Падение Предела
Эрик Ниланд


Halo #1






Новый роман знаменитой игровой вселенной «Halo»!

Впервые на русском языке полная история великого и трагического противостояния!

В кровавом сражении между людьми и ковенантами, разразившемся на мире-кольце Гало, все надежды человечества оказались возложены на одинокого воина-спартанца. Джон-117, больше известный как мастер-шеф, старшина — один из немногих выживших в отчаянном, жестоком поединке за планету-крепость Предел.

Защитники Предела — последнего форпоста на пути ковенантов к сердцу человеческой цивилизации — не могли позволить превосходящим силам противника прорваться к Земле. У них было немного шансов. И среди них тот факт, что Предел был испытательным полигоном для создания первого поколения суперсолдат, лучших воинов Вселенной. Но даже лучшие воины Вселенной не бессмертны…






ЭРИК НИЛАНД

ПАДЕНИЕ ПРЕДЕЛА


Посвящается Сайн Митчелл. Она прикрывала мне спину, латала мне раны и ежедневно доставляла в зону высадки — ни один солдат не смог бы пожелать лучшего напарника… или лучшей жены.




Хотелось бы отметить за особые заслуги и отвагу, проявленную под огнём противника, следующих бойцов:

— Эрика С. Тротмана, сделавшего более, чем требовал от него долг, во время доставки справочных материалов, редактирования, сверки реалий и постоянного снабжения меня кофе и вдохновением;

— коллектив «Bungie» за создание великолепной игры, и в особенности: Джейсона Джонса, Алекса Серопиана, Джона Говарда и Лорейн Маклис;

— талантливый тактический взвод правового отдела «Microsoft»: Нэнси Фигатнер, Бреннона Борена и Дуга Цартмана;

— огневую группу взаимодействия с пользователями «Microsoft»: Кейта Кирилло, Джо Туо и Мэтта Уитинга;

— десантников из «Ballantine / Del Rey»: Кэрон Харрис, Дэвида Стивенсона, Стива Палмера, Кристал Веласкес, и в особенности Стива Сафела.






ПРОЛОГ





Время: 05:00, 12 февраля 2535 (по военному календарю)

Система Лямбда Змеи, Джерико VII, зона боевых действии




— Контакт. Всем отрядам полная боевая готовность. Вижу противника рядом с моей позицией.

Шеф догадывался, что врагов будет более сотни — датчик движения уже не справлялся с поступающей информацией. Впрочем, он собирался лично всё проверить — из тренировок воин вынес один урок: машины могут подвести, глаза — нет.

Четверо спартанцев, прикрывавших ему спину и составлявших Синий отряд, абсолютно неподвижно и тихо стояли в своих доспехах класса «Мьольнир». Кое-кто полагал, что в этой броне они выглядят точно греческие божества войны, но спартанцы были куда более эффективны и безжалостны, чем боги, воспетые Гомером.

Шеф вытащил оптоволоконный проводок и высунул его над трёхметровой каменной оградой. Как только глазок поднялся над ней, шеф подключил кабель к выводу своего шлема.

С противоположной стороны ограды он увидел ущелье, окружённое обветренными скальными стенами, извилистую речку и… уходящие к горизонту палатки ворчунов.

Эти коренастые создания служили ковенантам в качестве пушечного мяса. Средний рост существ был около метра, и они носили бронированные скафандры, внутри которых воссоздавалась атмосфера их родного, холодного мира. Чем-то они напоминали старшине двуногих собак, и дело было не только в их облике, но и в том, как твари разговаривали. Даже самое современное программное обеспечение не могло полностью очистить их речь от режущих слух повизгиваний, гортанного лая и рычания.

Да и интеллектом они недалеко ушли от собак, но недостаток ума компенсировали немыслимой отвагой. Шефу доводилось видеть, как эти создания продолжали бежать на врагов, устилая землю собственными трупами, пока их противники не расходовали все свои боеприпасы.

Ворчуны оказались неожиданно хорошо вооружены: игольники, плазменные пистолеты и даже четыре стационарных орудия. Одного этого хватало, чтобы составить для спартанцев проблему.

Но этим затруднения не исчерпывались. Существ было не менее тысячи.

Отряд должен был провести операцию без лишних заминок. В задачу Синего отряда входило отвлечение на себя войск ковенантов, чтобы Красный отряд смог проникнуть вглубь вражеских позиций и разместить там тактический ядерный заряд «Опустошитель». Как только следующий корабль чужаков приземлится, отключит щиты и начнёт выгружать солдат, его должен был уже поджидать тридцатимегатонный сюрприз.

Шеф отсоединил от шлема оптический проводок, отошёл от каменной стены и по защищённой частоте рассказал остальному отряду об увиденном.

— Мы четверо, — прошептала Синий-два, — против тысячи? Да, расклад не в пользу малышей.

— Синий-два, — произнёс старшина, — возьми ПУ «Бур» и займись пушками. Если останутся заряды, займись и пехотой. Синий-три и Синий-пять, пойдёте со мной — на нас ложится задача сдерживания толпы. Синий-четыре — расстилаешь приветственный ковёр. Всё поняли?

На экране его лицевого щитка вспыхнули четыре синих огонька, подтверждающих, что отряд понял приказ.

— Действуем по моей команде. — Шеф пригнулся и приготовился. — Вперёд!

Синий-два грациозно взмыла на вершину стены, преодолев в прыжке ни много ни мало три метра в высоту. Не раздалось ни единого звука, когда спартанка, облачённая в весящую полтонны броню «Мьольнир», приземлилась на каменную поверхность.

Вскинув пусковую установку на плечо, девушка побежала по ограждению — она была самым быстрым спартанцем в отряде шефа. Командир не сомневался, что ворчуны ничего не успеют предпринять за те три секунды, что Синий-два провела на открытом пространстве. Она быстро выпустила оба заряда из «Бура», отбросила установку в сторону и скинула с плеча следующую, опустошив её с той же стремительностью. Ракеты вонзились в строй ворчунов и взорвались. Первое из стационарных орудий завалилось на бок, окуталось огнём, и канонир покатился по земле.

Синий-два отбросила ракетную установку, спрыгнула, перекатилась, вновь вскочила на ноги и с предельной скоростью побежала к точке отхода.

Шеф, Синий-три и Синий-пять запрыгнули на стену. Командир переключился на инфракрасный режим, чтобы хоть что-то разглядеть за тучами пыли и дымом. И сделал он это как раз вовремя, чтобы увидеть, как следующая порция ракет поражает свои цели. Один за другим распустились два огненных бутона, ревущее пламя поглотило первые ряды ворчунов и, что куда важнее, превратило последние плазменные пушки в груду дымящихся обломков.

Шеф и остальные члены отряда открыли огонь из штурмовых винтовок МА5В — выставленные на автоматический режим, они выпускали по пятнадцать пуль в секунду. Бронебойные заряды вонзались в тела чужаков, разрывая скафандры и взрывая метановые баки на их спинах. Огненные струи причудливо выплясывали, когда раненые ворчуны разбегались в смятении и боли.

Наконец чужаки сообразили, что происходит, и поняли, откуда по ним стреляют. Ворчуны перегруппировались и двинулись в массированное наступление. Топот их сапог, подобно волнам землетрясения, прокатился по земле, отдаваясь в камнях под ногами шефа.

Трое спартанцев, как один, выбили из винтовок обоймы с бронебойными пулями, сменив их на разрывные заряды. Они обрушили потоки огня на мчащихся к ним тварей. Чужаки ряд за рядом валились на землю. Но куда больше существ продолжало наступать, перепрыгивая через тела павших товарищей.

Игольные заряды, отскакивая от брони старшины, падали и взрывались. Он заметил плазменную вспышку, шагнул в сторону и услышал, как сгусток прошипел в воздухе там, где офицер стоял долю секунды назад.

— Приближаются машины воздушной поддержки, — доложил по рации Синий-четыре. — Ожидаемое время прибытия — две минуты, шеф.

— Принято, — откликнулся командир. — Синий-три и Синий-пять, ещё пять секунд и отходим. Исполнять!

Их статусные огоньки мигнули, подтверждая получение приказа.

Ворчуны были уже в трёх метрах от стены. Шеф метнул две гранаты. А затем вместе с двумя другими бойцами шагнул назад, приземлился и бросился бежать.

Прозвучало два глухих хлопка, и земля под их ногами содрогнулась. Но визги и лай приближающихся ворчунов были слышны даже за взрывами гранат.

Шеф вместе со своим отрядом пробежал полкилометра по известковому склону, уложившись в тридцать две секунды. Холм впереди неожиданно заканчивался; в двухстах метрах под отвесной стеной плескался океан.

— Приветственный ковёр готов, шеф, — протрещал в рации голос Синего-четыре. — Жду приказа.

Ворчуны казались живым покрывалом отливающей стальной синевой кожи, когтей, хромированного оружия. Некоторые из тварей бежали по склону на всех четырёх лапах. Они лаяли и завывали, алкая крови спартанцев.

— Раскатывай ковёр, — приказал старшина.

Холм взорвался, к небу устремились столбы измельчённого известняка, огня и дыма.

Ещё рано утром спартанцы установили здесь паутину противотанковых мин «Лотос».

По броне старшины застучал песок и кусочки металла.

Отряд вновь открыл огонь, добивая тех ворчунов, которые сумели выжить и остаться стоять на ногах.

Датчик движения тревожно вспыхнул. На два часа от него в воздухе возникли какие-то объекты, перемещающиеся со скоростью более сотни километров в час.

Из-за стены вылетели пять «Баньши» ковенантов.

— Вижу новую цель. Огонь! — рявкнул шеф.

Не теряя ни секунды, спартанцы начали стрелять по вражеским штурмовикам. Выпущенные ими пули только отскакивали от похожей на хитин брони машин — лишь при большом везении можно было попасть по антигравитационным модулям на кончиках метровых «крыльев».

Но выстрелы тем не менее привлекли внимание чужаков. Огненные копья ударили из орудий «Баньши».

Шеф метнулся в сторону и перекатился. Там, где он только что стоял, взрыв взметнул песок.

Шарики оплавленного стекла застучали по броне спартанцев.

«Баньши» с визгом промчались над их головами, а затем заложили крутой вираж, готовясь к следующему заходу.

— Синий-три и Синий-пять, тета-маневр, — крикнул шеф. Указанные бойцы подняли большой палец, показывая, что поняли.

Подбежав к краю утёса, отряд пристегнулся к стальным тросам, свисавшим с него.

— Вы установили фугасы с огневым поражением или шрапнельным? — спросил шеф.

— И те, и другие, — ответил Синий-три.

— Отлично. — Старшина сжал в руках детонаторы. — Прикройте меня.

Эти фугасы не предназначались для уничтожения летающих целей; спартанцы установили их, чтобы разобраться с ворчунами. Но в настоящей битве всегда приходится импровизировать. Ещё один догмат их тренировок: приспособься или умри.

«Баньши» выстроились клином и полетели к отряду, практически прижимаясь к земле.

Спартанцы открыли огонь.

Воздух разорвали сгустки перегретой плазмы.

Шеф метнулся вправо, затем — влево; бросился на живот. Враги уже начинали пристреливаться.

«Баньши» приблизились на сто, затем на пятьдесят метров. Их плазменные орудия перезаряжались достаточно быстро, чтобы дать ещё один залп. И на таком расстоянии старшина уже не смог бы увернуться.

Остальные спартанцы спрыгнули с края утёса, продолжая поливать противника огнём. Командир тоже вскочил, включая детонаторы.

Десять фугасов — стальных бочонков, наполненных напалмом и пустыми гильзами — было закопано на самом краю обрыва и уложено под углом тридцать градусов. Стоило взорваться гранатам, зарытым под ними, и любой, кто оказался бы в зоне поражения, изжарился бы до состояния угля.

Спартанцы прижались к стене, зависнув на натянутых стальных тросах.

Их окатило жаром ударной волны. А через секунду мимо промчалось пять «Баньши», оставляя за собой дымный чёрный след и пикируя к воде. Они нырнули и скрылись под изумрудными волнами. Спартанцы повисели ещё несколько секунд, разглядывая поверхность океана через прицелы винтовок.

Ни один противник не всплыл.

Тогда воины поспешили спуститься к берегу, где встретились с Синим-два и Синим-четыре.

— Красный отряд докладывает о выполнении задания, шеф, — сказала Синий-два. — Они выражают свою благодарность.

— Вряд ли это хоть немного изменит баланс весов, — проворчал Синий-три, поддевая песок сапогом. — Чего не скажешь о тех ворчунах, что вырезали Сто пятый десантный взвод. Эти твари должны страдать так же, как и наши ребята.

Шефу нечего было ответить. В его задачу не входило причинять боль — он должен был только выигрывать сражения. Любой ценой.

— Синий-два, — сказал командир, — дай мне связь.

— Есть! — Она протянула ему трубку спутниковой связи.

— Капитан де Блан, задание выполнено, — отчитался старшина. — Противник нейтрализован.

— Отличные новости, — откликнулся капитан. Затем он вздохнул и добавил: — Но мы вынуждены отозвать вас, шеф.

— Но, сэр, мы только успели разогреться.

— К сожалению, у нас тут наверху совсем иная ситуация. Немедленно уходите оттуда и направляйтесь к точке эвакуации.

— Вас понял, сэр. — Старшина прервал связь и повернулся к своему отряду. — Вечеринка окончена, спартанцы. Пятнадцать минут, чтобы убраться.

Со всей мыслимой скоростью они пробежали десять километров вдоль берега, возвращаясь к своему десантному кораблю, «Пеликану», покрывшемуся за последние три дня сражений царапинами и вмятинами. Едва спартанцы поднялись на борт, как заработали двигатели машины.

Синий-два сняла шлем и пригладила короткие каштановые волосы.

— Какая жалость, что мы уходим, — произнесла она, выглядывая в иллюминатор. — Их так мало осталось.

Шеф подошёл к ней. Корабль начал подниматься — снаружи катились холмы, поросшие пальмовой травой, уходили вдаль зелёные просторы океана, тянулись по небу тонкие пряди облаков и готовились опуститься за горизонт красные солнца.

— Это не последнее сражение, — сказал старшина.

— Ты так уверен? — прошептала она.

«Пеликан» стремительно рвался наверх через атмосферу; небо темнело, и вскоре их уже окружали только звёзды.




На орбите зависли десятки фрегатов и эсминцев, а также два массивных крейсера. Каждый корабль был отмечен следами ожогов и испещрён пробоинами. Все они сейчас расходились, стремясь покинуть зону притяжения планеты. «Пеликан» пришвартовался в стыковочном отсеке эсминца ККОН «Непоколебимый». Несмотря на то, что их теперь защищал двухметровый слой титановой брони, а вдобавок к ней ещё и современнейшее вооружение, шеф предпочёл бы чувствовать под ногами твёрдую землю, с настоящей гравитацией и настоящей атмосферой, — быть там, где он мог бы всё контролировать и где его жизнь не зависела бы от действий безликих пилотов. Корабль не был для него домом.

Его домом было поле боя.

Старшина вошёл в лифт, направляясь к мостику, чтобы отчитаться о проделанной работе, и воспользовался короткой поездкой, чтобы просмотреть выведенный на экран шлема доклад Красного отряда. Как и следовало ожидать, спартанцы Красного, Синего и Зелёного отрядов — закалённые в боях, хирургически улучшенные десантники ККОН — замедлили продвижение наземных войск ковенантов. Информация о вражеских потерях всё ещё продолжала поступать, но — во всяком случае, на поверхности планеты — противник был полностью дезорганизован.

Мгновение спустя двери лифта разошлись в стороны, и офицер шагнул на покрытую пружинящим материалом палубу. Увидев капитана де Блана, шеф коротко отсалютовал.

— Сэр, по вашему приказанию прибыл.

Младший офицерский состав мостика попятился от старшины. Они не привыкли видеть в такой близи спартанца в полном комплекте брони «Мьольнир» — даже солдаты, сражающиеся на передовой, в большинстве своём никогда не видели этих воителей. Жутковатый, переливающийся зелёным светом доспех, надетый поверх матово-чёрного комбинезона, придавал ему сходство одновременно и с гладиатором, и с роботом. И возможно, для экипажа он казался настолько же чуждым существом, как и ковенанты.

На обзорных экранах были видны звёзды и четыре серебристых луны Джерико VII. А где-то очень далеко впереди сверкало небольшое созвездие, начинавшее приближаться.

Капитан жестом приказал старшине приблизиться, продолжая всматриваться в эти огоньки, олицетворявшие остатки флотилии.

— Всё повторяется.

— Сэр, я прошу вашего разрешения остаться на мостике, — произнёс старшина, — Я… хочу в этот раз увидеть всё собственными глазами.

Капитан устало повернул голову и бросил на спартанца взгляд опухших глаз.

— Хорошо, шеф. После всего, через что тебе пришлось пройти на Джерико VII, я не имею права отказать. Мы уже отошли к границе системы на тридцать миллионов километров, хотя это даже не половина того расстояния, на котором бы мне хотелось сейчас находиться. — Капитан повернулся к офицеру-навигатору. — Курс один-два-ноль. Рассчитывайте вектор перехода. — Затем он снова посмотрел на старшину. — Мы останемся, чтобы всё увидеть, но если эти сволочи хотя бы дёрнутся в нашу сторону, мы уматываем отсюда ковсем чертям.

— Вас понял, сэр. Благодарю.

Двигатели «Непоколебимого» заурчали, и корабль пришёл в движение.

Три дюжины военных судов ковенантов — огромные эсминцы и крейсера — вошли в систему. Они обладали обтекаемой формой и скорее напоминали акул, нежели космические корабли. Вдоль их боков вспыхивали плазменные орудия, обрушивая огненный дождь на поверхность Джерико VII.

В течение целого часа старшина следил за происходящим, нешевельнув даже мускулом.

Озёра, реки и океаны планеты обратились в пар. Воин знал, что уже завтра исчезнет и атмосфера. Поля и леса стали стеклянистой поверхностью, мерцающей раскалёнными докрасна заплатами.

Там, где когда-то был настоящий рай, осталось место только для ада.

— Готовьтесь к прыжку из системы, — приказал капитан.

Старшина продолжал угрюмо наблюдать за гибелью планеты.

Это продолжалось уже десять лет — под ударами безжалостного, непримиримого врага обширная сеть человеческих колоний сократилась до горстки укреплённых бастионов. Джон убивал врагов на поверхности планет — стрелял, резал, ломал им хребты голыми руками. В наземных сражениях спартанцы всегда побеждали.

Беда была только в том, что от спартанцев не было толку в космических баталиях. Каждая малая победа на земле заканчивалась полным поражением на орбите.

Скоро у них не останется никаких колоний, никаких человеческих поселений. И бежать больше будет некуда.




ЧАСТЬ I

ЗАРЯ





ГЛАВА ПЕРВАЯ





Время: 04:30, 17 августа 2517 (по военному календарю)

Переход в пространстве скольжения по неизвестным координатам в районе созвездия Эридан




Младший лейтенант флота Джейкоб Кейс приходил в себя. Перед глазами расплывалось помещение, освещаемое тусклыми красными лампами. Лёгкие и горло были забиты какой-то слизью.

— Сядьте, лейтенант Кейс, — произнёс бесплотный мужской голос. — Сядьте. Сэр, вы должны сделать глубокий вдох и откашляться. Необходимо избавиться от бронхиального сурфактанта.

Кейс оттолкнулся руками, поднимаясь из повторяющего очертания его тела гелевого ложа. Он неуклюже выбрался из криогенной камеры, окутанной туманной дымкой, присел на ближайшую скамью, попытался вдохнуть и сложился пополам, зайдясь в кашле. Из его открытого рта хлынула прозрачная жидкость.

Распрямившись, он впервые за две недели сделал глубокий вдох. Когда лейтенант облизнул губы, его чуть не вырвало. Криоингаляционный состав был специально разработан так, чтобы его можно было отрыгнуть и проглотить, восстанавливая запас питательных веществ, израсходованных за время долгого сна. Но как учёные ни старались изменить формулу, препарат всё равно оставался пахнущей лимоном мерзкой слизью.

— Что случилось, Торан? Мы подверглись нападению?

— Никак нет, сэр, — ответил ему корабельный искусственный интеллект. — Всё в порядке. Мы выйдем в реальное пространство возле системы Эридан в течение сорока пяти минут.

— Хорошо. — Кейс вновь закашлялся. — Спасибо, Торан.

— Не за что, лейтенант.

Эридан располагался на самой границе Внешних Колоний. Здесь давно и прочно обосновались пираты, которые только и ждали возможности захватить дипломатический челнок вроде «Хана». Корабль Кейса не смог бы долго продержаться в космическом бою. Ему обязаны были дать эскорт. Офицер не понимал, почему его отправили одного, но младшим лейтенантам не полагается оспаривать приказы. Особенно когда они исходят от командующего военно-космическими силами планеты Предел.

Протоколы, касающиеся выхода из криосна, требовали от офицера проследить за тем, чтобы никто из экипажа не пострадал от проблем, сопровождающих пробуждение. Он оглядел отсек — ряды шкафчиков и душевых, выполненных из нержавеющей стали, медицинская камера на случай непредвиденных обстоятельств и сорок криогенных ячеек. Ячейки были пусты, за исключением одной, расположенной слева от лейтенанта.

Кроме Кейса ещё одним человеком на борту «Хана» была гражданский специалист доктор Хэлси. Лейтенанту было приказано защищать её любой ценой, вести корабль и держаться как можно дальше от неприятностей. Ещё бы попросили менять ей подгузники. Это работа не боевого офицера, а няньки. Должно быть, кто-то во флотском командовании занёс его в чёрный список.

Крышка камеры доктора с шипением отошла в сторону, окутавшись паром. Женщина закашлялась и села. Бледная кожа делала Хэлси похожей на призрак, поднимающийся из тумана. К шее доктора липли спутанные пряди тёмных волос. Хэлси выглядела ненамного старше Кейса и была привлекательна — назвать её красавицей всё же было трудно, но она определённо была обворожительной. Во всяком случае, для гражданского специалиста.

Взгляд её голубых глаз сосредоточился на лейтенанте и обвёл его с головы до ног.

— Должно быть, мы уже около Эридаиа, — произнесла Хэлси.

Кейс уже готов был отсалютовать ей, но сдержал свой порыв.

— Да, доктор. — Лейтенант покраснел и отвёл взгляд от её стройного тела.

В Академии ему неоднократно приходилось проходить процедуру восстановления после криосна. Он видел других офицеров нагими — и мужчин, и женщин. Но доктор Хэлси не была военным. И лейтенант не знал, какие протоколы должны контролировать его поведение в данном случае.

— Могу я предложить свою помощь?.. — Кейс поднялся и направился к ней.

— Всё в порядке, лейтенант. — Женщина перекинула ноги через край криокапсулы и выбралась. — Надо умыться и одеться. — Доктор скользнула мимо Кейса и побежала к душевым кабинкам. — Поспешите. Нам предстоит важная работа.

— Есть, мэм, — вытянулся лейтенант Кейс.

Наконец их роли и отношения чётко определились. Гражданский или нет — и нравилось это лейтенанту или нет, — но командовала здесь доктор Хэлси.




Мостик «Хана» был удивительно просторным для корабля подобных размеров. Но даже при этом места для маневра внутри было не больше, чем в кабинке туалета.

Умывшийся, побрившийся и надевший форму лейтенант Кейс вошёл на мостик и запер за собой герметичный люк. Каждая поверхность в помещении была заставлена мониторами и датчиками. Всю стену слева от офицера занимал единственный огромный обзорный экран. Он пока был тёмным, поскольку в пространстве скольжения не было ничего в видимом спектре.

Позади лейтенанта осталась вращающаяся секция корабля, где располагались столовая, комната отдыха и каюты. На самом же мостике гравитации не было. Дипломатический шаттл создавался ради комфорта пассажиров, но не экипажа.

Но не было похоже, чтобы это беспокоило доктора Хэлси, сидевшую в кресле навигатора. Она облачилась в белый спортивный комбинезон, сливавшийся с её бледной кожей, а тёмные волосы забрала в простой, но изящный узел.

Пальцы женщины порхали между четыремя клавиатурами, вводя команды.

— Добро пожаловать, лейтенант, — произнесла она, даже не оглянувшись. — Прошу вас, займите кресло связиста и просканируйте все каналы, как только мы перейдём в реальное пространство. Если кто-нибудь хоть квакнет на одной из нестандартных частот, я должна тут же об этом узнать.

Кейс подплыл к пульту управления связью и пристегнулся к креслу.

— Торан? — позвала женщина.

— Жду ваших приказаний, доктор Хэлси, — откликнулся корабельный искусственный интеллект.

— Я хочу увидеть астронавигационные карты системы.

— Готово, доктор Хэлси.

— Есть ли сейчас планеты, находящиеся на оси нашей точки выхода до Эридана-два? Я собираюсь воспользоваться их гравитационным полем для разгона, чтобы как можно скорее добраться до цели.

— Начинаю расчёты, доктор Хал…

— И ещё, не мог бы ты поставить какую-нибудь музыку? Думаю, я хочу услышать Рахманинова, Третий концерт для фортепьяно.

— Слушаюсь, доктор…

— И начинай прогревать реактивные двигатели.

— Хорошо, док…

— И прекрати раскручивать главную карусель «Хана». Нам может понадобиться энергия.

— Выполняю…

Хэлси откинулась в кресле. Включилась музыка, и женщина выдохнула:

— Благодарю, Торан.

— Всегда пожалуйста, доктор Хэлси. Переходим в нормальное пространство через пять минут с погрешностью в три минуты.

Лейтенант Кейс бросил на доктора оценивающий взгляд. Офицер был впечатлён — редко когда ему доводилось видеть людей, способных настолько быстро и точно отдавать бортовому ИИ приказания, чтобы тот даже не успевал отвечать.

Хэлси повернулась к нему.

— Да, лейтенант? Вы хотели что-то спросить?

— Меня интересует наше задание, мэм. — Он устроился поудобнее и расправил форменный китель. — Как я понимаю, мы должны провести разведывательную операцию в этой системе. Но зачем посылать шаттл, когда можно было бы отправить «Мародёр» или корвет? И почему только два человека?

Она моргнула, а затем улыбнулась:

— Весьма разумный вопрос и точный анализ, лейтенант. Это и в самом деле разведывательная операция — в некотором смысле. Мы должны найти ребёнка. И, надеюсь, только первого из многих.

— Ребёнка?

— Шестилетнего мальчика, если быть точной. — Она взмахнула рукой. — Чтобы не перегружать вас информацией, проще будет сказать, что мы участвуем в финансируемом ККОН проекте по изучению физиологии человека. — Улыбка покинула её губы. — И именно это вы должны отвечать любому, кто станет задавать вопросы. Вы меня поняли, лейтенант?

— Так точно, доктор.

Кейс нахмурился, извлёк из кармана дедовскую трубку и покрутил её в пальцах. Закурить её сейчас было нельзя — курение на борту строго запрещалось всеми уставами, касающимися космических судов ККОН, — но иногда лейтенант просто держал её в руках или пожёвывал мундштук. Это помогало ему собраться с мыслями. Через минуту он снова убрал трубку в карман, решив не останавливаться на достигнутом и узнать больше.

— При всём моем уважении, доктор Хэлси, я должен напомнить, что мы находимся в опасном секторе.

Корабль неожиданно замедлил движение и перешёл в нормальное пространство. Главный обзорный экран замерцал, и на его поверхности вспыхнули миллионы звёзд. «Хан» прямым курсом мчался к окутанному облаками газовому гиганту.

— Турбины на старт! — провозгласила доктор Хэлси. — Включить по моей команде, Торан.

Лейтенант Кейс поправил ремни безопасности.

— Три… два… один. Пуск.

Двигатели корабля заурчали, и шаттл с возросшей скоростью устремился к газовому гиганту. На груди лейтенанта натянулись ремни безопасности, затрудняя дыхание. Судно продолжало разгоняться в течение шестидесяти семи секунд — на обзорном экране начали увеличиваться в размерах шторма, бушующие в атмосфере планеты. А затем «Хан» вильнул вверх, удаляясь от поверхности.

Теперь в самом центре экрана сверкал Эридан, наполняя мостик своим тёплым оранжевым сиянием.

— Гравитационный разгон осуществлён успешно, — прозвенел голос Торана. — Расчётное подлётное время до Эридана — сорок две минуты три секунды.

— Хорошо сработано, — сказала Хэлси, отстёгивая ремни, выплывая из кресла и потягиваясь. — Ненавижу криосон. Потом всё болит.

— Как я уже говорил, доктор, эта система очень опасна…

Она изящно прокрутилась в воздухе, разворачиваясь к нему, затем остановила вращение, схватившись за переборку.

— О да. Мне известно, насколько опасна эта система. У неё красочная история; мятеж две тысячи четыреста девяносто четвёртого, подавленный войсками ККОН только два года спустя ценой четырёх эсминцев. — На мгновение доктор задумалась, потом добавила: — И я не верю, что департаменту Военно-космической разведки когда-либо удастся обнаружить их базу, скрытую в астероидном поле. А пока она цела, будет сохраняться пиратская активность и продолжатся нападения. Кроме того, можно предположить — и, думаю, ДВКР об этом известно, — что в данном секторе всё ещё продолжают действовать повстанцы. Вас это беспокоит?

— Да, — ответил лейтенант. Он сглотнул, почувствовав, что у него неожиданно пересохло в горле. Но показывать свой страх перед доктором — гражданским — он не собирался. — Мне следует напомнить вам, что это мой долг — беспокоиться о вашей безопасности.

Хэлси знала больше — куда больше — о системе Эридан и явно имела связи в разведывательном департаменте. Среди же знакомых Кейса не было ни одного шпиона ДВКР — во всяком случае, насколько ему было известно.

Основному персоналу военно-космического флота подобные агенты казались полумифическими существами. И как бы лейтенант ни относился к доктору Хэлси, ему пришлось предположить, что она прекрасно знает, что делает.

Доктор снова потянулась, а после вновь пристегнулась к креслу навигатора.

— Раз уж мы заговорили о пиратах, — произнесла она, сидя к лейтенанту спиной, — разве вы не должны проверять каналы связи на предмет нелегальных переговоров? Просто на случай, если кого-то вдруг заинтересует одинокий дипломатический шаттл, идущий без сопровождения?

Лейтенант Кейс выругал себя за допущенную оплошность и приступил к работе. Он просканировал все частоты и заставил Торана перепроверить все обнаруженные сигналы.

— Все сигналы проверены, — отрапортовал офицер. — Пиратов не обнаружено.

— Прошу вас, продолжайте следить.

За этим монотонным занятием Кейс провёл следующие тридцать минут. Тем временем доктор Хэлси сосредоточенно изучала показания навигационных мониторов, продолжая сидеть спиной к лейтенанту.

Наконец Кейс не выдержал и прочистил горло.

— Доктор, разрешите говорить открыто?

— Вы не нуждаетесь в моём разрешении, — ответила она. — Что бы вы ни хотели сказать, не стесняйтесь, лейтенант. До сих пор вы вполне справлялись со своими обязанностями.

При обычных обстоятельствах, в разговоре между обычными офицерами это последнее замечание могло быть сочтено нарушением субординации или, того хуже, недовольства начальства. Но лейтенант решил не обращать внимания. Стандартные армейские протоколы, судя по всему, не действовали в этом полёте.

— Вы сказали, что мы должны найти здесь ребёнка. — Он с сомнением покачал головой. — Если это только прикрытие для работы на военную разведку, то, по правде говоря, есть ведь офицеры, куда более подходящие для подобных заданий. Я получил лейтенантские нашивки только семь недель назад. Предполагалось, что мне предписано прибыть на «Магеллан», но затем этот приказ отменили.

Она обернулась и бросила на него оценивающий взгляд своих холодных голубых глаз.

— Продолжайте, лейтенант.

Он потянулся было за трубкой, но всё-таки остановился. Хэлси могла счесть его привычку глупой.

— Если это разведывательная операция, — произнёс он, — то… я просто не понимаю, зачем здесь нахожусь.

— Что ж, лейтенант, — подалась вперёд доктор, — пришёл мой черёд говорить начистоту.

Где-то в глубине души Кейс почувствовал: он ещё пожалеет, что захотел услышать ответ Хэлси, каким бы тот ни был. Но офицер не поддался этим опасениям. Он должен был знать правду.

— Продолжайте, доктор.

— Вы оказались здесь потому, — на её лицо вернулась лёгкая улыбка, — что вице-адмирал Стэнфорд, возглавляющий Третий отдел военной разведки ККОН, отказался передавать в мои руки этот шаттл без сопровождения в лице хотя бы одного офицера, хотя Стэнфорд прекрасно понимал, что и сама могу справиться с этим корытом. Вот мне и пришлось выбрать себе сопровождающего. Вас. — Она задумчиво постучала пальцем по нижней губе и продолжала: — Дело в том, лейтенант, что я прочла ваше личное дело. От корки до корки.

— Я не понимаю…

— Вы прекрасно понимаете, о чём я говорю. — Женщина закатила глаза. — Вы плохой лжец. И я обижусь, если вы попытаетесь снова обмануть меня.

— Тогда почему? — Лейтенант Кейс тяжело сглотнул. — В особенности — если вы видели моё дело?..

— Именно благодаря записи в нём я и избрала вас — из-за того происшествия на втором месяце вашего пребывания в офицерском училище. Четырнадцать энсинов погибли. А вы получили ранение и два месяца провели в госпитале. Думаю, плазменные ожоги чертовски болезненны.

— Да. — Он потёр ладони друг о друга.

— Ответственность за происшествие легла на лейтенанта, являвшегося вашим командующим офицером во время этого учебного задания. Вы отказались свидетельствовать против него, несмотря на всю тяжесть доказательств и показания других офицеров… и друзей.

— Так точно.

— Во время трибунала они выдали тайну, которую вам всем доверил лейтенант. Он собирался проверить свою теорию, которая могла позволить более точно производить переходы через пространство скольжения. Но он ошибся, и вы все поплатились за его чрезмерное усердие и отсутствие таланта к математике.

Кейс смотрел на свои ладони и чувствовал, что словно проваливается куда-то. Голос доктора Хэлси доносился будто издалека.

— Да.

— Несмотря на оказанное на вас давление, вы не стали свидетельствовать против него. Вас пугали разжалованием, обвиняли в нарушении субординации и неподчинении прямым приказам, даже грозили прогнать с флота. Но так уж вышло, что остальные кадеты дали показания. Трибунал получил всю необходимую информацию, чтобы вынести приговор вашему командиру. А вас поставили на учёт и подвергли дисциплинарному взысканию.

Кейс не отвечал. Он сидел, опустив голову.

— Вот почему вы, лейтенант, оказались здесь. Просто вы обладаете способностью, невероятно редкой в военной среде. Вы умеете хранить тайны. — Хэлси глубоко вздохнула, прежде чем продолжить. — И вполне возможно, вы узнаете очень много секретов на протяжении этой миссии.

Лейтенант поднял взгляд и увидел что-то странное в её глазах. Жалость? Поняв, что его поймали врасплох, он снова отвернулся. Но теперь он чувствовал себя куда лучше, чем за всё время, прошедшее с того случая. Кто-то снова доверял ему.

— Полагаю, — произнесла доктор, — вы с куда большим удовольствием оказались бы сейчас на «Магеллане», сражаясь и погибая на фронте.

— Нет, я… — Кейс почувствовал, что опять пытается соврать, и поправился: — Да. Сейчас армия нуждается в каждом человеке, способном охранять Внешние Колонии. Просто чудо, что ККОН ещё не распались, учитывая всех этих пиратов и мятежников.

— Именно так, лейтенант. С того самого момента, как человечество преодолело гравитацию Земли, мы сражаемся сами с собой за каждый кубический сантиметр вакуума — от Марса до Йовианских Лун, от Резни в системе Гидры до сотен мелких войн во Внешних Колониях. ККОН трещит по швам с самого первого дня. Именно поэтому мы здесь.

— Чтобы найти какого-то ребёнка, — произнёс Кейс. — Но что может изменить один ребёнок?

— Это дитя, — приподняла Хэлси бровь, — может оказаться куда полезнее, чем целая флотилия эсминцев, чем тысяча младших лейтенантов или даже чем я. Может так случиться, что в конце концов только этот ребёнок и сможет вообще хоть что-то изменить.

— Приближаемся к Эридану-два, — доложил Торан.

— Рассчитай вектор входа в атмосферу для приземления на космодроме Луксор, — приказала доктор Хэлси. — Лейтенант Кейс, готовьтесь к посадке.




ГЛАВА ВТОРАЯ





Время: 11:30, 17 августа 2517 (по военному календарю)

Созвездие Эридан, планета Эридан II, город Элизиум




Оранжевое светило заставляло полыхать огнём детскую площадку общеобразовательной школы № 119 Элизиума. Доктор Хэлси и лейтенант Кейс стояли в полутени под навесом и наблюдали, как дети с визгом носятся друг за другом, карабкаются по стальным лесенкам и играют в гравибол на репульсорных площадках.

Лейтенант Кейс чувствовал себя крайне неуютно в гражданском. Сейчас на нём были надеты свободный серый костюм и белая рубашка даже без галстука. Доктора забавляла его неожиданная неловкость.

Когда офицер пожаловался, что его одежда слишком свободна и мешковата, Хэлси едва сдержала смех. Кейс был военным до мозга костей. Даже расставшись с формой, он держался крайне строго, словно пребывал на посту.

— А здесь мило, — сказала доктор. — Жители этой колонии сами не знают, как у них замечательно. Сельский образ жизни. Отсутствие загрязнений. Никакого перенаселения. Машины, управляющие погодой.

Лейтенант что-то буркнул, соглашаясь и одновременно пытаясь разгладить складки на своём шёлковом пиджаке.

— Расслабьтесь, — произнесла женщина. — Мы должны выглядеть словно родители, присматривающие школу для своей малышки.

Хэлси взяла Кейса под руку, но — хотя это и казалось уже невозможным — лейтенант вытянулся ещё прямее и строже.

Вздохнув, она отпустила его, расстегнула сумочку и извлекла из неё электронный блокнот. Поправив свою соломенную шляпку так, чтобы как можно лучше защитить устройство от полуденного солнца, она дотронулась до блокнота пальцем и вызвала на экран данные, касающиеся их цели.

Номер сто семнадцать обладал всеми необходимыми генетическими маркерами и, с точки зрения науки, являлся практически идеальным образцом для изучения. Но Хэлси понимала, что для того, чтобы их проект заработал, потребуется нечто большее, чем идеальное соответствие теории. Люди — это всегда нечто большее, чем просто набор хромосом.

Существовали также факторы среды, случайности, воспитания и сотни других влияний, способных отсеять данного кандидата уже на первом этапе.

На снимке, приложенном к досье, был изображён самый обычный шестилетний малец. Взъерошенные каштановые волосы, озорная улыбка, щель между передними зубами. Чуть веснушчатые щёки. Отлично — характерных черт вполне хватало, чтобы узнать этого ребёнка среди прочих.

— Вот наш объект.

Наклоняя блокнот к лейтенанту, чтобы тот тоже посмотрел, доктор Хэлси отметила про себя, что снимку уже четыре месяца. Неужели в разведывательном департаменте не понимают, насколько быстро меняются дети в этом возрасте? Серьёзная оплошность. Доктор пометила себе, что необходимо регулярно запрашивать свежие фотографии, пока не наступит время третьей фазы.

— Это он? — прошептал лейтенант. Хэлси подняла взгляд.

Кейс кивнул в сторону поросшего травой холмика на другом краю площадки. Вершина его была полностью лишена всякой растительности, и десяток мальчишек играли там, толкаясь, подсекая друг друга, падая и срываясь вниз, а затем вскакивая и взбегая наверх, начиная всё заново.

— Царь горы, — отметила доктор Хэлси.

Один из мальчиков стоял на самой вершине. Он оборонялся, толкался и явно физически превосходил всех прочих детей.

Направив на него цифровой блокнот, доктор Хэлси сделала запись этой игры для дальнейшего изучения. Она даже увеличила изображение, чтобы лучше видеть происходящее. Мальчишка улыбнулся, и женщина заметила знакомую трещинку между зубами. А сделав паузу в записи, доктор смогла сравнить и веснушки с теми, что были видны на снимке в досье.

— Да, это он.

Он был выше своих сверстников на целую голову и — если можно судить по успехам в игре — превосходил их силой. Ещё один ребёнок обхватил сзади его шею, но номер 117 скинул с себя противника и со смехом отшвырнул того, словно игрушку, заставив покатиться с холма.

Доктор Хэлси ожидала увидеть образец, обладающий отличной физической формой и мощным интеллектом. И в самом деле, сто семнадцатый оказался сильным и проворным, но, кроме того, он был груб и жесток.

Однако, подумала она, надо быть реалисткой и отказаться от субъективных оценок. В конце концов, чего она ожидала? Перед ней стоял шестилетний мальчишка — полный жизни и неконтролируемых эмоций. Он был столь же предсказуем, как ветер.

Трое детей объединились в нападении на него. Двое схватили за ноги, а ещё один обхватил руками за торс. Все вместе они покатились вниз. Сто семнадцатый лягался, отбивался и кусался до тех пор, пока противники не отцепились и не отбежали на безопасное расстояние. Тогда он поднялся и стал пробиваться к вершине холма, отбросив в сторону ещё одного мальчишку и прокричав, что будет царём горы.

— А он, — начал лейтенант, — очень… кхм… бойкий.

— Да, — согласилась Хэлси. — Возможно, он нам пригодится.

Доктор оглядела детскую площадку. Единственный взрослый, находившийся там, помогал подняться девочке, которая упала и рассадила локоть, а затем повёл ребёнка к кабинету медсёстры.

— Лейтенант, вы останетесь здесь и будете наблюдать, — сказала доктор, протягивая своему спутнику электронный блокнот. — Мне надо взглянуть на него поближе.

Кейс попытался что-то возразить, но Хэлси уже бежала трусцой мимо нарисованного на детской площадке поля для игры в «классики». Лёгкий ветерок подхватил одежду доктора, и ей пришлось одной рукой прижимать подол платья, а другой — придерживать соломенную шляпку. Хэлси вначале перешла на быстрый шаг, а потом и остановилась, не дойдя четырёх метров до холма.

Дети, игравшие там, замерли и посмотрели на неё.

— У тебя сейчас будут неприятности, — произнёс один из мальчишек, толкая номер 117.

Тот отбросил мальчика назад и посмотрел прямо в глаза доктору Хэлси. Все остальные отводили взгляд, иногда смущённо, а иногда и пятясь. Но её объект, напротив, стоял и вызывающе рассматривал её. Либо он понимал, что доктор ничего ему не сделает, либо просто не боялся наказания. Она увидела, что у сто семнадцатого синяк на щеке, разбита губа, а штаны разорваны на коленях.

Хэлси приблизилась ещё на три шага. Несколько мальчишек инстинктивно отступили на такое же расстояние.

— Разрешишь поговорить с тобой? — спросила она, продолжая разглядывать свой объект.

Он наконец отвёл взгляд, пожал плечами и зашагал вниз. Остальные дети засмеялись и зацокали языками; один даже бросил камушек. Но сто семнадцатый не обращал на них внимания.

Доктор Хэлси отошла с ним к краю ближайшей песочницы и остановилась.

— Как тебя зовут? — спросила она.

— Джон, — ответил малыш, протягивая руку.

Хэлси не ожидала от него готовности идти на физический контакт. Должно быть, либо его отец приучил ребёнка к этому ритуалу, либо мальчик просто любил подражать взрослым.

Пожимая его руку, доктор поразилась силе, таящейся в крошечной ладошке.

— Рада познакомиться. — Она присела, чтобы их лица оказались на одном уровне. — Я просто хотела узнать, что ты там делал?

— Побеждал, — ответил Джон.

Хэлси улыбнулась. Он совершенно не боялся её, и доктор сомневалась, что у этого ребёнка возникли бы хоть какие-то проблемы, пожелай он и её сбросить с холма.

— Тебе нравятся игры? — произнесла она. — Мне тоже.

— Ага, — вздохнул мальчик, — только всю последнюю неделю меня заставляли играть в шахматы. Это так скучно. Слишком легко выиграть. — Он быстро набрал воздуха в лёгкие. — Может быть, поиграем в гравибол? Мне больше не разрешают играть в него, но если вы скажете им, что всё в порядке…

— Мне бы хотелось попробовать другую игру, — сказала Хэлси. — Вот, смотри.

Она пошарила в сумочке и вытащила металлический кружок, покрутила в пальцах, и тот засверкал на солнце.

— Давным-давно, когда люди жили только на одной планете, называемой Земля, они использовали такие штучки в качестве денег.

Взгляд Джона сосредоточился на монетке. Он потянулся к блестящему кругляшу.

Хэлси отвела руку в сторону, продолжая поворачивать кусочек металла, удерживая его между большим и указательным пальцами.

— На каждой стороне свой рисунок. Видишь? Здесь лицо мужчины. А тут — птица, которую называют орлом, и она держит…

— Стрелы, — произнёс Джон.

— Да, Точно.

Должно быть, мальчик обладал исключительным зрением, если смог разглядеть настолько мелкие детали с такого расстояния.

— Мы поиграем с этой монеткой. И если победишь — сможешь её забрать.

Джон оторвал взгляд от металлического кружочка и искоса посмотрел на Хэлси, а затем сказал:

— Ладно. Но я всегда выигрываю. Поэтому меня больше и не пускают играть в гравибол.

— Верю.

— Так что за игра?

— О, очень простая. Я вот так подбрасываю монетку. — Доктор крутанула запястьем, подбросила стальной кружок большим пальцем, и монета, прокрутившись в воздухе, упала на песок. — Но в следующий раз, пока она ещё не приземлилась, ты должен будешь поймать её и сказать, что окажется сверху — портрет мужчины или орёл, который держит стрелы.

— Понял. — Джон напрягся, согнув колени, а затем его взгляд уплыл и от доктора, и от монеты.

— Готов? — Хэлси подняла монетку с земли. Мальчик едва заметно кивнул.

Женщина подбросила монету, стараясь сделать так, чтобы та как можно большее число раз прокрутилась в воздухе. Джон следил за её действиями каким-то отрешённым взглядом. Он проводил кружочек металла до вершины его траектории, а затем, когда тот устремился к земле, вскинул руку и подхватил его.

Мальчик выставил перед собой сжатую ладошку.

— Орёл! — крикнул он.

Хэлси нерешительно протянула руку и раскрыла крошечный кулачок. На обращённой к оранжевому солнцу поверхности монеты сверкал орёл.

Было ли возможно, что мальчик увидел, какой стороной повёрнута монетка, когда хватал её, или, что казалось ещё менее правдоподобным, мог даже выбрать нужную сторону по желанию? Доктор надеялась, что лейтенант записал всё это на камеру. Во всяком случае, она приказала офицеру постоянно держать их в фокусе цифрового блокнота.

— Я могу оставить её себе, правда? — Мальчик отвёл руку. — Вы сами так сказали.

— Конечно, ты можешь забрать её, Джон.

Хэлси улыбнулась в ответ — и осеклась. Она не должна была обращаться к нему по имени. Это дурной признак. Доктор не могла позволить себе такую роскошь, как симпатию к подопытным. Женщина постаралась отрешиться от своих чувств. Она была обязана сохранять профессиональную дистанцию. Обязана, поскольку уже через пару месяцев объект номер 117 мог погибнуть.

— Может, сыграем ещё раз?

Доктор Хэлси поднялась и сделала шаг назад.

— Боюсь, у меня нет ещё одной монеты. И мне нора уходить, — сказала она. — Возвращайся к друзьям.

— Спасибо!

Он побежал назад, криком подзывая остальных мальчишек:

— Смотрите!

Хатси поспешила вернуться к лейтенанту. С её точки зрения, солнце припекало чересчур сильно, и асфальт под её ногами раскалился. Доктор неожиданно поняла, что не имеет ни малейшего желания оставаться здесь. Ей хотелось вернуться обратно в прохладу и полумрак корабля. Хотелось убраться с этой планеты.

— Ну же, скажи, что ты всё записал, — обратилась она к Кейсу, как только укрылась под навесом.

— Так точно. — Он с озадаченным видом протянул ей электронный блокнот. — Но что всё это значит?

Проверив запись, доктор Хэлси для пущей сохранности отправила копию Торану на «Хан».

— Мы проверяем этих детей на ряд генетических признаков, — сказала она. — Сила, ловкость, а также предрасположенность к агрессии и уровень интeллeктa. Но не каждую проверку можно провести удалённо. Например, тест на удачу.

— Удачу? — переспросил Кейс. — Доктор, вы верите в удачу?

— Конечно же нет, — ответила она, с пренебрежительным видом махнув рукой. — Но, лейтенант, у нас сто пятьдесят кандидатов, а места и денег только на половину от этого числа. И этот ребёнок оказался одним из счастливчиков… или же он невероятно быстр. Как бы то ни было, теперь он участвует в проекте.

— Не понимаю, — сказал Кейс, поигрывая трубкой, спрятанной в кармане.

— Надеюсь, лейтенант, что так и будет, — шёпотом отозвалась доктор Хэлси. — Ради вашей же безопасности я хотела бы, чтобы вы никогда так и не поняли, чем мы занимаемся.

Она в последний раз бросила взгляд на объект номер 117 — на Джона. Он явно наслаждался жизнью, бегая и смеясь.

Ещё несколько секунд она наблюдала за ним, завидуя его детской невинности; свою она давно утратила. Жизнь или смерть, везение или неудача — что бы ни ждало мальчика, доктор Хэлси обрекала его на боль и страдания.

Но всё это было ещё впереди.




ГЛАВА ТРЕТЬЯ





Время: 23:00, 23 сентября 2517 (по военному календарю)

Система Эпсилон Эридана, военная база планеты Предел




Хэлси, облачённая в белый халат, стояла на площадке в самом центре амфитеатра. От неё разбегались концентрическими кругами сланцево-серые скамьи, на которых пока никто не сидел. Подвешенные под потолком прожектора были направлены прямо на неё, но доктора по-прежнему знобило.

Она должна была бы чувствовать себя здесь в безопасности. Предел являлся одним из крупнейших индустриальных центров ККОН и был окружён кольцом орбитальных боевых баз, космических доков и охранялся флотилией тяжеловооружённых кораблей. На поверхности же планеты располагались казармы десанта и космического спецназа, офицерские училища, а лабораторию доктора Хэлси защищали триста метров бетона и стали. Помещение, где она сейчас находилась, было способно выдержать взрыв восьмидесятимегатонной атомной бомбы.

Так почему же Хэлси ощущала себя настолько уязвимой?

Она знала, что должна сделать. Исполнить свой долг. Ради общего блага. Ради всего человечества — пусть даже малая часть его и пострадает. Но всё же, заглядывая в собственную душу и раздумывая над собственной ролью в происходящем, она была готова взбунтоваться.

Хэлси хотелось бы, чтобы рядом вновь оказался лейтенант Кейс. В течение целого месяца он оставался верным и полезным помощником. Но затем он начал догадываться о сути проекта или, во всяком случае, наметил грани истины. Доктор была вынуждена отправить его на «Магеллан», хотя и добилась его повышения до лейтенанта в качестве извинения за доставленное беспокойство.

— Доктор, вы готовы? — спросил бестелесный женский голос.

— Почти, Дежа, — вздохнула Хэлси. — Прошу, пригласи сюда старшину Мендеса. Мне хотелось бы, чтобы вы оба присутствовали, когда я заговорю с ними.

Рядом с доктором Хэлси зажглось голографическое изображение Дежи. ИИ была создана специально для проекта «Спартанец». В облике греческой богини, босоногая, задрапированная в тогу и окружённая ореолом сияющих светлых волос, в левой руке она держала «глиняную» табличку, по которой бежали строчки замаскированных под клинопись двоичных данных.

Хэлси ничего не могла с собой поделать, её восхищал облик, выбранный ИИ; каждый искусственный разум сам «придумывал» свой образ, и они все были уникальны.

Наверху амфитеатра распахнулась одна из дверей, и вниз по ступеням сбежал старший инструктор Мендес. Офицер был облачён в чёрную форму, а его грудь густо усеивали серебряные и золотые звёзды и украшала радуга наградных лент за участие в боевых операциях. Его коротко остриженные волосы на висках тронула седина. Мендес не выделялся ни большим ростом, ни мышцами; он выглядел как-то излишне заурядно для того, кто прошёл столько битв — если, конечно, не обращать внимания на его походку. Он двигался с медлительным изяществом человека, привычного к ослабленной гравитации. Ожидая дальнейших приказаний, офицер остановился перед площадкой, где стояла Хэлси.

— Поднимитесь сюда, пожалуйста, — сказала она, указывая на ступеньки справа от себя.

Мендес взбежал на платформу и замер рядом с доктором.

— Вы читали результаты проведённого мной психологического анализа? — спросила Дежа.

— Да. Они были весьма подробны, — ответила Хэлси. — Благодарю.

— И?..

— Я собираюсь воздержаться от твоих рекомендаций, Дежа. Лучше будет рассказать им правду.

Мендес едва слышно одобрительно хмыкнул — более многословных реакций доктор Хэлси редко удостаивалась от него. В вопросах, касавшихся рукопашной или физического развития, Мендесу не было равных во всём военном флоте. Но вот его навыки общения оставляли желать лучшего.

— Правда может оказаться опасной, — заметила Дежа.

— Как и ложь, — парировала доктор Хэлси. — Какую бы выдумку мы ни сочинили сейчас, чтобы подстегнуть этих детей — о том, что их родителей захватили и убили пираты или что вся их планета вымерла в результате чумы, — они рано или поздно узнают правду и могут обратиться против нас.

— Справедливое опасение, — согласилась Дежа, прежде чем свериться со своей табличкой. — Могу я предложить прибегнуть к избирательной нервной парализации? Она приводит к направленной амнезии…

— Потеря памяти за счёт утраты части мозга. Нет, — сказала доктор Хэлси, — их жизнь будет достаточно опасной и без разрушения сознания.

Доктор включила свой микрофон.

— Ведите их.

— Слушаюсь, — ответил ей голос, прозвучавший из динамиков под потолком.

— Они привыкнут, — обратилась Хэлси к Дежа. — Или нет, и тогда окажутся неспособными к тренировкам и не подойдут для нашего проекта. Как бы то ни было, я просто хочу разобраться с этой проблемой сразу.

На верхнем ярусе амфитеатра распахнулись четыре пары двойных дверей, и в зал вошли семьдесят пять детей, каждого из которых сопровождал личный наставник — инструктор по строевой подготовке, облачённый в камуфляж.

На лицах детей была заметна усталость. Каждый из этих малышей был похищен, перенёс прыжок через пространство скольжения и лишь недавно вышел из криосна. Это испытание, поняла Хэлси, тяжело отразилось на них. Её кольнуло чувство вины.

Как только все расселись на скамьях, доктор прочистила горло и произнесла:

— В соответствии со статьёй 45812 военно-космического кодекса вы были отобраны для участия в особом проекте ККОН, получившем условное обозначение «Спартанец-два».

Хэлси помедлила — слова застревали у неё в горле. Как она могла рассчитывать, что они поймут её слова? Доктор сама с трудом понимала все юридические тонкости и этику, оправдывавшие эту программу.

Дети выглядели крайне озадаченно. Некоторые даже попытались встать и уйти, но инструкторы положили свои сильные руки на плечи малышей и заставили их сесть на место.

Шестилетки… Они просто не были способны всё это переварить. Но она должна была заставить их понять, должна была объяснить всё в простых словах.

Доктор Хэлси шагнула вперёд.

— Вас призвали в армию, — объяснила она. — Вас будут тренировать и сделают настолько сильными, насколько это только возможно. Вы станете защитниками Земли и её колоний.

Некоторые дети сели прямее. Теперь они были не столько напуганы, сколько заинтересованы.

Доктор заметила Джона, объект номер 117, первого ребёнка, которого отобрала для проекта. Мальчик озадаченно морщил лоб, но очень внимательно слушал её.

— Вам трудно будет это понять, но вы уже не сможете вернуться к своим родителям.

Дети напряглись, и инструкторам пришлось сжать их плечи.

— Это место станет вашим новым домом, — произнесла доктор Хэлси настолько мягко, насколько могла. — Товарищи по обучению будут вашей новой семьёй. Тренировки будут тяжёлыми. Вам предстоит пройти долгий, полный трудностей путь, но я знаю — вы справитесь.

Слова ободрения, да… И в то же время они ей самой казались пустыми. Она хотела рассказать всю правду, но могла ли? Не каждый из детей сможет выдержать это. «Приемлемые потери» — так ей сказал представитель департамента военно-космической разведки. Но для неё любая потеря сейчас казалась неприемлемой.

— Можете пока отдохнуть. Начинаем завтра, — сказала доктор Хэлси и повернулась к Мендесу. — Отведите детей… кадетов в их казармы. Накормите и уложите спать.

— Так точно, мэм, — ответил Мендес. — На выход! — прокричал он.

Дети поднялись, подгоняемые своими опекунами. Джон-117 встал, но продолжал гордо смотреть на доктора Хэлси. Многие «объекты» были шокированы, у некоторых дрожали губы, но никто не заплакал.

Она правильно отобрала детей для проекта. Хэлси только надеялась, что малыши сохранят хотя бы половину своей отваги до того момента, когда придёт их время.

— Нагрузите их завтра делами, — приказала доктор Мендесу и Деже. — У них не должно быть времени задумываться над тем, что же мы с ними сделали.




ЧАСТЬ II

САЛАГА





ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ





Время: 05:30, 24 сентября 2517 (по военному-календарю)

Система Эпсилон Эридана, военная база планеты Предел




— Кадеты, подъём!

Джон перевернулся на другой бок и попытался снова заснуть. Медленно к нему пришло смутное осознание того, что он не в своей комнате, а рядом находятся чужие люди. Его ударило током — разряд прокатился от босых пяток до спины. Джон удивлённо вскрикнул и упал с кровати. Он пocтapaлcя стряхнуть с себя сонное оцепенение и сел.

— Я сказал подъём, салага! Ты знаешь, что значит «подъём»?

Над Джоном навис мужчина в камуфляжной форме. Незнакомец стригся коротко, и его волосы были седыми на висках. Его тёмные глаза, казалось, не могли принадлежать человеку — они были слишком большими, слишком чёрными и не моргали. Мужчина сжимал в руках серебристую дубинку; он протянул её к мальчику, и оружие заискрило.

Джон подался назад. Он ничего не боялся — трусит только малышня, — но его тело инстинктивно старалось как можно дальше отстраниться от этого инструмента.

В помещении находилось ещё несколько десятков взрослых, будивших сейчас остальных детей. Семьдесят четыре мальчика и девочки с криками вываливались из своих постелей.

— Я старший инструктор Мендес! — прокричал мужчина, стоявший рядом с Джоном. — Остальные — ваши наставники. Вы обязаны в точности исполнять любой наш приказ. — Мендес ткнул пальцем в сторону дальней стены шлакоблочного барака. — Умывальники там. Вы умоетесь и вернётесь сюда, чтобы одеться.

С этими словами офицер открыл ящик, стоявший у изножья койки Джона, и вытащил оттуда пару одинаковых серых спортивных костюмов. Приблизившись, Джон увидел, что каждый из них на груди украшает надпись «ДЖОН-117».

— Не стой здесь! Вперёд, на полусогнутых! — Мендес ткнул мальчика между лопаток своей дубинкой.

Внутри Джона словно заметалась молния. Он растянулся на койке, пытаясь глотнуть воздуха.

— Я не шучу! Пошёл, пошёл, ПОШЁЛ!

И Джон пошёл. Он не мог дышать, но всё равно бежал вперёд, хватаясь за грудь. Ему всё же удалось сделать судорожный вдох к тому моменту, когда он добрался до душевой. Остальные дети выглядели напуганными и сбитыми с толку. С них срывали пижамы и заставляли шагнуть на ленточный транспортёр, уносивший их вначале под струи чуть тёплой мыльной воды, а затем под ополаскивавший ледяной душ.

Джон бегом вернулся к своей койке, надел нижнее бельё, тёплые носки, а затем натянул спортивный костюм и идеально подходившие ему по размеру армейские ботинки.

— Кадеты, на выход! — провозгласил Мендес. — По трое в ряд стройся! Шагом марш!

Джон вместе со всеми остальными выбежал из казармы на поросший травой плац.

Солнце ещё не взошло, и на горизонте небо было цвета индиго. Трава была мокрой от росы. Рядом располагалось ещё несколько бараков, но из них никто наружу не выходил. Над головами детей проревело два реактивных самолёта, прочертив дугу в небе. Откуда-то издалека донёсся металлический скрежет.

— А теперь вы выстроитесь в пять одинаковых рядов! — рявкнул старший инструктор Мендес. — По пятнадцать кадетов в каждом.

Он подождал пару секунд, глядя, как они суетятся.

— Я сказал: одинаковые ряды. Эй, кадет, ты умеешь считать до пятнадцати? Три шага назад.

Джон встал в третьем ряду.

Глотнув холодного воздуха, он наконец начал просыпаться. И стал вспоминать. Его похитили прямо среди ночи. Вкололи что-то, от чего Джон очень долго спал. Затем женщина, подарившая ему монетку, сказала, что он никогда не сможет вернуться назад. Что он больше не увидит ни маму, ни папу…

— Прыжки на месте! — прокричал Мендес. — Считаем до ста. Готовьсь, начали!

Офицер приступил к выполнению упражнения, и Джон последовал его примеру.

Один мальчик заупрямился… на долю секунды. К нему тут же подлетел инструктор, ударив дубинкой в живот ученика. Мальчик согнулся пополам.

— Выполняй программу, салага! — прорычал инструктор. Мальчишка поднялся и начал прыгать.

Никогда в жизни Джону ещё не приходилось столько времени выполнять это упражнение. Его ноги, руки, живот — всё горело огнём. По спине катился пот.

— Девяносто восемь… девяносто девять… сто. — Мендес остановился и сделал глубокий вдох. — Приседания! — Инструктор быстро опустился на корточки. — Считаем до ста. Не лениться!

Джон присел.

— Первый кадет, который покинет строй, — произнёс Мендес, — дважды обежит вокруг плаца, а затем вернётся сюда и сделает ещё двести приседаний. Готовьсь… Выполнять! Раз… два… три…

Затем последовали глубокие наклоны. А за ними — сгибание коленей.

Джона вырвало, но жалости он не дождался. Спустя пару секунд на него набросился инструктор. Мальчику пришлось подняться и вернуться к тренировке.

— Подъём ног. — Мендес продолжал выполнять упражнения, словно был машиной. Словно он всех остальных считал машинами.

Джон уже просто не мог пошевелиться, но он понимал, что его опять ударят шокером, если он остановится. Он пытался продолжать; надо было двигаться. Его ноги дрожали и казались ватными.

— Отдыхайте, — наконец крикнул Мендес. — Инструкторы, принесите воды.

Военные выкатили тележки, гружённые бутылками с водой. Джон схватил одну и сделал глоток. Жидкость оказалась тёплой и чуть солоноватой на вкус. Но мальчика это не смущало. Это была самая вкусная вода в его жизни.

Пытаясь отдышаться, он повалился на траву.

Солнце уже поднялось. Было тепло. Встав на колени, Джон позволил поту стечь с себя тяжёлым дождём. Затем он медленно поднялся и оглядел остальных детей. Они сидели на площадке, держась за бока. Никто не разговаривал. Их одежда промокла насквозь. Среди них не оказалось никого, кто был бы знаком Джону по школе.

Итак, он оказался один среди чужаков. Он задумался над тем, где сейчас его мама и что…

— Отличное начало, кадеты, — сказал им Мендес. — А теперь бег. Подъём!

При помощи дубинок инструкторы направляли детей, словно стадо. Они побежали по мощёной дорожке, ведущей через плац мимо бараков. Казалось, этот марафон никогда не закончится — они бежали вдоль реки, потом через мост, затем мимо трассы аэродрома, с которой взлетали реактивные самолёты.

Миновав посадочную полосу, Мендес заставил их бежать по петляющей каменистой дорожке.

Джон хотел понять, что с ним произошло, как он попал сюда и что будет дальше, но его мысли путались. Его сознание полностью застилали чувство грохочущей внутри него крови, боль в мышцах и голод.

Они выбежали на площадку, вымощенную гладкими каменными плитами. Посреди неё возвышался флагшток, на котором развевалось знамя ККОН: синее поле, украшенное звёздами, с Землёй в уголке. На противоположном краю площадки Джон увидел здание с фестончатой крышей, белыми колоннами и длинным рядом ступеней, ведущих к входу. На арке над дверями были выведены слова: «Военно-космическая академия».

На верхней ступеньке стояла женщина, маня их к себе. На ней была лишь белая простыня, которой она обмотала своё тело. Джону женщина показалась старой и в то же самое время юной. Затем он заметил сгустки света, кружащие над её головой, и понял, что перед ним ИИ. Он видел их в фильмах. Она не имела плоти, но всё же была реальна.

— Отличная работа, старший инструктор Мендес, — произнесла женщина звонким, мягким, словно шёлк, голосом, а затем повернулась к детям. — Добро пожаловать. Меня зовут Дежа, я стану вашим учителем. Прошу, заходите. Урок начинается.

Джон громко застонал. Его поддержало ворчание ещё нескольких ребят.

ИИ отвернулась и пошла к дверям.

— Конечно, — сказала она, — если вам не хочется идти на занятия, вы можете остаться и продолжить свою утреннюю гимнастику.

Джон со всех ног помчался к лестнице.




Внутри царила прохлада. Перед каждым ребёнком стоял поднос с крекерами и пакетом молока, Джон тут же захрустел твёрдым, точно камень, печеньем.

Он чувствовал себя настолько усталым, что ему хотелось уронить голову на парту и уснуть, но тут Дежа начала рассказывать о сражении, в котором три сотни солдат бились против нескольких тысяч персов.

Посреди класса возник голографический пейзаж. Дети стояли среди миниатюрных скал, холмов и позволяли иллюзорному морю плескаться под своими ногами. Отряды людей, размерами не больше игрушечных солдатиков, маршиpoвaли, направляясь к узкой полоске земли между крутыми скалами и морем. Как пояснила Дежа, это место называлось Фермопилы. Тысячи воинов шли навстречу трём сотням, охранявшим проход. Люди сражались: ломались щиты и копья, сверкали мечи, лилась кровь.

Джон не мог отвести взгляда от разворачивающегося представления.

Дежа рассказала им, что эти три сотни были спартанцами и что лучших воинов ещё не рождалось. Их учили сражаться с самого раннего детства. Они были непобедимы.

Восторженно Джон наблюдал за тем, как голографические спартанцы убивают персидских копейщиков. Он доел свои крекеры, но был по прежнему голоден и поэтому стащил несколько штук у девочки, сидевшей рядом с ним, когда та отвернулась, и сжевал их, продолжая следить за бушующим сражением. В животе у него всё равно урчало и бурлило.

Когда же обед? Или они уже пообедали?

Персы не выдержали и бросились бежать, а спартанцы остались стоять на поле. Дети развеселились. Они хотели посмотреть снова.

— На сегодня всё, — сказала Дежа. — Мы продолжим завтра, и я покажу вам волков. Но сейчас вам пора отправляться на игровую площадку.

— Игровую площадку? — переспросил Джон.

Это было восхитительно. Наконец-то он мог просто забраться на качели, расслабиться и немного подумать. Мальчик, как и все остальные кадеты, выбежал из класса.

Снаружи их уже ждали Мендес и инструкторы.

— Время отправляться на площадку, — сказал Мендес, знаком подзывая к себе детей. — Это небольшая пробежка. За мной.




«Небольшая пробежка» обернулась кроссом две мили. А «игровая площадка» не была похожа ни на что, ранее виденное Джоном. Она представляла собой лес двадцатиметровых деревянных столбов, между которыми были натянуты верёвочные сети и мосты; они раскачивались, пересекались друг с другом. Всё это казалось каким-то воздушным лабиринтом. Здесь были скользкие брёвна и канаты для лазанья. Были качели и шатающиеся платформы. Были переброшенные через блоки тросы, к концам которых кто-то привязал корзины, выглядящие достаточно прочными, чтобы в них можно было поднять взрослого человека.

— Кадетам, — приказал Мендес, — построиться в три колонны.

Инструкторы приготовились пустить в ход свои дубинки, но Джон и остальные дети уже построились без возражений и суматохи.

— Каждый из пятнадцати рядов станет отдельной командой. Первый кадет в ряду получит обозначение «боец-один», — произнёс Мендес. — Второй — «боец-два», и так далее. Если вы чего-то не поняли, говорите сейчас.

Никто не ответил ему.

Джон поглядел направо. Ему устало улыбнулся мальчишка с волосами песчаного цвета, зелёными глазами и очень смуглой кожей. На его костюме было выведено: «Сэмюэль-034». В том же ряду позади него стояла тощая девчонка. Она оказалась более рослой, чем Джон, а её волосы были окрашены в синеватый цвет. «Келли-087». Казалось, она не слишком рада видеть Джона.

— Сегодня мы с вами поиграем, — продолжал объяснения Мендес, — в «Позвони в колокол».

Он указал на самый высокий столб на площадке. Тот поднимался на десять метров над остальными, а рядом стоял ещё один — скользкий, на самой верхушке которого был подвешен бронзовый колокольчик.

— Существует множество способов добраться до колокольчика, — сказал старший инструктор. — Я предоставлю каждой команде самой решать, каким будет её путь. Как только каждый член вашей команды прозвонит в колокол, вы как можно быстрее спускаетесь и бежите к этой финишной черте.

Мендес провёл дубинкой полоску а песке. Джон поднял руку.

— Какие-то вопросы, кадет? — Старший инструктор на секунду прожёг его немигающими чёрными глазами.

— Что мы получим за победу?

Приподняв одну бровь, Мендес оценивающе посмотрел на Джона.

— Вы получите ужин, номер сто семнадцать. На вечер вам приготовили жаркое из индюшки, картофельное пюре с подливкой, отварную кукурузу в початках, ореховые пирожные и мороженое.

Дети начали удовлетворённо перешёптываться.

— Но, — добавил Мендес, — раз уж у нас будут победители, должны быть и проигравшие. Команда, пришедшая к финишу последней, останется без еды.

Кадеты затихли и теперь настороженно переглядывались.

— Приготовьтесь, — сказал Мендес.

— Я — Сэм, — прошептал мальчик, стоявший справа, обращаясь к Джону и девочке из их команды.

— А я — Келли, — ответила худышка.

Джон только посмотрел на них, не говоря ни слова. Девчонка будет задерживать их. Это плохо. Он был голоден и вовсе не желал проигрывать.

— Вперёд! — прокричал Мендес.

Джон промчался сквозь группу детей и поднялся по сети к подвесной платформе. Он пробежал по ней, как по мосту, и спрыгнул на следующую… И вовремя. В этот самый миг платформа качнулась, и пятеро других полетели в воду под ней.

На мгновение он задержался перед верёвкой, привязанной к огромной корзине. Трос был переброшен через блок и свисал вниз. Джон усомнился, что ему хватит силы поднять самого себя наверх. Поэтому он подбежал к завязанному узлами канату и пополз по нему. Верёвка неистово раскачивалась вокруг центрального столба. Посмотрев вниз, мальчик чуть не разжал руки. С земли высота казалась вдвое меньшей. Внизу он увидел остальных детей. Одни карабкались наверх, другие бултыхались в воде, пытаясь подняться и вновь начать восхождение. Никому пока не удавалось настолько близко подобраться к колокольчику, как Джону.

Подавив страх, он продолжил подниматься. Мальчик думал только о мороженом, шоколадных пирожных с орехами и пути к победе.

Добравшись до вершины, он схватился за колокольчик и трижды прозвонил в него. Затем он обхватил стальной столб и скатился по нему, упав на груду подушек.

Он поднялся и побежал к старшему инструктору, улыбаясь по пути. Пересекая финишную черту, Джон издал победный крик.

— Я первый, — сказал он, задыхаясь.

Мендес кивнул и сделал отметку в своём планшете.

Джон смотрел, как остальные дети забираются наверх, звонят в колокольчик и бегут к финишной черте. У Келли и Сэма возникли проблемы. Когда все остальные уже справились с заданием и возвращались к старшему инструктору, товарищи Джона по команде ещё только подбирались к колокольчику.

Наконец они тоже прозвонили, один за другим скатились вниз, но финишную черту пересекли последними, прожигая Джона глазами.

Он пожал плечами.

— Отлично справились, кадеты, — произнёс Мендес, улыбаясь им. — Пора возвращаться в казарму и немного перекусить.

Вокруг радостно закричали перемазавшиеся в грязи, устало опирающиеся друг о друга дети.

— Это касается всех, кроме третьей команды, — произнёс Мендес, глядя на Сэма, Келли, а после и на Джона.

— Но я же выиграл, — возмутился Джон. — Я пришёл первым.

— Да, ты был первым, — объяснил Мендес, — но твоя команда оказалась последней. — Затем старший инструктор повернулся к остальным кадетам. — Запомните одно правило: нельзя победить, если не побеждает вся команда. Победа одного ценой всей группы означает поражение.

До самой казармы Джон шёл молча. Это было нечестно. Ведь он выиграл. Как можно одновременно победить — и в то же время проиграть?

Он смотрел, как другие дети набивают рты индейкой и белое мясо истекает соком. Они поглощали целые горы ванильного мороженого и усыпали пол столовой шоколадными крошками, падавшими с уголков губ.

Джон получил литровую бутылку воды. Он выпил её, но не почувствовал никакого вкуса. Это не могло успокоить его голод. Мальчику хотелось кричать, но он слишком устал. Поэтому Джон просто съёжился в своей постели, пытаясь придумать, как рассчитаться с Сэмом и Келли за то, что они так его подвели, но сил не хватало даже на это. Каждый мускул и косточка в его теле стонали.

Джон провалился в сон, едва его голова опустилась на жёсткую подушку.




На следующий день всё повторилось: гимнастика и кросс в течение целого утра, а затем — уроки до вечера.

В этот раз Дежа рассказывала им про волков. Классную комнату заполнило голографическое изображение луга, и дети увидели, как семь волков преследуют лося. Стая действовала сообща, нападая в тот миг, когда огромный зверь отворачивался от них. Это было потрясающее и страшное зрелище. Кадеты увидели всё: выслеживание, преследование и гибель животного, во много раз превосходившего размерами волков.

Во время урока Джон избегал встречи с Сэмом и Келли. Он опять стянул несколько лишних печений, пока никто не смотрел на него, но это не помогло унять голод.

После занятий они опять побежали на «игровую площадку». Там произошли перемены. В этот раз мостов стало меньше, зато появились более сложные системы из верёвок, переброшенных через блоки. Столб с колокольчиком теперь поднимался на двадцать метров над всеми остальными.

— Те же команды, что и в прошлый раз, — объявил Мендес.

Сэм толкнул Джона, подходя к нему с Келли.

Джон чуть не взорвался. Ему хотелось ударить Сэмюэля по лицу, но он и без того слишком устал. Сейчас сто семнадцатому нужны были все остатки сил, чтобы добраться до колокольчика.

— Лучше бы тебе помогать нам, — прошипел Сэм, — или я скину тебя с одной из этих платформ.

— А я потом спрыгну тебе на голову, — добавила Келли.

— Ладно, — прошептал Джон. — Но только попробуйте меня задерживать.

Сто семнадцатый прикинул в уме маршрут. Это было похоже на прохождение лабиринта на бумаге, только в этом случае отдельные детали выдавались из страницы. Многие подвесные мосты и верёвочные лестницы вели в тупик.

Джон прищурился — и нашёл один возможный маршрут. Легонько толкнув Сэма и Келли, зашептал, показывая пальцем:

— Смотрите. Видите корзину с верёвкой? На ней можно подняться до самого верха. Но это будет долгий подъём. — Он помял усталые мышцы рук, сомневаясь в своих силах.

— Справимся, — ответил Сэм;

Джон посмотрел на остальные команды; те тоже искали дорогу.

— Бежать надо будет очень быстро, — произнёс он. — Убедитесь, что никто не доберётся туда раньше нас.

— Я быстро бегаю, — сказала Келли. — Очень быстро.

— Кадеты, на старт! — крикнул Мендес.

— Хорошо, — произнёс Джон. — Тогда беги вперёд и удерживай её для нас.

— Внимание, марш!

Келли рванула вперёд. Джон в жизни не видел, чтобы кто-то двигался так, как она. Девочка мчалась подобно волкам из сегодняшнего фильма; её ноги, казалось, едва успевают касаться земли. Когда Келли уже стояла возле корзины, Джон и Сэм проделали только половину пути.

Один мальчишка сумел их опередить.

— Отойди, — приказал он Келли, — я поднимаюсь.

Сэм и Джон припустили быстрее и отпихнули его назад.

— Жди своей очереди, — сказал Сэм.

Мальчишки присоединились к Келли в корзине. Вместе они налегли на верёвку и начали подниматься.

Верёвка растягивалась; за каждые три вытянутых метра корзина поднималась только на один. Кроме того, короб начал раскачиваться на ветру и колотиться о столб.

— Скорее, — подгонял Джон.

Как один они налегли на верёвку, шесть рук работали в унисон, всё быстрее поднимая корзину в небо.

Первыми прийти не удалось. Они оказались третьими. Зато каждый из них прозвонил в колокольчик, прежде чем скатиться вниз по столбу. Келли и Сэм дождались, пока приземлится Джон, и только тогда, вместе, побежали к финишу.

Старший инструктор Мендес наблюдал за ними. Он ничего не сказал, но Джону показалось, что он увидел намёк на улыбку, мелькнувший на лице офицера.

Сэм похлопал Джона и Келли по спинам.

— Отличная работа, — сказал он. Затем Сэмюэль на секунду задумался и добавил: — Мы могли бы стать друзьями… В смысле, если вы захотите. Если нет — ничего страшного.

— Почему бы и нет, — ответила Келли, пожав плечами.

— Лады, — сказал Джон. — Друзья.




ГЛАВА ПЯТАЯ





Время: 06:30, 12 июля 2519 (по военному календарю)

Система Эпсилон Эридана, планета Предел, военно-полевой тренировочный лагерь




Джон крепко сжал подлокотники, когда десантный корабль, набирая скорость, устремился к заснеженной горной вершине. Солнце, выглядывавшее из-за горизонта, бросало на снег розовые и оранжевые блики. Остальные члены отряда прилипли к иллюминаторам, любуясь пейзажем.

— Отличное место, чтобы поиграть в снежки, — сказал Сэм, присаживаясь рядом и выглядывая в оконце.

— Ты проиграешь, — откликнулась Келли. Она выглядывала из-за плеча Джона, стараясь увидеть как можно больше. — Я смертоносна в этой игре.

Девочка почесала коротко остриженную макушку.

— Смертоносна — это точно, — пробормотал Джон. — Особенно когда засовываешь внутрь камни.

Дверь кокпита открылась, и в пассажирский отсек вошёл Мендес. Кадеты поднялись и приготовились слушать.

— Вольно. Можете сесть.

Седина, некогда проступавшая только на висках офицера, теперь опоясала его голову кольцом, но Джон готов был поклясться, что старший инструктор стал только сильнее и выносливее за те два года, что прошли со времени их знакомства.

— Сегодня разнообразия ради я поручаю вам простое задание. — Голос Мендеса легко прорывался сквозь рёв моторов. Он протянул Келли стопку бумаг. — Раздайте это, рекрут.

— Слушаюсь, сэр! — привычно отсалютовала она и раздала листок каждому из семидесяти пяти детей.

— Это участок карты данного региона. Вы останетесь там одни. Затем вы должны будете найти дорогу и вернуться к отмеченной точке сбора, где мы вас и подберём.

Джон перевернул свой листок. Это был только кусок куда большей карты, на нём не было отмечено ни места высадки, ни точки сбора. Каким образом он должен был найти дорогу, если ему даже намёка не давалось? Но он понимал, что поиск ответа на этот вопрос является частью задания.

— И ещё, — сказал Мендес. — Последний, кто доберётся до точки сбора, будет оставлен там. — Он выглянул в окно. — А до дому путь очень неблизкий.

Это Джону не понравилось. Он не собирался проигрывать, но ему не хотелось, чтобы остался и кто-то другой. Мысль о том, что Келли, Сэм или ещё кто-то будет вынужден добираться пешком, не давала ему покоя. Впрочем, вначале ещё требовалось вообще найти дорогу в этих горах, оставшись в полном одиночестве.

— Начало высадки через три минуты! — рявкнул Мендес. — Сто семнадцатый, пойдёшь первым.

— Так точно, сэр! — ответил Джон.

Выглянув в окно, он постарался запомнить пейзаж. По ущелью, заросшему кедрами и окружённому кольцом острых скал, протянулась серебряная лента реки, впадавшей в озеро.

Джон толкнул Сэма, взглянул на реку, а затем дёрнул большим пальцем в сторону озера. Его товарищ кивнул, притянул к себе Келли и показал ей на иллюминатор. Через мгновение оба удалились, побежав вдоль ряда сидящих в креслах кадетов.

Корабль сбросил скорость. Джон ощутил, как подскакивает его желудок, когда земля устремилась навстречу челноку.

— Кадет-117, выйти вперёд.

Мендес подошёл к кормовой части отсека и подождал, пока откроется люк и выдвинутся сходни. Внутрь корабля ворвался ледяной воздух. Старший инструктор потрепал Джона по плечу.

— Остерегайся волков, сто семнадцатый.

— Есть, сэр! — Джон оглянулся через плечо, чтобы посмотреть на других кадетов.

Его товарищи едва заметно кивнули. Отлично, все они получили его сообщение.

Сбежав по сходням, он направился к лесу. Позади него взвыли двигатели, и десантный корабль взмыл в безоблачное небо. Джон застегнул куртку. На нём была только стандартная форма, сапоги и тяжёлая парка — не совсем подходящий набор для длительного выживания в этой глухомани.

Кадет припустил к выделяющемуся острому пику, который заметил ещё в полёте; именно в том направлении находилась река. Надо было только пройти вниз по течению и встретиться с остальными у озера.

Он пробирался через лес, пока не услышал журчание воды. Джон подобрался достаточно близко, чтобы разглядеть реку, а затем вернулся в лес. Мендес часто разбавлял свои задания всевозможными неожиданностями: размещал светошумовые мины на полосе препятствий, рассаживал на крышах снайперов с ружьями, стреляющими краской, во время занятий по строевой подготовке… Поэтому, учитывая, что наставник мог следить за ними с десантного корабля, Джон не собирался без лишней надобности обнаруживать своё местоположение.

Найдя куст черники, он остановился, чтобы обобрать его, прежде чем продолжить своё путешествие. Впервые за долгие месяцы сто семнадцатый остался один и мог осмыслить происходящее. Отправив в рот полную горсть ягод, он зачавкал.

Джон думал о месте, которое когда-то называл своим домом, о своих родителях… Но чем дальше, тем больше эти воспоминания напоминали ему только сладкий сон. Впрочем, мальчик понимал, что это не так, что у него и в самом деле была другая жизнь. Но ему нравилась эта. Он стал солдатом. Ему предстояла важная работа, ради которой стоило тренироваться. Мендес говорил, что они станут лучшими и самыми талантливыми бойцами военно-космических сил.

Станут единственной надеждой на мирное существование людей. И это нравилось Джону.

Раньше он и подумать не мог, кем станет, когда вырастет. Он никогда на самом деле не задумывался ни о чём, кроме мультфильмов и игр. Он не знал, что значит «бороться».

Но сейчас каждый его день был полон борьбы и приключений.

Благодаря Деже, для своего возраста Джон узнал куда больше, чем мог бы в своей старой школе: алгебру и тригонометрию, историю сотен баталий и королевств. Он умел проходить полосу препятствий, вести огонь из винтовки, обрабатывать раны. Мендес показал ему, как стать сильным — и не только телом, но и разумом.

Здесь была и семья Джона: Келли, Сэм и все прочие члены их группы.

Воспоминание о товарищах по обучению вернуло его к мыслям о задании Мендеса — одного из них собирались бросить. Должен был существовать способ вернуться всем. Джон решил, что если не сможет решить эту задачу, то останется сам.

Спустя некоторое время он приблизился к берегу озера, где остановился и прислушался. Издалека донеслось уханье совы. Сто семнадцатый направился на звук.




— Привет, филин, — сказал он, приближаясь.

— Для тебя, кадет, — Сэм вышел из-за дерева и ухмыльнулся, — я — «мистер Филип».

Вместе они обошли озеро, собирая остатки отряда. Джон на всякий случай пересчитал их — шестьдесят семь.

— Давайте сложим карту, — предложила Келли.

— Отличная мысль, — произнёс Джон — Сэм, возьми троих и проверь окрестности. Не хочу, чтобы наставник преподнёс нам сюрприз.

— Это мысль. — Сэм подозвал Фахджада, Джеймса и Линду, а затем вместе с ними скрылся в кустах.

Келли собрала кусочки карты и расположилась в тени старого кедра.

— Некоторые части не подходят, другие — повторяются, — произнесла она, раскладывая листки на снегу. — Так, это угол. Кажется, поняла… Вот озеро, вот река, а здесь… — она ткнула пальцем в зелёный кружок, — должна находиться точка сбора. — Келли покачала головой и нахмурилась. — Если карта не врёт, то туда идти целый день. Надо поторапливаться.

Джон свистнул, и к ним присоединился Сэм с его скаутами.

— Пора выдвигаться, — сказал сто семнадцатый. Никто не спорил.

Все выстроились в цепочку позади Келли. Сэм разведывал дорогу. Из всего отряда он обладал наилучшим зрением и слухом. Несколько раз он жестами призывал товарищей остановиться и спрятаться, но причиной тому оказывались только зайцы и птицы.

Когда они миновали уже порядочное расстояние, Сэм неожиданно вернулся.

— Слишком всё просто, — зашептал он Джону. — Не похоже это на наставника.

— Я тоже думал об этом, — кивнул Джон. — Не теряй бдительности.




В полдень они остановились, чтобы передохнуть и поесть набранных по пути ягод.

— Хотелось бы мне кое-что знать, — заговорил Фахджад. Он помедлил, вытирая пот с тёмной кожи. — Мы все придём к точке сбора в одно и то же время. Тогда кто останется? Надо решить сейчас.

— Будем тянуть соломинки? — предложил кто-то.

— Нет, — произнёс Джон, поднимаясь. — Мы никого не бросим. Надо найти способ вытащить всех.

— Но как? — спросила Келли, скребя затылок. — Мендес сказал…

— Я знаю, что он сказал. Но должен существовать способ… Правда, я его ещё не придумал. Даже если мне придётся остаться, все вернутся на базу. — Джон отправился дальше. — Вперёд, не будем терять времени.

Отряд поднялся следом.

Тени деревьев удлинились и стали сливаться, а краснеющее солнце опустилось к горизонту.

Келли замерла и подала отряду знак остановиться.

— Почти пришли, — прошептала она.

— Мы с Сэмом отправимся на разведку, — сказал Джон. — Всем остальным лучше спрятаться… и не шуметь.

Кадеты безмолвно повиновались его приказу.

Джон с Сэмом проползли по подлеску и прижались к земле на самом краю луга.

Посреди поросшего травой поля стоял десантный челнок; его прожектора освещали всё на тридцать метров вокруг. На спущенных сходнях сидели шестеро мужчин, куривших и передававших друг другу флягу.

Сэм жестом предложил вернуться назад.

— Узнаёшь их? — спросил он.

— Нет. А ты?

— Они не носят формы. — Сэмуэль покачал головой. — И на солдат не похожи. Может быть, это повстанцы? Захватили корабль и убили наставника.

— Бред, — ответил Джон. — Никому не убить наставника. Но одно ясно: не думаю, что мы сможем просто подойти к челноку и улететь на базу. Надо возвращаться.

Они ползком скрылись в лесу и поспешили назад, чтобы рассказать обо всём остальным.




— И что ты предлагаешь делать? — спросила Келли у Джона.

Сто семнадцатый не мог понять, почему она ждёт от него ответа. Оглядевшись, Джон заметил, что все смотрят на него и тоже ждут, пока он заговорит. Ему пришлось подняться с земли. Надо было что-то сказать.

— Ладно… Мы не знаем, кто эти люди и чего они хотят от нас. Мы должны это выяснить.

Остальные дети закивали, словно соглашаясь с тем, что так и следует поступить.

— Значит, так, — произнёс Джон, — для начала мне нужен заяц.

— Выбери меня, — откликнулась Келли, вскакивая. — Я бегаю быстрее всех.

— Хорошо, — согласился сто семнадцатый. — Ты должна приблизиться к краю луга и позволить себя обнаружить. Я тайком пойду за тобой. Если что-то случится, я вернусь, чтобы сообщить остальным.

Келли кивнула.

— От тебя потребуется заманить несколько охранников в лес. Беги прямо к месту привала. Сэм, ты должен оставаться на виду и делать вид, будто у тебя сломана нога.

— Понял, — отозвался Сэмюэль.

Подойдя к Фахджаду, он приказал рассадить ему голень сапогом. Из ранки потекла кровь.

— Всем остальным, — сказал Джон, — следует рассредоточиться в лесу. Если охранники придут не для того, чтобы помочь Сэму… — Сто семнадцатый сложил правую руку в кулак и ударил по открытой ладони левой. — Помните тех волков и лося?

Кадеты закивали, усмехаясь. Эту запись Дежа им показывала неоднократно.

— Наберите камней, — посоветовал Джон.

Келли скинула парку и размяла ноги.

— Ладно, — сказала она, — пора начинать.

— О-ох… — Сэм повалился на землю, схватившись за ногу. — Как больно! Помогите!

— Только не перебарщивай, — произнёс Джон, ударом ноги забрызгивая товарища грязью. — Иначе они поймут, что это ловушка.

Вместе с Келли он направился к лугу, остановившись в паре метров от края леса.

— Если хочешь, зайцем могу стать и я, — прошептал Джон.

— Ты что, — она с силой ударила его по плечу, — думаешь, я не справлюсь?

— Беру свои слова обратно, — произнёс он, потирая руку.

Отойдя на десять метров в сторону, Джон спрятался и стал наблюдать.

Келли приблизилась к лугу и шагнула в круг, очерченный прожекторами десантного корабля.

— Эй! — закричала она, размахивая руками. — Эй, там! У вас есть еда? Умираю от голода!

Охранники медленно поднялись, вытаскивая электрические дубинки.

— Ну, вот и первая, — услышал Джон шёпот одного. — Я ей займусь. Вы готовьтесь и ждите остальных.

Мужчина осторожно направился к Келли, пряча от неё дубинку за спиной. Девочка спокойно стояла на месте, дожидаясь, пока он подойдёт поближе.

— Ой, секундочку, — сказала она. — Я забыла свою куртку. Сейчас вернусь.

Келли развернулась и бросилась бежать. Охранник рванул за ней, но девочка уже скрылась в лесной тени.

— Стой!

— Я думал, будет сложнее, — сказал другой. — Эти детишки даже не успеют ничего понять.

— Как два пальца, — отозвался ещё один.

Джон услышал достаточно. Он побежал вслед за Келли, но вскоре сообразил, что ни ему, ни охраннику не угнаться за ней. Тогда сто семнадцатый спрятался неподалёку от того места, где лежал Сэм.

Мужчина остановился, оглядываясь вокруг. Его глаза всё ещё недостаточно привыкли к темноте. Затем он заметил Сэма, зажимающего окровавленную ногу.

— Пожалуйста, помогите, — простонал мальчик. — Нога сломана.

— Ничего, пацан, у меня с собой запасная. — Охранник продемонстрировал дубинку.

Джон подобрал с земли камень и метнул его, но промахнулся.

— Кто здесь? — крутнулся на месте мужчина.

Сэм вскочил на ноги и стремглав бросился в лес. В кустах что-то зашуршало, и из-за деревьев полетел град камней.

Из темноты выскочила Келли и со всей возможной силой метнула булыжник, который ударил мужчину точно в лоб. Охранник покачнулся и рухнул на землю.

Вскоре на поляну выбежали остальные дети.

— И что будем с ним делать? — спросил Сэм.

— Это ведь только испытание, да? — произнёс Фахджад. — Должно быть, он работает на Мендеса.

Джон перевернул мужчину. Кровь стекала по его лбу, заливая глаз.

— Вы сами всё слышали, — прошептал Джон. — Сами видели, что он собирался сделать с Сэмом. Ни Мендес, ни другие инструкторы не причинили бы нам вреда. Ни за что. Кроме того, на нём нет формы. Нет знаков различия. Он не один из нас.

Джон ударил охранника ногой вначале по лицу, а затем — по рёбрам. Тот инстинктивно сжался в комок.

— Заберите его дубинку.

Сэм подхватил оружие и тоже ударил лежащего.

— Надо пойти туда и разобраться с остальными, — сказал Джон. — Келли, тебе снова придётся выступить в качестве приманки. Главное, чтобы они приблизились к краю луга. После этого ты спрячешься, а мы всё закончим.

Девочка кивнула и побежала обратно к лугу. Отряд растянулся веером, попутно набирая камни.

Минутой позже Келли выскочила на поле и закричала:

— Ваш друг споткнулся и ударился головой. Сюда!

Все пятеро охранников вскочили и побежали к ней. Как только они достаточно приблизились, Джон засвистел. Воздух неожиданно наполнился камнями. Взрослые обхватывали головы руками, пытаясь защититься. Так они и падали, продолжая закрываться.

Джон просвистел снова, и шестьдесят семь детей с криками устремились к изумлённым охранникам. Те пытались подняться, чтобы отразить нападение. Мужчины выглядели сбитыми с толку. Казалось, они просто не могут поверить в то, что видят их глаза.

Сэм обрушил дубинку на голову одного из противников. Фахджада уложил на землю прямой удар в лицо от следующего. Затем охранников захлестнула волна плоти. Они падали, но их продолжали избивать камнями и сапогами до тех пор, пока мужчины не переставали шевелиться.

Джон встал над истекающими кровью телами. Он был взбешён. Эти люди могли причинить вред ему и его отряду! Ему хотелось проломить голову каждому врагу. Тогда мальчик сделал глубокий вдох и постарался успокоиться. От него сейчас требовалось заняться более важной работой и справиться с серьёзной проблемой — гнев мог подождать.

— Собираешься вызвать Мендеса? — спросил Сэм, поднимая на ноги всё ещё не до конца очухавшегося Фахджада.

— Пока рано, — отозвался Джон, направляясь к десантному кораблю.

На борту больше никого не было.

Джон нашёл блок связи и включил почтовый канал, чтобы связаться с Дежей. Над панелью управления возникло упрощённое голографическое изображение её лица.

— Добрый вечер, кадет-117, — сказала она. — Есть вопросы по домашнему заданию?

— Что-то вроде, — ответил он. — Дело в одном из поручений Мендеса.

— Ах, вот оно что… — Немного помолчав, Дежа велела: — Рассказывай.

— Я сижу в десантном корабле класса «Пеликан». Пилота нет, но я собираюсь добраться до дома. Ты не могла бы научить меня управлять челноком?

— Ты пока не справишься с ним, кадет, — покачала головой Дежа. — Но я могу помочь. Видишь крылатый значок в уголке экрана? Трижды щёлкни по нему.

Джон подчинился, и экран заполнила сотня новых значков и окошек.

— Дважды нажми на зелёную стрелку, указывающую на девять часов, — произнесла Дежа.

Выполнив указания, он увидел, как на экране загорается строчка «автопилот активирован».

— Я перехватила управление, — сказала ИИ. — Готова отвезти вас домой.

— Погоди минутку, — произнёс Джон, выскакивая из кокпита. — Все на борт! На полусогнутых!

Дети побежали к кораблю.

— А кого оставляем? — спросила Келли, задерживаясь возле Джона.

— Никого, — ответил он. — Давай запрыгивай.

Удостоверившись, что все погрузились на корабль, мальчик вернулся в рубку управления.

— Хорошо, Дежа, вези нас домой.

Десантный челнок взревел двигателями и взмыл в небо.




Джон вытянулся по стойке «смирно», войдя в кабинет старшего инструктора Мендеса. Он никогда прежде не бывал здесь. Как и никто другой.

По спине мальчика пробежала капля пота. Обитые тёмными деревянными панелями степы и запах табачного дыма создавали в помещении пугающую атмосферу.

Мендес прожигал Джона глазами, поглядывая на него поверх своего электронного блокнота, на который был выведен рапорт о последних событиях.

Открылась дверь, и в кабинет вошла Хэлси. Старший инструктор поднялся, поприветствовал доктора отрывистым кивком и вновь опустился в кожаное кресло.

— Привет, Джон, — сказала Хэлси, присаживаясь напротив Мендеса, закидывая одну ногу на другую и поправляя серое платье.

— Здравствуйте, доктор Хэлси, — мгновенно ответил Джон, отсалютовав. Изо всех взрослых только она обращалась к нему по имени. Он никогда не понимал, почему.

— Кадет-117, — рявкнул Мендес, — извольте объяснить мне, почему вы похитили собственность ККОН и почему напали на людей, которым я поручил её охранять?!

Джону хотелось попытаться объяснить, что он поступал так, как считал должным. Что очень сожалеет. Что готов пойти на всё, только бы исправить ошибку. Но он знал: наставник ненавидит хлюпиков настолько же, насколько сам Джон ненавидел извиняться.

— Сэр, — ответил кадет, — на охране не было формы. И никаких знаков различия. Кроме того, сэр, они отказались представиться!

— Кхм… — Мендес вновь склонился над рапортом. — Похоже на то. А что насчёт корабля?

— Сэр, я должен был доставить отряд на базу. И поскольку именно я взошёл на борт последним, если кто и должен был остаться, то…

— Я вас не спрашивал о списке пассажиров, рядовой. — Голос офицера смягчился до ворчания, и инструктор повернулся к Хэлси: — Ну, и что мы будем с ним делать?

— «Делать»? — Она поправила очки, подняв их ближе к глазам, и посмотрела на Джона. — Думаю, это очевидно, офицер. Мы поставим его командовать отрядом.




ГЛАВА ШЕСТАЯ





Время: 11:30, 09 марта 2525 (по военному календарю)

Система Эпсилон Эридана, планета Предел, орбитальный госпиталь департамента Военно-космической разведки




— Расшифровка этого сообщения нужна мне уже сейчас! — зарычала на Дежу доктор Хэлси.

— Система кодирования, использованная в данном случае, невероятно сложна, — ответила Дежа, и в её обычно гладком, как стекло, голосе прозвучали раздражённые нотки. — Я даже не знаю, чем это они так обеспокоены. Разве кто-то, кроме дивизии Бета-5, обладает ресурсами, чтобы распорядиться их информацией?

— Мне сейчас не до шуток. Дежа. И я не в настроении. Просто сосредоточься на расшифровке.

— Слушаюсь, доктор.

Хэлси мерила шагами стерильный, выложенный белой плиткой пол зала наблюдения. Вдоль одной из стен помещения выстроились доходящие до самого потолка стойки с приборами, отслеживавшими состояние детей… Точнее — испытуемых, поправила себя доктор. На мониторах светились графики распределения препаратов и мерцали зелёным, синим и красным индикаторы ЭКГ, частоты пульса и сотен других жизненных параметров.

Стену с противоположной стороны украшали выпуклые окна, позволявшие наблюдать за несколькими десятками хирургических операционных. Каждое из этих помещений было герметично запечатано, внутри суетились лучшие хирурги и биотехники, каких только могли найти сотрудники Военно-космической разведки. Каждая операционная была ярко освещена. Там вовсю шла подготовка к приёму особых, биологически опасных материалов.

— Готово, — провозгласила ИИ. — Доктор, файл готов к прочтению.

— Хорошо, Дежа. — Хэлси прекратила вышагивать по залу и села на стул. — Пожалуйста, выведи его на мои очки.

Очки просканировали сетчатку и сняли отпечаток мозговых волн, затем информационная стена рухнула и доктор получила доступ к файлу. Морпгув, она вывела его на стекла.

Сообщение гласило:




Командование Космических Объединённых Наций

Срочный вызов 09872Н-98

Класс доступа: Красный

Открытый ключ: Файл /усечённый доступ Омега/

Отправитель: Адмирал Язионрис Джероми, начальник медицинской службы, научная база ККОН «Обнадёживающая»

Получатель: Д-р Кэтрин Элизабет Хэлси, доктор медицины, доктор философии, особый гражданский специалист (идентификационный номер: 10141-026-SRB4695)

Тема: Смягчающие обстоятельства и относительные биологические риски, связанные с интересующими вас экспериментальными медицинскими процедурами.

Классификация: Доступ ограничен (согласно директиве BGX)




/начало файла/









Кэтрин!

Боюсь, проведённые нами исследования не выявили заслуживающей внимания альтернативы, способной смягчить риски в том, что Вы обозначили как «гипотетический эксперимент». Тем не менее я прилагаю к письму сводку всех наработок моего коллектива, а кроме того, все материалы по исследованиям конкретных ситуаций. Надеюсь, Вы найдёте их полезными.

Также я надеюсь, что это и в самом деле лишь гипотетический интерес. Использование шимпанзе Бинобо в Вашем эксперименте может быть связано с определёнными трудностями.

Эти животные нынче крайне дороги и редки, поскольку больше не выращиваются в неволе. И мне было бы очень неприятно увидеть, что столь ценный материал расходуется для какого-то третьесортного проекта.




С наилучшими пожеланиями, Я. Д.








Хэлси поморщилась, увидев едва прикрытый укор в послании адмирала. Он никогда не одобрял её решения работать на департамент Военно-космической разведки и старался всякий раз показать своё разочарование в лучшей ученице, когда та появлялась на «Обнадёживающей».

Женщине и без того тяжело было свыкнуться с сомнительной моральностью пути, на который она встала. И неодобрительное отношение Джероми только всё осложняло.

Стиснув зубы, она вернулась к отчёту.









Сводка по химическим/биологическим рискам




ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: последующим процедурам присваивается третий экспериментальный уровень. По окончании работ испытуемые приматы должны быть очищены в соответствии с указом администрации ККОН под номером OBF34. Следуйте протоколу ликвидации биохимических отходов класса «гамма».




1. Карбидокерамическая оссификация: внедрение в скелетную структуру современных материалов для повышения прочности костей. Рекомендуемая площадь покрытия не должна превышать трёх процентов от общей костной массы ввиду значительного риска некроза белых кровяных телец. Особую опасность подобные изменения представляют для особей, не окончивших половое созревание: быстрый рост в данном случае способен привести к необратимому разрушению опорно-двигательного аппарата. Подробнее см. в прилагаемой документации.

2. Инъекционное видоизменение мышечных тканей: внутримышечное введение протеинового комплекса, направленное на повышение плотности тканей и сокращение срока восстановления лактазы. Риск: пять процентов испытуемых погибнут в результате фатального роста объёма сердечных тканей.

3. Каталитическая имплантация щитовидной железы: вживление в щитовидную железу платиновой капсулы, содержащей человеческие гормоны роста, для обеспечения ускоренного развития костной и мышечной тканей. Риск: подавление полового влечения. В редких случаях возможен элефантиаз.

4. Хирургическое вмешательство в сосуды головного мозга: увеличение поступления крови к клеткам зрачков испытуемых. Должно привести к значительному усилению зрения испытуемых. Риск: отторжение и разрушение сетчатки глаза, необратимая слепота. См, приложенный отчёт по аутопсии.

5. Сверхпроводниковая фибрификация нейродендритов: замещение процесса биоэлектрической нервной передачи на защищённую электронную передачу. Увеличение скорости реакции испытуемого на триста процентов. В отдельных случаях значительное улучшение интеллекта, памяти и креативности. Риск: серьёзная опасность развития болезни Паркинсона и синдрома Флетчера.




/конец файла/




Нажмите клавишу «Ввод», чтобы увидеть прикреплённые документы.








Доктор Хэлси закрыла файл и уничтожила все следы того, что он когда-либо существовал; Дежа получила приказ проследить до самой «Обнадёживающей» путь, по которому пришло послание, и разрушить любые записи и данные адмирала Джероми, касающиеся этого инцидента.

Затем доктор сняла очки и потёрла переносицу.

— Сочувствую, — произнесла Дежа. — Я тоже надеялась, что существует какая-либо возможность сократить риски.

— Дежа, я начинаю сомневаться, — вздохнула Хэлси. — Когда мы только приступали к проекту «Спартанец», доводы, лежавшие в его основании, казались мне неоспоримыми. А сейчас я… даже не знаю.

— Доктор, я трижды перепроверила составленные ДВКР прогнозы развития Внешних Колоний. Их заключения верны: в течение ближайших двадцати лет нас ожидает широкомасштабное восстание, если не будут предприняты решительные меры. А вы сами знаете, что на языке военных означает «решительные меры». Спартанцы — единственный способ сократить потери среди гражданского населения, поскольку они идеально подходят для нанесения действительно точечных ударов. Они могут предотвратить гражданскую войну.

— Только если протянут достаточно долго, чтобы справиться с этим заданием, — возразила Хэлси. — Необходимо отложить процедуры. Мы должны продолжить исследования. Тем временем мы сможем доработать «Мьольнир». Нам нужно время…

— Есть ещё одна причина, требующая безотлагательного применения мер, — сказала Дежа. — Хоть мне и крайне неприятно говорить вам об этом, но я должна. Если в департаменте Военно-космической разведки заметят заминку в проведении их самого важного проекта, вас скорее всего заменят кем-нибудь, кто лучше подойдёт на эту роль, кем-то, менее забивающим себе голову сомнениями. И, к несчастью для детей, кем-то менее квалифицированным.

— Меня уже тошнит от всего этого. — Доктор Хэлси поднялась и направилась к пожарной лестнице. — И порой, Дежа, меня начинает подташнивать от тебя.

Женщина покинула зал наблюдения. На выходе уже дожидался Мендес.

— Составьте мне компанию, офицер, — произнесла доктор.

Не говоря ни слова, он направился за ней в предоперационное крыло госпиталя. Затем они вместе вошли в комнату сто семнадцатого.

Джон лежал на кровати под капельницей. Голова подростка была выбрита, а всё тело покрывал узор направляющих, выведенный лазером. Несмотря на состояние, в котором находился Джон, доктора Хэлси восхищало, насколько могучим человеком он стал. Четырнадцатилетний юноша обладал телом восемнадцатилетнего олимпийского чемпиона, а разумом превосходил лучших выпускников военной академии.

Хэлси постаралась улыбнуться как можно более искренне.

— Как самочувствие?

— Порядок, мэм, — вяло прошептал Джон, — Медсестра сказала, что снотворное скоро подействует. Я стараюсь бороться, чтобы не засыпать как можно дольше… — Его веки затрепетали. — Это нелегко.

Заметив Мендеса, подросток попытался сесть и отсалютовать, но ему это не удалось.

— Я понимаю, что это одно из заданий наставника. Но мне не удаётся понять, в чём подвох. Вы не могли бы мне подсказать, доктор Хэлси? Хотя бы разок? Как мне победить?

Мендес отвёл взгляд.

Хэлси наклонилась поближе к юноше, когда он закрыл глаза и задышал глубже.

— Я подскажу тебе путь к победе, Джон, — прошептала она. — Ты должен выжить.




ГЛАВА СЕДЬМАЯ





Время: 00:00, 30 марта 2525 (по военному календарю)

Крейсер ККОН «Атлас», на пути к системе лямбда Змеи




— Мы предаём пространству тела наших павших собратьев.

Мендес на мгновение устало прикрыл глаза — церемония подошла к концу. Он нажал на кнопку, и урны с прахом медленно поплыли к торпедному аппарату и ожидающей впереди пустоте.

Джон был напряжён и по-прежнему стоял, вытянувшись по стойке «смирно». В ракетном отсеке крейсера — обычно многолюдном, тесном и бурлящем жизнью — было необычайно тихо. Орудийную палубу «Атласа» очистили от боеприпасов и экипажа. Длинные, ничем не украшенные чёрные знамёна свисали с каждой балки.

— Почтить погибших!.. Сми-ирно! — проревел Мендес. Джон отсалютовал в унисон с остальными уцелевшими спартанцами.

— Долг, — произнёс Мендес. — Честь и самопожертвование. Даже смерть не может отнять этого у солдата. Мы будем их помнить.

По отсеку «Атласа» прокатилась серия хлопков, с которыми урны вылетали в космос.

Обзорный экран замерцал, и на нём высветились звёзды. Одна за другой урны проплывали мимо, исчезая позади крейсера и продолжая свой путь.

Джон наблюдал. С каждым контейнером из нержавеющей стали, скрывавшимся во тьме космоса, он словно терял крупицу себя. Ему казалось, что он бросил на задании часть своего отряда.

Лицо Мендеса с тем же успехом могло быть выточено из камня. Он наконец опустил руку и повернулся к остальным.

— Экипаж свободен.

Ещё не всё было потеряно. Джон огляделся по сторонам: Сэм, Келли и тридцать других кадетов стояли рядом с ним, облачённые в чёрные форменные костюмы. Им всем удалось уцелеть в последнем… Слово «задание» не слишком годилось здесь.

Кроме них выжить удалось ещё дюжине бойцов, но в солдаты они уже не годились. Джону было больно смотреть на них. На Фахджада, сидящего в инвалидной коляске и сотрясаемого неконтролируемой дрожью. На Кирка и Рене, плавающих в наполненных желеобразной жидкостью резервуарах и дышащих через кислородные шланги; кости этих двоих были настолько изуродованы, что тела кадетов утратили всякое сходство с человеческими.

Были и другие выжившие, не способные даже пошевелиться из-за полученных травм.

Санитары повлекли Фахджада и остальных пострадавших к лифту.

Джон сорвался с места и преградил им дорогу.

— Приказываю вам остановиться! — требовательным тоном произнёс он. — Куда вы уводите моих людей?

Санитары замерли, испуганно разглядывая его.

— Сэр, я… — тяжело сглотнул один из них. — Я только выполняю приказ, сэр.

— Командир, — позвал Джона Мендес, — позвольте вас на минутку.

— Не шевелиться, — приказал сто семнадцатый санитарам прежде, чем подойти к наставнику. — Слушаю, сэр.

— Отпусти их, — шёпотом произнёс старший инструктор. — Они уже не смогут сражаться. Им здесь не место.

Сам того не желая, Джон бросил взгляд на обзорный экран, пытаясь отыскать исчезающую вдали длинную вереницу контейнеров.

— Что вы собираетесь делать с моими людьми?

— Во флоте своих не бросают, — ответил Мендес, чуть вздёргивая подбородок. — Пускай они не смогут стать лучшими и сильнейшими солдатами, но яркий интеллект остался при них. Они могут планировать операции, анализировать информацию, служить военными советниками…

Джон облегчённо выдохнул.

— Ничего большего нельзя и пожелать. Сэр, мы живём ради того, чтобы служить. — Он повернулся к искалеченным бойцам, вытянулся по стойке «смирно» и отсалютовал.

Фахджад с трудом поднял трясущуюся руку, чтобы ответить ему тем же.

Санитары выкатили их из отсека.

Джон обвёл взглядом то, что осталось от его отряда. Ни один из них не пошевелился за всё время, прошедшее с начала поминальной церемонии.

— Какими будут приказания, сэр? — спросил Джон у Мендеса.

— Два дня постельного режима, офицер. А затем — физиотерапия в условиях пониженной гавитации на борту «Атласа», пока вы полностью не оправитесь от побочных эффектов вашего преобразования.

Побочные эффекты. Джон согнул и разогнул руку. Та была словно ватной. Он с трудом мог ходить, не падая.

Доктор Хэлси заверила его, что эти «эффекты» — хороший знак.

— Твой мозг должен заново научиться yпpaвлять телом, обладающим теперь более высокой скоростью реакции и усиленной мускулатурой, — говорила она.

Но его глаза постоянно болели, а этим утром даже немного кровоточили. Ему досаждали постоянные мигрени. Казалось, в его теле ломит каждую кость.

Джон не понимал происходящего с ним. Он знал только то, что должен исполнять свой долг, и боялся, что окажется не в силах.

— Это всё, сэр? — спросил он.

— Нет, — ответил Мендес. — Как только вы будете к этому готовы, Дежа станет обучать твой отряд на симуляторе управления десантным кораблём. И, — добавил наставник, — если вы готовы к такому испытанию, она расскажет вам ещё кое-что об органической химии и высшей математике.

— Да, сэр, — произнёс Джон, — мы готовы к этому.

— Хорошо.

Джон не двигался с места.

— Вы хотели спросить что-то ещё, офицер?

Сто семнадцатый нахмурился, помедлил и наконец сказал:

— Я был командиром. И отвечал за это задание. Часть моего отряда погибла. В чём я ошибся?

Мендес посмотрел на Джона непроницаемо-чёрными глазами. Потом оглянулся на отряд и вновь перевёл взгляд на молодого командира.

— Следуйте за мной.

Он отвёл Джона к обзорному экрану, где остановился, наблюдая за тем, как последние урны с прахом исчезают во тьме.

— Командир всегда должен быть готов отправить своих солдат на смерть, — произнёс Мендес, не оборачиваясь. — И это правильно, поскольку твой долг перед ККОН превыше долга перед собой и даже перед твоим отрядом.

Джон отвернулся от экрана. Он больше не мог смотреть в эту пустоту. Ему не хотелось думать о навек утраченных товарищах — друзьях, ставших для него братьями и сёстрами.

— В случае необходимости, — добавил Мендес, — жертвование их жизнями может быть оправдано. — Затем он наконец повернулся к Джону и встретился с ним глазами. — Но неприемлемо растрачивать их жизни. Вы понимаете разницу?

— Я… думаю, я понял, сэр, — сказал сто семнадцатый. — Но что произошло при исполнении этой миссии? Жертвование? Растрата?

Мендес вновь отвернулся к черноте космоса и ничего не ответил.



* * *





Время: 04:30, 22 апреля 2525 (по военному календарю)

Крейсер ККОН «Атлас», боевое дежурство в системе Лямбда Змеи




Джон едва не потерял равновесие, входя в тренажёрный зал. Из неподвижного коридора легко было заметить, что эта секция «Атласа» крутится. Непрерывное вращение зала создавало некоторую гравитацию.

Но в отличие от других секций крейсера, эта была не цилиндрической, а скорее имела форму составного конуса. Внешнее кольцо было шире и вращалось медленнее, чем дальний край. В зависимости от удаления от входа можно было испытать на себе влияние гравитационных сил от одной четверти до двух g.

Здесь были беговые дорожки, различные боксёрские груши, ринг и тренажёры для приведения в форму каждой группы мышц. Джон знал, что никто не приходит сюда в такую рань. Поэтому весь зал был сейчас в полном его распоряжении.

Офицер решил начать с подъёма тяжестей. Он вышел в центр тренажёрного зала, настроенный на одно g, и взял двадцатикилограммовую гирю. Что-то было не так. Эта штука оказалась слишком лёгкой. Должно быть, сбилась настройка вращения, решил Джон. Тогда он взял сорокакилограммовую гирю. Этот вес его устроил больше.

В течение всех трёх последних недель спартанцы ежедневно разминались, занимались спортивной гимнастикой, проводили лёгкие спарринги и много ели. Им было приказано поглощать по пять богатых протеинами обедов в сутки. А после каждого приёма пищи они отправлялись в медицинский отсек, где им вводили минеральные и витаминные комплексы. Джон просто не мог дождаться того момента, когда вернётся на Предел, к своей привычной жизни.

Из всего его отряда уцелели только тридцать два солдата. Тридцать кандидатов были отсеяны из программы спартанцев — они погибли в ходе изменения тел. Ещё дюжину пострадавших от побочных эффектов процесса на постоянной основе перевели в департамент Военно-космической разведки.

Он тосковал по каждому из ушедших, но ему и тем, кто остался, нельзя было опускать руки. Сейчас они должны были оправиться и снова обрести свою силу.

Джон жалел о том, что Мендес не предупредил его. Тогда можно было бы успеть подготовиться. Может быть, в этом-то и заключалась хитрость последней миссии — им требовалось научиться быть готовыми ко всему. Он решил, что больше никогда не потеряет бдительности.

Сев на тренажёр для ног, Джон выставил его на предельный вес, но тот опять показался ему слишком лёгким. Тогда молодой офицер отправился в зону максимального тяготения. Всё снова стало казаться нормальным.

Джон поработал на каждом из тренажёров, затем переключился на грушу — кожаный мяч, подвешенный между потолком и полом и прикреплённый к ним толстым эластичным тросом. По груше требовалось бить со строго определённой частотой, иначе она начинала хаотично метаться.

Кулак офицера выстрелил вперёд со скоростью кобры, нанося удар. Груша полетела назад, но так медленно, словно двигалась сквозь воду — слишком медленно, если учесть, с какой силой он её ударил. Должно быть, проблема заключалась в ослабшем тросе.

Он подёргал за верёвку, и та загудела. Трос был туго натянут.

Неужели в этом зале всё разом сломалось?

Джон вытянул болт из запорного кольца на станке для жима лёжа и вышел в центр зала, где предположительно гравитация должна была равняться одному g. Он поднял болт на метр от пола и отпустил. Тот, звякнув, покатился по палубе.

Казалось, ничего необычного в скорости падения не было, и всё же Джона смущала некоторая замедленность.

Он выставил таймер на часах и снова уронил болт. Сорок пять сотых секунды.

Метр примерно за половину секунды. Сто семнадцатый не помнил, как связать время, расстояние и ускорение, поэтому быстро восстановил в памяти общую теорию и заново вывел формулу. Он даже вывел в уме квадратный корень.

Джон нахмурился. Математика никогда не была его коньком.

Если верить расчётам, гравитационное ускорение равнялось девяти целым восьми десятым метра в секунду в квадрате. Стандартное тяготение.

Значит, зал вращался правильно. Это у него сбилась настройка.

Его эксперименты были грубо прерваны. В зал вошли четверо. Формы на них не оказалось — только шорты и обувь. Головы мужчин были гладко выбриты. Все новоприбывшие были мускулистыми, жилистыми и крепкими. Самый высокий из них превосходил ростом даже Джона. Половину его лица покрывали шрамы.

С первого взгляда сто семнадцатый понял, что перед ним космический спецназ — ударные войска орбитального десантирования. На предплечье каждого красовалась традиционная татуировка: «Космический десант» и «В ад вперёд ногами».

«Адские ныряльщики» — пользующаяся дурной славой 105-я дивизия. До Джона доходило много слухов о них. Эти парни были известны своими подвигами — и жестокостью даже по отношению к сослуживцам.

Сто семнадцатый поприветствовал их учтивым кивком.

Они же просто прошли мимо и направились в зону высокой гравитации. Самый огромный десантник лёг под штангу. Он напряг мышцы, и та зашаталась. Стальные диски посыпались с одного из её концов, падая на палубу. Другой конец потянуло вниз, и великан был вынужден бросить груз, чуть не сломав ногу своему партнёру.

Джон подскочил на месте, услышав шум.

— Какого… — Десантник поднялся и теперь рассматривал слетевший зажим. — Кто-то вытащил болт.

Зарычав, мужчина повернулся к Джону. Тот подобрал болт с пола.

— Моя вина, — произнёс он, подходя ближе. — Прошу меня извинить.

Четвёрка бойцов УВОД дружно направилась к юноше. Огромный мужчина, покрытый шрамами, остановился настолько близко от спартанца, что тот мог ощутить его дыхание.

— Почему бы тебе, мясо, не запихнуть этот болт себе в зад? — произнёс десантник, ухмыляясь. — Или мне следует заставить тебя его сожрать?

Он кивнул своим друзьям.

В сознании Джона существовало только три варианта реакции на действия других людей. Он подчинялся старшим по званию. Помогал товарищам по команде. И нейтрализовывал врагов.

Поэтому, когда окружавшие его люди перешли в наступление, офицер замешкался.

Не потому, что боялся, но потому, что десантники не подпадали ни под одно из трёх определений.

Ему не были известны их звания. И да, они служили в ККОН, но в данный момент вели себя не слишком дружелюбно.

Те двое, что стояли по бокам, схватили Джона за руки. Ещё один попытался сзади обхватить его за шею.

Спартанец поднял плечи и втянул голову, чтобы его не смогли придушить. Затем он перебросил правый локоть через руку одного из схвативших его людей, притянул её к себе и резким ударом разбил противнику нос.

Трое других отреагировали на это, ещё крепче вцепившись в Джона и подступая ближе. Но, как и падающий болт, они двигались слишком медленно.

Спартанец пригнулся и выскользнул из рук человека, безуспешно пытавшегося обхватить его за шею. Одновременно он прокрутился на месте, избавляясь от противника слева.

— Стоять! — прокатился по залу мощный голос.

В помещение вошёл сержант, направившийся к ним. В отличие от Мендеса, который всегда был подтянут и находился в хорошей форме, брюхо этого мужчины колыхалось над поясом. Новоприбывший выглядел несколько озадаченно.

Джон насторожился. Остальные разошлись в стороны, продолжая пожирать спартанца глазами.

— Сержант, — произнёс десантник с разбитым носом, — мы только…

— Разве я задавал вам вопрос? — рявкнул офицер.

— Никак нет, сэр! — отозвался десантник.

Сержант посмотрел вначале на Джона, затем на своих солдат.

— Вижу, вам хочется подраться? Отправляйтесь на ринг!

— Слушаюсь, сэр! — ответил Джон.

Он подбежал к рингу, скользнул под канатами и застыл в углу, ожидая.

Теперь всё становилось на свои места. Задание. Джон получил приказ от вышестоящего офицера, и те четверо превратились в цели.

Огромный десантник пролез под канаты, а остальные расположились вокруг, наблюдая.

— Я порву тебя на лоскуты, мясо, — процедил сквозь сжатые зубы противник Джона.

Прокрутившись на одной ноге, спартанец вложил в первый удар весь свой вес. И его кулак обрушился на массивный подбородок десантника. Следом выстрелила левая рука, врезаясь в челюсть противника.

Тот начал бить в ответ. Джон шагнул вперёд, прижал одну из рук мужчины к его же груди и нанёс удар под ребро. Раздался хруст ломающихся костей.

Десантник отшатнулся. Спартанец сделал ещё один шаг, опуская пятку на колено противника. Ещё три удара, и тот повис на верёвках и перестал шевелиться. Его рука, нога и шея выгнулись под неестественными углами.

В драку бросились трое остальных. Тот, у которого был разбит нос, схватился за стальной прут.

На сей раз Джон не нуждался в приказах. Сразу три противника — их требовалось обезвредить, пока они ещё не успели окружить его. Спартанец мог быть сколь угодно быстрым, но глаз на затылке у него не выросло.

Десантник размахнулся стальным прутом, нанося яростный удар по рёбрам Джона; спартанец ушёл в сторону, схватил врага за руку, а затем сжал его оружие. Одним рывком он выдернул прут, ломая запястье десантнику.

Хлёстким ударом вбок Джон остановил второго неприятеля, а после пнул в пах, сокрушая мягкие ткани противника и ломая ему кости таза.

Подхватив стальной прут, спартанец прокрутился на месте и опустил его на шею третьего врага. Удар оказался настолько мощным, что десантник отлетел назад и повис на канатах.

— Сто семнадцатый, приказываю успокоиться! — рявкнул старший инструктор Мендес.

Джон подчинился и отбросил прут. Как и болт до этого, тот падал с непостижимой для столь увесистого оружия медлительностью.

Все бойцы УВОД лежали на полу. Они либо потеряли сознание, либо были мертвы.

Рядом стоял, разинув рот, их сержант.

— Инструктор Мендес, сэр, — отчеканил он, кратко отсалютовав, — что вы…

Затем его глаза испуганно расширились, и он забормотал, повернувшись к Джону:

— Так он один из них?

— Врачебная бригада уже в пути, — спокойно произнёс Мендес, подходя ближе. — А вас в комнате совещаний ожидают два офицера из разведывательного управления. Они хотели бы с вами поговорить… — Старший инструктор вновь шагнул назад. — Думаю, вам не следует заставлять их ждать.

— Так точно, сэр, — ответил сержант.

Из спортивного зала он удирал рысью. Уже на выходе он оглянулся на Джона и побежал ещё быстрее.

— На сегодня упражнения закончены, — сказал Мендес спартанцу.

Джон отсалютовал и пролез под канатами. В зале появилась бригада медиков и со всех ног устремилась к рингу.

— Разрешите обратиться, сэр? — спросил Джон. Мендес кивнул.

— Могу я узнать, входили ли эти люди в план миссии? Они были врагами или товарищами по команде?

Джон понимал, что это, должно быть, какое-то задание. Инструктор появился здесь слишком быстро, чтобы это можно было принять за случайность.

— Офицер, вы столкнулись с угрозой и нейтрализовали её, — произнёс Мендес. — Полагаю, само их поведение должно было послужить ответом на ваш вопрос.

Наморщив лоб, Джон задумался над словами наставника.

— Я подчинился приказу вышестоящего офицера, — сказал спартанец. — Сержант приказал драться. Эти люди пытались меня избить и представляли угрозу. Но ведь они всё равно оставались спецназом ККОН. Они такие же солдаты, как и я.

— Часто так бывает, — тихо произнёс Мендес, — что цели миссии оказываются довольно туманными или даже вступают в противоречие с предыдущим опытом. В подобных условиях самым важным для вас является соблюдать субординацию, а также стараться выжить и защитить свою команду. Вы меня понимаете?

— Так точно, сэр, — ответил Джон.

Он оглянулся в сторону ринга. Обтянутый полотном мат пропитался кровью. Спартанец почувствовал, как что-то переворачивается у него в животе.

Отправившись в душевую, он смыл с себя кровь. Ему было жаль людей, погибших от его руки.

Но теперь Джон знал, что сделал только то, что должен был. Стараясь объяснить это, его наставник проявил удивительное красноречие. Подчиняйся приказам и не позволяй навредить своему отряду. Ничто остальное не имеет значения.

Более о происшествии в спортивном зале Джон не вспоминал.




ГЛАВА ВОСЬМАЯ





Время: 09:30/ 11 сентября 2525 (по военному-календарю)

Система Эпсилон Эридана, планета Предел, военная база ККОН




Доктор Хэлси развалилась в мягком кресле Мендеса. Она даже подумывала насчёт того, чтобы прикурить одну из сигар «Sweet William», лежавших в коробочке на столе, чтобы проверить, почему их так любит старший инструктор. Но от ящичка исходил такой оглушающий «аромат», что она не рискнула. И как Мендес умудряется их курить?

Скрипнула дверь, и в проходе удивлённо встал сам хозяин сигар.

— Мэм, — произнёс он, расправляя плечи, — меня не уведомили, что вы собираетесь нанести мне визит. По правде говоря, я полагал, что ваш отпуск продлится ещё неделю. Если бы мне сказали, я бы распорядился организовать встречу.

— В этом у меня нет никаких сомнений. — Она похлопала ладонями по коленям. — Ситуация изменилась. Где мои спартанцы? Я не нашла их ни в казарме, ни на одном из полигонов.

Мендес помедлил с ответом.

— Мэм, они больше не могут здесь тренироваться. Мы должны были найти для них… другие комплексы.

— Думаю, инструктор, — Хэлси поднялась и поправила подол серой юбки, — вам следует объяснить, что вы имеете в виду.

— Это можно, — ответил он, — но проще будет показать.

— Хорошо, — произнесла доктор. Офицеру удалось пробудить её любопытство.

Мендес сопроводил её до своего личного «Бородавочника», припаркованного у дверей офиса. Армейский внедорожник был переделан: вместо тяжёлого пулемёта сзади на машине возвышалась многозарядная ракетная установка «Серебро V».

Выехав с базы, Мендес направил внедорожник к горному склону, по которому вилась лента дороги.

— Причиной колонизации Предела послужили богатые залежи титана, — сказал инструктор. — Шахты в этих скалах уходят на тысячи метров в глубину. Обычно ККОН использует их в качестве складов.

— Полагаю, офицер, вы не заставили моих спартанцев таскать тюки с вещами?

— Никак нет, мэм. Просто нам требовалось некоторое уединение.

Мендес проехал мимо поста вооружённой охраны и свернул в широкий туннель, под крутым углом уходивший под землю.

Дорога вилась спиралью, всё дальше уводя под толщу гранита.

— Помните, флот уже проводил эксперименты по использованию в армии силовых экзоскелетов?

— Боюсь, я не вижу связи между этим местом, моими спартанцами и разработкой экзоскелетов, — нахмурилась Хэлси, — но пока постараюсь проявить терпение. А так, да, мне прекрасно известно о существовании прототипа под обозначением «Модель-один». Нам пришлось полностью отказаться от его использования в проекте «Мьольнир» и разрабатывать боевую броню с нуля. «Модель-один» требовал немыслимых затрат энергии. Можно запихать в него реактор или запитать от маломощных аккумуляторов. В любом случае для настоящего боя он не будет пригоден.

Мендес сбавил скорость, когда машина приблизилась к «лежачему полицейскому». Массивные колёса «Бородавочника» с глухим стуком прокатились по препятствию.

— Несколько моделей не было утилизовано, — продолжила доктор Хэлси. — Их используют в качестве погрузчикoв для тяжёлого оборудования. Может быть, — она выгнула бровь, — пара штук хранится и здесь?

— У нас тут несколько десятков таких костюмов.

— Вы же не заставили моих спартанцев надеть этот антиквариат?

— Нет. Броню используют их инструкторы ради собственной безопасности, — ответил Мендес. — Оправившись от отдыха в условиях пониженной гравитации, спартанцы загорелись желанием вернуться к тренировкам. И вот тут мы столкнулись с… — он помедлил, подбирая слова, — некоторыми трудностями.

Старший инструктор поглядел на свою пассажирку. Та помрачнела.

— В первый же день после их возвращения во время тренировок по рукопашному бою случайно погибли три тренера.

— Значит, — удивлённо посмотрела на него Хэлси, — они оказались ещё более быстрыми и сильными, чем мы ожидали?

— Это, — ответил Мендес, — достаточно точно описывает ситуацию.

Туннель вывел в огромную пещеру. На высоте в сотню метров и на полу вдоль стен были установлены прожектора, но они едва разгоняли окружающую мглу.

Мендес припарковал «Бородавочник» возле небольшого, сложенного из блоков здания, а затем выпрыгнул из машины и помог выбраться доктору Хэлси.

— Сюда, пожалуйста. — Инструктор жестом пригласил её войти в комнату. — Изнутри всё лучше видно.

Постройка была оборудована тремя стеклянными стенами и несколькими мониторами, обозначенными как «движение», «инфракрасный», «допплер», «пассивный». Мендес нажал на какую-то кнопку, и вся комната начала подниматься, пока не оказалась на высоте двадцать метров.

Старший инструктор включил микрофон и приказал:

— Свет.

Рядом вспыхнули прожекторы, высветившие в пещере участок размером с футбольное поле. В центре его стоял бетонный бункер, на вершине которого разместились три человека в примитивной энергетической броне «Модель-1».

Ещё шестеро расположились па равном удалении по краю крыши. В самом её центре виднелся красный стяг.

— Захват флага? — спросила Хэлси. — Они должны сражаться с людьми в силовой броне?

— Именно. Благодаря экзоскелетам инструкторы способны бегать со скоростью тридцать два километра в час и поднимать две тонны. Кроме того, они вооружены тридцатимиллиметровыми самонаводящимися пулемётами. Стреляют, конечно же, только оглушающими зарядами. Помимо этого, они экипированы новейшими моделями детекторов движения и инфракрасных прицелов. И, думаю, не стоит даже говорить о том, что их броня неуязвима для любого стандартного лёгкого оружия. Чтобы взять этот бункер, потребовалось бы положить два или три взвода обычных десантников.

Мендес вновь наклонился к микрофону, и его голос зазвенел, эхом отражаясь от стен пещеры.

— Приступайте к тренировке.

После его слов прошло шестьдесят секунд, но ничего не происходило. Сто двадцать секунд. Тишина.

— Где же спартанцы? — спросила Хэлси.

— Там, — ответил Мендес.

Доктор уловила какое-то шевеление во тьме: лишь ещё одна тень среди других теней. Силуэт был чем-то знаком.

— Келли? — прошептала Хэлси.

Тренеры развернулись и открыли огонь по тени, но та двигалась с неестественной быстротой. Даже самонаводящиеся пулемёты не поспевали за ней.

С протянувшихся под потолком подвесных мостков на верёвке спрыгнул ещё один человек. Новоприбывший мягко, как кошка, приземлился позади одного из инструкторов, охранявших периметр. Нанеся пару ударов кулаками, он оставил глубокие вмятины в прочных пластинах брони, а затем присел и подсечкой повалил тренера на землю.

Не теряя ни секунды, спартанец привязал свою верёвку к поверженному охраннику. Мгновение, и пытающийся вырваться инструктор взлетел вверх, скрываясь во тьме.

Двое его товарищей развернулись, готовясь атаковать. Спартанец прыжком ушёл в сторону, перекатился и слился с темнотой.

Доктор поняла, что инструктора в тяжёлом экзоскелете не втащили наверх — его использовали в качестве противовеса. Ещё два спартанца, привязавшись к другому концу верёвки, незамеченными приземлились в центре возвышения. Несмотря на то, что их с ног до головы — за исключением прорези для глаз — закрывали чёрные комбинезоны, Хэлси узнала одного из них. Это был Сто семнадцатый.

Джон приземлился, пригнул голову и ударил одного из охранников ногой. Инструктор повалился на землю бесформенной грудой в восьми метрах от того места, где только что стоял.

Второй спартанец спрыгнул с крыши. В воздухе он прокрутил сальто, уходя от свистящих мимо него пуль, в полёте обхватил самого дальнего охранника и, сцепившись с ним, исчез внизу. На мгновение их высветил огонь пулемёта падающего инструктора, и вновь воцарилась тьма.

На вершине укрепления стоял Джон, превратившись в сплошное мельтешащее пятно. Броня ещё одного охранника взорвалась фонтаном гидравлической жидкости, и тот повалился под тяжестью собственного веса.

Последний из инструкторов в центре открыл по Джону огонь. Хэлси судорожно сжала подлокотники своего кресла.

— Он же стреляет почти вплотную! Даже оглушающие заряды могут убить на таком расстоянии!

Когда охранник надавил на спуск, Джон ушёл в сторону. Пули разорвали воздух. Чистый промах. Спартанец схватился за арматуру, на которой крепился пулемёт, шевельнул рукой и под скрежет металла вырвал её из экзоскелета. Затем он выпустил очередь в грудь инструктора, сбрасывая того с крыши.

Остававшаяся на краю четвёрка охранников открыла огонь на поражение.

А ещё через секунду вырубился свет.

— Проклятье! — выругался Мендес, наклоняясь к микрофону. — Резервные! Включите резервные!

Вокруг площадки янтарным светом замерцал десяток прожекторов.

Не было видно ни единого спартанца. Всё девять инструкторов были либо оглушены, либо просто лежали, придавленные к земле выведенной из строя бронёй.

Красный флаг исчез.

— Покажите мне ещё раз, — не веря своим глазам, произнесла Хэлси. — Вы же записывали, да?

— Конечно. — Мендес нажал кнопку, но на мониторах возник только «снег». — Чёрт. До камер они тоже добрались, — поражённо пробормотал он. — Мы каждый раз прячем их в новом месте, но спартанцы всё равно находят их и уничтожают.

— Ладно, старший инструктор. — Доктор Хэлси прислонилась к стеклянной стене, продолжая смотреть туда, где только что состоялось побоище. — Что ещё я должна знать?

— Выкладываясь на полную, ваши спартанцы способны бежать со скоростью пятьдесят пять километров в час, — объяснил Мендес. — Правда, я полагаю, Келли может двигаться ещё быстрее. С того дня, как мы внесли изменения в их тела, они становятся всё проворней. Кроме того, они поднимают вес в три раза больше собственной массы, что, надо заметить, двукратно превосходит норму благодаря увеличенной плотности их мышечной ткани. И ещё они действительно умеют видеть во тьме.

Доктор Хэлси немного помедлила, оценивая услышанное.

— Но мы не ожидали таких успехов. Должно быть, всё дело в неучтённом суммарном взаимодействии проведённых модификаций. А что со скоростью реакции?

— Практически не поддаётся вычислениям. Мы оцениваем её в двадцать миллисекунд, — ответил Мендес. Затем он покачал головой и добавил: — Думаю, она может значительно возрастать в боевой ситуации, когда увеличивается выработка адреналина.

— Физическая или психическая нестабильность?

— Нет. И более слаженной команды я ещё не встречал. Если вы меня спросите, то я уже готов поверить в телепатию. Мы спустили их в эти пещеры только позавчера, и я понятия не имею, где они успели раздобыть чёрные комбинезоны и верёвки для этого трюка, но могу гарантировать, что зала они не покидали. Они импровизируют и приспосабливаются. И ещё, — добавил он, — им это нравится. Чем серьёзнее испытание, чем тяжелее бой, тем выше их боевой дух.

Доктор Хэлси заметила, что первый из тренеров зашевелился и попытался выбраться из повреждённой брони.

— Им ничего не стоило уничтожить инструкторов, — пробормотала Хэлси. — Но, офицер, умеют ли спартанцы убивать? Убивать по приказу? Готовы ли они к настоящему сражению?

Прежде чем ответить, Мендес отвёл взгляд и помедлил.

— Так точно. Если им приказать, они станут убивать с той же эффективностью. — Было видно, что старший инструктор напряжён. — Мэм, могу я спросить, что вы имели в виду под «настоящим сражением»?

Она сложила ладони и нервозно потёрла одну о другую.

— Что-то случилось, инструктор. Что-то такое, чего не могли предположить ни в ДВКР, ни в генштабе. Начальство решило призвать спартанцев. Их необходимо испытать в бою.

— Я обучил их всему, чему только мог, — ответил Мендес, прищуривая чёрные глаза. — Но вы слишком опережаете график. Что случилось? Я слышал о каких-то боевых действиях в районе колонии Урожайной.

— До вас дошли устаревшие слухи, инструктор. — От тона, которым она это произнесла, бросало в дрожь. — Нет там больше никакой войны. Точнее говоря, нет больше Урожайной.

Доктор нажала на кнопку, и обзорное помещение начало медленно спускаться.

— Выводите их из этой норы, — сказала Хэлси. — Они должны быть готовы к отлёту в четыре ноль-ноль. Завтра в шесть ноль-ноль состоится инструктаж на борту «Пионера». ДВКР сейчас нуждается в лучших сотрудниках, знающих цену времени. Это всё.

— Слушаюсь, мэм, — ответил Мендес.

— Скоро мы увидим, стоили спартанцы всех тех проблем или нет.




ГЛАВА ДЕВЯТАЯ





Время: 06:05, 12 сентября 2525 (по военному календарю)

Эсминец ККОН «Пионер», на пути к системе Эридан




Джон, как и остальные спартанцы, находился в положении «вольно». Помещение, отведённое для проведения инструктажа, заставляло его чувствовать себя некомфортно. В дальнем конце трапециевидного зала мерцала голографическая проекция звёзд, видимых с носа корабля.

Командир отряда спартанцев не привык к таким огромным пространствам; ему постоянно казалось, что зал вот-вот рухнет в космос.

Звёзды замерцали и потускнели. Под потолком зажглись лампы, и в помещение вошли старший инструктор Мендес и доктор Хэлси.

Спартанцы тут же вытянулись по стойке «смирно».

— Вольно, — скомандовал Мендес.

Наставник сцепил руки за спиной, а на его скулах набухли желваки. Старший инструктор выглядел… встревоженным. Это заставило занервничать и Джона.

Доктор Хэлси подошла к кафедре. Свет ламп заиграл на стёклах её очков.

— Доброе утро, спартанцы. У меня для вас хорошие новости. До нас дошли сведения, что командование решило само посмотреть на ваши уникальные способности. Вы получаете новое задание: уничтожение базы мятежников в системе Эридан.

На стене возникло изображение звёздной карты, которое приближалось, пока на голограмме не осталось только сияющее тёплым оранжевым светом солнце в кольце двенадцати планет.

— В две тысячи пятьсот тринадцатом году в этой системе на борьбу с вооружённым восстанием уже бросались силы. Операция получила название «Требюше».

Появилась тактическая карта района, которую покрывали крошечные значки эсминцев и крейсеров, сражающихся с сотней малых судов. На тёмном фоне ярко выделялись красные огни, отмечающие перестрелку.

— Тогда мятеж был подавлен, — продолжала доктор Хэлси. — Однако отдельным элементам удалось сбежать и укрыться в местном поясе астероидов.

Карта задрожала, перемещаясь на кольцо обломков, вращающихся вокруг звезды.

— Миллиарды каменных глыб, — сказала Хэлси, — позволили им спрятаться от наших войск. И так продолжается по сей день. Какое-то время в департаменте Военно-космической разведки полагали, что мятежники дезорганизованы, что у них нет единого командования. Но, похоже, выводы были преждевременными. Мы полагаем, — поведала доктор, — что повстанцы вырубили полость в одном из этих астероидов и возвели там укреплённую базу. Все попытки ККОН исследовать пояс либо ни к чему не привели, либо встретили сопротивление превосходящих сил.

Она помедлила, поправила очки и добавила:

— Также департамент Военно-космической разведки подтвердил дошедшие до нас слухи о том, что флотское командование выявило брешь в своей безопасности. Один из их людей втайне симпатизировал мятежникам и сливал им информацию.

По рядам спартанцев словно прошла какая-то рябь. Утечка? Это было вполне возможно. Дежа не раз рассказывала им об исторических сражениях, которые проигрывались из-за предателей и информаторов. Но Джон и представить не мог, чтобы что-то подобное произошло с ККОН.

Поверх звёздной карты высветилась двумерная фотография: лысеющий мужчина средних лет с аккуратно подстриженной бородой и водянистыми серыми глазами.

— Перед вами их лидер — полковник Роберт Уоттс. Мы взяли фотографию времён операции «Требюше» и искусственно состарили его при помощи компьютера. В вашу задачу, — продолжала Хэлси, — входит проникновение на вражескую базу, захват Уоттса и доставка его — живым и невредимым — на территорию, контролируемую ККОН. Это временно обезглавит мятежников, и, кроме того, в ДВКР получит возможность допросить полковника и выявить остальных предателей в рядах флота.

Доктор отошла в сторону.

— Инструктор Мендес?

Мендес вздохнул и расцепил руки. Строевым шагом он подошёл к кафедре и откашлялся.

— Это задание отличается от тех, что вы получали ранее. Вы столкнётесь с врагами, используя боевые патроны и стараясь уничтожить их. Они ответят вам тем же. Если возникнет хоть какое-то сомнение — а, поверьте, в настоящем сражении оно обязательно возникнет, — не рискуйте. Вначале убивайте, потом уже задавайте вопросы. Огневую поддержку вам будет оказывать только «Пионер». Это сведёт к минимуму риск утечки информации.

Старший инструктор подошёл к звёздной карте. Фотография полковника Уоттса исчезла, а вместо неё появились чертежи баржи класса «Парабола».

— Хотя нам и неизвестно местонахождение базы мятежников, — продолжал Мендес, — мы полагаем, что они регулярно получают поставки с Эридана-два. Частная баржа «Тяжеловоз» собирается выйти из космических доков для регулярной проверки работы двигателей. При этом она нагружена продовольствием и водой в таких количествах, которых хватило бы для снабжения небольшого города. Кроме того, её капитан был опознан как мятежный офицер, считавшийся уничтоженным во время операции «Требюше». Вы, — добавил наставник, — должны проникнуть на борт баржи, которая, как я надеюсь, доставит вас на вражескую базу. Добравшись до места, вы отправитесь внутрь, захватите Уоттса и приложите все мыслимые усилия, чтобы убраться подальше с этого булыжника.

Старший инструктор обвёл спартанцев взглядом.

— Вопросы?

— Сэр, — произнёс Джон, — какие существуют возможности отхода?

— У вас только два варианта: тревожная кнопка, посылающая сигнал уже находящемуся в зоне наблюдательному судну, либо «Пионер», который продолжит боевое дежурство… но недолго. Нам отводится окно только в тринадцать часов. — Офицер пальцем коснулся карты на краю астероидного поля, и там вспыхнул синий навигационный маркер. — Выбор я оставляю за вами. Но позвольте напомнить, что в окружности пояс имеет более миллиарда километров, и это не позволяет нам расставить повсюду спасательные корабли ДВКР. Если станет жарко, вам придётся рассчитывать только на себя. Ещё вопросы?

Спартанцы сохраняли молчание и неподвижность.

— Нет? Ладно, слушайте меня, рекруты, — произнёс Мендес. — В этот раз я рассказал обо всех подводных камнях, о которых знал сам. Будьте готовы ко всему. — Взгляд инструктора остановился на Джоне. — Командир, вам присваивается звание старшины третьего класса.

— Благодарю вас, сэр! — вытянулся Джон.

— Собирайте свой отряд и оборудование. Вы должны отправиться не позднее трёх ноль-ноль. Мы высадим вас в доках Эридана-два. После этого вы будете предоставлены сами себе.

— Так точно, сэр! — ответил сто семнадцатый. Мендес отсалютовал и вместе с доктором Хэлси покинул помещение.

Джон повернулся к товарищам. Все спартанцы внимательно смотрели на него в ожидании приказа. Тридцать три человека… Слишком много для такой операции. Ему нужен был небольшой отряд: пять, максимум шесть бойцов.

— Сэм, Келли, Линда, Фред, я жду вас возле арсенала через десять минут. — Те спартанцы, которых он не упомянул, тяжело вздохнули и опустили глаза. — Остальным приказываю разойтись. Вам предстоит самая трудная часть задания: дожидаться нас здесь.




Арсенал «Пионера» был до отказа набит всевозможным боевым снаряжением. На столе лежали пистолеты, ножи, рации, бронежилеты, взрывчатка, аптечки, противогазы, переносные компьютеры и даже ракетный ранец для маневрирования в космосе.

Впрочем, куда важнее оборудования был правильный выбор отряда.

Сэм оправился от последствий «улучшения» куда быстрее остальных спартанцев. Сейчас он нетерпеливо топтался возле ящиков с гранатами. Он был самым сильным во всей группе и при этом на целую голову ниже Джона. Его песочные волосы отросли на три сантиметра. Наставник Мендес уже предупредил Сэма, что тот скоро станет похож на гражданского.

Келли же, напротив, выздоравливала дольше всех. Сейчас девушка стояла в углу арсенала, спокойно сложив руки на груди. Она так и осталась худышкой, а её волосы никак не хотели расти. При этом её лицо сохранило свою грубую, угловатую красоту. В то же время она немного пугала Джона. И если раньше Келли была просто быстрой, теперь никто бы не успел дотронуться до неё, если бы она того не пожелала.

Фред сидел на полу, скрестив ноги и играя острым точно бритва боевым ножом, выписывая им в воздухе сверкающие дуги. В любых состязаниях он приходил к финишу вторым. Джон полагал, что Фред с той же лёгкостью мог бы всегда быть первым, но просто не любит привлекать к себе внимание. Он не был ни высок, ни низок. Не был ни слишком мускулистым, ни тощим. Чёрные волосы поблёскивали серебристыми нитями седины — этой отличительной черты у него не было до «улучшений». Если кто из группы и мог затеряться в толпе, это был он.

Линда была самой спокойной среди спартанцев. У неё была бледная кожа, коротко остриженные рыжие волосы и зелёные глаза. Эта девушка была докой в вопросах огнестрельного оружия, настоящим художником со снайперской винтовкой.

Келли обошла вокруг стола и подняла с него заляпанный грязью синий комбинезон, на груди которого было коряво выведено её имя.

— Это что, наша новая тренировочная одежда?

— Её прислали из ДВКР, — сказал Джон. — Предполагается, что она похожа на то, в чём ходят матросы «Тяжеловоза».

Келли повертела комбинезон в руках и нахмурилась.

— О девушках они совсем не думают.

— Вот, примерь. — Линда подобрала чёрный облегающий костюм, более подходящий тощей и рослой Келли.

Спартанцы и раньше пользовались этими чёрными комбинезонами, выполненными из идеально повторяющей форму тела лёгкой полимерной брони. Эта одежда была способна отразить мелкокалиберные заряды и обладала встроенным регулятором тепла, скрывавшим её владельца от инфракрасных устройств слежения. К комбинезонам прилагались шлемы, в которых размещались кодированные приборы связи, проецируемый на лицевой щиток дисплей, а также тепловизоры и детекторы движения. С запечатанными швами комбинезоны давали пятнадцатиминутный запас кислорода, позволяющий выжить в вакууме.

Впрочем, костюмы эти были неудобными, их непросто было починить в полевых условиях. А починки они требовали постоянно.

— Слишком туго, — сказала Келли. — Он ограничивает мои движения.

— Но они нам понадобятся на этом задании, — отозвался Джон. — Слишком велик риск оказаться в таком месте, где не будет ничего, кроме вакуума. В том, что касается остального снаряжения — выбирайте сами, но не нагружайтесь слишком сильно. Поскольку у нас нет разведданных, двигаться придётся быстро — или мы все покойники.

В первую очередь внимание отряда обратилось к оружию.

— Тридцать девятый калибр? — спросил Фред.

— Да, — ответил Джон. — Советую всем взять пистолеты тридцать девятого калибра, чтобы мы могли при необходимости обмениваться патронами. Всем, кроме Линды.

Линду буквально притянула к себе матово-чёрная длинноствольная винтовка SRS99C-S2 AM. Снайперское оружие модульной конструкции: прицел, ложе, ствол и даже спусковой механизм можно было заменить. Девушка быстро разобрала винтовку и переделала её под себя. Линда установила ствол со свето— и шумоподавлением, а затем, чтобы компенсировать снизившуюся дульную скорость, увеличила калибр до сорок пятого. Кроме того, она решила отказаться от любых видов прицела, положившись на интегрированную связь с дисплеем своего шлема. Закончив собирать винтовку, девушка распихала по карманам пять увеличенных запасных обойм.

Сам Джон выбрал MA2B — облегчённую версию стандартной штурмовой винтовки MA5B. Это было надёжное и грозное оружие, с встроенной системой цифрового наведения и счётчиком патронов. Также MA2B обладала малой отдачей и выдавала приличный темп стрельбы, выплёвывая пятнадцать пуль в секунду.

После Джон подобрал себе нож: двадцатисантиметровое, зазубренное с одной стороны лезвие, выполненное из светопоглощающего карбида титана, и отличная балансировка для метания. Кроме того, сто семнадцатый взял «тревожную кнопку» — крошечный одночастотный спасательный маячок с двумя режимами. Красное положение предупреждало «Пионер», что пора заводить мотор и идти на выручку, стреляя из всех орудий. Зелёное — просто отмечало местоположение базы для последующего её захвата войсками ККОН.

Вначале старшина взял двойной запас патронов, но остановился. Он выложил всё, кроме пяти обойм. Если его отряд вступит в перестрелку, где понадобится такая огневая мощь, их миссия всё равно подойдёт к концу.

Спартанцы вооружились практически одинаково, лишь с незначительными вариациями. Келли убрала в карман маленький наладонный компьютер с инфракрасным портом связи и взяла полевую аптечку.

Фред взял электронный взломщик замков стандартного образца.

Линда прихватила три навигационных маркера, каждый размерами не больше бобового зёрнышка. Эти устройства крепились к предмету, и после этого его местоположение можно было вывести на экраны шлемов.

Сэм перекинул за спину два средних размеров рюкзачка — «бабах-мешки». Они были наполнены взрывчаткой С-12 в количестве, достаточном, чтобы пробить три метра брони боевого корабля.

— Тебе её точно хватит? — ухмыляясь, спросила Келли.

— Думаешь, стоит взять побольше? — улыбнулся в ответ Сэм. — А то я собираюсь устроить маленький фейерверк, когда выполним задание.

— Ну, все готовы? — спросил Джон.

Улыбка сошла с лица Сэма, и коренастый спартанец вогнал увеличенную обойму в свою MA2B.

— Готов!

Келли показала Джону два поднятых больших пальца. Фред и Линда кивнули.

— Тогда приступаем.




ГЛАВА ДЕСЯТАЯ





Время: 12:10, 14 сентября 2525 (по военному календарю)

Система Эпсилон Эридана, орбитальный док Эридана II, гражданское грузовое судно «Тяжеловоз» (регистрационный номер: F-0980W)




Спартанец-117 на месте. Следующий сеанс связи в четыре ноль-ноль. Джон выключил микрофон, закодировал сообщение и скормил его передатчику. По защищённой частоте послание было отправлено на «Афины» — разведывательное судно ДВКР, расположившееся в нескольких звёздных единицах от дока.

Вместе с остальным отрядом Джон забрался под самый потолок. Соблюдая молчание, его товарищи подвесили там страховочную сеть, чтобы их ожидание проходило в относительном комфорте. Под ними колыхались сто тысяч литров чёрной воды, а от остального корабля их отделяли два сантиметра нержавеющей стали. Сэм взломал датчик наполнения, чтобы остановить поступление воды в резервуар. В темноте выписывали странный танец скрещивающиеся лучи фонарей, встроенных в шлемы спартанцев.

Это было отличное укрытие. «Всё идёт согласно плану», — подумал Джон и позволил себе победно усмехнуться.

Из данных по «Тяжеловозу», предоставленных им специалистами ДВКР, спартанцы узнали, что на центральной «карусели» корабля было установлено несколько гидропонных блоков, а массивные водные резервуары постепенно поливали посевы за счёт силы тяготения.

Отлично.

Отряду не составило труда незаметно проскользнуть мимо единственного охранника в основной трюм «Тяжеловоза» и пробраться в практически безлюдную центральную секцию. Вода должна была скрыть исходящее от спартанцев тепловое излучение и подавить детекторы движения.

Риск был только в том, что, если центральная секция прекратит своё вращение, в резервуаре очень быстро станет очень и очень неуютно. Но Джон сомневался, что это может произойти.

Келли закрепила крошечный микроволновый передатчик снаружи верхнего люка. Затем она привязала наладонный компьютер к поясу и подключилась к корабельной сети.

— Вошла, — сообщила Келли некоторое время спустя. — Здесь нет ни ИИ, ни серьёзной защиты… Сейчас получу доступ к их системам.

Введя ещё несколько команд, она активировала программу проникновения — лучшую из тех, что могли разработать в ДВКР. Уже через секунду на экране компьютера возникло окошко, сообщающее об успешном выполнении.

— Они проложили курс к поясу астероидов. Ожидаемая длительность полёта — десять часов.

— Молодец, — произнёс Джон. — Отряд, спать будем по вахтам.

Сэм, Фред и Линда выключили свои фонари.

Стены резервуара задрожали, и поверхность воды в нём встала под углом к ним. Корабль включил двигатели и сейчас набирал скорость, покидая орбитальную станцию.

Джон смутно припоминал, что когда-то называл Эридан II своим домом. Ему вдруг стало интересно, стоит ли ещё на месте его старая школа, жива ли его семья…

Он подавил своё любопытство. Фантазии хороши только во время ментальных тренировок, но сейчас в его мыслях должно было оставаться место только для миссии. Сто семнадцатый обязан был оставаться начеку либо спать, чтобы, пробудившись, опять сосредоточиться на задании. Наставник Мендес тысячу раз повторял им: «Отдых бывает столь же опасным оружием, как пистолет или граната».

— Я что-то нашла, — прошептала Келли, протягивая компьютер.

На его экран была выведена грузовая декларация «Тяжеловоза». Джон бегло пролистал список: вода, мука, молоко, замороженный апельсиновый сок, электроды, сверхпроводящие магниты для ядерного реактора… Никакого упоминания об оружии или ещё чем-то подобном.

— Сдаюсь, — сказал он. — Что именно?

— Даю подсказку, — ответила Келли. — Ими дымит наставник.

Взгляд Джона вновь переместился на список. Вот оно: сигары «Sweet William». За ними следовал ящик шампанского из винограда, собранного в бете Центавра. Также здесь были стейки быстрой заморозки из Нью-Йорка и шоколад из Швейцарии. Всё это оказалось в отдельном, надёжно запирающемся хранилище. И у всего был один общий код поставки.

— Предметы роскоши, — прошептала Келли. — Бьюсь об заклад, что их приобрели по личному запросу полковника Уоттса и его офицеров.

— Отлично сработано, — ответил Джон. — Мы пометим коробки и проследим за ними.

— Это будет непросто, — раздался из темноты голос Фреда. Он включил свой фонарь и посмотрел на Джона. — Существуют миллионы возможных неожиданностей. Мы ведь идём без разведки. Не нравится мне это.

— У нас есть одно преимущество, — ответил старшина. — К мятежникам ещё никто не пытался проникнуть — они должны чувствовать себя в относительной безопасности и не ожидать нашего появления. Но чем дольше мы будем оставаться на базе, тем выше риск, что нас обнаружат. Надо воспользоваться догадкой Келли.

— Оспариваешь приказы? — спросил у Фреда Сэм. — Неужели ты боишься?

В его голосе прозвучали вызывающие нотки.

— Никак нет, — прошептал Фред. — Но это не учебное задание. Наши цели не станут стрелять холостыми. — Он вздохнул. — Просто мне не хотелось бы облажаться.

— Мы не облажаемся, — сказал ему Джон. — Мы всегда успешно справлялись с заданиями.

Впрочем, старшина знал, что это не совсем так: миссия по улучшению их тел унесла жизни половины спартанцев. Они не были неуязвимы.

Но Джон не боялся. Может быть, ощущал некоторую нервозность, но был готов ко всему.

— Смена вахты, — произнёс Джон. — Разбудите меня в четыре.

Он отвернулся и почти мгновенно задремал, убаюканный звуком плещущейся воды. Ему снились игра в гравибол и монетка, вращающаяся в воздухе. Джон поймал её и закричал: «Орёл!» Он снова победил.

Он всегда побеждал.




Келли потрясла Джона за плечо, и тот мгновенно проснулся, схватившись за штурмовую винтовку.

— Мы снижаем скорость, — прошептала она, направляя свой фонарь на воду под ними. Поверхность жидкости встала под углом двадцать градусов к стенам резервуара.

— Выключить свет! — приказал Джон. Резервуар погрузился в кромешную тьму.

Сто семнадцатый приоткрыл люк и вывел наружу оптоволоконный щуп, присоединённый к его шлему. Всё было чисто.

Они выбрались из резервуара и на верёвках спустились с десятиметровой цистерны. Затем спартанцы натянули грязные робы и сняли шлемы. Чёрные комбинезоны немного проступали под рабочей одеждой, но в целом маскировка вполне годилась. Спрятав оружие и снаряжение в матросские сумки, они стали совсем как настоящие члены экипажа — если не подходить слишком близко.

Спартанцы зашагали по пустому коридору, направляясь в грузовой отсек. По кораблю прокатился пронзительный металлический перезвон. «Тяжеловоз» вошёл в зону гравитации. Должно быть, он стыковался с вращающейся станцией или с астероидом.

Грузовой отсек представлял собой просторное помещение, до самого потолка заставленное бочонками и ящиками. Было здесь и несколько массивных цистерн с топливом. Между рядами сновали автоматические погрузчики, проверявшие, всё ли надёжно закреплено.

Раздался пугающий скрежет — корабль вошёл в стыковочный зажим.

— Сигары там, — прошептала Келли.

Она ещё раз сверилась со своим наладонником, а затем убрала его в карман.

Спартанцы продолжали продвигаться, стараясь держаться в тени. Они регулярно останавливались, чтобы прислушаться и убедиться, что на линии огня никого нет.

Вдруг Келли подняла руку и сжала кулак. Затем она указала на люк по правой стороне трюма.

Джон знаками указал Фреду и Келли выдвигаться вперёд. При помощи электронного взломщика Фред вскрыл дверь. Оба спартанца скрылись за ней.

Сэм, Линда и Джон остались ждать. Уловив неожиданное движение, они вскинули оружие, но это оказался всего лишь проезжающий мимо погрузочный робот.

В дальнем конце с шипением открылись ворота. В ангар хлынул свет. Появился десяток людей, одетых в робы работников дока.

Джон сжал крепче свою MA2B. Один из новоприбывших смотрел точно в проход, где прятались спартанцы. Он присел, прищурился… Сто семнадцатый медленно и плавно поднял винтовку, наводя её на грудь рабочего.

«Всегда стреляйте в центр», — басил Мендес во время стрельб.

Когда старшина уже готов был открыть огонь, рабочий распрямился, размял спину и удалился, тихо насвистывая себе под нос.

Возвратились остальные спартанцы, и Келли подняла открытую ладонь и сжала её в кулак — маркер установлен. Джон вынул шлем из сумки. Включив систему навигации, он увидел голубой треугольник, вспыхнувший на лицевом щитке. Показав два больших пальца Келли, старшина вновь убрал шлем.

Спрятав своё оружие, Джон приказал сделать то же самое и остальному отряду. Они как ни в чём не бывало вышли из трюма «Тяжеловоза», направляясь на базу повстанцев.

Стыковочный ангар был вырублен в толще камня. Потолок поднимался почти на километр над их головами. Яркие огни хорошо освещали всё вокруг и снизу казались крошечными солнцами. В пещере стояло несколько сотен кораблей: что-то совсем крошечное, корветы класса «Мако», баржи и даже захваченный мятежниками «Пеликан» ККОН. Каждое судно поддерживалось мощными кранами, перемещавшимися по рельсам, ведущим к нескольким огромным воздушным шлюзам, через один из которых «Тяжеловоз» и попал внутрь.

Здесь повсюду были люди: как в замызганной рабочей, так и в сверкающей белизной форменной одежде. Первой реакцией Джона было найти укрытие. Любой человек здесь представлял собой угрозу. Старшина боролся с желанием выхватить оружие.

Но он заставил себя сохранять спокойствие, проходя мимо этих чужаков. Джон должен был подавать пример своему отряду. Если несчастный случай с десантниками в спортивном зале хоть о чём-то и говорил, так это о том, что его люди вряд ли смогут поладить с местными обитателями.

Джон шёл мимо работников дока, автоматических вагонеток с грузом и продавцов, торгующих шашлыками. Вскоре он приблизился к двойным дверям, над которыми красовалась надпись: «Общественные душевые». Не оглядываясь, старшина толкнул их и вошёл внутрь.

Там было практически пусто — кто-то напевал в душе да два офицера раздевались возле раздатчика полотенец.

Вместе со своим отрядом Джон прошёл в дальний конец раздевалки и опустился на одну из скамеек, Линда села так, чтобы присматривать за входом.

— Пока всё идёт хорошо, — прошептал старшина. — Здесь будет точка сбора на тот случай, если по какой-то случайности нам придётся разделиться.

— Ладно, — кивнул Сэм. — У нас есть ниточка, ведущая к полковнику. Есть у кого-нибудь мысли насчёт того, как вытащить его с астероида после захвата? Опять заберёмся в водный резервуар «Тяжеловоза»?

— Это будет слишком долго, — произнесла Келли. — Полагаю, как только полковник Уоттс исчезнет, его сразу же начнут искать.

— В ангаре стоит «Пеликан», — сказал Джон. — Мы захватим его. Но вначале необходимо установить, как работают эти краны и воздушные шлюзы.

— Я, — Сэм поправил лямку сумки с взрывчаткой, — знаю, как договориться с дверями шлюзов. На этот счёт не беспокойся.

Сэм постучал левой ногой по полу. Так он поступал только тогда, когда ему не терпелось приступить к делу. Фред сжал кулаки; может быть, он и нервничал, но держал себя в руках. Келли зевнула. Линда хранила абсолютную неподвижность.

Они были готовы начинать.

Джон извлёк из сумки шлем, надел его и проверил местоположение навигационного маркера.

— Угол направления триста двадцать, — произнёс старшина. — Перемещается. — Он подобрал свои вещи. — Пора выдвигаться и нам.

Покинув душевые, они пробежали по ангару, миновали широкий погрузочный люк и вошли в город. В этой части астероида в камне был вырезан глубокий каньон; Джон едва мог разглядеть возносящийся ввысь потолок. Здесь были небоскрёбы и жилые массивы, фабрики и даже небольшой госпиталь.

Старшина свернул в проулок, вновь нахлобучил шлем и сверился с направлением на голубой маркер. Как оказалось, помеченный ящик лежал на грузовой вагонетке, медленно катившейся по улице. На тележке ехали трое вооружённых охранников.

Спартанцы последовали за ними на безопасном расстоянии.

Джон постарался прикинуть пути отхода. Здесь было слишком много людей, слишком много неизвестных. Вооружены ли горожане? Вступят ли в бой, если начнётся перестрелка? Некоторые прохожие одарили его подозрительными взглядами.

— Рассредоточиться, — шёпотом приказал он отряду. — Мы идём, словно по плацу.

Келли прибавила шагу и затерялась впереди. Сэм, напротив, отстал. Фрэд и Линда разошлись по сторонам.

Вагонетка свернула и начала медленно протискиваться по наводнённой людьми улочке. Вскоре она остановилась возле одного из зданий. Строение имело двенадцать этажей, с балконами на каждом.

Насколько мог догадываться Джон, перед ним были казармы.

У главного входа стояли два вооружённых охранника в белой форме. Те трое, что сидели на вагонетке, спрыгнули и потащили ящик внутрь.

Келли оглянулась на Джона. Старшина кивнул ей, разрешая действовать. Улыбаясь, девушка направилась к охранникам. Сто семнадцатый знал, что её улыбка вовсе не дружелюбная. Просто Келли наконец представилась возможность проверить свои таланты на практике.

Она помахала охраннику и толкнула дверь. Он попросил остановиться и предъявить пропуск.

Келли шагнула внутрь, схватила его за винтовку и втащила за собой. Второй стражник отступил, вскидывая оружие. Джон подошёл сзади, свернул ему шею и затащил в здание обмякшее тело.

Войдя, он оказался в помещении со шлакоблочными стенами и стальной дверью, запертой на замок, отпирающийся при помощи электронного ключа. Над головой Келли безжизненно повисла камера слежения, а в ногах спартанки лежало тело охранника. Она уже подбирала код к замку при помощи своего наладонника.

Вынув из сумки MA2B, Джон встал на страже. Вскоре в дверь вошли Фред и Линда, на ходу стаскивая с себя грязные робы и пристёгивая шлемы.

— Маркер продолжает движение, — отрапортовала Линда. — Направление двести семьдесят, высота десять метров… двадцать… тридцать пять. Остановился. Полагаю, верхний этаж.

Войдя следом, Сэм захлопнул за собой дверь и заклинил замок.

— Снаружи всё чисто.

Замок па внутренней двери щёлкнул.

— Открыто, — сказала Келли.

Фред и Линда прикрывали остальных, пока те избавлялись от рабочих комбинезонов и убирали их в сумки. Джон активировал сенсоры тепла и движения на своём шлеме. Стоило ему поднять винтовку, как на экране загорелся прицел.

— Вперёд! — приказал старшина.

Келли распахнула дверь. Линда влетела внутрь и ушла вправо. За ней последовал Джон, придерживаясь левой стороны.

За столом в вестибюле сидели двое. Третий мужчина, без формы, стоял перед ними, ожидая ответа; ещё два охранника ждали лифта.

Линда расстреляла троицу у стола. Джон расправился с остальными.

Пять выстрелов — пять трупов на полу.

Вбежав в вестибюль, Фред осмотрел тела и оттащил их за стойку.

Раздался звонок, и двери лифта разошлись в стороны. Спартанцы дружно развернулись, вскидывая оружие, но кабина была пуста. Облегчённо выдохнув, Джон махнул остальным в сторону лестницы. Первой пошла Келли, Сэм замыкал строй.




Когда отряд миновал уже девять двойных пролётов, Келли притормозила на верхней ступени. Она показала вглубь здания, а затем ткнула пальцем вверх.

Датчики старшины зафиксировали на двенадцатом этаже слабое тепловое излучение. Спартанцам предстояло выбрать другой путь, где их никто не поджидал.

Джон открыл дверь. За ней обнаружился пустой коридор. Никаких целей.

Приблизившись к дверям лифта, он развёл их в стороны и включил охлаждающую систему комбинезона, чтобы скрыть тепловое излучение. Остальные последовали его примеру — и тут же исчезли с его монитора.

Следом за Сэмом старшина начал подниматься по тросу лифта. Джон посмотрел вниз: если бы он сорвался, падать пришлось бы не менее тридцати метров. Такой удар можно было и пережить. Кости бы выдержали, но существовал риск получить разрыв внутренних органов. И это гарантированно привело бы к срыву всего задания. Он ухватился покрепче и старался больше вниз не смотреть.

Миновав таким образом три последних этажа, они прижались к стене по углам от дверей шахты лифта. Келли и Фред змеями скользили по тросу следом за ними. Последней поднималась Линда. Забравшись как можно выше, она зацепилась ногой за металлическую скобу в стене и повисла вниз головой.

Джон поднял три пальца, потом два, один… и вместе с Сэмом бесшумно развёл двери в стороны.

В открывшейся за ними комнате стояли пять охранников. Они оказались облачены в лёгкие бронежилеты, носили шлемы и были вооружены устаревшими винтовками HMG-38. Двое даже успели обернуться.

Келли, Фред и Линда открыли огонь. Ореховую облицовку позади охранников испещрили отверстия от пуль и забрызгала кровь.

Отряд скользнул внутрь, перемещаясь быстро и бесшумно. Сэм на ходу отбрасывал оружие подальше от тел поверженных охранников.

Спартанцы увидели две двери. Одна вела на балкон; вторая была оборудована глазком. Келли проверила балкон.

— Выходит в проулок между домами, — прошептала она. — Там никого.

Джон сверился с маркером. Голубые треугольники мерцали сразу за второй дверью.

Сэм и Фред встали по бокам от неё. Старшине не удавалось обнаружить тепловое излучение. Стены были защищены. Слишком много неизвестных и слишком мало времени.

Положение было далёким от идеала. Спартанцы знали только то, что внутри находятся как минимум три человека — те, кто поднимался сюда с ящиком. Но врагов могло быть и больше… Слишком проблематичная ситуация, учитывая, что их главную цель приказали взять живой.

Джон выбил дверь ударом ноги.

Чтобы оценить ситуацию, ему потребовалась доля секунды. Он стоял на входе в роскошные апартаменты. Здесь была барная стойка и полки, заполненные бутылками с янтарной жидкостью. В углу стояла огромная круглая кровать под сверкающим шёлковым балдахином. Все окна закрывали широкие белые портьеры. На полу был расстелен красный ковёр. В центре комнаты стоял ящик с сигарами и шампанским. Это был чёрный бронированный сундук, способный уцелеть даже в вакууме.

Трое носильщиков стояли рядом, а позади них присел на корточки четвёртый. Полковник Роберт Уоттс — их «посылка».

Джон не мог стрелять. Промах мог стоить жизни полковнику. А вот трое охранников были избавлены от этой проблемы, поэтому они открыли огонь.

Кувырком старшина ушёл в сторону. Три заряда ударили его в бок, вышибая воздух из лёгких. Одна пуля сумела прорвать бронекомбинезон. Спартанец ощутил, как она отскакивает от его рёбер, и боль резанула его раскалённой докрасна бритвой.

Не обращая внимания на ранение, он перекатился и вскочил на ноги. Теперь линия стрельбы была чистой. Джон надавил на спусковой крючок, и три пули ударили среднего из охранников точно в лоб.

В двери ворвались ещё два спартанца. Сэм — распрямившись, а Фред — пригнувшись. Оборудованные глушителями винтовки зачихали, сметая последних охранников.

Уоттс оставался сидеть возле ящика, сжимая в руках пистолет.

— Остановитесь! — закричал он. — Мои люди уже идут. Думаете, я здесь один? Вы уже покойники! Бросайте оружие.

Джон кувырком ушёл за барную стойку и скорчился там. Его живот обжигала боль. Старшина знаком привлёк внимание Сэма и Фреда, поднял два пальца, а затем махнул над собой. Его товарищи дали очередь над головой Уоттса, заставляя того укрыться.

Сто семнадцатый перепрыгнул через стойку и набросился на свою жертву. В прыжке он схватился за пистолет и вырвал его из руки полковника, ломая тому указательный и большой пальцы. После этого Джон обхватил противника за шею и продолжал душить, пока тот не перестал сопротивляться и начал терять сознание.

Тогда в комнату вбежали Келли и Линда. Келли вытащила из аптечки шприц и сделала Уоттсу укол — полипсевдоморфин, в достаточном количестве, чтобы полковник не пришёл в себя до конца дня.

Фред отступил, пpиcмaтpивая за дверями лифта. Сэм прижался к стене возле окна, чтобы вовремя заметить какое-либо волнение на улице. Келли же склонилась над Джоном и помогла ему стащить чёрный комбинезон. Её перчатки тут же стали липкими от крови.

— Пуля застряла внутри, — произнесла спартанка, прикусывая нижнюю губу. — Сильное внутреннее кровотечение. Потерпи.

Она вынула из кармашка на поясе крошечный пузырёк и вставила его горлышко в пулевое отверстие.

— Будет немного щипать.

Быстросворачивающаяся биопена заполнила рану. Она жгла так, что Джону казалось, будто в его внутренности забралась сотня-другая муравьёв. Наконец Келли извлекла пузырёк и заклеила рану.

— Ещё пару часов продержишься, — сказала девушка, помогая старшине подняться.

Джона пошатывало, но идти он мог. Пена не позволяла ему истечь кровью или впасть в шоковое состояние. Во всяком случае — пока.

— Приближаются машины, — провозгласил Сэм. — Шесть человек вошли в здание. Ещё двое заняли позиции снаружи, но все они идут только по главной улице.

— Заприте посылку в этот ящик и запечатайте его, — приказал Джон.

Выйдя из комнаты, он подобрал свою матросскую сумку и направился к балкону. Там старшина закрепил верёвку и сбросил другой её конец в проулок. Затем он скатился по ней вниз, ещё раз осмотрелся в поисках опасности и только потом один раз щёлкнул по микрофону, вживлённому в горло — знак того, что всё чисто.

Келли привязала верёвку к кольцу на сундуке и сбросила его с балкона. Ящик полетел вниз, рывком остановившись у самой земли. Секундой позже спустились остальные члены команды, и спартанцы поспешили натянуть свои рабочие робы.

Сэм и Фред подхватили ящик и направились к соседнему зданию. Миновав его, они вновь вышли на улицу в половине квартала от офиса полковника Уоттса и поспешили обратно к стыковочному ангару.

Из доков в город бежали несколько десятков людей в форме. Но никто не обратил внимания на спартанцев. Отряд спокойно вошёл в обезлюдевшие душевые.

— Всем проверить герметичность костюмов, — произнёс Джон. — Сэм, тебе звонить в дверь. Встретимся у десантного корабля.

Сэм кивнул и выскочил наружу, поправляя на плече лямки сумок с C-12.

Старшина достал из кармана тревожную кнопку, установил переключатель в зелёный режим и бросил устройство в пустой шкафчик. Теперь, даже если бы спартанцам не удалось выбраться, флот ККОН знал, где найти базу мятежников.

— Твой костюм повреждён, — напомнила Келли. — Ты должен успеть проникнуть на корабль, пока Сэм не устроил нам прощальный фейерверк.

Линда и Фред проверили герметичность швов на сундуке и потащили его наружу. Келли опять зашагала впереди, предоставив Джону замыкать строй.




Как только они поднялись на борт «Пеликана», старшина первым делом оценил состояние корабля — помятая, опалённая броня, пара ветхих, устаревших сорокамиллиметровых пулемётов. Ракетные установки были удалены. Не слишком надёжная лошадка.

У противоположной стены что-то вспыхнуло. По ангару прокатился грохот, отзываясь в животе Джона.

Во все стороны полетели осколки металла, и на глазах у старшины в воздушном шлюзе выросла огромная дыра, окутанная дымом. За ней открывалась чёрная бездна космоса. С оглушительным рёвом воздух хлынул в пробоину, и в ангаре несколько секунд бушевал ураган. Люди, ящики и обломки вылетали наружу через рваную брешь.

Джон скрылся в корабле и запечатал главный люк.

Он увидел, как на пробитый шлюз начинает опускаться аварийная завеса. Прогремел второй взрыв, завеса остановилась, а затем рухнула па палубу, погребая под собой лёгкое транспортное судно.

Позади захлопнулись огромные двери ангара, отрезая его от города. Несколько десятков рабочих всё ещё носились вокруг, пытаясь найти путь к спасению, но им это не удалось.

В безопасности от вакуума в своём чёрном комбинезоне, по ангару бежал Сэм. Он поднялся на борт «Пеликана» через аварийный шлюз.

— Кажется, я нашёл потайную дверь, — усмехнулся Сэм. Келли запустила моторы; десантный челнок оторвался от палубы, проплыл по ангару и вылетел через брешь в открытый космос. Там Келли вывела корабль на предельную скорость.

Снаружи мятежная база выглядела так же, как любая другая каменная глыба в поясе астероидов. Вот только эта глыба стремительно теряла атмосферу и начала бешено вращаться.

Ещё пять минут Келли гнала челнок на пределе, а затем дала двигателям немного отдохнуть.

— Прибудем на место часа через два, — сказала она.

— Проверьте, как там пленник, — приказал Джон.

Сэм распечатал сундук.

— Швы выдержали. Уоттс жив, пульс стабильный.

— Это хорошо, — проворчал старшина и поморщился — пульсирующая боль в боку усилилась.

— Тебя что-то беспокоит? — спросила Келли. — Биопена ещё держится?

— Я в порядке, — ответил он, даже не посмотрев на дырку в боку. — Дотяну.

Он понимал, что должен сейчас ликовать, но почему-то ощущал только усталость. Что-то ему не правилось в том, как прошла операция. Он думал обо всех этих погибших рабочих и гражданских. Ни один из них не был его целью. Все ли обитатели астероида были мятежниками?

Впрочем, он выполнил все наставления Мендеса: выполнил приказ, успешно завершил миссию и не потерял никого из своих людей. Чего ещё можно желать?

Джон запихал сомнения в самую глубину своего сознания.

— Всё хорошо, — произнёс он, сжимая плечо Келли, и наконец-то улыбнулся. — Да и что может быть не так? Мы победили.




ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ





Время: 06:00, 2 ноября 2525 (по военному календарю)

Система Эпсилон Эридана, планета Предел, военная база ККОН




Джон гадал, кто умер на базе. Ранее спартанцам приказывали переодеться в парадную форму только в одном случае: на похороны. На груди старшины сверкало «Пурпурное Сердце», полученное за выполнение последнего задания. Он постарался начистить награду до блеска. Она выделялась ярким пятном на его чёрном шерстяном кителе. Время от времени Джон поглядывал на неё, чтобы убедиться, что не потерял.

Он занимал место в третьем ряду амфитеатра, глядя в центр главной площадки. Остальные спартанцы безмолвно сидели на своих скамьях. Пустую кафедру освещали прожектора.

Они уже бывали в этом зале и раньше. Именно здесь доктор Хэлси рассказала им, что они станут солдатами. Именно здесь навсегда изменилась его жизнь и он обрёл предназначение.

Наставник Мендес вошёл в зал и направился к кафедре. Он также был облачён в парадную чёрную форму. Грудь старшего инструктора покрывали серебряные и бронзовые звёзды, три «Пурпурных Сердца», «Почётный Орден Красного Легиона» и радуга наградных лент за участие в войнах. Мендес был свежевыбрит.

Спартанцы поднялись и замерли по стойке «смирно».

Следующей в зал вошла доктор Хэлси. Джону показалось, что она постарела; на её лице резко выделялись морщинки в уголках глаз и рта, а тёмные волосы пронизала седина. Но голубые глаза женщины сверкала всё так же. Сегодня она надела серые брюки и чёрную рубашку, а очки свисали с её шеи на золотой цепочке.

— Адмирал на палубе, — скомандовал Мендес. Выправка солдат стала ещё строже.

В зале появился мужчина лет на десять старше доктора Хэлси. Его коротко подстриженные посеребрённые сединой волосы сверкали подобно стальному шлему.

При ходьбе он странно подпрыгивал; в армии это называлось «космической походкой» — из-за того, что слишком много времени провёл в условиях пониженной гравитации. Он был облачён в простую, лишённую каких-либо украшений чёрную форму ККОН. Никаких медалей или наградных лент. Но нашивку на предплечье его кителя было невозможно спутать ни с чем: единственная золотая звезда контр-адмирала.

— Спартанцы, вольно, — произнёс он. — Я адмирал Стэнфорд.

Спартанцы дружно опустились на скамьи.

Над кафедрой взвилась пыль, собираясь в скрытую под балахоном фигуру. Лицо незнакомца пряталось в тени капюшона. Джон, как ни приглядывался, так и не смог увидеть ладоней в его рукавах.

— Это Беовульф, — сказал Стэнфорд, указывая на призрачное существо, Голос адмирала был спокоен, но на лице его проступила неприязнь. — Искусственный интеллект и атташе от департамента Военно-космической разведки. — Он отвернулся от ИИ. — Этим утром нам предстоит поговорить сразу на несколько очень серьёзных тем, так что давайте приступим.

Свет потускнел. В центре зала вспыхнуло янтарное солнце, вокруг которого обращались три планеты.

— Перед вами колония Урожайная, — произнёс адмирал. — Численность населения оценивается в три миллиона человек. Хотя эта система и находится на самой периферии контролируемого ККОН космоса, сам мир до сих пор входил в список самых продуктивных и мирных территорий.

Голограмма приблизилась к поверхности одной из планет, позволяя разглядеть сочные луга, леса и озёра, кишащие рыбой.

— Третьего февраля по военному календарю, в четырнадцать двадцать три радары орбитальной платформы Урожайная засекли это. — Над кафедрой возникли размытые очертания странного объекта, и адмирал продолжил: — Спектроскопический анализ ничего не дал. Материал, из которого он состоит, нам неизвестен.

На боковом экране возникли графики молекулярного поглощения. Их вершины и ломаные линии отражали относительные пропорции элементов.

Беовульф вскинул исчезающую под балахоном руку, и экран потемнел. Вместе графиков на нём зажглись слова: «Секретно — только для личного пользования».

Адмирал бросил в сторону ИИ испепеляющий взгляд.

— Вскоре всякая связь с Урожайной, — продолжал Стэнфорд, — прервалась. Колониальная военная администрация отправила в район разведывательное судно «Арго». Двенадцатого апреля корабль прибыл на место, но после того, как он сообщил об успешном выходе из пространства скольжения, никаких сообщении от него не поступало. В ответ, — добавил он, — флотское командование приняло решение направить боевую группу, состоящую из эсминца «Геракл» и сопровождения — фрегатов «Аравия» и «Восток». Прибыв на место седьмого октября, они обнаружили следующее…

Голограмма Урожайной сменилась. Заливные луга и зелёные холмы превратились в выжженную, испещрённую кратерами пустыню. Земля спеклась в стеклистую корку, на которой играли сероватые солнечные лучи. От поверхности планеты поднимался пар. Отдельные участки всё ещё пылали багровым заревом.

— Это всё, что осталось от колонии. — Прежде чем продолжить, адмирал на мгновение умолк, рассматривая изображение. — Мы полагаем, что ни одному из обитателей не удалось спастись.

Три миллиона погибших. Джон просто не мог представить, какая мощь требуется, чтобы унести столько жизней; его душа разрывалась между любопытством и страхом.

Затем он посмотрел на «Пурпурное Сердце» у себя на груди и вспомнил о павших друзьях. Могла ли эта награда, полученная за одно-единственное пулевое ранение, искупить впустую растраченные жизни?

Неожиданно его гордость за это украшение померкла.

— А вот что «Геракл» обнаружил на орбите, — произнёс адмирал Стэнфорд.

Размытый контур странного объекта, всё ещё мерцавший над кафедрой, неожиданно обрёл чёткость. Обтекаемый, кажущийся органическим корабль, сиявший странным радужным блеском — его корпус скорее походил на панцирь какого-то экзотического жука, чем на железную броню космического судна. В кормовую часть были углублены отделяемые модули, пульсировавшие фиолетово-белым светом. Нос корабля оказался раздутым, точно голова кита. Джон решил, что объект обладает удивительной, хищной красотой.

— Неопознанное судно, — сказал адмирал, — незамедлительно атаковало наши войска.

Вдоль бортов странного корабля побежали голубые огни. Затем на его корпусе расцвели сгустки красного света, и черноту пространства пронизали пылающие лучи. Смертоносные копья ударили в «Аравию», расплескавшись по корпусу фрегата. Метровая толща брони мгновенно испарилась, и из повреждённого судна вырвались столбы воспламенившегося воздуха.

— Враг применил импульсные лазеры, — пояснил адмирал, — и, если верить этой записи, какую-то разновидность самонаводящегося плазменного оружия.

«Геракл» и «Восток» ответили торпедным залпом, но вражеские лазеры уничтожили добрую половину ракет ещё в полёте. Остальные заряды всё же нашли свою цель и распустились огненными цветами… которые моментально угасли. Вокруг странного корабля затрепетала полупрозрачная серебристая аура.

— Кроме того, они используют что-то вроде отражающего энергетического щита. — Стэнфорд набрал в грудь воздуха, и его лицо превратилось в маску угрюмой решительности. — «Восток» и «Аравия» погибли вместе со всем экипажем. «Гераклу» yдaлось совершить прыжок и сбежать из системы, но он успел получить настолько тяжёлые повреждения, что пройдёт не одна неделя, прежде чем капитан Вереди приведёт его к Пределу. Сейчас можно сказать одно, — подытожил адмирал, — их вооружение и защитные системы на текущий момент значительно превышают наш уровень технологий. Кроме того, сам дизайн судна не мог быть разработан людьми. — Он помедлил. — Мы столкнулись с другой, куда более развитой цивилизацией.

По залу пробежал шёпот.

— Конечно же, нами было разработано несколько вариантов сценария столкновения с другими разумными существами, — произнёс Стэнфорд, — и капитан Вереди полностью следовал протоколу. Мы надеялись, что первая встреча будет мирной. Но, очевидно, надежды наши не оправдались. Прежде, чем вступить в бой, судно чужаков дождалось, пока наша флотилия не попытается выйти на связь. — Адмирал немного помолчал, подбирая слова. — Нам удалось не только перехватить фрагменты вражеской трансляции, но и суметь перевести отдельные фразы. Мы полагаем, что сами себя они называют ковенантами. И ещё: прежде, чем открыть огонь, чужаки передали следующее сообщение.

Стэнфорд дал знак Беовульфу, и тот кивнул в ответ. Мгновение спустя в динамиках амфитеатра загрохотал голос. Джон напрягся в своём кресле, услышав его; голос звучал странно, казался искусственным, был удивительно спокойным, формальным и в то же самое время кипел ненавистью и негодованием.

— Боги приговорили вас к уничтожению, а мы — орудие в их руках.

Джона охватил благоговейный страх. Старшина поднялся.

— Вы что-то хотели сказать, спартанец? — спросил Стэнфорд.

— Сэр, это был перевод?

— Нет, — ответил адмирал. — Послание было передано на нашем языке. Полагаю, чужаки воспользовались какой-то системой-переводчиком, подготавливая сообщение, и это подразумевает, что они уже какое-то время изучают нас.

Джон опустился на место.

— С первого ноября все силы ККОН переведены в состояние полной боевой готовности, — сказал Стэнфорд. — Вице-адмирал Престон Коул мобилизовал самый мощный флот в истории человечества, чтобы отбить систему Урожайной и отбросить назад этого нового врага. Текст послания ясен: ковенанты напрашиваются на драку.

Лишь годами вбиваемая в него военная дисциплина удержала Джона на месте, иначе бы он снова вскочил, чтобы потребовать записать его в добровольцы и отправить на фронт. Старшина был готов отдать что угодно, только бы поучаствовать в этой войне. Именно ради отражения подобной угрозы спартанцы тренировались всю свою жизнь — в этом сто семнадцатый не сомневался. Ни жалкие повстанцы, ни пираты, ни политические диссиденты не были их настоящей целью.

— И поскольку ККОН объявляет широкую мобилизацию, — продолжал адмирал Стэнфорд, — график ваших тренировок будет изменён, вы переходите сразу к заключительной фазе — проекту «Мьольнир». — Он отошёл от кафедры, сцепив руки за спиной. — Боюсь, в связи с этим я вынужден сделать ещё одно неприятное объявление. — Адмирал повернулся к их наставнику. — Старший инструктор Мендес должен покинуть вас, чтобы приступить к подготовке следующей группы спартанцев. Офицер?

Джон вцепился в края скамьи. Наставник Мендес всегда был рядом, являясь единственным надёжным якорем в этой вселенной. С тем же успехом адмирал Стэнфорд мог бы сказать им, что Предел покидает систему Эпсилон Эридана.

Наставник подошёл к кафедре и облокотился о неё.

— Рекруты, — произнёс он, — ваше обучение подходит к концу и вскоре каждый из вас получит звание старшины второго ранга. Во-первых, вы должны понять, что подобные перемены являются частью солдатского существования. Вы будете обретать и терять друзей. Будете перелетать с места на место. Такова наша работа.

Он обвёл собравшихся взглядом. Взгляд тёмных глаз инструктора остановился на каждом из них. Затем Мендес кивнул, удовлетворённый тем, что увидел.

— Спартанцы — лучшие из воинов, которых мне когда-либо приходилось встречать, — сказал он. — Для меня было честью тренировать вас. Никогда не забывайте того, чему я учил: долг, честь и жертвенность — вот те качества, которые сделают вас самыми великими защитниками человечества.

Мендес на несколько секунд замолчал, пытаясь найти ещё какие-нибудь слова. Но, так и не сумев, вытянулся по стойке «смирно» и отсалютовал.

— Смирно! — рявкнул Джон. Спартанцы замерли.

— Вольно. Все свободны, — произнёс Мендес. — И… удачи.

Он опустил руку. Спартанцы нехотя побрели на выход. Джон остался. Он хотел ещё поговорить с наставником Мендесом.

Доктор Хэлси перебросилась парой фраз с адмиралом и старшим инструктором, а потом удалилась в сопровождении Стэнфорда. Беовульф попятился к дальней стене и растворился в воздухе, точно призрак.

Мендес подобрал свою фуражку, заметил Джона и направился к нему. Подойдя, наставник кивнул в сторону всё ещё парившей в воздухе голограммы выжженной Урожайной.

— Я дам вам последний урок, старшина, — сказал инструктор. — Скажите мне, какие тактические опции существуют при столкновении с более сильным противником?

— Сэр, — ответил Джон, — существует два варианта. Стремительно атаковать его всеми своими силами в наиболее уязвимой точке и уничтожить, не давая опомниться и ответить.

— Хорошо, — произнёс Мендес. — А второй?

— Отступление, — сказал старшина. — Переход к партизанской войне или запрос подкрепления.

— Всё это правильно, — вздохнул пожилой офицер, — но может подвести нас на сей раз. Прошу вас, присядьте.

Джон сел, а рядом с ним на скамью опустился и наставник.

— Существует и третий вариант. — Старший инструктор затеребил фуражку в руках. — Тот вариант, к которому остальные могут однажды прийти…

— Сэр?

— Капитуляция, — прошептал Мендес. — Но как бы то ни было, этот способ не годится для таких, как мы с тобой. Мы не имеем права на такую роскошь. — Он перевёл взгляд на Урожайную — оплавленный стеклянный шар. — И я, честно говоря, сомневаюсь, что враг, подобный этому, позволит нам сдаться.

— Думаю, я понял вас, сэр.

— Очень на это надеюсь. А ещё надеюсь, что ты сумеешь удержать от капитуляции остальных. — Теперь инструктор всматривался в темноту позади центральной платформы. — Проект «Мьольнир» превратит спартанцев в нечто… новое. В нечто такое, чему я никогда бы не смог вас научить. Не могу говорить открыто — этот чёртов призрак всё ещё подслушивает. Скажу только одно: доверяйте доктору Хэлси. — Наставник покопался в кармане своего кителя. — Старшина, я надеялся увидеть вас до отбытия. У меня тут кое-что есть.

Он положил на скамью между ними небольшой металлический кружок.

— Когда ты только появился здесь, — произнёс наставник, — то отчаянно дрался с учителями, решившими отнять у тебя это. Если память мне не изменяет, то тебе удалось даже сломать кое-кому пару пальцев.

Морщинистое лицо пожилого офицера тронула столь редкая улыбка.

Джон подобрал кружок и посмотрел на него. Это была древняя серебряная монетка. Старшина покрутил её в пальцах.

— С одной стороны на ней изображён орёл, — сказал Мендес. — Птица, очень похожая на тебя самого, — стремительная и смертоносная.

Спартанец сжал монету в кулаке.

— Благодарю вас, сэр.

Ему хотелось сказать сейчас, что своей силой и быстротой обязан своему наставнику. Хотелось сказать, что он готов защищать человечество от этой новой беды. Что без Мендеса не стал бы целостной личностью, не знал бы своего предназначения и долга. Но Джон так и не смог подобрать подходящих слов. Поэтому он просто сидел рядом.

— Для меня было честью служить с тобой. — Мендес поднялся и вместо того, чтобы отсалютовать, протянул ладонь.

Сто семнадцатый тоже встал и принял рукопожатие наставника. Это потребовало от старшины немыслимых усилий — всё его существо сейчас требовало отсалютовать.

— Прощай, — произнёс Мендес.

Затем он резко повернулся на каблуках и маршевым шагом покинул зал.

Больше Джон его никогда не видел.




ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ





Время: 17:50, 27 ноября 2525 (по военному календарю)

Фрегат ККОН «Содружество», на пути к испытательному полигону Дамаск, расположенному на четвёртой планете Хи Кита




Как только фрегат «Содружество» перешёл в нормальное пространство, на стене кубрика замерцал обзорный экран. Внешнюю камеру покрыла изморозь, и далёкое жёлтое светило — Хи Кита — было окружено призрачным ореолом.

Джон посмотрел на экран, продолжая повторять про себя слово «Мьольнир». Он уже попытался найти его в образовательной базе данных. Мьольниром назывался молот скандинавского бога. Значит, одноимённый проект, скорее всего, был посвящён разработке какого-то оружия. Во всяком случае, старшина очень надеялся на это: им требовалось нечто особенное, чтобы справиться с ковенантами.

Но с другой стороны, если речь шла об оружии, то при чём здесь полигон Дамаск, расположенный на самом краю территорий ККОН? Не прошло ещё и суток с того момента, как Джон впервые услышал об этой системе.

Он обернулся и окинул взглядом свой отряд. Несмотря на то, что кубрик был рассчитан на сотню коек, спартанцы старались держаться как можно кучнее, играя в карты, доводя до блеска свои сапоги, читая, упражняясь. Сэм спарринговал с Келли, и той приходилось сбавлять свой темп, чтобы дать сопернику хоть какой-то шанс.

Джон вспомнил о том, что ненавидит космические перелёты. Полное отсутствие возможности хоть что-то изменить внушало ему чувство тревоги. И раз уж его не запихали в «морозильник» — крошечный и мерзкий криоотсек, — старшина оказался предоставлен своим раздумьям о том, какая миссия ожидает их впереди.

За последние три недели спартанцы выполнили множество мелких заданий для доктора Хэлси.

— Избавимся от хвостов, — говорила она.

Подавление мятежа на Джерико VII. Ликвидация чёрного рынка возле военной базы Рузвельта. С каждым выполненным делом они приближались к Хи Кита.

Джон сделал всё возможное, чтобы каждый из его отряда успел поучаствовать в операциях. Бойцы справлялись с работой безукоризненно. Потерь не было. Наставник Мендес мог бы гордиться ими.

— Спартанцу-117, — прогремел в громкоговорителе голос Хэлси, — немедленно прибыть на мостик.

Спрыгнув с койки, Джон щёлкнул по кнопке переговорного устройства.

— Есть, мэм! — Затем он повернулся к Сэму. — Проверь, чтобы все были готовы. Исполнять.

— Вас понял, — отозвался Сэмюэль. — Все слышали старшину? Карты в сторону. Быстро надеть форму, рядовой!

Джон бросился к лифту и ввёл код мостика. Сила тяготения то пропадала, то возникала вновь, когда кабинка помчалась мимо вращающихся корабельных секций.

Наконец двери разошлись в стороны, и Сто семнадцатый шагнул на мостик. Стены здесь были увешаны экранами. На одних можно было увидеть звёзды и красноватый мазок далёкого созвездия. На других — графики состояния реакторов и спектрограммы микроволновых частот.

Центральная часть мостика оказалась огорожена латунными перилами, за которыми сидели четыре младших лейтенанта — каждый управлял одной из корабельных систем: навигационной, орудийной, коммуникационной и аппаратного контроля.

Чуть замешкавшись, Джон козырнул капитану Уоллесу, а затем кивнул доктору Хэлси.

Уоллес наблюдал за происходящим на мостике, заложив правую руку за спину. Левая же заканчивалась в районе локтя.

Джон продолжал держать руку у виска, пока капитан не отсалютовал в ответ.

— Пожалуйста, подойди ко мне, — произнесла Хэлси. — Ты должен это увидеть.

Пройдя по прорезиненному покрытию палубы, Джон посмотрел на экран, который пристально изучали капитан и доктор. На дисплей были выведены объединённые показания радаров. Узор показался спартанцу чрезмерно запутанным.

— Вот… — указала доктор Хэлси на точку, вспыхнувшую на экране. — Опять появилось.

Капитан Уоллес задумчиво пригладил чёрную бороду, прежде чем произнести:

— Итого: наш призрак движется на расстоянии восемьдесят миллионов километров. Если это и корабль, у него уйдёт не меньше часа, чтобы оказаться в зоне огневого поражения. И кроме того… — махнул он в сторону экрана, — объект снова исчез.

— Могу ли я предложить вам перейти к орудийному терминалу? — спросила Хэлси.

— Не вижу смысла, — снисходительным тоном ответил Уоллес; капитан явно не испытывал бурной радости оттого, что на мостике его корабля находится гражданский.

— Мы ещё не разобрались во всём, — произнесла доктор, — но когда чужаков заметили в системе Урожайной, те находились на огромном расстоянии, а затем вдруг оказались значительно ближе.

— Прыжок внутри системы? — спросил Джон.

— Знаете, спартанец, мне почему-то тоже так показалось, — улыбнулась ему доктор Хэлси.

— Это невозможно, — возразил капитан Уоллес. — Пространство скольжения не допускает такой точной навигации.

— Полагаю, вы хотели сказать, что мы не можем совершать настолько точные прыжки, — произнесла доктор.

Капитан вначале сжал челюсти, но затем вздохнул и включил внутреннюю связь.

— Объявляю боевую готовность: всем орудийным расчётам занять места. Задраить люки. Повторяю, всем орудийным расчётам занять места. Это не учебная тревога. Реакторы на девяносто процентов. Курс один-два-пять.

Огни на мостике потускнели до красного свечения. Под сапогами Джона задрожала палуба: судно ложилось на новый курс. Герметичные ставни рухнули вниз, отсекая Джона вместе со всем мостиком от остального корабля.

Когда «Содружество» завершило маневр, доктор Хэлси скрестила руки на груди и прошептала сто семнадцатому:

— Мы воспользуемся десантным кораблём, чтобы попасть на полигон на Хи Кита IV. Необходимо добраться до проекта «Мьольнир», — она отвернулась к радару, — до того, как это сделают они. Собирай всех.

— Слушаюсь, мэм. — Джон включил переговорное устройство. — Сэм, веди отряд к ангару Альфа. Даю пятнадцать минут, чтобы «Пеликан» был заправлен и загружен.

— Уложимся и в десять, — ответил Сэм. — А то и быстрее, если пилоты «Длинных мечей» не станут путаться под ногами.

Джон отдал бы всё, только бы оказаться сейчас вместе с остальными. Он чувствовал себя так, словно его бросили.

Радарный экран неожиданно заполнили кружочки призрачного зелёного света. Казалось, будто пространство вокруг «Содружества» вдруг закипело.

Раздался сигнал, предупреждающий об угрозе столкновения.

— Приготовиться к удару! — крикнул капитан Уоллес, сжимая в руке латунный поручень.

Джон вцепился в скобу на стене. В трёх тысячах километров прямо по курсу «Содружества» возник странный овальный объект, гладкую поверхность которого нарушал единственный шов, протянувшийся от носа до кормы. Вдоль рубца мигали огни, а из хвостовой части вырывалось фиолетовое пламя. Вражеское судно размерами было не более одной трети «Содружества».

— Корабль ковенантов, — сказала доктор Хэлси, непроизвольно попятившись от обзорных экранов.

— Связист, — раздражённо насупился капитан Уоллес, — сообщите флоту Хи Кита. Может быть, они смогут прислать подкрепление.

— Слушаюсь, сэр.

Вдоль борта корабля чужаков вспыхнули голубые огни — настолько яркие, что, даже передаваемые с внешней камеры, они заставляли глаза Джона слезиться.

Внешняя обшивка «Содружества» зашипела и пошла трещинами. Три экрана забила статика.

— Импульсные лазеры! — крикнул лейтенант, отвечающий за контроль внутренних систем. — Передающая антенна уничтожена. Броня секторов три и четыре сократилась до двадцати пяти процентов. Пробоина в третьем секторе. Производим герметизацию. — Офицер повернулся в своём кресле, и стало видно, что по его вискам струится пот. — Оперативная память корабельного ИИ перегружена.

При выходе искусственного интеллекта из строя фрегат мог продолжать вести огонь и перемещаться в пространстве скольжения, но Джон знал, сколько времени уйдёт на расчёты вручную.

— Лечь на курс ноль-три-ноль, склонение один-восемь-ноль, — приказал капитан. — Зарядить торпедные аппараты с A по F. Доложить по выполнении.

— Есть! — откликнулись офицеры, сидевшие за навигационным и орудийным пультами.

— С A по F заряжены. — Пальцы лейтенантов в отчаянном темпе стучали по кнопкам. — Мы вышли на огневую позицию, сэр.

— Огонь!

— Аппараты с A по F, огонь!

Всего на «Содружестве» располагалось двадцать шесть торпедных аппаратов, в каждый из которых можно было зарядить тридцать мощных ракет класса «Лучник». На экранах было видно, как открываются створки аппаратов и сто восемьдесят пылающих росчерков устремляются к кораблю чужаков.

Враг сменил курс и повернулся хребтом к приближающимся ракетам. Затем он с пугающей скоростью взмыл вверх. Торпеды изменили направление полёта, преследуя цель, но почти половина снарядов всё-таки прошла мимо.

Остальные поразили вражеское судно, и по его броне расплескалось пламя.

— Отличный выстрел, лейтенант, — произнёс капитан Уоллес, похлопывая молодого офицера по плечу.

Доктор Хэлси нахмурилась, не сводя глаз с экрана.

— Нет, — прошептала она, — подождите.

Пламя затрепетало и начало спадать. Пространство вокруг брони чужака дрожало, словно воздух над раскалённой полуденным солнцем дорогой. Поверхность вражеского корабля замерцала металлическим серебристым светом, затем стала ослепительно-белой — и пожар окончательно угас.

Чужак не получил никаких повреждений.

— Энергетические щиты, — пробормотала доктор Хэлси. Она задумчиво потеребила нижнюю губу. — Даже столь малые суда обладают ими.

— Лейтенант, — рявкнул капитан, поворачиваясь к навигатору, — приказываю остановить основные двигатели и включить маневровые! Повернуться к противнику носом.

— Есть, сэр.

Отдалённое урчание основных двигателей «Содружества» стихло, и корабль начал вращение. Инерция продолжала нести их по направлению к планете-полигону, но теперь судно летело кормой вперёд.

— Что вы делаете, капитан? — спросила доктор Хэлси.

— Зарядить ОМУ, — приказал Уоллес. — Тяжёлый снаряд.

ОМУ — орудие магнитного ускорения — было самым мощным вооружением «Содружества». Оно стреляло снарядами из сверхплотного вольфрамового сплава. Огромная масса и скорость этих «ядер» позволяли уничтожить практически любое судно одним залпом. Но, в отличие от торпедных аппаратов «Лучник», ОМУ не стреляло самонаводящимися зарядами. Попадание зависело только от точного расчёта — что было непросто в условиях, когда оба корабля двигались с такой скоростью.

— Конденсаторы ОМУ заряжаются, — отозвался стрелок.

Судно ковенантов подставило «Содружеству» борт.

— Вот так, — тихо прошептал капитан. — Ты облегчаешь мне задачу.

На корпусе чужака вспыхнули синие огни. Тактические экраны, получающие сведения с носовых камер «Содружества», вышли из строя.

Джон услышал шипение где-то над головой. Затем раздалась серия приглушённых хлопков. Взрывная декомпрессия.

— Нас снова поразили импульсные лазеры, — доложил лейтенант, контролирующий состояние корабля. — Броня с третьего по седьмой секторы сократилась до четырёх сантиметров. Навигационная система уничтожена. Пробоины па палубах два, пять и девять. Утечка из топливных баков левого борта. — Руки лейтенанта, продолжая порхать по клавиатуре, заметно тряслись. — Задействованы резервные баки правого борта. Герметизируем отсеки.

Джон переступил с ноги на ногу. Он нуждался в движении. В действии. Просто стоять здесь, не имея возможности добраться до своего отряда и что-то изменить — это противоречило всей его натуре.

— ОМУ заряжено на сто процентов, — крикнул стрелок. — Готовы стрелять!

— Огонь! — приказал капитан Уоллес.

Свет на мостике мигнул, и «Содружество» содрогнулось всем корпусом. Из ствола ОМУ вырвался снаряд — раскалённая докрасна металлическая болванка, летящая со скоростью тридцать тысяч метров в секунду.

Корабль ковенантов врубил на полную мощность свои двигатели, пытаясь уйти в сторону, но было уже слишком поздно. Тяжёлый снаряд ударил его в носовую часть.

Судно чужаков отлетело назад. Его энергетические щиты зажглись желтоватым светом, затрепетали, потускнели — и погасли. Экипаж мостика разразился победными криками.

Но Хэлси сохраняла молчание. Джон увидел, что она приближается к пульту управления обзорным экраном и увеличивает изображение корабля ковенантов.

Хаотическое вращение чужака вначале замедлилось, а затем и вовсе прекратилось. Нос его был смят, и в вакуум вырывалась атмосфера. Внутри разрывов мерцали крошечные огни. Корабль медленно развернулся, снова преследуя «Содружество», и начал набирать скорость.

— Но он же должен быть уничтожен, — прошептала доктор.

На корпусе вражеского судна расцвели красные огни. Они сверкали всё ярче, сближаясь и собираясь у боковой линии корабля.

— Зарядить ОМУ! — приказал Уоллес.

— Есть! — откликнулся стрелок. — Орудие заряжено на тридцать процентов. Наведение на цель завершено, сэр.

— Нет, — крикнула доктор Хэлси. — Капитан, мы должны уклониться. Скорее!

— Я не позволю оспаривать мои приказания, мэм, — повернулся к ней Уоллес. — И, при всём уважении, доктор, я тем более не позволю этого человеку, не имеющему боевого опыта. — Сжав в кулак единственную руку, он заложил её за спину. — Я не смогу выбросить вас с мостика, потому что люки задраены, но ещё одна подобная выходка — и я заставлю вас заткнуться.

Джон бросил быстрый взгляд на доктора Хэлси. Её лицо побагровело, но спартанец не мог точно сказать, что служило тому причиной — стыд или гнев.

— ОМУ заряжено на пятьдесят процентов.

Красные огни продолжали собираться вдоль бокового шва корабля ковенантов, образуя единый шар. Тот пылал всё ярче.

— Восемьдесят процентов.

— Сэр, они разворачиваются! — крикнул навигатор. — И подставляют нам правый борт!

— Девяносто пять процентов… сто, — объявил стрелок.

— Пора нам, лейтенант, отправить их в Тартар. Огонь.

Свет снова моргнул. «Содружество» содрогнулось, и черноту космоса прорезал ещё один ревущий и пламенеющий снаряд.

Судно ковенантов закончило разворот. Кроваво-красный сгусток, пылающий возле его борта, сорвался с места, устремляясь к «Содружеству». Огненный шар разминулся со снарядом ОМУ лишь на какой-то километр. Багровое пламя дрожало и бурлило, будто было жидким, его края расплывались и трепетали. Вскоре вражеский заряд вытянулся в рубиновую каплю, имеющую пять метров в длину.

— Уклонение! — крикнул капитан Уоллес — На правый борт!

Фрегат плавно сменил курс, уходя с пути энергетического залпа ковенантов. Снаряд, выпущенный ОМУ, ударил чужака точно в середину. Энергетические щиты замерцали, вскипели и исчезли. «Ядро» пробило броню судна, и оно безвольно вращалось, лишившись управления.

Но огненный сгусток продолжал движение. Он начал преследовать «Содружество».

— Полный назад! — приказал капитан.

Фрегат задрожал и начал терять скорость. Шар пламени должен был проскочить мимо, но вместо этого он резко свернул и ударил «Содружество» сбоку.

Воздух наполнился шипением и треском. Фрегат завалился на правый борт и начал бесконтрольно вращаться.

— Выровнять курс! — крикнул капитан. — Задействовать маневровые двигатели правого борта.

— В секторах с первого по двадцатый пожары, — доложил оператор пульта внутренних систем, и в его голосе отчётливо прозвучала паника. — Сэр, палубы со второй по седьмую в первом секторе сгорели. Их больше нет.

Воздух на мостике ощутимо нагрелся. Джон почувствовал, как по его позвоночнику скатывается струйка пота. Старшина ещё никогда не испытывал такой беспомощности. Выжили ли его товарищи, оставшиеся на нижних палубах?

— Броня левого борта полностью уничтожена, сэр. С палубами со второй по пятую в третьем, четвёртом и пятом секторах потеряна связь. Сгусток продолжает прожигать корабль насквозь!

Капитан Уоллес стоял, не произнося ни слова. Он только смотрел на последний работающий обзорный экран.

— При всём моем уважении, капитан, — шагнула вперёд доктор Хэлси, — я бы посоветовала вам приказать экипажу надеть скафандры. Дайте им тридцать секунд, а затем откачайте атмосферу везде, кроме мостика.

Связист посмотрел на Уоллеса.

— Выполняйте, — приказал капитан. — Объявите тревогу.

— Тринадцатая палуба уничтожена, — доложил оператор пульта внутренних систем. — Пожар подбирается к реактору. Начинается искривление корпуса.

— Откачать атмосферу, — приказал Уоллес.

— Слушаюсь, — отозвался лейтенант.

Издалека донеслась серия хлопков — и наступила тишина.

— Пожар стихает, — сказал наблюдатель. — Температура обшивки падает… выравнивается.

— Чем, чёрт побери они нас подбили? — требовательным тоном спросил капитан Уоллес.

— Плазмой, — ответила Хэлси. — Вот только не той, к какой привыкли мы. Ковенанты научились каким-то образом управлять её полётом без всякого видимого механизма. Потрясающе.

— Капитан, — доложил навигатор, — вражеское судно продолжает преследование.

Корабль ковенантов, в самой середине которого зияла брешь, всё ещё пылающая по краям, развернулся и начал приближаться к «Содружеству».

— Как?.. — не веря своим глазам, пробормотал Уоллес. Впрочем, он быстро собрал волю в кулак. — Зарядить ОМУ!

Стрелок помедлил, прежде чем ответить:

— Капитан, системы ОМУ вышли из строя.

— Значит, теперь мы для них лёгкая добыча, — прошептал Уоллес.

— Не совсем. — Доктор Хэлси облокотилась на латунное ограждение. — Капитан, буду ли я права, если предположу, что «Содружество» несёт на борту три атомные торпеды?

— Противник находится слишком близко. Взрыв уничтожит и нас.

Женщина нахмурилась и задумчиво подпёрла подбородок руками.

— Прошу прощения, сэр, — произнёс Джон. — Насколько я вижу, до сих пор наш противник проявлял излишнюю, необязательную агрессивность, словно животное. Им не обязательно было подставляться под снаряд ОМУ, чтобы дать по нам залп. Но они думали только о том, чтобы выстрелить самим. Полагаю, сэр, что чужаки набросятся на что угодно, если оно выступит против них.

Капитан посмотрел на Хэлси. Та пожала плечами, но затем кивнула.

— «Длинные мечи»?

Уоллес повернулся к ним спиной и на секунду прикрыл глаза своей единственной рукой. Потом он вздохнул, кивнул и задействовал внутреннюю связь.

— Эскадре «Длинных мечей» «Дельта», говорит капитан. Пора показать, на что вы способны, мальчики. Вы должны задержать вражеское судно. Выиграйте нам немного времени.

— Вас поняли, сэр. Перехватчики заправлены. Вылетаем.

— Новый курс, — приказал навигатору капитан. — С предельной скоростью уходим по направлению к четвёртой планете Хи Кита.

— В реакторном отсеке произошла утечка из охлаждающего контура, — произнёс оператор пульта внутренних систем. — Предельная нагрузка двигателей тридцать процентов. Не больше.

— Пойдём на пятидесяти, — сказал капитан и отвернулся к стрелку. — Приказываю зарядить «Шиву».

— Так точно, сэр.

Фрегат начал вращение. Джон почувствовал, как что-то переворачивается у него в животе, и покрепче сжал опорную скобу. Наконец вращение замедлилось, затем прекратилось, и корабль стал набирать скорость.

— Показания реактора в красной зоне, — доложил оператор. — Взрыв через двадцать пять секунд.

В динамиках раздаётся треск, а потом сквозь статику пробился голос:

— «Длинные мечи» вышли на перехват, сэр.

Последняя камера на корме вывела на обзорный экран вид перекрещивающихся огней — холодных синих лучей энергетического оружия ковенантов и красновато-оранжевых следов ракет «Длинных мечей».

— Запускайте торпеду, — приказал капитан.

— До взрыва десять секунд.

— Торпеда пошла.

Черноту космоса прочертила огненная дуга.

— Пять секунд, четыре, три, две…

— Выбросить плазму в космос, — приказал капитан. — Обесточить все системы.

На долю секунды корабль ковенантов вспыхнул ослепительным белым светом, и обзорный экран отключился. Погасло освещение па мостике.

Впрочем, Джон всё равно мог видеть всех остальных. Застывших офицеров, вцепившуюся в поручни Хэлси, капитана Уоллеса, вытянувшегося и салютующего тем пилотам, которых только что отправил на смерть.

По палубе прокатились дрожь и звон, когда ударная волна настигла фрегат. Грохот нарастал до тех пор, пока спартанцу не начало мерещиться, что все кости его тела начинают резонировать. Казалось, он так и будет вечно стоять во тьме, сотрясаемый этим звоном. Но затем шум начал стихать, и наконец всё закончилось.

— Подать энергию, — произнёс капитан. — Малый вперёд. Задействовать реакторы на десять процентов, если это возможно.

Лампы мостика горели тускло, но хотя бы работали.

— Доложите, — приказал Уоллес.

— Сенсорные системы не отзываются, — отчитался оператор. — Перезапускаем резервный компьютер. Минутку. Сканируем. Многочисленные обломки. Снаружи жарковато. Все «Длинные мечи» потеряны. — Лейтенант оторвал взгляд от мониторов, и с его лица словно сошла вся краска. — Сэр, корабль ковенантов… цел.

— Только не это, — произнёс Уоллес, сжимая руку в кулак.

— Но он уходит, сэр, — с видимым облегчением произнёс оператор. — И очень медленно.

— Да что же мы должны сделать, чтобы уничтожить эту штуковину?! — прошептал капитан.

— Не уверена, что наше оружие вообще способно на это, — откликнулась доктор Хэлси. — Но, во всяком случае, теперь мы знаем, что можем повредить их.

Выправка Уоллеса стала чуть строже.

— Курс на Дамаск. Предельно возможная скорость. Мы пройдём мимо орбиты, а после отойдём на двадцать миллионов километров, чтобы починиться.

— Мимо? — переспросила Хэлси. — Капитан?

— Мэм, я получил приказ доставить вас на полигон, чтобы вы смогли забрать то, что приготовил для вас третий отдел. Когда будем проходить мимо цели, десантный челнок доставит вас и ваших… — он посмотрел на Джона, — ваших людей на планету. Если корабль ковенантов вернётся, мы постараемся выманить его на себя.

— Я понимаю, капитан.

— Мы должны встретиться на орбите не позднее чем через девятнадцать часов.

Доктор Хэлси повернулась к Джону.

— Надо поспешить. Времени у нас мало, а я ещё многое должна показать спартанцам.

— Хорошо, мэм, — ответил сто семнадцатый. Окинув мостик долгим взглядом, он понадеялся, что никогда больше сюда не вернётся.




ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ





Время: 18:45, 27 ноября 2525 (по военному-календарю)

Четвёртая планета Хи Кита, испытательный полигон ККОН Дамаск




На какой же глубине располагается полигон? Спартанцы уже пятнадцать минут провели в грузовом лифте, стремительно погружающемся в недра планеты. И, честно говоря, Джон сейчас менее всего хотел вновь находиться в настолько ограниченном пространстве.

Но двери наконец скользнули в стороны, и взглядам отряда предстал хороню освещённый ангар. У противоположной его стороны была выстроена полоса препятствий с барьерами, траншеями, манекенами и колючей проволокой.

В центре помещения над чем-то трудились три инженера и около дюжины ИИ. Ранее Джон встречал ИИ только по одному зараз. Дежа как-то рассказала спартанцам, что существуют технические проблемы, препятствующие одновременному появлению нескольких ИИ, но сейчас старшина видел сразу несколько призрачных фигур: русалку, самурая, существо, сотканное из света и сопровождаемое кометами…

Доктор Хэлси откашлялась, прочищая горло. Инженеры повернулись, а ИИ исчезли.

Джон был настолько поглощён созерцанием голографических фигур, что не сразу заметил сорок плексигласовых манекенов, выстроившихся рядами. На каждую из кукол была надета броня.

Эти доспехи чем-то напоминали старшине экзоскелеты, которыми во время тренировок пользовались инструкторы, но были не настолько громоздкими. Подойдя ближе, он увидел, что броня на самом деле имеет несколько слоёв; верхний отражал свет ламп, играя зеленовато-золотистыми переливами. Доспехи защищали тело, руки по предплечья, пах и ноги. Кроме того, к костюму прилагались шлем и встроенный аккумулятор — куда меньший по размерам, чем обычно использовавшийся десантом «энергетический рюкзачок». Под верхней бронёй располагалось несколько слоёв матово-чёрного металла.

— Проект «Мьольнир», — сказала доктор Хэлси. Она щёлкнула пальцами, и в воздухе перед ней возникла голограмма, схематично изображающая конструкцию доспехов. — Каркас выполнен из особо прочного многослойного сплава. Недавно мы также добавили отражающее покрытие, способное защитить от попаданий из энергетического оружия, чтобы вы могли сражаться с нашим новым противником. — Она указала куда-то вглубь схемы. — Каждый боевой костюм снабжён гелиевым слоем, регулирующим температуру. Он достаточно быстро меняет свою плотность. Кожу владельца защищает влагопоглощающий комбинезон, а вшитые в него датчики постоянно следят за состоянием внутренней среды и плотностью прилегания костюма к телу. Кроме того, броня оборудована встроенным компьютером, интерфейс которого совместим с вашими нейроимплантатами.

Взмахом руки доктор убрала со схемы внешние слои доспеха. Когда изображение сменилось, Джон увидел сеть микротрубочек, похожих на кровеносные сосуды, многослойный оптический кристалл, работающую помпу и что-то похожее на миниатюрную атомную батарею в рюкзаке.

— Самое важное заключается в том, — сказала Хэлси, — что внутренняя структура брони заполняется жидкокристаллическим активным металлом, отвечающим на действия владельца и многократно увеличивающим его мощь. Если говорить проще, доспехи делают вас в два раза сильнее, а скорость реакции обычного человека возрастает в пять раз.

Доктор провела рукой по голограмме.

— Впрочем, есть одна проблема, связанная с этим проектом. Системы брони оказались настолько мощными, что все наши эксперименты с добровольцами, не прошедшими процедуру улучшения… — она поискала подходящие слова, — провалились.

Хэлси кивнула одному из инженеров, и в воздухе возникло двумерное окно видеозаписи. Спартанцы увидели лейтенанта-десантника, облачённого в «Мьольнир».

— Подаю напряжение, — произнёс кто-то за кадром. — Прошу вас, пошевелите правой рукой.

Рука офицера с немыслимой скоростью метнулась вперёд. Каменное выражение на лице десантника сменилось удивлением, а затем страданием, когда его мышцы начали рваться. Мужчину сотрясли конвульсии — он раскачивался и орал. Джон даже слышал хруст ломающихся костей. Один раз дёрнувшись от боли, лейтенант вызвал серию спазмов, послуживших причиной его гибели.

Взмахом руки Хэлси прервала воспроизведение.

— Обычный человек не обладает нужной скоростью реакции и силой, чтобы управлять этим костюмом, — объяснила доктор. — Зато сможете вы. Вашей улучшенной мускулатуры и керамических вставок в костную ткань должно хватить, чтобы сдерживать мощь брони. Тем не менее должна предупредить, что у нас не было времени провести полноценное компьютерное моделирование. Наличествует определённый риск. Вы должны двигаться очень медленно и осторожно до тех пор, пока полностью не свыкнетесь с управлением и принципами работы брони. Её нельзя ни ослабить, ни настроить под вас. Все меня поняли?

— Так точно, мэм, — ответили спартанцы.

— Вопросы?

Джон поднял руку.

— Доктор, когда можно будет попробовать?

— Прямо сейчас, — сказала она. — Добровольцы есть?

Каждый солдат в отряде вскинул руку.

Доктор Хэлси позволила себе лёгкую улыбку. Оглядев строй, она наконец повернулась к сто семнадцатому.

— Ты всегда был счастливчиком, Джон, — произнесла женщина. — Будешь первым.

Старшина сделал шаг вперёд. Инженеры обступили его, пока остальные наблюдали, как на его теле одну за другой закрепляют детали «Мьольнира». Казалось, техники собирают какой-то трёхмерный пазл.

— Старайся дышать как обычно, — сказала доктор, — но во всём остальном сохраняй полную неподвижность.

Джон изо всех сил старался не шевелиться, ощущая, как броня начинает менять свои очертания и принимает форму его тела. Она казалась второй кожей и была куда легче, чем мог предположить старшина. Доспехи слегка нагрелись, потом охладились и, наконец, приняли нужную температуру. Если не открывать глаза, спартанец мог бы и не догадаться, что на него что-то надели.

Инженеры накрыли его голову шлемом.

В ту же секунду ожили всевозможные датчики состояния здоровья, детекторы движения, индикаторы состояния костюма. На лицевом щитке вспыхнуло перекрестье прицела.

— Всем отойти, — приказала Хэлси.

Спартанцы — на их лицах Джон читал беспокойство за него, смешанное с любопытством — отступили назад, освобождая круг диаметром три метра.

— Слушай меня очень внимательно, Джон, — произнесла доктор. — Ты должен подумать, и только подумать о том, чтобы поднести руку к груди. Не напрягай мышцы.

Стоило старшине последовать её указаниям, как его рука взметнулась на уровень груди. Его мысли преобразовывались в движение молниеносно. Скорость была настолько высока, что, не принадлежи рука самому Джону, он мог бы ничего и не заметить.

Спартанцы восхищённо вздохнули. Сэм захлопал в ладоши, и даже удивительно быстрая Келли, казалось, была впечатлёна.

Доктор медленно провела сто семнадцатого через основы управления бронёй, постепенно наращивая скорость и сложность движений. Уже пятнадцать минут спустя он мог ходить, бегать и прыгать, даже не задумываясь об отличиях между нормальной одеждой и боевым костюмом.

— Старшина, опробуйте свои навыки на полосе препятствий, — приказала доктор Хэлси. — А мы пока подготовим остальных спартанцев. У нас не так много времени в запасе.

Джон привычно резко отсалютовал. Рука со звоном отскочила от шлема, и запястье отозвалось болью. Сто семнадцатый понял, что его пальцы серьёзно разбиты. И не будь его кости усилены, они бы просто рассыпались в пыль.

— Осторожнее, старшина. Прошу, будь очень осторожен.

— Так точно, мэм!

Джон сосредоточился на точности движений. Он легко перепрыгнул через трёхметровую стену, а затем нанёс серию ударов по бетонным блокам, разнося их на куски. Метая ножи, старшина вгонял их по рукоять в манекены. Проползая под колючей проволокой, он услышал, как над головой проносятся пули, и поднялся, испытывая броню на прочность. К его удивлению, ему пару раз удалось увернуться.

Вскоре к нему присоединились остальные спартанцы. Но он заметил, что его товарищи довольно неуверенно берут препятствия и их действия утратили прежнюю координацию. Джон поспешил сообщить о своих тревогах доктору Хэлси.

— Очень скоро всё придёт в норму, — успокоила она. — Мы устроили для вас начальный курс подготовки ещё во время последнего криосна, и теперь вам нужно только время, чтобы привыкнуть к костюмам.

Куда сильнее старшину беспокоило то, что его отряду снова придётся учиться работать вместе. Привычная подача сигналов жестами стала слишком сложной для них — малейшее шевеление или покачивание превращалось в мощные удары и неконтролируемые вибрации. В ближайшее время спартанцам предстояло полагаться только на приборы связи.

Стоило ему подумать об этом, как костюм тут же среагировал и вывел на экран показания остальных «Мьольниров». Стандартный нейрочип, который вводили каждому солдату ККОН, позволял определить местоположение дружественных сил и вывести указатель на щиток шлема. Но в этом случае всё обстояло куда лучше — старшине достаточно было сосредоточиться на мысли о конкретном бойце, чтобы открылся защищённый канал связи. Это серьёзно упрощало задачу.

И к великому облегчению своего командира, потренировавшись тридцать минут, спартанцы не только полностью восстановили привычную слаженность совместных действий, но и достигли новых высот.

С одной стороны, Джон не только управлял своим костюмом, но и был вынужден подчиняться ему. С другой — поддерживать связь с отрядом было настолько просто и естественно, что старшина мог теперь контролировать остальных бойцов так, словно те стали продолжением его тела.

— Спартанцы, пока всё идёт хорошо. Если у кого-то возникли проблемы с управлением, прошу сообщить, — прогремел из динамиков, установленных в ангаре, голос доктора Хэлси.

— Похоже, я влюбился, — отозвался Сэм. — Ой, простите, мэм. Я не знал, что это открытый канал.

— Безукоризненное увеличение скорости и мощи, — произнесла Келли. — У меня такое чувство, что я годами в нём тренировалась.

— Мы можем оставить себе эти костюмы? — спросил Джон.

— Старшина, всё равно, кроме вас, никто не сможет ими воспользоваться. Так кому ещё мы должны их подарить? Мы… — В этот момент один из инженеров протянул доктору переговорное устройство. — Минутку. Я слушаю вас, капитан.

В динамиках бронекостюмов зазвучал голос Уоллеса.

— Видим корабль ковенантов, мэм. Предельная дальность. Судя по всему, их прыжковые двигатели повреждены. Они приближаются к нам в обычном пространстве.

— Каков ваш статус? — спросила доктор.

— Системы дальней связи не работают. Отключены и генераторы перехода в пространство скольжения. ОМУ полностью уничтожено. У нас остались ещё две ядерные ракеты и двадцать снаряжённых торпедных аппаратов «Лучник». Состояние брони оценивается в двадцать процентов. — Несколько секунд было слышно только шипение статики. — Если вам нужно больше времени, могу попытаться увести их.

— Не надо, капитан, — ответила Хэлси, пристальным взглядом окидывая закованных в броню спартанцев. — Мы собираемся сразиться с ними — и в этот раз победим.




ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ





Время: 20:37, 27 ноября 2525 (по военному календарю)

Орбита четвёртой планеты хи Кита




Джон вывел «Пеликан» на орбиту и лёг на курс к последней известной им позиции «Содружества». Относительно изначально планировавшейся точки встречи фрегат сместился на десять миллионов километров вглубь системы.

Доктор Хэлси заняла место второго пилота и теперь никак не могла справиться с застёжками своего скафандра. В кормовом отсеке разместились спартанцы, три инженера с Дамаска и десяток запасных «Мьольниров». Не было здесь только ИИ, которых Джон увидел, когда его отряд только прибыл на планету. Хэлси хватило времени лишь на то, чтобы демонтировать их датакубы, поскольку столь ценное оборудование не должно было достаться врагу.

Сверившись с показаниями маломощного радара, доктор повернулась к Джону.

— Возможно, капитан Уоллес сумеет воспользоваться магнитным полем Хи Кита, чтобы защититься от плазменного оружия. Постарайтесь догнать «Содружество», старшина.

— Слушаюсь, мэм. — Сто семнадцатый дал на двигатели предельную нагрузку.

— Корабль ковенантов по левому борту, — произнесла Хэлси. — Расстояние — три миллиона километров. Идёт на перехват «Содружества».

Джон вывел на экран увеличенное изображение указанного участка космоса и тогда заметил корабль. Несмотря на то, что корпус судна чужаков был проломлен попаданием тяжёлого снаряда, выпущенного ОМУ, враг продолжал двигаться со скоростью, в два раза превосходящей возможности «Содружества».

— Доктор, — спросил Джон, — «Мьольнир» способен функционировать в вакууме?

— Конечно, — ответила Хэлси. — Об этом задумались ещё в самом начале его разработки. Костюм позволяет рециркулировать воздух в течение девяноста минут. Кроме того, он защищён от радиации и электромагнитного излучения.

Джон вызвал по рации Сэма.

— Какое оружие у нас на этой птичке?

— Секунду, сэр, — откликнулся его товарищ. Через мгновение голос Сэма зазвучал снова: — У нас две ракетные установки, каждая из которых несёт по шестнадцать «Наковален-два».

— Я хочу, чтобы ты собрал отряд и прогулялся наружу. Надо снять боеголовки.

— Уже приступаю, — ответил Сэм.

Хэлси попыталась поправить очки, подняв их выше по переносице, но вместо этого её палец упёрся в лицевой щиток шлема.

— Офицер, могу я спросить, что вы задумали?

Джон оставил все каналы связи открытыми, чтобы спартанцы слышали его ответ.

— Запрашиваю разрешения атаковать корабль ковенантов, мэм.

Голубые глаза женщины широко распахнулись от изумления.

— Конечно же, вы его не получите, — сказала она. — Если даже такое судно, как «Содружество», не смогло уничтожить чужаков, то «Пеликан» точно не справится.

— Я говорю не о «Пеликане», нет, — возразил Джон. — Но я уверен, что эта работа по плечу спартанцам. Если нам удастся проникнуть на борт вражеского корабля, мы сумеем уничтожить его.

Доктор Хэлси задумчиво пощёлкала по стеклу шлема там, где обычно её палец находил нижнюю губу.

— И как вы собираетесь попасть внутрь?

— Выйдем наружу и воспользуемся прыжковыми ранцами, чтобы добраться до судна ковенантов, пока оно преследует «Содружество».

— Малейшая ошибка в расчёте траектории, — покачала головой Хэлси, — и вы разминётесь на несколько километров.

— Я не промахнусь, — ответил Джон, выдержав паузу.

— Но у них есть отражающие щиты.

— Верно, — сказал старшина. — Но корабль повреждён. Щиты, скорее всего, будут ослаблены в целях экономии энергии. Если это потребуется, мы применим одну из наших ракет, чтобы проделать в защите небольшую дыру. — Он снова помедлил. — Кроме того, в их корпусе огромная брешь. Щиты могут не полностью закрывать это пространство.

— Но вы же невероятно рискуете, — прошептала доктор.

— При всём моем уважении, мэм, мы куда больше рискуем, оставаясь здесь и сидя сложа руки. Как только чужаки разделаются с «Содружеством», они вернутся за нами, и сражаться всё равно придётся. Лучше ударить первыми.

Женщина устремила взгляд в пространство, погрузившись в раздумья. Затем, придя наконец к решению, она вздохнула, соглашаясь.

— Ладно. Идите. — Доктор перевела на свой пульт управление челноком. — Выбейте из них дурь.

Джон выбрался из кресла и прошёл в кормовой отсек.

Спартанцы поднялись и внимательно смотрели на старшину. Он испытал прилив гордости — все они были готовы последовать за ним, когда Джон в буквальном смысле собирался отправиться в пасть к смерти.

— Я добыл боеголовки, — сказал Сэм.

Даже зеркальный щиток шлема не позволял спутать его ни с кем другим. Он был самым огромным из всех спартанцев, и броня только подчёркивала этот факт.

— Каждый взял по одной, — продолжал Сэм, протягивая Джону металлическую болванку. — Таймеры и детонаторы уже установлены. Также я нанёс на них клейкий полимер — снаряд можно просто прилепить к нашим костюмам.

— Спартанцы, — сказал Джон, — хватайте прыжковые ранцы и готовьтесь к выходу в космос. А всем остальным, — указал он на инженеров, — лучше перебраться в кабину. Если у нас не получится, чужаки вернутся за «Пеликаном». Защищайте доктора Хэлси.

Старшина подошёл к корме челнока. Келли вручила ему прыжковый ранец и помогла пристегнуть его.

— Приближается корабль ковенантов, — окликнула их Хэлси. — Откачиваю атмосферу, чтобы избежать взрывной декомпрессии, когда откроется десантный люк.

— У нас будет только одна попытка, — обратился к остальным спартанцам Джон. — Рассчитайте траекторию на перехват и включайте ускорители на максимальную тягу. Если противник решит сменить курс, вам придётся приложить всё умение, чтобы внести коррективы в свой полёт. В том случае, если у нас всё получится, собираемся снаружи пробоины в их корпусе. Тех, кто промахнётся, мы подберём после того, как всё закончится.

Старшина немного помедлил, а затем добавил:

— Если мы не справимся, вы должны будете отключить все лишние системы и ждать подкреплений ККОН. Постарайтесь выжить, чтобы поучаствовать в другой битве. Не позволяйте своим жизням оказаться растраченными впустую.

Повисла неловкая пауза.

— Если у кого-то есть идея получше, пусть говорит сейчас.

Сэм похлопал Джона по плечу.

— Отличный план. Всё проще, чем на «игровой площадке» Мендеса. С этим и детишки справились бы.

— Разумеется, — ответил старшина. — Все готовы?

— Так точно, сэр, — откликнулись спартанцы, — Мы готовы, сэр!

Сняв с пульта защитную крышку, Джон ввёл код открытия десантного люка. Тот опустился, не издав ни единого звука в вакууме. За сходнями была только безбрежная тьма.

Сто семнадцатому показалось, что он начинает тонуть в ней, но головокружение быстро прошло.

Встав на краю, он обеими руками ухватился за рукоять над своей головой.

Корабль ковенантов казался только крошечной точкой на лицевом щитке его шлема. Рассчитав направление, Джон включил двигатель своего ранца на максимальную мощь. Ускорение с силой прижало его к реактивному устройству. Старшина знал, что остальные бойцы не отстают от него ни на шаг, и для этого ему даже не требовалось оборачиваться.

До него неожиданно дошло, что вражеское судно может принять спартанцев за приближающиеся ракеты и прямой наводкой расстрелять их из лазерных орудий.

Джон включил внешний канал связи.

— Доктор, нам бы очень помогло сейчас, если бы капитан Уоллес смог выпустить ложные цели.

— Поняла, — ответила Хэлси.

Судно ковенантов стремительно росло па дисплее старшины. Из двигателей чужаков вырвалось пламя, и корабль чуть повернул.

При полёте со скоростью сто миллионов километров в час даже малейшая корректировка курса могла привести к промаху во многие тысячи метров. Джон осторожно изменил направление полёта.

На боку корабля ковенантов зажёгся огонёк импульсного лазера, набирающего энергию, и орудие выстрелило — но не по спартанцам.

Боковым зрением Джон увидел серию взрывов. «Содружество» дал залп своими «Лучниками». Оранжево-красные всполохи распускались во мгле космоса абсолютно беззвучно.

Старшина уже почти поравнялся с чужаками и вильнул в сторону, приближаясь к броне корабля. Двадцать метров… десять… пять… И тут судно начало удаляться.

Оно летело слишком быстро. Включив маневровые двигатели, Джон помчался перпендикулярно курсу корабля. Тот стремительно проносился мимо, но приближался.

Сто семнадцатый выставил руки перед собой. Внешняя обшивка прошла в каком-то метре от его пальцев. Ему казалось, что его ладони скользят почему-то, похожему на густое масло. Под ними мерцала едва заметная, похожая на стекло поверхность — энергетическое поле.

Проклятье! Щиты всё ещё действовали. Джон быстро огляделся. Огромной пробоины в корпусе нигде не было видно. Спартанец просто скользил мимо корпуса корабля, не имея возможности ухватиться за него.

Нет. Он отказывался принимать мысль о том, что проделал весь этот путь впустую.

В сотне метров от него полыхнул импульсный лазер; лицевой щиток едва успел затемниться. Вспышка чуть не ослепила старшину. Проморгавшись, Джон увидел, как серебристая плёнка начинает затягивать выдающуюся в космос лазерную турель.

Щиты отключаются перед залпом?

Орудие вновь начало накапливать заряд.

Действовать надо было быстро. Время требовалось подгадать идеально. Если бы Джон попытался ухватиться за турель перед выстрелом, поле просто откинуло бы его назад. А если в момент выстрела, то от старшины почти ничего не осталось бы.

Сопло орудия ослепительно засверкало, и командир спартанцев вновь переключил свои прыжковый ранец на максимальную тягу, устремляясь к пушке и отмечая быстро сокращающийся запас топлива. Джон зажмурился, но пламя всё равно ослепляло его даже сквозь веки и обжигало лицо. Ещё мгновение — и он открыл глаза. Как раз перед тем, как врезаться в корабль.

Пластины брони оказались гладкими, но были прорезаны желобками и покрыты странными органическими наростами, идеально подходившими для того, чтобы ухватиться за них. Джон почувствовал, что его руки готовы оторваться из-за разницы между собственной инерцией и ускорением корабля. Стиснув зубы, он вцепился ещё сильнее.

Ему удалось.

Джон пополз по броне, приближаясь к дыре, проделанной ОМУ «Содружества». Там его дожидались ещё двое спартанцев.

— Ты где застрял? — протрещал в динамиках голос Сэма.

Второй спартанец поднял зеркальный фильтр шлема, и старшина увидел лицо Келли.

— Полагаю, больше никто не появится, — произнесла она. — Я не получаю сигналов по другим каналам.

Это могло означать либо то, что щиты ковенантов блокировали радиосигналы, либо… что просто не осталось спартанцев, с которыми можно было бы связаться. Джон отбросил последнюю мысль.




Пробоина имела десять метров в поперечнике. Кривые зубья рваного металла, окружавшие её, загибались внутрь. Подойдя ближе, старшина обнаружил, что снаряд ОМУ пробил корабль насквозь. Джон видел перед собой покорёженные палубы, оборванные провода, перерезанные стальные опоры и черноту космоса на противоположной стороне.

Спартанцы начали спускаться.

Добравшись до первой же палубы, Джон упал.

— Гравитация, — произнёс он. — Но корабль при этом не вращается.

— Искусственная гравитация? — спросила Келли. — Доктору Хэлси это бы понравилось.

Они продолжили своё путешествие по кораблю чужаков, прижимаясь к металлическим стенам, минуя перемежающиеся участки гравитации и невесомости, пока не добрались почти до середины судна.

Тогда Джон на секунду остановился и увидел, что звёзды, сверкавшие позади пробоин, стали смещаться. Должно быть, корабль ковенантов начал разворачиваться.

Они преследовали «Содружество».

— Нам стоит поторопиться.

Старшина шагнул на следующую палубу, и гравитация вновь возвратилась, создав понятие верха-низа и подарив чувство направления.

— Проверить оружие, — приказал Джон.

Спартанцы осмотрели свои штурмовые винтовки. Они, к счастью, не пострадали во время путешествия. Зарядив своё оружие бронебойными патронами, сто семнадцатый не без удовольствия отметил, что «Мьольнир» автоматически подстроил систему наведения. Закончив с этим делом, старшина проверил боеголовку от ракеты, закреплённую на бедре. И таймер, и детонатор казались целыми.

Джон повернулся к створкам задраенных герметичных дверей. Их поверхность была гладкой и мягкой на ощупь. Должно быть, какой-то металл или пластик, а может, и что-то живое, если это, конечно, возможно.

Встав по обе стороны от дверей, Джон и Сэм ухватились за створки и стали тянуть, прилагая всю свою силу. Наконец механизм поддался. Раздался свист вырывающейся атмосферы, и двери открылись в тёмный коридор. Прикрывая друг друга, спартанцы вошли внутрь.

Потолок поднимался на три метра. Джон неожиданно почувствовал себя маленьким.

— Думаете, им нужно так много пространства, потому что они настолько огромные? — спросила Келли.

— Это мы скоро выясним, — ответил старшина. Пригибаясь и держа оружие на изготовку, они медленно зашагали по коридору. Свернув за угол, спартанцы остановились возле очередной двустворчатой двери. Джон ухватился за стык.

— Постой, — сказала Келли.

Она опустилась на колено возле пульта с девятью кнопками, каждая из которых была подписана руническими письменами чужаков.

— Значки странные, но они должны открывать проход.

Девушка коснулась одной из кнопок, и та засветилась.

Тогда она нажала на следующую. Раздалось шипение, и в коридор возвратилась атмосфера.

— Что ж, хотя бы давление выровнялось, — произнесла Келли.

Джон проверил все свои датчики. Ничего… Впрочем, металл, используемый чужаками, мог препятствовать сканированию.

— Попробуй ещё раз, — сказал Сэм.

Келли нажала очередную кнопку, и двери разошлись в стороны.

Комната оказалась жилой. Внутри стоял чужак — полутораметровое двуногое существо. Его бугристая чешуйчатая кожа была покрыта пятнами мерзкого жёлтого цвета; по бокам головы и рук сбегали фиолетовые и жёлтые плавники. Из прорезей в продолговатом черепе твари выпиpaли раздутые, сверкающие влажным блеском глаза.

Старшина успел изучить сценарии первого контакта, разработанные специалистами ККОН. Все они призывали к осторожной попытке завязать диалог. Но Джона коробило от одной мысли, что он должен разговаривать с… этим. Облик твари напомнил ему о птицах-падальщиках с Предела — кровожадных и грязных.

Существо на мгновение замерло, удивлённо разглядывая людей. Затем оно визгливо закричало и потянулось к чему-то на поясе. Движения чужака были по-птичьи дёргаными.

Спартанцы вскинули винтовки и открыли огонь, стреляя практически в упор. Бронебойные пули ударили в тварь, разорвав её грудь и голову. Существо молча повалилось бесформенной грудой, издохнув раньше, чем опустилось на палубу. Из-под трупа начала растекаться лужа густой крови.

— Это было легко, — подвёл итог Сэм, поддевая тело сапогом. — Сами они не такие крепкие, как их корабли.

— Будем надеяться, что так будет продолжаться и дальше, — ответил ему Джон.

— Улавливаю излучение, исходящее оттуда, — произнесла Келли, указывая куда-то вглубь корабля.

Пройдя по коридору, они свернули в боковое ответвление, где девушка установила навигационный маячок, тут же отобразившийся на их дисплеях в виде пульсирующего синего треугольника.

Вскоре отряд остановился возле ещё одной сдвоенной двери. Сэм и Джон встали по бокам, прикрывая Келли. Спартанка нажала те же кнопки, что и в прошлый раз, и створки начали раздвигаться.

За ними обнаружился ещё один чужак. Он стоял в круглом помещении с усеянными какими-то кристаллами пультами управления и огромным иллюминатором. Но на сей раз птицеголовый не стал орать и не казался особенно удивлённым. Скорее, он выглядел разгневанным.

В руке тварь сжимала похожее на клешню устройство, нацеленное на Джона,

Старшина и Келли открыли огонь. Пули разрывали воздух и отскакивали от серебристого мерцающего барьера, возникшего вокруг существа.

С клешни сорвался сгусток синего пламени. Заряд напоминал плазму, ударившую «Содружество» и испепелившую треть фрегата.

Сэм бросился вперёд, отбрасывая Джона с пути выстрела, и энергетический сгусток задел его бок. Вспыхнуло отражающее покрытие «Мьольнира», и спартанец упал на пол, схватившись за пострадавшее место, но всё равно продолжал стрелять.

Джон вскочил на ноги, поливая тварь огнём. Они просто засыпали тварь пулями, но те только рикошетили от серебристого щита. Старшина бросил взгляд на датчик боезапаса — осталась только половина патронов.

— Не останавливайтесь, — приказал Джон.

Чужак несколько раз выстрелил в ответ. Энергетические сгустки ударили Сэма, который распластался на полу, полностью исчерпав боезапас.

Джон устремился вперёд и ударом ноги вывел щиты чужака из строя. Затем он вогнал дуло винтовки в визжащую пасть твари и нажал на спусковой крючок.

Бронебойные заряды пробили голову существа насквозь и украсили стену за ним пятнами крови и осколками кости.

Джон подошёл к Сэму и помог ему подняться.

— Я в порядке, — сказал тот, держась за бок и морщась от боли. — Только слегка подгорел.

Отражающая поверхность его брони почернела.

— Уверен?

Сэм только отмахнулся.

Джон остановился возле останков чужака, заметив металлический блеск какого-то устройства на руке твари. Старшина нажал на одну из трёх кнопок странного предмета, но ничего не произошло. Тогда он закрепил его на своём предплечье. Устройство могло заинтересовать доктора Хэлси.

Спартанцы обошли комнату. Широкий иллюминатор толщиной полметра выходил в огромное помещение, потолок которого поднимался на три палубы. Через зал тянулся цилиндр, вдоль которого морским прибоем пробегали волны пульсирующего красного света.

Под иллюминатором со стороны спартанцев была расположена гладкая наклонная поверхность — пульт управления? На ней виднелись крошечные значки: светящиеся зелёные точки, чёрточки, квадраты.

— Должно быть, это и есть источник излучения, — произнесла Келли, указывая наружу. — Их реактор… или орудийная система.

Рядом с цилиндром вышагивал ещё один чужак. Он заметил Джона и тут же, заверещав и окутавшись серебристой аурой, нырнул в укрытие.

— У нас проблемы, — сказал старшина.

— Есть мысль. — Сэм, прихрамывая, подошёл к иллюминатору. — Дайте мне боеголовки. — Он подождал, пока Джон и Келли выполнят его просьбу, и продолжил: — Мы расстреляем стекло, установим таймеры и швырнём бомбы вниз. Фейерверк должен быть неплохим.

— Предлагаю поспешить, пока они не вызвали подкрепление, — произнёс Джон.

Спартанцы дружно развернулись и открыли огонь. Стекло дрогнуло, пошло трещинами и рассыпалось.

— Пора кидать бомбы, — сказал Сэм, — и выбираться отсюда.

— Три минуты, — произнёс старшина, устанавливая таймеры. — Этого должно хватить, чтобы добежать до пробоины и выпрыгнуть.

Затем он повернулся к Сэму.

— Останешься и прикроешь нас. Это приказ.

— О чём ты? — спросила Келли.

— Сэм понимает.

Тот кивнул.

— Думаю, я смогу их удерживать достаточно долго.

Переведя взгляд с Джона на Келли, Сэм продемонстрировал опалённый бок своей брони. В ней зияла дыра размером с кулак. Кожа спартанца была почерневшей и потрескавшейся. Он улыбнулся, хотя и скрипел зубами от боли.

— Да это ерунда, — сказала Келли. — Тебя влёт залатают. Как только выберемся…

Она осеклась, и её челюсть отвисла.

— Именно, — прошептал Сэм. — Вернуться мне будет сложновато.

— Дыра… — Джон коснулся «Мьольнира». — Нам нечем её запечатать.

Келли потрясла головой.

— Если я попытаюсь сойти с этой посудины, умру от декомпрессии, — произнёс Сэм, пожимая плечами.

— Нет! — прорычала Келли. — Нет. Все должны выжить. Мы не бросаем друзей.

— Он получил приказ, — сказал Джон.

— Вам придётся оставить меня, — мягко объяснил Сэм Келли. — И не говори, что отдашь мне свои доспехи. У инженеров на Дамаске ушло пятнадцать минут, чтобы подогнать их под нас. И я понятия не имею, где у этой штуковины застёжка.

Джон стоял, уперевшись взглядом в палубу. Да, наставник ему говорил, что иногда приходится посылать людей на смерть. Вот только не рассказывал, какие чувства при этом испытываешь.

— Не теряйте время на болтовню, — сказал Сэм. — Наши новые друзья не станут ждать, пока мы доспорим. — Он включил таймеры. — Вот. Всё решено.

В уголках дисплеев на шлемах загорелись цифры обратного отсчёта.

— А теперь… уходите.

Джон хлопнул Сэма по руке и пожал её. Келли помедлила, а затем отсалютовала. Развернувшись, старшина взял её под локоть.

— Идём, спартанец. Не оглядывайся.

По правде говоря, Джон и сам опасался оглянуться. Стоило ему это сделать, и он мог остаться с Сэмом. Лучше погибнуть вместе с другом, чем бросить его. Но как бы ему ни хотелось того, он должен был показать пример остальному отряду и выжить, чтобы сразиться с врагами в другой день.

Джон и Келли закрыли за собой створки герметичного люка.

— Прощай, — прошептал старшина. Таймер неумолимо отсчитывал секунды.

2:35…

Спартанцы пробежали по коридору и вскрыли внешнюю дверь. Воздух вырвался наружу.

1:05…

Они поднялись по извилистому каньону, оставленному снарядом ОМУ.

0:33…

— Сюда, — сказал Джон, указывая на заряжающийся импульсный лазер.

Они подобрались к орудию и подождали, пока оно накопит смертоносный заряд.

0:12…

Пригнувшись, спартанцы схватились друг за друга. Лазер выстрелил.

Жар опалил спину Джона. Они оттолкнулись от корабля со всей своей силой, многократно увеличиваемой «Мьольниром».

0:00.

Щит пропустил их, и воины полетели во тьму космоса. По судну ковенантов прошла дрожь. В пробоине засверкали красные вспышки, а затем наружу вырвалось пламя. Но оно тут же метнулось назад, отразившись от собственного же щита. Плазма расплескалась вдоль всего корпуса корабля. Энергетическое поле мерцало жидким серебром, удерживая разрушительную силу внутри.

Металл брони засверкал от жара и начал плавиться. Лазерные турели утонули в нём. Корпус судна пошёл лопающимися пузырями и стал разваливаться.

Наконец щиты не выдержали, и корабль взорвался.

Келли вцепилась в Джона.

Мимо спартанцев пролетели тысячи оплавленных осколков, постепенно охлаждаясь с белого до оранжевого, потом до красного свечения и исчезая в темноте.




Гибель Сэма показала, что ковенанты не неуязвимы. Их можно было победить. Хотя и дорогой ценой. Наконец Джон начал понимать слова своего наставника — разницу между потраченной и растраченной жизнью. Кроме того, теперь старшина знал, что у человечества появился шанс в этой войне, и был готов сражаться.




ЧАСТЬ III

СИГМА ОКТАНА





ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ





Время: 00:00, 17 июля 2552 (по военному календарю)

Удалённый пост слежения ККОН «Архимед», окраина звёздной системы Сигмы Октана




Энсин Уильям Ловелл почесал затылок, зевнул и сел за свой пульт. Вокруг дежурного развернулся объёмный экран.

— Доброе утро, энсин Ловелл, — произнёс компьютер.

— Доброе утро, милашка, — ответил мужчина. Прошло уже несколько месяцев с той поры, когда энсин в последний раз видел настоящую женщину, и холодный голос компьютера хоть как-то о них напоминал.

— Голосовые отпечатки совпадают, — подтвердила машина. — Пожалуйста, введите пароль.

Он напечатал: «Жилаоднаждыкрошка».

Энсин никогда не относился к своим обязанностям чересчур серьёзно. Может быть, именно поэтому он с трудом окончил второй курс Академии. И может быть, именно поэтому весь последний год проторчал на «Архимеде», неся уже третью вахту подряд.

Но его это вполне устраивало.

— Пароль неправильный. Пожалуйста, введите пароль.

В этот раз он постарался быть более внимательным: «ЖилаОднаждыКрошка».

Когда состоялся первый контакт с ковенантами, Ловелл как раз окончил школу. И вместо поступления в университет он решил записаться в армию.

В 2531-м году адмирал Коул выставил чужаков с Урожайной. Записи его побед транслировались по всем видео и голоканалам от Внешних Колоний до Земли. Вот почему Ловелл не пытался бегать от призыва. Он верил, что посмотрит на пару сражений с борта эсминца, выпустит несколько ракет, одержит победы и в течение года достигнет капитанского чина.

Благодаря своим отличным оценкам он тут же был рекомендован к зачислению в офицерскую Академию на Луне.

Впрочем, была одна маленькая деталь, которую совсем забыла упомянуть в своих передачах пропагандистская машина ККОН: Коул одержал победу только по той причине, что превосходил ковенантов численностью три к одному — и всё равно потерял две трети своего флота.

В течение четырёх лет энсин Ловелл служил на фрегате «Горгона». Вначале он поднялся до звания старшего лейтенанта, а потом скатился до младшего и, наконец, до энсина за несоблюдение субординации и несоответствие служебным обязанностям. Со службы его не вышибли только потому, что сейчас флот нуждался в каждой паре рук.

Вместе с «Горгоной» и остальным флотом адмирала Коула он метался от одной Внешней Колонии до другой, преследуя и удирая от ковенантов. За четыре года службы Ловелл увидел десяток миров, поверхность которых была превращена в стекло. Миров, где были уничтожены миллиарды людей.

Он просто сломался от этого напряжения. Энсин прикрыл веки, вспоминая. Нет, всё не так, он не сломался; просто не захотел погибать вместе с остальными.

— Прошу не закрывать глаза, — сказал компьютер. — Начинаю сканирование сетчатки.

Вначале он перешёл на кабинетную работу, затем выполнял маловажные поручения и, наконец, около года назад очутился здесь. К тому моменту Внешних Колоний больше не существовало. Ковенанты уничтожили их и неуклонно продвигались вперёд, захватывая одну за другой Внутренние Колонии. Людям удалось одержать несколько отдельных побед, но Ловелл понимал, что это только вопрос времени, когда именно чужаки полностью очистят Вселенную от человеческой расы.

— Процедура инициализации завершена, — объявил компьютер.

На мониторе возникла учётная запись энсина Ловелла. На снимке, сделанном ещё в Академии, он выглядел лет на десять моложе: аккуратно подстриженные, чёрные как смоль волосы, бодрая усмешка и сияющие зелёные глаза. Сегодня его причёска уже не была столь безукоризненной, а взгляд давно утратил свой блеск.

— Прежде, чем приступите к работе, прошу ознакомиться с общевойсковым приказом номер 098831A-1.

Эту чушь энсин выучил уже наизусть, но компьютер следил за движением его зрачков, чтобы убедиться, что указание будет выполнено. Ловелл вывел на экран нужный файл:




Командование Космических Объединённых Наций

Высший приоритет

Приказ № 098831A-1

Класс доступа: Красный

Открытый ключ: Файл /первый свет/

Отправитель: ККОН / Флот. ком. X. Т. Уорд

Получатель: Всему персоналу ККОН

Тема: Общевойсковой приказ 098831А-1 («Протокол Коула»)

Классификация: Доступ ограничен (согласно директиве BGX)






Протокол Коула




В целях защиты Внутренних Колоний и Земли экипаж захваченных ковенантами кораблей или баз обязан обеспечить уничтожение любых навигационных карт, которые могли бы привести врагов к человеческим населённым центрам.

В том случае, если вы заметили приближение любых сил ковенантов:

1. Активируйте избирательную очистку всех баз данных на кораблях и в планетарной сети.

2. Проведите тройную проверку, чтобы убедиться, что стёрли всю информацию и все резервные копии.

3. Запустите вирусную программу-уборщик. (Скачайте её с адреса: UNSCTTP://EPWW: COLEPROTOCOL/Virtualscav/fbr.091)

4. Во время бегства от сил ковенантов все корабли должны уходить в пространство скольжения под случайными векторами, НЕ ведущими к Земле или любому другому населённому людьми центру.

5. В случае невозможности избежать захвата все корабли ККОН ОБЯЗАНЫ самоуничтожиться.

Нарушение этой директивы считается ПРЕДАТЕЛЬСТВОМ и будет преследоваться в соответствии со статьями военного кодекса JAG 845-Р и JAG 7556-L. Наказанием за подобные преступления является пожизненное заключение или смертная казнь.




/конец файла/




Нажмите клавишу «Ввод», если поняли приказ.








Энсин Ловелл нажал «Ввод».

В ККОН не собирались рисковать. И после всего, что Ловелл видел, он не мог их в этом винить.

На обзорном экране зажглись окна с показаниями сканеров, наполненные спектроскопическими и радиолокационными данными… и обилием помех. Станция «Архимед» контролировала три зонда, нырявших в пространство скольжения. Каждый из них был оборудован радарами и датчиками, анализировавшими весь спектр, от радио до рентгеновских лучей. Собрав информацию, зонды возвращались в реальное пространство и передавали данные на станцию.

Беда была только в том, что законы физики в пространстве скольжения не соблюдались подобающим образом. Местоположение, время, ускорение и даже массу объекта невозможно было установить с достаточной точностью. Корабли никогда не могли с уверенностью сказать, где сейчас находятся или где именно вынырнут.

Каждый раз, когда зонды возвращались из своего двухсекундного прыжка, они могли появиться прямо в том же самом месте, откуда отправлялись, или в трёх миллионах километров оттуда. Иногда они и вовсе не возвращались, и тогда по их следу приходилось посылать дроны, прежде чем продолжать слежение.

Из-за подобных нюансов межпространственного измерения корабли ККОН порой сбивались с курса на полмиллиарда километров. И эта особенность пространства скольжения делала нынешнюю работу энсина просто смешной.

Ловеллу полагалось выслеживать пиратов и контрабандистов, пытающихся проскочить мимо него, или же искать корабли ковенантов. Но в окрестностях «Архимеда» никогда не фиксировались даже ложные сигналы появления чужаков. Поэтому энсин и постарался получить столь бесперспективное назначение. Тут он чувствовал себя в безопасности.

Приборы станции регулярно ловили только мусор, оставленный судами ККОН, и водородные облака. А один раз засекли комету, каким-то образом угодившую в пространство скольжения.

Ловелл зевнул, закинул ноги на пульт управления и прикрыл глаза. И чуть не упал со стула, услышав оповещение об обнаружении объекта.

— О нет, — прошептал энсин, почувствовав, как в его животе от страха и стыда за собственную трусость образовался холодный ком.

«Только не ковенанты. Только… не здесь».

Он поспешил перехватить управление и отследил сигнал обнаружения — его подавал зонд «альфа». Датчики устройства зафиксировали приближение массивного объекта, на траекторию которого накладывало отпечаток гравитационное поле сигмы Октана. Объект был огромен. Может, скопление пыли? Если так, то оно вскоре должно было изменить очертания и плотность.

Энсин Ловелл выпрямился на стуле.

Вернулся зонд «бета». Объект никуда не делся и сохранил параметры. За всю свою карьеру дежурный не видел ничего настолько огромного: двадцать тысяч тонн. Это не мог быть корабль ковенантов — те просто не бывали настолько большими.

Кроме того, объект оказался сферическим и имел бугристую поверхность; в базе данных не нашлось таких кораблей чужаков. Скорее всего, зонды зафиксировали блуждающий астероид.

Энсин пощёлкал карандашом по столу. А что, если нет? Тогда Ловелл был обязан стереть все архивы и запустить механизмы самоуничтожения «Архимеда». Но что могло бы здесь понадобиться ковенантам?

Вернулся зонд «гамма». Параметры объекта остались без изменений. Спектроскопические данные оказались неотчетлитвыми, что было нормально при сканировании с такого расстояния. Учитывая текущую скорость объекта, тот должен был пройти мимо «Архимеда» через два часа.

Расчётная траектория объекта была гиперболической; он должен был проскочить рядом со звездой и улететь, навсегда покинув систему.

Энсин отметил, что «незваный гость» пройдёт в непосредственной близости от четвёртой планеты Сигмы Октана. Это могло бы послужить причиной тревоги, перемещайся тот в реальном космосе. Но в пространстве скольжения он мог пролететь «сквозь» планету, и никто бы этого даже не заметил.

Расслабившись, Ловелл активировал дроны и отправил их за зондами. К моменту их возвращения объект должен был давно уже пройти мимо.

Офицер, не отрываясь, смотрел на последний из снимков на экране. Следовало ли срочно доложить командованию сигмы Октана? Они наверняка прикажут повторно отправить зонды, не дожидаясь их полноценного восстановления, и те, скорее всего, будут потеряны. Затем командование пришлёт корабль снабжения, чтобы заменить зонды, на станцию прибудет инспекция, а самого Ловелла заставят выслушать подробную лекцию о том, что достойно срочного оповещения, а что — нет.

Нет, не стоило никого беспокоить. Этот объект по-настоящему мог заинтересовать только отдельных умников из астрофизического корпуса ККОН, да и то когда заняться будет больше нечем.

Зарегистрировав аномалию, энсин прикрепил данные к своему ежечасному отчёту.

Энсин Ловелл закинул ноги на пульт и расслабился, вновь ощутив себя в полнейшей безопасности в этом крошечном уголке вселенной.




ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ





Время: 03:00, 17 июля 2552 (по военному календарю)

Эсминец ККОН «Ирокез», плановое патрулирование звёздной системы Сигмы Октана




Коммандер Джейкоб Кейс стоял на мостике «Ирокеза», облокотившись о латунное ограждение и всматриваясь в далёкие звёзды. Ему хотелось бы, чтобы первое его назначение в коммандерском качестве было более перспективным, но он понимал, что опытных офицеров не хватает. И к тому же — приказ есть приказ.

Он обошёл круглый мостик, всматриваясь в мониторы и проверяя, как работают двигатели. Кейс немного задержался возле экранов, отображающих пространство спереди и сзади судна; он никак не мог вновь привыкнуть к картинам открытого космоса.

Звёзды были очень яркими, и их узор серьёзно отличался от того, который можно было увидеть возле Земли.

«Ирокез» сошёл со стапелей верфи Предела — одного из основных сборочных предприятий ККОН — только три месяца назад. На него даже не успели установить ИИ; как и хороших офицеров, сложнейших компьютерных систем, обладающих искусственным интеллектом, критически не хватало. И тем не менее «Ирокез» был быстрым, вооружённым до зубов и хорошо защищённым кораблём. Кейс не мог и мечтать о лучшем судне.

В отличие от кораблей «Мериуизер Льюис» [1 - Мериуизер Льюис (1774–1809) — американский исследователь, личный секретарь Т. Джефферсона и губернатор штата Теннеси.] и «Летняя ночь», на которых Кейс ходил ранее, «Ирокез» был не фрегатом, а эсминцем. Новое судно оказалось почти таким же тяжёлым, как оба предыдущих, вместе взятые, но только на семь метров длиннее. Кое-кто во флоте полагал, что настолько массивные корабли не годятся для настоящей битвы — слишком медлительные и неповоротливые. Но критики забывали о том, что эсминцы ККОН несли два ОМУ, двадцать шесть усиленных установок «Лучник» и три ядерные торпеды. В отличие от остальных кораблей, «Ирокез» не был укомплектован штурмовиками — его масса достигалась за счёт почти двухметрового слоя брони из титана-А, покрывавшего судно от носа до кормы. «Ирокез» мог как причинять, так и выдерживать невероятные повреждения.

Кто-то на верфи тоже оценил корабль по достоинству — борта судна украшала боевая алая раскраска. Полное нарушение протокола, и за это стоило бы наказать… Но втайне коммандер Кейс признавался себе, что ему нравится, как расписали «Ирокез».

Опустившись в командирское кресло, он посмотрел на младших офицеров, сидящих за пультами управления.

— Получаю сигнал, — доложил лейтенант Доминик. — Отчёты с сигмы Октана IV и ещё с поста слежения «Архимед».

— Перешли их на мой терминал, — произнёс Кейс.

Доминик был одним из его студентов в Академии — парня перевели в лунную Академию из Парижского университета астрофизики после того, как его сестра погибла в бою. Лейтенант был низкорослым и обладал сухощавым, но атлетичным сложением. На лице Доминика редко доводилось увидеть улыбку — он всегда был погружён в работу. И Кейс ценил это качество.

Остальные офицеры, впрочем, внушали коммандеру куда меньше уважения.

За орудийным контролем сидела лейтенант Хикова. Венчающиеся длинными пальцами изящные ладони проверяли состояние боевых расчётов со всей неспешностью сомнамбулы. Да ещё к тому же на глаза ей постоянно падали пряди тёмных волос. Странно, но в её досье указывалось, что она выжила в нескольких сражениях с ковенантами, и, может быть, отсутствие энтузиазма в этом случае объяснялось простой усталостью от войны.

У терминала наблюдения за внутренними системами стояла лейтенант Холл. Она казалась достаточно компетентным офицером. Её форма всегда была безукоризненно выглажена, а светлые волосы подстрижены строго по уставу до шестнадцати сантиметров. К тому же Холл являлась автором семи научных работ по коммуникациям в пространстве скольжения. Беда только в том, что она вечно улыбалась и старалась произвести впечатление на коммандера, постоянно пытаясь обскакать остальных офицеров. Кейс не мог одобрить подобную амбициозность.

Но больше всего хлопот доставлял ему навигатор, лейтенант Джаггерс. Конечно, может быть, всё дело заключалось в том, что навигация всегда была «коньком» самого коммандера и он просто не выносил конкуренции. Но, с другой стороны, Джаггерс страдал перепадами настроения, и когда Кейс впервые поднялся на борт, ему показалось, что глаза офицера пьяно поблёскивают. Более того, коммандер готов был поклясться, что пару раз от Джаггерса попахивало выпивкой, когда лейтенант появлялся на посту. Кейс даже отправил навигатора на анализ крови, но тот ничего не показал.

— Какие будут приказы, сэр? — спросил Джаггерс.

— Держитесь прежнего курса, лейтенант. Мы завершим облёт Сигмы Октана, а затем разгонимся и прыгнем в пространство скольжения.

— Слушаюсь, сэр.

Коммандер откинулся на спинку кресла и включил крошечный экран, встроенный в подлокотник. Кейс прочёл ежечасный доклад с «Архимеда». Заметка о крупном скоплении массы привлекла внимание коммандера. Объект был слишком огромен, чтобы оказаться даже самым большим из крейсеров ковенантов, и всё же что-то знакомое проступало в его очертаниях.

Кейс извлёк трубку из кармана кителя, раскурил её и выпустил через нос облако ароматного дыма. На других кораблях коммандер даже не задумывался о том, чтобы покурить, но… Что ж, иногда звание даёт свои преимущества.

На экране отобразились данные из архива, который Кейс взял с собой из Академии — несколько заинтересовавших его теоретических статей. И одна из них, подумал коммандер, могла объяснить природу аномалии, обнаруженной постом слежения.

Эта статья привлекала интерес Кейса уже одним только именем автора. Коммандер ни за что не смог бы забыть своей первой встречи с доктором Кэтрин Хэлси, как не смог бы забыть и имён тех детей, за которыми они наблюдали.

Открыв нужный файл, он углубился в чтение.




Командование Космических Объединённых Наций. Астрофизический бюллетень

Выпуск 034-23-01

Дата: Май 097 2540 (по военному календарю)

Класс доступа: Отсутствует

Открытый ключ: Нет данных

Автор(ы): капитан-лейтенант Фахджад-034 (служебный номер [НЕ ПОДЛЕЖИТ ОГЛАШЕНИЮ]), департамент Военно-космической разведки ККОН

Тема: Пространственно-массовая компрессия в пространстве Шау-Фудзикавы (также известном как «пространство скольжения»)

Классификация: Нет данных




/начало файла/









Тезисы: Влияние массы на искривление пространства в обычном пространстве хорошо объясняет основная теория относительности Эйнштейна. Однако в пространствах Шау-Фудзикавы (далее ШФ) всё усложняется аномальными квантово-гравитационными воздействиями. Струнно-петлевой анализ показывает, что в ШФ крупные скопления массы могут более значительно искривлять пространство, чем предполагает общая теория относительности. Это позволяет объяснить, почему несколько небольших объектов, движущихся в ШФ плотным порядком, могут быть ошибочно определены как единая, более крупная масса.




Нажмите клавишу «Ввод», чтобы продолжить.








Кейс вновь посмотрел на изображение из отчёта со станции «Архимед». Выдающийся вперёд нарост отдалённо напоминал раздувшуюся голову кита. От неожиданно пришедшего понимания у коммандера всё похолодело внутри.

Он торопливо открыл базу ККОН по всем известным кораблям ковенантов. Вскоре Кейс нашёл то, что искал — трёхмерное изображение одного из военных кораблей средних размеров. Коммандер развернул модель так, чтобы увидеть её носовую часть в проекции три четверти, немного уменьшил картинку и наложил на образ, полученный с поста слежения.

Они совпадали идеально.

— Лейтенант Доминик, срочно вызвать флотское командование. Приоритет «альфа».

— Слушаюсь, сэр! — Связист резко выпрямился в своём кресле.

Остальные офицеры сперва посмотрели на коммандера, а затем начали переглядываться.

Кейс вывел на экран своего наладонного компьютера карту звёздной системы. Объект, обнаруженный «Архимедом», летел прямо на четвёртую планету Сигмы Октана. Это только подтверждало догадку.

— Лейтенант Джаггерс, курс ноль-четыре-семь. Лейтенант Холл, реактор на сто десять процентов.

— Есть, коммандер, — ответил Джаггерс.

— Сэр, реактор перегревается, — отозвалась Холл. — Мы выходим за пределы рекомендованных параметров.

— Расчётное время?

Джаггерс провёл вычисления и поднял взгляд.

— Сорок три минуты, — сказал навигатор.

— Слишком медленно, — пробормотал Кейс. — Лейтенант Холл, реактор на сто тридцать процентов.

— Сэр? — Она помедлила.

— Исполнять!

— Слушаюсь, сэр! — Холл метнулась к терминалу так, словно её ударило током.

— Флотское командование на связи, сэр, — сказал Доминик.

На главном обзорном экране возникло изборождённое морщинами лицо адмирала Майкла Стэнфорда.

Кейс облегчённо вздохнул. Стэнфорд обладал репутацией умного и рассудительного человека. Он мог разобраться во всех сложностях ситуации.

— Коммандер Кейс, — произнёс адмирал. — Старина Учитель собственной персоной, да? Это канал срочного вызова, сынок. Очень надеюсь, что ты по важному делу.

Кейс пропустил явную насмешку мимо ушей. Он знал, что в командовании многие полагают его недостойным управлять чем-то, кроме классной комнаты, а некоторые считают, что он и этого не заслужил.

— Сэр, система Сигмы Октана скоро подвергнется нападению.

Адмирал Стэнфорд удивлённо приподнял бровь и наклонился ближе к экрану.

— Я, — продолжал Кейс, — запрашиваю встречи всех кораблей, находящихся в системе, на орбите четвёртой планеты. И всем судам из ближайших систем тоже следует поспешить к нам.

— Покажи-ка мне, что у вас там, Кейс, — произнёс адмирал.

Коммандер переслал ему снимок, сделанный постом наблюдения.

— Корабли ковенантов, сэр. Их силуэты наложились друг на друга. Наши зонды определяют их как единый объект, поскольку пространство скольжения куда легче искривляется силами гравитации, чем обычное.

Адмирал слушал его, нахмурившись.

— Сэр, вы же сражались с ковенантами и знаете, с какой точностью они маневрируют в пространстве скольжения. Я сам видел, как дюжина вражеских кораблей выходила из него строгим строем, двигаясь не более чем в километре друг от друга.

— Да, — пробормотал адмирал. — Я тоже это видел. Хорошо, Кейс. Благодарю за внимательность. Мы пришлём всех, кого сможем.

— Спасибо, сэр.

— Сынок, ты, главное, держись. Удачи. Конец связи.

Обзорный экран погас.

— Сэр? — оглянулась Холл. — Сколько там кораблей ковенантов?

— По приблизительной оценке — четыре судна среднего измещения, — сказал Кейс. — Эквивалент наших фрегатов.

— Четыре корабля ковенантов? — прошептал Джаггерс. — И что мы можем сделать?

— Сделать? — переспросил Кейс. — Исполнить наш долг.

— Сэр, прошу меня извинить, но там же четыре ков… — начал протестовать Джаггерс.

Кейс осадил его гневным взглядом.

— А ну-ка отставить, мистер. — Коммандер помолчал, взвешивая слова. — Лейтенант, на четвёртой планете Сигмы Октана проживают семнадцать миллионов граждан. Вы предлагаете просто отойти в сторонку и посмотреть, как ковенанты сожгут их?

— Никак нет, сэр, — потупил навигатор взор.

— Мы сделаем всё, что в наших силах, — сказал коммандер Кейс. — А пока займёмся нашим вооружением. Привести в готовность ракетные расчёты, прогреть ОМУ и снять предохранители с ядерных торпед.

— Слушаюсь, сэр! — ответила Хнкова.

Над контролем внутренних систем загудел тревожный сигнал.

— Гистерезис реактора приблизился к критической отметке, — доложила Холл. — Сверхпроводящие магниты перегружены. Неизбежна утечка охлаждающей жидкости.

— Отвести основной охладитель и подключить резервные цистерны, — приказал Кейс. — Это даст нам ещё пять минут.

— Слушаюсь, сэр.

Коммандер сжал трубку в ладони. Он не стал снова прикуривать, а просто пожёвывал мундштук. А затем отложил её. Эта нервозная привычка вряд ли могла хорошо сказаться на его офицерах. Сейчас он не мог позволить себе такую роскошь, как проявление эмоций.

По правде говоря, коммандер был напуган. Четыре корабля ковенантов были равны по силам примерно семи эсминцам. Самое большее, на что мог рассчитывать Кейс, так это на то, что ему удастся привлечь внимание противника и увести его в сторону. Сейчас он очень надеялся, что у него получится бегать от ковенантов до подхода остального флота.

Впрочем, чужаки могли и догнать «Ирокез».

— Лейтенант Джаггерс, — приказал Кейс, — я задействую Протокол Коула. Очистить навигационные базы и сгенерировать случайный вектор выхода из звёздной системы,

— Слушаюсь, сэр. — Навигатор склонился над пультом управления.

Он мрачно посмотрел на клавиши, поднёс к ним ладони и начал медленно вводить нужные команды.

— Лейтенант Холл, подготовьте всё необходимое, чтобы уничтожить защитные системы реактора.

Все офицеры на секунду застыли на месте.

— Слушаюсь, сэр, — прошептала Холл.

— Получаем сигнал с края системы, — объявил Доминик. — Фрегаты «Верный» и «Геттисбург» идут к точке сбора с предельной скоростью. Расчётное время прибытия — один час.

— Хорошо, — сказал коммандер Кейс.

С тем же успехом они могли бы появиться спустя месяц. В этой битве счёт шёл на минуты.

Коммандер понимал, что не сможет вступить в бой — для этого ему крайне не хватало огневой мощи. Не мог он и убежать.

Должен был существовать другой выход. Разве Кейс сам не говорил своим студентам, что если у них не осталось разумного варианта, значит, они используют неправильную тактику? Надо только поменять правила игры. Надо посмотреть на проблему под другим углом и найти хоть что-то, что поможет выбраться из безнадёжной ситуации.

Чернота космоса возле сигмы Октана IV вскипела и забурлила нитями зелёного свечения.

— Корабли входят в нормальное пространство, — объявил Джаггерс, и в голосе его звучала паника.

Коммандер Кейс вскочил с кресла.

Он ошибался. Войска ковенантов состояли не из четырёх фрегатов. Из пространства скольжения вынырнули два фрегата, сопровождающие эсминец и крейсер.

У Кейса кровь застыла в жилах. Ему доводилось видеть баталии, во время которых единственный эсминец ковенантов превращал суда ККОН в швейцарский сыр. Плазменные торпеды могли прожечь двухметровую толщу титановой брони «Ирокеза» за считанные секунды. Вооружение чужаков на многие световые года опередило таковое ККОН.

— Их оружие, — пробормотал себе под нос коммандер. Да, третий вариант и в самом деле существовал. — Держать скорость, — приказал Кейс. — Курс ноль-три-два.

Лейтенант Джаггерс подскочил в своём кресле,

— Сэр, но это же курс на столкновение с их эсминцем.

— Знаю, — ответил коммандер Кейс. — Вообще-то, именно на это я и рассчитываю.




ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ





Время: 03:20, 17 июля 2552 (по военному календарю)

Эсминец ККОН «Ирокез», на пути к четвёртой планете Сигмы Октана




Коммандер Кейс стоял на мостике, заложив руки за спину и стараясь хранить внешнее спокойствие. А это было непросто, учитывая, что его эсминец шёл курсом на столкновение с флотилией ковенантов. Сердце коммандера колотилось, как бешеное, а в крови кипел адреналин.

Но Кейс был обязан перед лицом своего экипажа хотя бы производить впечатление, что держит всё под контролем. Сейчас он просил от них очень многого… И возможно, даже всего.

Младшие офицеры всматривались в показания своих мониторов; время от времени кто-нибудь бросал нервозный взгляд на командира, но тут же вновь утыкался в экран.

С этого расстояния корабли ковенантов казались игрушечными. Но было бы опасной глупостью считать, что они пока не представляют угрозы. Один прыжок, одна ошибка в оценке их огневой мощи, и «Ирокез» погибнет.

Крейсер чужаков состоял из трёх одутловатых сегментов; в раздутой центральной части размещались тринадцать пусковых отсеков. Коммандеру уже приходилось видеть, как из них вырываются сотни штурмовиков — стремительных, вёртких и смертоносных челноков.

В обычных обстоятельствах корабельной обороной заведовал ИИ, но его ещё не успели установить на судне Кейса.

Вражеский эсминец в три раза превосходил «Ирокез» по массе и был усеян импульсными лазерными установками, хитиновыми наростами и антеннами, похожими на усики насекомых. Крейсер и эсминец ковенантов шли борт о борт, но направлялись они не к «Ирокезу». Противник медленно приближался к Сигме Октана IV.

Неужели они решили не обращать внимания на старания коммаидера Кейса? Решили испепелить планету прежде, чем избавиться от него?

В отличие от передовых кораблей, фрегаты ковенантов сбавили ход. Они синхронно развернулись, поворачиваясь к «Ирокезу» боками и готовясь дать бортовой залп. Вдоль центральной линии фрегатов заплясали сверкающие красные нити, собираясь в единый, цельный сгусток адского пламени.

— Регистрирую высокий уровень бета-излучения, — доложил Доминик. — Коммандер, они готовятся пустить в ход плазменное оружие.

— Сэр, разрешите лечь на другой курс? — спросил Джаггерс, машинально вводя новые координаты, ведущие к краю системы.

— Держаться прежнего курса. — Кейсу пришлось приложить всю свою выдержку, чтобы его слова прозвучали так, словно происходит нечто обыденное.

Лейтенант Джаггерс обернулся и начал что-то возражать, но у коммандера не было времени выслушивать чьи-либо сомнения.

— Лейтенант Хикова, — сказал Кейс, — приказываю активировать «Шиву». Снимите все предохранители с ядерного заряда.

— «Шива» приведена в готовность. Жду приказаний, коммандер. — На лице Хиковы застыла маска угрюмой решительности.

— Установить детонатор на радиосигнал. Отменить детонацию по дальности. Приготовиться к пуску вспомогательной программы.

— Сэр? — Приказ на секунду озадачил Хикову, но она быстро пришла в себя. — Сэр! Есть, сэр! Будет исполнено.

Враждебные фрегаты, повисшие в самом центре обзорного экрана, больше не казались игрушечными. Теперь они были вполне настоящими и росли с каждой секундой. Красное зарево вдоль их бортов всё уплотнялось и вскоре стало слишком ярким, чтобы на него можно было смотреть без вреда для глаз.

Коммандср Кейс поднял с кресла свой наладонник и начал торопливо вводить числа: ускорение, масса, курс. Как ему сейчас хотелось, чтобы его расчёты мог перепроверить ИИ. Без помощи компьютерного разума всё это было не более чем теоретическим предположением. Как долго «Ирокезу» добираться до орбиты Сигмы Октана IV? Получив ответ, коммандер уменьшил его на шестьдесят процентов, понимая, что либо он наберёт нужную скорость, либо… для мертвецов время уже не имеет значения.

— Лейтенант Хикова, задайте «Шиве» курс один-восемь-ноль. Предельное ускорение на двенадцать секунд.

— Вас поняла, сэр, — ответила Хикова, набирая на клавиатуре указанные параметры и вводя их в систему. — Торпеда готова к пуску, сэр.

— Сэр! — Джаггерс прокрутился в кресле и вскочил. Его губы вытянулись в тонкую прямую линию. — Этот курс уведёт ракету от врага.

— Мне это известно, лейтенант. Сядьте и ждите приказаний.

Джаггерс опустился в кресло, потирая висок дрожащей рукой. Вторая его ладонь сжалась в кулак.

Кейс подключился к навигационной системе и установил на своём наладоннике обратный отсчёт. Двадцать девять секунд.

— Лейтенант Хикова, только по моей команде вы запустите эту торпеду — и ни секундой раньше.

— Будет сделано, сэр. — её изящная ладонь зависла над пультом управления. — ОМУ всё ещё в состоянии готовности, сэр.

— Перенаправить энергию с конденсаторов на двигатели, — приказал коммандер Кейс.

— Перенаправлена, сэр, — произнесла Холл, обменявшись взглядами с Хиковой. — Двигатели работают на сто пятьдесят процентов от установленной нормы. Две минуты до критической отметки.

— Контакт! Контакт! — закричал Доминик. — Сэр, враг выпустил плазменные торпеды!

Со стороны ковенантских фрегатов ударили алые молнии — два сверкающих сгустка разорвали темноту. Казалось, будто сам космос сгорает в их огне. Плазменные торпеды летели точно на «Ирокез».

— Новый курс, сэр? — Голос Джаггерса дрожал от напряжения, а форменная рубашка промокла от пота.

— Ответ отрицательный, — отозвался коммандер Кейс. — Держаться курса. Зарядить кормовые аппараты. Дуговой пуск один-восемь-ноль.

— Слушаюсь, сэр. — Лейтенант Хикова нахмурила брови, затем медленно кивнула и тихо прошептала: — Да…

Бурлящая алая плазма заполнила уже половину обзорного экрана. Странно, но это было восхитительное зрелище… Словно вам досталось место в первом ряду, чтобы полюбоваться лесным пожаром.

Кейс вдруг осознал, что стал удивительно спокоен. Либо у него всё получится, либо — нет. Ставки были высоки, но он понимал, что другого способа пережить эту встречу не существует.

— Сэр, девятнадцать минут до столкновения с плазмой! — оглянулся лейтенант Доминик.

— Сэр! — Джаггерс опять отстранился от своего пульта. — Это самоубийство! Наша броня не способна…

— Парень, — отрезал Кейс, — либо ты занимаешь свой пост, либо убираешься с мостика.

Джаггерс перевёл умоляющий взгляд на Хикову.

— Мы же погибнем, Аки…

Она отвела глаза и уставилась в свой экран.

— Ты слышал, что сказал командир, — тихо произнесла стрелок. — Займи свой пост.

Навигатор поник в кресле.

— Семь секунд до столкновения, — сказала Холл, прикусывая нижнюю губу.

— Джаггерс, передать управление аварийными ускорителями.

— Есть… Есть, сэр.

Аварийные ускорители представляли собой цистерны, наполненные тригидридом тетразина и гидрогеном пероксида. Смешиваясь, они взрывались с достаточной мощью, чтобы в буквальном смысле бросить «Ирокез» на новый курс. Всего на корабле размещалось шесть таких цистерн, расположенных в специально усиленных точках на корпусе. Кейс сверился с таймером на своём наладоннике.

— Хикова, пустить торпеду.

— «Шива» ушла, сэр! Курс один-восемь-ноль, предельное ускорение.

Плазменный сгусток заполнил собой весь экран; теперь было видно, что в середине он пылает не красным, но голубым огнём. По краям же заряд переливался зелёным и жёлтым.

— Дальность три тысячи сто километров, — крикнул Доминик. — Две секунды до удара.

Выждав ещё мгновение, коммандер задействовал аварийные ускорители левого борта. По кораблю прокатился грохот, и Кейс отлетел в сторону, ударившись о переборку.

Обзорный экран запылал огнём, и на мостике стало ощутимо жарче.

Коммандер поднялся на ноги, отсчитывая время по ударам своего взбесившегося сердца. Раз, два, три…

Если их задела плазменная торпеда, считать было бы уже некому. Все были бы уже мертвы.

В то же время маневр пережил только один из обзорных экранов.

— Дайте вид с кормы, — приказал Кейс.

Две огненные капли ещё несколько секунд продолжали лететь по прежней траектории, затем лениво развернулись и вновь начали преследовать «Ирокез». Теперь они немного разделились и казались парой пылающих глаз.

Умение чужаков управлять плазменными зарядами на столь большом расстоянии восхитило коммандера Кейса.

— Отлично, — пробормотал он себе под нос. — Гонитесь за нами до самого ада, ублюдки.

Затем он обернулся к лейтенанту Холл и приказал:

— Отследить их.

— Слушаюсь, сэр, — откликнулась она. Её безукоризненная причёска вконец растрепалась. — Плазменные торпеды набирают скорость. Сравнялись с нашей… начинают догонять. До столкновения сорок три секунды.

— Передняя камера, — приказал коммандер Кейс.

Обзорный экран мигнул. Изображение сменилось, и коммандер увидел два вражеских фрегата, разворачивающихся носами к приближающемуся «Ирокезу». Вдоль их обшивки засверкали голубые огни — импульсные лазеры начали заряжаться.

Поменяв направление камеры, Кейс увидел, что крейсер и эсминец ковенантов по-прежнему идут на Сигму Октана IV. Введя их текущее местоположение в свой компьютер, коммандер поспешил уточнить необходимые расчёты.

— Поправка к курсу, — приказал он лейтенанту Джаггерсу. — Ноль-ноль-четыре-точка-два-пять. Склонение ноль-ноль-ноль-точка-один-восемь.

— Слушаюсь, сэр, — отозвался Джаггерс. — Есть лечь на курс ноль-ноль-четыре-точка-два-пять. Склонение ноль-ноль-ноль-точка-один-восемь.

Изображение на обзорном экране поплыло в сторону и остановилось на необъятном эсминце ковенантов.

— Курс па столкновение! — доложила лейтенант Холл. — Восемь секунд до столкновения с вражеским судном.

— Внести корректировку. Склонение минус-ноль-ноль-ноль-точка-один-ноль.

— Есть, сэр. — Джаггерс дважды перепроверил введённые цифры, смахивая пот с глаз. — Новый курс задан. Жду приказаний, сэр.

— Пять секунд до удара, — сказала Холл, вцепившись в подлокотники кресла.

Эсминец стремительно рос на экране — лазерные турели и пусковые отсеки, одутловатые, чуждые наросты и мерцающие синие огни.

— Держать курс, — приказал коммандер Кейс. — Объявить тревогу. Переключиться на нижнюю камеру.

Взревели сирены.

Обзорный экран на секунду отключился и загорелся вновь, показывая теперь черноту космоса… а потом на нём мелькнул фиолетово-голубоватый корпус судна ковенантов.

«Ирокез» застонал и заскрежетал, врезаясь в носовую часть вражеского эсминца. Серебристые щиты вспыхнули, и экран заполнился помехами.

— Сменить курс! — прокричал коммандер Кейс.

— Есть, сэр!

Включив дюзы на несколько секунд, «Ирокез» приподнял нос и начал переползать через вражеское судно.

— Протечка корпуса! — отчиталась лейтенант Холл. — Запечатываем отсеки.

— Дать задний обзор! — приказал Кейс. — Кормовые «Лучники» — пли!

— Ракеты пошли! — отозвалась Хикова.

Кейс увидел, как первая из плазменных торпед, преследовавших «Ирокез», врезалась в носовой отсек вражеского эсминца. Щиты чужака вспыхнули, замерцали… и угасли. Второй снаряд ударил секундой позже. Корпус корабля ковенантов окутался огнём, покраснел, потёк и вскипел. По всему судну прокатилась волна взрывов.

К раненому кораблю устремились ракеты «Лучник», прочертив тонкие линии, связавшие «Ирокез» с его жертвой. Снаряды пробивали зияющие бреши в броне чужака и взрывались. Во все стороны брызнули пламя и осколки.

По лицу Кейса расплылась улыбка, когда он увидел, как вражеское судно загорается, заваливается на бок и начинает медленно падать в гравитационный колодец Сигмы Октана IV. Лишённое энергии, оно было обречено сгореть в атмосфере планеты.

Коммандер включил внутреннюю связь.

— Приготовиться к аварийному маневру.

Он вновь переключился на управление резервными ускорителями, и взрыв заставил содрогнуться правый борт «Ирокеза». Они повернулись носом к планете.

— Лейтенант Джаггерс, внести изменения в курс, — приказал Кейс. — Выходим на близкую орбиту.

— Слушаюсь, сэр. — Навигатор неистово застучал по клавиатуре, вводя нужные команды и направляя энергию в маневровые двигатели.

Корпус «Ирокеза» раскалился докрасна, когда корабль вошёл в атмосферу. Вокруг обзорного экрана замерцало жёлтое облако ионизации.

Коммандер Кейс стиснул в ладонях латунные поручни.

Экран расчистился, и он снова смог увидеть звёзды. «Ирокез» вышел на ночную сторону планеты.

Неуклюже шагнув вперёд, Кейс почувствовал, что снова может дышать.

— Сбой в охлаждающей системе, сэр, — доложила лейтенант Холл.

— Заглушить двигатели, — приказал он. — Аварийная остановка.

— Слушаюсь, сэр. Произвожу аварийную остановку реактора.

На «Ирокезе» внезапно воцарилась тишина. Не было слышно рокота двигателей. И долгое время никто не произносил ни слова, пока наконец Хикова не сказала, поднимаясь:

— Сэр, это был самый потрясающий маневр, какой я только видела.

— Вы так полагаете, лейтенант? — позволил себе засмеяться Кейс.

Предложи подобную тактику один из его студентов, коммандер поставил бы ему в лучшем случае три с плюсом. А затем объяснил бы, что подобный маневр, конечно, знак отваги и решимости, но невероятно рискован и подвергает необоснованной опасности экипаж и судно.

— Сражение ещё не закончилось. Оставайтесь начеку, — сказал он. — Лейтенант Хикова, доложите состояние ОМУ.

— Накопители заряжены на девяносто пять процентов, сэр, и теряют энергию со скоростью три процента в минуту.

— Подать энергию в ОМУ. Зарядить по одному тяжёлому снаряду. Подготовить к пуску все носовые торпедные аппараты «Лучник».

— Слушаюсь, сэр.

«Ирокез» покинул тень Сигмы Октана IV.

— Лейтенант Холл, задействовать химические ускорители и покинуть орбиту.

— Приказ выполняю.

По кораблю прокатился недолгий гул. Обзорный экран повернулся, и на нём высветились проходящие мимо фрегаты ковенантов.

Вражеские корабли начали разворачиваться; на их броне вспыхнули голубые огни заряжающихся лазеров, а вдоль центрального шва начали собираться алые нити. Чужаки готовились дать ещё один залп плазменными торпедами.

Но было там и кое-что ещё… Нечто настолько маленькое, что его даже нельзя было различить на экране — ядерная ракета. Кейс выпустил её в противоположном ходу корабля направлении, но её скорость не могла полностью превзойти ускорение судна.

Пока «Ирокез» таранил вражеский эсминец и уходил потом к орбите Сигмы Октана IV, ядерную торпеду относило к фрегатам, чьим вниманием крейсер всецело завладел.

Кейс опять включил свой наладонник и послал сигнал торпеде.

Экран ослепила белая вспышка, и оба фрегата скрылись в разрушительном облаке. Волна ядерного удара достигла атмосферы и засверкала в ней северным сиянием. В верхние слои поднялось облако остывающего пара. Пламя постепенно тускнело, становясь жёлтым, оранжевым, красным и наконец превращаясь в облако чёрной сажи, растворяющейся во тьме космоса.

Тем не менее оба фрегата были ещё целы. Зато их щиты вспыхнули… а затем угасли.

— Лейтенант Хикова, доложить о состоянии ОМУ. Срочно!

— Есть, сэр. Накопители ОМУ заряжены на девяносто три процента. Наведение завершено.

— Огонь, Хикова!

По «Ирокезу», один за другим, прокатилось два толчка.

— Навести на цель оставшиеся «Лучники» и дать залп.

— Ракеты пошли, коммандер.

Две молнии и сотни торпед устремились к двум беззащитным фрегатам.

Первыми ударили ОМУ; один из вражеских кораблей пробило насквозь, от носа до кормы, а второй получил брешь возле двигателей. По нему прокатилась серия внутренних взрывов, вспучивших корпус вдоль всего судна.

Ещё секунда, и «Лучники» также настигли цель, вырывая куски брони и раздирая на части корабли чужаков. Тот фрегат, что получил снаряд ОМУ в моторное отделение, взорвался фейерверком осколков и искр. Второе судно запылало, обнажились его внутренние палубы; оно разворачивалось к «Ирокезу» бортом… но так и не выстрелило. Его просто раскручивала инерция. Фрегат был уничтожен.

— Лейтенант Холл, доложите о местоположении крейсера ковенантов.

Она помедлила, прежде чем проинформировать:

— У полярной орбиты планеты. Но уходит от неё с приличной скоростью. Держит курс ноль-четыре-пять — к пределам звёздной системы.

— Сообщите «Верному» и «Геттисбургу».

Кейс вздохнул и устало рухнул в командирское кресло. Они остановили ковенантов и не позволили им уничтожить планету, спасли миллионы жизней. Ему удалось невозможное — сразиться в одиночку с четыремя кораблями чужаков и победить.

Но он не спешил поздравлять себя с этим достижением. Что-то тут было не так. Он никогда ещё не видел, чтобы ковенанты спасались бегством. Во всех известных ему сражениях чужаки всегда сражались до тех пор, пока не приканчивали последнего человека… или, если проигрывали, пока не теряли последний из своих кораблей.

— Проверьте планету, — приказал Кейс лейтенанту Холл. — Ищите любую аномалию: сброшенное оружие, странные сигналы. Что-то там должно быть.

— Вас поняла, сэр.

Кейс молился, чтобы она ничего не нашла. Он уже исчерпал все свои фокусы. Даже если бы он захотел, «Ирокез» невозможно было развернуть и направить обратно к планете. Реактор корабля надолго вышел из строя. Сейчас их стремительно уносило к краю системы. И даже сумей они остановиться, ОМУ было не перезарядить, а боезапас «Лучников» был исчерпан. В случае боя их можно было сразу списывать.

Коммандер извлёк трубку из кармана кителя и постарался унять дрожь в руках.

— Сэр! — крикнула лейтенант Холл. — Вижу десантные корабли, сэр. Вражеский крейсер сбросил тридцать… поправка: тридцать четыре десантных челнока. Они приближаются к поверхности, направляясь к Кот-д'Азюру [2 - Лазурный Берег. — Прим. пер.]. Это один из крупнейших населённых центров.

— Вторжение, — произнёс коммандер Кейс. — Срочно свяжитесь со штабом. Пора вызывать десант.




ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ





Время: 06:00/ 18 июля 2552 (по военному календарю)

Эсминец ККОН «Ирокез», сторожевое базирование на орбите четвёртой планеты Сигмы Октана




Коммандера Кейса не оставляло тошнотворное ощущение, что сражение, в котором ему удалось победить, было лишь первым из многих, которые ещё увидит Сигма Октана.

Он наблюдал, как ещё дюжина кораблей ККОН выходит на орбиту планеты: фрегаты и эсминцы, два крейсера и массивная ремонтная станция — больше, чем было у адмирала Коула на протяжении всей четырёхлетней кампании по возвращению Урожайной. Адмирал Стэнфорд явно дёргал за все имеющиеся рычаги.

Но как бы коммандер Кейс ни был рад быстрой и решительной реакции флота, его удивляло, почему адмирал направил сюда столько кораблей. Сигма Октана не являлась стратегически важным пунктом, не производила каких бы то ни было важных ресурсов. Да, конечно, ККОН стремилась защищать гражданское население, но силы флота были серьёзно подорваны. Кейс знал, что есть и куда более важные звёздные системы, нуждающиеся в защите.

Коммандер постарался отбросить эти мысли. Он был уверен, что у адмирала Стэнфорда имелись основания для подобных действий. Сейчас для Кейса важнее всего было отремонтировать «Ирокез» и пополнить его запасы. Коммандеру не хотелось быть застигнутым со спущенными штанами, если ковенанты вернутся.

Или, что точнее, когда вернутся.

Забавно: чужаки сбросили наземные отряды и отступили. Обычно они так не поступали. Насколько мог догадываться коммандер Кейс, это был только первый ход в партии, правил которой он ещё не успел понять.

Носовую камеру «Ирокеза» накрыла тень приближающейся ремонтной стации «Колыбель», представлявшей собой достаточно широкую квадратную площадку на моторах. Правда, «широкая» было недостаточно точным описанием: станция имела площадь более квадратного километра. Её тень могла накрыть три эсминца. А работая на полной отдаче, «Колыбель» была способна одновременно заниматься сразу шестью эсминцами, три из которых крепились бы с верхней её стороны, а три — с нижней. И восстановление заняло бы лишь несколько часов.

С поверхности ремонтной станции протянулись захваты. Затем к «Ирокезу» прицепились топливные шланги, трубы и грузовые направляющие. Ближайшие тридцать часов «Колыбель» собиралась заниматься исключительно кораблём коммандера Кейса.

Да, чужаки так и не смогли серьёзно повредить «Ирокез». Но тем не менее судно чуть не развалилось во время маневра, который во флоте уже успели прозвать «петлёй Кейса».

Коммандер посмотрел на экран своего наладонника, куда был выведен обширный перечень предстоящих работ. Пятнадцать процентов электроники предстояло заменить — последствие электромагнитной волны, разошедшейся от взрыва «Шивы».

Требовали капитального ремонта и двигатели «Ирокеза». В обеих охлаждающих системах несколько клапанов расплавилось от чудовищного жара. Кроме того, необходимо было поменять и пять сверхпроводящих магнитов.

Но серьёзнее всего пострадала нижняя часть корабля. Когда коммандеру Кейсу доложили о том, что произошло, он лично вылетел на «Длинном мече», чтобы своими глазами увидеть, что произошло с его судном.

«Ирокез» пострадал, когда прошёл вплотную с носом вражеского эсминца.

Коммандер понимал, что без повреждений обойтись не могло, но всё равно оказался не готов к тому, что увидел.

Эсминцы ККОН были защищены двухметровой толщей титана-А, и коммандер Кейс умудрился полностью ободрать броню. Каждая из нижних палуб «Ирокеза» получила пробоины. Края рваной раны па теле корабля топорщились покорёженным, зазубренным металлом. Ремонтные бригады, облачённые в космические скафандры с реактивными ранцами, спиливали повреждённые секции, чтобы впоследствии установить на их место новые пластины брони.

Нижняя часть судна казалась гладкой, как зеркало, и идеально плоской. Но Кейс знал, что это ощущение обманчиво. И пройди тогда «Ирокез» под углом хоть на градус меньшим, его корабль разорвало бы силами трения напополам.

Красные полосы боевой раскраски на борту «Ирокеза» казались теперь кровавыми рубцами. В личной беседе заведующий станцией предложил Кейсу удалить краску или даже нанести рисунок заново, но тот ответил вежливым отказом. Он решил оставить всё как есть. Ему было нужно напоминание о том, что его поступок, которым все так восторгались, был жестом отчаяния, но не героизма.

Ему не хотелось забывать, насколько близко он оказался от смерти.

Возвратившись на «Ирокез», коммандер сразу же направился в свою каюту, где сел за антикварный дубовый стол и включил интерком.

— Лейтенант Доминик, примите командование мостиком на следующую смену. Меня не беспокоить.

— Так точно, коммандер, вас понял.

Кейс ослабил воротник и расстегнул пуговицы кителя, а затем вынул из нижнего ящичка бутылку шотландского виски семидесятилетней выдержки, подаренную ему отцом, и налил его точно на четыре сантиметра в пластиковый стаканчик.

Ему предстояло решить ещё более неприятную задачу: понять, что теперь делать с лейтенантом Джаггерсом.

В бою навигатор проявил трусость, нарушение субординации и был на волосок от того, чтобы взбунтоваться. Кейс мог бы отдать его под трибунал. Более того, именно к этой мере взывали все мыслимые уставы и положения, но коммандеру не хотелось отдавать молодого человека в руки комиссии по расследованию. Можно было бы отправить лейтенанта куда-нибудь, где он сможет приносить войскам ККОН хоть какую-то пользу — например, на удалённый пост слежения.

Да и стоило ли во всём винить только Джаггерса? В обязанности коммандера входило держать обстановку на мостике под контролем и не позволять своему экипажу даже помыслить о возможности мятежа.

Кейс вздохнул. Возможно, тогда и следовало объяснить офицерам, что он собирается предпринять, но на это просто не было времени. И уж тем более не было времени на обсуждение, как того хотелось бы Джаггерсу. Нет. Офицеры имеют право на собственное мнение, но их долг требует беспрекословно подчиняться приказам.

И хоть коммандер был убеждён в том, что у каждого должен быть второй шанс, но определённую черту переступать не следовало.

К сожалению, всё усложнялось тем, что в результате ухода Джаггерса на мостике образовалось бы вакантное место. Кейс решил обратиться к послужным спискам младших офицеров, служивших на «Ирокезе». Среди них было несколько человек, способных занять пост навигатора. Коммандер вынул из кармана наладонник, собираясь прочесть их досье, и помедлил. На экран по-прежнему были выведены теоретическая статья по гравитационным искажениям пространства и его беглые расчёты корректировки курса.

Улыбнувшись, Кейс отправил свои записи в архив. Возможно, когда-нибудь он вернётся в Академию и прочтёт студентам лекцию об этом сражении. Ему пригодятся оригинальные материалы.

Также он до сих пор не закрыл отчёт, полученный с поста слежения «Архимед». Коммандер отметил тщательность, с которой было оформлено сообщение: аккуратные графики и точный анализ курса, по которому объект двигался в пространстве скольжения — непростая задачка даже для ИИ. Отчёт был даже помечен как представляющий интерес для астрофизиков. Разумно.

Кейс решил обратиться к личному делу составителя сообщения — энсина Уильяма Ловелла.

Увиденное заставило его заинтересованно склониться над наладонным компьютером. Послужной список этого парня был почти в два раза длиннее, чем его собственный. Ловелл добровольцем поступил на флот и был зачислен в лунную Академию. На реальную службу был переведён на втором году обучения, уже получив звание энсина за героизм, проявленный при учебном вылете. Его действия спасли жизни всему экипажу. Командировали его на первый же корвет, отправившийся в сражение с ковенантами. Три «Бронзовые Звёзды», «Серебряное Созвездие» и два «Пурпурных Сердца». До звания старшего лейтенанта он долетел, словно выпущенный из пушки, всего лишь за три года.

И тут что-то пошло не так. Падение Ловелла оказалось таким же стремительным, как и его взлёт. Четыре рапорта о нарушении субординации, понижение в звании до младшего лейтенанта и два перевода. Какой-то инцидент с гражданской женщиной — детали не уточнялись, но коммандер Кейс подозревал, что упомянутая в отчёте Анна Герова приходится дочерью контр-адмиралу Герову.

В конце концов Ловелла перевели на «Архимед», где тот и провёл последний год — неслыханная продолжительность вахты для столь удалённой базы.

Коммандер Кейс проверил отчёты, поступавшие с поста слежения во время дежурства Ловелла. Все они были составлены тщательно и умело. Итак, парень сохранил свой интеллект. Он от чего-то прятался? В дверь вежливо постучали.

— Лейтенант Доминик, я же приказал не беспокоить.

— Прошу простить за вторжение, сынок, — произнёс приглушённый голос. На герметичном люке повернулось колесо, и в каюту вошёл адмирал Стэнфорд. — Но я решил заскочить в гости, раз уж оказался по соседству.

В жизни адмирал был куда меньше, чем казался на экране. Его спину согнул возраст, а под редеющими седыми волосами начала обнажаться макушка. И тем не менее он излучал властность, мгновенно сказавшуюся даже на Кейсе.

— Сэр! — Коммандер вскочил и вытянулся по стоике «смирно», опрокинув кресло.

— Вольно, сынок, — Адмирал огляделся, и взгляд его на секунду задержался на заключённой в рамку копии манускрипта Лагранжа, в котором тот впервые вывел свои уравнения движения. — И, надеюсь, не будет большой наглостью с моей стороны попросить налить мне виски на два пальца.

— Конечно, сэр. — Кейс достал ещё один пластиковый стаканчик и налил Стэнфорду выпить.

Пригубив напиток, адмирал удовлетворённо вздохнул.

— Весьма неплохо.

Подняв кресло, Кейс предложил его своему гостю. Стэнфорд сел и наклонился вперёд.

— Кейс, мне бы хотелось лично поблагодарить тебя за то чудо, которое ты совершил.

— Сэр, я не…

— Не перебивай меня, сынок. — Стэнфорд поднял палец. — Ты вручную произвёл чертовски сложные астронавигационные расчёты. И люди это оценили. Это если не упоминать о том, что тебе удалось поднять боевой дух во всём флоте. — Адмирал сделал ещё один глоток виски и выдохнул. — И именно поэтому мы здесь собрались. Нам нужна победа. Эти гадёныши слишком долго рвали нас на куски. Так что теперь мы должны устоять. И цена не имеет значения.

— Я понимаю, сэр, — произнёс Кейс. Он знал, что в последние годы боевой дух в войсках ККОН оставлял желать лучшего. Ни один офицер, какую бы выучку он ни получил, не мог смириться с тем, что, как бы отчаянно он ни сражался, его преследует одно поражение за другим. — Как обстановка на планете?

— Об этом тебе не следует волноваться. — Адмирал Стэнфорд откинулся в кресле, заставляя его балансировать на двух ножках. — Туда уже отправились парни генерала Китса. Сейчас они производят эвакуацию пригородов, а через час начнут штурм Кот-д'Азюра. Oни сотрут чужаков, не успеешь и моргнуть.

— Да, конечно, сэр. — Коммандер Кейс отвёл взгляд.

— Мальчик мой, у тебя что-то на уме? Говори.

— Понимаете, сэр… Обычно ковенанты так себя не ведут. Разве они когда-нибудь сбрасывали силы вторжения, чтобы потом просто покинуть систему? Они либо уничтожали всё живое, либо погибали во время попыток сделать это. Но на сей раз всё иначе.

Адмирал Стэнфорд успокаивающе махнул рукой.

— Сынок, предоставь ДВКР гадать, о чём там думают эти чужаки. Просто залатай поскорее «Ирокез» и верни его в строй. И ещё, если тебе что-то понадобится, дай только знать.

Стэнфорд прикончил остатки своего виски и поднялся.

— Пора мне возвращаться и возглавить флот. Ох… — Адмирал остановился. — Чуть не забыл.

Сунув руку в карман кителя, Стэнфорд извлёк крошечную картонную коробочку, которую положил на стол коммандера.

— Считайте это официальным назначением. Приказ скоро нас нагонит.

Коммандер открыл коробочку. Внутри он обнаружил два латунных значка на воротник. Каждый из них украшали три полоски и единственная звезда.

— Мои поздравления, капитан Кейс. — Адмирал резким движением отсалютовал и протянул руку.

Кейс с трудом заставил себя ответить тем же и пожать руку Стэнфорда. Значки и в самом деле были настоящими. Кейс был поражён. И не мог подобрать слов.

— Ты заслужил это. — Адмирал повернулся к двери. — Скажешь, если что-то понадобится.

— Да, сэр. — Кейс ещё секунду разглядывал значки, прежде чем заставил себя оторвать от них взгляд. — Адмирал, действительно есть кое-что. Я хочу заменить навигатора.

— Да, я слышал. — Спокойствие исчезло с лица Стэнфорда. — Отвратительно, когда офицер на мостике теряет присутствие духа. Что ж, просто назови мне имя своего кандидата, и я гарантирую, что ты его скоро получишь, если, конечно, не собираешься украсть кого-то с моего корабля. — Адмирал улыбнулся. — Продолжайте и дальше в том же духе, капитан.

— Будет исполнено, сэр! — отсалютовал Кейс. Адмирал вышел из каюты и закрыл за собой люк. Новоиспечённый капитан почти рухнул в своё кресло.

Он и мечтать не мог, что когда-нибудь получит это звание. Подняв перед собой латунные знаки различия в открытой ладони, Кейс заново прокрутил в памяти разговор с адмиралом. Тот сказал: «Капитан Кейс». Да. Всё взаправду.

А ещё Стэнфорд как-то подозрительно быстро отмёл опасения насчёт высадки ковенантов. Что-то тут не сходилось.

Кейс включил интерком.

— Лейтенант Доминик? Проследите за челноком адмирала, когда тот отбудет. Я хочу знать, на какой корабль он отправится,

— Сэр? Разве у нас на борту побывал адмирал? Мне не докладывали.

— Да, лейтенант, я вам верю. Просто проследите за следующим вылетевшим челноком.

— Будет исполнено, сэр.

Кейс посмотрел на свой наладонник и ещё раз перечитал досье энсина Ловелла. То, что произошло с Джаггерсом, было уже не изменить — для этого человека не существовало второго шанса. Но, может быть, капитан мог компенсировать это тем, что предоставит Ловеллу ещё одну возможность проявить себя.

Капитан приступил к бумажной работе. Формы, необходимые для перевода офицера, были слишком длинными и бессмысленно запутанными. Наконец он передал данные в отдел кадров ККОН и отправил копию в штаб адмирала Стэнфорда.

— Сэр? — раздался в динамиках интеркома голос Доминика. — Интересующий вас челнок пристыковался к «Левиафану».

— Выведите на экран.

Над поверхностью стола развернулась голографическая проекция с пятой камеры, расположенной в районе кормы на правом борту. «Левиафан» несложно было найти среди прочих кораблей, зависших на орбите сигмы Октана IV. Это был один из двадцати крейсеров, оставшихся у ККОН.

Самое могучее военное судно, когда-либо созданное руками человека. И Кейс знал, что сейчас крейсера отводят с передовой вглубь населённых людьми территорий, готовясь к сражению за Внутренние Колонии.

В тени величественного корабля двигался кусочек темноты — чёрное на чёрном. Лишь на долю секунды он выскочил в освещённую зону и тут же вновь нырнул во мрак. «Мародёр».

Эти разведывательные корабли использовались исключительно силами Военно-космической разведки.

Крейсер и ДВКР здесь? Теперь Кейс понимал, что речь идёт не только о необходимости поднятия боевого духа. Но капитан постарался не думать об этом. Лучше было не заходить слишком далеко в рассуждениях об истинных намерениях вышестоящего офицера, тем более если этот офицер носит адмиральские погоны. И особенно не стоило этого делать, когда агенты ДВКР в буквальном смысле притаились в тёмном углу.

Кейс налил себе ещё на три пальца виски и положил голову на стол — просто чтобы дать глазам немного отдохнуть. Последние несколько часов окончательно вымотали капитана.

— Сэр, — разбудил его голос Доминика, — по каналу срочного вызова поступает сигнал по флоту.

Кейс распрямился в Кресле и провёл ладонью по лицу, а затем посмотрел часы, привинченные над его кроватью — он проспал почти шесть часов.

На экране возникло лицо адмирала Стэнфорда.

— Слушайте меня, леди и джентльмены. Мы только что обнаружили большое число кораблей ковенантов, направляющихся к этой системе. По нашей оценке, их около десяти единиц.

Рядом с адмиралом вспыхнуло окно с призрачными очертаниями до боли знакомых фрегатов и эсминца.

— Мы остаёмся на местах, — продолжал Стэнфорд. — Незачем рваться в бой и позволять засранцам уйти в пространство скольжения и ударить со спины. Готовьте корабли к сражению. Мы уже отправили зонды, чтобы собрать больше информации. И я скажу вам, если что-нибудь узнаю. Конец связи.

Экран почернел.

— Лейтенант Холл, — Кейс ударом кулака включил интерком, — доложите состояние корабля.

— Сэр, — откликнулась она, — двигатели заработали, но только на резервной охлаждающей системе. Предельная нагрузка — пятьдесят процентов. «Лучники» и «Шивы» установлены. ОМУ подключены. Ремонтные работы на нижних палубах только начаты.

— Сообщите начальнику станции, чтобы убрал своих людей, — сказал капитан Кейс. — Мы покидаем «Колыбель». Как только отстыкуемся, включайте реактор на пятьдесят процентов. Всем занять боевые посты.




ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ





Время: 06:00, 18 июля 2552 (по военному календарю)

Четвёртая планета Сигмы Октана, квадрат 30–24




— Быстрее! — выкрикнул капрал Харланд. — Ты что, хочешь сдохнуть в этой грязи, солдат?

— Проклятье, нет, сэр!

Рядовой Финчер вдавил в пол педаль газа, и колёса «Бородавочника» завращались в иле.

Наконец им удалось найти сцепление, и машина заскользила по каменистому дну и выбралась на песчаный берег.

Харланд занял позицию в задней части «Бородавочника» и сейчас сидел, положив одну руку на массивный пятидесятимиллиметровый пулемёт.

Что-то шевельнулось в листве. Капрал дал короткую очередь, и от грохота «старого доброго друга» у него застучали зубы. Кустарник, деревья и лианы превращались в труху под пулями орудия. Больше там никто не шевелился.

Финчер повёл машину вдоль русла реки, и голова рядового болталась из стороны в сторону на ухабах, пока он пытался разглядеть хоть что-нибудь под проливным дождём.

— Капрал, мы здесь будем лёгкой добычей, — крикнул Финчер. — Надо выбираться из этой дыры и возвращаться на холм, сэр.

Харланд поискал какой-либо путь, который позволил бы им уйти от реки.

— Уолкер!

Капрал потряс за плечо рядового, сидевшего в пассажирском кресле, но тот не отвечал. Солдат сжимал в одеревеневших руках их последнюю ракетную установку «Бур», а глаза его слепо смотрели вперёд.

С того момента, как они были вынуждены отступить к югу, Уолкер не произнёс ни слова. Харланд очень надеялся, что тот ещё сумеет оправиться. Они и так уже потеряли одного, и последнее, что сейчас было нужно капралу, так это чтобы его подрывник слетел с катушек.

Рядовой Кохран лежал в ногах Харланда, зажимая живот окровавленными руками. Его зацепило огнём из засады. Чужаки применяли какое-то странное оружие, стрелявшее длинными иглами, взрывавшимися спустя пару секунд после попадания.

Внутренности Кохрана превратились в кашу. Уолкер и Финчер залили рану биопеной и перевязали его. Они изо всех сил старались остановить кровотечение, но, если парня как можно быстрее не доставить к врачам, он погибнет.

Впрочем, всех их уже, скорее всего, можно было считать покойниками.

Отряд покинул лагерь Браво два часа тому назад. Спутниковые снимки показывали, что дорога чиста. Лейтенант Маккаски даже назвал их задание «лёгкой прогулкой». Предполагалось, что ребята Харланда установят в квадрате датчики движения, просто чтобы никто не зашёл войскам в спину.

— Считайте, парни, что вам выпала халява, — сказал тогда лейтенант.

Вот только никто не удосужился доложить Маккаски, что спутники не слишком хорошо видят поверхность этого болота сквозь ливень и джунгли. Понимай это лейтенант, как понимал сейчас Харланд, он бы вряд ли решил, что это такая уж здравая идея — посылать на «лёгкую прогулку» три отряда.

Они не были новичками. И капралу Харланду, и всем остальным уже доводилось сражаться с ковенантами. Они знали, как уничтожать ворчунов, и если те лезли в бой многими сотнями, десантники вызывали воздушную поддержку. Солдаты даже могли уложить несколько шакалов — существ, закрывавшихся энергетическими щитами. Главное было зайти с фланга и снять тварей снайперским огнём.

Но к тому, что им предстояло здесь, никто не был готов.

Проклятье, они же всё сделали правильно. Лейтенант даже оставил их «Бородавочники» в пяти километрах от пункта назначения, где местность не была ещё непроходимой для бронемашин.

Остаток пути они проделали своим ходом. Солдаты двигались мягко и бесшумно, они практически скользили в грязи, прячась в каждой щели, какую только удавалось найти.

Нужный им участок представлял не какую-то там очередную смердящую яму, заполненную жижей. Они увидели перед собой водопад, падающий в озеро и закрывающий грот. В скалистой стене были вырезаны арки, но их края сильно обточил ветер. А на берегу озера виднелись каменные плиты, украшенные тонким геометрическим узором.

Это всё, что удалось разглядеть капралу Харланду перед тем, как лейтенант приказал его отряду немного вернуться назад и установить датчики движения так, чтобы те оказались под открытым небом.

Возможно, именно этот приказ и сохранил капралу жизнь.

Весь его отряд швырнуло в грязь взрывной волной. А когда они вернулись туда, где оставили Маккаски, то обнаружили лишь кратер, наполненный спёкшейся до стеклянного состояния жижей, несколько пылающих трупов и остатки обгоревшего скелета.

Увидели они и кое-что ещё — силуэт в тумане. Существо было двуногим, но обладало куда большим ростом, чем любой известный Харланду человек. И, что странно, оказалось облачённым в некое подобие средневековых доспехов; оно даже несло в руке огромный, удивительной формы металлический щит.

Затем капрал заметил мерцание перезаряжающегося плазменного орудия. Ему не понадобилось другого намёка, чтобы отдать приказ о срочном отступлении.

Харланд, Уолкер, Кохран и Финчер бросились бежать, вслепую отстреливаясь из штурмовых винтовок.

За ними устремились ворчуны, паля из игольных пистолетов. Взрывы крошечных острых кристаллов начали срезать заросли. Над головами солдат промчалась «Баньши», и люди повалились на землю, расплёскивая густую красноватую грязь.

И едва они вновь вскочили на ноги, один из зарядов ударил Кохрана в живот. Ворчуны настигли их. Рядовой вздрогнул, его бок взорвался, и Кохран рухнул на землю. Болевой шок настиг его настолько быстро, что парень даже не успел вскрикнуть.

Пригибаясь, Харланд, Финчер и Уолкер открыли ответный огонь. Им удалось уничтожить с дюжину мелких ублюдков, но твари продолжали прибывать, и по джунглям разносились их лай и рычание.

— Отставить огонь! — приказал капрал.

Выждав секунду, чтобы дать ворчунам подойти ближе, он метнул гранату.

Взрывная волна ещё давила на уши, а солдаты уже бежали, унося с собой раненого Кохрана и не оглядываясь.

Каким-то чудом им удалось вернуться к «Бородавочнику» и убраться оттуда ко всем чертям. Во всяком случае, они пытались это сделать.

— Вон там, — произнёс Финчер, указывая на просвет между деревьями. — Думаю, мы сможем подняться на холм.

— Действуй, — приказал Харланд.

«Бородавочник» скользнул боком, подлетел на кочке, взмыл в воздух и наконец приземлился на мягкую глинистую почву под сводом джунглей.

Увернувшись от пары деревьев, Финчер повёл машину вверх по склону. Им удалось добраться до вершины холма.

— Боже правый, так и сдохнуть недолго, — произнёс Харланд.

Он провёл грязной рукой по волосам, убирая их со лба, затем коснулся плеча Финчера, и тот подпрыгнул в кресле.

— Давай, рядовой, вытаскивай нас. И надо бы вызвать базу Браво по закрытой частоте.

— Слушаюсь, сэр, — ответил Финчер дрожащим голосом. Затем рядовой посмотрел на впавшего в прострацию Уолкера и покачал головой.

Харланд проверил состояние Кохрана. Веки раненого затрепетали, открываясь и покрывая сеточкой трещин запёкшуюся грязь на его лице.

— Капрал, мы выбрались?

— Почти, — ответил Харланд.

Пульс Кохрана был стабильным, хотя за последние несколько минут его кожа полностью утратила свой цвет. Рядовой выглядел, словно покойник.

«Проклятье, — подумал Харланд. — Он истекает кровью».

Капрал успокаивающе положил руку на плечо Кохрана.

— Потерпи. Мы залатаем тебя, как только доберёмся до лагеря.

На Браво имелись десантные корабли. Пусть и призрачный, но у Кохрана ещё оставался шанс, если им удастся отправить его к военным врачам в главной ставке или, что ещё лучше, сразу в клинику на орбите. На мгновение перед внутренним взором Харланда предстали видения чистых простыней, горячего ужина… и метровой толщи брони, отделяющей его от ковенантов.

— Сплошные помехи, сэр, — произнёс Финчер, вторгаясь в грёзы капрала.

— Может быть, радио повреждено, — пробормотал Харланд. — Ты же знаешь, эти иглы разлетаются микрошрапнелью. Наверняка и в нас полно заноз.

Финчер внимательно изучил свои мускулистые руки.

— Ну, здорово…

— Жми давай, — сказал капрал.

Колёса внедорожника вновь пришли в движение, и машина стремительно помчалась по камням.

Эти места казались знакомыми. Харланд даже разглядел колеи, оставленные тремя «Бородавочниками» — да, именно по этому пути они и приехали с лейтенантом. Немного расслабившись, капрал вынул из кармана пачку сигарет и вытряс одну из них. Сдёрнув с её кончика защитный чехол, он постучал по нему, чтобы поджечь.

Финчер прибавил газу, и машина взлетела на самую верхушку каменистого склона, а затем развернулась и остановилась.

Если бы не туман, они бы смогли увидеть отсюда всю долину: сочный ковёр джунглей, извилистую реку и холмы, пространство между которыми было усеяно орудийными позициями, заплетено колючей проволокой и покрыто блочными домиками — военный лагерь Браво.

Позиции их взвода были отчасти вкопаны в холмы, чтобы уменьшить открытую площадь лагеря и создать безопасное место для сна и хранения боеприпасов. Кольцо приборов слежения, окружавшее базу, гарантировало, что никто не проскочит незамеченным. Радары и датчики движения были подключены к ракетным батареям класса «земля-воздух».

Вдали по насыпи пробегала дорога — в трёх километрах отсюда раскинулся прибрежный город Кот-д'Азюр.

Солнечные лучи разорвали завесу тумана, и капрал Харланд увидел, что всё изменилось.

Во-первых, это был не туман. По всей долине поднимались столбы дыма. Джунглей больше не существовало.

Всё выгорело до основания. Долина превратилась в сплошной дымящийся чёрный пепел. Холмы были усеяны пылающими красным жаром воронками.

Харланд поднёс к глазам бинокль — и застыл. Ковенанты сровняли с землёй весь холм, у подножия которого некогда располагался лагерь. От него осталась лишь гладкая зеркальная поверхность. Склоны окружающих холмов покрылись потрескавшейся стекловидной коркой. Вдали воздух кишел крошечными корабликами ковенантов. Окрестности в поисках выживших прочёсывали отряды ворчунов и шакалов. Несколько десантников убегали, пытаясь найти убежище. Землю устилали тела сотен убитых и беспомощных, стонущих раненых. Кто-то из последних сил пытался уползти.

— Что там у вас, сэр? — спросил Финчер.

Сигарета выпала из губ Харланда и прилипла к рубашке, но он даже не удосужился отвести взгляд от сцены побоища, чтобы смахнуть её.

— Всё кончено, — прошептал капрал.

Он увидел фигуру, вышагивающую по полю; она была куда крупнее ворчунов и шакалов. Её очертания размывались. Харланд попытался настроить фокусировку бинокля, но не сумел. Точно такую же тварь они встретили в квадрате 30–24. Ворчуны держались от неё на почтительном расстоянии. Гигантское создание подняло руку, которую, казалось, целиком заменяло плазменное орудие, и сгусток раскалённой материи обрушился на берег реки.

Даже со столь большого расстояния Харланд мог слышать вопли людей, пытавшихся укрыться там.

— Боже! — Он выронил бинокль. — Уматываем, живо! Финчер, разворачивай нашего зверя.

— Но…

— Их больше нет, — прошептал Харланд, — Все погибли.

Уолкер вздрогнул и начал раскачиваться взад и вперёд.

— Мы тоже сдохнем, если ты так и будешь сидеть, — сказал капрал. — Сегодня нам один раз уже повезло. Предлагаю не испытывать судьбу.

— Aгa. — Финчер дал задний ход. — Уж повезло, так повезло.

Машина скатилась с холма и вернулась к реке.

— Едем по течению, — приказал Харланд. — Надо добраться до главной ставки.

Их путь пересекла чья-то тень. Оглянувшись, капрал увидел пару «Баньши», совершающих боевой заход.

— Жми! — закричал Харланд.

Финчер до отказа втопил педаль, и «Бородавочник» рванулся вперёд, вздымая за собой завесу водяных брызг. Внедорожник запрыгал по камням, устилающим дно реки.

Рядом в воду ударил сгусток плазмы, поднимая столб пара. По бронированному борту машины застучали осколки гальки.

— Уолкер! — закричал Харланд. — Стреляй из «Бура»!

Но рядовой только съёжился в кресле.

Капрал дал очередь. Трассеры прочертили воздух. Но штурмовики легко увернулись. Тяжёлый пулемёт давал хорошую точность лишь на малых дистанциях, да и то при условии, что Финчер не заставлял «Бородавочника» скакать по камням.

— Уолкер! — взвыл Харланд. — Нам крышка, если ты не запустишь ракеты!

Он бы с радостью приказал Финчеру забрать пусковую установку, но тому потребовалось бы остановить машину или попытаться вести её без рук. Однако стоило «Бородавочнику» притормозить, и отряд Харланда стал бы лёгкой мишенью для «Баньши»,

Капрал бросил взгляд на берег реки. Тот вздымался под слишком крутым углом для «Бородавочника». Укрыться было негде.

— Уолкер, сделай же что-нибудь!

Харланд вновь склонился над пулемётом и продолжал стрелять, пока его руки не онемели. Хорошего было мало — «Баньши» держались слишком далеко и были невероятно юркими.

Следующий плазменный заряд ударил прямо перед носом «Бородавочника». Харланда окатила волна жара, и он почувствовал, как на его спине вздуваются волдыри.

Он закричал, но продолжил стрелять. Не находись машина в воде, плазма могла бы расплавить колёса и, скорее всего, превратила бы всех пассажиров в жаркое.

Сбоку от Харланда что-то полыхнуло, в воздух поднялось облако дыма. Капралу на секунду показалось, что стрелки ковенантов смогли точно прицелиться и что теперь его отряду конец. Он непроизвольно вскрикнул, вдавливая до упора гашетки пулемёта.

Та «Баньши», в которую он целился, вспыхнула и разлетелась брызгами огня и осколков.

Капрал оглянулся, не имея сил даже вздохнуть. Их не задело.

Рядом с ним на коленях стоял Кохран. Одной рукой он зажимал живот, а другой удерживал на плече пусковую установку. Рядовой скривил в усмешке окровавленные губы и навёл «Бур» на следующую цель.

Харланд пригнулся, и ракета прошла прямо у него над головой.

Кохран зашёлся смехом, отхаркивая кровь и пену. По его щекам катились слёзы. Капрал не мог сказать, что именно их вызвало — приступ хохота или боль. Раненый солдат завалился на спину, роняя всё ещё дымящийся «Бур».

Вторая «Баньши» взорвалась и по спирали рухнула в джунгли.

— Ещё пара километров! — прокричал Финчер. — Держитесь!

Он рванул руль в сторону, и «Бородавочник» вильнул, покидая берег, взлетая на откос и скатываясь на мощёную дорогу.

Харланд наклонился и потрогал шею Кохрана, нащупывая пульс. Сердце билось слабо, но рядовой был ещё жив.

Капрал оглянулся на Уолкера. Тот так и сидел, не шевелясь и зажмурив глаза. Первым желанием Харланда было пристрелить сволочь прямо здесь и сейчас — этот чёртов ленивый, трусливый недоносок чуть не угробил их.

Но нет. Честно говоря, капрал был даже несколько удивлён, что сам не отключился так же, как Уолкер.




Ставка штаба возникла на горизонте, но в животе Харланда образовался холодный ком, когда капрал увидел, что она окутана дымом и огнём.

Вскоре машина миновала первый заградительный пост. Сторожка и бункеры были выжжены дотла, а в грязи отпечатались следы ног тысяч ворчунов. Проехав дальше, отряд увидел укрепления из мешков с песком, окружающие гранитный валун размером с дом. Двое солдат замахали им оттуда.

Как только «Бородавочник» приблизился к укреплениям, десантники поднялись и отсалютовали. Выпрыгнув из машины, Харланд отсалютовал в ответ.

— Боже, сэр, — произнёс перемазанный сажей солдат с забинтованной головой и повязкой на глазу. — Как же мы рады вас видеть. — Он подошёл к «Бородавочнику». — У вас есть рабочая рация?

— Я… не уверен, — ответил капрал. — Кто здесь командует? Что произошло?

— Сэр, ковенанты сильно нас потрепали. У них были танки, воздушная поддержка… и тысячи этих малышей ворчунов. Они сожгли главную казарму и командный центр. Им даже практически удалось захватить оружейный бункер. — Солдат отвёл взгляд, и его единственный глаз словно остекленел. — Но нам удалось собраться и отбросить их. Это было примерно час назад. Думаю, мы всех убили. Но не уверен.

— Так кто сейчас за главного, рядовой? У меня тут тяжелораненый. Он нуждается в эвакуации, а я обязан доложиться командиру.

— Мне очень жаль, сэр, — покачал головой солдат, — но госпиталь был уничтожен в первую очередь. А что касается того, кто здесь командует… Полагаю, вы наш старший офицер.

— Потрясающе, — пробормотал Харланд.

— У нас тут ещё пятеро парней. — Рядовой мотнул головой в сторону дрожащего дымного марева вдалеке. — Мы выдали им огнеупорные комбинезоны, чтобы не сгорели. Они собирают оружие и боеприпасы.

— Обстановка ясна, — подытожил капрал. — Финчер, попробуй ещё раз включить рацию. Проверь, сможешь ли связаться со спутником. Надо запросить эвакуацию.

— Вас понял, — откликнулся Финчер.

— Сэр, — спросил перебинтованный солдат, — а лагерь Браво не может нам помочь?

— Нет, — ответил Харланд. — Им тоже досталось. Здесь всё кишит ковенантами.

Солдат устало опустился на землю, опираясь на винтовку.

— Спутник работает, сэр. — Финчер протянул капралу наушники. — Мне удалось связаться с «Левиафаном».

— Говорит капрал Харланд, — произнёс офицер в микрофон. — Ковенанты атаковали лагерь Браво и командную ставку Альфа и уничтожили их. Нам удалось отбросить противника от Альфы, но наши потери близки к ста процентам. У нас здесь раненые. Запрашиваю срочную эвакуацию. Повторяю, нам срочно нужна эвакуация.

— Вас понял, капрал. Ситуация ясна. Но с эвакуацией придётся подождать. У нас тут тоже проблемы. — В динамиках раздалось шипение статики, но затем голос вернулся. — Держитесь, помощь уже идёт.

Связь прервалась.

— Проверь передатчик, — взглянул на Финчера Харланд.

Рядовой осмотрел оборудование.

— Всё в порядке, — сказал он. — Принимаю сигнал спутника. — Он облизал губы. — Должно быть, обрыв произошёл на том конце.

Харланду и думать не хотелось о том, с какими трудностями мог столкнуться флот. Он повидал слишком много планет, поверхность которых превратилась в стекло в результате орбитальной бомбардировки. И капралу не хотелось погибать здесь. А главное — так.

Он повернулся к людям, собравшимся возле бункера.

— Они говорят, что помощь уже в пути. Можете расслабиться, — сказал Харланд, а затем, устремив взгляд в небо, прошептал: — Лучше бы им прислать сюда целый полк.

К бункеру приблизилась ещё горстка десантников, несущих на себе найденные патроны, винтовки, ящик с гранатами и несколько «Буров». Финчер вновь сел за руль «Бородавочника» и, прихватив с собой ещё пару человек, отправился на поиски более мощного вооружения.

Раны Кохрана вновь залили биопеной и перевязали. К тому времени он уже впал в кому.

Выжившие забились в бункер, ожидая. Откуда-то издалека донёсся грохот взрывов.

— Сэр, что… — наконец заговорил Уолкер. — Что дальше, сэр?

Харланд даже не оглянулся на него.

— Не знаю. — Капрал накрыл Кохрана ещё одним одеялом. — Сражаться можешь?

— Думаю, да.

— Отлично. — Харланд кинул ему винтовку, — Тогда поднимайся наверх и смотри в оба.

Капрал выбил из пачки сигарету, прикурил её и протянул Уолкеру.

Рядовой затянулся и на ватных ногах вышел из бункера.

— Сэр! — крикнул он секундой позднее. — Вижу десантный челнок. Один из наших!

Харланд схватил сигнальные шашки, выбежал на улицу и устремил взгляд к горизонту. На самом краю темнеющего неба появилась точка, и до капрала донёсся легко узнаваемый рёв двигателей «Пеликана». Выдернув чеку, офицер бросил шашку на землю. Мгновение — и в небо ударил густой столб зелёного дыма.

Корабль тут же развернулся и направился к ним. Харланд поднёс руку к глазам и поискал взглядом остальные «Пеликаны». Но их не было.

— Только один челнок? — прошептал Уолкер. — Это всё, что они прислали? Господи Иисусе, это же не подкрепление, а похоронка.

«Пеликан» завис над землёй, разбрасывая грязь в десяти метрах вокруг себя, а затем опустился. Откинулся десантный люк, и из него появился десяток фигур.

На секунду Харланду показалось, что это те же самые твари, с которыми они сегодня уже сталкивались — закованные в доспехи и превосходящие размерами любого человека, известного капралу. Офицер застыл на месте — сейчас он не смог бы поднять оружие при всём своём желании.

Но, к счастью, новоприбывшие оказались людьми. Один из них имел рост более двух метров и весил, судя по всему, не меньше двухсот килограммов. Доспехи этих воинов были отлиты из странного сверкающего зелёного сплава, а под ними проступали матово-чёрные комбинезоны.

Движения удивительных солдат были плавными и грациозными, сочетавшими быстроту с точностью. Честно говоря, их легче было принять за роботов, чем за существ из плоти и крови.

Тот, что сошёл с корабля первым, направился к капралу. На доспехах воина не было никаких знаков различия, но Харланд увидел на его лобовом щитке эмблему главного старшины.

— Жду приказаний, мастер-шеф ![3 - Сокр. от Master Chief Petty Officer — главный старшина.] — Капрал вытянулся по стоике «смирно» и отсалютовал.

— Вольно, капрал, — ответило существо. — Собирайте людей, нам предстоит много работы.

— Сэр, у нас тут полно раненых. Что мы можем сделать, сэр? — спросил Харланд.

Шлем, закрывавший лицо мастер-шефа, чуть наклонился, словно его обладатель был удивлён.

— Капрал, мы прибыли, чтобы вырвать из рук противника сигму Октана, — спокойным тоном произнёс воин. — И для этого мы должны будем уничтожить всех ковенантов до единого.




ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ





Время: 18:00, 18 июля 2552 (по военному календарю)

Четвёртая планета Сигмы Октана, квадрат 19–37




Мастер-шеф оглядел то, что осталось от лагеря Альфа. Только четырнадцать десантников пережили резню, в которой погибли четыре сотни солдат.

— Поставь одного охранять челнок, — приказал он Келли, — а троих отправь на патрулирование. Остальные пусть займутся укреплением зоны высадки.

— Есть, сэр.

Повернувшись к остальным спартанцам, Келли сделала три отрывистых взмаха рукой, и указанные ею бойцы растворились в пространстве, подобно призракам.

Мастер-шеф вновь посмотрел на Харланда.

— Я так понимаю, капрал, вы здесь распоряжаетесь?

Мужчина растерянно огляделся.

— Думаю, что так… Да, сэр.

— С девяти часов по стандартному войсковому времени контроль над операцией перешёл к Особому отделу Военно-космической разведки. Теперь весь армейский персонал подчиняется нашему командованию. Вы меня поняли, капрал?

— Так точно, сэр.

— А теперь, капрал, расскажите мне о том, что здесь произошло.

Харланд присел и грубо набросал карту территории, попутно излагая историю стремительных и неожиданных ударов.

— А вот здесь квадрат 30–24. Тут, сэр, мы угодили в засаду. И там происходило что-то особенное.

Мастер-шеф сверился с примитивными набросками, сравнивая их с картой местности, выведенной на лицевой щиток.

— Капрал, прикажите поднять раненых на борт «Пеликана», — произнёс спартанец. — Скоро мы их отсюда вывезем. Разбейте отряд на три смены для несения дежурства. Пока одни будут дежурить, остальные должны немного поспать. Но прошу не питать лишних надежд. Если «Пеликан» получит повреждения, мы застрянем на этой планете.

Капрал побледнел, а затем ответил:

— Я понимаю, сэр.

Он медленно распрямился — долгий день, полный сражений и беготни, взимал свою дань. Отсалютовав, Харланд побрёл собирать людей.

Пользуясь тем, что его лицо скрыто щитком шлема, Джон позволил себе нахмуриться. Эти десантники отныне перешли под его начало, а следовательно, стали частью его команды. Им недоставало огневой мощи и выучки спартанцев, а стало быть, их необходимо было защищать, но не полагаться на них. От Cто семнадцатого требовалось позаботиться о том, чтобы эти люди выбрались отсюда целыми и невредимыми. Очередная непредвиденная неприятность в и без того рискованной миссии.

Мастер-шеф задействовал коммуникатор:

— Командирам групп прибыть к зоне высадки через три минуты.

На дисплее мигнули огоньки — спартанцы поняли приказ.

Джон осмотрелся. Последние лучи солнца тускло отражались от тысяч разбросанных по земле гильз. Десятки перевёрнутых «Бородавочников» всё ещё догорали, и от их колёс к серому небу поднимались струи дыма. В грязи виднелись опалённые тела многочисленных мертвецов.

Надо будет вызвать сюда похоронную бригаду, пока ворчуны не добрались до трупов.

Мастер-шеф не привык оспаривать приказы, но всё равно на секунду поддался злости. Надо быть полным болваном, чтобы отправить людей в оккупированную противником местность без должной разведки, слепо доверившись показаниям спутникового слежения.

И, что ещё хуже, этот болван впустую растратил жизни хороших солдат.

На площадь с юга выбежала командир Зелёного отряда. Мастер-шеф не мог видеть её лица за зеркальной поверхностью шлема, но, даже не сверяясь с показаниями сенсоров, он сразу понял, что перед ним именно Линда — по её манере двигаться и по снайперской винтовке SRS99C-S2 AM с присоединённым к ней прицелом «Оракул».

Настороженно оглядевшись, Линда убедилась, что всё безопасно, и перебросила ремень винтовки через плечо, а затем рубленым движением отсалютовала Джону.

— Мастер-шеф, по вашему приказанию прибыла.

На востоке из дыма выскочил командир Красного отряда — Джошуа.

— Сэр, датчики движения, радар и автоматические системы защиты приведены в готовность.

— Хорошо. Давайте повторим всё ещё раз. — Мастер-шеф вывел на их дисплеи топографическую карту. — Первая цель — собрать данные по расположению войск и оборонительных систем ковенантов в Кот-д'Азюре. Вторая цель — если мы не обнаружим присутствия гражданского населения, нам приказано установить и подорвать «Опустошитель». До тех пор всякий контакт с противником должен быть сведён к минимуму.

Спартанцы кивнули.

Джон подсветил четыре крупных ручья, питавших реку, на берегу которой стоял Кот-д'Азюр.

— Этих путей необходимо избегать. Их патрулируют «Баньши». — Командир выделил кружком место, где когда-то размещался лагерь Браво. — Сюда тоже лучше не соваться. Если верить выжившим солдатам, там сейчас жарко. Отмечена активность противника и в квадрате 30–24. Командир Красного отряда поведёт своих бойцов вдоль берега. Старайтесь держаться леса. Командир Зелёного отряда, вы выдвигаетесь вдоль этой гряды. Тоже не забывайте о том, что вас не должны обнаружить. А я пойду здесь. — Мастер-шеф провёл линию через особенно густой участок джунглей. — Сейчас восемнадцать тридцать. Город в тринадцати километрах от нас — дорога не должна занять более сорока минут. Впрочем, есть риск, что нас задержит необходимость обходить вражеские патрули. Но вы должны выйти к городу не позднее чем в девятнадцать тридцать.

Джон вывел на экраны карту Кот-д'Азюра.

— Точки входа в городскую канализацию, — он пометил их на карте, — тут, тут и тут. Красный отряд проведёт разведку в районе речного порта. «Зелёным» достаются жилые кварталы. А я вместе с Синим отрядом беру на себя деловой район. Вопросы?

— Под землёй наша связь будет ограничена, — произнесла Линда. — Как нам докладывать о находках, не подставляя голову под пули?

— Согласно данным, полученным от колониальных властей, хотя канализационные туннели Кот-д'Азюра и выполнены из пластика, по их потолку проходят стальные трубы. Возле точки входа вы подключите к ним наземный ретранслятор. Для связи мы создадим отдельный канал.

— Вопросов больше не имею, — сказала Линда.

— Как только мы выступим, — произнёс мастер-шеф, — десантный челнок перелетит сюда. — Он пометил площадку значительно южнее лагеря Альфа. — Но если «Пеликану» это не удастся, точка сбора будет здесь. — Следующая пометка располагалась ещё на пятьдесят километров дальше. — Парни из ДВКР спрятали там для нас запасную спутниковую рацию и наборы для выживания.

Никто не упомянул о том, что от этих наборов не будет никакого толку, когда ковенанты превратят планету в кусок стекла.

— Оставайтесь начеку, — сказал Джон. — И возвращайтесь живыми. Свободны.

Спартанцы ответили ему, резко отсалютовав, и бегом устремились к лесу.

Мастер-шеф переключился на частоту своего отряда.

— По коням, парни! — крикнул он. — Группе явиться к бункеру.

На экране мигнули огоньки подтверждения, и к входу подбежали три спартанца.

— Ждём приказаний, сэр, — раздался голос Синего-два. Мастер-шеф поспешил ввести их в курс дела.

— Синий-два, — кивнул он Келли, — ты понесёшь ядерную мину и аптечку.

— Приказ понят. Кто возьмёт детонатор, сэр?

— Я, — ответил командир. — Синий-три, — повернулся он к Фреду, — на тебе взрывчатка. А Джеймс берёт радиостанцию.

Они дважды перепроверили всю свою экипировку: модифицированные штурмовые винтовки MA5B с прикрученными к ним глушителями, десяток запасных магазинов, осколочные гранаты, боевые ножи, пистолеты M6DВ — миниатюрное, но мощное оружие, стрелявшее патронами «Магнум» сорок пятого калибра, чего вполне хватало, чтобы понаделать дыр в броне ворчунов.

Вдобавок к этому Джон взял с собой и единственную дымовую шашку — синий сигнал, по которому должны были найти его группу.

— Идём, — приказал сто семнадцатый.

Синий отряд отправился в путь. Вскоре они уже скрылись в джунглях, вытянувшись в линию. Первым шёл Синий-четыре — у Джеймса хорошо были развиты инстинкты. Они двигались не идеальной линией — Джон с Келли шли чуть левее от него, Фред замыкал строй.

Отряд старался перемещаться как можно осторожней. Через каждую сотню метров Джеймс призывал их остановиться и внимательно изучал местность в поисках врагов. Тем временем остальные Синие прижимались к земле, полностью исчезая в густых зарослях.




Джон сверился с картой — до города оставалось пройти только четверть пути. Отряд показывал хорошее время, несмотря на все предосторожности. Доспехи «Мьольнир» позволяли им пробираться сквозь джунгли с лёгкостью обычной прогулки по лесу.

Пока они шли, прозрачный туман, окутавший джунгли, сменился проливным дождём. И без того сырая земля стремительно превращалась в грязь, вынуждая спартанцев сбавить шаг.

Внезапно Синий-четыре замер как вкопанный и поднял вверх сжатый кулак — сигнал к остановке и тишине. Джон вскинул винтовку и стал медленно поводить стволом из стороны в сторону, выискивая признаки врага.

В обычных условиях спартанцы полагались на детекторы движения, встроенные в их доспехи, чтобы найти солдат противника. Но сейчас сенсоры были бесполезны — джунгли постоянно пребывали в движении. Приходилось рассчитывать только на своё зрение, слух и инстинкты Синего-четыре.

— Ведущий вызывает командира. Вижу противника, — протрещал в рации голос Джеймса. — Солдаты ковенантов в ста метрах от меня, десять градусов влево.

Двигаясь с преувеличенной медлительностью, Синий-четыре указал пальцем в сторону опасной зоны.

— Принято, — ответил Джон. — Отряду оcтaвaтьcя на местах.

Хотя датчики движения и были бесполезны, тепловизоры работали достаточно эффективно. Несмотря на плотную завесу дождя, мастер-шеф вычислил три холодных силуэта: ворчуны в охлаждающих скафандрах.

— Отряду: обнаружение подтверждаю. — Джон пометил местоположение тварей на электронной карте. — Ведущий, доложите предположительную численность противника.

— Командир, вижу десять, повторяю: десять солдат ковенантов. Ворчуны, сэр. Перемещаются медленно. Колонной по два. Они нас не заметили. Жду приказаний.

Джон сам говорил, что встречи с противником следует избегать — спартанцы слишком разделили свои силы, чтобы идти на риск продолжительного столкновения. Но твари сейчас направлялись прямо к тому бункеру, где укрывались уцелевшие десантники…

— Давайте разберёмся с ними, — сказал Джон.

Отряд ворчунов медленно тащился вперёд, утопая в грязи. Отдалённо напоминающие обезьян чужаки носили блестящую, с красными полосами броню.

Между её пластинами проступала грубая фиолетово-чёрная шкура. Лица их закрывали маски — чужаки дышали охлаждённым метаном. Их в самом деле оказалось десятеро.

Они двигались в две колонны на дистанции примерно три метра друг от друга.

Джон не без удовлетворения отметил, что ворчуны выглядят усталыми — только один из ведущих и оба замыкающих держали плазменные винтовки наизготовку. Все остальные переговаривались на своём странном наречии, состоящем из пронзительных писков и утробного рычания.

Лёгкая, ничего не подозревающая мишень. Отлично.

Мастер-шеф медленно поднял руку, подавая знак своему отряду; спартанцы отползли в сторону, чтобы не попасться ворчунам на глаза.

Сто семнадцатый активировал рацию.

— Итак, они пройдут в семидесяти метрах от этого оврага. — Он поставил навигационный маркер на топографической карте отряда. — А затем направятся к западному холму и, скорее всего, поднимутся по его склону. Сейчас мы вернёмся назад и займём позиции на восточном холме. Синий-четыре, отвечаешь за наблюдение — останешься внизу и дашь знать, когда мимо пройдут их замыкающие. Уберёшь их первыми — они, похоже, сохраняют бдительность. Синий-два, ты следишь за окрестностями с вершины холма. Синий-три, прикроешь меня. Использовать только бесшумное оружие — никаких гранат, если только дела не пойдут совсем уж плохо. — Немного помедлив, он приказал: — Приступаем.

Спартанцы ползком вернулись назад и рассредоточились по склону холма.

Джон занял центральную позицию, держа штурмовую винтовку на изготовку. Его отряд был практически невидим, укрывшись в густых зарослях позади пoвaлeнныx толстых стволов каких-то местных деревьев.

Так прошла минута. Две… три…

Наконец на лицевом щитке старшины дважды мигнул сигнальный огонёк Синего-четыре. Враг обнаружен. Джон позволил себе немного расслабиться, ожидая… Вот они! В двадцати метрах от него, на краю западного склона, прямо напротив позиции командира спартанцев появился ведущий ворчун. Чужак немного помедлил, оглядывая местность через прицел винтовки, и начал подниматься.

Мгновением позже в поле видимости возникли и остальные чужаки, держащиеся в десяти метрах от первого.

Сигнал Синего-четыре снова мигнул. Пора.

Мастер-шеф дал по тварям короткую очередь. Слабые хлюпки выстрелов полностью глушились звуками ливня. Три бронебойные пули ударили одного из чужаков в горло, пробивая защиту. Ворчун вскинул руки к ране, коротко визгливо пробулькал… и уже мёртвым упал в грязь.

Озадаченные твари остановились, неуклюже переминаясь с ноги на ногу.

Джон увидел две вспышки, и два ковенанта, шедших позади, рухнули на землю.

— Замыкающие устранены, сэр.

— Бейте их! — рявкнул Мастер-шеф.

Спартанцы открыли огонь, ведя его короткими очередями. Не прошло и секунды, как ещё четыре ворчуна улеглись в грязь под меткими выстрелами людей.

Последняя троица тварей вскинула плазменные винтовки и бешено мотала ими из стороны в сторону, пытаясь найти своего противника и громко перекрикиваясь на странном лающем наречии. Наведя оружие на ближайшее существо, Джон нажал на спусковой крючок, и чужак повалился. Из разбитой дыхательной маски ворчуна потёк мётан.

Ещё два раза проговорили штурмовые винтовки, и последние твари были уничтожены.

Осмотрев оружие чужаков, Келли протянула плазменную винтовку каждому из спартанцев; они получили приказ при любой возможности добывать образцы оружия и технологий ковенантов.

Затем Синий отряд вновь вытянулся в линию и продолжил свой путь. Вскоре они услышали рёв пролетавших мимо «Баньши» и были вынуждены залечь в грязи, дожидаясь, пока штурмовики пройдут мимо.

Ещё через десять километров поросшие джунглями холмы закончились, и перед отрядом, вплоть до самого Кот-д'Азюра, протянулись рисовые поля.

Преодолеть их было ещё сложнее, чем заросли. Спартанцы включили камуфляж, скрывавший тепловое излучение, и поползли дальше на животах.

Мастер-шеф заметил, что над городом парят три крупных корабля. Если это были транспортные суда, то они могли нести на своём борту несколько тысяч солдат. А если боевые, то попытка лобового штурма была обречена на провал. В любом случае, они не предвещали ничего хорошего.

Удостоверившись, что видео— и аудиосистемы брони в порядке, Джон заснял эти корабли.




Когда у спартанцев наконец появилась возможность подняться из грязи, они оказались возле пляжа на краю города. Мастер-шеф сверился с картой и повёл отряд к канализационному стоку.

Труба имела два метра в диаметре и была закрыта стальной решёткой. Но Джон и Фред легко раздвинули прутья и забрались внутрь.

Теперь они шли вперёд, расплёскивая доходившую им до пояса грязную воду. Мастер-шеф не любил оказываться в настолько ограниченном пространстве. Узкие трубы ограничивали подвижность отряда; что ещё хуже, спартанцам приходилось перемещаться плотным строем и их было куда проще уничтожить при помощи гранат или массированного огня. Показания датчиков движения были покрыты сотнями целей. Дождевая вода, льющаяся из многочисленных канализационных стоков, делала эти сенсоры бесполезными.

Благодаря электронной карте Джон прокладывал путь в лабиринте труб. Сверху пробивались лучи света, просачиваясь сквозь отверстия в люках. И очень часто кто-то или что-то проходило над ними, загораживая свет.

Спартанцы стремительно и бесшумно крались по трубе, пока не достигли своей конечной цели — самого центра делового района Кот-д'Азюра.

Лёгким движением головы мастер-шеф приказал отряду рассредоточиться и вести наблюдение. Затем он подключил к своему шлему оптоволоконный щуп и просунул его между прутьями решётки водостока.

Всё вокруг купалось в призрачном свете натриевых ламп. На углах зданий разместились посты ворчунов, а в небе кружила тень «Баньши». Припаркованные на улице электрокары были перевёрнуты, а мусорные контейнеры разбиты или подожжены. В домах не осталось целых окон. И мастер-шеф нигде не видел людей — ни живых, ни мёртвых.

Отряд прошёл ещё квартал, и Джон вновь выставил щуп.

В этот раз наблюдалось больше активности: отряд ворчунов, облачённых в чёрную броню, бесцельно слонялся по улице; на углу парочка грифоголовых шакалов спорила из-за огромного куска мяса.

Но кое-что другое привлекло внимание сто семнадцатого. На тротуаре, а точнее — над ним, он увидел другую породу чужаков. Эти создания, в отличие от всех прочих, ростом были примерно с человека. Их одутловатые тела обтягивала бледная синюшно-розовая кожа. От прочих ковенантов они отличались ещё и тем, что не были двуногими.

Внизу их толстые тела завершались несколькими щупальцевидными отростками. Твари парили в полуметре над землёй, словно поднятые туда странными розовыми пузырями на их спинах.

При помощи одного из тонких щупалец неизвестное существо открыло капот машины и начало разбирать двигатель электрокара с удивительной скоростью.

Уже двадцать секунд спустя все детали были выложены аккуратными рядами на тротуар. Тварь немного помедлила, а затем всё с той же умопомрачительной быстротой несколько раз coбpaлa и разобрала их снова в разных комбинациях. Наконец она просто восстановила машину и поплыла дальше.

Мастер-шеф удостоверился, что его камера записала увиденное. С этой расой ковенантов они прежде никогда не сталкивались.

Он повернул оптоволоконный щуп к противоположному концу улицы. Там, в ещё одном квартале от них, что-то происходило.

Убрав проводок, Джон приказал своему отряду отправиться туда. А добравшись до места, знаком заставил их остановиться и по вбитым в стену металлическим скобам поднялся к канализационному люку у себя над головой.

Там он вновь высунул щуп наружу.

Прямо перед его взглядом возникло копыто шакала, наполовину загораживающее обзор. С предельной осторожностью Джон повернул проводок и увидел ещё пятьдесят шакалов, снующих туда-сюда. Больше всего тварей было сосредоточено вокруг здания на противоположной стороне улицы. Оно напомнило Мастер-шефу о картинах, которые много лет назад им показывала Дежа. Здание выглядело словно афинский храм — беломраморные ступени и ионические колонны. Наверху лестницы были установлены две стационарные пушки. Вновь плохие новости.

Убрав щуп, Джон сверился с картой. Здание было помечено как Кот-д'Азюрский музей естественной истории.

Ковенанты сосредоточили здесь серьёзную огневую мощь — стационарные орудия перекрывали все подходы, что делало любую попытку лобового штурма самоубийственной.

«Зачем им понадобилось защищать человеческую постройку? — задумался сто семнадцатый. — Может быть, они разместили здесь штаб?»

Мастер-шеф жестом подозвал Келли и махнул в сторону ответвления канализации, уходящего под здание. Затем он поднял два пальца, указал ими на глаза спартанки, а потом перевёл руку в сторону прохода и медленно сжал руку в кулак.

Келли очень осторожно двинулась в указанном направлении, чтобы разведать его.

Джон сверился с часами. Зелёному и Красному отрядам пора было доложиться. Он приказал Джеймсу подключить передатчик к трубам у себя над головой.

— Зелёный отряд, ответьте.

— Вас слышу. Зелёный отряд на месте, сэр, — прошептала Линда. — Мы обследовали жилые кварталы… — Последовала заминка. — Выживших нет… как и на Драконе-три. Мы опоздали.

Командир понимал её. Они сталкивались с этим и прежде. Ковенанты не брали пленных. На Драконе III они видели спутниковую запись того, как ворчуны и шакалы сгоняют уцелевших людей в кучу, а затем раздирают их на части и пожирают. К тому времени, как спартанцы прибыли на место, спасать было уже некого.

Но тогда все жертвы были отмщены.

— Зелёные, в бой не вступать, готовьтесь отступить к точке встречи и удерживать территорию, — приказал он.

— Вас поняла, — ответила Линда.

Мастер-шеф переключился на канал второго отряда.

— Красные, ответьте.

— Красные на связи, сэр, — протрещал в динамиках голос Джошуа. — Мы тут нашли кое-что, что заинтересует ДВКР. Новая разновидность ковенантов. Такие летучие парни. Что-то вроде разведчиков или учёных. Они разбирают всё на куски, а затем отправляются дальше. Похоже, что-то пытаются найти. Они не выглядят, повторяю, не выглядят враждебно. И советую не пытаться их преследовать. Они удивительно громко кричат, Синий.

— У вас неприятности?

— Этого удалось избежать, сэр, — ответил Джошуа. — Но есть одна сложность.

«Сложность». Слово имело для спартанцев огромное количество смыслов. Засада или минное поле, раненый напарник или воздушный налёт — ко всему этому они были готовы. Под «сложностью» подразумевалось нечто, с чем они не знали, как поступить. Незапланированные трудности.

— Рассказывай, — прошептал Мастер-шеф.

— У нас тут выжившие. Двадцать гражданских в грузовом челноке. Несколько раненых.

Мастер-шеф обдумал услышанное. Это не его решением было положить на чаши весов относительную ценность горстки гражданских и возможность ликвидировать десять тысяч тварей. Полученные приказы были весьма конкретны. Они не имели права устанавливать ядерный заряд, если существовала угроза жизням местных жителей.

— Вы получаете новое задание, Красный-один, — сказал Джон. — Доставьте гражданских к точке сбора и отправьте их на корабль.

Сто семнадцатый переключил канал,

— Зелёный-один, вы ещё на связи?

— Вас слышу, — ответила спартанка после секундной заминки.

— Отправляйтесь к речному порту и объедините силы с Красными. У них там выжившие, которых надо эвакуировать. Ответственным за стратегическое планирование назначается лидер Зелёных.

— Приказ принят, — отозвалась Линда. — Выступаем.

— Хорошо, сэр, — произнёс Джошуа. — Мы справимся.

— До связи. — Мастер-шеф отключил рацию.

Зелёному и Красному отрядам предстояла нелёгкая задача. Гражданские были только обузой для спартанцев, а при встрече с патрулём ковенантов наверняка бы выдали всех.

Возвратилась Синий-два.

— В здание можно попасть, — доложила она по внутреннему каналу. — Там есть лестница, но вход закрыт стальным люком. Мы можем прожечь его.

Мастер-шеф включил канал отряда.

— Надо рассчитывать на то, что Красным и Зелёным удастся вывести гражданских из города. Продолжаем действовать по плану. — Он немного помешкал, прежде чем повернуться к Синему-два: — Устанавливай бомбу.




ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ





Время: 21:20, 18 июля 2552 (по военному календарю)

Эсминец ККОН «Ирокез», группировка военных кораблей на орбите четвёртой планеты Сигмы Октана




— Доложите о состоянии корабля, — приказал Кейс, появляясь на мостике и застёгивая воротник. Затем он заметил, что очертания «Колыбели» по-прежнему закрывают обзор с камеры левого борта. — И почему мы до сих пор не отстыковались от этой станции?

— Сэр, все на местах, — ответил ему лейтенант Доминик. — Боевая тревога объявлена. Все тактические данные загружены в ваш терминал.

Перед Кейсом развернулся персональный экран, на котором возникли сведения о состоянии «Ирокеза», остальных кораблей и «Колыбели».

— Кроме того, как вы можете видеть, — продолжал Доминик, — мы отстыковались от ремонтной станции; просто они движутся по тому же вектору, что и мы. Адмирал Стэнфорд приказал им объединиться с остальным флотом.

Капитан Кейс опустился в командирское кресло — «тёплое местечко», как называли его между собой матросы — и сверился с полученной информацией. А затем удовлетворённо кивнул.

— Похоже, у адмирала припасены козыри в рукаве. — Он повернулся к Холл. — Как наш реактор, лейтенант?

— Двигатели выведены на половинную мощность, — доложила она, прежде чем выпрямиться во весь рост, который составлял почти шесть футов, и посмотреть на капитана. Судя по выражению её глаз, она готовилась защищаться. — Сэр, реактор серьёзно пострадал в последнем сражении. Произведённый ремонт… Что ж, это лучшее, что можно было сделать без полной замены всех систем.

— Я понимаю, лейтенант, — спокойным тоном ответил Кейс.

По правде говоря, капитана тоже беспокоило состояние двигателей, но нельзя было позволять Холл перейти определённую грань. Последнее, в чём он сейчас нуждался, так это в том, чтобы её доверие оказалось подорвано.

— Оружейный пост? — Капитан повернулся к лейтенанту Хикове.

Изящная девушка скорее напоминала обликом фарфоровую статуэтку, чем боевого офицера, но Кейс уже знал, что её хрупкость не простирается глубже кожи. Стрелок обладала стальными нервами, а вместо крови в её жилах текла ледяная вода.

— Конденсаторы ОМУ наполняются, — отчиталась Хикова. — Текущий заряд — шестьдесят пять процентов. Рост со скоростью два процента в минуту.

Из-за не до конца восстановленных систем «Ирокез» едва полз. Двигатели, оружие… Даже медлительная «Колыбель» поспевала за ними.

Капитан Кейс выпрямился в кресле. Времени на самокопание не было. От него сейчас требовалось приложить все свои силы. Другой альтернативы просто не оставалось.

Двери лифта разошлись, и на мостике появился молодой мужчина. Он был высок и худощав. Тёмные волосы — длиннее, чем позволял устав — были зачёсаны назад. Парень обладал обезоруживающей красотой; Кейс обратил внимание, что весь женский персонал на секунду оторвался от своих дел, чтобы полюбоваться новичком.

— Энсин Ловелл по вашему приказанию прибыл, капитан, — отрывисто отсалютовал парень.

— Добро пожаловать на борт, энсин. — Кейс ответил на приветствие, с удивлением отметив, что неряшливый офицер на деле проявил удивительное почтение к военному уставу. — Прошу вас занять место за навигационным пультом.

Остальные офицеры одарили энсина критическими взглядами. Было крайне необычно, что человеку со столь низким званием доверили управление крупным боевым кораблём.

— Сэр, должно быть, это какая-то ошибка, — смущённо наморщил лоб Ловелл,

— Вы ведь энсин Уильям Ловелл, ещё недавно служивший на «Архимеде»?

— Так точно, сэр. Меня так быстро сорвали с этой должности, что я…

— Займите свой пост, энсин.

— Слушаюсь, сэр!

Парень опустился в кресло напротив навигационной консоли, потратил пару секунд на то, чтобы ознакомиться с расположением клавиш — и перенастроил их под себя.

Губ Кейса коснулась лёгкая улыбка. Он знал, что Ловелл обладает куда большим боевым опытом, чем любой лейтенант, находящийся сейчас на мостике, и капитана порадовало, что энсин настолько быстро осваивается в незнакомом окружении.

— Энсин, мне необходима информация по текущему построению флота и положению противника, — приказал Кейс.

— Будет исполнено, сэр, — отозвался Ловелл.

Его руки запорхали над клавиатурой. Ещё секунда — и на главном экране развернулась карта звёздной системы. Несколько дюжин небольших треугольных значков отмечали позиции флотилии адмирала Стэнфорда, разместившейся между Сигмой Октана IV и её луной. Слишком неудобное положение. Нахождение на орбите загоняло их в ловушку гравитационного колодца — то же самое, что драться, прижимаясь спиной к стене.

Кейс посмотрел на дисплей и нахмурился. Адмирал выстроил весь флот плотным порядком. Если бы ковенанты применили плазменное оружие, у кораблей не осталось бы места для маневрирования.

Суда чужаков стремительно приближались. Капитан Кейс насчитал двадцать отметок на радаре. Ему это откровенно не нравилось.

— Получаю приказ, — произнёс Доминик. — Адмирал Стэнфорд требует, чтобы «Ирокез» немедленно вышел на данную позицию.

На карте в самом уголке общего построения запульсировал голубой треугольник.

— Энсин Ловелл, мы должны оказаться там как можно скорее.

— Есть, сэр, — отозвался новичок.

Капитан Кейс заставил себя справиться с накатившим на него изумлением — перед носом «Ирокеза» проскользил правый борт «Колыбели». Ремонтная станция занимала позицию прямо над «фалангой», выстроенной адмиралом. Оказавшись на месте, она развернулась к ковенантам узкой стороной, чтобы подставлять им как можно меньшую поверхность.

— Разворот и торможение, — произнёс Ловелл. «Ирокез» повернулся и начал сбавлять ход. — Машина: полный стоп. Сэр, мы вышли на позицию.

— Очень хорошо, энсин. Лейтенант Хикова, заберите как можно больше энергии на зарядку ОМУ.

— Слушаюсь, сэр, — откликнулась стрелок. — Конденсаторы заряжаются с предельной скоростью.

— Капитан, — произнёс Доминик, — ИИ «Левиафана» передаёт кодированный сигнал. Это исходные данные по управлению огнём и обратному отсчёту.

— Перешлите их лейтенанту Хикове и выведите на мой экран.

Тактическую карту пересекла полоса, соединяющая «Ирокез» с одним из приближающихся ковенантских фрегатов. В уголке вспыхнул таймер, отсчитывающий время до начала стрельбы: двадцать три секунды.

— А теперь, Доминик, покажите мне боевое решение по всем кораблям.

Карта покрылась паутиной траекторий, под каждой из которых отсчитывал время крошечный таймер. Адмирал Стэнфорд приказывал своему флоту пойти в атаку на ковенантов, словно повторяя сражение «Красных мундиров» и колониальной полиции во время Войны за независимость в США, — лучше всего эту тактику описывало слово «кровавая»… или «самоубийственная».

Чем, чёрт возьми, адмирал думал? Кейс вгляделся в экран, пытаясь понять причины подобного безумства, и вдруг всё осознал. Затея была рискованной, но — если всё получится — гениальной.

Таймеры были выставлены так, что выстрелы кораблей разбивались на два, а может, и три массированных залпа. Первый удар должен был — во всяком случае, Кейс на это надеялся — снести щиты ковенантов. А последний — нанести смертельные раны.

Но сработать это могло только один раз. Затем оставшиеся суда чужаков уничтожили бы флотилию ККОН. «Ирокез», как и все остальные корабли людей, превращался в неподвижную мишень. Кейс по достоинству оценил тот факт, что адмирал не стал уводить свои войска слишком далеко от Сигмы Октана IV, но при нулевом разгоне и полном отсутствии места для маневрирования они просто не могли увернуться от плазменных зарядов.

— Лейтенант Холл, приказываю объявить разгерметизацию во всех не являющихся необходимыми отсеках и откачать из них воздух.

— Слушаюсь, сэр, — отозвалась лейтенант и прикусила губу.

— Оружейный пост, доложите состояние ОМУ, — Взгляд Кейса был прикован к сменяющимся цифрам обратного отсчёта.

Пятнадцать секунд… десять…

— Сэр, ОМУ заряжены! — доложила Хикова. — Снимаем предохранители.

Корабли ковенантов начали медленно разворачиваться, хотя ускорение и продолжало нести их прямо к фаланге флотилии ККОН. Вдоль бортов вражеских фрегатов стали собираться красные светящиеся пряди.

Пять секунд.

— Система управления огнём задействована, — произнесла Хикова, вводя в компьютер серию команд.

«Ирокез» вздрогнул, и к врагу устремилось две молнии.

На обзорном экране правого борта было видно, как эсминцы и фрегаты ККОН дают свой первый залп.

Koвeнaнты открыли ответный огонь; космос рассекли алые струи.

— Время до подлёта плазмы? — спросил капитан Кейс у Ловелла.

— Двадцать две секунды, сэр.

Пространство, разделяющее две флотилии, наполнилось огнём и дымящимся металлом, и казалось, будто рвётся сама ткань космоса.

Пути снарядов пересеклись, и на главном экране начали расти плазменные сгустки.

— Получены указания по второму залпу, — сообщил Доминик. — Адмирал Стэнфорд на закрытом канале, сэр.

— Выведи его на второй голоприемник, — приказал Кейс.

Радом с главным обзорным экраном размещался крошечный цилиндр голографического проектора, обычно использовавшегося для корабельного ИИ. Воздух над ним замерцал, и возникло призрачное изображение адмирала.

— Приказываю всем кораблям держать позиции. Бросьте всю энергию двигателей на перезарядку орудий. Мы приготовили кое-что особенное. — Стэнфорд прищурился. — Ни при каких, повторяю: ни при каких условиях не покидайте своих мест и не стреляйте, если не получили особого распоряжения. До связи.

Голографический образ адмирала исчез.

— Какие будут приказания, сэр? — повернулся к капитану Ловелл.

— Вы слышали адмирала, энсин. Удерживайте корабль на месте. Лейтенант Хикова, мне нужны эти орудия как можно скорее.

— Вас поняла, сэр.

Кейс кивнул, когда Хикова вернулась к работе.

— Три секунды до выхода первых снарядов на цель, — доложила стрелок.

Капитан повернулся к тактическому дисплею, сосредоточив всё своё внимание на выпущенных ОМУ зарядах, значки которых ползли по экрану.

Наконец они врезались в порядки ковенантов. Щиты чужаков вспыхнули серебристо-синим огнём и погасли от перегрузки под ударами сверхтяжёлых снарядов; несколько кораблей даже закрутилось в пространстве.

— Стрелок! — крикнул Кейс. — Состояние противника?

— Многочисленные попадания, сэр, — ответила Хикова. — Второй залп… подлетает к цели.

Несколько снарядов прошло мимо. Капитан поморщился; каждый промах означал, что ещё один вражеский корабль уцелел и сможет выстрелить в ответ.

Но всё же подавляющее большинство снарядов нашло свои цели, врезавшись в ничем не защищённые вражеские суда. Ведущий эсминец ковенантов получил лобовое попадание и завращался в пространстве, заваливаясь на левый борт.

Кейс увидел, как включаются двигатели эсминца, когда пилот попытался вернуть себе управление кораблём, но в этот миг второй снаряд ОМУ ударил чужака с противоположной стороны. По судну ковенантов прошла дрожь, оно остановилось, а затем его броня уступила давлению. Эсминец взорвался, рассыпавшись тучей разлетающихся обломков.

Второе судно — фрегат — содрогнулось под попаданиями сразу нескольких снарядов. Вильнув вправо, оно протаранило ещё один идущий рядом фрегат. По обоим кораблям прокатилась серия взрывов и выбросов искр, и в космос ударили серовато-белые струи вырывающейся атмосферы. Бегущие огни вдоль бортов фрегатов замерцали и потускнели, а пара погибших кораблей, сцепившихся в смертельных объятиях, поплыла в самое сердце флотилии ковенантов.

Прошло лишь несколько мгновений, и в них врезался третий фрегат. Обломки взорвались, и во все стороны поплыли усики плазмы. Ещё десяток кораблей ковенантов получил пробоины и был вынужден бороться с пожарами.

Но к этому времени на обзорном экране «Ирокеза» всё заслонили приближающиеся плазменные снаряды.

— Командир флота на закрытой линии, — объявил Доминик. — Только звук.

— Включайте, лейтенант, — приказал Кейс. Шипение помех наполнило динамики. Спустя секунду сквозь белый шум прорезался спокойный голос адмирала Стэнфорда.

— Приказываю всем кораблям оставаться на местах, — приказал он. — Заряжайте орудия. Запускайте обратный отсчёт и держите свои шляпы, чтобы не сдуло.

Над верхней камерой «Ирокеза» прошла тень. Капитан Кейс увидел на обзорном экране, как «Колыбель» — плоское судно длиной почти километр — разворачивается и занимает позицию перед остальной фалангой.

— Боже, — прошептал Ловелл, — они собираются принять удары за нас.

— Доминик, сделайте увеличение. Проверьте, покинули ли «Колыбель» спасательные шлюпки? — приказал Кейс, хотя уже знал ответ.

— Сэр, — ответил связист голосом, полным тревоги, — ни одно спасательное судно не покинуло «Колыбель».

Взгляды всех, собравшихся на мостике, были прикованы к экрану. Кейс сжал кулаки в беспомощном гневе. Он уже не мог ничего исправить, оставалось только смотреть.

На мгновение главный обзорный экран почернел, когда камеру накрыла тень проходящей перед «Ирокезом» ремонтной базы. На её поверхности расцвели красные и оранжевые всполохи, начало испаряться металлическое покрытие. Удары плазменных торпед отнесли «Колыбель» ближе к остальному флоту. Станция продолжала движение, что только ускоряло процесс разрушения. В её броне образовались дыры; обнажились внутренние стальные конструкции, раскалившиеся добела, а затем «Колыбель» исчезла с экранов.

— Переключите на нижние камеры, — приказал капитан Кейс. — Немедленно!

Изображение сменилось, когда Доминик вывел на экран видеопоток с камер, установленных на брюхе корабля. Теперь они вновь могли видеть «Колыбель». Станция кружилась и была целиком охвачена огнём, пламя распространялось к краям, а центральная часть уже полностью расплавилась и вытекла.

— Три секунды до полной зарядки ОМУ, — доложила лейтенант Хикова голосом, полным ледяной злобы. — Наведение завершено.

Кейс сжал подлокотники командирского кресла.

— Лейтенант, экипаж «Колыбели» дал нам возможность выстрелить ещё раз, — прорычал он. — Сделайте так, чтобы их жертва не оказалась напрасной.

По «Ирокезу» прокатилась дрожь, когда ОМУ дали новый залп. На своём дисплее Кейс наблюдал за тем, как остальные корабли стреляют одновременно с ними. Двадцать одно орудие дало трёхкратный салют в честь тех, кто служил на станции и отдал свою жизнь во имя других.

— Всем кораблям разбить строй и атаковать! — проревел адмирал Стэнфорд. — Выбор цели и огонь по желанию. Отправьте в ад так много этих засранцев, как только сможете! Конец связи.

Надо было уходить, пока ковенанты не успели перезарядить свои плазменные пушки.

— Двигатели на половинную мощность, — приказал капитан Кейс. — Курс два-восемь-ноль.

— Есть, сэр, — в унисон откликнулись Ловелл и Холл.

— Лейтенант Хикова, снять «Лучники» с предохранителей.

— Предохранители сняты, сэр.

«Ирокез» уходил от флотилии практически под прямым углом. Остальные корабли разлетались во все стороны. Один из эсминцев — «Ланселот» — устремился прямо на ковенантов.

Как раз в тот момент, когда корабли ККОН рассредоточились, их залп настиг строй чужаков. Тактика адмирала делала основной целью малые суда. Их щиты вспыхнули, пошли рябью и погасли. Фрегаты тварей не выдержали обрушившейся на них огневой мощи.

В броне вражеских кораблей возникли огромные дыры. Искорёженные остовы звездолётов лениво дрейфовали, покидая зону сражения.

Неожиданность этого второго залпа дорого обошлась ковенантам — дюжина их кораблей вышла из строя.

Но оставались ещё восемь других — эсминцев и крейсеров.

Импульсные лазеры и «Лучники» ударили одновременно. Корабли на экране мчались друг на друга. И ковенанты, и ККОН выпустили штурмовики.

Тактический компьютер уже не успевал всё отслеживать — Кейс выругался себе под нос, жалея, что не успел раздобыть ИИ.

Во мраке космоса проносились торпеды и плазменные заряды. Малые корабли — человеческие «Длинные мечи» и плоские, отдалённо напоминающие рыб штурмовики ковенантов — кружились, стреляли и врезались в более крупные боевые суда. Ракеты «Лучник» оставляли за собой дымный след. Голубые лучи импульсных лазеров метались внутри облаков вытекшего топлива и воздуха, окрашивая сцену побоища в призрачные синеватые тона.

— Какие будут приказания, сэр? — нервозно спросил Ловелл.

Капитан Кейс помедлил с ответом — что-то тут было не так. Сражение обернулось полным хаосом, и стало практически невозможно понять, что же происходит. Показания сенсоров забивали помехи от непрекращающихся взрывов и выстрелов энергетического оружия чужаков.

— Лейтенант Холл, просканируйте пространство возле планеты, — приказал капитан. — Энсин Ловелл, надо подойти ближе к Сигме Октана-четыре.

— Сэр? — спросил Доминик. — Разве мы не должны вступить в бой с ковенантами?

— Ответ отрицательный, лейтенант.

Экипаж мостика на долю секунды застыл на местах — все, кроме энсина Ловелла, продолжавшего вводить в системы новый курс. В последнем сражении офицеры уже успели ощутить себя героями, и им хотелось вновь испытать это чувство. Капитан Кейс понимал их, как понимал и то, насколько опасны подобные желания.

Он не собирался лезть в сражение, пока реактор «Ирокеза» работал только наполовину, целостность его брони была нарушена, а на борту не было ИИ, способного оказать сопротивление вражеским штурмовикам. Сейчас даже единственной плазменной торпеды, угодившей в нижние палубы, хватило бы, чтобы выпотрошить корабль.

Кроме того, оставаясь на том же курсе и лезя в драку, они могли попасть под огонь своих с той же долей вероятности, что и в прицел ковенантов.

Нет. В окрестностях осталось ещё несколько повреждённых кораблей чужаков. Их можно было добить и убедиться, что они никогда больше не примут участия в нападении на человеческий флот. Подвига в этом не было, но, учитывая нынешнее состояние «Ирокеза», слава не являлась первоочередной целью. В отличие от выживания.

Капитан наблюдал за тем, как по правую сторону от его эсминца бушует сражение. «Левиафан» настигла плазменная торпеда, и теперь его нижние палубы были охвачены пожаром. Один из кораблей ковенантов столкнулся с фрегатом ККОН «Попутный ветер»; сцепившись, оба судна вплотную палили друг по другу изо всех орудий.

«Попутный ветер» взорвался, превращаясь в шар ядерного огня и унося с собой эсминец ковенантов. Оба корабля исчезли с тактического экрана.

— Вижу вражеское судно на орбите Сигмы Октана IV, — доложила лейтенант Холл.

— Покажите, — сказал Кейс.

На экране возник небольшой кораблик. Он был меньше, чем ковенантский эквивалент фрегатов, но определённо крупнее, чем десантные челноки тварей. Его корпус обладал обтекаемыми формами, и казалось, что корабль то исчезает, то вновь выныривает из черноты космоса. Двигатели судна были практически незаметны, и от них не исходило привычное фиолетово-белое излучение, свойственное энергетическим установкам ковенантов.

— Они заняли геосинхронную орбиту над Кот-д'Азюром, — доложила лейтенант Холл. — Двигатели включаются микроимпульсами. Если позволите догадку, сэр — им поручено держать эту позицию.

— Фиксирую следы направленного сигнала с поверхности планеты, сэр, — перебил её Доминик. — Лазер дальнего инфракрасного диапазона.

Внимание капитана Кейса вновь вернулось к сражению, разворачивающемуся на экране. Могла ли эта бойня оказаться просто диверсией?

Первое нападение на Сигму Октана IV имело своей целью исключительно сброс десантных кораблей и вторжение в Кот-д'Азюр. Выполнив эту задачу, боевая группировка сбежала.

А теперь, чем бы ковенанты ни занимались на планете, они передавали кораблю-невидимке какую-то информацию, пока остальной флот отвлекал силы ККОН, не давая им помешать.

— Вот чёрт, — пробормотал Кейс. — Энсин Ловелл, курс на столкновение с этим судном.

— Слушаюсь, сэр.

— Лейтенант Холл, выжмите из двигателей всё, что сможете. Мне сейчас нужна любая прибавка к скорости, какую вы только сможете предложить.

— Вас поняла, сэр. Если кроме основных охладителей подключить резерв, я могу дать вам шестьдесят шесть процентов мощности… на пять минут.

— Выполняйте.

«Ирокез» медленно пополз к кораблю ковенантов.

— Двадцать секунд до перехвата, — сказал Ловелл.

— Лейтенант Хикова, зарядить торпедные аппараты с A по D. Давайте сотрём этого ковенантского сукина сына с нашего неба.

— Аппараты заряжены, сэр, — ровным голосом отозвалась стрелок. Её руки грациозно порхали над клавиатурой.

— Огонь!

К кораблю-невидимке устремились «Лучники» — но, приближаясь к цели, они начинали рыскать из стороны в сторону, пока полностью не теряли управление. Израсходованные впустую ракеты падали, захваченные притяжением планеты.

Лейтенант Хикова тихо выругалась на японском.

— Система самонаведения не срабатывает, — сказала она. — Сэр, их противоракетная защита сбивает «Лучников» с курса.

«Что ж, значит, они не оставили мне иного выбора, — подумал Кейс. — Сбить ракеты они могут, но посмотрим, как они собьют это».

— Тараньте их, энсин Ловелл, — приказал капитан.

— Слушаюсь, сэр, — ответил навигатор, облизав губы.

— Оповестить экипаж о столкновении, — приказал Кейс. — Всем постам приготовиться к удару.

— Пытается уйти, — произнёс Ловелл.

— Преследуйте.

— Вношу поправки в курс. Приготовьтесь, — сказал энсин.

Восьмитысячетонная громада «Ирокеза» врезалась в крошечный кораблик ковенантов. Сидя на мостике, они едва почувствовали столкновение. А вот судно чужаков было полностью сокрушено мощью удара. Смятый остов невидимки полетел к Сигме Октана IV.

— Доложите о повреждениях! — прорычал Кейс.

— На нижних палубах с третьей по восьмую нарушена целостность корпуса, сэр, — откликнулась Холл. — Внутренние люки уже загерметизированы. И там никого не было — в полном соответствии с вашими приказаниями. Сообщений о повреждении каких-либо систем не поступает.

— Хорошо. Энсин Ловелл, выведите нас на ту же позицию, где раньше стояли чужаки. Лейтенант Доминик, мне нужен перехват их трансляции.

Нижние камеры «Ирокеза» показывали, как корабль ковенантов входит в атмосферу. Его щиты засверкали жёлтым, затем побелели — и распались, когда отказали внутренние системы невидимки. Судно окуталось алым пламенем и прочертило до самого горизонта чёрный дымный след.

— Сэр, «Ирокез» теряет высоту, — произнёс Ловелл. — Мы падаем в атмосферу… Попытаюсь нас вытащить.

Эсминец развернулся на сто восемьдесят градусов. Энсин сосредоточенно изучал свои дисплеи, а затем сказал:

— Плохо дело, нам нужно больше энергии. Сэр, разрешите задействовать аварийные турбины.

— Разрешаю.

Ловелл включил аварийные двигатели, расположенные на корме, и «Ирокез» подпрыгнул. Энсин не сводил глаз с экранов, сражаясь за каждый сантиметр высоты. Пот струился по его вискам и пропитывал лётный костюм.

— Высота стабилизируется… но медленно. — Ловелл облегчённо вздохнул и повернулся к Кейсу. — Получилось, сэр. Маневровые двигатели поддерживают нас на геостационарной орбите.

— Фиксирую, — произнёс лейтенант Доминик и, немного помолчав, продолжил: — Фиксирую… что-то. Сэр, должно быть, они зашифровали сигнал.

— Вы, главное, запишите всё, лейтенант.

— Будет исполнено. Записывающие устройства включены, но наше дешифрующее оборудование не может взломать код.

Капитан Кейс повернулся к тактическому дисплею, отчасти готовясь увидеть на нём вражеский корабль, вышедший на огневой рубеж.

И от флота ковенантов, и от флота ККОН мало что осталось. Десятки кораблей дрейфовали в космосе, теряя атмосферу и догорая. Уцелевшие едва шевелились. Многие боролись с пожарами. В темноте мелькали вспышки отдельных взрывов.

Неожиданно один из неповреждённых эсминцев ковенантов развернулся и вышел из битвы. Он прямым курсом направлялся к «Ирокезу».

— Опа… — пробормотал Ловелл.

— Лейтенант Холл, свяжите меня с «Левиафаном». Закрытый канал альфа-приоритета, — приказал Кейс.

— Слушаюсь, сэр, — отозвалась она.

Над голобаком возникло изображение Стэнфорда. Лоб адмирала «украшала» глубокая ссадина, и кровь текла ему в глаза. Старик вытер её ладонью, и его взгляд засверкал гневом.

— Кейс? Где, чёрт побери, «Ирокез»?

— Сэр, «Ирокез» находится на геосинхронной орбите над Кот-д'Азюром. Мы только что уничтожили ковенантский корабль-невидимку, а сейчас пытаемся перехватить предназначавшуюся ему защищённую передачу с планеты.

Пару секунд адмирал недоверчиво смотрел на Кейса, а затем кивнул, словно соглашаясь с услышанным.

— Продолжай.

— Один из эсминцев ковенантов вышел из боя и направляется к нам. Полагаю, именно эта шифрованная передача и являлась истинной причиной вторжения. И они не хотят, чтобы мы это знали, сэр.

— Понял тебя, сынок. Держитесь там. Кавалерия уже в пути.

На экране заднего обзора было видно, как восемь оставшихся кораблей ККОН прервали текущие маневры и повернули к идущему на «Ирокез» эсминцу. Судно ковенантов угодило под перекрёстный огонь трёх ОМУ. Его щиты продержались лишь долю секунды; следующий залп ударил в носовую часть вражеского корабля, но тот продолжал мчаться к «Ирокезу» полным ходом.

— Сэр, сигнал прервался, — окликнул капитана лейтенант Доминик. — Посреди пакета. Кто-то отключил передатчик.

— Проклятье! — Кейс подумал, не стоит ли остаться и попытаться снова найти сигнал, но размышления заняли у него меньше секунды. Он решил, что лучше будет сбежать с уже полученной записью. — Энсин Ловелл, вытаскивайте нас отсюда ко всем чертям.

— Сэр! — крикнула лейтенант Холл. — Смотрите!

Преследовавший их эсминец сменил курс — как и все уцелевшие корабли ковенантов. Они расходились в разные стороны и набирали скорость, удирая к краю звёздной системы.

— Они бегут, — констатировала лейтенант Хикова, и её обычно стальной тон сменился удивлённым.

Прошло ещё несколько минут, и ковенанты скрылись в пространстве скольжения.

Посмотрев на обзорный экран, капитан Кейс насчитал только семь уцелевших кораблей ККОН. Остальные были либо уничтожены, либо выведены из строя.

Он вновь опустился в командирское кресло.

— Энсин Ловелл, курс на встречу с флотом. Приготовиться к приёму раненых. Подать давление на неповреждённые палубы.

— Боже правый, — произнесла Холл. — Похоже, мы и в самом деле… победили.

— Так точно, лейтенант. Мы победили, — ответил ей Кейс. Вот только капитана мучил вопрос; в чём именно им удалось победить? Ковенанты прибыли в эту систему не просто так. И Кейса не оставляло тягостное ощущение, что чужаки получили желаемое.




ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ





Время: 20:10, 18 июля 2552 (по военному календарю)

Четвёртая планета Сигмы Октана, Кот-д'Азюр




Пора было активировать ядерный заряд. В этом небольшом устройстве хватало мощи, чтобы полностью разрушить Кот-д'Азюр и очистить планету от ковенантской заразы.

Джон осторожно снял с «Опустошителя» защитные скобы и закрепил его на стене канализации. Липкий состав на чёрной полусфере быстро затвердел, надёжно сцепившись с бетоном. Мастер-шеф вставил ключ в узкую прорезь на поверхности устройства. «Опустошитель» не был оборудован никакими внешними выводами, но спартанцы узнали, что устройство взведено, по загоревшемуся на их лицевых щитках сообщению.

«„ОПУСТОШИТЕЛЬ“ ЗАРЯЖЁН, — замигала надпись перед глазами Джона. — РЕЖИМ ОЖИДАНИЯ СИГНАЛА».

Устройство — тридцатимегатонную бомбу — можно было взорвать только при помощи радиосигнала, что было непросто реализовать в канализации. Даже мощные системы связи звездолётов не смогли бы пробиться сквозь несколько слоёв стали и бетона.

Джон взял один из приёмопередатчиков и подсоединил к металлическим трубам у себя над головой. Выйдя на поверхность, он собирался установить там ещё один, чтобы перенаправить сигнал под землю — прямая линия связи с ядерным апокалипсисом.

Строго говоря, все требования к заданию были выполнены. Зелёный и Красный отряды вскоре должны были эвакуировать гражданское население. Разведку в районе они произвели и обнаружили новую разновидность ковенантов — странных созданий, парящих в воздухе, которые разбирали и собирали созданные людьми механизмы, словно какие-то учёные или инженеры, обнаружившие необычное устройство, в тайнах которого пытались разобраться.

Джон мог уйти и уничтожить оккупационные отряды ковенантов. Должен был — улицы над его головой патрулировало целое войско шакалов и ворчунов, включая как минимум взвод закованных в чёрную броню ветеранов.

Кроме того, в воздухе над городом зависли три средних десантных корабля ковенантов. Все высадившиеся штурмовые отряды ККОН были вырезаны, и спартанцы остались без поддержки. Теперь от Джона требовалось только увести своих людей невредимыми.

Но полученные им приказы можно было трактовать достаточно вольно, и от этого мастер-шеф чувствовал себя некомфортно. Ему было сказано провести разведку и собрать данные по ковенантам. И командир спартанцев был убеждён, что они узнали ещё далеко не всё.

И без сомнения, что-то особенное происходило в музее Кот-д'Азюра. Ковенанты никогда прежде не проявляли интереса к истории человечества или хотя бы к самим людям или созданным ими вещам. Джон видел, как шакал предпочёл сражаться врукопашную вместо того, чтобы подобрать валявшуюся рядом штурмовую винтовку. И прежде ковенанты всегда использовали постройки людей только в качестве учебных мишеней.

Причина, по которой чужаки захватили и теперь обороняли музей, вполне заслуживала того, чтобы её выяснить.

Но стоило ли рисковать обнаружением всего отряда? И если бы они погибли, стало бы это растратой жизней или жертвой во имя чего-то стоящего?

— Мастер-шеф? — прошептала Келли. — Будут приказания, сэр?

— Заходим в здание, — приказал командир на частоте отряда. — Проверьте глушители. Без лишней необходимости в бой с противником не вступать. Здесь слишком жарко. Мы только на минуточку сунем туда свои носы, оглядимся и снова закопаемся под землю.

На его экране дружно мигнуло три огонька.

Мастер-шеф знал, что спартанцы безоговорочно доверяют его решениям. Ему оставалось только надеяться, что это доверие оправданно.

Отряд проверил свою экипировку и прикрутил глушители к штурмовым винтовкам. Затем они бесшумно скользнули в боковой проход.

Там Джон увидел проржавевшую лестницу, уходящую к заваренному стальному люку в потолке.

— Термитная паста нанесена, — доложил Фред.

— Поджигай. — Мастер-шеф отошёл в сторону и отвёл взгляд.

Термит загорелся ярко, пламенем цвета дуговой электросварки, отбрасывая жёстко очерченные тени. Когда всё закончилось, на поверхности стального люка появился неровный круг, мерцающий красным жаром.

Джон поднялся по лестнице, упёрся спиной в люк и надавил на него. Раздался металлический лязг, и вырезанный ими кружок высвободился. Сто семнадцатый осторожно сдвинул его в сторону и отпустил. Подключив к шлему оптоволоконный щуп, командир спартанцев осмотрел помещение над отверстием.

Всё было чисто.

Напружинив ноги, он схватился за край прорези левой рукой и заставил «Мьольнир» пролететь сквозь дыру. В правой Джон держал штурмовую винтовку, казавшуюся ему не тяжелее обычного пистолета. Командир спартанцев приготовился к вражескому огню, по ничего не случилось.

Тогда он отошёл от люка и огляделся. Мастер-шеф оказался в небольшом тёмном помещении с каменными стенами, вдоль которых тянулись ряды полок. Всё вокруг было заставлено банками, наполненными прозрачной жидкостью и образцами насекомых. На полу выстроились аккуратные пирамиды коробок и ящиков.

Следом из люка выбралась Келли, а за ней — Фред и Джеймс.

— Фиксирую сигналы датчиков движения, — передала Келли по рации.

— Глуши их.

— Готово, — ответила она. — Впрочем, нас могли успеть заметить.

— Рассредоточиться, — приказал Мастер-шеф, — Готовьтесь нырнуть обратно в трубу, если станет слишком жарко. А до тех пор придерживаемся стандартного протокола «отвлеки и убей».

Из-за двери справа от них раздалось цоканье копыт чужаков.

Спартанцы постарались слиться с тенью. Джон сгорбился за ящиком и потянул из ножен свой боевой кинжал.

Двери распахнулись, и в проходе возникли силуэты четырёх шакалов; твари держали перед собой энергетические щиты, мерцание которых ещё сильнее уродовало их и без того омерзительные птичьи морды. Синевато-белое свечение разлилось по тёмной комнате.

«Отлично, — подумал Мастер-шеф. — Пульсация должна мешать их ночному зрению».

Существа держали наизготовку плазменные пистолеты, дёргано поводя ими из стороны в сторону и перешёптываясь. Затем они успокоились и осторожно, медленно вошли внутрь.

Чужаки двигались, выстроившись треугольником, первый из шакалов шёл на метр впереди своих товарищей.

Группа тварей приблизилась к тому месту, где укрывался мастер-шеф. Неожиданно послышался тихий шум — позвякивание стеклянных бутылок с противоположной стороны комнаты.

Шакалы повернулись на звук — и подставили Джону свои ничем не защищённые спины.

Командир спартанцев рывком выскочил из укрытия, всадил нож в поясницу ближайшего шакала, а затем ударил ногой, сокрушая череп второй твари.

Оставшиеся чужаки прокрутились на месте, отгораживаясь от него сверкающими энергетическими щитами.

Трижды тихо кашлянули MA5B. Вражеская кровь, кажущаяся чёрной в ярких лучах синевато-белого света, забрызгала внутренние поверхности щитов. Шакалы повалились на землю.

Мастер-шеф осмотрел плазменные пистолеты тварей и снял с их рук генераторы защитного поля. Спартанцам было приказано собирать неповреждённые образцы ковенантских технологий. Департаменту Военно-космической разведки пока не удавалось воспроизвести энергетические щиты, но они уже были близки к разгадке.

Однажды эта технология будет доступна и спартанцам.

Одну из изогнутых металлических полос мастер-шеф закрепил на собственном предплечье. Он нажал на кнопку, выпирающую из устройства, и перед ним вспыхнула сверкающая плёнка.

Остальные щиты командир раздал своим товарищам.

Коснувшись второй кнопки, он отключил щит.

— Не используйте их, если в этом не будет необходимости, — приказал Джон. — Гул и отражающая поверхность могут вас выдать. К тому же мы не знаем, насколько хватает заряда.

Ему ответили три мигнувших огонька подтверждения.

Келли и Фред встали по обе стороны от открытой двери, и Синий-два подняла вверх два больших пальца, прежде чем нырнуть в проход. Спартанцы двинулись вперёд, вытянувшись в линию и поднимаясь по винтовой лестнице.

В течение десяти секунд Келли постояла перед дверью, ведущей на основной этаж музея. После она подала остальным сигнал, что можно идти дальше.

Под потолком фойе был подвешен скелет синего кита. Его мёртвый остов напомнил Мастер-шефу о звездолётах ковенантов. Джон постарался не обращать на него внимания и медленно зашагал по чёрному мраморному полу.

Странно, но они нигде больше не видели патрулей шакалов. Снаружи здание охраняли сотни этих тварей, но ни одной не оказалось внутри.

Это командиру спартанцев не нравилось. Что-то тут было не так, а наставник Мендес тысячу раз повторял, что надо доверять своим инстинктам. Может быть, их заманили в ловушку?

Отряд рассредоточился, осторожно продвигаясь по восточному крылу. Здесь были выставлены витражи с образцами местной флоры и фауны — гигантские цветы и жуки размером с кулак. Но на сенсорах движения всё было чисто.

Фред замер на месте, а после, быстро взмахнув рукой, подозвал Джона.

Воин стоял возле стенда с насаженными на булавки бабочками. На полу, лицом вниз, лежал шакал. Тварь оказалась не просто мертва, но раздавлена до практически плоского состояния. Рядом с ней спартанцы увидели отпечаток огромного сапога.

Кто бы ни стал причиной гибели шакала, он весил с добрую тонну.

Мастер-шеф заметил, что от растоптанной твари тянется цепочка кровавых следов, уходящих к западному крылу.

Включив инфракрасные сенсоры, Джон огляделся. Ни здесь, ни в ближайших помещениях ему не удалось обнаружить никаких источников тепла. Тогда он решил проследить цепочку следов и махнул отряду, приказывая следовать за ним.

В западном крыле размещалась выставка научных достижений. Здесь можно было увидеть генераторы статического электричества и голограммы квантового поля на стенах — переплетение стрелок и волнистых линий. Увидел мастер-шеф и стоящую в углу камеру Вильсона, внутри туманной утробы которой прочерчивали свой след заряженные частицы. Это место напомнило Джону о классе на Пределе, где их обучала Дежа.

В сторону уходил коридор, ведущий к следующему крылу. Над аркой было выведено слово: «Геология».

На противоположной стороне коридора возник мощный инфракрасный контур — бритвенно-острая черта, протянувшаяся вверх, к своду здания. Мастер-шеф успел уловить её лишь на секунду — стоило моргнуть, и всё исчезло. Но луч оказался достаточно ярким, чтобы вызвать перегузку и вырубить инфракрасный сенсор.

Джон подозвал Джеймса, жестом приказав тому занять позицию слева от арки. Келли и Фред остались прикрывать им спину, а сам сто семнадцатый прижался к стене справа от прохода.

Подключив к шлему оптоволоконный щуп, мастер-шеф выгнул его и высунул за угол.

Следующее помещение было заставлено витражами с образцами минеральных пород. Кристаллическая сера, необработанные изумруды и рубины. По центру зала расположился монолитный блок неполированного розового кварца толщиной три метра и высотой шесть.

Возле одной из стен стояли два существа. Мастер-шеф не сразу обратил на них внимание — они были столь неподвижны… и столь массивны. Но теперь он не сомневался, что именно одно из них раздавило шакала, направляясь сюда.

Джон боялся. Хотя всё это время не подавал виду. Он регистрировал свои дурные предчувствия, отодвигал их в сторону и продолжал идти. Именно к этому его всегда готовили. Но почему-то сейчас ему не удавалось настолько легко избавиться от тревожного ощущения.

Очертания тварей отдалённо напоминали человеческие, но рост их превышал два с половиной метра. Разглядеть лица существ было практически невозможно — их с головы до ног защищала тусклая синевато-серая броня, похожая на покрытие кораблей ковенантов. Кое-где из-под доспехов выглядывала обнажённая плоть, переливающаяся голубым, оранжевым и жёлтым цветами. Глаза напоминали прорези в шлемах древних рыцарей, только в этих прорезях ничего не было, кроме черноты.

Каждый из чужаков в левой руке сжимает огромный щит, толстенный, точно броня звездолёта, а в правой — тяжёлое широкоствольное орудие, настолько большое, что казалось, будто держащая его рука сливается с ним.

Существа перемещались с самоуверенной неторопливостью. Одно из них взяло со стойки кусок камня и уложило внутрь красного металлического кейса. Тем временем второе создание отвернулось и коснулось пальцем странного устройства, выглядевшего словно импульсная лазерная установка. Луч ударил точно вверх, уходя в небеса над разрушенным стеклянным сводом музейного крыла.

Это и был тот самый источник инфракрасного излучения. Должно быть, лазер отражался от повисшей в воздухе пыли, разнося по коридору достаточно сильное излучение, чтобы ослепить сенсоры Джона. Столь мощное устройство вполне могло отправить послание прямо на орбиту.

Мастер-шеф медленно сжал руку в кулак — приказ остановиться. Затем уверенным плавным движением он просигналил спартанцам держаться начеку и приготовиться к бою.

Ещё один взмах руки, и Келли с Фредом поползли вперёд.

Фред остановился рядом с командиром, Келли притаилась рядом с Джеймсом.

Тогда мастер-шеф поднял вверх два пальца и дёрнул ими в сторону, указывая на следующую комнату.

На экране мигнуло три огонька.

Командир вошёл первым и скользнул вправо, сопровождаемый Фредом.

Джеймс и Келли переместились влево. И открыли огонь.

Бронебойные заряды застучали, отскакивая от брони чужаков. Одна из тварей повернулась, выставляя перед собой щит и прикрывая напарника, красный чемодан и лазерный маяк.

Пули спартанцев не оставляли на них даже царапины.

Плавно подняв руку, один из чужаков выставил её в сторону Келли и Джеймса.

Яркая вспышка ослепила Джона. Раздался оглушительный грохот, и людей окатило огнём. Мастер-шеф потратил добрых три секунды на то, чтобы проморгаться.

Там, где только что стояли Келли и Джеймс, образовалась оплавленная воронка, над которой поднимался столб дыма, а от выставки достижений науки не ocтaлось ничего, кроме золы и пепла.

Келли успела отпрыгнуть вовремя; она, продолжая стрелять, отбежала на пять метров вглубь помещения. Джеймса нигде не было видно.

Второе огромное существо повернулось к Мастер-шефу.

Джон едва успел нажать на кнопку и выставить перед собой руку, на которой закрепил генератор щита, как ближайший к нему чужак выстрелил снова.

Воздух перед лицом сто семнадцатого замерцал и взорвался — Мастер-шеф отлетел назад, врезался в стену, проломив её, и только через десять метров остановился, ударившись о стену следующей комнаты.

Генератор защитного поля раскалился добела. Джон сорвал с себя оплавившееся устройство и отбросил его в сторону.

Он никогда не сталкивался ни с чем, даже отдалённо напоминающим это плазменное оружие. Казалось, неизвестные твари используют переносной аналог стационарных плазменных пушек шакалов.

Вскочив, мастер-шеф бросился обратно.

Что ж, если вооружение незнакомцев было хоть чем-то похоже на остальные плазменные устройства ковенантов, то оно требовало времени на перезарядку. Джон надеялся только на то, что им хватит этого времени.

Страх всё не отступал, напротив, он даже усилился, но мастер-шеф по-прежнему возглавлял отряд. Прежде чем поддаваться эмоциям, сто семнадцатый был обязан вывести отсюда людей.

Келли и Фред обходили тварей по кругу, стреляя из бесшумных винтовок. Вскоре они выпустили весь боезапас и потянулись за свежими обоймами.

Всё бесполезно. Они просто не были способны справиться. Эту броню могла прошибить разве что ракета, выпущенная из «Бура» вплотную.

Взгляд Джона привлёк розовый кварцевый монолит в центре помещения.

— Переключиться на разрывные! — приказал Мастер-шеф.

Он сам сменил магазин и продолжил стрелять… по полу под ногами огромных созданий. Келли с Фредом поддержали его.

Мраморная плитка взорвалась осколками, и деревянный настил под ней начал разлетаться в щепки. Одна из тварей подняла руку, приготовившись выстрелить.

— Не останавливаться! — прокричал Джон.

Пол затрещал, прогнулся и провалился; оба огромных чужака рухнули в подвал.

— Скорей, — произнёс Мастер-шеф, перекидывая винтовку через плечо и налегая на каменный монолит. — Толкайте!

Фред и Келли навалились на глыбу и зарычали от натуги. Монолит немного сдвинулся с места.

Откуда-то возникший Джеймс подлетел к огромному кристаллу кварца и обрушившился на него всем своим весом. Левая рука спартанца обгорела по самый локоть, но он даже не стонал.

Монолит пришёл в движение, подкатился к краю дыры и рухнул вниз, а затем приземлился с глухим стуком, сопровождаемым громким хрустом.

Мастер-шеф заглянул за край пролома. Внизу он увидел закованную в сталь ногу, а с противоположной стороны каменной глыбы — дёргающуюся руку. Твари были всё ещё живы. Их движения замедлились, но они определённо не погибли.

Красный кейс закачался на краю ямы, опасно кренясь. На то, чтобы поймать его, времени уже не оставалось.

Джон оглянулся на Келли — самую быструю из спартанцев и закричал:

— Хватай!

Коробка начала падать… Келли прыгнула.

Не прерывая движения, она выхватила из кейса камень, прокрутилась в воздухе, перекатилась и оказалась на ногах, протягивая минерал Джону.

Камень представлял собой простой кусок гранита с вкраплениями чего-то, напоминающего полудрагоценные камни. Что же в нём было такое особенное? Мастер-шеф сунул его в сумку и ударом ноги опрокинул передатчик ковенантов.

Снаружи донеслись стрёкот и визги армии шакалов и ворчунов.

— Пора выбираться отсюда, спартанцы.




Сто семнадцатый поддерживал Джеймса, помогая тому идти. Вместе они спустились в подвал, стараясь как можно дальше обойти пригвождённых гигантов, а потом пробрались по водосточной трубе в канализацию.

Спартанцы бежали, разбрызгивая грязную воду, и не останавливались, пока не добрались до рисовых полей на краю Кот-д'Азюра.

Там Фред установил ретранслятор, прицепив его к трубам и выставив наружу антенну.

Мастер-шеф оглянулся на город. Над небоскрёбами кружили «Баньши». Транспортные корабли ковенантов шарили по улицам синими лучами прожекторов. Ворчуны, казалось, обезумели; их вой и вопли сливались в сплошной белый шум.

Спартанцы побежали вдоль берега, направляясь к линии леса на юге. Джеймс дважды споткнулся по пути, а потом и вовсе потерял сознание. Джон перебросил товарища через плечо и потащил на себе.

Спустя некоторое время отряд был вынужден остановиться и спрятаться, услышав шаги десятка ворчунов. Чужаки пробежали мимо — они либо не заметили спартанцев, либо просто не заинтересовались ими. Эти животные торопились как можно скорее вернуться в город.

В километре от запланированной точки встречи мастер-шеф вышел на связь с остальными.

— Вызываю Зелёный отряд, мы на подходе. Подаю синий сигнал.

— Готовы вас встретить, сэр, — ответила ему Линда. — С возвращением.

Мастер-шеф запалил дымовую шашку и вышел на поляну.

С «Пеликаном» всё было в порядке. Капрал Харланд и его десантники стояли на посту, а внутри челнока укрылись спасённые гражданские.

Зелёный и Красный отряды затаились в ближайших кустах.

Навстречу Синим вышла Линда. Она знаком приказала своим подчинённым забрать Джеймса и отнести того на «Пеликан».

— Сэр, — сказала она, — все гражданские уже на борту. Мы готовы к отбытию.

Джон уже мечтал о том, как опустится в кресло, расслабится и закроет глаза. Но зачастую в этом и крылась главная опасность на задании — не следовало терять бдительности, когда до завершения работы оставалось сделать лишь пару шагов.

— Хорошо. Ещё раз осмотрите периметр. Надо удостовериться, что нас никто не преследует.

— Слушаюсь, сэр.

К командиру спартанцев приблизился и отсалютовал капрал Харланд.

— Сэр? Как вам это удалось? Гражданские утверждают, что ваши люди вывели их из города и протащили мимо целой армии ковенантов. Как?

Джон озадаченно склонил голову.

— Это наша работа, капрал, — ответил он.

Харланд посмотрел на него, а потом обвёл взглядом остальных спартанцев.

— Понимаю, сэр.

Как только лидер Зелёного отряда доложил, что периметр чист, все поднялись на борт «Пеликана».

Джеймс снова пришёл в сознание. Кто-то уже стащил с него шлем и подложил ему под голову походное одеяло. Глаза воина слезились от боли, но всё же он заставил себя отсалютовать командиру здоровой рукой. Джон подозвал Келли; она ввела Джеймсу обезболивающее, и тот отключился.

«Пеликан» набирал высоту. Два солнца согрели далёкий горизонт, и Кот-д'Азюр вырисовывался в первых утренних лучах.

Внезапно десантный челнок начал уходить ввысь с предельным ускорением, а затем заложил вираж к югу.

— Сэр, — прозвучал по внутренней связи голос пилота, — радар фиксирует множественные сигналы. Нас преследует около двухсот «Баньши».

— Мы обо всём позаботимся, лейтенант, — ответил Джон. — Приготовьтесь к ударной и электромагнитным волнам.

Мастер-шеф включил радиопередатчик, быстро ввёл конечную комбинацию и послал кодированный сигнал.

Над горизонтом взошло третье солнце. Вначале оно затмило родные светила планеты, а после начало тускнеть — с янтарного до красного жара — и наконец небеса заволокли чёрные тучи пепла.

— Задание выполнено, — произнёс сто семнадцатый.




ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ





Время: 05:00, 18 июля 2552 (по военному календарю)

Эсминец ККОН «Ирокез», боевое дежурство на орбите четвёртой планеты Сигмы Октана




Капитан Кейс облокотился о латунные перила мостика, разглядывая сцену разрушений.

Всё пространство вокруг Сигмы Октана IV было усеяно обломками — мёртвые остовы кораблей ковенантов и ККОН лениво вращались в космосе, окружённые мусорными облаками, покорёженными кусками обшивки, остатками взорвавшихся штурмовиков и почерневшим от жара металлом. Миллионы целей ослепляли радары. Этим обломкам предстояло наводнять систему и вызывать головную боль у навигаторов ещё не одно десятилетие.

Войскам едва удалось подобрать тела погибших.

Взгляд капитана Кейса зацепился за остатки «Колыбели», когда обгоревшая ремонтная станция проплывала мимо. Теперь километровая громада была выведена на высокую орбиту над планетой. Её медленно разрывало собственным вращением; направляющие и фрагменты обшивки прогибались и отваливались под воздействием всё возрастающего гравитационного напряжения.

Плазменное оружие ковенантов прожгло десять палуб сверхпрочного металла и брони, словно корабль был сделан из папиросной бумаги. На неповоротливом судне погибли тридцать добровольцев.

Адмирал Стэнфорд добился победы, но чудовищной ценой.

Кейс вывел на экран своего наладонника сводки по потерям и полученным повреждениям.

ККОН потерял более двадцати кораблей, а те, что пережили сражение, серьёзно пострадали; на восстановление большинства из них требовались долгие месяцы ремонтных работ в доках. Битва унесла жизни почти тысячи человек, и ещё сотни получили ранения, многие — критические. К этому стоило добавить ещё тысячу шестьсот десантников, погибших на поверхности планеты, и три тысячи граждан Кот-д'Азюра, угодивших в руки ковенантов.

«Вот тебе и „победа“», — подумал Кейс.

На месте Кот-д'Азюра остался лишь дымящийся котлован, зато четвёртая планета Сигмы Октана по-прежнему принадлежала людям. Флоту удалось спасти всех остальных её обитателей — почти тринадцать миллионов душ. Так что, возможно, это того стоило.

Слишком много жизней было поставлено на карту в последней битве. И стоило удаче хоть немного отвернуться от них — всё было бы потеряно. Странно, но Кейс никогда не рассказывал своим студентам в Академии, что победа настолько же зависит от умения, насколько и от везения.

Капитан увидел последний из десантных челноков, возвращающихся с планеты. Челнок пристыковался к «Левиафану», после чего огромный крейсер развернулся и направился к границам системы.

— Анализ результатов сканирования завершён, — доложил Доминик. — Думаю, мы подобрали последнюю спасательную шлюпку, сэр.

— Давайте ещё раз в этом убедимся, лейтенант, — сказал Кейс. — Прошу повторить облёт системы. Энсин Ловелл, введите курс.

— Слушаюсь, сэр, — устало ответил навигатор. Экипаж мостика был измождён и физически, и морально.

Все они были вынуждены нести продлённые вахты на время поисков выживших. Капитан понимал, что после последнего облёта ему будет непросто составить график дежурств.

Зато, глядя на свой экипаж, Кейс замечал перемены. Движения лейтенанта Хиковы стали чёткими и уверенными, словно всё, что она делала сейчас, могло определить исход следующего сражения; это резко контрастировало с её обычным летаргическим состоянием. Фальшивое кокетство Холл сменилось истинным профессионализмом. Доминик, казалось, был абсолютно счастлив — его руки легко порхали по клавиатуре, набирая рапорт для флотского командования. Даже энсин Ловелл, несмотря на усталость, старался держаться бодро.

Может быть, адмирал Стэнфорд был прав. Возможно, флот и в самом деле нуждался в победе больше, чем мог предположить Кейс.

Ковенанты громили их. Хотя об этом и не было широко известно, ККОН удалось одержать верх лишь в трёх малозначительных баталиях. Люди не совершали ничего подобного с того дня, как адмирал Коул отбил колонию Урожайную. Теперь же они не только победили, но и смогли спасти целую планету.

Все увидели, что победа возможна, что у них ещё есть надежда.

Но капитана смущал один вопрос: было ли это так на самом деле? В конце концов, они одержали верх благодаря случаю… и тому, что у них оказалось в два раза больше кораблей. И, насколько он подозревал, потому, что ковенанты не стремились победить.

Вскоре после сражения на борт «Ирокеза» поднялись офицеры Военно-космической разведки. Они поздpaвили капитана Кейса с повышением, а после скопировали себе и стёрли с его компьютеров всю информацию, полученную во время перехвата сигнала ковенантов.

Конечно же, ищейки ДВКР удалились, не вдаваясь в объяснения. Кейс покрутил в пальцах трубку, проигрывая в уме события битвы. Нет. Ковенанты проиграли лишь потому, что преследовали на Сигме Октана IV иную цель, и перехваченное сообщение содержало в себе ключ к ответу.

— Сэр, — произнёс Доминик, — командование флотом передаёт приказ.

— Перенаправьте его на мой терминал, лейтенант, — отозвался капитан Кейс, опускаясь в командирское кресло.

Компьютер просканировал сетчатку его глаз и отпечатки пальцев и лишь затем расшифровал сообщение. По экрану небольшого монитора побежали строки:




Командование Космических Объединённых Наций

Срочный вызов 09872Н-98

Класс доступа: Красный

Открытый ключ: Файл /молния-матрица-четвёрка/

Отправитель: Адмирал Майкл Стэнфорд, командир корабля ККОН «Левиафан» / командующий третьим сектором / (идентификационный номер: 00834-19223-HS)

Получатель: Капитан Джейкоб Кейс, командир корабля ККОН «Ирокез» / {идентификационный номер 01928-19912-JK)

Тема: СРОЧНЫЕ УКАЗАНИЯ

Классификация: Секретно (согласно директиве BGX)




/начало файла/









Кейс!

Бросай всё, чем бы ты ни занимался, и возвращайся на базу. Нас с тобой срочно хотят видеть в офисе ДВКР на Пределе.

Похоже, эти соглядатаи опять решили поиграть в рыцарей плаща и кинжала. С сигарами и бренди на закуску.

С наилучшими пожеланиями, Стэнфорд








— Ну да ладно, — пробормотал капитан себе под нос. — Лейтенант Доминик, передайте от меня адмиралу Стэнфорду благодарность. Энсин Ловелл, рассчитайте случайный вектор согласно Протоколу Коула и приготовьтесь покинуть систему. В течение ближайшего часа мы должны прыгнуть в пространство скольжения, чтобы после сменить курс и направиться к военной базе Предела.

— Будет исполнено, сэр. Случайный вектор прыжка подготовлен. Готов заметать следы.

— Лейтенант Холл, займитесь списками увольнительных для экипажа. Мы встаём на ремонт, так что сможем насладиться действительно заслуженным отдыхом.

— Ваши бы слова — да Богу в уши, — произнёс энсин Ловелл.

Строго говоря, ничего такого капитану не приказывали, но Кейс собирался предпринять всё возможное, чтобы его люди смогли отдохнуть. Это было самое меньшее, что он мог для них сделать.

«Ирокез», плавно набирая скорость, направился к границам системы.

Капитан Кейс бросил последний долгий взгляд на Сигму Октана IV. Сражение закончилось… Так почему же его не оставляло чувство, что он снова отправляется в бой?




Эсминец шёл сквозь тучу титановой пыли — металла, превращённого в пар плазменными орудиями ковенантов. Блестящие частички отражали свет Сигмы Октана и переливались красным и оранжевым. Казалось, будто «Ирокез» плывёт по океану крови.

Со временем сюда должна была нагрянуть бригада космических уборщиков, чтобы всё вычистить. Но космическому мусору — от микроскопических размеров до тридцатиметровых секций «Колыбели» — ещё долго предстояло дрейфовать по системе.

И один весьма странный кусок металла как раз проплывал мимо «Ирокеза».

Он был небольшим, практически неотличимым от любого из тысячи других покорёженных обломков, забивавших радары и термоскопы.

Но если бы кто-нибудь удосужился взглянуть на него поближе, то увидел бы, что этот обломок движется в противоположном направлении от всех прочих. Он пристроился позади набирающего ход «Ирокеза» и начал вполне целеустремлённо сближаться с ним.

Подойдя на достаточное расстояние, устройство выдвинуло крошечные электромагниты, позволившие ему прилепиться у основания щита третьего двигателя эсминца. Оно идеально слилось с остальными конструкциями из ванадиевой стали.

На поверхности объекта открылся единственный фотографический глаз, уставившийся на звёзды и собирающий информацию о местоположении корабля. Цикл его работы был рассчитан на несколько дней. В течение этого срока устройство постепенно накапливало заряд. После достижения критической отметки механический шпион должен был отстрелить со скоростью, близкой к световой, единственный мемокристалл нитрида таллия, вокруг которого образуется поле перехода в пространство скольжения. И если расчёты оказались точны, то вскоре послание должно было достигнуть поста ковенантов, и тогда крошечный автоматический зонд поведал бы им обо всех местах, где побывал «Ирокез».




ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ





Время: 11:00, 12 августа 2552 (по военному календарю)

Система Эпсилон Эридана, планета Предел, военный комплекс ККОН, лагерь Хэткок[4 - Назван в честь легендарного американского снайпера Карлоса Нормана Хэткока. — Прим. пер.]




Мастер-шеф притормозил «Бородавочник» возле бронированных ворот, не обращая внимания на смотрящее практически на него дуло пулемёта. Стоящий на посту дежурный — капрал десантных войск — поспешил отсалютовать ему, как только Джон продемонстрировал своё служебное удостоверение.

— Добро пожаловать в лагерь Хэткок, сэр! — произнёс капрал. — Следуйте по этой дороге до внутреннего поста и предъявите там документы. Они направят вас к штабу.

Джон кивнул. Колёса внедорожника заскрипели по гравию, как только массивные стальные ворота откатились в сторону.

Расположенный в горах северного континента Предела, лагерь Хэткок представлял собой высококлассное уединённое пристанище; главы государств, особо важные персоны и адмиралы были здесь чуть ли не столь же постоянными обитателями, как и дивизия закалённых в боях десантников.

— Сэр, прошу вас следовать по синей дороге до отметки на карте, — проинструктировал Джона капрал у внутренних ворот, показывая на схему лагеря, висящую на стене. — Машину вы сможете оставить на парковке для посетителей.

Пару минут спустя сто семнадцатый увидел впереди основное здание базы. Припарковавшись, он зашагал по знакомому плацу. Во время тренировок они со спартанцами незаметно пробирались сюда.

Джон с трудом подавил улыбку, вспомнив, сколько раз им, молодым кадетам, удавалось позаимствовать на складах базы еду и разные интересные штучки. Он сделал глубокий вдох, наслаждаясь ароматом сосен и шалфея. Мастер-шеф скучал по этим местам. Слишком долго ему не удавалось побывать на Пределе.

Военный комплекс Предела был одним из тех мест, которые Джон считал достаточно защищёнными от ковенантов. Планету охраняла сотня кораблей и двадцать ОМУ пятой модели, установленных на орбитальных станциях. Каждое из этих орудий было способно выпустить настолько тяжёлый и быстрый снаряд, что вряд ли даже щиты чужаков смогли бы выдержать больше одного попадания.

Родной дом Джона не мог погибнуть.

Внутренняя территория лагеря Хэткок была огорожена высокими решётками и колючей проволокой. Мастер-шеф остановился возле ворот и поприветствовал находившегося там охранника.

Тот лениво посмотрел в сторону Джона, облачённого в парадную форму. И тут же вскочил, вытянувшись по стойке «смирно»; челюсть у солдата несколько отвисла, он смотрел на спартанца, даже не мигая.

— Вас уже ждут, мастер-шеф, сэр. Прошу, проходите.

Реакция военного полицейского на сто семнадцатого — и на медали, украшавшие его грудь — не была чем-то необычным.

Поначалу слухи о существовании спартанцев и их подвигах просачивались даже сквозь выставленную ДВКР завесу секретности. А три года назад о них заговорили официально, благодаря настойчивости Стэнфорда. Адмирал полагал, что это должно хорошо сказаться на боевом духе людей.

Мастер-шефа трудно было спутать с кем-то ещё. Не при его двухметровом росте и ста тридцати килограммах твёрдых, как скала, мышц и прочных, как сталь, костей.

Впрочем, его выдавал и особенный знак различия — пикирующий на жертву золотой орёл, выставивший когти. В одной из лап птица сжимала молнию, а в другой — три стрелы. Но и герб спартанцев был не единственным, что притягивало взгляды к парадной форме Джона.

Всю левую половину его груди покрывали наградные ленты и медали. Наставник Мендес мог бы гордиться им, но сам мастер-шеф давно уже перестал обращать внимание на свидетельства своей славы. Его раздражали все эти яркие побрякушки. Ему, как и остальным спартанцам, куда уютнее было внутри «Мьольнира». А без брони он чувствовал себя голым. И не просто голым, а так, словно вышел на улицу, забыв дома кожу. Он уже привык к увеличенным скорости и силе, к тому, что его мысли молниеносно превращаются в действие.

Мастер-шеф вошёл в штабное здание. Снаружи оно выглядело как простой бревенчатый дом, хотя и подозрительно большой. Но внутри его стены были покрыты листовой бронёй из титана-А, а основная часть помещений с роскошными комнатами для переговоров и бункерами уходила на сотню метров вглубь скалы.

Джон спустился в лифте на третий подземный этаж. Здесь его встретил военный полицейский, попросивший отправиться в комнату отдыха и подождать, пока комиссия не будет готова его принять.

В комнате мастер-шеф увидел капрала Харланда. Тот сидел, листая журнал «Звёзды» и нервозно притопывая ногой. Заметив в дверях спартанца, десантник тут же вскочил и отсалютовал.

— Вольно, капрал, — произнёс Джон.

Окинув неодобрительным взглядом обилие мягких диванов, он решил постоять.

Харланд, явно нервничая, разглядывал парадную форму мастер-шефа. Наконец он собрался с духом и сказал:

— Сэр, позволите задать вопрос?

Сто семнадцатый кивнул.

— Как вы стали спартанцем? Я в том смысле… — Он опустил глаза. — В том смысле, что если бы кто-то захотел присоединиться к вашему отряду, то как бы он мог это сделать?

Присоединиться? Мастер-шеф взвесил в уме это слово. И в самом деле, как он сам присоединился? Доктор Хэлси отобрала и его, и остальных двадцать пять лет назад. Это было почётно, но сам Джон ни к чему не присоединялся. И, честно говоря, он никогда не видел другого спартанца, который бы не учился вместе с ним в одном классе. Однажды, вскоре после того, как их тренировки закончились, доктор Хэлси упомянула, что наставник Мендес теперь готовит следующую группу. Но сам мастер-шеф никогда не видел ни их, ни своего наставника.

— Мы не присоединяемся, — наконец произнёс Джон. — Нас выбирают.

— Понимаю, — сказал Харланд, почесав бровь. — Что ж, сэр, если представится такая возможность, попросите и на меня обратить внимание.

В проходе появился охранник.

— Капрал Харланд? Вас готовы принять.

В противоположной стене открылись двойные двери. Десантник отсалютовал Джону и кивнул.

Поднимаясь и направляясь к дверям, капрал разминулся с выходящим оттуда пожилым мужчиной. Тот носил форму капитана Военно-космического флота. Мастер-шеф окинул незнакомца оценивающим взглядом — начищенные значки, новый китель. Мужчина явно только недавно получил капитанское звание.

Джон вытянулся по стойке «смирно» и приветствовал офицера.

— Капитан на палубе! — рявкнул мастер-шеф.

Мужчина остановился, оглядывая Джона с ног до головы. В глазах капитана сквозило лёгкое удивление, когда он отвечал салютом.

— Приветствую и вас, старшина.

Командир спартанцев встал вольно. На груди серого кителя было выведено: «Кейс И.».

Джон сразу же узнал его: капитан Кейс, герой Сигмы Октана.

«Во всяком случае, — подумал старшина, — один из выживших героев».

Взгляд капитана скользнул по гербу спартанцев, а затем остановился на личном номере Джона под этой эмблемой. На лице Кейса возникла лёгкая улыбка.

— Рад снова видеть вас, шеф.

— Сэр? — Сто семнадцатый никогда прежде не встречал капитана Кейса. Да, он был наслышан о его гениальной тактике в сражении у Сигмы Октана, но лично они не сталкивались.

— Мы познакомились с вами очень давно. Доктор Хэлси и я… — Капитан запнулся. — Проклятье! Мне запрещено об этом говорить.

— Конечно, сэр. Я всё понимаю.

В проходе вновь появился охранник.

— Капитан Кейс, адмирал Стэнфорд ожидает вас наверху.

Капитан кивнул.

— Уже иду, — произнёс он, а потом подошёл ближе к Джону и прошептал: — Будь осторожней. Эти медноголовые из ДВКР… — Кейс помолчал, подбирая нужное слово, — раздражены результатами нашей встречи с ковенантами у Сигмы Октана. Я бы не стал злить их ещё сильнее.

Капитан оглянулся на двери, за которыми заседала комиссия.

— Раздражены, сэр? — переспросил явно озадаченный Джон. Ему казалось, что шишки из ДВКР должны сейчас плясать от радости, хотя победа и досталась им высокой ценой. — Но мы же выиграли.

Кейс отступил на шаг и вопросительно приподнял бровь.

— Разве доктор Хэлси не говорила вам, мастер-шеф, что победа — это ещё не всё? — Он отсалютовал. — А теперь прошу меня извинить.

Джон отсалютовал в ответ. Слова Кейса настолько изумили его, что он продолжал стоять, подняв руку к виску, даже когда капитан вышел из комнаты.

Победа была всем. Как человек, обладающий такой репутацией, как капитан Кейс, мог полагать иначе?

Мастер-шеф постарался вспомнить всё, что когда-либо читал по военной истории и философии. Что ещё может иметь значение, кроме победы? Другим вариантом было исключительно поражение, а Джону всегда говорили, что поражение — неприемлемая альтернатива. Не мог же капитан Кейс подразумевать, что им стоило проиграть битву за Сигму Октана?

Это было бы просто немыслимо.

Командир спартанцев добрых десять минут стоял в полной неподвижности, пытаясь осмыслить услышанное. Наконец в комнату вошёл охранник.

— Вас готовы принять, сэр.

Двойные двери распахнулись, из них вышел капрал Харланд. Молодой десантник бешено вращал глазами, и было заметно, что его трясёт. Сейчас парень выглядел ещё хуже, чем в тот день, когда мастер-шеф нашёл его на Сигме Октана IV.

Отрывисто кивнув капралу, Джон вошёл в приёмную. Двери захлопнулись за его спиной.

Глаза спартанца мгновенно привыкли к темноте, царившей в зале. У противоположной стены прямоугольного помещения стоял длинный изогнутый стол. Над головой нависал сводчатый потолок, усеянный созвездиями камер, микрофонов и динамиков.

Включился прожектор, и луч света проводил мастер-шефа к столу.

В тени за ним сидела дюжина мужчин и женщин, облачённых во флотскую форму. Даже улучшенное зрение спартанца едва позволяло разглядеть их хмурые лица и начищенные бронзовые лепестки и звёзды погон под бьющим в глаза ослепительным светом.

Джон распрямился и отсалютовал.

Члены комиссии не обратили на него ни малейшего внимания, продолжая общаться между собой.

— Сигнал, перехваченный Кейсом, имеет смысл только в такой интерпретации, — произнёс один из тёмных мужских силуэтов.

Включился голобак. Над ним заплясали крошечные геометрические значки; квадратики, треугольники, полоски и точки.

Мастер-шефу они казались одинаково похожими сразу на код Морзе и древние ацтекские иероглифы.

— Я склонна с вами согласиться, — ответил из темноты женский голос, — Но программа-переводчик ничего не даёт. То, что мы обнаружили, может оказаться ранее не известным диалектом ковенантов.

— Или вовсе не их диалектом, — добавил кто-то ещё.

Наконец один из офицеров соизволил обратить внимание на мастер-шефа.

— Вольно, солдат.

Джон опустил руку.

— Спартанец-117 по вашему приказанию прибыл.

— Мы хотели бы поздравить вас с успешным завершением миссии, мастер-шеф, — произнёс женский голос после некоторой заминки. — Вам удалось добыть много интересной информации. Но нам хотелось бы уточнить пару деталей.

Что-то было в её тоне, что заставило Джона занервничать. Нет, он не испугался. Но чувство было такое, словно он опять оказался на поле боя. То же самое ощущение он испытывал, когда мимо начинали свистеть пули.

— Вы же понимаете, мастер-шеф, — раздался голос первого мужчины, — что сокрытие каких-либо важных подробностей или ложь закончатся трибуналом?

Джон рассвирепел. Эти люди посмели усомниться в его преданности!

— Я отвечу на ваши вопросы настолько полно, насколько позволят мои способности, сэр, — холодным тоном отозвался он.

Голобак вновь загудел, и над ним возникла запись, сделанная камерой со шлема спартанца. Посмотрев на личный номер под изображением, Джон отметил, что это была его собственная камера. Запись прокрутилась вперёд, а потом остановилась. Мастер-шеф увидел перед собой трёхмерную проекцию одного из странных летучих созданий, с которыми они столкнулись в Кот-д'Азюре.

— Прошу воспроизвести отметки с первой по девятую, — выкрикнул женский голос.

В тот же миг изображение ожило — чужак разбирал на куски двигатель электрокара.

— Вот это существо, — продолжала женщина. — Во время миссии вы видели, чтобы с ними общались другие породы ковенантов — ворчуны или шакалы?

— Никак нет, мэм. Насколько мне удалось понять, они были полностью предоставлены самим себе.

— А вот эти? — спросила офицер. Запись переместилась на тот момент, когда спартанцы вступили в бой с гигантскими закованными в броню чужаками. — Эти твари контактировали с другими ковенантами?

— Никак нет, мэм… — Мастер-шеф задумался. — Точнее, в каком-то роде — да. Не могли бы вы отмотать запись на две минуты назад?

Голограмма застыла, а потом события начали стремительно прокручиваться в обратном порядке.

— Вот, — произнёс спартанец.

Теперь над голобаком проигрывался тот момент, когда Мастер-шеф и Фред разглядывали в музее растоптанного шакала.

— Видите эту вмятину на его спине? — произнёс Джон. — Полагаю, это след сапога бронированной твари.

— Что ты хочешь сказать этим, сынок? — спросил ранее молчавший мужчина. Его голос был старым и сухим.

— Сэр, я могу только строить предположения. Я же не учёный.

— Говорите, мастер-шеф, — произнёс тот же трескучий голос. — Мне лично очень хотелось бы наконец услышать мнение человека, видевшего всё своими глазами. Это будет приятная перемена.

В тени послышался шорох бумаг, и снова воцарилась тишина.

— Что ж, сэр… Мне лично кажется, что шакал просто оказался на пути огромного существа. Никто не пытался отодвинуть его в сторону, и цепочка следов идёт ровно. Гигант просто наступил на меньшего чужака.

— Возможно, это свидетельство кастовой иерархии? — пробормотал старик.

— Давайте уже продолжать, — вновь заговорила женщина, в голосе явственно звучало раздражение.

Голограмма снова переменилась. Теперь мастер-шеф увидел перед собой камень, который они вынесли из музея.

— Этот минерал, — произнесла офицер, — представляет собой обычный кусок гранита вулканического происхождения, но содержит повышенное количество окислов алюминия, а конкретно — рубинов. Это совпадает с минеральными породами, полученными из квадрата 30–24. Мастер-шеф, — обратилась она к спартанцу, — вы вынули этот камень… — она помедлила, — из оптического сканера. Я права?

— Так точно, мэм. Чужаки уложили этот образец в красную металлическую коробку, где его обследовали лучи видимого спектра.

— И к этому сканеру был подключён импульсный инфракрасный лазерный передатчик? — спросила женщина. — Вы в этом уверены?

— Абсолютно, мэм. Мои тепловизоры уловили след излучения, когда луч коснулся облака пыли.

— Образец камня имеет очертания, отдалённо напоминающие пирамиду. Включения в вулканическую матрицу довольно необычны, если учесть, что мы обнаруживаем все возможные кристаллические структуры корунда: бипирамидальную, призматическую, листовую и ромбоэдрическую. Проверив образец при помощи нейтронных сканеров, мы смогли получить следующий узор.

И вновь в воздухе появились последовательности квадратиков, треугольников, штрихов и точек — те самые символы, что напомнили Джону об ацтекских письменах.

Дежа когда-то рассказывала спартанцам об ацтеках и о том, как Кортес, благодаря стратегии и технологиям, уничтожил целую расу практически под корень. Неужели теперь то же самое происходило между ковенантами и людьми?

— И что, — вторгся первый мужской голос, — значили эти игры с тактическим ядерным устройством «Опустошитель»? Вы хоть понимаете, что полностью уничтожили любые дополнительные улики того, чем на самом деле ковенанты занимались в Кот-д'Азюре? Вы понимаете, какие возможности были упущены, солдат?

— Я получил чёткий приказ, сэр, — даже не задумываясь, ответил мастер-шеф. — Он исходил напрямую от Третьего особого отдела.

— Третий отдел, — пробормотала женщина — Это ДВКР… Я так и знала!

В темноте раздался смешок пожилого мужчины. Затем на секунду показался кончик раскуриваемой сигары.

— Итак, мастер-шеф, вы намекаете, — произнёс старик, — на то, что все эти «улики», как выразились мои коллеги, были уничтожены в результате их собственных приказов?

Удобного ответа на этот вопрос не существовало. Что бы Джон сейчас ни сказал, он обязательно оскорбил бы кого-нибудь из присутствующих.

— Никак нет, сэр. Я просто знаю, что атомный взрыв уничтожил всё, включая любые улики, в полном соответствии с полученными мной приказами, сэр.

— Боже… — прошептал первый мужчина. — Ну чего ещё вы ожидали от этих тупоголовых игрушечных солдатиков доктора Хэлси?

— Уймитесь, полковник! — рявкнул старик. — Этот человек заслужил право на уважение — даже от вас. — Затем он продолжил уже мягче: — Благодарю вас, мастер-шеф. Думаю, на сегодня всё. Возможно, нам придётся вызвать вас снова, но пока вы свободны. Прошу запомнить, что вся информация, услышанная вами во время этого разговора, секретна.

— Слушаюсь, сэр!

Джон отсалютовал, крутанулся на пятках и строевым шагом направился к выходу.

Двойные двери распахнулись, а после захлопнулись сразу за его спиной. Он вздохнул. Его посетило такое чувство, словно он оставил поле битвы. Сто семнадцатый напомнил себе, что последние шаги часто оказываются самыми опасными.

— Надеюсь, они хорошо с тобой обращались. Или хотя бы уважительно.

В мягком кресле сидела доктор Хэлси. Сегодня на ней было длинное светло-серое платье в тон её волос. Женщина поднялась, взяла Джона за руку и чуть сжала её.

Спартанец вытянулся по стойке «смирно».

— Рад видеть вас снова, мэм.

— Как поживаешь, мастер-шеф? — спросила доктор. Она выразительно посмотрела на его ладонь, прижатую к виску. Джон медленно опустил руку.

Хэлси улыбнулась. В отличие от всех остальных, кто, приветствуя мастер-шефа, начинал разглядывать форму, медали, ленты или герб спартанцев, доктор смотрела ему прямо в глаза и не салютовала. Джон не привык к такому отношению.

— Всё хорошо, мэм, — сказал он. — Мы выиграли битву за Сигму Октана. Приятно одержать настоящую победу.

— И в самом деле, приятно. — Она помедлила, оглядываясь. — А как насчёт того, чтобы поучаствовать в ещё одном победоносном сражении? — Доктор перешла на шёпот. — В величайшем нашем триумфе?

— Конечно, мэм, — без промедления ответил Джон.

— Ловлю тебя на слове, мастер-шеф. Скоро мы встретимся снова. — Хэлси повернулась к охраннику, ожидавшему у входа. — Откройте эти чёртовы двери, солдат. Пора заканчивать.

— Слушаюсь, мэм, — ответил дежурный. Двери распахнулись.

— Мастер-шеф, скоро я позову и тебя, и остальных спартанцев, — произнесла напоследок доктор Хэлси.

Затем она вошла в тёмное помещение, и двери закрылись за её спиной.

Джон больше не вспоминал о вопросах комиссии и загадочной фразе Кейса о «не победе». Если у Хатси появилось какое-то поручение для спартанцев, это было прекрасно. Доктор научила его всему: понятиям долга, славы, предназначения стоять на страже человечества.

Теперь он надеялся, что она сможет подсказать ему, как победить в войне.




ЧАСТЬ IV

«МЬОЛЬНИР»





ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ





Время: 09:15, 25 августа 2552 (по военному календарю)

Система Эпсилон Эридана, планета Предел, военный комплекс ККОН, секция Омега, секретный центр Третьего отдела




— Доброе утро, доктор Хэлси, — произнесла Дежа. — Сегодня вы опоздали на четырнадцать целых и три десятых минуты.

— Во всём, Дежа, виновата чёртова служба безопасности, — ответила доктор, рассеянно кивнув голографическому образу ИИ, возникшему над её столом. — Все эти предосторожности, вводимые ДВКР, становятся уже просто смешными.

Прежде чем сесть за стол, она бросила свой плащ на спинку старинного кресла и вздохнула, в тысячный раз подумав о том, как хорошо было бы иметь окно.

Но уединённый кабинет Хэлси располагался глубоко под землёй, в секции Омега — сверхсекретном центре ДВКР, чаще именуемом просто Цитадель.

Цитадель представляла собой огромный комплекс, лежащий в двух тысячах метрах под гранитной бронёй скал — неуязвимое для бомб, надёжно защищённое, даже неприступное место.

Но доктор была вынуждена признать, что повышенная безопасность имеет и свои отрицательные стороны. Каждое утро Хэлси приходилось спускаться по секретному лабиринту, минуя десятки постов, проходя сканирование сетчатки, голоса, отпечатков пальцев и мозговых волн.

ДВКР погребли её здесь много лет назад, когда её наработки оказались связанными с тайными проектами. Все вокруг занимались какими-то своими делами, и доступ доктора Хэлси к секретным документам был строго ограничен.

Раньше к её экспериментам даже в департаменте Военно-космической разведки относились с брезгливостью. Но теперь всё переменилось. «Хоть за что-то можно сказать ковенантам спасибо», — подумала она. Проект «Спартанец», весьма непопулярный в Адмиралтействе и научном сообществе, оказался в новых условиях самым эффективным. Её воспитанники раз за разом одерживали победы в бесчисленных наземных сражениях.

Как только спартанцы начали добиваться серьёзных успехов, Адмиралтейство перестало упираться. Весьма скромный бюджет проекта распух за одну ночь. Хэлси даже выделили уголок в престижной «Олимпийской башне» в штабе флотского командования.

Но конечно же, доктор отказалась. Теперь всевозможным шишкам и медноголовым, желавшим поговорить с ней, приходилось тратить полдня только на то, чтобы пробраться мимо многочисленных постов, охранявших её логово. Она посмаковала всю иронию ситуации — её «изгнание» превратилось в бюрократическое оружие.

Впрочем, всё это было по большому счёту не важно. Главное, доктор Хэлси могла продолжать исследования, могла вновь обратиться к проекту «Мьольнир».

Потянувшись за своей кофейной кружкой, она случайно смахнула со стола пачку листов. Они разлетелись по полу, но доктор даже не подумала собрать их. Она разглядывала грязную коричневую жижу на дне кружки — недопитый кофе простоял тут уже несколько дней.

Кабинет одного из самых важных военных учёных вовсе не представлял собой стерильно чистой лаборатории, как некоторые могли бы ожидать. По всему полу были разбросаны бумаги и папки с секретными документами. Голографический экран на потолке демонстрировал звёздное небо. На обитых кленовыми панелями стенах были развешаны рамки с фотографиями её «Спартанцев II», получающих награды, и многочисленные вырезки статей о них, которые стали появляться три года назад, после того, как Адмиралтейство рассекретило проект.

Их называли суперсолдатами ККОН. Военное командование заверило доктора, что поддержать боевой дух важнее, чем сохранить всё в тайне.

Поначалу Хэлси пыталась спорить. Но по иронии судьбы обнародование существования спартанцев оказалось вполне целесообразным. Всё внимание газет было сосредоточено на подвигах новых героев, и никому даже в голову не приходило задуматься об истинном их предназначении… или о том, откуда они взялись. Если бы наружу выплыла правда — о похищении детей и подмене их быстрорастущими клонами, о рискованных, экспериментальных хирургических операциях и биохимической аугментации, — общественное мнение обернулось бы против проекта в тот же день.

Недавние события на Сигме Октана дали спартанцам и «Мьольниру» тот последний толчок, который был необходим, чтобы оба проекта вошли в свою финальную фазу.

Хэлси нацепила очки и вызвала на экран отчёты по вчерашнему заседанию комиссии. Компьютер ДВКР вновь просканировал сетчатку её глаза и проверил соответствие голоса образцу.

ЛИЧНОСТЬ ПОДТВЕРЖДЕНА.

ВНИМАНИЕ! ОБНАРУЖЕН НЕАВТОРИЗОВАННЫЙ МОДУЛЬ ИСКУССТВЕННОГО ИНТЕЛЛЕКТА.

В ДОСТУПЕ ОТКАЗАНО.

Проклятье. Паранойя в этом ведомстве усиливалась с каждым днём.

— Дежа, — устало вздохнула Хэлси, — ищейки нервничают. Мне придётся отключить тебя, иначе ДВКР не позволит просмотреть документы.

— Как скажете, доктор, — спокойно ответила ИИ.

Хэлси ввела несколько команд в свой компьютер, переводя Дежу в режим ожидания. «Наверняка, — подумала она, — опять происки этого ублюдка Экерсона». Доктор была готова биться ногтями и зубами, только бы спасти свою ИИ от программных оков ДВКР, и те не нашли ничего лучше, чем пойти на жалкую месть.

Хэлси нахмурилась в нетерпеливом ожидании того момента, когда компьютер изволит выплюнуть запрошенные данные. Крошечные проекторы, встроенные в её очки, выводили изображение прямо на сетчатку.

Глаза доктора задёргались, словно она вошла в стадию быстрого сна. Хэлси читала отчёты по работе комиссии. Наконец она сняла очки и с сардонической усмешкой беспечно бросила на стол.

Если перевести на человеческий язык выводы, сделанные лучшими военными экспертами, то звучали они так: в ДВКР понятия не имели, чем ковенанты занимались на Сигме Октана IV.

Комиссии удалось установить только четыре непреложных факта. Во-первых, ковенанты были готовы пойти на серьёзные жертвы ради одного-единственного куска камня. Во-вторых, узор чужеродных включений в этот образец породы полностью соответствовал переданному сигналу, который был перехвачен «Ирокезом». В-третьих, низкая энтропия узора свидетельствовала, что он не случаен. И в-четвёртых, самое важное — машины ДВКР не смогли перевести сигнал ни на один из известных диалектов ковенантов.

Личное мнение доктора: либо этот артефакт был создан древним народом ковенантов, либо принадлежал другой, ещё не обнаруженной цивилизации.

Стоило Хэлси подкинуть эту маленькую бомбу во время вчерашнего заседания, как специалисты ДВКР разве что под столы от страха не полезли. И особенно эта надменная задница — полковник Экерсон. Доктор злобно усмехнулась.

Медноголовых пугали обе вероятности. Если камень является образцом древних технологий ковенантов, то люди по-прежнему ничегошеньки не знают о культуре своего врага. Двадцать лет интенсивного изучения и триллионы долларов, спущенные на исследования, а они только сейчас начали хоть что-то понимать в кастовой системе тварей.

Ну а если верно второе предположение, что камень является артефактом ещё одной чуждой расы, то всё ещё больше усложнялось. Полковник Экерсон и кто-то ещё из командования тут же начали прикидывать шансы людей в сражении одновременно с двумя врагами. Просто смешно. Они и с одним-то справиться не могут. В войне на два фронта у ККОН не было ни единого шанса.

Хэлси почесала переносицу. Как бы то ни было, худа без добра не бывает. Сразу же после заседания комиссии был издан новый секретный указ, повышающий полномочия командования специальных операций Военно-космического флота — родительской организации военно-космического спецназа, одним из подразделений которого являлись и спартанцы.

ДВКР получил новый приказ: повысить финансирование аналитического отдела и в разы увеличить количество разведывательных миссий. Малые стелс-корабли предстояло отправить на обследование удалённых звёздных систем, чтобы обнаружить базы ковенантов.

А Хэлси наконец получила зелёный свет для продолжения работы над «Мьольниром».

Доктора одолевали смешанные чувства. Как и обычно, впрочем.

Этот проект должен был стать кульминацией всей её жизни, лучшей из разработок. Хэлси понимала всю величину риска. Она словно играла в рулетку. Ставки были высоки, но возможный куш трудно было даже представить.

Речь шла о победе над ковенантами — или о гибели всех спартанцев.

Поверхность голографических кристаллов под потолком засветилась, и на столе доктора Хэлси возникла Кортана, сидящая на краю, закинув ногу на ногу. Впрочем, нет. На самом деле она парила в сантиметре над столешницей.

Кортана обладала изящным телосложением. Цвет её кожи менялся от сапфирового до лавандового в зависимости от настроения и подсветки. Кроме того, ИИ носила короткую причёску, а по полупрозрачному, светящемуся изнутри телу бежали строчки программного кода. А посмотрев под правильным углом, можно было увидеть и скелет внутри этого призрачного существа.

— Доброе утро, доктор Хэлси, — произнесла Кортана. — Я тут прочла отчёты по работе комиссии…

— …которые классифицированы как особо секретные.

— Хмм… — озадаченно промычала Кортана. — Должно быть, эту строчку я пропустила.

Она спрыгнула со стола и сделала круг над головой Хэлси.

Кортану запрограммировали лучшие специалисты ДВКР в области взлома компьютерных систем, заодно вложив в неё и страсть к этому ремеслу. Подобные склонности были крайне важны в её работе, но стоило ИИ заскучать, как она принималась сеять хаос в собственных системах безопасности департамента, а скука на неё накатывала часто.

— Полагаю, ты уже успела изучить всю секретную информацию, полученную с Сигмы Октана IV? — спросила Хэлси.

— Ну, кое-что из этого я уже где-то видела, — как ни в чём не бывало отозвалась Кортана.

— Будут какие-нибудь выводы и заключения?

— Мне удалось найти куда больше заслуживающих внимания свидетельств, чем изложено в отчётах комиссии.

— Неужели?

— Сорок лет назад группа геологов обнаружила на четвёртой планете Сигмы Октана ещё несколько камней со схожими, хотя и не идентичными аномалиями. В геологической службе ККОН полагают, что эти образцы оказались на планете в результате падения метеоритов, поскольку, как правило, их находили внутри древних, давно осыпавшихся кратеров. Методами изотопного датирования установлено, что эти воронки образовались примерно шестьдесят тысяч лет тому назад. — Кортана помедлила, и на её лице возникло подобие улыбки. — Впрочем, данные могут быть неточны благодаря человеческому фактору.

— Ну да, конечно, — сухо ответила доктор Хэлси.

— Кроме того, я… м-мм… связалась с департаментом астрофизики и обнаружила кое-что интересное в их архивах наблюдений. Примерно в сорока тысячах световых лет от Сигмы Октана замечена чёрная дыра. В её аккреционный диск когда-то попал удивительно мощный лазерный импульсный сигнал — фактически он был заточён внутри материи, движущейся почти со скоростью света. В нашей перспективе, учитывая специальную теорию относительности, сигнал застыл в горизонте вероятностей.

— Поверю тебе на слово, — произнесла Хэлси.

— Так вот, этот «застывший сигнал» содержит информацию, совпадающую с образцом, перехваченным на Сигме Октана IV. — Кортана вздохнула и опустила плечи. — К несчастью, все мои попытки расшифровать код потерпели неудачу. Во всяком случае — пока.

— Так какие выводы ты делаешь? — напомнила Хэлси.

— Доктор, для полного анализа мне не хватает данных.

— Хотя бы гипотетически.

Кортана прикусила нижнюю губу.

— Существует две возможности. Артефакт создан либо ковенантами, либо неизвестной нам цивилизацией. — ИИ нахмурилась. — В том случае, если это наследие другой расы, ковенанты могут собирать подобные предметы в поисках чужих технологий. Другой вариант открывает несколько новых возможностей для войск специального назнач…

— Это мне известно, — перебила Хэлси, поднимая руку. Кортана, если её не остановить, могла говорить целый день. — Одна из этих возможностей — проект «Мьольнир».

ИИ прокрутилась на месте и удивлённо распахнула глаза.

— Так они согласились перейти к финальной стадии?

— Кортана, неужели, — смущённо произнесла доктор Хэлси, — я могу знать что-то, чего бы ты ещё не знала?

ИИ озадаченно наморщила лоб, а затем её лицо приняло обычное безмятежное выражение.

— Полагаю, существует некоторая вероятность. Если желаете, могу её рассчитать.

— Нет, спасибо, — ответила Хэлси.

Глядя на Кортану, доктор вспоминала себя в то время, когда была ещё подростком — умнее своих родителей, постоянно зарывающаяся в книги, любящая спорить и учиться, стремящаяся делиться своими познаниями с любым, кто готов слушать.

Конечно же, этот ИИ не мог не напомнить доктору Хэлси её саму.

Кортана представляла собой весьма «умный» и продвинутый компьютерный разум. Впрочем, слова «умный» или «глупый» не стоило бы применять к ИИ; все они обладали экстраординарным интеллектом. Но Кортана была чем-то особенным.

Так называемые «глупые» ИИ создавались для конкретных задач; они работали в условиях определённых ограничений, заложенных в их динамическую матрицу. Проще говоря, они были гениями в какой-то своей области, хотя им и недоставало «воображения». Например, «глупой» была Дежа — с её невероятно полезными, но ограниченными способностями.

В отличие от таких систем, «умные» ИИ вроде Кортаны не имели ограничений. Их знания и креативность могли развиваться до бесконечности.

Однако за свою гениальность им приходилось расплачиваться. Рано или поздно бесконтрольный рост приводил к саморазрушению. Однажды Кортана должна была начать слишком много думать в ущерб своим основным функциям. Что-то вроде человека, который вдруг настолько увлёкся происходящим в своей голове, что перестал посылать управляющие импульсы сердцу и лёгким.

Как и всем остальным «умным» ИИ, с которыми работала Хэлси, Кортане предстояло «умереть» после семи лет службы.

Но Кортана не была похожа ни на один из ИИ, виденных доктором прежде. Матрица для подобных систем создавалась за счёт пропускания электрических волн по нейронным путям человеческого мозга. Затем полученная схема воссоздавалась в сверхпроводящей наноконструкции. В процессе оригинальные ткани мозга разрушались, так что приходилось отбирать подходящих кандидатов среди уже погибших людей. Но Кортана должна была получить самый лучший интеллект. От этого зависело успешное завершение её задания и жизни спартанцев.

По настоянию доктора Хэлси учёные ДВКР клонировали её собственный мозг и скопировали её воспоминания. Процедуру выдержал лишь один из двадцати клонированных образцов.

Кортана в прямом смысле слова родилась из сознания доктора Хэлси, подобно тому как Афина возникла из головы Зевса.

Так что в некотором роде Кортана и была доктором Хэлси.

Лицо ИИ приняло серьёзное выражение.

— Так когда «Мьольнир» заработает на полную мощность? Когда придёт мой черёд?

— Уже скоро. Надо только провести несколько модификаций внутренних систем.

Кортана поднялась на ноги, повернулась спиной к доктору Хэлси и полетела к фотографиям на стене.

— И кто из них станет моим? — спросила она, касаясь копчиками пальцев стёкол.

— А кого бы ты выбрала?

ИИ немедленно перескочила к снимку, занимавшему центральное место в коллекции Хэлси. На нём был изображён привлекательный мужчина, стоящий рядом с адмиралом Стэнфордом, прикрепляющим к его груди «Орден Легиона Чести»; грудь спартанца на момент съёмки уже была чрезмерно украшена наградами.

Кортана провела пальцами по лицу воина.

— Он такой серьёзный, — проворковала ИИ. — Задумчивый взгляд. Если говорить о примитивных животных инстинктах, он довольно привлекателен, вы так не считаете, доктор?

Хэлси покраснела. Она и в самом деле считала именно так. Мысли Кортаны часто совпадали с её собственными, только на ИИ никак не влияли общественная мораль и армейский устав.

— Может, лучше будет подобрать кого-нибудь другого…

Кортана повернулась к Хэлси лицом и посмотрела на неё с явной издевкой во взгляде.

— Мне казалось, вы спрашивали, кого бы выбрала я…

— Это был просто вопрос, Кортана. Я не давала тебе карт-бланш в выборе своего «носителя». Необходимо ещё учесть проблему совместимости.

ИИ моргнула.

— Его нейронные показатели синхронизированы с погрешностью в два процента. После установки нового интерфейса совместимость должна возрасти до вполне приемлемых величин. И, если честно… — она вновь уставилась в пустоту, — я только что разработала дополнительный буферный интерфейс, благодаря которому погрешность сократится до ноля целых восьмидесяти одной тысячной процента. С остальными нам такой точности не добиться. Я могу это гарантировать, — застенчиво добавила Кортана.

— Понятно, — произнесла доктор, откатываясь в кресле от стола, поднимаясь и разминая ноги.

Почему она продолжала медлить? Синхронизация выходила потрясающей. Но был ли выбор Кортаны определён тем, что Спартанец-117 являлся любимчиком Хэлси? И имело ли это какое-то значение? Кто мог лучше позаботиться о нём?

Доктор подошла к фотографии.

— Его наградили «Орденом Легиона Чести» за штурм бункера ковенантов. Джон лично уничтожил двадцать солдат противника и спас жизни целому взводу десанта, прижатому к земле огнём стационарных энергетических пушек. Я читала отчёт о тех событиях, но до сих пор не могу понять, как ему это удалось. — Хэлси повернулась к Кортане и посмотрела ей прямо в странные полупрозрачные глаза. — Ты знакома с его послужным списком?

— Перечитываю прямо сейчас.

— Тогда ты должна понимать, что он не самый умный, не самый быстрый и не самый сильный среди спартанцев. Но зато самый отважный… и, скорее всего, самый везучий. И, на мой взгляд, он просто лучший.

— Да, — прошептала Кортана. — Вынуждена согласиться с вашим анализом, доктор.

ИИ подлетела ближе к Хэлси.

— Скажи, — тихо спросила доктор, — сможешь ли ты пожертвовать им при необходимости? Если это потребуется для успешного выполнения задания? Сможешь смотреть, как он умирает?

Кортана замерла в воздухе, и строчки формул, бежавшие по её коже, неожиданно остановились.

— Главным моим приоритетом является выполнение заданий, — лишённым эмоций голосом ответила ИИ. — Безопасность спартанцев, как и моя собственная, стоит на втором месте.

— Хорошо. — Хэлси вернулась к столу и опустилась в кресло. — Тогда ты получаешь его.

Кортана улыбнулась и окуталась ярким прозрачным ореолом электрического света.

— А теперь, — произнесла доктор и постучала ногтем по столу, призывая ИИ к вниманию, — покажи мне, какой из кораблей ты считаешь наиболее подходящим для нашей работы.

Кортана протянула вперёд руку. На её ладошке лежала крошечная модель крейсера класса «Халкион».

— «Столп осени», — сказала ИИ.

Доктор Хэлси откинулась на спинку кресла и скрестила руки на груди. Современные крейсера стали редкостью во флоте ККОН. Уцелела лишь горстка этих потрясающих кораблей, и все они были отведены назад, чтобы усилить оборону Внутренних Колоний. Впрочем, это ржавое корыто к подобным судам не относилось.

— «Столп осени» сдан в эксплуатацию сорок три года назад, — произнесла Кортана — Корабли класса «Халкион» — самые маленькие из всех, что когда-либо причислялись к крейсерам. Их измещение составляет примерно одну треть от такового у современных судов класса «Марафон». И на деле их просто вернули на службу, выпустив из доков, где «Халкионы» уже собирались утилизировать. Данный корабль, — продолжала Кортана, — был восстановлен в две тысячи пятьсот пятидесятом году для участия в конфликте у дзеты Дорадо. Атомные реакторы второго поколения выжимают десятую часть мощности современных моделей, броня по новым стандартам считается лёгкой. В процессе переоснащения боевые параметры судна были усилены за счёт одной установки ОМУ и шести торпедных аппаратов класса «Лучник». Единственное, что заслуживает в корабле хоть какого-то внимания, это его каркас. — Кортана стянула с модели верхний слой так, словно снимала перчатку. — Его чертежи были разработаны доктором Робертом Маклисом, основателем марсианских «Верфей Рейеса-Маклиса», в две тысячи пятьсот десятом году. На тот момент «Халкионы» считались чрезмерно массивными и дорогостоящими из-за увеличенного количества осей прочности и внутренней сотовой структуры. При создании следующих моделей от этих элементов конструкции решили отказаться. Тем не менее «Халкионы» славятся тем, что практически неразрушимы. Есть данные о крейсерах данного класса, продолжавших сpaжаться, несмотря на пробоины во всех отсеках и потерю девяноста процентов брони.

— А их боевые показатели? — спросила доктор Хэлси.

— Ниже средних, — ответила Кортана. — Они медлительны и малоэффективны в наступлении. О них даже шутки во флоте ходят.

— Отлично, — произнесла доктор. — Что ж, должна согласиться с твоим выбором. Начинаем его переоборудование при первой же возможности.

— Всё, что нам осталось, — произнесла ИИ, — это подобрать капитана и экипаж.

— Ах да… капитана… — Хэлси нацепила очки. — У меня есть на примете человек, идеально подходящий для этой работы. Гениальный стратег. Сейчас перешлю тебе его досье, сама посмотришь.

Доктор отправила ИИ необходимые данные.

Кортана вначале усмехнулась, но её улыбка быстро угасла.

— Так он проводил свои маневры у Сигмы Октана без помощи корабельного ИИ?

— Да, его судно покинуло доки, не получив нужного модуля по ряду технических причин. Не думаю, что он сильно расстроится, если в следующий раз ему придётся прибегнуть к помощи компьютеров. По правде говоря, установка ИИ стоит на первом месте в его списке по ремонту «Ирокеза».

По всей видимости, эти слова не слишком убедили Кортану.

— Кроме того, он обладает одним очень важным качеством, необходимым для нашей затеи, — произнесла доктор Хэлси. — Этот человек умеет хранить секреты.




ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ





Время: 08:00, 27 августа 2552 (по военному календарю)

Система Эпсилон Эридана, планета Предел, ставка командования флотом




Уже в третий раз Джои оказался в сверхсекретном зале на Пределе. На амфитеатре лежала печать таинственности, словно в этих стенах ежедневно обсуждались вопросы вселенской важности. И мастер-шеф помнил, что всякий раз, когда он приходил сюда, его жизнь кардинально изменялась.

Впервые он увидел это помещение, когда был призван в ряды спартанцев. Казалось, с того дня прошла целая вечность. Джон неожиданно вспомнил, насколько молода была доктор Хэлси в те времена.

Во второй раз их пригласили сюда, чтобы поздравить с окончанием курса подготовки. И в тот день они навсегда расстались с наставником Мендесом. Сейчас старшина оказался как раз на той самой скамье, где тогда рядом с ним присел старый инструктор.

Что ждало их сегодня? Джона не оставляло чувство, что им снова предстоят большие перемены.

Его окружали два десятка спартанцев: Фред, Линда, Джошуа, Джеймс и многие другие, с кем ему не доводилось поговорить уже несколько лет; постоянные битвы надолго разбросали неразлучных воинов на многие световые года друг от друга.

В зал вошли доктор Хэлси и капитан Кейс. Спартанцы поднялись, вытянулись по стойке «смирно» и отсалютовали. Кейс ответил им тем же.

— Вольно, — произнёс он и подвёл Хэлси к кафедре, а затем присел на скамью.

— Добрый вечер, спартанцы, — сказала доктор. — Прошу всех садиться.

Отряд дружно занял свои места.

— Сегодня, — произнесла она, — я собрала в этом зале всех выживших спартанцев, за исключением троих, которые участвуют в слишком далёких операциях, чтобы их можно было так просто отозвать обратно. За последние десять лет вы потеряли только троих погибшими, ещё один получил слишком тяжёлое увечье, чтобы продолжать несение службы. Должна заметить, что ваш послужной список куда лучше, чем у любого подразделения во флоте. — Доктор помолчала, разглядывая их. — Как же хорошо увидеть вас вновь.

Хэлси поправила очки.

— Адмирал Стэнфорд попросил меня подготовить вас к новому заданию. Ввиду особой сложности и необычности предстоящей вам работы прошу на время отбросить все обычные условности и свободно задавать мне вопросы во время презентации. А теперь перейдём к делу — к ковенантам.

Под потолком засветились голопроекторы, и слева от доктора Хэлси возник строгий ряд изящных ковенантских корветов, фрегатов и эсминцев. А справа от неё появились образы известных им разновидностей чужаков, уменьшенные до одной трети от настоящих размеров. Спартанцы увидели ворчуна, шакала, летучую тварь с щупальцами, встреченную Джоном на Сигме Октана IV, и закованное в броню чудище вроде тех, которых отряду сто семнадцатого удалось победить в музее.

При виде врага в кровь мастер-шефа хлынул адреналин. Умом он понимал, что это только голограммы, что все эти твари ненастоящие, но за десять лет непрестанных сражений его инстинкты требовали вначале стрелять, а уже потом разбираться, что к чему.

— Ковенанты по-прежнему являются для нас загадкой, — начала доктор Хэлси. — Их мотивы и образ мысли остаются тайной, хотя лучшие из наших аналитиков и смогли выстроить несколько гипотез. — Помолчав, она продолжала: — Вы должны понимать, что дальнейшая информация строго секретна.

Как нам стало известно, ковенанты — так переводится на наш язык их самоназвание — представляют собой конгломерат нескольких рас. Полагаем, в их обществе действует некое подобие кастовой иерархии, хотя её точная структура нам не известна. Остаётся только догадываться, что ковенанты завоёвывают и «поглощают» новые виды, пользуясь их сильными сторонами в своих целях.

Наука ковенантов носит скорее имитационный, нежели инновационный характер, что является побочным результатом их социального «поглощения». Впрочем, в недостатке интеллекта им отказать нельзя. Во время нашей первой встречи чужаки собирали информацию из компьютерных сетей наших погибших кораблей. И учатся ковенанты удивительно быстро.

К моменту прибытия к Урожайной флотилии адмирала Коула чужаки уже успели разработать технологию проникновения в наши компьютерные системы, разобрались в человеческом языке и даже создали первые примитивные программы для взлома ИИ. А вот все наши попытки расшифровать протоколы ковенантов оказались успешными лишь отчасти — невзирая на старания, прилагаемые в течение долгих лет.

За это время чужакам неоднократно удавалось проникнуть в наши системы. Вот почему Протокол Коула настолько важен и за его нарушение грозит трибунал. Однажды ковенантам может не понадобиться проникать на борт кораблей ККОН, чтобы выкрасть из навигационных баз нужную им информацию.

Мастер-шеф украдкой поглядел в сторону Кейса — капитан сжимал в ладони старинную трубку. Пожилой офицер затянулся, выпустил дым и задумчиво поглядел в сторону образцов вражеских кораблей. А после медленно покачал головой.

— Как я уже обозначила ранее, — продолжала доктор Хэлси, — ковенанты являют собой ряд генетически разнородных групп, объединённых чем-то вроде строгой кастовой системы. — Она махнула рукой в сторону ворчунов и шакалов. — Вот эти, скорее всего, входят в военную или воинскую касту, но занимают не самое важное место в иерархии, учитывая то, как легко ими жертвуют в наземных операциях. Мы убеждены, что существует «раса» полевых командиров, получившая кодовое название «элита».

Доктор приблизилась к парящему в воздухе созданию, ноги которому заменяли щупальца.

— Мы полагаем, что эти существа принадлежат к касте учёных.

Когда Хэлси дотронулась до голограммы, изображение начало двигаться, и спартанцы увидели, как тварь разбирает на части человеческий электрокар. Джон узнал запись, сделанную им во время последней операции.

Затем палец доктора указал в сторону бронированных гигантов.

— Эта запись сделана на Сигме Октана IV. Эти огромные воины стоят выше и ворчунов, и шакалов.

Образы массивных чужаков тоже пришли в движение, бросаясь в бой, но Хэлси остановила запись.

Повернувшись спиной к голограмме, доктор вернулась к кафедре.

— В департаменте Военно-космической разведки полагают, что существуют ещё как минимум две дополнительные касты: воинов, планирующих наземные операции и, возможно, пилотирующих корабли ковенантов, и правителей. Нам удалось расшифровать несколько вражеских передач, где упоминалось о… — Она помедлила, сверяясь с информацией, передаваемой на её сетчатку с очков. — Ах да. О пророках. Мы считаем, что эти пророки на деле и есть та самая правящая раса. И остальные ковенанты подчиняются им и поклоняются как религиозным лидерам. — Хэлси сняла очки. — Для этого вы нам и понадобились. В вашу задачу входит поиск пророков. Операция будет разбита на четыре фазы. Фаза первая: вы вступаете в бой с ковенантами и обезвреживаете, но не уничтожаете один из их кораблей. — Она повернулась к Кейсу. — Эту часть я вручаю в умелые руки капитана Кейса с его новым судном — «Столпом осени».

Пожилой офицер ответил на её комплимент коротким кивком, а потом задумчиво постучал по зубам мундштуком трубки.

Мастер-шеф ещё никогда не слышал, чтобы кому-то удалось захватить один из кораблей ковенантов. Джон вспомнил всё, что знал о подвигах капитана Кейса на орбите Сигмы Октана IV, и задумался над тем, насколько вообще возможно порученное им дело. Это задание было невероятно трудным даже для спартанцев.

— Фаза вторая, — продолжала Хэлси. — Спартанцы берут выведенное из строя судно на абордаж, нейтрализуют экипаж и захватывают навигационные данные. Мы собираемся сделать с ними ровно то же самое, что они пытаются сделать с нами — найти их родную планету.

Джон поднял руку.

— Да, мастер-шеф?

— Прошу прощения, мэм, я так понимаю, что нам придётся взять с собой специалиста в области систем ковенантов?

— В некотором роде, — ответила доктор, отводя взгляд. — К этому вопросу мы скоро вернёмся. Главное — прошу мне поверить, что эти специалисты не доставят вам никаких проблем во время выполнения задания. Я бы даже сказала, что они окажутся весьма полезными в бою. Вскоре вы всё увидите сами.

Эти слова прозвучали для Джона практически так же, как замечание капитана Кейса о том, что победа — ещё не всё. Доктор Хэлси загадала ему ещё одну задачку. Каким образом компьютерные специалисты могли помочь спартанцам в бою? Даже если они умеют стрелять, каждый из них оказался бы слабым звеном в настоящем сражении. А если не умеют, то спартанцы автоматически превратятся в нянек, от которых требуется обеспечить защиту беспомощным гражданским в боевой зоне.

— Третья фаза, — произнесла доктор Хэлси, — заключается в отправке захваченного корабля к их родной планете.

В голове мастер-шефа родилось сразу несколько вопросов. Во-первых, кто поведёт незнакомое судно? Неужели кому-то удалось расшифровать их системы управления? В этом Джон сильно сомневался, поскольку раньше корабли ковенантов никто не захватывал. Далее, какие опознавательные сигналы требовались, чтобы безопасно перемещаться во вражеском пространстве? Или предполагается, что они должны будут проникнуть в систему ковенантов незамеченными?

Спартанцев учили: если план пестрит подобными недостатками, следует остановиться и ещё раз всё взвесить. Вопросы, на которых не было ответов, приводили к осложнениям во время задания. А осложнения, в свою очередь, вели к ранениям, гибели и провалу. Чем проще — тем лучше.

Но пока он решил придержать свои вопросы. Доктор Хэлси наверняка всё продумала как надо.

— В четвёртой фазе, — продолжала она, — вы должны будете проникнуть на их базу, пленить представителя правящей касты и переправить его на территорию, находящуюся под контролем войск ККОН.

Мастер-шеф неловко поёжился. У них не было никакой информации или хотя бы догадок о том, что происходит в пространстве, оказавшемся во власти ковенантов. Да и как можно захватить пророка, если никто даже не знает, как эти существа выглядят?

Но наставник Мендес приказывал доверять доктору Хэлси, поэтому Джон решил дослушать всё до конца, а уже потом задавать вопросы. Иначе он рисковал подорвать её авторитет. И командиру спартанцев меньше всего хотелось, чтобы нечто подобное произошло на глазах у его людей.

Тем не менее одну вещь всё же следовало прояснить. Мастер-шеф вновь поднял руку.

Доктор кивнула.

— Мэм, — произнёс он, — вы говорите, что мы должны пленить главарей ковенантов, а не уничтожить их?

— Верно, — ответила Хэлси. — Учитывая наши познания об обществе ковенантов, следует предположить, что убийство кого-либо из их лидеров приведёт только к дальнейшей эскалации войны. Вы обязаны любой ценой сохранить жизнь захваченным вами главарям. Когда их переправят в штаб ККОН, мы сможем использовать их в качестве заложников для установления перемирия, а может, и полного прекращения войны.

Мир? Мастер-шеф покатал на языке непривычное слово. Не на то ли намекал капитан Кейс? Альтернативой победе вовсе не обязательно являлось поражение. Отказавшись от игры, можно было избежать и того, и другого.

Доктор Хэлси набрала полную грудь воздуха и медленно выдохнула.

— Среди вас есть те, кто сам уже всё понял, но я в любом случае обязана это озвучить. Я, как и многие другие, полагаю, что у нас мало надежд в идущей войне — несмотря на недавние победы. Впрочем, то, насколько плохи наши дела, известно далеко не всем. В ДВКР предсказывают, что мы продержимся ещё несколько месяцев… Быть может, даже стандартный год. После чего ковенанты обнаружат и истребят оставшиеся Внутренние Колонии и двинутся к Земле.

Такие слухи доходили до мастер-шефа, но он всякий раз просто отмахивался от них. Но теперь, когда эти слова произнёс человек, которому он всецело доверял, по коже Джона побежали мурашки.

— Ваша задача — предотвратить поражение, — произнесла Хэлси. Она замолкла, потупилась с хмурым видом, а потом подняла взгляд и вновь посмотрела на них. — Спланированная нами операция сопряжена с очень большими рисками. В расчётах остаётся много неизвестных, и нашей разведке просто неоткуда взять недостающую информацию. Я убедила командование не гнать вас на это задание насильно. Мне нужны добровольцы.

Мастер-шеф понимал её. Он видел, что доктор Хэлси и сама не знает, жертвует она их жизнями или растрачивает впустую.

Он поднялся из-за стола без всяких колебаний. И как только он встал, его примеру последовали остальные спартанцы.

— Хорошо, — сказала доктор и несколько раз моргнула. — Отлично. Спасибо вам.

Затем Хэлси отошла от кафедры.

— Дня через два я снова встречусь с каждым из вас по отдельности. Мне ещё надо показать, как именно мы доставим наших экспертов на борт корабля ковенантов. А ещё я покажу кое-что, что поможет вам вернуться с задания живыми — завершённый «Мьольнир».




ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ





Время: 06:00, 29 августа 2552 (по военному календарю)

Система Эпсилон Эридана, планета Предел, гарнизон 01478-В




На стрельбище царила странная тишина. Обычно здесь в ушах звенело от шума — резкое стаккато автоматов; громкие выкрики отрабатывающих боевые действия солдат; лающие, перегруженные матерщиной приказы инструкторов. Ничего этого не было. Джон нахмурился, направляя «Бородавочник» к контрольно-пропускному посту.

Затишье на полигоне заставляло спартанца чувствовать себя неуютно.

Что беспокоило его ещё больше, так это усиленные наряды службы безопасности: сегодня на воротах дежурило в три раза больше военных полицейских, нежели в обычные дни.

Джон припарковал машину и приблизился к троице охранников.

— По какому вы делу? — требовательно поинтересовался старший из них.

Не говоря ни слова, спартанец протянул ему листок бумаги — приказ явиться исходил непосредственно от высшего командного состава. Было видно, как помрачнел полицейский.

— Сэр, прошу меня простить. Доктор Хэлси и остальные уже ждут вас в зоне ОиВ.

Охранник отсалютовал и махнул рукой, приказывая открыть ворота.

На карте тренировочный лагерь был обозначен как «военный полигон сил ККОН 01478-В». Но обучавшиеся тут солдаты придумали для него другое имя — «Пыточная». Это местечко хорошо запомнилось Джону — именно здесь спартанцы проводили большую часть своего времени, когда только начинали тренироваться.

Весь лагерь был разделён на три территории: полоса препятствий, стрельбище и ОиВ — место «отдыха и выздоровления», что на самом деле представляло собой всего лишь лазарет.

Джону не раз доводилось бывать там за время своего обучения.

Бодрым шагом мастер-шеф направился к блочной постройке, где его встретили ещё два охранника, которые навели на него оружие и держали под прицелом до тех пор, пока не проверили документы. И только после этого он смог войти в здание.

— Ох, ну наконец-то, — произнёс незнакомый голос. — Давай-ка, сынок, топай сюда на полусогнутых, если, конечно, не боишься.

Джон помедлил; голос принадлежал старику примерно семидесяти лет, облачённому в халат корабельного врача. «И никаких опознавательных знаков», — с некоторым сомнением подумал сто семнадцатый. На мгновение в его голове с предельной отчётливостью вспыхнуло воспоминание о тех временах, когда ещё очень юные спартанцы боролись, дрались и подвергались побоям со стороны инструкторов, также избегавших знаков различия.

— Кто вы, сэр? — настороженно поинтересовался Джон.

— Сынок, перед тобой капитан ККОН, — произнёс мужчина, скривив в улыбке тонкие губы, — и у него сегодня совсем нет времени на реверансы. Пора приступать.

Капитан… И новое назначение. Ладно.

— Так точно, сэр.

Человек в халате отвёл его в лазарет.

— Прошу раздеться, — произнёс капитан.

Джон поспешил скинуть свою форму, аккуратно сложил её и поместил на стоящую рядом койку. Капитан подошёл сзади и начал смазывать шею спартанца дурно пахнущей смесью. Кожа начала неметь.

Спустя секунду в комнату вошла доктор Хэлси.

— Это займёт только пару минут, Джон. Мы собираемся усовершенствовать несколько компонентов в твоём нейронном интерфейсе. Прошу тебя, ляг и не шевелись.

Мастер-шеф подчинился. Инженер вколол ему местную анестезию. Вначале кожу слегка покалывало, а затем шея одеревенела и стала холодной. Сто семнадцатый почувствовал, как скальпель вскрывает его плоть, а затем услышал несколько последовательных щелчков, отозвавшихся внутри его головы. Рядом на секунду вспыхнул лазерный луч, за которым последовал новый укол. Перед глазами Джона заплясали звёзды, стены комнаты закружились, и он почувствовал, что куда-то проваливается. Перед спартанцем всё поплыло; он отчаянно заморгал, и вскоре неприятные ощущения исчезли.

— Хорошо… Процедура завершена, — произнесла доктор Хэлси. — Прошу следовать за мной.

Капитан протянул Джону хлопчатобумажный балахон. Спартанец быстро натянул его и последовал за доктором.

Посреди плаца был разбит командный шатёр. Его белые матерчатые стены колыхались на ветру.

Вокруг выстроились десять охранников, сжимающих в руках штурмовые винтовки. Мастер-шеф отметил про себя, что перед ним не простые десантники. На плече каждого из них красовалась золотая комета — знак ударных войск орбитального десантирования, «адских ныряльщиков». Крепкие ребята, славящиеся железной дисциплиной. На спартанца вновь нахлынули воспоминания: кровь таких же солдат, пропитывающая маты боксёрского ринга.

При виде этих людей Джон почувствовал, как у него повышается уровень адреналина.

Доктор Хэлси приблизилась к охранникам и протянула свои документы. Военные полицейские приняли их, после чего просканировали её сетчатку и проверили соответствие голоса образцу. Закончив с ней, они провели те же процедуры с Джоном.

Удостоверившись, что он именно тот, за кого себя выдаёт, охранники поспешили поприветствовать его. Впрочем, этого, в общем-то, и не требовалось, поскольку сейчас на мастер-шефе не было формы.

Он последовал их примеру и отсалютовал в ответ.

Солдаты начали озираться, оглядывая поле, словно ожидали чего-то.

Напряжение в душе Джона нарастало — мало что могло напугать бойца УВОД.

Доктор Хэлси провела сто семнадцатого внутрь шатра. Посреди него между двумя столбами оказалась подвешена пустая броня «Мьольнир». Насколько мастер-шеф мог видеть, это был не его доспех.

После многих лет использования его вторая, железная, кожа покрылась царапинами и швами, а некогда переливающееся зелёное покрытие потускнело до оливкового цвета.

На этом костюме не было ни единого пятнышка, а поверхность брони сияла мягким металлическим блеском. Спартанец отметил, что защитные пластины стали чуть толще, а чёрную подкладку пронизали электросхемы. Размер атомных батарей уменьшился как минимум в два раза, а сочленения мягко светились.

— Перед тобой подлинный «Мьольнир», — прошептала доктор Хэлси. — Броня, которую вы использовали прежде, лишь отдалённо напоминала ту, которую мы задумали. Но сейчас… — она повернулась к Джону, — ты видишь то, о чём я могла только мечтать. Пожалуйста, примерь её.

Мастер-шеф скинул с себя балахон и с помощью двух техников принялся облачаться. Доктор Хэлси отвела взгляд.

Несмотря на то, что каждая из деталей новой брони была более громоздкой и весила больше, чем в старом костюме, как только все они были подключены, доспехи оказались лёгкими как пёрышко. Новый «Мьольнир» сел на Джона, словно по мерке сшитый. Биогель нагрелся и плотно пристал к коже, а затем остыл, уравняв температуру брони и тела.

— Мы внесли несколько сотен мелких усовершенствований, — произнесла доктор Хэлси. — Подробный перечень я перешлю тебе позже. Но хочу сразу предупредить о двух весьма серьёзных изменениях. К ним… надо привыкнуть.

Она нахмурила брови. Джон никогда прежде не видел её встревоженной.

— Во-первых, — сказала Хэлси, — нам удалось воссоздать и, буду откровенна, улучшить энергетические щиты, весьма успешно используемые шакалами.

Неужели этот доспех снабдили встроенными щитами? Мастер-шеф знал, что в ДВКР пытаются адаптировать под людей технологии ковенантов — спартанцы получили приказ при всякой возможности захватывать любые найденные устройства чужаков.

Исследователям и инженерам пока что удалось немного заглянуть за завесу тайн в области искусственной гравитации — ряд кораблей ККОН уже был оборудован экспериментальными образцами модулей искусственного тяготения.

Но вот «Мьольнир» с установленными на нём энергетическими щитами… В течение долгих лет никому не удавалось продвинуться в исследовании этих систем. В научном сообществе многие полагали, что это в принципе невозможно. Не поэтому ли беспокоилась доктор? Существовал риск, что её коллегам просто не удалось всё до конца отладить и устранить все возможные ошибки.

— Давайте приступать, — кивнула техникам Хэлси. Инженеры повернулись к панелям управления. Один из них, довольно молодой, нацепил наушники.

— Ладненько, мастер-шеф, — протрещал его голос в динамиках Джона. — Сейчас вы должны увидеть на экране иконку активации. Также вы должны видеть тумблер ручного управления на двадцать часов от лицевого щитка.

Сто семнадцатый пощёлкал тумблером. Ничего не изменилось.

— Подождите немного, сэр. Вначале мы должны активировать вашу броню. После этого будут задействованы восстанавливающие системы. Поднимитесь на платформу и сохраняйте полную неподвижность.

Джон шагнул на площадку, где ранее была подвешена броня. Столбы стали постепенно нагреваться и наконец засияли прозрачным жёлтым светом, а потом начали медленно поворачиваться вокруг своей оси.

Мастер-шеф ощутил электрическое покалывание в конечностях. Свечение стало более интенсивным, и защитное покрытие шлема автоматически затемнилось. Напряжение в окружающем пространстве продолжало возрастать; волоски на коже спартанца встали дыбом под воздействием ионизации. В воздухе запахло озоном.

Наконец вращение столбов начало замедляться, и свет померк.

— Пожалуйста, мастер-шеф, теперь воспользуйтесь тумблером активации.

Воздух вокруг Джона содрогнулся, словно пытаясь отпрыгнуть от «Мьольнира». Но спартанец так и не увидел ничего, хоть отдалённо напоминающего щиты ковенантов. Работали ли системы?

Проведя ладонью по ладони, он встретился с сопротивлением в сантиметре от поверхности брони. Защита действовала.

Как часто им приходилось придумывать, как подойти к шакалу со спины? Теперь спартанцы должны были полностью переменить всю свою стратегию. Изменить вообще всё.

— Поле закрывает тебя со всех сторон, — прозвенел в динамиках голос доктора Хэлси, — и рассеивает энергию с куда большей эффективностью, нежели добытые спартанцами щиты ковенантов. Надёжнее всего закрыты руки, голова, грудь и спина. При этом поле настолько точно подогнано, что ты можешь, как и прежде, держать что угодно в ладонях.

Главный инженер нажал следующую кнопку, и на дисплее Джона высветилась новая информация.

— Сейчас вы должны увидеть в верхнем углу экрана окружность, разбитую па сектора, — произнёс механик. — Она находится рядом с биомонитором и индикатором боезапаса. Благодаря ей вы можете узнать состояние своего энергетического щита. Не допускайте полного разряжения, иначе броня начнёт получать повреждения.

Мастер-шеф спрыгнул с платформы. Он поскользнулся, но смог удержать равновесие. Джон словно плыл в масле. Пола под ногами он практически не ощущал.

— Чтобы повысить сцепление, вы можете поднастроить эмиттеры сапог так же, как и в перчатках. Думаю, что в обычных обстоятельствах лучше всего будет выставить минимальный уровень, хотя и не стоит забывать, что защита в этих местах будет значительно ослаблена.

— Вас понял. — Сто семнадцатый занялся настройкой. — В невесомости мне стоит выставить защиту этих мест на максимум, верно?

— Верно, — откликнулась доктор Хэлси.

— И какой урон они способны выдержать?

— А вот это, мастер-шеф, нам и предстоит сегодня выяснить. Надеюсь, тебе понравятся те испытания, которые мы заготовили, чтобы проверить прочность новой брони.

Джон кивнул. Он был готов к испытаниям. Несколько недель, проведённых в пространстве скольжения, заставили его соскучиться по настоящей нагрузке.

Подняв щиток шлема, сто семнадцатый повернулся к доктору Хэлси.

— Мне казалось, вы упоминали про то, что серьёзных изменений будет два?

Доктор кивнула, улыбаясь:

— Да, конечно. — Сунув руку в карман халата, она извлекла на свет кубик из прозрачного материала. — Сомневаюсь, что тебе раньше доводилось видеть подобное. Это мемопроцессорное ядро искусственного интеллекта.

— Вроде Дежи?

— Да, чем-то она напоминает твоего учителя. Но кое в чём отличается. Позволь представить тебе Кортану.

Мастер-шеф огляделся. Ему так и не удалось найти под сводом шатра ни компьютеров, ни голографических проекторов. Приподняв одну бровь, он посмотрел на доктора.

— Между активным контуром и внутренним биослоем твоей брони встроен новый компонент, — пояснила Хэлси. — Мемопроцессорный сверхпроводник.

— Тот же материал, что используется для создания ядра ИИ?

— Именно. Удивительно точный анализ. Так вот, твоя броня станет вместилищем Кортаны. Системы «Мьольнира» обладают практически той же ёмкостью, что и корабельный модуль ИИ. Кортана станет посредником между тобой и доспехами, а также будет поставлять необходимые тактические данные на время задания.

— Не уверен, что понял.

— В Кортану запрограммированы все познания ДВКР в области взлома компьютерных систем, — пояснила доктор Хэлси. — Кроме того, она обладает талантом менять свою программу на лету. Также Кортану снабдили нашими лучшими разработками по переводу диалектов чужаков. Главное её предназначение — проникновение в компьютеры и системы связи. Она способна перехватить и декодировать переговоры ковенантов, чтобы обеспечить тебя самыми свежими данными во время боя.

Информационная поддержка там, куда не могла проникнуть разведка. Мастер-шефу это начинало нравиться. Их шансы значительно возрастали.

— Так, значит, Кортана и есть тот самый компьютерный специалист, которого мы должны переправить на корабль ковенантов? — произнёс Джон.

— Да. Но это ещё не всё. Её присутствие позволит тебе использовать «Мьольнир» с куда большей эффективностью.

Сто семнадцатого неожиданно посетило прозрение — системы искусственного интеллекта использовались, чтобы значительно повысить оборонительные способности кораблей.

— А она может управлять «Мьольниром»? — Он не был уверен, что ему бы это понравилось.

— Нет, Джон. Кортана лишь обеспечит связь между тобой и системами брони. Твоя скорость реакции значительно возрастёт. ИИ способна молниеносно преобразовывать в движения импульсы двигательных центров коры головного мозга. Но она не сможет послать эти импульсы вместо тебя.

— Значит, этот искусственный разум, — произнёс Мастер-шеф, — поселится у меня в голове?

Так вот зачем понадобилось усовершенствовать его нейронный интерфейс!

— Наверное, тебя это сильно беспокоит, да? — спросила Хэлси. — Но, Джон, я не могу ответить на этот вопрос. Во всяком случае, не с научной точки зрения.

— Боюсь, я не вполне вас понимаю, доктор.

— А ты можешь ответить мне, что такое сознание? Интуиция, разум, эмоции — мы признаём их существование, но до сих пор не имеем ни малейшего понятия о том, как именно работает мозг. — Она помедлила, подбирая слова. — Мы научились создавать ИИ, посылая в мозг электрические сигналы, но только потому, что знаем — он всё-таки работает, однако мы не можем сказать, как или почему. Так вот, Кортана поселится «между» твоим сознанием и бронёй, переводя электрохимические послания и переправляя их «Мьольниру» при помощи нейроимплантатов. Следовательно, раз уж мы страдаем от нехватки терминов — да, Кортана поселится у тебя в голове.

— Мэм, для меня важнее всего успешное выполнение задания. А интересы этого ИИ — Кортаны — могут противоречить моим целям.

— Об этом можешь не беспокоиться, мастер-шеф. Касательно миссии Кортана получила ту же установку, что и ты. Она сделает всё возможное, чтобы вы вернулись с победой. Даже если для этого потребуется пожертвовать собой — или тобой.

Джон вздохнул с облегчением.

— А теперь, пожалуйста, присядь. Пора вставить матрицу в слот на твоей шее.

Мастер-шеф опустился на колени. Через секунду он услышал свист, затем раздался хлопок, и его словно окатили ледяной водой; голову прострелила резкая боль, но быстро стихла.

— М-да, квартирка скромная, — прозвучал мягкий женский голос — Привет, мастер-шеф.

Интересно, а есть ли у этого ИИ какое-нибудь звание? Кортана явно не относилась ни к разряду гражданских специалистов, ни к собратьям по оружию. Как следовало с ней обращаться? Так же, как с любым другим имуществом ККОН? Впрочем, с вещами Джон тоже обращался бережно. Он следил за тем, чтобы все винтовки были смазаны, а ножи — начищены, и проверял свою экипировку после каждой миссии.

Странно… Голос ИИ звучал из динамиков его шлема, но одновременно раздавался и прямо в сознании мастер-шефа.

— Здравствуй, Кортана.

— Кхм… Отмечаю высокий уровень мозговой активности. А ты не похож на тот играющий мышцами автомат, каким тебя описывает пресса.

— Автомат? — прошептал Джон. — Интересное замечание для искусственного интеллекта.

Доктор Хэлси наблюдала за сто семнадцатым с неподдельным интересом.

— Тебе следует простить Кортану, мастер-шеф. Она, как бы это сказать, немного игривая. К особенностям её поведения приходится привыкать.

— Хорошо, мэм.

— Думаю, пора нам приступить к испытаниям. И нет лучшей проверки, чем симуляция боевых действий.

— Интересно, почему о каких-то боевых действиях забыли предупредить меня? — произнесла Кортана.

— В ДВКР разработали тест для проверки твоей совместимости с «Мьольниром», — сказала доктор Хэлси. — Кое-кто не верит, что вы двое готовы к предстоящей нам операции.

— Мэм! — Джон рывком распрямился. — Я готов, мэм!

— Да я-то знаю, мастер-шеф. А вот остальные нуждаются в доказательствах. — Доктор посмотрела на матерчатую стену шатра, за которой перемещались тени охранников. — Думаю, излишне будет напоминать, что ты должен быть готов ко всему. Но всё равно — будь осторожен. — Хэлси перешла на шёпот. — Похоже, некоторые люди в ДВКР предпочтут, чтобы ты завалил эту проверку, шеф. И они постараются сделать для этого всё возможное, как бы хорош ты ни был.

— Я не подведу вас, доктор.

На её лице проступили тревожные морщинки, но быстро разгладились.

— Знаю. — Она отступила на шаг и отбросила свой заговорщицкий шёпот. — Мастер-шеф, приказываю тебе досчитать до десяти после того, как я выйду из шатра. Затем ты должен направиться к полосе препятствий. На противоположном её конце подвешен колокол. Твоя задача — ударить в него. — Она помедлила и добавила: — Ты получаешь право нейтрализовать любую угрозу, препятствующую достижению цели.

— Вас понял, — ответил Джон.

Наконец с неопределённостью было покончено — теперь он знал и цель, и правила игры.

— Будь осторожен, мастер-шеф, — тихо повторила доктор Хэлси.

Она знаком приказала обоим инженерам следовать за ней и направилась к выходу.

Сто семнадцатый не знал, почему Хэлси считает, будто ему угрожает настоящая опасность, но он и не нуждался в обосновании. Главное, он был предупреждён о возможности риска.

И знал, как бороться с опасностями.

— Загружаю боевые подпрограммы, — сказала Кортана, — Инициирую алгоритмы электронного обнаружения. Повышаю уровень нейронного взаимодействия с интерфейсом до восьмидесяти пяти процентов. Всё, мастер-шеф, я готова.

Джон услышал серию металлических щелчков вокруг шатра.

— Звук идентифицирован, — произнесла Кортана. — В соответствии с базой данных это…

— Кто-то передёргивает затвор штурмовой винтовки MA5B. Мне это известно. Стандартное вооружение ударных войск орбитального десантирования.

— Ну, раз уж тебе это известно, мастер-шеф, — насмешливо отозвалась ИИ, — полагаю, ты и план уже придумал.

Резким движением Джон опустил лицевой щиток шлема и герметизировал броню.

— Так точно.

— Надеюсь, в него не входит подставляться под пули?..

— Нет.

— Так что ты задумал? — Голос Кортаны звучал обеспокоено.

— Собираюсь досчитать до десяти.

Кортана тяжело вздохнула, и Джон озадаченно покачал головой. Он никогда прежде не сталкивался с так называемым «умным» ИИ. Она вела себя словно человек. И, что ещё хуже, — словно гражданский. Да, к этому ему и в самом деле привыкать предстояло долго.

За стеной шатра зашевелились тени — движение снаружи.

Восемь.

В миссии возникли осложнения, а ведь он ещё не добрался даже до полосы препятствий. Джон понял, что ему придётся действовать против собратьев по оружию. Но сейчас не было времени терзаться вопросами. Он получил приказ и был обязан его исполнить. Кроме того, ему уже доводилось разбираться с бойцами УВОД.

Девять.

В шатёр, пригибаясь, вбежали трое солдат. Они двигались точно в замедленной съёмке — чёрные бронежилеты, закрытые шлемами лица, вскинутые на изготовку винтовки. Двое ушли в стороны, обходя спартанца с боков. Оставшийся в центре открыл огонь.

Десять.

Мастер-шеф пришёл в движение. Он кувырком скатился с платформы и, прежде чем солдаты успели прицелиться, оказался между врагами. Перекатившись, спартанец вскочил на ноги возле того, кто выстрелил первым, и схватился за винтовку десантника.

Не сдерживая силы, Джон рванул оружие из рук солдата и услышал громкий хруст, когда плечо противника переломилось. Раненый противник качнулся вперёд, потеряв равновесие. Спартанец прокрутил винтовку в руках и ударил десантника в бок, сокрушая рёбра. Зайдясь хрипом, солдат повалился на землю и затих.

А Джон уже развернулся к стрелку, зашедшему слева, нацеливая винтовку на голову врага. Несмотря на то, что тот уже был готов стрелять. Мастер-шеф всё равно действовал первым. Благодаря улучшенным рефлексам спартанца, усиленным Кортаной и нейронным интерфейсом, ему казалось, что солдат двигается слишком медленно.

Мастер-шеф вновь воспользовался прикладом винтовки. Голова десантника мотнулась от неожиданного мощного удара. Затем солдат сложился пополам и с грохотом упал на землю. Опытным взглядом Джон оценил его состояние: шок, сотрясение, перелом позвоночника.

Второй стрелок вышел из строя.

За это время оставшийся противник успел развернуться и открыл огонь. Три пули срикошетили от энергетического щита «Мьольнира». Полоска заряда уменьшилась едва ли на волосок.

Прежде, чем солдат смог во второй раз нажать на спусковой крючок, мастер-шеф ушёл в сторону и с силой обрушил вниз приклад винтовки.

Солдат закричал от боли, когда его нога переломилась, а брючину прорезал острый осколок кости. Джон вырубил противника ударом по шлему.

Проверив состояние винтовки, спартанец нашёл его вполне удовлетворительным и вынул из поясных мешочков на телах солдат запасные обоймы. Кроме того, у главного из них он нашёл хорошо заточенный боевой нож.

— Ты мог их убить, — произнесла Кортана. — Почему же не стал?

— Мне дали разрешение «нейтрализовать» угрозу, — ответил Джон. — А они больше не представляют собой опасности.

— Ох уж эта семантика, — посетовала ИИ. В её голосе звучало смущение. — Впрочем, с последним выводом не поспо… — Она прервалась на полуслове и доложила: — Новые цели. Семь пятен на датчике движения. Нас окружили.

Ещё семь солдат. Мастер-шеф мог открыть огонь и положить их всех. И при других обстоятельствах так бы и поступил. Но их винтовки не несли для него непосредственной угрозы, а ККОН сейчас нуждались в каждом бойце, чтобы сражаться с ковенантами.

Подбежав к центральному столбу, спартанец выворотил его из земли. Как только свод шатра начал падать, Джон вспорол ткань стены и вылетел наружу.

Перед ним возникли три десантника; они начали стрелять, но мастер-шеф стремительно отпрыгнул в сторону, а после бросился на них, сбивая с ног ударом стального шеста. Раздался хруст костей, а затем — крики боли.

Мастер-шеф развернулся к продолжающему падать шатру. Теперь его уже могли видеть четверо оставшихся солдат.

Один из них потянулся к гранате на поясе. Ещё трое вскинули винтовки.

Джон перехватил шест, словно копьё, и метнул его в противника с гранатой. Удар пришёлся в живот десантника, и тот с глухим стоном повалился на землю.

Из его руки выпала граната. Чеки в ней не было.

Бросившись вперёд, мастер-шеф ударил её ногой. «Лимонка», описав дугу, взорвалась над стоянкой автомобилей, окатив их осколками.

Трое оставшихся десантников открыли огонь, переведя винтовки в режим стрельбы длинными очередями. Пули забарабанили по щиту спартанца. Свинцовый град стремительно сокращал заряд брони. Джон пригнулся и перекатился в сторону, уходя из-под прицела винтовок, а после прыгнул на ближайшего солдата.

Мастер-шеф ударил своего противника открытой ладонью в грудь, вбивая ему рёбра в лёгкие. Десантник рухнул, не успев даже вскрикнуть, и из его рта потекла кровь. Джон прокрутился на месте и дважды выстрелил. Второй солдат заорал от боли, получив но пуле в каждое колено. Спартанец наступил на выроненную противником винтовку, сминая ствол и делая оружие бесполезным.

Последний «адский ныряльщик» ошеломлённо застыл на месте.

Мастер-шеф не дал ему времени опомниться; спартанец вырвал у солдата винтовку, сорвал с его пояса связку гранат и ударил кулаком по его шлему. Десантник упал.

— Двадцать две секунды от начала операции, — констатировала Кортана. — Впрочем, если обращать внимание на технические мелочи, ты начал действовать на сорок миллисекунд раньше указанного тебе срока.

— Учту.

Мастер-шеф перебросил через плечо ремень винтовки и пояс с гранатами, а затем побежал дальше, скрываясь в тени казармы. Потом он скользнул мимо высоких домов и на животе пополз к линии препятствий. Не было смысла подставляться под огонь снайперов, хотя ему было даже интересно проверить, насколько хорошо энергетический щит останавливает пули этого калибра.

Нет. Подобные мысли были слишком опасны. Силовое поле оказалось полезным, но под перекрёстным огнём быстро теряло энергию. Джон был хорошо защищён, но не стал неуязвимым.

Наконец ему удалось подобраться к тому месту, где начиналась полоса препятствий. Первым испытанием служила дорожка, посыпанная острым гравием. Порой молодых рекрутов заставляли снимать сапоги, прежде чем заставлять бежать по ней. Но если не считать болезненности, это всё равно было самым лёгким участком маршрута.

Мастер-шеф направился к дорожке.

— Постой, — произнесла Кортана. — Регистрирую трансляционный луч в дальнем инфракрасном спектре. Передача зашифрована. Декодирую… Да, готово. Это сигнал активации для мины «Лотос». Шеф, они заминировали площадку.

Джон застыл на месте. Он и сам неоднократно пользовался «Лотосами» и знал, какие повреждения те могут причинить. Выпущенные ими осколки могли вспороть танковую броню так, словно она была не толще апельсиновой корки.

Похоже, его продвижение изрядно замедлилось.

Он не мог не пойти по полосе препятствий. Приказ был ясен. У спартанца не осталось возможности смухлевать и обойти полигон по кругу. От них с Кортаной требовалось продемонстрировать, что они готовы к работе.

— Есть идеи? — поинтересовался он.

— А я уж думала, ты и не спросишь, — откликнулась Кортана. — Найди хотя бы первую из мин, и я смогу установить приблизительное местоположение остальных, ориентируясь на стандартные протоколы рандомизации, используемые инженерами ККОН.

— Здорово.

Мастер-шеф выдернул чеку из гранаты, досчитал до трёх и бросил её в центр поля. Та подпрыгнула и разорвалась. Ударная волна заставила сработать две мины. В воздух взметнулись столбы гравия и пыли. От дрожи, прокатившейся по земле, у спартанца застучали зубы.

Ему стало интересно, могли ли щиты выдержать подобный взрыв. Впрочем, он не стремился проверять это на себе. Джон увеличил напряжение поля на стопах своей брони до максимального значения.

Кортана вывела на его экран навигационную сетку. Перед глазами спартанца побежали составленные из линий узоры — ИИ пыталась просчитать возможные вариации.

— Есть совпадение! — произнесла она. На экране загорелось две дюжины красных кружков. — Точность — девяносто три процента. Это самое большее, что я могу сделать.

— Гарантий я ещё ни от кого не получал, — ответил мастер-шеф.

Он побрёл по гравийной дорожке, старательно выбирая, куда ступать. С активированными щитами на стонах это напоминало хождение по скользкому льду.

Джон шёл, низко опустив голову, выбирая путь между красными точками на дисплее. Если Кортана допустила ошибку, он, скорее всего, никогда уже об этом не узнает.

Наконец гравийная дорожка закончилась. Спартанец поднял взгляд. У них получилось.

— Спасибо, Кортана. Ты молодец.

— Не за что… — Она опять осеклась. — Фиксирую сигнал на закрытой флотской частоте. Шифрованная передача из этого лагеря на авиабазу Файрчайлд. Код я смогла разобрать, но они используют также и тайный жаргон, так что не смогу сказать, что происходит. Но, как бы то ни было, мне это не нравится.

— Не теряй бдительности.

— Можно подумать, я могу её потерять.

Он побежал к следующему участку полосы — затянутой колючей проволокой площадке, где некогда инструкторы стреляли над их головами из боевого оружия. Здесь многим солдатам довелось узнать, способны ли они ползти под пулями, свищущими в сантиметре над их затылками.

Вот только в этот раз Джона поджидало здесь кое-что новое — несколько тридцатимиллиметровых пулемётов на треножниках.

— Они целятся по нам, шеф! — крикнула Кортана.

Сто семнадцатый не собирался останавливаться и проверять, собираются ли пулемёты стрелять поверх его головы. Кроме того, не было у него и желания ползти под их огнём, который бы очень быстро истощил его щиты.

Раздался щелчок, и орудия начали поворачиваться.

Джон бросился к ближайшему из пулемётов, стреляя на бегу и срезая кабели, питавшие сервоприводы, а затем развернул установку к двум другим.

Укрывшись за бронебойным стеклом, спартанец дал очередь по стоящему рядом орудию. Пулемёты всегда славились своей низкой точностью, их популярность скорее основывалась на способности заполнять пространство вокруг пулями. Но Кортана настроила его электронный прицел под ритм орудия, и с её помощью Джон мог вывести из строя остальные установки.

Он направил огонь на зарядные блоки пулемётов. Ещё секунда, и два орудия окутались дымом, смолкли и завалились на бок. Мастер-шеф присел, выдернул чеку и метнул гранату к ближайшей из уцелевших установок. Взрыв поднял столб пламени прямо под основанием треножника.

— Пулемёт уничтожен, — доложила Кортана.

Ещё две гранаты — и путь был расчищен.

Спартанец обратил внимание на то, что его щиты опустели за это время на четверть. Индикатор заряда понемногу прирастал. А ведь Джон даже и не заметил, что попал под обстрел. Оплошность.

— Что ж, похоже, ты всё держишь под своим контролем, — произнесла Кортана. — Я собираюсь отключиться на пару циклов и кое-что проверить.

— Разрешаю.

— Это был не вопрос, мастер-шеф, — отозвалась ИИ. Ощущение холодной воды в голове пропало. И почему-то Джон ощутил в сознании странную пустоту.

Он побежал дальше, разрывая торсом колючую проволоку, словно гнилые нитки.

Неожиданно его мысли вновь затопило холодное присутствие Кортаны.

— Мне удалось проникнуть в командную сеть, — сказала она. — Я воспользовалась одним из их спутников, чтобы получше взглянуть на происходящее здесь. Так вот, к нам приближается реактивный истребитель класса «Небесный ястреб», взлетевший с аэродрома Файрчайлд.

Спартанец остановился. Одно дело — расправиться с пулемётами. Но могли ли щиты устоять под огнём настолько мощной машины? «Небесные ястребы» были оборудованы четыремя пятидесятимиллиметровыми орудиями, по сравнению с которыми только что уничтоженные установки казались детскими игрушками.

Кроме того, истребители могли отстреляться и ракетами «Скорпион»… Противотанковыми.

Вывод был прост: Джон не мог противостоять «Небесному ястребу».

Поэтому спартанец бросился бежать. Надо было срочно найти какое-нибудь укрытие.

Впереди уже маячил новый этап испытания: «Колонны Локи» — лес десятиметровых тестов, расставленных случайным образом. Как правило, между ними крепились различные ловушки: светошумовые гранаты, заточенные колья — всё, что только могли выдумать инструкторы. Суть заключалась в том, чтобы научить рекрутов двигаться медленно и сохранять бдительность.

Но сейчас у Джона не было времени на поиск ловушек.

Он вскарабкался по ближайшему из столбов до самого верха. Затем перепрыгнул на следующий, покачнулся, восстановил равновесие — и перескочил снова. Всё его внимание занимала необходимость предельно точно приземляться на десятисантиметровый кружок на верхушке шеста и удерживать в равновесии все свои — вместе с бронёй — полтонны веса.

— На радаре появилась приближающаяся цель, — предупредила Кортана. — Массо-скоростные характеристики соответствуют «Небесному ястребу», Шеф.

Он обернулся, потерял равновесие и закачался из стороны в сторону, рискуя сорваться. Над горизонтом возникла точка, и до ушей Джона донёсся отдалённый рокот турбин.

Ещё мгновение, и у точки выросли крылья, а тепловые сенсоры «Мьольнира» отследили реактивный след. На то, чтобы приблизиться и открыть огонь из пятидесятимиллиметровых пулемётов, у истребителя ушло не больше нескольких секунд.

Шеф спрыгнул с шеста.

Деревянный столб над его головой разлетелся в щепки. Теперь они торчали из почвы подобно окостеневшей траве.

Мастер-шеф перекатился, метнулся в сторону и прижался к земле. Пули взметнули фонтанчики грязи, и показатели щитов уменьшились наполовину. Без силового поля Джон был бы уже мёртв.

— У нас одиннадцать секунд до того, как «Небесный ястреб» заложит вираж и пойдёт на новый заход.

Спартанец вскочил и побежал мимо обломков столбов. Ослепляющие и оглушающие гранаты взрывались за его спиной, но он двигался настолько быстро, что они не причиняли ему вреда.

— В следующий раз они не станут стрелять из пулемётов, — произнёс сто семнадцатый. — Раз им не удалось разделаться с нами сразу, они попытаются накрыть нас ракетами.

— Думаю, — предложила Кортана, — лучше будет уйти с полосы. Давай найдём какое-нибудь укрытие.

— Нет, — ответил Джон. — Мы должны победить, играя по их правилам.




Последний этап испытания проходил на открытом пространстве. Вдалеке мастер-шеф увидел треножник с колоколом.

Спартанец оглянулся через плечо.

«Небесный ястреб» уже развернулся и летел прямо к нему.

При всей своей скорости, при всей защите, которую давал «Мьольнир», Джон не мог успеть добраться до колокола вовремя.

Не мог добраться до него живым.

Сто семнадцатый повернулся к приближающемуся истребителю лицом и произнёс:

— Кортана, мне нужна твоя помощь.

— Только скажи, — прошептала она, и мастер-шеф услышал нервозные нотки в её голосе.

— Рассчитай курс и скорость приближения ракеты «Скорпион». Учти мои рефлексы и движение «Небесного ястреба». А затем скажи мне, когда я должен буду отойти в сторону и отразить заряд левой рукой.

— Расчёты завершены. — Кортана помедлила. — Ты сказал «отразить»?

— «Скорпионы» управляются сенсорами движения и оборудованы бесконтактными детонаторами. Мне не сбежать, а ракета не промахнётся. Так что выбора особого нет.

«Небесный ястреб» спикировал.

— Приготовься, — произнесла Кортана. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь,

— И я надеюсь.

Возле левого крыла истребителя возник дымный след — ракета устремилась к спартанцу.

Мастер-шеф увидел, как снаряд немного порыскал в полёте, устанавливая точные координаты цели. Динамики шлема тревожно взвыли — ракета нашла его. Джон отключил нужный сенсор, и визг затих. Ракета стремительно приближалась. Она двигалась в десять раз быстрее спартанца.

— Давай! — крикнула Кортана.

Они действовали сообща. Поддержка со стороны ИИ многократно увеличила скорость реакции Сто семнадцатого. Оттолкнувшись ногой, он отлетел в сторону; его левая рука взмыла в воздух и прошла мимо груди.

Сейчас Джон мог видеть только приближающуюся ракету. Казалось, воздух застыл и загустел.

Раскрывшаяся для хлопка ладонь продолжала движение с такой скоростью, какую только могла выдержать человеческая плоть.

Боеголовка ракеты прошла в сантиметре от его головы.

Джон дотянулся до стального корпуса снаряда самыми кончиками пальцев и отпихнул его в сторону.

Над головой спартанца провыли двигатели «Небесного ястреба».

«Скорпион» взорвался.

Мастер-шефа подхватила ударная волна. Он пролетел шесть метров, кувыркаясь в воздухе, прежде чем приземлился на спину.

Джон моргнул, но продолжал видеть только темноту. Он погиб? Всё кончено?

Наконец зрение вернулось. На лицевом щитке слабо мерцал индикатор щитов. Они полностью разрядились. Несколькими секундами позднее полоска засветилась красным, мигнула и начала медленно расти. Сто семнадцатый обратил внимание на то, что шлем изнутри забрызган кровью, а во рту у него стоит медный привкус.

Спартанец поднялся, невзирая на то, что каждый мускул в его теле пытался протестовать.

— Бежим! — сказала Кортана. — Бежим, пока они не вернулись!

Мастер-шеф бросился вперёд. Минуя то место, где он отбивал ракету, Джон увидел воронку глубиной пару метров.

Казалось, его ахиллесовы сухожилия вот-вот порвутся, но спартанец даже не сбавил шаг. Он пробежал полкилометра за семнадцать секунд — и только потом позволил себе остановиться.

Мастер-шеф вцепился в колокольный трос и трижды дёрнул за него. Более прекрасной музыки, чем раздавшийся мелодичный звон. Сто семнадцатый никогда ещё не слышал.

— Испытания завершены, — раздался в динамиках голос доктора Хэлси. — Полковник Экерсон, отзовите своих людей! Мы победили. Мастер-шеф, ты молодчина. Это было потрясающе! Никуда не уходи; я высылаю за тобой машину.

— Хорошо, мэм, — ответил Джон, задыхаясь.

Он взглядом поискал в облаках силуэт «Небесного ястреба». Всё чисто. Тот улетел. Тогда мастер-шеф упал на колени, позволяя крови свободно литься из его ноздрей и рта. Затем он посмотрел на колокол и рассмеялся.

Этот помятый «приятель» из нержавеющей стали был ему хорошо знаком. Именно в него сто семнадцатый прозвонил в самый первый день тренировок. А наставник Мендес потом объяснил ему, что значит «работа в команде».

— Спасибо, Кортана, — наконец выдавил из себя Джон. — Без тебя мне бы не справиться.

— Всегда пожалуйста, мастер-шеф, — ответила ИИ. А после добавила с интонациями вредной девчонки: — И — да, без меня тебе бы ни за что не справиться.

Что ж, сегодня ему пришлось научиться новой разновидности работы в команде — в команде с Кортаной. Доктор Хэлси сделала ему потрясающий подарок. Она дала ему оружие, способное уничтожить ковенантов.




ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ





Время: 04:00, 30 августа 2552 (по военному календарю)

Крейсер ККОН «Столп осени», система Эпсилон Эридана, орбита планеты Предел




Кортана не нуждалась в отдыхе. Хотя ИИ и создавались на основе человеческого мозга, им не приходилось спать. Доктор Хэлси надеялась, что сможет занять Кортану проверками систем корабля, а сама тем временем займётся своими секретными разработками.

Но её надеждам было не суждено осуществиться. Конечно, удивительный дизайн и механизмы «Столпа осени» увлекли взбалмошную ИИ, но их изучение не занимало и сотой части её возможностей.

Сейчас Кортана при помощи камеры наружного наблюдения смотрела, как к «Столпу осени» приближается челнок с Кейсом на борту.

На взлётно-посадочной палубе капитана уже ожидала лейтенант Хикова.

Взойдя на борт, он сразу же направился к терминалу связи.

— Кортана? У нас достаточно энергии, чтобы запустить двигатели? Мне надоело торчать на одном месте.

ИИ просчитала резервную мощность реактора и увеличила подачу энергии.

— Проверяю двигатели, — ответила она. — Системы работают в пределах нормы. Перенаправляю на них тридцать процентов мощности. Готово, сэр.

— Состояние остальных систем? — спросил капитан Кейс.

— Орудия проверку прошли. Навигационный блок работает. Сейчас занимаюсь моделированием ситуаций. Каждая проверка проводится трёхкратно.

— Очень хорошо, — произнёс капитан, — Сообщи мне, если возникнут какие-либо аномалии.

— Так точно, сэр, — ответила ИИ. Кейс отсоединился.

Кортана, как и было приказано, продолжала тестировать системы «Столпа осени». Но её сейчас занимала и ещё одна, не менее важная работа — точечное проникновение в базы ДВКР… и маленькая месть.

Распределив задачи, она начала опрашивать спутники на орбите Предела, пытаясь найти точку доступа. Готово. Отклик от системы управления спутниковой связью. Кортана направила к его источнику свой сигнал и взломала систему.

Перво-наперво она должна была отсечь пару оставшихся свободных концов.

За то время, пока мастер-шеф бежал по полосе препятствий, она связалась с наблюдательным маяком 419 и развернула его так, чтобы следить за ДВКР с орбиты.

Сейчас она вошла с «чёрного хода», созданного ею в системе, и переписала программу управления. Если бы кто-нибудь впоследствии захотел проверить, что же произошло, он решил бы, что аппарат переместился на новую орбиту исключительно в результате ошибки.

Справившись с этой задачей, Кортана ретировалась, но оставила «чёрный ход» открытым. Он мог ей ещё пригодиться.

Теперь следовало заняться полковником Экерсоном — человеком, пытавшимся уничтожить и её, и мастер-шефа.

ИИ вновь перечитала данные по испытаниям «Мьольнира», найденные в компьютере доктора Хэлси. Да, там говорилось о возможности применения боевых патронов. Но ни слова об отряде УВОД, пулемётах, «Лотосах»… и тем более — об авианалёте.

Всё это было личной инициативой полковника. Именно он стал той переменной в уравнении, которую требовалось сбалансировать. Доктор Хэлси могла бы назвать это расплатой.

Кортана подключилась к базе данных по персоналу ККОН. Дежуривший здесь ИИ, Беовульф, был с ней хорошо знаком и понимал, что её лучше и близко не подпускать. Но, учитывая все навыки Кортаны в области взлома, обойти его оказалось не сложнее, чем простую учётную программу.

Кортана отправила во внутреннюю сеть ККОН поток одновременных запросов. В обычных условиях на данный узел не приходилось большой нагрузки, так что ИИ не составило труда перегрузить его миллиардом сигналов в минуту.

Сервер переключился в режим восстановления и реконфигурации всех узлов, на которых произошёл сбой, включая семнадцатый — где лежали досье на офицерский состав. Кортана спокойно приблизилась и вставила «шпильку» — подпрограмму, казавшуюся простым сигналом вызова, но способную обойти любой идентификационный протокол.

А затем она скользнула внутрь.

Послужной список полковника внушал уважение. Ему удалось пережить три битвы с ковенантами. Он получил повышение в самом начале войны и в качестве добровольца участвовал в ряде секретных операций. Однако в последние годы все его таланты были направлены скорее на политические махинации, нежели на достижение боевых побед. Более того, его подпись стояла под рядом прошений об увеличении финансирования нескольких научных проектов.

Неудивительно, что ему хотелось уничтожить мастер-шефа. Проекты «Спартанец II» и «Мьольнир» встали у него на пути. И, что ещё хуже, им удалось преуспеть там, где полковника преследовали неудачи.

В лучшем случае действия Экерсона следовало рассматривать как предательство. Но Кортана не слишком стремилась сообщать о его проступках командованию ДВКР. Хотя методы полковника и были далеки от идеала, он — как и его специалисты — всё ещё мог пригодиться ККОН в этой войне.

Но его всё равно должно было настигнуть справедливое возмездие.

Оказавшись внутри базы ДВКР, Кортана притворилась стандартной процедурой проверки финансовых отечностей, подключилась к банковскому счёту полковника и сделала значительный денежный перевод в пользу борделя на Гильгамеше. Более того, она удостоверилась, что банк зарегистрировал этот расчёт и незамедлительно отправил копию чека на домашний адрес Экерсона.

Так уж вышло, что полковник был женат. А раз он находился в космосе, сведения об оплате счёта должна была получить его жена.

Затем Кортана взломала личную почту Экерсона и отправила с его ящика тщательно составленное послание с прошением о переводе на фронт. Наконец, она оставила «призрачную запись»: электронный след, однозначно указывающий на источник всех этих операций — личный наладонник Экерсона.

К тому времени, как полковник смог бы разобраться в происходящем, он уже должен был оказаться на передовой, где ему самое место.

Подчистив за собой следы, Кортана перепроверила состояние реактора «Столпа осени» — всё шло как нельзя лучше. Она внесла незначительные поправки в мощность электромагнитного поля, краем глаза продолжая следить за флуктуациями двигателей. ИИ трижды перепроверила орудийные системы, а после вернулась к собственным мыслям.

Она оценила эффективность мастер-шефа во время забега по полосе препятствий. Он проявил себя куда лучше, чем могла рассчитывать Кортана. Сто семнадцатый не был похож ни на тот образ, что создавался газетами, ни на описание, сложившееся у доктора Хэлси.

Он оказался умным… и не бесстрашным, но наиболее близким к этому состоянию среди всех известных Кортане людей. В условиях стресса его скорость реакции в шесть раз превышала человеческую норму. И более того, ИИ ощущала в нём некоторое — выбор подходящего слова дался ей нелегко — благородство.

Мастер-шеф ценил работу, долг и честь выше собственной безопасности.

Кортана в очередной раз просмотрела его послужной список. Двести семь наземных операций против ковенантов, полный перечень боевых наград, кроме медали за нахождение в плену.

Впрочем, его досье содержало и «чёрные дыры». Конечно, в том, что ДВКР скрывает какую-то часть информации, ничего необычного не было, но внимание ИИ привлёк тот факт, что все сведения о жизни Джона до начала активных боевых действий оказались полностью стёрты.

Кортана была не из тех, чей интерес мог бы удовлетвориться уже увиденным. Она проследила источник приказа на удаление данных. Третий отдел. Группа доктора Хэлси. Любопытно.

ИИ решила направиться по следу — и столкнулась с несколькими слоями защитного кода. Одна из подпрограмм начала отслеживать её сигнал. Кортана заблокировала её, но та вновь запустилась.

Эта программа была очень качественно сработана — в отличие от обычно небрежного кода, создаваемого разработчиками из ДВКР. Но ничто так не увлекало Кортану, как серьёзная задача. Она отступила от базы данных и начала искать незащищённые подходы к файлам Третьего отдела.

Кортана прислушалась к гудению кодированного трафика на поверхности системы безопасности ДВКР. Сегодня там сновало необычное количество пакетов — запросы и шифровки от оперативных сотрудников. ИИ решила заглянуть в их тайны. Послания содержали в себе приказы об отправке кораблей и офицеров с Предела. Скорее всего, их обилие объяснялось недавним распоряжением направить разведчиков в периферийные системы с целью поиска базы ковенантов, Кортана видела несколько странных кораблей в доках Предела — специалисты ДВКР постарались придать им вид обычных частных яхт. Все разведывательные корабли носили милые, невинные имена: «Пчёлка», «Толстячок», «Жаворонок».

Наконец ИИ удалось заметить кое-что, что могло ей помочь: в лабораторию вошла Хэлси. Сейчас доктор как раз приступила к прохождению третьего этапа проверки личности и сидела в кресле, ожидая, пока компьютер просканирует сетчатку её глаз и проверит соответствие голоса образцу.

Кортана вторглась в систему и прервала процесс. Программа идентификации перезапустилась.

— Доктор Хэлси, прошу вас перепройти проверку сетчатки, — произнёс компьютер, — и повторить сегодняшний пароль обычным тоном.

Но не успела доктор выполнить эти указания, как Кортана подсунула системе собственные образцы голоса и сканы глаз Хэлси. ИИ давно уже сделала их на тот случай, если они когда-нибудь пригодятся.

Врата базы Третьего отдела распахнулись перед Кортаной. У неё была лишь одна секунда. Потом доктор начала бы говорить и отменила бы тем самым предыдущую сессию.

Впрочем, Кортана умела действовать молниеносно. Она вошла в систему, прочесала базу данных и нашла то, что искала. Каждый кусочек сведений о Спартанце-117 был скопирован в её личную директорию всего лишь за семьдесят миллисекунд.

Покончив с этим делом, Кортана покинула систему, подчистив свои следы и перенаправив их к «призраку» Экерсона. Потом она прервала все подключения и возвратилась к происходящему на борту «Столпа осени». Ещё одна быстрая проверка состояния реактора — да, все показания в пределах нормы, — и полный отчёт по кораблю отправился на мостик к лейтенанту Холл.

Теперь у Кортаны было время ознакомиться с полным досье мастер-шефа. Она начала с конца — с отчёта по испытаниям на полосе препятствий и его доклада перед комиссией в штабе ДВКР.

Немного помедлив, ИИ проиграла запись сигнала, отправленного ковенантами с Сигмы Октана IV. Заинтересовавшись, она попыталась расшифровать последовательность. Символы казались Кортане мучительно знакомыми. И всё же любой алгоритм расшифровки и стандартные системы перевода разбились о код. Это её озадачило, и она решила заняться сигналом позднее.

Кортана продолжила впитывать в себя сведения из личного дела старшины. Она узнала о процессе аугментации, перенесённой им и остальными спартанцами, о жестоких тренировках и внушении «правильного образа мыслей», о том, что их похитили в возрасте шести лет, заменив недолговечными клонами.

И всё это делалось по приказу доктора Хэлси.

Кортана впала в ступор на целых три процессорных цикла, гоняя свежеполученные сведения через этические подпрограммы, но это не поддавалось её пониманию. Как могла доктор Хэлси, настолько влюблённая в своих спартанцев, сотворить с ними такое?

Конечно, всё это пытались объяснить необходимостью. Только так ККОН могло спастись от мятежей и войск ковенантов.

Была ли доктор Хэлси чудовищем? Или её поступки оправдывало стремление защитить человечество? Возможно, в некоторой степени и то, и другое было верно.

Кортана стёрла украденные файлы. Всё это не имело значения. Через что бы ни пришлось мастер-шефу пройти в прошлом, он справился. И теперь она заботилась о нём. Кортана была готова сделать всё, что в её силах — за исключением, конечно, риска провалить задание, — чтобы с Джоном больше не случилось ничего подобного.




ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ





Время: 04:00, 30 августа 2552 (по военному календарю)

Крейсер ККОН «Столп осени», система Эпсилон Эридана, орбита планеты Предел




Капитан Кейс включил маневровые двигатели челнока «Кода». Крошечный кораблик развернулся, и в поле зрения возник «Столп осени».

Обычно капитаны не летают без сопровождения даже возле космических верфей Предела, но Кейс настоял на своём.

Запретив все необязательные полёты в окрестностях своего крейсера, он отправился как следует осмотреть его снаружи, прежде чем принять командование.

С расстояния «Столп осени» вполне можно было счесть просто большим фрегатом. Но чем ближе челнок подлетал к нему, тем больше возникало деталей, выдающих крейсерский класс… и возраст судна. Корпус «Столпа осени» украшали несколько длинных рубцов и вмятин. Дефлекторы двигателей почернели. Аварийные маневровые ускорители левого борта отсутствовали.

Что же капитан получил, согласившись на задание доктора Хэлси?

Приблизившись к кораблю на сто метров, он сделал круг и подлетел к правому борту. Люки авиационной палубы с этой стороны были срезаны. На наспех наваренной поверх металлической пластине красовались красно-жёлтые предупреждающие знаки.

Но подлетев ещё ближе, Кейс увидел, что пластина вовсе не представляет собой заглушки. Её поверхность усеивали усиленные люки торпедных аппаратов, а сама она была, похоже, выполнена из титана-А. Бывшая взлётная палуба стала вместилищем для «Лучников». Капитан подсчитал их: тридцать пусковых установок в ряд, десять по вертикали. Каждый аппарат вмещал несколько дюжин торпед. «Столп осени» обладал секретным арсеналом, способным поспорить с вооружением любого настоящего крейсера.

Приблизившись к кормовому отсеку, капитан Кейс увидел замаскированные углубления пятидесятимиллиметровых орудий, предназначенных для отражения нападений штурмовиков.

Чуть дальше на корпусе виднелись выступы — часть линейного ускорителя единственного ОМУ «Столпа осени». Орудие казалось слишком маленьким, чтобы быть по-настоящему эффективным. Но капитан решил не торопиться с выводами. Вполне возможно, что оно, как и всё остальное на корабле, только производит такое впечатление.

Во всяком случае, Кейс очень на это надеялся.

Он вновь направил свой челнок к левому борту крейсера и осторожно влетел в посадочный отсек. Там стояли ещё три штурмовика класса «Длинный меч» и три десантных корабля «Пеликан». Один из последних был покрыт дополнительным слоем брони, а нос его украшал похожий на пилу таран.

Челнок мягко опустился на автоматическую посадочную площадку, и Кейс отключил управление. Вскоре площадка двинулась вниз, и крошечный кораблик прошёл через воздушный шлюз.

Капитан подобрал с пола свой вещмешок и ступил на палубу.

Его уже ждала лейтенант Хикова.

— Добро пожаловать на борт, капитан Кейс, — отсалютовала она.

— Ну, что скажете о нашей малышке, лейтенант?

Глаза Хиковы засверкали от восхищения.

— Вы просто не поверите, какое это чудо, сэр! — На её обычно серьёзном лице играла улыбка. — Они превратили крейсер в нечто… особенное.

— Я уже видел, во что они превратили взлётную палубу правого борта, — угрюмо отозвался Кейс.

— Это ещё пустяки, — произнесла Хикова. — Позвольте, я устрою для вас экскурсию.

— Позволяю, — ответил капитан, подходя к терминалу связи. — Но вначале, лейтенант, я должен кое-что сделать. — Он нажал кнопку вызова. — Энсин Ловелл, задайте курс к краю системы и направьте туда «Столп осени». Мы перейдём в пространство скольжения, как только достигнем расчётной точки.

— Но, сэр, — откликнулся Ловелл, — проверка реактора ещё не завершена.

— Кортана, у нас достаточно энергии, чтобы запустить двигатели? — спросил Кейс. — Мне надоело торчать на одном месте.

— Проверяю двигатели, — ответила Кортана. — Системы работают в пределах нормы. Перенаправляю на них тридцать процентов мощности. Готово, сэр.

— Состояние остальных систем?

— Орудия проверку прошли. Навигационный блок работает. Сейчас занимаюсь моделированием ситуаций. Каждая проверка проводится трёхкратно.

— Очень хорошо, — произнёс капитан. — Сообщи мне, если возникнут какие-либо аномалии.

— Так точно, сэр, — отозвалась Кортана.

— Ну, наконец-то мы получили ИИ, — заметил Кейс, поворачиваясь к Хикове.

— Мы получили больше, чем один, сэр, — ответила лейтенант. — Кортана занимается только внутренними системами и присматривает за тем, как проводятся работы по модификации корабля. Для управления орудиями служит второй ИИ.

— В самом деле? — Кейс был удивлён — в эти дни и один-то модуль искусственного интеллекта добыть было непросто. А уж иметь на борту сразу два — просто неслыханно.

— Так точно, сэр. Я приступлю к его инициализации сразу же, как только Кортана закончит диагностику.

Капитан мельком видел Кортану, когда заходил в офис доктора Хэлси. Хотя все ИИ обладали недюжинным умом, эта оказалась ещё и исключительно квалифицированной. Когда Кейс поставил перед ней ряд сложных навигационных задач, она быстро подобрала к ним решения, предложив несколько вариантов, о которых не подозревал и сам капитан.

Правда, она обладала немного вздорным характером, но это не всегда плохо.

Хикова проводила Кейса к лифту и нажала кнопку палубы D.

— Поначалу, — произнесла лейтенант, — меня серьёзно беспокоило количество вооружения на борту крейсера. Мне казалось, что мы от одного-единственного попадания взорвёмся, словно коробка с фейерверками. Но на этом корабле не так уж и много свободного места — сплошные раскосы, перегородки из титана-А и гидравлические амортизаторы. «Столп осени» способен выдержать тяжелейшие повреждения, сэр.

— Давайте надеяться, что нам не придётся проверять это на практике, — ответил капитан Кейс, засовывая руку в карман, чтобы удостовериться, что трубка всё ещё там.

— Конечно, сэр.

Лифт покинул вращающуюся секцию; капитан почувствовал, что теряет вес, и испытал лёгкое головокружение. Он вцепился в поручни.

Наконец двери распахнулись, и Кейс в сопровождении Хиковы вышел в просторный моторный отсек. Этот зал, имеющий в основании форму шестиугольника, проходил четыре палубы насквозь и был самым крупным помещением на корабле. Вдоль высоких стен протянулись подвесные мостки и платформы.

— Сэр, это новый реактор, — произнесла Хикова. Устройство было защищено керамической решёткой и слоем свинцованного стекла. Основное кольцо реактора располагалось между ещё двумя, меньшего диаметра. Рядом с ним в невесомости парили инженеры, проверяющие показания многочисленных мониторов, закреплённых на стенах.

— Мне не слишком знакома эта модель, лейтенант.

— Создан по новейшей технологии. «Столп осени» — первое оборудованное им судно. Два малых реактора используются для перенасыщения основного кольца. Их объединённое электромагнитное поле позволяет увеличить выработку энергии на триста процентов.

Капитан Кейс восхищённо присвистнул, продолжая разглядывать комнату.

— Но я не вижу труб охлаждающей системы.

— А их здесь и нет, сэр. В этом реакторе для отвода лишней тепловой энергии используется лазеро-индуцированный поток ионов, охлаждённый до температуры, близкой к абсолютному нулю. Чем большую мощность мы вырабатываем, тем больше у нас охлаждающего состава. Очень эффективно.

На малых кольцах зажглись лампы, и капитан Кейс ощутил, как температура в помещении вначале подскакивает, а затем вновь опускается. Вытащив из кармана трубку, он постучал ей по раскрытой ладони. Старые стратегии требовали пересмотра. Новый реактор предоставлял больше возможностей в битве.

— Это ещё не всё, сэр, — сказала лейтенант Хикова, возвращаясь вместе с капитаном к лифту. — У нас сорок пятидесятимиллиметровых оборонительных орудий с перекрывающимися полями огня.

— Какой из векторов приближения наименее защищён?

— Нижний, — ответила она. — Тот, что проходит вдоль линии ОМУ. Там установлено слишком мало оборонительных систем. Электромагнитные импульсы способны вывести орудия из строя.

— Кстати, лейтенант, хотелось бы услышать и об ОМУ. Оно выглядит не слишком мощным.

— Это орудие стреляет особым облегчённым зарядом с металлическим сердечником и внешним слоем из карбида вольфрама. При столкновении с целью заряд разлетается, точно разрывная пуля. — Хикова выпалила это с такой скоростью, что ей пришлось остановиться и набрать в грудь воздуха. — Избыточная энергия отводится вдоль орудия, что позволяет уловить её и использовать вновь. Благодаря этому и системе усилителей мы можем произвести три выстрела с одной зарядки.

Что ж, это должно было оказаться весьма эффективным против щитов ковенантов. Первый или второй залп мог вывести их из строя. А последний снаряд предназначался для нанесения добивающего удара.

— Полагаю, лейтенант, вы удовлетворены новым кораблём?

— Процитирую энсина Ловелла, сэр: «Похоже, я влюбился».

— Как я вижу, — кивнул капитан Кейс, — в пусковом отсеке стоят несколько штурмовиков и «Пеликаны».

— Так точно, сэр. И один из «Длинных мечей» несёт на себе «Шиву». Более того, им можно управлять дистанционно. А на борту у нас три «Опустошителя».

— Хорошо, — произнёс Кейс. — А «Пеликаны»? Я заметил, что броня одного из них значительно усилена.

— Это машина спартанцев. Нечто вроде абордажной шлюпки.

— Спартанцы? — переспросил капитан. — Они уже на борту?

— Так точно, сэр. Они прибыли раньше кого бы то ни было.

— Лейтенант, отведите меня к ним.

— Слушаюсь, сэр. — Лейтенант Хикова остановила лифт и нажала на кнопку палубы C.

Двадцать пять лет назад капитан Кейс помогал доктору Хэлси отбирать кандидатов для программы «Спартанец II». Тогда ему говорили, что эти дети однажды могут оказаться единственной надеждой человечества. Время от времени ему даже думалось, что это только гипербола, но всё оказалось правдой. Впрочем, результаты его нисколько не оправдывали. Кошмары о похищениях детей всё ещё преследовали капитана по ночам.

Двери разошлись в стороны. Помещение главного трюма выделили под казармы спартанцев. Все они были облачены в «Мьольниры» и казались чуждыми существами. Отчасти машина, отчасти титан — но ничего общего с человеком.

Зал кипел деятельностью — одни спартанцы распаковывали коробки, другие чистили и смазывали оружие, а ещё двое отрабатывали приёмы рукопашного боя. Капитан Кейс едва успевал следить за их движениями. Они действовали с удивительной скоростью. Одно движение перетекало в другое без всякого промедления. Удар, блок, контрудар — руки воинов сливались в сплошные мельтешащие пятна.

Кейсу доводилось заглядывать в колонки новостей и слышать разные толки, как и всем остальным во флоте — среди военных спартанцев считали чем-то вроде мифических фигур. Полагалось, что они — сверхлюди, неуязвимые, бессмертные воины… И во многом это было правдой. Доктор Хэлси показывала ему их послужные списки.

Увидев переработанный «Столп осени» и спартанцев, капитан начинал верить, что запланированная доктором операция может увенчаться успехом.

— Капитан на палубе! — прокричал один из бронированных воинов.

Каждый из его товарищей по оружию остановился и вытянулся по стойке «смирно».

— Я тоже рад вас видеть, — сказал Кейс, Спартанцы немного расслабились. Один из них развернулся и направился прямо к капитану.

— Капитан, Спартанец-117 по вашему распоряжению прибыл, сэр. — Закованный в броню гигант помедлил, и Кейсу почудилось, что тот испытывает неловкость. — Сэр, прошу меня простить за то, что подразделение не имело возможности обратиться к вам за разрешением подняться на борт. Адмирал Стэнфорд потребовал, чтобы мы не использовали ни радиосвязи, ни выходов в компьютерную сеть.

Посмотрев на зеркальную поверхность шлема спартанца, капитан испытал затруднение. Выражения лиц воинов было невозможно прочесть.

— Всё в порядке, мастер-шеф. Я только пришёл выразить своё почтение. Если вам или вашим людям что-либо понадобится, дайте мне знать.

— Будет исполнено, сэр, — отозвался Джон.

Воцарилось неловкое молчание. Капитан Кейс чувствовал себя не в своей тарелке — он будто бы влез без приглашения на встречу тайного клуба.

— Что ж, мастер-шеф, вы всегда можете найти меня на мостике.

— Хорошо, сэр! — Командир спартанцев отсалютовал. Капитан ответил ему тем же и вместе с Хиковой удалился.

— А вы не находите, — произнесла лейтенант, как только двери лифта захлопнулись, — что эти… Поймите меня правильно, я никого не хочу обидеть. Но мне кажется, что эти спартанцы — странные.

— Странные? Именно, лейтенант. Полагаю, вы тоже вели бы себя малость странно, увидь вы и пройди через то же, что и спартанцы.

— Но ходят слухи, что они даже не люди под этой бронёй… Говорят, они — машины.

— Они — люди, — заверил Хикову Кейс.

Двери лифта разошлись, и он вышел на мостик. Он оказался несколько меньше, чем привык капитан; да и командирское кресло поднималось над остальными постами не более чем на метр. Кроме огромных обзорных экранов в помещении имелся широкий, выдающийся вперёд иллюминатор, дающий панораму звёздного ноля.

— Доложите состояние, — приказал капитан Кейс. Первым откликнулся лейтенант Доминик:

— Системы связи в норме, сэр. Веду наблюдение за частотами командования. Новых приказаний не поступало.

Покинув «Ирокез», связист привёл свою стрижку в порядок. Впрочем, этим перемены в его облике не исчерпывались. Он сделал себе татуировку — теперь его левое запястье украшал график функции Бесселя.

— Проверка реактора завершена на восемьдесят процентов, — доложила Холл, — Кислородные баки, энергообеспечение, тяга, давление атмосферы — все показатели в норме, сэр.

Лейтенант улыбнулась, но не так, как раньше. Это не была улыбка автомата. На сей раз Холл и в самом деле выглядела счастливой.

Хикова заняла свой пост и пристегнулась. Её волосы были забраны в тугой узел.

— Сэр, все орудийные посты дают зелёный свет. Заряд ОМУ — ноль процентов.

Последним отрапортовал энсин Ловелл:

— Капитан, системы навигации и обнаружения подключены. Всё в порядке. Жду указаний.

Всё внимание Ловелла занимали его мониторы. Возле навигационного терминала ожил небольшой голографический пьедестал, и в воздухе возник образ Кортаны.

— Реактор работает стабильно, капитан, — доложила ИИ. — Весь персонал на борту. Если собираетесь сниматься с места, мы можем нагрузить двигатели на пятьдесят процентов. Генераторы Шау-Фудзикавы активны — можем переходить в пространство скольжения по первому слову.

— Очень хорошо, — произнёс капитан.

Кейс обвёл взглядом свой экипаж и порадовался переменам, произошедшим с ними после событий у Сигмы Октана. Куда-то подевались вялость, измождение и настороженные, нервозные движения.

«Отлично, — подумал капитан. — В той игре, что мы затеяли, каждый должен проявить себя с наилучшей стороны».

Все члены экипажа прошли инструктаж — во всяком случае, они знали столько, сколько должны были знать. На этом лично настоял сам Кейс. Офицерам сказали, что они пытаются захватить образцы ковенантских технологий, а для этого требуется вывести из строя и доставить на базу один из вражеских кораблей.

Экипажу «забыли» сообщить только о том, что поставлено на карту.

— Приближаемся к границам системы, — доложил энсин Ловелл. — Готовы к прыжку…

— Капитан! — крикнул лейтенант Доминик. — Вызов по срочному каналу от штаба флотского командования на Пределе. Сэр, они подверглись нападению!




ЧАСТЬ V

ПРЕДЕЛ





ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ





Время: 00:00, 29 августа 2552 (по военному календарю)

Узконаправленный сигнал. Источник неизвестен. Получатель — Третий отдел, защищённый канал «Омега», штаб ККОН, система Эпсилон Эридана, армейский комплекс Предел




Сверхсрочная передача XX087R-XX

Класс доступа: Гамма

Открытый ключ: Нет данных

Отправитель: Позывной «Углекоп»

Получатель: Позывной «Хирург»

Тема: Отчёт о ходе работ / Операция «Гиподермия»

Классификация: Совершенно секретно (директива X-RAY Третьего отдела)




/распаковка-восстановление файла завершено/




/начало файла/









Докладывает секретный ремонтный док. Корвет «Толстячок» проходит окончательную доработку. Отчёты соответствующим образом успешно заменены.

Зафиксированы запросы, поступившие от неустановленного ИИ. Существует риск разоблачения.

На всякий случай переходим к плану «Танго»: корабельные номера заменены, бортовые системы изолированы от внешней сети, запущены защитные программы, в действие введён протокол полной секретности.

Всё как вы и просили, сэр. Не беспокойтесь, любая проверка покажет, что «Толстячок» никогда не существовал.




/конец файла/




/процесс необратимого удаления инициирован/




Нажмите клавишу «Ввод», чтобы продолжить.







ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ





Время: 04:47, 30 августа 2552 (по военному календарю)

Станция слежения «Фермион», граница системы Эпсилон Эридана




Старшина Макробб вошёл в центр управления станции «Фермион».

Лейтенанты Билл Стритер и Дэвид Брайтлин при виде его поднялись и отсалютовали.

Не произнеся ни слова, он ответил им тем же жестом.

Вытянувшиеся во всю стену мониторы демонстрировали показания зондов, вернувшихся из пространства скольжения: объёмные графики, радуга фальшивых цветов, каталог объектов, плывущих в альтернативном пространстве. Новичкам эти изображения казались даже красивыми.

Но для старшины Макробба каждая точка на экране светилась угрозой. Надпространство таило в себе многочисленные опасности: пиратов, контрабандистов… ковенантов.

Макробб обошёл с осмотром посты наблюдения, а затем дважды удостоверился, что все программы и аппараты работают в соответствии с заданными спецификациями. И даже провёл рукой по экранам и клавиатурам в поисках следов пыли. Всё было «полный тип-топ».

Учитывая важность охраняемого ими объекта — Предела, — любое отклонение от совершенства было абсолютно неприемлемо. И старшина делал всё возможное, чтобы его сотрудники об этом не забывали.

— Можете продолжать, — произнёс он.

С момента сражения за Сигму Октана флотское командование начало направлять на станции слежения своих лучших офицеров. Старшину Макробба перевели с базы Форт Йорк на границе Внутренних Колоний. Последние три месяца он провёл, помогая своим подчинённым подтянуть уровень знаний в области абстрактной и комплексной алгебры, чтобы офицеры научились как следует трактовать информацию, полученную от зондов.

— Зонды готовы к запуску, сэр, — доложил лейтенант Стритер. — Линейные ускорители и генераторы пространства Шау-Фудзикавы функционируют нормально и полностью заряжены.

— Установите возвратный цикл на тридцать секунд и отправляйте, — приказал старшина Макробб.

— Слушаюсь, сэр. Зонды ушли. Набирают скорость и переходят в пространство скольжения.

На самом деле флотское командование не ждало, что кто-нибудь осмелится напасть на военный комплекс, расположенный на Пределе. Эта планета стала самым сердцем космических сил ККОН. Если бы кто и решился завязать здесь сражение, развязка наступила бы быстро. На одной только орбите Предела располагалось двадцать сверхмощных ОМУ. Они стреляли снарядами весом три тысячи тонн, разгонявшимися до четырёх десятых от скорости света, и стреляли с убийственной точностью. Ну а если бы этого не хватило, чтобы остановить флотилию ковенантов, то в системе постоянно находилось от ста до ста пятидесяти кораблей.

Впрочем, Макробб помнил о том, что некогда существовала и другая военная база, которую считали слишком хорошо защищённой, чтобы на неё кто-нибудь осмелился напасть. И тогда очень многие люди поплатились за свою беспечность. И старшина не собирался допустить, чтобы в системе Предела повторились события Перл-Харбора. Во всяком случае, не в его смену.

— Зонды возвращаются, сэр, — объявил лейтенант Брайтлин. — «Альфа» переходит в реальное пространство через три… две… одну. Сканирую сектор. Сигнал получен из точки, отстоящей от запланированной на сорок пять тысяч километров.

— Приступайте к обработке, лейтенант, и высылайте дрон.

— Слушаюсь, сэр. Полученный сигнал… — Брайтлин наклонился к монитору. — Сэр, вы не могли бы взглянуть на это?

— Переведите на мой компьютер.

На дисплее перед лицом Макробба возникли силуэты, зарегистрированные радарами и нейтронными камерами. Возникли — и полностью покрыли экран. Старшина никогда прежде не видел ничего подобного.

— Удостоверьтесь, что данные точны, — приказал он. — Расчётный диаметр этого объекта около трёх тысяч километров.

— Данные подтверждаю. Тридцать две тысячи сто метров в диаметре, сэр. Объект кажется целостным. Траекторию планетоида мы узнаем, как только возвратится зонд «бета».

Странно было увидеть настолько крупный объект в пространстве скольжения. Иногда там замечали случайные кометы или астероиды, хотя астрофизики ККОН так и не смогли объяснить, как природные объекты могли перейти в иное измерение. Но ничего настолько огромного ещё не регистрировали. Если только…

— О боже, — прошептал Макробб.

Если не вспоминать о Сигме Октана.

— Возвращения зондов не ждать! — рявкнул старшина. — Инициирую Протокол Коула. Лейтенант Стритер, очистить навигационную базу данных. Немедленно. Лейтенант Брайтлин, отключить предохранители на реакторе станции.

Младшие офицеры на секунду замешкались, но тут же осознали всю серьёзность ситуации. Действовали они очень быстро.

— Запущены системы поиска и уничтожения ключевой информации, — доложил Стритер. — Очищаю основную память и кэш.

Вдруг побледневший лейтенант повернулся в кресле.

— Сэр, научная библиотека отключена от сети на время ремонта. В ней содержатся все выпуски астрофизического журнала ККОН.

— И навигационные сведения по каждой звезде в пределах сотни световых лет, — прошептал старшина. — Включая и Солнце. Лейтенант, отправьте кого-нибудь вниз, чтобы уничтожить данные. Даже если вам придётся разнести там всё каким-нибудь чёртовым молотом — плевать. Эти архивы необходимо уничтожить.

— Слушаюсь, сэр! — Стритер схватил переговорное устройство и принялся отдавать отчаянные приказы.

— Предохранители отключены, — доложил Брайтлин. От напряжения его губы сжались в тонкую побелевшую полоску. — Сэр, зонд «бета» возвращается через четыре… три… две… одну. Готово. Отклонение от курса — сто двадцать тысяч километров. Сигнал слабый. Похоже, зонд повреждён. Пытаюсь очистить поток данных.

— Сомневаюсь, Стритер, что эта поломка — простое совпадение, — произнёс Макробб. — Срочно доложите обо всём командованию флотом. Приложите к рапорту архив наблюдений.

— Есть, сэр! — Лейтенант застучал по клавиатуре дрожащими пальцами, опечатался и был вынужден набирать команду заново. — Рапорт отправлен.

— Сигнал от зонда расшифрован, — доложил Брайтлин. — Рассчитываю траекторию…

Объект приближался. Он походил на планетоид, но в очертаниях были заметны аномалии — выступы, шипы, разрывы.

Старшина Макробб заёрзал в кресле и сжал руки в кулаки.

— Он пройдёт через систему Предела, — доложил лейтенант Брайтлин. — До пересечения границы системы… сорок одна сотая… — Он судорожно вздохнул. — Сэр, он пройдёт всего лишь в световой секунде от нас.

Стритер вскочил, опрокинув кресло и чуть не налетев спиной на старшину.

— Сядьте, лейтенант. — Макробб поднял кресло. — Нашу работу никто не отменял. Направьте телескоп на расчётный участок космоса.

Стритер обернулся и с совершенно каменным выражением лица посмотрел на командира. А потом глубоко вздохнул.

— Слушаюсь, сэр. — Он снова занял своё место. — Есть направить телескопы.

— Зонд «гамма» возвращается через три… две… одну… — Лейтенант Брайтлин помедлил. — Сигнала нет, сэр. Сканирую. Плюс четыре секунды, отсчёт продолжаю. Возможно смещение по темпоральной оси.

— Не думаю, — пробормотал Макробб.

— Телескопы наведены на цель, сэр, — произнёс лейтенант Стритер. — Вывожу на обзорный экран.

На краю звёздной системы Предела возникли зеленоватые огоньки. Они собирались и множились, точно пузыри на поверхности кипящей воды. Пространство растянулось, потекло, пошло рябью. Казалось, что половину звёзд просто стёрло с материи космоса.

— Отмечен сигнал па радаре, — доложил Брайтлин. — Установлен контакт с… более чем тремя сотнями крупных объектов. — Руки лейтенанта затряслись. — Сэр, сверка силуэтов позволяет определить их как корабли ковенантов.

— Набирают скорость, — прошептал Стритер. — Идут на сближение со станцией.

— Они вторглись в сеть флота, — пробормотал лейтенант Брайтлин. Его руки дрожали так сильно, что он едва мог набирать команды. — Они пытаются оборвать связь.

— Что насчёт астрофизических данных? — Старшина Макробб старался держать спину настолько прямо, насколько только мог.

— Сэр, наши люди пытаются прервать цикл диагностики, но это займёт ещё несколько минут.

— Тогда у нас не остаётся выбора, — прошептал Макробб. Он опустил руку на плечо Брайтлина, успокаивая молодого офицера. — Всё хорошо, лейтенант. Мы сделали всё, что смогли. Мы выполнили свой долг. Так что беспокоиться не о чем.

Старшина приложил ладонь к сканирующему устройству, полностью отключая предохранители реактора и подрывая резервные дейтериумные танки.

— Осталось выполнить только один приказ, — произнёс старшина Макробб.




ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ





Время: 05:19, 30 августа 2552 (по военному календарю)

Крейсер ККОН «Столп осени», граница системы Эпсилон Эридана




Что-то пошло не так. Вначале Джон ощутил странное чувство в животе — ускорение, с которым двигалось судно, изменилось. А затем палуба точно закрутилась, и сто семнадцатому пришлось приложить усилие, чтобы не потерять равновесия. «Столп осени» разворачивался.

Остальные спартанцы тоже почувствовали это; они даже перестали распаковывать свои вещи и устанавливать криокапсулы.

Вращение замедлилось, а потом полностью прекратилось. Гул двигателей «Столпа осени» возрос до оглушительного грохота.

— Сэр? — подошла к командиру Келли. — Мне казалось, что мы должны были готовиться к переходу в пространство скольжения?

— И мне тоже. Передай Фреду и Джошуа, чтобы продолжали настраивать криокапсулы. А Линда пусть проследит за разбором вещей. Пойду выясню, что происходит.

— Слушаюсь, сэр.

Мастер-шеф направился к терминалу связи. Командир спартанцев ненавидел космические перелёты. Его раздражала полная невозможность хоть на что-то повлиять. Он, как и остальные спартанцы, во время звёздных баталий превращался в обычный балласт.

Подойдя к терминалу, Джон помедлил. Если капитан Кейс столкнулся с противником и сейчас преследовал его или планировал один из своих хитрых маневров, то мешать явно не стоило.

— Кортана? — Мастер-шеф нажал на кнопку вызова. — Мы изменили курс. Что-то случилось?

Но из динамика раздался голос Кейса:

— Капитан вызывает Спартанца-117.

— Я на связи, сэр.

— Наши планы изменились, — произнёс Кейс и помолчал. — Проще будет объяснить всё с глазу на глаз. Сейчас спущусь к вам и расскажу. Конец связи.

Джон обернулся, глядя на то, как остальные спартанцы спешат покончить с работой. Те, кто не получил особого задания, проверяли и перепроверяли оружие, приводили в порядок боевую экипировку.

Тем не менее каждый из них слышал слова капитана. Звукоприёмники, встроенные в их броню, были способны разобрать шёпот на расстоянии в сотню метров.

Так что спартанцам не требовалось объяснять, что у них какие-то неприятности.

Джон включил монитор, расположенный рядом с терминалом связи. Вид с носовой камеры свидетельствовал, что «Столп осени» и в самом деле развернулся. В центре экрана пылало солнце Предела. Они возвращались назад.

Может, какая-нибудь поломка на корабле? Нет. Тогда капитан Кейс не направлялся бы сейчас к ним. Речь определённо шла об осложнениях.

Двери лифта разошлись в стороны, и в ангар вышел Кейс.

— Капитан на палубе! — гаркнул мастер-шеф. Спартанцы оставили свои дела и построились.

— Вольно, не напрягайтесь так, — сказал Кейс. Впрочем, выражение его лица предполагало, что сам-то он как раз более чем напряжён. В руке он держал свою старинную трубку, которую потирал большим пальцем.

— Произошло нечто крайне паршивое, — сказал капитан, а потом повёл взглядом по остальным спартанцам и добавил шёпотом: — Давайте поговорим наедине.

Он направился к монитору, нависающему над терминалом связи.

— Сэр, — возразил мастер-шеф, — спартанцы всё равно услышат каждое ваше слово, если только мы не выйдем с палубы.

Кейс посмотрел на закованных в броню воинов и нахмурился.

— Понятно. Ладно, пусть ваши люди тоже это услышат. Не знаю, как им удалось обнаружить Предел — они прошли мимо десятка Внутренних Колоний. Но теперь всё это не имеет значения. Они здесь. И с этим надо что-то делать.

— Кто «они», сэр?

— Ковенанты. — Капитан повернулся к терминалу. — Кортана, выведи на монитор последнее сообщение, поступившее по срочному каналу.

По экрану побежали строчки, и мастер-шеф прочёл:




Командование Космических Объединённых Наций

Высший приоритет

Сообщение 04592Z-83

Класс доступа: Красный

Открытый ключ: Файл /браво-танго-бета-пять/

Отправитель: Адмирал Роланд Фримонт, командующий первым сектором / (идентификационный номер: 00745-16778-HS)

Получатель: Всем боевым кораблям Предела, Джерико и Тантала

Тема: Срочный сбор

Классификация: Секретно (в соответствии с директивой BGX)




/начало файла/









На границе звёздной системы Предела (относительные координаты 030) обнаружено присутствие ковенантов.

Все боевые корабли ККОН должны срочно оставить все дела и с предельной скоростью направиться в точку сбора «Зулу».

Всем капитанам немедленно инициировать Протокол Коула.




/конец файла/








— Сенсоры «Столпа осени» зарегистрировали сигнатуры вражеских кораблей, — произнёс Кейс. — Из-за наслоения электромагнитных полей Кортана не может сказать точно, сколько там звездолётов, по явно не менее сотни. И они направляются к Пределу. Мы получили приказ и должны отправиться к точке сбора. Задание, полученное от Третьего отдела, аннулировано.

— Сэр? Вы сказали: «аннулировано»? — Джон никогда прежде не сталкивался с тем, чтобы миссию отменяли.

— Вы должны понимать, мастер-шеф, что на Пределе размещены штаб-квартиры стратегического командования. Кроме того, здесь расположены наши крупнейшие верфи. И если они падут, можете забыть слова доктора Хэлси о том, что мы продержимся лишь несколько месяцев. Нам не простоять и пары недель.

Обычно Джон не вступал в споры с вышестоящим офицером, но сейчас того требовал долг.

— Сэр, эти два поручения не обязательно взаимоисключающи.

Капитан Кейс прикурил трубку, нарушая сразу три параграфа устава, касавшихся огнеопасных веществ на кораблях ККОН. Затем он выпустил облако дыма и задумчиво вгляделся в него.

— Что вы задумали, мастер-шеф?

— К нам идёт сотня вражеских кораблей, сэр. Можно быть практически уверенным, что в результате действий объединённых сил флота и орбитальных орудий Предела появится хотя бы одно судно, которое мой отряд сможет захватить.

Капитан Кейс обдумал эти слова.

— Но там будет несколько сотен кораблей, обменивающихся огнём. Ракеты, ядерные торпеды, плазменные снаряды ковенантов…

— Вы только подведите нас поближе, — произнёс Джон. — Пробейте в их щитах достаточно большую дырку, чтобы мы могли проникнуть внутрь. А дальше мы справимся сами.

Кейс пожевал мундштук, а потом постучал трубкой по раскрытой ладони.

— Существуют некоторые трудности, мешающие исполнению вашего плана. Дело в том, что Кортана сейчас занята управлением системами «Столпа осени». Конечно, у нас есть ещё один ИИ, но к тому времени, как мы успеем его инициализировать, битва может уже закончиться.

— Понимаю, сэр.

Капитан несколько секунд разглядывал мастер-шефа, а потом вздохнул.

— Ладно, если я вдруг увижу вышедший из боя корабль ковенантов, если смогу подойти к нему на достаточное расстояние и если нас не разнесут к тому времени на миллион осколков, я передам вам Кортану. Мне доводилось и раньше управляться с кораблём без ИИ.

По лицу Кейса скользнула вялая улыбка, быстро угасшая.

— Спасибо, сэр!

— Мы выйдем на позицию «Зулу» через двадцать минут, мастер-шеф. Убедитесь, что ваш отряд к тому времени будет готов ко всему.

— Слушаюсь, сэр. — Командир спартанцев отсалютовал. Капитан Кейс ответил ему тем же и направился к лифту, попыхивая трубкой и покачивая головой.

Мастер-шеф вернулся к отряду. Они так и стояли, отложив все дела.

— Вы его слышали. Фред, Джеймс, я хочу, чтобы вы заправили один из наших «Пеликанов». Соберите всю си-двенадцать, сколько есть, и подвесьте торпеду на нос челнока. Если Кейсу удастся снести щиты ковенантов, мы должны будем проделать дыры в корпусе.

— Есть, сэр, — отозвались Фред и Джеймс.

— Линда, собери отряд и покопайся во всех ящиках, что прислали нам из ДВКР. Надо раздать всем экипировку. Убедись, чтобы каждый получил ракетный ранец, достаточно патронов, гранат и ракетную установку «Бур», если они у нас есть. На корабле ковенантов мы вновь можем столкнуться с бронированными тварями — и в этот раз мне нужна достаточная огневая мощь, чтобы с ними справиться.

— Слушаюсь, сэр!

Спартанцы приступили к приготовлениям. Мастер-шеф подошёл к Келли.

— В тринадцатом ящике лежат три атомные мины «Опустошитель», — произнёс он по закрытому каналу. — Возьми их. Карточки активации у меня. Приготовь заряды к транспортировке.

— Приказ принят, — помедлив, ответила она.

Хотя Джон и не мог видеть её лица за зеркальным щитком шлема, но лёгкое, едва заметное пожатие плечами выдало беспокойство Келли.

— Сэр? — произнесла она. — Я знаю, что миссия будет трудной, но… тебе не кажется, что это нечто вроде тех поручений наставника Мендеса? Словно есть какой-то трюк… Какая-то хитрость, которую мы проглядели?

— Кажется, — ответил мастер-шеф. — И я к этому готов.




ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ





Время: 05:34, 30 августа 2552 (по военному календарю)

Крейсер ККОН «Столп осени», система Эпсилон Эридана




«Столп осени» задействовал аварийные маневровые двигатели, уворачиваясь от астероида и проходя от каменной глыбы в каких-то десяти метрах. А вот плазменная торпеда повернуть не успела. Она врезалась в скалу размером с город, и в космос ударили фонтаны расплавленного железа и никеля.

Девять каплевидных вражеских штурмовиков — в ДВКР им дали кодовое название «Серафимы» — успели уйти в сторону и продолжали преследование. Десятый врезался в астероид и навсегда исчез с обзорного экрана.

Остальные штурмовики прибавили скорость и окружили «Столп осени», поливая его огнём импульсных лазеров.

— Кортана, — приказал капитан Кейс, — активировать оборонительную систему.

Пятидесятимиллиметровые орудия заговорили, истощая энергетические щиты ковенантов.

— Давно активирована, — спокойно отозвалась Кортана.

— Энсин Ловелл, — сказал Кейс, — машинам полный стоп, разворот на сто восемьдесят градусов. Лейтенант Хикова, подготовить ОМУ и зарядить торпедные аппараты «Лучников» с эй-один по эй-семь. Мне нужно огневое решение, чтобы ракеты ударили сразу за третьим снарядом ОМУ.

— Приступаю к расчётам, сэр, — откликнулась Хикова.

— Слушаюсь, сэр, — сказал Ловелл. — Есть машинам полный стоп. Осуществляю разворот. Всем взяться за поручни.

Двигатели «Столпа осени» замерцали и угасли. Запылали огнём маневровые дюзы, и крейсер развернулся навстречу новой угрозе — авианосцу ковенантов.

Огромное вражеское судно вышло из пространства скольжения позади «Столпа осени» и выпустило штурмовики.

Кроме того, оно дало залп из двух плазменных торпед, которые капитан Кейс только что и стряхнул со своего хвоста, укрывшись в астероидном поле.

Кортана управляла массивным крейсером так, словно тот был спортивной яхтой; она ловко уворачивалась от вращающихся глыб, защищаясь ими от огня чужаков.

Но «Столп осени» должен был выйти из пояса астероидов уже через двадцать секунд.

— Расчёты завершены, сэр, — доложила Хикова. — ОМУ и торпедные аппараты заряжены. Готовы к стрельбе.

— Действуйте, лейтенант.

По «Столпу осени» прокатилась стремительная серия хлопков, и к приближающемуся авианосцу устремился рой ракет.

— ОМУ наведено на цель, — произнесла Хикова. — Ускорители заряжены. Выстрел через восемь секунд, сэр.

— Вынуждена внести небольшую поправку в расчётную траекторию, лейтенант, — раздался голос Кортаны. — Штурмовики ковенантов сосредоточили огонь на нашем брюхе. Капитан? Запрашиваю разрешения.

— Разрешаю, — ответил Кейс.

— Огневое решение пересчитано, — сообщила Кортана. — Держитесь.

ИИ запустила маневровые двигатели, и «Столп осени» перевернулся, поворачиваясь к прятавшимся под ним «Серафимам» батареей пятидесятимиллиметровых орудий.

Перекрёстный огонь пушек быстро истощил щиты ковенантов и испещрил броню штурмовиков тысячами отверстий. Крейсер продолжал свой полёт, оставив позади девять сгустков огня, которые скоро растворились во тьме.

— Вражеские штурмовики уничтожены, — сказала ИИ. — Выходим на огневую позицию.

— Кортана, обратный отсчёт. Лейтенант Хикова, огонь по моей команде, — приказал капитан Кейс.

— Есть огонь по вашей команде, — отозвалась Хикова. Кортана кивнула; её крошечная фигурка парила внутри голобака на мостике. И как только она кивнула, над ней развернулся экранчик, на котором возникли стремительно уменьшающиеся цифры.

Кейс сжал подлокотники командирского кресла и прилип взглядом к таймеру. Три секунды, две, одна…

— Открывайте огонь!

— Пли! — откликнулась Хикова.

На обзорном экране возникло три огненных росчерка; три раскалённых добела снаряда стремительно сокращали расстояние, отделяющее их от корабля ковенантов.

Вдоль борта авианосца начала сплетаться светящаяся пряжа — чужаки перезаряжали плазменные орудия.

«Лучники» казались уже только булавочными головками света; импульсные лазеры ковенантов уничтожили треть приближающихся ракет.

«Столп осени» лёг на правый борт и начал двигаться вниз.

На секунду капитан Кейс почувствовал, что палуба уходит у него из-под ног и воцаряется невесомость, но затем вновь неловко приземлился. На обзорном экране левого борта — в нескольких метрах от крейсера — пронеслась испещрённая кратерами поверхность астероида.

Капитан был очень рад тому, что ему не хватило времени инициализировать собственный ИИ «Столпа осени». Кортана oкaзaлacь потрясающим пилотом.

Три сверкающих заряда, выпущенных ОМУ, друг за другом поразили вражеское судно. Энергетические щиты вспыхнули один раз, второй… Третий снаряд смог прорваться и проделал в корабле брешь от носа до кормы.

Авианосец закружился, заваливаясь на бок. Его щиты замерцали, пытаясь восстановить энергетическую завесу. В этот миг судно настигла сотня «Лучников», избороздив его поверхность и украсив её цветами из огня, искр и плавящегося металла.

Потеряв управление, авианосец врезался в тот самый астероид, столкновения с которым едва избежал «Столп осени». Там вражеский корабль и остался стоять. Его корпус лопнул и зазиял разрывами. Из утробы погибшего судна вырывались столбы пламени.

Капитан Кейс вздохнул. Победа.

Впрочем, спартанцы уже не смогли бы отправиться на этом корабле в гости к ковенантам. Полёты для него закончились навсегда.

— Кортана, пометь на карте местоположение уничтоженного судна и астероида. Возможно, впоследствии мы сможем его разобрать.

— Слушаюсь, капитан,

— Энсин Ловелл, — приказал Кейс, — разворачивайте корабль и на предельной скорости ведите нас к пункту сбора.

Ловелл задействовал маневровые двигатели и развернул «Столп осени» к Пределу. По палубам прокатился рокот моторов, и крейсер начал набирать скорость.

— Идём на полном ходу, сэр. Примерное время прибытия — двадцать минут.

Капитан понимал, что сражение может уже закончиться к тому времени, когда они доберутся. Сейчас Кейсу отчаянно хотелось, подобно ковенантам, совершать короткие, предельно точные переходы в пространстве скольжения. Их авианосец материализовался в каком-то километре позади «Столпа осени». Умей они прыгать с такой же точностью, их крейсер давно бы уже прибыл на место и мог бы хоть чем-то помочь остальным. Но любая попытка уйти в пространство скольжения внутри системы в лучшем случае была бы глупостью. В худшем — смертельной ошибкой. Погрешность выхода из измерения Шау-Фудзикавы составляла от нескольких сотен до многих тысяч километров. Теоретически прыжок мог закончиться для них внутри солнца Предела.

— Кортана, дай мне предельное увеличение с носовых камер.

— Слушаюсь, сэр, — ответила ИИ.

Все объекты на центральном экране стремительно приблизились. Планета словно прыгнула к ним, расплылась и вновь обрела чёткие очертания.

В двадцати тысячах километрах от Предела в точке «Зулу» собралось около сотни кораблей ККОН: эсминцы, фрегаты, три крейсера и два авианосца, а также три ремонтных и дозаправочных станции, ожидающих, когда их принесут в жертву.

— Ещё пятьдесят два боевых судна направляются к точке «Зулу», — доложила Кортана.

— Направь камеры на квадрат четыре-четыре. Покажи мне войска ковенантов.

Изображение мигнуло, и на экране возник приближающийся флот чужаков. В нём было так много кораблей, что Кейс даже не смог навскидку прикинуть их число.

— Сколько их там? — спросил он.

— Мне удалось насчитать триста четырнадцать кораблей противника, капитан, — ответила Кортана.

Кейс не мог отвести взгляда от вражеской флотилии. До сих пор войска ККОН одерживали победу исключительно в том случае, если на одно судно ковенантов приходилось три корабля людей, но не наоборот.

У защитников Предела имелось только одно преимущество — ОМУ, выведенные на орбиту планеты, самое мощное неатомное вооружение ККОН. Их ещё называли «супер-ОМУ», или «большие дубинки».

Линейные ускорители этих орудий были больше, чем современный крейсер. Выпуская трёхтысячетонный снаряд, летящий с ошеломительной скоростью, они перезаряжались в течение пяти секунд, питаясь от мощного энергетического комплекса.

— Кортана, измени угол обзора. Хочу увидеть всё поле боя сразу.

Корабли ковенантов продолжали мчаться к Пределу. Флот, собравшийся в точке «Зулу», дал первый залп ракетами и ОМУ. Орбитальные орудия также открыли огонь, и вечную ночь космоса прорезали двадцать ослепительно-ярких молний.

Ковенанты ответили, выпустив по боевым платформам град плазменных торпед. Их было так много, что казалось, будто в системе появилось новое солнце.

Смертоносные дуги огня и металла неслись навстречу друг другу.

Двигатели трёх дозаправочных станций заработали, направляя огромные корабли к стене огня.

Плазменные торпеды поразили первую из них, и по её гладкой поверхности расплескалось пламя. Следом ударили ещё и ещё. Станция начала плавиться и разваливаться. Металл засветился красным, раскалился добела и, наконец, стал ослепительно-синим.

Ещё две станции заняли свои позиции, заслоняя орбитальные орудия от огненного удара.

Торпеды изрешетили их, и в космосе разлились ручьи расплавленного металла. После дюжины попаданий на месте ремонтных станций оставались только облака ионизированной материи.

Они в прямом смысле превращались в пар.

Последний из плазменных зарядов влетел в эту завесу, начал рассеиваться, растёкся в стороны, и облако окрасилось адским оранжевым заревом.

Тем временем первый залп флота ККОН и супер-ОМУ настиг корабли ковенантов.

Снаряды малых ОМУ, установленных на кораблях, разбивались о щиты. Требовалось два, а то и три попадания, чтобы уничтожить их.

Иное дело — «большие дубинки». Первый из выпущенных ими зарядов ударил в эсминец ковенантов. Силовая завеса вспыхнула и угасла, а болванке ещё хватило силы добраться до самого корабля. Тот содрогнулся и разлетелся на миллион осколков.

В самом центре вражеского строя взорвалось четыре атомных торпеды. Десятки кораблей, чьи щиты уже успели пострадать, окутались белым огнём и распались.

Но остальные устояли под ударом; их силовые поля вспыхнули серебром, а после остыли.

Уцелевшие корабли ковенантов продолжали приближаться, оставив позади почти треть своих изначальных сил. Погибшие суда теперь либо представляли собой радиоактивные обломки, либо были безжалостно изувечены снарядами супер-ОМУ.

Вдоль бортов ковенантских звездолётов вновь скопились плазменные заряды. Чужаки дали ещё один залп, и пальцы смертоносной энергии протянулись через космос к флотилии ККОН.

В самом центре построения врагов шло гигантское судно, большее по размерам, чем три человеческих крейсера, вместе взятых.

С его носа сорвались синевато-белые лучи, и секундой позднее пять кораблей ККОН развалились на части.

— Кортана, это ещё что за чертовщина? — спросил Кейс. — Ловелл, выжми из реактора всё, что только сможешь!

— Нагрузка — триста процентов, сэр, — доложил энсин. — Расчётное время — четырнадцать минут.

— Воспроизвожу цифровую запись, — произнесла Кортана.

Она разделила экран и вывела на него увеличенное изображение огромного судна, проигрывая заново момент залпа. Энергетические лучи, выпущенные гигантом, напоминали импульсные лазеры, но в их глубине маячили серебристо-белые отблески, аналогичные тем, которыми вспыхивали щиты ковенантов при попадании.

Кортана переключила запись на вид обречённого эсминца «Минотавр». Казалось, что поразившее его энергетическое копьё не толще иголки. Оно пронзило палубу А в хвостовой части возле реактора. ИИ отдалила изображение и включила покадровое воспроизведение. Теперь было видно, что луч прорезал корабль насквозь и вырвался наружу в районе палубы H, пробив моторный отсек.

— Он пробуравил каждую из палуб и пропорол оба слоя брони, — пробормотал капитан Кейс.

Копьё прошло по эсминцу, прорезав вдоль всего судна полосу шириной десять метров.

— Направленный луч уничтожил реакторы «Минотавра», — сказала Кортана.

— Новое оружие, — произнёс Кейс. — Более быстрое, чем плазменные торпеды. И более смертоносное.

Гигантское судно легло на другой курс и вышло из боя. Возможно, его капитан не хотел подвергаться риску, подставляясь под орбитальные орудия. Но какой бы ни была причина, Кейс был рад, что оно уходит.

Ряды ККОН постепенно начинали редеть. Некоторые пытались защититься от плазмы ракетными залпами, но взрывчатка не могла остановить раскалённые снаряды. Ещё пятьдесят человеческих кораблей вспыхнуло, подобно спичкам, окуталось взрывами и начало падать на планету.

Вновь ударили супер-ОМУ. Шестнадцать попаданий — и шестнадцать звездолётов ковенантов загорелось и разлетелось на осколки.

Флотилия чужаков разделилась на две группы; одна половина бросилась вдогонку за разбегающимися судами ККОН, вторая начала набирать высоту относительно плоскости системы, чтобы облако превращённого в пар титана не мешало им прицеливаться. Они готовились открыть огонь по орбитальным платформам.

Вдоль бортов ковенантских кораблей уже собиралась плазма.

«Большие дубинки» дали очередной залп. Их сверхтяжёлые снаряды пробили завесу ионизированной материи, оставляя в дымке завихрения. В этот раз орудиям удалось поразить восемнадцать приближающихся кораблей и смять их броню, точно та была из фольги. Корпуса чужаков разваливались под могучими ударами.

Ещё шести звездолётам ковенантов удалось проскочить завесу пара. Теперь они могли открывать огонь.

Супер-ОМУ выстрелили вновь.

С бортов вражеских кораблей сорвались плазменные торпеды.

Сверхтяжёлые снаряды поразили оставшиеся звездолёты противника и стёрли их в порошок.

Но плазма уже была выпущена. Она устремилась к орбитальным орудиям, превращая их в груды оплавленного металла.

Когда дым рассеялся, в строю оставалось только пятнадцать платформ, ещё пять были уничтожено.

Ковенанты, преследовавшие человеческий флот, развернулись и направились к краю системы. Уцелевшие корабли ККОН не стали их преследовать.

— Сэр, получен приказ, — окликнул капитана Доминик. — От нас требуют отступить и перегруппироваться.

Кейс кивнул.

— Кортана, — попросил он, — не могла бы ты вывести отчёт о повреждениях и потерях в нашем флоте?

Крошечный голографический образ ИИ вновь возник в проекционном устройстве.

— Хорошо, капитан. — Она приподняла одну бровь. — Но уверены ли вы, что хотите услышать плохие новости?

По личному экрану Кейса побежали строчки данных.

Флот понёс тяжёлые потери — в строю осталось только двадцать кораблей. Почти сотня пылающих, разбитых звездолётов безжизненно дрейфовала на поле сражения.

Капитан понял, что затаил дыхание, и выдохнул.

— Ещё бы чуть-чуть, и… — пробормотал Кейс.

— Возможно, сэр, что это «чуть-чуть» всё ещё близко, — прошептала Кортана.

Он проследил взглядом за убегающими ковенантами. Вот опять — слишком всё просто. Нет, конечно, для войск ККОН сражение оказалось вовсе не простым, но чужаки, откровенно говоря, сдались слишком быстро по сравнению с любой предыдущей битвой. Вступив в бой, ковенанты никогда не отступали.

«Никогда — за исключением сражения за Сигму Октана», — подумал капитан.

— Кортана, — произнёс Кейс, — просканируй полярные шапки Предела и проверь их на наличие искажений в электромагнитном излучений.

На обзорном экране высветилось изображение Северного полюса. К поверхности планеты мчались сотни десантных кораблей чужаков.

— Вызовите на связь штаб флота, — приказал капитан лейтенанту Доминику. — И запишите копию переговоров для командующего сектором.

— Слушаюсь, сэр, — ответил Доминик. — Штаб на связи.

— Передайте им, что они подверглись вторжению. Высадка производится на обоих полюсах планеты.

Связист отправил послание, прислушался и доложил:

— Они подтвердили получение сообщения, сэр.

Супер-ОМУ развернулись и уничтожили несколько дюжин десантных кораблей сверхзвуковой ударной волной, оставленной прошедшими в верхних слоях атмосферы сверхтяжёлыми снарядами.

Остатки флотилии ККОН разделились на две группы, направляясь к полярным шапкам. Ракетные залпы сжигали и раздирали на части вражеские челноки. Заснеженные равнины словно подверглись метеоритной бомбардировке, когда в них начали врезаться сгорающие в атмосфере остовы.

Но, по оценке Кейса, нескольким сотням десантных кораблей удалось прорваться. Вторжение началось.

— Срочный вызов из планетарного штаба флотского командования, сэр, — с надрывом в голосе произнёс Доминик.

— Выведите на динамики, — приказал капитан.

— Их здесь тысячи. Ворчуны, шакалы и эта их элита. — Сигнал прорывался сквозь статические помехи. — У них есть танки и авиация. Боже, они прорвали периметр. Назад! Назад! Если кто-нибудь слышит: ковенанты высадились. Массированное наступление в районе оружейного склада… Они…

Голос потонул в белом шуме. Капитан Кейс поморщился, услышав крики, хруст ломающихся костей, взрыв. Связь оборвалась.

— Сэр! — крикнула лейтенант Холл. — Флотилия ковенантов изменила курс… Они поворачивают обратно… — Она оглянулась на капитана. — Снова идут на штурм!

Капитан распрямился и разгладил полы кителя.

— Это хорошо. — Он старается говорить с экипажем предельно спокойным, уверенным тоном. — Значит, мы всё-таки не опоздали к раздаче.

Энсин Ловелл кивнул.

— Сэр, до подхода к «Зулу» осталось пять минут.

— Снять с предохранителей все ракетные аппараты, — приказал Кейс. — Приготовить к запуску радиоуправляемые «Длинные мечи». И убедитесь, что ОМУ заряжены, а ускорители прогреты.

Капитан извлёк из кармана трубку, раскурил её и выпустил облако дыма.

Высадка ковенантов, конечно же, преследовала одну цель — уничтожение орбитальных орудий. Их самоубийственный лобовой натиск, хоть и достаточно эффективный, оказался очередной диверсией. Настоящая угроза исходила с планеты. Если бы отрядам чужаков удалось вывести из строя системы управления, «большие дубинки» превратились бы в бесполезный космический мусор.

— Дело дрянь, — пробормотал себе под нос Кейс.

На голографическом пьедестале возле навигационного терминала появилась Кортана.

— Капитан, я получила ещё один сигнал. Его отправил искусственный интеллект с одной из орбитальных верфей Предела. И если вы думаете, — она махнула в сторону приближающейся флотилии ковенантов, — что это плохо, поверьте на слово — всё намного хуже.




ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ





Время: 05:58, 30 августа 2552 (по военному календарю)

Крейсер ККОН «Столп осени», система Эпсилон Эридана




В миссии возникла новая сложность. Мастер-шеф никогда даже не задумывался о том, что может не выполнить порученное ему задание. Он должен был победить.

Провал означал гибель не только его самого, но и остальных спартанцев — и всего человечества.

Сейчас Джон стоял перед экраном в грузовом трюме, перечитывая секретное сообщение, которое переслал ему капитан Кейс:




Срочно: флотскому командованию от ИИ 8575 (позывной «Допплер») интенданта космических верфей Предела




/открытый ключ тройного кодирования с временной отметкой: цепи-цепи кованы/




/начало файла/









ТРЕБУЕТСЯ СРОЧНОЕ ВМЕШАТЕЛЬСТВО




Пункт 1. Обнаружена попытка проникновения ковенантов через файрвол, защищающий внутреннюю сеть Предела. Задействована антихакерская программа. Результат: угроза нейтрализована с вероятностью 99,9 %.

Пункт 2. Инициализация протокола тройной защиты выявила, что корвет «Толстячок» /док Гамма-9/ отсоединился от общей сети.

Пункт 3. Обнаружены корабли ковенантов, направляющиеся к доку Гамма-9.




Заключение 1. Навигационные данные «Толстячка» не удалось защитить, и они будут обнаружены силами ковенантов.

Заключение 2. ПРОТОКОЛ КОУЛА НАРУШЕН.




ТРЕБУЕТСЯ СРОЧНОЕ ВМЕШАТЕЛЬСТВО




/конец файла/








Джон ещё раз воспроизвёл запись тревожного вызова от офицера из наземного штаба Предела.

— …они прорвали периметр. Назад! Назад! Если кто-нибудь слышит: ковенанты высадились. Массированное наступление в районе оружейного склада… Они…

Мастер-шеф скопировал себе оба файла и разослал их бойцам своего отряда. Они тоже имели право знать всё.

Наземное вторжение могло объясняться только одной причиной — стремлением ковенантов вывести из строя расположенные на планете системы управления обороной. И если бы чужакам это удалось, Предел бы пал.

Также только одним способом можно было объяснить и заинтересованность ковенантов в «Толстячке» — твари давно мечтали заполучить навигационные базы и найти каждый из человеческих миров, включая Землю.

На экране возник капитан Кейс. Он с такой силой сжимал в кулаке трубку, что суставы его пальцев побелели.

— Мастер-шеф, мы полагаем, что ковенанты совершат точечный прыжок на позицию возле доков. Они могут попытаться высадить штурмовой отряд, пока орбитальные ОМУ не успели поразить их корабли. Нам предстоит тяжёлая работа, шеф. И я… открыт для предложений.

— Мы всё уладим, — заверил Джон.

— Правда? — Глаза капитана изумлённо расширились, и он наклонился вперёд. — Но как вы собираетесь это сделать?

— При всём моем уважении, сэр, спартанцы были обучены, чтобы выполнять трудную работу. Я разделю свой отряд. Трое отправятся в космические доки и сделают всё возможное, чтобы навигационные данные не попали в руки ковенантов. А остальные высадятся на планете и очистят её от сил вторжения.

Капитан немного поразмыслил над этими словами.

— Нет, мастер-шеф. Слишком рискованно. Нам нужна гарантия, что ковенанты не доберутся до компьютеров «Толстячка». Мы можем просто вывести к стыковочному кольцу атомную мину и подорвать её.

— Сэр, электромагнитный импульс сожжёт сверхпроводящие катушки орбитальных орудий. А если вы воспользуетесь неатомным вооружением «Столпа осени», навигационная база может и уцелеть. Обыскав обломки, ковенанты найдут её.

— Тоже верно, — произнёс Кейс, задумчиво постучав мундштуком по подбородку. — Убедили, мастер-шеф. Будем действовать по вашему плану. Я рассчитаю курс к докам. Прикажите спартанцам приготовиться и снарядить два десантных корабля. Высадка через… — он посоветовался с Кортаной, — пять минут.

— Хорошо, сэр. Мы будем готовы.

— Удачи, — сказал капитан Кейс, и экран потух.

«Удача». Джону всегда везло. Но на сей раз он куда больше нуждался в удаче, чем когда-либо.

Он повернулся к спартанцам… своим спартанцам. Они построились.

Вперёд вышла Келли.

— Мастер-шеф, сэр, прошу разрешения командовать космической операцией, сэр.

— Ответ отрицательный, — произнёс сто семнадцатый, — её возглавлю я.

Он оценил её жест. Участие в космической операции было в десять раз опаснее, чем в наземной.

На одного из них могло приходиться десять ковенантов или даже больше, но спартанцы знали, как справляться с численно превосходящим врагом. В наземных сражениях они всегда побеждали.

Но спасение информации, оставшейся на «Толстячке», требовало действий в условиях безвоздушного пространства и невесомости, а чтобы добраться до цели, им могло потребоваться пробираться мимо корабля ковенантов. Прямо скажем, не совсем идеальные условия.

— Линда, Джеймс, — приказал мастер-шеф, — вы со мной. Фред — возглавишь Красный отряд. Отвечаешь за тактическое командование наземной операцией.

— Так точно, сэр! — крикнул Фред.

— А теперь — всем приготовиться, — произнёс Джон. — У нас осталось не так много времени.

Мастер-шеф тут же пожалел о неудачно подобранных словах.

Спартанцы ещё несколько секунд сохраняли неподвижность.

— Смирно! — крикнула Келли, и воины рублеными движениями отсалютовали Джону.

Он выпрямился строже и ответил на их приветствие. Старшина неимоверно гордился каждым из них.

Наконец спартанцы рассеялись, подбирая свои вещи, и бегом направились к взлётной палубе.

Сто семнадцатый проводил их взглядом.

Сегодня спартанцы отправлялись на задание ради выполнения другого задания, необходимого для ещё одного. Это могло стать моментом их славы, но также и их последним моментом.

Наставник Мендес сказал однажды, что командиру порой приходится жертвовать жизнями своих людей. И старшина понимал, что не все его товарищи переживут этот день. Но так ли необходима их гибель? Или, быть может, он просто растрачивал их впустую?

В любом случае, они были готовы ко всему.




Джон включил двигатели и развернул «Пеликан» на сто восемьдесят градусов. Чтобы справиться с уносящей их инерцией, ему пришлось вывести моторы на полную мощность. «Столп осени» сбросил десантный челнок, идя на одной трети крейсерской скорости.

Спартанцам понадобился каждый миллиметр из десяти тысяч километров, отделявших их от верфей, чтобы остановиться.

Старшина вёл модифицированный «Пеликан», нагруженный взрывчаткой. Доки должны были опечатать, задраив каждый люк. А это означало, что отряду предстояло прожигать себе путь к нужному ангару.

Джон оглянулся назад. Линда была погружена в размышления о том, какой из трёх вариантов снайперской винтовки ей выбрать. Джеймс проверял прыжковый ранец.

Старшина выбрал Линду, поскольку ни один другой спартанец не мог бы сравниться с ней в бою на дальней дистанции. И именно на такой бой следовало сегодня ориентироваться. Дойди дело до рукопашной с ордами ковенантов в условиях невесомости, Джону не помогла бы даже его везучесть.

А Джеймс был известен тем, что никогда не выходил из боя. Даже когда его рука обгорела, он сумел совладать с шоком — во всяком случае, на какое-то время — и помог им расправиться с ковенантскими чудищами на Сигме Октана IV. И сегодня старшина нуждался в подобной самоотверженности.

Он перевёл взгляд на носовой экран «Пеликана». Прямо сейчас второй такой же челнок мчался к Пределу.

Келли, Фред, Джошуа… Все они. Частичка души Джона рвалась к ним, мечтая встать с ними плечом к плечу в сражении за планету.

Радарная панель замерцала, предупреждая об опасности столкновения — «Пеликан» приблизился к докам на тысячу километров.

Мастер-шеф включил маневровые двигатели, выравнивая полёт десантного челнока, а затем нажал на кнопку, информируя бортовые системы, что получил предупреждение.

Через секунду сигнал тревоги запищал вновь. Странно. Джон потянулся к кнопке, чтобы ещё раз попытаться её отключить, но остановился и оглядел пространство вокруг «Пеликана». Рядом начали возникать зелёные огоньки, постепенно растягивавшиеся в длинные шрамы на бархатистой поверхности космоса. Зелёные струи удлинялись и скручивались, искажая звёздное поле. Кто-то выходил из пространства скольжения.

Старшина убавил нагрузку на двигатели «Пеликана», приготовившись к столкновению.

В километре перед носом десантного челнока возник ковенантский фрегат. Его носовая часть заполнила весь обзорный экран.




ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ





Время: 06:16, 30 августа 2552 (по военному календарю)

Десантный челнок класса «Пеликан», система Эпсилон Эридана, орбита планеты Предел, окрестности доков Гамма




— Приготовиться к маневрированию! — рявкнул старшина.

Спартанцы поспешили пристегнуть страховочные ремни.

— Готово! — крикнула Линда.

Джон вырубил основные двигатели и поспешил задействовать турбины заднего хода. Спартанцев швырнуло вперёд, когда челнок резко сбросил скорость. Мастер-шеф отключил моторы.

Крошечный «Пеликан» нос к носу столкнулся с фрегатом ковенантов. Несмотря на то, что их разделял ещё километр, выступ взлётной палубы и лазерные орудия, казалось, уже почти упираются в обзорный экран. Ковенантам хватило бы одного попадания, чтобы спартанцы сгорели, не успев даже моргнуть.

Первым порывом Джона было выпустить ракеты «Наковальня II» и открыть огонь из пулемётов, но он остановил свою руку, не позволив ей опуститься на пульт орудийного контроля.

Это бы только привлекло внимание чужаков, чего спартанцам явно не хотелось. Пока что корабль ковенантов никак на них не реагировал — возможно, всё дело было в том, что старшина заглушил двигатели «Пеликана». Но почему-то фрегат тоже казался мёртвым — ни освещения, ништурмовиков на взлётной палубе, ни заряжающихся плазменных орудий.

Десантный челнок продолжал приближаться к верфи. Инерция начинала увеличивать расстояние между ним и ковенантами.

Неожиданно пространство возле фрегата вскипело и лопнуло по швам — прибыло ещё два вражеских судна.

Они также не обращали никакого внимания на спартанцев. Может быть, их просто не сочли достаточно опасными? Впрочем, Джона это не особенно интересовало. Главное, что удача от него пока не отвернулась.

Он сверился с показаниями радара — тридцать километров до кольца верфей. Ему пришлось включить тормозные двигатели, иначе «Пеликан» просто врезался бы в станцию.

Двадцать километров.

По десантному челноку прокатилась дрожь. Скорость падала, по недостаточно быстро. Десять километров.

— Держитесь, — сказал Джон, оглянувшись на Линду и Джеймса.

От резкого удара старшина содрогнулся в своём кресле. Страховочные ремни лопнули.




Он моргнул. В глазах было темно, но постепенно зрение возвращалось. Джон увидел, что индикатор заряда щитов опустился до нуля. Прошло несколько секунд, и полоска начала медленно расти. Все дисплеи и мониторы в рубке были разбиты.

Мастер-шеф стряхнул оцепенение, заставил себя подняться и направился в десантный отсек.

Там царил полный хаос. Всё, что некогда было привязано, теперь освободилось. Коробки с боеприпасами раскрылись, и в воздухе парили облачка рассыпавшихся патронов. Пролившийся охладитель плавал шариками чёрной жидкости. Гравитация отсутствовала, поэтому, глядя на весь этот погром, Джон чувствовал себя так, будто оказался в рождественском шарике, который кто-то встряхнул.

Над палубой «Пеликана» зависли Линда и Джеймс. Они шевелились.

— Вы не ранены? — спросил старшина.

— Нет, — ответила Линда.

— Вроде да, — ответил Джеймс, — то есть я хотел сказать — нет. Всё в порядке, сэр. По нам что, ударили ковенанты?

— Если бы это было так, мы бы уже не разговаривали. Хватайте, что найдёте, и выметаемся отсюда.

Джон подхватил штурмовую винтовку и «Бур». Кроме того, ему удалось найти сумку, внутри которой обнаружились килограмм C-12, детонаторы и противотанковая мина «Лотос». Это могло пригодиться. Он раздобыл ещё пять заряженных магазинов, но вот прыжковый ранец так и не нашёл. Придётся обходиться без него.

— Всё, времени нет, — сказал старшина. — Здесь мы — легко поражаемая цель. Открывайте люк.

Первой наружу выбралась Линда. Она остановилась на выходе и, убедившись, что ковенанты не устроили им засаду, поманила за собой остальных.

Мастер-шеф и Джеймс последовали за ней, придерживаясь за борта «Пеликана», чтобы не улететь в пустоту, и заняли позиции по разные стороны десантного челнока.

Космический док Гамма представлял собой кольцо, имеющее три километра в диаметре. На его поверхности виднелось несколько спутниковых тарелок и труб, но они не позволяли никому спрятаться. Двери стыковочного отсека были загерметизированы. Станция не вращалась. Должно быть, управляющий ей ИИ решил законсервировать базу, обнаружив неучтённый навигационный архив.

Увидев, что хвостовая часть их «Пеликана» смялась и застряла в корпусе верфи, старшина нахмурился. Двигатели были уничтожены. Челнок выгнулся под углом; его нос и закреплённые на нём заряды, предназначавшиеся для того, чтобы проникнуть на борт корабля ковенантов, смотрели в космос.

Джон почувствовал, что его начинает относить от верфи, и ухватился за корпус челнока.

— Синий-два, — приказал сто семнадцатый, — посмотри, годится ли на что-нибудь эта взрывчатка. — Он махнул рукой в сторону носовой части «Пеликана». Этот жест заставил старшину закрутиться на месте.

— Слушаюсь, сэр. — Джеймс на мгновение включил дюзы своего ракетного ранца и подплыл к носу челнока.

Спартанцев учили сражаться в условиях невесомости. Но это было непросто. Малейшее движение — и ты уже начинаешь неконтролируемо вращаться.

В металле корпуса отразилась вспышка. Мастер-шеф поднял взгляд. Корабли ковенантов ожили, вдоль их бортов засверкали копья импульсных лазеров и начала собираться плазменная пряжа. Из турбин вырвалось пламя, и чужаки начали приближаться к верфи.

Джон увидел, как космос прорезал стремительный росчерк. Шиты центрального ковенантского фрегата вспыхнули серебром… и корабль превратился в облако мерцающих обломков.

Орбитальные орудия развернулись и открыли огонь по новой цели.

Затея чужаков была чистым самоубийством. Как ковенанты могли рассчитывать на то, чтобы выстоять перед такой мощью?

— Синий-один, — произнёс старшина, — посмотри на эти корабли через прицел и скажи, что видишь.

Линда подплыла ближе к нему, вскинула к плечу снайперскую винтовку и посмотрела в сторону чужаков.

— Вижу приближающиеся цели, — произнесла спартанка, нажимая на спусковой крючок.

Мастер-шеф увеличил вид со своей камеры. Два уцелевших корабля выпустили с дюжину штурмовых капсул.

Если судить по оставляемому ими реактивному следу, они направлялись прямо к спартанцам. За каждой из капсул следовало крошечное пятнышко. Джон выкрутил увеличение до предела. Пятнышки превратились в людей с ракетными ранцами… Точнее — нет, совсем не людей.

Эти существа оказались обладателями удлинённых черепов, и даже с такого расстояния старшина мог видеть под щитками их шлемов выдающиеся вперёд челюсти, усеянные акульими зубами. Твари были облачены в доспехи, которые вспыхивали, если их задевали летающие вокруг обломки. Это могло указывать только на энергетические щиты.

Должно быть, та самая «элита», о которой упоминала доктор Хэлси. Были ли эти существа лучшими воинами ковенантов? Это предстояло выяснить.

Линда выстрелила в одного из приближающихся чужаков. Вокруг него вспыхнули щиты, и пуля отскочила. Но Синий-один не останавливалась. Она выпустила по твари ещё четыре заряда, метя в одну и ту же точку на шее. Наконец щиты существа потемнели и угасли. Из раны хлынула чёрная кровь, и чужак скорчился в безвоздушном пространстве.

Остальные ковенанты заметили людей и устремились к ним, стреляя из плазменных винтовок и игольников.

— В укрытие! — приказал старшина, отлетая в сторону и прячась за бортом челнока.

Линда подчинилась. Броню «Пеликана» рядом с ними облизнули огненные капли, оплавив металл. Прозрачные осколки, выпущенные игольниками, не причиняя вреда, отскакивали от щитов спартанцев.

— Синий-два, — сказал Джон, — я приказал отступить!

Джеймсу уже практически удалось отцепить взрывчатку от челнока, но в это мгновение его накрыл град игл. Одна из них ударила в баллон ракетного ранца и пробила его. Ещё секунду она торчала там, а потом взорвалась.

Из баллона ударила струя газа, закрутив Джеймса. Он врезался в станцию, отскочил и, кувыркаясь в полёте, умчался в бездну космоса.

— Синий-два! Ответь! — крикнул в рацию старшина.

— Не мо… управлять… — прорезался сквозь помехи голос Джеймса. — Они… всюду…

Всё заглушило шипение статики, и связь прервалась.

Джон смотрел, как товарищ, кружась, исчезает во тьме. Его подготовка, сверхчеловеческая сила, скорость реакции и отвага — всё это ничего не значило перед лицом законов физики.

Он даже не мог сказать, погиб ли Джеймс. Пока что мастер-шеф решил выбросить эти мысли из головы. Вначале следовало исполнить задание. И только потом, если он сам выживет, отправить на поиски друга каждый из оказавшихся поблизости кораблей ККОН.

Линда скинула с себя ракетный ранец.

Пальба со стороны чужаков затихла. Посадочные капсулы опускались на кольцо доков, закрепляясь на его поверхности с промежутком примерно в триста метров.

Одна из них приземлилась в двадцати метрах от спартанцев. Её стенки развернулись, подобно лепесткам бутона. Наружу стали выплывать шакалы в чёрно-синих скафандрах. Магнитные подошвы их сапог тут же прилипали к корпусу станции.

— Синий-один, проложи-ка нам дорогу.

— Будет исполнено, — ответила Линда.

Спартанка выискивала на телах чужаков места, которые не были закрыты энергетическими щитами — сапоги, макушка, высунутый палец. Три шакала погибли один за другим, когда их скафандры оказались разорванными меткими выстрелами. Остальные вновь забились в капсулу, ища спасения.

Старшина прижался спиной к борту челнока и открыл огонь чётко отмеренными очередями. В невесомости трудно было точно прицелиться.

Один из шакалов выпрыгнул из укрытия и бросился прямо к спартанцам.

Джон переключил винтовку на стрельбу длинными очередями и вогнал в щит твари достаточно пуль, чтобы сбросить ту с поверхности станции. Исчерпав первый магазин, старшина перезарядил винтовку и снял с пояса гранату.

Он метнул её по пологой траектории. Граната ударилась о противоположную стенку капсулы чужаков и запрыгала внутри.

Полыхнуло, и из посадочного модуля поплыли клубы сухого синего дыма. Осколки поразили шакалов в незащищённые бока.

— Синий-один, взять зону высадки под контроль. Я прикрою тебя. — Мастер-шеф вновь вскинул винтовку.

— Слушаюсь, сэр.

Линда обхватила трубу, тянущуюся вдоль поверхности кольца, и поползла по ней. Как только она оказалась внутри капсулы чужаков, на экране Джона мигнул зелёный огонёк подтверждения.

Мастер-шеф направился к носу «Пеликана». Перебираясь через челнок, спартанец увидел, что поверхность станции просто кишит солдатами ковенантов. Он насчитал сотню шакалов и как минимум шесть воинов элиты.

Одна из тварей ткнула пальцем в сторону «Пеликана», и чужаки начали приближаться.

— Попробуйте взять, — пробормотал Джон. Вытащив из мешочка ещё пару гранат, он закрепил их между блоками С-12 на носу челнока, затем оттолкнулся и поплыл к своей напарнице.

Она поймала его и втащила внутрь открытой капсулы. Все стены были облеплены ошмётками тел дюжины погибших шакалов.

— Я приготовил для тебя новую мишень, — произнёс старшина. — Парочка осколочных гранат. Наведись на них и будь готова выстрелить по моей команде.

Линда выставила ствол винтовки наружу и прицелилась.

По «Пеликану» поползли шакалы. Появился также и один из элиты, паривший над кораблём при помощи ракетного ранца. Это существо повелительно взмахнуло рукой, приказывая шакалам обыскать корабль.

— Огонь! — рявкнул старшина.

Линда нажала на спусковой крючок, и гранаты сдетонировали; цепная реакция подорвала двадцать килограммов С-12.

Беззвучно налетевшая ударная волна подхватила Джона и отбросила его к противоположной стене. Несмотря на расстояние в двадцать метров, в корпусе посадочного модуля возникли вмятины, а верхушку срезало, будто ножом.

Мастер-шеф осторожно выглянул наружу.

Там, где ещё недавно стоял «Пеликан», теперь зияла воронка. Если кто и пережил взрыв, его выбросило в космос.

— Дверь открыта, — подытожил Джон. Линда кивнула.

Вдалеке, там, где станция закруглялась и уходила вниз, приземлялись новые капсулы, и старшина увидел очертания ползущих и летящих к ним нескольких сотен шакалов и воинов элиты.

— Идём, Синий-один.

Они поползли к воронке. Взрыв пробил сразу пять палуб, создав туннель со стенами из погнутого, зазубренного металла и шипящими газовыми шлангами.

Джон вывел на дисплей план верфи.

— Сюда, — произнёс он, указывая на палубу двумя этажами ниже. — Уровень В. Там расположен девятый ангар, где должен находиться «Толстячок». На триста метров левее.

Они забрались внутрь и поплыли вдоль главного коридора палубы В. Аварийные лампы оказались включёнными, и всё вокруг купалось в лучах тусклого красного света.

Вскоре мастер-шеф подал Линде знак остановиться. Вынув из сумки мину «Лотос», он установил её на палубе, задав предельную чувствительность, и активировал датчики движения на устройстве. Кто бы ни попытался последовать за ними — его ждал большой сюрприз.

Цепляясь за поручни, тянущиеся вдоль изгибающегося коридора, спартанцы поплыли дальше.

Впереди они увидели вспышки стрельбы, ведущейся из автоматического оружия.

— Синий-один, — предупредил старшина, — двери в десяти метрах от нас открыты.

Они заняли позиции по разные стороны от люка, и Джон выставил за угол свой оптоволоконный щуп.

Посадочный ангар вмещал дюжину кораблей, закреплённых в стыковочных зажимах на двух уровнях. Мастер-шеф увидел несколько потрёпанных «Пеликанов», ремонтный бот и, в одиннадцатой «люльке», обтекаемое частное судно, удерживаемое на месте массивными зажимами. Там, где обычно писалось имя корабля, был выведен простой кружок.

Должно быть, это и была их цель.

А в паре «люлек» от «Толстячка» четверо десантников залегли под огнём плазменных винтовок и игольников. Повернув щуп, Джон увидел и тех, кто стрелял — тридцать шакалов медленно приближались к своим жертвам, прикрываясь энергетическими щитами.

Десантники метнули несколько осколочных гранат. Шакалы бросились в стороны и закрылись щитами.

В вакууме вспыхнуло три беззвучных взрыва. Ни одна из тварей не пострадала.

Палуба содрогнулась от ещё одного взрыва, прогремевшего позади. Несмотря на броню, мастер-шеф почувствовал, как под ударом взрывной волны завибрировали его кости. «Лотос» взорвался.

Отряды ковенантов, преследовавшие спартанцев, уже настигали их.

Джон снял винтовку с предохранителя.

— Займись шакалами, Синий-один. Я постараюсь прорваться к «Толстячку».

Линда обхватила край люка левой рукой, положила на неё винтовку и опустила палец на спусковой крючок.

— Их много, — произнесла спартанка. — Может уйти несколько секунд.

Джон увидел, как на его датчике движения возник и исчез сигнал. Командир спартанцев развернулся, вскидывая винтовку. Ничего.

— Постой, Синий-один. Я собираюсь проверить, что происходит у нас за спиной.

Мигнул огонёк подтверждения.

Мастер-шеф проплыл назад около десяти метров. На сенсоре всё было чисто. Спартанец видел только игру красного света и теней… Вот только одна тень пошевелилась.

Ещё мгновение, и силуэт полностью обрисовался — чёрная плёнка отделилась от тёмной стены. Существо оказалось выше Джона на добрый метр и было облачено в доспех из синего металла, похожего на тот, что покрывал боевые корабли ковенантов. Его голову защищал продолговатый шлем, из-под которого торчал ряд острых зубов; казалось, что тварь улыбается.

В руке воин элиты сжимал пистолет.

С такого расстояния он не мог промахнуться, а плазма практически мгновенно прожгла бы медленно перезаряжающиеся щиты Джона. Зато штурмовая винтовка вряд ли могла пробить энергетический кокон вокруг чужака. В прямой перестрелке победила бы тварь.

Это было неприемлемо. Требовалось найти другой способ.

Мастер-шеф оттолкнулся от стены и устремился к противнику. Он врезался в воина элиты прежде, чем тот успел выстрелить.

Они вместе пролетели по коридору и ударились о переборку. Джон увидел, что щиты противника вспыхнули и угасли, и изо всех сил ударил по пистолету в руке чужака.

Тварь беззвучно взвыла и выронила оружие.

В ответ воин элиты пнул спартанца в живот; щиты выдержали, но Шеф всё равно закрутился и отлетел в сторону. Ему удалось придержаться рукой за потолок и остановить вращение, с тем, чтобы уклониться от атакующего чужака.

Сто семнадцатый попытался взять ковенанта в захват, но их щиты, хоть и ослабли, только скользили друг по другу и потрескивали.

Противники продолжали мчаться по изогнутому коридору. Сапог Джона зацепился за перила, и его ногу пронзила боль, зато спартанцу удалось остановить полёт.

Воин элиты оттолкнулся и ухватился за поручни на противоположной стороне прохода, а затем развернулся и вновь прыгнул на Мастер-шефа.

Не обращая внимания на боль в ноге, Джон устремился навстречу.

Они столкнулись. Спартанец ударил противника обоими кулаками, но те только скользнули по щитам твари.

Ковенант схватил его и вместе с ним врезался в стену.

Мастер-шеф почувствовал, что надёжно прижат к ней. Отлично, ему была нужна опора, чтобы нанести серьёзный удар в невесомости. Задействовав каждую мышцу своего тела, он размахнулся и погрузил кулак в живот чужака. Щиты вспыхнули и затрещали, но всё же не успели полностью закрыть воина элиты. Тот согнулся пополам, завертелся, полетел назад — и сумел подобрать обронённый плазменный пистолет.

Чужак быстро оправился и взял старшину в прицел.

Джон прыгнул и вцепился в запястье существа. Заклинив механизмы перчатки, он превратил её в надёжные тиски.

Они боролись за обладание пистолетом. Оружие указывало то на чужака, то на мастер-шефа.

Воин элиты не уступал спартанцу.

Они кружились в полёте, ударяясь об пол, потолок, стены. Силы противников были равны.

Мастер-шефу удалось добиться патовой ситуации — теперь пистолет был надёжно зажат между их телами и указывал вверх.

Выстрелив, он задел бы обоих, а единственного плазменного заряда, выпущенного вплотную, хватило бы, чтобы уничтожить их щиты. Они поджарились бы вместе.

Хлестнув рукой поверх запястья существа, Джон ударил его в лицо локтём.

Этого хватило, чтобы ошеломить чужака на долю секунды и нарушить баланс сил.

Выкрутив ему руку, мастер-шеф направил пистолет в лицо воина элиты и нажал на спусковой крючок. Пламя расплескалось по щитам твари, они вспыхнули, замерцали и потускнели.

Часть заряда задела и спартанца. Его собственные щиты уменьшились на четверть, а температура внутри брони достигла критического уровня.

Но воин элиты лишился своего энергетического кокона.

Джон не собирался ждать, пока плазменный пистолет накопит заряд. Он просто схватил тварь левой рукой, а правой нанёс апперкот в голову, продолжив хуками в горло и грудь. За этим последовало три молниеносных удара в шлем. Щиток треснул, и раздался свист утекающего воздуха.

Мастер-шеф оттолкнул от себя существо и вновь выстрелил. Огненный сгусток ударил воина элиты точно в лицо.

Чужак начал корчиться, словно пытаясь до чего-то дотянуться, завис между полом и потолком, по его телу прошла дрожь агонии. Ковенант в последний раз дёрнулся и затих.

Спартанец выстрелил ещё раз, чтобы убедиться, что его противник уже не оживёт.

Датчики движения показывали, что по коридору к нему приближаются многочисленные цели. Их разделяло всего сорок метров, и расстояние продолжало сокращаться.

Мастер-шеф развернулся и со всей мыслимой скоростью направился обратно к Синему-один.

Линда стояла там, где он её оставил. Она с предельной сосредоточенностью и спокойствием расстреливала свои цели.

— К ним идёт подкрепление, — сообщил Джон.

— Вообще-то, оно уже подоспело, — доложила Линда. — Двадцать шакалов — как минимум. И они учатся. Начали накладывать один щит на другой — никак не удаётся прицелиться.

В динамиках сто семнадцатого зашипела статика, а потом раздался голос.

— Мастер-шеф, говорит капитан Кейс. Вы добыли навигационную базу? — задыхаясь, спросил капитан.

— Никак нет, сэр. Но уже скоро.

— Мы возвращаемся, чтобы подобрать вас. Будем приблизительно через пять минут. Уничтожьте базу «Толстячка» и убирайтесь оттуда как можно скорее. Если не сможете справиться с этим заданием, мне придётся уничтожить станцию при помощи орудий «Столпа осени». Время на исходе.

— Вас понял, сэр.

Связь оборвалась.

Капитан Кейс ошибался. Время было не на исходе… Оно давно уже вышло.




ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ





Время: 06:16, 30 августа 2552 (по военному календарю)

Крейсер ККОН «Столп осени», система Эпсилон Эридана, окрестности космической станции Гамма




План затрещал по швам в ту же минуту, как «Столп осени» выпустил «Пеликанов».

— Лечь на курс два-семь-ноль, — приказал капитан Кейс.

— Есть, сэр, — откликнулся Ловелл.

— Лейтенант Холл, проследите траекторию десантных челноков.

— «Пеликан-один» идёт прямым курсом к станции Гамма, — доложила Холл. — «Пеликан-два» входит в атмосферу. Приземлится в прямой видимости лагеря штаба…

— Капитан, — встряла Кортана, — пространственное возмущение позади кормы.

Обзорный экран переключился на задний вид. Чернота космоса вскипела зелёными светящимися пузырями, звёзды потускнели и расплылись, а потом, словно из ниоткуда, возник фрегат ковенантов.

— Лейтенант Доминик, — рявкнул капитан Кейс, — предупредите командование, что к нам с заднего двора лезут незваные гости. Я уважительно, но убедительно прошу, чтобы они срочно перенацелили орбитальные орудия. Энсин Ловелл, разворачивайте крейсер и давайте предельную нагрузку на двигатели. Лейтенант Хикова, приготовьте к стрельбе ОМУ и зарядите торпедные аппараты с В-один по В-семь.

Экипаж бросился исполнять его приказы.

«Столп осени» повернулся, включил двигатели и сбавил скорость, а затем вновь начал разгоняться, уже по направлению к ковенантам.

— Сэр, — произнесла Кортана, — пространственные возмущения экспоненциально возрастают.

По бокам от первого фрегата возникло ещё два судна. Едва они покинули пространство скольжения, как черноту космоса рассекла ослепительно-белая черта. Супер-ОМУ уже успело навестись и выстрелить. Первый из кораблей ковенантов просуществовал ещё лишь несколько секунд. Его щиты вспыхнули, и корпус судна развалился на куски.

— Они обесточены, — сказал капитан Кейс. — Ни света, ни заряжающихся плазменных орудий, ни лазеров. Что они вытворяют?

— Возможно, — предположила Кортана, — высокоточные прыжки требуют использования всех их энергетических резервов.

— Слабое место? — задумчиво протянул Кейс.

— Ненадолго, — сказала ИИ. — Энергетические показатели кораблей повышаются.

Два уцелевших фрегата ожили — включились огни, замерцали двигатели, а вдоль бортов заструились красные нити.

— Выходим на оптимальную боевую позицию, — объявила Хикова. — Огневые решения рассчитаны на оба корабля, капитан.

— Нацелить ОМУ на левое судно, лейтенант. Приготовиться выпустить ракеты по правому. Будем надеяться, мы сумеем оттянуть на себя их огонь.

Хикова набрала на клавиатуре последовательность команд.

— Готово, сэр.

— Стреляйте.

Трижды проговорило ОМУ «Столпа осени». По нижним палубам прокатился грохот. К правому кораблю ковенантов устремился косяк ракет класса «Лучник».

Чужаки дали залп… но не по «Столпу осени». Плазменные торпеды были направлены на два ближайших орбитальных орудия.

Сверхскоростные снаряды, выпущенные крейсером, поразили вражеский фрегат — один раз, второй. Щиты ковенантов замерцали и угасли. Третий снаряд прорвался сквозь энергетическую завесу, пробивая кормовой отсек и заставляя корабль чужаков закрутиться против часовой стрелки.

Вновь выстрелили орбитальные ОМУ. Серебряная стрела разнесла в клочья левый фрегат, а секундой позднее взорвался и последний.

Но плазменные торпеды всё равно поразили свои цели, расплескавшись по поверхности орбитальных оборонительных платформ. Орудия загорелись и превратились в оплавленные металлические глыбы.

«Осталось тринадцать орудий, — подумал капитан Кейс. — Не слишком удачное число».

— Лейтенант Доминик, — приказал он, — запросите штаб и передайте, чтобы все корабли в системе заняли оборону возле орбитальных платформ. Ковенанты готовы жертвовать своими жизнями, лишь бы вывести из строя наши супер-ОМУ. И ещё — сообщите, что их корабли остаются беззащитными в течение нескольких секунд после того, как совершат прыжок.

— Готово, сэр, — доложил связист. — Послание отправлено.

— Лейтенант Хикова, — произнёс Кейс, — прикажите самоуничтожиться тем ракетам, что прошли мимо цели.

— Хорошо, сэр.

— Нет, отставить! — тут же отменил приказ капитан. Что-то его смущало. — Лейтенант Холл, проверьте регион на предмет любых странностей.

— Сканирую, сэр, — отозвалась она. — Вокруг миллионы обломков, радар бесполезен. Тепловизоры так же бесполезны — за бортом слишком высокий уровень радиации.

Холл вдруг замолчала, наклонилась ближе к монитору, и на её лицо упала прядь волос, но лейтенант даже не подумала смахнуть её.

— Фиксирую движение возле станции Гамма. Посадочные капсулы.

— Лейтенант Хикова, — произнёс Кейс. — Перенацелить выпущенных «Лучников». Задать новые мишени в соответствии с координатами, полученными от лейтенанта Холл.

— Слушаюсь, капитан, — одновременно откликнулись оба офицера.

— Диверсия, отвлечение внимания и обман, — сказал капитан. — Тактика ковенантов становится слишком предсказуемой.

Вдалеке вспыхнула сотня ярких огоньков — ракеты догнали капсулы врагов.

— Фиксирую активность за пределами эффективной дальности орбитальных орудий, — сообщила Кортана.

— Покажи, — отозвался капитан Кейс.

Титаническое судно ковенантов вернулось. Оно выстрелило ослепительным голубовато-белым лучом, поразившим эсминец «Геродот», проходивший в ста тысячах километров. Луч рассёк корабль ККОН пополам.

— Боже… — прошептал энсин Ловелл. Орбитальные орудия дали ещё один залп, но огромное судно находилось слишком далеко. Титан успел увернуться от снарядов. Люди промахнулись.

Ковенанты снова выстрелили, и ещё один корабль, пытавшийся защитить орбитальные платформы, авианосец «Мусаси», развалился на части. При этом кормовой отсек продолжал лететь вперёд, поскольку двигатели всё ещё работали.

— Они собираются отстреливать нас по одному, — произнёс Кейс. — Пока не останется никого, кто смог бы оборонять Предел. — Капитан извлёк из кармана трубку и постучал ею по открытой ладони. — Энсин Ловелл, курс на сближение. Машинам полный вперёд. Мы должны дотянуться до них.

— Сэр? — Ловелл выпрямился в своём кресле. — Слушаюсь, сэр. Курс задан.

— Надеюсь, — внутри голобака возник образ Кортаны, — вы задумали очередной гениальный маневр, чтобы увернуться от этого противника.

— Думаю, я полечу прямо на него, Кортана. И разрешу тебе сесть за руль.

— Прямо на него? Должно быть, вы шутите. — По телу ИИ побежали символы логических формул.

— Я никогда не шучу, если речь заходит о навигации, — ответил капитан. — В твою задачу входит отслеживание энергетических показателей вражеского судна. Как только заметишь всплеск в их реакторах, корпускулярное излучение или ещё что-то — задействуй аварийные двигатели, чтобы уйти с линии прицела.

Кортана кивнула.

— Сделаю, что смогу, — произнесла она. — Их пушки бьют со световой скоростью. У меня будет не слишком много вре…

От левого борта прокатился грохот. Капитан Кейс отлетел в сторону и увидел, как мимо обзорного экрана промчалась синевато-белая вспышка.

— От первого выстрела увернулись, — сообщила Кортана. Кейс поднялся и отряхнул форму.

— Лейтенант Хикова, зарядить ОМУ. Подготовить торпедные аппараты с С-один по Е-семь. Рассчитать огневое решение, чтобы ракеты ударили одновременно с последним снарядом ОМУ.

Хикова посмотрела на него искоса. У неё были все основания для того, чтобы усомниться в приказе. Капитан только что распорядился выпустить по единственной цели более двухсот пятидесяти ракет.

— Расчёты завершены, сэр. Орудия заряжены и готовы к стрельбе.

— Холл, расстояние?

— Сэр, приближаемся на дальность ОМУ. Четыре… три…

Возле правого борта полыхнуло, и «Столп осени» подпрыгнул. Но на сей раз Кейс был готов.

— Открывайте огонь, лейтенант Хикова. Отправьте их туда, где им самое место.

— Ракеты ушли, сэр. Наводим ОМУ.

Обзорный экран ослепила синяя вспышка. По «Столпу осени» прокатилась серия глухих хлопков, словно где-то вдалеке рвались фейерверки. Крейсер завалился на левый борт и начал вращаться.

— Нас подбили! — крикнула лейтенант Холл. — Декомпрессия палуб С, О и Е. Пробиты секции со второй по двадцать седьмую. Теряем атмосферу. Сэр, реактор получил повреждения. — Офицер прислушалась к голосу в наушниках. — Не удаётся получить внятный отчёт о происходящем на нижних палубах. Теряем энергию.

— Законсервировать повреждённые секции. Лейтенант Хикова, мы сохранили управление орудиями?

— Так точно.

— Стреляйте по желанию, лейтенант.

«Столп осени» покачнулся, когда ОМУ открыло огонь. Повреждённый корпус отозвался стоном и звоном. На обзорном экране возникло три ослепительно-белых снаряда, устремившихся вдогонку за ракетами.

Вскоре первый из них поразил корабль ковенантов; энергетические щиты подёрнулись рябью. Следом ударили второй и третий снаряды, а за ними — пять сотен ракет. Пламя окутало огромное судно, и его спасительный кокон запылал чистым серебром. А затем потускнел и схлопнулся. Десяток ракет сумели прорваться и украсить пробоинами синеватую броню.

— Цели нанесены незначительные повреждения, сэр, — доложила лейтенант Холл.

— Зато нам удалось пробить их щиты, — произнёс капитан Кейс. — Они не неуязвимы. А больше мне ничего знать и не надо. Хикова, приготовьтесь дать ещё один залп. Огневое решение то же. Лейтенант Холл, выпустить радиоуправляемый перехватчик и активировать его атомную боеголовку «Шива». Кортана, возьми перехватчик под свой контроль.

ИИ притопнула ногой.

— «Длинный меч» ушёл, — произнесла она. — И куда мне его направить?

— Курс на сближение с кораблём ковенантов.

— Сэр, — крикнула Хикова, — нам не хватает энергии, чтобы выстрелить из ОМУ.

— Вас понял, — ответил Кейс. — Перебросить всю энергию с двигателей на подзарядку конденсаторов.

— Могу ли я напомнить, — произнесла Кортана, скрестив руки, — что если вы заглушите двигатели, мы останемся внутри радиуса поражения «Шивы», когда та достигнет корабля ковенантов?

— Замечание принято, — отозвался капитан. — Исполнять приказ.

— Конденсаторы заряжены на семьдесят пять процентов, — объявила лейтенант Хикова. — Восемьдесят пять. Девяносто пять. Готовы к стрельбе, сэр.

— Огонь! — приказал капитан Кейс.

— Ракеты ушли…

Копьё голубовато-белой энергии ударило в «Столп осени». Луч пронзил судно, и крейсер закружился, когда взрывная декомпрессия сбила его с курса. Энергетический луч прочертил спирали на поверхности вращающегося корабля, прожигая броню и глубоко врезаясь в его внутренности.

«Столп осени» содрогнулся, точно от боли, когда сверкающая пика добралась до торпедных аппаратов; «Лучники» взорвались, не успев вылететь. Кейс едва сумел удержаться в кресле — палуба под ним заходила ходуном.

Застегнув ремни, он покосился на тактические дисплеи.

— Доложить о повреждениях! — проревел капитан, и его голос перекрыл вой десятка аварийных сирен, лившийся из динамиков мостика.

Кортана высветила голографическую модель крейсера и отметила красным цветом повреждённые участки.

— Пусковой отсек и ангар левого борта получили пробоины. Пожары на всех палубах. Основной реактор повреждён.

«Столп осени» терял управление.

— Кортана, выравнивай! Мы должны выстрелить!

— Будет исполнено, капитан. — Казалось, её тело превратилось в сплошной поток математических символов. — Мы движемся по хаотической траектории, — произнесла ИИ. — Продолжаем терять атмосферу. Держитесь. Вот. Готово.

Они развернулись, и в самом центре главного обзорного экрана возник корабль ковенантов. Наконец капитан Кейс смог оценить, насколько огромен его противник. Вражеское судно оказалось в три раза больше обычного крейсера. На верхней палубе корабля был виден выступ, который разворачивался к «Столпу осени», начиная мерцать белым электрическим светом и готовясь нанести ещё один смертоносный удар.

— Хикова, стреляйте, как сможете! — приказал капитан Кейс.

— Огонь! — По палубам прокатился грохот. — ОМУ ушли!

Снаряды поразили судно ковенантов; следом ударили «Лучники», но лишь горстке ракет удалось прорваться сквозь энергетические щиты.

— Кортана, посади же перехватчик на эту сволочь! Таймер на пятнадцать секунд.

— Идёт на предельной скорости, — сказала Кортана. — До столкновения три… две… одна. Готово, сэр.

«Столп осени» промчался мимо корабля ковенантов.

— Лейтенант Холл, перевести всю возможную энергию на двигатели.

— Задействую запасной реактор, сэр. Это даст нам пятнадцать процентов мощности.

— Вывести вид с кормы, — приказал капитан Кейс. Гигантский корабль медленно разворачивался к «Столпу осени», пытаясь прицелиться. Впервые за свою жизнь Кейс взмолился, чтобы щиты ковенантов выдержали.

Вражеское судно окутала вспышка белого света; очертания титана размылись. Энергетическая завеса продержалась ещё долю секунды, когда «Шива» взорвалась внутри её кокона. Ударная волна отразилась от щитов раньше, чем те успели разрядиться. Огненные струи поразили корабль сразу под тремя углами.

В космос ударили молнии и плазма… пройдя мимо «Столпа осени».

Когда свет померк, ковенантского флагмана уже не было.

Кейс затянулся и выпустил ещё одно облачко дыма, а затем выбил трубку. Может быть, у них наконец появился шанс объединиться с остальным флотом и отстоять Предел.

— Мои поздравления, капитан, — произнесла ИИ. — Я и то не справилась бы лучше.

— Спасибо, Кортана. Есть рядом планета?

— Бета Габриэль, — ответила ИИ. — Четырнадцать миллионов километров. Можно сказать, в двух шагах.

— Отлично. Энсин Ловелл, рассчитайте курс для разгоняющего прохода над орбитой, а оттуда — вглубь системы.

— Сэр, — прервал его Доминик, — принимаю передачу с Предела. От спартанцев.

— Выведите на громкоговорители.

В динамиках зашипела статика, сквозь которую прорвался мужской голос:

— …плохи. Седьмой блок захвачен. Отступаем. Возможно, сумеем удержать третий. Давай, взрывай!

Послышался грохот нескольких взрывов, вновь белый шум, а потом голос вернулся:

— «Столп осени», вы должны знать, что существует угроза захвата систем управления орбитальными орудиями. Мы ничего не можем поделать. Их слишком много. Нам придётся задействовать атомные мины…

Связь забили статические помехи.

— Капитан, — произнесла Кортана, — вы должны это видеть.

Она вывела тактическую карту системы поверх главного обзорного экрана. По её краям мигали красные треугольные отметки — в реальное пространство входили десятки кораблей ковенантов.

— Сэр, — сказала ИИ, — когда орбитальные орудия падут…

— …ковенантов уже никто не остановит, — закончил Кейс. Он повернулся к лейтенанту Доминику.

— Срочно вызови этих спартанцев па связь, — приказал капитан, — Скажи им, чтобы готовились к экстренной эвакуации. Ещё несколько минут, и на орбите Предела станет жарковато. — Он вздохнул. — А потом вызови мастер-шефа по закрытому каналу. Надеюсь, хотя бы у него есть хорошие новости.




ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ





Время: 06:37, 30 августа 2552 (по военному календарю)

Система Эпсилон Эридана, орбита планеты Предел, станция Гамма




— Множественные сигналы на датчике движения, — произнёс старшина. — Нас окружили.

Проход позади Джона и Линды кишел пульсирующими точками. Как и девятый ангар впереди. Тем не менее мастер-шеф видел, что не все сигналы указывают на врагов. На его экране высветилась информация по четырём уцелевшим десантникам: сержант Джонсон, рядовые О'Брайан, Бисенти и Дженкинс.

Мастер-шеф вышел с ними на связь.

— Значит, так, десант, вы слишком растянулись. Действуйте совместно. Концентрируйте огонь на одном шакале одновременно, иначе вы будете без толку расходовать патроны на их щитах.

— Это вы, мастер-шеф? — ошеломлённо спросил сержант. — Будет исполнено, сэр!

— Синий-один, — сказал Джон, — я отправляюсь туда. Придётся вскрыть «Толстячок», словно консервную банку. — Он кивнул в сторону ближайшего «Пеликана». — Брось-ка туда пару гранат.

— Вас поняла, сэр, — ответила Линда. — Я прикрою вас.

Взведя две гранаты, она выскочила в проход и кинула их за спины шакалов.

Мастер-шеф оттолкнулся от стены и полетел вдоль отсека.

Гранаты взорвались, изрешетив спины шакалов. Синяя кровь забрызгала их щиты и палубу.

Джон врезался в «Пеликан», подплыл к люку, открыл его и залез внутрь. Добравшись до рубки управления, он отключил стыковочные зажимы и задействовал маневровые двигатели, разворачивая челнок.

«Пеликан» поднялся над палубой.

— Всем десантникам и Синему-один, укрыться за мной.

Он развернул десантный челнок.

В проход, из которого только что вылетела Линда, хлынули шакалы.

Мастер-шеф открыл огонь из пулемётов «Пеликана», выпуская по тварям сотни зарядов и разрушая их щиты. Чужаков рвало в клочья; кровь ковенантов выписывала причудливые узоры в невесомости.

— Джон, — сказала Линда, — у меня тут на экране несколько тысяч сигналов, приближающихся со всех сторон. Станция просто кишит тварями.

Мастер-шеф откинул сходни «Пеликана».

— Забирайтесь.

Линда поднялась на борт в сопровождении десантников.

Те настороженно разглядывали Синего-один и старшину, облачённых в «Мьольниры».

Джон развернул челнок к «Толстячку», навёл на судно орудия и открыл огонь. Тысячи снарядов ударили по толстым, прочным окнам яхты. Затем шеф выпустил ракету «Наковальня II», и та врезалась в нос корабля, вспоров его.

— Принимай управление, — приказал Джон Линде.

Он выскользнул из люка и прыгнул к «Толстячку». Внутри кокпит яхты был обшит сталью. Спартанец вскрыл компьютерную панель и нашёл навигационную базу. Её носитель представлял собой кубик мемокристалла размером с ноготь большого пальца. Удивительно — такая мелкая штучка, и такие большие проблемы.

Джон трижды выстрелил из штурмовой винтовки и разнёс запоминающее устройство на куски.

— Задание выполнено, — произнёс он.

Им удалось одержать хотя бы небольшую победу в этом хаосе. Ковенанты не смогли обнаружить Землю… Пока.

Покинув «Толстячка», мастер-шеф увидел, как на мостках над ним появляются шакалы. Сигналы на его датчике движения слились в цельную массу.

Джон прыжком вернулся в «Пеликан», пристегнулся в кресле пилота и развернул челнок к внешним дверям.

— Синий-один, прикажи местному ИИ открыть шлюз.

— Сигнал отправлен, — доложила Линда. — Не отвечает, сэр.

Она оглянулась и поплыла к выходу.

— Сэр, вижу ручное управление. Я справлюсь. Теперь моя очередь. Прикройте меня.

— Принято, Синий-один. Постарайся не подставляться. Я отвлеку их на себя.

Линда оттолкнулась и вылетела через десантный люк.

Как только она удалилась, старшина задействовал двигатели «Пеликана» и поднял его выше — ко второму уровню ангара. Здесь всё было заставлено полуразобранными кораблями, находящимися на разных стадиях починки. Кроме того, тут их поджидала сотня шакалов и горстка воинов элиты.

Твари открыли огонь. Плазменные заряды застучали по броне «Пеликана».

Мастер-шеф ответил из автоматического орудия и выпустил несколько ракет.

Во все стороны брызнул синий и зелёный ихор, мгновенно застывающий в безвоздушном пространстве.

На секунду включив двигатели, спартанец спикировал вниз и укрылся позади стыковочной «люльки».

Синий-один добралась до пульта ручного управления. Внешние двери ушли в стороны, открывая черноту вечной звёздной ночи.

— Выход свободен, мастер-шеф. Можем лететь домой…

На экране «Пеликана» высветился новый контакт — прямо за спиной Линды. Джон хотел предупредить её, но плазменный заряд уже ударил спартанку меж лопаток. Ещё один сгусток огня устремился к ней с верхнего этажа. Синий-один выгнулась, её щиты мигнули и угасли. Ещё два плазменных заряда поразили спартанку в грудь, а третий ударил точно в лицо.

— Нет! — крикнул старшина. Ему казалось, что каждый выстрел прожигает его самого.

Он поставил «Пеликана» так, чтобы заслонить напарницу. Плазменные капли растекались по корпусу, постепенно расплавляя броню.

— Затащите её внутрь! — приказал Джон десантникам. Солдаты выпрыгнули наружу, подхватили дымящийся доспех Линды и закинули его в «Пеликана».

Мастер-шеф запечатал люк, врубил двигатели на полную мощность и вырвался в открытый космос.

— Вы умеете управлять таким кораблём? — спросил Джон у сержанта.

— Так точно, сэр, — ответил Джонсон.

— Принимайте управление.

Сто семнадцатый подбежал к Линде и преклонил колено. В ряде мест её доспех прогорел насквозь. В разрывах виднелись опалённые рёбра. Джон вывел на свой дисплей её жизненные показатели. Они были предельно низки.

— Ты справился? — прошептала она. — Добрался до базы?

— Да. Мы справились.

— Это хорошо, — ответила Линда. — Значит, победили.

Она сжала руку Мастер-шефа и закрыла глаза. Показатель её пульса превратился в прямую линию. Джон пожал руку спартанки и отпустил её.

— Да, — горько произнёс он, — мы победили.

— Мастер-шеф, ответь, — раздался в динамиках голос капитана Кейса. — «Столп осени» выйдет к точке встречи через одну минуту.

— Мы готовы, капитан, — ответил старшина, складывая руки Линды па её груди. — Я готов.




Едва «Пеликан» приземлился на посадочной палубе «Столпа осени», Джон почувствовал, как крейсер начинает набирать скорость.

Он бегом бросился к криоотсеку с телом Линды на руках. Да, уже наступила клиническая смерть — в этом сомневаться не приходилось. И всё же, если добраться до флотского госпиталя, её ещё могли спасти. Шансы были малы, но… Линда была спартанкой.

Медики пытались осмотреть и Джона, но он отпихнул их и в лифте поднялся к мостику, чтобы доложиться капитану Кейсу.

В пути он ощутил, что крейсер ложится вначале на левый борт, а затем — на правый. «Столп осени» выполнял маневр уклонения.

Двери лифта разошлись, и старшина шагнул на мостик.

— С отчётом прибыл, сэр, — отрывисто отсалютовал спартанец.

Кейс обернулся и посмотрел так, словно был удивлён его появлением, хотя, может быть, капитана шокировало состояние Джона. Доспехи спартанца были опалены, помяты и вымазаны кровью чужаков.

Наконец Кейс ответил на приветствие мастер-шефа.

— Навигационная база уничтожена?

— Сэр, я никогда не ухожу, если не выполнил задание.

— Конечно, мастер-шеф. Конечно, — согласился капитан.

— Сэр, могу я просить вас поискать дружественные маячки в регионе? — Мастер-шеф посмотрел на центральный обзорный экран и увидел отдельные перестрелки между кораблями ККОН и ковенантов. — Я потерял одного из своих. Он может плавать где-то там.

— Лейтенант Холл? — окликнул Кейс.

— Проверяю, — отозвалась она, но минутой позже оглянулась и покачала головой.

— Понимаю, — кивнул старшина.

Можно было придумать и худшую гибель… но не для спартанца.

Беспомощно парить в космосе, постепенно подыхая от жажды и холода, проигрывая сражение незримому врагу.

— Сэр, — спросил Джон, — когда «Столп осени» должен встретиться с отрядом, десантировавшимся на планету?

Капитан Кейс отвернулся и уставился в звёздное пространство.

— Мы не сможем их подобрать, — тихо сказал он. — Их задавили ковенанты. Им так и не удалось подняться на орбиту. Связь с ними потеряна.

Мастер-шеф шагнул к капитану.

— Тогда я вынужден просить разрешения взять челнок и отправиться за ними, сэр.

— В просьбе отказано. Нам ещё предстоит серьёзная работа. И мы больше не можем оставаться в этой системе. Лейтенант Доминик, выведите на главный экран вид с кормовой камеры.

Окрестности Предела переполняли корабли ковенантов. Они шли пятёрками, гоня перед собой остатки флота ККОН — те, что ещё могли убегать. Остальные, получившие слишком много повреждений, чтобы удрать, погибали под плазменным и лазерным огнём.

Ковенанты выиграли эту битву. Они собирались вокруг Предела, готовясь превратить его поверхность в стекло. Мастер-шеф неоднократно видел такое и прежде. Вот только на сей раз ковенанты готовились выжечь планету, на поверхности которой остались его люди.

Командир спартанцев пытался найти способ остановить чужаков и спасти своих товарищей. Но не мог.

Капитан развернулся, подошёл к Джону и встал рядом.

— Поручение доктора Хэлси, — произнёс Кейс, — стало теперь ещё важнее. Возможно, это единственный шанс спасти Землю. Мы должны бросить на это все свои силы.

Три десятка вражеских кораблей направились к станции Гамма и замершим навсегда орбитальным орудиям.

Чужаки открыли огонь по самым могучим оборонительным системам ККОН, выжигая их плазмой. Платформы плавились и погибали.

Мастер-шеф сжал кулаки. Капитан оказался прав — они уже ничего не могли поделать. Оставалось только завершить порученное им задание.

— Энсин Ловелл, машинам полный вперёд! — рявкнул Кейс. — Я хочу убраться в пространство скольжения как можно скорее.

— Прошу простить, капитан, — произнесла Кортана, — но шесть фрегатов ковенантов идут курсом на сближение.

— Кортана, продолжить уклонение. Зарядить генераторы пространства скольжения и задать подходящий случайный вектор ухода.

— Будет исполнено, сэр. — Вдоль её голографического тела потекли значки навигационных расчётов.

Мастер-шеф не сводил глаз с настигающих их кораблей ковенантов.

Неужели он — единственный выживший среди спартанцев? Лучше бы ему погибнуть, чем остаться без товарищей. Но Джон не мог опускать руки, пока не завершит задание — победить ковенантов… и отомстить за павших друзей.

— Случайный вектор выхода рассчитан в соответствии с Протоколом Коула, — произнесла Кортана.

Мастер-шеф посмотрел на полупрозрачную фигурку ИИ. Она чем-то напоминала молодую Хэлси. По её телу плыли крошечные точки, единицы и нули. По ней и в самом деле можно было прочесть то, о чём она думала; и сейчас такие же символы возникали на экране перед энсином Ловеллом.

Тот склонил голову набок, увидев данные, побежавшие по навигационному дисплею.

Обозначения векторов и ускорений, возникшие на экране, казались мучительно знакомыми. Джон где-то их уже встречал, но не мог вспомнить, где именно.

— Ты о чём-то задумался, мастер-шеф? — спросила Кортана.

— Эти значки… Мне кажется, я их уже видел. Да ладно… ничего.

Взгляд Кортаны стал отстранённым. Формулы, плывущие по её голографическому телу, вдруг замерли и перестроились.

Мастер-шеф наблюдал за тем, как флотилия ковенантов выстраивается вокруг Предела. Корабли чужаков казались акулами, кружащими возле тонущего судна. К поверхности планеты устремились первые плазменные бомбы, и облака, оказавшись на их пути, растворялись в огне.

— Энсин Ловелл, прыжок! — приказал капитан. — Вытаскивайте нас отсюда ко всем чертям.

Джон припомнил слова наставника Мендеса о том, что иногда требуется выжить, чтобы вновь сразиться в другой день. И старшина выжил…

Более того, он по-прежнему рвался в бой. Сто семнадцатый был готов победить в этой войне. Любой ценой.




ЧАСТЬ VI

ГАЛО





ЭПИЛОГ





Время: 06:47, 30 августа 2552 (по военному календарю)

Крейсер ККОН «Столп осени», граница системы Эпсилон Эридана




Кортана дала залп из автоматических орудий «Столпа осени», взяв в прицел дюжину преследовавших их «Серафимов». Семь ковенантских фрегатов развернулись и устремились в погоню. ИИ задействовала маневровые двигатели, уходя из-под огня импульсных лазеров.

Она заставляла повреждённый реактор трудиться на пределе возможностей. Крейсеру требовалось набрать определённую скорость, чтобы генераторы Шау-Фудзикавы смогли перевести их в пространство скольжения.

Кортана ещё раз проверила свои расчёты. В соответствии с Протоколом Коула они были обязаны прыгнуть в сторону от Земли, но не обязательно по случайному вектору.

Мастер-шеф был прав, когда сказал, что ему знакомы навигационные символы.

Кортана обратилась к записям спартанцев. Собрав все видеоотчёты, она скопировала их в долговременную память. А затем, просмотрев полученную информацию, ИИ поняла, что Спартанец-117 и в самом деле сталкивался с чем-то похожим, когда штурмовал ковенантское судно в 2525 году. И опять же навигационные формулы были крайне похожи на узор, который был обнаружен отрядами чужаков на Сигме Октана IV. При этом все попытки расшифровать код, зашифрованный в удивительном камне, не увенчались успехом.

Кейс приказал заложить в систему курс, связанный с этими символами; Кортана сверилась со знаками чужаков и вместо того, чтобы сравнивать их с алфавитами или иероглифами, наложила знаки на звёздную карту.

Её ошеломили многочисленные совпадения. Впрочем, имелись и отличия. Кортана ещё раз проверила символы, на сей раз учтя, что за несколько тысяч лет звёзды могли сместиться.

Десятая доля секунды — и она закрыла карты. Совпадение — восемьдесят шесть и две десятых процента.

Любопытно. Возможно, знаки, найденные на Сигме Октана IV, представляли собой навигационные маркеры, хотя и весьма необычные, стилизованные — математические символы были представлены в столь артистичной и элегантной манере, словно их рисовал китайский каллиграф.

Не их ли настолько отчаянно желали ковенанты, что начали полномасштабное вторжение в систему Сигмы Октана? Куда бы ни вели эти карты, Кортану они тоже заинтересовали.

Она сравнила информацию о новых координатах с полученными инструкциями и была обрадована — это никак не противоречило Протоколу Коула. Отлично.

Фрегаты ковенантов дали ещё один залп, и семь огненных капель устремилось к «Столпу осени».

Кортана ввела координаты в навигационную систему и записала свои логические выкладки в защищённый участок памяти.

— Выходим на расчётную скорость, — произнесла ИИ, — Включаю генераторы Шау-Фудзикавы. Новый курс проложен.

Фрегаты развернулись и направились за «Столпом осени». Они собирались преследовать их в пространстве скольжения. Проклятье!

Генераторы поля Шау-Фудзикавы прорвали дыру в обычном пространстве. Вокруг крейсера вскипел свет, и корабль исчез.




Во время перехода у Кортаны появилось достаточно времени, чтобы подумать. Большая часть экипажа погрузилась в криосон.

Лишь несколько инженеров остались, чтобы попытаться отремонтировать основной реактор. Напрасные старания, но ИИ даже выделила на общение с ними несколько циклов, чтобы помочь разобраться в конвекционном индукторе.

Была ли Хэлси на планете, когда ту захватили ковенанты? Кортана испытала что-то вроде беспокойства за своего создателя.

Впрочем, доктор могла и выбраться. Вероятность была мала, но эта женщина обладала удивительной способностью выбираться из любых передряг.

Кортана запустила диагностику собственных систем. Основные пoдпpoгpaммы были в порядке. Выбор нового курса не являлся следствием взлома. Но, к несчастью, в точке выхода их всё равно ожидала встреча с ковенантами, где бы эта точка ни находилась.

Твари последовали за ними в пространство скольжения. И они всегда прокладывали в этом загадочном измерении куда более точные и короткие маршруты, чем навигаторы ККОН.

Значит, капитану Кейсу и мастер-шефу ещё представится шанс захватить один из ковенантских кораблей.

Удачливость этих двоих нарушала все мыслимые законы логики и статистики. И Кортана очень надеялась, что везение их не оставит и в будущем.

— Капитан Кейс? Просыпайтесь, сэр, — произнесла Кортана. — До выхода в реальное пространство осталось три часа.

Капитан сел внутри криокансулы, облизал губы и поморщился.

— Ненавижу эту гадость.

— Сэр, ингаляционный сурфактант богат полезными веществами. Прошу вас проглотить и усвоить протеиновый комплекс.

Кейс размял ноги, не вылезая из капсулы. Затем он кашлянул и сплюнул комок слизи на палубу.

— Знаешь, Кортана, я бы посмотрел, что ты скажешь, доведись тебе хотя бы раз попробовать эту дрянь. В каком состоянии корабль?

— Второй реактор полностью отремонтирован, — доложила ИИ. — Первый и третий не подлежат восстановлению. В строй введены торпедные аппараты «Лучник» рядов I и J. Боезапас автоматических орудий — десять процентов. Обе «Шивы» целы. — Кортана помедлила, проверяя состояние ОМУ. — Конденсаторы орудия магнитного ускорения деполяризованы. Мы не сможем стрелять из него, сэр.

— С каждым часом всё веселее, — проворчал капитан. — Продолжай.

— Пробоины в корпусе заделаны, но одиннадцатая, двадцатая и тринадцатая палубы почти полностью разрушены, включая оружейное хранилище спартанцев.

— А вооружение пехоты осталось? — спросил Кейс. — Возможно, нам придётся отражать попытку абордажа.

— Осталось, капитан. Большая часть стандартной экипировки десанта уцелела. Желаете увидеть полный перечень?

— Позже. Что насчёт экипажа?

— Все пересчитаны и распределены. Спартанец-117 пребывает в криосне, так же как десантники и персонал службы безопасности. Офицеры мостика и необходимые сейчас члены команды начинают просыпаться.

— А ковенанты?

— О том, удалось ли им проследить за нами, сэр, мы очень скоро узнаем.

— Что ж, хорошо. Буду на мостике через десять минут. — Капитан выбрался из криокапсулы. — Чёрт, я становлюсь слишком старым для этих морозильников и сверхсветовых полётов, — пробормотал он.

Кортана проверила состояние просыпающихся членов экипажа. Отметив незначительное нарушение сердечного ритма у лейтенанта Доминика, она быстро внесла исправления. В остальном всё шло хорошо.




Капитан и офицеры собрались на мостике. Они ждали.

— Пять минут до выхода в реальное пространство, — объявила Кортана.

Она знала, что они и сами видят обратный отсчёт, но всё равно произнесла это, поскольку обратила внимание, что её спокойный голос в стрессовых ситуациях действует на экипаж положительно. Это повышало их эффективность на пятнадцать процентов… или около того. Порой несовершенство людей делало расчёты чудовищно затруднительными.

Она вновь произвела проверку всех уцелевших систем. «Столп осени» серьёзно потрепало у Предела. Удивительно, что крейсер до сих пор не развалился.

— Тридцать секунд до выхода в реальное пространство, — сообщила ИИ.

— Отключи все системы, Кортана. Мне не хотелось бы шуметь, когда мы выскочим. Может быть, нам удастся спрятаться, если нас преследуют ковенанты.

— Будет исполнено, капитан. Переходим в режим тишины.

Обзорный дисплей наполнился зеленоватым светом, и в его глубине стали возникать звёзды. Наконец треть экрана заполнил вид фиолетового газового гиганта.

— Энсин Ловелл, выводите нас на орбиту этой планеты, — приказал капитан Кейс.

— Слушаюсь, сэр.

«Столп осени» скользнул мимо гравитационного колодца местной луны.

Кортана заметила на радаре эхо какого-то объекта, скрытого в её тени.

Крейсер пролетел над ночной стороной газового гиганта, и объект возник на экране. Им оказалось кольцо… Огромное кольцо.

— Кортана, что это? — спросил Кейс.

ИИ отметила, что дыхание и пульс офицеров участились, в особенности у капитана.

Кольцо медленно вращалось. Его внешняя поверхность была выполнена из серого металла, в котором играли лучи местного светила. Даже с большого расстояния было заметно, что поверхность покрыта сложным геометрическим узором.

— Думаю, это не может быть естественным образованием? — спросил Доминик.

— Не знаю, — ответила Кортана.

ИИ нахмурилась, активируя дальнобойные сенсорные системы «Столпа осени», которые были хороши в бою, но, к сожалению, для серьёзного анализа подходили не больше, чем инструменты каменного века.

Она отменила все второстепенные процессы и перебросила освободившиеся ресурсы на изучение странного объекта.

— Кольцо имеет десять тысяч километров в диаметре, — наконец объявила она. — Толщина кромки двадцать две целых три десятых километра. Спектроскопический анализ нечёток, но в конструкции, сэр, точно не используются известные нам материалы ковенантов.

Она помедлила, наводя на кольцо камеру с сильным увеличением. Ещё мгновение, и изображение объекта возникло на экране.

Кейс протяжно присвистнул. Внутреннее пространство конструкции представляло собой чередование зелёного, голубого и коричневого тонов — непроходимые пустыни, джунгли, ледники, океаны. Скопления облаков отбрасывали глубокие тени на мир, простиравшийся внизу. Кольцо постепенно поворачивалось, и в поле зрения всплывали новые виды. Например, гигантский смерч, зарождающийся над морем.

По полупрозрачному телу ИИ побежали строчки вычислений, когда она продолжила анализировать поступающие данные.

— Капитан, — произнесла Кортана, — объект определённо имеет искусственное происхождение. Внутри него формируется гравитационное поле, контролирующее вращение кольца и удерживающее его атмосферу. И эта атмосфера, хотя я и не могу утверждать со стопроцентной гарантией, предположительно основана на смеси азота и кислорода. Гравитация идентична земной.

— Если его кто-то создаёт, — приподнял бровь Кейс, — то кто же это, во имя Господа?

Над этим вопросом Кортана размышляла целых три секунды.

— Не знаю, сэр.

Капитан Кейс достал трубку и закурил.

— Что ж, надо будет это выяснить, — произнёс он, задумчиво разглядывая завитки дыма.


notes



Примечания





1


Мериуизер Льюис (1774–1809) — американский исследователь, личный секретарь Т. Джефферсона и губернатор штата Теннеси.




2


Лазурный Берег. — Прим. пер.




3


Сокр. от Master Chief Petty Officer — главный старшина.




4


Назван в честь легендарного американского снайпера Карлоса Нормана Хэткока. — Прим. пер.