Лики любви
Элла Уорнер








Свадьба близких людей заставила шафера и подружку невесты по-новому посмотреть друг на друга. Каждый из них видел в другом обидчика, не догадываясь, что под взаимными презрением и неприязнью скрываются совсем иные чувства. Но чтобы понять это и пройти по дороге жизни рука об руку, Александра и Эрни должны одержать победу над призраками прошлого.






Элла Уорнер

Лики любви





1


— Ай!

— Я же говорила, Алекс, чтобы ты не моргала! Вот тушь и попала в глаз. Ну, потерпи, не трогай руками, размажешь тени. Дай, я сама вытру!

С одной стороны над Алекс навис визажист со щеточкой для ресниц, с другой — Вивиан с салфеткой в руке, уже накрашенная, но еще неодетая и непричесанная.

Алекс, терпя резь в глазу, подумала, что нашла хоть один повод не завидовать счастливой невесте. А поводом этим было безумной красоты свадебное платье, чуть ли не сплошь расшитое жемчугом, как и полагается, до пола, да еще с длинными рукавами. В то время как ее, Алекс, платье гораздо лучше подходило к нынешнему жаркому дню. Да и на то, чтобы его снять-надеть, уходило гораздо меньше времени. Но во всем остальном наряд устраивал подружку невесты хуже некуда. Алекс вообще не жаловала платья, а уж это…

— Готово, — сказала Вивиан подружке. — А теперь попробуй все-таки не моргать некоторое время — тушь должна подсохнуть.

Алекс попыталась скосить взгляд на подол своего атласного сиреневого платья, не моргая и не шевеля головой, которая была словно чужая из-за скрепленной шпильками прически. Она раньше очень смутно догадывалась о предназначении таких предметов, как шпилька для волос и тушь для ресниц…

Рассмотреть подол платья не удалось. Все, что Алекс увидела, — это ее ноги, обтянутые колготками нежно-телесного цвета. Ей было непонятно, зачем в жару надевать колготки, да еще того же цвета, что и собственная кожа. Оставалось положиться на мудрость невесты. Хотя Вивиан была ровесницей Алекс, она гораздо лучше разбиралась в макияже, модной одежде и во всем том, в чем полагается разбираться молодой женщине…

— Все, — прервал голос визажиста ее размышления, и Алекс осторожно перевела дыхание.

— Надень туфли и иди передохни, — распорядилась Вивиан, носком обтянутой белым капроном ноги скидывая крышку с обувной коробки, стоящей рядом с пыточным креслом Алекс.

Та мысленно охнула: каблуки изящных сиреневых туфель были длиной с ладонь, но отступать было некуда. Девушка храбро засунула в них ноги и выпрямилась, чувствуя, что головой сейчас упрется в потолок.

Вивиан оглядела подружку и одобрительно улыбнулась.

— Так, как я хотела. Не бойся, все будет хорошо.

Алекс с сомнением хмыкнула, вышла из комнаты невесты и направилась по коридору к себе. Дорогой она занималась тем, что пыталась привыкнуть к обуви и прическе. И потому, закрыв за собой дверь, с облегчением привалилась к стене. Но от мыслей, наполнявших голову, деться было некуда…




У Принсов семейное торжество… Но, увы, не их с Эрни свадьба, как того хотелось бы Александре Шонесси.

Какой смысл ругать себя за то, что чувствуешь, думала она. Даже если кого-то любишь и желаешь ему блага, зависть никуда не девается. Где-то через час или около того Вивиан Моллин и Родерик Принс вступят в законный брак, а, она, Алекс, будет глядеть на сияющие лица новобрачных с тоской и досадой.

И хуже всего то, что сбежать нельзя. Как подружка невесты, Алекс не имеет права незаметно отойти в сторонку и затеряться в толпе гостей. Ее обязанность — находиться неподалеку и, исполняя свой долг, помогать невесте. Поэтому ей всю дорогу придется страдать — под руку с Эрни Принсом, братом Родерика и его шафером, мечтая о том, чтобы женихом и невестой были они с Эрни.

А Эрни… А Эрни до сих пор обращается с ней, как с младшей сестренкой, которую можно между делом подразнить или погладить по головке. Он, наверное, опять будет есть глазами всех красивых женщин. Но только не ее. И тогда она скажет Эрни какую-нибудь гадость, хотя на самом деле ей хочется, чтобы…

Стук в дверь и голос Лорин Принс заставили Алекс быстро сменить выражение лица с угрюмого на довольное.

— Ты здесь, Алекс? Можно войти?

— Да, я уже готова, — ответила подружка невесты, приготовившись подвергнуться самому тщательному осмотру со стороны матери жениха.

Лорин перешагнула порог комнаты, много лет назад отведенной девушке, которая начала тогда работать на огромном семейном предприятии Принсов, куда входили и ферма, и курорт и частная авиакомпания. Те времена давно миновали, но ощущение, что Алекс у себя дома, никуда не делось. А Лорин всегда была ей как родная мать.

— Лорин, ты выглядишь чудесно! — воскликнула Алекс, искренне восхищенная серебристо-серой туникой и длинной юбкой из того же материала — элегантным ансамблем, который удивительно шел пожилой женщине.

Костюм был пошит из тонкого мягкого трикотажа и отделан атласной лентой. Его замечательно украшало великолепное жемчужное ожерелье: Лорин всегда носила жемчуг. Даже в свои шестьдесят с лишним лет она оставалась еще очень хороша собой: высокая, с белоснежными волосами, со сверкающими темно-карими глазами, которые унаследовал Эрни.

— Ты тоже, — ласково ответила она. — Никогда прежде не видела тебя такой красивой.

Алекс слабо улыбнулась.

— Косметика творит чудеса. Я сама себя не узнаю: никаких веснушек, а прическа… — Она обернулась к зеркалу, стоящему на туалетном столике. — Как будто отражается кто-то другой.

— Это потому, что ты никогда не старалась подчеркнуть свои достоинства, — несколько сухо заметила Лорин, подходя ближе. — Иногда женщине идет на пользу увидеть себя как бы со стороны, во всей красе.

Интересненько, кисло подумала Алекс, увидит ли Эрни во мне что-нибудь в этом роде. Нет, у меня, конечно, не такая роскошная фигура, как у Вивиан… Ну да все равно я довольна и моим сложением, и моим ростом. К тому же открытое, облегающее платье придавало ей элегантность, которой сама Алекс никогда прежде за собой не замечала. Но как насчет чисто женской привлекательности?

— Во всяком случае, в этом наряде меня никто не примет за «своего парня», — отметила Алекс, пытаясь изгнать поселившееся в груди противное ощущение безнадежности.

— Главное, чтобы ты сама перестала чувствовать себя таковым. Почему бы тебе сегодня не попробовать вести себя как та девушка, которую ты видишь в зеркале? — посоветовала Лорин.

— Но это же не я! Этот хитрый макияж…

— …замечательно идет к твоим прелестным голубым глазкам. И подчеркивает выразительность твоего милого личика.

— Я в жизни не укладывала волос!

Алекс осторожно прикоснулась к медно-рыжим волосам, зачесанным назад и уложенным венцом на макушке. Обычно своенравные кудряшки свободно падали, закрывая лоб и уши. При необходимости за их густыми прядями можно было как бы спрятаться. Теперь же Алекс чувствовала себя беззащитной.

А еще она была не уверена в искусственной сиреневой розе, воткнутой в уложенные короной волосы. Та, несомненно, ожидала только подходящего случая, чтобы выскользнуть из прически. Однако желание невесты — закон, поэтому Алекс крепко держала язык за зубами, пока Вивиан отдавала распоряжения парикмахеру.

— Разве ты не видишь, что это выглядит очень изысканно? — удивилась Лорин. — Хоть раз твое лицо не прячется под шапкой кудрей. А когда волосы зачесаны наверх, сразу видно и шею, и плечи, и молочно-белую кожу.

Из-за прически, да еще в платье без бретелек, Алекс чувствовала себя просто-напросто голой, а вовсе не изысканной. Поэтому ей было несколько не по себе.

— Все равно это не я, — упрямо повторила девушка, полная дурных предчувствий.

Что, если роза выпадет, а хитрое сооружение на голове рассыплется в самый неподходящий момент? Наверняка она забудет про накрашенные глаза и размажет тушь. А если прослезиться во время церемонии, то ее будет не отличить от клоуна. Уж тут-то Эрни наверняка не упустит возможности поразвлечься за ее счет!

— Нет, милочка, это ты! — Лорин стиснула предплечья Алекс, словно намереваясь как следует встряхнуть девушку, но вместо этого повернула ее обратно к зеркалу. — Это ты, такая, какой была бы, если бы не проводила все время, соревнуясь с мужчинами и пытаясь убедить, что все делаешь не хуже их, а, может, даже и получше — начиная с укрощения жеребцов и кончая управлением вертолета.

Алекс смущенно воскликнула:

— Я вовсе не пытаюсь соперничать с мужчинами, Лорин! Я просто хочу, чтобы они меня уважали!

— Уж не забыла ли ты, что они тоже нуждаются в уважении? — Лорин вздохнула, и ее губ коснулась ироническая усмешка. — Ты просто изо всех сил пытаешься доказать им, что побьешь их на их собственном поле. Зачем ты взялась за того жеребца, которого Эрни хотел объездить сам?

Алекс нахмурилась: прежде ей никогда не напоминали о том давнем случае. Сама-то она точно знала, что ею двигало в тот момент. Ей только-только исполнилось восемнадцать и отчаянно хотелось, чтобы Эрни восхищался ею, чтобы их отношения стали более близкими и теплыми.

— Он подошел бы к жеребцу не с той стороны, — сказала Алекс, оправдываясь, но одновременно осознавая, что ее мотивы были не столь просты. — С ним нельзя было сладить силой.

— Радуйся, ты его побила, — последовал ответ.

На щеках Алекс выступил румянец, когда она вспомнила, как разозлился Эрни, увидев ее триумфально гарцующей на усмиренном жеребце.

— Я вовсе к этому не стремилась. Я хотела сделать Эрни подарок, — пробормотала Алекс, защищаясь. — Думала, ему будет приятно…

Лорин покачала головой и объяснила с симпатией в голосе:

— Видишь ли, Эрни всю жизнь соревновался со старшим братом, с Родериком. Вот почему он ушел с фермы и основал собственный бизнес — чтобы ни от кого не зависеть. — Она помолчала, прежде чем продолжить. — Эрни не нужна женщина, которая будет оспаривать его первенство. Ему нужна та, которая станет его партнером во всем. Женщина, которая…

Алекс прикусила губу, чтобы колкое возражение не сорвалось с языка. «Эрни нужны безмозглые, раскрашенные куклы, чтобы тешить свое мужское самолюбие, а не партнер. Потому что, если бы было иначе, кто стал бы ему лучшим помощником во всех его начинаниях, чем я? Эрни дурак, если не видит этого», — хотелось сказать девушке.

Пока это крутилось в ее голове, воцарилось неловкое молчание. Алекс не знала, как его прервать и что сделать. И не знала, какого ответа ждет от нее мать Эрни.

Вздохнув, Лорин выпустила руки Алекс и открыла серебряную сумочку, висевшую у нее на запястье.

— Я принесла тебе, как подружке невесты, подарок от Родерика.

С этими словами Лорин достала пурпурную бархатную коробочку и положила ее на туалетный столик.

Мрачные мысли вмиг вылетели из головы, когда Алекс увидела коробочку. Никто и никогда не дарил ей украшений! Новая лошадь, новое седло, мотоцикл, уроки управления вертолетом — вот что получала она на дни рождения и была несказанно рада таким подаркам!

— Не стоило этого делать, — слабо запротестовала Алекс.

— Таков обычай: жених благодарит подружку невесты, — объяснила Лорин.

— Откуда мне знать, я же никогда еще не была подружкой невесты…

Алекс с некоторым испугом взяла футляр, надеясь, что Родерик не разорился, покупая подарок, и задохнулась, увидев великолепную жемчужную подвеску на золотой цепочке и жемчужные серьги.

— Я не могу принять такие дорогие вещи!

— Чепуха! Они чудесно подойдут к твоему платью.

Лорин вынула из футляра цепочку с подвеской и надела на шею девушке.

— Но у меня уши не проколоты, — расстроилась Алекс.

— Это клипсы, — ответила Лорин. — Сделаны специально для тебя. Надень-ка их, Алекс. Очень хочу посмотреть, что получится.

Поняв, что спорить бесполезно, поскольку подарок, видимо, выбирала сама Лорин, Алекс неловко нацепила клипсы на свои крохотные мочки, пытаясь не думать, во сколько эти украшения обошлись бы обыкновенному человеку. Но для Принсов, владельцев огромной фермы, пайщиков предприятий по добыче золота и алмазов, это была сущая безделица.

— Превосходно! — воскликнула Лорин. В ее темных глазах заискрилось удовлетворение, когда Алекс опустила руки. — У тебя такие славные ушки! Не стоит их прятать.

Алекс состроила гримасу.

— И из-за этих клипсов мочки у меня отвалятся еще до того, как гости разъедутся.

— Чепуха! — отмахнулась Лорин. — Они замечательно украшают тебя. Не снимай их. Теперь ты выглядишь просто идеально. Сияешь и чаруешь!

Алекс никогда бы такого о себе не подумала, но жемчужины и в самом деле как будто светились, зажигая ответным сиянием и сиреневый атлас, и медь волос.

— Вивиан должна быть готова минут через десять, — сказала Лорин, бросив взгляд на часы. — Пойду к ней. Надо помочь ей с платьем и вуалью. И еще проверить, как там Родерик и Эрни.

Лорин уже была в дверях, когда Алекс спохватилась:

— Спасибо… Спасибо за все! Пожилая женщина повернулась и посмотрела прямо в глаза девушке.

— Обещай мне… — Она мгновение поколебалась. — Нет, наверное, я хочу слишком многого…

— Проси, что хочешь! — воскликнула Алекс от чистого сердца.

Лорин тяжело вздохнула. Ее взгляд смягчился, словно моля о понимании.

— Поверь, я хочу как лучше. Мне кажется, никто не в восторге от ваших с Эрни постоянных пререканий. Он изводит тебя издевками, ты огрызаешься. Ты изводишь его, он огрызается. Может, сегодня сменишь пластинку? Ради свадьбы Родерика и Вивиан? Я понимаю, что от привычек трудно отказываться, но вы ведете себя очень по-детски, и я бы очень хотела… — Она покачала головой, словно извиняясь за свою просьбу. Затем, искренне и тепло улыбнувшись, добавила: — Изысканной молодой особе, которую я вижу перед собой, нет необходимости соревноваться с кем бы то ни было. Попробуй не забывать об этом, Алекс. Пусть тебя уважают за то, что ты женщина.

По-детски… Стыд жег Алекс еще некоторое время после ухода Лорин. Хуже всего было понимание того, что игра в придирки действительно началась тогда, когда они были еще подростками: так Алекс пыталась привлечь внимание приглянувшегося ей молодого человека… Все изменилось после той злосчастной истории с укрощением жеребца. Эрни страшно разозлился на нее за самоуправство, она обиделась в ответ, чувствуя себя жестоко разочарованной подобной реакцией.

А затем десять лет бесконечных пререканий и придирок. Оба так привыкли к подобному стилю общения, что Алекс не знала, сможет ли остановиться сегодня. И потом, самое странное заключалось в том, что эти самые взаимные пререкания и придирки каким-то извращенным образом связывали их друг с другом. Алекс интуитивно чувствовала это. Так, как к ней, Эрни не был привязан ни к одной из своих безмозглых куколок. Ведь их отношения уходили далеко в прошлое, и в этих перебранках было ощущение некоей близости…

Однако Алекс не желала больше быть младшей сестренкой. Чувствуя, как больно сжимается сердце, она снова повернулась взглянуть на свое отражение в зеркале. Изысканная, сияющая и манящая, она совсем не напоминала девочку-злючку… Посмотрит ли Эрни на нее другими глазами, увидит ли в ней женщину, с которой ему захочется заняться любовью, а не войной?

Алекс глубоко вздохнула, набираясь решимости: сегодня, как бы трудно ни пришлось, она будет этой обольстительной красавицей. Не потому что ее просила об этом Лорин. И не потому что сегодня свадьба Родерика и Вивиан. А потому что внезапно осознала: это последняя возможность изменить к лучшему их отношения с Эрни. Если же все усилия сегодня окажутся тщетными тогда… тогда уже ничто ей не поможет.




2


Направляясь к Родерику, Лорин размышляла, не слишком ли она была строга с Алекс. Не то чтобы девушка была излишне хрупкой. Напротив, Алекс — боец, который будет сражаться до последнего, намереваясь в конце концов одержать победу. Но в том-то и дело, что с Эрни так нельзя. Иногда, напомнила себе Лорин, для того чтобы быть добрым, приходится проявлять суровость.

Однако ее тревожило, что Алекс сегодня выглядела такой ранимой. Почему-то Лорин казалось, что настало время расставить все точки над «i». Либо эти двое — ее сын, которому так легко вернуть Алекс бодрость и заставить улыбнуться, и эта девочка-девушка-женщина, которая вместо радости дарит ему одни лишь огорчения, — будут вместе. Либо окончательно разорвут то, что их связывает.

Много лет наблюдая за неисправимыми упрямцами, Лорин поняла, что гордость никогда не позволит им пойти на уступки. Возможно, время упущено и словесные перепалки погубили то, что между ними зарождалось, превратив зацветающий сад в голую пустыню.

Она пыталась привести обоих в чувство, читала им нотации о загубленных возможностях, о безвозвратно уходящем времени, но все было зря. Если и сегодня не удастся заставить их взглянуть друг на друга по-новому, что ж, по крайней мере, она попыталась.

Проблема заключалась в том, что Алекс и Эрни сами не понимали своего счастья. Но и Лорин тоже не волшебница, чтобы одним-единственным мановением волшебной палочки изменить ситуацию. Все, что она может, — это подтолкнуть их друг к другу…

Ни Родерика, ни Эрни не оказалось в их комнатах. Лорин нашла сыновей в бильярдной, возле бара. Джозеф, младший, наливал шампанское в бокалы. Одетые сообразно случаю, все трое были очень хороши собой, причем каждый по-своему. Высокий и сильный Родерик, настоящий мужчина, с ярко-синими глазами и прямыми черными волосами, живое подобие своего отца. Эрни, с тугими завитками неукротимых черных кудрей и чарующими карими глазами проказливого бесенка. И Джозеф — его сила и шарм не так заметны, темные глаза всегда серьезны и задумчивы, черные волосы слегка вьются.

Несколько мгновений Лорин молча любовалась своими детьми. Эверетт гордился бы ими, подумала она. Как ей хотелось, чтобы муж был бы жив и сейчас вместе с ними праздновал бы свадьбу своего первенца! Его мальчики выросли в мужчин, вполне самостоятельных и занимающихся каждый своим делом, и Лорин радовалась, видя, как они счастливы вместе, друг с другом.

— А я-то думала, вам хватило вчерашней холостяцкой вечеринки, — заметила наконец она, привлекая к себе внимание сыновей.

— Всего лишь последний бокал за конец моей веселой жизни, — с улыбкой объяснил Родерик.

— Это он нервишки успокаивает, — поддразнил брата Джозеф.

— А что до меня, то мне и в самом деле надо подкрепиться, — заявил Эрни. — Всякий, кому предстоит «работать» в паре с Алекс, должен быть готов к бою. А поскольку выбрали меня…

— Сделай передышку, братец, — посоветовал Родерик. — Обращайся с Алекс, как с леди, а не как со спарринг-партнером. Этим ты сразу выбьешь почву у нее из-под ног.

Лорин благодарно улыбнулась старшему сыну, приветствуя в нем союзника.

— С Алекс-то, как с леди? — Рот Эрни скривился в насмешливой улыбке. — Во-первых, она не будет знать, как к этому отнестись. Во-вторых, еще чего доброго, решит, что я над ней издеваюсь. Или заподозрит, что я замыслил против нее что-нибудь особенно гадкое.

Он протянул руку к матери, его глаза горели искренним восхищением.

— Вот самая настоящая леди! И если мне будет позволено, я скажу, что ты, мама, выглядишь потрясающе. Ты оказываешь честь Родерику.

— Спасибо, Эрни, дорогой. Но лично мне кажется, что Александра сегодня окажет честь тебе… Если ты предоставишь ей такую возможность.

Эрни удивленно поднял брови.

— Александра? Когда это Алекс успела превратиться в Александру?

— Увидишь сам, — загадочно ответила Лорин.

— Мама, налить тебе шампанского? — спросил Джозеф.

— Нет, спасибо. Я просто зашла проверить, все ли готовы и не забыли ли чего.

— Ну и как, мы прошли проверку? — спросил Родерик, довольно улыбаясь.

На какое-то мгновение он так сильно напомнил ей Эверетта в день их свадьбы, что у Лорин перехватило дыхание. Она одобрительно кивнула, стараясь скрыть свое волнение.

— Интересно, что же я увижу? — протянул Эрни. В его голосе слышался откровенный скепсис. — Неужто Вивиан прикоснулась к Алекс волшебной палочкой?

— Эрни, у меня есть к тебе разговор. Уделишь мне время? — спросила Лорин.

Тот похлопал себя по карману.

— Кольцо у меня с собой. И все обязанности шафера я помню на зубок. Ты можешь положиться на меня. Какими бы колкостями ни осыпала меня Алекс, моя благодарственная речь подружке невесты будет безупречна. Ты об этом?

— Не совсем. Давай все же отойдем на минутку, — настаивала Лорин.

Эрни сделал большие глаза и соскочил с высокого табурета. К пущему веселью своих братьев, он подхватил мать и, танцуя, увлек ее в соседнюю комнату, рисуясь, как и подобает плейбою Принсу — прозвище, которое он с лихвой оправдывал.

Лорин часто думала, что Эрни прячет под этой оболочкой развеселого повесы и отчаянного донжуана. Она не верила, что сыну так уж нужны все эти многочисленные женщины. Ей казалось, что сын неустанно ищет ту единственную, которая могла бы дать ему то, что не могла или не хотела дать Алекс.

Возможно, дело тут было в мужском тщеславии: так он показывает, что другие женщины находят его привлекательным. Но как бы то ни было, удовлетвориться этим он не мог. В этом Лорин не сомневалась.

— Так что за разговор? — спросил Эрни, когда они оказались достаточно далеко от братьев.

Лорин глубоко вздохнула: ей было жаль изгонять из глаз Эрни этот проказливый огонек. Но она слишком сильно любила сына, чтобы позволить ему вечно прятать свои чувства под маской легкомысленного веселья.

— Сегодня свадьба Родерика… — начала Лорин.

Эрни притворно нахмурился.

— Мне об этом хорошо известно.

— Видишь ли, мне хотелось бы, чтобы ничто не омрачило этот день. Никакие перепалки и уколы исподтишка.

— Я готов быть душой компании! — с самым невинным видом отозвался Эрни.

— Тогда покажи эту душу Александре, хоть разок, Эрни. Ты слышал, что сказал Родерик. Он не станет тебя просить дважды, так что я сделаю это вместо него. Заключи с ней перемирие. Будь добр и великодушен…

Лицо сына приобрело замкнутое выражение.

— Эрни, я всего лишь прошу, чтобы ты обращался с Алекс, как с любой другой женщиной. Не порти все.

— Что — «все»? — холодно осведомился Эрни.

— Праздник. Ты ведь старше ее. И потом у тебя достаточно опыта общения с женщинами, чтобы повернуть ситуацию как угодно. Она нервничает, боится…

Глаза Эрни насмешливо блеснули.

— Боится? Алекс никогда и ничего не боится!

— Эрни, ты думаешь я глупа как пробка? И говорю все это ради удовольствия слышать себя?

Сын отвел взгляд, выдохнув сквозь стиснутые зубы, но ничего не ответил.

— Я говорю тебе: сегодня Алекс не такая, как всегда, — продолжала увещевать Лорин. — Она ранима. И если ты обидишь ее, Эрни, это будет очень, очень скверно.

— Я не собираюсь обижать Алекс, — проворчал он.

Лорин стиснула его руку.

— Надеюсь, ты и в самом деле постараешься. Ради себя же самого. И ради нее.

Эрни посмотрел на мать в упор.

— Ты что, думаешь, я во всем виноват?!

Жар, с которым он это произнес, сказал Лорин больше, чем сами слова: его жжет горечь былых обид. Но бессмысленно было ворошить прошлое. Лорин следовало пробиться к Эрни такому, каким он был сейчас.

— Нет, — ответила она, встретив взгляд сына с любовью и пониманием. — Я просто надеюсь на твое великодушие… И я знаю, Эрни, что ты можешь стать выше мелочных склок. Ты можешь дарить, не ожидая ничего взамен.

Эрни криво усмехнулся.

— Ладно, твоя взяла. — Помолчав, он добавил: — Но только имей в виду: Алекс любой мой подарок разнесет в клочья.

— Тогда она одна будет во всем виновата. Спасибо, Эрни.

— Пустяки… Да-а, интересно, получится ли из меня святой великомученик? — протянул он, и глаза его снова проказливо блеснули.

— Давно ли я говорила, что люблю тебя? — улыбнулась ему мать.

Лицо Эрни смягчилось.

— Тебе незачем это говорить. Ты всегда поддерживала меня, когда я нуждался в этом. Простым «спасибо» здесь не обойдешься. Но все равно спасибо, мама.

Лорин всегда стояла за то, чтобы вкладывать семейные деньги в предприятия, которые затевал Эрни. В авиакомпанию «Принс-эйр», небольшие самолеты и вертолеты которой совершали чартерные рейсы, в курорт, который он создал на обширных землях, принадлежащих Принсам.

Эрни стремился сам всего добиться, выбравшись из тени старшего брата, которому суждено было унаследовать поместье и идти по стопам отца. Он хотел стать хозяином своей судьбы и весьма преуспел в этом.

Но его личная жизнь… Эрни завидовал Родерику и Вивиан. Лорин видела это по его глазам во время помолвки и понимала, что и второй ее сын жаждет такой же любви — чтобы его принимали таким, какой он есть, и любили просто за то, что он существует на свете.

— Ну что ж, тогда у нас будет настоящий праздник, Эрни, — сказала Лорин, убедившись, что сын выполнит ее просьбу и не станет сегодня воевать с Алекс.

— Конечно. Самый радостный день. Особенно для Родерика.

Пусть для тебя этот день тоже станет самым радостным, мысленно пожелала сыну Лорин, а вслух сказала:

— Ну, мне пора к Вивиан.

— Не беспокойся. — Эрни нежно погладил мать по щеке. — Все будет хорошо. Обещаю тебе. Я улыбнусь даже разъяренному тигру, когда он бросится на меня!

— Спасибо тебе, Эрни.

К невесте Лорин шла с легким сердцем. Она сделала что могла. Теперь дело за Эрни и Александрой, шафером и подружкой невесты.

Наверняка сегодня, в день свадьбы, они оба осознают, чего им так не хватает в жизни, и попытаются преодолеть разделяющие их барьеры. Никакая гордость не может возместить потерю любви.




3


Точно по расписанию, ровно в пятнадцать сорок пять, Эрни и Родерик сошли вниз по ступеням террасы, предоставив вести невесту к алтарю Джозефу. У Вивиан не было семьи, но теперь она никогда не будет одна, поклялся себе Родерик.

Они направлялись к белым резным воротцам, от которых шла алая ковровая дорожка. По обеим сторонам ее росли бугенвиллеи, усыпанные словно ради этого торжественного дня розово-лиловыми соцветиями. Дорожка вела через зеленую лужайку к большой белой беседке, украшенной цветами. Великолепные старые деревья, переплетаясь раскидистыми ветвями, дарили своей тенью три сотни гостей, съехавшихся на торжественную церемонию бракосочетания чуть ли не со всех концов Новой Зеландии.

Самая большая свадьба в наших краях, подумал Эрни. Должно быть, сейчас рождается очередная легенда о Принсах. Немало преданий о них дошло из прошлого, но это будет что-то новенькое, и Эрни гордился, что без его авиакомпании никогда не удалось бы собрать, а без его курорта разместить здесь стольких приглашенных.

Когда они, миновав ажурные воротца, ступили на ковровую дорожку, гости пришли в движение. Те, кто еще не успел занять места, поторопились сделать это. Уголком глаза Эрни заметил Маделин Рамзи, которая не спешила сесть, видимо желая привлечь его внимание.

Между ними все было кончено — насколько дело касалось Эрни, поэтому он сделал вид, что не заметил молодую женщину. Он надеялся, что Маделин не станет сегодня пытаться возродить их интрижку. Проблема заключалась в том, что она любила выпить. Пока была слегка навеселе, все шло замечательно, но стоило лишь чуть перебрать, как Маделин становилась просто невыносима.

Если на глазах у всех эта особа устроит сцену, то-то Алекс обрадуется! Обрушит на него град язвительных комментариев, а ему придется все это безропотно сносить, держа данное матери обещание. Хоть бы Маделин нашла себе кого-нибудь еще на празднике! Терпению Эрни и так предстояло подвергнуться испытанию: поддерживать Алекс в сносном расположении духа — совсем непростая задача!

Ранимая? Что ж, возможно. По слухам, Вивиан взгромоздила свою подружку на высоченные шпильки, и теперь та наверняка боится растянуться на ковровой дорожке. А Алекс очень не любит, когда с чем-то не справляется. Да и во всех женских цацках, должно быть, чувствует себя неуютно, ведь, родившись девочкой, а не парнем, Алекс гордилась тем, что хозяйствует в мужском мире.

Оставалось надеяться, что она не ударит лицом в грязь — не упадет на глазах собравшихся прямо перед началом церемонии… несмотря на то, что сама умела смешать с грязью кого угодно. Алекс постоянно придиралась к Эрни, что бы он ни делал. И больше всего его раздражало то, что слишком часто девушка оказывалась права. Эрни это просто бесило.

Однажды он покажет Алекс Шонесси… Но поскольку он обещал матери, только не сегодня. Хотя…

А что, если обрушить на Алекс все свое плейбойское очарование? Обстоятельства этому явно благоприятствуют: шафер и подружка невесты… Осыпать комплиментами, делать все, чтобы она была довольна. Исполнять все желания, высказанные и невысказанные. Короче, ошеломлять, очаровывать, ослеплять. Эрни усмехнулся при мысли, как ловко подрежет коготки у дикой кошки — один за другим.

— Что это тебя так развеселило? — полюбопытствовал Родерик.

— Возможно, не только ты сорвешь сегодня куш, старший братик, — с загадочной улыбкой ответил Эрни.

Родерик собрался продолжить расспросы, но тут к ним, перед входом в беседку, присоединился священник. Поскольку разговор оборвался, Эрни занялся тем, что стал представлять, как сразит Алекс своим обаянием. Однако, увидев мать, подумал, что следует вернутся к его непосредственным обязанностям на сегодня.

Как только Лорин ступила на алую дорожку, из-за деревьев к ней выбежали взволнованные маленькие девочки — дочери тех, кто работал на ферме и на курорте. Они были на редкость милы и трогательны в украшенных оборками сиреневых платьицах, в белых носочках и туфельках, в венках из маргариток. В руках они держали белые корзиночки с розовыми лепестками.

Лорин что-то негромко им сказала, и девочки дружно закивали в ответ. После этого они выстроились по обеим сторонам ковровой дорожки, а Лорин заняла свое место.

— Ну как, готов? — подколол брата Эрни.

— Готов, — искренне ответил Родерик.

Решетчатые воротца распахнулись, и из них появились… Алекс? Эрни недоверчиво сощурился. Это была не Алекс, а фотомодель из модного журнала!

Дождь розовых лепестков на секунду скрыл девушку от глаз Эрни, но она почти сразу возникла снова, ступая твердо и уверенно и вовсе не собираясь падать. Алекс держалась прямо, высокая и стройная, как Лорин. Высокая? Да у нее же прическа! Упрямые рыжие завитушки больше не выглядели копной. Волосы были подняты наверх и хитро уложены венцом, сверкая, как начищенная медь. Их украшала сиреневая роза.

Чудесная идея насчет этой розы. Благодаря ей Алекс выглядела изысканной и соблазнительно женственной. А ее платье было сексуально донельзя! Блестящий материал подчеркивал достоинства фигуры: высокую грудь, что вздымалась в такт дыханию, тонкую талию, которую, кажется, можно было обхватить ладонями, идеально округлые бедра.

Алекс прижимала к себе букет — белые маргаритки в окружении зеленых листьев. Все ее движения были на редкость чувственны и грациозны. Чудесные покатые плечи, точеная шея… В соблазнительной ложбинке на груди сияла жемчужная подвеска, по обеим сторонам лица покачивались клипсы. А куда делись веснушки? Нет, теперь-то Алекс точно не была похожа на младшую сестренку!

А ее лицо… Оно не выражало привычную неприступность. Чуть подкрашенные губы, выразительные скулы, четко обрисованные брови, что подчеркивали молочную белизну гладкого лба, которого Эрни прежде не видел под рыжими кудряшками. Глаза стали как будто больше и засияли ярче.

И глаза эти смотрели на него. Страстный взор сулил неземное блаженство. Эрни ощутил, что в нем пробуждается желание, подавляя все иные чувства. Сколько раз он уверял себя, что не хочет Алекс Шонесси! Надо быть мазохистом, чтобы желать ее. Но теперь он видел перед собой другую женщину, не Алекс, а… Александру! О да, мать оказалась права.




4


Алекс не умерла от зависти во время свадебной церемонии. Она едва не задохнулась от восторга. То, как Эрни смотрел на нее, когда она шла к алтарю, настолько взволновало девушку, что, пока Вивиан не повернулась отдать ей букет, Алекс даже не сообразила, что жених и невеста собираются обменяться кольцами.

Казалось, время остановилось. Но вот священник уже объявляет Вивиан и Родерика мужем и женой, и новобрачные идут к столику в задней части беседки, чтобы скрепить подписями свидетельство о браке.

Сердце Алекс забилось сильнее, когда они с Эрни прошли следом. Девушка не могла принудить себя взглянуть на своего спутника. Она боялась, что теперь, когда первое впечатление позади, увидит в глазах Эрни привычный издевательский блеск.

— Сущее откровение, — промурлыкал тот.

— Что? — спросила Алекс прежде, чем успела подумать.

Отчаянно желая знать, в самом ли деле Эрни, как всегда, смеется над нею, она бросила поспешный взгляд на его лицо.

— Ты просто сияешь, — ответил он, будто лаская ее взглядом.

— Вивиан выбрала платье… — пробормотала Алекс, приходя в смятение при виде явного восхищения Эрни и чувствуя себя совершенно неспособной отнести комплимент на свой счет.

— Ты его очень украшаешь, это платье, — последовал быстрый и, казалось бы, искренний ответ.

— Спасибо, — выдавила Алекс.

Тот легонько сжал ее локоть, обводя вокруг опустившейся на стул Вивиан. Никогда Алекс не чувствовала с такой остротой его прикосновение. Он, как и подобает джентльмену, выполняет свои обязанности по отношению к даме или ему хочется дотронуться до меня? — недоумевала она.

— Ты тоже выглядишь великолепно, — любезностью на любезность ответила Алекс.

— Хмм… Следует ли мне расценить это как знак одобрения?

Они остановились, ожидая своей очереди подписать документы, и Алекс, уловив след улыбки на его губах, внезапно прошипела:

— Уверена, что все дамы без кавалеров, какие тут есть, скоро повиснут у тебя на шее.

Прежде чем она успела пожалеть о ехидном замечании, Эрни наклонился к ней и прошептал:

— Я разрешаю тебе снять их оттуда.

Когда его жаркое дыхание коснулось ее уха Алекс вздрогнула.

— С какой бы стати я стала себя этим утруждать? — сорвалось с ее губ: гордость все-таки одержала верх над желанием вести себя чинно и благопристойно.

— Потому что я сегодня твой кавалер.

Удивленная покладистостью Эрни, Алекс бросила на него игривый взгляд.

— А вдруг мне приглянулся кто-то другой?

В его темных глазах что-то вспыхнуло.

— Я никому не позволю ошиваться возле тебя!

Это гораздо лучше, чем предложение снимать с его шеи посторонних женщин, подумала Алекс. Однако не могла не сказать:

— Не хочу, чтобы ты держался рядом со мной только потому, что ты шафер, а я подружка невесты.

— А я хочу, Алекса-а-ндра…

Он мягко и соблазнительно протянул ее полное имя, сопроводив взглядом, пробудившим в Алекс все, что в ней было женского, так что вся она затрепетала от восторга. Нет, она не обманывает себя: Эрни и в самом деле видит в ней желанную женщину. И если не прекратит вести себя, как глупая обидчивая девчонка, то все испортит. Эрни обещал ей то, чего она так желала, пусть даже только на сегодня. Не принять его предложения и убежать — значит поступить на редкость глупо.

Алекс улыбнулась, отчаянно стремясь загладить свою язвительность.

— Что ж, Эрни, буду рада твоему обществу.

— Я запомню твои слова, — негромко произнес он, и в его глазах зажегся торжествующий огонек.

Алекс настолько погрузилась в волшебный мир, где обретают реальность тайные грезы, что голос Родерика, окликнувшего девушку по имени, заставил ее вздрогнуть.

— Твоя очередь ставить подпись, — сказал он, поднимаясь из-за стола и указывая на документы. Родерик улыбался, его синие глаза искрились от счастья. — Из тебя вышла чудесная подружка невесты, Алекс.

— Разве нет, Эрни? — вступила в разговор Вивиан, обратив сияющее лицо к шаферу.

— Просто восторг! — громко объявил тот, подталкивая Алекс к столу.

— Спасибо… — выдохнула она.

Восклицание Эрни звенело у нее в ушах, пока Алекс усаживалась и ставила подпись там, где указал священник. Рука дрожала от переполнявшего девушку возбуждения и выводила каракули, как будто Алекс разучилась писать.

Когда она закончила, Эрни взял у нее ручку и, не потрудившись сесть, обнял Алекс за обнаженные плечи, наклонился над столом и быстро и уверенно начертал свою подпись. Алекс смотрела на его красивый профиль, с трудом веря, что пальцы Эрни легко и нежно гладят ее предплечье. Никогда прежде он так не прикасался к ней! И несмотря на послеполуденную жару, от этих ласкающих касаний по ее телу пробежали мурашки.

— Вот теперь все засвидетельствовано! — воскликнул Эрни, напомнив всем, где и почему они находятся.

Алекс вздрогнула и вывернулась из-под его руки, хотя ей очень хотелось продлить ласку. Сердце ее лихорадочно билось, когда она занимала свое место рядом с новобрачными. Вот Родерик — не человек, скала, верный и надежный друг. Временами девушке казалось, что он так добр с ней, потому что догадывается о ее чувствах к брату.

Алекс очень хотелось спросить у Родерика, все ли в порядке, может ли она верить происходящему? Эрни смеется над ней или действительно изменил свое отношение?

Видимо уловив ее смятение, Родерик улыбнулся ей и одобрительно кивнул. Успокоенная Алекс невольно шагнула к нему и благодарно обняла. Родерик обнял ее в ответ.

— Желаю вам прожить самую что ни на есть счастливую жизнь, — произнесла она, чувствуя искреннюю приязнь к новобрачным, а потом обратилась к Вивиан: — А ты, самая прекрасная невеста во всем свете!

— По мне это чистая правда, — сказал Родерик с такой любовью, что слезы подступили к глазам Алекс.

Скажет ли Эрни о ней что-либо подобное хоть когда-нибудь?

Фотограф попросил их встать перед беседкой, лицом к гостям. Вспомнив о своих обязанностях, Алекс поправила вуаль новобрачной, прикрепленную единственной белой розой к белокурым локонам, и обшитый жемчугом шлейф уже ставшего легендой свадебного платья.

— Хватит. Все просто идеально, — негромко сказал Эрни, привлекая Алекс к себе.

Его рука обвилась вокруг ее талии, не оставив между ними расстояния. Даже когда фотограф закончил снимать, а священник объявил, что гости могут поздравить молодых, Эрни не ослабил хватки. Напротив, Алекс почувствовала, что его ладонь заметно потяжелела.

— Молодые бесподобно смотрятся вместе, не правда ли? — с нежностью в голосе произнес Эрни, глядя, как Лорин и Джозеф целуют Вивиан и жмут руку Родерику.

— Тебе жаль уступать ее брату? — не подумав сказала Алекс, которая считала, что Эрни увлечен Вивиан.

Тот нахмурился.

— С чего ты взяла? Почему должно быть жалко уступать то, что никогда мне не принадлежало?

Однако Алекс хотела добраться до правды.

— Ты же заинтересовался ею, когда она впервые появилась у вас.

Прекрасная, элегантная Вивиан, с роскошными белокурыми волосами, великолепной фигурой, пленительными зелеными глазами, и Эрни, вышедший на охоту… Алекс просто с ума сходила, ожидая, что красавица уступит его ухаживаниям, но этого так и не произошло.

Эрни бросил на Алекс удивленный взгляд.

— В самом деле?

В ответ на вопрос, произнесенный насмешливым тоном, она напомнила:

— Ты все время приглашал ее в разные места.

— Чистой воды любопытство, — пояснил Эрни. — Мне хотелось больше узнать о женщине, которая занимается моим курортом. Ты тоже умирала от любопытства не меньше моего, помнишь? Это ведь ты стала как-то расспрашивать Вивиан о семье, о которой та старалась умолчать…

Алекс вспыхнула.

— О, я повела себя ужасно! Я была тогда так благодарна Родерику, который загладил мою неловкость, начав рассказывать о вашей семье.

— Помнится, я поддержал тебя… И потом, меня не привлекают сдержанные блондинки. — Губы Эрни медленно сложились в чувственную улыбку. — Я люблю что-нибудь погорячее.

Сердце Алекс дрогнуло, румянец сделался ярче. Она не привыкла к подобному вниманию со стороны Эрни и теперь находилась в смятении, не зная, притворно это внимание или искренне. Неужели перемена во внешнем облике столь разительным образом повлияла на его отношение к ней?

Прежде чем Алекс успела разобраться в собственных ощущениях, она увидела своих родных, которые вслед за Лорин и Джозефом подошли поздравить новобрачных. Шонесси и Принсы дружили испокон веков. И в последнем поколении Алекс была одной-единственной девочкой: трое сыновей родились у Лорин и Эверетта Принс, дочь и двое сыновей — у Патрика и Беттины Шонесси.

Нехотя Алекс признала, что Лорин говорила сущую правду. Всю свою жизнь она, Алекс, мечтала родиться мальчишкой, хотела в глазах своего отца быть ничем не хуже братьев… Покуда Эрни не разбудил в ней совсем иные чувства, с которыми она не знала что делать. И сейчас не знает.

Потому Апекс была рада отвлечься от своих мыслей, глядя на тех, кто искренне ее любил. Отец выглядел весьма достойно: строгий костюм, копна курчавых и густых, некогда рыжих, а ныне седых волос окаймляла красивое, суровое лицо. Так странно, что только она одна унаследовала его рыжие волосы и голубые глаза. Младшие браться, Дуглас и Финн, сложением напоминали отца, но темным цветом глаз и волос пошли в мать, и оба теперь выглядели очень привлекательными, начистив ради свадьбы свои перышки. Мать, как всегда, была само воплощение женственности, в платье персикового цвета из кружевного полотна.

Патрик Шонесси раскатисто загудел:

— Ну-ка, дай на тебя взглянуть! — Он ухватил Алекс за руки, чтобы как следует рассмотреть ее, так и светясь восхищением и гордостью за дочь. — А твоя мать меня винит, что я сделал из тебя парня, позволив вытворять все, что ты захочешь!

— Ты выглядишь просто замечательно, Александра, — спокойно сказала Беттина. — Когда ты шла к алтарю, я думала, ты мне снишься.

— Ну, мам, сны становятся явью… иногда, — неуверенно ответила Алекс.

Они еще некоторое время беседовали о свадьбе, прежде чем родители отправились поздороваться с друзьями и знакомыми. Братья Алекс задержались, чтобы подразнить Эрни: и что это он вдруг так внезапно пригрел под крылышком их шикарную сестрицу? Тот весело ответил, что кому еще заботиться о подружке невесты, как не шаферу, и что под его крылышком ей самое место. С этими словами он еще теснее прижал к себе Алекс, бедро к бедру, нога к ноге, усилив царящий в душе девушки сумбур.

Братья рассмеялись и пожелали ему удачи. А у Алекс слегка закружилась голова от волнующей близости Эрни, манящего запаха его одеколона, от ощущения силы, исходящей от него.

— А знаешь, роза в твоих волосах совсем недалеко от моего рта, — негромко заметил он. — Так и хочется вытащить ее зубами из твоих волос и увлечь тебя в безумное танго!

— Ох, нет…

Подняв взгляд, Алекс не договорила: слова замерли у нее на устах. Лицо Эрни было в опасной близости от ее лица: четкий абрис подбородка, который так и хотелось погладить, губы, созданные для поцелуев, искрящиеся дерзостью темные глаза, окаймленные длинными густыми ресницами, которые могли бы стать причиной грехопадения, демонически изгибающиеся брови и черные кудри, которые придавали ему залихватский вид.

— Какой манящий взор… — прошептал он. — Почему я раньше не видел в нем этого зова, Александра?

Сердце билось у нее где-то в горле, она не могла сказать ни слова.

— Я бы всегда ответил на твой зов, — продолжал Эрни. — А твоя роза… она в безопасности, пока ты не захочешь того же, что и я: распустить твои волосы, и…

— Эрни!

Резкий возглас разорвал волшебную вязь слов, которой Эрни опутал сердце Алекс. Голос был женский и звучал требовательно. Алекс повернула голову, и внутри у нее все сжалось: эта женщина была Маделин Рамзи, последняя пассия Эрни. Она одарила Алекс уничижающим взглядом, от которого та вспыхнула.

Случилось такое раньше, Алекс немедленно оставила бы шафера наедине с подружкой. Но сейчас казалось, что слова Эрни давали ей право остаться рядом с ним.

— А, Маделин… — холодно отозвался он, еще крепче прижимая к себе девушку, словно не желая дать ей удрать. — Как тебе свадьба? — добавил Эрни небрежно, будто Маделин Рамзи была всего лишь случайной знакомой.

Хотя следовало признать, что выглядела молодая женщина весьма соблазнительно — в облегающем золотом платье, с глубоким декольте, полуобнажающим роскошные груди.

— Нечто совершенно необычное, милый! Мои родители находят свадьбу просто чудесной, — протянула Маделин низким чувственным голосом.

— Я рад, что им понравилось, — последовал в высшей степени вежливый ответ.

Маделин многообещающе улыбнулась Эрни.

— Смотри, официанты разносят шампанское. Пойдем глотнем пузырьков, милый. Ты, должно быть, умираешь от жажды…

— Уверен, ты найдешь кого-нибудь другого, кто разделяет твою страсть к шампанскому. — На сей раз в голосе Эрни прозвучали стальные нотки. — Как ты видишь, я занят, — добавил он.

Даже Алекс затаила дыхание, услышав этот прямой и недвусмысленный отказ. Хотя ей и хотелось, чтобы Эрни остался с ней, однако показалось жестоким унижать женщину, которая, судя по всему, имела полное право ожидать, что шафер будет ухаживать за ней.

Улыбка Маделин угасла.

— Что, на новенькое потянуло? — иронически спросила она.

— Старенькое уже кончилось, и довольно давно, — спокойно возразил ей Эрни. — И не устраивай сцен, Мадди, это тебе не поможет.

— Не поможет? — Маделин воинственно вздернула подбородок, в ее глазах вспыхнула ярость. Она взглянула сначала на Эрни, потом на Алекс. — Что ж, но только не думай, Александра Шонесси, что тебе сильно повезло. Тебе здесь тоже ничего не обломится!

Презрительно тряхнув длинными светлыми волосами, Маделин повернулась к ним спиной и направилась прямиком к разносившему шампанское официанту. Взяв с подноса бокал, она, придержав официанта, осушила его, поставила обратно и схватила еще один.

— Такими темпами она окажется под столом еще до начала обеда, — недовольно поморщившись, пробормотал Эрни.

— Ты был… довольно резок с ней, — заметила Алекс, чувствуя невольную жалость к отвергнутой женщине.

Сама Алекс слишком хорошо знала, что такое безнадежно желать Эрни Принса.

— Это она была непростительно груба с тобой! — отрезал Эрни.

— Возможно, у нее есть к тому основания…

Он резко повернул к себе Алекс, его глаза полыхнули гневом.

— Почему ты всегда думаешь обо мне самое скверное?

Может, я поступаю так, чтобы желать Эрни хоть чуточку меньше? — возникла шальная мысль.

— Прости, я не это имела в виду, — виновато пробормотала Алекс. — Я же не знаю, что у тебя с ней произошло, однако…

— Моя интрижка с Мадди кончилась тогда, когда она устроила на вечеринке стриптиз, а потом мертвецки напилась, — с явным отвращением процедил Эрни. — Я отвез ее домой и сказал, что с меня хватит. Так что у нее нет никакого права третировать тебя и говорить гадости мне.

К облегчению Алекс, выражение лица Эрни изменилось, гнев исчез. Он поднял руку и ласково провел по ее щеке.

— Прошу тебя, не дай ей испортить то, что есть между нами.

Алекс не могла оторвать взгляда от глаз Эрни, хотя от горящего в них страстного желания голова шла кругом. Мелькнула чудесная мысль, что Эрни — честный человек и говорит правду. Только вот Алекс не знала, что значит для него эта правда.

— Поверь мне, Александра, — требовательно произнес он. — Я никому не позволю относиться ко мне без должного уважения.

Уважение… Алекс сразу вспомнила слова Лорин о том, насколько Эрни нуждается в уважении и что оно значит для него.

Испугавшись, как бы снова не наделать бед, Алекс инстинктивно подняла руку и накрыла своей ладонью ладонь Эрни, словно умиротворяя его и пытаясь стать ему ближе.

— Я верю тебе, — прошептала она.

Он ослепительно улыбнулся, и Алекс показалось, будто ее заливают потоки животворящего сияния. Она мгновенно почувствовала облегчение, нервное напряжение куда-то исчезло. Улыбка Эрни стала зарей нового дня — дня, которого она так ждала.




5


Бурная радость захлестнула Эрни. Первый раз в жизни Алекс доверилась его слову, не ответила с издевкой или насмешкой. А когда положила ладонь поверх его ладони… Это означало не только одобрение, это был шаг навстречу, сделанный по доброй воле.

— Спасибо, — выдохнул он, глядя в ее зовущие глаза, глаза женщины, которая не хотела войны, женщины, которая ждала от него иного.

— Я, может, и не говорила тебе, но я восхищаюсь всем, чего ты достиг, Эрни, — искренне произнесла Алекс. — Я имею в виду и твою авиакомпанию, и курорт. Гениальные идеи — и они себя оправдали.

Признание несказанно польстило Эрни. Не то чтобы он нуждался в чьем бы то ни было одобрении или восхищении, когда дело касалось задуманных им предприятий. Ему хватало чувства собственного удовлетворения. Но слышать такое из уст столь придирчивого критика…

— И не считай, пожалуйста, будто я всегда думаю о тебе самое плохое, — продолжала Алекс извиняющимся тоном. — Я уважаю твое мнение.

Ну, тут уже она переборщила с извинениями, мысленно усмехнулся Эрни. Слишком часто она обращалась с ним как с мальчиком для битья, выставляя в самом непривлекательном свете. В то же время, в качестве попытки примирения это выглядело очень даже мило. Интересно, что же надо самой Александре?

Если судить по былым ехидным замечаниям, Алекс ничего от него не было надо, и ей был неприятен любой физический контакт с ним. Но сейчас, пока не появилась Маделин, он точно был на правильном пути. Надо продолжать в том же духе, решил Эрни.

— Не начать ли нам сначала? — неожиданно предложил он. Затем взял руку недоумевающей Алекс и поднес к губам. — Я безумно рад встрече с вами, Александра Шонесси, — объявил Эрни, целуя ее пальцы. — И надеюсь на более тесное знакомство.

Она рассмеялась, восхищенная и слегка смущенная его галантностью.

— Боюсь, сэр, вы забежали слишком далеко вперед, — ответила Алекс, давая понять, что согласна играть в его игру и начать все сначала.

— Неужто вы лишите меня вашей руки? — страдальчески поморщился Эрни.

Алекс ответила ему с лукавым упреком:

— Ах, дай вам палец, вы немедленно откусите всю руку…

— Вместе с очаровательным плечиком, — ухмыльнулся Эрни.

— Да вы опасный мужчина! — с деланным ужасом покачала головой Алекс.

Он прижал ее руку к сердцу.

— Это правда. Лишь очень смелый рискнет идти одним путем со мной.

Алекс задумчиво посмотрела на него.

— Чтобы чего-то достичь, часто приходится рисковать. Если вы поведете, я, может статься, и последую за вами.

— Так, значит, вас можно убедить?

Алекс приподняла брови.

— Это зависит от того, насколько вы будете убедительны.

— Я весь старание.

— Не только вы, сэр, но и ваше сердце, или я лишу вас моей руки.

Эрни рассмеялся, радуясь, что Алекс приняла этот шутливый флирт. Не торопясь, он снова поднес руку девушки к губам и запечатлел на ладони долгий чувственный поцелуй. Он видел, как расширились голубые глаза, услышал вздох, сорвавшийся с нежных губ, и понял, что и Алекс переполняет то же страстное желание, что и его.

— Слишком поздно. Ваша рука теперь принадлежит мне, — объявил он, сплетая их пальцы.

Алекс перевела дух и, чувствуя, как на щеках выступил горячий румянец, спросила:

— А будете ли вы ревностно хранить ее?

— Все зависит от тебя, Александра, — последовал ответ.

Она промолчала, не зная, что сказать. Поняв ее состояние, Эрни чуть ослабил хватку и кивком указал на новобрачных.

— Полагаю, настало время снова присоединиться к виновникам торжества. Фотограф хочет сделать групповые снимки.

Рука Алекс покоилась в руке Эрни, пока они шли к беседке.

— А вот и вы! — воскликнула заметившая их Лорин. В ее голосе звучало удовлетворение, глаза светились радостью. — Я как раз хочу, чтобы все дети сфотографировались у ворот. Беседка и бугенвиллеи послужат замечательным фоном.

— Мда, неплохая получится картинка… — протянул Эрни, имея в виду их с Александрой.

Что бы ни происходило между ним и Алекс, оно не имело никакого отношения к данному матери обещанию, так что той не следовало обольщаться. Мир не был заключен, война продолжалась, но на иной территории и иными средствами, и успех операции все еще висел на волоске…

— Я тоже так думаю, — невозмутимо откликнулась Лорин. — Вивиан, Родерик, Джозеф, идите сюда! — позвала она. — Фотограф хочет снять вас у решетчатых воротец.

Джозеф выбрался из толпы гостей, оставив свою собеседницу, весьма эффектную молодую женщину. Черные прямые волосы, расчесанные на прямой пробор, экзотическое лицо, миндалевидные глаза, выступающие скулы, широкий полногубый рот, массивные золотые серьги и ожерелье в стиле ацтеков. Ее платье переливалось оттенками оранжевого, красного и пурпурного.

Брюнетка с любопытством взглянула на Эрни. В другой раз тот, несомненно, отреагировал бы на проявленный к нему интерес, но только не сегодня.

— Алекс, — произнес Джозеф с восхищением, от которого Эрни всегда приходил в раздражение, затем развел руки, словно лицезря прекрасное видение. — Ты чудесно держалась!

Эрни напрягся. Если Алекс вырвет свою руку из его руки, чтобы броситься на шею брату, он отплатит ей той же монетой и направится прямиком к этой экзотического вида женщине. Все эти годы Алекс без стеснения висла на Родерике и Джозефе…

Но сейчас она как ни в чем не бывало воскликнула, голубые глаза ее при этом искрились весельем:

— Ой, я просто все время думала, как бы не наступить шаферу на ногу!

— Да уж, это было бы не кстати, — живо ответил Эрни и обрадовался, когда Алекс снова покраснела.

— Она была перед церемонией просто комок нервов, — добродушно объяснил Джозеф.

— Что ж, я рад, что вдохновлял и поддерживал ее на всем этом долгом пути к алтарю, — сказал Эрни, а сам подумал, что путь этот будет пройден до конца прежде, чем закончится день. Меньшим он не удовольствуется.

— И даже ни разу не споткнулась, — продолжал Джозеф с теплой улыбкой, заключая Алекс в объятия. — Молодец, — ласково сказал он и поцеловал девушку в лоб.

Ревность, которую Эрни столько раз подавлял за сегодняшний день, вспыхнула с новой силой.

— Кто та шикарная женщина, с которой ты разговаривал? — спросил он у Джозефа, взглядом указав на красавицу-брюнетку.

— Даже не вздумай! — предупредил тот брата, мгновенно позабыв об Алекс. И на сей раз в голосе его прозвучали стальные нотки.

Эрни с самым невинным видом приподнял брови.

— Не вздумай — что?

— Приударить за ней, — последовал резкий ответ.

— С какой стати мне этим заниматься, если Александра дарит меня своей благосклонностью? — спросил Эрни, улыбнувшись девушке.

Этим он убил сразу двух зайцев: еще раз показал Алекс, что его внимание отдано ей и одновременно заронил в ее душу семя ревности, чтобы заставить бороться за это внимание. Если только она искренна, а не просто наслаждается плодами своего обаяния.

— Вот и не ухаживай за ней, Эрни. Договорились? — предложил Джозеф, не вникая особо в смысл слов брата.

Он был на редкость серьезен, и Эрни догадался, что младший брат не на шутку увлечен.

— Если бы я ухаживал за той женщиной, то не целовал бы Александру у нее на глазах. Тебя могут неправильно понять…

— Пустяки, — нахмурился Джозеф. — Алекс — член семьи.

— Шонесси и Принсы вовсе не состоят в родстве…

— Ладно, Эрни! Сделай милость, побудь сегодня с Алекс. Тогда все будет в порядке.

— Если только Александра побудет со мной, — возразил Эрни. — У нее, видишь ли, есть привычка показывать, как сильно она любит тебя.

— Да это… — Джозеф замолчал, потом обратился к Александре: — Ну пожалуйста. Это важно для меня.

— Я пробуду с Эрни ровно столько же, сколько он со мной, — уклончиво пообещала девушка.

— Это меня устраивает! — воскликнул Эрни, в тайне злясь, что эти двое так легко нашли общий язык. — И чтобы все знали, кто тут с кем… — Он выпустил ладонь Александры, чтобы положить ее руку поверх своей. — А ты, Джозеф, иди с другой стороны от меня. Это создаст у твоей дамы правильное впечатление.

Эрни в душе ликовал: Александра осталась с ним, он не дал ей уйти. Что бы ему ни пришлось делать, сегодня она будет принадлежать ему!

— Так кто эта твоя новая пассия? — спросил Эрни у брата, легонько поглаживая ладонь девушки, лежащую поверх его руки.

Он чувствовал, как лихорадочно бьется ее пульс, и от этого быстрее бежала в жилах его собственная кровь.

— Узнаешь, когда будешь встречать гостей у большого шатра, — ответил Джозеф.

Уклончивый ответ еще сильнее подстегнул любопытство Эрни. Джозеф явно был не уверен в себе. Что выглядело весьма странно: обычно он, и глазом не моргнув, заключал многомиллионные сделки с прожженными дельцами.

— Скажи хотя бы, как ее зовут.

— Анжела Мария Оливейра.

— Интересно. Кто же она все-таки такая?

Пальцы Алекс нервно сжались, ногти вцепились в рукав Эрни. Ревнует? Боится?

— Дизайнер по ювелирным украшениям? — предположил он, вспомнив о деловых интересах Джозефа.

— Угадал. Я недавно взял Анжелу Марию к себе.

— А что мама думает о ее работах?

— Риск, говорит.

— Но ты все равно остался непреклонен?

— Да.

— Ну что ж, успеха тебе на обоих фронтах.

— Спасибо, — с вымученной улыбкой поблагодарил Джозеф.

Рука на его рукаве расслабилась — угроза миновала. Но Эрни поразила пришедшая вдруг мысль: Алекс считает, что он способен отбить у брата девушку, которую тот привел с собой на вечеринку. Хотя для самого Эрни уважение к чужой «добыче» было частью непререкаемого кодекса чести.

Он знал, что Родерик ухаживает за Вивиан с того самого вечера, как они встретились. Не то чтобы брат заявил об этом вслух, как Джозеф — об Анжеле Марии Оливейре. Но все было вполне очевидно, и Эрни не собирался менять создавшегося положения. Однако Алекс, конечно, увидела все в ином свете, худшем из возможных. И так каждый раз.

Но только не сегодня. Хотя даже сейчас она, без сомнения, была готова запустить в него коготки… если бы на стороне Эрни не оказалось испытываемое ею влечение, которое он собирался распалить до такой степени, чтобы Александра взяла верх над Алекс.

Фотограф расставил всех так, как счел нужным. И теперь, когда Джозеф не мог их услышать, Алекс прошептала:

— Хорошо, что твой брат кого-то себе нашел, правда?

— Такое с ним случалось и раньше, — беззаботно ответил Эрни.

— Но на сей раз все по-другому, — настаивала Алекс с беспокойством в голосе. — Он сказал, что это важно для него.

— Будем надеяться, что его избранница придерживается того же мнения. — Эрни искоси взглянул на Алекс. — Ведь так не всегда бывает, верно?

Девушка выглядела обескураженной. Как и следовало ожидать. Она вряд ли предполагала, что Эрни так легко выбросит из головы все нанесенные ему обиды и без задней мысли будет оказывать ей знаки внимания. Хотя именно этим он и занимался. Вот только бы убедиться, что она и в самом деле хочет его, а не просто принимает его ухаживание как должное.

Эрни перевел взгляд на гостей и сразу увидел в толпе Анжелу Марию Оливейру. Длинные черные волосы спускались чуть ли не до пояса. Не иначе как в ее жилах течет испанская кровь, подумал Эрни.

— Она очень сексуальна, — промурлыкала его спутница.

— Кто?

Алекс нахмурилась.

— Как — кто? Анжела Мария Оливейра.

Эрни сделал вид, будто только что отыскал брюнетку взглядом.

— Ты и правда так думаешь?

— А ты нет?

— У нее, конечно, есть все, что нужно соблазнительной женщине. Но меня возбуждает только то, как женщина ко мне относится, а не как выглядит. Как она на меня смотрит, как со мной разговаривает, давая понять, что выбрала именно меня одного.

Алекс, вздрогнув, взглянула на него. Эрни улыбнулся и посмотрел ей прямо в глаза.

— Да, его одного, — повторила она.

Черт, ты же всегда могла рассчитывать на меня, думал Эрни, чувствуя, как его переполняет самое примитивное желание. Если бы хоть раз потянулась ко мне, вместо того чтобы доказывать, как самостоятельна и сильна. Если бы хоть раз попыталась понять…

Эрни поцеловал ее в лоб, словно желая стереть память о поцелуе Джозефа.

— Для меня, Александра, ты — здесь и сегодня — самая сексуальная женщина, — прошептал он.

Ее груди восхитительно приподнялись под сиреневым атласом, с губ слетел вздох, глаза засияли радостью. Это хорошо, отметил Эрни. Ему не хотелось, чтобы она чувствовала себя неловко. Эрни мечтал, чтобы она дала ему то, чего он так жаждал. И признала наконец, что выбрала его раз и навсегда.




6


Алекс послушно раздвинула губы, когда фотограф воскликнул: «Улыбочку!», но в уме ее безостановочно кружились слова Эрни. Показать, что он единственный для нее… Но она не могла взять в толк, как это сделать. Она презирала все женские уловки, считая их пошлыми. Алекс хотелось, чтобы ее ценили как человека, как личность, а не как легкомысленную вертихвостку, которая из кожи вон лезет, выставляя напоказ собственные прелести, чтобы вернее разжечь мужскую похоть.

Но что, если просто невозможно привлечь внимание мужчины иным образом? Иногда Алекс представляла, как кокетничает с Эрни, но до сегодняшнего дня ни разу не осмеливалась на подобное. Даже сейчас она чувствовала себя скованно, все время ожидая, что Эрни бросит ее и подцепит кого-нибудь более привлекательного, ту же Анжелу Марию Оливейру. А может быть, она, Алекс, слишком боялась потерпеть поражение, выставить себя полной идиоткой, если получит отказ?

Однако Эрни обхаживал исключительно Алекс, Заставляя девушку чувствовать себя привлекательной и желанной. Он предпочел ее Маделин Рамзи и всем остальным женщинам. Но все равно в глубине души она сомневалась в искренности своего кавалера.

Выбранные Вивиан платье и аксессуары заставили Алекс выглядеть и — что самое удивительное — чувствовать себя не так, как обычно. Неудивительно, что и Эрни реагирует на нее по-новому. Но что будет, когда новизна приестся? Что, если…

Ну-ка, стоп! Подобный образ мыслей уже довел ее однажды до беды, а сейчас у нее есть шанс все исправить. Возможно, последний. Она должна рискнуть, пусть даже успех весьма сомнителен. Пусть даже ей потом будет больно. Какая разница? Она терпела эту боль годами.

— Спасибо, деточки, — сказал фотограф. — А теперь кыш отсюда, я хочу сфотографировать взрослых без вас.

Следующие десять минут он снимал их в различных комбинациях, напоследок оставив в кадре только троих братьев. Глядя на них, как они смеются и переговариваются друг с другом, нельзя было не подумать, что за красавцы все трое. Даже странно, что ни Родерик, ни Джозеф меня не привлекают, подумала Алекс.

Что такого нашла в Родерике Вивиан? Почему ни Вивиан, ни Алекс не чувствуют ничего особенного по отношению к Джозефу? Почему Алекс хочется произвести впечатление на одного только Эрни? Почему она нервничает и переживает только из-за него одного и обычно говорит или делает все, чтобы оттолкнуть его, вместо того чтобы привлечь?

— Так, джентльмены! Внимание, сейчас вылетит птичка! — воскликнул фотограф.

Эрни посмотрел на Алекс и, когда увидел, что она не сводит с него взгляда, улыбнулся так жизнерадостно, что сердце девушки замерло от восторга, смешанного с предвкушением чего-то волшебного. Неужели ее мечты сбываются?

— Все! — объявил фотограф.

— Я хотел бы сфотографироваться с Вивиан на западной веранде, — попросил Родерик.

— Пойдемте, — вежливо отозвался фотограф.

— Алекс, ты не сходишь с нами проследить, чтобы все было в порядке? — спросила Вивиан.

— Я тоже пойду. Глаз у меня алмаз, — встрял Эрни. — Да и кому, как не шаферу, этим заниматься?

Вивиан засмеялась и похлопала его по щеке, проходя мимо, чтобы взять под руку мужа.

— Ты самый лучший шафер на свете, Эрни!

— Сегодня я намерен вообще быть безупречным.

Алекс застыла на месте. Неужели Эрни не дразнит ее только из желания не портить праздник?

— Так ты из-за этого мил со мной? — выпалила она, не в силах сдержаться. — Эрни нахмурился, словно не мог взять в толк ее слова. — Это Лорин попросила тебя быть любезным со мной?

— Опять ты за старое! — раздраженно воскликнул он. — Ну почему ты не можешь…

— Могу, могу! — в панике закричала Алекс, жалея о своем выпаде. Она схватила Эрни за руку, словно для того, чтобы подкрепить свои слова. — Извини. Я просто не привыкла к тому, что ты так…

— …мил с тобой? — докончил Эрни. Его сильные пальцы больно стиснули ей руку. — Поверь же мне: я гак веду себя вовсе не из любезности!

В его голосе звучала неподдельная страсть, которая заставила Алекс прогнать мысль, будто Эрни выполняет чью-то просьбу, не дерзя и не задевая ее.

— Так, значит, я всего лишь мил? — требовательно спросил Эрни, не сводя с Алекс обжигающего взгляда.

— Пожалуйста…

Она едва дышала, сердце колотилось как бешеное. Пытаясь придумать, как загладить оплошность, Алекс вспомнила безудержную радость от их игры в «давай начнем все сначала».

— Я верю в твою искренность, Эрни. Но там, куда мы направляемся, полно приведений. Ты сказал, что не выпустишь моей руки…

— Привидения? Ах да… — понимающе кивнул он, и его рот скривился в усмешке. — Надо признать, там есть пара-тройка… по обеим сторонам дороги. Все будет зависеть от того, насколько мы полагаемся друг на друга. — Эрни положил руку Алекс поверх своей и доверительно сжал ее пальцы. — Так лучше?

— Намного, — признала девушка, чувствуя радостное облегчение.

Эрни увлек ее к веранде. Он, казалось, излучал энергию, возвращая Алекс силы. Однако голова девушки слегка кружилась. И она была рада подняться на веранду и спрятаться там от прямых солнечных лучей.

К тому времени, когда они нашли Вивиан и Родерика, молодожены уже позировали фотографу, выбиравшему наилучший ракурс для съемки.

— Если вы поставите их между столбами веранды да еще захватите кадром фриз получится роскошная рама, — посоветовал Эрни фотографу.

Алекс поражалась тому, как естественно Эрни себя ведет, не обнаруживая и следа волнений, из-за которых она сама нетвердо держалась на ногах. Но то была не его ошибка. Это она едва не разрушила драгоценный мир между ними.

В душе Алекс царил хаос. Она чувствовала себя так, будто в любой момент была готова перейти от восторга к отчаянию. Желудок сводила судорога, рассудок отказывался повиноваться. Одно дело — мечтать о прогулках с Эрни под руку, другое — переживать это на самом деле.

Вивиан попросила Алекс расправить вуаль и шлейф ее платья. Эрни, встав за спиной фотографа, подсказывал, как это сделать лучше. Свои советы Эрни сопровождал добродушным подшучиванием. Родерик и Вивиан буквально светились от счастья. Все шло просто чудесно.

Когда Алекс отошла, чтобы не попасть в кадр, ей стало ясно, почему Родерик выбрал именно это место для съемок. Дело было не только в резных столбах, поддерживающих крышу веранды, и не в богатом фризе, бежавшем поверху. А и в реке и в широких, поросших травой равнинах, раскинувшихся до самого горизонта.

Это была земля Родерика, оставленная ему в наследство и уже пять поколений передававшаяся от отца к сыну. И это, вместе с его жизнью, пришла разделить Вивиан.

Родерик — первенец Эверетта. Эрни — второй по старшинству сын. Слова Лорин внезапно всплыли в памяти Алекс: «Эрни всю жизнь соревновался с Родериком. Вот почему он ушел с фермы и основал собственный бизнес — чтобы ни от кого не зависеть».

Возможно, свадьба Родерика напомнила Эрни о том, что никогда не будет принадлежать ему, и все из-за того, что он — второй. Возможно, именно это он имел в виду, сказав о призраках по обе стороны дороги, по которой им предстояло пройти…

Странно, что все эти годы она ни разу не пыталась посмотреть на вещи с точки зрения Эрни. Но теперь, глядя на него, Алекс не могла различить в его благожелательной улыбке ни следа зависти.

— Ты рад за них, да? — шепотом спросила она, пытаясь добраться до тайников его сердца.

— Очень, — тепло ответил Эрни, затем поднял бровь. — А почему бы мне не радоваться за них?

Его спокойный вопросительный взгляд на мгновение заставил Алекс усомниться в себе. Вдруг она опять совершает какую-нибудь глупость?

— Я просто подумала: может, тебе обидно, что все это — поместье, земли, ферма — перейдет к Родерику и Вивиан.

Он даже глазом не моргнул.

— А тебе не обидно, что ферма Шонесси перейдет к твоим братьям?

Алекс зарделась.

— Когда-то мне это и в самом деле было не по душе, — призналась она. — Но теперь все в прошлом. У меня есть моя жизнь.

— У меня тоже есть моя жизнь, Александра. Моя собственная.

С выражением холодной отчужденности на лице Эрни отвернулся, и сердце Алекс упало: опять она задела неверную струну. Лучше не пытаться пробить броню Эрни, а подождать, пока он сам пожелает излить душу. Только если продолжать в том же духе, этого никогда не случится…

Утвердившись в намерении впредь держать язык за зубами, Алекс молчала все то время, пока фотограф делал снимки.

— Я пойду к себе немного отдохну, а потом вернусь к гостям, — объявила Вивиан. — Ты со мной, Алекс?

Вряд ли Эрни будет меня ждать, мелькнула у нее мысль.

— Н-нет, я себя нормально чувствую.

— Я пойду с тобой, — сказал Родерик с плутовской улыбкой и, обняв жену, двинулся к двери, которая вела в дом.

Тихий смех Вивиан был полон желания. Алекс застыла как вкопанная, глядя, как эти двое исчезают из виду и страстно мечтая с той же свободой ответить на призыв Эрни. Чтобы он поднял ее на руки и отнес к себе в комнату, а потом…

— Завидуешь Вивиан?

Алекс едва не подпрыгнула, услышав такой простой и такой тонкий вопрос. Испугавшись, что Эрни может прочесть ее мысли, она поспешно перевела взгляд на фотографа, который, уже спустился с веранды и направился к гостям.

— Полагаю, что твое молчание означает «да». Откуда я делаю вывод, что ты сама была бы не прочь выйти за Родерика.

Пораженная Алекс невольно воскликнула:

— Ничего подобного!

Но Эрни скептически посмотрел на нее.

— Ты всегда на него заглядывалась. И сама же мне сейчас напомнила, что он унаследует ферму и поместье: то, что заменило бы тебе отцовскую ферму, которая отойдет к твоим братьям. И ты всегда хорошо относилась к Родерику, Александра.

— Мы друзья, и только, — запротестовала Алекс, которой отнюдь не пришлись по вкусу мысли, приписанные ей Эрни. — Но я никогда не хотела стать его женой. И никогда не домогалась этого поместья. И если я завидую Вивиан, то лишь потому…

— Потому что теперь он будет обнимать только ее? — иронически произнес Эрни. — Надо думать, ты последний раз обнимала его — тогда, в беседке, после церемонии. Чувствуешь себя одинокой и хочешь найти…

— Перестань! — Алекс топнула ногой, ощущая собственное бессилие. — Ничего такого я к Родерику не чувствую!

— Бедняжка Алекс… — протянул Эрни. — Полагаешь, я не видел, как ты сравнивала нас троих, пока мы стояли там, перед беседкой? О чем ты размышляла тогда? Родерик женился. Джозеф ни о ком, кроме Анжелы Марии Оливейры, думать не может. Остался один я, верно? Один Эрни, на которого тебе всегда было наплевать.

Алекс отчаянно замотала головой, лишившись дара речи от нелепости подобного предположения.

— И вот ты решила испробовать на мне свои женские чары… — Эрни обхватил девушку за талию и так крепко прижал к себе, что она инстинктивно уперлась ладонями ему в грудь. — Что ж, попытаюсь тебя не разочаровать…

Алекс по-прежнему ничего не могла вымолвить в свое оправдание. Да и судя по взгляду, Эрни не пожелал бы ее слушать. Глаза его впились в глаза девушки с той же свирепостью, какую он вкладывал в свои слова.

— …в том, в чем ты считаешь меня экспертом. Плейбой Принс — ведь так ты меня называешь?

Во рту Алекс пересохло. Она по-прежнему не могла говорить.

— Но в эту игру всегда играют двое. Так почему бы тебе не обвить руками мою шею, а, Александра? Ведь ты обнимала и Родерика, и Джозефа много, много раз… Но никогда — меня.

Яростный вызов всколыхнул в душе Алекс похороненные желания. Какая разница, что она говорит или делает, если ей все равно никогда ни в чем не убедить Эрни, так почему бы не воспользоваться ситуацией? Эрни сам звал ее — неважно, что в нем говорил гнев.

Обвить руками его шею… Ее ладони медленно поползли вверх, по его крепкой широкой груди, по напряженным плечам. Алекс еще теснее прижалась к нему так, что напрягшиеся соски вдавились в эту жаркую преграду. И вот руки, гладя и лаская, коснулись шеи Эрни и обвили ее. Теперь Алекс словно каждой клеточкой своего тела впитывала близость мужчины, которого так долго желала.

Зрачки Эрни расширились, дыхание участилось, диктуя свой ритм дыханию девушки. Он притиснул ее к себе, так что Алекс почувствовала его возбуждение, и трепет сладкого восторга пробежал по ее телу.

В ответ пальцы Алекс скользнули в густые волосы Эрни, в неукротимые черные кудри. Она наслаждалась, касаясь его волос. А Эрни тем временем склонил голову, приблизив свое лицо к лицу девушки. Его глаза были как иссиня-черный бархат, и Алекс знала, что он сейчас поцелует ее, и сердце сладко замирало при этой мысли. Так и должно было быть…

Когда его рот впился в ее губы, безумная жажда охватила Алекс. Она желала так много, с таким нетерпением… Руки стиснули голову Эрни, чтобы продлить поцелуй, который заставлял ее таять в буйстве пронизывающих все существо эмоций и ощущений.

Сила ответного желания пробудила в ней уже не сладкий восторг, а мучительное стремление завладеть обещанным.

— Пойдем к тебе в комнату…

Эрни так резко отстранился, а его дыхание таким жаром опалило висок, что ошеломленная Алекс не уловила смысла сказанного. Она перевела дух, жалея, что поцелуй прервался. Губы Эрни почти прижались к ее щеке.

— Ты ведь этого хочешь, не правда ли?

«Да!» — откликнулось что-то в ее душе. Но тут до нее дошло, что Эрни сказал перед этим. Пойти к ней в комнату?

Это означало довести до конца то, что она начала, ответив на вспышку его гнева. А что потом? Эрни наверняка решит, что она использует его в качестве замены Родерику или Джозефу. Ужасно, ужасно…

Эрни поднял голову и расправил плечи.

— Тебя, надо полагать, поражает, что нас так влечет друг к другу, да, Александра?

Ошеломленная собственной внезапной пылкостью, Алекс сначала опустила руки ему на плечи и только после этого осмелилась поднять взгляд. В темных глазах Эрни горел вызов.

— Ты же знаешь, что очень нравишься женщинам. С какой стати мне отличаться от них?

— Было мило, не правда ли? — съязвил он.

— Вряд ли это можно назвать милым, — покачала головой Алекс. — Больше похоже на извержение вулкана. И спасибо, что ты больше не относишься ко мне, как к младшей сестренке.

— Ну, ты сегодня со всей определенностью доказала, что ты женщина. И если захочешь продолжения…

В Алекс внезапно заговорила гордость.

— Не очень-то мне хочется вставать в очередь.

— Ты? В очередь?

Когда Эрни запрокинул голову и раскатисто рассмеялся, Алекс ощутила нестерпимое желание ударить его. Неужто она чем-то хуже тех женщин, которые были у него раньше? Его тело и губы уже ответили на этот вопрос: «Нет, не хуже». И если он станет отрицать очевидное, она точно ударит его!

В глазах Эрни плясали чертенята, когда он снова посмотрел на Алекс.

— Разве не знаешь, Александра Шонесси, что ты одна такая на всем белом свете? — Он легко прикоснулся кончиками пальцев к ее губам, и его голос упал до низкого гортанного шепота. — И это делает то, что ты мне подарила, таким… особенным.

Сердце Алекс замерло, потом часто забилось. Неужто она и в самом деле значит для него больше, нежели его очередная подружка?

— Погляди-ка… — С этими словами Эрни повернул Алекс к себе спиной. Его руки крепко сжали перила по обеим сторонам от девушки, а голос зазвучал над самым ухом. — Видишь эту землю? Это часть Родерика, его душа связана с этой землей. Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Да, — прошептала Алекс, ошеломленная действиями Эрни, неспособная понять происходящее.

— А Джозефу подвластно все, что творят силы природы, — продолжал он. — Золото, алмазы, жемчуг — подводные и подземные сокровища. Помнишь, как он промывал золотоносный песок в реке давным-давно, еще будучи ребенком?

— Да, — кивнула Алекс.

— Находить эти сокровища, превращать в прекрасные вещи, являть миру их скрытую красоту — вот что нужно Джозефу. Но хотя жемчуг, который ты надела сегодня, прекрасен, я не верю, что он много значит для тебя. Так ведь?

— Ты угадал, — призналась Алекс.

— А теперь переведи взгляд повыше. Что ты видишь?

— Голубое небо.

— Вот мой мир, Александра. Я не завидую ни Родерику, ни Джозефу. Потому что все, что нужно мне, — это летать в этом небе. Оно не имеет границ, оно нематериально. Но когда лечу, я чувствую, что оно принадлежит мне. Или что я принадлежу ему.

Алекс вздохнула, поняв, что Эрни выражает ее собственные ощущения от полета.

— Так где же твоя душа? — прошептал он ей в самое ухо. — Привязана к земле или свободно парит в небе?

Казалось, будто Эрни вытягивает из нее эту самую душу… или обнажает ее.

— В небе, — искренне ответила Алекс. Зачем лгать?

— Тогда у нас с тобой и правда есть нечто общее помимо взаимного влечения, — негромко сказал Эрни. — А может, это наши души влечет друг к другу?

Он коснулся ее обнаженной шеи и плеч легкими, словно бабочка, поцелуями, и сердце Алекс затрепетало. Как будто Эрни ласкал ее душу, пытаясь проникнуть внутрь. Она затаила дыхание в предчувствии того, что должно было последовать, и…

Эрни убрал руки и, шагнув в сторону, присел на перила спиной к пейзажу. Он изучал Алекс из-под полуопущенных век, ничем не обнаруживая своих чувств.

— У тебя помада размазалась, — сказал он, слегка скривив губы. — Лучше тебе и в самом деле подняться к себе в комнату… чтобы освежить макияж. Полагаю, нас будут фотографировать и около шатра.

Несколько мгновений Алекс буквально умирала от разочарования. Она попыталась понять, что же происходит в уме Эрни и чего ей теперь от него ожидать.

— Ты подождешь меня? — спросила наконец Алекс, решив, что он вовсе не отказывается идти дальше раз заговорил о влечении душ.

— Я так долго ждал тебя, Александра, что не собираюсь теперь уходить. Я должен узнать, что все происходящее значит для меня. Для нас обоих. — Эрни сделал небрежный жест рукой. — И ты тоже подумай об этом, ладно?

Да, конечно. Алекс была не прочь последовать совету. А вдруг он лишь водит ее за нос? Трудно быть в чем-то уверенной, когда имеешь дело с Эрни Принсом. Он как ртуть, его невозможно загнать в угол, а его настроение меняется с такой скоростью, что не успеваешь даже глазом моргнуть.

— Я сейчас вернусь, — пообещала Алекс, зная только, что Эрни никуда не денется от нее еще несколько часов.

За длинным свадебным обедом они будут сидеть рядом. И времени вполне хватит, чтобы понять, насколько серьезны намерения Эрни.

Влечение душ… Одна такая на всем белом свете… Эти слова Эрни не выходили из головы Алекс, наполняя душу трепетной верой в лучшее будущее.




7


На закате гости стали собираться у огромного шатра возле реки. Как только солнце опустилось за горизонт, окрасив реку золотом, а небо — пурпуром, в шатре вспыхнули сотни огоньков, преображая его в сказочный дворец. Изъявляя свое восхищение, гости потоком устремились к нему.

Эрни улыбнулся Алекс и заметил:

— Уж на мою матушку можно положиться по части спецэффектов. Она чудесный организатор.

— Выглядит очень романтично, — ответила Алекс, не отдавая себе отчета, что в ее голосе прозвучали печальные нотки.

— Похоже, что тебе не хватает романтики. Так ведь? — спросил Эрни, сразу попав в точку.

Во всяком случае, твоей манерой общения я сыта по горло, подумала Алекс, измученная тем, как Эрни очаровывал всех и каждого с того момента, когда они вернулись к гостям. Он очевидным образом переключился в режим «у нас праздник». И хотя ей доставалась изрядная доля его улыбок, смеха и добродушного подтрунивания, Эрни окружил себя толпой и скорее стремился к общению не с ней одной, а со всеми, кто был рядом. Происходящее отнюдь не укрепило в Алекс мысль, что она для него одна-единственная.

Однако сейчас они остались, можно сказать, наедине, поскольку большая часть гостей устремилась к шатру. И Эрни все еще удерживал ее руку.

— Я думаю, романтике всегда есть место и время. Особенно когда двое любят друг друга, — осторожно ответила Алекс.

— А что такое, по-твоему, любовь?

Судя по тону, вопрос был не серьезный, а, скорее, провокационный. И Алекс решила ответить на него вопросом:

— А как по-твоему, Эрни?

Тот пожал плечами.

— Если бы знал, я бы тебя об этом не спрашивал.

— Но что-то же ты думаешь по этому поводу? — настаивала Алекс, в тайне радуясь, что Эрни не узнал, что такое любовь, ни с одной из своих женщин.

— Я думал, что любовь — это то одно, то другое, но теперь мне кажется, что любовь — это все. На собственном опыте я убедился, что от полумер толку не жди. Они так и остаются полумерами. А этого мало.

Алекс не ожидала серьезного ответа, но получила именно его, хотя в голосе Эрни звучала ироническая насмешка по отношению к самому себе: должно быть, результат пережитых разочарований.

— Надо ли понимать это так, что Маделин тоже была полумерой?

— Скорее, четвертьмерой, — сухо ответил Эрни. — Я чувствовал себя тогда не лучшим образом, и на время Мадди внесла в мою жизнь хоть какое-то веселье.

— А почему ты чувствовал себя не лучшим образом?

Эрни бросил на нее быстрый взгляд, потом уставился перед собой.

— Знаешь ли, есть одна такая кусачая рыжая ведьмочка, которая наслаждается тем, что все время норовит меня срезать. Даже когда я хочу сделать как лучше, она никогда этого не видит.

Алекс нахмурилась. Неужели все и в самом деле обстояло именно так? И это из-за нее Эрни чувствовал себя не лучшим образом?

Она покраснела, вспомнив слова Лорин, что мужчины тоже нуждаются в уважении… Возможно, все эти женщины уважали Эрни и его дело, в то время как она… Но разве она, Алекс, не заслуживает уважения в свою очередь?

— Возможно, это ее реакция на твое к ней отношение, — произнесла Алекс, по возможности, спокойно и сдержанно. — Вероятно, она чувствует, что ты недооцениваешь ее…

Эрни скептически взглянул на девушку.

— Ну как она может считать, что ее недооценивают, если я доверил ей заведовать такой важной частью моего бизнеса? И всегда поддерживал идеи, которые она выдвигала?

В голосе Эрни звучала искренняя убежденность в собственной правоте, и это поразило Алекс. Неужели он не видит, что истоки их странных взаимоотношений уходят далеко в прошлое, к той истории с укрощением жеребца? А еще он критиковал то, как она управляет вертолетом…

Когда Эрни предложил ей стать постоянным летчиком на курорте, Алекс понадеялась, что теперь ситуация изменится и они станут относиться друг к другу как взрослые люди, со взаимным уважением. Но когда спросила, почему он обратился именно к ней, что же она услышала? Эрни не сказал ей: «Я хочу, чтобы ты работала со мной». Или «мне нравится, когда ты рядом». Или «я знаю, у тебя это получится лучше, чем у других». Или «я полагаюсь на тебя». Ничего подобного. «У тебя меньше шансов, чем у всех остальных, угробить себя на этой работе», — заявил он.

Возможно, Эрни даже не осознавал, что унижает ее. Во всяком случае, как бы, с его точки зрения, ни выглядели их отношения, сейчас у них была редкая возможность достичь взаимопонимания. И хотя чувствовала себя на редкость беззащитной, Алекс понимала, что должна воспользоваться этой возможностью. Другого раза могло и не представиться. Кроме того, легче было разговаривать, притворяясь, что беседуешь о ком-то третьем. И Алекс начала, осторожно подбирая слова:

— Я полагаю, бизнес — это одно, а личные отношения — другое. К примеру… ты хвалишь ее? Ты даешь понять, что ценишь ее? Что доволен ею?

Последовало молчание, словно отягощенное грузом воспоминаний. Алекс то осознавала свою вину, то мысленно себя оправдывала. Ей вообще было жаль, что у них с Эрни все так сложилось. Конечно, следовало признать, что он доверил ей ответственную работу, что он поддерживал все ее идеи. Однако Алекс никогда не получала от Эрни никакой награды. Во всяком случае, той награды, которую ей больше всего хотелось заслужить: чтобы он смотрел на нее так, как сегодня, и желал ее сильнее всех прочих женщин.

— Если она считает, что с ней дурно обращаются, почему бы ей не перейти работать в другую авиакомпанию? — последовал ответ. — И тем самым показать мне нос?

Сердце Алекс упало. Эрни ни в чем не видел своей вины или был не готов признать ее. По правде говоря, Алекс тысячу раз думала об уходе, но никак не могла решиться.

— Если считаешь, что с тобой дурно обращаются, почему ты не уволишь ее? — возразила она, чувствуя себя на грани срыва, совершенно неспособной что-то исправить.

Ну как же объяснить ему, что не она одна виновата в происшедшем?

И тут Алекс увидела, что Лорин и Джозеф уже стоят возле входа в шатер. Для разговора по душам оставалось совсем мало времени. Родерик и Вивиан уже шли к шатру, возглавляя процессию гостей. Алекс и Эрни должны были присоединиться к ним через несколько минут.

Она бросила на Эрни обеспокоенный взгляд. Тот перехватил его и неожиданно ответил лукавой полуулыбкой. Затем снова взял ее руку и положил поверх своей, опять сближая их, и в сердце Алекс вновь проснулась надежда.

— Как думаешь, Александра, почему мы не можем отделаться друг от друга? — негромко спросил Эрни.

В сумерках она не могла ничего прочесть в его глазах, однако почувствовала, что он буквально сверлит ее взглядом. Ей очень хотелось ответить: «Потому что я люблю тебя. И всегда любила. И моя жизнь не будет полной, пока ты не ответишь мне тем же». Но Алекс не произнесла этих слов. Если Эрни не ответит ей взаимностью, она просто не вынесет.

— Есть о чем поразмыслить, не так ли? — прошептал он, а затем повел Алекс занять места возле новобрачных.

Гости, обрушившие на них поток поздравлений и восторгов, заставили Алекс на время позабыть обо всем остальном. Большинство не задерживались возле них, но родители Маделин, Джон и Алиса Рамзи, застряли на несколько минут, неся какой-то вздор о том, какая замечательная вышла свадьба и как все чудесно было устроено.

Рамзи владели туристическим агентством и были перспективными деловыми партнерами. Алекс на мгновение задумалась, как они отнеслись к краткому роману Эрни с их дочерью. Без сомнения, были бы рады видеть его своим зятем.

Однако они и сами не бедны, подумала Алекс, обратив внимание на дорогие кольца на тонких пальцах Алисы Рамзи, на ее шикарное платье — с таким же низким вырезом, как и удочери. Однако один из Принсов — приз, за который стоит вести борьбу…

Алекс вздохнула с облегчением, когда чета Рамзи скрылась в шатре. Наверное, глупо было расстраиваться из-за таких женщин, но они всегда раздражали Алекс своей манерностью, самоуверенностью и нарочитой женственностью.

Каждый раз, сталкиваясь с подобными особами, она испытывала досаду, и ее бесило, что мужчины просто липнут к ним. Ей казалось, что мужчины унижают себя этим, и поэтому была так резка с Эрни, когда речь заходила о женщинах, которые всегда бегали за ним. Что, по словам самого Эрни, и отправило его прямиком в объятия Маделин Рамзи.

Возможно, Алекс была слишком сурова. Но, с другой стороны, Вивиан за Родериком не бегала, однако эти двое нашли друг в друге то, что искали. Вот и им бы так с Эрни!

Родители Алекс прошли мимо, лишь улыбнувшись им, чтобы не задерживать тех, кто был позади. Алекс подумала, что ее мать никогда не страдала многословием. И Лорин Принс тоже. Хотя обе с гордостью ощущали себя женщинами. Несомненно, у них есть чему поучиться, решила она.

— Я Анжела Мария Оливейра, — прозвенел негромкий музыкальный голос.

Алекс, чей взгляд был прикован к матери, резко повернулась к женщине, которая протягивала руку Эрни.

— Мы еще не знакомы, — продолжала она.

— Нет, но Джозеф говорил о вас, — тепло ответил Эрни, пожимая ее руку. — Добро пожаловать к Принсам, Анжела Мария. Надеюсь, вам у нас понравится.

— Спасибо. Я теперь понимаю, почему Джозеф решил, что посещение этих мест вдохновит меня. У вашей земли есть душа.

Она безумно хороша собой, подумала Алекс. Безупречная оливковая кожа, великолепные волосы, миндалевидные глаза — вовсе не темные, как казалось издали, должно быть, из-за густых черных ресниц, а золотисто-янтарные.

— Да, верно, — согласился Эрни, улыбаясь своей самой чарующей улыбкой. — И эта земля всегда зовет нас вернуться домой.

— Да, похоже на это, — серьезно ответила красавица-брюнетка. Она отняла у Эрни руку и довольно официально кивнула ему. — Рада нашему знакомству.

— Я тоже, — ответил Эрни, но Анжела Мария так и не улыбнулась ему.

У Алекс возникло ощущение, что эта женщина — особа весьма замкнутая, которая никак не пытается использовать свою незаурядную внешность. С точки зрения девушки, рядом с ней Маделин явно проигрывала. И она мысленно одобрила выбор Джозефа, однако почувствовала себя заинтригованной, когда Анжела Мария, шагнув к ней, подала руку и улыбнулась.

Она не ответила на улыбку Эрни, но улыбнулась мне… Интересно, подумала Алекс, улыбнулась ли Анжела Мария Джозефу или холодна ко всем мужчинам? Если верно последнее, то понятно, почему у Джозефа был такой неуверенный вид.

— Здравствуйте, — произнесла Анжела Мария менее официально. — Вы Александра Шонесси, я не ошиблась?

— Да, это я. Рада познакомиться с вами, Анжела Мария, — ответила Алекс, дружески пожимая руку гостье.

Лицо красавицы оживилось.

— Никогда еще не видела, чтобы кому-то так шел сиреневый цвет! С вашими голубыми глазами… Я смотрю на вас и думаю о небе. И как вы счастливо парите в нем. Ведь так?

— Да. — Алекс мгновенно почувствовала приязнь к Анжеле Марии. — Полет — это нечто особенное. Для меня, во всяком случае.

— А для меня… — Анжела Мария пожала плечами. — Мне пришлись по душе цвета этой земли.

— Надеюсь, вам будет хорошо здесь.

— Что ж, спасибо.

Кивнув напоследок, Анжела Мария пошла дальше. Алекс поглядела женщине вслед, уловив в ее словах эхо слов Эрни — о небе, которому принадлежат их души, и земле, которой, принадлежит душа Джозефа и, возможно, Анжелы Марии. Неужто Джозеф обрел наконец ту, которая разделит его жизнь?

— Что ты думаешь о ней? — спросил Эрни.

— Она мне нравится. А каково твое мнение? — поинтересовалась Алекс.

— Полагаю, что брату придется с ней нелегко.

— Почему?

— Она очень закрытая.

— Со мной Анжела Мария была иной.

Эрни бросил на нее иронический взгляд.

— Естественно. Ты же не мужчина, Александра.

Ей очень захотелось ответить, что необязательно каждой женщине таять от его улыбки, но она удержалась. Это было бы несправедливо, потому что и сама Алекс почувствовала, что Анжела Мария ведет себя с ней менее отчужденно, нежели с Эрни.

Интересно, что послужило причиной этому? Не очень-то разумно держать на расстоянии всех мужчин, исходя из опыта прошлого. Однако не тем ли занималась сама Алекс по отношению к Эрни, всегда готовая уколоть его?

А сейчас стоит рядом с ним, зная, что несмотря на то, что было между ними, Эрни не отвергнет ее. Если она будет вести себя как милая, обаятельная женщина, а не как ведьма, то наверняка окажется в выигрыше.

Только она подумала об этом, как увидела своего брата Дугласа в компании Маделин Рамзи, которая так и висла на нем, нашептывая что-то на ухо. Алекс догадалась, о чем идет речь, потому что брат покраснел, глаза у него так и горели, а на лице Маделин читалось кошачье самодовольство. Она просто «заводит» Дугласа, с ненавистью подумала Алекс, мстит мне за то, что ее бросил Эрни.

— Что ж, дорогу-у-ша… — протянула Маделин, подходя к Алекс и совершенно игнорируя Эрни, — я и не знала, что у тебя есть такой сладенький братец. Я так люб-лю-ю парней от сохи…

С этими словами она постучала ноготком по груди молодого человека, ровно посередине между лацканами пиджака.

Смущенный Дуглас издал довольный смешок. «Что, первая в жизни женщина?» — не без ехидства подумала Алекс, а вслух сказала:

— Дуг уже большой мальчик, Маделин. Может, ты бы сначала как следует с ним познакомилась?

— А я и собираюсь. Есть в свадьбах что-то такое… — Маделин сделала паузу, бросив хитрый взгляд на Эрни, потом повернулась обратно к Алекс, — возбуждающее.

С дерзким смешком она снова прижалась к Дугласу и повела его в шатер.

Не удержавшись, Алекс бросила на Эрни негодующий взгляд.

— Что, пообщавшись с Маделин, ты перестал тогда ощущать себя «не лучшим образом»?

Глаза Эрни стали как два черных блестящих камня.

— Не цепляйся, Александра. Бывает, мужчине необходимо почувствовать, что его хотят. Именно это и происходит сейчас с твоим братом.

Алекс покраснела и опустила глаза: до сегодняшнего дня она никогда не давала понять Эрни, что желает его.

— И вероятно, Мадди права насчет свадеб, — иронически заметил он. — Сдается мне, ты здорово… завелась, когда целовала меня на веранде.

Но это же совсем другое, подумала Алекс.

— Дуг нужен ей только затем, чтобы заменить тебя. Она использует его. Ты же знаешь, что это так! — горячо воскликнула девушка.

— А ты разве нет?

— Нет! — яростно выкрикнула Алекс. — Я хотела…

— Меня?

Эрни пронзил ее взглядом.

Отступать было некуда.

— Да. Я хотела узнать, каково это — быть с тобой.

— Того же самого хотел и я, — ответил Эрни, и Алекс почувствовала мгновенное облегчение, поняв, что невольное признание не будет использовано против нее самой. — Так как насчет того, чтобы продолжить наше путешествие туда, где есть привидения? Ты согласна?

— Да, — очертя голову ответила она.

— Чудесно! Потому что наши желания совпадают.

Ошеломляющее ощущение триумфа овладело ею. Она рискнула — и выиграла! Эрни и в самом деле был намерен изменить свое отношение к ней. Он тоже хотел понять, куда они придут, если отдадутся на волю чувств.

И только чуть позже Алекс пришло в голову, что Эрни имел в виду «что-то возбуждающее». Неужели он воспринял ее слова как обещание просто переспать с ним? Или Эрни все-таки имел в виду нечто большее?

Сердце Алекс забилось неровно, и она ощутила решимость пойти на все. «Наплевать! Я получу от Эрни Принса все, что смогу. По крайней мере, тогда я узнаю, много ли значу для него!»




8


Лорин с улыбкой наблюдала, как новобрачные режут свадебный торт. Сколько же времени прошло с того дня, когда она приняла на работу Вивиан в качестве менеджера? Около десяти месяцев. Что-то в этой девушке сразу заставило Лорин понадеяться, что Родерик найдет в ней пару и Вивиан развеет дурацкое заблуждение старшего сына, будто ни одна женщина не согласится разделить его образ жизни.

Теперь они женаты, и Лорин не сомневалась, что их брак окажется прочным. Эти двое пройдут через все трудности рука об руку.

У них родятся дети, следующее поколение Принсов. Эверетт был бы рад, что род продолжается. Но одного, пусть даже решительного шага в этом направлении мало. Кому ведомо будущее? Кто думал, что жизнь Эверетта оборвется так рано? И все, что осталось Лорин от мужа, — это трое сыновей.

Лорин хотелось увидеть продолжение Эверетта в детях их детей. И хотя Родерик больше всех походил на отца, не было гарантии, что его дети пойдут в дела. Возможно, гены Эверетта унаследуют дети Эрни или Джозефа… Жизнь — это лотерея, и нельзя упускать ни единого шанса.

Зазвучали фанфары, знаменуя окончание торжественной церемонии разрезания торта. Раздались аплодисменты, затем распорядитель объявил:

— А теперь новобрачные откроют танцы свадебным вальсом!

— Ну что, мама, ты готова пройтись вслед за молодыми и показать всем, что такое настоящий вальс? — улыбнулся Джозеф, поднимаясь со своего места рядом с матерью.

Лорин улыбнулась младшему сыну, когда тот подал ей руку. Некоторым образом Джозеф был ей ближе остальных детей. Он принял и расширил дело, доставшееся Лорин по наследству. Один Бог знает, как необходимо ей было найти себе хоть какое-то занятие после гибели мужа.

— Знаешь, а Эрни и Алекс, кажется, помирились, — прошептал Джозеф, взяв мать под руку и ведя ее к танцплощадке. — Ни единой шпильки за вечер! И посмотри на них…

Подружка невесты и шафер действительно светились от радости, и, судя по движениям, им не терпелось потанцевать: оба явно предвкушали удовольствие, а не отрабатывали повинность. Мир, о котором просила Лорин, длился уже почти шесть часов — великое чудо! — и она надеялась, что эта пара успела разобраться со своими проблемами.

— Пора бы уж им образумиться, — сказала Лорин сыну. — Все эти годы взаимного недовольства…

— Ну, сегодня Алекс основательно его зацепила, — весело ответил Джозеф. — Вивиан, выбрав ей платье, попала в точку.

— Надеюсь, Эрни видит не только платье…

Грянула музыка, и молодые закружились в вальсе, распространяя вокруг себя волшебное очарование счастливой любви. Джозеф, дождавшись своей очереди плавно повел Лорин, а Эрни закружил Алекс со своим обычным позерством. Лицо девушки сияло от счастья, и Лорин искренне порадовалась за нее: подлинное счастье — это такая редкость…

Она посмотрела на своего партнера и увидела, что взгляд сына обращен к столу, за которым сидела Анжела Мария Оливейра. Джозеф был явно увлечен ею. Эта эффектная женщина — безусловно, весьма творческая личность и талантливый дизайнер, но Лорин беспокоило, какой оборот примут их с Джозефом личные отношения.

Лорин чувствовала, что за спокойным взглядом золотисто-янтарных глаз скрывается немало тайн. Анжела Мария сказала, что она вдова. И возможно, ее маленькая дочка, которую Джозеф встретил по чистой случайности, рождена не в браке.

И почему Анжела Мария живет в доме-фургоне, несмотря на высокий заработок? Похоже, она предпочитает не иметь постоянного места жительства. Или всегда готова сорваться с места и скрыться? Лорин не знала ответов на эти вопросы, а молодая женщина не приветствовала вторжения в свою частную жизнь.

Но несмотря на вполне понятное беспокойство, Лорин осознавала, что порой надо предоставить событиям возможность развиваться по собственным законам.

Пришло время меняться парами, и Родерик улыбнулся матери, когда та оказалась в его объятиях.

— Ты просто чудесно все устроила со свадьбой. Я очень хотел чего-нибудь эдакого ради Вивиан. А твои слова, когда ты сказала, что принимаешь ее в нашу семью… — Родерик неловко умолк. — Знаешь, это очень много для нее значит, ты просто до слез ее растрогала.

— Видишь ли, я всегда хотела, чтобы ты женился именно на такой девушке, как Вивиан.

— Я тоже. Правда, здорово, что ты взяла ее на работу?

— Да. Только я припоминаю, что тогда ты не очень-то был доволен моим выбором, — не без лукавства напомнила сыну Лорин.

Тот рассмеялся.

— Я изменил свое мнение ровно в тот миг, когда увидел Вивиан.

— Да, ты упомянул об этом в застольной речи. — Лорин улыбнулась, заново переживая свой тайный триумф. — Это была замечательная речь, Родерик. Ты тоже растрогал меня до слез.

— Ну да, а Эрни всех рассмешил, когда дошла очередь до него. Как же здорово он умеет рассказывать! Все слушали, затаив дыхание.

— Да, это, несомненно, было превосходное представление, — согласилась Лорин.

— И про Алекс, мне кажется, он тоже хорошо сказал, — с теплотой добавил Родерик. — Ты видела? Она так и просияла, когда Эрни назвал ее самым лучшим помощником, какого можно пожелать?

— Я рада, что он был добр к ней.

— Ммм… — Живые синие глаза Родерика насмешливо заискрились. — Возможно, дело тут не только в доброте. Впрочем, сейчас у тебя будет шанс расспросить его самого.

И Родерик передал ее Эрни, который ухитрялся по-своему танцевать даже вальс.

— Ну наконец-то у меня будет идеальная партнерша! — воскликнул он.

Лорин удивленно приподняла бровь.

— А я думала, ты предпочитаешь кого-нибудь помоложе…

Эрни рассмеялся. Энергия била через край, как всегда, когда он был в приподнятом настроении.

— Минутку можно и потерпеть! Сегодня вечером со мной сила.

— Какая сила?

— Сила, которая превращает ведьму в принцессу!

— А после свадьбы все вернется на свои места? — спросила Лорин, стараясь, чтобы голос звучал легко и равнодушно.

— Кто знает? Может, потом принц превратится обратно в лягушку.

— Я всегда считала, что вера творит чудеса, — не без тайной мысли заметила мать.

— Если только она достаточно сильна и непоколебима, — возразил ее сын.

— Ты никогда не был слабым, Эрни. Тебя хватит настолько, насколько ты захочешь.

— Если не вмешаются приведения. А их много, мама, ох как много!

Да, мысленно согласилась Лорин. Отравленные раны тяжело заживают.

— Ну что ж, Эрни, будь осторожен…

Его глаза блеснули.

— Нет! Об осторожности сегодня не может быть и речи! Мама, это как прилив: сегодня я на гребне волны и мне все нипочем. Если меня выбросит на камни — что ж, так тому и быть!

Все или ничего! Мой средний сын всегда был таким, вздохнула Лорин.

— Танцуют все! — объявил распорядитель.

— Теперь черед Джозефа, — пропел Эрни и передал мать младшему брату, прежде чем Лорин успела ему хоть что-то сказать.

Танцуя с Джозефом, она оглянулась. Эрни вел Алекс, причем так, что глядя на них нетрудно было догадаться, почему когда-то вальс не танцевали в приличном обществе. И Лорин поняла, что никакие ее слова или поступки уже ничего не изменят. К добру или к худу, но эта пара держала свою судьбу в собственных руках.




9


Со всей определенностью это был лучший вечер в жизни Алекс. С того момента, как они вошли в шатер, все внимание Эрни, его тепло, деликатность и шарм принадлежали только ей. Он, конечно, не преминул разок-другой подразнить ее. Но намеки Эрни на возможную интимную близость, порождали восхитительное ощущение сопричастности к чему-то запретному, но от этого не менее притягательному и пьянящему сильнее, чем шампанское.

И танцевать с Эрни оказалось удовольствием большим, чем Алекс могла вообразить. У него было хорошее чувство ритма, и он легко импровизировал. Раньше, когда она видела, как он танцует с другими женщинами, зависть вонзалась в ее сердце как острый нож. И Алекс обзывала Эрни пижоном и кривлякой. Но разве найдется на свете хоть одна женщина, которая откажется от удовольствия оказаться в объятиях Эрни Принса! С ним музыка обретала физическое бытие, заставляя тело жить собственной жизнью.

Но самым захватывающим было ощущение близости. Алекс не чувствовала больше, что Эрни подавляет ее. Напротив, она наслаждалась его мужской привлекательностью, не боясь быть отвергнутой ради иной, более красивой женщины. Эрни целиком и полностью принадлежал ей — сегодня, во всяком случае.

Музыканты исполняли популярные мелодии разных лет. Гости хлопали и подпевали. Мужчины поснимали пиджаки и галстуки. Словом, праздник был в самом разгаре.

Эрни, видя, что Алекс уютно в его объятиях и она держится с ним наравне, рассмеялся и решил вызвать партнершу на своеобразный поединок. Дело кончилось тем, что остальные танцующие остановились, чтобы посмотреть на них, и захлопали, поощряя к дальнейшим подвигам.

Алекс едва замечала их. Ее с головой захлестнул поток чувственной энергии, бьющей из Эрни. Она ощущала себя желанным призом, видела, что молодой человек наслаждается каждым ее движением, смакует их взаимное возбуждение.

Сердце Алекс выстукивало безумный ритм, телодвижения были полны соблазна, руки призывали и отталкивали. Она не сводила с Эрни горящего взора.

Но вот он застыл на месте, зажав ногами голени Алекс и перекинув ее через руку. Над своим лицом она видела его лицо с сияющей улыбкой триумфатора. И пока была в его власти, Эрни наклонился и зубами вытащил сиреневую розу из ее прически. Знаменуя конец музыкального номера, эхом неистового сердцебиения Алекс зарокотал барабан.

Эрни, бережно поставив партнершу на ноги, сделал шаг назад и галантно поклонился. А потом — как рыцарь прекрасной даме — протянул розу, сорвав аплодисменты зрителей.

— Шампанского для моей леди, — подмигнул Эрни, увлекая Алекс к бару, который размещался возле выхода из шатра.

Девушка кивнула, беззвучно рассмеявшись. Ее переполняло радостное возбуждение, и она чувствовала, что любит Эрни за те самые повадки плейбоя, за которые прежде презирала. Но презрение это никогда не было настоящим — теперь Алекс знала это наверняка. Просто она всегда хотела, чтобы Эрни так вел себя с ней, а не с кем-то еще.

Бармен налил им шампанского. Эрни чокнулся с ней.

— За самую лучшую в мире партнершу, — хрипло прошептал он. В его глазах еще не остыло возбуждение от танца.

— И за самого лучшего партнера, — тихо ответила Алекс, чувствуя, что своим опьянением обязана этому вечеру и Эрни, а не шипучему напитку в бокале.

— Я и не знал, что ты так здорово танцуешь, — с некоторым удивлением отметил Эрни. — Я раньше вообще не видел, чтобы ты танцевала.

— Мало кто из мужчин сравнится с тобой по части танца, — искренне ответила Алекс. И, легким пожатием плеч показывая, что сейчас это уже неважно, добавила: — Только раньше ты всегда танцевал с другими.

Эрни иронически приподнял уголок рта.

— Однажды я пригласил тебя. А ты сказала, что не собираешься выставляться на всеобщее обозрение.

Алекс покраснела, живо припомнив тот случай. Это была вечеринка по поводу открытия курорта, и Эрни просто сиял от радости: сбывались его заветные мечты. И он жаждал как-то излить свой восторг. Он схватил Алекс за руку, самонадеянно бросив ей: «Пойдем-ка, детка, попрыгаем! Покажем всем, как мы классно себя чувствуем!»

Но Алекс уперлась, зная, что и в подметки не годится такому блистательному партнеру, как Эрни. У нее не было уверенности в себе, и она боялась выглядеть неуклюжей и неловкой.

— Тогда я просто не умела, — призналась Алекс, поморщившись при мысли о том, как грубо тогда отказала молодому человеку. — Я не такая способная от природы, как ты, кое-чему мне надо учиться, — смущенно объяснила она.

— Учиться? — повторил за ней Эрни, нахмурившись, словно не мог взять в толк, чему тут учиться.

Алекс кивнула.

— Да. Я специально брала уроки современных танцев и джазового балета.

Эрни удивленно покачал головой.

— Могла бы меня попросить…

— Я думала, ты посмеешься надо мной, — ответила она. — Или потеряешь терпение, рассердишься…

— Ничего подобного! — отрезал он. Лицо его застыло, глаза жестко блеснули. — Ты просто боялась потерпеть поражение и хоть в чем-то оказаться хуже меня. Вот правда, не так ли?

Сердце Алекс замерло, все возбуждение мгновенно испарилось.

— Может быть, — убитым голосом произнесла она. — Не знаю… Я знаю только то, что ты больше ни разу не пытался пригласить меня на танец. А сейчас я вовсе не боялась потерпеть поражение. Я просто…

Отчаяние окутало ее разум. Неужели они с Эрни никогда не поймут друг друга? Разойдутся как в море корабли? Она подняла на Эрни молящий взгляд и услышала собственный дрожащий голос:

— Это, конечно, звучит глупо, но я всегда хотела, чтобы у нас было что-то общее… Чтобы я могла делать то, что умеешь делать ты… Чтобы ты гордился мной.

Алекс почувствовала, что на глаза наворачиваются слезы. Она неловко поставила бокал на стойку.

— Извини, — пробормотала она и сломя голову бросилась прочь.

Сердце ее заныло от боли: зачем она всегда делает то, что не надо делать, и своими руками разрушает то, что пытается построить! Все это ее вина, это она говорила Эрни всякие гадости только оттого, что чувствовала себя в его глазах недостойной и слабой.

Слезы поползли по щекам Алекс. В поисках убежища она повернула к дому, с усилием переставляя подгибающиеся ноги. Алекс чувствовала, что не способна сейчас встретиться хоть с кем-то лицом к лицу. И тушь наверняка потекла. Нет, надо воткнуть эту дурацкую розу обратно в волосы и собраться с силами, чтобы снова вернуться к гостям и вести себя как подобает образцовой подружке невесты.

Весь этот вечер, все это ощущение счастья — мыльный пузырь, который с треском лопнул. Под обаянием Эрни, в котором она просто купалась, таился гнев, причем справедливый. Алекс никогда не делала ему ничего хорошего, унижала как могла, предпочитала его обществу общество его братьев и так далее и тому подобное. Список прегрешений казался бесконечным. Эрни никогда не простит ее!

Алекс тащилась по бесконечной лужайке, с каждым шагом все больше и больше впадая в отчаяние, сознавая, что время нельзя повернуть вспять. Ей очень хотелось, чтобы Эрни догнал ее, но она понимала, что все кончено.




Ранимая! Эрни застыл как вкопанный, когда слова матери всплыли в его мозгу. Утром он не поверил ей, посмеялся над самой мыслью, будто у Александры Шонесси есть хоть одно уязвимое место. Как же он ошибся!..

Оказывается, все эти годы она стремилась вызвать его восхищение, одобрение, его признательность, а он… Эрни потряс головой. А он бегал за каждой юбкой, хотя все его подружки не дали ему и сотой доли того, что могла бы дать Александра…

Все муки ада ничто перед обидой отвергнутой женщины… Все эти ее подковырки нетрудно объяснить, если предположить, что Алекс влекло к Эрни, но она боялась, будто недостаточно хороша для него. Неужели она мечтала о нем все эти годы? Неужели они оба были до такой степени слепы относительно мотивов поведения друг друга?

В глазах Алекс стояли слезы… Она никогда не плакала — слишком сильная, слишком гордая, слишком мужественная, чтобы проявлять женские слабости. Но сегодня все было иначе. И будь он проклят, если упустит свой шанс!

Эрни поставил бокал на стойку и устремился к выходу, исполнившись решимости найти Алекс и все исправить. Но ему помешали: кто-то схватил его за руку. И он увидел, что на локте у него повисла подвыпившая Маделин Рамзи.

— Погоди-ка, любовничек, — невнятно пробубнила она и с кривой ухмылкой прибавила: — Нам с тобой надо потолковать…

— Не сейчас! — отрезал Эрни, пытаясь отделаться от настырной особы, не применяя силу.

Но острые ногти впились в рубашку на его груди, и Маделин прошипела:

— Не думай, что так просто от меня отцепишься, Эрни Принс!

Он с запозданием осознал, что бывшая подружка уже себя не контролирует, и быстро оглянулся в поисках Дугласа.

— Что, не терпится завалить Александру Шонесси? — гадко усмехнулась Маделин. — Но раз ты ей не нужен, я, так и быть, тебя подберу. Весь вечер ждала этого момента!

Дугласа по близости не обнаружилось, но Эрни поймал взгляд Джозефа и, нахмурившись, глазами указал на Маделин, прося о помощи. А пока вздохнул поглубже, стараясь успокоиться и встретить упреки перебравшей красотки со всем возможным благоразумием.

Поглаживая Маделин по руке, чтобы ослабить хватку, он заговорил более мягким тоном:

— Что тебе надо, Мадди? Ты же знаешь, что между нами все кончено. И без толку хватать меня за рубашку.

— Думаешь, меня можно безнаказанно бросить? — воскликнула Маделин. — Ишь ты, один из Принсов! — Она отпустила его рубашку, чтобы с презрением стряхнуть пальцы Эрни с другой руки. — Ты еще заплатишь за удовольствие спать со мной. А то я тебя с грязью смешаю!

— Очень надеюсь, что утром ты передумаешь, Мадди. А пока…

— Вот ты где! — С этими словами Джозеф крепко обнял Маделин за талию и увлек ее в сторону. — А Дуг боялся, что ты заблудилась…

Эрни не дослушал брата. Он выскочил из шатра и быстро пошел вперед, осматриваясь в поисках сиреневого платья. На берегу реки Алекс не было. И куда ее унесло? Пока он думал, пока на нем висла Маделин, прошло несколько минут.

Сердце Эрни ёкнуло, когда он окинул взглядом лужайку возле дома. Там, у зеленой изгороди… Он бросился бежать, не заботясь о том, какой впечатление произведет на гостей. Возможно, вся его жизнь сейчас повисла на волоске — если только он правильно оценил ситуацию.

Женщина в сиреневом платье шла к главному входу, прячась в тени деревьев. Может, это не Алекс? Может, он гонится за призраком? Обуреваемый беспокойством, Эрни крикнул:

— Погоди!




Услышав окрик, Алекс оглянулась: по лужайке следом за ней кто-то бежал. Ее сердце сжалось. Наверняка это Эрни: решил любой ценой вернуть ее, загладить ссору, чтобы не омрачать праздник. Такой добросовестный шафер!

Алекс бросилась вперед по дорожке, мимо решетчатых воротец, и взлетела по ступенькам на веранду. Ее охватил ужас при одной мысли остаться лицом к лицу с Эрни. Нет, ему нет дела до ее чувств! Потому что иначе он бы сразу последовал за нею. А что до взаимного влечения… Что ж, у Эрни так со всеми привлекательными женщинами, разве что она, Алекс, чуть выбивается за стандартные рамки…

Девушка влетела в дом и по коридору побежала к своей комнате. Ей было необходимо спрятаться от Эрни, чтобы, собравшись с силами, справиться с охватившим ее отчаянием. Полчаса в одиночестве. А повод для оправданий она придумает потом.

К тому же, вполне возможно, Эрни не узнал ее в темноте — ведь она не откликнулась на его зов. Он подумает, что ошибся, и возвратится к гостям. А потом она тоже вернется в шатер и сделает вид, что ничего не произошло.

Алекс захлопнула за собой дверь своей комнаты. Теперь я в безопасности, подумала она и, доковыляв до постели, села, чтобы перевести дух. Ей было так плохо, что она, поставив локти на колени, опустила голову на скрещенные руки. Надо, надо успокоиться…

Завтра она улетает домой с родителями и братьями. Курорт закрывается по случаю окончания туристского сезона. Она не нужна Эрни ни в каком смысле. Его авиакомпания тоже переживет отсутствие Алекс. Следует быть подальше от Эрни и от всего, что с ним связано. Лучше вернуться домой и зализать раны, чтобы потом встретить будущее, отличное от того, о котором она мечтала…

Сердце Алекс так и подскочило, когда она услышала поспешные шаги в коридоре. Прежде чем успела понять, что происходит, дверь отворилась и в комнате стало светло. На пороге стоял Эрни: рука все еще лежала на выключателе, грудь тяжело вздымалась, глаза так и сверкали. Его напряжение передалось Алекс. Она вскочила, до глубины души возмущенная наглым вторжением.

— Это моя комната! Как ты смеешь…

— А вот и смею! — отрезал Эрни и запер за собой дверь, показывая, что намерен остаться, что бы Алекс ни думала по этому поводу.

— Я устала спорить с тобой! — воскликнула девушка, невольно сжав руки в кулаки.

— Я тоже, — парировал Эрни.

— Так что же ты здесь делаешь? — спросила Алекс, с трудом сдерживая желание броситься на него и вытолкать вон из комнаты.

— Я здесь потому, что хочу тебя. Все, что было между нами в прошлом, пусть провалится в тартарары! Я хочу тебя, Александра Шонесси…

При этих словах внутри у Алекс все замерло, а в голове, как заезженная пластинка, закрутилась одна и та же мысль: «Он имеет в виду… он имеет в виду…»

— …и думаю, ты тоже хочешь меня!




10


Алекс уставилась на Эрни: смятение в ее душе смешалось с надеждой. Однако вскоре страсть, которая пылала в его взоре, снова пробудила в ней предательское возбуждение. Но теперь Алекс знала, что не удовольствуется одним лишь сексом с Эрни Принсом. Она хотела, чтобы все было так же, как у Вивиан с Родериком, и если Эрни нужно только удовлетворить свои физиологические потребности…

Он шагнул к ней с самым что ни на есть решительным видом. Алекс как безумная метнулась в сторону, невольно стараясь держаться от него подальше. Но случайно взглянув в зеркало, застыла на полдороге, словно загипнотизированная своим отражением. Она увидела в зеркале незнакомку: огромные голубые глаза, потеки туши, которой Алекс никогда не пользовалась, безупречная кожа, изысканная прическа, дорогие украшения, соблазнительное платье…

— Это не я! — вырвалось у нее. Алекс обернулась к Эрни, будто призывая его в свидетели. — Это все… — Она взмахнула руками, словно отказываясь признать своим то, что видела в зеркале. — Это все мишура!

— Нет, это ты, — твердо ответил Эрни. — И я всегда хотел именно тебя.

Алекс замотала головой в ответ на такое бессовестное вранье. Она не верила Эрни. Не могла поверить. Он сделал еще один шаг к ней, и девушка протестующе воскликнула:

— Стой, Эрни!

Тут она вспомнила про салфетки на туалетном столике. Схватив упаковку, рывком вытащила несколько и провела ими по лицу, беспощадно губя плоды трудов визажиста.

— Вот видишь? Это я! — бросила она Эрни. — Та Алекс, на которую ты и не взглянешь второй раз!

Но он и не думал останавливаться. Тогда Алекс отшвырнула скомканные салфетки и схватилась за шпильки в волосах, выдернула их и покидала на пол, уничтожив искусно сделанную прическу.

— Ты никогда не хотел меня такой, какая я есть, — с морковными патлами! Разве меня можно назвать привлекательной? Надоедливая стерва где-то на заднем плане, да еще и конопатая!

Эрни поймал ее за запястья и рывком притиснул к своей груди.

— Ах ты кусачая конопатая девчонка! Я всегда хотел произвести на тебя впечатление, да только мне это никогда не удавалось. — Его голос прорвался к сознанию Алекс сквозь царящий в нем хаос. — Родственная душа, любящая небо так же, как я. Девушка, чьи чудесные медно-рыжие кудри притягивали мои пальцы как магнит. Так что мне приходилось дразнить тебя, чтобы ты ни о чем не догадалась, — ведь я боялся, что ты не захочешь моих прикосновений…

Эрни глубоко вздохнул, не сводя горящего взгляда с лица Алекс и не давая ей спрятаться обратно в раковину.

— Но это не так, верно, Александра?

Она сдалась, понимая, что совершенно не способна далее скрывать свои чувства.

— Я не хотела оттолкнуть тебя, Эрни. Я вовсе не имела в виду, что…

Ее губы задрожали, ком в горле не дал продолжить. Алекс чувствовала, как бьется ее сердце. Неужели все, что сказал Эрни, — правда?

— Скажи, что ты хочешь меня! — хрипло потребовал он.

Слова сами слетели с ее губ, отрезая пути к отступлению.

— Я хочу тебя.

Одно бесконечно долгое мгновение они не сводили глаз друг с друга. Затем неистовое первобытное желание захлестнуло их с головой, уничтожая все преграды, унося прочь память о годах губительного притворства, обращая в бегство призраки прошлого.

Рот Эрни нашел ее губы, агрессивно требуя ответа и пробуждая желание. И Алекс вложила в поцелуй всю свою страсть, утоляя ненасытный голод, алчную жажду прикосновений, объятий, близости.

Пальцы Эрни перебирали распущенные волосы Алекс, поцелуи обжигали ее лицо, шею, обнаженные плечи. А она, переполненная головокружительным восторгом, прижималась к нему, ощущая силу его желания.

Эрни расстегнул молнию, и атласное платье скользнуло на пол. Он спрятал лицо между ее вздымающихся грудей, вдыхая аромат и наслаждаясь нежностью кожи.

— Какая же ты восхитительная! — произнес он с восторгом и благоговением, опуская Алекс на кровать.

Она поняла, что на самом деле нравится ему, и радость поглотила все страхи и опасения по поводу возможных недостатков ее фигуры.

— Не двигайся! — приказал Эрни. — Я никогда не видел тебя такой раньше, хотя мечтал об этом все эти годы: ты, обнаженная, в постели, сгорающая от нетерпения…

Сердце Алекс билось все чаще и чаще, внутри все сжималось в лихорадочном предвкушении, пока она смотрела, как раздевается Эрни. Она так и пожирала взглядом матовый блеск его гладкой загорелой кожи, черные волосы на груди, сужающейся полоской спускающиеся к плоскому животу.

Волна возбуждения вновь прошла по телу Алекс, когда она увидела, что Эрни хочет ее. Эрни, единственный мужчина, которого она желала в своей жизни… Алекс вскинула руки, умирая от желания сжать его в объятиях, любить его…

— Александра!..

Этот низкий, полузвериный рык стал недвусмысленным подтверждением его намерений обладать ею.

Эрни лег рядом с ней, плоть к плоти, в их касаниях и поцелуях была чудесная языческая свобода. Словно в лихорадке они наслаждались соприкосновением обнаженных тел, тонули в потоке волшебных переживаний, вместе с тем стремясь удержать в памяти каждое драгоценное мгновение их близости. Реальность походила на сон наяву, на мечту, которая стала явью.

О, Эрни… И когда наконец Алекс, обезумев, изогнулась, чтобы принять его, стремясь к полному слиянию, ее желание было удовлетворено. Эрни стал ее первым мужчиной. Она растворилась в его пульсирующей энергии, в силе его желания, в ритме его движений. И, лозой обвившись вокруг Эрни, следуя одним с ним путем, испытывала блаженство, уводившее ее все дальше и дальше, к неким неведомым вершинам.

А потом был взрыв, и волны восторга, и все внутри Алекс кипело, как расплавленный металл. Она прижалась к Эрни, наслаждаясь ощущением полноты и цельности и желая лишь одного: навсегда раствориться в любимом, стать частью его естества, принадлежать ему. В ответ он обнял ее и поцеловал, и губы, сомкнувшись, снова превратили их в единое целое.

Вот они вместе, и никто никогда не сможет их разлучить. Горечь прошлого — разве она значит хоть что-то для них? Все начинается сначала — и как дивно начинается! — и это важнее того, что осталось позади.

Жар страсти улегся, уступая место мирному покою. Когда их дыхание успокоилось, а сердца забились медленнее, пришло отрезвление: где они находятся и где им следует находиться, а именно — рядом с новобрачными, причем вплоть до того момента, пока те не покинут празднество.

— Эрни, нам пора, — прошептала Алекс.

— Ммм… Я встану не раньше… — Тут он провел своими губами по губам Алекс. — Не раньше, чем ты мне пообещаешь… — он снова прервался, осыпав ее лицо легчайшими поцелуями, — что мы продолжим, как только освободимся.

— Обещаю, — ответила она, исполненная ощущением счастья.

Эрни приподнялся на локтях, и бездонная глубина его глаз поглотила все сомнения Алекс относительно их будущего.

— Быть с тобой значит для меня больше, чем чья-то там свадьба. Скажи, что веришь мне.

Алекс обвила руки вокруг его шеи. В улыбке ее светилась вера в их любовь.

— Я не дам тебе уйти, Эрни. Мне кажется, я всю жизнь тебя ждала.

Он улыбнулся в ответ. Слишком поспешно, слишком радостно, слишком удовлетворенно, как показалось Алекс.

— А как насчет…

Она прикусила губу, прогоняя привычку подкалывать Эрни.

— …других женщин, с которыми я проводил время подобным образом? — подхватил Эрни ее мысль с иронической гримасой. — Мне все время чего-то недоставало. Кроме этого раза, Александра. В тебе есть все, что мне нужно. Понимаешь? — негромко спросил он.

Алекс хотела согласиться. Нет, должна была это сделать, поскольку иначе пережитое ею перестало быть тем, чем было, — чудом.

— Да, — выдохнула она.

Эрни кивнул.

— Так помни об этом, пока мы снова не будет вместе, как сейчас. Ладно?

— Ладно.

Он приложил палец к губам Алекс, словно запечатывая данное ею обещание.

— Тогда, я думаю, надо одеться и вернуться к гостям.

Вернуться к гостям! Алекс в ужасе прижала руки к щекам.

— Что же мне теперь делать? Я же испортила макияж! И прическу!

Встав, Эрни повернулся и, подняв с постели Алекс, прижал к себе. Он широко ухмылялся, глаза его искрились.

— Твои волосы хороши и без прически. Такие взъерошенные и сексуальные! И макияж тебе тоже не нужен. Подкрасишь губы — и вперед!

— Ты уверен, что этого будет достаточно?

— Опасаешься, что, бросив на тебя взгляд, все сразу догадаются, чем мы тут с тобой занимались? — рассмеялся Эрни. — Ну так и что? Лично я готов трубить об этом направо и налево!

Как чудесно то, чем они занимались!.. Алекс вдруг вспомнила слова Маделин Рамзи насчет свадеб. Нет, это другое. И Алекс поняла, что она, как и Эрни, совершенно не боится того, что подумают или скажут о ней люди.

— Но не вздумай хвастаться, Эрни Принс! — строго предупредила она.

Он удивленно приподнял брови.

— Хочешь, чтобы я скрывал свои чувства по отношению к тебе?

Алекс так и зарделась от удовольствия.

— Нет. Я просто собиралась сказать…

— Не волнуйся, Александра, — прервал ее Эрни, догадавшись, что последует далее. — Я не самодовольный фат, чтобы хвастать своими победами над женщинами. А то, что происходит между нами, милая моя, касается только нас двоих… И никого иного!

Алекс судорожно перевела дыхание. Его милая… Она знала, что им пора возвращаться в шатер. Но когда Эрни прильнул к ее устам, ей не захотелось ничего другого, кроме как отвечать на его поцелуи, наслаждаясь его близостью, чувствуя себя в полной безопасности в теплых объятиях — когда два обнаженных тела касаются друг друга, ничем не разделенные.

Эрни оторвался от ее губ первый, чувствуя, как им снова начинает овладевать возбуждение, и строго предупредил:

— Если не хочешь снова оказаться в постели…

— Надо одеться, — закончила Алекс его мысль и горестно вздохнула.

— И не пытайся меня соблазнять, — лукаво добавил Эрни.

Она рассмеялась и отправилась за одеждой, преисполнившись восторга при мысли, что соблазнила такого ловеласа, как Эрни Принс. Все ее тело горело от удовольствия, ощущая на себе жадный мужской взгляд. Одеваться на глазах друг у друга оказалось на редкость приятно. Мы как муж и жена, подумала Алекс, хотя пока стали всего лишь любовниками…

К счастью, визажист оставил целую кучу косметики, так что она смогла поправить макияж. Оставалось только зачесать волосы наверх. Но поскольку за ее спиной стоял Эрни, перебирая кудряшки, Алекс решила оставить все как есть. Он любит ее волосы, любит ее. Так стоит ли заботиться о чем-то еще?




Они вышли из дому, рука в руке, и ночное небо над ними было полно сверкающих звезд. Алекс в жизни не была так счастлива, как сейчас. Ей казалось, что эта ночь принадлежит им двоим, что звезды сияют так ярко ради них.

Пока они шли по лужайке, Алекс, слыша громкую музыку и видя, что гости уже как следует разгулялись, решила, что их отсутствие осталось незамеченным.

— Сколько времени? — спросила она.

Эрни взглянул на часы.

— Родерик и Вивиан уйдут примерно через полчаса. — Он ухмыльнулся. — Так что мы поспеем как раз вовремя.

Праздник должен был завершиться в час ночи. Утром будет завтрак, после которого Вивиан и Родерик отправятся в свадебное путешествие, а гости разъедутся по домам.

Эрни стиснул руку Алекс.

— Я хочу, чтобы ты осталась завтра со мной. Останешься?

— Да, — просто ответила она, передумав возвращаться домой со своей семьей.

Они улыбнулись друг другу. Им казалось, что вокруг них так и светится золотой ореол счастья.

— Фу ты, ну ты, посмотри-ка на них, Дуг! Кто-то подпортил прическу твоей м-младшей сестренке, а наш котик доволен так, будто съел блюдце сметаны! — не совсем внятно произнесла Маделин Рамзи.

Алекс вздрогнула и повернулась к деревьям, росшим поблизости. Из их тени внезапно вывалилась экс-любовница Эрни в обнимку с Дугласом. Золотое платье сползло с одного плеча Маделин, еще сильнее обнажив грудь.

— О, привет, Алекс! — не нашел ничего лучшего сказать Дуглас, подхватывая Маделин за талию, чтобы удержать в вертикальном положении.

Эрни раздраженно зашипел сквозь зубы, но решил не встревать в перебранку. Вместо этого ускорил шаг, потянув за собой Алекс, с явным намерением уйти подальше от обнявшейся парочки. Но Алекс медлила, обеспокоенная тем, какую пассию нашел себе ее брат.

— Дуг, дорогуша, поди добудь еще шампанского, — настаивала Маделин. — И устроим стильную оргию.

Она снисходительно похлопала Дугласа по щеке, отчего Алекс так и покоробило, и подтолкнула поклонника по направлению к шатру.

— Оргия с шампанским… — произнес Дуглас, просияв в улыбке, обращенной к Алекс и Эрни, и отправился исполнять поручение.

— Он напился, — несколько встревоженно прошептала Алекс.

— Она тоже, — ответил Эрни.

— Может, надо что-то предпринять?

— Что именно? Они оба совершеннолетние.

— Что, теперь не торопишься, Эрни? — глумливо усмехнулась Маделин, которая, пошатываясь, шла к молодым людям.

— Она сейчас свалится! — испугалась Алекс и остановилась.

— Получил свое? Ты всегда получаешь от женщин то, что хочешь, стоит тебе только пальцами щелкнуть. Они как кегли падают перед таким парнем, как ты.

Эрни раздраженно перевел дух.

— Послушай, Мадди, может, лучше о себе позаботишься?

Та насмешливо захохотала.

— Еще бы, не ты же будешь обо мне заботиться! Сделал мне ребеночка, и был таков!

Алекс сжалась, как от удара, золотой ореол золой осыпался на землю.

— Алекс, я прошу у тебя прощения за поведение этой особы, — сказал Эрни.

— Да, я залетела, — продолжала меж тем Маделин, уставив на Эрни обвиняющий перст. — А ты, Эрни Принс, просто сукин сын и подонок!

Неужели это правда? Алекс в ужасе уставилась на Эрни, в душе надеясь, что тот назовет слова Маделин бесстыдной ложью.

— Ничего подобного! — последовал резкий ответ. — И не надейся навесить это мне на шею, Мадди! Я позаботился о тебе лучше, чем ты сама в состоянии была это сделать.

Тогда Маделин обратила свою пьяную злобу на Алекс.

— Видишь, как выкручивается? Бьюсь об заклад, тут в окрестностях найдется немало ублюдков, которых он не держит за своих. Может, и тебе сегодня заделал еще одного.

— Довольно!

Голос Эрни был резок, как удар хлыста.

Маделин покачивалась взад-вперед, она явно не могла сфокусировать взгляд. А Алекс стояла как соляной столп, не зная, чему верить, и боясь подумать о том, что все это может значить.

— Рекомендую тебе хорошенько подумать о судебном преследовании за клевету, если решишь этим поделиться с кем-нибудь еще, — произнес Эрни голосом, похожим на сталь.

Глаза Маделин сузились.

— А я впаяю тебе отцовство.

— Если полагаешь, что этим чего-то от меня добьешься, то сильно ошибаешься. Что тебе нужно, так это помощь, чтобы ты не сделала какую-нибудь непоправимую глупость.

— Если ты насчет аборта…

— Я насчет того, что тебе пора задуматься о своей жизни. Ты большую часть времени пьяна и сама не знаешь, что делаешь.

— Да ну! — Маделин вздернула подбородок. На ее лице появилось выражение какой-то животной хитрости. — Ты поймал ее. — Далее последовала ухмылка, адресованная Алекс. — А я подцепила ее братца. А ну как я повешу на него твоего ребенка? Как тебе такая идейка?

— Ты ясно показала, Мадди, что собой представляешь, — ответил Эрни с отвращением. — Ты просто лживая сучка!

Маделин взвилась.

— Когда-то ты не возражал лечь в постель с этой самой сучкой! А теперь, видать, пришла очередь Дугласа Шонесси. — Она бросила на Алекс презрительный взгляд. — Все они одинаковы и ничем не лучше меня, заруби себе это на носу, младшая сестренка!

— А вот и шампанское! — крикнул Дуглас, привлекая к себе общее внимание. Он шел к ним, размахивая бутылкой над головой. — И бокалы, — добавил он, выставляя их вперед как трофей.

— Ах, какой славный мальчик! — жеманно произнесла Маделин.

Затем, бросив в адрес Эрни и Алекс ядовитое «оба вы дрянь!», она, покачиваясь, направилась к Дугласу и, обхватив его за талию, увела в тень деревьев, мерзко хихикая, чтобы продемонстрировать, как все у нее замечательно выходит.

— Это не я Дугласу младшая сестренка, это он мой младший брат, — произнесла Алекс. — И я обязана это прекратить, пока он не попал в беду.

— Оставь их! Дуг не поблагодарит тебя за вмешательство, — резко ответил Эрни.

— Но…

— Он мужчина. — Эрни бросил на нее злой взгляд. — Разве ты ничему не научилась?

Как бы ни были ошибочны ее суждения, разве стоит напоминать об этом, когда ее брат того и гляди окажется в центре скандала? В Алекс закипал гнев. Как там съязвила Маделин? «Все они одинаковы и ничем не лучше меня…»

Кашу заварил Эрни: разве не он закрутил дурацкую интрижку с Маделин, не думая о последствиях? И Алекс ответила на его взгляд столь же негодующим взглядом.

— Интересно, за что мне уважать мужчину, который готов на все, лишь бы переспать с доступной женщиной?

Лицо Эрни словно окаменело.

— Надо уважать право человека делать выбор.

— Так как тебе нравится твой выбор, а, Эрни? Что, если Маделин действительно беременна от тебя?

— Ничего подобного!

— Как ты можешь быть уверен?

— Ну ты же сама все слышала! — взорвался Эрни. — Она просто мстит мне за то, что я предпочел ей тебя, неужели непонятно?

Вряд ли весь мерзкий спектакль был разыгран с одной только этой целью? — усомнилась Алекс. Но тут Эрни схватил ее за предплечья. И Алекс испугалась, что сейчас он встряхнет ее. Однако этого не случилось.

— Неужели ты отдашь ей победу? — спросил Эрни. — Неужели не видишь, что она хочет погубить то, что есть между нами?

Алекс судорожно вздохнула. Разум ее был полон сомнений. Начало чего-то нового и чудесного, начало чего-то нового и чудесного, повторяла она про себя, пытаясь вернуться в то состояние, из которого ее вырвало появление Маделин. Эрни принадлежит мне. Мечты становятся явью.

Но разве возможно полностью похоронить прошлое? У прошлого такие цепкие щупальца, и самое цепкое — ребенок, которого родит от Эрни другая женщина…

Испуганная подобной возможностью, Алекс снова спросила:

— Откуда ты знаешь, что она не беременна от тебя?

Эрни раздраженно фыркнул.

— Последний раз я был с ней месяца три назад. С какой стати ей медлить столько времени с подобным известием?

Алекс нахмурилась. Да, со временем тут было что-то не так.

— Мадди разозлилась, что я порвал с ней, и решила причинить нам с тобой как можно больше вреда, — уверенно произнес Эрни, еще не остыв. — Все обстоит именно так, Александра.

В самом деле?

— Если она и в самом деле все время пребывает в подпитии, то могла до последнего не догадываться, что ждет ребенка, — возразила Алекс. — И ей пришло в голову, что сегодня вполне подходящий день, чтобы сообщить тебе эту новость.

— В день свадьбы моего брата? — переспросил Эрни с ехидством в голосе.

— Может, она решила проверить, не передумаешь ли ты, — снова возразила Апекс, подумав, что не очень-то легко сообщить мужчине, который тебя бросил, что ждешь от него ребенка. А Эрни просто послал Маделин куда подальше. Неудивительно, что та разозлилась…

— Ты беспокоишься из-за пустяков, — настаивал Эрни. — Дело не только во времени, с Мадди я всегда пользовался презервативами. И вообще со всеми женщинами.

Но не со мной! — вспомнила Алекс. Это как бы уличало Эрни во лжи. Никто из них и не подумал о необходимости предохраняться.

— Она никак не может быть беременна от меня. Клянусь тебе, Александра!

Но можно ли ему верить? А вдруг Эрни с Маделин тоже не хватило времени подумать о презервативе? Или, что еще хуже, он, например, был пьян после какой-нибудь вечеринки?

— Выброси это из головы! — приказал Эрни. — Дело того не стоит, уверяю тебя. — Он обнял Алекс. — Нам пора вернуться на сцену и занять наши места рядом с Родериком и Вивиан.

По крайней мере, это было правдой. Алекс позволила себя вести, но ей казалось, что звезды спрятались, а их будущее накрыла мрачная тень. Сегодня Эрни не предохранялся, размышляла она. Это действительно случилось с ним впервые оттого, что он был с ней? Потому что он относится к ней не так, как к другим своим женщинам? Потому что и в самом деле намерен разделить с нею свою жизнь?

Алекс очень хотелось поверить в это, поверить, что Маделин солгала. Но что, если это было не так?




11


Алекс сомневается в нем. Эрни знал это и проклинал себя за глупость. Он чувствовал, что она подчиняется ему не потому, что ей хорошо с ним, а потому что еще не отошла от потрясения. Ядовитая злоба Маделин разрушила их взаимопонимание…

Нет! Это он во всем виноват. Ужасной ошибкой было связаться с Маделин. А потом нагрубить ей сегодня. Он так торопился за Алекс, что обошелся с бывшей любовницей, по меньшей мере, невежливо, в результате чего и произошла нынешняя сцена.

Да и с какой стати он обрушился на Алекс с тирадой об уважении права выбора… Полное безумие! Сегодня произошло то, что невольно делало все его прежние «выборы» и в самом деле недостойными уважения. Не говоря уж о Маделин Рамзи…

И все равно Маделин не могла забеременеть от него! И незачем держать это в голове. Но как разубедить упрямую Алекс?

По правде говоря, все эти годы он, как слепой идиот, гонялся за женщинами, которые и в подметки не годятся Александре Шонесси. Однако теперь призраки вновь ожили и возжаждали мести. С какой стати Алекс верить ему на слово? То, что происходило между ними, не допускает мыслей о предосторожности. Но понимает ли это Алекс? Понимает ли, что его желание не исчерпывается зовом плоти?

И в довершение всего он не дал Алекс увести брата от этой шлюшки. А почему? Потому что не хотел больше иметь дело с Маделин и не хотел, чтобы Алекс имела с ней дело. Не очень-то благородное поведение — чего стоят тогда его рассуждения о необходимости уважать чужой выбор?

Эрни остановился, терзаемый сознанием вины. Они уже дошли до шатра, но он почувствовал необходимость показать Алекс, что в нем есть хоть капля порядочности.

— Ты иди внутрь, — сказал он, — а я найду Дугласа и поговорю с ним. Объясню все как есть.

Алекс медленно подняла на него глаза, чудесные голубые глаза, затуманенные сомнением.

— Ты хочешь сказать…

— Я был не прав. Если Мадди делает из Дугласа козла отпущения за мои грехи, он должен знать об этом.

— Вряд ли он обрадуется, — неуверенно ответила Алекс.

— Все-таки лучше делать выбор, будучи полностью осведомленным, — сухо произнес Эрни. Протянув руку, он с нежностью коснулся щеки Алекс. — Извини, что сорвал на тебе злость из-за Маделин. Она лжет, Александра, пожалуйста, пусть это не встанет между нами…

В ее глазах Эрни увидел облегчение, надежду… и все те же сомнения.

— И оставь мне последний танец, — попросил он, мысленно пожелав, чтобы Алекс больше верила ему и больше полагалась на него к тому времени, когда он вернется.

Алекс не двинулась с места, когда Эрни покинул ее. Она чувствовала себя совершенно неспособной решить, что ей следует делать. По крайней мере, теперь не надо было волноваться из-за Дуга — спасибо и на этом…

Она вошла в шатер, невидящим взором уставилась на танцующие пары, в то время как ее разум тщетно пытался переварить происшедшее. Да, люди порой говорят и делают гадости по злобе или потерпев крах, в особенности если задета гордость, а сердце гложет зависть. Она и сама так поступала с Эрни. Возможно, Маделин двигало всего лишь желание сквитаться, и потому верить ей нельзя.

У Алекс начали ныть виски — казалось, барабанщик бил прямо по голове. Ей нестерпимо захотелось тишины.

— Алекс!

На ее плечо опустилась чья-то рука. Лорин! В глазах матери Эрни светилось беспокойство.

— С тобой все в порядке?

Она вымученно улыбнулась.

— Голова сильно болит.

— Что, шпильки в волосах мешали?

— Боюсь, я не привыкла к ним, — охотно ухватилась Алекс за этот предлог. — И распустила волосы. Надеюсь, Вивиан не обидится…

Лорин кивнула в сторону танцплощадки.

— Сомневаюсь, что Вивиан сейчас видит кого-нибудь, кроме Родерика. Они собираются вскоре оставить гостей.

— Знаю, мне надо быть рядом с ними.

— Если тебе и в самом деле плохо…

— Да нет, все нормально.

Взгляд Лорин выразил сомнение, но она не стала докапываться до истины.

— А мне показалось, что ты вернулась с Эрни.

— Да. Просто возникли кое-какие проблемы. И он решил пойти все уладить, но обещал сразу же вернуть.

— Какие проблемы?

— Сущие пустяки, — поспешила заверить ее Алекс. — Я беспокоилась за Дугласа. На него эта атмосфера празднества подействовала не лучшим образом, и Эрни решил, что мужской разговор — самое подходящее лекарство. Вот и все.

— А, понятно.

Лорин кивнула. И Алекс, ощутив облегчение, попыталась сменить тему:

— Мы познакомились с Анжелой Марией Оливейрой. Джозеф, кажется, очень увлекся ею.

Проницательный взгляд Лорин снова обратился к танцплощадке, к сыну и женщине, которая, танцуя с ним, ухитрялась держать его на расстоянии. Лицо Джозефа сияло от удовольствия, на лице Анжелы Марии был написан живой интерес. Было ли это проявлением вежливости или личной симпатии, понять было невозможно.

— Что ты думаешь об Анжеле Марии?

Лорин Принс редко с кем советовалась, поэтому Алекс почувствовала себя польщенной, что ее мнение интересует мать Эрни. На кончике языка так и вертелось, что, дескать, Анжела Мария явно не такая, как Маделин Рамзи, но Алекс сдержалась.

— Мне кажется, она очень цельная натура. И она мне нравится.

— Да… Выглядит так, будто она сознательно себя ограничивает, — медленно проговорила Лорин.

А может, Анжеле Марии нужно не так уж и много. У нее насыщенная жизнь, прекрасная репутация профессионала, она путешествует из страны в страну. Алекс могла ее понять, хотя жить одной без семьи казалось ей странным. С другой стороны, возможно, у Анжелы Марии, как и у Вивиан, просто нет никого, кроме маленькой дочери.

— А тебе она нравится, Лорин?

Это выяснить было бы гораздо важнее, подумала Алекс, если Джозеф всерьез увлекся очаровательной брюнеткой. Ведь младший сын так близок к матери, что непременно будет нуждаться в ее одобрении.

— В ней нет ничего, что могло бы не понравиться, — ответила Лорин, пожав плечами. — Дело за Джозефом.

Уважение чужого выбора, подумала Алекс, вот оно. Должно быть, именно Лорин научила этому сыновей. Весьма достойный подход к жизни при условии, что люди готовы принять на себя ответственность за свой выбор.

— У Анжелы Марии есть ребенок.

Эта фраза, произнесенная ровным тоном, заставила Алекс вздрогнуть. Ребенок не от Джозефа, вот что имела в виду Лорин. И сама она может столкнуться с такой же проблемой — ребенок Эрни, рожденный другой женщиной.

Алекс потупилась, чувствуя, что эта мысль причиняет ей нестерпимую боль. Как можно отказаться от отцовства? Ребенок — мальчик или девочка, — похожий на Эрни. Нет, тогда у них никогда не будет все ладно. Пожалуйста, Господи, пусть этого не произойдет! — мысленно взмолилась Алекс.

— Что, опять голова разболелась?

Услышав беспокойство в голосе Лорин, Алекс поторопилась ее разубедить и не подумав сказала:

— Нет. Просто задумалась. — И прибавила, стараясь вернуться к прежней теме: — Должно быть, нелегко одной воспитывать ребенка.

— Да. Хотя…

Лорин снова взглянула на танцплощадку.

— Анжела Мария была замужем. Она вдова.

Ах вот как… Возможно, несчастная женщина все еще оплакивает свою прежнюю любовь, поэтому-то так и холодна с мужчинами, пусть даже очень привлекательными. Может, Анжела Мария из породы однолюбов, как и сама Алекс. Бедный Джозеф, если это и в самом деле так, тогда он ничего не добьется.

— А у Анжелы Марии девочка или мальчик? — спросила Алекс.

Интересно, как Джозеф относится к тому, что у любимой женщины есть ребенок от другого человека? — задумалась она. Правда, этого другого человека уже нет на свете. В отличие от Маделин.

— Девочка, — сказала Лорин, констатируя факт, но не давая ему оценки.

Эта девочка никогда не станет внучкой Лорин по крови, размышляла Алекс. А вот если бы Маделин родила от Эрни, ребенок был бы один из Принсов, и Лорин никогда бы не повернулась спиной ни к одному из внуков Эверетта. Это было бы справедливо — как-никак следующее поколение.

Но нет! Детей надо рожать в любви. Что бы Эрни ни чувствовал по отношению к Маделин, это осталось в прошлом. Но, с другой стороны, нежеланные дети все-таки появляются на свет, и невозможно забыть о ребенке, если у тебя есть хоть капля совести.

— А дочка Анжелы Марии любит Джозефа? — спросила Алекс.

Она знала, что вряд ли может быть наоборот: Джозеф был очень добр. По крайней мере, у этого ребенка мог бы появиться отец…

— Не знаю. — Голос Лорин звучал отстраненно. — Я сама не видела ребенка. Анжела Мария держится очень замкнуто.

Алекс поняла, что мать Джозефа обеспокоена. Обеспокоена тем, как все обернется для ее сына. А вот я беспокоюсь о нашем с Эрни будущем, подумала Алекс. Нет, ему не наплевать на меня! Ради меня он даже отправился поговорить с Дугласом. А может, ради того чтобы побеседовать с Маделин с глазу на глаз?

Музыка стихла, но гости не спешили покидать танцплощадку. Пары продолжали тихо переговариваться, ожидая начала следующей мелодии.

— Это будет последний танец, — проговорила Лорин. — Надеюсь, Эрни не замедлит появиться. — Тут она обратила проницательный взгляд на собеседницу. — Это что-то серьезное?

— А, вот вы где! Меня ждете?

Появление Эрни избавило Алекс от необходимости отвечать на вопрос. Он подхватил ее под руку и увлек за собой.

— Последний танец, — бросил он матери, и музыканты, словно услышав его и получив от него заряд энергии, заиграли вальс.

Ступив на танцплощадку, Эрни обнял Алекс и прижал к себе с видом собственника. Болезненный сумбур, в котором она пребывала, тут же уступил место желанию. Руки сами собой обвились вокруг шеи Эрни. Этот танец принадлежит мне, подумала Алекс. Что бы ни случилось в дальнейшем, этот танец с Эрни принадлежит мне!

Эрни молчал. Она тоже. За них говорили их тела, льнувшие друг к другу. Стремление снова быть с любимым переполняло Алекс.

Ее пальцы ласкали шею Эрни. Кожа и завитки черных волос были чуть влажными. Он спешил к ней? Алекс чувствовала, как гулко бьется его сердце, чувствовала прикосновение щеки к своим волосам, чувствовала желание, излучаемое всем его телом. Желание быть с ней. В этом Алекс была уверена.

Теснее прижимаясь к Эрни, она уловила направленный на них взгляд Лорин. Та улыбалась, на лице ее было написано счастливое довольство: так правильно, так все и должно быть. И Алекс подумала, что Лорин говорила с ней об Анжеле Марии, как мать говорит с дочерью о семейных делах… Мать Эрни доверяет Алекс и готова принять ее.

Так вот почему Лорин была так сурова с ней сегодня утром! Она хотела, чтобы они с Эрни преодолели разделяющие их барьеры. Неужели мудрая женщина все эти годы чувствовала, что они мечтают друг о друге?

Они оба такие дураки… Если, конечно, Эрни говорит правду насчет того, что она — единственная для него. А это походило на правду.

Алекс попыталась перестать думать и отдаться наслаждению танца, танца с Эрни. Их тела движутся слаженно, музыка сама ведет их, ее ритм пульсирует в их крови, а любимый мужчина сжимает ее в объятиях, будто не полон без нее, и она чувствует его дыхание на своих волосах.

Алекс мечтала, чтобы танец длился вечно. Но музыка смолкла. Однако Эрни не отпустил ее. И она тоже не отпустила его. Они стояли обнявшись, забыв об окружающих.

— Леди и джентльмены, это был последний танец, — объявил распорядитель. — Давайте пожелаем доброй ночи новобрачным.

Эрни тяжело вздохнул.

— Ну как, ты готова вернуться к людям?

— Увы, придется, — прошептала Алекс, не чувствуя никакого желания спускаться с небес на землю.

— Алекс, вот твой букет! — раздался голос Лорин.

Ох, она же подружка невесты! Это ее обязанность приглядывать за букетами. Алекс выскользнула из объятий Эрни. Лорин улыбалась им, держа в руках оба букета — невесты и ее подружки.

— Извини, я совсем забыла о них! — выпалила Алекс, принимая цветы.

— Не волнуйся, я сама отдам букет Вивиан, — успокоила ее Лорин, довольная, как ни странно, забывчивостью Алекс. — А ты с Эрни и Джозефом ступай к выходу, чтобы гости двинулись следом.

Алекс поспешно оглядела толпу, ища взглядом Дугласа и Маделин и опасаясь, как бы кто-нибудь из них не устроил сцену прямо сейчас.

— Их здесь нет, — прошептал Эрни, догадавшись о причине ее беспокойства.

Она встревоженно посмотрела на него.

— Ты говорил с Дугом?

Эрни отрицательно покачал головой.

— Я не нашел их на том месте, где мы их оставили. Должно быть, они куда-нибудь ушли. Или, возможно, спрятались от меня.

Алекс ощутила некоторое облегчение. Гордость Дугласа не пострадала. Он был нетрезв и, разозлившись, мог наброситься на Эрни с кулаками. Да и о Маделин тоже думать не хотелось. На нет, как говорится, и суда нет!

— Я просто боюсь, как бы они не заявились сюда, пока Вивиан и Родерик еще здесь, — поделилась Алекс своими опасениями с Эрни.

— Сомневаюсь, что они вообще вернутся, — сухо возразил тот.

Вероятно, Эрни был прав и эта парочка решила устроить оргию на двоих. Но это, конечно, не проясняло ситуацию. Хотя что ее вообще могло прояснить, кроме справки от врача. А если бы у Маделин была какая-нибудь бумага в этом роде, она не преминула бы помахать ею перед носом Эрни. Нет, она лгала, бессовестно лгала!

Алекс не хотела, чтобы что-то разрушило их с Эрни отношения. Да и вообще, что плохого в том, если они проведут сегодняшнюю ночь вместе? Эрни же не женат на Маделин, и она больше не подружка ему. Да только как она, Алекс, будет себя чувствовать, пока вдалеке маячит угроза их счастью?

Она мучилась над этой проблемой в продолжение всей церемонии, пока Вивиан и Родерик целовались и обнимались с гостями и пожимали им руки. Новобрачные получили немало веселых советов и пожеланий, и подружка невесты улыбалась и смеялась вместе со всеми, стараясь как можно лучше играть свою роль.

Когда очередь дошла до Алекс, стоящей среди членов семьи, Родерик по-братски обнял ее и прошептал на ухо:

— Накинула на Эрни лассо, да? Теперь затягивай!

Алекс вспыхнула при виде его широкой ухмылки, а он уже перешел к Эрни. Она не слышала, что старший брат сказал среднему, поскольку в эту минуту Вивиан, поцеловав ее в щеку, тихо сказала:

— Спасибо, что была такой славной подружкой. И удачи тебе с Эрни. Не унывай!

Несколько ошеломленная Алекс смотрела, как молодожены обнимаются и целуются с Лорин. Музыканты грянули что-то бодрое, гости зааплодировали и начали подпевать, провожая новобрачных.

Потом все разошлись, продолжая разговаривать, допивая из бокалов, собирая свои вещи. Алекс и Эрни переходили от одной группы гостей к другой, обмениваясь впечатлениями.

Затягивай… Не унывай… Советы молодых эхом отдавались в голове Алекс, гоня прочь терзающие ее сомнения и страхи. Она рядом с тем, кого любит. Безумием было бы усомниться в его словах. Сегодня для него все было не так, как с другими женщинами, потому он и не предохранялся…

— Александра, — обратилась к ней мать, с некоторым беспокойством оглядывая гостей, — ты не видела Дуга?

— Он уже ушел, — вмешался Эрни.

Мать Алекс нахмурилась.

— Ему следовало подождать и пожелать доброй ночи Родерику и Вивиан.

— Эрни!

Все обернулись на крик.

— Эй, я здесь! — откликнулся Эрни, вскинув руку и взглядом ища того, кто звал его.

Это был Джек Роджерсон, один из менеджеров курорта. Он махнул Эрни рукой и устремился навстречу сквозь толпу гостей, собравшихся у входа. Судя по настойчивости, с которой он двигался, что-то случилось. И случилось неладное. Все в напряжении ждали, пока Джек подойдет к ним.

— Несчастный случай, — быстро доложил тот. — Джип врезался в дерево по дороге к курорту. Доктор Хиггинс уже на месте: они с женой ехали в моей машине. Говорит, пострадавших надо немедленно доставить в больницу.

— Сколько пострадавших? — резко спросил Эрни.

— Двое. Оба без сознания. Доктор предполагает, что у них могут быть внутренние повреждения. Когда случилась авария неизвестно, мы просто наткнулись на них по дороге.

— Кто пострадавшие? — вмешалась Алекс.

До того Джек смотрел на Эрни, теперь перевел сочувственный взгляд на Алекс.

— Это ваш брат, Дуглас. И с ним Маделин Рамзи.




12


Сердце Алекс сжалось от нестерпимой боли. Но она приказала себе немедленно успокоиться: не было времени переживать, надо было что-то делать. А именно — как можно быстрее доставить пострадавших в больницу.

— Мама!

Алекс резко окликнула мать, чтобы вывести ту из шокового состояния. Дуглас — старший сын, любимый брат, но об этом сейчас нельзя было думать.

— Мама, ступай за папой и Финном. Приведи их сюда, и… — Тут Алекс повернулась к Джеку. — Твоя машина здесь? Отвезешь моих на место происшествия?

— Не вопрос!

— И супругов Рамзи, — добавил Эрни. — Попроси только мою мать сообщить им печальную новость.

— Хорошо, — согласился Джек.

Эрни перевел напряженный взгляд на Алекс.

— Нам понадобятся два самолета. Из самолета Родерика уберем лишние сиденья и повезем в нем раненых. И еще нужен шестиместный.

— Ага, папин. Он стоит возле ангара. Тогда я побегу и все приготовлю.

— Ты хочешь лететь?

— Конечно. Ночью никто лучше меня не летает.

Эрни кивнул, соглашаясь.

— Верно. Я соберу людей и организую перевозку. И пошлю кого-нибудь вынуть сиденья из самолета Родерика. Я поведу самолет с ранеными, а ты повезешь своих и Рамзи. Ладно?

— Ладно.

Он сжал на прощание ей руку и исчез. Джек тем временем нашел Лорин и говорил с ней. Алекс обернулась посмотреть, как там мать. Та не двинулась с места.

— Мама, ты что? Мне сбегать за папой?

Вид у матери был совершенно расстроенный.

— Я сама. Просто… Дуглас…

Сердце Алекс снова болезненно сжалось, но она опять прогнала прочь эмоции.

— Я все понимаю. Но мы должны помочь ему, мама, — произнесла Алекс с нажимом.

— Да. — Беттина Шонесси понемногу стала приходить в себя. — Беги к самолету, дочка. Отец оставил ключи на сиденье.

Около выхода из шатра к Алекс присоединился Джозеф.

— Эрни велел мне помочь тебе всем, чем можно, — лаконично пояснил он.

В том числе и авторитетом, сообразила Алекс.

— Если мы возьмем машину, то доберемся раньше, — произнесла она.

В этот момент они проходили мимо автостоянки, с которой выехал и исчез в темноте фургон.

— Это Эрни. Вы с ним думаете одинаково, — заметил Джозеф и, забрав ключи у ждавшего его человека, отправился ко второму фургону. — Ладно, Алекс, я за рулем.

Она подошла к другой дверце и залезла внутрь, когда Джозеф уже нажал на сцепление. Взлетная полоса была по другую сторону от дома довольно далеко.

— Я сяду в отцовский самолет и отгоню его на взлетную полосу. А ты проследи, чтобы из самолета Родерика вынули сиденья.

— Хорошо. Как ты?

— Нормально, — твердо ответила Алекс.

Когда надо было действовать, она всегда становилась такой — спокойной, сосредоточенной, решительной.




Пострадавших осторожно погрузили в самолет Родерика. Вместе с ними сел доктор Хиггинс. Члены обеих семей разместились в самолете Патрика Шонесси, и Алекс подняла машину в воздух.

Она ничем не могла помочь истерически рыдающей Алисе Рамзи, и потому постаралась не обращать внимания на ее судорожные всхлипы. Зато была очень благодарна своим родным за сдержанность и молчаливую поддержку.

В аэропорту их уже ждали машины «скорой помощи». Как только самолет Эрни освободил освещенную полосу, Алекс пошла на посадку. Но когда они вылезли наружу, «скорые» с пострадавшими и доктором Хиггинсом уже уехала. Эрни остался их ждать.

Отец Алекс стиснул ему руку.

— Как они?

— Живы, — поспешно успокоил его Эрни.

Алекс увидела, что мать облегченно вздохнула, не осознавая, что сама сделала то же самое. Эрни подошел к ней и обнял.

— Все хорошо, ты просто молодец, — прошептал он ей на ухо.

Все направились к мини-автобусу, который должен был отвести их в больницу. Но Эрни повел Алекс дальше, к собственной машине, припаркованной возле офиса его авиакомпании. Ноги снова стали как ватные, и Алекс едва не висла на руке у своего спутника.

Эрни открыл дверцу и усадил ее на пассажирское сиденье. Затем сам пристегнул ремень безопасности. Это было так странно после долгих лет борьбы за самостоятельность… Эрни заботился о ней, но Алекс это ни капельки не раздражало, не задевало ее гордости.

Прежде чем закрыть дверцу, он нежно погладил Алекс по щеке, его темные глаза лучились заботой.

— Отдыхай, Александра. Теперь очередь за врачами.

Да, верно, подумала она. Мы свое дело сделали. Но теперь, когда ослабел железный контроль воли, на нее нахлынули эмоции. Да, она сделала все, что могла, — но после несчастного случая. А до того? И пальцем не пошевелила, чтобы предотвратить случившееся.

Где начинается и кончается ответственность? Она старше Дугласа. Но ей и в голову не приходило, что он до такой степени глуп — сесть за руль вдребезги пьяным! Или машину вела Маделин?

— Кто был за рулем? — спросила она, когда Эрни сел рядом.

Тот с тревогой взглянул на нее.

— Полагаю, Маделин. Их обоих выбросило при столкновении, но Мадди лежала слева.

Алекс покачала головой, возмущенная подобной опрометчивостью. Да и Дуглас ничем не лучше — позволил сесть за руль женщине, которая явно выпила лишнего. К тому же открытый джип увеличивал опасность при столкновении. И чего ради?

На что только не идут мужчины ради секса, с горечью подумала Алекс. Рисковать жизнью и здоровьем — разве не безумие? Хотя, возможно будучи пьян, Дуглас не очень-то соображал, что делает, — в особенности, когда награда маячила у него перед носом. Может, и с Эрни так, может, и он под влиянием минуты идет на риск, не думая о последствиях?

Она не осознавала, что крепко стиснула руки, пока Эрни не положил поверх них свою ладонь.

— Не мучай себя всякими «если бы», — мягко посоветовал он, догадавшись, о чем думает Алекс. — Скорее всего разговор ничего бы не изменил. Ведь они сами так решили.

— Только не проси меня уважать этот выбор! — вскипела она. — Садиться за руль в пьяном виде…

— Да, это глупо, верно. Но мы все равно не смогли бы предотвратить несчастья.

— Я должна была поговорить с ним! Сказать Дугласу, что ему нечего делать с Маделин!

— Да почему же, Александра? Все, что ему нужно было, — это одна ночь с ней.

Спокойный и уверенный тон Эрни всколыхнул в душе Алекс прежние страхи и сомнения.

— Тебе она тоже была нужна на одну ночь?

Эрни состроил гримасу.

— Это важно? Что бы там ни было у нас с Мадди, оно в прошлом.

— Она так не считает.

— Хочешь всю вину свалить на меня? — напряженно спросил Эрни.

— Только ты знаешь наверняка, как все происходило на самом деле, — ответила Алекс, слишком измотанная, чтобы придержать язык.

— Понятно. — Эрни убрал руку. Теплота испарилась из его голоса, когда он прибавил: — Ты не доверяешь моему слову.

Не дожидаясь ответа, он включил зажигание и выехал со стоянки.

Алекс закрыла глаза, яростно ругая себя за то, что опять сделала то, что не следовало. У них с Эрни не будет никакого будущего, если она не научится доверять ему. Ну почему, почему она сама все портит? Почему настолько глупа? Эрни же все ей объяснил. Зачем опять бередить больное место, ведь это ни к чему не приведет, только еще глубже вобьет клин между ними? А Алекс хотела видеть Эрни таким, какой он был несколько минут назад — добрый, отзывчивый, надежный помощник и верный друг.

Его угрюмое молчание действовало Алекс на нервы. Чувство вины тоже запустило в нее свои острые когти. Ей бы о брате думать, а не ссориться с Эрни. Уж в чем Эрни не виноват, так это в несчастном случае: не он напился, не он сидел за рулем джипа. И не он врезался в дерево.

И вообще пытался вразумить Маделин и Дугласа, а те, судя по всему, просто не слушали его. Так что у нее нет никакого повода видеть в Эрни причину столь скверного поворота событий. Мало ли чем руководствуются люди…




В этот ранний час перед больницей стояло мало машин. Эрни затормозил прямо у приемного отделения. Мини-автобус, который ехал впереди них, уже стоял пустой: должно быть, оба семейства были внутри и ждали новостей. Сердце Алекс сжалось при одной мысли о томительном, тягостном ожидании.

Эрни выключил зажигание, и Алекс, чувствуя необходимость что-то сделать, повернулась к нему.

— Извини. — Она положила руку ему на плечо, словно желая удержать. — Я была не права, когда сказала… — Алекс помотала головой, не в силах справиться с обуревающими ее эмоциями. — Это не твоя ошибка, я знаю. Извини, что я…

— Ничего, — грубовато ответил Эрни. Ты меня тоже прости. Мы столько всего пережили за последние двенадцать часов… как будто целая жизнь прошла. — Он криво улыбнулся. — Как-то трудно осмыслить сразу происшедшее и сделать правильные выводы, в особенности когда вмешиваются непредвиденные обстоятельства.

Алекс прерывисто вздохнула.

— Я очень хочу верить тебе и полагаться на тебя, — прошептала она, стараясь, чтобы Эрни понял ее до конца.

Тот кивнул.

— Да, мы должны дать друг другу шанс. Это нужно нам обоим, Александра.

— Я тоже этого хочу! Я так давно этого хочу, Эрни, что мне просто страшно. Словно это не может сбыться. Я все время боюсь: что-нибудь случится или кто-нибудь придет и все испортит.

Эрни отстегнул ремень безопасности и, наклонившись к Алекс, взял в ладони ее лицо, не давая отвести глаз.

— Никто не заставит нас разлюбить друг друга, — прошептал он и поцеловал ее. Поцеловал с таким пылом, что все мысли вмиг вылетели из головы Алекс.

Она ответила на поцелуй, страстно желая, чтобы все их мечты сбылись и они с Эрни были вместе до конца жизни. Жар поцелуя прогнал холод реальности, и они забыли, где находятся и почему. Жизнь брала свое. Словно на минутку тучи разошлись и на всем свете остались лишь они двое.

— Помни об этом, Александра, — хрипло потребовал Эрни, отрываясь от ее губ. — Я здесь ради тебя. Понимаешь? Что бы ни случилось этой ночью, обещай мне…

Эрни убрал беспорядочно рассыпанные кудряшки с ее лба. Сдерживаемая страсть, которая звучала в его голосе, заставила Алекс внимательнее прислушаться к словам. Поцелуй вернул ей силы, наполнил теплом и верой в их счастливое совместное будущее.

— Обещай мне, — повторил Эрни, его глаза горели, как угли, — что не позволишь ничему и никому разлучить нас.

— Но сейчас меня ждут родные, — напомнила ему Алекс.

— Конечно, — согласился Эрни. — И я помогу тебе всем, чем могу. Но я имел в виду немного другое: ты должна верить в то, что между нами было, есть… и будет.

— Я здесь для того, чтобы быть с тобой, Эрни! — воскликнула она, согретая обещанием, которое звучало в его голосе. — И так было всегда.

— Рад это слышать, — ответил Эрни. И с чуть кривоватой улыбкой спросил: — Ну как, ты хочешь идти туда?

Конечно же Алекс этого не хотела. Она предпочла бы остаться с Эрни. Но подавила эгоистичное желание и ответила:

— Меня ведь ждут…

Эрни кивнул, отстегнул ее ремень и вылез из машины. Алекс не стала дожидаться, пока он откроет ей дверцу.

Держась за руки, они вошли внутрь, и отрадное ощущение их дружеской близости не поколебала даже больничная обстановка. Они нашли родных Алекс и чету Рамзи в кафетерии, куда персонал больницы и ходячие больные приходили выпить чашку чая или кофе.

Здесь была кухонька за низкой перегородкой, стол со стульями, два дивана, книжный шкаф и телевизор. Финн и родители Алекс сидели за столом с кружками кофе и нетронутой тарелкой печенья. Джон и Алиса Рамзи устроились на диване, голова жены покоилась на плече мужа. Вид у обоих был до предела измученный. Все были еще в праздничной одежде, что выглядело весьма нелепо в стенах больницы.

— Слышали новости? — спросил Патрик Шонесси у Эрни.

— Нет.

— Их повезли на рентген.

— Тогда скоро мы все узнаем.

Алекс села рядом с матерью, а Эрни пошел поговорить с Джоном Рамзи. Финн встав, чтобы приготовить новоприбывшим кофе. Ожидание давило всем на нервы. Гадать было бесполезно. Пока они точно не узнают, что с Маделин и Дугласом, глупо было строить какие-либо планы.

Эрни упомянул, что заказал для Шонесси и Рамзи номера в местной гостинице, за что получил благодарность присутствующих. Рано или поздно, но всем понадобится отдохнуть, а возвращаться в поместье было слишком далеко. Усталость уже брала свое: глаза закрывались сами собой, спины горбились…

Наконец появился доктор Хиггинс. Его приход подействовал на всех как электрошок, вернув в бодрствующее состояние. Седовласому и похожему на щепку Хиггинсу было за пятьдесят, его добрые глаза и мягкое обращение невольно вызывали доверие.

— Они поправятся, — объявил он, прогнав самые худшие опасения.

— Тогда в чем проблемы? — спросил отец Алекс, подымаясь и готовясь встретить эти проблемы лицом к лицу.

— Черепа и позвоночники целы, но у обоих сильное сотрясение мозга. За пострадавшими надо будет понаблюдать еще несколько дней.

— А что с левой ногой Дугласа?

— Переломы в двух местах. Еще у него сломаны три ребра. Внутренних повреждений нет, но много сильных ушибов и ссадин. Рану на голове уже зашили, царапины обработали. У него еще долго все будет болеть, но проблем с выздоровлением не предвидится.

— Слава Богу! — прошептала мать Алекс. В ее глазах стояли слезы. — Можно нам увидеть Дуга?

— В скорости. Только разговаривать с ним у вас не получится.

— А что с нашей дочерью? — спросил Джон Рамзи.

Доктор Хиггинс повернулся к нему с выражением сочувствия на лице.

— Мне очень жаль, но ваша дочь пострадала сильнее. У нее сломаны бедренная кость и рука. И есть внутренние повреждения. Ничего опасного для ее здоровья, но…

— Что — «но»? — пронзительно воскликнула Алиса.

И тут сдержанно и серьезно доктор Хиггинс сообщил им новость, которая уничтожила успокоительное действие его предыдущих слов.

— Мы ничего не могли с этим поделать. Кровотечение… — Он печально покачал головой и вздохнул. — Ваша дочь потеряла ребенка.




13


Ребенок!

Несколько мгновений разум Эрни отказывался принять это известие. Затем последовал внутренний протест: это неправда! Это просто не может быть правдой! Он вскочил со стула словно для того, чтобы оспорить слова Хиггинса. Все в нем восставало против мысли, что Маделин была беременна.

— Какого ребенка? — ошеломленно спросила Алиса Рамзи.

Все повернулись к ней. На лице Алисы отразилось недоумение: поднявшись с дивана, она схватила за руку своего мужа, словно требуя ответа.

— Джон, Джон, ты что-нибудь знаешь о ребенке?

— Нет, ничего. — Обняв жену, Джон повернул к доктору Хиггинсу хмурое лицо. — Так вы говорите, Мадди была в положении?

— Вне всякого сомнения, — последовал твердый ответ.

Не от меня! — с яростью подумал Эрни. У Маделин был кто-то еще, кто-то совершенно безответственный, а возможно, и просто пьяный. Как, например, Дуглас сегодня ночью.

— Она была на третьем месяце, — добавил доктор Хиггинс.

Эрни почувствовал себя так, будто кто-то врезал ему в солнечное сплетение. На третьем месяце! Пока его разум отказывался воспринять эту мысль, перед глазами стояла Маделин, утверждающая, что ждет от него ребенка. Но как такое могло быть?

— На третьем месяце? — удивился Джон Рамзи, недоумевая, почему их дочь не доверилась родителям.

— Но она нам ничего не сказала, — плаксиво протянула Алиса.

— Мне жаль, что вы узнали о беременности дочери таким образом, — искренне произнес доктор Хиггинс. — Я и не предполагал, что для вас это станет неожиданностью. — Он вздохнул. — Вероятно, Маделин хотела утрясти сначала свои отношения с отцом ребенка. В личном порядке.

Зачем же тогда надо было ждать до сегодняшнего дня, мысленно возразил доктору Эрни. Нет, не я отец ребенка Маделин. Все происходящее казалось ему сущим бредом. Но что, если ошибается он, Эрни…

— Но тогда… — начал Джон Рамзи, потом, нахмурившись, внезапно перевел взгляд на Эрни. Ясное дело, Мадди не хранила интрижку в секрете. — Тебе что-нибудь известно об этом? — спросил он напрямик.

Сердце Эрни сжалось. Невозможно отрицать правду — как он будет выглядеть в глазах присутствующих, в особенности Александры? Ведь она слышала слова Маделин…

Кто-то отодвинул стул за спиной Эрни, и он резко повернулся. Алекс стояла перед ним, с достоинством расправив плечи. Она смотрела на него в упор, и Эрни понял, что Алекс отказалась от всего, что произошло между ними. Голубые глаза были холодны как лед, и в них горел вызов: «Если ты не скажешь, это сделаю я!»

У Эрни не осталось другого выхода, кроме как смириться с утверждением Маделин, неважно, истинно оно или нет. Потому что обвинив ее в клевете, он выставил бы себя в глазах Алекс лжецом и подлецом.

Он повернулся обратно к Рамзи, непроизвольно тоже расправляя плечи.

— Сегодня вечером Мадди сказала мне, что ждет ребенка. По правде говоря, я ей не поверил. Я думал, она в игры играет.

— В игры играет! — пронзительным голосом повторила Алиса, измерив Эрни презрительным взором. — Больше похоже на то, что тебе было выгодно ей не верить!

— Когда ты говорил с ней? — требовательно спросил Джон, искоса взглянув на Алекс. — Когда Мадди сказала тебе о беременности?

Ответ должен был выставить Эрни в еще более неприглядном свете. Получалось, что нелицеприятное объяснение стало причиной роковой поездки.

— Простите меня, пожалуйста, — вмешалась Алекс. — Доктор Хиггинс, я думаю, это частное дело Эрни и мистера и миссис Рамзи. Вы не проводите нас к Дугласу, пока они беседуют?

— Да, конечно, — быстро согласился тот.

Эрни не сводил глаз с Алекс. А она специально обошла стол с другой стороны, чтобы не оказаться рядом с ним. Александра Шонесси не станет вступаться за своего мужчину только потому, что он — ее мужчина, с горечью подумал Эрни. Хотя, если честно, то он и не заслужил этого… Но он сам встал бы на сторону любимой, что бы ни случилось!

Алекс вышла вслед за родителями и братом, не посмотрев на Эрни, оставив его в одиночестве разбираться с Рамзи. Даже не захотела выслушать его оправданий, даже взглядом не показала, что он хоть что-то значит для нее. Просто ушла, как будто он абсолютное ничто. Ноль!..

— Я вернусь и провожу вас к вашей дочери, — сказал доктор Хиггинс, прежде чем удалиться.

Упрямо выставив вперед челюсть, Эрни повернулся к Рамзи. Джон и Алиса хотят правды? Они ее узнают. Вместе с правдой о своей дочери.

Жизни Маделин ничто не угрожает, а ребенок… Эрни отказывался думать об этой потере. Ведь он не знал, его ли это ребенок. Но в чем Эрни был уверен точно, так это в том, что может потерять сегодня гораздо больше…




Алекс плохо помнила, как вышла в коридор. Голова у нее гудела так, будто в ней поселился пчелиный рой, который никогда не удастся изгнать. Какая она дурочка, что поверила Эрни! Что захотела поверить ему… Ему! Плейбою Принсу!

Может, слова Маделин о незаконнорожденных детях Эрни тоже не были ложью. Возможно, он солгал, сказав, что всегда пользуется контрацептивами. Отказался бы Эрни от ее ребенка, если бы и она забеременела? Повел бы себя с нею, как с Маделин, если бы нашел кого-то еще?

Алекс почувствовала, что ее качает, и протянула руку, чтобы опереться о стену. Голова кружилась, на лбу выступила испарина. Если постоит минутку спокойно, она придет в себя…

— Александра!

Голос отца доходил словно откуда-то издалека. Перед глазами все плыло, но Алекс увидела, что родные остановились и ждут ее.

— Идите, — махнула она им рукой.

Должно быть, получилось неубедительно, поскольку отец этот жест проигнорировал. Он быстро вернулся к ней и подхватил на руки, так что Алекс вдруг обнаружила, что прижалась к широкой груди отца, и с облегчением поняла, что больше ничего делать не надо.

— Финн, ступай с матерью к Дугласу, — раздался над ее ухом голос отца. — А я вынесу Алекс на улицу. Малышке надо на свежий воздух.

Малышка… Глаза Алекс наполнились слезами. Любовь, прозвучавшая в этом слове, лишила ее самообладания. Она спрятала лицо на груди отца и разрыдалась. Нельзя ни в чем верить Эрни. Все, что он делает и говорит, продиктовано лишь желанием добиться своего любой ценой.

Подавленная горем Алекс не заметила, как отец вынес ее из больницы и опустился на скамью, посадив дочь на колени и гладя ее по спине, словно она все еще была маленькой девочкой.

— Прости, детка, — пробормотал он, прижимая к своему плечу голову Алекс. — Мы так за Дугласа беспокоились и не заметили, что тебе плохо. С Дугом теперь все будет нормально. А вот с тобой… — Патрик Шонесси тяжело вздохнул. — Это все из-за Эрни, да?

— Да, — всхлипнула Алекс.

Сама того не осознавая, она снова хотела стать ребенком, который непоколебимо верит в любовь родителей. Отец никогда не обидит ее. Никогда!

— А казалось, у вас с ним так все хорошо было сегодня. Мы с матерью очень за тебя радовались. Знаешь, эта история с Маделин… Ладно, не будем о грустном. Все мы порой ошибаемся. Может быть…

Отец пытался возродить в ней надежду на счастливое будущее, и Алекс не могла этого вынести.

— Нет, папа, — всхлипнула она. — Маделин сказала ему, что ждет ребенка. А он… он обозвал ее лгуньей. И я поверила ему. Так хотела поверить!

Алекс разразилась слезами, вспомнив прежние сомнения. Более того, теперь она видела все события глазами Маделин. Вот она беременна от человека, которому больше не нужна, который даже отказывается признать ее ребенка своим… Каково это, когда тебя в лицо обвиняют во лжи и чуть ли не хуже?

— Будет, будет… — утешал ее отец. — Маделин, конечно, была в положении, это правда. Но необязательно же от Эрни, верно? Она… хмм… излишне общительная молодая особа, судя потому, как вела себя сегодня с Дугом.

— Ой, папа! — Алекс содрогнулась, сложив два и два. — Эрни был так резок с Маделин! Думаю, она и вцепилась в Дугласа, чтобы отомстить ему. И мне тоже.

— Мда, трудно восхищаться подобным поведением… А может, Эрни уже видел, как она вела себя подобным образом с кем-то еще, когда сам ухаживал за ней? Поэтому и был так резок. Не суди его опрометчиво, доченька.

Алекс помотала головой.

— Не могу. Не могу его простить, папа. Дело ведь не только в этом.

— Охо-хо. Ну что, расскажешь мне все? Тогда легче станет.

— Не поможет…

— Тогда давай пока это оставим. День выдался долгий, очень долгий. Слишком много всего произошло, чтобы справиться за раз. Но все же позволь я скажу тебе, что очень горжусь тем, как ты держалась и все это перенесла. Ты очень сильная. — Отец поцеловал Алекс в лоб и взъерошил ей волосы. — Твоя мать переживает, что ты забываешь про всю эту дамскую мишуру, а по мне это сущие пустяки. Важно то, какое у человека сердце. А твое не меньше этого острова. И если Эрни Принс ничего не понял…

Алекс невольно сжалась.

— Но мы больше не будем об этом, — спохватился отец, заметив ее реакцию. — Не знаю, говорил ли я тебе, но ты с самого рождения меня только радовала, Алекс. Лучшая дочь, какая только может быть. Всегда готовая помочь, никогда ничего не боялась…




Эрни нервничал. Он не мог примириться с мыслью, что навсегда утратил расположение Алекс. Это было бы жестоко с ее стороны. Она обязана была понять, что в сложившейся ситуации нет правых и виноватых! Проклятье! Он всегда старался вести себя честно. Никогда не увиливал от ответственности за сделанное…

Эрни пережил еще одно потрясение, когда обнаружил, что Шонесси уже покинули палату Дугласа. Куда же они делись? Сколько же времени он провел с Рамзи? Испугавшись, что упустил шанс объясниться с Александрой, он бросился по коридору. Если она сегодня уедет домой, думая о нем самое скверное… Нет, возразил Эрни самому себе. Она же обещала, что всегда будет на его стороне. Призракам не одержать верх, решил он.

Распахнув дверь ведущего к автостоянке выхода, Эрни побежал. Он увидел Патрика Шонесси, который садился в мини-автобус.

— Подождите! — крикнул Эрни.

Глава семейства Шонесси остановился, спустился обратно на асфальт и обернулся к молодому человеку. Тот перешел с бега на торопливый шаг, пытаясь собраться мыслями. Однако вместо того чтобы ждать рядом с мини-автобусом, Патрик Шонесси пошел навстречу, намереваясь встретить Эрни на полдороге.

— Все в порядке, — поспешно заверил Эрни мистера Шонесси. — С Дугласом все в порядке. Просто мне надо переговорить с Алекс.

— А вот с Алекс не все в порядке, — хмуро возразил Патрик, преграждая дорогу. — Оставь ее пока в покое.

От этих слов Эрни застыл на месте. Судя по непоколебимому виду отца Алекс, спорить было бесполезно.

— Вы не понимаете… — все же начал он.

— Нет, понимаю. Ты хочешь оправдаться перед ней.

У Эрни перехватило дух. Он собрался с силами и воскликнул:

— Клянусь вам, мистер Шонесси, все на самом деле не так, как выглядит!

— Надеюсь — ради тебя и ради Алекс — что ты прав, — последовал спокойный ответ. — Твой отец был моим лучшим другом, и я не могу поверить, чтобы хоть кто-то из его детей не унаследовал его порядочности и честности.

— Можете добавить еще и чувство справедливости! — воскликнул Эрни, возмущенный словами отца Алекс.

— Да, — согласился Патрик Шонесси, продолжая гнуть свою линию. — Но не говори, что с тобой поступили несправедливо.

Слова эти били не в бровь, а в глаз.

— Однако как бы то ни было, — продолжал отец Алекс, — это все твои дела. Не втягивай в них мою малышку. Понял?

— Вполне. Но позволено ли мне будет оправдаться? — настаивал Эрни, отчаянно пытаясь выторговать хоть какую-то уступку.

— Будущее покажет. Завтра Алекс поедет со мной домой, и я прошу тебя, Эрни, запомнить: моя дочь для тебя не игрушка. Я сам за ружье возьмусь, если ты ее обидишь. Ясно?

— Я не играл с ней. И не буду, — возразил Эрни.

— Тогда просто поразмысли как следует, прежде чем вернуться в ее жизнь. — Патрик Шонесси кивнул, давая понять, что разговор окончен. — Мы сейчас уезжаем. Желаю тебе разобраться со своими проблемами. Ничего не поделаешь, Эрни…

Выдав этот последний совет, он возвратился к своему семейству. И мини-автобус тронулся прочь, увозя их от переживаний сегодняшнего дня.

Эрни с тяжелым сердцем следил за задними огнями автобуса, пока те не пропали в темноте. Не было никакого смысла преследовать Алекс. Патрик Шонесси прав: будущее нельзя завоевать силой, его можно только построить, причем фундамент должен быть прочным…

Чувство справедливости Эверетта… Сказать по правде, Эрни не так уж и часто вспоминал об отце, должно быть, оттого, что не пошел по его стопам. Однако тем не менее он оставался одним из его сыновей и гордился этим. Может, он и не разводит овец, но зато у него свое дело, и Эрни был уверен, что отец первый порадовался бы его успехам.

Но если говорить о личной жизни… заслужила бы она одобрение Эверетта Принса?

Эрни заглянул себе в душу. Плейбой Принс. Чего он добился этим титулом? Ничего из того, что стоило бы ценить. Ничего, кроме проблем в отношениях с женщиной, которую он любил.

Оставалось понять, сможет ли Эрни вернуть хоть что-то из того, что потерял этой ночью?




14


Рождество… Однако Алекс не чувствовала никакой радости при мысли о празднике. Раньше в этот день она открывала глаза с радостным предвкушением. Но сегодня не было никакого желания вылезать из постели, чтобы проверить, встали ли остальные, и разбудить их, если еще спят. Поддерживать счастливое выражение на лице требует немало усилий, и лучше было повременить с этим сколько можно.

Алекс неподвижно лежала на своей старой кровати, а ее взгляд лениво блуждал по комнате. Все вещи, служившие ей в детстве и отрочестве, остались на своих местах. Вернувшись домой, Алекс словно вернулась в прошлое, хотя сама при этом нисколько не изменилась.

На комоде восседала чудесная кукла, подаренная матерью, когда дочери исполнилось четыре года. Алекс никогда не играла с нею, она вообще не понимала, зачем нужны куклы. Длинные золотисто-каштановые локоны все еще украшали зеленые атласные банты, а белое шелковое платье, отделанное оборками и кофейного цвета кружевом, оставалось таким, каким было двадцать четыре Рождества назад.

На стене напротив кровати висели ленты, которые Алекс выиграла в родео на Громе. Гром был чудесным конем, самым быстрым из всех, на которых сидела Алекс, и самым чутким. Она проплакала несколько дней, когда он умер из-за болезни, которую проглядел ветеринар.

Но жизнь не стоит на месте. Трагедии уходят в прошлое. На комоде стояла фотография Алекс с летными правами в руке — один из самых радостных моментов в ее жизни. Летать на самолете было даже лучше, чем скакать верхом. Владеть небом… как Эрни.

Алекс глубоко вздохнула, чтобы снять напряжение. Сколько времени прошло? Шесть… нет, семь недель. Даже больше семи. Свадьба состоялась шестнадцатого ноября. И с той поры Эрни ни разу не попытался связаться с ней. Хотя от матери Алекс знала, что он несколько раз навещал в больнице Маделин. Как, впрочем, и Дугласа.

Алекс легче жилось до приезда матери и брата, с ними вернулись и воспоминания о той ужасной ночи. Отец оставил ее в покое, Финн тоже занимался своими делами. А Дуглас не мог еще толком ходить, и потому ему была нужна компания. Он и мать постоянно упоминали об Эрни и, хотя Алекс пыталась прекращать разговоры на эту тему, продолжали время от времени комментировать их с Эрни поведение в день свадьбы.

Они также сообщили Алекс, что Джон Рамзи увезли свою дочь домой, на другой конец острова. Подальше от Эрни, подразумевалось. Тог ясно и жестко дал понять бывшей возлюбленной, что той отныне нет места в его жизни. И эта бессердечная жестокость неприятно поразила Алекс.

Дуглас тоже не выглядел опечаленным потерей. Что ясно показывало, насколько низко ценят мужчины доступных женщин. Ничего такого, о чем стоит вспоминать завтра. Если только речь не идет о случайной беременности…

Однако Алекс мучили сомнения иного рода: права ля она была, не выслушав Эрни той ночью? Словно раненое животное, она устремилась в свою нору, оставив мать возле Дугласа. С той поры Алекс старалась заполнить весь свой день делами, лишь бы заснуть, едва голова успевала коснуться подушки.

Вот и сейчас она тоже не хотела думать об Эрни. Пройдет Рождество, настанет Новый год… Тогда ей придется принять решение: продолжать работать с ним или… А сейчас… сейчас нужно подняться с постели, принять душ, одеться. Ради праздника Алекс решила надеть платье. Это придется матери по душе…




Хорошее получится Рождество, думала Лорин Принс, однако… Нет, конечно, все обрадовались известию, что Родерик и Вивиан ждут ребенка. Это была чудесная новость — первый внук Эверетта, — и Эрни не стал исключением. Однако Лорин успела заметить, как тень пробежала по его лицу, прежде чем он улыбнулся. Определенно, Эрни умеет замечательно притворяться.

Этим он и занимался во время праздничного ланча. Джозеф тоже был в ударе. Благодаря их взаимным стараниям смех за столом не умолкал. Оба брата были искренне рады за Родерика и Вивиан. Но Лорин мысленно пожелала, чтобы у них появился повод так же радоваться за себя самих.

В отношениях между Джозефом с Анжелой Марией по-прежнему не было никакой ясности, а Эрни… Лорин опасалась, что история с Маделин Рамзи оставила слишком глубокий шрам в душах молодых людей. Сама Лорин прилетела в город в понедельник после свадьбы. К тому времени Алекс уже была дома, и это сказало ей даже больше, чем разговор с Беттиной Шонесси.

Обе матери решили, что время залечит раны. Но время может и растравить их, разбудив демона гордыни, опасалась Лорин. Именно гордыня и была тем обнаженным мечом, который Эрни и Алекс положили между собой. И если теперь каждый считал, что его предали, рискнет кто-то из них сделать первый шаг?

Лорин вспомнила сказанные Эрни слова — что-то насчет призраков. Да, Маделин одна будет почище легиона призраков! Чего стоят и правда, и справедливость, если они не могут воскресить то, что погибло? И никто не может. Хотя… Возможно ли убить истинную любовь?

Мать украдкой взглянула на среднего сына. Тот не сводил глаз со счастливых лиц Родерика и Вивиан, пока Джозеф гадал относительно имени, которое дадут новорожденному. Неожиданно Эрни с решительным видом поднялся.

— Последний рождественский тост! — провозгласил он, привлекая к себе общее внимание и поднимая бокал. — Сегодня день мира и прощения. Выпьем же за это!

И залпом осушил бокал. Родные не сводили с него удивленных глаз, пораженные резкой сменой его настроения. Эрни поставил бокал на стол.

— Прошу прощения, но мне надо кое-куда слетать. И может быть… — Эрни обвел всех сидящих за столом шальным взглядом игрока, поставившего на карту все, что у него есть. — И может быть, я привезу вам подарок.




— Самолет, кажется, садится, — заметил Финн, и все замолчали прислушиваясь. И в самом деле они различили приближающийся гул. Сердце Алекс затрепетало от безумной надежды: а вдруг это Эрни прилетел за ней? Ей с трудом удалось справиться с собой. Сущая чушь, даже думать об этом — глупость. Скорее всего что-то случилось: кто-нибудь попал в беду, кому-то нужна помощь.

— Пойду посмотрю, — сказала она, поднимаясь из-за стола и чувствуя необходимость сделать хоть что-то, чтобы справиться с расшалившимися нервами.

Настенные часы за спиной отца показывали без десяти три. Эрни, вне всякого сомнения, все еще сидит за праздничным столом вместе со своей семьей — точно так же, как и она сама. Ничего, когда увидит летчика, сразу успокоится, поняв, что это не Эрни. И можно будет попытаться не вспоминать о нем до завтра…

— Пойдемте все пройдемся, — предложил отец, отодвигая стул и похлопывая себя по животу. — Я не прочь прогуляться после такой обильной трапезы.

— Да, папа, ты здорово налег на пудинг, — поддразнил его Финн.

— Рождество бывает раз в году, — возразил отец. — Надо пользоваться случаем.

Все со смехом согласились, поднялись и пошли вслед за Алекс, которая направилась на веранду, откуда была видна взлетная полоса. Внутренне напрягшись, она не смогла ускорить шаг.

Самолет коснулся земляной взлетной полосы как раз в тот момент, когда Алекс отворила стеклянную дверь. Инстинктивно она вцепилась в перила веранды, увидев небольшой самолетик, скакавший навстречу ей. На его хвосте красовалась надпись «Принс-эйр».

Неужели все-таки Эрни? Что же ей тогда делать? Сердце Алекс разрывалось между трепетной надеждой и яростным неприятием, желудок словно свело судорогой. Вся ее семья высыпала на веранду в полной готовности приветить гостя или оказать помощь попавшему в беду.

— Что там написано на хвосте? — нетерпеливо спросил Финн: самолет в этот момент разворачивался на полосе.

Не было смысла молчать. Алекс облизнула сухие губы и ответила, стараясь, чтобы голос не выдал обуревающих ее эмоций:

— «Принс-эйр»

— Ага, Эрни, — с удовлетворением произнес Патрик Шонесси.

Алекс резко выпрямилась и повернулась к отцу. Она так и не спросила его, о чем они беседовали той ночью.

— С чего ты взял, папа? — спросила она.

Самолет неумолимо приближался к дому, но пилота пока еще не было видно.

— Да ни с чего. Просто сегодня подходящий день.

— Для чего подходящий?

Алекс так и впилась в отца взглядом. Тот пожал плечами.

— Для того чтобы наведаться к нам в гости. Праздник, однако.

— Эрни все время навещал меня в больнице и подарки носил, — безмятежно вмешался Дуглас. — Пойду его встречу.

И он сделал шаг к лестнице, ведущей с веранды.

— Нет! Стой!

Протест и приказ вырвались из Алекс прежде, чем она успела понять, что говорит. Дуглас повернулся и удивленно воззрился на сестру.

— Ты чего? — спросил он, видя, что та не спешит объяснить.

А у Алекс перехватило дыхание. Она не знала, что говорить, что делать. Она была просто не готова к происходящему.

— Мне кажется, у Эрни частное дело к Александре, Дуг, — вмешался отец. — Так что пусть она его встретит первая… и поговорит с ним.

— А… — И Дуглас, посветлев лицом, отошел в сторону, уступая дорогу. — Ну, тогда иди, сестренка!

Алекс ничего не оставалось, как пойти вперед. Сжав зубы, она принудила свои ноги повиноваться. Отец был прав. Если это Эрни, лучше встретить его не здесь, а у самолета, чтобы родные хотя бы не слышали разговора. Но с глаз их все равно никуда не деться… Спускаясь по лестнице, Алекс чувствовала на себе любопытные взгляды родных.

Самолет остановился, моторы замолчали. Может, это и не Эрни, подбадривала себя Алекс, однако ее плечи невольно распрямились. Жаркое солнце припекало голову. Захотелось прикрыть глаза рукой, но Алекс показалось, что этим она выкажет свою слабость.

Неожиданно страх и паника исчезли. Если это Эрни… что ж, пусть говорит. Она найдет, что ему ответить.

Дверца кабины отворилась, и на землю Шонесси спрыгнул Эрни Принс.

Алекс замерла на месте. Он таки прилетел! Бросил свою семью в Рождество и прилетел сюда, к ней!.. Она была слишком далеко, чтобы читать в его глазах, но даже издали чувствовала напряжение, которое, подобно кругам от брошенного в воду камня, исходило от Эрни.

У него слишком много власти надо мной, думала Алекс. Неужели так будет всегда? Неужели без него моя жизнь будет похожа на пустыню — безжизненную и бесконечную? Нет, я конечно же могу обойтись без Эрни. Но беда в том, что не хочу этого. Эрни вносит в мою жизнь радость, блеск и счастье… а еще беды, несчастья и неприятности, напомнила Алекс себе самой. И как бы я ни желала его, одной физической привлекательностью не обойтись, чтобы завоевать меня.

Она хотела от него большего, гораздо большего. Если Эрни рассчитывал, что Алекс бросится к нему и повиснет на шее, то очень сильно ошибся. И если именно этого ждал, то пусть стоит здесь хоть до Судного дня. Он, конечно, прилетел сюда, к ней, но этого мало. Пусть докажет, что она, Алекс, хоть что-то значит для него. Нет, не «хоть что-то», а все!..

Эрни стоял и чувствовал, что сходит с ума. Сейчас он желал Алекс еще сильнее чем тогда, в вечер свадьбы Родерика и Вивиан. Ему нужна эта женщина. Она была тем, чем не могла стать для него ни одна другая женщина на свете.

Как странно… Он прежде не считал Алекс красавицей. Все эти годы твердил себе, что есть немало женщин более привлекательных, красивых, сексуальных, не говоря уж о том, что более доброжелательно настроенных, чем Александра Шонесси. Но теперь думал совершенно иначе. Более прекрасной женщины не существовало на земле!

Сейчас голову Алекс словно окружало сияние: в послеполуденном свете ее волосы горели, как огненный нимб. А ясная голубизна глаз! Эрни любил даже ее неисправимо девчачьи веснушки, которые сама она так ненавидела: почему-то они пробуждали в нем нестерпимое желание защитить Алекс. А ее лицо… Никакому другому не сравниться с ним в выразительности.

А ее трепетное и щедрое тело, жаркие и сильные объятия… Эрни с трудом подавил желание броситься вперед и обнять Алекс. Нет, он явился сюда не за этим. Прежде следовало завоевать ее сердце.

Алекс шагнула к нему, и радость переполнила Эрни: она готова пойти навстречу, может, даже обнять его… Но нет, Алекс резко остановилась. У нее был вид бойца, который не собирается уступать ни пяди. Однако Эрни зашел слишком далеко, чтобы пойти на попятный, поэтому он набрал побольше воздуху в грудь и сделал шаг вперед. Хорошо было уже то, что она не отвернулась от него сразу же.

Алекс не трогалась с места. Ее руки сжимались все сильнее, по мере того как Эрни приближался. В глазах вспыхнул предупреждающий огонек, подбородок агрессивно вздернулся… Значит, она не потерпит его прикосновений. Тогда остается только положиться на дар убеждения. У Эрни остался единственный шанс доказать, что она может довериться его слову.

Он подумал, что впервые в жизни оказался в ситуации, когда слова — его слова! — было недостаточно. Он ни разу не солгал Алекс. Но обстоятельства обернулись против него, выставив лжецом. Наверняка она сейчас вспоминает события той ночи…

Эрни остановился, не доходя до Алекс. Не говоря ни слова, достал из кармана конверт и протянул, не пытаясь подойти ближе. Алекс перевела напряженный взгляд с его лица на конверт.

— Что это? — хрипло спросила она.

— Сделай одолжение, прочти, Александра. Оно говорит само за себя.

Алекс взяла конверт. Однако Эрни почувствовал, что напрягся еще сильнее, несмотря на этот жест доброй воли. Теперь зависело от нее, будут они вместе или нет. Все, что он мог сделать, — это ждать.

Она взглядом сверлила конверт, который держала в руке. Это все? Что там? Уведомление о ее увольнении и чек? Она больше не нужна Эрни в качестве летчика?

На конверте не значилось ни имени, ни адреса. Так что вряд ли это было что-то официальное. Тогда, может быть, послание к Рождеству?

Алекс пребывала в смятении. Ответ — в конверте, надо только открыть его. Дрожащими пальцами она разорвала бумагу и достала содержимое — тонкие листы, исписанные мелким почерком. Алекс развернула их и увидела, что это письмо, оно адресовано ей и датировано прошлой неделей. Растерянная, не зная, чего ждать, она начала читать.




Дорогая Александра!

Во-первых, я хочу извиниться, что стала причиной стольких бед и недоразумений. Родители сказали мне, что именно ты привезла их в город той ночью после аварии, и я очень ценю это, в особенности учитывая то, что сама я вела себя с тобой как последняя тварь…




Маделин… Так это письмо от Маделин Рамзи! Ошеломленная этим открытием Алекс стала читать дальше…




Я пишу это потому, что чувствую необходимость снять груз с души. Я твой должник. Ты никогда не делала мне ничего плохого, и как я могу начать жизнь сначала, не очистив свою совесть? Вот такие дела… Надеюсь, ты все еще читаешь это послание.

Правда то, что я солгала тебе, сказав, будто бы Эрни — отец моего ребенка. Когда я поняла, что беременна, это потрясло меня: я увидела, какую беспорядочную жизнь веду. Нет, не так. Я не смогла посмотреть правде в глаза. И просто вцепилась в Эрни, как в единственного порядочного мужчину, с которым была, понадеявшись, что он поможет мне.

Он пытался наставить меня на путь истинный, когда порвал со мной, но я, чтобы забыть его, ударилась в кутежи. И однажды подобрала на вечеринке какого-то приезжего и переспала ним. Даже имени его не запомнила — вот да чего я дошла! Так что когда выяснила, что жду ребенка, впала в панику. Мне было стыдно признаваться родителям, что я не знаю даже, как зовут отца будущего малыша…

Признаю, что было нечестно повесить отцовство на Эрни, но тогда я видела в этом единственный выход из ситуации и продолжала уверять себя, что это мог бы быть и его ребенок, так что все справедливо.

Я не подумала, что Эрни мог кого-то себе найти… И поэтому когда увидела тебя с ним, я просто… В общем, дело кончилось тем, что я снова напилась и подцепила первого же парня, который посмотрел на меня. Я не нарочно выбрала твоего брата. Даже не знала, что Дуглас — твой брат, пока мы не разговорились. По правде говоря, он очень даже ничего, но жизнь на природе не для меня.

Во время вечеринки я разозлилась, видя, что Эрни ухаживает за тобой. Я пыталась приставать к нему, когда он искал тебя, но Эрни бросил меня на Джозефа и ушел, что разозлило меня еще сильнее.

А когда увидела, как вы идете из дома и волосы у тебя распущены, я догадалась, чем вы занимались и что мой карточный домик рухнул. Тут я просто остервенела. К тому времени я уже окончательно убедила себя, что Эрни — отец моего ребенка и что он подло бросил меня, поэтому обрушилась на вас. На тебя, потому что решила, будто ты увела у меня Эрни.

Теперь я понимаю, как ужасно себя вела. Эрни был не мой, какое я имела право чего-то требовать от него? А ты была вообще ни при чем. Мне очень стыдно за то, что я делала и говорила той ночью: ведь я всем причинила боль и в результате убила моего ребенка, потому что была пьяна и ничего не соображала.

Сказать по правде, это подействовало на меня даже сильнее, чем сам несчастный случай. Но я хочу, хоть что-то исправить. Надеюсь, это письмо поможет вам с Эрни. Честное слово, он не просил меня его писать, я сама решила это сделать.

Эрни был так добр ко мне, помог объясниться с родителями, сказал, что мне нужна их помощь и поддержка. Я не заслужила такого отношения с его стороны. Не знаю, как он увидел во мне хоть что-то хорошее после того, что я натворила, но я очень благодарна ему за все.

Завтра я улетаю с родителями домой и больше не буду портить Эрни жизнь. И тебе тоже, Александра. Во всяком случае, я так надеюсь. Мне хочется думать, что у вас с Эрни все сложится хорошо и вы будете счастливы так же, как были счастливы той ночью, прежде чем появилась я и все испортила.

Прости меня за это.

Пожалуйста, улыбнись Эрни. Он хороший.

Маделин Рамзи.




Алекс не могла улыбаться. Ее лицо застыло как маска — так она пыталась сдержать слезы. Говорить она тоже не могла — в горле стоял ком.

Эрни ведь просил полагаться на него. А она? Она не поверила ему. Предпочла ложь, выставила Эрни чудовищем… Как она могла так поступить, зная, насколько он честен, насколько справедлив к людям, щедр и великодушен?

Это все ее вина: она привыкла видеть в Эрни самое худшее. Наверное, прощение просить бесполезно. Вряд ли он потерпит ее неуклюжие попытки примирения…

Но сегодня Рождество, Зачем Эрни прилетать, если не готов простить ее?

Медленно, не глядя, Алекс сложила письмо Маделин. Господи, молилась она, пусть мы с Эрни помиримся несмотря ни на что!

— Не надо, Алекс.

Она вздернула голову, испугавшись, что опять что-то натворила. Сквозь слезы Алекс не могла ясно разглядеть Эрни.

— Не плачь.

Это был не приказ, это была просьба. Но Алекс не успела осмыслить этого, как Эрни шагнул к ней и обнял, крепко прижав к себе. Тогда она вцепилась в него, как утопающий — в спасательный круг. И у самого своего уха услышала:

— Я еще нужен тебе, Александра?

Эти слова словно сняли тяжесть с ее души.

— Да, конечно!

Его поцелуй, его голос изгнали из души Алекс все сомнения, оставляя вместо себя блаженное переживание близости. Никто из них больше и не думал о призраках.




15


— Ты полетишь со мной?

В голосе Эрни еще звенела не остывшая страсть поцелуя.

— Да! — жарко выдохнула Алекс, не думая ни секунды.

Вздохнув с облегчением, Эрни одним ошеломляюще быстрым движением подхватил ее на руки.

— Тогда я покажу тебе одно такое место… — проговорил он, шагая обратно к самолету.

— Тебе совершенно незачем нести меня, я не убегу, — заверила его Алекс, обвив, однако, шею Эрни руками и прильнув к его груди.

Он ухмыльнулся, в глазах у него заплясали чертенята.

— Мне приятно держать тебя так, чтобы ты никуда от меня не могла деться.

Алекс рассмеялась в ответ, и было так здорово смеяться и чувствовать себя свободной и живой. Через плечо Эрни Алекс взглянула в строну веранды. Собравшиеся на ней члены семьи Шонесси не сводили с них глаз.

— Ты не поздоровался с моими родными, а я не попрощалась с ними, — произнесла Алекс, внезапно вспомнив об этом упущении.

— Ничего, мы им помашем, — последовал спокойный ответ.

Алекс так и сделала. Дуглас и Финн помахали ей в ответ. Отец одной рукой отсалютовал ей, а другой обнял покрепче мать. Супруги Шонесси понимающе улыбались друг другу, и Алекс прикинула, что же они думали все это время о них с Эрни?

Эрни посадил Алекс в самолет, и она проскользнула на пассажирское место. Сегодня не она управляет самолетом, сегодня она летит с Эрни Принсом туда, куда ему заблагорассудится взять ее!

Прежде чем включить мотор, он серьезно посмотрел на Алекс.

— Что, даже не спросишь куда?

— Нет! — живо ответила Алекс и добавила, показывая, что доверяет Эрни до конца: — Незачем.

Он улыбнулся, морщинки на его лбу разгладились.

— Не убежишь больше от меня?

Это напомнило ей об обещании, которое она дала и не сдержала — об обещании верить Эрни и полагаться на него.

— Эрни, а ты больше не сомневаешься во мне?

Улыбка его стала насмешливой, но насмехался он явно над собой.

— Я сам оказался во всем виноват, дав тебе повод усомниться во мне. Но я сделаю все, чтобы больше никогда не испытывать твоего доверия и твоей веры.

— Прости, что я…

— Нет! — Эрни приложил палец к ее губам. — Больше мы об этом говорить не станем. И оглядываться на прошлое тоже. Теперь все будет хорошо, ведь так?

Алекс согласно кивнула.

— У нас впереди целая жизнь, Александра. Вот давай и начнем ее прямо сейчас, ладно?

Она снова кивнула, благодарная Эрни за понимание. Тот окончательно успокоился и улыбнулся.

— Облака разошлись, можно лететь, так?

— Да, Эрни, — согласилась счастливая Алекс.

Они полетели в город, где пересели в вертолет авиакомпании Эрни, захватив с собой корзинку для пикника. Алекс терзалась любопытством относительно места назначения их полета, но Эрни ответил, что хочет сделать сюрприз. По его намекам Алекс догадалась, что место, куда они направлялись, чем-то важно для него, и надеялась, что ей там тоже понравится.

Полет оказался коротким. Вертолет приземлился на холме над огромным озером. Алекс часто возила сюда туристов. Ну, не совсем сюда, конечно. На сам холм ей не случалось сажать вертолет. Они были здесь одни. И Алекс благодарно улыбнулась Эрни, который как раз стелил в тени деревьев плед.

— Ты, наверное, облазил все окрестности озера, прежде чем нашел это место?

— Почти, — ответил Эрни.

— Действительно тут замечательно!

— Рад, что тебе здесь нравится, поскольку я выбрал это место не только для пикника.

— А для чего же еще?

Глаза Эрни лукаво блеснули, когда он подошел к Алекс и заключил ее в объятия.

— Это моя земля, Александра. Я купил этот участок, потому что он замечательно мне подходит.

— Хочешь построить отель? — нахмурилась она.

Эрни покачал головой и провел по ее лбу, словно стирая морщины.

— Нет, дом. Дом, чтобы жить в нем с моей женой и с нашими детьми.

Сердце едва не выпрыгнуло из груди Алекс. Пальцы Эрни коснулись ее щеки.

— Хочешь жить со мной в этом доме, Александра?

— Да, — прошептала она.

— Выйти за меня замуж и рожать мне детей?

— Да.

Эрни перевел дыхание и пообещал:

— Я буду любить тебя всю жизнь.

Алекс ни на мгновение не усомнилась в его словах. Обвив руками его шею, она ответила:

— И я тоже, Эрни… Я буду вечно любить тебя.




Лорин не хватало сейчас только Эрни. Эрни и Алекс. За исключением этого, все было просто замечательно: они сидели на западной веранде, попивая охлажденные напитки, и смотрели, как садящееся солнце превращает реку в поток расплавленного золота.

Шум вертолета рассек мирную тишину.

— Это Эрни, — проговорил Джозеф.

— Эрни улетел на самолете, — напомнила сыну Лорин.

— Ну да. А возвращается на вертолете.

В голосе Джозефа не слышалось ни малейшего сомнения.

— Вопрос в другом: возвращается он один или с Алекс, — произнес Родерик то, о чем с беспокойством думали все остальные.

Но они ничем не могли помочь Эрни. Лорин знала, что все надеются на лучшее — разве не Рождество сегодня, день прощения и примирения? Но если Эрни получил отказ… Что ж, он все равно не потерпит никаких разговоров на эту тему.

Все молча наблюдали за садящимся вертолетом. Наконец лопасти винта перестали вращаться. Лорин чувствовала, что наступившая тишина давит ей на нервы. Если бы все кончилось хорошо, Эрни остался бы у Шонесси…

— Это Алекс! — воскликнул Джозеф, широко улыбаясь. — Все в порядке!

Лорин вздохнула, ощущая огромное облегчение. Приезд Алекс означал, по меньшей мере, примирение. А может, что-то еще…

— Эй, Эрни, мы здесь, на веранде! — окликнул Родерик брата. — Идите сюда!

И вот перед собравшимися предстали Эрни и Алекс, рука об руку. Их лица так сияли от счастья, что всем все сразу стало понятно.

— Ну вы даете! — громогласно объявил Эрни. — Собрались ровно на том месте, где мы с Алекс впервые поцеловались — на свадьбе Родерика и Вивиан! Я прав, дорогая?

Алекс только засмеялась в ответ.

— И прежде чем вы скажете хоть слово, — продолжал он, вне себя от радости, — позвольте представить вам мою будущую жену! — Эрни обернулся к Алекс и обхватил ладонями ее лицо. — И уж она-то будет для меня самой прекрасной невестой на свете.

В глазах Алекс заблестели слезы. Лорин ощутила, как много значат для молодой женщины эти слова, это признание перед лицом всего мира. И почувствовала, что на ее глаза тоже наворачиваются слезы. Поэтому оказалась последней в очереди поздравляющих.

Эрни лукаво взглянул на нее и улыбнулся.

— Мама, я уже человек взрослый, но мне ничего не остается, кроме как согласиться со старой истиной: матери лучше знать.

— Я тоже присоединяюсь к Эрни! — воскликнула Алекс.

Лорин замахала руками.

— Что вы, что вы! Вы все сделали сами! Не могу даже передать, как я этим довольна!

Это была чистая правда: Лорин всего лишь подтолкнула их, а решение — довериться ли друг другу — они приняли сами. И слава Богу!