Прямо в огонь
Энн Стюарт


Джейми обожает двоюродного брата Нейта, неудивительно, что известие о его трагической гибели глубоко ее взволновало. Она во всем винит Диллона, который отсидел срок за избиение и пользуется в округе дурной репутацией.

Когда-то давно Нейт и Диллон были неразлучными друзьями…

Джейми без предупреждения наносит визит Диллону, но убеждается только в одном. Этот мужчина все так же опасен, как много лет назад и так же… притягателен. К тому же его унылый, стоящий на окраине дом оборачивается западней, хранящей мрачные и опасные секреты. Но Джейми вместо того, чтобы спасаться бегством, словно мотылек устремляется прямо в огонь….

Перевод: Anita, www.lady.webnice.ru


Энн Стюарт

Прямо в огонь


Глава первая


Была холодная ноябрьская ночь, и обогреватель воздуха в ее стареньком «Вольво» отключился уже час назад. Джейми уставилась в темноту перед собой, не обращая внимания на горящие огоньки на приборной доске, думая только о том, что было целью ее конечного назначения. Она включила диск с успокаивающей мелодией New Age, но и та не смогла отвлечь ее от тревожных мыслей. Она еще больше напряглась, стараясь не поддаться усыпляющему воздействию музыки, пока ладони не онемели из-за того, что она судорожно сжимала руль.

Да что она вообще здесь делает, черт возьми? Нейта убили три месяца назад — и она не в силах этого изменить. Ничто не может унять ее боль.

Она обратила все свое внимание на дорогу, что было совсем непросто после семнадцати часов, проведенных за рулем. Смерть Нейта казалась ей совершенно бессмысленной. Он умер от побоев в старом гараже в местечке Куперстаун штат Висконсин, и никому не было до этого дела! Полиция бросила работать над делом после начального дознания. Неудачная сделка между наркодилерами, так ей сказали в полиции. Прошло три месяца, и все позабыли об этой трагедии.

Все, кроме Джейми Кинкейд и ее матери. Нейт жил в их семье с десяти лет, после смерти родителей, погибших во время пожара. К нему относились скорее как к сыну и брату, а не как к дальнему родственнику. Джейми иногда казалось, что ее родители, Исабель и Виктор, более привязаны к Нейту, чем к ней, но старалась гнать эти недостойные мысли подальше от себя. Просто они любили Нейта так же, как собственную дочь. Все любили обаятельного Нейта с его искренней улыбкой и жизнерадостным отношением к окружающим. К тому же он и внешностью удался в породу Кинкейдов — такой же смуглый и кареглазый, как ее родители. В отличие от Джейми, светлокожей приемной дочери.

Для нее это никогда не имело значения. В их маленькой семье любви хватало на всех, несмотря на все житейские неурядицы. Надо сказать, невзгоды ходили по пятам за Нейтом, как некий карающий ангел. И закончилось все его убийством за тысячу миль и тысячу лет от родного дома.

Полиция не собиралась искать убийц. А Исабель, узнав о смерти Нейта, погрузилась в глубокую гневную депрессию, перестала есть и выходить из дома, переживая потерю племянника с яростной, поистине библейской страстью. И Исабель, и Джейми должны были знать правду, прежде чем дать праху Нейта успокоиться с миром. Поэтому после уныло проведенного Дня Благодарения Джейми уселась в свой старенький «Вольво» и направилась за тысячу миль от дома, чтобы разгадать загадку смерти Нейта.

Если бы она хорошо поразмыслила, то ни за что бы не покинула Маршфилд в штате Род Айленд. Дороги были забиты по случаю праздников, а ее «Вольво» не был предназначен для столь длительной поездки. Старого автомобиля еле-еле хватало на то, чтобы отвезти и привезти ее обратно из частной школы, где она работала учительницей. Сейчас героическим усилиям «Вольво» приходил конец.

Сначала отказали очистители стекол. К счастью, дождь тоже прекратился. Пару часов назад она пересекла границу штата Висконсин, и ей пришлось съехать с магистральной трассы и блуждать по темным болотистым окольным дорогам. То, что Нейт нашел смерть именно в Висконсине, по мнению Джейми, переполнило чашу горечи. Нейт — такой энергичный, полный жизненных сил — и умереть должен был смертью героической, а не в какой-то убогой комнатенке над гаражом.

Но Диллон Гейнор уж позаботился о том, чтобы так и случилось. Его лучший друг и одновременно злой демон, из-за которого сводный брат оказался на самом дне. Сам Нейт называл его Киллером, как и прочие мальчишки из округи. Может, Диллон решил, наконец, стать достойным своего прозвища.

Полиция даже вызвала его на допрос. Но потом его отпустили. Не было выдвинуто никаких обвинений, и дело закрыли при первой же возможности. А Джейми все никак не могла найти ответ на вопрос, не Диллон ли убил ее брата?

Где-то на просторах западной Пенсильвании Джейми задумалась, какого черта она преследует человека, способного на убийство? Еще будучи в школе, она трепетала от одного только вида этого сорвиголовы. Она не видела его двенадцать лет — Диллон так и не удосужился приехать в Маршфилд на похороны лучшего друга. Даже если не он избил брата до смерти, все равно он был виновен. Это он начал снабжать Нейта наркотиками, именно он толкнул друга на скользкую дорожку, с которой нет возврата. Да, Диллон был виновен, и у Джейми не было ни малейшего желания с ним встречаться.

Но в Огайо она уже перестала задумываться над этим вопросом. И ей, и ее скорбящей матери нужно было получить ответы на вопросы, и только это имело значение. Диллон не посмеет причинить ей вреда. Пускай в свое время его выгнали из школы и он постоянно имел дело с полицией, но она знала, что со смекалкой у него все в порядке. Даже чересчур. Он дважды подумает, прежде чем что-нибудь предпринять. Очередное убийство вряд ли так легко сойдет ему с рук.

У нее был даже вполне приемлемый предлог для своего визита. У Диллона остались кое-какие вещи Нейта и несмотря на настойчивые просьбы Исабель, он так и не удосужился их вернуть. Никто из семьи понятия не имел, что это были за вещи. Может, часы фирмы Патек, которые передавались из поколения в поколение или же подсказка ко всей этой истории с Нейтом. А, может, грязное белье и неоплаченные счета. Все это было неважно. Исабель была просто одержима идеей иметь хоть что-нибудь, принадлежавшее Нейту. И вот, после тоскливо проведенного Дня Благодарения Джейми, наконец, согласилась поехать за вещами Нейта.

В Индиане она почуствовала себя вконец измотанной. Все это время она питалась исключительно черным кофе и крекерами, а постоянная головная боль стала привычной, как старый добрый друг. Она хотела было выключить диск с музыкой New Age, чтобы послушать радио, но оттуда неслись или сумасшедшие ритмы хип-хоп или унылые напевы кантри. Позже она чуть не уснула, слушая радиостанцию с классической музыкой, поэтому пришлось снова перейти на диск с New Age, а заодно покрепче сжать руль в руках.

Иллинойс Джейми проехала практически на автопилоте. Она даже спокойно проехала по улицам Чикаго, хотя обычно на улицах больших городов с их изобилием транспорта ее охватывала паника. К тому же был поздний вечер, большинство людей уже вернулось домой. Она даже увеличила скорость, потому что знала, что городская дорожная полиция не очень жалует водителей из других штатов.

Никто ее не остановил. Она была уже почти на месте, всего в нескольких милях от места назначения. У нее имелся адрес, маршрутная карта, а также решимость довести намеченное дело до конца.

А еще в наличии имелась автомашина, находившаяся на последнем издыхании. И впридачу ко всему с неба посыпался легкий снежок. Джейми даже попробовала включить стеклоочистители, совершенно забыв, что они вышли из строя. Казалось, на узкой боковой дороге ночь казалась еще чернее, свет фар с трудом пробивался сквозь окружающую тьму.

Потом до Джейми дошло, что это не игра воображения или усталость. Свет фар потускнел, машина замедлила ход и с коротким кашляющим толчком заглохла посреди дороги. Какое-то время еще раздавались аккорды фортепиано, но потом отключилась и радиомагнитола, как будто подавившись звуками музыки. Последний лучик света погас, и Джейми оказалась одна в темноте.

Очень хотелось заплакать, но Джейми выкинула эту мысль из головы. Последний раз она плакала, получив известие о смерти Нейта. Она боялась, что если начнет лить слезы сейчас, то уже никогда не остановится.

Она не собиралась встретиться с Диллоном Гейнором со слезами на глазах и мокрыми щеками. Такого удовольствия она ему не доставит.

Джейми опустила окно, переключила автоматическую коробку передач на нейтральную позицию и вышла на мокрое шоссе. Машина находилась на небольшом подъеме. Нельзя было оставлять ее посреди проезжей части, даже на таком безлюдном отрезке дороги.

Толкать машину оказалось не так просто, как показалось вначале, не помог даже небольшой уклон дороги в этом месте. А уж о том, чтобы рулить через открытое окно, и думать было нечего. Когда машина все же начала съезжать с горки, Джейми с трудом повернула руль и упала на колени. Услышав отвратительный хруст, она вздрогнула и прикрыла глаза. Ее машина остановилась на обочине, уткнувшись в древесные стволы. Ну что ж, Вольво — выносливые автомобили, намного выносливей американских машин. Даже ее 12-летняя старушка должна с достоиством выйти из этой переделки. Завтра надо будет найти кого-нибудь, чтобы оттащить машину в мастерскую на ремонт.

Черт возьми, ведь Диллон жил в старом гараже. Может, там еще кто-то работает. И ей удастся убить двух зайцев сразу.

Она глянула на наручные часики, очень надежные и элегантные. Как и часы брата, их в семье передавали из поколения в поколение. У них был один недостаток — их надо было заводить каждый день, о чем она совершенно забыла. В данный момент она сознавала, что сейчас около полуночи и еще она помнила, что после того, как съехала на эту дорогу, ей не повстречался ни один автомобиль. Дорога вела в небольшой городок Куперстаун, кто-то обязательно будет проезжать мимо нее. Значит, можно улечься на заднем сиденьи и подождать до утра. Было холодно, но не настолько, чтобы замерзнуть насмерть.

А утром, когда она проснется, дрожа от холода, и проанализирует ситуацию, может, вообще пожалеет, что так скоропалительно согласилась на поездку. Бросит Вольво, найдет другую машину и вернется домой. Такой человек, как Диллон Гейнор держит свои секреты под семью замками. Что он захочет ей рассказать?

Нет, так легко она не сдастся! Она зашла слишком далеко, и возвращаться назад нет смысла. Она стиснет зубы и доведет начатое дело до конца.

Она не сомневалась, что выбрала правильное направление. Нужно было просто идти вдоль шоссе и надеяться, что в конце концов доберешься до места назначения. Всего-то и нужно преодолеть снежный сугроб и достать сумку из машины, стараясь снова не упасть.

Легче сказать, чем сделать. Ноги одеревенели и не хотели слушаться, разбитая коленка ныла нестерпимо. Теплую куртку она оставила в Род Айленде, где установилась не по-зимнему теплая погода. Она продолжала идти, зябко кутаясь в видавший виды растянутый свитер. Время от времени ей приходилось вытирать лицо, на котором таяли снежные хлопья.

Здание, где погиб Нейт, находилось на окраине небольшого городка. Джейми даже не удалось найти Куперстаун в штате Висконсин на карте — маршрут пришлось искать в интернете. Само местечко выглядело тенью старого промышленного города, а гараж, похоже, размещался на территории заброшенной фабрики. Он выглядел совсем опустелым, и Джейми прошла бы мимо, не заметь она тусклого света в одном из грязных окон. Подойдя ближе, она прочла надпись на табличке: АВТОМАСТЕРСКАЯ ГЕЙНОРА.

Проехав столько миль, проведя столько часов в дороге, она просто стояла у двери, боясь сделать последний шаг. Изнутри послышались громкие голоса, и минутой позже дверь открылась и оттуда выпали двое мужчин, сыпя проклятиями и сцепившись в яростной схватке.

Ей удалось вовремя отскочить от двери. Двое дерущихся упали на тонкий покров снега. Тот, что сверху, продолжал яростно молотить кулаком своего противника по лицу. В любое другое время такая ситуация привела бы Джейми в ужас: последний раз она была свидетелем драки двенадцать лет назад. Похоже, на этот раз победитель был одним и тем же лицом. Уверенность в этом пришла к ней вместе с чувством тошнотворного страха.

Наконец Гейнор встал. Он вытер окровавленные руки о джинсы.

— Чтобы я тебя здесь больше не видел, — бросил он.

Голос был тем же самым. Может быть, более хриплым. Нейта избили до смерти, разбив лицо до неузнаваемости, в этом же здании. Может, этими же кулаками.

Она продолжала стоять в темноте, боясь от страха сдвинуться с места. Диллон все же ее заметил. Внимательно вглядываясь в темноту, он спросил:

— Кто здесь?

Он был не один. В дверях показалась фигура поменьше, она застыла на пороге, затемняя сочившийся изнутри свет. Мужчина на земле застонал и выругался, но благоразумно остался на месте. Джейми задумалась, есть ли у него шанс спастись бегством.

Лично она делать этого не собиралась. Всю жизнь она старалась избегать трудностей, но сейчас был не тот случай.

Джейми вышла из тени и подошла к мужчине. Она не думала, что он ее узнает. Раньше он никогда не обращал на нее внимания, кроме того, они не виделись с той самой ночи, когда их жизнь так круто изменилась. Она была последним человеком, которого он ожидал увидеть на пороге своего дома.

В одном она была все же права.

— Какого черта ты здесь делаешь?

Он сразу ее узнал. Это было для нее шоком, а она ведь еще толком не отошла от того, что только что увидела. Поэтому сказала первое, что пришло на ум.

— Мне нужны ответы.

— Нейт умер, — спокойно сказал Диллон, выражение его лица оставалось непроницаемым.

— Знаю. Но я хочу знать, почему это случилось.

Гейнор промолчал. Он выглядел таким, каким она его запомнила. И все же казался незнакомцем. Он стоял спиной к свету, и она не могла разглядеть его лица. Зато хорошо видела кровь на руках.

— Возвращайся домой, Джейми, — сказал он после продолжительного молчания. — Назад, к своему уютному школьному мирку. Здесь тебе нечего делать.

Интересно, откуда он узнал, что я она работает в школе, — пронеслось в голове у Джейми.

— Не могу. Я обещала матери. Нам нужны ответы.

— Ах да, твоя мать, — сказал он с коротким смешком. — Так и знал, что здесь не обошлось без участия Герцогини. Да мне плевать, чего вы хотите — ты и твоя мать! Меня волнует только то, чего хочу я. Так что давай забирай свою маленькую аккуратную задницу и проваливай отсюда, пока я не потерял терпения. Как видишь, у меня и так настроение ни к черту, а кому как тебе не помнить, что я не особо приятен в плохом расположении духа.

Его слова показались до того абсурдными, что она чуть не рассмеялась.

— Да с тобой никогда не было приятно общаться, — заметила она.

— Ты права, — он бросил взгляд в сторону дороги. — Где твоя машина?

— Поломалась на пути сюда.

— И ты ожидаешь, что я приду к тебе на помощь?

— Эй, Диллон! — сказал мужчина, стоявший позади него. — Пускай девушка зайдет погреться, смотри, как ты ее напугал.

— Это было несложно, — спокойно ответил Диллон.

— Брось, старина. Все равно игру мы закончили. Играть вдвоем неинтересно, а Томас еще долго не сможет взять карты в руки. — Когда говоривший вышел во двор и подошел к Джейми, она увидела, что мужчина на полголовы ниже ее и очень худой.

— Меня зовут Маузер, — представился он и тут же перешел на «ты». — А ты Джейни?

Маузер, то есть Мышелов. Джейми не поняла, было это прозвищем или настоящей фамилией.

— Джейми, — поправил его Диллон. — Джейми Кинкейд. Сестра Нейта.

Маузер отпрянул от нее с настороженным видом.

— Не знал, что у него были какие-то сестры. Я думал, этот змееныш вылупился из яйца.

— Я двоюродная сестра, — смущенно уточнила она. — Мы росли вместе.

— Тогда ты знаешь, каким он был, — кивнул Маузер. — Не обращай внимания на Диллона. Он всегда так реагирует, когда кто-то жульничает в картах, да еще так неумело. Он не любит, когда его держат в дураках. Поэтому Томас и валяется сейчас в грязи. Диллон не позволит тебе замерзнуть на улице.

— Ты так считаешь? — пробурчал Диллон и вернулся в дом. Но дверь оставил открытой.

— Думаю, другого приглашения мы не дождемся, — рассмеялся Маузер. — Давай лучше заскочим внутрь, пока он не передумал и не оставил нас мерзнуть на улице.

Помещение, в котором они оказались, было очень теплым и дымным. Маузер тут же закрыл дверь, чтобы не впустить холод. Джейми почувствовала себя как в ловушке.

В комнате царил беспорядок. Судя по всему, мужчины играли в покер. Стулья были перевернуты, карты и монеты валялись на полу вперемешку с пустыми пивными бутылками. Диллон стоял в углу, курил сигарету и смотрел на нее волком.

Джейми почувствовала, что задыхается, но постаралась не кашлять. Это был самый настоящий хлев, но что еще можно было ожидать от такого человека, как Диллон Гейнор?

— Значит, ты сестра Нейта, — сказал Маузер, стараясь разглядеть ее в тусклом свете. — Не очень-то вы похожи.

— Двоюродная сестра, — снова поправила его Джейми. — Мы просто росли вместе. Кроме того, я приемная дочь.

— Повезло тебе, — пробормотал Маузер. Джейми не поняла, что он хотел этим сказать. — Ну что ж, оставлю вас одних, чтобы вы могли вспомнить добрые старые времена.

— Не думаю, — сказал Диллон.

— Значит, обсудите разницу во мнениях. Не обижай ее, Киллер. Не каждый день на порог твоего дома приходит симпатичная барышня. Постарайся для разнообразия быть милым, — не сдавался Маузер.

— Джейми уже сказала, что это не в моем характере. По дороге домой прихвати с собой Томаса. С меня довольно неприятностей. Хватит и ее присутствия.

— Будет сделано, — проворчал Маузер. — Но предупреждаю, в следующий раз, когда мы встретимся, я хочу видеть ее здоровой и счастливой.

— Могу обещать, что пальцем ее не трону. А вот второе от меня не зависит.

— Забавно, все твои женщины утверждают обратное, — хмыкнул себе под нос Маузер.

— Может, ты не заметил, но она не из числа моих женщин, — сухо возразил Диллон.

— О, я заметил, — с воодушевлением сказал Маузер. — Я все всегда замечаю. Не дай себя запугать, девочка. Он, как говорится, лает но не кусает.

Джейми могла бы с ним поспорить, но Маузер вышел, не дожидаясь ответа. Она осталась наедине с Диллоном в грязной прокуренной комнате.

Диллон направился к умывальнику, подняв по дороге стулья. Помещение явно использовали как кухню. Здесь находились микроволновка, электрическая плитка, жестяной умывальник и старый холодильник, наверняка забитый бутылками с пивом. Почти все пространство в комнате занимал тяжелый дубовый стол, и Диллону пришлось пройти близко от Джейми. Он не сделал попытки ее обойти, и Джейми пришлось посторониться.

Когда он начал смывать кровь с пораненных пальцев, Джейми засмотрелась на его руки. У Диллона они были большими и сильными, со следами давних шрамов и ссадин. Казалось, он не обращал внимания на боль, просто смыл кровь и вытер руки бумажным полотенцем. Затем смял его и бросил в переполненную мусорную корзину. Но не попал. Бумажный комок неспеша приземлился на пол и остался лежать там, где был.

Только после этого Диллон обернулся к ней лицом и еще раз осмотрел ее с головы до кончиков промокших ног. Со стороны Маузера было очень мило назвать ее симпатичной барышней. Насчет барышни трудно было что-либо возразить, но с ее привлекательностью парень явно перегнул. В данную минуту она чувствовала себя совершенно измученной. Сказались две бессонные ночи, отсутствие косметики на лице, да еще то, что ее белокурые волосы повисли унылыми сосульками.

Слава Богу, она никогда не была во вкусе Диллона даже в свои лучшие времена, а теперь она и подавно могла чувствовать себя в полной безопасности. Если кто-нибудь вообще мог так себя чувствовать в его обществе.

— Можешь переночевать, — неожиданно сказал он. — Сейчас три часа ночи, и я не в настроении заниматься твоей машиной. Завтра кто-нибудь ее сюда доставит, я ее починю и можешь катиться отсюда ко всем чертям.

— Ты ее починишь? — тупо повторила она.

— Я же грязный слесаришка, разве забыла? Я могу починить любую машину. Вот только эвакуатора у меня нет. Приходится пользоваться чужими услугами. — Он открыл холодильник, и к своему удивлению, Джейми не заметила там никакого пива. Наверное, они все уже выпили раньше. — Наверное, ты приехала за вещами Нейта. Вот и славно. Они только место занимают.

— Тогда почему ты не выслал их обратно?

— Не хотел, — он вынул картонку с молоком и немного отпил из нее.

Ей стало интересно, что он будет делать, если она грохнется в обморок. А Джейми была к этому очень близка — она уже не помнила, когда ела в последний раз, а после долгой прогулки на ночном холоде она чувстовала слабость и ее начало знобить. Диллон не предложил ей даже присесть. Ей нужно было подойти к ближайшему стулу и сесть самой без приглашения, но по какой-то причине она не могла сдинуться с места.

Она снова почувствовала на себе его взгляд. Глаза Диллона были такими же голубыми и холодными, какими она их запомнила.

— Паршиво выглядишь, — сказал он.

— Спасибо.

Он сделал несколько шагов в ее сторону.

— Идем. У меня нет желания тащить тебя вверх по лестнице, если ты вдруг свалишься с ног.

Значит, он видел больше, чем она думала. И правильно оценил ее состояние. В маленькой кухне было три двери. Одна из них вела в темный коридор с узкой лестницей.

Он быстро поднялся по лестнице, перескакивая сразу через две ступеньки. Она шла за ним осторожно, держась за перила и зная, что он подождет ее наверху.

Когда она поднялась на второй этаж, Диллон остался на месте. Он протянул руку, чтобы ей помочь, но Джейми испуганно отпрянула назад.

Под ногами у нее вдруг образовалась пустота, она начала падать. Джейми успела подумать, что наверняка свернет себе шею на этих проклятых крутых ступеньках, и мать останется на свете одна-одинешенька, но какая к черту теперь разница, и…

Но тут она почувствовала, что ее хватают за руку и тащат наверх.

— Ты, что, убиться хочешь? — сердито спросил Диллон.

Он был очень сильным. Даже сильнее, чем она помнила. Теперь на руке у нее точно появятся синяки.

— Можешь меня уже отпустить, — сказала она.

— Чтобы ты снова свалилась с лестницы? И не подумаю.

Он потащил ее по темному коридору. Голая лампочка, горевшая высоко под потолком, не давала много света. Джейми стало плохо, когда она втянула в себя воздух, в котором смешались запахи бензина, пищи и еще чего-то, о чем ей не хотелось даже думать.

Диллон открыл какую-то дверь и потянул за шнурок от лампы. Но она не зажглась.

— Черт, — пробормотал он. — Подожди немного.

Наконец-то он ее отпустил. Она стояла в коридоре и ждала, пока он скрылся за другой дверью. Когда он появился снова, в руках у него был спальный мешок и настольная лампа. Он протиснулся мимо нее внутрь комнаты, и через секунду там зажегся свет. Комната была совершенно пустой. Джейми заметила в ней только матрас, на который Диллон бросил спальный мешок.

— Этого должно хватить. Ванная дальше по коридору. У тебя есть в чем спать?

— Нет, я буду спать в одежде.

Его губы скривились в холодной усмешке.

— Вот и хорошо. Ложись спать, Джейми. Завтра ты сможешь вернуться домой.

И до того, как она успела ответить, Диллон закрыл за собой дверь, оставив ее одну в маленькой пустой комнате.


Он знал, что кто-то появился в большом старом доме. Ему не нужны были ни слух, ни зрение, чтобы знать, что кто-то наконец пришел, чтобы освободить его из того ужасного состояния мертвой пустоты, в котором он до сих пор пребывал.

Интересно, боится ли прибывший призраков? Нет, он не собирался его пугать. По крайней мере, пока. Сначала нужно убедиться, можно ли рассчитывать на его помощь.

И сможет ли он помочь ему убить Диллона Гейнора. Он ждал слишком долго. Пришло время Диллону заплатить за все.


Глава вторая


Ванная оказалась для нее одновременно и благословением и проклятием. Она никогда не могла понять, почему мужчины были такими неряхами, может сказывалось наличие лишней хромосомы? Единственное полотенце оказалось подозрительного серого цвета, поэтому она просто вымыла руками лицо и затем уставилась на свое отражение в зеркале.

Значит, симпатичная барышня? Хотя ей исполнилось двадцать восемь лет, Джейми за последнее время мало изменилась. Все те же серые глаза, бледная кожа и белокурые волосы с легким коричневатым оттенком.

Она откинула волосы с лица и стала внимательно рассматривать свое отражение. Здоровые зубы, хорошая кожа, правильные черты лица. Особо гордиться нечем, но и жаловаться грех. В ней не было ничего такого, чтобы привлечь к себе внимание опасных и притягательных мужчин. Диллон знал о ее существование только потому, что дружил с Нейтом. Иначе он ни за что не обратил бы внимания на прилежную школьницу. Они знались с разными людьми и посещали другие места.

Вообще-то никто особенно не интересовался, посещал Диллон школу или нет. Его мать бросила семью, когда он был еще маленьким. Когда мальчишке исполнилось шестнадцать, его отец погиб в автокатастрофе, сев пьяным за руль. Вскоре после этого его выгнали из школы, незадолго до выпускных экзаменов. И никто не знал почему. По школе шепотом передавали какие-то слухи, впрочем никто открыто ничего не говорил. Джейми не знала, или виной тому была девушка, которая забеременела от него, или Диллон кого-то избил или он что-то украл, а может, всего понемножку. Она была уверена только в одном: и руководство школы, и ее семья страшно рассердились на Диллона, Нейт как всегда, посмеивался, а Диллон, когда она видела его издалека, вел себя как бунтарь.

Его и сейчас окружала какая-то аура изгнанника. Жил в какой-то крысиной норе, буквально влачил жалкое существование. А может, из-за проблем с алкоголем и наркотиками, это было все, на что он был способен? Вредные привычки еще не наложили отпечатка на его лицо. Он почти не изменился за двенадцать лет. Разве что черты лица стали резче, но из-за этого он стал еще привлекательней.

Как будто он нуждался в том, чтобы выглядеть еще лучше. Джейми поежилась и отвернулась от зеркала. Все было во сто крат хуже, чем она предполагала. Встреча через столько лет вызвало в ней бурю чувств самых разных оттенков, воскресило в памяти ненужные воспоминания. Хватило одного взгляда Диллона, чтобы она снова почувствовала себя юной и беззащитной. Какая же она дура, что приехала в эту Богом забытую дыру!

Она уедет отсюда завтра как можно быстрее. Как только Диллон починит ее машину. Он хотел избавится от нее, вот она и уедет. Как только соберет вещи Нейта, тут же и уедет. Диллон все равно ничего ей не расскажет. Было просто глупо на это надеяться. Так было всегда — если он не хотел о чем-то говорить, никто и никогда не мог заставить его изменить свое решение. Таким уж он был.

Замок на двери ее комнаты, разумеется, отсутствовал. Впрочем, это не играло никакой роли. Насколько ей было известно, они с Диллоном были одни в этой развалюхе, и никакой замок не стал бы для него помехой, если бы он захотел зайти к ней в комнату. Только за каким чертом ему это было нужно?

Все же она закрыла дверь и взяла лампу, чтобы осмотреть матрас. Он был тонким и в каких-то пятнах, но никакой живности она на нем не обнаружила. К тому же она настолько устала, что едва держалась на ногах. Джейми раскрыла спальный мешок и залезла внутрь.

И тут же выскочила из него, задев при этом лампу. Старый пуховой спальный мешок насквозь пропах Диллоном. Это был запах его кожи, непередаваемый аромат тела, такой знакомый и волнующий. Почти… эротический. Да она никогда в нем не сможет заснуть — это будет все равно что прильнуть к Диллону, забыться в его объятиях.

Дрожа от злости она села на тонком матрасе. Если она как следует не выспится, нечего и думать о скором возвращении домой. А без покрывала она просто замерзнет.

Она легла на матрас и накрылась спальным мешком. Он окутал ее подобно щелковому облаку.

Нет, ей никуда от него не скрыться. И уж точно сегодня ночью. Она призналась себе, что с большей охотой вошла бы в волчье логово.

Завтра она отсюда уедет. И снова начнет мыслить здраво. Если матери нужны ответы — пускай наймет частного детектива.

Нейт умер. И ничего не вернет его обратно. А задавать вопросы, требовать справедливости, взывать к отмщению — в данный момент казалось крайне рискованным. Может, когда она выспится, все будет выглядеть иначе, но она в это не верила. Ей хватило одного взгляда в холодные голубые глаза Диллона Гейнора, чтобы вспомнить, насколько опасен этот мужчина. А она так любила чувство безопасности, которое давали ей дом и школа, в которой она работала.

Джейми выключила свет, и комната сразу же погрузилась в непроглядный, как чернила, мрак. Временами где-то неподалеку вспыхивали огни неоновой вывески. Диллон не дал ей подушки, поэтому она свернула свой свитер в комок и подложила его под голову, натянув при этом спальный мешок до самого подбородка.

Диллон был повсюду. Под ней, над ней, вокруг нее. Она не могла с ним бороться, по крайней мере, сейчас. Джейми закрыла глаза и начала вспоминать.

Двенадцать лет назад.


На Род Айленде стояла теплая весенняя ночь, когда Джейми Кинкейд наконец-то повзрослела. Ей исполнилось шестнадцать лет и она была совершенно счастлива. Все, о чем ей надо было думать, это школьные оценки и свидания. С оценками проблем не было — как любил повторять ее двоюродный брат Нейт, она была не только прилежной ученицей, но и чертовски умной девчонкой.

Со свиданиями тоже все было в порядке. Она встречалась с милым, спокойным парнем, который поцеловал ее пару раз с закрытыми глазами и ни о чем больше не просил. Когда он бросил ее накануне выпускного бала, она вовсе не расстроилась, просто рассердилась. Ведь она уже купила нарядное платье и вложила столько сил в организацию выпускного вечера — и все зря! Но Джейми не собиралась из-за какого-то придурка отказываться от удовольствия, она хотела упросить Нейта пойти вместе с ней.

Нейт всегда был для нее больше родным братом, чем двоюродным. Он жил с тетей Исабель и дядей Виктором последние девять лет, с тех пор, как его родители погибли во время пожара. Джейми была единственным ребенком, и она всегда мечтала о старшем брате. И десятилетний Нейт стал для Джейми просто даром небесным.

Она все еще его обожала, хотя за девять лет совместного проживания прелесть новизны исчезла. С другой стороны, все вокруг обожали Нейта — он был очень хорош собой, с его ослепительной улыбкой, темными глазами, черными шелковистыми волосами и крепко сбитым телом, которое хорошо годилось как для занятий спортом, так и для юных фантазий хорошеньких школьниц.

Его любили все поголовно — и учителя, и друзья по школе, и приемные родители, а Джейми его просто боготворила.

— Что случилось, котенок?

Джейми посмотрела вверх. Она сидела на полу, в бледно-розовом бальном платье и размышляла над вопросом, потечет ли тушь с ресниц, если она сейчас заплачет. Она вовсе не чувствовала себя брошенной, просто чуточку… рассерженной.

Ей удалось выдавить из себя улыбку. Она знала, что Нейт не выносит открытого проявления чувств, тем более истерики. С присущим ему обаянием он легко скользил по жизни, и ожидал того же от окружающих, а значит, и от Джейми.

— Зак меня бросил, — сообщила она. — Он сказал, что идет на бал с Сарой Джексон.

Нейт покачал головой.

— Ну и времечко он выбрал! Я мог тебе и раньше сказать, что Зак — неудачник. Если хочешь, мы с Диллоном вытрясем из него душу.

Джейми невольно поежилась. Нейт, конечно, же пошутил, но Диллон Гейнор не был похож на любителя шуток.

— Нет, не нужно, — быстро сказала она. — Рано или поздно я сама отомщу.

— Думаю, ты по-прежнему хочешь идти на вечер? Даже не думай, сестренка! Я, конечно, очень тебя люблю, но на выпускной бал с тобой не пойду! Я уже настрадался на своем собственном.

Она покачала головой.

— Я бы тебя и так не просила. Я останусь дома.

— И чем же ты займешься? Тетя Исабель и дядя Виктор уже ушли, а у меня с Киллером свои дела. Хочешь пойти с нами?

Киллер было любимым прозвищем Нейтова дружка, Диллона. К несчастью, были времена, когда Джейми серьезно задумывалась, не слишком ли оно подходит для такого низкого типа, как Гейнор?

— Э, нет. Зачем вам тащить с собой шестнадцатилетнюю девчонку? Я останусь дома. Я хотела почитать книгу…

— Ни за что, — перебил ее Нейт. — Ты не для того пропускаешь выпускной бал, чтобы сидеть над какой-то там книжкой. Ты пойдешь с нами. Пора познакомиться с обратной стороной жизни. Вкусить чуть-чуть опасности.

— Мне и так хорошо, неприятности мне ни к чему.

— Твой старший брат тебя защитит, — сказал Нейт. — Да и Диллон не позволит, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

— Так я ему и поверила, — усмехнулась она.

— Кому? — спросил Диллон, словно черт из коробочки, возникший на пороге ее комнаты.

Это было как раз то, чего она в нем не выносила, кроме всего прочего. Он всегда появлялся внезапно, буквально из ниоткуда. Почему-то Диллон всегда знал, когда родителей нет дома — ни Исабель ни Виктор не приветствовали дружбы Нейта с Гейнором, а у него было достаточно мозгов, чтобы держаться от них подальше. Но стоило им выйти из дому, Диллон был тут как тут — смотрел телевизор, ел, курил сигареты или пялился на нее своими нахальными голубыми глазищами. Конечно, когда ему этого хотелось.

— Моя маленькая кузина думает, что ты опасен, дружище, — сказал со смехом Нейт. Он был немного ниже Диллона, его черные волосы создавали резкий контраст со светлыми волосами друга, ясная улыбка и легкий характер только подчеркивали насмешливое безразличие Диллона к окружающим. Неудивительно, что Исабель терпеть его не могла.

— Она права, — сказал Диллон, посмотрев на нее сверху. — Ну что, ты готов?

— Я пытаюсь уговорить Джейми пойти вместе с нами. Кавалер ее бросил, и я подумал, это хороший повод для нее расширить свои горизонты.

Она была почти уверена, что Диллон станет возражать, но он просто посмотрел на нее и пожал плечами.

— Если ты в этом уверен…

— Она моя самая горячая поклонница, — сказал Нейт. — Она никогда нас не выдаст. Кроме того, Джейми может с тобой встречаться, раз у тебя никого нет.

— Нет! — возразила Джейми. Она была так напугана, что забыла о правилах хорошего тона.

Но Диллон вовсе не обиделся, скорее, это его рассмешило.

— Сегодня вечером мне не нужна подружка. И вообще, мне кажется, Нейт, что могут быть неприятности.

На лице у Нейта расплылась улыбка. За эту улыбку его любили не только друзья, но и враги. А прежде всего, девушки.

— Неприятности — мое второе имя, — процитировал он любимое выражение.

Затем протянул руку Джейми и поднял ее с пола.

— Она не пойдет в этом платье, — сказал Диллон.

— Киллер, но в этом же весь прикол, — возразил Нейт. — Представляешь, как мы появимся в «Сумасшедшем Джеке» с моей сестрицей в роли королевы выпускного бала.

— Не думаю, что это хорошая идея, — нервно сказала Джейми.

— Как раз наоборот. Но если не хочешь, можешь переодеться во что-нибудь сексуальное. Для разнообразия оденься как плохая девчонка. Ну разве тебе не хочется хоть раз в жизни побыть плохой девчонкой?

— Не очень, — она с тревогой посмотрела на Диллона. Он старался ее избегать, и за всю жизнь она, наверное, сказала ему всего несколько слов. — Как ты думаешь, Диллон? Пойти мне с вами или нет?

Она должна была догадаться, что ответа от него не дождешься.

— Как хочешь. Только поторопись.

Это было чистым безумием. Родители терпели Диллона только ради Нейта, но ни за что на свете не разрешили бы ей ехать с этими двумя. По их мнению, Диллон вырос в дурной семье, и его поведение было веским тому доказательством. Он даже провел три месяца в колонии для несовершеннолетних, но ни у кого не вызывало сомнений, что это хоть как-то скажется на его поведении. Он просто стал более осторожным.

Джейми никогда не могла понять, что Нейт нашел в своем друге. Может, дело было в том, что Диллону было все ни по чем. Чтобы добиться от людей признания, Нейт пускал в ход все свое очарование; Диллону же было наплевать на мнение окружающих. Он всегда поступал так, как ему хотелось, вне зависимости от последствий.

И вот теперь она собиралась куда-то ехать вместе с ним. Ну не совсем с ним, конечно. Просто она составит общество двум расшалившимся мальчишкам. Она не сомневалась, что как только они доберутся до Сумасшедшего Джека, будь то какое-то заведение или человек со странным прозвищем, Диллон обязательно найдет, с кем ему позабавиться. А Нейт будет ее оберегать — она полностью ему доверяла.

Бальное платье слегка зашуршало, когда Джейми стянула его через голову. Она отбросила его в дальний угол комнаты и натянула на себя джинсы и просторную белую блузку, застегнув ее до самой шеи. Чтобы Диллон не подумал Бог знает чего. Потом она быстро побежала вниз, прислушиваясь к голосам приятелей.

Они сидели на кухне и пили пиво. Отцу бы это не понравилось — мало того, что им было только по девятнадцать лет, одному из них предстояло сесть за руль машины. Джейми не сомневалась, что виноват в этом был Диллон. Может, после сегодняшнего вечера она поймет, наконец, что такого нашел Нейт в своем друге. И сможет помочь родителям избавить брата от дурной компании…

— Ну вот, совсем другое дело, золотко, — Нейт одобрительно покивал головой.

Диллон промолчал, продолжая пить пиво.

— Надо спешить, иначе Рейчел взъестся на меня.

— Кто такая Рейчел? — спросила Джейми.

Может, все же у Диллона была приятельница. Говоря по правде, он был очень хорош собой. В отличие от ее кузена он был высоким, с шапкой светлых волос и длинными ногами. Кроме того, у него были великолепные скулы и губы, которые девушки могли бы найти очень привлекательными. Если им нравился опасный тип мужчин.

— Не обращай внимания на Рейчел, — сказал с улыбкой Нейт. — Это же несерьезно, для забавы.

— А у кого с ней свидание — у тебя или у Диллона? — спросила она.

— Возьми, — Диллон сунул ей в руки упаковку пива. — Ты, видать, забыла, что сегодня вечером ты моя подружка.

Она подозрительно уставилась на него, не зная, шутит он или говорит серьезно. По его лицу тоже нельзя было ничего прочесть. Поэтому Джейми решила просто не обращать на него внимания. Она прижала к груди пиво и вышла на подъездную дорожку.

Стоял теплый майский вечер. Птицы пели вовсю, дул легкий ветерок, который ласково перебирал ярко-зеленую листву у нее над головой. В такие вечера у нее всегда сжималось сердце от непонятного томления, хотя она толком не могла понять, чего же ей хотелось.

Она сразу заметила стоявшую возле дома машину Диллона. Это был очень старый желтый кадиллак, который сам же Диллон починил. Машина была большой и настолько быстрой, что запросто могла скрыться от полицейской погони, если бы возникла такая необходимость. Насколько Джейми знала, такой необходимости пока не возникало.

Диллон всегда любил машины. Он научился водить еще в тринадцать лет, но имел ли он водительские права, Джейми не знала. Он подошел к месту для водителя и залез в машину сверху, не открывая дверцы. Конечно, ему даже в голову не пришло открыть дверцу для Джейми. Она хотела было занять место сзади, но Нейт остановил ее.

— Садись спереди, котенок. Хочу иметь заднее сидение для нас с Рейчел.

Он, как всегда, мило ей улыбнулся, и слова протеста замерли у нее на губах.

— Дверцы не открываются, — сказал Диллон. — Придется тебе залезать сверху. Давай сюда пиво.

Она заколебалась. Еще была возможность пойти на выпускной бал; в том нет стыда, если она пойдет одна, да и нарядное платье у нее имелось. Глупое розовое платье, которое она так небрежно бросила в угол.

Что выбрать — безопасный вечер среди школьных друзей или поездку в неизвестность? Диллон продолжал смотреть на нее, в его холодных голубых глазах читался вызов. Она залезла в машину и устроилась на потертом кожаном сидении, положив упаковку с пивом рядом с собой. Диллон вынул одну банку, открыл и устроил ее между ног. Джейми инстинктивно бросила взгляд на его пах, и ей стало стыдно. Она быстро отвернулась и стала смотреть вперед на дорогу. Конечно, он не заметит, что она отчаянно покраснела. Разве ему не все равно?

Диллон ехал быстро, но хорошо. В приборную доску была вмонтирована магнитола, из которой всю дорогу неслись громкие звуки тяжелого рока. Он выпил пиво, швырнул банку в кусты, затем открыл другую — и все это проделал, не обращая никакого внимания на Джейми.

Она понятия не имела, куда они направляются, но когда Диллон чуть снизил скрость и свернул на грунтовую дорогу, по ее спине пробежал холодок возбуждения. Они быстро въехали в лес и некоторое время тряслись по ухабам, пока не остановились на небольшой поляне. Там стоял небольшой грузовичок и несколько ржавых развалюх, настолько старых, что невозможно было распознать, какой они марки. Узкая тропинка вела к какому-то зданию, еле видневшемуся среди зарослей деревьев.

Нейт тут же выпрыгнул из машины.

— Оставайтесь здесь. Рейчел дожна меня ждать возле дома. Я только возьму то, что нужно, и мигом вернусь.

Диллон выключил двигатель и потянулся.

— Можешь не спешить, — сказал он, лениво. — Моя подружка не даст мне скучать.

Джейми почувствовала, как ее охватили противоречивые чувства. Сердце гулко стучало у нее в груди. Она не знала, что тому было причиной — возбуждение или страх. А может, и то и другое вместе?

— Может, мне пойти с Нейтом? — буркнула она.

Диллон покачал головой.

— Не нужно. Пускай побудут вдвоем. В конце концов, Нейт все же вернется.

— В конце концов? — повторила она за ним. В голосе ее явно прозвучала паника.

— Не надо на меня так смотреть, дорогуша. Я не кусаюсь. Во всяком случае, не очень больно, — на его красивых губах мелькнула двузначная улыбка.

Она тут же отпрянула от него как можно дальше, благо сидения в кадиллаке были широкие и просторные. Диллон протянул руку в ее сторону, но только затем, чтобы взять очередную банку с пивом.

— Возьми себе пива, — то ли предложил, то ли приказал Диллон.

— Не думаю…

— Мне казалось, что ты взбунтовалась против целого мира. Что тебе надоело быть девочкой-паинькой. Возьми пиво, Джейми.

Она послушалась. Не то чтобы она никогда до сих пор не пила пива, просто оно ей не очень нравилось. С другой стороны, капелька алкоголя помогла бы ей хоть немного расслабиться, и из желудка исчезло бы это странное чувство, как будто там порхает стая мотыльков. К тому же ей не хотелось, чтобы у Диллона сложилось мнение, что она круглая дура. Хотя с каких это пор его мнение стало так много для нее значить?

Пиво было теплым и пенистым, оно ей совсем не понравилось. Джейми все же заставила себя сделать несколько глотков. Диллон сидел, не двигаясь, и смотрел на нее из-под полуопущенных век.

— Если хочешь травки, Нейт сейчас ее принесет.

— Нет, нет! — быстро сказала она.

— Опять «нет»? — с усмешкой сказал он. — Не сомневаюсь, что это твое любимое словечко, дорогуша. Думаю, что ты любишь его повторять снова и снова. А слово «да» тебе известно?

Она ничего не сказала, впрочем, он и не ждал ответа. Он откинулся на сидении и спокойно смотрел в темнеющее небо. Диллон выглядел совершенно умиротворенным. В то время как Джейми сидела в самом отдаленном уголке машины и судорожно сжимала в руке банку с пивом.

Ну вот, ты и сидишь рядом с ходячей мечтой каждой девчонки, ехидно подумала про себя Джейми. С этаким Джеймсом Дином, плохим парнем с убийственной улыбкой и губами, которые могли бы соблазнить даже монашку. А ведь она не была монашкой.

— Тебе не хочется поласкаться? — вдруг спросила она.

Он повернулся и медленно окинул ее ленивым взглядом.

— Это что, предложение?

Джейми смущенно опустила глаза.

— Ну, если я являюсь твоей девушкой…

— Нет, не являешься — прервал он ее. — И хотя я высоко ценю твою девичью жертву, все же как-нибудь обойдусь без нее. Кроме того, все эти телячьи нежности не для меня.

Она сделала еще глоток. Банка почти опустела, и Джейми задумалась, предложит ли Диллон еще одну. Скорее всего, нет.

— Почему? Тебе не нравятся девушки?

Он улыбнулся такой хищной улыбкой, что у нее все сжалось внутри.

— Почему же, нравятся. Только все эти ласки, поцелуи, обжимания и прочие развлечения не для меня.

— Что же ты делаешь?

— Трахаюсь.

Джейми чуть не поперхнулась последним глотком пива.

— Прошу прощения?

— Ты слышала. Я трахаюсь. Я не целуюсь с женщинами, если не собираюсь переспать с ними. И черта с два я буду целоваться с малолетками вроде тебя, только чтобы их позабавить. Не думаю, что ты готова в скором времени снять с себя эти чудные джинсики. И уж точно не для меня.

Она смотрела на него, широко раскрыв глаза. Уже опустилась ночь, принеся с собой легкий ветерок, который слегка взъерошил светлые волосы Диллона, словно по ним прошлась любящая рука.

— Нет, — прошептала она.

Его губы дрогнули с насмешливой улыбке.

— Я так и думал. Кроме того, ты отчаянно стараешься отодвинуться как можно дальше от меня. Не бойся, детка. Я тебя не трону. — Он отвернулся, всматриваясь в томноту ночи. — Это не продлится долго. Нейт не так уж хорош в этом деле.

— В каком? О чем ты говоришь?

— Они с Рейчел сейчас занимаются сексом. Но для Нейта главное количество, а не качество. Особенно, если до этого они приняли дозу.

— Чей это дом?

— Мой.

— А наркотики?

— Тоже.

Джейми поджала губы. В школе им читали лекции о вреде наркотиков, и она знала, какую опасность они собой представляют. Ей также был знаком запах марихуаны, которую иногда покуривали ее одноклассники — не по привычке, а так, для забавы. Потом они либо смеялись без причины либо сидели на уроках в состоянии, близком к ступору.

— Ты дилер?

— А что? Нужна доза?

— Нет. Мне просто интересно.

— Помни, что любопытство до добра не доводит, дорогуша — сказал он. Потом посмотрел на дешевые наручные часы и выругался. — Может, у Нейта открылось второе дыхание. — Он посмотрел на нее, что-то прикидывая в уме. — Знаешь, я передумал.

— Ты о чем? — пискнула нервно Джейми.

— Давай, придвинься ближе.


Глава третья


Когда Джейми проснулась, в комнате царил тоскливый полумрак. Она с трудом подавила в себе чувство тревоги. Откуда-то со стороны доносился гулкий рокот. Она замерзла, все ее кости болели и она не сразу поняла, где находится. Снова вспыхнул неоновый свет, на секунду осветив темную комнату, и она сразу все вспомнила. Ей не стало от этого лучше, наоборот, чувство паники, казалось, было готово захлестнуть ее с головой.

Чтобы успокоиться, она села на матрасе и начала делать глубокие вдохи. Она никогда не любила спать на чужих кроватях — именно поэтому она ехала в Висконсин без остановок, чтобы не ночевать в придорожных мотелях. Даже в собственной постели она редко хорошо спала — достаточно было малейшего звука, чтобы разбудить ее, и тогда она могла лежать часами, уставясь в темноту невидящими глазами.

Сейчас, по крайней мере, у нее была для этого хорошая причина. Подоконник находился на уровне ее глаз, и она смогла окинуть взглядом улочку в унылом сером свете позднего ноября. Она понятия не имела, сколько времени проспала — это могли быть и минуты, и часы. В комнате было холодно, и в беспощадном дневном свете она смотрелась тюремной камерой. Зато теперь она знала, откуда доносился шум. Рядом с ее матрасом находился вентиляционный канал, и оттуда поступал теплый воздух. Где-то внизу, на первом этаже, находилась очень шумная печь.

Джейми снова легла и закрыла глаза. Подниматься в такую рань не было смысла. Скорее всего, Диллону нужно выспаться после буйно проведенной ночи. Пройдет немало времени, прежде чем он сможет взяться за ремонт ее автомобиля. И не потому, чтобы ей помочь, а затем, чтобы как можно быстрее избавиться от ее присутствия в своем доме. Она никогда ему не нравилась.

Она задрожала. Где-то в памяти застряли обрывки воспоминаний о той ночи, как осколки стекла в незажившей ране. С того времени прошли месяцы, целые годы, а она все еще старалась забыть болезненное чувство неловкости и стыда. Но хватило одного взгляда холодных голубых глаз Диллона, чтобы все вернулось с новой силой. Яркая вспышка наслаждения в его объятиях. И как потом все это ужасно закончилось.

Джейми вздохнула медленно и глубоко, чтобы успокоиться. Все это случилось так давно. А в конце Диллон был настолько пьян, что, наверное, ничего не запомнил. Может быть, он вообще позабыл о той ночи.

Наверное, она сошла с ума, если думала, что сможет безнаказанно сюда заявиться. А может, именно поэтому она так стремительно, не задумываясь ни о чем, вскочила в машину и рванула без оглядки в темноту осенней ночи? Она хотела знать все о смерти Нейта. А еще ей нужно было встретиться с Диллоном Гейнором лицом к лицу, чтобы расстаться с прошлым раз и навсегда. И пойти наконец, в жизни своим собственным путем. Хотелось ей того или нет, Диллон был частью ее прошлого, неразрывно связанного с Нейтом.

Оне не меняла одежды вот уже сорок восемь часов, и чувстовала себя отвратительно грязной. Как только ей удастся отсюда вырваться, она остановится в первом попавшемся мотеле и два часа будет мокнуть в горячей ванне. И может, ей удастся немного вздремнуть. А потом она поедет обратно в Род Айленд не солоно хлебавши.

Наконец, в комнате стало достаточно тепло, чтобы Джейми смогла расстаться со спальным мешком. Она провела ладонью по встрепанным волосам и начала неловко подыматься с матраца. И тогда она заметила свой чемодан. Она не считала его появление хорошим знаком. Если бы Диллон починил ее автомобиль, он ни за что бы не отнес наверх ее вещи — ведь он был рад избавиться от нее как можно скорей.

Она открыла дверь и выглянула в длинный темный коридор. Голая лампочка озаряла пустую ванную. Все остальные двери были закрыты, и ей стало интересно, за которой из них спал Диллон. А впрочем, какая разница? Сейчас ванная комната выглядела достаточно соблазнительной, чтобы принять душ и сменить одежду. Она отсюда не уедет, пока Диллон не починит автомобиль и не вернет ей вещи Нейта.

К счастью, на дверях ванной была щеколда. Очень примитивное устройство, но как бы ей хотелось его иметь на двери своей комнаты. Если бы она закрылась, Диллон не смог бы незаметно внести чемодан. Интересно, стоял ли он и смотрел, как она спит? Очень сомнительно.

Ванная представляла собой допотопное чудище на четырех ножках, с душем наверху. Вода была горячей, серые полотенца оказались чистыми и свежими. Джейми расчесала пальцами мокрые волосы и показала язык своему отражению в зеркале. Вместо обычной повседневной одежды она взяла с собой только футболки и джинсы. И сейчас ей можно было дать от силы лет двенадцать: лицо чисто вымыто, без косметики, влажные волосы и мальчишеская одежка. Любая другая женщина двадцати восьми лет от роду была бы счастлива выглядеть столь юной. Для Джейми ее внешний вид напоминал времена, когда она была шестнадцатилетней девчонкой и все ее мысли вертелись вокруг Диллона Гейнора.

Она часами представляла себе, как они встретятся снова. Она будет холодной, спокойной, уверенной в себе женщиной с безукоризненной прической и макияжем, в строгом костюме, на шее — нитка жемчуга, подаренная родителями.

Вместо этого она оказалась на пороге Диллона Гейнора как бродяжка, дрожащая от холода, грязная и промокшая насквозь, прося его о помощи. И Диллон не смог увидеть ту женщину, какой она стала — зрелую, уверенную в себе, настоящего профессионала. Перед ним предстала перепуганная девчонка-подросток, и он все вспомнил. А может быть, нет. Может, та ночь была для него лишь отголоском одной из тысячи ночей. И он ничего не помнил о ней.

Но вся проблема была в том, что сама-то Джейми помнила. Каждую мелочь, каждую секунду…

Коридор был по-прежнем пуст, все двери закрыты. Она бросила грязные вещи на пол и выглянула на улицу. Стало немного светлей, из чего она сделала вывод, что сейчас часов семь утра. Можно было ждать, пока Диллон оправится от похмелья и встанет, наконец, с кровати. А можно было спуститься вниз и заняться своими делами. Сперва нужно разыскать автомобиль и доставить его в мастерскую, затем позвонить Исабель, разыскать кофе и что-нибудь из еды…

Лестница была узкой и крутой; если тут и было какое-то освещение, Джейми его не нашла. Она медленно спускалась вниз, держась за шаткие перила и стараясь не упасть. Когда она достигла первого этажа и взялась за ручку кухонной двери, то почувствовала, что наступила на что-то большое и мягкое. Она закричала с перепугу и шлепнулась на лестницу, тут же почувствовав себя круглой дурой. Может, там ничего не было, подумала она, просто старая перчатка или кепка.

Дверь на кухню с треском открылась, и в ней показался Диллон.

— Ты чего вопишь? — раздраженно спросил он. — Упала?

— Я… я на что-то наступила, — сказала она, стараясь овладеть собой. — Наверное, мне показалось. — Она взглянула на небольшую лестничную площадку, и ее передернуло. — А может быть, и нет.

— Это крыса, — равнодушно сказал Диллон. — Они появляются тут время от времени.

— Здесь есть крысы? — с ужасом спросила она.

— Прости, принцесса, но это тебе не Тадж Махал. Здесь раньше размещался склад, а крысы достались в наследство. Они иногда появляются, но всегда дохлые. Наверное, когда-то между стенами положили крысиный яд, вот он и действует до сих пор. Так что время от времени то тут то там можно наткнуться на свежие останки, зато я не должен оберегать свои припасы.

Припасы, подумала Джейми, значит, речь идет о еде. Она мельком взглянула на дохлую крысу, но и это не смогло испортить ей аппетит.

— Я очень голодна, — призналась она.

— Тогда иди на кухню и найди себе что-нибудь поесть. Или тебе хотелось бы жареной крысы?

Джейми встала с лестницы и бросила на него суровый взгляд.

— Может, сначала ты уберешь крысу? Мне не хотелось бы снова на нее наступить.

Это было ошибкой с ее стороны. Она не успела опомниться, как Диллон подхватил ее за талию и перенес на кухню. И тут же отпустил, как будто это она была дохлой крысой.

— Милости прошу, ваше высочество. Хлеб на столе, пиво в холодильнике.

— Кто бы сомневался, — пробормотала она, глядя на него со злостью. — Но у меня нет привычки на завтрак пить пиво.

— Попробуй. Это поможет тебе избавиться от свербежки.

— У меня ничего не свербит.

— А как насчет шила в заднице? — вежливо спросил Диллон и поднял крысу за хвост. Та безвольно свесилась вниз, и Джейми брезгливо содрогнулась.

— Я приберегу пиво для тебя, — сказала она, стараясь совладать с чувством отвращения.

— Ты очень добра, — он отнес крысу к задней двери и вышвырнул ее прямо на улицу. — Вот и все дела.

— И ты ее оставишь вот так, на улице? А как насчет болезней и всякой прочей заразы?

— С чумой покончено давным-давно. Даже если она вспыхнет снова, ты только обрадуешься, что я буду ее первой жертвой.

— Но я же здесь с тобой.

Он на минуту задумался.

— Снаружи довольно много любителей полакомиться падалью, так что он не будет валяться там долго. Его сожрут свои собратья или бродячий пес.

— А почему ты думаешь, что это «он»?

— Для тебя стараюсь. Думаю, ты считаешь всех крыс особами мужского пола.

— Ты прав, — сказала она.

Кухня выглядела ничуть не лучше, чем прошлой ночью. Пустых бутылок на столе не было, но в воздухе продолжал витать запах сигарет и прокисшего пива, с легкой примесью выхлопных газов.

— Хлеб на столе, — напомнил Диллон. — Я приготовлю кофе.

В целлофановом кульке Джейми нашла два ломтика хлеба.

— А где тостер?

— Сломался. В шкафчике над плитой должно быть ореховое масло, сделай себе бутерброды.

Исабель упала бы в обморок, если бы ей предложили на завтрак бутерброд с ореховым маслом, но у Джейми не было выбора. Ей страшно хотелось есть. Она намазала оба ломтика ореховым маслом и положила их на тарелку. Потом уселась за старый дубовый стол. В это время Диллон вытряс из кофейного фильтра остатки старого кофе, засыпал в него свежий, налил в кофейник воды и вставил его обратно в агрегат.

— Почему ты его сначала не вымыл?

— А зачем? В нем же был только кофе. Какая разница? — Он прислонился к шкафчику и лениво посмотрел на Джейми.

— Остатки старого кофе сделают вкус нового горьким, — пояснила Джейми, понимая, что говорить об элементарной чистоте пустое дело. Судя по внешнему виду кухни чистота не особо заботила Диллона.

— Может, мне нравится кофе с горчинкой, — с вызовом сказал он.

— Конечно, — ответила Джейми. Ей не хотелось с ним спорить. Она быстро проглотила оба бутерброда, и хотя хлеб был немного черствым, с удивлением поняла, что давно не ела ничего вкусней. — Думаю, обычной минеральной воды у тебя нет?

— Здесь, в глубинке, ее называют шипучкой, ваше высочество. Посмотри в холодильнике.

Насчет пива он солгал. Наверное, все запасы выпили вчера вечером, во время игры в покер. В холодильнике лежал кусок заплесневелого, как ей показалось, сыра, полкварты молока и большое количество банок с минеральной водой на любой вкус.

Она схватила банку с колой, сорвала крышечку и сделала большой глоток, с удовольствием чувствуя, как ее организм получает необходимую в сложившейся ситуации дозу кофеина.

Диллон наблюдал за ней с непроницаемым лицом. Впрочем, ей никогда не удавалось прочесть его мысли.

— В чем дело? — раздраженно спросила она.

— Никогда бы не подумал, что ты будешь пить вот так просто, прямо из банки.

— Может, я не верю, что ты моешь чашки, — бросила она.

— Да, мы совершенно по-разному понимаем слово «чистота»…

— Вот именно. Откуда взялся мой чемодан? Моя машина здесь?

— Твоя машина там где была, в кювете у обочины дороги. Это Маузер привез твой чемодан. Ты произвела на него большое впечатление, впрочем, он не знает тебя так хорошо, как я.

— Ты ничего обо мне не знаешь. Мы не виделись двенадцать лет, но и до этого тебе было не до меня.

— А я помню, что все было по-другому.

У нее было такое чувство, как будто ее ударили под дых. Она даже дышать перестала.

— Ты что, так отчетливо все помнишь?

— Вполне.

На мгновение ей почудились грозные нотки в его голосе. Но может, она ошибалась.

— Мне надо позвонить матери.

— Зачем?

— Чтобы она знала, что я добралась благополучно. И что я уеду отсюда, как только починят автомобиль, может, даже сегодня днем.

— И не надейся. Маузер сказал, что твоя машина паршиво выглядит.

— Но ведь это гараж, не так ли? Почини ее, я хорошо заплачу.

— Я ремонтирую старые американские машины. Для импортных нужен другой инструмент.

— Ну что ж, придется позвонить в сервис фирменного обслуживания. Если они возьмутся за ремонт, я остановлюсь в мотеле и подожду, пока они закончат. Или же найму себе другую машину.

— Милая, этот город — сущее расстройство. Единственная гостиница в округе сдает комнаты на час-два, не круглосуточно. И только у меня можно нанять автомобиль.

— И что?

Он посмотрел на нее.

— А то, что я не сдаю в наем машину, которую угонят за границу штата. Вряд ли я увижу ее снова.

— Я думала, у тебя есть причины избавиться от меня как можно скорей.

— Вот здесь ты ошибаешься, — лениво протянул он, взяв со стола кофейную чашку, наполненную густой черной бурдой. — Мне захотелось вспомнить старые добрые времена. Знаешь, все эти безмятежные дни юности и так далее.

— Твою юность не назовешь безмятежной.

— Как и твою, принцесса, как и твою.

— А мне помнится все по-другому. У меня были любящие родители, спокойная жизнь, у меня был Нейт — мой брат и лучший друг. А потом он попался на твой крючок.

Он сел за стол и взял пачку с сигаретами. Казалось, прошли годы с тех пор, как при ней курили, и Джейми зачарованно следила за тем, как Диллон поднес серебряную зажигалку к сигарете.

— Память может быть обманчивой, — сказал он и выпустил в ее сторону облачко сизого дыма.

Она бы охотно закашлялась, но сигареты никогда ей особо не досаждали. Кроме того, Диллон явно хотел ее раздразнить, поэтому она постаралась взять себя в руки и остаться спокойной.

— Может быть, твоя. А я все хорошо помню.

— Если ты так считаешь…

— Где здесь телефон?

— В гараже. Платный таксофон, так что готовь заранее монетки.

— Как ты можешь вести дела фирмы без телефона?

— Не люблю, когда нарушают мое уединение.

— Тогда я постараюсь убраться отсюда, как можно скорей. Ты приготовь мне вещи Нейта, а я позвоню в дорожный сервис.

— К чему такая спешка, принцесса? Прошло уже три месяца, как Нейт умер.

— А тебе до этого и дела нет? — горько спросила она. — Он был твоим лучшим другом! Почти братом, и умер он в твоем гараже. Неужели ты не чувствуешь печали, сожаления, отвественности за случившееся, наконец?

— Я не виноват в смерти Нейта, — спокойно ответил Диллон.

— Я не об этом говорю. Ты должен был его защитить. Если он попал в плохую компанию, ты должен был сделать все, чтобы ему помочь… — Она остановилась при виде ироничного выражения на его лице.

— Ты лучше позвони, куда собиралась, — сказал он, поднимаясь и наливая в чашку очередную порцию горячей густой бурды. — Кофе не хочешь?

— Да я лучше помру.

— Рано или поздно, милая, тебе придется распроститься со своими аристократическими замашками.

— Но ты этого не увидишь, — резко сказала она.

— А вот здесь ты ошибаешься. Я ни за что не пропущу этого зрелища.

Аромат кофе был чертовски соблазнительным. Она знала, что на вкус он отвратительный — слишком крепкий и горький. Ее организм взбунтовался бы, его отведав, не помогли бы ни молоко ни сахар. И все же она хотела его до чертиков.

Джейми встала и провела рукой по влажным волосам. Диллон следил за ней взглядом, и ее это раздражало. Чем быстрее она отсюда выберется, тем лучше.

— Значит, моя машина все еще в кювете, — сказала она. — Номер дороги знаешь?

— Шоссе 31.

— Прекрасно. Значит, я звоню матери и в дорожный сервис. Очень скоро я оставлю тебя одного и не буду нарушать твоего уединения. Ведь в этом все дело, верно? Ты ждешь не дождешься, чтобы я убралась отсюда как можно скорей?

— У тебя были по этому поводу сомнения? — он затушил сигарету и посмотрел на нее сквозь облачко дыма.

Сказать по правде, были. В этом было мало смысла, но он не делал ни единой попытки, чтобы ускорить ее отъезд.

— Пойду возьму свою сумочку. Может, смогу дозвониться отсюда с мобильного телефона.

— Попробуй, — согласился он, прихлебнув кофе, даже не поморщившись при этом. — Но я бы на это не рассчитывал. В этой дыре абсолютно не на что рассчитывать.

Она не стала с ним спорить. Просто повернулась и вышла в коридор, перешагнув место, где недавно лежала крыса, и по узкой лестнице поднялась наверх, в свою комнату.

В сером свете осеннего утра она выглядела еще хуже, чем вчера. Обстановка комнаты была поистине спартанской — матрас на полу, спальный мешок и чемодан.

И нигде ни следа от ее сумочки.


Наверху было холодно. Нейт никогда не думал, что можно замерзнуть до такой степени. Ему нравилось смотреть на них сверху. Это было странное чувство — вот он парит как во сне, и вдруг все становится четким и обретает форму. Он знал, что она приедет — только не мог понять, почему это заняло у нее столько времени. Его смерть должна была стать для нее настоящим потрясением, и чтобы продолжать жить дальше, ей нужно было знать, что произошло на самом деле. Она приехала, чтобы встретиться с его дружком Диллоном. Человеком, который позволил ему умереть.

Он не знал еще, как ему поступить, хотя времени для размышления было предостаточно. Время потеряло для него смысл, просто один день плавно сменялся другим. Он был заточен в этом старом доме и не мог его покинуть, но он слышал движение внизу и знал, что это была она.

Шутка с крысой была замечательной. Он подбрасывал их время от времени, без особого расписания. Ему не хотелось быть слишком предсказуемым. Он не ожидал, что именно Джейми наткнется на крысу, но ему было все равно. Это лишь означало, что Диллону нужно поспешить с объяснением. Он знал бывшего друга достаточно хорошо, чтобы знать, тот никогда не признается, что здание старой фабрики посещает призрак ее мертвого кузена.

Вместо этого он придумал сказочку о старом крысином яде. Неплохо для такой крысы, как Диллон, который предал своего лучшего друга и послал его на смерть. Только бедняга не догадался, что имеет дело с самим Королем Крыс, Нейтом Кинкейдом.

Не так-то просто сломать хорошего человека.


Глава четвертая


Джейми бросилась искать сумочку. Она должна была быть где-то здесь. Диллон не мог ее взять, потому что находился с ней все это время. Попасть на второй этаж можно было только по темной «крысиной» лестнице. Правда, дверь на кухню была закрыта, но они с Диллоном должны были услышать каждого, кто бы решил подняться наверх. Ступеньки старой деревянной лестницы скрипели, как несмазанная телега.

А может, сумочку забрал тот, кто принес в комнату чемодан? В ней, правда, денег было совсем немного, зато запас ее успокоительных таблеток мог осчастливить любого молодого наркомана. Постойте-ка, а ведь Диллон как раз и был таким вот наркоманом-переростком. Значит, это все же его рук дело.

Джейми села на матрас и задумалась. Ей нужно спуститься вниз и потребовать Диллона вернуть сумочку. Он, конечно же, никогда не признается. Как же ей теперь выбраться из этой чертовой дыры без водительских прав и кредитных карточек? Без них не видеть ей ни автомобиля, ни номера в гостинице. Если Диллон не вернет ей сумочку, она здорово влипла.

Она вытянулась на матрасе и уставилась на потрескавшийся потолок. Ведь он ждет не дождется, чтобы она убралась отсюда как можно скорей. Тогда какого черта он делает все, чтобы она здесь застряла, как в мышеловке? Даже если он и помнил ту ночь, то должен был также помнить, какой дурехой она была. Маленькой, жалкой дурехой…

Двенадцать лет назад


— Я передумал. Давай, придвинься ближе, — сказал он. Легкий летний ветерок пробежался по его чуть длинным волосам.

Джейми застыла на переднем сидении старого кадиллака, практически влипнув в закрытую дверцу. Она держала в руках пустую бутылку из-под пива. В сгустившихся сумерках Диллон Гейнор выглядел как ночной кошмар каждой воспитанной девочки. И как тайный сладкий сон.

Все девочки из почтенных семейств Маршфилда, в штате Род Айленд, тайком мечтали об этом скверном мальчишке. Он был порочным, сексуальным и красивым, как грех. От такого следовало держаться подальше, а не грезить о нем наяву. И теперь она сидела с ним наедине в старом кадиллаке, в глухом лесу, и не знала, как ей быть дальше. Да еще завела разговор о поцелуях…

Она не шелохнулась.

— Я просто пошутила, — пролепетала она.

— А я нет.

Он взял из рук Джейми пустую бутылку и швырнул в кусты. А потом он нагнулся и подтащил ее к себе. Старая кожа на сидении была настолько гладкой и мягкой, что она без труда скользнула прямо в его объятия. Он молча смотрел в ее побледневшее лицо.

— Так с чего начнем?

— Может, ты отвезешь меня обратно, а потом вернешься за Нейтом и его девушкой? — предложила Джейми дрожащим от волнения голосом.

— И не надейся, — он взял ее руку и долго разглядывал тонкие пальцы. — Светло-розовый лак. Верно, под цвет бального платья?

Она именно по этой причине выбрала этот лак для ногтей, но не собиралась говорить ему об этом. Впрочем, Диллон не нуждался в ответе. Он просто держал ее ладошку в своей большой мозолистой руке и нежно гладил ее указательным пальцем.

— Такая невинная рука, — сказал он. — Интересно, какие милые штучки она привыкла делать?

— Никакие.

— Не верю, — пробормотал он, поднеся ее руку к губам. Она почувствовала, как тело пронзила сладкая дрожь. Когда Диллон лизнул ее ладонь, Джейми как будто пронзила вспышка огня.

— Самое время, чтобы ты научилась чему-нибудь новому, — сказал он, прижав ее руку к своей груди.

Все было бы по-другому, будь на нем его обычная поношенная футболка. Но сегодня он надел летнюю рубашку с открытым воротом, и ее влажные пальцы коснулись его обнаженной груди.

Она почувствовала жар его тела. А потом спокойный, размеренный стук его сердца, который отозвался в ее собственном сердце, которое забилось гулкими быстрыми толчками. Джейми зачарованно смотрела на Диллона, не в силах вымолвить ни слова.

Прижимая ее руку к своей груди, Диллон наклонился и включил радио. Зазвучала песенка группы U2, ее солист Боно пел о сексе и любви — как раз об этом Джейми старалась не думать изо всех сил. Продолжая гладить ее пальцы, Диллон снова откинулся на сидении, свободной рукой он расстегнул остальные пуговицы на своей рубашке.

Она чувствовала себя загипнотизированным белым кроликом, который уставился в хищные глаза голодного питона. Не в состоянии двинуться с мечта, Джейми сидела и ждала его следующего шага.

Перед ней был Диллон Гейнор, объект ее девичих фантазий, о нем она мечтала с того первого раза, как он переступил порог дома ее родителей. Ее рука касалась его груди, вот он склонил голову, чтобы ее поцеловать, и в ожидании поцелуя она закрыла глаза и даже перестала дышать.

От него пахло пивом и сигаретами. А еще сладким грехом. Самый скверный из всех мальчишек дарил ей свой поцелуй, его рот медленно скользил по ее закрытым губам, а рука крепко прижимала ее ладонь к горячей груди. Она закрыла глаза, говоря себе, что на самом деле ничего этого нет, а раз так, то не случится ничего плохого, если она откинется на спинку потертого сидения и позволит себя поцеловать.

Он поднял голову.

— Ты так целуешься со своими кавалерами?

Прекрачный сон закончился, Джейми открыла глаза и попыталась сесть прямо. Он удержал ее на месте.

— Я знаю, что у тебя были дружки, — продолжал он, и Джейми заметила, что он медленно водит ее рукой по своему животу, как будто делает медленный эротический массаж. — Нейт все мне о них рассказал. Джимми Маккарти и Джей Томпсон. У тебя плохой вкус.

— Вот именно. Иначе я никогда бы не сидела с тобой в этой ужасной колымаге!

— Котенок выпустил коготки, — проворчал Диллон. — Открой рот, когда я тебя целую.

— Мне это не нравится.

— Ты должна помнить, что мы с Нейтом уже взрослые. И делаем все не так, как детишки в школе.

Он снова к ней прижался и заставил открыть рот до того, как она успела возразить. Джейми почувствовала движение его языка, и ей показалось, что сейчас она уплывет куда-то далеко-далеко. Диллон Гейнор определенно имел богатый опыт по части поцелуев. То, что казалось ей смешным и неприятным с Джимми, сейчас приобрело новое измерение. Она не сразу поняла, что Диллон больше не удерживает ее ладонь. Джейми сама продолжала нежно поглаживать теплую кожу его живота. Только когда его рука раскрыла молнию на ее джинсах и скользнула внутрь, девушка запаниковала. Однако Диллон был намного сильнее, его рот не давал вырваться словам протеста, он прижал ее к спинке сидения, его пальцы скользнули за резинку ее трусиков и коснулись потаенного местечка.

Джейми собрала все силы и вырвалась из его рук.

— Прекрати, — прошептала она. — Отпусти меня.

Может, следовало закричать, но ей этого почему-то не хотелось.

Он положил ее голову себе на плечо и легонько прикусил мочку уха.

— Просто расслабься, — сказал он. — Считай, что это твой подарок на окончание школы.

— Я еще ее не окончила, — удивленно прошептала она.

— Осталось всего ничего.

Джейми удалось освободить одну руку и она попыталась оттолкнуть от себя Диллона, но тот не сдвинулся с места.

— Закрой глаза, малышка, — прошептал он. — Вот увидишь, тебе понравится.

Она не смогла бы его остановить. Он был слишком сильным и к тому же прекрасно знал, что делает. Он коснулся Джейми в интимной ласке, и ей показалось, что она вот-вот сгорит от стыда. Чувство было совершенно новым и ошеломляющим. Сама не понимая, что делает, Джейми развела бедра шире и застонала.

— Хорошо, милая, — прошептал Диллон. — Именно это я и хотел услышать, может, только чуточку громче.

Джейми закусила губу, чтобы не издать ни звука, но это не помогло. Она почувствовала, как все ее тело омывает волна неизведанных ощущений, она задрожала и чуть не захлебнулась криком.

— Уже лучше, — пробормотал он. — Знаешь, ведь я могу довести тебя до слез.

— Диллон, — прошептала она, сознавая, что ей хочется просить, умолять его о чем-то, но о чем, она не знала сама. Зато Диллон прекрасно знал, как подвести ее к самому краю, затем отступить назад и вернуть все с прежней силой, каждый раз обостряя чувства до такой степени, что ей хотелось разрыдаться.

— Ну давай же, детка, — шептал он ей на ухо. — Расслабься. Не противься этому. Улети для меня на небеса.

У нее не было выбора. Жаркое чувство подняло ее ввысь, тело выгнулось и застыло в немом крике, она хотела, чтобы это прекратилось сию минуту и… длилось бесконечно. Ощущение было таким мощным, таким всеобъемлющим, что она издала низкий глухой крик, который Диллон поймал своим ртом, продлевая для Джейми ощущение сладостного блаженства.

Потом она глубоко вздохнула и бессильно откинулась на спинку сидения старого кадиллака, даже не чувствуя, как по щекам текут слезы.

Диллон потянул вверх молнию на ее джинсах, легко застегнув замок привычным движением руки. Джейми была рада, что сейчас ночь, и в темноте не видно, как она плачет. Но через минуту она почувствовала, как пальцы Диллона нежно стирают влагу с ее лица.

— Что здесь происходит? — раздался в темноте невнятный голос Нейта. — Пристаешь к моей маленькой кузине, Киллер?

— Конечно, нет, — лениво сказал Диллон, заставляя Джеми пригнуться, чтобы остаться незамеченной. — Я хотел уговорить ее малость пообжиматься, но она для этого слишком хорошо воспитана. Просто она устала ждать тебя с Рейчел.

— Извини, детка, — небрежно бросил Нейт.

Она не видела ни его, ни Рейчел со своего места, но, наверное, это было к лучшему. Нейт возился со своей девушкой на заднем сидении, откуда доносились сладкий запах марихуаны и какого-то крепкого алкогольного напитка.

— Трогай, Дживз, — тоном настоящего лорда приказал Нейт.

Не говоря ни слова Диллон включил фары и завел мотор. Время было, должно быть, очень позднее — в это время года темнеть начинало в десять часов вечера. Может, родители будут о ней волноваться, когда вернутся и не застанут ее дома? Ах да, они ведь уверены, что она на выпускном балу под присмотром благовоспитанного мальчика.

Только мальчик этот дал ей от ворот поворот. И даже обожаемый Нейт не особо заботился о ее благополучии, оставив наедине с этим… этим… Она не могла даже названия придумать для Диллона.

Она попыталась сесть прямо, но Диллон положил ей руку на плечо и толкнул обратно. Она почувствовала под щекой его сильное бедро.

— Ложись. Тебе нужно отдохнуть, — сказал он.

Тут она услышала звуки, доносившиеся с заднего сидения, которые вовсе не напоминали невинные ласки. Джейми порадовалась, что она не может ничего увидеть. От осознания того, что она могла заниматься тем же самым с Диллоном, она почувствовала дурноту.

Джейми затихла и перестала сопротивляться.

— Вот и хорошо, — сказал он так тихо, чтобы двое голубков на заднем сидении его не услышали. Хотя вряд ли они были в состоянии это сделать. — Так и лежи, иначе увидишь то, что тебе совсем без надобности.

Диллон вырулил со стоянки на лесную дорогу, окруженную со всех сторон густым кустарником и деревьями. Одной рукой он вел автомобиль, другая его рука небрежно лежала у Джейми на плече. Временами он рассеянно поглаживал ее кожу, длинные пальцы скользили по шее, мягко откидывая с нее тяжелые пряди волос. Она не сомневалась, что он ее не отпустит — каждый раз, когда она пыталась приподняться, он твердой рукой удерживал ее на месте. В конце концов, она сдалась и осталась лежать, опираясь головой о его бедро и тихонько вздыхая.

— Вот так-то лучше, — сказал он так тихо, что пролетающий мимо них ветер унес с собой его слова. Она закрыла глаза, вдыхая запахи ночи, пива, джинсовой ткани и весенних цветов. А еще свой собственный запах на его пальцах, когда они медленно скользили по ее шее.

Казалось, она задремала. С заднего сидения доносились какие-то звуки, но ей не хотелось о них думать. Она также не хотела вспоминать о том, что сделал с ней Диллон. Ей хотелось просто лежать и чувствовать, как все ее тело охватывает ощущение небывалого покоя от легких прикосновений Диллона.

Внезапно Джейми услышала громкую музыку, прорезавшую тишину весенней ночи. Диллон остановил машину, и на этот раз, когда она освободилась из его рук и отпрянула в дальний угол машины, ничего не сказал, только его губы скривились в усмешке.

Нейт и его подружка, раскрасневшиеся и полуодетые, наконец, покончили со своими делами, и покинули заднее сидение машины. Кузен задержался и подал Джейми руку, за что она была ему очень благодарна, потому что до сих пор ощущала дрожь в коленях. Вокруг них сновали незнакомые люди, большинство из них были накачаны алкоголем или наркотиками.

Джейми остановилась и стала искать взглядом Диллона. Тот уже вовсю целовался с прилипшей к нему девицей. Он плотно прижался к ее бедрам, а она чуть не сорвала с него рубашку. Ту самую, которую он расстегнул для Джейми.

Она не издала ни звука, но Диллон почему-то повернулся и посмотрел в ее сторону. Она не знала, что он думает о ней, и чувствовала себя неприкаянной и жалкой.

— Эй, Поли, — обратился к кому-то Диллон. — Нейт привез с собой свою сестру-малышку. Присмотри за ней.

Джейми не стала возражать. Нейт уже растворился в толпе, а Диллон был занят роскошным бюстом девицы, встретившей его с таким энтузиазмом. Он совершенно перестал обращать внимание на Джейми.

— Ну конечно, — ответил Поли, и она только сейчас поняла, что знакома с этим парнем. — Привет, Джейми.

Это был Пол Джеймисон, один из основных игроков школьной футбольной команды, глава студенческого совета, высокий красавец, в общем, мечта любой девчонки. Он был чуть выпивши, его темные волосы торчали в разные стороны, как у расшалившегося ребенка.

— Хочешь выпить? — спросил он, помахивая перед ней бутылкой текилы.

Она обернулась в поисках Диллона, но тот уже ушел, даже не обернувшись.

— Конечно, — сказала она, протягивая руку за бутылкой.


Джейми не ожидала ничего хорошего, восстанавливая в уме события той ночи. Она давно решила выбросить из памяти все, что с ней тогда случилось. В этом ей помогли ее собственная решимость, хороший психотерапевт и разумное употребление успокаивающих средств. Каждый раз, когда ее начинали беспокоить тревожные воспоминания, она просто принимала таблетку, и неприятные ощущения на время отступали.

Ее лекарство было в пропавшей сумочке. Кроме того, Джейми не могла прятаться в своей комнате весь день.

Она села на матрасе и застыла от ужаса. Дверь в коридор была открыта, в ней стоял Диллон и внимательно смотрел на нее, по его лицу ничего нельзя было прочесть. Он ничем не напоминал того парнишку в старом каддилаке. И одновременно был до боли на него похож.

— Кто-то забрал мою сумочку, — сказала она.

Он не удивился, услышав ее слова.

— Ты оставила ее в машине?

— Нет, я принесла ее с собой. Кто-то зашел в мою комнату и забрал ее.

Джейми не знала, удастся ли ей встать без дрожи в ногах, поэтому она осталась сидеть на тонком матрасе.

— И ты подумала, что это был я? Нет, милая, я хочу, чтобы ты убралась отсюда как можно скорей, а отсутствие сумочки существенно замедляет этот процесс. Я знаю, тебе нравится обвинять меня во всем плохом, что случилось с тобой и Нейтом, но на этот раз мои руки чисты.

— Знаешь, мне трудно представить тебя с чистыми руками. И не называй меня милой!

Диллон, как всегда, вызвал в ней самые отрицательные эмоции. Джейми привыкла считать себя спокойной женщиной, рассудительной и приятной в общении, но в его присутствии она превращалась в агрессивную и язвительную особу.

— А как ты хочешь, чтобы я тебя называл? Малышкой?

Ее словно ударили в солнечное сплетение. На мгновение она перестала дышать. Диллон произнес слово таким тоном, что ей стало все понятно. Он не забыл ту ночь. Оставалось только надеяться, что за давностью лет кое-какие детали все же стерлись в его памяти.

Она решила оставить его вопрос без внимания.

— Кто же тогда забрал сумочку, если не ты? Дохлая крыса? А может, призрак Нейта?

— Кто его знает, — ответил он, прислонившись к дверному косяку.

Он не сделал попытки войти в комнату, но в этом было мало утешения. Само его присутствие несло в себе угрозу, и Джейми подумала, черт с ним, лучше подняться и стоять на нетвердых ногах, чем чувствовать, как он взирает на нее свысока. Под его взглядом она чувствовала себя маленькой и жалкой. Она прекрасно осознавала, что в такой ситуации у нее нет шансов спорить с ним дальше. Это лишь усиливало чувство абсолютной беспомощности.

Наконец, Джейми кое как поднялась на ноги, она даже сделала шаг в сторону Диллона. Просто чтобы показать, что она его не боиться.

— Так где этот проклятый телефон? — спросила она. — Мне нужно позвонить матери и попросить ее выслать немного денег.

— Внизу, в гараже, принцесса. Но хочу напомнить, что телефон платный.

— Не будь смешным! Неужели у тебя нет обычного телефона?

Он покачал головой.

— В этом нет надобности. Здесь не так много людей, с которыми мне бы хотелось болтать по телефону.

— Скорей всего, это с тобой никто не хочет разговаривать!

— Ты права.

— Не мог бы ты… одолжить мне пару монет, чтобы позвонить? — выдавила она с трудом.

Он насмешливо посмотрел на нее.

— Деньги найдешь в коробке у аппарата. А я пойду приму душ.

— Буду очень признательна, если ты позволишь поговорить с мамой наедине.

Диллон пожал плечами.

— Мне все равно, но если ты захочешь присоединиться ко мне в душе…

— Нет!

Он, конечно же, насмехался над ней, но, как всегда, это сработало. Джейми почувствовала, как краска стыда заливает ее щеки.

— Передай Герцогине от меня привет, — небрежно бросил Диллон и закрыл за собой дверь.


Диллон ей солгал. Нейт парил в воздухе подобно легкому облачку. Он сам всегда был отличным лжецом, и без труда мог распознать, когда его старый приятель говорит неправду. Интересно, что этой крысе нужно от Джейми? Скорей всего, того же, чего он всегда хотел, да только не желал себе в этом признаться.

Конечно, Нейт был в курсе, что Диллон Гейнор не прочь поиметь малютку Джейми. И вот сейчас она здесь с ним совсем одна, и за ней некому присматривать, кроме призрака их общего друга.

Если бы у Нейта были руки, он бы их потер в превкушении отличного развлечения.


Глава пятая


По крайней мере, он оставил дверь на кухню открытой, поэтому на лестнице было не так темно. Слава Богу, на этот раз обошлось без крыс. Хватит с меня и той, что сейчас моется в душе, горько усмехнулась Джейми.

Ей не хотелось об этом думать. Если Диллон принимал душ, это означало, что он совершенно голый. Ведь люди снимают с себя одежду, чтобы помыться, почему Диллон должен поступить иначе? А она хотела думать о нем по-другому. Например, как об одетом в тюремную робу негодяе, мотающем срок за убийство ее брата.

Нет, меня и это не волнует, удивленно подумала она, заходя на кухню, которая на этот раз выглядела очень опрятной. Ей просто хотелось уехать. Забрать то немногое, что осталось от Нейта, и убраться отсюда подобру-поздорову. Хотя прошло столько лет, общение с Диллоном давалось ей очень тяжело, оно выводило ее из равновесия. Она уже не хотела знать правду о смерти Нейта. Да, она искренне любила брата, но за последние годы она научилась смотреть на вещи более реально, поэтому избавилась от большинства иллюзий на его счет. Следовало признать, что Нейт был таким же плохим парнем, как и Диллон Гейнор. Он употреблял наркотики, занимался темными делишками и горько разочаровал родителей, особенно Исабель. Долгое время его обаяние и веселый характер позволяли ему оставаться безнаказанным. Но, видимо, и это не помогло, коль скоро у кого-то лопнуло терпение настолько, чтобы разделаться с ним раз и навсегда.

Ничто не могло вернуть Нейта обратно. И боль от его потери не станет легче, здесь не помогут ни стремление докопаться до истины, ни жажда мести. Сказать по правде, они потеряли Нейта давным-давно. И пускай он почиет с миром.

Но мать не захотела смириться с такой простой истиной, а Джейми сделала бы для нее все, что угодно. Только на этот раз все зашло слишком далеко, и ей нужно как можно скорей уносить отсюда ноги.

Она боялась идти в гараж, чтобы воспользоваться таксофоном, но что ей оставалось делать?

— Бога ради, почему ты звонишь с какого-то телефонного аппарата? — спросила Исабель недовольным тоном. — У тебя же есть мобильный телефон!

— Я потеряла сумочку, — нехотя сказала Джейми. И тут же ее охватило чувство вины. — Как ты себя чувствушь, мама?

— Как обычно, — вздохнула Исабель. — А ты чего ожидала? Как это случилось, что ты потеряла сумку? Где ты находишься? Ты уже встретилась с этим человеком?

Джейми не сомневалась, что речь шла о Диллоне.

— Я в Висконсине в его гараже. Моя машина вышла из строя, у меня нет денег и я хочу вернуться домой.

— Это ужасно, но тебе следует быть более осмотрительной, — напомнила мать. — Как долго ты там находишься?

Джейми тяжело вздохнула.

— Двенадцать часов. И это на двенадцать часов больше, чем нужно. Мама, пришли мне денег и удостоверение личности. Любое, какое сможешь найти. — Она на секунду задумалась. — Пускай этим займется Белла. Она может даже позвонить в отдел транспортных средств и узнать, как уладить дело с водительскими правами. Ведь без них я не смогу нанять машину, даже имея при себе деньги.

— Я стараюсь не обращаться к прислуге с личными просьбами, — чопорно возразила Исабель. — С нее довольно того, что она возится со старухой в инвалидной коляске.

Джейми в отчаянии стукнулась лбом об стенку, на которой висел телефонный аппарат. Мать никогда не упускала случая напомнить о своей болезни.

— Не думаю, что Белла будет против, — вздохнула Джейми. — Тем более, что дело срочное.

— Не вижу здесь никакой срочности. Ты ведь живешь у Диллона, верно?

— Да, но…

— Вот и прекрасно. Именно там убили нашего Нейта, Джейми. И теперь предоставилась отличная возможность докопаться до сути дела.

— Я же не Шерлок Холмс, мама.

— Не дерзи мне, Джейми. Ты уже готова сдаться, а я ведь прошу тебя всего лишь о небольшом одолжении. За несколько дней с тобой ничего не случится, — словно малого ребенка отчитывала ее Исабель. — Я позвоню своему адвокату и поручу ему заняться твоими документами, а ты тем временем постарайся разузнать как можно больше. Просто так ничего не случается, Джейми. Я верю, что это знак судьбы. Тебе было предначертано свыше оказаться в том доме.

Джейми не стала спорить. Ее мать искренне верила в то, что судьба была готова выполнить любое пожелание Исабель Кинкейд. Даже дважды Кинкейд, потому что она вышла замуж за своего двоюродного брата. Нейт любил ехидно повторять, что мать сделала это только затем, чтобы сохранить свое имя, которым чрезвычайно гордилась.

— Мне бы только хотелось… — начала Джейми в надежде, что ей удастся уговорить мать выслать немного денег.

Только Исабель не собиралась ее слушать. В слабом голосе немощной старухи вдруг зазвучали металлические нотки.

— Твои желания здесь ни при чем, Джейми. Я позвоню мисс Финч. Не сомневаюсь, что она сумеет несколько дней без тебя обойтись. А ты тем временем разузнаешь все, что случилось с Нейтом. Почему он там оказался, чем был занят последние дни. Любые подробности.

Последние слова Исабель сказала с таким отчаянием, что Джейми пришлось сдаться.

— Хорошо, мама, — устало сказала она. — Я побуду здесь несколько дней.

— Спасибо, Джейми. Я знала, что могу на тебя положиться. Что ни говори, мы обе его очень любили.

— Да, — сказала Джейми. — Давай я скажу тебе…

— До свидания, дорогая.

— … здешний номер телефона.

Но Исабель уже положила трубку. Джейми в отчаянии посмотрела на телефонный аппарат. Конечно, она может позвонить еще раз, но вряд ли Исабель ответит на телефонный звонок. Она ведь добилась от Джейми всего, чего хотела.

Итак, она оказалась в ловушке. Черт, ей так хотелось треснуть чем-нибудь по телефону, но вместо этого она очень осторожно повесила трубку на рычажок. Мать была права — ничего с ней не случится, если она останется здесь на несколько дней. Если бы у Диллона был нормальный домашний телефон, она могла бы сама решить вопрос с водительскими правами и кредитными карточками.

Джейми хотела вернуться на кухню, но остановилась и окинула взглядом гараж. Было похоже на правду, что в далеком прошлом здесь размещались фабричные склады. Помещение было огромным, по обе его стороны стояли в ряд автомобили, некоторые из них были покрыты брезентом. Она узнала старую модель «Тандерберда», «Мустанг Кобру» и величественный силуэт «Олдсмобиля» 49-го года выпуска. По неизвестной причине Джейми всегда легко распознавала марки автомобилей, и она могла с уверенностью сказать, что в гараже у Диллона находились очень красивые машины редчайших марок.

Она заметила еще два автомобиля в различных стадиях сборки. У одного из них, «Форда» 54-го или 55-го года выпуска, отсутствовал двигатель. Другой представлял собой не ичто иное, как «Дюзенберг» — старинный роскошный кабриолет, настоящую жемчужину среди антикварных машин.

Совершенно очарованная, она подошла к нему и дотронулась до капота. Конечно, автомобилю было немало лет, и все же в нем сохранилось некое достоинство, а чистые линии силуэта и элегантность вдруг вызвали у Джейми жадное желание обладать им. Она никогда не была материалисткой — все ее нужды сводились к простым, обычным вещам. Но вот она стояла и смотрела на старый «Дюзенберг» и отчаянно хотела, чтобы он принадлежал именно ей.

Она решительно отвернулась от машины и зашагала на кухню. Слава богу, Диллона там не было. Джейми хотелось есть, поэтому она начала осматривать полки в шкафу и содержимое холодильника. Ничего удивительного, что Диллон был таким худым — в его кухне нечем было поживиться даже дохлой крысе. Ей почему-то казалось, что по всей кухне будут валяться катышки крысиного помета, но никаких признаков грызунов она не обнаружила.

Джейми сдалась и начала есть лежалые пшеничные хлопья прямо из коробки, когда в дверях, как маленький ангел-хранитель, появился Маузер. Вдобавок ко всему у него в руках была большая сумка с покупками.

— Привет, милая, — поздоровался он и подмигнул ей. — Решил привезти немного продуктов. Диллон ничего не смыслит по хозяйству, и я подумал, что ты умираешь с голоду. Не ешь эти хлопья, мне кажется, парень, нарисованный на коробке, был участником Олимпийский игр 1936 года.

Она быстро отложила коробку, с трудом проглотив то, что у нее оставалось во рту, и с энтузиазмом поздоровалась с Маузером. Он как раз вынимал молоко, апельсиновый сок и коробку с ароматными булочками.

— С корицей, но без орешков, верно?

Джейми уже открыла коробку, но тут с удивлением посмотрела на Маузера.

— Откуда ты знаешь, что это мои любимые? — резко спросила она.

Маузер пожал плечами.

— Наверное, Нейт как-то упомянул об этом. У меня хорошая память на такие вещи.

— Невероятно, — с уверенностью сказала Джейми. — Нейту было все равно, люблю я орешки или нет.

— Вот черт, наверное, я тебя с кем-то перепутал. Завтра куплю с орешками, — сказал Маузер ничуть не смутившись.

— Нет, эти булочки просто восхитительны, — быстро сказала Джейми, подумав, что обошлась с ним невежливо. Исабель всю жизнь вдалбливала в нее хороший манеры, она неустанно повторяла, что именно хорошие манеры — это главное достоинство человека. Кроме того, какая разница, знает кто-то о ее кулинарных предпочтениях или нет?

— И приличный кофе, — добавил Маузер, поставив перед ней большой картонный стакан. — Диллон использует свой кофе, чтобы чистить машины от ржавчины.

— Я бы обиделся за такие слова, но знаю, что ты привез кофе и на мою долю, — отозвался Диллон с порога кухни.

Джейми повернулась на звук его голоса и тут же отвела глаза. Диллон был без рубашки, длинные волосы влажными прядями свисали на плечи. Его босые ноги почему-то выглядели очень сексуально. Спору нет, он выглядел намного лучше, чем в восемнадцать лет, когда был этаким знаменитым мальчишом-плохишом в Маршфильде, штат Род Айленд. Она сняла крышку со стаканчика, и по кухне распространился соблазнительный аромат кофе и шоколада. Такой же соблазнительный, как мужчина, стоявший в дверях…

— Да, опять я попал впросак, — сказал Маузер, садясь за стол и открывая коробку с булочками. — Ты сегодня не работаешь?

— Да вот, собирался, — перед тем, как сесть рядом с Джейми, Диллон надел рубашку, не потрудившись, впрочем, ее застегнуть. Его ноги были по-прежнему босыми. — Давай сюда мой кофе.

— Держи, — Маузер придвинул к нему картонный стакан.

Диллон открыл крышку, понюхал содержимое и поморщился, затем сделал большой глоток и с ужасом уставился на кофе.

— Что это за гадость? — спросил он.

— Настоящий шоколадный кофе, — гордо ответил Маузер. — Думаю, настало время расширить твои горизонты.

— Мои кофейные горизонты и так достаточно широки, — заметил Диллон, поморщившись при очередном глотке. — А теперь, если ты хочешь поговорить о более интересных вещах, к примеру о «Студебеккере» модели 49-го года, то…

— Мне нужно отсюда выбраться, — вклинилась в разговор Джейми.

Диллон повернулся и посмотрел на нее таким взглядом, как будто только что осознал, что она сидит рядом с ним.

— Мне тоже не терпится от тебя избавиться, — учтиво сказал он. — Видишь, как мы быстро поладили. И что прикажешь делать?

— Моя сумочка пропала, — пожаловалась она.

— Я в курсе. Позвони Герцогине и попроси выслать то, что тебе нужно.

— Я так и сделала, — вздохнула Джейми. — Мама все уладит, но на это нужно время. А пока она хочет, чтобы я пожила у тебя.

На этот раз ей даже удалось удивить Диллона.

— Герцогиня не желает вырвать тебя из моих хищных когтей? Интересно, почему она решила сделать из тебя невинную жертву?

Невинная жертва. Эти слова должны были прозвучать шутливо, но почему-то ей не стало смешно. Может, потому, что с ними были связаны давние воспоминания. Не для него, конечно, а для нее. После десяти лет употребления алкоголя и наркотиков, неприятные воспоминания, наверное, выветрились из головы Диллона. Рано или поздно разгульная жизнь скажется на его внешнем облике. Сейчас он выглядел просто старше и сексуальней. Его губы были такими же соблазнительными, как и прежде. Джейми живо припомнила, что они пахли сигаретами и пивом. Даже спустя столько лет ей не удалось забыть, каковы были на вкус поцелуи Диллона Гейнора.

— Чего задумалась? — спросил он, протягивая руку к пачке сигарет, лежавшей на столе.

Маузер шлепнул его по руке.

— Кажется, ты собирался бросить курить.

— Не сейчас, когда на меня навалилось столько проблем. Подожду, пока гостья уедет, — проворчал Диллон и зажег сигарету. — Ты не ответила на мой вопрос. Почему Герцогиня хочет, чтобы ты здесь осталась?

— Ей нужно знать, что случилось с Нейтом.

— Он умер.

Слова причинили боль, но она не подала виду.

— Это мне известно. Расскажи то, чего я не знаю, — едко сказала она.

Он затянулся сигаретой, глаза его сузились, следя за струйкой дыма.

— Деточка, я могу многое рассказать, о чем ты не знаешь. Да только слепые и так ни черта не увидят.

— Что ты хочешь этим сказать? — недоуменно спросила она.

— Что бы я ни сказал, ты все равно мне не поверишь. Даже, если бы я привел неоспоримые доводы… Такие как ты, верят только в то, во что им хочется. Они живут по установленной схеме, и ничто не сможет поколебать их уверенности. Может, это к лучшему… Ты можешь вернуться в Род Айленд и жить дальше в своем тихом уютном мирке. Ведь тебе никогда не хотелось оттуда уезжать, верно? — сменил он вдруг тему.

— Наверное, нет.

Это было ложью, но к чему Диллону об этом знать? Джейми задыхалась в маленьком городке, где провела всю свою жизнь. Иногда она думала, что могла бы заниматься чем-то другим. Однако все надеялись, что лучшая ученица станет учительницей, поэтому практически она никогда не покидала стен школы. Она не знала, почему эта мысль подействовала на нее так угнетающе.

Даже этот старый гараж в каком-то захолустье казался ей более привлекательным, чем школа.

— Что же тебе нужно, чтобы ты отсюда уехала? — спросил Диллон, доставая из коробки последнюю коричную булочку.

Джейми только сейчас заметила, что съела три остальных. Не столько от голода, сколько от нервов.

— Во-первых, вернуть мою сумочку с документами и кредитными карточками.

— К сожалению, я ее не видел, — сказал Диллон, разведя руки. — А ты, Маузер? Тебе не попадалась дамская сумочка?

Маузер покачал головой с совершенно невинным видом.

— Нет, Киллер.

Джейми собиралась допить кофе, но услышав эти слова, решительно отставила стакан в сторону.

— Почему тебя везде так называют?

Он пожал плечами и загасил наполовину выкуренную сигарету.

— Может, потому что заслужил. А может, слава преследует меня по пятам, — засмеялся он. — Итак, никто не знает, что случилось с твоей сумкой. Что еще на повестке дня?

— Ты можешь починить мою машину и дать денег на бензин, чтобы я смогла доехать до Восточного побережья.

— Сущие пустяки, — согласился он. — Я бы с радостью выполнил твою просьбу, но машину отбуксировали в другое место, и Мик не знает, когда ты сможешь ее забрать. Кроме того, противозаконно управлять машиной без водительских прав.

— Придется рискнуть, — сухо сказала она. — Интересно, с каких это пор ты стал чувствителен к нарушению закона?

Он снова пожал плечами.

— Просто подумал о твоей незапятнанной репутации, мисс Кинкейд. А пока тебе придется смириться, что машина еще в ремонте. Тебе придется подождать, пока ее починят, или предложить другой выход.

— Интересно, какой? Мне нужны деньги, мой мобильник и водительские права. Я не могу ни нанять машину, ни купить билет на самолет, не имея денег и удостоверения личности.

— Считай, что тебе не повезло, — развел руками Диллон. — А я обречен в течение нескольких дней терпеть твое присутствие. Не беспокойся, милая. Мик — мой старый приятель и если он узнает, что мы терпеть не можем друг друга, он поспешит с ремонтом машины. А тем временем тебе придется как-то со мной уживаться. Но ведь тебе не привыкать, верно? Ты же всю жизнь терпела Герцогиню.

— Не называй ее так! Ты же знаешь, что я люблю свою мать.

— Конечно. Даже при том, что она пылинки сдувала с Нейта, а тебя просто не замечала. Ты настоящая мазохистка, Джейми.

— Уже нет, — отрезала она, вставая из-за стола. — Так у тебя найдется для меня машина?

— Нет, ты не получишь ни одной из моих красавиц. Они слишком ценные, чтобы отдавать их в руки того, кто не имеет водительских прав, — лениво протянул он.

— Боже, как я тебя ненавижу!

— Ты повторяешься, милая. Пока мамочка диктует тебе как жить, ты никогда не будешь думать иначе.

Джейми подошла к двери.

— А ты бы хотел, чтобы я относилась к тебе по-другому?

Диллон нахмурился. Подумав немного, он осторожно сказал:

— Интересная мысль. Герцогиня позеленела бы от злости.

Она захлопнула за собой дверь.

Ей стало немного легче, но она тут же съежилась от резкого холодного ветра. Она выбежала на улицу в одной лишь блузке и легких ботинках, а ее здесь встретил снег и настоящий арктический холод.

Она повернулась и уставилась на дверь. Как же теперь ей вернуться назад, после того, как она столь эффектно покинула сцену? Ей нужно побыть на дворе минимум полчаса, но за это время она, несомненно, заработает воспаление легких. И это будет самым лучшим выходом из сложившейся ситуации. Либо она попадет в больницу, либо Диллон ночью прокрадется к ней в комнату и откроет окна, пока она будет метаться в жару, и этим ускорит ход событий. Она не знала, какой вариант лучше.

У Джейми зуб на зуб не попадал от холода, когда позади нее открылась дверь. Ей нужно было куда-нибудь уйти, но она не была знакома с этими местами, и боялась заблудиться.

Она не повернулась, стараясь держать спину прямо и не дрожать. Интересно, когда же он соизволит извиниться? Когда она превратится в ледышку?

— Диллон ушел работать в гараж, — услышала она за собой голос Маузера. — Заходи, пока не отморозила себе за… пока не замерзла насмерть.

Джейми посмотрела через плечо на маленького человечка.

— Диллон засранец, — убежденно сказала она.

Морщинистое лицо Маузера расплылось в улыбке.

— Не буду с тобой спорить. С ним всегда были проблемы. Но это не означает, что ты должна превратиться в ледышку. Если ты подхватишь простуду, он вряд ли будет поить тебя куриным бульоном и давать аспирин на ночь. Он не привык заботиться о ком-то, верно?

— Думаю, что нет, — сказала Джейми и вошла вслед за ним на кухню. Там было божественно тепло, и она потерла руки, чтобы вернуть им чувствительность.

— Ты такая же упрямая, как и он, — вздохнул Маузер и покачал головой. — Чует мое сердце, быть беде.

— Ничего подобного. Скоро я отсюда выберусь, и мы больше никогда не встретимся. Не могу понять, что у него на уме — неужели у него не найдется для меня какой-нибудь машины и ста баксов на бензин?

— Не знаю, что и сказать. Когда нужно, он проявляет удивительную изобретательность. Наверное, он просто не хочет тебе помочь.

— Просто не могу поверить! Я знаю, что не нравлюсь Диллону. Но именно поэтому он должен как можно скорей меня отсюда выпровадить.

Маузер улыбнулся, показав при этом ряд ровных белоснежных зубов. Скорее всего, искусственных.

— Ты думаешь, что он тебя не любит?

— Конечно. Так же, как и я его, — уверенно сказала Джейми.

— Если это так, то дела обстоят иначе, — серьезно сказал Маузер. — Но если сказать по правде, Джейми, то я знаком с Диллоном вот уже пять лет, и всегда могу сказать, что он думает по тому или иному поводу. Что касается тебя, не уверен, что речь идет о неприязни.

— Может, ненависть? — подсказала Джейми.

Маузер покачал головой.

— Не думаю. Впрочем, увидите сами… — добавил он таинственно. — Это очень хорошо, потому что между вами осталось много незавершенных дел.

— Почему ты так думаешь? — удивилась Джейми. — Никогда не поверю, что Диллон хоть раз упомянул мое имя. Что он вообще обо мне вспомнил за последние пять лет.

— Ты забыла, что здесь жил Нейт. Совершенно ясно, что они говорили о тебе, и не раз. В конце концов, спроси у Киллера. Может, он тебе расскажет.

Маузер накинул на себя теплую куртку и начал надевать на голову шапку. Судя по всему, беседа его утомила.

— Ты думаешь, я этого не сделаю, верно? — спросила Джейми. — Но ведь я приехала сюда, чтобы все узнать.

— Вот и прекрасно. Если будешь внимательна, может, Диллон и ответит на твои вопросы. Если тебе действительно нужны ответы.

С этими словами он тихо закрыл за собой дверь. Джейми осталась одна, размышляя над тем, нужно ли ей знать всю правду.


Он чувствовал, как вверх к нему плывут запахи корицы и шоколада. Забавно, он совершенно забыл, чем была пища, тепло или сон, а вот запахи продолжал ощущать. Он мог различить, как пахнет шампунь Киллера, по запаху Джейми он знал, когда она шла там, далеко внизу. Он был в ловушке, но все ощущал, и чувствовал, и слышал. Он только не знал, как ему отсюда вырваться.

Может, именно незаконченные дела привязывают призрака к определенному месту? Нейту нужно было завершить одно дело, вот только он не знал, какое именно. Но когда это случится, он сможет, наконец-то, исчезнуть.

Пока он не знал, что делать. Может, убить Диллона? Или сделать так, чтобы кто-нибудь сделал это вместо него? Можно было также покончить и с Джейми, хотя она была ему совершенно безразлична. Хотя, может, ему удастся уговорить сестричку убить Диллона, а потом покончить с собой?

Похоже, это был самый лучший выход их сложившейся ситуации. И вполне достижимый, если учесть все то, что было между Джейми и Диллоном. Прошлое преследовало их так же неотвратимо, как и его невидимое присутствие. Интересно, кто из них двоих окажется сильней? И более склонным к разрушению.


Глава шестая


Джейми знала, что у нее есть много недостатков, но трусость не входило в их число. Конечно, она предпочла бы убраться из этого гаража, чем бороться с демонами прошлого или узнать нелицеприятную правду про Нейта. Но, видно, судьба в виде Исабель Кинкейд распорядилась иначе. Она застряла здесь по меньшей мере на несколько дней, и будь она проклята, если все это время будет избегать Диллона.

Джейми откинула волосы с лица и выпрямилась. Она была невысокого роста, почти на тридцать сантиметров ниже, чем ее противник. Она была убеждена, что вела бы себя намного свободней, если бы Диллон не возвышался над ней, как башня. Если он думал, что может с головой залезть под капот машины и игнорировать ее, то она покажет, насколько сильно он ошибается. Джейми решила не давать ему проходу, пока он не сделает все, чтобы она покинула эти места как можно скорей.

С этой целью она открыла двери в гараж, и тут же застыла, оглушенная грохотом. Девушка закрыла дверь и, прислонившись к ней, попробовала определить источник этой какофонии. Часть звуков исходила от теплового вентилятора, обогревавшего просторное помещение гаража. К ним примешивалась громкая музыка. Джейми не знала, что это за рок-группа, но подозревала, что Нирвана. Диллон всегда любил полную горечи и боли музыку Курта Кобейна.

Затем она различила рокот двигателя и удары молотком по металлу. Вслед за ними послышались громкие ругательства Диллона, возникшего из-под капота Дюзенберга.

Джейми хотелось остаться незамеченной и немного понаблюдать за Диллоном, но тот инстинктивно поднял глаза и заметил ее. Глаза его сузились. Среди всего этого шума пришлось бы не говорить, а перекрикиваться. Но Диллон решил себя не утруждать. Вместо этого он снова нырнул под капот старого автомобиля. Джейми оставалось либо вернуться на кухню, либо подойти к Диллону и попробовать завязать с ним разговор.

Первый вариант выглядел очень заманчиво, но Джейми решила не поддаваться соблазну. Выключать обогреватель ей не хотелось — сказывалось долгое пребывание на холодном дворе — поэтому она решила избавиться от грохота музыки, лившейся из мощных стереоколонок.

Она подошла к музыкальному центру и выключила его, существенно снизив уровень шума в гараже.

— Какого черта ты это сделала? — закричал Диллон, снова возникнув из-под капота автомобиля.

— Чтобы уменьшить шум и поговорить с тобой.

Он уронил молоток на цементный пол и двинулся в ее сторону.

— Я работаю, — сердито сказал он. — А когда я работаю, я люблю слушать музыку.

— Если это можно назвать музыкой, — фыркнула она.

— Что бы ни думала твоя мамаша, нельзя ремонтировать машину под музыку Моцарта, принцесса. Хотя вряд ли она думает о таких низменных вещах, как починка двигателей. Я обещал привести в порядок Дюзенберг ко Дню Благодарения, но, как видишь, запаздываю. Так что двигай отсюда, и позволь мне слушать свою музыку, иначе придется тебя пристрелить.

— У тебя хотя бы оружие имеется?

— Бывшим осужденным запрещено иметь огнестрельное оружие.

— Ты не ответил на мой вопрос.

— И не собираюсь.

Диллон подошел близко к ней, потому что она была настолько глупа, чтобы загородить собой стереосистему. Он протянул руку и нажал на кнопку. Снова зазвучала громкая музыка.

Не спуская с него взгляда, Джейми снова выключила музыку. На лице Диллона появилось задумчивое выражение, и девушка поняла, что явно переборщила.

— Ты хочешь сразиться со мной врукопашную из-за Нирваны, Джейми? — насмешливо спросил он, снова включая колонки. — Я готов, да только думаю, что неудобно заниматься сексом на бетонном полу гаража.

Джейми пришлось приложить неимоверное усилие, чтобы не покраснеть.

— Мечтать не вредно!

— Да.

Его ответа было достаточно, чтобы Джейми благоразумно сменила тему.

— Послушай, у тебя здесь не меньше дюжины машин. Дай мне хотя бы одну из них. Обещаю, что как только вернусь домой, тут же пришлю ее тебе обратно.

— Это не мои машины. Таким способом я зарабатываю на жизнь. Ремонтирую старые автомобили для богачей, которые даже не представляют, каким сокровищем владеют.

— Я не верю, что здесь нет твоих машин.

Он хищно улыбнулся.

— По правде говоря, три автомобиля принадлежат мне, и два из них на ходу. Хочешь их проверить?

Джейми ему не доверяла. Ей не нравилось выражение его лица. Но у нее не было выхода. Ей до чертиков хотелось выбраться из этой западни.

— Хорошо, — вздохнула она. — Я не привередливая.

Его улыбка могла выбить из колеи кого угодно. И в то же время совершенно очаровать. В этом был весь Диллон Гейнор, черти бы его побрали.

Он отвел ее в дальний конец гаража и снял желтый брезент с одной из машин. Это была одна из первых моделей Форда.

— Он на ходу, — сказал Диллон. — Из него можно выжать сорок километров в час, но шины придется менять каждые двести километров. Кроме того, тебе нужно научиться заводить его вручную.

Джейми тихо вздохнула.

— Нет, спасибо. А что у тебя есть еще? Может, Гинденбург?

Диллон сбросил покрывало со следующего автомобиля. Джейми чуть не захлопала в ладоши. Он был просто великолепен — темно-синий Танденберд 50-х годов выпуска.

— Я беру его! — радостно сказала Джейми.

— Вот уж не думал, что машины так тебя возбуждают, детка, — сказал Диллон. — Иначе привел бы тебя сюда раньше. Но, к сожалению, этот Тандерберд ожидает новый двигатель. А случится это нескоро, так что…

— Ты же сказал, что у тебя два работающих автомобиля. Зачем же показывать тот, что не на ходу?

— Потому что ты и так мне не веришь.

Джейми не стала с ним спорить.

— Где другая машина?

Диллон кивнул в сторону скрытого брезентом автомобиля в дальнем углу гаража.

— Он на ходу?

— О да.

— В чем же дело?

Диллон не двигался, он просто стоял и смотрел на нее. Но она не даст себя запугать. Если старая развалина, спрятанная под голубым брезентом, была ее обратным билетом домой, в Маршфилд, она примет ее с распростертыми объятиями. Все, что угодно, лишь бы отсюда вырваться.

Диллон успел дойти только до середины гаража, а она была уже возле машины. Не медля ни минуты, Джейми сорвала с нее брезент. Как только перед ней мелькнул ярко-желтый цвет, она обо всем догадалась, но было уже поздно.

Это был старый автомобиль Диллона. Именно в нем двенадцать лет назад он привез Джейми на вечеринку, на его переднем сидении Диллон впервые ее ласкал и целовал. А на заднем сидении…

Она была рада, что стояла спиной к Диллону, поэтому он не видел выражения ее лица. А Джейми стояла и не знала, где найти силы, чтобы повернуться к нему лицом и спокойно сказать, что и эта машина ей не подходит. Потому что она никогда в жизни не сядет больше на потертое кожаное сидение старого кадиллака.

Она с облегчением увидела, что Диллон поменял сидения. Эти тоже были кожаными, но другого цвета. Значит, Диллон ласкал ее не на этих сидениях…

Она старалась об этом не думать. Ей нужно было собраться с духом и спокойно сказать Диллону, что ей нужен другой автомобиль. Она сможет, она справится.

Музыка Нирваны до сих пор сотрясала воздух, но она знала, что Диллон следит за ее реакцией. Джейми была уверена, что ей не удастся его обмануть. Поэтому не стала даже пытаться.

Она медленно опустила брезент на кадиллак, повернулась и пошла к двери, ведущей на кухню, стараясь, чтобы Диллон не видел ее лица. Пускай думает, что хочет.

Оне не стала громко хлопать дверью. Музыка гремела так оглушительно, что он и так бы ничего не услышал. Она просто закрыла за собой дверь и разрыдалась.


Диллон боролся с желанием пойти вслед за Джейми. В том не было его вины, что она так быстро заглянула под брезент, скрывавший желтый кадиллак. Если бы ей не хотелось так отчаянно вырваться отсюда и вернуться к старой гарпии, своей мамаше, то она не совала бы нос, куда не следует.

А может это к лучшему, что Джейми обнаружила желтый кадиллак. Теперь-то она будет знать точно, что нездоровое любопытство к добру не приведет.

Брезент наполовину сполз со старой машины. Диллон аккуратно его поправил, чтобы ни пыль, ни краска, витавшие в воздухе гаража, не коснулись старушки. Это была его первая машина, он любил ее, как родную мать. Не то, чтобы его мамаша заслуживала на глубокие чувства с его стороны. Просто на старую машину можно было положиться. В этом плане она заслуживала больше доверия, чем большинство людей.

Что-то блестнуло на бетонном полу. Он нагнулся и поднял с пола женскую сережку. Она могла принадлежать только Джейми. Несмотря на то, что он ей говорил, ни одна женщина не осмелилась бы зайти к нему в гараж без приглашения.

Бесполезно было надеяться, что Джейми прислушается к скрытом намекам или предупреждениям, потому что по натуре была очень импульсивной. Она никогда не думала о последствиях. Именно по этой причине девчонка попала в беду двенадцать лет назад.

Он внимательно пригляделся к сережке. Конечно, она была золотой. А как же иначе? Кинкейды всегда имели только самое лучшее. Сережка изображала единорога, что тоже было типично для Джейми. Она всегда любила мифические существа, особенно те, которые служили непорочным девицам. Только Джейми не была девственницей — он знал это совершенно точно. Может, ей и хотелось жить в своем выдуманном мире, за прочными стенами школы, но приехав сюда, она вошла прямо в огонь. В пламя, которое очистит все от фальши и лжи.

Диллон подошел к своему рабочему месту и открыл маленький сейф, помещенный в стене. Он положил золотую сережку на сумочку Джейми, потом снова закрыл дверцу.


У Джейми до сих пор тряслись руки. Чему же здесь удивляться? Она находилась у Диллона меньше суток, а к ней уже начали возвращаться воспоминания о событиях, о которых ей совсем не хотелось думать. От них невозможно было скрыться, как бы она ни старалась. Значит, ей нужно не прятаться от них, а принять вызов и взглянуть правде в лицо.

Но сейчас у нее не было никакого желания бороться с демонами прошлого. Она выглянула в пыльное окно на безлюдную улицу. Снег должен был прикрыть всю окрестность белым одеялом, придав ей нарядный и веселый вид. Но даже пушистый покров не смог скрыть унылой атмосферы этого места. Снег все еще падал, но очень медленно, он тут же покрывался грязным налетом. Джейми заметила старые ржавые машины, припаркованные как попало. Скорее всего, это был никуда не годный хлам, недостойный волшебного прикосновения Диллона.

Вокруг не было ни души. Гараж Диллона находился на окраине чего-то, что даже отдаленно не напоминало города. Несмотря на это, Джейми решила искать помощи. Только сперва ей нужно было раздобыть приличные ботинки и теплую куртку. В этом городке должны жить радушные люди. Во всяком случае, более приветливые, чем Диллон Гейнор.

Джейми подумала о Маузере. Судя по всему, скверный характер Диллона совершенно его не беспокоил, и он не настолько его боялся, чтобы отказать Джейми, если она обратится к нему за помощью. Во всяком случае, стоило попробовать.

Только как его найти? Она была уверена, что он приходит сюда пешком, потому что на грязном снегу не было следов колес автомобиля. Кроме того, когда он появился на кухне, то весь был покрыт белым пухом. Значит, он жил где-то поблизости. А может, пришел сюда из какого-то бара, ведь он принес с собой кофе…

Все это было неважно. Она не собиралась сидеть одна-одинешенька на кухне и бороться с воспоминаниями. Ей необходимо вернуться домой, оказаться как можно дальше от Диллона и проклятого желтого кадиллака!

Если бы она знала, где находится ее машина, то смогла бы забрать плащ, который бросила на заднее сидение. Но Джейми не хотелось возвращаться в гараж, чтобы спросить об этом у Диллона. На ней были джинсы и легкий свитер, и как она уже убедилась, такая одежда была слабой защитой от здешней погоды. К сожалению, кроме плаща, она не взяла с собой других теплых вещей. Она редко покидала Род Айленд и не знала, что ее ожидает в Висконсине.

Если бы знала, она ни за что бы сюда не приехала.

Внезапно ей припомнилась вешалка на задней двери дома, откуда Диллон выбросил дохлую крысу. Недолго думая, Джейми пошла к ней и выбрала толстый мешковатый свитер, который быстро натянула на себя. Как она и предполагала, он был очень теплым, от него пахло машинным маслом и бензином, а вовсе не Диллоном.

Это было слабым утешением, поскольку запах машин всегда напоминал ей о Диллоне. Запах машин и сигарет…

Черт возьми, и так хорошо, что сигареты не довели его до гробовой доски. А может, и не хорошо… Если бы Нейт сюда не приехал, он жил бы по сей день. А она не оказалась бы в ловушке с кошмарными воспоминаниями.

Ей показалось, что на улице стало еще холодней, чем раньше. Утреннее солнце скрылось, оставив небо серым и унылым, продолжал падать легкий снежок. Джейми прошла по узкому проходу между гаражом Диллона и соседним зданием, но нигде не обнаружила признаков жизни. Всюду стояли только брошенные машины, нигде не было слышно человеческого голоса.

Главная дорога выглядела ничуть не лучше. Теперь, когда Джейми могла рассмотреть ее лучше, зрелище оказалось просто удручающим. Местность вокруг гаража Диллона була пустынной. Если когда-то городок и развивался в эту сторону, то, видимо, со временем этот процесс остановился. Может, в Куперстауне развивалась какая-то отрасль промышленности, которая оказалась избыточной. Это случалось, и довольно часто. Иногда такие городки возрождались, здесь начинали выкупать землю, строить новые дома и реставрировать старые складские помещения под роскошные резиденции и дорогие магазины.

Она все еще размышляла на эту тему, когда увидела следы на снегу. Просто поразительно, сколько разных следов оказалось в этой заброшенной части города. Небольшие, скорее всего, принадлежали Маузеру. Джейми содрогнулась от омерзения, увидев следы от крысиных лапок недалеко от дороги, но тут же перевела взгляд на другие отпечатки на снегу. Их оставил, вероятно, мужчина, потому что они были крупными, но не такими большими, как у Диллона. То, что у него большой размер ноги, она заметила еще давно, в школе. По этому поводу они с подружками не раз хихикали, когда сплетничали о том, какого размера могуть быть у Диллона другие части тела.

Сейчас ей было не до смеха, и вообще она не хотела думать на эту тему. Эти следы могли бы, например, принадлежать Нейту, потому что были узкими и изящными. Джейми всегда удручало то, что ее стопы были по-крестьянски широкими, не такими, как у аристократов Кинкейдов…

Дорога была совершенно пустой. Никакого транспорта, не было даже такси, которое она смогла бы остановить, будь у нее деньги. Джейми продолжала стоять посреди пустынной улицы, на мгновение она закрыла глаза.

И снова их открыла. Кто-то за ней следил. Она медленно повернулась, но позади никого не оказалось. Девушка подняла голову и посмотрела на окна верхних этажей старого гаража Диллона. На мгновение ей почудилось какое-то движение за покрытым инеем стеклом. Она моргнула, и видение исчезло. Джейми покачала головой. К сожалению, в гараже не было никого, кроме нее и Диллона. Разве что крысы поселились на третьем этаже и стали следить оттуда за своими соседями.

Но прошлой ночью она не слышала скребущихся крысиных лапок. Конечно, она очень устала, но не настолько, чтобы не обратить внимания на столь мерзкие звуки.

Наверное, движение за окном ей просто померещилось. Узкие следы замело снегом, и Джейми подумала, что дала волю буйному воображению. Недостаток сна, пищи, да к тому же шок от встречи с Диллоном Гейнором — всего этого оказалось в избытке, чтобы расшатать и без того нестабильную нервную систему Джейми. Она никогда не думала, что встреча с ним произведет на нее такое сокрушительное воздействие. Ведь все это случилось так давно. Она надеялась, что события одной ночи не смогут повлиять на всю ее жизнь. Она так сильно изменилась, стала совершенно другим человеком. Но стоило ей взглянуть в холодную голубизну глаз Диллона, как она снова почувствовала себя неуклюжим подростком.

Но это вовсе не так, с отчаянием подумала Джейми. Ей двадцать восемь, у нее степень магистра, хорошая работа, любящая мать. Она совершенна довольна своей жизнью. Да, она ни с кем сейчас не встречалась, но это был ее собственный выбор. Ведь ей делали предложения, более или менее деликатные. Просто она пока не была готова к серьезным отношениям. Кроме того, она чувстовала себя настолько счастливой, что не нуждалась ни в каких переменах в личной жизни.

Когда она вернулась в теплую кухню, то Диллона там не застала. Джейми смахнула снег со свитера на потрескавшийся линолеум, затем повесила его обратно на вешалку. Наверное, этот пол впервые увидел воду за последние двадцать лет, нехотя подумала она. Когда же она стала вытирать лужу тряпкой, найденной под умывальником, то с удивлением обнаружила, что линолеум довольно чистый. Кто-то ухаживал за домом Диллона.

Она так и застыла с тряпкой в руке. Ей почему-то даже в голову не пришло, что в жизни Диллона могут быть женщины. Как глупо с ее стороны — возле него всегда вертелись девушки.

Правда, ни одна из них не интересовалась домашним хозяйством. Но двенадцать лет — большой срок, за это время каждый может измениться. Но не такой неисправимый грешник, как Диллон, хотя, может, и он со временем начал ценить в женщинах такое качество, как домовитость.

Нет, это просто невозможно, подумала Джейми. Он никогда не был настолько практичным. В женщинах его интересовал исключительно размер их бюста, чем больше, тем лучше. К счастью, у нее самой был скромный 75В, так что со стороны Диллона ей ничего не угрожало.

Он старался запугать ее своими двусмысленными намеками на события той кошмарной ночи. Да его бы черти взяли, если бы она сказала, что он просто блефует. На самом деле она ему не нравилась и он никогда ею не интересовался. И в ту ночь он тоже хотел лишь напугать Джейми. Кроме того, он был пьян, ему было скучно и он злился без всякой причины, поэтому когда представилась возможность, он тут же сбыл ее с рук.

Джейми не имела ни малейшего желания ворошить прошлое. Она решила найти коробку со старым печеньем и подняться в свою комнату. Там она сядет и будет думать, как ей быть дальше. Может, ей удастся найти выход из ситуации. Не было смысла в том, чтобы переживать из-за того, что в комнате прямо над ней за шторами притаились крысы. Или призраки…

Она не верила ни в крыс, ни в привидения. И если бы она сюда не приехала, то не имела бы дела с большой мерзкой крысой по имени Диллон.

Было нечестно, что она застряла здесь наедине с мужчиной, которого надеялась больше никогда не увидеть. Она сделала это исключительно ради матери, надеясь на то, что скоренько получит то, что ей нужно, и умчится, ни раз не заглянув Диллону в глаза. Она не рассчитывала на то, что у нее сломается машина, а потом исчезнет сумочка. А меньше всего она рассчитывала на то, что встретившись с холодными голубыми глазами Диллона, снова превратится в испуганную, недоверчивую и влюбленную по уши шестнадцатилетнюю девчонку.


Глава седьмая


Когда Диллон вернулся на кухню, Джейми там не было. На улице уже стемнело, и ему очень хотелось есть. Он открыл холодильник и уставился на его содержимое с таким видом, будто искал там ответы на вопросы, мучившие его всю жизнь. Там были: упаковка с пивом, которую Маузер принес вместе с булочками, диетическая кола, увядший кочан капусты, с десяток яиц, срок годности которых давно истек, и кусок заплесневелого сыра. Что же, ничего удивительного в этом не было — пища никогда не имела для него особого значения. Когда хотелось есть, он просто ехал в какой-нибудь бар или ждал, когда чувство голода пройдет, обходясь тем, что было в доме. Маузер пытался изменить его привычки, но Диллон просто не обращал на него внимания. Маузер был таким по натуре — пытался изменить всех, с кем общался. Кстати, сегодня вечером они играли в покер — значит, Маузер опять принесет продукты. До этого времени можно было и потерпеть.

Сверху не доносилось ни звука. Может быть, Джейми снова заснула. Он любил наблюдать, как она спит — это напоминало ему то время, когда ей было шестнадцать и она была такой невинной, что от боли у него сжималось сердце. Невинность ее давно уже минула, она превратилась в настороженную и осмотрительную женщину. Но когда она спала, он мог смотреть на нее и делать вид, что не было двенадцати прожитых лет, и у них все еще есть выбор.

Видимо, с возрастом он начал превращаться в сентиментального дурака. И не успеет оглянуться, как начнет ездить на все эти встречи старых школьных друзей. Конечно, при условии, что его пригласят, ведь он так никогда и не закончил школы. Он даже может заехать к Герцогине и выразить соболезнование по поводу утраты ее любимого Нейта. Ведь она всегда относилась к племяннику, как к родному сыну, закрывая глаза на все его проступки. Исабель Кинкейд верила только в то, во что хотела верить, она никогда не была ни справедливой, ни беспристрастной. Дочь всегда была у нее на втором плане, как бы Джейми ни старалась это отрицать.

Поэтому неудивительно, что она оказалась в этом захолустье, хотя это решение далось ей нелегко. Именно из-за Герцогини она должна была встретиться с человеком, которого искренне ненавидела. А ведь Джейми пора было понять, что она никогда не завоюет любви старой ведьмы. Но Джейми никогда не сдавалась. Может, она надеялась, что со смертью Нейта ей удастся занять его место в сердце матери. Что ж, ее ждет горькое разочарование.

Все это его не касалось. Джейми появилась в его жизни неожиданно, и так же быстро из нее исчезнет. Точнее, когда он будет готов ее отпустить. Пока что он надеялся извлечь из сложившейся ситуации как можно больше удовольствия.

Диллон знал, что в возрасте шестнадцати лет Джейми питала к нему особые чувства. Она была уверена, что он об этом не догадывается, но он знал. Нейта почему-то это страшно злило — он не привык делиться безраздельным вниманием Джейми с кем бы то ни было, но в данной ситуации ничего не мог поделать. Диллон знал о ее чувствах, потому что при встречах она всегда краснела и старалась смотреть куда угодно, только не на него. Знал, потому что у нее всегда находился предлог, чтобы зайти в комнату, где они с Нейтом тайком от взрослых покуривали сигареты. Потому что она так странно смотрела на него своими огромными серыми глазами…

Однако он не собирался отвечать на ее чувства. Во-первых, Нейт проявлял по отношению к Джейми странную заботливость. Во-вторых, Диллон очень боялся Герцогини. К тому же ему нравились простые легкомысленные девчонки, а не примерные школьницы. Будь на то его воля, он никогда даже близко не подошел бы к Джейми Кинкейд.

Только от него ничего не зависело. Много лет назад он лишь попробовал сладкий нектар. Но, как известно, после пробы может появиться хороший аппетит.

Он сел за стол и закурил сигарету. Интересно, что подумал бы Нейт, если бы знал, что здесь происходит? Скорее всего, пришел бы в ярость. Он всегда считал, что Диллону следует держаться подальше от Джейми. И с той памятной ночи прилагал все усилия, чтобы так оно и было. Но Нейта больше нет, и никто теперь был не в силах удержать Диллона от того, что он хотел сделать со своей нежеланной гостьей. Может, пришло время узнать, насколько сильно Джейми хочет вернуться домой. На этот раз Нейт его не остановит. Никто не сможет его остановить.

Разве что его жалкое чувство порядочности. А может, даже инстинкт самосохранения… Потому что хотя он знал, что может взять Джейми, здравый смысл подсказывал ему держаться от нее подальше. И может, хоть раз в жизни ему следовало прислушаться к голосу разума.


Джейми проснулась, как от толчка. Неоновая вывеска за окном была единственным источником света в темной комнате. Странно, она слишком много спала с тех пор, как сюда приехала, а ведь, как правило, ее мучила бессонница. Может, причиной тому была скука? Ведь все, что ей оставалось — это ждать. Порой она уже сама не знала, чего именно ждет. Поэтому она спала, чтобы скоротать время и не сойти с ума.

Она села на матрасе и стала наощупь искать выключатель ночной лампы. Рядом с ней валялась книжка — ничего удивительного, что она так быстро заснула. Даже в школе Чарльз Диккенс казался ей очень скучным, а сейчас был просто невыносимым. Может, вернувшись в Род Айленд, она изменит школьную программу, заменив роман «Дэвид Копперфильд» на что-нибудь другое, например «Рождественскую историю». Во-первых, она намного короче. Во-вторых, в ней не так много глупых женских персонажей.

Она провела рукой по волосам. Страшно хотелось есть. Она поднялась к себе в комнату в надежде проспать остаток дня, но удача отвернулась от нее. Было уже темно, а она сегодня съела только три булочки с корицей, и судя по всему, Диллон не собирался ее кормить. Снизу донеслись мужские голоса. Скорее всего, там снова играли в покер, и если она прислушается к голосу разума, то вернется к чтению Чарльза Диккенса и не будет обращать на них внимания.

А потом до нее донеслись запахи пиццы. Это напоминало зов сирены, которому она даже не стала сопротивляться. Несмотря на то, что было поздно, из кухни доносились чужие голоса, значит, она не будет наедине с Диллоном. Впрочем, для пищи она готова была рискнуть. Поэтому Джейми отправилась на поиски пиццы.

Она оказалась права, мужчины, действительно, играли в покер. Кухня была заполнена сигаретным дымом и резким запахом пива, а открытые коробки с пиццей лежали на кухонном шкафчике.

— Привет, Джейми, — весело поздоровался с ней Маузер. — Я как раз думал, когда же ты появишься. Киллер сказал, что ты уже легла спать. Но мы наделали столько шума, что, наверное, тебя разбудили.

Она улыбнулась ему. В помещении находился еще один мужчина, который с удивлением уставился на нее. Диллон сидел в дыму, зажав в зубах сигарету, рядом с ним стоял стакан с пивом и высилась горка монет.

— Мне хотелось есть, — сказала она, принюхиваясь к запаху пиццы.

— Угощайся, — предложил Маузер. — Слева найдешь пиццу с салями и грибами, справа — с колбасой и зеленым перцем.

Судьба и на этот раз обошлась с ней жестоко.

— А нет обычной пиццы с сыром? — вздохнула она в надежде, что они не заметят ее разочарования.

— Привередливая, как всегда, — проворчал Диллон, даже не взглянув на нее.

— Я вегетарианка.

Только теперь Диллон повернулся в ее сторону. Он посмотрел на нее и улыбнулся, и на краткий миг она вспомнила вкус его губ.

— Кто бы сомневался, — бросил он. — Готов поклясться, что ты также не куришь, не пьешь и не играешь в азартные игры.

— Я пью, но только по случаю. И немного, — быстро добавила Джейми, опасаясь, что он постарается ее напоить. — Кроме того, я очень хорошо играю в покер.

— Дай женщине пиво, Генри, — распорядился Диллон. — И придвинь стул. Судя по всему, нам не придется играть втроем.

Мужчина по имени Генри подтащил к круглому столу еще один тяжелый дубовый стул, открыл банку с пивом и вручил ее девушке.

— Во что будем играть, Киллер? — спросил он. Джейми отметила про себя, что глубокий медлительный голос вполне соответствовал внешнему виду незнакомца.

— По выбору леди. Садись, Джейми.

— Я не хочу…

— Садись.

Джейми села. Через минуту он придвинул к ней бумажнуую тарелку с пиццей, из которой успел вынуть кусочки колбасы. Она могла возразить, но это было пустой тратой времени. Кроме того, ей ужасно хотелось есть.

— Но я не могу играть, — заметила она. — У меня нет денег.

— Я дам тебе в долг, — сказал Маузер, придвинув к ней кучку монет. Он пил диетическу колу, что показалось Джейми странным, если учесть компанию и вид игры.

— Кто знает, может, тебе удастся выиграть достаточно денег на обратную дорогу, — сказал Диллон, сделав большой глоток из высокого стакана.

Виски, подумала Джейми, и судя по насыщенному цвету, не разбавленное водой. Скорее всего, до конца игры он будет пьян в стельку, поэтому ей нужно будет убраться из кухни как можно скорей. Пьяный Диллон вел себя отвратительно.

— Может, я просто съем пиццу и пойду спать, — вздохнула Джейми.

— Может, ты просто заткнешься и начнешь играть.

— Спокойно, Диллон, — сказал Маузер. — Не будь таким грубым.

— У меня такой характер, — огрызнулся он.

— Мы все это знаем. Постарайся себя сдерживать. Разве не за этим мы пришли в этот мир, чтобы работать над собой и становиться лучше?

— Только некоторым это удается лучше, чем другим, — едко сказал он, посмотрев Джейми прямо в глаза.

— Отвали, — сказала Джейми милым голосом и сделала большой глоток пива. Она старалась вести себя так, словно это слово было для нее привычным. На самом деле она ни к кому не обращалась подобным образом. Хотя много раз у нее даже язык чесался…

— Понял, — проворчал он. — Как играем?

Джейми выбрала самую сложную версию покера, в которую любила играть, учась в колледже. Правила этой игры были настолько сложными, что часто она заканчивалась спорами ее сокурсников по поводу правильности того или иного хода. Однако для Джейми это было единственной возможностью выиграть у трех мужчин, не спускавших с нее глаз. К тому же ей нужны были деньги, чтобы вернуться домой.

После первой раздачи дела пошли хорошо, кучка монет возле нее неустанно росла. Джейми ела пиццу, стараясь не обращать внимание на оставшийся привкус колбасы, который, кстати, был просто восхитительным. Она закончила одну банку с пивом и принялась за другую, стараясь не обращать внимания на Диллона, который наблюдал за ней сквозь сигаретный дым, словно удав за кроликом.

Это несколько вывело ее из равновесия, что тут же сказалось на игре. В покере нужно сохранять невозмутимое спокойствие, чтобы определить, блефует противник или нет, она же сконцентрировала внимание на Генри и Маузере. Диллон тем временем неспеша попивал из высокого стакана. Каким-то образом ему удавалось незаметно подливать себе виски, но признаков опьянения не было. Наоборот, казалось, с ходом игры он становился все внимательней и собранней.

Прошли часы, горка монет неуклонно росла. Временами Джейми немного проигрывала, но в основном ей сопутствовала удача. Маузер все время подшучивал, что она умеет отлично жульничать, хотя Джейми не знала ни одного трюка. Хоть раз колесо фортуны крутилось в ее сторону, и если так пойдет и дальше, то у нее будет достаточно денег, чтобы утром оставить этот дом, снять номер в гостинице и вернуться к нормальной жизни.

Наконец, Маузер бросил грустный взгляд на стол.

— Я пас, — сказал он, бросая карты. — Ставка слишком высока. Продолжайте играть вдвоем без нас. Пойдем, Генри. Уже поздно, а мне завтра вставать на работу.

Диллон не пошевелился.

— Интересно, с каких это пор ты стал зарабатывать на жизнь? — ехидно спросил он.

— Ну, время от времени я делаю попытки. И Генри мне в этом поможет, верно?

Генри молча кивнул и встал из-за стола.

— Вы не забираете выигрыш? — удивилась Джейми.

— Скажем так, мне очень хочется, чтобы ты положила Киллера на лопатки. — Он взял со стола скромную кучку монет и придвинул их к Джейми. То же самое он проделал с выигрышем Генри, не спросив у того разрешения. — Надавай ему по заднице, Джейми. Он давно это заслужил.

Через минуту они вышли, оставив ее наедине с Диллоном. Джейми беспокойно поерзала на стуле. У нее не было желания продолжать игру. Тем не менее, она глубоко вздохнула и сделала глоток из третьей банки пива. Это было больше ее обычной дозы алкоголя, но ей не нужно было садиться за руль, а Диллон выпил намного больше нее, так что можно было рискнуть. Хотела она того или нет, она здесь застряла, так что за беда, если она немного выпьет и успокоит нервы? Тем более, что все ее успокоительные таблетки пропали вместе с сумочкой.

И потом, ей ничего не грозит с его стороны. В глубине души Джейми верила, что Диллон хочет ее, в то время, как ее здравый смысл и жизненный опыт утверждали обратное. Неважно, что своими замечаниями он старался выбить ее из колеи — такой уж он был по натуре, и нужно было с этим смириться. Он любил провоцировать людей, действовать им на нервы…

Она бросила на него вопросительный взгляд.

— Я устала. Может, разделим выигрыш пополам и пойдем спать?

Диллон покачал головой.

— Не выйдет, — сказал он ясно и выразительно. По его виду нельзя было сказать, что он пил, хотя за последний час он дважды доливал себе виски.

— Послушай, я выиграла столько, что смогу завтра уехать. Разве ты этому не рад?

— Такой уж я есть, что никогда не делаю и не чувствую то, что должен. Карты розданы — давай играть.

Она бросила взгляд на свои карты. Неплохой расклад. Совершенно случайно вместе с обменом карт у нее получился стрит с дамой высшей масти. Ему нелегко будет выиграть.

— Хорошо, — холодно сказала она. — Давай играть.

— На все, — предложил он.

Джейми сделала еще один глоток пива. Она никогда не была азартным игроком. Высокие ставки не горячили ей кровь.

— Трусиха, — тихо сказал он. — Чего ты боишься, малышка?

Воспоминания нахлынули на нее мощным потоком. Она вспомнила, как он нашептывал ей на ухо, потом дотрагивался до нее на переднем сидении желтого кадиллака, и почувствовала, как густая краска залила ей щеки. Она молча отодвинула выигранные монеты на середину стола и холодно посмотрела ему в глаза.

Диллон бросил в пепельницу давно погасшую сигарету и усмехнулся. Джейми, как зачарованная, смотрела на его рот. Ах, эти губы… Они сводили с ума, заставляли сомневаться в себе и своих чувствах, один их вид вселял в нее непреодолимое желание сбежать и спрятаться, забиться в угол. Хватит с нее и того, что она застряла здесь, как в ловушке, за тысячи километров от родного дома.

Диллон Гейнор стал для нее сущим наказанием, превратился в ее злого духа.

— Покажи мне свои карты, а потом я покажу тебе свои, — тихо предложил он.

Джейми медленно положила на стол карты, одну за другой, заранее торжествуя победу. Ах, с каким удовольствием она посмотрит на глупое выражение его лица!

Однако он вовсе не выглядел испуганным при виде ее выигрышного набора карт.

— Очень хорошо, — лениво протянул он. — Но для выигрыша недостаточно.

И выложил на стол четыре короля.

Джейми не могла поверить собственным глазам. Каким чудом у него могло оказаться сразу четыре короля — вероятность такого совпадения была ничтожно малой. Не в этот раз, когда ставка была так велика. Дело было вовсе не в деньгах. Она села за стол без гроша — без гроша и уйдет. У нее было такое чувство, будто вся ее жизнь зависела от того, какая выпадет карта. О, в этом случае, четыре карты.

Три выпитых банки пива придали ей отваги. Джейми встала, оперлась руками о стол и наклонилась в сторону Диллона.

— Давай, Джейми. Скажи, что я сжульничал. Ты видишь, я жду. Наверное, ты думаешь, что только так я могу у тебя выиграть. Что только так я могу хоть чего-то добиться в жизни. Обманывая других.

Он сказал это с горечью, но ей было все равно.

— Сам расскажи, как сжульничал.

Он улыбнулся и покачал головой.

— Ты же знаешь, я не люблю простых, однозначных ответов.

— А как быть с трудными и сложными?

Диллон задумался.

— Да, такие ответы по мне. Что же ты замолчала?

Джейми нахмурилась. Этот разговор нравился ей все меньше. И не только потому, что не получила ответа на свой вопрос.

Она отвернулась и пошла к холодильнику.

— Там ничего нет, — предупредил он ее.

Она ухватилась за дверцу холодильника, как за спасательный круг.

— Мне много и не нужно. Стакан молока помог бы мне заснуть.

— После пива ты и так быстро уснешь, — сказал он, вставая из-за стола, на котором высилась целая гора монет. Диллон даже не взглянул на них.

Подойдя к холодильнику, он наклонился и вытащил оттуда коробку молока, надорвал уголок и сделал несколько глотков. Затем вытер рот и протянул молоко Джейми.

Он стоял слишком близко, но она не собиралась спасаться бегством. Для этого она была слишком гордой. И потом, если она сейчас сбежит, то как потом сможет смотреть ему в глаза? К тому же он стоял так близко, что она не смогла бы его обойти.

— Дай мне стакан, пожалуйста.

Он грустно покачал головой.

— Конечно, так я и думал. Разве ты смогла бы обойтись без стакана? Увы, у меня его нет.

Джейми знала, что он лжет, за завтраком она пила апельсиновый сок из стакана. Она даже могла бы его взять, но Диллон загораживал дорогу.

— Бог с ним. Мне расхотелось пить.

— Молоко очень полезное. Оно хорошо влияет на кости и вообще, — насмешливо сказал он и придвинулся еще ближе к Джейми. — Чего ты боишься? Никогда раньше не пила из коробки?

Он был так близко, что почти касался ее.

— Ну давай же, тебе понравится, вот увидишь. Ведь это так просто. Ты открываешь рот и оно само скользит тебе в горло.

— Ты ведь не о молоке говоришь, верно? — спросила Джейми дрожащим голосом.

— Нет, — он наклонился так близко, что она почувствовала запах молока в его дыхании. — Смелее, Джейми. Ты же этого хочешь. И это так приятно на вкус.

Его рот почти касался ее губ. И он был прав. Она отчаянно этого хотела. Она жаждала всего, о чем он говорил, чего она не делала прежде. На секунду она качнулась в его сторону и оказалась в опасной близости от него.

Джейми не знала, что ее спасло. Может, призрак Нейта, действительно, приглядывал за ней. А может, здравый смысл достучался наконец-то до ее сознания. С улицы донесся какой-то шум, она отпрянула от Диллона и нырнула под его рукой. Через секунду она была уже возле лестницы, ведущей в ее команту.

Она думала, что Диллон ее догонит, развернет к себе и начнет целовать. Тогда у нее не было бы выбора, и ей пришлось бы ответить на его поцелуй. Но никто не смог бы осудить ее за это, потому что она была ни в чем не виновата.

Но он не двинулся с места. Джейми незаметно глянула через плечо и устремилась вверх по темной узкой лестнице. Диллон стоял возле открытого холодильника с коробкой молока в руке и молча наблюдал за тем, как она поспешно спасается бегством.


Глава восьмая


Он не знал, что на него нашло. Нужно было позволить ей выиграть. Это было в его собственных интересах — отдать ей коробку с вещами Нейта — и пускай себе едет в свой Маршфилд в Ройд Айленде, на холодное лоно Герцогини. Тогда он смог бы навсегда вычеркнуть Кинкейдов из своей жизни. Честно говоря, это нужно было сделать намного раньше.

С той самой минуты, как Диллон увидел ее на улице во время драки, все в его жизни пошло вкривь и вкось, он перестал мыслить разумно, его захлестнули эмоции. Может быть, это случилось из-за того, что она выглядела такой беззащитной и испуганно смотрела на него своми огромными глазами? Скорее всего, Джейми никогда не была свидетельницей настоящей драки, даже если была хоть раз ее причиной.

Именно поэтому он впустил ее в дом, уложил спать и пошел посмотреть, что случилось с ее машиной. Вольво была в довольно плохом состоянии, но не настолько, чтобы он не смог привести ее в порядок. Он солгал Джейми насчет инструментов — Дюзенберг тоже была немецкой машиной, и для ее ремонта нужны были метрические инструменты. Впрочем, как и для многих других его автомобилей. Однако Джейми ему поверила. А как же иначе? Она всегда была на удивление легковерной, такой, наверное, и останется. Она верила всему, что он говорил, и это было крайне заманчиво. Впрочем, все, что касалось Джейми, было очень заманчивым.

Вот и сумочку он взял тоже в порыве чувств. Ему нравилась сама мысль о том, что Кинкейды находятся в его власти, пускай это касалось самого беспомощного члена их семьи. По этому поводу он выслушал от Маузера целую лекцию, но мнения своего не изменил. Он даже раздумывал над тем, не позволить ли ей выиграть в покер. Правда, мысль эта крутилась у него в голове минуту-две, не больше. Ведь он играл намного лучше, чем Джейми и жульничал неплохо, намного удачней, чем бедолага Томас. Генри и Маузер обо всем догадались, но ведь они знали его уже давно. А вот для Джейми Кинкейд он оставался по-прежнему загадкой.

Пускай так и будет в дальнейшем.

Все таки хорошо, что Джейми убежала. Еще немного, и она оказалась бы на кухонном столе с широко раздвинутыми ногами. И хотела она того или нет, ей пришлось бы с этим смириться.

Но он ее отпустил, хотя был не прочь убедиться, как далеко она позволит ему зайти. А еще ему хотелось прикоснуться к ней из-за Нейта. Стоило Диллону хоть вскользь упомянуть о Джейми в каком-нибудь игривом смысле, как Нейт приходил в ярость. Всегда.

Но Нейт умер. Можно было опасаться лишь его призрака, но Диллон не верил, что приведения существуют. С тех пор, как он поцеловал Джейми, прошло двенадцать лет. И все эти годы он только и думал о следующем поцелуе. Особенно после того, как пришлось отсидеть из-за Джейми полтора года в тюрьме.

Надо было бы ее отпустить. Вот только он не собирался этого делать. Нет, он хотел позабавиться с ней, да так, чтобы она потом и смотреть не смогла на другого мужчину. На этот раз не будет Нейта, который встал бы на его пути.

Потому что Диллон не верил в привидения.


Она не заметила его, когда проскочила мимо и захлопнула дверь в свою комнату. Он слышал, как она возится с замком, и мог бы ей сказать, что ключ, который она взяла от другой комнаты, ей не поможет. Ее не спасла бы и добротная щеколда, если бы таковая имелась на ее двери.

Однако она не могла ни видеть его, ни слышать. Джейми знала, что он умер три месяца назад, и ни за что бы не призналась, что верит в привидения. К тому же она вся была на нервах, еще немного, и она сорвется.

Он догадывался, что именно Джейми горевала о нем больше, чем все остальные. И больше всех страдала, даже не догадываясь, кого оплакивает. Тетя Исабель вела себя как подобает героине греческой трагедии, ярко демонстрируя свою утерю и проливая потоки слез, а вот Джейми скорбила тихо, но искренне. Эта мысль так ему понравилась, что даже захотелось потрепать Джейми по плечу.

Но он не собирался объявлять о своем присутствии, пока не будет полностью к этому готов. И пока не получит все, на что надеялся. Он не знал, когда настанет этот час, все зависело от Диллона. Пока Джейми находится в этом доме, все должно пойти как по маслу. Он достаточно хорошо знал своего друга, чтобы понять — тот не отпустит дорогую кузину. Не в этот раз.

Рано или поздно Диллон затащит Джейми к себе в постель, отстраненно подумал Нейт. Он знал, что Диллон заинтересовался его сестрой при первой же встрече. Ей было тогда четырнадцать лет. Она была милой и невинной и страшно боялась необузданного приятеля своего брата. С тех пор Диллон мечтал о ней, а он был не из тех, кто ограничивается пустыми фантазиями. И как только Джейми появилась на пороге его дома, судьба ее была решена. Диллон возьмет ее, и Нейт не сможет ему помешать. Тут не помогут ни звон цепей, ни стук по ночам — ничего не остановит Диллона, если он захочет осуществить заветную мечту.

Поэтому Нейту оставалось только одно — подготовиться к худшему. По крайней мере, он сможет за ними наблюдать.


В комнате было темно, только время от времени за окном вспыхивали огни неоновой вывески. Джейми была так занята дверным замком, что даже не удосужилась включить свет. Она воспользовалась ключом от ванной комнаты. Конечно, закрытая дверь — не помеха на пути у решительно настроенного мужчины, но это обстоятельство сможет хоть ненадолго его остановить. За это время Джейми смогла бы вылезти в окно.

Вот только за окном ее ожидала грязная улица, покрытая тонким слоем снега. Так что падать будет очень больно, и неизвестно в каком она будет состоянии, когда приземлится внизу.

Она вынула ключ из замка, придвинула чемодан к двери и опустилась на матрас. И отчего она так запаниковала? Ведь Диллон просто с ней разговаривал. Он не сделал ничего такого, чего не делал много лет назад. Да и тогда он просто спасался от скуки. Он явно не собирался бросаться за ней вдогонку, как какой-нибудь пират-головорез и вышибать дверь ногой, чтобы взять ее силой. Все это годилось для дешевого любовного романа.

Почему же она до сих пор стискивала в руке ключ, как будто от этого зависела ее жизнь?

Диллон даже не поцеловал ее, просто легко коснулся губами. Отчего же она чувствовала себя такой беспомощной и возбужденной? Он всегда действовал на нее подобным образом, но на этот раз рядом не было Нейта, чтобы ему помешать. И Диллон поступит на этот раз так, как ему заблагорассудится. И неважно, хочет она того, или нет.

В глубине души Джейми знала, что хочет Диллона. Хочет, чтобы он целовал ее и ласкал. Хотя была уверена, что ничего путного из этого не получится.

Она закрыла глаза, но неоновые вспышки продолжали мигать и под веками. Ей жизненно необходимо отсюда выбраться. Может быть, завтра она сможет уговорить Диллона помочь ей, если только он не удерживает ее по другой, неизвестной ей причине.

Впрочем, все это не имело значения. Убраться отсюда как можно скорей — вот что было действительно важно. Например, она могла бы бросить старенький Вольво и купить себе новую машину. Тем временем, если Диллон не захочет отпустить ее подобру-поздорову, она просто выкрадет одну из его машин.

А что, запросто. Только для этого нужны очень веские причины. Ей следует припомнить все, что случилось двенадцать лет назад той ужасной ночью. Может быть, в прошлом она найдет ответ на вопрос, как ей поступить дальше.

Двенадцать лет назад


— Я думал, ты пойдешь на выпускной бал с Заком Гантером, — сказал Пол Джеймсон. Голос его звучал невыразительно, и это почему-то встревожило ее, даже напугало.

Пол был одет в темно-синий блестящий смокинг, вид которого привел бы в ужас ее мать. По правде сказать, Джейми его наряд тоже не понравился. Он явно был с чужого плеча — рукава были слишком коротки, а сам он болтался на Поле, как на вешалке. Но Джейми напомнила себе, что это — самый привлекательный мальчик в школе и она должна быть счастлива, что он с ней раговаривает.

— Мы расстались, — сказала она. — А что с Шарлин? Она тоже здесь?

— Нет, черт возьми. Она тоже бросила меня перед самым балом. Зря я взял этот дурацкий смокинг напрокат. Выходит, мы друзья по несчастью.

Джейми подумала о своем розовом бальном платье, которое сейчас валялось на полу в ее спальне, и ей стало грустно.

— Выходит, что так.

— Все равно здесь намного веселей, чем в школе — полно травки, пива, кто-то даже принес коку. Наверное, твой приятель.

— Кока? Приятель? — смущенно переспросила она.

— Ты чего? Из спецшколы? — засмеялся он и склонился в ее сторону. — Нет, вспомнил, ты же примерная ученица. Позволь познакомить тебя с правдой жизни. Травка — это марихуана, а кока — это кокаин… А пиво — это пиво, — через минуту добавил он и глупо захихикал.

— Я знаю, что значит травка, — раздраженно сказала Джейми.

— А пиво? — глупо улыбнулся он.

— Тоже, но мне оно не нравится.

На его красивом лице появилась широкая улыбка.

— Это просто здорово, потому что я тоже люблю выпивку покрепче. Можешь радоваться, я припас бутылку текилы.

— А кто принес марихуану и кокаин?

Пол снова посмотрел на нее, как на идиотку.

— Я же говорил, что твой дружок.

— То есть?

— Диллон Гейнор.

— Не верю, — ответила Джейми, хотя все начало укладываться в целую картину. Ведь Диллона выгнали из школы, все об этом шушукались, но никто не знал точно, что было тому причиной.

— А ты спроси у своего брата.

— Кузена, — поправила она машинально. — И Диллон мне никакой не дружок, он просто привез меня сюда.

— Да, ты точно не во вкусе Киллера. Кроме того, он не отдал бы тебя мне, — он схватил Джейми за руку. — Давай найдем уголок поукромней и я научу тебя, как пить текилу.

— Уверена, что могу обойтись без инструкций, — сказала она и огляделась вокруг. Те, кто их встретил, куда-то исчезли. Возле старого желтого кадиллака не было никого, кроме них двоих.

— Куда все подевались? — спросила она.

Пол ухмыльнулся и начал гладить ей плечо.

— Не волнуйся, крошка. Я о тебе позабочусь.

Может, это она была во всем виновата. Ведь достаточно было взглянуть на красное лицо Пола, чтобы понять, что он очень пьян. Он не заставлял ее пить текилу, только подсовывал бутылку для очередного глотка. Сначала текила показалась ей горькой, но потом по ее телу разлилось приятное тепло. Она помнила, что сама уселась на заднем сидении машины Диллона, и ее не раздражало то, что Пол осыпал ее быстрыми влажными поцелуями, а затем запустил руку ей под блузку. Почему же она ожидала, что он остановится, когда, в конце концов, она сказала «нет»?

Она неподвижно лежала, распластанная под его тяжелым телом, в то время как он, ругаясь и кряхтя, тискал ее груди и скользил языком по зубам. Наверное, ей следовало выпить больше, чтобы полностью отключиться или чтобы получить удовольствие от того, что с ней делали. Вместо этого она трезвела с каждой минутой и ей становилось все противней. Он же сначала обещал, что ей это понравится, потом обозвал холодной сучкой и стал обвинять ее в том, что она сама виновата. В конце концов, он замолчал, зажал ей рот и расстегнул брюки.

Он сорвал с нее простые хлопковые трусики, и это было больно, но потом пришла другая, настоящая боль, когда он начал с силой толкаться в нее, подминая под себя ее хрупкое тело. Ей показалось, что внутри у нее что-то рвется, когда из его горла раздался низкий стон, и он лишил ее девственности.

Ее более опытные подружки утверждали, что чем больше это длится, тем лучше. Теперь она поняла, что ее обманули. Это длилось целую вечность. Пол толкался в нее и пыхтел, а она неподвижно лежала под ним и плакала.

Наконец, Пол издал глухое мычание и вышел из нее, навалившись всей своей тяжестью. Отдохнув минуту, он сел и начал застегивать брюки, глядя на нее из-под опухших век.

— О Боже, почему ты плачешь? — спросил он. — Терпеть не могу девчонок, которые все время плачут. Они делают это только затем, чтобы обратить на себя внимание. Только меня не проведешь. Даже не мечтай, что из-за такой глупости я буду с тобой встречаться. Шарлин, как всегда, ко мне вернется. А если нет, ты уж извини, я найду себе кого-нибудь получше.

Нашарив на полу машины джинсы, Джейми кое-как натянула их на себя и забилась в угол кадиллака. Потом она увидела на кожаном сидении кровь и устало подумала, что Диллону это не понравится.

Она посмотрела на Пола, но сквозь пелену слез увидела лишь его расплывчатый силуэт. Потом на нее напала икота, и он посмотрел на нее с отвращением.

— Прекрати! — прошипел он. — Давай обойдемся без сцен. Возьми, — он протянул ей бутылку с текилой. — Выпей и перестань реветь.

От запаха текилы ее замутило. Она слепо толкнулась в дверцу, но та не открылась. Тогда она вылезла сверху и, пошатываясь, побрела в сторону деревьев, где ее вывернуло наизнанку.

Когда все закончилось, Джейми упала на землю и зарыдала. Она понимала, что слезы уже не помогут, но ничего не могла с собой поделать. Она свернулась в клубок и плакала.

Потом она услышала голоса и чей-то пьяный смех. Она села и смахнула с лица слезы, боясь что ее хватятся и начнут искать.

Джейми знала, что эта ночь обернется для нее кошмаром. Диллон вернулся с девушкой и, скорей всего, хотел воспользоваться задним сидением своей машины.

— Эй, парень, оставь нас наедине, — сказал Диллон.

Пол что-то пробормотал в ответ, значит, он еще оставался в машине. Потом она услышала его голос.

— Уже ухожу. В следующий раз, когда попросишь меня позаботиться о девчонке, найди кого-то поопытней. С этими девственницами беды не оберешься.

— Ты о чем толкуешь? — обманчиво спокойным тоном спросил Диллон.

— Как о чем?! — вскинулся Пол. — Она все время ревела. Ты знаешь, как тяжело трахаться, когда девчонка плачет? Ну и намучался же я! Кстати, извини за заднее сидение, — смущенно добавил он. — Мог бы предупредить, что у нее это в первый раз.

На минуту воцарилась тишина.

— Киллер, ты делаешь мне больно! — вдруг взвизгнула девушка. — Отпусти, а то у меня будут синяки!

— Эй, Диллон! — донесся издалека голос Нейта.

Джейми не могла больше этого слышать. Она вскочила на ноги и побежала. Она надеялась, что выбрала правильное направление. Рано или поздно она выбежит на дорогу, а там ее кто-нибудь подберет. В течение этой ночи с ней случилось уже столько ужасного, что она перестала бояться ездить автостопом.

Шоссе было дальше, чем она рассчитывала, и Джейми показалось, что она бежит по кругу. А потом она услышала звук автомобиля и кинулась в ту сторону.

Она выбежала на дорогу в тот момент, когда мимо проезжала автомашина. Джейми оказалась в свете фар. Ей даже не пришлось голосовать, потому что автомобиль резко затормозил и она увидела Нейта за рулем.

— Садись, золотко, — сказал он как ни в чем не бывало, и это в какой-то мере ее успокоило. Если бы он начал ее жалеть, она бы разрыдалась снова.

Джейми обошла машину и села. Автомобиль был ей незнаком, и у Нейта еще не было водительских прав, но она не стала задавать вопросов, просто застегнула ремень безопасности и закрыла глаза.

Нейт ехал очень быстро. От него несло пивом, и ее снова затошнило. Она поклялась себе, что до конца жизни не возьмет в рот ни капли спиртного. И она никогда больше не будет мечтать о том, что такой плохой парень, как Диллон Гейнор, достоин любви.

Хотя порядочный с виду Пол Джеймсон оказался гораздо хуже.

Она тут же напомнила себе, что сама во всем виновата. Это она его спровоцировала. Если бы она сразу стала возражать, ничего бы не случилось. Кроме того, наверное, Диллон что-то ему сказал. Ведь он вручил ее Полу как спелое яблоко, небось еще и подначил… А потом она напилась, и все ее протесты, видимо, выглядели неубедительно.

Она тихо застонала, и Нейт с некоторым интересом посмотрел на нее. Одной рукой он вел машину, другая небрежно лежала на спинке сидения.

— Держи нос кверху, Джейми. Это должно было случиться рано или поздно, а так все уже позади. В следующий раз будет лучше.

— Следующего раза не будет, — с горечью сказала Джейми.

— Конечно, будет. Стоит Диллону только поманить пальцем, как ты тут же к нему побежишь.

— С оружием, — добавила она.

— Он не виноват. Ты бы очень удивилась, если бы знала… — Но тут он заметил в зеркале заднего обзора мигающие синие огни и оборвал на полуслове. — Черт возьми!

Джейми оглянулась назад.

— Ты превысил скорость?

— Я превысил скорость, обкурился и взял машину, забыв спросить хозяина о разрешении. Джейми, мы здорово влипли.

Она в ужасе уставилась на него.

— Не стоит волноваться. Тетя Исабель сделает все, чтобы нас отмазать, так что думаю, нам ничего не грозит. Черт побери, мне даже могут выписать штраф, — засмеялся Нейт.

Часом позже они сидели в полицейском участке и ждали, когда за ними приедет Виктор Кинкейд. Оформление документов длилось не больше пятнадцати минут, и они уже собирались выходить, когда полицейские привели кого-то в наручниках. Парень был весь в синяках и вымазан кровью, но Джейми его тут же узнала.

Диллон Гейнор!

Он посмотрел на них заплывшим глазом, и его губы скривились в знакомой ироничной усмешке. А потом полицейские потащили его к дежурному офицеру. Они грубо швырнули его на лавку, и Джейми скривилась. Вовсе не от жалости, а потому что терпеть не могла проявления жестокости. Кроме того, Диллон, действительно, выглядел очень скверно.

— Диллон Гейнор, — покачал головой дежурный офицер. — Я мог бы догадаться, что ты к нам вернешься. Только на этот раз легким испугом не отделаешься. Тебя предупреждали — еще одна драка, и ты попадешь за решетку. Как говорится, что посеешь, то и пожнешь.

— Дела обстоят еще хуже, — сказал один из полицейских. — Другой мальчишка попал в больницу.

— Ничего удивительного, — заметил дежурный офицер. — Мне только интересно, как ему удалось так хорошо отделать красивое личико нашего друга Гейнора.

— Другой мальчишка его едва коснулся, — злорадно усмехнулся полицейский. — Он… споткнулся, когда садился в патрульную машину.

— Несчастный случай, — небрежно заметил дежурный офицер.

— Очень несчастный.

— Нейт! Джейми! — в дверях полицейского участка возникла Исабель Кинкейд, в вечернем платье и с ниткой жемчуга на шее. Она осматривалась по сторонам, как будто впервые в жизни оказалась в полицейском участке. Возможно, так и было. — Отец ждет вас в машине. Идите, я не хочу, чтобы вы тут пробыли больше, чем требуется.

— Мама… — начала было Джейми, но Исабель бросила на нее такой взгляд, что Джейми замолчала.

— Помолчи, Джейми. Я тобой очень недовольна. И тобой тоже, Нейт, — добавила она, бросив на племянника ледяной взгляд.

— Но ты же простишь меня, тетя Исабель, — мило улыбнулся ей Нейт. — Ты не умеешь долго сердиться.

Ее мать грустно улыбнулась Нейту.

— Поспешите, — более теплым тоном сказала она. — Чем меньше вы пробудете в компании этого субъекта, тем лучше. — Исабель окинула Диллона презрительным взглядом. — Я предупреждала тебя, Нейт.

— Да, я помню.

Нейт обнял Джейми за плечи и вывел ее в тепло весенней ночи.

— Диллон — парень что надо, — одобрительно сказал Нейт. — Я им просто восхищаюсь. Интересно, с кем он подрался? Может, с Джимми Кантоном, потому что тот имел на Диллона зуб за то, что он увел у него подружку. Интересно, убил он Джимми или нет, — задумчиво произнес Нейт.

Джейми задрожала.

— Нос кверху, Джейми, — продолжал он. — Не делай такой кислой мины. Вернись домой, прими душ и выкинь из головы все, что случилось.

Она с удивлением посмотрела на него. Может быть, Нейт шутит? Но он был совершенно серьезен.

— Не волнуйся, сестренка. Обо всем, что было, известно только Диллону, а он настолько пьян, что завтра к утру обо всем позабудет. Кроме того, у него появились другие заботы. Теперь он должен думать, как бы отвертеться от тюремной камеры. Ему светит года два, не меньше.

— А как же Пол?

— О, уж он-то будет молчать, как рыба. Шарлин прибила бы его на месте. А если он все же начнет хвастаться, просто скажи, что он лжет. Тебе все поверят. Посуди сама, с чего бы такой порядочной девушке, как ты, заниматься этаким делом на заднем сидении автомобиля?

Джейми почувствовала, как у нее сжался желудок.

— Ты прав, — сказала она чужим голосом.

— Как только примешь ванну и хорошо выспишься — сразу почувствуешь себя лучше, — весело сказал Нейт. — Уж ты мне поверь.

— Я всегда тебе верю.


Глава девятая


Все выглядело бы не так плохо, если бы ей удалось заснуть. Полдня она бродила по дому и во дворе, а когда пришло время ложиться спать, сон упорно не шел к ней. Поэтому она лежала в темноте и без конца прокручивала в уме события той давней ночи.

Она была уверена, что прошлое осталось далеко позади. В свое время по просьбе дочери Исабель потратила кучу денег на услуги психотерапевта, даже не спросив о причине. Джейми старалась изо всех сил, чтобы стереть из памяти малейшее воспоминание о той ночи.

В конце концов, все было не так уж плохо. Если хорошо задуматься, то, что с ней произошло, нельзя было назвать изнасилованием в полном смысле слова — Пол не ударил ее, просто он был пьян и здорово возбужден, у него и в мыслях не было причинить ей какой-либо вред. После того инцидента она больше с ним не встречалась — когда спустя две недели она покинула стены своей комнаты, до нее дошли слухи, что Пол находился в больнице из-за несчастного случая. Он пробыл там все лето, потом закончил выпускной класс. Они больше так и не встретились, в таком густонаселенном городке, как Маршфилд это было вовсе не редкостью. И Джейми могла притвориться, что той злополучной ночи не было и в помине.

Если бы только Нейт не возвращался без конца к этой теме.

Она понимала, почему он это делает. Скорее всего, ему хотелось, чтобы она встретилась с прошлым лицом к лицу, а не бежала от него. Спокойно проанализировала случившееся, разобралась в причинах и последствиях. Вобщем, боролась с прошлым, чтобы уверенно встретить завтрашний день. Он не понимал, что больше всего на свете ей хотелось похоронить прошлое. Пола она больше не видела, Диллон отсиживал срок в тюрьме — никто не мог ей напомнить, что проклятая ночь случилась на самом деле.

Кроме Нейта. А еще она стала избегать прикосновения чужих рук. К счастью, в семействе Кинкейдов избегали проявления пылких родственных чувств. Таким образом, Джейми могла неделями обходиться без пожатия дружеской руки.

По крайней мере, в их доме перестали произносить имя Диллона Гейнора. Джейми стало известно — в самых общих чертах — что он получил срок за то, что жестоко кого-то избил, даже Нейт отказывался говорить с ней на эту тему. Она пришла к выводу, что впервые за все время Киллер хватил через край, даже по меркам Нейта. Мальчишеские проделки — это одно дело, а драка с тяжелыми последствиями — совсем другое.

В конце концов, все могло закончиться очень хорошо. Но не тут-то было. Умер Нейт, избитый до смерти в доме человека, который уже отсидел срок за то, что в свое время тоже кого-то избил. А Джейми до сих пор панически боялась прикосновения мужских рук.

Зато Диллону, похоже, было все ни по чем. И это не удивительно, потому что его никогда не мучила совесть. Он просто шел по жизни, не замечая, что на своем пути наносит вред окружающим, ломает чужие судьбы. Приносит смерть.

Джейми села на матрасе, оперлась о стену и стала смотреть на неоновые огни за окном. Судя по всему, было очень поздно, дело близилось к рассвету, потому что игра в покер закончилась далеко за полночь. Сколько она ни всматривалась в ночное небо, Джейми не видела признаков наступающего утра. Значит, впереди у нее долгие, пустые часы, чтобы без конца прокручивать в уме события давно минувших лет.

Самым ужасным было то, что она до сих пор помнила, как хорошо ей было с Диллоном и как плохо с Полом. Она не могла понять, в чем причина, не хотела смириться с очевидным.

Не в состоянии больше ни минуты выдержать напора мыслей и воспоминаний, Джейми поднялась с матраса. В большом старом доме стояла тишина — Диллон, должно быть, уже давно лег спать; даже крысы, и те уснули. Она решила спуститься вниз, на кухню, и поискать что-нибудь покрепче пива, что бы помогло ей расслабиться и, может, даже уснуть.

В коридоре по-прежнему горел свет. На ней были короткие штанишки и футболка — ее обычный ночной наряд — она терпеть не могла ночных рубашек и никогда не брала их с собой в дорогу. А впрочем, какое это имело значение, если она никого не встретит? С таким же успехом она могла выйти из комнаты голышом — все равно бы никто не заметил.

Она осторожно спустилась по лестнице, стараясь снова не наступить на останки крысы, но к счастью, этого не произошло. Зайдя в полутемную кухню, она с некоторым облегчением и отвращением заметила, что стол по-прежнему уставлен стаканами, банками из-под пива и пепельницами. Однако денег не было. Наверное, это было к лучшему, потому что она не была уверена в том, как бы отреагировала на пухленькую пачку долларов, которые помогли бы ей сбежать из этого дома. Скорее всего, она бы забрала деньги, хотя знала, что опасно вставать на пути у такого типа, как Диллон Гейнор.

Она нашла на столе стакан с виски, из которого весь вечер прихлебывал Диллон. Джейми тут же схватила его, намереваясь проглотить золотисный напиток одним глотком. И чуть не поперхнулась.

Это был не виски, а холодный чай без сахара! С отвращением она поставила стакан обратно на стол. В то время, как его партнеры накачивали себя пивом, Диллон только делал вид, что пьет вместе с ними. Ничего удивительного, что в конечном итоге он оказался в выигрыше. Джейми пожала плечами: ничего другого она от Диллона не ожидала.

Она начала основательно и неспеша обыскивать кухню в поисках спиртного. Раз она пила пиво, значит, должны были остаться его запасы. Но сколько она ни искала, ничего не нашла. Может быть, Генри с Маузером унесли остатки выпивки с собой? Это бы объяснило тот факт, что на кухне не было ни капли спиртного.

— Нашла что-нибудь интересное? — раздался вдруг голос Диллона.

Джейми не услышала, как он вошел и поэтому на мгновение замерла в нерешительности, но затем, постаравшись придать лицу безмятежное выражение, спокойно обернулась и посмотрела на Диллона.

Он стоял, прислонившись к дверному косяку. Джинсы низко сидели на его бедрах, легкая рубашка была небрежно расстегнута на груди. Как и прежде, выглядел он превосходно — плоский живот и хорошо развитая мускулатура, не имевшая ничего общего с искусственно накачанными мышцами культуристов. В нем присутствовала какая-то скрытая мощь, притягательная и немного сексуальная.

Боже, спохватилась Джейми, и откуда в ее голове берутся такие мысли? Особенно в присутствии этого мужчины?

— Я искала чего-нибудь выпить, — нехотя пояснила она. — Не могу никак заснуть.

Диллон вошел на кухню и закрыл за собой дверь в гараж.

— Сомневаюсь, что тебя мучает нечистая совесть. Ведь ты не сделала ничего плохого, для этого ты слишком молода и неопытна.

— Зато ты не терял времени даром, — с горечью признала она.

— Думаешь, это я виноват в том, что у тебя мало опыта? Ну это как посмотреть… — Диллон пожал плечами и двинулся к ней медленной походкой. Видимо, он не сомневался, что на этот раз она не сбежит.

— Я хотела сказать, что это у тебя нечистая совесть. Ты совершил в жизни много плохого.

— Да, это так. Но в отличие от тебя, я не собираюсь изводить себя по этому поводу. Что сделано, то сделано. И никакие рыдания и жалобы здесь не помогут.

— Я не жалуюсь.

— А я этого и не говорил, — он обошел стол и загородил ей путь на лестницу. — Рано или поздно тебе придется преодолеть прошлое, просто отбросить его прочь.

— Не смей подходить ко мне! У тебя только одно на уме…

— Ну что же, это тоже один из способов послать прошлое к черту, — сказал он и подошел еще ближе.

Ситуация стала действовать ей на нервы. Она не собиралась кружить вокруг стола всю ночь.

— Это просто смешно! Мы бегаем вокруг стола, как в каком-то глупом детском мульфильме.

— Тогда стой на месте.

Она снова сделала шажок назад.

— И не подумаю. Просто скажи, где найти то, что поможет мне уснуть, и я тут же вернусь в постель.

— Вот здесь, — он схватил ее за руку и прижал к столу.

— Отпусти меня, — попросила она. — Я не люблю, когда меня касаются чужие руки.

— Привыкай, — тихо сказал он. Обняв Джейми за талию, Диллон легко приподнял ее. Он смахнул со стола пустые стаканы и карты, и вот она уже лежала на столе, он прижимался к ней всем телом, глядя ей прямо в глаза. Джейми чувствовала, что он возбужден, неоспоримое свидетельство этого прижималось к ее бедру. Она затаила дыхание.

Он смотрел на нее и, вероятно, раздумывал над ее странным поведением, ощущая всем телом, что она находится на грани истерики.

— Нейт не обмолвился об этом ни словом, — сказал он больше для себя, чем для нее.

— Ты о чем? — пропищала она, не узнавая своего голоса. Ее тело сотрясала дрожь, но, казалось, он этого не заметил.

— Ты боишься мужчин, Джейми. В этом виноват Пол?

— Я сама виновата, — прошептала она, уверенная в своей правоте. Она не хотела обсуждать этот вопрос, уж во всяком случае, не с Диллоном Гейнором.

Она удивилась, когда он легонько коснулся губами ее лба.

— Хорошо, что Пол умер, — проворчал он. — Иначе пришлось бы его прикончить.

Его губы проследили мягкий овал ее лица, задев крешек губ.

— С другой стороны, может, это к лучшему. Ведь ты не знаешь, чего была лишена, — прошептал он, лишь на секунду прижавшись к ее губам, затем его рот пустился в дальнейшее путешествие по ее телу.

— Отпусти меня, Диллон, — дрожащим голосом попросила она. — Пожалуйста.

Ее слова не возымели никакого действия: Диллон продолжал медленно ласкать губами ее шею. Джейми не сделала ни малейшего движения, чтобы оттолкнуть его. Она лежала тихо и неподвижно, руки прижаты к столу, каждая клеточка ее тела напряжена, глаза зажмурены. Рано или поздно все это закончится, и она выживет. Как всегда. Ведь она очень сильная, и если захочет, то сможет справиться, с чем угодно.

Губы мужчины снова коснулись уголка ее губ, и Джейми не смогла удержаться от тихого стона.

— Открой глаза, Джейми, — попросил он ее шепотом.

Против своей воли она медленно открыла глаза и встретилась с чистой голубизной его глаз.

— Уже лучше, — улыбнулся он. — Если хочешь, чтобы я тебя отпустил, тебе нужно сделать всего одну вещь.

— Нет!

— Интересно, что за гадкие мысли пришли тебе в голову, Джейми. Я имел в виду поцелуй.

— Ты пьян, — заявила она. — Или просто обкурился, а может, что и похуже.

— Как ты уже смогла убедиться, я не пил. Если что и мешает мне трезво мыслить, то это ты сама.

— Это плохо.

Он криво усмехнулся.

— Я никогда не утверждал, что ты действуешь на меня благотворно. Но чувство это очень сильное, уж можешь мне поверить. Как же нам быть?

— Это твоя проблема, не моя. Лично я даже пальцем не пошевелю!

— Вот видишь, тебе уже лучше. Ты перестала дрожать, можно сказать, ты просто клокочешь от ярости. Это большой прогресс.

А ведь он прав, с удивлением подумала Джейми. Она уже не дрожала, как осенний лист, а гнев пересилил чувство страха. Как ни странно, то, что Диллон заметил это раньше нее самой, рассердило ее еще больше.

— А ну отпусти меня, а не то пожалеешь! — закричала она, пытаясь вырваться. Если постараться, она сможет ударить его коленом в пах. Правда, до сих пор ей не приходилось этого делать, но никогда не поздно начать.

— Даже не думай, малышка, — сказал он, прижимая ее к тяжелому дубовому столу так, что она не могла даже пошевелиться. Джейми так расстроилась, что даже не обратила внимание на то, как он ее назвал.

— Прошу тебя в последний раз… — в сердцах сказала она.

— А я говорю тебе в последний раз, чтобы ты меня поцеловала. Потом можешь спокойно отправляться спать. Я даже обещаю не касаться твоей груди. Но в следующий раз подумай дважды, прежде чем появляться передо мной без лифчика. Я не железный, знаешь ли. А ты постоянно испытываешь мое терпение.

— Судя по всему, ты даже не пытаешься держать свои чувства под контролем.

Он засмеялся низким волнующим смехом, на который ее тело ответило сладкой дрожью.

— Ты даже не представляешь, что бы я с тобой сделал, если бы хоть на минуту поддался искушению. Меня сдерживает элементарное чувство порядочности.

— Да в тебе нет ни капли порядочности.

— Ну что же, тогда просто радуйся, что я тебя отпущу, как только ты меня поцелуешь. Ты сама виновата, нужно было бежать, покуда у тебя было время.

— Интересно, когда? — возмущенно поинтересовалась Джейми.

— Да когда хочешь. Впрочем, можешь меня не целовать. Мне и так хорошо. Я могу провести так целую ночь: лежать и немножко тереться об тебя. Ты уж извини, если я ненароком тебя испачкаю.

— Ты просто отвратителен!

— Дело не во мне, Джейми. Это мать-природа дает о себе знать.

Он снова легко качнулся вперед, упираясь возбужденным органом в ее сжатые бедра. Джейми задрожала, охваченная странным волнующим чувством.

Она встретилась с глазами Диллона, и поняла, что это чувство ей знакомо. Это были первые признаки сексуального возбуждения.

Это было просто несправедливо! Потребовалось целых двенадцать лет, чтобы она почувствовала возбуждение в объятиях мужчины. И надо же было такому случиться, чтобы этим мужчиной оказался Диллон Гейнор. Бессовестный, жестокий и бессердечный негодяй! Но стоило ему снова качнуться в ее сторону, не сводя при этом с нее глаз, как она почувствовала, что все ее тело охватил огонь. Джейми изо всех сил старалась побороть возбуждение, но это ни к чему не привело.

Ей нужно собраться с силами, встать и убраться отсюда как можно быстрей. И был только один способ, чтобы этого достичь. По крайней мере, это меньшее из зол, с горечью подумала Джейми.

— Хорошо, — сказала она и быстро поцеловала его в губы.

Он посмотрел на нее с явным разочарованием.

— Это еще не все.

— Ты сам сказал, как только я тебя поцелую, ты меня отпустишь.

— Я хочу почувствовать твой язык.

Он снова уперся ей в бедра, и снова знакомое уже чувство тепла охватило ее тело. Если дело пойдет в том же духе, ему останется лишь дотронуться до нее, и все ее хваленое самообладание разлетится на мелкие кусочки. Джейми готова была на все, чтобы этого не случилось.

Она подняла руку, обняла Диллона за шею и открытым ртом прижалась к его губам. Джейми почувствовала, как его ладони приподняли ее лицо, его язык встретился с ее языком, нежно потерся об него. Девушка отчаянно пыталась сдержать свои чувства, которые, казалось, вот-вот захлестнут ее с головой. Но было уже слишком поздно. Она отдалась поцелую всем телом, всей душой.

Ей казалось, что сердце остановилось у нее в груди. Первым очнулся Диллон, он оторвался от ее губ, глядя на нее изумленными глазами, прерывисто дыша и облизывая влажные от поцелуя губы.

— Будь я проклят, — прошептал он. — Что за дурацкая идея пришла мне в голову!

Полудремотное состояние чувственного восторга, в котором она пребывала, внезапно прошло. Джейми резко оттолкнула Диллона от себя. На этот раз он подчинился, отойдя от нее в темный угол кухни, недоуменно качая головой.

Она не собиралась копаться в его мыслях и чувствах. Диллон ее отпустил, и только это имело значение. И тут же она осознала, что не имеет ни малейшего желания убегать наверх, в спасительную тишину своей комнаты.

Она слезла со стола, стараясь скрыть дрожь в коленях.

— Дурацкая идея! — повторила она. — Не знаю, зачем тебе это было нужно, но думаю, что дикое желание здесь ни при чем. Ведь я не в твоем вкусе, верно? Ты всегда это знал. А теперь позволь мне подняться наверх и давай забудем все, что здесь произошло.

Он засмеялся, сведя на нет ее благородный порыв.

— Ты говоришь словами Герцогини, — сказал он, выйдя на свет из темного угла. — Посмотри на меня внимательно и скажи, что дикое желание здесь ни при чем.

Она с трудом проглотила слюну.

— Это нормальная реакция, обычная физиология… — начала было она, но Диллон прервал ее, подняв руку вверх.

— На твоем месте я бежал бы отсюда сломя голову, покуда ты снова не очутилась на столе и я не показал тебе, какого типа женщины мне нравятся, — угрожающим тоном сказал он.

Джейми тут же бросилась наверх.


Она сбежала так быстро, что даже не захлопнула за собой дверь. Он услышал, как она споткнулась на лестнице, и если бы не плохое настроение, рассмеялся бы от души. Не хватало еще, чтобы бедняжка сломала шею, убегая от него. Или того хуже, выпрыгнула в окно. Хорошо, что он не страдал от комплекса неполноценности, иначе поведение Джейми Кинкейд вывело бы его из равновесия.

Достаточно было одного поцелуя, чтобы выбить почву у него из под ног. Подумать только, прошло столько времени, а ему вдруг припомнилось все — ее невинность, горячее желание, волнующая чувственность, так глубоко скрытые в ее подсознании, что потребовался бы по меньшей мере бульдозер, чтобы вытащить все эти чувства на поверхность. А может, хватило бы одного решительно настроенного мужчины.

Диллон считал себя мужчиной, готовым на все. Надо было признать, все произошедшее здорово его встряхнуло. Одно дело, когда она была шестнадцатилетней девчушкой, которая тайно по нему вздыхала, но в общем-то не особо обращала на него внимания. Он тоже старался ее избегать, тем более, что Нейт из кожи вон лез, чтобы остудить чувства близкого друга к своей кузине.

Теперь они были взрослыми и свободными людьми. Он до сих пор помнил, как она дрожала под тяжестью его тела, как в ее глазах он увидел страх, сменившийся затем томным желанием, его потрясло небывалое по силе страстное чувство, охватившее его, когда Джейми подарила ему, наконец, чертов поцелуй. Что и говорить, Диллон сам испугался своих чувств.

Может быть, нужно было прислушаться к голосу своей совести, к советам Маузера и отпустить Джейми домой. Сделать так, чтобы чудесным образом нашлась ее сумочка, потратить полчаса на то, чтобы починить ее старенкий вольво, который томился под брезентом в углу его гаража. Но он не спешил этого делать, потому что был уверен, если Джейми уедет — они никогда не встретятся вновь. Для этого просто не будет повода, ведь Нейт был единственной ниточкой, которая их связывала. Видно, пришло время разорвать эту нить, дать девице пинка и продолжать жить своей жизнью.

На повестке дня оставался только один вопрос — должен ли он сначала поиметь ее так, чтобы у нее искры посыпались из глаз, или не поддаваться искушению.

Ответ он знал наперед. Нейт Кинкейд с ума бы сошел, если бы знал, что Диллон трахнул его маленькую кузину. И только по одной этой причине игра стоила свеч.

Были и другие причины. Позабавиться с Джейми было все равно что плюнуть в лицо надменной Герцогини, не говоря уже о том, что пора было покончить с историей, которая началась двенадцать лет назад. Диллон всегда любил даводить дело до конца.

Кроме того, по вине Джейми ему пришлось полтора года проторчать за решеткой. Значит, она была у него в долгу. Все равно рано или поздно она переспит с каким-нибудь типом, почему не с ним?

У него был миллион причин, одна другой лучше, чтобы затащить ее в постель. Но ни одна из них, в общем-то, не имела значения. Просто он хотел эту женщину так, что сердце ныло. Вот и вся правда…

Ему было наплевать на все ее страхи и предубеждения. Он прекрасно знал, что в конце концов поможет ей с ними справиться.


Глава десятая


Нейт не мог точно вспомнить, когда он решил убить Джейми. Случилось ли это тогда, когда он увидел, как по заснеженной дороге она бредет к гаражу Диллона? Сначала он подумал, что она приехала, чтобы отомстить, но тут же в этом усомнился. Джейми никогда не была мстительной, а уж чтобы убить кого-то — для этого нужен сильный, страстный характер, а его маленькая кузина никогда не отличалась пылкостью чувств. Кроме того, он прекрасно знал, что Джейми влюбилась в Диллона, еще будучи подростком. Бедняжка думала, что хорошо скрывает свои чувства, но Нейт обо всем догадался. Больше того, он получал огромное удовольствие, время от времени сталкивая двух голубков и наблюдая за их реакцией. Вот была потеха!

Мысль о том, чтобы убить Джейми уже приходила к нему, а точнее в ту ночь, когда она собиралась пойти на выпускной бал. После инцидента с Полом она выглядела просто ужасно, все время всхлипывала, не в состоянии подавить рвущиеся наружу рыдания. Он содрогался при мысли о том, что скажут тетя Исабель и дядя Виктор, когда увидят Джейми в таком состоянии. Он не сомневался, что тетя, как всегда, встанет на его защиту. Он не знал причины, но она его просто обожала и не желала слышать ни одного дурного слова в адрес племянника. Его больше интересовало, как долго он может испытывать терпение дяди Виктора.

Нейт понимал, что той ночью зашел слишком далеко. Дядя всегда заботился о малышке Джейми и всю вину за случившееся возложил бы на Нейта.

Можно было устроить небольшую автомобильную аварию. Это не составляло труда — сначала он свернул бы кузине шею, а затем резко свернул на обочину дороги, не забыв при этом пару раз стукнуться о лобовое стекло, чтобы получить пару синяков и царапин. Конечно, Виктор был бы вне себя от горя, но тетя Исабель думала бы только о своем воспитаннике.

Он упивался при мысли о том, что для Диллона это было бы настоящим ударом.

Но Нейту ничего не пришлось делать. Полиция остановила его за превышение скорости еще до того, как план полностью созрел в его голове. Зато все, что последовало вслед за этим, превзошло его самые смелые ожидания.

К сожалению, он забыл о чувствах Диллона. Он и вообразить не мог, что по прошествии стольких лет его друг по-прежнему влюблен по уши в его сестричку. Особенно принимая во внимание то, что сам Диллон никогда в этом не признался.

Но сейчас Нейт понял то, о чем двое голубков там, внизу, пока еще даже не догадывались. Он слышал, как напряженно звучал голос Диллона, как беспокойно ворочалась во сне Джейми. Это неизбежно должно было случиться. Пройдет каких-то пару дней, может, часов или даже минут, и они займутся сексом. И тогда ему придется убить Джейми.

В этом не было ничего личного. Он всегда любил свою маленькую кузину, а она его просто боготворила. Она никогда не представляла для него угрозу — даже дядя Виктор любил его больше, чем приемную дочь, хотя не был таким беспристрастным, как жена. И когда Диллону пришлось выбирать между Нейтом и его маленькой невинной сестричкой — трудностей тоже не возникло.

Нейт подумал, что это невинность Джейми сводила его с ума. Ее нелепая слепая вера в людей, глупая доверчивость, которая мешала ей разобраться в характере человека, увидеть за внешним благородным фасадом его истинное лицо.

Сейчас он прислушивался к тому, что происходило на кухне. До него донеслись звуки разбитого стекла, приглушенные голоса, затем наступила тишина. Он мог представить, чем они сейчас заняты и что будут делать потом, если их вовремя не остановить.

Он ждал, когда представится возможность убить Диллона. Если убить сразу двоих — это упрощало дело, но он не собирался доставить им такое удовольствие. Они должны умереть по отдельности — напуганные и одинокие. Диллон твердый орешек, его не так легко напугать, но с другой стороны, он никогда не встречался лицом к лицу с настоящим призраком.

Пожалуй, он начнет с Джейми. Она больше ему не нужна, и если Диллон найдет ее мертвой, то это его огорчит. Да еще как!

Ему осталось решить, как это сделать. Каким образом может убить призрак?


Джейми лежала, свернувшись в клубок, плотно закутавшись в спальный мешок. Она дрожала от холода. Где-то среди ночи выключился обогреватель. Но она решила, что скорей умрет, чем высунет нос за пределы своей комнаты.

Ей удалось закрыть дверь ключом от ванной. Она оставила его в двери, чтобы Диллон не мог воспользоваться другим ключом, кроме того, она подперла дверь стулом. Конечно, все эти меры предосторожности вряд ли могли остановить Диллона, но Джейми сомневалась, что у него появится желание врываться к ней в комнату.

Он уложил ее на том большом столе, только чтобы напугать. Джейми не могла понять, зачем ему это было нужно. Если ему хотелось от нее избавиться, достаточно было дать ей денег. Она бы их потом вернула, и Диллон это знал. У Кинкейдов всегда было много денег, в то время как у него их не было, хотя каким-то непонятным образом ему удалось приобрести этот огромный старый гараж. Наверное, он расплатился деньгами, вырученными от торговли наркотиками. И даже если не он убил Нейта, то это сделали его дружки — наркобароны из Колумбии. В таком случае Диллон все равно был повинен в смерти невинного человека.

Но даже она не считала Нейта таким уж безгрешным. Конечно, у него было доброе сердце и благородная натура, но пай-мальчиком он не был никогда. Что касается отношений между Нейтом и Диллоном, то Джейми не могла с уверенностью сказать, кто играл первую скрипку в их тандеме.

Сейчас это не имело значения. Нейт умер, и она надеялась никогда больше не встречаться с Диллоном. Как только взойдет солнце, она наденет на себя все теплые вещи, которые найдет в чемодане, и отправится в городок за помощью. В конце концов, она была застрахована в компании «Трипл Эй». Правда, у нее не было кредитных карточек и документов, однако ее личность можно было установить с помощью компьютерных данных. Разобравшись со всем этим, представители компании смогли бы найти ее машину и заняться ремонтом. И отработать те деньги, которые она им платит.

Она даже может обратиться в полицию. В конце концов, у нее украли сумочку с деньгами и документами, когда она находилась в чужом городе. С ней ничего не случится, если она переночует в приюте для бездомных. Там ей будет намного безопасней, чем в гараже у Диллона.

За окном сильно зашумел ветер, звуки напоминали дикие крики баньши. Черт возьми, кто такие баньши, удивилась Джейми. Сказочные ирландские духи? Предвестники смерти? В этом не было надобности — смерть уже забрала то, что ей причиталось.

Наконец рассвело. Первые лучи солнца робко заглянули через пыльные окна в комнату, где лежала дрожавшая от холода девушка. Она встала и начала искать свои ботинки.

Спасаясь от ночного холода, она уже натянула на себя теплую одежду. В слабом предрассветном сумраке она никак не могла найти обувь, поэтому включила свет, все еще дрожа от холода.

Ботинок не было. Ее прекрасных кожаных ботинок, в которых можно было добраться до города. Исчезли и туфли-лодочки, правда, в них она скорей всего сломала бы шею на обледеневшей дороге, но все же с их помощью можно было выбраться из этого проклятого места. Она осталась совсем без обуви.

Может быть, она оставила их внизу? Хотя вряд ли — она не чувствовала себя настолько свободно в присутствии Диллона, чтобы снимать с себя обувь. При виде этого мужчины Джейми всегда хотелось спастись бегством, поэтому о разувании не могло быть и речи.

А может, она забыла их в ванной? Вряд ли. Последний раз, когда она видела ботинки, те аккуратно стояли возле матраса. А теперь они исчезли так же, как ее сумочка.

Она могла бы во всем обвинить Диллона, но была уверена, что тот не хочет, чтобы она оставалась в его доме. Джейми снова опустилась на матрас. В комнате стоял ледяной холод, она видела, как ее дыхание превращается в пар, и вдруг она застыла на месте, пораженная неприятной мыслью.

Может быть, отопление вовсе не отключилось. Может быть, в комнате было так холодно, потому что здесь был кто-то еще. Она насмотрелась достаточно фильмов ужасов, чтобы знать — температура в помещении падает, когда в нем появляется призрак. Она вспомнила, что как только переступила порог старого гаража, ее не покидало ощущение, что за ней наблюдают.

— Нейт? — прошептала она. — Ты здесь?

Конечно, никто ей не ответил, и Джейми почувствовало себя ужасно глупо. Тем не менее, она продолжала говорить.

— Я не верю в привидения, но если ты где-то есть, то скорей всего там, где умер. Ты хочешь меня о чем-то предупредить?

Тишина. Джейми тяжело вздохнула и снова заговорила.

— Я не боюсь тебя, Нейт. При жизни ты ни разу меня не обидел и уж точно не сделаешь этого после смерти. Ты хочешь, чтобы я здесь осталась? Хочешь, чтобы я узнала, что произошло на самом деле? Это ты забрал сумочку и ботинки? Может, ты знаешь, черт возьми, где они находятся?

Вопрос был глупым и она не стала дожидаться ответа.

— Мне необходимо отсюда выбраться, Нейт, — сказала она в последний раз. — Мне нужно сбежать от Диллона. Ты должен меня понять. Ты знал, что я чувствую даже тогда, когда сама я ничего не понимала. Мне нужно убраться отсюда.

Раздался лязг, затем стук и громкое металлическое клацанье. Джейми от неожиданности подскочила на месте и широко распахнула глаза. Тут же из обогревателя пошел горячий воздух. Джейми недоверчиво покачала головой.

— Если это знак, то я понятия не имею, что он означает. А сейчас я спущусь вниз и поищу ботинки Диллона, чтобы убраться отсюда к чертовой бабушке. Ты уж извини меня, Нейт.

Тепло наполняло комнату так же быстро, как ранний солнечный свет. Джейми встала с матраса, подошла к двери и убрала стул, стараясь двигаться как можно тише. Она знала, что Диллон находится у себя в комнате. После того, как она убежала с кухни, она сидела и ждала, когда же он поднимется наверх. Диллон прошел мимо ее комнаты, даже не замедлив шага.

Ключ в замке повернулся с легким скрежетом, но гул печки заглушил этот звук. Кроме того, комната Диллона находилась в конце коридора — он и так ничего бы не услышал.

Половицы заскрипели под ее ногами, Джейми выругалась себе под нос, стараясь идти как можно тише. В коридоре было темно, но она не осмелилась включить свет. Она осторожно спускалась вниз, держась за перила лестницы, стараясь не думать о том, что может босыми ногами наступить на дохлую крысу. Не может быть, чтобы такое случалось два дня подряд.

Она открыла дверь на кухню, ожидая встретить там вчерашний беспорядок. Когда Диллон приподнял ее, он смахнул на пол все, что было на столе. Она отчетливо слышала звук разбитого стекла, когда он положил ее на дубовый стол. Ей нужно было остерегаться осколков стекла, чтобы не поранить ноги.

Однако на кухне царила идеальная чистота. Кто-то вымыл посуду, убрал пустые бутылки из-под пива, подмел пол. Даже вездесущие пепельницы — и те были очищены от окурков и вымыты.

Видимо, Диллон был чистюлей, хотя на первый взгляд такого не скажешь. Или просто хотел занять чем-то руки. Может, он не мог заснуть вчера ночью точно так же, как и она.

Джейми не нашла обуви, хотя на вешалках висело много одежды, в том числе свитер, в котором Джейми выходила на улицу. Она не могла припомнить, была ли там обувь прежде.

Она открыла дверь во двор и уставилась на зимний пейзаж. И почему раньше ей не пришло в голову, что Висконсине может быть так много снега? Не то, чтобы она интересовалась климатом Среднего Запада, просто она не думала, что придется ехать зимой в этот Богом забытый штат.

Она снова закрыла дверь, почувствовав холодное дуновение ветра. Не идти же на улицу босиком! Где-то в доме должна быть обувь, и если она ее не найдет, придется обмотать ноги тряпками и в таком виде шагать по сугробам. А что ей оставалось делать? Она должна была выбраться отсюда во что бы то ни стало!

Джейми с сомнением окинула взглядом дверь, ведущую в гараж. Она была уверена, что Диллон спит наверху — если бы он покинул комнату, она бы непременно услышала. Значит, она может свободно перемещаться по дому.

Она ожидала, что дверь в гараж будет заперта, но та легко открылась, стоило Джейми повернуть дверную ручку. Внутри гаража царила темнота, а по углам притаились зловещие тени. Возле двери не было выключателя, во всяком случае, Джейми его не заметила.

В центре огромного помещения стоял дюзенберг, крышка капота откинута, под ней тускло блестел двигатель. Бетонный пол под босыми ногами казался ледяным и жестким, но ее непреодолимо влекло вглубь гаража, туда, где находился ярко-желтый кадиллак.

Диллон полностью снял с него брезентовое покрывало, и автомобиль стоял во всей своей красе. Если не принимать во внимание новых кожаных сидений, он ничуть не изменился. Диллон очень гордился своей машиной. В девятнадцать лет он заботливо заклеивал клейкой лентой трещины в кожаном покрытии сидений, а теперь у него появились деньги, чтобы заменить их новыми.

Она положила руку на дверцу машины и заставила себя посмотреть вниз. Она уже не помнила, почему оказалась на заднем сидении, да еще с Полом! Конечно, она выпила слишком много текилы. Кроме того, Пол считался самым привлекательным и уважаемым парнем в старших классах маршфилдской школы. Его репутация была безупречной.

Но главная причина заключалась вовсе не в этом. Она мучилась из-за того, что Диллон целовал и ласкал ее, а потом просто бросил. Джейми чувствовала себя ненужной и покинутой. Вдобавок он передал ее Полу, как будто она была выигрышем в каком-то глупом ярмарочном состязании.

Она снова задрожала и не обернулась, когда дверь в гараж открылась.

— Зачем ты это сделал? — спросила она так тихо, что подумала, он ее не услышит.

Но он услышал.

— Что именно?

— Зачем отдал меня Полу Джеймсону?

Вопреки ее ожиданием, Диллон не стал ничего отрицать.

— Я думал, он как мечта для юной влюбленной. Все девчонки сходили по нему с ума, у него была прекрасная репутация. Капитан футбольной команды, президент школьного комитета, примерный сын и ученик… Настоящий принц для такой невинной принцессы, как ты. Кроме того, Нейт сказал мне, что ты давно в него влюблена.

При этих словах она резко подняла голову и взглянула на Диллона. Это было ошибкой. Он стоял перед ней босой, без рубашки, джинсы застегнуты, но молния раскрыта. Даже в изменчивом полусумраке он казался ей красивым, как бог, и она вдруг вспомнила, почему всегда желала его, грезила о нем.

— Не могу понять, зачем он это сказал. Я была влюблена вовсе не в Пола, и Нейт прекрасно об этом знал.

— В кого же ты была влюблена?

Это был опасный вопрос, и Джейми не собиралась на него отвечать.

— Но зачем Нейт солгал? — снова спросила она.

Диллон пожал плечами.

— К черту Нейта. Он врал при каждом удобном случае, если имел от этого выгоду.

— Какая для него выгода, если я занялась сексом с Полом?

Он покачал головой.

— О чем ты говоришь? Это было изнасилование.

Джейми старалась избегать этого слова двенадцать лет.

— Вовсе нет. Я сама села с ним в машину. Он ни к чему меня не принуждал.

— Ерунда! Ты была пьяной, а этот сукин сын вообразил, что все бабы только о нем и мечтают. Он все равно поступил бы по-своему, даже если бы ты возражала с самого начала. Да ему в голову не пришло, что какая-то там малявка Кинкейд не желает перепихнуться с самим Полом Джеймсоном. Ведь потом ты все же сказала «нет», правда?

— Да, — тихо сказала она.

Он подошел к ней ближе, а она даже не услышала. Теперь он загораживал собой единственную дверь из гаража. Джейми бросила быстрый взгляд на машину.

— Не думала, что ты все так хорошо запомнил, — смущенно пробормотала она. — Ты ведь тоже был пьян.

— Это правда, да только алкоголь не оказал на меня такого действия, как на того сопливого засранца.

Джейми еле сдержала улыбку. Она никогда так не думала о Поле, он всегда ассоциировался у нее с чем-то огромным, таящим опасность. Но слово «засранец» подходило ему как нельзя лучше, оно делало его жалким и смешным, недостойным внимания.

— Ну, выпивши ты был или нет, в ту ночь ты был слишком занят, чтобы все так хорошо запомнить. Ведь ты с кем-то подрался, и тебя за это арестовали. Видно, дело было серьезным…

— Да.

Какая-то нотка в его голосе заставила ее остановиться. Обычный однозначный короткий ответ, и все же она задумалась. Прислонившись к желтой дверце кадиллака и скрестив руки на груди, она внимательно посмотрела на Диллона.

— Кажется, ты избил кого-то чуть не до смерти, иначе не угодил бы за решетку.

— Я думал, Нейт все тебе рассказал, — нахмурился Диллон. — Ведь ты верила каждому его слову.

— Он сказал, что это была разборка из-за наркотиков, вы что-то не поделили.

— Ты серьезно думаешь, что полиции и суду есть дело до каких-то там разборок между двумя наркодилерами?

— Двумя?

— Я приторговывал наркотой, Джейми, и ты это знаешь. Ничего серьезного: травка, то да се. В основном, для себя и приятелей. Никакого серьезного бизнеса.

— Тогда, почему…

— Я чуть не убил человека голыми руками. Ничего удивительного, что они упрятали меня за решетку на полтора года.

— Какого человека?

— Одного парня.

— Кого именно?

Он криво усмехнулся.

— Ты знаешь, о ком идет речь. Просто у тебя ушло целых двенадцать лет, чтобы это понять.

— Пол.

— Я сломал ему челюсть, скулу и три ребра. Кроме того, он получил сотрясение мозга и месяц писал кровью. Наверное, я убил бы его, если бы меня во время не оттащили. К счастью, пару лет спустя он погиб в автомобильной катастрофе. Как видишь, справедливость все же восторжествовала.

— А ты… не имел с этим ничего общего? — испуганно спросила она.

Диллон покачал головой.

— Я никого не убивал. Пока еще.

Она нервно сглотнула слюну.

— Звучит не очень обещающе.

— Так и должно быть, — засмеялся он.

— Должно было быть что-то еще, — не унималась она. — Тебя не могли упечь в тюрьму за обычную мальчишескую драку.

— Это была не обычная драка, принцесса. Я старался вышибить дух из маленького гаденыша. Тому было много свидетелей. Кроме того, он был единственным сыном у очень заботливых и влиятельных родителей. Они постарались, чтобы я получил строгий приговор. Если бы это было в их власти, я никогда не вышел бы из тюряги, а так все закончилось через полтора года.

— Это не так уж много, — неуверенно сказала она.

— А ты попробуй провести хоть день в федеральной тюрьме. Часы тянутся немилосердно долго, пока ты вообще перестаешь ощущать ход времени. Я думал, ты гордишься моим героическим поступком. Ведь я защищал твою честь. Выходит, я ошибался.

— Я тебя ни о чем не просила.

— Это правда.

— Да я вообще ни о чем не имела понятия.

— Знаю, но это уже неважно. Суть в том, что я отдал полтора года жизни за тебя, Джейми Кинкейд, и теперь я хочу кое-что взамен. Я ждал достаточно долго.

Она широко раскрыла глаза.

— Чего ты ждал?

— Как, чего? Свою награду. Тебя, Джейми. Мы можем начать с того, что ты разденешься.


Глава одиннадцатая


Сначала она подумала, что ослышалась. В гараже по-прежнему царила тьма, потому что Диллон не включил свет. Но она видела его довольно хорошо. Он стоял возле двери, загораживая выход.

Это вовсе не означало, что она не сможет убежать. Фактор неожиданности тоже имел значение, к тому же Джейми была намного меньше Диллона, она могла бы с легкостью проскочить мимо него. Уж лучше бежать босиком по снегу, чем поддаться на его уговоры. Казалось, что ее тело до сих пор хранит память о его теле, ощущает его тяжесть и вкус поцелуев. Она не могла позволить, чтобы это повторилось. Просто не могла, и все.

— Нет, — упрямо сказала она.

Если она хотела застать его врасплох, то упустила момент. Диллон подошел к ней настолько близко, что едва не касался ее ног босыми ступнями. Ей казалось, что она чувствует тепло его тела. Хотя на Диллоне не было рубашки, выглядел он разгоряченным, а Джейми дрожала под несколькими слоями одежды.

— Я знал, что тебе нравлюсь, — насмешливо протянул он. — И не только от Нейта. Настало время воплотить в жизнь свои юные мечты после двенадцати лет предварительных игр.

— Я не хочу, чтобы ты прикасался ко мне! Ты такой же, как Пол, — голос у нее дрожал, но она ничего не могла с этим поделать.

Он усмехнулся.

— А вот тут ты ошибаешься. Я намного лучше Пола и готов это продемонстрировать. На тебе столько одежды, что чем быстрее ты начнешь раздеваться, тем лучше.

— Черта с два! Ничего ты мне не сделаешь. А я собираюсь отправиться на поиски своих ботинок или твоих, мне все равно. А когда я их найду, то тут же покину этот дом и ты меня больше не увидишь.

Он покачал головой.

— Ничего подобного. Сначала тебе нужно дойти до двери, а я не двинусь с места, — пригрозил он.

— Значит, ты хочешь принудить меня? — голос ее слегка дрожал. Пускай Диллон думает, что это от холода.

— В этом нет необходимости, — он посмотрел ей прямо в глаза. — Правда, Джейми?

Он расстегнул верхнюю пуговицу на ее свитере. Из-за того, что на ней было несколько слоев одежды, девушка пока не чувствовала рук Диллона на своем теле, но все равно стояла, боясь шелохнуться и безвольно опустив руки. Она как бы со стороны наблюдала за тем, как Диллон расстегнул длинный свитер, снял его и бросил на бетонный пол. Когда он дошел до блузки и потянул ее вверх, она послушно подняла руки, позволив Диллону стянуть ее через голову. Она безучастно смотрела, как блузка приземлилась поверх свитера возле ее босых ног, но потом удивленно заморгала.

Страх почти ослепил Джейми, но она не собиралась плакать. Она никогда больше не станет плакать из-за какого-то проклятого мужчины.

— На этот раз я обращусь в суд, — сказала она тихо, но решительно. — Думаешь, я этого не сделаю? Сейчас я старше и умней, и сразу говорю тебе — нет! А ну убери от меня свои грязные лапы!

— А я тебя не касаюсь, — спокойно ответил Диллон, внимательно разглядывая ее одежду. Потом он снял с нее одну футболку, за которой последовала майка потоньше.

— Нет…

— Сам не знаю, чего я с тобой вожусь, — проворчал он. — Ведь я могу иметь любую женщину, какую захочу, стоит лишь пальцем поманить. Женщины всегда меня любили.

— Вот и хорошо, иди и поищи себе какую-нибудь прямо сейчас, — предложила Джейми.

Диллон как раз снимал с нее очередную майку, и Джейми хотела было расставить локти, чтобы ему помешать. Но в таком случае он мог прикоснуться к ее голому телу, а ей этого не хотелось.

— Большинство из них в это время уже спит. Придется довольствоваться твоей компанией.

Он отступил на шаг, чтобы полюбоваться ею со стороны. Сиреневая шелковая маечка была одной из красивых вещиц, которые Джейми любила носить, но она не предназначалась для чужих глаз. Очень откровенный бюстгальтер, который находился под маечкой, был еще хуже, потому что больше открывал для взора, чем скрывал. Ей всегда казалось, что когда она встретит мужчину своей мечты, то именно для него наденет роскошное сиреневое белье, купленное в дорогом магазинчике на Виктория-Стрит. Тогда какого черта она взяла его с собой в эту поездку?

— Очень красиво, — сказал он и наклонился к ее уху. — Ты пахнешь корицей.

— А ты — машинным маслом, — огрызнулась она.

— Думаешь, оно мне понадобится? — спросил он и многозначительно посмотрел на нее.

Джейми не смогла скрыть отвращения. Она никогда не думала о машинном масле в таком смысле. А почему бы и нет? Этот тип был способен на все!

— Нет!

Диллон громко рассмеялся.

— Посмотрела бы ты на себя со стороны, принцесса. Я просто пошутил. — он подождал, пока она успокоится, и добавил. — Кроме того, наверху у меня есть кое-что получше.

Джейми начала отступать от Диллона, но очень скоро прижалась к дверце кадиллака. Диллон тут же подошел к ней и положил ей руку на бедро. Он расстегнул замок юбки, и та медленно упала к ее ногам. На Джейми были еще джинсы, но она знала, что они ее не спасут. Ничто не могло остановить Диллона Гейнора.

Он нагнулся и легонько подул ей на живот, его дыхание было теплым и влажным. Может быть, в другом месте и в другое время ей бы это понравилось. Откровенно говоря, она и сейчас немного возбудилась.

Диллон выпрямился и положил ей руки на талию.

— Сейчас я тебя коснулся, — сказал он. — Ты же знала, что рано или поздно я это сделаю. Скажи снова, что ты этого не хочешь.

— Не хочу.

Он провел пальцами вдоль пояса джинсов и взялся за верхнюю пуговку.

— Сам не знаю, зачем я это делаю, — сказал он больше для себя, чем для нее.

Пуговица расстегнулась очень легко, и Джейми, как зачарованная, продолжала следить за руками Диллона. Она ждала, когда он расстегнет молнию.

— Мне никогда не нравились девственницы. Может, именно по этой причине я старался держаться подальше от тебя, когда ты училась в школе. Хотя соблазн был.

— Я уже не девственница, — с горечью сказала она и тут же прикусила губу.

— Это было приглашение? — он с иронией посмотрел ей в глаза. — А мне-то казалось, ты вовсе этого не хочешь.

Диллон потянул замок джинсов вниз. Он делал это лениво, неспеша, как будто дело было вовсе не в сексе.

— А я и не хочу. Я просто сказала, что уже не девственница. Благодаря тебе.

— Мне бы очень этого хотелось…

При виде его нахальной улыбки Джейми просто передернуло. Она от злости стиснула кулаки.

— Не смей так говорить!

— Прости, — тут же сказал он. — Это неважно, сколько мужчин было у тебя после Пола. Глубоко в сердце ты осталась девственно чистой, нетронутой. Наверное, ты закрываешь глаза, ложишься на спину и думаешь о том, что тебе это должно нравиться, хотя все совсем наоборот.

Его глубокий, волнующий голос сводил ее с ума точно так же, как длинные пальцы жгли огнем ее холодную кожу. Джейми не хотела, чтобы ее жалели.

— Замолчи! — крикнула она.

Под джинсами у Джейми были крошечные сиреневые трусики, составлявшие комплект с бюстгальтером и шелковой маечкой. К счастью, она так и не решилась купить стринги, хотя такое желание у нее было. Ее трусики были и так достаточно откровенными, но ведь она носила их не для посторонних глаз. А сейчас их мог увидеть Диллон — ее старый враг еще со школьных времен.

Он расстегнул джинсы, но, казалось, не спешил избавиться от них. Джейми подумала, что не должна позволять снять их с себя. Она должна бороться…

— Наверняка у мужиков с тобой куча проблем, — сказал он, легко, словно перышком, коснувшись губами ее шеи. — Интересно, о чем ты их просишь? Принести свою родословную или сделать анализ крови? Думаю, Герцогиню больше волнует общественное положение потенциального ухажера, чем состояние его здоровья.

— Если таким тактичным образом ты хочешь спросить, больна ли я СПИДОМ, мой ответ — да! Так что держись от меня подальше!

— Не теряй времени даром, детка. Ты никогда не умела лгать: я всегда мог определить, говоришь ты правду или нет. Так же, как и сейчас. Скажи, что не хочешь меня.

— Ты что, с ума сошел? Да я твержу тебе об этом уже битых полчаса. Оставь меня в покое!

— Тогда уходи.

— Что?

— Ты меня слышала, — он начинал терять терпение. — Если ты хочешь, чтобы я тебя не трогал, просто оттолкни меня и иди в свою комнату. Ты думаешь, я буду тебя преследовать? Или принуждать к чему-то? Это не в моем стиле, детка.

— Это я не в твоем стиле, — ответила она, кладя руку ему на грудь. — Ведь я тебе вовсе не нравлюсь, я всегда об этом знала.

Она застыла в нерешительности, но потом все же толкнула Диллона в грудь. Он легко отошел в сторону, освободив ей дорогу. Теперь она могла уйти, но как это сделать, если на ней были только бюстгальтер с шелковой маечкой и сползавшие с бедер джинсы?

Диллон покачал головой.

— Если бы я не знал, что с тобой случилось, то считал бы тебя более невинной, чем когда бы то ни было. Что у вас за мужики в Род Айленде? Неужели они ничего не смыслят в сексе?

— Откуда мне знать? — с горечью сказала она, собираясь застегнуть джинсы.

Это был неправильный ответ. Казалось, Диллон, действительно, хотел дать ей пройти, но ее слова заставили его остановиться.

— Как откуда? — повторил он. — Сколько у тебя было любовников с той злополучной ночи?

— Нисколько.

— Хорошо, я задам вопрос по-другому. Сколько мужчин было у тебя с тех пор?

Было поздно менять свой ответ. К тому же она была слишком разгневана и напугана, чтобы оставить его вопрос без внимания. Кроме того, Джейми надеялась, что узнав правду, Диллон оставит ее в покое.

— Ни одного.

— Юношей?

— Тоже.

— Женщин?

Он хотел ее смутить, но в данную минуту ей было на все наплевать.

— Их тоже не было.

— Ну что же, это все упрощает, — сказал он, посмотрев на нее со значением. — Выходит, что ты ждала меня.

Предположение показалось ей настолько отвратительным, что она не нашлась, что ответить. Она просто смотрела на него, вытаращив глаза.

— Я никого не ждала, — проворчала она. — Просто так было спокойней.

— И безопасней, — тут же добавила она.

Диллон легкомысленно махнул рукой.

— Не вижу в этом никакого смысла. Думаю, настало время закончить то, что началось той ночью.

— Нет.

— Может, все-таки передумаешь?

Это был ее последний шанс. Она и так сказала ему больше, чем хотела, к тому же позволила раздеть себя чуть ли не догола. Конечно, Диллон разрешил ей уйти, но она не воспользовалась этой возможностью.

— Могу сосчитать до десяти. Так сказать, дать тебе форы, — он откровенно над ней насмехался. — Только я не уверен, что ты захочешь уйти.

Джейми по-прежнему не могла сдвинуться с места, хотя очень этого хотела. Ее тело почему-то перестало прислушиваться к доводам рассудка. Казалось, оно живет собственной жизнью, прекрасно сознавая, что в глубине души Джейми хочет совсем другого.

— Это твой последний шанс, принцесса. Сейчас я к тебе прикоснусь и тогда уже пощады не жди.

В конце-концов ей удалось оторваться от кадиллака. Она начала собирать вещи, когда почувствовала, как с нее сползают джинсы. Она забыла их застегнуть. Теперь ей нужно было решить, как поступить. Отложить вещи в сторону и заняться джинсами, рискуя что Диллон снова начнет к ней приставать, или же быстро бежать наверх. И зачем тролько она надела эти мешковатые джинсы? Если бы надела другие, более узкие, они сами бы на ней держались. Но Джейми знала ответ на этот вопрос. Она носила свободные вещи, чтобы не привлекать к себе внимания. Не то, чтобы ей было особо что скрывать…

Диллон следил за ней с загадочным выражением на лице. Джейми понятия не имела, о чем он думает и что собирается делать.

— Ну я пошла, — сказала она, однако не сдвинулась с места.

— Конечно. Сколько можно говорить на эту тему! Иди ко мне.

Наверное, он сошел с ума. Она была уже на полдороги к двери, все еще прижимая к груди свою одежду. Неужели он думал, что она вернется?

— Иди ко мне, Джейми, — повторил он своим глубоким бархатным голосом. — Хватит убегать от меня. Пускай это случится.

Если бы она побежала, то только из чувства страха. А видит Бог, она была и так достаточно напугана тем, что должно было неизбежно произойти. Он был непреклонным, решительным, ничто не могло его остановить. Однако в глубине души Джейми знала, что не хочет, чтобы Диллон останавливался.

Она стояла и смотрела, как он приближается к ней неспешной ленивой походкой, похожий на опасного хищника. Он взял вещи у нее из рук и бросил их на бетонный пол. Они же испачкаются, подумала Джейми, стараясь сосредоточиться на повседневных мелочах. Мать страшно огорчится, надо бы их поднять.

Он спустил с нее джинсы, и она не стала возражать. Они упали у ее ног, и когда Диллон взял ее за руку, она переступила через них.

Он не отпускал ее руки, да она и не думала ее отнимать. Собственное тело предало ее, но она могла еще бороться словами.

— Не делай этого, — прошептала она.

Диллон ничего не ответил, просто молча потянул ее вглубь гаража, где стоял старый диван противного зеленого цвета. Скорее всего, пружины в нем были поломаны, а сиденье горбатым. Ей вовсе не хотелось туда идти, но Диллон не оставил ей выбора.

— Думаю, лучше сделать все по-быстрому, — сказал он, легонько толкнув ее на зеленую обивку. Она видела, что он старается действовать мягко и осторожно, хотя знала каким опасным он может быть в гневе. Правда, он никогда не был грубым по отношению к ней, но кто знает? Лучше его не провоцировать. — Я не хочу, чтобы ты испугалась и передумала.

— Я не сказала… — голос перестал ее слушаться, когда Диллон умелым движением руки сорвал с нее трусики.

— И не надо, — сказал он, становять коленями на диван и толкая ее на комковатые подушки. — Ты не можешь всю жизнь убегать. Я никогда не считал тебя трусихой, Джейми Кинкейд.

— А я и есть трусиха, — сказала она. — Самая жалкая из всех.

Диллон поднял вверх маечку и расстегнул переднюю застежку бюстгальтера, но не стал снимать с нее ни того, ни другого. Сейчас Джейми лежала на своем лучшем бюстгальтере, а шелковые тесемки маечки мешали ей двигаться.

Когда он взялся за замок на своих джинсах, Джейми закрыла глаза. Она услышала, как он расстегивает молнию, и задрожала от страха. Тем временем Диллон расположился между ее ног, и Джейми застыла, ожидая, когда же он к ней прикоснется.

— Я не буду тебе помогать, — сказала она срывающимся голосом. — Пол заставил меня, потому что был слишком пьян. Он меня ударил и сказал, чтобы я…

— Мне не нужна помощь.

Она услышала шелест фольги и чуть было не открыла глаза. Это был презерватив. Он собирался использовать презерватив.

— Ты зря теряешь время. Как-то раз я пробовала это проделать, но он не смог… и я тоже… — Она не находила слов, чтобы объяснить то, что хотела сказать. А потом пожалела, что вообще сказала об этом.

— Ты была очень сухой, — просто сказал он. — Сухой и сжатой, как пружина. И на самом деле ты просто его не хотела.

— Мне казалось, что хотела… — ее голос перешел в тонкий писк, когда он просунул руку между ее ног. Его длинные пальцы снова гладили ее и ласкали, как тогда, двенадцать лет назад.

— Сейчас ты влажная, — прошептал он. — И ты хочешь меня, что бы ты ни говорила. На этот раз я не позволю тебе передумать.

Джейми ожидала поцелуев, ласк, привычных попыток усыпить ее страхи. Вместо этого он прижался к ее бедрам и не успела она возразить, как он уже был внутри нее. Диллон был слишком велик для нее, но он продолжал двигаться в размеренном ритме, и она почувствовала, как собственное тело предало ее, впуская его дальше, до самого конца, пока она не ощутила, что он заполнил все ее тело без остатка. Ее ноги обхватили его за бедра, а руки намертво вцепились в зеленые подушки дивана.

— Дыши, Джейми, — сдавленным голосом сказал он. — От этого не умирают.

У нее не было выбора, поэтому она глубоко вздохнула, а он тем временем проник еще глубже, когда она думала, что это невозможно.

Диллон не лежал на ней, не давил на нее своим телом. Она ощущала лишь давление его бедер, значит, он стоял на коленях. Чуть позже он наклонился к ней, как будто хотел поцеловать. Но она знала, что просто не вынесет этого, поэтому резко повернула голову и прикусила губу.

— Хорошо, — напряженным голосом сказал он. — Как ты хочешь — по-быстрому или медленно?

— Быстро. Пускай все, наконец, закончится.

— Ты не знаешь, о чем просишь, детка, — он начал выходить из нее, и она тут же глубоко вздохнула, на миг ощутив облегчение. Но затем он снова вошел в нее, еще глубже, чем прежде, и снова, и снова, и снова, пока Джейми не начала дрожать, отчаянно стараясь найти в себе то темное место, куда бы она могла спрятаться.

Но это темное место наполнил мерцающий свет, и Диллон тоже там был, он присутствовал в каждой клеточке ее тела. Ей некуда было бежать, негде спрятаться, она ощутила, как ее тело наполняется роскошным, томным теплом, и чем больше она с ним боролась, тем сильнее оно струилось по ее венам, как теплый, сладкий яд.

И Диллон об этом знал. Он чувствовал все, что с ней происходило.

— Открой глаза, Джейми, — сказал он. — Я хочу, чтобы ты на меня смотрела.

Она не могла больше сопротивляться, как не могла приказать сердцу не биться так сильно в груди. Она медленно открыла глаза и посмотрела на него затуманенным взором.

— Мы повторим это снова. И снова. И снова, — шептал он, ритмично двигая бедрами. — Мы будем это делать где только возможно, когда возможно и всеми способами, которые придут мне в голову. Ты будешь думать лишь обо мне и дышать мной одним. А я буду думать только о тебе и дышать одной тобой.

Джейми дрожала всем телом, но не отважилась прикоснуться к Диллону. Ее пальцы вцепились в диванные подушки, ноги обвили его бедра, а он продолжал двигаться глубоко внутри нее, пока она не почувствовала, как напряглось его тело. Диллон закрыл глаза, на мгновение потеряв власть над собой, и издав глухой стон, прижал ее к себе.

Она наблюдала за ним как бы со стороны, и на короткий миг на нее снизошел удивительный покой. Было так странно чувствовать, как находясь в ее теле, он достиг пика наслаждения и совершенно потерял над собой контроль. Она ощутила свою власть над этим сильным мужчиной, она, которая всю жизнь считала себя слабой и бессильной.

Потом, тяжело дыша, он упал на нее. Его тело было скользким от пота, а сердце тяжело билось в груди. Она отметила все эти детали отстраненно, сделав для себя важное открытие. Этот акт не был для нее ненавистным. Вовсе нет. Был даже момент, когда она начала чувствовать что-то вроде…

Диллон скатился с нее, потом с дивана и приземлился на бетонном полу.

— Черт возьми, — вздохнул он. — Прямо катастрофа какая-то! Я вовсе не хотел, чтобы все так вышло. — Он повернул голову и посмотрел на нее. — Жди меня здесь. Мне нужно помыться, но потом я вернусь.

Джейми прикрыла глаза, чтобы не видеть его. Потом она услышала, как хлопнула дверь, вслед за этим раздался звук льющейся воды.

Она села на зеленом диване.

Если Диллон назвал то, что произошло, катастрофой, то зачем ее повторять? Неизбежное случилось, и Джейми в глубине души знала, что этим все закончится. А пока ей нужно было собрать вещи и убраться отсюда как можно быстрей.


Маузер был последним, кого надеялся увидеть Диллон, выйдя из ванной. Он был так зол на себя, что готов был разнести весь мир на кусочки. Ведь он хотел, чтобы ей было хорошо с ним, чтобы Джейми наслаждалась каждым мгновением, проведенным в его объятиях. Чтобы она, наконец, перестала прятаться от него за своей мнимой девственностью и начала прислушиваться к собственному телу, даря ему радость и столько же получая взамен.

Вместо этого он полностью потерял над собой контроль и излил семя, как зеленый юнец, в то время как Джейми только начала возбуждаться.

Он собирался все исправить, как только к ней вернется. Но девушки и след простыл, а вместо нее он наткнулся на Маузера, который смотрел на него так, как будто Диллон свернул шею беззащитному котенку.

— Ты что вытворяешь, Киллер? — тут же набросился на него старый друг.

Диллон мрачно усмехнулся.

— Как раз собирался перезать тебе горло, так что лучше убирайся подобру-поздорову. Как видишь, я занят.

— Э нет, дружище, так не пойдет. Не нужно быть профессором, чтобы догадаться. что здесь происходит. Почему бы тебе не оставить бедную девушку в покое? Ведь она тебе не нужна. Ты ее обижаешь. И неважно, сколько зла причинил тебе Нейт, ты не должен отыгрываться на его кузине.

— Нейт здесь не при чем. По вине этой женщины я полтора года проторчал в тюрьме. Ты не считаешь, что она кое-что мне задолжала?

— Нет. Ты прекрасно знаешь, что в тюрьме оказался за дело. Это простая отговорка, ты сам в нее не веришь. Сдается мне, у тебя пунктик на ее почве, вот и все. Но ведь она в этом не виновата. Отпусти девушку домой, дружище.

— Нет, пока еще нет.

— Ты упрямый сукин сын, вот ты кто. Не вини ее за Нейта. Он с лихвой расплатился за все, что тебе задолжал, верно? Ты никогда не был жестоким и мстительным подонком, Киллер.

— А вот здесь ты ошибаешься. У меня большой опыт по этой части, и Джейми ничего другого от меня не ждет. Мне жаль ее разочаровывать.

Он наклонился и поднял с пола майку, которую Джейми уронила, убегая из гаража. Подумать только, после стольких лет ожидания он наконец-то обладал ею. Но то, что произошло, только усилило его аппетит.

Корица. Ее майка пахла корицей. Он не мог ее отпустить. Пока еще нет. Диллон старался по мере сил искупить грехи молодости, но не всегда ему удавалось поступать правильно, потому что его хорошее поведение тоже имело свои границы. У них даже было имя. Джейми Кинкейд.

— Пошел к черту, Маузер. Ты же знаешь, что зря теряешь время, ведь мы не раз спорили по этому поводу. Я сделаю с ней все, что захочу, и можешь быть уверен, она не будет возражать. В следующий раз прежде, чем войти, постучи в дверь.

— Да она, наверное, и понятия не имеет, как тебе возразить. Ты же у нас старый, хитрый лис. Но ее мог бы и пожалеть.

— И не подумаю. Когда будешь выходить, не забудь закрыть дверь с той стороны.

— Иногда ты бываешь такой сволочью, Диллон. Не знаю даже, за что я тебя люблю, — проворчал Маузер и пошел к выходу. — Хорошенько подумай, прежде чем захочешь обидеть девушку. Потом ты будешь ненавидеть себя больше, чем сейчас.

— Пошел к черту, Маузер.


Диллон бесшумно поднимался по скрипящим ступеням. Он выпроводил Маузера и закрыл за ним дверь на ключ. Теперь никто не мог ему помешать. Правда, он не сможет начать с того, на чем остановился, но ему не понадобится много времени, чтобы снова возбудить Джейми. И к черту Маузера, а со своей совестью он справится как-нибудь сам.

Он почти дотронулся до дверной ручки, когда услышал голос Джейми. Он не сразу понял, что она плакала. Наверное, она пыталась приглушить рыдания подушкой, а может рукой. Она хотела, чтобы ее не было слышно, и когда он это понял, на душе у него стало совсем гадко. Скорее всего, она забилась в угол и ждала, когда же он за ней придет.

Диллон никогда не обращал внимания на женские слезы. В своей жизни он повидал их немало. Обычно женщины лили слезы, чтобы пробудить в нем чувство вины и добиться того, чего им хотелось. Похоже, Джейми Кинкейд плакала по любому поводу. Черт возьми, наверное, он слишком поспешил и немного ее напугал. Все случилось так быстро. Ведь он мог немного подождать, пока она к нему приспособится, так нет же, ему точно крышу снесло.

Наверное, ему нужно войти и закончить то, что он начал. Ей бы это точно помогло, она бы расслабилась и стала чувствовать себя намного лучше.

Но Диллон знал, что этого не сделает. Ее плач пробудил в нем чувство порядочности. Ведь он сам испортил то, что так хорошо началось. Может быть, все произошло потому, что он слишком сильно ее желал. Ему не хотелось допустить очередную ошибку…

Он собирался повесить майку Джейми на дверную ручку, но раздумал. Поднеся ее к лицу, Диллон вдохнул запах корицы. Все еще сжимая майку в руках, он двинулся вдоль по коридору.


Маузер сокрушенно покачал головой. Киллер совершил ошибку и не хотел в этом признаться. Он не поверил бы даже ему, своему старому приятелю, если бы тот сказал, что Диллон влюбился в эту малышку без памяти. Киллер не верил в любовь, и уж точно не в такую возвышенную, которая могла длиться годами. Если верить его словам, то все отношения между мужчиной и женщиной сводились к обычному влечению, то есть сексу. Но когда дело касалось кузины Нейта, обычным сексом здесь и не пахло.

Просто удивительно, каким образом Джейми удалось пробудить в нем все плохие стороны его натуры. Действительно, Диллон порой мог быть очень грубым, но он никогда не срывал злость на тех, кто был слабее, чем он. Он давно не вел себя так отвратительно, как с Джейми, и наверняка, скоро об этом пожалеет.

Что ж, единственное, что можно сейчас для него сделать, это помочь девушке сбежать. Когда-нибудь Киллер скажет ему за это спасибо. Ведь он мог совершить ошибку, которую потом уже не исправишь.

На улице шел легкий снежок, и Диллон запер за ним дверь на ключ. Но Маузер знал, что с тыльной стороны дома есть еще одна дверь, замок в которой давно сломан. Он хотел войти в дом и предложить Джейми уйти вместе с ним. Если он испортил Киллеру настроение, тот, наверняка, оставит девушку в покое хотя бы на время. Но действовать нужно немедля.

Мрачный переулок под белым покровом снега выглядел почти нарядным. Только цепочка следов нарушала девственную белизну снега, и Маузер нахмурился, задумавшись над тем, какого черта кому-то понадобилось входить в заднюю дверь. Для Диллона следы были слишком малы, хотя наверняка принадлежали мужчине.

Он открыл дверь. В коридоре было тепло и темно. Маузер закрыл дверь и вошел в темное помещение. Но потом остановился, с недоверием всматриваясь в густой полумрак.

— Ты же умер, — сказал он не своим голосом.

— Не я, а ты.


Глава двенадцатая


Понадобилось немало времени, чтобы Джейми, наконец, успокоилась и перестала плакать. Она благодарила Бога за то, что Диллон оставил ее одну и она смогла сбежать. Потому что останься она дольше, все могло быть намного хуже. Ей даже могло это понравиться.

Существуют разные формы насилия. Диллон Гейнор мог заставить ее подчиниться одним только взглядом. Двенадцать лет она старалась держаться как можно дальше от мужчин и в итоге ей пришлось столкнуться лицом к лицу с худшим из них. С единственным, которому она не могла отказать.

Она думала, что находится в безопасности. А он прикасался к ней. Целовал ее. Засунул руки ей под одежду. Положил ее на кухонный стол и лег сверху. Он сделал все то, чего она так боялась, и все же она выжила.

Она терпела до тех пор, пока он не взял ее на старом потертом диване. Он не целовал ее и не ласкал. Даже почти не касался. И несмотря на это, Диллон почти заставил Джейми желать его.

Она слышала, как снизу доносятся звуки его адской музыки, рокот двигателя и звон инструментов. Ей хотелось принять душ, чтобы смыть с себя запах его тела, а затем как можно быстрей уносить отсюда ноги. Она быстро проскочила в ванну, помылась в рекордный срок, но когда вышла, Диллон все еще работал внизу.

Дверь в его спальню была приоткрыта. Джейми толкнула ее рукой и заглянула внутрь. Если бы она нашла здесь какую-нибудь обувь, то сбежала бы до того, как Диллон смог это заметить.

В спальне было немного вещей. Большую площадь занимала незастеленная кровать со смятыми простынями. Джейми долгое время взволнованно смотрела на нее. Она не могла смотреть на кровать и не думать о Диллоне. Она представляла, что лежит на кровати, а Диллон лежит на ней…

Она разглядела на белых простынях цветное пятно, как оказалось, это была ее майка. Скорее всего, Джейми уронила ее, спасаясь бегством из гаража. Как это типично для Диллона — поднять ее вещь и унести с собой. Если бы так продолжалось и дальше, Джейми наверняка осталась бы без одежды.

Она схватила майку и открыла шкаф, но обуви в нем не нашла. В расстроенных чувствах девушка снова оглядела комнату. В углу на чем-то вроде комода стоял большой телевизор. Она подошла и машинально выдвинула верхний ящик. Если Диллон забрал ее сумочку и ботинки, то скорее всего, он спрятал их в своей спальне. Но в ящиках не было ничего, кроме одежды — футболок, джинсов и носков. И ничего из нижнего белья. Джейми ничуть не удивилась.

Чуть позже она заметила что-то розово-красное, выглядывавшее из-под вороха одежды. Она вытянула вещицу наружу и почувствовала, как сердце сжалось у нее в груди.

Она не видела его тринадцать лет, но узнала бы с первого взгляда. Как-то она со своей подружкой Карли, которую Исабель не любила и иначе, как белой швалью, не называла, отправилась на распродажу к Мэки. Розово-красное кружевное платье с большим вырезом понравилось ей с первого взгляда. В пятнадцать лет Джейми не опасалась глубоких декольте, потому что выставлять наружу особо было нечего. Наверное, сейчас она выглядела бы в нем уже на так пристойно. Исабель тогда сразу объявила, что эта крикливая и вызывающая тряпка годится только для женщин легкого поведения.

Правда, платье было с длинными рукавами и не открывало плечей, но сам кружевной материал был полупрозрачным. Джейми надевала под платье нижнюю юбку, так что ничего не было видно, та же Карли носила более откровенные вещи, а Джейми по-настоящему любила это платье. Впервые в жизни она чувствовала себя красивой, даже желанной. Это было еще в те времена, когда она считала секс чем-то хорошим и хотела нравиться мужчинам. Надевая любимое платье, она ощущала себя чувственной искушенной женщиной и получала от этого огромное удовольствие.

Конечно, мать отобрала у нее это платье. Она сказала, что разорвала его на кусочки и выкинула в мусор, где ему самое место.

Джейми смотрела на платье с удивлением. Сейчас она видела, что в нем нет ни элегантности, ни стиля, и все же она его любила. Она заметила, что возле выреза оно разорвано, но даже сильные руки Исабель не смогли нанести заметный ущерб прочному полиэстеру. Она поднесла его к лицу и вдохнула запах прошлого.

В нем чувствовался аромат ее старых духов, точнее, легкий след туалетной воды, которую ей как-то подарили на Рождество. Нежный и девственный аромат смешался с запахом бензина и сигарет.

Запах Диллона.

Откуда он взял это платье? И зачем столько времени держал его среди своих вещей? Это просто смешно, ведь когда Джейми было пятнадцать и она купила себе это платье, Диллон вообще не обращал внимания на маленькую кузину Нейта.

Если быть до конца откровенной, ей пришлось бы признать, кому она хотела понравиться, надевая это платье. Она хотела произвести впечатление лишь на одного парня, чтобы он, наконец, заметил, что она уже взрослая женщина. И это в пятнадцать лет, угрюмо подумала Джейми.

И этим парнем был самый бесшабашный сорвиголова в округе и закадычный друг Нейта, Диллон Гейнор. Почему именно он? Джейми не знала…

Она никогда не понимала, почему мать разрешала Нейту поддерживать отношения с Диллоном, но разом оборвала дружбу Джейми с Карли, единственным недостатком которой было недостаточно высокое происхождение. Однако в глубине души Джейми знала ответ на этот вопрос. Исабель ни в чем не могла отказать Нейту. Впрочем, как и все остальные…

Она даже думать не хотела, каким образом старое платье оказалось у Диллона. Она только знала, что не хочет, чтобы оно и дальше находилось у него.

Наверное, пришло время жить собственным умом, не идти на поводу у своих близких, особенно Исабель. В прошлом она безропотно подчинялась матери, но теперь пора положить этому конец. Черт возьми, может быть, она даже наденет проклятое платье, как только вернется домой.

Она не позволит Диллону снова к себе прикоснуться. Как только она услышит, что он возвращается к себе в комнату, она тут же спустится вниз, сядет в чертов кадиллак и укатит отсюда, даже если по пути придется выломать деревянные двери гаража. Ей не хотелось больше выступать в роли жертвы у тех, кто был ей не безразличен.

Не то, чтобы она переживала за Диллона, вовсе нет. Она всегда относилась к нему с презрением, особенно после того, как Пол Джеймсон изнасиловал ее на заднем сидении его машины.

Правда, она не знала о том, что произошло потом. У нее и в мыслях не было, что Диллон изобьет Пола чуть не до смерти. И сейчас, глядя на платье, которое хранилось у него столько лет, Джейми вдруг поняла, что как и прежде, совершенно ничего не знает.


Починка вольво заняла больше времени, чем Диллон предполагал вначале, зато машина работала теперь как новенькая. Джейми так и не появилась — она не покидала своей крепости, даже чтобы перекусить. Во всяком случае, ему так показалось, потому что музыка в гараже гремела на полную катушку, заглушая остальные звуки.

Одно он знал наверняка: она по-прежнему находилась в доме. Он чувствовал это всем своим существом, она въелась ему в кожу, впиталась в кровь. Прямо как ядовитый плющ, с горечью подумал он.

Маузер был прав. Этот маленький сукин сын никогда не ошибался. Он был чем-то вроде его совести. Диллон давно пришел к выводу, что друзьям следует доверять больше, чем самой распрекрасной женщине.

Ему нужно было отпустить Джейми домой.

Диллон выехал на вольво из гаража задним ходом, с удовольствием прислушиваясь к ритмичной работе двигателя. Снег почти перестал падать, на улице зажглись фонари, прозрачный воздух был свежим и бодрящим. В сумочке у Джейми были кредитные карточки и пара сотен долларов, она без труда сможет снять номер в гостинице, как только отсюда уедет. Сначала он хотел положить в кошелек еще несколько купюр, но потом подумал, что она догадается и разозлится.

Диллон притормозил машину возле дверей гаража и выключил мотор, на минуту задумавшись, не оставить ли машину на ходу. Он знал, что Джейми не терпится покинуть это место, в этом случае она села бы в теплую машину.

Но он не собирался облегчать ей жизнь. Он и так поступил достаточно великодушно. Маузер наверняка будет доволен и похвалит его. А затем, как всегда, начнет донимать его своими шуточками. Он любил повторять, что на самом деле Диллон хороший человек, хотя делает все, чтобы убедить окружающих в обратном. Теперь он получит очередное доказательство своей теории.

Только вряд ли это поможет, подумал Диллон и тяжело вздохнул, подумав о том, что ему будет недоставать Джейми. Сидя за рулем желтого кадиллака, он всегда думал о ней, и вряд ли это изменится. Но он жил с этим целых двенадцать лет — значит, проживет еще столько же. Кроме того, у него на совести были вещи и похуже, чем то, что приключилось с Джейми. Смерть Нейта, например.

По крайней мере, ему удалось держать Джейми подальше от той комнаты. Сколько он ни старался, ему так и не удалось отмыть старый дощатый пол, насквозь пропитанный кровью. Нужно было содрать старые половицы и сделать настоящий ремонт, но у него не было на это ни малейшего желания. Как только полиция унесла окровавленное тело Нейта и сняла с места преступления желтую ленту, Диллон тут же запихнул в комнату все вещи старого приятеля и закрыл ее на ключ. Он должен был отослать их Герцогине, но почему-то так и не собрался, оправдывая свое поведение тем, что ничего не задолжал старой ведьме.

Но настоящая причина была вовсе не в этом. Он надеялся, что Джейми приедет, чтобы найти эти вещи. Его Джейми.

И она приехала, а он снова выставил себя полным идиотом. Не было смысла задерживать ее дольше. Пускай забирает вещи Нейта и возвращается домой.

Хотя прошло три месяца, комната по-прежнему хранила запах смерти. Коричневые пятна покрывали пол и стены, их было видно даже в полумраке, и перед Диллоном снова предстала та же картина: безжизненное тело, размозженное лицо и пропитанная кровью одежда. Он много чего повидал в жизни, но такое не скоро забудется. Он сидел внизу за кухонным столом и слушал, как наверху убивают того, кто когда-то был его лучшим другом. И не сделал ничего, чтобы этому помешать.

Он твердил себе, что не чувствует себя виноватым, что его не мучают угрызения совести. И если бы потребовалось, он не колеблясь, поступил точно так же. Просто нужно было научиться с этим жить. Он также никогда не жаловался на цену, которую ему пришлось заплатить.

Диллон загрузил две картонные коробки в багажник машины Джейми. Как и во всем, что ее касалось, там царил полный порядок. Ни книжек, ни лишней одежды. Полная пустота. Как и во всей ее жизни.

Но кто он такой, чтобы судить ее? Вся его жизнь состояла из пары друзей, работы и секса, когда у него появлялось на то желание.

И еще были встречи.

Ему очень хотелось выпить, а когда Джейми уедет, в чем он не сомневался, будет еще хуже. Поэтому, как только это произойдет, он выберется на встречу. В воскресный вечер в городе происходило, по меньшей мере, три таких встречи, однако в последнее время он в них не участвовал, потому что был трезвым и его совершенно не тянуло к выпивке. Ему следовало знать, что появление Джейми подействует на него подобным образом. После пяти лет абсолютной трезвости… Ни одна женщина не стоила этого.

Диллон вынул из сейфа сумочку и ботинки. Хотя становилось уже темно, он не стал включать свет.

Поднимаясь по лестнице, он не старался идти тихо. На этот раз ему хотелось, чтобы она его услышала. Пускай у нее будет время, чтобы спрятаться. Потому что он был совершенно уверен в том, что ему ни за что на свете не хочется больше встречаться с Джейми Кинкейд. По какой-то причине его так и подмывало к ней прикоснуться. А она этого не хотела, потому что боялась его. Поэтому чем раньше она уедет, тем лучше. После всех этих лет он был готов покончить с этим разделом своей жизни.

Двери были все еще плотно закрыты, но звуки плача прекратились. Оттуда вообще не доносилось ни звука.

Может быть, она уже покинула дом, только Диллон в это не верил. Он обладал неким шестым чувством по отношению к Джейми, и сейчас он точно знал, что она находится за дверью, затаила дыхание и, закрыв глаза, молится, чтобы он поскорей отошел от ее комнаты.

Именно так он и собирался поступить. Диллон громко постучал в дверь.

— Уходи! — ее голос все еще дрожал после слез, но звучал уверенно, и Диллон мимовольно улыбнулся. Она никогда не сдавалась, всегда боролась до конца. Интересно, каким он себя почувствует, когда она уедет? Свободным? Или одиноким?

Он медленно положил сверток на пол под дверью.

— Я принес твою сумку и ботинки, — сказал он. — Вольво стоит перед домом, вещи Нейта в багажнике. Дам тебе один совет — если хочешь ездить на такой старой машине, пользуйся услугами хорошего автомеханика. Никто годами не менял в ней свеч и подшипников. Думаю, ты без труда доберешься до Род Айленда. По правде говоря, сейчас она ездит намного лучше, чем раньше.

Из-за двери не донеслось ни звука, впрочем иного Диллон не ожидал.

— Если тебе понадобятся наличные, загляни в сейф в гараже. Я оставил дверцу открытой. И не бойся, что можешь снова со мной встретиться. Я постараюсь держаться как можно дальше, пока ты не уедешь.

И снова молчание. Правда, он не надеялся, что она что-нибудь скажет ему в ответ. А тем более, что откроет дверь…

Он пошел дальше по коридору, намеренно стуча ботинками, и закрыл за собой дверь в спальню.


Джейми сидела на тонком матрасе, скрестив ноги по-турецки. Звук его шагов, затем слова за дверью только все усложнили. Она слышала, как он положил сумку и ботинки возле двери, а потом пошел в свою комнату. И снова воцарилась тишина.

Она с недоверием уставилась на дверь. Наверное, это ловушка, но ведь она слышала, как Диллон уходил, а чуть позже хлопнула дверь в его комнату.

Как только Джейми показалось, что она начинает его понимать, Гейнор снова преподнес ей сюрприз. Она открыла дверь, уверенная, что за ней притаился Диллон, но нашла только сумку и обувь.

Девушка быстро их схватила и закрыла за собой дверь, боясь поверить своему счастью. Она решила, что уже никогда, ни за какие сокровища мира не вернется сюда.

Джейми выглянула в окно. Всюду было белым-бело, ее вольво стоял на подъездной дороге, слегка припорошенный снегом. Если она поспешит, то ей удастся выбраться отсюда еще засветло, пока снова не пошел снег, пока она не передумала…

Откуда в ее голове взялись такие дурацкие мысли? Ведь Диллон Гейнор был для нее самым опасным человеком в мире. Он разрушил все ее защитные барьеры, запугал ее, а потом обокрал да еще и солгал. Почему же в таком случае она не надевает ботинки и не мчится сломя голову прочь из этого дома?

Если бы Маузер был рядом, она бы охотно с ним поговорила. Правда, она понятия не имела, что именно собиралась сказать маленькому человечку. Может, чтобы он присматривал за Диллоном, заботился о нем.

Впрочем, все это было неважно. С чувством тревоги Джейми вдруг поняла, что сегодня вечером она никуда не поедет. Вместо этого она отправится прямиком в комнату Диллона, в его кровать со смятыми простынями. Она устала бороться со страхом, который разъедал ее душу.

В том, что она делала, не было никакого смысла, поэтому она даже не стала анализировать свои поступки. Она сняла с себя то, что надела после короткого душа — джинсы, футболку и простое хлопковое белье.

Может быть, она предвидела возможный ход событий, потому что в укромном уголке чемодана дожидался своего часа шелковый розовый комплект нижнего белья — бюстгальтер и трусики. Он был даже более откровенным, чем тот, в котором она была в гараже, потому что состоял из скудных лоскутков материи, соединенных шелковой ленточкой.

Платье и сейчас было ей в пору, но облегала фигуру больше, чем раньше. Оно и понятно: Джейми была взрослой женщиной, а не пятнадцатилетеней девчонкой. В комнате не было зеркала, но в нем не было нужды. Она прекрасно знала, как выглядит. Бледная кожа, спутанные волосы, глаза, слишком большие для ее лица. Наверное, на ней отразилось все то, что она пережила за последние дни. Если бы она увидела свое отражение, то испугалась бы и, скорей всего, не стала делать того, что собиралась.

Но ведь это был ее последний шанс.

Джейми знала, что если с кем-нибудь и ляжет в постель, то только с Диллоном Гейнором. Она уже поняла, что он хочет ее. В этом не было больше сомнений. Иначе зачем бы он хранил ее платье, старался удержать в своем доме? Разве что у него были старые счеты с Нейтом. А может быть, и с ней?

Это было неважно. Она должна была закончить то, что он начал. Просто пройти по коридору и открыть дверь.

В спальне было темно, в ней светился лишь экран телевизора. Диллон вытянулся на кровати в джинсах и белой футболке. Он повернул голову и окинул взглядом Джейми и ее платье.

Он не двигался. Только поднял руку, и она поняла, что он выключил звук в телевизоре. В комнате стало очень тихо. Джейми нервно облизала губы.

— Мне казалось, ты хотела уехать.

— Хотела.

— Мне казалось, ты меня боишься.

— Боюсь, — призналась она.

Он не поднялся и не пошел к ней навстречу. Он просто лежал, опираясь на подушки, и задумчиво смотрел на нее.

— Тогда зачем ты пришла?

Судя по всему, Диллон вовсе ей не обрадовался. Больше того, он смотрел на нее с подозрением, будто ждал, что она выкинет очередную гадость. Джейми очень захотелось повернуться и убежать. Вместо этого она закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Но руку продолжала держать на старой железной ручке, на тот случай, если ей придется все же спасаться бегством.

— Ты сказал, что мы должны закончить то, что начали, — сказала она дрожащим голосом, потом откашлялась. — То, что случилось в гараже, по твоему мнению, было катастрофой. Если это, действительно, так, может, дашь мне шанс все исправить?

Она не могла поверить, что произнесла эти слова. Черт возьми, она вообще не верила в то, что находилась в темной спальне наедине с Диллоном.

Выражение его лица ничуть не изменилось, только в глазах промелькнуло какое-то чувство, но тут же пропало.

— Не ты виновата в том, что случилось. Кроме того, ты никогда не придавала значения моим словам. Откуда вдруг такая перемена?

Она отпустила дверную ручку. Похоже, Диллон вовсе не старался удержать ее в спальне — так что убежать не составит никакого труда.

— Я думала, ты меня хочешь. Но вижу, что ты передумал, наверное, решил, что все это было ошибкой, и одно раза больше, чем достаточно. Очень благородно с твоей стороны. Жаль, что здесь нет Нейта — он бы тобой гордился.

— Нейт никогда не ценил благородных жестов.

Отблеск экрана осветил грудь Диллона и его лицо. Он был так же красив, как двенадцать лет назад. И так же недосягаем.

— Хорошо, — вздохнула она. — Считай, что я зашла попрощаться.

Казалось, он заколебался на долю секунды, но потом принял решение.

— Значит, ты должна сделать это должным образом. Иди ко мне, Джейми.

— Нет.

В уголке его губ мелькнула улыбка и разрушила холодное, загадочное выражение его лица.

— На этот раз ты сама все начала. И если уж зашла так далеко, то забирайся ко мне в кровать.

Джейми стояла, боясь пошевелиться. А потом сделала шаг ему навстречу.


Глава тринадцатая


Наверное, он ждал, что она убежит. Может, ей так и следовало поступить. Вместо этого она сделала первый шаг к кровати.

Она чувствовала холодный пол под босыми ногами. Диллон не удосужился купить ни одного ковра.

Он сел на кровати, но не сделал ни одного движения, чтобы прикоснуться к ней. А ведь он мог облегчить Джейми задачу — достаточно было притянуть ее к себе и взять инициативу в свои руки, как он это не раз делал в прошлом. Но он предпочитал просто смотреть на нее.

Джейми сделала еще один шаг. Между дверью и кроватью было небольшое расстояние, она быстро достигнет конечной цели. Может быть, ей следует делать шаги поменьше.

— Где ты взяла платье? — спросил он.

Джейми совершенно забыла, что на ней надето.

— В среднем ящике твоего комода. Я искала свои вещи.

— Я держал их в сейфе в гараже. Конечно, это платье тоже твое, — добавил он.

— Я знаю, — еще один шаг. Черт, она уже так близко, а сердце бешено колотится в груди. — Зачем ты сохранил его?

— Я мог бы сказать, что оно осталось от Нейта. Может, он всюду таскал его за собой, потому что имел пунктик на твой счет. Знаешь, больное воображение, и все такое…

Она испуганно остановилась, а Диллон рассмеялся.

— Боже, до чего же ты наивная, если готова поверить в такие байки, — продолжал он. — На самом деле, я вытащил платье из мусорного бака, куда его выбросила твоя мать. В память о самой удивительной девчонке, которую я знал.

— И ты ждешь, что я тебе поверю? Да ты даже не смотрел в мою сторону!

— Еще как смотрел! А сейчас ты выглядишь даже лучше, чем прежде, хотя в это верится с трудом. Не тяни резину, Джейми. Ведь ты сама пришла ко мне. Настало время узнать, что ты потеряла. Что мы оба потеряли…

Она сделал еще один шаг и оказалась возле кровати. Та была высокой и большой, а матрас достигал половины ее бедер. Она встретилась с глазами Диллона, но и на этот раз не смогла ничего в них прочесть. Джейми забралась на кровать, присев на колени и подоткнув под себя подол платья.

Ей не хватало воздуха, желудок болезненно сжался. Диллон взялся за ворот белой футболки, стащил ее через голову и бросил на пол возле кровати.

— Снимай трусы.

Она издала звук протеста, но Диллон не обратил на него внимания.

— Рано или поздно это придется сделать, а я по опыту знаю, что потом это сделать довольно трудно. Сними их, Джейми.

Она приподняла платье и начала стаскивать тонкое кружево с бедер. Так как сделать это, стоя на коленях, было невозможно, ей пришлось сесть на кровати и стащить крошечный клочок шелка со щикотолок. Она хотела бросить трусики на пол, но Диллон остановил ее, выхватив их из ее рук.

— Они не твоего размера, — едко заметила Джейми.

— Они нужны мне вовсе не для этого, — весело возразил Диллон. — Теперь давай сюда лифчик.

— Это платье прозрачное.

— Но в этом вся соль.

Джейми не стала возражать. Вместо этого она повернулась к нему спиной и спустила с плеч платье, чтобы дотянуться до застежки бюстгальтера.

— Ты лишь теряешь время зря, стараясь выглядеть скромницей, — заметил Диллон, но Джейми уже расправила платье на голой груди и снова повернулась к нему лицом.

— Должно быть, ты и его хочешь оставить себе на память, — сказала она, помахав лифчиком у него перед носом.

Он взял бюстгальтер и положил его на кровати. На кровати, с ужасом осознала Джейми. Она была в постели с Диллоном Гейнором, и все, что их разделяло — это короткое прозрачное платьице.

— А теперь давай забирайся на меня.

Она не могла сдержаться и в панике воззрилась на его пах. Не было никакого сомнения в том, что Диллон был сильно возбужден, но судя по всему, расстегивать джинсы он не собирался.

— Нет, мы ничего пока не будем делать, — терпеливо пояснил он. — Раз уж я взялся исполнить роль сексуального психотерапевта, то тебе придется следовать моим инструкциям и делать все, что я скажу.

— А если я не захочу?

— Тогда можешь уходить. Я не стану тебя удерживать. Но если хочешь остаться, забирайся на меня.

Она оказалась в тупиковой ситуации, поэтому молча закусила губу и очень осторожно села на него верхом, аккуратно расправив вокруг себя подол платься. А потом заглянула в его чистые голубые глаза.

Он запустил руки под платье и притянул ее ближе к себе, так что теперь она сидела прямо на его возбужденном члене. Он оказался больше и тверже, чем она думала.

Диллон подложил руки ей под бедра, а затем переместил их чуть дальше, ближе к спине.

— Вот как мы все сделаем, — сказал он низким бархатным голосом. — Ты будешь полностью контролировать ситуацию. Двигаться быстро или медленно. Все зависит только от тебя. Проклятье, можешь даже связать меня, если это поможет тебе почувствовать себя в безопасности. Не имею ничего против уз страсти, — добавил он с улыбкой.

— Ты отвратителен.

— Тогда почему ты осталась?

Джейми нахмурилась.

— Не знаю.

— А я знаю. Потому что тебе этого хочется. Иначе тебя уже давно бы здесь не было. Ты сбежала бы к Герцогине, поджав хвост.

Она не ожидала, что он двинется с места. Только что она неуверенно сидела на нем верхом, смотря ему в глаза. А в следующую минуту уже лежала на спине, а Диллон был сверху, удобно устроившись между ее ног. Блики экрана телевизора отразились на лице Диллона, придав его лицу зловещее выражение.

А потом он ее поцеловал. Он только легко коснулся ее губ, но и этого хватило, чтобы Джейми с готовностью ответила на его поцелуй, ощутив у себя во рту вкус его языка, вкус желания.

В тишине комнаты раздался сдавленный стон, и Джейми поняла, что он вырвался из ее горла. Она вовсе не удивилась. Пора было признаться самой себе, что в юные годы она только и мечтала о поцелуе Диллона. Когда она стала старше, эта фантазия стала скрытой, неосознанной. И единственной, которая будоражила ее мысли и заполняла беспокойные сны.

Он взял в ладони ее лицо и неспеша, как будто впереди у них была целая вечность, начал нежно теребить ее нижнюю губу, чуть позже его рот переместился на ее веки, затем снова вернулся к губам. Она страшилась прикоснуться к нему, и тем не менее обхватила его руками, пробежавшись пальцами по горячей влажной коже спины.

Он прервал поцелуй, и его ясные голубые глаза потемнели от страсти.

— Сегодня в гараже я малость поспешил, — задыхаясь, признался он. — Пора исправить ошибку.

Он отстранился от Джейми, подтянул платье вверх и положил ей руку между бедер.

Она издала протестующий звук, но он не обратил на него внимания.

— Перестань, Джейми. Тебе же это понравилось. И не говори, что это не так.

И его длинные пальцы мягко прошлись по ее лону, заставив девушку выгнуться им навстречу. Он продолжал двигать ими более настойчиво, и Джейми застонала от удовольствия.

— Вот видишь, я был прав, — обрадовался Диллон. Он наклонился и поцеловал ее в живот, обдав горячим дыханием. — А вот это понравится тебе еще больше.

И он прижался губами к ее горячему лону.

Она испугалась и стала отталкивать его от себя, но Диллон не уступал, крепко держа ее за бедра и продолжая ласкать губами, языком и даже зубами. Она снова задрожала, но на этот раз вовсе не от страха. Между ног разлилось тепло, оно начало расти вверх, по спирали, наполняя ее таким чувственным восторгом, что ей стало даже немного стыдно.

Все происходило слишком быстро и очень интенсивно. Она пробовала отстраниться, но понимала, что зашла слишком далеко. В теле появилась странная дрожь, волны удовольствия то приливали, то отливали, стараясь захлестнуть ее с головой. Она потерялась в этом водовороте страсти и попыталась вырваться из него, но было уже поздно. В это время Диллон, видимо, догадавшись, что с ней происходит, скользнул пальцами внутрь ее тела, и Джейми поняла, что время борьбы закончилось, пора признать поражение. Она выгнулась на кровати и закрыла рот рукой, чтобы Диллон не услышал ее крика.

Она не помнила, где находится, только лежала и слушала, как сердце понемногу успокаивается и перестает бешено стучать в груди. Она открыла глаза и увидела, что Диллон склонился над ней, по его лицу расплылась самодовольная улыбка. У Джейми рука зачесалась треснуть его по голове, но она так устала, что не могла и пальцем пошевелить.

— Видишь, как все славно получилось, — весело сказал он. — Давай теперь снимем с тебя платье. Конечно, оно очень сексуальное и все такое, но пришло время от него избавиться. Или ты хочешь, чтобы я сорвал его с тебя?

У Джейми не осталось сил, чтобы возразить, поэтому она молча позволила стянуть с себя платье. Она даже не глянула, куда он его бросил — сейчас это не имело никакого значения.

Обнаженная, Джейми откинулась на подушки, Диллон окинул ее неторопливым взглядом.

— Черт возьми, — тихо сказал он.

— Ты о чем? — надтреснутым шепотом спросила Джейми. Если бы она услышала свой голос со стороны, ни за что бы его не узнала.

— Просто черт возьми, и все, — он прильнул к ней жадным поцелуем, и она ощутила на его губах вкус своего тела. Он прижал Джейми к себе, и она почувствовала, как ее грудей коснулся жар его раскаленного тела.

— Пора приступить к более решительным действиям, — прошептал он и потянул ее руку к замку на молнии джинсов.

Джейми не отняла руки. Она с удовольствием касалась твердой выпуклости, которая казалась ей таинственной и полной сил, а когда услышала его довольный стон, то ощутила прилив желания.

Он перевернулся на спину.

— У тебя хорошо получается, детка, — сказал он. — Не отказывай себе ни в чем.

С этими словами он взял ее руку и засунул себе в джинсы. Джейми старалась вырваться, но он держал ее крепко, прижимая к шелковистой коже. Другой рукой он расстегнул молнию, стянул джинсы с бедер и откинул их в сторону.

Он взял что-то с ночного столика, и она поняла, что это презерватив. Она только начала привыкать к ощущению нежной влажной коже его плоти, мягкой, как бархат и в то же время твердой, как сталь, как Диллон убрал ее руку, и она услышала шелест фольга.

— Время разминки вышло, детка. Пора начинать серьезную игру.

— Значит, то что было раньше — несерьезно? — удивилась она.

— Я хочу, чтобы ты унеслась в небеса, когда я нахожусь внутри тебя.

Его слова обожгли Джейми, как огонь, но она недоверчиво покачала головой.

— Ничего не выйдет…

— У нас все получилось раньше, а сейчас ты уже влажная и готова меня принять.

Он поднял ее без видимых усилий, и она снова заняла прежнюю позицию. Только на этот раз они оба были без одежды, и он удерживал ее за бедра прямо над собой.

Джейми чувствовала его у себя между ног; твердый и сильный, он застыл в ожидании.

— Сейчас все зависит от тебя, Джейми, — сказал он сдавленным голосом. — Если хочешь, можешь меня взять.

Она ощущала, как конец возбужденного члена упирался ей в лоно. Как будто ждал, когда же она начнет двигаться. Она глубоко вздохнула и шевельнула бедрами. Сначала осторожно, так что он вошел в нее чуть-чуть, затем все смелей и смелей. Она знала, что все зависит от нее. Что Диллон примет все, что она готова ему отдать, и вместе с этим знанием росла ее потребность в нем.

Ее трясло, на лбу выступил пот. Было трудно поверить в то, что вторжение Диллона в ее тело вызовет такую бурю эмоций. Но это случилось — он в ней, такой большой, сильный, твердый — но ей ни капельки не больно. Она качнулась чуточку вперед, потом назад, и ощущение было восхитительным. Но ей было нужно гораздо больше.

— Я не могу, — выдохнула она.

Он положил руки ей на бедра и немного их сжал.

— Давай я начну за тебя, — прошептал он и начал поднимать и опускать ее, медленно и осторожно, и она так же неспешно двигалась вместе с ним, то наполняясь без остатка, то опустошая себя, вправо-влево, вперед и назад. Но в этом замедленном ритме она не нашла успокоения — каждый раз, вбирая его без остатка, она нуждалась в большем, и Джейми неосознанно увеличила темп.

— Мы куда-то спешим? — игриво спросил он и попытался улыбнуться, но она чувствовала, что он натянут, как струна. Через минуту его тоже охватила дрожь и он застонал.

Джейми двигалась все быстрей, ее тело покрылось потом. Она покачала головой и разочарованно вздохнула.

— Я не могу, — прошептала она. — Помоги мне.

— Ты только попроси.

Не выходя из нее, Диллон перекатил ее под себя, и Джейми осталось обхватить его бедра ногами и плыть, покачиваясь, по огненным волнам его страсти.

— Вот видишь, я уже в тебе, — прошептал он ей на ухо.

Они оба были усталыми и потными. Он отстранился от Джейми всего на один миг, а затем вошел в нее с такой силой, что она вскрикнула. Она чувствовала, что происходит внутри ее тела: как он растет, как изливает семя, как сдавленно стонет от наслаждения. А потом Джейми перестала думать и уже не ощущала ничего, кроме темного, невыразимого блаженства, немного похожего на смерть.

Казалось, прошла целая вечность, пока Диллон отодвинулся от нее и лег рядом. Джейми безвольно лежала, не в силах пошевелиться, чувствуя, как судороги продолжают пробегать по ее беззащитному телу.

Она ощутила, как Диллон погладил ей щеку, стирая с нее слезы, но глаз не открыла.

— Бедная малышка, — сказал он дрогнувшим голосом. — Мне нужно было бросить Нейта на чертовой вечеринке и укатить вместе с тобой. Знаешь, мне хотелось именно этого. Увезти тебя к себе и заняться сексом всю ночь напролет. Я знал, что Герцогиня упечет меня за это в тюрьму, но мне было все равно. Рано или поздно я бы все равно там оказался. А так я хотя бы знал, за что сижу…

Он провел ладонью по ее щеке, спустился к шее и нежно погладил грудь. Джейми не смогла подавить глубокий вздох.

Диллон рассмеялся.

— А ведь я еще не ласкал твои груди, — сказал он и легонько прошелся по соскам, отчего они напряглись и застыли, словно маленькие пики. — И живот. И попку. Даже не знаю, сколько уйдет времени на то, чтобы познать тебя всю, без остатка.

Она тихо застонала.

— Тринадцать лет, Джейми, — прошептал Диллон. — Я ждал долгих тринадцать лет. И все еще только началось…

Он внезапно встал и вышел, закрыв за собой дверь. А Джейми осталась лежать в темноте, не в силах пошевелить ни рукой ни ногой.

И продолжала дрожать.


Нейт сразу это учуял. Запах секса, витавший в воздухе, заполонивший весь дом. Интересно, могут ли призраки ощущать такие вещи? Могут ли они видеть сквозь стены? Он все это мог… И слышал все, что творилось вокруг. Его чуткий слух уловил даже тихие всхлипы Джейми, и то, как двигались тела, и учащенное биение сердец. Он знал, когда Диллон испытал экстаз. Он довольно часто наблюдал за ним в прошлом, поэтому знал его намного лучше женщин, с которыми спал его старый приятель. Он знал, что при этом Диллон издает сдавленный горловой крик. И еще он знал, что оргазм, который испытал Диллон с его маленькой кузиной, был одним из лучших в его жизни.

Наверное, он должен был разозлиться. Ему никогда не нравились любовницы Диллона. Тот обходился с ними слишком мягко, а ведь секс без боли довольно утомителен. Впрочем, это не имело значения. Никто из них не имел значения — Диллону было на всех наплевать. На самом деле ему ни до кого не было дела, кроме его лучшего друга Нейта.

Пока он не послал того на смерть.

Месть сладка. Он убедился в этом, наблюдая за тем, как Диллон Гейнор соблазнял его милую маленькую кузину. Теперь он точно знал, что убьет Джейми за то, что она сделала.

Но больше всего он радовался тому, как будет мучиться Киллер, наблюдая за ее агонией. Пока призрак Нейта Кинкейда не убьет и его.


Глава четырнадцатая


Диллон очень долго стоял под душем, пока в бойлере не закончилась горячая вода. Он оперся ладонями о стену, закрыл глаза и поднял лицо вверх, позволяя теплым струям падать на его веки, щеки и тело. Он не чувствовал за собой вины. Для этого не было причины. Он сделал то, о чем его попросила Джейми, и на этот раз все вышло как нельзя лучше. И он собирался все повторить, как только она будет готова. А потом снова, и снова, и снова, пока они не пресытятся друг другом.

Джейми понятия не имеет, что между ними происходит, подумал Диллон, опустив голову под быстро остывающими струями воды. По сути, бедная глупышка до сих пор оставалась девственницей, и весь ее сексуальный опыт сводился к неудачной попытке скверного мальчишки изнасиловать ее. К тому же она не могла набраться храбрости и признаться в этом даже самой собе. Он думал, что пройдет немало времени, пока она начнет получать удовольствие от любовной игры, а все пошло как по маслу.

А чему тут было удивляться? Ведь она еще девчонкой не сводила с него глаз, и долгое время не могла воплотить в жизнь свои юношеские фантазии. Кроме того, он поднакопил опыт и знал сейчас о сексе намного больше. Он знал, как доставить женщине удовольствие и не сомневался, что рано или поздно Джейми ответит на его ласки. В конце концов, все так и вышло.

Диллон старался потянуть время. Джейми нуждается во сне, ей нужно набраться сил. Черт возьми, он снова был твердым, как скала, и готовым повторить все сначала, да только Джейми вряд ли это понравится. Если он вернется в постель, то тут же скользнет в ее горячее лоно, а ему не хотелось причинять ей боль. Диллон хотел, чтобы Джейми было хорошо с ним в постели. Пока она ему не наскучит.

Диллон не собирался провести с ней целую вечность. Рано или поздно даже самые искусные из его любовниц начинали ему досаждать. Он терпеть не мог всю эту сентиментальную чушь, без которой не обходилась ни одна женщина. Джейми вбила себе в голову, что влюблена в него — без сомнения, парочка оргазмов только утвердили ее в этом заблуждении.

Ну ничего, очень скоро все ее иллюзии на его счет развеются. Ничего не изменилось, он оставался все тем же Диллоном Гейнором, для друзей — просто Киллером. Самым большим достижением в его жизни была дружба с Нейтом Кинкейдом. И чем все обернулось? Он отвернулся от Нейта, предал единственного человека, с которым дружил большую часть жизни.

Для них с Джейми нет будущего, как впрочем, и для любого человека, который захотел бы связать свою жизнь с Диллоном. Проклятье, да что толку вообще думать о будущем? Сейчас в его постели лежит желанная женщина, и только это имеет значение.

Наконец, Диллон выключил воду и вытерся насухо полотенцем. Затем побрился — обычно он не обращал внимания на подобную чепуху, но ему не хотелось утренней щетиной поранить нежную кожу на лице Джейми. Или на бедрах, с улыбкой подумал он. Диллон старался избежать отражения своих глаз в зеркале, полностью сосредоточившись на бритье. Он никогда себя не обманывал, поэтому боялся увидеть в своих глазах то, чего предпочитал не знать.

Он быстро натянул одежду и, прежде чем спуститься вниз, заглянул в спальню. Джейми спала, уткнувшись в подушку, светлые волосы разметались по спине, белые простыни сбились вокруг бедер. Диллон тихо закрыл дверь и направился в гараж.

Он понятия не имел, не попытается ли Джейми снова сбежать, как только проснется. Может, она так и сделает — последние часы она только и делала, что смотрела ему в лицо. Кто знает, что ей удалось прочесть в его глазах?

С другой стороны, на улице продолжался обильный снегопад, а колеса на ее старом Вольво не годились для сурового климата Висконсина — Джейми не догадалась сменить обычные покрышки на зимние. Диллон вышел на улицу и, включив двигатель автомобиля, некоторое время прислушивался к его урчанию. Довольный результатом, он снова его выключил и завел машину в гараж.

Перед тем, как закрыть дверь, он посмотрел на то место, где только что стоял Вольво. На снегу темнело какое-то пятно. Интересно, что бы это могло быть? Ничего не могло течь из машины — ни масло, ни охлаждающая жидкость, ни средство для чистки стекол. Ведь он проверил двигатель с привычной дотошностью. Во всем, что касалось ремонта автомобилей, Диллон не допускал никакой халатности. Он мог часами разбирать двигатель, стараясь найти малейшее повреждение, забывая о том, что творилось вокруг.

Он остановил машину в центре гаража и открыл капот. Казалось, все было в порядке — он понятия не имел, откуда взялась течь. Он глянул в сторону багажника. Что бы ни запятнало снег во дворе, даже если допустить, что это был Вольво — похоже, сейчас течь прекратилась.

Для собственно спокойствия утром он залезет под машину, чтобы убедиться, нет ли там каких-нибудь повреждений. Кстати, у него появился прекрасный предлог, чтобы задержать здесь Джейми подольше. Не то, чтобы ему требовалась какая-то дурацкая отговорка, но для Джейми она могла пригодится. Вряд ли она наберется смелости признать, что готова променять назойливую любовь заботливой мамаши, работу и всю свою расписанную по часам жизнь на нескольких дней, недель, а то и месяцев горячего секса. Она вкусила райского наслаждения, и теперь, конечно же, ей захочется большего. И все же его чутье подсказывало, что желания сбежать у Джейми не поубавится.

Неполадки с Вольво должны задержать ее здесь на некоторое время. А он, со своей стороны, может ремонтировать несчастную машину до бесконечности. Но Диллон не хотел обманывать Джейми. А может, этого и не понадобится и, в конце концов, она поймет, что между ними происходит что-то действительно важное. Ей придется признаться самой себе в том, что она хочет Диллона не меньше, чем он хочет ее. И что потребуется чертова уйма времени, чтобы это желание выгорело дотла.


Джейми старалась успокоиться, прислушиваясь к шагам Диллона в коридоре. Когда он открыл дверь, она лежала лицом к стене. Она задержала дыхание, думая о том, придет ли он к ней снова и коснется ли ее. И где набраться сил, чтобы отказать ему, если ей этого вовсе не хочется?

Она получила назад свою сумку с деньгами и кредитными карточками. Диллон сказал, что она сможет уехать на своей машине. Но если даже это не так, у нее появилась прекрасная возможность нанять новый автомобиль и убраться отсюда подобру-поздорову. Диллон и не подумает ее останавливать. Но проблема заключалась в одном маленьком вопросе: а хочет ли она уезжать?

Дверь тихо закрылась, и Джейми услышала, как Диллон идет по коридору и спускается по скрипящей лестнице вниз. Она глубоко вздохнула, пытаясь убедить себя в том, что это вздох облегчения, а не разочарования.

В душе не было горячей воды, но ей было все равно. Холодный душ послужит примерным наказанием за собственную глупость и уж точно поможет изгнать из разгоряченного тела страстное томление. Ведь все дело в этом, верно? Речь идет об обычном примитивном сексе. Просто она никогда не думала, что в ней дремлют такие первобытные нистинкты.

Да, она хотела Диллона, но ни о какой любви не могло быть и речи.

Она обернулась полотенцем и пробежала по темному коридору в свою комнату, тихо закрыв за собой дверь. Пускай он хранит у себя ее старое платье и нескромное нижнее белье. Она не возражает. На здоровье! Ей только нужна ее одежда да теплые ботинки, чтобы убраться из этого дома.

Джейми быстро оделась и бросила остальную одежду в чемодан. Правда, кроссовки не смотрелись с вечерним платьем, которое подарила ей мать. Ну и что с того? Главное — выбраться отсюда как можно скорее.

Она не могла найти часы. Не то чтобы ей нужно было знать время — Джейми не заводила часы с тех пор, как сюда приехала. Но в их семье они передавались по наследству, отец подарил их, когда ей исполнилось шестнадцать лет, и Джейми ими очень дорожила.

Их не было ни в чемодане, ни в комнате. Может, Диллон тоже их взял, но решил не возвращать? Часы были самым ценным из того, что она взяла с собой в дорогу, и если бы Диллон был тем, за кого она принимала его долгие годы, он бы их продал в надежде заработать пару долларов.

Да только Диллон оказался вовсе не таким, каким она его рисовала в своем воображении, и Джейми не желала думать о том, каким был этот мужчина на самом деле. Все ее мысли сосредоточились на побеге.

Она ни минуты не задумывалась над тем, что заставляет ее бежать сломя голову, она действовала машинально, повинуясь какому-то внутреннему моральному кодексу. Она чувствовала, что тонет, и если не поспешит, то окончательно пойдет ко дну. В ней осталось достаточно здравого смысла, чтобы понять, как глупо она поступила, придя вчера вечером в спальню Диллона. Это было в сто раз глупее, чем забраться на заднее сидение старого кадиллака в обнимку с пьяным Полом Джеймсоном. Когда она думала о том, что произошло двенадцать лет назад, то видела лишь физическое насилие. Диллону было мало одного ее тела, он стремился завладеть и ее душой.

Она схватила спальный мешок и подняла его с матраса, чтобы посмотреть, нет ли там часов. И громко закричала.

Выскочив из комнаты, она понеслась по коридору и столкнулась с Диллоном, который бежал вверх по лестнице, привлеченный ее криком. Джейми с трудом перевела дыхание.

— Черт возьми, что случилось?

— Мертвый… — выдохнула она. — На матрасе… Там… там кровь…

Диллон оттолкнул ее и ринулся в комнату.

— Оставайся на месте, — коротко бросил он.

Она обессиленно прислонилась к стене, пытаясь унять нервную дрожь. Она ненавидела этот коридор — ей все время чудилось, что за ней наблюдает какой-то извращенец с гадкими мыслями и мерзким запахом из гнилого рта. Мысль показалась ей абсурдной, потому что в доме были только она и Диллон, который в это время вышел из ее комнаты.

— Это дохлая крыса, — спокойно сказал он. — Я же говорил, что они появляются здесь время от времени.

— В прошлый раз не было столько крови, — слабым голосом возразила Джейми. — И почему она оказалась на моей кровати?

— Если бы это был мужчина, я мог бы назвать пару-тройку причин, но раз речь идет о дохлой крысе, то понятия не имею. Может быть, она наелась яду, о котором я тебе рассказывал, а потом дотащилась до твоей комнаты и сдохла.

— Везет же мне! — грустно улыбнулась Джейми. — Но откуда взялась кровь? У той крысы не было крови, во всяком случае, пока я на нее не наступила, — поморщившись добавила Джейми.

Диллон пожал плечами и посмотрел на нее сверху вниз. И Джейми только сейчас осознала, какой он высокий и сильный. Еще она вспомнила, что они совсем одни в коридоре, и она недавно была с этим мужчиной в постели…

— Кто знает? Я мог бы выдвинуть несколько версий случившегося, но вряд ли они тебе понравятся. Да и какое это имеет значение? Ведь тебе не придется больше здесь спать.

— Да, да, я вообще не собираюсь спать в этом доме, — быстро сказала она.

Она не ожидала увидеть на его лице широкую улыбку.

— Знаешь, я тоже говорил вовсе не про сон.

— Понимаешь, я хотела сказать, что уезжаю. Мы в расчете. Каждый получил то, что хотел. Ты отомстил за время, проведенное в тюрьме. А я, наконец, осуществила свои девичьи мечты. Мы оба можем вернуться к прежней жизни. Тема закрыта. Я уезжаю.

Она думала, что Диллон рассердится. Вместо этого он склонил голову набок и ехидно улыбнулся.

— Да неужели? И что сподвигло тебя на такой шаг? Лично я даже не начал воплощать в жизнь все, о чем мечтал последние двенадцать лет.

На этот раз он не мог помешать ей убежать. Правда, сумка и чемодан были в ее комнате, но на ногах у нее были ботинки, а внизу стоял готовый к отъезду автомобиль.

— Можешь попробовать меня задержать, — сказала она, чувствуя, как ее охватывает нервная дрожь. — но у тебя ничего не выйдет, потому что я быстрая…

— Джейми, я не собираюсь за тобой бегать, — спокойно сказал Диллон. — Я же говорил, что не буду тебя удерживать. Можешь идти, если хочешь. Я поставил Вольво обратно в гараж, но ты наверняка справишься с воротами. Ключи от зажигания найдешь на переднем сидении.

Она думала, что ослышалась.

— Ты разрешаешь мне уехать? — повторила она, ожидая, что это ее обрадует. Но почувствовала себя разочарованной. — Тогда принеси мне сумку и чемодан. Мне не хочется возвращаться в комнату.

— Конечно, — он исчез в помещении и через минуту появился с ее вещами. — Хочешь, чтобы я отнес их вниз?

Джейми еле сдерживала слезы.

— Справлюсь сама, — буркнула она и вырвала сумку у него из рук. Диллон спокойно подал ей чемодан. Она резко повернулась и направилась к лестнице. Хотя бы раз она была довольна, что здесь нет света. У нее почему-то слезились глаза, и она не хотела, чтобы Диллон это заметил.

Конечно, он пошел за ней следом, но держался на расстоянии. Джейми не помнила, взяла ли она с собой куртку, но обогреватель в машине работал превосходно, он был приспособлен для суровых скандинавских зим.

Кухня, как всегда, встретила их уютным теплом. Джейми поставила чемодан на пол, собираясь попрощаться с Диллоном. Но тот прошел мимо нее к двери, которая вела во двор. В руках он держал окровавленную тряпку с дохлой крысой.

Он выбросил тряпку вместе с содержимым и немного постоял, всматриваясь в заснеженную дорогу, ведущую к основной магистрали.

— Машина в гараже, — сказал он, думая о чем-то своем. — Ворота можешь не закрывать, я обо всем позабочусь.

Все, что происходило вокруг, казалось Джейми нереальным. Она не могла поверить, что после всего, что между ними случилось, Диллон просто позволит ей взять машину и уехать, не сказав ни слова. Конечно, она хотела именно этого, и все же не могла до конца поверить, что все происходит на самом деле.

Она постаралась придать своему лицу любезное выражение, как того требовали правила хорошего тона, которые мать не уставала вдалбливать в нее все эти годы.

— Ну что же… — начала она.

— Ну что же, — повторил он, снова обратив на нее внимание. — Сейчас ты очень похожа на Герцогиню. Жаль, что ты переняла у нее это противное выражение лица. Еще немного, и ты, пожалуй, пожмешь мне руку и скажешь спасибо за приятно проведенное время.

Джейми невольно спрятала руку за спину.

— Нет, конечно, — ледяным тоном сказала она.

— Что же ты хочешь мне сказать?

— А что тут скажешь? До свидания, — она быстро подхватила сумку с чемоданом и направилась в гараж.

Джейми сразу же узнала свой Вольво с остатками тающего снега на крыше. Она также заметила, что по крайней мере, два колеса спущены.

Поставив свои вещи на цементный пол, она удивленно уставилась на сдутые шины. Диллон незамедлительно появился у нее за спиной.

— Что случилось?

— Колеса… — прошептала она.

— Вот черт, — по всему было видно, что он удивлен не меньше, чем Джейми. — Наверное, ты на что-то наехала, когда столкнула машину с дороги.

— И ты ничего не заметил, когда ремонтировал машину?

Диллон пожал плечами.

— В них точно было больше воздуха.

Джейми с подозрением уставилась на него.

— Уж не твоих ли рук это дело? — спросила она и тут же пожалела о своих словах. Конечно, он не протыкал колеса, ведь ему не терпелось от нее избавиться.

— Да.

— Мы могли бы… Что ты сказал? — Джейми была совершенно сбита с толку.

— Это я выпустил воздух из шин. Из всех четырех, — добавил он, чтобы у нее не осталось сомнений на этот счет.

— Мне казалось, ты был не против, чтобы я уехала.

— Да. Нет. Слушай, я знаю, что должен был тебя отпустить, но… — было видно, что Диллон смущен, но не хочет в этом признаться даже самому себе.

— Но ты не можешь, — закончила она за него. Странно, но вместо гнева и страха она почувствовала странное облегчение.

— Да, не могу.

Джейми медленно повернулась к нему лицом. Конечно, он ее пугал, но вместе с тем она понимала, что Диллон всего лишь плохой мальчишка, который привык всеми командовать. Он добивался повиновения, запугивая других.

— Тогда попробуй меня убедить, чтобы я осталась, — сказала Джейми, откидывая волосы с лица и спокойно глядя на Диллона.


У нее было бледное от усталости лицо и темные круги под красивыми серыми глазами. И смотрела она так, будто Диллон был чем-то средним между дьяволом и Прекрасным Принцем. Он мог бы сказать, кто он на самом деле. Как-то раз он уже пробовал доказать ей, что он за чудовище. Но теперь почему-то раздумал.

В гараже было тепло. Обогреватели без устали гнали в помещение горячий воздух. Он до сих пор не мог понять, почему в последний момент решил выпустить воздух из всех четырех колес ее автомобиля. Ему нужно было отпустить Джейми. Пускай бы себе ехала и продолжала жить прежней жизнью. Пускай они оба продолжали бы жить так, как раньше. Но в конце он все же дрогнул. Может быть, потому что знал, что еще ничего не кончено.

В ее глазах легко угадывались и надежда, и страх. Ни у одной женщины в мире не было таких огромных серых глаз, с ними она выглядела беззащитной, словно малое дитя. А еще он заметил, что она слишком худенькая, нужно бы ее подкормить. И нервы были у нее не в порядке, но судя по ситуации, в которой она оказалась, здесь нечему было удивляться.

Кроме того, она была неотразимой, он не мог перед ней устоять. Ему бы ее напугать, оттолкнуть, куда-нибудь отвезти — но он сделал все наоборот, хотя сопротивлялся до последнего.

Диллон прошел мимо Джейми, стараясь не задеть ее, и направился к музыкальному центру. Он прекрасно знал, что за кассета находится в стереосистеме, и нажал пару кнопок. Из колонок полилась громкая музыка, она накрыла помещение покрывалом из звука, исключив всякую возможность беседы. Затем он повернулся к Джейми.

В ярком свете гаражных ламп девушка выглядела бледнее, чем обычно. Со стороны Диллона это был дешевый трюк, но ему не было ни капельки стыдно.

Музыка U2 заполнила весь гараж, и Диллон почувствовал, что вернулся в прошлое, на двенадцать лет назад, когда держал в объятиях дрожащую девчонку. И эта самая девчонка смотрела на него сейчас во все глаза, и он понял, что она вспомнила песню.

Диллон подошел к ней неспеша, чтобы не напугать, но за последние часы Джейми заметно посмелела. Когда он предложил ей руку и притянул к себе, она не отпрянула назад, а спокойно обняла Диллона за шею и доверчиво положила голову ему на плечо, пока они плавно двигались под звуки музыки.

Диллон закрыл глаза и представил себе старый спортивный зал в школе Маршфилда, нарядно убранный гирляндами из цветной бумаги, с вертящимися зеркальными шарами, приглушенным светом. Вот куда он должен был отвести Джейми. Набраться храбрости и пригласить ее на этот танец. Но тогда она встречалась с каким-то выскочкой вроде Пола, и ни за что бы не согласилась.

Зато сейчас она прижималась к нему, словно ленивый котенок, и позволяла ему обнимать ее и медленно кружить в танце в старом гараже на окраине Богом забытого городка.

Он хотел ее, стремился к ней всей душой. Она была для него насущной потребностью и значила больше, чем кофе и сигареты. Больше, чем последний глоток виски, выпитый им пять лет назад. Больше, чем чистая совесть. Чем сильнее он боролся со свои желанием, тем больше оно становилась. Джейми Кинкейд стала для него и проклятием, и благословением.

Он мог сейчас от нее отодвинуться — это было совсем нетрудно. Песня почти закончилась, и прежде, чем начнется другая, у него будет несколько секунд, чтобы признаться ей в любви. И тогда его жизни придет конец.

Может, лучше избавится от Джейми, пока еще есть время? Набраться сил и позволить ей уехать?

Он остановился и, взял ее за подбородок. Серые глаза Джейми сияли в полумраке, черты лица смягчились и хранили мечтательное выражение. Диллон не мог налюбоваться на нее.

И все же он должен был от нее избавиться. В конце концов, он снова прислушался к здравому голосу рассудка. И сказал единственные слова, которые должны были заставить ее бежать без оглядки.

— Забирайся на заднее сидение машины.

Диллон ждал, что она гневно его оттолкнет и бросится вон из гаража. Ему хватит пяти минут, чтобы снова накачать колеса, затем он уйдет и никогда больше ее не увидит. И останется цел и невридим.

Джейми посмотрела на него, и Диллон заметил, что у нее дрожат губы. Она шагнула назад, чтобы освободиться из его рук.

— Хорошо, — сказала она.


Глава пятнадцатая


Диллон не верил своим ушам. Но Джейми уже развернулась и подошла к старому кадиллаку. Она выглядела до боли красивой, такой, какой была в шестнадцать лет, когда он ради нее готов был пойти в тюрьму. Он хотел ее тогда так сильно, что чуть не убил мальчишку, который жестоко с ней обошелся. Вот и сейчас он положил на меру весов все, чего достиг до сей поры — относительное спокойствие, любимое занятие и в меру чистую совесть.

Подойдя к машине, он начал медленно расстегивать пуговицы на старой фланелевой рубашке, но Джейми остановила его, положив ладонь на его руку. А потом сама занялась пуговицами, склонив голову вниз и полностью сосредоточившись на своем занятии.

Наконец она распахнула рубашку и сбросила ее с плеч Диллона, нежно проведя ладонями по его коже. Потом наклонилась и прижалась губами к его груди, прямо напротив глухо бившегося сердца, а ее рука легла на ремень.

Она прикоснулась к нему. Сквозь плотную ткань джинсов он ощутил движение ее пальцев, она медленно провела ими по его набухшей плоти, и Диллон не смог сдержать сдавленного стона.

— Если мы сейчас же не заберемся в машину, то потом будет поздно, — хрипло сказал он.

Джейми подняла на него глаза. Светлые волосы упали на лицо, щеки горели алым румянцем.

— Но мы ведь почти уже рядом, — возразила она.

— А я готов сделать это здесь и сейчас.

Джейми хмуро посмотрела себе под ноги, на холодный бетонный пол.

— Звучит не очень заманчиво, — сказала она.

Ее рука уже справилась с застежкой джинсов и теперь тянула молнию вниз. Движения ее пальцев были нежные и легкие, словно крылышки бабочек, и это чертовски возбуждало Диллона, куда больше, чем умелые ласки опытных рук.

— Да сядь ты, наконец, в чертову машину, — сквозь зубы сказал он.

— Еще минутку, — бросила она.

Джейми стянула его джинсы вниз, чуть ниже колен, и встала перед ним на колени, прямо на жесткий холодный пол. Потом прикоснулась губами к напряженному члену, пробуя его на вкус.

Диллон застонал от удовольствия, но Джейми отшатнулась от него, глядя вверх огромными испуганными глазами.

— Тебе больно?

— О Господи, нет.

Джейми снова прикоснулась к нему ртом. Диллон впился руками ей в волосы, чувствуя, что недолго сможет выстоять перед напором чувственных ласк. Он никогда не испытывал столь острого эротического наслаждения. А Джейми совершенно не осозновала, что с ним творится, она просто экспериментировала, то целуя, то касаясь языком, то нежно посасывая. Ему не нужно было говорить ей, что и как делать. Диллон молча прислонился к старому каддилаку, потому что ноги его не держали, и позволил Джейми ласковым неопытным ртом довести себя до яростного всплеска. Но он продолжал себя жестко контролировать, потому что знал — она к этому еще не готова. Правда, она тихо стонала и была возбуждена не меньше, чем он, но всему свое время.

Он мягко отстранил ее, хотя она по-прежнему удерживала его за бедра, потом легко поднял ее на руки и перенес на заднее сидение автомобиля. Джейми лежала и тяжело дыша, смотрела на него огромными глазами. Диллон стянул с себя джинсы и забрался в кадиллак.

На этот раз на ней было простое хлопковое белье, которое она любила носить. Странным образом оно возбудило Диллона больше, чем изысканные шелковые штучки, которые он снял с нее в прошлый раз.

Он стянул с нее трусики, и Джейми наклонилась, чтобы ему помочь. Заднее сидение было огромным, похожим на кровать, и даже будучи высокого роста, Диллон знал, что у них все отлично получится. Он подтолкнул ее вперед, но Джейми покачала головой, затем забралась на него сверху, а Диллону пришлось улечься на старые кожаные подушки каддилака. Запустив руку ей под юбку, он ощутил на пальцах влагу. Джейми была готова принять его, она дрожала от возбуждения.

— Скажи, что нужно делать, — прошептала она.

Презервативы остались в кармане джинсов, которые валялись на бетонном полу гаража. Но никакие силы мира не заставили бы Диллона остановиться сейчас хотя бы на миг. Он видел, что Джейми с трудом сдерживает нетерпение.

— Просто двигайся медленно, не спеши. Чтобы не поранить ни себя, ни меня. Отдайся желанию, прислушайся к своему телу, — каждое слово, казалось, давалось ему с большим трудом. — Потом можешь ускорить темп.

Джейми последовала его совету. Очень медленно, дюйм за дюймом, она вобрала в себя его плоть. Внутри Джейми оказалась горячей и влажной, и ничто не могло ее уже остановить, однако размеренная медлительность ее действий обладала неожиданной, магической властью.

Внезапно, когда он всего лишь наполовину вошел в нее, Джейми вскрикнула, и Диллон почувствовал, как вокруг него сжались невидимые мышцы. Она перепугалась не на шутку и попыталась от него отстраниться, но было уже поздно.

Ее платье чертовски ему мешало, поэтому Диллон рывком распахнул его, обнажив ее груди. Он взял их в руки, нежно потирая соски, и почувствовал, как вторая волна экстаза сжимает ее пылающее лоно.

Она снова закричала, но то был звук чувственного желания, крайней потребности, и Диллон, наконец, вошел в нее без остатка. Джейми наклонилась и бессильно прижалась лбом к его плечу.

Ее груди чутко реагировали на ласки, даже на малейшее прикосновение его осторожных пальцев. Соски затвердели, словно маленькие камешки, и Диллону страстно захотелось взять их в рот и приласкать языком, однако в этот момент Джейми повернула голову и прошептала ему на ухо:

— Я хочу попробовать тебя на вкус.

Его охватило такое внезапное возбуждение, что он чуть не задохнулся. Казалось, плоть его напряглась и стала еще больше. Джейми от удивления широко распахнула глаза.

— Но еще не сейчас, — добавила она и начала двигаться.

Он не стал с ней спорить. Он позволил ей делать то, что ей хочется. Пусть Джейми прислушается к своему телу, узнает его сокровенные желания и потребности. Неважно, что ему придется собрать в кулак всю свою волю и сдерживаться из последних сил.

Наконец, когда она ускорила движения, Диллон положил ей руки на бедра и притянул к себе. Он с трудом ловил воздух, глядя, как по ее щекам бегут слезы, как она изо всех сил старается отдаться ему полностью, без остатка. И тут волна экстаза одновременно накрыла их с головой. Джейми застонала, и ее лоно судорожно сжалось вокруг Диллона, и его самообладанию пришел конец. Он двигался в ней мощно, толчок за толчком, и Джейми отвечала на каждое его движение, пока оба они не пресытились.

Она плакала, свернувшись возле него калачиком, но Диллон не сомневался, что это слезы радости. Он был слаб, словно малое дитя, но все же у него достало сил притянуть девушку к себе и прижаться к ее губам жадным поцелуем, почувствовав при этом, как ее тело снова содрогнулось от страсти.

Их вещи так и остались лежать на бетонном полу. Подняв Джейми на руки, Диллон открыл ногой дверь гаража. Он отнес ее к себе в спальню, положил на кровать и лег рядом, тесно прижавшись к ее телу. И впервые в жизни заснул рядом с женщиной.


Когда Джейми проснулась, в окна заглядывало солнце. Она была одна в кровати. Видимо, Диллон уже проснулся. Ночью они просыпались несколько раз, чтобы снова заняться любовью. В конце концов, когда сил ни на что другое уже не осталось, они просто лежали обнявшись и целовались. Диллон знал все о поцелуях. Он вообще все знал.

Ей было холодно, тело было липким от пота и болело в неожиданным местах. Джейми нуждалась в горячем душе, чистой одежде и еде. Но больше всего она нуждалась в Диллоне.

Из гаража не доносилось громкой музыки. И было уже позднее утро — Джейми не могла припомнить, когда еще она спала так долго. С другой стороны, последние сутки были весьма насыщенными. Она встала с кровати, обернувшись в простыню. Она не знала, почему в ней вдруг проснулась скромность. Особенно после прошлой ночи. А может, именно из-за прошлой ночи. Или из-за того, чем они занимались ранним утром.

Черт, ну до чего же болело все тело! Огромная ванна на чугунных ножках, наполненная горячей водой, без сомнения, способна творить чудеса. С тех пор, как она приехала в Висконсин, время от времени ей приходилось ограничиваться прохладным душем, в основном, чтобы не привлечь внимания Диллона. Теперь же, если он случайно застанет ее в ванной, это может оказаться… интересным.

В ванной было тепло, поэтому Джейми, не колеблясь, сбросила с себя простыню. Бросив взгляд на душ, она решила все же искупаться в большой старой ванне. Она надеялась, что на сей раз ей хватит горячей воды. Она вздохнула и с удовольствием потянулась. Хотя тело ныло от непривычной боли, она была по-настоящему счастлива.

Джейми вздохнула от избытка чувств и, довольная, залезла в воду. Опустив голову на холодный край ванны, она закрыла глаза, на ее губах заиграла улыбка. Диллон сказал, что заставит ее кричать от удовольствия, и сдержал свое слово. И даже сейчас, когда все закончилась, она чувствовала себя превосходно.

Когда Джейми была готова выйти из воды, она осмотрелась вокруг. В ванной было лишь одно полотенце, но оно было влажным. Это было полоденце Диллона. Она поднесла его к лицу и ощутила запах мыла и шампуня. Она вдохнула его, как наркотик, и вдруг поняла, почему все эти годы он хранил ее платье. Если он захочет, чтобы Джейми уехала (или она сама решит сбежать в очередной раз), то она непременно стащит это полотенце и увезет его с собой. И потом будет спать с ним в обнимку, как влюбленная девчушка, которой оставалась и поныне.

Она снова завернулась в полотенце и отправилась в свою комнату. Видимо, Диллон успел принести чемодан, поэтому она быстро надела джинсы и старый свитер. Все это время она прислушивалась в надежде услышать шаги Диллона, думая, когда же он придет и стоит ли тратить время на одевание. Вдруг наверху раздался какой-то шум, всего лишь легкое поскрипывание половиц, как будто прошел невидимый призрак.

Джейми застыла на месте и снова прислушалась. Опять раздался звук, как будто что-то тяжелое протащили по полу. Наверное, это Диллон ходил наверху, хотя она понятия не имела, что ему там делать.

Если в ней осталась хоть крупица здравого смысла, ей следует отправиться вниз, перекусить и держаться на почтительном расстоянии от Диллона, пока это возможно. Тело Джейми остро нуждалось в передышке. Но она знала, что стоит Диллону хоть раз к ней дотронуться, она не сможет ему отказать. Просто не захочет.

Но по-видимому, здравого смысла у нее не осталось. Поэтому Джейми отправилась на третий этаж, чтобы взглянуть, что там делает Диллон. Ей не терпелось узнать от него еще что-нибудь новое и интересное из любовной практики.

На лестнице царила кромешная тьма — если там хоть когда-нибудь были лампочки, то они давно перегорели. На самом верху тени сгущались и выглядели столь неприветливо, что обладай Джейми буйным воображением, она могла бы подумать, что там притаились злые чудовища. Но она была здравомыслящей женщиной. Во всяком случаем во всем, что не касалось Диллона Гейнора.

Под ее ногами скрипнула половица, хотя она старалась ступать осторожно, боясь наступить в темноте на еще одного дохлого грызуна. У нее было странное чувство, будто кто-то или что-то за ней наблюдает. Но было слишком темно, чтобы убедиться, правда ли это.

Коридор наверху очень напоминал тот, что был внизу. Все двери были плотно закрыты, кроме одной, которая находилась по левой стороне, недалеко от лестницы. Наверное, когда-то здесь было рабочее общежитие или что-то в этом роде. Помещение, в которое вела открытая дверь, находилась на две комнаты дальше, чем ее спальня внизу.

Единственный источник света находился именно в этой комнате, он напоминал серое хмурое утро.

— Диллон? — неуверенно позвала она. Ее голос тут же потонул во тьме, никто ей не ответил. Но ей показалось, что кто-то движется в той комнате.

Это не было похоже на звук крысиных лапок. Двигалось что-то большое, массивное. Джейми прошла дальше по коридору, пол скрипел под ее ногами, выдавая ее присутствие.

— Диллон? — позвала она громче.

Но и на этот раз не дождалась ответа.

Джейми потянулась к двери, но та была открыта лишь наполовину, пропуская в коридор тонкий лучик света. Она толкнула дверь, раскрывая ее шире, но в комнате было пусто. Ни одной живой души.

Она стояла, не двигаясь, пока глаза привыкали к сумрачному свету. Комната оказалась двойником ее спальни с одной лишь разницей — в ней не было ни матраса, на лампы. Стены и пол были покрыты темными пятнами, штукатурка кое-где обвалилась, как будто кто-то с силой ударил чем-то об стену. В этих местах пятна казались более темными.

И тут она почувствовала, как ее охватывает ужас, как будто она окунулась в холодную липкую жижу. Боль и зло. Зло и боль. Джейми поняла, что именно в этой комнате умер Нейт. А темные пятна — это его кровь, впитавшаяся в пол и стены старого дома.

Сюда не доходило тепло. А может, она его просто не чувствовала. У нее волосы зашевелились на голове, она задрожала от ужаса. Ведь все это случилось всего три месяца назад. Нейт все еще жил в этих стенах и взывал о мести.

Внезапно она почувствовала, что он стоит у нее за спиной, и застыла без движения. Конечно, как особа здравомыслящая, она не верила в привидения, но в этом ужасном месте могло случиться все, что угодно. Она ничего не слышала, стылый воздух был неподвижен, рядом с ней не ощущалось тепла другой человеческой души. И все же Джейми была не одна, но у нее не хватало смелости оглянуться назад, она боялась увидеть то, что ее ожидало. Поэтому она продолжала стоять не двигаясь, уставясь невидящим взглядом в комнату, покрытую засохшими пятнами крови.

Толчок был похож на дуновение ветра, и в то же время отличался необычайной силой. Джейми влетела в комнату, и ей показалось, что пол под ее ногами вдруг расступился, в разные стороны полетели деревянные доски, и ей не за что было ухватиться.

Наверное, Джейми закричала. Она застряла по колено в прогнивших насквозь половицах, но когда резко обернулась назад, в дверях никого не оказалось.

Доски провалились, и каждый раз, когда она делала попытку выбраться из дыры, казалось, что-то тянет ее вниз. Вскоре она застряла в ловушке уже по самые бедра, и с ужасом представила, как чьи-то ледяные руки хватают и тащат ее вниз, в преисподнюю.

И она закричала снова, на этот раз зовя на помощь Диллона.

Через минуту она услышала его тяжелые шаги, он вихрем пронесся по коридору и вбежал в комнату. Джейми закрыла глаза и вздохнула с облегчением. У него не было времени, чтобы толкнуть ее, исчезнуть и прибежать на помощь. Просто не было, и все.

Он взял ее подмышки и начал тянуть вверх. Джейми почувствовала боль в ногах и снова закричала. Не обращая внимания на ее протесты, Диллон усадил ее на пол в коридоре, Джейми обессиленно прислонилась к стене и молча следила за тем, как он захлопнул дверь и запер ее на замок. Наверное, хотел отгородиться от зла. А заодно и от правды.

— Какого черта ты здесь делала?

Джейми была рада, что не видит в темноте его сердитого лица. Левая нога начала ныть от боли, кроме того, ее трясло после пережитого ужаса.

— Он умер именно там, правда? — сказала она чужим голосом. — Так вот где убили Нейта. Там повсюду его кровь. Господи Боже, неужели ты не мог ее смыть? — закричала она.

Ответом ей была тишина. В темноте она могла различить лишь контуры его фигуры, но выражение лица осталось для нее загадкой.

— Я не ожидал, что ты будешь совать свой нос туда, куда тебя не приглашали.

— Черт возьми, да меня вообще никто не приглашал в этот дом. И в твою постель тоже!

— Ни на заднее сидение моего автомобиля, а также на пол в гараже и на кухонный стол тоже, — прибавил Диллон, хотя знал, что это неправда. — Неважно, где ты находишься, милая, самое главное, что ты хочешь там быть.

Боль в ноге не входила ни в какое сравнение с суровой правдой его слов.

— Иди к черту, — пробормотала она.

Джейми попыталась оттолкнуться от стены, но ноги ее не держали. Может, в коридоре и было темно, но у Киллера был чуткий слух.

Он подхватил ее на руки, но Джейми упрямо пыталась вырваться. Конечно, Диллон был гораздо сильней и ему потребовалась всего пара секунд, чтобы захватить в плен ее руки.

— Не противься мне, — строго сказал он. — Это портит мне настроение, а ведь тебе этого вовсе не хочется, верно? У тебя болит нога, ты не можешь идти, так что успокойся и разреши мне помочь.

— Я могу ползти, — огрызнулась Джейми.

— Звучит обещающе. Однако давай подождем, пока я успокоюсь и снова смогу играть с тобой в эти игры.

— Ты просто отвратителен.

— Это ты так думаешь, — сухо заметил он.

Диллон сжал ее крепче, и она поняла, что он рассердился не на шутку.

Он снес ее вниз по лестнице, и Джейми немного успокоилась. К счастью, он направился не в спальню, а на кухню. Наконец-то она оказалась в светлом и уютном помещении. То, что случилось совсем недавно, казалось ей кошмарным сном. Пахло чем-то вкусным, и желудок Джейми тут же напомнил ей о еде.

Диллон усадил ее на дубовый стол, и она тут же попыталась с него соскочить.

— Не трать времени даром и не зли меня еще больше, — сердито сказал он. — Это может оказаться делом серьезным. А мне вовсе не хочется, чтобы ты затаскала меня по судам. Предупреждаю, что страховки у меня нет. Думаю, ты с радостью отняла бы у меня этот дом, чтобы потом сжечь в память о дорогом Нейте. Только вот что я скажу: мне пришлось гнуть спину не один год, чтобы его купить, и так просто я его не отдам. Поэтому сиди смирно и дай осмотреть ногу.

Джейми все еще старалась слезть со стола, но Диллон оказался сильнее, и в конце концов, она сдалась.

— Черт, — проворчал он.

— Черт, — повторила она, глядя на окровавленную штанину джинсов. Ничего удивительного, что боль усилилась.

— Не двигайся, — предупредил он, и на этот раз Джейми послушалась.

Диллон выдвинул ящик буфета и вынул оттуда какую-то коробку. Через минуту он уже разрезал ножницами штанину джинсов. Хотя вся нога была измазана кровью, Джейми заметила, что она покалечена в трех местах, К счастью, к этому времени кровотечение прекратилось.

— Ложись на стол.

— Где-то я уже это слышала, — ядовито заметила девушка.

— Веди себя прилично, Джейми. — Он толкнул ее назад, на удивление мягко, и Джейми легла на стол, закрыв глаза. Нет, вовсе не эти руки втолкнули ее в комнату наверху. Но кто же это был? Кто?!

— Это ты меня толкнул?

Диллон очень внимательно очищал порезы и ответил без заминки.

— Конечно, я. Ведь больше здесь никого нет. Что за странный вопрос?

— Да не сейчас. А там, наверху, на третьем этаже. Это ты втолкнул меня в ту комнату?

Диллон помедлил с ответом, но лишь на секунду. Большинство людей вообще не обратили бы на это внимания.

— Но ведь я не хотел, чтобы ты туда ходила, — проворчал он. — Зачем бы я тебя туда толкал? Особенно, если учесть, что пол прогнил насквозь и в каждую минуту мог провалиться. Крыша в том месте протекала много лет, и только этой весной я, наконец-то, ее починил. Но у меня не хватило денег на ремонт помещений третьего этажа, к тому же я не думал, что кто-то будет шататься там, наверху. Иначе я бы непременно предупредил тебя об опасности. И вообще, какого черта ты туда полезла?

— Мне послышалось, что кто-то там ходит, и я пошла тебя искать.

— Я был в гараже.

— Но снизу не доносилось ни звука.

— Ты думаешь, я тебе лгу?

Вопрос был задан спокойным тоном, но Джейми знала, что Диллон рассердился.

— Нет, — сказала она, надеясь, что ее ответ прозвучит достаточно искренне.

— Ты же знаешь, что в доме водятся крысы. Скорей всего, ты услышала одну из них. Никто не ходит на третий этаж.

Джейми от омерзения передернула плечами.

— Почему ты не избавишься от этой мерзости?

— Я уже говорил, что между стенами полно яду. Именно поэтому дохлые грызуны появляются то тут, то там. Что поделаешь, видимо, крысы тебя любят.

— Ты говоришь о себе или о Нейте?

— Решай сама, — он криво усмехнулся. — В глазах твоей семьи я никогда не был ничем, кроме большой мерзкой крысы. Наверное, тебе следует выйти замуж за банкира и завести с ним трое детей. Твоя мать была бы просто счастлива.

— Моя мать никогда не будет мной довольна, — сказала Джейми безжизненным голосом.

— Хорошо, что ты наконец-то это усвоила. А теперь попробуй сесть.

Но Джейми хотелось вовсе не этого. Было бы здорово, если бы Диллон улегся с ней рядышком, обнял ее и поцеловал. Может быть, тогда ее страхи исчезли бы. Ведь на самом деле, ей ничего не угрожало, особенно, если он был рядом. Хотя…

Она резко села, бросила взгляд на забинтованную ногу, потом посмотрела на хмурое лицо Диллона. Она заметила, что на его руках была ее кровь.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — с тревогой спросил он. — Что-то ты побледнела, ну прямо как привидение.

— Но ведь привидений не существует, верно? Нейт умер и теперь его нет — он не может вернуться.

— Он умер, и это правда. Джейми, я сам опознал его тело. В принципе, никто и не сомневался в этом, несмотря на то, в каком состоянии его нашли.

— В каком состоянии? — переспросила она слабым голосом.

— Да будет тебе, Джейми. Ты же знаешь, что тут случилось. На нем живого места не было. Сама Герцогиня смогла бы узнать племянника разве что по кольцам да по одежде.

— Значит, ты мог ошибиться.

Диллон решительно покачал головой.

— Я был здесь, когда это случилось. Нейт не мог сбежать.

Джейми с трудом проглотила слюну и впервые посмотрела на Диллона с ужасом.

— Что ты хочешь сказать? Что ты был здесь, когда его так жестоко избили? Ты знал, что происходит?

Он прятал от нее глаза.

— Никто не платил мне, чтобы я с ним нянчился. Он жил на третьем этаже. А я работал в гараже и врубил музыку на всю катушку.

Диллон не говорил всей правды, Джейми это видела. Он подошел к умывальнику, чтобы помыть руки, но его стройное, сильное тело было напряжено, как струна. Джейми не хватало воздуха, она чувствовала, как атмосфера в комнате сгустилась.

— Ты лжешь, — спокойно сказала она.

Он посмотрел на нее через плечо.

— В чем ты меня обвиняешь, детка? Что я убил Нейта? И заманил тебя в его комнату, чтобы тоже прикончить? А не проще ли было задушить тебя в кровати?

Ей бы покраснеть от его слов, но Джейми не было стыдно. Она все больше сомневалась в Диллоне. Встав со стола, она с опаской ступила на левую ногу. Было больно, но терпимо.

— Я понятия не имею, что здесь случилось, — с горечью призналась она. — Знаю одно — ты мне лжешь.

Он повернулся к ней лицом и прислонился к умывальнику.

— Да неужели? — спросил он. — Давай докажи, нужна тебе правда или нет?

— Что ты хочешь этим сказать?

Он двинулся в ее сторону, и Джейми замерла на месте. Она знала, что Диллон очень опасен, и разум подсказывал ей бежать без оглядки. Но ей хотелось остаться.

Он подошел близко, очень близко. Теперь он возвышался над ней, как башня, почти касаясь ее тела. Джейми подумала, что он хочет ее обнять, вместо этого Диллон наклонился и прошептал ей на ухо:

— Тебе наплевать, убил я Нейта или нет. Тебя даже не волнует, что я могу оказаться безумцем, которому не терпится прикончить и тебя тоже. Стоит мне до тебя дотронуться, как все сомнения тут же вылетят у тебя из головы.

Он просунул ей руку между ног. Она почувствовала его прикосновение даже сквозь плотную ткань джинсов, и придвинулась ближе. Диллон прикоснулся губами к ее шее, и Джейми выгнулась ему навстречу.

— Это особый вид власти, детка, — прошептал он. — Сексуальное рабство. Я владею тобой и неважно, что я сделал в прошлом или что собираюсь сделать в будущем. Ты сделаешь все, что я скажу. Разве не так?

Он продолжал медленно гладить ее, и Джейми почувствовала, как лоно наполняется влагой, готовясь принять его. Диллон поцеловал краешек ее губ и просунул ногу между ее бедер.

— Разве не так? — повторил он свой вопрос.

Ей отчаянно хотелось к нему прикоснуться, обнять и крепко прижать к себе. А еще хотелось опуститься на колени и ласкать еще смелей, чем в гараже. Она готова была сделать все, что он хотел, и даже больше.

Но она не могла. Она заглянула в его потемневшие от страсти глаза и подумала, как легко смогла бы утонуть, раствориться, исчезнуть без следа в их чистой синеве. Но нет, ей нельзя было этого делать. Уже нет…

— Ты как-то причастен к смерти Нейта? — спросила она, с трудом подбирая слова.

Джейми ожидала, что Диллон отпустит ее. Но этого не случилось. Он просунул ногу еще дальше, так что она практически сидела на нем, и прошептал:

— Ты мне веришь?

Джейми хотелось этого больше всего на свете. Тогда она смогла бы думать лишь о нем одном, все другое не имело бы значения. Они могли бы отдаться своим чувствам, заняться любовью… Но в данную минуту она нуждалась в откровенной беседе. Ей хотелось, чтобы Диллон сказал, что все ее страхи напрасны, что он невиновен и ей не о чем волноваться. Что все будет хорошо, и она может ему доверять.

— Ты мне веришь? — спросил он снова, еще ближе придвинувшись к ней.

Внезапно Джейми почувствовала, как по ее телу прошла волна дрожи, верный предвестник оргазма. Она задыхалась, и если бы не стол позади нее да нога Диллона между бедер, она бы упала.

Диллон заметил признаки возбуждения и знал, что с ней происходит. Ничего удивительного — он успел прекрасно изучить ее тело.

— Веришь? — спросил он в третий раз и легко коснулся ее губ. Ей захотелось, чтобы он поцеловал ее крепче, чтобы она ощутила его губы, язык. И растворилась в его поцелуе.

— Нет, — простонала она.

— Нет? Что ты имеешь в виду — мне этого не делать или ты мне не веришь? — настойчиво допытывался он.

— Я… я… — ее пронзила дрожь, говорить не было сил. Он мог бы положить этому конец, но Диллон дразнил ее, удерживая на самом краю.

— Нет, я тебе не верю, — выдохнула Джейми. — И не вздумай останавливаться, — тут же добавила она.

Диллон так резко отпустил ее, что Джейми чуть не упала. Она посмотрела на него затуманненными глазами, но он уже отошел в сторону.

— Извини, детка, — но нельзя иметь и того и другого.

Потом он быстро вышел во двор, в холодную снежную ночь. Вышел молча, громко захлопнув за собой дверь.


Глава шестнадцатая


Он с собой даже куртки не прихватил, но ему было наплевать. Он легко переносил холод, что было немалым преимуществом в здешнем климате, и теплой фланелевой рубашки было достаточно, лишь бы оказаться подальше от Джейми. Конечно, он должен был ожидать такого ответа. А чему здесь удивляться? Ведь она была воспитанницей Герцогини, к тому же выросла бок о бок с Нейтом. Глупо было думать, что после этого она останется такой уж непорочной, несмотря на всю свою наивность и прямоту. Конечно, трахаться с ним ей очень понравилось, стоило ему лишь прикоснуться — и ей подавай все больше и больше! Но она по-прежнему не доверяла ему ни на грош.

Просто удивительно, что это его так задело. Да на что ему вообще сдалась ее вера в него, когда на самом деле, все что ему было нужно, так это ее хорошенькая маленькая задница? Просто чтобы отыграться за все двенадцать лет ожидания, так сказать, выпустить пар. Может быть, все дело было в том, что Нейту она доверяла, и это его просто бесило. За всю свою жизнь, даже в тюряге, где ему пришлось проторчать полтора года, он не встречал никого, настолько подлого и злобного, каким оказался Нейт Кинкейд. А Джейми до сих пор верила, что любимый кузен — всего лишь милый проказник. Это Диллона она считала опасным негодяем, который сбил несчастного Нейта с пути истинного, и был повинен во всех смертных грехах.

Но разве она не права? Ведь он сам о себе так думал, а самое главное — хотел таким выглядеть в ее глазах. Маузер всегда благотворно на него действовал. Он всегда мог рассчитывать на то, что его друг выскажется обо всем честно и открыто, в независимости от того, хочет Диллон услышать правду или нет. Маузер всегда готов был его выслушать. Он может сходить к другу и уговорить отвезти его в Св. Анну. На улице похолодало, поэтому нужно было как можно быстрей добежать до Маузера, чтобы окончательно не отморозить себе яйца.

Однако окна у Маузера не светились. Он жил на первом этаже старого ветхого дома и всегда спал с зажженным светом. Он боялся темноты — слабость, в которой он признавался далеко не всем. Тем не менее, в доме было темно.

Диллон знал, где у Маузера хранился запасной ключ. Он услышал кошек еще до того, как открыл дверь. Его всегда забавляло трепетное отношение Маузера к кошкам. Его друг не мог пройти мимо ни одной заблудшей твари, ничего удивительного, что он так заботливо отнесся к Джейми. У него проживало три кошки, которые в данный момент терлись о ноги Диллона, издавая жалобные голодные звуки.

Он всегда твердил Маузеру, что на дух не переносит животных. И конечно же, тот ему не верил. Диллон нагнулся и взял на руки один из пушистых комков шерсти, погладив при этом по голове другого, и направился в крохотную кухоньку.

Миска для кошачьей еды была пустой, что совершенно не походило на Маузера — тот души не чаял в своим питомцах. И ни за что не оставил бы их без еды.

Диллон наложил корм в миску и тут же был вознагражден довольным мурлыканьем, второй кот потерся о его лодыжку, в то время как третий, прежде чем приступить к трапезе, решил отточить когти о его ногу.

Он зажег свет на кухне. Хотя считалось, что кошки отлично видят в темноте, Маузер не стал бы оставлять своих любимцев в темной квартире.

Диллон хотел написать другу записку, прежде чем отправиться на собрание. Но в душу ему заползло нехорошее чувство, что Маузер уже не вернется.

Пухлая вдова, соседка Маузера, жившая этажом выше, и тоже питавшая пристрастие к котам, согласилась приглядеть за животными до возвращения Маузера. По крайней мере, они не погибнут от голода в пустой квартире. Случись это, Маузер никогда бы не простил Диллона.

Он медленно брел по улице, направляясь к церкви Св. Анны. Дорога предстояла неблизкая, куртки у него не было, да только чихать он хотел на это. Слишком многое случилось за последние сутки. Диллон считал себя человеком практичным и приземленным, циником до мозга костей. Но сейчас он пребывал в плену нездоровых фантазий и очень близко подошел к тому, чтобы влю…

Нет, так дело не пойдет. Ему просто необходимо побывать на собрании, а на обратном пути он снова заглянет к Маузеру, и тот окажется дома и объяснит, почему вдруг исчез. А когда он вернется домой, и Джейми все еще будет там, он возьмет ее за руку и вежливо проводит до двери, плотно закрыв за ней дверь. Вот так.

Нет, глупо было бы брать ее за руку. Это до добра не доведет. Если она все еще не покинула его дом, он быстренько избавится от нее, сказав на прощание пару слов.

Однако он очень надеялся, что она уже уехала.

Направляясь на собрание, он зажел последнюю сигарету. По воскресным вечерам в церкви Св. Анны будет, как всегда, многолюдно, его угостят чашечкой жидкого кофе, зато можно будет согреться. И может быть, жизнь наконец-то обретет хоть какой-то смысл.


Джейми без сил опустилась на кухонный стул и в недоумении уставилась на дверь. Он просто взял и ушел. Как был, в одной рубашке — в снежную, холодную ночь. Заставил ее дрожать от желания, превратил в комок нервов, так что она и дышала-то с трудом. А потом взял и ушел.

Должно быть, он быстро избавился от наваждения. Так сказать, пришел в себя после двенадцати лет бесплодного ожидания. Не надолго же его хватило, с горечью подумала Джейми. В то время как она только-только вошла во вкус.

Да пошел он к черту. Пускай все катятся к черту! Она устала быть ранимой, жаждущей любви и внимания, беспомощной. Значит, он выпустил воздух из колес ее автомобиля? Что ж, она знала, где у него стоит компрессор, а еще у нее была смекалка и решимость добиться своего во что бы то ни стало. Она постарается накачать колеса, а потом уберется отсюда к чертовой бабушке до того, как вернется Диллон. Разве он не этого добивается? Разве они оба не хотят одного и того же?

А если у нее ничего не выйдет, придется взять другую машину. Только не желтый кадиллак! Да она готова босиком идти по снегу, нежели снова сесть в треклятую машину.

Прежде она никогда не оставалась одна в этом огромном доме. Без грохочущей музыки Диллона место казалось опустевшим, покинутым. Здесь и привидения могли водиться.

Ее ботинки были в крови после падения, но Джейми не особо переживала по этому поводу. Она снова обулась и направилась в гараж, боясь оглянуться назад. Она никак не могла избавиться от ощущения, что за ней наблюдают. И сейчас, когда она осталась одна, это чувство обострилась как никогда.

Она слышала, как старое здание поскрипывает от холода. Сверху доносились какие-то звуки, скорее всего, там бегали крысы. Суровый ветер ударял в окна и двери, а ее шаги глухо отдавались от стен гаража, пока она шла к своему бедному старому вольво.

Джейми старалась не смотреть в сторону желтого кадиллака. Ей хотелось дать себе хорошего пинка за то, как она повела себя днем. Она сделала так, как хотел Диллон, стала безвольной игрушкой в его опытных руках. Ему приспичило овладеть ею на заднем сидении проклятой машины, именно там, где много лет назад ее изнасиловал Пол Джеймсон.

Конечно, в том, что случилось, была и ее вина, горько подумала Джейми, подходя к стереосистеме. Кто заставлял ее лезть в машину? И кто из них двоих дрожит сейчас от неутоленного желания, в то время как другой спокойно вышел за дверь, даже не оглянувшись назад?

Обманывать себя напрасный труд. Нужно смотреть правде в глаза — она всю жизнь хотела Диллона Гейнора, и скорее всего, так будет всегда. Она мечтала о нем со школьной скамьи. Но пришла пора повзрослеть.

Тишина в гараже была невыносимой. Джейми не собиралась слушать Нирвану, но у Диллона была и другая музыка. Поэтому, прежде чем заняться машиной, она выбрала диск наугад и включила магнитофон.

Работа с компрессором оказалась несколько сложней, чем думала Джейми, к тому же в нем не было измерителя давления. Поэтому она решила накачать колеса на глазок, а потом где-нибудь по дороге проверить давление на заправочной станции.

Три колеса наполнились воздухом довольно легко, а вот с четвертым пришлось повозиться. После третьей попытки до нее дошло, что колесо проколото.

Неужели Диллон? Но зачем? Все, чего он хотел — немного задержать ее отъезд. К тому же это не в его характере — он никогда не разменивался по пустякам. Он просто-напросто взял бы кувалду и разнес лобовое стекло.

Но Джейми Кинкейд не из тех, кто пасует при первой же неудаче. Ей удавалось менять колеса прежде — и сейчас она займется именно этим.

Она выпрямилась и чуть не упала от головокружения. Наверное, от недоедания, отрешенно подумала она и оперлась рукой о капот. Но от одной мысли о еде ее замутило.

Как только она отсюда выберется, тут же где-нибудь перекусит. Она обошла машину и подошла к багажнику вольво. Под ним расплылось темное пятно, и Джейми выругалась про себя. И доверяй после этого Диллону, утверждавшему, что ее машина ездит теперь лучше прежнего. Наверное, где-то протекло масло или что-то другое. Темное и липкое, оно притаилось в тени под машиной.

Джейми собиралась открыть крышку багажника, как вдруг песня закончилась и началась другая. Девушка замерла на месте. Печальный голос Боно (солист группы U-2 — прим. переводчика) заполнил собою гараж, и Джейми не могла понять, что донимает ее больше — тошнота в желудке или боль в сердце. Мелодия дышала любовью и сексом — она затронула ей душу.

Джейми бросило в пот, и она оторвалась от вольво с твердым намерением выключить проклятую музыку, чтобы не расплакаться. Ей следовало бежать, но по какой-то причине все ее действия замедлились. Запах выхлопых газов, всегда витавший в гараже, усилился, и к тому времени, когда она с трудом нашла кнопку выключателя (с чем ранее не имела проблем), она находилась на грани обморока.

В пустом гараже должна была царить тишина. Но ее не было. В стылом воздухе зловеще заурчал двигатель автомобиля.

Джейми двинулась к правому ряду машин, но тут до нее дошло, что грохот доносится отовсюду. Все машины заработали, усиленными темпами наполняя гараж угарным газом. Ничего удивительного, что у нее кружилась голова и ее мутило.

Ей нужно было немедля покинуть гараж, до того, как она грохнется в обморок. Джейми попыталась добежать до двери в кухню, но ноги стали ватными, она споткнулась и упала на бетонный пол. Она старалась подняться, но руки не слушались. Девушка прижалась щекой к холодному полу и почувствовала, что глаза вот-вот закроются. Если она не встанет, то обязательно умрет. Как все просто. Только один человек мог включить все эти двигатели, только он один находился с ней в пустом доме. Наверное, Диллон незаметно вернулся и решил закончить начатое.

Однако в этом не было смысла. У него не было причин желать ее смерти. Но может быть, мужчина, которого звали Киллером, не нуждался в причине. Просто он устал от Джейми, она ему надоела.

Она попыталась сделать движение, доползти до двери, но безуспешно. Она попыталась открыть глаза, и ей почудилось, что кто-то стоит в дверном проеме.

— Помоги… мне… — прохрипела она, но узкая фигура не шелохнулась. И почему она решила, что он поспешит ей на помощь, если именно он все это задумал?

Ее веки будто налились свинцом, но она заставила их открыться и посмотрела на мужчину, стоявшего в тени.

Она вдруг поняла, что умирает, и ничего не могла с этим поделать. Нейт стоял над ней, как ангел, и ждал, пока Джейми к нему присоединится. Поэтому она перестала бороться.


Он смотрел на нее с искренним чувством. Неважно, что она и Диллон не вылазили из кровати, совокупляясь как кролики. Она всегда была его маленькой сестричкой, всегда считала его замечательным, и ему очень нравилось такое слепое поклонение. Конечно, она понятия не имела, что он за человек.

Восхищение, основанное на неведении, недорого стоит.

Вот тетя Исабель всегда знала, что он из себя представлял и что он сделал. И продолжал делать до сих пор. И несмотря на это, она всегда его любила и защищала. Прямо-таки душила своей постоянной заботой. И вовсе не из-за погибшей сестры. Она относилась к нему, как к собственному ребенку. Она и замуж-то вышла за кузена Виктора только за тем, чтобы укрепить славный род Кинкейдов. А в итоге оказалось, что она не в состоянии забеременеть. Оставался только Нейт, и он стал средоточием ее жизни. Джейми всегда оставалась на втором плане, по крайней мере, для тети Исабель.

Смерть — это лучшее, что с ним приключилось за последнее время. Он наконец-то избавился от неусыпной опеки любимой тетушки, и чувство это было опьяняющим, как и положено истинной свободе. Он всем посоветовал бы умереть поскорей — собственное призрачное существование нравилось ему все больше и больше.

Джейми вырубилась наконец полностью, и он подошел ближе, чтобы рассмотреть ее распростертое тело. Он получал особое удовольствие от того, что убивал тех, кто его любил. С этим чувством ничто не могло сравниться. Вот и Джейми преподнесла ему этот дар — он был благодарен ей почти до слез. Он наклонился, чтобы пощупать пульс на ее шее. Медленный, почти неслышный. Нейт перевернул ее на спину. Диллон был у нее внутри — он следил за ними. Трахнуть бы ее напоследок — это все равно что поиметь самого Диллона, а об этом он мечтал давным-давно.

Но в помещении было полно угарного газа, и нужно было сматываться отсюда как можной скорей. К тому же, в каждую минуту может вернуться Диллон. Он поднял ее майку и разрезал ножом лифчик. На ее груди остались отметины от губ Диллона, от его щетины.

Нож был очень острым. Он почистил его после того, как покончил с Маузером, и снова заточил. Он любил орудия своего труда и всегда о них заботился.

Кожа у Джейми была белая, нежная. Это несправедливо, чтобы она носила на себе лишь отметины Диллона. Поэтому он взял лезвие и приставил его к ее коже.

Когда он закончил, то снова опустил майку, и она быстро напиталась кровью. Он наклонился и поцеловал ее безвольные губы, пустив в ход язык. А потом встал.

Угарный газ не может навредить мертвецу. Умирать дважды — просто глупо, даже неприлично.

Но он не готов пока встретиться с Диллоном. Поэтому нужно вернуться в свое самое надежное убежище и подождать, пока тот вернется и найдет тело Джейми. Вот когда потеха начнется!


Когда Диллон покидал церковь, снова пошел снег. Зима обещала быть по-настоящему снежной и очень холодной. Его это не тревожило — он предпочитал глубокие сугробы нудному ледяному дождю, столь характерному для этой поры года на Род Айленде. Да что там говорить, он предпочитал все, что было в Висконсине. Кроме того, что здесь не жила Джейми Кинкейд…

Конечно, она приехала сюда к нему, но скоро снова уедет. Как только он вернется домой, тут же накачает колеса, если только она сама не успела этого сделать. Когда Джейми Кинкейд настроена решительно, она способна на все, что угодно. Видит бог, когда он уходил, у нее искры сыпались из глаз.

Ему должно было полегчать. Обычно он покидал собрания местной группы Анонимных Алкоголиков более спокойным, собранным. Но только не сегодня. Он то и дело посматривал на часы, а когда беседа закончилась и всех пригласили на чашку кофе, он впервые за все время отказался и поспешил домой. По правде говоря, разговоры за чашкой кофе оказывали более благотворное влияние, чем само собрание. Но сегодня он мог думать только об одном: как бы поскорей очутиться дома, как отыскать Маузера и убедиться, что Джейми жива-здорова. И убедиться, что его нелепые фантастические домыслы совершенно беспочвенны.

Он уже не шел, а почти бежал. Ему же необходимо согреться, верно? А что может согреть лучше, чем хорошая пробежка? На самом деле он был вовсе не уверен в том, что Джейми грозит опасность. Кто мог причинить ей зло? И, главное, зачем?

Но он знал. В глубине души он был просто уверен и злился на себя за то, что бросил девушку одну.

Конечно, к этому времени она могла уже быть далеко. Может, когда он разберется в том, что происходит, он поедет к ней и попробует все объяснить. Хотя нужно быть круглым идиотом, чтобы избавившись от нее, снова попасть к ней в ловушку. Она слишком сильно на него действует, поэтому чем они дальше друг от друга, тем лучше.

Он услышал музыку чуть ли не в квартале от дома. Звук был включен на полную мощность, Нирвана выплескивала наружу свой гнев и боль. Что Джейми делала в гараже? И почему включила Нирвану, хотя предпочитала спокойную музыку, а не вопящих рок-музыкантов?

Может быть, ей удалось накачать колеса и уехать. В таком случае ворота должны быть открытыми — зачем ей утруждать себя и закрывать их снова? Однако возле гаражных ворот высились снежные сугробы, они наглухо их запечатали.

Запечатали… Дверь на кухню оказалась запертой, чего он никогда раньше не делал, а когда Диллон попытался открыть ее ключом, тот застрял в замке. Он ударил в дверь плечом — один раз, потом другой, пока она не поддалась, а стул, которым дверь заклинили, от силы удара отлетел на середину кухни.

Дверь открылась перед ним настежь. И тогда он почувствовал угарный газ. Он не медлил ни секунды — Джейми не уехала и ее не было наверху. Значит, она была там, в гараже, полном ядовитых испарений.

Он кинулся в гараж, оставив двери раскрытыми настежь. Все помещение тонуло в голубом дыму, поэтому он не сразу заметил Джейми. Она лежала на полу между машинами.

Позже он никак не мог вспомнить, как подхватил ее на руки и вынес из гаража. Она дышала, и пульс был слабым, но четким. Однако Диллон не знал, сколько времени она пролежала на полу гаража. Выхлопной газ просочился даже на кухню, поэтому Диллон вынес девушку во двор и уложил на снег. Она пошевелилась, и он бросился на кухню, чтобы принести одежду и укрыть ее.

Потом он снова заглянул в гараж. Четыре машины работали, выделяя ядовитый газ. Сначала он вырубил чертову музыку, затем попытался сделать то же самое с машинами. Ни в одной из них не оказалось ключей зажигания. Кто-то умудрился завести их без ключей, и Диллон точно знал, что Джейми на такое неспособна. Ему хватило секунды, чтобы разъединить провода, и двигатели заглохли. Он с трудом открыл ворота, чтобы проветрить помещение, и вернулся к Джейми. Она дрожала, и ничего удивительного в этом не было, потому что лежала она на снегу. Диллон отбросил ворох одежды в сторону и прижал Джейми к себе.

Она застонала и открыла глаза. Но никак не могла сфокусировать зрение, поэтому он решил, что нужно как можно быстрей отвезти ее в больницу. Вдруг Джейми вырвалась у него из рук, и ее стошнило.

Он все же ее поддержал, а она была слишком слабой, чтобы протестовать. Желудок у нее оказался практически пустым, и Диллон виновато подумал о том, что забыл ее покормить. У Джейми снова начались позывы к рвоте, но они закончились ничем. Выглядела она ужасно. Наконец, вконец измученная, она прижалась к его груди. Диллон нежно погладил ее потное разгоряченное лицо.

— Нужно отвезти тебя в больницу, — тихо сказал он.

Снег медленно таял на ее коже, но она по-прежнему оставалась холодной, как сосулька. Диллон хотел остаться с ней на свежем воздухе как можно дольше.

Джейми покачала головой, не отрывая лица от его рубашки.

— Нет. Все в порядке.

— Ты же была без сознания. Кто знает, сколько ядовитой гадости в тебе накопилось. Мы можем взять твою машину, и если врачи скажут, что с тобой все хорошо, ты сможешь уехать к себе домой прямо оттуда.

— Мы не можем взять мою машину. Разве ты забыл, что порезал переднее колесо?

Сердце перестало учащенно биться, зато усиленно заработал мозг.

— Я не резал его.

Джейми ничего не ответила, только еще сильней прижалась к его груди, словно маленький озябший котенок. Он обязан был задать ей один вопрос, хотя ему очень этого не хотелось. Он сомневался, чтобы ее познания в технике простирались так далеко, чтобы завести старые автомобили. Но ведь никого другого там не было. Разве не так?

— Джейми, ты хотела себя убить? Скажи мне правду, Джейми.

Она взглянула на него, в ее огромных глазах застыли слезы.

— Конечно, было глупо в тебя влюбиться, но это вовсе не означает, что я сошла с ума. Ты много о себе мнишь, Диллон Гейнор.

Он заморгал от удивления, но видимо, смысл ее слов до него не дошел.

— Кто-то там был. Но музыка играла так громко, что я ничего не услышала. А когда спохватилась, было уже слишком поздно.

— Ты слушала Нирвану?

— Вряд ли. Я предпочитаю U2.

Ну что ж, по крайней мере он разбирался в ее вкусах. Но одна мысль не давала ему покоя.

— Значит, кто-то пытался тебя убить.

— Да, — согласилась она, вдыхая запах его рубашки и слушая, как бьется его сердце. — Это был ты?

Ну вот, и верь ей после того, как она призналась ему в любви.

— Но ведь меня там не было, помнишь? И потом, если бы я пытался тебя убить, зачем мне нужно было тебя спасать? Какой в этом смысл?

— Все это бессмысленно, — устало согласилась она. — Давай вернемся в дом. Я вся промокла.

— Но больница…

— Вот уж нет. Просто склей чертово колесо и дай мне уехать. Клянусь, ты меня больше не увидишь, — с убитым видом прошептала она.

Диллону хотелось, чтобы Джейми снова сказала, что любит его. Он вдруг понял, что до сих ни одна женщина не сказала ему этих слов просто так, не в пылу любовных утех, когда слова такого рода говорят автоматически, не слишком задумываясь над их смыслом. А вот Джейми Кинкейд призналась в любви, сидя на голом снегу, промокшая насквозь, с легкими, все еще горящими от ядовитого газа, с желудком, истощенным после рвоты. К тому же, она думала, что Диллон пытался ее убить.

Все это было настолько странным, что он даже не стал разбираться в том, что происходит. Вместо этого он поднялся, увлекая за собой Джейми, которая тут же застонала от боли.

— Что-то не так? — тут же спросил Диллон. В его голосе прозвучала неподдельная тревога, и ему это не понравилось. Но он ничего не мог с собой поделать.

— Да нет, все хорошо. Может, я смогу идти сама…

— Я тебя понесу, — по правде сказать, ему нужен был предлог, чтобы не выпускать Джейми из рук. Когда она уедет, необходимость в предлоге исчезнет, но пока она здесь, он с нее глаз не спустит.

В кухне было холодно. Открытая дверь не только выпустила наружу ядовитый газ, но и впустила холодный ночной воздух. Он захлопнул наружную дверь, затем плотно закрыл дверь в гараж.

— Через минуту будет тепло… — начал он, но Джейми уже начала вырываться из его рук.

Невольно Диллон прижал ее к себе, но девушка успела прохрипеть слово «ванная», и ему не оставалось ничего другого, как выпустить ее. Она исчезла в уборной под лестницей, и он услышал, что ее снова вытошнило.

В желудке у Джейми ничего не осталось, так что все это не должно было занять много времени. Она заперла дверь на ключ, и хотя обычно такая мелочь не имела для Диллона значения, он все же решил на время оставить ее одну. В отличие от него, она была особой щепетильной, и это было самое малое, что он мог для нее сделать.

В гараже было тоже холодно, зато воздух почти очистился от выхлопных газов. Он снова закрыл раздвижные двери, оставив небольшую щель, чтобы проветрить помещение. Затем приступил к осмотру вольво.

Джейми оказалась права — переднее колесо было порезано. Оно не подлежало ремонту, но у него было достаточно покрышек, чтобы его заменить. Но если не он порезал шину, то это могла сделать только Джейми. Но зачем? Чтобы получить предлог не покидать Диллона?

Да уж, мечтать не вредно. Судя по всему ей удалось справиться с его компрессором, чтобы накачать остальные колеса, а это говорило о том, что девушка собиралась уехать. Кто же тогда раскромсал покрышку?

Логично было предположить, что это был Маузер. Верный старый друг, который повсюду совал нос, и знал, в чем нуждался его молодой друг, несмотря на все возражения Диллона. К тому же он носился с глупой романтичной идеей о том, что Джейми — идеальная женщина для Диллона.

Но Маузер исчез не сказав ни слова, хотя почти никогда не покидал городок. К тому же по натуре он не был разрушителем, даже во имя настоящей любви.

Он поможет Джейми устроиться и потом вернется, чтобы починить колесо. Если ему не удастся уговорит ее поехать в больницу, то нужно будет сначала уложить ее в постель, а потом заняться ремонтом. На повестке дня остался только один вопрос: в чью постель ее положить?

С другой стороны, этот вопрос решался очень легко. Конечно, Джейми не захочет спать там, где недавно валялась дохлая крыса — она предпочтет ей живую. К тому же, ему не придется спать — у него куча работы. Нужно привести в порядок автомобиль Джейми, проверить другие машины и попытаться узнать, что произошло на самом деле.

Джейми заглянула в гараж. Она выглядела бледнее, чем прежде, и ее шатало от усталости.

— Отправляйся в постель, — сказал Диллон. — А я тем временем починю машину. Ты сможешь уехать рано утром.

— И я должна тебе верить, потому что…

— Потому что у тебя нет другого выхода.

По крайней мере, это был честный ответ, хотя Диллон сомневался, что Джейми обрадуется его словам.

— Чертова крыса запачкала кровью мою постель.

Он кивнул и посмотрел ей в глаза.

— Ты знаешь, что делать, — спокойно сказал он. — Можешь даже закрыть дверь на ключ. Я буду спать здесь, на диване.

Джейми не смогла удержаться и украдкой посмотрела на диван в углу, ее бледное лицо окрасил нежный румянец. Диллон только вздохнул. Она и дальше краснела, как молоденькая девчонка. И это после того, что они вместе вытворяли. Просто уму непостижимо.

— Хорошо, — сказала она. И не дожидаясь ответа, развернулась и исчезла на узкой лестнице, да так быстро, что Диллон и глазом не успел моргнуть. По-видимому, в ней осталось больше энергии, чем он предполагал.

Ему до смерти хотелось за ней пойти. И вовсе не затем, чтобы заняться сексом, а просто лечь с ней в постель, обнять и прижать к сердцу. Хотя бы ненадолго, перед тем, как она уедет.

Но он уже решил, что больше никогда к ней не притронется. И он должен сдержать свое слово, даже не ради Джейми, а ради себя самого. Потому что он решил, что она принесет ему больше вреда, чем пользы. Потому что нужно ее отпустить, чтобы жить дальше. А еще потому, что разлука с ним — это лучшее, что он может сделать для Джейми Кинкейд.

В гараже было холодно от ночного морозного воздуха. Диллон очень устал. У него не займет много времени, чтобы починить колесо, а другие машины могут подождать до завтра. Да, завтра у него будет много свободного времени… А пока он сделает то, о чем говорил Джейми. Растянется на старом потертом диване и соснет немного, пока окончательно не упал от усталости. Мысли Диллона путались, разбредались в разные стороны. Если он сейчас не заснет, его голова разлетится на тысячу мелких осколков…

Зеленый комковатый диван был страшно неудобным. Последний раз он лежал на нем, когда с ним была Джейми, напуганная и возбужденная. Но сейчас-то она не с тобой, напомнил он себе. Нельзя шарахаться от каждого уголка дома, где побывала Джейми — тогда уж лучше его сжечь и переехать в другое место.

Нет, не станет он лежать на этом диване и думать о Джейми. Разве что ему страшно захочется спать.

Что же, когда-нибудь он забудет о женщине, разрушившей его жизнь. В конце концов, мы забываем даже о самом плохом, что с нами случилось.


Глава семнадцатая


Джейми даже не глянула в сторону своей покинутой спальни. Она знала, где будет спать этой ночью, силы ее были на пределе, и ей было все равно. Ночью больше, ночью меньше — какая разница? Что бы она ни сделала, от этого ничего не изменится. Она пойдет своей дорогой, а Диллон — своей. Но она знала — когда придет время уезжать, она почувствует вовсе не радость, а боль и сожаление.

Однако другого выхода у нее не было.

В комнате царил леденящий холод, потому что она открыла окно. Ей все время мерещилось, что удушающая вонь выхлопных газов следует за ней по пятам. Сегодня ей уже удалось обмануть смерть, и нужно быть совершенной дурой, чтобы испытывать судьбу еще раз. С другой стороны, может, она и была наивной дурой, раз осталась ночевать в этом доме.

Она устала настолько, что стянула с себя лишь влажные от снега джинсы, и забравшись в постель Диллона, укуталась одеялом. Ей было чертовски холодно, к тому же болела грудь и саднило горло. Она засунула руку под майку, чтобы расстегнуть лифчик, но обнаружила, что он уже расстегнут. Видимо, Диллон постарался, чтобы она могла свободно дышать, хотя лифчик не стягивал ее так уж сильно. Просто она не любила в нем спать. Наверное, Диллон об этом не знал. Впрочем, вскоре она обнаружила, что лифчик все еще застегнут, просто Диллон порвал или разрезал его спереди. Она не знала, когда он это сделал. Наверное, в тот момент она лежала без сознания.

Майка была тоже влажной, а грудь болела так, словно ее жег ледяной огонь. Она подтянула одеяло повыше, выключила свет и закрыла глаза. Ей хотелось, чтобы поскорей пришел сон, здоровый и крепкий.

Что же, мечтать не вредно, но после сорока пяти минут лежания с закрытыми глазами, Джейми сдалась. Она лежала в темноте и прислушивалась, как старый дом готовится к холодной ночи. А еще к шагам Диллона на скрипучей деревянной лестнице.

Однако он не пришел. Тогда она стала себя уверять, что это к лучшему, и ей нужно хорошо выспаться, чтобы набраться сил и ранним утром уехать из этого дома. И все же она продолжала лежать в темной спальне и ждать Диллона. Пока не поняла, что он уже не придет — скорей всего, он остался ночевать в гараже на старом продавленном диване, вдыхая остатки угарного газа. Ну что же, вольному — воля…

Она села на кровати и прижала одеяло к груди. События минувшего дня показались ей не только ужасными, но и очень странными. Она постаралась воссоздать в памяти все, что произошло, но образы расплывались у нее перед глазами. Она помнила, как стояла возле компрессора, откуда-то издалека доносились приглушенные звуки песни U2. Потом ей вдруг стало плохо, и зазвучала совсем другая музыка. Что было потом, она вообще не помнила. Только смутные образы — призрак Нейта и то, как она ползла к нему, зовя на помощь.

Было что-то еще, но как ни старалась Джейми, больше она ничего не вспомнила. Но ведь кто-то же запустил двигатели и включил громкую музыку Нирваны, чтобы она не услышала шума. Кто-то пытался ее убить.

Но кто?

По правде сказать, попытка ее убить была не слишком удачно спланирована. Каждый, проходивший мимо гаража, мог прийти к ней на помощь. Например, Маузер или кто-нибудь из клиентов. Почему же кто-то сделал все так необдуманно, неумело? Она была почти уверена, что это дело рук Диллона. Но тогда зачем он ее спас?

На это были две причины. Во-первых, чтобы ее спасти и выступить в роли героя. Во-вторых, Диллон решил от нее избавиться, но затем передумал и решил все переиграть.

Существовала, правда, и третья возможность — хотя звучало это неправдоподобно — здесь был кто-то другой, кто по-настоящему желал ей смерти. И он не остановится. Он придет к ней в спальню и закончит начатое. Или постарается убить Диллона, пока тот мирно спит в гараже, не подозревая о грозившей ему опасности. Один-одинешенек, совершенно беззащитный… На этом нить раздумий Джейми оборвалась — она с трудом могла вообразить Диллона в роли беспомощной жертвы.

Тем не менее, у нее оставалось два выхода. Она могла вылезти из кровати, запереть дверь на ключ, а для верности подпереть ее стулом, и дожидаться утра.

Очень мудрое решение. Таким образом, Диллон или кто-то другой, кому приспичило ее убить, останется с носом.

Да только она не из тех, кто отсиживается за закрытой дверью. Джейми натянула на себя джинсы, которые уже почти высохли и были обжигающе горячими из-за печки, возле которой она их положила. Она подхватила покрывало и завернулась в него. Его края волочились за ней, как шлейф, пока она шла темным коридором.

Ей все еще мерещилось, что кто-то следит за ней. Впрочем, она постоянно ощущала чье-то незримое присутствие. Ей нравилось думать, что это дух Нейта оберегает ее. Однако она не была столь наивной, чтобы все списать на добродушного призрака.

В кухне было холодно. Над мойкой горела лампочка, а окно было приоткрыто, впуская в помещение струю ледяного воздуха. Дверь в гараж тоже была открыта, мирно гудела печка, но ее тепла явно не хватало, чтобы согреть большой дом.

Джейми остановилась в дверях, ведущих в гараж. Запах выхлопных газов улетучился, двигатели молчали. В помещении царил полумрак — единственным источником света была настольная лампа. Диллон вытянулся на старом зеленом диване, укрывшись каким-то тонким покрывалом, и мирно спал.

Наверное, ему очень холодно, подумала Джейми, и задрожала. Во всяком случае, он не мучается от бессоницы или угрызений совести. Может быть, все же не он пытался ее убить. Просто он вышел, чтобы выпить рюмочку-другую в баре. Когда он ее спасал, она была в полуобморочном состоянии, поэтому не помнила, пахло от него спиртным или нет.

Внезапно она вспомнила, что с тех пор, как приехала, ни разу не видела Диллона пьяным. Больше того, он не пил в ее присутствии ничего крепче замороженного чая. Если бы она не знала его так хорошо, то решила бы, что он покончил с выпивкой.

Она поежилась от холода, ощущая под босыми ступнями бетонный пол. Потом бросила взгляд на свою машину. Похоже, Диллон так и не приступил к ее ремонту. Бог знает, собирался ли он вообще ее чинить.

Но это не поможет Диллону ее задержать. Она может покинуть дом прямо сейчас, вызвать такси из ближайшего автомата и уехать в аэропорт. Там она купит билет на самолет или же сэкономит немного денег, взяв машину напрокат. В любом случае, ее жизнь стоит значительно дороже. И душа тоже.

У Джейми болела грудь, живот, нога и быстро бьющееся сердце. Она тряслась от холода и страха, тогда как Диллон спал сном праведника на огромном старом диване.

Она шла по гаражу, вслед за ней волочилось одеяло, и вот она, наконец, остановилась возле дивана. Во сне Диллон выглядел таким невинным…

Она собиралась уже развернуться и покинуть гараж, когда услышала его голос.

— Я поделюсь с тобой своим покрывалом, если ты поделишься со мной одеялом.

Он смотрел на нее, опершись спиной на диванные подушки. В ее голове пронеслись миллионы причин, почему ей следовало уйти, но вдруг они разом исчезли. Этой ночью ей не хотелось бороться.

И Диллон это знал. Он приподнял покрывало, и Джейми забралась на диван и устроилась рядом с ним, укрыв их обоих собственным одеялом. Диван был широким, но все же это был всего лишь диван, поэтому ей пришлось прижаться к Диллону, чтобы не упасть.

Он не произнес ни слова. Просто притянул ее поближе, а она положила голову ему на плечо. Диллон крепко обнял ее, как будто хотел защитить. Чуть позже он ласково убрал волосы у нее со лба, а она не удержалась и потерлась о его руку, чуть не замурлыкав, словно довольная кошка.

Потом она глубоко вздохнула, чувствуя как медленно отступают прочь напряжение, страх и недоверие. Наконец-то она могла расслабиться. А перед тем как ее сморил сон, она ощутила губы Диллона у себя на лбу, и ей захотелось расплакаться.


Он видел их в темноте. У призраков отличное зрение, и ночные тени для них не помеха. Они спали обнявшись на узком диване, и это зрелище вызвало в нем холодную, словно лед, ярость. Впрочем, теперь ему всегда было холодно. Так всегда бывает, когда ты умер — тепло покидает твое тело раз и навсегда. Именно поэтому он выбрал местом своего обитания промозглые от холода верхние этажи дома.

Он не упускал их из поля зрения. Он видел, как его маленькая сестричка извивалась под Диллоном на полу гаража. Он следил за ними в спальне, когда Джейми стонала, достигнув пика наслаждения. Но больше всего ему нравилось наблюдать за Диллоном — как мощно двигаются его бедра, как он целует ее, обнимает и ласкает.

Но то, что происходило сейчас, было намного хуже. Сексом здесь и не пахло, а вот нежность была, и это выводило его из себя. Диллон ничего не знал о нежности, точно так же, как и сам Нейт. Вот в сексе его дружок разбирался прекрасно — в этом Нейт никогда не сомневался. Но то, что разыгрывалось сейчас на его глазах, было отвратительно и совершенно неприемлемо.

Нужно было убить Джейми двенадцать лет назад, как он и планировал. Тогда ему просто не повезло, что за ними увязалась патрульная машина, но ведь можно было попытать счастья и позже. Но он думал, что опасность миновала, и кузина никогда больше не встретится с Диллоном. А тюрьма отучит его приятеля от любовных делишек с невинными юными барышнями.

Но все пошло совсем не так. И в результате умер он сам — и все благодаря Диллону.

Нужно было резать поглубже, чтобы она истекла кровью на бетонном полу гаража. Он надеялся, что она задохнется в угарном дыму, но Диллон вернулся быстрей, чем он ожидал.

Но на этот раз все получится. У него имелся запасной план — ведь сейчас он был старше и не совершал больше ошибок, которые нельзя было бы исправить. Джейми умрет через несколько дней.

И тогда у Диллона не останется никого, кого бы он мог любить. Никого, кроме старого приятеля Нейта…


Ну что за чудеса, думала Джейми. Ей так тепло и уютно, а здравый смысл подсказывает возвращаться домой, и чем скорей, тем лучше. Здесь ей грозила смертельная опасность. Ей не хотелось просыпаться, она предпочитала лежать возле Диллона, потому что лишь тогда отступали страхи. Там, снаружи, ее ждал чужой, враждебный мир.

Однако они оба знали, что она должна уехать. Уже светало. Сквозь мутные стекла гаражных окон сочился приглушенный свет. Она увидела, что Диллон смотрит на нее потемневшими от тревоги глазами. Джейми догадалась: что-то его беспокоит, но решила ни о чем не спрашивать.

Диллон наклонился к ней, и она поняла: сейчас он ее поцелует, а она не сумеет сдержаться и ответит на его поцелуй, а потом и вовсе потеряет голову. Поэтому Джейми в последний момент положила руку ему на грудь и оттолкнула от себя.

Ее руки были в крови. Потом она увидела кровь на белой майке Диллона. Кровь была повсюду, и Джейми закричала от ужаса. Она отпрянула от Диллона и свалилась на бетонный пол.

— Кровь… — выдавила она из себя. — Ты весь в крови.

Он сел на кровати, откинул покрывало и осмотрел майку. Затем поглядел на Джейми. Потом молча встал и подошел к столу с инструментами. Через минуту он вернулся, держа в руке большой нож.

Девушка в ужасе смотрела на него, не в силах выдавить ни слова. Она попробовала отодвинуться, но помешал диван. Поэтому она уставилась на него огромными от страха глазами и ждала, когда же он ее убьет.

Диллон увидел, что Джейми напугана, и неодобрительно покачал головой. Потом схватил ее за руку и заставил лечь на диван. Джейми инстинктивно сжалась, пытаясь защитить грудь руками.

— Господи Боже, — проворчал Диллон и, крепко схватив ее запястья одной рукой, убрал их с дороги. А потом разрезал ножом ее майку, и та расползлась пополам.

— Господи Боже, — повторил он снова, и выпустив ее руки, отложил нож в сторону. — Что с тобой случилось, черт побери?

Она протянула руку, чтобы снова стянуть края майки, но потом остановилась. Если майка Диллона была вымазана в крови, то ее собственная майка буквально пропиталась ею. Джейми уже было все равно, что она лежит почти голая. Все, что она видела — это кровавые борозды на своей груди.

— Ложись, — приказал Диллон. Она не могла сдвинуться с места, поэтому он толкнул ее легонько, и она снова легла на диван. Ей хотелось прикрыться чем-нибудь, но руки отказались двигаться, поэтому она просто закрыла глаза и стала ждать.

Через минуту Диллон сел возле нее и положил ей на грудь теплое влажное полотенце. Затем снял с нее рваную майку и лифчик и бросил их на пол.

— Что-то ты притихла, хотя еще минуту назад думала, что я перережу тебе горло.

В его голосе не было ни печали ни горечи, впрочем, как и на его лице. Она убедилась в этом, открыв глаза. Его лицо вообще ничего не выражало — он замкнулся, как всегда.

— Просто полежи немного. Я принес свой свитер, можешь его надеть — ты уж извини, но в моем гардеробе бюстгальтеров не водится. Впрочем, они тебе ни к чему.

— Иди к черту, — устало прошептала Джейми и повернула голову к стене.

Диллон поднялся с дивана, а ей до смерти захотелось схватить его за руку и не отпускать. Просто чтобы чувствовать его присутствие и знать, что между ними есть связь, и что она не оборвалась.

Но она не пошевелилась.

— Кто это сделал?

Диллон пожал плечами.

— Тот, кто запер тебя в гараже.

— Это был ты?

Он даже не моргнул. Просто посмотрел на нее и отвернулся.

— Я поменяю это проклятое колесо и можешь ехать, когда захочешь, — сказал он и направился к выходу.

Джейми села, придерживая на груди влажное полотенце.

— Что это за коробки на заднем сидении? — спросила она.

Она старалась говорить спокойно. Как будто ее каждый день резали ножом или старались отравить выхлопными газами.

— Вещи Нейта, — ответил он, думая о чем-то своем. — Ведь ты собиралась отвезти их Герцогине…

Диллон хотел добавить что-то еще, но вдруг замолчал. Ей показалось, что он побледнел.

— Что случилось?

— Мне казалось, что я положил эти коробки в багажник…

Он снова замолчал на полуслове. Казалось, он совсем забыл о Джейми. Все его внимание было обращено на старый вольво. Диллон направился к багажнику, и Джейми вдруг почудилось, что он чего-то боится.

— В багажнике нет запасной покрышки, — заметила Джейми. — На прошлой неделе я проколола шину, а новой еще не запаслась.

— Я не ищу покрышку, — ответил Диллон внезапно охрипшим голосом. Потом открыл багажник и заглянул внутрь.

Джейми отбросила полотенце, схватила свитер, натянула его на себя через голову и направилась к машине.

Диллон медленно выпрямился.

— Джейми, не подходи!

Голос его дрожал от горя и гнева, и никакие силы в мире не могли удержать ее на месте. Она попыталась проскочить мимо Диллона, но он схватил ее железной хваткой и потащил прочь. Но Джейми все же успела заметить, что лежало в багажнике.

Не обращая внимания на отчаянные попытки Джейми вырваться из его рук, Диллон подтащил ее к желтому кадиллаку и усадил на переднем сидении, прямо за рулем. Потом наклонился, чтобы запустить двигатель. Джейми застыла на месте, уставившись на него широко раскрытыми глазами.

— Довольно, — бесцветным голосом сказал он, не объяснив, что он имеет в виду. — Думаю, ты справишься. С помощью этой кнопки можешь установить крышу. Дальше все намного проще. У тебя полный бак бензина, зимние шины, хотя пробег у машины значительный. С меня довольно. Ты должна отсюда уехать.

— Кто… кто это был?

— В твоем багажнике? Маузер. Или скорее, то, что от него осталось. — На миг он закрыл глаза, и лицо его исказилось от боли. Но затем он снова заговорил деловым тоном. — Где твоя сумка?

— Я не помню.

Он полез в задний карман джинсов и бросил свой бумажник ей на колени.

— Здесь кредитки и деньги. Тебе хватит, чтобы добраться до Род-Айленда. Потом можешь делать с машиной, что хочешь. Мне она больше не нужна.

— А как же моя машина?

— Она должна исчезнуть. Близких у Маузера не было. И он бы не хотел, чтобы кто-то копался в его жизни. Поняла?

Двигатель кадиллака работал четко и равномерно. Совсем, как двенадцать лет назад.

— Это ты его убил?

Она и раньше побаивалась Диллона, но увидев выражение его лица в эту минуту, просто ужаснулась.

— Я ни разу не ударил женщину, — медленно сказал он. — Но для тебя готов сделать исключение. Чтобы твоей ноги здесь больше не было и не вздумай вернуться обратно.

— У меня нет ботинок…

— Что?!

— Я не могу вести машину в снегопад с босыми ногами!

Он выглядел так, как будто, действительно, сейчас ее ударит.

— Установи крышу! — рявкнул он и пошел к какому-то шкафчику. Через минуту он вручил ей пару своих кроссовок.

Она молча уставилась на них.

— Они не подойдут…

— Закрой рот и убирайся, иначе будет поздно.

Вот и все прощание. Она готова была уехать. И все же ей не давал покоя один-единственный вопрос.

— Кто же убил Маузера? Кто пытался убить меня?

— Ты же умница, Джейми. Неужели ты еще не догадалась?

— Представь себе, нет. Я понятия не имею, что происходит. Просвети меня.

— Кажется, твои мечты сбылись, детка, — с горечью сказал он. — Наверное, я ошибся. Может быть, твой дорогой кузен Нейт вовсе не умер. Но если ты не уедешь, то точно умрешь. Джейми, я не в силах тебя защитить. Оставайся и умри, или беги без оглядки!

Он резко повернулся и пошел к воротам в гараж. Потом открыл их и ждал, пока Джейми установит крышу и выедет во двор.

Джейми включила обогреватель, и через минуту струя теплого воздуха обдала ее босые ступни. Она убрала пряди волос с лица и с удивлением заметила, что щеки у нее мокрые. Она даже не заметила, когда начала плакать.

Она знала, что никогда больше его не увидит. Ей нужно было вырулить на дорогу и убраться отсюда как можно дальше.

Но она не двинулась с места. Диллон подошел к машине, на нем была все та же майка, вся в пятнах от ее крови. Он наклонился и взяв ее за шею, прижался к губам. Поцелуй получился глубоким, отчаянным, казалось, он длился целую вечность. А может, продолжался всего лишь один миг. Затем Диллон отпустил Джейми и заглянул ей в глаза.

— Уезжай, Джейми! Беги. И никогда сюда не возвращайся.

Она выехала на шоссе. Сначала ей казалось, что она не справится с управлением, но зимние шины легко скользили по глубокому снегу. Через минуту она уже ехала по пустынным заснеженным улицам.


Глава восемнадцатая


Диллон стоял в открытых воротах гаража и следил за удаляющимся кадиллаком. Через минуту снежная белизна поглотила желтое пятно. После этого он закрыл ворота и запер их на ключ. И остался наедине с телом лучшего друга и злобным призраком того, кто его убил.

Однако загвоздка была в том, что Диллон не верил в привидения. И уж совершенно точно не в те, что ловко орудовали ножом. Он сразу узнал почерк Нейта — Маузер был не первым, кого убил его старый приятель. Но он всегда думал, что Нейту доставляло удовольствие причинять боль женщинам. Выходит, его вкусы поменялись.

Диллон потянулся за сигаретой и заметил, что руки у него дрожат. Итак, у него было два выхода. Во-первых, вызвать полицейских и постараться убедить их в том, что он, хотя и имел в прошлом судимость, не убивал своего друга. За последние три месяца это был уже второй труп в его доме. Диллон очень сомневался, что лейтенант Макферсон будет прислушиваться к его доводам, какими бы разумными они ни казались. И конечно, ему ни за что не поверят, будто Маузера убил оживший покойник.

Хуже того, они могли привлечь к расследованию и Джейми, а ему не хотелось, чтобы девушка вернулась в Висконсин. Но как этого избежать, если машина, в багажнике которой лежало мертвое тело, принадлежала именно ей? С другой стороны, правосудие смотрит на тебя совсем по-другому, если ты из богатой семьи с хорошей родословной.

Но Диллон не хотел рисковать и снова встречаться с Джейми. Она плохо на него влияла. Из-за нее он терял над собой контроль, обманывал, изворачивался, даже опустился до воровства. Чего стоит история с ее сумкой и кроссовками… Все только для того, чтобы задержать ее в своем доме. Нет, давным-давно он убедился, что Джейми предназначена не для него. А то, что случилось между ними за последние два дня, можно считать даром, ниспосланным ему с Небес. Он никогда не мечтал об этом, даже не надеялся. Но продолжать это безумство ему тоже не хотелось.

Он похлопал по карманам, но зажигалки не нашел. Наверное, она выпала, когда он лежал на диване, крепко прижав к себе Джейми.

Той ночью он почти не сомкнул глаз. Главное, чтобы Джейми хоть немного отдохнула. Он сердцем чувствовал, что в старом доме притаилось зло, и поэтому старался быть начеку.

А уж если говорить начистоту, то ему нравилось смотреть на Джейми, пока та спала. Тогда он слышал, как медленно, уверенно бьется ее сердце в кольце его рук, как тихо она дышит…

Диллон подошел к открытому багажнику и посмотрел на то, что осталось от Маузера.

— Прости, старина, — тихо сказал он. — Я должен был догадаться, что все идет не так, как надо. Я должен был предупредить тебя.

Но Маузер замолчал навеки, и Диллон уже ничем не мог ему помочь. И будь он проклят, если сейчас заплачет. Последний раз он плакал в возрасте восьми лет, когда мать бросила семью, оставив сына на попечении отца-алкоголика.

Диллон хотел положить сигареты в карман, но взглянув на смятую пачку, передумал. Маузер постоянно читал ему нотации о вреде курения и любил повторять, что сигареты его погубят. А в итоге умер сам Маузер.

— Держи, дружище, — сказал он, бросив пачку сигарет в багажник. — Это все, что я могу для тебя сделать.

Как только рассвело, Диллон покинул гараж на машине Джейми. Выехав на пустынную улицу, он вышел из вольво и закрыл за собой ворота. На подъездной дороге возле дома оставалось пятно высохшей крови, и ему не хотелось, чтобы на него наткнулся случайный прохожий. Он решил все прибрать, как только покончит с машиной. Диллон медленно ехал по безлюдным заснеженным улицам и мечтал о солидной порции никотина. Эти мысли на минуту отвлекли его от суровой реальности. Но только на минуту, потом снова вернулась печаль. Ну что за отвратная жизнь. Почему судьба так сурово обошлась со всеми, кто был ему дорог?

Висконсин был известен своими равнинами, но на самой границе графства находилась Лощина Такера. Она представляла собой глубокую трещину в земле, густо поросшую деревьями и кустарником, которые летом превращались в настоящие джунгли. Если он правильно все рассчитает и найдет нужное место, то никто и никогда не найдет машину. А если и найдет, то понадобится не один десяток лет, чтобы опознать тело Маузера. Ведь у того не было ни родных, ни близких. В полиции он не значился, и Диллон даже не знал его настоящего имени. Пройдет полгода, и в машине не останется никаких следов. Черт возьми, может быть, ржавый остов автомобиля никогда не найдут. Диллон очень на это рассчитывал.

Он выехал на обочину дороги и вышел из автомобиля. Не понадобится много времени, чтобы столкнуть его вниз. К счастью, бак был полон горючего — Диллон заправил его, когда думал, что Джейми уедет на своей машине.

Он обошел вольво и начал толкать его вперед. К сожалению, путь преградил небольшой пригорок, а машина была чертовски тяжелой. Но через минуту она понемногу пришла в движение, и он почувствовал, как передние колеса зависли над краем пропасти.

Диллон стукнул по багажнику, то ли прощаясь с другом, то ли прося его о прощении, а потом глядел, как машина исчезает из виду.

Он подошел ближе к краю, чтобы посмотреть, как вольво, переворачиваясь с боку на бок, медленно скользит на дно расщелины. Шума почти не было, потому что звук падения смягчили деревья и недавно выпавший снег. Потом откуда-то снизу донесся глухой взрыв. Диллон не знал, действительно ли он видел или ему только почудилось дыхание огня. Немного спустя он увидел дым, который медленно рассеялся на холодном ветру.

С новой силой повалил снег. Волосы, плечи и ноги Диллона промокли насквозь. Он не удосужился сменить кроссовки на зимние ботинки, и теперь ноги разъезжались на скользком снегу. Да только ему было плевать на это. Ему чертовски хотелось закурить, а еще он хотел, чтобы Маузер был жив и Джейми вернулась. Но это никогда не сбудется…

Диллон с трудом преодолел десять километров, отделявших его от дома. Он не опасался, что замерзнет или застрянет в глубоком снегу. Во всяком случае, он не оставит после себя никаких следов. В такую погоду мало кто выходит из дому. Чем меньше свидетелей, тем лучше. Дважды ему пришлось сходить с дороги, чтобы спрятаться от проезжавших мимо машин. Вряд ли кто-нибудь найдет Маузера, но лишняя осторожность никогда не повредит.

Он надеялся, что снег не помешает Джейми вести автомобиль. Его кадиллак имел отличные покрышки, но она, видимо, привыкла к своему компактному вольво, в котором нагрузка приходилась на передние колеса. Кроме того, не нужно забывать, что девушка была в расстроенных чувствах. Возможно, впервые в жизни она увидела жертву убийства, вдобавок, она винила в этом своего любовника.

Ему было безразлично, что думает о нем Джейми. Главное, что она далеко отсюда, а значит, ничего ей не угрожает. И это все, что имело значение.

Диллон добрался до гаража только около полудня. Он дрожал от холода — снег и холод пробрали его до костей. Он засунул руки в карманы джинсов, чтобы хоть немного их отогреть, но толку от этого было мало. Войдя на кухню, он закрыл за собой дверь и оглядел опустевшее помещение.

Вот стол, на котором он чуть не взял Джейми. За этим же столом они с Маузером много раз играли в карты, пили пиво и смеялись до упаду. И здесь же он сидел и курил сигарету за сигаретой, слушая, как наверху убивают его друга Нейта.

Он пересек комнату и одним движением руки перевернул тяжелый дубовый стол. Тарелки и чашки со звоном полетели на пол. Он схватил один стул и, ударив по перевернутому столу, разнес его в щепки. Со вторым стулом пришлось провозиться дольше. Но в конце концов, и его постигла та же участь. Он шел по кухне и методически крушил все, что попадалось ему на пути — микроволновку, посуду, коробки с крупой и макаронами. Ему удалось даже опрокинуть холодильник — из раскрытой дверцы тут же посыпались на пол пакеты с молоком, бутылки с пивом и продукты.

Тяжело дыша, он стоял посреди кухни, словно ангел мщения. Ему должно было полегчать — ведь разрушение всегда помогает эмоциям выплеснуться наружу. Вместо этого в нем по-прежнему клокотала ярость.

Оставалось пойти в гараж и выместить гнев на своих красавицах. Но Диллон знал, что никогда этого не сделает. Он и так повинен в смерти тех, кого любил. И теперь автомобили — это все, что у него осталось.

— На сегодня хватит, — проворчал он.

Диллон двинулся в сторону гаража, осторожно лавируя между обломками. Он надеялся, что работа поможет ему успокоиться и собраться с мыслями. Сначала он посмотрел на диван, где они спали с Джейми, и на окровавленные тряпки, которые валялись возле него. Потом перенес взгляд на лужу крови в том месте, где недавно стоял вольво. Если бы он вовремя занялся автомобилем, можно было бы избежать последующих драматических событий. Ведь он все время чувствовал, что что-то здесь не так, что Нейт следит за ним.

Странно, но теперь это чувство пропало.

Однако у него не было времени, чтобы над этим поразмыслить. Его взгляд упал на слово, написанное кровавыми буквами на цементном полу. Раньше оно было скрыто за машиной, поэтому он его не заметил. Интересно, когда Нейт написал свое послание?

— Башня, — прочитал он вслух.

БАШНЯ. Именно так Нейт называл дом, где прошло его детство, и который сгорел, забрав при этом жизни его родителей. На самом деле поместье называлось Dungeness Towers. Это название придумал прадед Нейта, эмигрант из Шотландии, сколотивший состояние на производстве резины и построивший дом в виде старинного замка. Когда Диллон был там в последний раз, от здания мало что осталось. Только две башни да конюшня, в которой прятали краденые автомобили и наркотики. Нейт находил тех, кто занимался непосредственно угоном. Задача Диллона заключалась в том, чтобы быстро разобрать машины на части и собрать в обновленном виде. Тогда он был еще зеленым юнцом и обожал опасные приключения. Он рвался опробовать «новые» машины на дорогах, но к счастью, Нейт ему не позволил.

Диллона никогда не интересовали наркотики. Когда-то в школе он снабжал желающих травкой, но амбиции Нейта простирались намного дальше. Диллон старался не обращать внимания на эту сторону деятельности своего приятеля. Автомобили заменяли ему весь мир.

Оба называли свое убежище Башней. Нейт часто повторял, что после смерти именно туда вернется в виде призрака.

Диллон закрыл глаза, представив на минуту израненное тело Джейми. Ему хотелось думать о ее прекрасных грудях, но метки были важней. Слава Богу, что она не видела кровавых букв у себя на груди. «Шлюха».

«Предатель».

«Башня».

Все эти слова были посланием для Диллона. Кто еще имел возможность лицезреть обнаженную грудь Джейми? Теперь он начал понимать, почему больше не чувствует незримого присутствия Нейта. Его старый приятель отправился в Башню. Но перед этим оставил для Диллона приглашение, похожее, скорей, на вызов. Он хотел еще раз встретиться с тем, кто выдал его врагам и палец о палец не ударил, чтобы спасти.

Диллон знал, что должен принять приглашение, иначе призрак Нейта Кинкейда никогда не оставит в покое Джейми.

Противостояние между ними было давним, копившимся долгими годами. Когда-то в далекой юности они оба были самовлюбленными чудовищами, которым было все ни по чем. Но с тех пор Диллон повзрослел и понял, что в жизни есть кое-что поважней собственной персоны.

А Нейт так и остался злым, пустопорожним мальчишкой. Он с удовольствием садиста причинял боль всем, кто попадался на его пути, и делал это просто потому, что ему нравилось мстить и разрушать. Чего бы это ни стоило.

Итак, у Диллона не было выбора. Конечно, он мог остаться в гараже и дальше терпеть выходки Нейта с дохлыми крысами, так сказать, в память о былой дружбе.

Но он уже потерял Маузера, если он и дальше будет бездействовать, то Джейми может оказаться следующей по списку.

И все же он не верил в существование привидений. А значит, напрашивался только один вывод. Нейт остался жив. Вместо него умер какой-то бедолага, избитый до смерти в комнате наверху. И если ничего не предпринять, будут и другие жертвы.

Однако спешить не следует. В данный момент Джейми была далеко отсюда, и Нейт не мог ей навредить. Главное, не идти на поводу у Нейта, не попасть в раставленную им ловушку. Диллон может и дальше отсиживаться в гараже и ждать, когда Нейт вернется обратно.

А он обязательно вернется, потому что иначе не получит того, чего ему хочется больше всего на свете.

Диллона.


Джейми вела машину почти вслепую, полностью сосредоточившись на занесенной снегом дороге. Когда она выехала на главную магистраль, положение немного улучшилось, хотя утреннее движение стало более интенсивным. Но и это не могло развеять ее мыслей о Диллоне. Киллер. Кто убил Маузера?

Кто угодно, только не Диллон. Боже милостивый, сделай так, чтобы это не был Диллон…

Она остановилась позавтракать возле Макдональдса и чуть не наехала на будку обслуживания, забыв что управляет не своим вольво, а громадным кадиллаком. Еда была скверной, зато кофе горячим и крепким. Он быстро поставил ее на ноги и дал зарядку на два часа езды. Джейми почти доехала до границы с Индианой, когда вынуждена была остановиться, чтобы сходить в туалет и заполнить бак горючим. Заехав на заправочную станцию, она достала бумажник Диллона.

Кредитные карточки. Ну кто бы подумал, что скверный мальчишка Диллон Гейнор будет когда-нибудь счастливым обладателем кредитных карточек? Она остановилась возле заправки и заполнила бак до краев. Ее лицо вытянулось от удивления, когда она увидела, что прожорливый Кадди засосал горючего на целых тридцать долларов.

К счастью, туалет находился внутри маленького магазинчика и оказался относительно чистым. Джейми помыла руки, посмотрела на себя в зеркало и чуть не шарахнулась в сторону. Выглядела она ужасно. Совсем как привидение. Или тот, кто увидел привидение.

Медленно и очень осторожно она сняла с себя свитер Диллона, чтобы получше рассмотреть грудь.

Удивительно, но особой боли она не чувствовала, лишь слабое жжение. Хотя кровотечение остановилось, на бледной коже остались отвратительные красные борозды. Могло быть и хуже, подумала Джейми. Тот, кто сотворил это, резал и кромсал каждый сантиметр верхней части груди, но ее маленькие полушария остались нетронутыми. Джейми почему-то была уверена, что напавший сделал это намеренно. Он не хотел касаться ничего, что делало ее женщиной.

Она не знала, откуда взялась эта уверенность, но Джейми не сомневалась в своей правоте. Она наклонилась к зеркалу, чтобы внимательно рассмотреть отметины.

Только через минуту она догадалась, что это неровные буквы, из которых слагались слова. Она сощурила глаза, пытаясь их прочесть, в уме переставляя обратный порядок зеркального отображения. С первым словом она справилась быстро. ШЛЮХА — простое слово, хотя так ее называли впервые. Губы Джейми скривились в улыбке. Странное дело, она чувствовала себя польщенной, словно ей вручили почетный орден — она-то думала, что умрет старой девой, холодной и нетронутой. Выходит, кое-какую выгоду от своей поездки в Висконсин она все же получила. Теперь она с гордостью могла сказать, что вовсе не холодна. И вряд ли на ее теле осталось хотя бы одно нетронутое местечко.

Джейми никак не удавалось прочесть слово, нацарапанное вверху живота. Большая буква «Б» стояла в стороне, как и несколько гласных, но она все равно не могла разобрать слово. Она снова прищурилась, стараясь прочесть зеркальное отображение. То, что ей удалось прочесть, походило на слово БАШНЯ. Но зачем кому-то понадобилось вырезать это слово у нее на животе? И вообще, какого черта ее тело использовали как классную доску? Джейми решительно опустила майку, отмахнувшись от решения непонятной задачи.

Купив упаковку диетической кока-колы и коробку пончиков в сахарной глазури, она направилась к машине. В бумажнике Диллона, кроме кредитных карточек, была солидная пачка купюр. И еще его водительские права.

Она посмотрела на кусочек пластика. Снимок был не из лучших, и все же это была первая фотография Диллона, которую она держала в руках. Диллон хмуро смотрел в объектив, он был небрит, а волосы давно нуждались в стрижке. Джейми долго вглядывалась в фотографию, решив про себя, что ни за что не отошлет ее обратно.

Она лениво рассматривала содержимое бумажника, но вдруг остановилась. Зачем Диллону понадобился листок с молитвой о терпении? Она продолжила поиски, пока не нашла ответа на свой вопрос. Приглашение на собрание Общества анонимных алкоголиков при местной церкви. Итак, скверный мальчишка решил повзрослеть.

Джейми решила, что в бумажнике больше нет ничего интересного, когда наткнулась на еще один кармашек. Неужели снова фотография? Взглянув на нее, она выругала себя за излишнее любопытство.

На нее смотрело ее собственное лицо. Джейми никогда прежде не видела этой фотографии, она даже не подозревала о ее существовании.

Зато она помнила, какой момент ее жизни на ней увековечен. Это случилось поздней весной, после того, как ей исполнилось двадцать лет. Тогда ей казалось, что Диллон навсегда исчез из ее жизни. Отец умер, и мать устроила небольшой поминальный вечер у них дома, в саду. День выдался чудесным, и Джейми надела бледно-желтое платье, которое очень нравилось отцу. Мать презрительно скривилась, заявив, что неприлично в такой день носить светлую одежду. Но всегда послушная Джейми на этот раз взбунтовалась. Отец любил это платье, а она любила отца, и никакие замечания со стороны Исабель не могли заставить ее переодеться в угрюмый черный цвет.

Она поддерживала беседу с общей знакомой, держа в руке чашку чая и вежливо улыбаясь. Джейми помнила, как ей хотелось тогда бросить чашку на землю и убежать, но она стиснула зубы и продолжала исполнять свой долг, в надежде заслужить со стороны матери хоть каплю одобрения.

Наверное, именно в этот момент ее сфотографировал Нейт. А потом каким-то образом фотокарточка оказалась в бумажнике Диллона. Джейми не знала, зачем он хранил ее фотографию, она вообще не хотела думать на эту тему. Она никогда не понимала Диллона и сейчас было не лучшее время, чтобы ломать голову над причиной его поступков. С этим лучше подождать, пока она вернется домой.

Джейми включила мобильник и вставила туда карточку, купленную на деньги Диллона. Потом немного подождала, прежде чем позвонить. Услышав голос матери на другом конце провода, она вздрогнула от неожиданности.

— Джейми, ты где?

— Я возвращаюсь домой. К сожалению, со мной нет вещей Нейта. Там… там ничего не осталось.

Джейми никогда не лгала, тем более своей матери.

— Не говори глупостей. Диллон сказал, что у него две коробки, доверху набитые вещами Нейта. Они мне нужны, Джейми. Это все, что у меня после него осталось.

— Их уже нет, — сказала она безжизненным тоном. — И Нейта тоже нет…

Вдруг она вспомнила слова Диллона и застыла на месте. Может быть, Нейт вовсе не умер. Именно так он выразился. Ведь кто-то же был в его доме. И этот кто-то подбрасывал дохлых крыс, пытался отравить Джейми, вырезал буквы у нее на теле. А еще он убил Маузера. Диллона можно было обвинить во многом, но несмотря на свое грозное прозвище, он не был убийцей.

Но и Нейта нельзя было винить в том, что случилось. Он умер, и потом, он никогда бы не причинил ей вреда. Ведь он был ей братом, ее семьей. Правда, она не слишком ему доверяла — он солгал ей о том, что случилось в ночь выпускного бала, и потом лгал по любому поводу. Такая уж у него была натура. Кроме того, он мертв. Сам Диллон опознал его тело.

Нет, он просто опознал тело мужчины, избитого до неузнаваемости. А если допустить, что это был вовсе не Нейт? Может быть, ему удалось каким-то образом выжить?

— Джейми, ты слушаешь, о чем я говорю? — В голосе матери зазвучали недовольные нотки. Она даже не поинтересовалась о здоровье Джейми. Она говорила только о Нейте.

Джейми не знала, поверила ли она Диллону, а может быть, сама, наконец, поняла, что на первом месте у Исабель всегда был Нейт. Отец ее любил, это правда, но мать просто бредила Нейтом. А дорогой племянник без зазрения совести этим пользовался.

— Да, я слушаю, — тихо сказала она. Порезы на животе снова заныли, видимо, в этом месте они были глубже, потому что до сих пор кровоточили. — Слово БАШНЯ тебе о чем-нибудь говорит?

— Конечно. Разве ты не помнишь? Так Нейт называл свой родной дом. Сгоревшее поместье Кинкейдов. Оно называлось Dungeness Towers, но видимо, маленький Нейт привык его называль просто башней, и так повелось с тех пор. Он очень любил это место.

— А что там случилось?

— Джейми, меня не интересуют события давно минувших дней. Мне важно знать, что случилось с вещами Нейта…

— А где находится Башня? — Джейми сделала вид, что не расслышала последних слов Исабель.

— В Коннектикуте. После смерти Нейта поместье перешло ко мне. Но у меня не хватает сил им заняться. Там ничего нет, одни развалины, да и то опасные, потому что дом был очень большим, когда-то он напоминал старинный замок. Как только мне станет лучше, я велю там все разровнять, и продам землю. Терпеть не могу эти руины.

— А как же Нейт?

— Я уже говорила, что Нейт любил свой старый дом. Он думал, я не знаю, что он любит туда наведываться со своим ужасным другом Диллоном. Мне нужно было еще тогда заставить Нейта продать поместье.

— А где именно в Коннектикуте?

— В небольшом городке Данверсе. А разве это имеет значение?

— Имеет, — угрюмо ответила Джейми.

— Джейми, тебе нужно вернуться в Висконсин. Я хочу, чтобы ты…

Она выключила мобильник и осторожно положила его на соседнем сидении. Уже начинало темнеть, и хотя снегопад прекратился, на дорогах было по-прежнему скользко. Джейми решила, что пора наконец-то сделать нечто разумное. Например, найти недорогой магазин и пользуясь кредитками Диллона, купить себе одежду и обувь. Затем подыскать гостиницу, основательно перекусить и заснуть сном праведника.

Но на этом ее мудрые действия закончатся. Потому что ранним утром она заведет машину Диллона и отправится навестить городок Данверс в штате Коннектикут. И побывает в Башне, куда ее пригласили.

Там она встретится с призраком Нейта Кинкейда. Того, который вовсе не умер.


Глава девятнадцатая


В конце концов, Нейт Кинкейд начал осознавать, что он все еще жив, но это открытие его не обрадовало. Ему очень нравилось быть привидением. Он столько времени проторчал на чердаке гаража Диллона, наблюдая за старым приятелем и обдумывая планы мести, что уж и не думал о возвращении в мир живых. Но все же ему удалось каким-то непонятным образом выжать из себя остатки сил.

Но если он был призраком, откуда тогда взялись силы, чтобы запихнуть Маузера в багажник? И почему он с таким удовольствием нажимал на нож, вырезая на теле Джейми кровавое послание? Ощущение было великолепным и очень земным. Нейт его прекрасно знал.

Ему хотелось сделать надрезы более глубокими, но он вовремя остановился, иначе из-за обилия крови Диллон не смог бы прочесть послание. Он бы рыдал над мертвым телом Джейми, не зная о вызове, брошенным ему Нейтом.

Киллер оказался глупцом. Слабым, сентиментальным слюнтяем, а ведь Нейт когда-то вообразил, что именно Диллон был ему ровней. Или почти ровней. Неважно. Как только дело касалось юной кузины Нейта, Диллон переставал мыслить рационально, он действовал, как несмышленый подросток. Вечно возносился в мечтах куда-то на небеса. Нет, только смерть Джейми смогла бы внести ясность в твердолобую башку Диллона.

А ведь у Нейта было столько возможностей убить сестрицу! Взять хотя бы ночь, когда ее изнасиловал Пол Джеймсон. Все шло просто отлично, покуда не вмешалась полиция. Или выпускной вечер по случаю окончания колледжа, устроенный для Джейми приемными родителями — прекрасная возможность, вот только свидетелей оказалось больше, чем нужно.

Он был очень близок к успеху в день похорон дяди Виктора. Целый день он щелкал фотографии Джейми, а последняя должна была стать прощальным подарком для Диллона. Но судьба опять спутала ему карты, на этот раз в лице снисходительной тетушки Исабель. На какой-то миг ему даже показалось, что та догадалась о том, что задумал любимый племянник. Но тетя Исабель была простой женщиной — конечно, она смогла по достоинству оценить исключительность Нейта, но чтобы догадаться о том, на что он действительно способен — тут ее воображения не хватало. Ничто не могло его остановить — ни дурацкие законы, ни жалкие людишки, ни их плаксивые чувства.

Наконец-то он мог завершить то, что давно задумал. Он и так слишком долго ждал. В конце концов, это было его правом, его местью тем, кто осмелился встать на его пути. Джейми относилась именно к такой категории людей. Это она отняла у него Диллона, и как оказалось, навсегда. В юности она была любимицей дяди Виктора, кроме того, Джейми искренне любила своего двоюродного брата, доверяла ему во всем. И только за это она заслуживала смерти. Нейт сам не мог до конца понять, в чем заключалась причина, но был твердо уверен в своей правоте.

С Диллоном все обстояло иначе. Был ли он целью или всего лишь средством на пути к этой цели? Может быть, он никогда не узнает об этом. Но Нейт был совершенно уверен в одном — если он не сможет иметь Диллона, то по крайней мере, его убьет.


Старое масло впиталось в цемент, как вода. Кровь и начертанное послание были теперь скрыты под толстым вязким слоем, подальше от любопытных глаз.

Первым делом Диллон обследовал здание гаража снизу доверху. Он не обнаружил никаких следов Нейта, живого или мертвого. Впрочем, как и вообще любого присутствия постороннего наблюдателя в доме. Затем он избавился от чемоданов с вещами Джейми, выбросив их на городской свалке. В чемоданах не было ничего примечательного, что могло бы указать на их хозяйку. Диллону было все равно, рассердится на него Джейми за то, что он уничтожил ее наряды, или нет.

К тому же он не был уверен в том, что снова встретится с Джейми. Она будет где-то в другом месте, с кем-то еще… Он сам не знал, почему от этой мысли ему становилось не по себе. В конце концов, это его не касается. И все же ему не хотелось, чтобы кто-нибудь еще видел Джейми в скупом бюстгальтере и узких трусиках. А если случится чудо, и они снова встретятся, то он купит ей другое белье, может быть, даже более откровенное. Хотя если сказать по правде, он предпочитал видеть Джейми вообще без ничего.

Он верил в чудеса не больше, чем в призраков. Джейми навсегда ушла из его жизни. И теперь ему нужно дождаться, пока Нейт даст о себе знать. Послание, начертанное кровью на полу гаража, было лишь первым шагом. Диллон бы уверен, что последуют другие, не менее удивительные события.

У Нейта Кинкейда была на удивление цепкая память. Он помнил всех, кто причинил ему вред, пускай даже этот вред существовал только в его воображении. На этот раз желание отомстить было вполне оправданным. Диллон действительно сдал приятеля искавшему его наемному убийце. Теперь началась игра в кошки-мышки.

Диллон не опасался, что Нейт перережет ему горло во сне. Его старый дружок наслаждался игрой, держа Диллона в неизвестности. Совсем как акула, он кружил возле него, за каждым разом оказываясь все ближе и ближе к намеченной цели. Диллон знал, что получит не одно предупреждение. Всего-то и нужно — запастись терпением и ждать.

Диллон бросил последний взгляд на остатки машинного масла и приступил к уборке пола в гараже. Покончив с этим, он занялся мустангом 1963 года выпуска. Он только-только склонился над двигателем, когда раздался громкий стук в дверь. Дверной звонок вышел из строя в незапамятные времена, а большинство приятелей и клиентов знали о пристрастии Диллона к грохочущим звукам рок-н-ролла.

На этот раз ему почему-то расхотелось слушать музыку. И у ж точно не Нирвану — голос Курта Кобейна всегда будет напоминать ему о Джейми, лежавшей на полу гаража в синей дымке выхлопных газов.

С U2 дела обстояли еще хуже — он успел соскучиться по Джейми, и от тоскливых напевов этой группы на душе становилось совсем тошно. Конечно, он знал, что в конце концов, все придет в норму, и он успокоится. Только на это нужно время. Ведь именно время содержит в себе как начало, так и конец любого события.

Не успел Диллон об этом подумать, как тут же громко рассмеялся. Ведь он не верил ни в привидения, ни в чудеса, так почему же с такой готовностью ухватился за мысль о сказке со счастливым концом? Нет, для них с Джейми все закончится только со смертью. Хотя и смерть не всесильна…

Стук в дверь повторился.

— Иду, иду! Хватит стучать! — крикнул Диллон, схватив по дороге тряпку, чтобы вытереть руки. — Дверь не заперта!

Как правило, знакомые и клиенты об этом знали. Кого же тогда черти принесли? Может, кто-то принес весточку от Нейта? Вряд ли. Значит, какой-то незнакомец, что тоже маловероятно. Или же полицейские, да только у Диллона не было настроения с ними общаться.

Он оказался прав. На пороге стоял лейтенант Макферсон, один из немногих полицейских, у кого, по мнению Диллона, была голова на плечах. Это означало, что день, начавшийся столь паршиво, так же паршиво и закончится.

— Устраивал вечеринку, Гейнор, или наводил порядки в доме? — Макферсон окинул взглядом разгром, учиненный Диллоном в кухне. К счастью, он пришел один, значит, арестов сегодня не будет.

Диллон поморщился и поддел ногой разбитую тарелку.

— Немного погорячился, — пояснил он, опершись спиной о кухонную полку, уцелевшую после погрома.

— Есть пострадавшие? Может, мне следует осмотреться в поисках тела? — пошутил лейтенант, но Диллону было не до смеха.

— Она забрала мой кадиллак и уехала. Но я ее и пальцем не тронул.

— Значит, не тронул?

— То есть не причинил вреда, — уточнил Диллон. — А вам-то что?

Лейтенант улыбнулся.

— Говорят, у тебя остановилась какая-то женщина. Я уж подумал, что ты решил остепениться, обзавестись семьей… — Макферсон вынул из кармана пачку сигарет. Он не стал спрашивать разрешения закурить, потому что по прежним визитам знал, что кухня Диллона — настоящий рай для курильщика. Запах сигаретного дыма подействовал на Диллона, как удар обухом по затылку. Он готов был многое отдать за одну лишь сигарету…

— Такие, как я, не женятся. Пора бы вам это знать, лейтенант.

— Я много чего не знаю. Поэтому хочу задать тебе пару вопросов.

Он выдохнул облачко синеватого дыма, и Диллону захотелось подойти к нему ближе и вдохнуть знакомый запах. Но мысль о Маузере не дала ему сдвинуться с места.

— Задавайте вопросы. А может, мне вызвать своего адвоката?

Макферсон затрясся от смеха.

— У тебя есть адвокат?

— Нет.

— Тогда прекрати мне вешать лапшу на уши. Что тебе известно о покойнике в багажнике автомобиля, угодившего на дно Ущелья Такера?

Черт возьми! Прошло слишком мало времени. Кто мог заметить машину Джейми?

— Ничего. А какой марки машина?

Макферсон рассмеялся.

— Вот это я понимаю! Вопрос по существу. По-видимому, это вольво, но мы ждем заключение экспертизы. Машина сильно обгорела. Скорей всего, ее угнали, потому что все номера стерты и опознать ее практически невозможно. Сразу видно, что здесь потрудилась рука мастера.

— Я уже лет десять не крал ни одной машины, лейтенант.

— И ты хочешь, чтобы я тебе поверил? — Макферсон посмотрел ему прямо в глаза. — Странно звучит, но я тебе верю. Просто мне хотелось узнать, нет ли в городе кого-нибудь, кто бы промышлял крадеными машинами.

— Одна пропавшая машина еще не говорит о том, что в городе существует банда по угону машин, — Диллон пожал плечами. — Может, это случайность.

Полицейский покачал головой.

— Вольво обнаружили ночью. А утром пропала еще одна машина, ауди последней марки. Ее напичкали новейшей противоугонной аппаратурой, и все зря.

— А что говорит хозяин?

— Хозяин лежит в больнице с проломленным черепом, и врачи не разрешают задавать вопросы, пока его состояние не улучшится. Мы думаем, что он подвернулся вору под руку. Бедняге повезло, что он вообще остался жив — его здорово отделали.

Диллон пожал плечами.

— Жаль, конечно.

— Ничего, он выкарабкается. Просто я вспомнил, что в прошлом ты был спецом как раз по ауди.

— Но доказать этого так и не смогли, и вы, Макферсон, об этом знаете.

— Да, знаю. Но кроме того, у меня есть голова на плечах и кое о чем несложно догадаться, — рассмеялся полицейский.

— Я не крал это ауди и не избил его хозяина.

— А я и не говорю, что это ты. Я просто предположил, что ты можешь знать, кто на такое способен.

— Ничем не могу помочь.

Лейтенант подошел к умывальнику и старательно потушил сигарету под водой. И слава богу, потому что оставь он окурок в пепельнице, Диллон тут же бы его докурил. Никотиновый голод — это вам не шутка!

— Нет, — задумчиво произнес Макферсон. — Не думаю, чтобы ты смог помочь. Но ведь попытка — не пытка.

Он направился к двери, с хрустом наступая на разбитую посуду.

— Ах, да! Еще один вопрос.

— Да?

Диллон насторожился. Он прекрасно знал повадки полицейских, особенно таких, как Макферсон. Тот пришел к нему именно из-за этого вопроса.

— Мы подумываем о том, чтобы провести кое-какие тесты ДНК по делу Нейта Кинкейда. Кажется, здесь все не так просто, как могло показаться вначале.

— Но ведь я опознал тело. Неужели вы думаете, что я солгал, пытаясь его выгородить?

— Мы оба видели, в каком состоянии находилось тело Кинкейда. Да его бы и родная мать не распознала, — задумчиво продолжал Макферсон. — Мне кажется, что ты действовал честно, но ведь каждый может ошибиться…

— Вы думаете, я способен на честные поступки, лейтенант?

— Мне кажется, что ты порядочный человек, Гейнор. Когда я поймал тебя с поличным, ты был обычной шпаной, которому наплевать и на себя, и на других, теперь ты стал полезным членом общества. Благодаря таким, как ты, я верю в свою работу. И мне бы не хотелось, чтобы ты снова ступил на скользкую дорожку.

— А я и не собираюсь.

Макферсон задумчиво посмотрел на него, потом кивнул.

— Ну что же, тогда береги себя.

Диллон проводил полицейского до двери и повернул ключ в замке. У него не было ни сигарет, ни бумажника, зато в сейфе хранилось немного наличности (на всякий пожарный), а также поддельные водительские права и документы на большинство машин из его гараже. Он не думал, что когда-нибудь все это может пригодиться, но привычка, как известно — вторая натура.

Может быть, по дороге с ним ничего не случится, и он спокойно доберется до Коннектикута, чтобы в руинах старой Башни встретиться со старым другом Нейтом. Он надеялся, что тот заявится к нему сам, ведь сражаться на своем поле всегда лучше, чем на чужом. Как говорится, дома и стены помогают. Да только в случае с Нейтом глупо было надеяться на удачу — тот не искал прямых путей. Кровавая надпись на полу, как и слова на теле Джейми, были откровенным вызовом. Кража ауди оказалась последним посланием — приглашением, которое следовало принять.

Диллон, действительно, был специалистом по переделке ауди, которых доставлял ему Нейт. Другие участники банды крали мерседесы, феррари, даже старые американские автомобили. Нейт занимался угоном исключительно ауди.

Диллон тешил себя мыслью о том, что Джейми находилась в безопасности. Ведь она ничего не знала о существовании Башни. Сейчас она, должно быть, на полдороги до Род-Айленда, а завтра утром снова окажется под опекой Герцогини. И будет благодарить Бога за свое удачное бегство.

Правда, он никогда не видел, чтобы Герцогиня заботилась о ком-либо еще, кроме Нейта. И вообще, рано успокаиваться, не убедившись в том, что Джейми на самом деле жива и здорова. Диллон не слышал голоса Герцогини двенадцать лет и с радостью отказался бы от этого удовольствия.

— Джейми дома? — спросил он, поздоровавшись.

Он не стал менять голоса. Герцогиня никогда не обращала на него внимания и скорее всего, даже не помнила, как он выглядит. Диллон знал, что Джейми еще не приехала домой. Разве что оставила автомобиль в аэропорту и вернулась на самолете. Но ведь никто другой об этом не знал, а так он мог хотя бы спросить, когда Джейми доберется до дома.

— Простите, а кто ее спрашивает?

Хотя Герцогиня и добавила учтивое «простите», она сказала это таким повелительным тоном, что фраза напоминала команду, а не вежливый вопрос.

— Я ее друг по колледжу, — легко соврал Диллон. — Джеймс Макферсон. Я могу с ней поговорить? Мы организуем встречу выпускников, и мне бы хотелось…

— К сожалению, ее нет дома.

Он готов был бросить трубку при одном звучании надменного голоса, но страх за Джейми ледяной рукой сжал его за горло.

— А где она?

— Не припоминаю, чтобы она когда-нибудь упоминала имя Джеймса Макферсона, — с сомнением произнесла Герцогиня. — И я не собираюсь сообщать незнакомому человеку, где находится моя дочь…

— Где она, черт побери?

— Диллон! — Это не был вопрос. Мать Джейми уже знала, с кем беседует по телефону.

Он не собирался отрицать очевидное — его буквально трясло от страха за Джейми.

— Она возвращается домой? Вы знаете, где она?

— Как это ни странно, знаю. Она хочет сделать остановку по пути, но у меня нет желания сообщать тебе, где именно.

— Черт! — он устало закрыл глаза. — Она поехала в Коннектикут? В Башню?

Молчание Герцогини было красноречивее слов. Диллон швырнул телефонную трубку на рычаг, проклиная все на свете. Разве можно быть таким глупцом? Ведь послание Нейта предназначалось не только для Диллона, но также и для Джейми. Нейт всегда презирал свою кузину, задолго до того, как он начал ревновать ее к Диллону. Скорей всего, он прекрасно знал, чем занимались Джейми с Диллоном последние несколько дней, и его ненависть выросла до немыслимых размеров. Он не собирался расправиться с одним только Диллоном.

Если он не сумеет добраться до Башни вовремя, то Джейми умрет. Конечно, тогда он сам разорвет Нейта на части, но кому от этого будет польза? Ведь Джейми уже не вернешь. Нет, он не допустит, чтобы случилось непоправимое. Ему необходимо добраться до Башни и спасти Джейми. У него нет другого выхода.

Потому что Джейми не может умереть.

Просто не может, и все.


Глава двадцатая


Словно кровожадный призрак, снежная метель помчалась за ней на восток. Казалось, еще немного, и она поглотит ее без остатка, растворит в ледяной белизне. Пару раз она думала, что вырвется из снежной замети, но та шла за ней шаг в шаг. В конце концов ей удалось поймать какую-то станцию на старом радио Диллона, но прогнозы синоптиков звучали пессимистично. Буран двигался на восток, а с юга ему на помощь двигался такой же буран, и вскоре они должны были объединить свои силы.

В юности она очень любила снег. Он укрывал землю красивым белоснежным покрывалом. Школы закрывались на время зимних каникул, и все вокруг превращалось в настоящий мир чудес.

Но сейчас, несмотря на всю свою белизну, он доставлял одни неприятности: видимость резко упала, дороги стали скользкими и опасными для езды. Снег превратился в предвестника беды и смерти. Ведь все началось с поездки в Висконсин, и тогда тоже падал снег.

В два часа дня Джейми доехала, наконец, до Денвера в штате Коннектикут. Она съехала с главной магистрали на боковое шоссе, ожидая увидеть перед собой что-то вроде знакомого пейзажа в Род-Айленде. Дома в старом колониальном стиле, величественные деревья, вобщем, Новую Англию во всей ее красе.

Однако городок выглядел опустевшим. Большинство магазинов на главной улице были закрыты, у некоторых витрины даже забиты досками. Какой-то благожелатель постарался разукрасить улицу рождественскими фонариками, но часть лампочек погасла, из-за чего фигура Санта-Клауса напоминала огромный вопросительный знак.

Джейми остановилась возле заправочной станции, чтобы наполнить прожорливый бак кадиллака горючим, и очень удивилась, заметив, что из здания кто-то вышел, когда она уже собралась вылезти из машины.

— Не стоит беспокоиться, мэм. Я обо всем позабочусь, — сказал ей морщинистый дедок. — У нас здесь полный сервис. Проверить уровень масла?

— Спасибо, не надо. Я все проверила на последней заправке.

— Она у вас красавица, — заметил старик. Ему было не меньше семидесяти, и уж конечно, в юности он не раз катался на таких автомобилях. — Как она себя ведет?

— Прекрасно.

— Да, тут нужна рука настоящего мастера, чтобы вернуть такое чудо к жизни. Наверное, это влетело вам в копеечку.

— Мне ее одолжили на время.

Мужчина удивленно присвистнул.

— Значит, парень не иначе как влюбился, иначе ни за что бы вам ее не отдал. На такую жертву можно пойти только ради настоящей любви.

Джейми кисло улыбнулась.

— Боюсь, он не верит в любовь. Он доверяет только своим машинам.

Старик пожал плечами. Только сейчас Джейми заметила прикрепленную к кармашку его старомодного комбинезона карточку с именем «Уилфред».

— Не вижу разницы, — проворчал он. — Эта крошка стоит пятьдесят кусков. Так что берегите ее.

Джейми от удивления раскрыла рот. Должно быть, старик сошел с ума — старый кадиллак не мог стоить таких бешеных денег. Если бы Диллон знал ему цену, он никогда бы его не отдал. Не говоря уже о том, что он велел ей бросить автомобиль где-нибудь по дороге, когда надобность в нем отпадет.

— Этот городок выглядит каким-то вымершим, — небрежно заметила она, стараясь сменить тему.

— Так и есть. Двадцать пять лет назад здесь закрыли фабрику, и с тех пор с каждым годом население буквально тает на глазах. Раньше здесь было пять заправочных станций, а теперь я остался один, и работы все равно не хватает. Все хотят жить в больших городах. Даже богачи, которых раньше было хоть пруд пруди, — и те нынче носа не кажут. На этой земле только табак и растет, а кому он, спрашивается, нужен? Никто не хочет покупать табак, ведь сейчас развелось полно доброхотов, которые только и делают, что издают дурацкие законы, хотя ни черта в этом не смыслят!

— На то они и люди, — пробормотала Джейми, выуживая из бумажника Диллона пару двадцаток. Хорошо, что у нее было достаточно наличных, да еще кредитные карточки впридачу, потому что кадиллак поглощал уйму бензина, притом самого отличного качества.

— А что привело столь юную леди в этот богом забытый городок? — спросил Уилфред, пряча деньги, когда Джейми жестом показала, что сдачи не нужно. — Сейчас сюда мало кто приезжает.

Она уже не раз задумывалась над тем, как ответить на подобный вопрос. И, кажется, нашла неплохое решение.

— Я ищу развалины старой башни.

— Башни? Да на что она вам? — рассмеялся старик. — Там остались всего две постройки, да и те вот-вот рухнут. Ну, может, еще парочка привидений… — он снова рассмеялся. — Там опасно, поэтому несколько лет назад копы закрыли это место, но детишки все же туда наведываются. Может, ищут призраков. Однако леди там точно не место. Особенно в потемках, да еще в снегопад.

Джейми выглянула в окно кадиллака.

— Мне казалось, что снег прошел.

— Скоро он снова начнется, — угрюмо проворчал Уилфред. — Что вы ищете в Башне?

— Я журналистка, — весело ответила Джейми. Это она-то, которая раньше никогда не лгала! — Я пишу серию статей о промышленных магнатах Коннектикута, и поэтому меня интересуют развалины старой Башни.

— Промышленные магнаты? Думаю, Джеймса Кинкейда можно отнести к их числу. Он построил фабрику, на которой работало большинство местных жителей. Старик был не так уж плох, зато его сынок оказался сущим мерзавцем. Он продал фабрику какой-то фирме, которой было наплевать и на Денвер, и на его жителей. И с этого времени все здесь пришло в упадок.

— Но ведь сын по-прежнему жил в поместье, верно? И умер тоже здесь?

— Ага. И он, и его жена. Как-то зимой случился пожар, и они не смогли выбраться из спальни в одной из башен. Дело было ночью, шел снег, и пожарным не удалось поспеть вовремя. Бедный малыш сидел один, на холодных ступенях, и слушал, как его родители кричат, сгорая заживо. Мне всегда хотелось узнать, что потом случилось с парнишкой. Нелегко пережить такое в столь юном возрасте. Шрамы могут остаться на всю жизнь.

Джейми скривилась, почувствовав под блузкой странное жжение. Она начала забывать о том, что с ней случилось. Порезы заживали, но иногда давали о себе знать, вот как сейчас.

— Видать, нелегко ему пришлось, — равнодушно сказала она.

Мальчик, с которым она выросла, мало походил на кого-то, перенесшего в прошлом ужасную трагедию. Особенно если учесть, что родители заживо сгорели у него на глазах. Она почему-то всегда думала, что в тот момент Нейта вообще не было дома. А оказалось, он был не только свидетелем, но и единственным, кто уцелел.

— На вашем месте я бы избегал Кинкейдов, — сказал Уилфред. — Над этой семьей висит проклятие, и никто в округе о них и слышать не хочет. Десять лет назад там промышляли торговцы наркотиками. Полиция также подозревала, что в старой конюшне устроили мастерскую, где разбирали ворованные автомобили на части, но доказать ничего не удалось.

Джейми судорожно вцепилась в огромный руль кадиллака. Она вовсе не удивилась — наркотики и ворованные машины хорошо укладывались с жизненную схему Диллона Гейнора. Таким образом он зарабатывал на жизнь. Роль Нейта не была столь очевидной, ведь он не нуждался в деньгах. Зато он был очень хитрым и мастерски заметал за собой следы. Кроме того, ему чертовски везло. Может быть, поэтому их никогда не поймали с поличным…

— И все же мне хочется наведаться в Башню, пока совсем не стемнело. Сделать пару снимков. Перед закатом освещение прекрасно годится для этой цели. Все будет выглядеть мрачным и загадочным…

Уилфред покачал головой.

— Как хотите, мэм. Только будьте осторожны, дороги замело снегом, но их не расчищают, потому что в ту сторону никто не ездит. Не говорите потом, что вас не предупредили.

— Я взяла мобильный телефон. Если потребуется помощь, я всегда могу позвонить.

Старик махнул рукой.

— Что толку-то? Здесь нет дорожной службы. Кругом холмы, до Башни добраться почти невозможно.

— Будем надеяться, что все обойдется, — рассмеялась Джейми. — Особенно, если там нет никого, кроме призраков. А я в них не верю.

— Неужели? А вот я в этом не уверен. Говорят, что иногда там видели свет то в окнах конюшни, то в башнях, а ведь там никого не было.

— Призраков не бывает, — уверенно повторила Джейми.

— Ну что же, желаю вам удачи! Боюсь только, что мотель у шоссе номер три пару лет как закрылся. А ближайшая гостиница находится в сорока километрах отсюда, возле Крэнстона.

Здравый рассудок подсказывал Джейми, что в первую очередь нужно отправиться именно туда. Она провела за рулем кадиллака целый день и очень устала. Кроме того, быстро темнело — медленно, но неизбежно надвигалась ночь. Если бы она была умнее, то нашла бы место для ночлега, а с утра пораньше отправилась на поиски Башни.

Но она уже давно доказала и себе самой и всему миру, какая из нее дуреха. Чего ей еще терять? Жизнь? Но ведь совсем недавно она оказалась на волосок от смерти.

— Может быть, вы мне еще подскажете, как добраться до развалин?

Старик заколебался, видимо, намереваясь дать ей парочку добрых советов. Но потом все же махнул рукой.

— Это просто безумие. Вам нужно свернуть налево на ближайшем перекрестке. Когда-то там стоял светофор, но он давно вышел из строя, поэтому будьте осторожны. Потом езжайте прямо километров пять, пока снова не свернете налево. Только смотрите в оба, потому что дорога узкая, давно заросла травой. Да вы, наверное, ее и не заметите.

— Буду стараться не пропустить. И по этой дороге я доеду до развалин?

— Да это и не дорога вовсе, а так, тропинка. Она тянется не более полутора километров, но все же поберегите крошку, — он ласково погладил желтый бок кадиллака. — Мне бы не хотелось, чтобы вы испортили машину вашего ухажера.

Ухажер! Ну что за глупое слово, ей-богу. А ведь было время, когда она отдала бы все, лишь бы задиристый парень и гроза всех хулиганов Маршфилда в штате Род-Айленд был ее ухажером. И плевать на сплетни и косые взгляды!

Но лучше поздно, чем никогда. И пять минут буйной фантазии бывают намного приятней горькой правды.

— Мой ухажер меня простит, — улыбнулась она. — Ведь он меня любит.

Уилфред с бензоколонки оказался прав — она чуть не проехала мимо поворота на узкую дорогу, ведущую к развалинам. Джейми легко справилась с перекрестком — хотя светофор не работал, поблизости не оказалось других машин. Зато узкая дорога, петлявшая между высоких деревьев, скорей напоминала лесную тропу, чем проезжую часть. Не иначе она сошла с ума, если решилась ехать в сумерках по пустынной дороге. Впрочем, она давно сомневалась в своем психическом здоровье. Особенно после того, как решила улечься в постель с Диллоном Гейнором. И с тех пор, как поняла, что несмотря на долгие годы разлуки, все еще влюблена в него, и судя по всему, будет любить и в дальнейшем — что бы ни случилось.

Кадиллак не годился для езды по скверной дороге. Джейми ехала медленно и осторожно, пока не остановилась перед поваленным деревом. Ей удалось вовремя нажать на тормоза, а потом она с ужасом следила за тем, как огромная машина медленно покатилась по заснеженной дороге и остановилась всего в сантиметре от мощного ствола дерева, упавшего поперек дороги.

Она осмотрелась вокруг. Всюду темнота, деревья и снег. И негде развернуться. Разве что проехать задним ходом почти километр по скользкой извилистой дороге. Да, так и придется сделать, но только не сейчас. Если уж она забралась в такую даль, то остаток дороги может пройти пешком. А задно и поразмыслить над тем, что случилось. Если Нейт все еще жив, то он наверняка ждет ее в одном из уцелевших построек. Ведь он позвал ее сюда, а она всегда отзывалась на его призыв. Может быть, он сможет объяснить все, что произошло. По крайней мере, расскажет, зачем ранил ее. И хотел убить…

И все же она до сих пор не верила, что это сделал Нейт. Она скорей могла поверить, что тут замешан Диллон. Ведь Нейт любил ее — он не стал бы причинять ей вреда.

Она выключила фары, и лес вокруг погрузился во тьму. Было около четырех часов дня, но падал снег и высокие деревья почти не пропускали света. Джейми заглянула в ящик на приборной доске в надежде найти фонарик, но там было пусто. Документы на машину тоже отсутствовали. Ей здорово повезло, что ее не остановила дорожная полиция, угрюмо подумала Джейми.

На всякий случай она засунула руку под переднее сиденье. Пальцы наткнулись на холодный металл округлой формы. Она вытащила предмет наружу, но тут же отбросила его в сторону. Это был пистолет.

Джейми включила в салоне свет, чтобы ближе приглядеться к находке. Оружие наверняка было нелегальным. Диллон сказал как-то раз, что бывшим заключенным не разрешается носить огнестрельное оружие. Джейми терпеть не могла пистолеты, но ее отец считал, что каждый должен уметь обращаться с ними и в их доме был целый ящик, доверху набитый огнестрельным оружием всех марок.

Поэтому она без труда определила, что пистолет тщательно почищен, смазан и полностью заряжен. Она давно не упражнялась в стрельбе, но в случае чего знала, как им воспользоваться.

Джейми снова засунула руку под сидение и вытащила сперва полную коробку патронов, а затем фонарик, который искала. Интересно, знал ли Диллон о том, что отсылает ее в путь с целым арсеналом? Наверное, нет. События развивались с такой скоростью, что скорей всего, он забыл о том, что лежит в тайнике под сидением.

Хотя Диллон вряд ли смог забыть про такого рода «мелочь».

Она погасила свет в салоне, плотней закуталась в куртку и вылезла из машины. Поразмыслив немного, Джейми засунула пистолет и патроны обратно под сидение. В кого она должна была стрелять — в Нейта? Или, может быть, в Диллона? Нет уж, увольте.

Ее дешевые ботинки не годились для зимы, через пять минут они промокли насквозь. Дорогу покрывал толстый снежный покров. По всему было видно, что тут давно никто не проезжал. Уже сейчас можно было покончить с этим дурацким путешествием в неизвестность. Она чертовски устала, проголодалась и замерзла. Но что-то неумолимо толкало ее вперед, и вскоре среди снега и тьмы она увидела башни.

Их было две, или точнее сказать, полторы, потому что одна из них напоминала обычную груду камней, в то время, как вторая, казалось, рухнет в каждую минуту. У фундамента башен лежал всевозможный мусор: куски обгоревшего дерева, покореженные металлические конструкции, разбитое стекло. Все выглядело так, как будто после пожара здесь не ступала нога человека. Очень странно, потому что исполнительницей завещания своей сестры была Исабель. Зная извечную тягу матери к чистоте и аккуратности, Джейми полагала, что та наведет здесь порядок — сделает ремонт или, по крайней мере, все снесет и разровняет площадку. Но Исабель оставила все так, как было. Интересно, почему?

Может быть, ужасная смерть родителей Нейта так впечатлила ее, что она и думать не хотела о здешнем поместье? А может, сам Нейт попросил ее о том, чтобы ничего не менять? Какая теперь разница? Она никогда не узнает ответа на этот вопрос.

Джейми прошла мимо первой разрушенной башни, которая, казалось, перенеслась сюда из средневековья. Она, как часовой, охраняла все вокруг, и девушке даже на миг показалось, что та предупреждает ее об опасности и велит убираться отсюда как можно скорей. Но с некоторого времени Джейми перестала прислушиваться к добрым советам и оставляла без внимания странные знамения, ниспосланные ей судьбой.

Сначала она подумала, что слабый огонек впереди — лишь плод ее воображения. Она сощурила глаза, чтобы присмотреться получше, но снова завьюжил снег, и огонек как будто растворился в морозном воздухе.

Все же Джейми пошла в ту сторону. Внезапно какая-то ветка больно хлестнула ее по щеке, и Джейми вскрикнула от испуга. Звук ее голоса пронзил тишину зимнего леса. Она понятия не имела, что здесь так тихо. Снег заглушал все, даже звук ее шагов…

Это надо же быть такой дурой! Кругом непроглядная тьма, холод, и за последнюю неделю она так вымоталась, что дальше некуда. Джейми уже решила повернуть назад, как ветер вдруг стих, и она отчетливо увидела свет. Она двинулась ему навстречу, судорожно сжимая в руке электрический фонарик.

Старик с заправки говорил что-то про тайную мастерскую, где ворованные машины разбирали на части. Судя по всему, она ее нашла. Двухэтажная деревянная постройка как нельзя лучше подходила для такой цели. Внизу располагался гараж, а вверху — жилье для обслуги. Свет лился из окна на втором этаже, слабо мерцая за покрытыми инеем стеклами. И Джейми поняла, что за этими окнами находится то, что она искала. Наконец-то она сможет разобраться в том, что случилось с ней за последнее время. А может, узнает и что-нибудь еще…

Не стараясь скрыть своего присутствия, Джейми смело открыла дверь и огляделась в поисках лестницы. Вот она перед ней, темная и узкая, совсем как в доме Диллона, только здесь очень холодно и вовсю гуляют сквозняки. Если бы и тут водились мертвые крысы, они бы давно превратились в ледышки.

Ступеньки под ее ногами громко заскрипели, но сверху не донеслось ни звука. Она поднялась по лестнице, стараясь унять отчаянно колотившееся сердце, и остановилась у закрытой двери.

Можно было постучать, прежде чем войти, но Джейми решила, что это глупо. Поэтому она взялась за дверную ручку и толкнула скрипучую дверь.

— Ищешь призраков, Джейми? — спросил Нейт. Он сидел возле окна, держа на коленях ружье. — Одного ты уже нашла.


Глава двадцать первая


Диллон полез в карман за сигаретами, но там было пусто. Он чертыхнулся, но тут же вспомнил об обещании, которое дал Маузеру.

После десяти лет примерной жизни он еще не забыл старых штучек. Он управлялся с машиной быстрей и лучше, чем большинство водителей на дороге, ловко избегая радары дорожного патруля. Словно неуловимый призрак, Диллон скользил по шоссе, искусно лавируя между машинами. К счастью, у него был старый Бель Эр. Под капотом у неприметного с виду автомобиля работал мощный двигатель, доведенный Диллоном до совершенства. С быстротой молнии он мчался по дороге, не привлекая внимания других водителей. Скорей всего, те вообще не успевали его заметить.

Недостаток никотина даже придал ему энегрии. Теперь Диллон полностью сосредоточился на том, как бы побыстрей добраться до Коннектикута. Он нетерпеливо барабанил по рулю, насвистывая под нос знакомый мотивчик.

Джейми опережала его почти на сутки, но скорей всего, она ехала медленно и, возможно, остановилась где-нибудь на ночь. При необходимости она могла выжать из кадиллака и двести километров в час, но она не привыкла к такой большой машине, кроме того, ситуация на дорогах не располагала к быстрой езде.

Сам Диллон ехал на скорости сто двадцать, а когда дорога была пустынной, врубал все сто пятьдесят. Он останавливался только затем, чтобы заправиться горючим, и снова пускался в путь. Конечно, он ее догонит. Просто нужно положиться на удачу.

Ему не нужны были ни сон, ни еда. Он не нуждался ни в чем, кроме Джейми. Он не мог допустить, чтобы Нейт ее убил.

Понемногу метель утихла. С неба продолжали падать крупные хлопья снега, но Диллон не обращал на них внимания. Если необходимо, он готов был ехать по голому льду. Тем более, колеса имели хорошие зимние шины, а не гоночные, почти гладкие, которые он использовал летом. Его автомобиль пожирал километры, а двигатель урчал равномерно, без запинок, ведь большая скорость была для него идеальной.

Он не стал размышлять над тем, как все может закончиться. Наверняка Марфесон ничего не узнает о вольво — Диллон не зря горбатился в мастерской по переделке ворованных машин. А если в биографии Маузера и были темные пятна, то все это случилось в далеком прошлом. У полиции не было ни единой зацепки, которая могла бы связать обнаруженное вольво с городком Куперстаун в штате Висконсин.

Конечно, Макферсон не дурак и мог кое-что заподозрить, но весомых доказательств ему не видать. Маузер не раз говорил о том, чтобы после смерти его тело кремировали, и Диллон поступил так, как хотел его друг.

Он рассчитывал на то, что хорошо продумал все ходы Нейта. Джейми была лишь средством в достижении цели. Бывший приятель не получит никакого удовольствия, если убьет ее до того, как появится Диллон. К тому же он лишится единственного козыря. Если Джейми умрет, ничто не остановит Диллона — он задушит Нейта голыми руками.

А если Нейт добивался именно этого? Чтобы довести Диллона до безумия, тем самым превратив его в легкую добычу. Ведь совершенно понятно, что только один выйдет живым из этого столкновения. Да, скорей всего, все шло именно к этому, причем с самого начала. Их дружба всегда носила отпечаток смерти и взаимного притяжения, но со стороны Нейта все было гораздо сложнее.

Диллон понял это давно — дураком он никогда не был, хотя в юности наделал немало глупостей. Он знал, что у Нейта имеется пунктик на его счет. Похоже, любовные увлечения Диллона интересовали его больше, чем длинная череда собственных подружек. Нейт жаждал знать, с кем Диллон спит, и как это происходит. Он выпытывал у друга все подробности…

Ему не следовало рассказывать Нейту о Джейми. Но черт побери, ему тогда было всего семнадцать, и он был влюблен по уши… Кроме того, от Нейта трудно было что-либо утаить, он на редкость ловко выуживал нужные ему сведения.

Он ожидал, что Нейт, как и полагается старшему брату, возмутится, узнав о том, что Диллон воспылал чувствами к его пятнадцатилетней кузине. Но судя по всему, того это просто позабавило. Он стал ими играть, как куклами, всегда оставаясь хозяином положения. Например, он часто оставлял их наедине, чтобы потом появиться в самый неподходящий момент. Наверное, он насмехался над ними, видя их неловкость и смущение.

Диллон не мог простить себя за то, как глупо повел себя с Джейми в ту злополучную ночь. Он знал, что она к нему неравнодушна — все признаки были на лицо. Девчонкам, как правило, нравятся плохие парни, особенно те, что посимпатичней. Ах, это наивная склонность к мрачным бунтовщикам… С этой точки зрения Джейми была ничуть не лучше остальных. Она буквально пожирала его своими огромными серыми глазищами.

Он был дураком, что не занялся с ней любовью. Нейт сделал все, чтобы свести их вместе, и хотя мотивы его поведения оставались загадкой, той ночью они могли принадлежать друг другу. Бог свидетель, он желал Джейми всем сердцем.

И с тех пор ничего не изменилось.

Но тогда он решил поступить благородно. Ведь Джейми нуждалась в ком-то порядочном, кто должен был поступить в Гарвард. Ей нужен был парень из ее круга, и Диллон самолично вручил ее насильнику.

Хуже того, когда Нейт увозил с собой заплаканную и униженную кузину, в глазах его светилось злорадство.

Диллон сполна расплатился за свою ошибку. Не за то, что избил Пола до полусмерти, а за то, что поверил другу. Ведь это Нейт убедил его в том, что Джеймсону можно доверять. Что тот проследит за тем, чтобы с Джейми ничего не случилось. Диллон плохо знал парня, помнил только, что в школе тот слыл ходячей добродетелью. Но Нейт все предвидел. Он как никто другой разбирался в людях, и прекрасно знал, каким подонком окажется Пол Джеймсон.

У Диллона не было денег, чтобы выйти потом под залог, а судебный процесс прошел очень быстро. В конце концов, Нейт нанял ему адвоката. Диллон получил срок — восемнадцать месяцев с учетом уже отсиженного времени. Адвокату не удалось снять обвинения в тяжком уголовном преступлении — семья Джеймсонов пользовалась в Маршфилде большим авторитетом и надавила на все рычаги, чтобы этого не случилось.

Диллона это нисколько не волновало. Ему было плевать на то, что он потерял право голоса на выборах, а оружие у него все равно имелось — неважно, разрешалось это ему или нет. Что с того, что ему нельзя служить в армии — он прошел испытательный срок и у него был свой бизнес. Что было, то было. Аминь.

Но прошлое вовсе не закончилось.

Оно поджидало его впереди.

Ему припомнилась вечеринка у Диззи, он тогда как раз вышел из тюряги. Все напились до чертиков, наглотались наркотиков и к утру парами разбрелись по углам. Сам он был слишком пьян и погружен в апатию, чтобы принять одно из многочисленных предложений разгоряченных девиц, и вскоре вырубился на диване. Когда спустя пару часов Диллон очнулся, то обнаружил, что некоторые из присутствующих тоже заснули, а другие продолжали сношаться, где попало.

Его это нисколько не волновало. Похоже, здесь никто не испытывал чувства скромности, поэтому он не видел причины в том, чтобы стыдиться кого бы то ни было. Но затем в дальнем углу он разглядел Нейта, который трахал какую-то девицу сзади. Все бы ничего, да только при этом он смотрел прямо на Диллона, и глаза его затуманились от экстаза.

После этого Диллон начал обращать внимание на разные мелкие детали. Например, он заметил, что Нейту нравилось заниматься сексом втроем и делиться с ним своими подружками. Что он ревновал Диллона к другим его знакомым, как будто хотел иметь его для себя одного. И наконец, как-то ночью в Башне, когда все уже спали, он очнулся после пьяного ступора и обнаружил, что лежит в постели с Нейтом. Тот онанировал, прижавшись к Диллону сзади и положив руку ему на пах.

Он не испугался, просто отстранился и скатился с кровати. У него самого была эрекция — ничего удивительного, если учесть, что чья-то рука гладит твой член, пока ты спишь — но Нейт это заметил и ускорил движение руки, уставившись пылающим взглядом в Диллона и доводя себя до экстаза.

Диллон медленно покачал головой.

— Нет, старина. Я люблю тебя, как брата, но… нет.

Он отвернулся и вышел во двор. Занималось чудесное летнее утро. Диллон был бос. Он осторожно ступал по траве, чтобы не наткнуться на железяку или кусок стекла, которых было полным-полно возле башен бывшей усадьбы Кинкейдов. Он боялся, что Нейт выйдет следом за ним, но этого не случилось. В помещении над гаражом было темно и тихо.

Впоследствии Нейт никогда об этом не вспоминал. Черт, возможно, он ничего не помнил, а может не придал значения. Может быть, с перепоя он перепутал кровати и ему казалось, что он в постели со своей подружкой, а не с лучшим другом… Диллон даже притворился, что поверил в это. Если уж на то пошло, он чувствовал себя виноватым в том, что, возможно, ввел Нейта в заблуждение. Он не смог дать другу того, чего ему хотелось, в то время, когда Нейт дал ему так много. За обвинение в тяжком преступлении Диллон мог получить очень суровый приговор, пятнадцать лет тюрьмы, не меньше. А Нейт его спас.

Он покинул Башню несколько месяцев спустя, поддавшись уговорам давнего приятеля, жившего в Висконсине. Чтобы избежать скандала, Диллон не стал предупреждать Нейта об отъезде. Тогда ему казалось, что он хорошо замел за собой следы. И все же пять лет спустя Нейт появился у него в гараже.

Это был первый из многочисленных визитов. К тому времени Нейт уже основательно занялся наркобизнесом, а Диллон изо дня в день боролся с алкоголизмом, что очень забавляло Нейта. Он любил выпивать на глазах у Диллона, уговаривая друга присоединиться. Потом выудил у него список с двенадцатью постулатами возвращения к трезвому образу жизни и дурачился, напевая детским голоском каждый из них. Он приводил в гараж каких-то девиц и трахал их в постели Диллона.

Диллон мирился с этим ради былых времен, а также чтобы доказать себе, что у него хватит силы воли, чтобы не сломаться и снова не запить. То, что он находился на пути к излечению, вовсе не означало, что он не жалеет даже такого свихнувшегося парня, как Нейт Кинкейд. Несмотря ни на что тот любил его, хотя и не той любовью, которой хотелось бы Диллону.

Маузер пытался его предостеречь. О, Маузер понимал толк в людях. Они с Нейтом невзлюбили друг друга с первого взгляда, и это было удивительно, потому что трудно было найти человека, более приветливого и радушного, чем Маузер. Он пытался беседовать с Диллоном, уговаривал его гнать Нейта в шею, но тот не хотел его слушать.

Пока не узнал про девушку.

Как всегда, когда дело касалось Нейта, никаких доказательств не нашли. Если бы у Диллона была хоть какая-то зацепка, он бы немедля обратился в полицию, хотя по-прежнему не доверял копам.

Он узнал о случившемся от Маузера, но вначале отказывался ему верить. У него не умещалось в голове, что Нейт мог изнасиловать, а затем убить тринадцатилетнюю девочку. К тому же преступление было совершено на Чарльз-стрит — совсем рядом с гаражом Диллона.

Позже ему вспомнилась другая девушка, погибшая, как он тогда думал, случайно; это произошло раньше, когда еще он жил в Башне. Ведь именно по этой причине он тогда и уехал. Диллон даже не знал ее настоящего имени. Все называли ее Шайеннкой, хотя по внешнему виду она скорей походила на скандинавку, чем индианку. Девица баловалась наркотой и спала, с кем попало. Последнее время она крутилась возле Нейта, а потом внезапно исчезла. Ее нагое изуродованное тело нашли в лесу, недалеко от разрушенной башни. Судя по всему, девушка упала с большой высоты и разбилась о камни. Но никто так и не понял, откуда взялись следы ножа у нее на животе и в области паха.

Прошли годы, и Диллон начал вспоминать другие происшествия, сопоставлять факты. Перед ним мелькали образы людей, внезапно исчезнувших или погибших при невыясненных обстоятельствах… Это случалось редко, и между событиями не было видимой связи, но вспоминая об этом годы спустя, Диллону становилось дурно.

Как правило, Нейт был очень предусмотрительным и старался избегать опасных людей. Но однажды он появился в гараже у Диллона и вид у него был испуганный. Он рассказал, что связался с бандой юнцов в Чикаго, но ему не удалось выжать из них деньги за наркотики. Сделка сорвалась, а поставщик Нейта, опасный тип по имени Орвал Джонсон, не прощал ошибок. Это означало только одно. Нейт должен был заплатить головой.

Все дни, пока Нейт скрывался в его доме, Диллон напряженно размышлял, сопоставлял факты, делал выводы, и многое ему стало понятным… Поэтому, когда три дня спустя на пороге гаража появился посланник Джонсона, Диллон впустил его в дом и сказал, где находится Нейт. Потом он одиноко сидел на кухне, сжав кулаки и слушая крики бывшего друга.

Он мог уйти. Наверное, так и следовало поступить, но Диллон решил, что это будет его наказанием. Потому что в глубине души он давно знал правду, но закрывал на нее глаза. Он знал, каким чудовищем был Нейт, и не сделал ничего, чтобы его остановить.

А теперь оказалось, что Нейт вовсе не умер. Конечно, он догадывался, что Джонсон рано или поздно найдет его убежище. И хорошо к этому подготовился.

Он также знал, что нужно тщательно замести за собой следы, чтобы начать жить заново. Тогда зачем он снова появился в гараже, спустя три месяца после смерти? А может быть, он никогда его и не покидал?

Диллону не хотелось об этом думать. Он должен был сосредоточиться на дороге, чтобы вовремя доехать до Башни.


Если бы у Джейми хватило ума, она бы развернулась и убежала. Но она знала, что нашла то, что искала. И скоро получит ответы на свои вопросы.

— Нейт? — спросила она дрожащим голосом и сделала шаг вперед.

Он взял ружье и направил его в грудь Джейми. Было темно, к тому же он сидел довольно далеко, но Джейми не сомневалась, что пуля попадет прямо в цель. Причем результат будет молниеносным.

— Стой там, где стоишь, золотце, — сказал он с ехидной улыбкой. — Не то, чтобы я тебе не доверял. Ты и так ничего мне не сделаешь. Просто я стараюсь держаться от людей подальше.

— Если я ничего не могу тебе сделать, к чему тебе ружье?

— Потому что это я могу кое-что сделать тебе, — рассмеялся он. — Но не сейчас, а когда придет время. Закрой дверь, Джейми. А где же теплые слова приветствия в адрес почившего кузена?

У нее еще был шанс убежать, вместо этого Джейми закрыла дверь.

— Где ты был последние три месяца?

— В гробу. Теперь можешь подойти ближе. Я хочу разглядеть тебя получше. В последнее время я видел тебя лишь издали, пока мой лучший друг трахал тебя сзади. Кто бы мог подумать, что моя милая, застенчивая сестренка со временем превратится в шлюху?

Джейми чувствовала, что в комнате очень холодно, но последние слова Нейта буквально приморозили ее к полу.

— Ты подглядывал за нами?

— Это мое любимое занятие. Хочу тебя поздравить — в конце ты даже проявила некоторую фантазию. Что поделать, женщины любят Киллера. Я годами наблюдал, как он трахает всех этих баб, и знаю, что женщины готовы сделать для него все, что угодно. Не понимаю, почему раньше он старался держаться от тебя подальше, но вижу, что сейчас он все наверстал с лихвой.

— Нейт…

— Подойди ближе, Джейми. А теперь будь любезна, сядь вон в тот уголок. Мы ожидаем гостя. Я знал, что ты приедешь первой — в детстве ты всегда была очень смышленой. А вот Киллеру пришлось сперва заняться Маузером. Конечно, он догадался, что это западня, но понадобится время, чтобы он понял, какая замечательная приманка у меня в руках. Да-да, Джейми, я говорю о тебе. Думаю, он появится здесь не позднее сегодняшнего дня. Нам нужно просто его подождать.

— Почему?

Как всегда, улыбка Нейта была полна очарования, хотя лицо скрывалось в тени.

— Потому что я собираюсь его убить. Но сначала я убью тебя.

Она осторожно обошла Нейта, и уселась на полу под окном, прижав колени к груди. Ей было холодно, но она старалась пока об этом не думать. От Нейта воняло. Не мертвечиной, а немытой плотью. Он был страшно худ, его темные глаза резко выделялись на бледном костлявом лице. Джейми отвела глаза в сторону.

— Здесь холодно, Нейт, — пожаловалась она. Девушка собралась с силами, чтобы ее голос звучал спокойно и рассудительно. Она представила себе, что говорит с неразумным ребенком.

— Мертвые не ощущают холода, золотце. Нам не нужны ни тепло, ни пища, ни…

— … ванна, — добавила она едко. — Похоже, в последнее время ты не видел ни воды, ни мыла. Знаешь что, Нейт, давай покончим с этим идиотизмом. Никакой ты не мертвый, а очень даже живой. К тому же от тебя воняет. Ведь я тебя прекрасно вижу. И тебя, и ружье. Мертвые не нуждаются в оружии.

— Ты хочешь меня разозлить, золотце? Людские чувства меня уже не касаются.

— Да неужели? Тогда зачем ты меня сюда заманил? И почему хочешь убить Диллона? Если ты призрак, а не человек, почему не сидишь на облаке с арфой в руках?

Смех Нейта колючими льдинками рассыпался в стылом воздухе комнаты. Джейми на миг показалось, что перед ней, действительно, бестелесный дух, но иллюзию рассеяло облачко белого пара, которое вырвалось у него изо рта.

— Вот дуреха. Такие, как я, не возносятся на небеса. Они падают вниз, прямо в ад!

— Тогда почему тебя там нет? Можешь проваливать — я не буду тебя задерживать!

Нейт ухмыльнулся.

— В последнее время ты стала настоящей злюкой. Хотя, насколько я помню, ты всегда не умела держать язык за зубами. Только я не думал, что ты используешь его на особый манер с моим дружком Диллоном.

— Хочешь пристыдить меня, Нейт? Тебе это не удастся! Я здесь коченею на холодном полу, восставший из мертвых кузен держит меня на мушке и, возможно, я умру в ближайшие несколько часов. Чувство стыда как-то не вписывается в общую картину!

— Возможно? Ты умрешь наверняка, золотце.

— Почему бы тебе не прикончить меня прямо сейчас? — Глупо об этом спрашивать, но Джейми старалась поддержать беседу, чтобы отвлечь Нейта.

— Потому что я жду Диллона. Мне будет приятно, если он увидит, как ты умрешь.

— Ты можешь также убить Диллона и смотреть, как я страдаю. Видишь, у тебя куча возможностей!

Он покачал головой.

— Это не сработает. Плевать я хотел на тебя и твои страдания. Ты для меня ничего не значишь.

Джейми не знала, плакать ей или смеяться. Она сидела в какой-то странной комнате наедине с убийцей и беседовала с ним о смерти. Слова Нейта почему-то обидели ее, они прозвучали, как пощечина.

— Ничего не значу? — повторила она.

— Не будь наивной, Джейми. Ты должна быть мне благодарна за то, что я терпел тебя все эти годы. Если бы после той злополучной вечеринки нас не задержала дорожная полиция, гнить бы тебе в гробу. Твое присутствие меня всегда раздражало, потому что ты хотела украсть у меня любовь тети Исабель и дяди Виктора. Правда, с тетушкой у тебя ничего не вышло — она просто тебя не замечала. С дядей тебе повезло больше, но к счастью, он вскоре умер, так что это не в счет.

Джейми почувствовала, как по спине пробежал холодок.

— Ведь… ты не убивал его?

Нейт покачал головой.

— К чему торопить события? Он бы и так скоро умер. К тому же я не люблю повторяться.

— О чем ты говоришь?

Улыбка Нейта выглядела почти невинной. Однако его глаза остались пустыми, словно гробница.

— О своих родителях, о ком же еще. Уж не думаешь ли ты, что той ночью, когда возник пожар, они заперлись в комнате, в то время как я благополучно выбрался из дома? Никому даже в голову не пришло заподозрить десятилетнего мальчишку. А всему виной был я. Именно я, и никто другой. Уж ты мне поверь.

Джейми сделалось дурно.

— Зачем… зачем ты это сделал?

Нейт пожал плечами.

— Они как раз говорили о том, чтобы отослать меня в школу-интернат, поэтому мне пришлось взять дело в свои руки. Я знал, что тетя Исабель позволит мне делать все, что я захочу. Ведь ей всегда хотелось иметь сына — и тут появился я, кровь от крови, плоть от плоти. Не то, что ты…

Джейми знала, что Нейт прав. Но сейчас ей не хотелось говорить на эту тему.

— А ты не боялся, что Исабель узнает о том, что ты сделал?

— Думаю, она и так обо всем догадалась. Но продолжала любить и оберегать меня. А вовсе не тебя, золотце…

И снова Джейми почувствовала ледяной укол в сердце.

— Я хотела…

Нейт поднял руку вверх.

— Тихо!

Где-то вдали послышался гул мотора, но вскоре звуки затихли.

— А он приехал быстрей, чем я думал. Наверное, он действительно тебя любит, золотце.

— Он меня не любит. Я ему безразлична!

Нейт покачал головой и поправил ружье, лежавшее на коленях. Они услышали, как хлопнула дверца автомобиля, и снова стало тихо.

— Надо быть дурой, чтобы этого не заметить. Диллон не сводил с тебя глаз, когда ты еще училась в школе. Но дело было вовсе не в тебе. Просто он ошибся.

— Не во мне?

Он покачал головой, на этот раз более энергично. Кто-то открыл дверь в конюшню, и Джейми подумала, хватит ли у нее времени закричать и предупредить Диллона об опасности. Пускай она умрет, но может, оно того стоило?

— Он думал обо мне, — просто сказал Нейт. — И любил только меня. Но не смог толком в этом разобраться, поэтому выбрал того, кто был ко мне ближе всех. Он обманывал себя, думая, что влюблен с мою кузину.

— Но ведь на самом деле я тебе не кузина. Между нами нет ничего общего. Меня удочерили, разве ты забыл?

Нейт нахмурился.

— Не смей меня перебивать! Он выбрал тебя лишь потому, что не смог справиться со своими чувствами ко мне, — его голос сорвался на крик и костяшки пальцев, державших ружье, побелели. Он говорил таким тоном, как будто хотел убедить и себя самого.

— Хорошо, — постаралась успокоить его Джейми. — Но почему бы тебе не отложить ружье в сторону? Ведь на самом деле ты не хочешь никого убивать, верно?

Нейт улыбнулся, и к нему тут же вернулось хорошее настроение.

— Конечно, хочу, золотце. Я еще никогда ни в кого не стрелял. Это будет для меня в новинку. Что поделать, человек набирается опыта всю свою жизнь.

— Но…

— Я предпочитаю пользоваться ножом, — спокойно пояснил он. — Но похоже, сегодня мне придется изменить старой привычке.

Кто-то поднимался по лестнице, не стараясь скрыть своего присутствия. Звук был странным, непохожим на обычные шаги. Как будто по лестнице взбиралось какое-то огромное чудовище. Но настоящее чудовище находилось вовсе не за дверью, оно сидело в нескольких шагах от Джейми.

Нейт поднял ружье.

— Входи, тетя Исабель, — ласково сказал он. — Мы тебя ждем.

Джейми открыла рот, чтобы предупредить об опасности, но увидев на пороге мать, вздохнула с облегчением. Исабель стояла в дверях, тяжело опираясь на костыли, ее лицо скривилось от боли. Судя по всему, поездка сюда далась ей нелегко. Ведь последние пять лет она покидала дом только вместе с сиделкой.

— Нейт, — сказала она нежным голосом, в котором полностью отсутствовали скрипучие нотки недовольства, к которым привыкла Джейми. — Мой милый мальчик…

— Разве тебе не хочется сказать что-нибудь своей дочери, тетя?

Она скользнула равнодушным взглядом по Джейми, словно смотрела на совершенно бесполезную вещь. Потом ее внимание снова переключилось на Нейта.

— Тебе нужно выбираться отсюда. Я привезла с собой деньги. Беги, никто не узнает, что ты жив. Ты должен был мне обо всем рассказать. Но что толку теперь говорить об этом… Еще не поздно, мой мальчик. Ты можешь начать все сначала.

Нейт мило ей улыбнулся, но казалось, в комнате стало еще холодней. Ружье по-прежнему лежало у него на коленях.

— Но ведь Джейми обо всем знает. А она не будет молчать, верно?

Мать лишь махнула рукой и снова оперлась на костыли.

— Не волнуйся. Джейми сделает так, как я скажу.

Нейт посмотрел на Джейми, на его костлявом лице расплылась самодовольная улыбка.

— Вот видишь, Джейми? Как всегда, ты на втором месте. Правда, тетя?

— Мой милый… — начала ее мать, но тут ярко вспыхнул свет, а следом за ним раздался взрыв. Исабель Кинкейд покачнулась и упала вперед, выронив костыли. Они с грохотом покатились по полу, возле них начала расползаться лужа крови.

Нейт спокойно посмотрел на Джейми.

— Ты знаешь, кажется, мне нравится стрелять в людей.

И снова направил ружье на Джейми.


Глава двадцать вторая


Кто-то кричал. Вопил ужасно, до дурноты. Джейми вскочила на ноги и только тогда поняла, что это она кричит. Она рванулась к матери, но Нейт развернул ружье и стукнул ее прикладом по голове.

— Заткнись! — рявкнул он.

Казалось, что-то взорвалось у нее в голове. Но до того, как ей удалось вернуться на место, он снова ее ударил, и на этот раз она упала, больно ударившись головой о пол. Все поплыло у нее перед глазами. Сморгнув слезы боли и отчаяния, она вдруг заметила, что смотрит на тело матери. Та лежала в луже крови, и красный ручеек уже добрался до пальцев Джейми. Девушка в ужасе отпрянула и только благодаря этому избежала очередного удара. Конечно, она не могла помешать Нейту застрелить ее, но будь она проклята, если позволит этому сумасшедшему избить себя до смерти. Во всяком случае, она сделает все, чтобы затруднить ему эту задачу.

Нейт посмотрел на ружье и улыбнулся.

— Это мне тоже доставляет удовольствие, — признался он. — Приятно слышать хруст костей, видеть, как трескается кожа. Как будто сокрушаешь все вокруг, весь мир… Я всегда его ненавидел.

Джейми не нашлась, что ответить. Ее руки были испачканы кровью матери, и она поспешно вытерла их о джинсы. Голова кружилась, лицо онемело и со ртом было что-то не в порядке. Она медленно провела языком по губам и ощутила во рту кровь.

— Что ты собираешься делать? — с трудом шевеля губами, спросила она.

Нейт, словно птица, склонил голову набок, обдумывая возможные варианты.

— Наверное, я все же поспешил. Теперь мы не можем здесь оставаться — развлечься уже не удастся, да и сцена, можно сказать, подпорчена. Исабель, знаешь ли, сама виновата — ее сюда никто не приглашал. А теперь посмотри вокруг — вон сколько кровищи. Ей бы это точно не понравилось — всегда такая щепетильная, аккуратная… И вдруг лежит на грязном полу в луже крови — нет, с ее стороны это просто невежливо!

— Она мертва?

Нейт пожал плечами.

— Понятия не имею. Если еще не умерла, то все равно это скоро случится. Вставай, Джейми! И прекрати трястись от страха — Кинкейдам это не к лицу, даже таким грязнокровкам, как ты! Тетя Исабель была бы тобой недовольна.

Джейми с трудом поднялась на ноги. Голова гудела, перед глазами все плыло.

— Ты хочешь меня застрелить?

— Помни, мы ждем Диллона. А там будет видно. Может быть, я смогу уговорить его убить тебя самому, но наверное, это пустые фантазии. Диллон — слизняк.

— Но зачем ему меня убивать? — недоуменно спросила Джейми.

— Он полтора года просидел из-за тебя в тюрьме, кроме того, почти всю жизнь он только и делал, что мечтал о тебе. А Киллер не из тех, кто любит признаваться в собственных слабостях. Но поскольку он тебя уже поимел, может, теперь он тебя прикончит. Ведь как известно, ненависть — обратная сторона любви. И Диллон теперь тебя ненавидит. И ты об этом догадываешься, верно? В глубине души Диллон презирает тебя и хочет, чтобы ты умерла. Вот почему он отослал тебя домой, совсем одну. Он знал, что в концов концов, ты очутишься здесь, наедине со мной. И мне придется со всем разобраться, чтобы он смог ко мне вернуться, чтобы мы были вместе.

Она недоверчиво посмотрела на него.

— Ты с ума сошел, — наконец, сказала она. И тут же прикусила язык, осознав, что сморозила глупость.

К счастью, это не имело значения. Нейт просто рассмеялся.

— Может быть, так думают некоторые ограниченные людишки, вроде тебя и твоих двуличных друзей из Маршфилда. Мне нравится думать о себе, как о мессии, которому суждено исправить этот дурацкий мир. — Он махнул ружьем. — Идем, золотце. Впереди нас ждет свидание с судьбой.

Джейми сомневалась, удастся ли ей сделать хотя бы один шаг, но у нее не было выбора. Она медленно двинулась в сторону узкой лестницы, стараясь обойти неподвижное тело матери. Каждую минуту она ожидала, что Нейт в нее выстрелит, но тот, словно тень, шел за ней следом, то и дело тыкая ей в спину дулом ружья.

Снегопад почти закончился. Мороз ударил крепче, и из-за туч выглянула луна, осветив ледяной ландшафт. Старый мерседес Исабель стоял возле гаража, двигатель по-прежнему тихо урчал. Наверное, она приехала сюда по какой-то другой, известной ей дороге.

— Ты посмотри, тетя Исабель так и не избавилась от этой старушки, — задумчиво произнес Нейт. — А ты на чем приехала? Думаю, не на вольво. Ты бы ни за что не отправилась в путь с трупом в багажнике. Дай-ка подумать, ну конечно! Диллон усадил тебя за руль желтого кадиллака? Боже, как романтично! Я не ошибся, правда?

— Пошел к черту!

— Интересно, на какой машине мне уехать? — мечтательно протянул Нейт. — Кадиллак вызывает у меня приятные воспоминания, но я всегда любил мерседесы. Почти так же, как ауди. Давай дождемся и посмотрим, на чем приедет Диллон.

— Он не приедет!

Нейт больно ткнул дулом ружья ей в спину. Джейми не смогла сдержать стона.

— Конечно, он приедет. Не за тобой, так за мной. Все зависит от того, с кем он решит остаться.

Нейт схватил ее за руку и потащил к мерседесу. Он открыл дверцу, выключил двигатель, и тут Джейми почувствовала слабый аромат духов матери. Шанель номер пять… Она судорожно глотнула морозный воздух.

— Как ты мог ее убить? — спросила Джейми срывающимся голосом.

— А тебе-то что? Она бы и глазом не моргнула, чтобы принести тебя в жертву ради меня. Я вообще не могу понять, зачем она тебя удочерила. Ты была ей безразлична.

Джейми резко обернулась и посмотрела на Нейта и ружье, направленное ей в грудь.

— Но мне она все еще дорога, — просто сказала она.

— Ты еще глупей, чем я думал, — хмыкнул он. — Пойдем.

Нейт схватил ее за руку и потащил к старому дому. Он направлялся к одной из башен, застывших на фоне ночного неба.

Кто-то забил досками вход, но Нейт ударом ноги смел в сторону ветхое дерево и потащил Джейми в сторону крутой каменной лестницы. У нее до сих пор кружилась голова. Она обо что-то споткнулась и порвала джинсы, и тут же почувствовала, как по ноге потекла кровь. Но раздумывать об этом было некогда, ей нужно было поспевать за Нейтом, который крепко держал ее за руку и двигался быстро, словно призрак, почти не касаясь земли.

Наконец, они поднялись по лестнице, и к удивлению Джейми, снова оказались на морозном воздухе. Последняя часть башни полностью развалилась, освободив доступ ветрам и непогоде. Легкий снежок медленно кружился возле остатков каменной стены, которая, казалось, вот-вот рухнет вниз.

— Красотища, правда? Теперь мы сможем издалека заметить фары Диллона, к тому же воздух здесь свежий и бодрящий. Нам нужно держаться подальше от тети Исабель. Покойники со временем начинають издавать неприятные запахи.

Она не стала с ним спорить или спрашивать, откуда ему об этом известно. Все было понятно без слов.

— Здесь холодно, — пробормотала она вместо этого.

— Правда ведь? — согласился он. По всему было видно, что он очень доволен. — Встань на колени, Джейми.

Она стояла, привалившись к полуразрушенной стене, но при его словах резко выпрямилась.

— Давай, Джейми. Раз ты делала это для Киллера, сможешь сделать и для меня, — сказал он, потянувшись к молнии брюк.

— Можешь застрелить меня прямо сейчас, — твердо сказала она. — Потому что я и пальцем к тебе не притронусь.

Он рассмеялся, видимо, слова Джейми его нисколько не обидели.

— А ты разборчива, как я погляжу. Я просто думал, что тебе это понравилось. Впрочем, не обращай внимания. Ты все равно не в моем вкусе. Вытяни руки вперед.

Она не двинулась с места. Нейт отставил ружье в сторону, и Джейми задумалась над тем, есть ли у нее шанс с ним сразиться. Правда, ростом он был выше, но сейчас скорей напоминал чучело, а не живого человека — одни кожа да кости. Он выглядел слабым и беспомощным.

Но это было вовсе не так. Она ощущала силу Нейта, когда он тащил ее вверх по лестнице. Пускай эта сила питалась исключительно его безумием, но с чаши весов ее не сбросишь.

Нейт заставил ее вытянуть руки вперед и начал старательно связывать их тонким пластиковым шнуром.

— Тебе это понравится, золотце, вот увидишь, — приговаривал он. — Я свяжу тебя так, что ты не сможешь пошевелиться.

Он обернул шнур вокруг ее талии, затем перешел к плечам, оплетя ее тело наподобие кокона. Потом положил девушку на пол, видимо, забыв об эротических задумках на ее счет. Шнур был очень тонким и прочным. Джейми чувствовала, как он врезается в тело, почти раня кожу. Она не могла шевельнуться. К тому же Нейт туго обмотал шнур вокруг ее горла. Настолько туго, что она не могла говорить. Да что там говорить — она и дышала-то с трудом!

Он отступил назад, любуясь своим творением. Затем снова взял в руки ружье.

— Наверное, ты уже заметила, как туго я тебя связал, золотце. Если ты попробуешь двинуться или захочешь криком предупредить Диллона, ты сама себя задушишь. Шнур просто-напросто стиснет тебе горло и раздавит гортань, и ты захлебнешься собственной кровью. Поверь мне, смерть от пули будет выглядеть намного милосердней.

— Поверить тебе? — повторила она еле слышным шепотом. — Ты ничего не знаешь ни о доверии, ни о сострадании.

От его жуткой улыбки у нее похолодело внутри. Он приблизился к Джейми и слегка потянул за шнур. На секунду ей нечем стало дышать.

— К твоему сведению, Джейми, мне известно абсолютно все о доверии и сострадании, — сказал он, усевшись на корточки. — Просто они мне ни к чему, верно, Диллон?

Она не могла ни слышать его, ни видеть, но Диллон возник за Нейтом, словно еще один бестелесный призрак.

— Доверие и сострадание? — повторил Диллон. Джейми заметила, как из его рта вырвалось белое облачко пара. — Нет, это не в твоем духе.

Нейт медленно провел рукой по груди Джейми, и она еле сдержалась, чтобы не отпрянуть в сторону. Малейшее движение грозило ей удушением. Нейт опустил ладонь ниже, на живот, потом просунул ей между ног, и обернулся, чтобы взглянуть на Диллона.

— Подойдешь ближе — она умрет, — спокойно сказал он. В свете луны мелькнуло лезвие ножа. — Мне понравилось ружье, и я был бы не прочь посмотреть, как Джейми умрет от удушья, но когда дело принимает серьезный оборот, — я всегда надеюсь только на нож. Если ты попробуешь что-нибудь предпринять, Киллер, я перережу ей горло, и ты ничем не сможешь помочь. Поблизости нет ни одной больницы, поэтому ее шансы выжить равняются нулю.

— Значит, я ничего не буду делать, — сказал Диллон. Голос его был таким же бесстрастным, как голос Нейта. — Чего ты от меня хочешь?

— Стоило ее ждать, Киллер? Ты ведь мечтал о ней годами, она стала для тебя наваждением. Но думаю, столкнувшись с реальностью, ты был горько разочарован.

Диллон пожал плечами.

— Что ты хочешь услышать? Что в постели она никуда не годится? Что мне хотелось от нее поскорей избавиться? Что ты оказался прав, и она ничего не стоит? Хорошо, если хочешь, я все это скажу. Но это вовсе не означает, что она заслуживает смерти.

Только этого ей не хватало, подумала Джейми, уставясь на Диллона поверх ссутуленных плеч Нейта. Она почувствовала, как слезы набегают на глаза, и еле сдержала смех. Подумать только, ей предстоит умереть от жестоких рук кузена, а она переживает по поводу того, что о ней думает Диллон. Должно быть, она такая же сумасшедшая, как и Нейт.

— Да, ты мог бы мне это сказать, — тихо сказал Нейт, гладя шею Джейми лезвием ножа. Он обернулся к Диллону. — Только правда ли это?

Диллон не ответил на вопрос.

— Чего ты от меня хочешь, Нейт? — снова спросил он. Затем наклонился вперед и приставил к виску Нейта дуло пистолета.

Но тот лишь улыбнулся.

— И кто из нас окажется быстрей? — произнес он нараспев. — Удастся ли тебе разнести мне череп прежде, чем я перережу ей горло? Не думаю. А это значит, что мы застряли в тупике. Поэтому отодвинься и отложи пистолет в сторону, пока я не сделал того, на что еще не готов. Ну же, двигайся!..

Диллон не пошевелился, и Нейт слегка надавил на нож, отчего по шее Джейми потек тонкий ручеек крови.

— Отодвинься, — повторил Нейт, мило улыбнувшись.

Диллон отошел к дальней стене.

— Очень хорошо, — похвалил его Нейт. — Теперь положи пистолет на пол и подтолкни ко мне.

Она услышала стук металла о каменный пол, потом звук приблизился в их сторону. Нейт даже не повернул головы.

— Спрашиваю в последний раз, Нейт. Чего ты от меня хочешь?

Нейт поднял голову и в его безумных, красивых глазах блеснули слезы.

— Я хочу, чтобы ты любил меня, — сказал он и полоснул ножом по горлу Джейми.

Она откатилась в сторону, и лезвие лишь задело плечо. Второй раз за эту ночь она услышала грохот выстрела. Значит, Диллон бросил на пол вовсе не пистолет.

Нейт поднялся на ноги, по-прежнему сжимая в руке нож.

— Просто люби меня, — прошептал он. На его груди расцвело кровавое пятно. Нож выпал из его руки, и Нейт свалился на обломок стены, сжимая в ладони конец шнура, которым он связал Джейми.

Она ощутила, как натянулась веревка, и поняла, что это конец. Она не могла дышать. Джейми попыталась закричать, но из горла не раздалось ни звука. Она умирала так, как говорил Нейт, как он задумал с самого начала.

Но потом веревка вдруг ослабла, и она смогла зачерпнуть воздух. Диллон сосредоточенно перерезал путы ножом Нейта, скользким от ее крови. Как всегда, лицо его было бесстрастным.

Джейми хотелось, чтобы он ее обнял. Она жаждала прижаться к его груди и выплакать весь ужас, пережитый в эту ночь. Но в ее памяти отчетливо звучали слова Диллона, сказанные Нейту. Поэтому она лежала тихо, не шевелясь, пока он разрезал тонкий пластиковый шнур.

— Он умер? — слова с трудом вырвались из поврежденной гортани, и Джейми чуть не задохнулась от резкой боли.

Диллон встал и бросил взгляд в сторону разрушенной стены.

— Мертвее не бывает, — холодно сказал он.

Он не коснулся ее, не прижал к себе. Просто стоял над ней и ждал. И Джейми не могла понять, чего же он ждет.

— Моя мать… — прошептала она. — Он застрелил Исабель…

— Где она?

— В конюшне, наверху. Я не уверена, может быть, она еще жива…

Слова были еле различимы, но казалось, Диллон понимает ее с полуслова.

— Пойду проверю, — сказал он. На нем была старая джинсовая куртка, видавшая лучшие времена. Помедлив секунду, он снял ее и протянул Джейми. — Похоже, ты замерзла.

Нет, ее леденил не стылый ночной воздух, а то, как он себя вел. Джейми не могла понять, почему Диллон кажется таким далеким, таким равнодушным. И было ли правдой то, что он сказал Нейту…

Внезапно раздался вой сирен. Джейми поняла, что скоро здесь будет полиция, и сжалась от страха. Она постаралась встать на дрожавших ногах, судорожно ловя ртом воздух.

— Тебе нужно бежать… — с трудом проговорила она. — Полиция…

Диллон оставался спокойным. Наверное, он услышал полицейские сирены задолго до нее.

— Пойду посмотрю, что с твоей матерью, — повторил он.

— А потом беги. Никто не узнает, что ты здесь был — я что-нибудь придумаю.

Диллон покачал головой то ли не соглашаясь с ней, то ли удивляясь ее словам. А потом исчез из жизни Джейми без единого слова.


Глава двадцать третья


Джейми смогла вернуться домой лишь к Рождеству. Перед этим ее всю ночь продержали в больнице, обработали раны и сделали рентген, чтобы убедиться, нет ли сотрясения мозга. Она также побеседовала с психологом, который посоветовал возобновить сеансы психотерапии. Затем ее отослали в Род-Айленд в сопровождении детектива Драммонда. Всю дорогу тот изводил ее бесконечными вопросами, но как только Джейми пыталась выудить у него хоть какую-то информацию, детектив задумчиво кивал головой и что-то бормотал себе под нос. Правда, от Джейми он ничего не добился. Она уклонялась от ответов, ссылаясь на шоковое состояние и частичную потерю памяти, и в конце концов, Драммонд сдался и отстал от девушки. Она надеялась на то, что сможет защитить Диллона, но понимала, что все зашло слишком далеко. Поэтому она старалась дать полиции как можно меньше информации, чтобы не усугублять и без того шаткое положение Диллона. Раз источник всех несчастий исчез, Диллон заслужил, чтобы его оставили в покое.

Джейми не знала, куда он сбежал, но надеялась, что достаточно далеко. Уж точно не в гараж, потому что там его искали бы в первую очередь. Нет, скорей всего, он сменил имя и документы, и начал новую жизнь где-нибудь далеко отсюда. Интересно, суждено ли им встретиться вновь? Может быть, так и случится, когда она будет совсем старой, и Диллон ее не узнает. Если, конечно, он сам доживет до столь преклонного возраста, в чем Джейми искренне сомневалась, зная образ жизни Диллона.

Мать провела в больнице две недели, после чего ее отправили домой с почестями, достойными настоящей герцогини. Она потеряла много крови, но к счастью, пуля Нейта не задела ни одного жизненно важного органа. Исабель вернулась к прежней жизни как ни в чем не бывало — элегантная, сдержанная, и, как всегда, строго соблюдающая правила хорошего тона. Она отказывалась говорить о Нейте. И Джейми пришлось примириться с тем, что она никогда не узнает, с какой целью Исабель предприняла героическое усилие, чтобы добраться до Коннектикута. Пыталась ли она спасти дочь… или Нейта.

Это было неважно. Казалось, что все, происходящее вокруг, вдруг утратило какой-либо смысл. Один день сменялся другим, и общую монотонность серых будней прервали лишь похороны Нейта, которого тихо похоронили в семейном склепе. На церемонии присутствовали только Джейми и детектив Драммонд, приехавший из Денверса специально по этому случаю. Он привез с собой очередную порцию вопросов, которые девушка оставила без ответа. Мать Джейми, сославшись на плохое самочувствие, отказалась от участия в похоронах. Но Джейми знала, что дело вовсе не в этом. Исабель Кинкейд не хотела смириться со смертью Нейта. Она по-прежнему сомневалась, по-прежнему надеялась на чудо…

Дни сменялись неделями, и полиция перестала донимать Джейми вопросами. Многое прояснилось благодаря проведенным тестам на ДНК, и короткая, но яростная жизнь Нейта Кинкейда, уместившись в обычной канцелярской папке, осела в недрах полицейского архива.

От Диллона по-прежнему не было известий.

Все указывало на то, что Рождество в этом году пройдет уныло. Ни у Джейми, ни у Исабель не было праздничного настроения, тем не менее мать настаивала на том, чтобы Джейми купила и украсила елку.

Когда у всех вокруг праздничное настроение, твое собственное одиночество ощущается особенно остро, а если к этому прибавить еще и разбитое сердце, то становится тоскливо вдвойне, думала Джейми, блуждая между рядами свежесрубленных рождественских елок. Было очень холодно, и она плотней закуталась в джинсовую куртку. Исабель невзлюбила куртку с первого взгляда, даже не догадываясь, кем был ее хозяин. Но Джейми давно перестала прислушиваться к язвительным замечаниям матери, и только кивнула, когда та приказала ей избавиться от куртки. Она не могла без нее заснуть, даже брала ее с собой в школу. Если все эти годы Диллон держал у себя ее старое платье, то она имела полное право не расставаться с его курткой.

От рождественских елок шел восхитительный аромат, и Джейми почему-то вспомнила про Висконсин. Мать ни за что бы не согласилась на дешевую искусственную елку, только на настоящее рождественское дерево. Из поколения в поколение в семье Кинкейд передавались елочные украшения — крошечные цветные фонарики, коллекция немецких игрушек и шары из французского хрусталя.

Джейми медленно шла между рядами елок, но не могла на них сосредоточиться. Диллон занимал все ее мысли. Внезапно, сама не зная почему, она почувствовала на себе его взгляд.

Она моргнула, и видение исчезло. Ну конечно, эта часть жизни осталась в прошлом. Отчего же она плачет?

Джейми бросила взгляд на елки и поняла, что ни одна из них не соответствует высоким запросам матери. Она не собиралась ссориться с Исабель накануне Рождества, поэтому решила поехать за елкой в соседний городок.

Она вернулась к кадиллаку, вид которого приводил ее в бешенство, особенно в такие минуты, как эта, когда она чувствовала себя одинокой и покинутой. Но высокая елка не уместилась бы в мерседесе матери, так что выбора у Джейми не было. Машина пожирала первоклассный бензин, особенно при небольшой скорости, поэтому Джейми по дороге заехала на автозаправочную станцию. Как только она начала заправлять бак, возле нее остановилась полицейская машина и из нее вышел детектив Драммонд. Джейми почувствовала, как у нее внутри все сжалось, но она взяла себя в руки и постаралась сохранить спокойное выражение лица.

— Отличная машина, — заметил детектив вместо приветствия.

— Я одолжила ее на время у знакомого, — сказала она и тут же прикусила язык. Полицейский посмотрел на нее, видимо, ожидая дальнейших объяснений. Лейтенант Драммонд проводил расследование по делу о смерти Нейта и ранении ее матери, он всегда был вежлив с Джейми и не особенно донимал ее вопросами. И все же она ему не доверяла.

— Счастливчик, — проворчал он, и Джейми не отважилась спросить, почему он решил, что кадиллак принадлежит мужчине. — Вы остаетесь на Рождество дома?

— А что, нельзя?

— Да нет, мэм. Дело закрыто. Все в полном порядке. Я спросил из вежливости.

— Извините, — сказала Джейми. — В последнее время я немного нервничаю. На праздники я останусь дома с матерью.

Драммонд покачал головой.

— Ваша мать поистине железная женщина. Должен признаться, что я ее побаиваюсь, хотя на своем веку повидал немало матерых преступников.

Джейми дружески кивнула головой.

— Да, моя мать может напустить страху на кого угодно.

Драммонд улыбнулся и провел ладонью по редеющей шевелюре.

— А я здесь оказался проездом по одному делу и решил заехать и пожелать вам счастливого Рождества. А также узнать, все ли в порядке.

— Спасибо, лейтенант Драммонд. У нас все хорошо.

— Да нет, я имел в виду именно вас, — сказал он. — А еще я хотел сообщить, что с Гейнора сняты все подозрения, кстати, и в Висконсине тоже. Тамошние полицейские пришли к выводу, что ваш кузен столкнул вольво в ущелье до того, как покинул штат. Правда, я в этом сомневаюсь, но мне кажется, что Гейнору и так досталось больше, чем нужно.

Она вытаращила на него глаза.

— При чем тут Гейнор?

— В самом деле, мисс Кинкейд! Неужели вы думаете, что мы не знаем о том, что произошло в Башне? Да мы арестовали Диллона еще до того, как вас отправили в больницу. Он ожидал прибытия полиции возле вашей матушки. Можно сказать, он спас ей жизнь, хотя эта новость ее не обрадовала.

— Диллон там был? И куда же он потом делся? — слабым голосом спросила она.

Джейми давно уже не чувствовала себя настолько растерянной. Ведь она думала, что Диллон сбежал, что он сейчас находится на другом краю страны.

— Ну что я могу сказать — три недели ему пришлось провести в камере предварительного заключения. Окружной прокурор не соглашался освободить Гейнора, ссылаясь на его криминальное прошлое, ему казалось, что тот тоже замешан в этом деле. И только после тестирования ДНК все встало на свои места — современная технология поистине творит чудеса. Диллона освободили в прошлый четверг, после чего он вернулся в Висконсин.

— Значит, все это время он был в Коннектикуте? В окружной тюрьме? — Джейми подумала, что ее сейчас вытошнит.

— Но ваша мать об этом знала. Но она просила вас не тревожить, мол, это вас очень огорчит.

— И она была совершенно права.

— Ну что же, рад был встретиться. Счастливого Рождества! — сказал Драммонд и пошел к своей машине.

— Счастливого Рождества! — повторила Джейми.

Она выехала со станции и направилась к супермаркету сети Wal-Mart. Джейми быстро нашла там то, что искала — исскуственную елку из розового пластика с мигающими лампочками и музыкальной шкатулкой у основания, откуда неслись задорные звуки рожественских песенок.

Исабель спала, когда Джейми вернулась домой. Ей хватило полчаса на то, чтобы установить елку, написать матери записку и упаковать свои вещи. После этого она покинула дом, не попрощавшись с Исабель, хотя знала, что уже никогда с ней не увидится.

Она побросала все на заднее сидение кадиллака, в том и числе и бумажник Диллона, который он вручил ей в день отъезда из Висконсина. На минуту она остановилась и посмотрела на кожаные сидения, вспоминая о грустном начале всей этой истории.

Когда Джейми доехала до границ Висконсина, начал падать снег. Она чуть не рассмеялась. Из радио доносилась веселая рождественская музыка. Обогреватель работал безупречно. И чувствовала она себя превосходно. Когда Джейми доехала до мастерской Диллона, приближалась полночь.

Время зловещих призраков.

Но Джейми о них не думала. Она выключила двигатель и несколько минут сидела в темноте. Маузера не стало, и у нее не оказалось свободной минутки, чтобы оплакать его кончину. Все изменилось. Наверное, она сошла с ума, приехав сюда без приглашения. Нужно убираться отсюда, пока Диллон не обнаружил ее присутствия.

В гараже ярко светились окна и, как всегда, гремела музыка Нирваны. Джейми подумала, что можно войти, оставить на кухонном столе ключи и бумажник, и пешком отправиться в городок, чтобы избежать унижения. Она не собиралась отдавать Диллону куртку. Ей также пришлось бы нести чемодан, но с этим она как-нибудь справится. Правда, его можно было бы оставить здесь на время, а потом вернуться, как только ей удастся взять напрокат машину. В конце концов, городок должен был быть неподалеку, хотя временами ей казалось, что гараж Диллона парит где-то за пределами бытия.

Джейми вышла из машины и тут же по щиколотки провалилась в снег. Захватив бумажник Диллона, она направилась к двери.

Как она и ожидала, та оказалась незапертой. Однако Джейми ошиблась, полагая, что в кухне никого нет. За столом сидел Диллон. И раскрыв рот от удивления, смотрел на Джейми.

От страха она чуть не выскочила обратно на улицу, но было уже слишком поздно. Поэтому она шагнула вперед и закрыла за собой дверь.

— Какого черта ты здесь делаешь?

Кажется, она уже слышала эти слова. Разве не так он привечал своих гостей? Джейми с трудом сглотнула слюну. Кухня выглядела иначе. Холодильник был другой, а стол выглядел еще хуже, чем раньше. Все стулья исчезли, кроме одного, да и тот выглядел каким-то хромоногим. Кроме того, в воздухе не чувствовалось сигаретного дыма.

— Ты что, бросил курить? — удивилась она.

— Не так давно, — хмуро сказал он и пронзил ее суровым взглядом. — Кажется, я задал тебе вопрос.

Она осторожно, как будто дело касалось опасного хищника, подошла к столу и положила на него ключи от машины и бумажник.

— Я привезла тебе бумажник. Не знаю, правда, сколько там было денег, но если ты назовешь сумму, то я выпишу чек…

— Ради Бога, Джейми! Мне не нужны твои деньги! Ты могла бы вернуть его по почте. Или даже забросить мне в тюрьму…

— Я не знала, что ты там. Я бы приехала!

— И привезла бы напильник в торте? — насмешливо спросил он. — Это не лучшее место для таких, как ты.

Еще одна пощечина, но она жаждала наказания.

— Я привезла с собой кадиллак. Не могла же я отослать его по почте.

Диллон пожал плечами.

— Я разбил твою машину, поэтому мы квиты, — проворчал он. — Но мне понятно, почему ты не хочешь этот кадиллак. Дай мне немного времени, и я верну тебе вольво, правда, не новое.

— Да мне плевать на вольво.

— Очень хорошо, а мне по фигу кадиллак. И на чем же мы остановились?

— Ни на чем, я полагаю. Просто мне казалось, что нам нужно еще раз встретиться. Сказать друг другу «до свидания» или что-то в этом роде.

— До свидания.

Он сказал это слишком быстро, лишенным эмоций тоном. Джейми нечего было возразить. Она повернулась и пошла к двери, чуть не споткнувшись о кота, который бросился ей под ноги. Она остановилась и взяла его на руки, кот радостно замурлыкал и потерся о ее щеку.

— Откуда кот?

— У меня их три. Они остались мне по наследству от Маузера. Пускай охотятся на крыс, раз Нейта уже нет поблизости.

Джейми чуть не рассмеялась, услышав слова Диллона. Но тот не шутил. Он продолжал хмуро на нее смотреть, поэтому она опустила кота на пол, погладив его напоследок по пушистой спинке.

Джейми не хотелось уходить. Она не могла сделать ни шага. Но Диллон был неумолим.

— С матерью все в порядке, — вдруг выпалила она. — Пуля прошла, не задев сердца.

— У Герцогини нет сердца. И я не спрашивал о ее здоровье.

— Это правда, — кивнула Джейми. — Извини за беспокойство.

Она уже взялась за дверную ручку.

— Ты всегда доставляла мне беспокойство, — усмехнулся он.

В Джейми проснулось что-то, похожее на надежду. Да и голос Диллона звучал иначе, немного дружелюбней.

— Что?

— От тебя были одни неприятности, — продолжал он. — И ничего кроме них.

Джейми затаила дыхание.

— Попроси меня остаться, — сказала она не оборачиваясь. Слова прозвучали так тихо, что Диллон, должно быть, их не услышал.

Но он услышал.

— Останься.

Джейми обернулась и уставилась на него широко раскрытыми глазами.

— Вот так просто? — недоверчиво спросила она.

Диллон подошел и обнял ее.

— Вот так просто.

Он не поцеловал ее. В этом не было нужды. Он просто прижал ее к груди, и Джейми окунулась в его тепло и силу, ощутив, как в ней возрождается жажда жизни.

Диллон запустил руку ей в волосы, нежно поглаживая затылок.

— Ничего из этого не выйдет, — прошептал он.

— Знаю, — ответила она и потерлась щекой о его рубашку. — Но только представь себе, как разозлились бы моя мать и Нейт.

Диллон бросил на нее удивленный взгляд и рассмеялся.

— Ты права! Может, стоит попробовать? — сказал он и крепко поцеловал ее в губы.

И Джейми подумала в этот миг, что обязательно нужно попробовать.