Янтарное сердце
Энн Мэри Уинстон


Сильви Беннетт все свое время и знания отдает ювелирной компании. Здесь у нее не только любимая работа, но и верные, преданные друзья. И для девушки было ударом узнать, что их компанию хотят закрыть – все по прихоти одного богатого человека. Допустить это Сильви никак не может!


Энн Мэри Уинстон

Янтарное сердце


ГЛАВА ПЕРВАЯ


Сильви Беннетт закрыла дверь квартиры и стала спускаться по широкой мраморной лестнице дома с прекрасным названием – Эмбер Корт.[1 - Янтарный двор (англ.).] Оказавшись в холле, она замедлила шаг. Через стекла тяжелой передней двери было видно, как падали крупные белые снежные хлопья.

Такой обильный снегопад – самое последнее, что ей сегодня было нужно. Обычно Сильви ходила на работу пешком, но сегодня утром ей нужно выглядеть особенно безупречной и строгой. Красные щеки и растрепанные волосы никак этому не соответствовали бы.

Она вспомнила, что ждет ее сегодня, и от ее обычной жизнерадостности не осталось и следа.

– Сильви! Доброе утро!

Мрачное настроение мгновенно рассеялось при виде квартирной хозяйки, Роуз Карсон. Пышные формы Роуз, заключенные в симпатичное платье, и всклокоченные кудри с проседью, словно женщина еще не потрудилась причесаться, придавали ей удивительно теплый, домашний вид. Если бы Сильви захотелось вновь обрести маму, которой у нее уже давно не было, Роуз, как никто больше, подошла бы на эту роль.

– Привет! Как дела?

Сильви спустилась по лестнице и прошла через холл к двери Роуз, где та стояла с газетой в руке.

– Чудесно! – оживленно произнесла Роуз. – У меня такое чувство, будто сегодня произойдет нечто удивительное!

Сильви криво улыбнулась, вспомнив, каким мрачным мыслям предавалась мгновением раньше.

– Это было бы замечательно.

Она повесила зимний плащ на перила и принялась заматывать шерстяной шарф вокруг шеи. – Прекрасный костюм, дорогая! – Роуз протянула руку и нежно погладила ткань лацкана. – Только, прости, мне кажется, сюда требуется какое-то украшение, чтобы выгодно подчеркнуть его.

– Вероятно, – согласилась Сильви. – Но все мои драгоценности не больше булавочных головок!

Роуз сверкнула глазами.

– Как вам не стыдно, юная леди! Вы работаете в одном из самых престижных ювелирных домов страны, и у вас нет своих драгоценностей? – Ее глаза загорелись, и она подняла руку, дав знак Сильви немного подождать. – У меня кое-что есть!

– Роуз, не надо…

Но хозяйка уже исчезла в своей квартире. Через минуту она вернулась.

– Вот! – Роуз протянула великолепную брошь. Золотистый янтарь сверкал среди самоцветов. Брошь имела форму сердца, и Сильви показалось, что Роуз просто отдает ей свое.

– Я не могу… она так прекрасна! – Сильви осмотрела вещицу. – Как эффектно! Откуда она у вас? Кто ее сделал?

– Ювелир, которого я знаю очень давно. – Роуз, не желая продолжать разговор, приколола брошь к лацкану Сильви. – Это именно то, что тебе сегодня нужно.

– Но я не могу! Вещь слишком ценная…

– Вещь всего лишь пылится в моей шкатулке с драгоценностями, – проворно застегивая булавку, перебила ее Роуз. – Вот. Посмотри, какая прелесть!

Она взяла Сильви за плечи и повернула к зеркалу, висящему над небольшим мраморным столиком.

– Да, прекрасно. – Сильви слегка коснулась броши пальцем. Сегодня ей требовалось быть уверенной в себе. Вероятно, на один денек можно позаимствовать брошь у Роуз. – Хорошо. – Она повернулась и запечатлела поцелуй на гладкой щеке женщины. – Вы победили.

– Прекрасно! – Роуз захлопала в ладоши, как ребенок. – А теперь иди, дорогая! Я знаю, ты любишь появляться в офисе рано, а, судя по тому, что творится на улице, сегодня будет довольно скользко.

Сильви кивнула и надела длинный плащ, прикрыв голову капюшоном.

– Пожелайте мне удачи. У меня сегодня важная встреча.

Тот факт, что она не была приглашена на эту встречу, к делу не относился.

– Удачи тебе! – Роуз подняла скрещенные пальцы обеих рук. – С этой брошью я тебе ее гарантирую!

Сильви осторожно открыла входную дверь, придержав ее от ветра. Последнее замечание Роуз едва достигло ее ушей.


– Погодите, мистер Грей! Может быть, ваше предложение и законно, но это аморально!

Два часа спустя после прихода на работу Сильви медленно прошествовала по конференц-залу и решительно подошла к длинному столу, где собрались члены правления «Колетт инкорпорейтед», ювелирной компании, в которой она работала последние пять лет. Компании, в которой она наконец, впервые в жизни, почувствовала себя на своем месте. «Колетт» и все сотрудники фирмы были ее семьей, а свою семью Сильви не позволит разрушить никому!

Ее неожиданное вторжение в конференц-зал несколько удивило членов правления компании, но Сильви вряд ли это заметила. Все ее внимание было сосредоточено на человеке, медленно поднявшемся во главе стола.

От собственной дерзости душа у нее ушла в пятки, но кто-нибудь же должен это сделать!

Она неотрывно смотрела на Маркуса Грея, кретина, лишенного каких-либо этических принципов, задумавшего разрушить «Колетт». Но когда Сильви подошла ближе и ее глаза встретились с его глазами, у нее внезапно появилось иное чувство. Господи, да этот человек ни в малейшей степени не напоминал того типа, фото которого она видела в газетах! Он вовсе не был похож на людоеда, образ которого столь настойчиво рисовало ее воображение.

Нет, он скорее напоминал принца, чем людоеда. Да, весьма хорош, тут уж нечего сказать! Волевой подбородок, крепкие белые зубы и худые, чисто выбритые щеки. Загорелая кожа великолепно сочеталась с блестящими каштановыми волосами с рыжеватым отливом. Яркие, блестящие, густого изумрудно-зеленого цвета глаза. Под крупным орлиным носом – идеальной формы рот, скривившийся сейчас в совершенно неуместном изумлении.

Они долго и неотрывно смотрели друг на друга. Деловые люди похожи на собак – тот, кто переглядит другого, одержит верх, а Сильви скорее ослепнет, чем уступит ему. Но поскольку его блестящие глаза продолжали сверлить ее, она все больше и больше нервничала, и в конце концов ей пришлось отвернуться.

– Так как мне еще нечего предложить, я не вижу ничего аморального в том, чтобы присутствовать на собрании совета директоров. Я владелец контрольного пакета акций!

Голос Грея звучал прохладно и ровно. Несмотря на улыбку, показавшуюся ей явно самодовольной, каждое слово звучало так, словно он швырял их ей в лицо.

– Я слышала все о ваших планах, – остановившись перед ним, произнесла Сильви и погрозила ему пальцем. – Мы в «Колетт» все слышали. Мы… – она сделала паузу, чтобы придать своим словам весомость. – Мы одна семья, мистер Грей, и не позволим вам уничтожить нас!

Густые брови поднялись. Он пристально оглядел ее, нарочито задержав взгляд на груди, прежде чем медленно продолжить осмотр. Сильви казалось, будто его взгляд испепелял все на своем пути. Ей стоило немалых усилий сохранять видимое спокойствие, когда сердце чуть ли не выпрыгивало из груди.

– Вы ставите меня в неудобное положение, мисс…

– Беннетт, – выпалила она, досадуя на себя за то, что голова у нее кружилась при виде этого невероятно соблазнительного типа. – Заместитель директора по маркетингу.

– Мисс Беннетт, – повторил он. – И что же за гадкие планы я, по-вашему, предлагаю?

Она усмехнулась.

– Поскольку судом вам было дано предписание, запрещающее ликвидировать зарубежные счета «Колетт», я не думаю, что мне нужно давать отчет о ваших намерениях.

– Судебный процесс, если вы помните, был приостановлен за недостатком доказательств, – мягко произнес Маркус Грей и, вскинув голову, долго разглядывал ее, пока она подыскивала достойный ответ. Затем, к ее удивлению, подошел к ней и взял ее за локоть. – Пройдемте со мной, мисс Беннетт.

– Простите?

Сильви подумала, что он выпроваживает ее из зала, потому что пальцы, сжимающие ее руку, подозрительно напоминали наручники. Конечно, если она застынет как вкопанная, ему не удастся сдвинуть ее с места.

Когда он, извинившись перед советом директоров, повел девушку к двери, ее внимание привлекло неожиданное зрелище. Роуз в плотном темно-синем костюме спокойно стояла у открытого буфета, сложив руки на груди.

Роуз?!

Когда Сильви проходила мимо женщины, та чуть заметно подмигнула ей. Что, черт возьми, делает Роуз на собрании правления «Колетт»?

У Сильви внутри все сжалось, когда один из официантов прошмыгнул мимо в белой рубашке и темно-синих брюках. Темно-синий костюм… На Роуз такой же! Униформа! Господи, если ее хозяйка вынуждена подрабатывать, почему она не повысит квартирную плату? Сильви пыталась побороть в себе чувство вины, вспоминая, с каким восторгом согласилась въехать в прекрасную квартиру за весьма скромную плату. Надо как можно скорее поговорить с остальными жильцами. Господи, Роуз пятьдесят шесть лет! Она, конечно, еще не впала в старческое слабоумие, но работа официантки, должно быть, для нее тяжела. Сильви сама работала официанткой, чтобы оплатить обучение в колледже. Чертовски тяжелая работа!

Они дошли до массивной дубовой двери конференц-зала, Грей открыл ее перед Сильви, а затем вслед за ней вышел в коридор.

Он остановился, и она резко повернулась к нему.

– Вы так легко от меня не отделаетесь! Вы не сможете просто разрушить «Колетт», если все мы, кто любит компанию, встанем за нее горой!

Улыбка с его лица исчезла. На смену ей пришло выражение непреклонной решимости.

– В настоящий момент я владелец контрольного пакета акций и могу сделать с компанией все, что хочу, и никто из вас не в силах мне помешать!

– Мы добьемся судебного запрета!

Она поймала себя на том, что теребит в руках янтарную брошь, которую утром ей одолжила Роуз, и заставила себя успокоить руки.

– Временное препятствие! – Он отбросил мысль о повторном судебном процессе, словно речь шла о надоедливой мухе.

Сильви была потрясена, но будь она проклята, если позволит ему это увидеть! Она переменила тактику.

– Что я могу предложить вам, мистер Грей, чтобы вы отказались от ваших планов?

Брови снова поднялись. Глаза заблестели, как у большого кота, почуявшего добычу.

– Это личное или профессиональное предложение, мисс Беннетт?

Она представила себя в его объятиях и почувствовала, как горячая краска заливает ее лицо.

– Конечно, профессиональное! Все в «Колетт» относятся к компании точно так же, как я.

Мгновение он молча смотрел на нее.

– Как ваше имя?

– Что?

Уголки его рта чуть заметно поднялись.

– Как ваше имя, мисс Беннетт?

– Сильви. – Она в замешательстве развела руками. – А что?

– Я хотел знать, какое имя соответствует такой привлекательной внешности.

Она покраснела еще больше.

– Сексуальное домогательство – мерзкое обвинение, мистер Грей! Берегитесь!

– Зовите меня Маркус. – Он проигнорировал ее вспышку гнева. – Сильви, мы можем заключить сделку?

Она с подозрением взглянула на него.

– Что за сделка?

– Обед. Вы и я. Сегодня вечером. Взамен я обещаю сегодня на заседании правления не предпринимать никаких действий, которые могли бы нанести вред «Колетт инкорпорейтед».

Теперь у нее поднялись брови.

– Почему, черт возьми, вы хотите со мной отобедать?

– Потому что вы привлекательная женщина, и мне нравится ваш стиль. – Его взгляд стал более проницательным. – И потому, что вы меня заинтриговали. Почему служащая так привязана к компании, в которую ничего не вложила? Вероятно, для такой умной и честолюбивой женщины, как вы, нашлась бы и более престижная работа?

– Откуда вы знаете, что я честолюбива? – огрызнулась она. – Меня вполне удовлетворяет мое нынешнее положение.

Он фыркнул.

– Рыбак рыбака…

– Так каков же ваш ответ, Сильви?

– А что будет, если я откажусь отобедать с вами?

Он ехидно улыбнулся, обнажив зубы.

– А я думал, вы больше печетесь об интересах «Колетт инкорпорейтед».

Шах и мат. Сильви задумалась. Можно было бы, по крайней мере, выиграть еще немного времени для легальных маневров, даже если ей не удастся убедить его не уничтожать компанию. И не такой уж он противный. Если бы только он не был… тем, кто он есть.

– Полагаю, я вынуждена согласиться, – медленно произнесла Сильви. – Вы даете слово не предпринимать сегодня никаких действий?

Он поднял руку и саркастически улыбнулся.

– Слово чести.

– Если оно что-нибудь значит! – Она повернулась, чтобы уйти. – Честному бизнесмену в голову не придет оставлять без работы более сотни человек.

– Кто сказал, что люди останутся без работы?

– Разве не это вы собираетесь совершить?

– Я собираюсь заключить выгодную сделку. – В его голосе появилась нотка раздражения.

– А то, что людям будет нанесен ущерб, конечно, значения не имеет, – сердито произнесла она и направилась в кабинет.

– Мисс Беннетт! – (Она медленно повернулась и взглянула на него.) – Корпоративные махинации вредят людям гораздо больше, чем вы думаете, уж это-то я точно знаю. При принятии решений я всегда учитываю мнение своих служащих.


Что же с ним произошло? – размышляла Сильви. Она закрыла дверь своего кабинета, получив за опрометчивое поведение вялый нагоняй от босса, которого вообще-то ее поступок не так уж расстроил. Если она не ошибается, горькие слова Маркуса Грея ей ясны. По-видимому, он стал жертвой каких-нибудь неудачных сделок… но имеет ли к ним отношение «Колетт»? Это могло бы объяснить, почему он преследует компанию.

Сильви приступила к оперативным действиям. Если ей сегодня вечером придется пойти с Маркусом на обед, то надо все о нем разузнать, каждое событие в его жизни. Иначе ей не понять загадочные слова, что он бросил ей на прощание.


Сев вечером в черный «мерседес», Маркус вспомнил, как Сильви Беннетт прошествовала сегодня по коридору. Эта была еще та картина! Изящная походка, короткая коричневая плиссированная юбка струится по стройным ногам девушки…

Он всегда удивлялся, как мужчины могут идти на поводу своего инстинкта. Вот уже многие годы он никогда не терял контроля над собой, никогда не терял разума от избытка чувств. Несмотря на удовольствие, которое ему доставляли страстные встречи с прекрасным полом, часть его мозга всегда четко работала, не давая совершать безумства.

До сегодняшнего дня. Понимает ли эта девушка, как она роскошна – со своими темными цыганскими глазами и полными, невероятно аппетитными губами? Маркусу было трудно сосредоточиться на том, что она говорила, потому что он наблюдал, как ее восхитительные губы проговаривали каждый слог, как жакет подчеркивал форму ее груди, как шелковистые волосы ниспадали вокруг оживленного лица, когда она мотала головой.

Если бы кто-то другой ворвался в конференц-зал и стал перед ним вот так разглагольствовать, живым бы этот человек от него не ушел. Но когда Сильви прошла своей невероятной походкой по залу, он чуть не потерял дар речи…

Но в конце концов она отвернулась от него, и чары рассеялись. А когда она заговорила и в ее хрипловатом голосе неприкрыто зазвучали враждебные нотки, он перестал думать о том, как быстро затащит ее в постель.

Да, он собирался поглотить «Колетт» и полностью закрыть ювелирную фирму, но в его планы не входило выбрасывать на улицу всех ее служащих. Конечно, кое-какая чистка предстоит: он не потерпит неэффективности в работе. Но большинство служащих «Колетт инкорпорейтед» станут служащими «Грей энтерпрайзис». И он сказал об этом членам правления, вернувшись после разговора с Сильви Беннетт. В конце концов, если люди не лишатся работы, какое им дело, где они будут работать?

Собрание правления. Он до сих пор помнит, какое замешательство и облегчение появилось на лицах членов правления, когда он пообещал не начинать процесса, который уничтожил бы «Колетт». Очевидно, они не поняли, почему Маркус Грей решился на отсрочку.

Он и сам не до конца это понимал.

Став богатым, Маркус ощутил чувство своей правоты. Почувствовал мстительную радость от сознания того, что обладает силой и средствами, чтобы отомстить за унижение отца, причиненное тому «Колетт инкорпорейтед» и приведшее к его гибели. Но сейчас это чувство почему-то схлынуло. Сильви Беннетт говорит о компании как о живом существе, а Маркусу это никогда и в голову не приходило.

Это всего лишь компания!

А Сильви Беннетт, подумал он, всего лишь женщина, хотя подобной ей он никогда не встречал.

Он привык, что женщины вешались ему на шею. А Сильви Беннетт не вешалась ему на шею. И, похоже, не была слишком им очарована. Хотя какой-то глубинный инстинкт подсказывал Маркусу, что все же она не осталась к нему равнодушной.

Она казалась такой разъяренной… Он поймал себя на том, что каким-то странным образом увлечен гневным блеском ее больших темных глаз. Но не мог же он просто схватить девушку и насладиться всеми ее восхитительными сокровищами! Он даже не имел права поцеловать ее нахмуренное лицо.

Но как же ему этого хотелось! И до сих пор хочется. Может быть, она думает, что сегодня вечером ей удастся соблазнить его на какое-нибудь эмоциональное безрассудство, но у него другие планы. И в эти планы входит разузнать все, что только можно, о мисс Сильви Беннетт.

После их злополучной встречи он сразу же проверил ее личное дело и узнал, что она не замужем. Незамужняя, двадцать семь лет, работает в компании после окончания колледжа. Неоднократно получая самые хвалебные отзывы по службе, она, безусловно, была восходящей звездой «Колетт». Он знал ее рост, пять футов и три дюйма, и ее вес, сто двадцать один соблазнительный фунт. Ему не удалось лишь найти информацию о ее семье. Она не вписала ближайших родственников, заметила лишь, что в случае необходимости обращаться следует к ее квартирной хозяйке. Практично. Означает ли это, что у нее нет семьи?

Маркус завел свой спортивный «мерседес» на парковочную площадку перед высоким многоквартирным домом, где, как он узнал, и жила Сильви.


Она открыла дверь почти сразу же после его стука.

– Добрый вечер, мистер Грей. Хотите войти? – Ее темные глаза не улыбались.

– Спасибо. – Он прошел мимо нее и повернулся, когда она закрыла за ним дверь. – Это вам. – Он протянул коробку из цветочного магазина.

Сильви с таким подозрением взяла у него подарок, что он чуть не расхохотался.

– Это не бомба!

– Спасибо, – неуверенно произнесла она. Затем, развернув хрупкие белые орхидеи, она издала восторженный возглас и поблагодарила его уже более искренне. Она провела атласными лепестками по щеке, и его поразил контраст между бледным цветком и ее нежно-розовой кожей.

– Они великолепны. – Ее взгляд стал более теплым, и она улыбнулась ему.

Значит, надежда на приятный вечер еще не потеряна.

У Сильви были глубокие ямочки на обеих щеках, придающие ей одновременно озорной и соблазнительный вид. Ему хотелось прикоснуться к ее щеке, чтобы убедиться, так ли нежна ее кожа, как кажется на вид, прижаться губами к одной из маленьких складочек, возникших от ямочек на ее безукоризненном лице. Губы были накрашены ярко-красной помадой, и, представив, что этот прекрасный яркий рот способен с ним сделать, он понял, что обед будет долгим…

Она жестом пригласила его в гостиную с высоким потолком, белыми стенами, заштрихованными сапфировыми, ярко-розовыми и изумрудными мазками. Стол со стеклянной столешницей на хромированных ножках придавал комнате современный вид.

– Присядете?

– Нет, спасибо, – ответил Маркус. – У нас зарезервирован столик на восемь.

Сегодня она выдержала свой наряд в дерзком стиле гостиной. Ярко-красное платье гармонировало с цветом ее помады. Он подозревал, что Сильви всегда использует этот цвет, объявляя войну. Платье было обманчиво простым. Облегающее фигуру, с длинными рукавами и скромной линией ворота, не оставляющее ни намека на спрятанное под ним восхитительное тело. Впрочем, никакого намека и не требовалось. Красный шелк облегал каждый изгиб. А когда она извинилась и вышла в кухню за вазой для цветов, он увидел, что на спине у платья красуется вырез от плеч до талии.

Его интерес к ней возрос еще больше. Если она хотела о чем-то заявить, то ей это удалось. Вероятно, такой наряд тоже был тонко рассчитанным шагом – ему явно будет трудно думать сегодня о делах.

И все же основное, неукротимое мужское начало в нем не могло не заявить о себе. Разве под таким платьем женщина может носить бюстгальтер? Ответ, зародившийся в его голове, был ясен. Не может.

И как прикажете продолжать разговор, если половина мозга занята мыслью, насколько легко будет просунуть руку под смелый вырез этого маленького платья? Сколько времени у него займет, чтобы подобраться к мягким женственным сокровищам, которые так манят его?

Мгновение спустя она появилась с ярко-красной глазурованной вазой в современном восточном стиле, в которую поставила орхидеи, снова мило улыбнулась ему и снова повернулась к нему спиной, ставя цветы посередине овального стеклянного стола.

– Ну, вот. – Она сняла со спинки стула белый шерстяной жакет. – Я готова.

Маркус взял у нее жакет. Помогая ей надеть его, он не мог не поддаться искушению на короткий миг коснуться ее плеч. Пьянящий запах цветов дразнил его ноздри. Аромат идеально подходил ей – необыкновенно женственный и приятный, но сказочно-таинственный.

Когда он спускался за ней по широкой мраморной лестнице, дверь одной из квартир отворилась и из нее вышла привлекательная немолодая женщина с кастрюлей. Он испытал легкий шок, узнав в ней официантку, обслуживавшую сегодня членов правления, еще одного акционера «Колетт».

– Привет, Роуз, – улыбнулась Сильви.

– Привет, дорогая. Собираешься приятно провести вечер?

Сильви кивнула. Грей остро почувствовал, как ей не хочется представлять его соседке.

– Роуз, это Маркус Грей. Маркус, это моя квартирная хозяйка и дорогой друг, Роуз Карсон.

Он кивнул и открыл рот, чтобы ответить, но, когда встретился с женщиной глазами, та лишь сдержанно покачала головой. Он поднял брови. Интересно. Она по какой-то причине явно не хочет, чтобы Сильви знала, что она работает в компании. Вместо того чтобы задать вопрос, он лишь произнес:

– Добрый вечер, миссис Карсон.

– Мистер Грей. – Она улыбнулась ему, явно испытав облегчение, а затем снова повернулась к Сильви. – Элла простудилась, вот я и решила отнести ей куриный бульон с лапшой.

Сильви просияла, посмотрев на женщину.

– Я уверена, Роуз, она будет очень благодарна. Для меня это всегда чудодейственное средство. Ах! Чуть не забыла – ваша брошь по-прежнему у меня. Сбегаю и принесу ее!

– Не торопись, дорогая, – успокоила ее Роуз. – Принесешь в другой раз. Иди и приятно повеселись!

– Вы говорите о броши, которая была на вас сегодня? – немного подумав, спросил Маркус. – Она была потрясающа, насколько я помню. Янтарь. Редкой красоты вещь.

К его удивлению, Роуз Карсон покраснела.

– Это просто старинная вещь, которая мне дорога. Она не представляет особой ценности.

– Если вам она дорога, значит, представляет, ценность, – твердо заявил он, чем заслужил еще одну улыбку Роуз.

Несколько мгновений спустя, когда он открывал перед Сильви входную дверь, она заметила:

– Как хорошо, что вы сказали это Роуз.

Он пожал плечами.

– Я сказал то, что думаю.

Они подошли к его машине, и он открыл дверцу. Когда Сильви садилась, белый жакет распахнулся, а красное платье задралось, обнажив длинное стройное бедро. Он наклонился и заправил полу жакета в машину прежде, чем она успела сделать это сама, и от ее запаха сердце у него забилось с бешеной скоростью. Вот уж действительно, судьба сегодня к нему благоволила.


Маркус ехал на север города, к частному клубу Янгсвилла, расположенному на берегу озера. Сильви всю дорогу была спокойна, и он подозревал, что такое состояние для нее не совсем обычно.

– Я посмотрел ваше личное дело, – отрывисто произнес он.

Она повернула голову и наконец прямо посмотрела на него.

– Простите?

– Мне надо было выяснить, где вы живете. – Это была не совсем правда, такие сведения он мог получить через своего секретаря.

– Я думала, для этого существуют референты, – заметила Сильви.

Он широко улыбнулся. Она что, читает его мысли?

– Не всегда, – мягко возразил он. – Итак, скажите, почему вы поступили на работу в «Колетт»? Я прочел, вы работаете там уже пять лет. Вы пришли туда сразу после окончания колледжа?

Она кивнула.

– Да. Я специализировалась на маркетинге и менеджменте. Услышав, что в «Колетт» требуются сотрудники, сразу загорелась. Я всегда любила красивые драгоценности и камни. – Она улыбнулась. – Правда, они мне не по карману…

– А где вы начинали?

Маркус уже знал это из ее личного дела, но опыт подсказывал ему: ничто не заставляет людей расслабиться быстрее, чем разговор о себе.

– Я уверена, вы уже это знаете.

У него снова возникло неприятное чувство, будто она читает его мысли.

– Не откажите мне в удовольствии. Я хотел бы услышать вашу версию.

– Хорошо. – Она пожала плечами. – Перед окончанием колледжа я послала в «Колетт» резюме, без всякой надежды на успех. Я слышала, что туда очень трудно попасть. Получив приглашение на интервью, была просто потрясена. И представляете, меня приняли в отдел продаж! Затем перевели в отдел маркетинга, ну и так далее. Мне действительно нравится моя работа.

– Вы могли бы добиться того же самого и в другой компании.

– Я не хочу работать в другой компании! Люди, с которыми я работаю, стали моими близкими друзьями. Их жены – мои подруги. Я крестная внука моего первого наставника. Вы не можете выбросить их всех на улицу! – Все больше возбуждаясь, она резко повернулась к нему, и темные волосы взлетели от этого движения и затем мягко опали на плечи. – Почему вы хотите уничтожить компанию?

– Я никогда не говорил, что хочу ее уничтожить. – Если Сильви заранее считает его виновным, он не даст ей никакой информации. – Вы возбуждены всевозможными сплетнями, в которых, может быть, нет ни доли правды.

– Да нет, они вполне могут быть правдивы. – Она резко развернулась. – Вы так и не ответили на мой вопрос. Может быть, вы, по крайней мере, подумаете о людях, все существование которых зависит от «Колетт»?

– Хорошо. – Он припарковал машину, вылез и подошел к пассажирской дверце, чтобы помочь ей выйти.

– Хорошо? – Сильви остановилась, как упрямый мул, и уставилась на него. – Как это понимать? Вы рассмотрите мою точку зрения или вам надоело? Отвезите меня домой сейчас же, мистер Грей!


ГЛАВА ВТОРАЯ


– Ну, ну, – засмеялся Маркус, взял ее под локоть и повел в клуб. – Давайте хоть на этот вечер отложим наши взаимные разногласия. Мне не так часто доводится обедать с такой красивой женщиной, как вы, и я бы хотел получить удовольствие от каждого мгновения!

Сильви только покачала головой, проходя перед ним в дверь клуба.

– А у вас хорошо подвешен язык, мистер Грей. Мне придется быть осторожной!

– Не думаю, что вам следует волноваться. И, пожалуйста, перестаньте называть меня мистером Греем. Меня зовут Маркус.

Она улыбнулась.

– Маркус.

То, как изогнулись ее губы, когда она произносила его имя, было самым эротичным зрелищем, которое он когда-либо видел.

Он сдал в гардероб ее теплый плащ, и метрдотель провел их к зарезервированному для них столику с видом на озеро Мичиган. За окном пронизывающий ветер поднимал пенистые барашки, стремительно несущиеся по стальной поверхности воды, и оба они с удовольствием смотрели на озеро.

– Даже зимой здесь прекрасно, – тихо произнесла она.

Они выпили сухого вина, и Сильви улыбнулась Маркусу сквозь танцующее пламя свечи.

– Вы не упомянули, что ваш отец когда-то владел компанией по дизайну драгоценных камней. Кажется, она называлась «Ван Арль»?

Он застыл, не донеся бокал до рта. Затем медленно сделал глоток и поставил бокал на стол.

– «Ван Арль» давно уже не функционирует. Это старая история.

– Вряд ли четверть века можно назвать долгим сроком.

Он пожал плечами.

– Если вам так угодно считать. А откуда вам известно о «Ван Арле»?

– Вы не единственный, кто подготовлен к нашей встрече. Я тоже сегодня навела кое-какие справки, и без всяких этих ваших личных дел.

– Великолепно. Оказывается, я обедаю с Шерлоком Холмсом! – Он попытался улыбнуться, надеясь, что улыбка получится хоть сколько-нибудь естественной, и заставил себя притвориться бесстрастным, хотя внутри у него все бушевало, как озеро Мичиган во время шторма. – Что вы хотите знать о «Ван Арле»? Я тогда был ребенком и очень плохо помню.

– Некоторое время это была процветающая компания. Она могла конкурировать с «Колетт», не так ли?

– Она и конкурировала с «Колетт» в шестидесятые и семидесятые годы. А также одно время поставляла «Колетт» драгоценные камни. – Маркус поздравил себя с тем, как ровно звучал его голос. – Пока «Колетт» не переманила у моего отца лучших дизайнеров. Вам, конечно, об этом известно.

Она кивнула. В шоколадных глубинах ее глаз он уловил не то сочувствие, не то жалость. Маркус не знал, что хуже. Черт возьми, не хватало, чтобы его жалели!

– Это не месть, если вы намекаете на нее, – пытаясь изобразить равнодушие, сказал он. – Но разве это не была бы великолепная история?

– Была бы. – Сильви отхлебнула вина и подалась вперед. – Особенно если учесть, что «Ван Арль» не мог конкурировать без этих дизайнеров, а отсутствие значительной работы начало подрывать материальное положение компании.

Он снова пожал плечами.

– Вы можете упрекнуть этих дизайнеров? «Колетт», по-видимому, предложила им больше денег и лучшие условия, чем «Ван Арль». Я уверен, для них это был просто успешный карьерный рост. Также как мое решение завладеть «Колетт» – выгодный бизнес.

Ее глаза загорелись пониманием.

– Значит, вот как вы это объясняете? Выгодный бизнес? – Она положила руку на его запястье, и он поймал себя на том, что сжимает кулаки. – Маркус, люди, которые сейчас работают в «Колетт», не виноваты в том, что произошло с бизнесом вашего отца. Карл Колетт был человеком, который вел компанию назад. Но он давно умер. У него была дочь, которая, я слышала, много лет назад исчезла, и с тех пор о ней ничего не слышно. После того как умерла вдова Карла, никто из семьи Колетт уже не имеет отношение к «Колетт инкорпорейтед».

– Это не имеет никакого отношения к тем, кто работает в «Колетт», – настаивал Грей. – Благодаря компании отца я с детства питал интерес к камням и драгоценностям. И теперь заинтересован в расширении бизнеса. Название компании, которую я покупаю, не имеет никакого значения. Это просто бизнес. Я лишь стремился заключить наиболее выгодную сделку.

Маркус невольно перевернул свою руку ладонью вверх и захватил ее пальцы, слегка поглаживая большим пальцем нежную кожу. Высвободив руку, Сильви поспешно положила ее на колени.

– Значит, вы намерены сохранить «Колетт» неприкосновенной, даже если назовете ее по-другому?

– Я этого не говорил, – уклончиво ответил он. – Но я всегда забочусь о ценных сотрудниках, когда приобретаю бизнес.

Маркус подозвал официанта. За основным блюдом ему удалось перевести разговор на более веселую тему. Он узнал, что Сильви страстная любительница театра, особенно музыкального, и что она владеет фонограммами всех пьес, поставленных Эндрю Ллойдом Вебером. Они обнаружили, что в последнее лето видели в местном летнем театре, в состав правления которого входил Маркус Грей, одни и те же талантливые постановки.

– Как возник ваш интерес к театру? – спросил он. – Ваша семья имеет к этому отношение?

– Просто люблю хорошие спектакли. – Она улыбнулась ему, но тут же отвернулась и стала смотреть на озеро. – До старших классов школы я не видела ни одного представления. Я… я сирота.

– Простите. Не хотел вызывать в вас болезненные воспоминания. – Он протянул руку через стол и, как она раньше, накрыл ее руку.

– Все в порядке. – Она вздохнула, и он видел, каких усилий ей стоило улыбнуться.

– Вас не удочерили?

Сильви помотала головой. Она снова посмотрела на него своими поразительными цыганскими глазами и печально улыбнулась.

– Я была болезненным и очень своевольным ребенком…

– Да, трудное у вас было детство.

Она пожала плечами и улыбнулась.

– Нормальное. Теперь, когда моя жизнь наладилась, я редко вспоминаю о нем.

Странная фраза!

– С тех пор, как ваша жизнь наладилась? Вы говорите так, словно вы бывшая преступница.

Она улыбнулась, плечи ее несколько расслабились.

– Нет. Но, вероятно, была на пути к тюрьме. Я была необузданным ребенком.

– Что значит «необузданным»? Забиякой или вы привязывали людей к кроватям и крали их столовое серебро?

На этот раз она искренне засмеялась.

– Ни то, ни другое. У меня был надежный способ борьбы с приемными семьями, которые мне не нравились. Я просто убегала от них, пока им не надоело меня ловить. После четвертого или пятого побега меня послали в школу для неблагополучных подростков. Там действовали военные порядки, и я сначала ее ненавидела, но мне требовалась дисциплина. – Она широко развела руками и озорно улыбнулась ему. – Я стала образцовым гражданином, которого вы видите сегодня.

Он фыркнул.

– Подозреваю, в душе вы и сейчас подстрекательница.

Официант подошел убрать с их столика, и Маркус невольно спросил себя, как Сильви стала успешным человеком, которого он видит перед собой? Похоже, ее детство было настоящим кошмаром. К кому она обращалась за любовью и защитой? Хотя его детство было далеко не безоблачным, он всегда знал, что любим обоими родителями. Даже когда отношения между ними испортились после того, как бизнес отца лопнул, Маркус никогда не сомневался, что он любим.

Они пили кофе, когда трио музыкантов включили инструменты и принялись играть спокойные танцевальные мелодии. Несколько пар поднялись и направились к танцевальной площадке.

– Хотите потанцевать? – Он привез Сильви сюда без сознательного намерения заключать ее в объятия, но, раз уж возможность представилась, он ее не упустит.

– С удовольствием.

Она встала и позволила ему отвести себя на танцевальную площадку, где он начал кружить ее под мелодию вальса. Сильви хорошо танцевала, легко скользила по полу и быстро следовала за своим партнером, а он заставлял ее выполнять все более и более сложные движения, восторгаясь тем, что она не сбивается с такта.

Ведя ее, он проводил кончиками пальцев по нежной и шелковистой обнаженной коже спины. Сообразив, что она не носит бюстгальтера, Маркус обнаружил, что ему придется напрячь всю свою волю, чтобы оторвать взгляд от ее груди. Танцевальный темп убыстрился, Маркус сделал несколько быстрых поворотов, и ее тело оказалось прижатым к его телу. Их ноги переплелись, и он остро ощутил ее грудь и мягкие изгибы… Каждый раз, когда их глаза встречались, он видел в ее взгляде то же сексуальное влечение, с которым боролся сам.

Маркус резко развернул партнершу и еще раз провел по залу.

После особенно энергичного поворота немолодая женщина, направляющаяся к двери, остановилась и сказала:

– Вы прекрасно танцуете. У вас, наверное, богатая практика.

Сильви повернулась и улыбнулась женщине, похлопав Маркуса по плечу. – Да, мы часто танцуем!

Когда женщина отошла, Маркус не смог сдержать смешка.

– Лгунья!

– Я не лгала. – Сильви задрала нос. – Я действительно часто танцую. И вы тоже, иначе откуда у вас такое превосходное умение? Эта дама лишь предположила, что мы танцуем вместе.

Он засмеялся сильнее.

– Ох, и скользкая же вы штучка! Никогда не буду принимать ваши слова за чистую монету!

Затем музыка замедлилась, и Маркус, перестав смеяться, посмотрел в глаза Сильви. Он притянул ее к себе, сжал ее пальцы, прижал к груди маленькую теплую руку и вдохнул чистый запах вьющихся черных волос. Их тела слегка соприкасались при движении, ее лицо находилось в такой близости от него, что он мог бы, наклонив голову, прижаться губами к ее виску. Это было так соблазнительно, но Маркус сдержался.

Некоторое время они молча раскачивались в такт музыке. Его рука медленно гладила шелковистую кожу ее спины. Он хочет эту женщину, но должен подождать.

– Это замечательно, – прошептал Маркус.

– Гмм. Замечательно. – Она обхватила пальцами его плечи и вздохнула.

– Сильви… мне хорошо с вами. – И ему действительно было хорошо, и не только из-за физического влечения. Она была живой, остроумной, ясно выражала свои мысли и не боялась спорить с ним. Сильви была самой привлекательной женщиной, которую он встречал за всю жизнь.

– Мне тоже хорошо с вами, – тихо произнесла она. – Слишком хорошо.

– Слишком? – Он улыбнулся.

Она слегка подалась назад и подняла на него взгляд.

– Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду. В этой отвратительной войне, которая назревает, мы по разные стороны баррикады.

– То бизнес, а это личное. – Маркус еще крепче прижал ее к себе, пока их бедра не соприкоснулись и он не почувствовал у себя на груди ее пышную грудь. Она не вздрогнула, не отпрянула, а лишь с тихим вздохом прижалась к нему. – Очень личное…

– Я не уверена, что мы имеем право отделять одно от другого, – прошептала она, но тем не менее прижалась теснее, уткнувшись головой в его шею.

– А я уверен. Давайте договоримся, что мы не согласны друг с другом только по этому вопросу? – предложил он, ероша носом ее волосы. – И не будем больше об этом!

– Я… хорошо. – Ей словно трудно было связно мыслить, и то же чувство испытывал и он сам. Все его существо охватило неистовое удовлетворение, Маркус словно погружался в третье измерение.

Он ощущал тепло ее дыхания и представлял, что ее губы в любой момент могут коснуться его. Не в состоянии сопротивляться, он обвил ее руками и чуть не застонал вслух, когда она подняла руки и обхватила его шею.

– Посмотрите на меня, – велел он. Но она помотала головой.

– Нет. Если я подниму голову, вы меня поцелуете. А я не думаю, что готова выдержать ваш поцелуй…

Он усмехнулся, глядя поверх ее головы. Ее откровенность обескураживала его.

– Я знаю, что еще не готов поцеловать вас, но все равно мне этого хочется, – сказал он.

– Люди не всегда получают то, чего хотят, – довольно резко ответила она. – Или вы при всем вашем привилегированном воспитании не усвоили эту истину?

Ее слова задевали каждый нерв. Он перестал танцевать и подождал, пока она наконец не взглянула на него.

– Я вырос в достатке и не отрицаю, что он сделал мою жизнь комфортной во многих отношениях, – тихо произнес Маркус. – Но я отнюдь не считаю, что за деньги можно получить все, что хочешь.

Сильви, похоже, была потрясена, ее глаза потемнели от угрызений совести.

– Маркус… мне очень жаль! Я допустила непростительную грубость.

– Извинения приняты. – Он прижался губами к ее лбу. – Хотите поцеловать меня, чтобы искупить свою вину?

Ее лицо озарилось улыбкой, и на щеках появились ямочки.

– Как вы настойчивы!

Он с важным видом кивнул.

– Это одно из моих лучших качеств!

– Никаких поцелуев! – заявила она. – Особенно на людях.

– О, это вселяет в меня надежду! А не на людях?

Засмеявшись, он взял ее за руку и повел с танцевальной площадки.


Когда они прибыли к Эмбер Корту, он проводил Сильви до квартиры. Они поднимались по лестнице, и Маркус чувствовал, как с каждой ступенькой она отдаляется от него, вновь воздвигает защитный барьер.

Наконец она остановилась перед дверью квартиры и, вынув из сумочки ключ, повернулась к нему лицом.

– Благодарю за очень приятный вечер, Маркус.

Ее улыбка па этот раз была равнодушно-светской, что сразу испортило ему настроение. Он шагнул вперед, почти вплотную приблизившись к ней, и ее глаза изумленно расширились.

– Сильви, мы встретимся с вами завтра вечером?

Она глубоко вздохнула.

– Я не уверена, что это разумно, Маркус. Вы владеете компанией, которая пытается проглотить моего работодателя. Мне от этого не по себе…

– Но мы ведь оба хотим снова встретиться друг с другом! – перебил он ее. – Разве нет?

Она заколебалась.

– Я…

Он приложил палец к ее губам:

– Не лгать!

– Я не собиралась лгать, – произнесла она, несмотря на прижатый к ее губам палец. – Но мне не нравится, когда дело смешивают с…

– Это не имеет никакого отношения к делу, – проворчал Маркус, потом взял ее руки, притянул девушку к себе, наклонил голову и в то же мгновение нашел ее рот.

Она испуганно вскрикнула, и он почувствовал, как сопротивляется ее напрягшееся тело. Но когда он накрыл губами ее губы и провел ладонями по ее спине, Сильви расслабилась и принялась в ответ осыпать его нежными, обволакивающими; манящими поцелуями. Ему пришлось приложить все усилия, чтобы не просунуть язык между ее губами, ища ответной страсти, которую, он знал, обязательно бы нашел. Но Маркус не хотел пугать ее, а она даже не раскрыла рта. Сильви вообще представляла собой странную смесь холодной искушенности и невинности. Его удивляло, как она его целовала. Он ожидал, что она более опытна.

Они оба еще были в верхней одежде. Медленными, решительными движениями он снял с Сильви тяжелый плащ, и ее стройное тело прижалось к нему.

Тихонько испуганно вздохнув, девушка высвободилась из его объятий и посмотрела на него большими, удивленными глазами. Вздохнула, подняла маленькую руку и приложила ее к его рту.

Не думая, Маркус запечатлел жаркий поцелуй на ее ладони.

– Скажите «да», – прошептал он прямо в ее ладонь. – Пойдем куда-нибудь завтра вечером?

Она колебалась так долго, что он уже начал выстраивать новые аргументы. Затем он услышал тихий вздох, словно все ее доводы навеки растаяли в воздухе.

– Да, – прошептала она.

– Замечательно, – сказал он. – Заеду за вами в семь. Одежда повседневная.

– Куда мы пойдем?

– Одежда повседневная, – повторил он, затем сделал шаг назад и повернулся, чтобы уйти.

– Маркус! – как-то странно и неуверенно окликнула его Сильви. – Вы не… вы не сделаете завтра ничего такого, что нанесло бы вред «Колетт», да?

Что такое один день в его грандиозном плане?

– Нет, – легкомысленно произнес Маркус. – Обещаю, что завтра ничего не случится.

Но, спускаясь по лестнице, он ощущал за накалом чувств, который до сих пор испытывал, легкое недовольство. Ему не нравилось, что она изо всех сил борется за «Колетт», компанию, которая, безусловно, не заслуживает такого сокровища, как Сильви Беннетт.


Сильви прислонилась к двери своей квартиры и поднесла руку ко рту. Подобного она никогда раньше не испытывала. Девушка слегка провела пальцами по губам, которые еще подрагивали от поцелуев Маркуса. Любого, кто так целует, следует объявить угрозой национальной безопасности.

Вздохнув, она направилась к спальне. Ее тело до сих пор пело, когда она вспоминала, как прижималась к нему…

Великолепная брошь, которую утром ей одолжила Роуз, лежала на туалетном столике, и Сильви лениво прикоснулась к ней пальцем. На память пришел разговор, состоявшийся несколько недель назад, когда Роуз пригласила Сильви на обед по случаю Дня Благодарения. Там были три подруги и сослуживицы Сильви. Все женщины жили в Эмбер Корте и были особенно близки Роуз. Все три ее жилицы недавно вышли замуж или обручились, а одна из них, Мередит Блэр, пошутила тогда насчет броши.

– Берегись, Сильви, – поддразнивала ее Мередит. – Если Роуз одолжит тебе эту брошь, считай, твои холостые дни сочтены. Я надела ее в тот день, когда встретила Адама, и Роуз одолжила ее Джейн в тот день, когда та встретила Эрика. Думаю, ювелир, что ее изготовил, наделил этот янтарь чарами любви.

– Ты шутишь! – обручальное кольцо на руке Лайлы Максвелл блеснуло, когда она машинально подняла руку и положила ее на грудь, туда, где должна быть приколота брошь. – И я приколола ее в тот день, когда мы с Ником… – Она замолчала.

Сверкнув голубыми глазами, Ник Камден пожал тонкую руку невесты.

– В тот день я впервые понял, что не могу без нее жить…

Роуз просияла, понимающе посмотрев на него.

– Вероятно, в ней есть что-то волшебное. – Она повернулась к Сильви. – Думаю, я когда-нибудь тебе ее одолжу.

– Не надо, – поспешно возразила тогда Сильви. – Меня моя жизнь и так устраивает.

Вспомнив обо всем этом, Сильви покачала головой, разделась и убрала свои вещи, то и дело поглядывая на сверкающую брошь, лежащую на туалетном столике. Возможно ли?.. Ах, в какое нелепое положение она могла бы попасть!

Но все же… Джейн, Лайла и Мередит встретили любовь своей жизни именно тогда, когда надели эту брошь. Что, если они с Маркусом?..

Мистер Маркус Грей увлекся ею. Именно поэтому она не пригласила его сегодня. Интимные отношения у нее были всего один раз, во время одного из наиболее длительных побегов. Ей тогда было шестнадцать лет. Все прошло болезненно и далеко не романтично, и она никогда не стремилась повторить это с кем-либо… до сегодняшнего дня.

Она покачала головой, досадуя на себя. Одному Богу известно, что подумал о ней Маркус, когда она так легко принимала его поцелуи. Вероятно, он собирался ее соблазнить, и кто может упрекнуть его?

Вот почему следует держаться от него подальше.

Так что же она наделала? Согласилась на свидание завтра вечером. Конечно, она могла бы солгать себе и сказать, что у нее в сердце только интересы «Колетт», но какое это имеет значение? Она никогда раньше не испытывала таких чувств, которые пробуждал в ней Маркус.

Когда-то Сильви удалось вырваться из самых низов общества. Более того, она стала человеком, достигшим прочного успеха. У нее появились друзья. Теперь ее связывали теплые, дружеские отношения со многими людьми, в том числе с Роуз, которую она полюбила, как мать.

Но Сильви никогда не встречала мужчину, в отсутствие которого она словно бы теряла часть себя.


На следующий день она буквально летала по офису. Ее босс, Уил Хьюз, как-то странно посмотрел на Сильви, когда экран ее компьютера погас в третий раз за время работы над новой рекламой.

– Что с тобой? Ты сегодня немного рассеянна.

– Простите. – Она пошевелила мышью, и экран засветился снова. – Я просто озабочена тем, что собирается сделать «Грей энтерпрайзис».

Уил кивнул.

– Мы все озабочены. Но нам ничего не остается делать, как ждать, пока топор упадет, а затем посмотреть, какой у нас есть выбор. – Он рассеянно провел рукой по серебристым волосам на виске. – Господи, как не хочется покидать «Колетт» и начинать где-то с нуля!

– Может быть, до этого не дойдет…

– Может быть, – с сомнением в голосе произнес Уил и улыбнулся. – Раз уж мы заговорили о Грее, расскажи мне, что случилось, когда вчера ты выманила льва из его логова. Ты чего-нибудь добилась?

Сильви улыбнулась.

– Скорее лев выманил меня. И я ума не приложу, удалось ли мне хоть как-то заставить его передумать. Впрочем, мы вчера отправились обедать, а сегодня вечером я снова с ним увижусь, так что продолжу работать на пользу компании.

Босс выпрямился.

– Ты меня разыгрываешь?

Сильви помотала головой.

– Ничуть.

– Боже мой! Мейв умрет от смеха, когда я ей расскажу. Тебе придется зайти к нам на обед и поведать ей все с подробностями.

– С удовольствием. Значит, на обед? – поспешно добавила она и дерзко улыбнулась. – Может быть, детали придется подвергнуть кое-какой цензуре.

– Мейв вытянет их из тебя.

Мейв, жена Уила, была прикована к инвалидному креслу после автомобильной аварии, случившейся несколько лет назад. Несмотря на болезни, Мейв отличалась добрым и веселым нравом. Они с Уилом стали первыми друзьями Сильви, когда та только начала работать в «Колетт». Сильви знала, что больше всего во всей этой истории с продажей компании Уила беспокоило одно: где он найдет страховку, чтобы оплачивать лечение Мейв, если останется не у дел?

– Как она?

– Прекрасно. Врач считает, что она полностью оправилась от гриппа.

Сильви ободряюще пожала ему руку.

– Рада это слышать.

Дверь офиса открылась, и они оба обернулись посмотреть, кто это, но увидели только огромный букет в потрясающей праздничной упаковке.

– Где стол? – раздался из-за букета голос Лайлы Максвелл.

Сильви засмеялась, быстро поднялась и подвела подругу к столу.

– Поставь их сюда. А с каких это пор ты стала посыльной?

Лайла поставила букет на стол и, выпрямившись, сверкнула глазами.

– Я поднималась по лестнице, когда увидела эти цветы. Девочки из приемной сказали, что они для тебя, поэтому я и согласилась отнести букет. Мне не терпится узнать, от кого такая красота!

– Держу пари, я догадываюсь, – сказал Уил. Сильви протянула руку к маленькому белому конверту, виднеющемуся среди цветов, и разорвала его.

«С нетерпением жду встречи сегодня вечером. Маркус».

– Ну и ну! Похоже, ты произвела на него впечатление! Роуз рассказала, что ты вчера с ним обедала. Наверное, это было здорово, если он хочет повторения?

Сильви почувствовала, как тепло разливается по ее щекам.

– Мы приятно провели время, – небрежно ответила она.

– Извлеки из этого выгоду, – посоветовал Уил. – Желаю тебе снова приятно провести время, и… попытайся отговорить его от закрытия «Колетт».

Сильви состроила гримасу.

– Это похоже на проституцию, не так ли?

Все застыли. Лайла пришла в себя первой.

– Сильви, ты же не для того обедаешь с Маркусом, чтобы попытаться помочь компании, правда?


ГЛАВА ТРЕТЬЯ


Надевая темно-синие шерстяные брюки и шелковый свитер более светлого оттенка, Сильви знала, что этот вечер будет особенным. Ее нервы были напряжены до предела, а она редко нервничала по поводу свиданий. Будет ли он испытывать к ней те же чувства, что и вчера? Или она посмеется над собой и припишет свои безумные мечты слишком большому количеству выпитого вина?

В дверь позвонили, когда она в гостиной приводила себя в порядок. Открыв, Сильви увидела Маркуса.

Встретившись взглядом с его пронзительными изумрудными глазами, она почувствовала, как душа у нее ушла в пятки, бешено забилось сердце и перехватило дыхание.

Господи, как же он красив! Черные вельветовые брюки и белая рубашка под черным коротким пиджаком, расстегнутая на шее. Золотисто-каштановые волосы. Плечи казались такими же широкими, как дверной проем, хотя она понимала, что это иллюзия.

– Добрый вечер.

– Добрый вечер. Превосходно выглядите, – внимательно посмотрев на нее, заметил он.

– Спасибо. И благодарю за цветы, которые вы сегодня прислали. – Она показала на букет, величественно красующийся на камине. – Они потрясающи!

Сильви вынула из шкафа шерстяной клетчатый жакет, и Маркус потянулся к нему, чтобы помочь ей одеться. Она повернулась к нему спиной и просунула руки в рукава, он надел жакет ей на плечи, обвил руками и прижал к себе.

– Сильви, – прошептал он. – Я весь день ждал этого…

Она извернулась и положила руки на его мускулистые плечи.

– Насчет вчерашнего вечера, – сказала она, чувствуя, как у нее перехватывает дыхание. – Я не… словом, я не из тех девушек, которые…

– Я никогда не думал, что вы из тех девушек. – В его голосе звучало легкое удивление. Его руки на мгновение сжались, и у нее создалось впечатление, что в нем происходит какая-то внутренняя борьба. Но потом он отпустил ее, взял за руку и повернул к двери. – Вы готовы?

Они ехали в том же низком черном «мерседесе», что и вчера. И, как и вчера, Маркус вел машину на север вдоль озера Мичиган. Но, в отличие от вчерашнего вечера, не остановился у клуба Янгсвилла, а поехал дальше.

Когда он наконец свернул с дороги, идущей вдоль берега озера, они оказались у маленького итальянского ресторана, где она еще не бывала, но была наслышана о нем. Метрдотель провел их к столику в уединенном уголке.

Внимательно просмотрев список вин и сделав выбор, Маркус откинулся назад и так пристально посмотрел на нее, что Сильви смутилась.

– Итак, на чем мы остановимся сегодня?

На нее нахлынули воспоминания о том, на чем они остановились вчера вечером. Сильви покраснела.

Он улыбнулся.

– О чем задумались?

– Не скажу. – Она помотала головой, улыбнувшись ему. – Посмотрим… Думаю, до того, как мы вышли на танцевальную площадку, вы решили, что я не окончательно исправилась.

Он кивнул.

– Расскажите мне подробнее о том доме, где вы воспитывались. Что побудило вас встать на правильный путь?

Сильви улыбнулась от дорогих воспоминаний, нахлынувших на нее.

– Это легко. Крепкое объятие.

Он удивленно поднял брови.

– Крепкое объятие?

Она кивнула.

– Я была грубой девчонкой, решившей плыть против течения с первых же недель появления в этом доме. Но там была одна леди… волонтер, приходившая в дом дважды в неделю. Она занималась с детьми, которым требовалась дополнительная помощь, помогала во время еды, иногда играла и с остальными. Впервые увидев меня, она подошла ко мне, крепко обняла и сказала: «Рада познакомиться с тобой, Сильви!»

Маркус недоверчиво посмотрел на нее.

– Ну, если этого оказалось достаточно, то вы, наверное, были не слишком крепким орешком.

– Да нет, она не сразу достучалась до меня, – возразила Сильви. – Лишь через несколько недель я поняла, что жду этих объятий. В один прекрасный день я получила «отлично» за контрольную работу по математике. Это произошло скорее случайно, но она пришла в такой восторг, словно я стала членом Национального почетного общества. Она обняла меня, поздравила и сказала, как гордится мной… и я поймала себя на том, что тоже горжусь собой. Вот это в значительной степени и послужило началом моей новой жизни.

Он пристально смотрел на нее.

– Она, наверное, была истинной леди.

– И остается ею. Она и сейчас ходит в тот дом дважды в неделю. Я хожу с ней раз в месяц. – Она нежно улыбнулась. – Вы вчера с ней познакомились.

– Миссис Карсон? – Маркус распрямил плечи, и его взгляд стал настороженным. – Ваша… квартирная хозяйка?

– Она, и никто другой! – Сильви удивляло, почему он интересуется подобными пустяками, но тут официант принес заказанное вино, и она обо всем забыла.

За обедом они вели легкомысленную беседу, и он спросил ее о работе.

– Так чем же именно занимается заместитель директора по маркетингу?

Она пожала плечами.

– Ничем таким, о чем бы вы не знали. Я курирую группы, работающие над рекламными кампаниями и слоганами для фирмы. Сейчас мы составляем бюджет рекламы на осень следующего года.

– На девять месяцев вперед?

Она кивнула.

– Составление хорошего маркетингового плана требует значительного времени. Мы обычно работаем с опережением. Ко Дню святого Валентина я снова буду думать о Рождестве.

Сильви взглянула на окно. Крупные, пушистые снежные хлопья тяжелым кружащимся облаком падали на посеребренное луной озеро.

– Как красиво! Я люблю снег. – Разумеется, если утром не назначены важные встречи!

– Я не предполагал, что сегодня пойдет такой снег…

Официант, подошедший к столу, услышал его замечание.

– По радио объявили, что сегодня ожидается вторая сильная вьюга в этом сезоне, сэр…

Маркус состроил гримасу.

– Великолепно! А я почти на детском автомобильчике! – Он наклонился через столик к Сильви. – Мне очень не хочется прерывать этот вечер, но мой «мерседес» не подготовлен для езды по скользким дорогам. Давайте-ка лучше вернемся!

Она несколько разочарованно кивнула.

– Хорошо.


На улице им в лицо ударил шквалистый порыв ветра с озера. Снег лежал уже везде.

Они осторожно выехали с парковочной площадки и направились вдоль берега озера к Янгсвиллу. Обстановка не располагала к болтовне. Дорогу сильно занесло снегом, и Маркусу пришлось все внимание сосредоточить на езде. Иногда, еле сдерживая автомобиль на скользкой дороге, он смачно ругался.

– Простите, – в какой-то момент произнес Маркус. – Я не слышал прогноза и не ожидал такого снегопада.

До ее дома они добрались без происшествий. Когда Маркус наконец подвел машину к парковочной площадке за Эмбер Кортом, он вздохнул с облегчением.

Он провожал Сильви к подъезду, когда она заметила, что снегопад усилился. Похоже на настоящий буран. Как Маркус доберется до дома? Сильви не знала, где он живет, но читала в газетах, что недавно он построил дом в престижном районе под названием Кедровый Лес, расположенном на северо-западе города. Одному Богу известно, сколько времени займет у него дорога домой. Сильви колебалась недолго.

– Вы… вы можете остаться на ночь у меня. По такой дороге ехать небезопасно. – Это был не самый благоразумный поступок в ее жизни, но не могла же она выгнать его в такую погоду!

Маркус подошел ближе и, стянув с шеи белый в красную клетку шарф, медленно перевел на нее взгляд, от которого Сильви вздрогнула.

– Я не уверен, что это хорошая идея…

– Я тоже, – честно призналась она. – Но было бы бессердечно отсылать вас в такую погоду. К утру метель прекратится, и дороги расчистят. – Сильви откашлялась. – Мой диван легко раскладывается.

Маркус улыбнулся.

– А у меня не будут свисать с него ноги?

Помотав головой, она вынула ключ и открыла дверь.

– Сомневаюсь. Это королевское ложе! А если оно окажется для вас коротковатым, то в вашем распоряжении моя кровать, а я лягу на диване.

– Нет. – Маркус вошел вслед за ней в квартиру и закрыл за ними дверь, щелкнув засовом. – В вашей постели я буду спать только вместе с вами!

Тепло разлилось по всему ее телу.

– Я не собираюсь спать с вами, Маркус! Мне кажется, мы договорились об этом.

Он снял пиджак и повесил его вместе с шарфом на дверную ручку шкафа.

– Планы меняются. – Глаза у него сверкнули. – Кроме того, я ни о чем с вами не договаривался.

Она открыла рот, чтобы как следует его отшить, но вдруг поняла, что он ее дразнит. Сильви сняла пальто и направилась в кухню.

– Вы уже подумали о ваших планах относительно «Колетт инкорпорейтед»?

Жизнерадостное выражение его лица сменилось безжизненной маской.

– Я все время думаю о «Колетт», – загадочно ответил он.

Сильви достала из шкафчика кофейные чашки.

– И что же вы надумали?

Он пожал плечами.

– Как лучше слить ее с моей нынешней собственностью, вот что!

– Но… но вы не можете! Маркус, вы не сможете уничтожить «Колетт»! – Она повысила голос от возбуждения, ставя чашки на стойку. – А если все-таки произойдет слияние, штат не будет сокращен?

Он скрестил руки, и его бицепсы напряглись под тонким хлопком белой рубашки.

– Я не могу дать вам никаких обещаний.

В его голосе зазвучали решительные нотки, и она нахмурилась, размалывая кофе в кофемолке.

– Не можете или не хотите?

Он выпрямился и направился к ней. Подошел, положил свои большие руки ей на плечи, слегка сжал.

– Или одно, или другое. Выбирайте, – прошептал он ей на ухо, сжал крепче и развернул к себе. – Я не хочу говорить с вами о делах, Сильви.

Она подняла на него глаза, блестящие от слез.

– Я не умею делить свою жизнь на части, как вы. – Она высвободилась из его хватки и направилась в спальню. – Пойду соберусь. Сегодня я переночую у Роуз. Можете ложиться на мою кровать.


Маркус ворочался на кровати Сильви. Получалось, он был прав, говоря, что не сможет спать в постели Сильви без нее: ночь оказалась бессонной. Было еще темно, но часы показывали уже половину седьмого.

В седьмом часу утра находиться одному в квартире Сильви! Проклятье! У него было множество планов на ночь, проведенную у нее, но Маркус никак не предполагал, что будет спать один в ее постели! Приглушенно ругаясь, он встал, взял полотенца, которые она предусмотрительно приготовила, и встал под душ, не в силах отделаться от мыслей о девушке и… о работе.

Конечно, слияние компаний – это не то, что он намеревался осуществить. «Колетт» должна прекратить существование, как только ювелирное производство будет поглощено холдингом.

Это всего лишь бизнес, защищал он себя. Здравый экономический шаг. Дела «Колетт» в последнее время пошатнулись. Имя Грея снова повысит ее доходы. Ради собственного спокойствия Маркус игнорировал тот факт, что доходы компании снизились именно из-за слухов о том, что Грей приобретает «Колетт».

Он оделся, подошел к окну, отодвинул элегантные портьеры и посмотрел на простирающийся за окном белый мир. Высота сугробов доходила, наверное, почти до фута. Легкий снегопад еще продолжался, но улица за парковочной площадкой была расчищена. Он сумеет довести «мерседес» до дома, а там пересесть на более подходящую машину и на ней благополучно добраться до офиса.

Маркус включил телевизор, посмотрел прогноз погоды и узнал, что сегодня снова ожидается снегопад. Типичная зима в Индиане.

На кухне он согрел кофе, который Сильви не выпила вчера вечером. Маркус только что допил кофе и забирал свое пальто из шкафа, когда в замке зашевелился ключ и дверь открылась. В комнату тихонько вошла Сильви и остановилась, увидев его.

– Доброе утро. – Он старался говорить доброжелательным, ни к чему не обязывающим тоном.

– Доброе утро.

Она, как всегда, выглядела превосходно. Очевидно, взяла одежду с собой, потому что надела на работу очень идущий ей сиреневый костюм.

– Я хотела поговорить о вчерашнем вечере, – сказала она.

Он вздохнул, взяв ее за руку.

– Я знаю, вы хотите, чтобы я…

– Нет!

Он остановился и удивленно уставился на нее.

– Я понимаю, что с моей стороны нечестно предъявлять к вам требования, касающиеся вашего бизнеса. – Она глубоко вздохнула. – Мне очень жаль, что вчера вечером я рассердилась. Только… пожалуйста, если можно, прежде чем начать сокращение, внимательно рассмотрите каждую кандидатуру! У нас работает множество замечательных людей, которые не заслуживают быть уволенными из-за застарелой вражды.

– Это не застарелая вражда, – нетерпеливо произнес Маркус, хотя в глубине души все же ощущал сомнение. – Это бизнес. – Но он не мог сопротивляться умоляющему, щенячьему взгляду этих огромных глаз. – Я обещаю быть очень внимательным.

– Спасибо, – на мгновение закрыв глаза, прошептала она.

Он быстро подошел к ней и заключил ее в объятия.

– Я думал, ты никогда больше не станешь разговаривать со мной, – резко произнес он. Взяв ее за подбородок одной рукой, он приблизил к себе ее губы для поцелуя.

Она помотала головой прежде, чем он успел дотянуться до ее губ.

– Если бы я была умнее, я бы так и поступила, – ответила она. – Но, наверное, я не слишком умна…

– Я рад этому. – Он собственнически целовал ее. – У меня на сегодняшний вечер два билета в театр Инголлс-парка. Пойдешь со мной?

– Хорошо, – кивнула она.


Они сидели в его частной ложе в театре, и он обнимал ее за плечи. Сильви пыталась сосредоточиться на прекрасной постановке диккенсовского «Гимна Рождеству», но ей мешало то, что Маркус находится так близко… Его ладонь сжимала ее плечо, а большой палец лениво поглаживал шею.

Сильви следовало бы презирать себя за слабость. Она должна была бы проявить твердость и сопротивляться искушению. Ей не нужно было бы вообще им увлекаться. Но, увы, сожалеть уже слишком поздно!

И, если уж быть честной, ей это очень нравилось. Ей уже двадцать семь лет, а свиданий с мужчинами у нее было не так уж много. К тому же Маркус… Этот мужчина заставлял ее испытывать чувства, которых она прежде никогда ни к кому не испытывала. Это было не только физическое влечение. Она вспомнила о броши Роуз и наклонилась, чтобы посмотреть на нее. Может быть, эта брошь и свела их?

Когда спектакль закончился, он помог ей надеть длинное пальто и спуститься по лестнице.

– Хотите выпить? – шепнул он ей на ухо.

Она поежилась, ощутив кожей его горячее дыхание.

– Да.

Он взял ее за руку и провел сквозь толпу за угол, в ярко освещенный паб. Маркус нашел свободную кабинку у стены и заказал для них обоих вино, и она, извинившись, удалилась в дамскую комнату.

Когда Сильви вернулась, возле их столика стоял высокий человек с ослепительными серебристыми волосами и беседовал с Маркусом. Она подошла к столику, и Маркус встал.

– Сильви, хочу познакомить вас с Кеннетом Вансом. Кен – директор театра в Инголлс-парке. Кен, мисс Сильви Беннетт.

– Рад познакомиться с вами, мисс Беннетт.

– Мистер Ванс! – Сильви взволнованно пожала ему руку. – Мы сегодня видели замечательный спектакль.

Ванс улыбнулся, наклонив голову.

– Спасибо. Но можете поблагодарить за это и Маркуса. Без его значительной финансовой помощи профессиональному театру, которым мы являемся, было бы очень сложно существовать.

К ее удивлению, Маркус смутился.

– Если вы не замолчите, Кен, то больше не получите от меня ни цента!

Ванс засмеялся.

– Молчу, молчу!

Маркус повез ее домой в большом внедорожнике, бросив тем самым вызов снегопаду.

– Гмм, – пробормотала Сильви, усаживаясь на переднее сиденье. – Филантропия. Кого еще ты поддерживаешь?

– Ну, ты же знаешь, как это происходит. Немного туда, немного сюда.

– Верно. – Она с удивлением смотрела на него. – Полагаю, у нас с тобой несколько разные понятия о «немного».

Он пожал плечами, явно не понимая ее.

– Думаю, не такие уж разные. – Он взял ее руку и переплел пальцы с ее пальцами. – У тебя большое сердце. Нужно иметь большое сердце, чтобы так заботиться о людях, с которыми работаешь, – просто произнес он. – Я восхищен этим твоим качеством.

Вот великолепная возможность снова завести разговор о «Колетт». Но она вместо этого сказала:

– Мистер Ванс очарователен. Давно его знаешь?

– Лет десять. – Маркус широко улыбнулся. – Он предан своему драгоценному театру. Думаю, Кен сделал бы все что угодно, чтобы удержать его на плаву.

Точно такие же чувства Сильви испытывала к «Колетт».

– Да, кажется, он очень предан театру.

– А меня театром увлекла моя мама. Она много лет была членом правления, но у нее очень много времени уходило на разъезды, поэтому она и предложила мне занять ее место.

Сильви была заинтригована. Она с трудом представляла себе Маркуса с мамой, с трудом представляла его ребенком. Он был таким… мужественным, уверенным в себе и решительным. Интересно, а в детстве он был таким же?

– Я не знала, что твоя мама жила здесь, – сказала она.

– А ты не могла выискать эту информацию в компьютере, когда наводила обо мне справки?

Конечно, Сильви лукавила. Ей уже было известно, что его мать принадлежала к семье Кобхэмов, знаменитых Кобхэмов из Чикаго. Но глубже копать она не стала.

– Я уроженец Янгсвилла, – сказал он. – Мамина семья долгое время жила в Чикаго. С моим отцом она познакомилась на художественной выставке. Поженившись, они поселились в Янгсвилле.

– И основали «Ван Арль»?

– И основали «Ван Арль», – подтвердил он.

– У тебя есть братья и сестры?

– Нет. Я единственный ребенок. – Он вздохнул. – У меня теперь только мама. Отец умер, когда мне было восемнадцать лет. А мама живет в нескольких кварталах от моего дома в кооперативном комплексе. Что еще ты хочешь знать?

– Не знаю… какой твой любимый цвет?

Он рассмеялся.

– Голубой. А твой?

– Красный. А любимая музыка?

– Классическая. А твоя?

– Мне нравится всякая музыка.

– А как насчет спорта?

– Люблю ходить на лыжах, плавать. Три раза в неделю после работы играю в теннис, но скорее для того, чтобы быть в форме.

Они подъехали к Эмбер Корту, и он обошел машину, чтобы помочь Сильви выйти.

Но когда она соскользнула с высокого сиденья, Маркус не шевельнулся. Она застряла между открытой дверцей машины и его высокой фигурой и глубоко вздохнула, изо всех сил заставляя себя сохранить достоинство.

Некоторое время оба молчали. Наконец Маркус обхватил ее за талию, неотрывно глядя на нее блестящими глазами, затем медленно поднял ее руки, обвил ими свою шею и прижал девушку к себе.

Ее охватил чувственный восторг, несмотря на тяжелые пальто, которые были на обоих. Он прижался губами к ее губам, затем его губы проложили дорожку к мочке уха. Сильви невольно вздрогнула.

– Подожди.

– Я ждал, – пробормотал он ей в руку. – Если бы я следовал своим инстинктам, мы бы сейчас лежали в теплой постели.

– Я не готова спать с тобой, Маркус!

– Ты будешь не только спать со мной. Не снижай ценности того, что происходит между нами.

– Влечение, – выпалила она. – Вот что происходит между нами. Это еще не значит…

– Это более чем физическое влечение, и ты это знаешь.

– Чего ты хочешь?

– Тебя, – тихо ответил он. – Только тебя.


ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ


Ни в субботу, ни в воскресенье Маркус ей не позвонил. Сильви знала, что его не будет в городе, но все равно ждала звонка – ведь он обещал позвонить. Когда в воскресенье вечером Сильви, навестив знакомых, добралась наконец домой, огонек сообщений на автоответчике мигал, и она быстро нажала кнопку, движимая каким-то нелепым ожиданием. Было три сообщения, и ни одного от Маркуса!

Он не позвонил ни в понедельник, ни во вторник, и она уже ненавидела себя за то, что бежала проверять автоответчик всякий раз, когда входила в квартиру. Сильви даже начала волноваться. Маркус не похож на тех мужчин, кто обещает позвонить, а затем забывает. Возможно, с ним что-то случилось?

И когда в среду у нее на столе зазвонил телефон, как звонил миллион раз за неделю, Сильви, полностью сосредоточенная на лежащих перед ней бумагах, рассеянно подняла трубку.

– Сильви Беннетт, чем могу быть вам полезной?

– Разумеется, можешь, – ответил глубокий, до боли знакомый голос.

– Маркус! С тобой все в порядке? – осведомилась она.

– В полном порядке. – Его голос звучал озадаченно. – А как ты?

– Я очень волновалась, не случилось ли с тобой что-нибудь. Я не привыкла, чтобы люди, пообещав, не позвонили.

Некоторое время царило молчание.

– Мне очень жаль, что заставил тебя волноваться. Я же не сказал, когда именно позвоню, правда?

– Да. – Он действительно не говорил. Она почему-то решила, что он позвонит в выходные дни. К своей досаде, Сильви поймала себя на том, что готова расплакаться. – Прости, у меня много работы, – резко произнесла она.

– Погоди! Мне действительно очень жаль, Сильви! Я был занят. Можно пригласить тебя сегодня вечером на обед, чтобы обо всем поговорить?

– Нет, спасибо. – Она уже взяла себя в руки. – Я… я не могу.

* * *


Маркус медленно положил трубку и одним быстрым движением отодвинул кресло от стола. Ах ты, черт! Но он же действительно был занят, оправдывался он. И, похоже, ничего ей не обещал.

Он тяжело вздохнул, подавляя чувство паники, зревшее в нем. Услышав голос Сильви, он понял, как отчаянно ему хотелось быть с ней! Видит Бог, все последние четыре дня он думал о ней, и это скрашивало горечь разлуки. Он нарочно заставлял себя ждать и не звонить, чтобы не выдать свою потребность в ней. Ему почему-то казалось, что в ответ на его назойливость она брезгливо сморщит носик. Опыт подсказывал ему, что женщины всегда так поступают, когда не могут держать мужчину на коротком поводке. Но Маркус был уверен, что за обедом ему удастся реабилитировать себя.

Слишком поздно он понял то, что следовало бы понять гораздо раньше! Сильви не кокетничает и не играет! Она прямо говорит то, что чувствует. Она прямолинейна.

Расстроенный, он провел рукой по волосам.

Сильви ему нравилась. Она не походила ни на одну женщину, с которой он когда-либо встречался. И к тому же Маркус чувствовал, что за его влечением кроется нечто большее. И это его смертельно пугало.


Чего Сильви не ожидала, так это подарка. Через час после ее телефонного разговора с Маркусом явился посыльный с небольшой коробочкой. Внутри лежал чудесный хрустальный кулон в виде пары, танцующей на балу. Ювелирное изделие покоилось на изящной золотой цепочке. Это была очень изысканная вещь. И она напомнила Сильви об удивительном, волшебном вечере, когда она танцевала в объятиях Маркуса… Вот что он хотел, чтобы она вспомнила!

В четверг пришел еще один посыльный. Он принес украшенную лентами корзину с ее любимой туалетной водой, кремом и бусинами с гелем для ванны с тем же запахом. Ее рука потянулась к телефону, но она сдержалась.

Все время ей удавалось неизменно хранить молчание, ничего не объясняя коллегам, но в пятницу, когда из одного эксклюзивного бутика Янгсвилла прибыла красная кашемировая шаль и такого же цвета кожаные перчатки, Лайла и Уил стали смотреть на Сильви понимающе.

– Мужчина не тратит столько денег на женщину, если она не интересует его, – заметил Уил.

– Он бросает мне вызов, – ответила Сильви. – Маркус ненавидит проигрывать. Кроме того, для него это не деньги. Скорее всего, он послал свою секретаршу купить очередные безделушки.

– Ты циник! – с укором произнесла Лайла, теребя в руках красные перчатки. – Эти подарки выбирал человек, который знает тебя.

Сильви пришлось признать, что ее подруга права.

– Кроме того, Роуз сказала, что, когда ты познакомилась с ним, на тебе была ее брошь, а ты знаешь, что это значит, – наклонившись к Сильви, громким шепотом произнесла Лайла.


В субботу утром она встала рано, сделала покупки в бакалейной лавке и поиграла в теннис с Джимом. Затем вернулась домой, включила стиральную машину, а тем временем начала уборку квартиры – словом, занялась обычными домашними делами, как делала это всегда в выходные дни.

Посмотрев на часы, Сильви увидела, что пора идти. Джим и его жена Мариетта хотели перед Рождеством пройтись по магазинам, и Сильви вызвалась посидеть с их малышкой. Она немного нервничала, боясь оставаться с новорожденной, но Мариетта заверила ее, что они уйдут ненадолго, а маленькая Алиса – ребенок спокойный и покладистый.

Сильви уже собиралась отправиться в душ, как позвонили в дверь. Вероятно, это ее подруга Мередит, живущая как раз под ней, или кто-нибудь из других соседей. Она подошла к двери и открыла ее.

На пороге стоял Маркус.

– Ой! Здравствуй! – Взволнованная Сильви сделала шаг назад.

– Здравствуй. – Он выглядел таким же взволнованным, как и она.

Сильви подавила желание скрестить руки на груди, так как его взгляд прошелся по ее облаченной в спортивный костюм фигуре сверху донизу и обратно и дольше обычного задержался на груди, обтянутой черным спортивным топиком.

– Гмм, зайдешь?

Он кивнул, не улыбнувшись.

– Пожалуй.

Он прошел мимо нее и повернулся, а она закрыла дверь и прислонилась к ней.

– Я не располагаю временем, потому что на сегодня у меня есть планы, – сказала она. – Спасибо за все чудные подарки, которые ты прислал, но я не могу их принять.

– Ты не можешь их вернуть, – коротко отрезал он.

– Почему? – Сильви старалась говорить легкомысленно и ровно, но даже сама слышала в своем голосе дрожь и боль.

– Сильви! – Маркус, похоже, подыскивал верные слова. Покров присущей ему самоуверенности немного соскользнул, и в его глазах появилось нечто такое уязвимое, что она замерла. – Я бы хотел снова извиниться за то, что не позвонил, когда был в отъезде.

– Все в порядке, Маркус. Ты не давал никаких обязательств…

– Да нет, давал, – возразил он. – Может быть, я не выразил их вслух, но они подразумевались. Ты заслуживаешь большего внимания с моей стороны. – Он отвернулся. – Я думал о тебе. И… меня беспокоит, что я не могу выбросить тебя из головы.

– Что ж, считай, что я уехала, – посоветовала она, хотя от этого совета сердце готово было выскочить у нее из груди. – Ты не должен больше обо мне думать.

– Но я думаю, – возразил Маркус. Он не двигался, но. Сильви видела, как напряглись его плечи. – Пожалуйста, Сильви, не списывай меня со счетов только потому, что я совершил ошибку. Дай мне еще один шанс!

Еще один шанс! Когда ей был дан еще один шанс, именно он круто изменил ее жизнь. Как же она может лишить Маркуса возможности исправить свою ошибку? Особенно если учесть, что его мольба сопровождается трогательным отчаянием в глазах и признанием, что он думал о ней.

Она позволила себе слегка улыбнуться.

– Значит, ты пойдешь со мной сегодня вечером?

– Я не могу, – с сожалением произнесла она. – У меня другие планы.

– И что же ты делаешь сегодня вечером? Идешь на свидание?

– Да. – Она засмеялась, увидев выражение его лица. – Вообще-то нет. Я собираюсь пойти покататься на лыжах с группой из нашей церкви. У нас каждую зиму создается своего рода клуб. Я добилась того, что нам в субботу вечером снижают расценки.

– Почему меня не удивляет, что инициатор именно ты? – задал он риторический вопрос. И вдруг его глаза заблестели. – А ты не возражаешь, если я пойду с вами? Я обожаю лыжные прогулки, хотя уже несколько лет не вставал на лыжи.


Четыре часа спустя Маркус снова поднимался по лестнице на четвертый этаж в ее квартиру. Хотя большую часть своего тяжелого лыжного снаряжения он оставил в машине, в шерстяном лыжном костюме ему стало жарко, и он на ходу снял свитер.

Дойдя до лестничной площадки, он услышал детский плач. Маркус огляделся, не понимая, в какой квартире находится несчастное дитя, но по мере того, как он приближался к двери Сильви, крик становился все сильнее. Позвонив в дверь, он понял, что плач доносится именно оттуда.

Когда Сильви открыла дверь, его просто оглушил истошный крик младенца. Держа на руках крошечного малыша, она жестом пригласила его войти.

– Мой друг Джим с женой отправились по магазинам, – объяснила она, стараясь перекричать детский плач. – Алисе всего четыре недели, и они в первый раз оставили ее.

– И, наверное, в последний, – заметил он, глядя на красное личико девочки.

Сильви поморщилась.

– До недавнего времени с ней все было в порядке. Я уверена, что она голодна, но не могу покормить ее, если вы понимаете, о чем я говорю. Джим и Мариетта планировали вернуться до следующего кормления, но им пришлось сделать крюк из-за аварии на дороге. Они не так давно звонили и предупредили, что будут с минуты на минуту. Но я не хочу, чтобы они слышали, как девочка плачет. С моей стороны было безумием согласиться на это. Я никогда в жизни не имела дел с новорожденными!

Вот Сильви в чистом виде! Все делает для других.

Он еще раз настороженно посмотрел на девочку.

– Хочешь, я возьму ее на руки?

– Шутишь? Что ты знаешь о младенцах?

– Не так уж много. – Маркус взял у Сильви истошно орущего ребенка, одну руку подложив под крошечную головку, а другой обхватив хрупкое тельце. – У моей помощницы в офисе пять внуков, которые с рождения днюют и ночуют в офисе. Однажды ее невестке пришлось везти своего дошколенка в больницу накладывать швы, и мы с Дорис остались с трехмесячными близняшками. Мне в тот день ничего не оставалось, как или научиться нянчить младенцев, или умереть. – Он поднял девочку к своему лицу. – Ну, и из-за чего сыр-бор?

Маленькая Алиса, словно по волшебству, затихла и впилась глазенками в его лицо.

– Да! – произнесла вконец измученная Сильви. – Выше всяческих похвал…

– Природное обаяние, – пошутил он, не отрывая взгляда от ребенка. – Никогда не подводит.

Он взял у Сильви резиновую соску-пустышку и неуклюже положил младенца на сгиб локтя. Девочка заерзала, и Маркус уже был уверен, что вот-вот она закричит снова, поэтому засунул соску в крошечный розовый ротик.

– Вот так. Я знаю, она не такая вкусная, как мама, но это все, что у нас есть.

К его огромному облегчению, девочка начала жадно сосать, энергично двигая соской вверх-вниз и неотрывно глядя ему в лицо.

– Ну вот, – обратился он к Сильви тем же тихим, проникновенным голосом, которым только что разговаривал с младенцем. – Ах ты, моя девочка! Ты замечательная, красавица!

Сильви сновала по комнате, подбирала одеяла и пеленки и складывала их в объемистый мешок из пестрого полотна, лежащий на обеденном столе.

– Спасибо. Я не думала, что у меня возникнут с ней проблемы…

В дверь позвонили. Сильви буквально полетела через комнату открывать. В комнату вошли мужчина и женщина, которая тут же направилась прямо к Маркусу.

– Здравствуйте, – сказала она. – Я Мариетта. Надеюсь, она не наделала шума? Мы попали в пробку.

– Ей было не очень хорошо, – призналась Сильви. – Она пыталась съесть мою рубашку, пока не появился Маркус.

Маркус передал младенца Мариетте. Молодая мама рассеянно улыбнулась Маркусу и вопросительно посмотрела на Сильви.

– Не возражаешь, если я покормлю ее прежде, чем мы уйдем? Иначе она будет орать всю дорогу.

– Нисколько, – поспешно ответила Сильви. – Можешь воспользоваться моей спальней.

Мариетта кивнула и быстро удалилась по коридору в комнату, которую указала Сильви.

– Здравствуйте, – сказал Маркус, сделав шаг вперед к мужчине и протянув ему руку.

– Простите, – сказала Сильви. – Я, кажется, не представила вас друг другу. Маркус, это Джим Маррелл. Джим, Маркус Грей.

Джим медленно протянул руку, словно был чем-то озадачен.

– Я вас узнал, – произнес он.

– Маркус сегодня присоединится к нашему лыжному клубу, – оживленно сообщила Сильви. – Надеюсь, у меня будет шанс столкнуть его с горы прежде, чем он сможет ликвидировать «Колетт»!

– Сильви! – Джим, похоже, пришел в ужас. – Она шутит, мистер Грей. Она только хочет сказать…

– Я понимаю, что всех вас беспокоит судьба «Колетт», – сказал Маркус. – Это вполне естественно. Вы там познакомились?

– Да. Мы вместе работаем, – ответила Сильви.

– Ну, не совсем вместе, – пояснил Джим. – Я в бухгалтерии, а Сильви в отделе маркетинга. Фактически мы встречаемся только у кулера с питьевой водой.

– О! Старый добрый кулер с питьевой водой! Джим выглянул в коридор.

– Пойду проведаю, как там Мариетта. Я сейчас. – Он осторожно обогнул Маркуса и вышел в коридор.

– Я соберу вещи, и мы можем идти, а Джим с Мари сами закроют дверь, когда будут уходить.

Он впервые заметил лыжи, прислоненные к стене возле двери.

– Я снесу их вниз, пока ты собираешься, – предложил он.

– Хорошо. Встретимся у машины.

Он улыбался, глядя на ярко-красные лыжи. Наверное, она всегда спускается с гор в красном. Да, такую не пропустишь! Вспомнив их первое свидание, на которое она пришла в красном платье, он помотал головой. Вряд ли тут подходит слово «идет». Эта женщина выглядит аппетитно, восхитительно, возбуждающе – вот более уместные слова.

Он укладывал в машину ее снаряжение, когда Сильви вышла из дома и приблизилась к нему. На ней был красный лыжный костюм поверх черного с красным свитера. Глаза ее блестели.

– Миссия выполнена! – шутливо доложила она. – Едем в горы!


Сильви была заядлой лыжницей и настоящей спортсменкой, почти такой же, как он. Весь вечер они провели на горе, покоряя несколько наиболее коварных склонов, изобилующих кочками и камнями. В конце концов он решил, что ему больше нравится подниматься на вершину. Сидя на скамье подъемника, Маркус слушал милую болтовню Сильви, не особенно вникая в смысл слов. Гораздо большим удовольствием было глядеть на ее маняще изогнутые полные красные губы. Он с нетерпением ждал удобного момента, чтобы наконец прикоснуться к ним, а она, с раскрасневшимися щеками и возбужденно горящими глазами, потчевала его рассказами о своих первых лыжных опытах.

Была ли на свете более красивая женщина, чем сегодняшняя Сильви?

– Какая чудесная ночь наступает! – наконец произнесла она. Черт, как бы ему хотелось, чтобы она сказала это в другой обстановке.

Они сняли лыжи и направились к небольшому бару, чтобы перед отъездом выпить чего-нибудь горячего. Оба взяли по стакану горячего шоколада и сели за крошечный столик в нише возле окна. Маркус подтащил свой стул поближе к Сильви и небрежно обнял ее за плечи.

– Мне очень понравилось кататься с тобой на лыжах, – признался он. – Мы обязательно это повторим.

– Я стараюсь выезжать почти каждую субботу.

Он с удовольствием заметил, что она не отодвинулась и вообще не пыталась делать вид, будто ей неприятно его прикосновение.

– И никаких свиданий?

Она помотала головой, резко тряхнув кудрями.

– Не часто. У меня в жизни было не так много времени на мужчин.

Он притянул ее еще ближе.

– А теперь?

У нее в глазах заплясали озорные огоньки, но она не подняла голову, а лишь искоса взглянула на него из-под длинных темных ресниц.

– А теперь…

– А теперь у тебя есть мужчина твоей мечты!

Он поднял руку и принялся ласкать пальцем ее губы. Ему очень хотелось поцеловать ее, но было не время и не место.

– Маркус? Маркус Грей? – раздался мужской голос.

Маркус машинально поднялся, повернулся и увидел крупного седовласого человека с обветренным лицом.

– Здравствуйте. Простите… Даже не верится… Солли! Сколько лет прошло! Как вы поживаете?

– Хорошо. – Мужчина ухмыльнулся. – Увидел тебя, но сначала не поверил, что это ты!

Маркус откашлялся.

– Это я. Что вы здесь делаете? – Он широко улыбнулся. – Катаетесь на лыжах?

Его знакомый раскатисто засмеялся.

– Никоим образом! Я жду, пока моя внучка с друзьями кончит веселиться. С тех пор как вышел на пенсию, я стал шофером семьи Соллинджер!

Маркус засмеялся.

– Ваша семья в порядке?

– Обе девочки замужем и подарили нам четырех внуков. Жена тоже на пенсии.

– И, держу пари, не позволяет вам сидеть без дела! – Оба засмеялись, а затем Маркус вспомнил о хороших манерах и повернулся к столику. – Сильви, это Эрл Соллинджер. Солли, Сильви Беннетт.

Сильви встала и протянула руку.

– Рада с вами познакомиться, мистер Соллинджер!

– И я с вами, маленькая леди! – пророкотал Солли. – Я не прервал ничего важного?

– Разумеется, нет! – Сильви покраснела и, не глядя на Маркуса, предложила: – Не хотите ли присесть?

– Нет, нет! Я просто подошел поздороваться. Сколько времени прошло!

Мужчины смотрели друг на друга, и на Маркуса нахлынули печальные воспоминания о детских годах, когда прочные устои его семьи подверглись испытанию и оказались несовершенными.

– Да, действительно, – спокойно произнес он, несколько помрачнев. – Рад был видеть вас, Солли!

– Я тебя тоже, – ответил Солли. – И передай от меня привет маме.

Когда Солли отошел, Маркус сел и вцепился с бумажный стаканчик с горячим шоколадом, словно тепло могло растопить холод, сковавший его сердце.

– Маркус? – Он повернул голову. Сильви взволнованно смотрела на него. – Ты в порядке?

– В полном.

– А мне кажется, нет! Тебя расстроила встреча с мистером Соллинджером?

– Нет. Вообще-то нет.

– Может быть, вернемся в город? – спросила она.

– Да, – ответил он.


Обратная дорога в Янгсвилл прошла спокойно, но, как показалось Сильви, Маркус чувствовал себя не совсем комфортно. Он казался отрешенным, рассеянным, даже расстроенным.

Может быть, он не хочет признаться в этом даже самому себе? Может быть, ему надо с кем-то поговорить, с кем-то, кто развеет его тревогу? У Сильви перехватило дыхание. Ей хотелось быть этим кем-то. Но захочет ли Маркус делиться с ней своими переживаниями?

В машине царило молчание. Сильви взглянула на его профиль, четко очерченный светом улиц и витрин магазинов, мимо которых они проезжали, возвращаясь в город.

Наконец он вздохнул.

– Солли был лучшим другом моего отца.

– А! Ты вспомнил об отце! – Она испытала какое-то нелепое удовольствие оттого, что он доверился ей. – Наверное, если бы я знала моих родителей, мне бы их отчаянно не хватало после их ухода. Мне очень жаль…

– Дело не в этом. – У него напряглась челюсть. – То есть… мне, конечно, его не хватает, но… Мне бы хотелось, чтобы он увидел, чего я добился, понимаешь?

Он выключил мотор, и она с удивлением обнаружила, что они остановились на парковочной площадке за ее домом. Сильви была так поглощена их разговором, что даже не заметила, как они приехали. Она занервничала.

– Хочешь подняться ко мне? – спросила она. – Мне бы хотелось закончить этот разговор.

Он посмотрел на нее сквозь темноту, окутавшую машину.

– С удовольствием, – ответил Маркус, и она поежилась, уловив в его тоне хищные нотки.


ГЛАВА ПЯТАЯ


Может быть, я совершила ошибку, пригласив его? – нервно подумала Сильви.

Она принесла два бокала вина в небольшую гостиную, где Маркус уже удобно устроился на кушетке.

– Вот! – Она протянула ему бокал. – Это калифорнийский «Пино Нуар», который мой босс подарил мне на день рождения. Он разбирается в винах. В отличие от меня.

– Не надо так себя принижать.

– Не беспокойся! Я знаю свои сильные и слабые стороны.

Эти слова прозвучали более провокационно, чем она хотела. Сильви увидела, как заблестели его изумрудные глаза, когда он наклонился ближе к ней.

– А можно, я стану одной из твоих слабостей, Сильви?

У нее не хватило сил отвернуться, словно он физически удерживал ее взгляд, переплетенный с его взглядом. Она сглотнула.

– Посмотрим. Хотя, предупреждаю, я не приемлю снисхождения к себе.

На его лице мелькнула явно хищная улыбка, и она поежилась под его взглядом.

– Все в порядке. Я принимаю вызов.

– Маркус, я вовсе не считаю свои слова вызовом! – Она выпрямилась, встала и подошла к окну.

– Ты для меня красивая, желанная женщина, знакомство с которой мне приятно и которую мне бы хотелось узнать еще ближе. – Он положил руки ей на плечи и стал большими пальцами массировать чувствительные места у нее на затылке. – Не нужно все усложнять.

– Но это действительно сложно! – горячо возразила Сильви, повернувшись к нему лицом. – Ты собираешься захлопнуть двери компании!

– Это бизнес, – ответил он, гладя большими теплыми руками ее плечи и руки, пока не обхватил ее талию. – А это нет! – Опустив голову, он нашел ее губы.

– Одно связано с другим, – произнесла она прежде, чем его губы прикоснулись к ее губам. Нить мысли была потеряна. Поцелуй, последовавший за этим, стал нежным доводом, сломавшим ее твердую решимость противостоять Маркусу.

У нее не было сил сопротивляться ему. Эта мысль мелькнула в голове Сильви прежде, чем она, обняв его за шею, ответила на его страстный поцелуй. Когда его поцелуй стал более глубоким, а язык проник между ее губами, исполняя эротический, чувственный танец, она застонала, открыв рот еще шире и извиваясь в усилии прижаться к его стройному крепкому телу.

Ее охватили сложные чувства. А если однажды утром она проснется и обнаружит, что нуждается в нем, что ее день и ее жизнь будут неполными без него!

Эта мысль шокировала ее. Она начала бороться, оторвав свои губы от его жадного рта, но тут он начал целовать ее снова.

– Погоди, Маркус!

Она вырвалась из его объятий и уперлась руками в его грудь.

– Погоди! – повторила она, чувствуя, как вздымается ее грудь, словно она только что пробежала милю за пять минут.

Он поднял руки в знак капитуляции.

– Хорошо. Я жду. Что теперь?

– Давай сядем!

Он молча вернулся к кушетке и подождал, когда она сядет первой.

– Маркус, – тщательно выбирая слова, неуверенно произнесла она. – Я не могу сказать, чтобы мне не нравились… наши поцелуи. Нравятся. Может быть, даже слишком. Но я уже говорила, что я не из тех девушек, которые всегда готовы к быстрой, легкой… связи. Мне важно, чтобы мы узнали друг друга, прежде чем…

Он подался вперед и взял ее за руки.

– Сильви, я хочу заняться с тобой любовью и не делаю из этого тайны! Но я не желаю давить на тебя. Скажи, чего ты от меня ждешь? Что я должен сделать?

– Дать мне время, – просто ответила она.

– Время. – Он откинулся на кушетке, посмотрев на часы. – Час? День?

– Когда придет время, я пойму, – ответила она. – Тебе остается лишь поверить мне.

Он встал.

– Если говорить о доверии… было бы правильнее уйти отсюда, пока мне еще можно доверять! – Взяв ее за руки, он поднял ее с кушетки и притянул к себе, а потом направился к двери, прихватив по пути сброшенную верхнюю одежду.

– Как насчет того, чтобы завтра пообедать вместе?

Она немного подумала.

– После шести? Днем у меня есть кое-какие дела.

– После шести. – Он пристально посмотрел на нее, словно стараясь прочесть ее мысли. – И расскажешь мне, как провела день.

– Расскажу, если ты мне тоже расскажешь, – поспешно произнесла она.

* * *


На следующее утро, снимая после церкви воскресную одежду и переодеваясь в старые джинсы, Сильви продолжала думать о Маркусе.

Сегодня она планировала печь печенье.

В этом году Рождество подкралось незаметно. Она была так занята будущей судьбой компании и подготовкой ежегодного аукциона для незамужних молодых женщин, который проводился в пользу местного приюта, что ничего не успела сделать.

Но сегодня у нее был день Печенья! Каждый год Сильви пекла не менее шести сортов печенья, чтобы подарить всем своим друзьям. Задолго до этого дня она приготовила шоколадное слоеное тесто и заморозила его. Сейчас ей оставалось только смешать его с красно-зелеными горошинками шоколадного драже, раскатать, нарезать и сунуть в духовку, а тем временем заняться другими делами.

Сильви нагрела духовку и поставила в нее четыре противня с первой порцией печенья, а сама подготовила ингредиенты для печенья с арахисовым маслом. Ее босс, Уил, каждый год умолял ее положить ему в ящик арахисовое печенье.

За арахисовым маслом последовали большие мягкие сахарные кружочки с шоколадной крошкой посередине и печенье из рисовой муки с зефиром, залитое зеленой глазурью, которую она приготовила, пока пеклась первая порция печенья.

В половине шестого Сильви вынула из духовки последнюю партию сахарного печенья и поставила его охлаждаться. Длинный ряд остывающего печенья занял всю стойку и весь стол.

Зря она согласилась встретиться сегодня с Маркусом! Проблема в том, думала она, натягивая в спальне колготки и надевая шелковое бордовое платье, что ей нужен человек, который заполнил бы тесный мирок ее фантазий. Маркус, вероятно, не тот человек. Или тот?

Она вспомнила о янтарной броши, которую ей одолжила Роуз.

Джейн, Лайла и Мередит! Каждая из них встретила мужчину своей мечты с этой брошкой-сердцем! Вот и она познакомилась с Маркусом в тот день, когда надела ее. Нет ли здесь какой-нибудь магии? Конечно, нет! Простое совпадение.

Сильви бросилась в ванную, быстро подкрасилась, уложила волосы феном. И вовремя, потому что в дверь позвонили – как раз когда она надевала туфли-лодочки.

Взгляд упал на брошь, и Сильви машинально взяла ее и приколола на платье. Завтра обязательно нужно вернуть брошь Роуз.

Открыв дверь, девушка сделала шаг назад и пригласила Маркуса войти и подождать, пока она наденет пальто.

– Вот это да! – Он и не думал скрывать своего восхищения. – Выглядишь потрясающе… – Маркус замолчал и принюхался. – Чем это пахнет? – Он устремился на кухню. – Печенье! Я просто на небесах. – Не дожидаясь приглашения, он схватил с края стойки арахисовое печенье и надкусил его. – Ммм! – Потянувшись к Сильви свободной рукой и широко улыбнувшись, Маркус прижал ее к себе прежде, чем она успела отпрянуть. – Превосходно! Хочешь?

– Нет, а если вы съедите еще, то ничего не получите на Рождество! – ответила она.

Сердце у нее забилось учащенно, стало трудно дышать.

– Здравствуй, – пробормотал он, – я так соскучился!

– Мы же виделись только вчера вечером! – как можно небрежнее бросила она.

– Я знаю. – Между его густыми бровями появилась небольшая вертикальная морщинка. – Ты готова?

– Да, только нужно вынуть из духовки печенье.

– Я помогу.

Она засмеялась.

– Не нужно, я мигом. Посиди там. – Она указала на гостиную. – Я все сделаю сама.


Он привез Сильви к «Кристаллу», французскому ресторану, где уже был зарезервирован столик в небольшой нише возле камина.

– Я уже догадался, чем ты сегодня занималась, – сказал он, когда они заказали бутылку красного бургундского. – Но почему молодая одинокая женщина печет так много печенья?

– Я пеку его раз в год и дарю друзьям на Рождество, – пояснила она.

– Трудоемкая работа! – присвистнул он.

– Не более чем бесконечные походы по магазинам, которыми обычно все занимаются, – возразила она.

– А я в этом году получу печенье? – с хитрой улыбкой спросил Маркус.

– Я как-то не думала об этом…

Чего только на свете не бывает! Весь день Сильви только и думала, что подарить Маркусу на Рождество. И вообще – стоит ли ему что-нибудь дарить?

– Сильви, – подавшись вперед, произнес он так решительно, что она невольно выпрямилась и приготовилась слушать. – Я хочу печенья! Мне нужно твое печенье! Фактически я готов купить все, что лежит у тебя на кухне!

Она рассмеялась.

– А что же я подарю друзьям на Рождество?

Он развел руками.

– Еще есть время пройтись по магазинам. Официант принял у них заказ, и, когда он удалился, Сильви спросила:

– Итак, тебе известно, чем я занималась сегодня. А ты?..

Маркус явно заколебался, словно борясь с собой.

– Сегодня в Огайо я осматривал сталелитейный завод, – ответил он наконец. – Я несколько лет ждал этой прекрасной возможности, поскольку для одного из моих производств требуется большое количество стали и было бы гораздо дешевле производить ее самим, чем покупать. Я надеюсь выкупить эту компанию.

– Опять какие-нибудь недовольные акционеры?

– Что-то вроде. – Он насмешливо взглянул на нее. – У них есть все необходимое нам оборудование, и, что еще важнее, они владеют уникальным способом сгибания листовой стали. Этот секрет тщательно охраняется, и, пока я не куплю компанию, они его не откроют.

– Разумно.

Он кивнул.

– С их точки зрения. С моей же – чертовски досадно. Мне действительно хотелось бы к первому марта наладить производство с новой системой, но чем дольше мы торгуемся из-за мелочей, тем меньше шансов на то, что мне удастся выкупить это производство.

А ведь Сильви до сих пор не имеет понятия о планах Маркуса относительно ее компании.

– Вы хотите поинтересоваться судьбой «Колетт»? – спросил он.

– Неужели я настолько прозрачна?

– Действительно, я начинаю читать ваши мысли, – признался Маркус.

Возникла короткая пауза. Она подождала, но он молчал. Ну что же. Если Маркус хочет расстроить ее, то ему это удается на славу. Только она собралась раскрыть рот, как женский голос произнес:

– Маркус! Я не знала, что сегодня ты обедаешь здесь!

Сильви подняла взгляд. У их столика стояли маленькая седая женщина с высоким, стройным, безупречно одетым мужчиной, слегка поддерживающим ее под локоть. Маркус встал, обнял женщину и поцеловал в щеку.

– Мама! Я тоже не ожидал увидеть тебя! – Он протянул руку мужчине. – Рад видеть вас, Дрю!

Повернувшись к Сильви, он произнес:

– Мама, позволь познакомить тебя с мисс Сильви Беннетт! Сильви, это моя мама, Изидора Кобхэм Грей, и ее друг, Дрю Райс.

Смущенная Сильви смогла лишь улыбнуться и протянуть каждому из них руку.

– Здравствуйте, Сильви! – первым прервал молчание Дрю. – Рад с вами познакомиться! – У друга матери Маркуса были теплые голубые глаза.

– Спасибо! – Сильви наконец обрела дар речи. – Я тоже рада познакомиться с вами и с вами, миссис Грей!

– Можно просто Иззи, дорогая, – поправила ее миссис Грей. – Я никогда не любила официоза, правда, Маркус? – Она с нежной улыбкой посмотрела на сына.

– Правда.

Он улыбнулся, и Сильви почувствовала внезапный нелепый укол зависти. Любовь, связывающая их, была столь же очевидна, как и их родство. Маркус унаследовал от матери зеленые глаза и форму лица.

– Вы из Янгсвилла, Сильви? – спросила миссис Грей.

– Да, мэм. Я прожила здесь всю жизнь.

– А я не знаю здесь Беннеттов. – У Иззи Грей были добрые глаза, поэтому в ее замечании не чувствовалось подвоха.

– Я сирота, – тихо произнесла Сильви. – Выросла в приюте Святой Екатерины. После окончания Мичиганского университета вернулась сюда. Работаю в «Колетт», – добавила она и не смогла преодолеть искушения взглянуть на Маркуса. – В фирме, которую ваш сын собирается купить и ликвидировать.

Маркус предостерегающе нахмурился:

– Сильви…

– Что? – В голосе миссис Грей послышалось неприкрытое огорчение, и Сильви пожалела о необдуманных словах. – Маркус, зачем тебе «Колетт»?

– Это просто удачная сделка. Ты… ты не думай об этом.

– Вчера мы вернулись из шестимесячного путешествия по Европе, – произнес Дрю, обращаясь к Сильви. – Сегодня утром я прочел старый номер газеты, где говорилось о плане Маркуса.

– И ты мне ничего не сказал? – удивилась Изидора.

Дрю обнял ее и прижал к себе.

– Забыл.

– Это старое фиаско с изумрудами стоило Фрэнку его компании, – возбужденно произнесла мать Маркуса. – Как я могу не думать о «Колетт»?

– Фиаско с изумрудами? – резко спросил Маркус. – О чем ты говоришь?

Миссис Грей долго смотрела в лицо сына. Сильви видела, что Маркус начинает что-то понимать.

– Он никогда не рассказывал тебе, да? – спросила миссис Грей.

– О чем не рассказывал? – Маркус, похоже, не замечала, что трое из четверых стоят, но Дрю галантно пододвинул стул Изидоре, а на оставшийся свободный сел сам. Маркус неохотно опустился на свое место. – «Колетт» переманила к себе лучших папиных дизайнеров, и вскоре после этого «Ван Арль» обанкротился. А об изумрудах я никогда не слышал.

– Прежде чем служащие начали уходить, возникла… проблема, – начала миссис Грей. – Карл Колетт обвинил твоего отца в продаже ему фальшивых изумрудов. Разумеется, твой отец никогда ничего подобного не совершал, поэтому он придумал план разоблачения истинного виновника. В конце концов он поймал своего поставщика при попытке провернуть такую же сделку, но к тому времени слухи о нечестности «Ван Арля» уже оказали неблагоприятное влияние на торговлю. Отцу пришлось начать отпускать сотрудников. Именно тогда дизайнеры перешли в «Колетт».

За столиком наступила короткая пауза.

– Что ж, спасибо, что рассказала мне, но это не изменит мои планы. Ты знаешь – мой бизнес заключается в приобретении компаний, и это просто еще одна выгодная сделка.

Дрю Райс переменил тему разговора, а затем они с Изидорой попрощались и ушли. Изидора была явно расстроена.

Принесли заказ. Во время еды Маркус был предельно молчалив. О чем он думает? – размышляла Сильви. Почему отец не рассказал ему историю банкротства фирмы? Маркус вырос с убеждением, что в крахе бизнеса его отца виновата компания Карла Колетта.

– Похоже, твоя мама не обвиняет Карла Колетта в разорении «Ван Арля».

Маркус задумчиво разжевал кусок, проглотил, положил вилку, отхлебнул вина и наконец посмотрел ей в глаза.

– Ты не понимаешь, – сжав кулак, произнес он.

– Так объясни мне, – попросила она, накрыв его кулак рукой.

Он неотрывно смотрел на нее изумрудными глазами. Кулак под ее рукой дрогнул, и Сильви увидела, как ожесточилось его лицо.

– Что ты знаешь о происхождении моих родителей? – спросил он наконец.

– Ну, твоя мама – из чикагских Кобхэмов. Старинная, уважаемая семья, связанная с флотом на Великих озерах. Твой прадед дружил с Тедди Рузвельтом, а дедушка, говорят, держал в секрете связь Кеннеди с Мэрилин Монро, поскольку находился в дружеских отношениях с семейством Бувье. Твой отец владел «Ван Арлем». – Она задумалась. – Кажется, это все, что я знаю.

– Я бы удивился, если бы ты знала больше, – ровным голосом, но словно неохотно произнес Маркус. – Так вот слушай! Мой отец был сыном моряка, погибшего во время шторма на озере Мичиган за два месяца до его рождения. Мой дед быстро обеднел и не смог прокормить пятерых детей, поэтому их распределили по приемным семьям.

Сильви помрачнела. Она и не представляла, что у них так много общего…

– Отец хорошо учился в школе, но закончил ее на два года позже, потому что ему несколько раз приходилось бросать школу и работать. В колледже, где он получал стипендию, он познакомился с моей мамой.

Он замолчал и выпил еще вина, и Сильви, потрясенная услышанной историей, сделала то же самое. А она-то полагала, что Маркус из обеспеченной семьи!

– Мамина семья не пришла в восторг от их брака, но папа и мама были влюблены друг в друга и настроены решительно. После свадьбы папа рискнул всем, что у него было, и купил «Ван Арль». Через год родился я. – Маркус замолчал и бросил на нее презрительный взгляд. – Остальное ты уже откопала, но ты не знаешь, что стало с моим отцом. Ему необходим был успех! Крах «Ван Арля» сломал его. Он считал, что подвел маму, был полностью уничтожен. Это… изменило его. Он отдалился от нее, от всех. Когда мне было семь лет, родители развелись. – Он отвернулся. – Мама любила моего отца до самой его смерти, но он уже не мог позволить себе принять ее любовь. А несколько лет назад она возобновила отношения с другом своего детства Дрю, хотя клянется, что никогда снова не выйдет замуж.

– Дрю, кажется, славный человек, – пробормотала Сильви, не зная, что еще сказать.

Выслушав печальную историю его детства, она задала себе вопрос, что он видел и слышал в том хрупком возрасте, когда формируется характер ребенка? Не удивительно, что Маркус так полон решимости построить собственную империю. Он никому не позволит что-либо отобрать у него. Не только собственность, но и нечто столь неосязаемое, как любовь и безопасность.

– Дрю славный человек, – согласился он. – И он из маминого мира. Деньги, высокое социальное положение, поколения знатных предков. Против этого Кобхэмам нечего возразить. – В его голосе прозвучала горечь.

Сильви с трудом подыскивала слова. Она никогда еще не видела Маркуса таким подавленным.

– Теперь я понимаю, почему ты так относишься к «Колетт», – тихо произнесла она. – Но после того, что рассказала мама, ты должен понять, что «Колетт» не виновата в беде, случившейся с твоим отцом.

Маркус неожиданно ударил кулаком по столу, чуть не пролив вино. Сильви подскочила и инстинктивно отпрянула.

– Ты как заезженная пластинка! – раздраженно рявкнул он. – Думаешь только о твоей драгоценной компании. Что она тебе? Ты ею не владеешь. Ты даже не руководитель. "Просто твоя жизнь станет пустой, если завтра тебя уволят!

Сильви сделала вдох, пытаясь оправиться от потрясения и осознать значение этих отвратительных слов. Словно издалека она услышала свой голос:

– Спасибо вам за ваше мнение, мистер Грей! Тряхнув волосами, она взяла сумочку, встала и стремительно направилась к выходу.

– Сильви! Вернись, – услышала она за спиной требовательный голос.

– Черта с два, – пробормотала она, впервые за много лет нарушая собственное правило: не ругаться. Выйдя в вестибюль, она поняла, что номерок от ее пальто у Маркуса. Ладно, придется померзнуть без пальто. Не умрет. Но разговаривать с мистером Маркусом Греем она больше не будет!

На улице было холодно, с озера прямо в лицо дул пронизывающий ветер.

– Сильви, погоди! – Маркус выскочил наружу. – Ты даже не взяла свое пальто! Мне стыдно за мои слова…

– Не приближайся ко мне! – крикнула Сильви через плечо.

Ускорив шаг, она устремилась вперед. Затем мир накренился в сторону, и она, заскользив по льду в лодочках на высоких каблуках, пошатнулась. Сильви поняла, что падает, но не успела протянуть руку, как с силой ударилась головой о тротуар.

Боль обожгла ее, а затем все пропало.


ГЛАВА ШЕСТАЯ


– Сильви! – Маркус стремглав ринулся к ней по скользкому тротуару. Увидев, что девушка неподвижно лежит, не предпринимая никаких попыток встать или хотя бы сесть, он пришел в неописуемый ужас. – Вызовите 9-1-1! – заорал он прохожим.

Он опустился на колени возле Сильви, снял с себя пиджак и набросил на нее.

Ну, какого черта она убежала без пальто?

Маркуса охватило чувство вины. Он точно знал, почему это случилось. И какая муха его укусила, что он бросил ей в лицо такие слова? Он гордился тем, что никогда не теряет самообладания. Служащие и конкуренты даже прозвали его мистером Стальные Нервы.

Маркус нащупал у Сильви пульс, заметив, что ее грудь поднимается и опускается в такт дыханию. Господи, какое счастье! Он наклонился и посмотрел ей в лицо. При тусклом свете уличного фонаря он увидел темное пятнышко на той стороне головы, которой она ударилась о мостовую. Страх снова охватил его. Маркус прикоснулся к этому пятнышку и, ощутив на своих пальцах что-то теплое, липкое, сразу понял, что это кровь Сильви.

Казалось, прошел не один час, пока приехала «скорая помощь».

Маркус кратко рассказал медикам, как она упала. Нет, после падения она не двигалась и не говорила. Нет, с тех пор она не приходила в сознание.

Когда Сильви положили на носилки, он поймал себя на том, что у него дрожат руки. Кто-то накинул ему на плечи его пиджак.

– Вы муж? – спросил один из врачей.

Он помотал головой.

– Нет, но я…

Он осекся. Кто я? Тот, из-за которого она упала? Тот, кто знает, что никогда не будет прежним, если с ней что-нибудь случится?

Врач дружески положил руку ему на плечо.

– Мы отвезем ее в клинику милосердия. Вы можете приехать туда?

Он кивнул, взял себя в руки и кинулся за пальто. Его мозг снова начал нормально функционировать. Ключи. Номерок от ее пальто. Талон с парковочной площадки. Это важно. Когда его машина была выведена с парковки, он почувствовал на своем локте чью-то руку. Обернувшись, Маркус увидел лицо матери. За ее спиной стоял Дрю.

– Сильви поскользнулась на льду, – объяснил Маркус. – Я должен ехать…

– Мы слышали, – оборвала его Изидора Грей. – Хочешь, мы поедем с тобой?

– Нет. – Он слишком остро чувствовал свою вину и не хотел, чтобы сейчас его кто-то видел. – Но я позвоню вам, как только мне станет что-нибудь известно.

– Я буду молиться за нее, – произнесла мать.

– Спасибо.


Клиника милосердия была ближайшей больницей и, как оказалось, именно той, в которую он бы поместил ее, если бы ему пришлось выбирать. Частная клиника, с профессиональным персоналом и солидной репутацией. В приемном покое, едва он назвал имя Сильви, регистратор сказал:

– Сейчас ей делают рентген. Присядьте. Доктор, как только освободится, выйдет поговорить с вами.

– Спасибо.

Маркус опустился в удобное виниловое кресло, снова и снова переживая тот мучительный момент, когда увидел, как Сильви падает, и когда он не успел поймать ее… Господи, какой маленькой она выглядела на этой мостовой! Она и есть маленькая, с внезапной болью вспомнил он. Она так вздорна и забавна, что порою он забывал, как хрупки ее тонкие руки, доверчиво лежащие в его руках, как ее висок едва достает до его подбородка, когда он обнимает ее…

Через час к нему вышел низенький человек в голубой униформе и с маской, болтающейся на шее. Маркус вскочил.

– Как Сильви?

Врач протянул руку:

– Я доктор Колтер. Вы близкий родственник мисс Беннетт?

– У нее нет родственников, – ответил Маркус, пожимая протянутую руку. – Но я ее близкий знакомый. Как она?

– В машине мисс Беннетт пришла в сознание и, похоже, мыслит вполне логически. Ей наложили семь швов. Очевидных внутренних повреждений нет, признаков перелома скулы или сотрясения мозга тоже. – Доктор поднял брови. – Конечно, за ней придется внимательно понаблюдать. Если будут какие-либо изменения, немедленно везите ее сюда.

– Я могу увидеть ее?

– Я попрошу сестру позвать вас, когда вы сможете ее забрать.

Вспомнив просьбу матери, Маркус позвонил ей и сообщил, что с Сильви все в порядке. Затем, положив трубку, вспомнил о дружбе Сильви с Роуз Карсон. Он был уверен, что Сильви не хотела бы, чтобы Роуз беспокоилась из-за ее позднего возвращения. Как только он положил трубку после разговора с Роуз, регистратор позвал:

– Родственник Сильви Беннетт!

Маркус последовал за сестрой через приемный покой. В коридоре перед дверью палаты остановился и глубоко вдохнул. Что он ей скажет? Извинения тут неуместны. Он медленно выдохнул и открыл дверь. В комнате было темно, и до него вдруг дошло, что уже почти полночь. Одна маленькая лампочка под белым плафоном слабо освещала изголовье кровати.

– Сильви! – хриплым голосом позвал он, подойдя к кровати.

Она лежала с закрытыми глазами, и он видел, каких усилий ей стоило поднять веки: Было ясно, что она сразу поняла, кто стоит у ее постели. Отчужденно и безразлично прошептав: «Уходи», она отвернулась к стене.

– Я очень сожалею о том, что наговорил тебе! – Поколебавшись, Маркус признался: – Мне было больно, и я выплеснул свою боль на тебя!

Она по-прежнему не отвечала.

– Тебе не обязательно меня прощать, – произнес он. – Вероятно, я этого не заслуживаю. Но ты должна знать, что ни одна женщина не вызывала у меня таких чувств, какие вызвала ты.

Ответа не последовало.

– Тебя сейчас выпишут. Я отвезу тебя домой. Снова никакой реакции. Когда он уже начал думать, что все пропало, она зашевелилась. Все еще лежа отвернувшись к стене, она протянула руку в его сторону. Он сглотнул, проклиная давящую боль в груди, от которой не мог избавиться. Протянул руку, мягко обхватил пальцами ее маленькие тоненькие пальцы и с облегчением закрыл глаза.


Она проснулась рано и долго не могла понять, где находится. Голову пронзала тупая боль. Больше, кажется, ничего не повреждено, решила Сильви, медленно и тщательно проверив руки и ноги.

Уверившись, что с ними все в порядке, она огляделась. Комната была выдержана в спокойном кремовом цвете, обои на стенах – с рисунком листьев плюща. Два широких окна задернуты сочетающимися по цвету со стенами шторами, а на постельном белье обыгрывалась все та же тема плюща. Красивые часы из золоченой бронзы, тикающие возле ее постели, показывали 6.02 утра.

Кровать. В ее голове что-то шевельнулось, и она смутно вспомнила, как Маркус вчера вечером принес ее сюда. Сильви с ужасом осознала, что он, должно быть, принес ее к себе домой! В то же самое мгновение она поняла, что кто-то крепко держит ее за правую руку. Слегка повернувшись, она увидела, что Маркус сидит на стуле, придвинутом к кровати. Он склонился над ней, одной рукой подпирая голову, а другой – держа ее руку.

Неужели он просидел около нее всю ночь? Сильви разглядывала его лицо, темные брови вразлет, темные ресницы, закрывающие пронзительные зеленые глаза, жесткую, даже во сне, линию рта.

«Ни одна женщина не вызывала у меня таких чувств, какие вызвала ты». Его голос ясно звучал в ее голове. Вчера Маркус разозлился на нее, и она знала, почему.

Развод его родителей когда-то нанес ему, маленькому мальчику, сокрушительный удар. А теперь Маркус узнал, что отец не был полностью честен с ним… Возможно, он преследует не ту цель… Он, может быть, никогда не признается себе, что сознательно поставил себе цель уничтожить «Колетт»!

А когда Сильви указала Маркусу на его ошибку, он набросился на нее с упреками. Она вздохнула, повернувшись лицом к окну. Почему он привез ее сюда? За короткое время их знакомства между ними было слишком много несогласия и непонимания. Но при одной лишь мысли о том, что он сейчас уйдет и она больше никогда его не увидит, никогда не почувствует его сильных рук, обнимающих ее, его губ, таких возбуждающих и манящих, сердце у нее сжалось от боли.

Она любит его!

Наконец ей открылась правда, которой Сильви до сих пор упорно избегала.

Взглянув на него, она с неловким чувством заметила, что он открыл глаза и смотрит на нее.

– Доброе утро, – произнес Маркус.

Сильви улыбнулась.

– Утро – да, а вот доброе ли оно – это вопрос спорный! Мне очень жаль, что вчера повела себя так глупо. Я сожалею, что причинила тебе столько беспокойства.

– Это ведь обычная забота о больном. – Он опять закрыл глаза. – Я почувствовал себя таким беспомощным, когда увидел, что ты падаешь, а я не успеваю подбежать!

В его голосе слышалось столько муки! Сильви высвободила руку и коснулась его лица.

– Ты не виноват, Маркус.

– Я знаю. Но от мысли, что все случилось именно из-за меня, мне не по себе. – Он помрачнел. – Я должен был остановить тебя.

Она не могла не погладить его пальцами по щеке.

– И ты привез меня к себе?

Он кивнул.

– Я подумал, что лучше несколько дней подержать тебя здесь, пока ты не почувствуешь себя лучше.

– Что? Несколько дней? – Она не могла сесть, лишь повернула голову на подушке, чтобы лучше его увидеть. – Я не могу здесь остаться!

– Но ты же не можешь позаботиться о себе, – возразил он. – И вообще тебе не следует двигаться в течение по крайней мере двадцати четырех часов. В среду снова покажешься доктору.

– Мне нужно домой, – упрямо произнесла она. – Со мной все будет в порядке. – Она ни за что не останется у него! Ни на час, ни на день! Ведь так легко впасть в зависимость от него. Все свои двадцать семь лет Сильви счастливо прожила одна, и ей не хотелось что-либо менять в своей жизни только из-за того, что она по глупости влюбилась в совершенно неподходящего человека. – Ты, кажется, забыл, что я привыкла жить одна.

– Здесь ты не будешь одна. – Он поднялся. – Я скоро принесу тебе завтрак. И не думай вставать без меня!


Через тридцать минут Маркус вернулся с завтраком на подносе. За это время он успел побриться и принять душ. Поставив поднос на туалетный столик, он подошел к Сильви и обнял девушку, игнорируя ее протесты.

– Перестань воевать со мной, Сильви! – сказал он, наклонившись к ней.

Она все же села и тут же почувствовала невероятное головокружение. Но больше всего ее поразил тот факт, что на ней надета мужская белая рубашка.

– Где моя одежда? – спросила она. – И почему на мне это?

Маркус откашлялся.

– Это единственная вещь, которую мне удалось надеть на тебя. По счастью, у меня в машине была лишняя рубашка, иначе ты бы уехала из больницы в их халате.

Она пристально посмотрела на него, медленно сознавая, что ее платье, вероятно, испорчено – если не грязью мостовой, то кровью, которой она, безусловно, перепачкалась.

– Позже я принесу тебе что-нибудь из твоих вещей.

– Позже ты отвезешь меня домой! – твердо заявила она.

Он ничего не сказал. Повернувшись к туалетному столику, взял поднос и поставил ей на колени.

– Это ты приготовил? – с подозрением спросила она.

– У меня есть домоправительница. Это приготовила она. – Маркус ловко откинул салфетку, полил сиропом оладьи, добавил в кофе сливок. – Звонила мама, – сообщил он, когда она отпила апельсинового сока. – Очень беспокоилась о тебе.

– Ты все рассказал своей маме? – Ее объял ужас. Изидора Грей была воплощением истинной леди. Какое мнение составит она о девушке, прилюдно устроившей ссору с ее сыном?

– Я не говорил ей, – ответил он. – Они с Дрю оказались рядом, когда «скорая» увозила тебя.

Сильви закрыла глаза.

– Боже мой! Что она обо мне подумает?

– Вчера вечером она поехала домой молиться за тебя. Полагаю, в основном она думала только о твоем здоровье.

– Нет, – сказала она. – Твоя мама такая… леди. В ней все дышит благородным происхождением. Вероятно, она в ужасе от нашей стычки.

Он хохотнул.

– Мама просто взволнована. Думаю, она ничего не знает о нашей… размолвке. Она только слышала, что ты упала.

– Слава богу!

– Хуже то, что ты ей понравилась, – доложил он. – Она сказала, что ты, похоже, не из тех, с кем мне все сойдет с рук.

– Я ценю все, что ты для меня сделал, Маркус, но Роуз всегда беспокоится, когда кто-либо из жильцов задерживается. Наверняка вчера вечером она чуть не сошла с ума, когда я вообще не пришла.

– Я позвонил ей.

– Ты ей позвонил?!

К ее удивлению, на его щеках появился неяркий румянец.

Нуда, я решил, что Роуз, наверное, беспокоится. А она собиралась звонить какой-то Мередит. – Он резко встал и направился к двери.

– Маркус! – (Он остановился.) – Спасибо!

* * *


Почти в полдень он привез Сильви к Эмбер Корту. Выйдя из машины, он открыл дверцу с ее стороны и наклонился, чтобы взять девушку на руки.

– Правда, Маркус, я могу идти сама!

То же самое она говорила, когда он нес ее из своей квартиры к машине, и ответ был тем же самым:

– Может быть, но не пойдешь!

Входная дверь приоткрылась, показалась Роуз Карсон.

– Ах, Сильви, как ты себя чувствуешь? Я так расстроилась, когда Маркус позвонил мне вчера вечером!

– С Сильви все в порядке, миссис Карсон. – Он замолчал. – Ну, не совсем в порядке, но я о ней забочусь.

– Да, но малышка Сильви умеет говорить сама, – раздраженно произнесла Сильви.

Роуз улыбнулась.

– Это моя Сильви! – Роуз показала на скрытый в глубине коридора лифт, которого Маркус раньше не замечал. – Давайте поднимемся на лифте. – Расскажите мне подробно, как именно это произошло, – поинтересовалась она, пока они поднимались.

Маркус почувствовал, как Сильви слегка напряглась.

– Мы отправились обедать, – тихо начала она. – Выходя из ресторана, я поскользнулась на льду и упала.

Он взглянул на нее. Их взгляды встретились. Она не лгала… но намеренно недоговаривала.

– Слава богу, ты отделалась сравнительно легко, – сказала Роуз. – Клянусь, каждую зиму в моем бридж-клубе кто-то падает и ломает руку или бедро. Слишком скользко на улицах!

Маркус последовал за квартирной хозяйкой – не просто вдовой, но владелицей многоквартирного дома. Войдя в квартиру Сильви, он прошел в спальню. Подождав, пока Роуз откинет одеяло, уложил девушку в постель.

– Если тебе что-нибудь понадобится, позвони мне, – сказала Роуз Сильви. – А позже я принесу тебе супа. И позвоню Джейн, Лайле и Мередит, что ты уже дома. Уверена, они захотят проведать тебя.

Сильви протянула руки и крепко обняла Роуз.

– Спасибо! – сказала она. – Я хочу сказать, спасибо за… – Она замялась, и Маркус с удивлением увидел в ее темных глазах слезы. – Мне очень жаль, что заставила вас волноваться…

Когда Роуз обняла Сильви, он понял, что их отношения выходят за рамки дружбы двух соседок. Зная, как долго они знакомы, он подозревал, что квартирная хозяйка почти заменила ей мать… но задавал себе вопрос, понимает ли Сильви, как относится к ней Роуз?

Роуз направилась к двери из комнаты, и Маркус последовал за ней.

– Можно вас на минутку, Роуз? Сильви не знает, что вы владеете акциями «Колетт», так ведь?

Роуз помотала головой.

– Не знает.

– Сколько у вас акций?

Она сделала глубокий вдох.

– Сорок восемь процентов, которые вы не смогли купить.

– Ничего себе! – А он-то предполагал, что у нее всего несколько акций. – Я думал, таким пакетом акций владеют лишь члены семьи Колетт! Как вам это удалось?

Роуз спокойно посмотрела на него.

– То, что я вам сейчас расскажу, должно остаться между нами. Обещайте никому об этом не говорить!

Он кивнул.

– Карл Колетт был моим отцом. Мое полное имя Тереза Роуз Колетт Карсон. Других членов семьи не осталось.

– А… – Он хотел что-то сказать, но Роуз его оборвала.

– Маркус… мистер Грей, я знаю, как вы относитесь к «Колетт» из-за того, что ваш отец когда-то потерял свой бизнес. Но, пожалуйста, если вы хотите отомстить, накажите меня! Если хотите, измените название компании, но не заставляйте всех ее преданных служащих платить за печальное недоразумение, случившееся более четверти века назад!

Прекрасно! Еще один человек, подозревающий его в самом худшем…

– Миссис Карсон, уверяю вас, я не имею намерения мстить нынешним сотрудникам. – Вдруг он вспомнил ее слова. – И вы бы не возражали, если бы я изменил название компании?

Ведь это же все-таки ваше фамильное наследство!

– Мое наследство. – В ее голосе прозвучала горечь. – Отец был так одержим этим именем, желанием контролировать всю продукцию, носящую лейбл «Колетт», что из-за этого распалась моя семья. Я покинула Янгсвилл более тридцати лет назад с человеком, которого любила, но которого не приняли мои родители. Отец больше со мной не разговаривал. Нет, название «Колетт» для меня ничего не значит…

– Простите. – Любые слова казались бесполезными перед лицом такого печального рассказа. – Но если вас лишили наследства, как вы стали единственным из живущих членов семьи, владеющим акциями? И почему ваши родители не владели контрольным пакетом?

Она пожала плечами.

– Перед смертью отец продал некоторую часть акций, предполагая, что наследника не будет. Но после его смерти мама умоляла меня вернуться и стать владелицей компании. – Она грустно улыбнулась. – Я не смогла полностью отвергнуть ее просьбу, поэтому сказала ей, что приму оставшиеся акции. У меня действительно их было столько, что, пока вы не купили контрольный пакет, не было опасности, что кто-то, кроме меня, сможет принимать жизненно важные для фирмы решения.

– Значит, вы вернулись сюда… и здесь познакомились с Сильви?

На ее лице появилась искренняя улыбка.

– Да. Я к ней с самого начала относилась по-особому. Такая трепетная, смышленая и любознательная.

– Ей повезло, что у нее есть вы, – тихо произнес Маркус.

– Сильви ничего не делает наполовину. Если ей кто-то западет в душу, он навсегда там остается.


Когда Маркус вернулся к Сильви, она спала. Он заботливо подоткнул ей одеяло. На него вдруг нахлынула волна нежности. Маркус вспомнил слова Роуз: «Если ей кто-то западет в душу, он навсегда там остается» – и панику, охватившую его, когда он увидел ее, лежащую на мостовой. Запал ли он в душу Сильви?

Он медленно вышел из спальни и опустился в кресло в ее небольшой гостиной. Ах, как нехорошо! Она зацепила его, как не цепляла еще ни одна женщина. Это не входило в его планы.

Нет, мрачно подумал он, лучше обойтись без подобных эмоций. Он не собирался настолько привязываться к женщине, чтобы чувствовать себя уничтоженным, если она уйдет. Матери понадобилось более десяти лет, чтобы прийти в себя после распада ее брака.

Но, закрывая за собой дверь квартиры Сильви, Маркус почему-то отвел глаза от небольшого зеркала в прихожей.


ГЛАВА СЕДЬМАЯ


Три дня спустя в ее дверь позвонили. Маркус явился в точно назначенное время.

Сильви заткнула карандаш за ухо, отодвинула бумаги, лежащие на ее небольшом обеденном столе, и глубоко вздохнула. Она остановилась перед зеркалом, проверила еще свежий макияж, подошла к двери и открыла ее.

– Привет, Маркус, – произнесла она. Уфф, хорошо получилось. Не слишком страстно, но достаточно приветливо.

– Привет, Сильви.

Ах, если бы он не выглядел так чертовски привлекательно! – с горечью подумала она. У нее перехватило дыхание – как всегда, когда она чувствовала на себе пристальный взгляд этих зеленых глаз.

– Проходи, пожалуйста!

Она молча посторонилась, и он вошел в квартиру. Маркус не заходил к Сильви уже три дня, и она пыталась убедить себя, что радуется постепенному затуханию их отношений. Ну и хорошо! Она порвет с ним!

Но это была ложь. Всякий раз, когда она думала о своем будущем без Маркуса, ей становилось больно. Вероятно, ей понадобится много времени для того, чтобы перестать думать о нем, но она справится, пообещала себе Сильви. Обязательно справится!

А сегодня он позвонил ей и спросил, не хочет ли она пообедать с ним вечером. Хотя от одного звука его голоса нервы у нее напряглись до предела, Сильви подавила желание ответить согласием, отклонила предложение, сославшись на огромное количество работы, которую принесла домой. И она не лгала. У нее действительно было полно работы. Но когда он сказал, что хотел бы навестить ее, Сильви не смогла придумать веской причины для отказа.

Маркус протянул ей небольшой букет чайных и желтых роз.

– Вот! Тебе наверняка понравится.

Желтые розы. Как всем известно, это к дружбе. Что ж, уже кое-что проясняется. Едва взглянув на букет, она поблагодарила, положила его на столик в прихожей и невинно улыбнулась.

– Итак. Чем я могу быть полезна? Улыбнувшись, он пожал плечами, хотя глаза внимательно смотрели на нее.

– Я пришел повидать тебя. Просто соскучился!

– Что ж, я была занята, да и ты, полагаю, тоже, – спокойно произнесла она.

Он кивнул. Наступила недолгая тишина.

Сильви не собиралась первой нарушать ее. Поэтому она продолжала мило улыбаться и ждать, пока заговорит он.

– Как голова?

– Прекрасно.

– Хорошо. А то я волновался.

«Так почему же ты не звонил?» Ее гнев все разгорался, а вместе с ним росла решимость прекратить с ним всякие отношения.

– Мне очень жаль, что ты отказалась пообедать со мной, – сказал он. – Может быть, как-нибудь все-таки пообедаем?

Сильви глубоко вздохнула.

– Нет, – тихо ответила она.

– Почему? Мне так приятна твоя компания…

– «Компания» – в ней-то и все дело! – заявила она, плотно сцепив пальцы. – Твоя компания уничтожает «Колетт»! Вот почему я не буду обедать с тобой!

– Но это же нелепо, – резко возразил Маркус.

– Но не менее нелепо называть наши отношения приятными! Мы с тобой… мы стремимся к совершенно разному. Ты не тот мужчина, которого я ищу, и я знаю, что тоже не подхожу тебе.

– Я бы не сказал, что мы не подходим друг другу. По-моему, так очень даже подходим!

– Тебе меня не провести, – с горечью произнесла она, указывая ему на дверь. – Забирай свои дружеские желтые розы и уходи!

Но он лишь покачал головой.

– Между нами существует тесная связь. Ты говорила, что хотела бы заняться со мной любовью.

– Больше не хочу, – холодно ответила она. – И вообще мне надоело болтать с тобой, – сказала она, указывая на дверь со всей властностью, на которую только была способна. – До свидания!

– Мне тоже надоело болтать с тобой! – Маркус схватил ее за руку и одним быстрым рывком притянул к себе.

– Марк…

Но его губы уже коснулись ее губ. Его руки, обвившиеся вокруг нее, прижимали ее к крепкому, сильному телу, а губы двигались жадно, убедительно, агрессивно, его язык глубоко проник в ее рот и требовал ответа. Маркус словно сжигал ее силой своей страсти. Свободной рукой он провел по ее телу, тесно прижимая к себе, а она, извиваясь, старалась оттолкнуть его, но безуспешно.

– Тихо, – глубоким, резким голосом произнес он.

И она затихла.

Что с ней происходит? Она вовсе не была покладистой слабой женщиной, подчиняющейся приказам. Но его голос звучал так твердо и властно, что Сильви прекратила всякую борьбу. Она хотела его! Зачем себя обманывать? Она хотела перед неизбежным разрывом хоть один раз заняться с Маркусом любовью.

Его зеленые глаза, обещающие неземное наслаждение, внимательно смотрели на нее. Он открыл рот, чтобы ослабить напряжение, но она его предвосхитила, приложив пальцы к его губам.

– Ш-ш-ш! – Сильви обвила руками его широкие плечи и теснее прижалась к нему. – Поцелуи меня, – прошептала она.

К ее удивлению, он заколебался.

– Поцелуями не отделаешься, – по-прежнему мрачным голосом предупредил ее Маркус. – Если это не то, чего ты хочешь, скажи мне!

Тело Сильви охватило жаром. Даже сейчас он дает ей выбор! Крепко сжав его плечи, она подняла лицо и нежно поцеловала его в губы.

– Это то, чего я хочу! – подтвердила она.


Маркус уверенно шел по коридору, и Сильви вспомнила, что недавно он ночевал в ее спальне без нее. На этот раз, подумала она, он не будет один. А когда он уйдет, ей станет пусто, и только воспоминания помогут ей побороть одиночество и боль…

Из-за этих мыслей она бурно отреагировала на его поцелуи, когда он опустил ее возле кровати, уверенно и умело раздел, собственническими движениями проводя ладонями по ее телу, и, уложив на кровать, стал сбрасывать с себя одежду. Она ощутила облегчение, когда он достал презерватив, потому что мысль о предохранении даже не пришла ей в голову.

Он был с ней нежен, и она испытывала благодарность к нему за то, что он поверил ее предупреждению о небогатом сексуальном опыте. Он обращался с Сильви так, словно она была девственницей. А когда он наконец медленно вошел в нее, она не испытала ни малейшей боли, а только трепетное удовольствие, еще сильнее разогревшее пламя желания.


Только утром он понял: что-то не так.

Сильви проснулась в его объятиях. Он отнес ее в душ и там снова занялся с ней любовью. Маркус крепко прижал ее к стене, а теплая вода омывала его спину. Он накрыл ладонями ее полную, красивую грудь, сжал зубами мочку ее уха и под ее сладострастные стоны стал ее покусывать. Она подняла к нему сияющее лицо, закинула ногу на его бедро, и ему сразу вспомнился тот день, когда они познакомились, и как он провожал эти ноги мужским одобрительным взглядом, когда она шла по коридору. Уже тогда он понял, что хочет ее.

И вот они стали любовниками.

Но что-то было не так. Он не мог определить, что именно. Какое-то аморфное облако, висящее над его головой, омрачало счастье. Сильви, как он и ожидал, была весела и довольна. Но раз или два он поймал на себе ее прежний взгляд. Прикрыв на мгновение глаза, она снова посмотрела на него так, словно пыталась запомнить его черты.

Маркус позвонил своему камердинеру и велел тому привезти свежую одежду. А сам, пока Сильви одевалась и причесывалась, занялся приготовлением завтрака. Отыскав в холодильнике яйца и бекон, поджарил яичницу.

Сильви вошла на кухню, когда он выкладывал яичницу на блюдо.

– Как раз вовремя!

Она села в кресло и улыбнулась ему в ответ. Лицо ее так сияло, что он невольно подумал, будто ошибся, уловив в ее поведении какую-то сдержанность.

– Еще ни один мужчина не готовил мне завтрак!

– Хорошо, – удовлетворенно заметил он, садясь напротив нее. – Значит, ты никогда этого не забудешь.

– Нет. Я никогда тебя не забуду!

Его рука с вилкой застыла в воздухе. Ее ответ прозвучал как-то слишком решительно. Его слова были просто беспечной шуткой, он не вкладывал в них какого-то особого смысла.

– Сильви…

В дверь позвонили.

Маркус так смачно выругался, что она, явно удивившись, вскинула голову.

– Я открою, – сказал он. – Это мой камердинер. – Он оставил ее на кухне, а сам спустился по лестнице, чтобы открыть входную дверь. Когда он вернулся обратно, Сильви ставила грязную посуду в посудомоечную машину.

– Прости, Маркус, но мне нужно поторопиться, меня ждет масса работы, – сказала она. – Не спеши, оставайся сколько хочешь, только закрой за собой дверь.

– Что за работа?

– Составление плана новой рекламной кампании. Этой работы мне хватит на всю неделю. – Она надела свой теплый плащ и взяла портфель. – А что?

Черт, он не мог ответить на этот вопрос. Но ему почему-то нестерпимо хотелось увидеть Сильви в офисе.

– Я бы хотел его посмотреть, – медленно произнес он и, увидев в ее глазах тревогу, поспешно добавил: – Не для того, чтобы что-то изменить! Просто мне интересно, что ты делаешь.

Сильви потянулась к Маркусу и поцеловала его.

– Это будет прекрасно! Заходи в любое время.


Маркус хотел зайти в тот же день, но, приехав к себе в офис, обнаружил массу срочных сообщений и неотложных дел на понедельник. А вечером его приглашали на деловой обед, от которого он не мог отказаться.

Часов в пять он позвонил Сильви.

– У меня сегодня вечером деловой обед, так что я не смогу увидеться с тобой.

– Спасибо. Ты очень внимателен. – В ее голосе звучало явное удивление, словно она не ожидала, что он вспомнит о ней.

– Завтра мне придется уехать из города, а вернусь я где-нибудь в четверг. Хочешь встретиться в следующий вторник вечером?

– Гмм. Наверное…

– Ты говоришь не очень-то уверенно, – заметил он.

Мужской инстинкт подсказывал ему, что надо забыть о работе и немедленно ехать к ней. Запечатлеться в ее душе так прочно, чтобы она поняла, что и телом и душой принадлежит ему, и только ему.

– Я буду очень рада. – Ее голос звучал немного теплее. – Хочешь, я приготовлю домашний обед? Настала моя очередь готовить для тебя.

– Это было бы великолепно. – И он кое-что захватит с собой, чтобы утром не пришлось звонить этому чертову камердинеру! – Ты будешь скучать обо мне?

Он услышал ее сопение и не понимал, расстроилась она или раздражена.

– Я буду очень скучать о тебе, – ответила она.


Во вторник он позвонил ей из Толедо, и при звуке ее голоса у него сразу поднялось настроение. В среду в девять часов вечера, лежа в постели в гостинице и жалея, что Сильви нет рядом с ним, он дал волю мыслям о ней, беспрестанно крутившимся в голове.

– Привет.

– Маркус! – В ее голосе прозвучал нескрываемый восторг, но потом она заговорила сдержаннее. – С работой все в порядке?

– Прекрасно. Завтра я прилечу домой, и… – он понизил голос. – Завтра в это время ты будешь в моих объятиях…

– Возвращайся скорее, – тихо произнесла она.

– Как бы мне хотелось быть сейчас рядом с тобой!

– Мне бы тоже хотелось…

Затем Маркус во всех интимных подробностях рассказал ей, чем бы ему хотелось заняться, пока не почувствовал дрожь во всем теле и не услышал в трубке ее учащённое дыхание.

– А отдохнув, мы начнем все снова, – заключил он.

– Ты очень плохой человек, – с укором произнесла Сильви. – Как же, по-твоему, я после этого буду спать?

– Так же плохо, как я спал без тебя. – Воцарилось молчание, и он не мог сказать, кто из них больше потрясен, она или он сам.

– Завтра встретимся? – раздался ее голос.


На следующий день Маркус, сев в ожидающую его машину, велел шоферу ехать в здание «Колетт». Он не мог ждать вечера, чтобы увидеться с Сильви.

В ювелирной компании, под изумленными взглядами секретарш, он уверенно прошел к нужному кабинету.

– Маркус! – Она сидела за столом, а когда их взгляды встретились, соскочила с кресла и бросилась ему в объятия, обвив его шею руками и крепко обняв. Затем, вспомнив, где находится, быстро высвободилась.

Но он не был намерен ее отпускать.

– Поцелуй меня, – сказал он, одной рукой притягивая Сильви к себе, а другой проводя по ее волосам. Она открыла рот навстречу его жадному языку. Когда он наконец оторвал свои губы, она сказала:

– Я так рада, что ты дома…

Впервые с тех пор, как он познакомился с ней, это слово показалось ему верным.

– Я тоже рад, что я дома. – Он едва узнавал свой голос. – Ты можешь сейчас уйти?

Ее подвижное лицо помрачнело.

– Не могу, – с сожалением ответила она, поправив свитер.

– Но твоя работа может подождать до завтра, – он поймал ее за руку.

– Это не из-за работы. Здесь сейчас моя подруга Мейв.

– И что же? – не понял он.

– Ах, я забыла, ты же не знаком с Мейв. – Она прошла по комнате, потащив его за собой. – Я обещала помочь Мейв привести себя в порядок.

Он по-прежнему не понимал. Уил, он знал, – это ее босс, Уил Хьюз. И лишь когда Сильви открыла боковую дверь и провела его в комнату отдыха, чтобы представить жене Уила, он понял, что она имела в виду.

Привлекательная женщина лет пятидесяти сидела в инвалидной коляске. Она приветливо поздоровалась с Маркусом.

– Сильви говорила, что вас не было в городе, – сказала Мейв.

– Да, и я рад был вернуться. – Он отпустил руку Сильви.

Мейв подняла брови и обменялась с мужем многозначительными взглядами. Что ж, Маркусу все равно, если кому-то известно о них с Сильви. Ему даже хотелось, чтобы люди знали об их связи. Она принадлежала ему. Одна мысль об этом доставляла ему удовольствие.

Немного поболтав, Сильви и Мейв попрощались с мужчинами и покинули комнату. Воцарилась напряженная тишина.

– Насколько я понимаю, Сильви разворачивает новую рекламную кампанию, – сказал Маркус.

– Да, – оживился Уил. – Она проделала колоссальную работу. Хотите посмотреть?

Маркус последовал за боссом Сильви в ее кабинет и подошел к мольберту в углу.

– Сегодня она представила всему отделу рекламу новой коллекции, – сказал Уил. – Эта коллекция обручальных колец войдет в нашу постоянно действующую выставку. Когда я спросил, кто хочет поработать над рекламой этого проекта, Сильви буквально ухватилась за нее. Дизайн колец разработала одна из ее ближайших подруг, Мередит Блэр.

Рекламные плакаты, разработанные Сильви, потрясали: лейтмотивом каждого из них служили бледно-розовые розы, женщина в струящемся прозрачном свадебном платье и красивый мужчина.

– Конечно, это не относится к ее прямым обязанностям, – сказал Уил и как-то странно взглянул на Маркуса. – Но если вы вообще знаете Сильви, то должны были заметить, что она не из тех, кто остается в стороне. Я вынужден позволять ей пару раз в году заниматься творчеством, иначе она все равно не отстанет.

Маркус усмехнулся. Как ему все это знакомо! В соседней комнате зазвонил телефон.

– Извините, пожалуйста, – Уил исчез за дверью смежного кабинета.

Маркус стоял перед мольбертом, перелистывая плакаты работы Сильви. Она невероятно талантлива! В ее работах явно присутствовала искра Божья.

В кабинет стремительно вошла молодая рыжеволосая женщина.

– Привет, Сильви, угадай, что я… – Она резко остановилась и, увидев Маркуса, удивленно раскрыла рот. Сделав шаг вперед, она неуверенно протянула руку: – Здравствуйте, мистер Грей! Простите, что побеспокоила вас. Я лишь искала Сильви.

Черт возьми, как все узнают его в лицо!

– Здравствуйте!

– Вы не знаете, куда ушла Сильви? – явно нервничая, спросила рыжеволосая женщина.

– Она сейчас занимается с женой Уила. Скоро вернется; если хотите, можете подождать.

– Нет, спасибо. Лучше забегу к ней завтра. У меня к ней ничего важного. Я просто хотела подарить ей рождественскую фотографию наших девочек. Им шесть лет и четыре года. Сильви иногда сидит с ними, и дети ее обожают.

– Как и большинство людей, – сухо заметил Маркус.

Лицо женщины смягчилось, и она улыбнулась.

– Да, это правда. Рада была познакомиться с вами, сэр! Я забегу к ней завтра. – И она исчезла.

Сильви представила его людям из своего мира, а ее мир – это «Колетт». Ее друзья – «Колетт». Например, Уил со своей женой в инвалидной коляске. Маркус понимал, что, если Уил потеряет работу, им придется нелегко. Джим и эта молодая женщина, которая только что выбежала отсюда, – работающие в компании, чтобы прокормить свои семьи, – тоже друзья Сильви.

– Я вам не враг, – вслух пробормотал Маркус.

У него словно гора свалилась с плеч. Карл Колетт не был виноват в крушении «Ван Арля». Служащие, ушедшие из компании отца в «Колетт», сделали это, так как им необходимо было содержать семьи. Не их вина, что все сложилось так неудачно.

Отец был сам себе худшим врагом, мелькнуло в голове у Маркуса. Из ложного чувства гордости он позволил себе разрушить собственную семью. Ведь жена все равно любила бы его. Она действительно любила его, подумал Маркус, вспомнив, как мать все годы жила надеждой, что ее муж когда-нибудь внемлет голосу разума.

Да, с того дня, когда Маркус познакомился с Сильви на заседании правления, он многое понял и многому научился. В то утро, входя в эту дверь, он был готов прихлопнуть «Колетт». Конечно, он бы предоставил служащим шанс работать в «Грей энтерпрайзис», но не всем. Из одной лишь жажды мести он привел бы к финансовому краху десятки семей!

А теперь… теперь ему в голову пришла мысль гораздо лучше. Он не станет закрывать «Колетт». Для этого нет причин. Компании явно не хватало опытных менеджеров, но во главе с ним она сможет восстановить свое доброе имя.


ГЛАВА ВОСЬМАЯ


На следующей неделе в среду Маркус пригласил Сильви на ланч. Без двадцати двенадцать она прошла подлинному коридору в офис Маркуса. Откуда-то доносилась приглушенная музыка, все вокруг сияло праздничным убранством. Она пришла рано, но это даже к лучшему. Маркус уже видел ее рабочее место; ей было любопытно посмотреть, где трудится он.

Ее тело все еще ощущало нежность и трепет после долгих часов занятия любовью в прошлую ночь. Какие чувства подарил ей Маркус! От одного воспоминания о некоторых ошеломляющих удовольствиях, которые он ей доставил, у нее покраснели щеки.

Наконец Сильви замедлила шаг, подойдя к двери, на которую ей указали, и ее охватила какая-то странная робость.

– …надо как можно скорее проверить бумаги «Колетт».

Она остановилась, узнав голос Маркуса. Бумаги «Колетт»? Сильви застыла. Когда до нее дошел смысл его слов, легкий холодок пробежал по ее спине.

– Хорошо. Созвать заседание правления? – Это был женский голос, очевидно секретарши.

– Нет. Сейчас у компании только один акционер. Я побеседую с ней прежде, чем мы представим вопрос на рассмотрение правления. Так мы убьем двух зайцев, и ни один не посмеет нам возражать.

Сильви прижала руку ко рту, подавив крик ужаса, чуть не сорвавшийся с ее губ. Маркус продолжает осуществлять свой план ликвидации «Колетт»! Ее сердце, всего мгновение назад такое легкое, сейчас лежало свинцовым грузом в груди. Хотя они никогда не обсуждали вопрос о «Колетт» со дня ее падения на льду, Сильви была уверена, что Маркус передумал, что он не уничтожит «Колетт»!

Значит, ничто не могло утолить его жажду мести. А следовательно, он не любит ее! Эта мысль резанула Сильви, как только что заточенное лезвие.

Хотя она твердила себе это на протяжении всех дней, когда они занимались любовью, сердце отказывалось верить. Он был так нежен с ней, так стремился провести с нею каждый миг и днем и ночью! Он не говорил ей, что любит, но она и без лишних слов могла это понять.

Во всяком случае, она так думала. Но все оказалось ложью!

Сильви быстро развернулась и заспешила прочь. Возле лифта была дамская комната, она зашла туда и с облегчением увидела, что там никого нет. Заперев дверь, она опустилась на диван, стоящий у стены, и закрыла лицо руками. Что же теперь делать? Не могла же она остаться с Маркусом, делая вид, будто ничего не произошло, когда ее сердце разрывалось.

В сумочке зазвонил сотовый телефон.

– Алло?

– Привет, дорогая! Ты на подходе? Маркус! Недолго думая, она нажала кнопку и отсоединилась, затем вскочила и стремглав помчалась к лифту. Она как раз выходила из парадного входа «Грей энтерпрайзис», когда телефон зазвонил снова. Остановив такси, Сильви села в машину и назвала водителю свой домашний адрес, затем снова открыла телефон и позвонила Уилу.

Когда она объяснила, что ей нужен выходной, он согласился, а потом спросил:

– Ты в порядке, Сильви?

– Конечно. – Она изо всех сил старалась говорить спокойно.

– Дело в том, что звонил Маркус… Поговорив с Уилом, она неохотно набрала номер Маркуса.

– Маркус Грей, – откликнулся его глубокий, озабоченный голос.

– Это я…

– Сильви! – Его голос стал более резким. – Где ты? Я пытался позвонить тебе несколько минут назад, но нас разъединили… Ты подъезжаешь?

– Нет. – Она откашлялась. – Я не смогу сегодня приехать.

– Но я только что говорил с Уилом, и он сказал, что ты пошла на ланч.

– Просто кое-что случилось, и мне придется на несколько дней уехать из города. Я позвоню, когда вернусь.

– Это связано с работой?

– Нет, – кое-как выдавила из себя Сильви. – Старому другу понадобилась моя помощь.

Возникла короткая пауза.

– Понятно. – Затем его голос зазвучал мягче. – Сильви снова спешит на помощь, да? Хорошо, дорогая, но, как только сможешь, позвони мне.


– Где ты была?

Воскресным днем в дверях квартиры Сильви стоял рассерженный Маркус. Он наговорил ей на автоответчик кучу обращений с просьбой позвонить ему, бесчисленное количество раз звонил ей на сотовый телефон, который она, вероятно, забыла, уезжая в Калифорнию.

– В Сан-Диего. Откуда ты узнал, что я дома? – Она была как-то странно спокойна. От прежней энергичной Сильви не осталось и следа.

– Я чуть ли не каждый час звонил Роуз! – Он снова пронзил ее гневным взглядом. – Ты можешь объяснить, почему за четыре дня не потрудилась мне позвонить?

Она пожала плечами.

– Прости. Я была очень занята и… забыла.

– Уфф! – Маркус был явно огорошен. Подойдя к ней, он потащил ее на кухню и прижал к стойке. – Я скажу тебе вот что! Двое, занимавшиеся умопомрачительным сексом, не так-то просто забывают об этом!

– Перестань на меня кричать! – Она нахмурилась и вырвалась из его рук. – Ты бы присел. Мне нужно кое-что тебе сказать.

– Что же?

– Сядь, – повторила она, прошла мимо него в гостиную и уселась на краешек дивана.

Он медленно последовал за ней. Ему бы хотелось сесть на диван и обнять ее, но она была… какой-то колючей, недоступной. Конечно, ему не следовало кричать на нее.

– Говори, – потребовал он.

Она закрыла глаза, сцепила пальцы, снова расцепила.

– Я ухожу из «Колетт»! – выпалила она. – Поступаю на работу в «Мартин Джемс» в Сан-Диего!

Наверное, он ослышался.

– Нет! – выдохнул Маркус.

– Да! Мне очень жаль…

Он в бессильной ярости вскочил на ноги.

– Почему, черт возьми? Я думал, мы… ты… – Он осекся, не зная, как озвучить свои бурлящие мысли.

Она снова кивнула, но на этот раз с грустной улыбкой.

– Да, я знаю, о чем ты подумал. Ты думал, я настолько увлеклась тобой, что буду доступна всегда, когда бы ты меня ни захотел.

– Сильви… – Он с трудом подыскивал слова. – Я думал, наше… влечение взаимно. Что я должен сделать, чтобы ты передумала? Я не хочу, чтобы ты уезжала в Сан-Диего! Я хочу, чтобы ты осталась со мной! Нам ведь было хорошо, – сказал он, не обращая внимания на нотки мольбы в своем голосе. – Ты все усложняешь, Сильви…

Она встала и подошла к двери.

– Что толку продолжать этот разговор? – тихо произнесла она. – Завтра мое заявление об уходе будет лежать на столе у Уила.

– В этом нет необходимости. – Он пошел вслед за ней, попытался взять ее за руку, но она убрала обе руки за спину. – Сильви, пожалуйста, останься!

– Не могу.

Он в отчаянии схватил ее в объятия и потянулся к ее губам, но она отвернулась и не стала целовать его.

– Вся моя жизнь, – едва слышно произнесла она, – мне понадобилась вся моя жизнь, чтобы понять, что я заслуживаю того, с кем бы связала свою судьбу, кого любила бы. За меньшее я не продаюсь. А это, по-видимому, все, что ты можешь мне предложить. – Ее глаза встретились с его глазами. – Я люблю тебя, Маркус. Я полюбила тебя почти сразу же, как мы встретились, но я не стану умолять тебя о взаимности. Ты отгородился защитной стеной, потому что не хочешь, чтобы кто-то причинил тебе боль, как твой отец причинил боль твоей матери. Но, Маркус, жизнь не бывает без боли, и любовь тоже!

– Сильви! Дорогая…

– Нет, – произнесла она почти со свойственной ей резкостью. – Я позволила тебе причинить мне боль. Я хотела, чтобы ты изменился. Избавился от разрушительного чувства обиды, стал более благородным. – Она сжала кулаки. – У меня не получилось. Но… я не позволю тебе разрушить мою жизнь. Я проживу и без тебя!

– Но… ты только что сказала, что любишь меня. – Ему самому показалось, что в его тоне слишком много пафоса.

– Я также только что сказала, что проживу без тебя. – Таким холодным и непреклонным голосом она никогда еще с ним не разговаривала, и лицо ее никогда еще не выглядело таким каменным. – Уходи!

Сильви широко распахнула дверь и жестом приказала ему уйти. Ноги его двигались сами по себе, а в голове все смешалось, и он никак не мог осознать смысл ее слов.

И, прежде чем найти подходящие слова, он обнаружил, что дверь в ее квартиру закрыта, он стоит в коридоре, а из ее квартиры доносятся звуки рыданий. Маркус долго тупо стоял у двери. Инстинкт подсказывал ему, что надо ворваться к Сильви, заключить в объятия, утешить. Но впервые в жизни хищный инстинкт, сделавший из Маркуса успешного бизнесмена, подвел его. Он слишком хорошо знал Сильви. У нее была железная воля, в этом она ничуть не уступала ему.

Он стал медленно спускаться по лестнице. В коридоре Роуз поливала большую пальму в кадке. Услышав шаги, она повернулась и молча смотрела на него, пока он приближался к ней.

– Она любит меня, но все же бросает и уезжает в Сан-Диего, – хриплым голосом произнес он.

– Почему? – спросила Роуз.

Он уставился на нее, в голове у него еще была неразбериха.

– Не знаю! Если она любит меня, то почему бросает? А может, думает, что я не люблю ее?..

– А вы ее любите?

Он глубоко вздохнул. У него было такое чувство, будто он собирается спрыгнуть с самолета без парашюта. Но разве не это сейчас сделала Сильви? Именно это.

– Да, – медленно произнес он. – Люблю. – Его голос стал сильнее. – Я ее люблю!

Роуз улыбнулась и вернулась к прежнему занятию.

– Дайте ей время справиться с болью.

Он повернулся, кинулся по лестнице вверх и вдруг остановился. Роуз знает Сильви лучше…

– Сколько же времени мне ждать?

Роуз пожала плечами.

– Может быть, день, может – два. Но если вы затянете слишком долго, то рискуете больше никогда не пробиться сквозь ее броню!

– Роуз, у меня к вам предложение, – медленно и задумчиво произнес он.


Вечером он позвонил Уилу Хьюзу и все ему рассказал. Как и предсказывала Роуз, это оказалось не так трудно и не так унизительно, как он себе представлял. Уил лишь посмеялся, когда Маркус признался ему, какую боль он причинил Сильви.

– Когда-нибудь я открою вам, сколько глупостей я наделал, пытаясь убедить Мейв стать моей женой, – сказал Уил. – Поверьте, вы не первый, кто не может понять, что на уме у женщины!

Когда Маркус попросил Уила помочь ему, тот без колебаний согласился с его планом.

– Она никогда не узнает о нашем разговоре, – заверил его Уил.


В понедельник утром Сильви написала заявление об уходе, положила его на стол Уила и засела за работу, накопившуюся у нее со среды.

Как она и ожидала, очень скоро пришел Уил, повесил пальто и, заглянув в ее кабинет, поздоровался, а потом пошел выпить кофе. Вернувшись к себе в приподнятом настроении, он осмотрел свой стол. Мгновение спустя он появился в ее кабинете.

– Это еще что такое? – Он махал листком бумаги перед ее лицом.

Сильви немного струсила. Она, конечно, предполагала, что разговор с Уилом будет трудным. Сглотнув комок в горле, она пояснила:

– Мне предложили работу в Сан-Диего. Я ухожу.

– В Сан-Диего? – Уил даже не скрывал своего удивления. – Сильви, ты никогда об этом не говорила! Почему? Тебе здесь плохо?

– Конечно, хорошо. – Она не сумела сдержать слез, которые рекой потекли у нее по щекам. – Но это действительно хорошее предложение. Я не могла пренебречь им.

– Это из-за того, что компания переходит в другие руки, да? – спросил Уил. – Разве ты боишься, что твою должность сократят? Я не могу представить, чтобы Маркус тебя уволил!

Слезы полились еще сильнее.

– Передача компании в другие руки тут ни при чем. Просто… просто я должна уйти из компании, Уил.

Босс с укором посмотрел на нее.

– Мейв с ума сойдет, когда я скажу ей, что ты переезжаешь в Калифорнию. – Он прищурился. – Но я ей не скажу. Это придется сделать тебе.

– Хорошо, – прошептала она. – Я сегодня же позвоню Мейв.

– Знаешь, я отказываюсь принимать твое заявление!

– Но вам придется!

– Нет! – Он швырнул листок бумаги на угол ее стола.

От ее такта и сдержанности не осталось и следа.

– Да! – гневно произнесла Сильви. – Потому что я ухожу не в конце года. Я ухожу прямо сегодня! – Вскочив так, что ее кресло отлетело назад и стукнулось о стенной шкаф, она схватила из ящика стола сумочку, взяла пальто и выбежала из комнаты.

Сильви не успела дойти даже до лифта, как ей стало стыдно. Почему она так разговаривала с бедным Уилом? Ведь она сердится не на него. Ведь не Уил разбил ей сердце. И все же…

Уйти будет не так-то легко. Роуз и три ее ближайшие подруги ужасно расстроятся. Просто невыносимо будет слушать, как они станут уговаривать ее передумать…

Ей надо как можно быстрее уехать.

Да, ей нужно быстро и полностью порвать с прошлой жизнью!


ГЛАВА ДЕВЯТАЯ


На следующее утро раздался телефонный звонок.

– Привет, Сильви!

– Уил? Что случилось? – Она позвонила ему вчера вечером и извинилась за свое некорректное поведение, а потом поговорила с Мейв, рассказала о новой работе. Что еще ему от нее нужно?

– Я только что узнал, что в понедельник в четыре часа Маркус созывает общее собрание служащих «Колетт».

Сильви молчала.

– Сильви?

– Зачем вы мне об этом говорите, Уил? – тихо спросила она. – Ведь я больше не работаю в «Колетт».

– Формально еще работаешь, – возразил Уил. – Я рассматриваю твое отсутствие как оплачиваемый отпуск по болезни, который никак не отразится на времени положенного отпуска. Кстати, ты помнишь, сколько у тебя накопилось неиспользованных отпусков? Ты когда-нибудь вообще брала отпуск?

– Редко. – Она перевела дыхание. – Уил, я ценю этот жест, но…

– Ты нужна «Колетт»! – сказал Уил, и она удивилась властным ноткам, проступившим в его обычно мягком голосе. – Ты уже несколько лет руководишь этими людьми. Ты организовывала и поддерживала их морально. Как это теперь будет выглядеть? Тебе обязательно нужно быть на собрании!

Конечно, он ею манипулировал. Но… Сильви все еще несет ответственность за своих друзей из компании. Только по этой причине она согласится пойти на это собрание.

Она вздохнула.

– Хорошо, я буду.

Через десять минут телефон зазвонил снова. На этот раз это была Роуз.

– Ты ничего не имеешь против обеда в понедельник вечером? Джейн, Мередит и Лайлу это время устраивает.

– Разве по понедельникам вы не работаете на кухне? – Любопытные подружки ей сейчас нужны были меньше всего.

– Не на этой неделе, – весело ответила Роуз. Ах да, конечно! Тогда вечер в понедельник меня вполне устраивает. – Она все не решалась сообщить Роуз и всем подружкам, что уезжает. Конечно, они и так все узнают из слухов. Объяснение с ними будет мучительным, но их ежемесячная пирушка как нельзя более подойдет для этого.


Для прощальной встречи Сильви выбрала просто скроенный темно-синий костюм с белой отделкой, великолепно подчеркивающий ее фигуру. На туалетном столике лежала брошь, одолженная Роуз.

Сильви заколебалась, проведя пальцем по янтарному сердцу. Роуз оказалась лишь частично права относительно ее магических свойств. Да, надев эту брошь, Сильви действительно встретила человека, которого смогла полюбить. Но, в отличие от ее подруг, счастливого конца у ее любви так и не получилось…

Десять кварталов до здания «Колетт» Сильви преодолела под пронизывающим зимним ветром. Она почти опоздала, как и планировала. Так у нее не будет времени на беседы с любопытствующими.

Увидев ее, друзья и коллеги поворачивали головы, их лица расплывались в улыбках, и они начинали тихо шептаться. Сильви была уверена, что новость о ее уходе уже распространилась по всей фирме.

Она намеренно не смотрела на стол президиума, а села рядом с Мередит, просигналившей ей, что для нее занято место. Усевшись, Сильви тотчас же услышала глубокий голос Маркуса, который после короткого приветствия сразу начал свою речь. Она заставила себя поднять взгляд и изобразить интерес.

Он смотрел прямо на нее, и она на мгновение почувствовала, как мир вышел из-под контроля. Как она сможет его покинуть? Она впилась ногтями в ладони, пока боль не стала настолько сильной, что отвлекла все ее внимание. Она отвернулась и опустила взгляд на свои темно-синие кожаные лодочки.

– …знаю, ходит немало слухов о том, что случится с вашей компанией под моим руководством. Сегодня я намерен поделиться с вами своими планами. Но сначала я бы хотел представить вам второго владельца акций компании, единственного оставшегося в живых члена семьи Колетт! – Он подошел к двери, открыл ее и позвал: – Роуз Колетт Карсон!

Роуз Колетт Карсон?! Мередит, сидящая рядом с Сильви, раскрыла от удивления рот и потянула ее за рукав. До Сильви моментально дошел смысл его слов, когда она увидела свою дорогую подругу и квартирную хозяйку, шествующую в президиум под руку с Маркусом. Он подвел Роуз прямо к трибуне, и та уверенным жестом поправила микрофон, словно делала это много лет. Роуз? Роуз – Колетт?

– Добрый день, друзья! – начала Роуз. – Уверена, что вы все немало удивлены.

– Сенсационное открытие, – пробормотала Мередит.

– Для меня это тоже удивительно. – Роуз оглядела всех так хорошо знакомым Сильви особенным, понимающим взглядом. – Я покинула Янгсвилл и «Колетт» много лет назад. Но после смерти отца я не могла отказать матери, умолявшей меня вернуться, хотя вовсе не была заинтересована в том, чтобы снова управлять компанией. Как и вы, я очень обеспокоилась, узнав, что «Грей энтерпрайзис» приобрела контрольный пакет акций, чтобы контролировать компанию, и, как и вы, очень испугалась за ее будущее. Но сегодня я стою здесь для того, чтобы поделиться с вами очень хорошей новостью! – Она одарила Маркуса лучезарной улыбкой. – Мы с мистером Греем намерены сохранить «Колетт» в ее прежнем виде…

Зал взорвался радостными криками.

Роуз, улыбаясь, помолчала, пока не утих шум.

– Однако мы собираемся освоить еще одно направление, которое будет направлено на разработку красивых, но более доступных для широкой публики украшений. – Улыбка исчезла с ее лица. – Моя философия отличается от философии моего отца. Я считаю, что все должны иметь возможность получать удовольствие от красивых драгоценностей, и наша новая линия будет способствовать этому.

Ее голос становился все сильнее и увереннее, и к тому времени, как она закончила, служащие повскакивали со своих мест, кричали и свистели. Роуз очаровательно улыбнулась, а Маркус горячо пожал ей руку.

Когда все снова сели, слово взял Маркус. Он подробно объяснил разработанную правлением концепцию развития, а потом ответил на вопросы относительно предложенного плана. Сильви старалась не смотреть в его сторону и не слушать дорогой ей голос. Она думала о новой работе и о Роуз, в течение стольких лет хранившей свою тайну.

Роуз – совладелица «Колетт»! А она-то считала, что у Роуз тяжелое финансовое положение. Вероятно, если бы та захотела, то могла бы купить и продать несколько небольших компаний, но вместо этого направляла львиную долю своих доходов на благотворительные цели.

При этой мысли Сильви застыла.

Конечно! Именно этим Роуз и занималась. И один из объектов ее благотворительной деятельности зовут Сильви Беннетт. Выходит, что ее стипендия в колледже – не случайность? Как и предложение работать в «Колетт»? И откуда столь доступная квартплата, позволяющая молодым девушкам с более чем скромными доходами жить в роскошном старинном особняке – Эмбер Корте? Теперь Сильви не сомневалась, что и своим названием дом обязан Роуз. Во всем чувствовалась рука этой удивительной женщины.

Собрание завершилось часам к пяти. После того как Маркус закончил свою речь, взволнованные служащие устремились к президиуму, чтобы поговорить или с Маркусом, или с Роуз.

Сильви повернулась к Мередит:

– Увидимся за обедом.

Мередит прищурила большие голубые глаза.

– Я слышала, ты собралась уходить?

Сильви молча кивнула.

– Почему? Я думала, вы с Маркусом…

Она замолчала, увидев, что Сильви многозначительно подняла руку.

– Не надо. Пожалуйста. Не надо… и все.

И, прежде чем подруга успела что-либо еще сказать, выбежала из конференц-зала.


Она пришла на квартиру к Роуз в шесть часов, как они и запланировали. Когда Роуз открыла дверь, Сильви подошла к ней и поцеловала. Теплая атмосфера квартиры Роуз, выдержанной в мягких, спокойных тонах, всегда создавала у нее уютное чувство дома.

– Спасибо, – прошептала Сильви. – За все. Роуз похлопала ее по спине.

– Это тебе спасибо, дорогая девочка, – сказала она. – Больше всего на свете я сожалела о том, что у нас с Митчем не было детей. С тех пор как мы с тобой нашли друг друга, я поняла одно: для того чтобы любить ребенка, кровное родство совершенно не обязательно. Видеть, как ты расцветаешь, было величайшей радостью моей жизни.

Сильви хотела что-то сказать, но зажала рукой рот. Она боялась, что разрыдается, как ребенок. Тогда Роуз обняла ее теплой рукой и направила к столовой.

– Давай присоединимся к остальным. Позже у нас будет время поговорить.

Лайла, Джейн и Мередит уже были там, а когда вошли Сильви и Роуз, в комнате стало тихо.

– Дайте я угадаю! – сказала Сильви. – Вы обсуждали не погоду!

Лайла покраснела, Мередит выглядела удрученной. Но Джейн широко улыбнулась ей.

– Мы обменивались гадостями, которые говорят о тебе. Поскольку ты ничего нам не сказала, мы вынуждены довольствоваться слухами!

Эти грубоватые слова разрядили атмосферу, все рассмеялись.

– Обещаю все объяснить, – сказала Сильви. Затем она повернулась к Роуз, севшей рядом с ней на маленький диванчик. – Но сейчас я умираю от нетерпения узнать подлинную историю Роуз Колетт Карсон!

– Присоединяюсь, насмешливо произнесла Мередит и подняла бокал.

Пока они ели, Роуз рассказывала о своем детстве.

– Считалось, что в один прекрасный день ювелирная семейная компания будет принадлежать мне, ведь я была у родителей одна. – В ее глазах появилось знакомое насмешливое выражение. – Так и случилось. Я стала работать и начала с самых низших должностей, потому что отец считал, что я должна пройти весь путь. Работая в отделе дизайна, я придумала брошь из янтаря в виде сердце.

– Нашу брошь? – Лайла не поверила своим ушам.

Роуз улыбнулась.

– Именно. – Ее улыбка померкла. – Но моему отцу вещь нисколько не понравилась. Он говорил, что она не вписывается в стандарты «Колетт». Главный дизайнер был немного добрее. Он сказал, что моя работа «опережает время». Я поспорила с отцом, и мы серьезно поссорились. Я чувствовала себя непослушной девчонкой, продолжающей разочаровывать родителей. В подавленном настроении я выскочила из офиса и в дверях наткнулась на молодого человека, недавно принятого в отдел сбыта «Колетт». – Она застенчиво, по-девичьи улыбнулась, и удивленная Сильви представила, какой красавицей была Роуз тридцать лет назад. – Я буквально налетела на него в дверях офиса.

Мередит подалась вперед.

– Брошь! Это была любовь с первого взгляда?

Роуз кивнула, и мечтательное выражение ее лица рассеяло все их сомнения.

– Да. Его звали Митч Карсон. Первое, что он сделал, когда помог мне удержаться на ногах, – похвалил мою потрясающую брошь. Я сразу же поняла, что человек, который оценил мое произведение, – особенный.

– Как это романтично! – вздохнула Лайла.

– О да! Митч был очень романтичным. – Роуз взглянула на кольцо с бриллиантом, все еще сверкающее на ее пальце. – Но мои родители не одобрили мой выбор.

– Но почему? – спросила Сильви. Роуз пожала плечами.

– Думаю, они боялись, что я буду слишком много развлекаться в ущерб семейному бизнесу, – сухо ответила она. – Мои родители были слишком строги и старомодны в вопросах морали.

– Все это не укладывается в моей голове! – воскликнула Джейн. – Вы же совсем другая!

– Родители угрожали лишить меня наследства, если я не порву с ним. Я поняла: если послушаю их, то вскоре превращусь в вечно всем недовольную ворчунью. Поэтому мы с Митчем сбежали. Отец снова пригрозил лишить меня наследства. Тогда мы с Митчем переехали в Калифорнию. Я больше никогда не встречалась с отцом, хотя много лет спустя мама сказала, что он жалел о своем поступке. – Роуз печально покачала головой. – Он был слишком гордым, чтобы признаться в своей ошибке.

– Так… что же заставило вас вернуться в Янгсвилл? – спросила Мередит.

Роуз сцепила пальцы и глубоко вздохнула.

– Мы с Митчем прожили вместе почти тридцать замечательных лет. Единственное, что омрачало нашу жизнь, – это отсутствие ребенка. А потом Митч погиб в морской катастрофе, не дожив до пятидесяти лет…

В комнате повисла гнетущая тишина. Сильви придвинулась поближе к Роуз и обняла ее, словно пытаясь от чего-то защитить.

– Нам очень жаль, – прошептала она.

Роуз посмотрела на нее сверкающими от слез глазами.

– Но я ни о чем не жалею! – сказала она. – Нет. Мы с Митчем очень любили друг друга. Я бы не изменила ни одного дня нашей совместной жизни. Он был живым, энергичным человеком, встречавшим каждый день с улыбкой.

– Значит, овдовев, вы вернулись домой?

– Не сразу. Я еще несколько лет жила в Калифорнии, но, когда у отца случился сердечный приступ, мама упросила меня вернуться домой и взять на себя руководство «Колетт». Я не могла ей отказать, хотя совершенно не желала управлять компанией. Я просто владела пакетом акций.

– Так как же Маркус уговорил вас возглавить «Колетт»? – спросила Джейн.

– Одной из причин наших разногласий с отцом было то, что он настаивал на изготовлении эксклюзивных украшений, – сказала Роуз. – Когда Маркус предложил сделать украшения «Колетт» более доступными, его идея очень понравилась мне. А теперь, девочки, у меня для вас рождественские подарки, – поспешно сказала Роуз.

– Но Роуз, я ничего для вас не принесла! – запротестовала Сильви.

– Я тоже, – вторила ей Мередит.

– Все в порядке! – Роуз встала и подошла к роскошному старинному серванту. – Это кое-что необычное! Мне не хотелось ждать. Она повернулась и вручила каждой из женщин по конверту, обвитому серебристыми и красными лентами.

– Что это? – спросила явно заинтригованная Лайла.

Мгновение спустя все читали бумаги, вынутые из конвертов. Воцарилась приглушенная тишина, становящаяся все более наэлектризованной по мере того, как они начинали понимать, что именно держат в руках.

– Роуз! – Сильви вскочила. – Вы не можете этого сделать!

– Конечно, могу! – Роуз мило улыбнулась, глядя на их изумленные лица. – Какой мне сейчас прок от акций «Колетт»? Я дарю каждой из вас по двенадцать процентов акций компании!

– Но Роуз, это же все ваше наследство! Мы не можем принять такой дар! – запротестовала Джейн.

Роуз лишь улыбнулась.

– За многие годы я накопила более чем достаточно, чтобы до конца дней жить безбедно. Что же касается моего наследства… – Она посмотрела в глаза каждой. – Я последняя из оставшихся в живых членов семьи Колетт. Я вижу, как вам дорога компания, как вы из последних сил стараетесь сохранить ее! – Она сглотнула. – Каждая из вас стала для меня родным человеком. Я всех вас люблю, как дочерей! И надеюсь, вы примете подарок, в который я вложила столько любви!

– Конечно, примем! – Девушки повскакивали со своих мест и, подойдя к Роуз, со слезами на глазах поочередно начали обнимать ее.

Сильви лишь удивлялась, как она могла решиться покинуть Янгсвилл и людей, которых так любила?


Два часа спустя Сильви вернулась в свою темную квартиру. В гостиной в белом кресле-качалке сидел Маркус.

– Как ты сюда попал? – воскликнула она. – Ты меня до смерти напугал!

– Роуз дала мне свой ключ, – ответил он, не поднявшись, а просто глядя на нее из темноты.

Роуз дала ему ключ?

– Но зачем?..

– Полагаю, она считает, что нам есть что обсудить, – сказал он, словно угадывая ее мысли.

Сильви положила на стол подарок Роуз.

– Роуз ошибается, – тихо произнесла она. – Нам не о чем говорить. Сегодня ты поступил прекрасно, и я тебя за это благодарю, как и все, кто был на этом собрании. Но…

– Почему ты не спрашиваешь? – перебил он ее.

Она безучастно посмотрела на него, до сих пор ошеломленная его присутствием.

– Что не спрашиваю?

– Почему я это сделал? – Он встал и медленно подошел к ней. – Почему я решил сохранить «Колетт» и даже расширить компанию?

– Не знаю, – растерянно ответила она. – Боюсь, я не настроена на душеспасительный разговор, который ты, похоже, собираешься затеять. – Она развела руками. – Послушай, Маркус, я не понимаю, зачем ты пришел? Пожалуйста, давай расстанемся по-хорошему. Я сейчас не очень настроена и…

– Я хочу знать, почему ты это сделала? Почему решила уехать работать в Калифорнию?

– Мне поступило очень хорошее предложение. Я не могла отказаться.

– Я предложу тебе кое-что получше! Это была последняя соломинка.

– Не нужно мне от тебя никаких предложений! – срывающимся голосом вскричала она. – Мне ничего от тебя не нужно! А теперь уходи и оставь меня одну!

– Ни за что! – Он схватил ее за локти и притянул к себе. – Ближайшие лет пятьдесят тебе придется терпеть мое присутствие!


Сильви упала ему на грудь и горько разрыдалась.

Маркус чувствовал, как рвется его сердце. Он не хотел причинить ей боль. У него и в мыслях не было обидеть ее.

Осторожно, словно стеклянную статуэтку, он поднял ее, подошел к кушетке, сел, посадил Сильви себе на колени и стал качать, как ребенка.

– Дорогая, пожалуйста, не плачь. Ну, скажи, чем я тебя обидел? – Он знал, что в его голосе слышится отчаяние, но ему было все равно, ведь он действительно находился в отчаянии. – Последние несколько дней стали для меня адом, – говорил он, поглаживая ей спину. – Я схожу с ума, представляя тебя на другом конце страны. Что заставило тебя решиться на это?

– Я слышала твои слова, – с упреком произнесла она приглушенным голосом, уткнувшись в его свитер. – Я не знаю, почему ты изменил свои планы, но я слышала, как ты кому-то дал задание начать работать над… бумагами… «Колетт»!

– И поэтому ты решила вычеркнуть меня из жизни? – Он не верил своим ушам. – Ты случайно подслушала обрывки разговора и сделала собственные выводы? – Его охватила злость. Вскочив, он оттолкнул Сильви.

Но она тоже вскочила, и в ее глазах появился знакомый ему воинственный огонек.

– Нет, не поэтому! – выпалила она. – Хотя я признаю, что неправильно истолковала услышанное. С этого-то все и началось. Но я не жалею, Маркус. Знаешь, почему? Потому что мой переезд на работу в Сан-Диего лишь ускоряет неизбежное.

– Что неизбежное? – рявкнул он.

– Неизбежный конец наших отношений! – выкрикнула она. – Конец моей любви к человеку, который не может ответить мне взаимностью. Я уезжаю в Сан-Диего и, дай бог, там встречу кого-нибудь, кого смогу полюбить. А потом… – У нее перехватило дыхание. – А потом… я… забуду тебя! Клянусь… забуду! – Она снова заплакала, и ему было невыносимо больно смотреть на нее.

– Нет, не забудешь, – уверенно возразил он. – Ты никогда меня не забудешь. – Он схватил ее и прижал к себе, глядя в ее прекрасные карие глаза. – Потому что я поеду за тобой. Ты хочешь слов? Хорошо. Я тебя люблю. Я люблю тебя, Сильви! – повторил он. – И если ты думаешь, что я позволю тебе ехать, куда тебе заблагорассудится, то ты глубоко ошибаешься. Ты останешься здесь, в Индиане, и будешь моей женой. Поняла?

– Я… буду твоей женой?

– Будешь. – Он толкнул ее в ближайшее кресло, опустился на одно колено и взял ее за руки. – Я действительно люблю тебя, Сильви, и ты мне нужна! Я боялся признаться в этом самому себе, потому что понимал, какую власть надо мной тебе это даст. Ну как, теперь ты согласишься выйти за меня?

Но лицо ее не осветилось счастьем. Она высвободила свои руки и сцепила пальцы на коленях.

– Любить кого-то еще не значит дать ему власть над собой, – сказала она. – Это значит делиться любовью и жизненными решениями. Не думаю, что ты это умеешь, Маркус.

– Я научусь, – сказал он. – Тебе тоже есть чему поучиться.

Она нахмурилась.

– Чему, например?

– Люди, которые любят друг друга, преодолевают свои разногласия и непонимание. Они не покидают друг друга и не сбегают, когда дела идут плохо. – Он прикоснулся пальцем к ее губам, когда она захотела что-то сказать. – Я понимаю, в детстве у тебя не было… перед глазами семейной жизни. Но ты видела, как живут Уил и Мейв. Разве они когда-нибудь ссорятся?

Сильви вытаращила глаза.

– Постоянно! И у них тоже в детстве не было удачного примера семейной жизни. Что, если мы все испортим?

– Мой отец разрушил свой брак и всю свою жизнь. Обещаю тебе, со мной этого никогда не случится. С нами этого не случится. – Маркус осмелился снова взять ее за руки. – У меня есть что тебе дать. – Он улыбнулся. – После нашего разговора это еще более уместно…

Он взял с кофейного столика конверт, который положил туда раньше.

– Считай это первым свадебным подарком, – сказал он и протянул ей конверт.

Сильви осторожно взглянула сначала на него, потом на подарок, потом медленно приняла его и вынула из конверта документ. Когда Сильви прочла его, ее глаза округлились.

– Но это же половина твоих акций «Колетт»! Ты не можешь этого сделать!

– Могу, – сказал он, с улыбкой глядя на ее ошеломленное лицо. – Теперь у каждого из нас по двадцать шесть процентов. Это значит, мы должны работать вместе с Роуз, чтобы принимать верные для нашей компании решения.

Она попыталась вернуть ему бумагу.

– Нет, это неправильно! Роуз только что вручила мне в качестве рождественского подарка двенадцать процентов ее акций. – Она показала на его конверт: – Это… делает меня обладательницей самого большого пакета акций! Сначала хорошенько все обдумай!

– Ну и замечательно! – расхохотался Маркус. – Теперь, если захочешь, ты сможешь выгнать меня. – Он тут же стал серьезным. – Но вместо этого, надеюсь, ты станешь моей женой. Я хочу быть с тобой до конца наших жизней…

Сильви разразилась слезами.

– Думаю, мне лучше ответить «да».

– Сейчас самое время! – Маркус вынул из кармана небольшую бархатную коробочку с логотипом «Колетт». – А вот и второй подарок! Я хочу надеть его тебе на палец, пока ты снова не рассердилась на меня.

– Я могу на тебя рассердиться, но обещаю, что больше никогда не убегу, – спокойно произнесла она. – Мы должны решать наши проблемы вместе. – Когда он открыл крышку коробочки, она разинула рот от изумления. – Это же из постоянной коллекции! Я сама помогала ее разрабатывать.

– Я решил, что это уместно, поскольку нас свела компания.

– Чудо свершилось, – прошептала Сильви, когда он надел ей кольцо на безымянный палец. – Никогда не думала, что буду носить обручальное кольцо «Колетт»!

– Я подумал, что можно изменить название компании. – Он сделал широкий жест в воздухе. – Например, «Грей и Колетт»?

Сильви бросилась ему в объятия.

И тут Маркус почувствовал, как на глаза ему совсем не по-мужски наворачиваются слезы. Слишком уж он был близок к тому, чтобы потерять Сильви. Слишком близок!

– Я люблю тебя, – повторил он.

– И я тебя люблю. – Ее реакция была мгновенной и страстной, она прижалась к нему и подняла лицо для поцелуя. – Осталась только одна проблема, – прошептала ему на ухо Сильви несколько минут спустя.

– Какая же?

– Компания должна называться «Колетт и Грей»!


ЭПИЛОГ


Сильви решила, что самым подходящим месяцем для бракосочетания будет июнь.

Июнь в Индиане – прекрасный месяц: умеренно теплые дни и прохладные ночи. Легкий ветерок, дующий с озера, шевелит листьями кустарников и деревьев, а небо почти всегда ясно-голубое.

День свадьбы Сильви не стал исключением. Они решили рискнуть и устроить прием на открытом воздухе, на террасе окружного клуба. И риск оправдался. Женщины в струящихся летних платьях и мужчины, давно снявшие пиджаки, танцевали под музыку того самого оркестра, который играл во время первого свидания Маркуса и Сильви.

Лайла, Мередит и Джейн мелькали в толпе в ярких небесно-голубых платьях, цвет которых невеста сама выбрала для своих подружек. Каждая из них танцевала с любимым человеком, каждая светилась счастьем.

Сильви поискала глазами жениха и почувствовала прилив нежности, увидев его возле инвалидной коляски Мейв. Похоже, Маркус беседовал с ней о чем-то очень смешном. Во всяком случае, Мейв заразительно смеялась. Поймав взгляд Сильви, он завершил разговор с Мейв и прошел к жене.

– Тебе весело? – шепнул он, вытащив ее из группы женщин, с которыми она разговаривала, и протянул ей канапе, которое взял с подноса у проходящего официанта.

– Да, – сказала она. – Очень весело. Разве не замечательно видеть всех наших друзей вместе?

Он кивнул.

– Особенно если учесть, что все они стали свидетелями того, как мне наконец удалось сделать тебя миссис Маркус Грей.

– Сильви Грей! – Она попробовала, как звучит это имя в ее устах. – Сильви Беннетт Грей. Нет, Грей Беннетт.

– Грей! – решительно заявил Маркус. – Только Сильви Грей. Я традиционный человек.

– Шучу-шучу! Тебя так легко разыграть!

Он улыбнулся, притянул ее в объятия и уткнулся ей в шею.

– Вижу, тебе требуется сильная рука!

– Ладно, вы оба! – услышали они сквозь смех нежный голос Роуз. – Пора резать торт. Обниматься будете позже.

– С удовольствием, – прошептал Маркус на ухо Сильви, когда они последовали за Роуз – женщиной, которая вела сегодня Сильви к алтарю.

По телу Сильви пробежала дрожь предвкушения. Через шесть месяцев, прошедших с их той, первой, ночи, занятие любовью не утратило для нее своей свежести. Более того, теперь она знала, что Маркус ее любит!

Их внимание привлекло небольшое движение вокруг стола с тортом, и она забыла о своих сокровенных мыслях, когда увидела Ника, помогающего Лайле сесть. Та была слишком бледна. Сильви бросилась к ней.

– Ты в порядке?

Лайла улыбнулась и обменялась с мужем таким интимным взглядом, что Сильви почему-то застеснялась.

– Я в порядке, – успокоила она собравшихся вокруг нее.

– Ты неважно выглядишь, – напрямик заявила Джейн. – Как будто у тебя грипп или… что-то другое.

Лайла снова улыбнулась.

– Или что-то другое! – Она глубоко вздохнула и виновато посмотрела на Сильви. – Я не хотела сообщать тебе об этом в день твоей свадьбы, Сильви, но я… У меня будет ребенок!

– Лайла! – Глаза у Роуз наполнились слезами, и она бросилась обнимать молодую женщину. – Ты ждешь ребенка?

Ник самодовольно улыбнулся.

– Ждет. Мы ждем!

– И когда же? – поинтересовалась Роуз.

– К Рождеству у вас будет первый приемный внук, – сообщила Лайла Роуз и оглядела собравшихся. – Так что пусть никто не помышляет о том, чтобы уехать на праздники из города.

– Это замечательный свадебный подарок, – сказала Сильви подруге. – Я так рада, что ты именно сегодня поделилась с нами этой новостью!

Когда торт разрезали, оркестр заиграл первый танец, и вскоре танцевальная площадка заполнилась гостями. Через первые полчаса Сильви решила отдохнуть и подошла к Лайле, которая по-прежнему сидела в кресле. Джейн и Мередит вскоре присоединились к ним, и подружки начали подшучивать над скрытностью Лайлы.

– Мы с Адамом тоже хотим вскоре пополнить семью, – мечтательно произнесла Мередит. – Мне не терпится взять на руки нашего первенца.

– А что за прекрасный принц танцует с нашей Роуз? – вдруг спросила Джейн.

Все повернулись к площадке. Роуз танцевала в объятиях высокого, представительного седовласого мужчины.

– Да это же Кеннет Ванс! – воскликнула Сильви. – Директор театра в Инголлс-парке.

– Твой друг? – осведомилась Джейн.

– Друг Маркуса, – ответила Сильви. – Очаровательный человек. По-моему, он очень подходит Роуз.

– Мне они кажутся идеальной парой! – кивнула Джейн.

Роуз и Кен были полностью поглощены друг другом. Кен едва касался подбородком виска Роуз, и оба они, закрыв глаза, медленно двигались в такт музыке.

– О! На ней сегодня брошь, или я ошибаюсь? – выдохнула Мередит.

– Она надевала ее на все наши свадьбы, – подтвердила Лайла.

– Итак, вдовству Роуз приходит конец! – заявила Джейн и выразительно всплеснула руками.

Окончание этого разговора невольно подслушали их мужья, подошедшие к женам. Маркус рассмеялся и обнял Сильви.

– Ты действительно веришь, что эта маленькая брошечка имеет какое-то отношение к… – Он осекся, увидев, что четыре подружки выжидательно смотрят на него.

Ник улыбнулся и обвел рукой их счастливые супружеские пары.

– А ты разве нет?

Маркус раскрыл рот, перевел взгляд на Роуз и Кена и медленно кивнул.

– Кажется, начинаю верить…


notes


Примечания


1


Янтарный двор (англ.).