Чары
Эприлинн Пайк


Лорел #2






Уже первая книга Эприлинн Пайк, «Крылья», — романтическая история о любви пятнадцатилетней феи и о ее борьбе с потусторонними силами, пытающимися проникнуть сквозь магические врата и завоевать Авалон, — вызвала настоящую бурю в литературном мире. Кто она, эта Эприлинн Пайк, незнакомый публике автор, чью дебютную книгу представила сама Стефани Майер, культовый автор «Сумерек» и других не менее сенсационных романов? Почему книгу незамедлительно купила для экранизации компания Уолта Диснея в лице продюсеров фильма «Сумерки», снятого опять же по роману все той же Стефани Майер?

«Чары» — продолжение истории о девушке Лорел, ее победах и поражениях, о тайной дороге между двумя мирами и о трудном выборе единственного из этих миров — того, где сердце живет в согласии с реальностью и мечтой.






Эприлинн Пайк

Чары





Дорогие читатели!


Когда переводчица русского издания предложила мне написать вступительное слово к читателям, я не сомневалась, что хочу к вам обратиться. Но вот вопрос: что именно сказать? Что сказать людям, которые говорят на другом языке, живут там, где я никогда не бывала, и которые не только прочли мою книгу, но еще и заинтересовались ее продолжением? По-моему, простым «спасибо» тут не отделаешься!

И это особенно относится ко второй книге цикла — «Чары». Я писала роман «Крылья», не зная, какая судьба его ждет. Однако во время работы над продолжением стало ясно, что история Лорел будет пересказана на самых разных языках, большинством из которых я не владею, в самых разных странах, в большинстве из которых мне не суждено побывать, и прочитана теми, кого я никогда не смогу отблагодарить должным образом.

Когда я слышу от читателей: «Роман "Крылья" мне понравился», то обычно отвечаю: «Очень надеюсь, что "Чары" понравятся вам еще больше». Но не потому, что я стала более опытной писательницей (впрочем, искренне надеюсь, что это так), и не потому, что вторая книга лучше (опять же надеюсь, что и это так). Главное — я выражаю благодарность всем своим читателям единственным доступным мне способом: я написала для вас новую книгу.

Вот она. Успехом «Крыльев» я обязана вам, мои читатели из России и других стран. А раз одним «спасибо» тут точно не отделаешься, то вот вам продолжение — «Чары». Читайте!

Эприлинн Пайк




ГЛАВА I


Лорел всматривалась в деревья у своего прежнего дома, чувствуя, как горло сжимается от волнения.

Он стоял где-то там и следил за ней. Его не было видно, но это еще ничего не значило. Лорел не избегала Тамани — наоборот, иногда казалось, что она только о нем и думает. Их отношения походили на рискованную игру в бушующей реке: один неосторожный шаг, и можно утонуть.

Решив остаться с Дэвидом, Лорел очень надеялась, что сделала правильный выбор. Тем не менее она все равно нервничала перед встречей с Тамани — до дрожи в руках.

Лорел обещала, что придет повидаться с ним, как только сдаст экзамен на водительские права. Речь шла о мае, без уточнения конкретного числа, а теперь конец июня — наверняка Тамани догадался, что она его избегает. Сейчас они наконец-то увидятся… Лорел сгорала от нетерпения и боялась одновременно, даже голову кружило — не дай бог испытать такое снова.

Девушка сжимала в руке подарок Тамани — маленькое кольцо, которое носила на цепочке. Целых полгода Лорел пыталась не думать о Тамани. Бесполезно.

Она заставила себя отпустить кольцо и, стараясь двигаться как можно естественнее, уверенно пошла к лесу. Вдруг меж ветвей мелькнул черно-зеленый сполох, и Лорел обхватили чьи-то руки. Она завизжала: сначала от страха, а потом, сообразив, в чем дело, — от восторга.

— Соскучилась? — спросил Тамани со своей фирменной обезоруживающей полуулыбкой.

Словно и не было полугода разлуки. Лорел смотрела на Тамани, нежась в его крепких объятиях… Исчезли все страхи, все мысли… все доводы разума. Обхватив Тамани, Лорел прижала его к себе изо всех сил, будто собиралась так простоять целую вечность.

— Похоже, что да, — со сдавленным стоном промолвил Тамани.

Усилием воли Лорел опустила руки и чуть отодвинулась — с трудом, словно двигаясь против течения в бурном потоке. Не отводя взгляда, она рассматривала Тамани: все те же длинные черные волосы, легкая улыбка, колдовская зелень глаз.

Устыдившись своей несдержанности, Лорел потупилась.

— Ты обещала прийти раньше, — проговорил он.

До чего нелепо! И чего она страшилась? Однако же неприятный холодок в желудке возникал при одной лишь мысли о встрече с Тамани.

— Извини…

— Отчего не приходила?

— Боялась.

— Меня? — с улыбкой спросил он.

— Вроде того.

— Почему?

Лорел сделала глубокий вдох. Тамани должен знать правду.

— Когда ты рядом… в общем, я себе не доверяю. Улыбка Тамани сделалась шире.

— Ну, тогда я не обижаюсь.

Лорел удрученно закатила глаза — похоже, самоуверенности у Тамани не поубавилось.

— Как дела? — спросил он.

— Нормально. Отлично. Все хорошо.

— Как твои друзья?

— Мои друзья? А поконкретнее нельзя? Лорел невольно прикоснулась к серебряному браслету на запястье. Тамани заметил ее движение и процедил сквозь зубы:

— Как Дэвид?

— Отлично.

— Так вы с ним?..

При виде затейливого браслета лицо Тамани потемнело от сдерживаемой ярости, в глазах полыхнуло недоброе пламя, однако он нашел в себе силы улыбнуться.

Браслет ей подарил Дэвид в прошлом году перед Рождеством, когда они окончательно решили, что будут вместе. Вещица была сделана в форме изящного стебля вьюнка, украшенного миниатюрными цветками с хрустальными сердцевинами. Лорел подозревала, что своим подарком Дэвид хотел уравновесить кольцо Тамани, которое она до сих пор носила не снимая. Верная своему обещанию, каждый раз, глядя на кольцо, она вспоминала о том, кто его подарил. Лорел не могла разобраться в своем отношении к Тамани, однако на фоне сложных, запутанных ощущений четко выделялось чувство вины. В Дэвиде было все, о чем можно было мечтать, кроме того, чего в нем не было и быть не могло. Впрочем, это в полной мере касалось и Тамани.

— Да, мы вместе, — наконец ответила она. Тамани молчал.

— Он нужен мне, Тэм. — Лорел говорила тихо, но решительно. Она не собиралась оправдываться за то, что выбрала Дэвида. — Я тебе уже объясняла.

— Объясняла. — Он погладил ее руки. — Но ведь сейчас его здесь нет.

— Ты же знаешь, я так не могу, — еле слышно выдавила Лорел.

Тамани тяжко вздохнул.

— Выходит, я должен смириться?

— Если, конечно, ты не желаешь мне полного одиночества.

Он по-дружески приобнял ее за плечи.

— Такого я для тебя никогда не пожелаю. В ответ Лорел крепко стиснула его.

— А это за что? — удивился Тамани.

— Просто за то, что ты есть.

— Ну что ж, спасибо! — беззаботно воскликнул он, а потом вдруг прижал ее к себе с отчаянием утопающего.

— Пойдем, нам сюда.

Лорел с трудом сглотнула. Пора!

Она в сотый раз нащупала в кармане листок пергамента с рельефным шрифтом. Однажды утром в начале мая на подушке Лорел очутился конверт, скрепленный сургучной печатью и перевязанный блестящей серебристой лентой. Короткое послание — всего-то четыре строчки — стало настоящим шоком.




В связи с удручающим состоянием Вашей системы образования Вас срочно вызывают в Академию Авалона.

Просьба явиться к вратам до полудня, в первый день лета. Продолжительность Вашего визита — восемь недель.




«Удручающее состояние системы образования»… Эти слова здорово огорчили маму. Впрочем, маму с недавних пор огорчало все, что было хоть как-то связано с феями. Когда выяснилось, что Лорел — фея, родители держались молодцом. Они всегда подозревали, что их приемная дочь не такая, как другие дети. Поначалу и мама, и папа спокойно восприняли новость о том, что Лорел — подменыш фей, будущая властительница священной земли своего народа. Отношение отца не изменилось даже со временем, зато мама не в состоянии привыкнуть к мысли о том, что ее приемная дочь — не человек, и слышать ничего не хотела о феях. Письмо из Авалона стало для нее последней каплей.

Лорел с огромным трудом (и не без помощи папы) уговорила маму отпустить ее в Академию. Можно подумать, после поездки ее облик окончательно утратит человеческие черты! Хорошо еще, Лорел хватило сообразительности не рассказывать родителям о троллях — тогда бы она точно осталась дома.

— Готова? — спросил Тамани.

Лорел молча последовала за ним в глубь леса, надежно защищенную от палящего солнца густой кроной деревьев. Едва заметная тропинка вела к непримечательному корявому деревцу — единственному представителю своей породы во всем лесу.

Лорел прожила в здешних краях двенадцать лет, но видела это дерево лишь однажды: именно сюда она приволокла Тамани, еле живого от ран, полученных в сражении с троллями. Когда дерево превратилось в портал, она мельком заметила то, что находилось с той стороны открывшегося прохода. Сегодня Лорел предстояло пройти сквозь врата. Наконец-то она увидит Авалон!

Тропа уводила все дальше в лес. К Тамани и Лорел понемногу присоединялись другие феи. Ей стоило огромных усилий не пялиться на них: они двигались бесшумно, все время молчали и старались не встречаться с ней глазами, хотя всегда незримо присутствовали рядом. Теперь Лорел знала, что ее охраняют, но привыкнуть к этому не могла. Сколько же стражей следили за ней с самого детства? Все-таки обидно! Одно дело — родители, наблюдавшие за детскими шалостями Лорел, а неведомые сверхъестественные существа, не спускающие с нее глаз, — совсем другое! С трудом проглотив ком в горле, Лорел постаралась отвлечься от грустных мыслей.

Члены процессии пробрались между стволами огромных секвой, которые, словно часовые, выстроились вокруг заветного дерева. Феи встали полукругом; Шар, начальник стражи, махнул рукой, и Тамани присоединился к остальным. Оказавшаяся в центре полукруга Лорел взволнованно сжимала лямки рюкзака. Стражи протянули руки, ладонями касаясь ствола там, где он раздваивался рогатиной. Дерево задрожало, а вокруг веток возникло яркое свечение.

Лорел твердо решила, что не станет зажмуривать глаза: ей хотелось увидеть весь процесс превращения. Однако как только сверкнула ослепительная вспышка, веки девушки инстинктивно сомкнулись. Открыв глаза, она увидела перед собой две мощные опоры и высокие полукруглые створки с золотыми прутьями, увитыми лианами в пурпурных цветах. Врата одиноко стояли посреди залитого солнечным светом леса.

Девушка выдохнула, только теперь сообразив, что все это время не дышала.

Створки ворот распахнулись, повеяло теплым воздухом. Лорел с удовольствием вдохнула привычный аромат земли, свежести и зелени: вот уже несколько лет она помогала маме ухаживать за садом. Но воздух, вырвавшийся из портала, нес в себе густой запах лета и солнца — хоть во флаконы разливай!

Ноги сами понесли ее к вратам. Она уже почти достигла золотых створок, как вдруг ее остановили. Лорел удивленно обернулась: Тамани выступил из строя и бережно взял ее за руку. Кто-то еще прикоснулся к другой руке, и Лорел снова взглянула в сторону врат. Джеймисон, старый Зимний фей, с которым она познакомилась прошлой осенью, словно герой рыцарского романа, церемонно положил руку Лорел себе на локоть.

Джеймисон сердечно улыбнулся Тамани и почему-то многозначительно посмотрел на него.

— Спасибо, что привел к нам Лорел. Дальше ее поведу я.

— Я навешу тебя на следующей неделе, — шепнул Тамани и неохотно выпустил руку Лорел.

Через несколько мгновений Джеймисон вежливо склонил голову, и Тамани, кивнув в ответ, вернулся в полукруг.

Глаза Лорел устремились к золотым створкам. С Тамани расставаться не хотелось, но зов Авалона был сильнее.

Джеймисон взмахом руки обвел пространство, открывшееся с другой стороны портала.

— Добро пожаловать домой! Задохнувшись от волнения, она пересекла невидимую границу и впервые очутилась в Авалоне.

«Нет, не впервые, — тут же поправила себя Лорел. — Я здесь родилась».

Под кроной огромного раскидистого дуба темную рыхлую почву покрывала шелковистая изумрудная трава. Лорел вышла из тени и зажмурилась: яркие солнечные лучи ударили в глаза, ласковым теплом касаясь лица.

Они с Джеймисоном стояли в саду, окруженном стеной, которую ярко-зеленым ковром устилали вьюнки и лианы, вскормленные плодородной землей. Лорел впервые в жизни видела такую высокую стену, сложенную из булыжников, без помощи цементного раствора: наверное, ее строили не один десяток лет.

По стволам и веткам деревьев змеились усыпанные цветами лозы, однако из-за палящего солнца все лепестки были плотно закрыты.

Лорел обернулась: створки портала захлопнулись, и теперь за золотистыми решетками темнел непроглядный мрак. Врата одиноко стояли посреди сада, окруженные примерно двадцатью женщинами-стражами. Она пригляделась: нет, за воротами что-то было! Лорел ступила вперед, и вдруг путь ей преградили скрещенные копья с широкими хрустальными наконечниками.

— Все в порядке, капитан, — донесся сзади голос Джеймисона. — Пусть рассмотрит поближе.

Копья раздвинулись, и Лорел шагнула вперед. Казалось, глаза подводят ее, но нет, справа от портала, под прямым углом к нему, находился еще один, тоже в форме ворот, а за ним еще один и еще. Лорел обошла вокруг квадрата, образованного четырьмя парами врат, примыкающих друг к другу. Странная темнота в центре скрывала фигуры стражей, которые, по идее, должны были просвечивать сквозь прутья противоположных створок.

— Ничего не понимаю. — Лорел озадаченно посмотрела на Джеймисона.

— Твои врата не единственные, — с улыбкой пояснил он.

Ну конечно! Прошлой осенью она пришла к Тамани, после того как шайка троллей чуть не утопила ее в реке Четко, и он мимоходом упомянул, что врат существует четыре.

— Врат всего четыре, — тихо произнесла Лорел, стараясь отвлечься от неприятных воспоминаний.

— Они соответствуют четырем сторонам света. Один шаг — и ты можешь очутиться или дома, или в горах Японии, или в Шотландии, или в долине Нила в Египте.

— Потрясающе! — Лорел, не отрываясь, смотрела на врата. — Одним шагом преодолеть тысячи миль!

— Это самое уязвимое место во всем Авалоне, — ответил Джеймисон. — Хотя придумано неплохо, как считаешь? Настоящий шедевр магии! Врата создал сам король Оберон ценой собственной жизни. А темноту с внутренней стороны сравнительно недавно — всего несколько веков назад — наколдовала королева Исида.

— Египетская богиня?

— Нет, королеву назвали в ее честь. Как ни печально, вынужден признать, что не все исторические личности в человеческой истории — феи… А теперь нам пора, иначе мои фер-файре будут волноваться.

— Кто?

Джеймисон удивленно и печально взглянул на Лорел.

— Фер-файре. Телохранители. Их всегда со мной не меньше двух.

— А почему?

— Потому, что я Зимний фей. — Джеймисон медленно двинулся по тропинке. Казалось, он тщательно обдумывает каждое слово перед тем, как произнести его. — Наш дар считается самым редким во всем мире фей, поэтому к нам относятся с почтением. Отворять врата могут только Зимние феи, поэтому к нам и приставлена охрана. От нашей магии зависит безопасность Авалона, и нас приходится оберегать от врагов. Ведь с большой силой…

— Приходит большая ответственность? — закончила Лорел.

Джеймисон заулыбался.

— Откуда ты знаешь окончание фразы?

— Так говорил Человек-паук, — неуверенно ответила девушка.

— Полагаю, некоторые истины вечны! — Смех Джеймисона эхом отразился от высоких каменных стен. — Эти слова знают все Зимние феи. Их произнес Артур, король бриттов, после того как тролли нанесли по Камелоту сокрушительный ответный удар. Артур до конца жизни считал, что кровопролитие на его совести, и винил себя за то, что не предотвратил нападение.

— А мог?

Джеймисон кивнул двум стражам, стоявшим по обе стороны большой двустворчатой двери в стене.

— Вряд ли. И все-таки не стоит забывать слова Артура.

Деревянные створки бесшумно распахнулись, и Лорел, следуя за Джеймисоном, вышла на склон холма. От окружающей красоты захватывало дух: впереди, насколько хватало глаз, расстилался зеленый ковер; черные тропки вились между деревьев и посреди цветущих лугов, усеянных непонятными радужными шарами. Внизу, у самого основания холма, виднелись крыши домиков, по улицам сновали разноцветные точки — по-видимому, феи.

— Да их же… тысячи, — вырвалось у Лорел.

— Конечно! — В голосе Джеймисона сквозила радость. — В Авалоне живут почти все феи, которые существуют на свете. Нас уже более восьмидесяти тысяч. — Он ненадолго замолчал. — Ты, наверное, думаешь, что это мало.

— Нет! Людей, конечно, намного больше, но… Просто я не представляла себе, что когда-нибудь увижу столько фей сразу.

Внезапно Лорел остро ощутила свою обыденность и даже некоторую ничтожность. Да, она всречала других фей — Джеймисона, Тамани, Шара, изредка мелькавших в лесу стражей, — но то, что в Авалоне их тысячи и тысячи, было уже слишком.

Ладонь Джеймисона коснулась ее спины.

— Еще успеешь наглядеться. Нас ждут в Академии.

Лорел последовала за ним вдоль каменного ограждения.

Повернув за угол, она взглянула вверх и задохнулась от восторга: примерно в четверти мили на пологом склоне холма, будто иллюстрация к роману о Джейн Эйр, раскинулся замок с огромной башней посередине. Правда, строение больше напоминало какую-то старинную библиотеку: стены из квадратных блоков серого камня, крутые скаты крыш, кровли, выстланные сланцевой черепицей, сверкающие на солнце окна… Весь замок был увит цветущими лозами и буйно разросшейся зеленью.

Словно в ответ на невысказанный вопрос Лорел, Джеймисон взмахнул рукой и пояснил: — Академия Авалона.




ГЛАВА II


Вскоре между кронами деревьев на самом верху холма показались руины замка, по высоте чуть превосходящего здание Академии. Впрочем, слово «руины» не совсем подходило: замок определенно распадался на части, но лозы зелеными канатами скрепили беломраморные стены друг с другом. Над замком, наполовину затеняя его, раскинулась крона гигантского дерева.

— Что это? — удивленно спросила Лорел.

— Зимний дворец, — пояснил Джеймисон. — Мой дом.

— Но это же опасно!

— И еще как! Зимний дворец — одно из самых опасных мест во всем Авалоне. Но я, как и другие его жители, там в безопасности.

— А он не обрушится?

Лорел пристально посмотрела на один из углов здания, прошнурованный лианами, словно корсет — зеленой лентой.

— Конечно нет. Вот уже три тысячелетия Зимние феи заботятся о своем дворце. Корни секвойи настолько вросли в стены, что стали с замком единым целым. Дерево не даст ему обрушиться.

— А почему бы не построить новое здание?

Джеймисон ответил не сразу, и Лорел испугалась, уж не обидела ли она его. Однако вскоре зазвучал его спокойный голос:

— Замок служит не только домом, но и хранилищем того, что невозможно без риска перенести в иное место, возведенное для большего удобства, или для того, чтобы потешить собственное тщеславие. Для этого есть Академия.

Лорел взглянула на беломраморный замок другими глазами. Вместо беспорядочного переплетения лоз взору предстала аккуратная сеть: корни и ветви бережно обхватывали углы здания и паутиной опутывали стены. Секвойя действительно срослась с замком воедино — или замок сросся с ней. Казалось, здание надежно покоится в объятиях огромных корней.

За следующим поворотом возникла живая изгородь, которую Лорел поначалу приняла за кованую ограду: ветви сплелись между собой в замысловатые узоры, напоминая изысканный бонсай огромного размера. У ворот стояли два гвардейца — мужчина и женщина — в парадных доспехах ярко-синего цвета и сверкающих шлемах с плюмажами. С низким поклоном гвардейцы отворили створки ворот.

— Поторапливайся. — Джеймисон чуть подтолкнул замешкавшуюся Лорел. — Тебя ждут.

В Академии бурлила жизнь: феи в изящных шелковых нарядах, ниспадающих элегантными складками, сновали по парку с книгами в руках; феи в одежде попроще, из домотканой холстины, вскапывали клумбы, садовыми ножницами обрезали ветви деревьев или срывали цветы, тщательно выбирая с густо усеянных кустов самые лучшие экземпляры.

Когда Джеймисон и Лорел проходили мимо, большинство фей прервали свои занятия и поклонились в пояс, остальные как минимум вежливо склонили головы.

— Это они… мне? — изумилась она.

— Возможно, — невозмутимо ответил Джеймисон. — Впрочем, полагаю, что мне.

Видимо, он настолько привык к почестям, что даже не удостоил фей ответом.

— Ой, наверное, и я должна была вам поклониться?

— Нет. Не забывай, ты Осенняя фея и кланяешься только королеве, а в остальных случаях достаточно легкого кивка в знак уважения.

Лорел в неловком молчании шагала дальше. У тех фей, что лишь слегка наклонили головы, в глазах читалась самая разнообразная гамма чувств: у одних — любопытство, у других — неприязнь.

Некоторые хранили непроницаемое выражение лица. Робко кивнув в ответ, Лорел поспешила за Джеймисоном.

Наконец два привратника распахнули массивные двери Академии, за которыми оказался просторный вестибюль под огромным стеклянным куполом. Лившийся сквозь него солнечный свет ласкал цветы, расставленные повсюду в горшках и жардиньерках. В креслах за небольшими столиками сидели феи, погрузившись в чтение.

К вошедшим подошла старая фея (явно моложе Джеймисона, хотя Лорел не взялась бы точно определить возраст этого народа).

— Джеймисон, очень рада. — Последовал вежливый кивок. — А это, я полагаю, Лорел. Бог мой, как же ты выросла!

Сначала девушка очень удивилась, но потом сообразила: первые семь лет ее жизни прошли в Авалоне. Хоть Лорел и не помнила окружающих, оказывается, они ее помнят прекрасно. Сколько же фей, которых они с Джеймисоном встретили по пути, знали ее раньше?

— Меня зовут Аврора, — сказала фея. — Я учу самых маленьких, которые по сравнению с тобой и менее, и более опытны одновременно. — Она заговорщически рассмеялась. — Пойдем, я покажу твою комнату. Мы там ничего не трогали, только заменили одежду на новую, большего размера, ведь из старой ты уже выросла. А в остальном комната осталась такой, какой была при тебе.

— У меня есть своя комната? — вырвалось у Лорел.

— Конечно! Ты здесь жила.

Лорел окинула взглядом просторный вестибюль, изящные перила витой лестницы, сверкающие стекла в стенах и крыше. Неужели это действительно был ее дом? Лорел чувствовала себя тут совершенно чужой. Она исподтишка обернулась на Джеймисона — он не обращал ни малейшего внимания на окружающую красоту. Видимо, интерьеры Зимнего дворца выглядели еще более впечатляюще.

Процессия поднялась на третий этаж. Вдоль коридора виднелись двери из вишневого дерева, на которых мерцали имена, выведенные витиеватыми буквами: «Мара», «Катя», «Фавн», «Сьерра», «Сари»… Аврора остановилась у двери с надписью «Лорел» и взялась за ручку.

Дверь бесшумно отворилась, и Лорел замерла. На полу комнаты лежал пушистый ковер кремового цвета, одну из стен целиком занимало огромное окно, а остальные были задрапированы бледно-зеленым атласом. Наполовину стеклянный потолок пропускал солнечные лучи, которые освещали огромную кровать с шелковым покрывалом и балдахином из тончайшей ткани, колышущейся под легким ветерком, что ворвался из коридора. Помимо кровати в комнате стояла скромная, но удобная мебель: письменный стол, шкаф и комод.

Лорел шагнула внутрь и медленно огляделась в надежде увидеть какой-нибудь знакомый предмет, способный всколыхнуть воспоминания. Да, прекрасная комната вызывала восторг и трепет, но казалась совершенно чужой.

Стараясь скрыть острое разочарование, Лорел повернулась к Джеймисону и Авроре.

— Спасибо.

Девушка очень надеялась, что они не заметят ее натянутой улыбки. Вспомнила — не вспомнила, какая разница? Она снова здесь — и это главное.

— Распаковывай вещи, приводи себя в порядок. — Аврора взглянула на топ и джинсовые шорты Лорел. — В Академии принят свободный стиль одежды, хотя, возможно, вещи, которые висят в шкафу, покажутся тебе более удобными. Правда, размер мы прикинули наугад, но при желании подогнать одежду по фигуре можно уже к завтрашнему дню. По-моему, твои… панталоны сшиты из слишком грубой ткани. Если что-нибудь будет нужно, позвони в колокольчик: весь персонал к твоим услугам. Пока отдыхай, а через час я пришлю одного из преподавателей начальной ступени, и вы приступите к занятиям.

— Сегодня?! — От неожиданности Лорел повысила голос.

— Сама королева и Джеймисон настаивали, чтобы за время своего визита ты получила как можно больше знаний. К сожалению, время у нас ограничено.

— Хорошо. Через час я буду готова.

— Ну что ж, до скорой встречи. — Аврора подошла к двери.

— Я ненадолго задержусь, — произнес Джеймисон.

— Конечно. — Старая фея вежливо кивнула на прощание и удалилась.

Как только шаги Авроры затихли в коридоре, Джеймисон заговорил:

— Я не был здесь тринадцать лет, с тех пор как провожал тебя к приемным родителям. Надеюсь, большой объем предстоящей работы тебя не испугает. Времени действительно очень мало.

— Все в порядке, — отозвалась Лорел. — У меня столько вопросов!

— Большинство из них подождут. — Улыбка Джеймисона смягчила его тон. — Время, которое ты проведешь здесь, слишком ценно, и не стоит тратить его на изучение нравов и обычаев жителей Авалона. У тебя еще будет возможность ознакомиться с ними.

Она неуверенно кивнула. Джеймисон хитро прищурился.

— Твой друг Тамани с радостью ответит на все вопросы, — сказал он, направляясь к двери.

— Мы еще увидимся?

— Да, через восемь недель, когда обучение подойдет к концу. Вот тогда обязательно побеседуем. — Джеймисон коротко попрощался и плотно прикрыл за собой дверь.

Лорел пронзило острое чувство одиночества.

Девушка медленно огляделась и с облегчением почувствовала, что ее вкусы не изменились: любимым цветом по-прежнему оставался зеленый, а простота всегда нравилась ей больше, чем вычурные завитушки и оригинальный дизайн. Правда, балдахин выглядел немного по-детски, но, с другой стороны, она жила тут совсем маленькой. Жаль, конечно, что комнату так и не удалось вспомнить по-настоящему.

Усевшись за письменный стол, Лорел отметила, что стул немного низковат. В ящиках стола оказались листы плотной бумаги, баночки с тушью, перьевые ручки и тетрадь с ее именем на обложке. Лорел, не сразу узнав свой детский почерк, трясущимися руками открыла тетрадь: все страницы занимал список слов на латыни — видимо, названия растений. Рядом с латинскими словами стояли надписи на английском — тоже непонятные. К своему стыду, Лорел поняла, что в семь лет знала больше, чем в шестнадцать. Точнее, в двадцать. Или сколько ей там на самом деле. Лучше не зацикливаться на своем настоящем возрасте, не думать о семи забытых годах жизни среди фей. Лорел ощущала себя шестнадцатилетней, казалось, это ее настоящий возраст.

В шкафу висели несколько сарафанов и длинныx юбок из легкого, струящегося материала; в ящиках комода оказались блузки в крестьянском стиле и облегающие топы с короткими рукавами из шелковистой на ощупь ткани. Примерив несколько вещей, Лорел остановилась на розовом сарафане и продолжила осмотр комнаты.

Через пару шагов девушка восхищенно замерла у окна, выходившего на огромный сад, по размерам сравнимый с парком перед входом в Академию: внизу пестрым покрывалом расстилались цветы всех мыслимых оттенков. Невольно придав пальцы к стеклу, она словно вбирала в себя потрясающе красивое зрелище за окном. Неожиданно кольнула горькая мысль: комната с таким невероятным видом из окна простояла пустой целых тринадцать лет!

Стук в дверь вывел Лорел из состояния задумчивости. Она поспешила открывать, на ходу поправляя сарафан.

— Лорел? — раздался глубокий голос высокого фея, стоявшего на пороге. — Ты практически не изменилась.

Она с изумлением смотрела на гостя. Видел бы он ее детские фотографии — она изменилась, и очень сильно!

Высокий фей был облачен в просторные льняные штаны и темно-зеленую рубаху из шелковистой ткани, распахнутую на груди. Впрочем, это никоим образом не выглядело вызывающе (Лорел вспомнила свою привязанность к открытым топам) — ведь для фотосинтеза кожа фей нуждается в солнечных лучах. Гордая осанка и церемонность фея никак не вязались с его босыми ногами.

— Я преподаватель начальной ступени, меня зовут Ярдли. Можно? — Последовал вежливый наклон головы.

— Ох, прошу прощения! Конечно же входите. Ярдли направился к столу и небрежно бросил следующему за ним фею:

— Сюда.

Его помощник положил на столешницу гору книг, отвесил низкий поклон и попятился к двери. Лишь потом он повернулся и пошел по коридору.

Лорел озадаченно посмотрела на Ярдли, который не обратил на помощника ни малейшего внимания.

— Джеймисон торопит меня, но, честно говоря, я считаю, что заниматься пока рановато: даже элементарные знания должны лечь на определенный фундамент.

Лорел собралась возразить, но тут же закрыла рот: похоже, она влипла!

— Мы начнем уроки, как только ты ознакомишься с самыми основными понятиями, которые содержатся в этих книгах. Советую начать немедленно.

— Надо прочесть их все? — Она посмотрела на внушительную стопку книг.

— И не только. Во второй партии книг будет еще больше. — Ярдли вытащил листок бумаги из сумки на плече. — Одна из наших учениц, достигшая звания аколита, — уровень, на котором при более благоприятных обстоятельствах была бы сейчас и ты, — согласилась стать твоей наставницей. Смело обращайся к ней в течение всего дня: разъяснение базовых принципов ее не затруднит. Надеюсь, восстановление информации, забытой за время отсутствия, займет у тебя не более двух недель.

Лорел почувствовала, как на шее затягивается невидимая петля.

— Твою наставницу зовут Катя, — невозмутимо продолжал Ярдли. — Она скоро подойдет. Хочу сразу предупредить: не хотелось бы, чтобы Катин общительный характер стал причиной твоей плохой успеваемости.

Лорел с трудом кивнула, не отводя глаз от горы учебников.

— А теперь до свидания. — Ярдли развернулся к двери. — Сообщи через помощников, когда будешь готова. Каждый том необходимо тщательно изучить — иначе заниматься не имеет смысла.

Без лишних слов преподаватель вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Замок щелкнул, и в комнате повисла гнетущая тишина.

С глубоким вздохом Лорел осторожно подошла к столу и стала разглядывать учебники, среди которых попадались старинные фолианты: «Основы траволечения», «Происхождение эликсиров», «Полная энциклопедия защитных трав» и «Анатомия троллей». Прочитав последнее название, девушка поморщилась.

Она всегда любила книги, но эти учебники легким чтивом никак не назовешь. Увидев, что солнце за окном уже начало клониться к западу, Лорел еще раз тяжело вздохнула: первый день в Авалоне проходил совсем не так, как хотелось бы.




ГЛАВА III


Сидя по-турецки на кровати, Лорел резала бумагу на квадратики. Через полчаса чтения стало ясно — срочно требуются учебные карточки. И маркеры. После целого года дополнительных занятий по биологии под руководством Дэвида она уже стала асом по методам запоминания нового материала.

Утром Лорел поразилась до глубины души: «помощники» — тихие, скромно одетые слуги, снующие по Академии, — не имели ни малейшего представления, что такое учебные карточки. К счастью, с просьбой принести ножницы они справились, а вот о маркерах здесь и не слышали.

Раздался тихий стук в дверь.

— Войдите! — крикнула она, не вставая с кровати, чтобы не рассыпать обрезки.

Дверь приоткрылась, и в комнату заглянула взъерошенная светловолосая головка. Лорел уже не пыталась узнавать людей — она молча ждала, пока блондинка с короткой стрижкой представится, и невольно ответила на заразительную улыбку незнакомки. Наконец-то ей улыбались!

Вчерашний ужин обернулся настоящей катастрофой. Около семи вечера к Лорел пришла фея, объявившая, что девушку ждут в «обеденном зале». Лорел торопливо спустилась по лестнице и тут же пожалела, что не обратила внимания на слова «обеденный зал», а не «столовая»: разумеется, туда не стоило являться в сарафане, с хвостом да еще и босиком. Ужин больше напоминал светский раут: на юношах были парадные рубашки и шелковые брюки, а девушки выглядели очень элегантно в платьях до пола. В довершение всего Аврора вытащила Лорел на середину зала и представила Осенним феям. Видя сотни снисходительных улыбок, девушка почувствовала, что от стыда готова провалиться сквозь землю.

Учти на будущее: к ужину выходить в полном параде.

Сегодняшняя гостья улыбалась искренне и открыто.

— Заходи, — пригласила Лорел.

Какая разница, кто эта незнакомка и зачем пришла, — главное, что она дружелюбно улыбается. И появился повод отдохнуть от занятий.

— Я Катя, — сказала фея.

— Лорел.

— Честно говоря, я знаю, — хихикнув, призналась Катя. — Тут тебя все знают… Надеюсь, Академия тебе понравилась. Я всегда волнуюсь, если приходится путешествовать; на новом месте плохо сплю. — Она присела на краешек кровати.

Интересно, куда могла ездить Катя, не покидая Авалон? На новом месте Лорел действительно спала из рук вон плохо, несколько раз просыпалась от кошмаров. Обычно ей снились тролли, пистолеты, направленные на Тамани или на Барнса, ледяная вода, смыкающаяся над головой, или то, как она убегает от Барнса, а ноги становятся как ватные.

Прошлой ночью приснились приемные родители, а еще Дэвид, Челси, Шар и Тамани. Встав с кровати, Лорел подошла к окну и прислонила разгоряченный лоб к прохладному стеклу. Внизу в темноте мерцала россыпь огоньков. Как несправедливо: приехать в Авалон, чтобы научиться защищать себя и своих близких и тем самым бросить их, полагаясь на милость судьбы. Впрочем, если тролли охотились на Лорел, то родителям, возможно, ничто не угрожало, пока их дочь в Авалоне. Без нужных знаний она чувствовала себя совершенно беспомощной…

— Чем занимаешься? — спросила Катя.

— Делаю учебные карточки.

— Учебные карточки?

— Да, я ими постоянно пользовалась дома… среди людей.

Катя взяла одну из карточек со стола, повертела в руках.

— Это просто кусочки картона или тут еще какая-то хитрость, которую я просто не вижу?

— Просто кусочки картона.

— Так чего же ты сама вырезаешь? Лорел пожала плечами.

— Наверное, потому, что они мне понадобились.

Катя смотрела на нее с искренним удивлением.

— Ярдли сказал, что ты должна заниматься дни и ночи напролет.

— Ну да. Понимаешь, с карточками запоминать информацию гораздо легче. Затраченное время вскоре окупится.

— Я о другом.

Катя со смехом подошла к серебряному колокольчику. В комнате раздался мелодичный перезвон, словно наполнивший воздух чем-то живительным.

Через несколько секунд на пороге возникла фея средних лет.

Выхватив у Лорел ножницы, Катя вручила их помощнице вместе со стопкой картона и готовой карточкой.

— Нам нужно срочно нарезать вот такие штуки.

— Слушаюсь. — Помощница сделала легкий реверанс, словно указания исходили от самой королевы, а не от юной феи. — Желаете, чтобы я резала здесь, в комнате? Тогда я смогу отдавать готовые листочки по мере выполнения. Или лучше принести все сразу?

Катя пожала плечами.

— Пусть остается, я не против. Заодно тут же будет отдавать тебе готовые карточки.

— Ладно. — Лорел чувствовала себя ужасно неловко, попросив взрослую фею о такой ерунде.

— Садитесь у окна, там больше света. — Катя указала на длинный подоконник.

С кротким кивком помощница перебралась туда и начала вырезать аккуратные, идеально ровные прямоугольники.

— А теперь покажи, что ты делаешь с этими карточками, и я попробую помочь, — предложила Катя.

— Я бы и сама могла вырезать, — прошептала Лорел.

— Тебе и так есть чем заняться.

— Ей тоже.

— Ей-то? С чего вдруг? Это ж Весенняя фея!

— И что теперь? — возмутилась Лорел. — Весенняя фея — тоже личность, у которой свои чувства.

— Я не имела в виду ничего плохого… Просто у нее такая работа, вот и все.

— Нарезать за меня карточки?

— Да что угодно, если ей приказывает Осенняя фея, — спокойно ответила Катя. — Если бы не мы, сидела бы она сейчас и ждала очередного распоряжения от кого-нибудь из Осенних… Ладно, давай начинать, а то впустую потратим все время, которое она нам сэкономит. Что сейчас читаешь?

Лорел лежала на животе и тупо пялилась в книгу — она читала все утро, и буквы уже плыли перед глазами. Раздался тихий стук. Из-за приоткрытой двери показалась старая Весенняя фея с добрыми розовыми глазами и абсолютно симметричными морщинками.

— К вам посетитель, — едва слышно проговорила она. Руководство Академии распорядилось, чтобы помощники вели себя тихо и не беспокоили Лорел по пустякам.

Видимо, это распоряжение касалось и остальных учащихся: разговаривала с ней только Катя, а все остальные лишь провожали молчаливыми взглядами. Впрочем, Лорел почти дочитала последнюю книгу, и наступало время занятий. Она пока не разобралась, хорошо это или плохо, главное — хоть какое-то разнообразие.

— Посетитель?

Несколько секунд перегруженный занятиями мозг переваривал информацию. Наконец Лорел сообразила, о ком речь.

«Тамани!» — чуть не вырвалось у нее.

По пути на первый этаж она миновала несколько лестничных пролетов, а потом отправилась длинным путем через стеклянный коридор, украшенный пестрыми цветами. Какая все-таки красота! Поначалу Лорел воспринимала их лишь как элемент декора, оживлявший Академию, зато теперь поняла, что растения в первую очередь — инструменты Осенних фей. После недели чтения учебников она уже могла назвать каждый цветок: голубые дельфиниумы, красные лютики, желтые фрезии, каллы, крапчатые антуриумы и ее новые любимицы — орхидеи цимбидиум с белыми лепестками и темно-розовыми сердцевинами. Лорел скользнула пальцами по тропической орхидее, повторяя про себя ее свойства: «Излечивает отравления, вызванные полевой горчицей, временно останавливает фотосинтез, фосфоресцирует при смешивании в определенных пропорциях с щавелем».

О более глубоких познаниях речь не шла, зато свойства растений Лорел выучила на совесть. И все благодаря аккуратно нарезанным карточкам! Пришлось признать, что сама она никогда б таких не вырезала.

Из цветочного коридора Лорел влетела в вестибюль, где, прислонившись к стене у главного входа, стоял Тамани. Девушка чудом не взвизгнула от радости и не стала бросаться гостю на шею. Ну, почти сдержалась…

Вместо просторной рубахи и бриджей на Тамани был нарядный узкий камзол и черные брюки; привычные спутанные пряди превратились в тщательно расчесанные волосы — теперь даже его лицо выглядело по-другому.

Лорел хотела обнять Тамани, но он едва заметно покачал пальцем и с улыбкой поклонился ей точно так же, как это делали Весенние феи.

— Рад видеть вас, Лорел. Пойдемте? — Последовал взмах руки в сторону дверей.

Она непонимающе уставилась на Тамани. Он выразительно посмотрел на дверь, и Лорел, стиснув зубы, вышла на улицу. Вскоре молодые люди зашагали по извилистой дорожке навстречу клумбам, кустам, деревьям… и Осенним феям. Лорел чувствовала на себе пристальные взгляды: некоторые ученики прятались за книгами, а другие пялились без всякого стеснения.

Она продолжала идти вперед, тайком оглядываясь на Тамани, который с лукавой усмешкой безмолвно следовал на два шага позади. Едва они миновали ворота Академии, Тамани осторожно коснулся спины Лорел и мотнул головой в сторону высоких кустов. Как только Академия скрылась за пышной листвой, он схватил Лорел в объятия и закружил ее.

— Как же я скучал! — Губы Тамани изогнулись в знакомой обезоруживающей улыбке.

Лорел обвила друга руками и крепко прижала к себе: он был единственной ниточкой, связывающей ее с жизнью вне Академии, с прежним миром, который она до сих пор считала домом. Все-таки странно получилось: за несколько дней мир фей из Авалона стал ассоциироваться у Лорел с миром людей. Впрочем, она была рада видеть его не только по этой причине…

— Прости за странное поведение, — начал Тамани, — но в Академии ни шагу нельзя ступить без ритуальных танцев между Весенними и Осенними. Я бы не хотел, чтобы у тебя были неприятности. Хотя, скорее всего, неприятности грозили бы мне… В любом случае, лучше придерживаться протокола.

— Надо так надо. — Лорел с озорной усмешкой взъерошила ему волосы, приводя внешность Тамани в привычный вид. Как здорово снова оказаться в компании друга! — Я так рада, что ты пришел! Еще одна бессонная ночь в обнимку с учебниками — и я повешусь.

Он серьезно посмотрел на девушку.

— Это адский труд, но заниматься тебе надо обязательно.

— Не так уж и обязательно.

— Обязательно, поверь мне. Ты даже не представляешь, как важно то, что делают Осенние феи.

— Но я пока ничего не умею! Я даже не начала учиться по-настоящему! — Лорел со вздохом покачала головой. — А осталось меньше двух месяцев.

— Ты хотела бы приезжать сюда… еще?

— Наверное. Если пригласят, то конечно же.

— Не переживай, пригласят! — Тамани широко улыбнулся. — Не сомневайся.

Их глаза встретились, и Лорел почувствовала, что не может отвести взгляд. Усилием воли она отвернулась и зашагала по дорожке.

— Куда пойдем? — спросила она, чтобы хоть как-то скрыть неловкость.

— В смысле?

— Джеймисон сказал, что мы будем смотреть достопримечательности. Но у меня только пара часов.

— Вряд ли он имел в виду… — озадаченно произнес Тамани.

— Я зубрила растения без передышки… Целых! Шесть! Дней! Я хочу увидеть Авалон!

Тамани хитро улыбнулся.

— Не вопрос. С чего начнем?

— Я… я не знаю. С самого красивого места в Авалоне.

Он сделал глубокий вдох, задумался и лишь потом уточнил:

— Хочешь пойти вдвоем или пригласим еще кого-нибудь для компании?

Лорел отвернулась. В глубине души она жаждала побыть с Тамани наедине, но боялась, не доверяя себе.

— Можно и то и другое.

— Ладно. А давай…

Она прижала палец к его губам.

— Нет, не рассказывай! Тамани указал на склон холма.

— Иди вперед.

Здание Академии становилось все дальше, и Лорел почувствовала радостное волнение. После того как друзья прошли мимо высоких каменных стен, ограждавших врата, дорога разделилась на несколько троп, петлявших между отдельными строениями. Под ногами был мягкий чернозем; почва приятно холодила босые ступни, словно придавая Лорел силы. Чем дальше от Академии, тем более людными становились улицы.

Впереди раскинулась ярмарка: тысячи фей толпились в дверях лавок и выстроились в очереди возле киосков, торговавших всевозможными сверкающими и блестящими товарами. Увидев пестревшие повсюду яркие пятна самых разных оттенков, Лорел поняла, что в толпе мелькают цветки Летних фей. Вот одна из них прошла совсем близко, с каким-то струнным инструментом в руках. На теле феи красовался потрясающий цветок, похожий на тропический: остроконечные ярко-красные лепестки с желтыми прожилками. Лорел припомнила растения вида пурпуреа, про которые читала как раз вчера. Но этот цветок был гигантским — нижние лепестки лишь чуть-чуть не доставали до земли, а верхние высились над головой феи, словно огромная корона.

«Счастье, что я не Летняя! — пронеслось у Лорел в голове. В прошлом году она еле спрятала свой цветок. — Такую громадину под футболку не скроешь».

Одевались Летние феи тоже по-особому: наряды, сшитые из той же легкой мерцающей ткани, что и у Осенних, были длиннее и свободнее, со складками, кистями, шлейфами, оборками, шарфами и прочими украшениями, которые трепетали на ветру.

«Эффектные, совсем как их цветки!» — решила Лорел.

Быстро обернувшись, она с облегчением поняла, что не потерялась в толпе: Тамани по-прежнему шел на два шага позади.

— Лучше веди ты!

— Не имею права.

— Права?

— Пожалуйста, не устраивай сцену. — Тамани легонько подтолкнул ее вперед. — Тут уж ничего не поделаешь.

— Это потому, что ты Весенний?

— Лорел, не надо! — взмолился он, нервно озираясь по сторонам. — Только не сейчас!

Она метнула на Тамани сердитый взгляд и двинулась дальше. В киосках, украшенных мелодично позванивавшими китайскими колокольчиками, торговали блестящими, переливающимися тканями, а сами продавцы зачастую выглядели наряднее покупателей.

— Что это?

Лорел взяла нитку со сверкающими бриллиантами (скорее всего, настоящими), чередующимися с жемчужинами и миниатюрными стеклянными цветами.

— Украшение для волос, — объяснил продавец, высокий фей с малиновыми волосами. Рукой в белоснежной перчатке он дотронулся до гребня, скрытого за стеклянными цветами. Мужчины-феи, естественно, не цвели, но одежда продавца выдавала его Летнее происхождение. — Вы позволите?

Лорел вопросительно взглянула на Тамани и, заручившись молчаливым согласием друга, позволила высокому фею закрепить гребень в ее волосах. Она подошла к большому зеркалу, висевшему на противоположной стене. Серебристое украшение поблескивало среди прядей, подчеркивая их натуральный светлый цвет.

— Класс! — выдохнула Лорел.

— Оставить так или желаете упаковать?

— Ой, но я не могу…

— Не снимай, — тихо сказал Тамани. — По-моему, красиво.

— Но… — Она шепнула ему на ухо: — У меня денег нет, а тебе расплачиваться я не позволю.

Тот рассмеялся.

— Здесь не платят за товары. Деньги придумали люди. Просто бери: продавцу достаточно того, что его труд оценили.

— Серьезно?!

— Конечно. Скажи, что тебе очень нравится и что ты будешь носить украшение в Академии. Вот и все.

Невероятно! Лорел занервничала: казалось, в любую минуту откуда-нибудь возникнут феи-охранники и арестуют ее. Впрочем, Тамани не пойдет на подобные злые шутки. Или с него станется?

— Очень красиво, — с натужной улыбкой сказала Лорел. — Я бы хотела носить это в Академии… если можно.

Просиявший фей слегка поклонился, после чего девушка опасливо пошла вперед… Ее никто не остановил.

Несколько минут Лорел не отпускало гнетущее чувство, что она совершила кражу. Наконец угрызения совести утихли — другие покупатели просто брали понравившуюся вещь с витрины, взамен произнося лишь слова благодарности.

— Теперь выбирай что-нибудь для себя.

— Нет, наша рыночная площадь чуть дальше.

— Погоди, а это тогда что?

— Летняя площадь.

— Ой! А я Осенняя! Нельзя было, да? Тамани засмеялся.

— Нет, все в порядке. Зимние и Осенние феи могут ходить по любым ярмаркам: вас слишком мало и отдельной площади для вас нет.

— То есть мне можно пойти и на Весеннюю площадь?

— Да, но тебе там нечего делать.

— Почему?

Он пожал плечами.

— На Весенней площади не так уж и красиво. В смысле, сама площадь красивая, как и все в Авалоне, а вот мишура и побрякушки нам ни к чему. Весенним нужна одежда, еда, нужны ремесленные инструменты. Я, например, беру оружие, а еще эликсиры и зелья для аптечки, которые привозят из Академии. Если понадобится эффектный наряд, особенно для выхода в театр, обращайся к Летним. Хотя в глубине их лавок стоят и другие вещи, более практичные: например, краски для сценических декораций, музыкальные инструменты, оборудование для ювелирных мастерских. — На лице Тамани появилась ухмылка. — А блестяшки только завлекают народ.

Оба прыснули, и Лорел потянулась к новому гребню. Интересно, сколько бы он стоил в Калифорнии? Впрочем, неважно — она не собиралась ничего продавать.

Вскоре многолюдная рыночная площадь осталась позади. Вдоль широкой грунтовой дороги стояли дома, целиком сделанные из сахарного стекла, как окно в комнате Лорел. Большие прозрачные шары (видимо, гостиные) выходили на улицу, а те, что поменьше, из замутненного стекла (наверное, спальни), располагались сзади и по бокам. За каждым домом лежали огромные шелковые покрывала пастельных цветов. Днем солнце беспрепятственно освещало каждый дюйм внутри жилища, а ночью на стеклянную поверхность, видимо, натягивали чехол. Шаровидные дома, украшенные хрустальными подвесками и бусами, ослепительно, до рези в глазах, сверкали на солнце. Лорел сообразила, что именно их и видела с холма в первые минуты пребывания в Авалоне.

— Красотища! — вырвалось у нее.

— Точно. Идти через поселок Летних — одно удовольствие.

Сверкающие дома стали попадаться все реже, и вскоре дорога пошла под уклон. Слева и справа раскинулось клеверное поле, среди которого пестрели островки цветов.

«Неужели такие поля бывают не только в кино!» — удивилась Лорел.

А воздух! Она уже привыкла к душистому воздуху Авалона, напоенному запахом почвы и цветов, но здесь живительный аромат, гулявший по полю вместе с легким ветерком, ощущался даже сильнее. Лорел с наслаждением сделала глубокий вдох.

Обернувшись в очередной раз, она увидела, что Тамани отстал. Он сидел на корточках у края дороги и вытирал руки о густой ковер клевера.

— Что ты делаешь? — изумилась Лорел. Тамани резко вскочил на ноги.

— Я… забыл перчатки. Листья клевера слегка мерцали.

— Перчатки нужны, чтобы скрыть пыльцу? — догадалась она.

— Да. У нас так принято.

Ну конечно! Так вот почему все мужчины на Летней площади были в перчатках! Видя смущение Тамани, Лорел поспешно сменила тему.

— Куда теперь?

Она поднесла ко лбу руку козырьком и стала всматриваться в даль.

— Скоро ты увидишь мое самое любимое место в Авалоне.

— Правда? А где это?

От радости у Лорел вылетело из головы, что она сама просила Тамани сделать ей сюрприз. Он улыбнулся.

— У меня дома. Хочу познакомить тебя с моей мамой.




ГЛАВА IV


У Лорел по спине пробежал холодок.

— С мамой? — нервно спросила она.

— Да, а что?

— Ты же сам говорил, что феи не знают своих родителей.

Тамани молчал. Его лицо приобрело особое выражение, которое появлялось каждый раз, когда его уличали в некотором отступлении от правды.

— Я так не говорил. Я имел в виду, что здесь все по-другому.

Но… раз феи рождаются из семян… Ты сказал, что вы заботитесь о себе сами! — раздраженно выпалила она.

— Да, но у нас детей воспитывают совсем не так, как это делают люди.

— Значит, мама у тебя все-таки есть?

— Да…

— А у меня? В смысле — настоящая мама? Тамани замялся, явно не желая отвечать на этот вопрос. Наконец он покачал головой.

К горлу подкатил ком, глаза наполнились слезами. К тому же, несмотря на трудности в отношениях с приемной мамой, Лорел очень скучала по ней. Девушка резко отвернулась и пошла дальше. К счастью, других прохожих рядом не было.

— Почему?

— Ну нет у тебя настоящей матери, и все тут.

— Но у тебя-то есть! — по-детски заупрямилась она.

— Потому что я не Зимний и не Осенний. Лорел встала как вкопанная.

— И что с того? Ты родился по-другому?

— Нет.

— Семя, из которого появилась я, сделали двое фей.

Тамани нехотя кивнул.

— И где же они? Может…

— Не знаю, — вставил он. — Никто не знает. Все записи уничтожены.

— Почему?

— Осенние и Зимние дети не растут вместе с родителями. Они становятся детьми Авалона, детьми королевства. У нас отношения детей и родителей складываются по-другому, в отличие от мира людей.

— То есть у тебя с мамой не такие отношения, как у меня с моей?

— Ты неправильно поняла. Семя — всего лишь семя, и ничего больше. Оно, конечно, очень ценно, так как несет в себе зачаток жизни, однако отношения начинаются позже, когда семя прорастает и, превратившись в сеянец, попадает домой. Правда, в семье живут только Весенние и Летние феи. То есть с производителями…

— С родителями, — возразила она.

— Хорошо, с родителями… Твои родители, конечно, расстроились из-за того, что их дитя не будет жить с ними, однако все прекрасно понимают, что Осенние феи имеют огромное значение для королевства. К счастью, вы расстались, пока ты существовала еще в виде семени. Так легче для всех.

— По-твоему, мне теперь должно стать легче?

— Да. Потому что ты не эгоистка. — Тамани положил руку на плечо Лорел. Они остановились, не доходя до поворота на главную дорогу. — Вот скажи, что лучше: когда родители глубоко несчастны из-за разлуки с ребенком или когда спокойно живут сами по себе, а тебя в это время растят любящие приемные родители?

— Знаешь, об этом я и не задумывалась.

С ласковой улыбкой Тамани потянулся к лицу Лорел и убрал выбившуюся прядь ей за ухо, нежно касаясь большим пальцем ее щеки.

— Поверь, жить, не видя тебя, ужасно тяжело. Она невольно подалась вперед. Тамани обнял ладонями лицо Лорел и, склонившись к ней, нежно провел кончиком носа по ее щеке. Только сейчас до девушки дошло, что Тамани вот-вот поцелует ее. Однако Лорел не была уверена, хочет ли остановить его.

— Тэм, — прошептала она, чувствуя его дыхание на своих губах.

— Извини… — Легко коснувшись губами лба Лорел, Тамани отстранился. — Пойдем. Через час тебе пора возвращаться в Академию.

В ее душе бушевал вихрь эмоций: облегчение, тоска, разочарование, одиночество…

— А как… они поняли, что я Осенняя?

— Твой росток зацвел осенью. Феи появляются в то время года, которое соответствует их магическим способностям.

— Мой росток? Зацвел?

— Да. Каждая фея рождается в цветке. Лорел промолчала: дальнейшее развитие темы неизбежно затронуло бы вопрос о материнстве.

Она двинулась по дороге, Тамани, как обычно, следовал чуть позади. Вскоре прохожие стали попадаться все чаще, с обеих сторон появились дома. В отличие от блестящих шаров Летних фей строительным материалом для этих жилищ служила древесина и кора; стены оплетали лозы, которые росли и на здании Академии, — цветы этого растения открывались только ночью, при свете луны. Приземистые крепкие домишки и очаровательные коттеджи с соломенными крышами словно вышли из сказки. И все бы хорошо, если б не ощущение, что поселок отличался от предыдущего не только внешне.

— А почему дома не прозрачные? — спросила Лорел.

— Потому что в них живут Весенние феи.

— И?

— Что «и»?

— Какое это имеет значение?

— Летним феям нужно перерабатывать огромное количество солнечного света, чтобы создавать впечатляющие эффекты и фейерверки. Они должны находиться на солнце постоянно. К тому же, — добавил Тамани, — наши дома легче выстроить и проще содержать. Для такого огромного количества народа самое то.

— Весенних фей много? Тамани пожал плечами.

— Точно не скажу. Около восьмидесяти процентов всего населения.

— Восьмидесяти? Да ладно! А сколько же Летних?

— Процентов пятнадцать, может, чуть больше.

— Ах вот как…

Лорел даже не стала спрашивать про Осенних фей: ответ был и так ясен. Тамани рассказал, что Зимние феи рождаются крайне редко, один раз в столетие. Как выяснилось, Осенние феи тоже довольно редки. Лорел уже давно подозревала, что Осенних маловато, но чтоб так! Вот почему собственные рыночные площади существовали только у Летних и Весенних фей.

Домов вокруг становилось все больше, возле них суетились хозяева. Одни несли садовый инвентарь (несмотря на богатый опыт по части садоводства, Лорел так и не поняла, что это такое); другие стирали во дворе одежду (принадлежавшую не им, судя по изящному фасону). Иногда попадались телеги, груженные продуктами, начиная от свежих фруктов и овощей вплоть до готовых обедов, завернутых в лепестки огромного цветка, который издавал слабый аромат гардении.

Мимо прошел фей с пастушьим посохом, на крюке которого покачивался маленький горшочек. С перевязи на груди фея свисали бутылочки с непонятной жидкостью. Лорел обернулась к Тамани с озадаченным лицом, но он лишь молча улыбнулся и показал пальцем куда-то вперед.

Гул на улице усилился. И тут, словно из воздуха, возникло густое облако гудящих насекомых.

Лорел с трудом сдержала рвущийся из груди вопль: вокруг вились агрессивно настроенные пчелы.

Рой исчез так же внезапно, как и появился. Пчелы растворились среди уличной толпы, следуя за феем с посохом. Лорел вспомнила строчки из учебника о том, что на поведение животных, насекомых и представителей «иных, низших форм жизни» можно влиять и даже управлять им с помощью запаха. Ее размышления об огромном значении прирученных пчел для растений были прерваны смехом Тамани.

— Извини, — задыхаясь, выговорил он. — Видела бы ты себя со стороны!

Лорел хотела сказать что-нибудь обидное в ответ, но передумала: наверное, у нее и правда было забавное выражение лица.

— Я правильно иду? — невозмутимо спросила она.

— Да, я предупрежу, когда надо повернуть.

— Это поселок Весенних фей? Неужели тебе и здесь обязательно тащиться сзади? Я ведь не ориентируюсь.

— Прошу прощения, но таковы правила: нельзя идти рядом с феей, которая более чем на один ранг выше тебя.

Лорел резко остановилась, и Тамани с размаху врезался ей в спину.

— Дикость какая-то, а не правила! И я не собираюсь им подчиняться! — выпалила она.

— Осенняя фея может себе позволить такую роскошь, а я нет. — Он посмотрел на толпу, плавно обтекающую их с обеих сторон, и тихо продолжил: — В итоге неприятности будут не у тебя, а у меня.

В Лорел все восставало против дискриминации Весенних фей, но, с другой стороны, нельзя же подставлять друга. Заметив, что Тамани стоит, потупив взор, она двинулась дальше.

В Весеннем поселке Лорел выделялась гораздо сильнее, чем в Летнем. Если не считать садовую утварь, которую прохожие несли в руках, они все очень походили… на Тамани: в укороченных штанах и юбках из ткани, напоминающей холщовую. Однако, несмотря на простую одежду, Весенние, как и все феи, выглядели красиво и опрятно, что выгодно отличало их от типичных представителей рабочего класса в мире людей. Они были похожи скорее на актеров, играющих простолюдинов.

А вот то, как все замолкали и с улыбкой начинали кланяться при появлении Лорел, производило менее приятное впечатление. Как только она проходила мимо, разговоры снова возобновлялись. Несколько раз феи пытались завязать разговор с Тамани, но тот лишь отмахивался, намекая, что ему некогда. До ушей Лорел все время долетало одно и то же слово: «химик».

— А кто такой химик? — поинтересовалась она, когда Тамани наконец спровадил любопытных.

Он замялся.

— Все равно не поймешь.

— О, тогда не стоит и пытаться объяснять! Я ведь еще ни разу не сталкивалась с необычными вещами! — съязвила Лорел.

— Это слово в ходу только у Весенних.

— Давай колись! А не то пойду рядом!

Не дождавшись ответа, она быстро встала рядом с Тамани.

— Ладно! Ладно! — зашептал он, подталкивая Лорел вперед. — Химиками у нас называют Осенних фей. Ты не подумай, это не ругательство, а всего лишь прозвище, — быстро добавил Тамани. — Но говорить такое Осенним в лицо не стоит.

— Химики… Потому что мы химичим? Точно подмечено! А как называют Летних?

— Трюкачи.

Услышав громкий хохот Лорел, несколько фей удивленно посмотрели в ее сторону.

— А какое прозвище у Зимних? Тамани покачал головой.

— Нет, с ними шутки плохи.

— Ну хорошо, а как вы называете себя?

— Приманщики. О нашем прозвище знают все.

— В деревне Приманщиково уж точно. А вот я не знала.

Тамани фыркнул.

— Теперь и ты в курсе.

— А почему именно приманщики?

— Потому что мы приманиваем. Тут мы мастера. Правда, приманивают только стражи.

Лорел кивнула с улыбкой.

— С прозвищем понятно. А почему приманивают только стражи?

— Вспомни, год назад я пытался приманить тебя.

— Да! А я и забыла. — Она посмотрела на Тамани с притворным гневом. — Ну и разозлил ты меня тогда!

Он пожал плечами и рассмеялся.

— Нужного эффекта не получилось, потому что ты фея. Вот поэтому приманивают только стражи, которые находятся вне Авалона, — они используют свои способности в полной мере.

— Логично.

Лорел двинулась по многолюдной улице дальше, чувствуя на талии направляющую руку Тамани.

— Здесь направо, — подсказал он. — Мы почти пришли.

Наконец-то они свернули в спокойный переулок. Зря она все-таки не попросила продавца в киоске упаковать украшение для волос — Весенние феи не носили ничего похожего.

— Еще далеко?

— Вон мой дом, с большими ящиками для цветов.

Они подошли к скромному, но очаровательному домику, устроенному в стволе огромного дерева. Лорел ни разу в жизни не видела дерева, которое росло бы в виде огромного шара, словно гигантская тыква. Наверху ствол сужался и переходил в крону, в тени которой и находился дом.

— Какое странное дерево!

— Не странное, а волшебное. Этот дом моей маме подарила королева. Зимние феи могут придать растущему дереву любую форму.

— А почему королева сделала подарок твоей маме?

— В качестве благодарности за хорошую работу. Мама была садовником.

— Садовником? Да здесь садовников, по-моему, пруд пруди.

— Нет, это особая профессия, одна из самых престижных для Весенней феи.

— Серьезно? — В голосе Лорел послышалось сомнение: в парке Академии трудились десятки садовников.

Несколько мгновений Тамани озадаченно смотрел на нее, а потом его лицо просияло.

— Ты не поняла! Садовники у людей занимаются тем же, чем у нас няни. Здесь их полно. А мою маму можно назвать скорее… повитухой.

— Повитухой?..

Тамани тихо постучал в дверь необычного жилища и, не дожидаясь ответа, распахнул ее.

— Я пришел!

Из недр дома раздался радостный визг, и в следующую секунду кто-то в многочисленных разноцветных юбках вихрем подлетел к двери.

— О боже! Что это? — Тамани подхватил на руки крохотную фею и поднял над головой. — Что это? А! Я понял! Ты Ровена-цветочек! — Он прижал малышку к груди, и та запищала от восторга.

Девочка выглядела на годик, не больше, но уже уверенно ходила, и взгляд у нее был совершенно осмысленный… и очень проказливый.

— Ты сегодня хорошо себя вела? — спросил Тамани.

— Конечно. Я всегда себя хорошо веду, — четко выговорила кроха.

— Молодчина!.. Мама!

— Тэм! Вот так сюрприз! Я и не знала, что ты зайдешь.

К ним подошла красивая фея с зелеными глазами, совсем как у Лорел, и едва заметными морщинками на лице. Она широко улыбнулась Тамани, не заметив девушку, стоявшую за его спиной.

— Да я и сам не знал до сегодняшнего утра.

— Неважно. — Фея обхватила ладонями лицо Тамани и расцеловала его в обе щеки.

— А я не один.

Она некоторое время озадаченно смотрела на девушку и лишь потом догадалась, кто стоит перед ней.

— Лорел! Как же ты изменилась! — Фея с улыбкой отвесила поклон.

Видимо, Тамани почувствовал, как напряглась девушка.

— Можно не по протоколу. Лорел пришла к нам с частным визитом.

— Очень хорошо. — Фея улыбнулась и, подойдя к ней, тоже расцеловала в щеки. — Добро пожаловать!

На глаза Лорел навернулись слезы. Кроме Тамани и его мамы, ее в Авалоне никто не приветствовал так тепло. Накатила тоска по дому, по маме.

— Спасибо!

— Заходи, не стесняйся! В дом солнце тоже проникает: у нас полно окон. — Фея жестом пригласила ее войти. — И раз уж мы решили обойтись без формальностей, зови меня просто Розлин.




ГЛАВА V


Обстановка в доме напоминала комнату Лорел в Академии, только все здесь было проще. С потолочных балок свисали специально обработанные лютики, дающие по вечерам свет.

«Для этого нужны кора ясеня и эфирное масло лаванды», — тут же всплыли в памяти строки из учебника.

Лютики плавно раскачивались от легкого ветерка, проникавшего в комнату сквозь шесть распахнутых окон. Шторы висели не шелковые, а хлопковые, как и чехлы, наброшенные на стулья. Перед тем как ступить на чистый сосновый пол, не застеленный коврами, Лорел тщательно вытерла босые ноги о циновку у двери. Стены украшали акварели в рамочках.

— Какая прелесть!

Лорел смотрела на рисунок, изображавший множество высоких стебельков, каждый из которых был увенчан готовым раскрыться бутоном.

— Спасибо! — ответила Розлин. — Я стала рисовать, как отошла от дел. Оказывается, это очень увлекает.

Рядом висел портрет Тамани. Розлин очень здорово схватила черты его лица: задумчивые глаза словно смотрели прямо на зрителя.

— У вас талант! — похвалила Лорел.

— Что ты! Летние как-то распродавали старый товар. Вот теперь развлекаюсь. К тому же, когда рисуешь такого красавчика, как наш Тамани, мастерство художника уже не очень важно. — Фея ласково обняла его.

Девушка с завистью смотрела на трогательную семейную сценку: миниатюрная Розлин, гордо глядящая на сына, сам Тамани с малышкой на руках и, наконец, кроха, приникшая к его груди. У него была своя жизнь, отдельная от Лорел! Впрочем, ее жизнь тоже в основном протекала без участия Тамани, поэтому было несправедливо требовать от него больше, чем готова отдать сама.

Лорел улыбнулась, отгоняя мрачные мысли.

— Твоя младшая сестренка?

— Нет.

Розлин засмеялась.

— В моем-то возрасте? Нет. Я и Тэма, своего младшего, родила уже на склоне лет.

— Ее зовут Ровена. — Тамани шутливо ткнул малышке пальцем в живот. — Матерью ей приходится моя сестра.

— О, твоя племянница, — догадалась Лорел. Он пожал плечами.

— У нас нет особых названий для родственников, кроме слов «мама», «папа», «брат» и «сестра». В конце концов, мы все — одна семья, поэтому помогаем друг другу растить детей. — Тамани пощекотал малышку, и она заверещала от восторга. — Может, Ровене и достается чуть больше внимания, так как мы близкие родственники, но на этом ее привилегии заканчиваются. Мы все одна семья.

Слова Тамани вызвали у Лорел двоякое ощущение. С одной стороны, здорово, когда куча народу считает себя одной большой семьей. Но с другой стороны, в маленьких семьях (как и в ее приемной) родственные узы ощущались гораздо сильнее.

Вдруг на плече Ровены, словно из воздуха, возникло существо, похожее на пурпурную белку с розовыми крыльями, как у бабочки. Малышка едва слышно сказала что-то странному зверьку и тихо засмеялась.

— Тамани! — прошептала Лорел, не отрывая глаз от плеча Ровены. — Что это?

— Ее питомец. По крайней мере, на ближайшее будущее. Она их часто меняет.

— Я все равно ничего не понимаю. Отпустив малышку, Тамани уселся в кресло и вытянул ноги.

— Считай, что видишь перед собой не очень воображаемого, но все-таки ненастоящего друга.

— Так он ненастоящий?

— Это иллюзия. Ловкий трюк.

Лорел по-прежнему растерянно смотрела на малышку, и Тамани с улыбкой объяснил:

— Ровена — Летняя фея. Девчушка смущенно улыбнулась.

— Мы ею очень гордимся, — просияла Розлин.

— Магическая способность создавать воображаемых питомцев проявляется у Летних фей одной из первых. Ровена творит их с двухнедельного возраста. У детей бывает любимое одеяло или любимая игрушка, но живое существо гораздо интереснее.

Лорел опасливо взглянула на пурпурную «белку».

— Так она настоящая или нет?

— Чуть более настоящая, чем у других фей.

— Потрясающе!

— Это еще что! Видела бы ты, каких героев-спасателей создала Ровена, чтобы они защитили ее от чудовища, живущего под кроватью… — Чуть погодя Тамани добавил: — Она его сама же и наколдовала.

— А где ее родители?

— На Летней площади, — ответила Розлин. — Ровена скоро пойдет в школу, вот они и поехали знакомиться с директором.

— Такая малышка — в школу?

— Ей уже почти три, — сказал Тамани.

— Правда? — Лорел недоверчиво посмотрела на девочку. — Она выглядит намного младше… А соображает как совсем большая. Я как раз хотела спросить почему.

Ровена уставилась на нее.

— Я нормальная. Все феи в моем возрасте такие. Или нет?

— Ты просто идеальна!

Тамани усадил девочку к себе на колено, а пурпурный чудо-зверек вспорхнул ему на голову.

Лорел усилием воли отвела глаза от иллюзорной белки. Хотя, наверное, пялиться на существо, которого на самом деле нет, довольно странно.

— Послушай, — начал Тамани, обращаясь к Ровене. — Лорел — очень необычная фея. Она живет в мире людей.

— Совсем как ты, — заметила малышка.

— Не совсем. Она живет в семье людей. Ровена вытаращила глаза.

— Правда?

— Да. Лорел даже не знала, что она фея, пока в прошлом году не зацвела.

— А кем же ты себя считала? — спросила девочка.

— Думала, что я человек, как и мои родители.

— Ну и глупая. Как фея может быть человеком?

Люди странные. Я их боюсь, — подумав, добавила она. А затем прошептала, словно выдала страшную тайну: — Они ведь животные!

— Не такие уж они и страшные, — возразил Тамани. — Внешне люди очень похожи на нас. Если бы ты ничего не знала про фей, то запросто могла бы принять себя за человека.

— Нет, только не я! — по-взрослому серьезно ответила Ровена.

— И не надо, потому что ты станешь самой красивой Летней феей в Авалоне, — успокоил ее Тамани и, похоже, попал в точку: малышка улыбнулась и с притворной скромностью потупила глаза.

Рассматривая мягкие темные кудряшки и длинные ресницы Ровены, Лорел не сомневалась, что Тамани прав.

Вдруг малышка открыла ротик, похожий на розовый бутон, и широко зевнула.

— Пора бай-бай, — вмешалась Розлин. У Ровены вытянулось лицо.

— Но я хочу поиграть с Лорел, — заныла она.

— Она обязательно придет к нам еще раз. — Розлин выразительно посмотрела на гостью, словно ища поддержки. Лорел быстро кивнула, не зная, выполнит ли свое обещание. — Хорошо, можешь лечь на кровать Тэма, — в качестве финального аргумента добавила фея и обратилась к сыну: — Надеюсь, ты не против?

Тамани тут же отрицательно покачал головой. Розлин увела просиявшую малышку, оставив приятелей вдвоем.

— Неужели ей всего три? — спросила Лорел.

— Ага. Для феи ее возраста у Ровены совершенно нормальное развитие, — ответил Тамани, откинувшись на спинку кресла.

Лорел удивленно подумала, что никогда еще не видела его таким расслабленным.

— Да, ты говорил, что феи взрослеют по-другому, но я…

— Не поверила?

— Нет, поверила. Просто одно дело услышать, а другое — увидеть. А у фей вообще бывает младенчество?

— Нет, если я понял, о чем ты.

— Я была старше, чем Ровена, когда меня отдали людям?

Тамани с улыбкой кивнул.

— Тебе только исполнилось семь.

— А мы… вместе учились? Он тихо рассмеялся.

— Зачем мне школа для Осенних?

— Тогда как же мы познакомились?

— Я часто приходил к маме в Академию.

Словно почувствовав, что о ней говорят, в комнату вошла Розлин с чашками теплого нектара геликонии. В Академии Лорел однажды пробовала этот сладкий напиток, весьма любимый жителями Авалона, и знала, что это большая редкость. Девушка поняла, что ей оказывают честь.

— А все-таки чем занимается садовник у фей? — На сей раз она адресовала вопрос Розлин. — По словам Тамани, это чуть ли не повитуха.

— Ох, опять эти людские словечки… К сожалению, я не знаю, что такое повитуха, но садовниками у нас называются няни, которые ухаживают за ростками.

— А где же их родители?

— Они бы просто не сумели: росткам постоянно нужен особый уход. У всех нас есть свои ежедневные дела, и если мать на год уйдет с работы, чтобы ухаживать за своим ростком, то жизнь в Авалоне встанет. Кроме того, пары создавали бы семена только для того, чтобы получить возможность целый год отлынивать от работы. Семя, несущее в себе будущую фею, слишком ценно и не появляется ради легкомысленной забавы.

«Интересно, как бы среагировала Розлин, узнай она, что в мире людей дети появляются зачастую именно вследствие легкомысленных забав», — пронеслось в голове у Лорел.

— Как и другие ценные растения и цветы, ростки находятся в специальном саду при Академии, — продолжала фея. — Весенние и Летние малыши учатся работать на примере взрослых, зачастую собственных родителей. Вот и Тамани проводил много времени со мной.

— А я там была?

— Конечно. С того самого момента, как проросло твое семя.

— С самого первого дня, — добавил Тамани. — Я же говорил, предки и в глаза тебя не видели. Лорел никак не может смириться с тем, что она не знает своих настоящих родителей, — тихо объяснил он матери.

— Не переживай, — сказала фея Лорел. — Разлука — необходимый этап воспитания. Все равно от родителей никакого толку.

— Как? Почему?

Лорел возмутило, как Розлин (сама, между прочим, мать!) говорит о бесполезности родителей в процессе воспитания новорожденного ребенка.

— Скорее всего, твои родители — Весенние феи. Они бы никогда в жизни не смогли выучить Осеннюю фею. Да и вообще, случайные связи с низшими рангами Осенним вообще ни к чему, — спокойно произнесла Розлин, словно говорила не о себе. — Их разум должен быть готов к работе, которая ждет их в будущем. Осенние феи очень важны для нашего общества — ты наверняка уже успела это понять.

Выражение «случайные связи» не укладывалось у Лорел в голове. Родители для ребенка значат гораздо больше! По крайней мере, в идеале.

Несмотря на уютную обстановку, Лорел захотелось как можно скорее закончить неприятный разговор.

— Ну, мне пора. Впереди долгий путь обратно: как бы не опоздать в Академию.

— Не опоздаешь. Я провел тебя по кругу, лишь по окраинам поселков. Сейчас мы рядом с королевским лесом, который граничит с территорией Академии, — ответил Тамани и обратился к матери: — Нам действительно пора. Я пообещал, что заберу Лорел ненадолго.

Лорел поспешно отвернулась.

— Конечно, — ласково сказала Розлин, даже не подозревая, какой эффект возымели ее слова. — Лорел, заходи в любое время. Буду очень рада снова тебя увидеть.

Девушка с трудом улыбнулась. Тамани взял ее за руку и потянул к двери.

— Тэм, ты вернешься? — крикнула вдогонку фея.

— Да. Я заступаю к вратам завтра на рассвете, так что переночую здесь.

— Вот и славно. К твоему приходу Ровену уже заберут, и я постелю тебе.

— Спасибо.

Попрощавшись, Лорел двинулась к главной дороге, по которой проходила всего лишь час назад. Тамани отпустил ее руку и занял свое привычное место на два шага сзади. Лорел скрестила руки на груди и проворчала что-то себе под нос.

— Пожалуйста, не начинай, — тихо попросил он.

— Не могу. Как она могла сказать такое…

— Непривычно, я понимаю, но в мире фей такие законы. Уверен, что ни один из твоих одноклассников об этом даже не задумывался.

— Они не видели другой жизни. В отличие от тебя.

— При чем тут я? Потому что я наблюдаю за людьми? Выходит, ты решила, что человеческие семьи лучше?

— Да! Лучше! — выпалила Лорел, резко повернувшись к нему.

— Для людей, может, и лучше, — решительно сказал Тамани. — Но феи — не люди: мы устроены по-другому.

— То есть ты считаешь, что разлучать новорожденных с родителями — правильно?

— Я пока ничего не считаю. Я плохо знаю людей и не могу судить, какой вариант воспитания лучше. — Тамани положил руку ей на плечо, словно желая смягчить резкий тон. — Представляешь, что начнется, если в Авалоне станут жить по законам мира людей? Например, у Весенней пары рождается ребенок и живет с ними. Растить малыша придется родителям. Но дитя по двенадцать часов проводит вне дома, на уроках в Академии. Родители не видят своего ребенка, не понимают, что он делает. Более того, у них нет даже своего сада, который нужен малышу для выполнения домашнего задания: в итоге ребенок отсутствует уже по четырнадцать — шестнадцать часов в сутки. Родители скучают по ребенку, он — по ним. В конце концов они становятся друг другу чужими, но с той разницей, что родители знают, кто их ребенок и скучают по конкретной личности. Это очень тяжело — и взрослым, и малышу. Вот и ответь: чем твой вариант лучше?

Лорел стояла как громом пораженная. Логика Тамани была неоспорима. Неужели он прав? Даже думать об этом не хотелось. Неужели суровые законы фей все-таки оправданны?

— Я не говорю, что лучше растить детей по-нашему. Главное, не считай фей жестокими лишь из-за того, что мы отделяем высших от низших. Всему есть свое объяснение.

— А какую роль играют в семье фей отцы? Вот у тебя есть отец?

Тамани опустил голову.

— Был.

Лорел стало ужасно неловко.

— Прости, я не хотела… Прости, пожалуйста! — Лорел тронула его за плечо.

Юноша вымученно улыбнулся.

— Все в порядке. Просто мне его очень не хватает. Отца не стало месяц назад…

Месяц назад! Тамани так ждал, а она не пришла…

Лорел почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног.

— Я… не знала.

— Ничего страшного. Правда. Мы все знали, что отцу осталось недолго.

— Серьезно? А отчего он умер?

— На самом деле он не совсем умер, а вроде как наоборот…

— В смысле?

Тяжко вздохнув, Тамани сделал над собой усилие, и его лицо снова приобрело обычное выражение.

— Я тебе потом объясню. Ты не поймешь, пока не увидишь собственными глазами.

— А нельзя ли…

— Нет, сейчас нет времени. Пошли. Надо вернуться вовремя, иначе мне больше не разрешат забирать тебя на прогулку.

— На следующей неделе? — с надеждой спросила Лорел.

— Во-первых, частых отлучек в Авалон мне не позволят, а во-вторых, тебе надо заниматься. Наверное, через несколько недель.

Узнав, что Тамани приедет не скоро, Лорел расстроилась. Впрочем, перспектива сидеть взаперти неизвестно сколько огорчала еще сильнее. Через несколько недель? С тем же успехом он мог бы сказать «никогда». Оставалось надеяться, что следующий этап обучения окажется более интересным, чем чтение учебников в одиночестве.




ГЛАВА VI


Лорел придирчиво смотрелась в зеркало, гадая, как именно должен выглядеть ученик, достигший уровня аколита. После промаха с одеждой на первом ужине она стала уделять своему внешнему виду больше внимания. Впрочем, стоило спросить кого-нибудь, что именно лучше надеть, как раздавался неизменный ответ: «То, в чем тебе будет удобно». Лорел распустила волосы, и они мягко рассыпались по плечам.

Раздался стук в дверь — на пороге стояла улыбающаяся Катя.

— Решила проводить тебя на твой первый урок.

— Спасибо!

Оценивающе оглядев наряд подруги (длинная юбка из струящейся материи и топ с круглым вырезом), Лорел решила, что не будет выглядеть белой вороной в сарафане из легкой шуршащей ткани.

— Готова? — спросила Катя.

— Да. Только сумку прихвачу.

Та покосилась на рюкзак Лорел — стопроцентный нейлон, крупные молнии, да еще и термонаклейки с «Трансформерами», которые несколько месяцев назад в шутку прилепил Дэвид, — полная противоположность Катиной холщовой сумке. Кроме рюкзака, Лорел не в чем было носить карточки. К тому же знакомая вещь согревала душу.

Выйдя из комнаты и миновав несколько поворотов, они очутились в длинном коридоре с большими окнами из сахарного стекла, на которых сверкали рассветные лучи и отражались фигуры самих девушек. В какой-то момент Лорел даже не смогла отличить, где чье отражение: обе примерно одинакового роста, обе блондинки — правда, у Кати короткие кудряшки.

У жителей Авалона цвет волос и глаз зависел от питания, поэтому феи с красными, зелеными и синими волосами попадались гораздо чаще блондинов и брюнетов. При других обстоятельствах Лорел обязательно попробовала бы поэкспериментировать с цветом волос и глаз, однако сейчас ей было не до этого — слишком много внимания отнимали многочисленные нюансы свободного стиля одежды.

Впереди показались распашные двери, от которых исходил насыщенный запах влажной земли.

— Сегодня мы встречаемся здесь, — сказала Катя. — Вообще нас собирают в разных местах, в зависимости от заданий, но половину времени проводим тут, в классе.

Она потянула дверь на себя, и изнутри донесся гул голосов.

Учебный класс фей больше напоминал теплицу: по периметру помещения стояло несметное количество ящиков с рассадой, а место стен и двускатной крыши занимали огромные окна. В теплом и влажном воздухе помещения Лорел оценила дышащий материал сарафана — стало понятно, зачем в шкафу повесили множество вещей из похожей ткани. Парт в классе не было, как в старые добрые времена, когда она училась с мамой дома.

Больше всего Лорел переживала из-за нынешних одноклассников. Гудение голосов слегка приглушалось росшей повсюду пышной зеленью. Около сотни фей стояли группами и болтали. Если верить Авроре, возраст аколитов, с которыми предстояло учиться Лорел, разнился от пятнадцати до сорока, в зависимости от одаренности и упорства.

«Интересно, я сильно отличаюсь от одноклассников?» — задумалась девушка.

Окинув взглядом помещение, она не обнаружила никого знакомого, кроме пары фей, мельком замеченных в обеденном зале. Это ставило Лорел в довольно невыгодное положение — ведь бывшие одноклассники прекрасно помнят ее, а она их — нет.

Пока Лорел как вкопанная стояла на влажном каменном полу, не решаясь пройти дальше, Катя махнула группе девушек, собравшихся возле большого гранатового дерева.

— Сейчас войдут преподаватели, а я еще не проверила свою грушу. Ты не против быстренько взглянуть, как там она?

«Не против ли я? Конечно нет! Чем мне еще заняться?» — пронеслось у Лорел в голове.

Они подошли к одному из ящиков, в котором росло маленькое, но пышное дерево. Катя достала из сумки тетрадь.

«Груша, используется как лекарственное средство: нейтрализует яды; сок из соцветий защищает от обезвоживания», — тут же вспомнила Лорел.

— А что ты с ней делаешь?

— Хочу заставить ее расти быстрее, — ответила Катя, разглядывая отметки на стволе деревца. — Ведь элементарное зелье, а сделать никак не могу. — Она взяла пузырек с темно-зеленой жидкостью и поднесла к глазам. — Снадобье от болезни я в момент нахимичу. — Лорел удивленно моргнула, услышав, как та спокойно употребила слово из жаргона Весенних, причем не очень-то и приличное, судя по намекам Тамани. — А вот если надо просто улучшить свойства — мозги вскипают.

Лорел рассеянно смотрела на стоящих в классе фей. Одни встречались с ней глазами, другие отводили взгляд, кто-то улыбался, а кто-то пялился до тех пор, пока Лорел не отворачивалась первая. Лишь во взгляде высокой феи с пурпурными глазами и темными волосами читалась откровенная неприязнь. Темноволосая незнакомка тряхнула длинными локонами и демонстративно повернулась к Лорел спиной.

— Катя, кто это?

— Где?

— Напротив нас, темные волосы и пурпурные глаза.

— Мара. Уже одарила тебя взглядом? Не обращай внимания. Она на тебя зуб точит.

— На меня?! — Лорел чуть не задохнулась. — Мы даже не знакомы.

— Послушай, — прошептала Катя. — Твои пробелы в памяти как кость в горле. Все феи умеют делать эликсир забвения. Это основы, — быстро добавила она. — Я сделала свой лет в десять. Но они рассчитаны на людей, троллей — в общем, на животных. На фей они действуют по-другому.

— То есть у нас иммунитет?

— Не совсем. Если бы на фей не действовала Осенняя магия, мы не смогли бы лечить их своими снадобьями. Дело в том, что у зелья, сваренного для животных, получается совершенно другой эффект, если его дать растению. И потом, кому придет в голову сделать эликсир забвения гя другой феи? Много лет назад, задолго до моего рождения, Осенние изучали опасные для нас вещества, пока одна из фей не зашла слишком далеко… — сказала Катя еле слышным шепотом. — Теперь тема ядов под строгим запретом. Даже книги об этом выдают по особому разрешению. Ты — особый случай. Твои воспоминания уничтожили специально, чтобы важная информация из мира фей даже случайно не просочилась к людям. И все-таки видеть среди нас фею со стертой памятью — ходячий пример применения запрещенной магии — не очень приятно. Не обижайся. — Катя мотнула головой в сторону Мары. — Ей вообще хуже всех. Несколько лет назад Мара подала заявку на изучение ядов для фей, и ей отказали. А ведь она лучшая в классе и большой спец по ядам для животных.

— А я-то тут при чем? — непонимающе спросила Лорел.

— Мара тебя ненавидит, потому что ты — живое доказательство существования зелья, которое она приготовить не в силах. К тому же вы дружили. Почти все мы так или иначе с тобой общались… Говорю сразу, мы не особо дружили, даже после того, как тебя выбрали в качестве привоя. Но с Марой вы были близкими подругами.

— Правда? — Лорел стало неловко оттого, что она не помнила подругу, но с чего бы вдруг Мара злилась на нее?

— Да. Кстати, при выборе привоя ее кандидатуру тоже рассматривали, но в итоге им стала ты. Мара тогда здорово расстроилась. Просто ты лучше соответствовала заданным параметрам, а она сочла это личным поражением. Решающую роль сыграл твой цвет волос. Комиссия сказала, что «людям больше нравятся светловолосые малыши».

Лорел прыснула и закашлялась, тем самым привлекая к себе внимание окружающих. Даже Мара метнула на нее еще один недобрый взгляд.

— Теперь, наверное, из кожи вон лезет, чтобы доказать, что она не хуже тебя, — заметила Катя. — На самом деле Мара очень одаренная: стала аколитом намного раньше остальных. Ее вот-вот переведут в подмастерья. Ох, поскорей бы! — пробормотала она, поворачиваясь к деревцу.

Лорел исподтишка взглянула на изящную и грациозную, как балерина, Мару, которая походила на дремлющую кошку, но, несмотря на внешнюю расслабленность, зорко посматривала вокруг. Неужели они и впрямь были подругами?

В класс вошли старшие феи, и одна из них громко захлопала в ладоши, привлекая внимание учеников.

— Начинаем, — неожиданно тихо объявила она. В помещении разом настала полная тишина: все замолчали и повернулись к преподавателям.

«Ничего себе, дисциплина! Не то что у нас», — подумала Лорел.

Ученики собрались в центре класса, образовав широкий круг, в середине которого стояли около двадцати преподавателей.

Фея, хлопавшая в ладоши, снова заговорила:

— Кто сегодня начинает эксперимент?

В ответ взметнулось несколько рук. Ученики потеснились, и те, кто тянул руки, вышли вперед. В порядке строгой очереди, либо по одному, либо небольшими группами, феи выступали с кратким докладом о своих экспериментах: цель, планируемый порядок действий, сроки исполнения и другие подробности. В конце преподаватели, а иногда и сами ученики задавали выступавшим вопросы.

Лорел поразилась сложности исследований: речь докладчиков пестрела непонятными терминами вроде «рецепторы монстроциды», «матрицы резистентности эукариотов» и «активность каприловой кислоты». Через несколько минут слушать надоело, и она стала рассматривать остальных учеников, которые стояли не шелохнувшись и ловили каждое слово выступавшего. Если кто-то и перекидывался парой фраз шепотом, то исключительно по делу. Через полчаса рассказы об экспериментах завершились, но в классе по-прежнему было тихо.

Лорел даже стало не по себе.

— Кто вчера завершил эксперимент? — спросила фея.

И опять несколько фей подняли руки и вышли вперед. Пока они выступали, Лорел снова огляделась вокруг. Чего только тут не росло! Разнообразие видов поражало глаз, однако, в отличие от парка Академии, в их подборе не чувствовалось единой системы. Некоторые побеги окружали бумажные или тканевые экраны от солнца, рядом со многими находилось научное оборудование. Это была не теплица, а настоящая лаборатория!

— На прошлой неделе, когда ты отчитывалась о ходе эксперимента, он шел не по плану, — сказал один из преподавателей, мужчина с глубоким зычным голосом, обращаясь к юной брюнетке небольшого роста.

— Да. В итоге у меня вообще ничего не получилось, — без тени стыда ответила фея.

Лорел приготовилась услышать перешептывания и смешки, однако остальные внимательно слушали брюнетку, которая описывала стадии неудавшегося исследования. Это было еще одно приятное отличие от школы, где училась Лорел.

— Что собираешься предпринять? — спросил преподаватель.

— Прежде всего ознакомиться с дополнительной литературой, чтобы понять причины неудачи. А потом я начну все заново. Я хочу вернуть в Авалон давно забытое зелье на основе виридевиталиса.

Он на мгновение задумался.

— Хорошо, даю тебе еще одну попытку. А потом продолжишь учебу.

Сказав «спасибо», ученица вернулась в круг.

— Еще кто-нибудь? — поинтересовалась фея, хлопавшая в ладоши в самом начале, и когда никто не отозвался, продолжила: — Небольшое объявление перед тем, как вы разойдетесь. Думаю, все в курсе, что к нам вернулась Лорел, хотя и ненадолго, всего лишь на несколько недель. — Ученики повернулись к ней: некоторые улыбнулись, но большинство смотрели с откровенным любопытством. — Пожалуйста, позвольте ей общаться с вами, смело отвечайте на вопросы даже самого деликатного свойства. Не ленитесь подробно объяснить, что вы делаете, как и почему. Все свободны! — Она снова хлопнула в ладоши, и ученики разошлись.

— А теперь что? — прошептала Лорел, обращаясь к Кате, все еще не решаясь заговорить в полный голос.

— Идем работать. У меня сейчас два долгосрочных эксперимента, а потом практика.

— Практика?

— Изготовление простейших настоек и сывороток для жителей Авалона. Нас обучают с самого раннего возраста, но настоящие лекарства, которые попадут к населению, делают только старшие ученики. Каждый из нас должен сделать определенное количество снадобий, а я так зациклилась на своей груше, что немного отстала.

— Скажи, а тему эксперимента вы выбираете сами?

— Ну, в особо сложных случаях требуется одобрение преподавателей факультета. Они периодически заходят к нам, чтобы проверить, как идут дела. Но в целом — да, мы сами решаем, над чем работать.

Такая система напомнила Лорел годы домашнего обучения, когда расписание и скорость обучения основывались на ее интересах и способностях. Девушка улыбнулась трогательным воспоминаниям. Впрочем, благодаря Дэвиду и Челси она уже давно перестала умолять маму вернуться к домашнему обучению.

Собственный эксперимент Лорел пока не проводила, а просто слоняться по классу не хотелось. Даже после двух недель зубрежки учебников ей явно не хватало знаний, чтобы задать осмысленный вопрос остальным ученикам.

В класс вошел Ярдли. Лорел и не подозревала, что суровое лицо преподавателя однажды вызовет у нее радость.

— Она готова? — обратился он к Кате.

Та с улыбкой кивнула.

Ярдли подвел Лорел к столу, уставленному лабораторным оборудованием, и без лишних предисловий начал экзаменовать по второй серии книг. Она не чувствовала особой уверенности ни в одном из своих ответов, но, судя по всему, Ярдли был доволен услышанным. Под конец он полез в свою сумку и вытащил оттуда очередную порцию книг.

У Лорел вытянулось лицо.

— Я думала, что прочла все учебники.

— Все учебники прочесть невозможно, — отрезал Ярдли. — У каждой феи есть свое призвание: у Весенних — психология общения; магия Летних невозможна без чувства прекрасного; суть нашей магии — в интеллекте. Знания, приобретенные в результате тщательных занятий, — вот источник, из которого мы черпаем свои силы.

Это уже напоминало не магию, а тяжкий труд.

— Обрати внимание, книги подписаны: они не для тебя, а для меня, — заметил преподаватель.

С ее губ чуть не сорвался вздох облегчения.

— Лорел. — Голос Ярдли утратил суровость, в нем слышалось напряжение, даже волнение, но вместе с тем появилась и некоторая мягкость. — Вообще-то при других обстоятельствах я бы начал обучать тебя приготовлению элементарных снадобий: лосьонов, очищающих сывороток, питательных тоников — всему, что проходят новички. Однако сейчас каждая минута дорога — основами займешься позже. А начнем сразу с защитных трав. Джеймисон очень просил меня перейти сразу к этому курсу, и я полностью с ним согласен.

Лорел кивнула, чувствуя, как ее охватывает волнение. Во-первых, начинались настоящие уроки, а во-вторых, причина такого ускорения была ясна — угроза нападения троллей. Вот ради чего ее сюда пригласили.

— Пока ты не сможешь повторить то, что я буду показывать. Главное — с чего-то начать. Старайся изо всех сил, ради себя, а не ради меня.

— Конечно, — искренне заверила Лорел.

— Ты ознакомилась с растениями и их свойствами. Однако приготовление зелий, сывороток, эликсиров и тому подобного заключается не только в смешивании ингредиентов в определенных пропорциях. Несмотря на общее правило приготовления — рецепт, если хочешь, — одно и то же зелье будет разным в зависимости от того, кто его сварил. Секрет успеха не в рецепте, а в твоей интуиции. Доверься способности, данной тебе от рождения, используй знания о природе, и тогда ты сможешь улучшить жизнь каждого в Авалоне. Ведь самый важный ингредиент любого снадобья — это ты сама, Осенняя фея. Никто не сможет сделать то же, что и ты, даже если они станут тщательно повторять все твои действия. — Ярдли извлек из сумки сосуд, в котором виднелось маленькое растение с плотно закрытыми бутонами. — Научись чувствовать самую суть того, с чем работаешь. — Он вытащил из сумки пузырек и, открыв крышку, капнул жидкость себе на палец. — Между вами должна установиться связь, близкая и доверительная, чтобы ты могла не только подчинить свойства растения своей воле, но и раскрыть его потенциал так, как это можешь только ты. — Ярдли осторожно дотрагивался влажным пальцем до каждого бутона, который тут же превращался в яркий пурпурный цветок.

Он взглянул на Лорел, открывшую рот от изумления.

— Начнем?




ГЛАВА VII


Лорел стояла у окна, прижавшись лицом к стеклу, и пыталась разглядеть тропинку, ведущую к воротам Академии. Тамани обещал прийти к одиннадцати, но девушка все же надеялась, что он придет пораньше.

Вскоре Лорел расстроенно поплелась к столу и продолжила работу. Сыворотка монстроциды категорически не получалась. Впрочем, по словам Ярдли, неудачный опыт ценен тем, что в следующий раз она не повторит те же ошибки. Пока это казалось пустой тратой времени, но Лорел уже поняла: ее преподаватель знает, что делает. За фасадом суровости скрывалась очень увлекающаяся натура — Ярдли был одержим изучением лекарственных растений, и ничто не радовало его больше, чем старательный ученик. И самое главное — он всегда-всегда оказывался прав. Впрочем, Лорел все-таки сомневалась, прав ли он в данном конкретном случае.

Она уже собиралась бросить очередной ингредиент, но тут раздался стук в дверь. Наконец-то! Мельком посмотрев в зеркало, Лорел сделала глубокий вдох и пошла открывать. На пороге стояла Селия, ее знакомая Весенняя фея, которая не только помогла с учебными карточками, но и выполнила тысячу разных поручений за прошедшие недели.

— К вам пришли, — сказала Селия, склонив голову.

Сколько бы Лорел ни просила помощников не кланяться, они все равно умудрялись это проделать.

Лорел поблагодарила Селию, и девушка вышла в коридор. С каждым шагом настроение улучшалось. Нельзя сказать, что Лорел не любила занятия — наоборот, теперь она понимала гораздо больше, и уроки доставляли ей удовольствие. И все бы хорошо, если бы не одно «но»: знания давались ценой огромного труда. Она занималась с Ярдли по восемь часов в день, затем еще несколько часов наблюдала за уроками других Осенних фей, а ночью ее ждали бесконечные учебники и практические упражнения с зельями, порошками и сыворотками. Лорел трудилась не разгибая спины с рассвета до заката лишь с коротким перерывом на ужин в конце дня. Катя уверяла, что у остальных Осенних фей график не такой тяжкий — они занимаются «всего-то» по двенадцать часов в день, не больше. Но и это казалось Лорел многовато. По крайней мере, у других было свободное время, а у нее — нет.

— Ты сейчас действительно немного перегружена работой.

Это признание Кати, старательной, послушной ученицы, дорогого стоило. Своим отношением к занятиям она напоминала Дэвида. Лорел сказала об этом, уверенная, что делает подруге комплимент, а та смертельно обиделась: ее сравнили с человеком!

Три дня назад пришла записка от Тамани, в которой он приглашал Лорел на прогулку, и радости девушки не было пределов. Прогулка была коротким перерывом, давала возможность восстановить силы и подготовиться к финишному рывку — последней неделе, после которой Лорел вернется к родителям.

Проходя по внутреннему балкону второго этажа, она настолько ушла в размышления, что чуть не наткнулась на Катю и Мару, которые стояли у перил и смотрели вниз в вестибюль.

— Опять он здесь! — процедила Мара, презрительно скривив красивые губы. — В следующий раз попроси его подождать снаружи, — сказала она Лорел.

— Будь моя воля, он бы ждал меня в спальне, — невозмутимо ответила та.

Задохнувшись от возмущения, Мара окинула ее злобным взглядом.

С самого первого совместного учебного дня в лабораторном классе поведение бывшей подруги не улучшилось: единственный раз, когда Лорел все-таки задала Маре невинный вопрос про опыты с кактусом, та просто повернулась к ней спиной.

С гордо поднятой головой Лорел прошествовала дальше.

Вскоре ее догнала Катя.

— Не обращай внимания, — участливо посоветовала она. — Лично я горжусь твоей смелостью.

— В смысле?

— Кроме наших помощников, я из Весенних мало кого знаю. А ты знакома с настоящим солдатом!

— Он страж, — механически поправила Лорел.

— Все равно. По-моему, они такие… неотесанные. — Катя выглянула на первый этаж, туда, где стоял Тамани. — И потом, их так много… Хотя ты, наверное, относишься к нему по-другому: вы ведь знакомы с детства.

Лорел кивнула, понимая, что это не совсем так. Если не брать в расчет стертых воспоминаний, она знала Тамани меньше года. Впрочем, ее знакомство с другими феями было еще более коротким.

— Ну ладно, пока!

— А ты надолго?

«Насколько смогу», — подумала Лорел, однако вслух ответила:

— Не знаю.

— Все-таки зря ты идешь одна, — волновалась Катя. — Может, позвать Кайлина?

Лорел подавила раздраженный вздох. По иронии судьбы Кайлин был ее единственным ровесником среди Осенних фей. Этот писклявый задохлик изображал защитника «дам», как он называл девчонок. Не хватало еще, чтобы Кайлин испортил всю прогулку своей идиотской напыщенностью. Лорел даже боялась представить, как отреагирует Тамани. Рядом с ним Кайлин и десяти секунд не продержится. Тамани быстро поставит его на место. Впрочем, это развлечение не стоило того, чтобы лишать себя возможности побыть с другом наедине.

— Честное слово, нянька мне не нужна.

— Как скажешь, — с сомнением в голосе произнесла Катя. — Счастливо!




— Куда пойдем? — заговорила Лорел после того, как, безмолвно и чинно пройдя через парк, они вышли за ворота Академии.

— Не догадываешься? — Тамани ухмыльнулся и помахал большой плетеной корзиной.

— Я спросила, куда пойдем, а не что будем делать, — беззлобно проворчала Лорел.

Как же здорово было вырваться из Академии, подставить лицо свежему ветру, идти по земле босиком и видеть краем глаза Тамани, идущего на шаг позади. Лорел захотелось раскинуть в стороны руки и закружиться от восторга, но она сдержалась.

— Скоро увидишь. — Впереди тропинка раздваивалась. Слегка дотронувшись пальцами до спины Лорел, Тамани направил ее в нужную сторону, и теперь они удалялись от маршрута прошлой прогулки. — Хочу кое-что тебе показать.

Вскоре тропинка сузилась и стала круто забирать вверх. Через несколько минут они очутились на макушке высокого холма. Впереди стояло гигантское раскидистое дерево с мощными ветвями, отдаленно напоминающее дуб. Ветви с продолговатыми резными листьями росли на шишковатом кривом стволе необъятной толщины. Этот исполин был гораздо выше огромных секвой, растущих в национальном парке, с которым граничила земля Лорел возле Орика.

Если не брать в расчет фантастические размеры дерева, в остальном оно казалось самым обычным. Однако, едва шагнув под его крону, Лорел чуть не задохнулась от странного неуловимого ощущения… Вблизи дерева воздух словно стал гуще, заструился вокруг ее тела, будто вода. Живая вода. Она наполняла легкие Лорел, обволакивала тело снаружи и изнутри.

— Что это? — выдохнула девушка.

Она даже не заметила, как Тамани встал рядом и обнял ее за талию.

— Древо мудрости. Оно создано из… фей.

— Но как?.. — Слова не шли у нее с Языка. Тамани задумался.

— В двух словах не расскажешь. — Он подвел Лорел поближе к стволу. — Давным-давно, еще до того, как люди заселили землю, леса Авалона породили первых фей. Согласно легенде, мы не умели говорить. Потом появился самый первый Зимний феи, обладавший мощнейшими магическими способностями, равных которым нет до сих пор. А еще этот фей был очень мудрый. Как только он почувствовал, что его время подходит к концу, то стал искать способ поделиться своей мудростью с потомками. Тогда, не дожидаясь увядания, фей поднялся на макушку этого холма и взмолился Гее, матери природы. Он сказал, что готов расстаться с жизнью, только бы сохранить свой разум в виде дерева.

— И в итоге он превратился в… огромное дерево? — догадалась Лорел.

Тамани кивнул.

— Да. А другие феи стали приходить сюда со своими вопросами и трудностями и внимательно слушать шорох листвы, через который Древо делилось с ними своей мудростью. Шли годы, птицы научили фей говорить…

— Птицы?

— Да. Феи услышали голоса и пение птиц и стали повторять за ними.

— А что было потом?

— К сожалению, когда феи научились говорить и петь, они перестали понимать язык листьев. На долгие годы Древо мудрости превратилось в самое обычное дерево. А потом стал править король Иресион. И вот однажды среди древних рукописей он обнаружил легенду о Древе мудрости. Король прочел ее, и больше всего на свете ему захотелось услышать Древо. Иресион целыми днями ухаживал за ним, пробуждая от долгого сна, и постепенно стал слышать слова, которые оно произносило. Древо делилось с Иресионом историями давних лет, которые он каждый вечер записывал и пересказывал подданным. А когда король почувствовал, что слабеет, то решил слиться с Древом.

— Что значит «слиться с Древом»? Тамани ответил не сразу.

— Он… привил себя к дереву. Врос в дерево и превратился в его часть.

Лорел попыталась представить услышанное. Картина выходила и страшная, и завораживающая одновременно.

— А зачем король так сделал?

— В Древо вливается разум фей, ставших его частью. Здесь живет мудрость огромного количества поколений, тысяч и тысяч фей. — Тамани на мгновение замолчал. — Их называют бессловесными.

Лицо Лорел озарила догадка.

— Твой отец тоже слился с Древом, — выдохнула она. — И стал его частью.

Тамани кивнул.

Лорел поначалу отпрянула от дерева, но потом осторожно дотронулась до его ствола кончиками пальцев. Ярдли научил ее чувствовать на ощупь саму суть растения — это был один из немногих навыков, которые Лорел освоила быстро и легко. Закрыв глаза, она прижала обе ладони к коре.

В отличие от других растений жизненная энергия Древа жизни не струилась, а ревела, как горная река. У Лорел перехватило дыхание: нечто вроде песни проникло сквозь пальцы девушки и наполнило все ее тело.

Она обернулась к Тамани с расширенными от изумления глазами.

— В Древе твой отец будет жить вечно.

— Да. Но теперь он для нас недостижим. Это все равно что смерть. Я… мне его очень не хватает.

Лорел взяла Тамани за руку.

— И часто феи сливаются с Древом?

— Не очень. Этот процесс требует очень большой жертвы: слиться с Древом можно, только пока ты еще силен и способен выдержать превращение. Моему отцу было всего сто шестьдесят. Он прожил бы еще лет тридцать — сорок, не меньше. Но он начал слабеть и понял, что действовать надо быстро. — Тамани горько засмеялся. — В тот день мои родители поругались единственный раз в жизни… Когда кто-то уходит, чтобы слиться с Древом, он должен идти один. Поэтому я не знаю, где сейчас мой отец. Иногда мне кажется, что я узнаю его черты в третьей ветке снизу. Наверное, пытаюсь выдавать желаемое за действительное.

— Может, и нет… — Лорел не знала, как его утешить. Повисло долгое молчание. — А слияние с Древом — это долго?

Она представила старого фея, который постепенно растворялся в исполинском дереве, медленно отдавая свою жизненную энергию.

— Все происходит очень быстро. Не забывай, что фей, ставший Древом, и тот, кто присоединился к нему первым, были Зимними. Здесь до сих пор живет частица их мощной магии. Мой отец рассказывал, что сначала надо выбрать себе место на Древе. А потом, если твой разум свободен от посторонних мыслей, а намерения чисты, оно заберет тебя и перерождение произойдет за считаные мгновения.

Тамани снова посмотрел на ветку, в которую мог превратиться его отец.

Лорел приблизилась к необъятному стволу.

— Ты пробовал говорить с отцом?

— Говорить с кем-то одним нельзя. Древо — единый организм и отвечает одним голосом.

— А у меня получится пообщаться с ним?

— Не сегодня. Сначала надо научиться слушать. Как задашь Древу свой вопрос, садись и молча жди, пока твои клетки не начнут распознавать его язык.

— А сколько ждать?

— Часы. Дни. Сложно сказать. Все зависит от того, насколько ты внимателен и насколько открыт твой разум.

Лорел надолго задумалась, а потом не выдержала:

— Ты спрашивал о чем-нибудь?

Тамани посмотрел на нее тем особым беззащитным взглядом, который появлялся у него очень редко.

— Да…

— И оно ответило? Он кивнул.

— И сколько ты ждал?

— Четыре дня. — На его губах заиграла ухмылка. — Я упрямый: хотел услышать не истинный ответ, а тот, который нужен мне.

Лорел постаралась представить Тамани, в молчании сидящего под деревом четверо суток напролет.

— И что сказало Древо? — прошептала она.

— Может быть, потом узнаешь.

Их глаза встретились, и во рту у Лорел пересохло. Тамани улыбнулся и взмахом руки указал на лужайку недалеко от тенистой кроны Древа мудрости.

— А нельзя поесть прямо тут?

Лорел не хотелось уходить из волшебного места.

Фей покачал головой.

— Не стоит просто так стоять рядом с Древом: мало ли кому может понадобиться задать ему вопрос. Это ведь очень личное дело.

Хоть Лорел и понимала, что Тамани прав, она с большой неохотой вышла из-под ветвей Древа. Усевшись на траве, он разложил скромное угощение — помимо ласковых лучей авалонского солнца, феям не требовалось особого питания, — а Лорел легла на живот, наслаждаясь отдыхом.

— Как учеба? — спросил Тамани.

— Здорово! Оказывается, с растениями можно столько всего делать! Вдобавок моя мама — натуропат и кое-чему меня учила.

— И много ты узнала нового?

— Вроде того. Понимаешь, теоретически я прочла тонну нового материала. Я и не подозревала, что за несколько недель смогу все усвоить. Но на самом деле я ничего не умею! — Она тяжко вздохнула. — Ни одно из моих зелий не работает! Некоторые удаются чуть лучше, но до идеала им еще очень далеко.

— Ни одно? — В голосе Тамани послышалась озабоченность.

— Ярдли говорит, что это нормально: может пройти даже несколько лет, прежде чем я научусь варить зелья. Вот только у меня нет времени, я должна защитить свою семью. Схватываю я очень быстро и, по словам Ярдли, начинаю кое-что вспоминать. Надеюсь, он прав… А как твои дела? По сравнению с моей скукотищей у тебя, наверное, масса интересных новостей.

— Нет. Все тихо. Даже слишком, я бы сказал. — Тамани сидел, положив подбородок на колени и обняв их руками. — Я в последнее время часто ходил в разведку, — сказал он, глядя на Древо мудрости.

— В разведку?

— Покидал пост, чтобы составить подробный план местности. За последние недели мы не видели ни одного тролля! Не верится мне, что Авалон их больше не интересует. — Он нахмурился. — Я пытаюсь понять, что происходит, но мне сложно в мире людей. Я ведь не человек. Поэтому мне удается добыть далеко не все сведения, — твердо сказал Тамани. — Чувствую, что для полноты картины чего-то не хватает, а чего именно и где это искать — не знаю.

— А почему бы не спросить у Древа? Фей покачал головой.

— Дерево не предсказывает будущее. В нем живет накопленная тысячелетиями мудрость, но явления, существующие вне Авалона, ему неведомы. Даже бессловесные не в силах мне помочь. Я должен найти решение сам.

Они еще немного повалялись на траве, греясь на солнышке.

— Тэм?

Он лежал с закрытыми глазами и, казалось, почти уснул.

— Мм?

— А ты… — Лорел замялась. — Тебе не надоело быть Весенним?

Глаза Тамани широко раскрылись.

— Ты о чем?

Через несколько мгновений она ответила, аккуратно подбирая слова.

— Почему-то считается, что Весенние феи хуже. Вот ты, например, обязан кланяться, прислуживать и идти позади меня. Это несправедливо.

— А тебе не надоело, что люди принимают тебя за человека? — подумав, спросил Тамани.

— Нет.

— А почему?

Она пожала плечами.

— Видимо, потому, что я выгляжу как человек.

— Ты объяснила, почему люди принимают тебя за одну из них. А я хочу знать, почему тебя это не обижает.

— Потому что все с самого начала считали меня человеком. Я привыкла. — Едва успев договорить, Лорел поняла, что угодила в ловушку.

Тамани улыбнулся.

— Вот видишь? И у меня то же самое: я с самого рождения Весенний. Я всегда таким был. Спроси еще, не надоело ли мне жить?

— Но неужели в глубине души ты не понимаешь, что это неправильно?

— Почему?

— Потому что ты — личность, как и все остальные. Почему то, что ты Весенний, должно определять твой социальный статус?

— Между прочим, то, как определяется социальный статус у людей, вообще ни в какие ворота не лезет.

— Да ладно!

— Почему уважают врачей и юристов?

— Потому что они образованные. А врачи спасают людям жизни.

— Их труд лучше оплачивается, и они занимают более высокое место в обществе.

Лорел кивнула, и Тамани продолжил:

— И в чем разница? Осенние феи более образованны и тоже спасают жизни. Зимние приносят еще больше пользы: они защищают врата и весь Авалон от набегов чужаков, скрывают наш мир от людей. По-моему, они заслуживают уважения.

— Ну и что? Никто не выбирает, кем родиться.

— Может, и не выбирает. Но именно от тебя зависит то, как ты выучишься. Все Осенние много работают, ведь просто так зелье не получится. Ты сама мне рассказывала, сколько приходится учить. Через это проходит каждая Осенняя фея. Мы действительно не выбираем, кем родиться, но Осенние много трудятся и целенаправленно совершенствуют свои навыки, чтобы помочь таким, как я. Если это не достойно уважения, то я уже не знаю, что достойно.

В целом Тамани верно сказал, но Лорел чувствовала, что согласна с ним не до конца.

— Я не против того, чтобы уважать Осенних и Зимних. Мне не нравится, как унижают Весенних фей. Вас действительно немало. — Ей на миг стало не по себе: эту же фразу, хоть и несколько другим тоном, недавно произнесла Катя. — Да, Зимние защищают Авалон. Но замыслы других претворяют в жизнь именно Весенние. Ведь физическая работа на вас. Летние отвечают за развлечения. Молодцы! А кто готовит еду? Кто строит дороги и дома? Кто шьет и стирает одежду? — Голос Лорел зазвенел от волнения. — Вы! Весенние феи! Вы не ничто — вы всё!

По глазам Тамани она поняла, что задела больное место.

Он долго думал, а потом тихо произнес:

— Наверное, ты права, но тут уж ничего не поделаешь. Так было всегда. Весенние феи служат Авалону. Мы рады служить, — гордо добавил он. — Я счастлив служить. Мы не рабы, а свободный народ. После работы я могу делать все, что захочу, и идти куда угодно.

— Так ты свободен?

— Да.

— И насколько же?

— Настолько, насколько захочу! — . выпалил Тамани.

— И ты можешь идти рядом со мной? Он молчал.

— И ты вправе стать мне больше чем другом? Если, — Лорел нарочно выделила это слово, — я решилась бы остаться в Авалоне с тобой.

Тамани опустил глаза. Девушка почувствовала, что ему неловко, и все-таки не удержалась:

— Ну?

— Если бы ты захотела, — выдавил он.

— Если бы я захотела?

— Да. Я не могу делать тебе предложение. Инициатива должна исходить от тебя.

Лорел аж задохнулась от возмущения.

— Ты думаешь, почему меня так беспокоит Дэвид? — Тамани смотрел на нее в упор. — Я не могу даже заявить о своих намерениях. Не могу отбить тебя. Мне остается лишь ждать и надеяться, что однажды ты захочешь, чтобы мы были вместе.

— А если я не попрошу? — опустив глаза, тихо сказала она.

— Значит, я буду ждать вечно.




ГЛАВА VIII


Лорел стояла возле кровати, заваленной вещами. Ценность одежды, сшитой феями, заключалась не только в ее красоте. Ничего подобного в мире людей просто не существовало: в Авалоне использовалась ткань, похожая на тончайший шелк. По словам фей (хотелось верить, что они шутили), эта материя соткана пауком-шелкопрядом. Впрочем, неважно, главное, что тонкая ткань пропускала солнечный свет, не мешая полноценному фотосинтезу. Теперь Лорел не нужно было надевать открытые топы и шорты, как раньше.

Отдельно от горы вещей лежало платье, купленное ею на Летней ярмарке после особенно тяжелого учебного дня: эффектный облегающий наряд темно-синего цвета с низким вырезом на спине, сделанным специально для цветка, и подолом в стиле «русалка», резко расширяющимся от колен книзу. Особенный шарм платью придавала тонкая верхняя юбка с многочисленными сборками, которая колыхалась от малейшего дуновения ветра. Лорел стало немного совестно, когда она приобрела это платье — честно говоря, надеть его было некуда, — но пройти мимо такой красоты оказалось выше ее сил.

Лорел окинула взором многочисленные рубахи в крестьянском стиле, похожие на те, что носил Тамани, а также юбки разной длины и платья, которые делали ее похожей на типичную фею из книжки. Она носила их просто так, ради забавы.

Самое грустное состояло в том, что из всех обновок в рюкзак влезла бы лишь их малая часть.

А ведь там уже лежал чемоданчик размером с коробку из-под обуви, который сегодня утром подарил Ярдли. В чемоданчике находился набор эфирных масел и несколько полезных в сражении с троллями зелий, приготовленных Осенними феями, гораздо более опытными, чем сама Лорел. Помимо этого в чемоданчике лежало несколько растительных вытяжек, которые она могла бы впоследствии использовать для защиты своей семьи (конечно, при условии, что когда-нибудь зелья все же начнут получаться).

Чемоданчик был просто спасением, однако он наполовину заполнил собой рюкзак.

Уйдя в раздумья, она не заметила, как в комнату вошла Катя и бросила что-то на кровать со словами:

— Похоже, тебе пригодится.

Лорел взяла с кровати мягкую розовую сумку, материал которой смахивал на бумагу для салфеток. Впрочем, она смутно подозревала, что на деле ткань окажется гораздо более прочной.

— Спасибо! А я как раз собиралась попросить у Селии какую-нибудь сумку.

Катя переводила взгляд с горы вещей на рюкзак и обратно.

— Ты что, собиралась впихнуть туда все?

— Нет, — ухмыльнулась Лорел.

— Вот и хорошо! Иначе понадобилась бы магия Зимнего уровня, не меньше.

Девушки рассмеялись шутке, понятной только феям.

Ослабляя шнурок, стягивающий горловину сумки, Лорел заметила сбоку букву «К», вышитую изумительной каллиграфией.

— Я не могу взять твою сумку. Она с монограммой.

Катя подошла поближе.

— Правда? Честное слово, я и не знала, что там монограмма. У меня этих сумок завались.

— Серьезно?

— Конечно. Раньше мне вещи из прачечной всегда в таком виде присылали. Видимо, там сменился персонал.

Лорел стала запихивать одежду в розовую сумку. Какие-то из нарядов все равно не влезли, но и того, что уместилось, было достаточно.

Несколько секунд Катя молчала, а потом не выдержала:

— А тебе точно надо уезжать?

Почти со всеми феями (за очень редким исключением) у Лорел сложились теплые отношения, хотя на дружбу они и не тянули. Одна Катя искренне к ней привязалась.

— Я же вернусь, — удивленно глядя на подругу, ответила Лорел.

— Знаю. Но ты точно не останешься? Я краем уха слышала, что ты вроде бы выполнила свою миссию и земля, на которой стоят врата, теперь твоя. Зачем тебе возвращаться к людям?

— Все очень непросто: там мои родители и друзья.

— Приезжала бы к ним время от времени. Несмотря на веселый голос, Катя говорила вполне серьезно.

— Дело не только в том, чтобы увидеться с родными и друзьями. Из-за меня они подвергаются опасности, и мой долг — защитить их.

— Долг перед людьми?

Катя была не виновата. Ее так воспитали. Она ни разу в жизни не видела человека. Подчиняясь внезапному порыву, Лорел вытащила из рюкзака и вручила подруге маленькую фотографию, сделанную на танцах этой весной: она стоит спиной к Дэвиду, а он обнимает ее сзади. Фотограф поймал момент, когда смеющаяся Лорел повернулась к другу, а тот с чувством смотрел на нее. Снимок получился на редкость удачный. Катя заулыбалась.

— Так у тебя уже есть жених? Я не знала. — Ее глаза засветились от восхищения. — Он из Неблагого Двора? Говорят, они живут с той стороны врат и…

— Нет. Это Дэвид. Человек, про которого я рассказывала.

— Человек?! — ошеломленно переспросила Катя. Она снова вгляделась в фотографию, на сей раз с брезгливым выражением лица. — Но… он касается тебя.

— Да. — Лорел отобрала снимок. — Потому что Дэвид мой парень. И касается, и целует, и… — Она на мгновение замолкла. — Он любит меня.

Некоторое время Катя переваривала услышанное.

— Просто я за тебя волнуюсь, — ласково сказала она, все еще косясь на шокирующий снимок. — Люди никогда не любили фей.

— В смысле?

— Авалон вступил в контакт с миром людей очень давно. Я знаю, иногда это необходимо, но отношения фей с людьми всегда заканчивались очень плохо.

— Правда?

— Да. Вспомни Санзанг, Шехерезаду, Гвиневру. Про Еву я вообще молчу. — Не заметив, как снимок выпал из рук потрясенной Лорел, Катя продолжала: — И это лишь самые известные. Каждый раз, когда Авалон вмешивается в мир людей, случается какая-нибудь неприятность.

— Родители меня любят. И Дэвид тоже. В них я уверена.

— Просто будь осторожна.

Некоторое время Лорел молча укладывала сумку, а потом, завернув в одну из длинных юбок украшение для волос, прошлась по комнате в поисках забытых вещей.

Она недоверчиво взглянула на Катю.

— Ева? Серьезно?

— Конечно. Ты о ней слышала? Что про нее рассказывают люди?




Лорел сидела в вестибюле на обитом парчой канапе, когда в дверь вошел Джеймисон со своими вечными телохранителями.

«Какое счастье, что я не Зимняя, — подумала она. — Не хватало еще, чтобы за мной круглосуточно ходили хвостом. И так чихнуть не дают спокойно».

— Лорел, дитя мое! — Джеймисон взял ее за руки и, улыбаясь, словно любящий дедушка, уселся рядом. — Ярдли тебя очень хвалит.

Девушка улыбнулась: похвала ее строгого преподавателя дорогого стоила.

— Он считает, что у тебя настоящий талант, — продолжал старый фей. — Если не ошибаюсь, он даже сказал «феноменальный». Впрочем, он меня не удивил. В прошлом году я сразу почувствовал, что у тебя огромный потенциал.

— Что вы, — смутилась Лорел. — Я очень сильно отстала от ровесников. Вряд ли я смогу…

— Еще как сможешь. Когда ты была сеянцем, мы даже не подозревали, насколько ты одаренная. Со временем твои способности расцветут на радость всем. Возможно, ты станешь второй… Впрочем, неважно. Совершенствуй свои навыки. Талант у тебя есть. — Джеймисон ласково потрепал ее по руке. — Я в этом кое-что понимаю, уж поверь.

— Правда? — тихо спросила Лорел, не ожидая от себя такой смелости. Нагонять остальных было очень нелегко, и ободряющие слова фея пришлись как нельзя кстати.

Джеймисон вдруг перестал улыбаться.

— Да. И воспользуешься ты новыми знаниями быстрее, чем думаешь. Я очень рад, что тебе удалось выбраться в Академию. Однако, несмотря на огромный объем проделанной работы, на достигнутом останавливаться нельзя: продолжай оттачивать свое мастерство. Твое пребывание среди людей может сослужить нам хорошую службу.

— Но вы же хотели, чтобы я вернулась в Авалон и продолжила учебу? — удивилась Лорел.

— Изначально — да, но теперь все изменилось. Мы на тебя очень рассчитываем. Ты знаешь, что такое эрозия?

Она не представляла, какое отношение к их разговору имела эрозия, но все же ответила:

— Это когда вода или ветер разрушают почву?

— Верно. Со временем ветер и вода способны снести в море даже самую огромную гору. Но, — Джеймисон поднял кверху палец, — покрытый травой склон устойчив против эрозии, а обрывистый берег можно спасти, высадив кусты и деревья. Они укрепят почву своими корнями. И сколько бы река ни пыталась размыть грунт, сильные корни не дадут ей ни шанса. А если корни слабые, то берег размоется и деревья унесет в воду… Почти две тысячи лет мы защищали нашу родину от троллей, людей и им подобных. Если нам угрожает эрозия, мы сажаем семена — например, тебя. В новой семье от тебя требовалось только одно — расти там, где тебя посадили. Твоя миссия заключалась в том, чтобы стать полноправным членом человеческой семьи и унаследовать священную для нас землю втайне от троллей. Сначала мы планировали вернуть тебя в Авалон лишь в зрелом возрасте, но теперь от тебя требуется гораздо больше. — Джеймисон накрыл ладонью руку Лорел, и она почувствовала внезапную тревогу. — Авалону угрожает опасность, и у нас нет времени как следует подготовиться к нападению. Поэтому ты должна проникнуть корнями в свою землю, защитить ее от коварной реки, чем бы она в итоге ни оказалась. Если ты не справишься…

Он посмотрел в окно, за которым раскинулся живописный вид. Немного помолчав, Джеймисон продолжил:

— Тогда весь наш мир обратится в ничто. Лорел не сразу обрела голос.

— Вы говорите о троллях. О Барнсе.

Она не произносила это имя вслух с декабря, хотя мысль об отвратительном тролле все время таилась где-то в уголке сознания. После событий прошлой осени Лорел пугалась собственной тени.

Джеймисон внимательно посмотрел на нее светло-голубыми глазами, оттенок которых совпадал с едва заметной полоской у корней седых волос.

— Я думаю, нам обоим ясно, что Варне действовал не один.

— Значит, ему помогают? Но кто? И зачем?

— Непонятно. Пока известно лишь то, что он жив и готовит новый удар.

— Теперь Барнсу от меня мало проку. Землю я не продам, — возразила Лорел.

Джеймисон печально улыбнулся.

— Увы, все не так просто. Он может попытаться выяснить через тебя, где находятся врата.

— А для чего Барнсу я? Не проще ли ему прийти со своей бандой и проверить каждое дерево в лесу?

— Предположим. Однако не стоит забывать о мастерстве стражей, магии Зимних фей и силе самих врат. Чтобы разрушить портал, потребуется огромная мощь. Барнс сможет уничтожить врата, только если точно узнает, где они находятся.

— Я не скажу ему, где врата! — пылко отозвалась Лорел.

— Знаю. Более того, Барнс это подозревает и намерен тебе отомстить. Ни у одного другого создания на свете чувство мести не развито так сильно, как у троллей. Жажда возмездия — их основная жизненная потребность. Поэтому я уверен, что он с тобой еще поквитается.

— Так чего же он тянет столько времени? Он упустил массу возможностей. Прошло больше полугода. Наверное, он все-таки умер.

Джеймисон покачал головой.

— Ты когда-нибудь наблюдала за венериной мухоловкой?

Лорел подавила смешок, вспомнив их с Дэвидом прошлогодний разговор о мухоловках.

— Да. Она росла у нас дома, когда я была еще маленькая.

— А ты никогда не задумывалась, как это растение умудряется ловить мух? — поинтересовался фей. — Муха летает быстро, на малейшую угрозу реагирует моментально. По идее, все мухоловки должны умирать с голоду. А они не умирают. Почему?

Лорел пожала плечами.

— Потому что они умеют выжидать, — ответил Джеймисон. — Растение не двигается и выглядит совершенно безобидным. Только когда потерявшая бдительность муха заползет в самое сердце ловушки, мухоловка захлопывается. Тролли тоже терпеливы. Барнс будет действовать наверняка. Однажды ты расслабишься и утратишь осторожность — и тогда он нападет.

У Лорел перехватило дыхание.

— Я могу как-то его остановить?

— Продолжай занятия, начатые с Ярдли. Это и послужит тебе защитой. И особенно берегись после захода солнца…

— Раньше Барнс и днем появлялся, — перебила она.

— Стопроцентной гарантии нет, — спокойно ответил Джеймисон, ни капли не раздражаясь тем, что его перебили. — Однако имей в виду, что Барнс, как и всякий тролль, гораздо слабее днем, а ты — ночью. Твоя особая осмотрительность после заката его, конечно, не остановит, но хотя бы лишит преимущества… А у твоих телохранителей оно появится.

— У моих телохранителей?

— После прошлогоднего случая мы выставили в лесу возле твоего нового дома стражей. Шар просил меня не говорить об этом: боялся, что станешь возмущаться. Но я считаю, ты вправе знать.

— За мной опять шпионят? — В Лорел всколыхнулась застарелая обида.

— Нет, — твердо ответил Джеймисон. — Тебя всего лишь охраняют. В окна никто не заглядывает и на личное пространство не посягает. Твой дом находится под защитой, и, кроме того, на него наложено особое заклятие против троллей. Ворваться туда в силах лишь самые могущественные из них. Помни: в лесу за домом находятся не только деревья. Стражи там только для того, чтобы защитить тебя.

Лорел нехотя кивнула. Именно стражи все время пристально следили за ней, периодически опаивая эликсиром забвения. Даже такое, чуть менее навязчивое присутствие охраны все равно казалось вмешательством в личную жизнь. С другой стороны, Барнс был очень опасен: в прошлом году Лорел стреляла в него, и, несмотря на это, он выпрыгнул из окна с высоты в двенадцать футов и сбежал. С Барнсом приходилось считаться: несмотря на все уверения Ярдли, Лорел сомневалась в своих выдающихся способностях. Ей действительно требовалась помощь.

Джеймисон оказался прав — как всегда. Фей был просто воплощением мудрости: в сравнении с ним даже самые опытные учителя Академии походили на мерцающие свечки рядом с ослепительным солнцем. И вот он, отложив важные для всего королевства дела, тратил свое драгоценное время на то, чтобы развеять страхи и сомнения Лорел.

— А почему…

Она очень часто задавалась вопросом, почему из столь немногочисленных Зимних фей в качестве правителя Авалона не выбрали Джеймисона. Однако это ее не касалось.

— Продолжай. Что ты хотела спросить?

— Да так, пустяки.

Джеймисон пристально посмотрел на Лорел и улыбнулся. На его лице отразилось лишь удивление; он совсем не рассердился.

— Интересуешься, почему я не стал королем?

— Как вы…

— Некоторые вещи в жизни происходят лишь по воле случая. Предшественница нашей королевы была всего на несколько лет старше меня, но достаточно молода, чтобы унаследовать трон. А когда ее не стало, я уже не походил на молодой саженец, который легко согнуть в нужную сторону. — Он рассмеялся. — Возможно, если бы, кроме меня, некому было передать корону… Впрочем, такой отчаянной ситуации не складывалось уже очень давно.

Лорел молчала, не зная, что сказать: слова «как жаль» прозвучали бы неуместно.

И вновь Джеймисон словно прочел ее мысли.

— Я не расстраиваюсь. Более сотни лет я провел в качестве советника одной из величайших правительниц Авалона за всю его огромную историю. — Его глаза засияли. — По крайней мере, я в это искренне верю. — Фей тяжко вздохнул. — Зато нынешняя королева… надеюсь, опыт и время благотворно повлияют на ее суждения.

Его критика в адрес королевы, пусть и мягкая, поразила Лорел. В Авалоне отзывались о правительнице только в положительном ключе. Впрочем, кому, как не Зимнему фею, высказываться о ней чуть более свободно? Интересно, в чем же именно точка зрения Джеймисона не сходится с мнением королевы?

Глядя на задумчивое лицо фея, Лорел вспомнила об отце Тамани.

— А вы когда-нибудь станете… одним из бессловесных?

Он тихо рассмеялся.

— А про них-то ты откуда узнала? Девушка смущенно потупила глаза, а когда вновь осмелилась взглянуть на Джеймисона, он уже смотрел в восточное окно, за которым опытный взгляд мог различить усыпанные листвой скрюченные ветви Древа мудрости, возвышающегося над остальными деревьями.

— Тамани рассказал?

— Да.

— После перерождения отца он сам не свой. Надеюсь, ты поможешь ему обрести счастье.

Лорел стало стыдно: хоть бы Джеймисон не знал, что она долго избегала Тамани, когда тот очень нуждался в ней.

— Я бы с радостью последовал примеру отца Тэма, — начал фей, — но мое время ушло. Теперь я уже не выдержу процесса слияния. — Он улыбнулся, пытаясь развеять печаль. — Я нужен здесь. Иногда приходится жертвовать собственными желаниями ради общего блага. Боюсь, что судьба Авалона, как это неоднократно случалось в прошлом, снова висит на волоске. — Джеймисон взглянул на своих телохранителей, которые деликатно отвернулись, и понизил голос: — Я ходил к Древу.

Лорел затаила дыхание, не отрывая глаз от его лица.

— Мое жизненное предназначение еще не выполнено. Это могу сделать только я… Поэтому я обязан остаться, — ответил Джеймисон. Не успела Лорел и рта раскрыть, как он поднялся и предложил ей руку. — Пойдем?

Пройдя по знакомой тропинке, они покинули территорию Академии и вошли в обнесенную стеной площадку, где находились врата. Позади полукругом встали стражи. Лорел не терпелось увидеть, как Джеймисон откроет портал. Казалось, сейчас произойдет что-нибудь неординарное: посыплются искры, ярко загорится свет или хотя бы прозвучит древнее заклятие. Однако фей всего лишь потянул за решетчатые створки, и они бесшумно отворились. Джеймисон полностью распахнул врата, мельком оглянувшись на стражей, и тут же с другой стороны встала полукругом еще одна группа стражей. В центре второго полукруга стоял Шар, важный и невероятно красивый, а справа от него — Тамани. Все стражи были в полной амуниции — устрашающее зрелище, к которому Лорел, правда, уже немного привыкла.

Джеймисон жестом пригласил ее пройти сквозь врата.

В последний момент он ласково коснулся ее плеча и шепнул:

— Возвращайся. Ты нужна Авалону.

Девушка обернулась, но врата уже почти закрылись. Еще пара мгновений, и Авалон сначала померк, а потом и вовсе исчез.

— Давай помогу, — неожиданно произнес Тамани, выведя Лорел из задумчивости. Она с улыбкой передала большую розовую сумку. — Ох уж эти женщины и их вечные сумки! — засмеялся он.

Лорел хотела кинуть прощальный взгляд на врата, но они уже превратились в самое обыкновенное дерево. Все, что произошло в Авалоне, казалось теперь волшебным сном.

— К сожалению, надо торопиться. Скоро подъедет твоя мама, а тебе лучше добраться до дома первой.

Тамани обнял ее за талию, и они пошли по дорожке, а остальные феи бесшумно исчезли за деревьями.

Лорел всегда чувствовала странную неловкость, когда наступало время прощаться с Тамани. Друзья в полном молчании подошли к месту, которое едва просматривалось со стороны ее старого дома и ведущей к нему подъездной дороги.

— Пока никого, — сообщил он. — Думаю, она появится с минуты на минуту.

— Ты… — Голос сорвался, и она начала заново: — Ты прости, но мне пора.

Тамани ласково улыбнулся.

— Приятно слышать, что ты переживаешь. — Он прислонился к дереву и, глядя в сторону, произнес: — Надолго планируешь исчезнуть?

Вспомнив недавние слова Джеймисона, Лорел ощутила укол совести.

— Ты не понял. Дело в том, что я должна…

— Все нормально. Я просто спросил.

— Не настолько, как в прошлый раз, — вырвалось у нее.

— Когда? — Тамани посмотрел на Лорел, и на мгновение его тщательно выстроенная защита рухнула.

— Не знаю. — Она старательно смотрела в сторону, не в силах видеть его таким уязвимым. — Наверное, я могла бы приходить время от времени…

— Ладно, я что-нибудь придумаю. Только приходи! — с жаром произнес Тамани.

— Обещаю.

Со стороны дороги послышалось урчание мотора: к дому приближалась машина.

— Карета подана, — с натянутой улыбкой произнес он.

— Спасибо за все.

Тамани сунул руки в карманы.

— Не за что.

— Ты… — Лорел с трудом подбирала слова. — Я…— Раздались резкие гудки клаксона. — Это мама, — извиняясь, сказала она. — Мне пора.

Тамани молча кивнул, но не двинулся с места. Лорел поняла, что дело за ней. Она быстро чмокнула фея в щеку и унеслась прочь, к автомобилю, стоявшему с выключенным мотором. Внезапно она замерла: это была не мамина машина.

— Дэвид!

В следующий миг сильные руки сжали Лорел в объятиях, и Дэвид закружил ее совсем как Тамани во время их прогулки. Ее щека прижалась к шее юноши, и сразу нахлынули воспоминания: они с Дэвидом обнимаются на диване, в парке, в машине, на его кровати… Внезапно мелькнула стыдливая мысль: Лорел почти не вспоминала о нем в Авалоне. Разом навалилась тоска по Дэвиду из-за двух месяцев разлуки: чувствуя, как подступившие слезы жгут глаза, девушка обвила руками его шею.

Он нежно приподнял подбородок Лорел и приник к ее губам. Ей ничего не оставалось, кроме как ответить на ласковый, но настойчивый поцелуй Дэвида, а в уголке сознания билась мысль, что Тамани сейчас смотрит на них со своим обычным непроницаемым выражением лица.




ГЛАВА IX


— Лopeл?

Крохотный цилиндр из сахарного стекла разлетелся вдребезги.

— Я наверху! — устало отозвалась она.

В комнату вошел Дэвид и, закинув руку на плечо Лорел, чмокнул ее в щеку. Взгляд юноши метнулся к стоящему на столе оборудованию.

— Что творишь? — с нескрываемым любопытством спросил он.

Лорел вздохнула; осколки медленно сыпались из руки на стол.

— Пытаюсь сделать пузырек из сахарного стекла.

— Из сахарного? Она потерла виски.

— Да. Если есть желание, можешь попробовать на вкус.

Дэвид взял тот, что побольше, и с сомнением посмотрел на него, а затем, повернув острым краем от себя, лизнул.

— Похоже на леденец. — Он положил кусок стекла обратно на стол. — Странно.

— А точнее, ужасно обидно.

— А для чего это?

Лорел вынула из чемоданчика стеклянный пузырек, который сделал Ярдли. У нее пока не получилось ни одного.

— Некоторые эликсиры и зелья нельзя хранить в окончательной форме: их держат в двух разных емкостях. Если обе части соединить, то зелье начнет действовать тут же. А чтобы оно не смешивалось раньше времени, как раз и нужны пузырьки из сахарного стекла. В нужный момент их можно слить в общую емкость или, если совсем нет времени, раздавить прямо в руке.

— И порезаться. — Дэвид осторожно вернул пузырек, который вручила ему Лорел.

— Только не сахарным стеклом: оно слишком тонкое. На худой конец, сахар растает, и осколки из руки вынимать не придется. Вот почему феи не используют обычное стекло — надо быть готовым ко всему.

«Я должна быть готова ко всему», — подумала она.

— А разве зелья не растворяют сахар?

— Вроде нет.

— А почему?

— Не знаю. Не растворяют, и все тут, — начала раздражаться Лорел.

— Ну ладно. Прости. — Дэвид пододвинул к себе табурет с розовой обивкой и уселся за стол. — Покажи, как ты делаешь пузырьки.

Она глубоко вдохнула и приготовилась к очередной попытке.

— Я беру порошок сахарного тростника, — Лорел указала на матерчатый мешочек с зеленоватой пудрой, — и смешиваю с сосновой смолой. — Следуя своим указаниям, она старалась не реагировать на щекочущее шею дыхание Дэвида, который пристально смотрел на ее руки и буквально впитывал каждое движение. Казалось, было слышно, как от усердия ворочаются его мозги. — Теперь смесь превратилась в густой липкий сироп, — сказала она, помешивая вещество серебряной ложкой, — который постепенно становится горячим. — Лорел взяла в руки тонкую стеклянную палочку, похожую на трубочку для питья, не уточняя, что это цельный алмаз. — Теперь я беру вот эту соломинку, обмакиваю в сироп и дую, как обыкновенное стекло.

На первый взгляд в процессе не было ничего сложного: большинство ее ровесников уже давно выдували пузырьки. Однако у Лорел пока не очень получалось.

Она втянула в трубочку немного сиропа, а потом стала осторожно дуть, стараясь четко представить конечный результат. Девушка понемногу поворачивала трубочку, и появившийся оттуда пузырь постепенно стал расти и превращаться (наперекор всем законам физики) не в шар, а в вытянутый цилиндр. Матовая мутная поверхность сначала побелела, а потом стала прозрачной.

Лорел подула в трубочку еще чуть-чуть и осторожно убрала ее ото рта. Вплоть до этого момента проблем никогда не возникало. Маленьким серебряным ножом, похожим на скальпель, она потихоньку начала отсоединять цилиндр от трубочки. Бережно поворачивая трубочку, Лорел медленно отламывала будущий пузырек. И вот осталось пройти последнюю точку соприкосновения! Она затаила дыхание и потянула: еще не застывшее вещество стало деформироваться, вытянулось в тонкую полоску, и… Цилиндр треснул.

— Черт!!! — заорала Лорел, швырнув трубочку на стол.

— Эй, поосторожнее, а не то и трубочку кокнешь.

Девушка раздраженно отмахнулась.

— Она не кокается.

В комнате повисла тишина. Лорел разглядывала осколки, пытаясь понять, что она сделала неправильно. Наверное, стоило набрать побольше сиропа, чтобы сосуд не был таким хрупким.

— А можно… можно мне попробовать? — робко спросил Дэвид.

— Валяй, — разрешила она, заранее зная, что эта попытка обречена на провал.

Дэвид ухмыльнулся и пересел на табурет, с которого только что встала Лорел. Юноша тщательно повторял все стадии процесса: втянул в трубочку немного сиропа и стал осторожно дуть. Пару секунд даже казалось, что у него что-то получается: крошечный пузырь начал расти, хотя он превращался не в цилиндр, а скорее в шар, который вдруг лопнул. Сироп медленно вытек из трубочки.

— Где я ошибся?

— Нигде. Просто у тебя не получится.

— Но почему? — Дэвид озадаченно смотрел на зеленоватую каплю, свисавшую с кончика трубки. — Тебе не кажется странным, что мы оба делаем одно и то же, но в итоге происходят совершенно разные вещи?

— Это не физика, это вообще не наука. То, что делаю я, подчиняется другим законам, применимым только для меня — для Осенней феи. — Лорел забрала трубочку. — Ну, почти делаю.

— Но почему?

— А я откуда знаю!

— Ты по-особому дуешь? Тут есть какая-то хитрость? — не унимался он.

— Нет. Я делаю только то, что ты видишь. Никаких секретных приемов.

— Тогда где я ошибся?

— Где ты ошибся?! Вот бы для начала узнать, где я ошиблась! — Она плюхнулась на кровать. — В Авалоне я ежедневно по часу упражнялась в выдувании стекла, но до сих пор не сделала ни одного пузырька! Ни единого!

Дэвид присел рядом с ней.

— Ежедневно по часу? — Видимо, он задумался, не стоит ли и ему чаще практиковаться, однако вслух ничего не сказал.

— По словам учителей, если выучить все травы и методы приготовления зелий, останется лишь слушать свою интуицию. Только почему-то она до сих пор молчит.

— Выходит, ты попросту должна знать, что делать дальше?

— Говорят, да.

— Это как… инстинкт?

Лорел шлепнулась на спину и раздраженно выдохнула:

— Произнести слово «инстинкт» в Авалоне — все равно что ругнуться матом. Ярдли каждый раз твердил: «Не полагайся на инстинкт, доверься интуиции». Я специально посмотрела в словаре значения этих слов. Они синонимы, черт возьми!

Он улегся рядом и обнял Лорел. Она прижалась к Дэвиду и положила руку ему на грудь. Как можно было жить без этого целых восемь недель?

— Ужасно обидно. Мои ровесники в Авалоне уже столько всего умеют! А пока я тут, они учатся дальше. — Последовал вздох. — Я их никогда не догоню.

— Еще как догонишь, — сказал Дэвид, ласково целуя ее в шею. — Все наладится.

— Вряд ли.

— А я говорю, наладится. — Он нежно потерся носом о щеку Лорел.

— Спасибо.

Она с улыбкой закрыла глаза, приготовившись к поцелую, однако в следующую секунду раздался резкий стук в дверь.

— Можно не обжиматься на кровати, когда я дома? — послышался возмущенный голос матери Лорел. — Сделайте хотя бы вид, что следуете приличиям!

Дэвид в мгновение ока вскочил на ноги и отошел в дальний конец комнаты. Лорел медленно села.

— Между прочим, я оставила дверь открытой.

— Большое спасибо! — ответила мама. — Жду не дождусь увидеть, чем вы тут заняты, когда снова буду проходить мимо… Я в магазин, — продолжила она, не давая дочери и рта раскрыть. — А сейчас спуститесь вниз, пожалуйста.

Лорел смотрела вслед матери: в нарядной юбке и блузке, с сумкой через плечо та стала похожа на бизнес-леди. Это был один из многих сюрпризов, которые ждали девушку по возвращении из Авалона.

Первый был приятным. Когда они с Дэвидом подъехали к дому, где теперь жила Лорел, она увидела, что во дворе стоит черный «ниссан сентра», перевязанный алым бантом.

— Раз ты спасла нас от финансовой ямы, так и тебе должно перепасть хоть немного, — со смехом сказал папа, когда она с радостным визгом кинулась его обнимать.

Денег от продажи бриллианта, подаренного в прошлом году Джеймисоном, с лихвой хватило, чтобы покрыть счета за лечение папы и избавить родителей от необходимости продавать старый дом, однако Лорел не ожидала никаких подарков для себя.

Вторая большая перемена не стала для нее новостью. Желая расширить тесный домишко, родители решили прорезать специально для Лорел большие окна и увеличить гостиную и кухню. Вдобавок подвернулся великолепный шанс провернуть ремонт: восьминедельное отсутствие дочери. Вопреки расчетам, родители не успели завершить работы вовремя: едва Лорел вошла в дом, как тут же споткнулась о гору инструментов. Строители клялись закончить все к концу недели, однако в их обещания почему-то не верилось.

Впрочем, новая машина и незаконченный ремонт оказались не самой большой неожиданностью. Весной папа купил помещение рядом со своей книжной лавкой, планируя расширяться, но вскоре родители решили открыть новое предприятие — магазин натуропатии, которым заведовала мама. В «Силе природы», открывшейся незадолго до приезда Лорел, продавались различные снадобья, витамины, лечебные травы, натуральные пищевые продукты, а также большая подборка книг о здоровом образе жизни, любезно предоставленных соседней книжной лавкой. С открытием маминого магазина родители стали видеться практически целый день — больше, чем когда-либо за всю историю их семейной жизни.

«Здорово!» — радовалась за них Лорел. Мама давно мечтала о собственном деле. Однако за лето она стала какая-то… чужая. Папа не мог наслушаться рассказов про Авалон, зато мама всегда выискивала очередной предлог и уходила в другую комнату. Лорел стало казаться, что новый магазин стал для мамы возможностью избежать общения с дочерью. Теперь мама заскакивала домой лишь перекусить да еще по делу пару раз в течение дня.

Лорел со вздохом встала с кровати.

— Ладно, пойдем вниз.

— Да, но… — Дэвид жестом указал на стол со стеклодувными принадлежностями.

— Я устала. Лучше давай куда-нибудь сходим: до школы осталось совсем ничего. — Она потянула его к двери. — Между прочим, мама испекла булочки с корицей.

Дэвид наконец-то позволил ей оттащить себя к двери, но перед тем, как выйти из комнаты, окинул стол внимательным взглядом.

На кухне он взял с противня булочку и, щедро смазав ее сметанным кремом, рассеянно посмотрел в новое широкое окно, которое очень нравилось Лорел.

— Мы с Челси еще не виделись. Давай позвоним ей? Можно в кино сходить или еще куда-нибудь.

Девушка плотно закрыла миску с кремом: запах сметаны всегда вызывал легкую тошноту.

— Вечером она, скорее всего, тусуется с Райаном.

— С Райаном? С каланчой Райаном?!

— Угу.

— Они правда вместе?

— Челси ни за что не признается, но, по-моему, они либо уже вместе, либо скоро будут. Спроси, вдруг она тебе расскажет.

— Странно…

Странно было не то, что у Челси появился приятель, Лорел поразилась ее выбору: почему именно Райан — долговязый, неуклюжий парень и к тому же молчун. Конечно, противоположности притягиваются, но чтоб вот так! И потом, последние годы Челси втайне сохла по Дэвиду. Хотя если она наконец-то переключилась на кого-то еще, тем лучше.

Дэвид молча доедал булочку, а Лорел смотрела в окно, размышляя о подруге.

Наконец он проглотил последний кусок и глубоко вздохнул.

— Вчера, перед тем как выехать к тебе, мне показалось, что я видел Барнса.

Лорел похолодела от страха.

— Тебе показалось?

— Да. Я обознался. На самом деле это был владелец боулинга.

— Помню. Несколько месяцев назад я тоже приняла его за Барнса. — Она напряженно засмеялась.

— Почему он до сих пор не вернулся? — тихо произнес Дэвид.

Лорел пригляделась к лесу за окном. Сколько же фей смотрели на нее из-за деревьев в эту самую минуту? Наверное, стоит рассказать Дэвиду о разговоре с Джеймисоном.

— Не знаю…

«Нет, не сейчас», — решила она. — Мы здорово насолили Барнсу. Очень здорово. А ведь он знает, где ты живешь.

— Спасибо, утешил.

— Прости, не хочу тебя пугать, но у меня такое ощущение… ну, словно петля на шее затягивается. Что-то должно произойти. Я чувствую. В последнее время вообще крыша ехать начала: везде мерещатся тролли. Каждый раз при виде незнакомца в солнечных очках вздрагиваю. Учитывая, какой здесь летом наплыв туристов, можешь представить, как мне весело. И еще тебя нет… — Он притянул Лорел к себе и поцеловал в макушку. — Хорошо, что ты вернулась.

— Спасибо.

Она поднялась на цыпочки и поцеловала Дэвида. Теперь ей приходилось тянуться на целый фут выше: за последние полгода юноша вымахал на три дюйма и, видимо под влиянием встречи с Барнсом, начал заниматься на тренажерах. В любом случае, Лорел нравились изменения во внешности Дэвида: рядом с ним она чувствовала себя в безопасности.

Если бы только удалось применить на практике знания, полученные в Авалоне, тогда бы она почти не волновалась.

Челси с радостным воплем бросилась обниматься, и Лорел, утопая в пышных волосах подруги, поняла, что очень по ней соскучилась.

— Я еще вчера хотела зайти, но потом решила дать вам с Дэвидом денек. Он без тебя ходил как в воду опущенный, — сказала Челси.

Лорел улыбнулась такой деликатности. Та продолжала:

— Первый месяц он ходил за мной хвостом и безостановочно говорил про тебя, а когда у меня с Райаном закрутилось, Дэвид стал совсем странный. Пару недель назад вообще куда-то пропал… — Девушки, не разжимая объятий, ввалились в прихожую. — Ненавижу последнюю неделю перед школой! — сказала Челси, кивнув в сторону возившихся друг с другом братьев.

Лорел не смогла понять, боролись ли они в шутку или на полном серьезе, поэтому сочла за лучшее убраться с дороги. Щебечущая Челси повела ее наверх в свою комнату, украшенную феями. Странно было видеть на стенах, потолке и на корешках многочисленных книг сказочных существ с крыльями как у бабочек.

— Надо же, ты не загорела. Два месяца на природе и даже не обветрилась… — Челси наконец замолчала, дожидаясь ответа.

Лорел почти забыла историю, придуманную Дэвидом, будто бы она уезжала на природу, подальше от благ цивилизации и, разумеется, от телефонов и Интернета. Как ни противно, пришлось соврать: Челси со своей излишней честностью совершенно не умела хранить секреты. По горькой иронии судьбы это было одно из ее лучших качеств.

— А я защитным кремом мазалась. Очень часто.

— И шляпу, наверное, тоже не снимала, — сухо заметила Челси.

— Лучше про Райана расскажи.

Та вдруг сосредоточенно стала рассматривать ковер.

— Ага, покраснела? — засмеялась Лорел. Челси нервно хихикнула.

— Он тебе нравится? — допытывалась Лорел.

— Да. Я и сама от себя не ожидала.

— Клево! Так вы… уже реально встречаетесь?

— А как это — реально? Надо произнести текст типа: «Круто! Ты мне нравишься, и я тебе тоже. Давай теперь встречаться!» Так, что ли?

— Ты с ним целовалась?

— Вроде того.

— Либо да, либо нет, третьего не дано.

— Ну хорошо. Да, мы часто целуемся. Довольна?

— Значит, вы реально встречаетесь.

— Слава богу! — Челси облегченно вздохнула. — А то я вся испереживалась: мы ничего специально не обсуждали.

— Кому нужна занудная болтовня? Целоваться круче, — ухмыльнулась Лорел. — Ну и как тебя угораздило?

Челси пожала плечами.

— Все получилось само собой. Ты же знаешь, я с ума сходила по Дэвиду и никого больше не замечала. Я дышала только им одним. Меня бесило, что вы вместе, но, с другой стороны, я радовалась за тебя. Короче, полный кошмар.

Лорел положила ладонь на руку подруги. Они всегда старались обходить щекотливую тему, хотя роман Дэвида был нелегким испытанием для Челси.

Та с улыбкой продолжала:

— И вот однажды я поняла, что дошла до ручки. Тогда я решила, что хватит зацикливаться на Дэвиде: свет на нем клином не сошелся.

— И как тебе это удалось? — встрепенулась Лорел, подумав о своих странных отношениях с Тамани.

— Честно говоря, не знаю. Я просто выбросила Дэвида из головы, и все. Смешно? Столько лет старалась привлечь его внимание, так хотела ему понравиться, что из кожи вон лезла. Я же ходила как помешанная. Оказывается, стоило лишь оглянуться — вокруг полно других ребят! Это было реально круто! — Челси вытаращила глаза для пущего эффекта. — На самом деле парни-то везде! Ты в курсе?

Лорел расхохоталась.

— Видимо, я до сих пор слишком сосредоточена на Дэвиде.

— И правильно. Короче, я стала тусоваться с Райаном. И вот он пригласил меня в кино, а потом на ланч, и в итоге мы стали встречаться.

— И целоваться.

— И целоваться, — радостно повторила Челси. — Между прочим, он обалденно целуется.

— Да ладно!

— Правда! Кому ни скажу — все удивляются. Кстати, давно хотела узнать, как целуется Дэвид.

— Эй, это неприличный вопрос! Челси захихикала.

— А я и не спрашивала. Я просто сказала, что давно хотела узнать.

— То есть спросила.

— А вот и нет. Между прочим, могла бы и ответить…

— Челси!

— Что? Лично я от тебя ничего не скрываю.

— А я и не интересуюсь.

— Не отмазывайся.

— Не скажу.

— Ага! Значит, Дэвид не умеет целоваться!

— Ничего подобного!

— Все ясно!

— Ты какая-то странная…

— Да, — улыбнулась Челси, откидывая назад свои кудри. — Но ты меня любишь.

— Точно! — Лорел положила голову на плечо подруги. — И я очень рада твоему счастью.

— Для полного счастья признайся, как Дэвид в постели.

Лорел кинула на Челси изумленный взгляд и шутливо ударила ее подушкой.




ГЛАВА X


Сидя на полу в своей комнате, Лорел разбирала школьные принадлежности и складывала их в рюкзак. Дэвид, который наверняка собрал все для учебы неделю, а то и месяц назад, валялся на кровати и лениво наблюдал за ней.

Вытащив только что купленную упаковку маркеров, Лорел прижала их к груди и с чувством произнесла:

— Как же мне вас не хватало! Он засмеялся.

— В следующем году возьмешь их с собой.

— До следующего года еще далеко. Сейчас мне кажется, что больше я не смогу так выкладываться. И вообще, летние каникулы даны для того, чтобы отдыхать.

Дэвид схватил Лорел в охапку и потянул на кровать.

— У меня тоже никакой радости от каникул: ты уехала, тоска страшная…

— А теперь все: завтра школа.

— Зато сегодняшний день еще не закончен…

— Вообще-то мои родители говорят, что каждый день надо стараться проживать по максимуму, — сказала она, пытаясь сделать невозмутимое лицо.

— Полностью согласен. — Дэвид обнял ее и нежно поцеловал в плечо возле бретельки топа.

Лорел провела рукой по его волосам: шелковистые кудри на миг цеплялись за пальцы, а потом с легкостью проскальзывали между ними. Юноша накрыл ее рот губами, и Лорел охватила приятная истома — чувство, которое всегда возникало в его объятиях.

— Как же мне повезло, — прошептал Дэвид.

— Везение тут ни при чем.

Она притянула его к себе и стала целовать, сначала нежно, а потом со все возрастающей страстью. Лорел просунула руку под футболку Дэвида и провела ладонью по его груди, чувствуя, как колотится его сердце. В голове мелькнула мысль, не застукают ли их родители, а потом девушка стащила с него футболку и с наслаждением прижалась к его теплой коже. Уютно устроившись рядом с ним, Лорел ощущала, как медленно согревается каждая клеточка ее тела. Она лежала с закрытыми глазами в ожидании поцелуя, но через несколько секунд взглянула на Дэвида.

Он смотрел на нее серьезными глазами. — Я люблю тебя.

Лорел улыбнулась. Каждый раз, когда Дэвид признавался в любви, это было так, словно впервые.




— Привет, мисс Фея!

Лорел весело улыбнулась папе, спускаясь по лестнице. Он придумал дочери смешное прозвище по возвращении из больницы. Она всегда относилась к отцу с теплотой, но, чуть не потеряв его в прошлом году, научилась ценить каждую минуту, проведенную вместе. И пускай папино неуемное любопытство касательно всего, связанного с феями, порой доводило Лорел до исступления, он принялее такой, какая она есть.

— Как прошел первый учебный день? Завернув к холодильнику за банкой «Спрайта», девушка подошла к дивану.

— Нормально. Лучше, чем в прошлом году. Teперь я подготовилась по химии круче, чем раньше по биологии.

— Вот и хорошо, — заметил папа, поднимая голову от потрепанной книги в мягкой обложке.

— Что читаешь?

— «Звездную пыль» Геймана, — нехотя ответилон.

— Опять?

Последнее время папа зачитывался романами в жанре фэнтези, особенно про фей. А книгу Нила Геймана вообще из рук не выпускал.

— Где мама? — Лорел знала ответ заранее.

— Проводит инвентаризацию. Завтра приходит очередная партия товара.

— Ясно.

Заметив мрачное лицо дочери, папа отложил книгу и жестом пригласил сесть рядом. Лорел со вздохом плюхнулась на диван и положила голову отцу на плечо.

— Что случилось? — спросил он.

— Не знаю. Просто… странно как-то. Теперь я вижу тебя больше, чем маму. Она целый день в магазине.

Папа крепко обнял ее.

— Сейчас ей нелегко. Начинать новое дело очень непросто. Вспомни, как я прошлым летом открывал книжную лавку. Домой только ночевать приходил. — Он засмеялся. — Иначе я бы про тебя давно догадался… Когда я… заболел, мама очень испугалась. Страховки у нас не было, счета за лечение росли с каждым днем. Если бы со мной что-то случилось, мама в одиночку тебя не вытянула бы. Она так и не сумела вникнуть в особенности книжной торговли: сводила бы концы с концами, но не более того. Пойми, мы не вечные. — Папа внимательно посмотрел на Лорел. — Она старается в первую очередь для тебя. Чтобы в случае чего ты не осталась без средств к существованию.

Лорел зарыла ступни под диванную подушку.

— Просто… — И тут слова полились неудержимым потоком. — Мама ненавидит меня за то, что я фея. С того самого дня, как она узнала, все изменилось. Она стала чужая, ведет себя так, будто мы незнакомы. Мы больше не разговариваем. А раньше у нас было столько общих тем! Она все время отводит глаза, и как только я захожу в комнату, тут же из нее выходит.

— Детка, дай маме время разобраться с магазином. Я уверен…

— Магазин тут ни при чем, — перебила она, качая головой. — Она просто не желает мириться с тем, что я не такая, как все. Когда пришло письмо из Авалона, я дико обрадовалась — такой шанс выпадает раз в жизни! А она чуть не запретила мне ехать!

— Извини, но тут совсем другая история: «Отпустить ребенка неизвестно куда на целых два месяца!» Нелюбовь к феям тут ни при чем.

— Я надеялась, что к моему возвращению все между нами наладится. Может, она наконец свыкнется с мыслью, что я не человек. Да только ничего не изменилось, наоборот, хуже стало, — тихо добавила Лорел.

Папа ответил не сразу.

— Не знаю, почему мама так переживает. Весь ее мир перевернулся с ног на голову. Дай ей немного времени. Не дави.

Она взволнованно вздохнула.

— Когда я вернулась, мама меня даже не обняла… Кажется, теперь я всегда буду ей противна.

— Конечно нет, — сказал папа, прижав Лорел к груди, пока дочь смаргивала слезы. — Ну что ты такое говоришь? Дело не в тебе. Просто сама идея существования фей пока не умещается у мамы в голове. — Он посмотрел на нее в упор и твердо проговорил: — Мама тебя любит. Не меньше, чем раньше. Даю слово. Хочешь, я с ней поговорю?

— Нет! Пожалуйста, не надо. Ей и без меня сейчас забот хватает. — Лорел натужно улыбнулась. — Я не буду спешить. Скоро все встанет на свои места.

— Абсолютно, — радостно согласился папа, открывая книгу.

Она побрела в кухню и стала устраивать банки «Спрайта» в двери холодильника.

— Встанет на свои места… Ага, пять раз! На полках холодильника стояли пластмассовые контейнеры с едой.

— Пап, ты ужинал?

— Нет. Думал, вот только дочитаю первую главу, а потом увлекся.

— Как всегда! — проворчала Лорел. — А хочешь, я тебе что-нибудь приготовлю?

— Не надо, детка. — Папа встал с дивана и потянулся. — Я разогрею то, что в холодильнике.

— Я настаиваю. Садись, — скомандовала она, бросаясь к лестнице. — Одну секунду!

Папа пожал плечами и, усевшись за обеденный стол, снова раскрыл книгу.

Лорел схватила чемоданчик и бегом понеслась вниз.

В контейнере оказались овощи в соусе терияки с лапшой — папино любимое блюдо. Сейчас она покажет ему класс! Подойдя к плите, Лорел выложила овощи в кастрюльку и зажгла конфорку.

Услышав звяканье кастрюли, папа поднял голову от книги.

— Говорю же, не заморачивайся. Можно и в микроволновке разогреть.

— Я готовлю тебе сюрприз.

— Какой еще сюрприз?

— Скоро увидишь.

Соус в кастрюльке разогрелся. Лорел не собиралась менять вкус блюда, как это происходит при добавлении обычных специй, — ей хотелось лишь немного усилить его. Как говорили авалонские учителя, если знать растение и довериться интуиции, можно сделать практически все. Лорел надеялась, что у нее получится.

Она расслабилась и закрыла глаза. (К счастью, папа сидел сзади.) Вскоре ноздри уловили словно ожившие ароматы: чеснок и соя, имбирь и перец.

«Шафран, — пронеслось у Лорел в голове. — Масло шафрана и чуть-чуть шалфея. Это усилит ноты чеснока и имбиря».

Она сосредоточилась, чувствуя, что для совершенства требуется еще один ингредиент.

«Лучица! Она богата крахмалом и сможет усилить вкус сои. Ну а перец хорош сам по себе».

Вытащив из чемоданчика маленькую ступку, Лорел вылила в нее несколько капель шафранного масла и добавила несколько семян шалфея. Масло лучицы находилось в микроскопической бутылочке с пульверизатором, разовая доза которого была меньше капли. Девушка брызнула масло лучицы в ступку, потом, подумав, брызнула на всякий случай еще. Затем растерла пестиком семена шалфея. Она смешивала три вещества до тех пор, пока запах смеси не изменился. Лорел перевернула ступку над кастрюлей, и в бурлящее рагу полетели ровно две зеленые капли. Над плитой взметнулся душистый пар, и девушка помешала блюдо, растворяя особую приправу.

— Приятного аппетита! — Лорел поставила перед папой дымящуюся тарелку.

Он поднял от книги изумленные глаза.

— Ой, спасибо огромное!

Она улыбнулась и пошла мыть кастрюлю, исподтишка поглядывая назад. Лорел было очень любопытно, что почувствует папа.

Ждать пришлось недолго.

— Боже, как вкусно! — воскликнул он. — Все-таки еда на плите вкуснее получается, чем в микроволновке.

Глядя на то, с каким аппетитом ест папа, Лорел улыбнулась: наконец-то ей хоть что-то удалось.

— Ты добавила какие-то специи? — с набитым ртом спросил папа. Тарелка уже наполовину опустела. — Соус — просто сказка! Даже лучше, чем позавчера, когда он был свежий.

Лорел хитро посмотрела на него.

— Может, и добавила кое-что.

— Главное, скажи маме, что именно. Ни разу не ел таких вкусных овощей!

Она обрадованно повернулась к раковине, где лежали пластиковый контейнер и кастрюля, и включила теплую воду.

— Жаль, мама не понимает: мои навыки годятся не только для фей, но и для вас. К примеру, ни один повар не сумеет раскрыть вкус пищи так, как я. А еще я могу готовить витамины. Особенно мне удается витамин С. Только рецепт надо чуть-чуть доработать… Я всего лишь хочу показать маме, что я все та же. Я не стала феей, я такой родилась. Лорел выключила воду и обернулась. — Вот ты почему-то понимаешь, а…

Папа тихонько похрапывал, лежа щекой на остатках рагу.

Она потрясла его за плечо — сначала слегка, а потом более ощутимо. Папа не реагировал.

«Что я наделала!» — Лорел помчалась по лестнице за синим флакончиком исцеляющего тоника.

На полпути она внезапно остановилась и с размаху села на ступеньку. Перед глазами возникли строки из учебника: «Одной капли лучицы достаточно, чтобы погрузить любое животное в глубокий сон. Действует не сразу, поэтому лучше иметь в запасе немного времени». Эффекты от трав, проявляющиеся у животных и у людей, одинаковы. Лорел не ассоциировала родителей с животными, хотя с формальной точки зрения именно ими они и были.

Лорел поднялась на ноги и побрела в кухню. Папа храпел уже громче. Она приподняла его голову и салфеткой вытерла липкий соус со щеки. Затем, подсунув ему под руки книжку, бережно уложила папину голову на руки. Он уже и раньше засыпал во время чтения. За обеденным столом такого еще не случалось, однако вряд ли это вызовет подозрения: последнее время папа много работал.

Выбросив остатки овощей в мусорное ведро, Лорел начала мыть тарелку. Не хватало еще, чтобы мама поняла, что натворила ее дочь, пытаясь произвести впечатление на отца.

Она убрала тарелку в шкаф и обернулась. Папа по-прежнему сладко спал. Хоть бы проснулся утром. Лорел даже представить боялась, что будет, если папа не проснется.

«Я самая отстойная фея на свете!» — подумала она.




ГЛАВА XI


Закончилась первая учебная неделя. Наслаждаясь последними теплыми деньками, Лорел и Дэвид рука об руку шли к «Книжной лавке Марка». Он поцеловал ее на прощание и отправился в аптеку, где подрабатывал после школы, а Лорел распахнула дверь в книжный.

Раздалось звяканье колокольчика, и Медди, с улыбкой взглянув на вошедшую Лорел, весело произнесла:

— Привет!

Что бы ни происходило с родителями, троллями и Авалоном, лишь Медди оставалась единственной константой в непрерывно меняющейся жизни: стоя за прилавком магазина, она всегда встречала Лорел улыбкой и теплыми объятиями.

— А где папа? — радостно спросила девушка.

— На складе. Проводит учет.

— Как всегда. — Лорел направилась к дверям, ведущим на склад. — Пап, привет! — сказала она, внимательно всматриваясь в его улыбающееся лицо.

Папа не просыпался вплоть до восьми утра следующего дня. Если не считать затекшей шеи, в целом он не пострадал. Но конечно, получил от мамы за то, что слишком много работает и слишком поздно ложится. Все обошлось, но Лорел твердо решила опытов с едой не повторять: береженого Бог бережет.

Она подсела к столу, за которым папа работал на компьютере, и провела пальцами по корешкам сложенных стопкой книг.

— Как дела в школе? — спросил папа.

— Отлично. И ненапряжно.

После Авалона учеба в школе казалась бездельем. Семь часов учебы? Не вопрос. Часик-другой позаниматься вечером? Всего-то? Пребывание в Академии сильно изменило отношение Лорел к системе обучения в мире людей. В школе, пожалуй, не хватало лишь одного — стеклянной крыши.

— Помощь нужна?

— Нет, наверное. — Папа встал из-за стола и потянулся. — Никак не могу закончить с писаниной. — Он взглянул в небольшое окно. — Погода — загляденье! Неудивительно, что сегодня все на прогулке. Кто пойдет в наш старый пыльный магазин?

— Он не пыльный, — засмеялась Лорел. — Слушай, может, мне сходить к маме? Вдруг ей надо помочь.

— У тебя кончились карманные деньги?

— Нет. Просто… я хочу наладить с ней отношения. А что, если каждая из нас ждет, пока инициативу проявит другая?..

Папины пальцы замерли над клавиатурой. Сняв очки, он обошел вокруг стола и обнял дочь.

— Молодчина! Я тобой горжусь.

— Спасибо. — Л орел махнула рукой на прощание и двинулась на выход.

Она сделала глубокий вдох и решительно отворила дверь соседнего магазина «Сила природы». После приезда из Авалона Л орел заходила сюда пару раз, не больше, но внимание к деталям поразило ее с самого начала. Над входом висел не электронный, а настоящий серебряный колокольчик, мелодично звеневший, когда за него задевал край двери. На подоконниках стояли растения в горшках, а в уголке, где был устроен японский садик, чуть слышно струился маленький фонтан. На окнах висели гирлянды со сверкающими стеклянными призмами. Лорел не без удовольствия подумала, что идея украшения окон позаимствована из ее комнаты. Несмотря на нынешние трудности в общении с мамой, работа в этом магазине привлекала девушку больше, чем в папином.

Шторы из нитей с бусинами зашевелились: в торговый зал из складского помещения, запыхавшись, вошла мама с большой коробкой в руках.

— А, это ты! Хорошо. Хоть отдохну немного. — Она со стуком поставила коробку на пол и устало провела тыльной стороной ладони по лбу. — Нет чтобы прислать товар в чем-то менее увесистом… Ты что-то хотела?

— Да вот пришла помочь. У папы сегодня все тихо. Посетителей нет.

Лорел тут же пожалела о вырвавшихся словах. Получается, она зашла к маме только потому, что не смогла помочь папе.

Мама улыбнулась. И кажется, улыбка вышла самая искренняя.

— Молодец! Я сегодня получила товар, и лишняя пара рук сейчас очень кстати. — Она засмеялась. — Папа уже может позволить себе помощников, а я пока нет.

Лорел сняла рюкзак и склонилась над коробкой, слушая пояснения по поводу содержимого (с большей частью которого девушка была знакома как раз благодаря маме), а также особых меток на полках, по которым надо ориентироваться при раскладывании баночек и коробочек.

— Я пойду заполнять заказ на следующую партию. Если что — зови! — сказала мама.

— Хорошо, — улыбнулась Лорел.

Мама улыбнулась в ответ. Пока все шло неплохо.

Девушка с удивлением обнаружила, что летняя учеба не пропала даром: она вспомнила описание очень многих трав, входящих в состав снадобий. Учебные карточки все-таки сделали свое дело!

Расставляя снадобья, Лорел невольно вспоминала свойства того или иного ингредиента: «Окопник используется для задержки роста сорняков, применяется для улучшения зрения, мазь на его основе уменьшает воспалительные процессы в организме; чабер тонизирует мозг, устраняет сонливость, а также добавляется в водоемы с декоративными карпами, так как способствует насыщению воды кислородом; отвар малинового листа эффективен для малышей-саженцев, которые отказываются есть. Для увеличения питательной ценности добавляют сахар. Придает энергию, если нужно долго не спать».

Особенно Лорел нравилось сортировать баночки с гомеопатическими гранулами, которые из-за своей сахарной оболочки для фей были совершенно безвредны. Зато в чистом виде те же самые травы оказывали на фей одно влияние, а на человеческий организм — совсем другое. Например, игна-цию люди принимают как антидепрессант, а для фей это успокоительное. Белая бриония у людей снимает лихорадку, а феями, наоборот, используется как разогревающее средство, предотвращающее обморожение. Тамани рассказывал, что стражи, охраняющие врата в горах Японии, зимой ежедневно пьют холодный отвар из белой брионии.

Лорел настолько увлеклась мыслями о Тамани, что не меньше минуты сидела с зажатой в руке баночкой с натрум муриатикум[1 - Используемая в гомеопатии поваренная соль.], пока не услышала оклик подошедшей мамы:

— У тебя все хорошо?

— Что?.. Ах да. Все в порядке, просто задумалась, — пробормотала она, ныряя в коробку за очередным снадобьем.

— Ну, тогда ладно. — Мама повернулась, чтобы уйти, но вдруг сказала: — Спасибо, что забежала помочь. Я тебе очень благодарна.

Она обняла Лорел. Жест получился какой-то деревянный, принужденный. Как если бы мама была вынуждена фамильярничать с чужим человеком, вместо того чтобы просто пожать ему руку.

Раздался звонок, и мама пошла к кассе, где стоял телефон. Лорел ощутила ноющую пустоту в груди: странно скучать по человеку, который стоит в шаге от тебя, но именно это она и чувствовала. Она скучала по маме.

— Прошу прощения! — послышался сзади незнакомый голос.

Лорел обернулась: возле прилавка стояла женщина.

— Да?

— Вы мне не поможете?

Девушка мельком посмотрела на маму: та все еще говорила по телефону.

— Попытаюсь, — с улыбкой ответила она посетительнице.

— Я ищу какое-нибудь средство от головных болей. Ибупрофен уже не помогает: видимо, организм привык.

— Возможно.

— Я бы хотела перейти на что-то более натуральное, но такое же эффективное.

Лорел пыталась вспомнить, какое же средство минуту назад она положила на полку. Она тогда еще задумалась, не стоит ли приобрести нечто подобное: из-за всех недавних событий у нее и самой начались головные боли… Точно!

— Вот, возьмите. — Лорел протянула женщине баночку. — Немного дороговато, конечно, но оно того стоит. Я и себе, наверное, скоро куплю. Действует гораздо лучше ибупрофена.

— Спасибо. Попробую. — Покупательница отправилась к кассе.

Через минуту мама, выразительно глядя на Лорел, подвела женщину к витрине и вручила ей зеленый пузырек.

— Я бы посоветовала вам цикламен. Я его мужу много лет даю от мигреней. Отлично помогает.

Мама вместе с покупательницей направилась обратно к кассе, по пути объясняя ей правила употребления гомеопатии.

Она проводила покупательницу и подошла к Лорел.

— Если не знаешь, что посоветовать, обратись ко мне! — В мамином голосе прорвалась сдерживаемая злость. — Не надо хватать с полки первое, что попалось под руку! Неужели нельзя было дождаться, пока я закончу говорить по телефону? Люди приходят сюда за помощью. Имей в виду, некоторые травы не столь безобидны. — Она отчитывала дочь, словно маленького ребенка.

— Я не хватала первое попавшееся средство! — оправдывалась Лорел. — Оно и правда помогает при мигренях.

— Да что ты говоришь! Интересно же ты собралась лечить мигрень!

— В смысле?

— Ты хоть знаешь, для чего предназначен этот йохимбе? Для улучшения мужской потенции!

— Ужас! — Лорел представила, что случилось бы, начни она сама принимать злосчастное снадобье.

Она же знала, что на человеческий организм травы действуют не так, как на фей! Ну почему все устроено так неправильно!

— Вот именно, ужас! Йохимбе здесь стоит специально для одного клиента, который заказывал его на прошлой неделе. Я, конечно, «мечтала» узнать подробности сексуальной жизни моего шестидесятилетнего банкира, — сказала мама.

— Прости, — искренне раскаивалась Лорел. — Я не знала.

— А ты и не должна знать все травы. Продавец — я. Ты хотела помочь? Спасибо, но впаривать средство для повышения потенции как препарат от мигреней — это не помощь. Надо спрашивать совета, когда чего-то не знаешь. Пойми, неверно подобранной травой можно и до могилы довести. Пожалуйста, подумай о моих словах на досуге.

— Я и подумала! — Лорел разозлило мамино непонимание. — Йохимбе подошел бы мне!

Мама тяжело вздохнула и направилась к кассе.

— Я просто запуталась. — Девушка пошла за ней. — Все время забываю, что на людей травы действуют не так, как на нас. Ну, ошиблась немного.

— Давай не сейчас.

— Почему не сейчас? — Лорел с силой ударила по прилавку. — А когда? Вечером дома? Ты ведь и там не станешь обсуждать то, что я фея.

— На тон тише, пожалуйста. — В голосе мамы послышался металл: явный знак, что Лорел зашла слишком далеко.

— Давай поговорим. Наверное, здесь не лучшее место для разговора, но я больше ждать не могу. Что с нами происходит? Мы же были подругами. А теперь, когда выяснилось, что я фея, ты и слушать ничего не желаешь. Тебе даже смотреть на меня противно! А ведь прошло уже несколько месяцев! — Горло сжалось от подступившего рыдания. — Когда ты привыкнешь к тому, что я не такая, как все?

— Что за чушь!

— Разве?

Мама посмотрела дочери в глаза, и на долю секунды показалось, что сейчас рухнут все барьеры, но… ничего не произошло.

— Я расставлю гомеопатию позже. Иди домой, — тихо сказала мама, сосредоточенно разглядывая рецепты.

Лорел словно дали пощечину. Мама практически выгнала ее! Не найдя что ответить, девушка стремительно повернулась и рывком распахнула дверь. Сверху донеслось издевательское позвякивание колокольчика.

В лицо ударил порыв ветра.

«Куда же податься? Дэвид работает, у Челси тренировка — бег по пересеченной местности. А что, если поговорить с папой?»

Лорел уже собралась зайти в книжную лавку, но в последний момент передумала: не хотелось натравливать родителей друг на друга, ябедничать одному про другого. Спрятавшись за плакатом, рекламирующим новый роман Норы Роберте, она наблюдала через окно, как папа и Медди упаковывают покупателю целую кипу книг. Мужчина что-то сказал, и папа расхохотался, а Медди скромно улыбнулась.

Лорел печально побрела в пустой дом.




ГЛАВА XII


В школьной химической лаборатории шла первая практическая контрольная. Лорел и Дэвид с ужасом понимали, что их опыт не удался. Юноша проверял расчеты, пытаясь понять, где была допущена ошибка. Лорел сморщила нос от едкого запаха смеси, кипевшей над газовой горелкой.

— Мы ведь добавили серную кислоту? — спросил Дэвид.

— Да. Пятьдесят миллилитров. Ты уже третий раз проверяешь формулу.

— Нет, я не понимаю! Почему раствор не посинел? Две минуты давно прошли.

— Погоди, может, еще посинеет.

— Слишком поздно. Здесь написано: «В течение одной минуты после закипания раствор должен окраситься в синий цвет». Мы облажались по полной. И это еще легкая лабораторная, по словам химички. — Дэвид в отчаянии запустил руки в волосы.

По какой-то неведомой причине он решил, что четыре предмета в рамках подготовительной программы к институту будет в самый раз. Лорел так не считала: учебный год начался лишь две недели назад, а она уже вся издергалась.

— Дэвид, не переживай.

— Что значит «не переживай»? — зашептал он. — Если я не получу «отлично» по химии, мистер Клинг вышвырнет меня с подготовительного курса по физике. А я без физики никак.

— Не вышвырнут тебя с физики. Одна плохая лабораторка по химии еще ни о чем не говорит.

Дэвид снова уставился в листок бумаги.

— Еще раз проверю расчеты. Вдруг найду ошибку?

Раньше он не психовал из-за всяких пустяков, но сейчас явно был на грани срыва. Лорел тяжко вздохнула.

— Раствор просто должен посинеть, и все?

— Да, а что?

— Ничего.

Она закрыла глаза и стала медленно водить пальцами над паром. Сделав несколько глубоких вдохов, Лорел постаралась отрешиться от всего лишнего, как учили ее в Авалоне. Ощущая легкое покалывание в кончиках пальцев, она пыталась уловить отдельные ингредиенты раствора: материалов растительного происхождения там не было. Задача предстояла непростая.

— Ты чего? — шепотом спросил Дэвид.

— Не мешай.

— Ворожишь?

— Пока не знаю.

Он быстро оглянулся вокруг.

— Может, не надо?

— Боишься испортить свой «потрясающий» опыт? — съязвила Лорел.

— Боюсь, как бы ты не взорвала школу.

— Школу я не взорву! — громко сказала она, вытащив руку из пара и открыв глаза.

Ребята, работавшие за соседним столом, удивленно посмотрели на них с Дэвидом.

— Говорю же, не надо. С зельями у тебя не очень-то выходило.

С этим было трудно поспорить. Лорел до сих пор не освоила ничего нового, хотя честно упражнялась каждый день не меньше часа. Джеймисон твердил, что нельзя опускать руки и в конце концов все получится. Однако пока все старания были впустую.

— Значит, мне надо прекратить упражняться?

— Конечно нет. Но стоит ли рисковать именно на контрольной?

Лорел не слушала.

— Побудь на шухере.

— Что?

— Скажи, если мисс Персон обернется.

— Что ты задумала? — спросил Дэвид, не отрывая глаз от учительницы.

Лорел вытащила со дна рюкзака чемоданчик, который всегда носила с собой. Порывшись в пузырьках, она достала крохотную бутылочку с эфирным маслом валерианы и вылила на палец ровно одну каплю, высыпала на ладонь чуть-чуть молотой корицы из другого сосуда и стала втирать масло в порошок.

— Дай-ка ложку, — шепотом попросила она Дэвида.

— Ты все испортишь.

— Не испорчу! Сейчас точно не испорчу.

— Но…

Лорел взяла длинную ложку из нержавеющей стали, соскребла с ладони полученную смесь и быстро добавила ее в бурлящий раствор.

— Тихо, — осторожно помешивая смесь, предупредила она Дэвида.

Раствор начал медленно окрашиваться в синий цвет. Чем больше она мешала, тем более насыщенным становился оттенок.

— Так устроит?

Дэвид разинул рот от изумления.

Лорел исподтишка посмотрела на соседний стол, где стоял раствор, правильно приготовленный другими учениками. Ее синий цвет получился почти идентичным.

— Теперь скорей зови химичку, — скомандовала она, вынув ложку. — Раствор слишком горячий: цвет долго не продержится.

Дэвид бросил на нее странный невеселый взгляд.

— Очень хорошо! — раздался голос незаметно подошедшей к ним мисс Персон. — И как раз вовремя. Сейчас прозвенит звонок.

Она что-то черкнула на своем планшете и отправилась дальше.

— Стойте, мисс Персон, — не выдержал Дэвид. Она обернулась. Лорел кинула на него предупреждающий взгляд.

Повисла пауза.

Несколько секунд Дэвид боролся с собой, а потом вдруг произнес:

— Просто хотел уточнить: ничего не случится, если мы выльем раствор в раковину?

— Ничего. Только смотрите не обожгитесь. — С этими словами мисс Персон двинулась к соседнему столу.

Лорел и Дэвид стали убирать со стола. Когда зазвенел звонок, оба подпрыгнули как ужаленные.

В коридоре она взяла его за руку.

— Не дуйся! Я же тебе только что заработала «отлично».

— Ты смухлевала. А я даже не смог объяснить химичке, как именно мы подделали опыт.

— Ничего я не подделывала, — теперь обиделась Лорел, — а просто добилась того, чтобы раствор посинел. Значит, задание выполнено верно.

— Нет, не верно: мы не следовали указаниям.

— А по-моему, от нас требовалось смешать ингредиенты таким образом, чтобы получить раствор синего цвета. Вот что главное.

Дэвид тяжко вздохнул.

— Не знаю… В химии я полный ноль.

— Да ладно.

— В биологии все логично, а химия для меня — китайская грамота. Прошло только две недели, а голова уже пухнет. Как я дальше-то буду учиться? И так к каждому уроку химии готовлюсь как к экзамену.

— И поэтому ты заслуживаешь высокой оценки. Ну, помогла я тебе чуточку. Что с того? Небольшое поощрение за серьезные старания. И вообще, меня взяли на подготовительный курс по химии только благодаря тебе. А я помогу тебе попасть на физику. — Лорел слегка пихнула Дэвида локтем в бок. — Что сказала химичка? Сосед по лабораторке — все равно что член команды.

— Значит, мы не мухлевали?

— Я думаю, опыт провалился не из-за ошибки в расчетах. Дело во мне, точнее — в том, что я Осенняя фея. Химичка дала нам простое задание, надо было лишь следовать указаниям, и опыт получился бы на «отлично». А из-за моих особенностей ничего не вышло.

Он посмотрел на нее долгим взглядом.

— Наверное. Раньше, когда я четко следовал указаниям, все получалось.

— Вот видишь?

Дэвид захохотал, прислонился спиной к шкафчику и медленно сполз на пол.

— Интересно, злиться мне на тебя или балдеть от твоих суперспособностей? Задание ты выполнила, нужного результата добилась.

Лорел села рядом.

— Добилась. Значит, хоть что-то я могу!

— Можешь! — Дэвид притянул ее к себе и поцеловал в лоб. — Умница.

— Эй, хорош лизаться! — раздался крик на весь школьный коридор. Челси с улыбкой кивнула друзьям и отвернулась к Райану.

— Я до сих пор не могу привыкнуть, — улыбнулся Дэвид.

— И я тоже.

Чувствуя, что подглядывать за целующимися нехорошо, Лорел все же не могла отвести от них глаз.

— Это кто еще лижется?

— Ладно тебе, не вредничай. Лучше порадуйся за Челси: она счастлива, — укоризненно заметила Лорел.

— Очень надеюсь.

— Надо нам куда-нибудь выбраться вчетвером.

— Двойное свидание?

— Ага. Мы ни разу не тусовались все вместе. Райан вроде неплохой парень. Что касается девчонок, у него отличный вкус, — заметила Лорел.

Дэвид рассмеялся.

— Нет, у меня вкус лучше. Она вскинула брови.

— На самом деле все, с кем я целовалась, хором скажут, что самый потрясающий вкус у меня!

— Да уж, далеко не все по вкусу напоминают нектар. — Дэвид положил руку Лорел на затылок и начал целовать ее. — У тебя преимущество. Так нечестно, — пробормотал он ей в рот.

Его рука плавно соскользнула Лорел на спину.

— Ай! — вскрикнула она и отстранилась.

— Извини… — изумленно сказал Дэвид. Лорел оглянулась.

— К твоему сведению, я скоро зацвету. Через два-три дня.

Он кашлянул, скрывая улыбку, поползшую по губам, однако у него ничего не вышло.

— Ладно, не притворяйся. Я же знаю, что тебе нравится мой цветок. Теперь я хотя бы в курсе, что со мной происходит. Только спина побаливает при любом прикосновении.

— Я буду очень осторожен. — Он склонился к ней для очередного поцелуя.

Неожиданно дверь лаборатории с грохотом распахнулась, через секунду оттуда донесся оглушительный звон пожарной сигнализации, повалил густой синий дым, и надсадно кашляющие ученики выбежали в коридор.

— Скорее! Скорее! — кричала мисс Персон, поспешно выгоняя старшеклассников из лаборатории.

Синие клубы поползли по коридору, и кто-то врубил общую сигнализацию по всему зданию. Ученики ринулись к пожарным выходам.

Дэвид и Лорел медленно встали на ноги.

— Ну, угадай с трех раз, кто задымил всю школу? — лукаво произнес он.

Они глянули друг на друга и расхохотались.




Лорел стояла у зеркала в спальне и рассматривала свое отражение: над плечами виднелись кончики бледно-голубых лепестков. По возвращении папы из больницы было решено, что дома Лорел не должна стесняться своей истинной сущности… Однако решить — это одно, а действительно спуститься вниз с цветком за спиной — это совсем другое. Она собиралась выходить в школу через полчаса, поэтому все-таки лучше связать лепестки. Наверное, папа расстроится, зато мама возражать не станет.

Лорел задумчиво теребила в руках шарф. В этом году она уже знала, что цветение — это не какая-то страшная болезнь, но все равно испытывала необъяснимое волнение.

Стиснув зубы, девушка намотала шарф на запястье.

«Да, я фея и не стесняюсь этого!» — заявила она своему отражению и отправилась к двери.

Сначала Лорел спускалась по лестнице на цыпочках, а затем, не желая красться в собственном доме, будто воришка, громко затопала по ступеням.

— Ух ты!

У подножия лестницы стоял Дэвид и потрясенно смотрел на нее. Он не удержался и на миг взглянул на оголенный пупок Лорел — из-за цветка ее рубашка задралась не только сзади, но и чуть-чуть спереди. Такие изменения в одежде Дэвиду определенно нравились, а вот Лорел за год успела забыть, как неудобно, когда подвернутая рубашка давит на крохотные лепестки у основания цветка. Несколько привезенных из Авалона топов с низкими вырезами на спине, идеально подходящих для цветка, к сожалению, так и остались висеть на вешалке: для школы они явно не подошли бы.

— А ты откуда? — спросила Лорел.

— И тебе тоже доброе утро, — ответил Дэвид, вскинув бровь.

— Извини, просто не ожидала тебя здесь увидеть.

— Я уже вчера знал, что ты вот-вот зацветешь, поэтому на всякий случай решил подъехать. Вдруг помощь потребуется.

Лорел с улыбкой обняла его. На самом деле Дэвид приехал посмотреть на распустившийся цветок, но она все равно обрадовалась.

Они вошли в кухню. Мама возилась с кофеваркой, старательно глядя в сторону. Однако, пока она наливала себе кофе, пару раз мельком посмотрела на дочь.

Ссора в магазине не повлияла на отношения Лорел с матерью: ни взаимных упреков, ни извинений — будто бы ничего и не было. И от этого почему-то становилось противно. Видимо, они обе надеялись, что ситуация разрешится сама собой, да только она все не разрешалась.

— А где папа? — спросила Лорел.

Сквозь дверной проем из гостиной донесся шелест газеты.

— Я тут, — рассеянно ответил папа.

— Ваша дочь зацвела, — крикнул ему Дэвид. Папа мигом оказался в кухне.

— Серьезно? Дай-ка посмотреть.

— Трепло, — прошептала она Дэвиду. Мама схватила холщовую сумку и, выходя из кухни, бросила:

— Я в магазин.

— Но разве ты не… — начал папа.

— Я опаздываю, — сказала она, отводя взгляд. Мамин голос прозвучал очень странно: словно она хотела бы остаться, но не могла себя пересилить.

Лорел смотрела на дверь, мечтая, чтобы она отворилась и мама вошла обратно в дом.

— Ничего себе! — Папа переключил внимание на цветок. — Какой огромный!

— А я что говорила?

Родись Лорел человеком, она бы сейчас точно покраснела.

«Иногда быть растением не так уж и плохо», — пронеслось у нее в голове.

— Да, но я думал… — Папа почесал в затылке. — Я не сомневался, что ты слегка преувеличиваешь. И как ты умудрялась прятать его в прошлом году?

«Отличный вопрос, папочка!»

— А вот так!

Лорел размотала шарф, плотно обвязалась им вокруг грудной клетки и талии и опустила просторную рубашку в крестьянском стиле.

Папа кивнул.

— Впечатляет.

— Да, — ответила Лорел, хватая Дэвида за руку. — Пошли.

— А завтрак? — запротестовал папа, глядя, как она берет рюкзак.

Лорел выразительно на него посмотрела.

— Прости, не подумал.

— Кто поведет? — поинтересовался Дэвид на улице.

— Ты. Вести машину с расплющенными лепестками то еще удовольствие, знаешь ли.

— Понял. — Юноша придержал пассажирскую дверь, помогая ей усесться. — До звонка еще полчаса. Едем в школу или… — Его рука скользнула на ее бедро.

Лорел улыбнулась, и Дэвид поцеловал ее в шею.

— Мм, этот аромат невозможно забыть. — Его губы двинулись выше.

— Между прочим, папа смотрит на нас в окно!

— Ну и что? — пробормотал Дэвид.

— Понятно, это ж не твой папа. Отлепись наконец! — захихикала Лорел.

Дэвид завел мотор и начал выезжать со двора.

— Так и быть, пару кварталов потерплю.

Он посмотрел в видневшуюся в окне щель между неплотно сдвинутыми занавесками и весело помахал рукой.

— Дэвид! Щель исчезла.

— Ты нахал! Он хмыкнул.

— Твои предки без ума от меня.

И это действительно было так. Лорел втайне радовалась, что ее родители симпатизировали Дэвиду. Впрочем, иногда она не знала, радоваться или огорчаться…




ГЛАВА XIII


На открытой веранде дома Лорел висели большие качели. Сидя на них, она болтала с Челси.

— Ненавижу субботы. — Челси лениво свесила голову набок и закрыла глаза от слепящего солнца — Почему?

— Потому что по субботам наши парни всегда работают.

— А у тебя иногда кроссы.

— Правда.

— Кстати, по субботам ты наконец-то выбираешься ко мне. Или это не в счет? — Лорел шутливо поддела ее локтем.

Челси скептически посмотрела на нее.

— Нет, не в счет. Ты целуешься не так клево, как Райан.

— Откуда ты знаешь?

— Сейчас узнаю. — Челси наклонилась к подруге, и они обе захихикали. — А вообще ты права. Теперь мы с тобой почти не видимся. Разве что во время обеда.

— И ты все время куда-то таинственно исчезаешь, — улыбнулась Л орел.

— Да, я очень занятая девчонка! Ой, кстати, у Райана дома в пятницу намечается грандиозная тусовка. Ждем тебя с Дэвидом. Повод — как всегда, прощание с летом, только на сей раз без ледяной воды, жуткого песка и вонючего костра.

— Что-то вы припозднились прощаться с летом, — удивилась Лорел, забывая, что другие не столь тонко чувствовали смену времен года.

— А по-моему, нормально. Да и какая разница? У Райана будет полный отпад: объемный звук, огромная гостиная. Приходите, не пожалеете.

— Придем. — Лорел не любила поздние посиделки, но заранее знала, что Дэвид не откажется от приглашения.

— Круто! — Челси прищурилась на солнце. — Пять уже есть?

Лорел рассмеялась.

— Думаю, что даже трех нет.

— Я скучаю по Райану!

— И правильно. Девушка должна скучать по своему парню.

— Я всегда прикалывалась над девчонками, которые падают в обморок при виде своих парней. Вот дурочки! Полная потеря собственной личности. Иногда я не выдерживала и говорила им, что нельзя так унижаться.

Лорел закатила глаза.

— Ты в своем репертуаре!

— А теперь я одна из них, — простонала Челси.

— Ничего подобного!

Челси сохранила собственную индивидуальность больше, чем остальные знакомые Лорел.

— Надеюсь. Хотя я уже не представляю свою жизнь без Райана. Прикинь, он два раза приходил на кросс поболеть за меня, и на обоих я показала личный рекорд. Я даже бегаю быстрее, когда он рядом. А ведь раньше я считала, что стараюсь изо всех сил. Теперь я стала зачетным членом команды. О Райан, что ты сотворил со мной? — Челси театрально прижала ладонь ко лбу и якобы в обмороке сползла по спинке качелей. — Он просто чудо.

— Я за тебя очень рада. Ты заслуживаешь отличного парня и, по-моему, действительно нравишься Райану.

— Мне тоже так кажется. Странно. Кстати, мы не слишком спешим? — спросила Челси озабоченно.

Лорел вскинула бровь.

— Все зависит от того, как далеко вы зашли.

— Нет, я о другом, — развеяла ее опасения Челси. — Не слишком ли я быстро привязываюсь к нему?

— В смысле?

— Я недавно регистрировалась по Интернету на ноябрьский тест…

— Ноябрьский? — перебила Лорел. — Почему ноябрьский? Мы с Дэвидом будем весной сдавать, не раньше.

— Твой Дэвид — зубрила, — отмахнулась Челси. — Короче, читаю очередной пункт анкеты: «В какие высшие учебные заведения вы бы хотели отослать результаты теста?» И знаешь, что я ответила?

— Гарвард! Ты всегда мечтала туда попасть.

— Мечтала… Я начала уже печатать и вдруг остановилась. Стоп, думаю: Райан собирается поступать в Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе. А это далековато от Бостона. Хочу ли я, чтобы мы учились в разных концах страны? В итоге Гарвард я не стала указывать.

— И что ты написала? — спросила Лорел. — Стэнфорд? Он, конечно, в Калифорнии, только, по-моему, ты его даже не рассматривала.

— Я пока не заполнила этот пункт. В общем, не закончила регистрацию. — Челси помолчала. — А ты смогла бы учиться далеко от Дэвида?

— По крайней мере, в Гарвард я бы из-за него ни за что не пошла.

— Еще бы. Ты-то останешься в Калифорнии, когда вслед за предками поступишь в Беркли. Верно?

Слова подруги застали Лорел врасплох. Она рассеянно кивнула: все ее мысли были в Авалоне.

В Академии есть для нее место: обучение бесплатное, проживание и питание, никаких вступительных тестов. Джеймисон, конечно, попросил Лорел пожить в мире людей, рассчитывая на ее помощь в борьбе против троллей, но девушка не сомневалась, что скоро феи пригласят ее вернуться в Академию. Только как сказать об этом Челси?

— Вот представь: Дэвид уезжает учиться на восток. Ты готова отказаться от своих планов и поехать за ним?

«У меня в запасе два года», — подумала Лорел, чувствуя зарождающееся беспокойство, и пожала плечами.

— Но иногда эта мысль приходит тебе в голову.

— Иногда.

Перед Лорел стоял гораздо более серьезный выбор, чем следовать или нет за Дэвидом. Если бы она решила уехать с ним, пришлось бы отказаться от Авалона и мира фей вообще! Значит, учеба в Академии приведет к разрыву с Дэвидом? Неожиданный вывод неприятно поразил Лорел.

— Ты бы хотела остаться со своим парнем навсегда? Ведь у некоторых так и получается, — быстро добавила Челси, обращаясь сама к себе. — Начинают встречаться в старших классах, а потом — бац! — оказываются родственными душами.

— Не знаю… Я люблю Дэвида и не планирую расставаться с ним, — искренне ответила Лорел.

«Я-то не планирую. А что, если у меня не будет выбора из-за Авалона? Такое запросто может случиться», — тут же пронеслось у нее в голове.

— Вот ты и произнесла заветное слово на букву «л»! — ухмыльнулась Челси, отвлекая подругу от грустных мыслей.

— Да, ну и что?

— Ты втрескалась в Дэвида!

Лорел почувствовала, как по телу растекается тепло.

— Да…

— А вы уже… ну, ты понимаешь? ' Повисла неловкая пауза.

— Не совсем…

— В смысле?!

— В смысле не совсем, — упрямо повторила Лорел, надеясь, что деликатная тема исчерпана.

Челси помолчала.

— Кажется, я люблю Райана, — медленно выговорила она, — и не знаю, что делать с Гарвардом. Я мечтала о нем лет с десяти. Поступлю в Гарвард на журналистику. А теперь от одной мысли о разлуке с Райаном меня начинает колотить.

— А пусть он едет за тобой в Гарвард!

— Я уже думала об этом, — призналась Челси. — Он хочет стать врачом, а в Гарварде как раз есть медицинский факультет.

— Тогда отсылай результаты теста в Гарвард. — Лорел изо всех сил старалась сосредоточиться на разговоре. — У вас с Райаном есть время на размышления. Мало ли что случится за два года. Честное слово, если ради парня приходится отказываться от мечты, может, стоит задуматься, достоин ли он такой жертвы?

— А что, если на мечту уже плевать?

Перед мысленным взором Лорел предстали Дэвид, Тамани и смутные очертания Академии. Она отогнала видение и сказала:

— Значит, ты не о том мечтала.

В пятницу вечером Лорел и Дэвид подъехали к вибрирующему от громкой музыки дому Райана.

— Не хило! — вырвалось у нее.

Перед ними предстал трехэтажный серо-голубой особняк со сланцевой крышей и ярко-белыми ставнями. Большие окна на фасаде здания выходили в сад с кизиловыми деревьями, растущими вдоль каменной дорожки и возле увитой плющом стены. Дом Райана стоял у края скалистого берега, и, скорее всего, с крыши открывался невероятной красоты вид.

— Ну почему у меня папа не кардиолог?

— Не говори…

Миновав дорожку, они открыли входную дверь огромного особняка. Народу пришло не очень мно го, зато все пустующее пространство заполняла собой музыка. Не успела Лорел шагнуть внутрь, как тут же почувствовала ноющую боль в ушах.

— Пойдем туда! — перекрывая грохот музыки, прокричала она Дэвиду и махнула рукой в сторону Райана и Челси.

В ярко-красной футболке и джинсах «холлистер» Райан выглядел вполне пристойно, но Челси превзошла сама себя. Она собрала свои кудри в высокий хвост и надела длинные золотые серьги. Темно-синие джинсы, симпатичные черные сандалии и черный топ с блестками выгодно оттеняли ее загар, скорее всего приобретенный здесь же, у бассейна.

— Привет! — Лорел обняла подругу. — Ты просто звезда!

— Ты тоже! — с улыбкой ответила та.

Однако Лорел уже задыхалась в длинной приталенной блузке с огромным бантом на спине, маскирующим цветок.

— У Райана совершенно потрясный дом! — прокричала Челси, отводя ее немного в сторону.

— Дом и правда классный.

— Здесь очень красиво! Не то что у нас. Из-за моих трех братьев, которым нет еще и двенадцати, мы бьющиеся вещи в принципе не покупаем. А у Райана статуи даже на кофейных столиках! Здесь пьют из настоящих стеклянных стаканов!

Они обе расхохотались.

Челси посмотрела на весело болтающих Дэвида и Райана. Словно по команде, ребята взглянули на своих девушек. Райан подмигнул им.

— Как же я столько лет не замечала его? А ведь он с самого начала был рядом. И о чем я только думала?

Лорел засмеялась и обняла Челси.

— Наверное, сходила с ума по Дэвиду?

— Точно! — Челси закатила глаза. — Пошли, сейчас я тебе покажу обалденный вид!




ГЛАВА XIV


К одиннадцати вечера Лорел еле стояла на ногах от танцев и нехватки солнечного света. Наконец Дэвид вывел ее из толпы и вручил пластиковый стаканчик с какой-то красной жидкостью, похожей на пунш.

— Спасибо! — поблагодарила она. — Я умираю от жажды и хочу спать.

— Рыцарь в сияющих доспехах спасет тебя! — пошутил Дэвид.

Она поднесла стаканчик к губам и скривилась.

— Фу! Гадость.

— Да ладно!

— Серьезно.

Когда родители Лорел пили за обедом вино, ее начинало мутить от одного запаха.

— Тогда придется, как обычно, выпить обе порции. — Он отобрал у нее стаканчик и сделал большой глоток.

— Дэвид!

— Что?

— Машину поведу я.

— Отлично! Тогда пойду возьму «нам» по второму заходу.

— Ты собрался напиться?

— Ой, только не надо. Раз в неделю мама подает к обеду вино.

— Правда?

Дэвид ухмыльнулся.

— Дай сюда! — Лорел вырвала у него полупустой стаканчик.

— Зачем? Ты же все равно не выпьешь.

— Еще как выпью! — Она достала из сумочки пузырек.

— Что это? — спросил Дэвид, склонившись к ней.

— Очиститель воды. — Лорел вылила в пунш одну каплю и слегка поболтала стаканчик в руке.

— Сама приготовила?

— Если бы, — мрачно ответила она. — Запасы из Академии.

Вскоре красный пунш превратился в прозрачную жидкость.

— Ха! Похоже, краситель тоже считается вредной примесью.

Дэвид наклонил стаканчик к себе и принюхался.

— Скажу тебе по секрету, люди платят, чтобы им добавили алкоголь в их напитки, а не наоборот.

— Только не я.

— И что в итоге там осталось? Вода с сахаром? Лорел отпила глоток.

— В основном да.

— Пойду-ка я лучше отравлюсь нормальным пуншем.

— Алкоголик! — поддразнила она. Прихлебывая сладкую воду, Лорел вышла в пустой коридор. Как же хорошо было вынырнуть на свежий воздух из душного дома! Честно говоря, она бы с удовольствием поехала домой и легла спать. Через пару часов вечеринка заканчивалась, но Лорел точно знала, что Дэвид захочет остаться до конца, и очень надеялась, что сможет протянуть еще часок. В лучшем случае.

Она подошла к большому окну, по бокам которого висели две парные картины с изображением балерин, и, прижавшись лбом к прохладному стеклу, взглянула на ночное небо.

Внезапно ей показалось, что за окном мелькнула какая-то тень. Вскоре в неясном свете, льющемся из окон дома, снова шевельнулся темный силуэт. Лорел напрягла глаза. Что это? Животное? Собака? Вряд ли. Смутные очертания превосходили по размеру даже самую крупную собаку. Неподалеку от окна за деревом пряталось неизвестное существо. Оно подняло голову, и Лорел разглядела бледное изуродованное лицо. Задыхаясь от страха, она отпрянула от окна.

Девушка заставила себя сосчитать до десяти, чуть успокоилась и снова выглянула в сад.

Никого. И все-таки страх не отпускал Лорел. Казалось, что-то по-прежнему темнело возле дерева на месте страшилища.

«Мне показалось?» — спрашивала она себя, с дрожью вспоминая жуткое лицо: один глаз ниже другого, криво оскаленная челюсть, крючковатый нос.

Нет, ей не привиделось. Снова накатил страх.

«Надо срочно найти Дэвида!» — решила Лорел.

Стараясь не паниковать, она пронеслась по дому, однако Дэвид как сквозь землю провалился. Наконец он нашелся среди группы ребят в кухне с закуской в одной руке и стаканом в другой.

— Можно тебя на минуточку? — с натянутой улыбкой произнесла Лорел, изо всех сил стараясь говорить спокойно. — Возле дома тролль, — шепнула она Дэвиду в ухо.

Его лицо мгновенно сделалось серьезным.

— Точно? Последнее время у нас нервы ни к черту. Настоящие тролли давно не показывались.

Лорел неистово затрясла головой.

— Нет, я точно видела. Это тролль. Он пришел за мной. Ох! — Она тихо застонала — Как же я сглупила!

— Погоди-ка. — Дэвид положил руки на плечи Л орел. — Почему именно за тобой? И почему именно сейчас? Нелогично.

— Очень даже логично! А ведь Джеймисон предупреждал! — проговорила она дрожащим голосом. — Я все время была начеку, но стоило чуть-чуть расслабиться — и на тебе! Все как по нотам! Они следили за мной, выжидали, пока я забуду взять чемоданчик. Я точно как та самая муха! Глупая наивная муха!

— Какая муха? Лорел, успокойся, ты бредишь. Ты что, забыла чемоданчик?

— Да! В том-то и дело! Я бросила в сумочку только самые необходимые пузырьки, а остальное хотела взять с собой, чтобы оставить в машине… и забыла!

— Понятно. — Дэвид отвел ее в сторону. — А теперь успокойся и скажи, что у тебя с собой?

— Два флакона с сывороткой монстроциды — сильное снотворное для троллей.

— Отлично. Тогда и волноваться нечего. Лорел покачала головой.

— Сыворотка срабатывает только на близком расстоянии и не сразу. Если тролль проберется в дом, половина ребят погибнет еще до того, как сыворотка подействует.

Дэвид сделал глубокий вдох.

— И что тогда делать?

— Троллям нужна я, но, чтобы добраться до меня, они, не задумываясь, пришьют любого. Поэтому надо срочно увести их подальше отсюда.

— И куда же?

— Ко мне, — обреченно ответила Лорел. — Сейчас там безопаснее всего: дом окружен защитными заклятиями от троллей и поблизости всегда дежурят стражи.

— Но…

— Мы теряем время.

Дэвид вытащил из кармана ключи.

— Ладно, будь по-твоему. Пора выбираться отсюда.

— Я поведу.

— От таких новостей из меня весь алкоголь вышибло.

— Дай ключи.

— Хорошо. А как же Челси?

— Скажи ей, что я плохо себя почувствовала: желудок. Она не удивится.

— Договорились.

В одной из комнат Челси, положив голову Райану на плечо, танцевала с ним под медленную мелодию.

— Давай уедем по-тихому, — сказала Лорел. — Им сейчас не до нас.

Дэвид задумался.

— Ты же знаешь Челси. Она расстроится, если мы исчезнем, не попрощавшись. Еще чего доброго заедет к тебе домой проверить, как дела.

— Правильно. Лучше предупредить ее. Лорел чувствовала себя ужасно неловко, что вынуждена нарушать уединение друзей, но другого выхода не было. Она извинилась и трижды уверила Челси, что помощь не требуется.

— Огромное спасибо, что пришли. Увидимся, — сказала та, обнимая Лорел.

Оставалось надеяться, что уловка сработает и тролли погонятся за ними. Если с Челси или с другими гостями хоть что-нибудь случится, она не простит себе этого до конца жизни.

Взяв Лорел за руку, Дэвид повел ее в кухню.

— Я припарковался рядом с выходом в сад. Придется немного пробежать.

Они несколько секунд постояли рядом с дверью черного хода. Быстро поцеловав Лорел в лоб, Дэвид шепнул:

— Готова?

— Да.

— Рванули!

Они побежали к его «хонде цивик», стоявшей в пятидесяти футах от дома.

Лорел завела машину.

— Как думаешь, он нас заметил?

— Не знаю.

— Надо привлечь к себе внимание.

— Что ты предлагаешь? — спросил Дэвид, вглядываясь в темноту за окном.

Дрожа от одной мысли о том, что ей сейчас предстоит сделать, Лорел быстро выбралась из машины и замахала руками.

— Эй!!! Я здесь!

В двадцати футах перед машиной вырос темный силуэт. Юркнув в автомобиль, Лорел стала переключаться на задний ход. Существо ринулось вперед; передние фары высветили жуткого тролля в синем комбинезоне. Он с грохотом обрушил ручищи на капот «цивика», и в этот момент рычаг коробки передач встал на место.

— Давай! Давай! Давай! — орал Дэвид.

Резко отпустив сцепление, Лорел вдавила педаль газа в пол. Автомобиль рванул назад, и потерявший равновесие тролль упал. Она передернула рычаг на первую передачу и устремилась в сторону шоссе.

Впереди приближался Т-образный перекресток.

— Дэвид, следи за машинами! Попробуем проскочить без остановки.

Нога Лорел замерла над педалью тормоза.

Он завертел головой, вглядываясь в темноту.

— Все чисто! Поехали!

На полной скорости машина свернула с Пебблбич-драйв, ведущей к дому Райана, и вылетела на шоссе. Лорел со всей силы нажала на педаль тормоза. Автомобиль с визгом заскользил по асфальту, но она сумела удержать его в нужном направлении.

Они снова начали движение, и меньше чем через десять секунд Дэвид воскликнул:

— Вот он! Быстрый, гад!

— Тут больше тридцати пяти миль в час нельзя. На сколько можно превысить?

Стрелка спидометра приближалась к отметке сорок пять.

— Забудь про копов! Просто… Берегись!!! Огромная фигура выскочила на дорогу перед машиной. Лорел нажала на тормоз, и автомобиль стало заносить. Они миновали тролля, но, несмотря на все попытки выровнять машину, съехали в кювет. Автомобиль дернулся и замер, завязнув в грязи и гравии.

Дэвид, которого от резкого торможения швырнуло на приборную доску, со стоном выпрямился.

Лорел тщетно вглядывалась в окружающую темноту. Неподалеку начинался лес.

— Нужно добраться до деревьев!

— Я не смогу бежать: коленями здорово приложился.

— Сможешь! Другого выхода нет! Выскочив из машины, она потащила за собой Дэвида. После нескольких неуверенных шагов он, превозмогая боль, побежал.

— Он помчится на запах: у меня левое колено кровит, — сказал он.

— Мой цветок тоже сильно пахнет. Так что держимся вместе, и не спорь.

И тут до Лорел дошло, почему нападение произошло именно сегодня: тролли выжидали, пока она не зацветет — запах цветка служил отличным маяком. Как можно было так расслабиться? Она попалась в ловко расставленные сети!

Вытащив на бегу из сумочки два пузырька с составными частями сыворотки монстроциды, Лорел приготовилась раздавить их в ладонях. На открытом воздухе зелье подействует слабее, но больше защищаться было нечем. Оставалось надеяться, что оно хоть немного задержит погоню.

Пока они с Дэвидом продирались сквозь кусты, шарф размотался, и лепестки на спине Лорел распрямились. Однако девушка продолжала мчаться вперед: сзади и справа приближались два тролля. В следующее мгновение Дэвида подвело раненое колено, и он споткнулся. Бегущий сзади тролль зарычал и прыгнул вперед.

Спину Лорел обожгла сильная боль. Она резко крутанулась и со всего размаху вдавила пузырьки в лоб тролля. Монстр взвыл от боли и отпрянул; огромные ручищи потянулись к уродливому лицу.

Борясь с пульсирующей в спине болью и подкатившей тошнотой, Лорел побежала дальше. На вершине холма, у самой кромки леса, у девушки заныли ноги.

— Дэвид, быстрее!

Они ворвались в лес, не обращая внимания на ветки, которые хлестали по лицу и цеплялись за одежду. Впереди показалась небольшая поляна.

— Куда? — вскричал бешено озирающийся Дэвид.

С края поляны донесся низкий рык.

— Туда! — Лорел взмахнула рукой в противоположную от звука сторону.

Оттуда тоже раздалось рычание.

В следующую секунду на поляне возник смутный силуэт третьего тролля. В холодном осеннем воздухе дыхание чудовища клубилось облачками пара.

Дэвид, стоявший позади Лорел, притянул ее к себе; зажатые лепестки болезненно заныли. Тролли быстро перемещались в темноте, кружили вокруг них, словно акулы.

И вдруг раздался отчетливый металлический скрежет. В лунном свете блеснуло лезвие ножа.

Дэвид резко отпустил ее и отошел в сторону с поднятыми кверху руками.

— Я сдаюсь! — громко сказал он. — Забирайте меня, а ее отпустите. Она безобидна.

Лорел, ухватившись за край рубашки Дэвида, попыталась удержать его, но он упрямо шел вперед.

Тролли сипло загоготали.

— Безобидна? — повторил чей-то грубый голос— Ты за кого нас принимаешь, человек? Мы намерены разделаться с девчонкой!

Не успел Дэвид и пальцем пошевелить, как между ним и Лорел встали два тролля. Один был выше Дэвида, с широченными плечами, от которых почти лопались лямкИ комбинезона. Второй был горбатой особью женского пола с длинными спутанными волосами. Лунный свет падал на ее мертвенно-бледную растрескавшуюся кожу.

Высокий тролль, выставив нож, шагнул к Лорел, и она усилием воли заставила себя не зажмуриться.




ГЛАВА XV


Закрыв голову руками, Лорел мысленно взмолилась, чтобы Дэвид бежал. Впрочем, вне всяких сомнений, он не бросил бы ее одну. Раздался металлический лязг, и… через несколько долгих секунд Лорел поняла, что все еще жива.

Тролли с рычанием озирались по сторонам в поисках неведомого противника. Нож валялся на земле, выбитый из рук тролля странным металлическим диском, который торчал из ствола дерева прямо над головой Лорел.

Она почувствовала облегчение и впервые в жизни поняла, что сейчас упадет в обморок. Однако опасность еще не миновала. Пользуясь замешательством троллей, Лорел упала плашмя на землю и поползла к краю поляны. Кто-то тяжелый навалился сверху и, зажав ей ладонью рот, уволок за ближайшее толстое дерево.

— Это я, — зашипел Дэвид.

Отлично! Значит, он тоже сумел удрать. Лорел прижалась к груди юноши. Ухо уловило самый прекрасный на свете звук: громкие быстрые удары его сердца.

— Думаешь, вырвемся? — как можно тише прошептала Лорел.

— Не знаю. Надо действовать наверняка, иначе они нас снова сцапают.

Тролли, принюхиваясь, двинулись в их сторону, и она изо всех сил вцепилась в руку Дэвида.

В темноте раздался лязг металла, и не успела Лорел сообразить, что происходит, как Дэвид резко пригнул ее голову к земле. В следующий миг поляну с грохотом прошила автоматная очередь.

Лорел плашмя лежала на земле, зажав уши руками и опустив лицо во влажную опавшую листву, и пыталась не паниковать: при звуках выстрелов в голову хлынул поток воспоминаний о прошлогодних событиях.

Тем временем с поляны стали доноситься стоны раненых троллей. Под градом пуль жуткие твари убегали в лес.

— Трусы! — раздался спокойный женский голос.

Лорел медленно подняла голову.

— Можете выходить, — сказала незнакомка, глядя троллям вслед. — Они не вернутся. Жалко, я не подготовилась к погоне.

Лорел одернула блузку, чтобы скрыть цветок. На какой-то момент она даже забыла о травме, однако теперь боль вернулась с новой силой. Похоже, тролль повредил цветок, но осматривать рану сейчас было нельзя.

Дэвид шагнул из-за дерева, но Лорел стала оттаскивать его назад.

— Я не кусаюсь, — заявила незнакомка.

Понимая, что остаться незамеченными все равно не выйдет, ребята нерешительно вышли из укрытия.

Перед ними стояла их спасительница, высокая — чуть выше Лорел — женщина со взъерошенными рыжеватыми волосами, одетая во все черное: кофту с длинными рукавами, спортивные штаны, кожаные перчатки и высокие военные ботинки. Из общего стиля одежды выбивались лишь солнечные очки, поднятые наверх. Выглядела незнакомка лет на сорок, фигура у нее была атлетическая, впрочем, гораздо более стройная по сравнению с троллями.

— Ваша осторожность вполне понятна, — сказала женщина, — но, поверьте, я друг.

Она повернула пистолет дулом вверх и, проделав серию движений, сопровождавшихся металлическим лязгом, засунула оружие в набедренную кобуру.

— Кто вы? — спросила Лорел.

В темноте сверкнула белозубая улыбка незнакомки.

— Клеа. Клеа Уилсон. А ты?

— Невероятно! Просто фантастика! — не выдержал Дэвид. — Стоило вам появиться, и они… еле ноги унесли.

Клеа несколько удивленно посмотрела на него.

— Спасибо, — сухо поблагодарила она.

— А как же… — начал Дэвид, но Лорел заставила его замолчать, дернув за руку.

— Что это было? — спросила она как можно более естественно. — Странные твари, явно не люди…

Лорел не собиралась раскрывать, кто она такая на самом деле, сколько бы Клеа ни заявляла о своих дружественных намерениях.

Та ответила не сразу. ' — Скажем так: не совсем обычные звероподобные существа. — Она скрестила руки на груди. — Я так и не услышала ваши имена.

— Дэвид. Дэвид Лоусон.

Быстро прикинув, есть ли смысл утаивать информацию, которую все равно можно обнаружить, девушка назвала свое имя.

— Лорел.

— Лорел Сьюэлл?! — Клеа откуда-то знала ее фамилию. — Ну что ж, это многое объясняет.

Дэвид поспешно сменил тему.

— А как вы поняли, что мы… — Он молча обвел рукой поляну.

— Я несколько часов следила за этими… тварями, — ответила Клеа. — Когда они стали преследовать вашу машину, я наконец поняла, что происходит. Прошу прощения, что не вмешалась раньше, но за автомобилем мне было не угнаться. Хорошо еще, что вы угодили в кювет, иначе бы я точно не успела.

— Но как вы… — начала Лорел.

— Послушайте, — перебила Клеа, — на разговоры нет времени. Может, они уже вызвали подкрепление. — Она выдернула из ствола дерева свой диск и повернулась к Дэвиду. — Вы меня не подбросите? Я покажу дорогу в безопасное место, там мы и поговорим.

Лорел очень не понравились эти слова. Кто бы ни была Клеа, доверия она не вызывала. С другой стороны, она только что спасла их с Дэвидом от смерти.

— Да, конечно! — не раздумывая, согласился он. — Машина… впрочем, вы знаете, где она. Я бы с радостью подвез вас, но, видите ли, машина немного застряла… — Он замолк, и повисла неловкая пауза.

Клеа убрала металлический диск в широкую сумку, висящую за спиной.

— Втроем как-нибудь справимся. Пошли! — Она двинулась в сторону машины.

Дэвид положил руки на плечи Лорел.

— Ты как? — Он быстро оглядел девушку, чтобы убедиться, не ранена ли она.

— Нормально.

Может, и не совсем нормально, но, по крайней мере, она осталась в живых.

Дэвид со вздохом облегчения прижал ее к себе, и спину мгновенно пронзила жгучая боль. Лорел, не обращая внимания на неприятные ощущения в спине, боролась с подступившими слезами радости: на слезы времени не было.

— Я так рад, что ты спаслась! — прошептал он.

— Я точно жива, но спаслась ли, пока неизвестно. Как твои колени?

— Завтра ходить не смогу, а пока передвигаюсь — и на том спасибо.

— Хорошо. — Внезапно Лорел вспомнилось его глупое геройство, и она хлопнула Дэвида по спине. — Кстати, какого черта ты стал сдаваться?

Дэвид произнес с робкой улыбкой:

— Ничего лучше в голову не пришло.

— Больше никогда так не делай!

Дэвид долго молчал, а потом, пожав плечами, двинулся к машине.

— Нам пора.

— Ты иди вперед, а я следом. Только лепестки привяжу, — прошептала Лорел, а потом жестко добавила: — Да! И не говори ничего Клеа! Я ей не доверяю.

— Она нас только что спасла от троллей, — возразил Дэвид. — Причем весьма профессионально.

— Плевать! Я ее вижу первый раз в жизни, и она что-то скрывает. Не вздумай протрепаться. — Лорел понимала, почему Дэвид не разделял ее осмотрительности: ему не надо было ничего скрывать. — Иди скорей, а то Клеа заподозрит неладное. Скажи, что я обронила сумку.

— Я тебя одну не оставлю.

— Я быстро. Только цветок завяжу — и сразу же пойду следом. А теперь, пожалуйста, не стой. Она уже оборачивается. — Клеа спустилась к подножию холма и вглядывалась в темноту леса. — Если ты сейчас же не появишься, она вернется.

Дэвид пристально посмотрел на Лорел и, выйдя из леса, зашагал по склону холма.

Девушка развязала узел на талии и заново пригнула лепестки. Спина горела, словно открытая рана. Сжав зубы, Лорел перебинтовалась шарфом и опустила блузку. Она торопливо вышла из леса и отправилась вниз, как вдруг чуть не завизжала: перед ней в неверном свете луны возникло лицо тролля. Через несколько секунд стало ясно, что он не двигается. Это оказался тот самый тролль, который получил пригоршню сыворотки монстроциды прямо в лоб — видимо, с ограничениями по поводу использования снадобья на открытом пространстве дело обстояло не так уж однозначно.

Лорел быстро прокручивала в голове дальнейшее развитие ситуации. Скорее всего, Клеа захочет посмотреть на тело усыпленного тролля или даже убить его. Как только она увидит на его лице красные ожоги от сыворотки, то догадается, чьих это рук дело. А если Клеа уже что-то знала про Лорел, то все может осложниться еще больше…

Девушка, не оборачиваясь, пошла дальше.

«Интересно, надолго ли сыворотка усыпила тролля? — размышляла она. — Надо убираться отсюда, и поскорее».

Автомобиль Дэвида по-прежнему стоял в кювете, увязнув передним колесом в грязи. Фары бесцельно светили в темноту, двери были открыты нараспашку.

— Хорошо сели. — Клеа мельком посмотрела на подошедшую Лорел. — Дэвид, мы с тобой ее вытянем. Ты вроде парень крепкий.

Он прочистил горло, словно хотел что-то ответить, но так и не решился.

— Лорел, садись за руль, — скомандовала Клеа и, закатывая рукава, уперлась вместе с Дэвидом в капот.

В голове Лорел творился настоящий сумбур. Пять минут назад она думала, что вот-вот погибнет. Если бы не Клеа, так бы и случилось. Девушка не знала, как поступить: бросить ли посреди дороги женщину, спасшую им с Дэвидом жизнь, лишь потому, что та знала фамилию Лорел?

«Нет, лучше все-таки подвезти, куда попросит, — решила она. — Конечно, когда машину вытащим».

Тем не менее странное чувство не отпускало. Лорел с сожалением поняла, что времени на тщательное обдумывание ситуации просто нет.

Она крутанула руль, и Клеа с Дэвидом стали толкать автомобиль. После нескольких попыток «цивик» постепенно вылез из кювета, и машину удалось вернуть обратно на шоссе.

Подняв стояночный тормоз, Лорел выбралась из-за руля. Дэвид и Клеа осматривали машину на предмет повреждений, точнее, Дэвид ходил за Клеа хвостом и зачарованно следил за всеми ее движениями.

— Отмывать придется долго, но повреждений вроде нет, — вынесла она свой вердикт.

— Отлично, — обрадовалась Лорел.

— Ну что? — Клеа отвернулась от слепящего света фар. — Поехали?

Дэвид и Лорел переглянулись. Она слегка кивнула. А как, спрашивается, незаметно намекнуть, что неподалеку валяется усыпленный тролль?

Все стали садиться в машину. После короткого молчаливого спора с Дэвидом Лорел осталась за рулем.

Клеа указывала путь.

— Тут недалеко, не больше мили, — сказала она. — Мы постоянно меняем место лагеря. Я вам показываю дорогу только потому, что завтра мы переедем на другое место.

— А что за лагерь? — поинтересовался Дэвид.

— Увидишь. Поворачивай направо.

— Но я не вижу дороги, — сказала Лорел.

— А ты и не должна ее видеть. Поверни и тогда увидишь.

Лорел послушно съехала с шоссе на обочину, и в густых зарослях кустарника мелькнул кусочек дороги. Девушка направилась туда и, миновав тонкий занавес из веток, которые заскребли по окнам и дверям, почувствовала, как колеса встали в накатанную колею.

— Круто! — выдохнул Дэвид, приподнимаясь на сиденье.

Около минуты «цивик» продвигался по темной узкой тропке. Казалось, они едут прямиком в западню. Лорел в очередной раз пожалела, что не взяла с собой заветный чемоданчик.

Внезапно дорога резко свернула вправо, и машина выехала на широкую поляну, где стояли три автофургона. Перед двумя из них находились огромные черные грузовики. Их наглухо тонированные окна отражали мощные лучи установленных на высоких опорах прожекторов, которые заливали поляну ослепительно белым светом. Над дверьми автофургонов тоже висели лампы, правда, чуть послабее. Сразу за границей освещенного пространства паслись на привязи две бурые лошади, а рядом на алюминиевом походном столе лежали мечи и крупнокалиберное огнестрельное оружие.

Чувствуя, как желудок ухнул вниз, Лорел поняла, что ее худшие опасения оправдались.

— Ух ты! — выдохнул Дэвид.

— В гостях хорошо, а дома лучше, — усмехнулась Клеа. — Добро пожаловать в наш лагерь! — сказала она и решительно зашагала вперед.

Лорел с Дэвидом робко поплелись следом. На поляне суетилась горстка людей, одетых, как и Клеа, в черное. Никто не обратил на прибывших ни малейшего внимания.

— Это моя группа. — Клеа взмахнула рукой в сторону людей в черном. — Нас мало, но каждый стоит двоих.

Дэвид шагнул к низкой белой палатке, сквозь ткань которой просвечивало несколько светлых пятен — по-видимому, светильников.

— А там что?

Заходя в палатку, один из мужчин откинул полог, и на миг изнутри хлынул яркий луч света.

— Знаете, как говорят? Если скажу, придется вас убить. — Голос Клеа прозвучал уж слишком серьезно.

Она вынесла из фургона сумку защитного цвета и указала на алюминиевый стол в центре поляны.

— Идемте туда!

Лорел, вцепившись в Дэвида мертвой хваткой, шла к столу в надежде получить ответы на некоторые вопросы. Бежать в случае чего было некуда. В голову упорно лез вопрос: миновала ли опасность или все стало только хуже?

Клеа достала из сумки плотный конверт и опустила солнечные очки на глаза. Безусловно, лагерь заливали потоки ослепительного света, но чтоб прятать глаза за темными стеклами? Слишком уж театрально. Порывшись в конверте, Клеа выложила на стол глянцевую фотографию.

— Он тебе знаком?

Со снимка на Лорел скалился Иеремия Барнс.




ГЛАВА XVI


Лорел с ужасом смотрела на лицо, почти год являющееся ей в ночных кошмарах.

— Я несколько лет пытаюсь выследить его… — сказала Клеа. — И ему подобных. Пару месяцев назад, когда мы чуть не поймали этого типа, у него в кармане обнаружилась визитка с именами. — Она взглянула на девушку. — Среди них было и твое.

Барнс специально записал ее имя на визитке! У Лорел затряслись руки.

— И вы просто запомнили мое имя, а его отпустили на все четыре стороны? — Ее тихий голос перешел в свистящий шепот.

— Не совсем… — замялась Клеа. Она убрала фотографию обратно в конверт. — Он оказался сильнее и в итоге сбежал.

Лорел медленно кивнула, стараясь не паниковать. Несмотря на предостережения Джеймисона, она цеплялась за призрачную надежду: а вдруг Барнс все-таки погиб от пули в прошлом году. Однако появилось неопровержимое доказательство того, что он выжил — и охотился за ней!

— Я смотрю, ты не удивлена. Вы знакомы? «Солги! Придумай хоть что-нибудь!» — верещал внутренний голос.

Впрочем, от вранья теперь было мало проку. Лорел выдала себя с головой. Отнекиваться не имело смысла.

— Вроде того. Я с ним пару раз сталкивалась в прошлом году.

— Не многие могут похвастаться тем, что выжили после таких встреч… — невозмутимо произнесла Клеа, и в наступившей тишине повис невысказанный вопрос: «Как тебе удалось не погибнуть?»

В памяти тут же всплыл облик Тамани, и Лорел, едва сдерживая улыбку, стала сосредоточенно разглядывать пятнышко на поверхности стола.

— Мне повезло. Он не вовремя опустил пистолет.

— Ясно. — Клеа понимающе закивала. — Судя по всему, его способно вразумить только оружие. Чего он от тебя хотел?

Лорел лихорадочно придумывала ответ.

— Ладно уж, выкладывай, — вмешался Дэвид. Она кинула на него сердитый взгляд.

— Все равно они его уже продали. Так что теперь можешь не бояться, — говорил он, многозначительно глядя на Лорел.

Дэвид обладал фантастическим умением выкручиваться из любого затруднительного положения. Ей оставалось лишь подыграть. Лорел закрыла лицо руками и прижалась к груди Дэвида, изображая полное смятение чувств.

— Ее родители нашли бриллиант, когда… ремонтировали дом, — на ходу сочинял Дэвид.

Оставалось надеяться, что Клеа не заметила крошечную паузу между словами.

— Огромный такой. Видимо, этот гад пытался выкрасть Лорел в обмен на выкуп. — Он ласково погладил девушку по плечу. — Можете представить, каково ей пришлось.

«Гениально! Дэвид, ты сам как бриллиант!» — внутренне ликовала Лорел. Клеа медленно кивала.

— Логично. Тролли всегда обожали сокровища. И не только из-за своей врожденной алчности: им нужны деньги, чтобы внедриться в мир людей.

— Тролли? — мгновенно среагировал Дэвид. — Те самые, которые живут под мостами и каменеют на солнце? Так вот кто это был!

— Я сказала «тролли»? — Брови Клеа комично поползли вверх. — Что ж, — вздохнула она, — раз вы их видели, то имеете право знать правду. — Она взглянула на Лорел, которая тщательно прикидывалась, будто вытирает слезы. — Хорошо, что твои родители продали бриллиант. За ними Барнс охотиться не станет, хотя он до сих пор не потерял интерес к тебе. Вряд ли банда троллей оказалась здесь случайно. Я не верю в совпадения.

— Что ему от меня нужно? — спросила Лорел, быстро переглянувшись с Дэвидом. — Бриллиант давно продан.

— Месть, — просто ответила Клеа. Ее пристальный взгляд чувствовался даже через очки. — Ее тролли ценят даже больше, чем богатства.

В памяти всплыли похожие слова Джеймисона, сказанные им, когда Лорел покидала Авалон. В клубке лжи неожиданно всплыла истина! Это был поистине парадокс!

Клеа вручила ей маленькую серую визитку.

— Я работаю на организацию, которая следит за… сверхъестественными существами. В основном за троллями, так как они больше других норовят проникнуть в человеческое общество — в отличие от остальных рас, которые, наоборот, всячески избегают контактов с людьми. Наша организация работает по всему миру. — Она подалась вперед. — Лорел, тебе угрожает большая опасность. Мы бы хотели предложить свою помощь.

— В обмен на что?

На губах Клеа мелькнула едва заметная улыбка — Барнс сбежал от меня. Так что мщения жаждет не только он.

— Вы хотите, чтобы мы помогли поймать его?

— Конечно нет. Бросать в бой неподготовленных детей? Вас тут же убьют. Только не обижайся, но выглядишь ты… слабовато.

Лорел хотела возразить, но Дэвид толкнул ее ногой, и она промолчала.

Клеа вытащила из сумки сложенный лист бумаги, оказавшийся картой Кресент-Сити.

— На всякий случай хорошо бы поставить часовых вокруг твоего дома. И твоего тоже, Дэвид…

— Не надо никаких часовых, — не дослушала Лорел, вспомнив о стражах из Авалона, дежурящих в лесу около ее дома.

Клеа не ожидала такой реакции.

— Что?

— Не надо часовых.

— Пойми, это для твоей же безопасности. Родители не станут возражать, я с ними поговорю…

— Нет! — На крик Лорел обернулись двое проходивших мимо мужчин. — Родители ничего не знают: я успела сбежать от Барнса до того, как они что-либо заподозрили.

Клеа ухмыльнулась.

— Ты, гляди-ка, поразительно находчивая девочка!.. А теперь серьезно: последнее время окрестности Кресент-Сити просто кишат троллями, и мне это не нравится. Одно хорошо — мы имеем дело с тварями, которых очень легко остановить. — Она потерла виски. — В отличие от некоторых других существ, за которыми я как-то раз охотилась.

— Других существ? — эхом повторил Дэвид.

— Чего я только не видела! На свете столько разных существ, что даже представить страшно.

Дэвид разинул рот от удивления.

— Однако время поджимает, — сменила тему Клеа. — Подумай хорошенько, Лорел. Однажды тебе удалось сбежать от Барнса, но это вовсе не означает, что тролли безобидны. Это быстрые, хитроумные и невероятно сильные создания. Даже нам не так-то просто иметь с ними дело, а ведь мы опытные профессионалы.

— А почему вы их преследуете? — спросила Лорел.

— Почему? Да потому что тролли опасны! Мы охотимся на них, чтобы защитить людей. Так же, как я защитила вас… — После небольшой паузы Клеа добавила: — Видишь ли, похожие твари разрушили мою жизнь… С тех пор я и занялась их истреблением. Выловить их всех невозможно, но и сидеть сложа руки тоже нельзя. Пожалуйста, помоги нам, позволив помочь тебе.

— Мне не нужны телохранители, — упиралась Лорел.

Она понимала, что выглядит как капризная девчонка, но другого выхода не было. В лесу уже стояли стражи, а теперь еще предлагалось расположить около ее дома военный лагерь. Не хватало еще, чтобы новые телохранители наткнулись на фей. Лорел не терпелось выбраться отсюда.

Клеа поджала губы.

— Ладно, воля твоя. Но если передумаешь, тут же свяжись со мной. — Она переводила взгляд с Лорел на Дэвида и обратно. — В любом случае, я буду за вами присматривать. Кстати, у меня кое-что для вас есть. Надеюсь, вы поймете, зачем я их даю и почему прошу ничего не говорить родителям.

Лорел почувствовала неприятный холодок.

Клеа махнула рукой одному из мужчин и, когда он принес большой ящик, вытащила оттуда два пистолета в черных брезентовых кобурах.

— Хорошо бы они не понадобились, — сказала она, вручая оружие каждому из ребят. — Раз уж ты отказалась от телохранителей, возьми хотя бы это. Излишняя осмотрительность лучше, чем… смерть.

Лорел взглянула на пистолет, который рукояткой вперед держала Клеа. Боковым зрением она увидела, что Дэвид, не раздумывая, взял свой.

— Класс! — пробормотал он, не отрывая глаз от оружия.

Она медленно коснулась холодной стали. Внешне этот пистолет отличался от того, из которого она стреляла в Барнса, но на ощупь был точно такой же. Перед глазами возникли жуткие видения: алое пятно, растекающееся по плечу Барнса, кровь Дэвида на ее руке и, наконец, лицо Тамани, когда в него дважды всадили пулю из похожего оружия.

Лорел, словно обжегшись, отдернула руку от пистолета.

— Он мне не нужен.

— Такой ответ делает тебе честь, — заметила Клеа, — однако…

— Я же сказала, он мне не нужен.

— В самом деле…

— Давайте я пока возьму оба. — Дэвид протянул руку за вторым пистолетом. — Я сам с ней поговорю.

Клеа посмотрела на него, но дурацкие солнечные очки скрывали выражение ее глаз.

— Договорились.

— Но… — не желала сдаваться Лорел.

— Пойдем, — вкрадчиво проговорил Дэвид, обняв ее одной рукой и уводя к машине. — Уже почти полночь. Родители будут волноваться. Да, кстати! — Он взглянул на Клеа. — Спасибо за все!

— Спасибо, — не оборачиваясь, повторила Лорел и села в машину так быстро, что Дэвид даже не успел придержать дверь.

Спина опять заныла; хотелось только одного — убраться подальше от Клеа с ее группой и попасть наконец домой. Лорел завела мотор и, едва Дэвид успел запрыгнуть на сиденье и пристегнуться, воткнула заднюю передачу и развернула автомобиль. Она старалась как можно быстрее ехать по колее; в зеркале заднего вида до самого поворота маячила Клеа.

— Круто! — воскликнул Дэвид, когда они выбрались на шоссе.

— Дальше некуда.

— Мировая тетка!

— Что? — Лорел думала совершенно о другом.

Дэвид не ответил на вопрос: вытащив пистолет из брезентовой кобуры, он благоговейно смотрел на оружие.

— Что ты делаешь? Положи обратно!

— Не парься! Я знаю, что делаю. — Он повернул пистолет другой стороной и уважительно сказал: — «ЗИГ-Зауэр».

— Какой еще «ЗИГ»?

— Зауэр. Это название марки. Хороший ствол. И стоит недешево. Хотя у Клеа гораздо круче. Видела? Автоматический. Могу поспорить, что у нее «Глок-18».

— Тоже мне, специалист нашелся! — раздраженно бросила Лорел. — Я и не знала, что ты разбираешься в оружии.

— У папы их несколько, — рассеянно ответил Дэвид, любуясь пистолетом. — Когда я был маленький, папа еще жил с нами и мы вместе ездили на охоту. Он и теперь иногда берет меня на стрельбище, когда я приезжаю в гости. Я, между прочим, неплохо стреляю. А мама свой микроскоп ни на что не променяет. Может, они поэтому и разбежались…

Дэвид со щелчком передернул затвор.

— Осторожно!

— Не волнуйся, я уже поставил на предохранитель. — Последовал еще один щелчок, и из рукоятки выехала обойма. — Супердлинный магазин-тоном знатока произнес Дэвид. — Десять выстрелов вместо восьми. — Он вытащил один патрон и тихо присвистнул. — Сорок пятый калибр. Некисло!

В голове Лорел будто крутилась сломанная пластинка: «Сорок пятый калибр, супердлинный магазин, десять выстрелов; сорок пятый калибр, супердлинный магазин, десять выстрелов…»

— Хватит! — Она со всей силы нажала на педаль тормоза, и машина резко остановилась у обочины шоссе.

В удивленном взгляде Дэвида промелькнуло что-то похожее на страх.

— Ты чего? — Он действительно не понимал причину ее расстройства.

Лорел уронила голову на скрещенные поверх руля руки и сделала несколько глубоких вздохов. Дэвид молчал, давая ей возможность собраться с мыслями и прийти в себя.

Наконец она заговорила:

— Ты, наверное, не понял, что все это значит для меня. — В ответ не раздалось ни звука. — Клеа следит за нами, а может, и раньше следила. Неизвестно. Ты-то будешь в большей безопасности, но где гарантия, что она не охотится и за феями?

— Да ладно! Ей феи не нужны.

— Ты уверен? — Лорел посмотрела на него в упор.

— Да, — ответил Дэвид, но решительности в его голосе поубавилось.

— Разве Клеа объяснила, почему выслеживает троллей? А точнее, убивает, как ты понимаешь.

— Потому что они пытаются убить нас.

— Она этого не говорила. По ее словам, причина в том, что они тролли. И все тут.

— А чем не причина?

— Нельзя охотиться на существо только потому, что оно кому-то не нравится. Или из-за того, что когда-то наделали ему подобные. Я не возьмусь утверждать, что нет хороших троллей или плохих фей. Клеа выбрала достойную мишень, но это еще не значит, что у нее достойные мотивы.

— Ценю твое красноречие. — Дэвид положил ей руку на плечо. — Вот только, по-моему, ты делаешь из мухи слона.

— Ты рассуждаешь как человек. А знаешь, почему я не могу спокойно видеть твой пистолет? Потому что однажды его могут нацелить и на меня.

Лицо Дэвида окаменело.

— Я не допущу этого. Лорел отрывисто засмеялась.

— Спасибо за заботу, да только тебе ли тягаться с Клеа? И со всеми ее ниндзямй? — Она взяла его за руку. — Я верю в твои силы, но даже ты не сумеешь остановить пулю.

Дэвид тяжко вздохнул.

— Я ненавижу чувство беспомощности. Одно дело, когда моя жизнь в моих собственных руках: все подростки обожают экстремальные ощущения. Но рисковать тобой, Райаном, Челси и остальными гостями — совсем другое. Сегодня я по-настоящему перетрухнул. — Он засмеялся. — Нет, правда, я чуть не умер со страху. ' Лорел нервно теребила край блузки.

— Прости, что втянула тебя в дурацкую историю.

— И правильно сделала, что втянула. — Дэвид взял ее за руки. — Год назад я чуть не погиб, зато это было самое удивительное приключение за всю мою жизнь! Если не считать сегодняшний вечер. — Он поднес руки Лорел к губам. — Я люблю тебя и принимаю такой, какая ты есть. Просто нам нужна помощь.

— Но мы и так не одни. Уже полгода за моим домом следят стражи из Авалона.

— И где же они пропадали сегодня? — повысил голос Дэвид. — Явно не там, где надо. В отличие от Клеа. Нравится это тебе или нет, но она спасла нам жизнь и поэтому заслуживает доверия.

— Хочешь, я поеду к ней и признаюсь, что я фея? А потом честно расскажу, почему за мной охотится Барнс.

Дэвид сжал ее ладони — он всегда так делал, чтобы успокоить подругу.

— Нет, не надо. Зачем посвящать Клеа во все детали? Я просто прошу, чтобы ты приняла некоторую помощь с ее стороны. Не телохранителей, — добавил он, предупреждая ее возражения. — Может, пусть присматривает за нами, когда мы вне твоего дома? По-моему, неплохая мысль.

— Наверное.

— Сегодня из-за нас чуть не пострадали люди. Теперь мы, конечно, будем смотреть в оба, но если нападение повторится, не лучше ли, просто на всякий случай, иметь запасное средство защиты? — Он приподнял пистолет, который в кобуре выглядел почти безобидно.

— Неужели нет другого выхода? И вообще, выдача оружия несовершеннолетним незаконна!

— Это для нашего же блага. В законе ведь не оговаривается, что несовершеннолетних преследуют тролли. Мы должны позаботиться сами о себе. Кстати, в прошлом году, когда Тамани убил троллей, закон тебя не очень-то волновал.

После долгого молчания Лорел посмотрела Дэвиду в глаза.

— Ты хоть раз в кого-нибудь стрелял?

— Нет.

— Целился?

— Нет.

— Видел, как ранили другого?

Дэвид очень медленно покачал головой.

— А я на все три вопроса могу ответить «да», — сказала Лорел. — С тех пор как мы сбежали от Барнса, по ночам меня стали мучить кошмары. Раньше каждый день, теперь чуть реже.

— Я тоже перестал спать спокойно. Знаешь, как я испугался?

— Ты испугался Барнса. А я испугалась самой себя, потому что взяла чертов пистолет и выстрелила!

— У тебя не было выбора.

— Думаешь, это имеет значение? Неважно, почему я так поступила. Важно, что именно я сделала. Я никогда не забуду, как пистолет дернулся назад в моей руке, как у Барнса хлынула кровь из раны. Такое не забывается. Поэтому извини, но я не разделяю твоей радости от того, что нам всучили пушки.

Повисла долгая пауза.

— Извини, — наконец прошептал Дэвид. — Я не подумал. — Он резко выдохнул. — Но и ты меня пойми! У тебя стражи и зелья, а что у меня? Ничего! Оружие — это единственное, чем я могу защититься.

— Еще бы! С пистолетом ты сразу превращаешься в мачо! — огрызнулась Лорел.

— Нет! Это все идиотские киношные штампы! С оружием я понимаю, что не сижу без дела, а помогаю чем могу. Неужели так сложно понять?

Лорел собралась уже ответить резкостью, но внезапно до нее дошло, что Дэвид прав.

— Нет, не сложно, — пробормотала она. Дэвид робко улыбнулся.

— Ну и если честно, ты же знаешь, как я тащусь от всяких технических примочек. Микроскопы, компьютеры, пистолеты — я жить без них не могу!

Губы Лорел тронула улыбка.

— Да уж. Помню, как ты мне устроил обследование по полной программе, когда я зацвела в прошлом году.

Оба засмеялись — тем смехом, от которого не становится веселее, но зато хотя бы уходит напряжение.




ГЛАВА XVII


Они подъехали к дому Лорел и, выскочив из автомобиля, помчались к крыльцу. Ребята влетели внутрь, и в темноте раздался грохот захлопнувшейся за ними входной двери.

— Лорел? — Они подпрыгнули и резко обернулись: на лестнице стояла сонная мама и щурилась в темноту прихожей. — Что случилось? Зачем так греметь?

— Прости, пожалуйста, что разбудили. Я не нарочно.

Мама махнула рукой.

— Я не спала. За домом все время кто-то возился: наверное, собаки дрались. Только засну — тут же начинается шум. Я уже спустилась на кухню и налила чаю. Пока все стихло. Надеюсь, насовсем.

Дэвид и Лорел переглянулись. Вряд ли за домом шумели собаки.

— Как вечеринка? — спросила мама. — Повеселились?

— Что? — Мысли девушки были очень далеко. — Да! — как можно веселее ответила она. — Прикольно! У Райана классный дом. И огромный. Ты ложись. Мы еще телик хотели посмотреть. Можно?

— Я не против, только потише, пожалуйста, — ответила мама, зевая.

— Конечно. — Лорел потащила Дэвида в гостиную.

— Собаки дрались? — скептически спросил он после того, как мама ушла спать.

— Ясно, что не собаки, а тролли. — Она слегка раздвинула шторы и вгляделась в темноту за окном.

Накатило чувство вины. Сегодня вечером и люди, и феи подверглись опасности из-за нее.

Сзади подошел Дэвид и, обняв Лорел за талию, нежно притянул ее к себе.

— Пожалуйста, не надо… — прошептала она. Он убрал руки и отошел с обиженным видом.

— Нет, дело не в тебе. Это из-за цветка. Черт, он ужасно болит!

После всех ужасов сегодняшней ночи настало временное затишье, и стреляющая боль в спине сводила Лорел с ума. Дрожащими руками она попыталась развязать шарф, но узел не поддавался. Сжав зубы, она рванула ткань со всей силы, желая лишь одного — поскорее расправить раненые лепестки.

— Дай-ка я попробую, — ласково предложил Дэвид.

Лорел почувствовала прикосновение теплых пальцев к спине. Вскоре он развязал второпях завязанные узлы и, слегка приподняв блузку, расправил лепестки цветка. Она задохнулась от боли: и прятать, и высвобождать лепестки было одинаково болезненно.

— Ну что там у меня? — Лорел прижала ладони к глазам.

В ответ не последовало ни звука. Тогда она обернулась: лицо Дэвида выражало смесь ужаса и страдания.

— Кажется, он вырвал у тебя почти все лепестки. Остались одни рваные клочья.

Лорел взволнованно посмотрела назад, за левое плечо, где еще совсем недавно красовались бледно-голубые лепестки. За правым плечом ничего не изменилось, а слева… зияла пустота. Грудь сдавило чувство невыразимой потери, по щекам потекли слезы. Лорел уткнулась в рубашку Дэвида, не в силах сдержать рыдание: все отчаяние, страх и муки сегодняшней ночи выплеснулись наружу.

Он бережно обнял ее, стараясь не задеть рану на спине. От груди Дэвида исходило умиротворяющее тепло, все страхи стали казаться незначительными; его подбородок с отросшей за несколько дней щетиной приятно покалывал лоб Лорел. В кольце рук Дэвида было уютнее всего на свете.

Вскоре они устроились на диване, и Лорел, свернувшись калачиком, положила голову юноше на плечо.

Дэвид дождался, пока она успокоится, и только после этого заговорил:

— Ну и ночка выдалась!

— Да уж…

— Что будем делать?

— Не уходи! — Лорел схватила его за руку.

— А я и не собирался. — Дэвид притянул ее ближе.

— Главное, дождаться рассвета.

— Значит, дождемся вместе. Мама все поймет. Я скажу, что мы уснули перед теликом.

Лорел зевнула.

— Это даже не вранье. Лично я срубаюсь.

— Честно говоря, мне неохота уходить отсюда.

— Какие мы сегодня трогательные. Ну прямо мальчик-одуванчик!

Лорел захихикала над своей «ботанической» шуткой и тут же широко зевнула.

Бодрствовать после захода солнца стоило ей огромных усилий. Каждую секунду энергия уходила, будто вода сквозь песок. Сейчас Лорел держалась из последних сил.

— Засыпай спокойно, — заботливо сказал Дэвид. — Я никуда не уйду.

Лорел наконец-то позволила себе расслабиться. Несмотря на боль и неотступный страх, уснула она быстро. Перед мысленным взором замелькали видения: тролли с ножами, люди с пистолетами и Иеремия Барнс…

Лорел проснулась с первыми лучами солнца, стараясь не разбудить чутко спавшего Дэвида. Однако он заморгал и вскоре широко распахнул глаза.

— Я не сплю.

— А зря. Представляю, какой у меня сейчас видок.

Лорел одернула блузку. Цветок все еще ныл, но, по крайней мере, стреляющая боль ушла. Попытки привести одежду в надлежащий вид пришлось оставить: при любом нажатии на лепестки снова становилось хуже.

Дэвид откровенно ухмылялся, разглядывая ее обнаженный живот. Его руки плавно заскользили вверх по спине Лорел и нежно прикоснулись к уцелевшим лепесткам. Наверняка Дэвид даже не догадывался, какие они чувствительные! Иногда он случайно дотрагивался до цветка или, обнимая, прижимал ладонь к спине прямо над тем местом, где под одеждой прятались туго замотанные шарфом лепестки. Лорел смущали эти прикосновения, казавшиеся очень интимными. Это было больше, чем держаться за руки. Даже больше, чем целоваться.

— Ты скоро отцветешь? — В голосе Дэвида проскользнуло сожаление.

— Да. Через неделю или две. А после вчерашнего, может, и быстрее, — с нескрываемой радостью заметила Лорел.

— Он тебе мешает?

— Иногда.

Дэвид нежно провел пальцами по лепестку, от основания до самого кончика, и вдохнул его аромат.

— Просто цветок на спине… очень… сексуально, что ли.

— Серьезно? А по-моему, скорее очень «растительно».

— «Растительно»? — со смехом переспросил Дэвид. — Это новый научный термин?

— Ладно, не прикидывайся, будто не понимаешь.

— Не понимаю. У тебя самый классный в мире цветок, у него совершенно улетный аромат, а лепестки гладкие, как шелк! И самое главное, в них заключена магия! Разве не сексуально?

Лорел ухмыльнулась.

— Ну, если рассуждать так, то может быть.

— Спасибо.

— Тебе бы такую «радость».

— А она и есть моя. — Дэвид притянул ее к себе.

— Только с моего согласия.

Он нежно поцеловал Лорел и посмотрел ей в глаза таким долгим взглядом, что она не выдержала и отвернулась.

— Мама звонила? — спросила она, решив нарушить неловкую паузу.

Дэвид покачал головой.

— Пока нет, но мне лучше двигаться. — Он быстро посмотрел на экран своего сотового. — Сообщений нет, значит, она еще не спохватилась. Если рвану прямо сейчас, может, она и не догадается, что я не ночевал дома. В отличие от тебя я не ранняя пташка. Хоть посплю немного: у меня до работы еще пара часов.

— Ты в какую смену сегодня?

— Всего-то с полудня до пяти вечера. Дэвид помогал на фармацевтическом складе при аптеке, которой заведовала его мама. Статус сына начальницы имел свои преимущества: гибкий график, дежурства по субботам не чаще двух раз в месяц и редко-редко по воскресеньям. Лорел, естественно, пользовалась теми же льготами, когда подрабатывала в магазинах своих родителей, пополняя запасы карманных денег долларов на двадцать. Или даже больше.

— Твоя мама ни за что не останется сегодня вечером дома, я правильно понимаю? — спросила Лорел.

Дэвид с притворно-страдальческим вздохом закатил глаза: его мама обожала проводить время в компании.

— Я просто на всякий случай спросила, мало ли, — объяснила она.

— Кстати, ты не потеряла визитку, которую дала Клеа?

— Не потеряла.

— Дай на минутку.

Лорел нехотя вытащила карточку из кармана. Она уже запомнила ее содержимое наизусть. На визитке значилось черными жирными буквами: «Клеа Уилсон», и далее шел номер телефона. Ни должности, ни адреса, ни картинки или логотипа компании — просто имя и номер.

Дэвид забил номер в память телефона.

— Пусть будет. Вдруг ты посеешь визитку.

— Не посею, — отозвалась Лорел и мысленно добавила: «Хотя могу нарочно выбросить».

Что-то в Клеа вызывало смутное беспокойство, но она пока не могла сформулировать, что именно. Может, все дело было в этих дурацких темных очках.

— Кстати, — осторожно произнесла Лорел, — сегодня или завтра я съезжу в старый дом.

— Зачем? — Дэвид мгновенно напрягся.

— Хочу сообщить им о нападении. — Она старательно отводила глаза.

— «Им» — это Тамани?

— И Шару, — оправдывалась Лорел. Дэвид молча смотрел на нее, засунув руки в карманы.

— Можно мне с тобой? — наконец произнес он.

— Лучше не надо. Он обжег ее взглядом.

— Почему не надо?

Лорел с тяжким вздохом запустила руку в волосы.

— Потому что Тамани становится сам не свой, когда ты рядом. И… честно говоря, ты тоже. Я хочу спокойно рассказать им с Шаром про Клеа, а не разнимать вас с Тамани. И вообще, у тебя работа.

— Я могу отпроситься, — сухо заметил Дэвид.

— Не нужно. Я сама справлюсь. Пойми, тебе не о чем волноваться: я с тобой, я люблю тебя. Что еще сказать, чтобы ты поверил?

— Ладно, прости. — Он со вздохом обнял Лорел, а потом вдруг отстранился и посмотрел на нее. — И все-таки не по душе мне, когда ты ходишь к нему. Особенно одна. Лучше бы взяла меня с собой… Но я доверяю тебе, честное слово. Наверное, я просто типичный ревнивый парень.

— Я польщена. — Приподнявшись на цыпочки, она поцеловала Дэвида. — Мы всего лишь поговорим. А потом я буду дом убирать. Его надо хотя бы проветрить: туда несколько месяцев никто не заходил.

— На машине поедешь?

— Честно говоря, собиралась полететь, — игриво ответила Лорел, указывая себе за спину, — да только, оказывается, это не крылья.

— Я серьезно.

— Ну да, поеду на машине. — Пока она не уловила, к чему клонил Дэвид.

Он взволнованно посмотрел на Лорел.

— А что, если за тобой погонятся тролли?

— Вряд ли. Во-первых, день — не их время. А во-вторых, я поеду по шоссе. Даже если тролли решатся преследовать меня, то возле старого дома их ждет неприятный сюрприз.

— Верно.

— Обещаю, что буду смотреть в оба. Здесь я в безопасности и там тоже, а по пути останавливаться не стану.

Дэвид притянул ее к себе.

— Прости, что так дергаюсь. Если с тобой что-то случится… Ты, наверное, не возьмешь с собой то… что дала Клеа.

— Нет, — отрезала Лорел, выпихивая его в сторону входной двери. — Ну все. Кыш! Кыш отсюда!

— Ладно, ладно, ухожу! — засмеялся Дэвид.

— Пока! — прошептала она и после прощального поцелуя закрыла дверь.

— Видимо, зря я понадеялась, что ты сообразишь не оставлять Дэвида на ночь. По-моему, понятно, что этого делать не стоит, — послышался сзади мамин голос.

Лорел подскочила как ужаленная.

— Прости. Мы заснули у телика. Ничего же не было!

Мама засмеялась.

— А на голове у тебя такая красота за ночь образовалась?

Лорел на мгновение представила, какой кошмар у нее на голове. Усталость и перенапряжение сделали свое дело: неожиданно все показалось смешным. Она тихонько хихикнула, а потом расхохоталась во весь голос, не в состоянии остановиться.

На мамином лице читались недовольство и веселье одновременно. Она спустилась по лестнице.

— Жуть? — Лорел медленно провела рукой по слипшимся волосам. (Вчера она зачем-то решила побрызгать их лаком.)

— Скажем, вид у тебя не самый лучший. Девушка поплелась к холодильнику за банкой «Спрайта».

— Мы просто уснули. Правда.

— Знаю, — с улыбкой ответила мама, растирая в ступке витаминную таблетку. — Я ночью еще раз спускалась посмотреть на вас.

Она посыпала витаминным порошком почву в горшке с узамбарской фиалкой. По иронии судьбы этой хитрости много лет назад маму обучил мужчина, подпольно выращивавший марихуану у себя дома.

И тут Лорел осенило: вот уже несколько минут, как они с мамой нормально общались. Девушка не знала, то ли радоваться крошечному проблеску надежды, то ли плакать оттого, что в последнее время надеяться было уже не на что.

— Извини, — сказала она. — В следующий раз выгоню Дэвида.

— Да уж, пожалуйста, — со смехом проговорила мама.

В следующее мгновение они обе как по команде повернули головы в сторону лестницы: папа, насвистывая, спускался по ступеням. Войдя в кухню, он чмокнул маму и взял у нее из рук чашку кофе.

— Вы и сегодня работаете? — спросила Лорел.

— Сегодня суббота? — уточнила мама.

— Некогда отдыхать! — заметил папа. — Нас ждут великие дела.

Все засмеялись, и Лорел на миг показалось, что они вернулись на год назад, в то время, когда еще не вырос цветок и жизнь была нормальной.

Папин странный взгляд стер улыбку с ее лица.

— Что произошло с цветком? — озадаченно спросил он. — Куда делись лепестки?

Только этого еще не хватало!

— Со временем они выпадают, — ответила Лорел. — То, что я постоянно заматываю лепестки шарфом, на пользу им явно не идет. Так вот…

— Может, пока цветок не исчезнет, тебе в школу лучше не ходить? — перебил папа.

Мама удивленно посмотрела на него.

— Нет, конечно, — возразила Лорел. — Все в порядке.

— Ну, как знаешь, — осторожно проговорил папа.

Он продолжал пить кофе, внимательно поглядывая на нее.

— Раз вы оба работаете, я, наверное, смотаюсь в старый дом. — Девушка вернула разговор в прежнее русло.

— Зачем, позволь узнать? — насторожилась мама.

— Приберу немного, — стараясь не выдать своего волнения, произнесла Лорел. — Когда я вернулась из… ну, оттуда, где я была в августе, мне показалось, что у нас там грязно. Хочу немного привести дом в порядок, пока какой-нибудь бродяга не решил туда заселиться. — Она нервно рассмеялась.

— А я думала, что они не позволят этому случиться.

— Да, но не могу же я просить стражей еще и пыль протирать.

— Согласен, — вмешался папа. — Небольшая уборка дому точно не повредит. — Он взглянул на маму. — Ты не против?

Та натужно улыбнулась.

— Конечно нет!

— Спасибо, — пробормотала Лорел, жалея, что завела этот разговор.




ГЛАВА XVIII


Не выходя из машины, Лорел разглядывала свой старый дом. Теперь он принадлежал ей, и Лорел приезжала сюда довольно часто: по пути в Авалон и обратно, а также встречаясь с Тамани прошлой осенью, но внутрь не заходила с тех пор, как переехала в Кресент-Сити полтора года назад.

Там, где не лежал толстый слой опавших листьев, накопившихся за две осени, выросла длинная неухоженная трава; вымахавшие кусты наполовину заслонили окна. Лорел тяжко вздохнула. Она прихватила с собой только чистящие средства для помещения, совершенно забыв про сад. В голову тут же пришла мысль, что надо бы попросить Дэвида постричь газон и обрезать кусты. Однако Лорел поспешно отмела такой вариант: ей будет неловко.

«Ладно, сад подождет», — решила она и, выйдя из машины, достала из багажника ведро, доверху наполненное губками, тряпками и тому подобным.

Входная дверь со скрипом отворилась, и Лорел вошла в дом. Пустое пространство навевало странные ощущения. Суть дома составляют его жильцы, мебель, вещи, звуки и запахи… А сейчас на нее смотрела голая гостиная, занимавшая почти весь первый этаж. Комната, до краев заполненная… пустотой.

В кухне Лорел поставила ведро на шкаф и, подойдя к мойке, включила воду. Раздался булькающийзвук, из крана полилась ржавая вода, но через некоторое время струя стала прозрачной. Девушка улыбнулась: гулко раздававшийся в пустом помещении звук льющейся воды действовал успокаивающе.

Она распахнула окна на первом этаже, наполняя дом свежим осенним ветерком вместо затхлого пыльного воздуха, запертого здесь в течение нескольких месяцев. Окно справа от входной двери заело и никак не желало открываться.

— Давай помогу, — послышался сзади тихий голос.

Лорел ждала его, но все равно вздрогнула от неожиданности. Она подвинулась, и Тамани побрызгал чем-то из маленькой бутылочки на петли и шпингалет, а потом спокойно поднял его.

— Пожалуйста, — сказал он с ухмылкой.

— Спасибо. — Не улыбнуться в ответ было просто невозможно.

Тамани молча прислонился спиной к стене.

— Вот, затеяла небольшую уборку. — Лорел махнула в сторону ведра.

— Вижу. — Он обвел взглядом пустое пространство. — Давно я сюда не заходил…

Повисла долгая тишина, которая казалась ей неловкой, а Тамани вроде бы и не беспокоила. Наконец Лорел не выдержала и обняла его. Ладони фея скользнули по ее спине и напоролись на холмик, образованный прижатыми шарфом лепестками. Он дернулся, словно от удара, и тут же скрестил руки на груди.

— Прости, я не знал…

— Ничего страшного. — Лорел уже возилась с узлом на спине. — Я хотела снять шарф после того, когда открою окна. — Когда освобожденные лепестки упруго распрямились, она не смогла сдержать вздох облегчения. — Вот за что я люблю приезжать сюда.

Тамани начал улыбаться, но вдруг резко помрачнел.

— Что за… что случилось с цветком?

Он зашел Лорел за спину и стал внимательно рассматривать бледно-голубые лепестки.

— Это еще одна причина, по которой я здесь. На самом деле уборка — только предлог.

Тамани едва слушал. Он неотрывно смотрел на цветок. Его руки невольно сжались в кулаки.

— Как это произошло? — прошептал он.

— Тролли.

— Тролли?! Где? У тебя дома?

— Нет, я сама виновата. — Лорел постаралась приуменьшить опасность ситуации. — Вчера вечером поехала на вечеринку, напали тролли, и машина съехала в кювет. Но я не пострадала.

— А где были стражи? — жестко спросил Тамани. — Они тут поставлены не только, чтобы дом охранять.

— Скорее всего, они тоже не бездельничали. Когда мы приехали домой, мама упомянула что-то про собак, которые всю ночь дрались за домом.

— Тебя могли убить! — Фей снова взглянул на остатки цветка. — Судя по всему, им это почти удалось.

— А потом… нас спасла женщина.

— Какая еще женщина? Лорел протянула карточку.

— «Клеа Уилсон», — прочел Тамани. — Кто это?

Пришлось рассказать всю историю вчерашнего вечера. Он слушал внимательно, изредка задавая уточняющие вопросы. К концу повествования у Лорел сложилось впечатление, будто она пережила жуткие события заново.

— А потом она заставила нас взять пистолеты, и мы уехали, — закончила она. — Очень странная тетка. Даже не представляю, кто она такая.

— Кто… — Тамани начал расхаживать по комнате. — Без вариантов… — Сделав еще несколько шагов, он остановился и скрестил руки на груди. — Надо доложить Шару. У нас возникли осложнения.

— А мне что делать?

— Поменьше шастать по ночам. Лорел раздраженно выдохнула.

— Я о другом. Можно ли доверять этой Клеа? Если я попаду в неприятность, а стражей рядом не окажется, то…

— Они должны всегда быть рядом, — мрачно заметил Тамани.

— Но если их почему-то нет, стоит ли обращаться за помощью к ней?

— Она человек?

— Да.

— Значит, доверять ей нельзя. Лорел пораженно уставилась на него.

— Только потому, что она человек? А как же Дэвид? А родители?

— Ты хочешь довериться Клеа?

— Нет… да… не знаю. Ей страшно доверять, ведь она охотится на сверхъестественных существ и к тому же выдала нам оружие. Но если причина только в том, что Клеа человек… это дискриминация.

— Я о ней больше ничего не знаю! — раздраженно выпалил Тамани. — Как понять, опасна она или нет?

— Клеа спасла мне жизнь.

— Отлично. Одно очко в ее пользу. Дальше что?

— Ну почему именно сейчас? — В голосе Лорел послышалась досада. — Ведь прошел почти год, все было тихо. И вдруг — на тебе! — тролли, Клеа, тролли за домом. Все сразу навалилось. Почему?

— Вообще-то… я бы не сказал, что весь год «было тихо», — извиняющимся тоном произнес Тамани. — Просто мы решили не сообщать тебе о каждом тролле, который появлялся в Кресент-Сити.

— В Кресент-Сити бродят тролли?

— Да. Но ты права: вчерашнее нападение спланировано лучше, чем предыдущие, о которых мне докладывали.

— Так это не первое?.. — выдохнула Лорел. — Выходит, я вообще не в курсе, что творится вокруг.

— Не преувеличивай. Большинство из троллей даже не успели приблизиться к твоему дому. Стражи их мгновенно нейтрализовывали. Так что ничего страшного.

Лорел хмыкнула.

— Ничего страшного? Тебе легко говорить.

— Мы держим ситуацию под контролем, — напомнил Тамани.

— Да? Особенно вчера, как я погляжу.

— Согласен. Вчера у троллей почти получилось… Раньше такого не происходило.

— А почему сейчас вышло? Тамани вымученно улыбнулся.

— Хороший вопрос. Ответ на него Многое бы прояснил. Например, почему в последнее время тролли внезапно затихли? Откуда Барнс узнал, что врата находятся здесь? Кто повинен во вчерашнем проколе? Тут полно неясностей.

Лорел помолчала.

— Так что мне делать? — спросила она.

— Не знаю. По крайней мере, не высовываться. Смотри в оба и постарайся не попадать в ситуации, в которых может возникнуть Клеа.

— Постараюсь, обещаю.

— Пока это все. Надо поговорить с Шаром: может, он что-то посоветует, — сказал Тамани. — Молодец, что пришла. Я очень рад. И не только потому, что возник очередной повод увидеться. Хотя и это тоже. — Он полез в сумку. — Кстати, Джеймисон просил тебе передать. Держи!

Тамани протянул ей довольно большой тканевый мешок. Лорел открыла его и, не сдержавшись, расхохоталась.

— Что там? — удивленно спросил фей.

— Пудра из сахарного тростника, из которой я безуспешно пытаюсь делать пузырьки. Я почти всю ее извела. Ну, теперь можно расколотить еще сотню пузырьков, — печально закончила она.

— Так и не получается? — озадаченно поинтересовался Тамани.

— Пока нет, — легко ответила Лорел, — но в итоге получится! Теперь у меня целый мешок, есть с чем упражняться!

Тамани улыбнулся, и тут его взгляд плавно перетек куда-то за ее плечо.

— Что? — Лорел вывернула шею, пытаясь заглянуть себе за спину.

— Извини, просто у тебя такой красивый цветок. В прошлом году я даже не успел его увидеть.

Она захихикала и повернулась к Тамани спиной. Развернувшись обратно, Лорел обнаружила, что он сосредоточенно изучал содержимое ведра. Видимо, не зря Дэвид говорил, что ее цветок выглядит очень сексуально. А раз он заводил Дэвида, то вполне возможно…

«Так, все! Никаких провокаций!» — мелькнуло у Лорел в голове.

— А что в ведре? — спросил Тамани, пытаясь смягчить неловкость момента.

— Всякие штуки для уборки: жидкости для мытья стекол, полов, вот универсальное средство. — Она вытащила из ведра резиновые перчатки. — А это, чтобы всякая гадость не попала на кожу.

— Хочешь, помогу?

— Ой, я не захватила лишние перчатки… Хотя, — Лорел вытащила перьевую метелку, — ты можешь смахивать пыль.

— Давай-ка лучше наоборот: ты убирай пыль, а я буду чистить.

— Да ладно тебе! Надевать кружевной передник необязательно! — засмеялась она.

Тамани пожал плечами.

— Просто странно как-то.

— Странно? Почему? — Лорел наполнила ведро теплой водой и, добавив туда немного чистящего средства, натянула перчатки.

— Уборкой должны заниматься Весенние. Вот и все.

Она засмеялась и стала протирать кухонные шкафы.

— А я-то подумала, что ты брезгуешь «женской» работой.

— Люди!.. — с отвращением пробормотал Тамани, качая головой. — Я в свое время столько комнат отдраил — будь здоров!

Какое-то время они работали молча: он убирал паутину из углов, а Лорел возилась со шкафами в кухне.

— Давай в следующий раз я тебе принесу средства для уборки из Авалона. Мама знает одного хи… то есть Осеннего: он потрясающие составы делает, никакие перчатки не нужны.

— Ты чуть не сказал «химик»! — поддразнила Лорел.

— Я страж, — с преувеличенной торжественностью произнес Тамани. — От рассвета до заката меня окружает неотесанная солдатня. Прошу прощения за допущенную грубость. — В его глазах заплясали веселые искорки.

— Ладно, если несложно, притащи. Кстати, как мама?

— Нормально. Хочет снова тебя увидеть.

— А как дела у Ровены? — Лорел поспешила увести разговор от щекотливой темы.

Тамани широко улыбнулся.

— Впервые выступила на фестивале в честь равноденствия. Сногсшибательный успех. Она держала шлейф платья Гвиневры в постановке про Камелот.

— Ровена наверняка была самая хорошенькая!

— Точно. Приходи, фестиваль идет несколько дней.

Заманчивые возможности вскружили Лорел голову.

— Как-нибудь… когда будет… поспокойнее.

— Авалон — самое безопасное для тебя место!

— Знаю — Лорел кинула быстрый взгляд в окно.

— Что ты там высматриваешь?

— Остальных стражей.

— Почему?

— А ты не устаешь от того, что вокруг тебя постоянно чужие уши?

— Не-а. Они ребята вежливые, докучать не станут.

Лорел фыркнула.

— Ага! А теперь представь, что тут Шар с какой-то стремной девицей. Ты бы не подсматривал?

Лицо Тамани застыло, и он невольно стрельнул глазами в сторону окна.

— Ладно, признаю. Один-ноль в твою пользу.

— Вот почему я никогда бы не смогла снова тут жить. Зная, что возле дома постоянно кто-то крутится…

— В этом есть свои плюсы, — хитро произнес он.

— Не спорю, но личное пространство к ним явно не относится, — сказала девушка, прекрасно разгадав намек.

Они продолжили уборку. Лорел пожалела, что не захватила с собой радио, но Тамани тишина не смущала. Вскоре она осознала, что на самом деле вокруг было полно звуков: шелест листьев, едва уловимый звук ветра, врывающегося сквозь распахнутые окна.

— Тебе тяжело? — неожиданно спросил Тамани.

— В смысле?

— Тяжело жить среди людей, зная, кто ты на самом деле?

Лорел задумалась и лишь спустя долгое время медленно кивнула.

— Иногда. А тебе? Наверное, нелегко жить в лесу на расстоянии нескольких шагов от Авалона, но с другой стороны границы?

— Первое время я здорово переживал, но теперь привык. К тому же я действительно очень близко от Авалона и возвращаюсь туда довольно часто. У меня много друзей среди наших, они все время рядом. — Тамани замолк и прошептал: — Ты счастлива?

— Сейчас? — Лорел нервно смяла бумажное полотенце.

Печально улыбаясь, он покачал головой.

— Я знаю, что сейчас ты счастлива. По глазам вижу. Но счастлива ли ты там? Среди них?

— Конечно. Я очень счастлива. — Она стала лихорадочно тереть стекло. — А с чего расстраиваться? У меня очень интересная жизнь.

Тамани не сводил с Лорел глаз.

— Согласен.

— Я счастлива не только здесь, когда вижу тебя.

— Я в курсе… — мрачно сказал он.

— Мир людей не такой уж угрюмый и суровый, как вы расписываете. Он необычный, волнующий и… — Она запнулась, не в силах подобрать подходящее слово.

— Очень рад за тебя, — сказал Тамани, стоя за спиной у Л орел. — Я не собираюсь спорить, мне просто любопытно. Наверное, как и тебе. Я… волнуюсь за тебя. Знаю, что зря, но ничего не могу с собой поделать.

— Прости, — как можно более спокойно выговорила она, чувствуя, как спину обдало горячей волной.

— То-то же, — с ухмылкой произнес Тамани. Он потянулся к Лорел, но в следующий миг поспешно сунул руки в карманы.

— Ты чего? — спросила она.

— Ничего. — Фей отошел к дальней стене.

— О… пыльца? — Лорел вспомнила, что подобные эпизоды случались в прошлом году и этим летом в Авалоне.

— Да.

— Дай посмотрю.

В Авалоне он слишком быстро стер пыльцу с рук, но теперь Лорел намерилась разглядеть ее получше.

— В прошлом году ты на меня жутко разозлилась.

— Ой, только не надо! Я не виновата, что в прошлом году по незнанию наломала кучу дров. — Она схватила его руку и поднесла к глазам: ладонь покрывал тонкий слой мельчайшей пудры, переливающейся на солнце перламутровым блеском. — Красота какая!

Тамани облегченно выдохнул. С лукавой улыбкой он быстро провел пальцем по ее щеке, оставляя тонкий мерцающий след.

— Эй! — возмущенно воскликнула Лорел. Молниеносным движением фей нарисовал точно такую же полоску на другой щеке.

— Вот теперь симметрично!

Он нацелился на нос, но на этот раз Лорел успела перехватить его руку за добрых три дюйма от своего лица. Тамани с уважением посмотрел на нее.

— Неплохая реакция!

И тут его свободная рука взлетела с такой скоростью, что девушка очнулась, лишь когда почувствовала прикосновение к своему носу, на котором тоже появилась мерцающая полоска. Лорел безуспешно попыталась отмахнуться от рук Тамани, а он со смехом рисовал все новые полоски на ее лице.

Наконец он поймал оба запястья Лорел и притянул ее к своей груди. Улыбка девушки растаяла.

— Я выиграл, — прошептал Тамани. Неотрывно глядя ей в глаза, он медленно склонился…

В последний момент Лорел опустила голову и пробормотала:

— Прости…

Тамани разжал пальцы и отступил назад.

— Второй этаж будешь убирать?

— Попробую.

— Давай я останусь, помогу.

— Оставайся. — Слова Лорел значили гораздо больше, чем ответ на простой вопрос. — Но только если хочешь.

— Хочу. — Он смотрел на нее в упор. — Кстати, у тебя нет лестницы, — заметил Тамани с ухмылкой. — Доверху без помощи не дотянешься. Высоковато для тебя, саженец!

Они продолжили работать и через три часа, усталые и пыльные, оглянулись вокруг: стало гораздо чище. По крайней мере, в следующий раз Лорел не придется прикладывать столько усилий.

Не слушая никаких возражений, Тамани понес ведро, и они отправились к машине.

— Неохота расставаться, но тебе лучше успеть домой до заката, — сказал он. — Особенно после вчерашнего.

— Знаю.

— И смотри в оба. Мы, конечно, рядом, но лишний раз судьбу не искушай.

— Впредь буду осторожна, обещаю, — сказала она, стоя в нерешительности у автомобиля.

Тамани обнял ее и крепко прижал к себе.

— Возвращайся скорее, — пробормотал он, склонив голову к уху Лорел. — Я скучаю без тебя.

— Постараюсь.

Лорел села за руль и настроила зеркало заднего вида так, чтобы видеть Тамани, который стоял, засунув руки в карманы. Вдруг за деревом что-то шевельнулось, и она внимательно посмотрела на отражение толстого дерева, растущего в дальнем углу двора. В следующий момент глаз безошибочно уловил очертания высокого стройного фея, прятавшегося позади ствола. Шар! Не выдавая своего присутствия, он сердито буравил ее взглядом.

Лорел передернуло: суровые глаза Шара были обращены не к Тамани, а к ней!




ГЛАВА XIX


В понедельник утром она открыла тяжелые двери здания школы с единственной мыслью: «Поскорее бы увидеть Дэвида!» Сначала эта поездка в старый дом, а потом Дэвида неожиданно пригласила бабушка — в итоге все выходные они так и не виделись.

Лорел подбежала к своему шкафчику… Никого… Если они с Дэвидом приезжали в школу порознь, то всегда встречались перед началом уроков. И после. И на перемене… А вот сегодня он как сквозь землю провалился. Обычно если Дэвид опаздывал, то обязательно предупреждал ее. Лорел старалась рассуждать здраво: нельзя сказать, что он редко пропускал первый звонок, однако иногда такое все же случалось.

Она медленно вынула из шкафчика учебник испанского, а потом стала сосредоточенно рыться на полках, стараясь не подавать виду, что тянет время. В конце концов, за полминуты до последнего звонка, она опрометью кинулась в класс — начинался испанский.

После первого урока Лорел вылетела в коридор и остановилась у шкафчиков: Дэвид по-прежнему не появился.

С новой силой накатил страх. Она помчалась в канцелярию, в тысячный раз пожалев, что у нее нет сотового. Родители вполне могли себе позволить такие расходы, однако на все уговоры мама неустанно повторяла, что телефон Лорел понадобится, только когда она уедет учиться в колледж. Ох уж эти родители!

— Можно позвонить? Я быстро, — обратилась она к секретарю.

Та поставила на край стола трубку радиотелефона.

Лорел набрала номер сотового Дэвида. Послышались гудки: первый, второй, третий… Ее волнение росло. Наконец на четвертом включилась голосовая почта: пропищал сигнал, после которого надлежало оставить сообщение. Но какое? Что-то вроде: «Я волнуюсь. Пожалуйста, приходи в школу»?

В итоге она молча нажала на отбой. Лорел решила, что будет колесить по городу, пока не найдет Дэвида. Несмотря на всю тщетность затеи, она бы так и сделала, если бы не одно существенное препятствие: следующим уроком в расписании стояла химия. Лорел поспешила в класс: если Дэвид все-таки объявится, она тут же об этом узнает.

Время на уроке химии тянулось словно резиновое. Пока преподавательница рассказывала об особенностях многоатомных ионов, перед мысленным взором Лорел возникали все более и более мрачные видения: Дэвида убили тролли; Дэвида пытают тролли; Дэвида похитили тролли, чтобы заманить в ловушку ее саму, а потом замучить. К концу урока все эти варианты казались не только правдоподобными, но и вполне возможными.

На перемене Лорел понеслась в крыло, отведенное под преподавание общественных наук. Поймав Челси, выходящую из кабинета истории, она спросила:

— Дэвида не видела? Та покачала головой.

— А разве он не с тобой?

— Дэвид куда-то пропал. — Лорел изо всех сил старалась, чтобы голос не дрожал.

— Может, приболел? — высказала предположение Челси.

— А почему тогда сотовый не берет? Раньше он всегда отвечал на звонки.

— Потому что спит.

— Наверное.

Вернувшись к себе в коридор, Лорел достала из шкафчика учебник американской литературы, взглянула на обложку, и внезапно чтение чьих-то слов, написанных сто лет назад, показалось бесполезной тратой времени. Учебник полетел обратно в шкафчик.

«Просто проверю, дома ли он, — хватая сумочку и захлопывая дверцу шкафчика, размышляла Лорел. — Если поторопиться, то на следующий урок успею вовремя».

И тут кто-то тихонько постучал ей по плечу.

Это оказалась Челси.

— Вот он.

По коридору шел улыбающийся Дэвид в темных очках. Не отдавая себе отчета в том, что делает, Лорел кинулась к нему и крепко обняла.

— Ого! Ну, привет-привет! — удивленно произнес он.

Целый час она отгоняла от себя видения, одно другого страшнее, а теперь Дэвид говорил с ней таким пренебрежительным тоном! В груди Лорел вскипела досада.

Она схватила его за рубашку и слегка тряхнула.

— Ну знаешь, Дэвид Адам Лоусон, ты напугал меня до смерти! Где, черт возьми, тебя носило?

Он взглянул на дверь, ведущую на улицу.

— Пошли проветримся.

— В смысле?

— Съездим куда-нибудь, развлечемся. Лорел огляделась вокруг.

— Смоемся с урока? — прошептала она.

— Ничего страшного, пропустишь литературу. У тебя и так по ней «отлично»: выше все равно не заработаешь. Пойдем!

Она с подозрением оглядела Дэвида.

— Ты собрался прогулять урок без уважительной причины?! Кто ты и что ты сделал с моим парнем?

Он улыбнулся.

— Ладно тебе! Один раз можно и прогулять.

— Ну хорошо, уговорил. — Обрадованная, что страшные предположения не оправдались, она была готова идти куда угодно. — Пошли!

— Отлично! — Дэвид схватил ее за руку. — Тогда вперед!

Его возбужденное состояние передалось и Лорел. Они со смехом побежали к его машине.

— Куда мы едем? — спросила она, пристегнув ремень безопасности.

— Секрет. — Дэвид с хитроватой улыбкой поднес к ее лицу полоску ткани. — Закрой глаза.

— Издеваешься?!

— Ну пожалуйста, не сопротивляйся. Ты мне доверяешь или нет?

Лорел смотрела на собственное отражение в стеклах его солнечных очков.

— К чему эти очки? Я не вижу твоих глаз.

— Все дело в очках?

— Это чтобы я не видела твоих глаз?

— Не только ты. — Дэвид ухмыльнулся. — По-моему, я неплохо выгляжу.

— А по-моему, было бы неплохо посмотреть тебе в глаза.

Тогда юноша решительно снял темные очки, и Лорел наконец-то увидела искренний взгляд его голубых глаз.

Сразу успокоившись, она позволила завязать себе глаза.

— Я тебе доверяю.

Лорел откинулась на спинку сиденья и попыталась по направлению движения сообразить, куда ехал Дэвид. Впрочем, через пять минут стало ясно, что они ездят кругами.

Вскоре машина замедлила ход и, коснувшись бордюра, остановилась. Через несколько секунд Дэвид помог Лорел выбраться из автомобиля.

— Прости за занудство, но… после вчерашнего…

— Не переживай, — шепнул Дэвид, снимая повязку. — Мы в самом безопасном на свете месте.

В глаза ударили ослепительные солнечные лучи, пробивающиеся сквозь шатер листвы и окрасившие все вокруг неземным сиянием. Маленькую поляну украшали всполохи последних осенних цветов — вот оранжевая рудбекия, там пурпурная эхинацея, а чуть дальше и голубая перовския. Посреди всего этого великолепия на покрывале, расстеленном в густой зеленой траве, виднелись две декоративные подушки, несколько мисок с клубникой и порезанными на кусочки нектаринами и яблоками, а также бутылка яблочного сока, покрытая блестящими на солнце каплями влаги.

Желая подтвердить свое подозрение, Лорел с улыбкой обернулась: за деревьями оказался задний двор ее дома, действительно самое безопасное на свете место.

— Ты просто чудо! — Она поцеловала Дэвида, радуясь, что поляну не видно из дома: вдруг родителям взбредет в голову приехать домой на ланч, хотя они обычно этого не делали. — И когда только успел подготовить пикник?

— Как раз сегодня утром. Вот почему ты не могла меня найти.

— Дэвид Лоусон! Куда катится наш мир, если лучший ученик «Дель норте» начал прогуливать уроки? — с притворным гневом в голосе проговорила Лорел.

Он ухмыльнулся и пожал плечами.

— Есть вещи и поважнее оценок. Лорел робко спросила:

— Я забыла о какой-то дате?

— Не-а. Просто в последнее время столько всего навалилось: то одно, то другое… Мы даже толком вместе не были.

— Точно. — Она обвила руками шею Дэвида и поцеловала его.

— Вот я и подумал, а не устроить ли нам пикник? Садись… Да, и еще одно! — Его руки заскользили к узлу на ее талии. Справившись с шарфом, Дэвид приподнял сзади майку Лорел, и лепестки за спиной свободно расправились. — Совсем другое дело.

Они лежали на подушках и пили яблочный сок. Поймав руки Лорел, Дэвид поднес к ее лицу кусочек нектарина. Она покорно раскрыла рот, но в последний момент слегка прикусила его пальцы. Лорел прижалась к губам Дэвида, чувствуя, как от его ладоней, блуждающих по ее обнаженной коже, где-то внутри разливается тепло. Они встречались уже год, но ласки Дэвида по-прежнему оставались деликатными, даже робкими, словно он не был уверен, что ему позволено даже это.

Дыхание Дэвида пахло яблоками и нектаринами, его одежда источала аромат травы. Лорел частенько подмечала неопровержимые признаки его принадлежности к человеческому роду, однако сегодня все различия между ними, казалось, исчезли. Окутанный запахами природы, Дэвид и сам будто превратился в фея.

— Как твой цветок? — Он нежно провел пальцами по одному из лепестков.

— Гораздо лучше. Первые два дня побаливал, но теперь все нормально. — Лорел попыталась заглянуть себе за спину. — Лепестки так противно заживают: краешки почернели и высохли. Жуткое зрелище.

— А что ты хочешь после такого варварского нападения? Ничего, в следующем году цветок опять вырастет и станет еще красивее, чем прежде.

— До следующего года еще далеко. Этот поскорей бы закончился.

— А прошлый год? Такое ощущение, что с тех пор прошел не один год, а несколько лет! Слишком много всего произошло. Вот скажи, могла ты год назад представить, что сегодня окажешься здесь со мной?

Лорел с улыбкой покачала головой.

— Нет, я думала, что умру.

— Интересно, что мы будем делать ровно через год?

— Надеюсь, то же самое, что и сегодня. — Она поуютнее устроилась в объятиях Дэвида.

— Я о другом: в следующем году мы заканчиваем школу, придется выбирать колледжи…

Она отвернулась. С тех пор как Челси заговорила про вступительные тесты, мысли о будущем стали причинять боль.

— Я, наверное, не пойду в колледж.

— Почему? А куда же?

— Скорее всего, меня заберут в Академию. Насовсем, — уныло ответила она.

Дэвид приподнялся на локте и посмотрел на Лорел в упор.

— Я думал, что ты и дальше будешь время от времени наведываться в Академию. Но по-моему, эти поездки прекрасно можно совмещать с учебой в колледже.

— Какой смысл? Строить карьеру в мире людей я не собираюсь. Я же фея.

— И что с того?

— А то, что в Академии меня хотят обучить всяким премудростям для фей.

— Мало ли чего хотят в Академии! Ты-то сама чего хочешь?

— Не знаю… Похоже, другого варианта нет.

— Пойми, у тебя есть шанс сделать то, чего до сих пор не делала ни одна фея: жить в мире людей. Иметь возможность сделать этот выбор.

— В Академии не поймут моих доводов. Их волнует только одно — чтобы я стала настоящей Осенней феей и унаследовала священную землю при моем старом доме.

— Неважно, что волнует их. Главное, что волнует тебя. Все в жизни имеет лишь ту ценность, насколько оно ценно лично для тебя. — Дэвид помолчал. — Не позволяй им отсечь себя от мира людей. Если чувствуешь, что мы важны для тебя, значит, так оно и есть.

— И что мне делать?

— Кем ты хотела стать до того, как обнаружила, что ты фея?

Лорел пожала плечами.

— Мне много чего хотелось: например, работать учительницей английского языка или преподавать в колледже. — Она улыбнулась. — Одно время я даже мечтала стать медсестрой. Правда, никому об этом не говорила.

— Почему?

— Ха! Мама бы умерла от одной мысли, что я собралась работать в больнице. Знаешь, я всегда хотела выучиться на кого-нибудь такого, чтобы помогать людям.

— Стать врачом, например. Лорел покачала головой.

— В том-то и дело. Меня не очень-то привлекает медицина… или преподавание. С другой стороны, учителя и медсестры помогают людям — вот я и подумала: может, это мое? Трудный вопрос…

— Каков бы ни был твой выбор, другие обязаны его уважать. Главное, чтобы ты решала сама.

— Иногда… иногда мне кажется, что я в своей жизни уже ничего не решаю. Думаешь, мне позволят отказаться от учебы в Академии? Я должна выполнить свое предназначение.

— Ну и как они тебя заставят? Поволокут в Авалон на веревке? Что-то не верится.

Лорел медленно кивнула, понимая, что Дэвид прав. Может, она и останется.

«Хочу ли я остаться?» — спросила она себя.

Сейчас хотелось только одного — наслаждаться ощущениями, которые возникали, когда Дэвид был рядом. Он хотел сказать что-то еще, но Лорел закрыла ему рот поцелуем.

— Спасибо за совет, — вскоре пробормотала она. — Похоже, ты знаешь меня лучше, чем я сама.

— Всегда пожалуйста.

Воздух на поляне был напоен запахами сосен, фруктов и влажной земли, к которым примешивался нежный аромат цветка Лорел. Дэвид запустил руку в ее волосы и продолжил поцелуй, прижавшись к ее рту теплыми, нежными губами. Лорел приподняла колено, и их тела слились друг с другом, словно две плотно пригнанные друг к другу части головоломки. Она мечтала, чтобы эти мгновения никогда не кончались.

Дэвид слегка отстранился и изучающе посмотрел на лицо подруги.

— Что? — смущенно захихикала Лорел.

— Ты потрясающе красивая, — прошептал он. — И не только из-за своей внешности. Все, что с тобой связано, прекрасно. Иногда я боюсь, что это чудесный сон и однажды просто проснусь. Вот и попробуй убеди себя, что не бредишь, когда твоя девушка — фея.

Оба громко расхохотались.

— Хорошо же! Придется доказать, что я очень даже настоящая! — Она крепко прижалась к Дэвиду и стала целовать его.




ГЛАВА XX


Лорел с блаженной улыбкой растянулась на кровати. День удался на славу — это был такой долгожданный перерыв. Она глубоко вздохнула и потянулась, задев локтем что-то острое.

На кровати лежал листок знакомого пергамента, сложенный вчетверо и обвязанный лентой. Лорел похолодела: неужели ее вызывают в Авалон на время четырехнедельных зимних каникул? Несмотря на самые приятные впечатления от учебы в Авалоне, ее совсем не радовало мотаться туда на всех школьных каникулах. В конце концов, она имела право на свою жизнь! С опаской развязав ленту, Лорел раскрыла листок… И тут же уныние сменилось бурным восторгом.




Позвольте пригласить Вас на фестиваль Сауин[2 - Кельтский праздник Нового года.], посвященный празднованию Нового года. Если Вы решите посетить наше мероприятие, ждем Вас утром 1 ноября у врат. Желательна парадная одежда.




Чуть ниже виднелась приписка, сделанная мальчишеским почерком: «Я тебя встречу. Тэм». И больше ничего.

Подпись внизу листка говорила так много — и вместе с тем так мало. Рядом с именем не значилось никакой приписки: ни «с любовью, Тэм», ни «твой Тэм» или хотя бы «с уважением, Тэм». Но он подписался именно «Тэм», а не «Тамани». Может, ради предосторожности на случай, если письмо попало бы в посторонние руки? А может, он заметил, что Лорел называла его «Тэм» только в моменты особой близости. А может, это вообще ничего не значило.

Впрочем, подпись сейчас заботила ее меньше всего. Лорел задумалась: стоит ли идти на праздник? Рассказывать Дэвиду о приглашении было нельзя, особенно после его реакции на ее прошлую встречу с Тамани… Неужели такое сильное желание пойти на праздник возникло у Лорел после субботней поездки в старый дом?.. Дэвиду точно не понравится, что она снова собралась посетить Авалон и провести целый день в обществе Тамани.

Но она никак не могла пропустить фестиваль! Такой шанс выпадает очень редко! Лорел пошла бы туда даже одна.

Врать Дэвиду очень не хотелось, но, с другой стороны, это было для его же блага. Есть вещи, которые девушке лучше не говорить своему молодому человеку. И потом, учитывая страстный интерес Дэвида к Авалону, у Лорел просто язык не поворачивался сказать, что она идет туда, куда людям путь заказан: феи ни за что не пустят в Авалон человека. Поэтому она сочла за благо ничего не говорить Дэвиду. Чем больше Лорел думала о фестивале, тем сильнее волновалась. Она сунула приглашение под подушку и, чтобы отвлечься, выставила на стол стеклодувный набор.

Первый пузырек разбился. Девушка со вздохом начала все заново.

Первое ноября выпадало на субботу. Скорее всего, Дэвид будет работать. Это уже хоть немного облегчало задачу. Но кто позволит Лорел исчезнуть на целый день? Если она не училась в школе, значит, она была дома, или на работе, или с Дэвидом. Ну, или с Челси.

Точно! А что, если сказать, что Лорел с ней? Однако блестящий план пришлось сразу же отмести: Челси для себя-то никогда не врала, не то что для других.

И все-таки от одной мысли, что придется пропустить фестиваль, становилось не по себе. Не имея ни малейшего представления о самом мероприятии, Лорел уже точно знала, что наденет — темно-синее вечернее платье, купленное перед отъездом из Авалона. И если тогда она сомневалась, нужен ли такой шикарный наряд, то теперь покупка оказалась как нельзя кстати.

Лорел невольно улыбнулась и, отложив алмазную трубочку, оценивающе взглянула на результат своих трудов. После того как первый за сегодня пузырек разбился, она чисто механически продолжила выполнять десятки раз повторенные операции. И вот теперь на столе красовались четыре пузырька идеальной формы.

В пятницу, накануне дня, указанного в приглашении, Лорел, сидя за кухонной стойкой, корпела над испанским. До экзаменов оставалось каких-то шесть недель, а спряжение глаголов в прошедшем времени до сих пор было для нее полной загадкой. За спиной свешивались увядающие лепестки: два уже выпали — к облегчению Лорел, которой было не до красоты.

Запах цветка служил отличным ориентиром для троллей, и они в любой момент могли снова напасть. Несмотря на затишье в течение прошедших недель, Лорел с Дэвидом вели себя крайне осмотрительно, не задерживаясь нигде, кроме школы и ее дома. Кроме того, девушка не расставалась с рюкзаком, на дне которого лежал чемоданчик с эссенциями.

А еще Лорел с усиленным рвением налегла на занятия, начатые в Академии. Недавний успех с сахарным стеклом укрепил ее веру в свои способности. Впрочем, ненадолго: все попытки сварить зелье заканчивались полным провалом. Да и пузырьки, как назло, снова стали разбиваться, и с понедельника не получилось сделать ни одного. Ко всем неприятностям прибавилась еще одна — ингредиенты для сыворотки монстроциды почти закончились. В чемоданчике оставались лишь основы для смешивания удобрений и репеллентов, которые вряд ли причинили бы значительный вред троллю. Однако Лорел продолжала упражняться, ведь от ее мастерства зависели жизни очень многих людей.

Сегодня ночью праздновали Хеллоуин. От одной мысли, что по улицам станут разгуливать люди в масках, стало совсем не по себе. А вдруг тролли воспользуются случаем и нападут на жителей города? Ко всему прочему, мама с папой участвовали в праздновании — планировалось, что местные ребятишки станут ходить с традиционной игрой «сладость или гадость» по магазинам города. Лучше бы родители остались дома, рядом с Лорел, и — что гораздо важнее — под защитой авалонских стражей. Впрочем, тогда пришлось бы рассказать родителям о троллях и еще неизвестно, какую бы реакцию вызвал этот рассказ. Особенно учитывая, что мама так и не свыклась с мыслью о существовании фей.

«Пусть уж лучше пребывают в блаженном неведении, — подумала Лорел. — К тому же тролли охотятся не на маму с папой, а на меня».

Словно в ответ на ее мысли, в кухню спустилась мама и, наполнив термокружку темным кофе многочасовой давности, сказала:

— Я в магазин. — Она старалась не смотреть на цветок за спиной дочери. Или, точнее, на то, что от него осталось. — Вернусь поздно. Ребята придут, чтобы помочь раздавать конфеты?

— Да, примерно через полчаса.

Понимая, что всех спасти нереально, Лорел пригласила Райана и Челси под благовидным предлогом к себе домой — на безопасную территорию. Не то чтобы тролли угрожали именно им двоим, просто сегодня вечером нервы у нее особенно разыгрались.

— Хорошо вам повеселиться, — пожелала мама, сделав глоток из кружки. — Ух, гадость какая! Да, кстати, конфеты в шкафу на верхней полке.

— Отлично! Спасибо, что припасла! — с преувеличенным энтузиазмом откликнулась Лорел. Понимая, что немного перегибает палку, она просто не могла пустить отношения с мамой на самотек.

— Не за что. Конфет полно, так что и вам самим хватит… Ну, в смысле, не лично тебе, ты ведь их не ешь. Я имела в виду Дэвида и Челси… Ну ладно, мне пора.

Мама вышла из кухни, не выдержав очередного неловкого момента. Последнее время такие ситуации повторялись с завидным постоянством: сначала все шло хорошо, а потом что-нибудь обязательно напоминало ей о том, что ее дочь не такая, как все. Лорел вздохнула. Такие эпизоды всегда нагоняли тоску…

Однако в следующее мгновение мама тихо произнесла:

— Кажется, ты разваливаешься на части.

На полу валялись три лепестка — видимо, выпали, пока Лорел делала домашнее задание. Сначала мама хотела развернуться и уйти, но внезапно передумала и подняла лепесток. Лорел затаила дыхание и попыталась прикинуть, ч


о последует дальше.

Мама поднесла огромный лепесток к окну (таких больших цветков в мире людей просто не существовало) и, любуясь игрой солнечного света сквозь него, робко спросила:

— А можно мне… забрать твой лепесток в магазин?

— Конечно! — Лорел внутренне скривилась от собственного приторного тона.

Однако мама, похоже, ничего не заметила и бережно убрала лепесток в свою просторную сумку.

Взглянув на часы, она шумно втянула воздух сквозь сжатые зубы.

— Вот теперь я точно опоздала!

Мама шагнула к двери и обернулась. И тут словно рухнул какой-то барьер: она рванула назад и крепко обняла Лорел. Обняла по-настоящему.

Объятие было очень недолгим — всего несколько секунд, — зато настоящим! Без лишних слов мама вышла из кухни, громко стуча каблуками по деревянному полу, и захлопнулаза собой дверь.

Лорел сидела на табурете и улыбалась. Это был маленький шаг, и, возможно, завтра все забудется, но она прекрасно понимала, чего он стоил маме! Лорел до сих пор ощущала прикосновение ее руки к спине, тепло щеки, прижавшейся к щеке, вокруг еще витал слабый аромат духов. Эти давно забытые ощущения были сродни встрече с другом после долгой разлуки.

Неожиданно распахнулась входная дверь, и Лорел, чуть не завизжав от страха, невольно смяла страницу учебника и быстро нырнула за кухонную стойку.

Приближались тихие шаги… Неужели тролль прорвался сквозь охранное заклятие? Джеймисон говорил, что оно способно отвадить всех троллей, кроме самых сильных. Но кто мог дать стопроцентную гарантию? Снаружи дома находились стражи. Куда они подевались?..

Шаги замерли у лестницы. Путь к задней двери преграждал тролль. Лорел быстро схватила со стола подвернувшийся под руку нож для разделки мяса. Жуть!..

Если внезапно наброситься на тролля, то можно добежать до задней двери. Наверное. План был очень ненадежный, но другого выхода не оставалось.

«Только бы добежать до задней двери, а там встретят стражи, и никакой тролль до меня не доберется!» — промелькнуло у Лорел в голове.

Она осторожно выглянула из дверей кухни, прижав к груди нож. Шаги прозвучали совсем близко… Из-за угла показался Дэвид.

— Господи! — Он отпрянул, инстинктивно защищаясь руками.

Лорел стояла без движения. Пальцы по-прежнему судорожно сжимали рукоятку ножа. Разом навалились и шок, и страх, и облегчение, и стыд…

С отвращением она швырнула нож на стол.

«Да что же это со мной!»

Дэвид шагнул к Лорел и обнял ее.

— Это я виноват. Слишком рано приехал. Мы с твоей мамой встретились возле дома, вот она и сказала, чтобы я заходил. А мне даже в голову не пришло постучать…

— Ты здесь ни при чем, это моя вина.

— Не вини себя. Просто столько всего произошло: и тролли, и Клеа, и Хеллоуин. — Дэвид провел пальцами по своим волосам. — Мы оба на взводе.

— Знаю. — Лорел обвила руками его талию. Сделав над собой усилие, она сменила тему: — Похоже, отношения с мамой налаживаются.

— Правда?

— Да. Я целый год ждала и, кажется, дождалась…

— Все будет хорошо.

— Надеюсь.

— Я точно знаю: на такую красавицу просто невозможно обижаться долго.

— Я серьезно!

Дыхание Лорел участилось: Дэвид целовал ее в шею; его руки заскользили по ее спине под рубашкой.

— И я серьезно. Очень, очень серьезно, — сказал он.

— Ну конечно! Ты все время шутишь.

— Насчет тебя никогда.

Лорел растаяла в объятиях Дэвида, но он неожиданно отстранился.

— Что случилось? — спросила она.

Он молча указал на ковер. Там валялись два лепестка.

— Надо бы убрать эту красоту, пока Райан с Челси не пришли.

— Точно! Похоже, к завтрашнему дню цветок исчезнет. Наконец-то!

— Наверное, я тебя слишком активно гладил по спине. Хочешь, и остальные сейчас выпадут? — Дэвид качнул головой в сторону дивана.

— Очень соблазнительное предложение, если бы не Челси и Райан, которые вот-вот появятся.

— Нашла кого стесняться: в школе они постоянно обнимаются, — ухмыльнулся Дэвид.

Лорел выразительно посмотрела на него.

— Ладно. — Чмокнув ее, он подошел к холодильнику. — Почему у тебя только «Спрайт»? Купи что-нибудь еще, «Маунтин дью» например[3 - Обыгрываются названия напитков: «Sprite» — фея, эльф, душа, «MountainDew» — горная роса (англ.).].

— Ага, чтобы мои волосы и глаза стали совершенно невообразимого цвета? Вдобавок, там кофеин, а меня от него тошнит.

— А кто сказал, что это для тебя? — Дэвид открыл банку «Спрайта» и вручил Лорел. — Просто купи на всякий случай, вдруг кому-то попить захочется. — Открыв вторую банку, он присел на табурет. — Надеюсь, Челси не рассчитывает, что мы нарядимся в костюмы и будем раздавать конфеты?

— Нет, я ее предупредила. Никто не наряжается, кроме меня.

— Так ты все-таки наряжаешься? — с сомнением в голосе спросил Дэвид.

— Конечно. Прикидываюсь человеком.

— Как же я сразу не понял, к чему ты клонишь? — Он взглянул на помятый учебник испанского, лежащий на столе. — Занималась? Судя по всему, книжке пришлось нелегко.

— Занималась… пока не начала гоняться за тобой с кухонным ножом.

— Да уж, веселуха. Надо как-нибудь повторить.

Лорел со стоном закрыла ладонями лицо.

— Я же могла убить тебя.

— Ни за что. Я был готов ко всему. — Дэвид ухмыльнулся и вытащил из-за спины черный пистолет.

Она спрыгнула с табуретки.

— Ты принес в мой дом оружие?!

— Да, — невозмутимо ответил он.

— Убери его немедленно!

— Тише, успокойся! — Дэвид быстро засунул пистолет в спрятанную под одеждой кобуру. — Раньше я с оружием не ходил. У тебя дома безопаснее всего. — Он окинул комнату взглядом, словно боялся, что кто-то их подслушивает. — Вдобавок, сегодня к нам придут Челси и Райан. Между прочим, твоя паника по поводу Хеллоуина передалась и мне. Я просто решил подготовиться на случай… На всякий случай. Честное слово, я подумал, что оружие придаст тебе хоть немного уверенности.

Он поднял голову и смело встретил сердитый взгляд Лорел.

— Извини. Ненавижу оружие.

— Давай я пистолет в машину отнесу, — нехотя предложил он.

Слова Дэвида, что лучше быть готовым ко всему, казались вполне разумными, но ненависть к оружию взяла верх.

— Отнеси, пожалуйста, — тихо попросила она.

В следующее мгновение тишину взорвал громкий звонок в дверь. Лорел подпрыгнула от неожиданности.

— Они уже тут! Убери пистолет, чтобы я его больше не видела!

В дверях кухни Дэвид схватил ее за руку.

— Спрячь цветок! — зашипел он. — А я приберу лепестки с пола!

— Черт… Минуточку! — прокричала она в сторону двери, лихорадочно сдирая с запястья шарф и заматывая его вокруг талии.

Самым главным было поскорее спрятать лепестки, а потом она закроется в ванной и сделает все как следует. Дэвид убрал с пола выпавшие лепестки, и Лорел пошла открывать друзьям, надеясь, что ее улыбка выглядит достаточно естественно.

— Привет, народ!

Челси и Райан глупо улыбались. Оба нацепили на головы неоновые ободки с фосфоресцирующими глазами, болтающимися на длинных пружинках.

— Впечатляющий прикид, — сухо произнесла Лорел.

— Куда нам до тебя! — Челси указала куда-то над ее плечом.

Испугавшись, что там торчат лепестки, Лорел попыталась заглянуть себе за спину. От резкого движения что-то слегка стукнуло ее по вискам. Девушка медленно подняла глаза кверху: там раскачивались смешные выпученные глаза.

— Ну спасибо! Удружили, — проворчала она.

— Да ладно тебе! По-моему, прикольно! — захихикала Челси.

Лорел выразительно посмотрела на Райана.

— Я тут ни при чем. Это Челси придумала.

— Ладно, не стану снимать… если только вы и для Дэвида припасли то же самое.

Челси протянула четвертый ободок с глазами.

— Отлично!

Гости шагнули в дом, и Лорел, закрывая дверь, кинула тревожный взгляд в темноту.




ГЛАВА XXI


Настало холодное утро, на востоке над окутанным облаками горизонтом появилась едва заметная розовая полоска. Лорел, стоя в куртке на крыльце, зябко передернула плечами и постаралась как можно тише вытащить из кармана ключи от машины.

— Куда собралась?

Девушка вскрикнула от неожиданности и выронила ключи.

— Прости, что напугал, — скачал папа, высунувшись на улицу. Его волосы торчали в разные стороны, глаза смотрели сонно — папа явно не принадлежал к типу жаворонка.

— Все в порядке. — Лорел нагнулась за ключами. — Я к Челси.

Она не стала говорить правду: так было проще, а заодно меньше шансов, что узнает Дэвид.

— Точно, ты говорила вчера. А чего так рано?

— Вечером у Челси свидание с Райаном, и мы решили собраться пораньше, — на ходу придумывала Лорел. В голове мелькнула мысль, что врать становилось все легче.

— Ну, поезжай. Хорошенько повеселитесь. А я пойду досыпать.

Папа широко зевнул.

Лорел прыгнула в машину и быстро выехала со двора, торопясь поскорее выбраться из города.

Она решила не говорить Дэвиду о фестивале. Врать было противно, но ничего другое просто не приходило в голову. Учитывая вчерашнее происшествие с ножом, он стал бы волноваться и отговаривать Лорел от поездки. Или еще того хуже — увязался бы вместе с ней со своим идиотским пистолетом. От одной мысли, что Дэвид в последнее время не расставался с оружием, становилось не по себе. Лорел не имела права винить его: у нее хотя бы имелись элементарные средства защиты. А у него что? Только пистолет, к которому он вчера тянулся каждый раз, когда стучали в дверь. А поскольку вчера отмечали Хеллоуин, это случалось очень часто. В итоге Лорел решила ничего не говорить Дэвиду. Они оба и так издергались.

Челси тоже была не в курсе. Дэвид, думая, что Лорел у подруги, не обидится, а ту посвящать в свой план тем более ни к чему. В любом случае, девушка не собиралась надолго задерживаться в Авалоне — и не только потому, чтобы вернуться, прежде чем Дэвид закончит работу. Она понимала, что должна приехать домой до наступления темноты.

Машин по дороге в Орик попадалось не много, однако Лорел то и дело поглядывала на обочины и в зеркало заднего вида, проверяя, нет ли за ней погони. Она завернула на уединенную автозаправку и, внимательно осмотревшись вокруг, помчалась в туалет, располагавшийся в магазине. Лорел вытащила из рюкзака платье, которое до сих пор надевала лишь однажды — во время примерки. Шуршащая ткань заскользила по телу, облегая стройную фигуру, и девушка внезапно ощутила бурный восторг. Ночью выпали последние лепестки, спина опять стала ровной, и только внизу, на гладкой коже цвета слоновой кости, как и год назад, белел едва заметный шрам.

Лорел выглянула из двери туалета и, кинув опасливый взгляд в сторону немногочисленных посетителей магазина, понеслась к машине. Пышный подол шуршал и хлопал ее по лодыжкам.

Через несколько минут она доехала до старого дома и припарковалась позади огромной ели, надежно скрывшей автомобиль со стороны дороги.

Тамани уже ждал. В этот раз он не остался рядом с кромкой леса, а пришел прямо во двор. Фей стоял в черном плаще и бриджах, заправленных в высокие черные сапоги. От одного его вида дыхание Лорел участилось — впрочем, это происходило каждый раз, стоило ей увидеть Тамани. Неужели она совершила ошибку, приехав сюда?

«Еще не поздно повернуть обратно», — мелькнула в голове паническая мысль.

Тамани, не двигаясь, смотрел, как Лорел шла вперед. Он не проронил ни звука, пока она не оказалась рядом, на расстоянии вытянутой руки.

— А я все думал, придешь или нет, — хрипло проговорил фей, словно долго молчал. Словно ждал ее на холоде всю ночь.

Может, и ждал…

Все еще не поздно было повернуть назад. Тамани простил бы. Когда-нибудь. Лорел взглянула на него. Казалось, он почувствовал ее нерешительность, понял, что она раздумывает, не повернуть ли назад.

Прорвавшийся сквозь деревья ветер взметнул волосы фея, и он заправил длинные пряди за уши. За какую-то долю секунды, пока рука Тамани прошла перед лицом, он успел окинуть взглядом Лорел от макушки до пят. Странно, раньше он так никогда не делал. За это мгновение что-то изменилось, хотя было непонятно, что именно…

— В Авалон? — Положив ладонь ей на спину, Тамани кивнул в сторону леса.

И тут Лорел отчетливо осознала, что приблизилась к точке невозвращения.

Девушка взглянула на Тамани, потом на деревья… и решительно шагнула вперед.

На улицах Авалона повсюду сновали феи: Тамани с трудом вел Лорел сквозь толпу.

— Как именно вы празднуете фестиваль? — спросила она, пробираясь мимо компании фей, остановившихся побеседовать посреди дороги.

— По-разному. Сегодня, например, все идут в Большой летний театр на балет, а потом народ перетечет на центральную лужайку, где будут танцы и угощение. А дальше — кто как: одни разбредутся, другие продолжат праздновать, пока хватит сил. В итоге веселье закончится, и все приступят к своим обычным делам… Нам сюда. — Тамани указал на пологий холм.

Они взбирались вверх по склону, с высоты которого постепенно становилось видно здание летнего театра. В отличие от Академии, построенной в основном из камня, или стеклянных домов Летних фей стенами театра служили живые деревья, подобные тем, на которых жила семья Тамани. Их сросшиеся друг с другом стволы — не круглые и полые, а вытянутые и плоские — образовывали единую деревянную стену не менее пятидесяти футов в высоту, увенчивающуюся пышной кроной. Стену украшали яркие шелковые полотнища, потрясающей красоты росписи, а также статуи из мрамора и гранита. Вся эта пестрота придавала массивному строению праздничный вид.

Вскоре радости у Лорел несколько поубавилось: к входу в театр тянулась длиннющая очередь. Феи щеголяли в красивой одежде, однако ни один наряд не мог сравниться с ее великолепным платьем. И снова она почувствовала себя белой вороной.

— Мы тут до вечера простоим. — Лорел со вздохом обернулась к Тамани.

— Твой вход не здесь. — Взмахом руки фей показал направо, и они двинулись дальше.

Пробившись сквозь толпу, они подошли к арке с дверью, по обеим сторонам которой стояли гвардейцы в темно-синих мундирах.

— Лорел Сьюэлл, — тихо сказал им Тамани. Один из гвардейцев взглянул на них.

— Фер-файре Осенней феи? — спросил он, внимательно оглядев руки Тамани.

— Фер-глейи. Я Тамани, сын Розлин. Клянусь Гекатой, я же сказал, это Лорел Сьюэлл.

Гвардеец встал навытяжку.

— Проходите. — Он кивнул напарнику, чтобы тот открыл дверь.

— Фер… гли? — Лорел почувствовала, что коверкает слово. Значение слова «фер-файре» летом объяснял Джеймисон, но теперь она услышала нечто новое.

— Я сказал гвардейцам, что я твой сопровождающий, — нахмурившись, произнес Тамани. — Я специально назвал твою человеческую фамилию, думал — поймут. Но видимо, их вообще не обучали в замке.

— В замке?

Ну почему каждый разговор с Тамани заканчивался кратким экскурсом в культуру фей?

— Давай потом, — мягко ответил он. — Сейчас это неважно.

И действительно, как только Лорел огляделась, все вопросы тут же вылетели из головы.

Живые стены летнего театра росли вокруг глубокой впадины в макушке холма. Лорел стояла на просторном балконе, образованном плотно переплетенными ветками гигантских деревьев. В центре балкона на возвышении виднелись три изысканно украшенных золоченых кресла, а слева и справа от них — попроще, обитые красным шелком. Расположение сидений выдавало заботу скорее об удобстве зрителей, чем об экономии места.

Невдалеке толпы фей проходили сквозь главный вход и устремлялись на площадку первого этажа, представлявшую собой часть холма, покрытую травой. Хоть там и не было сидячих мест, феи с готовностью теснились, пропуская желающих поближе к сцене. Такой большой сцены Лорел еще никогда не видела: белый шелковый занавес мерцал тысячами кристаллов и медленно раскачивался от легкого ветерка, посылая по всему зрительному залу радужные отсверки. Крышей театру служила тонкая газовая материя, которая позволяла проникать солнечным лучам в зал, но все же сильно их смягчала.

Повсюду сверкали бриллианты, переливались полотнища золотого шелка и великолепные гобелены, посвященные истории Авалона. В более темных участках зрительного зала горели золотые шары, похожие на тот, который год назад Лорел видела у Тамани, — это когда она чуть не утонула в Четко. На расставленных по залу тумбах из камня и дерева красовались живописные композиции из цветов и фруктов.

Лорел глубоко вздохнула и направилась вперед, раздумывая, где бы сесть. Она почувствовала, что Тамани куда-то исчез, и обернулась: и действительно, он стоял у арки и явно не собирался оттуда уходить.

— Эй, Тэм, пошли! — позвала Лорел.

— Я буду стоять здесь, но это только на время представления, а потом мы вместе пойдем на танцы.

— Ну уж нет! — Подойдя к нему, она взяла Тамани за руку. — Садись со мной. Пожалуйста!

— Не имею права. Здесь мне не место.

— А я говорю, проходи.

— Может, ты еще к королеве сядешь? — съязвил он.

— А вот и сяду!

В его голосе послышалась тревога.

— Я правда не могу. Не усложняй ситуацию.

— Тогда я останусь в дверях с тобой.

— Здесь место для меня. А там — для тебя… — Тамани махнул рукой в сторону обитых красным шелком стульев.

— Сейчас придет Джеймисон. Я уверена, он тоже будет настаивать, чтобы тебя пропустили к нам.

Тамани окинул взглядом стоящих на балконе Осенних фей, затем посмотрел на лавину Весенних, прорывавшуюся сквозь главный вход, и со вздохом произнес:

— Ладно.

— Ура! — В порыве радости Лорел встала на цыпочки и чмокнула его в щеку.

Уже в следующее мгновение она пожалела о допущенной ошибке: отстраниться от Тамани было невозможно. Он повернулся и посмотрел на Лорел в упор. Фей был так близко, их носы почти соприкасались, она чувствовала его дыхание на своих губах и невольно придвинулась еще ближе. Тамани отвернулся.

— Веди, — проговорил он едва слышно. Лорел повела его на балкон. Она еще никогда не видела Тамани таким нервным, почти испуганным. Куда подевалась его самоуверенность? Он неуютно кутался в плащ, словно хотел в нем спрятаться. Девушка остановилась и, подбоченившись, смотрела на Тамани до тех пор, пока он не поднял на нее глаза.

— В чем дело? — спросила она.

— Зря я сюда пришел. Мое место не здесь.

— Твое место рядом со мной, — отрезала Лорел. В глазах Тамани появился страх, которого не было даже тогда, когда Барнс всадил в него пулю.

— Я зря сюда пришел. Я не такой!

— Не такой?

— Я не из тех, кто цепляется за девушку, которая выше тебя по статусу, ради личной выгоды. Клянусь, я ничего не подстроил. Я честно хотел дождаться тебя.

— Это из-за того, что ты Весенний? — жестко спросила Лорел. Несмотря на гул толпы, она все-таки понизила голос.

Тамани упорно отводил глаза.

— Я угадала! — взорвалась она. — Оказывается, не только остальные считают тебя феем второго… точнее, четвертого сорта, ты и сам согласен с ними! Почему?

— Так уж заведено в Авалоне, — пробормотал он, по-прежнему глядя в сторону.

— И неправильно заведено! — Лорел тряхнула фея за плечи, заставив посмотреть себе в глаза. — Да ты стоишь двоих Осенних! Я бы никому не доверила свою жизнь во всем Авалоне, кроме тебя! — Рискуя сильно обидеть Тамани, Лорел все же продолжила, зная, что он прислушается к этим словам. — Если ты ко мне относишься хоть вполовину так хорошо, как говоришь, тебя бы больше волновало мое мнение, а не чье-то еще.

Его глаза потемнели. После долгой паузы Тамани ответил.

— Ладно, — покорно, без улыбки кивнул он. Ситуация не располагала к веселью.

Фей двинулся за Лорел уже более уверенно, хотя и по-прежнему молча. Полы черного плаща обвивались вокруг его ног.

— Лорел! — раздался знакомый голос.

К ним шагнула Катя, одетая в роскошное шелковое платье, выгодно подчеркивающее ее фигуру. Над ее плечами раскачивались бледно-розовые лепестки, тон которых идеально совпадал с цветом платья. Легкие светлые локоны струились вокруг лица феи, над левым ухом сверкал серебряный гребень.

— Катя! — улыбнулась Лорел.

— Я так и думала, что ты придешь! — воскликнула та. — Это самый лучший фестиваль в году.

— Правда?

— Конечно. Праздник Нового года! Новые цели, новые предметы, новые уровни мастерства. Новое начало, которого ждешь целый год! — Катя взяла Лорел под руку и отвела ее в сторонку. — Похоже, Мару завтра переводят в подмастерья!

Героиня их разговора — темноглазая фея в великолепном пурпурном платье с таким низким вырезом, на который Лорел ни за что бы не отважилась, — стояла в дальнем конце балкона. Как и Катя, Мара тоже цвела: на ее спине виднелся скромный цветок с шестью остроконечными лепестками, напоминавший нарцисс.

Лорел обернулась, проверяя, рядом ли Тамани.

— Ты его привела? — зашептала Катя.

— Конечно! — в полный голос ответила Лорел. Катя несколько скованно улыбнулась.

— Как же я сама не догадалась! Конечно, ты тут не сориентируешься одна. Ну, до скорого, увидимся после представления!

Она помахала рукой и присоединилась к небольшой группе фей, которых Лорел помнила еще с летней поездки в Академию.

Феи откровенно уставились на нее, но, отвлеченная окружающим великолепием, девушка даже не заметила, что многие кидали на нее и Тамани настороженные взгляды. Вскоре стало ясно почему.

Цвели не только Катя и Мара. Скромные однотонные цветки Осенних фей, стоявших на балконе, не шли ни в какое сравнение с тем буйством красок и форм, которые она видела на спинах у Летних. Главное, что все, кто находился на балконе, цвели. Все, кроме Лорел…

В Авалоне было по-прежнему тепло — лишь чуть прохладнее, чем летом. Интересно, как организм фей понимает, когда надо цвести? Может, все зависит от наклона солнечных лучей? Или все дело в легком изменении температуры воздуха? Мягкий климат Авалона способствовал цветению осенних растений и даже, наверное, продлевал его, но насколько? Лорел решила, что обязательно выяснит это следующим летом, когда снова приедет в Авалон. А пока она могла лишь догадываться, что между климатом Авалона и Кресент-Сити существовали определенные различия. Вот если бы вернуться на пару дней назад да тепла бы прибавить на два градуса, тогда бы Лорел не чувствовала себя белой вороной посреди цветущих Осенних фей.

С гордо поднятой головой она прошествовала к Тамани. Он, естественно, уже надел перчатки из черной бархатистой ткани. Эта оранжерея подействовала даже на него! Решив не зацикливаться на второстепенных моментах, Лорел переключила внимание на самих фей и посмотрела вниз, на основную площадку. Несмотря на скромные, не украшенные драгоценностями наряды, толпящиеся внизу феи выглядели очень счастливыми: все радостно здоровались, дружески хлопали друг друга по спинам, обнимали детей. То и дело раздавался смех, звуки которого долетали до балкона.

— Неужели там только Весенние? — поинтересовалась Лорел.

— Почти, — ответил Тамани. — И еще несколько Летних, которые, в отличие от своих сородичей, пока еще не участвуют в постановке.

— А Ровена… тоже внизу?

— Да, вместе с моей сестрой.

Она кивнула, не зная, что сказать. Лорел не учла, что из-за ее упрямства Тамани не сможет смотреть представление вместе с семьей. Накатило знакомое чувство вины. С ее стороны было наивно полагать, что Тамани жил и дышал только ради Лорел, что у него не существовало своих привязанностей и другой, неведомой ей жизни.

Внезапно гул толпы смолк, и все разом задрали головы. Тамани поспешно потянул Лорел назад, к креслам, стоящим на более дальних рядах.

— Здесь сидят Зимние, — прошептал он. — Джеймисон, Ясмин и ее величество королева Марион.

Лорел вместе с остальными присутствующими взволнованно глянула в сторону арки. Неужели во всем Авалоне Зимних фей только три? И кто такая Ясмин?

Сначала на балконе появились гвардейцы в небесно-голубых мундирах — те самые, которые всегда сопровождали Джеймисона. Затем вошел он сам в просторной темно-зеленой мантии и с неизменной улыбкой, прячущейся в уголках рта. Рядом со старым феем шла девчушка лет двенадцати на вид. Ее гладкая черная кожа и аккуратно уложенные кудряшки оттеняли очень чопорное платье из бледно-пурпурного шелка.

По залу прокатился еле слышный вздох: из арки вышла королева в сверкающем белом платье со шлейфом из тончайшей материи, которая трепетала от малейшего колебания воздуха. Длинные иссиня-черные волосы Марион струились по спине. С изящной хрустальной короны свисали унизанные бриллиантами нити, мерцающие посреди черных локонов.

Лорел интересовал не столько наряд королевы, сколько ее лицо. Бледно-зеленые глаза медленно обвели толпу. Безусловно, такое лицо признали бы красивым все модные журналы, однако Лорел заметила и поджатые губы, и слегка недовольное выражение лица, и едва заметно приподнятую бровь: казалось, королева устала от всеобщих знаков внимания, от бесконечных поклонов. Все вокруг, включая Тамани, согнули спины. Все, кроме Лорел.

Она поспешно склонилась, пока королева ничего не заметила. К счастью, девушка успела вовремя: монарший взгляд скользнул по толпе, и через несколько секунд Осенние феи выпрямились и возобновили негромкие разговоры.

Послышалось тихое шуршание ткани: королева направилась к возвышению, где располагались три золоченых кресла. Джеймисон помог маленькой девочке взобраться на кресло, стоявшее по левую руку от королевского. В следующее мгновение он заметил Лорел и, шепнув что-то маленькой фее, стал спускаться с возвышения. Феи, не прекращая говорить и смеяться, почтительно отходили в сторону, освобождая ему путь.

— Моя дорогая Лорел! — Радостно сверкающие глаза старого фея превратились из голубых в зеленые, в тон его одеянию. — Как хорошо, что ты пришла. — Джеймисон ласково похлопал Тамани по плечу. — И ты здесь, мой мальчик! Давненько я тебя не видел. Наверное, все дни и ночи проводишь на работе?

Тамани улыбнулся и расправил плечи.

— Точно, сэр. Сами знаете, какая Лорел, с ней не соскучишься.

— Да уж, — ухмыльнулся Джеймисон. Раздались звуки струнных инструментов: оркестр начал настраиваться.

— Мне пора, — сказал фей напоследок и обнял ладонями лицо Лорел. — Как же я рад, что ты смогла выбраться, — тихо произнес он и зашагал прочь.

Вскоре развевающаяся зеленая мантия скрылась в толпе.

Тамани слегка подтолкнул девушку к креслам на другом конце балкона, откуда махала Катя.

Лорел заметила, как Джеймисон, занимая свое место, вручил что-то темнокожей девочке.

— Кто эта малышка? — спросила она у Тамани.

— Ясмин, Зимняя фея.

— Понятно. Когда-нибудь станет новой королевой?

— Вряд ли. Ясмин ненамного ее моложе. То же самое случилось с Джеймисоном и Корой, которая правила до Марион.

— То есть во всем Авалоне только три Зимних феи?

— Да. Бывало и меньше. — Тамани улыбнулся. — Между прочим, моя мама выращивала их обеих: и Ясмин, и королеву Марион. Ясмин расцвела лишь за несколько месяцев до того, как мама вышла на пенсию. Не многие садовники удостаивались чести ухаживать сразу за двумя Зимними. — Он кивнул в сторону юной феи. — Я немного общался с Ясмин, пока ее не услали в Зимний дворец. Добрая девчонка. По-моему, Джеймисон в ней души не чает.

В следующее мгновение на сцену вышла миниатюрная фея в красивом платье. В зрительном зале настала тишина.

— Готовься! — шепнул ей на ухо Тамани. — Такого ты еще не видела.




ГЛАВА XXII


Занавес раскрылся, и за ним показались мастерски сделанные декорации, изображающие лес; разноцветные лучи ложились на сцену мягкими пятнами. Устроить в зале темноту было невозможно, да и к чему? Сцена будто сияла изнутри: все на ней казалось более ярким, более четким и более реальным, чем в зале. Лорел не могла оторвать от нее глаз — тут явно не обошлось без Летней магии.

На сцену вышли мужчина и женщина. Они преклонили колена и обвили руками друг друга. Оркестр заиграл тихую романтическую мелодию. Артисты выглядели как обыкновенные балетные танцовщики: смуглокожий мужчина с красивыми атлетическими руками и короткой стрижкой и женщина с изящной фигурой и золотисто-каштановыми волосами, затянутыми в пучок. Они поднялись с колен и стали танцевать. Босиком.

— А где же пуанты? — спросила Лорел шепотом у Тамани.

— Какие пуанты?

«Понятно. Значит, их просто не используют», — подумала она.

Несмотря на отсутствие пуантов, зрелище действительно походило на балет: те же плавные движения, те же прыжки и поддержки, которые сделали бы честь любому профессиональному танцовщику из мира людей. Впрочем, чтобы солировать в столь важном представлении, феям все-таки не хватало мастерства: босые ступни тяжеловато шлепали по сцене, движения выглядели недостаточно изящно, хотя в целом артисты смотрелись довольно неплохо.

Несколько минут понаблюдав па-де-де, Лорел наконец сообразила, что именно смутило ее.

— А почему у мужчины борода?

Она не сразу заметила черную бороду танцовщика, которая сливалась с его темным костюмом. Однако, приглядевшись повнимательнее, девушка поняла, что борода у него чуть ли не по пояс.

Тамани тихо кашлянул, и на долю секунды Лорел показалось, что он не захочет отвечать на вопрос.

— Пойми, большинство авалонцев ни разу в жизни не видели человека. Здешние представления о людях так же неверны, как и у людей о феях. Наших очень занимает то… — он замялся, пытаясь подобрать нужные слова, — что люди способны выращивать шерсть на лицах. Очень животная черта.

А ведь и правда: Лорел никогда не видела фея с бородой. Лицо Тамани всегда было гладким, без малейших признаков колючей щетины, которая росла у Дэвида. Раньше она просто не задумывалась о подобных вещах.

— Танцовщики, изображающие людей, специально двигаются не очень ловко: их задача — передать движения животного, а не феи, — пояснил Тамани.

Лорел вновь посмотрела на сцену: артисты действительно двигались тяжеловато. Девушка невольно прониклась уважением к таланту фей — они так ловко изображали отсутствие ловкости. Она постаралась не обращать внимания на упорно лезущую в голову злую мысль о насаждении стереотипов. Это могло подождать.

Тут на сцену выбежали еще два бородатых фея, и танцовщица попыталась спрятаться за своим партнером.

— Что происходит?

Тамани показал на пару, появившуюся на сцене первой.

— Это Эрика и Лотос. Они тайные любовники. Но отец Эрики, — он показал на старого фея с пышной каштановой бородой, в которой мелькала проседь, — хочет, чтобы дочь вышла замуж за Лолия. Что за дурацкий обычай: люди женят детей по своему вкусу!

— Между прочим, так уже давно не делается. По крайней мере, я не слышала.

— И все же.

Двое мужчин скрылись за кулисами, а Эрика и Лотос исполнили печальный танец. Лорел никогда не слышала ничего подобного той чарующей мелодии, которую играл оркестр. Глаза жгло от подступивших слез: она сопереживала двум влюбленным, счастью которых помешала злая судьба.

Свет на сцене сделался ярче, и Лотос стал взбираться на скалу.

— Что он делает? — Взволнованная Лорел затрясла руку Тамани.

— Лотос решил доказать отцу Эрики, что достоин ее. Для этого он должен привезти золотое яблоко с острова Гесперид, также известного под названием Авалон, — добавил он с улыбкой.

Сцена опустела, затем декорации засияли и превратились в огромный сад, в котором росли цветы всех возможных форм и оттенков.

Лорел задохнулась от восхищения.

— Как они это сделали?

— Большая часть декораций — иллюзия. Вот почему Летние феи отвечают за зрелища и развлечения.

Лорел подалась вперед, увлеченно разглядывая новые декорации. Вскоре на волшебной лужайке появились танцовщики в красочных нарядах. Теперь неловкость «людей», выступавших в предыдущей сцене, стала очевидна: феи, игравшие самих себя, показали такие вершины хореографии, что, вероятно, устыдили бы саму Анну Павлову. В течение нескольких минут они выделывали невообразимые па, а потом на сцену вышла высокая фея в легком облегающем одеянии. Остальные артисты бросились на колени, а она стала танцевать сольную партию. Лорел бывала на балетах в Сан-Франциско, но ничто не могло сравниться с природным талантом и грацией феи.

— А это кто? — прошептала она, не отрывая глаз от сцены.

— Титания.

— Титания? Та самая?

Тамани приобнял Лорел за талию, они тихо переговаривались, сдвинув головы, но девушка не замечала ничего, кроме представления.

— Нет, она играет Титанию.

— Ясно, — разочарованно протянула Лорел, слегка расстроенная, что ей не удастся увидеть легендарную фею.

Во время великолепного арабеска в исполнении солистки на сцену вышел фей (на сей раз без бороды). Коленопреклоненные танцовщики пали ниц.

— Это Оберон? — Лорел вспомнила о знаменитом короле фей, который, по легенде, считался мужем Титании.

— Схватываешь на лету.

Фей, исполняющий партию Оберона, начал свой танец, полный стремительных, резких, почти яростных, однако исполненных естественной грации движений. Вскоре Оберон и Титания стали танцевать дуэтом, и каждый словно старался превзойти партнера в мастерстве. В музыке нарастало крещендо, звуки становились все громче, и наконец под всплеск духовых инструментов Титания упала навзничь. Затем она поднялась и, взмахнув рукой, покинула сцену в сопровождении части танцовщиков. За ними следом воинственно прошествовали слуги Оберона.

— Почему они злятся на нее?

— У нас не очень-то любят Титанию, — пояснил Тамани. — Осенняя фея да к тому же из Неблагого Двора, которая стала королевой потому, что на тот момент не было ни одной Зимней. Вскоре родился Оберон. Он стал королем в двадцать лет — практически ребенком. Впрочем, по мнению многих, он пришел к власти слишком поздно: во время правления Титании случилась трагедия в Камелоте.

— Камелот уничтожили тролли?

— Да. В результате Оберон погиб, но его запомнили как величайшего правителя в истории Авалона. А винят в смерти Оберона Титанию.

— Какая несправедливость!

— Возможно.

Сцена снова на миг опустела, а потом на ней появились лесные декорации. Из-за кулис выбежал Лотос, преследуемый Эрикой, которая пряталась за деревьями каждый раз, когда тот оборачивался. Вскоре появились еще двое: Лолий и хорошенькая фея.

— Я снова запуталась, — прошептала Лорел, наблюдая за тем, как Лолий отвергает льнущую к нему фею.

— Это Корилия. Она влюблена в Лолия. Но Лолий пытается догнать Эрику, которая, в свою очередь, хочет отговорить Лотоса от опасной поездки на остров Гесперид. А Корилия мечтает только о том, чтобы Лотос остался с ней.

Тем временем хорошенькая Корилия в отчаянии кинулась к Лолию, но он вновь оттолкнул ее. И тут что-то словно щелкнуло в голове Лорел.

— Погоди-ка… Это же «Сон в летнюю ночь»!

— Точнее, то, что в итоге стало «Сном в летнюю ночь». Как и большинство лучших творений Шекспира, оно основано на нашей легенде.

— Да ладно!

Тамани приложил палец к губам, призывая ее к тишине, — несколько сидящих рядом фей кидали на них недовольные взгляды.

— Честное слово, — прошептал он. — Неужели ты думаешь, что сюжет «Ромео и Джульетты» придумал Шекспир? Этой легенде тысяча лет, и героев зовут Рео и Жасмин. Впрочем, Шекспир сделал неплохой пересказ.

Лорел следила за головокружительной погоней четырех фей, разворачивающейся на сцене.

— Но откуда Шекспиру стали известны легенды, созданные феями? Ведь он был человеком… или нет?

— Человеком, — тихо рассмеялся Тамани. — В те времена правителей Авалона еще интересовал мир людей, они восторгались пьесами Шекспира о наших королях: о Лире и Ричарде, кажется. Сюжеты — скука смертная, но писал он гениально. В общем, наш король вызвал Шекспира в Авалон и подарил ему несколько свежих идей. Феи очень надеялись, что бард исправит некоторые ошибки в нашей мифологии. После поездки в Авалон сначала появился «Сон в летнюю ночь», а потом «Буря». Однако вскоре Шекспиру не понравилось, что король не позволяет ему появляться и уходить, когда вздумается. В итоге Шекспир ушел навсегда, а феи в его пьесах больше не появлялись. Всех персонажей он сделал людьми, а сюжеты выдал за свои собственные.

— Правда?! — Лорел не могла прийти в себя от изумления.

— У нас говорят так.

Декорации в очередной раз сменились. Теперь на сцене снова возникла цветущая поляна. Перед зрителями появился Пак (очень искусный Осенний фей, как разъяснил Тамани). В наказание за несчастья, обрушившиеся по вине Титании на Камелот, Оберон приказал Паку создать приворотное зелье, чтобы она влюбилась в первое же существо, которое увидит. Впрочем, Оберон был милосердным правителем.

— Он не мог позволить людям войти в Авалон и взять золотое яблоко, но, с другой стороны, не отсылать же их восвояси с пустыми руками, — сказал Тамани.

Лорел кивнула и с интересом продолжила смотреть балет, уже зная канву истории. Лотос и Лолий преследовали Корилию, Эрика осталась покинутой возлюбленным — танец всех артистов был полон головокружительных движений.

Перед зрителями появилось жилище фей. Пак смазал зельем глаза спящей Титании, и на сцену выбежал огромный зверь — то ли очередная иллюзия, то ли артист в мастерски сделанном костюме.

— Там какой-то зверь, — сказала Лорел. — А я думала, что сейчас появится актер с ослиной головой.

— Это тролль, — пояснил Тамани. — Влюбиться в тролля считается среди фей самым большим позором. Такое может произойти только в результате умопомешательства или приворотного зелья.

— А где же часть, в которой ставят пьесу? Тогда и должен появиться зверь.

— Выдумка Шекспира. В нашей легенде нет никакой дурацкой пьесы.

— Часть с пьесой мне сразу не понравилась. Я бы закончила историю на том, что влюбленные просыпаются и их находят остальные.

— Так и есть, — ухмыльнулся Тамани. Артисты продолжили танцевать, и сюжет постепенно приближался к счастливой развязке.

Перед финальной сценой Титания исполнила проникновенное соло под аккомпанемент тихой и печальной мелодии. Затем она припала к ногам Оберона, предлагая ему свою корону.

Лорел, не в силах отвлечься от потрясающего танца даже на секунду, дождалась окончания соло и спросила:

— Что произошло?

— Титания умоляет Оберона о прощении за свои ошибки и отдает ему корону. Таким образом, она признает, что никогда не была настоящей правительницей.

— Из-за Камелота?

— Из-за того, что она Осенняя фея. Лорел нахмурилась, обдумывая слова Тамани. Однако декорации в очередной раз сменились.

На сцене снова возникла поляна, посреди которой две влюбленные пары, очнувшись от волшебного сна, исполнили радостные дуэты. В конце к ним присоединились остальные участники.

Когда вся труппа вышла на поклон, зрители на нижней площадке единодушно поднялись на ноги и аплодировали артистам стоя. Тамани тоже встал с кресла, а за ним и Лорел, которая хлопала так сильно, что начали зудеть руки.

Неожиданно Тамани надавил на ее плечо, заставляя сесть.

— Ты чего? — Лорел сбросила его руку.

— Сядь немедленно! Феи не встают перед низшими рангами — только перед равными или теми, кто выше.

Лорел огляделась: почти все, сидящие на балконе, улыбались и от души аплодировали артистам, но никто не стоял. Девушка выразительно посмотрела на Тамани, повернулась лицом к сцене и продолжила хлопать. Стоя.

— Лорел! — возмущенно прошипел Тамани.

— Это было потрясающе, и я собираюсь выразить свою благодарность так, как сочту нужным! Хочешь мне помешать?

— Нет. — Тамани с тяжким вздохом убрал руку с ее плеча.

Аплодисменты медленно угасли, и танцовщики грациозно удалились.

Вскоре декорации исчезли, сцена засияла белым светом, а перед зрителями выстроились примерно двадцать фей в ярко-зеленых одеяниях.

— Сейчас будет что-то еще? — спросила Лорел, когда они с Тамани снова уселись.

— Огненный танец. Тебе понравится. Раздались гулкие медленные удары тимпана.

В такт размеренному ритму феи в несколько рядов синхронно двинулись вперед. Доходя до края сцены, феи поднимали руки, из которых в небо устремлялись разноцветные лучи света. В следующее мгновение над залом, прямо на уровне балкона, раскрылись огромные цветки из радужных искр. Лорел никогда в жизни не видела ничего подобного.

Второй барабан задал более быстрый и сложный ритм, вместе с которым преобразились и артисты. Феи стали показывать акробатические трюки: они снова двигались из глубины сцены к ее краю, но уже не маршировали, а прыгали и крутили сальто.

Вступил третий барабан, а потом четвертый, и движения танцоров приобрели ошеломляющий темп и сложность. Каждый раз, когда очередная группа фей достигала края сцены, над залом вспыхивали огни: по залу мелькали лучи света, летали огненные сферы, за которыми, словно шлейф из сверкающих драгоценных камней, сыпались искры.

Барабанный ритм участился до невероятной скорости. Феи, каким-то чудом поспевающие за бешеным темпом, вышли вперед и одновременно выпустили из рук снопы искр. В воздухе повисла ослепительно яркая завеса. Стало светло, почти как днем.

Задыхаясь от восторга, Лорел вскочила с кресла и стала громко хлопать акробатам, поразившим ее не меньше артистов балета. Тамани тоже поднялся на ноги, но на сей раз не сказал ни слова.

Огненные танцоры раскланялись, и аплодисменты в зале постепенно затихли.

Осенние феи потянулись на выход. На нижней площадке происходило то же самое.

Лорел с улыбкой посмотрела на Тамани.

— Тэм, это потрясающе! Ты гений, что уговорил меня прийти. — Она взглянула на пустую сцену, закрытую шелковым занавесом. — Спасибо за чудесный день!

Тамани подал ей руку.

— Не спеши, ведь праздник только начался!

Лорел удивленно посмотрела на него. Порывшись в сумочке, она кинула взгляд на часы. Ладно, она могла себе позволить часок-другой.

Она широко улыбнулась Тамани.

— Ну что ж, я готова!




ГЛАВА XXIII


— Здорово все-таки! — восторженно произнесла Лорел. Они с Тамани удобно расположились на подушках возле низких столиков, которые ломились от фруктов, овощей, соков и мисок с медом, представлявших собой головокружительное буйство красок. Повсюду звучала музыка, а феи вокруг танцевали, общались и отдыхали на подушках. — Я даже не ожидала, что представление мне так понравится. А фейерверк и акробаты в конце — вообще незабываемо.

Тамани засмеялся. Оказавшись на поляне, где царила непринужденная обстановка и связанные с рангами формальности соблюдались не столь строго, он почувствовал себя гораздо свободнее.

— Рад, что тебе понравилось. Последние несколько лет у меня никак не получалось попасть на Сауин.

— Почему?

— Не хотелось идти одному, — ответил посерьезневший Тамани, старательно отводя глаза в сторону. — Как я мог бросить тебя за забором и веселиться, зная, что ты пропускаешь столько интересного… Особенно ночные гулянки.

— Ночные гулянки? — рассеянно переспросила Л орел, обмакивая огромную клубничину в блюдо с ярко-голубым медом.

— Ну… скорее всего, ты будешь возмущаться. Она заинтригованно посмотрела на Тамани в ожидании пояснений.

— А поподробнее?

Тот со вздохом пожал плечами.

— Помнишь, я говорил тебе: опыление для размножения, а секс для удовольствия.

— Да. И?..

— Так вот, на больших фестивалях многие… получают удовольствие.

Глаза Лорел расширились от изумления.

— Правда? — захихикала она.

— Только не говори, что люди не делают то же самое.

Лорел уже собралась рассказать про человеческий обычай целоваться в новогоднюю полночь, но вовремя сообразила, что это несколько иное.

— Допустим, делают. — Она обвела взглядом веселящихся фей. — А если кто-то из фей женат или замужем?

— Во-первых, здесь не женятся, а обручаются. А во-вторых, обычно так проводят время только свободные феи. Обручаются у нас главным образом для того, чтобы продолжить род. Вообще-то феи не способны к этому до тех пор, пока им не исполнится хотя бы… скажем, лет восемьдесят или сто.

— Но… — Лорел смущенно замолкла.

— Что ты хотела спросить?

— А феи когда-нибудь обручаются в молодом возрасте? Когда они, например, такие… как мы?

— Очень редко. — Похоже, Тамани понял вопрос, хотя Лорел так и не сумела выразить его до конца. Он пристально смотрел на нее, пока наконец она не отвела глаза. — Но это не значит, что они не могут быть парой. У многих, хотя и не у большинства, есть один постоянный партнер. Например, мои предки семьдесят лет провели просто как пара и только потом обручились. Обручение отличается от женитьбы в мире людей. Это не просто заявление о выборе партнера на всю жизнь, но и желание образовать семью, завести саженец.

Лорел смущенно захихикала.

— Надо же, феи задумываются о детях, разменяв первую сотню лет!

— Между прочим, феи достигают зрелого возраста как раз к ста годам и после этого почти не меняются, а вот после ста сорока — ста пятидесяти лет стареют очень быстро, по нашим меркам. Меньше чем за двадцать лет внешность меняется кардинально: например, сначала выглядишь как тридцатилетний, а потом сразу как шестидесятилетний старик.

— А многие доживают до двухсот лет? Мысль о существовании длиной в два века пугала Лорел.

— Практически все. Кому-то отведено чуть больше, кому-то чуть меньше, но ненамного.

— И никто не умирает от болезней?

— Очень-очень редко. — Тамани ласково дотронулся до кончика ее носа. — Для этого и существуют такие, как ты.

— В смысле?

— Ну, не конкретно ты. Я имел в виду Осенних фей в целом. Это как самые лучшие в мире… как же вы их называете… гостиницы? — Он вздохнул. — Подскажи, где лечат больнь!х людей?

— В больницах!

— Точно! Давно я не забывал человеческих слов. Мы, конечно, тоже говорим по-английски, просто иногда человеческий жаргон напоминает скорее другой язык.

— Но с гвардейцами ты разговаривал не по-английски.

— Тебе еще не надоели уроки истории? — поддразнил Тамани.

— Нет, не надоели.

Лорел с наслаждением откусила сочный нектарин. Казалось, в Авалоне урожай круглый год.

— Я говорил с ними на гэльском. В те времена, когда феи больше общались с миром людей, в нем царил этот язык. Например, мы позаимствовали у людей слово «фер-файре», означающее «охранник», или «страж». А теперь оно прочно вошло в наш обиход.

— А почему сегодня феи говорят только по-английски? Ведь существуют врата в Египте и Японии.

— И в Америке, как ты понимаешь, — улыбнулся Тамани. — В свое время феи общались и с индейцами, и с египтянами, и с японцами. Между прочим, в Японии мы наладили контакт с айнами, которые населяли страну до появления современных японцев. — Он засмеялся. — Хотя даже айны не смогли понять, насколько раньше сюда пришли феи.

— На несколько веков? — рискнула предположить Лорел.

— На несколько тысячелетий. Феи гораздо старше человеческой расы. Зато люди распространились по земле гораздо быстрее. У них есть сердце, которое помогает им приспосабливаться к резким колебаниям температуры. Наши солдаты выживают в суровых морозах Хоккайдо только благодаря искусству Осенних фей. Из-за своего преимущества люди заполонили мир, а феям ничего не остается, кроме как учиться существовать вместе с ними, хотя бы как-то. И не последнюю роль в этом играет общий язык. У нас есть база в Шотландии, а там, как ты знаешь, тоже говорят по-английски. Все феи, которым по работе предстоит общение с людьми, проходят там стажировку в течение нескольких недель.

— Значит, ты и Шар тоже там учились?

— Да. И многие другие. — Тамани говорил с неподдельным энтузиазмом, наконец-то избавившись от вечной нерешительности, которая нападала на него в Авалоне. — Секретные операции в основном проводят трюкачи. В крайне редких случаях химики, если им вдруг понадобился ингредиент, который не растет в Авалоне. База находится в замке, который выстроен вокруг портала, в середине огромного заповедника, поэтому удается одновременно охранять врата и осторожно налаживать связи с миром людей. Феи вступили во владения замком много веков назад тем же путем, каким приобретена земля, на которой стоит твой старый дом.

Лорел с улыбкой смотрела на разгорячившегося Тамани. О человеческом мире он знал гораздо больше, чем другие феи. И не только потому, что он работал среди людей, а потому, что посвятил их изучению всю свою жизнь.

«Раз он столько знает про людей, может, и мне поможет лучше понять себя», — задумалась девушка. На протяжении нескольких лет Тамани наблюдал за ней, видел, какой она становится, живя среди людей.

Лорел позволила стереть свою память и по приказанию королевы, которая правила до нынешней, покинула Авалон. Но Тамани не бросил ее одну в чужом мире… Это было совершенно неожиданное открытие.

— Так вот, — продолжал он, — замок стал нашей базой в мире людей много веков назад. Поэтому ничего удивительного, что мы стали говорить на общем с ними языке. Хотя даже самые лучшие специалисты понимают не все. Да и я иногда забываю слова.

— А по-моему, у тебя отлично получается. Лорел провела пальцем по руке Тамани, и он тут же накрыл ее ладонь своей. Девушка не могла оторвать глаз от его руки: этот невинный на первый взгляд жест был довольно красноречив. Она подняла голову, и их глаза встретились…

Повисла долгая тишина, но в конце концов Лорел все-таки вытащила руку из-под ладони Тамани. Выражение его лица не изменилось, и все-таки она почувствовала себя неловко.

Решив хоть немного разрядить обстановку, Лорел налила из первого попавшегося кувшина напиток и сделала большой глоток. Рубиново-красная жидкость напоминала сахарный сироп.

— Ух ты! Что это?

— Амрита.

— Местное вино? — озадаченно спросила Лорел, чувствуя некоторое головокружение.

— Вроде того. А точнее, нектар цветов Иггдрасиля — Мирового древа. Амриту готовят и пьют только на Сауин, в честь Нового года.

— Классная штука.

— Рад, что тебе понравилось, — засмеялся Тамани.

Лорел вздохнула.

— Я сейчас, кажется, лопну.

Лишь авалонская еда могла сподвигнуть ее наесться до отвала.

— Ну, значит, с едой покончено. — Голос фея вновь зазвучал нерешительно.

— Да уж. — Лорел с довольным видом откинулась на подушки.

— А ты… — робко начал он, глядя в центр поляны, — не хотела бы пригласить меня на танец?

Она резко подалась вперед.

— Не хотела бы я пригласить тебя?

— Прошу прощения за такую наглость, — промямлил Тамани, не поднимая глаз.

— Даже на фестивале ты не имеешь права просто пригласить меня на танец? — вскинулась Лорел.

— Это означает «нет»?

Лорел стало жаль его. В конце концов, Тамани не виноват. Но как же бесило, что даже с ней он связан дурацкими обычаями по рукам и ногам.

Девушка решительно выставила вперед подбородок и, отбросив гордость, спросила:

— Тамани, хочешь потанцевать? Его взгляд потеплел.

— Очень.

Лорел озадаченно взглянула на танцующих.

— Только я так не сумею.

— Я тебя научу… если хочешь.

— Давай.

Тамани встал и протянул ей руку. Он уже давно снял плащ и теперь, в черных штанах по колено, высоких сапогах и просторной белой рубахе, слегка расшнурованной на загорелой груди, напоминал героя кинофильма — не то Уэсли из «Принцессы-невесты», не то Эдмона Дантеса из «Графа Монте-Кристо». Лорел с улыбкой взяла его руку.

Выйдя на луг, они встали поближе к музыкантам, игравшим на неведомых струнных и на вполне узнаваемых духовых инструментах, среди которых были деревянные флейты, свирели и даже что-то очень похожее на обыкновенный кларнет.

Тамани оказался талантливым учителем: Лорел быстро освоила основные танцевальные движения. Ноги вдруг задвигались с неожиданным изяществом. Она прыгала и наклонялась почти так же ловко, как и остальные феи. По крайней мере, на вечеринке среди людей она точно не ударила бы в грязь лицом. Лорел продержалась еще один танец, затем еще один, а потом потеряла им счет.

От столов с закусками авалонцы постепенно подтягивались на луг, напоенный сладким ароматом трав, и вскоре Лорел оказалась зажатой среди танцующих, извивающихся под заразительные ритмы музыки Летних фей.

Проведя Лорел под своей поднятой рукой, Тамани закружил ее в каскаде поворотов. От быстрого вращения девушка слегка потеряла равновесие и со смехом врезалась ему в грудь. Она не сразу поняла, насколько тесно прижата к нему. В отличие от Дэвида Тамани был не намного выше Лорел, и, когда они стояли так близко, их бедра плотно прилегали друг к другу.

Рука фея, лежащая на спине Лорел, не давала ей отстраниться. Тамани не стал бы удерживать ее против воли, но девушка почему-то стояла не шевелясь. Его ладонь прошлась по ее волосам и замерла на затылке. Тамани склонился к ней…

— Лорел… — еле слышно прошептал он и приник к ее губам.

Поцелуй был ласковым и мягким, почти осторожным. Казалось, все вокруг замедлилось: энергичные танцы превратились в неспешный вальс, даже Земля стала вращаться медленнее на своей орбите, а потом и вовсе замерла. На одно мгновение…

Словно очнувшись, Лорел отстранилась и зашагала прочь. Подальше от танцующих. И от Тамани. Душу разрывали сложные, не поддающиеся объяснению чувства.

Он молча шел сзади.

— Мне пора, — выдавила девушка, глядя в сторону.

Это было действительно так. Лорел понятия не имела, сколько времени провела на поляне. Скорее всего, слишком много. Пришло время возвращаться назад.

Прикинув, в каком направлении находятся врата, она двинулась туда. Оставалось надеяться, что вскоре начнут попадаться знакомые ориентиры. Лорел ждала, что Тамани, легко касаясь ее талии, снова подскажет, куда идти. Однако ничего не происходило.

— Хоть бы извинился… — проворчала она. На душе почему-то стало муторно; в голове царил полный хаос.

— Мне извиняться не за что, — без тени раскаяния сказал Тамани.

— Да? Ты так уверен?

— А за что?

Они посмотрели друг другу в глаза.

— За что извиняться? За то, что поцеловал любимую девушку? Лорел, я люблю тебя!

Она понимала, что нужно как-то отреагировать, но признание Тамани застало ее врасплох. На самом деле он несколько раз намекал на свои чувства, но напрямую высказался впервые.

Теперь все усложнилось: из легкого флирта их отношения превратились в нечто более серьезное. Казалось, она угодила в хитрую западню…

— Сколько еще я должен ждать, пока ты придешь в себя? Прошло несколько лет. Я устал. — Тамани мягко взял Лорел за плечи и заглянул ей в глаза. — Я устал ждать.

— Но Дэвид…

— Я больше не желаю слышать это имя! Если ты говоришь «нет» по собственной воле, тогда я и слова не скажу. Но если ты боишься обидеть Дэвида, то знай, я его чувства щадить не собираюсь! — Тамани тяжело дышал. — Ты мне небезразлична. И когда я смотрю в эти нежные глаза, которые просто умоляют, чтобы я тебя поцеловал, именно так я и поступаю! А Дэвид пусть катится ко всем чертям, — тихо добавил он.

Лорел отвернулась.

— Тэм, так нельзя.

— Чего ты от меня хочешь? — с болью в голосе выкрикнул Тамани.

Она заставила себя посмотреть ему в глаза.

— Просто… подожди.

— Чего еще ждать? Пока не умрут твои родители? А потом и Дэвид? Чего я жду, скажи!

Лорел медленно зашагала дальше, отчаянно пытаясь выбросить слова Тамани из головы. Она взобралась на крутой холм. Однако внизу вместо поселка фей раскинулся пляж с белоснежным песком, на который накатывались сапфировые волны. Что-то было не так, не чувствовался характерный запах океана, но она не рискнула оборачиваться: сзади стоял Тамани. Тогда Лорел пошла дальше, утопая ступнями в мерцающем песке.

Наконец она остановилась, понимая, что идти дальше некуда: впереди начиналась вода. Дувший в лицо ветер трепал волосы.

— Не нравится мне, когда ты далеко, — заговорил Тамани. — Я волнуюсь. Знаю, тебя охраняет куча стражей, и все-таки… Пока ты жила в старом доме, я был спокоен. А теперь приходится доверять твою жизнь другим. Как бы я хотел выполнить твою миссию сам!

— Из этой затеи ничего бы не вышло.

— Думаешь, не справился бы?

Лорел не понравился вызов, который читался в его глазах.

— Все равно ничего не вышло бы, — повторила она, понимая, что логика Тамани очень далека от ее собственной.

— Ты просто хочешь, чтобы я держался подальше от мира людей. — Слова обвинения, сказанные едва слышным шепотом, обожгли Лорел, и она поспешно отвернулась. — Боишься, что я окажусь в той жизни и тогда придется принимать решение. А пока ты с успехом сидишь на двух стульях. Тут я, там Дэвид! — Тамани словно выплюнул это имя. На смену боли пришла злость, и это было даже лучше. Ведь ярость пережить легче, чем тоску и обиду. — Стоит тебе появиться, и я уже рядом! Прихожу по первому зову. Ты хоть задумывалась, каково мне? Каждый раз, когда ты уходишь к нему, я с ума схожу. А иногда… — последовал тяжкий вздох, — иногда я хочу, чтобы ты перестала прыгать туда-сюда… На самом деле, конечно, не хочу. Просто… тяжело без тебя. А ты ничего не замечаешь.

Быстро смахнув набежавшую слезу, Лорел изо всех сил старалась не терять решимости.

— Я не могу остаться, — твердо начала она. — Каждый раз, когда я прихожу в Авалон, потом мне нужно уходить. Наверное, для тебя было бы легче, если бы я вообще перестала сюда возвращаться.

— Ты должна вернуться и стать настоящей Осенней феей, — взволнованно ответил он. — Это твое призвание. Твоя судьба.

— Я уже кое-чему научилась. На первое время хватит. Сейчас главное — побольше практики, а упражняться можно и дома.

Лорел скрестила руки на груди, надеясь, что Тамани не заметит, как сильно они дрожат.

— Так ничего не выйдет. Ты обязана появляться регулярно.

Усилием воли она заставила себя говорить спокойно.

— Нет, не обязана.

Они в упор смотрели друг на друга. Наконец девушка не выдержала.

— Мне пора. Хочу успеть домой до темноты. Пожалуйста, проведи меня к вратам.

— Послушай…

— К вратам, пожалуйста! — приказным тоном повторила Лорел, чувствуя, что не в силах больше слушать Тамани. Она умудрилась испортить такой чудесный день и теперь хотела только одного — чтобы он закончился побыстрее.

Фей напрягся, но на его лице уже читалась покорность. Лорел отвернулась, не желая видеть это. Тамани положил руку ей на спину и легонько подтолкнул в нужном направлении.

Когда они достигли каменной стены, за которой находились врата, он махнул стражам у входа, и один из них куда-то побежал.

— Я очень волнуюсь за тебя, — оправдывался Тамани.

— Знаю.

— Кстати, что нового слышно о Клеа?

— Ничего. Я тебе сразу сказала, что не уверена, стоит ли ей доверять.

— Она знает, кто ты? Догадывается, что ты фея?

— Конечно! Я сразу же во всем призналась! — съязвила Лорел. — Нет, естественно. Я же не так наивна…

— Вот и хорошо. Если Клеа все поймет, то твоя жизнь повиснет на волоске.

— Успокойся, она ничего не подозревает! — Стражи обернулись на ее крик, но Лорел даже не подумала сбавить тон. — А если бы и подозревала, что с того? Не станет же Клеа убивать меня. — Было довольно странно опровергать собственную точку зрения, которую она отстаивала несколько недель назад в споре с Дэвидом. — У меня все в порядке!

Неожиданно рядом послышались шаги — приближался отряд стражей. Белый от ярости Тамани тут же встал сбоку.

Солдаты расступились, и вперед вышла Ясмин, юная Зимняя фея.

— Ой, — вырвалось у Лорел от неожиданности, — а я думала, к нам пришлют кого-то… другого, — неловко закончила она под прицелом зеленых глаз девочки.

Ясмин безмолвно повернулась к стене.

— Она сама откроет? — прошептала Лорел, обращаясь к другу.

— Конечно. Это не зависит от степени мастерства. Просто нужно родиться Зимней феей.

Стражи повели их по дорожке, ведущей к четырем вратам. Тамани молча шел сзади. Лорел переживала, что приходится так поступать с ним, но другого выхода просто не существовало. Два мира, две жизни, которые она так старалась не смешивать, почти врезались друг в друга. И предотвратить столкновение было невозможно…




ГЛАВА XXIV


Тамани и Лорел, хмурые от невеселых мыслей, прошли сквозь врата, и у выхода их встретил знакомый отряд стражей.

Шар вышел вперед и, бросив сердитый взгляд на Лорел, обратился к Тамани:

— У нас гости.

— Тролли? — Тамани стал подталкивать Лорел обратно к сверкающим вратам.

Шар раздраженно произнес:

— Не тролли, Тэм. Неужели мы бы вас пропустили?

— Нет, конечно. Прости, я не подумал.

— Это человек: парень, который приходил сюда прошлой осенью.

— Дэвид? — промямлила Лорел.

«Как он нашел меня?» — пронеслось у нее в голове.

Шар кивнул.

— Я отведу ее, — решительно сказал Тамани. — Где он?

— Держится на расстоянии. Он около дома.

— Я сейчас вернусь.

Тамани взял Лорел повыше локтя и потащил к дому. Как только они оказались вне поля зрения стражей, он тут же убрал руку.

— Я собираюсь поговорить с Дэвидом.

— Нет! — запротестовала она.

— Пусть ответит, что он делает для твоей безопасности. Больше мне от него ничего не нужно.

— Так я и поверила!

— Не слишком ли много жертв ради Дэвида? — взорвался Тамани. — Про себя я уже понял. А дальше что? Ты готова сломать жизнь себе? Родителям? Ему? Лишь бы я не совался в мир людей и не мешал тебе развлекаться с ним. Успокойся, я хочу только поговорить.

— А то я не знаю: ты хочешь унизить Дэвида, станешь ему угрожать.

— Может, и стану. Пусть не ходит сюда, — мрачно сказал он, глядя на дорожку, ведущую к дому.

— Я его не приглашала, — сказала Лорел, не понимая, почему вынуждена оправдываться.

Тамани промолчал.

— Дэвид должен быть еще на работе. Я ему даже не говорила, куда иду.

Фей резко остановился и посмотрел на нее с непроницаемым выражением лица.

— Ты обманула его?

— Я…

— Ты обманула его, чтобы прийти сюда и увидеться со мной? — Тамани захохотал. — Обманула ради меня! Я польщен.

Несмотря на резкий тон, в его голосе сквозило что-то еще. Благодарность. Удовлетворение.

— Даже не надейся. Не ради тебя. Тамани схватил Лорел за руку и дернул к себе так, что она почти упала ему на грудь. Не пытаясь обнять девушку, он лишь сжимал ее запястья.

— Разве нет? Скажи, что не любишь меня. Губы Лорел задвигались, но она не смогла выдавить ни звука.

— Скажи! Скажи, что, кроме Дэвида, тебе никто не нужен. — Тамани навис над Лорел; она чувствовала его дыхание на своем лице. — Скажи, что во время поцелуя с ним не думаешь обо мне. Что не мечтаешь обо мне так, как я мечтаю о тебе. Скажи, что не любишь меня.

Она в отчаянии смотрела на него. Во рту пересохло, слова не шли с языка.

— Не можешь? — В глазах Тамани вспыхнула страсть. — Тогда люби меня. Просто люби меня!

Лорел почувствовала, что не в силах больше сопротивляться. Нельзя снова бросать его. Особенно теперь, когда он все понял. Надо было лучше скрывать свои чувства! Ну почему она все время возвращалась? Почему ее тянуло сюда? Их встречи ранили не столько Лорел, сколько Тамани. Неужели это любовь? Но разве любовь может быть эгоистичной?

Он покрывал быстрыми поцелуями лицо Лорел, ее волосы. Казалось, все чувства, которые фей так тщательно скрывал, вырвались наружу, словно бурная река, сильное течение которой грозило утащить Лорел с собой.

Усилием воли девушка открыла глаза, мысленно повторяя себе, что эмоции сейчас не важны. Она не имела права оставаться с Тамани. Не сейчас. Пока Лорел жила среди людей, их отношения были бы неполноценными. Это стало бы ее бесить, а он бы сначала убеждал, что все нормально, а в итоге все равно обиделся бы. Лорел не хотела расставаться с миром людей. Еще предстояло закончить школу и решить, чем заниматься в будущем. У нее имелись друзья, родные, в конце концов, жизнь, которую она не могла провести с Тамани.

Лорел прикрыла глаза, отгоняя несбыточную мечту о нем. У этой истории не будет счастливого конца: им придется расстаться.

Она поняла, что больше тянуть нельзя.

— Я не люблю тебя, — прошептала девушка, сдерживаясь из последних сил: губы Тамани ласкали ее шею.

— Любишь, — выдохнул он ей в ухо.

— Нет, не люблю, — уверенно повторила Лорел. Решение уже созрело. Она уперлась обеими руками фею в грудь. — Я не люблю тебя! Я должна вернуться к людям. И не смей идти за мной!

— Подожди!..

— Я уже сказала, что не люблю тебя. Ведь я тебя едва знаю! Несколько прогулок да поход на фестиваль — это еще не любовь! — Лорел в отчаянии умолкла. Внушать ему надежду, а потом возвращаться к людям было жестоко. Невероятно жестоко. Придется убедить Тамани, что у них нет будущего. В конце концов, она старалась ради его же блага. — Все, я иду к Дэвиду!

Она развернулась и зашагала прочь: лишь бы не видеть реакции Тамани. Лорел боялась, что просто не выдержит.

Девушка направилась в сторону своего прежнего дома, прислушиваясь, идет ли сзади Тамани. Вскоре она добралась до края леса, но фей по-прежнему не отставал.

— Уберись! — зашипела Лорел.

— Здесь ты мне не вправе приказывать! Она вышла из леса, а слева, чуть позади, шагал Тамани. Лорел тут же встретилась глазами с Дэвидом… Секундой позже он заметил фея и снова взглянул на нее — теперь уже с болью и обидой. Спрыгнув с капота «сентры», он направился к своей машине.

Лорел рванулась вперед, но рука Тамани сжала ее запястье мертвой хваткой.

Фей резко развернул ее к себе и, не дав опомниться, стал настойчиво, почти грубо целовать. Его жаркий напор подчинил волю Лорел, но через несколько мгновений она все же оттолкнула Тамани, надеясь, что Дэвид ничего не заметил. Увы, тот смотрел прямо на них.

Дэвид и Тамани сверлили друг друга взглядом…

Попытавшись вырвать руку, она закричала фею срывающимся голосом:

— Прошу тебя, уйди! Давай же! Уходи!

Девушка с трудом выдерживала пристальный взгляд Тамани. Его глаза словно пронизывали насквозь, ища малейший признак того, что Лорел говорит неправду.

И она не отвернулась. Другого выбора не было. Потом, когда-нибудь… а пока даже думать об этом не имело смысла. Ему придется уйти. Так больше не могло продолжаться.

«Пожалуйста, уходи! — мысленно умоляла Лорел. — Уходи, пока я не передумала».

Будто в ответ на ее безмолвную просьбу, Тамани двинулся в сторону леса и вскоре исчез за деревьями.

Девушка, не отрываясь, смотрела ему вслед. Чем дольше она глядела, тем хуже она делала себе и Дэвиду. Наконец она заставила себя обернуться.

Юноша уже открыл дверь машины.

— Дэвид, подожди! Не уезжай!

— С какой стати? — Он сосредоточенно рассматривал водительское сиденье. — Я увидел достаточно. Представляю, что происходило до этого.

— Все не так! — Чувство вины обожгло Лорел.

— Серьезно? — Дэвид отстраненно посмотрел на нее. Лучше бы он обиделся или разозлился. Но нет, он выглядел спокойным, даже равнодушным.

— Да.

— Тогда что же случилось на самом деле? По-моему, ты просто-напросто соврала мне, чтобы увидеться с ним!

— Я не врала!

— Скрыть правду — все равно что солгать. — Пальцы Дэвида сильнее сжали дверцу автомобиля. — Я верил тебе. Всегда. Ты обманула меня, хоть и не солгала вслух. — Он посмотрел на Лорел. — Я отпросился с работы пораньше, потому что переживал за тебя. Я волновался. Когда я по наводке твоей мамы позвонил Челси и попросил тебя к телефону, она даже не сразу меня поняла. Знаешь, о чем я тогда подумал? Что ты погибла! Я испугался, что тебя убили!

В понедельник, когда исчез Дэвид, она думала точно так же. Сгорая от стыда, Лорел опустила голову.

— А потом до меня дошло: я понял, куда — точнее, к кому — ты могла тайком улизнуть, — с горечью произнес он. — И вот я приезжаю сюда, надеясь, что с тобой ничего не случилось, и вижу, как ты его целуешь!

— Не я его целовала! — заорала Лорел. — А он меня!

Дэвид молчал, лишь желваки под его скулами ходили ходуном.

— Может, и так, — процедил он. — Но я видел, как вы целовались, и уверен, что это было не впервые. Ну, давай скажи, что я не прав. Слушаю внимательно.

Она смотрела на землю, на автомобиль, на деревья — куда угодно, лишь бы не видеть его обвиняющих глаз.

— Я знал. Я так и знал!

Он уселся в машину и, грохнув дверью, завел мотор. Автомобиль быстро поехал назад, чуть не задев Лорел, которая стояла как вкопанная.

Дэвид открыл окно.

— А пока… — Он осекся, не справившись с собой единственный раз за весь разговор. — А пока я бы не хотел тебя видеть. И не звони. Я сам объявлюсь, когда… буду готов.

Лорел смотрела вслед машине и уже не сдерживала слезы, которые медленно текли по лицу.

Она быстро обернулась к лесу. Никого. Девушка уселась в свой автомобиль, уронила голову на руль и разрыдалась. Ну почему все так усложнилось?

Сидя на кровати в обнимку с гитарой, Лорел смотрела, как на потолке пляшут тени. Солнце село, и в комнате стало темно. Вот уже два часа она наигрывала разные печальные аккорды, странным образом напоминавшие мелодии из Авалона.

Еще утром жизнь была прекрасна, просто великолепна! А теперь? Теперь все стало ужасно, и виновата в этом сама Лорел: слишком долго она пыталась вести двойную игру. И вот влечение к Тамани вырвалось из-под контроля. А ведь Дэвид заслуживал верности не только в физическом смысле, но и в эмоциональном.

В памяти всплыло изменившееся лицо Тамани, когда она сказала, что не любит его. Ему тоже пришлось нелегко. Лорел мучила и Дэвида, и Тамани, и вот теперь наступили последствия.

При одной лишь мысли, что всю оставшуюся жизнь (какую там жизнь, хотя бы неделю!) она проведет без Дэвида, становилось невыносимо. Лорел представила, что он встречается с другой, целует неведомую соперницу так же, как Тамани сегодня целовал ее. Девушка со стоном завалилась на бок. Понимая, что просто не переживет этого, она задумалась, как исправить ситуацию.

Однако два часа раздумий ни к чему не привели. Оставалось надеяться, что Дэвид простит ее. Рано или поздно.

Лорел попыталась вздремнуть. Обычно после заката она легко засыпала, но сегодня, сидя в темной комнате, лишь смотрела, как на будильнике меняются светящиеся цифры.

8.22

8.23

8.24 Наконец она поплелась на первый этаж. По субботам родители проводили инвентаризацию в магазинах, а значит, раньше чем через час их ждать не стоило. Лорел открыла холодильник, скорее от нечего делать: в такой час она не смогла бы впихнуть в себя ни крошки. Захлопнув дверцу, девушка задумалась о том, что и Дэвид, и Тамани тоже' виноваты. Они оба играли важную роль в ее жизни, и Лорел не понимала, почему обязана выбрать кого-то одного.

Она заметила какое-то движение во дворе, и в следующий миг большое окно разлетелось вдребезги, во все стороны брызнули осколки. Лорел с криком пригнулась, закрыла голову руками и прислушалась. Вокруг стояла гробовая тишина: ни криков, ни новых камней, влетающих в окна, ни звуков шагов.

На полу в кухне сверкали мелкие куски стекла, а посередине лежал большой камень, которым, скорее всего, и разбили окно.

Камень кто-то завернул в листок бумаги. Лорел дрожащими руками взяла листок и прочла выведенные красными чернилами корявые строчки.

Она помчалась к входной двери и, распахнув ее, застыла на пороге. В свете фонарей сад перед домом выглядел спокойно, даже мрачно. Готовая засечь малейшее движение, Лорел внимательно осмотрела каждую тень. Никаких подозрительных силуэтов.

Тогда она взглянула на свою машину, потом на листок бумаги в руках. Тамани был прав: хватит пытаться сделать все в одиночку. Пришло время обратиться за помощью. Она выбежала из дома, но не к автомобилю, а в сторону деревьев, растущих позади дома.

Лорел остановилась у кромки леса, не зная, где именно находились стражи.

— На помощь! Помогите, пожалуйста!

Она снова и снова бегала вдоль деревьев, выкрикивая просьбы о помощи. Однако в ответ раздавалось лишь эхо.

Стражи как в воду канули. Было непонятно, когда и куда они исчезли, но если бы хоть один фей оставался на посту, он бы точно ответил на громкие призывы. Значит, Лорел осталась одна.

Она прижала ладони к глазам, изо всех сил стараясь не зарыдать от отчаяния. Сейчас Лорел просто не могла позволить себе такую роскошь.

Девушка забралась в машину и быстро захлопнула за собой дверь. Впереди темнел пустой дом, служивший ей надежной защитой в течение многих месяцев — даже до того, как стало известно, что вокруг стражи и охранные заклятия. Однако Лорел не могла здесь больше оставаться. Придется выйти за пределы охраняемой территории. Ведь тролли добивались именно этого. Другого выбора не было: слишком многое стояло на кону.

Дрожащей рукой она повернула ключ зажигания и рванула со двора, то и дело поглядывая в зеркало заднего вида.

Сегодня полмили до дома, где жил Дэвид, тянулись бесконечно. Наконец Лорел подъехала к знакомому зданию, ставшему ей практически родным. Однако теперь она чувствовала себя здесь чужой. Боясь передумать, девушка выскочила из машины и помчалась к входной двери.

«Интересно, когда я последний раз пользовалась звонком?» — подумала она. Раньше это казалось излишне официальным.

— Здравствуй! — открывая дверь, радостно поздоровалась мама Дэвида, но ее улыбка тут же исчезла. — Почему у тебя такое лицо? Что случилось?

— Як Дэвиду.

— Конечно, заходи.

— Спасибо, я лучше тут подожду, — промямлила Лорел, упорно глядя себе под ноги.

— Ладно, сейчас я его позову.

Прошло довольно много времени, прежде чем дверь снова отворилась. На сей раз на пороге стоял Дэвид. Его лицо было напряжено, глаза сверкали. Сделав глубокий вдох, юноша вышел на крыльцо и плотно притворил за собой дверь.

— Зря ты приехала. Я вышел только потому, что не хочу посвящать маму в наши дела. Но в следующий раз…

— Челси у Барнса.

Дэвид тут же оставил свой суровый тон.

— Что?!

Она вручила ему записку.

— Они на маяке. Знаю, ты злишься, но… — Голос Лорел сорвался, от страха стало больно дышать, но она заставила себя договорить: — Дело касается не только нас, все гораздо серьезнее. Дэвид, помоги мне. Я не справлюсь одна…

— А куда делись стражи?

— Исчезли! Я искала их, но никто не отозвался. Дэвид помедлил, а потом кивнул и зашел в дом.

Он что-то крикнул матери и выбежал на крыльцо, надевая куртку и держа в руках рюкзак.

— Пошли!

— А можно, ты поведешь? — попросила Лорел. — А то я хотела… кое-что сделать.

Схватив свой рюкзак, она уселась к Дэвиду в машину.

— Мы должны найти Тамани, — решительно сказал он.

Лорел яростно замотала головой.

— Сейчас ваши отношения меня не волнуют. Он наш единственный шанс! — настаивал Дэвид.

— Дело не в этом: у нас нет времени. Если я не успею к маяку до девяти, Барнс убьет Челси. У нас, — Лорел взглянула на часы, — двадцать пять минут.

— Тогда дуй на маяк, а я привезу Тамани.

— Нет времени!

— Тогда что ты предлагаешь?! — заорал он.

— Я знаю, что делать. — Она очень надеялась, что не преувеличивает. — Только сначала надо заехать в мамин магазин.

Лорел колотила в дверь «Силы природы», пока мама не вышла из подсобки, где она по вечерам занималась бумажной работой.

— Да что, в конце концов…

— Мама, выдай мне срочно сушеный лавровый корень, семена гибискуса и эфирное масло илангиланга, только не спиртовой, а водный раствор. И пожалуйста, не спрашивай зачем.

— Но…

— Сейчас дорога каждая минута. Я все расскажу, когда приду домой, честное слово! Пожалуйста, поверь мне!

— Хотя бы куда ты…

— Послушай. — Лорел взяла ее за руки. — Фея — это не просто существо с цветком на спине. У фей есть враги, и очень опасные. Если ты не выдашь то, что я попросила, и я не прогоню их, то могут погибнуть люди. Помоги мне! Пожалуйста!

Мама медленно кивнула.

— Я так понимаю, полиция тут бессильна? Глаза Лорел наполнились слезами. Она не знала, что ответить. Времени на споры не было.

— Ладно.

Мама решительно направилась к полкам и через несколько секунд вручила дочери все необходимое.

— Спасибо!

Девушка повернулась, собираясь уйти, но мама остановила ее и крепко обняла.

— Я люблю тебя, Лорел. Пожалуйста, будь осторожна, — прошептала она.

— Я тоже тебя люблю… Если вдруг что-то случится, не продавай землю. Обещаешь?

В маминых глазах появился страх.

— Ты это о чем? Лорел!

Но девушка уже запрыгнула в машину.

— Лорел! — закричала мама с белым от страха лицом.

Из книжной лавки выбежал папа. Родители взволнованно смотрели вслед удалявшемуся автомобилю.




ГЛАВА XXV


— Все взяла? — спросил Дэвид.

Они неслись к маяку в Баттери-Пойнт.

— Да. — Лорел вынула ступку и пестик.

— Хочешь что-то приготовить?

— Ты веди, а я постараюсь не устроить очередной взрыв.

— Ладно… — неуверенно произнес он.

Они ехали в полном молчании, в салоне слышался лишь зловещий стук пестика о ступку.

Автомобиль мчался на юг Кресент-Сити, а часы на приборной доске неумолимо отсчитывали минуты.

8.43

8.44

8.45 Дэвид въехал на пустую парковку возле маяка.

Лорел вспомнилось, как Челси приводила ее сюда в прошлом году и увлеченно рассказывала о маяке. Казалось, подруга знала об этом сооружении все. В горле встал комок: а что, если она уже погибла?

Лорел постаралась выбросить из головы жуткие мысли и погрузилась в состояние расслабленного спокойствия, благодаря которому неделю назад она смогла выдуть пузырьки. Не поддаваясь панике и думая только о хорошем, Лорел стала энергично растирать семена гибискуса в ступке.

Дэвид положил ладонь ей на руку, и девушка вздрогнула от неожиданности.

— Может, все-таки вызовем полицию? — спросил он.

— Нет. Тогда Челси точно погибнет. И полицейские тоже.

— Ты права. А если позвонить Клеа?

— Не доверяю я ей. Не могу объяснить, но с ней что-то не так.

— Тогда… — Дэвид замолчал. — Тогда остаемся только мы вдвоем, вообще без помощи. Умоляю, не допусти, чтобы Челси убили!

Добавив пудру из иголок кактуса сагуаро, Лорел вылила смесь в пузырек и поднесла его к окну, освещенному низкими лучами вечернего солнца.

— По-моему, у меня получится шедевр, — тихо сказала она.

Лорел отмерила несколько капель масла во второй сосуд. Обе части сыворотки монстроциды были готовы. Чутье не могло подвести: все вышло отлично, оставалось только надеяться, что это не самовнушение. Лорел рассчитывала усыпить Барнса и его подручных с помощью сыворотки и, освободив Челси, рвануть к Тамани. Он всегда знал, что делать.

Она засунула пузырьки в карманы и вышла из машины. На то, чтобы доделать зелье, ушло еще несколько драгоценных минут.

— Погоди! — Дэвид коснулся ее руки. Взгляд Лорел метнулся к часам на приборной доске. Казалось, время утекает, как песок сквозь пальцы, но все же она остановилась. Дэвид вынул из рюкзака небольшой «ЗИГ-Зауэр», который Клеа изначально собиралась вручить ей.

— Знаю, ты ненавидишь оружие, — вкрадчиво произнес Дэвид, — но это единственное, что остановит Барнса наверняка. И если придется выбирать: или его жизнь, или жизнь Челси, я уверен, ты сможешь выстрелить. — Он вложил рукоятку пистолета в дрожащую руку Лорел.

Девушка засунула оружие за пояс джинсов и прикрыла сверху курткой.

Они направились в сторону дорожки, ведущей к маяку, неотрывно глядя на луч света, исходивший из-под его крыши. Однако дорожка оказалась затоплена на три фута.

— Черт! Я совсем забыла про прилив!

Вместо дорожки, соединявшей маяк с берегом, теперь катились океанские волны.

Лорел могла бы добраться до маяка и по воде, идти было недалеко — пугало другое: в поры неизбежно забьется соль и от обезвоживания мгновенно исчезнет вся сила. А на восстановление уйдет не меньше недели.

Дэвид подхватил ее на руки и, на мгновение замявшись у кромки воды, решительно двинулся вперед. Его длинные ноги шаг за шагом разрезали бурлящую пену. Юноша резко втянул воздух: холодная вода дошла ему до колен, а потом до бедер. Примерно через минуту у Дэвида застучали зубы, но он стиснул челюсти. Вскоре его начала бить крупная дрожь.

Лорел покрепче ухватилась за шею Дэвида. Казалось, даже ветер пытался помешать им: резкие порывы бросали волосы в лицо, распахивали полы курток, быстрее гнали волны. На середине пути, в самом глубоком месте, где вода была Дэвиду по пояс, на них налетела огромная волна. Он оступился, чуть не упав в воду, но снова нащупал дорожку и двинулся дальше.

Казалось, Дэвид добирался до маяка целую вечность. Тяжело дыша, он поставил Лорел на землю и обхватил себя руками.

— Спасибо!

Казалось, слова бессильны выразить благодарность, переполнявшую девушку.

— Говорят, регулярное переохлаждение круто влияет на карму, — с трудом выговорил Дэвид, сотрясаясь всем телом. — Пойдем скорей!

Дверь, ведущая внутрь маяка, была приоткрыта. Их ждали.

— Я думаю, стучать необязательно? А то сейчас не до этикета, — прошептал он.

Лорел быстро проверила, на месте ли пистолет и пузырьки.

— Открывай, — произнесла она дрожащим голосом.

Дэвид так и сделал, и они шагнули в темноту.

— Тут никого нет.

Где-то у дальней стены виднелась узкая полоска света. Лорел вспомнились слова Джеймисона о мухоловке.

— Они там, — убежденно сказала она — Но увидим мы их только тогда, когда зайдем подальше, откуда уже не убежишь.

В дальней стене оказалась дверь, ведущая на лестницу. Сверху на ступени лился неяркий свет. Лорел шагнула вперед, но ее остановил Дэвид.

— Я пойду первым.

Ее захлестнуло чувство вины. Даже после всего случившегося он был готов пожертвовать жизнью — ради нее!

— Нет. Сначала Барнс должен увидеть меня, — возразила Лорел.

Они поднялись ступеней на пять, и вдруг Дэвид приглушенно охнул: с улицы зашли два тролля. В отличие от грязных лохматых чудищ, которые прятались возле дома Райана, эти двое носили чистые черные джинсы и черные рубашки с длинным рукавом. Дула блестящих хромированных пистолетов были направлены Дэвиду в спину — видимо, чисто символически: к примеру, с Лорел тролли бы легко справились и голыми руками.

Облик одного из них поражал своей асимметрией: левая половина тела была искривлена и сморщена, зато правая — словно позаимствована у профессионального культуриста. Лицо второго тролля очень напоминало человеческое, однако с его плечами произошло что-то невообразимое: одно сильно вывернулось вперед, а второе назад. Видимо, эта странная особенность повлияла и на походку: при ходьбе второй тролль волочил обе ноги.

Дэвид и Лорел переглянулись и продолжили подниматься по лестнице. Наверху стояли еще два вооруженных тролля, похожие на головорезов, которые участвовали в прошлогоднем нападении, — жуткие физиономии, смещенные скулы, искривленные носы, глаза разной величины, торчащие во все стороны космы… Впрочем, это никак не могли быть те же самые тролли — с ними давно разобрался Тамани. Не удостоив громил особым вниманием, Лорел шагнула на площадку верхнего этажа и повернула за угол.

— Челси! — воскликнула она.

Подруга с повязкой на глазах сидела привязанная к стулу. Один из троллей держал у ее виска пистолет.

— Наконец-то, — пробормотала Челси.

— Я же говорил, что она придет, — просипел знакомый голос— Добро пожаловать!

Взгляд Лорел переместился от пистолета к тому, кто держал его в руке… К лицу со страшными глазами, которое уже давно преследовало ее в ночных кошмарах.

За год Иеремия Барнс ничуть не изменился: те же широченные плечи, как у штангиста, крючковатый нос и темные глаза, казавшиеся на расстоянии почти черными. При виде его мятой белой рубашки и костюмных брюк возникало жуткое ощущение дежавю. Лорел почудилось, что она попала в один из своих ночных кошмаров.

— Юная мисс Благородство. Даже парнишку, дружка своего, захватила. Погибать — так вместе. Сильно!

Стоявшие вокруг тролли засмеялись. Лорел незаметно сунула руку в карман и раздавила в ладони оба пузырька, чтобы соединить обе части сыворотки. Осколок стекла впился в кожу, активизирующаяся сыворотка начала жечь, но Лорел старалась дышать ровно и терпеливо ждала. Химическая реакция превращала снадобье в горячую дымящуюся жидкость.

«Хоть бы Барнс не заметил раньше времени! Еще пару минут… Только бы сработало! Только бы сработало!» — мысленно твердила девушка.

— Никто не собирается погибать. Чего ты хочешь, Барнс? — спросила она вслух.

Тот засмеялся.

— Чего я хочу? Отомстить, конечно! — На его лице появилась недобрая улыбка. — Давай я прострелю тебе плечо, чтоб ты поняла, каково это, а потом мы поедем к твоему старому дому, и ты отведешь нас к вратам. И если останешься к тому времени жива, то, может быть, я и отпущу тебя на все четыре стороны.

— А как же мои друзья? — Лорел злобно уставилась Барнсу в глаза. — Если я соглашусь, что станет с Челси и Дэвидом? — недрогнувшим голосом произнесла она.

Сыворотка немилосердно жгла ладонь: хотелось вынуть руки из карманов и немедленно стереть ее с кожи. Лорел стиснула зубы и продолжала смотреть на громадного тролля.

Барнс облизал губы и ухмыльнулся:

— Я их отпущу.

Сообразив, что это откровенная ложь, она решила подыграть, чтобы хоть как-то потянуть время.

— Тогда отпусти прямо сейчас, а мы поедем к дому.

— Ага. Ты за кого меня принимаешь? От фей можно ожидать любой подлянки, особенно когда вы проигрываете. Так что твоих друзей я отпущу только после того, как увижу врата.

— Я не согласна!

Барнс направил пистолет на Лоре л, но она не дрогнула.

— Не советую торговаться, — заявил он. — Будет либо по-моему, либо никак. Я тебя связываю, кидаю в «хаммер», и мы едем в Орик, или вы все сегодня же умрете. Да, кстати, а пока можем подправить твое плечико.

Барнс направил дуло на плечо Лорел. Она закрыла глаза и невольно согнулась в ожидании выстрела.

— Нет, — вмешался Дэвид, шагнув вперед. — Только попробуй!

Барнс сипло, почти со свистом засмеялся. По коже Лорел поползли мурашки: она до сих пор отчетливо помнила этот характерный звук.

— Только попробуй, говоришь? И кто же мне запретит? Уж не ты ли, детка? — Барнс махнул своим громилам. — Уберите его отсюда.

Один из головорезов схватил Лорел за плечи, а второй, с рыжей шевелюрой, сжал Дэвиду руку. Юноша быстро вывернулся и со всего размаху шарахнул по троллю кулаком. Раздался смачный звук удара, и рыжий, зашатавшись, отступил на пару шагов.

Дэвид невольно потер руку, а потом замахнулся для нового удара. Лорел не могла двинуться, иначе бы выдала себя с головой. Дэвид спас ее от пули, но теперь получит за свое благородство по полной. Приятель пострадавшего тролля оказался проворнее и саданул Дэвиду ногой в грудь… Раздался треск поломанных ребер. Лорел невольно отпрянула, но тролль держал ее мертвой хваткой.

Барнс явно веселился, глядя на происходящее, но дуло от виска Челси не убирал. При виде его омерзительной ухмылки Лорел пожалела, что так далеко засунула пистолет.

— Дэвид! — завизжала Челси, услышав, как он сдавленно застонал от боли.

— Спокойно! Только не дергайся! — Лорел старалась говорить твердо, однако в ее голосе послышались панические нотки.

К счастью, Челси сидела тихо: ее шею обхватывали толстые мозолистые пальцы Барнса, готовые сжаться в любой момент.

Тролль-полукультурист стукнул беспомощно скорчившегося Дэвида в лицо, однако удар получился слабый и почти не попал в цель: кулак скользнул по щеке юноши, лишь слегка разодрав кожу. Тролль неловко крутанулся и рухнул как подкошенный.

— Вставай, придурок! — загремел Барнс. Тот даже не пошевелился.

Остальные схватили Дэвида за руки, а тролль с вывернутыми плечами вытащил веревку, намереваясь связать его, но в следующее мгновение тоже свалился замертво.

— Какого… — вырвалось у Барнса. Рыжеволосый тролль заломил Дэвиду руки за спину и крепко привязал его к перилам лестницы. В отчаянии юноша повернул окровавленное лицо к Лорел, которая не сводила взгляда с тролля. Медленно, ужасающе медленно рыжий громила осел на колени и упал на пол. После чего свалился тролль, державший ее. В итоге у ног привязанного к перилам Дэвида валялись четыре бесчувственных тела.

Барнс быстро повернулся к Лорел, но она уже вытащила из кармана пистолет и прицелилась ему в голову.

— Все кончено! — пытаясь совладать с рвущейся наружу истерикой, проговорила она. — Бросай оружие!

— А ты изменилась по сравнению с прошлым годом, — сухо заметил Барнс— В тот раз не сумела застрелить меня, даже чтобы спасти своего сбежавшего с грядки приятеля. А сейчас четверых моих ребят уложила. — Он ухмыльнулся. — Небось, ждешь, пока я упаду? Можешь не ждать. Считай, что я заключил сделку с дьяволом: на меня эти ваши штучки не действуют… Ну, как тебе такой расклад? — весело спросил он.

Великолепный план Лорел рушился прямо на глазах.

— Я хочу получить ответы на свои вопросы, — сказала она.

Целясь Барнсу в грудь, она старалась сдержать дрожь в руках. Доверять его словам не имело смысла, но другого способа выиграть время просто не существовало. Лорел лихорадочно прикидывала, что делать дальше.

— Ответы? Сразу бы так и сказала. Я бы и без пистолета все рассказал. — В глазах Барнса загорелось любопытство. — Спрашивай, что тебя мучает, дитя мое, — с театральной интонацией проговорил он.

— Где мои стражи? Ты приказал их убить?

— Не угадала. В данный момент они умчались по ложному следу. Думают, что спасают тебя от меня. По-моему, отличный маневр. Потом они, конечно, вернутся… когда поймут, что капли вашей крови ведут в никуда.

— Кому ты пустил кровь? — Голос у Лорел задрожал.

Барнс ухмыльнулся.

— Никому… особенно важному.

— А почему решил напасть именно сейчас? — В голове упорно возникали видения мертвых стражей, но она понимала, что сейчас им никак не поможешь. — Почему не в прошлом месяце? Почему не полгода назад? Почему сейчас и при чем тут Челси?

— Как все просто в твоем крошечном мире! Наверное, вообразила, что я и несколько моих парней решили сразиться с тобой и парочкой стражей. Ты просто слепое орудие, пешка в чужих руках! Когда количество игроков ограниченно, исход игры ясен заранее. Зато когда неизвестны ни точное количество игроков, ни различные обстоятельства, требуется время, чтобы карты легли нужным образом. — Барнс пожал плечами. — Вдобавок, азартная игра затягивает. Сначала я хотел забрать тебя прямо из тщательно охраняемого дома, но под ногами постоянно путались стражи. Я понял, что напролом лезть не стоит, и сменил тактику. — Он погладил Челси по волосам. Она дернула головой, и Барнс тут же сдавил девушке шею. — Добраться до твоей подруги оказалось проще простого: ее никто не охранял. И естественно, зная твою доброту, я не сомневался, что вскоре сюда придешь и ты. — Тролль слегка надавил дулом на голову Челси. — А теперь предлагаю интересное пари: сможешь ли ты пристрелить большого противного тролля до того, как он убьет твою подружку? Да, ты готова спустить курок, но сумеешь ли ты сделать это быстрее, чем я?

— Лорел, не сдавайся! — заорала Челси.

— Заткнись, соплячка! — зарычал тролль. Увидев, что Барнс готовится выстрелить, Лорел шагнула вперед.

— Стой, стой! Я пока не собираюсь ее убивать. Это слишком просто, — сказал он, молниеносным движением отпустил шею Челси, выхватил второй пистолет и прицелился в Дэвида.

Последний шанс на побег исчез.

— Да, мисс Сьюэлл, я запомнил прошлогодний урок и теперь всегда ношу с собой второй пистолет. — Он смотрел Лорел в глаза, однако дула были направлены четко на Дэвида и Челси. — Может, ты и плюнешь на жизнь подруги, чтобы спастись вдвоем с приятелем, но станешь ли ты рисковать ими обоими, лишь бы самой уцелеть?

Лорел задумалась, как бы договориться с Барнсом: других вариантов просто не оставалось.

— Ладно. Я сдаюсь, — сказала она, швыряя пистолет на пол.

— Ты что?! — не выдержал Дэвид. — Не смей! — Он с новой силой стал вырываться из веревок.

— У меня нет выбора. — Лорел медленно подняла руки за голову.

В этот момент ступени громко заскрипели: по лестнице кто-то поднимался.

Барнс быстро перенаправил пистолеты: один на Лорел, а второй на последнюю ступень лестницы.

— Выходи! Я слышу, что ты там! В ответ не раздалось ни звука. Барнс принюхался.

— Судя по запаху, у тебя оружие. Бросай его, считаю до трех. На «три» я всех убью, слышишь?

Молчание.

— Раз!

Дэвид тяжело задышал.

— Два!

Челси скорчилась на стуле, ее плечи затряслись от долго сдерживаемых рыданий.

Лорел в отчаянии смотрела на свой пистолет, лежащий на полу, прикидывая, как бы до него добраться.

На лестнице что-то загрохотало, и к ногам Барнса упал ручной пулемет с заряженной в него патронной лентой. Тролль с одобрительным кивком поднял его, заменив свой пистолет более серьезным оружием.

— Так-то лучше. А теперь выйди. Покажись, может, я тебя пощажу.

Тишина.

— Мне опять начать считать? Раздались быстрые шаги по лестнице. Вскоре на площадке верхнего этажа показалась рыжеволосая голова Клеа.

На лице Барнса отразилось изумление:

— Ты? Так ведь…

Дальше все произошло как в замедленной съемке: раздался треск раздираемой липучки, прозвучал выстрел, а на лбу Барнса возникло алое пятно. Голова тролля дернулась, и он рухнул на пол. Резко запахло порохом.

И тут, словно очнувшись, Лорел и Челси одновременно завизжали.

— Что называется, довела до последнего… — горько сказала Клеа.

Она стояла возле Дэвида, сжимая в руке знакомый пистолет. Рубашка юноши была слегка задрана сзади, а из-под нее виднелась потайная кобура.

— В-в-видишь, не з-з-зря я носил с соб-б-бой п-п-пистолет… — Зубы Дэвида выбивали частую дробь то ли от холода, то ли от страха, а может, от того и другого вместе. — Знал, что рано или поздно он пригодится.

Облегчение, страх, брезгливость и шок будто пригвоздили Лорел к полу. Она не могла оторвать взгляд от темно-красной лужицы, что растекалась под головой Барнса. Тролль лежал в неловкой позе, выдававшей его внезапную смерть. Понимая, что мир избавился от одного из самых гнусных существ, Лорел знала, что груз ответственности за смерть Барнса будет лежать на ее плечах всю жизнь.

Лорел посмотрела на Клеа… Все недоверие, нежелание обратиться к ней за помощью неожиданно показались глупостью, паранойей. Она во второй раз спасла Лорел от неминуемой смерти — и не только Лорел, а еще двух ее самых близких друзей. Девушка была навечно в долгу у Клеа, но внутреннее чутье удерживало Лорел от того, чтобы довериться незнакомке в темных очках.

— Вот, возьми. Разрежешь веревки. — Клеа протянула нож. Она держалась с ужасающим спокойствием, будто и не стреляла Барнсу в голову. — Встретимся внизу. А я пока позову своих.

Клеа стала спускаться по ступеням, а Лорел подбежала к Дэвиду и начала резать веревки. Острый как бритва нож с легкостью справлялся со своей задачей.

— Ни Челси, ни Клеа ничего не говори. Я что-нибудь придумаю. — Она ласково коснулась его груди. — Как только доберемся до машины, я посмотрю и руку, и ребра. Главное — выбраться отсюда.

Побелевший от боли Дэвид молча кивнул.

Быстро освободив руки Челси, Лорел заметила, что впившиеся веревки оставили красные следы на запястьях подруги. Сколько же бедняга просидела так с пистолетом у виска в ожидании Лорел? Впрочем, думать об этом было некогда. Она сняла с глаз Челси повязку.

Та заморгала, жмурясь от света, и стала растирать запястья.

— Идти сможешь? — ласково спросила Лорел, разрезав путы на ногах девушки.

— Ага. — Челси сделала пару нетвердых шагов. — Ты выглядишь не лучше, — обратилась она к Дэвиду.

— Посмотрела бы на остальных. — Он слабо улыбнулся и так крепко сжал Челси в объятиях, что Лорел всерьез забеспокоилась о его сломанных ребрах, однако


деликатно промолчала. — Слава богу, ты жива!

Лорел обняла обоих друзей, но, услышав тихий стон Дэвида, поспешно убрала руки.

— Челси, прости, если можешь, за то, что втравила тебя в это… Я не нарочно… я даже представить не могла…

— Не могла представить, что я окажусь на волосок от смерти? — спросила та, растирая шею, на которой виднелись красные отметины. — И хорошо! Только пообещай, что каждый день мы так развлекаться не будем. А теперь выкладывай, что происходит?

Лорел промямлила:

— Видишь ли, тут такое дело… Челси снова уселась на стул.

— Я внимательно слушаю, начинай врать. Посоветуйся с Дэвидом, выработайте единую версию… Или, — она подняла кверху указательный палец, — просто признайся, что каждую осень на твоей спине вырастает огромный цветок. А вырастает он, наверное, потому, что ты фея. А эти, как мне послышалось, тролли охотятся за тобой, так как ты прячешь от них какие-то врата… Лично я считаю, что правда сильно упрощает жизнь.

Лорел и Дэвид стояли, раскрыв рты от изумления.

Челси озадаченно посмотрела на них.

— Неужели вы искренне думали, что я ни о чем не догадывалась?




ГЛАВА XXVI


Клеа довезла ребят до берега на широкой лодке с плоским дном.

— Мы сами тут разберемся, а вы помогите другу добраться до машины и поезжайте по домам.

Лодка мягко врезалась в пляж, и Дэвид едва слышно застонал. Троица вышла на берег, девушки подхватили друга под руки, помогая идти. Не хватало еще, чтобы Клеа поняла, что Дэвид серьезно ранен. Хоть она и спасла их, все единогласно решили, что доверять ей до конца пока не стоит, а потому надо было срочно увести Дэвида: Лорел должна обработать его раны без лишних свидетелей.

Неожиданно Клеа окликнула девушку.

— Вы идите, я быстро, — прошептала Лорел друзьям и вернулась назад.

— Прости, я не смогла прийти раньше.

— Ты пришла как раз вовремя.

— Хотя бы на пару минут пораньше… — Клеа со вздохом покачала головой. — Хорошо, что мои ребята присматривали за тобой сегодня вечером. Если бы… если бы ты позвонила… Ну да ладно, — быстро продолжила она. — Как ты умудрилась вырубить четырех троллей? Я прямо глазам своим не поверила.

Лорел медлила с ответом.

— Я осмотрела тела. Ни переломов, ни пулевых отверстий, ни травм — вообще ничего. Они без сознания и придут в себя не скоро. Не хочешь рассказать, что произошло? — спросила Клеа.

Девушка лихорадочно придумывала правдоподобное объяснение. Однако, как назло, в голову ничего не лезло. Впрочем, признаваться Лорел не собиралась и потому промолчала.

— Понятно. — Клеа загадочно улыбнулась. — Решила не откровенничать. Значит, до сих пор не доверяешь. Надеюсь, однажды все изменится. Ты явно кое-что можешь и сама, но моя помощь тебе здорово пригодится. Даже больше, чем ты думаешь. — Она обернулась в сторону маяка. — Кстати, теперь у нас в наличии живые особи, а это огромное подспорье.

Услышав слово «особи», Лорел внутренне покоробилась, но вслух ничего не сказала.

На несколько долгих секунд повисла тишина.

— Я буду на связи, — твердо произнесла Клеа. — У тебя отличный потенциал, и мне потребуется твоя помощь в одном деле. Там другая история… Но не будем торопиться.

Не дожидаясь ответа, она легко запрыгнула в лодку и взяла в сильные руки весло.

Лорел дождалась, пока лодка отплывет от берега, и пошла назад к друзьям.

Тем временем Челси довела Дэвида до машины, и он со стоном упал на пассажирское сиденье.

— Его срочно надо в больницу! — сказала Челси, хватая подоспевшую Лорел за руку. — Похоже, у него сломаны ребра, а рану под глазом лучше зашить.

— В больницу нельзя.

— Ты соображаешь?! — вскричала побелевшая Челси. — Ему нужен врач!

— Спокуха! — Лорел вынула из рюкзака крошечный пузырек с синей жидкостью. — Сейчас ты увидишь, на что способны настоящие феи.

Теперь можно было не таиться! Она сняла с сосуда крышечку и, окунув в жидкость пипетку, склонилась над Дэвидом, из груди которого вырывалось громкое хриплое дыхание.

— Открой рот.

Он разомкнул веко и взглянул на знакомый пузырек.

— Ну наконец-то!

Юноша послушно открыл рот, и Лорел влила ему две капли.

— А теперь не двигайся. — Она капнула жидкость себе на палец и бережно провела им по рассеченной коже на лице Дэвида. — Так-то лучше.

Рана моментально затянулась и исчезла. Л орел повернулась к Челси.

— Ты-то как?

— Нормально. Барнс вел себя довольно сносно, — ответила та, глядя на Дэвида— Погоди-ка.. — Она внимательно посмотрела туда, где недавно была рана. — Я же только что…

— Через несколько минут заживут и ребра, и рука.

— Шутишь? — Челси изумленно распахнула глаза, реагируя так же, как и Дэвид, когда выяснилось, что его лучшая подруга — фея.

Лорел потрясла пузырьком с синей жидкостью.

— Полезная штука. Тролли периодически делают из него отбивную, а я лечу.

Дэвид фыркнул.

— А свою руку чего не лечишь? — спросила у нее Челси.

Лорел взглянула на обожженные пальцы. И как только она могла подумать, что подруга ничего не замечает? Ведь в отличие от человеческой кожа у фей не краснела при ожоге. Цвет кожи у Лорел вообще не изменился, но на тыльной стороне ладони и на подушечках двух пальцев образовались крошечные волдыри. Она удивленно рассматривала саднящую руку. Странно, раньше волдыри не возникали. По крайней мере, Лорел не припоминала…

— Это только для людей, а мне надо кое-что другое… А знаешь, — помолчав, сказала она, — теперь ты в курсе, что я фея, и это классно! Надоело прятаться от всех и каждого. Но с другой стороны, тот, кто знает, здорово рискует. Поэтому…

— Не переживай, — перебила Челси. — Я рада, что ты призналась. Ведь в жизни следом за хорошей новостью очень часто идет плохая.

— На самом деле неприятности происходят постоянно. Дружба со мной — огромный риск. — Лорел положила руку Дэвиду на плечо, и, к ее радости, он не отодвинулся. — И не только для тебя, но и для Райана тоже. Ты ничего не знала и все равно чуть не погибла. Тебе это надо? Поэтому хорошенько подумай, прежде чем принимать окончательное решение.

— Честно говоря, теперь для таких слов уже поздновато. Я и так в курсе происходящего, — сказала Челси.

Лорел вздохнула.

— Ну… я могла бы… помочь тебе забыть обо всем, что случилось сегодня.

— Даже не думай! — забеспокоился Дэвид.

— Пусть решает сама. Я не собираюсь ни на чем настаивать.

— Ты поможешь мне забыть? Так легко и просто? — пролепетала Челси.

Лорел кивнула, а в голове пронеслось: «Неужели действительно придется опаивать ее?»

— Но только если я соглашусь? — уточнила подруга.

— Да.

На несколько томительных секунд Челси задумалась.

Наконец ее лицо озарила широкая улыбка.

— Отказаться от всего этого? Да ни за что на свете!

Лорел облегченно выдохнула и кинулась обнимать подругу, то ли радуясь тому, что та посвящена в ее тайну, то ли тому, что теперь не надо было никому стирать память.

Все уселись в машину (несмотря на то что ребра Дэвида почти зажили, Лорел решила вести машину сама) и поехали к дому Райана. Именно туда и направлялась Челси, когда ее похитил Барнс. Ее автомобиль тролли предусмотрительно припарковали у обочины, рядом со знаком остановки: никому бы и в голову не пришло, что совсем недавно здесь разыгралась трагедия.

Лорел вслед за Челси подошла к стоявшей машине.

— Сюр какой-то! — сказала та. — Сейчас я сяду за руль и вернусь в свою обычную жизнь, будто ничего не случилось. А остальные и не догадываются, что рядом с нами находится целый мир!.. На самом деле я сразу просекла, что ты фея. Еще в прошлом году. — Она захихикала. — Зато теперь у меня куча вопросов. Если ты, конечно, не против.

— Я только «за»! Я так рада, что ты в курсе и больше не надо скрываться! Поезжай домой, обними родных, выспись. А завтра позвони, и мы поговорим. Я отвечу на все вопросы. На любые. Больше никаких секретов, обещаю.

Челси заулыбалась и обняла ее.

— Заметано! Спасибо, что спасла меня! Я ужасно испугалась.

— Я тоже.

Разомкнув объятия, Челси направилась к машине. Перед тем как сесть за руль, она обернулась к Лорел.

— Имей в виду, я утром позвоню, часов в шесть: больше мое любопытство не выдержит.

— Догадываюсь.

— Это я предупреждаю на всякий случай. Да, кстати, расскажешь, куда на самом деле ездила летом?

И как же Лорел сразу не сообразила, что версия внезапного побега от цивилизации не убедит подругу? Она со смехом помахала рукой вслед отъезжающему автомобилю Челси.

Тем временем Дэвид пересел за руль, и, пока они ехали, Лорел разглядывала его задумчивое лицо, на которое периодически падал свет мелькающих за окном уличных фонарей.

Хоть бы он не молчал. Хоть бы сказал что-нибудь.

Однако онне произнес ни слова.

— Что скажешь своей маме? — нарушила тишину Лорел.

Дэвид ответил не сразу.

— Не знаю… Надоело врать… Что-нибудь придумаю.

Он нажал на кнопку, и дверь гаража медленно поползла вверх. Оба места внутри пустовали.

— Отлично! Мама уехала, так что с отмазками можно не напрягаться.

Они вышли из машины, старательно избегая смотреть друг другу в глаза. Снова повисла неловкая тишина.

— Пойду переоденусь. — Дэвид мотнул головой в сторону двери. — Мама в мои дела особо не лезет, но все-таки удивится, какого черта я полез купаться в ноябре. Причем в одежде.

Он собрался уйти, но Лорел окликнула его. Дэвид замер у двери.

— Я завтра поеду в старый дом, — сказала она. Он сосредоточенно рассматривал пол.

— Хочу предупредить Тамани, что больше не смогу приходить к нему. Никогда.

Дэвид взглянул на нее. Его рот был упрямо сжат, но по глазам юноши Лорел поняла, что не все еще потеряно.

— Следующим летом я снова отправлюсь в Академию. Это очень важно, особенно теперь, после смерти Барнса… Мне не понравился его намек, что существуют более серьезные силы, чем он и его шайка. Я даже боюсь представить, какую кашу мы сегодня заварили. Я… — Лорел заставила себя замолчать и сделала глубокий вдох. — Короче, устала я разрываться между двумя мирами. Здесь вся моя жизнь: родители, ты. Вот я и решила остаться… и выбрать тебя. Теперь я уверена. — К глазам подступили слезы, но она не позволила себе расплакаться. — Тамани не понимает меня так, как ты. Я не разделяю его планов на мое будущее. И наверное, никогда не смогу разделить… А ты хочешь, чтобы я была самой собой. Чтобы сама выбирала, как жить. Тебя волнует мое мнение… Я люблю тебя… и очень надеюсь, что ты простишь меня. Но даже если нет, завтра я все равно сделаю то, что задумала. Ты говорил, что я должна определиться, и я определилась. Я выбрала тебя, даже если это не взаимно.

Дэвид смотрел на нее не отрываясь, но по-прежнему молчал.

Лорел уныло кивнула. Она и не ожидала, что он тут же бросится ее обнимать: обида была слишком сильной. Девушка развернулась и пошла к своей машине, которую оставила здесь несколько часов назад.

И тут Дэвид схватил ее за руку и, притянув к себе, накрыл ее рот своими губами, такими теплыми и мягкими. Лорел ответила на поцелуй, и все страхи прошедшего вечера мигом куда-то исчезли; радость волной прокатилась по ее телу. Барнс погиб. И что бы ни случилось завтра, сегодня все закончилось хорошо: Челси жива, Дэвид жив и, кажется, больше не обижается. И это грело душу больше всего.

Он наконец-то оторвался от ее губ и нежно провел пальцем по ее виску и скуле. Лорел приникла головой к груди Дэвида и слушала ровный стук его сердца, которое билось, словно для нее одной.

Он приподнял ее подбородок и снова поцеловал.

«Поеду домой через пару минут», — пронеслось у нее в голове…

К дому Лорел подъехала только в одиннадцать.

«Неужели утром я ходила с Тамани на фестиваль?» — взявшись за дверную ручку, подумала она.

Неужели это было каких-то пятнадцать часов назад? Казалось, с тех пор прошли месяцы… годы…

Лорел глубоко вздохнула и зашла в дом. Родители ждали ее, сидя на диване.

— Наконец-то! — Мама, утирая слезы, бросилась к ней и крепко прижала к себе. — Я чуть с ума не сошла!

Давно она не обнимала Лорел так, как сейчас. В кольце маминых рук все опасности показались далекими и несущественными, а мысли о троллях и феях начисто испарились из головы. Лорел почувствовала, что любима, что ее дом здесь, а не в Авалоне. Да, страна фей прекрасна, волшебна и удивительна, но, живя там, она бы никогда не нашла той дружбы и любви, которую обрела среди людей.

Лорел наконец-то поняла, что здесь ее настоящий дом. Ее единственный дом.

Папа заключил их с мамой в объятия, и Лорел стало окончательно ясно: решение остаться здесь было верным. Счастливо улыбаясь, все трое сели на диван, тесно прильнув друг к дружке.

— Что же все-таки произошло? — спросил папа.

— Это долгая история… Дело в том, что я многое от вас скрывала.

И она рассказала родителям о троллях, начав с самого начала — с того момента, как папа угодил в больницу прошлой осенью. Прежде всего Лорел объяснила, почему Иеремия Барнс страстно желал приобрести у них землю, но в итоге так ее и не купил. Затем поведала родителям о стражах, которые их охраняли, и о шумной возне в деревьях за домом, которая к собакам не имела никакого отношения. Решив ничего не утаивать, она рассказала даже о Клеа.

Когда Лорел замолчала, папа лишь покачал головой:

— Ты справилась со всеми напастями в одиночку?

— И Дэвид помогал, и Челси, и Клеа. Иначе у меня ничего бы не вышло.

Мама подошла к окну.

— Прости, что не призналась раньше, — сказала Лорел и сморгнула слезы. — Мне казалось, тебе и так хватило новости, что я фея. А тут еще тролли… Понимаю, что придется нелегко, особенно первое время, но отныне я решила рассказывать все без утайки… если вы готовы слушать… и по-прежнему любите меня.

В маминых глазах появилось какое-то особое выражение:

— Прости меня, пожалуйста…

Лорел ожидала любой реакции, но только не такой.

— Но ведь врала-то я…

— Может, ты и не все говорила, но даже если бы попыталась что-то рассказать, я бы и слушать не стала. И за это я прошу прощения. — Мама обняла ее, и Лорел почувствовала себя на седьмом небе от счастья. Она давно не ощущала такой легкости: как выяснилось, скрывать правду от родителей очень нелегко. — Когда я узнала, что ты фея, то сначала просто не поверила своим ушам. Более того, я ощутила себя совершенно ненужной. Оказывается, моя дочь — волшебное существо, и у нее есть другие феи, стражи, кто угодно… А зачем тогда я?

— Ты мне очень нужна. Ты лучшая мама на свете.

— В общем, я ужасно разозлилась. Признаюсь, что вела себя не лучшим образом, но я ничего не могла с собой поделать. Хоть и ненарочно, но я срывала свою обиду на тебе. А тем временем твоя жизнь висела на волоске, и ты нам ничего не рассказывала. Прости меня, если можешь! Я постараюсь измениться, я уже…

— Я заметила, — улыбнулась Лорел.

— Обещаю, что буду стараться изо всех сил. — Мама поцеловала ее в лоб. — После того как ты уехала из магазина, я боялась, что вижу тебя в последний раз. Я тогда ничего не соображала, а в голове билась единственная мысль: «Я не успела сказать Лорел, как сильноее люблю!» И всегда любила.

— Я тоже тебя люблю. — Девушка крепко обняла маму.

— Ая вас обеих люблю! — с широкой улыбкой произнес папа и сгреб их в охапку.

Все засмеялись, и Лорел почувствовала, как напряжение, в котором она жила последний год, потихоньку исчезает. Чтобы окончательно прийти в себя, потребуется время, но начало было уже положено, а это чего-то стоило.

— А теперь признавайся, как прошел день в Авалоне. — Мамин голос прозвучал робко, даже немного смущенно, но зато искренне.

— Просто отлично! Такого я еще никогда не видела!

Лорел опустила голову маме на колени, а та гладила дочь по волосам, совсем как в детстве. Родители затаили дыхание, и она начала свой рассказ.




ГЛАВА XXVII


Лорел стояла у кромки леса, но ей казалось, что она подошла к краю пропасти. После нескольких глубоких вдохов и пары нерешительных попыток двинуться дальше она заставила себя пойти по тропинке, которая вела от старого дома в лес.

— Тамани! Тэм! — тихо звала Лорел, понимая, что он наверняка уже знает о ее появлении. Он всегда знал. — Тамани!

— Его здесь нет, — раздался сзади чей-то глубокий голос.

Чуть не вскрикнув от неожиданности, она обернулась и увидела перед собой Шара.

Он пристально смотрел на Лорел темно-зелеными глазами, такими же, как у Тамани. Овальное лицо Шара обрамляли длинные русые волосы с зелеными корнями.

— А где же он? — спросила она.

— Ты просила Тамани уйти, вот он и ушел.

— Что значит «ушел»?

— Он больше не охраняет врата. В любом случае, Тамани оставался здесь только для того, чтобы охранять тебя, а раз ты переехала, то смысла в этом нет. Его перевели на новое место.

— С сегодняшнего дня?!

— При желании можно многое ускорить. Лорел как раз хотела сказать Тамани, что они не смогут больше видеться, но она надеялась объяснить свое решение. Может, он понял бы. А теперь все закончилось вот так…

Последние слова, которые она тогда выкрикнула, эхом зазвучали в голове: «Прошу тебя, уйди! Давай же! Уходи!» Лорел не ожидала, что он поймет ее в буквальном смысле. Она была разозлена, напугана, да еще Дэвид стоял рядом.

Значит, она опоздала…

— Что там у тебя? — спросил Шар и поднес к глазам руку Лорел, которую она даже не успела отдернуть: все мысли вертелись вокруг Тамани и о том, как сильно она его обидела.

Шар изучающе посмотрел на обожженную ладонь, а потом взглянул Лорел в глаза:

— Эти волдыри от сыворотки монстроциды. Чем-нибудь мазала?

— Не успела еще.

— Ну-ка пойдем.

Лорел, чувствуя, что не в силах перечить, двинулась следом за стражем, и вскоре они вышли на поляну. Шар поднял с земли такую же, как у Тамани, сумку. Находиться здесь, где все напоминало о нем, было невыносимо. Фей вынул из сумки пузырек с густой янтарной жидкостью и уронил на руку Лорел большую каплю мутноватого раствора.

— Отличная штука: одной капли достаточно, — сказал он, бережно намазывая снадобьем волдыри. Кожу моментально перестало саднить, боль утихла, и даже прикосновение пальцев Шара почти не чувствовалось. — Ничем не закрывай и побольше держи на солнце.

Лорел изумленно уставилась на него.

— Почему ты решил помочь? Ты же меня ненавидишь.

Тот капнул жидкостью на ее пальцы и с тяжким вздохом произнес:

— Я ненавижу не тебя, а то, как ты обращаешься с Тэмом.

Лорел опустила глаза, не в состоянии выдержать его взгляд.

— Он живет одной тобой, — продолжал Шар. — В буквальном смысле. Каждый день он встает и ложится с мыслью о тебе. А после твоего переезда в Кресент-Сити Тамани целыми днями только и говорил о тебе, о том, что ты делаешь, увидитесь ли вы еще… А когда я заявил, что больше не могу слушать одно и то же, он стал думать о тебе молча. И так каждую секунду каждого дня.

Лорел сосредоточенно разглядывала свою ладонь.

— А ты? — Шар повысил голос. — Ты ничего не ценишь! Иногда мне кажется, что ты вспоминаешь о существовании Тамани, только придя сюда. Тебя интересует только та часть его жизни, которую видишь ты, а остальное неважно. Ты в курсе, что прошлой весной он потерял отца?

— Да, — кивнула она, понимая, что оправдываться бесполезно. — Я знала, я…

— Это был кошмар, — недослушал Шар, — просто ад. Парень чуть с ума не сошел. Его поддерживала единственная мысль, что скоро придешь ты. Он мне так и сказал: «Она придет в мае».

Лорел словно ударили под дых.

— Но ты так и не пришла, — сказал он. — А ведь Тамани ждал каждый день. Ты явилась в конце июня, и как только он тебя увидел, в ту же секунду, в тот же миг простил. Каждый раз, приходя сюда, а потом возвращаясь к своему… человеку, ты делаешь Тэму очень больно. И по-моему, тебе на это плевать.

— Нет, не плевать! — Голос Лорел зазвенел от волнения.

— А я говорю, плевать, — отрезал Шар. — Иначе ты бы перестала мучить его и дергать, как куклу на веревочке.

Девушка помолчала, а потом развернулась и пошла назад.

— Ты собиралась извиниться перед Тамани и снова его обнадежить, а потом сбежать к тому парню? — сказал Шар ей вдогонку.

— Вообще-то нет! — Разозленная Лорел обернулась к нему. — Я хотела сказать ему, что устала разрываться между двумя мирами, что решила жить с людьми, а он пусть остается среди фей. — Она замолчала и, шумно втянув воздух, попыталась успокоиться. — Ты прав. Я не могу бегать туда-сюда до бесконечности. Так нельзя…

Шар долго смотрел на нее, а потом едва заметная улыбка заиграла в уголках его рта.

— Поздравляю, наконец-то я слышу здравую мысль. — Он немного подался вперед. — А ведь я знаю тебя с пеленок.

Лорел скривилась.

«Всю жизнь за мной шпионил!» — подумала она.

— Так откуда волдыри? — Шар скрестил руки на груди.

Она раздраженно закатила глаза и повернулась, собираясь уйти.

— Это не игра! — Он довольно грубо схватил Лорел за руку. — Сыворотку монстроциды используют только с одной целью — когда дело плохо.

— У меня были неприятности, но я справилась.

— Справилась?

— Да, справилась! Я, между прочим, не беспомощна.

— Не хочешь рассказать, что случилось?

— Нет, потому что все уже позади, — ответила Лорел, пытаясь вырвать руку.

— Повторяю, это не игра. Ты что, не понимаешь? — Глаза Шара гневно засверкали. — Решила потягаться с троллями? У меня сильное подозрение, что те самые «неприятности» — это тролль, который выслеживает тебя еще с прошлого года. Он знает, что врата находятся где-то здесь, и не задумываясь убьет всех фей на свете, лишь бы добраться до Авалона. Так что твои «неприятности» ставят под угрозу всех нас, понятно?

Лорел шагнула назад и скрестила руки на груди.

— У меня, между прочим, есть дочь, — продолжал он. — Двухлетняя малышка, совсем еще саженец. И я бы не хотел, чтобы она осталась без отца. По крайней мере, не в ближайшую сотню лет. Однако теперь шансы, что я не погибну, ничтожно малы, и все благодаря твоему совершенно животному упрямству: ты почему-то вбила себе в голову, что с любой ситуацией должна «справляться» сама. Спрашиваю последний раз: что случилось?

Шар говорил спокойно, но его голос звенел в ее ушах так, словно он кричал. Лорел не выдержала и прижала ладони к глазам, тщетно пытаясь остановить хлынувшие слезы. Она все испортила, подвела каждого, кто хоть что-то для нее значил. Даже Шара.

Услышав его громкий шепот на незнакомом языке, девушка быстро убрала ладони от лица. Видимо, страж обращался не к ней. Слезы тут же высохли, и Лорел стала обшаривать глазами росшие вокруг деревья, но никто так и не появился.

— Ну хорошо, — сдалась она. — Я расскажу.

Шар смотрел, как Лорел уходит с поляны и садится в машину. Она полностью посвятила его в историю с Барнсом и ответила на все вопросы. По крайней мере, когда знала, что отвечать.

Машина замигала желтым поворотиком и выехала на шоссе.

— Выходи, Тэм.

Тот шагнул из-за дерева, неотрывно глядя вслед удаляющемуся автомобилю.

— Спасибо, что сидел тихо, хотя под конец чуть было не выдал себя, — сухо сказал Шар. — При тебе Лорел не стала бы откровенничать, а мне выложила все без утайки.

— Еще бы, другого выхода у нее не оставалось. Зря ты давил на нее.

— Ты прекрасно знаешь, как я умею давить. На Лорел я не давил.

— Да, но…

— Ей надо было сказать! Ты охраняешь только Лорел, а я врата в Авалон. Она должна понимать, насколько все серьезно.

Тамани стиснул зубы, но спорить не стал.

— Ладно, прости, что довел ее до слез, — проворчал Шар.

— Тогда с дальнейшим решено?

— Да.

Тамани улыбнулся.

— Смотри, придется ждать не один месяц. Ты взваливаешь на себя огромный груз, — предупредил Шар.

— Знаю.

— Ведь она приходила попрощаться.

— Я понял, — тихо произнес Тамани, глядя ему в глаза. — Обещай, что будешь присматривать за Лорел.

— Обещаю. Я пришлю к ее дому побольше стражей. Барнс вчера увел весь отряд, значит, их там недостаточно. В следующий раз я не дам ему такой возможности.

— Думаешь, следующий раз будет?

— Обязательно, — уверил Шар. — Барнс был веткой, ну, может, частью ствола, но у каждого сорняка есть корни. Признаюсь, мне даже страшно подумать, как выглядят эти самые корни. Иначе бы я твою затею не одобрил.

Они взглянули настоявший неподалеку пустой дом: фасад обветшал, во дворе разрослась неухоженная трава.

— Ну что, готов? — спросил Шар.

— Готов! — На губах Тамани заиграла ухмылка. — И еще как!


notes



Примечания





1


Используемая в гомеопатии поваренная соль.




2


Кельтский праздник Нового года.




3


Обыгрываются названия напитков: «Sprite» — фея, эльф, душа, «MountainDew» — горная роса (англ.).