кейт согласится стать его женой?

Джеб задумчиво поскреб подбородок.

— Пожалуй, Дюранго и не подарок для девочки — он груб и безжалостен. Но он честный человек. Неужели, по-твоему, я не узнал про него всю подноготную?

Дора вздохнула:

— Да, разумеется. И все же в городе начнут сплетничать, когда они спустятся с холмов сюда.

Джеб пожал плечами:

— Тут ничего не поделаешь, и дочка может винить только себя. Что мне оставалось делать? Отправить монахинь на индейские земли, чтоб они привезли обратно эту грозу дома? Кроме того, всякие сплетни в городе мне только на руку. Не так-то легко будет Кейт избежать алтаря.

— А откуда тебе известно, что мистер Дюранго пожелает взять Кейт в жены? , Джеб ухмыльнулся:

— Стоит настоящему мужчине только разок взглянуть на прелестную девчушку, и дальнейшие расспросы ни к чему.

— Джеб Мэлони, ты дьявол! — рассмеялась Дора.

— Нет, милая. Я человек, который знает, чего хочет! Дюранго однажды видел девчонку, и ясно как день, что он втюрился в нее. Скоро он бросит свое занятие, и ему нужна жена. — Джеб с довольным видом засунул большие пальцы за пояс. — Да, полагаю, он женится на Кейт.

— Как бы мне хотелось разделить твою уверенность, — печально заметила Дора. — Я даже не убеждена, что они в полном здравии вернутся домой. Неужто тебя не беспокоит, что твоя дочь одна на землях индейцев?

Джеб пожал плечами:

— Мне немного жаль команчей, но я не очень-то волнуюсь за свою ведьмочку.

— Кейт семнадцать лет. Тебе не приходило в голову, что ей пора жить по собственному разумению? Мэлони оглушительно расхохотался:

— В последний раз, когда я позволил ей жить по собственному разумению, она оказалась в кутузке в неприглядном виде, играла в покер и курила сигару.

Дора невольно улыбнулась:

— Твоя дочурка очень самостоятельная особа.

— Точно как ты, Дора Мей. Позволь сказать: порой ты столь же своенравна, как и Кейт. — Протянув руку, Джеб сжал ее ладонь. — Знаешь, и о тебе, пожалуй, примутся судачить после этой ночи, когда мы заснули обнимая друг друга. Так что и нам лучше поскорее сыграть свадебку, голубушка. А то станут на каждом углу трепать языком, что мы проводим слишком много времени вместе. Дора тут же отмахнулась от его слов:

— Ну кому сплетничать про пару одиноких людей средних лет? Не моим работникам. Герман и Джоз неразговорчивы, да и преданы мне. Они достаточно повидали на своем веку, и их ничто уже не удивит. Мне просто не верится, что твоя очаровательная экономка станет болтать про нас.

Джеб устремил на небо молящий взор:

— Боже, ну почему ты против? Тебе будет гораздо легче, когда после брака наши хозяйства объединятся…

— Но я не желаю, чтобы моя ферма оказалась поглощенной твоим ранчо, — горячо проговорила Дора. Поставив чашку, она посмотрела ему прямо в глаза. — Тебе придется кое-что понять, Джеб. Когда Франклин умер, я была подавленна. Прежде я не думала, что мне придется самой заниматься хозяйством. Потом я пришла к выводу, что надо как-то выкарабкиваться, ибо никто не приходил мне на помощь. Эта жизнь научила меня, что нельзя полагаться на мужчин.

— Но это же глупо и попахивает гордыней, — пожурил Джеб.

— Ничего не поделаешь, такова реальность. Он раздраженно вздохнул:

— И что же нам делать, дорогая? Вдруг у нас будет малыш?

Дора покраснела и улыбнулась:

— О, Джеб, в мои-то годы! К тому же, живя с Франклином, а затем с тобой, я ни разу не зачала. Меня преследует вечный страх, что я бесплодна. — Она прикусила губу. — Надеюсь, ты не разочарован.

Джеб махнул рукой и рассмеялся:

— Ты потешаешься надо мной, да? Ты и впрямь полагаешь, что после возни с Кейт я горю желанием посадить себе на шею еще одного озорника, чтобы потом он дал мне пинком под зад? — Увидев, как она побледнела, он поспешил ее успокоить: — Ну-ну, дорогая, не волнуйся. В конечном счете подобные вопросы лучше предоставить Всевышнему, правда? Пусть решает он. А пока не пора ли испросить его благословения?

Дора погрозила ему пальцем:

— Джеб Мэлони, ты слишком напорист.

— Ну так что же, любимая? — расплылся в улыбке мистер Мэлони.

От ответной улыбки у Доры на щеках появились ямочки.

— Тебе не пора вернуться на ранчо? Раздраженно выругавшись про себя, Джеб поставил на стол пустую чашку.

— Да, милая, полагаю, ты права. Я нанял людей, и они сейчас заканчивают копать новый колодец, ведь Спаде Гилхули отравил старый. Если этот осел не пристрелит меня по пути домой…

— Ох, Джеб! — обеспокоенно промолвила Дора и, протянув руку, сжала его грубую ладонь. — Со мной чуть не случился удар после твоего рассказа о вашей перестрелке у колодца на прошлой неделе. Разве вы не можете заключить мир?

Скрестив руки на мощной груди, Мэлони насупил брови.

— Всему виной спорные права на Южную реку. Если б она перестала то и дело менять направление и наконец выбрала русло, все бы уладилось. Сейчас вода большей частью протекает по моим землям, но, подумай, Спаде считает, будто она его, и он постоянно постреливает по моим коровам и в моих пастухов. Также его люди угнали несколько голов скота и пометили их своим клеймом. Он обыкновенный мошенник.

— Неужто нельзя поделить эту реку? Джеб пожал плечами.

— Я бы с удовольствием, но попробуй убеди Спадса. Итак, мне пора. Она поднялась.

— Приезжай поскорее.

— Разумеется, — медленно проговорил Джеб.

Свежим сентябрьским утром, пустив лошадей легким галопом по холмистой местности, Кейт и Чарли подъезжали к ранчо Мэлони.

Последняя часть путешествия оказалась на редкость приятной. Остановившись час назад в небольшой лощине с тенистыми деревьями, они в яростной спешке слились воедино, словно боялись возвращения в Раунд-Рок и нуждались в подтверждении взаимной привязанности и преданности.

Кейт, к собственному изумлению, возвращалась в город в более радужном расположении духа, нежели рассчитывала. Она любила Чарли, и мысль о браке с ним была для нее не столь уж противна. «Рано или поздно мне придется выйти замуж, — думала она, — а найти кого-то лучше Чарли я не сумею». Кроме того, она наконец одержит победу над отцом. Как будет здорово снова увидеть Кончиту! Она непременно превратит приготовления к свадьбе в веселую кутерьму. И быть может, дома ее поджидает Черт. Как она молилась, чтобы жеребец отыскал обратную дорогу домой!

Однако в глубине души Кейт по-прежнему терзали сомнения. Дюранго — душка, но он также жесток и непреклонен. Он ясно сказал, что будет хозяином в доме и не потерпит, если она пойдет против его воли.

До сих пор ей приходилось в борении с отцом отстаивать право на жизнь по своему усмотрению. Джеб Мэлони насмехался над ее самостоятельностью, пробовал держать ее в ежовых рукавицах. Неужто она меняет одного надсмотрщика на другого?

А разве у нее есть выбор? Кейт печально улыбнулась. Чарли может сейчас довести ее до смеха, а в следующее мгновение пригрозит отшлепать. И не поможет даже то, что она по уши влюблена в него. Кейт предчувствовала, что Чарли Дюранго ласками станет заставлять покорно слушаться его.

Чарли также думал об их возвращении. Его сильно беспокоило, как Кейт воспримет то, что он не сказал ей правды. Он лишь надеялся, что ему удастся отвести Джеба Мэлони в сторонку и убедить его не сразу выкладывать, кто на самом деле его избранник.

Но если он не успеет предостеречь Джеба и тот проболтается, то да поможет им всем Бог!

Дюранго посмотрел на Кейт. Интересно, что за мысли в этот миг посещают ее? Когда час назад они остановились в тенистой лощине и их тела сплелись в безумной жажде обладания, она чуть ли не с отчаянием прильнула к нему. Боже, до чего было хорошо! И все же ему становилось грустно оттого, что она боится возвращения домой и, вполне возможно, боится брака с ним.

Кейт и впрямь чуть пала духом, когда они, взобравшись на вершину холма, стали спускаться в долину, где находилось ранчо. Все здесь оставалось по-прежнему, хотя она и удивилась, увидев работников, роющих за домом новый колодец. Странно. Неужто старый высох?

Кейт пристально посмотрела на Дюранго.

— Хочешь остаться на ранчо? Чарли улыбнулся:

— Спасибо, солнышко мое. Однако все мои пожитки в охотничьем домике Сэма Стокмана. Полагаю, мне лучше вернуться туда… разумеется, после того, как мы поладим с твоим отцом.

Она кивнула, успокоившись при мысли, что расстанутся они лишь на короткое время.

Стоило им оказаться в долине, как Кейт заметила своего отца, скачущего во весь опор с востока, и сразу погрустнела. Она видела, как Джеб спешился у дома. Стоя возле крыльца, он, прикрывая ладонью глаза от солнца, смотрел на них.

Чарли и Кейт, пустив лошадей медленной рысью, неуверенно посмотрели друг на друга.

— Ну, полагаю, теперь все, — дрожащим голосом промолвила Кейт.

Чарли нахмурился:

— Я того же мнения. Но почему ты против, чтобы я сам поговорил с твоим отцом?

— Ты во всех случаях намерен говорить за меня? — негодующе спросила она. Дюранго улыбнулся:

— Я лишь хотел избавить тебя от неприятного разговора с отцом, любимая.

Кейт пожала плечами:

— Ну что ж, тогда я не возражаю.

В следующее мгновение они подъехали к дому. Быстро соскочив на землю, Чарли помог спешиться своей спутнице, в то время как Джеб размашистым шагом направился к ним.

— Ваш здоровый вид — бальзам для исстрадавшейся души, — растягивая слова, проговорил он, протягивая руку Чарли.

Пожимая ему руку, тот поспешно сказал:

— Мистер Мэлони, нам надо поговорить. Джеб бросил настороженный взгляд на дочь, а затем вновь перевел его на Чарли.

— О чем? Кейт заболела?

— Нет, она в добром здравии. — Чарли смущенно переступил с ноги на ногу. — Разговор касается нас двоих…

Резкий свист пули прервал его на середине фразы. Пригнувшись, Чарли и Кейт пугливо осмотрелись по сторонам. Тем временем Джеб Мэлони заметил своего недруга, скачущего на запад с ружьем наперевес, и гневно топнул ногой. — Черт побери, Спаде Гилхули! Вечно тебя не вовремя приносит нелегкая! А ну, вы двое, живо в дом!

Чарли схватил Кейт за руку, и все трое под свист пуль вбежали в дом. Оказавшись внутри, они отыскали безопасное место для Кейт у дальней стены, а затем мужчины взяли ружья и, встав у окон, открыли ответный огонь. Кейт, прикрыв ладонями уши, съежилась у камина. Она вздрогнула, когда осколки разлетевшегося стекла посыпались на пол. «Интересно, где Кончита?» — подумала она. Когда Спаде начинал свое шутовство, мексиканка обычно выбегала из дома, громко осыпая его бранью на испанском.

После нескольких минут стрельба прекратилась. Дюранго и Джеб, осторожно поднявшись и выйдя наружу, убедились, что враг показал спину. Пока Джеб ставил ружье на место, Чарли, подойдя к Кейт, помог ей подняться на ноги.

— Ты как, милая? Она покачала головой:

— Похоже, тут ничего не изменилось.

Подойдя к ним, Джеб с хмурым видом уставился на них.

Кейт приподняла подбородок.

— Я хочу поставить его в известность, — промолвила она.

— Поставить меня в известность? Насчет чего, дочка? — подозрительно осведомился мистер Мэлони.

Кейт твердо посмотрела на Чарли, и тот, признавая свое поражение, вскинул руки вверх.

Взяв руку Чарли, она гордо повернулась к отцу:

— Папочка, не хочу разочаровывать тебя, но я решила выйти замуж за Чарли.

К ее удивлению, Джеб в ответ рассмеялся:

— Ну почему такое известие должно огорчить меня, доченька? Да я доволен, что ты наконец одумалась. Разве отец не обязан гордиться, что его дочь берет в мужья его избранника?




Глава 21


«Я их убью!» — промелькнуло в голове у Кейт. От слепящего гнева она ничего не видела. Потом она стала решать, на кого ей больше злиться — на Чарли, на отца… или на себя.

Размышляла она недолго. Когда Дюранго поднял руку и с запинкой промолвил: «Послушай, милая…» — Кейт налетела на него, выхватила из его кобуры револьвер, и они принялись вырывать его друг у друга. Наконец Дюранго удалось отобрать «кольт» у Кейт, но прежде она дважды выстрелила в пол.

— Черт побери, женщина! — проревел побледневший Чарли, засовывая револьвер в кобуру. — Ты едва не продырявила мне ногу! Просто чудо, что ты не укокошила нас!

Вместо ответа Кейт влепила ему увесистую пощечину.

— Ублюдок! Подлый, низкий, лживый мерзавец!

— Но, голубушка, — проговорил Дюранго, потирая щеку, — я вовсе не лгал…

— Но и правды не сказал! Ты нарочно хотел представить все так, будто мысль выйти за тебя замуж принадлежит мне. жалкий, отвратительный негодяй!

— Так ты ей не сказал? — удивился Джеб.

— А ты тоже хорош! — воскликнула Кейт, оборачиваясь к отцу. — Ты еще больший пройдоха, чем он. Это ты сказал мне, что выдашь меня замуж за старикашку с подагрой, ревматизмом и стеклянным глазом.

— С гнилыми зубами, — с ухмылкой поправил Джеб.

— Так, стало быть, вот кто это все ей наплел? — Чарли ошеломленно уставился на Джеба Мэлони. Джеб для пущей важности подтянул штаны.

— Девчонку надо было постращать после се выходки. — Он насмешливо указал на Кейт. — Сердись сколько тебе влезет доченька, но будь уверена, ты выйдешь замуж… за стоящего здесь Чарли Дюранго. Вот тут ты не дала маху.

Надменные слова отца только подлили масла в огонь.

— Этой свадьбе не бывать, и катитесь вы оба ко всем чертям!

Джеб расхохотался, а Дюранго страшно побледнел. Кейт не спускала мстительного взора с отца.

— Где Кончита?

— Сегодня суббота. Она отправилась в город за припасами.

— Скажи ей, как только она вернется, что я желаю видеть ее. — Она помолчала. — Как Черт?

— При чем тут Черт?

— Я… я отпустила его домой. Разве он не вернулся на ранчо?

Джеб пожал плечами:

— Я не видел здесь этого проклятого коня. Испугавшись, что сейчас расплачется, Кейт бросилась к лестнице.

Чарли догнал ее и схватил за руку.

— Милая, прости. Послушай, мы все уладим и отыщем твоего коня. Пожалуйста, позволь мне объяснить… Кейт резким движением вырвала руку.

— Сукин ты сын! — прошипела она. — Вы с папочкой отлично подшутили надо мной, правда? Так отчего вы теперь не веселитесь?

— Солнышко мое, все отнюдь не так… От ярости мисс Мэлони затрясло.

— Не называй меня «солнышко мое»! И проваливай к дьяволу с глаз моих! Если ты еще раз появишься здесь, Чарли Дюранго, то, клянусь Богом, я пристрелю тебя!

Кейт стремглав взлетела по лестнице, а Дюранго остался стоять, беспомощно глядя ей вслед.

За его спиной Джеб Мэлони едва сдерживал смех.

— Со временем девчонка одумается. Чарли стремительно обернулся к нему:

— Вот уж спасибо так спасибо. Что за чудовищную чушь вы наплели про меня? Мэлони махнул рукой:

— Успокойся, сынок. Клянусь, ты нравишься девочке, иначе бы она так не сердилась на тебя. Чарли поморщился:

— Если это проявление добрых чувств ко мне, то как мне пережить ее любовь? Черт возьми, почему вы сказали ей, что я ваш избранник… вот так сразу? Что уж, не могли подождать?

— Проклятие, сынок, я думал, ты уже просветил ее. — Засмеявшись, Джеб подошел к буфету и вынул оттуда графин с виски. — Пожалуй, сейчас в самый раз опрокинуть по чарочке.

— Сегодня это ваши первые разумные слова.

Взяв стаканы, мужчины сели и осторожно посмотрели друг на друга.

— Ну так что будем делать? — осведомился Дюранго.

Джеб не спеша хлебнул виски.

— Подождем, пока девочка остынет.

— И почему я об этом не подумал? — язвительно промолвил Чарли. — Знаете, она ведь при первой же возможности удерет.

— В таком случае нам следует быть начеку, не правда ли? — хмыкнул Мэлони.

Дюранго со стуком поставил стакан на стол.

— Отчего вы столь жестоко поступаете с ней? Джеб пристально посмотрел на него:

— А ты знаешь, сколько горя мне причинила девчонка за минувшие годы?

— Кейт рассказывала мне, что вы всегда возлагали на нее вину за смерть ее матушки, и я начинаю думать, что в ее словах есть правда.

— А я говорю: полная чушь!

— Неужели? — Вскочив на ноги, Чарли принялся расхаживать взад и вперед по комнате. — Я поражен. Знаете, у вашей дочки, как и у всякого человека, есть душа. Кейт может притвориться веселой, но внутри она хрупка, как стекло.

— Хрупка, Бог ты мой! Да она тверже кремня.

— Вы когда-нибудь разговаривали с ней по душам? Когда-нибудь выслушали ее? — Чарли повернулся лицом к Джебу. — Вам известно, что та немецкая стерва чуть не поубивала девочек? Что вы вообще знаете о собственной дочери?

Впервые в жизни Джеб Мэлони промолчал.

— Она не выйдет за меня, — мрачно предположил Дюранго. — И все из-за того, что меня выбрали вы. У нее есть гордость. Если б вы не наврали ей с три короба насчет меня, у нас бы было будущее, а теперь… — От отчаяния и беспомощности Чарли пнул ногой деревянную корзину. — Тысяча чертей!

— Ну же, сынок, успокойся, — раздраженно проговорил Джеб. — Круша мебель, ничего не решишь.

Усевшись, Чарли сердито уставился на него:

— Ну так что нам делать? Джеб улыбнулся:

— По мне, неплохо было бы, чтобы ты поднялся наверх и выпорол ее. Я даже могу одолжить свой ремень. Дюранго погрозил Мэлони пальцем:

— На сегодня довольно. Я не стану принуждать девушку выходить за меня замуж. Джеб нахмурил брови:

— Знаешь, в городе пойдут слухи, что вы одни спустились с холмов.

Чарли заскрипел зубами. Только тут он вспомнил: Джеб Мэлони даже не спросил об их путешествии, не поинтересовался, встречались ли на их пути опасности. Этот человек озабочен лишь собственной репутацией в обществе и тем, как бы сбыть Кейт с рук. И без того малое уважение Чарли к Джебу стало быстро улетучиваться.

— Я не стану принуждать ее, — повторил он твердо. Джеб пожал плечами:

— Как угодно. Я все же утверждаю: дай девчонке время на раздумья или хорошенько вздуй ее — и она одумается.

Дюранго в ответ оглушительно расхохотался, а потом закурил сигару.

— Дай ей время — и она упрячет нас на шесть футов под землю.

Вбежав в свою комнату, Кейт бросилась на кровать и горько разрыдалась.

Поделом ей! О, какой же дурой она была! Она позволила этому ничтожному охотнику за головами провести ее и посмеяться над ее чувствами! Она влюбилась в Чарли Дюранго и, словно слепая летучая мышь, попалась в ловушку, поставленную отцом, а сейчас они с Чарли потешаются над ней!

Обиднее всего было сознавать, что она сама допустила промашку. В конечном счете ей больше винить некого. Она позволила Чарли похитить ее сердце. Да поможет ей Бог, ведь она любила его!

А теперь отец постарается уговорить ее выйти за Дюранго. Как только в Раунд-Роке станет известно, что они с Чарли приехали в город одни, местные сплетницы тотчас распустят языки. А если Чарли сознался, что они стали любовниками? Она застонала, потом, утерев рукавом слезы, соскочила с постели и подошла к окну, которое отец забил прочными досками, оставив только щели для воздуха. Кейт печально засмеялась. Ей не составит труда выбить ногой доски, но какой при этом поднимется предательский грохот!

Она сжала кулаки. Ничего, в конце концов сыщется способ, как перехитрить их! Кончита. конечно, поможет ей. как только узнает, сколь низко обошелся с ней отец. Она убежит и…

Кейт содрогнулась при воспоминании о том, как се поймали команчи. Нет уж, она не такая дуреха, чтобы снова повторять эту попытку.

Вдруг Кейт улыбнулась. Ей на память пришли слова Бетти Маклоклин, сказанные утром при расставании. Добрая женщина пригласила ее навестить их в Нью-Браунфелсс когда угодно. Пожалуй, ей лучше будет на сей раз поехать на юг. Она может погостить в семье Маклоклннов, пока не надумает, как ей поступать дальше.

Но как добраться туда? «Украду одну из отцовских лошадей», — решила Кейт. Где, во имя всех святых. Черт? Найди ее любимец обратную дорогу домой, она б нисколько не сомневалась в успехе своего предприятия.

К западу от ранчо Мэлони Спаде Гилхули, возвращаясь домой, посмеивался про себя. Выражение мстительной радости застыло на его лице при воспоминании о том, как Джеб Мэлони, его дочь и какой-то чужак забежали за угол большого дома, когда он, стреляя на ходу, проскакал мимо. Как сверкали их пятки!

Затем на его лицо легла тень. Спаде во что бы то ни стало хотел вернуть речку себе, но Джеб Мэлони оказался достойным противником. Когда на прошлой неделе Спаде попробовал напоить скот из Южной реки, между ними с обоих берегов завязалась перестрелка, продолжавшаяся почти три часа. Одна из пуль Мэлони прошла всего в дюйме от его левой руки, и на рукаве до сих пор зияла, дырка.

От местных сплетников Спаде знал, что сосед давно не в ладах с дочерью, но теперь ему также стало ясно, что для Мэлони эта девчонка много значит. А то зачем бы после ее побега посылать кого-то на ее розыски?

Спаде провел ладонью по седой щетине и осклабился. «Пожалуй, есть еще способ, от которого этот подлец завертится ужом», — подумал он.




Глава 22


Два часа спустя Кейт сидела съежившись на кровати рядом с Кончитой. Мексиканка ласково, по-матерински обнимала рукой ее плечи. Рыдая, Кейт рассказала обо всем, что с ней приключилось, промолчав только о том, что они с Чарли стали близки.

Кончита была поражена и сразу преисполнилась сочувствием.

— Только подумать, что ты пережила, дорогая! — произнесла она, сжимая руку Кейт. — Тебя выслеживали, как какого-то головореза, и после всего ты возвращаешься домой и узнаешь, что твой отец мерзко подшутил над тобой.

— Чита, я снова должна бежать, — заявила Кейт. — Ты мне поможешь?

Мексиканка заколебалась:

— А как же Чарли Дюранго? Что ты испытываешь к нему?

Кейт пожала плечами:

— Полагаю, мне попадались и не такие негодяи. Но доверять, после того как он обманул меня, я ему больше не стану.

Кончита покачала головой.

— Ну так как? Ты поможешь мне? Мексиканку раздирали сомнения:

— Тебе ведь известно: я стараюсь не вставать между тобой и твоим отцом.

— Но подумай, что бы сказала обо всем этом моя матушка!

Кончита широко открыла глаза и быстро перекрестилась.

— Маргарет перевернулась бы в могиле.

— Тогда почему ты не хочешь помочь мне? — Кейт стиснула ладонь мексиканки. — Знаешь, Чита, наступает час, когда каждому приходится выбирать чью-либо сторону.

Кончита уныло кивнула:

— Ты права. На сей раз сеньор Джеб зашел слишком далеко. Пожалуй, ты можешь немного побыть у моей матери в Остине. Я запишу для тебя ее адрес.

Кейт горячо покачала головой:

— Нам по пути повстречалась хорошая семья. Они перебирались на жительство в Нью-Браунфелс и пригласили меня навестить их.

Мексиканка грустно посмотрела на Кейт:

— Ты убеждена, что тебе нужно бежать? Кейт приложила ладонь к сердцу:

— Клянусь памятью матери, да.

Ужин тянулся бесконечно. По счастью, Джеб больше не упоминал про брак с Чарли — заикнись он хоть словом о замужестве, Кейт выцарапала бы ему глаза. Надо полагать, Дюранго вернулся к себе в охотничью хижину. Впрочем, ей-то что за дело!

После ужина Джеб, как Кейт и опасалась, запер ее на замок в спальне и задвинул засов снаружи. Кипя от негодования, она переоделась в свежую рубашку и штаны и обулась. Сложив небольшой саквояж и бросив на постель теплый жакет и шляпу, она несколько часов расхаживала при свете свечи по комнате. Кончита пообещала помочь ей, но они решили ничего не предпринимать, пока не настанет глубокая ночь. Когда Кейт попробовала подробно обговорить план побега, мексиканка просто сказала: «Предоставь все мне».

За долгие часы сомнений Кейт не раз вспоминала о Чарли. Она ненавидела его за обман, но и скучала по нему. В глубине души ее терзало то, что он без всякой борьбы отказался от нее.

Уже минула полночь, когда Кейт наконец услышала скрип ключа в замке. Напряженно прикусив губу, она ждала, пока приоткроется дверь.

Наконец мексиканка проскользнула в комнату.

— Кончита, нам уже давно пора… — начала Кейт.

— Тс-с-с! — Мексиканка прижала палец к губам. — Не забывай, что в соседней комнате спит сеньор Джеб. Мне с превеликим трудом удалось пробраться к нему и вытащить ключи из его кармана.

Кейт улыбнулась:

— Не беспокойся, перед уходом я положу их на место. Придется ему поломать голову над тем, как я покинула свою тюрьму. А что внизу?

— Пепс должен был сторожить дом всю ночь, но не тревожься: я принесла ему три чашки кофе с бренди, и сейчас он спит на крыльце как младенец.

— О, Кончита, что б я делала без тебя? — Кейт крепко обняла свою благодетельницу.

Кончита обеспокоенно посмотрела на нее:

— Ты взяла вес. что тебе понадобится?

Кивнув, Кейт подняла саквояж:

— Я захватила две смены белья и несколько долларов, так что ничего со мной не случится. Мексиканка приподняла бровь.

— Как бы мне хотелось разделить твою уверенность, дорогая! Меня страшно тревожит то, что ты. точно вор в ночи, удираешь из дома. Неужели ты не можешь спрятаться пока в одной из лачуг — по крайней мере до рассвета?

Кейт отрицательно покачала головой:

— Не хочу испытывать судьбу. Отец может схватить меня там.

Вздохнув, Кончита вручила девушке небольшой клочок бумаги.

— Здесь адрес моей матери в Остине. Ее дом в нескольких кварталах от площади, где стоит здание законодательного собрания штата.

— Спасибо, Кончита. — Посмотрев на адрес, Кейт сунула бумагу в карман. — Не волнуйся. Скорее всего я буду там еще до восхода солнца.

— Ты сообщишь мне?

— Да, как только смогу. Пошлю письмо в магазин Оутсов на имя получателя, чтобы отец не узнал, где я.

Мексиканка с беспокойством посмотрела в последний раз на свою питомицу.

— Счастливого пути, — прошептала она.

— А ты береги себя, Чита.

Поставив саквояж перед дверью в отцовскую спальню, Кейт напряженно прислушалась. Услышав приглушенный храп Джеба, она отворила дверь и прокралась внутрь.

Джеб Мэлони лежал в ночной пижаме на огромной двуспальной кровати, и лунный свет падал на его массивное тело. Он крепко спал. Увидев висящие на стуле штаны, Кейт на цыпочках подошла и осторожно положила связку ключей в карман, а потом со странным чувством бросила на отца прощальный взгляд. Ну почему они вечно воюют друг с другом? Впрочем, до того ли ей теперь? Еще раз взглянув на отца, Кейт выскользнула из комнаты.

Чарли Дюранго с вершины холма смотрел на ранчо и ждал появления Кейт. Он не сомневался, что она непременно сбежит от отца. Но на сей раз он упредит свою взбалмошную невесту.

То, чему он стал свидетелем вечером, лишь подтвердило его подозрения. Экономка-мексиканка несколько раз выходила на крыльцо и выносила кофе работнику, стоявшему на страже. Дюранго был уверен, что туда добавлено спиртное, ибо вскоре мужчина, развалившись на стуле, положил винтовку поперек колен и натянул на глаза сомбреро.

Джеб Мэлони оказался полным болваном без капли здравого смысла. Если бы он по их приезде хоть пять минут попридержал свой язык… Ну а теперь они по вине Джеба попали в переплет.

Заметив краем глаза какое-то движение, Чарли выпрямился в седле. Внезапно из-за дома стремглав выбежала Кейт. На ней была дорожная одежда, в руках саквояж и ружье. Она направилась к конюшне.

Пора и ему трогаться.

Неожиданно Дюранго вздрогнул: в темноте из-за дома кто-то вынырнул и стал подкрадываться к Кейт. Даже издали нетрудно было заметить, что это поджарый мужчина с кривыми ногами.

— Проклятие! — Выругавшись, Чарли бросил на землю сигару и причмокнул, погоняя Корону. Неожиданное появление прохвоста смешало все его карты.

Успеет ли он прийти на помощь Кейт?

Спаде Гилхули, улыбаясь, пошел вслед за Кейт к конюшне. Он полагал, что дочка соседа вскоре попытается удрать, — и оказался прав. Два часа назад, привязав лошадь к дереву по ту сторону северного холма, Спаде пробрался к заднему двору хозяйского дома и затаился в тени. Ожидание прошло без происшествий — правда, пришлось убить ножом подползшую к нему мокасиновую змею. Когда Кейт выскользнула через черный ход, она не заметила его, скрытого тенью. Проказница сама идет ему в руки! Он похитит юную мисс Мэлони и потребует за нее то, что ему принадлежит по праву… Южную реку.

Увидев, что девушка вошла внутрь конюшни, Спаде тихонько подкрался к дверям. Важно, чтобы, когда он набросится на нее, она не узнала его.

Встав за одной из дверей и приподняв рукоятку «кольта», Гилхули с наслаждением предвкушал, как он хватит Кейт по голове, когда она выйдет наружу.

В конюшне Кейт оседлала крупного каурого коня. Орех не был столь проворен, как Черт, но он хорошо слушался седока и мог скакать без устали. Сунув ружье в чехол, она подвесила саквояж и две пустые фляжки к седлу. Она наполнит их из нового колодца позади дома. Отец упомянул за обедом, что старый отравлен Спадсом Гилхули и что на прошлой неделе они целых три часа стреляли друг в друга. Кейт, грустно покачав головой, подумала, что рано или поздно они уложат друг друга в могилу. И еще неизвестно, кто из них хуже.

Кейт уже выводила Ореха из конюшни, как вдруг кто-то сзади сорвал с нее шляпу, а когда она попыталась повернуться лицом к нападавшему, ей на голову накинули джутовый мешок из-под зерна, и все погрузилось во тьму.

Она храбро защищалась, но вскоре горловину мешка связали вокруг ее коленей, и она оказалась совершенно беспомощной. Некто взвалил ее на плечо, точно куль с картофелем. В узком мешке она не могла шевельнуть прижатыми к телу руками. Хуже всего было то, что ее приглушенные крики не могли услышать в доме.

В следующее мгновение ее перекинули через лошадь, и позади нее сел мужчина — его твердые мускулистые бедра касались ее тела. О Боже, кто же похитил ее? Неужто Чарли? Или кто-нибудь потрусливее, вроде Спадса Гилхули?

Кейт громко чихнула. Грубая мешковина, впитавшая в себя запах пыли и зерна, щекотала ей нос. Слава Богу, она по крайней мере могла дышать, так как напавший, кем бы он ни был, сделал несколько небольших разрезов вверху; однако сквозь них можно было видеть только кусок джинсовых штанов и краешек пыльного башмака.

Конь стремительно понесся навстречу ночи. От тряски у Кейт стали мешаться мысли. Неистово извиваясь, она попыталась освободиться. И тут же чья-то рука тяжело хлопнула ее по заду.

Кейт взвизгнула. Проклятие, это уж слишком! Как только ей представится возможность, она точно убьет его!




Глава 23


Полчаса спустя конь остановился. Всадник спешился, стащил Кейт с лошади, перекинул себе на плечо и размашисто зашагал куда-то.

Скрипнула дверь. Мужчина сделал три шага и бросил пленницу вниз, на матрас. Кейт услышала удаляющуюся поступь, шипение спички, затем загорелась лампа. Ей было видно сквозь прорези в мешковине колеблющееся пламя.

Кровать с визгом прогнулась, когда незнакомец уселся на нее. Потом он развязал мешок и медленно снял его.

С минуту Кейт трясла головой, жмурясь от яркого света. Затем она оглядела небольшую хижину.

— Привет, солнышко, — не спеша промолвил Чарли Дюранго.

— Так это ты!

Кейт попыталась вцепиться ногтями в его горло, однако Чарли оказался проворнее: он опрокинул ее на матрас и прижал ее к кровати своим сильным телом. При неровном свете его смуглое лицо было едва различимо.

Беспомощно ерзая под ним, Кейт бранилась на чем свет стоит. Дюранго угрюмо слушал ее, и только подергивающийся подбородок выдавал его раздражение.

Наконец запас ругательств истощился, и она лишь продолжала злобно смотреть на него.

— Ну, все? — тихо осведомился он.

— Чтоб тебя!

— Ты выслушаешь меня?

— Проваливай, вот что я тебе скажу!

— Черт возьми, Кейт, — тихо проговорил Дюранго. — У тебя есть выбор: либо я, заткнув тряпкой твой рот, привяжу тебя к стойке кровати, прежде чем все объяснить, или мы мирно беседуем, как взрослые люди. И в том и в другом случае тебе придется выслушать меня до конца.

Она с минуту смотрела на него и тяжело дышала.

— Ну, Кейт, решай!

— Хорошо, — резко проговорила она.

Бросив на нее подозрительный взгляд, Дюранго приподнялся, и в ту же секунду Кейт, вскочив на ноги, стремглав бросилась к двери. В следующее мгновение она снова оказалась на матрасе, и Чарли, нависнув над ней, вновь прижал ее к постели.

— Ладно, я больше не буду!

— Еще разок попробуешь — и… — предостерег он. Замотав головой, она раздраженно пробурчала:

— У меня нет желания быть снова связанной. Я слушаю тебя.

Еще раз хмуро посмотрев на нее, Чарли встал, прошел в другой конец комнаты и опустился на стул. Кейт, сидя на краю кровати, приводила в порядок растрепанные волосы и настороженно посматривала по сторонам. Они находились в бревенчатом домике с крышей из кедра. Обстановка была убогой: кровать, стол, стулья и умывальник без воды. Грубые доски на полу, огромный каменный камин с литым железным треножником и горшки придавали картине домашний уют.

— Где мы?

Чарли пожал плечами.

— Это охотничий домик Сэма Стокмана, моего приятеля. Он разрешил мне пожить в нем, пока я буду в Раунд-Роке.

— И он одобряет похищение девушек посреди ночи прямо из их постели?

Дюранго наклонился вперед и сплел вместе свои длинные пальцы.

— Ты ведь снова собиралась сбежать, не так ли?

— Ну и что?

— Урок, кажется, не пошел тебе впрок? Неужто ты хочешь, чтобы тебя изнасиловали, сняли скальп или еще более зверским образом расправились с тобой? Не сторожи я тебя этой ночью, ты б снова удрала и сейчас по собственной глупости была бы мертва!

— Вот как? И ты решил похитить меня?

— Да, и, надо сказать, вовремя. Я едва опередил Спадса Гилхули. Вот как обстояло дело.

— Что? — Кейт побледнела.

Склонившись к ней, Чарли медленно проговорил:

— Вот так-то, любимая. Спаде караулил тебя снаружи у конюшни. К счастью, я заметил его, оглушил и бросил сушиться на поленницу дров. Полагаю, он до сих пор еще приходит в себя.

Зеленые глаза Кейт метали молнии.

— Что бы между вами ни произошло, мой худший враг ты, Чарли Дюранго. Ты, во-первых, предал, а во-вторых, похитил меня!

Он вздохнул.

— Я не предавал тебя и не лгал. Просто я решил сказать правду чуть позже. Сама подумай, что было бы, если б ты с самого начала узнала, кто я такой?!

Кейт не сразу нашлась, что ответить.

— Так было б гораздо лучше.

— Неужто? — В его голосе прозвучало недоверие. — А я думаю, ты лишь еще сильнее возненавидела бы меня. Кейт проглотила комок в горле.

— Я не ненавижу тебя, Чарли.

— Разве? — Он подошел ближе. — Ты ненавидишь своего отца и непременно возненавидела бы любого, кто ему пришелся по душе.

— Чарли, так не честно!

— Возможно, так и не честно, но зато это правда. Не найдя убедительного аргумента, Кейт отвернулась, и тогда Чарли, приблизившись к ней, взял ее за подбородок.

— Всему он причиной, верно? Ты ничего не видишь из-за своей ненависти. Она принуждает тебя беречься всякого мужчины, который попадается тебе на пути… пока ты не сыщешь того, кого твой отец искренне презирает.

Кейт покраснела.

— Это неправда.

— Неужели? Тогда ответь: откуда в тебе такая ненависть ко мне?

— Потому что ты… потому что отец…

— А что я тебе говорил? — тихо прервал он ее. Девушка переступила с ноги на ногу.

— Расскажи лучше, как все произошло.

— О чем ты?

— Как случилось, что мой отец выбрал тебя мне в мужья? Чарли видел, как подрагивают ее тонкие плечи, и у него защемило сердце от жалости.

— Милочка, да разве в том дело? Кейт стремительно повернулась к нему:

— Расскажи мне сейчас же!

Чарли непроизвольно почесал затылок. Приукрасить правду — выйдет только хуже, ведь Кейт наверняка спросит Джеба, а тот ничего скрывать не будет.

— Все очень просто. Твой отец подошел ко мне, когда я сидел в салуне, и попросил взять тебя в жены.

— Вот как? — Она чуть не задохнулась от изумления.

— Он, видно, еще прежде слышал обо мне, — пустился в неуклюжие пояснения Чарли. — Ну, что я намерен бросить свое ремесло и что мне нужна жена.

— Да… но почему он остановил на тебе свой выбор? Дюранго, погладив подбородок, лукаво посмотрел на нее:

— Верно, потому, любимая, что счел меня тем человеком, который сумеет совладать с тобой. Увы, он дал промашку.

Кейт с большим трудом удержалась от улыбки при последнем замечании Дюранго.

— Что он предложил тебе, чтобы сбыть меня с рук?

— Ничего. — Чарли смущенно отвел взгляд в сторону. Ничуть не поверив ему, Кейт погрозила кулаком:

— Довольно лжи, черт побери, говори, что он предложил тебе!

Дюранго вздохнул.

— Ранчо после своей смерти. — Видя, как помрачнело ее лицо, он быстро сказал: — Разумеется, я отказался.

— Как же, так я и поверила, — пренебрежительно промолвила Кейт. — Ты, вероятно, все это время мечтал о землях моего отца.

— Неправда. Спроси его сама. Кейт пожала плечами:

— Ладно, не важно. Если мы поженимся, то ты в конце концов получишь ранчо.

— Черт побери, женщина! — В сильном волнении Дюранго принялся расхаживать взад и вперед. «Не сказать ли ей про золотой прииск?» — подумал он.

Взглянув на Кейт и поняв, что под личиной неприступной гордости кроется глубоко затаенная обида, Чарли прислушался к внутреннему голосу, который предостерегающе говорил ему: еще не время.

— Послушай, мне не нужны ни земли твоего отца, ни его деньги. Я обеспеченный человек. Кейт недоверчиво расхохоталась:

— Ты обеспечен? Хватит морочить мне голову.

— Я говорю правду. — Заложив большие пальцы за поясной ремень, Чарли для пущей важности расправил плечи. — Верь не верь, но у меня водятся деньги. Когда занимаешься моим ремеслом, то можешь быть уверен: придет пора — и ты перестанешь гоняться за головорезами. Я за эти годы многих переловил и получал за то наградные, и я был бережлив.

— Бережлив! — насмешливо бросила она. — А мой отец просто богат.

— Я богаче.

— Вздор, пустая болтовня. — Она неуверенно посмотрела на него. — Но даже будь твои слова правдой, тебе все равно было что-то нужно от него.

— Да, голубушка, — нежно промолвил он и, ухмыльнувшись, направился к ней. — Ты. — Чарли привлек ее в свои объятия и страстно поцеловал. У Кейт от его близости и жара его тела закружилась голова. Тем не менее, издав негодующий крик, она оттолкнула его от себя:

— О нет, нам нельзя… Я без ума от тебя… и я никогда не смогу снова доверять тебе.

— Конечно, сможешь! — Он вновь прижал се к себе.

Кейт было открыла рот. чтобы воспротивиться, но тут Дюранго поцеловал ее, а потом, приподняв, принялся с силой водить своей восставшей плотью по ее ягодицам. Она всхлипнула, когда Дюранго, воспользовавшись удобным случаем, еще сильнее приник к ее устам, подавив рвущийся из ее груди стон и дерзновенно водя языком у нее во рту. Ее застывшие соски уперлись в его грудь. Его запах и сладострастная волна между бедрами совершенно лишили ее разума.

Кейт потерянно стояла, не мешая Чарли покрывать нежными поцелуями ее лицо. Затем он принялся покусывать мочку ее уха.

— Солнышко мое, — прошептал он, — не противься. Ты так мне нужна!

Голос Кейт был настолько слаб, что она даже не слышала себя:

— Чарли, не смей прикасаться ко мне! Разве ты… Она не успела договорить: его поцелуй прервал ее. Кейт с трудом удалось оттолкнуть его от себя.

— Черт побери, Чарли Дюранго! Где ты наловчился так целоваться?

Дрожь возбуждения прошла по ней. Кейт схватила его за руку и повлекла к постели.

— Эй, милочка, куда мы? — насмешливо промолвил он.

— А как, по-твоему, хитрюга? — Она пихнула его на матрас. — Все равно это ничего теперь не изменит.

— О чем ты?

— Тебе лучше помолчать, Чарли. — Она протянула ладонь к пряжке на его ремне. — Мне некогда.

Глядя на ее проворные пальчики, Чарли громко расхохотался.

— Если ты полагаешь, будто я стану угождать тебе, тогда как ты отказываешься выйти за меня…

На сей раз уже Кейт жадным поцелуем прервала его речь.

— Не будешь ли столь добр помолчать, охотник за головами?

Чарли охнул от мучительного удовольствия, когда она ласково провела внизу ладонью.

— А ты разве не снимешь штанов, мисс? Кейт, привстав, быстро стянула с себя ботинки, штаны и панталоны.

Дюранго алчным взором впился в нее, скользнул глазами по ее стройным длинным ногам, чудесным обнаженным бедрам и восхитительно соблазнительной впадинке, прикрытой черным курчавым кустиком. Черт, как красит ее огонь желания, как аппетитны ее губы, влажные от его поцелуев…

— Рубашку тоже, — серьезным тоном велел он.

— Есть, сэр.

Оставшись в одной кружевной сорочке, Кейт выглядела соблазнительной, как сам грех. Когда она уселась на него, Чарли не смог совладать с собой. Перевернувшись, он, сунув руки под лиф, стиснул ее взбухшие груди и уверенно в мощном порыве слился с ней воедино.

— О, Чарли! — Кейт сильно сжала пальцами его плечи и от наслаждения прикрыла глаза.

— Посмотри на меня, любимая, — прошептал он. Кейт взглянула на него, и Чарли отпрянул назад, увидев в ее глазах полную отрешенность.

— Ты права… поговорим позже, — пробормотал он, снова приникая губами к ее устам.

Кейт проснулась от тупой боли внизу живота. Осторожно выскользнув из объятий Чарли, она встала, зажгла свечу и увидела, что у нес наступили месячные. Кейт нашла в хижине несколько чистых тряпиц и подтерлась. Затем она задула свечу и, вернувшись к кровати, надела сорочку и панталоны.

Зашевелившийся Чарли нежно провел ладонью по ее спине.

— Ты как, солнышко мое?

— Со мной все в порядке, — шепотом ответила она.

Поставив лампу на стол рядом с кроватью, Чарли натянул штаны и, сев рядом на матрас, взял ее за руку.

При взгляде на Кейт нежность переполнила его сердце. Эта красивая женщина безоговорочно отдалась ему, прежде чем они заснули в объятиях друг друга. Господи, как же он боготворит ее! Теперь, когда ее гнев поостыл, пришла пора для откровенной беседы. Пора рассказать ей про принадлежащую ему на Западе землю, но, пожалуй, лучше воздержаться от упоминания золотого прииска, подумал Дюранго. Он вспомнил, как она посмеялась над его словами, когда он сказал, что богат. Она, вероятно, и не поверит, что скоро они смогут сказочно разбогатеть.

Проведя ладонью по ее растрепанным волосам, Чарли подмигнул ей:

— Нам пора в обратный путь, а то по всей округе пойдет молва, что ты, не успев попасть домой, в ту же ночь вновь сбежала.

— Полагаю, ты прав, — промолвила она, садясь на постели.

Протянув руку, Чарли дотронулся до ее плеча.

— Кейт, перед возвращением нам следует поговорить о… Она подозрительно посмотрела на него:

— Уж не желаешь ли ты сказать, будто что-то утаил от меня?

— Сначала выслушай, а потом уж злись. Она пожала плечами.

— Кейт, я хочу жениться на тебе и увезти тебя в Денвер.

— Денвер! — ошеломленно повторила она.

— Да, душечка. У меня там есть земля, на западных территориях. — Когда она попыталась было что-то возразить, он быстро продолжил: — Подумай хоть минутку. Ты навеки распрощаешься с отцом. Разве не этого ты желаешь?

Кейт затрясла головой.

— Черт побери, Чарли, я даже не сказала тебе наверняка, что выйду за тебя…

— Неправда. Ты по дороге домой дала мне обещание.

— Да, дала, но я ведь тогда еще ничего не знала.

— О пресвятая Дева Мария!

— И зачем тебе тащить меня в забытый Богом Денвер?

— Забытый Богом? — не веря своим ушам переспросил он. — Да прекраснее места не сыскать, дорогая. Тебе стоит почитать письма, которые мне шлет мой компаньон.

— Твой компаньон? Что это значит? Дюранго смущенно отвел глаза в сторону.

— Мы вместе с ним купили там землю. И я хочу, чтобы мы жили на ней.

— Забудь про свое желание, Чарли, — резко возразила она. — Я не хочу жить вдали от Техаса.

— Ты не хочешь?! — Чарли в сердцах вскинул руки. — Тогда почему ты постоянно убегаешь из Раунд-Рока? Она вздернула подбородок:

— То дело другое и касается только меня и моего отца.

— А переезд в Денвер затронет лишь тебя да меня, не так ли, Кейт?! — воскликнул он. — Тут ни при чем привязанность к Техасу. Ты просто не желаешь ехать со мной.

— Возможно, и так, — ответила Кейт. — Ты говоришь мне, что готов угомониться, и вдруг выясняется: тебя опять куда-то несет, Чарли Дюранго. Сперва ты затащишь меня в этот убогий Денвер, а затем — год или два спустя — снова настоишь на переезде бог весть куда, и нам опять придется сниматься с места.

— Так не будет, милая. Мы навсегда поселимся в Пайкс-Пик.

— А на что мы там будем существовать?

— Я ведь уже сказал тебе: у меня куча денег, так что и нечего беспокоиться на сей счет.

— Мне нет дела до денег, Чарли, — поднявшись, Кейт прошла на середину хижины, — когда я вообще не уверена ни в чем.

— Уж не намекаешь ли ты, что не намерена выходить за меня?

— Я же говорю: не знаю! — раздраженно бросила она.

— А что, если у тебя будет ребенок?

— Не будет. От этого я и проснулась. — Она обернулась к нему. — Черт, я даже не знаю, удастся ли мне когда-нибудь стать хорошей женой! Слишком уж я своевольна.

— Почему ты не позволишь мне решить?

— Вот-вот! — в сердцах вскричала Кейт. — Ты желаешь, чтобы я вес делала по-твоему. Хочешь, что ли, объездить меня, как дикую лошадь?

На его губах мелькнула улыбка.

— Хотя, думаю, приручить тебя не помешает.

Она подбоченилась:

— Я устала от того, что за меня другие принимают решения. Сначала отец выбрал для меня школу, а теперь ты указываешь мне, куда ехать и чем заниматься.

— Итак, мы снова вернулись к разговору о твоем отце, верно? — Чарли почувствовал, что теряет терпение. — Стало быть, ты не собираешься выходить за меня?

— Пока нет.

Глаза Чарли угрожающе сверкнули.

— Хочешь отделаться от меня?

— Девушкам нравится, когда за ними ухаживают, — прошептала Кейт.

— Ах ты, маленькая чертовка!

— Я не сказала «нет», однако пока не говорю и «да». Безуспешно попытавшись принять строгий вид, Чарли привлек Кейт в свои объятия.

— Ты решительно настроена отыграться на мне за мои прошлые грехи, не так ли, женщина? В таком случае я, пожалуй, как-нибудь переживу твои капризы, но при одном условии.

— Да? — Она провела кончиками пальцев по его груди. — Каком именно?

— Если ты вновь проведешь меня, Кейт, то, клянусь Богом, я перекину тебя через колено и…

— Ладно. Однако если я не сбегу, ты должен обещать, что позволишь мне поступать по-своему.

— О, разумеется, — согласился он.

— Стало быть, по рукам?

— По рукам.

Прижав к себе Кейт, Чарли так крепко поцеловал ее, что у девушки перехватило дыхание.

— Ах ты, ведьмочка! Ты и так живешь по-своему. — Повернувшись, он подобрал рубашку и штаны и бросил их ей. — Полагаю, мне лучше отвезти тебя домой… а не то я прямо здесь убью тебя.




Глава 24


В понедельник утром Джеб Мэлони и Дора Мей Ферман шли к ветхому курятнику вдовы, откуда слышалось квохтанье многочисленных кур и доносился тяжелый запах смешанного с навозом сена. Дора решила собрать яйца, и поэтому Джеб нес в руках корзину.

— Прости, что я вчера не заехал к тебе, — сказал он ей. — Видишь ли, Чарли Дюранго привез Кейт домой…

Дора согнала с гнезда курицу, взяла яйцо и бросила на Джеба встревоженный взгляд.

— Ты уверен, что с Кейт все ладно?

— Ни единой царапины, хотя девчонка все еще злится. Когда она вернулась, случился страшный скандал.

— Ей не хочется жить дома?

— Хуже, — сознался мистер Мэлони. — Чарли Дюранго не позаботился открыть девочке правду о том, что он и есть мой избранник. Прибыв на ранчо и проведав про истинное положение вещей, она чуть не рехнулась.

У Доры округлились глаза.

— Но… как же ей сделалось известно?

— Да просто я ей сказал, вот и все.

— О, Джеб!

— Ну откуда мне было знать, что Дюранго окажется таким молчуном? Во всяком случае, Кейт не желает нас видеть. Когда я утром отомкнул дверь ее спальни, она по-прежнему дулась и не стала выходить из комнаты. — Он пожал плечами. — Впрочем, я не сомневаюсь: девчонка со временем поостынет, выйдет за Дюранго и уберется из-под моего крова.

Дора, кладя два яйца в корзину, печально покачала головой:

— Джеб, почему ты так суров с дочкой?

— Суров? — раздраженно переспросил он. — Да эта маленькая шельма вытрясла из меня всю душу!

— А разве ты не бывал с ней суров или неуступчив?

— Я ее отец, и мне положено ее воспитывать. Дора покачала головой:

— Я просто не понимаю, как вы поладите между собой, если никто не желает уступить. Насколько я знаю, Кейт отказывается выходить замуж за твоего избранника лишь оттого, что хочет досадить тебе.

— Ну так пусть и остается старой девой, — произнес Джеб, ощущая, впрочем, несвойственные ему угрызения совести при воспоминании о разговоре с Чарли Дюранго.

— Разве подобное отношение поможет тебе добиться цели? — с упреком промолвила Дора. Он тяжко вздохнул:

— Ладно, ты права. Что ты предлагаешь?

— Только одно: имей хоть каплю терпения. Когда они вышли из курятника, их встретило яркое прохладное утро.

Неожиданно Дора остановилась.

— Знаешь, пожалуй, я сумею подтолкнуть Кейт и мистера Дюранго друг к другу.

— Что ты имеешь в виду?

— Я подумываю о том, чтобы после воскресной церковной службы зазвать народ на приготовление тянучек. Женщины принесут с собой еду в крытой посуде, а днем мы займемся леденцами. Нет лучше предлога для соединения молодых людей. Леденцы слипаются, ну, ты ведь понимаешь, о чем я?

— Ты золото! Превосходная мысль, — обрадовался Джеб. — Надо приложить все силы и оповестить весь город. Я уверен, что Кейт и Чарли тоже явятся.

Дора решительно кивнула:

— Не беспокойся: в среду на молитвенном собрании и на репетиции церковного хора я скажу о приглашении. Мы устроим неплохой праздник, и, быть может, сердце Кейт дрогнет.

Вручив Доре корзину с яйцами, Джеб поцеловал ее в щеку.

— Отлично, женщина. Нам надо окрутить молодых, а потом и самим сыграть свадебку.

Дора укоризненно посмотрела на него:

— Джеб, я же тебя предупреждала: я еще не готова.

— Что ж, быть может, и тебе необходим всего лишь толчок.

Час спустя Мэлони размашистым шагом вошел в гостиную своего дома и возле камина в кресле-качалке увидел Кейт. Вчера, когда Кончита пообещала, что она не спустит с нее глаз, Джеб смягчился и позволил дочери весь день бродить по дому. Для пущей верности он велел работнику с ранчо караулить у крыльца.

Кейт была так увлечена книгой, что не заметила его. Она выглядела очень привлекательной в голубом льняном платье, с волной ниспадающими густыми блестящими волосами. У него екнуло сердце: дочка так походила на Маргарет.

Увидев отца, она бросила в его сторону угрюмый взгляд, и тут Джеб вовремя вспомнил наставление Доры.

— Доброе утро, дорогая, — хриплым голосом произнес он.

Кейт пожала плечами.

— Хорошо себя чувствуешь?

Удивленная отцовским вниманием, она с сомнением посмотрела на него.

— Все было неплохо, пока ты не явился. Джеб чуть не заскрежетал зубами.

— Что читаешь?

Кейт показала обложку.

— Смотри сам.

Пройдя через всю комнату, Джеб взял роман в руку.

— «Дальнейшие похождения Кида Рэнсома, убийцы вне закона», — раздраженно прочел он вслух. — Что за мерзкое чтиво! — И тут же не задумываясь швырнул книгу в камин.

Кейт вскочила на ноги и устремила негодующий взор на отца:

— А чем мне еще, по-твоему, тут заниматься? Тебе прекрасно известно: мне не доставляет удовольствия вязать рукавицы или читать Библию и до одури надоело сидеть дома.

Несмотря на добрые намерения, Джеб почувствовал, что его терпение иссякает.

— Дочка, давай договоримся: сейчас ты послушаешься меня, а потом Чарли Дюранго будет заботиться о тебе.

— Выкинь это из головы, — вызывающе тряхнув локонами, бросила ему Кейт. — Я не стану менять одну тюрьму на другую.

На мгновение Джеб растерялся.

— Тебе что, не по вкусу Дюранго?

— Мне не по нутру то, что ты грубо вмешиваешься в мою жизнь и не уважаешь мои чувства.

Подтянув штаны, хозяин дома самоуверенно произнес:

— Мир принадлежит мужчинам, дочь. Тебе лучше к этому приноровиться.

— Ни за что, — резко проговорила Кейт. Мистер Мэлони выругался про себя.

— И что же, я попусту трачу на тебя время? Крутанувшись на каблуках, он направился из комнаты, и тут вдруг Кейт поспешно схватила его за рукав:

— Я хочу отправиться на поиски Черта.

— Нет, — резко ответил Мэлони.

Хотя просить было, по ее мнению, унизительно, Кейт решила преодолеть гордость.

— Ты можешь послать со мной несколько ковбоев. Мне надо вернуть его, пока еще не слишком поздно и он не успел снова одичать. Обещаю: я не сбегу.

— Твое обещание ничего не стоит. — Видя, как она поморщилась, Джеб вздохнул и без особой уверенности прибавил: — Послушай, я прикажу работникам отыскать жеребца.

— Но так никуда не годится! Ведь Черт подойдет только ко мне!

Он пожал плечами:

— Ему лучше на воле. Этот конь всегда норовил вырваться на степные просторы.

— Черт побери, папа! Мэлони погрозил ей пальцем:

— Слушай, если ты желаешь отправиться на поиски коня, то готовься предстать сначала перед священником. После венчания вы с мужем можете сколько угодно рыскать в поисках жеребца.

Кейт скрестила руки на груди.

— В таком случае я с места не стронусь.

— Как скажешь. Кстати, Дора Мей Ферман устраивает в воскресенье праздник. Ты туда идешь, и сопровождать тебя будет Дюранго.

— Это мы еще посмотрим, — прошипела мисс Мэлони. В конце концов Джеб не выдержал:

— Боже, что за немыслимо вздорное создание! Ты уж выбери что-нибудь одно, дочь. Ты заявляешь, будто не в силах дольше сидеть дома, затем говоришь, что не пойдешь на празднество к Доре Мей. Что бы я ни предложил, ты отвечаешь «нет».

— Верно.

— Ну так вот, в воскресенье ты пойдешь к Доре, пусть мне и придется всю дорогу подгонять тебя пинками.

Мэлони повернулся и стремительно вышел из гостиной.

В последующие дни Кейт скиталась по дому как неприкаянная. Пребывание в четырех стенах опротивело ей, однако гордыня не дозволяла уступить отцу, хотя Кейт все больше и больше сознавала: ей хочется встретиться с Чарли и противясь отцу, она на самом деле лишь вредит себе.

Ее однообразное существование нарушали лишь вечерние посещения Дюранго, когда они, стоя на крыльце, мирно болтали. Всякий раз Чарли бывал элегантно одет и безукоризненно подстрижен. В один вечер он явился с коробкой шоколадных конфет, в другой преподнес Кейт очаровательный шелковый веер. Он не заговаривай о браке, но был столь любезен, что она не раз укоряла себя за отказ от его предложения. Кейт понимала: Чарли пытается ухаживать за ней, и это доставляло ей удовольствие. В глубине души ее терзал страх, что Чарли охотится за землями и деньгами отца, но перед его чарами ей по-прежнему трудно было устоять.

В среду вечером, когда Кейт, Джеб и Кончита ужинали на кухне, к ним подсел Уокер Деннисон. Мужчины почти весь ужин проговорили о делах на ранчо. Кейт едва их слушала, пока управляющий не обратился к ней:

— Мисс Мэлони, Мигель сказал, что видел вчера Черта на южном пастбище. Он пробовал накинуть лассо ему на шею. но конь совершенно одичал.

Кейт в отчаянии повернулась к отцу:

— Папа, прошу, позволь мне отправиться за ним. Джеб медленно отхлебнул кофе.

— Тебе уже известен мой ответ, дочь.

После ужина в комнату Кейт поднялась Кончита и сообщила о приезде Чарли. Причесавшись и оправив платье, Кейт радостно выбежала на крыльцо.

Чарли стоял возле качелей и смотрел на закат. Его шляпа висела на перилах крыльца. На нем были белая рубашка, темные штаны, коричневый кожаный жилет и черный узкий галстук. Он выглядел изысканно и элегантно, и от него восхитительно пахло лавровишневой водой.

— Добрый вечер, — улыбнувшись, промолвила Кейт. Чарли повернулся к ней.

— Добрый вечер, солнышко мое. Ты сегодня неподражаема.

Шагнув вперед и поцеловав ее в щеку, он сунул ей в руки пушистый черный комочек.

— Котенок? — Кейт несказанно обрадовалась крошечному созданию с огромными зелеными глазами, которое жалобно замяукало. — Где ты достал его?

— Знаешь мистера Уортона, того, что работает на конюшне? Ну так вот, его кошка совсем недавно окотилась. Кейт тряхнула головой.

— Что ты принесешь мне в следующий раз? Протянув руку, Чарли шутливо коснулся кончика ее носа.

— Угадай.

Они сели на качели, и Чарли обнял ее. Прохладный прозрачный вечерний воздух был полон аромата цветущей жимолости. Некоторое время они смотрели на залитое багровыми и золотистыми красками техасское небо. Лишь поскрипывание качелей и мяуканье котенка нарушали тишину. Кейт положила голову на плечо Чарли и со смешанным чувством благоговейного ужаса и нерешительности поняла, что весь прошедший день она ждала этого мгновения. Ей бы, пожалуй, пришлось по нраву провести остаток жизни, прислонясь к плечу Чарли, вдыхая его запах и чувствуя его тепло.

«Быстро я привыкла к тому, что этот мужчина всегда рядом со мной», — подумала она. Впрочем, сейчас данное обстоятельство не имело значения.

— Кейт, — немного погодя промолвил Дюранго, — сегодня в городе я случайно встретился с Дорой Ферман.

Она ощутила внезапное беспокойство, которое заставило ее выпрямиться.

— О да, — сердито проговорила она. — Они с моим отцом что иголка с ниткой.

— Разве она тебе не нравится? Кейт неопределенно пожала плечами. ~ Дора познакомилась со мной перед входом в магазин Оутсов. Она устраивает праздник в воскресенье и приглашает нас с тобой. — Почувствовав, как напряглась Кейт, Чарли смутился. — Стало быть, тебе уже известно? Но надеюсь, ты все же пойдешь со мной?

Кейт посмотрела на Чарли. У нее на кончике языка так и вертелся вопрос, не се ли отец надоумил его… но затем вдруг даже это перестало иметь значение.

— Разумеется, — услышала она собственный ответ. Чарли улыбнулся:

— Ну что ж, великолепно. Тогда я заеду за тобой, и мы' отправимся в церковь.

Лаская котенка, она кивнула:

— Я буду готова.

От ее согласия у него потеплело на душе. И все же он не мог не заметить, что Кейт по-прежнему чем-то расстроена.

— Милая, в чем дело?

Кейт слабо улыбнулась.

— Мигель видел Черта на южном пастбище. Конь пойдет только ко мне, однако отец не позволяет мне ехать за ним, пока… — Поняв, что чуть не проговорилась, она замолчала.

— Понятно. Итак, вы с отцом по-прежнему меряетесь, кто сильнее?

Она не ответила, и Чарли кончиком пальца приподнял ей подбородок.

— Пожалуй, уже нет, — неуверенно произнесла Кейт. — Когда отец велел мне идти к Доре, я отказалась. Когда же ты попросил меня только что о том же, я ответила согласием.

Чарли рассмеялся:

— По-моему, это хороший знак.

— По-моему, тоже.

Чарли наблюдал, как котенок игриво кусает указательный палец Кейт.

— Тебе по душе этот звереныш?

— Конечно. Но он отчасти пробуждает во мне и грусть.

— Почему, дорогая?

К собственному ужасу, она обнаружила, что еле сдерживает слезы.

— Он такой же блестящий и черный, как Черт. И так же одинок на белом свете. Вот отчего мне грустно. Я скучаю по своему жеребцу.

— Мне очень жаль, — вздохнул Чарли.

Его сочувствие только еще больше расстроило ее.

— Ради всего святого! — простонала она, вытирая влажную щеку рукавом. — Мне никогда не нравились женщины, которые рыдали лишь потому, что у них подгорел пудинг или они порвали нижнюю юбку. Я всегда старалась быть выше этого.

Чарли торжественно вручил ей свой платок.

— Ах, солнышко мое, не будь столь суровой к себе! Порой и сильные женщины плачут.

Кейт склонилась на его плечо, и по ее щекам потекли слезы.

— Ты так думаешь, Чарли?

— Да, разумеется. — Поцеловав Кейт в макушку, он вдохнул сладкий аромат ее волос. У него самого защипало в глазах, когда он подумал, как страстно любима им эта женщина. Она столь сильная, что окажет достойный отпор любому мужчине; столь хрупкая, что способна расплакаться из-за потерянного коня. — Может быть, Черт сам вернется домой?

— Нет. Он на воле. Зачем ему возвращаться.

Когда Чарли смотрел на беззащитное лицо Кейт, его душа проникалась ее болью. Он понимал, что речь идет не только о коне, но и о ней самой. Смахнув слезинку с ее Щеки, он нежно улыбнулся ей. Эта девушка, как и ее жеребец, столь же своевольна, дика и неукротима. Как ему убедить ее, что она может любить его и по-прежнему оставаться свободной?

Сейчас же Чарли хотел лишь одного: навсегда прогнать печаль из ее глаз. Склонившись, он приник к ее дрожащим устам. Кейт довольно вздохнула, и его сердце затрепетало от радости. Чарли прижал ее к себе и принялся нашептывать ей на ухо ласковые слова.

Он завоюет ее любовь. Теперь ему известен путь к ее сердцу.




Глава 25


В воскресное утро Кончита рано разбудила свою любимицу, принеся ей на подносе горячую овсяную кашу, приправленные пряностями сосиски и молоко. Кейт, волнуясь, поглощала обильный завтрак. Сегодня после службы в церкви они с Чарли собираются на праздник к Доре Мей. Наконец-то ей удастся выбраться из дома. За последнюю неделю своим ежедневным ухаживанием Чарли покорил ее. Он приезжал каждый вечер — всякий раз с подарком, — и они, обвеваемые свежим прохладным ветерком, садились на качели у крыльца, держали друг друга за руки, разговаривали и изредка целовались. Пожалуй даже, сегодня они сумеют побыть наедине. Предугадывая подобную возможность, она накануне вечером долго, не спеша плескалась в ванне и промыла волосы пахнущим розами мылом.

Покончив с трапезой, Кейт тщательно отобрала наряд для предстоящего празднества: великолепное муслиновое платье желтого цвета и шляпку под стать ему. Надев лифчик и панталоны, она залюбовалась котенком, резвящимся на ее постели. Крошечное создание набросилось на подушку и принялось пробовать на зуб наволочку, вышитую Кончитой. Маленький шалун оказался сущим наказанием и весь дом перевернул вверх тормашками. Кейт назвала его Носок из-за его сверхъестественного пристрастия красть у ее отца носки, а затем либо прятать их в какой-нибудь темной щели, либо распускать пряжу. Джеб уже несколько раз грозился утопить «тощего крысенка», и даже обычно всем довольная Кончита подняла крик, когда Носок, влетев на кухню, стащил со стола скатерть, похитил грудинку из кладовой и перевернул маслобойку. Кейт, невзирая на его проказы, горой стояла за котенка, хотя шторы в ее спальне были разодраны, а низ туалетного столика поцарапан. Она смеялась над его шалостями и радовалась тому, что он всегда рядом с ней. Пускай он остается таким, каков он есть, — диким и свободным.

Нарядившись, Кейт внимательно посмотрела на собственное отражение в зеркале на туалетном столике. Платье с длинным рукавом бесподобно шло ей: кружевная кокетка подчеркивала ее округлившуюся грудь, а плотно облегающий лиф — осиную талию. Зачесав волосы назад, она повязала желтый бант. Ее локоны волнами ниспадали на плечи. Ей хотелось своим нарядом обрадовать Чарли. Она несколько раз ущипнула себя за щеки, чтобы они покраснели, и перед уходом помазалась несколькими каплями розовой воды.

Спустившись в гостиную, Кейт увидела, что ее отец в воскресном костюме стоит возле входной двери. Джеб был чисто выбрит, в руках он держал Библию.

При виде ее он откашлялся.

— Ты сегодня просто чудо как хороша, дочь, — хриплым голосом произнес Мэлони.

— Благодарю.

Джеб переступил с ноги на ногу.

— Ты берешь с собой что-то на праздник?

— Кончита сказала, она занесет еду миссис Ферман после мессы.

Джеб кивнул.

— Вы с Дюранго поедете в церковь в нашем экипаже. Кейт непокорно вскинула голову:

— Полагаю, мне лучше поехать с Чарли отдельно.

— Да, но у него нет кабриолета. Кейт раздумывала над ответом, когда удар камешка в дверь предотвратил, казалось, неизбежную ссору между отцом и дочерью. Нахмурившись, она бросилась к двери и распахнула ее.

На какое-то мгновение Кейт застыла на пороге, не в силах поверить собственным глазам.

— О Боже!

Возле крыльца стоял Чарли в воскресном костюме, шляпе, белой гофрированной рубашке, черном узком галстуке и с огромным букетом цветов.

Но не его внешность ошеломила Кейт. Рядом с ним бил копытом лоснящийся Черт с красным бантом на шее.

Она устремилась по ступенькам в объятия любимого. Она так налетела на него, что чуть не опрокинула навзничь. Под общий хохот он удержал ее на ногах, а затем, нагнувшись, подобрал упавший букет.

— О, Чарли, мне не верится, что ты сумел отыскать его!

Кейт, радостно повернувшись к коню, на цыпочках подошла к нему и обвила руками его сильную шею. Конь, тихо заржав, ткнулся мордой ей в плечо.

Она обернулась к Дюранго:

— Как тебе это удалось?

— Порой дикие животные возвращаются обратно, если поступаешь по их желанию. — Подмигнув, Чарли вручил ей цветы. — И если прихватываешь с собой один-два кусочка сахара.

Кейт, зардевшись, взяла благоухающие цветы, а тем временем Джеб сошел с крыльца.

— Доброе утро, мистер, — промолвил он, протягивая ладонь.

Чарли весело поздоровался с ним:

— Доброе утро, сэр.

— Вижу, ты нашел жеребца моей дочери.

— Да, сэр.

— Прекрасно. Пит подгонит двуколку прямо сюда, и мы поедем в церковь.

Неожиданно Кейт обратилась к отцу:

— Папа, я хочу проехаться до церкви на Черте. — Она кивнула на лошадь Дюранго, привязанную к перилам крыльца: — Чарли проводит меня на Короне.

Джеб сердито посмотрел на нее:

— Дочь, ты не поедешь верхом на лошади в воскресном платье.

— В конюшне есть дамское седло. Прошу, папочка!

Джеб вздохнул:

— О проклятие!

— Мы будем ехать очень медленно и очень осторожно, мистер Мэлони, — заверил его Чарли.

— Полагаюсь на тебя, сынок. Итак, до встречи у церкви.

Пока Кейт ходила домой и ставила цветы в воду, Дюранго, отведя коня к конюшне, оседлал его. Вскоре они уже направлялись по дороге в город. Кейт сидела на Черте в дамском седле, а подле нее на Короне ехал Чарли.

Утро выдалось свежее, безоблачное и прохладное. Среди листвы в дубовой роще щебетали птицы. Сердце Кейт переполняли радость и любовь к Чарли. «Какой он молодец! — подумала она. — Сколько в нем доброты…»

— Конь больше не хромает, — сказала она, когда они перевалили через вершину очередного холма.

— Знаю, — ответил Дюранго. — Когда я его поймал, на ноге еще была та повязка. Боже, и до чего ж грязна! Однако все уже зажило. — Чарли неторопливо покачал головой. — Ты б видела, как он скакал по прерии, свободный, словно ветер!

Прикусив губу, Кейт провела рукой по шелковистой гриве коня.

— Возможно, ему хотелось остаться на воле.

— Нет, я так не думаю, дорогая. По-моему, он соскучился по тебе.

Кейт улыбнулась:

— В самом деле?

— Разумеется.

Она блаженно вздохнула:

— Как тебе удалось приманить его к себе?

— Я просто свистнул, подождал, пока он подойдет, и протянул кусок сахара. Вскоре он уже шел рядом со мной. Кейт тряхнула головой:

— Вот бы никогда не подумала, что Черт примет еще кого-то, кроме меня.

— О, я умею убеждать. — Чарли подъехал ближе к ней. — И только подумать, меня до сих пор как следует не отблагодарили! — Он прерывисто вздохнул. — Женщина, как же ты соблазнительна!

Она заулыбалась, когда Дюранго, взяв поводья Черта, остановил животных. Чарли осторожно пересадил ее на свою лошадь. Когда он склонил к ней свое лицо, она, улыбаясь, обвила руками его шею. Они долго наслаждались мимолетными прикосновениями уст. Затем в них проснулась страсть, и их поцелуи стали горячее. Кейт радостно вдыхала аромат его чистого тела и ощущала жар его губ на своих устах.

Когда Дюранго наконец посадил Кейт обратно на Черта, все ее существо трепетало. По дороге они молча наслаждались обоюдной близостью.

Улыбаясь, Чарли решил, что к концу дня вновь потребует у нее обещания выйти за него. Его не покидало ощущение, будто Кейт уже принадлежит ему. Как он и подозревал, путь к непокорному сердцу его избранницы лежал через ее коня. Заарканить Черта оказалось делом не из легких, зато овчинка стоила выделки. Его сердце радостно забилось, когда он вспомнил счастливые глаза девушки, стремглав сбегавшей по ступенькам. Хотя Кейт весьма трепетно относилась к своему жеребцу, однако сперва она подбежала к нему, а не к Черту.

Когда они подъехали к небольшой, обшитой досками пресвитерианской церкви на южной окраине города, двуколка мистера Мэлони уже стояла у берега реки. «Да, сегодняшняя служба привлекла массу людей», — подумала Кейт, взглянув вперед. Церковный двор заполонили многочисленные лошади и экипажи. Черные рабы, сгрудившиеся под сенью дерева, играли в домино.

Кейт и Дюранго вошли в церковь. Хоть служба еще не началась, на скамьях почти не оставалось свободных мест. Чарли снял шляпу, и они огляделись по сторонам. Отовсюду на них были устремлены взоры любопытных матрон с украшенными цветами шляпками.

Кейт предложила занять пустую скамейку у задней стенки церкви, однако Дюранго решительно повел ее к первому ряду, к скамье Джеба Мэлони.

— Мы сядем рядом с твоим отцом, — прошептал он.

Они пробрались вперед сквозь толпу людей, махающих веерами и по-разному пахнущих — мылом, духами, лавровишневой водой и пчелиным воском. Кейт была уверена, что горожане ждут не дождутся дальнейшего развертывания событий.

Когда они сели на скамью, Дора Ферман и Чарли поздоровались за. руку.

Служба началась с пения «Внесем снопы». Кейт не особенно понравилась проповедь преподобного Кэссиди, поскольку на этот раз он говорил об адских муках. Она не любила размышлять о воздаянии за прегрешения, ведь ее поведение в последние годы отнюдь не было примерным. Однако держать за руку Чарли и чувствовать его близость ей было по-настоящему приятно. По окончании службы Дора пригласила присутствующих к себе домой на праздник.

Когда они вышли на улицу, стайка девушек и несколько местных матерей семейств подошли поздравить Кейт с возвращением домой, а заодно познакомиться с Дюранго. Чарли понравился всем, и Кейт по глупым улыбкам и морганию ресниц поняла: он среди местных жительниц произвел фурор. Подавив раздражение, она заторопилась к воротам. Когда они проходили мимо преподобного Кэссиди и его жены. Кейт почтительно представила Чарли этой супружеской паре. Седой священник, бросив на них внимательный взгляд, спросил:

— Когда же, молодые люди, вы намерены предстать предо мной?

На что Дюранго тут же ответил:

— Вы первым узнаете об этом, сэр.

По прибытии на ферму Доры Мей Чарли привязал Черта и Корону к дереву у ручья. Кейт помогала женщинам расставлять посуду с едой на застланных клеенкой столах, расставленных перед домом, а вокруг повсюду резвились дети. Мальчишки играли в пятнашки или гоняли мяч, а иные ловили в речушке рыбу. Девочки наряжали кукол и помогали взрослым накрывать на стол.

Кейт не ожидала, что ей понравится помогать другим женщинам. Когда она пришла на кухню за кушаньями, то задержалась поболтать с Дорой, а потом помогла ей нарезать горячий хлеб.

— Ваш мистер Дюранго, по-моему, прекрасный человек, — заметила Дора. Кейт улыбнулась:

— Да, правда. Знаете, он разыскал для меня моего жеребца и привел его сегодня утром с красным бантом вокруг шеи.

— О, как романтично! Я не хочу совать нос в чужие дела, голубушка, но скоро ли вы с мистером Дюранго собираетесь связать себя узами брака?

— Пусть это решает сам Чарли, только вот… Тут есть одна загвоздка.

— Да?

— Чарли хочет, чтобы мы переехали в Денвер. Дора помешала черную патоку в стоящем на плите горшке.

— Вот то-то и оно. Женщине всегда приходится поступаться чем-то, чтобы заполучить мужа.

Кейт с любопытством взглянула на собеседницу:

— А вы разве не намерены выйти за моего отца?

Едва удержавшись от улыбки, Дора вернулась к столу и взяла поднос с нарезанным хлебом.

— Я даже не знаю. На ферме я живу совсем неплохо, хотя порой и думаю, что с Джебом было бы веселее. Кейт невольно хмыкнула:

— Увы, мой папочка столь же любезен, как дикобраз.

— Нет, ты ошибаешься, — твердо возразила Дора. — Джеб прячет от всех свою истинную, прекрасную натуру. Тебе никогда не доводилось видеть, как он нежен и чувствителен.

— И вы уверены, что мы говорим об одном и том же человеке? — насмешливо осведомилась Кейт. Дора коснулась ее руки.

— Голубушка, а ты не будешь против, если мы с твоим отцом поженимся?

Кейт неопределенно пожала плечами:

— Надеюсь, вам удастся хоть немного смягчить его. Женщина рассмеялась:

— Я, конечно, приложу все силы. Кейт подняла глиняный горшок со свежим душистым маслом.

— Не лучше ли вам вынести это наружу?

— Разумеется, Кейт.

Когда женщины направились к задней двери, Кейт остановилась и задумчиво повернулась к вдове:

— Спасибо, Дора.

— Спасибо? Но за что?

— За то, что вы поинтересовались моим мнением. — В глазах Кейт появилась грусть. — Отец никогда ни о чем меня не спрашивал.

— Ему вовсе не все равно, — осторожно заметила Дора. — Он просто не знает, как выказать свою любовь к тебе.

Кейт не промолвила ни слова, не желая возражать доб-рой женщине. Отодвинув горшок с маслом в сторону, она быстро, повинуясь порыву, обняла Дору, а потом пошла к Двери. Дора, улыбаясь, последовала за ней.

Женщины присоединились к гостям. Чарли, оказавшийся рядом с Кейт, держал ее за руку, пока преподобный Кэсслди благодарил Господа за дарованную пишу.

Взяв тарелки с жареным цыпленком, картофельным салатом, бобами и чашки с чаем, Чарли и Кейт уселись на разложенной на траве подстилке, которую им одолжила Дора. Они выбрали тенистое местечко в отдалении от всех, под сенью огромного дуба.

Оглянувшись на толпу гостей, поглощавших пишу и о чем-то негромко переговаривавшихся, Кейт улыбнулась Дюранго.

— Знаешь, раньше меня отец силой волок на подобные мероприятия. Однако тут довольно весело.

Опершись на локоть, Чарли протянул ладонь и погладил ее по щеке.

— Будь мы женаты, мы могли бы устраивать такие празднества хоть каждый день, солнышко мое.

— Стало быть, ты и впрямь готов отказаться от странствий по дорогам и от преследования разных головорезов? — поддела она.

— Я готов сжевать несколько куриных ножек, не спускать глаз с катящихся по небу облаков и любить тебя, — спокойно ответил Чарли.

— И все это будет в Денвере. Чарли вздохнул.

— Там красиво, Кейт, — произнес он мечтательно. — Горы с уходящими в заоблачную высь вершинами, кристально чистые реки, голубые пушистые сосны и трепещущие осины.

— Ты был там? — помимо воли поинтересовалась Кейт.

— Нет, но мой партнер описал все тамошние красоты в своем письме, а он бы не стал врать. Кейт нахмурилась:

— Мне не хочется уезжать из Техаса.

— Не понимаю: что тебя так держит здесь? Я-то полагал, что ты с радостью отправишься со мной на западные территории, ведь это лучше любых слов докажет, что я не охочусь за деньгами и землями твоего отца, Кейт отвела взгляд в сторону: теперь она уже не верила, что Чарли Дюранго может быть столь корыстен.

— Ты слышала, что мужчины болтали на празднике?

— Да. Они говорили, будто, если изберут Линкольна, Юг отделится от Севера. Думаешь, они правы?

— Полагаю, да, — с угрюмым видом подтвердил Чарли. — Если Юг отделится, то Техас тоже, хотя Сэм Хьюстон и против отделения. — Он печально взглянул на нее. — Рано или поздно из-за вопроса о рабстве разгорится война.

Кейт кивнула.

— Знаешь, у нас с отцом нет рабов.

— В конечном счете это не имеет значения, дорогая. У многих фермеров в Техасе нет рабов, однако это не помешает им сражаться бок о бок со своими собратьями на Юге.

— Ну так в чем дело, Чарли? Он крепко сжал ее руку.

— Дело в том, что тебе лучше уехать со мной в Пайкс-Пик. Пройдут годы, прежде чем конгресс объявит тамошние земли отдельным штатом, и если будет война, то она не затронет Дальний Запад. Зачем нам подвергать собственную жизнь опасности из-за политических решений, к которым мы никак не причастны?

Кейт прикусила губу:

— Итак, ты не будешь драться за Юг?

— Кейт, я всю свою жизнь дрался. Я преследовал индейцев и выслеживал отчаянных головорезов. Я волок к судье всякую шваль, которая при малейшей возможности готова была всадить мне в спину нож. — Подобрав веточку, он разломил ее и посмотрел на нескольких негров-рабов, что были привезены некоторыми гостями на празднество. Сгрудившись под деревом, они ели отдельно от остальных. — Не по мне принуждать человека жить в неволе, — решительно Договорил он.

Кейт вдруг поняла, что никогда не задумывалась над этим. Ее занимала собственная судьба, и, пожалуй, Даже слишком.

Повернувшись, Чарли посмотрел на нее.

— Теперь для меня важны лишь наши отношения, и это все… Только мы двое, ты и я. Знаешь, будь мы супругами, мы б каждое утро просыпались вместе, а затем занимались бы тем, что нам по душе. Тебе б не пришлось спорить со своим отцом или дожидаться, пока я в очередной раз поймаю тебя.

Ощутив некоторую неловкость, Кейт бросила взгляд на хозяйку дома, которая, смеясь, наливала припозднившимся гостям чай со льдом.

— Будь я такой же самостоятельной женщиной, как Дора Ферман, мне бы не пришлось спорить ни с одним из вас, — с воодушевлением проговорила она.

Лицо Чарли приняло обиженное выражение.

— Но разве ты не скучала по мне, дорогая? Кейт кокетливо улыбнулась:

— А я говорю, что мне б сейчас не помешал кусок торта с кофе. Думаю, тебе тоже. Чарли рассмеялся:

— Разумеется, любимая.

Прошло чуть более часа, и толпа приглашенных стала редеть: родители развозили сонных малышей и детей постарше домой. Чтобы делать тянучки, остались молодые супружеские пары, а также холостяки и незамужние женщины. По крайней мере человек пятьдесят собралось в гостиной Доры, столовой и кухне, чтобы бесстрашно помериться силами в приготовлении леденцов. К этому времени весь дом благоухал от запаха черной патоки. Женщины разобрали смазанные маслом тарелки с огромными комками остывшей сладкой массы, а также пустые противни для тянучек.

Как только все приготовились, Дора подала сигнал к началу и разбившиеся на пары гости с громким хохотом приступили к состязанию. Они с веселыми криками тянули сладкую массу. Казалось, никого не беспокоило, что тянучки могут слипнуться. Дом ходил ходуном от смеха и оживленных голосов.

Чарли и Кейт отделились от остальных и пристроились на подоконнике, где за разные концы тянули неподдающуюся массу. Они смеялись, когда смесь свертывалась, путалась и липла к рукам и одежде. Когда им наконец удалось положить первую тянучку на противень, Чарли схватил Кейт за руку и медленно облизал ее пальцы. От его страстного взгляда и щекочущего прикосновения языка по ее телу забегали мурашки. Заметив, что на них смотрят, Кейт бросила на Чарли предостерегающий взгляд и захватила ладонью сладкую массу. Хотя Дора и испекла вишневый пирог в награду тем, кто больше сделает тянучек, большая часть леденцов была съедена к концу состязания. Довольные и объевшиеся гости, слонявшиеся по гостиной, захлопали в ладоши, когда Дора вручила пирог Салли и Якову Шульц.

Гости собирались расходиться, когда на середину комнаты вышел Джеб и обнял Дору.

— Полагаю, эта добрая женщина заслужила сегодня за все свои старания громовые рукоплескания, — заявил он.

Тут же раздались хлопки и ободряющие выкрики. Дора, просияв, кивнула в ответ головой. Затем поднял руку Джеб.

— Ну а теперь, прежде чем вы разойдетесь по домам, мне кое-что надо сообщить вам. — Он многозначительно посмотрел на миссис Ферман. — Дора намерена оказать мне честь и стать моей невестой… а моя дочь Кейт собирается замуж за Чарли Дюранго. Черт побери, пожалуй, нам не стоит дважды утруждать священника и мы сыграем двойную свадьбу.

Заявление Джеба было встречено такими громкими криками «ура», аплодисментами и топаньем ног, что никто сначала и не заметил, как обе «будущие новобрачные» смертельно побледнели.

Кейт первой нарушила царившую радость и бросилась к двери. Чарли последовал за ней. Толпа наблюдала за этой сценой в полном молчании. Дора, бросив на мистера Мэлони укоряющий взгляд, тоже быстро покинула гостиную.

Гости дружно повернулись к Джебу, который пребывал в полном смятении.

— Извините, друзья, — запинаясь, проговорил он, подняв руки кверху. — По-моему, я немного поспешил.

На вершине холма под сенью огромного дерева Кейт наконец остановилась и повернулась к Чарли. Одного взгляда на ее растерянное лицо оказалось довольно, чтобы в его душе все перевернулось. Он привлек ее в свои объятия, и она, рыдая, прильнула к его груди.

— Будь он проклят! — восклицала Кейт, упираясь сжатыми кулаками в плечи Дюранго. Унижение и гнев переполняли ей душу. — Я сама должна была решить! Сама!

— Знаю, милая. — Чарли обхватил ладонями ее лицо и заглянул в полные слез глаза. — Но нельзя позволить, чтобы глупые речи разлучили нас.

Кейт хотела было ответить, но слезы помешали ей. Наклонившись, Чарли принялся страстно целовать ее. Кейт охнула и властно притянула его к себе.

— О, милая! — Чарли прижался губами к ее мокрой щеке. Ею ладони ласкали ее округлые груди, а затем скользнули вниз. От возбуждения у него дрожал и хрипел голос. — Просто забудь про него. Я понимаю: он жестоко обидел тебя. Но ты мне нужна сию минуту. Я опять хочу тебя. Мои чресла разрываются от желания обладать тобой.

— В самом деле? — затаив дыхание спросила она.

— О да, ангел мой.

— Я тоже, — призналась она.

Чарли вновь поцеловал ее. и его язык проник в ее сладостный рот. Она в ответ прижалась бедрами к его набухшей плоти. Его руки еще крепче стиснули ее тело. Они долго стояли, слившись в поцелуе и прижавшись жадными телами друг к другу, а вокруг сладко пахло жимолостью и монотонно жужжали пчелы.

Наконец, отпрянув назад, Чарли дрожащим голосом произнес:

— На какой день мы назначим свадьбу. Кейт? Она с любовью и мукой посмотрела на него.

— Давай поговорим об этом завтра, хорошо?

— Да, милая. — Притянув Кейт к себе, Чарли поцеловал ее благоухающие волосы.

У Джеба с Дорой Ферман дела обстояли гораздо хуже. Гости разошлись, и разгневанная вдова торопливо мерила шагами кухню.

— Я и прежде сомневалась насчет тебя, Джеб Мэлони, — яростно заявила Дора, — но сегодня ты перешел все границы. Женщина сама выбирает, за кого ей выходить замуж. Это касается и твоей дочери. Неудивительно, что Кейт не мирится с подобными твоими выходками.

— Я лишь хотел им по-дружески помочь… — с убитым видом пробормотал Джеб.

Обернувшись, Дора погрозила ему пальцем.

— Как видишь, твоя маленькая хитрость обернулась против тебя. Из-за тебя и ты, и мистер Дюранго, вероятно, еще не скоро обзаведетесь невестами.

— Дора, дорогая, будь же благоразумна… Миссис Ферман резанула воздух рукой:

— Ты говоришь о благоразумии после выкинутого тобой фортеля. Даже не смей приближаться к моей двери, Джеб Мэлони, пока не извинишься перед дочерью… и передо мной!

— Я еще должен извиняться? — ошеломленно промолвил Джеб.

Дора подбоченилась.

— Ты отлично расслышал. А теперь убирайся из моего Дома!

— Но я ее отец! — взревел Мэлони. — И мой долг указывать ей, как поступать.

— Уж не станешь ли ты и мной распоряжаться по собственному усмотрению? Советую, Джеб, хорошенько подумать, иначе у нас никогда не будет совместного будущего.

Проглотив комок в горле, Джеб подошел к Доре и тронул ее за рукав.

— Дорогая, ты ведь не желаешь сказать, будто между нами все кончено?

— Еще как желаю! Уладь сначала свои отношения с дочерью, быть может, тогда я и приму от тебя извинения. Джеб возмущенно затряс головой.

— О женщины! — воскликнул он и стремглав выскочил из кухни

Едва он выбежал на крыльцо, как к дому Доры в облаке пыли подскакали Пит и Мигель.

Спешившись, Пит первым взбежал по ступенькам. Сорвав шляпу, он вытер рукавом пот со лба.

— Хозяин, — хватая ртом воздух, начал он, — Спаде Гилхули, должно быть, опять перерезал заграждение на западном пастбище — оно валяется на земле, и по крайней мере две дюжины голов скота ушли на его землю.

— Гром и молния! — взревел Джеб. — Только этого мне недоставало!

Негодуя, он вскочил на коня и поскакал вслед за своими работниками.

Поздно вечером Джеб Мэлони с трудом взобрался по ступенькам на крыльцо собственного дома. Неужели он стареет? Джеб не мог припомнить, чтобы его так одолевала усталость.

Вместе с работниками он долго загонял на свою землю разбредшийся скот и устанавливал ограждение, которое разрезал Спаде Гилхули, который успел несколько раз выстрелить в них из дробовика. Джеб и его работники не остались в долгу, однако никто не пострадал.

Джеб поднялся по лестнице наверх и вступил в коридор, тускло освещаемый настенным светильником. Перед дверью Кейт он остановился. Женщины! Он никого не желал задеть своими словами, а хотел лишь слегка подтолкнуть обеих дам к действию. Впервые за долгие годы Джеб подумал, что, возможно, он был не прав.

Его взор затуманился, когда он вспомнил один случай, произошедший давным-давно, когда они с Маргарет только поженились. Они пригласили священника с супругой на воскресный обед, и у Маргарет подгорело мясо. Она чуть не плакала, подавая его на стол, но все остались довольны. Затем Джеб отпустил шутливое замечание насчет подгоревшей еды — всего лишь чтобы разрядить обстановку, — и Маргарет в слезах выбежала из комнаты. Вечером ему пришлось, стоя на коленях, просить у нее прощения.

Отворив дверь в комнату дочери, мистер Мэлони шагнул внутрь и, подойдя к ее кровати, шумно откашлялся.

— Дочь, мне известно: я грубый человек, — начал он. — Таково было мое воспитание. Я просто посчитал, что сейчас в самый раз объявить о свадьбе, и… я не хотел никого обидеть.

Кейт молчала, и Джеб, окончательно растерявшись, направился к выходу. У двери он замешкался и, кашлянув, произнес:

— Прости, дочь. — А затем тихо вышел из комнаты.

Некоторое время Кейт безуспешно боролась с подступившими жгучими слезами, потом уткнулась лицом в подушку и разрыдалась.




Глава 26


На следующий день вечером Чарли вновь приехал и привез полную коробку с блестящими атласными лентами. Они уселись рядышком на качелях возле крыльца, и Кейт принялась перебирать их. Вскоре она перестала шуршать лентами и пристально посмотрела на разноцветную ГРУДУ.

— Кейт? — проговорил Чарли.

Она подняла на него мокрые от слез глаза.

— Я не откладывая хочу выйти за тебя, Чарли.

— О, дорогая! — Лицо Чарли озарилось радостью, и он, наклонившись, приник к ее устам. Они долго не отрывались друг от друга. Потом он вдруг отодвинулся и спросил: — Ты уверена?

— Да. — Кейт встала и подошла к перилам крыльца. В прохладном воздухе пахло кедром. Она видела, как на западном склоне холма теленок сосал молоко, припав к материнскому вымени. Это зрелище наполнило ее сердце нежностью, и она подумала о детях, которых ей еще предстоит родить.

Чарли поднялся и, подойдя к ней, положил руку на ее плечо.

— Откуда такая перемена? Кейт улыбнулась ему.

— Виной тому, конечно, ты и отец, — неохотно ответила она.

— Твой отец?

— Да. — Лицо Кейт приняло настороженное выражение. — Накануне он зашел ко мне и попросил прощения за вчерашнее.

— Невероятно!

— Его извинение отчасти и прогнало мой гнев. Наклонившись, он поцеловал ее в щеку.

— Я счастлив.

— Впрочем, нам следует сразу кое-что прояснить, — отодвигаясь, проговорила Кейт.

— Что именно?

Она с серьезным видом взглянула ему в лицо.

— Я не обещаю, что поеду с тобой в Денвер. Чарли на мгновение растерялся, но потом умиротворяющим тоном промолвил:

— Вот что, солнышко мое… давай заключим соглашение. Ты поедешь со мной в Пайкс-Пик и познакомишься с тамошними местами. Затем, если тебе это не придется по нраву, я, честное слово, привезу тебя обратно в Техас.

Она с сомнением посмотрела на него:

— А ты не обманываешь? Он приложил руку к сердцу:

— Пусть мне не будет счастья, если я вру. Кейт против воли рассмеялась:

— Ладно. По рукам.

Чарли с облегчением вздохнул.

— На какое число ты собираешься назначить свадьбу, милая?

— Как только Кончита сошьет мне платье. Может, на следующее воскресенье, а?

— Великолепно. — Дюранго стиснул ее руку. — Давай сообщим твоему отцу? — Видя, как она нахмурилась, он добавил: — На сей раз мы сами решили пойти к алтарю. Помни об этом. Не позволь ему испортить нашу радость.

Кейт согласно кивнула:

— Думаю, известить его не помешает.

Взявшись за руки, они вошли в гостиную, где застали Мэлони за чтением «Джорджтаун индепендент». Свернув газету и отложив ее в сторону, Джеб мрачно посмотрел на молодых людей.

— Ну что, нагулялись?

— Сэр, нам кое-что надо сказать вам, — начал Чарли.

— Вот как? — Джеб перевел взгляд с Дюранго на дочь.

— Мы с Чарли намерены пожениться, — решительно заявила Кейт.

— Ну что ж, это прекрасно, — меланхолично промолвил Джеб. — Когда вы думаете пойти к венцу?

— В воскресенье, если Кончита успеет сшить для меня платье.

Мэлони улыбнулся:

— Ну, за ней дело не станет.

— И вот еще что. Я намерена сочетаться браком в католической церкви.

Счастливая улыбка тотчас же исчезла с лица Джеба.

— Но, дочка, мы ведь пресвитерианцы. Преподобный Кэссиди с радостью обвенчает вас после воскресной службы. Потом мы позовем прихожан к нам…

— Моя матушка была католичкой, — г упрямо промолвила девушка. — И из уважения к ее памяти я хочу венчаться в католической церкви.

Мэлони запустил пятерню в редеющие седые волосы.

— Дочь, мне твое предложение не по нраву. Католики держатся в стороне от всех. Католические священники не венчают пресвитерианцев, разве что по повелению папы или по какой-либо иной причине. Кроме того, я здесь даже не знаю никого из католиков.

— Ты знал маму. И Кончиту ты тоже знаешь. Джеб замешкался с ответом, и тут Чарли неожиданно произнес:

— Кейт, не могли бы мы переговорить кое о чем, только не здесь?

Она быстро повернулась к нему:

— Разумеется, Чарли.

— Сэр. — Почтительно кивнув Джебу, Дюранго первым вышел за дверь.

Оказавшись на крыльце, они некоторое время хранили молчание.

— Солнышко мое, мистер Мэлони — твой отец, — осторожно начал Чарли. — Ему и устраивать свадьбу. В конце концов, ты даже не католичка.

— Я лишь хочу почтить память моей матушки, — настойчиво повторила Кейт.

— Знаю, любимая. Но ведь желание твоего отца, чтобы мы венчались в пресвитерианской церкви, вовсе не значит, будто он проявляет неуважение по отношению к твоей матери.

— Я понимаю. — Голос Кейт звучал тихо, но на ее лице не дрогнул ни один мускул.

— Послушай, — с ободряющей улыбкой проговорил Чарли, — согласись с желанием твоего отца. Обещаю, что в тот же день — позднее — мы пойдем в католическую церковь.

Она изумленно посмотрела на него:

— Как так?

Дюранго выпрямился.

— Я собираюсь провести медовый месяц в изысканной гостинице в Остине. По приезде в город мы отыщем патера. Ну, я не обещаю, что он обвенчает нас по католическому обряду. Но ты не будешь против, если он просто помолится за твою матушку, а?

— Ты считаешь, так мы сполна почтим ее память? — задумчиво осведомилась мисс Мэлони.

— Полагаю, что да. Кейт просияла:

— Чарли, ты просто чудо!

Он не раздумывая чмокнул ее в щеку.

— Смотри, не позабудь, что я чудо. Если пожелаешь, мы даже можем изучить катехизис и принять католическую веру. Она отмахнулась от его слов:

— Нет. Не думаю, что в этом будет нужда.

— В таком случае все решено?

— Разумеется.

Но даже при этих словах по лицу Кейт пробежала грустная тень. Заметив ее, Дюранго нахмурился и спросил:

— В чем дело, голубушка?

— Знаешь, это отчасти печалит меня.

— Что, солнышко мое?

— Мысль о нашей свадьбе. — Почувствовав, как он напрягся, она быстро поправилась: — Не сам брак, конечно.

— Рад слышать, — шутливо проговорил он. — Тогда в чем же дело?

Вздохнув, Кейт провела кончиками пальцев по подбородку.

— То, что рядом с тобой не будет родственников в воскресенье. Твои родители убиты индейцами, а твой Дедушка давно ушел в мир иной.

— Однако ты кое-что забываешь.

— Что?

Чарли чуть усмехнулся:

— Я обретаю тебя. Кейт улыбнулась в ответ.

— Всю свою жизнь я был одиноким странником, — продолжил он. — Но сейчас у меня есть все, чего я хочу. Мне не надо, чтобы кто-то стоял подле меня на свадебной церемонии. Ты для меня все, любимая.

— О, Чарли! — Она зарделась от этих шедших из глубины души слов, и тут же, обняв, звонко расцеловала любимого.

Через несколько часов Джеб сидел в уютной гостиной Доры. Расположившись на небольшом диване возле пылающего камина, они попивали кофе.

— Итак, все решено, — прихлебывая из чашки, объявил Мэлони. — Кейт выйдет за Дюранго в следующее воскресенье.

— И по-твоему, теперь и я должна изменить собственное решение? — Дора улыбнулась.

— Но сперва я должен… Прости за все, — сдавленным голосом произнес он.

Дора расплылась в довольной улыбке:

— Ты извиняешься, так?

Джеб с покаянным видом обернулся к ней:

— Вот именно. Я приношу тебе свои извинения и молю простить меня.

— Прощаю, — тихо промолвила она.

— Теперь ты выйдешь за меня? Дора с грустью покачала головой:

— Дело не только в словах, Джеб. Я хочу быть уверенной, что принимать решения по важным вопросам мы будем вдвоем.

— По каким вопросам?

— Я не намерена отказываться от ведения хозяйства на ферме.

Охнув, Джеб поставил чашку на стол и, откинувшись на спинку дивана и положив голову на пышную грудь Доры, взял ее руку.

— Э, женщина, так ты скоро доконаешь меня.

Рассмеявшись, любовники рука об руку отправились в спальню. И все же Дору не покидало беспокойство, когда они на пуховой перине сжали друг друга в объятиях. Джеб исправляется и вскоре станет соглашаться с ней, а что еще надо от хорошего мужа. Но она не могла долго ждать. У нее была тайна, и ей необходимо было поделиться ею с Джебом… поскорее.

В последующие дни Кейт не ведала ни минуты покоя. Кончита пришла в восхищение при вести о скором замужестве своей любимицы и тут же начала шить для нее венчальный наряд. Кейт по меньшей мере раза три в день приходилось примерять платье.

Теперь, когда она согласилась выйти за Чарли, отец перестал держать ее в четырех стенах. Она вновь могла совершать верховые прогулки на Черте и даже отправляться в город за покупками. Она также навестила Дору Ферман. Та разволновалась, когда Кейт попросила ее быть п воскресенье посаженой матерью. Вдова пообещала сделать для них букеты из цветов, растущих в ее саду.

Дома Кейт разбирала веши и укладывала их. Чарли сказал ей, что, проведя несколько дней в Остине, они сразу же отправятся в Денвер. Необходимо, заявил он, чтобы они прибыли в Пайкс-Пик до первых снегопадов. Когда она спросила, брать ли ей с собой Носка, Чарли не колеблясь ответил: «Да, дорогая, как же мы обойдемся без него?» Кейт всякий раз смеялась, вспоминая его слова. Носок уже успел порыться в уложенных вещах, разбросать их, и Кончита окончательно выставила его из швейной мастерской.

Кейт по-прежнему мучили сомнения. Будет ли она счастлива в Денвере? Почему-то мысль о расставании с Техасом переворачивала ей душу.

Зато в воскресенье утром Кейт проснулась совершенно счастливой. Выпрыгнув из постели и выглянув из окна, она увидела, как ее отец в двуколке отправляется за Дорой Ферман. Чарли должен встретить их у церкви позже, а Кейт с Кончитой намеревались подъехать туда к концу службы. Отец разрешил Кейт не посещать в этот день службу, то ли по случаю бракосочетания, то ли чтобы не нарушать традиций: ведь жених не должен видеть невесту заранее.

Отвернувшись от окна, она довольно потянулась. Отворилась дверь, и вошла мексиканка с завтраком на подносе. При виде своей питомицы она просияла, поставила поднос на стол и, стремглав бросившись к Кейт, сердечно обняла ее.

— Я так счастлива за тебя! — Она смахнула слезу. — Я буду страшно скучать по тебе, когда ты уедешь в Денвер.

— Но Чарли обещал мне, что, если мне там не понравится, он привезет меня обратно…

Мексиканка только покачала головой в ответ.

— Ты должна всегда следовать за своим мужчиной, дорогая, иначе ваш брак обречен.

Кейт прикусила губу. Она чувствовала, что Кончита права. Однако мысли об этом не лишали ее ликующей радости. Кроме того, Чарли склонен считаться с ее пожеланиями — а разве это не самое главное?

Когда невеста покончила с завтраком, Кончита помогла ей надеть бесчисленные нижние юбки, а затем и свадебный наряд — восхитительное изделие из атласа и кружев. Кейт восхищенно рассматривала платье, пока мексиканка закалывала ее вьющиеся волосы.

— Просто чудо, что ты поспела с платьем, Кончита.

— Работа была мне в радость.

Наконец Кончита приколола изящную кружевную фату к локонам Кейт. Та ахнула:

— Откуда это чудо?

— Это мой свадебный подарок тебе, дорогая.

— О, Кончита!

Обе со слезами на глазах бросились друг другу в объятия. Затем, немного успокоившись, они вышли из комнаты и спустились вниз.

На крыльце Кейт огляделась по сторонам. Коляска уже ждала их во дворе. На козлах восседал Мигель: именно он должен был отвезти их в город. Он осклабился, увидев Кейт в свадебном платье, и она улыбнулась в ответ ему. Возле конюшни Пит переворачивал полтуши быка над большим костром. Воздух наполнился вкусными запахами мяса.

— Вы сегодня просто прелесть, мисс! — крикнул Пит.

Рассмеявшись, Кейт вместе с Кончитой осторожно сошла по ступенькам. Всю дорогу до города — двадцать минут — женщины держались за руки и о чем-то оживленно говорили. Мексиканку беспокоили тысячи мелочей: достаточно ли она наготовила пирожных и картофельного салата, есть ли у девочки теплая одежда — ведь надвигается зима. Словом, Кончита волновалась больше, чем сама невеста.

Они въехали в церковный двор, когда звуки псалма «Да будут благословенны скрепляющие узы» уже лились из открытых створок двери. Кончита помогла Кейт выбраться из коляски.

Дора встретила их у дверей. Лицо вдовы сияло. Она обняла Кейт.

— Милая моя, я в жизни не видела более восхитительной невесты! — Затем обернулась к Кончите: — Миссис Гонсалес, вы чудо. Этот наряд божественен.

Кейт и экономка улыбнулись, когда миссис Фермам, подойдя к ближайшему столику, взяла с него букет невесты. Девушка пришла в восторг от искусного сочетания пышных чайных роз и одуванчиков, перевязанных белыми атласными лентами.

По окончании псалма все трое обратили свои взоры на алтарь. Преподобный Кэссиди, спустившись с амвона в проход, поднял руку и объявил:

— По-моему, сегодня среди нас есть молодая пара, которая желает дать обет верности друг другу

После слов преподобного по толпе прихожан прокатился взволнованный шепот. Чарли поднялся со скамьи и встал рядом с пастором. Джеб подошел к дочери сбоку, и она взяла его под локоть.

— Ты готова, Кейт? — осведомился он. Она кивнула и, к собственному изумлению, улыбнулась. Ради торжественного дня Джеб помылся и побрился, надел черный костюм с красным парчовым жилетом, и таким он ей даже немного нравился.

Когда Кейт подошла к алтарю, Чарли встал рядом с ней. Теперь она видела только его и едва слышала, как преподобный произнес: «Дорогие возлюбленные, мы собрались здесь…» Даже когда Чарли, взяв ее за руку и подмигнув ей, повторил клятву верности, она все еше никак не могла поверить, что стала его женой…

Сердце Дюранго переполняли счастье и любовь. Кейт была воплощением женственности в своем атласном наряде и кружевной фате. Глядя на нее, никто бы не сказал, что она скачет как ветер и стреляет не хуже мужчины. Ему не терпелось остаться с ней наедине сегодня вечером в гостинице в Остине. Он так долго — даже слишком — обходился без се сладострастных поцелуев.

У Чарли была и иная причина для радости. Только вчера он получил письмо из Пайкс-Пик от своего компаньона Уэйна Бердета. Тот наткнулся на главную жилу на их прииске к северу от Денвера. Разве не ждет Кейт великолепный сюрприз, когда он привезет ее туда и она узнает, что они миллионеры? Ему не терпелось увидеть ее изумленное лицо. Ему, пожалуй, следует поскорее рассказать о выпавшей на их долю удаче. А впрочем, пусть подождет. И пускай только попробует пожаловаться, когда он отгрохает для нее самый прекрасный особняк в Денвере!

Услышав, как преподобный Кэссиди попросил жениха надеть кольцо, Чарли призвал себя к порядку. Достав кольцо из кармана, он повернулся к Кейт и, улыбаясь, надел его на ее палец. Улыбнувшись ему в ответ, она сжала его руку, когда они повторяли заключительную часть клятвы. Наконец преподобный сказал: «А теперь я объявляю вас мужем и женой», — и Дюранго, приподняв вуаль, вдруг потерял самообладание и страстно приник ртом к ее устам, пробуя их на вкус и наслаждаясь их сладостью. Затем при звуках органа они повернулись и стремительно зашагали по проходу мимо улыбающихся прихожан.

Когда они вышли на церковный двор, все бросились поздравлять молодоженов. Кончита улыбалась сквозь слезы, Джеб пожимал Чарли руку, Дора обнимала их обоих. Преподобный и его супруга пожелали им долгих лет любви, а затем к их пожеланиям присоединились и остальные прихожане, выстроившиеся в шеренгу, чтобы обнять, поздравить и пожать руку новобрачным.

Когда гости уже собрались расходиться, Джеб вышел из толпы и, подняв руку, объявил:

— Прошу не забывать: вы все приглашены в дом…

Не успел он докончить фразу, как на черном коне по церковному двору промчался Спаде Гилхули. Кейт с ужасом увидела, как он поднял «кольт», и тут же услышала выстрел. В следующее мгновение Джеб рухнул на землю, а Гилхули во всю прыть понесся на запад.

Даже не оглянувшись на Чарли, Кейт подбежала к упавшему отцу и опустилась перед ним на колени. Белая рубашка Джеба была насквозь пропитана кровью, его лицо посерело.

Когда на помощь подбежала охваченная смятением Дора, Кейт выхватила из кобуры отца длинноствольный «кольт», вскочила на ноги и погрозила скрывающемуся в клубах пыли всаднику:

— Ты ублюдок, Спаде Гилхули! Ты убил моего отца!

Не раздумывая Кейт бросилась к Короне, вскочила на нее и пришпорила.

Притихшие от испуга прихожане молча наблюдали за тем, как новоявленная миссис Дюранго верхом помчалась со двора, в то время как ветер неистово раздувал ее Фату и платье.

Чарли не верил своим глазам: его жена скачет в свадебном наряде и наугад палит по удаляющейся фигуре Спадса Гилхули. Девчонка опять увела его лошадь и опередила его, даже вдень венчания. Никогда в жизни у него не было столь мерзко на душе.

— Гром и молния! — прокричал он вслед ей и погрозил кулаком. — Ты самая потрясающая женщина из всех известных мне до сих пор!

Дора и Кончита, встав на колени, склонились над раненым. Вдова, стискивая ему руку, рыдала, отчаянно умоляя его подняться, мексиканка же, схватив свои четки, молилась.

«Проклятие! Своевольная девчонка сумеет позаботиться о себе и сама, — решил Дюранго, — а вот Джеб может умереть».

И он бросился на помощь поверженному мистеру Мэлони.




Глава 27


Опустившись на колени, Дюранго пощупал пульс на шее Джеба.

— Пускай кто-нибудь сбегает за доктором! — прокричал он. — Мне нужно несколько мужчин: надо внести раненого в церковь. Ну же! Он еще жив!

Наконец с собравшихся спало оцепенение. Двое мужчин поскакали за врачом, а трое других бросились к Чарли, чтобы помочь ему нести Джеба.

Дора между тем, приникнув к бездыханному телу, душераздирающе рыдала. Чарли положил ладонь на ее плечо.

— Мэм, нам надо внести его внутрь.

Она повернула к нему испуганное заплаканное лицо.

— Надеюсь, он выкарабкается? Думаю, если потеряю его, я тоже умру.

— Он крепкий и закаленный в боях человек, мэм. И мы, конечно, сделаем все, что в наших силах. Только сначала нам надо осмотреть рану.

Дюранго и еще несколько мужчин внесли Джеба в церковь и положили на скамью. Дора принялась помогать им, разрывая на полосы свои нижние юбки и передавая их Чарли. Расстегнув рубашку раненого, он наложил самодельную повязку на сочившуюся кровью рану под правым плечом. Пока Чарли старался остановить кровотечение, Дора вытирала пот со лба Джеба.

Преподобный Кэссиди молился неподалеку, а его супруга не могла сдержать слез.

Кровотечение остановилось, и раненый попытался приподнять голову. В этот момент появился доктор Янгблад.

Джеб, кашлянув, повел вокруг себя мутным взглядом.

— Что вы на меня так смотрите, доктор? — хрипло осведомился он.

— В вас стреляли, сэр, поэтому я здесь.

— Пресвятые угодники! — Мистер Мэлони попытался сесть, но, поморщившись от боли, опустился обратно на скамью. Его лицо побледнело как полотно, и он задыхался. — Это опять Спаде?

— Да, Джеб, — с тревогой ответила Дора, проверяя повязку на ране. — Дорогой, ты должен немного полежать. Рана очень серьезная.

Тем временем пожилой врач, быстро оценив обстановку, открыл черный саквояж.

— Нужно вынести его на улицу, — кратко велел он, доставая бутылку с эфиром, — и пусть кто-нибудь поможет мне усыпить его. Мы должны вытащить пулю, прежде чем он истечет кровью.

При этих словах Дора страшно побледнела, а Джеб повел себя весьма неблагоразумно.

— Прочь! — воскликнул он с раздражением. — Я не позволю копаться в себе. Я и так скоро поправлюсь.

При последних словах заплаканная, но по-прежнему решительная Дора Ферман тряхнула Джеба за здоровую руку:

— Джеб, не смей оставлять меня одну воспитывать нашего ребенка!

Оскорбленно охнув, миссис Кэссиди без сознания сползла на пол. Преподобный поспешил к упавшей жене, а прихожане обменялись смущенными взглядами. Дора Ферман сквозь слезы улыбнулась Джебу, и тот, ухмыльнувшись ей в ответ и перестав сопротивляться, отдал себя в руки доктора и Чарли, держащего бутылку с эфиром…

Мчась что есть мочи по прерии, Кейт палила из отцовского «кольта» по сгорбившемуся в седле человеку, скакавшему перед ней. Больше всего ее сводило с ума то, что Спаде не подпускал ее на расстояние выстрела. Впрочем, она не прекращала попыток догнать его и умудрялась, не свалившись с лошади, перезаряжать револьвер отца. Лошадь неслась вперед и, казалось, не обращала внимания на жужжание пуль.

— Спаде Гилхули, остановись и прими смерть как мужчина! — кричала Кейт. — Ты знаешь, что я все равно пристрелю тебя, пусть на это уйдет весь день!

— Простите, мисс, я еще не готов к встрече с Создателем! — пронзительным голосом ответил Спаде, когда его конь перевалил одним махом через вершину очередного холма.

— Гром и молния! — выругалась девушка и, продолжая гонку, разрядила «кольт» вслед удаляющемуся всаднику.

Операция прошла успешно. Пулю вытащили, рану прочистили и перевязали, а Джеб даже не шевельнулся, однако когда его несли по лестнице, добровольным помощникам пришлось сполна выслушать его многочисленные проклятия и жалобы. Даже Дора и Кончита вскоре принялись умолять его проявить благоразумие, но безуспешно.

Наконец раненого уложили в постель. Работники удалились, а врач заявил, что Джеб, вероятно, будет жить, «если не выступит гной и не убьет его». Напоследок они с Джебом осыпали друг друга оскорблениями, после чего врач ушел.

Дюранго стоял в дверном проеме спальни Джеба и смотрел, как Дора поит того горячим чаем. Он отметил, что бледные щеки вдовы порозовели. Кончита готовила на кухне бульон из говядины.

— Как ваше самочувствие, сэр? — осведомился Чарли. Джеб пожал плечами:

— Полагаю, жить буду. — Он с трудом подмигнул Доре. — Негоже помирать, когда на тебе лежат новые обязанности. Послушай, сынок, лучше вернуть эту дурочку домой, пока ее не ранили. Пит сказал мне, что девчонка увела твою лошадь.

— Я возьму Черта, если вы не против, сэр.

— Поступай как знаешь.

— Благодарю вас, сэр.

— Что слышно о шерифе? — спросил Джеб.

— Ходят слухи, будто он в Джорджтауне, отправился в тамошнюю церковь со всей семьей. Несколько мужчин поскакали за ним, и, думаю, к заходу солнца соберут отряд Для облавы. А пока я один пущусь по следу.

Дора встала.

— Мистер Дюранго, не прихватите ли с собой для Кейт что-нибудь переодеться? Ее наряд не подходит для дороги.

— Да, это верно, — согласился Чарли. — Я буду обязан, мэм, если вы сходите в ее комнату и соберете для нее кое-какую одежонку.

Дора быстро выскользнула из спальни.

— Тебе не по нраву, что девчонка в день свадьбы сделала из тебя дурака, не так ли, сынок? — осведомился Джеб.

Дюранго, прищурившись, посмотрел на тестя.

— Да, сэр, случившееся мне вовсе не по вкусу. Однако мне кажется, мы с вашей дочерью все же как-нибудь поладим.

После ухода Чарли Джеб уснул. Далеко за полдень Дора зашла к нему и присела на стул возле кровати, чтобы сторожить его сон. Она приложила ладонь к его лбу, желая убедиться, что у него нет жара.

Неожиданно Джеб схватил ее за руку:

— Не тревожься, я не собираюсь умереть на твоих руках. Я скроен из крепкого материала. Дора улыбнулась:

— Согласна. И все же, когда я подумаю, что чуть-чуть не потеряла тебя… — По ее телу пробежала дрожь, и она разрыдалась.

— Знаю, милая. — Джеб успокаивающе похлопал се по плечу. — Теперь-то ты выйдешь за меня, Дора Мей? Скоро появится малыш, и надо должным образом подготовиться к этому событию.

Дора прикусила губу.

— Ты рад, что у нас будет ребенок, Джеб? Он улыбнулся:

— Еще как!

И все же с лица Доры не сходило неуверенное выражение.

— Джеб, наверное, ты так говоришь ради того, чтобы подбодрить меня? Ты вечно твердил, что тебе не нужен второй ребенок после Кейт…

— Молния не бьет дважды в одно дерево. Могу поспорить, что этот малыш станет нам настоящим утешением. У него не будет иного выбора, если он хочет, чтобы его отец не отправился на тот свет, пока он будет взрослеть.

Дора не удержалась от улыбки:

— Ты в самом деле желаешь этого ребенка, Джеб? Ведь на тебя ляжет огромная ответственность.

Джеб стиснул ей ладонь и с удивительным смирением проговорил:

— Душечка, мне известно, что я порой бываю упрямее старого осла. Однако в моем сердце есть уязвимое место, и ты поразила его. Я жажду, чтобы мы поженились и стали настоящей семьей, Дора Мей. И если при этом появится малыш, в котором есть частица тебя и меня, то почему бы мне не счесть, что так и должно быть. — Он улыбнулся. — Знаешь, теперь даже Кейт изменилась… Посмотри, что эта девчонка натворила сегодня. Я просто горжусь ее поступком.

— О, Джеб, я так рада! — Дора смахнула слезы с глаз.

Спустя какое-то время Джеб заметил на лице своей избранницы, которая поправляла постель, озабоченное выражение.

— Голубушка, ты будешь управлять своей фермой, — тихо промолвил он.

Она с восторгом взглянула на него:

— Ты действительно не против? Джеб важно кивнул.

— Я оставлю Кончиту, чтобы она следила здесь за хозяйством. Ты сможешь руководить фермой днем… — Он подмигнул ей. — Ну а ночью будешь являться ко мне. Затем, после рождения малыша…

Она поцеловала его в щеку.

— Пожалуй, рано еще говорить об этом. Но что заставило тебя передумать, Джеб?

Вздохнув и поморщившись, он заворочался в постели.

— Думаю, сегодняшние события показали мне, что в Жизни главное.

— Тебя тревожит Кейт? Он мрачно кивнул:

— Вот именно. Хотя уверен, Чарли сумеет постоять за нее.

— А как ты поступишь со Спадсом? Джеб шумно вздохнул.

— Ну что ж, если Кейт не пристрелит его, нам с ним придется уладить наши разногласия. — Поймав обеспокоенный взгляд Доры, он поднял ладонь и добавил: — Мирным образом. Знаешь, в жизни мужчины наступает такой момент, когда ему нужны порядок и согласие. — Как и женщине, — вставила Дора. Она наклонилась, и их уста слились в нежном поцелуе…

Кейт преследовала Спадсадо самых сумерек, однако перед закатом ему удалось немного оторваться. Не видя больше его следов, она была вынуждена отложить погоню до рассвета. Она подумала, что и Спаде, верно, тоже переночует в степи и с восходом ей удастся догнать его.

Остановившись возле речки и отпустив Корону к воде, Кейт прислонилась к дереву и принялась жевать вяленое мясо с жесткими сухарями, завалявшимися у Чарли в седельных сумках. К сожалению, там не нашлось смены белья, но она радовалась хотя бы тому, что темнота скрывает ее свадебное платье, юбку которого обрызгала грязь и изорвали встречавшиеся по дороге кусты ежевики.

Если глаза не обманули ее, отец мертв. При этой мысли щемящая грусть наполнила душу Кейт. Она поняла, что любила его гораздо сильнее, нежели полагала. Гилхули она будет преследовать, пока не отомстит, а потом…

Вспомнив о Дюранго, Кейт охнула, и у нее сделалось тоскливо на душе. Пожалуй, когда она вернется, придется устраивать двойные похороны, ибо Чарли наверняка убьет ее за то, что она сегодня выставила его дураком. Она, несомненно, навеки погубила себя в его глазах своим безрассудным поведением, а ведь он приложил немало сил, чтобы смягчить ее нрав.

Проклятие! Она никогда не будет ему достойной женой. От последней мысли Кейт сделалось так грустно, что она принялась безудержно рыдать над своим испорченным свадебным нарядом из атласа…

Чарли всю ночь разыскивал Кейт. К счастью, она оставила так много следов, что и слепец бы отыскал ее, а Дюранго вовсе не относился к их числу. По пути ему попадались обрывки свадебного платья, застрявшие в кустах ежевики. Он даже нашел изорванную кружевную мантилью, развевающуюся, точно флаг, на кусте ежевики.

«Догоню ее завтра, — уверенно подумал Чарли, — а затем раз и навсегда посчитаюсь со своей своевольной женушкой».

Кейт поднялась задолго до восхода. Она провела в прерии жуткую, холодную ночь под потной попоной Короны, которая только и спасала ее от холода. Доев сухари Чарли, она выпила кружку студеной воды, потом оседлала лошадь и тронулась в путь.

Ей сразу удалось отыскать следы Спадса: они вели на запад. Проехав мили три, Кейт попридержала Корону на вершине холма. Окинув взглядом долину, освещенную бледными лучами солнца, она испытала мрачное удовлетворение.

Спаде разбил стоянку внизу, у дубовой рощицы. Он по-прежнему был в красных кальсонах. Боже, что за зрелище! Сгорбившись, старик сидел спиной к девушке и пытался развести костер, помахивая шляпой на едва пробивающиеся языки пламени.

Кейт спешилась, вынула дробовик Чарли из чехла и стала осторожно подбираться к своей жертве..

Перевалив через вершину холма, Дюранго увидел страшное зрелище. Внизу, в долине, стояла Кейт. На ней было свадебное платье, теперь уж никуда не годное. Она целилась из ружья в кривоногого Спадса, который, ежась от страха, отступал от нее с поднятыми руками.

— Мисс Мэлони, я совсем не хотел подстрелить вашего отца, — донеслись до него хриплые слова. — Вот уже двадцать лет мы делаем вид, что между нами вражда. Просто мой конь споткнулся, и дробовик выстрелил. В следующее мгновение я понял, что убил его.

Кейт, казалось, не тронули его слова. Прищурившись, она продолжала целиться в грудь мистера Гилхули.

— Кому какое дело, хотели ли вы убивать моего отца или нет. Вы застрелили его, и теперь мне придется прикончить вас. Хотя у меня к вам нет вражды.

Когда к ним подскакал Дюранго, Кейт уже стала медленно нажимать на курок.

— Кейт, постой! Твой отец жив!

Повернувшись, она недоверчиво посмотрела на Чарли, и в этот момент Спаде Гилхули прыгнул в седло…




Глава 28


Спешившись, Чарли размашистым шагом подошел к Кейт. Некоторое время они без слов пристально смотрели друг на друга, и между ними все больше нарастало напряжение. Дюранго с отвращением оглядывал свою молодую жену, ее испорченный подвенечный наряд, измазанное лицо, спутавшиеся волосы, куда набились листья и мелкие ветки. Не прошло еще и суток, как он женился на ангеле, а теперь перед ним стояла женщина с дикими глазами и мальчишескими ухватками.

Кейт, в свою очередь, не сводила глаз с Чарли. Господи, до чего он сердит! Его темные глаза пылали, рот был судорожно сжат, а скулы свело от ярости. На нем по-прежнему был свадебный костюм, но белая рубашка пропиталась потом, покрылась грязью и местами была окровавлена.

— С отцом все в порядке? — неуверенно осведомилась она.

Чарли коротко кивнул:

— Доктор Янгблад говорит, что жить будет.

С облегчением вздохнув, Кейт нерешительно огляделась по сторонам:

— Не пуститься ли нам в погоню за этим негодяем Спадсом Гилхули?

Дюранго отрицательно покачал головой:

— Похоже, что он направляется в Раунд-Рок. Думаю, там его сцапают ребята шерифа. Она неловко улыбнулась ему.

— Я рада слышать, что отец выживет.

— Неужели? Вот бы не подумал! Кого-кого, а тебя возле постели раненого не было видно, верно, Кейт? Она раздраженно взмахнула руками:

— А чего ты ждал? Я полагала, что он убит, а Спаде безнаказанно удирает!

Чарли покачал головой:

— Так не пойдет. Отныне мы по закону муж и жена, а ты поступаешь так, словно произнесенные клятвы — пустой звук. Ты даже не попросила меня помочь тебе.

— Но в беду попал мой кровный родственник, и мой долг…

— Отныне я твой кровный родственник, — взорвался Чарли, — поэтому прекрати противиться мне, своему отцу и еще половине Техаса и давай впрягайся со мной в одну лямку!

Кейт прикусила губу.

— Чарли, я же предостерегала тебя: я своенравна, и мне нелегко будет стать тебе достойной супругой!

Скрестив руки на груди, он угрожающе уставился на нее:

— Думаю, поскольку теперь мы женаты, нам следует поскорее все уладить. Я смирился с твоими выкрутасами, Дикими выходками и острым язычком, но на сей раз ты перешла все границы. Будь я проклят, если не отлуплю тебя прямо здесь…

— Попробуй тронуть меня, и я уйду от тебя навсегда! — взорвалась Кейт.

— Только попробуй, и я побью тебя! Они с минуту гневно смотрели друг на друга. ем Кейт улыбнулась, и Дюранго, к собственной досаде, почувствовал, что сам не может удержаться от улыбки. До него вдруг дошло, как потешно они, должно быть, выглядят со стороны: стоят посреди прерии в испорченных свадебных нарядах и, точно сумасшедшие, кричат друг на друга.

Протянув руку, Кейт примирительно дотронулась до его колючего подбородка.

— Так вот в чем дело, — с довольной улыбкой заметила она. — Ты опасаешься, что я уйду от тебя, охотник за головами?

Чарли не спеша вытащил веточку из ее растрепавшейся прически.

— Только попробуй уйти, — пробормотал он. Затем, прижав Кейт к себе, он впился в ее губы безжалостным поцелуем.

Его уста не ведали пощады, а язык горячил плоть. Его поцелуй окончательно засвидетельствовал, что она с ног до головы принадлежит ему. Когда он отпустил Кейт, губы у нее дрожали и сердце учащенно билось. Будто сквозь туман, она видела, как Чарли подошел и вытащил из седельной сумки какую-то одежду. С угрюмым выражением он подошел к ней и бросил ей рубашку, штаны и башмаки.

— Вот. Тебе пора переодеться, а затем мы отправимся домой.

— Но сначала навестим отца. Я хочу сказать, прежде чем мы… э…

— Разумеется.

Кейт пошла переодеваться за дерево, однако скромности ей хватило ненадолго. Вскоре она появилась из-за дерева в одном причудливом лифчике и панталонах, неся свадебный наряд, который неловко передала Дюранго.

— Ты сумеешь сложить платье?

— Да, — охрипшим голосом ответил он, пожирая глазами ее соблазнительную фигуру. — Думаю, я смогу сложить и привязать его к седлу.

— Благодарю.

При взгляде на нее у него заныло в чреслах, и он едва удержался, чтобы не овладеть ею прямо тут же, в голой степи. Однако разум все-таки взял верх. Отныне они супруги, и ему не требуется валить ее в степную траву и, подобно какому-то дикарю, оставлять свое семя внутри ее. Они, как полагается, завершат свой брачный обряд на пуховой перине, ждущей их в Остине. И там им предстоит долгий серьезный разговор…

К собственному стыду, Спаде Гилхули действительно был схвачен шерифом из Раунд-Рока. Натянув уздечку, он остановил лошадь при виде четверки мрачных мужчин, которые, окружив его, наставили на него «кольты».

— Гилхули, бросай оружие и слезай с коня, — медленно проговорил шериф Уинстон.

Дернув кадыком, Спаде повиновался. Шериф подошел к нему и выплюнул комок табака на землю. Заведя пленнику руки за спину, он надел на него наручники.

— Я здесь, чтобы арестовать тебя за попытку убийства Джеба Мэлони, — объявил шериф и сразу же поправился: — В том случае, если Джеб выдюжит. А уж если он отойдет в мир иной, то в недолгом времени тебе накинут пеньковый галстук на шею.

— Я не хотел ранить его, шериф, — пронзительным голосом проговорил мистер Гилхули. — Просто мой конь споткнулся, и ружье выстрелило…

— Расскажешь это судье, парень.

Шериф Уинстон помог Спадсу взобраться на лошадь, и пленника повезли в тюрьму.

Чарли с Кейт возвращались домой в напряженном молчании. Около полудня Дюранго подстрелил кролика, и они остановились, чтобы приготовить его. Сознавая, что ее муж по-прежнему сердит на нее, Кейт показала себя искусной хозяйкой: она освежевала кролика и, надев его на самодельный вертел, принялась вращать тушку над костром.

Когда кролик зажарился, они уселись под развесистым дубом и молча принялись есть, изредка бросая друг на друга настороженные взгляды.

Наконец у Кейт лопнуло терпение; она подошла к Чарли, взяла миску у него из рук и отставила ее.

— В чем дело? — подозрительно осведомился он. Прежде чем Чарли успел что-либо возразить, она улыбнулась и забралась к нему на колени.

— Погоди. — предостерегающе промолвил он, кладя свои руки на ее плечи и пристально глядя ей в лицо.

Но Кейт, обвив руками его шею, озорно подмигнула ему:

— Чарли, ты что, всю жизнь собираешься дуться на меня?

— Ну, я точно не знаю, — сварливо пробормотал он.

— Полагаю, нам пора поцеловаться и наверстать упущенное.

— И не думай, — отрезал Дюранго, хотя она и видела, как его взгляд, потемневший от желания, скользнул по ее телу.

Она прислонила голову к его сильной шее и обрадовалась, услышав его учащенное дыхание и почувствовав, как его руки обнимают ее.

Однако его тело было по-прежнему напряжено.

— Дорогой, не злись. — Кейт храбро протянула руку и погладила его мужскую плоть. — Мне скучно без тебя, милый.

До Кейт донеслось глухое бормотание, и в следующий момент ее опрокинули на спину: над ней, грозя кулаком, навис Чарли.

— Что, ради всего святого, ты творишь, женщина? Кейт многозначительно уставилась на большой и твердый бугорок, выпиравший из штанов.

— Мы женаты, не так ли?

— О нет, только не сейчас, — проворчат он.

— Отчего ж?

— Ну, я еще, пожалуй, не готов целоваться и вознаграждать себя за упущенное время. Кроме того, нам надо в Остин, там мы и скрепим как подобает наши брачные узы. К тому же сперва нам предстоит многое решить.

— Черт побери, Чарли, никогда еще я не встречала такого брюзгу! Ты даже хуже некоторых знакомых мне женщин.

— Лучше помолчи, — угрожающе проговорил он. — У тебя вообще нет права голоса после того, как ты на моей собственной свадьбе сделала из меня дурака!

Теперь и Кейт разозлилась. Подбоченившись, она встала напротив него.

— Может быть, вся твоя злость просто оттого, что я быстрее тебя, охотник за головами, разобралась, что почем. Дюранго принялся затаптывать огонь.

— Кончай болтать, Кейт, и давай укладываться, — коротко сказал он, — а то мы и до захода солнца домой не доберемся.

Собирая вещи, они зло поглядывали друг на друга и наконец тронулись в путь в полном молчании.

Близился вечер, когда они подъехали к ранчо. За несколько миль до дома Чарли, откашлявшись, произнес:

— Прежде чем мы окажемся на месте, тебя, по-моему, следует подготовить к потрясению.

Кейт с любопытством обернулась к нему:

— Да? И в чем же дело?

— По-моему, твой папаша вновь намерен жениться, и Довольно скоро, — сообщил Чарли.

— Ты говоришь о Доре? Он утвердительно кивнул. Кейт пожала плечами:

— Ну, какое же это потрясение? Ведь они давно уже вместе.

— Видишь ли, мистер Мэлони возьмет Дору не одну, а с малышом.

— Ты не шутишь? — Она подозрительно взглянула на мужа. — Подумать только, значит, скоро у меня будет братик или сестричка…

— К тому дело идет.

— Я рада, — негромко проговорила Кейт. — Рада, что отец поправляется и что они с Дорой поженятся.

— Мне сдается, что ты в конце концов помиришься со своим родителем, — заметил Чарли. Кейт задумалась.

— До последнего времени я полагала, что мы никогда не сойдемся характерами, но вчерашнее происшествие кое-чему научило меня… Я пришла к выводу, что, пожалуй, люблю его больше, чем думала раньше.

— Он тоже любит тебя, Кейт, — заметил Чарли. — Он не находил места от беспокойства, когда узнал, что ты помчалась в погоню…

Кейт задумалась. Ее поразило, что отец тревожился за нее, и было грустно оттого, что Чарли по-прежнему не готов ее простить.

Вскоре они перевалили через последний холм и, галопом спустившись в долину, остановились возле хозяйского дома. Когда они спешились и привязали коней к столбу, Кейт неуверенно посмотрела на Дюранго:

— После того как мы проведаем отца, поедем… Тяжко вздохнув и сдвинув шляпу на затылок, он повернулся к ней.

— Сказать по правде, Кейт, я чертовски измотан. Через несколько часов солнце сядет, так что нам лучше не ехать сегодня в Остин. Думаю, я переночую в хижине, а завтра у нас начнется медовый месяц.

Услышав этот неожиданный отказ, Кейт побледнела. Ее измученное сердце твердило одно: он покидает ее. Он едет в охотничий домик… и даже не попросил ее поехать с ним! Как, должно быть, он зол и разочарован, если отворачивается от нее, а ведь их браку всего один день!

— Прошу, позволь мне отправиться с тобой, — дрожащим голосом промолвила она.

Чарли печально покачал головой:

— Кейт, тебе надо побыть с отцом, да и я дьявольски устал и ни на что не годен.

— Ты не вернешься обратно, верно, охотник за головами?

— Нет, вернусь. Я человек слова, Кейт, и уже сказал тебе, что буду здесь завтра утром. Просто сейчас… — Его голос затих, и он тряхнул головой. — Думаю, мне надо немного остыть.

— Ты все еще злишься? •

Дюранго окинул ее быстрым взглядом.

— Да, скорее всего так оно и есть. Кейт смахнула слезы с глаз и вслед за Чарли прошла на кухню, где мексиканка раскатывала тесто для пирога.

— Вот мы и дома, Кончита! — с нежностью в голосе воскликнула она.

Положив скалку, Кончита бросилась через всю комнату и обняла Кейт.

— О, моя дорогая! Сеньор Чарли, вы вернулись! Как я рада видеть вас! — Женщина внимательно разглядывала лицо Кейт. — Ты хорошо себя чувствуешь, девочка?

— Прекрасно. Как отец?

— Сегодня ему гораздо лучше, — заверила ее мексиканка. — Вы вдвоем поднимитесь и проведайте его. Они с сеньорой Ферман тревожатся за вас.

Кейт вслед за Чарли молча прошла через гостиную и поднялась по лестнице.

При виде отца у нее отлегло от сердца. Джеб Мэлони сидел в постели, отхлебывая из чашки мясной бульон, а Дора читала ему газету. Румянец красил его щеки, и он выглядел ДОВОЛЬНЫМ И СПОКОЙНЫМ.

Увидев в дверях молодых, Джеб с Дорой заулыбались.

— Ну что же вы?! — вскричал Джеб. — Заходи те. Это хорошо, что вы вернулись вдвоем.

Дора тут же встала и направилась к ним навстречу. Кейт подбежала к ней и обняла ее, затем обернулась к отцу.

— Я счастлива, что вы идете на поправку, сэр, — нерешительно проговорила она, дотрагиваясь до его здоровой руки.

— Ты не поверишь, но я тоже рад этому. — Джеб кивнул Дюранго: — Спасибо, что привез девчонку домой. Чарли пожал плечами:

— Не забывайте — отныне она моя жена.

— Ах вот как! — Джеб кашлянул. — Ну а я хочу вам сообщить, что несколько минут назад заходил Пит. Он сказал, что сегодня рано утром Спаде Гилхули арестован и теперь отдыхает в каталажке.

— Что ж, я доволен, сэр, — промолвил Дюранго.

— А я чуть не пристрелила его, отец, — мрачно добавила Кейт.

— Слава Богу, что ты не убила его, доченька, — разумно рассудил Джеб. — Хватит уже насилия. — Он сжал ладонь Доры. — Пора водворить в здешних краях мир и счастье.

— Да, я слышала, будто вы женитесь. — Кейт невольно улыбнулась. — Поздравляю.

— Спасибо, — невозмутимо поблагодарила Дора. Джеб перевел взгляд с дочери на Чарли.

— Ну, теперь, полагаю, вы отправитесь в свадебное путешествие.

Выступив вперед, Дюранго не спеша произнес:

— Сэр, по-моему, нам лучше повременить до утра. Полагаю, Кейт захочет побыть с вами, убедиться, что у вас все в порядке.

— Чарли намерен провести сегодняшнюю ночь в охотничьем домике. Он заедет за мной завтра утром.

— К чему медлить? — Джеб попытался приподняться. — На мне все заживет как на собаке, а вы еще можете поспеть в Остин до заката.

— Джеб прав: теперь вам не следует разлучаться, — согласилась Дора.

— Но мы не можем ехать сейчас: наши лошади слишком устали, — возразил Чарли.

— В таком случае возьми свежих лошадей и нашу коляску, — великодушно предложил Джеб. Однако Чарли решил проявить упорство.

— Если вам все равно, сэр, то я лучше заеду за Кейт завтра.

Джеб пожал плечами, словно признавая тщетность своих усилий.

Подойдя к Кейт, Чарли поцеловал ее в щеку, безуспешно пытаясь справиться с волнением, охватившим его при виде ее слез.

— До утра, душечка.

— Да, Чарли, — еле слышно ответила она, не емся посмотреть ему в лицо из боязни разреветься.

Поколебавшись с минуту, Чарли повернулся и размашистым шагом вышел из комнаты.

— Фьють! — произнес Джеб, искоса посмотрев на дочь. — Видно, тебе не сошло так просто с рук то, что ты бросила его одного посреди церкви, а, дочь?

На сей раз Кейт чувствовала себя слишком несчастной, чтобы противоречить отцу. Смахнув рукавом слезы, она сказала:

— Нет, сэр, не сошло. Думаю, мне не следовало срываться очертя голову, не объяснив сначала все Чарли. — Ее голос задрожал. — Полагаю, мне досталось по заслугам.

Дора подошла к ней и обняла рукой ее подрагивающие плечи.

— Не тревожься, душечка, он успокоится…

Тем временем Чарли стоял на лестнице, и у него начинала ныть душа. В конце концов он обругал себя дурнем и Ударил по стене кулаком.

«Я веду себя неверно, — подумал он. — Разумеется, у Меня от усталости ломит кости, и я зол как черт, но теперь мы женаты. Нам полагается отныне делить и горе, и радость вместе, как и подобает мужу с женой. Кейт обидела меня, но ведь мне-то никто не давал права обижать ее. Лишь ублюдок способен вот так оставить молодую и заставить ее лить слезы накануне того, что по праву должно было стать ее первой брачной ночью. Дора сказала правду: отныне нам нельзя разлучаться. Я хотел наказать Кейт, а наказал только себя».

Приняв решение, Чарли повернулся и, взбежав по лестнице, ворвался в спальню мистера Мэлони. Кейт, Дора и Джеб удивленно обернулись к нему.

— Ваше предложение насчет двуколки еще в силе, сэр?

— Конечно, сынок. Чарли повернулся к жене.

— Иди укладывай вещи, — хрипло сказал он. — Ты едешь со мной.




Глава 29


Спустя десять минут Кейт и Чарли сидели в коляске, которую им дал Джеб. Серый в яблоках конь, преодолевая холмистую дорогу, бежал по тракту в Остин, В прохладном воздухе пахло кедром и свежескошенным сеном.

Путешествие протекало в тишине. Его безмятежность была нарушена лишь дважды: встречей с одиноким всадником, а потом с фермером, который возвращался с поля на груженной снопами повозке. Кейт непрестанно поглядывала на запад, гадая, успеют ли они покрыть двадцать миль до наступления ночи.

Ее также интересовало, что произойдет между ними по приезде в гостиницу. Всякий раз при воспоминании о том, что Чарли вернулся за ней и она услышала его слова «Ты едешь со мной», у нее начинало учащенно биться сердце.

«Как странно! — подумала Кейт. — Было время, когда грубый приказ привел бы меня в ярость и я бы ослушалась его. Но на сей раз я была на удивление покладиста, только согласно кивала и спешно укладывала веши в саквояж».

Возможно, дело было в том, что за прошедшие недели она познала ранимую душу Дюранго и теперь ей была понятна нанесенная ему обида, когда она накануне бросила его в церкви одного. Более всего она желала загладить свой мучительный промах.

Сумерки опустились на землю, когда они свернули с проезжего тракта на Пятнадцатую улицу и поехали мимо бревенчатых хижин и обшитых досками домов, а оказавшись у авеню Конгресса, повернули на юг.

Даже при тусклом свете нетрудно было понять, что Остин — настоящий город, окраины которого обживают хлынувшие в здешние места переселенцы. Повсюду виднелись признаки процветания, возвышались новые склады, строились жилые дома и конторы.

Миновав несколько кварталов, они подъехали к ярко освещенному фасаду гостиницы «Конгресс». Не успел Чарли остановиться у обочины, как подскочивший слуга в ливрее взял на себя заботы об их коляске. Дюранго вынул из экипажа два саквояжа и помог выйти жене. Они прошли по тротуару, и он толкнул массивную дубовую дверь, после чего они очутились в огромном роскошном вестибюле с блестящими мраморными полами, папоротниками и плисовыми диванами.

У конторки их встретил элегантно одетый служащий.

— Что вам угодно, сэр? — вежливо осведомился он у Чарли.

— Нам нужен лучший номер, горячая ванна и еда. Служащий поправил очки в металлической оправе.

— В указанном порядке, сэр?

— Полагаю, да.

Чарли вписал имена в гостевую книгу' и заплатил за номер. Спешно вызванный мальчик-носильщик подобрал их саквояжи и, проведя их наверх, ввел в прохладную затемненную комнату, где сразу зажег светильники в форме хрустальных шаров. Кейт с благоговейным страхом оглядела богатую обстановку: плюшевый цветастый ковер, камин, выложенный итальянскими изразцами, огромную медную кровать возле окон, задернутых зелеными бархатными портьерами.

— О, Чарли, как же тут красиво! — воскликнула она.

— Н-да, думаю, этот номер нам подойдет, — хмыкнул Дюранго, давая слуге монету.

Положив чаевые в карман, паренек просиял:

— Благодарю вас, сэр. Пожалуйста, если вам что-нибудь будет нужно, сообщите мне.

Он вышел из номера, и молодожены смущенно посмотрели друг на друга. Кейт стояла возле постели, а Чарли — по другую сторону, у письменного столика. Хоть их разделяло всего несколько шагов, Кейт вдруг показалось, будто между ними пролегла не одна тысяча миль. Когда Чарли бросил ключ на столик, она чуть не подскочила.

Шагнув к ней, он улыбнулся:

— Что-то не так? Ведь мы наконец одни, а? Кейт проглотила вставший в горле ком.

— Вот потому-то я и нервничаю.

— Любимая, тебе не следует бояться меня, — нежно проговорил Дюранго, ласково гладя ее по щеке. — Я не хочу этого.

— Я и не боюсь. Просто…

Она не успела докончить фразу, так как Чарли привлек ее в свои объятия.

После долгих часов охлаждения касание тел оказалось той искрой, которая воспламенила их страсть. Кейт приподнялась на цыпочки, и Чарли склонился к ней. Они не сговариваясь тут же принялись безудержно целовать друг друга.

— О, Чарли, Чарли! — Обезумев от счастья, Кейт прильнула к нему.

В тот же миг они упали поперек постели, глубоко продавив пуховую перину, их сердца громко стучали, а дыхание участилось. Кейт сорвала с Чарли рубашку, он же стянул с нее лиф. Она неистово вскрикнула, когда он прильнул губами к ее обнаженной груди. Жесткая щетина возбуждала ее чувствительную кожу, а легкое, но ощутимое покусывание сводило с ума. Она провела ногтями по его мускулистой груди и, тяжело дыша, страстно призывала его не останавливаться.

Его ладони, дерзко опустившись на ее талию, сорвали с нее панталоны. Она обрадовалась собственной уязвимости перед ним, и ею овладело возбуждение. Их взгляды на миг встретились, и когда Кейт увидела в его глазах отражение собственной пламенной страсти, вожделение бурным потоком проникло в самые сокровенные части ее тела. Когда Дюранго раздвинул ей ноги и нежно провел ладонью по заветной впадинке, ее пальцы вцепились в пряжку ремня и в пуговицы на его штанах.

Они еще несколько мгновений возились с одеждой, затем Чарли столь стремительно овладел ею, что у нее закружилась голова.

— О, любимая! — прошептал он. — У меня такое чувство, будто я наконец-то дома.

— Так оно и есть. — Взяв его ладонь в свою, она доверчиво поцеловала ее.

И тут что-то надломилось в душе Дюранго. Он принялся неистово ласкать Кейт, доводя ее до изнеможения. Их тела сливались в единое целое. Его ласки были столь сладки, что Кейт постоянно жаждала продолжения. Она принялась двигаться вместе с ним, ее бедра безудержно вздымались, а возбуждение росло. Язык Чарли проник в глубь ее рта. Ненасытно целуя его, она тонула в его дерзновенных ласках.

Ее еле слышная жалобная мольба о пощаде довела Чарли почти до безумия. Его пальцы впились в ее ягодицы и приподняли ее навстречу его ласкам. Он крепко прижимал ее к себе, раз за разом проникая в нее и наслаждаясь ее плотью.

Наконец по ее телу пробежала сладостная дрожь.

— О, Кейт… — тихо промолвил он, опускаясь на нее. — Я люблю тебя, дорогая.

— Я тоже люблю тебя, Чарли.

Они прильнули друг к другу со слезами радости. Наконец у них появилась уверенность, что все наладилось и они стали единым целым, мужем и женой.

Они .мирно лежали в объятиях друг друга, когда в дверь громко постучали. Чарли нахмурился.

— Кто там? — закричал он.

Из-за двери отозвался высокий женский голос:

— Вы заказывали ванну, сэр?

Дюранго посмотрел на жену, и они рассмеялись.

— Подождите минуту! — прокричал он.

Кейт, взглянув на мужа, самодовольно улыбнулась.

— Мы согрели друг друга быстрее, чем они подогрели воду, — проговорила она шепотом и игриво ударила его по плечу. — Ну же, Чарли Дюранго, слезай с меня. Ух. какой же ты здоровый бык!

В ответ он крякнул от удовольствия и, склонившись над Кейт, укусил ее за нижнюю губу. Его плоть проникла глубже и мягко уперлось в чрево.

— Чарли! — Ее восторг смешался со стоном удовольствия. Затем она поморщилась от разочарования, когда он неожиданно вышел из нее. Встав между ее раздвинутыми бедрами, он, натягивая штаны, выставил на обозрение свою набухшую плоть.

— Знай, чего лишаешься, — шутливо похвастался он.

— Поверь мне. я знаю.

Дюранго помог супруге одеться, а затем размашистым шагом направился к двери. Впустив горничную, он втащил вместе с ней железную ванну. Еще две служанки внесли ведра с дымящейся водой. После пары ходок ванна была полна. Как только женщины покинули номер, Кейт жадно посмотрела на ванну:

— Кто первый?

— Мы можем мыться вместе, — великодушно предложил Чарли.

— По-твоему, мы сумеем втиснуться в это крохотное корыто? Да вы спятили, мистер! Он плутовато подмигнул ей:

— Думаю, все зависит от того, насколько плотно мы прижмемся друг к другу, не так ли, милочка? Кейт принялась расстегивать сорочку.

— Ну что ж, я не намерена препираться с тобой до тех пор, пока вода не остынет. Чарли схватил ее за руку.

— Не спеши. У нас медовый месяц, и я собираюсь сполна получить причитающееся.

— Неужто тебе все еще мало? — Не дожидавшись ответа, Кейт насупилась. — Так ты желаешь залезть в ванну первым?

— Нет. Я хочу раздеть и помыть тебя.

— А как же насчет моих желаний? — О, голубушка, они непременно исполнятся, — многозначительно пообещал Чарли.

Он протянул к ней руку, однако Кейт не собиралась сдаваться так легко. Она бросилась бежать от него, но Чарли легко настиг ее и, поймав, взвалил на широкое плечо. Она радостно захихикала, когда он опустил ее на перину, лег на нее и столь проворно раздел, что у Кейт голова пошла кругом. Распрямившись во весь рост, он стянул с нее штаны и башмаки. Она взвизгнула, когда Дюранго принялся покусывать пальчики на ее ногах.

Наконец Кейт удалось шагнуть в ванну, и тут же Чарли шлепнул ее по заду, а затем окатил водой.

Потянувшись за мылом, она одарила его возмущенным взглядом.

— О нет, — произнес он, хватая ее за руку и не спуская с нее напряженного взгляда. — Ты ведь уже слышала: я желаю помыть тебя.

Всякие возражения стихли, когда Дюранго, поцеловав Кейт, нежно провел мылом по ее телу.

— Боже, до чего ты прекрасна! — благоговейно пробормотал он, любуясь ее зарумянившимся лицом и стройной фигурой.

Она задрожала, когда он медленно намыливал скользким куском ее напрягшиеся соски, живот и впадинку. Выпустив из ладони мыло, он принялся гладить нежный холмик и целовать ее, и Кейт подумала, что сейчас умрет от сладостных мук.

Его лицо было всего в нескольких дюймах, и ее губы обдувало горячее и свежее дыхание.

— Чарли, ты все еще злишься на меня?

— Нет. — Прошептав это слово, он скользнул пальцем внутрь ее.

У нее перехватило дыхание.

— Вот мы и начинаем становиться единым целым, душечка. Неужто это так уж трудно?

Кейт покачала головой и крепко поцеловала его.

Все ее чувства смешались, она чуть дышала, когда наконец поднялась на ноги.

— Тебе следует немедля искупаться, а не то вода остынет!

Чарли не пошевелился, его темные глаза неотрывно смотрели на ее обнаженное тело. Наконец он притянул ее к себе и поцеловал влажное бедро.

— Чарли, пожалуйста, я замерзаю, — сказала Кейт, хотя вовсе не прохладный воздух заставлял ее дрожать.

Рассмеявшись и схватив полотенце, Дюранго живо вытер им ее мокрые волосы и тело. Постлав его на пол, он направился к саквояжу за ночной рубашкой.

— Сейчас можешь поносить вот это, — предупредил он, помахав над головой белой льняной рубашкой. — Но в постели греть тебя буду я.

— Я как раз на это и рассчитываю, — промурлыкала она и шаловливо спросила: — Ну, что дальше?

— А дальше ты разденешь и потрешь меня.

— С удовольствием, сэр.

Застенчиво улыбаясь, Кейт принялась медленно расстегивать рубашку Чарли. Кинув ее на пол, она провела пальцами по его мускулистой груди и обнаженному животу. Когда она расстегнула пряжку ремня и стала трудиться над пуговицами его штанов, он блаженно простонал. Услышав его учащенное дыхание, Кейт взглянула ему в лицо и увидела, что Чарли пристально смотрит на нее.

— Садись. Я сниму с тебя башмаки, — велела она ему. Чарли уселся в ближайшее кресло с подголовником и поставил ногу на скамеечку. Повернувшись к нему спиной. Кейт уселась на его ногу и принялась стягивать башмак.

Освободившись от одежды, Чарли встал во весь рост. Кейт любовалась его великолепным загорелым телом, когда он уверенно шагнул в ванну. Она не сводила взора с его черной густой шевелюры, с его широкой спины, с худощавых упругих ягодиц и длинных ног.

Все при нем. Так и хотелось откусить от него кусочек. Кейт пообещала себе, что так и сделает еще до конца ночи. Чарли опустился в ванну и улыбнулся ей. Подойдя к нему, Кейт встала коленями на полотенце. Она взяла мыло и принялась намыливать его. Скользнув ниже, ее рука коснулась восставшей плоти. Не совладав с собой, она обхватила ее и улыбнулась, услышав, как он вскрикнул от удовольствия.

— Похоже, у тебя выросла еще одна рука, приятель, — поддела она его. Ее пальцы опустились ниже. — Можно я с ее помощью вытащу тебя из ванны?

Он положил ладонь на ее запястье и притворно проворчал:

— Берегись, а то я воспользуюсь ею для твоего усмирения.

Она фыркнула и принялась снова намыливать его, водя мылом по ногам и коленям, а потом снова возвращаясь туда, где безжалостно мучила его.

При взгляде на восхитительное тело супруга и при воспоминании об их лихорадочных любовных ласках Кейт охватила дрожь. Она припомнила, как они объяснились друг другу в любви, и слезы нежности наполнили ее глаза. Теперь он ее — по-настоящему ее. Ею овладело собственническое чувство.

— У тебя было много женщин, Чарли? — небрежным тоном осведомилась она.

Тяжко вздохнув, Дюранго подозрительно уставился на нее.

— Самое время задавать подобные вопросы. Какой от них прок, а?

Кейт пожала плечами:

— Не знаю. По-моему, ты упоминал о нескольких женщинах, встретившихся тебе на жизненном пути. Чарли лениво потянулся.

— Верно. — Ее глаза вспыхнули, и он схватил ее за руку. — Ты не можешь держать на меня зло за то, что произошло до нашей встречи.

Она упрямо вздернула подбородок:

— Пожалуй, нет, но если я застану тебя с другой женщиной, клянусь, что убью тебя.

Он насмешливо приподнял брови:

— Неужто?

— Можешь в этом не сомневаться. — Кейт взглянула на него с яростной решимостью. — Отныне ты принадлежишь только мне.

Чарли разразился хохотом:

— Уж не поставишь ли ты на моем заду клеймо, женщина?

— Возможно, я так и поступлю, — сурово произнесла она. Протянув руку, он взъерошил ей волосы.

— Знаешь, я в этом не сомневаюсь, маленькая ведьмочка.

Кейт, сдавив ладонью его плоть, быстро и властно поцеловала ее. Он попытался поймать ее, но она, отпрянув, спросила:

— Ну и каковы были те, другие? Чарли погрозил ей пальцем:

— Ну нет, дудки! Я не стану играть с тобой в такие игры. Перво-наперво ты позабудешь за дверью спальни все то, что я проделывал, когда ты была еще сопливой девчушкой.

Чарли потянулся к ней, однако она оказалась проворнее его и, вскочив на ноги, побежала за сухим полотенцем, но вдруг остановилась и позвала:

— Иди ко мне, милый.

Когда Дюранго вылез из лохани, Кейт не смогла оторвать глаз от его прекрасного поблескивающего тела. Бросившись к нему, она принялась вытирать его, но он, вырвав полотенце из ее рук и забросив его подальше, привлек ее в свои объятия.

— Чарли, я промокну!

— Это еще не все, — медленно проговорил он, поднимая ее рубашку выше ягодиц. — Кстати, миссис Дюранго, если вы будете смотреть на других мужчин, я не стану убивать вас.

Губы Кейт дрогнули.

— Не станешь?

— Нет. А тебе б хотелось? Я просто измочалю тебя… в постели.

Кейт захихикала, и Чарли сорвал с нее рубашку. Отнеся жену к креслу, он усадил ее в него. Продев руки под ее колени и положив ноги на подлокотники, он, прежде чем она успела воспротивиться, раздвинул бедра и зарылся во влажную расщелину.

— Чарли! — От нежной пытки ее бедра инстинктивно сжались, но все же ей удалось преодолеть себя и отдаться в решительные руки мужа.

— Как ты прекрасна! — тихо промолвил он, разглядывая ее кустик и осыпая его быстрыми мучительными поцелуями.-«г — Даже здесь. Особенно здесь. — Услышав ее всхлипывание, он решительно проговорил: — Я не желаю тратить время понапрасну, любимая, и если тебе мои ласки не по нраву, то это скверно.

— Мне… мне по нраву, — с трудом произнесла Кейт.

Она едва сдерживала восторг, охватывавший ее, когда его щетина царапала ее наиболее сокровенные части тела. Тяжело дыша, Кейт запустила пятерню в его шевелюру и притянула его к себе. Отыскав бутон ее страсти, он принялся нежно ласкать его. Когда ее ноги соскользнули с кресла, он, воспользовавшись удобным случаем, придвинул ее ближе и, раздвинув колени, решительно положил ее ноги на плечи. Кейт была на грани безумия, ее лицо раскраснелось, а дыхание вырывалось с бешеным хрипом. Чарли не прекращал терзать се, пока она не раскрылась ему навстречу.

После этого он ввел в ее лоно два пальца и приник ртом к трепещущим лепесткам. Кейт не могла дольше сносить муки сладострастия — они были слишком сильны, чересчур изматывающи. Ее ягодицы сжались, и она вцепилась в обивку. Она пробовала сказать ему, чтобы он прекратил, пыталась вырваться, но безуспешно. Дюранго крепко сжимал ее, и она теряла дар речи.

Волна вожделения вновь прокатилась по ней с такой силой, что она разрыдалась. Чарли целовал ей бедра и шептал успокоительные слова. Затем он стянул ее с кресла, и Кейт, вся дрожа и задыхаясь, опустилась коленями на ковер рядом с ним.

Наклонившись к ней, Чарли припал к ее устам.

— Садись на меня, — прошептал он. — Будет хорошо. Прежде чем все кончится, я заставлю тебя кричать от страсти.

Она уже хотела кричать. Страсть прекрасна, и его слова вновь вызвали ее прилив. Но сначала…

— Во-первых, теперь мой черед, — прошептала она и, склонившись, припала ртом к его мужской плоти.

Чарли застонал. Он пребывал где-то между раем и адом, когда Кейт губами и языком касалась, водила, втягивала в себя его… Слыша его мучительные стоны, ощущая, как его ладони сжались и запутались в ее прядях, ей захотелось проглотить его целиком. Впрочем, ее тело вскоре и так поглотит его. При мысли, что он войдет в ее лоно, ею овладела дрожь. Его плоть никогда не была столь твердой и разбухшей — у нее во рту словно водили раскаленным утюгом.

Она не прекращала осыпать его поцелуями. Ее пальцы скользнули вниз, и туг Дюранго, стиснув ей руку, посадил Кейт на себя, а затем ее лоно нетерпеливо приняло его в себя.

Чарли откинулся назад и потянул за собой жену на ковер. Приподняв колени, он обвил ногами ее спину и прижал ее тело к своему, погружаясь в ее бездну все глубже и глубже, пока столь не наполнил ее, что ей казалось: еще чуть-чуть — и она разорвется…

— Чарли! — Отчаяние охватило Кейт, и ее ногти впились в его плечи. Она изнемогала от страсти, но и отказаться от любовных утех было не в ее силах.

— Я хочу ребенка, — прошептал он, коснувшись большим пальцем ее разбухшего от желания соска. — А ты? Кейт едва нашла в себе силы ответить:

— О да… О… О Боже!

Она невольно шевельнулась, и он с восторженным стоном стиснул ее бедра, а затем принялся своей плотью энергично ласкать ее лоно. Она закричала. Дюранго, привстав, поцеловал ее в губы. Ее тело содрогалось, каждая его клеточка наполнилась восторгом сладострастия.

Она была уверена, что растечется лужицей, если он не будет крепко держать ее в своих объятиях. Кейт чувствовала, как ее лоно жадно впитывает его семя, и надеялась, что она уже беременна.

Он опустил ее на ковер и стал покрывать ее груди нежными поцелуями.

— О, дорогая… любимая…

Им уже пора было спускаться с небес на землю, когда раздался стук в дверь.

— Ваш обед, сэр! — произнес мужской голос.

И тут, посмотрев друг на друга, они рассмеялись.




Глава 30


На следующее утро Дюранго, разбудив Кейт поцелуем, принес ей на подносе аппетитный завтрак, дополненный двумя желтыми розами в изящной вазе. Усевшись вдвоем на постель, они, смеясь, принялись кормить друг друга сосисками и поить кофе. Вскоре поднос полетел на пол, и супруги вновь со всей страстью предались любовным утехам.

Петом Чарли помог Кейт надеть нижние юбки и платье, к она, идя к двери, улыбнулась. Какая они все-таки прекрасная пара: он — в коричневом костюме, жилете из золотистой парчи и касторовой шляпе; она — в элегантном платье из тонкого сукна и черной шелковой шляпке с шелковыми рюшами и лентами.

Днем они совершили чудесную прогулку по Остину и его магазинам. Стояла восхитительная прохладная погода. Они посетили некоторые административные здания столицы штата и проехали мимо губернаторского особняка, потом прошлись по авеню Конгресса, то и дело останавливаясь и рассматривая многочисленные витрины. Кейт очарованно смотрела на идущую мимо толпу — на изящных дам в платьях до земли я шляпках с плюмажем, на деловых людей в модных пальто и цилиндрах, на фермеров в широких рабочих брюках и на бесчисленных поселенцев в наряде из оленьей кожи или домотканого сукна. В воздухе от грохочущих по улице экипажей пыль стояла столбом. Тут было все: от грубых телег с воловьей упряжкой и рессорных повозок до сделанных на заказ карет. Какой-то пастух гнал по широкому бульвару с полдюжины коров.

Пообедав в небольшом ресторанчике, они отправились на поиски католического костела — Чарли хотел выполнить свое обещание. В церкви Святой Марии на Десятой улице Кейт постигло разочарование, когда молодой священник сказал им. что он не венчает пары, не принадлежащих к католической конгрегации. Но когда он предложил прочесть молитву за спасение души ее покойной матери, с радостью согласилась. Стоя вместе с Чарли на коленях, пока священник нараспев произносил молитву, Кейт прониклась убеждением, что ее матушка одобрила бы их брак. Ее до глубины души тронуло то, что муж остался верен собственному слову.

Вскоре они остановились возле нового шикарного магазина на углу Седьмой улицы и авеню Конгресса. Зайдя внутрь, Дюранго задержался у полки с шерстяным нижним бельем и подмигнул супруге:

— Нам зимой в Денвере понадобится теплая одежда.

— Стало быть, мы все же едем, — печально промолвила она.

Приблизившись к ней, он пальцем провел по ее щеке.

— Солнышко мое, я ведь уже сказал: если тебе там не понравится, я привезу тебя домой.

— Когда? — спросила Кейт.

Он нахмурился:

— Ну, весной, если ты не будешь в положении. В противном случае придется повременить до тех пор, пока вы с малышом сможете отправиться в путешествие.

Кейт сложила руки на груди.

— Значит, никогда.

Дюранго погрозил ей пальцем:

— Послушай, я дал слово, что привезу тебя обратно в Техас, и я сдержу его. Но на первом месте для меня твое самочувствие.

Она призадумалась.

— Ну же, любимая. — Чарли улыбнулся. — Выбирай для себя теплую одежду, и я заплачу за нее. Сегодня утром мы покидаем Остин.

— Сегодня? — Кейт пала духом при мысли, что их медовый месяц подошел к концу.

— Тебе ведь известно, что нам надо прибыть в Денвер до первого снега, — терпеливо внушал он. — И кроме того, нам следует навестить твоего отца и погостить у него… попрощаться, ну и прочее. Кейт вздохнула:

— Думаю, ты прав. Нам предстоит долгий и трудный путь, верно?

Чарли утвердительно кивнул.

— Через пару-тройку лет в те края проложат железную дорогу. Полагаю, это здорово облегчит нам жизнь.

— Ты все предусмотрел, не так ли?

— Еще неделю назад я говорил тебе, что тут рано или поздно из-за вопроса о рабстве вспыхнет война. Нам лучше пока побыть в Денвере…

— А как насчет моего отца, который останется в Техасе? — вызывающе осведомилась она.

— Он слишком стар, чтобы идти в армию, да к тому же у него нет рабов.

— Как у тебя все просто выходит! — Кейт почувствовала, что вот-вот расплачется, но туг их спор прекратился, так как к ним подошла полная продавщица. Оставив супругу с ней, Чарли пошел на поиски овчинной шубы, а Кейт послушно принялась выбирать тяжелое пальто, кое-что из шерстяного нижнего белья и платья под стать денверской погоде. Вернувшись, Чарли уговорил ее приобрести толстые чулки и несколько вязаных кофт. Затем он настоял, чтобы она примерила темно-синее бархатное платье и в тон ему шляпку с плюмажем и лентами. Не в силах противиться, Кейт отправилась в заднюю комнатку со своими сокровищами и быстро переоделась.

Ее лицо расцвело улыбкой, когда она выпорхнула обратно. Восхищение в глазах супруга приподняло ей настроение.

— Платье великолепно! — воскликнула Кейт, дотрагиваясь до бархатной складки. — Мне никогда не встречалось ничего более прекрасного.

— Оно твое.

— Правда? О, Чарли!

— Ты в нем словно ангел, зеленоглазый ангел. Она порывисто обняла его, и Чарли облегченно вздохнул. Когда он вынул деньги, чтобы заплатить за покупки, прилавок был завален огромным количеством одежды, обуви и прочих нужных вещей. Кейт гадала, как же Чарли расплатится, но затем вспомнила, что он не однажды хвастал, будто у него денег куры не клюют.

Когда они вышли из магазина с многочисленными свертками, прогремел гром. Чарли торопливо посадил жену в коляску и бросил внутрь пакеты.

Хотя дождь лил всю вторую половину дня, ужасные раскаты грома лишь придавали романтический ореол их любовным утехам на большой, просторной кровати. Ближе к вечеру небо прояснилось, и Чарли убедил Кейт надеть для вечерней прогулки по городу новое бархатное платье. Так она и поступила, и он весь вечер не мог оторвать от нее взгляда. Сначала они поужинали в ресторане при гостинице, затем пили вино и танцевали под превосходную испанскую музыку.

Когда они вернулись в гостиницу, вновь припустил дождь, и они всю ночь предавались любовным забавам… На следующее утро Чарли бросил на колени Кейт новое кружевное белье.

— Почему б тебе не надеть его прямо сейчас, солнышко мое?

Он уже нарядился в белую рубашку и темные штаны. Кейт же была совершенно голой. «С ним не часто придется носить одежду», — подумала она. За все время пребывания в гостинице они даже ни разу не раздернули портьеры. Кейт дотронулась до тонкого нижнего белья.

— Я думала, ты прибережешь это на будущее, — тихо проговорила она.

Чарли с чувством собственника обвел глазами ее фигуру.

— Нам надо навестить сегодня утром твоего отца. Мне нравится, когда снаружи все пристойно, а внизу горячо, как у грешницы.

Она метнула на него подозрительный взгляд:

— Ты такого мнения обо мне? Ну что ж, в таком случае мне стоит надеть эти вещицы.

Поднявшись с кровати, Кейт с важным видом прошлась по номеру.

Чарли, присев на постель, жадно смотрел на нее. Когда кружева облегли ее восхитительные обнаженные бедра, он едва справился с желанием повалить ее на постель и погрузиться в ее бархатные тесные глубины.

Она подобрала кружевной корсет.

— Не поможешь мне одеться?

— С большим удовольствием.

Чарли встал, но вместо помощи рванул корсет вниз и обхватил губами ее сосок.

Она оттолкнула его от себя.

— Чарли, какой же ты разбойник! Мы так никогда не выберемся из дома.

Хмыкнув, он зашел сзади. И напрасно. Никогда еще она не выглядела столь соблазнительной, как сейчас, когда ее хорошенькая спинка была частично обнажена и кружевные подвязки облегали голые ноги.

— О черт! — пробормотал он.

— Чарли! Попридержи свои эмоции, иначе мне придется вымыть твой рот щелочным мылом.

— Кто б говорил! Твой язычок заткнет за пояс и торговку рыбой.

Их смех внезапно оборвался. Когда Чарли принялся туго шнуровать корсет, перед его взором вновь предстали ее обнаженные пышные ягодицы.

— А теперь натягивай чулки, — хрипло произнес он. Кейт послушно подошла к кровати и присела на нее. Взяв чулок, она, согнув обнаженную ногу, уперлась пяткой в перину, и Дюранго открылся восхитительный вид на розовую расщелину. Он неотрывно смотрел туда, и она, бесстыдно раздвинув ноги шире, улыбнулась, услышав его мучительный стон.

Прежде чем натянуть чулок, Кейт, дразня его, провела шелковой тканью между бедер. У Чарли заходил кадык так, словно он пытался проглотить дыню.

— Ты наденешь их наконец? — сдавленным голосом произнес он.

Кейт сморщила носик:

— Конечно, сэр. Я надеваю их потому, что ты велишь одеться.

Откинув голову назад, он расхохотался. Она натянула чулки и прицепила их к подвязкам. Однако когда она стала приподниматься с кровати, он положил ей на плечо ладонь.

— Дорогая, нам надо поговорить.

Она дерзко взглянула на его вспучившиеся штаны.

— Неужели?

— Да. О твоем отце. Кейт закатила глаза:

— Если нам предстоит столь серьезный разговор, то я хотела бы сначала одеться.

Он с трудом подавил улыбку.

— Нет.

Она вскочила на ноги, но он схватил ее за плечи.

— Какого черта, Чарли!

— Перед нашим отъездом из Техаса тебе следует помириться с отцом.

— Для чего? — воинственно осведомилась Кейт.

— Твои нелады с ним — вот основная причина, из-за которой ты не желаешь покидать Техас. Пока ты не избавишься от горечи прошедших лет, ты никогда не будешь довольна нашей совместной жизнью в Денвере.

— Что за чушь! — хмыкнула Кейт. — Послушай, я не намерена обсуждать мои отношения с отцом без проклятых панталон.

Осклабившись, он серьезным тоном повторил:

— Кейт, тебе следует поладить с ним.

Теперь она рассерженно размахивала руками.

— Помириться с тем, кто никогда в своем сердце не питал ко мне и капли нежности?

— Это не так, — терпеливо возразил Чарли. — В последние несколько дней ты на моих глазах стала мягче к нему, да и он подобрел к тебе.

Хоть в душе Кейт понимала, что муж говорит правду, ее гордость по-прежнему восставала против его слов. Она крепче сжала губы.

— Это не значит, что мы когда-нибудь сделаемся друзьями.

— Он любит тебя, дорогая. Просто некоторые мужчины не умеют проявлять свои чувства. Она хмыкнула:

— Нет уж, пусть останется все как есть. Чарли вновь схватил ее за плечи.

— Душечка, тебе необходимо помириться с ним.

— Никто не может мне приказывать! — резко бросила она.

— Я могу, я твой супруг.

Скрестив руки на груди, Кейт зло посмотрела на него:

— Ну что ж, пожалуй, твоей жене пора сказать: «Я зашью тебе рот, если ты не перестанешь соваться не в свое дело».

Его глаза полыхнули гневом.

— Только попробуй, маленькая смутьянка!

Кейт не на шутку разозлилась, однако из осторожности она решила не рисковать, но все же не выдержала и ударила его по голени. Поскольку на ней не было обуви, пинок получился слабым; тем не менее супруг издал воинственный рев и, словно разъяренный бык, бросился за ней.

Кейт, спасаясь от него, металась по номеру и визжала:

— Чарли, нет!

Она уворачивалась от него, но вскоре он загнал ее в угол между кроватью и окном, приблизился к ней и остановился с ухмылкой на лице, сулящей скорую расправу.

В отчаянии Кейт нырнула в постель, надеясь спастись… Это была ее ошибка. При виде ее обнаженного зада, мелькнувшего в воздухе, Чарли утратил контроль над собой. Напряженное тело мужа упало на нее сверху, не давая пошевелиться.

— Чарли, негодяй! Отпусти меня! — Кейт сопротивлялась, но что она могла поделать в своем нынешнем унизительном положении? Туго зашнурованный корсет едва позволял ей дышать.

— Я думаю, как мне поступить, — лениво промолвил он. — Высечь тебя или, быть может, отомстить за свою поруганную честь более приятным способом.

— Слезь с меня, буйвол!

Чарли фыркнул и принялся не спеша расшнуровывать корсет. Откинув в сторону тяжелый шелк ее волос, он взглянул вниз, на свою пленницу. Вид ее обнаженной фигуры в одних тонких чулках и подвязках заставил его буквально взорваться от желания. До него доносилось ее затрудненное дыхание. Он видел, как ее нежная кожа покрывается пупырышками. Дюранго понял: Кейт возбуждена так же, как и он. Он гладил ее тело, его ладонь ласкала обнаженную попку и бедра. Его приводили в восторг ее подрагивающая плоть и натужное дыхание. Запустив руки под нее, он грубо схватил ее соски. Она вскрикнула, и его плоть болезненно уперлась в ткань штанов. Никогда он так не желал обладать ее стройным телом. Выпустив дрожащими пальцами свою плоть на свободу, он покрыл спину жены горячими поцелуями. Когда его уста опустились ниже, Кейт обомлела:

— Чарли, не смей целовать мой зад!

Но он так и сделал.

Кейт вскрикнула от негодования и принялась неистово извиваться, но безуспешно. Потом она замерла, когда что-то большое, твердое и горячее проскользнуло между ее ног.

— Чарли, что, черт побери, ты делаешь? — осведомилась она.

— А как ты полагаешь? — плутовато спросил супруг.

Поставив ее на колени, он овладел ею.

— Боже мой! — воскликнула Кейт, сразу присмирев. — Здесь ведь не скотный двор!

Он рассмеялся:

— Да, но существует несколько способов, как содрать с кошки шкурку.

— Ба, да ты… ты путаешь сравнения!

— Что путаю?

— Не важно!

Чарли, стиснув руками ее кустик, плотнее прижался к ней. Она поморщилась от немыслимого удовольствия. Покусывая ей спину, он все глубже проникал в ее лоно. Взвизгнув, Кейт взмолилась о продолжении. Когда его пальцы принялись дерзко ласкать ее, она неистово содрогнулась, и ему пришлось крепче сжать руки, чтобы она не выскользнула из его плена.

— Тут не скотный двор, но вот это точно называется спариванием, не так ли, солнышко мое? — нежно прошептал он.

Кейт была не в силах отвечать. Ею овладело сладкое забытье, вытеснившее из головы все разумные мысли…




Глава 31


Пока Кейт с Чарли готовились к отъезду из Остина, Джеб Мэлони посетил тюрьму в Раунд-Роке, которая представляла собой небольшое квадратное здание из камня на южном берегу реки.

В переполненной конторе Джеб сказал шерифу Уинстону, что он хотел бы повидать Спадса Гилхули. Удивленный служитель закона тотчас же провел его в крошечную камеру.

— Привет, Спаде. — Мэлони стоял за решеткой и пристально смотрел на своего недруга, который сидел на койке в красных кальсонах и мрачно курил сигару.

Услышав приветствие, Спаде вскочил на ноги. Бросив окурок, он раздавил его каблуком сапога и шагнул вперед.

— Джеб Мэлони. Вот кого я меньше всего ожидал к себе в гости.

Джеб пододвинул стул с прямой спинкой и оседлал его.

— Думаю, пора нам кое-что уладить. Не отказываясь от приглашения, Спаде, также придвинув стул, сел на него и настороженно уставился на своего врага.

— Можешь не верить мне, Мэлони, но я не собирался убивать тебя на венчании твоей дочки. Я, пожалуй, больше всех рад, что ты выжил.

— Да, теперь тебе не свернуть твою тощую шею.

Гилхули кашлянул.

— Отчасти и потому рад, сознаюсь. Но у меня кошки бы скребли на душе, отправь я тебя на погост.

— Ладно, что было, то прошло. Я здесь для того, чтобы предложить тебе выгодное соглашение… Подняв руку, Спаде прервал его:

— Если мне повезет и я выберусь из кутузки, Мэлони, то, клянусь, речка твоя. Можешь забрать эту треклятую воду. Джеб ухмыльнулся:

— Не спеши, Спаде. Я предлагаю поделить реку между нами.

Гилхули откинулся на спинку стула.

— Не морочь мне голову.

— Я не морочу. Почему бы нашему скоту не пить воду из одной реки? Давай-ка забудем о вражде.

— После двадцати-то лет? — недоверчиво уточнил Спаде.

— По-моему, давно пора покончить со всей этой кутерьмой. Чем ты недоволен?

Гилхули подозрительно сощурил глаза:

— Итак, ты предлагаешь поделить речку… В обмен на что, Мэлони?

Джеб пожал плечами:

— На конец вражды. Я даже сниму с тебя обвинения.

Спаде разинул рот, показав желтые от табака зубы.

— Ну, Гилхули, ты собираешься сидеть тут и ловить мух, или все же пожмешь мне руку как мужчина? — напрямик спросил Мэлони.

— Ты в самом деле так поступишь? Джеб утвердительно кивнул:

— Как только мы ударим по рукам, я замолвлю за тебя словечко перед шерифом.

Услышав эти слова, Спаде больше не раздумывал и тут же протянул свою шишковатую пятерню сквозь прутья решетки.

— Где ты узнала о таких вещах?

Близился полдень, и Чарли с Кейт подъезжали в коляске к ранчо Мэлони. Воздух был свеж и прохладен. Кейт надела легкое шерстяное платье и шляпку из золотистого шелка. На Чарли, помимо белой рубашки и черных штанов, красовались кожаный жилет и широкополая шляпа.

Взглянув на мужа, Кейт едва сдержала улыбку, вызванную его вопросом.

— По-моему, в одной из школ, куда отец посылал меня. Как мне помнится, это был институт благородных девиц мисс Тернер.

Дюранго хмыкнул:

— О да. Именно там ты вывесила панталоны своей наставницы на флагштоке, верно?

— Откуда тебе это известно?

— Твой отец при первой же встрече рассказал мне о твоем подвиге.

Кейт покачала головой:

— И ты все же не раздумал жениться на мне?

— Разумеется, нет, — сознался он. — Потом, когда спустя неделю тебя провезли по всему городу с привязанными к луке руками, я понял: ты будешь моей.

— Почему?

— Потому что ты женщина с характером.

— Надеюсь, я не обманула твоих ожиданий, охотник за головами?

Чарли улыбнулся:

— Ты превзошла их.

Коляска остановилась, и они, спустившись на землю, вошли в дом. Кейт сразу увидела отца, который сидел возле камина и курил трубку. Хотя он и выглядел чуть бледным, его самочувствие, по-видимому, значительно улучшилось.

— Привет, папа!

Джеб поднял голову, а затем, положив трубку, встал.

— Ба, какой долгожданный визит! Ну же, идите сюда… Кейт и Чарли подошли ближе.

— Рана все еще беспокоит тебя, отец? Джеб махнул рукой:

— Доктор говорит, что на мне все заживает словно на собаке. Как прошел медовый месяц? Дюранго усмехнулся:

— Великолепно. А что слышно о Спадсе Гилхули? Когда состоится суд?

— Суда не будет, — гордо ответил Джеб, заложив большие пальцы за подтяжки. — Сегодня утром я побывал в тюрьме и помирился со Спадсом. Он уже на свободе.

— Что?! — недоверчиво вскрикнула Кейт.

— Мы намерены поделить реку, — пояснил Джеб. — Пора принести немного мира в здешние края.

Кейт и Чарли переглянулись, но ни один из них не решился что-либо сказать по этому поводу.

— А теперь прошу на кухню. Там Дора с Кончитой колдуют над обедом.

Когда они вошли в кухню, женщины, весело болтая, хлопотали у плиты. Они по очереди обняли новобрачных, а затем все уселись за стол, на который подали тушеную говядину и печенье.

— Ну, каковы ваши планы? — осведомился Джеб, макая печенье в соус.

Улыбнувшись сидящей рядышком жене, Чарли небрежно ответил:

— Нам надо поскорее отбыть в Денвер.

— О нет! — изумленно воскликнула мексиканка.

— И не сегодня! — добавила Дора упавшим голосом. Чарли покачал головой:

— Дамы, вам нечего беспокоиться — до отъезда из Раунд-Рока нас ждет куча дел. Необходимо приобрести крытый фургон, пару сильных лошадей, множество припасов… Полагаю, на все про все уйдет день или два. — Он посмотрел на Мэлони. — Однако откровенно говоря, сэр, у нас мало времени, ведь зима на носу. Нам придется поскорее пуститься на восток, чтобы миновать индейские земли.

Мэлони утвердительно кивнул.

— Мы с Джебом надеемся, что вы задержитесь на нашу свадьбу, — с улыбкой промолвила Дора.

— А когда вы собираетесь пожениться? Джеб пожал плечами:

— Сказать по правде, мы лишь ждали вашего возвращения. Отец Кэссиди сказал нам, что ворота церкви открыты в любое время. — Склонившись к Чарли, он, прикрываясь ладонью, добавил: — Точные его слова были, как мне помнится, «чем скорее, тем лучше».

Все рассмеялись.

— Можно сделать это даже завтра утром. — Дора снова улыбнулась. — Вас это устроит?

— Это было бы прекрасно, мэм.

— Вы намерены пробыть здесь, в доме, до отъезда? — поинтересовался Джеб.

Чарли посмотрел на Кейт, и та утвердительно кивнула.

— Если, разумеется, наше пребывание не будет вам в тягость…

— Конечно, нет. Я велю Кончите приготовить постель у себя, — великодушно предложил Джеб. — Кровать в комнате Кейт маловата для двоих.

Чарли повернулся к жене, и она улыбнулась.

— Полагаю, нам будет неплохо и в спальне Кейт, — медленно проговорил он и, взяв ее руку, стал целовать мягкие пальчики.

В то время как Джеб и Дора с улыбкой смотрели на них, Кончита, спохватившись, бросилась на кухню за пирогом.

После полудня Чарли отправился в город. Он пообещал Джебу, что известит преподобного Кэссиди о его решении венчаться на следующий день утром. Дора помогла Кончите прибраться на кухне и уехала к себе на ферму.

Кейт, выйдя во двор, села на качели у крыльца. Чарли покинул дом всего несколько минут назад, а она уже успела соскучиться по нему. Он не попросил ее поехать с ним в город, и она догадалась, что он хочет предоставить ей возможность помириться с отцом.

На крыльце, словно в ответ на ее мысли, появился Джеб, держа в руке узкую полоску бумаги.

— Вот, дочка, — неловко произнес он. — Это мой свадебный подарок.

Кейт взяла чек, и ее глаза округлились, когда она увидела огромную сумму. Затем на ее лице появилось горделивое выражение, и она возвратила чек.

— Чарли говорил, что раз ты уже пытался таким образом уговорить его стать моим супругом. Не думаю, что эти деньги нам понадобятся. Кроме того, Чарли неплохо обеспечен.

Джеб разочарованно вздохнул:

— Дочка, сознаюсь: я допустил промашку, когда попробовал купить для тебя мужа. Должен признать, что мистер Дюранго категорически отверг мое предложение.

Скрестив руки на груди, Кейт сузившимися глазами посмотрела на отца:

— Чарли так и сказал мне. И прибереги свои проклятые деньги для себя.

Джеб поежился:

— Доченька, отчего на все, что я делаю, ты смотришь с подозрением? Я просто хочу на первых порах помочь вам. Так заведено. И почему, прежде чем отказать мне, ты не спросишь мужа?

Кейт заколебалась. Она не могла не признаться себе, что отец прав.

— Ладно, поступим по справедливости: пусть решает Чарли.

— О большем я и не прошу. — Мэлони удовлетворенно кивнул.

Наступило неловкое молчание. Прошла почти минута, прежде чем Кейт, отодвинувшись в дальний угол качелей, произнесла:

— Садись, отец. Тебе не следует так долго стоять на ногах, ведь ты еще не совсем поправился.

— Спасибо, дочка. — Джеб присел рядом с ней.

— Чарли сказал, что мне следует помириться с тобой до отъезда.

Мэлони вздохнул.

— По-моему, я тоже склонен к примирению, — не совсем уверенно проговорил он. — Видишь ли, когда мужчина сталкивается с костлявой лицом к лицу, то эта встреча наводит на кое-какие мысли… Ты скоро отправишься в Денвер, потому что должна следовать за мужем. Одному Богу известно, увидимся ли мы еще раз.

— Верно, — прошептала Кейт. — Надеюсь, ты простишь меня за все те неприятности, что я доставила тебе…

— И ты прости меня. — Джеб снова вздохнул.

— Тебя? За что?

Мэлони смущенно опустил голову.

— Теперь мне ясно, что не всегда я был примерным отцом. Я пытался подкупить Чарли, и был не прав. Да и ужасные побасенки насчет твоего суженого… Все это от моего ослиного упрямства. — Он шумно откашлялся. — Полагаю, по этой причине ты и сбежала из дому.

Тут Кейт, не выдержав, расхохоталась.

— Отец, позволь заметить: я бы удрала, даже если бы ты сказал мне, будто Чарли — сказочный принц. Мэлони огорченно покачал головой.

— Все же я не снимаю с себя часть вины за твои поступки. Я много думал над твоими словами… ну, что я зол на тебя из-за кончины матушки. — Он виновато посмотрел на нее. — Я не собирался сердиться на тебя, но, полагаю, так выходило против моей воли.

— Что ж, и я не подарок, — покаянно призналась Кейт. — Меня ведь тоже не назовешь примерной дочерью.

Они замолкли, понимая, что нужные слова сказаны. Когда Кейт взглянула на отца, ее снова поразил его бледный и усталый вид. «Он едва не умер», — с болью подумала она. Ее сердце наполнили одновременно и горечь, и радость: она осознала, что, наконец-то помирившись с ним, теряет его, отправляясь в далекие края, чтобы начать новую жизнь. Но ее любовь к нему была искренней — теперь она знала это.

— Кстати, Дюранго рассказал мне, как миссис Эберхард измывалась над вами в Накогдочесе. Полагаю, мне следовало выслушать тебя.

Кейт была тронута до глубины души.

— Спасибо, отец. — Она порывисто обняла его. — Береги себя, а также Дору и малыша. Джеб согласно кивнул:

— Счастья тебе, дочь. И когда сможешь, приезжай.

— Я обязательно добьюсь этого от Чарли.

Мэлони кашлянул.

— У Дюранго ты в хороших руках. Но если мальчик когда-либо огорчит тебя…

Кейт решительно прервала его:

— Папочка, обо мне не тревожься. А вот о Чарли тебе следует побеспокоиться. Если что, он будет у меня прыгать через огненные обручи и станет терпелив, как проповедник!

Услышав эти слова дочери, Джеб Мэлони откинул голову назад и расхохотался.




Глава 32


Вечером Чарли узнал, что Кейт наконец-то помирилась с отцом. У молодоженов ушло два дня, полных суматохи, на приготовления к отъезду в Денвер. Чарли удалось приобрести в городе крытый фургон и пару лошадей. Супружеская чета также припасла и уложила все необходимое для дальней дороги. А ночью они на узкой кровати Кейт ласкали друг друга в яростном приступе страсти.

Как и обещал Чарли, они посетили городское кладбище и положили огромный букет на могилу матери Кейт. Вместе с Кончитой и еще несколькими близкими друзьями они присутствовали в церкви на бракосочетании Доры и Джеба. После церемонии миссис Дюранго с мексиканкой хозяйничали на приеме, организованном на скорую руку, оделяя гостей кусками пирога и пуншем. На ночь Дора с Джебом остались в доме, отказываясь отправиться в свадебное путешествие, пока молодая чета не уедет в Денвер.

В последнее утро Кейт зашла к Кончите, и женщины, плача, попрощались. Потом она стала укладывать в саквояж оставшиеся вещи, и тут появился Дюранго.

— Я все погрузил в повозку, — сообщил он, — а Черт и Корона привязаны у ворот. Носок лежит в корзинке на переднем сиденье. Надеюсь, и ты уже готова, солнышко мое?

Вздохнув, Кейт бросила прощальный взгляд на комнату, где прошла большая часть ее жизни. Ей сделалось грустно оттого-, что она покидает Кончиту, однако вскоре печаль сменилась радостью при мысли, что она пускается в путь без горькой обиды на отца и что отпущенные ей годы жизни она впредь будет делить с любимым мужчиной.

— Я готова. — Она храбро улыбнулась супругу.

— Вот и прекрасно.

Чарли взялся за ее саквояж, и тут Кейт протянула ему чек Джеба:

— Отец дал нам это. Я сказала, что мы не нуждаемся в деньгах, но он настоял, чтобы я спросила у тебя, а потом уже принимала решение.

Посмотрев на чек, Чарли вернул его жене.

— Нам он ни к чему, милая. Верни его. Им он нужнее, ведь у них скоро появится малыш.

— Ты не пожалеешь?

— Конечно, нет. Видишь ли, я хотел сделать тебе сюрприз…

— Что за сюрприз? — подозрительно осведомилась Кейт.

— Дело в том, что мы с моим компаньоном владеем золотым прииском к северу от Денвера. Недавно компаньон наткнулся на богатую жилу, а это означает, что скоро мы станем миллионерами.

— Чарли Дюранго, не морочь мне голову, — сказала Кейт тоном, не сулящим ничего хорошего.

— Клянусь, мои слова — чистая правда.

Она подбоченилась, и ее глаза гневно сверкнули.

— Так ты все это время владел золотым прииском и даже не удосужился поставить меня в известность?!

— Кейт, разве я не говорил тебе, что мне не нужно ранчо твоего отца? Кроме того, я не хотел, чтобы ты вышла за меня по расчету.

— Ах ты, низкий негодяй! — Ее кулаки забарабанили по его плечам.

— Эй! Погоди! — Он схватил ее за руку. — Пойми, я получил известие о жиле перед венчанием.

Они все еще пререкались, когда Чарли за руку вывел жену на крыльцо. Джеб, Дора и Кончита стояли на противоположном конце веранды и ждали появления молодой четы.

Отпустив Кейт, Чарли сурово посмотрел на нее:

— Я ставлю саквояж в фургон. Если ты двинешься с крыльца, то будешь сожалеть об этом всю жизнь. — Он размашистым шагом сошел вниз.

Заметив провожающих, Кейт подошла к ним и сунула чек в руку Доре:

— Вот, купи для малыша кондитерскую лавку. — Она перевела взгляд на отца: — Спасибо за все, но Чарли не хочет брать твои деньги.

— Как скажешь, доченька, — ответил Мэлони. — Берегите себя. Держитесь в стороне от индейских земель.

— Пожалуйста, пиши нам, Кейт, — искренне произнесла Дора.

— Обязательно, — пообещала Кейт.

Мгновение все четверо неловко молчали. Кейт смотрела на дорогих ей людей, которых она покидала, и вдруг ее злость куда-то испарилась. У нее непривычно заныло сердце, и она быстро обняла отца, а потом его супругу. Затем она повернулась к женщине, заменившей ей мать, Кончите Гонсалес, и также крепко обняла ее.

— Чита, я буду скучать по тебе, — прошептала она.

— Обещай, что непременно мне напишешь, — со слезами на глазах попросила мексиканка.

— По словам моего мужа, отныне мы богаты. Потому, если ты не пообещаешь приехать ко мне, я прямо здесь разревусь.

Кончита, разумеется, согласилась.

Обернувшись, Кейт улыбнулась отцу и Доре:

— Чарли настолько богат, что он и вам — вместе с ребенком — может выслать билет.

— Посмотрим, доченька, — осторожно промолвил Джеб.

Кейт взобралась на переднее сиденье и устремила задумчивый взор вдаль. Услышав пронзительный писк Носка, она откинула крышку, достала котенка и принялась его ласкать, однако с ее лица по-прежнему не сходило упрямое выражение.

Увидев, что его дочери никак не удается успокоиться, Джеб не спеша спустился с крыльца и подошел к зятю, стоявшему позади фургона.

— Она опять серчает, — дипломатично сообщил он. — А теперь ответь мне: как так вышло, что ты стал богаче всех нас?

Чарли хохотнул:

— Видите ли, мне принадлежит половина золотого прииска, и мой компаньон сообщил, что найдена главная жила. Джеб расплылся в улыбке:

— Что ж, поздравляю. — Понизив голос, он доверительно произнес: — Построй для нее роскошный особняк, сынок, и пусть она рожает каждый год. Тогда наконец она успокоится.

Дюранго кивнул:

— Буду стараться, сэр. — Он бросил взгляд на передок повозки. — Однако что-то говорит мне: все не так просто.

Рассмеявшись, Джеб потрепал зятя по плечу, а затем вернулся к женщинам на крыльце. Джеб, Дора и Кончита с неподдельным интересом наблюдали за тем, как Чарли залез в повозку и, усевшись на переднем сиденье, во всеуслышание сказал Кейт:

— Я предупредил тебя, чтобы ты не сходила с крыльца.

— Неужто ты и крыльцо намерен забрать с собой в Пайкс-Пик?

— Нет, но…

— Если у тебя с головой неладно, не вини меня. Не дай Бог, мне придется не по нраву твой Богом забытый Денвер! Тогда мы тронемся обратно в Техас, как только зазеленеет трава.

— Послушай, милая, — терпеливо увещевал жену Чарли, встряхивая вожжами. — Тебе обязательно понравится там. Стоит лишь увидеть тамошние места всего один раз…

На крыльце провожающие добродушно посмеивались, слушая пререкания молодоженов, удалявшихся навстречу возвышавшимся перед ними холмам.

В повозке Дюранго тоже рассмеялся, когда Кейт принялась колотить его.

Он повстречал в этой норовистой девушке свою половину и был уверен, что сумеет усмирить ее, — ведь для этого впереди у него было еще добрых полсотни лет.