Знакомство в парке
Элла Уорнер


Беспринципная властолюбивая карьеристка Мелани Акерс собирается баллотироваться на высокий государственный пост, но для этого ей нужен имидж добропорядочной матери семейства. Шантажом и угрозами она пытается отнять ребенка у бывшего мужа Грегори. Единственное, что может спасти Грегори, — это создание новой семьи. Убедившись на горьком опыте жизни с Мелани, что жена — это петля, которая, будучи раз накинута на шею, превращается в гордиев узел, герой романа единственным приемлемым вариантом считает фиктивный брак. И он предлагает взаимовыгодную сделку первой встреченной им женщине…


Элла Уорнер

Знакомство в парке


1


— Это мой совок!

— Нет, мой!

— Отдай! Моё! А-а-а!!!

Ссора в песочнице привлекла внимание блаженствовавших в тенечке взрослых, и вот уже со своих мест спешили к ссорящимся детям мужчина и женщина. После недолгого расследования справедливость быстро восстановили, и надувшиеся было малыши снова мирно завозились в песочнице.

Их родители, весьма довольные собой, сели на скамейку, где и состоялось знакомство.

Вообще-то Айлин чуралась разговоров с чужими людьми, но для этого интересного мужчины, представившегося Грегори Акерсом, сделала исключение. Ее подкупила нежность, с которой Грегори обращался к сынишке.

Джинсы в обтяжку и тенниска подчеркивали спортивность его стройной фигуры, а голубые глаза словно магнитом притягивали взгляд собеседницы. Айлин стоило немалого труда время от времени отвлекаться от разговора, чтобы следить за двухлетней Фионой, с которой играл сын Грегори.

Неожиданно бессвязный в общем-то разговор приобрел странный характер.

— Единственное, что мне нужно… — Грегори Акерс говорил задумчиво, будто бы вовсе и не обращался к собеседнице, а размышлял вслух.

Его глуховатый, баритонального тембра голос заставил Айлин напрячь слух, чтобы узнать, чего же этому привлекательному молодому сильному мужчине не хватает в жизни.

— Мне нужна жена.

Услышав столь откровенное признание, Айлин вытаращила глаза. Чтобы как-то скрыть удивление, она без особой нужды принялась поправлять рассыпавшиеся по плечам длинные черные волосы. Увидев симпатичного незнакомца, гуляющего с ребенком, она, естественно, в глубине души даже позавидовала его жене, ругая себя за то, что ухлопала лучшие годы на Эшли Иглинга. Загадочно улыбаясь, новый знакомый посмотрел на Айлин, и от этого взгляда у нее застучало в висках.

— Скажите, как бы вы отнеслись к предложению выйти за меня замуж? — прямо-таки сразил он ее вопросом.

У Айлин мгновенно сработала защитная реакция. Как ни обаятелен этот холостяк, но подобные слова едва знакомого человека благоразумнее пропустить мимо ушей. Она быстро огляделась. Недавно многолюдная детская площадка почти опустела. Только на скамейке неподалеку пожилой джентльмен читал газету, в тени деревьев на газоне расположилась влюбленная парочка, да две дамы средних лет, приложив ко лбу ладонь козырьком, разглядывали приближающийся к берегу прогулочный катер.

Со стороны они с Грегори выглядели как обычная семья: папа, мама и двое детишек. Судя по необычному предложению, Грегори Акерс, мягко говоря, человек со странностями. Если продолжать с ним беседу, кто знает, что взбредет ему в голову? И помощи ждать неоткуда: вряд ли кто-нибудь захочет сунуть нос в чужие дела — в Майами, как и в любом другом большом городе, это не принято. Так что лучше унести ноги пока не поздно.

— Мне надо идти, — сказала Айлин и, стараясь не показаться излишне торопливой, начала собирать разбросанные Фионой пластмассовые игрушки.

— Вы не ответили на мой вопрос, — напомнил Грегори без тени замешательства или смущения. — Мне действительно нужна жена, и я хотел бы знать, как вы относитесь к моему предложению.

— Отрицательно, — уже занервничала Айлин.

— Во мне есть что-то отталкивающее?

Да ни одна женщина в Майами, усмехнулась про себя Айлин, от такого красавца не откажется! Он, конечно, и сам это прекрасно знает. Кивком указав на мальчика, она с едва скрытой иронией ответила:

— Мне показалось, вы женаты.

— Был. Когда-то.

Такой поворот дела давал повод для размышлений. Может быть, он овдовел и ищет своему малышу мать? Но почему предлагает столь ответственную роль первой встречной, не успев даже толком познакомиться? Может, ему понравилось, как я обращаюсь с дочкой? Но разве этого достаточно, чтобы с ходу предлагать руку и сердце? Или он увидел во мне подходящую партнершу для постели?

Не удержавшись, Айлин полюбопытствовала:

— Боюсь причинить вам боль, но что случилось с вашей женой?

— Ушла в небытие. И хорошо бы — ко всем чертям в преисподнюю.

Ого, вот это ответ! Да этому голубоглазому Адонису палец в рот не клади!

— Сочувствую. Видно, пришлось вам не сладко. — Айлин сложила игрушки в пакет и, чтобы окончательно прояснить ситуацию, уточнила: — Так, значит, она умерла?

— Если бы! — В его голосе звучала неприкрытая досада. — Хотя, впрочем, мой брак не оказался совсем уж бессмысленной затеей. Вот остался Сирил. Слава Богу, он весь в меня.

— Стало быть, вы разведены? — спросила она, решив на этом распрощаться.

— Что же оставалось делать…

Как больно разувериться в близком человеке, Айлин не надо было объяснять. Правда, с Эшли Иглингом бракоразводный процесс ей затевать не придется, поскольку они официально и не женаты, но решиться на разрыв и разъехаться — не так-то просто. По большому счету, это тот же развод.

Интересно, что может заставить мать бросить своего ребенка, а, судя по всему, именно так и поступила жена Грегори Акерса? Видно, не только среди мужчин, но и среди женщин встречаются особы, которые не хотят отягощать свою жизнь детьми, подумала Айлин и тяжело вздохнула.

Грегори, видно по-своему истолковав ее молчание, продолжил уговоры:

— Вы все-таки подумайте. Мы ведь можем просто подписать брачный контракт, а жить будем, как жили прежде…

— Откуда вы знаете, что я не замужем? — возмутилась Айлин, решив, что на этот раз Грегори перешел все границы приличия, принимая ее, по-видимому, Бог знает за кого.

— Я не увидел на вашей левой руке обручального кольца.

— Да сейчас сплошь и рядом не считают нужным вступать в официальный брак. Кому он нужен?

Правда, сама Айлин так не думала, она только повторила слова Эшли, которые в свое время весьма ее задевали, но сейчас пришлись как нельзя кстати.

В голубых глазах Грегори промелькнуло удивление.

— Вы живете с человеком, который, будучи отцом вашего ребенка, не собирается оформить брак?

— Кого этим нынче удивишь! — досадливо махнула рукой Айлин.

— Что же ему мешает?

— Ну…

А, собственно, какое ему дело? С какой стати я должна исповедоваться перед первым встречным? Но голубые глаза Грегори требовали ответа, и Айлин призналась:

— Я сама бросила его. Не сошлись характерами.

— Ну вот, и у меня та же история, — вздохнул он. — Послушайте, нам нужно пожениться. В брачном контракте оговорим, с какими намерениями мы вступаем в брак и что хотим получить друг от друга.

— Вы говорите о браке по расчету?

— Точно.

— А как же любовь?

— Любовь! — фыркнул Грегори. — Сказка для старых дев! Только вносит душевную сумятицу и создает хаос и ненужные иллюзии. Нормальных людей превращает в неврастеников. И это подтверждается множеством примеров.

— Странно вы рассуждаете. Я смотрю на брак иначе.

И это была сущая правда. Жизнь с Эшли развеяла все девичьи мечты Айлин, но относиться к браку с таким цинизмом, как Грегори Акерс, она не могла.

— А что дала вам любовь? — спросил он насмешливо. — Интересно, сколько времени вам понадобилось, чтобы убедиться, что любая страсть немедленно исчезает, как только дело касается исполнения семейных обязанностей?

Ответ Айлин был резок:

— Вы путаете любовь с сожительством. Конечно, чувства со временем притупляются, но страсть превращается в привязанность. А жить вот так, без любви… Это все равно, что торговать собой на улице. Лучше я буду одна.

— А как вы узнаете, где она, та самая настоящая любовь на всю жизнь?

— Методом проб и ошибок.

Уверенности в своей правоте у Айлин не было, но следовало держать марку. Она взяла Фиону на руки, поправила бантик в волосах девочки. Грегори, не сводивший с нее пристального взгляда, насмешливо заметил:

— Вот-вот, в случае ошибки — болезненный развод. Не ловите журавля в небе.

— Но и ваш взгляд на брак нельзя назвать нормальным, — упрямо возразила Айлин.

— Никакой нормы не существует, — отмахнулся он. — Толкуют о каких-то правилах, потому что не умеют или боятся быть самими собой.

— Вот я и остаюсь таковой.

— Если б вы согласились на мое предложение, то получили бы еще большую свободу, чем сейчас.

— Это как? Вы что же, несостоятельны как мужчина? — Айлин изобразила притворное сочувствие. — И даже не будете настаивать на том, чтобы мы спали вместе?

— Ну, это уж чересчур, — улыбнулся Грегори. — Какой же брак без постели! Тут я, конечно, с вами согласен. Секс необходим. Но нельзя же жертвовать ради него свободой…

— Ах нельзя? А в чем же тогда, по-вашему, заключается брак?

— Прежде всего в доверии друг другу. Из него вытекает и все остальное.

Он окинул Айлин неторопливым взглядом с головы до ног, с явным восхищением задержавшись на водопаде длинных черных волос и на ногах, стройность которых подчеркивали хорошо сшитые брючки. Довольный осмотром, Грегори улыбнулся, и глаза его игриво блеснули.

— Знаете, а у вас чудная кожа. Гладкая и нежная. Так и хочется дотронуться и ощутить ее шелковистость.

Щеки Айлин опалило жаром, и она зарделась, взглянув на руки Грегори, покойно лежавшие на коленях. Какие изощренные ласки, должно быть, знают эти длинные, как у музыканта, пальцы… Как, вероятно, возбуждают их прикосновения… Устыдившись нескромных мыслей, вовсе ей не свойственных, Айлин вконец смутилась.

Тут весьма кстати закапризничала Фиона и стала вырываться из рук, требуя вернуть ее в песочницу к мальчику, с которым она так хорошо играла. Айлин прижала дочку к себе, стала успокаивать.

— Послушайте, вы много себе позволяете! — несколько запоздало возмутилась она и бросила на Грегори неприязненный взгляд. — Дичь какая! С чего бы это такие желания?

Тот пожал плечами.

— Да вот возникли…

— Ну вы и тип! Первый раз встретились с женщиной, не знаете ее и предлагаете… предлагаете… — Айлин запнулась, нужное слово никак не находилось.

Он добродушно улыбнулся.

— В том, чтобы очертя голову кинуться в неизвестное, есть своя прелесть. Это же страшно интересно для обоих!

— А не превратится ли эта прелесть в душевную сумятицу и хаос? — съязвила Айлин, напомнив любителю авантюр его собственные слова. Ей казалось, что она непременно охладит его пыл. — Не стоит забывать об этом.

— Это не тот случай. Речь идет не о любви.

— А о постельных удовольствиях? — презрительно скривилась Айлин. — Спасибо за предложение, оно мне не подходит.

Она уже злилась на себя, что ввязалась в столь странный разговор с абсолютно чужим человеком, а еще больше — за то, что ей хотелось слушать его и дальше. Мужская привлекательность — опасная ловушка, но при повседневном общении очарование рано или поздно проходит. Из опыта отношений с Эшли Айлин сделала для себя вывод: без любви настоящего и прочного счастья не найти.

— Можно еще немного поиграть с Фионой? — робко подал голос Сирил.

— Фионе с мамой, наверное, пора домой, сынок. Нельзя надоедать людям.

Айлин обратила внимание, как ласково Грегори притянул к себе ребенка. От этого жеста в груди у нее защемило. Если бы Эшли был таким нежным с Фионой… Куда там! Последняя надежда Айлин наладить отношения исчезла в тот вечер, когда она увидела, как Эшли отмахнулся от льнувшей к нему дочери.

Айлин горделиво вскинула голову, стараясь продемонстрировать обольстительному красавцу свою неприступность. Но сердце ее дрогнуло, когда она поймала огорченный взгляд мальчугана.

Единственный ребенок в семье, он явно тяготился своим одиночеством, и Айлин стало его жалко до слез. У Сирила есть только любящий отец, у Фионы — лишь любовь матери. Но, если согласиться на дурацкое предложение Грегори, малыши привяжутся друг к другу и расставание нанесет их неокрепшим душам огромную травму. Нет, дети не должны страдать из-за сложных взаимоотношений взрослых.

Утвердившись в правильности своего решения расстаться с Эшли и не завязывать отношений с Грегори Акерсом, Айлин прижала к себе дочурку и тепло улыбнулась Сирилу.

— Спасибо тебе, что поиграл с Фионой.

— Вы еще придете сюда?

— Не думаю, милый. Прощайте.

Айлин повернулась и быстро пошла к выходу из парка, размышляя, как могла бы сложиться ее дальнейшая жизнь и взаимоотношения с Грегори Акерсом, ответь она по-другому.

Занятая своими мыслями, она не заметила человека, который торопливо шагал навстречу.

— Айлин! — вывел ее из задумчивости мужской голос, в котором преобладали сердитые нотки.

Она замерла на месте и подняла голову, уже зная, кого сейчас увидит, и понимая, что ей предстоит бой посерьезнее легкой перепалки с Грегори Акерсом.


2


Она уныло смотрела на приближающегося Эшли.

Когда-то он казался ей симпатичным, но уже давно Айлин не видела в нем ничего, кроме пустоты и себялюбия. Пожалуй, он внешне интереснее, чем Грегори Акерс, аккуратен, следит за модой, спортивен. И еще наигранно мрачен — по мнению Эшли, это придает его облику загадочность.

Отчего же я вдруг стала сравнивать его с новым знакомым? — спохватилась Айлин. Наверное, потому что он полная противоположность Эшли. Грегори Акерс выше ростом, у него выразительное и бесхитростное лицо, темная густая шевелюра явно не в ладах с расческой. И никакой игры. Он естественен в манере поведения и, наверное, поэтому готов без утайки выложить свои мысли и намерения первому встречному.

Айлин подумала, что ей, собственно, нечего бояться. Она больше не собирается угождать Эшли. Все, хватит! Она вольна распоряжаться собой и поступать, как посчитает нужным.

Но решительности у нее несколько поубавилось, когда Эшли, подойдя едва ли не вплотную, остановился. Тем не менее Айлин смело посмотрела в его сердитые серые глаза и подумала, что голубые ей нравятся больше.

— Могла бы сказать родителям, в какой парк отправилась, — начал он раздраженно. — Это уже третий, который я обегаю.

— Не понимаю, зачем ты это делаешь, — искренне удивилась Айлин. — Неделю назад мы расстались с тобой навсегда.

Он изо всех сил старался держать себя в руках.

— Хорошо, я оказался не прав. У меня было время подумать обо всем…

— И у меня тоже. Я ни о чем не жалею, Эшли. Для меня все кончено.

— Ну подумай хорошенько, Айлин. Только из-за того, что я не так терпелив с Фионой, как ты…

Это была даже не попытка оправдания, а чистой воды лицемерие, и Айлин посмотрела на Эшли с таким презрением, что тот сразу осекся.

— Ладно. Я виноват, что вспылил тогда, прости, но девчонка не давала мне ни минуты покоя.

— Она больше не будет. Извини, нам некогда…

Не давая ей двинуться, Эшли загородил дорогу и выхватил пакет из рук Айлин.

— Ты никуда не уйдешь, пока мы не поговорим.

Айлин постаралась сохранить спокойствие и даже не предприняла попытки отнять пакет.

— Разговор не изменит моего решения, Эшли.

На его лице отразилась борьба чувств. Допустить, чтобы бывшая возлюбленная вот так просто взяла да и ушла от него, Эшли не мог.

— Послушай меня! — Он попытался смягчить напористость притворной нежностью. — Ты мне нужна. Мне и ребенок нужен. В доме без вас пусто.

Его ничего не значащие, бессмысленные уговоры не могли изгладить из памяти Айлин того, о чем ни думать, ни вспоминать ей не хотелось. Она с тоской посмотрела на Эшли.

— Единственное, что тебе нужно, дорогой, это привычные удобства. Найди другую женщину, чтобы угождала твоим капризам. Та, с которой ты резвился в студии, думаю, будет рада. Пригласи ее.

— Черт возьми, я же сказал тебе, что это получилось случайно! — начал заводиться Эшли. — Я художник! Иногда для вдохновения мне необходимо…

— Ты волен делать что угодно и с кем угодно, только не со мной и не с Фионой, — перебила Айлин.

Окончательно вышедший из себя Эшли взревел:

— Я пришел сюда с извинениями, чего тебе еще надо?!

— От тебя? Да ничего не надо, кроме одного: уйди и оставь нас в покое. — Она протянула руку к пакету. — Отдай, пожалуйста.

Он как будто не слышал.

— И где ты собираешься жить? Не можешь же ты с ребенком сидеть на шее родителей!

— Я найду, где устроиться.

— Да ну? Что ты найдешь с ребенком на руках и без твердого заработка? Собачью конуру? Ладно, перестань дуться и хорошенько подумай.

— Тут не о чем думать. Пожалуйста, отдай мне пакет и пропусти нас.

— Ты напрасно упрямишься. Пойдем домой и…

Айлин повернулась и пошла прочь. Черт с ним, с пакетом! Ее тошнило от приставаний Эшли, тошнило от всего, что с ним связано, и хотелось только одного: чтобы он отвязался раз и навсегда.

Он догнал ее, больно схватил за руку и резко повернул лицом к себе.

— Нет, так просто ты не уйдешь! Нам надо поговорить.

— Это ни к чему! — выкрикнула Айлин, задыхаясь и стараясь вырваться.

Фиона, до этого момента спокойно сидевшая на руках матери, расплакалась.

— Успокой ребенка, — проворчал Эшли.

— Оставь меня, и она успокоится. Нам обеим будет спокойнее без тебя.

— Нет, ты пойдешь со мной домой! — Не обращая внимания на протесты Айлин, он схватил ее за руку и увлек за собой, туда, где, по-видимому, оставил машину.

— Прекрати, ради Бога! — упираясь, кричала Айлин. — Я не хочу, не пойду с тобой!

Не обращая внимания на ее вопли, Эшли упрямо продолжал тащить Айлин к выходу из парка, гадко ухмыляясь и приговаривая:

— Нет, ты пойдешь! Пойдешь!

— Это все равно ничего тебе не даст! — в отчаянии закричала она, стараясь вырваться. Но сидящая на руках Фиона, конечно, мешала сопротивляться в полную силу, да к тому же опять зашлась в громком плаче. И Айлин умоляюще простонала: — Ну пожалуйста, отпусти, мне больно!

— Не будешь упрямой ослицей — не будет больно!

— Немедленно отпустите эту леди! — раздался чей-то властный голос.

Окрик остановил обоих. И Эшли, и Айлин в пылу борьбы забыли, что у столь некрасивой сцены могут быть очевидцы. Эшли обернулся, чтобы посмотреть на невесть откуда появившегося защитника. Удивленная Айлин сделала то же самое.

Грегори Акерс, имевший весьма внушительный и непреклонный вид, шагнул вперед и загородил Эшли дорогу.

— Посторонитесь, мистер… как вас там, — огрызнулся тот. — Не суйтесь не в свое дело.

Айлин пронзил жгучий стыд. Оскандалиться на людях и продемонстрировать свою беспомощность перед Грегори Акерсом — какой срам! Зная буйный характер Эшли, следовало сразу погасить скандал. Но как она могла помешать ему учинить все это безобразие?

— Отпустите эту женщину, или я… применю силу. — Грегори говорил вполне серьезно, и в том, что он осуществит угрозу, сомневаться не приходилось.

Айлин, которая было испытала облегчение, что самое страшное позади, мгновенно насторожилась. Ну почему все мужики такие… примитивные?! Нужно срочно что-то предпринять, не то они сейчас затеют драку. Этого еще не хватало!

— Все нормально! — выкрикнула она.

Теперь, когда решение расстаться с Эшли стало окончательным и бесповоротным, надо научиться самой за себя постоять. Да он и не хотел причинить ей вреда. Просто взъерепенился, как всегда.

Грегори Акерс, по-прежнему стоя в воинственной позе, невозмутимо возразил:

— Все будет нормально, как только джентльмен отпустит вас и вернет вам ваши вещи.

Айлин знала, что Эшли не приходилось попадать в уличные переделки, и, как только прямая угроза физического воздействия миновала, его испуг уступил место мальчишеской браваде.

— Да кто вы такой, черт побери?!

— Офицер Акерс. Полиция Майами.

Ответ произвел должное впечатление, официальность тона придала представителю власти еще более внушительный вид. Все, вместе взятое, отрезвило Эшли. Решив, что благоразумие в данной ситуации уместнее задиристости, он отпустил руку Айлин.

Дальше она все делала механически. Инстинкт самосохранения повелел ей отойти подальше от Эшли, а материнские чувства заставили сосредоточить все внимание на плачущей дочери. Безобразная сцена совершенно выбила из колеи бедную женщину, у нее не было ни сил, ни желания объяснять своему спасителю, что же произошло.

Блюститель порядка молчал и строго смотрел на Эшли, словно перед ним был закоренелый преступник.

— Вы не поняли, офицер, — петушился тот. — Это просто семейный спор, не более того.

— Может, пройдем в участок и там разберемся?

Приглашение не испугало Эшли, который нагло возопил, явно работая на публику:

— Надо же! Полицейские на каждом шагу! Да есть в этой стране какая-нибудь свобода или нет?!

— Есть, сэр. И не только для мужчин, но и для женщин и детей. А теперь отдайте-ка леди ее вещи.

— У нее на руках ребенок. Наш ребенок.

Грегори обратился к Айлин, которая убаюкивала дочь. Говорил он спокойно, вежливо, ничем не выдавая того, что они знакомы:

— Позвольте, я понесу ваш пакет. Я могу проводить вас, куда вам будет угодно.

Ну вот, час от часу не легче! Вмешательство нового знакомого, оказавшегося блюстителем порядка, помогло ей выпутаться из дурацкой ситуации, но связываться с полицией вовсе ни к чему. И продолжать общение с этим Грегори Акерсом тоже не хотелось. Он ничем не лучше Эшли с его болезненным самолюбием и эгоизмом, а демонстрация мужественности и силы Айлин давно не впечатляла. Что же делать?

— Если пойдешь с ним, больше меня не увидишь, — прошипел Эшли. Он был в проигрыше и злился.

Эта угроза все и решила. Айлин как раз и не хотелось его видеть.

— Спасибо, офицер. Я буду вам весьма признательна.

Грегори повернулся к обидчику.

— Пакет, сэр.

Эшли швырнул его к ногам Айлин и с ненавистью посмотрел на нее.

— Даже когда приползешь, не пущу. Больше просить не буду.

Она не ответила. Грегори невозмутимо поднял пакет и осторожно взял женщину под локоть.

— Вам, кажется, к выходу?

Айлин заколебалась. Ну пойдут они вместе, опять завяжется какой-нибудь странный разговор. Совсем неинтересно. И тут она вспомнила про Сирила: где же малыш? Сирил больше нее нуждается в присмотре Грегори.

Под надежной охраной Акерса Айлин двинулась вперед, вконец расстроенная случившимся. Слава Богу, хоть избавилась от Эшли. Она, конечно, смалодушничала сегодня, пойдя по наилегчайшему пути, но сколько можно выносить бесконечные препирательства с человеком, уже давно ставшим ей чужим?

Сирила, оказывается, отец не бросил на произвол судьбы, а оставил на скамеечке неподалеку от места происшествия. Мальчик сидел смирно и терпеливо ждал, когда родитель его заберет. Он, конечно, тоже был очевидцем безобразной сцены, а лучше бы малыш ничего не видел. Разразившийся между взрослыми скандал, наверное, напугал его так же, как и Фиону. Ссоры взрослых — потрясение для детей.

— Завтра же забери свои вещи, или я их выброшу! — крикнул вслед Айлин взбешенный Эшли. — Родители будут счастливы получить твое барахло! Им и так повернуться негде.

Айлин вздрогнула: каков подлец! Прожить с человеком четыре года — и так чудовищно расставаться…

— Идите спокойно и не оборачивайтесь, — повелительным тоном произнес Акерс.

Кто бы подумал, что он полицейский? Хотя именно эта профессия вполне соответствует его внешнему виду. Внушительный рост, хорошо развитая мускулатура, уверенность в себе… Попробуй поспорь с таким!

— Никаких претензий к этому типу я предъявлять не буду, — поспешно предупредила Айлин, взглянув на спутника.

Грегори усмехнулся и с сочувствием спросил:

— Полагаете, он больше не станет вам досаждать?

Айлин опустила голову: близость этого мужчины, его внимательный взгляд будоражили ее. Но она не наивная девочка, чтобы согласиться на брак по расчету только ради того, чтобы заиметь мужа. Несмотря на все свои достоинства, по большому счету, этот человек ничего особенного из себя не представляет, только душу взбаламутил. Так что чем скорее от него отделаться, тем лучше.

— Да. Уж теперь он оставит меня в покое. В этом можно не сомневаться, — ответила Айлин.

Во всяком случае, она на это надеялась. Эшли слишком самолюбив, чтобы еще раз нарываться на прямой отказ. Отныне она для него никто, добрым словом Эшли ее не помянет и будет лишь рад, что требующие самоотдачи семейные отношения закончились. Вот только что он скажет общим знакомым? Впрочем, это уже не должно ее волновать.

К тому же близких друзей у них нет. Если не считать партнера Эшли по бизнесу Харви Коупа, который всегда с ней приветлив и все понимает без лишних слов. Все четыре года, что Айлин жила с Эшли, Харви был единственным постоянным гостем в их доме, где жизнь строго подчинялась деловой целесообразности. С человеком просто симпатичным, но не более того, Эшли быстро расставался.

Поначалу Айлин казалось, что бесконечный круговорот событий, в центре которых находился Эшли, — это именно то, что делает жизнь полнокровной. Нескончаемый калейдоскоп новых лиц, все к ней хорошо относятся, приглашают в гости. Что еще надо?! Но все это на поверку оказалось каким-то ненастоящим, похожим на игру. Если в отношения Айлин и Эшли вторгалось что-то серьезное, важное, требовавшее ответственности, обязательности или просто готовности поступить так, как того требуют обстоятельства, а не каприз, Эшли тут же становился эгоистичным, раздражительным, мелочным.

Да, я правильно поступила, решив уйти от него. Но теперь у меня действительно появятся проблемы. Тут Эшли прав…

Ее размышления прервал подбежавший Сирил.

— Пап, а ты разве полицейский? — спросил он.

А я-то, дура, приняла все за чистую монету! — разозлилась Айлин.

— Пап, а когда ты стал офицером полиции? — с детской непосредственностью продолжал допытываться Сирил.

— Я становлюсь им, когда это требуется, — последовал невозмутимый ответ.

Айлин поняла: спектакль был разыгран, как того требовала обстановка. Но кто же этот Акерс на самом деле?

Ах да, человек, которому нужна жена. Того и гляди, сейчас снова сделает предложение. Еще бы, теперь он прямо-таки рыцарь на белом коне. Как же не использовать такой момент! Только не на ту напал, премного благодарна за помощь, зло подумала Айлин. Мужчинами я сыта по горло!

Сирил посмотрел на нее и гордо заявил:

— Мой папа все может.

— О, я вижу.

Айлин повернулась к человеку, умеющему столь ловко использовать в своих интересах любую ситуацию.

— Мистер Акерс, вы имеете какое-нибудь отношение к органам правопорядка?

Его лицо расплылось в добродушной улыбке.

— Зовите меня лучше Грегори.

Ну вот еще! Что за неуклюжие уловки, ради того чтобы добиться согласия на странный брак?

— Вы не ответили на мой вопрос.

Простецкая улыбка и бесхитростный взгляд голубых глаз Акерса прямо-таки обезоруживали, и сердце Айлин сладко заныло.

— Вообще-то я адвокат, — удовлетворил он ее любопытство бархатным голосом, от которого, наверное, таяли суровые судебные присяжные, особенно женщины.

— И как часто вы злоупотребляете профессиональным красноречием? Не боитесь лишиться лицензии?

Колкость его явно задела, но Грегори по-прежнему оставался спокойным.

— Ну что вы! Я чту законы и уважаю процессуальные нормы. А брак считаю нормальным только тогда, когда он заключается по заверенному нотариусом контракту.

— А сейчас вы занимаетесь адвокатской практикой? — продолжала допытываться Айлин.

— Нет, оставил это дело.

— Почему?

Грегори откашлялся, прочищая горло, будто готовился держать речь в суде.

— Не могу согласиться с многочисленными нарушениями некоторых положений существующего законодательства.

О, да я сподобилась познакомиться с настоящим рыцарем Фемиды! — не без иронии поздравила себя Айлин, а вслух заметила:

— А я не могу согласиться с вами.

— Почему? — искренне удивился он. — Я что-нибудь сделал не так?

— Вы грозились применить силу. Не думаю, что справедливость можно восстановить при помощи кулаков.

— Но я же и пальцем не тронул вашего обидчика!

— Ну и слава Богу…

— Считайте, что на этот раз ему повезло, — проворчал Грегори.

Ого, этот правозащитник знает себе цену! Но обладает слишком крутым нравом. Айлин не могла не съязвить:

— Уверена, что в суде вы часто проигрывали.

— Папа всегда выигрывает! — выкрикнул Сирил, с гордостью глядя на отца. — Он мне сам говорил!

Айлин не удержалась от улыбки. Мальчишка ей очень нравился, и она ласково потрепала его по голове.

Грегори расценил ее жест по-своему — как готовность продолжить общение.

— Итак, в какой стороне ваш дом? — спросил он. — Мы с Сирилом проводим вас прямо до дверей. Если не возражаете, конечно.

От такой галантности у Айлин подкосились бы ноги, будь она чуть меньше озадачена сложившейся ситуацией. Айлин вовсе не собиралась отдавать себя под его защиту — ни под физическую, ни под правовую, тем более что Акерс уже не занимается адвокатской практикой. Кроме того, она чувствовала, как попадает под его влияние, и не хотела такой зависимости.

— Спасибо, помощь мне не требуется. — Она огляделась. — Эшли уже ушел.

— Он что-то говорил о родителях… А в чем, простите за любопытство, проблема?

— Мне придется искать себе квартиру, — вздохнула Айлин. — Дело не из легких. И с работой неважно, а я не из тех, кто купается в деньгах.

Фиона уснула, обняв мать за шею. Айлин поудобнее устроила дочь на одной руке, а другую протянула к пакету, который по-прежнему держал Грегори.

— Отдайте, пожалуйста, мои вещи.

— Может, мне все-таки помочь вам? Это не составит для меня никакого труда.

Айлин, которой хотелось, чтобы новый знакомый ее проводил, тем не менее отрицательно покачала головой.

— Здесь недалеко. Дойду сама.

Грегори нехотя отдал пакет. Его голубые глаза и улыбка заметно потускнели: видно, не привык к отказам.

— Ну что же, желаю вам удачи в поисках работы и приличного жилища, — сказал он на прощание.

— А вам — в поисках жены, — усмехнулась в ответ Айлин.

Вот и еще один жизненный эпизод позади. Айлин вышла за ворота парка и направилась к дому с твердым намерением никогда не вспоминать сегодняшний день. Как-нибудь она устроится и сумеет обеспечить себя и Фиону, даже если не встретит человека, который полюбит их обеих.

— Подождите минутку!

Айлин обернулась на знакомый голос. Грегори бежал за ней, и сидящий у отца на закорках Сирил визжал от восторга. Ну до чего они похожи! И как оба… хороши! — умилилась Айлин, растроганно глядя на отца с сыном.

— Вот, это может вам пригодиться. — Грегори сунул ей в руку вырванный из записной книжки листок.

— Что это?

— Видите ли, я вспомнил о своей знакомой, у которой вы можете снять квартиру. На листке записаны ее телефон и имя. Позвоните, если не найдете ничего подходящего. Цена договорная, но не думаю, что с вас возьмут слишком много.

— Спасибо, только…

— Не портите мне день, — улыбнулся Грегори. — Два хороших дела сделал.

Одарив напоследок Айлин ласковым взглядом своих голубых глаз, он затрусил прочь, и Сирил, восторженно повизгивая, подскакивал, когда отец переходил на легкий галоп.

Такого чудака Айлин еще не встречала.


3


Положение сложилось отчаянное. Жить с родителями было невозможно. В их маленькой квартире стало совсем тесно после того, как Айлин перевезла свои вещи. К тому же малышка Фиона со своей кипучей энергией никак не вписывалась в ритуально размеренную жизнь дедушки и бабушки. Все в доме пошло кувырком, возникли трения, жизнь стала несносной для всех.

Надо было куда-то съезжать…

Дни напролет Айлин искала квартиру, но то, что подходило по цене, не устраивало по условиям: мрачные и сырые, с затхлым запахом комнаты на первом этаже, отсутствие поблизости парка или скверика, где можно погулять с ребенком. Будь Айлин одна — совсем другое дело, но приходилось думать о Фионе. Несколько раз Айлин извлекала на свет Божий записку, полученную от Грегори Акерса. И вновь убирала: не хотелось ничем быть ему обязанной. Ведь она твердо решила ничего общего с ним не иметь. И тут же спрашивала себя: но разве Фионе от моей гордыни лучше?

Она посмотрела на часы. Скоро три. Именно в это время ровно неделю назад они с Грегори сидели в парке у песочницы, обсуждая проблемы брака. Эта встреча не выходила у Айлин из головы, несмотря на отчаянные потуги забыть о ней навсегда.

А что, собственно, случится, если я встречусь с ним? Он ко мне не приставал, наоборот, вел себя благородно, почтительно. Я рассчитывала быстро найти квартиру, но это оказалось непросто. Теперь надежда только на этот клочок бумаги. Почему бы не попробовать?

Она пододвинула к себе телефон и со смешанным чувством робости и отчаяния набрала номер. Слушая гудки, Айлин несколько раз повторила про себя имя хозяйки: миссис Агата Абегглен.

Через пять минут Айлин стала обладательницей адреса, по которому миссис Абегглен предложила приехать прямо сейчас. Довольно быстро добравшись до ее дома, Айлин остановилась перед ним в нерешительности.

Великолепие трехэтажного особняка заставило ее усомниться, правильно ли она записала адрес. Фасад роскошного дома был обращен к гавани. Большой участок с просторной лужайкой и ухоженным садом придавал владениям миссис Абегглен респектабельный вид.

Только на содержание такой роскоши тратится, наверное, целое состояние, с уважением подумала Айлин. Видимо, сдача части помещений внаём и позволяет владелице нести огромные расходы. В общем, если вышла ошибка с адресом, придется еще раз позвонить Агате Абегглен.

Айлин решительным шагом направилась к дому. Длинная дорожка, посыпанная гравием, вела к украшенному колоннами парадному подъезду. Поднявшись по мраморным ступенькам и нажав на кнопку вычурного звонка, Айлин остро ощутила неуместность своего присутствия среди окружавшего ее великолепия.

Звонок исполнил несколько тактов рождественской песенки, и Айлин вспомнила, что сейчас уже конец ноября и пора готовиться к Рождеству. Надо порадовать Фиону каким-нибудь подарком.

Дверь отворилась, и перед взором Айлин предстала статная дама в брючном костюме. Ее седые волосы были аккуратно уложены, слегка подведенные карие глаза излучали доброжелательность. Окинув внимательным взглядом гостью, женщина приветливо улыбнулась.

Для визита Айлин выбрала темно-синюю юбку, белую блузку и туфли-лодочки на низком каблуке. Волосы она уложила в тугой узел, легкий макияж подчеркивал свежесть лица. Выходя из дому, Айлин взглянула в зеркало и осталась довольна: она выглядела серьезной и вызывающей доверие особой.

— Миссис Абегглен? — спросила она неуверенно.

Женщина кивнула.

— Совершенно верно. А вы — мисс Уилкинс?

Айлин облегченно вздохнула. Адрес все-таки оказался правильным.

— Да, это я.

Однако, когда хозяйка отступила на шаг и жестом пригласила войти, Айлин ощутила неуверенность. Она очутилась в просторном холле с фигурным паркетом, деревянная лестница, примечательная не столько своей шириной, сколько затейливой резьбой балясин, вела на верхние этажи.

— Давайте поднимемся наверх по другой лестнице, которая возле кухни, это удобнее, — говорила миссис Абегглен, ведя Айлин по светлому коридору. — Хочу сразу предупредить, что в сдаваемом помещении отдельного входа нет.

Айлин кивнула, давая понять, что ее такой пустяк не смущает, и миссис Абегглен продолжила экскурсию.

— Вот здесь, направо, зал для приемов, слева — гостиная и столовая.

Хозяйка отворяла двери, за которыми перед Айлин открывалась такая роскошь, которой она в жизни не встречала. Хрустальные люстры под высокими потолками, стильная мебель с дорогой обивкой, красивые ковры, бронза и картины…

Между столовой и кухней была еще одна лестница, попроще той, что в холле.

Поднимаясь вслед за бодро преодолевающей ступеньку за ступенькой провожатой, Айлин с тоской размышляла о своих финансовых возможностях. Хотя Грегори и намекнул, что много с нее не возьмут, для одинокой женщины с ребенком и без работы цена в любом случае будет запредельной. Так что нечего понапрасну тратить свое время и отнимать чужое. Однако соблазн посмотреть, что же ей предложат, был слишком велик, и Айлин молча следовала за хозяйкой.

— Прошу сюда, — пригласила та.

Они вошли в большую, полную солнечного света детскую, в меблировке и отделке которой преобладали лимонно-желтый и белый цвета. Здесь было все, что только может понадобиться ребенку: комод для белья и шкафчики для одежды, полочки, стол, тахта и кроватка, удобный детский стульчик у низкого столика и даже кресло-качалка…

Такая же светлая и просторная комната, предназначенная, видимо, гувернантке, была обставлена в современном стиле. Здесь разместились широкая кровать, платяной шкаф, журнальный столик, мягкое кресло, телевизор и тумбочка с телефоном.

Айлин отдавала себе отчет, что цена, которую ей сейчас назовут, даже отдаленно не будет приближаться к той, которую она может себе позволить, и поэтому попыталась найти удобный повод, чтобы с достоинством отказаться от предложения.

— Мне нужен телефон с отдельным номером.

Миссис Абегглен охотно пошла навстречу.

— Это нетрудно сделать. — И полюбопытствовала: — Простите, а чем вы занимаетесь?

— Сбором информации по частным заказам.

Женщина, очевидно, не совсем поняла, что это такое, и Айлин поспешила объяснить:

— Я разыскиваю то, что людям бывает трудно или лень отыскать самим: например, документы для составления родословных. Нахожу родственников, связи с которыми давно утрачены, наследников по завещанию и так далее. Иногда занимаюсь поисками фамильных ценностей, выяснением подлинности картин и других произведений искусства, общаюсь с владельцами и покупателями различных раритетов. Часто люди не знают, с чего начинать такой поиск и где получить нужную информацию.

— Какая интересная работа! И много желающих воспользоваться вашими услугами?

— В последнее время, увы, не очень. Но все равно телефон мне просто необходим.

— Еще бы, иначе сколько пришлось бы бегать! — с пониманием откликнулась миссис Абегглен и, открыв очередную дверь, сообщила: — А здесь небольшая кухонька, рассчитанная скорее на нужды ребенка, но вы всегда можете пользоваться той, что на первом этаже.

После тесноты родительской квартиры размеры кухоньки показались Айлин королевскими. В помещении, скромно именуемом миссис Абегглен «кухонькой», свободно умещались холодильник, плита, двухкамерная мойка, вместительный шкаф для посуды и полка, на которой стояло несколько красивых вазочек, не говоря уже о столе и паре стульев.

Ванная комната, оставленная миссис Абегглен напоследок, также произвела на Айлин сильное впечатление. После своеобразной экскурсии миссис Абегглен снова пригласила гостью в детскую и подвела к окну.

— Это наш бассейн. Пользуйтесь, пожалуйста, когда вам угодно. Ну и спортивной площадкой, конечно. Как я уже сказала, в сдаваемое помещение нет отдельного входа, но мы живем одной семьей. Можете приходить и уходить, когда вам будет угодно, через парадный вход или через заднюю дверь.

Как ни печально, думала Айлин, вежливо кивая хозяйке, но придется спросить о цене и откланяться. Дело, конечно, безнадежное, но поинтересоваться надо.

— Миссис Абегглен, то, что я увидела, просто чудо, хотелось бы жить у вас, но я не уверена, по карману ли мне это. Скажите, пожалуйста, сколько вы хотите?

Хозяйка улыбнулась.

— Нет, моя дорогая, это вы должны сказать. Здесь никто не живет, и комнаты уже давно пустуют. Не стесняйтесь, какая цена вас устроила бы?

Айлин почувствовала себя загнанной в угол. Она бы предпочла не ставить условия, а принимать или отвергать чужие. Отказаться от квартиры легче, чем сказать правду о своем финансовом положении. Весьма печальном финансовом положении. Она принялась лихорадочно прикидывать свои возможности, сведя запросы до минимума.

— Сейчас у меня нет стабильного заработка, но есть небольшие сбережения, — стала объяснять Айлин. — Я бы могла… Нет, простите, моих денег едва хватит, чтобы заплатить за маленькую квартирку в самом скромном районе Майами.

— И все же? — Глаза миссис Абегглен светились все той же благожелательностью и симпатией.

Айлин чувствовала, что называть доступную ей цену, наверное, просто неприлично, и все же каким-то чужим голосом выдавила из себя:

— Сто долларов в неделю. — И отвернулась, боясь увидеть лицо хозяйки, чувствуя себя униженной и раздавленной.

— Ну что вы, что вы, дорогая. Об этом и речи быть не может…

Айлин стало неприятно, что миссис Абегглен, которая показалась ей милой и воспитанной дамой, столь иезуитским способом заставила ее признаться в бедности. Зачем унижать человека?

— Извините, что отняла у вас время, — вымолвила Айлин упавшим голосом и направилась к двери.

— Но вы предлагаете слишком много!

Остолбеневшая Айлин даже не пыталась скрыть своего удивления. Что это у нее сегодня со слухом?

— Кажется, я ослышалась, — пролепетала она. — Наверное, вы сказали, что я предлагаю слишком мало?

Миссис Абегглен тоже выглядела удивленной.

— Разве мистер Акерс вам ничего не говорил?

— Он сказал, что цена договорная.

— Верно. Но есть маленький нюанс: по завещанию бывшего хозяина Конрада Ларсена на пользование собственностью наложено особое условие, запрещающее сдавать комнаты внаём по цене, выше определенной. В пределах означенного максимума она может быть договорной, но, если владелец особняка потребует завышенную сумму, он может лишиться наследственного права и даже всей собственности.

Услышанное показалось Айлин странным. По роду своей деятельности ей приходилось читать немало любопытных и даже эксцентричных завещаний, но чтобы такое! О чем она прямо и сказала:

— Миссис Абегглен, вы уверены, что правильно поняли условие? Ничего подобного никогда не слышала.

— Так мне объяснили, и у меня не было оснований усомниться.

Айлин, преодолев замешательство, решила довести разговор до конца.

— И каков же предел платы?

— Десять долларов пятьдесят центов.

Айлин потеряла дар речи, а миссис Абегглен, деликатно не заметив, насколько ошарашена ее гостья, пустилась в объяснения:

— Вы можете договариваться о любой сумме в этих пределах за определенную площадь под сдачу внаём.

Айлин, которая все еще не могла поверить в такую удачу, осторожно спросила:

— По-видимому, завещание сделано очень давно?

Юридическая правомерность того, о чем она только что услышала, продолжала казаться ей сомнительной для нынешнего времени.

— Ничего не могу вам по этому поводу сказать, — спокойно ответила миссис Абегглен.

— Ну и, конечно, с учетом инфляции…

— Я целиком подчиняюсь воле, выраженной в завещании покойного и глубоко чтимого мною Конрада Ларсена, а в его документах ничего об инфляции не говорится.

— Да-а… — задумчиво протянула Айлин, не в силах поверить, что ей фантастически повезло.

Голос миссис Абегглен вывел ее из оцепенения.

— Давайте, дорогая, решайте, берете вы эти комнаты или нет, — мягко поторопила она. — Меня ждут дела.

— Да-да. Конечно, возьму, — будто во сне проговорила Айлин.

— В таком случае должна вам сказать, что в завещании есть еще две оговорки. — У миссис Абегглен был вид человека, сообщающего нечто чрезвычайно важное. — Во-первых, всякий пользующийся благами завещания почтенного Конрада Ларсена обязан поминать его исключительно добрым словом. В противном случае рассчитывать не на что.

— О, разумеется, я буду твердо следовать этому требованию, — с жаром заверила Айлин. — Мистер Ларсен, судя по всему, был удивительным человеком.

— В высшей степени! — подтвердила миссис Абегглен. — И, во-вторых, условия внесения арендной платы предельно точны. Деньги должны быть уплачены непременно в пятницу между девятью часами утра и полуднем, до двенадцатого удара больших часов в гостиной.

Ну и оригинал этот Ларсен, поразилась Айлин столь неординарному выражению последней воли бывшего хозяина особняка.

— А можно заплатить вперед?

— Исключено.

— Десять долларов пятьдесят центов! — машинально повторила она «сногсшибательную» сумму.

— Для удобства платите ровно десять, — заявила миссис Абегглен. — Не нужно будет возиться с мелочью для сдачи.

— Хорошо, десять, — механически согласилась Айлин и незаметно ущипнула себя: вдруг ей это снится? — Такое великолепие за десять долларов! Вот это да!

— Ну, если желаете поторговаться…

— Нет-нет. Меня все устраивает. Утром в пятницу первым делом я внесу необходимую сумму.

— После девяти часов, — напомнила миссис Абегглен. — Теперь спустимся вниз, я дам вам ключи от парадного входа и от задней двери. Вы сможете привезти вещи в любой день.

— О, как вы предусмотрительны, спасибо!

— Не за что, дорогая.

Айлин настолько потрясло услышанное и увиденное, что только в дверях, прощаясь с миссис Абегглен, она догадалась спросить:

— Мистер Акерс знает об условиях завещания почтенного Конрада Ларсена?

— Ну конечно. Мистер Акерс юрист. Он и разъяснял мне условия завещания.

Какая многогранная натура, съязвила про себя Айлин. Принципиальный адвокат, рыцарь без страха и упрека, защитник одиноких женщин, красавец. К тому же и актер неплохой. Ну что еще нужно?!

— Не знаю, что бы мы без него делали, — продолжала миссис Абегглен. — У нас случилась большая беда. Моего мужа ограбил компаньон, но отсудить свое мы не сумели. Потеряли все: доходы, крышу над головой, сбережения. Даже жить нам было негде. Мистер Акерс предложил нам этот дом.

Из этих слов Айлин поняла, что имеет дело не с хозяйкой особняка, а с экономкой, но расспрашивать ни о чем не стала. В перечень добродетелей Грегори Акерса добавила и деяния, достойные доброго христианина.

— Он такой славный! — Миссис Абегглен улыбнулась. Ее улыбку можно было истолковать как призыв: «Добро пожаловать в наш дом». — Если нужно, мой муж поможет доставить ваши вещи, дорогая. Не сомневаюсь, вам тут понравится.

— Спасибо.

Задерживаться дольше было незачем, к тому же Айлин чувствовала, что неудобно столь долго злоупотреблять временем миссис Абегглен. Неожиданно у нее возник еще один вопрос.

— А кроме вас и мистера Абегглена в этом великолепном особняке еще кто-нибудь живет?

— А как же, конечно, — поразилась ее неосведомленности миссис Абегглен. — Я думала, вы знаете. Мистер Акерс…


4


В воскресенье Айлин с дочуркой переехала в особняк. Она распаковала и разложила по полкам свои и детские вещи. Не зная, долго ли предстоит здесь прожить, Айлин решила в полной мере использовать во благо себе и дочери время, которое будет на то отпущено.

Фиона крепко спала в детской, а Айлин вольготно и с комфортом расположилась в своей комнате. С наслаждением приняла ванну, неторопливо вытерлась, надела голубой шелковый халат и, взяв с туалетного столика щетку для волос, села перед большим зеркалом, чтобы привести себя в порядок.

Ее нельзя было назвать хорошенькой. Эшли считал ее элегантной. Ему нравилась ее стройная фигурка, точеная шея и ниспадавшие до поясницы мягкие волосы цвета воронова крыла. Интересно, чем привлекла она Грегори Акерса? Статью ли, необычным — матовым с кремовым оттенком — цветом кожи? Вот только сегодня под глазами залегли тени — результат постоянного в течение нескольких последних недель стресса. Вздохнув и отложив щетку, Айлин отправилась на кухню, решив сварить кофе и посидеть с чашечкой-другой перед телевизором. Включив кофеварку, она присела на стул и задумалась.

Грегори Акерса она за весь день так ни разу и не увидела. Миссис Абегглен сказала, что они с Сирилом ушли в гости. К кому — Айлин выяснять не стала, решив, что излишнее любопытство ее не украсит. Но кое-что интересное все же узнала.

Выяснилось, что мистер и миссис Абегглен занимают помещение для прислуги. Грегори Акерс пригласил их жить в особняке в качестве экономки и садовника. Ловко же он использует всех и вся! Это насторожило Айлин. Может, и ей отведено какое-то место в небескорыстных расчетах этого человека?

Видно, любит он во всем целесообразность и рациональность. Вот и закон умудрился истолковать в свою пользу. Очень может статься, что экстравагантное завещание Конрада Ларсена — просто одна из хитроумных выходок Акерса, доки в юриспруденции. Завлек к себе чету Абегглен, которая старательно его обслуживает в благодарность за крышу над головой и неплохое, надо думать, жалованье. Поселив в этом доме и ее, Айлин, мистер Акерс наверняка рассчитывает иметь под боком то ли любовницу, то ли кандидатку в жены.

Если все обстоит именно так, надо держать ухо востро. Необычная ситуация требует адекватного поведения. Ни под каким видом на брак с Акерсом она, конечно, не согласится, и потому следует жить тихо и незаметно.

Чем дольше обдумывала Айлин создавшееся положение, тем яснее ей становилась, что Конрад Ларсен и его фантастическое завещание скорее миф, чем действительность, чья-то небескорыстная затея. Но, как бы то ни было, это самое завещание очень ее устраивает. Остается лишь не давать повода усомниться в своем глубоком уважении к чудаковатому мистеру Ларсену и аккуратно выплачивать точно в срок оговоренную сумму. Все! Условия прямо-таки тепличные и обеспечивают необременительное проживание, а главное — позволяют не зависеть от капризов Акерса. Пока она — о, в назначенное время, разумеется, — будет вносить квартплату, никаких претензий этот человек к ней предъявить не сможет.

Кофеварка закипела, и в этот момент в дверь постучали.

— Войдите, — сказала Айлин, подумав, что это, наверное, миссис Абегглен.

Наливая кофе в свою любимую чашку, Айлин услышала, как открылась дверь, подняла голову и вздрогнула от неожиданности. Это была вовсе не экономка, а Грегори Акерс собственной персоной.

Тот застыл на пороге, пораженный ее домашним видом, не менее чем Айлин — его появлением. Он был в темно-синих брюках и белой рубашке — одежде, подходящей скорее для официальных визитов. Правда, три верхних пуговицы рубашки были расстегнуты, и Айлин в глаза бросились темные завитки волос на загорелой груди.

Она сразу ощутила исходившие от Грегори опасные флюиды, и у нее бешено заколотилось сердце, щеки вспыхнули. Она даже попятилась, непроизвольно сжав у горла воротник легкого халатика.

Под его тонким шелком она почувствовала себя так, будто была голой, и ее охватил трепет, голова пошла кругом. Айлин лихорадочно искала и не находила приличествующие встрече с благодетелем слова. И не нашла ничего лучшего, как сказать:

— Я думала, это миссис Абегглен.

Грегори словно не слышал, скользя по ней взглядом, и Айлин казалось, что его голубые глаза оставляют на ее теле ожоги. Пауза явно затянулась.

— Какой у вас славный халатик, — наконец улыбнулся Грегори. — Я вижу, вы еще не ложились. Надеюсь, я вам не помешал. — Его губы чувственно изогнулись, приоткрыв ровные белые зубы. — А вы не ждали меня?

— Ну вот еще! — фыркнула Айлин.

— Жаль.

Ее мысли путались. Изо всех сил стараясь что-то придумать, чтобы избавить себя от надвигающейся опасности, она окончательно растерялась.

— Вы довольны своим пристанищем? — пришел он на выручку.

— Должна поблагодарить вас, — попыталась она нащупать нужную тональность разговора.

Грегори улыбнулся еще шире.

— Вашу благодарность адресуйте Конраду Ларсену. Я только посредник. Чашка кофе — вот все, чего я на самом деле заслуживаю.

— Я собиралась лечь спать.

— Я тоже. — Он лукаво прищурился. — Но вспомнил, что еще не видел, как вы устроились.

— К концу дня очередь дошла и до меня? — Айлин рассмеялась. Только так можно избавиться от напряжения и попытаться сделать разговор более непринужденным.

— Я сегодня часто вспоминал вас, когда ездил по делам к некоей Кристин Хэткоут.

— Эта леди тоже оставила столь же удивительное завещание, как и мистер Ларсен?

— Нет, леди его только составляет. И в связи с этим хочет пригласить вас.

— В качестве кого? Я же не нотариус.

— Агата рассказала мне, чем вы занимаетесь, что вы можете отыскать любой утраченный документ. Кристин горит желанием получить от вас помощь.

— Вы нашли мне работу? Чего ради?

— Чтобы вам было легче платить за квартиру.

И чтобы удержать меня в этом особняке, сообразила Айлин. Грегори Акерса не обойдешь, он на десять ходов опережает мои мысли. Можно не сомневаться: за его обходительностью скрывается твердое намерение добиться своего любой ценой. Парень не промах, сразу было видно.

Айлин решила держаться с незваным гостем построже.

— А не кажется ли вам, что вторгаться в чужую спальню неприлично? Или свободный вход в нее тоже является условием завещания мистера Ларсена?

Грегори безмятежно пожал плечами.

— Вы можете выставить меня, если хотите. Но тогда вам не узнать, зачем я ездил к Кристин Хэткоут.

Да, если пользоваться шахматной терминологией, он поставил ей шах. В качестве мужа или любовника этот лукавый красавец ей не нужен, а вот работа действительно требуется. И квартира тоже.

Айлин обреченно вздохнула и осведомилась:

— Чашки кофе будет достаточно или потребуется более солидный гонорар?

— Думаю, чашка двойного кофе с тремя кусками сахара меня удовлетворит, — с усмешкой ответил Грегори, прикрывая дверь.

— Садитесь, я подам.

Айлин досадовала, что вынуждена в столь поздний час вести светские беседы. Лучше было бы побыть одной. И вообще надо держать с ним дистанцию, возвести некий непроницаемый барьер.

— Как Фиона, с ней все в порядке? — поинтересовался Грегори, усаживаясь на стул и следя за ловкими руками Айлин, наливающей в чашку кофе.

— Спит как сурок.

— И Сирил тоже спит, — сообщил он с довольным видом.

Разговор о детях заставил Айлин насторожиться. Наверняка Акерс вспомнил о них неспроста — дал понять, что малыши им не помешают. Она сразу приготовилась к бою. Да, в комнату к ней он проник, но в постель так просто не затащит.

Запахнув поплотнее халат и туго затянув его поясом, Айлин взяла чашку и поставила на стол перед Грегори, после чего села напротив него.

— Теперь расскажите, чем я могу быть полезна Кристин Хэткоут, — попросила она, переводя разговор в деловое русло.

— Вы окажете ей неоценимую услугу, разгребая пыль веков и копаясь в грязи семейных отношений, — ухмыльнулся Грегори.

— Что? — Айлин даже поперхнулась. — Тогда вы напрасно потратили на меня время. Ни в какие дрязги и сомнительные дела я вмешиваться не буду. Тем более если кто-то может пострадать.

Айлин взяла свою чашку обеими руками, оперлась локтями о стол и стала потягивать уже остывший кофе, всем своим видом показывая, что Грегори рассчитывать не на что.

Он добродушно улыбнулся.

— Кристин Хэткоут девяносто два года. Во всяком случае так она утверждает. Скорее всего старушка помнит еще Гражданскую войну. Она осталась последней в роду, ее близкие, братья и сестры, давно умерли, а вот миссис Хэткоут зажилась. У нее есть еще кое-какие незавершенные дела, но, впрочем, они ее мало волнуют. Эту леди беспокоит другое.

— Что именно?

— То, что ждет ее после смерти. Следующая жизнь. Правда, я не очень понимаю, как она себе представляет эту другую жизнь: то ли полагает, что она будет на небесах, то ли в преисподней, то ли в каком-то ином измерении. Но, как бы то ни было, она намерена подготовиться к встрече с теми, кто ей здесь, на земле, изрядно насолил.

Айлин стало интересно.

— Это меняет дело. Вы хотите сказать, что она желает поворошить прошлое и разузнать что-то об умерших, с которыми готовится встретиться?

— Именно. Разобраться со всеми семейными тайнами, не оставив без внимания ни одного почившего.

— А она сможет заплатить мне за работу?

— Сколько вы хотите?

Айлин задумалась. Работа ей очень нужна. Конечно, вряд ли леди столь почтенного возраста сможет хорошо заплатить. Но в ее, Айлин, нынешнем положении лучше мало, чем ничего. Выбирать не приходится, к тому же за одним делом может потянуться другое: возможно, у миссис Хэткоут есть друзья и знакомые.

— Моя цена — двадцать пять долларов в час плюс накладные расходы, но чаще всего заказчики не могут позволить себе многочасовых услуг. — Айлин была предельно откровенна.

— Ну вот, у вас открывается возможность хорошо заработать, — удовлетворенно констатировал Грегори.

— Деньги мне даются нелегко. Чтобы докопаться до сути дела, приходится очень долго возиться.

— Конечно, я понимаю. — Глаза его добродушно смеялись, он решительно не хотел признать ее довод серьезным. — У Кристин таких дел целая куча. Если вы сумеете угодить ей с самого начала, то на много лет вперед обеспечите себя подобными заявками.

Получить долговременную работу! — ахнула про себя Айлин. В это трудно поверить. Слишком хорошо, чтобы оказаться правдой.

— А кто такая эта Кристин Хэткоут? Откуда вы ее знаете?

— Я ее консультирую по юридическим вопросам. Так как, возьметесь за ее дело?

— Вы же говорили, что оставили практику. Солгали?

Грегори отрицательно покачал головой.

— Нет, я сделал исключение только для Кристин, потому что никто другой с ней возиться не станет.

— Оказываете добрую услугу, — поддела Айлин.

— Да, можно так сказать, — скромно подтвердил Грегори.

Услуга за услугу, как по накатанной дорожке. Не слишком ли далеко ее эта дорожка заведет? Подозрительность Айлин по отношению к Грегори нарастала.

— Ваша знакомая, видно, затеяла непростое дело, — сказала Айлин, а про себя добавила: и, наверное, не без подсказки своего консультанта.

Грегори вопрошающе посмотрел ей в глаза.

— Вас что-то смущает? Уверяю, вы не прогадаете. Все это не безвозмездно. Знаете, я переделывал ее завещание раз двадцать. Сегодня она попросила внести туда новое дополнение. Забавная старушка.

— Но второго такого странного распоряжения о наследстве, как у Конрада Ларсена, уж точно не сыскать, — уверенно предположила Айлин.

Он хитро улыбнулся.

— Хотите пари?

Айлин почувствовала неловкость. А вдруг все, сказанное им, правда? Теперь ей было просто интересно узнать, что же за всем этим делом стоит. А кроме того, работа есть работа, и если за нее будут нормально платить, то какое значение имеет, что и этим она обязана Акерсу? Ведь квартиру он ей присоветовал просто великолепную. И чего волноваться?

— Где живет ваша Кристин Хэткоут? — спросила Айлин, отринув сомнения.

— В черте города. Собственно говоря, она просила привести вас к ней завтра к утреннему чаю. Возьмите с собой Фиону — старушка очень любит детей. — Грегори смотрел на нее почти умоляюще. — Если вы согласитесь помочь ей, то снимите с моих плеч большой груз.

— Не хотите ли вы сказать, что старая дама доставляет вам слишком много хлопот?

Он вздохнул.

— Мне легче исполнить просьбу Кристин, чем отказать и объясняться с ней.

Айлин была заинтригована. Ей хотелось узнать, что за отношения сложились у дряхлой старушенции с Грегори Акерсом.

— Вы на редкость добры, — сказала она.

— Значит, вы согласны?

— В моем положении выбирать не приходится. И я очень благодарна, что вы так заботитесь обо мне.

— Это не составило мне труда.

Он смотрел на Айлин чистым бесхитростным взором, как бы говоря: общение с вами для меня сплошное удовольствие. Мне просто приятно сделать что-то для женщины, которая мне не безразлична.

У Айлин перехватило дыхание. Она усилием воли отвела глаза и припала к чашке с кофе, как будто в нем было ее спасение.

Грегори взял свою чашку, и Айлин, как и тогда, в парке, обратила внимание на длинные пальцы с ухоженными ногтями. И, как и в парке, ей в голову снова пришла нескромная мысль: наверное, эти руки умеют ласкать! От нестерпимого желания близости по телу пробежала легкая дрожь.

Надо скорее выпроводить Грегори, пока я совсем не потеряла голову… Когда же он допьет этот проклятый кофе?.. Надо поскорее заканчивать разговор…

— В котором часу мы отправимся к миссис Хэткоут?

— В половине десятого вас устроит?

— Да. — Айлин поднялась и устало улыбнулась. — Уже поздно, а мне надо как следует выспаться.

— Убегаю, убегаю.

И, к ее великому облегчению, Грегори без лишних разговоров поднялся. Айлин на правах хозяйки первой подошла к двери, открыла ее и приготовилась с улыбкой пожелать гостю спокойной ночи.

— Я очень благодарна вам за все, Грегори.

Он остановился рядом с ней, его голубые глаза впились в нее с нескрываемой страстью. И вдруг…

— Можно, я поцелую вас на ночь?

Айлин почувствовала на своей талии его руки. У нее перехватило дыхание, мысли смешались. Не надо… Нельзя… Но ведь это только поцелуй, который ни к чему не обязывает. Такую малость я вполне могу ему позволить. Он столько для меня сделал! И вообще, такого мужчину я еще не встречала… Боже, что же делать?..

В смятении она смотрела, как медленно, но неотвратимо приближаются его губы. Четыре года она была верна Эшли, ни с кем, кроме него, не целовалась, хотя, надо признать, в последнее время находила в этом мало радости и стремилась избегать его ласк. Но Эшли остался в прошлом. Свободной женщине позволительно поцеловаться с понравившимся мужчиной. Чертовски интересно, как это умеет делать Грегори Акерс.

Вот теплые губы коснулись ее губ, испытывая, искушая, призывая ответить. Они не требовали, не настаивали… Бояться вроде бы нечего. Словно в тумане, она положила руки ему на плечи, позволяя Грегори привлечь ее к себе. Головокружительный поцелуй, долгий и чувственный, унес Айлин в заоблачные выси. Она с наслаждением парила в них, забыв в этот миг все, что ее тревожило и волновало.

Когда их губы расстались, у Айлин вырвался невольный вздох сожаления. Ей хотелось повторения, исступленных ласк, объятий до боли…

— Поцелуй украдкой — самый сладострастный, — прошептал Грегори.

Айлин открыла глаза и взглянула на него с изумлением: неужели он не почувствовал ее желания?

— Сладости больше, чем страсти? — попробовала пошутить она, задетая его сдержанностью.

— Ах вот оно что…

Глаза Грегори полыхнули огнем, его губы впились в рот Айлин так крепко, что у нее перехватило дыхание. С трудом сдерживаемое желание пламенем охватило обоих, грозя вот-вот поглотить.

Как и почему вдруг закончилось это погружение в огненную пучину, Айлин не поняла. Внезапно они отпрянули друг от друга, словно испугавшись мощного прилива чувств, готовых испепелить их. Видимо, оба ощутили какую-то неуверенность и, не сговариваясь, решили, что еще не наступил момент для преодоления последней преграды.

— До завтра, — с трудом пробормотал Грегори и ушел.

Плохо соображая, что произошло, Айлин побрела к кровати, машинально погасила свет. Растянувшись на свежей, хрустящей от крахмала простыне, она почувствовала, как ее тело трепещет от разбуженной Грегори страсти. Притронулась к губам. Они чуть припухли и горели, все еще помня божественные ласки.

Да, этот красавец вскружил ей голову, в чем не было сомнений, и она легко могла очутиться с ним в постели. Сладкое воспоминание о поцелуе вызывало непреходящий восторг. Айлин больше ни о чем не могла думать, опьяненная радостью оттого, что желанна такому великолепному мужчине. Она ведь тоже очень хотела принадлежать ему.

Теперь она была даже рада, что оба вовремя остановились. Интимная близость всегда значила для Айлин очень много, но сейчас завела бы слишком далеко. Страсть — еще не любовь, и для супружества одного влечения слишком мало. На этот счет у Грегори не должно быть заблуждений, и она позаботится об этом.

С другой стороны, Айлин призналась себе, что Грегори ей симпатичен и отворачиваться от него она больше не станет, если он, конечно, продолжит ухаживать. Нужно только время, чтобы лучше узнать друг друга. Духовная близость может дать гораздо большее, чем примитивное физическое влечение. А для продолжения общения они благодаря Грегори оказались в идеальной обстановке.

В голове Айлин роились приятные мысли и планы. Конрад Ларсен, упокой Господи его душу, и в самом деле был прекрасным человеком. Может, и Кристин Хэткоут окажется не менее доброй старушкой. И Грегори Акерс может в конце концов изменить свой взгляд на то, что называется настоящим браком. Кто знает, что ждет ее завтра?..


5


На следующее утро Айлин проснулась совершенно другим человеком. Новый дом, новая работа, новая жизнь! Она бодро вскочила с постели, заглянула в детскую — Фиона еще спала — и отправилась в ванную комнату.

Сегодня ей нужно выглядеть как можно лучше. Она приняла душ, вымыла голову и высушила феном волосы, слегка приподняв их щеткой у корней. Наложив легкий макияж, Айлин оделась и отправилась будить дочь. Напевая, она умыла, накормила полусонную девочку и нарядила, как на праздник.

И вот уже пора выходить. Айлин надела выходные туфли на высоком каблуке, подхватила Фиону и уже потянулась к дверной ручке, как вдруг кто-то постучал. Она открыла дверь — на пороге стоял улыбающийся Грегори.

— Доброе утро. Чем-нибудь помочь?

— Нет, благодарю, мы уже собрались.

Айлин настороженно ждала: как он будет вести себя после того, что произошло между ними вчера? Но Грегори выглядел как всегда уверенным и спокойным. Он скользнул оценивающим взором по ее лицу и прическе, по стройной фигурке и обтянутым тонкими чулками ножкам. Айлин, прочитав в его глазах одобрение, сразу повеселела.

— Ты сегодня просто восхитительна, — резюмировал Грегори, и, кажется, искренне, а не ради комплимента.

— Спасибо, — скромно потупилась она.

В серо-голубой тройке, белоснежной рубашке и синем галстуке Грегори Акерс выглядел весьма респектабельно. Этакий хозяин жизни. Но не моей, — тут же поторопилась напомнить себе Айлин. По крайней мере до тех пор, пока я сама этого не захочу.

— Тебе очень идет красный цвет, я просто сражен наповал, — прожурчал Грегори.

— Я рада. Все как-то не было повода его надеть, — забормотала смущенная Айлин.

— О подходящем поводе я позабочусь и впредь. В твоем гардеробе ведь не одно платье, не так ли?

Ого, подумала Айлин, да у него серьезные намерения! Или просто далеко идущие планы обольщения? Ну что ж, посмотрим, что будет дальше…

— А где сегодня Сирил? Заброшен? — спросила она строго. Пусть не думает, будто она забыла, что у него есть ребенок. Вот о ком следует заботиться без всякого повода.

— Нет, он в садике. Ему полезно побыть среди детей.

Грегори с улыбкой протянул палец Фионе, которая сразу же обхватила его крошечными пальчиками. Довольная, малютка засмеялась, показав белые зубки.

Он любит детей, смягчилась Айлин.

Грегори взял у нее Фиону и улыбнулся своей волшебной улыбкой.

— Пошли?

— Да.

Хорошо бы по дороге разузнать о Грегори побольше, думала Айлин. Ведь в общем-то мне ничего о нем не известно — есть только собственные впечатления и ощущения. Возможно, они вполне соответствуют истине, но этого все равно недостаточно, чтобы составить о человеке четкое представление.

У парадного входа уже ждал сверкающий лаком белый автомобиль. Грегори посадил Фиону в специальное детское креслице на заднем сиденье, подождал, пока Айлин устроится на переднем и застегнет ремень безопасности, и только после этого, захлопнув дверцу, сел за руль.

Айлин остро ощутила его волнующую близость и невольно вспомнила вчерашний вечер, страстные объятия и поцелуи.

Их взгляды случайно встретились. В глазах Грегори мелькнули игривые искорки, как напоминание об испытанном накануне. Но он тут же отвернулся, запустил двигатель и выехал за ворота.

Сердце Айлин то гулко колотилось, то сладко замирало. Грегори считает, что у них все впереди. Вопрос только во времени. Но и так все разворачивается слишком, слишком быстро, недовольно напомнил ей внутренний голос.

Несмотря на разрыв с Эшли, Айлин не хотела, даже боялась уже ничего не значащей измены ему и не позволяла себе и думать о других мужчинах. Случайных любовных связей она не допускала. Быстротечной страсти ей было мало. Любовь должна быть глубокой, навсегда, до самой могилы.

— Чем ты занимаешься, кроме дел Кристин Хэткоут? — спросила Айлин, решив, что пауза затянулась. Если уж их отношениям суждено продолжаться, то следует самой задавать тон.

— Гуляю с сыном в парке, — отшутился он.

— Я спрашиваю, на что ты живешь, — не приняв легкого тона, уточнила Айлин.

— С точки зрения большинства, я живу вполне благополучно, — уклончиво ответил Грегори. — Все определяется запросами и возможностями человека.

— Но ведь ты сказал, что отошел от дел. Значит, не имеешь постоянного источника доходов?

— Нет-нет. Просто я имею возможность выбирать себе занятие по душе.

— Ну и какое же ты выбрал?

— Как ты относишься к бриллиантам? — ответил Грегори вопросом на вопрос.

Какая тут связь? Айлин машинально посмотрела на левую руку, подумав об обручальном кольце, которое по наивности надеялась получить от Эшли.

— Как все женщины, — сказала она подчеркнуто равнодушно. Не думает ли Грегори умаслить ее бриллиантовым колечком?

— В городе сейчас как раз выставка: алмазы из южноафриканских копей. Мне очень нравятся розовые.

Айлин удивилась.

— Ты интересуешься драгоценными камнями?

— Немного. Хочешь посмотреть на камушки? А я расскажу, как охраняю их.

— Это интересно.

Какое Грегори Акерс имеет отношение к бриллиантам и почему их охраняет — этого Айлин даже представить не могла, но раз уж появилась возможность кое-что разузнать о новом знакомом, то не стоит отказываться. Понятно, что на шикарную машину и дорогие костюмы на государственной службе не заработаешь. Да и многие ли мужчины, будучи в возрасте, далеком от пенсионного, могут позволить себе жить, как вздумается, и выбирать себе работу по вкусу, как это делает Грегори Акерс?!

— Сколько тебе лет?

— Тридцать четыре.

— Ты что, занимаешься подпольным бизнесом?

— Неужели я чем-то напоминаю мошенника? — Грегори недоуменно взглянул на Айлин.

— Пожалуй, нет, — невольно улыбнулась она и умолкла в раздумье.

Какой этот человек все-таки странный и непредсказуемый. Почему бы ему не выбрать женщину из своего круга? Отчего он остановил свой выбор на ней, случайно встреченной? Лучше, пожалуй, положиться на его порядочность и не задавать дурацких вопросов. Тем более что сюрпризы, которые он преподносит на каждой встрече, довольно забавны. В общем, с ним не соскучишься.

Она мысленно переключилась на предстоящий разговор с Кристин Хэткоут. Айлин никогда не бывала в престижном районе, где живет эта леди, знала только, что земля там очень дорогая.

Памятуя о преклонном возрасте Кристин Хэткоут, Айлин почему-то решила, что та должна обитать в каком-нибудь старомодном доме, и удивилась, когда Грегори свернул к ультрасовременной роскошной вилле — двухэтажному красно-белому зданию с верандами, обращенными к пестрящей лодками, яхтами и катерами глади залива. Лужайку перед домом окружали вечнозеленые деревья и кусты роз.

— Двадцать пять долларов в час за мою работу хозяйке этого особняка явно по карману, — заметила Айлин с облегчением.

— Проси тридцать или сорок! — рассмеялся Грегори. — Станет больше уважать.

Они вышли из машины. Фиона крепко спала. Грегори осторожно вынул девочку из креслица и направился по дорожке к веранде.

— Ну же, вперед! — Он обернулся и ободряюще подмигнул замешкавшейся Айлин.

Она благодарно улыбнулась. Дружеская поддержка согревала ее.

— Эта леди очень строга?

— По-всякому бывает, в зависимости от настроения, как и у любой женщины. Иногда с ней трудновато.

Айлин хотелось расположить к себе Кристин Хэткоут. Очень нужна работа — главное для нее сейчас.

Они поднялись на веранду, заставленную экзотическими растениями в горшках и кадках столь же экзотических форм и расцветок. Хозяйка, по-видимому, коллекционировала все необычное из флоры. В утреннее время сюда не проникали лучи жаркого солнца. Грегори осторожно опустил в шезлонг спящую Фиону и, понизив голос, сообщил:

— Пойду позову Кристин.

Чувствовалось, что он не чужой в этом доме. Решительно распахнув стеклянную дверь, Грегори шагнул во внутреннее помещение. Его раскованность породила в Айлин новое сомнение: а действительно ли он работает на Кристин Хэткоут? Ведь ведет себя так, словно родился в этом доме.

Она положила сумочку на стул, сделала глубокий вдох, потом медленный выдох. Надо успокоиться. Послышались голоса, и на веранду вышла Кристин Хэткоут. Она оказалась совершенно не такой, как представляла себе Айлин.

Сухонькая старушка с тросточкой. Волосы — словно сахарная вата с серебристо-лиловым оттенком. Весь облик женщины неоспоримо свидетельствовал о девяносто двух прожитых годах. Однако при этом и туалет, и тросточка, отделанная серебром и слоновой костью, были верхом элегантности.

Свободное платье в красно-сине-аквамариновых тонах необычайно шло к ясным голубым глазам миссис Хэткоут, излучавшим живой интерес и энергию. Старая дама остановилась в нескольких шагах от Айлин и придирчиво оглядела ее. Иной человек с таким изучающим взглядом показался бы непочтительным, но только не Кристин Хэткоут. В ее возрасте и положении она могла позволить себе поступать как заблагорассудится.

— Так-так, — звучным голосом сказала старушка, вздернув подбородок. — Значит, это та самая особа, из-за которой столько суеты?

Айлин решила, что ее принимают за кого-то другого, и вопросительно посмотрела на Грегори.

— Согласно завещанию… — завел тот привычную песню.

— Не обращайте на него внимания, дорогая, — не дослушав, посоветовала Кристин. — Вокруг молодых женщин всегда должны суетиться поклонники. И вы, полагаю, не исключение.

Тут старая леди ошиблась. В поклонники Айлин, да и то с большой натяжкой, можно записать лишь одного Грегори.

— А вы, говорят, толковая, — без обиняков заявила Кристин. К счастью, она не ждала ответа, поскольку привыкла, что беседа — это когда она говорит, а остальные слушают. — Все дело в генах, — продолжила старушка свой монолог, остановившись у шезлонга, чтобы взглянуть на спящую Фиону. — Не следует покупать лошадь, не узнав ее родословной. — Она повернулась к гостье. — Вы понимаете меня?

— Я не собираюсь покупать или продавать лошадей, — пробормотала сбитая с толку Айлин. — Я пришла насчет работы.

— Хороший ребенок, таким можно гордиться, — не слушая собеседницу, заметила Кристин, одобрительно тряхнув головой. — Надеюсь, девочка здорова?

— Да.

— А вы?

— Благодарю, я тоже здорова.

Старуха внимательно оглядела Айлин.

— Люблю, когда у женщины широкие бедра. Так и должно быть.

Айлин покраснела. Это уж слишком. Ее рассматривают, словно породистую кобылу, перед тем как поставить в стойло.

— И я издаю радостное ржанье, когда на завтрак получаю овсянку, — съязвила она, бросив на Грегори испепеляющий взгляд. Зачем он устроил этот гадкий фарс?

— С норовом, — безмятежно констатировала Кристин, Похоже, она дала гостье еще одну хорошую оценку. — Хочу посмотреть, как вы улыбаетесь.

— Должна вам сказать… — робко попробовала Айлин призвать старую леди к порядку.

— Я не имею дела с высокомерными или эксцентричными особами, — невозмутимо пояснила Кристин. — Это два типа людей, которых я не переношу.

Айлин невольно улыбнулась: миссис Хэткоут сама принадлежит к непереносимым ею типам.

— Зубы хорошие, — одобрила Кристин. — Поздравляю, моя дорогая, экзамен вы выдержали.

— Спасибо, — пробормотала Айлин.

Ей оставалось неясным одно — на предмет чего ее экзаменовали: подходит ли она в качестве жены Грегори Акерсу или годится для выполнения поручения самой хозяйки?

— Садитесь и устраивайтесь поудобнее, милая, — последовала очередная команда. — Грегори, уложи девочку на диване в комнате. Дверь не закрывай, чтобы мы услышали, когда она проснется. Сейчас Джейн принесет нам чай, а потом покормит и ребенка.

Айлин с подозрением посмотрела на Грегори. Намереваясь вступить в брак, он наверняка представил меня Кристин как кандидатку в жены. А обещанная работа, судя по всему, — просто тот кусочек сыру, с помощью которого меня заманили в мышеловку.

Заметив ее взгляд, Грегори едва заметно пожал плечами и выразительно закатил глаза: дескать, за Кристин не отвечаю.

Айлин уже не верила ему, но и уйти не могла. Она решила сидеть да помалкивать, а как дальше поступить, будет видно.

Хозяйка заняла место во главе стола и, когда уселась гостья, дружески похлопала ее по руке.

— Не обижайтесь, дорогая. В моем возрасте уже нет времени на пустую болтовню. Примемся сразу за дело, если вы не возражаете.

— Разумеется, — сухо согласилась Айлин.

— Для начала я отведу вас в библиотеку, где собраны наши семейные архивы. Мне кажется, все они подправлены или подделаны. — Кристин проследила, какое впечатление ее слова произвели на собеседницу, и посетовала: — Вот дожили: даже свидетельствам о рождении доверять нельзя.

— Что от меня требуется?

— Выяснить истину. Дойти до самой сути и все расставить по своим местам.

— И это все?

Старая леди вперила в свою визави проницательный взгляд.

— Надеюсь, вы не страдаете чрезмерной самоуверенностью, дитя мое? Вам придется иметь дело с документами ловкачей, каких свет не видывал.

Ну что ж, бывает и такое, подумала Айлин. Возможно даже, что один из них сейчас сидит передо мной. Но это уже не мое дело, я ведь пришла сюда как специалист и должна говорить только о работе.

— Уверяю вас, миссис Хэткоут, это не самое сложное дело. Я много раз выполняла подобную работу. Поверьте, в нашей стране ведется строгий учет всех рождений, смертей, бракосочетаний. Записи о крещениях, венчаниях и похоронах есть и в церковных книгах. Располагая столь обширной базой информации, я могу…

— Как, по-вашему, многоженство противозаконно? — спросила вдруг Кристин.

— Да, — без колебаний ответила Айлин.

— И я так считаю. — Нахмурившись, она покачала головой. — Не поручусь, что представители нашего рода всегда следовали букве закона. Было и двоеженство, и еще кое-что.

Айлин выразительно посмотрела на Грегори: не знаком ли ему этот сюжет.

Он ответил хитроватой улыбкой, усилившей подозрения Айлин, что Грегори ведет какую-то непонятную игру, которая, впрочем, доставляет ему явное удовольствие.

— И это только начало, деточка, — продолжала Кристин. — У нас в семье происходило много странных событий. Мне хочется во все дела внести ясность, дойти до самой сути.

Айлин согласно кивала. Ей тоже нужно было кое-что прояснить для себя.

— Мне понадобится узнать всю подноготную о каждом члене семейства, и я буду вынуждена о многом вас расспрашивать, миссис Хэткоут, — предупредила она.

На веранде появилась служанка, толкавшая перед собой сервировочный столик, на котором стояли чайник, чашки и разнообразные закуски. Кристин Хэткоут, по-видимому, не страдала отсутствием аппетита. Или, быть может, считала, что ее гости способны съесть всю эту гору бутербродов, пирожков и печенья…

— Скажите, дорогая, — хозяйка перешла на строгий деловой тон, — сколько стоят ваши услуги?

Айлин вопрос не застал врасплох. Раз уж здесь знают себе цену, то и она не станет скромничать.

— Тридцать долларов в час, — твердо сказала она, как будто таков был ее обычный тариф, не подлежащий обсуждению. Эта сумма, по ее мнению, достойное вознаграждение за копание в чужих семейных историях.

— О! — воскликнула Кристин с довольной улыбкой, обращаясь к Грегори. — Она толковая!

— И еще два непременных условия, — добавила Айлин. — Почтительное отношение ко мне — раз, расчет за проделанную работу по пятницам с девяти утра до полудня — два.

Если меня втягивают в хитроумную игру, решила Айлин, то надо дать им понять, что я крепкий орешек. Главное не зарываться.

Кристин откинулась на спинку стула, мутно-голубые глаза старушки оживились.

— Ну, у вас и хватка! — восхитилась она. — Что ж, мне это нравится.

— Надеюсь, мои условия не покажутся вам чрезмерными, — поспешила добавить Айлин: в конце концов работа на дороге не валяется.

— Нет-нет, условия приемлемы, — заверила Кристин. — Но, смею заметить, вы не оригинальны. Я уверена, что вы позаимствовали свои условия у одного человека… Это отъявленный мошенник, негодяй. Он сломал мне жизнь. Я не смогу отомстить ему, когда мы встретимся там… Дорогая, ради истины я ничего не пожалею.

— И этот человек…

Кристин насупилась.

— Полагаю, вы знаете, о ком идет речь.

— Вряд ли, — насторожилась Айлин.

— Ну как же, моя милая, это не кто иной, как ваш благодетель.

Айлин беспомощно посмотрела на Грегори: несмотря на его самоуверенность и странные взгляды на супружество, ей совсем не хотелось, чтобы этот человек оказался негодяем. Ведь он так добр к ней!

— Я имею в виду Конрада Ларсена. — Кристин произнесла это имя с ненавистью. — Человека, которого я хотела бы разоблачить, звали именно так.

Айлин опешила: все ее предположения и логические построения рассыпались, как карточный домик. Кристин Хэткоут переполняла ненависть такой силы и глубины, что сомневаться в искренности старушки не приходилось. Значит, Конрад Ларсен не вымышленное лицо. И его завещание действительно существует. А следовательно, «дойти до самой сути», как выразилась Кристин Хэткоут, вполне реальное и важное дело. И тогда перспектива хорошо оплачиваемой и долговременной работы тоже не уловка, и все, что ей было сказано, чистейшая правда.

Она опять посмотрела на Грегори Акерса, но уже совсем другими глазами. Да, он хороший человек. Спас ее от Эшли, помог найти прекрасное жилье и работу, которая поможет встать на ноги. В общем, превзошел Санта-Клауса.

Правда, преподнесенные им сказочные дары несколько смущают. Непонятна, например, напористость в поисках новой жены. Да и на брак он смотрит как на заключение сделки. Кроме того, из-за работы, которую опять-таки он нашел, можно оказаться в затруднительном положении.

Если выполнить поставленное миссис Хэткоут задание и вывести на чистую воду Конрада Ларсена, то можно остаться без удобного и дешевого жилья. Коль скоро бывший хозяин дома действительно окажется мошенником и негодяем, то совесть не позволит отзываться о нем как о почтенном джентльмене.

Как же разрешить эту дилемму? Очевидно, это должен сделать Грегори. Он втянул ее в эту историю, вот пусть и поможет найти выход из сложившейся ситуации.

И Айлин улыбнулась ему.

Грегори ответил ей тем же.

Сердце у нее сладко замерло, но Айлин не позволила себе расслабиться. Она не должна забывать, что имеет дело с человеком, которого почти не знает и с которым у нее диаметрально противоположные взгляды на любовь и брак.


6


Хозяйка отвела Айлин в библиотеку, где хранились семейные архивы, показала все необходимые материалы. Потом дала указание своему шоферу, чернокожему Джиму, привозить Айлин на работу и отвозить после работы домой.

Айлин удивилась, с какой легкостью и быстротой погрузилась она в мир, совершенно неведомый ей еще пару дней назад. Чужие заботы захватили ее так, как будто у нее не было своих, требующих скорого решения.

Покинув дом экстравагантной старой дамы и усевшись в машину Грегори с дочкой на руках, Айлин первым делом спросила:

— Какую жизнь вел этот Конрад Ларсен?

Ей было интересно, будет ли Грегори низвергать с пьедестала ее благодетеля.

— Я не знал его. Он умер давным-давно.

Ответ показался Айлин уклончивым.

— У тебя есть копия его завещания?

— Нет.

— Ладно, сама раздобуду. А поскольку блестящая идея порекомендовать меня миссис Хэткоут принадлежит тебе, будь любезен, призови на помощь свой юридический опыт и посоветуй, как мне изловчиться, чтобы выполнить задание Кристин и в то же время не лишиться крыши над головой. Ведь она требует разоблачения мистера Ларсена, а я, согласно его завещанию, должна чуть ли не боготворить этого человека, коль скоро живу в его доме.

— Очень просто. Разгреби накопившуюся за много лет грязь и докажи, что все злобные наветы на высокочтимого джентльмена — просто чушь.

— Спасибо за совет, я так и сделаю, — серьезно поблагодарила Айлин. — В этом деле надо все как следует проверить.

Грегори хмыкнул.

— Да ты прекрасно справишься, не бойся. Кристин ты обработала замечательно.

Айлин вспомнила, как растерялась поначалу, и прыснула.

— Был момент, когда мне показалось, что бесцеремонная старушка вот-вот начнет ощупывать мои мышцы и проверять меня на резвость бега.

— Мышцы у тебя прекрасные, упругие. — В тоне Грегори прозвучал намек на вчерашнее.

Вот тебе и на: страстные объятия оставили у него столь прозаическое впечатление!

— Значит, ты просто ощупывал меня? Уж не на предмет ли выявления моей способности к деторождению?

Он усмехнулся.

— Когда я держал тебя в объятиях, то думал отнюдь не о детях. — Шутливое выражение исчезло с его лица, и Грегори серьезно добавил: — Я хотел тебя…

Айлин бросило в жар. А ведь она не осталась вчера безучастной к ласкам, давая Грегори повод рассчитывать на большее. Нет, надо расставить все точки на над «i».

— А как же любовь? Одного похотливого желания мне недостаточно.

— Как ты красиво говоришь! Но ведь не бывает любви без вспышек страсти! — Грегори испытующе взглянул на нее. — Ты хочешь сказать, что секс тебе неприятен?

Она решила быть честной.

— Нет, почему же…

— Смелее.

— …но мне хочется большего.

— Все будет так, как тебе нравится.

— Я о другом, не о физической близости.

— Не понимаю…

— Речь не о сексе, Грегори! — выкрикнула она с отчаянием. — А о том, что должны быть… понимание, проникновенность…

— То, о чем ты говоришь, — фыркнул Грегори, — просто называется хорошими манерами. Если ты скажешь мне, что тебе доставляет самое большое удовольствие…

— Оставим этот разговор.

Ну как ему объяснить, что такое любовь? Ведь они говорят на совершенно разных языках!

— Я только-только рассталась с Эшли, тебя почти не знаю. Я, может быть, и сама не понимаю, чего хочу. Не желаю только, чтобы ты стал для меня таким же негодяем, как Конрад Ларсен для Кристин Хэткоут…

Айлин внезапно умолкла: что она несет! Ведь так можно потерять и работу, и квартиру! В страхе она крепче прижала к себе Фиону.

Мертвое молчание нарушил Грегори. Голос его звучал глухо, и каждое слово он произносил с несвойственной ему серьезностью.

— Все мы иногда делаем то, о чем потом приходится сожалеть. Что ты знаешь о Конраде Ларсене, кроме пикантной сплетни? Чужая душа потемки, девочка моя. Я был готов поклясться, что хорошо знаю свою жену. Могу поспорить, что и ты думала так же о своем Эшли. И оба мы ошиблись.

Он сказал чистую правду. Как часто люди обманываются в других, поддаваясь ложным впечатлениям, не имея представления о том, что скрыто у них в душе. Жизнь — лотерея. Связываешь свою судьбу с человеком и не знаешь, каким он окажется на поверку. Однако, потерпев неудачу с Эшли, Айлин дала себе клятву впредь быть разборчивее. Она твердо знала, что никогда не согласится принять те условия брака, на которых настаивает Грегори Акерс, как бы ни был он обаятелен.

Она задумалась и не сразу заметила, что Грегори проехал поворот к их дому.

— Куда мы едем?

— В выставочный центр.

— А-а, бриллианты…

Ну что ж, это интересно. Быть может, ей открывается какая-то новая сторона необычной жизни Грегори Акерса.

Грегори припарковал машину на стоянке для персонала, и Айлин не указала ему на эту оплошность. Пусть сам разбирается, когда его попросят убрать машину.

Фиона безмятежно посматривала вокруг. Грегори взял девочку на руки. Малышка тут же приникла к его плечу, явно довольная.

Айлин удивилась поведению дочки. Обычно Фиона плакала, когда ее брали на руки незнакомые люди, особенно мужчины. Даже Эшли не вызывал у нее доверия. Он не раз пытался изображать любящего отца, но Фиона, видимо чувствуя фальшь, начинала капризничать, а то и заходилась в громком плаче, срывая спектакль. Это не на шутку сердило Эшли.

А тут такая идиллия. Ребенок на руках у Грегори вел себя спокойно, и оба выглядели весьма естественно. Большой, как скала, мужчина. Олицетворение надежной защиты. Наверное, Фиона, это ощущала. Детский инстинкт вернее всякого опыта.

Идя рядом с Грегори, Айлин подумала о матери Сирила. Неужели та не скучает по сыну? Невозможно понять женщин, способных оставить своих детей, когда их ничто не принуждает к этому. Из высказываний Грегори можно было сделать вывод, что его бывшей жене чужды материнские чувства.

По-видимому, он сильно переживал, когда понял, как ошибся в выборе супруги. И потому теперь, наверное, боится подвергнуть себя новым испытаниям. А вот женитьба по контракту его устраивает: никакой тебе любви и сантиментов, трезвый расчет, все дозировано и предусмотрено…

В главном зале выставочного центра Айлин увидела, что бриллианты здесь — не самое главное. Это была выставка, посвященная горнодобывающей индустрии. Тут были макеты оборудования, планы и диаграммы, фотоинформация о месторождениях золота и серебра, о рудниках, угольных шахтах и, конечно, о добыче алмазов. Посетителей было много, и все, в основном, интересовались драгоценными камнями.

— Если у тебя нет других планов, пойдем посмотрим на то, ради чего я привел тебя сюда, — шепнул Грегори.

— Веди, — кивнула Айлин, вспомнив, что времени у него в обрез: нужно еще забрать Сирила из детского сада.

Увидев экспозицию зала, в который они пришли, Айлин поразилась отсутствию какой бы то ни было охраны. Правда, повсюду были развешаны таблички, запрещающие заходить на огороженные шнуром площадки стендов. Самородки и драгоценные камни лежали на бархатных подушечках совершенно открыто во всей своей красе и великолепии. Так и хотелось подойти и потрогать.

В центре зала были выставлены бриллианты. Фантастическое зрелище! Айлин увидела такое впервые в жизни. Разнообразие оттенков и игра камней всеми цветами радуги буквально околдовали ее. Это были поистине королевские драгоценности. И вершина всего — алый бриллиант.

— Не правда ли, великолепен? — с благоговением спросил Грегори.

— Чудо, — согласилась Айлин.

— К сожалению, на бархате он сверкает не так, как на солнечном свету. Давай возьмем его с собой и дома как следует рассмотрим.

— Да ты что! — испуганно воскликнула она.

А Грегори с беззаботным видом перешагнул через шнур и направился к камню. Айлин не верила своим глазам: он спокойно протянул руку, взял с бархатной подушечки бриллиант и, быстро сунув в кармашек передничка Фионы, невозмутимо вышел из-за ограждения.

Что тут началось!

Оглушительно завыла сирена. Фиона испуганно завизжала. Неожиданно появившиеся откуда-то два охранника встали в дверях и приказали всем не двигаться с места. Крики, топот бегущих людей. А Грегори, изображая святую невинность, склонился над стендом с опалами.

Айлин застыла в ужасе. Грегори Акерс — вор? Решил использовать ее ребенка для кражи бриллиантов! Неужели он думает, что она позволит ему безнаказанно уйти?

Так вот какие у него были расхождения с законом! Да, он удивлял ее много раз за короткое время их знакомства, но того, что произошло, она и вообразить не могла! Вот уж не думала, что судьба сведет ее с вором!

Охранники расступились, и в зал вошли несколько человек. Сирена умолкла, после дикого шума наступила мертвая тишина. Какой-то мужчина указал пальцем на Грегори и громко выкрикнул:

— Он! Я видел, как он спрятал бриллиант в одежду девочки!

Хорошо, что мне не придется ничего говорить, облегченно вздохнула Айлин, но тут же ужаснулась: но ведь меня наверняка обвинят в соучастии, ребенок-то мой! Кто же поверит, что я не имею никакого отношения к преступлению?!

— Кажется, своим криком вы напугали ребенка, — ворчливо заметил Грегори, успокаивая плачущую Фиону.

Айлин онемела от его хладнокровия. Его сейчас схватят с поличным, а он еще изображает оскорбленную добродетель!

Вперед вышел человек в очках с золотой оправой, наверное, администратор. Он несколько секунд пристально смотрел на Грегори сквозь толстые линзы, затем провел ладонью по лысеющей голове и голосом, полным раскаяния, объявил:

— Сдаюсь, мистер Акерс. Вы победили.

— Вы засняли меня, мистер Фокс? Интересно, как получилось? — Грегори повернул голову в одну, потом в другую сторону, принимая разные позы. — Как освещение? Я лучше выгляжу в профиль или анфас?

Айлин почувствовала во рту противный металлический привкус. Что он мелет? Зачем изображает кинозвезду на рекламной съемке?

Человек в очках казался совершенно убитым.

— Мистер Акерс, думаю, вы получились замечательно во всех ракурсах. Затрудняюсь даже сказать вам, какой лучше. Но прошу вас… умоляю… не могли бы вы посещать нас без поднятия тревоги и без этих съемок?

— Мистер Фокс, — в голосе Грегори звучал мягкий укор, — если я не ошибаюсь, в прошлый раз вы говорили нечто совершенно противоположное…

— Не знаю, что и ответить, сэр… Я весьма сожалею, что не поверил вам и назвал вас сумасшедшим. — Мистер Фокс выглядел донельзя расстроенным. — Мне нечего сказать в свое оправдание. Ваша система защиты сработала безупречно… Признаю, признаю… и горько сожалею, что обидел вас своим неверием. Я ошибся и раскаиваюсь. — Он глубоко вздохнул и добавил: — Я больше так не могу… Это сущий ад! Мистер Акерс, пожалуйста, мы все очень просим вас… не надо больше проверок.

— Значит, убедились, система работает. — Грегори с видом победителя смотрел на оппонента.

— Несомненно, сэр.

— Вы окончательно убедились в этом, мистер Фокс?

— Не просто убедился, я буду славить вашу гениальность по всему свету.

— Если так, то я прекращаю испытания, — удовлетворенно заявил Грегори.

— Спасибо, мистер Акерс, спасибо! Мы очень довольны системой защиты.

— Возьмите вашу драгоценность, мистер Фокс, — добродушно сказал Грегори. Он достал бриллиант и потер о лацкан пиджака.

— Я вам очень благодарен, мистер Акерс.

— Хорошо, я больше не буду поднимать тревогу, но вы должны подарить мне снимки.

— Мистер Акерс, я готов сделать для вас что угодно!

Грегори протянул бриллиант мистеру Фоксу, и тот с церемонным поклоном принял его. Потом с величайшей осторожностью положил камень на прежнее место и с глубоким вдохом расправил плечи, как человек, избавившийся от неимоверного груза.

— Так вот чем он занимается… — пробормотала себе под нос Айлин, начавшая наконец понимать, что Грегори и не собирались уличать в воровстве. Слава Богу, что он не вор!

Грегори улыбнулся.

— Хорошо, когда даже в игре имеется практический смысл.

— Отлично, отлично! — с жаром откликнулся мистер Фокс и поспешил удалиться.

— Побродим еще? — обратился Грегори к Айлин.

— Нет уж, хватит, спасибо.

— Извини, что испугал Фиону.

— Да и меня тоже, аж душа в пятки ушла.

— А вот и зря ты волновалась. — Глаза Грегори лукаво смеялись. — Надо же иногда получать новые впечатления.

— Только не такие, — сухо обронила Айлин.

— Не спеши с выводами. Чуть-чуть фантазии, немного практики — и начнешь откалывать номера, какие раньше и в голову не приходили.

— Вот уж нет никакого желания.

— Поживем — увидим. Авантюризм присущ каждому человеку, но не все об этом догадываются.

Они направились к выходу, провожаемые удивленными взглядами посетителей. На свежем воздухе Айлин вздохнула с облегчением: не придется ей носить Грегори передачи в тюрьму. Напряжение, вызванное его выходкой, наконец-то отпустило ее, и Айлин разобрал смех. Вспоминая дикую сцену в зале, она хохотала до слез.

— Что тебя так развеселило? — удивился Грегори.

Ему и в самом деле было интересно, что именно вызвало у нее смех. Быть может, она смеется над ним?

— Радуюсь жизни.

Айлин действительно не припоминала в своей биографии, до появления Грегори Акерса, другого такого момента, когда бы ей пришлось пережить столько всего сразу. А может быть, Грегори прав, считая, что у нее до сих пор не было потрясений и настала пора их испытать?

— В следующий раз, когда надумаешь повести меня на очередную экскурсию и затеять свои игры, хотя бы намекни, чем все закончится.

— Постой, какие игры?! Это совсем не забава.

— Да брось! Ты просто наслаждался, когда поднялась вся эта кутерьма. А мне вот смешно только сейчас.

— Ты не понимаешь. Я же занимаюсь серьезнейшим делом!

— Ну конечно. Воровать бриллианты и поднимать по тревоге охранников — это «серьезнейшее дело»!

Реакция Грегори на сарказм, который позволила себе Айлин, оказалась неожиданной. Взгляд его стал колючим, лицо помрачнело и вытянулось. Все своим видом он выражал твердую решимость отстаивать собственную правоту. Он готов был пойти на самый отчаянный шаг, но только не уступить.

— Если бы у мистера Фокса в голове было чуть больше мозгов и он сразу бы признал мою правоту, мне не пришлось бы лететь в Японию, чтобы довести до ума свою систему. Не пришлось бы оставлять Сирила. Хорошо еще, что мне удалось отвоевать свои родительские права…

Перед Айлин вдруг предстал совсем иной человек: в жизни этого уверенного в себе и спокойного мужчины, оказывается, хватало трудностей и неприятностей.

— Могу я помочь тебе чем-нибудь?

Желание сделать для Грегори хоть какую-то малость было совершенно искренним.

Уловив в его взгляде и необузданную силу, и незащищенность, она подумала, что, наверное, никогда не сможет понять Грегори. Да и способен ли один человек до конца познать другого?

— Я уже говорил тебе, — процедил Грегори сквозь зубы, — мне нужна жена.


7


Айлин ощутила болезненный укол в сердце. На этот раз она восприняла слова Грегори с пониманием, ощутив снедающее его одиночество. Ей вдруг захотелось разделить с ним невзгоды, взять хотя бы часть их на себя.

Айлин стоило большого усилия оторвать от него взгляд. Ее переполняло острое сострадание к идущему рядом человеку с малышкой на руках, который любил своего сына так же, как она — свою дочь.

Теперь ей стало ясно, почему ему необходима жена. Это же элементарно, как дважды два. Все дело в родительских правах на собственного ребенка. Бывшая жена Грегори может в любой момент подать апелляцию, и тогда отцу и сыну грозит разлука, а как Грегори любит Сирила, ей стало понятно в первый же день знакомства.

Она всем сердцем сочувствовала Грегори Акерсу. Но стать его женой? Нет, нельзя выходить замуж за человека только потому, что он преследует свои, пусть даже благородные, цели. Она не сможет переступить через себя. Фундамент брака не скрепить ни сочувствием, ни физическим влечением. Хочется быть любимой, единственной, самой желанной женщиной на свете для единственного мужчины.

Айлин готова была расплакаться. Как жесток мир! Ее неудержимо влечет к человеку, который хочет жениться на ней только потому, что ему нужно отвоевать сына у бывшей жены. А что же мать Сирила? Может быть, Грегори увез ребенка незаконно, забрал к себе только потому, что ему так было удобно? Может быть, несчастная женщина сходит с ума от тоски по сыну… Она, Айлин, знает об этой драме только со слов Грегори, и не ей судить, кто прав, а кто виноват.

Да и вообще, что ей известно о Грегори Акерсе? Кем он был раньше, кто он теперь? А его бывшая супруга? Впрочем, зачем ей все это? Она за него замуж не собирается, пусть поищет себе жену где-нибудь еще.

Какое-то время они ехали молча. Когда Фиона сладко уснула у нее на руках, Айлин, надеясь хоть немного разрядить сгущавшееся напряжение, спросила:

— Ты, стало быть, занимаешься делами службы безопасности?

— Можно сказать и так.

Безучастный тон ответа свидетельствовал о том, что мысли Грегори витают где-то далеко-далеко.

— А не мог бы ты объяснить мне принцип работы твоей защитной системы?

Он стал вяло рассказывать. Айлин видела, что говорить о своей работе Грегори совсем не хочется и отвечает он только из вежливости. Однако, подогреваемый ее заинтересованными вопросами, он постепенно увлекся.

Оказалось, что само по себе прикосновение к экспонатам не может вызвать сигнала тревоги. Посетители этого не знают, иначе недоразумения и неприятности были бы неизбежны. Система работает на принципе, который Грегори определил как «нарушение пространства».

Придуманная им ловушка была, очевидно, предметом его гордости, и всю дорогу он увлеченно расписывал достоинства изобретенного им устройства. Ловушка была проста, как все гениальное. Нарушение пространства фиксируется датчиками, которые подают сигналы. Все, что происходит вне пределов контролируемого пространства, датчики оставляют без внимания. Айлин, понимая одно предложение из трех, все равно слушала с большим интересом, вспоминая, с каким воем сработала хитрая сигнализация. Эта штука произвела сильное впечатление и на нее, и на перепуганных посетителей выставки.

Они уже почти подъехали к дому, когда Грегори свернул с главной дороги.

— Мы вернулись немного раньше, чем я рассчитывал, так что я сам заберу Сирила и освобожу от забот Агату. — Он остановил машину у самых ворот детского садика. — Это займет минут десять. Не хочешь пойти со мной?

— Я подожду в машине, если не возражаешь.

Айлин не хотелось демонстрировать дружескую поддержку и заинтересованность. И вообще лучше держаться в стороне от того, что не имеет к ней прямого отношения.

Не успел Грегори отойти, как проснулась Фиона, и Айлин решила ее развлечь. Взяла дочку за руку и подошла с ней к сетчатой ограде садика. Детская площадка была полна ребятишек, занятых кто чем. Фиона не часто видела столько детей и конечно же заинтересовалась.

— Фиона! — раздался ребячий голос. От группы мальчиков отделился один и помчался в сторону ограды. — Фиона, это я, Сирил!

Девочка узнала его, замахала ручонками, радостно выкрикивая приветствия.

— Вы с папой приехали? — спросил Сирил. Его лицо расплылось в счастливой улыбке, голубые глазенки сияли.

— Да. — Айлин кивнула на здание. — Он пошел туда, чтобы забрать тебя.

— А я гуляю. — Обернувшись к своей компании, мальчонка гордо сообщил ребятам: — Видали? У меня подружка есть! Я играю с ней. Она еще совсем маленькая, и папа говорит, что я буду помогать ухаживать за ней. Она живет у нас в доме.

— С девочкой интересно, — заметил один из малышей.

— Девочки хорошие, — серьезно ответил Сирил.

Айлин улыбнулась. Совсем маленький карапуз поднял на нее любопытные глаза.

— Вы мама Сирила?

— Да, мама, мама. — Сирил кинулся к товарищу. — Она приехала!

Айлин и рта не успела открыть. Хотела было сказать правду, но тут же прикусила язык, вспомнив, как ее обижали в детстве. Отец был моряком, надолго уходил в плавание, и друзья тоже не верили, что у нее есть папа. Айлин всегда жалела детей, растущих без отцовской или материнской ласки. Обделенным родительской любовью оказался и Сирил.

Как-нибудь она поговорит с ним наедине и все объяснит. Нельзя, чтобы мальчишка укреплялся в своем искреннем заблуждении, будто она заменит ему мать. Ну а сейчас даже приятно, что он с радостью готов довериться ей. Ребенку трудно без матери, и Сирил, конечно, страдает…

— Теперь вы будете жить вместе? — допытывался карапуз.

— Да, — неуверенно протянула Айлин.

Сирил сиял от восторга.

— Я покажу Фионе свои игрушки.

Он был доволен, что теперь у него дома есть перед кем похвастаться своими детскими богатствами, и притом — каждый день.

— Сирил! — окликнула его молодая миловидная женщина. — Твой папа приехал. Бегом сюда!

Переполненный радостью мальчик вприпрыжку помчался на зов. Сегодня мир, наверное, казался ему устроенным хорошо и правильно. Остальные ребятишки разбежались кто куда. Айлин с Фионой вернулись в машину.

Через несколько минут появился Грегори, ведя за руку прыгающего козленком сына. Мальчик прямо-таки упивался своим счастьем — у него теперь есть и мама. Отец усадил его на заднее сиденье рядом с Фионой, и всю недолгую дорогу до дома Сирил рассказывал девочке, какие у него интересные игрушки и что они вместе будут играть. Фиона благосклонно улыбалась.

— Я высажу вас у дверей и загоню машину в гараж. Если хочешь, я принесу Фиону, — предложил Грегори, обращаясь к Айлин.

— Пап, а можно мы поиграем? — попросил Сирил умоляющим голосом.

— Сначала нам надо повидаться с Агатой. А можно ли тебе поиграть с Фионой… Я разрешаю, но надо еще спросить, не возражает ли Айлин.

Айлин улыбнулась мальчику.

— Приходи в любое время, милый.

— Спасибо! — обрадовался Сирил.

Машина затормозила возле парадного входа. Айлин вышла, подхватила Фиону и, скороговоркой поблагодарив Грегори, захлопнула дверцы.

Поднимаясь по ступенькам, она подумала о том, что хорошо возвращаться домой. Конечно, не все в ее новой жизни складывается так, как хотелось бы. Ей будет нелегко находиться под одной крышей с Грегори Акерсом и его милым сынишкой. Еще вчера вечером все казалось ясным, даже сегодня утром было ощущение, что удача наконец улыбнулась ей. Теперь благосклонность судьбы почему-то вызывала сомнения.

Айлин вошла в прихожую, миновала холл и сразу заметила, что двустворчатые двери всех комнат без исключения распахнуты. Видно, в помещениях затеяли уборку. Айлин заглянула в гостиную и увидела незнакомую женщину, явно не имевшую отношения к прислуге. Незнакомка удобно расположилась в глубоком кресле и курила, на столике перед ней стоял бокал с каким-то напитком. У женщины был вид человека, чувствующего себя в этой роскошной обстановке, как дома. Такую уверенность в себе невозможно приобрести со временем, она дается от рождения, впитывается с молоком матери.

Увидев Айлин, женщина подняла красиво очерченные брови, и в этом едва заметном движении сквозило удивление и одновременно снисходительность.

Айлин пыталась вспомнить, где могла видеть это лицо, показавшееся ей очень знакомым. Женщина ткнула сигарету в пепельницу и поднялась. Она выглядела великолепно. Элегантность и аристократизм во всем — и в облике, и в манерах.

Светлые волосы были уложены во французский пучок, а искусно подстриженная челка чуть прикрывала лоб. Умелый макияж придавал особую выразительность интересному и очень своеобразному лицу. Она была высокого роста, очень стройная. Сшитый на заказ костюм кремового цвета в тоненькую синюю полоску украшала великолепная жемчужная брошь.

Женщина подошла к Айлин с вежливо-холодной улыбкой на тонких губах, выдававшей осознание собственного превосходства.

— Что ж, будем знакомы. Я миссис Грегори Акерс. А вы кто?


8


Жена Грегори? Айлин словно молнией ударило, пол ушел из-под ног. Уж не пахнет ли здесь двоеженством?! При женщине, называющей себя его женой, Акерс ищет новую. Или горек мед, который слизывают с шипов?

Айлин не оправдывала поведения Грегори, но эта самоуверенная дамочка была ей неприятна, и поэтому она вызывающе бросила:

— А не точнее ли будет сказать — бывшая жена?

Та невозмутимо пожала плечами.

— Жизнь течет, все изменяется. Диссонанс может обернуться гармонией. Как знать…

Миссис Акерс снова улыбнулась холодной заученной улыбкой, словно хотела показать, что хорошо владеет собой и неприязнь окружающих ее не волнует.

И все же она бывшая жена, раз не отрицает этого. Слава Богу, Грегори не врал, и это снова подняло его в глазах Айлин. Хотя она пока и не собирается выходить за него замуж, но не позволит другой женщине занять свободное место.

— Не стоит рассчитывать, что из набившей оскомину старой песенки получится новый шлягер, — сказала Айлин, чтобы сбить с собеседницы спесь.

— О! Ваше положение уже позволяет судить об этом? И что вы, собственно, делаете в этом доме?

— Снимаю комнаты на втором этаже.

Серые глаза женщины остановились на Фионе, но очаровательный ребенок не вызвал у нее никаких эмоций. Взгляд миссис Акерс снова вперился в Айлин.

— Грегори всегда был охоч до молоденьких брошенных дурочек с довеском.

Злые слова больно хлестнули Айлин, но она парировала удар, спокойно улыбнувшись и заметив:

— Значит, у меня есть хоть какое-то преимущество, не так ли?

— В мечтах, — прозвучал насмешливый ответ.

Айлин не хотела, чтобы последнее слово оставалось за этой самоуверенной особой, но…

— Мелани?!

Противницы, словно по команде, оглянулись: в дверях стоял Грегори Акерс. Судя по выражению лица, удовольствия от встречи с бывшей женой он явно не испытывал.

— Да, милый. Я вернулась, — растягивая слова, сладко пропела миссис Акерс.

— Зачем?

Да, встречу теплой не назовешь, с облегчением подумала Айлин. Даже вежливым быть не потрудился — стоит в дверях, нахмурившись, глаза ничего доброго не сулят. Однако более чем прохладный прием ничуть не смутил незваную гостью, она по-прежнему чувствовала себя хозяйкой положения. Айлин вдруг поняла, что эта женщина настроена очень серьезно.

— Тебе, Грегори, нужна жена, — начала Мелани без предисловий. — Я лучше кого бы то ни было подхожу на эту роль. — Она посмотрела на соперницу с ребенком, как на прокаженных. — И даже прощаю твою неучтивость.

Грегори молча, не отрываясь, смотрел на бывшую жену. Айлин почувствовала себя лишней, хотя оказалась вмешанной в чужие дела невольно.

— Извините, мне, наверное, лучше уйти.

— Нет-нет, — живо обернулся к ней Грегори. — Останься, пожалуйста. А Фиону усади на диван.

— Какой же ты, дорогой, старомодный и пугливый, — усмехнулась Мелани.

— Не сказала бы, — вставила Айлин.

— Идиотка, — презрительно бросила Мелани, — ему же просто нужен свидетель. Другого толку от тебя нет.

Это уже была пощечина! В Айлин закипела отчаянная злоба на эту нахалку, невесть откуда взявшуюся. Идиоткой ее обзывал только Эшли, и то в самые отчаянные моменты ссор. Для него все женщины идиотки, так уж он устроен. Себя же Айлин таковой не считала и никому не собиралась спускать оскорблений, а уж этой и подавно!

— Бесчувственная, как деревяшка… — процедила она сквозь зубы.

— Вот именно, — кивнул Грегори. — Душевности явно не хватает.

Мелани смерила Айлин холодным взглядом и предупредила:

— Полегче, куколка. Я ведь тоже юрист, и опытный. По судам затаскаю.

Не обращая больше внимания на присутствие противницы, Мелани вернулась к цели своего визита.

— Нам предстоит разбирательство по делу о родительском попечении, Грегори. Я пришла с предложением. Хочу, чтобы ты снова вернулся ко мне и исполнял роль любящего мужа — это у тебя получается очень хорошо. А я, глядишь, и стану губернатором штата.

И тут Айлин вспомнила, где видела это лицо: на многочисленных плакатах и буклетах. Мелани Акерс — активная участница последней избирательной кампании, ярая поборница гражданских прав женщин.

— Вот и все, что мне надо. — Мелани ничуть не стеснялась обнажать свои карьерные амбиции. — А тебе, Грегори, нужен Сирил. И только в браке со мной ты сможешь его сохранить.

Айлин ужаснулась: какой цинизм!

— Это же бесчестно! Это шантаж! — вырвалось у нее.

Мелани ухмыльнулась, давая понять, что мнение других ее не интересует. Айлин с мольбой взглянула на Грегори. Неужели нет выхода из ловушки, которую подстроила эта мерзкая особа?

Грегори истолковал ее взгляд по-своему. Как бы желая извиниться, что был связан с отвратительной шантажисткой узами брака, он объяснил Айлин:

— Мелани недавно начала рваться к власти, раньше за ней этого не замечалось.

— Мне нужно было время, чтобы почувствовать свою силу, — без тени смущения согласилась та. — Но я уже многого достигла и собираюсь уверенно шагать дальше. Я стану губернатором штата Флорида. Мое имя войдет в историю. А ты, Грегори, чего достиг? Кто ты сейчас?

Он угрюмо молчал. Айлин стало не по себе от ее невыносимо хвастливого самодовольного тона. Эта готовая пройти по трупам к намеченной цели тварь имеет наглость смотреть на бывшего мужа с брезгливой жалостью! В ней нет ничего человеческого — ни души, ни сердца. Ей нужна только власть. Господи, какая гадость, брезгливо скривилась Айлин.

— Я всем расскажу, какая ты на самом деле! — выкрикнула она. — Об этом разговоре узнает вся страна! Я передам его слово в слово во все газеты…

Мелани рассмеялась.

— Несчастная кликуша! Ты же сама выроешь себе яму, из которой не выберешься. Тебе никогда не выплатить штрафа за моральный ущерб, который я отсужу.

— А я открою твое подлинное лицо, и тебя никуда никогда не изберут!

— Да тебе никто и не поверит, потому что еще раньше я выставлю тебя на всеобщее посмешище. — Мелани чеканила слова с ледяным спокойствием. — В зале судебных заседаний я сумею представить белое черным, а черное белым. Ты похожа на… мексиканскую шлюху. Вымогательницу. Вонючую проститутку со свалки, которая способна заработать только тем, что у нее между ног. Как думаешь, Грегори, я сумею выиграть процесс?

— Да, факты подтасовывать ты умеешь, тут тебе трудно найти равных.

Мелани удовлетворенно хмыкнула и, глядя на Айлин змеиным взглядом, пояснила:

— Мы с Грегори не похожи друг на друга. Он идеалист. Добивается правды и справедливости, которые никому не нужны. Я же добиваюсь успеха. В итоге я выиграла, а этот чистоплюй проиграл. Верно, Грегори?

— Да, ты превзошла саму себя.

Может, поэтому Грегори и оставил практику? — мелькнуло в голове у Айлин. Он принципиален и пытался исправить то, что ему казалось несправедливым… Но, видно, не добился своего.

Мелани, ехидно улыбаясь, продолжала:

— Вот что нас все время разделяло. Дорогой, ты это признаешь и принимаешь. Не так ли?

— Не радуйся, поста губернатора тебе все равно не видать как своих ушей.

— Грегори, никто не может помешать тебе выиграть дело о родительских правах, — горячо заговорила Айлин, вдруг испугавшись, что из любви к сыну он поддастся на шантаж. — Если суд решит в твою пользу…

Мелани перебила ее:

— Дорогой, объясни-ка все своей бестолковой подружке.

Грегори глубоко вздохнул, посмотрел в глаза Айлин пустым, ничего не выражающим взглядом. Голос его зазвучал глухо и бесстрастно:

— Я упрекал Мелани, что ради карьеры она слишком мало внимания уделяет Сирилу. После каждодневных изматывающих скандалов она вынудила меня уйти из дому. Потом родительские обязанности быстро ей наскучили, и она выпроводила малыша ко мне. В то время это вполне соответствовало ее целям и амбициям. Я обратился в суд, который постановил, что Сирил останется со мной. Мелани не стала опротестовывать решение, поскольку оно ее более чем устраивало. А теперь мадам метит в губернаторы, и для имиджа ей позарез необходима образцовая американская семья. Поскольку я не собираюсь идти на уступки, она вновь обратится в суд, где начнет заламывать руки, изображать душевные муки и волнение за ребенка, будет жаловаться на жестокое обращение грубого мужчины с беззащитной женщиной. Будет утверждать, что ей угрожают физическим насилием… Верно, я говорю, любвеобильная мамаша?

— Это только цветочки, Грегори, в сравнении с тем, что может последовать потом, — насмешливо ответила Мелани.

— Теперь, нацелившись на высокое кресло, она должна проповедовать семейные ценности и терпимость, заботу о людях. То, что раньше мешало ей, теперь становится необходимым. Избирателям нужна душевность, доброта. И воссоединение с Сирилом станет чем-то вроде приманки…

— И с тобой, мой милый, — безмятежно проворковала Мелани. — Преданный муж и отец! Вы с Сирилом станете надежной основой моего имиджа.

Чтобы не сорваться, Грегори стиснул кулаки.

— В суде она скажет, что я всячески препятствовал ее общению с сыном и, чтобы лишить мать законного права видеться с ребенком, якобы увез его в Японию.

Айлин возмутилась:

— Но в Японию ты ездил один и совсем по другой причине! Мистер Фокс подтвердит…

— Истинное положение дел тут ни при чем, — не дал ей договорить Грегори. — Речь идет о том, что будет говориться в суде!

— За год ты кое-чему научился, Грегори, — усмехнулась Мелани и с нескрываемым удовольствием добавила: — Отсутствие родительской любви и привязанности, вот как я представлю это в суде. Теперь у меня хорошие связи в прессе. Женщины поддерживают борьбу против засилья и диктата мужчин, и я разыграю эту карту!

Она цинично и с наслаждением издевалась над справедливостью, открыто и бесстыдно манипулировала человеческими отношениями. Айлин, как всегда, когда сталкивалась с несправедливостью и ничего не могла поделать, чувствовала себя раздавленной.

Грегори не стал пускаться в дальнейшие объяснения — все и так было предельно ясно. Он столкнулся с безжалостной карьеристкой, которая на пути к цели не остановится ни перед чем. Видя, что ему нечего больше возразить, Мелани поправила челку и небрежно спросила:

— А где мой сын? Я хочу с ним повидаться.

— Ты и Сирила хочешь ввязать в свои грязные политические игры, черт тебя побери! — Грегори исподлобья смотрел на нее, и, если бы взглядом можно было убить, Мелани бы, наверное, тут же упала замертво.

— Иди и скажи ему, что мамочка ждет своего медвежонка, — просюсюкала Мелани.

Грегори выругался, но подчинился: если он сейчас не приведет сына, то сыграет на руку противнику. Мелани немедленно этим воспользуется, и даже Айлин, как свидетельница разговора, под присягой подтвердит в суде, что он препятствовал общению Сирила с матерью.

Когда женщины остались вдвоем, Мелани, глядя в пространство, проговорила:

— Полагаю, по завещанию Конрада Ларсена квартплата здесь чисто символическая…

Айлин не удостоила ее ответом, чтобы не давать пищу для злых насмешек.

— Тот еще был дурак! — фыркнула Мелани. — Мозги куриные. На закате лет связаться с какой-то девкой, завести незаконнорожденного ребенка. Тьфу! Сделал из себя шута.

Айлин молчала. Она понятия не имела, о чем идет речь, а показывать свою неосведомленность ей не хотелось.

Мелани оглядела комнату, как бы прикидывая в уме стоимость обстановки.

— А все-таки кое-что дельное старый дурак после себя оставил. Жаль, не могу это унаследовать… Разве что по тонтине? Почему бы и нет, все возможно…

Наследство! Айлин стала лихорадочно соображать. Значит, завещание мистера Ларсена еще эксцентричнее, чем она полагала! Она знала, что, по условиям тонтины, когда кто-то из наследников умирает, доля живущих возрастает и в конце концов все достается последнему. Кто же этот счастливчик? Мелани или Грегори?

Алчный взор Мелани остановился на Айлин.

— И не надейся остаться здесь. Я позабочусь, чтобы у тебя пропала всякая охота торчать под этой крышей.

Вошел Грегори, на согнутой руке которого сидел Сирил. Мальчик смотрел на отца и не видел, кто находится в комнате. Грегори опустил его на пол и, указав на Мелани, сказал:

— Сынок, тебе надо поздороваться с этой женщиной. Она твоя мама.

Мальчонка уставился на Мелани, та изобразила радостную улыбку, от которой за милю несло фальшью.

— Здравствуй, Сирил. — Она протянула руки навстречу ребенку.

Сирил обхватил ноги отца и даже не подумал сдвинуться с места.

— Пожалуйста, милый, подойди к маме, — мягко попросил Грегори, разнимая руки сына и подталкивая его вперед. — Хочешь, пойдем вместе?

Ребенок насупился и махнул ручонкой в сторону Айлин.

— Вот моя мама, — неожиданно заявил он. — Моя и Фионы…

— Нет, Сирил, — терпеливо возразил Грегори. — Ты же знаешь, лгать нехорошо.

— Ты же в парке сказал, что ты полицейский?!

Грегори растерялся, и Айлин поспешила ему на помощь.

— Я мама понарошку, — стала объяснять она мальчику, — но с удовольствием буду с тобой дружить. А эта тетя — твоя настоящая мама.

— Нет, нет! — закричал Сирил, готовый расплакаться.

Мелани, поняв, что спектакль не удался, уронила руки и поморщилась.

— Уведи мальчика, Грегори. Я просто хотела на него посмотреть. Он весь в тебя, ничего моего, а жаль. Но мордашка в общем-то симпатичная, будет хорошо смотреться на предвыборном плакате.

— Может, ты сама объяснишь ребенку, кем ему приходишься? — предложил Грегори.

— Нет. Пока он повзрослеет, пройдут годы и годы. — Мелани говорила холодно и расчетливо. — В конце концов он поймет, кто я ему.

Грегори ничего не сказал, только стиснул зубы. Потом склонился к сыну.

— Иди к Агате, сынок.

Не взглянув ни на кого, мальчонка выбежал из комнаты. Тяжело вздохнув, Грегори затворил дверь и повернулся к Мелани. Та игриво подмигнула.

— Займемся делом. Женишься на мне, Сирил останется с тобой. Или хочешь, чтобы тебя обливали грязью во всех газетах и в суде?

Так вот зачем ему нужна была жена! — осенило Айлин. Теперь все ясно как Божий день: если бы Грегори был женат и новая семья оказалась крепкой и любящей, благополучие ребенка считалось бы надежно обеспеченным. В этом случае суд позволил бы отцу оставить малолетнего сына у себя, конечно, при согласии Мелани. Право на посещение ребенка она получила бы, но никогда бы им не воспользовалась. Айлин убедилась в этом сама: Сирил даже и не узнал мать.

— Думай, Грегори, здесь долгих размышлений не нужно! — прикрикнула Мелани. — Определяйся!

Грегори молчал, закусив губу. Ему предстояло сделать тяжкий выбор. Сына он любит беззаветно, но заплатить за эту любовь придется слишком дорого.

Мелани, предвкушая победу, пустила еще одну ядовитую стрелу.

— И сейчас же вышвырни отсюда эту приживалку! — кивнула она на Айлин. — Я хочу сегодня же остаться с тобой. Посмотрим, по-прежнему ли ты хорош в постели.

Муж… отец… Вот кем мог стать Грегори для Айлин и для Фионы. Но он на все готов ради сына, согласится на любые условия — так он любит Сирила.

И теперь ему нужно дать окончательный ответ.

Но Айлин его опередила. Она не узнала своего голоса, казалось, кричит ее душа:

— У мистера Акерса нет выбора!

Впервые за все время разговора Мелани опешила. Будучи прирожденной интриганкой, она все рассчитала, разыграла как по нотам, и, когда почти вплотную приблизилась к моменту торжества, у нее вдруг выбили почву из-под ног.

— Что за чушь! — огрызнулась она, донельзя взбешенная вмешательством посторонней женщины. — Выбор есть всегда!

— Ошибаешься, сейчас его уже нет, — спокойно возразила Айлин. — Мистер Акерс, как человек холостой, уже определил свое будущее. Он просил моей руки. И я…

Айлин почувствовала на себе взгляд Грегори. Она обернулась, и сердце у нее замерло: его глаза светились надеждой на избавление, на спасение и радостью от нежданно-негаданно свалившегося на него чуда.

Голос Айлин зазвучал увереннее:

— И я с готовностью принимаю его предложение. — Она подошла к Грегори и, глядя ему в глаза, торжественно сказала: — Я стану твоей женой. Клянусь, что всегда буду рядом с тобой, что буду сражаться за то, за что сражаешься ты. Твои враги — мои враги.

Грегори смотрел на нее с восхищением и благодарностью, и, вдохновленная его взглядом, Айлин повернулась к сопернице.

— Неужели ты не понимаешь, что проиграла? Проиграла вчистую!

— Грегори!.. — Глаза Мелани были полны ярости и отчаяния.

Он порывисто обнял Айлин за плечи, и она услышала его голос, твердый и ясный:

— Ты слышала? У меня уже есть жена. Убирайся к черту и не попадайся мне на глаза!..


9


Наглость бывшей жены Грегори так возмутила Айлин, что она даже не успела подумать о последствиях своего эмоционального заявления, сделанного сгоряча. Опомнилась же, когда Мелани выкатилась из дома Конрада Ларсена. Хорошо бы навсегда!

Только теперь Айлин начала понимать, как безрассудно поступила, заявив, что согласна стать женой Грегори. Ведь ей этого вовсе не хотелось. Это может сломать жизнь и ей, и Фионе. Пусть Грегори самый обаятельный мужчина из всех, кого она знает, пусть он, по свидетельству Мелани, хорош в постели, но супружество должно быть основано прежде всего на любви. Кроме того, она оказалась в ловушке из-за Сирила — он уже видит в ней маму.

Как только за Мелани захлопнулась дверь, рука, обнимающая плечи Айлин, перестала быть утешением и поддержкой и превратилась в оковы.

— Я должна подняться к себе, Фионе пора спать, — сказала она. Но на самом деле ей хотелось поскорее остаться одной, чтобы прийти в себя.

Ни слова не говоря, Грегори подвел ее к длинному дивану возле камина. Айлин опустилась на мягкие подушки и усадила Фиону к себе на колени. Продолжительная скандальная сцена с Мелани измучила Айлин, она чувствовала себя опустошенной, тем более что знала: сейчас ей предстоит разговор с Грегори, может статься, самый важный разговор в ее жизни.

Стараясь успокоиться, она задумчиво огляделась. Какая дивная гостиная! Мебель обита бледно-зеленым шелком, в горках из красного дерева коллекция фарфоровых статуэток. Под стать роскошной мебели огромный кремовый ковер, мягкий и толстый. Мелани хорошо смотрится в такой обстановке. Здесь пристало собираться сливкам общества, чтобы отдохнуть в приятной компании. Грегори Акерс, естественно, также вписывается в этот антураж.

А вот она, Айлин, чувствует себя не в своей тарелке. И не только из-за природной скромности. Ей просто непривычен стиль жизни в этом доме. И вдруг она поняла, что ничего не знает о его бывшем и нынешнем хозяине, о друзьях и знакомых Грегори.

Хорошо бы он поскорее заговорил, подумала Айлин. Но Грегори, заложив руки за спину, встал на место Мелани возле камина, будто желая изгнать из дома ее злой дух. Его глаза внимательно изучали затейливый рисунок каминной решетки.

Айлин попыталась прочесть его мысли. О чем он думает? На лице ни радости, ни облегчения, человек устремлен внутрь себя.

— Кажется, — осторожно начала она, — я поспешила.

Глаза Грегори мгновенно ожили, и он восторженно возразил:

— Ты была изумительна!

Она вздрогнула: никто раньше не говорил ей таких слов. Айлин захотелось погреться в лучах его восхищенной улыбки. Словно после долгой ночи любви, ее охватило блаженство, но ненадолго.

— Зря я вмешалась во все это.

— Жанна д'Арк гордилась бы таким поступком.

Как же трудно с ним разговаривать! Айлин с отчаянием воскликнула:

— Можно было найти другой выход!

— Он есть.

Айлин изумленно подняла брови.

— И какой же?

Голубые глаза Грегори внимательно смотрели на нее.

— Это зависит от тебя.

— Как это от меня? Надеюсь, ты не думаешь, что я и вправду собираюсь выходить за тебя замуж…

— По-моему, отличная идея.

— Ну да, так тебе было бы удобнее.

— Разве ты не чувствуешь, как сильно нас тянет друг к другу?

Грегори явно затевал опасную игру. Айлин вспомнила историю с похищением бриллианта в выставочном центре и подумала, что у этого человека всегда припрятан в рукаве козырной туз. Его уверенность не знала границ.

Все это она уже проходила. С Грегори Акерсом надо вести себя крайне осторожно, собственных карт не показывать, втемную не играть. И держать ухо востро, ни в коем случае не поддаваться на лесть, уговоры, вышибающие слезу истории.

После сражения, выигранного у столь серьезного, как Мелани, противника, «тяга друг к другу» может завести слишком далеко. Айлин решила держать себя в ежовых рукавицах.

— Не понимаю, о чем ты, — заметила она устало.

— Я сказал, что между нами возникло взаимное притяжение, разве не так?

Ну конечно, опять он про секс, и это все, что его волнует.

— Мне так не кажется, — отрезала она.

— У тебя нет желания быть вместе просто ради удовольствия? — удивился Грегори.

— Мне не хочется даже думать об этом, — сухо сказала Айлин.

— Значит, ты против близости, которая принесет радость нам обоим?

— Какая радость, когда я не знаю о тебе и сотой доли того, что полагается знать о близком человеке?!

— Влюбленность основывается не на знании, а на чувствах.

— Не смеши меня! С чего ты взял, что я в тебя влюблена?

Грегори вздохнул и отвел глаза. Наконец-то его цепкий взгляд, от которого она пыталась спрятаться за каменной стеной своих принципов, отпустил Айлин. И вдруг она услышала печальное признание Грегори:

— Ну что ж, значит, мое искреннее чувство осталось безответным.

Сердце у Айлин ёкнуло. Неужели Грегори действительно в нее влюблен? Это меняет дело. В таком случае, не хватит ли говорить «нет»? А вдруг и правда… Но ведь она все время твердит, что не выйдет замуж без любви. А если его слова простая уловка, и он хочет заманить ее в сети? Она наивно поверит, а хитрец воспользуется ее доверчивостью, чтобы решить свои семейные проблемы?

Как же быть?

Айлин внимательно смотрела на Грегори, который снова стал разглядывать каминную решетку. Лицо озабоченное и серьезное, губы плотно сжаты. Наверное, ищет еще какой-нибудь выход из ситуации. Ведь Мелани поставила ему ультиматум, и положение у него незавидное.

А может, действительно выйти за него замуж, брак оформить? Конечно, фиктивно, только чтобы помочь Грегори разрешить в свою пользу вопрос о родительских правах. Разумеется, никаких интимных супружеских отношений: обойдется. Это, пожалуй, выход. Она будет женой Грегори и матерью Сирила формально, пока не уймется Мелани. А потом…

— Послушай! — Он обратил на нее взгляд, глаза были полны боли и горечи. — Мы совсем не поняли друг друга. Не знаю даже, как объяснить…

Вот оно! Сейчас он выложит все, как есть, без прикрас. Перед Айлин словно разверзлась пропасть. Грегори стал еще более серьезным. О чем бы он ни заговорил, это напрямую коснется ее и радости не принесет.

— Ну, что же ты надумал? Слушаю тебя. — Она приготовилась к самому худшему.

Грегори явно колебался.

— Давай внесем в наши отношения полную ясность. Ты в самом деле хочешь выйти за меня замуж?

Айлин смутилась и осторожно, желая оставить путь к отступлению открытым, спросила:

— Ты считаешь, что для этого сейчас самая благоприятная ситуация?

— Какая бы ни была, это не имеет значения.

— Ты сказал, что есть еще один выход.

— Ты хочешь, чтобы я им воспользовался?

— По-моему, так будет лучше.

Айлин надеялась выиграть время, что даст ей возможность во всем разобраться и убедиться, что их чувства друг к другу гораздо глубже, чем просто увлечение.

— Значит, то, что ты сказала при Мелани, всего лишь обманный ход? — хмуро уточнил Грегори.

— Но и ты так же поступил с Эшли в парке! Назвался офицером полиции, чтобы заставить его отпустить меня.

Грегори кивнул, прикрыл глаза и попытался изобразить улыбку.

— Что ж, прими самую искреннюю благодарность.

— В обоих случаях это была, как говорится, ложь во спасение. Мелани ничуть не лучше Эшли.

— Это уж точно. Раз моя бывшая благоразумно самоустранилась, я могу спать спокойно.

Айлин нахмурилась.

— Как это «самоустранилась»?! Это я избавила тебя от нее!

— Да, верно. Я никогда не видел ее оплеванной. Просто потрясающе! Этот день я запомню на всю жизнь.

Айлин благодарно улыбнулась, но тут же, едва вспомнив о Сириле, озабоченно спросила:

— Как же ты сможешь отсудить у нее сына, если не женишься на мне?

— Не забывай, у меня в запасе есть еще один вариант.

— Какой же?

— Вчера у меня был весьма насыщенный день. Где я только не побывал! В общем, я подписал один документ, по которому… Короче говоря, я заключил брачный контракт.

— Что-что? — Айлин не поверила своим ушам. — И с кем же?

— С одной приятной женщиной, которая очень хочет получить американское гражданство. Брак со мной поможет ей…

Айлин задохнулась от ярости. Наглость Мелани показалась ей сущим пустяком по сравнению с только что услышанным.

— Как ты мог! — вскипела она от негодования. — Всего несколько минут назад я жертвовала собой, Фионой, своим будущим… И все ради твоего спасения! А ты…

— Я знаю, никто бы для меня такого не сделал…

— …уже подписал брачный контракт с другой женщиной!

— Я был вынужден, — развел руками Грегори. — У меня не было выхода, я же говорил тебе…

Айлин опустила уснувшую дочь на подушки и встала, чтобы не смотреть на Грегори снизу вверх.

— Скажи честно, зачем ты заставил меня поселиться в этом доме?

— Я не заставлял, тебе негде было жить.

— Но ведь ты и работу мне нашел.

— Тебе же нужно как-то зарабатывать.

— И тут же, едва успев вернуться от своей невесты… Она хоть красивая?

— Да.

Это было последней каплей. Айлин стала пунцовой от гнева.

— Значит, едва вернувшись от своей молодой и хорошенькой фиктивной, но невесты, ты посмел лезть ко мне!.. Ты мерзкий, гнусный лицемер!

— У меня есть оправдание…

— «Поцелуй украдкой самый сладострастный», — язвительно процитировала Айлин, нервно расхаживая по комнате. — Ты пожирал меня глазами и вчера, и весь сегодняшний день. Слава Богу, хоть не потащил в постель, как только ушла Мелани!

— Перестань, пожалуйста! — поморщился Грегори. — У меня и в мыслях этого не было. И не думай, будто я пользуюсь твоим хорошим отношением ко мне.

— Хорошим?! — взвилась она. — Считаешь, оно может быть таковым после всего услышанного от тебя? Ошибаешься. И не надо уверять, что ты ничего не замышлял. Ты явно хотел меня соблазнить.

— Конечно, хотел, как любой мужчина на моем месте. Но хотеть еще не значит сделать. Все случается само собой и в свое время без всяких замыслов. Но мне хотелось знать, ответишь ли ты на мое чувство. И вот что я скажу… — Он выдержал интригующую паузу. — По-моему, тебя тоже тянет ко мне. Не меньше, чем меня к тебе. Поэтому-то ты сейчас и злишься так.

— Если ты считаешь, что я готова делить тебя с этой красоткой…

— Перестань. Ты прекрасно знаешь, зачем она мне. Любовь или совместная жизнь здесь ни при чем. Мне нужен документ, подтверждающий, что я состою в браке.

— А как же ты будешь выполнять супружеский долг? — поддела Айлин.

— Закрою глаза и буду думать о тебе, — совершенно серьезно ответил Грегори.

— Постыдись! Как можно такое говорить!

— Я стараюсь навести мосты.

— Поздно. Поезд ушел.

— Давай проверим. — Грегори решительно двинулся к ней. — Значит, все, что ты сказала Мелани, лишь слова?

— Почти все, — пятясь, бросила Айлин.

— Ты была изумительна.

И снова ее околдовал проникновенный голос Грегори. Сердце Айлин предательски дрогнуло, но обида все же взяла верх над другими чувствами.

— Я презираю тебя!

— А я в тебя влюблен.

Она подхватила Фиону на руки и направилась к дверям.

— Оставь эти признания для своей красотки, чтобы брачный контракт показался ей полноценным.

— Не понимаю, почему ты так разозлилась. — Он искренне недоумевал. — Я лишь сделал то, о чем открыто говорил еще в парке.

— Вот и хорошо. Продолжай в том же духе. Меня это не касается.

Грегори протянул к ней руки.

— Прошу тебя, успокойся. Откуда я мог знать, что ты решишься принести в жертву свою свободу, чтобы спасти меня от домогательств Мелани?

— Все мужчины пытаются найти оправдание своим низменным поступкам, лишь бы отговориться, — саркастически заметила Айлин.

— Эта женщина не собирается жить у меня.

Айлин открыла дверь, обернулась и прямо-таки испепелила Грегори взглядом.

— Ты можешь манипулировать законом, как тебе заблагорассудится, только исключи, пожалуйста, меня из твоих планов. Я не буду тебе помогать. Не хочу заменять твоему сыну мать, потому что потом и ему, и Фионе, и мне будет очень больно. Так что объясни Сирилу все сам. Желаю удачи.

— Прости меня.

Грегори выглядел совершенно потерянным.

Айлин хлопнула дверью — словно сожгла за собой мосты. Назад теперь дороги нет.

Лицемер! — стучало у нее в висках. С каждым шагом вверх по лестнице ее гнев и презрение нарастали. Двоеженец — вот кто он такой!


10


Следующие несколько дней Айлин почти не виделась с Грегори. Случайно встретившись с ним в холле, она холодно бросала: «Доброе утро» или «Добрый день» — но в разговор не вступала.

Агата вызвалась присматривать за Фионой, когда Айлин понадобится отлучиться или поработать в архивах по делу Кристин Хэткоут. Поэтому, возвращаясь домой, Айлин часто заставала дочку с Сирилом в нижних комнатах. Они играли, и она одобряла их дружбу: в конце концов, дети есть дети, и отношения между взрослыми их не касаются. Да и малыша, который живет в неполной семье, можно только пожалеть.

Кристин Хэткоут по-прежнему вела себя, как повелительница, но Айлин тем не менее нравилась. Уж очень необычен был взгляд старой леди на мир и на людей.

Старушка обожала чистокровных лошадей, на которых и сделала свое состояние: этим, возможно, объяснялась ее склонность судить о людях по их родословной.

Такую своеобразную личность не часто встретишь: свои суждения Кристин высказывала с безжалостной прямотой и напрочь отметала все, что казалось ей недостойным внимания. Общение с ней помогало Айлин отвлечься от горестных мыслей о вероломстве Грегори. Она охотно проводила время в обществе Кристин, и старая леди вскоре по-настоящему к ней привязалась.

Первым делом Айлин раздобыла у нотариуса копию завещания Конрада Ларсена. Условие, о котором говорила Агата, значилось в завещании слово в слово. Но там не упоминались ни Грегори, ни Кристин, ни Мелани, вообще ни одной известной Айлин фамилии в завещании не было.

Кроме задачи «разгрести грязь» в деле Ларсена и родственников Кристин, предстояло проверить и уточнить все даты в подчищенных свидетельствах родовой хроники семейства Грант, где было пятеро сыновей и восемь дочерей, одной из которых была Кристин. Долгие часы ушли на то, чтобы собрать сведения о всех рождениях, женитьбах и смертях. Но работа еще только начиналась.

Почти все отпрыски по разным причинам в то или иное время прибавляли себе года. Четыре дочери вышли замуж, не будучи совершеннолетними, а двое сыновей пошли в армию раньше, чем достигли призывного возраста. Непонятно было, как и почему они это сделали — то ли умышленно, то ли по незнанию точного года рождения из-за кем-то подправленных в метриках дат.

Айлин так старалась не показываться на глаза Грегори, что в пятницу едва не пропустила время внесения платы за квартиру, и спохватилась, только когда Кристин предложила ей получить деньги за работу. Старая леди приказала Джиму немедленно отвезти Айлин домой.

Она смотрела на часы на приборной доске автомобиля и умоляла стрелки не спешить. Лишь бы успеть заплатить эти несчастные десять долларов! К счастью, к дому машина подъехала за пять минут до роковых двенадцати часов. Айлин как ошпаренная вбежала в холл и сразу налетела на Грегори.

— Пожалуйста, пропусти! — крикнула Айлин. — Мне надо заплатить за квартиру.

— Я уже сделал это.

Стараясь унять сердцебиение, она недоуменно вскинула брови.

— Зачем? Только не говори, что не хочешь, чтоб я отсюда уезжала.

Голубые глаза Грегори смотрели на нее с пристальным вниманием и интересом, как когда-то в парке.

— Я действительно этого не хочу, — без тени смущения подтвердил он.

— Тебе это ничего не даст. — Она протянула ему приготовленную десятидолларовую бумажку. — Не хочу быть ничем тебе обязанной.

— Как пожелаешь, — буркнул Грегори и спрятал деньги в карман.

— А ты сам платишь за жилье? — решилась спросить Айлин. А вдруг он и есть владелец этого дома?

— Конечно, плачу.

— Сколько?

— Десять долларов пятьдесят центов.

Вот оно что… Значит, Грегори не владелец, но от него зависит, кто здесь может жить. Благодаря ему в этом доме прекрасно устроились и миссис Абегглен с мужем, и она с Фионой. Грегори явно имеет какое-то отношение к бывшему хозяину дома.

— И что же Агата делает с этими деньгами?

— Кладет на банковский счет. Я тоже хочу тебя кое о чем спросить: ты помнишь, сколько дней осталось до Рождества?

Айлин быстро сосчитала дни, оставшиеся до праздника, и еще раз порадовалась работе у Кристин: теперь она сможет купить Фионе хороший рождественский подарок.

— Двадцать два дня, — сказала она. Времени для покупок еще достаточно.

Вдруг она заметила, что вид у Грегори такой, будто он одержал историческую победу, и вспомнила, что с понедельника они ни разу толком и не разговаривали. Правда, содержательной и глубокомысленной эту беседу не назовешь.

— Хочу пригласить тебя на предпраздничную вечеринку, — с улыбкой сообщил Грегори.

Его открытый взгляд теплой волной растопил лед сердца Айлин.

— С чего это вдруг? — спросила она, стараясь не выдать волнения.

— А с того, что дружба с тобой и твоя поддержка очень много для меня значат.

Айлин чувствовала, что он говорит искренне, и еще раз напомнила себе: этот человек помог мне в самую трудную минуту. Дал дешевое, но комфортабельное жилье. Нашел работу.

— И что же это за вечер? — спросила она как бы между прочим.

— Встреча друзей. Не пойти мне неудобно. Хозяин дома уважаемый человек, судья, он заменил мне отца…

— А что случилось с твоим отцом? — Айлин вдруг захотелось побольше узнать о родителях Грегори.

— Папа увлекался парусным спортом. Однажды он попал в сильный шторм и утонул. Я его даже не помню.

Она соболезнующе покачала головой.

— Там будут мои друзья, — продолжал Грегори, — они все знают и о предстоящем суде, и о том, что представляет собой Мелани. Мне не хотелось бы весь вечер выслушивать сочувственные слова. Ну так что, пойдем?

Айлин пожала плечами.

— Почему бы тебе не пригласить твою прелестную избранницу?

— Я ее уже терпеть не могу, — сказал он спокойно.

— Не очень-то удачно ты выбрал невесту. И когда же состоится свадьба?

— Какая там свадьба! Так, соблюдение формальности… В среду…

— Что посеешь, то и пожнешь. Ты сам заварил эту кашу, теперь придется расхлебывать, — заключила Айлин назидательно.

— Ты знаешь, я хотел расторгнуть брачный контракт, поверь. Ничего не получилось. И я оказался в дурацком положении.

Вид у Грегори был удрученный, но Айлин не торопилась принимать его страдания за чистую монету.

— Ты пробовал найти выход?

— Я представил ей на выбор полдюжины кандидатур из числа моих знакомых, согласных меня заменить. Но ей подавай меня, и все тут. Даже за деньги не соглашается отказаться.

Губа у нее не дура, подумала Айлин. Наверняка эта девица претендует на большее, чем просто фиктивный брак.

— Беда в том, что документ я составил собственноручно, — развел руками Грегори. В его голосе звучало отчаяние. — В контракте всего пять строк, и ни малейшей зацепки. Я думал воспользоваться положением этой женщины, а попался сам.

— Помнится, еще в первый день нашего знакомства, тогда, в парке, я тебе говорила, что твое легкомысленное пристрастие к бракам по контракту ни к чему хорошему не приведет. Даже в случае фиктивного союза. Должна быть любовь, а женитьба и прочее — приложится.

— Согласен. Теперь я вижу, что ты была права. Ты не расчетливая и ничего для себя лично не требуешь…

Ну, не такая уж я бессребреница, с усмешкой подумала Айлин, но решила не перебивать.

— Мне все в тебе нравится. Нам надо лучше узнать друг друга. Давай проведем вечер вместе. Я уверен, ты не пожалеешь.

Он продолжал уговаривать ее, словно просил исполнить последнюю волю умирающего, и Айлин почувствовала уколы совести. Этот человек довольно много для нее сделал, и нехорошо отказывать ему в столь малой просьбе. Кроме того, она уже забыла, когда последний раз выходила в свет. Но самое главное в другом. Ведь Грегори еще не женат. А вдруг…

— Хорошо, я согласна. Если ты настаиваешь… — Последней фразой она как бы подчеркивала: пусть не думает, что поход в гости может что-то изменить в их отношениях.

Грегори широко улыбнулся и, казалось, вот-вот расцелует. Мурашки побежали у Айлин по спине, дыхание перехватило.

— Вот и отлично. Я договорюсь с Агатой, она присмотрит за детьми.

Он ушел. Глядя ему вслед, Айлин подумала: пойти с Грегори в гости это еще куда ни шло, ничего не случится. А вот жить под одной крышей — уж точно опасно.


11


Айлин никак не могла решить — стоит ли надевать облегающее красное вечернее платье с открытыми плечами и длинным разрезом, который многим мог показаться чересчур откровенным.

Этот наряд выбирал Эшли, который любил эффекты во всем и сам одевался претенциозно. Красный шелк великолепно сочетался с длинными черными волосами Айлин, платье как перчатка обтягивало ее стройную фигуру и подчеркивало соблазнительные формы.

Может, нескромно появляться в нем на вечере у судьи? Женщины наверняка будут в черном, кремовом или белом, ничего броского, но все элегантное и дорогое. Красное платье тоже не выглядит дешевым, но оно слишком яркое. Цвет и покрой прямо-таки притягивают взгляд.

В конце концов Айлин решила: пусть сегодня она всех удивит и заставит на себя заглядываться. Жаль, что не будет знакомых. Ну, ничего — она доставит удовольствие себе, а на остальных, как сказала бы Кристин, обращать внимание слишком накладно.

Почему бы не покрасоваться, если ей так хочется? Грегори ведь признал, что красное ей к лицу — сразит всех наповал.

В глубине души Айлин понимала: только Грегори ей и хочется сразить, да так, чтобы рот открыл. Зачем он связался с этой иностранкой? Будет ему урок. Он, видите ли, думает, что все проблемы можно решить с помощью брачной бумажки. Нет, нужна настоящая любовь и преданность.

Они условились встретиться в холле в восемь. Айлин искупала и накормила Фиону, уложила в кроватку и оставила на попечение Агаты. Теперь можно быть спокойной за девочку, и вечер принадлежит ей и Грегори. Когда Айлин вышла на площадку парадной лестницы, большие часы начали бить восемь.

Грегори, в смокинге и белой рубашке с галстуком-бабочкой, уже ждал ее. Мужчины в таком одеянии выглядят особенно импозантно, а этот казался красивым как греческий бог. Айлин смотрела на него, и каждый удар часов гулким эхом отдавался у нее в сердце.

Грегори поднял глаза, увидел Айлин и замер, потрясенный. Потом пошел ей навстречу, медленно и осторожно, будто боясь спугнуть видение, от которого зависит вся его жизнь. Яркие голубые глаза Грегори восторженно сверкали, а руки тянулись навстречу красавице.

Айлин казалось, будто она идет не по ступеням, а по раскаленным плитам. Но вот она ступила на паркет, руки их встретились. Оба как во сне смотрели друг на друга, они словно парили над землей, хотя и не сходили с места.

— Сражен, — наконец сказал Грегори.

— Спасибо.

— Ты уже сделала вечер незабываемым.

Комплимент был ей приятен, но все же Айлин съязвила:

— У тебя впереди еще много приятных вечеров с твоей женушкой.

— Вот и надо ловить момент, — ничуть не смутился Грегори и, взяв ее под руку, направился к выходу.

Айлин каждой клеточкой чувствовала его близость и вдыхала запах мужского одеколона — пряный и волнующий.

Устроившись в машине, она поспешила заговорить, пытаясь отвлечь себя от безотчетного и неудержимого влечения к Грегори.

— Расскажи-ка, что за люди будут у судьи.

Он пожал плечами.

— Коллеги по цеху, а также бездельники и деловые люди — богатые и бедные, знаменитые и безвестные. В общем, публика довольно разношерстная.

Расплывчатый ответ, подумала Айлин. Ей хотелось более конкретного.

— Мне казалось, ты не любишь судей.

— Это уж точно, — кивнул он. — Всех вместе и каждого в отдельности. Их интересует не судьба человека, а буква закона. А вообще-то они крючкотворы.

— Пытался воздействовать на своего судью? — догадалась Айлин. — Разве так можно?

— С отчаяния, — пояснил он. — Все равно я ничего не добился.

Иными словами, женитьба неизбежна.

Айлин расстроилась. Ей вдруг стало жаль Грегори, жаль себя и того, что у них ничего не сложится. Зачем тогда нужен этот вечер? Сердце у нее сжалось. Люди они разные, у каждого своя жизнь.

— Я тебе нисколько не сочувствую, потому что ты сам во всем виноват, — заявила Айлин. — Так что не жди, что я буду весь вечер пялиться на тебя. Мне хочется развлечься.

— Молодая красивая женщина и должна этим заниматься. Пусть за тобой тянется хвост поверженных мужчин.

— Смейся-смейся, — проворчала она.

Но Грегори и не думал подшучивать.

— Мне кажется, твой румянец и блеск глаз — это свидетельство твоей влюбленности. Да, любовь украшает женщину, делает ее прекрасной.

— Прекрати нести вздор!

— Я же честно признаю, что влюблен в тебя. А тебе кто мешает?

Твоя без пяти минут жена! — сердито подумала Айлин, но промолчала: так и до ссоры недалеко.

— Что за бессмысленный разговор! — отмахнулась она. — Давай лучше поговорим о погоде.

Но Грегори предпочел отмалчиваться. Ему, обуреваемому заботами, было не до восторгов по поводу прекрасного вечера, воздуха, благоухающего ароматами цветущих растений, бриза, дуновение которого нежно ласкало кожу.

Судья обитал в солидном особняке. Как и дом Конрада Ларсена, и вилла Кристин Хэткоут, он стоял на обширном участке, безупречно ухоженном умелым садовником. Вот она, визитная карточка роскошной жизни друзей Грегори Акерса, подумала Айлин, упрямо отказываясь поверить, что ей будет здесь интересно.

У парадного входа Грегори отдал ключи от машины швейцару, чтобы тот отогнал ее на стоянку. Еще один штрих быта состоятельных людей. Айлин гордо вскинула голову. Сегодня никто и ничто ее не смутит. Она ничуть не хуже других, и плевать ей на то, что бедна.

Их встретил хозяин дома. Почтенному судье на вид было под шестьдесят, но гостью он окинул отнюдь не старчески равнодушным взглядом. Тепло поздоровавшись с Айлин, он обратился к Грегори:

— Ну, такого я не ожидал!

— То есть?

— Ты перешел в другую веру? Стал мормоном? О, извините… — И судья поспешил навстречу еще одной, только что прибывшей паре.

— А что, исповедовать многоженство не так уж плохо. Судья подал хорошую идею, — усмехнулся Грегори.

— Ну и воплощай ее в жизнь, если найдется женщина, согласная делить с кем-то мужа, — с наигранным равнодушием отреагировала Айлин.

— Я об этом подумаю, ведь на тебя рассчитывать не приходится…

Их окружили знакомые Грегори, последовали бесконечные приветствия, улыбки и раскланивания. Большинство имен представленных ей гостей Айлин тут же забыла — уж слишком их много. Все — и мужчины, и женщины, разглядывали ее с нескрываемым интересом.

Она видела, что джентльмены завидуют Грегори, а дамы — ей. Это, конечно, льстило самолюбию, но нисколько не радовало. Грегори для нее всего лишь знакомый, а другие представители сильного пола Айлин совершенно не интересовали.

И все же она не поддавалась унынию: участвовала в разговорах, пила французское шампанское, перепробовала все деликатесы. Официанты в строгих костюмах обносили гостей изысканными угощениями, разложенными на красивых серебряных блюдах, но многим самым большим лакомством казалась она, Айлин, в своем алом платье.

К ней относились с интересом и обращались одни игриво, другие заискивающе, но все без исключения — уважительно. Грегори вел себя безупречно вежливо, был сама предупредительность.

Его тоже не обделили вниманием, и Айлин это стало раздражать. Женщины жадно ловили взгляд Грегори и старались предстать перед ним в самом выигрышном свете. Мужчины, излагая свой взгляд на что бы то ни было, искали его поддержки и одобрения. И со всеми Грегори оставался одинаково ровен, как и с ней.

Как бы в отместку Айлин одарила самой ослепительной улыбкой какого-то шустрого красавчика, и тот увлек ее в танцевальный зал, где, демонстрируя вызывающие па, начал нашептывать сомнительные комплименты. Айлин не знала, сердиться или считать себя польщенной, и в конце концов со смехом пресекла поток двусмысленных шуточек и заигрываний.

Мужчины, вдохновленные смелостью красавчика, один за другим начали приглашать Айлин танцевать. Грегори не возражал, и она принимала все приглашения, веселясь от души. Всякий раз, когда ее после танца подводили к Грегори, она сияла от удовольствия. Тот улыбался, но сам не приглашал Айлин танцевать. Видно, ему и без нее было совсем неплохо.

Айлин обиделась и перестала возвращаться к нему после каждого танца. Как будто без него нельзя обойтись! Да вокруг нее табуном ходят мужчины, стараются услужить и ловят каждый ее благосклонный взгляд. Кто несет бокал шампанского, кто — тарелочку с пирожными, кто просто млеет от каждого ее слова.

Чем дольше продолжалось веселье, тем тоскливее становилось на душе у Айлин, но нельзя было подавать виду. Она позволила себе немного расслабиться только в дамской комнате, стоя перед зеркалом и припудривая нос.

Грегори напрочь забыл, что влюблен в нее! А ведь мог бы закружить ее в танце или вывести во внутренний дворик полюбоваться луной…

Сирил сильно ошибается, если думает, что его папочка может все. Грегори или признал свое поражение, или просто не стремится завоевать ее безраздельное внимание. Айлин разочаровалась в нем, его равнодушие огорчало.

Надежда на то, что сегодняшний вечер что-то изменит в их отношениях, становилась все меньше и меньше, не было причин задерживаться в гостях. Только Айлин собралась пойти и попросить Грегори отвезти ее домой, как столкнулась в дверях с женщиной, которую уж никак не ожидала встретить в этом доме.

Мелани Акерс собственной персоной!

Мелани преградила ей дорогу, Айлин метнула презрительный взгляд на ненавистное лицо, тут же задавшись вопросом, знал ли Грегори, что его бывшая жена будет здесь? Наверняка. Он же туманно намекал, что среди гостей будут коллеги по цеху. А может, он специально все это устроил? Но с какой целью?

— Ты не похожа на иностранку, — заявила Мелани без предисловий.

— Зато ты похожа на пиранью, — не осталась в долгу Айлин.

— И ты воображаешь, что добьешься своего? — Мелани изобразила сострадание. — Судя по сегодняшнему вечеру, дорогая, Грегори тебе не по зубам. Иначе и не пришлось бы строить глазки другим мужчинам.

Айлин вдруг захотелось сделать Грегори какую-нибудь гадость. Он ведь тоже повел себя не по-джентльменски: пригласил ее в гости, наверняка зная, что на вечеринке будет Мелани, и тем самым подстроил их встречу… Какой безжалостный человек!

— Ты его хочешь, но никогда не получишь, — с издевкой бросила Мелани.

Этого Айлин уже не смогла стерпеть.

— Как будто ты его заполучила! — Айлин окинула насмешливым взглядом серебристое платье противницы, фактура ткани которого напоминала рыбью чешую, и съязвила: — И не получишь. Дохлой рыбе это вряд ли удастся.

Мелани надменно вскинула голову.

— Грегори в любой компании от меня ни на шаг не отходил. А тебя в упор не видит.

— Еще не вечер.

В дамскую комнату вошла еще одна женщина, Мелани пришлось посторониться, чем Айлин и воспользовалась. Она выскользнула за дверь и направилась прямо к Грегори. Тот оживленно беседовал с друзьями. Она подхватила его под руку, сверкнула белозубой улыбкой, и мужчины сразу умолкли.

— Прошу меня извинить, джентльмены. Мой кавалер должен со мной потанцевать, иначе он застоится, как старый конь.

Все рассмеялись.

— Слушаюсь, моя повелительница, — шутливо ответил Грегори.

Они направились в зал для танцев. Грегори поглаживал ее руку, но Айлин хотелось выцарапать ему глаза.

— Чем обязан такой чести? — В его голосе звучала нескрываемая радость.

— Не ломай комедию. Ты непорядочный человек, бессовестно врешь, лишь бы только выкрутиться.

Грегори посмотрел на нее с укором.

— В чем дело?

— Ты говорил, что влюблен в меня, а это гнусная ложь.

— Нет, это чистая правда. Могу поклясться. — Он прижал ее руку к своей груди. — Слышишь? Мое сердце разрывается от счастья, потому что ты рядом.

Айлин ответила испепеляющим взглядом.

— Лжец! Почему же ты ни разу не пригласил меня танцевать?

— Я уважаю твое желание иметь полную свободу действий.

— Желание… чего?

— Не навязываться мне — ты ведь женщина гордая, — а развлекаться с другими.

— Ты уверен, что мне это нужно?

Его голубые глаза загорелись.

— Неужели я неправильно тебя понял? Ты хотела бы весь вечер танцевать только со мной?

Он привлек ее к себе, прижал к груди, и Айлин ощутила опасное головокружение.

— Я пригласила тебя танцевать исключительно назло Мелани. Пусть видит, что я могу заполучить тебя хоть сейчас.

— Ты все можешь, — расплылся он в улыбке. — Каждую ночь представляю себе, как заполучу тебя сам. Я так тебя хочу…

Айлин наступила ему на ногу, чтобы вернуть на землю из мира грез.

— Она здесь! И ты знал, что она придет, верно?

— Кто?

— Мелани!

— Ну и что, если пришла?

— Да она же смотрит на нас! — почти прокричала ему в ухо Айлин.

— Тогда обними меня крепче. Давай исполним специально для нее танец, полный любовного томления и неги. У нас получится. Пусть видит, что ты совсем меня околдовала.

Айлин сердито посмотрела на него, однако не отстранилась.

— Только не увлекайся, — ворчливо предупредила она.

— Обещаю вести себя скромно, и, клянусь, я не знал, что она здесь будет, — заверил Грегори серьезно. — Судья ее точно не приглашал, он ее терпеть не может, видно, с кем-то пришла.

Айлин немного успокоилась. Грегори страстно прижимал ее к себе, танцевал он превосходно и чувственно, даже хотелось, чтобы танец стал прелюдией к чему-то более интимному.

Поразмыслив, Айлин пришла к выводу, что присутствие на вечеринке Мелани действительно стало для Грегори неприятным сюрпризом. Стало быть, она была несправедлива к Грегори, который ни в чем не виноват перед ней.

— Мелани думает, что я и есть та самая иностранка. Она откуда-то узнала про твой брачный контракт.

— С ее связями это очень просто. После твоего смелого заявления она, конечно, решила проверить, действительно ли мы вступаем в брак.

— Но я же не та, за которую она меня приняла!

Он нежно ей улыбнулся.

— Спасибо тебе.

— За что?

— За то, что ты утерла Мелани нос, за то, что осталась со мной.

— Просто я не переношу таких, как она.

— У тебя замечательный характер, ясный ум и доброе сердце. А уж остальное. Как же я хочу тебя!

Ну вот, опять он за свое, заволновалась Айлин. Разум велел ей сопротивляться, но душа и тело рвались навстречу желанию Грегори, вызывая ответную страсть.

Мелани не спускала с них глаз, и Айлин позволила себе отдаться на волю чувств. Она теснее прижалась к Грегори, его руки скользнули ей на бедра, заставляя двигаться почти в эротическом танце. Бороться с искушением было выше ее сил.

— Прекрати, — неуверенно потребовала Айлин.

Он прижался щекой к ее щеке, горячо дыша в ухо.

— Не могу. Если б ты знала, как соблазнительна в этом платье с оголенными плечами! Все в тебе возбуждает, дразнит, обжигает…

— Даже обжигает? — натужно рассмеялась Айлин. — В таком случае, давай выйдем на свежий воздух.

— Замечательно! Я готов.

К чему это он готов? Айлин стало не до шуток, когда она почувствовала возбуждение Грегори. Неужели ее наряд столь прельстителен? А ведь не хотела надевать это платье…

— Давай убежим. Мне никого, кроме тебя, не хочется видеть.

— Грегори…

Голос ее дрогнул, и она замолчала. Ей тоже хотелось остаться с ним наедине. А он, кружа в танце, увлек ее к выходу из зала.

Грегори лавировал в толпе, не задерживаясь, не разговаривая ни с кем. Только на минуту остановился в дверях, чтобы попросить швейцара подогнать машину. На пороге он подхватил Айлин на руки, спустился со ступенек и стал покрывать ее лицо такими жадными поцелуями, что сопротивляться у нее не было ни сил, ни желания.

Она не слышала, как подкатила машина, как открылась дверца. Сердце бешено колотилось, в ушах шумело, перед глазами все плыло.

Грегори бережно усадил ее, пристегнул ремень безопасности и снова приник к губам Айлин, готовый упиваться ее сладкой покорностью до бесконечности. Но вот он отстранился, шагнул назад, захлопнул дверцу. Словно во сне, Айлин видела, как он обходит машину и садится за руль. Зарокотал мотор, и автомобиль рванул вперед. Грегори взял ее руку в свою, сжал требовательно и нетерпеливо.

Разум подсказывал Айлин: хорошенько подумай, еще есть время.

Но думать ей не хотелось.

Пришло время исполнения желаний.


12


Лишь на ступеньках дома, принадлежавшего Конраду Ларсену, Айлин очнулась, выйдя из блаженного состояния. Если бы ее несли на руках, она, наверное, осталась бы во власти чувств и ни о чем не думала. Но теперь, неуверенно ступая по ведшей на второй этаж лестнице, она знала, что каждый шаг приближает ее к спальне Грегори и обратной дороги уже нет.

Он крепко держал ее за руку.

Наверху Айлин остановилась и виновато посмотрела на него.

— Это все платье, да? Не надо было мне его надевать!

Грегори нежно погладил ее по щеке:

— Нет, не платье, а ты сама.

— Но…

— Тсс, потерпи, я докажу тебе, что прав.

Грегори вел ее за собой, и возражать не было смысла. Они шли в ее комнату.

— Ведь ты женишься на другой, зачем же тебе я, — возразила Айлин, но даже ей самой этот довод показался неубедительным.

— Я еще не женат.

— Но как ты выпутаешься из этого контракта?

— В крайнем случае, можно будет покончить с собой, — хохотнул Грегори.

Однако Айлин восприняла его слова всерьез. Это как же, такой красивый, сильный, желанный — и уйдет из жизни?! Ее даже замутило. Она хочет его, он ей необходим! И вдруг лишиться его навсегда?.. Зачем тогда жить самой?

Грегори распахнул дверь в ее комнату.

Айлин замерла. Неужели она бросится в этот омут, в эту неизвестность?

— Может, нам… — начала было она, но, взглянув на Грегори, осеклась.

В его глазах было столько страсти, что устоять перед ней не хватало сил.

— Молчи, — хрипло попросил Грегори. — Мы оба этого хотим.

В глубине души Айлин чувствовала, что поступает неправильно, но в то же время знала: это неизбежно. Она пыталась разобраться, понять, что можно делать, а чего нельзя, но Грегори уже увлек ее в комнату и закрыл за собой дверь.

Тут же последовал жаркий поцелуй.

И снова Айлин обо всем забыла. А Грегори уже подталкивал ее к кровати, ноги сами шагали к ней. Все вдруг переполнилось новыми ощущениями, сбилось, спуталось, и вот Айлин уже лежит, а Грегори жадно целует ее лицо, шею, плечи, заставляя замирать сердце.

— Я выпила слишком много шампанского. Иначе бы ничего подобного себе не позволила, — попыталась как-то оправдать свою уступчивость Айлин.

— Еще шампанского! — прошептал он ей в ухо. — Вот что тебе сейчас нужно. Еще пару бокалов.

Грегори приподнялся, но она потянула его назад: шампанского ей не хотелось. Он истолковал ее жест по-своему. Его губы с новой страстью впились в рот Айлин, оба дрожали, рвались друг к другу, но надо было еще избавиться от одежды.

Грегори привстал, сбросил смокинг, швырнул его на пол. Айлин в последний раз попыталась удержаться на краю благоразумия.

— Давай не будем торопиться, — слабым голосом попросила она, хотя уже понимала, что время сомнений прошло. Они переступили грань невинных ласк.

— Хорошо. — Глаза Грегори блеснули. — Давай будем медленно раздевать друг друга, пока не останемся в костюмах Адама и Евы. И тогда я возьму тебя.

— Я не об этом, — досадливо поморщилась она.

— Извини. Но я все равно разденусь.

Он снял галстук, стал расстегивать рубашку. Близость Грегори опьяняла, и Айлин подумала о том, что сейчас он разденется и… Но ее мучила совесть, не давая покоя.

— Я не хочу, чтобы ты меня брал, я не вещь. — Собрав силы, она попробовала высвободиться, но тщетно.

— Я не то сказал, извини, милая. — Грегори взглянул на нее и виновато, и лукаво. — Я хочу, чтобы ты сама отдалась мне.

Он снял рубашку, и Айлин зарделась.

— Что ты делаешь! — вырвалось у нее.

— Раздеваюсь. Ведь одежда мешает…

— Раздеваться надо в своей спальне! — выкрикнула она, с трепетом глядя на его обнаженный торс, и вдруг испугалась: а что, если ее нагое тело не оправдает ожиданий Грегори? Вдруг он разочаруется?

— Ты что, стесняешься? — ласково улыбнулся Грегори. — Может, поможешь мне?..

— Нет! — Айлин судорожно сглотнула.

Он пристально посмотрел ей в глаза и многозначительно пообещал:

— Когда настанет твой черед, я раздену тебя губами, зубами, языком. Хочешь?

Мысли ее туманились. Разве такое возможно?

— Все равно это ничего не решит, — прошептала Айлин, глядя, как падает на пол его рубашка.

— Все давно решено. И я говорил тебе об этом…

Айлин смотрела на него широко раскрытыми глазами. Эти сильные руки, широкие плечи, мощная грудь… Ни одна женщина не устоит перед таким мужчиной, и она не исключение. Тогда, в парке, она не обманулась — Грегори сложен идеально.

Она подняла руки и осторожно коснулась груди Грегори. Он вздрогнул, и Айлин вдруг почувствовала свою власть над ним. Повинуясь безотчетному желанию, она приблизила губы к его соску и лизнула.

— Ты вкусный.

Он рассмеялся, встал и, расстегнув ремень и молнию брюк, снял с себя остатки одежды.

— Теперь ты можешь попробовать меня всего.

Айлин не могла отвести глаз. Господи… Мужские достоинства Грегори произвели на нее впечатление. Кроме Эшли, у нее не было мужчин, но тому до Грегори было далеко, в том числе и по темпераменту. Эшли снисходил, дарил себя, словно делал великое одолжение, любил как-то устало, даже чуть небрежно. А Грегори… Грегори, похоже, хочет ее даже сильнее, чем она его.

Грегори склонился над ней и провел языком по нежной коже груди, выступающей из лифа платья.

— Ты тоже вкусная. — Он ухватил зубами край платья и потянул вниз.

— Молния сзади, — подсказала Айлин. — Помоги мне встать.

Грегори что-то пробормотал, но подчинился.

Едва оказавшись на ногах, Айлин ощутила почти непреодолимое желание сбежать, но Грегори, видимо почувствовав это, властно привлек ее к себе и снова стал целовать. Его руки блуждали по спине Айлин, сначала медленно, потом с все возрастающей страстью, и вот пальцы, нащупав язычок молнии, рванули ее вниз…

Красный шелк с шуршанием распластался у их ног, и Айлин с бьющимся сердцем ожидала того, что пошлет ей судьба.

Будь что будет. Как хорошо отбросить все страхи, отдаться блаженному, пьянящему чувству свободы! Ведь она влюбилась почти с первого взгляда, хотела близости с Грегори с самой первой их встречи в парке, и это желание росло с каждым днем. А сегодня оно наконец сбудется.

Грегори чуть отстранился и с восхищением смотрел на нее, голубые глаза упивались стройным телом Айлин.

— Какая прелесть! — выдохнул он со стоном и накрыл ее груди теплыми ласковыми ладонями.

Айлин таяла от его нежных прикосновений, она и не догадывалась, что любовная игра может быть такой захватывающей. Желание туманило голову, заставляя изнемогающее тело требовать все новых и новых ласк. Айлин даже не заметила, как Грегори снял с нее трусики, чулки, туфли.

Пожалуйста… Еще… Еще… Да! Да!! Да!!! Она не знала, говорит ли вслух или эти слова бьются в сердце.

— Грегори… — Айлин ногтями впилась в его спину, выражая нетерпение.

Он приподнял ее, и твердая плоть ворвалась в жаждущее лоно Айлин. Со стоном облегчения она обвила талию Грегори ногами, откинула голову.

— О-о-о, милый…

Волна блаженства охватила их и слила воедино. Потом они упали на кровать и продолжали познавать друг друга в сладостном ожидании завершающего аккорда.

Пьяные от восторга, они смотрели друг другу в глаза, и Айлин притянула Грегори к себе, поцелуем попытавшись выразить благодарность за единение с ней не только телом, но и сердцем, и душой… Этот порыв подстегнул его, и настал момент последнего безумства.

— Айлин… — выдохнул Грегори, и словно рухнула плотина, не выстояв под напором чувств.

Она крепко прижала Грегори к себе, не в силах вымолвить ни слова. Только сердце громко выстукивало: Грегори… Грегори… Грегори…


13


Айлин разбудил громкий стук в дверь. Она нехотя подняла голову с плеча спящего Грегори. Он шевельнулся и, не открывая глаз, обнял ее.

— Айлин, вы спите?

Голос Агаты звучал требовательно. А вдруг что-то с Фионой? Айлин вскочила с кровати. Который час?

— Что случилось? — приподнялся на локте Грегори.

— Тсс! — Она рукой закрыла ему рот.

Агата постучала снова, на этот раз более настойчиво.

— Айлин!

Справившись с сердцебиением, она спокойно ответила:

— Да. Минуточку, сейчас иду.

Грегори лежал, опершись на локоть, и с удовольствием разглядывал обнаженную Айлин. Погрозив пальцем, она метнула в него притворно-сердитый взгляд, выхватила из шкафа бирюзовый халат, набросила на себя и подбежала к двери.

Приоткрыв ее, Айлин выскользнула в коридор и предстала перед экономкой, боясь, как бы та не заметила разбросанную по полу одежду, а уж тем более — мужчину в постели.

— Извините, заспалась, миссис Абегглен. Я сейчас оденусь, заберу Фиону.

— О, не беспокойтесь, дорогая. Мой муж играет с ней и с Сирилом в саду. Видите ли, к вам пришли гости. Я не знала, как с ними поступить, и решила сначала спросить вас.

— Пришли ко мне? — Айлин никого не ждала. Могли навестить только родители, но они сначала позвонили бы. — Кто же пожаловал?

— Мистер Иглинг и мистер Коуп.

Эшли и Харви! О Господи, их здесь только не хватало!

— Пригласить их войти?

— Ой, нет! — вырвалось у Айлин. Агата даже испугалась, и пришлось ей объяснить: — Они мои знакомые. Я лучше сама спущусь к ним. Они стоят у входа?

Агата кивнула.

— Вы уж, пожалуйста, извините, но мне было велено вас не беспокоить.

Айлин не стала спрашивать, кто дал такое указание. Наверняка тот, кто сейчас лежит в ее постели.

— Я быстренько оденусь и выйду к ним.

— Можете не торопиться, я чем-нибудь займу джентльменов, — приветливо улыбнулась Агата и направилась к лестнице.

Айлин юркнула в комнату и, захлопнув дверь, обессиленно прислонилась к ней. Потом глубоко вздохнула и встретилась с настороженным взглядом Грегори.

— Кто такой Коуп?

— Партнер Эшли. Они совладельцы фотостудии.

— Что им надо?

Айлин пожала плечами. Если бы она знала!

— Ждешь неприятностей?

— Нет, вряд ли. Раз Харви здесь, ничего не случится.

— Я выйду с тобой.

— Нет, я сама. А ты пока наведи порядок.

Айлин указала взглядом на разбросанную по полу одежду. Грегори усмехнулся, глаза его лукаво сверкнули, — видно, вспомнил о вчерашнем безумии. Сердце у нее дрогнуло. Жаль, то, что было, уже прошло.

— Мне надо одеться и идти, Грегори.

Она взяла из шкафа белье и одежду и побежала в ванную. Через несколько минут вышла умытая и причесанная, в тенниске и джинсах. Грегори уже ушел, в комнате было убрано. Красное платье аккуратно висело на плечиках.

Сбегая по лестнице к человеку, обманувшему ее ожидания, Айлин гадала: неужели Эшли что-то задумал, узнав о ее отношениях с Грегори Акерсом? Так или иначе, с Эшли у нее все кончено. Это решено окончательно и бесповоротно. Она оставила его, не жалеет об этом и возвращаться даже не подумает.

Если Эшли привел Харви в качестве адвоката для примирения, она твердо заявит, что ни на что, кроме признания Эшли отцовства, не пойдет.

Несмотря на всю свою решимость, Айлин вышла из дома не без опаски. Эшли человек непредсказуемый, от него можно ожидать чего угодно. Поначалу ей даже нравилось, что он личность неординарная, но со временем все его экстравагантные выходки обернулись полной безответственностью.

Гости ждали ее на дорожке возле джипа. Такой машины-монстра Эшли никогда не имел, хотя и любил необычность во всем.

Вид у него был гордый и независимый, а у Харви, как всегда, приветливо-улыбчивый. У Айлин немного отлегло от сердца при виде долговязого нескладного увальня, рассеянного и добродушного. Полная противоположность самовлюбленному Эшли.

— Идешь в гору, беглянка, — насмешливо сказал Эшли, многозначительно обведя взглядом импозантный фасад особняка.

— Как ты нашел меня?

— Узнал у твоих родителей адрес, чтобы посылать тебе нежные письма, — хохотнул он. — Ну и как тебе живется в этом дворце?

— Не жалуюсь. А что думают другие, мне все равно.

— Другие — это я?

— Да. Тебя я ни в чем не виню. Просто мы стали чужими.

Эшли нахмурился, потом лицо его оживилось, и он мотнул головой.

— А она тебе как? Что скажешь?

Айлин огляделась: о ком это он? Женщин поблизости не было.

Эшли похлопал по капоту машины.

— Когда ты ушла, мне пришлось искать тебе замену. Должен же я кого-то любить, — ухмыльнулся он. — Мы с Харви поднатужились и купили вот эту красавицу. Ну как, нравится?

Айлин не знала, что и ответить. Слов нет — ее заменили автомобилем! Она равнодушно пожала плечами, выказывая свое отношение к мужской дурости.

— Мы собрались путешествовать, — заявил Эшли гордо. — Африка, джунгли Амазонки… Будем охотиться за уникальными фотокадрами. Искать эксклюзивный материал для дорогих изданий. Уедем на несколько лет. А может быть, и навсегда. — Он повернулся к компаньону. — Мы ведь не вернемся обратно, Харви?

— Ни за что, — поддакнул тот.

Айлин начала подозревать, что Эшли таким способом задумал ей отомстить. Вот чудак, неужели не понимает, что ей все равно?

— Я рада, что ты будешь заниматься любимым делом, — сказала она примирительно.

Расставаться с Эшли врагами ей не хотелось. Может, настанет время, когда Фиона захочет узнать своего отца поближе. Эшли не самый плохой человек, просто его губит мальчишеская безответственность.

— Но о Фионе я позабочусь, — заверил он.

Айлин благодарно кивнула, с горечью подумав о совместно прожитых годах.

— Тебе нужна свобода.

— Хорошо, что ты это понимаешь, — буркнул Эшли.

— Время научило.

Она посмотрела на Харви. Тот ответил ободряющим взглядом. Потом Айлин снова взглянула на Эшли и великодушно ему улыбнулась.

— Желаю, чтобы все твои мечты сбылись.

— Спасибо… Айлин, честно говоря, мне сразу стало легче. У нас не все ладно получилось, но не хотелось бы выглядеть мерзавцем в твоих глазах и в глазах Фионы.

Айлин хорошо его понимала. Гордость и самолюбие не позволяли Эшли оказаться в положении брошенного женщиной. Именно это и толкнуло его предпринять безуспешную попытку примирения в парке вопреки обычному стремлению бежать от жизненных трудностей.

— Ладно, Эшли. Нам обоим лучше идти своей дорогой.

— Я буду присылать деньги для Фионы. Мы с Харви прикинули…

Вдруг он замолчал, уставившись за спину приятеля, — к ним подходил Грегори. Обстановка сразу накалилась. На лице Эшли отразилась неприязнь.

— Какого черта вы тут делаете?!

— Я здесь живу, — спокойно ответил Грегори и, к ужасу Айлин, спокойно обнял ее за плечи, словно демонстрируя свое право на нее. Потом по-свойски спросил: — Чем-то помочь, дорогая?

Эшли, стремительно наливаясь злобой, зверем смотрел на своего врага.

— Вы всего лишь полицейский, и, если у вас такой дом, вы самый продажный тип во всей проклятой полиции! Вы хуже хозяина борделя…

Он запнулся, подыскивая слова пооскорбительнее.

Харви озадаченно подергал приятеля за рукав.

— Не понимаю, что происходит?

— Ты бы лучше спросил у этого копа, откуда у него деньги на такой особняк.

— Я ушел из полиции, потому что выиграл миллион, — невозмутимо объяснил Грегори.

— Вот везет некоторым типам! — огрызнулся Эшли. — А порядочные люди никогда ничего не выигрывают. — Он в ярости повернулся к Харви. — У нее новый любовник. Он может купить ей больше, чем я. Вот в чем дело.

— Это правда? — спросил тот, недоуменно уставившись на Айлин.

— Правда! — выпалил Грегори, прежде чем она успела вымолвить хоть слово. — Чистая правда. Айлин со мной живется намного лучше, чем с этим крикуном. Да и Фионе тоже. Они тоже сразу пришлись мне по душе. Так что у нас замечательная семья. Уже готовая.

Эшли, казалось, вот-вот хватит удар.

— А я-то, идиот несчастный. Хотел поступить, как благородный человек. К черту! От меня, Айлин, ты ни цента не получишь. И на ребенка ничего не дам. Сама будешь…

— Да погоди ты, — незлобиво перебил его Харви. — Дай ей сказать хоть слово.

— А что она может добавить? — кипятился Эшли. — Пусть этот громила заботится о ней и о готовой семье.

Махнув рукой, он полез в машину.

Айлин будто язык проглотила. Да и что говорить? После заявления Грегори уже ничего не изменишь.

Эшли с оскорбленным видом восседал на водительском месте, Харви, пожав плечами, сел рядом. Взревел мотор, и в этот миг к дому стремительно подъехал белый «порше». Он объехал джип, разбрасывая колесами гравий, и резко затормозил.

Из машины фурией вылетела Мелани Акерс. Мельком взглянув на джип, она вперила торжествующий взгляд зеленых глаз в Грегори.

— Я тебя попросил больше сюда, не являться. — В голосе Грегори звенела сталь.

Мелани это не остановило. Она подняла руку, указывая пальцем на Айлин.

— Она не та женщина, с которой ты заключил брачный контракт! И не думай, что твое мошенничество пройдет безнаказанно. Твоя невеста сама пришла ко мне. Теперь она мой клиент.

Грегори театрально схватился за сердце, делая вид, будто напуган новостью.

— Я займусь этим подлогом! — бушевала Мелани. Ухмыльнувшись, она посмотрела на Айлин, потом снова бросилась в бой. — Песенка твоей любовницы спета. И дело о попечении ты проиграешь, будешь у меня в ножках валяться. Я обдеру тебя как липку.

Глаза Грегори недобро сверкнули.

— Слушай-ка, ты нарываешься на очень крупные неприятности.

— Не смеши меня. Мне ничто не грозит. Я даже купила себе новую машину, чтобы утереть тебе нос. Если хочешь знать…

Айлин уже ничего не слышала, удивленно следя за Эшли. Он вылез из джипа, медленно подошел к Мелани и похлопал ее по плечу. Ошарашенная, та замолчала.

— Ты поцарапала мою крошку гравием, вылетевшим из-под колес твоей машины.

Мелани отмахнулась от него, как от надоедливой мухи.

— Не мешай, я разговариваю!

— Ты, видно, совсем дикая. — В голосе Эшли появились угрожающие нотки.

— Отойди, тебе говорят.

— Ты не считаешь себя виноватой? — допытывался тот. — Не хочешь извиниться?

— Да отстанешь ты, наконец?!

— Ладно, как знаешь.

Эшли направился к своей новой игрушке — мощной, словно боевая машина. Айлин вздохнула было с облегчением, но вдруг увидела, что джип отъезжает назад, тормозит… И, взревев, делает бросок вперед. Она зажмурилась.

— Смотри мне в глаза, шлюшка, я с тобой разговариваю! — прикрикнула на нее Мелани.

Айлин открыла глаза. В это мгновение джип с ревом и скрежетом врезался в «порше». Белого красавца развернуло, багажник смяло в гармошку. Эшли снова подал назад и приготовился таранить автомобиль противника в бок. На этот раз бампер джипа искорежил дверь, отбросив «порше», как консервную банку.

— Негодяй! — завизжала Мелани. Забыв обо всем на свете, она кинулась к джипу, готовая растерзать водителя.

Эшли снова стал сдавать назад.

— Стой! Стой! Стой! — в бешенстве кричала Мелани.

Эшли высунулся в окно и укоризненно посмотрел на хозяйку «порше».

— Теперь скажи: крошка, прошу у тебя прощения.

— Дурак! — истерично взвизгнула Мелани. Казалось, у нее сейчас будет разрыв сердца.

Эшли надавил на газ, джип взревел.

— Да-да! — спохватилась Мелани. — Извини! Ради Бога, не надо больше!

Эшли сбросил обороты и снова высунулся из машины.

— Повторяй за мной: крошка, прошу у тебя прощения.

Мелани через силу забормотала:

— К-крошка п-прошу… у тебя… п-прощения…

— Вот, умница, — удовлетворенно констатировал Эшли. — Если бы ты была покладистей, избежала бы крупных неприятностей. Пусть это послужит тебе уроком.

Грегори и Айлин, открыв рты, смотрели на искореженную машину, Мелани потерянно топталась на месте.

— И еще одно, — с издевательской улыбкой продолжил Эшли, — давно хотел сказать: в постели ты ведешь себя, как уличная девка. Вспоминать противно.

Айлин опять зажмурилась. Неужели Мелани путалась с Эшли? Где же он ее подцепил? Ах да, ведь он фотографировал знаменитостей для журнальных разворотов!

— Ты просто грязное животное! — завизжала Мелани.

— Свинья!

— Козел!

Когда у обоих иссяк запас ругательств, к ним с ухмылкой обратился Грегори:

— Правильно ли я понял, что вас связывает романчик?

— Это одна из твоих подружек, Эшли? — подлила масла в огонь Айлин.

Ответом было молчание.

Эшли нажал на газ и отъехал с видом олимпийского чемпиона.

— Что он наделал! — запричитала Мелани. — На чем же мне ездить?

— Я вызову тебе такси, — успокоил ее Грегори.

— Сама вызову, — зло отмахнулась та.

— Как знаешь. Привет…

— Ты даже не пригласишь меня в дом?

— Полагаю, это излишне. Позвонишь из уличного автомата.

Грегори взял Айлин под руку, и они поднялись по ступенькам. На пороге она оглянулась на одинокую фигуру Мелани: та ломала руки над изуродованным «порше».

— Мы с тобой отличная пара! — Грегори довольно улыбнулся и закрыл дверь.

— Так ты женишься на своей иностранке или нет? — спросила Айлин, раздумывая, чем обернется скандал.

Грегори досадливо поморщился и махнул рукой.

— Я поступлю так, как считаю нужным, и неважно, что там задумала Мелани.

— Значит, ситуация не меняется?

— В чем-то меняется. Ты навсегда избавилась от Эшли.

Айлин нахмурилась.

— Зачем ты вмешался? Он и так собирался уезжать. Когда ты подошел, мы обсуждали содержание для Фионы.

— О дочери не беспокойся, я и сам все устрою. Слава Богу, не бедный.

Устраивать он мастак, грустно подумала Айлин. С первой их встречи только этим и занимается. Встретиться бы им пораньше! Или наоборот — попозже, когда и ее, и его проблемы исчезнут. А может, решать их сообща?

— Я позабочусь о девочке. У нас с тобой общие заботы. — Грегори будто прочитал ее мысли. — Если хочешь, я оформлю ее содержание юридически. В любом случае, я вас с Фионой не оставлю.

Теплота его слов тронула Айлин. Ей стало и радостно, и грустно — ведь будущее остается по-прежнему туманным. Она вздохнула.

— Через пару дней твоя невеста предъявит на тебя права.

— Далась она тебе!

Грегори привлек Айлин к себе, оживив приятные воспоминания о прошедшей ночи.

Она, сопротивляясь, уперлась ладонями ему в грудь.

— Но ты должен будешь жить с ней под одной крышей, чтобы брак выглядел настоящим.

— Ничто на свете не заставит меня это сделать после сегодняшней ночи.

— Это правда?

Он улыбнулся, голубые глаза заблестели.

— Я тебе сейчас это докажу, — засмеялся Грегори, увлекая ее в библиотеку.

— Но так же нельзя…

— Можно!

— Дети…

— За ними присмотрят.

— Да подожди же…

Грегори повалил ее на диван и стал целовать, потом расстегнул джинсы Айлин. Руки ее сами собой легли на молнию его брюк. Страсть захватила их, и остановиться было уже невозможно.


14


— Хватит вздыхать, — сказала Кристин. Старая дама перевернула последнюю страницу отчета Айлин и посмотрела ей в глаза. — Что случилось?

— Извините меня…

А случилось то, что и должно было произойти.

В среду Грегори женится, и отнюдь не на Айлин.

Кристин махнула рукой.

— Вам незачем извиняться. Грегори вас обидел?

От Кристин Хэткоут ничего не утаишь — видит людей насквозь.

— Он не виноват, — вздохнула Айлин.

— Не хитрите. — Старушка всех судила строго. — Мужчины всегда виноваты. Грегори — мужчина, следовательно, в чем-то провинился.

— Просто одна иностранка… — начала Айлин осторожно.

— У них всегда так. Мужчины вечно смотрят на сторону.

У Айлин запылали щеки. Кристин, конечно, заметила это и с присущей ей прямотой спросила:

— Что, вас он тоже совратил?

— Не то чтобы… Ну в общем… — У Айлин не хватило духу признаться.

— Вас не сравнить с Мелани. Та просто психопатка и не знает, что такое смущение. — Кристин ободряюще улыбнулась. — Не горюйте. Что ни делается, все к лучшему.

— Если бы так… Но на лучшее надежды нет. Грегори подписал брачный контракт с другой, и тут уж ничего сделать нельзя. Он составил его лично, нет ни одной зацепки. Понимаете…

И Айлин рассказала все: и про суд, и про амбиции Мелани.

Кристин поднялась со стула. Ее сухонькая фигурка трепетала от возбуждения:

— Кровь свое скажет. Он выпутается. Пусть он такой же проныра, как и его прадед, но человек надежный. Честнейший! Кровь свое скажет.

Айлин ничего не поняла.

— Это вы о Грегори говорите?

— Ну а о ком же! Он и внешне похож на прадеда, и повадками. Будто в нем черт сидит. Это же видно. Но немного он и от меня взял, так что будем надеяться на лучшее.

Грегори не упоминался в бумагах Кристин, которые Айлин изучила внимательнейшим образом. Поэтому она осторожно спросила:

— А кто прадед Грегори?

Старушка пристально посмотрела на Айлин.

— Неужели вы ничего не поняли?

— Нет.

— Так чем же вы до сих пор занимались? — последовал упрек.

— Все дальние родственные связи я еще не изучила, не хотела их касаться, пока не прослежу основную линию. И вот что выяснила…

Айлин остановилась в нерешительности: то, что она сейчас скажет, может лишить ее квартиры в доме Ларсена. Но под сомнение поставлен ее профессионализм!

— Продолжайте, — потребовала Кристин.

— Это касается Конрада Ларсена. Дело, видите ли, в том, что он…

— Ну-ну?.. — Глаза старушки загорелись живым интересом.

Бог с ней, с квартирой, подумала Айлин и решительно заговорила:

— Этот человек собирался жениться, что фактически означало бы двоеженство.

Кристин издала торжествующий возглас.

— Это точно? — спросила она.

— Точно, — уверенно ответила Айлин, — и есть доказательства. У него уже была жена, когда он собрался жениться на другой женщине.

— Доказательства верные?

— Абсолютно. Все документы проверены мною дважды. Венчание должно было состояться в соборе Святой Марии. Это бракосочетание имело бы большой общественный резонанс. Но все расстроилось после того, как нежданно-негаданно объявился брат первой жены.

— Этого мне не надо объяснять, — перебила Кристин.

— Конечно, наличие жены делает бракосочетание невозможным.

— Так что же вы еще раскопали?

— Имя невесты не разглашалось. Оказывается, она всех обманывала: прибавила себе лет, скрывала свое настоящее имя, не получила согласие родителей. Кроме того, она была беременна.

— Не будем тратить время на эту глупую девчонку, — поморщившись, распорядилась Кристин. — Меня интересует Ларсен.

— Вскоре после этой истории он умер. Через два года. В свидетельстве о смерти сказано, что он неудачно упал с лошади. Но ходили слухи, что ему хотелось уйти из этого мира, а кое-кто утверждал, что это было самоубийство.

— Вздор! Он просто был сумасброд.

— Некоторые близкие друзья объясняют все его поступки страстной влюбленностью.

— И жизненными неудачами, по-видимому?

— Да, его первая жена находилась в Швейцарии на лечении. У нее было психическое расстройство. Врачи диагностировали шизофрению, но в ту пору так называли любую форму психоза.

— Короче говоря, она была сумасшедшей, — уточнила Кристин.

— Судя по всему, да. После ее смерти…

— Когда она умерла?

— За месяц до мистера Ларсена.

Старушка нахмурилась.

— Эта дата бесспорная?

— Абсолютно. И, став свободным от брачных уз, Конрад Ларсен составил свое необычное завещание. Это было сделано за неделю до смерти.

Кристин глубоко задумалась, потом мрачно проговорила:

— Он был черствый, бессердечный человек.

Айлин пожала плечами, не зная, соглашаться ли с утверждением, верность которого уже не проверишь.

— Это все, что вы смогли про него выяснить?

— Я просмотрела еще не все доверенности на пользование имуществом мистера Ларсена. Но обнаружила одну вещь, которая, наверное, покажется вам интересной.

Кристин нетерпеливо поёрзала на стуле, приготовившись слушать.

— Я просмотрела архивы адвокатов мистера Ларсена и нашла письмо, которое он просил переслать некоей Хилде Грант…

Айлин внимательно посмотрела на Кристин. Та молча ждала продолжения.

— Мистер Ларсен написал это послание незадолго до смерти. Мне показалось, что оно было подготовлено к отправке, так как лежало в конверте, но на него не сразу обратили внимание, а потом уже было поздно. Письмо вовремя не отослали, и он, естественно, не получил ответа. А потом умер… короче, до адресата ничего не дошло.

— Письмо у вас? — взволнованно спросила старая леди.

— Да.

— О чем в нем речь?

— Это касается только Хилды Грант.

В глазах Кристин отразилась душевная боль.

— Вы же знаете, что это я. Выйдя замуж, я предпочла пользоваться своим вторым именем.

— Да, я догадалась.

— Покажите мне письмо.

Айлин достала из папки ксерокопию письма. Дрожащими руками старушка взяла письмо, написанное семьдесят с лишним лет назад. Она читала его долго, вглядываясь в каждое слово, потом стала перечитывать.

Айлин не хотелось ей мешать. Она поднялась и вышла на веранду полюбоваться цветущим парком. Парк, усадьба — сказочное место, заботливо ухоженное и хранимое. А хозяйка этой красоты все семьдесят с лишним лет считала, что Конрад Ларсен сломал ей жизнь… И все из-за небрежности клерка адвокатской конторы.

Старушка кашлянула. Айлин вернулась в комнату и обомлела: перед ней сидела совершенно другая женщина, с погасшим, безжизненным взором. Кожа на лице и руках — как пергамент, губы дрожат, глаза потускнели.

— Как же страшно я ошибалась, — потерянно проговорила Кристин.

— Да, судьба жестока.

— Теперь уж ничего не исправишь.

— Но не поздно сказать о мистере Ларсене правду.

Задумчивая улыбка смягчила печальное выражение лица Кристин.

— Это он прадед Грегори. Я влюбилась в него без памяти и родила от него ребенка.

— А его завещание, условия арендной платы?..

— Он хотел, чтобы я жила в его доме, вот и сделал так, что особняк невозможно продать и невыгодно сдавать в аренду. Но со мной этот номер не прошел. Я так и не ступила туда ни ногой. Ни разу.

— А про вас всюду ходили сплетни, слухи и клевета…

— Конрад хотел все исправить и спасти мою репутацию, — призналась Кристин, — но было уже поздно. Единственное, что я себе позволила, это забрать всех его лошадей. Потом вышла замуж за Хью Хэткоута… Этот брак не назовешь счастливым, но мы с мужем вывели несколько чистокровных скакунов, лучших в стране.

— Мистера Ларсена это обрадовало бы.

— Наверное. У нас было много общего. Он умер как раз в день моей свадьбы с Хью. Узнав о его смерти, я постаралась забыть Конрада, но так и не смогла…

— Он, судя по всему, любил вас глубоко и страстно. Мистер Ларсен хотел поступить благородно и жениться на вас. Он писал адвокатам о своем отчаянном положении. Ваш брак мог быть противозаконным, но это никому не причинило бы вреда. Все только встало бы на свое место…

Одинокая слезинка покатилась по щеке Кристин. Айлин сочувственно обняла старую леди за худенькие плечи.

— Он любил вас. Ни одного пятна в его биографии я не нашла, никакой грязи.

— Мне надо побыть одной. Но как же это я…

— Что?

— Понадобилось прожить семьдесят суматошных лет, чтобы наконец расплакаться!

— О чем нам только ни приходится скорбеть.

Айлин тоже стало грустно. Ведь именно горькое сожаление о безрадостно прожитых с Эшли годах заставляет ее корить себя за поспешную уступчивость Грегори. Ну ничего, она постарается больше не переживать.

Впрочем, жизнь слишком коротка, зачем же лишать себя радости? Глупо горевать из-за его фиктивной женитьбы на женщине, не имеющей права ни на что, кроме клочка бумаги. Айлин твердо решила побороться за Грегори и за свое счастье.

Она с чувством обняла его прабабушку, сложила свои бумаги и уже хотела оставить старую женщину наедине с воспоминаниями, когда та окликнула ее.

— Подождите, я даже не поблагодарила вас!

— Это моя работа.

— И все же спасибо.

— Только… Можно у вас кое-что спросить? — решилась Айлин удовлетворить наконец свое любопытство.

— О чем?

— О датах рождения в метриках. Я так и не поняла, зачем их исправили. Неужели ваши братья хотели попасть на военную службу?

— Ну конечно. Ведь они были романтиками! А их проделка и надоумила меня прибавить себе пару лет.

— Чтобы вы могли выйти замуж за Конрада?

— Да. У нас с ним была слишком большая разница в возрасте.

— Тогда зачем вы сделали вид, что ничего этого не знали?

— Дорогая моя, как иначе я могла убедить вас взяться за это дело? А если б я не нашла вам работу, Грегори просто сжил бы меня со света. — Она хитро взглянула на Айлин. — Поверьте мне, если ему что-нибудь нужно, он и мертвого из могилы поднимет.

— Благодарю вас, Кристин, — улыбнулась Айлин.

По дороге домой она размышляла над услышанным. Теперь все ясно. Грегори — прямой наследник Кристин и должен стать владельцем дома Ларсена. Вот почему он решает, кому сдавать комнаты. А Мелани считает, что тоже сможет претендовать на дом, если Грегори снова на ней женится.

Но на один вопрос ответа не было. Айлин не понимала, на что рассчитывал Грегори, желая, чтобы она поселилась с ним под одной крышей. Ведь если б она не позвонила по оставленному им телефону — а такое вполне могло случиться, — они бы навсегда разминулись. А потом он нашел для нее работу, чтобы еще крепче привязать ее к себе, хотя уже подписал брачный контракт с другой женщиной. Что-то тут не так… Хотя какое это теперь имеет значение? Самое главное, чтобы они с Грегори были вместе и нашли свое счастье.

Дома Айлин забрала дочь у Агаты и попросила ее прислать к ним Сирила, когда мальчик придет из детского сада — пусть дети поиграют.

Через час Сирил уже мчался вверх по лестнице, издавая радостные крики. Он вихрем ворвался в детскую, радостно и гордо размахивая большим листом бумаги.

— Мы сегодня рисовали! Вот какой я художник!

Айлин внимательно разглядывала забавные фигурки, нарисованные детской рукой, после чего одобрительно заметила:

— Мне нравится, ты выбрал хорошие краски.

— Ага. Вот это ты, Фиона, розовая. Синий — это папа, — стал объяснять Сирил. — Гарри зеленый, потому что он стрижет траву. Агата желтая, потому что утром дает мне апельсиновый сок. А я коричневый, потому что после игры в футбол воспитательница ворчит, что я похож на вывалявшегося в луже поросенка.

Оставался еще красный человечек. Ребенок почему-то замялся.

— А это кто? — спросила Айлин.

Сирил посмотрел на нее смущенно, но с надеждой.

— Это моя мама понарошку.

— Она получилась милой и доброй, — улыбнулась Айлин. — Давай повесим твою картинку на стену и будем каждый день любоваться.

Мальчонка с радостью согласился и выбрал место. Прикрепив листок кнопками, все трое отошли, чтобы полюбоваться работой.

— Воспитательница велела нам нарисовать семью, — объяснил маленький художник.

— Ты отлично с этим справился, сынок, — раздался мужской голос.

Позади них стоял Грегори.

— Папа! — Сирил кинулся к отцу, и тот подхватил его на руки. — Теперь мне есть с кем играть!

— Хорошо, поиграй с Фионой, а я пока поговорю с ее мамой.

Малыши стали играть, Грегори увел Айлин на кухоньку, обнял за талию и привлек к себе. Он загадочно смотрел ей в глаза, видно снова замыслив какую-то авантюру.

— Есть один способ отделаться от контракта. Но нужна твоя помощь…


15


Кристин была права: Грегори из тех людей, которые привыкли добиваться своего, чего бы это ни стоило. И Сирил тоже прав, утверждая, что его папа может все.

С сияющими от счастья глазами Айлин порывисто обняла Грегори.

— Ты удивительный человек. Таких больше нет!

Она встала на цыпочки, чтобы поцеловать его, однако Грегори почему-то колебался. Внутренняя борьба отразилась в его голубых глазах, но в конце концов чувства пересилили разум, и он с жаром впился в губы Айлин. Вспышка страсти застала ее врасплох — она отпрянула, вспомнив о детях.

— Сирил и Фиона…

— Я люблю тебя, Айлин!

Сердце Айлин сладостно забилось.

— Я тоже тебя люблю.

Грегори еще раз поцеловал ее и уже серьезно посмотрел в глаза.

— Мне нужна твоя помощь.

— Что я должна делать?

— Дай мне адрес Эшли.

Айлин удивленно вскинула брови.

— При чем тут Эшли?

— В нашей игре он станет ключевой фигурой. Этот человек знаком с Мелани, переспал с ней и знает, что она из себя представляет. Эшли вызовет огонь на себя.

В последних словах Айлин почудилось что-то зловещее. Она испуганно замотала головой.

— Только никаких крайностей! Да Эшли на них и не пойдет. Он безответственный, но не сумасшедший.

Грегори вытаращил глаза.

— О каких крайностях ты говоришь? Уж не думаешь ли ты, что я могу кого-то подстрекать на убийство? — Он смотрел на нее едва ли не с ужасом.

— До сей минуты не думала.

— Вот и не смей даже в мыслях допускать такое!

— Хорошо, я верю тебе. — Айлин вздохнула с облегчением, вынула из кухонного ящика тетрадку и ручку, записала адрес Эшли и протянула Грегори. Тот спрятал его в карман пиджака, достал из другого сложенный вчетверо лист, развернул и положил на стол.

— Пожалуйста, подпиши.

— Что это?

— Айлин… — Он снова привлек ее к себе, с мольбой и надеждой глядя в глаза. — Ты выйдешь за меня замуж?

Она глубоко вздохнула, в горле стоял комок.

— Я бы подумала, если б не твой контракт.

— Но я люблю тебя.

— Хочешь стать двоеженцем?

— Я без тебя жить не могу.

— Ты заварил всю эту кашу с контрактом, браком по расчету, но в том, что твой расчет оказался неверен, виноват ты.

— Поцелуй меня.

— Но рядом дети…

— Они ничего не увидят.

— Ты же знаешь, чем это закончится… — вяло запротестовала Айлин, чувствуя, как внутри разгорается пламя.

— Всего один поцелуй.

— Только один.

— Но очень долгий.

— Нет.

— Подпиши бумагу, и я поеду к Эшли.

Айлин схватила ручку, пробормотав:

— Правильно сказала Кристин, что в тебе черт сидит.

— Потом разберемся, — весело пообещал Грегори, — а сейчас подписывай вот здесь.

— Ой! Это же заявление о вступлении в брак, да еще на особых условиях!

— Нужно предусмотреть любые случайности.

— Но я еще не дала согласия! — Айлин с недоумением смотрела на Грегори.

— Это же не брачный контракт, а заявление о вступлении в брак. Его всегда можно забрать.

— Ты уверен?

— Абсолютно.

— Тогда я припишу, что оно может быть отозвано в любой момент.

— Ладно. Осторожность не помешает.

Айлин была того же мнения, поскольку считала, что Грегори весьма вольно обращался с законом.

— Спасибо, любовь моя. — Он выхватил у нее бумагу, поцеловал в губы и бросился к дверям. — Я вернусь, как только договорюсь с Эшли.

— О чем?! — крикнула она вдогонку.

— Тебе лучше не знать.

И скрылся.

Бежать за ним Айлин не собиралась. Она ломала голову: что же задумал Грегори на этот раз? И, не находя ответа, совсем разволновалась. Грегори море по колено, он сам себе и Бог, и судья. Привык к рискованным шагам, а ведь к добру это не приведет. И так уже столько натворил, что не всякий поверит, если рассказать.


Время шло к вечеру. После ужина Айлин уложила детей спать и, истомившись ожиданием, легла сама. Грегори все не было.

Она проснулась внезапно: кто-то нежно покусывал ее ухо, шепча:

— Айлин, мы с тобой скоро поженимся…

Она никак не могла понять, сон это или явь. Сильные руки обняли ее, она открыла глаза и увидела рядом Грегори. Вот ее любовь, ее будущий муж, если только все, что он говорил, — правда.

— Поженимся? Я даты свадьбы не назначала! Опять какая-то игра втемную?

— Назначил я, — Грегори чмокнул ее в нос.

Айлин растаяла. Не может она сердиться на Грегори, потому что любит его. А он предлагает ей себя — и не для временных утех, а навсегда.

— И что же у тебя за план?

— План расписан по минутам.

— Как это?

— Мы с тобой поженимся за час до моего бракосочетания с алчной иностранкой.

Айлин рывком села на постели.

— Ты что, собираешься стать двоеженцем?! — возмутилась она.

— Нет, зачем же… — Он заставил ее снова лечь и нежно погладил по голове. — Если мы с тобой вступим в брак, я не смогу выполнить условия контракта и жениться на другой женщине. Это было бы противозаконно.

— Все правильно, — согласилась Айлин без малейшего облегчения. — Но твоя невеста этого так не оставит. А Мелани — ее адвокат.

— Да, они спелись. Но Мелани не знает того, что знаю я. И, кроме того, в дело вступит Эшли.

— Что ты хочешь сказать?

— А то, что он и Харви станут у нас свидетелями. Когда мы предъявим моей невесте наше свидетельство о браке, они под присягой смогут подтвердить его заключение.

— Невероятно! Ну и что дальше?

— А дальше Эшли вместо меня оформит брак с моей невестой, чтобы та получила американское гражданство. Это все, что ей нужно от нашего контракта, хотя она намекала, что имеет виды и на меня самого.

— Эшли? Женится? — Айлин не могла в это поверить. — Да он ни за что не согласится потерять свою драгоценную свободу!

— Ему не надо будет жить с ней. И он может сразу развестись, едва наша бедолага получит гражданство. Дело чисто формальное, что вполне устраивает Эшли, — терпеливо объяснил Грегори.

— Да как ты умудрился уговорить его?!

— Пообещал спасти от обвинений в хулиганстве и нанесении умышленного ущерба чужой собственности. После того, что он сделал с машиной Мелани, без хорошего адвоката Эшли не обойтись. Кто, кроме меня, сможет поддержать его в этом деле? Я уже обдумал защитную речь. Эшли оправдают, вот увидишь.

Айлин не могла прийти в себя от изумления.

— Но женитьба для него хуже тюрьмы.

— И все-таки возражений у Эшли нет. А кроме того, Мелани получит еще один урок. Эшли очень доволен!

— Ну и оригинал! Ему бы только оказаться в центре внимания, — пробормотала Айлин. — Как это похоже на Эшли.

— Еще бы! Я пообещал ему в качестве свадебного подарка чек на энную сумму, — усмехнулся Грегори, — а для него это все равно что неожиданный выигрыш.

— И большой?

— Да нет, пустяки. Но достаточно, чтобы Эшли почувствовал, что ему повезло.

Грегори поцеловал ее, рука нежно поглаживала тело. Айлин уже готова была откликнуться на ласку, но вдруг ей пришло в голову, что он на радостях может раскошелиться так, что потом пожалеет.

— Послушай, не слишком ли ты щедр?

— Ради тебя — не слишком.

— И все же, сколько придется заплатить? Ты не пойдешь по миру?

Грегори, помявшись, назвал сумму.

— Боже мой! Это же огромные деньжищи!

— Родная, давай не будем заглядывать вперед. Первым делом нам надо жениться.

Она немного успокоилась. Какое все-таки счастье, когда ради тебя готовы на самый отчаянный шаг. Это придает любви особый смысл, вселяет уверенность в ее искренности и глубине. Айлин улыбнулась, вспомнив, как Грегори говорил, что любовь не нужна, что чувства только вносят сумятицу и хаос. Теперь-то он понял, что любовь вовсе не журавль в небе. Когда любишь, интимная близость становится главнее физической. Возможно, их страсть и не навеки пылкая, но зато уж точно не пустое влечение, которое угаснет через полгода. Любовь — это общие взгляды и убеждения, абсолютное доверие и преданность. Айлин верила, что они оба одинаково желанны друг другу и измен в их жизни не будет.

Потому что Грегори принадлежит ей. А она принадлежит Грегори.

Айлин стала молить Бога, чтобы план Грегори воплотился в жизнь без сучка без задоринки и ничего плохого не случилось.

— Где мы поженимся?

— В мэрии.

Айлин вспомнила Кристин и ее несостоявшуюся свадьбу с Конрадом Ларсеном. Венчание в церкви ничего не гарантирует. Цветы и свадебный наряд не обязательно приносят счастье.

— Мне надо пригласить родителей, друзей. Ведь это такое большое событие.

— Нельзя! — вскрикнул Грегори и даже схватил ее за руку, будто Айлин прямо сейчас бросится всех обзванивать. — Пока никому ни слова! Даже Агате.

Айлин не стала скрывать недовольства подобной таинственностью.

— Почему же нельзя никому ничего говорить? Ведь это ненормально.

— Дорогая моя, люди болтливы. Так уж они устроены. Кто-то что-то услышал, кому-то сказал, и пошло-поехало. Теперь представь картину: мы с тобой в мэрии, без пяти минут муж и жена. Регистратор спрашивает у присутствующих, не видит ли кто-нибудь помех для вступления в брак жениха и невесты?

Айлин сразу вспомнила Кристин и Конрада: ведь их браку помешали какие-то случайности, предрассудки.

— Боже упаси, — с жаром продолжал Грегори, — но вдруг заявится братец моей экс-невесты, размахивая контрактом, который я собираюсь нарушить? Можешь себе представить, чем это обернется? В моей семье уже была подобная печальная история, и я не хочу, чтобы она повторилась.


16


Но история не повторилась.

В среду в десять утра состоялась церемония официального вступления в брак Грегори Акерса и Айлин Уилкинс.

Бракосочетание не было пышным, Айлин даже не стала покупать подвенечное платье и фату, ограничившись белым костюмом из жатого шелка, впрочем, довольно дорогим.

Грегори, как всегда, выглядел великолепно. Ради торжественного случая он облачился в строгий элегантный серый костюм.

Церемония была краткой, но незабываемой. По крайней мере, для Айлин. Ее ждал приятный сюрприз: надевая ей на палец обручальное кольцо, Грегори добавил к нему еще одно, с крупным розовым бриллиантом. Айлин обомлела, глядя на мужа повлажневшими глазами. Он стал целовать ее, осушая поцелуями слезы радости и благодарности.

Эшли и Харви прекрасно справились с обязанностями свидетелей: поздравили новобрачных, тепло пожали Грегори руку, расцеловали в обе щеки Айлин и вообще вели себя выше всяких похвал. Успешное осуществление первого этапа плана доставило всем без исключения заговорщикам истинное удовольствие.

Теперь предстоял самый трудный этап, встреча с невестой, имеющей на руках брачный контракт.

Ровно в одиннадцать к мэрии подъехал белый «форд». Вылезший из него мужчина подозрительно посмотрел на встречавших.

— Братец моей невесты, — шепотом прокомментировал Грегори.

Из салона автомобиля появилась ослепительная блондинка с роскошными формами.

— А вот и моя красавица! — уже громче добавил Грегори.

Не будь у Айлин на руке обручального кольца, она бы сильно приревновала мужа.

Эшли шумно втянул в себя воздух, подтянулся, расправил плечи. Кажется, теперь он уже был не прочь сделать фиктивный брак настоящим.

Последней из машины выбралась Мелани.

— И адвокатша тут как тут, — зло пробурчал Грегори.

Мелани расправила плечи и глянула свысока на бывшего мужа.

— Свидетели на твое усмотрение! — заявила она таким тоном, будто предлагала выбрать пистолеты для поединка. Айлин ее внимания не удостоилась.

Широким жестом Грегори указал на Эшли и Харви.

— Мой выбор пал на этих джентльменов.

— Какой же у тебя дурной вкус, — брезгливо поморщилась Мелани, имея в виду в первую очередь, конечно, Эшли.

— Я не приемлю возражений — смиритесь с волею моей! — продекламировал Грегори с ухмылкой. — Это моя жена Айлин Акерс. Рядом жених для твоей клиентки, поскольку я на эту роль уже не подхожу. Ты с ним раньше встречалась. Его зовут Эшли Иглинг.

Бешенство Мелани не знало пределов. Казалось, налетел смерч, ураган, торнадо. Она осыпала Грегори, Айлин и свидетелей такими страшными проклятиями, что даже самый прожженный богохульник содрогнулся бы.

Несостоявшийся шурин Грегори тоже не остался в стороне и щегольнул запасом английских ругательств: у него на глазах рушились надежды сестры получить вожделенное гражданство.

Мелани, взяв наконец себя в руки, перешла на юридический язык. Она заявила, что брак еще не вступил в силу. В ответ на это Грегори повернулся к Айлин и предложил ей немедленно ехать домой, чтобы брачные отношения перестали быть формальными. Волей-неволей Мелани пришлось признать свое поражение, однако сдаваться так просто она не собиралась и потребовала возмещения морального ущерба, нанесенного ее клиентке.

Но тут вперед вышел Эшли и мужественно предложил утешить кровоточащее сердце обманутой невесты.

— Материальный и моральный ущерб! — не унималась Мелани. — Сначала заплатите и извинитесь за надругательство над добрым именем моей клиентки, за попрание прав и незаконную передачу их Эшли Иглингу…

Эшли улыбнулся пострадавшей широко и обворожительно. Немало женщин испытали на себе силу этой улыбки, но устояли немногие. Вот и брошенная невеста, забывшая придать лицу приличествующее случаю оскорбленное выражение, ответила Эшли страстным призывным взглядом.

Эшли не стал терять времени. Он подошел к красавице и, взяв ее за руки, проникновенно объявил:

— Я вас ждал всю жизнь. Со мной вы будете счастливейшей из счастливых. У меня есть время и деньги. Я сделаю ваши фотопортреты, и их поместят на своих обложках все журналы страны. Вы станете знаменитой.

— Знаменитой? О, это замечательно!

— Не слушайте его, — замахала руками Мелани.

— Я дам вам все, — ворковал Эшли, — все, что может пожелать женщина. Но взамен прошу одно.

— Только не детей! — предупредила будущая знаменитость.

— Нет-нет, совсем другое, — поторопился успокоить ее Эшли.

— Тогда чего же?

— Прогоните своего адвоката.

Та немедленно повернулась к Мелани и с елейной улыбкой сообщила:

— Я больше не нуждаюсь в ваших услугах.

Эшли взял под руку покоренную красавицу и повел ее регистрировать брак. Харви, невозмутимый, как всегда, последовал за парой.

— Дорогая, вернись! Не делай этого! — Брат невесты поспешил за троицей.

— Отвяжись! — фыркнула та. — Я получила все, что хотела.

Мелани разразилась гневной тирадой в адрес удаляющегося Эшли. Она кричала, что в зале суда его попросту уничтожит, что ее возмездие будет ужасно, но ее угрозы были смешны, как и она сама.

— Пожалуй, нам пора, — обратился Грегори к Айлин. — Теперь можно подумать о настоящей свадьбе и о настоящем медовом месяце.

— А Эшли не понадобится еще один свидетель? — забеспокоилась Айлин.

— Будем надеяться, что брат невесты смирится с неизбежным и предложит свои услуги. На худой конец призовут на помощь клерка.

Мелани, хлопнув дверцей, села в «форд». Машина с визгом рванула с места, и Грегори проводил ее насмешливым взглядом.

— Что ты там рассматриваешь, дорогой? — повернулась к нему Айлин.

— Эта особа никудышный адвокат, — ответил Грегори весело. — Пошли домой, к детям.

Малыши играли в гостиной под присмотром Агаты. Передав их родителям, она удалилась.


Грегори объяснил сыну, что они с Айлин поженились, и глаза мальчика засияли от радости.

— Я так и знал, что она моя мама! Теперь не понарошку, а по правде.

Грегори не хотел огорчать мальчика, но следовало смотреть правде в глаза: все ж таки Мелани его родная мать.

— Сирил, та тетя, что приходила на прошлой неделе…

— Нет, папа, она не моя мама, — упрямо замотал головой тот.

— Почему же нет, дорогой?

— Потому что у нее глаза злые.

Устами младенца глаголет истина, подумала Айлин, глядя на детей с материнской нежностью. Мелани биологически мать Сирила, но для нее родительские чувства ничего не значат. Наверное, прав ребенок, считая ее чужой и недоброй.

Малыш по-детски объяснил свои чувства непонятливым взрослым:

— Айлин посмотрела на меня, и я сразу понял, кто она. Еще тогда, в парке, и на площадке, когда сказал ребятам, что это моя мама.

— Ну и молодец, Сирил. — Айлин присела на корточки рядом с ним, их глаза встретились. — Папа хотел сказать… Та тетя была мамой сначала. А теперь мама я. — Она обняла ребенка. — И всегда буду твоей мамой.

Сирил крепко поцеловал ее и торжествующе повернулся к отцу.

— Видишь, папа?

— Вижу, вижу, дорогой.


Айлин сказала Грегори, что настоящая свадьба и медовый месяц могут подождать до нового года. Сейчас ей больше всего хотелось отпраздновать Рождество по-настоящему, устроить семейный праздник.

На следующий день к дому подъехал огромный грузовик. Четверо рабочих с трудом вытащили большую елку в кадке. Зеленую красавицу установили в холле, благо в нем был высоченный потолок. Только здесь она и могла уместиться.

Наряжали елку всей семьей. Когда Грегори зажег гирлянду разноцветных лампочек, Фиона и Сирил так разошлись, что, казалось, с дерева посыпятся игрушки.

На Рождество приехали и родители Айлин. На праздничный ужин подали жареную индейку, женщины хлопотали у стола. Неожиданно в дверь позвонили, открывать пошел Грегори.

Послышались голоса. Кто бы это мог быть? — гадала Айлин. И тут все выяснилось: появился Джим, нагруженный подарками, за ним Джейн с огромным сливовым пирогом на блюде, со всех сторон обложенным сластями для детей. Следом за слугами семенила Кристин Хэткоут.

Она вошла в гостиную, жалуясь Грегори:

— Видишь, я нарушила слово и приехала в дом, который построил для меня Конрад Ларсен. — И подмигнула Айлин. — Но я ведь должна увидеть его подарок, прежде чем мы встретимся с ним в другом мире, правда, дорогая?

— Конечно, конечно, — поддержала та старушку. — Сейчас мы поставим еще три прибора и поужинаем. А потом я устрою для вас экскурсию.

— Очень хорошо.

Можно было только радоваться примирению Кристин со своей нескладной судьбой, связанной с Конрадом Ларсеном.

Поздно вечером, когда гости разошлись, а дети уже крепко спали, Айлин с Грегори уселись на мягком диване возле камина в холле. На елке горели разноцветные огоньки, как напоминание о долгом и радостном праздничном дне.

— Подумай, из каких случайностей складывается жизнь! — вслух размышляла Айлин. — Если бы мы не встретились ненароком в парке, если бы за мной не пришел Эшли, если бы мне не нужны были позарез квартира и работа… Господи, сколько этих «если»…

— Милая моя, после нашей встречи в парке уже ничто не было случайным. Все стало только делом времени.

— Но почему ты решил, что я приеду сюда?

— Мне так казалось.

— А если бы я не объявилась, что тогда?

— Я бы пошел к тебе.

— Ты же не знал, где я живу. А потом, я могла переехать.

— Нет, мне все было известно, — хитро сощурился Грегори.

— Откуда? Ну-ка, выкладывай!

Грегори рассмеялся.

— Забыла, что я занимаюсь охранной сигнализацией?

— При чем тут сигнализация? — недоуменно нахмурилась Айлин.

— Помнишь, я дал тебе адрес этого дома? Так вот, тогда же я подкинул тебе в пакет одну маленькую штучку.

— Подслушивающее устройство?

— Нет, хорошая моя. Подслушивать нельзя, это противозаконно! Я просто следил за перемещениями твоего пакета.

— А если бы я забыла его в автобусе? Или его у меня украли? Обещай мне больше никогда не делать таких вещей.

— Обещаю.

— Но зачем ты это сделал?

— Затем, дорогая, что мне очень была нужна жена. И я ее получил. На этот раз — навсегда!


Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.