Влюбится по принуждению
Элизабет Харбисон








Генри Грегори — строгий блюститель традиции: сначала должна выйти замуж старшая дочь, Кейт, и потом уже Бьянка. А младшей из сестер так хочется поскорее стать женой Виктора!..






Элизабет Харбисон

Влюбится по принуждению





ГЛАВА ПЕРВАЯ


Кейт Грегори не могла поверить, что сестра обращается к ней с такой просьбой.

— Нет уж, — твердо сказала она, снова придвинув скрипучий деревянный стул к столу и повернувшись спиной к сестре. — Я не стану участвовать в твоем нелепом плане.

— Но, Кейти, — захныкала Бьянка у нее за спиной, как она делала в детстве двадцать лет назад, будто и не повзрослела. — Причина уважительная. Подумай об этом… это романтично. Разве у тебя в душе нет хотя бы капли романтики?

Кейт повернулась на стуле и оказалась лицом к лицу с сестрой. Вот на этот вопрос она легко могла ответить.

— Нет. Даже капельки. — Нет уж. Романтика была азартной игрой, а она по горло сыта азартными играми.

— Кейт! — Бьянка пришла в ужас. — Ты не то хотела сказать.

— О, именно то. — Кейт улыбнулась и снова повернулась к гроссбухам Грегори Фармз, техасского бизнеса ее семьи, считавшегося — далеко не бесспорно — лучшим в области разведения скаковых лошадей на Западе.

Вообще-то эти гроссбухи — матафорический ответ на вопрос Бьянки. Последние сорок лет семья Грегори жила разом густо, разом пусто, в зависимости от родословной лошадей, условий беговой дорожки, погоды, здоровья жокеев и их пристрастия к выпивке, а также от вуду и множества других переменных величин, не поддающихся контролю.

Кейт не терпелось уехать. Она уже скопила довольно много денег и собиралась, как только добьется своего, переехать в Даллас — достаточно близко от отца и сестры, если она им понадобится, но достаточно далеко, чтобы не участвовать в бизнесе, — а там найти себе другое занятие. Вероятно, она станет учительницей начальной школы. Возможно, жители Эйвон-Лейка удивились бы, узнав, что она получила в колледже степень бакалавра в области начального детского образования.

Некоторые, может быть, назвали бы увлекательной жизнь скачек, но только не Кейт. Хотя она любила животных, но до сих пор помнила трудные годы, когда ее семья питалась рисом и фасолью и жила под постоянной угрозой лишиться дома. Мать плакала, отец нервничал, па детей не обращали внимания… это была очень напряженная жизнь.

Тогда Бьянка была совсем маленькой, и ей посчастливилось забыть худшее, Бьянка думала, что в ее жизни всегда присутствовали счастье и процветание.

Откровенно говоря, из-за этого она иногда вела себя как довольно избалованный ребенок.

Вот и сейчас…

— Кейти… — Бьянка повернула сидевшую на стуле Кейт лицом к себе. — Пожалуйста.

— Нет.

— Сделай это для меня.

Кейт покачала головой, не в силах поверить, что сестра способна на такой эгоизм.

— Нет, Бьянка. Я не выйду замуж ради тебя. — Невероятно, какие вещи ей приходится говорить, причем не один раз.

— Тебе незачем по-настоящему выходить замуж, — поспешно уточнила Бьянка. — Просто скажи папочке, что выходишь. Пока он будет занят твоим замужеством, я могу планировать мою свадьбу.

Кейт уронила руки на колени и холодно посмотрела на сестру.

— Значит, сказать папочке, что я выхожу замуж.

Бьянка нетерпеливо закивала.

— Верно.

— Выдумать жениха, запланировать поддельную свадьбу, переехать в воображаемый дом, притвориться, по-видимому, на ближайшие тридцать или сорок лет, будто рожаю и воспитываю детей, после чего удалиться от дел с несуществующим мужем и качать на коленях внуков, которых у меня никогда не будет.

— Ну… — Похоже, Бьянка начала понимать. — Наверное, ты права.

Кейт подняла руки.

— Аллилуйя. Она наконец поняла.

Бьянка кивнула. И на миг показалось, будто сестра действительно поняла глупость своего намерения. Но потом она сказала:

— Нам надо будет найти настоящего парня. — Она задумчиво потерла подбородок.

— Что?

— Или, может быть, нанять актера.

У Кейт округлились глаза. Она с минуту подождала, но Бьянка так и не рассмеялась и не сказала, что шутит.

— Ты слышишь, что говоришь? Теперь ты хочешь нанять актера? И чтобы я притворилась, что выхожу за него замуж?

— Ну…

— И все для того, чтобы переиграть папу в его старомодном, ограниченном, высокомерном консерватизме? Нет уж.

Генри Грегори настаивал, чтобы его старшая дочь вышла замуж раньше младшей. Она знала, что это шло оттуда же, откуда шли многие его представления о мужчинах и женщинах: старые традиции, приверженность строгому воспитанию.

Пока мать Кейт не умерла, именно она занималась детьми. Отец иногда играл с девочками и всегда им улыбался и подмигивал, даже если у них возникали проблемы.

Но после смерти Хелен он стал похож на заблудившееся животное. Он потерянно кружил по комнатам и тщетно пытался понять девочек, которые до сих пор были для него лишь игрушками. Начав в одиночку воспитывать Кейт и Бьянку, отец слишком серьезно отнесся к своим обязанностям и не проявлял к ним былой мягкости.

— Что же мне делать?

— Вы с Виктором просто должны пожениться. Без спросу. Папа переживет.

— А если нет? Что, если я это сделаю, а он отречется от меня и уволит Виктора?

Виктор Блум был женихом Бьянки и лучшим тренером ее отца.

— Он наверняка не уволит Виктора, тот слишком ценен. А то, что он от тебя отречется, — глупость.

— Почему ты так уверена?

— Потому что он тебя любит, Бьянка, и хочет, чтобы ты была счастлива. Даже если это означает отказ от его безумных устаревших представлений о приличиях, взятых из шестнадцатого века.

— Что, если ты ошибаешься?

— Не ошибаюсь. — Кейт посмотрела на сестру и решительно покачала головой. — Послушай, честное слово, он просто петушится.

Похоже, она не убедила Бьянку.

— Ну, если подумать, он ведь заботится о тебе. Не хочет, чтобы ты осталась одинокой старой девой. Он бы успокоился, если бы ты его убедила, что с кем-то помолвлена.

Кейт долго и сурово смотрела на сестру. Потом повернулась к столу и взяла ручку. На такое глупое утверждение не стоило отвечать.

— Разговор окончен, Бьянка. Выйди и закрой за собой дверь, хорошо? — Она снова посмотрела на гроссбух и нашла то, что искала. Пункт под названием «Экстракт Огня» с депозитной суммой, равнявшейся четыремстам двадцати пяти тысячам долларов.

По мере того как уменьшался запас замороженной спермы замечательного скакового жеребца Огненный Полет, сумма росла. Отличная возможность убедить отца вложить деньги во что-то серьезное. Тогда у него появились бы сбережения на черный день и он не зависел бы от скачек.

Она собиралась немедленно поговорить с ним об этом, пока он не решил снова вложить деньги во что-нибудь рискованное. Он богател на риске — а это ее сильно тревожило.

Она начала звонить отцу, но Бьянка нажала на рычаг.

— Как насчет… — снова завела свое Бьянка, стараясь говорить как можно убедительнее. — Что, если ты просто попробуешь ходить на свидания? Встретишься с парой парней, посмотришь, что будет дальше. Может, проблема решится сама собой, естественно и честно.

Кейт рассмеялась.

— Какой альтруизм с твоей стороны.

— Можешь не верить, Кейти, но я на самом деле забочусь о тебе. Вероятно, тебе пошло бы на пользу, если бы ты немного походила на свидания, а не работала все время.

Кейт усмехнулась.

— Я встречалась со всеми подходящими парнями города — со всеми четырьмя — и, отдавая им должное, скажу: спасибо, но нет, спасибо.

— Не со всеми, — настаивала Бьянка. — Например, вернулся Бен Девиер. Ты никогда не встречалась с ним, хотя, — се голос стал заговорщическим, — честно говоря, по-моему, он всегда был к тебе неравнодушен. Просто ты боишься риска.

При упоминании Бена Девиера Кейт рассердилась. К чему говорить, что она не хочет рисковать?! Она когда-то поставила на него и проиграла.

Отщепенец из порядочной семьи, владевшей земельной собственностью рядом с Грегори Фармз.

Бен Девиер считался трудновоспитуемым ребенком и даже довольно опасным. Помнится, он запускал фейерверки в сторону их владений, а когда Кейт, испугавшись, заплакала и попросила его остановиться, он только рассмеялся и поджег следующий.

В средней школе ом ездил на своем джипе по всем пастбищам, что бесконечно раздражало как отца Кейт, так и его отца, но ему было на это наплевать. Он был хулиганистым парнем в отличие от серьезной Кейт, и они нередко конфликтовали. В предпоследнем классе он прозвал ее Серьезной Салли, а ее немного пугала его неукротимость.

Но, кроме того, Кейт отлично помнила, как он застрелил своего пса, забежавшего в выгул. Придя в ужас, она убежала не оглядываясь и поклялась всегда обходить ранчо Девиер стороной. Этот случай подтвердил то, что она уже начала подозревать: Бен совсем не такой, каким казался. Конечно, его считали обаятельным и умным, а несколько девочек были влюблены в него за его шарм. Но Бен Девиер был темной лошадкой.

Этот вывод несколько успокоил Кейт относительно того, что между ними произошло.

В средней школе и вообще в городе Бена считали записным плейбоем. Девушки не могли рассчитывать на то, что он, проведя с ними вечер, позвонит им утром, но тем не менее хотели с ним рискнуть. Если верить тому, что о нем рассказывали, перед его обаянием не устояло множество женщин. Даже Кейт как-то поцеловалась с ним на вечеринке летом после выпускного класса. Это был потрясающий поцелуй, и несколько следующих недель она надеялась, что он позвонит и что, может быть… Потом она поняла: для Бена это был лишь минутный гормонный прилив.

Может быть так и не пришло, и Кейт пожалела, что призналась ему в любви. Если верить его другу Лу Паркеру, он целовался с Кейт только в шутку, как бы в ответ на вызов. Лу стал за ней ухаживать, и оскорбление показалось ей еще сильнее.

Вскоре после этого Бен Девиер уехал из города, и Кейт обрадовалась его отъезду. Она надеялась, что он никогда не вернется.

Но теперь он вернулся.

А сестра додумалась предложить ей встречаться с ним.

— Нет уж, — сказала она Бьянке и погладила своего пса Сьерру, который лежал у ее ног. Этот ретривер жил у них двенадцать лет — старый член семьи. — Я лучше стану монахиней. Теперь разреши мне вернуться к работе, я должна поговорить с папой о деньгах.

Бьянка подбоченилась.

— Значит, мы больше не станем говорить о моем браке?

— Я бы с удовольствием поговорила о твоем браке. Я больше не хочу говорить о моем браке или о том, что его не будет.

— Прекрасно. — Бьянка высокомерно улыбнулась. — Тогда мне больше нечего тебе сказать. — Она вышла, и Кейт несколько раздраженно посмотрела ей вслед.

С Бьянкой всегда было так. Кейт давно следовало к этому привыкнуть, но она почему-то надеялась, что сестра в этот раз окажется на высоте положения и выберет прямой путь.

О, ладно. Сейчас она не могла себе позволить тревожиться из-за этого. Надо подвести итоги в этих книгах. Полмиллиона долларов были бы прекрасным результатом для любого гроссбуха, но ей не хотелось сохранять эту сумму в постоянных счетах.

Она снова подняла телефонную трубку и стала звонить отцу.




Бен Девиер медленно ехал к Грегори Фармз, пытаясь себя переубедить.

Он не мог поверить, что должен просить Кейт Грегори о любезности, да еще равносильной единственной надежде сберечь ферму покойного отца для матери. Кейт Грегори ненавидела его.

В юности он немного увлекся Кейт. Ну, может, увлекся — слишком сильно сказано. Но всегда обращал на нее внимание. Остальные восхищались ее белокурой, голубоглазой младшей сестрой, красивой, как кукла-голыш. А Бен был очарован менее заметными, но бесконечно более интересными данными Кейт.

Длинные каштановые волосы не напоминали золото — в отличие от волос Бьянки, за которыми это признавалось, но при солнечном свете они сияли, как янтарь, а пряди расцвечивались коричнево-рыжеватыми переливами.

Глаза ее были ярко-янтарными, почти кошачьими. Теплыми и прохладными одновременно. Умными и притягательными. Она никогда не подкрашивала их неестественными оттенками, в отличие от других девушек.

Бен часто думал, что Кейт больше говорила глазами, чем голосом.

И, кроме того, ее тело. У Бена захватывало дух при одной мысли о нем. Упругое, сильное и стройное.

Про себя Бен подозревал, что именно благодаря этой девушке Грегори Фармз столько лет успешно соперничал с ранчо Девиер. Это делало ее в некотором роде врагом, но врагом восхитительным. Просить ее о помощи вдвойне труднее: ведь у них, можно сказать, соперничество в бизнесе.

Бен снова напомнил себе, как это важно для его матери.

Последний раз он видел Кейт в один из худших дней своей жизни. Его старый пес Банджо, который провел с ним самые одинокие детские годы и годы учебы в колледже, однажды ночью не вернулся домой и подрался с бешеным енотом. Вовремя разобравшись, что случилось, ветеринар посоветовал хозяевам избавиться от Банджо. Бен не могпозволить это сделать никому другому. Такое могло быть только между ним и его старым другом.

Худшим моментом его жизни был тот, когда он спускал курок. Когда пес упал на землю, Бен услышал, как кто-то ахнул. Он повернулся и увидел, что Кейт Грегори бежит через нижнее пастбище к своему дому. Должно быть, она знала, что происходит: о том, что случилось с собакой, предупредили всех местных жителей.

И все-таки, когда Кейт увидела, что Бену пришлось застрелить собственного пса, она не сказала ему ни одного сочувственного слова. Просто убежала подальше от него.

Именно такой Кейт всегда и была — замкнутой, обособленной. Словно никто не мог стать ей по-настоящему близким или коснуться ее сердца.

Бен остановил джип перед главной конюшней и вышел из машины с тяжелым вздохом. Пришлось напомнить себе, что, если постараться, все-таки можно будет спасти семейную ферму. Он медленно пошел к конюшне.

— Бен?

Он обернулся.

Удивленный голос принадлежал платиноволосой Бьянке.

— Это Бен Девиер?

— Да.

— Господи, мы же только что о тебе говорили.

— Мы? Кто? — Странно. Он даже не знал, что кому-то известно о его возвращении. — И что вы говорили?

— О! — Бьянкаколебалась ровно столько, чтобы он понял: она что-то скрывает. — Вообще-то ничего. Только то, что ты здесь, в городе. Зачем ты приехал?

Вот! Пора сделать этот шаг.

— Надеялся повидать Кейт.

— Вот как? — Бьянка приподняла бровь. — Как интересно! И почему же? Чтобы пригласить мою незамужнюю сестру на свидание?

— Э-э… нет. — Он нахмурился. Странный вопрос. — Речь пойдет о деле.

Бьянка расстроилась и надула губы.

— О! Проклятие.

Бен почувствовал себя в некотором роде так, словно оказался в чужом странном сне.

— Извини… что?

Бьянка пожала плечами с видом четырехлетнего ребенка.

— Ничего. Не обращай внимания.

Бен хмуро уставился в землю, прикидывая, не стоит ли продать ферму и перевезти мать в дом поменьше и поближе к нему, вместо того чтобы просить девочек Грегори о помощи.

Мысль о спасении фермы, конечно, победила.

— Насколько я знаю, вам удалось сделать так, что от Огненного Полета можно получать потомство. — Вышло косноязычно, но он не смог выразиться по-другому. Рассказывали, что у Грегори есть замороженный генетический материал от одного из лучших скаковых жеребцов, а ферму Бена как раз могли спасти пара жеребят от Огненного Полета.

В бледно-голубых глазах Бьянки появилось понимающее выражение.

— О-о-о, ясно. Ты приехал за покупкой.

— В зависимости от цены — да. — Разговор становился неприятным. Он был ограничен в деньгах и мог только блефовать — пока они не поймут, что он в отчаянном положении. — Итак, какова ваша цена?

Бьянка поднесла палец ко рту и принялась задумчиво оглядывать Бена.

— Я слышала, у ранчо Девиер не так уж много денег, Бен.

— Не надо верить всему, что слышишь.

— А Огненный Полет стоит много.

— Возможно. — Он попытался принять небрежный вид. — Никогда не знаешь, чем кончится такое дело. Искусственное оплодотворение кобылы… ну, это чертовски рискованное предприятие. Ты знаешь.

Бьянка кивнула, не собираясь уступать.

— Это рискованное предприятие, за которое многие согласны заплатить чертовски много денег. — Она разглядывала его. — Виктор каждое утро тренирует жеребенка от Огненного Полета на треке и говорит, что по времени результаты совершенно удивительные. Он может даже победить своего отца. Так что, по-моему, любой, чья кобыла даст потомство от Огненного Полета, наверняка останется в выигрыше. То есть если они могут заплатить вперед.

— О чем мы говорим?

— Полмиллиона.

Он мог выложить не больше четверти миллиона. Да и то слишком рискованно. В конце концов, деньги пойдут из его кармана, а не от ранчо.

— По-моему, мне лучше попытать счастья с тем, что у меня есть. — Он коротко кивнул и пошел обратно к грузовичку.

— Но, по-моему, ты мог бы получить это бесплатно, — нараспев сказала Бьянка у него за спиной.

Он решил не думать о гордости. Остановился и повернулся к ней, стараясь выглядеть невозмутимым.

— Кого я должен убить?

Она рассмеялась.

— Ты должен лишь пойти на свидание с моей сестрой.

Он наверняка ослышался. Не могла же она считать, что Кейт согласна заплатить за свидание пятьсот тысяч.

— О чем ты говоришь?

Бьянка медленно растянула губы в улыбке и неторопливо пошла к нему.

— Мне нужна маленькая услуга. Если добьешься успеха, то получишь племенного жеребца и мою сестру и, может, будешь очень счастлив. Если не добьешься успеха… — она пожала плечами, — ну, ничего не потеряешь. Что скажешь, Бен Девиер, идет?




ГЛАВА ВТОРАЯ


Утро было холодным и туманным. Кейт услышала оглушительный топот копыт, а потом из тумана появился бегущий конь, из ноздрей которого вырывались облачка пара.

Он был прекрасен.

Ее отец назвал коня Полет Кейт — в ее честь и в память об Огненном Полете, так что ей был очень симпатичен этот гнедой жеребец. Она ненавидела постоянные риски, связанные с коневодством, и так же сильно любила величавость этих животных и смелость, которую они проявляли каждый раз, попадая на трек.

Она всегда помнила историю Черного Золота, который с раздробленной ногой пересек финишную черту, стремясь к победе. Лошади любят бегать, и, более того, они любят побеждать, в этом нет сомнения.

И вот сейчас она улыбнулась, наблюдая, как Полет Кейт пронесся мимо в предутреннем свете.

— Отличная лошадь, — сказал кто-то у нее за спиной.

Она обернулась и увидела, что к ней сквозь туман идет какой-то мужчина. Высокий и темноволосый, с пронзительными темными глазами и точеным подбородком, словно с обложки любовного романа. Он показался ей знакомым, но она не сразу его узнала.

А когда узнала, то вздрогнула.

— Значит, это не слух и блудный сын вернулся.

Он улыбнулся улыбкой кинозвезды, которую она помнила лучше, чем следовало.

— Меня это тоже удивило.

Она слышала, что в хозяйстве ранчо Девиер проблемы.

— Приехал из-за семейного дела?

Он кивнул.

— Мне жаль, что там у вас не все хорошо. Я очень переживала, когда узнала о смерти твоего папы в прошлом году. Должно быть, твоей маме очень его не хватает.

Он уклончиво пожал плечами.

— Надеюсь, ты поможешь ей справиться.

Он удивленно на нее посмотрел:

— Спасибо за участие.

— Что тебя привело сюда в такую рань? Я не видела поблизости твоих тренеров.

— Вообще-то я приехал повидать твоего тренера. — Он кивнул в сторону Виктора и жеребца. — Или, точнее, твоего коня.

— А в чем дело?

Он продолжал смотреть в сторону трека.

— У меня есть жеребенок, который, по-моему, может стать его соперником. Я хотел сначала его проверить и поговорить о нем с Виктором.

— О, понимаю.

— Это тебя тревожит?

Ее тревожило все, что связано с ошибками на треке и потерей финансовой обеспеченности.

— Вовсе нет.

Он кивнул и сжал челюсти, чтобы не улыбнуться.

— Хорошо.

— Я говорю серьезно.

— Конечно.

Она нахмурилась и отвернулась к треку. К ним шел Виктор. Он был маленького роста, но крепкого телосложения. Каждый раз при виде его Кейт приходило в голову, что его фигура напоминает рожок для обуви.

— Эй, Кейт. — Он помахал ей мясистой рукой. — Ты уже отвезла пса к ветеринару?

Виктор говорил ей, что Сьерра слишком отощал. Хотя Кейт и объясняла это старостью, она наконец сдалась и записалась на прием к ветеринару.

— Мы поедем сегодня днем. Виктор кивнул и повернулся к Бену.

— Эй, Бен. — Он улыбнулся и протянул руку. — Рад снова тебя видеть.

Бен пожал ему руку.

— Спасибо. Похоже, у тебя там победитель.

— Ты это знаешь.

— Как насчет того, чтобы он посостязался с одним из моих коней?

Виктор рассмеялся и провел рукой по рыжеватым волосам.

— Ладно. — Он обернулся и подал знак жокею, сидевшему на Полете Кейт. — Ты говоришь о том жеребенке из Сунуавы?

Бен улыбнулся и кивнул.

— Ты слышал?

— Эй, об этом же говорят. Но мне бы очень хотелось посмотреть, что может делать твой мальчик. Ты знаешь, где нас найти. — Он повернулся к Кейт и сказал: — Не хочу вам мешать, так что увидимся с тобой позже.

— Ты нам не мешаешь! — быстро сказала она, но он уже уходил. Очевидно, Бьянка поделилась с ним своим неосторожным намерением относительно Кейт и Бена.

Она посмотрела ему вслед, раздумывая, что бы сказать Бену.

— Я слышал, от Огненного Полета можно получить еще потомство, — сказал Бен, искоса глядя на нее.

— Не продается, — быстро ответила она.

— Нет? — У него был удивленный вид. — Значит, меня ввели в заблуждение.

— Продавалось. Мой отец немного продал, но осталось очень мало. Ты, конечно, понимаешь: сперма Огненного Полета — это наш козырь про запас. — Она помолчала. — Так сказать.

— Гмм. — Он кивнул, глядя на трек и мчавшихся по нему лошадей. Полет Кейт намного опережал соперников. — Ни за какие деньги, а?

— Нет уж. — Потом запоздало добавила: — Извини.

— Нет проблем. — Он говорил небрежно, но Кейт показалось, что виду пего озабоченный.

— Эй! — резко сказали у них за спиной.

Кейт обернулась и увидела приземистую худую старушку, которая иногда заменяла букмекера.

— Кто из вас Кетрин Грегори?

Кейт с трудом удержалась от смеха.

— Скорее всего, это я. — Она добавила то, что само собой разумелось: — Не он.

Женщина даже не улыбнулась.

— Вам позвонили в контору. Кейт нахмурилась.

— Странно. Сказали, кто звонит?

— Кажется, ваш отец. — Старушка пожала плечами с преувеличенно равнодушным видом. — Он сказал, что не мог дозвониться на ваш сотовый.

— Чушь. Мне незачем идти в трековую контору, чтобы ответить на звонок. — Она похлопала себя по карману в поисках телефона. Он исчез. — Гмм. Наверное, мне и вправду нужно идти в контору. — Она направилась к административному зданию, бросив через плечо: — Было приятно поговорить с тобой, Бен.

В ответ он помахал рукой. Старушка спросила:

— Бен Девиер?

— Верно.

— Вам тоже туда звонили.

Кейт остановилась.

— Нам обоим?

— Вроде бы да.

Бен, нахмурясь, посмотрел на Кейт.

— Тебе не кажется, что забор между нашими земельными участками снова снесли?

Она застонала.

— Надеюсь, что нет.

— Лучше пойдем посмотрим, что происходит.

Они вошли в затемненную контору.

— Она могла бы по крайней мере не выключать свет, — заметила Кейт, на ощупь идя к букмекерской стойке, где, как она помнила, когда-то видела телефон.

— В этом есть что-то странное.

За ними закрылась дверь, и они оглянулись. Потом Бен нашел выключатель, и комнату озарил свет.

Кейт нашла телефон и попыталась узнать, по какой линии звонят.

Ни по одной из линий.

Она набрала номер отца.

— Все в порядке?

— Все хорошо, Кетрин. А что?

Она нахмурилась.

— Сказали, что ты не можешь дозвониться на мой сотовый.

— Ерунда, — хмыкнул отец. — Я не пытался тебе звонить.

Она несколько успокоилась:

— А Бьянка? Где она?

— На треке с Виктором. И с тобой, наверное, если ты там.

Кейт наблюдала, как Бен старается найти сообщение на автоответчике. Ей стало не по себе.

— Я должна идти, папа. Поговорю с тобой позже. — Она положила трубку и в панике кинулась к двери.

— Эй, что происходит? — спросил Бен. — Что за крайности?

Она подбежала к двери и попыталась ее открыть.

Дверь была заперта.

Точно как она и подозревала.

— По-моему, никаких крайностей нет, — сказала она, умолчав о том, что крайность будет, как только она выберется отсюда и вцепится Бьянке в шею. — Произошла, можно сказать… ошибка. — Она подергала ручку двери.

— Заперта?

Кейт прислонилась спиной к прохладной двери.

— Да, заперта.

— Значит, мы в ловушке?

— Да, в ловушке.

Он вздохнул и, подойдя к телефону, поднял трубку и нажал на кнопку. Потом еще раз. И еще раз. Кейт наблюдала за ним, все сильнее тревожась.

— Что случилось?

— Телефон не работает.

— Я только что по нему звонила.

— Ну, теперь он не работает.

— У тебя есть сотовый?

— Нет.

Она всерьез запаниковала.

— Почему?

— У тебя его тоже нет.

— Да, но у меня был.

Он посмотрел на нее подчеркнуто терпеливым взглядом.

— Тогда где же он?

— Наверное, выпал из кармана. — Теперь она была полностью уверена, что за этим стоит Бьянка.

— Хватит разговаривать о том, чего мы не можем сделать, давай решать, что мы сделать можем. — Он нахмурился и огляделся. — Во-первых, нам надо поискать ключи.

— Ладно. Хорошо. — Кейт оживилась. Вряд ли Бьянка действовала с такой тщательностью.

Начав искать ключ под стойкой и в кассе, они одновременно сунули руки в одну и ту же ячейку, и Кейт отдернула руку, словно дотронулась до змеи.

— Что-нибудь не так?

— Нет, я… я испугалась.

Он продолжал на ощупь рыться в ячейке. Потом произнес:

— Здесь ничего нет. — Он сделал шаг назад и сложил руки на груди. — Нечего бояться. Надо придумать что-нибудь еще.

— Разбить окно, — предложила Кейт.

— Кейт, это трек. Здесь позаботились об охране. Это не стекло. Это толстый «люсит». Ты не смогла бы его разбить. Только с помощью специального инструмента.

— Здесь он есть? — нерешительно спросила она.

— Боюсь, что нет.

Кейт еще больше запаниковала.

— Ты говоришь, что мы не можем выбраться отсюда?

Казалось, Бен собирался так и сказать, пока не взглянул ей в глаза. Тогда он смягчился:

— Я этого не говорил. Есть и другие возможности. — Но он явно сомневался.

Ей все же хотелось поверить ему.

— У меня есть швейцарский армейский нож. Как ты думаешь, мы сможем что-нибудь им сделать?

— Дай сюда. Посмотрим.

Она сунула руку в карман, радуясь, что некоторое время назад занозилась щепкой и положила в карман нож после того, как попробовала действовать пинцетом.

Но когда она протянула ему нож, он посмотрел на него с сомнением.

— Не подходит?

— Ну… — Он повертел нож в руке и открыл маленькое лезвие. — Я вроде как представлял себе что-нибудь побольше. Но это, может быть, подойдет.

Он подошел к двери и занялся замком. Кейт заглянула ему через плечо.

— Наверное, может пригодиться опыт тех лет, когда ты был малолетним преступником, а?

Он бросил на нее косой взгляд.

— Я бы не сказал, что был малолетним преступником. — Он снова занялся замком и добавил, не оборачиваясь: — Но… да, думаю, ты могла бы так сказать.

Что-то щелкнуло, и у них вырвался вздох облегчения. Но ручка не поддалась.

Он закрыл нож и протянул ей обратно. — Ты не можешь так просто сдаться.

— Придется. Когда это здание строили, то подумали об охране. Его сконструировали именно так, чтобы люди не могли сделать то, что мы пытаемся сделать сейчас.

— Значит, ты просто… сдаешься?

Он мягко засмеялся.

— Ну, мы здесь не умрем. Контору открывают за пару часов до начала скачек. Кто-нибудь скоро придет.

Кейт посмотрела на часы.

— Сейчас половина седьмого утра. — Ей стало трудно дышать. — Скачки начнутся в семь часов вечера.

Он явно огорчился.

— Верно. Я думал, в час дня.

— Только по воскресеньям. — Она начала потирать руки, заметив, что у нее потеют ладони.

Он вздохнул и прислонился спиной к стойке.

— Ну, это, конечно, досадно.

Кейт почувствовала себя так, будто на нее давят стены.

— Мы должны выбраться отсюда.

— Мы не можем, — рассеянно сказал он. — Боже, ты всегда так сильно нервничаешь.

— Я не нервничаю!

Он встретился с ней взглядом.

— Конечно, нервничаешь. Всегда.

Она рассердилась, временно забыв о нарастающей клаустрофобии.

— Как ты смеешь говорить мне такое? Именно ты, который изо всех сил старался, чтобы я нервничала.

Он покачал головой.

— Я вел себя так, как любой ребенок моего возраста.

— Ты во всем вел себя так, как не вел себя ни один ребенок твоего возраста. Мы только диву давались, как ты мазал клеем стулья учителей, и приклеивал к доске жевательную резинку, и…

— В этом нет ничего страшного.

— Ну, нет, не в этом…

— Тогда в чем ты меня винишь?

У нее вырвался невеселый смешок.

— Во многом.

Он отмахнулся.

— Чушь. Но совершенно последовательная чушь. Ты всегда преувеличивала.

— Значит, я была нервной и истеричной, это ты хочешь сказать?

Он окинул ее взглядом.

— Приблизительно.

— А ты был идеальным.

— Не идеальным. — Он вскинул голову и, как ясно заметила Кейт, попытался удержаться от улыбки. — Просто нормальным.

У Кейт вырвалось раздраженное восклицание, и она всплеснула руками.

— Ты поразителен. — Она снова подошла к двери, пытаясь придумать, как ее открыть. — Совершенно поразителен.

— Спасибо, — сказал он у нее за спиной. — Я это слышал, но никогда не думал, что услышу и от тебя.

Она повернулась и взглянула па него.

— Это не комплимент.

На этот раз он действительно улыбнулся.

— Я знаю.

Она взглянула на него как можно злее.

— Пожалуйста, скажи мне, что не задержишься здесь надолго.

Он покачал головой.

— Примерно до семи часов вечера.

— Я… — Она нахмурилась. — Ты знаешь, что я имела в виду: в городе, а не тут.

— Смотря по тому, как быстро приведу в порядок ферму.

— О господи, на это может уйти целая вечность, — сказала она раньше, чем успела попять, что говорит. И быстро добавила: — Ты достаточно долго в этом бизнесе, чтобы знать: каждый раз, когда думаешь, что добился успеха, судьба бросает тебе очередной вызов.

Он внимательно посмотрел на нее и кивнул.

— Я не собираюсь сдаваться.

Он не уточнил, что имеет в виду. Кейт поняла, что расспрашивать не стоит.

Вообще-то она решила, что, вероятно, лучше провести время горячо молясь, чтобы кто-нибудь пришел и выпустил их отсюда, поэтому не стала больше тратить время на неловкую болтовню с Беном.

Но по крайней мере благодаря ему Кейт не чувствовала клаустрофобии. А ведь на миг ей показалось, что у нее начинается удушье.

Кейт не могла сказать, почему. До сих пор она никогда не была подвержена клаустрофобии. По мнению ее близких, она иногда была чересчур чувствительной, но слабой — никогда.

Глядя на Бена, она чуть не спросила себя: может быть, он заметил ее панику и попытался ей помочь, нарочно рассердив, чтобы она не боялась?

На очень краткий миг она почувствовала к нему симпатию. Но потом вспомнила, что Бен Девиер не делал великодушных жестов ради кого бы то ни было, тем более — ради Кейт Грегори.




ГЛАВА ТРЕТЬЯ


Три часа спустя они все еще сидели в конторе.

— Однажды я видела шоу по телевизору, — сказала Кейт, — когда к детекторам дыма поднесли зажженную спичку, чтобы вызвать тревогу.

— Я его видел. Сработали тушители, и все в студии промокли.

— Но так можно спастись.

— Мы не в опасности, Кейт. Нам незачем так стараться отсюда выбраться. Пока что у нас не кончился воздух и мы не умираем от обезвоживания или чего-нибудь еще. — Он подошел к холодильнику, вынул колу и предложил Кейт.

Кейт покачала головой. Он захлопнул дверцу и, открыв колу для себя, уселся, собираясь ее выпить, закусывая сырными палочками.

— Это тебя убьет, — заметила Кейт, наблюдая, как он ест неполноценную пищу. — Вероятно, это опаснее, чем застрять здесь.

Он громко рассмеялся.

— Стирать опаснее, чем застрять здесь.

Она пожала плечами и принялась читать сплетни в журнале.

— А ты? Вероятно, тебе не на пользу чтение такой макулатуры.

Она отложила журнал и терпеливо посмотрела на него.

— Это лучше, чем тебя слушать.

— Может быть.

Она снова принялась читать журнал.

— Но по крайней мере я говорю правду.

Она снова положила журнал.

— Ты против меня или этого журнала?

Он сунул в рот сырную палочку и поднял брови.

— Нечистая совесть?

— Вовсе нет. Просто похоже, что ты в чем-то меня обвиняешь, и мне захотелось узнать, в чем.

— Гмм.

— Не говори мне «гмм». К чему ты клонишь? Я никогда не лгу!

— Значит, если твоя сестра спрашивает, выглядит ли она толстой в джинсах, ты в любом случае говоришь ей правду?

Боже, это случилось как раз на прошлой неделе. Как он узнал?

— Моя сестра не толстая.

— Я не сказал, что она толстая. Я только спросил: сказала бы ты ей правду, если бы она поинтересовалась чем-то вроде этого?

Кейт вздохнула.

— Я сказала, что я честная. Я не сказала, что я злобная.

— Итак? Ты честная все время или нет? Если ты честная все время, то тебе неизбежно придется иногда быть злобной.

— По-моему, можно быть честным и тактичным.

Он глотнул колы.

— Многие люди — не такие.

Кейт не знала точно, что ответить. Честно ли будет сказать, что она всегда обходилась без маленькой невинной лжи? Кто без нее обходится? Но если она ему признается, он вцепится в нее.

И вместо этого она решила нажать па него.

— А ты? Ты лжешь?

— Я? — Он не попался на удочку. — Конечно. Все время.

— Ты серьезно?

— Абсолютно. Спроси у меня, выглядишь ли ты толстой в джинсах.

Кейт почувствовала, что клипу прихлынула кровь.

— Нет, спасибо, — сказала она, потом спросила себя: можно ли поверить признанному лжецу, когда он сказал, что говорит правду?

Он пожал плечами.

— Как хочешь.

— Ладно.

— Но ты не выглядишь.

— Что?

— Ты не выглядишь толстой. В джинсах ты выглядишь потрясающе. Я это заметил, как только увидел тебя сегодня утром.

Она снова вспыхнула, но на этот раз от глупого удовлетворения. Потом вспомнила контекст их разговора.

— О, понятно, это ты лжешь, да? Я попалась.

— Нет, это правда. Но даже если бы ты выглядела как слон, я бы этого тебе не сказал.

— Спасибо. — Она нахмурилась. — Надеюсь.

Бен сунул в рот последнюю сырную палочку и смял пластиковый пакет.

— Пожалуйста. — Он аккуратно бросил пакет в ведро для мусора, стоявшее от него футах в десяти.

Она наблюдала за ним.

— Не понимаю тебя, Бен.

Он принял удивленный вид.

— Что тут понимать?

Кейт смотрела в его теплые карие глаза и пыталась определить, какой он в глубине души. Невозможно угадать.

Прежде чем она успела ответить, в замок вставили ключ, и они вскочили на ноги. Бен стряхнул крошки с рубашки, а Кейт аккуратно сложила журнал, чтобы он выглядел как прежде.

Им показалось, что они ждут целую вечность. Наконец дверь со скрипом распахнулась, и в ней показалось знакомое лицо старого мистера Уорнера.

Он пронзительно вскрикнул, увидев Бена и Кейт, потом прижал руку к груди и спросил:

— Что, черт возьми, вы двое тут делаете?

— Нас заперли, — объяснила Кейт. — Мне очень жаль, если мы вас испугали.

— Вы меня не испугали, — сказал старик, но его розовые щеки говорили другое. — Я просто… то есть… какого черта вы вообще здесь делали?

— Нам сказали, что нам сюда позвонили, — ответил Бен.

Мистер Уорнер принял скептический вид.

— С каких пор Девиерам и Грегори звонят в трековую контору?

Кейт пришлось признать, что это и вправду звучало глупо.

— Нам сказали, что именно так и есть, — проговорила она. — Конечно, странно, но мы пришли проверить, на случай, если вдруг что-нибудь произошло дома. Выходит, нас решили разыграть, чтобы запереть. — Она убьет Бьянку. Убьет с удовольствием.

Мистер Уорнер сжал губы в тонкую линию, осмотрел обоих, потом остановил взгляд на Бене и сказал:

— Уходите отсюда, вы двое. Пока я не взял опись и не содрал с вас деньги за всю пищу, которую вы съели. — Он посмотрел на Бена. — Я говорю с вами, мистер Девиер.

Бен улыбнулся.

— Запишите это на мой счет.

— Запишу, поверьте мне.

Кейт наблюдала за их разговором, чувствуя нечто вроде восхищения. У Бена всегда был дар легко общаться с людьми, неважно, насколько они старше или раздраженнее. Он обаятелен, вне сомнений.

К счастью, ее давно перестало привлекать его обаяние.

— Все в порядке? — озабоченно спросил он, когда они наконец вышли из административного здания.

— Все отлично, — сказала она, крайне униженная тем, что совершила ошибку и показала ему свою слабость. Но в том и заключается слабость, в данном случае ее внезапная клаустрофобия, что скрыть ее невозможно. — Спасибо. Так что, по-моему… — Их тяжелое испытание закончилось, и она не знала точно, как распрощаться. — Увидимся позже.

Он кивнул:

— Кстати, Кейт…

— Гмм?

— Серьезно, ты потрясающе выглядишь в джинсах. — Он подмигнул и, прежде чем она успела отреагировать, уже неторопливо шел по вестибюлю, что-то немузыкально насвистывая.

А она смотрела ему вслед, с неохотой оценивая, как сидят джинсы на нем.




— Это слишком далеко заходит! — кричала на сестру Кейт, придя домой. — Не могу поверить, что ты такое сделала, просто чтобы заставить меня влюбиться в парня! Чего ты хотела?

Бьянка повернулась к Кейт и уставилась на нее широко раскрытыми голубыми глазами.

— Что я сделала? О чем ты говоришь?

— Не разыгрывай передо мной невинность, Бьянка Грегори.

Бьянка развела руками.

— Я не разыгрываю! О чем ты говоришь?

— Я говорю о том, что сегодня утром ты заперла меня в трековой конторе вместе с Беном Девиером.

— Что?

— Я бы никогда так с тобой не поступила.

— Но я бы тоже. — Большие глаза Бьянки наполнились слезами. — Сегодня утром меня даже не было на треке!

— Правда? Тогда почему папа сказал, что была? То есть как раз перед тем, как отключили связь?

Бьянка выглядела искренне удивленной.

— Я сказала папе, что иду на трек, потому что не хотела, чтобы он знал, куда я иду на самом деле!

— И куда же?

Бьянка выдвинула верхний ящик туалетного столика, что-то вытащила и бросила Кейт. Коробка противозачаточных таблеток. С сегодняшней датой.

— Я была у врача и получала их. — Бьянка шмыгнула носом. — Я не хотела говорить папочке, потому что… ну, ты знаешь. Потому что не хотела, чтобы он знал, что я… Кейт подняла руку.

— Я поняла. Я знаю. — Ее голос несколько смягчился. — Значит, тебя действительно не было на треке?

— Нет!

— И ты не запирала нас с Беном?

— Я тебе сказала, что не поступила бы так. — Бьянкаприкусила нижнюю губу. — Но мы с Виктором действительно говорили, что из вас с Беном может получиться хорошая пара. — Она пожала плечами. — Наверное, Виктор мог… знаешь… попытаться помочь природе… гмм… взять свое. Если он это сделал, я уверена, он не хотел ничего плохого. Мы все всегда знали, что вы с Беном нравитесь Друг Другу.

— С какой стати? Ничего подобного.

Бьянка пожала плечами.

— Забудь, я ничего такого не говорила. Куда ты?

— Мне надо отвезти Сьерру к ветеринару.

— О, слава богу. Сегодня он ведет себя странно.

Кейт остановилась.

— Что ты имеешь в виду?

— Он выглядит каким-то слабым, знаешь? Ничего особенно заметного, просто не похож на себя.

Кейт пришла в ужас.

— Я уверена, что ничего серьезного.

У Бьянки на лице было написано беспокойство.

— Я тоже.

Но Кейт тревожилась, спускаясь в кабинет.

Она открыла дверь, ожидая, что успокоится, когда увидит Сьерру, который по обыкновению подойдет к ней, виляя хвостом.

Вместо этого она обнаружила, что ее пес, который дружил с ней больше десяти лет, ковыляет кругами. Белки его глаз неестественно сверкали, коричневые зрачки были смещены к углам.

— Сьерра! — Она подбежала к нему и протянула руки, чтобы остановить безумное ковыляние. Пес замер в ее руках, но, казалось, не замечал ее присутствия. Вблизи его перекошенные глаза производили еще более страшное впечатление. У него был какой-то приступ, может быть, удар.

Дрожащими руками она попыталась отвести его к двери, держа за ошейник, но пес шел медленно и не мог двигаться по прямой.

— Давай, мальчик, — сказала Кейт. Она понимала, что ее голос скорее встревожит пса, а не успокоит его. У Кейт чуть не вырвалось рыдание, а из-за сильной внутренней дрожи она чувствовала себя так, словно выпила сто чашек кофе. — Давай, ты можешь это сделать. Сядем в машину и поедем к врачу. У тебя все будет в порядке.

Сьерра качнулся и повалился на бок. Кейт охватила паника. Адреналин придал ей сил, и она подняла пса и понесла его к машине.




ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ


Бен точно не понял, что на него нашло, но он поехал не обратно к себе на ферму, а к Грегори Фармз.

Почему-то он чувствовал себя так, словно должен извиниться перед Кейт. Конечно, их заперли не по его вине, но он мог бы быть немного добрее, когда заметил, в какой она панике. Верно, он попытался ей помочь: отвлек ее, чтобы она рассердилась, а не испугалась, — Кейт Грегори всегда было легко рассердить, — но, подумав, он усомнился в том, что правильно повел себя. В конце концов, она, вероятно, нуждалась в доброте и понимании, а он ей дал… ну, совсем иное.

Поэтому было бы правильно, если бы он извинился.

И умно. Если он надеется, что Бьянка выполнит условия сделки, он должен хорошо обращаться с Кейт. Поэтому извинения принесли бы двойную пользу, хотя ему и не хотелось извиняться.

Он припарковал джип и пару секунд глубоко дышал, чтобы собраться с духом. Но как только он вышел из машины и захлопнул дверцу, Кейт показалась из кабинета, с трудом неся большого золотистого ретривера.

— Кейт? Что ты делаешь?

— Сьерра… — Она пыталась отдышаться. — Что-то не так. Я должна отвезти его к ветеринару.

— Подожди. — Бен подбежал к ней и помог поставить пса на землю, пока она его не уронила.

Животное тут же принялось крутиться. Его левый зрачок скосило к уголку глаза, а левое ухо свисало ниже правого.

Бену уже доводилось такое видеть. У пса случился удар.

— Тпру, мальчик. — Он подхватил пса на руки и сказал: — Открой заднюю дверцу моего джипа.

Она послушалась.

Он осторожно положил больного пса на заднее сиденье и сказал Кейт:

— Я поведу машину, только скажи мне, куда ехать.

В ее глазах и голосе теперь не было притворной бравады, только благодарность.

— Спасибо. — Она уселась рядом с псом и сказала: — Ветеринарная клиника Эйвон-Лейка на Завала-стрит.

Бен хорошо знал эту клинику. Он быстро завел мотор и поехал. С одной стороны, надо было ехать побыстрее, а с другой — как можно осторожнее, чтобы больного пса и Кейт не швыряло на заднем сиденье.

Поездка казалась бесконечной. Бен крепко держал руль и смотрел прямо перед собой, слушая, как Кейт пытается успокоить больное животное у него за спиной.

Это разрывало ему сердце.

Бен знал, к чему идет дело. Когда-то он уже такое пережил. Мало что в жизни давалось труднее, чем прощанье с любимым домашним животным, а у Кейт, насколько он помнил, всегда был этот пес. Она будет очень страдать.

Он подъехал ко входу и, выйдя из машины, распахнул заднюю дверцу и потянулся за псом.

— Спокойно, мальчик, — сказал он.

— Я помогу, — проговорила Кейт, выбираясь из машины.

— Я держу его.

— Пожалуйста. — Она положила руку Бену на плечо. — Я хочу быть там ради него. Я ему нужна. Ему страшно.

— Ты права. — Бен проглотил ком в горле и кивнул. Он отнес пса в приемную ветеринара. Кейт вошла следом. Она гладила больного пса по голове и пыталась его успокоить.

Бен чуть было не рассказал ей о том, как потерял своего пса, но не время было говорить о себе. Теперь речь шла о Кейт и ее псе.

Наблюдая за ней, он понял, что ошибался, считая ее холодной. Может быть, она холодна только к мужчинам.

Или, может быть, только к Бену.

Кейт и пса быстро проводили на обследование, а Бен, переминаясь с ноги на ногу, смотрел им вслед. Наконец он решил все же подождать: вдруг он понадобится Кейт.

Казалось, он ждал целую вечность. Люди входили и выходили, каждый из них был похож — иногда поразительно — на свое домашнее животное. Бен наблюдал, пытаясь не думать о том, как ему пришлось в одиночку расставаться с Банджо на нижнем поле, вместо того чтобы отвезти бешеное животное на усыпление к ветеринару.

Трудно сказать, сколько прошло времени, но, когда Кейт наконец вышла из кабинета, солнце уже зашло и на улице было темно, если не считать фонарей. В приемной не было никого, кроме Бена.

Кейт вышла с покрасневшими глазами и выглядела усталой, но при виде Бена заметно оживилась.

— Ты еще здесь?

Что, черт возьми, она думала? Что он уйдет в такой момент?

— Да, я еще здесь.

Она выглядела так, будто не могла этому поверить.

— Я понятия не имела, что ты ждал здесь все это время.

— Ну, я думал, тебе надо будет доехать до дома. Ты же не собиралась навечно разбить здесь свою палатку, верно?

У Кейт вырвался слабый смешок, и она покачала головой.

— Нет, спасибо.

Он улыбнулся ей.

— Так что происходит с псом?

У нее вырвался долгий вздох.

— Оказывается, у пса равновесие нарушилось из-за инфекции в ухе. Но инфекция очень опасная, поэтому дезориентация у него усилилась.

— Он останется у них на всю ночь?

Она кивнула.

— Его еще раз обследуют и все такое. — Она шмыгнула носом. — Забавно, как только мы оказались в кабинете, он тут же снова почувствовал себя нормально. — Она щелкнула пальцами. — Вот так.

— Значит, он, может, поправится. Может, это и вправду просто инфекция в ухе или что-то в этом роде.

Кейт посмотрела на него с надеждой.

— Ты действительно так думаешь?

Бен должен был признать, что говорит так просто для того, чтобы взбодрить ее, не лишать надежды.

— Конечно. Наверняка. — Потом, чтобы не рассуждать на тему, о которой ничего не знает, он сказал: — Теперь давай поедем домой. Сегодня ночью ты больше ничего не можешь сделать для Сьерры.

Она с сомнением посмотрела на дверь в кабинет, потом снова на Бена.

— Думаю, ты прав. Вероятно, они не позволят мне спать в приемной.

Он взглянул на неудобные деревянные стулья и сказал:

— Вряд ли ты смогла бы здесь поспать хотя бы пару минут. Давай поедем.

Он проводил ее до джипа и, усадив на переднее сиденье, обошел машину и остановился перед дверцей со своей стороны. Это был странный день. Сегодня утром они с Кейт бодались, как быки на арене… Как же он стал единственным человеком, оказавшимся рядом с ней в такой волнующий момент? Что произошло с ее семьей? Почему их здесь нет?

Бен недолго задавал себе эти вопросы. Он почти тут же вспомнил, какой всегда представлялась ему Кейт Грегори: сухой и замкнутой. Если рядом не оказалось ее семьи, тому есть лишь одно объяснение: она им не сказала, что они ей нужны.

Вот это вполне отвечало его представлениям о семье Грегори.

Он сел в машину и завел мотор.

Кейт откинулась на сиденье и выглянула, чтобы увидеть лунное небо.

— Это Сириус, — заметила она. — Звезда собаки. Какты думаешь, это хороший знак или плохой?

Бен взглянул на небо и увидел яркую звезду.

— Должно быть, хороший.

— Надеюсь, что да. — Она вздохнула и снова выглянула в окно. — Не представляешь, как я тебе благодарна за то, что ты помог мне сегодня, — сказала она, не поворачиваясь к нему. — Я думала, что придется просто отвезти его к ветеринару и… — Она опустила голову и помолчала. — Как хорошо, что появился ты. Спасибо.

— Рад, что смог помочь.

Она повернулась к нему.

— Но как же ты оказался рядом с моим домом?

Удивительно, что она спросила об этом только сейчас.

— Я хотел тебя повидать. Извиниться за то, что проявил черствость.

Она сухо рассмеялась.

— И наверняка уже передумал. За сегодняшний день ты дважды видел меня с худшей стороны.

— Если это называется твоей «худшей стороной», она не так уж плоха, — сказал он, глядя на дорогу.

— Я этому не верю, но раз ты так считаешь…

Бен почувствовал, что она смотрит на него.

Он продолжал глядеть в другую сторону, на отель «Тексаз лайте»», мимо которого они проезжали, избегая се пристального взгляда.

— Но почему ты вернулся?

Он взглянул на нее.

— Как я понял, мы могли бы помочь друг другу…

Кейт почувствовала неприятное волнение.

— Как помочь друг другу? — осторожно спросила она.

После некоторого колебания Бен признался:

— Твоя сестра рассказала мне, что она затевает. Незачем паниковать. По крайней мере пока.

Сегодня она паниковала чересчур часто.

— Что именно «затевает»?

— Пытается познакомить тебя с парнем. Чтобы она и Виктор смогли пожениться.

Кейт удивилась. Неужели Бьянка действительно обратилась к нему с этим? Пыталась уговорить Бена принять участие в фарсе, который раньше предлагала Кейт? Трудно поверить, что даже Бьянка может быть бестактной до такой степени. Кейт решила действовать осторожно.

— Что именно Бьянка тебе сказала?

— Что у нее есть план выдать тебя замуж или сделать вид, будто ты выходишь замуж, чтобы ваш отец согласился на ее брак.

Так оно и было.

Она убьет ее. Отправится прямо домой, найдет Бьянку и повесит за пальцы ног на самом высоком стропиле в доме.

— Выдать меня замуж? — глупо повторила она, стараясь говорить так, словно впервые слышит о таком нелепом плане.

— Конечно, это отчаянный план. И, если на то пошло, я считаю его глупым также, как ты.

Прошло несколько мгновений, которые показались ей вечностью. Что могла сказать Кейт? Признать правду и выглядеть дурой? Или отрицать и, возможно, выглядеть еще глупее, учитывая, что Бьянка, очевидно, проболталась обо всем, что имело отношение к ее восхитительному плану.

— Бьянка не так уж виновата, — сказала она, надеясь, что ее голос звучит небрежно. — Наш отец… Он так старомоден, а Бьянке очень нравится забавлять людей, — Она рассмеялась, словно считала это по-настоящему милым. — Они оба… два сапога пара.

Внутри у нее все кипело.

— Решительная пара, — заметил Бен.

Улыбка застыла у нее на губах.

— Что ты имеешь в виду?

— Что твоя сестра настроена серьезно. Убеждения твоего отца могут быть глупыми, или старомодными, или какими-нибудь еще, но, несмотря на это, она действует в соответствии со своим планом. Если я не соглашусь, она найдет другого парня.

Кейт представила себе сестру — родная кровь — как та идет от одного холостого, или разведенного, или овдовевшего мужчины Стратфорда к другому и просит каждого из них: пожалуйста, назначьте свидание моей незамужней сестре.

Невероятно унизительно.

И, помоги ей небо, она знала, что Бьянка на это способна.

— Но у меня, есть предложение, — продолжал Бен. — Может, оно сгодится.

— Я не прочь послушать.

— Ты сделаешь вид, будто встречаешься со мной.

Кейт не сразу усвоила его мысль. За последние двадцать четыре часа ей во второй раз предлагали сделать вид, что она ходит на свидания. Вообще-то за последние двадцать четыре часа ей во второй раз предлагали сделать вид, что она ходит на свидания именно к Бену Девиеру. И во второй раз за последние двадцать четыре часа она рассердилась при этой мысли, хотя сидеть сейчас рядом с Беном и вспоминать о том, каким он был в детстве, было далеко не одно и то же.

— Ты предлагаешь мне согласиться с идиотской идеей Бьянки?

— Предлагаю сделать вид.

— Для чего?

Он пожал широкими плечами.

— Это решило бы твою проблему, верно? Она бы подумала, что ты согласилась на ее предложение, и занялась бы собственными свадебными планами вместо того, чтобы тратить все свое время и энергию на поиски твоей пары.

— Допустим. — Кейт опустила голову и посмотрела на него с подозрением. — Но зачем это тебе?

Он взглянул на нее, приподняв бровь.

— Хочешь — верь, хочешь — нет, но это решило бы и пару моих проблем.

— Как?

Он покачал головой.

— Поверь мне, так бы оно и было. Можно сделать всего один вывод.

— Твои родственники тоже заставляют тебя ходить на свидания?

Он щелкнул пальцами.

— Точно. Так что, если все подумают, что мы встречаемся, это решит проблему для нас обоих и … у нас ведь нет иллюзий насчет романтики или чего-нибудь еще. По крайней мере, когда речь идет о нас с тобой.

Кейт немного подумала.

— Верно.

— Так что ты скажешь?

Ей показалось, что это плохая идея. Она только не могла понять, почему. В конце концов, ей не хотелось целыми днями спорить с Бьянкой, должна ли она выйти замуж только для того, чтобы освободить дорогу для нее и Виктора. Выглядело это просто: если Бьянка подумает, что Кейт с кем-то встречается, особенно с тем, кого нашла сама Бьянка, она ни за что не станет толкать ее на фиктивный брак с кем-нибудь другим. Бьянка сможет заняться собственной свадьбой, а когда узнает, что Кейт и Бен не встречаются, это не будет иметь значения — все равно она выйдет за Виктора.

Что означало: Кейт сэкономит на времени и, откровенно говоря, на угрызениях совести, раз не станет ссориться с Бьянкой.

Выглядело так, как будто этот план сработает.

Но, взглянув на Бена, она не почувствовала облегчения. Ее охватила дрожь, несмотря на доброту, с которой он только что помог ей со Сьеррой.

— Не думаю, что это сработает.

Он принял удивленный вид.

— У тебя есть план получше?

— Нет, но… это просто слишком уж безумно. Кто поверит, что мы с тобой вдруг полюбили друг друга, спустя все эти годы? Это… — она всплеснула руками, — это просто неправдоподобно.

— Ну…

— Нет, я не имею в виду тебя. — Но именно его она и имела в виду. — Я имею в виду нас. Люди, которые так давно знакомы, как мы, и в таких плохих отношениях, как мы, внезапно друг в друга не влюбляются. Никто же не поверит.

- Ну, ты не поверишь, и я не поверю…

— Нет.

— …но, может быть, поверит Бьянка.

— А! — В этом был смысл. И еще какой. — Может быть, поверит Бьянка. Ты прав.

— Ты же собираешься завтра в сельский клуб на благотворительный бал, верно?

— Д-да.

— Так почему бы нам не пойти вместе?

У него был такой серьезный вид, что Кейт почувствовала: его обидит ее отказ. И подумала: Да почему бы и нет?

Но на это у нее была сотня ответов. Бен держался по-доброму и с пониманием, но он же был к ней безжалостно равнодушным, когда она была моложе.

Кейт твердо верила, что с детства люди не так уж сильно меняются, по крайней мере если говорить о характере.

А Бен Девиер был трудным подростком, напомнила она себе, когда он остановил машину.

— Я не могу, Бен. Но спасибо за предложение. Я его действительно ценю. — Она улыбнулась. — Теперь мне, к сожалению, пора. Желаю удачи с жеребенком.

Она вышла, но он бросился за ней, схватил за руку и повернул лицом к себе. В его глазах промелькнуло непонятное для Кейт выражение. Ей показалось, что это мольба.

— Что случилось? Я тебя обидел?

— Вовсе нет. Я просто думаю, что ничего не выйдет. Мне придется придумать насчет Бьянки и Виктора что-нибудь еще.

Он пожал плечами и покачал головой.

— Предложение остается в силе, если передумаешь.

— Спасибо, Бен. — Почему она до сих пор чувствует себя так, словно ей хочется принять его предложение? Она кашлянула. — Наверное, завтра вечером я встречусь с тобой в клубе.

Он кивнул:

— Я там буду.

— Что ж, хорошо. — Она отошла на несколько шагов и после некоторого колебания обернулась.

Но он уже не смотрел на нее. Отошел и оперся на забор выгула, глядя в пространство. Словно был в миллионе миль отсюда. Она долго смотрела на его прямой профиль, пытаясь понять, что скрывается за этим спокойным выражением, что таится в глубине пронзительных темных глаз.

Но она видела только одинокого мужчину. Именно таким он всегда и был.

Она никогда по-настоящему не знала Бена Девиера и явно никогда не узнает его по-настоящему.




ГЛАВА ПЯТАЯ


— Я высажу вас у парадного входа, девочки, — сказал дочерям Генри Грегори. — Сегодня днем шел дождь, и теперь грязно. Не хочу, чтобы ваши красивые платья испачкались.

— Спасибо, папочка. — Бьянка наклонилась в облаке тафты и поцеловала отца в щеку.

Он принял ее поцелуй, потом взглянул на Кейт.

— А ты не поцелуешь своего старика?

Кейт засмеялась и тоже наклонилась к нему. Ее скромное черное атласное платье мешало ей значительно меньше.

— Спасибо, что подвез, — сказала она, целуя его. — И за то, что отвезешь меня домой.

— Послушай, Кейти, постарайся хорошо провести время, пока не заведешь разговоров о том, что пора уехать, ладно? Твоя мама очень любила такие события. И она была бы так горда, если бы могла сейчас видеть вас обеих. — Его голос немного дрожал, когда он говорил о своей покойной жене. Кейт поразило, как сильно он реагировал на утрату даже спустя двадцать лет.

Впрочем, она и сама часто думала о матери. Бьянка вышла из машины, Кейт последовала за ней.

— Увидимся позже, папа, — сказала она и кивнула швейцару, мимо которого проходила, хотя он все еще смотрел на удалявшуюся Бьянку.

Как обычно.

Это был типичный благотворительный бал, куда пришло немало стариков и где звучала музыка не вполне классическая, но при этом далеко не современная. Все-таки Кейт всегда любила атмосферу в сельском клубе Эйвон-Лейка, так что ей было не в тягость там присутствовать.

— Кейт? Кейти! — через час окликнула ее Бьянка, прервав разговор сестры с эксцентричным доктором Уиллом, бывшим профессором Эйвон-колледжа, который пришел, чтобы сказать несколько слов об истории Эйвона. Она подбежала к ним. — О! Привет, доктор Уилл.

Ради бога, неужели Бьянке надо флиртовать с каждым.

— Да это же красавица Бьянка, — сказал профессор, похлопывая себя по нагрудному карману. — То есть я думаю, что это красавица Бьянка. Но куда я положил очки?

— О, доктор Уилл, вы несносны! — Бьянка повернулась к Кейт. — Кейти, кое с кем ты просто должна встретиться. Доктор Уилл, извините, мы вернемся через несколько минут.

Он кивнул, продолжая рыться в карманах.

— Как всегда, счастлив оказаться в вашем обществе.

— Что ты делаешь? — резким шепотом спросила Кейт, с трудом вырывая руку. — У нас был такой интересный разговор о культуре древних майя!

Бьянка закатила глаза.

— О господи, не представляю, как тебя когда-нибудь пригласят на свидание! А уж до замужества точно не дойдет.

— Я не собираюсь выходить замуж.

— Рассказывай.

Кейт огляделась по сторонам и заметила у противоположной стены своего отца. Он разговаривал с Марджи Девиер, матерью Бена, и еще с одной женщиной. Она попыталась встретиться с ним взглядом, но он был поглощен разговором.

Но Бьянка, вероятно, папу не заметила. Она никогда не носила очков и терпеть не могла контактные линзы, так что в результате плохо видела вдаль.

— Папа зовет меня. Похоже, ему нужна помощь, чтобы отвязаться от своих собеседниц.

Бьянка покосилась туда, куда показывала Кейт.

— По-моему, ему очень хорошо.

— Разве ты видишь так далеко?

— У меня контактные линзы. Слушай… — она взяла Кейт за руку, — я хотела бы тебя познакомить с очень интересным человеком. — Они подошли сзади к какому-то мужчине, и Бьянка похлопала его по плечу. — Харолд!

Мужчина обернулся и шагнул к ним несколько неуверенно. Вероятно, это объяснялось стаканом бурбона, который он держал в руке.

— Да?

— Помнишь, я говорила, что познакомлю тебя с моей сестрой? Ну, вот она. Харолд Дуайт, это Кейт Грегори. Харолд крайне умен. Пишет книгу о садоводстве.

— Вообще-то она об арахнидах, — сказал он, отпивая глоток. Его дыхание было таким, что, вероятно, хватило бы спички, чтобы вызвать взрыв. Его синие глаза слезились и покраснели. Эффект усиливали прямые рыжие волосы.

— Да, — тупо сказала Бьянка. — Арахниды.

— Пауки, — сухо пояснила Кейт.

— Это роман, — добавил Харолд.

Кейт взглянула на него, приподняв бровь.

— Любовная история, — договорил он. — Книга о Дэнни, одиноком Долгоножке, который мечтает об истинной любви с Уэнди Черной Вдовой, даже несмотря на то, что это опасно…

— Извините, — сказал чей-то низкий голос возле плеча Кейт.

Даже не успев обернуться, она поняла, что это голос Бена Девиера. Никогда в жизни она так не радовалась тому, что их перебили, пусть даже это былБен.

Когда она повернулась, он встретился с ней взглядом и улыбнулся.

— Разве ты не обещала мне танец, Кейт?

— Я?

— Играют нашу песню.

Она прислушалась. Оркестр играл «Release Me» Хампердинка. Она рассмеялась.

— Да, так и есть!

Бен обнял ее за талию и повел к танцплощадке.

— Извините нас, пожалуйста, — сказал он сердитой Бьянке и сбитому с толку Харолду Дуайту.

— Новая находка Бьянки? — с улыбкой спросил Бен. Они плавно переместились на противоположную сторону танцплощадки, как можно дальше от Бьянки и Харолда.

— Боюсь, что да.

— Гмм. — Он оглянулся на них. — Надеюсь, ты не против, что я тебя от него увел.

Кейт сузила глаза.

— Нет, это отлично.

— Если нет, я мог бы просто вернуть тебя с извинениями и… — Он повел ее в том направлении.

— Нет, спасибо. — Кейт наступила ему на ногу. — О, мне ужасно жаль!

На этот раз сузил глаза он.

— Уверен, что жаль. — Он покрепче обнял ее за талию и прижал к своему мускулистому телу.

Впечатление было такое, словно она прислонилась к каменной стене.

— Знаешь, многие сочли бы, что ты должна быть мне благодарна за то, что я предложил тебе выход. Но не ты: Кетрин Грегори ни к кому не испытывает благодарности.

— Это не так, — резко сказала она. — Но я до сих пор пытаюсь понять, что ты получишь от предложенной сделки.

— Потому что Кетрин Грегори к тому же никому не доверяет.

— Это ты понял правильно. По крайней мере в данном случае. Кстати, что случилось с твоим приятелем, Лу Паркером? — Она наблюдала за его реакцией.

У него вырвался смешок.

— Последний раз я о нем слышал, когда его посадили за торговлю конфиденциальной информацией. Почему ты меняешь тему?

Она приподняла бровь.

— Девушка должна быть с тобой осторожной, Бен Девиер, несмотря на твои вчерашние героические поступки.

— Я когда-нибудь давал тебе повод не доверять мне?

— Ты шутишь? — Она свирепо взглянула на Бена. — Помнишь, как ты держал перед моим носом зажженную шутиху и угрожал уронить ее мне под рубашку?

— Мне было двенадцать лет! — Он снова обнял ее и повел на середину площадки. — И я этого не сделал, верно?

— Нет, вместо этого ты отбросил шутиху на пять ярдов и до полусмерти напугал мою лошадь.

У него хватило такта принять огорченный вид.

— Это была случайность.

— Это не было случайностью, Бен. Случайность — это то, что происходит случайно. Ты бросил шутиху.

— Хорошо, значит, это была ошибка. — Он огляделся по сторонам. — Знаешь, на нас начинают смотреть.

Ей было все равно.

— Пусть смотрят! — Кейт не собиралась молчать. Она остановилась и подбоченилась. — А когда ты задрал мне юбку на Хэллоуин и все на вечеринке увидели мои трусы?

Он рассмеялся.

— Это было во втором классе! Тебе придется найти примеры получше. И… — он схватил ее за руку и потащил к застекленным створчатым дверям, выходящим на террасу, — тебе придется делать это снаружи, чтобы нас не слышали.

Она вырвалась.

— Не давай воли рукам.

— Давать волю рукам? Честно говоря, Кейт, похоже, ты живешь в романе девятнадцатого века.

— Кейт! — Их снова прервала Бьянка, но на этот раз ее голос звучал резче и далеко не так терпеливо. Она бросилась к ним с очередной несчастной жертвой, на этот раз с молодым блондином, которому нельзя было дать больше двадцати одного года.

Если на то пошло, ему наверняка и восемнадцати не исполнилось.

— Кейт, я хочу тебя кое с кем познакомить.

О нет.

Это никогда не кончится. Бьянка вбила эту мысль себе в голову и будет с нею носиться, пока… пока что? Пока Кейт не умрет или не выйдет замуж, вот что.

Ей уже доводилось видеть сестру настроенной так решительно, она не остановится, пока не получит то, что хочет.

Что ж, Кейт могла попытаться не обращать на это внимания. Но она знала, что Бьянка будет настаивать на своем.

Гм, как бы не превратиться во всеобщее посмешище.

Бена Девиера можно было привести в качестве примера того, как далеко способна зайти Бьянка со своими планами.

К сожалению, он также был лучшей надеждой Кейт на передышку.

И он это знал.

— Кейт, — сказала Бьянка, оттаскивая Кейт от Бена.

— Бьянка! — Кейт вырвала руку и оглянулась на Бена. Тот рассмеялся и покачал головой.

— Кейти, — продолжала Бьянка, — это Перри.

— Пенри, — сказал парень.

— О! Я имею в виду, Пенри.

— Нет, — сказал парень. — Перри Пенри. — Он протянул Кейт дрожащую руку. — Бьянка сказала, что ты хочешь познакомиться с мужчиной помоложе и, может быть… — он помолчал и практически нарисовал носком ботинка круг в грязи. То есть если бы под ногами была грязь. — Может быть, что-нибудь выйдет.

Кейт вскипела от злости на Бьянку, чувствуя себя так, словно из ее ноздрей сейчас вырвется настоящий огонь.

— Бьянка сказала, что у тебя может что-то выйти со мной?

— Ш-ш! — сказала Бьянка. — Папочка совсем близко. Нельзя, чтобы он услышал, как вы ссоритесь.

— Ты действительно зашла слишком далеко, — с жаром сказала Кейт. Потом повернулась к парню. — Нет, Пенри…

— Перри.

— …ничего не выйдет. С тобой и с кем бы то ни было. И тебе лучше вернуться к родителям, пока они не узнали, что ты тут несешь.

Кейт просто брала его на испуг. Она понятия не имела, кто его родители, да и здесь ли они.

К счастью, ее угроза принесла плоды. Мальчик покраснел и бросился наутек.

Кейт сказала Бьянке;

— Это действительно было чересчур. Ты зашла слишком далеко.

Бьянка вздохнула.

— Может, чуточку перестаралась.

— Чуточку? Ты сказала этому парню, что я хочу с ним переспать!

— Ну, — Бьянка пожала плечами, — я же сказала, может, это было немножко чересчур.

— Очень даже чересчур.

Бьянка смущенно кивнула.

— В следующий раз буду действовать тоньше.

— Нет, — быстро сказала Кейт. — Никакого следующего раза. Следующего раза не будет.

— Он должен быть. — Бьянка умоляюще посмотрела на Кейт глазами цвета голубого леденца. — Это моя единственная надежда!

Все. Пора принять решение, от которого будет зависеть, как они все проживут оставшуюся часть жизни. По крайней мере как они проживут остаток месяца или даже остаток года.

Конечно, от этого решения зависело и будущее Бьянки с Виктором.

— Перестань искать мне мужчин, — сказала Кейт, лихорадочно соображая. Наконец она сказала единственное, что пришло ей в голову, единственное, что могло ей помочь навсегда отвязаться от Бьянки: — Я уже его нашла, а ты все испортишь, если и дальше будешь вмешиваться.

У Бьянки отвисла челюсть.

— Нашла?

— Да.

— Кого? Я с ним знакома? Ты рассказала папочке? Насколько это серьезно? Расскажи мне все.

— Я пока не хочу об этом разговаривать, — осторожно сказала Кейт. — Не хочу сглазить или что-нибудь такое.

Не сработало. Бьянка сузила глаза.

— Ты мне врешь. Просто хочешь, чтобы я от тебя отвязалась.

— Это не так. — Но возражение Кейт прозвучало неубедительно, учитывая, что Бьянка вообще-то говорила правду.

— Тогда скажи мне, кто он.

— Это что, какая-то проверка?

— Да. — Ангельское лицо Бьянки приобрело суровое выражение. — Именно проверка. Кто он?

Пришлось опять решать. Она должна сделать выбор: довести до конца этот глупый план или ясно дать Бьянке понять, что она ни за что не станет поддерживать такой глупый фарс, в резкой форме потребовать, чтобы Бьянка оставила ее в покое.

Прошла секунда.

Потом еще одна секунда.

Наконец Кейт сказала:

— Это Бен Девиер.

Бьянка улыбнулась восторженно и недоверчиво.

— Что? Бен Девиер?

— Да. — Слова казались ей странными на вкус. — Бен Девиер.

— Я понятия не имела!

А это уже явная ложь, учитывая, что Бьянка разговаривала об этом и с Беном и с Кейт.

— Ну, это правда, — сказала Кейт, притворно улыбаясь. — Я не говорю, что из этого что-нибудь выйдет. В конце концов, в последний раз я его видела много лет назад.

— Но ты им интересуешься? — взволнованно спросила Бьянка.

— Да, — твердо сказала Кейт.

— О, это отлично!

И тут к ним подошел еще один мужчина с тупым выражением лица — этому было лет тридцать пять, а его волосы выглядели так, словно их не мыли месяцами.

— Отбой, — весело сказала ему Бьянка. — Она уже занята.

Кейт посмотрела мужчине вслед и, сузив глаза, взглянула на Бьянку.

— Ты же не собиралась навязать мне еще и этого?

— Он умный! — сказала Бьянка, пытаясь защититься. — Он, кажется, седьмой год учится в колледже.

Кейт бросила взгляд в направлении парня. Он подошел к двум людям постарше, таким же неопрятным, которые вполне могли оказаться его родителями.

— Хорошо, послушай. Ты предложила мне поговорить с Беном. У нас оказалось много общего. Но если ты будешь и дальше тащить ко мне мужчин, особенно когда я с ним, — ты мне все испортишь. Итак, ты отстанешь?

— Конечно!

— Нет, Бьянка, я говорю серьезно. — Кейт протянула ей руку. — Поклянись мизинцем. — Бьянка почему-то была суеверной, когда речь шла о клятве мизинцем. Она никогда в жизни не лгала, когда клялась мизинцем.

После недолгого колебания сестра сцепила мизинец с мизинцем Кейт.

— Хорошо, клянусь. Я оставлю тебя в покое. Пока ты интересуешься Беном, — поспешно добавила она.

— У меня такое чувство, что у нас с Беном надолго и всерьез, — сказала ей Кейт. Ее голос звучал так неубедительно, что Бьянке понадобилось усилие, чтобы этому поверить.

— Хорошо, договорились! — ответила она не сразу.

На другом конце комнаты Кейт заметила Бена. Он выглядел эффектно: в черном смокинге, с длинными кудрявыми волосами, прикрывающими воротник. Бен разговаривал с нескладной Пенелопой Финнеган. Казалось, их обоих очень интересовал разговор.

Это разозлило Кейт.

Как он смеет именно сейчас флиртовать с городской проституткой?

— Это Пенелопа Финнеган? — спросила Бьянка, косясь в их направлении.

— Он рассказывает ей об одном своем старом тренере, — быстро сказала Кейт, жалея, что не может солгать удачнее.

— О! — Бьянка кивнула. Очевидно, это показалось ей довольно убедительным. — Ну, тебе лучше вмешаться. Он не так уж сильно интересуется Пенелопой, но она определенно положила на него глаз.

К счастью, Кейт отвлеклась на Эммалин Бенедикт.

— Эммалин! Где твой молодой муж?

Эммалин улыбнулась и указала на высокого темноволосого мужчину.

— Это Райан. Говорит на узкопрофессиональные темы с Криспином Локке, главой компьютерной кафедры колледжа. — Она покачала головой. — Он только и интересуется, что техникой.

Кейт рассмеялась.

— Но он привлекателен.

Эммалин просияла.

— Согласна.

— Итак, как идет восстановление в «Тексаз лайте»? На днях я проходила мимо, и все выглядело замечательно.

— Мы заканчиваем, но ты знаешь подрядчиков. Обещают месяц, а он превращается в четыре. Все о них это говорят, но меня всегда удивляет, как подтверждается этот стереотип.

Кейт рассмеялась.

— Наверное, вам не терпится открыться.

— Да, — сказала Эммалин и подняла скрещенные пальцы. — Думаю, теперь самое большее — месяц или два. Конечно, ты должна прийти на вечеринку по случаю открытия.

— Я бы с удовольствием. — Уголком глаза Кейт увидела, что Бьянка подходит к Райану Бенедикту.

Эммалин посмотрела туда же и сказала:

— О-о. Твоя сестра опять за свое.

— За что?

Эммалин понизила голос:

— Она сказала, что хочет кое с кем познакомить Криспина. Хочет, чтобы он пошел на свидание.

Кейт застонала про себя. Если не действовать быстро, Бьянка снова поставит ее в неловкое положение.

— Эта Бьянка! — Она притворно рассмеялась. — О, вот Бен Девиер. Ты извинишь меня? Я должна с ним поговорит.

— Конечно. Я была рада снова с тобой увидеться, Кейт. Дам тебе знать, когда отель откроется.

— Пожалуйста. Не могу дождаться, — сказала Кейт. Она говорила серьезно. Потом взглянула на Бена и собралась с силами.




ГЛАВА ШЕСТАЯ


— Хорошо, ты заключил сделку… — начала было Кейт.

Бен повернулся к ней с удивленным видом.

— Прошу прощенья?

— Погоди. — Она взглянула на Пенелопу Финнеган, пышную блондинку. — Извини меня. Пенелопа, ты не возражаешь, если я уведу его на минутку?

Пенелопа нахмурилась.

— А что, если возражаю?

— Тогда тебе, наверное, не везет.

Меньше всего на свете Бену хотелось участвовать в очередной сцене, устроенной Кейт.

— Я дам тебе эту информацию позже, Пенелопа, — сказал он с улыбкой.

— Ты не забудешь? — Она говорила воркующим голосом и так, что Бен понял: Кейт сейчас рассердится.

Он едва удержался от смеха.

— Обещаю.

Пенелопа улыбнулась ему и бросила на Кейт презрительный взгляд. Потом зашагала прочь плавной походкой, покачивая пышными формами.

— Ты не можешь так поступать, Кейт, — сказал ей Бен.

— Как?

— Все время перехватывать передачу.

Она раздраженно взглянула на него.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Ты не можешь прерывать разговор, который я веду с кем-то другим. Ты затеяла свой разговор, к черту то, о чем говорили другие, — и мне это не нравится.

Она явно смутилась.

— Я этого не хотела, — сказала она так искренне, что Бен устыдился излишней резкости. — Просто это важнее.

— Что важнее?

Кейт огляделась по сторонам.

— Моя проблема с Бьянкой, — настойчиво прошептала она.

Он рассмеялся. Разумеется, не следовало думать, будто она раскаивается по каким-либо другим причинам, кроме эгоистичных.

— Может, это важнее для тебя, дорогая, но не для меня. — Конечно, это была ложь. Ему так же, как и ей, было нужно, чтобы она действовала по плану и успокоила Бьянку. Вообще-то ему — еще нужнее.

Потому что, честно говоря, если Бьянка будет счастлива, то Виктор будет счастлив. А от Виктора, насколько знал Бен, зависело очень многое в судьбе потомства Огненного Полета. Но когда Бен позвонил ему по этому поводу пару недель назад, Виктор забеспокоился относительно продажи семенного материала соперничающему ранчо без семейного согласия.

Но Бен не собирался привлекать Кейт на свою сторону, совершая отчаянные поступки. Это пошатнет равновесие в их взаимоотношениях, а он этого не хотел. Женщины вроде Кейт распознавали подобную слабость и цеплялись за нее.

Нет, на отсутствие интереса Кейт отреагирует лучше, чем на что-нибудь еще.

— Собственно говоря, я думаю, что мое предложение только что потеряло силу. — Он посмотрел на часы так, чтобы заметила Кейт.

Она закатила глаза.

— О, хватит, Беи. Час назад ты на нем настаивал.

— Час назад от тебя было меньше проблем. Страшно подумать, чем это обернется через час.

Она вздернула подбородок и как будто собиралась что-то сказать, но передумала.

— Как насчет хорошего холодного пива? — спросила она вместо этого.

Он приподнял бровь.

— Пытаешься меня подпоить?

— Вовсе нет. Мне просто хочется пить. Я подумала, может быть, ты выпьешь со мной пива. — Она небрежно пожала плечами. — Потом мы могли бы поговорить в цивилизованной манере. — За этим последовала такая ослепительная улыбка, что, хотя Бен видел Кейт насквозь, ему захотелось чуть-чуть продлить игру. — Но если ты не хочешь, не страшно. Я уверена, что Бьянка сможет найти мне кого-нибудь другого. — Она улыбнулась.

— Тебе какое, местное или импортное?

— Выбирай сам. — Ее янтарные глаза загорелись. Уверенная в своем превосходстве, она выглядела привлекательно. — Встретимся на террасе, хорошо?

Он колебался.

— Бен, пожалуйста. Уступи немного.

— Хорошо, хорошо, согласен.

Она повернулась и ушла, двигаясь гораздо грациознее — и гораздо обольстительнее, — чем Пенелопа Финнеган несколькими минутами раньше.

Кейт Грегори выглядела так, словно ей было на все наплевать. Бен находил это невероятно волнующим.

Так было не всегда. Он до сих пор помнил, какой робкой она была в детстве, всегда боялась худшего, о чем бы ни шла речь: что лошадь ее отца проиграет или что фейерверк подожжет деревья. В начальной школе она повсюду брала с собой свитер на случай, если будет пожарная тревога и им придется выйти из здания.

Долгое время личность Кейт целиком определяли ее страхи.

Кроме того, она была не очень общительной. Предпочитала помогать учителям заботиться о младших детях на перемене, а не общаться со своими одноклассниками.

Потом, где-то в старших классах средней школы, после нескольких спокойных и успешных лет в Грегори Фармз, она начала расцветать. Неожиданно в ее походке появилась уверенность, в голосе — убедительность. И хотя она всегда ему нравилась, по крайней мере немного, его интерес возрос десятикратно.

Однажды на вечеринке он даже набрался мужества и поцеловал ее. И какой это был поцелуй!

Но на следующий день приятель Бена Лу Паркер увидел Кейт с другим парнем. Гораздо богаче и успешнее. Лу утверждал, что Кейт сказала, будто с Беном она только дурачится, пока не появится кто-нибудь получше, а теперь он появился.

Ему было больно, но хуже всего оказалось то, что Бен не мог всерьез ее винить. Никто никогда не думал, что он чего-нибудь добьется. Черт возьми, его родной отец говорил ему это бессчетное количество раз.

Он не любил думать о тех днях.

— Вот, держите, — сказал бармен чересчур громко, и Бен понял, что тот не впервые пытается привлечь его внимание.

— О, спасибо. — Он дал парню чаевые и взял пиво. Шагая, он чувствовал замешательство, словно был юношей, покидавшим Эйвон-Лейк, и ему казалось, что все на него смотрят и не одобряют.

Очевидно, не только у Кейт были в детстве комплексы.

Но он очень быстро смог освободиться от них. В конце концов, тогда в этом захолустье ему вообще мало на кого хотелось произвести впечатление.

Он нашел Кейт в дальнем конце террасы. Она сняла туфли и сидела на каменной стене, по-детски болтая ногами.

— Неужели тебе не холодно? — спросил он, протягивая ей пиво.

— Вообще-то немного холодно. — Кейт взяла напиток и поставила его на стену рядом с собой. — Но у меня ужасно болят ноги. Я редко ношу туфли на каблуках, так что, когда это происходит, всегда натираю волдыри.

Он снял смокинг и набросил ей на плечи.

— Я не могу вылечить тебе ноги, но, может, это тебя согреет.

Она взглянула ему в глаза.

— Спасибо, но теперь тебе будет холодно.

— Беспокоишься обо мне?

— Нет, просто не хочу слушать твое нытье. — Она улыбнулась.

— Тогда верни смокинг.

Она рассмеялась.

— Я воспользуюсь шансом.

— Не говори, что я тебе его не предоставил. — Он поднял бутылку пива, глядя на Кейт. — За твое здоровье! — Сделав большой глоток, он сказал скорее не ей, а самому себе: — До чего же я ненавижу такие балы.

— Ненавидишь? Почему?

Он снова взглянул на нее.

— Похоже на праздничные обеды в детстве. Здесь полно взрослых, которых я должен знать и с которыми должен разговаривать, но лучше бы я сидел у себя в комнате и смотрел «Остров Гиллигана». Или что-нибудь такое.

— Но ты теперь взрослый, — улыбаясь, сказала она. — Ты один из них. И теоретически для тебя должен остаться в прошлом «Остров Гиллигана» и то, что с ним связано.

Он снова глотнул пива.

— Этого не произошло.

Она вздохнула.

— Я знаю, что ты имеешь в виду. Я и сама лучше бы смотрела телевизор и ела мороженое.

Он внимательно посмотрел на нее.

— Какое?

— С печеньем.

Он кивнул.

— Ну, разумеется.

Она выпрямилась в притворном негодовании.

— Что ты имеешь в виду под «ну, разумеется»? Хочешь сказать, что таким, как я, нравится мороженое с печеньем?

— Боюсь, что да.

— Тогда что нравится тебе? А, подожди, не говори мне — ванильное.

Он поднял бутылку пива в направлении Кейт.

— Да, мне нравится.

— Скучно.

— Как раз здорово для воображения.

— Почему же?

Он пожал плечами.

— Если ты ешь мороженое с печеньем, в нем уже есть разнообразие. В готовом виде. Но если ты ешь ванильное… не знаю… Впрочем, какая разница?

Она нахмурилась и сказала:

— Я не уверена, что согласна.

— Не важно. Ты кажется срочно хотела со мной о чем-то поговорить. О чем?

— О! — Она на миг опустила глаза. — Ты знаешь… план.

— План?

Она с надеждой посмотрела на него.

— План убедить Бьянку, что мы встречаемся.

— О, это. — Как будто он забыл. — Что насчет него?

— По-моему, мы должны его осуществить.

— Я не так уверен. — Он снова глотнул пива. — Как ты отметила, для меня это не так уж важно.

— А ты отметил, что у тебя есть свои причины хотеть его осуществить. Что-нибудь изменилось?

— Кое-что. — Да, он снова занялся имуществом отца и обнаружил, что долг выше, чем ему сначала показалось. Ранчо может продержаться, вероятно, еще два года, но, если он хочет, чтобы его мать смогла купить приличное жилье и жить привычной для себя жизнью, придется найти решение сейчас.

Кейт вздохнула.

— Я не хочу играть в загадки, Бен. Что ты хочешь? Денег?

Он невольно рассмеялся.

— Что? Считаешь меня альфонсом?

Это слово явно причинило ей такую боль, что он быстро добавил:

— Я шучу, Кейт.

— Не смешно.

— Может, не смешно. Извини.

Уголки ее губ дрогнули.

— Итак, ты согласен?

Он подчеркнуто медлил, пытаясь выглядеть так, словно действительно раздумывает.

— Хорошо, — сказал он, глубоко вздохнув. — Отлично. Я никогда не мог устоять перед дамой в бедственном положении.

Она бросила на него холодный взгляд.

— Очень смешно. Итак, — она снова заговорила о деле, — что мы предпримем дальше?

Он поднял руки.

— Послушай, подожди минуту, Кейт. Если мы собираемся это сделать, то должны следовать некоторым правилам.

Она удивилась.

— Каким же?

— Например, я не стану отступать на полпути. Если я собираюсь убедить этот город, что мы встречаемся, то не хочу, чтобы все выглядело так, будто на следующий день мы передумали из-за твоего чудачества.

— У меня, — твердо сказала она, — не бывает чудачеств.

— У тебя их хоть отбавляй.

Она бросила на него горящий взгляд.

— Отлично. Раз мы договариваемся об условиях, я хочу поставить свое.

— Давай.

— Это не настоящее. Это не станет настоящим. Наверное, Бьянка устроит свадьбу не позже, чем через месяц. Самое большее через шесть недель. Сразу после этого мы закругляемся. — Она сузила глаза и взглянула на него. — Я не хочу, чтобы ты решил, будто у нас и вправду романтические отношения.

А вот это было оскорбительно. Как тогда, когда его старая тетя Кили предлагала ему изюм — который он терпеть не мог, — а потом говорила, чтобы он не жадничал и не брал слишком много.

Ему вообще не был нужен этот проклятый изюм, и Кейт Грегори тоже ему не нужна.

— Слушай, Кейт, я совершенно не хочу превращать наш план во что-то еще. Хочешь — верь, хочешь — нет, но у меня есть и другие возможности.

— Вот еще одно. — Она указала на него пальцем. — Никаких других возможностей, как ты их называешь, пока мы этим занимаемся. Я не хочу, чтобы весь город думал, что мой мнимый возлюбленный Бен меня обманывает, а сам, когда стемнеет, проводит время на сеновале с Пенелопой Финнеган.

— Я уже несколько лет как не был с девушкой на сеновале.

— О, боже мой, ты действительно бывал с девушкой на сеновале? Я шутила.

— Эй, не придирайся, пока сама не попробуешь.

Она подбоченилась с наставительным видом.

— Ты меня бесишь, тебе это известно?

— Я это слышал.

— Ну, это правда. Жаль, что мне нужна твоя помощь. — Она драматически вздохнула. — Но она мне нужна. Итак, мы заключили сделку или нет?

Бен напомнил себе об Огненном Полете и о том, как быстро это могло бы изменить ситуацию для его семьи.

Он протянул руку.

— Да, заключили.

— Хорошо. — Она взяла его руку и крепко пожала. — Что теперь?

— Ну, сейчас мы в идеальном месте, чтобы о нас мгновенно пошли слухи. Давай этим воспользуемся.

— Как?

— Идем со мной. — Он протянул руку и помог ей слезть со стены. Потом повел в центр террасы. — Вот. Это должно помочь.

Она нахмурилась.

— В чем?

— Помочь Бьянке нас разглядеть.

— Бьянке? — Он смотрел в сторону клуба, и она посмотрела туда же, потом снова на него. — Ты думаешь, она за нами следит или что-нибудь такое?

Он кивнул.

— Как только я предложил выйти, то заметил, что она за нами наблюдает. Сейчас она у двери, пытается не привлекать к себе внимания. Но у нее такая пышная прическа, что ее и отсюда видно.

Кейт увидела светлые кудряшки Бьянки у края застекленной двери. И не удержалась от смеха.

— Она никогда не умела играть в прятки.

— Сегодня это к лучшему. Пусть кое-что увидит.

Кейт отшатнулась.

— Подожди-ка минутку…

— Не мешай мне. — Он взял ее под руку и повел с террасы по свежестриженой траве. — Здесь у нас идеальная возможность.

Так оно и было. Над деревьями плыла полная луна, отбрасывая длинные тени на холмистые газоны. В туманной дали огни города Эйвон-Лейка дымчато сверкали, небо — как на картине в стиле ренессанс.

Поднялся прохладный ветерок и, словно пальцами, взъерошил длинные каштановые волосы Кейт. Она была необыкновенно похожей на ангела.

Все это довершало картину, которая казалась очень романтичной, но лишь казалась. Они с Кейт никогда и ни при каких обстоятельствах не смогут быть вместе на самом деле.

Но если ночь была сценой, Бен не мог бы поставить этот эпизод лучше, даже если бы его запланировал.

— Хорошо. — Он остановился и обнял ее.

— Подожди минутку. Ты действительно считаешь, что это удачная мысль?

Он продолжал смотреть ей в глаза.

— Да.

— Мне как-то не по себе.

— Из-за чего?

Она вздохнула.

— Мне не нравится, что люди подумают, будто я — очередное твое завоевание.

— Завоевание? Я бы, пожалуй, не сказал, что у меня были завоевания.

— У тебя их было множество.

Он покачал головой.

— Ты не можешь получить и то и другое, Кейт. Или убедим других, что у нас роман, и пусть они делают какие угодно выводы, или нет. Что ты предпочитаешь?

Она колебалась, неуверенно глядя на него. Лунный свет касался ее кожи, придавая ей неземной вид.

На миг ему на самом деле захотелось ее коснуться.

— Я не знаю, — сказала она, пожимая плечами. — Наверное, у меня действительно нет выбора.

Издали послышался легкий стук, и Бен увидел, что Бьянка прижалась лицом к оконным стеклам двери.

— Тогда вот наш шанс, — очень тихо сказал он, взял ее за руки и придвинулся ближе, что должно было показаться Бьянке в десяти ярдах от них нежными объятиями.

— Шанс?

Он наклонился к ее уху.

— Шанс доказать Бьянке, что у нас роман. — Он коснулся ее плеч, играя тканью платья, как будто ничто в мире его не беспокоило.

Она сделала шаг назад.

— По-моему, достаточно и того, что мы стоим здесь вместе при лунном свете.

— Нет, если ты от меня отшатываешься.

— О! — Она нерешительно шагнула вперед. — Хорошо.

— А разговору она не поверит. В разговоре нет ничего романтичного. — Он наклонился и поцеловал ее в щеку. — Твой отец и моя мать разговаривали, когда мы вышли из зала, это показалось тебе романтичным?

— Это другое дело.

— Надеюсь, что да. — Он положил ей руки на плечи и провел по ним большими пальцами, глядя в глаза.

— Не уверена, что я согласилась на это, — резко прошептала она.

— Тогда придумай что-нибудь получше.

— Не могу!

— Значит, не мешай. — Она не должна все ему испортить.

— Помоги мне небо.

Он сильнее сжал ее плечи, стараясь, чтобы это выглядело сердечно.

— Расслабься.

— Я пытаюсь.

— Пытайся сильнее. — Он поцеловал Кейт в щеку и провел губами по ее подбородку. — Она наблюдает за твоей реакцией, — сказал он, прижимаясь к ней, — будь старательнее.

— По-моему, старательнее некуда, — не двигаясь, пропищала она.

— Хорошо, — прошептал он, прижимая ее к себе еще ближе. — Если повезет, нам не придется заниматься этим снова. — Он погладил ее руки кончиками пальцев. Ее кожа была мягкой и гладкой. Пожалуй, он в первый раз касался такой мягкой кожи.

Он подумал, что, наверное, ее касался мало кто из мужчин.

Она судорожно вздыхала.

— Мы ни за что… не… станем… заниматься… этим… снова.

Он нарочито улыбнулся, глядя на нее сверху вниз, словно она сказала что-то восхитительное.

— Отлично. Тогда давай займемся этим сейчас. Пусть все выглядит романтично.

— Я пытаюсь.

Он чуть не рассмеялся. Она была так напряжена, будто обезвреживала бомбу.

— Думаешь, Бьянка уже ушла?

— Работай со мной, Кейт. — Он прижал руку к ее лицу, когда она попыталась посмотреть на дверь. — Если она увидит, что ты смотришь, то поймет, что мы что-то разыгрываем.

— Но, может быть, ее там уже нет.

— Может быть, есть. — Он коснулся ее волос и провел пальцами по их кончикам. — Помни. У нас одна и та же цель.

— Ты прав, я знаю. — Кейт попыталась ему улыбнуться. — Ты можешь сказать, там ли она до сих пор? — спросила она сквозь сжатые зубы.

Он взглянул на дверь, не поворачивая головы.

— Да, а теперь с ней Виктор. — Он чувствовал, что они на него смотрят.

— О, надо же, теперь и Виктор за нами наблюдает? — Она начала поворачиваться, и он остановил ее.

— Не надо. Они заметят и что-то заподозрят.

Кейт рассердилась.

— Хорошо. Но если я узнаю, что это какая-нибудь хитрость, просто чтобы получить…

— Получить что? — скептически спросил он. — Разрешение подольше оставить у себя доску для сёрфинга?

Она инстинктивно напряглась, потом, очевидно, поняла свою ошибку и попыталась расслабиться.

— Меня это возмущает…

Дверь на террасу открылась, и Бен понял, что должен немедленно что-то сделать, иначе внутри услышат ее протесты.

— Кейт, ш-ш. Услышат…

— Не говори мне «ш-ш»…

Что ж. Хотя ему совершенно не хотелось это делать, оставалось только это. Он наклонился к ее губам, чтобы заставить ее замолчать.

Это было неплохо.

Ее губы оказались теплыми и мягкими, дыхание — сладким. Она немедленно ответила на его поцелуй, как будто не успев перехитрить инстинкт.

Он удивился. Честно говоря, ему и в голову не приходило, что в этом могло быть что-то приятное.

Бен не спешил. Неторопливо целовал ее в губы, прислушиваясь, нет ли других звуков от двери.

Он ничего не услышал, но подумал, что лучше не прерываться, а устроить хорошее представление.

Он крепко целовал Кейт, и сначала она отвечала ему.

Потом напряглась.

Он слегка отстранился и тихо сказал:

— Ты могла бы действовать более страстно, Кейт.

— А ты мог бы действовать менее страстно.

— Тихо. — Он сплел пальцы с ее пальцами, но она стояла прямо, словно проглотила шомпол. К ней можно было привязывать гамак. — Помоги мне, дорогая, — прошептал он, притворяясь, будто покусывает мочку ее уха. — Нам представился исключительный шанс, понятно?

Кейт колебалась. Ему показалось, что он видит, как крутятся в ее голове шестеренки. Наконец она еле заметно кивнула.

— Ты прав.

— Хорошо. Теперь тебе надо выглядеть так, будто ты получаешь удовольствие. Сейчас это скорее похоже на сексуальные домогательства, а не на любовь. — Он прижался губами к изгибу ее шеи.

— Это… не… любовь… — выдохнула она.

— Конечно, — сказал он, не отрывая губ от ее кожи. — Если сумеешь повести себя как теплокровная женщина, то, может быть, не испортишь впечатления, которого мы пытаемся добиться.

— Может быть, из-за тебя моя кровь остается холодной, — надменно сказала она, но ее голос дрогнул, когда Бен, не касаясь, обвел рукой изгиб ее грудей.

Он улыбнулся, услышав ее ответ.

— Дорогая, я еще не включил конфорку, а ты уже кипишь.

— Может, ты и не включил конфорку, но, по-моему, выключатель упирается мне в живот. — Кейт прижала к его груди кончик пальца, сделав вид, будто игриво рисует на ней кружки. Она обольстительно улыбнулась Бену и добавила: — Но я могу притвориться.

Да уж, у нее очень хорошо получалось, он должен был это признать. Но он тоже мог играть.

— Тебе приходилось очень сильно притворяться?

Она медленно покачала головой. Ее взгляд был таким огненным, что Бену на миг показалось: он мог ошибаться на ее счет.

— Нет, ты первый мужчина, с которым мне пришлось притворяться. — Она потянулась к его щекам и провела по ним кончиками пальцев, потом погладила по волосам.

Он обнял ее за талию и удержал, глядя ей в глаза.

— Пять минут наедине со мной у тебя в комнатах, и ты запоешь по-другому. — Он снова поцеловал ее, и на этот раз она ответила на поцелуй. Они стояли голова к голове, язык к языку.

Потом он услышал, как закрылась дверь, и понял, что Бьянка и Виктор нашли кое-что поинтереснее. Хорошо бы, если б они убедились в том, что его отношения с Кейт именно такие, какими кажутся.

Но он не остановился, а продолжал целовать Кейт в губы, наслаждаясь ее ответным поцелуем. Тем не менее Бен Девиер был честным человеком и не выманил бы обманом у женщины больше одного поцелуя.

Он отстранился от Кейт.

— Этого должно хватить.

— Что? — задыхаясь, спросила Кейт. — Может, сделать вид, будто у нас свидание?

— Бьянка с Виктором ушли.

— Уверен?

Он взглянул на дверь.

— Уверен.

— Мы были достаточно убедительны, как ты думаешь?

Бен улыбнулся и с удовольствием заметил, как порозовели ее щеки.

— Ну… не очень уверен. Хочешь продолжить? — лукаво спросил он.

— Я вообще не хотела сюда идти, — громким шепотом огрызнулась она, потом снова понизила голос: — У меня не было выбора.

— Милая, у тебя всегда есть выбор.

— Но не на этот раз, и ты это знаешь.

— Я понимаю.

Она вздернула подбородок и посмотрела на него свысока.

— Больше ничего не было.

— Это я тоже понимаю. — У него вырвался смешок. — Я только надеюсь, что и ты тоже понимаешь.

— Что? Ты предполагаешь, что я наслаждалась этим… этим… фарсом?

— В конце концов, ты казалась не такой уж несчастной.

— Этого и надо было добиться, верно? Чтобы я не казалась несчастной, пока мой мнимый романтический возлюбленный терзал меня во имя романтики.

Он рассмеялся.

— Раз ты это упомянула, может быть, страстные… э-э… терзания — именно то, что тебе надо.

У нее отвисла челюсть.

— Бен Девиер, как ты смеешь намекать на такие вещи?!

Он задел ее за живое. Ему это понравилось.

— С меня довольно! — сказала она, бросила ему смокинг и, взяв стоявшие у стены туфли, зашагала босиком к парадному входу в клуб.

— Увидимся позже. — Он смотрел ей вслед. С каждым шагом у нее, можно сказать, вырывалось изо рта пламя. Он спросил себя: действительно ли оно того стоит?




ГЛАВА СЕДЬМАЯ


Это выбивает из колеи, сказала себе Кейт. Она снова надела туфли и пошла по газону, стараясь выглядеть как можно достойнее.

Она знала, что Бен смотрит вслед, и ей не хотелось дать ему понять, что он задел ее за живое. Боже упаси споткнуться и упасть.

Все же у нее слегка подкашивались колени. Она немного сомневалась, что это от гнева.

Когда она вошла в клуб, то почувствовала себя так, словно все на нее смотрят. Насчет Бьянки и Виктора она не ошиблась.

— Кетрин Грегори! — сказала Бьянка. На ее лице были написаны восторг и удивление. — Я не могу поверить тому, что сейчас видела!

Кейт приняла озадаченный вид.

— Что случилось?

— Ты и Бен Девиер там, на террасе, вот что. — У Бьянки горели глаза. — У вас было свидание.

Кейт поняла, что сейчас должна сделать выбор. Если она это признает, то потом Бьянка, возможно, разгадает ее хитрость. В конце концов, Бьянка не была глупой. Ее лишь ослепила собственная решительность.

С другой стороны, если Кейт будет все отрицать, Бьянка скорее поверит, не задавая вопросов.

— Нет, не было, — спокойно сказала она.

Бьянка рассмеялась.

— Хватит, Кейт, кого ты думаешь одурачить? Все видели!

Все?

— Все? — Она хотела отвязаться от Бьянки, а не заставить о себе говорить всех обитателей Эй> вон-Лейка.

— Да, спроси у Виктора!

Кейт вздохнула.

— Мы с Беном просто разговаривали, и я не хочу, чтобы ты вмешивалась или преувеличивала, хорошо?

— Хорошо! — Бьянка снова рассмеялась. — Все, что ты скажешь.

Она попалась.

— И, ради всего святого, не распространяй о нас слухи!

— Слухи о ком? — Голос принадлежал Бену, как и руки, которые внезапно легли на плечи Кейт.

Бьянка посмотрела на него, потом перевела взгляд на Кейт, потом — на руки Бена, потом — снова на Кейт.

Ей незачем было что-то говорить.

Но до сих пор это ее ни разу не остановило.

— Между вами ничего нет, да?

— Между кем? — Бен нежно погладил плечи Кейт, блистательно разыгрывая влюбленность.

Кейт почувствовала, как от его прикосновения у нее напряглись мускулы.

— Между тобой и мной, — сказала она вполне спокойным голосом. — Я просто говорила Бьянке, что ты и я просто… — Она помолчала пару секунд и закончила: — …друзья.

— Итак, Бьянка, у нас с Кейт все только начинается. — непринужденно сказал он. Его голос напоминал растаявший шоколад. — Мы не хотим, чтобы об этом говорил весь город.

— Говорить не о чем. — Кейт повернулась, высвободившись из его объятий, и многозначительно посмотрела на него. Почему он ей не подыгрывает?

— О-о. — Бьянка прижала руку ко рту. — Похоже, из-за меня будет первая размолвка влюбленных. Мне лучше уйти, пока из-за меня у кого-то действительно не начались неприятности. — Она подмигнула им. — Пока.

Она пошла прочь, а Кейт снова сердито повернулась к Бену.

— Что это было такое?

— Твоя сестра.

— Я имею в виду, — сказала она с преувеличенным терпением, — что ты собирался сделать? Разве ты не мог понять, что я пытаюсь вести себя так, будто отрицаю то, что происходит?

— Но ничего не происходит.

— Я это знаю, и ты это знаешь, но мы не хотим, чтобы это знала Бьянка.

Он нахмурился.

— Значит, ты решила все отрицать?

— Вот именно.

— Гмм. Любопытная тактика. Но мне интересно… — Он потер подбородок. — Когда ты сказала, что между тобой и мной на самом деле ничего нет и никогда не будет…

— Я говорила серьезно, — огрызнулась она.

— Откуда мне знать?

— Потому что я тебе только что это сказала!

— Но ты только что сказала Бьянке, что между нами ничего нет, лишь для того, чтобы она поверила, будто есть. — В его темных глазах загорелся огонек, который показался ей веселым. — Это означает: когда ты говоришь «вверх», то имеешь в виду «вниз», а когда говоришь «никогда», то имеешь в виду «сейчас». — Он провел пальцем по ее подбородку. — Значит, вот что ты говоришь, Кейт? Что я нужен тебе?

Больше всего ее рассердило то, что ей понравилось его прикосновение.

— Очень смешно, Бен. — Она сделала шаг назад, и он опустил руку.

— Эй, — он пожал плечами, — я не пытаюсь шутить, я просто пытаюсь понять, чего ты хочешь.

Она вздернула подбородок.

— Ты знаешь, чего я хочу.

Его красивые губы изогнулись в дьявольской улыбке.

— Меня?

— Нет!

— Ш-ш. — Он шагнул к ней и прижал палец к ее губам. — Люди услышат, и ты испортишь все, в чем мы преуспели сегодня вечером.

Она огляделась по сторонам и увидела, что один или два человека и вправду смотрят в их направлении.

— Я не уверена, что это так уж плохо, — прошептала она. — Если это означает, что ты поймешь меня правильно.

Он рассмеялся каким-то непонятным смехом.

— Расслабься, Кейт. Тебе просто со мной нелегко. Я все это сказал Бьянке только затем, чтобы тоже ее убедить, что у нас роман. И решил, что, если мы станем друг другу противоречить, она легче попадется на крючок. — Он пожал плечами. — Так что это вроде как «хороший полицейский, плохой полицейский».

Кейт вздохнула. Такой сложный обман становился обременительным даже для нее.

— В следующий раз давай заранее условимся, как будем действовать.

— Конечно.

Она посмотрела на Бьянку и Виктора. Они медленно танцевали, слившись в объятиях.

— Во всяком случае, это, кажется, сработало. Каждый раз, когда она отводит взгляд от своего любимого, она смотрит на нас и самодовольно улыбается.

— Это хорошо.

Кейт кивнула, все еще наблюдая за Бьянкой и Виктором.

— Да. Досадно, но хорошо.

— Так как ты думаешь, стоит нам потанцевать? Ради пользы дела, конечно, — поспешно добавил он. — Я не хочу, чтобы мы получили удовольствие от танца. Просто потому, что Бьянка за нами наблюдает.

Кейт не удержалась от улыбки.

— Может, это хорошая мысль. — Она протянула руку. — Веди, Макдуф.

Он взял Кейт за руку и так быстро и крепко ее обнял, что у нее захватило дух.

Оркестр заиграл первую за весь вечер хорошую песню — балладу сороковых годов, одну из любимых песен Кейт, — и освещение стало не таким ярким.

— Эта песня для всех влюбленных в зале, — мягко сказал руководитель джаз-оркестра. — Особенно для Кейт и Бена.

Кейт застыла.

— Что за…

Бен закрыл ей рот рукой и притянул к себе, после чего прошептал на ухо:

— Молчи.

— Это благодаря тебе? — резко прошептала она.

— Нет, это наверняка благодаря Бьянке. Я видел, как она разговаривала с тем парнем. Мы сыграли ей на руку. Мне жаль.

— Это не твоя вина. — Лицо Кейт горело от смущения: она чувствовала, что люди смотрят на них. — Это Бьянка. Клянусь, я убью ее.

— Что тут такого? — спросил Бен. Дойдя до края танцплощадки, он развернул Кейт и повел обратно к центру. — Она просто попросила оркестр посвятить нам песню.

— Она знает, что я ненавижу быть в центре внимания.

— Но сама она это любит и, вероятно, не может себе представить, что тебе это не нравится. Подумай, ей такое внимание пришлось бы по душе.

Кейт неохотно кивнула.

— Это верно.

— А мы только что потратили столько времени и энергии, пытаясь убедить ее в том, что мы вместе.

— Да, но только ее. Бьянку.

Бен рассмеялся и прижал ее к себе.

— Не беспокойся, Кейт, — сказал он ей на ухо. — Это только на время, потом у нас будет великолепный театральный разрыв.

— Обещаешь?

— Обещаю. — Бен говорил тихим и хриплым голосом.

Кейт вдруг пришло в голову, что он, вероятно, произносил те же слова и тем же голосом не один раз в жизни.

Можно себе представить, что происходило дальше.

— Итак, расскажи мне кое-что, Бен, — попросила она, когда они снова закружились по танцплощадке. — У тебя есть подруга?

— Кроме тебя, ты имеешь в виду?

— Да. — Она засмеялась. — Там, в реальном мире. Ты же здесь только временно, правда?

— Да, я собираюсь вернуться в Даллас, как только приведу в порядок дела мамы.

— Ты хороший сын. Итак… чем ты занимаешься в Далласе? — Ей только сейчас пришло в голову, что она не знает ответа на этот вопрос.

— Я адвокат.

— Адвокат? — Такое никогда не пришло бы ей в голову. — И ведешь уголовные дела, не меньше! Ты серьезно?

— Да, серьезно. А что?

— Потому что ты… я имею в виду… — Она запнулась, вдруг поняв, что не знает, почему это ее удивляет и как ему объяснить свое удивление в менее оскорбительных выражениях. В конце концов решила просто сказать правду: — Ты был таким трудным ребенком. Таким смутьяном. Если бы я поспорила, что ты в итоге окажешься по какой-то из сторон закона, то это, вероятно, была бы другая сторона.

Он громко рассмеялся. Несколько человек посмотрели на него.

— Знаешь, ты первая, кто мне такое сказал с тех пор, как я вернулся. Но я уверен, что ты не первая, кто это подумал. Не знаю, почему все считали меня испорченным.

— Потому что ты таким и был. С тобой всегда были проблемы.

Он застонал.

— О, только не начинай опять про фейерверк.

— Фейерверки кое-что другое. — Она вспомнила о давнишнем поцелуе, своих надеждах него равнодушии.

— Кое-что? О чем ты, черт возьми?

Кейт не могла ему сказать. Не могла признаться, что была влюблена в него и обиделась, что он не ответил взаимностью. Не могла допустить, чтобы он думал, будто она все эти годы по нему убивалась. Ведь на самом деле ничего такого не было.

И она не могла допустить, чтобы он решил, будто она холодно с ним обращается, потому что когда-то он ее отверг. Ведь отчасти это соответствовало действительности.

Вместо этого она вытащила из прошлого единственное воспоминание о нем, которое было неприятнее, чем его отказ.

— Ну, тот раз, когда ты застрелил своего пса.

Он остановился и отшатнулся, глядя на нее с таким потрясением, что она почувствовала, как у нее по спине побежал холодок.

— Потому что он взбесился, Никогда в жизни мне не было так тяжело. Ты думала, что я это сделал ради забавы?

У нее отхлынула от лица кровь. Конечно. Она должна была знать, что существует какое-то ясное объяснение.

И она недооценила его характер, совершила ужасную несправедливость.

— О, боже мой, Бен, я понятия не имела.

Он бросил на нее недоверчивый взгляд, потом только покачал головой и пошел прочь.

Она смотрела ему вслед, спрашивая себя, что же ей делать. У него был такой сердитый вид, что она поняла: сейчас не стоит идти за ним и пытаться поговорить. Но, учитывая, в чем она его только что обвинила с таким бессердечием, у нее не оставалось выбора.

— Бен! — Она побежала за ним.

Он не остановился. Вышел через парадную дверь и направился в ночь.

Кейт споткнулась: туфли на высоких каблуках зацепились за бахрому ковровой дорожки. Она остановилась и, быстро сняв туфли, приподняла подол платья и снова побежала за ним.

— Бен! — Кейт выскочила за дверь и сбежала по ступенькам на зеленую траву газона, по которому шел Бен, направляясь к стоянке. Она бросила туфли на траву и побежала быстрее, пока наконец не поравнялась с Беном.

— Подожди, — задыхаясь, сказала она. — Выслушай меня.

Он остановился и холодно посмотрел на нее при свете луны.

— Я достаточно слышал.

— Ты не понимаешь. — Она проглотила слюну, молясь от всего сердца, чтобы ей пришли в голову какие-нибудь разумные слова.

— Чего я не понимаю? — Он выжидательно посмотрел на нее. — Послушай, дело не в собаке, а в том, что ты всегда видела во мне только плохое, так же как и все остальные в этом проклятом городе. Но то, что ты до сих пор так думала, тогда как я считал, что мы стали друзьями, ни в какие ворота не лезет.

Он был прав. Что она могла сказать?

Он повернулся и снова пошел от нее прочь.

— Нет, Бен, подожди. Пожалуйста. — Она снова пошла следом за ним и догнала на стоянке, посыпанной гравием. — Пожалуйста. — Она схватила его за смокинг, и он повернулся к ней.

— Чего ты хочешь, Кейт? — В его голосе не было ни капли тепла.

— Я хочу извиниться.

— Отлично. Это все?

— Ну… наверное…

— Прекрасно. Извинения приняты. — Он снова пошел прочь, но она схватила его за рукав.

— Я не всегда считала тебя подонком, — глупо выпалила она. — Когда-то ты мне нравился.

У него вырвался невеселый смешок.

— Здорово, это милосердно с твоей стороны.

— Я имею в виду, что… — Кейт проглотила слюну и взглянула ему в глаза. Она увидела только презрение и никак не могла заставить себя сказать правду.

Вероятно, он все равно не заинтересуется, и она напрасно расскажет свой секрет.

Он тяжело вздохнул и сказал:

— У меня нет времени. Я был рад снова с тобой повидаться, Кейт, давай встретимся лет через десять, хорошо?

— Но наш план! — слабо воскликнула она. — Как насчет нашего плана обмануть Бьянку?

Он посмотрел на нее и покачал головой.

— Знаешь, с тобой действительно нелегко. Даже когда ты кого-то обижаешь и извиняешься, для тебя это только средство достичь своей цели.

— Это не так…

— Скажи, ты когда-нибудь думаешь о чем-то или о ком-то, кроме себя?

— Конечно, думаю!

— Ну, я этого не заметил. — Он вынул ключи из кармана и окинул ее взглядом. — А что касается ответа на твой вопрос, сделка расторгнута.




ГЛАВА ВОСЬМАЯ


Кейт стояла на посыпанной гравием стоянке. Острые камни вонзались в ее подошвы. Она наблюдала, как он садится в свой джип и уезжает. Наблюдала, как он разгоняется и едет к подъездной аллее, а из-под колес летит гравий, потом наблюдала, как фары исчезают в ночи.

Что ей теперь делать? Ее мнимый возлюбленный с ней порвал.

Она чувствовала себя ужасно.

Шагая обратно к клубу, Кейт спросила себя, почему она задала вопрос об их плане. Ведь знала, что говорит не то, что надо. Проблема состояла в том, что ей надо было что-нибудь сказать, а в голову пришло только это. Она показалась ему даже испорченнее и эгоистичнее, чем он, очевидно, уже ее считал.

Конечно, она так плохо себя чувствовала не потому, что Бен отказался участвовать в ее плане. Бедному парню пришлось из милосердия застрелить свою любимую собаку, а она — годами — считала его из-за этого чудовищем. Печально, ведь ему наверняка было тогда очень трудно. Вспоминая тот эпизод, она думала, что неправильно истолковала выражение его лица. Вероятно, оно не было холодным и бесстрастным. Просто он пытался сдержать свои эмоции.

Господи, как ей сейчас плохо.

Какой она была тупицей!

Не дойдя до двери, Кейт остановилась. Ей не хотелось туда возвращаться. Во-первых, ее настроение и раньше было не вполне подходящим для вечеринки, а теперь ей меньше всего хотелось объяснять Бьянке, куда исчез Бен.

Кроме того, она была босой и не хотела искать туфли в темноте.

Кейт вынула из сумочки сотовый телефон и позвонила в местную компанию такси. Потом отправила сообщение на телефон Бьянки, чтобы дать ей знать, что она уезжает. Бьянка получит сообщение позже, когда не сможет выбежать и попытаться расспросить Кейт об отъезде.

Потом она уселась па скамейку рядом с площадкой для игры в крокет, под старым дубом. Луна на небе до сих пор стояла довольно низко и выглядела в два раза больше обычного, как изображение на открытке в стиле ар деко. При соответствующих обстоятельствах она бы выглядела невероятно романтично.

Но не сегодня ночью.

Не для Кейт.

Кейт вздохнула и откинулась на спинку холодной твердой скамейки из сварочного железа. Так испортить и себе и Бену сегодняшний вечер! Как только она приехала, у нее появилось скверное чувство, что будут неприятности. Сначала она объяснила это тем, что никогда особенно не любила больших вечеринок, но теперь спросила себя, не было ли это предчувствием.

Прошло долгих десять минут, прежде чем наконец приехало такси. Она села в машину и назвала шоферу адрес, потом откинулась на спинку прохладного винилового сиденья.

— Получили удовольствие от вечеринки? — спросил шофер, маленький худой мужчина с копной седых волос.

Она подняла глаза и увидела, что он выжидательно смотрит на нее в зеркало заднего вида.

— Было отлично, — машинально ответила она. — Устроители наверняка собрали много денег на исследования рака груди.

— Хорошее дело, — сказал шофер. Он явно был настроен поболтать о том о сем. — Им болела моя жена. Выжила. Прошло семь лет. — Он постучал костяшкой пальца по голове и со смешком добавил: — Все равно что по дереву.

Кейт улыбнулась. Приятно было услышать хоть что-то веселое.

Такси подпрыгивало несколько минут, проезжая по усыпанной гравием аллее. В машине раздавалось только звучание «Джорни» с атмосферными радиопомехами.

Интересно, кому теперь хуже, ей или Бену?

У Кейт был ответ на этот вопрос. И она знала, что должна снова извиниться перед Беном.

— Извините меня, — сказала она шоферу. — Мне нужно сделать крюк.




Бен сидел в машине перед домом родителей, спрашивая себя, какого черта он здесь делает и как ему остаться и закончить то, что начал, пребывая в здравом рассудке.

Ему не хотелось здесь находиться. Ему хотелось жить другой жизнью. Он всегда ненавидел здешнюю жизнь за ненадежность. Теперь его точка зрения подтверждалась шатким положением матери.

Он не знал, сколько времени просидел, глядя на широкое техасское небо. Может быть, десять минут, может быть, два часа. Но когда в зеркале заднего вида он увидел фары, а вскоре к его машине подъехало такси, он удивился так, что забыл о своих размышлениях.

Он вышел из джипа. Его ослепили яркие фары такси.

«Кто это, черт возьми?» — было первое, что пришло ему в голову.

Но второй мыслью было: «Кейт Грегори». Он это понял раньше, чем она вышла из такси.

Конечно, это была Кейт. Она хотела, чтобы он закончил то, что начал вместе с ней. У нее был план, а он все испортил своим отъездом.

Но он имел полное право уехать. Не будучи ничем ей обязанным.

Его не волновало то, что сегодня вечером она в нем ошиблась. За последние несколько дней он обнаружил, что относительно него Кейт ошибалась всю свою жизнь.

Это не так уж много значило. В целом.

Для него имело значение то, что она считала, будто он способен из озорства застрелить собственного пса. Потому что ему было скучно и нечем заняться.

Потому что ему хотелось показать собственную жестокость.

Нет, его потрясло и расстроило не только это обвинение, а и то, что она ни во что не ставит его как человека.

— Чего ты хочешь, Кейт?

— Я приехала извиниться. — Она заплатила таксисту, и он умчался в ночь, оставив их наедине.

— Ты уже это сделала.

Она выпрямилась, вздернула подбородок и взглянула ему прямо в глаза.

— Я приехала сделать это снова. И снова. Пока ты мне не поверишь.

Он покачал головой и переступил с ноги на ногу.

— Не то чтобы я тебе не верил. Ты не так ужасна, чтобы не раскаиваться после такого обвинения. Ты не чудовище.

— Спасибо. — У нее был неуверенный вид.

— Но ты ужасно плохо разбираешься в людях.

— Подожди-ка минутку…

Он отмахнулся от ее возражения.

— Ты совершила много ошибок, Кейт, но хуже всего твоя неслыханная уверенность в том, что ты можешь с полным правом обвинять кого-либо в таких вещах, о которых тебе были не известны все факты.

— Но я думала…

Он приподнял бровь.

— Я просто… ошиблась.

Бен чуть не улыбнулся. И она тоже. Но он удержался от улыбки. Не мог так легко позволить ей сорваться с крючка.

— Тебе больше нечего сказать? — немного помолчав, спросил он.

— Что еще я могу сказать?

Он пожал плечами.

— Тебе виднее.

Кейт проглотила слюну. Казалось, она пыталась найти нужные слова.

И тут Бен заметил, что она босая. Вопреки здравому смыслу он сказал:

— Садись в машину.

— Что?

— Садись в машину, — повторил он, указывая на свою старую «тойоту». — Я отвезу тебя домой.

— Тебе незачем это делать.

— Ты босая, на тебе вечернее платье, у тебя нет куртки и явно нет здравого смысла. Ты не можешь бродить по пастбищам в таком виде. — Он снова кивнул в сторону джипа. — Садись. Иначе я почувствую себя виноватым, а из-за тебя мне и так есть над чем подумать сегодня вечером.

Она неуверенно кивнула и направилась к его машине. Он не открыл для нее дверцу. Они просто сели в машину, пристегнули ремни и стали смотреть прямо перед собой. Пятиминутная поездка сопровождалась ледяной тишиной.

Когда он подъехал к ее дому, Кейт расстегнула ремень и повернулась к нему.

— Повторяю, Бен, мне действительно жаль.

— Забудь об этом.

— Это означает, что у нас все по-старому?

Он посмотрел на нее и рассмеялся.

— Нет, спасибо. — Он как-нибудь найдет другой способ спасти семейное ранчо. Не стоит подчиняться Кейт Грегори, какими бы ни были ставки.

— Хорошо. — Кейт слабо улыбнулась. — Что ж, спасибо за поездку.

Она вышла из джипа. Бен молча наблюдал, как она приподняла подол платья и пошла к парадной двери.

Дождавшись, когда она войдет, и увидев, что дверь открылась и старый Генри Грегори здоровается с дочерью, он дал задний ход, повернул джип в три приема и, проехав по длинной темной подъездной аллее, направился обратно на ранчо Девиер.

Это было нелегко, подумал он, сжимая руль. Странно, почему? Ведь они с Кейт почти всю жизнь ссорились.

Как ему удалось хоть на минуту вообразить, что между ними может быть искра? Наверняка он слишком долго был без женщины. Слишком усердно работал. Вернувшись в Даллас, он возместит потерянное время.

Припарковав джип возле дома, Бен вошел, тихо повернув ручку двери, чтобы собаки не залаяли и не разбудили его мать.

Но она не спала — сидела в гостиной на диване, завернувшись в теплый старый халат и держа в руках дымящуюся кружку.

— Бенджамин, милый. — Она тепло улыбнулась и жестом подозвала его к себе. — Иди сюда, поговори со своей старой мамой.

Он сел в отцовское кресло напротив дивана.

— Почему ты не ложишься спать, мама? Я думал, Денни и Перл давно привезли тебя домой. — Сколько Бен себя помнил, Денни всегда был старшим рабочим на ранчо, а его жена Перл помогала Марджи вести хозяйство и заботиться о рабочих. В прошлом году умер Лайл Девиер, и с тех пор Перл и Денни стали заботиться и о Марджи. Они всегда сопровождали се в поездках, потому что зрение у нее стало хуже.

— Да, как видишь, они доставили меня в целости и сохранности, — весело сказала она. Потом посмотрела на него с более серьезным видом. — Сегодня вечером я гордилась тобой, сынок. По-моему, все в городе поняли, что ты вырос хорошим человеком. Несмотря на твое бурное отрочество, теперь ты вполне ответственный человек. Я ценю все, что ты делаешь, чтобы помочь мне.

Бен пожал плечами, раздумывая, что на это сказать.

— Я знаю, из-за своего отца ты чувствовал себя так, будто никогда не оправдывал его ожиданий. Это была его вина, не твоя. Теперь ты это понял, верно?

— Конечно, мама. Он был злобным старым негодником.

Она не обиделась. Лишь еле заметно улыбнулась и кивнула.

— Иногда он мог быть таким. Он хотел для тебя лучшего, у него просто был неправильный подход.

Бену не хотелось об этом говорить.

— Много воды утекло. Давай об этом забудем.

— Хорошо, — кивнула мать. — Тогда скажи: то, что я слышала о тебе и Кетрин Грегори…

Он покачал головой. Может, вместо этого лучше поговорить об отце.

— Я не знаю, что ты слышала, но могу себе представить. Лучше я тебе сам объясню. Между Кейт Грегори и мной ничего нет. Ничего.

Она приподняла брови.

— Ты слишком горячо это отрицаешь, сынок. Иногда мне бывает жаль, что я тебе верила, когда ты говорил таким тоном.

Он улыбнулся и встал.

— Поверь мне, мама, когда мне будет что рассказать, ты услышишь правду.

Она едва заметно улыбнулась.

— Я понимаю. Ты просто не хочешь спешить. Пока не будешь уверен.

Он вздохнул.

— Что-то вроде этого. — Он поцеловал ее в макушку.

— Только помни, Бенджамин. — Она многозначительно посмотрела на него. — Ты должен всегда думать о людях хорошо, а там уж пусть они доказывают, что ты ошибаешься, если такое случится.

Он улыбнулся. Его мать чаще всего повторяла именно эти слова.

— Хорошо. Спокойной ночи, мама.

— Спокойной ночи, милый.




— Сын Девиера, а? — Генри Грегори скептически посмотрел на свою дочь. — В чем дело? Не хватило мужества проводить тебя до двери, как сделал бы джентльмен?

— Хватит, папа, он просто подвез меня домой.

Отец окинул ее взглядом.

— Он высаживает из машины молодую даму, без туфель, без куртки, и не может даже проводить до двери? Мне это не нравится. Его мать старалась воспитать его лучше, могу тебе точно сказать.

— После того, как я с ним обошлась, ему не следовало даже подвозить меня домой. Он же дождался, пока я войду. — Она по фарам заметила, что машина не двинулась, пока не открылась парадная дверь.

— После того, как ты с ним обошлась? Что ты имеешь в виду? — нахмурясь, спросил ее отец. — Что ты сделала? Кетрин, ты прогнала еще одного мужчину?

Кейт потрясенно посмотрела на отца.

— Не могу поверить, что ты такое сказал!

Лицо Генри Грегори сморщилось.

— Мне жаль, Кейти. — Он обнял ее одной рукой. — Идем. Давай поговорим.

Кейт вспомнила, каким был ее отец до смерти матери. Но сейчас, когда она вместе с ним вошла в большую общую комнату, ей впервые пришло в голову, что Бьянка, вероятно, этого не помнит.

Неудивительно, что бедную Бьянку так пугают старомодные манеры их отца. На самом деле сестра знает только сторонника строгой дисциплины.

Она не знает, что за этой суровостью скрывается золотое сердце. Когда отец сказал, что будет в ней разочарован, если она выйдет замуж раньше своей старшей сестры, Бьянка решила, что он отречется от нее.

И она этому поверила.

Кейт могла разуверять ее как угодно, а Бьянка могла в глубине души считать слова отца пустыми угрозами, но не решилась бы разочаровать его.

После смерти матери Кейт начала играть серьезную, ответственную роль. А Бьянка — она теперь поняла — стала льстивой и всегда старалась угодить отцу. Раньше Кейт полагала, что смерть матери не так уж долго влияла на Бьянку, но это оказалось попросту неверно. Она полностью изменила Бьянку.

Это понимание глубоко опечалило Кейт. Она слишком нетерпеливо вела себя с Бьянкой, все это время не понимая, сколько сестра потеряла из-за того, что не очень хорошо помнила мать и прежнего — доброго и терпеливого — отца. Она выросла робкой и слишком старалась угодить Генри Грегори, потому что думала, будто иначе не завоюет его одобрения.

Кейт села рядом с отцом на мягкий диван.

— Бьянка хочет выйти замуж за Виктора. Я думаю, тебе надо ей сказать, что ты ее благословляешь.

Отец погрозил ей пальцем.

— Ты знаешь, как я к этому отношусь.

— Папа, насчет этого у тебя глупые старомодные предубеждения. Ты ведешь себя несправедливо. Как по отношению к Бьянке, так и по отношению ко мне. Какая разница, кто из нас первой выйдет замуж, я или Бьянка? Ее и моя личная жизнь не зависят друг от друга.

— Ты бы удивилась, — загадочно сказал он. — В нашем мире есть вещи, которых ты не понимаешь, моя Кейт. Это одна из них. — Он глубоко вздохнул и откинулся на спинку дивана. — Я не такой непреклонный, как ты, может быть, думаешь.

Это ее озадачило.

— Что ты говоришь?

— Что некоторые старые собаки могут научиться новым трюкам. Даже когда их щенки так не думают.

— Папа, неужели ты хочешь сказать…

Отец махнул рукой.

— Хватит. Расскажи мне о себе и Бене Девиере. На балу говорили, что вы оба — как это выразилась Бьянка? — страстно обнимались на газоне за домом.

— Ну, мы не обнимались. Просто… разговаривали. — Она взглянула в глаза отцу и подумала о положении своей сестры. — Хорошо, может, это было немного романтично.

— Значит, правда. — Он улыбнулся, и в уголках его глаз появились морщинки. — Марджи сказала то же самое.

— Марджи? Ты имеешь в виду миссис Девиер?

Он кивнул.

— Миссис Девиер сказала тебе, что у нас с Беном… — Она подыскивала нужное слово. — Роман?

— Она сказала, что ее сын Бен всегда был немного в тебя влюблен.

У Кейт округлились глаза.

— По-моему, это неверно.

Он покачал головой.

— Так она сказала. И была рада, что вы оба, кажется, так хорошо поладили. Должен признаться, я почувствовал то же самое. Но потом, когда он привез тебя домой… — Он покачал головой. — Сильное разочарование.

— Пожалуйста, поверь мне, папа, он не виноват. Мы немного поссорились, и все из-за меня. После этого я даже не хотела, чтобы он вез меня домой, но он настаивал. Бен повел себя как истинный джентльмен.

Отец тяжело вздохнул и крепко ее обнял.

— Знаешь, Кейти, ты и твоя сестра… ну, из-за вас я стал размышлять. Современные женщины не похожи на тех, которые были в мое время. Я думаю, что, может быть, мне надо немного изменить свои убеждения.

Она настороженно взглянула на него.

— Что ты говоришь, папа?

— Что, может быть — только может быть, — если ты все равно увлеклась Беном Девиером, я разрешу Бьянке готовиться к свадьбе.

— О! — Кейт надеялась услышать согласие, но для него и это было большой уступкой. — По-моему, очень разумно. — Она решила не настаивать, чтобы не насторожить его.

Он кивнул.

— Твоя сестра будет очень счастлива, как ты думаешь?

— Да. — Она представила реакцию Бьянки и улыбнулась. — Я в этом не сомневаюсь.

— Хорошо. — Генри хлопнул себя по бедрам, глубоко вздохнул и встал. — Тогда завтра утром я скажу ей об этом первым делом.

— Замечательно!

Он протянул руку и помог Кейт встать.

— Осталась еще одна вещь.

— Какая?

— Давай как-нибудь пригласим Девиеров на воскресный обед.

Кейт приподняла брови.

— Девиеров? Бена и Марджи?

— Конечно. Они уже сорок лет наши соседи. Нам пора вести себя дружелюбнее. Особенно теперь, когда вы с Беном так близки.

Кейт кивнула, лихорадочно пытаясь придумать, как действовать в этой ситуации.

— Это было бы мило, — машинально сказала она. Было бы. Это было бы очень мило. Она с этим справится. Ей как-нибудь придется с этим справиться. — Конечно. — В ее голосе не было ни капли уверенности.

Генри остановился и улыбнулся дочке.

— Ты всегда была хорошей девочкой. Должен был появиться подходящий мужчина и увидеть то, что вижу я.

— Спасибо, папа. — Не такой уж комплимент, но она этим довольствовалась.

Тем более что теперь у нее появилось столько неотложных дел, над которыми надо поразмыслить.

Например, как вернуть Бена.

Нелегко, если учесть, что он никогда ей не принадлежал.




ГЛАВА ДЕВЯТАЯ


Следующее утро тоже было прохладным и туманным. Кейт дрожала, несмотря на свитер.

Но ей было так холодно не из-за погоды, а из-за перспективы увидеть Бена и гаданий о том, что они скажут друг другу.

Сегодня его конь соревновался на тренировке с Полетом Кейт, поэтому она решила, что Бен будет здесь. Он и Виктор планировали это уже несколько дней, и вряд ли Бен пропустит подобное мероприятие.

Она долго стояла в ожидании, пока наконец не заметила, что у забора, в нескольких ярдах от нее, кто-то в одиночестве наблюдает за треком.

Бен.

Неужели он ее увидел и нарочно встал подальше? Не замечать его или подойти и сделать вид, будто она только что пришла?

Она предпочла последнее.

— Эй, — сказала она как можно небрежнее. — Ужасно рано. Что ты здесь делаешь?

Он повернулся к ней. На его лице было написано удивление. Искреннее?

— Мой жеребенок соревнуется с твоим. — Он указал в направлении оглушительного топота копыт. Красивый гнедой Породистый бежал за Полетом Кейт, отставая примерно на полтора корпуса.

— О! — неопределенно сказала она. — Я не знала, что это сегодня.

Он снова взглянул на трек, подавляя улыбку.

— Это сегодня.

— И как у него дела?

— Не так уж здорово, — мрачно сказал Бен. — Как видишь.

— Мне жаль.

Он стиснул зубы.

— Не так жаль, как мне.

Она понаблюдала за ним с минуту, спрашивая себя, что же можно сказать, чтобы немного его оживить. Ничего не приходило в голову.

— Знаешь, — сказала она наконец, — вчера вечером у меня был интересный разговор с отцом.

— Вот как? — Он не смотрел на нее.

— Да. Кажется, он слышал, что мы интересуемся друг другом, и решил, что этого достаточно, чтобы разрешить Бьянке обручиться.

Бен повернулся и взглянул на нее. Его карие, как шоколад, глаза были холодны, как лед.

— На мою маму это произвело точно такое же впечатление. Кажется, вчера вечером Бьянка была очень занята.

— Ну, мы помогли создать такое впечатление. Как ты, может, помнишь.

Он медленно кивнул.

— Наверное, да. Это, вероятно, было ошибкой.

Она рассердилась, хотя вполне могла понять и в некоторой степени разделить его точку зрения.

— Все-таки, кажется, задача выполнена.

Кони, сделав круг по беговой дорожке, остановились прямо перед ними. Подошел Виктор и похлопал Полета Кейт по шее.

— Похоже, ты займешь второе место, — сказал он Бену.

Бен стиснул зубы.

— Похоже на то.

— Он слишком отклоняется на поворотах.

Бен кивнул.

— Ты не против еще немного с ним поработать?

— Вовсе нет. — Виктор похлопал коня и сказал жокеям: — Пройдите с ними еще круг. Бен, не мог бы ты пойти со мной? Увидишь, что я имею в виду.

— Конечно. — Бен перепрыгнул через забор и подошел к Виктору.

— До встречи, Кейт, — сказал Виктор.

— Пока. — Она стояла, чувствуя себя неловко.

Бен молча удалялся.

— Сегодня вечером аукцион на озере Джексон, ты пойдешь? — спросил Виктор у Бена.

— Еще бы. Денни присмотрел там кобылу. Думает, что она была бы хорошим вложением.

Их голоса умолкли. Кейт пришла в голову одна мысль.

Она поняла, как можно снова привлечь внимание Бена.




— Должен сказать, это одно из самых странных свиданий в моей жизни. Что же делают на скотоводческом аукционе?

Кейт посмотрела на красивого молодого человека, с которым она шла к сараю.

— Эрик, это не свидание, помнишь?

Эрик Леммой прошлым летом провел некоторое время на ранчо в качестве стажера. Он набирал баллы для колледжа и учился, как вести дела на ранчо.

Он был не очень сообразителен, и Кейт пришлось работать с ним сверхурочно, поэтому, когда она позвонила ему и попросила оказать ей ответную услугу, он не стал колебаться.

— Я знаю, это не свидание, миз Грегори, но подразумевается, что это должно быть похоже на свидание, верно?

— Да. Поэтому называй меня Кейт. — Она не могла поверить, что назначила встречу с поддельным поклонником, чтобы вернуть другого поддельного поклонника. Ее жизнь стала сложной паутиной обмана! Сомнительно, что даже она сумеет в ней разобраться. — И помни, когда ядам тебе знак, ты уйдешь. Я сделаю вид, что ты попытался за мной ухаживать и повел себя неуместно или что-нибудь в этом роде.

— Можно по крайней мере сделать вид, что я с тобой дошел до второй базы? — спросил Эрик, улыбаясь белозубой улыбкой кинозвезды.

О, он прекрасно подойдет.

— Можешь делать вид, какой тебе угодно, — сказала она, улыбаясь в ответ. — Только не распространяй небылиц.

Он жестом изобразил, что запер губы на замок и выбросил ключ. Если бы она действительно пришла к нему на свидание, то почувствовала бы отвращение. Но он отлично выглядел, и Кейт надеялась, что благодаря ему покажется Бену не такой уж неудачницей.

— Ты, кажется, спрашивал, что делают на скотоводческом аукционе, — сказала она, останавливаясь у списка на двери. — Там продают с аукциона домашний скот.




Аукционный номер, который интересовал Бена, значился ближе к концу. Ему надо было убить около часа, поэтому он решил вернуться к своему джипу и позвонить в несколько мест, как вдруг увидел Кейт и какого-то молодого парня. Они стояли в толпе ужасно близко друг к другу.

Ха!

Значит, она уже нашла, кем его заменить. А почему бы и нет? В их отношениях нет ничего личного, так что на эту роль легко найти другого мужчину, у которого бьется сердце. Черт возьми, им вполне мог бы оказаться доктор Стратфорд. Для Кейт главное — сказать отцу, что она с кем-то встречается.

Хотя доктор Стратфорд — это немного чересчур.

И, по правде говоря, то же самое относится к этому парню.

Дело не в том, что он моложе ее — разница в возрасте, вероятно, не превышает четырех-пяти лет. Просто этот парень выглядит таким… таким глупым.

Никто бы не поверил, что она им увлеклась. Бен мог расслабиться и позволить ей оскандалиться, но он уже согласился ей помочь. А ей явно была нужна его помощь.

И ему тоже. Конечно, только ради дела.

Он с минуту понаблюдал за Кейт и ее спутником. Ему показалось, что она бросила взгляд в его сторону. Но она отвернулась, а когда он подошел ближе, то услышал, что она просит парня уйти, так горячо, что даже не замечает присутствия Бена.

— Как ты доберешься домой? — спросил парень.

— Я могу добраться сама, — спокойно сказала она. — А тебе, по-моему, лучше уйти.

— Но…

— Серьезно, Эрик, уходи. Я больше не хочу говорить об этом.

Парень пожал плечами и ушел. Проходя мимо Бена, он что-то бормотал о бейсболе.

— Проблемы? — спросил Бен.

Кейт резко повернулась к нему. В ее янтарных глазах промелькнуло удивление.

— О! Это ты! Нет, никаких проблем. Почему ты спрашиваешь?

Он указал на парня, который только что ушел.

— Я просто услышал, о чем ты говорила со своим… поклонником?

— Нет, нет, нет, это не поклонник. Хотя он, по-моему, решил, что это свидание. — Она покачала головой, на ее губах играла слабая улыбка. — Мужчины.

— Пару дней назад ты об этом мечтала.

Она кивнула.

— Это верно.

— Гмм. — Он подошел к ней и больше не сказал ни слова.

Они долго стояли рядом и молчали. Но Бен был уверен, что Кейт так же остро, как и он, ощущает его близость. Напряжение, возникшее между ними, было почти осязаемо, но к тому времени, когда он его заметил, они уже стояли бок о бок.

И он остался.

Они молча наблюдали за аукционом. Наконец привели кобылу, за которую он собирался предлагать цену.

Аукционист открыл аукцион, и Бен предложил первуюсумму, тысячу пятьсот долларов.

Но вторую предложила Кейт.

Кейт?

— Что, черт возьми, ты делаешь? — спросил он.

Она невозмутимо посмотрела на него.

— Предлагаю цену за кобылу, Бен. Что, черт возьми, ты делаешь?

— Ты чертовски хорошо знаешь, что я предлагаю цену за ту же самую кобылу.

— Что ж. — Она повернулась к нему в профиль и продолжала следить за ходом аукциона. — Пусть победит женщина.

Он не мог этого так оставить.

— Ты делаешь это нарочно?

— Конечно. — Казалось, на ее губах играла улыбка. — Только идиот предлагает цену на аукционе случайно.

— Я имею в виду, — сказал он, — пытаешься перебить мою ставку?

Она подняла руку и подняла предложенную цену до трех тысяч долларов.

— Кажется, да, если ты не сдаешься.

Бен недоверчиво посмотрел на нее и снова повернулся к стоявшему на помосте аукционисту, который уже объявил сумму в четыре тысячи долларов. Он предложил пять тысяч и склонился к Кейт.

— Можешь прекратить?

— А ты? — спросила она. — Мне нужна эта кобыла. — Она подняла руку и предложила самую высокую цену, пять тысяч двести пятьдесят долларов.

Бен не мог этому поверить.

— Перестань.

Она повернулась к нему.

— Это ты перестань.

— Не могу. Мне нужна эта кобыла.

— И мне тоже.

— Как тебе может быть нужна эта кобыла из всех лошадей, которых сегодня вечером продают с аукциона? Из всех лошадей, которые у тебя уже есть!

Она пожала плечами.

— Виктор сказал мне, что это выгодная покупка. — Это было правдой, но только после того, как она спросила у Виктора, зачем придет Бен.

— Ну, это не так.

— Тогда почему ты не сдаешься? — Кейт снова подняла руку. Она могла этим заниматься весь вечер.

Он попытался опустить ее руку.

— Перестань, ты просто повышаешь мою цену.

Она посмотрела на него.

— Это ты повышаешь мою цену.

Он покачал головой.

— Ты знаешь, что от тебя одни проблемы?

— Я это слышала. — Она самодовольно улыбнулась. — Но не верю.

— Ну так поверь. — Он поднял руку, чтобы назвать очередную сумму, потом снова посмотрел на нее. — Как тебя остановить?

— Не знаю. Может быть… — Она посмотрела на лошадь и на аукциониста. Кобыла действительно красива, в этом нет сомнения. Торгуясь, она почти ничего не теряла. — Может быть, ты согласишься снова помочь мне, чтобы выручить Виктора и Бьянку?

Он нахмурился, размышляя.

Кейт побарабанила пальцами.

— Я готова поднять цену, — насмешливо сказала она. — Я могу пойти далеко.

Бен закатил глаза.

— Насколько далеко?

Аукционист воскликнул:

— Раз…

— Вероятно, дальше, чем ты.

— Два…

Бен посмотрел на кобылу, потом на аукциониста, потом на Кейт. Она не шутила. Она хотела то, что хотела, и была готова идти так далеко, как это потребуется, чтобы добиться своего.

— Хорошо, я согласен, — сказал Бен и сделал знак аукционисту.

— Продано! Мужчине в синей рубашке…

— Хороший выбор, — весело сказала Кейт.

Бен улыбнулся. Он чуть было не начал уважать ее за дерзость в делах. Если бы ему не пришлось из-за этого пострадать…

— Что, кобыла?

— И она тоже. — Кейт улыбнулась и посмотрела на помост. Она знала, что он не просто выбрал кобылу, он выбрал помощь Кейт, а сейчас для нее по-настоящему имело значение лишь это, вне зависимости от того, как сильно была нужна Виктору эта лошадь.

Сейчас для Кейт имело значение лишь то, что она уговорила Бена и он снова оказался на ее стороне.

Она этого добилась.

Задача выполнена.




ГЛАВА ДЕСЯТАЯ


Бен выиграл аукцион. Это ему обошлось приблизительно на две тысячи долларов больше, чем он намеревался потратить.

Но по крайней мере он получил эту кобылу.

Она, а также Огненный Полет могли вернуть в игру ранчо Девиер.

Он зарегистрировался у персонала аукциона, потом повернулся к Кейт и сказал:

— В свете того, что ты сказала мне сегодня утром, я предполагал, что ты решила отказаться от нашего плана?

Она вздернула подбородок и хотела что-то сказать, но потом как будто передумала.

— Вообще-то нет. Честно говоря, теперь ты мне нужен больше, чем когда-либо. Но я понимаю, почему ты не хочешь мне помогать.

— Тогда зачем применение силы? — Он указал на помост. — Зачем ты старалась перебить мою цену, пока я не согласился на твой план, если поняла, почему я могу отказать тебе в помощи?

На ее лице промелькнуло выражение боли.

— Вероятно, это было несправедливо. — Она пристально взглянула на него своими янтарными глазами и сказала: — Мне жаль. Нам действительно была нужна эта лошадь, но, может быть, не до такой степени, как тебе. Я должна была честно поговорить с тобой.

Бен удивился. Он в первый раз услышал, как Кейт Грегори призналась, что поступила неправильно.

Он колебался. Потом мысленно скатал свою гордость в шарик и отбросил ее.

— Послушай… мы можем поговорить наедине?

Она кивнула.

— Если хочешь. — Потом, колеблясь, добавила: — Выйдем.

— Отлично. — Это ему больше нравилось. Меньше возможных свидетелей тому, как он делает из себя дурака.

Они вышли в душистые сумерки и вдохнули мягкий воздух. В небе начинали сиять первые звезды.

— По-твоему, мы сейчас наедине? — спросила она, ведя его к стене большого сарая, где шел аукцион. Несмотря на то что у них за спиной находилось это здание, полное жизни и людей, ни слева, ни справа, ни напротив не было ничего, кроме холмистых пастбищ и припаркованных машин.

— Отлично. — Ом попытался найти какие-нибудь красноречивые слова, но вместо этого решил начать прямой разговор. — Слушай, Кейт… давай просто забудем то, что случилось.

— Что именно? — нахмурилась она.

Он не удержался от смеха.

— То, что было плохо.

Она тоже рассмеялась.

— Ты должен сказать конкретнее.

— Ты знаешь, о чем я говорю. Давай просто завершим то, что начали. Нам незачем вести себя по-детски.

— То есть ты хочешь действовать по нашему плану, чтобы помочь Бьянке?

— Наверное, да.

Она широко улыбнулась.

— Уверен?

Это был вопрос на шестьдесят четыре тысячи долларов. А ответом было «нет». Он ни в чем не был уверен, если речь шла о Кейт Грегори.

Но не следовало давать ей это понять.

— Конечно.

— О, Бен! — Она бросилась ему на шею. — Большое спасибо!

Долю секунды он сомневался, что делать с руками, но очень быстро решил сделать то, что казалось естественным.

А естественным казалось обнять Кейт и крепко прижать к себе.

Это ошибка, возразил его внутренний голос.

Большая ошибка.

Но кто бы мог устоять?

Зачем останавливаться сейчас, когда она сделала первый шаг?

Ведь в том, чтобы немного с ней позабавиться, нет вреда? Это же ни к чему не приведет.

Кейт надеялась, что он ее поцелует.

Вопреки здравому смыслу, вопреки всему, что она считала правильным и добродетельным, вопреки своему решению сопротивляться Бену она надеялась, что он ее поцелует.

И он ее поцеловал.

Голос совести энергично возражал. Не делай этого! Это принесет одни неприятности!

Но ее давно дремлющее либидо победило.

Этот парень слишком волнует, чтобы не обращать на него внимания.

Он наклонился к ее губам и заключил ее в объятия, крепко прижав к себе.

Она не могла трезво думать. Ей даже не хотелось пытаться. Вместо этого она покорилась. Расслабилась в его объятиях, позволила себе погрузиться в свои ощущения.

Она же не даст этому зайти слишком далеко, подумала Кейт, медленно проводя руками по его спине и плечам.

Бен положил руки ей на талию и еще сильнее прижал к себе. Она почувствовала, как застежка его джинсов прижимается к ее животу.

Он обвел языком ее нижнюю губу, потом поцеловал в щеку, подбородок, шею. Она откинула голову назад, наслаждаясь чувственным щекочущим прикосновением его губ к горлу.

Это было приятно.

Она подождет еще минуту, потом положит этому конец.

Бен поцеловал ее в губы, и с минуту она прижималась к нему. Ее мысли кружились, как нездоровые соблазны.

Ей хотелось большего.

А этого никогда не должно произойти.

Она отшатнулась.

— По-моему, мы слишком серьезно занялись рутиной.

У него вырвался смешок.

— Дорогая, по-моему, ты не знаешь и половины рутины.

Ей захотелось набраться духу и узнать все, чего она не знала, все о его физическом совершенстве, но она удержалась.

Даже думать об этом было невыносимо.

— Я знаю достаточно.

Он поднял руки.

— Хорошо, хорошо. Не говори, что я не предлагал.

— А что именно… — она подбоченилась, — вы предлагаете, мистер Девиер?

Он приподнял бровь.

— Какое предложение вы надеетесь от меня получить, мисс Грегори?

О, на это у нее было множество ответов, ни один из которых она не хотела произносить вслух.

— Очень смешно. Я надеюсь, — сказала она медленно, чтобы ее голос звучал сухо, не выдавая испытываемых чувств, — что ты не предлагаешь мне какие-то… физические отношения. Потому что, как мы заранее наметили в общих чертах, об этом и речи быть не может.

— О да, мы это заранее наметили в общих чертах. Абзац четвертый, строка восьмая. Я прекрасно это помню.

— Хорошо. — Она сделала вдох. — Тогда у нас не должно быть проблем.

— Верно. По крайней мере у меня их нет. Но у тебя есть.

— Вот как?

Он кивнул с бесспорно самодовольным выражением лица.

— Насколько я знаю, сегодня вечером тебе не на чем ехать домой.

Она отослала Эрика, чтобы попросить Бена ее подвезти, если понадобится еще над ним поработать. Оказалось, что этого не нужно, и она не знала, как быть.

К сожалению, начало действовать ее либидо или нечто вроде этого.

— Ты можешь меня подвезти? По крайней мере до твоего жилья, а оттуда я дойду домой пешком.

Бен безудержно рассмеялся.

— Думаешь, я позволю тебе брести через пастбища? Ты знаешь, что я не такой.

Она улыбнулась.

— Тогда, похоже, мне повезло.

Он вздохнул и покачал головой.

— Похоже, что да. — Он повел ее через поредевшую толпу и коротко переговорил с Денни, старшим рабочим на его ранчо, о доставке кобылы домой.

Потом положил руку на плечо Кейт.

— Похоже, ты заключила сделку.

— И ты на нее согласен?

— Полностью.

— Все это во имя милосердия, — подчеркнула она.

Он пожал плечами.

— Или хорошего дела.

— Что? — О чем он говорит? — Я это делаю для Бьянки. То есть, конечно, отчасти для того, чтобы она перестала находить мне мужчин, но я действительно хочу ей помочь.

— Уверен, что хочешь, — сказал он с непонятным выражением лица. — Это понадобится нам всем, нет сомнения.

Кейт остановилась.

— Что ты имеешь в виду?

Он помолчал и пожал плечами.

— Не очень многое. Только то, что у тебя есть свои причины, а у меня — свои. Мы оба получаем пользу, так в чем же проблема?

Кейт приняла скептический вид.

— Ни в чем, — сказала она. В ее голосе звучало явное сомнение. — Наверное. Если только ты о чем-то не умалчиваешь, а мне начинает казаться, что так и есть.

— Хватит, это же паранойя. Ты должна беспокоиться лишь о том, принесет ли это тебе пользу, а по-моему, принесет. — Они подошли к его джипу, и на этот раз он открыл для нее дверцу. — Понятно? Не о чем беспокоиться.

Конечно, беспокоиться можно о многом. Только когда Бьянка начнет планировать свадьбу с Виктором, Бен сможет расслабиться, уверившись, что Огненный Полет гарантирован хозяйству Девиер.

А к тому времени Кейт тоже сорвется с крючка.

Значит, успокоятся все.

Не так ли?

Во время поездки домой они болтали о том о сем. Обо всем, начиная погодой и кончая шансами «Ковбоев Далласа» попасть в «Супербоул». Кейт не сказала ничего важного, но думала о том, о чем не могла говорить.

Например, о сделке с Бьянкой.

О том, как они свой обман закончат, когда сочтут это безопасным.

О том, когда же они смогут счесть ситуацию достаточно безопасной, чтобы покончить с обманом.

И еще о тысяче вопросов.

Неподалеку от ее дома Бен неожиданно спросил:

— Почему ты не замужем?

— Прошу прощенья? — Она заговорила, как в девятнадцатом веке. — Почему ты об этом спрашиваешь?

— Потому что ты красива, Кейт, и можешь многое предложить. Я не понимаю, зачем тебе нужно, чтобы какой-то парень — в данном случае я — притворялся твоим возлюбленным.

Она покраснела, услышав его похвалу, и при этом съежилась, потому что он намекнул, что она старая дева.

— Это потому, — сказала она, пытаясь говорить весело, — что тогда я ни с кем не встречалась, а Бьянка и Виктор хотели пожениться, но глупые старомодные убеждения папочки им помешали…

Он выслушал все, что Кейт сказала. Потом, как будто она не сказала ни слова, спросил опять:

— Но почему у тебя никого нет?

Ответ был длинным, сложным и немного горьким.

— Ты присматривался к Эйвон-Лейку? Здесь мало холостяков, а те, что есть, уже помолвлены или не подходят.

— Значит, ты обречена из-за географии.

— Пока да. А ты? — спросила она, надеясь отвлечь от себя внимание. — Ты тоже не женат. Почему? Это менее странно, чем то, что я не замужем?

— Конечно.

— Почему? — гневно спросила она. — Потому что я женщина?

— Нет, потому что я трудновоспитуем, и чтобы меня укротить, понадобилась бы особенная женщина.

Он подъехал к ее дому, но это краткое заявление, этот намек на предложение вызвал у нее столько вопросов, что она не знала, с чего начать.

— Значит, ты просто дикий мустанг, для укрощения которого нужна подходящая женщина.

Сначала Бен, казалось, собирался возразить, но потом кивнул.

— Да, это я. — Он с трудом удержался от улыбки. Кейт не поняла, над чем он веселится: над тем, что его назвали диким мустангом, или над ее наивностью.

— И кто же эта особенная женщина? Какая она? — спросила она, пытаясь говорить шутливо, но всерьез желая услышать ответ. — Что нужно для укрощения такого мужчины, как ты?

— Ум, — быстро сказал он. — Чувство юмора. Чувство чести. Довольно привлекательная внешность. — Он игриво улыбнулся Кейт. — Кто-то вроде тебя.

Кейт проглотила слюну, пытаясь решить, было ли это комплиментом или колоссальным оскорблением.

Не дав ей времени, он продолжал;

— Вроде тебя, только без твоей ершистости.

Это поставило ее в тупик.

— Ершистости? О чем ты говоришь? Среди моих знакомых я самый покладистый человек!

— Тогда тебе надо чаще бывать среди знакомых.

Она сузила глаза и негодующе на него взглянула. Но при этом подумала, не прав ли он.

— По-моему, мне пора идти. — Она попыталась открыть дверцу, но он схватил ее за руку.

— Да хватит тебе, Кейт, неужели с тобой нельзя немного пошутить?

— Конечно, можно. Я только должна приготовиться к сегодняшней вечеринке Долтонов.

Бен забыл об этой вечеринке. Ему не хотелось идти, но мать настаивала, чтобы он ее проводил.

У него не было никакого желания там появляться, но теперь он знал, что туда придет Кейт.

Благодаря этому ситуация становилась по крайней мере немного интереснее.

Особенно потому, что его, вероятно, позабавит, как она отреагирует на его приход.

— Я тоже иду на эту вечеринку, — небрежно сказал он.

— Ты идешь на вечеринку Долтонов?

— Конечно. Почему бы и нет?

— Потому что ты ненавидишь подобные вещи. Как благотворительный бал в сельском клубе.

Только если нет хорошей причины, подумал он.

— Я в Риме. Наверное, должен поступать так же, как римляне.

— Ну, это верно. Туда, скорее всего, придет весь Эйвон-Лейк.

Он застонал про себя. От этого вечеринка отнюдь не стала для него привлекательнее.

— У нас отличная возможность убедить всех, что мы вместе. Мы должны этим воспользоваться.

С этим она не могла спорить. Особенно потому, что не хотела, чтобы Бен снова подверг их план сомнению.

— Полагаю, ты прав. Но после сегодняшнего вечера, если повезет, у нас все будет кончено. Не так ли?

Бен не спешил с ответом.

— Дело в моем воображении или… — она подумала, как это сформулировать, чтобы его не унизить — на случай, если он не согласен, — между нами происходит что-нибудь еще?

Он глубоко вздохнул и сказал:

— Я не знаю. Ты боишься, что да?

Казалось, он тоже старается быть осторожным.

— Я только задаю вопрос, Бен. Тебе незачем отвечать, думая о моих чувствах.

— По-моему, я должен быть чертовски внимателен, говоря с тобой на такие темы.

После долгой паузы она сказала:

— Я начинаю думать, что мы никогда не сможем быть честными друг с другом.

— Для этого нужно большое доверие.

— И большая уверенность.

— На что ни один из нас не может сейчас рассчитывать.

Она посмотрела прямо перед собой.

— Полагаю, ты прав. Разве что…

— Что?

— Забудь об этом. Увидимся на вечеринке. И, Бен… — она повернулась к нему, открыв дверцу, — спасибо за все. Ты действительно очень мне помог.

Он принял смущенный вид.

— Не стоит благодарности. Это важно для всех нас.

Она вышла из джипа, спрашивая себя, как эта сделка может помочь ему в такой же степени, как помогает ей.




ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ


К немалому смятению Бена, на вечеринку Долтонов пришло еще больше человек, чем в сельский клуб на благотворительный бал.

Кейт выглядела великолепно. Ее каштановые волосы были зачесаны назад, что подчеркивало большие янтарные глаза. В отличие от многих присутствовавших здесь женщин на ней было мало косметики, поэтому кожа выглядела нежной и осязаемой. Бен наблюдал, как Кейт общается со всеми, и ему хотелось протянуть руку и коснуться ее. Но в то же время он получал удовольствие, лишь наблюдая за ее улыбкой и слушая ее смех.

Бен подумал, что ему, должно быть, очень скучно, если его так легко развлекает одно наблюдение за Кейт.

Он чувствовал себя так с тех пор, как их с Кейт заперли в трековом офисе. Конечно, он не собирался признаваться ей в этом. Он едва смог признаться самому себе.

— Почему ты на меня так смотришь? — спросила Кейт после разговора с доктором Стратфордом.

— Как?

— Как будто увидел меня в первый раз в жизни.

Может быть, так оно и было. Внезапно она показалась ему незнакомой. Но — и ему не хотелось это признать — может быть, изменился он сам.

— Не говори чепухи. Я смотрю на тебя как обычно.

Она скептически приподняла брови.

— Хорошо. Если это так, как ты говоришь.

Ему захотелось сменить тему.

— Вон там — это Шила Гешен? Я думал, она уехала из города с тем парнем, который чистил у них бассейн.

Кейт посмотрела в сторону Шилы и хихикнула.

— Уехала. Теперь они вернулись, и он называет себя не Джо, а Джоуз. Они думают, никто не понимает, что это те же скандальные отношения. И, конечно, никто ничего не говорит, поэтому они думают, что все забыто.

Бен улыбнулся, видя, как оживленно Кейт говорит об этом.

— Скандальные отношения — обычно самые волнующие.

— Сначала, — согласилась она. — Но я думаю, что в конце концов нужно выйти за своего лучшего друга, а это обычно не скандально. — Кейт взглянула ему в глаза, и внезапно оказалось, что она смотрит на него так, словно увидела его первый раз в жизни. — А если, кроме дружбы, ты испытываешь страсть… — она проглотила слюну и отвела взгляд, — ну, это лучше всего.

— Забавно, что иногда ты можешь испытать ее внезапно, — тихо сказал он. — Вы просто друзья, может, даже нет, и вдруг понимаешь, что влюблен.

— Думаешь, это случается? — Она снова встретилась с ним взглядом. — Думаешь, такое может быть на самом деле?

Бен коротко рассмеялся.

— Пару месяцев назад я бы ответил «нет», но теперь… — он пожал плечами, — начинаю думать, что может.

— Я тоже.

Прошла долгая, трепетная минута. Их прервала Эрин Долтон:

— Кейт, я так рада, что ты здесь. Ты должна увидеть, что Теренс сделал с рабочим кабинетом. — Эрин взяла Кейт под руку, оглянулась на Бена и сказала: — Извини нас, хорошо? Обещаю, через минуту я приведу ее обратно.

Бен помахал ей рукой.

— Она вся твоя.

Он все еще стоял на месте и наблюдал, как уходит Кейт, когда его нашла Бьянка.

— Похоже, у вас с Кейт все очень хорошо.

— Это означает, что вы с Виктором готовы, так сказать, расплатиться?

Она улыбнулась.

— Если убедишь папочку, что вы с Кейт действительно вместе.

Он не знал, что сказать. Ему не нравилось обманывать отца Кейт.

К счастью, Бьянка не требовала немедленного ответа.

— Действительно похоже, что вы с Кейт вместе, — сказала она, пристально глядя на него голубыми глазами. — В чем же дело?

— Разве ты не этого хотела?

— Конечно, просто… — она взмахнула руками, — я не думала, что вы сумеете поладить.

Бену захотелось, чтобы Кейт вернулась и спасла его от этого затруднительного разговора.

— Мы сделали то, что ты хотела, — уклончиво сказал он.

— Да. — Бьянка просияла. — Теперь мы с Виктором можем пожениться. Но ты получаешь взамен нечто важное. Огненный Полет — неплохой приз.

— И Кейт. — Бен почувствовал, что должен это добавить.

— О, конечно! — восторженно кивнула Бьянка. — Единственная проблема с Кейт — это то, что она гораздо медлительнее меня. Поэтому я попросила тебя помочь.

Помочь. Ему не казалось, что он ухаживает за Кейт, чтобы помочь Бьянке. Собственно говоря, ему совсем не казалось, что он действительно ухаживает за Кейт. Он только постоянно за ней гоняется. Она всегда напоминала дикого пони, которого трудно поймать и трудно понять.

Но в последнее время… кое-что изменилось.

— Как бы то ни было, ты отлично поработал. Ты настоящий ангел, потому что так мне помог. Действительно.

Что-то в этом казалось ему неправильным. Вдруг Бьянка взвизгнула:

— Папочка!

Генри Грегори подошел к ним сзади.

— Привет, моя милая. — Он поцеловал дочь в щеку. — Я бы хотел поговорить с мистером Девиером наедине.

— Вот как? О чем?

— Не твоя печаль! — Он слегка толкнул Бьянку. — Беги. Займись чем-нибудь другим. Надоедай своему жениху.

— Жениху? — Она просияла. — Значит, мы наконец можем назначить дату свадьбы?

Генри кивнул.

Бена беспокоило то, что он солгал Генри Грегори, хотя и поступил так ради матери.

Впрочем, ему было трудно сожалеть о том, на что он мог пойти, чтобы спасти для нее дом.

— Идем в библиотеку, сынок.

— Хорошо.

Они вошли в библиотеку, и Генри закрыл дверь. Бен сел спиной к двери, а Генри — напротив него.

— Перейду к делу. Меня смутил твой разговор с моей дочерью.

— Что вас смутило? Что вы услышали?

Генри Грегори глубоко вздохнул.

— Я уверен, что это мне показалось, но вы говорили так, будто ты притворяешься, что влюблен в мою Кетрин, чтобы что-то получить.

— Нет, это неверно, — сказал Бен. — Я люблю вашу дочь. — Так оно и было. С каждым мигом он все больше это понимал. — Очень. Я бы никогда ее не обидел. Особенно для того, чтобы что-то получить.

Генри сузил карие глаза.

— Можешь дать мне слово?

Бен кивнул.

— Конечно.

— И ты ее любишь. Очень. Ты так сказал.

— Да.

— Тогда я жду, что ты захочешь попросить ее руки.

Бен почувствовал себя так, словно его сбил грузовик.

— Я… — Что он мог сказать? Именно такого вывода ждала от отца Кейт. Было ли у Бена право открыться ему без разрешения Кейт?

Какая путаница. Бен попал в ситуацию, когда, действуя вместе с Бьянкой, делал вид, что ухаживает за Кейт, и в то же время действовал вместе с Кейт, чтобы обмануть Бьянку. И в соответствии с обоими планами от него требовалось обмануть Генри Грегори, чтобы тот думал, что у них действительно роман.

Да, сложная паутина.

И Бен не знал точно, как из нее выбраться.

— Говори же, молодой человек.

Бен прокашлялся, пытаясь выиграть время.

— Очень может быть, что так оно и будет.

— Если ваши чувства настоящие, то почему же не сейчас?

— Я не уверен, что мы уже готовы.

— Не готовы или серьезно друг к другу не относитесь? Я слышал, как ты говорил с Бьянкой насчет того, чтобы меня убедить, будто вы с Кейт вместе. А теперь, хотя ты говоришь, что ее любишь, ты не уверен, что у вас есть совместное будущее. Я не дурак, Девиер, я знаю, Бьянка хотела, чтобы я поверил, будто Кейт выходит замуж, и разрешил выйти замуж ей. Твой рассказ не подтверждается.

— Но мы с Кейт никогда не говорили, что поженимся.

— Нет. — Генри побарабанил пальцами по подбородку. — Нет, не говорили. Поэтому я сомневался в твоих намерениях. Должен сказать, зная твою хорошую семью, я надеялся, что твои чувства к моей дочери настоящие. — Он колебался. — Но после того, что я услышал сегодня вечером, я могу сделать только один из двух выводов. Или ты лгун и обманываешь одну мою дочь, чтобы другая оказала тебе услугу, или вы оба, ты и моя Кетрин, мне лжете.

Беи решил признаться:

— Вы забываете еще об одной возможности. Что Кейт и я начали эту игру, чтобы помочь Бьянке, в точности как вы подозревали, но — говорю только за себя — чувства стали настоящими.

Именно так и произошло. Сказав это, Бен понял, что именно так и случилось. И он обрадовался. Обрадовался, что понял свои чувства и что наконец высказал это вслух.

— Я влюблен в Кейт.

Генри Грегори не часто захватывали врасплох, но на этот раз у него был именно такой вид.

— Ты признаешь, что это была хитрость, но говоришь, что влюбился в Кетрин?

Конечно, ему следовало сказать это Кейт, прежде чем рассказать ее отцу. Но, с другой стороны, у него были важные причины довериться Генри Грегори.

— Именно это я и говорю. Я влюбился в вашу дочь. И хотел бы, чтобы вы разрешили мне на ней жениться.

Внезапно открылась дверь и женский голос сказал:

— О, Генри, милый, вот ты где! Боже мой, я весь вечер пытаюсь оказаться с тобой наедине! — Бен не глядя понял, что за женщина планировала романтическое свидание с отцом Кейт.

Его мать.




ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ


Кейт казалось, что Эрин Долтон будет вечно показывать ей новую обстановку дома. Последнее время она думала только о Бене, о том, как замечательно он выглядит, и как мило, что они вместе пришли на вечеринку, и как она начинает скучать, когда его нет поблизости.

Сначала Кейт объясняла это тем, что оставшиеся в Эйвон-Лейке холостяки наводят на нее скуку. Но постепенно начинала понимать, что здесь нечто гораздо большее.

В известном смысле он был здесь все время — как она могла столько лет не обращать на это внимания?

Ей надо было с ним поговорить. Она не знала точно, что собирается сказать, но должна была его найти. С каждой минутой ей все сильнее этого хотелось.

Наконец Бен вышел в вестибюль.

— Где ты был? — спросила она, удивленная его внезапным появлением.

— Мы с твоим папой немного поговорили, — сказал он весело, хотя выражение его лица и тон дали ей понять, что разговор вовсе не был веселым.

— Что произошло? — Она немедленно насторожилась. — Он догадался?

У Бена вырвался смешок.

— О да. Уже давно.

— О нет. — Бьянка будет так разочарована! А Бен… Что ее отец сделал с Беном? — Он очень сердился? — спросила она и поняла, что это глупый вопрос. Конечно, сердился!

— Он был… — Бен колебался, — вообще-то он был очень проницателен. Понял, что мы делаем и почему. И что за всем этим стоит Бьянка.

Кейт пожала плечами, словно говоря «конечно», поскольку за каждым глупым или опасным планом всегда стояла Бьянка.

— Но, по-моему, он не так уж расстроился.

— Что?! — Должно быть, она ослышалась. — Это невозможно. Он наверняка в ярости.

— Минуту или две было похоже, что он придет в ярость, но… — Бен пожал плечами, — этого не случилось. Вообще-то мы, по-моему, достигли взаимопонимания.

— О господи, насчет чего?

— Вообще-то насчет любви. Насчет того, что человек никогда не знает, когда и откуда она приходит.

Теперь она была совершенно сбита с толку.

— О чем ты говоришь, Бен? Ты и мой отец рассуждали о любви?

— Да.

— Это трудно себе представить.

— Почему? Потому что ты не можешь представить его влюбленным? Или не можешь представить влюбленным меня?

— Ну, его… — Она закатила глаза. — Это наверняка случится не скоро, но тебя… — Она запнулась, задумавшись над тем, что он говорит.

Что же он говорит?

— Ты говорил с ним о влюбленности?

Бен кивнул.

— Да.

— Когда ты был влюблен в последний раз? — осторожно спросила она.

Он улыбнулся.

— Я был влюблен всего один раз в жизни.

Она не смела надеяться, что он говорит о ней. Но почему он так непонятно на нее смотрит? И почему у него на щеках ямочки, хотя он не улыбается?

Скорее он пытается не улыбаться.

- И ты об этом сказал моему отцу? — Она разглядывала его, стараясь догадаться, что он ответит.

Бен не так уж легко сдавался.

— Ммм… гмм.

— Почему?

Бен долго смотрел на нее. Потом взял ее за руку.

— Погуляем немного, хорошо, Кейт? По-моему, за домом есть пруд. Мы можем пойти побросать камешки.

Она пошла с ним, но сказала по дороге:

— Я спрашиваю, почему ты говоришь моему отцу о сердцах и бабочках, а ты вместо ответа предлагаешь мне пойти побросать камешки в пруд.

— Предпочитаешь находиться в душной комнате со всеми этими скучными людьми? — спросил он и оглянулся на дом, сиявший огнями в темной ночи.

Внезапно темная ночь показалась Кейт очень привлекательной.

— Хорошо, — сказала она, когда они подошли к краю пруда. — О чем ты говорил с отцом?

— О Бьянке. О тебе. О моей матери.

— О твоей матери?

У него вырвался смешок. Он бросил камень, запрыгавший по воде через весь пруд.

— Да.

Он ее дразнил. Она это знала.

— Послушайте, мистер, или вы мне рассказываете, что происходит, или я… я…

— Что — ты?

Она вздернула подбородок.

— Хочешь попытать счастья и выяснить?

Он рассмеялся и притянул ее к себе.

— Хорошо, хорошо, извини. Я рассказал твоему отцу о нашей сделке.

Она явно не ожидала такое услышать.

— Ты рассказал ему?

Бен кивнул.

— Он услышал, как я говорил с Бьянкой. Я решил, что наконец пора сказать ему правду. Всю правду.

Кейт проглотила слюну.

— Какую правду ты ему рассказал?

— Что Бьянка заключила со мной сделку, чтобы я сделал вид, будто с тобой встречаюсь. Она сказала, что, если я достигну цели, она отдаст мне семенной материал Огненного Полета.

Кейт вскинулась.

— Ты заключил сделку с Бьянкой?

— Расслабься. — Он дотронулся до ее волос. — Сразу после разговора с ней я поговорил с тобой. Я не собирался тебя обманывать, чтобы ты думала, будто что-то между нами происходит…

— Продолжай.

— Дело в том, что кое-что и вправду происходило. По-моему, с тех пор как я опять увидел тебя, я начал влюбляться. — Он остановился и снова подумал. — Может, я уже был в тебя влюблен, давно, а сейчас просто вспомнил. Не знаю.

Кейт слушала его, почти не дыша.

— Так что ты сказал моему отцу?

— Что я тебя люблю. Что хочу на тебе жениться. Что меня не волнует ни сделка с Бьянкой, ни что-либо еще, я просто сделаю все, что в моих силах, чтобы ты была счастлива.

У нее внезапно сжало грудь. Стало трудно дышать, но почему-то она не чувствовала паники, только… предвкушение.

Должно было произойти что-то хорошее.

— Что ты говоришь, Бен?

— Я говорю, что люблю тебя, Кейт. По-моему, я всегда тебя любил. И знаю, что всегда буду любить.

— Ты… знаешь?

— Да.

Они взглянули друг на друга, потом Бен медленно подошел к ней. Кейт стояла не шевелясь. Она едва могла поверить, что все это происходит на самом деле. Внезапно ее жизнь показалась сценой из фильма, который ей хотелось смотреть всегда.

Она надеялась, что он ее поцелует — герой в финале, после долгих ссор, целует героиню, — и он ее не разочаровал.

Он поцеловал ее в губы, и этот легкий поцелуй напомнил касание бабочки. Только секунду спустя она поняла, что отвечает на его поцелуй, стоит перед ним на ослабевших ногах и вот-вот на него свалится, если он немедленно не заключит ее в объятия.

Минуту они стояли неподвижно.

Потом Бен снова прижался губами к ее губам, но на этот раз оказался настойчивее. Этот поцелуй не напоминал бабочку, он был страстным. Его язык коснулся языка Кейт, и ее словно ударило током.

Кейт не могла отпрянуть, не могла сказать «нет». Она обняла его за шею, за плечи и прижала к себе, страстно целуя.

Их смешавшееся дыхание становилось все громче.

Бен сильной рукой провел по спине Кейт. Шершавые кончики мужских пальцев коснулись ее талии. Кейт взволнованно потянулась к нему, подняла руки и снова дотронулась до его мягких, густых волос.

Она чувствовала желание, волнение и что-то еще, чего она не вполне понимала.

Могло ли это действительно быть любовью?

Вот это она не была готова признать. Она отшатнулась, не дыша.

— Мы не можем это делать, — задыхаясь, сказала она.

— Нет, можем. — Он потянулся к ней.

Она оттолкнула его руку, действуя немного слабее, чем хотела.

— Нет, не можем. Серьезно, Бен, это было бы ошибкой. Мы не хотим серьезных отношений.

— У нас уже серьезные отношения. — Он положил ей руку на плечо и погладил. — Серьезнее, чем мы могли бы запланировать.

— Ничего не выйдет. Я живу здесь, а ты — в Далласе, и даже несмотря на то, что я хочу в конце концов туда переехать, сейчас меня там нет, а ты возвращаешься и… — Она проглотила слюну и продолжала: — Это просто никогда не могло бы сработать.

— Все могло бы сработать, Кейт, я лю…

— Не говори так. — Она подняла руку. — Не говори так. Тебе придется договорить все до конца, а я не уверена, что ты к этому готов.

У Бена вырвался смешок.

— Я знаю, что делаю. И знаю, что люблю тебя. И знаю, что хочу на тебе жениться.

Ее лицо начало гореть.

— Ты хочешь… — У нее пересохло в горле. — Что ты хочешь?

— Ты меня слышала. — Он встал перед ней на одно колено и взял ее за руки. — Кейт, мы идем с тобой к этому всю жизнь. Я никогда о тебе не забывал, и, по-моему, на то есть причина.

Она коротко вздохнула.

— Ты хочешь сказать, кроме навязчивого невроза?

Он рассмеялся.

— От этого есть лекарство. К сожалению, оттого, что со мной, противоядия не существует. Кроме, конечно, тебя. На целый день, на каждый день. До конца моей жизни. — Он взял ее руку, поднес к губам и легко поцеловал. — Так что ты скажешь, Кейт? Можешь попытать со мной счастья? Обещаю, я не подведу тебя.

Ее так переполняли чувства, что она едва могла дышать.

— Разве ты не боишься, что я тебя подведу? Здесь считают, что я не способна влюбиться.

Он рассмеялся.

— Конечно, нет! Ты ждала меня.

Она улыбнулась.

— А-а… это верно. Я даже не подозревала.

— Ты ждала, не зная этого. — Он снова ее поцеловал. — Итак, каков ваш ответ, мисс Грегори? Хочешь попытать счастья с парнем вроде меня, который пускает фейерверки прямо в тебя?

— О, ты действительно пускал фейерверки, — сказала она, подняла руку и прижала к его щеке. — По-моему, это было предвестником нашего будущего.

— То есть это судьба. И твой ответ?..

— Мой ответ — «да». — К ее удивлению, у нее вдруг хлынули слезы. — Да. Я выйду за тебя замуж.

У Бена вырвался радостный вопль. Он встал и схватил ее в объятия.

— Может, это азартная игра, но ты никогда не заключишь лучшего пари.

— Это единственное пари, которое я заключу. Последнее пари моей жизни. В дальнейшем мне нужна уверенность, а не азартные игры.

— Но на этот раз?..

— Ради тебя я попытаю счастья.

У него вырвался смешок. Он коснулся ее губ.

— Это самая большая ставка в твоей жизни.

— Верно. — Она улыбнулась. — И самый большой выигрыш.




ЭПИЛОГ


Сельский клуб Эйвон-Лейка никогда не выглядел так празднично. На каждом столе были белые розы, с потолка свешивались крошечные ярко-золотые звезды, повсюду сияли свечи. Чувствовались волнение и счастье.

На столе у застекленных створчатых дверей, выходивших на террасу, стоял один из самых больших свадебных тортов, которые когда-либо видели в городе. Ванильный торт с кокосовым кремом и глазурью — любимый торт невесты.

— Это была красивая свадьба, — сказала Пенелопа Финнеган. Она приложила к глазам носовой платок и обняла Кейт. — Так романтично. — Она пошла прочь, хлюпая носом и повторяя: — До чего романтично!

Кейт повернулась к Бену и улыбнулась.

— И вправду романтично, верно? Когда выпустили голубей, это стало идеальным символом того, что наши семьи больше не будут соперничать.

— Это была отличная мысль. — Он нежно обнял ее одной рукой. — Представляешь, Грегори Фармз и ранчо Девиер станут Грегори-Девиер Фармз.

— Как ты думаешь, без нас сумеют обойтись, когда мы уедем в Даллас?

Казалось, она сомневается.

— Туда ехать всего час.

К ним подошли Бьянка и Виктор, держась за руки.

— Правда, красиво? — журчала Бьянка. — Надеюсь, моя свадьба будет хотя бы наполовину такой романтичной!

— Ты планируешь ее полтора года, так что я уверена: твоя свадьба будет романтичнее вдвое. И в шесть раз дороже. — Кейт рассмеялась. — Ты об этом позаботишься.

— Можешь держать пари, что да.

— Послушай, Бьянка, ты же знаешь Кейт, — сказал Виктор, похлопывая невесту по руке. — Она никогда не держит пари. Чересчур разумна для этого.

Кейт и Бен обменялись взглядами.

— Я выйду замуж всего раз в жизни, — сказала Бьянка. — Слишком усердно я этого добивалась.

— Ты усердно этого добивалась? — повторила Кейт. — Милая, мы все усердно добивались. Не ставь свою свадьбу в заслугу себе, ее добивалась целая армия.

— Ты права, — искренне сказала Бьянка. — В основном это благодаря тебе и Бену.

— Дамы и господа, внимание! — Дирижер оркестра постучал по микрофону. — Новобрачные будут танцевать свой первый танец в качестве мужа и жены. — Он повернулся к оркестру и дал знак. Полилась мелодия «Серенады лунного света».

На глазах у Кейт выступили слезы. Бен взял ее за руку и повел к танцплощадке.

Они остановились у края и наблюдали, как их родители — ее отец и его мать — начинают танцевать первый танец в качества мистера и миссис Грегори.

— Не могу этому поверить, — прошептала Кейт Бену. — До сих пор не могу поверить своим глазам. Они так быстро влюбились.

— Должно быть, это семейное. — Он взял ее за локоть и повел на террасу. — Идем.

Они открыли дверь и вышли. Стояла необыкновенно нежная ночь. Звезды на небе напоминали алмазы на синем бархате.

— Мы сейчас наедине? — спросил Бен.

Кейт огляделась по сторонам и рассмеялась.

— По-моему, да. А что? Собираешься захватить меня врасплох?

— Конечно. Но сначала есть дело поважнее.

— Я думала, мы уже с ним справились!

— Именно об этом я и говорю. Вот. — Он вынул из кармана два сверкающих обручальных кольца. — Жаль, что мы их не носим.

— Мне тоже.

— Мне не терпится объявить о нас всем в городе. А теперь дай мне руку.

Кейт хихикнула, как школьница, у которой есть секрет. Она протянула ему левую руку, и он надел ей на палец, обручальное кольцо.

Первый раз он это сделал в Лас-Вегасе двадцать четыре часа назад, в удивительно изящной и простой часовне, где проходили венчания. В Лас-Вегасе тогда шел дождь. Бен прикрыл своим пиджаком голову Кейт, и они, смеясь, вбежали в часовню.

— Дождь — это хорошее предзнаменование или плохое? — поддразнивая, спросила Кейт.

— Милая, сейчас все — хорошее предзнаменование, — Бен улыбнулся. От его улыбки у нее, как всегда, захватило дух. — Теперь у нас все должно быть хорошо.

— Значит, дождь просто… смывает наши грехи, или как там говорится.

На его губах появилась дьявольская улыбка.

— До сегодняшней ночи.

От этих слов у нее екнуло сердце. Он открыл резную деревянную дверь и, стоя под дождем, дал ей войти первой. На пороге она обернулась к нему. Его темные волосы были влажными от дождя, а карие глаза сияли, как солнце. Он никогда не был так красив.

Кейт пришло в голову, что до конца жизни каждый раз, когда пойдет дождь, она будет думать об этом миге и улыбаться.

— Мистер Девиер и миз Грегори? — спросил женский голос за ее спиной.

Кейт оглянулась и увидела женщину, которая могла бы сыграть бабушку в любом старомодном детском фильме. У нее были мягкие седые волосы, слабо сколотые в пучок, и добрые глаза.

— Это мы, — сказала ей Кейт.

— Я уже приготовила вам разрешение на брак, и оно у меня здесь. Если вы готовы, мой муж совершит обряд.

У Кейт сжало грудь, и она повернулась к Бену.

— Мы готовы?

Бен положил ей руки на плечи.

— Кетрин Грегори, это самый счастливый миг в моей жизни. Я более чем готов, я ждал этого вечно. — Он так на нее посмотрел, с таким глубоким чувством, что она ощутила, как у нее слабеют колени…

Точно так же Бен смотрел на нее сейчас, спустя двадцать четыре часа.

— Миссис Девиер… — Он поднес ее руку к губам, взглянул ей в глаза и сказал: — Я люблю тебя.

Это тронуло ее.

— Я тоже тебя люблю. — Ее глаза застилали слезы. — Лучше поддержи меня, потому что у меня слабеют колени.

— Я хочу, чтобы ты так себя чувствовала каждый день.

Она никогда не была такой счастливой и удовлетворенной. Но никогда не ощущала и такого спокойствия. Ее отец и его мать полюбили друг друга, и теперь семейная ферма Бена была спасена. Что еще лучше, никто из их родителей не будет страдать от одиночества, которое недавно им так сильно досаждало.

А она и Бен… что ж, Кейт знала, что приняла правильное решение, когда осталась с Беном. А ведь она могла так и не понять своего счастья.

Эта мысль казалась ей невыносимой.

— Ну-ка, — сказала она ему, — теперь моя очередь.

Он протянул ей свое обручальное кольцо, и она надела его мужу на палец со словами:

— Ты и я, навеки.

— Навеки. — Он сжал ее в объятиях и поцеловал в макушку. — Мне так хочется всем рассказать о нашей вчерашней небольшой поездке в Вегас.

— Я знаю, но сегодня — их день. — Она обняла его и закрыла глаза, вспоминая яркие вспышки неона, белую часовню, красный ковер на проходе между рядами. — Мы можем праздновать нашу свадьбу до конца жизни. Вообще-то, я думаю, нам следует каждый год возвращаться в Вегас и повторять наши обеты.

— Как насчет каждой недели?

— На это я тоже готова!

— Ловлю тебя на слове. — Он прижал ее к себе и игриво протянул: — Хотите потанцевать, миссис Девиер?

— Конечно, мистер Девиер.

Музыка слышалась слабо, но ясно. Кейт показалось, что ветер доносит сюда эту песню специально для них.

— Очень романтично, — сказал Бен. Они медленно качались, как листья, подхваченные ветерком.

— Знаешь, именно здесь я окончательно в тебя влюбилась.

— Да? — Его глаза загорелись от удивления. — Расскажи мне.

— Когда ты дал мне свой смокинг и мы пили это ужасное пиво. — Она сморщила нос. — Именно тогда я начала… не знаю, видеть тебя. Конечно, тогда я этого не поняла.

— Тогда хорошо, что я пришел на тот вечер. Я вполне мог не прийти. — Он приподнял брови. — А пиво было неплохим.

— Я больше люблю шампанское. Теперь ты должен все обо мне знать.

— Уже знаю. Ты — шампанское к моему пиву, и алмазы к моей стали, и шелк к моему холсту. Благодаря тебе все в моей жизни становится красивее, мягче и… бодрее.

Она улыбнулась.

— Бодрее — это уже слишком.

— Я знаю. — Он рассмеялся. — Я не поэт. Но ты понимаешь, благодаря тебе все в моей жизни стало лучше, и мне не терпится увидеть, что нас ждет в будущем.

— Мне тоже.

Они перестали танцевать, и он улыбнулся ей.

— Эй. Теперь мне нужна всего лишь одна вещь.

— Что же?

Он коснулся ее щеки.

— Поцелуй меня, Кейт. И она так и сделала.