Человек - манипулятор
Эверетт Шостром








Современному человеку свойственны невротичные черты он неискренен или даже лжив в отношениях с другими, он забыл себя в круговороте бесконечных повседневных проблем, он утратил смысл жизни.

Современный человек — это манипулятор, и именно в этом корень большинства его проблем. О том, как изменить стиль жизни, перестать быть манипулятором, стать аутентичной личностью, обрести смысл жизни, повествует книга Эверетта Шострома, известного американского психолога, представителя гештальт-терапевтической школы, ученика Фрица Перлза.

Вольный пересказ этого произведения в очень сокращенном виде выходил на русском языке под названием «Анти-Карнеги». Полный перевод книги публикуется впервые.

Рекомендуется специалистам, вниманию которых предлагается реальный способ оказания психологической помощи, а также неспециалистам, которые хотят самостоятельно изменить свою жизнь и стремятся к личностному росту.






Эверетт Шостром

Человек — манипулятор

Внутреннее путешествие от манипуляции к актуализации





Предисловие


Несколько лет назад я прочитал книгу под названием "Корова не может жить в Лос-Анжелесе", которая произвела на меня огромное впечатление. Она повествовала о мексиканце, тайно переправляющем своих родственников в Америку. Он учил их: "Американцы — прекрасные люди, но есть один момент, который очень их обижает. Вам не следует даже намекать им о том, что они трупы". Я считаю, что это совершенно точное описание «болезни» современного человека. Он мертв; человек сегодня стал куклой, а это «трупоподобное» поведение является неотъемлемой частью его жизни. Он нетороплив и безэмоционален, как марионетка. Он надежен, но лишен жизненных устремлений, потребностей и желаний. Его жизнь чрезвычайно скучна, пуста и бессмысленна. Он управляет и манипулирует окружающими и вместе с тем надежно пойман в сети собственных манипуляций.

Цель этой книги — описать как мы теряем все признаки жизни, играя в манипуляторов — часто фальшиво — без всякой души, без желания быть и жить. Для современного человека чрезвычайно трудно понять и принять тот факт, что он мертв, фальшив и утратил живость и человеческий облик. Тем не менее он может опять почувствовать свою человечность, стоит ему только захотеть рискнуть, раскрыться и ожить; таким образом он продвинется от безжизненности и неспешности манипулятора к полной спонтанности актуализатора.

Я уверен, что континуум безжизненность-живость (или манипуляции- актуализации), представленный в этой книге, должен заменить континуум болезнь-здоровье, принятый в психиатрических и психологических кругах. Ведь именно первому свойственно важнейшее понятие надежды. Осознать собственные манипуляции — только первый шаг, а действительно по верить, что без манипуляций могут развиться актуализирующие возможности, — это надежда. Как писал Эрик Эриксон: "Мы признаем… внутреннее сходство между… глубинными психическими расстройствами и полным отсутствием базовой надежды". Сегодня ясно, что современная психиатрия и психология не принимают во внимание такую надежду.

И все же "медицинская модель" человека — будь он больным или здоровым — вызывает все возрастающее разочарование. Большинство терапевтов больше не называют своих пациентов психотиками или даже классическими невротиками. Пациенты — люди, которые имеют жизненные проблемы и развивают манипулятивные паттерны поведения во вред себе.

Важно осознание того, что понятие "психическое заболевание" не подходит для описания таких людей. Работы Томаса Шаша и других полностью сосредоточены на факте, что использование медицинской модели в отношении проблемных людей неприемлемо, поскольку она подразумевает, что проблема заключается в некотором измененном физическом состоянии, а не в дезадаптивном поведении. Кроме того, она позволяет пациенту сохранять его проблематичное состояние. Общеизвестны подобные комментарии пациентов: "Я болен, я не могу с этим совладать"; "Не вините меня, я невротик"; "Во всем виновата моя компульсия".

Если современный человек не болен психически, тогда что же с ним? Согласно Уильяму Глассеру, он безответственен и ему нужно развить ответственность за себя. С позиции Эрика Берна, он играет в игры. В соответствии со взглядом Альберта Эллиса, он — человек, оперирующий нелогичными допущениями. По Эверетту Шострому, во-первых, он является манипулятором, которому необходимо осознать манипулятивные стили отношений с другими. Во-вторых, он тот, кому нужны понятные терапевтические цели, способные замотивировать и побудить его жить, полностью реализуя свой жизненный потенциал. Данная книга делает попытку представить модель, которая объединяет эти две потребности.

Шостром определяет проблемных людей как манипуляторов — людей, которые эксплуатируют, используют и контролируют себя и других как «вещи» определенными узнаваемыми саморазрушительными способами. Терапевтическая цель — превращение в актуализатора — человека, который оценивает себя и других как личностей, а не как вещи, и который переводит свои саморазрушительные манипуляции в самореализующиеся возможности.

Я считаю, что каждый из нас — не только так называемые «больные» или невротики — может извлечь выгоду из понимания собственных манипуляций. Вот почему попытки д-ра Шострома более четко обрисовать манипулятивную диагностическую систему исходя из моей собственной классификации "собака сверху — собака снизу" представляют практический интерес.

Целью традиционной медицинской диагностической системы является определение подходящего метода лечения. Однако традиционная психиатрическая система не имеет такой цели, поскольку по существу психотерапевтические техники одни и те же, независимо от того, каков диагноз! Как писал Глассер, "психотерапии недостает специфического и индивидуального лечения, подобного тому, которое следует за диагнозом скарлатины, сифилиса или малярии".

Таким образом, на мой взгляд, манипулятивная диагностическая система, описанная Шостромом, гораздо более полезна, поскольку, во-первых, она представляет подлинную сущность манипулятивных стилей пациентов, во- вторых, поскольку продиагносцировать манипулятивную систему пациента означает также вызвать или замотивировать его к самопониманию. Тогда как медицинский диагноз мотивирует доктора произвести изменения, терапевтический диагноз необходим, чтобы замотивировать на изменения пациента!

Манипулятивная диагностическая система, согласно моему опыту, действительно вызывает в пациенте изменения. Традиционная психиатрическая диагностика (классифицирующая пациентов на шизофреников, маньяков и пр.), наоборот, вызывает в клиенте болезненное состояние и уныние, а также страхи и неуверенность в себе, если он не согласен с диагнозом. Кроме того, подобный диагноз иногда провоцирует стереотипные серьезные проблемы в жизни пациента.

Простота манипулятивной диагностической системы не должна стать причиной недооценки ее значения, ибо она позволяет клиницисту диагносцировать и вызывать изменения в некоторых пациентах, ищущих терапевтической помощи. Она также логически побуждает двигаться к актуализации, а не просто к состоянию заурядного функционирования, что всегда считалось Достаточной целью психиатрической терапии.

Актуализация противоположна манипуляции. Мне бы хотелось дополнить д- ра Шострома только в том, что терапевт отличает самоактуализацию от актуализации представления о самом себе. В первом случае пациент становится тем, кто он есть, — он открывает собственную уникальную идентичность и затем отваживается быть ею. Человек же, который пытается актуализировать представление о самом себе просто пытается претворить некий фальшивый идеал, а не стать самим собой.

Две другие ценные, как мне кажется, с клинической точки зрения темы этой книги представлены в главе 4, посвященной контакту, — конструкту, играющему особую роль в гештальт-терапии, и в главе 15, которая классифицирует все существующие терапевтические системы на 10 измерений, или параметров. Мне кажется, что обе эти главы будут интересны любому клиницисту, усваивающему новые разработки.

В заключение хочется сказать, что это хорошая книга. Она будет одинаково интересна как специалистам, так и широкому кругу читателей. На мой взгляд, неспециалист может использовать эту книгу как руководство в отношении многих принципов гештальт-терапии. Д-р Шостром искусно вплел в ее контекст теорию гештальт-терапии, и я горд тем, что мне довелось стать его преподавателем и терапевтом.

Фредерик С. Перлз,

Исаленский институт, Бигсур, Калифорния




Предисловие автора


Современный человек — манипулятор.

Это продавец подержанных автомобилей, уговаривающий нас купить автомобиль, который мы вовсе не собирались покупать, и ответственный отец, с позиции всезнающего определивший за сына, какой колледж ему посещать и какой карьере себя посвятить. Это обучающий профессор, сухо пересказывающий материал без собственного мнения на его счет; милое дитя, уговаривающее дедушку разрешить поиграть в песочнице; не такая уж и тупая блондинка, отвлекающая начальника от наделанных ею ошибок в напечатанном тексте своим сексуальным видом, и скучающий гость, бормочущий "Прекрасная вечеринка", вместо того чтобы просто сказать: "Спасибо за приглашение". Это подросток, обрабатывающий взрослых ради 200-долларовых часов для подводного плавания, и респектабельный бизнесмен, достигший успеха (естественно, своего личного) за счет собственных работников, продающих ему свои время и таланты за еженедельную зарплату. Конечно же, это рабочий, стремящийся с самого начала выяснить все дополнительные льготы, причитающиеся ему за низкоквалифицированный труд; трудоспособный мужчина, получающий пособие по безработице размером в 62, 5 доллара, вместо того чтобы зарабатывать 65. Это муж, скрывающий от жены истинный размер своих доходов, желая иметь в тайне от нее деньги на карманные расходы для собственных развлечений, и верная жена, ненавязчиво соблазняющая мужа, чтобы тот купил ей новый наряд, не задумываясь о том, может ли он себе это позволить. Это священник, проповедующий банальность, лишь бы не обидеть важных прихожан; постаревшие родители, использующие болезнь как инструмент, чтобы манипулировать ослабевающим вниманием своих слишком занятых сыновей и дочерей, и политик, обещающий все и вся, за исключением новых налогов.

Манипуляторов — легион. Все мы манипуляторы, когда сознательно, подсознательно или бессознательно применяем всевозможные фальшивые трюки, усвоенные нами на пути между колыбелью и могилой, — лишь бы не дать про явиться своему истинному жизненному характеру — и в процессе этого низводя самих себя и окружающих до подконтрольных объектов.

Конечно, не всякое манипулирование — зло. Кое-какие манипулятивные шаги необходимы человеку в его борьбе за существование. Но большинство наших манипуляций очень вредны, поскольку маскируют реальную болезнь, которая может проявляться в исковерканных жизнях, разбитых браках и разрушенных карьерах. Для гуманистических психологов весьма трагично то, что современный человек благодаря собственным манипуляциям, по-видимому, утратил всю свою спонтанность, все способности чувствовать и выражать себя искренне и, таким образом, творчески и низвел себя до уровня озабоченного автомата, который тратит все свое время на то, чтобы повторить прошлое или застраховать будущее. Да, он часто говорит о своих чувствах, но редко их испытывает. Он весьма словоохотлив, рассуждая о своих проблемах, и в общем совершенно не умеет справляться с ними, сводя жизнь к ряду вербальных и интеллектуальных упражнений и утопая в море слов. Он тщательно подбирает слова и маски, упуская из виду реальное богатство бытия.

Поскольку это первая книга, подробно освещающая тему манипуляций, давайте определимся с терминологией, которая, будучи незнакомой для обычного человека, вероятно, уже в ходу среди специалистов. Манипулятором можно назвать человека, который эксплуатирует, использует и/или контролирует себя и других как вещи определенными саморазрушительными способами. Поскольку каждый человек до некоторой степени является манипулятором, современная гуманистическая психология предполагает, что без манипуляций мы можем развить положительный потенциал, который Абрахам Маслоу и Курт Гольдштейн называют «самоактуализация». Противоположным манипулятору является актуализатор (крайне редко встречающийся в чистом виде). Его можно охарактеризовать как человека, который ценит себя и окружающих как личностей или субъектов с уникальным потенциалом. Он выразитель своего действительного «я». Парадокс заключается в том, что каждый из нас отчасти манипулятор, отчасти актуализатор, и мы всегда можем актуализироваться еще больше.

Актуализированный человек доверяет своим чувствам, понимает свои потребности и предпочтения, признает собственные желания и проступки, радуется настоящему противнику, предлагает, когда нужно, необходимую помощь и искренен и конструктивен во многом, в том числе и в агрессии. Манипулятор же, наоборот, прячет и камуфлирует собственные реальные чувства за самыми разнообразными типами поведения, — начиная от высокомерной враждебности, заканчивая подобострастной лестью, — в непрерывной погоне за удовлетворением собственных желаний. Он манипулятор по меньшей мере по той причине, что не осознает собственный актуализирующий потенциал. Представить альтернативу манипулятору и способы перевода манипулятивного потенциала в актуализирующий — вот первейшая задача этой книги.

Я настроился на написание этой работы после прочтения статьи Эриха Фромма "Человек — это не вещь" в "Сэттедэй ревью" от 16 марта 1957 года, где Фромм предупреждает, что при сегодняшней нацеленности современного общества на рынок знание потребителя и манипулирование им становится первостепенной задачей момента. Из манипулирования рынком, указывал Фромм, логически вытекает желание манипулировать своими служащими. Это второе по значимости поле психологии называется "человеческими отношениями", от которых всего один шаг до психологии вождей, когда приходится манипулировать каждым, как в политике.

Я собираюсь предложить современному человеку альтернативу манипуляциям, надеясь на то, что описание манипулятивного способа жизни и противоположного этому — актуализирующего — обеспечит ему новое направление жизни.

Кроме того, я надеюсь, что эта книга поможет каждому взрослому человеку разглядеть манипуляции в собственной жизни и открыть для себя альтернативные актуализирующие паттерны поведения. Конечно, книга не освободит читателя от манипуляций или не превратит его волшебным образом в актуализатора. Манипуляторам с серьезными проблемами все же нужна профессиональная помощь. Но те, кто пойдет по пути актуализации, руководствуясь этой книгой, будет обнадежен. Если они научатся точно описывать себя, то книга поможет им идентифицировать их манипулятивные приемы и воодушевить на более полноценное бытие. Сегодня такие люди уже есть, и эта книга будет очень им полезна. Они, конечно же, разглядят в ней свои цели.

В адрес тех, кто увидит на этих страницах себя, своих родных или друзей, недостаточно просто сказать: "Будь собой" (вообще, кто-нибудь знает, как это сделать?). Здесь скорее уместен афоризм Кьеркегора: "Будь тем, кем на самом деле являешься". А я же добавлю к этим словам: "Неважно, насколько неумным, тупым или смешным я могу быть, но это я, и я патриот самого себя!".

Я адресую свою книгу тем, кто хочет как следует разобраться в этом вопросе.

Эверетт Л. Шостром




Благодарности


Я бы хотел выразить благодарность следующим людям, которые так или иначе оказали мне поддержку при подготовке этой книги. В первую очередь, конечно же, это касается д-ра Фредерика Перлза, моего терапевта и учителя, основателя гештальт-терапии. Именно на фундаменте его идей и была выстроена концепция о манипуляциях.

Работа другого высоко ценимого мною коллеги, д-ра Абрахама Маслоу, в области самоактуализации обеспечила этой книге базу для концепции актуализации.

Сотрудники Института терапевтической психологии заслуживают особого упоминания за их бесконечное воодушевление моими идеями и помощь при подготовке этой работы. Вот эти люди: Эленора Шмадель, Клара М. Д. Рилей, Нэнси В. Ферри, Ричард Д. Фергюсон, Герберт Л. Гудман, Говард Франкл, Ли Бредли, Джоанн Морган, Бэтти Кэмпбел и Пэтти Бэннон.

Для конкретных тем этой книги были предоставлены материалы следующими людьми: Шарлоттой Спадаро, Патрицией Финн, Мелиссой Мэйтсалер, Гари Гербертсоном, Макси Дуннамом, Джеймсом Мутсартом, Джоном Элдером, Теодором Цвемером, Робертом Пэйном, Джуди Петерсоном, Джин Дэйвис, Бэйлой ван ден Бейсон и Дороти Хаффорд.

Мои дети, Конни, Дин и Дейл, оказали мне неоценимую помощь своими идеями в связи с главой о молодежи. Моя жена, Донна, заслуживает особого упоминания за свою многочасовую терпеливость, когда эта работа представлялась вниманию семьи.

Я также чрезвычайно признателен многим своим пациентам, которые обращались ко мне в течение последних 16 лет, ведь их опыт лег в основу примеров этой книги. В главах, касающихся детства, подростничества и учительства, мне особенно помогла Кэролайн Вайнес. Я высоко ценю критическое прочтение моей работы д-ром Джеймсом Бьюдженталем и считаю, что его замечания укрепили мою книгу. Работа Бэтти Лютере, наборщицы этой книги, и ее персональный интерес и ценные замечания заслуживают особой благодарности. И наконец, я бы хотел выразить свою признательность Джону Вислею Ноблу за технические идеи по поводу этой книги, которые он предложил мне в нашей приватной беседе.




Часть I. Выбор человека — манипуляции или актуализация?





Глава 1. Проблема


За последнюю половину этого столетия мы продвинулись достаточно далеко в понимании современного манипулятора.

Мы знаем, например, что манипулятору недостает способности любить себя, использовать свое знание и развивать свое так называемое чувство жизни и роста. Понимание человеческой натуры необходимо манипулятору лишь для одной цели — управления. Я говорю о нас всех: в той или иной степени вы, я — мы — оказываемся на крючке.

Так, только начинающий ходить младенец скоро обучается по сигналу лопотать или становится плаксивым, чтобы заполучить то, что ему хочется. С этого времени окружающие обеспечивают ему постоянные уроки искусства манипулирования и вполне его в этом поддерживают. Поэтому нимало не удивляет, что подросток — современнейший из современных людей, — понимая, что он обязан жизни собственным существованием и любовью и, отказываясь отвечать на ее вызовы, великолепно усваивает трусливые приемы управляющего обольщения. Тем более что за этим не надо далеко ходить. Кое-что он перенимает из репертуара собственного отца, который играет в ответственного родителя, потому что тайно желает всемогущества, кое-что — от матери, которая манипулирует, отчаянно вцепившись в тесемки фартука. Он идет в кино, созданное манипуляторами, смотрит телевидение — образец для подражания, — где кто-нибудь, наподобие сержанта Билко (герой одноименного телевизионного сериала, популярного в США в 1955 — 1959 годах, на основе которого в 1996 г. был снят кинофильм "Сержант Билко" со Стивом Мартином в главной роли, — прим. ред.), который управляет армией ради личной корысти, показывает в выгодном свете и прославляет манипулятора.

Манипуляции так прочно укоренились в нашей повседневной жизни, что неподготовленный наблюдатель обращает внимание только на самые очевидные или самые оскорбительные из них. Это подобно тому, как мы привыкли к окружающим нас птицам: большинство из нас мимолетно осознают их присутствие вообще, но мало кто из нас сможет назвать или описать конкретных их представителей.

Манипулирование, будучи чумой современности, универсально, беспредельно и безвременно. Например, уже в Ветхом завете можно прочитать историю Давида, который был так очарован прекрасной Вирсавией, женой Урии, что своим распоряжением послал соперника в наиболее опасную часть сражения, то есть на смерть. Вопиющая манипуляция! Если читать далее, то можно узнать о последних днях Давида, преисполненных страданий, вызванных грешной любовью к этой женщине, а также о том, как его благородный мятежный сын "завладел сердцами израильтян" и организовал заговор с целью захвата королевского трона отца. Да, древние манипулировали людьми в собственных интересах и сами точно так же подвергались манипуляциям.

Парадокс современного человека заключается в том, что, будучи интеллектуалом, вооруженным научным знанием относительно всего этого, он все же позволяет себе жить в состоянии низкопробного существования и непонимания. Вообще-то он не сильно страдает, но как же немного он знает об истинной творческой жизни! Какая доля современных людей подходит под это описание? Очевидно, у нас нет такой статистики, но мы смело можем утверждать, что в той или иной степени речь идет почти о всех нас. Конечно же не все мы жулики, «менеджеры» по продажам, или странствующие проповедники. Большинство из нас — "просто люди", живущие так, как получится, но мы не слишком хорошо умеем себя понимать.

Человек не рождается манипулятором. Наоборот, он тот, кто учится, продвигаясь по пути обрастания проблемами или болезнями, — так развивается склонность манипулировать другими, независимо от того, каковы масштабы этих манипуляций.

К несчастью для современного человека, средства обучения вообще фантастическим образом стоят на службе манипуляций. Возьмите пример нашего забавного друга Билко. Годами он входил в наши дома через телевидение, раз в неделю по двадцать две минуты — без восьми минут полчаса для коммерческих манипуляций, — сколько уроков манипулирования он преподает детям? И не забывайте про повторы. Мы возвеличили парня!

Билко управляет своей армией точно так же, как младенец управляет своими родителями, воротила в бизнесе — собственными служащими и клиентами, а муж — женой. Но Билко и сам иногда подвергается манипуляциям, даже когда старшие по званию отдают приказы.

Почему при воспитании мальчика отец должен давить сына своим авторитетом? Если его, например, заботят друзья сына и он высказывает о них свое искреннее мнение, то почему потом ему обязательно рядиться в праведные родительские одежды и провозглашать: "Если ты упорствуешь в своей распутной жизни в компании этих бездельников и хочешь кончить жизнь в тюрьме, то пеняй на себя и не беги потом ко мне за помощью!". Тому есть скрытые причины, о чем мы узнаем позже, но лучше бы ему научиться твердо произносить следующую фразу: "Сынок, ты сделал свой выбор. Если ты так решил, ступай в тюрьму, но, когда ты вернешься домой, мы все еще будем любить тебя, потому что ты наш сын". Вот так было бы лучше, но вряд ли такое возможно в современных семьях манипуляторов. Манипулятор в первую очередь не желает, чтобы хоть кто-то, даже самый близкий для него человек, узнал о его глубинных чувствах.

Маскировка истинных эмоций — вот первый признак манипулятора. "Моя мать умерла", — говорит знакомый сухим тоном радиокомментатора, сообщающего о полуденных новостях. Этот человек зашел так далеко в роли манипулятора, что фактически не испытывает печали, какую один человек должен естественным образом испытывать из-за утраты другого, либо он так натаскал себя, что не позволяет себе выражать подобных чувств. От этого состояния его отделяет только короткий шаг до полного отсутствия сознательных чувств и мыслей по отношению к ближнему, если не считать понимания того, что за счет этого легче использовать людей как вещи.

Иногда в терапии клиент вступает в конфронтацию с терапевтом, заявляя: "Я сердит на вас!". Но при этом он улыбается! Терапевт в своей карьере очень рано обучается не доверять тому, что говорит человек, имея в виду то, что он из себя представляет. Терапевт наблюдает за "языком тела". Если бы клиент не был манипулятором, он представлял бы собой то, что выражает, — он был бы сердит. Его кулаки были бы сжаты, а глаза горели бы яростным огнем. Поэтому терапевт понимает его заявление как некоторую степень манипуляции. Тело человека никогда не лжет, хотя его слова и могут быть лживыми.

Манипулятор, словно игрок в покер с жизнью, всегда стремится скрыть свою слабую карту. Он чрезвычайно напоминает профессионального игрока, который по-настоящему учится безразличию. (Во всем нашем социальном мире не сыщется другого места с такой же плотностью одновременного нахождения манипуляторов на одном квадратном метре, как игорные дома.) Непроницаемое выражение лица игрока в покер (за которое способен заглянуть только терапевт) может скрывать его испуг или ярость из-за огромной потери, торжество в связи с крупным выигрышем, а иногда даже скорбь по умершему доверенному и ценному товарищу или работнику. В современном обществе такая способность вызывает восхищение.

Многие люди пытаются манипулировать другими, требуя от них того, чтобы они говорили только на их языке. Например, церковный служитель, чрезвычайный ханжа, который никогда, ни в коем случае не должен слышать некоторые нежелательные слова. Есть люди, которые используют фразы наподобие: "Да, это, безусловно, интересно", тогда как их глаза выдают, что это не представляет для них даже отдаленного интереса. В действительности они пытаются убедить других в своей заинтересованности без собственного участия. Поскольку манипулятор нередко хвастлив, то обращение, которое позволит «достать» его, должно звучать жестко и напрямик. Иногда я просто говорю ему: "Я вам не верю".

Другой парадокс современного манипулятора заключается в том, что, тогда как его работа предполагает самые обширные возможности для самообогащения и получения удовольствия, он не допускает никакого риска, сопровождающегося волнением или пылом души. Поэтому он — озабоченный автомат, отказывающийся отвечать за собственные ошибки и постоянно обвиняющий в этом всех и вся. Он растрачивает себя на многочисленные телодвижения, душещипательные истории и оправдательные объяснения, в то время как язык его тела моментально выдает всю правду. Кстати говоря, если друзьям требуется много времени, чтобы распознать правду, то человек, достигший актуализации, определяет манипулятора сразу. Отсутствие реального интереса в том, что он делает, и выдающее его выражение лица — будь то надутые губы подростка, непроницаемое лицо игрока в покер или вежливая, профессиональная улыбка — очевидны. Манипулятор, будучи фальшивым, маскирует свои мысли, угождает публике и достигает нужной цели.

В его репертуаре бесконечное количество способов притворства. Нет никакого сомнения — вы разговариваете со знатоком Шекспира, который сыплет цитатами из него по поводу и без повода. Не важно, что он прочитал не больше одного-двух сонетов, но прочитанное твердо осело в его памяти. Это еще один признак манипулятора: поверхностная эрудиция с целью впечатлять и управлять. Он ни перед чем не остановится, лишь бы собрать достаточно информации, чтобы поймать вас на крючок.

Другой пример манипулятора — крупный бизнесмен, заслуживший среди коллег репутацию совратившего определенное количество секретарш. Правда в том, что по сути его не интересует секс как таковой. Это — состязание для манипуляторов, позволяющее проявить власть, когда завоевана очередная постель. А после приходит разочарование.

Существует еще один персонаж, которого я называю «нытик». Когда вы встречаете его, то первые пятнадцать минут он неизменно тратит на подробное описание того, как тяжело ему приходится в бизнесе, в то время как на самом деле все у него вполне благополучно и он заработал немалое количество денег. Манипулятор — это тот человек, который преувеличивает свои обязательства или, наоборот, преуменьшает свою ответственность.

Некоторые из нас цитируют правила поведения так, как будто мы живем по ним: "Всегда будьте приятными"; "Никогда не раздражайте других"; "Не делайте того, чего нельзя делать" (это может подразумевать все, что угодно, но кто из нас знает другого настолько хорошо, что мог бы предугадать, что сейчас можно, а что нельзя?); "Честность — самая лучшая стратегия"; "Клиент всегда прав". Что, действительно каждый считает, что клиент всегда прав? И кто, интересно, всегда бывает приятным и никогда никого не раздражает? Большинство из этих правил — пустой показной треп, к которому часто прибегают манипуляторы.

Человек, который не манипулирует, может быть раздражен и может говорить с раздражением. Он не всегда приятен, и знает об этом. Известное изречение Уилла Роджерса о том, что он никогда не встречал человека, который бы ему не понравился, может вызвать улыбку на лице не-манипулятора и добродушное возражение: "Ну, наверно, старику Уиллу просто не приходилось встречать никого из тех людей, кого встречаю я". Он воспринимает жизнь такой, какая она есть на самом деле, и если показные правила поведения выводят его из себя, то только потому, что он принимает человека за того, кто он есть. Обычно у него имеются более актуальные дела, которые притягивают его внимание.

Манипулятор же, напротив, относится к своим делам как к скучным обязанностям, от которых нужно поскорее избавиться. Он не умеет ловить момент и наслаждаться им или переживать сильные чувства. Он считает, что время для забав и удовольствий, для развития и обучения — это детство и юность. По достижении «зрелости» он отказывается от жизни и в полном смысле слова прозябает, даже не пытаясь постичь свое существование.

Абрахам Линкольн, воистину Великий освободитель, преподал нам убедительный урок, выступив после своей первой неудачной попытки пройти в Конгресс. "Раз добрые люди, руководствуясь здравым смыслом, посчитали нужным оставить меня на заднем плане — так тому и быть. Я слишком знаком с разочарованиями, чтобы огорчаться из-за этого", — сказал он тогда. Он признавал, что каждое состязание имеет как победителя, так и проигравшего, и в нем есть место поражению, поэтому он просто стал готовиться к следующей попытке.

Насколько же отличается от описанной выше реакция манипулятора, который потерпел неудачу, добиваясь страстно желаемого продвижения по службе или повышения зарплаты. К тому времени, когда он доберется домой, он ухитрится свалить вину за эту неудачу на своего давно умершего отца, который оказывал на него слишком сильное давление, или на жену, которая сожгла яичницу именно этим утром. Теперь он может напиться или заболеть, превратиться в рабского подхалима или мрачно направить пассивный удар на себя самого, человечество в целом и своего неблагоразумного босса, в частности. Он может отомстить только тем, что уйдет в тень и пассивно позволит кому-то другому занять его место.

Параллельно потребности управлять манипулятор нуждается в управлении над самим собой. Человек столетиями пытался разрешить эту проблему, обращаясь к системе моралистического управления, которая использовала понятия «хорошо» и «плохо». Он нашел для себя некий авторитет, решающий за него, что хорошо, а что плохо. Конечно, здесь обнаруживается парадокс: ведь в качестве «хорошего» определяется то, что нравится авторитету, а «плохого» — то, что вызывает у него недовольство. Но важнее всего то, что от моралистических понятий хорошего и плохого прямая дорога к психологии отвержения, поскольку индивиду приходится решать, какие стороны его личности являются хорошими, и тогда он старается идентифицироваться с ними. И он также пытается определить и плохие свои стороны, а после этого отвергает или отрицает их. Нетрудно догадаться, что эти изыскания разжигают в человеке бесконечную гражданскую войну, ведь он никогда окончательно не уверен, что хорошо, а что плохо.

Однако существует альтернатива этому, которую можно назвать естественным управлением. Решение об отвержении в отношении управляемого человеческого поведения никогда не срабатывает. Все человеческие тенденции заслуживают уважения. Вы не стали бы отрезать себе левую руку и пытаться использовать только правую, так же как вы не пытаетесь ампутировать любую часть своей личности. Однако, поскольку каждая сторона самости может быть выражена либо неразумно, либо творчески, проблема становится проблемой выбора и ответственности. Таким образом, свобода в этом смысле — это выбор и ответственность в отношении стиля, в котором выражает себя человек. Это не отвержение или отказ от части себя самого, а, скорее, переход к осознанию того, что происходит, когда мы все же выражаем себя так, что действуем в ущерб себе.

Я бы определил самоущербное поведение как манипулятивное, а креативное поведение как актуализирующее. Актуализирующее поведение — это всего-навсего манипулятивное поведение, выражаемое более творчески. Мы все манипуляторы, но, вместо того чтобы отвергать свое манипулятивное поведение, мы должны пытаться трансформировать или модифицировать его в актуализирующее поведение. Для этого ничего в себе отвергать не нужно.

Я согласен с идеей Фредерика Перлза о том, что в каждом из нас имеются две стороны — "собака сверху" и "собака снизу". [(top dog, under dog) — роли в детской игре типа "царя горы", — прим. ] "Собака сверху" — это активная сторона — энергичная, доминирующая и авторитарная. "Собака снизу" — это пассивная сторона — уступчивая и покорная. Каждая из этих сторон может выражаться либо манипулятивным, либо креативным, актуализирующим способом.

Манипуляции необязательно являются необходимой или полезной составляющей аутентичной жизни. В действительности чаще всего манипулятор не удовлетворен собой и своим миром. И хотя он и нахватался многочисленных определений и концепций современной психиатрии и психологии, он ни проверяет, ни осмысливает их, имея все возможности для этого. Слишком часто он использует психологические концепции как рационализации, как способы увековечивания неудовлетворяющего поведения. Манипулятор объясняет существующие несчастья своим прошлым опытом и наслаждается собственными страданиями. Он использует свое знание о человеке как оправдание за социально опасное и саморазрушительное поведение. Хотя он и ушел от детского "Я не могу (помочь себе) ", теперь, как взрослый, он выражает это так: "Я не могу помочь себе, потому что… (я слишком застенчив; я — интровертирован; моя мать отвергала меня) ". Потому что, потому что, потому что!..

Психология ни в коем случае не оправдание для вновь и вновь воспроизводимого манипулятивного поведения, — поведения, которое не позволяет человеку жить, реализуя максимум своего потенциала. Цель психологии — не только пытаться объяснять поведение, кроме этого, она должна помогать нам достигать самопознания, самореализации и независимости.

Рассмотрев феномен в общих чертах, давайте теперь перейдем к его конкретным особенностям и познакомимся с манипулятором поближе.




Глава 2. Манипулятор


Манипулятором я называю человека, который эксплуатирует, использует или управляет собой и другими как вещами в совершенно ущербной манере. Современный манипулятор эволюционировал из той «научности», которой мы придаем особое значение, равно как и из нашей рыночной ориентации, представляющей человека в качестве исследуемой, подвергаемой воздействию и манипуляциям вещи.

Эрих Фромм писал, что с вещами можно проделывать разнообразные манипуляции, как например: анализировать их, критически рассматривать, вскрывать, анатомировать и так далее, при этом не причиняя никакого вреда их природе, их естественной сущности, но человек — это не вещь /1/. Нельзя вскрыть сущность человека, не причинив ему вреда, точно так же, как невозможно манипулировать им, не делая ему при этом больно. Однако целью современной рыночной машины остается достижение наилучших результатов на поприще взращивания этой «вещности» именно в людях!

Человек здесь больше не человек, он — клиент, заказчик или постоянный покупатель. Для менеджера по продажам он — потенциальный клиент, желанная добыча, которая обеспечит его планы на будущее; для портного — костюм; для торговца, погрязшего в долгах, — счет в банке; и даже в салонах красоты или парикмахерских, которые предоставляют услуги более личного и более интимного характера, чем продавцы всех прочих услуг на рынке, есть свои постоянные клиенты, и даже не просто клиенты, а целая категория таковых — это женщины. Все эти умельцы стремятся нас деперсонализировать, обезличить, избавить нас от тяжкого бремени нашей индивидуальности, на что мы отвечаем обиженным возмущением. Я не хочу становиться для моего парикмахера просто «головой», на которой он может возводить свои прически; я не хочу чувствовать себя "головой для парикмахера", — я хочу быть самим собой, Эвереттом Шостромом, полноценным человеком, в котором еще не замерло движение жизни. Этого жаждет любой из нас; каждый по отдельности где-то глубоко внутри себя хочет чувствовать себя живым, но в действительности все мы плотно сидим на крючке системы коммерческого мышления, которая не потерпит в нас ничего подобного, которая стремится раздавить в нас любую жизнь. Ежедневно, управляя своими послушными марионетками, она играет нескончаемый спектакль продажности на сцене Театра торговли и современных рыночных отношений, где вежливые кукловоды, льстиво улыбаясь, обхаживают и облизывают нас со всех сторон своими идеальными, заблаговременно зазубренными и основательно усвоенными, готовыми, дежурными, безжизненными фразами. Мы обижаемся.

В любом из нас сидит манипулятор, и, чтобы рассмотреть его, надо всего лишь заглянуть внутрь себя и получше присмотреться. А раз так, давайте сделаем это вместе. Среди всего многообразия манипуляторов можно выделить несколько основных типов; они показаны на рисунке 1. Как ни парадоксально, но рисунок 1 представляет собой типичную терапевтическую группу, равно как и портрет каждого из нас, ибо любой человек располагает полным набором изображенных на рисунке манипулятивных техник самозащиты.






"Собака снизу" / "Собака сверху"

"Слюнтяй". Чувствительность. / «Диктатор». Сила.

"Прилипала". Зависимость. / «Калькулятор». Проверка.

"Славный парень". Сердечность. / «Задира». Агрессия.

"Защитник". Помощь. / «Судья». Критика.





Рис. 1. Манипулятивные типы /2/




Рассмотрим каждую из них:

1. Диктатор демонстрирует свою силу. Он доминирует, управляет, отдает распоряжения, ссылается на авторитеты и делает все для того, чтобы руководить своей жертвой. В качестве разновидностей Диктатора могут выступать Мать-настоятельница, Отец-настоятель, Деспот, Босс, Младшие Боги.

2. Слюнтяй обычно выступает в роли жертвы Диктатора и представляет собой его полярность. Слюнтяй выработал и развил в себе блестящий навык справляться с Диктатором. Он показывает всем свою чувствительность. Он забывает, не слышит, он пассивен и молчалив. В качестве его разновидностей могут выступать Мнительный, Непроходимый тупица, Уступающий, Застенчивый, Себе-на-уме.

3. Калькулятор стремится во что бы то ни стало контролировать и управлять всем и вся. Он вводит в заблуждение, обманывает, пытается перехитрить, провести и надуть, запудривая людям мозги. Таким образом он осуществляет над ними свой контроль. К разновидностям Калькулятора относят Настойчивого продавца, Соблазнителя, Покерного игрока, Мошенника, Шантажиста, Резонера.

4. Прилипала являет собой противоположность Калькулятору. Он подчеркивает собственную зависимость. Он желает быть ведомым, ищет заботы и готов быть одураченным. Он позволяет другим делать за него его работу. Прилипала проявляет себя в роли Паразита, Нытика, Вечного ребенка, Ипохондрика, Требующего внимания, Беспомощного.

5. Задира демонстрирует агрессию, жестокость и недоброжелательность. Он контролирует окружающих при помощи разного рода угроз. Вот его ипостаси: Унижающий, Ненавидящий, Головорез и Угрожающий. Женские образы Задиры могут быть представлены в роли Стервы или Сварливой бабы.

6. Славный парень демонстрирует окружающим свою заботу, любовь и сердечность. Он просто убивает своей добротой. В каком-то смысле с ним гораздо сложнее справиться, чем с Задирой, ведь вы же не можете нападать на Славного парня! И особенно любопытно, что в любом столкновении или конфликте с Задирой Славный парень почти всегда выигрывает. Он предстает перед нами в образах Угодника, Противника насилия, Паиньки, Невмешивающегося, Добродетельного, Того-Кто-Никогда-не-Спросит-что-Ты- Хочешь, Человека-Организатора.

7. Судья все время подчеркивает свою критичность, которая нередко перерастает в скептицизм или критиканство. Он не доверяет никому; он склонен осуждать других, обидчив и злопамятен. Разновидности этого типа — Всезнайка, Порицатель, Знаток, Коллекционер обид, Обязывающий, Устыдитель, Сравнивающий, Взыскатель и Осуждающий.

8. Защитник противоположен Судье. Он выражает поддержку и не придирается к недостаткам. Он портит окружающих своим чрезмерным сочувствием и своим нежеланием дать им возможность самостоятельно постоять за себя и самостоятельно защитить себя. Вместо заботы о собственных нуждах он погружается с головой в нужды окружающих, над которыми устанавливает пожизненную опеку. Он может выступать в таких ролях, как Матушка-Наседка, Адвокат, Обеспокоенный-за-Других, Боящийся-за-Других, Пострадавший-За- Других, Мученик, Помощник, Альтруист.

Манипулятор, как правило, чрезмерно развивает и подчеркивает в себе одно или несколько описанных ключевых качеств того или иного типа. Таким образом, он либо играет одну из предложенных в рамках этого типа ролей, либо создает некоторую их комбинацию. Отношения манипулятора с окружающими его людьми складываются на основании вполне определенных закономерностей. Так, если он строго придерживается одного из манипулятивных типов, то неизбежно проецирует на окружающих людей его полярность, превращая их тем самым в свои мишени. Так, жены-Нытики недаром часто выбирают себе мужей- Диктаторов и, умышленно удерживая их в этой роли, таким образом осуществляют над ними свой контроль.

Одним словом, как ни парадоксально это звучит, но каждому из нас присущ манипулятивный потенциал. Посещая групповую терапию, мы вдруг обнаруживаем, что группа будто выворачивает нас наизнанку. Происходит это потому (и несколько позже мы рассмотрим это подробнее), что групповая терапия предоставляет человеку-манипулятору возможность увидеть и рассмотреть себя в других людях. Причина, по которой разные люди воспринимают нас по-разному, заключается во многом в нас самих, а точнее, в том, что разным людям мы и предъявляем себя по-разному, демонстрируя им разные способы манипуляции, применяя одни приемы по отношению к одним, а другие — к другим. По этой причине следует быть внимательным, чтобы не судить о людях на основании мнений третьих лиц, ибо эти третьи лица, как правило, видят в этих людях только определенные стороны.

Причины манипуляции


Я согласен с идеей Фредерика Перлза, о том, что основная причина возникновения феномена манипуляции заключается в вечном внутреннем конфликте человека между его стремлением к независимости и самостоятельности, с одной стороны, и желанием найти опору в своем окружении — с другой. Хорошим примером этому является отношения работодателя и служащего, работающего у него по найму. Предположим, что работодатель разработал для своих служащих — продавцов — некое руководство по стратегии торговли в данной фирме, тем самым устранив необходимость самостоятельного поиска решения этой проблемы (подлая выходка, не правда ли!). Вполне очевидно, что он не доверяет своим продавцам вести переговоры с покупателями, исходя из присущей каждому из них индивидуальности, не позволяет им составлять о них собственное мнение и быть самим собой, отталкиваясь от своих выводов. Вместо этого работники должны строить свое общение с клиентами в узкоограниченных рамках заранее разработанного инструктажа, что само по себе является весьма оскорбительным как для продавцов, так и для покупателей, ибо наносит удар по их личностной целостности.

С другой стороны, и служащий в современном обществе является уже не просто вольнонаемным работником, он превращается в искателя особой выгоды, добытчика крайне высокой прибыли, ловца бесконечных преимуществ. Он требует определенных прав, настаивает на определенных привилегиях, при этом даже не пытаясь продемонстрировать свои способности и деловые качества. Недавно, беседуя с одним из кандидатов на вакантное место, я получил прекрасный пример в подтверждение своих слов. Работа, на которую он претендовал, предполагала деятельность в рамках небольшого коммерческого проекта. На протяжении нашей беседы он ни разу не выразил желания показать мне, на что он способен и что может нам предложить; напротив, с самого начала он требовал заключения контракта. Более того, он настаивал на возможности иметь долю от прибыли, несмотря на то, что не принимал участия в его подготовке.

Не доверяя самому себе, не веря в возможность быть самостоятельным и независимым, человек видит свое спасение в доверии другим людям. Но ситуация осложняется тем, что другим он тоже не способен поверить окончательно, поэтому ему ничего не остается, кроме как манипулировать этими другими в рамках собственного интереса, чтобы хоть как-то поддержать себя. Представьте себе человека, который бежит за кем-то, уцепившись за хлястик его плаща, при этом еще пытаясь править им; или водителя, отказавшегося вести машину и усевшегося на заднее сиденье, но все же руководящего оттуда человеком, ведущим машину! Эти ситуации можно охарактеризовать одним-единственным словом: «недоверие». Мы просто не можем довериться своему организмическому балансу, который мог бы нам позволить просто жить своей собственной жизнью и наслаждаться любым опытом. По большей части такое положение вещей является следствием нашего детства, когда мы научились тому, что наш организм подобен дикой, необузданной лошади, которую следует приручить и никогда не отпускать и которую необходимо постоянно контролировать, ни на минуту не теряя бдительности.

Эрих Фромм определил еще одну причину, побуждающую людей в современном мире манипулировать друг другом. Он утверждал, что в отношениях между человеком и человеком первична любовь и что именно она раскрывает истинную сущность человека, ибо она и есть его изначальная сущность. Основные мировые религии предписывают нам любить ближнего своего так же, как мы любим самих себя, однако тут-то мы и сталкиваемся с главным препятствием. Много ли людей знает, как это делать. Большинство даже не осознает, что, до тех пор, пока мы не полюбим самих себя, мы не сможем полюбить ближнего.

Мы хорошо усвоили, что чем более совершенными мы предстаем перед окружающими, чем более безупречными им кажемся, тем сильнее нас будут любить. Хотя на самом деле обратное куда более похоже на правду, ибо чем более мы способны принять свои изъяны и слабости, которые есть у каждого, тем больше любви мы получаем в награду. Тем не менее заслужить любовь не так уж просто, и тогда манипулятор в отчаянии прибегает к альтернативному варианту: он пытается добиться абсолютной власти над другими, власти, которая заставила бы другого человека делать то, что нравится ему, манипулятору, думать так, как надобно ему, чувствовать то, что хочет он, — одним словом, превратить другого в вещь, в свою вещь.

Третью причину манипулятивного поведения предложил Джеймс Бьюдженталь и экзистенциалисты, которые указали на то, что наше существование сопряжено с постоянным риском и множеством случайных, непредвиденных обстоятельств, которые окружают нас со всех сторон, и что каждое наше действие подобно камню, брошенному в озеро. Общее число всех вероятных вариантов развития событий, которые могут с нами произойти в любую минуту, выходит за рамки нашего. Этот мир непредсказуем, и современный человек чувствует свое бессилие, когда сталкивается с истинным положением вещей в той ситуации своего существования, в которой он находится. Процитируем Бьюдженталя, который приводит заключение пассивного манипулятора относительно указанного обстоятельства: "Раз я не могу контролировать всего того, что влияет на мою жизнь, я отказываюсь контролировать что бы то ни было". Видя непредсказуемость своей жизни, он сдается и переводит это чувство невозможности влияния на то, что с ним происходит, в ранг абсолютного закона. Он полностью превращается в объект" /3/. Вследствие этого пассивный манипулятор впадает в полнейшее бездействие и абсолютную инертность, что, в свою очередь, еще более усугубляют его беспомощность. На основании этого у непосвященного может сложиться впечатление, что таким образом пассивный манипулятор автоматически становится жертвой активного манипулятора. Но это далеко не так. Это всего лишь весьма ловкий и столь же подлый трюк пассивного манипулятора. Как хорошо показал Перлз, в любой схватке, завязавшейся между "собакой сверху" и "собакой снизу", последняя почти всегда выигрывает. Примером тому может служить мать, которая делается больной, когда теряет все прочие рычаги управления своими детьми. Ее беспомощность указывает им на то, что ей необходимо оказать помощь и содействие и что они должны на время уступить даже в том случае, когда им совсем не хочется этого делать.

С другой стороны, активный манипулятор в свою очередь "изводит окружающих его людей, извлекая выгоду из их бессилия и беспомощности, и достигает цели путем установления контроля над своими добровольными жертвами, получая при этом в качестве вознаграждения за содеянное чувство полного удовлетворения. Взгляните, например, на родителей, которые не могут смириться с мыслью о том, что со временем их власть над детьми неизменно ослабевает и рано или поздно может исчезнуть вовсе, на то, как они отвергают и гонят от себя подобные мысли, теша себя светлой надеждой, что их бдительное око будет держать под контролем желторотых отпрысков до тех пор, пока в нем не потухнет последняя искра жизни. И что же им остается? Как им реализовать свою потребность сделать своих детей зависимыми от себя? Как им уничтожить в детях столь опасное стремление к обретению независимости?" /4/. Обычно родитель становится в позицию "собаки сверху", а ребенок — "собаки снизу". На примере этого тандема мы можем наблюдать действие метода построения отношений по принципу "если — то": "Если сделаешь уроки, разрешу тебе взять машину" или: "Если доешь картошку, то можешь посмотреть телевизор". Современные дети быстро усваивают основной принцип работы этого трюка и начинают использовать его в обратном направлении, интересуясь, что они будут с этого иметь: "Если я подстригу лужайку перед домом, сколько я получу на карманные расходы?" или. "Если даже Джиму его отец разрешает брать машину каждые выходные, то почему ты не можешь разрешить мне делать то же самое?".

Истинный активный манипулятор в таком случае может просто рявкнуть- "Будешь делать так, как я сказал, и без всяких вопросов!". Этот метод мы частенько наблюдаем в бизнесе: "Я владею пятьюдесятью одним процентом акций этой компании, и они будут носить эту униформу, потому что я хочу, чтобы они ее носили". И даже в образовании, как, например, в случае с одним из основателей колледжа, где я какое-то время учился, который любил поговаривать: "Меня не интересует, какого цвета эти здания, пока они остаются голубыми" (слово «blue» (голубой) имеет в английском языке также значения «унылый» или «пуританский», из-за этой игры слов предложение приобретает двойной смысл, — прим перев.).

В качестве четвертого предположения относительно возможных причин манипулятивного поведения можно назвать гипотезы Джея Хейли, Эрика Берна и Уильяма Глассера. Работая с пациентами, больными шизофренией, Хейли обнаружил, что они испытывают страх перед близкими межличностными отношениями, стараются не вступать в подобные отношения с окружающими их людьми, избегают самой возможности их возникновения. Берн предположил, что, для того, чтобы управлять своими эмоциями и таким образом избегать интимности, люди играют друг с другом в разнообразные игры. Глассер, в свою очередь, выдвинул гипотезу о том, что одним из базовых человеческих страхов является страх вовлеченности. Таким образом, манипулятором называется человек, который взаимодействует с другими людьми в рамках определенных ритуалов, желая избежать посредством этого близости и включенности.

Пятую возможную причину феномена манипуляции назвал Альберт Эллис, который писал, что каждый из нас в процессе взросления приходит к определенным выводам о том, что такое жизнь, и многие из них весьма нелогичны. Так, например, одно из таких заключений состоит в том, что жизнь основана на постоянной и острой нужде человека в одобрении со стороны всех, кто его окружает /5/. На этом убеждении построена жизнь пассивного манипулятора, которым, с точки зрения Эллиса, является любой человек, отказавшийся быть честным и открытым в отношениях с другими людьми и вместо этого пытающийся им угодить, надеясь им понравиться.

Игры и манипуляции


Необходимо отметить, что обращаясь к понятию манипуляции, я подразумеваю нечто большее, чем "участие и исполнение своей роли в играх", как это представлено у Берна в его книге "Игры, в которые играют люди". Во- первых, я понимаю манипуляцию как целую систему игр, или, иначе говоря, стиль жизни, который не является отдельно взятой игрой, например, игрой в избегание участия в отношениях с другим человеком. Манипуляция скорее сродни тому, что Берн называет «сценарием», который по сути представляет собой периодически повторяющийся (я бы даже сказал, рецидивирующий) вариант развития событий игры, некий шаблон, который характеризует систему взаимоотношений человека с другими людьми, сложившуюся в течение прожитой им жизни. Во-вторых, манипулятор использует игры наряду с другими приемами, такими, как использование, эксплуатация и управление, не только по отношению к другим людям, но также и по отношению к себе. В-третьих, манипуляция — это псевдофилософия жизни, а не просто трюки. Давайте рассмотрим обнаруженные здесь различия более подробно.

Возьмем, к примеру, жену-Нытика, которая направляет все свои силы на основную цель своего существования, а именно, на успешное завершение кампании по превращению своего мужа-Диктатора в козла отпущения, стараясь сделать его ответственным за все ее несчастья и жизненные неурядицы. До некоторой степени этот паттерн существует в любом браке — и в вашем, и в моем, — но роли, исполняемые главными участниками, могут быть распределены между ними любым другим, в том числе и прямо противоположным, образом. Берн очень точно описал характерные для этого типа манипуляторов игры: "Ударь меня", "Загнанная лошадь", "Посмотри, как я старалась" и "Ну, что, попался, сукин сын?". Эти игры, получившие у Берна конкретные имена, помогают нам лучше понять модус операнди или способ действия этого типа людей-манипуляторов. И этот способ действия весьма прост: после того, как манипулятору (в данном случае — жене) удается вынудить свою жертву (в данном случае — мужа) совершить нужное действие или нужный поступок (в данном случае — ударить или оскорбить), создав таким образом необходимую и достаточную базу для своих дальнейших маневров, он обвиняет эту жертву, возлагая на нее весь груз ответственности за содеянное и награждая впридачу чувством вины и ощущением собственного ничтожества. Манипулятивная система такого человека, таким образом, оказывается значительно обширнее и богаче, чем просто набор отдельных манипулятивных игр. В нашем примере манипулятивная система жены-Нытика могла бы называться "коллекционирование несправедливостей".

Приведу другой пример. В один прекрасный день в мой кабинет вошла довольно привлекательная молодая женщина лет двадцати пяти, крашеная блондинка. Она уселась передо мной, надеясь произвести на меня впечатление и одновременно поразить тем фактом, что на самом деле она "вовсе не такая", а совсем даже "Примерная девочка" (женский вариант манипулятора по типу Славного парня!), и что ей, бедняжке, приходится постоянно отбиваться от мужчин (манипуляторов по типу Задир), которые делают ей непристойные предложения. Тут я отвлекся от ее слов и еще раз посмотрел на нее. Весьма откровенное облегающее платье с глубоким вырезом. В глазах поблескивает зеленый огонек. Ее история была историей про то, как она уже в который раз проигрывает привычный для нее сценарий игры, которая у Берна называется «Соблазн» и заключается в обольщении мужчин, которое резко обрывается в тот момент, когда очередная жертва, сраженная безупречным женским флиртом, заглатывает предлагаемую ей приманку, на чем все отношения и завершаются. Фактически из ее рассказа я увидел, что это и есть стиль жизни этой женщины. Конечно же, она отрицала наличие Задиры в самой себе. Она выходила победителем из каждой схватки с любой жертвой, что изначально и задумывалось. Ее враждебность выражалась в ее наивности, однако она отказывалась это признать и принять. Осознание этого и стало той целью терапевтического воздействия, смысл которого заключался в том, чтобы по мочь клиентке увидеть в себе Задиру, и затем использовать обе тенденции — силу Задиры и слабость Примерной девочки — для того, чтобы положить конец этой затянувшейся манипулятивной игре, переросшей в систему взаимодействия с миром, под названием "Найди-и-Затаись".

Заключение о манипулятивной системе


Таким образом, манипулятивная система может быть описана как некий паттерн поведения или игр. В данной работе фигурируют четыре основных типа:

1. Активный манипулятор, который пытается осуществлять контроль над окружающими с помощью активных методов. Он избегает столкновения с собственной беспомощностью и слабостью посредством принятия на себя роли всемогущего, сильного человека в отношениях с другими. Обычно он проделывает это посредством своего статусного положения или чина, например: родитель, старшина, учитель или начальник. Он играет в "собаку сверху" и получает удовлетворение, извлекая выгоду из беспомощности и слабости других, используя это для установления контроля над ними. Он задействует техники превращения других в собственных должников, культивирования в них ожиданий относительно себя, провозглашения себя авторитетом, манипулируя ими, как марионетками.

2. Пассивный манипулятор, представляющий собой противоположность активного. Однажды он решает, что раз уж он не в силах контролировать свою жизнь, то уступает возможность управления собой активному манипулятору. Он демонстрирует свою беспомощность, слабость и тупость во всех вопросах, охотно занимая место "собаки снизу". И в то время как активный манипулятор достигает своей цели выигрывая, пассивный манипулятор добивается своего проигрывая, как ни парадоксально это звучит. Позволяя активному манипулятору думать за него, принимать за него решения и делать за него его работу, пассивный манипулятор обходит в своих «барышах» того, кто собственно все и сделал, то есть активного манипулятора. Таким образом, при помощи своей «пассивности» и "непроходимой тупости" он оказывается сверху "собаки сверху".

3. Соревнующийся манипулятор. Он воспринимает жизнь как бесконечную игру в победы и поражения, в которой ему предписана роль бдительного бойца. Жизнь для него — это поле битвы, а окружающие — конкуренты или враги, реальные или потенциальные. Все люди рассматриваются им в качестве "гончих псов" на дистанции длиною в жизнь. Этот тип манипулятора представляет собой некий промежуточный вариант между "собакой сверху" и "собакой снизу" и, используя методы того и другого, по сути соединяет в себе активного и пассивного манипулятора.

4. Безразличный манипулятор. Манипулятор этого типа, контактируя с другими людьми, притворяется, что встречи с ними лишены для него всякого смысла, что он равнодушен к ним и вообще, что он их избегает. Его любимая фраза: "Мне наплевать". Он относится к другому человеку так, будто его нет вообще — как к марионетке, не способной изменяться и развиваться. Он, как и манипулятор третьего типа, использует и активные, и пассивные методы, играя роль то Сварливой бабы, то Стервы, то Мученика, а то и Беспомощного. Его основной секрет заключается в том, что ему, конечно же, не наплевать и он вовсе не собирается сдаваться, иначе бы он не продолжал играть в свои манипулятивные игры. Мужья и жены часто играют в эту игру друг с другом. Один относится к другому как к марионетке, не замечая того, как безразличие порождает в нем самом эту мертвую «марионеточность». Подобная система оказывается разрушительной для ее носителя, ибо постепенно и незаметно разъедает его изнутри. Игра под названием "Угроза развода" является хорошим примером того, как манипулятор, в душе надеясь сохранить или вернуть партнера, на деле отдаляется от него все дальше и дальше.

Теперь, когда мы рассмотрели философию и базовые основания манипулятивных систем, мы совершенно точно можем сказать, что манипулятор всегда рассматривает себя и других в качестве объектов воздействия. Философия активного манипулятора состоит в том, чтобы установить контроль над другими людьми любой ценой; философия пассивного манипулятора — в том, чтобы никогда не вызывать раздражения окружающих, никого не оскорблять, не нарушать закон и не совершать проступков; философия соревнующегося манипулятора заключается в том, чтобы любыми средствами выиграть, а философия безразличного манипулятора — в том, чтобы отрицать значимость происходящего. Отсюда следует, что манипулятор ни на минуту не может позволить себе стать самим собой, что он никогда не имеет возможности полностью расслабиться, ибо его система манипулятивных игр и маневров предполагает, что он всегда должен играть некую роль, а не быть самим собой.

В следующей главе мы перейдем к рассмотрению актуализатора — жизненной философии, или системы убеждений, которая приносит человеку куда более впечатляющие дивиденды. Но здесь мне еще раз хочется предостеречь читателя, если он возлагает на эту книгу чрезмерные ожидания, ибо ее функция сравнима лишь с функцией разделительной полосы на дороге туманной ночью. Человек может перейти от манипулирования к актуализации только посредством собственного опыта. А опыт только тогда становится опытом, когда вы проживаете его.

И даже в этом случае человек непредсказуем. В этой связи я всегда вспоминаю одну историю, которую мне как-то довелось услышать. Некая театральная труппа одного небольшого городка готовилась к очередной премьере. Один актер никак не мог подготовиться к предстоящему спектаклю. Откровенно говоря, его не совсем можно было назвать актером, ибо вся его роль заключалась в том, чтобы выйти на сцену в момент, когда прозвучит выстрел из ружья, и сказать одну-единственную фразу: "О, Боже! Кажется, меня подстрелили!". Алан, а именно так звали этого актера, не совсем подходил для этой цели. Точнее говоря, он для нее совсем не подходил. Они репетировали с ним вновь и вновь, но несмотря на все усилия, он произносил свою реплику бесцветным голосом, лишенным всяческих эмоций, да так топорно, что даже при всем желании ему никто не мог поверить. Все дело было в том, что он никогда не переживал того, что чувствует человек, когда в него попадают из ружья. Так подумал режиссер и отважился на довольно смелую авантюру. Никому не говоря ни слова, он зарядил бутафорское ружье солью в надежде на то, что, когда оно выстрелит, горе-актер, наконец, «прочувствует» свою роль. И вот начался спектакль, наступил момент истины. Наш герой вышел на сцену, ружье выстрелило, и он почувствовал острую боль. А потом он увидел кровь. "О, Боже, — вскричал Алан, — меня же на самом деле подстрелили!"

И это, черт возьми, опять было совсем не то, что от него требовалось.




Глава 3. Актуализатор


Я обещал читателю, что цель этой книги — представить альтернативу манипуляциям и указать пути превращения человека в "патриота своей личности". И сейчас мне кажется уместным более основательно разобраться в самом понятии «актуализация». Его я унаследовал от Абрахама Маслоу, использовавшего термин "самоактуализирующаяся личность", подразумевая при этом человека, который функционирует более полноценно, нежели большинство других людей, в следствие чего он живет более богатой жизнью.

Его жизнь обогащается за счет того, что он использует весь свой полезный потенциал. Многие люди оказываются настолько увлеченными управлением окружающими, что совершенно забывают о самих себе. Они перестают видеть и слышать что-то, что касается только их самих. Они слишком заняты, чтобы воспользоваться всеми возможностями, которые предоставила им жизнь, и тем потенциалом, который скрыт в них самих. Манипулирование постепенно завладело всем их вниманием. Конечно, манипулятор может говорить о неземной красоте заката, но только потому, что так, по его мнению, нужно. Он может поразить вас своим красноречием, но это будут только слова, потому что на самом деле он никогда не переживал того, о чем он так восторженно рассказывает, и не получал от этого истинного наслаждения. Не то чтобы это патология (хотя может быть и такое), просто он слишком занятой. То, что современная психология выбирает новое, гуманистическое направление, возможно, касается именно его.

Раньше в психологи считалось, что для понимания психического здоровья надо начинать с понимания психических заболеваний. Маслоу же предложил альтернативную точку зрения. Он утверждал, что можно понять психическое здоровье через изучение тех людей, которые достигли высшей степени самоудовлетворения, или самореализации, — чемпионов психического здоровья. В современную психологию такое понимание пришло большей частью из его работ. Подход Маслоу заключался в том, чтобы изучать выдающихся людей, которые демонстрировали самоактуализацию — самоактуализированных личностей.

Несмотря на то что только около одного процента человечества, по оценке Маслоу, было признано самоактуализированными личностями, всех остальных должно воодушевлять, что этот показатель постоянно растет. Сегодня благодаря психотерапии, самопониманию, религиозному опыту или образованию процент самоактуализирующихся людей растет. И если на сегодняшний день не все являются таковыми, то любой из нас может, если и не добиться окончательного успеха, то, по крайней мере, встать на этот путь.

Базовые контрастные характеристики манипуляторов и актуализаторов


Стиль жизни манипулятора подразумевает наличие четырех отличительных качеств: 1) обман, 2) неосознанность, 3) контроль и 4) цинизм. Философию жизни актуализатора составляют четыре противоположных характеристики: 1) честность, 2) осознанность, 3) свобода и 4) доверие. Переход от манипуляций к актуализации подразумевает движение по континууму от безжизненности и осмотрительности к живости и спонтанности.




Манипулятор

1. Обман (фальшь, плутовство). Манипулятор достигает своей цели при помощи разнообразных уловок, ухищрений и приемов. Он ломает комедии, играет роли, чтобы создать впечатление. Он выражает лишь сознательно ото бранные чувства в соответствии с ситуацией.

2. Неосознанность (безжизненность, скука). Манипулятор не осознает действительно важных жизненных интересов. Он обладает "тоннельным зрением", он видит только то, что хочет видеть, и слышит только то, что хочет слышать.

3. Контроль (замкнутость, преднамеренность). Манипулятор играет в жизнь, будто в шахматы. И хотя он выглядит расслабленным, на самом деле он контролирует себя и ситуацию, скрывая свои истинные мотивы от "противника".

4. Цинизм (недоверие). У манипулятора отсутствует базовое доверие к себе и к другим людям. В глубине души он не верит самой человеческой природе. Взаимоотношения с людьми он рассматривает только с точки зрения контроля. Он видит в них единственную альтернативу: либо контролируешь ты, либо контролируют тебя.




Актуализатор

1. Честность (откровенность, искренность, аутентичность). Актуализатор способен быть честным в своих чувствах, какими бы они ни были. Ему характерны искренность и выразительность, он неподдельно может быть самим собой.

2. Осознанность (реактивность, живость, интерес). Актуализатор видит и слышит все, что касается его и других. Он совершенно сознательно интересуется природой, искусством, музыкой и другими аспектами жизни.

3. Свобода (спонтанность, открытость). Актуализатор спонтанен. Он совершенно свободно остается самим собой и реализует собственный потенциал. Он сам хозяин своей жизни, ее субъект, а не объект воздействия или марионетка в чьих-либо руках.

4. Доверие (вера). Актуализатор обладает базовым доверием к себе и к людям и готов строить свои отношения с ними и с миром с позиции "здесь и сейчас".




Безусловно, в нашем энергичном обществе, в котором первостепенное значение отводится рыночной ориентации, актуализация оказывается сильно затрудненной. Возьмем, к примеру, бизнесмена, который не предпринимает никаких попыток стать актуализатором до тех пор, пока сердечный приступ не дает ему, наконец, понять, в чем заключается истинный смысл жизни. Но до этого времени он слишком занят, чтобы задумываться относительно какой-то экзистенциальной белиберды. Как отмечал Карл Густав Юнг, первую половину жизни мы имеем дело с достижениями и свершениями: мы получаем образование, устраиваемся на работу, женимся или выходим замуж. Вторая половина жизни связана с развитием нашей внутренней сущности. И если кто-то избегает этого, если в зрелости он продолжает жить так же, как жил в молодости, то скоро он понимает, что пресытился этой жизнью, устал от нее, ибо законы, которые действуют в первой половине нашей жизни, отличаются от тех, которым подчиняется ее вторая половина.

Различие между манипулятивными и актуализирующими взаимоотношениями


Актуализатор осознает и высоко ценит свою уникальность. Мартин Бубер выразил это следующими словами: "Каждый человек появляется на свет, принося с собой что-то новое, что-то такое, чего никогда не существовало раньше, что-то оригинальное совершенно уникальное. И каждый человек должен… знать и принимать во внимание, что он уникален в этом мире, что уникален его особенный характер и что на этом свете никогда не было и не будет никого, кто был бы таким же, как он, потому что если уже существовал кто-то, похожий на него, то в нем самом не было бы необходимости. Каждый отдельно взятый человек есть вещь совершенно новая в этом мире и призван реализовывать в нем свою индивидуальность… Первоочередной долг каждого человека состоит в актуализации своей уникальности, своих беспрецедентных и бесконечных возможностей, но никак не в повторении того, что уже было кем-то, пусть даже самым великим человеком, достигнуто" /6/.

Бубер описал различие между манипулятивными и актуализирующими взаимоотношениями как разницу между «я-оно» и «я-ты» отношениями. Забегая вперед, скажу, что манипулятивные взаимоотношения двух людей являются отношениями в системе «оно-оно», а актуализирующие отношения — отношениями в системе «ты-ты». Эта разница очень важна для нас, так как предполагает, что человек, относящийся к другому как к «оно», сам становится «оно», а человек, видящий в другом «ты», превращается в "ты".

Истинное понимание между двумя людьми происходит благодаря их самовыражению: каждый выражает свои желания или потребности вместо того, чтобы требовать; предпочтения вместо того, чтобы приказывать; одобрение вместо того, чтобы терпеливо пережидать. Каждый из них, если потребуется, готов сознательно пожертвовать чем-либо ради интересов другого, а не изображать смирение. Такие отношения можно назвать близостью и противопоставить их отношениям дистанцированности.

Так, актуализатор может быть назван человеком, воспринимающим себя и другого как «ты», то есть в качестве человеческого существа, обладающего безусловной ценностью, в противовес восприятию себя и другого как «оно», или в качестве «вещи», что характерно манипулятору.

Человек обладает многими актуализируемыми возможностями, некоторые из которых он ценит больше остальных. Но чем более мы становимся способными признать все актуализирующиеся аспекты, или стороны, себя, тем более полно актуализирующимися людьми мы становимся. И наоборот, чем больше малоценных сторон собственной личности мы для себя открываем, тем сильнее начинаем чувствовать как «оно»; в этом случае мы не можем не быть манипуляторами и воспринимаем других как «оно», или как "вещи".

Поэтому манипулятор чувствует себя непонятым, непризнанным и недооцененным. И чем больше он обесценивает себя, тем большую часть себя он вынужден отрицать, не принимать и обходиться с ней как с «вещью». Когда мы совершаем что-то, что не соответствует нашим ценностям или нашему знанию о себе, мы говорим: "Я будто бы во власти чего-то" или: "На меня это не похоже". Вскорости такая тенденция отрицания и неприятия распространяется на все сферы нашей жизни. Когда наша любимая команда проигрывает очередной матч, она уже больше не может являться "нашей любимой командой" и сразу же становится "этой командой", "их командой" или просто "командой тех бездельников". Подобным образом возлюбленная превращается в "сварливую бабу" или «законный» муженек — в "толстый кошелек" или «диктатора». Когда ты чувствуешь себя как «вещь», окружающие люди тоже становятся "вещами".

Находясь в процессе актуализации, ты принимаешь себя и других и не нуждаешься в том, чтобы манипулировать кем-то или кого-то контролировать. Ты действуешь, исходя из позиции самоценности, а не позиции неполноценности. Если воспринимаешь себя как достойное «ты», другие тоже видятся тебе как "ты".

Манипулятор действует, будучи уверенным, что может преодолеть свою неполноценность только борясь с собой и окружающими. Для него вся жизнь представляется сражением, имеющим свою стратегию, тактику, уловки, или игрой на выживание. Когда манипулятор проигрывает в сражении или в споре, ему кажется, что он потерял все. Актуализатор же рассматривает жизнь не как битву, а как процесс постоянного саморазвития, в котором признание окружающих не нужно завоевывать, потому что оно приходит само, естественным образом вместе с саморазвитием.

Здесь я должен сформулировать, возможно, самую главную мысль в этой книге. В то время как личность манипулятора складывается из многочисленных антагонистичных противоположностей, личность актуализатора состоит из не менее многочисленных комплиментарных противоположностей.

На рисунке 2 показан актуализирующийся человек как сочетание четырех комплиментарных потенциалов, которые обычно полностью происходят из изначально манипулятивных потенциалов. Вы можете не согласиться с примерами предложенных здесь исторических фигур и, возможно, найдете более удачных кандидатов, жизнь которых продемонстрировала нам движение в соответствующих направлениях.






"Собака снизу" / "Собака сверху"

"Слюнтяй" — > «Сопереживающий» (Элеонора Рузвельт) / «Диктатор» — > «Лидер» (Черчилль)

"Прилипала" — > «Понимающий» (Папа Римский Иоанн) / «Калькулятор» — > «Почтительный» (Ганди)

"Славный парень" — > «Попечитель» (Швейцер) / «Задира» — > "Борец за права" (Линкольн)

"Защитник" — > «Гуру» (Будда) / «Судья» — > «Выразитель» (Джефферсон)





Рис. 2. Типы актуализации




1. Из Диктатора развивается Лидер. В отличие от Диктатора Лидер не диктует, он просто лидирует. Он обладает определенной силой, но не стремится подавлять. Примером лидера из истории может быть Уинстон Черчилль. Так, в ходе второй мировой войны он продемонстрировал свою великую способность к лидерству.

Комплиментарной противоположностью Лидера является Сопереживающий. Такой человек умеет не только говорить, но и слушать. Кроме того, он осознает и свою слабость. Он требователен, но признает, что любой из нас может заблуждаться и ошибаться, ибо это заложено в человеческой природе. Таким человеком была Элеонора Рузвельт. Она осознавала границы своих личных возможностей, но выражала свое сочувствие неразвитым странам и старалась как можно лучше выполнять свою работу в ООН, помогая людям во всем мире.

Актуализатор объединяет в себе лидерство и эмпатию. Примером подобной интеграции мог бы стать Адлай Стивенсон, который, также работая в ООН, одновременно демонстрировал способность твердо стоять на своем и прислушиваться ко всему, что его окружало.

2. Из Калькулятора развивается Почтительный. Вместо того чтобы использовать и эксплуатировать, он уважает себя и других, воспринимая их как «ты», а не как «оно». Таким человеком был Махатма Ганди. Этот человек, придерживающийся позиции ненасилия, имея дело с людьми, всегда выражал по отношению к ним свое глубочайшее почтение.

Комплиментарной противоположностью Почтительного является Понимающий. Такой человек не зависит от других, подобно Прилипале, а высоко ценит их умения и способности. Он принимает во внимание разные точки зрения, которые могут существовать у разных людей на одни и те же явления, и не требует того, чтобы все думали так, как думает он. Примером такого человека может быть Папа Римский Иоанн XXIII как Понимающий в роли посредника в диалоге с другими мировыми религиями.

Актуализатор объединяет способности к уважению и пониманию. Подобную интеграцию мы видим на примере великого иудейского теолога Мартина Бубера, для которого любой человек был уникальным, особенным, незаменимым существом, а не подобием или повторением кого-либо еще. Он воспринимал других людей в качестве «ты» и на основе этого строил свое отношение к ним.

3. Из Задиры развивается Борец за права. Он рад достойному противнику, но при этом не жесток и не стремится к его подавлению. Он честен, прямодушен и откровенен. Такой человек ставит перед собой цель и движется к ее осуществлению. Авраам Линкольн продемонстрировал именно такие качества в своих знаменитых дебатах с Дугласом, равно как и во время гражданской войны, когда он принял на себя командование войсками.

Комплиментарной противоположностью Борца за права является Попечитель. Это не подобострастный Славный парень, всегда такой исполнительный и послушный, а эмоциональный, теплый, дружелюбный, глубоко любящий человек. Таким был Альберт Швейцер — человек, который в своих мыслях и действиях олицетворял принцип любви к ближнему. Приняв решение стать врачом-миссионером в Африке, он не только стал им, но и был глубоко предан своему делу. Швейцер основал госпиталь, в котором полстолетия занимался медицинским и социальным обслуживанием людей, всячески стараясь облегчить их жизнь.

Актуализатор интегрирует твердость позиции с заботливостью. Он проявляет силу и прямоту в межличностных отношениях, сохраняя тем не менее при этом внимательность и заботливость к партнеру. Он объединяет в себе агрессивность и мягкость. Таким человеком был Джон Фицжеральд Кеннеди, проявивший подобную уверенную позицию при разрешении проблемной ситуации во время Карибского кризиса, но тем не менее остающийся при этом заботливым и нежным отцом своих детей.

4. Из Судьи развивается Выразитель. Выразитель не осуждает других, но способен решительно выражать свои убеждения. Томас Джефферсон проявил такие качества в своих работах.

Комплиментарной противоположностью Выразителя является Гуру. Он не пытается защищать или учить других людей, но старается помочь окружающим людям найти себя и свой путь в этом мире. Таким был Будда, основатель вели кой восточной религии, который провозгласил, что человек должен найти путь к себе.

Актуализатор одновременно способен выражать чувства и направлять и вести за собой. Это не значит, что он думает за других, это означает, что он думает вместе с ними. Выражая свои взгляды, но при этом предоставляя им выбор самостоятельно принимать решения, он тем самым содействует другим в том, чтобы они помогали себе. Нагорная проповедь была очень выразительной, но тем не менее обещанное Благословение было лишь приглашением, а отнюдь не требованием. Такова была актуализирующая природа Иисуса Христа.

Достижение интеграции


Пожалуй, наиболее важным для понимания вышесказанного является то, что человека можно сравнить с двухпартийной политической системой или с батарейкой, имеющей два полюса — положительный и отрицательный. Актуализатор развивается из интеграции манипулятивного полюса. Ниже на примере человека, который переживает свое одиночество, показано как это происходит.

Терапевт. Станьте одиноким (Тряпкой).

Клиент. Я чувствую себя таким подавленным и несчастным. Просто мне нужны люди.

Терапевт. А теперь станьте сильным (Задирой).

Клиент. О, перестань быть таким плаксой! Ты прекрасно знаешь, что тебе не нужен никто, кроме меня.

Терапевт. А теперь снова станьте слабым.

Клиент. И чем же ты так хорош? Какая мне в тебе польза?

Терапевт. Теперь станьте сильным и ответьте.

Клиент. Без меня ты велосипед всего с одним колесом, ты сможешь управлять им только сообща со мной.

Терапевт. А теперь снова станьте слабым и ответьте.

Клиент. Черт возьми! Я никогда над этим не задумывался. Я полагаю, что если мы будем вместе, то сможем стать сильнее.

Приведенный фрагмент терапевтической беседы является примером того, как человек слушает обе стороны самого себя — «слабую» ("собаку снизу") и «сильную» ("собаку сверху"). Через конфликт полюса-антагонисты становятся комплиментарными. Когда обе стороны нашего «я» приходят к согласию, это дает нам силу интеграции.

Несовершенство самоактуализированных людей


Многие люди ошибаются, когда думают, что самоактуализированная личность — это суперчеловек без единого недостатка. Правда же заключается в том, что такой человек весьма часто бывает глупым, расточительным, беспечным, невнимательным и бестолковым и нередко может быть упрямым или вызывающим у окружающих раздражение.

Мне особенно хочется подчеркнуть, что самоактуализированный человек — весьма интересная личность, а не напыщенное ничтожество или безрадостное существо, как многим хотелось бы думать. Его достоинство заключается в его экстраординарности, но это вовсе не означает, что у него нет недостатков.

Чтобы воплотить свои актуализирующие потенциалы, важно не стремиться к совершенству, а открывать для себя радость и удовольствие, которые дает интеграция силы и слабости, и тогда совокупность возможностей человека дают ему невероятную, неведомую им до этого свободу жизни.




Часть II. Цели актуализации





Глава 4. Контакт как альтернатива манипуляции


Взаимоотношения между двумя людьми можно назвать актуализирующими, если при этом устанавливается связь между их «ядрами». Под «ядром» мы подразумеваем внутреннюю сферу потенциалов. Это внутреннее ядро по-другому можно назвать истинным, аутентичным, актуализирующимся «я» человека.

Посредством выражения своих разнообразных активных и пассивных потенциалов, таких, например, как заботливость и настойчивость, актуализатор открывает перед собой двери к спонтанному «пониманию» самого себя, равно как и других людей. Он не относится к другим людям как к объектам или вещам, но может «соприкасаться» с ними, сохраняя и укрепляя при этом свою самость. Хорошие друзья, как известно, проявляют повышенную чуткость к тем изменениям друг в друге, которые другие люди обычно не замечают. Они как будто настроены на волну друг друга, отчего способны уловить малейшие ее колебания. Такое взаимодействие называется контактом. Жена, установившая со своим мужем хороший контакт, понимает его с полуслова, читает по его улыбке, подмечает все сигналы, которые он транслирует ей невербально, и муж «чувствует» ее точно так же, потому что хороший контакт — это взаимодействие "ядро-с-ядром".

Чтобы понять разницу между контактом и манипуляцией, посмотрите на рисунок 3. На нем представлен контакт как соприкосновение двух внутренних ядер актуализирующих потенциалов. Манипуляция изображена в виде взаимодействия двух внешних, периферийных слоев личностей двух людей. Из этих диаграмм следует, что контакт исходит из любви и доверия одного человека к другому и представляет собой отношения близости, тогда как манипуляция — это отношения дистанцированности, что предполагает избегание партнерами истинной близости и осуществление выбора в пользу менее личных и менее интенсивных форм взаимодействия.

Контакт не является неизменным состоянием, наоборот, это хрупкое и недолговечное явление, которое нужно развивать при каждой новой встрече. Если существует контакт, мы выражаем себя и прислушиваемся, вместо того чтобы производить впечатление и просто слышать кого-то. Наши слова рождаются легко и выражают именно то, что мы хотели передать партнеру. Человеческое поведение парадоксально тем, что, в то время как мы высоко ценим личностный контакт, он — редкое явление в нашей жизни и установить его нелегко. Но для актуализированного человека контакт вовсе не редкость.






Контакт (изображено 2 пересекающихся окружности)

"Собака снизу"

"Собака сверху"

"Сопереживающий". Помогающий.

"Лидер". Твёрдый.

"Понимающий". Заботливый.

"Почтительный". Уважающий.

"Попечитель". Понимающий.

"Борец за права". Принимающий.

"Гуру". Чуткий.

"Выразитель". Прямой.










Манипуляция (изображено 2 противостоящих полуокружности)

"Собака снизу"

"Собака сверху"

"Слюнтяй". Слабый.

"Диктатор". Доминирующий.

"Прилипала". Зависимый.

"Калькулятор". Расчётливый.

"Славный парень". Услужливый.

"Задира". Враждебный.

"Защитник". Гиперответственный.

"Судья". Осуждающий.





Рис. 3. Контакт как альтернатива манипуляции




Контакт показан как взаимодействие между двумя внутренними ядрами актуализирующих потенциалов двух людей. Каждый человек предъявляет все свои актуализирующие потенциалы в близком контакте.

Манипуляция показана как взаимодействие между двумя внешними личностными слоями двух людей. "Собака сверху" выделяет свои активные составляющие, "собака снизу" — пассивные. Их отношения являются не близкими, а дистанцированными.

Все манипулятивные попытки самовыражения приводят к потере контакта, ибо представляют собой не что иное, как уход от ядерного выражения (см. рис. 3). Стоит вам только почувствовать, что вы приближаетесь к уровню значимого контакта, например, с вашим мужем, он тут же ухитряется порвать эту связь. Он может сказать (осуждая вас): "Я не думаю, что ты имеешь право говорить об этом". После этого он благополучно выходит из актуализирующего контакта.

Другой пример. Муж и жена разговаривают о детях. Она, обращаясь к нему, говорит: "Мне кажется, что ты недостаточно близок с нашей дочерью". Если продолжить, то можно было бы ожидать, что разговор перейдет в оживленное и заинтересованное обсуждение того, что мужчина опасается выражать заботу о своей дочери. Он был настолько контролируем собственной матерью, что боялся сближаться с любыми женщинами вообще. Но он лишь враждебно парирует: "Единственный, кто с ней недостаточно близок, это ты сама!" — и на этом обрывает установившийся было контакт. После этого он может добавить: "Кстати, я бы хотел поговорить о ее планах на эти выходные и о том, должны ли мы ее отпускать". Вместо того чтобы углубиться в обсуждение чувств на уровне «ядро-с-ядром», которое бы разоблачило его боязнь заботы о дочери, он меняет тему разговора с тем, чтобы отвлеченно порассуждать о ее занятиях.

Одна из причин неспособности манипулятора поддерживать с кем-либо контакт заключатся в его страхе перспективы стать уязвимым, разоблаченным и осужденным. Он боится, что если поддерживать контакт, то обнажится ядро его личности, которое он прежде упорно отвергал или отказывался видеть. В вышеприведенном примере отец боится обнаружить свой потенциал заботы.

Подлинный личностный контакт подразумевает определенный риск. Поэтому манипулятор, не желая рисковать, предпочитает контролировать все, что происходит вокруг него. Так, в случае, который мы обсуждаем, отец заявляет о планируемом дочерью уикэнде: "Я не собираюсь ей разрешать уезжать", занимая доминирующую позицию. Он избегает произносить вслух свои мысли: "Я боюсь, что кто-нибудь ее соблазнит". Он отрицает свою ядерную заботу по отношению к дочери, которую он мог бы выразить, если бы находился в контакте с ней. Он даже пытается выдумать причины. Вместо того чтобы признать: "Я могу понять это, с ее точки зрения, но…", он говорит: "Я просто не собираюсь ей давать разрешения на эту поездку, пусть уговаривает меня сколько хочет". Или: "Молодой девушке не пристало отлучаться из дому так надолго". И ни за что он не обнаружит своей истинной заботы о ней.

Манипулятор обязан контролировать беседу. Он сам выбирает тему для разговора. Он оценивает, а не слушает, пытается убеждать, а не понимать, или может ограничить беседу обсуждением «безопасных» тем, вроде погоды. Для других людей подобные общие темы могут быть первым шагом к установлению контакта, но только не для манипулятора. Для него это только средство избежать личного контакта.

Джей Хейли назвал несколько приемов, при помощи которых манипулятор может контролировать общение /7/:

Путем отрицания самого факта связи с партнером по общению. "Мне кажется, вам следовало бы извиниться перед ним, но это не моего ума дело, просить вас об этом". (Он просит и одновременно отрицает, что делает это.) Сказав что-нибудь, он может отнести это на счет "излишка выпитого" или своего «нездоровья» или свалить сказанное на других.

Путем отрицания самого сообщения. "О, забудьте об этом"; "Я думаю, это не важно". Или он настаивает, что сообщение было неправильно понято: "Вы не поняли сути".

Путем отрицания, что его сообщения адресованы другому. "Я просто разговариваю сам с собой" или: "Не обращайте внимания, я просто думал вслух".

Путем отрицания контекста или ситуации. "Ты все время смеешься надо мной" (ссылаясь на прошлое) или: "Ты подумаешь, что я законченный идиот" (ссылаясь на будущее). И в том, и в другом случае он отказывается иметь дело с другим сейчас.

Ядерные взаимоотношения против поверхностных


Контактные взаимоотношения — это отношения, при которых участники устанавливают достаточный уровень безопасности и открытости, чтобы строить глубокие отношения. Любовь и заботу, которую мы проявляем по отношению к близким нам людям, можно определить не иначе, как сумму симпатии, открытости и контакта. Очевидно, что немногие отношения могут длительное время удерживаться на этом уровне, ибо контактирование требует больших затрат сил и времени, поэтому многие наши взаимоотношения остаются и должны оставаться поверхностными и несерьезными. Тем не менее в отсутствие по крайней мере одного-двух значимых контактных взаимоотношений человек не может реализовать себя полностью и достичь своего актуализирующего потенциала.

Контакт против избегания


Многим знакомо такое чувство, когда некий человек или ситуация раздражают нас, хотя природа этого переживания не всегда нам ясна. Часто мы ловим себя на том, что хотим избежать того или иного человека или ситуации, и это вызывает в нас чувство вины. Мы даже не допускаем мысли, что подобные чувства могут быть нормальными. Вам не хочется идти на субботнюю вечеринку, на которую вас пригласили, а ваша жена настаивает на том, чтобы вы пошли. А когда вы все же приходите туда, то чувствуете себя виноватым даже от того, что уходите раньше остальных просто потому, что люди, которые там собрались, вам неинтересны. Вам неловко из-за того, что вы ограничили свое общение с этими скучными людьми. Или, наконец, у всех бывают такие дни, когда просто не хочется никого видеть, а хочется остаться дома и заняться чем-нибудь в саду. Но вы считаете, что стремление замыкаться — это черта психотика, и я догадываюсь, что вам совсем не хочется на него походить.

Но давайте посмотрим на это с другой стороны. Если вы проанализируете свой жизненный цикл, то обнаружите, что каждый день вы отсутствуете приблизительно восемь часов из-за сна, потом вы в той или иной степени вовлечены во взаимодействие с другими людьми на работе, на что тратите еще около восьми часов, и оставшиеся восемь часов после работы у вас уходят на общение с семьей и друзьями. Таким образом, половина всего нашего существования подразумевает каких-либо людей. Мне кажется, было бы противоестественным требовать от нас большего. И неважно, насколько вы «самоактуализированны», в любом случае вы имеете право побыть в одиночестве.

Хотя манипуляция обычно подразумевает избегание контактного самовыражения, человек все же может манипулировать путем поддержания совершенно бессмысленных взаимоотношений. Такого рода манипуляторы описаны у Фредерика Перлза под названием «Прилипала» или "Бульдожья хватка" /8/. Прилипала — это такой человек, который никак от вас не отстанет и настойчиво продолжает вести с вами разговор, хотя прекрасно понимает, что говорить больше не о чем Это не проблема застенчивости при общении, когда не знают, как завершить диалог, а невротическая боязнь невысказанности того, чего хотелось бы высказать. Такой человек настолько беззащитен, что просто не дает вам уйти. Подобного рода страх не позволяет людям устроиться на работу: на собеседовании они, однажды упомянув о чем-то, с невероятным упорством продолжают повторять это снова и снова, и тем самым окончательно все портят. Бульдожья хватка — другой узнаваемый персонаж, который прочно цепляется за разговор, словно бульдог за палку. Он не понимает, что изжил всю необходимость дальнейшего поддержания контакта. Вместо того чтобы прервать его, он упорствует, в своей настойчивости уподобляясь бульдогу, который крепко уцепившись зубами за поводок, натягивает его и энергично пытается вырвать из рук.

Избегание может быть как манипулятивное, так и актуализирующее. Здоровое избегание — это способность человека на время прерывать контакт с другим человеком или ситуацией в том случае, если этот контакт больше не продуктивен или стал болезненным Здоровое, актуализирующее избегание всегда осуществляется в пользу чего-либо (я устал и вынужден прерваться, поскольку мой организм нуждается в отдыхе), по существу избегание чаще всего происходит в пользу самоуважения. Манипулятивное избегание, напротив, заключается в постоянной самоизоляции или в бегстве от контакта с другими Например, вы избегаете говорить с кем-либо, потому что боитесь оказаться в неловком положении, или обходите стороной человека потому, что он зол на вас.

Контакт через эмоции


Чтобы окончательно прояснить вопрос с тем, что такое контакт, рассмотрим это явление в рамках теоретической системы координат. В основе энергетического жизненного цикла любого индивида лежит способность к возбуждению. Эта способность наиболее полно выражается в контакте с другим человеком, когда мы испытываем волнующее чувство удивления другим человеческим существом. Эмоции в данном случав являются теми проводниками, при помощи которых нам удается устанавливать контакты. Мы можем говорить с другим человеком раздраженно или спокойно и доброжелательно — и то и другое является предпосылкой установления контакта, ибо контакт возможен лишь в том случае, когда обеспечена его эмоциональная поддержка.

Контроль через частичное подавление эмоций


Манипулятор, не способный выражать базовые контактные эмоции — гнев, страх, обиду, доверие и любовь, — прибегает к другим заблокированным или неполным эмоциям. Озабоченность и уныние — вот две из них. Состояние уныния может длиться бесконечно долго, если не дать ему выход через глубокую обиду или слезы. Озабоченность подобна сосущему чувству голода. Озабоченный не предпринимает каких-либо полноценных действий, а просто подавляет свою агрессию и пассивно выжидает.

Возмущение — еще одна неполная эмоция. По правде говоря, это не что иное, как дефектно, неорганично и скрытно выражаемый гнев. Как и любая невыраженная эмоция, сила которой направляется внутрь самого человека, возмущение в результате приводит к подавленности.

Другая подавленная эмоция, застенчивость, — это склонность идти на контакт в совокупности с одновременным желанием укрыться от него.

Эмоции смущения и стыда по вполне очевидным причинам были определены Перлзом как "предательские эмоции" /9/. Подобно норвежцу, который содействовал нацистам в ущерб своим соотечественникам, эти эмоции «засоряют» собственный организм вместо того, чтобы помогать ему. Будучи предателями, они отождествляются с врагами и блокируются через подавление. Поэтому при повторном выражении они вызывают еще большую боль.

Осознание заблокированных или неполных эмоций и способность выдержать их является основной и непременной составляющей процесса актуализации. Если вытерпеть такие заблокированные эмоции, то они смогут актуализоваться в базовые эмоции страха, обиды, гнева, доверия и любви. Актуализатор не сопротивляется проявлению стыда или смущения, ибо он понимает, что эти чувства так свойственны человеку. Его цель — научиться честно обнаруживать их.




Глава 5. Честное выражение чувств


"Не расстраивайся… Возьми себя в руки… Успокойся…", — постоянно предупреждают манипуляторы. И это очень на них похоже, ведь чувства — серьезная для них проблема. Манипулятор не может позволить вам разозлиться на них, он всегда старается помешать вам вступить с ним в конфронтацию, взывая к нашему благоразумию.

Из этого следует, что лучшая защита от манипуляций для большинства из нас — научиться честно выражать свои чувства.

Природа чувств


По правде говоря, хотя каждый день нашей жизни наполнен чувствами, большинство из нас все же не понимает, что значит испытывать их — ни в физиологическом, ни в духовном смысле. Некоторые из нас даже не знают, что это такое. В результате мы так и не научились точно их понимать и обрекли себя на вечную жизнь в ситуации вавилонского столпотворения. В этой связи уместно рассмотреть пять базовых контактных эмоций, о которых мы уже упоминали в предыдущей главе:

1. Гнев. Какое сообщение вы получаете от своего организма, когда сердитесь? Что вам говорит ваше тело? Как вы понимаете, что вы разозлились? Вам хочется влезть в драку, не иначе. (Она, конечно, может остаться лишь в рамках словесной стычки, не более.) Как вы понимаете, что хотите драться? Все ваше существо заявляет вам об этом. Ваши дыхание и сердцебиение учащаются, мышцы начинают сокращаться, все ваше тело напрягается и вам по-настоящему становится жарко. У большинства людей, когда они разгневаны, кровь приливает к лицу и заставляет их краснеть. Не имеет значения, словесная это стычка или физическая, или даже какой-то небольшой эпизод агрессивного поведения — наше тело должно сделать хоть что-нибудь. В подобной ситуации — худшее, что мы можем сделать, — подавить этот выплеск.

2. Страх. Как вы узнаете, что ваше тело наполняется страхом? Это чувство прямо противоположно чувству гнева. У вас пересыхает во рту, вы чувствуете озноб, ваши ладони увлажняются. Если вы пожмете руку кому-то, кто пребывает в состоянии страха, вы сразу почувствуете, что она холодная и влажная.

3. Обида. По правде говоря, многие из нас, по-видимому, боятся кого- нибудь ненароком обидеть. И я подозреваю, что это связано с много численными манипуляторами, существующими в нашей жизни, которые запрещают нам задевать их чувства. Они с легкостью вовлекают нас в свои игры, а мы этого даже не замечаем. "Почему ты ничего с этим не сделал?" — спрашивает кто-нибудь, и мы почти машинально отвечаем: "Я не хотел никого обидеть". С какой стати, если ваше право делать то, что вы считаете нужным? К примеру, вы стали свидетелем того, как четырнадцатилетний сын ваших соседей, пользуясь отсутствием родителей, намеревается на время «одолжить» у них машину, что из-за отсутствия у него достаточных навыков вождения чревато катастрофическими последствиями? Что вы сделаете?

Необъяснимое желание избежать нанести обиду кому-то или чему-то — безусловно, невротический симптом. Если мы начинаем так себя вести, важно, чтобы мы смогли понять себя. Действительно ли нам так страшно обидеть кого- то, или, может быть, нас все-таки страшит то, что могут обидеть нас? А вдруг тот сосед скажет нам, что и наш сын берет машину без разрешения? Или заявит, что это не наше дело? Тогда это заденет наше самолюбие.

Обида — чрезвычайно сложное для выражения чувство. Когда вы действительно чувствуете обиду, вы замыкаетесь и превращаетесь в ребенка, ищущего защиту у матери. Один из симптомов, который мы осознаем, — это слезы. По многим причинам женщины совсем не боятся обнаруживать свои чувства подобным образом, тогда как мужчины в нашей культуре ни в коем случае не позволяют себе этого. Вне всякого сомнения, когда-то в детстве некий манипулятор запретил им плакать, сказав при этом что-нибудь вроде: "Ну, ну, Джони, большие мальчики не плачут". Тиллих как-то говорил, что большинству из нас "не хватает смелости даже на то, чтобы огорчиться", ибо мы действительно боимся чувствовать себя плохо. Однако рано или поздно эта невыраженная обида может стать непосильной обузой. В этой связи мне припоминается один мужчина, который однажды с выражением отчаяния в глазах заявил: "Больше всего на свете я хочу испытать настоящую человеческую обиду, весом в 24 карата!" Он сыт по горло усвоенной за всю жизнь привычкой к манипуляциям, теперь ему хочется как следует обидеться и наконец получить облегчение в обыкновенных человеческих слезах!

4. Доверие. Это четвертое фундаментальное чувство, переживаемое как открытость. Когда вы кому-то доверяете, то можете сказать ему: "Я здесь и доверяю тебе. Делай со мной, что хочешь". Противоположное этому чувство недоверия заключается в ощущении несвободы, неспособности быть самим собой в присутствии других.

5. И, наконец, любовь. Любовь — это золотой ключик, открывающий нам дорогу к творческому использованию всех прочих чувств. Но несмотря на это, мы знаем о ней так мало! Шелли назвала ее "пищей для поэта", а Голдсмит — "унижением, которое уравнивает тиранов с рабами". Больше всего мне импонирует определение Райнер Марии Рильке, немецкого поэта: "Любовь означает защиту, близость и долгожданную встречу между двумя одиночествами".

Одной из лучших книг, когда-либо написанных о любви, является фундаментальная работа Эриха Фромма "Искусство любить", в которой он описывает это чувство как "активный интерес к жизни и развитие того, что мы любим" /10/. И снова наше тело всегда подсказывает нам, когда мы испытываем влюбленность или любовь. Любовь можно сравнить с ощущением тепла в теле, тогда как гнев скорее напоминает жар.

Тем не менее любопытно, что эти два чувства весьма близки. Как часто мы обнаруживаем, что, перед тем как стать ласковым и добродушным, нам нужно выпустить пар в гневе. Чтобы выразить любовь, нам необходимо сначала рискнуть проявить четыре других базовых чувства, и нет сомнений, что это чрезвычайно значимо в человеческих отношениях, особенно в браке. Человек никогда не сможет стать честным и сохранить отношения с другим, пока он способен бороться с ним. Если мы можем показать другому, что сердимся, боимся или можем быть обиженными и способны доверять, значит, мы на самом деле умеем любить. Если мы можем быть честными друг с другом, если мы способны поведать другому о своих чувствах и позволить себе выплеснуть их в его присутствии, только тогда мы переживаем настоящую близость. Любовь, таким образом, есть реализация всех остальных чувств.

Терапевты предпочитают работать сразу с супружеской парой, если речь идет о семье, поскольку ситуация, когда только один из супругов учится выражать свои чувства, может нанести браку гораздо больший вред. Два манипулятора могут вполне терпимо сосуществовать друг с другом, но если один из них становится актуализатором, тогда это настоящая проблема. Два акутуализатора стремятся построить отнюдь не «счастливый» брак, а стимулирующий, волнующий и даже противоречивый. Они хотят по-настоящему иметь дело друг с другом, а не осторожничать, фальшивить и лицемерить. И правда в том, что, будучи актуализаторами, они получают удовольствие от конфликта, а не от его избегания.

Манипулирование чувствами других людей


Когда человек честно выражает пять основных чувств, это означает, что он встал на путь актуализации. С другой стороны, мы прекрасно знаем, что манипулятор, так же как и актуализатор, осознает всю значимость свободного выражения этих эмоций и поэтому часто пытается использовать их в целях манипуляции, дабы установить контроль над другими людьми. Рассмотрим следующие примеры:

1. Гнев. Манипулятор может использовать свой гнев с целью запугать других. Так, всем наверняка встречались манипуляторы, которые своими криками и грубой речью отбивают у людей всякую охоту общаться с ними. Другие, более сообразительные манипуляторы при помощи гнева добиваются от окружающих ненависти.

2. Страх. Юджин Бердик предположил, что манипулятор вырабатывает страх вместе с ненавистью: "Он сидит за пультом и одаривает их тем, в чем они, по его мнению, нуждаются: сегодня немного страха, завтра немного ненависти. А в другие дни он дает им одновременно и то и другое. Они же стоят все перед ним, трепеща, и считают его самым славным малым на всем свете и любят его" /11/.

3. Обида. Автор книги "Как стать еврейской матерью" Дэн Гринберг приводит примеры того, как манипулирующая мать использует свою обиду, чтобы обрести контроль над своими детьми. Он называет это "Техникой фундаментального страдания":

"Чтобы в полной мере овладеть Техникой фундаментального страдания, вы должны приложить к этому все свое внимание.

Представьте себе взгляд искоса, наморщенный лоб, искривленные губы — это и есть выражение невыносимой боли, которую могут вызвать разве что порядка восьми незаживающих ран или тяжелейший гастрит.

Следующие ключевые фразы иллюстрируют использование обиды в целях контроля:

а) "Ступай и развлекись (и не беспокойся о том, что у меня невыносимая головная боль) ";

б) "Не переживай за меня";

в) "Я совсем не возражаю против того, чтобы остаться дома в полном одиночестве";

г) "Я рада, что это случилось со мной, а не с тобой" /12/.

4. Доверие. Типичные мошенники используют доверие, чтобы заключать сделки. В английском языке слово «мошенник» (con artist) происходит от слова доверие (confidence). Так, опытный продавец всевозможными способами пытается вызвать у покупателя доверие к себе. Он заставляет вас поверить, что его фирма самая уважаемая во всем мире, их продукт — самый лучший из всех существующих, и что он — самый честный человек из всех живущих на земле. Когда этот честный человек в конце концов убеждает вас расписаться в квитанции на покупку этого великолепного продукта, он говорит: "И помните, я верю, что вы своевременно оплатите полученный товар".

5. Любовь. Использование любви как одно из средств для манипуляции можно проиллюстрировать следующей фразой: "Если ты меня на самом деле любишь, то ты…". Молодым вдовам нередко приходится сталкиваться с жадными до их денег мужчинами, которые предлагают составить им партию, заставляя их поверить в свою любовь. Использование любви в целях манипуляции довольно распространенное явление. Дэн Гринберг предлагает матерям (разумеется, иронизируя над ними) семь основных способов самопожертвования, чтобы иметь возможность манипулировать сыновьями при помощи любви:

а) Проведи на ногах всю ночь, чтобы приготовить ему хороший завтрак.

б) Оставь себя без обеда, но дай ему с собой в школу самое большое яблоко.

в) Откажись от вечерней работы в благотворительном фонде, чтобы он вовремя получал машину.

г) Смирись с существованием девушки, которой он назначает свидания.

д) Не дай ему узнать, что ты уже дважды падала в обморок от усталости в универмаге. (Но удостоверься, что он знает, что ты никогда не позволишь ему об этом узнать.)

е) Когда он возвращается от зубного врача, возьми его зубную боль на себя.

ж) Открой окно в его спальне, чтобы у него было побольше свежего воздуха, и закрой в своей, чтобы не создавать сквозняков /13/.

Паттерны притворства манипуляторов


Прежде чем перейти к рассмотрению творческого осознания, необходимого нам, чтобы не попадать под влияние манипуляторов, существующих в нашей жизни, нам нужно научиться распознавать, переживать и честно выражать подлинные чувства, которые мы испытываем. У манипулятора вместо реальных чувств имеется целый репертуар разработанных им паттернов притворного поведения, так необходимого ему в повседневной жизни. Вы, конечно же, без особого труда узнаете эти приемы:

1. Подмена одного чувства другим. Многие из нас выражали гнев, тогда как на самом деле переживали обиду. Мы поступали так, потому что гнев — более предсказуемая эмоция. Мы знаем, что произойдет после того, как мы разозлимся: противоположная сторона скорее всего тоже разозлится, и мы к этому готовы. Если же мы обидимся, то нам пришлось бы раскрыться перед кем- то, и мы не знаем, что будет дальше. Так что раз мы боимся ему доверять, то демонстрируем свой гнев вместо обиды, заменяя одну эмоцию другой. Так поступает женщина, которая кричит со слезами на глазах: "Ты меня бесишь!" В другое время, используя тот же самый манипулятивный паттерн притворства, мы выражаем гнев, когда на самом деле боимся. Вспомним тот пример с водителем, переквалифицировавшимся в пассажира на заднем сиденье. Когда он вопит водителю: "Сейчас же прекрати гнать на такой скорости, или тебя оштрафуют за превышение", на самом деле хочет сказать: "Я боюсь, когда ты ведешь так быстро".

Но не думайте, что вы никогда не обращаетесь к этому замещающему паттерну. Мы говорим своему скорбящему другу: "Мне так же плохо, как и тебе". В этом случае мы приближаемся к выражению любви, но на самом деле не любим. Любовь можно выразить очень просто: "Я переживаю за тебя и переживаю за случившееся, и я скорблю". Но нам представляется весьма рискованным произнести такую фразу, и мы боимся сделать это. Мы можем позволить себе расплакаться, если другой человек страдает, надеясь тем самым продемонстрировать ему свою любовь, но это не любовь. Мы должны сказать об этом четко и недвусмысленно: "Я люблю тебя".

2. Эмоциональная карусель. Иногда мы одновременно испытываем так много разнообразных чувств, что не выражаем ни одно из них достаточно адекватно для того, чтобы нас понял другой человек. Вместо этого мы сеем вокруг себя лишь замешательство. Так ведет себя женщина в истерике: одно чувство неожиданно сменяется другим, и ни одно из них не успевает проявиться в полной мере. Она манипулирует, потому что, выражая все свои чувства в единой безумной вспышке, она тем самым не позволяет проявиться ни одной ответной реакции. Таким образом ей удается контролировать окружающих, заставляя их делать то, чего хочет именно она.

Так, например, у матери нет желания уезжать на выходные из дому вместе с семьей, как это запланировал отец, и она делается больной. Семья выражает свое недоумение, и она запускает эмоциональную карусель. Начав с того, что отец выводит ее из себя, она перескакивает на свое беспокойство за здоровье детей, собирающихся уезжать без нее, а потом на то, что ветеринару, который лечит их собаку, нельзя доверять, хотя он и занимается этим уже не один год. Приведя всех в полное замешательство, она впадает в дурное настроение, просит оставить ее в покое и сообщает, что остается дома.

3. Переживание чувств по принципу отсроченных реакций. Вы наверняка встречали людей, до которых, что называется, "доходит, как до жирафа". Они могут заявить вам: "Знаешь, на прошлой неделе я был очень рассержен на тебя". На прошлой неделе?! И ему потребовалась целая неделя, чтобы сообразить, что он был рассержен? На самом деле это не так. Он отдавал себе отчет в своих чувствах на прошлой неделе, но его манипуляторский склад мышления подкинул ему рационализацию: если вы не узнаете, что он на вас злится, то ему не придется вступать с вами в контакт. А это именно то, что ему нужно избежать. Я догадываюсь об этом, когда мой пациент начинает очередную встречу словами: "Я был так зол на Джейн на прошлой неделе… Ее слова об аборте просто вывели меня из себя". На самом деле его высказывание означает: "Я знаю, что теперь уже слишком поздно, чтобы нападать на меня за эти слова".

4. Притворная неосведомленность о том, что у кого-то имеются некие нормальные чувства. Многим из нас, вероятно, приходилось встречать человека, который похваляется: "У нас с женой замечательный брак — мы никогда не ссоримся". Подобное заявление всегда вызывает во мне всплеск возмущения. Да это же полнейшая чепуха! Просто потому, что нормальные люди подобны наждачной бумаге и не могут иногда не царапать друг друга. Конечно же, они ссорятся, ведь у них есть чувства, нормальные человеческие чувства, хотя они и могут изображать, что мастерски от них избавились.

5. Отождествление наших чувств с фактами. Мы говорим кому-то: "Ты дурак!" Это совсем не факт, поскольку вы в действительности не измеряли его интеллект. Тем не менее многие из нас страдают, ошибочно полагая, что подобное мнение, если оно исходит из глубины души, является реальным фактом. Если же вместо этого вы скажете: "Мне кажется, что ты дурак", тогда вы действительно подтверждаете факт (и скорее всего схлопочете за это в нос).

6. Переживание чувств, "держась за дверную ручку". Такой человек позволяет вырываться своим подлинным чувствам, но готов сбежать в ту же минуту, как только кто-то реагирует в ответ. Боясь реакции других людей на свои чувства, он сбегает от них.

В первой части Послания к коринфянам написано: "Когда я был ребенком, я разговаривал как ребенок, понимал как ребенок и думал как ребенок, но когда я стал взрослым мужчиной, я избавился от всего детского". Проблема манипуляторов заключается в том, что, хотя они и стали взрослыми, и говорят, как взрослые, и думают, как взрослые, они продолжают чувствовать, как дети. Они избегают любых самоактуализирующих тенденций, которые позволили бы им научиться работать с эмоциями. Но коротких путей к этому знанию нет. Чтобы достичь хотя бы его доли, нам придется вернуться назад и заново научиться испытывать фундаментальные эмоции.

Конгруэнтность и актуализация


Ключом к той двери, за которой скрывается умение обращаться со своими чувствами, является то, что Карл Роджерс называет «конгруэнтностью». Под конгруэнтностью мы подразумеваем способность физиологически воспринимать чувства, точно сообщать о них и сознательно их переживать. Если мы все это умеем, то это и есть конгруэнтность между бессознательными, сознательными и коммуникативными процессами, и мы чувствуем себя актуализирующимися.

Манипулятор не конгруэнтен. Когда его сознательное сообщение не совпадает с чувствами, переживаемыми им лишь интуитивно, он, что называется, лжет. Так, например, говоря хозяйке, что прекрасно провели время у нее в гостях, хотя на самом деле ужасно скучали, мы выражаем совсем не то, что на самом деле думаем. Чтобы быть честным, но при этом не выходить за рамки приличий, мы должны сказать ей: "Спасибо, что вы нас пригласили". (Только представьте себе, что произойдет с Америкой, если все хозяйки вечеринок обнаружат своих гостей уходящими со словами: "Спасибо, что вы нас пригласили"!) Когда сознательная осведомленность манипулятора не совпадает с физиологической, он начинает защищаться. Например, человек всем своим поведением выражает, что злится, отрицая это на словах. Друг спрашивает у вас: "Ты злишься?", на что вы, сжав кулаки и с шумом отодвинув стол, резко отвечаете: "НЕТ! Я не злюсь!" Ваше тело злится, и это видно каждому дураку, и только вы отказываетесь признать этот очевидный факт. Редко, когда слова манипулятора согласуются с проявлениями его тела.

Манипулятивные паттерны коммуникации


Одна из величайших наших проблем постигает нас в процессе коммуникации. В этом процессе можно выделить две стороны — передачу и получение сообщений. Подобно радиопередатчикам, мы все время посылаем людям сообщения, и проблема заключается в том, получают они их или нет. Мы пытаемся заставить их понять именно то, что мы сказали или почувствовали, но как же это трудно! Рассмотрим некоторые проблемы манипуляторов в сфере коммуникации.

Первая группа проблем связана с ошибками передачи сообщения, и самая распространенная из них — невыраженные ожидания. Так, например, в День Матери, в свой собственный праздник, мать тайком мечтает, что кто-нибудь подаст ей завтрак в постель или что на завтрак ей будет преподнесен милый подарок. Она надеется, что хотя бы одно из ее желаний осуществится, но никому их не раскрывает, в особенности мужу. Ничего не происходит, и мать огорчается. Это и есть ошибка в передаче информации, невыраженное ожидание. В браке и других близких отношениях мы имеем уйму подобных ожиданий и никогда не находим времени или боимся в действительности попросить о том, чего хотим.

Актуализатор понимает это, потому что немного осведомлен о сообщениях. Он не собирается идти по жизни непонятым. Более того, он знает, что многие недопонимания можно предотвратить, для этого ему нужно только признаться или попросить то, чего он хочет. Подавляющее большинство из наших чувств непонятности для многих из нас проистекает напрямую из факта, что мы на самом деле не сообщаем о своих потребностях. Если мы хотим чего-то, мы должны уметь попросить об этом, вне зависимости от того, что это такое.

Еще один тип ошибок при передаче информации — это напускные ожидания. В данном случае мы манипулируем окружающими путем изложения своих ожиданий. Так, вы говорите супругу: "Ты не встал с постели раньше двух часов дня!", при этом предполагая, что он мог встать раньше. Но вы умышленно сгущаете краски, рассчитывая на его ответ: "Да нет, только до часа!" Многие из нас манипулируют, ожидая худшего, в надежде получить лучшее.

Другая группа коммуникативных проблем связана с получением сообщений, и здесь мы допускаем не меньшее количество ошибок. Например, мы можем сделать вид, что проигнорировали сообщение, хотя на самом деле все до нас дошло. Например, когда кто-то говорит нам что-нибудь, что нас сильно задевает, мы не говорим: "Это обидно". Игнорируя сказанное, мы просто не удостаиваем обидчика никаким ответом. А после чувствуем себя разбитыми.

Вторая ошибка этого типа — нейтрализации полученного сообщения. Она может быть связана с нашей способностью принимать любовь. Кто-нибудь говорит нам: "Сегодня ты выглядишь прекрасно". Вместо того чтобы ответить: "Спасибо за комплимент", мы реагируем: "О, ты тоже выглядишь неплохо". Как будто мы боимся почувствовать себя хорошо, когда кто-то дарит нам это чувство. Мы все время отражаем его — не дай бог попасть под влияние посланного чувства! В своей практике я часто сталкиваюсь с подобной ситуацией. Тогда я говорю пациентам: "Вы просто воруете сами у себя, когда нейтрализуете дар любви. Если кто-то говорит вам, что вы хорошо выглядите, это все равно что на ваш счет в банке кладут деньги. Так берите и радуйтесь!"

Третья ошибка получения информации заключается в вечном реагировании с позиции ожиданий других людей. Не важно, что они сказали, мы отвечаем так, как они того хотят, даже если думаем совсем по-другому. "Тебе нравится мой новый костюм?" — радостно спрашивает друг, и вы послушно отвечаете: "О, по-моему он смотрится великолепно". По правде говоря, вы удивлены, как он мог купить такой неудачный костюм. Вы могли бы сказать: "Ну, мне нравится покрой пиджака" или даже: "Я бы не сказал, что он мне нравится". Нет ничего плохого в том, чтобы расходиться во мнениях насчет одежды. Но мы живем с комплексом Дейла Карнеги и верим, что должны всегда завоевывать друзей и влиять на людей.

И последнее: мы можем отвечать так, будто в сообщении другого человека таится некий умысел. Что она на самом деле хочет узнать? Я вычисляю, как бы ответить ей так, чтобы она не узнала того, чего хочет. Подобное имеет место в супружеских отношениях, когда жена, к примеру, спрашивает мужа за ужином: "Как тебе нравится ростбиф?" Ее манипулирующий муж — один из тех, кто считает, что половина из сказанного женой, таит некий умысел, поэтому он не собирается отвечать ей так, как она от него ожидает. Главное правило игры — не позволить жене почувствовать удовольствие от готовки. Поэтому он отвечает: "Откровенно говоря, не очень. Моя мать готовила намного лучше" или: "Из тех, что я съел сегодня, этот, безусловно, самый лучший!"

Актуализирующие паттерны коммуникации


Актуализация, напротив, проявляется в способности честно передавать и получать сообщения от других людей. Это означает полный отказ от манипулятивных паттернов, которые мы обсуждали выше. То есть в первую очередь нам придется рисковать собой всякий раз, когда мы будем обнаруживать какие-то чувства. В описании такой ситуации особенно преуспели экзистенциалисты, которые утверждают, что вам на самом деле придется выкладывать свои чувства начистоту. Но согласно их системе у вас нет ожиданий и вы просто позволяете эмоциональной стружке ложиться там, где придется.

Актуализированные сообщения, как и следовало ожидать, подразумевают честные сообщения, которые требуют не менее честных ответов. К слову сказать, здесь мы обнаруживаем, пожалуй, самое существенное различие между интровертами и экстравертами. Многие экстраверты могут совершенно честно и открыто передавать сообщения, а также очень быстро получать и отвечать на них. Интровертам же требуется несколько больше времени, прежде чем они действительно поймут, как ответить. Мы должны уважать тот факт, что люди обладают различной скоростью или темпом переживания чувств, и для одних требуется больше времени на правдивую реакцию, чем для других.

Если вы из тех, кто склонен ориентироваться на чужие ожидания, а не на собственные чувства, я предлагаю вам следующую трехэтапную стратегию: остановитесь, задумайтесь, какая внутренняя реакция вам кажется самой лучшей, и только потом реагируйте. Проделывая эти операции, не позволяйте себе отвлекаться от предмета размышлений на что-то постороннее. Ваша реакция обязательно проявится. Ваша соседка сказала, что она терпеть не может этого кофейного печенья? Помедлите мгновение, взвесьте свой внутренний отклик. Вы же не обделены механизмом реагирования? Прислушайтесь к его голосу, затем отвечайте. Это может потребовать какого- то времени, и поначалу ваша реакция не всегда будет удачной, но со временем вы увидите: то, во что вы не могли поверить, приходит к вам с тренировкой.

Здоровые взаимоотношения не всегда должны быть соглашательскими — это твердый принцип актуализации. Некоторые наши удачные браки и рабочие отношения происходят из факта того, что люди имеют совершенно разные точки зрения и испытывают непохожие чувства к тем или иным вещам, но мы уважаем эти расхождения. Мы не обязаны соглашаться. Слишком часто в своей жизни мы сталкиваемся с этой проблемой, в связи с которой бессознательно считаем себя обязанными соглашаться, чтобы достичь согласия.

Актуализатор, способный быть честным в своих чувствах, осознает опасность, которую заключает в себе манипуляция нейтралитета. Он никогда не притворяется разочарованным, равнодушным или пренебрегающим теми, кто в действительности ему дорог. Он избегает шаблонных фраз типа: "Я сдаюсь", "Ты безнадежен" и тому подобных. Вместо этого он честно говорит о своих впечатлениях, желаниях и надеждах, веря в откровенное общение как лучшее средство для сохранения любви.

В сущности актуализирующие отношения — это активное проявление любви и заботы. Способность человека к глубокому погружению внутрь себя обусловлена способностью другого человека к тому же. С развитием взаимоотношений мы становимся более принимающими и терпимыми, но мы также должны быть способными реагировать согласно собственным чувствам — разочарованию, гневу или чему-то иному.




Глава 6. Доверяя себе здесь и сейчас


Мне бы хотелось обратить особое внимание на вопрос времени и его отношения к манипуляции и актуализации.

Значимой переменной, отличающей манипулятора от актуализирующейся личности, является отношение ко времени. Для одного время — это прошлое, которое оправдывает все его неудачи, для другого — это будущее, на котором он основывает свои надежды. Ориентированный на настоящее манипулятор — это болтун, заканчивающий немногие из начатых дел, но много о них говорящий.

Настоящее против прошлого и будущего


В моем Личностно-ориентированном опроснике /14/ я сформулировал пункты, касающиеся аспекта времени. Здесь я предлагаю следующие заключения на эту тему:

1. Для манипулятора, ориентированного на прошлое, характерны чувство вины, сожаление, раскаяние, осуждение и чувство обиды. Это человек, которого все еще терзают непереваренные воспоминания о прошлом. Он пребывает в депрессии, продолжая смаковать давние обиды. Например:

"Мне так плохо из-за того, что случилось с отцом, что жизнь сейчас не имеет для меня никакого смысла".

"Я чувствую себя виноватым за то, что плохо заботился о семье и детях. Теперь у меня ничего нет".

"Если бы мои родители заставляли меня посещать школу, сейчас моя жизнь была бы увлекательной Именно они виноваты в том, что я так и не смог начать".

"Я обижен на этого учителя. Как ты думаешь, я могу сдавать ему нормальную работу?"

2. Манипулятор, ориентированный на будущее, представляет собой человека, постоянно живущего идеализированными целями, планами, ожиданиями, предсказаниями и страхами. Это одержимый сомнениями человек в том, что касается его будущего:

"Когда-нибудь я соберусь и вернусь в институт. Сейчас у меня слишком много дел". "Следующим летом я приведу в порядок свой двор".

"Подожди, и ты увидишь — я буду работать здесь еще долго после того, как эти парни уйдут отсюда".

"Я так волнуюсь из-за того, что должно произойти, что сейчас просто не способен ничего делать".

"Обещаю, что в следующий раз я сделаю лучше".

3. Патологический манипулятор, ориентированный на настоящее, — это человек, чье прошлое не вносит никакого значимого вклада в настоящее, а в его будущем нет никаких целей, связанных с настоящим. Это человек, занимающийся бессмысленной деятельностью с бездумной сосредоточенностью — вечно занятый парень, активно избегающий встречи с самим собой. Вот его изречения:

"У меня сейчас так много дел, что совсем не остается времени подумать".

"У меня трое детей и муж, и обо всех надо позаботиться, поэтому совсем нет времени подумать о себе".

"Пожалуйста, любите меня — мне так о многом надо думать".

"Я составил целый список того, что мне нужно сегодня сделать".

4. Актуализированная личность, по данным Личностно-ориентированного опросника, — это человек, как правило, компетентный в вопросе времени. Он заботится о том, чтобы жить полной жизнью в настоящем, хотя и использует как свое прошлое, так и будущее, чтобы сделать настоящее еще более значимым. Он осознает, что воспоминания и ожидания — это акты настоящего. Таким образом, он фокусируется на настоящем, а прошлое и будущее выступают как фон.






(изображена ваза «настоящее», слева «прошлое», справа "будущее")





Рис. 4. Белая ваза на черном фоне




На рисунке 4 приведен известный пример, иллюстрирующий феномен фигура- фон. Мы видим белую вазу на черном фоне или, если белое пространство воспринимается как фон, то фигурой становятся два силуэта лица в профиль. Продолжая изучать эту двойную картинку, мы можем переключаться с одного изображения на другое, но никогда не увидим оба сразу. Если мы сконцентрируемся на вазе, представляющей собой настоящее, то лица прошлого и будущего действительно отступят на задний план и станут фоном вазы. Этот пример символизирует способ отношения актуализированной личности к трем измерениям времени. Вот примеры такого отношения:

"На этих выходных я буду работать над курсовой. Я собирал материалы с начала семестра и теперь мне нужно закончить работу во что бы то ни стало в течение трех недель". "В этом семестре я закончу дипломную работу в Академии художеств. Я рассчитал, что если буду писать по несколько разделов в каждом семестре, то успею закончить ее вовремя. Со временем я планирую получить степень бакалавра гуманитарных наук".

Ориентированность на себя против ориентированности на других


Чтобы понять, что такое актуализация, сначала необходимо разобраться с понятиями ориентированности на других и ориентированности на себя /15/. Ориентированная на себя личность, как я это понимаю, по всей видимости, с самого начала своей жизни внедряет в себя некий психический гироскоп, который запускается влиянием родителей, а позже влиянием других значимых фигур. Ориентированный на себя человек идет по жизни совершенно независимо, если не считать его внутреннее руководство. Источник этой внутренней ориентированности имплактируется рано, и поэтому такая самодостаточность определяется небольшим количеством принципов. Хотя источник ориентированности индивида и является внутренним, из-за его имплантированности на ранних этапах жизни позже он генерализуется как внутреннее ядро принципов и черт характера. Существует опасность чрезмерной направленности на себя, заключающейся в том, что индивид может перестать воспринимать права и чувства других и считать, что может авторитарно манипулировать ими, опираясь на внутреннее чувство собственной «справедливости». Например:

"Моим чувствам можно доверять".

"Чтобы я ни решал, мне нужно делать это самостоятельно".

"Что хочу, то и делаю".

Человек, ориентированный на других, из-за неровного воспитания, которое дали ему неуверенные в себе родители, замотивирован на развитие системы радаров для принятия сигналов от более широкого круга людей, нежели только от родителей. Границы между властью членов семьи и другой властью извне ломаются, и его основным чувством становится страх перед то и дело меняющимися голосами «авторитетов» или перед окружающими. Опасность ориентированности на других заключается в том, что манипуляции в форме угождения другим и обеспечения себе постоянного признания и одобрения становится его основным методом построения взаимоотношений. Таким образом, не трудно понять, что изначальное чувство страха может трансформироваться в постоянную навязчивую потребность в привязанности или в заверениях о любви к себе. Вот примеры высказывания таких людей:

"Что подумают люди?"

"Скажи мне, что ты думаешь о том, что я должен сделать?"

"Как будет правильнее поступить?"

Самоактуализирующаяся личность в меньшей степени склонна ориентироваться на зависимость или неполноценность, чем люди, чрезмерно ориентированные на себя или чрезмерно ориентированные на других. Такого человека можно охарактеризовать как более независимого, самостоятельного или ориентированного на бытие. Его ориентированность на других заключается в том, что он должен быть в достаточной мере восприимчивым к одобрению, привязанности и добрым намерениям со стороны других людей, но при этом источник его действий остается внутренним. Он больше ориентирован на себя, хотя обрел свободу не вследствие собственного бунтарства, нахальства или борьбы с другими. Он переходит за рамки окончательной самодостаточности благодаря критичной ассимиляции и творческой экспансии своих первых жизненных принципов. Например:

"Я учитываю мнение тех, кто любит меня, а затем принимаю собственные решения".

"Я собираю как можно больше информации по проблемам и их последствиям, а затем, принимая решение, полагаюсь на собственные чувства".

"Я свободен от давления окружающих, но все же интересуюсь их мнением".

Связь между ориентированностью на настоящее и актуализацией


Наше исследование показывает, что существует параллель или связь между актуализацией и компетентным отношением со временем /16/. Причина, вероятно, заключается в том, что самоактуализирующийся человек, живя в настоящем, полагается на себя и собственную независимость и выразительность больше, чем человек, погруженный в прошлое или будущее. Другими словами, человек не зависит ни от чего, кроме свободного познания жизни и себя самого, когда он живет здесь-и-сейчас.

"Я пытался выразить это, — пишет Маслоу, — как контраст между проживанием полной жизнью и подготовкой к полной жизни, между взрослением и взрослостью" /17/.

Человек, живущий будущим, надеется на ожидаемые события, чтобы замотивировать себя. Согласно Фредерику Перлзу, идеалы или цели — это средства, с помощью которых он удовлетворяет потребность в привязанности, одобрении и восхищении. Человек удовлетворяет свое тщеславие, описывая себя с позиции собственных целей. Он развивал эти выдуманные цели, будучи не в состоянии принимать себя здесь-и-сейчас, так как он утратил осознание собственного биологического существования, происходящего здесь-и-сейчас. Он изобретает смысл жизни чтобы оправдать свой опыт. Стремясь к достижению цели будущего совершенства, он превращает свою жизнь в ад на земле. С такой идеалистической установкой он достигает лишь противоположных целей — останавливает свое развитие и вызывает в себе чувство неполноценности.

Подобным же образом человек, живущий прошлым, полагается на обвиняющих, подменяя этим собственную независимость. Наши проблемы существуют здесь-и-сейчас, вне зависимости от того, когда они возникли, и их решение также должно быть найдено здесь-и-сейчас. В буквальном смысле слова единственное время, в котором мы можем жить, — это настоящее. Мы способны помнить прошлое, мы можем предвидеть будущее, но живем мы только в настоящем. Даже когда мы заново переживаем события прошлого, мы не обращаем время вспять. Мы лишь перемещаем прошлое в настоящее. Поэтому, если цель психотерапии — помочь нам решить проблемы, она должна работать только в рамках того, что мы имеем, то есть здесь и сейчас.

Выводы


Важно еще раз отметить, что память (из прошлого) и предвосхищение (к будущему) — это акты настоящего. "Теперь я вспоминаю мои ошибки", — говорит пациент. Отметьте разницу между сказанным и простым погружением в воспоминания. Или он может сказать: "Я планирую (ожидаю) сделать работу в среду", — и мы должны рассматривать это как нечто большее, чем праздное предвосхищение.

Манипулятор, освежая в памяти воспоминания прошлого или предаваясь пустым разговорам о будущем, не подкрепляется этими мысленными путешествиями. В действительности он истощается и опустошается; его поведение не активно, а пассивно. Как считает Перлз, ценность человека не определяется ни объяснениями прошлого, ни обещаниями совершить что-то в будущем. "Это была не моя вина", — жалуется манипулятор, ссылаясь на прошлое. — Я не хуже остальных". Обращаясь к будущему, он говорит: "Сейчас я не совсем готов, но я еще покажу себя". В отличие от них, актуализатор черпает ощущение собственной ценности из своей адекватности в деятельности, когда он чем-то занят, или в отдыхе после завершения работы. Он чувствует, что оправдания и обещания — это ложь вне зависимости от того, утешительные они или самообвинительные. Делать что-то и быть собой предполагают доверие к себе и самооправдание. Вот примеры поведения само актуализирующегося человека, живущего настоящим:

"Я так хорошо и бодро себя чувствовал, когда работал сегодня в саду".

"Боже, как здорово просто бежать, прыгать и быть свободным".

"Неплохо бы пойти поспать — я сегодня так много всего сделал".

"Я чувствую себя как рыба в воде. Я полностью выкладываюсь и делаю то, на что способен!"

Рассмотрев внимательнее идею здорового человек как существа, живущего главным образом настоящим, мы пришли к следующему заключению: чтобы жить полной жизнью в данный момент, то есть в настоящем, не нужно заботиться о некой поддержке или подпитке. Слова: "Я готов сейчас" вместо: "Однажды я был готов" или "Я еще буду готов" — это самоутверждение и самооправдание. Бытие заключается в каждом мгновении, это активный процесс, и это завершение в самом себе. Бытие самоутверждающе и самооправдывающе. У бытия имеется своя награда — чувство доверия собственной независимости.

Маслоу писал, что человек, воспринимающий время подобным образом, живет в состоянии "творческой невинности": "Детству характерно полное и безоговорочное принятие всего происходящего. А поскольку память еще тоже очень мала и мало что усваивается из прошлого, ребенок не склонен переносить прошлое в настоящее или в будущее. Как следствие, он совершенно лишен прошлого и будущего.

Если человек ничего не ждет, если у него нет никаких прогнозов или предчувствий, если, в определенном смысле, будущего нет, поскольку ребенок движется только между «здесь» и «сейчас», нет ни удивления, ни разочарования. Вероятность того или иного события одинакова. Это "абсолютное ожидание" и созерцание, лишенное всяких требований в пользу одного события, а не другого. Нет никаких прогнозов. И нет предсказаний, и это значит, что нет ни беспокойства, ни тревоги, ни опасений, ни дурных предчувствий.

Все это касается моей концепции творческой личности, — личности, полностью существующей в рамках здесь-сейчас, без будущего или прошлого. Иначе говоря, творческая личность чиста и невинна. Невинный человек — это зрелая личность, которая сохранила способность воспринимать, думать и реагировать, как ребенок. Это та невинность, которая возродилась во "вторичной наивности", или, может быть, это "вторичная невинность" умудренного опытом человека, который смог возродить в себе детскость /18/.

Вот как определил это поэт Калил Гибран: "Вечность в тебе — это знание о вечности жизни. Ты знаешь, что вчера — лишь сегодняшнее воспоминание, а завтра — сегодняшняя фантазия… И пусть сегодня обымет прошлое воспоминаньем, а будущее — устремленьем" /19/.

Заключение


Манипулятор может быть ориентирован на прошлое. В этом случае он использует свое прошлое для оправдания собственных неудач. Или же он может быть ориентирован на будущее, используя будущее для обещаний, которые он никогда не выполняет. Он также может быть ориентирован на настоящее, подробно обсуждая свои действия, но не доводя до конца ни одно из начатых дел. Он проводит большую часть времени, оправдываясь и защищаясь. Если ему свойственна пассивность, то это нытик, обвинитель, ищущий любви для компенсации собственных неудач. Если же он активен, то заставляет нас поверить в свои многочисленные (на деле не существующие) достижения. В обоих формах манипулирования имеет место псевдоподдержка и оправдание в обмане другого человека, что дает манипулятору ощущение силы. Если бы он был достаточно честным, то ему пришлось бы признать, что его спекуляции пусты и бессмысленны.

Актуализатор — это тот, кто действует и живет. Он выражает свои чувства и реализует таланты, пытаясь управляться жизнью в настоящем. Он хорошо себя чувствует, так как его бытие наполнено деятельностью. Он переживает, отдает себе отчет в собственной независимости и самовыражается в свободно проживаемой жизни здесь-и-сейчас. Он свободно передвигается назад, к воспоминаниям прошлого, и вперед, к целям будущего, но при этом он осознает, что все это акты настоящего, которые и обеспечивают ему независимость.

Для актуализатора жизнь — это захватывающий процесс доверия к себе здесь-и-сейчас.




Глава 7. Свобода и осознание


Изучив правдивое использование чувств, в которых именно честность их выражения выступала в качестве первичного условия актуализации, и поняв, что актуализатор глубоко верит в то, что он и другие могут справляться с жизненными трудностями здесь-и-сейчас, мы, наконец, подошли к рассмотрению последних двух характеристик актуализации — свободы и осознания.

Свобода


Процесс постижения человека очень сложен, и именно это на протяжении уже многих веков является критерием величия писателей, чьи работы позволяли нам проникнуть во внутренний мир человека. В одном из своих произведений великий Лев Толстой предложил следующую метафору о человеке. Он писал, что мы часто ошибочно полагаем, будто каждому человеку свойственны какие-то свои, особые качества: доброта, жестокость, мудрость, глупость, энергичность, апатия и т. д. Но люди совсем не такие, они подобны рекам: в каждой одна и та же вода, но при этом у одной берега поуже, у другой пошире, где-то она бежит быстрее, где-то медленнее, у одной вода чистая, студеная, у другой — мутная, нагретая. Так же и люди. Каждый человек носит в себе зачатки любого человеческого качества, и в какое-то время проявляются одни из них, а в какое-то — другие. Человек часто бывает не похож на себя, но при этом остается самим собой.

Для того чтобы читателю было понятно мы предложили разделить людей на две большие группы — манипуляторов и актуализаторов. Но Толстой писал, что человек имеет скрытые потенциалы каждого человеческого качества. Поэтому любой человек является манипулятором, но он также и актуализатор. Здесь важно, что он всегда делает выбор — он свободен выбирать то или другое. Под этим понятием мы подразумеваем не просто свободу от контроля со стороны других, а, скорее, свободу в отношении актуализации. Свобода — это выбор и ответственность, которую мы несем за выбранный стиль самовыражения /20/. Эрих Фромм полагает, что человек "имеет свободу творить, строить, удивляться, рисковать". Он определяет свободу как способность делать выбор, выбирать между альтернативами /21/. Только когда мы осознаем свои манипуляции, мы свободны прочувствовать их и сменить их на актуализирующее поведение. Актуализатор свободен быть хозяином своей жизни; он субъект, а не объект, и он не марионетка.

Актуализатор свободен в том смысле, что он может участвовать в игре по имени жизнь, он осознает, что играет в нее. Он играет в нее с насмешкой, как сказал Алан Уотте. Он осознает, что иногда манипулирует, а иногда становится объектом манипуляций. Но он осознает манипуляции. Он не пытается изменить манипулятора, чтобы самому не стать манипулятором в этот момент. Принимать на себя ответственность изменить другого — значит лишь поддаваться манипуляциям этого человека. Можно описать его или познакомить его с собственными манипуляциями, но не стоит брать на себя ответственность по его изменению. Актуализатор осознает, что каждый человек должен сам нести за себя ответственность.

Актуализатор понимает, что жизнь вовсе не обязательно должна быть серьезной игрой, она больше походит на танец. Никто не выигрывает и не проигрывает в танце; танец — это процесс.

Актуализатор танцует или катается на коньках между всеми своими дополнительными потенциалами. Что здесь действительно важно, так это получать удовольствие от процесса жизни, а не двигаться к концу жизни. Так как актуализирующиеся люди ценят дело само по себе, дело ради дела, они одинаково получают удовольствие как от дороги, так и от прибытия на место. Один психолог считает, что такие люди способны внутренне преобразовать в игру или танец любое даже самое скучное действие /22/. Актуализатор не воспринимает жизнь со смертельной серьезностью. Манипулятор же смотрит на жизнь как на крысиные бега и воспринимает ее так серьезно, что часто бывает в двух шагах от нервного срыва.

Смирение, или отказ от борьбы


Как отмечал Абрахам Маслоу, западная культура опирается в основном на иудейско-христианскую теологию, а в Соединенных Штатах особенно доминирует дух пуританства, в котором акцент ставится на деятельности, целеустремленности и трудолюбии /23/. Карен Хорни выделяет аполлонийские и дионисийские тенденции. В последней акцент делается на ценности смирения и бездействия, в первой — на власти и управлении жизнью. Обе они представляют собой естественные человеческие тенденции, говорит она, и позитивный смысл смирения и отказа от борьбы — это глубинная человеческая установка, смысл которой — потенциальное удовлетворение /24/.

Отказ от борьбы, или "разрешение быть", Джеймс Бьюдженталь определял как "готовность уступить бытийности сознания без усилия, без напряженной концентрации и без принятия решений" /25/. Он считает отказ от борьбы важной характеристикой актуализирующей жизни.

В работе "Сила сексуальной капитуляции", Робинсон, обсуждая сексуальные взаимоотношения, также говорит о важности смирения /26/. Она описывает смирение и пассивность как нейтральную фемининную функцию, которая утеряна многими современными маскулинизированными женщинами. Далее она говорит, что современные женщины стараются взять на себя ответственность за все и соперничают с мужчинами. В половом акте, как и в жизни, говорит она, мужчина активен, а женщина более пассивна. Писательница предположила, что и мужчины, и женщины имеют потенциалы пассивности, но женщины утратили власть своих пассивных потенциалов — возможно, даже больше, чем мужчины. Верить в другого человека значит быть способным отдаться ему, а активный половой акт — это синергетический процесс отдавания и принятия, овладения и отдачи, когда одновременно действуют оба потенциала человека — активный и пассивный. Алан Уотте рассматривает ценность отказа от борьбы в другом контексте:

"Я всегда восхищался законом обратного усилия. Иногда я называю его "законом обратного". Когда ты пытаешься держаться на поверхности воды, ты тонешь, но если ты хочешь пофузиться поглубже, то всплываешь. Когда ты пытаешься затаить дыхание, ты дышишь, как паровоз. В связи с этим на ум приходит древняя мудрость: "Кто хочет спасти душу, тот потеряет ее". Беззащитность — результат попытки защититься, и наоборот, спасение и благоразумие заключаются в фундаментальном признании того, что мы не имеем возможностей спасать себя. Китайский мудрец Лао-Цзы, мастер закона обратного усилия, говорил, что те, кто оправдываются, не убеждают, а чтобы узнать правду, нужно отказаться от знания, и нет ничего более сильного и творческого, чем пустота, которую люди стремятся заполнить" /27/.

Таким образом, согласно Уоттсу, чем больше мы стараемся в определенной ситуации, тем, по-видимому, чаще мы терпим неудачу, и кое- каких целей невозможно достичь активными усилиями. Мы обнаружили, что все это особенно справедливо в отношение психотерапии, когда чем больше человек пытается вести себя определенным образом, тем больше это у него не получается.

Лесли X. Фарбер описал парадоксальную природу определенных свойств бытия и отметил, что не возможно через усилие обрести такие качества, как мудрость, чувство собственного достоинства, храбрость, доброту. Все эти черты объединяет то, что овладение ими лежит за пределами сознательных попыток.

"Большинство человеческих достоинств и некоторые добродетели не имеют этой парадоксальной природы. Мастерства, тактичности или честности, например, можно прямо добиваться; осознавание и получение удовольствия от обладания этими способностями не противоречит их природе. Но лишь дурак похваляется своей мудростью, напыщенный индюк — скромностью, трус — храбростью. Тот, кто заявляет об этих добродетелях, — лжец. Более того, они не подвластны усилиям по их достижению. Я могу искать знания, но я не могу добиваться мудрости. Подобно тому, как сущностная свобода не совместима с озабоченностью за себя, такие добродетели не достижимы и не познаваемы. Их нужно заслужить…" /28/.

Понимание всего этого крайне важно для самоактуализации, ибо это подразумевает, что за такие глубинные качества актуализации, как мудрость, достоинство, скромность, смелость, уважение и любовь, нельзя бороться!. Им нельзя научиться, и чаще всего человек приобретает их, когда сдается перед невозможностью их достичь. Например, в психотерапии мы часто слышим, как пациент стремится быть «естественным»; чем больше он стремится быть естественным, тем более неестественным он становится. После многих часов он наконец говорит: "О, черт! Я сдаюсь. Мне кажется, я просто не способен на это". Как это ни парадоксально, но именно в этот момент он естественен! У верующего пациента по-другому. Чем сильнее он старается быть смиренным, тем более напыщенным он становится. Удивительно, но самый милый и привлекательный человек — это тот, кто отказался от попыток стать привлекательным! Именно поэтому актуализирующая терапия и естественность требуют гораздо большего, чем мотивированное усилие и простая тренировка. Она требует способности обнаружить счастье личностного роста, приходящее из отказа развиваться, а не от устремленности к этому. Существуют четыре характеристики актуализации, обладающие свойством парадоксальности. К ним можно стремиться, акцентируясь на процессе, но этот процесс требует того, чтобы пациент перестал стараться достичь их!

Всемогущество или человечность?


Манипулятор никогда не узнает секрета равновесия между истинным смирением и честным усилием. Он будто младший бог пытается регулировать свою жизнь и жизнь других с помощью контроля и манипуляций. Он обладатель глубоко запрятанного чувства недоверия к себе и другим. Даже его пассивные, беспомощные манипуляции исходят из стремления к всемогуществу, при котором беспомощный контролирует и направляет активных. Его активные требования и «долженствования» — это тоже формы всемогущества, недоверия к потенциалу самостоятельных действий другого человека. Манипулятор пытается скрыть свои чувства — это безобразная, или манипулятивная, сторона его парадоксальной сущности.

Актуализация — это альтернатива, которая предполагает человечность, веру в себя и свои возможности и в то же время осознание собственной ограниченности и любовь к себе, несмотря на эту ограниченность. Внутренняя стрелка шкалы баланса между полярностями у актуализатора постоянно колеблется. Если заглянуть в самую его суть, то обнаружится, что он религиозный человек, верящий в то, что работа его организма — творения природы — заслуживает доверия. Актуализатор способен справляться с трудностями жизни, успешно лавируя между собственными комплиментарными потенциалами.

Осознание


Вероятно, самая ценная идея, которую я могу вам предложить в этой книге, заключается в следующем: человеку не нужно быть манипулятором и, что не менее ценно, ему не нужно быть жертвой манипуляций. С ростом осознания манипуляций становится меньше, а степень актуализации возрастает.

Для работы над осознанием полезно обратиться к базовой гештальт- терапевтической технике, называемой "континуум сознавания". Она заключается в следующем: человеку нужно научиться сосредотачиваться на сменяющихся моментах актуальности и просто выражать то, что он переживает в каждый данный момент времени. То, на чем мы каждый раз сосредоточиваемся, можно распределить по трем измерениям: 1) здесь-там (где-то в другом месте); 2) сейчас-в прошлом или в будущем; 3) чувства- мысли или ощущения.

Терапевт, помогая пациенту научиться сознавать, постоянно просит его закончить следующее предложение: "Здесь и сейчас я осознаю, что…". Пациент описывает, что он чувствует, думает и ощущает здесь-и-сейчас. Когда он думает, он вспоминает прошлое или планирует будущее; его ощущения — это то, что он видит или слышит сейчас; его чувства — это эмоции, которые он переживает в данный момент. Рассмотрим следующий диалог:

Терапевт. Закончите предложение: "Здесь и сейчас я осознаю, что…".

Пациент. Здесь и сейчас я осознаю, что боюсь.

Терапевт. Можете сказать, где вы ощущаете этот страх?

Пациент. В своем голосе, который звучит слабо, и в руках, которые стали влажными и холодными.

Терапевт. Что еще вы осознаете?

Пациент. Я осознаю шум кондиционера в комнате.

Терапевт. Что еще вы осознаете?

Пациент. Я осознаю шершавую ткань подлокотника этого кресла.

Терапевт. Где вы ощущаете эту шершавость?

Пациент. Я ощущаю эту шершавость ладонью своей руки.

Терапевт. Осознаете ли вы, что дергаете ногой?

Пациент. Я осознаю, что дергаю ногой.

Терапевт. Кого бы вы хотели ударить?

Пациент. Вас, за то, что вы заставляете меня делать эти дурацкие упражнения.

Этот пример иллюстрирует, как важно уметь осознавать очевидное. Манипулятор по привычке не видит и не слышит таких мелочей, как движения собственных рук или ног, выражение лица, позу и интонацию как своего, так и чужого голоса. По мере того как усиливается его осознанность с помощью упражнений, подобных представленному выше, он постепенно оживает. Он перестает полагаться на собственные расчеты, что так свойственно манипуляторам, и начинает доверять своим спонтанным реакциям на окружающий мир.

Почему осознание так важно? Мы часто слышим, что это и есть цель терапии. Причина в том, что с осознанием приходят перемены! Осознание — это форма отказа от борьбы, что достигается, когда человек в данный момент является тем, кто он есть на самом деле, даже если это означает исполнение лживой манипулятивной роли из тех, которые нам всем иногда приходится играть ради достижения внешней поддержки.

В безопасных условиях терапевтической ситуации индивид может критически осмыслить подобные манипулятивные роли, независимо от того, насколько глупыми, дурацкими или смешными они могут быть. Тогда он поймет, что постоянно защищается, и достигнет свободы, которая позволит ему создавать из этих ролей комплиментарное актуализирующее поведение. Эта работа над собой будет переживаться как творческая, поскольку помощь придет изнутри, а не откуда-то извне. Осознание тщетности манипулятивных усилий естественным образом рождает концентрированную силу самоактуализации. Путь к эмоциональному здоровью проходит через выражение манипулятивного поведения, а не через самоограничение и устремленность к переменам!

Следующий отрывок терапевтического сеанса довольно показателен:

Терапевт. Что вы осознаете сейчас?

Пациентка. Я осознаю, что хочу вас ударить.

Терапевт. Станьте собой, которая хочет ударить.

Пациентка. Я хочу ударить вас, потому что вы не собираетесь принимать за меня решения.

Терапевт. Теперь станьте мной и ответьте.

Пациентка. "Глория, ты никогда не повзрослеешь, если будешь продолжать заставлять меня принимать за тебя решения".

Терапевт. И что вы ответите?

Пациентка. Вы правы, черт вас возьми!

Терапевт просит пациентку прочувствовать ее манипуляцию зависимости, а затем стать "мудрым терапевтом", тем самым заставив ее открыть и оценить собственный актуализирующий потенциал, который существует в ней от рождения.




Глава 8. Личный контроль


Прежде чем перейти к рассмотрению того, как теории этого раздела можно применять в жизни, мне бы хотелось предложить этику естественного контроля за нашим поведением, которая может послужить подспорьем в различных жизненных ситуациях.

Как было показано на рисунке 2, человеческий характер состоит из множества биполярностей. Человек активен и пассивен; он сильный, но и слабый, независимый, но и зависимый тоже, любящий, но без агрессии тоже не обходится. Он одновременно и "собака сверху", и "собака снизу". А теперь настал черед для рассмотрения двух более общих характеристик: консервативность и либеральность.

Выбор пал на эти слова из-за того, что, во-первых, они у всех на слуху и, во-вторых, лишены морального контекста. Двухпартийная система в демократии — вот хороший пример того, как важно оказывать доверие взглядам оппозиции. Как известно, в Великобритании партия, которая в данный момент не находится у власти, называется "Лояльная оппозиция Ее Величества". В каждом из нас можно обнаружить аналог подобной двухпартийной системы, у каждого из нас есть лояльная оппозиция, и иногда она у власти, а иногда нет.

Вы можете использовать такие выражения, как "сильный я" и "слабый я", "правый я" и "неправый я", "естественный я" и "неестественный я". Все эти «я» всегда существуют внутри нас в каждый момент нашей жизни, как бы мы ни стремились с манипулятивной позиции осознавать только те стороны нашего «я», которые нас устраивают больше всего.

Я применяю слова «либеральный» и «консервативный» для описания этих нескольких «я», так как они отражают истинную ситуацию: и то и другое — это части потенциального единства. Очень часто люди подавляют или уничтожают в себе ту или иную полярность. Но правда в том, что истинное душевное здоровье подразумевает, что человек помнит, ценит и живет с обеими своими сторонами.

Биполярные стороны нашей психологической природы можно уподобить двум сторонам нашей физической природы. У нас имеются правый и левый глаз, правое и левое ухо, правая и левая рука и т. д. Недавно ко мне обратилась пациентка с жалобой на то, что она не доверяет своему мужу. Она боялась, что муж собирается уйти от нее, и хотела, чтобы я спас их брак. Пока она говорила, я наблюдал за ней и почти сразу же заметил, что левая часть ее тела была как бы парализована. Например, она жестикулировала только правой рукой. Левая рука безвольно лежала на коленях. Я знал, что она очень консервативный человек, работает воспитательницей в детском саду уже в течение двадцати лет, и что она не привыкла делать что-то такое, что могло бы кого-нибудь обидеть. Ко мне она пришла по направлению своего семейного врача, из отчета которого следовало, что у нее нет никаких проблем со здоровьем.

Во время разговора я попросил ее жестикулировать левой рукой, а не правой. Сначала это было для нее очень сложно. Стало ясно, что вся ее ориентация «правая». Она всегда поступала и говорила только «правильно» и никогда не выражала «отличной» точки зрения. В действительности она была тяжеловесной и безжизненной.

Ничего удивительного, что муж считал ее неинтересной.

Говорят, что начинающий художник может «вынудить» свою правую руку на большую выразительность, рисуя левой рукой. По-видимому, использование левой руки раскрепощает и освобождает правую. Так и этой женщине была необходима терапия, которая внесла бы свежую струю в ее мышление, а значит, и в тело, которое стало таким же ригидным, негибким и не выразительным, как и ее мышление. Если бы она начала свободно выражать обе стороны своей натуры, которые я ранее назвал как консервативную и либеральную, она стала бы более интересной и для мужа, и самой себя.

Применяя слова «консервативный» и «либеральный», я не хочу сказать, что первое означает полный контроль, а второе — полную свободу. В действительности я говорю о том, что когда мы используем оба своих глаза и оба уха, мы слышим стереофонически и лучше видим. Самоактуализирующийся человек танцует между своими левыми и правыми комплиментарными полярностями, и в этом процессе присутствует естественная, а не искусственная, сдержанность, как в поведении нашей неинтересной воспитательницы.

Представьте, что наш организм — это динамическая постоянно изменяющаяся единица, но все же биполярная в своих выражениях. Довольно четко это отражает модель качелей (рис. 5).






(изображены качели по принципу двухчашковых весов, на левой стороне «либеральный», на правой стороне "консервативный")





Рис. 5. Качели либеральность-консервативность




Об уравновешенности человека можно говорить только тогда, когда эта качель непрерывно раскачивается между консервативным и либеральным потенциалами. Когда поднимается одна ее сторона, в данный момент она становится осознаваемой; потребности этой стороны натуры доминируют. Затем обстоятельства изменяются, и вверх поднимается другой конец этой личностной качели. Пока человек живет по законам экспрессии, — поведением, фантазиями или словами выражая то, что чувствует, — он продвигается к организмическому балансу, когда не преобладает ни консервативная, ни либеральная тенденции. Только тогда личности не грозит фиксация одной из этих сторон.

Одна из базовых потребностей каждого человека — принять ответственность за собственный баланс. Согласно требованиям морали это означает, что нужно принять ответственность за свое «я» и собственный естественный ритмический баланс, на завися ни от кого другого в установлении контроля за поведением. У всех нас есть и консервативная, и либеральная стороны. Консерватор должен принять свою либеральную сторону, так же как либерал — консервативную. При открытом выражении обеих сторон своей природы человек получает естественные средства, с помощью которых — хотя они и требуют от него колоссального напряжения — его жизнь приобретает необыкновенную легкость, при этом искусственный контроль, навязываемый извне, сводится до минимума.

Внешние системы морали, как сети искусственного контроля, сдерживают незрелых индивидов от неблагоразумных поступков. В качестве родителей и супругов мы считаем, что нам следует навязывать моральные схемы своим детям или супругам, потому что, как правило, в действительности мы не доверяем собственному организмическому равновесию, а следовательно не доверяем ему и в тех, кого мы любим.

Внутренняя система биполярного выражения, конечно же, является альтернативой внешней системы контроля. Она определяется как система организмической саморегуляции. Вместо того чтобы просто управлять или прерывать свою естественную экспрессию, человек фокусируется на понимании собственных потенциалов. Процитируем в связи с этим слова Перлза: "Я до сих пор вынужден работать со случаем нервного срыва, произошедшего не в результате чрезмерного контроля, а спровоцированного придирками друзей, постоянно твердящими: «Соберись», "Держи себя в руках". Здесь очень уместен пример с автомобилем. У машины много различных систем управления. Тормоза лишь одна из этих систем, причем самая простая, грубая. Чем лучше водитель понимает, как обходиться со всеми этими системами, тем более эффективно будет использована машина. Но если он едет, совсем не снимая ноги с педали тормозов, то нагрузка и износ тормозных колодок и двигателя будет невероятным; движение машины будет затруднено, и рано или поздно про изойдет поломка. Чем лучше водитель понимает возможности автомобиля, тем лучше он сможет управлять им и тем меньше он допустит ошибок. Люди с чрезмерным самоконтролем подобны такому невежественному водителю. Они не знают никаких других средств управления собой, кроме тормозов, то есть подавлений" /29/.

Актуализатор — это тот человек, который осознает как свои сильные, так и слабые стороны, и поэтому не проецирует ни одну из них на других. Он понимает, что всегда существует параллель между внутренним и внешним — тем, что мы чувствуем в отношении самих себя и в отношении других. Манипулятор же, напротив, — это тот, кто фиксируется на одной из своих сторон — сильной или слабой — он отклоняет или отрицает те части своего «я», которые внутренне не способен принять.

Рассмотрим случай бизнесмена с манипулятивным стилем жизни, которого беспокоит его сильное сексуальное влечение к секретарше. Проблема в том, что собственное консервативное «я» — совесть и сдерживающее чувство — он приписывает своей жене, что заставляет его чувствовать себя подконтрольным и несчастным. Все, что он может осознать, — лишь его внутреннее сексуальное влечение. Если бы бизнесмен мог быть честным с самим собой, терапевт попросил бы его представить, что у него есть одновременно и либеральные, и консервативные взгляды на эту ситуацию, а затем попросить его проиграть внутренний диалог между ними:

Терапевт. Станьте своими внутренними переживаниями по этому поводу.

Бизнесмен. Я хочу эту женщину, и мне плевать, чего это будет стоить.

Терапевт. Хорошо. Теперь станьте своими консервативными чувствами.

Бизнесмен. У меня нет никаких консервативных чувств.

Терапевт. Я думаю, есть. Подождите, пока заговорит ваше консервативное "я".

Бизнесмен (длинная пауза). Х-м-м. Ну, я думаю, оно говорит: "Ты уверен, что заплатишь любую цену?"

Терапевт. А что отвечает либеральная сторона?

Бизнесмен. "Ну, почти любую цену. Если только я не причиню никому боль".

Терапевт. А консервативная сторона?

Бизнесмен. "А почему ты думаешь, что не сделаешь никому больно? Особенно себе?"

Терапевт. Что отвечает либеральная?

Бизнесмен. Либеральная сторона говорит: "Я полагаю, всегда нужно платить".

Этот диалог можно продолжить, но наша цель — проиллюстрировать, что актуализирующийся человек принимает свою внутреннюю биполярность, тогда как манипулятор проецирует и обвиняет других. Давайте в качестве примера рассмотрим диалог между студентом и терапевтом.

Студент. Я чертовски зол на своего отца за то, что он все время требует, чтобы я не бросал колледж.

Терапевт. Давайте представим, что ваш отец сидит вон там. Скажите теперь, что бы он ответил.

Студент. Отец говорит: "У тебя никогда не будет приличной работы, если ты бросишь колледж".

Терапевт. А что отвечаете вы?

Студент. В любом случае я пойду в армию. Так почему же мне не повеселиться до этого?

Терапевт. Что говорит отец?

Студент. "Ты не знаешь, когда ты уйдешь в армию. Ты можешь максимально использовать оставшееся время, чтобы учиться".

Терапевт. А вы что говорите?

Студент. Ты хочешь, чтобы я всегда работал, и никогда не позволяешь мне расслабиться.

Терапевт. Что отвечает отец?

Студент. "Я хочу, чтобы ты работал, чтобы у тебя была возможность веселиться".

Терапевт. Кто на самом деле говорит это?

Студент… О, черт возьми! (Студент вдруг осознает, что спроецированный здесь отец, — это на самом деле его собственное внутреннее чувство консерватизма.)

Роль религии


Логика изложения требует здесь обращения к теме места религии в формировании человеческого поведения /30/. Религия, которая делает акцент на том, что человек не может доверять своей натуре, — это манипулятивная религия. Если он не может верить в себя, то ему требуется какая-то внешняя религиозная система. В актуализирующей же религии акцент делается на том, что царство Божье находится внутри нас, что вера в собственную природу — это высшая форма религии, так как мы верим в творение Божье. В первом случае задача религии — уподобить человека беспомощному ребенку, не способному обходиться без посторонней помощи — помощи церковных служителей. Задача актуализирующей религии — поощрение саморегуляции и саморазвития. Таким образом, внешняя религия постепенно перерождается во внутреннюю. Так, в актуализирующем священнике человеку, вставшему на путь актуализации, видится не столько судья и ответчик, сколько духовный наставник, разделяющий страдания своего прихожанина и растущий вместе с ним. Он консультант, а не Младший бог!

В заключение приведем послание поэта, обладателя интроспективного склада ума /31/:
		В моем земном дворце толпа:



		Смиренный есть и гордый есть,



		И тот, кто о грехах скорбя,



		Сердечной боли терпит весть.



		И нераскаявшийся плут



		С ухмылкой злобною сидит.



		И любящий соседей люд



		Свое земное время длит.



		Заботы тяжкого ярма



		Я б сбросил, став свободным вмиг,



		Когда бы в тайну "кто есть я?"



		Открытым взором я проник.








Актуализирующийся человек, конечно же, знает о двух полюсах этого столпотворения в его внутреннем дворце и с удовольствием принимает каждую из них, пребывая в творческом союзе со своим "я".




Часть III. Примеры манипуляции и актуализации





Глава 9. Дети и родители


Да, дети тоже неплохие манипуляторы, поэтому давайте рассмотрим детские типажи манипуляции.

Типы детей-манипуляторов


Первый тип можно называть "Маленький слюнтяй". Он делает все неохотно и пытается заставить нас на него работать. Такой пассивный, зависимый ребенок манипулирует нами, используя свою беспомощность и слабость, постоянно все забывая и вводя всех в заблуждение. Рано поняв всю силу слабости, он «разыгрывает» из себя беспомощного и глупого, и это обеспечивает ему особое внимание со стороны родителей. Он не просто лентяй, как многие думают. Он "глуп, как курица", потому что достаточно умен, чтобы манипулировать взрослыми и делать с ними все, что ему угодно.

Второй тип ребенка-манипулятора — активный тип, известный как "Маленький диктатор". Он осуществляет контроль над взрослыми и своей жизнью, надуваясь, показывая свое упрямство, медлительность и неспособность. Топая ногами, он пытается заставить нас работать на него. Он всегда «занят» — у него нет времени на домашнюю работу, он злится, ворчит, дуется, то есть использует все раздражающие методы, чтобы взять над нами верх.

Процесс формирования этих двух основных типов манипулирования уже обсуждался в этой книге, поэтому давайте теперь рассмотрим еще несколько примеров детского манипулирования.

1. «Фредди-Лиса» начал свою дорогу по жизни с плача и первые шесть месяцев только и делал, что практиковался в этом. Слезы, обнаружил он, обеспечивают ему внимание. Он еще даже не начал думать или рассуждать, а у него, представьте себе, уже была сыпь на коже, позволяющая привлечь к себе любящую заботу. Он не встречал настоящего сопротивления своим желаниям до тех пор, пока не вышел в мир и не смешался в школе в числе других детей. Но тогда у него уже была бессознательная уверенность в том, что он обладает секретным оружием. Он превращается в Маленького калькулятора. Стоит ему почувствовать, что урок слишком сложен или учитель слишком требователен, у него тут же «схватывает» в животе, что позволяет ему уйти домой. Если он не хочет одеваться в школу, его одевает мать. В школе ему достается больше внимания, чем всем остальным, поскольку учитель жалеет его. Без сомнения, он — мастер извлечения жалости из людей. Даже другие дети покупаются на его «боль» во время игры в мяч. Как бы там ни было, «боль» возникает всегда, когда может принести ему пользу. Он понял преимущества Слюнтяя и Прилипалы.

2. «Том-Крутой», напротив, имеет соответственно крутой нрав. Он толкает, бьет других детей, плюется в них. Его словарный запас испугает любого футбольного игрока. Он любит пистолеты и ножи. Очень рано он понимает, что ненависть и страх в совокупности могут управлять людьми, даже взрослыми. Он становится Маленьким задирой. Особенно он ненавидит власть, будь то родительская или учительская. Он выглядит самонадеянным и абсолютно уверенным в себе, наезжая на всех. Создается впечатление, что в его голове есть некий слуховой аппарат, который отключается как раз в тот момент, когда учителя или родители раскрывают рты.

3. "Соревнующийся Карл" — это своего рода комбинация Тома и Фредди. Младший из троих сыновей, он рано обучается драться и состязаться по любому поводу. Поскольку школа по сути постоянное состязание, она становится его любимым занятием. На родителей, братьев и других детей он смотрит как на «соперников». Стремление выиграть и быть лучшим становится важнее, чем сама учеба. Затем его соревновательность начинает причинять ему вред, он получает высшие оценки, но вместе с бессонницей. Другие способные одноклассники являются для него постоянным источником страха.

Родитель — манипулятор


Манипуляторами, конечно же, не рождаются, их воспитывают из хорошеньких маленьких деток. Только появившись в мире, где царят манипуляторы, они тут же получают первые уроки на эту тему от своих родителей, которые, в свою очередь, тоже представляют собой продукты манипулирующего общества.

Родитель-манипулятор считает одной из своих жизненных задач — управление внешним поведением детей. У него сильно развито чувство ответственности за них, иногда доходящее до ощущения собственного всемогущества. Его роли — Судья и Бог.

Главное выражение, к которому такой родитель прибегает при воспитании своего ребенка, — "ты должен". Он действительно убежден, что манипуляция поведением необходима и что его божественные высказывания могут изменить это поведение. «Должен» имеет множество вариантов: "Ты можешь", "Ты не можешь", "Ты не хочешь", "Ты не должен хотеть", "Если делаешь, значит можешь".

Один из основных приемов осуждающего и всемогущего родителя — управление с помощью чувства вины. Если ребенок не делает того, что от него требуется, то родитель стремится вселить в него чувство вины за это. Например, родитель-манипулятор попытается пристыдить Фредди-Лису за его инфантильность следующим образом: "Почему бы тебе не стать большим мальчиком вместо того, чтобы изображать из себя младенца?" Тому-Крутому он сказал бы так: "Тебе должно быть стыдно за то, что ты обижаешь других детей". Соревнующемуся Карлу: "Ты не должен стараться все время выигрывать. У меня, наверное, будет инфаркт, если ты и дальше будешь себя так вести". И если у родителя на самом деле когда-нибудь случится инфаркт, даже многие годы спустя, то сына или дочь может мучить глубоко засевшее чувство вины за это.

Еще одним приемом родителя-манипулятора является поощрение ориентированности ребенка на других. Обращаясь к Фредди, такой родитель скажет: "Ты же не хочешь, чтобы люди подумали, что ты не можешь этого сделать"; Тому: "Что могут подумать люди, если ты будешь так разговаривать?" и Карлу: "Никто не будет любить тебя, если ты постоянно будешь стараться всех победить".

Использование любви — третий прием манипулирования. "Я просто не буду тебя любить, если ты будешь таким глупым", — говорит родитель Фредди. Тому он скажет: "Ты меня не любишь, иначе ты не вел бы себя подобным образом". Говоря Карлу: "Я так люблю тебя, когда ты получаешь хорошие оценки", он подкрепляет его соревновательность. В данном случае, манипулируя, он действует как Славный парень.

Еще один метод манипулирования — использование ожиданий. Родитель говорит, обращаясь к Фредди: "Ты должен быть большим и сильным" или: "Как ты собираешься стать таким же сильным, как твой отец?"; к Тому: "Я полагаю, ты сделаешь, как я сказал" (провоцируя, таким образом, еще больший протест); Карлу: "В нашей семье все учились хорошо".

В репертуаре родителей существует множество приемов манипуляции, и нет сомнений, что каждый из вас сможет припомнить несколько из них. Каким образом мы все же усваиваем эти приемы? Они ли виноваты в том, что в наших отпрысках так плохо приживается ожидаемое поведение? Действительно ли их заслуга в таком замечательном явлении, как дисциплина?

Дисциплинарные методы


Нет другой такой области в детской психологии, которую понимают настолько неправильно, как дисциплина. В качестве альтернативы взаимного манипулирования, к которому постоянно обращаются родители и дети, мы, как мне кажется, должны создать некую философию дисциплины. Дисциплинарные методы можно разделить на две обширные категории. К первому типу относятся методы, которые характеризуются как сосредоточенные на действии, манипулятивные или контролирующие, ко второму — те, которые характеризуются как внутренние, добровольные и актуализирующие. Последнее мы понимаем как самодисциплину — когда ребенок усваивает ценности, которые становятся его руководящими принципами.

Дисциплина, сосредоточенная на действии, олицетворяет идеи награды и наказания. Подобные дисциплинарные методы до сих пор применяются родителями из благих побуждений. "Пожалеешь розгу — испортишь ребенка", — говорят они, или: "Детей нужно видеть, но не слышать". Эти типичные для себя фразы они часто сопровождают применением тех или иных контролирующих действия методов, которые позволяют им манипулировать поведением детей. Они прибегают к вербальным наказаниям, невыгодным сравнениям, лишению привилегий и физическому наказанию.

Подобные наказания направлены на прерывание того или иного поведения и подавление чувств. Они вызывают развитие тревожности и провоцируют нервозные проявления, характерные для вытеснения. Наказания нередко провоцируют ненависть к наказующему, встречную агрессию и чувство вины, которые в совокупности приводят к необходимости дальнейших наказаний. В конце концов наказания порождают чувства незащищенности и неполноценности. Дети, которых подвергают наказаниям, считают, что они потеряли расположенность родителей, что заставляет их испытывать еще большую неуверенность в себе. Они считают себя плохими, неумехами, не достойными внимания и часто ведут себя в соответствии с подобными представлениями о себе. Изучение преступников показало, что наказание не предотвращает и не удерживает от антисоциального поведения, а только способствует развитию того, против чего оно направлено.

Сегодня многие родители, все ближе знакомясь с основными психологическими принципами, уже не удовлетворяются манипулятивными методами воспитания. Они хотят, чтобы поведение их детей одновременно было социально приемлемым и способствовало их физическому и душевному здоровью. Но в действительности они не знают, как добиться такого поведения, понимая, что их требования уважения и подчинения к себе часто являются результатом их собственной неуверенности. Родители до конца не понимают, что враждебность, выражаемая в разумных пределах их детьми, в действительности просто необходима для их эмоционального развития.

Если ребенок ощущает безопасность, собственную полноценность и значимость, то в этом случае гораздо меньше шансов, что с дисциплиной будут какие-то проблемы. Отражение и принятие чувств ребенка отвечают его потребности в понимании. И здесь мы подошли к актуализирующим, сосредоточенным на чувствах дисциплинарным методам, альтернативным контролирующим и сосредоточенным на действии. Наша цель — самоконтроль взамен слепому подчинению.

К сожалению, чувственный подход к дисциплине невозможно свести к выполнению ряда простых правил, нарушение которых предусматривает наказания. Дисциплина — это нечто большее, чем проблема установок и чувств (так же, как и манипуляций). Ребенок, от которого требуется соблюдение дисциплины, не автомат, он, как и любой другой человек, имеющий права и способный чувствовать, заслуживает положительной реакции. Родитель, хорошо разбирающийся в установках и чувствах, сможет умело разрешать проблемы дисциплины. Если в семье царит атмосфера тепла и принятия, ребенок будет чувствовать себя в безопасности и уверенно, даже когда родители будут к нему строги и в чем-то его ограничат.

Сосредоточенный на чувствах подход к дисциплине предполагает отделение индивида от его действий. При таком подходе сам индивид воспринимается отдельно от его поступков. Мать или отец могут быть недовольны тем, что сделал их ребенок (его действиями), но их отношение к нему как к личности (расположение, принятие, любовь и одобрение) не требует изменения.

Теория дисциплины


Дисциплинируя ребенка, мы можем сосредотачиваться как на его действиях, так и на чувствах. Родитель и ребенок взаимодействуют в континууме между этими двумя типами поведения. Это показано в виде схемы на рисунке 6. Центральную линию, идущую от действий к установкам, можно определить как континуум между внешне наблюдаемыми действиями (вверху) и бессознательными, скрытыми чувствами (внизу). Дисциплинируемый ребенок будет демонстрировать родителям тип поведения, располагающийся где-то на этом континууме установка-действие. Базовый принцип заключается в том, что реакции родителей должны располагаться на той же точке данного континуума, что и детское поведение. Например, если ребенок говорит о чувствах, родитель отражает эти чувства (тот же уровень); но, если ребенок приближается к полюсу действий, родитель должен взаимодействовать с ним на том же уровне.

Давайте рассмотрим несколько ситуаций, иллюстрирующих сказанное.






Действия

--

|

Родители — > | <- Дети

|

--

Установки (Чувства)





Рис. 6. Континуум действия-чувства




1. Только установка. Ребенок приходит к родителю и жалуется на учителей и директора школы. Это относится к области переживаний ребенка и выражается им только с помощью чувств или установок к предмету разговора. Поэтому родитель отвечает в соответствии с его собственными чувствами.

Родитель. С опытом понимаешь, что обсуждать других нехорошо. С другой стороны, нам всем иногда нужно спустить пар. Так что сейчас, если хочешь, можешь позволить себе это.

Ребенок. Иногда я чувствую, что просто готов взорвать всю эту школу. Они заставляют парня вкалывать, делают из него раба, и к чему все это приводит? Другие приходят в школу и получают отличные оценки только по тому, что подлизываются к учителю. (Все это, конечно же, чистые эмоции.)

Отметьте пересечение представленных установок. Пока ребенок не выходит за пределы своих эмоций, разговор будет продолжаться нормально.

2. Перед совершением действия.

Ребенок. Школа меня так бесит, что я готов пойти и перебить там все окна (выражает чувства и намеревается действовать).

Родитель. Да, я вижу, что школа тебя действительно расстраивает. Но давай представим, что будет, если ты на самом деле перебьешь все окна.

В данном случае ребенок движется от полюса чувств к полюсу действий. В дополнение к выраженным чувствам он говорит об их отыгрывании. Здесь родитель имеет полное право перейти к полюсу действий. Он выбирает стратегию прогнозирования последствий предполагаемого действия. После рассмотрения действий и его последствий родитель поступит мудро, если пой дет дальше и исследует, не изменило ли прогнозируемое развитие событий желания ребенка.

3. Решение о необходимости наказания после совершения проступка. Ребенок обругал друга и объясняет свои действия — эту ситуацию можно отнести к сфере действий. Однако не страшно, если реакция будет касаться чувств ребенка, так как неизвестно, «хорош» или «плох» его поступок, и необходимо внимательное расследование инцидента. Важнее всего, что ни ребенку, ни окружающим не было причинено вреда. Снисходительность в данной ситуации может даже помочь ребенку достичь «катарсиса», который ему необходим, чтобы суметь посмотреть на ситуацию с объективной точки зрения.

Ребенок. Я действительно обругал Джимми.

Родитель. Ну, я полагаю, что теперь ты расскажешь мне об этом. Ты считаешь, что поступил справедливо?

4. Проступок совершен, и необходимо наказание. Если родитель решает наказать ребенка, он все же способен отнестись к его личности безоценочно. Даже если ребенок совершил серьезный проступок, родитель не обязан выражать свою морализаторскую установку и выступать в роли судьи.

Родитель. Я хочу поговорить с тобой о разбитых окнах в доме Смитов. Тебе ничего не хочется сказать мне по этому поводу? Вряд ли я смогу тебе помочь, но, может, тебе нужно поговорить со мной об этом? (Этим он предоставляет ребенку возможность выразить свои чувства.) Несколько позже он может сказать:

"Из твоих слов я понял, что ты не чувствуешь за собой всей вины. Но все же здесь, как и в баскетболе, когда судья свистит, заметив нарушение, есть свои правила. Как ты думаешь, какое наказание будет справедливым в данном случае?" В подобной ситуации ребенок имеет возможность высказать свое отношение к родительскому наказанию, и для него это реальный развивающий опыт на пути к формированию личной ответственности. Таким образом, наказание не должно касаться взаимоотношений между родителем и ребенком.

Следующие принципы могут помочь осуществить сосредоточенный на чувстве дисциплинарный подход:

1. Разделяйте чувства и действия. Не осуждайте самого ребенка, даже если нужно осудить его проступок. Отделение ребенка от его действий позволяет родителю принимать его, исходя из подлинного дружеского отношения. В этом случае ребенок понимает, что сам он воспринимается положительно, но его поведение неприемлемо, и его необходимо изменить. Действия — результат чувств (неприятия и\или враждебности). Для того чтобы изменить действия, нужно прежде всего осознать чувства и поработать с ними.

2. Обследуйте ребенка на наличие невроза, чтобы определить, с кем вы имеете дело. У ребенка с отклонениями проступок может представлять собой симптом более глубоких эмоциональных нарушений, возможно вызванных критикой, неприятием, обвинением или наказанием. В этом случае взыскание может усугубить его итак нелучшее положение.

3. Положительно отнеситесь к чувствам ребенка и ответьте на них. Помогите ему "выпустить пар" или реализовать враждебные чувства, если он пытается их подавить.

4. Если наказание необходимо, позвольте ребенку самому осмыслить, какое наказание за его проступок будет справедливым. Опыт показывает, что ребенок часто предлагает для себя более суровое наказание, чем применил бы любой взрослый.

5. В случае необходимости применения наказания, удостоверьтесь в том, что ребенок четко понимает, что именно его проступок привел к этому. Помогите ему понять, что для регуляции поведения в социуме существуют установленные правила, и им необходимо подчиняться точно так же, как подчиняются правилам во время игры в баскетбол.

6. Работая с ребенком над дисциплиной, рассматривайте ее не как его личную проблему, а как общесемейную. Постарайтесь отделить ее и от себя, и от ребенка, чтобы у вас появилась возможность посмотреть на нее со стороны, изучить ее объективно и сообща над ней поработать. Когда ребенок усвоит, что к проблеме можно относиться отстраненно, дисциплинарная ситуация не будет представляться ему как межличностный конфликт.

7. На опасные и разрушительные проступки должны быть наложены ограничения. Позвольте ребенку выразить чувства, затем помогите перенаправить их в более приемлемое русло. Это базовая формула динамического подхода к дисциплине.

Актуализирующий родитель


В отличие от манипулирующих, актуализирующие мать и отец ориентированы на развитие. Вместо того чтобы ориентироваться на «должен», они ориентируются на «есть». Актуализирующий родитель старается принимать ребенка таким, какой он есть, и помогать ему расти. Его основная цель — способствовать самоактуализации ребенка. Родитель не делит мир на мир детей и мир взрослых, а рассматривает его как мир личности, где каждый индивид имеет право на удовлетворение своих потребностей. Давайте посмотрим, как бы актуализирующий родитель отнесся к проблемам трех представленных выше персонажей — Фредди, Тома и Карла.

Что касается Фредди-Лисы, актуализирующий родитель рассматривает его сущность как затянувшуюся зависимость, слабость и расчетливость. Он считает своей задачей помочь Фредди развить качества, противоположные этим. Для этого он дает ему различные задания для самостоятельного выполнения: сходить в магазин, заправить кровать, передать деньги, самостоятельно одеться. Независимое поведение поощряется с помощью теплого отношения и похвалы, например: "Пап, ты слышал, Фредди сегодня сам оделся!" Таким образом, оценивая по достоинству независимое поведение, родители оборачивают зависимость Фредди в его самопризнание. Кроме того, они стараются обратить слабость Фредди в сопереживание, а его расчетливость в уважительное поведение. Например, ему разрешают завести собаку, рассказывают о больных детях, посвящают в нужды соседей и т. д.

В отношении Тома-Крутого родитель будет стремиться актуализировать его потенциалы любви и поддержки, чтобы нейтрализовать чрезмерно развитые в нем ненависть и страх. Ведь он понимает, что именно это скрывается за задиристостью Тома. Он видит во враждебности мальчика к другим детям его нежелание подвергаться контролю и ощущение недостатка поддержки и заботы. Мать, отец и учитель — все они должны объединить свои усилия, чтобы одобрять Тома за то, что он делает правильно, вместо того чтобы порицать его за неверные поступки. Они должны продемонстрировать ему, что нет нужды подавлять окружающих; вместо этого можно просто вести себя в их обществе уверенно, опираясь на собственную актуализирующую независимость.

Обращаясь к Соревнующемуся Карлу, актуализирующий родитель старается сосредоточиться на развитии в нем самоподдержки, здорового доверия и зависимости от других. Родители помогают Карлу понять, что его соревновательность развивается из недостатка доверия к самому себе и потребности в неком внешнем эталоне борьбы. Они учат его, вслед за генералом Эйзенхауэром, "бороться против собственной серости", а не против удач других людей.

Подход, сосредоточенный на актуализации


Философия воспитания детей — это хорошее подспорье для нас — тех, в чьих руках наше будущее. Кроме того, она обеспечивает нам уважение к самим себе как к родителям, которые придерживаются подхода, сосредоточенного на актуализации. Давайте посмотрим на это с точки зрения, которая схематично представлена на рисунке 7.






(изображён принцип наполненности 2-х сосудов, при переливе жидкости из одного в другой: Р + Д = 100 %, где: Р — ответственность родителей, убывающая от 100 % в момент рождения ребёнка, до 0 % с момента взрослости ребёнка); Д — ответственность детей, растущая от 0 % в момент рождения ребёнка, до 100 % с момента взрослости ребёнка)





Рис. 7. Изменения ответственности




Цит. по: Е. L. Shostrom and L. M. Brammer "The Dinamics of the Counseling Process", McGrow-Hill Book Company, 1952.

Новорожденный ребенок совершенно беспомощен, и, если о нем не позаботятся родители, особенно мать, он погибнет. Ребенок наряду с заботой с самого рождения получает и воспитание. Занимающиеся воспитанием родители должны ориентироваться на создание для ребенка таких условий, при которых он постепенно будет принимать на себя все большую ответственность за собственную жизнь, снимая ее тем самым с родителей. Таким образом выстраивается линия распределения ответственности за его жизнь между родителями и ребенком. В какой-то точке этой линии, возможно, в возрасте 11–12 лет, должен иметь место баланс между ответственностью родителей и ребенка. К какому возрасту мы можем ожидать, что эти образные качели окончательно перевесят на сторону ребенка? Вероятно, речь идет о возрасте выпускника учебного заведения: условно в 19–21 год молодой человек должен целиком взять на себя ответственность за свою жизнь и начать заботиться о себе самостоятельно.

Цель нашего подхода к воспитанию детей — конечно же, их актуализация в зрелость. Параллельно с этим должен иметь место процесс развития самих родителей. Актуализирующийся родитель тоже должен отдавать себе отчет в собственном непрекращающемся развитии, в своей человечности, несовершенности и устремленности к полной жизни. Его потребности и чувства должны быть не менее важными, чем потребности и чувства ребенка.

Билль о правах актуализирующихся родителей


1. Сотрудничай с нами; веди себя в соответствии со своим возрастом и не пытайся выглядеть младше, чем ты есть на самом деле, изображая беспомощного и глупого ребенка. Дай нам почувствовать, что мы можем расти вместе с тобой и что мы можем рассчитывать, что со временем ты перестанешь зависеть от нас.

2. Помни, что серьезное воспитание означает серьезное дело. Может быть, когда ты говоришь «нет», тебе и нужно утвердиться в своей независимости, но у нас есть свои ограничения.

3. Мы пытаемся выполнять свои родительские обязанности без предварительной специальной подготовки для этого, и нам нужно, чтобы ты научился ответственности — стал способным отвечать!

4. Мы стараемся как можно меньше употреблять слово «должен», но помни, что твоя задача — увеличивать для этого количество "хочу".

5. Самое постоянное качество взрослых — их непостоянство, ведь мы склонны ошибаться. Прими это.

6. Нам бы хотелось слышать, как ты ценишь нашу заботу о тебе. Не забывай говорить «спасибо», нам это очень приятно!

7. Следуй нашим правилам хотя бы иногда, даже если ты их и не понимаешь. Будучи взрослыми, мы действительно иногда знаем больше, чем ты.

8. Не всегда жди от нас ответа. Понимание вопроса гораздо важнее, чем знание ответа.

9. Помни, что нам хотелось бы, чтобы ты принимал участие в наших делах. Взрослые не всегда зануды, так что, может, тебе что-то и понравится.

10. Люби нас, даже когда уверен, что мы не правы. Быть родителем не значит быть Богом. Даже когда ты требуешь всемогущества, мы остаемся всего лишь людьми.

11. Примеры из нашей жизни не всегда могут быть подходящими для твоей. Не повторяй всего за нами, подходи к жизни творчески и будь собой.

12. Общайся с нами на равных. Родители не рабы своих детей, мы тоже нуждаемся в справедливости.

13. Нам тоже хочется иногда отдохнуть и повеселиться. Уважай наших друзей так же, как мы уважаем твоих. То, что мы делаем, может показаться тебе глупым, но мы имеем на это право.

14. Наш дом принадлежит всем нам. Вещи не так важны, как люди, но постарайся уважать те из них, которые представляют для кого-то ценность.

15. Мы хотим, чтобы ты был младшим партнером нашей семейной фирмы. Но не обращайся с нами как с пенсионерами. Мы все еще играем активную роль в компании 16. Принимай решения обдуманно, и мы будем любить тебя, вопреки своему знанию, что эти решения не всегда будут мудрыми.

17. Родители тоже растут и развиваются. Через несколько лет мы будем умнее, чем сейчас. Так давайте действовать сообща, а не по одиночке!

P.S. Мы любим тебя!




Глава 10. Подростки


Уже через пять минут после того, как эта женщина села в кресло по другую сторону моего стола, я уже знал, что ее проблема заключается не в том, что она плохо выполняет свои родительские функции, а в том, что она их не знает. Она не имела представления, что между актуализирующим подростком и его родителями неизбежен «развод». Эта проблема является самой распространенной и наименее понимаемой среди родителей подростков в наше время.

После часовой беседы взволнованная мать решила не следовать совету ее соседей "установить закон" и быть более строгой. Вместо этого она собралась поддерживать все возрастающую самостоятельность сына, разрешить ему быть взрослым, а не заставлять оставаться ребенком, а также найти себе новые интересы, чтобы заполнить образовывающийся вакуум.

Оказалось, что ее пятнадцатилетний сын — типичный представитель поколения подростков, которым свойствен бунтарский дух, возможно, где-то отличаясь от них лишь в способе протеста. Он тоже отрастил волосы больше допустимой, чем это принято у старшего поколения, длины. Но, в конце концов, угождать родителям — табу для подростка. Большую часть свободного времени он проводил вне дома в обществе своих друзей — таких же подростков, которые не нравились его матери. С ней он не общался вообще. В действительности между ним и родителями никогда не происходило полноценного диалога. Сын держал их на расстоянии, прикрываясь своей любимой фразой: "Ну и что?".

Для человечества эта ситуация абсолютно не нова. Но только не для родителей, которые переживают ее, что называется, на собственной шкуре. Она просто ввергает их в панику. Что мы сделали не так? Почему это происходит с нами? Чем все это кончится — исправительной колонией, куда мы будем по воскресеньям носить пирожки?

Конечно же, нет.

Парадокс в том, что рецепт для этих родителей — ничего не делать. Это лишь естественная стадия развития. Он перерастет ее. Мой совет 90 процентам таких родителей: "Любите их и позвольте им расти".

По сути это история о блудном сыне, который исцелился благодаря терпению отца. Обычно блудный сын со временем находит себя, если тревожные родители не сдерживают этот процесс. Мне кажется, что история о блудном сыне — это на самом деле история о терпеливо ждущем родителе. Не забывайте, что в ней был и старший брат, который никогда не отстаивал свою независимость и остался незрелым и завистливым ребенком.

В эти безумные, пугающие годы мы слышим слишком много бередящих душу комментариев о "трагедии подростков", которые наводят ужас на и без того обеспокоенных родителей и заставляют их обращаться за профессиональной помощью. В связи с этим я посчитал нужным составить список самых распространенных способов, которыми эти два противоборствующих лагеря в действительности любящих друг друга людей, пытаются по привычке манипулировать друг другом. То, что я предлагаю вашему вниманию далее, иллюстрирует каждодневный конфликт между родителями и подростками.

Как подростки манипулируют родителями


1. Плач. Когда они чего-нибудь хотят, они хнычут или плачут.

2. Угрозы. "Я брошу школу и устроюсь на работу". "Вот возьму и выйду замуж". "У меня могут быть проблемы".

3. "Если бы ты меня любил, ты бы не…" 4. Сравнение. "Сейчас никто не носит коротких стрижек". "Биллу отец купил "мустанг"". "У всех есть кашемировые свитера". "Других не заставляют мыться каждые пять минут". "Все туда идут".

5. Шантаж. "Я, наверное, заболею". "Ты же знаешь, я всегда говорю лишнее при гостях". "Я расскажу отцу, что ты прячешь от него этот счет".

6. Настраивание одного из родителей против другого. "Мама меня не отпустит, но ты же отпустишь, правда?". "Мне отец не разрешит водить машину, попроси его об этом за меня".

7. Ложь. "Мы пошли в библиотеку" (но о вечеринке через пять минут после этого ничего не говорится). "Я тут ни при чем. Я знаю, кто это сделал, но только не я".

8. Хандра. Подавленное состояние подростка вынуждает мать идти на все, чтобы поднять его настроение.

Как родители манипулируют подростками


1. Манящие яблоки. "Уберись во дворе, и я дам тебе кредитную карточку". "Вынеси мусор, и я добавлю тебе на карманные расходы". "У меня есть два билета на бейсбол, будь умницей, и мы посмотрим, что нам с ними сделать".

2. Угрозы. "Если ты не подвезешь тетю Агнес, то и сам пойдешь пешком". "Я думаю, мне стоит сходить в школу и узнать твои оценки". "Тебе придется подчиняться, пока мы за все платим".

3. Сравнения. "Джону не разрешают так много, как тебе". "Билл лучше учится в школе". "Мне нравится твой друг Том, он такой вежливый".

4. Неискренние обещания. "Ты как-нибудь съездишь в Диснейлэнд". "Ну я договорюсь с тем человеком насчет лётных уроков". "Мне бы хотелось, чтобы у тебя был такой свитер".

5. Шантаж. "Я все расскажу отцу, когда он придет домой". "Твой учитель не очень обрадуется, когда узнает, как мало времени ты посвящаешь домашнему заданию".

6. Болезнь как контролирующее средство. "Если ты не прекратишь, у меня будет инфаркт". "А ну-ка замолчи, кажется, у меня начинается мигрень".

7. Использование любви. "Ты бы не поступал так, если бы любил меня".

Все эти привычные для нас ситуации свидетельствуют о том, что между подростками и взрослыми ведется настоящая «игра». Родители, будучи официально ответственными, играют роль "собаки сверху", тогда как подросток, ощущает себя "собакой снизу" и готов манипулировать, прибегая к любым возможным средствам. И вот неизбежный результат — изнурительная манипулятивная битва. Дальше — больше: раз подростки продолжают игнорировать навязываемые им требования, родители считают нужным использовать собственную власть. Здесь первое правило родителей — все это очень серьезно, а не просто игра. Подростки тоже считают, что это серьезно, и твердо настроены на "победу".

Для прояснения ситуации давайте рассмотрим эту борьбу как состязание, где, с точки зрения непокорного подростка, существует правило: "Я выигрываю — ты проигрываешь". Подростки видят эту ситуацию именно так, и родители для них — соперники или враги, которых нужно победить. Таким образом, любой контакт между подростком и родителем превращается в стычку.

Примеры


Салли собирается отправиться в школу в одном пиджаке, тогда как на улице этим утром довольно прохладно. "Мне бы хотелось, чтобы ты надела пальто, — говорит мать. — Этот пиджак слишком легкий". Девочка отвечает: "Я не хочу надевать пальто", на что мать уже повышает голос: "Я твоя мать, и ты должна делать то, что я говорю. Ты наденешь пальто". Салли наотрез отказывается, и соперники сходятся в схватке.

Если выигрывает мать, девочка отправляется в школу, переполненная злобой и обидой и испытывая ненависть ко всем взрослым. Возможно, она начинает замышлять, как отомстить всей семье, и даже школе. Может, она и наденет пальто, но только на ближайшие три квартала. Если же выигрывает девочка, мать остается не в духе. Она может начать «пилить» отца за то, что тот не поставил дочь на место, и весь остаток дня будет испорчен.

Здесь мы видим, что родители тоже придерживаются установки "я выигрываю — ты проигрываешь". Мать сгоряча говорит: "Раз я официально за тебя отвечаю, а ты пока еще несовершеннолетняя, то будешь играть по моим правилам". Ее преувеличенное чувство ответственности обретает форму всемогущества.

Однако предположим, что мать научилась актуализировать игру. Если бы она смогла убедить сначала себя, а потом и дочь, что жизнь не должна превращаться в борьбу, и в ней есть место для дружбы и взаимопомощи, то был бы осуществлен совершенно новый подход. Если бы она еще и последовала принципу синергии, вдохновившись примером Абрахама Маслоу, то игра бы окончательно переключилась с манипуляций или соперничества на актуализацию. Принцип синергии гласит, что актуализирующийся человек способен искренне раскрыться перед другим и увидеть, что то, к чему он стремится, как правило, значимо и для последнего.

Мать, например, может сказать себе: мы не враги, мы друзья. А для друзей действует правило: твоя победа — моя победа, твое поражение — мое поражение. Если мы исходим из позиции, что мы друзья (продолжает рассуждать она), то мы должны согласиться с тем, что наши потребности не различаются. "Можем ли мы обе сойтись во мнении, что не хотим, чтобы ты простыла? — спрашивает она дочку. — Тогда нам остается только утрясти вопрос, как мы этого добьемся. Ты считаешь, что нет необходимости надевать пальто, чтобы не заболеть. Я же считаю, что такая необходимость есть. Давай посмотрим, какие могут быть альтернативы. Как мы можем поступить иначе?"

При таком подходе Салли может предложить: "Ну а что ты скажешь, если я под пиджак одену свитер?" — "Отлично", — ответит мать.

Что произошло? Очевидно, что были видоизменены правила игры. Теперь мать и дочь взаимодействуют на дружеской основе. В ситуации разрешения проблемы мы сначала приходим к общей цели, рассматриваем альтернативные решения и их последствия и, наконец, выбираем одно из решений. Вместо того чтобы быть врагами, соперниками и манипуляторами, ставя перед собой цель — победить другого, мы можем выстроить дружественный процесс конструктивного решения проблемы.

Естественно, по тем или иным причинам Салли и ее мать могли и не разрешить свою проблему так же гладко, как это показали мы. Но, как бы там ни было, обычно решение бывает успешным, если способы его нахождения основаны на идее взаимного уважения. Если бы мать обращалась с дочерью на равных, то она даже могла бы позволить ей пойти в одном пиджаке, чтобы та чему-нибудь научилась на естественных последствиях — неприятном простудном состоянии. Риск — часть научения и развития. Страдание тоже.

Все мы могли бы избежать множества проблем, если бы только правильно понимали суть концепций выигрыша и проигрыша. Выигрыш и проигрыш — это всего лишь гипотетическое представление о законах жизни, и это представление иллюзорно. Как утверждал Фриц Перлз, "каждый раз, когда мы выигрываем, мы проигрываем; и каждый раз, когда мы проигрываем, мы выигрываем", и это гораздо ближе к истинному пониманию жизни.

Очень многие родители считают себя экспертами по жизни своих детей, и, к сожалению, суть их подхода заключается в требовании «должен». Карен Хорни назвала это "тиранией "долженизмов"" /32/. Чтобы проверить это, достаточно послушать разговор родителя и ребенка и посчитать, сколько раз было использовано слово «должен». Во многих случаях диалоги между родителями и детьми — это просто поток этих "долженизмов".

Альтернативой «долженизму» является «естьизм». Вместо того чтобы стремиться к совершенству, что развивает чувства бессилия и неполно ценности, мы можем попытаться принять жизнь такой, какая она есть, и стремиться к личностному росту. Вместо того чтобы создавать ад для наших детей, требуя соблюдения нереальных норм поведения, мы должны расти вместе, творчески подходя к разрешению проблем. Только когда человек развивается, он способен безоговорочно брать на себя ответственность за себя.

Давайте рассмотрим еще один пример конфликта между родителем и подростком и попытаемся понять, как работает эта теория.

Джим спорит с отцом из-за своей домашней работы. Он не хочет ее делать сейчас, а сначала собирается пойти погулять на несколько часов со своими клубными друзьями. "Делай домашнюю работу сейчас, — говорит отец, — а потом иди". Поскольку он помнит о существовании дружеских, а не враждебных отношений между ними, то добавляет: "Давай посмотрим, совпадают ли наши взгляды на твое будущее. Я думаю, мы оба хотим, чтобы ты закончил школу, а это значит, что домашнюю работу нужно делать вовремя, так?" Джим соглашается, и отец спрашивает: "Когда ты будешь делать ее, если не сейчас?" Джим отвечает на это: "Я думаю, что встану утром пораньше, если будет уже слишком поздно, когда я вернусь". — "Хорошо, — соглашается отец, — давай попробуем. Но если ты не встанешь, то уже в следующем месяце ты поймешь, что не можешь гоняться за двумя зайцами сразу, и тебе придется бросить клуб. Ты должен учиться на собственном опыте".

Очевидно, что все же лучше такое решение, чем развитие конфликта, который во многих семьях приводит к серьезным последствиям.

А вот другой случай. Мэри и ее родители не могут прийти к согласию относительно ее свидания. Ей только тринадцать лет, и она хочет поехать в пятницу вечером в кинотеатр под открытым небом с Джеком, которому уже шестнадцать. Ее родители не хотят допустить, чтобы она была наедине с ним в машине.

"Вы даже против того, чтобы я сходила в кино", — протестует Мэри, как заправский манипулятор. Но мать не поддерживает ее игры и говорит: "Это неправда. Мы не против того, чтобы ты сходила в кино. Просто мы не хотим, чтобы ты оказалась доступной для сексуального контакта. Согласившись на такое свидание, ты идешь именно на это. Когда вы припаркуетесь в роще, может быть уже поздно. Ты лишишься свободы принимать решения, потому что твое тело будет сильнее тебя. Ты должна предвидеть последствия своих решений". Мэри продолжает спорить. "Вы просто мне не доверяете", — обижается она. Тогда в разговор вступает отец: "Нет, мы не доверяем таким ситуациям".

Какие здесь могут быть решения? Спорщики приходят к нескольким вариантам: 1) поехать в обычный кинотеатр на автобусе; 2) поехать туда, куда они собрались, но за рулем будет отец; 3) то же самое, только за рулем будут родители Джека; 4) поехать туда с более взрослой парой — ее братом и его девушкой. Мэри выбирает последнее.

Кто-то скажет, что родители выражают свои мысли слишком открыто, но честность — необходимое условие актуализирующего поведения. Однако не думайте, что это всегда легко. Постарайтесь не забывать, что наши принципы — это отнюдь не соперничество и враждебность.

Актуализирующие отношения между родителем и подростком


Актуализирующий родитель понимает, что его главная цель — помочь подростку направить чувства в конструктивное русло. Он отдает себе отчет, что протест подростка — необходимая составляющая его развития, а сам протестующий подросток верит, что объект его протеста — родители — понимают и любят его, несмотря на его поведение. Протестовать против кого- нибудь подросток опасается. Актуализирующие родители понимают, что их ребенок пытается найти собственный путь в этой жизни. Следовательно, глупо было бы навязывать ему правила поведения, принятые среди взрослых, для него полезнее установленные им самим нормативы.

Дороти Барух определила три вещи, которыми родители обязаны обеспечить своих детей в подростковом возрасте: понимание, практическая информация о сексе и помощь в становлении самостоятельным человеком /33/.

Понимать, не принимая, трудно.

Позволяя подростку выражать свои чувства без всякого страха, актуализирующий родитель пытается признать его право дерзить. Большинство родителей рассматривают дерзость как угрозу. Такие родители, конечно же, не способны понять чувства своих детей, потому что они еще не разобрались в собственных. Вот почему важно, чтобы родители проходили терапию вместе с подростком. По мере того как родитель учится свободно проговаривать ребенку свои истинные чувства, он учится понимать и себя, и его.

Актуализирующий родитель понимает, что подросток нуждается в помощи, чтобы научиться выражать свои чувства и контролировать свои действия. Он предлагает пути, по которым можно направить эти негативные чувства в социально приемлемые действия: 1) вербализовать свою обиду; 2) изложить на бумаге все свои негативные переживания; 3) нарисовать, сконструировать или драматизировать их; 4) заняться спортом, например, поиграть в теннис, гольф, шашки или шахматы /34/.

Таким образом, актуализирующие родители понимают, что именно чувства подростка — настоящие или прошлые — заставляют его действовать именно так, а не иначе. За неприемлемыми действиями стоят негативные чувства, ведущие свое происхождение, возможно, из раннего детства. Они возникают не из-за происходящего сейчас, а связаны с представлением о произошедшем, которое сформировалось еще тогда.

Помочь подростку избежать опасного поведения — одна из целей актуализирующего родителя. Для этого существуют два способа. Во-первых, родители могут предугадать определенные интересы ребенка и предоставить ему возможность осуществлять необходимую деятельность в условиях структурированной среды: походы, рыбалка, спортивные соревнования, клубы, охота. Во-вторых, родители принимают негативные чувства подростка и проговаривают их ему в ответ. Если родитель принимает негативные чувства, то подростку самому становится легче их принять, что позволяет ему избежать, таким образом, появления чувства вины.

Будьте уверены, иногда актуализирующие родители выражают свое недовольство: "А как же я? У меня же тоже есть чувства!" Но они все же знают, что им тоже необходимо выражать свои переживания. Поэтому они открыто проявляют свой гнев, а если потом сожалеют, то говорят об этом с искренним раскаянием. Актуализирующий родитель, признаваясь в своей проблеме на поприще родительства, не удивляется пониманию и признанию подростка. Эта деидолизация проходит длинный путь к установлению взаимопонимания между родителем и ребенком и развивает у подростка уважение к родительским чувствам.

Но актуализирующие родители осознают, что все же необходимы и ограничения поведения подростка. Он может научиться принимать необходимость определенных традиций и правил. Барух предложила три понятные для подростка причины ограничений: 1) это важно для здоровья и безопасности; 2) это важно для защиты собственности; 3) это важно, потому что существуют закон, порядок и социальная приемлемость /35/.

Актуализирующий подросток


Несмотря на существование так называемых «хиппи», живущих сегодняшним днем, наркоманов, ищущих легкого пути, и "крутых парней", которые своим антисоциальным поведением создают вокруг себя ауру напускной храбрости, в большинстве своем подростки не так уж и плохи. Закон нарушают менее двух процентов подростков. Их музыка не устраивает многих взрослых, но для них она актуальна, а романтичность, модная во времена, когда родители сами были подростками, наоборот, неприемлема. Несовершенство и разочарование — это основные темы нашего времени. Вот ключевая цитата из Боба Дилана: "Единственная красота — это уродство, парень" /36/. Интерес предыдущего поколения к спорту, свиданиям и высмеиванию «умников» ушли в прошлое. Теперь лучшими считаются атлеты, отличники, председатели комитетов, классные старосты и самые социально активные.

В борьбе за самоактуализацию труднее всего приходится именно в этом возрасте. Удивительно, но сегодня все меньше подростков прибегает к манипулятивным приемам и еще меньше к антисоциальному поведению.

Давайте теперь рассмотрим характеристики актуализирующегося подростка в рамках трех описательных категорий любой актуализирующейся личности, креативность, межперсональная сензитивность и осознанность.

1. Креативность. Актуализирующийся подросток — творческий бунтарь. У него достает мужества протестовать здравыми методами. Его бунтарство не проявляется в таких внешних атрибутах, как длинные волосы, узкие штаны и особое поведение. Таким образом, его протест носит творческий, а не деструктивный или негативный характер.

2. Межперсональная сензитивностъ. Он не только отзывчив к чувствам своих сверстников, но и с пониманием относится к своим родителям и другим взрослым, поэтому старается, чтобы его внешний вид соответствовал ситуации.

3. Осознанность. Будучи ориентированным на мир взрослых, он хочет получать максимум удовольствия от сегодняшнего дня, проживать его в полной мере и счастлив этому. У него есть чувство истории, цель, но тем не менее он живет полной жизнью здесь и сейчас. Он как серфер, который получает удовольствие не только от своей доски, но и от силы волны, порывов ветра, шепота песка и бескрайности моря.

Подросток, как и все мы, — манипулятор, стремящийся вырасти в актуализатора. Основная работа родителей, как мне кажется, — освободить ему дорогу и позволить этому случиться.




Глава 11. Влюбленные


Любовная игра стара, как само человечество.

Действительно, еще со времен Адама и Евы между мужчинами и женщинами ведется спор о том, кто же все-таки несет ответственность за съеденное Адамом яблоко. По-видимому, Еву за это обвиняют чаще, ведь, чтобы заставить Адама съесть яблоко, она прибегла к соблазну. Но при таком взгляде не учитывается вся мораль произошедшего: до того как он съел яблоко и предстал перед древом познания и грехом, оба они были безгрешными.

Ясно, что начало любовной игре было положено женщиной, вооруженной всяческими уловками, но, не будь мужчины, игра не получила бы своего развития. В любовной игре задействовано два участника: мужчина — как правило, занимающий активную позицию, и женщина — пассивный игрок, романтик. И скоро мы увидим, что оба могут быть манипуляторами.

Любые романтические отношения между мужчиной и женщиной — благодатная почва для развития манипуляций. (Любопытно, что говоря о последнем, люди используют слова «любить» и "ухаживать".) Теперь, зная, что существует пассивная и активная манипуляция, а также пассивная и активная актуализация, мы можем установить различия между понятиями актуализирующей и манипулирующей "любви".

Мужчина-манипулятор воспринимает любую женщину как объект сексуального завоевания, того, с кого можно что-то получить. Женщины для него — вещи, лишенные каких-либо личностных качеств. Количество покоренных женщин — то, чем можно было бы похвастаться, — является для него мерилом собственной значимости.

Женщина-манипулятор использует мужчину, чтобы почувствовать себя более привлекательной. Она ищет именно таких мужчин, которые могли бы укрепить ее чувство собственной сексуальной привлекательности. Это и есть реально преследуемая ею цель, а вовсе не половой акт, как наивно полагает обольщенный ею мужчина. Очень часто она лишь «дразнит». Крайне манипулятивные женщины получают огромное садистское наслаждение, отказывая в сексе мужчине на пике его возбуждения.

Давайте теперь рассмотрим четыре примера, в которых ярко представлены манипулятивные любовные отношения.

Джим и Джейн


Они познакомились в колледже и после нескольких свиданий стали «встречаться». К несчастью, оба оказались манипуляторами и вот почему:

1. Они нечестны. Никто из них не подавал виду, что не заинтересован в другом как в брачном партнере. Вместо этого они ломали комедию, заставляя друг друга думать, что он "единственный и неповторимый", тогда как это было неправдой.

2. Такие отношения удобны для обоих. Ни Джиму, ни Джейн нет нужды рисковать в поисках новых друзей, так как удобнее иметь под рукой человека, доступного в любой момент. Поэтому ни он, ни она не свободны.

3. Оба не осознают и не хотят осознавать все ограничения и потенциальные возможности своих отношений. Они лишь зря расходуют драгоценное время друг друга.

4. Оба не доверяют своей способности завести других друзей или полюбить кого-то другого, имея для этого все возможности.

Мэри и Мак


Они познакомились на вечеринке в то время, как их супруги были заняты кем-то другим. Мак предложил Мэри пообедать вместе на следующей неделе, и она согласилась. После обеда, за которым было выпито несколько бокалов мартини, Мак предложил отправиться в отель. Будучи активным манипулятором, он просто не хотел тратить время даром. Мэри же — пассивный манипулятор — очень возмутилась. Ей нравилось, когда ее добивались. Эта ситуация имеет два варианта развития: либо она уступит своему желанию и ляжет с ним в постель, либо он поймет, что нет никакой надежды на легкую победу, и вежливо раскланяется. Более настойчивый манипулятор мог бы продолжить подобного рода ланчи и мартини.

Анализ. В данной ситуации обоих манипуляторов мало волнует личность другого. Кроме того, никто из их не желает брать на себя всей ответственности за интимные отношения между ними, — а ведь в отношениях двух людей всегда существует риск. Манипулятор стремится этого избежать. Риск предполагает эмоциональную вовлеченность и разоблачение. Мак стремится к прямым сексуальным отношениям, которые легко поддаются контролю. Вовлеченность может довести его до утраты такого контроля, а манипулятор не выносит бесконтрольных ситуаций.

Многие мужчины и женщины не хотят рассматривать свои увлечения сквозь призму морали. Большинство из них не трогают строгие предписания о том, что можно, а что нельзя. Однако, по иронии судьбы, стоит им только столкнуться с фактом, что они вовсе не интересуют другого человека, а лишь подвергаются его манипуляциям, то они серьезно задумываются о последствиях подобных интрижек.

Mapвин


Он в ярости от своей жены. После ссоры, продлившейся всю ночь, он пообещал себе: "Я ей отомщу". Появившись на следующее утро на работе в офисе, он отвечает на улыбку Милли, своей секретарши, с особой теплотой, после чего под влиянием момента приглашает ее пообедать вместе с ним. Игра становится все более увлекательной. После нескольких дней флирта, особого внимания и подарков Милли завоевана окончательно и соглашается провести с Марвином ночь. Однако она не столь наивна, как могло бы показаться на первый взгляд. Милли тайно лелеет мысль о том, как постель ее босса станет стартовой площадкой для ее карьеры.

Анализ. Марвин в восторге от своего романа с секретаршей, но не потому, что действительно заинтересован ею, а потому, что она служит ему средством для наказания жены. Он получает огромное удовольствие от осознания того, что обманывает собственную жену Марту. Таким образом, вместо того, чтобы испытывать привязанность к любовнице, он использует роман с ней как средство выражения враждебности по отношению к супруге. Он даже способен сказать Милли: "Дай мне время, дорогая, и ради тебя я брошу жену".

Марта


Понимает Марвин это или нет, но дома его ждет еще один манипулятор. Марта в восторге от обнаруженной в кармане мужа разоблачающей записки к нему от Милли. Ах так?! Неблагодарный, он заставил ее страдать и сполна ответит за это!" Как ты мог так поступить со мной?" — бросает она ему в негодовании обвинительный упрек, и эта фраза еще долго будет звучать в его голове. И будьте уверены: как бы он ее ни умолял, развода он не получит.

Анализ. Вместо того чтобы стать по-настоящему несчастной или расстроиться, либо простить мужу его измену с другой женщиной, Марту охватывает азартное возбуждение, когда она ищет дубинку, которой смогла бы как следует треснуть ему по голове. И она будет использовать это оружие всю свою жизнь. Теперь Марта навсегда защищена от укоров, и, когда бы она ни захотела, у нее всегда будет инструмент для шантажа и подчинения Марвина.

А теперь давайте вернемся на шаг назад и посмотрим, как могли развиваться все эти ситуации, если бы все участники были актуализаторами.

Джим и Джейн


Молодые любовники могут быть актуализаторами при следующих условиях:

1. Каждый из них честен. Оба открыто выражают изменения своих чувств. Если он или она рассматривает другого как потенциального брачного партнера, то так и говорит; если же нет, то никто не заставляет другого обманными путями думать, что это так. Они не играют друг с другом в игры, превращая тем самым партнера в вещь.

2. Если становится понятным, что их отношения начинают терять ценность, оба отваживаются прервать их. Каждый свободен и не позволяет себе попасть под власть уже умерших отношений.

3. Оба осознают ценность или недостаток ценности другого. Этот процесс взаимного оценивания динамичен, и степень их значимости друг для друга все время изменяется.

4. Каждый доверяет себе и другому и не видит необходимости в том, чтобы манипуляциями и интригами удерживать другого в своей жизни.

Мэри и Мак


Взаимодействие между Маком и Мэри тоже могло бы произойти в актуализирующей манере. Давайте вернемся к моменту, когда они впервые встретились на вечеринке. Они почувствовали влечение друг к другу, и между ними мог бы состояться следующий диалог:

Мак. Я не понимаю, что со мной, но не могу отделаться от чувства, что хочу увидеться с тобой еще раз. В тебе есть что-то… что-то такое, что притягивает меня к тебе.

Мэри. Похоже, я чувствую то же самое. Но будет ли это правильно?

Мак. Может, ты и права, но мои чувства подсказывают мне, что все будет хорошо.

Мэри. И у меня такое же впечатление. С тобой часто так бывает, что твои чувства не соответствуют тому, что предписано обществом?

Мак. Очень часто. Но, ты знаешь, я стал патриотом собственных глубоких чувств. Сейчас я отойду, потому что мне нужно кое с кем повидаться, но еще вернусь к тебе до конца вечеринки, и мы продолжим наш разговор. Я хочу услышать от тебя ответ.

Таким был бы актуализирующий диалог, участники которого искренни в своих словах. Более того, Мак был убедителен в выражении своих чувств по отношению к Мэри, при этом не пытаясь ее контролировать или вовлекать в от ношения, которых она в действительности не желает. Наконец, каждый хорошо осознавал конфликт между переживаемыми чувствами, и каждый стремился доверять тому, что выражал другой.

Обратимся к продолжению их разговора при повторной встрече между ними, которая состоялась этим же вечером:

Мак. Ну, я вернулся.

Мэри. Я ждала тебя.

Мак. Встретимся за обедом в среду?

Мэри. Да, буду ждать тебя в полдень "У Бэйли".

Здесь мы опять видим, насколько откровенны участники этого диалога. Мэри открыто выражает свою радость по его возвращении. Оба они, подумав какое-то время, все же решили встретиться вновь.

Итак, мы становимся свидетелями совместного обеда в "У Бэйли". После нейтрального разговора и приятного обеда они возвращаются к более сокровенным темам:

Мак. Мы оба женаты. Ты любишь своего мужа, а я люблю свою жену. И все же нас сильно тянет друг к другу. Это рискованно. Готовы ли мы к этому риску?

Мэри. Мне кажется, что я готова рискнуть, но чувствую нежелание с твоей стороны.

Мак. Да, ты права. Это может показаться странным, но ты мне действительно нравишься, и мои чувства говорят мне, что лучше я буду любить тебя и не причинять тебе страданий, чем заниматься с тобой любовью и заставлять тебя страдать. Очевидно, что оба действительно заботятся друг о друге. Мэри очень тронуло, что Мак открыто выразил свое отношение к ситуации. Мак не стал скрывать своих сомнений — лишь бы соблазнить ее, — а, наоборот, признался в своих чувствах, которые повели его в совершенно ином направлении.

Mapвин


Напомню, что Марвин после ссоры с женой стал флиртовать со своей секретаршей. Если бы оба они отнеслись друг к другу в более актуализирующей манере, то между ними состоялся бы приблизительно такой диалог:

Милли. Боже, мистер Миллер, мне кажется, мы оба идем не той дорогой. Я очень уважаю вас как своего начальника, и к миссис Миллер я тоже отношусь очень хорошо.

Марвин. Черт возьми! Только у нас все пошло хорошо, как надо было тебе все испортить, впутав сюда жену.

Милли. Мне казалось, что вы всегда были счастливы с ней.

Марвин. Это только так кажется со стороны. А на самом деле мы лишь разыгрываем спектакль.

Милли. Вот это меня и пугает, может, и со мной сейчас вы лишь разыгрываете спектакль.

Здесь мы видим, что Милли честна и больше заботится о благополучии другого человека, чем о собственной выгоде. Актуализатор часто пред почитает временному удовольствию более глубокие ценности.

Одна из главных характеристик актуализирующего поведения — вербализация чувств перед началом действия. Манипуляторы, напротив, действуют под влиянием момента, не осознавая подлинных мотивов и не выражая своих положительных и отрицательных впечатлений.

Марта


Пожалуй, одна из наиболее сложноразрешимых проблем в жизни человека — это как реагировать на ошибки, совершаемые близким человеком. Самая распространенная реакция на это — порицание, как и поступила Марта, узнав об измене мужа. При работе над этой темой весьма преуспела Карен Хорни, которая считает, что это невротическая проблема "невинной стороны". Она полагает, что основная проблема может состоять не в измене, а в самолюбии "невинной стороны" /37/. Когда Марта говорит: "Как ты мог со мной так поступить?", то подразумевает под этим: "Я слишком хороша, чтобы со мной могло случиться такое". Это и есть ее проблема. Для нее невыносимо именно то, что муж ускользнул из-под ее манипулятивного контроля и власти. Нежелание давать развод — еще одна форма контроля.

Если бы Марта была актуализатором, она бы допускала, что такое может случиться с любым, что она всего лишь человек и должна задуматься над своим вкладом в измену мужа. Образно говоря, выстрел произвел он, но именно она помогла ему зарядить ружье. Далее ей необходимо понять, насколько это саморазрушительно, продолжать стремиться к контролю над мужем и не давать ему развода. Наконец, самое важное — она должна заглянуть глубоко внутрь себя, чтобы найти в себе мужество простить, и ее великодушие будет священным.

Выводы


В игре под названием «любовь», как мы видим, очень трудно не быть манипулятором. Гораздо легче воспринимать другого человека как соперника, нежели как личность. С проблемами этих взаимоотношений, где каждый действительно живой трепетный человек, нужно работать на чувственном уровне без обид, без контроля. Но самое сложное — быть честным с собственными чувствами. Однако, как показывают рассмотренные нами четыре довольно типичные ситуации, это возможно.

Описанные мною случаи реальны Они представляют собой типичные истории, которые терапевту приходится выслушивать ежедневно. Какие же выводы мы можем из них сделать?

Мне кажется, что прежде всего мы должны рассматривать эти случаи как проблемы мотивации, а не проблемы правомочности подобного поведения. Подход с позиции "что такое "хорошо"" и "что такое "плохо"", на мой взгляд, здесь неуместен. В расчет берется только внутренняя установка человека.

Тема этой главы замечательно вписывается в нашу основную тему: манипуляция и актуализация Использование или эксплуатация другого человека не может быть актуализирующей, даже если человек стремится к этому. Владелец кондитерской может утверждать, что его работники рады той жалкой зарплате, которую он им выплачивает, но это не оправдывает его злоупотребление человеческим трудом /38/.

Любовь для актуализатора — это не просто эмоция или физическое влечение, это участие и уважение к «ты» другого Обращение с другим только как с физическим телом низводит отношения между людьми на уровень "оно- оно", тогда как люди заслуживают отношений на уровне «ты-ты». Если секс мотивируется потребностью не в «ты» другого, а в чем-то ином, то это манипулятивный секс. Например, секс может быть мотивирован страхом одиночества, желанием покорить или быть покоренным, тщеславием, желанием причинить боль или даже уничтожить /39/. Мотивированный этим, а не любовью, сексуальный контакт становится манипулятивным актом, и это может произойти как в браке, так и за его пределами!




Глава 12. Учителя и ученики


Классная комната — пугающе благодатная почва для культивирования манипуляций.

Одна из главных причин этому — настойчивое требование школьной администрации к учителям удерживать контроль над всеми детьми. Как мы уже говорили, контроль над другими, даже если он в основе своей имеет благие намерения, низводит людей до статуса вещей. Очень часто в рамках школьного кабинета Джон и Мэри, равно как и любой другой ребенок, родившийся с нормальным набором человеческих чувств, превращаются в единицы из группы «учеников» средней дневной посещаемости.

В этой ситуации ученики, в особенности младшие, стремятся противостоять любому контролю. Каждый из нас наверняка помнит подобных «неукротимых» (учителя называют их хулиганами) одноклассников. Мы, наверное, помним их имена, как они выглядели, а также что они вытворяли, чтобы противостоять учительскому контролю: хихикали, улыбались, задавали неуместные вопросы, отпускали комментарии и т. д.

Учитель должен быть гением, чтобы справляться с многочисленными манипуляциями, или же он сам должен быть манипулятором, что, к сожалению, встречается намного чаще. Может быть, вы помните своих учителей — плохих и хороших (только перепутали их имена) — и их манипуляции, при помощи которых они пытались сохранять контроль над «трудными» учениками: посылали им пристальные взгляды, делали резкие замечания, оставляли провинившегося после уроков, посылали родителям записки с жалобами на плохое поведение их ребенка, изолировали за провинность (ставили в угол или отодвигали парту наказуемого подальше от остальных), отправляли к директору, высмеивали, пересаживали на первую парту, заставляли непокорного чувствовать себя виноватым, бросая ему такие фразы, как: "Как ты смеешь так поступать со мной, ведь я стараюсь тебе помочь!".

Первое, что бросается в глаза в этих приемах, — все они имеют негативный характер и направлены на сохранение или усиление контроля. Они поощряют конформизм, а не творчество. Самое печальное, что вместо развития находчивости, изобретательности и продуктивности, подобное манипулятивное поведение учителя приводит как раз к обратному эффекту.

Это парадокс современной ситуации обучения, и для нее нет простого решения. Ученики и учителя — существа, живущие в современном манипулятивном мире, и нам нужно приложить максимум усилий, чтобы добиться сдвигов в этой ситуации.

Манипулятивное и актуализированное преподавание


Пока мы смотрим на эту проблему лишь с точки зрения поведения, мы упускаем из виду кое-что очень важное. Альтернативным мог бы стать взгляд с точки зрения интереса. Хорошо известно, что с каждым годом интерес ученика к школе уменьшается. Что это означает? Действительно ли школа становится менее интересной? Неужели внешкольные занятия намного интереснее, чем школьные? Может, учителя делают обучение более скучным? Есть множество свидетельств тому, что именно в том, что касается интереса, терпят неудачу некоторые учителя, а вместе с ними и некоторые ученики.

Давайте рассмотрим несколько примеров диалогов в классной комнате, предложенных Ричардом Хоганом /40/. Решите для себя, кто из учителей актуализирует интересы учащихся, а кто манипулирует и контролирует ими:

Тед. Где живет больше муравьев — внутри или снаружи?

Учитель А. Я их об этом не спрашивал. Давайте вернемся к уроку.

Учитель Б. Я действительно не знаю. Почему бы тебе не понаблюдать за ними, чтобы выяснить это?

Студент университета Я не знаю, на какую тему лучше написать реферат по этому курсу — "Школы и несовершеннолетние преступники" или "Умственное развитие преступников"?

Профессор А. Обе темы соответствуют требованиям. Я правильно понял, что у вас возникли проблемы с выбором?

Профессор Б. Мне бы хотелось, чтобы вы писали на тему "Умственное развитие преступников".

Мэри. Я хочу приделать эту аппликацию к юбке моей младшей сестры.

Учитель А. Попробуй узнать, сможешь ли ты заняться шитьем на уроке труда.

Учитель Б. У нас урок рисования, а не шитья.

Дэн. Мистер И., почему не все имеют такую гибкость, как акробаты?

Учитель А. Мы поговорим об этом завтра, а сегодня мы изучаем мышцы.

Учитель Б. Почему ты спрашиваешь об этом?

Марджори. Наша кошка выгибает спину и шипит, когда кто-нибудь подходит к ее котятам.

Учитель А. Сейчас нас не интересует, как кошки защищают свое потомство. Мы говорим о защитной окраске насекомых и птиц.

Учитель Б. Вы можете проследить связь между защитой насекомых с помощью окраски и защитой кошек с помощью когтей.

В каждом диалоге на вопрос ученика отвечают два учителя, и везде мы видим, что актуализирующий ответ — это тот, который определяет и следует за значимым интересом, даже если они на первый взгляд не связаны с изучаемым предметом. К манипулятивным ответам относятся те, в которых детям сообщается, что их интересы незначимы или даже глупы. Мы знаем, что не так уж легко изменить традиционные школьные отношения, но, по-видимому, актуализирующие комментарии смогут сократить невероятное количество манипуляций, обеспечив интерес и внимание класса.

Очень многие учителя считают, что применяют актуализирующий подход в обучении, но мне все же хотелось бы предложить кое-какие рекомендации тем, кто имеет дело с ученическими вопросами /41/.

1. Дайте себе время, чтобы понять вопрос. При беседе, когда мы молчим, то обычно обдумываем свои дальнейшие слова, вместо того чтобы слушать то, что говорят другие. Таким образом, беседа превращается в "параллельные монологи". В преподавании эта тенденция приводит к тому, что лектор отвечает на вопрос, который на самом деле не был задан. (Я знаком с этим, потому что сам имел опыт преподавания.) Учитель может почувствовать, что студент остался непонятым. Перефразирование вопроса может помочь и ему, и ученику понять друг друга. Просьба повторить вопрос или просто фраза "Простите, я не понял", покажут уважение к учащемуся, и он это оценит.

2. Вопрос часто заслуживает большего, чем ответ. В нашем информационном обществе бытует мнение, что вопрос требует только точного ответа. То есть предполагается, что, когда дается ответ, задавший вопрос тут же понимает, что подразумевает отвечающий. Семантисты называют это ошибкой "совершенного общения". Дело в том, что все мы склонны полагаться на свой здравый смысл — тот, который мы усвоили каждый для себя. Это относится и к учащемуся. Возможность попытки самостоятельно разрешать проблемы обеспечивает по-настоящему ценное обучение. Поспешный ответ часто ограничивает тот материал, который можно было бы усвоить в связи с заданным вопросом.

3. Слишком поспешный ответ может развить склонность полагаться на внешнее впечатление, без изучения сути предмета. В определенных случаях бывает необходим четкий ответ эксперта, например, когда речь идет о технике. Сегодня учащиеся перестают думать уже в самом юном возрасте. Возможно, настоящая причина этого заключается в том, что, когда у них появляется какой-либо вопрос, они узнают, что гораздо легче найти на него ответ у кого-нибудь знающего. Удовлетворяясь ответами других людей, они привыкают не искать собственных способов решения проблем. Конечно же, приятно продемонстрировать свои незаурядные знания явно интересующемуся ими человеку. Но, как бы то ни было, готовый заранее ответ может серьезно ограничить развитие учащегося и свести на нет его склонность к самонаправленности.

4. Вопрос может означать не только желание услышать ответ. Как-то раз ребенок спросил учителя: "Откуда берется гром?" После развернутого ответа учителя с объяснением динамики электрического разряда ученик сказал: "А вот и нет, мой папа говорит, что гром создает трактор". В такой ситуации мы можем сделать очень мало, хотя ее можно было бы и избежать, поинтересуйся учитель у ученика, почему он об этом спрашивает. На самом деле вопрос ребенка, возможно, означал следующее: "Я слышал кое-что интересное". Если бы учитель дал ему шанс выговориться, то получил бы возможность преподать урок всему классу и, возможно, вызвать у остальных детей интерес к тракторам или к грому. Подобные вопросы часто задаются ради возможности последующего комментария, а не для получения информации.

Иногда вопросы задаются, чтобы узнать мнение другого человека. Ученик, испытывающий чувство вины за свое непослушание может спросить: "Как вы думаете, ребенок всегда должен слушаться своей матери?" Несомненно, в этом случае учителю весьма сложно догадаться, что подразумевает этот вопрос. Вероятнее всего, ребенка не интересует этическая сторона этой проблемы, он лишь проверяет реакцию учителя, чтобы выяснить, может ли он продолжить. Ответ на него имеет интересные последствия. Если учитель ответит: "Да, ребенок всегда должен слушаться", то обсуждение примет скорее академический характер, так как ученик почувствует, что небезопасно говорить о своем проступке. Если же учитель ответит «нет», ребенок может посчитать, что его поведение оправдано, и не раскрыть сущности своего поступка. Третьим и самым лучшим ответом, сохраняющим его интерес, и в то же время уклончивым, может быть простая фраза: "Тебя интересует, должен ли ты слушаться". Таким образом, создается благоприятная для самораскрытия ребенка ситуация.

Вообще говоря, все вопросы ребенка представляют его усилия в саморазвитии, и если мы будем внимательны, то поможем ему в его росте. Самоконтроль учителя в этой связи способствует саморазвитию ребенка. Понимание, уважение и поощрение вопросов актуализируют детские интересы. Манипулятивные ответы, во имя контроля захлопывающие перед ребенком дверь к познанию, обрывают всякую возможность для развития диалога, подавляют интересы и препятствуют развитию.

Взаимоотношения между подростком и учителем


Подростковый возраст — особая проблема в образовании, часто связанная с требованием обязательной школьной посещаемости. Эдгар Фрайденберг писал, что школа должна регулировать поведение, противоречащее требованиям, и что принудительная школьная посещаемость наделяет школы авторитетом закона /42/. Школы, например, уполномочены цензурировать школьные газеты, налагать запрет на спорные выступления, надзирать за внутришкольными объединениями, вводить форменную одежду и требования к внешнему виду и т. д. Так в кого же превращаются учителя и директора, если не в дополнительных родителей? Убедительны ли подобные суррогаты в их лице? Как они вообще могут заменять родителей?

Фрайденберг также утверждает, что подросток на самом деле вовсе не бунтует против учителей: он либо разочаровался в них, либо вовсе к ним равнодушен. Это не похоже на то, как он ведет себя с родителями, которым он противостоит более активно. Приписывая подростку протест, мы тем самым предполагаем, что власть, с которой он борется, хотя и неудобна, но все же представляет для него закон. Такой комплимент в адрес власти не мог бы прийти в голову наиболее недружелюбных подростков даже в качестве намека. Их отношение к школе и учителям скорее сравнимо с состоянием Алисы в стране чудес, когда она разочарованно восклицает, обращаясь к сумасшедшим претенциозным созданиям, ранее заставляющим ее робеть: "Да вы ведь всего лишь колода карт" /43/. Свидетельством того, что подросток равнодушен или разочарован взрослыми, является его универсальное: "Ну и что с того?". Наша молодежь настолько ориентирована на сверстников, что обучение перестало быть для них откровением.

Подростки могут быть разочарованы также и потому, что слишком часто ощущают на себе недостаточно уважительное отношение со стороны учителей Всем нам известно, что для некоторых учителей подросток — это недоросль, нуждающийся в постоянном надзоре, чтобы уберечь его от беды. Вообще говоря, именно благодаря этому юноша и встает на путь пассивной манипуляции.

Вот какие комментарии подростков, к которым следовало бы прислушаться некоторым учителям, звучат иногда на педсовете: "Учителя — обманщики. Они говорят, что заботятся о нас, но на самом деле лишь хотят выглядеть хорошо за наш счет. Их волнует наше поведение, так как оно отражается на картине их преподавания, а на нас им наплевать".

Манипуляции учащихся


В ответ на поведение учителей ученик становится «ловкачом». Он хитрит исподтишка, чтобы манипулировать взрослыми. Вот некоторые формы ловкачества, используемые в современных школах:

1. Сталкивание учителя с родителями "Моя мама говорит, что эта глупая работа". "Я не смог сделать домашнюю работу, потому что вчера у нас были гости". "Мой отец в это не верит".

2 Беспомощность "У меня не получается, помогите мне".

3. Болезнь. Частое посещение медкабинета, особенно во время контрольных.

4. Лесть. "Вы самая лучшая учительница из всех, что я знаю".

5. Сталкивание одного учителя с другим. "На уроках мистера Эдвардса весело".

6. Перекладывание ответственности на учителя. "Я мог бы выучить английский, если бы уроки были более интересными".

Манипуляции учителей


Учитель, однако, тоже отнюдь не невинное создание. С тех самых времен, как появилась школа, он использовал различные трюки, чтобы контролировать учеников:

1. Использование системы соглядатаев. Завучи могут просить детей шпионить за теми, кто курит, ругается и так далее.

2. Использование системы любимчиков. Некоторые ученики становятся фаворитами. Они освобождаются от работы "за хорошее поведение".

3. Культивирование впечатления "подвешенности в воздухе". Трудных подростков заставляют думать, что они находятся в положении "подвешенных в воздухе", и факт окончания ими школы находится под большим вопросом.

4. Унижение. Трудные подростки «расплачиваются» за свои грехи тем, что выставляются на посмешище перед одноклассниками.

5. Оценки как наказание. Ребенку ставится плохая оценка, чтобы снять его имя с классной или школьной доски достижений; он наказывается отметкой "неудовлетворительное поведение", что не позволит ему оставаться в спортивном клубе или секции. (Оценки контролируют не только детей, но и их родителей.) «Тройка» вместо «четверки» выводит его из списка «хорошистов» в список «троечников»; "двойка" вместо «тройки» не даст ему нормально закончить школу.

6. Неблагоприятное сравнение. Работы ребенка сравниваются с работами уже отучившихся в этой школе старших брата или сестры, и явно не в его пользу. В любой школе всегда найдется какой-нибудь подросток, который испытал на себе подобный опыт. И этот подросток будет одним из самых трудных, потому что в младших классах ему все время приходилось догонять свою сестру-отличницу, последнее достижение которой на сегодняшний день — ученая степень по математике. Интересы мальчика полностью отличаются от ее интересов, но учителя всегда его упрекают: "Почему ты не можешь учиться, как твоя сестра?" Вот бедному ребенку и приходится отстаивать свою индивидуальность.

Актуализирующее учение


В самом начале нашего разговора мы отметили, что конформизм и активный контроль — это именно те ценности, которых добивается средний учитель, манипулируя своими учениками. Однако согласно исследовательским данным творческие или актуализирующиеся ученики имеют следующие характеристики: это обладатели странных, нелепых и «сомнительных» идей, которые они воплощают оригинальным способом; созданным ими творениям свойственны юмор, игривость, легкомыслие и развлекательный характер /44/. Такие ученики слабо поддаются «шлифовке» или контролю, и, вероятно, именно поэтому те "ненормальные ребята", которых мы помним со школы, остаются способными к творческой жизни и оставляют в ней свой заметный след. Им приходится бороться, но они как-то умудряются преодолеть унижающие и подавляющие манипуляции со стороны заурядных учителей.

Обучение, которое будет способствовать актуализации учащихся, должно быть направлено на интересы обеих сторон — и учеников, и учителей. Оно должно поощрять полное выражение чувств и мыслей первых, и в то же время позволять делать это и вторым; такое обучение подразумевает грамотное обращение с вопросами аудитории и умелые ответы преподавателей.

Уставшим от своей работы учителям, которые скажут, что у них и без наших теорий полно дел, я отвечу: настала эпоха нового типа учителя, и это будет хороший учитель. Я говорю это и вспоминаю 28-летнюю Джоан, которая благодаря своему руководителю и тренингам сензитивности стала актуализирующим учителем. Вот как она описала свое впечатление от этого: "Я испытала большое облегчение, когда поняла, что ребенку нужно гораздо больше, нежели только материал урока. Я хорошо знаю математику и хорошо ее преподаю. Раньше я думала, что этого достаточно. Теперь я учу детей не математике. Я поняла, что лишь некоторые из них могут по-настоящему чего- то добиться на этом поприще. Оказалось, что я сама, как личность, имею для них большее развивающее значение. Когда я не знаю всех ответов, то даю им гораздо больше, чем когда изо всех сил стараюсь быть экспертом. А помог мне это понять мой ученик Эдди. Однажды я спросила его, почему, на его взгляд, в этом году он учится лучше, чем в предыдущем. И он произнес фразу, которая отразила всю ценность моей переориентации как учителя: "Это потому, что теперь, когда я с вами, я нравлюсь себе".




Глава 13. Мужья и жены


Амброуз Бирс, известный своей язвительной манерой письма, определил брак как "сообщество, включающее господина, госпожу, раба и рабыню, — и все это пара человек". Ибсен охарактеризовал его как "приобретение, которому вы посвящаете все свои помыслы", а Теннисон говорил, что браки свершаются на небесах. Большинство женатых людей, однако, считают, что на самом деле брак должен существовать именно здесь, на земле.

Я не сомневаюсь, что у каждого из вас есть свое представление о браке, и сейчас самое время выяснить его. Именно с этой целью данная глава начинается с "Брачного опросника". Он состоит из семнадцати утверждений. Ваша задача — проставить ответ «да» перед теми утверждениями, с которым вы согласны, и «нет» — перед теми, с которыми вы не согласны. Правильные ответы вы найдете в конце главы, но не заглядывайте туда сразу. Этот тест поможет вам понять свое отношение к браку. После того как вы прочтете мнение психолога, представленное в этой главе, возможно, вам захочется изменить некоторые свои ответы.

1. Любовь — исключительное чувство, которое вы либо испытываете, либо нет по отношению к своему супругу.

2. Глупо вести себя по-детски в супружеских отношениях.

3. Любящие друг друга люди не могут быть друзьями.

4. Ревность — чрезвычайно опасное чувство в браке.

5. Брак — это слияние двух людей в единое целое.

6. Лучшим выражением любви в браке является подчинение своих потребностей потребностям партнера.

7. Жена должна понимать, что является собственностью мужа, раз она вышла за него.

8. Супруги должны позволять друг другу при необходимости использовать или эксплуатировать себя.

9. Жена никогда не должна отказываться от секса, когда этого требует муж.

10. Гнев — противоположность любви, поэтому любовные отношения должны исключать гнев.

11. Лучше критиковать, чем сердиться.

12. Все чувства должны быть обоснованы.

13. Во время семейного конфликта не позволительно задевать чувства другого.

14. Супружеские ссоры не являются необходимым условием брака, если партнеры достаточно умны, чтобы продумать до конца все спорные вопросы.

15. Люди должны контролировать свои эмоции и не позволять себе кричать друг на друга.

16. Следует избегать слез.

17. Люди, которые действительно любят друг друга не должны ссориться. Любовь побеждает все.

Женатые люди имеют узаконенные отношения близости. В любых близких взаимоотношениях приходится иметь дело с сильнейшими чувствами, и самые сильные из них — любовь и ненависть.

Манипулирующая и актуализирующая любовь


Любовь имеет несколько форм. Давайте посмотрим, как каждая из них может быть использована в браке.

1. Привязанность. Это бескорыстная забота или привязанность, какую родители испытывают к своему ребенку. Опасность здесь заключается в том, что иногда родители начинают считать, что они «владеют» своим ребенком, тогда привязанность обращается в чувство собственности. Тот же принцип срабатывает и в браке. Один партнер в браке никогда не является собственником другого. Это видно даже из изменений, которые произошли в формулировках брачных клятв. Раньше их требования к супругам сводились к тому, чтобы они "любили и подчинялись", теперь же они требуют от них "любить и заботиться". При актуализирующих брачных отношениях супруги понимают и оценивают по достоинству «ты» другого, что исключает манипулятивное отношение к другому как к вещи или как к «оно». Если привязанность является манипулятивной, то муж считает себя собственником жены, так что во время вечеринок даже не в состоянии допустить, чтобы она хоть как-то общалась с другими мужчинами.

2. Дружба. Дружба — это любовь на равных, поэтому она основана на признании талантов и достоинств другого. Однако дружба может стать манипулятивной, и тогда мы начинаем «эксплуатировать» или использовать другого человека, а не просто ценить его. Примером манипулятивной дружбы является ситуация, когда один человек, иногда даже не осознавая того, что делает, постоянно просит другого об услугах, которые занимают у того много времени и сил. В настоящей дружбе следует ценить время другого и уважать его личность.

3. Эрос. Эрос — это романтическая любовь, заключающаяся в назойливом внимании, ревности, превознесении объекта любви и сексуальном влечении к нему. Романтическая, сексуальная любовь легко превращается в манипулятивную, и тогда мы называем ее «обольщением». Она подразумевает физическое использование тела партнера, исключающее заботу о его личности. Примером обольщения (или измены в браке) служит ситуация, когда муж, физически используя жену, совершенно не интересуется ее чувствами.

4. Эмпатия. Это бескорыстная, альтруистическая форма любви, подразумевающая глубокую заботу о другом человеке как об уникальной личности. Эмпатию иногда называют милосердием или состраданием. Когда мы сопереживаем в манипулятивном стиле, то используем свои или чужие чувства ради контроля, а вовсе не для понимания. Например, мы можем догадаться, что супруг только что наказал ребенка, чтобы одержать над ним верх в споре, и теперь почувствовал себя за это виноватым. Вместо того чтобы принять его вину и посочувствовать ему, сказав что-нибудь вроде: "Я знаю, тебе сейчас плохо", мы можем использовать свою догадку о его истинных чувствах и усилить их, сказав: "Ты действительно сглупил".

5. Любовь к себе. Это способность принять как свои сильные, так и слабые стороны. Любовь к себе становится манипулятивной, когда человек обращается с собой как с объектом или с вещью, а не как с существом, достойным уважения. Если речь идет о сексе, то это проституция, продажа своего тела без всякого уважения к нему. Позволять другим людям использовать себя — это тоже одна из форм проституции. В браке, например, можно сказать, что один из супругов занимается проституцией, когда позволяет другому использовать свои способности безо всяких ограничений. Любить себя — значит ценить свои границы и говорить «нет» в отсутствие возможности отдавать свободно.

В-любовь против D-любви


Абрахам Маслоу различает два типа любви: В-любовь — настоящая или бытийная (от англ. — being) и D-любовь — неполноценная (от англ. — deficiency) /45/. Когда мы испытываем по отношению к какому-то В-любовь, мы восхищаемся им и уважаем его. Мы любим его как цель; любим его за то, что он есть. В случае D-любви мы эксплуатируем человека и манипулируем им. Мы любим его не как цель, а как средство. Мы говорим ему "ты должен", а не "спасибо, что ты есть". Маслоу приводит пример нашего отношения к домашним животным. Среди нас есть «улучшатели» собак, которые купируют им уши, хвосты и проводят племенной отбор — все это необходимо человеку, но не собакам (пример D-любви). Настоящие любители собак испытывают В-любовь, так как они любят своего питомца таким, какой он есть, — радостно размахивающим хвостом.

При наличии В-любви человек не вмешивается в жизнь другого и ничего от него не требует, а просто восхищается им. Если же его любовь относится к типу D, то человек больше похож на скульптора, работающего с глиной, или на завоевателя, требующего сдаться. Любовь в браке представляет собой смешанный тип, включающий в себя элементы как В-, так и D-любви. Однако любовь актуализирующей личности ближе к типу В. Исследования с помощью специально разработанного опросника показали, что соотношение типов В- и D- любви у актуализирующих пар равно два к одному /46/.

Гнев и ненависть


Мы обычно считаем гнев и ненависть непримиримыми антагонистами любви. Агрессия в брачных отношениях весьма распространенная проблема, и именно поэтому я предлагаю как следует разобраться в терминологии этой темы.

1. Враждебность. Враждебность негативна и деструктивна. Это не чувство, а отношение, не позволяющее установить контакт с другим чело веком. В браке враждебность выражается мрачными взглядами, молчанием или сарказмом. Это едва ли способствует нормальному контакту.

2. Гнев. Гнев весьма ценное чувство и хороший метод установления контакта. Перлз как-то сказал, что гнев — это чувство симпатии. Он объединяет людей, поскольку сочленен с заботой. Цель гнева не разрушить контакт, а сломать барьеры, мешающие контакту. Испытывать временами гнев означает любить и стремиться к контакту с другим человеком. Без раздражения любовь застаивается и лишается контактности. Например: "Я злюсь, когда ты не разговариваешь", — говорит муж в момент любовного откровения.

3. Возмущение. Это враждебное требование от другого человека того, чтобы он испытал чувство вины. Например: "Я не понимаю, почему, когда я прихожу домой, обед до сих пор не готов". Или: "Если бы ты действительно любил меня, ты бы не ездил каждые выходные играть без меня в гольф".

4. Вина. Вина обычно определяется как негативное чувство по отношению к себе за какое-либо ошибочное действие. Парадоксально, но чем больше у человека праведных чувств, тем чаще и сильнее он переживает чувство вины. Чем более вы осведомлены о неправильном, тем больше вы узнаете способов поступать неправильно. Возмущение, лежащее в основе вины, касается «неделания», а не «делания». Возмущает именно то, что другие могут сделать что-то, чего праведник не может. Перлз считает, что девяносто процентов вины, по сути лишь негодование, направленное на других, то есть ложная вина. Конечно же, вина бывает и истинной. Когда человек действительно принимает ответственность за определенные нежелательные последствия, он по- настоящему испытывает чувство вины. И всеже в большинстве случаев вина выражает следующую мысль: "Я не должен был этого делать", что следует переводить: "Ты не должен был этого делать". "Я так. виноват, что не сделал этого", что означает: "Я возмущен, что ты не сделал этого".

Проиллюстрируем: "Я ненавижу себя, когда делаю это" (чувство вины). Если перевести вину во враждебность, получим: "Я возмущен тем, что ты можешь это сделать, а я нет". Другой перевод этого: "Я возмущен тобой, когда ты делаешь что-нибудь вроде этого".

Таким образом, мы можем сделать вывод, что в большинстве случаев чувство вины — это на самом деле враждебность и притворство, и что выражение вины — это часто непрямая попытка критиковать других. Поэтому выражение вины можно рассматривать как манипуляцию, направляющую враждебность вовнутрь, тогда как она должна быть направлена наружу.

5. Обида. Перлз считает, что девяносто процентов обиды — это мщение. Таким образом, когда мы слышим: "Я обиделся", это часто означает, что человек испытывает не обиду, а желание отомстить. Жена, которая говорит, что обижена на мужа, потому что тот забыл про годовщину, на самом деле не обижена, а злится на него за его забывчивость. Но это не значит, что обида всегда прикрывает желание отомстить. Иногда мы действительно обижаемся, так что нам грустно, но все же нам следует повнимательнее изучать свои обиды на предмет мести. Когда жена говорит: "Мне так обидно, что ты не интересуешься моими родственниками", это скорее всего означает: "Мне грустно, потому что ты не любишь моих родственников".

Брачные отношения, в которых нет обид, — это обоюдно предохраняемый социум, или тепличные отношения. Обида — необходимый элемент любых здоровых отношений. Как мы уже говорили ранее, глубочайшее доверие, которое устанавливается между мужем и женой, заключается в том, что один человек способен принять чувственные выражения другого. Если бы мы смогли избавиться от потребности одерживать верх в семейных конфликтах, то эти конфликты стали бы плодородной почвой для правильных решений.

Когда умирает любимый человек, очень важно пережить боль потери, отгоревать и отскорбеть, чтобы распрощаться с неисполнимыми желаниями и несбыточными надеждами. Конец скорби означает появление новых интересов. Более того, эмоциональная боль и обида, если они выражены и пережиты сполна, укрепляют человека и способствуют его дальнейшему росту.

Брак не является и не должен являться обоюдно предохраняемым социумом. Обида, конечно же, доводит до слез, но она все же должна выражаться, как и любое другое чувство, хотя нередко и вызывает ответную реакцию нападения «обидчика». Нам следует понимать, что ответное нападение возможно, только когда обида глубока. Это понимание особенно важно. При ведем пример:

Жена. Мое терпение кончается — ты даешь мне недостаточно денег, чтобы вести хозяйство.

Муж. По-моему, в твоем голосе больше обиды, чем злобы.

Жена. Да, мне очень обидно, что я не могу прилично одеваться.

Из этого примера видно, как важно уметь различить обиду в голосе говорящего, тогда как сам он хотел лишь выразить свое негодование.

6. Ненависть. Ненависть — это застывшая враждебность. Ненависть саморазрушительна. Она требует больших энергетических затрат, а значит, экономически невыгодна. Ненависть должна быть обращена в контактный гнев. Невыраженная ненависть может вызвать болезнь.

7. Критичность. Критичность — это негативизм, который может сопровождаться чувствами, а может и нет. С психологической точки зрения она может быть трусливой, поскольку эмоции не высвобождаются. В таком случае критика является манипулятивной, так как атака на другого человека производится в раздражающей манере, без участия каких бы то ни было эмоций. Критичность, выражаемая с чувствами, рождает контакт, если же она лишена их, то лишь вызывает у критикуемого возмущение. В браке критичность может проявляться в такой манере, которую мы определяем как "жена пилит мужа" — то есть она придирается к нему по всяким мелочам, не понимая, что же в действительности ее раздражает. В большинстве случаев — это форма замещения. Чтобы избежать такого рода критичности рекомендуется переводить ее в искренний гнев, который, в свою очередь, восстановит контакт. К примеру, жена говорит мужу: "Ты опять пришел домой поздно. Ужин тоже получается поздним. Джимми весь день вел себя плохо. И не посмотришь ли ты стиральную машинку? По-моему, она опять барахлит". При внимательном рассмотрении сказанного можно догадаться, что ее слова означают неподдельный гнев: "Я все еще злюсь на тебя за то, что ты не взял меня на вечеринку на прошлой неделе!".

8. Уход. Возможен как физический уход от контакта — человек гордо удаляется, надув губы, так и молчаливое самоустранение. Как мы уже говорили ранее, длительное избегание контакта может быть полезным, но очень часто уход от контакта в разгар семейного конфликта является способом контроля и не позволяет ситуации разрешиться. Ссоры не следует завершать преждевременным уходом, как, например, когда муж уходит из дома на пике конфликта со словами: "Я больше не могу говорить с тобой". Ситуация остается незавершенной, и обе стороны остаются фрустрированными.

9. Равнодушие. Под равнодушием мы понимаем отсутствие к кому-то каких бы то ни было чувств — как отрицательных, так и положительных. Ситуация равнодушия очень серьезна и наиболее разрушительна для семейных отношений, ведь безразличие означает отсутствие участия и заботы к партнеру. Пока к нему испытываются враждебность, ненависть, или особенно гнев, то отношения еще живы. Они умирают, когда остается только равнодушие.

Значение конфликта


Считается, что конфликт в браке — это негативные чувства двух людей по отношению друг к другу, возникающие вследствие расхождения потребностей или целей. На наш взгляд, конфликт не является нежелательным, а, напротив, необходим, ведь и он может быть созидательным. Конфликт требует выражения чувств, а не логических рассуждений. Чувства не могут не выражаться, и для этого не нужно особых причин. Конфликт может послужить источником развития супружеской пары. Такое отношение к нему подразумевает доверие — веру в то, что каждый настроен на разрешение конфликта. В созидательном конфликте противоречия супругов могут привести к творческим решениям. Актуализирующие супруги уважают отличия друг друга так же, как креативный ученый стремится найти опровергающие данные. В действительности актуализирующий супруг всегда признателен конфликту.

Супружеские ссоры


В наиболее здоровых браках креативные ссоры и конфликты чаще присутствуют, нежели отсутствуют. Это рабочие взаимоотношения для конфликта и последующего роста. Любовь не означает отсутствие ссор — Боже упаси! Два любящих человека, близких друг другу, время от времени нуждаются в ссоре. Многие люди ошибочно боятся выражать в супружестве сильные чувства, полагая, что они должны вести себя рационально и логично и что уместнее убеждать другого с помощью фактов, а не чувств. На самом же деле боязнь выражения чувств — это боязнь того, что тебе причинят боль, или что тебе придется испытывать чувство вины за причиненную боль другому, или даже страх оказаться оставленным. Этот страх заставляет людей подавлять свои естественные враждебные чувства, что заставляет их раздражаться по мелочам, вызывает в них чувство вины или даже психосоматические заболевания. (Они действительно заболевают!) Семейные ссоры подразумевают выражение сильных переживаний, а сильные переживания иногда заслуживают того, чтобы рассматриваться как нормальные.

Приведем пример манипулятивной ссоры:

Жена. Я полагаю, ты опять уедешь на эти выходные. (Она делает предположение.)

Муж. А я полагаю, ты, как обычно, будешь давить на меня.

Жена. Ну, я уже почти готова сдаться. Наша семья просто разваливается на глазах.

Муж. Согласен. Не понимаю, как мы могли быть мужем и женой так долго.

Жена. Ты никогда не понимал, как я одинока и как трудно все время сидеть с детьми. (Теперь она требует сочувствия.)

Муж. А ты никогда не понимала, как много мне приходится работать, чтобы ты могла жить в таком дорогом доме и чтобы оплачивать все твои покупки.

Жена. Хорошо. Я устроюсь на работу. А за детьми будешь присматривать ты. Или мы подыщем для этого кого-нибудь другого.

Муж. Черт, да ты не умеешь ничего делать. Ты все равно не сможешь зарабатывать деньги. А после того как мы заплатим все налоги, мы окажемся на самом дне общества. (Он принижает свои возможности.)

Цель конфликта — не одержать верх, а раскрыться. Актуализирующие семейные споры вовсе не должны быть дружелюбными. Какова же тогда альтернатива? Мы предлагаем некоторые рекомендации по направлению ваших переживаний в актуализирующее русло:

1. Отдавайте себе отчет в том, что ссора биполярна. Мы имеем в виду, что в ссоре всегда отстаиваются две точки зрения, и для одного из спорящих действительно значима одна, тогда как для другого — другая. Один из способов осознания этой биполярности — выразить свою точку зрения настолько открыто, насколько это только возможно, а затем внимательно выслушать точку зрения партнера. Попытайтесь повторить услышанное прежде, чем продолжать. Например:

Муж. Черт возьми, я знаю, ты расстроена тем, что я уезжаю на выходные. Но у меня нет другого выхода.

Жена. Но теперь ни один выходной не обходится без этого. Ты всегда находишь какие-нибудь дела, вместо того чтобы остаться дома со мной и детьми. Я чувствую себя одинокой.

Муж. Я знаю, что ты расстроена и одинока из-за того, что я уезжаю каждые выходные.

Жена. А я понимаю, что ты должен часто уезжать, если мы хотим, чтобы дела у нас шли хорошо.

В этом диалоге и муж, и жена выражают свои отрицательные чувства, после чего муж меняет направление движения своего внутреннего маятника. Таким образом он становится способным проговорить точку зрения жены, которая в действительности представляет собой полную противоположность его собственной (значимой для него и представляющей собой отправную точку для движения его внутреннего маятника). Это заставляет жену сделать то же самое. У обоих восстанавливается естественный органичный баланс, и конфликт разрешается.

2. Приводите аргументы в пользу своей точки зрения и выражайте свои чувства настолько прямо, насколько это возможно. Не позволяйте страху перед эмоциями мешать вам выражать себя.

Жена. Я знаю, что ты любишь меня, но, черт возьми, ты не понимаешь, как мне это все надоело. Две недели назад тебя не было четыре ночи подряд плюс выходные, а на этой неделе — три ночи плюс выходные!

Муж. Но ты не понимаешь почему. В прошлом месяце мы были в убытке на целых 900 $, а в этом мы в прибыли на 500 $! А все потому, что я потратил все эти ночи и выходные на то, чтобы уладить дела.

Здесь оба приводят информацию в защиту собственных точек зрения. Никто не боится этого, так же как и выражения своих переживаний по этому поводу.

3. Принимайте во внимание мнение оппонента. Всерьез воспринимайте идеи другого человека; попробуйте применить их, поработайте над ними, поработайте над собой. Таким образом вы сможете понять, стоит ли их принять, отвергнуть, или их нужно частично принять либо частично отвергнуть. Радуйтесь возможности расширить свою информированность или избавиться от устаревшего мнения.

Жена. Я ценю деньги, и я заметила разницу в этом месяце. Но нельзя ли сделать так, чтобы ты больше бывал дома, но при этом чтобы и прибыль со хранилась?

Муж. Хорошо, мне кажется, что теперь среди недели я могу себе позволить тратить максимум две ночи и изредка выходные. Кризис уже миновал. Здесь, благодаря взаимной открытости супругов, мы наблюдаем реальный прогресс.

4. Цените ваши расхождения. Помните, что мнения, вкусы и обязательства другого человека нужно уважать. Радуйтесь той стимуляции и собственному развитию, которые дают вам ваши расхождения.

Жена. В любом случае я рада, что сказала это. Если бы я этого не сделала, ничего бы не изменилось.

Сказанное ею обнаруживает всю ценность ситуации выражения несогласия.

5. После того как вы выслушали все возражения друг друга, продолжайте разговаривать, пока каждый не почувствует облегчение. Невыговоренные чувства и мысли приводят к насилию, грубости, эскапизму (стремлению уйти от действительности) и другим формам открытых семейных разногласий. Если есть внутреннее напряжение, лучше накричать на оппонента, и тем самым дать чувствам выход. Снять контроль означает сознательно высвободить глубинные чувства, и это вовсе не значит потерять контроль.

Муж. Я рад, что ты высказала свое недовольство. Я после этого почувствовал облегчение в отношениях с тобой.

Когда выливается достаточное количество грязной воды, освобождается место для чистой.

6. Всегда оставляйте достаточно времени для семейных обсуждений. Правильное обращение с чувствами требует времени. "Никогда не давайте солнцу садиться во время своей ярости".

Жена. Теперь мы оба можем идти спать.

Невыраженные чувства вызывают внутреннее напряжение и конфликт, а хорошо завершенный спор лучше таблетки снотворного.

Некоторые выводы


Если мы убедимся в том, что наши чувства естественны и награда за их выражение — еще один шаг вперед на пути к личностному росту, то мы научимся проявлять их все — как негативные, враждебные, так и позитивные.

Выражение негативных чувств — залог осознания позитивных. Отсюда следует, что проявление всех наших отрицательных, ранящих чувств обязательно для актуализирующих брачных отношений. Когда один партнер испытывает отрицательные чувства по отношению к другому, он тем самым просит его полнее реализовать свой потенциал. Это выражение настоящей заботы. Стремление понять и быть рядом — переступить боязнь обиды.

Можно манипулировать супругом, обращаясь к его тщеславию, самолюбию, самоутверждению или чувству справедливости, но наши помыслы об этом можно легко обнаружить и отклонить. Жизнь нельзя превращать в маскарад.

Уважение "праведного негодования" своего супруга и его права выражать это чувство, даже если вы и не согласны с ним, — это основа здорового брака. Счастливый брак — это мастерская личностного роста, а мастерской необходим конфликт и борьба. Каждый человек растет в борьбе с достойным противником.

Далее я предлагаю вашему вниманию краткое описание деструктивных и конструктивных стилей борьбы в конфликте.

Деструктивные стили борьбы


1. Преждевременное извинение.

2. Спор не воспринимается всерьез.

3. Отстранение; избегание конфронтации "лоб в лоб"; уход из дома; засыпание; молчание.

4. Использование интимных знаний о партнере в качестве "удара ниже пояса", оскорбление.

5. Цепная реакция: использование не связанных с предметом спора вопросов для усиления атаки.

6. Псевдосогласие: индивид делает вид, что согласен с точкой зрения своего оппонента ради примирения, но на самом деле его сомнения только преумножаются, в тайне он оскорблен, возмущен и остается при собственном мнении.

7. Непрямое нападение (против другого человека, идеи, деятельности, ценности или объекта — того, что любит оппонент) — удар рикошетом.

8. Введение в заблуждение: дается повод для ожиданий, но не делается попыток оправдать их; упреки вместо благодарности.

9. "Анализ характера": объяснение чувств другого.

10. Требование большего: полученного никогда не бывает достаточно.

11. Утаивание: утаивается привязанность, одобрение, признание, материальные ценности, привилегии — все, что могло бы доставить удовольствие и облегчить жизнь партнеру.

12. Подрыв: намеренное преувеличение эмоциональной неустойчивости, тревожности или депрессии; удерживание партнера в критическом положении; угроза несчастьем.

13. Предательство: не делается не только попыток защитить партнера, но и поддерживаются нападки на него со стороны других людей.

Конструктивные стили борьбы


1. На ссоры отводится особое время, чтобы избежать ненужных переживаний непосвященных наблюдателей. Дается достаточно времени на осознание чувств.

2. Каждый оппонент полностью выражает свои положительные чувства.

3. Каждый оппонент полностью выражает свои отрицательные чувства.

4. Оба повторяют аргументы оппонента, чтобы показать, что каждый правильно понят.

5. Устанавливается "обратная связь", чтобы узнать, как оппоненты оценивают поведение друг друга. Это означает обсуждение оценок, прежде чем принять или отклонить их.

6. Четко определяется предмет спора.

7. Находятся совпадения и расхождения позиций обоих оппонентов.

8. Каждый оппонент определяет зоны своей уязвимости.

9. Оппоненты определяют, насколько сильно каждый из них дорожит своей позицией в споре. Это помогает им решить, насколько каждый способен уступить.

10. Предлагается корректная критика поведения — это значит, что оба вносят положительные коррективы для обоюдного изменения в лучшую сторону.

11. Решается, как оппоненты могут помочь друг другу в решении проблемы.

12. Приветствуются спонтанные вспышки без причины и дается время, чтобы они исчерпали себя — и никакого притворства!

13. По возможности ведется счет по итогам борьбы путем сопоставления количества новых приобретений и обид. Выигрывает тот, кто приобрел больше, чем обижался.

14. Назначаются дни перемирия, когда запрещены любые споры и ссоры. Это позволяет добиться мастерства в искусстве примирения и получать наслаждение от его плодов — теплого телесного контакта, хорошего секса и т. д.

15. Партнеры готовы к следующей ссоре. Супружеские ссоры более или менее продолжительны, и, что парадоксально, если их ожидать и мириться с ними, то они становятся менее злобными, требуют меньшего времени, не вызывают глубоких обид, и партнеры выносят из них больше пользы /47/. Браки бывают разными, в каждой семье свои ценности, ожидания, паттерны выражения чувств, восприятие негативных эмоций и т. д. Поэтому для разных супружеских пар потребуется разное количество времени и терпения для того, чтобы научиться правильно бороться. Содержание этой главы невозможно немедленно претворить в жизнь. Это лишь описание того, к чему следует стремиться.

Ну, так как вы справились с Брачным опросником? Ответ на все вопросы — "нет".




Глава 14. Бизнесмены


Во время написания этой книги я заметил, что все приводимые мной примеры похожи друг на друга: ко мне обращаются бизнесмены, чтобы я помог им решить проблемы в личной жизни. Парадоксально, что все они — преуспевающие люди, но по их утверждениям, они все же несчастны, если смотреть с точки зрения качества их межличностных отношений. Кажется, что они просто не могут избежать проблем с женами, детьми и друзьями. Возникает вопрос: а не воспитывает ли лежащая в основании бизнеса философия манипуляторов?

Об этом стоит задуматься, так как самыми влиятельными институтами в американской культуре являются бизнес и промышленность, и некоторые критики утверждают, что многие ведущие промышленники использовали манипуляции для достижения своих целей. Из этой книги понятно, что манипулирование в межличностных отношениях опасно и саморазрушительно. Но может быть, в бизнесе и в личной жизни действуют разные правила? В бизнесе человек стремится к прибыли, а для этого без манипуляций не обойтись.

Обратимся еще раз к базовым принципам этой книги. Согласно этим принципам манипулятивные отношения — это «оно-оно» — отношения, в которых человек, воспринимающий другого как «оно» или «вещь», сам превращается в «оно». Бизнесмен, рассматривающий людей только как покупателей, кредиторов или клиентов, не может в какой-то степени избежать того, что будет воспринимать их как вещи. Когда выгода стоит на первом месте, то, как мне кажется, очень легко утратить чувствительность к индивидуальности другого.

Ранее я уже предлагал модель актуализирующих отношений — это "ты-ты"- отношения, где человек, воспринимающий другого как «ты», сам становится «ты». Мне, как терапевту, это не трудно сделать, так как сама терапия основывается на уважении достоинства и ценности клиента. Но сам факт, что он есть клиент, а не просто человек, делает меня материально заинтересованным в нем. Если бы я был бизнесменом, а не психологом, мне бы было трудно относиться к нему не как к «ты», а как к "вещи".

Возможно, люди не считают, что психолог тоже бизнесмен. Но нет никаких сомнений в том, что мне все же приходится быть бизнесменом и, следовательно, я не могу обойтись без соответствующего внутриличностного конфликта. Для начала, например, мне пришлось понести значительные расходы на организацию своего института, в котором я могу зарабатывать деньги для семьи. Компьютерное оснащение для него обошлось мне почти как "Дженерал Моторс". Я оплачиваю все его рабочие расходы — счета за бензин, за электричество, огромные телефонные счета, мне также приходится оплачивать специальную страховку. Я плачу по пять центов за каждое письмо или счет за услуги, так же как и любой другой бизнесмен. Я оплачиваю службу социального обеспечения и тех секретарей, которые напечатали эти слова. Внутриличностный конфликт между бизнесменом и терапевтом имеет место всегда.

На мой взгляд, можно провести интересную параллель между моей работой в качестве психолога и в качестве бизнесмена. Для терапевта клиент — то же самое, что для бизнесмена служащий или заказчик; пациент, приходящий в институт, — это одновременно и личность, нуждающаяся в помощи, и клиент, которого нужно обслужить. Для бизнесмена, хотя он и не всегда это помнит, его покупатели и служащие — такие же личности, как и его жена и дети.

Главная проблема пациента заключается в том, что он "пользуется при ходьбе костылями", хотя они ему вовсе не нужны. Он постоянно пытается манипулировать терапевтом, добиваясь от него жалости и поддержки. Моя задача — фрустрировать его в этих запросах, чтобы он прекратил манипулировать и стал самоактуализирующим: поверил в себя, перестал зависеть от меня или других людей. Чем слабее его внутренняя опора, тем больше он вынужден манипулировать.

Такая же ситуация складывается между служащим и работодателем. Служащий зависит от работодателя в материальном плане. Достигая положения или возраста, когда ему полагаются дополнительные льготы, он, конечно же, не упустит возможности получить их по максимуму, работая по минимуму. В этом он похож на пациента, который пытается получить от психолога так много поддержки, как только сможет. Актуализирующий работодатель должен по мочь служащему развить независимость — в смысле научить его лучше делать свое дело. Но тогда по иронии служащий скорее всего пожелает больше дохода и больше вознаграждений за работу, сделанную лучше, а практика ведения бизнеса показывает, что есть определенные пределы возможной зарплаты. Эта трагедия видна из того, как возросла автоматизация во всех сферах современного общества. Работодатель вынужден учиться создавать вещи — машины, заменяющие людей.

Существует еще одна параллель. С одной стороны пациент требует к себе повышенного внимания в любое время дня или ночи, когда бы у него ни появились проблемы, и считает, что я обязан ему помочь. С другой стороны, он думает, что вправе оплачивать мои услуги в соответствии со своими возможностями. Некоторые пациенты даже хотят, чтобы я увиделся с ними просто так, когда они не могут оплатить нашу встречу. Они манипулируют мной, заставляя меня думать, будто я слуга народа, который не может отказать в помощи нуждающемуся. В ответ на это я могу им сказать лишь, что моя расположенность к ним бесплатна, но они обязаны оплачивать то время, которое я затрачиваю на них. Я буду продолжать относиться к человеку как к «ты», но мое время ограничено, поэтому его необходимо компенсировать.

Нечто подобное имеет место и в отношениях между бизнесменом и его клиентами. Первый понимает, что от него ожидают оказания определенных услуг, создания определенных удобств, предоставления гарантий, качества, внимательного обслуживания, тогда как второй, уже далеко не новичок в роли потребителя, дополнительно к указанным ожиданиям требует, чтобы у данного бизнесмена цены были ниже, чем у его конкурента. (Вот вам и системы скидок, получившие в последнее время такое широкое распространение.) Таким образом, реалии современной экономической жизни заключаются в том, что предприниматель стремится предоставить как можно более дешевый продукт, при этом ожидая от нас, покупателей, оплаты оказанных услуг.

Но в бизнесе существует такое явление, как реклама, и она усложняет представленную ситуацию. Для того чтобы привлечь покупателей к определенному предпринимателю или продукту, реклама пытается представить магазин или товар как самый лучший или самый дешевый, вне зависимости от того, так это или нет. Реклама, конечно же, стоит денег, и это компенсируется за счет повышения цены на продукт. Взять хотя бы такое явление, как дисконтные карты, которые мы получаем при покупке. Нам кажется, что они достаются нам бесплатно и что с помощью них мы можем сэкономить, покупая дорогостоящие товары. Но на самом деле мы уже за все заплатили при первой покупке, так как стоимость дисконтной карты была добавлена к стоимости товара. В данном случае мы позволяем манипулировать собой, хотя это и представляется нам довольно приятным.

Навязчивость продаж еще больше усложняет проблему "выгода против личности". Количество проданного товара зависит от действий продавца. Типичный продавец заинтересован в доходе. Он знает, что должен расположить к себе покупателей. Следовательно, продавец готов понести значительные затраты на привлечение покупателей и завоевание их дружбы ради увеличения объема продаж. Он является манипулятором высокого класса. Кстати, среди моих пациентов были продавцы. Они вынуждены были оставить свою работу, так как больше не могли поддерживать псевдодружеских отношений с людьми, к которым не испытывали никакого интереса. Типичный продавец ориентируется на выгоду, он верен своей компании и продукту, предоставляя выборочную информацию о нем. Главная цель его бизнеса — продажа товара (даже если он некачественный), так как успех его компании зависит именно от этого.

Вот что в связи с этим думает Абрахам Маслоу /48/. Он предлагает бизнесмену попытаться представить, что хороший покупатель — это рациональный человек, предпочитающий качество, что он имеет вкус и способен здраво рассуждать. Такой покупатель понимает, что все бесплатные обеды и праздники за казенный счет в действительности стоят денег, которые просто прибавляются к стоимости товара. Поэтому Маслоу предлагает продавцу полностью перестроить себя и стать честным человеком, который знает свой продукт и рынок, видит себя «посланцем» в мире бизнеса, полагается на добродетель и ничего не скрывает. Для такого типа продавцов реализация товара вторична по сравнению с интересами и потребностями покупателей. Они даже могут порекомендовать обратиться к услугам другой компании, если действительно сочтут, что так будет лучше для покупателя. Я уверен, что некоторым продавцам все это представится до смешного утопичным. И все же компании, которые добились успеха, выстраивая свою деятельность именно на такой философии, существуют, и это факт.

Вряд ли кому-то нравится, когда с ним обращаются как с младенцем, не способным заметить манипуляций продавцов. Хотя мы и продолжаем покупать рекламируемый продукт, большинство из нас посмеивается над некоторыми приемами рекламы, например, когда продажа сигарет опирается на ассоциацию курения с сексуальной привлекательностью или мужественностью. Разве не смешно, что производителям мыла удалось убедить нас в том, что от нас дурно пахнет! И раз уж мы говорим о манипуляциях, то обратите внимание, что в бизнесе в качестве мотивирующей силы используется даже чувство вины: нам продают страховки, заставляя нас почувствовать себя виноватыми из-за невнимания к будущему своих детей, покрышки, чтобы мы могли очистить свою совесть за безопасность своей семьи, фотографии — ведь нельзя же обделить кого-то из детей личным фотоальбомом и т. д. и т. п. Я не выстраиваю здесь никаких моралистичных суждений, поскольку совсем не уверен, что знаю альтернативу. Самому мне нельзя прибегать к рекламе в силу профессиональной этики, но я уверен, что все мы — не один я — осознаем, что сложившаяся обстановка чрезвычайно благоприятна для развития манипуляций.

Мои пациенты и друзья-бизнесмены постоянно задают мне фундаментальный для этой проблемы вопрос: как же достичь успеха без манипуляций? Признаться, я не могу дать на него окончательного ответа. Может быть, в бизнесе существует "хорошая манипуляция", когда более зрелая личность выбирает и контролирует решения для менее зрелой? Может ли «Ты» (с большой буквы) решать за «ты» (с маленькой буквы), но не превращая его в «оно» или «вещь»? Определенно, это не будет актуализирующим решением, поскольку теория актуализации призвана помочь незрелым индивидам стать более зрелыми. Но это невозможна, если индивид остается в неразумном и зависимом состоянии.

Я чувствую, что подобрался очень близко к сути нашей капиталистической системы, хотя сказанное и требует тщательного пересмотра, но, прежде чем кто-нибудь соберется обвинить меня в том, что я настроен против системы частного предпринимательства, хотя это и не так, позвольте привести цитату Эдлая Стивенсона: "Настоящие патриоты — это те, кто любят Америку такой, какая она есть, но хотят, чтобы любимая стала более привлекательной. Это не измена. Это самая настоящая и самая благородная привязанность, знакомая каждому родителю, каждому учителю, каждому другу" /49/. Я люблю Америку больше всех остальных стран и стилей жизни. Но меня волнует вопрос, можем ли мы, продолжая заниматься бизнесом, все же оставаться верными первичным человеческим ценностям.

Представители всех религий бьются над этой проблемой уже в течение многих лет. Бизнесмены вовсе не бездушные и черствые люди; без их искренней поддержки мы не имели бы сегодня той великолепной церковной системы, которую имеем. Но все же конфликт существует. Великий психоаналитик Карен Хорни дала ему четкое определение. Она говорит, что существует противоречие в том, что, с одной стороны, мы превозносим идею конкуренции в американском образе жизни, тогда как с другой — братскую любовь и человечность. С одной стороны, мы вынуждены быть напористыми и агрессивными, убирая всех конкурентов со своего пути. С другой стороны, духовные лица проповедуют нам, что нельзя быть эгоистичными, следует смириться, подставлять под удар другую щеку и любить своего соседа, вместо того, чтобы бороться с ним. Современный манипулятор очень глубоко переживает это противоречие.

К психологам и психиатрам постоянно обращаются с просьбой помочь распутать те запутанные паттерны, которые предприниматели-манипуляторы вплели в свою жизнь. Цель нашей терапии — помочь им синтезировать те противоположности, которые есть у всех них. Как я уже говорил, наша конечная цель — стать яркой личностью комплементарных противоположностей, личностью, нашедшей свой творческий синтез. В качестве решения к дилемме Карен Хорни я бы предложил агрессивному манипулятору, так же как и сочувствующему доброжелателю, найти актуализирующий, творческий синтез, чтобы стать "утверждающе заботливым". Для этого, конечно же, необходима терапия, ибо это не может произойти само собой.

А пока я не пришел ни к какому удовлетворительному ответу на актуальный для нас вопрос, мой телефон продолжает звонить, а терапевтический кабинет наполняться людьми с проблемами. Тем, кого их манипулятивные привычки в бизнесе привели к моей двери, я могу посоветовать чрезвычайно творческое предложение Канта: будь собой; найди творческую этику в самом себе. Тому предпринимателю, которого собственные манипуляции довели до затруднительного положения, я бы порекомендовал по думать об актуализирующей альтернативе, пусть даже это будет означать снижение прибыли. Как сказано в Евангелие от Матфея: "Что пользы человеку, если он завоюет весь мир, но потеряет душу свою?"




Часть IV. Процесс актуализации





Глава 15. Актуализирующая терапия


Ну хорошо, если я манипулятор, то как мне стать актуализатором? Как я могу изменить мужа-манипулятора или жену, сына, дочь, босса, родных? Я надеюсь, что многим обычным манипуляторам достаточно просто прочитать и обсудить эту книгу с друзьями или родственниками. Для тех, кто стремится понять, как становятся актуализаторами, я предлагаю описание терапии.

Актуализирующая терапия


Терапия — единственный системный подход из тех, которые я знаю, способный сделать из манипулятора актуализатора или помочь ему стать более актуализирующим. Под "актуализирующей терапией" я понимаю и формальные типы индивидуальной терапии, и различные виды групповой терапии или групповых динамик, которые меняют манипулятивные тенденции на актуализирующие. Актуализирующая терапия — это не новое направление в психотерапии, а любая уже известная, которая сосредотачивается на уменьшении манипулирования и поощрении актуализации.

Мы обнаружили, что групповые динамические техники хорошо работают на тренингах актуализации родителей, которые проводятся в нашем институте. Это полутерапевтические занятия для родителей: встречи происходят раз в неделю, используется групповая дискуссия, проигрывание ролей, тестирование, демонстрации, лекции, анализ записей и анализ случаев. В этих группах родители приобретают знания и навыки, призванные помочь им предотвратить развитие эмоциональных проблем у их детей. Кроме того, они стремятся добиться более полной своей функциональности.

Второй пример актуализирующей терапии — тренинг сензитивности, в котором группы специалистов усовершенствуют свою межперсональную сензитивность. В маленьких группах мы имеем возможность достигнуть высокого уровня индивидуального участия и вовлечения. В качестве примера процитирую отрывок из брошюры по тренингу сензитивности, изданной в Калифорнийском университете:

"Малочисленные группы на тренингах сензитивности позволяют вам полнее прочувствовать себя во взаимоотношениях с другими — раскрыться на более глубоком, интенсивном уровне в своих чувствах и мыслях и услышать чужие переживания, узнать, как люди относятся друг к другу и как вы, в свою очередь, относитесь к ним. Когда вы сможете воспринимать себя более реалистично — исходя из своих ценностей и целей, привычек и манер, сильных и слабых сторон, своего потенциала и своей ограниченности — вы будете иметь более четкое представление о себе как инструменте межличностных отношений. Таким образом, вы сможете освободить себя для более эффективного функционирования во взаимоотношениях, не будете чрезмерно обременены нереалистическими представлениями о своем личном соответствии, своей ценности или социальной приемлемости.

Тренинг сензитивности построен таким образом, чтобы усилить социальную чуткость (способность чувствовать то, что чувствуют и думают другие) и поведенческую гибкость (способность вести себя адекватно в различных межличностных ситуациях).

Малочисленность группы на тренингах сензитивности обеспечивает высокий уровень индивидуального участия и вовлечения. В качестве участника тренинга вы можете узнать больше о себе и своем влиянии на других людей; осознать свои чувства и то, как они влияют на ваше поведение в обществе людей; стать более чувствительным к способам общения людей друг с другом; научиться "активному слушанию" того, что говорят, и того, что чувствуют; понять, как люди влияют на группы и как группы влияют на людей; научиться помогать группам функционировать более эффективно".

Еще одна техника — "Терапевтический марафон", которая заключается в том, что собирается группа с количеством участников примерно в двенадцать человек, и их встреча длится от двадцати четырех до тридцати часов непрерывно. Уединение, кроме посещения туалета, не допускается. Прием пищи тоже производится прямо в комнате, где проходит терапия. Ситуация, когда женщины и мужчины находятся вместе в течение целых суток, принуждает их быть самими собой. Все должны быть абсолютно честны, и все чувства обязательно должны выражаться, какими бы нелепыми они ни казались. По прошествии времени чувства становятся гораздо более прозрачными. В итоге — полное самораскрытие и как следствие — рост. Я рекомендую этот незабываемый опыт тем, кто действительно хочет познать себя.

Заметим, что для разных людей показана разная терапия. Степень ее необходимости для каждого зависит от его потребностей, подобно тому как кто-то отгоняет свою машину в автосервис на тюнинг, а кто-то — на капитальный ремонт. Карл Роджерс выделяет восемь уровней терапии: от нулевой — предназначенной для самого злостного манипулятора, до седьмой — для самоактуализирующейся личности. Один пациент, находясь на второй стадии, может захотеть сразу перейти на четвертую, а другой — с третьей сразу на шестую. Терапия для пациента заканчивается, когда его функционирование становится достаточно эффективным для удовлетворения его потребностей. Что касается групповой терапии, то для пациента ее необходимость исчерпывается после того, как терапевт и группа убеждаются, что теперь он способен справляться с жизненными трудностями самостоятельно.

Следует также отметить, что не всем нужна терапия. Иногда все, что требуется человеку — это любящая забота. Кроме того, в жизни достаточно терапевтического опыта, который может помочь человеку: дружба, уроки замечательного учителя, жизненный кризис — например, смерть близкого человека — все это может вызвать в человеке значительные изменения.

В области индивидуальной терапии существует множество направлений, но ни об одной системе нельзя сказать, что она единственная или лучшая. В этой главе я дам описание некоторых аспектов терапии, к которым обращаются в той или иной мере все терапевты. Каждый аспект проиллюстрирует, как профессиональная терапия развивает науку для того, чтобы добиваться в людях перемен. Этот материал будет полезен читателю и в качестве ориентира к тем сторонам его личности, которые требуют изучения и изменения с целью развития и перехода от манипуляции к актуализации. На примере каждой техники я буду пояснять, что она означает, при помощи понятий и теорий известных психологов, авторов этих техник. Наконец, я опишу, как их можно применять к случаям манипуляции и актуализации, и дам несколько примеров того, как это используется в психотерапии.

Далее приводятся десять важных составляющих известных подходов к психотерапии с описанием их актуальности для развития актуализации.

1. Забота. Здесь имеется в виду любящие внимание и забота о пациенте, выражаемые в искренней теплоте или агрессивном, критичном внимании. Забота — это основное оружие против манипуляций. Эрих Фромм указал на важность любви как фактора развития и здоровья в своем определении любви: "Любовь — это активная забота о жизни и развитии того, кого мы любим".

Среди манипуляторов можно выделить два основных типа: пассивные манипуляторы и активные манипуляторы. Пассивные манипуляторы беспомощны, нерешительны и прилипчивы; людям этого типа необходима агрессивная, критичная забота. Активные же манипуляторы — вечно дующиеся, недовольные, много требующие и ожидающие от других — напротив, могут нуждаться в агрессивной заботе, позволяющей дать им понять их поведение. Им также может быть необходимой теплота, чтобы показать им, что они любимы, несмотря на все свои манипуляции. И наконец, любому из этих типов может быть необходим аналитический тип любви, чтобы ярко показать им те манипуляции, которые они используют.

Вот некоторые из утверждений, которые могут быть использованы психотерапевтом в этом русле: "Я испытываю теплые чувства по отношению к вам"; "Я думаю, вы неудачник, но я все равно люблю вас"; "Все, что с вами происходит, для меня очень важно".

2. Укрепление эго. Терапевт развивает мышление, чувства и перцептивные способности пациента, чтобы помочь ему более эффективно действовать в жизненных ситуациях.

Работа эго-аналитиков, таких, как Эрнст Крис, Гейнц Гартманн и Дэвид Раппапорт, показали нам важность такого опыта, как непроизвольный застой, развитие рассуждений, прогнозирование будущих событий и развитие саморегуляции. Эти ученые подчеркивали, что человек в большей степени пилот своего поведения и в меньшей — робот, как утверждал Зигмунд Фрейд, делавший акцент на бессознательном и инстинктах.

Приведу несколько примеров диалогов пациента и терапевта, чтобы проиллюстрировать использование техники укрепления эго.

Пациентка. Я люблю своего мужа.

Терапевт. Повторите еще раз.

Пациентка. Я люблю своего мужа!

Терапевт. Сейчас это прозвучало весьма убедительно.

Терапевт. Звучит сильно. Все, что вы сегодня говорите, звучит очень сильно.

Пациент. Я начинаю понимать, что моя жена использует меня.

Терапевт. Вы действительно сегодня понимаете ее гораздо лучше.

3. Столкновение. Это активное взаимодействие пациента и терапевта, каждый из которых выражает свои истинные чувства. Столкновением можно назвать контакт, о котором мы уже говорили в главе 5 как о замене контроля, главного оружия манипулятора.

В экзистенциализме, особенно в интерпретации Ролло Мэя, столкновение рассматривается как прием, благоприятствующий росту индивида /50/. Таким образом, в этом новом терапевтическом подходе и терапевт, и пациент способствуют выражению чувств во время беседы как средству развития.

Приведу примеры столкновений, взятых из бесед терапевта с пациентом.

Пациент (говорит без остановки).

Терапевт. Замолчите и дайте мне сказать!

Пациент (говорит натянуто).

Терапевт. Хватит плакаться!

Пациент. Я думаю, моя мать была тогда очень сентиментальной.

Терапевт. Мне кажется, твоя мать вела себя как сука!

Пациент. Я надеюсь, вы будете сегодня добры со мной.

Терапевт. Вы делаете сейчас со мной то, что делаете со своей семьей, — пытаетесь меня обольстить.

4. Чувствование. Терапевт обеспечивает пациенту обстановку, в которой тот может свободно переживать чувства, не боясь этим разрушить установившихся между ними взаимоотношений. Чувства занимают очень важное место в жизни, и манипулятор в этом смысле неполноценен. Поэтому терапевт учит пациента испытывать свои чувства более полно.

В этой сфере особенно впечатлительна работа Карла Роджерса. Он выстраивал психологически безопасные взаимоотношения с помощью отношений принятия и вседозволенности /51/.

Приведу примеры того, как поощряется выражение чувств в терапевтических отношениях.

Терапевт подает пациенту пачку носовых платков (демонстрируя, таким образом, что принимает намерение пациента выплакаться).

Пациент. Черт возьми! Сегодня все не так.

Терапевт. Вы сегодня рассержены (показывая, что он принимает его чувства).

Пациент. Слушайте, она действительно довела меня.

Терапевт. Вы расстроились, когда услышали это от нее.

Пациент. Но когда она пригласила меня на ужин, я передумал.

Терапевт. Я догадываюсь, какие теплые чувства к ней вы тогда испытали.

Пациент (сидит молча, глаза влажные, но ничего не говорит).

Терапевт. Это так обидно. Трудно об этом говорить.

5. Межличностный анализ. Терапевт анализирует то, как пациент воспринимает или манипулирует терапевтическими отношениями в жизни. Межличностный анализ — это методика анализа тех игр, которые люди- манипуляторы ведут друг с другом.

То, что концепция межличностных отношений — это наиважнейшая сфера терапевтической работы, прекрасно показано в работе Гарри Стэка Салливана /52/.

Новый подход к межличностному анализу можно найти в работах Берна и Перлза /53/, которые отмечают, что терапия помогает пациенту понять, как он неверно истолковывает терапевта и манипулирует им различными способами. Например, пассивный пациент может разыгрывать из себя «беспомощного» и не желать думать самостоятельно, стремясь, чтобы терапевт взял на себя роль «мамы». А активный манипулятор может занять роль «авторитета» и пытаться, таким образом, всячески подавлять терапевта. Считается, что все игры, которые пациент демонстрирует во время терапии, он использует и в жизни во взаимоотношениях с другими людьми.

Вот примеры того, как терапевт описывает манипулятора во время встречи с ним:

Пациент (сидит и ничего не говорит).

Терапевт. Вы просто сидите и ждете, что я буду делать свою работу.

Пациентка (говорит о телефонном звонке терапевту прошлой ночью).

Терапевт. Вы позвонили на автоответчик в три часа ночи, чтобы отомстить мне за то, что я поддержал вашего мужа. Вы просто хотели разбудить меня.

Пациент. Вы просто сидите. Вы не получите денег, потому что не говорите мне, что делать.

Терапевт. Вы пытаетесь доминировать надо мной точно так же, как и дома над своими детьми.

6. Анализ паттернов. Терапевт анализирует непригодные для функционирования паттерны и помогает пациенту выработать адаптивные функциональные паттерны.

По-видимому, большинство людей усваивают философию жизни методом "шведского стола", не придерживаясь особой логики. Психотерапия помогает анализировать и проверять «нахватанные» таким образом идеи и обеспечивает хорошо интегрированную систему ссылок или значений.

Система Лири, заложенная в основу рисунке 1 этой книги, является примером паттерн-анализа личности через биполярное выражение параметров любви-ненависти и силы-слабости личности /54/.

Франкл в своей терапии, называемой «лого-терапией», ищет паттерны, которые подскажут пациенту смысл его действий или слов: "Стремление искать смысл в жизни — основная мотивационная сила человека" /55/.

Вот примеры того, как терапевт выделяет смысл сказанного пациентом или интегрирует все, что тот сказал:

Пациентка (долго говорит о том, как это было глупо с ее стороны постоянно делать что-то для людей).

Терапевт. И что же в этом глупого?

Пациентка. Ну, я даже и не знаю точно.

Терапевт. Может, это саморазрушение, а не глупость.

Пациент. Не так уж было и обидно, когда она так ужасно со мной говорила последний раз.

Терапевт. Вы начинаете преуменьшать свою сверхчувствительность по отношению к другим.

Пациент. Мне кажется, сегодня я уже не так стесняюсь, когда говорю.

Терапевт. Наверное, сегодня вы лучше понимаете смысл. Может, теперь вы не боитесь видеть смысл?

7. Подкрепление. Терапевт подкрепляет поведение, способствующее росту, и наказывает негативное или саморазрушающее поведение. Такой подход на основе научения был предложен Уоллпом и Эллисом /56/. Они полагают, что человеческие проблемы заключаются в страхах и мыслях и что невротические страхи и мысли подобны плохим привычкам, от которых надо избавляться с помощью здоровых реакций.

Вот примеры того, как поощрение используется для помощи пациенту:

Пациент (говорит о многих людях).

Терапевт (когда пациент говорит о своей матери, он делает заметки, демонстрируя таким образом пациенту, что эту информацию он считает наиболее важной).

Пациентка (говорит о приготовлении завтрака для мужа, к чему она не привыкла).

Терапевт. Вы находите, что вашему мужу приятно, когда вы готовите для него завтрак. (Подкрепляет ценность умения нравиться мужу.)

Пациент. Я впервые не сорвался за последнее время.

Терапевт. Не правда ли, вы получили удовлетворение от самоконтроля? (Намекает на вознаграждение, получаемое от контролирования.)

Пациент (говорит о незначительных вещах).

Терапевт (сохраняет молчание, давая отрицательное подкрепление; показывает пациенту, что эта информация не важна).

8. Самораскрытие. Терапевт раскрывает пациенту собственные защитные паттерны, побуждая его делать то же самое.

Сидней Джерард утверждал, что самораскрытие — это существенный фактор в процессе эффективного консультирования или психотерапии. "Я вряд ли ошибусь, — пишет он, — если скажу, что люди становятся клиентами только потому, что в жизни они раскрывались недостаточно" /57/.

Вот примеры из практики:

Пациент. Вы были ли когда-нибудь напуганы так, как я?

Терапевт. Мне приходилось испытывать смертельный страх.

Пациент. Вы никогда этого не чувствовали, потому что вы психолог.

Терапевт. Терапевт — тот же человек, и он не совершенен. Эти чувства мне знакомы.

Пациент. Мне кажется, я некрасив.

Терапевт. Когда я был моложе, мне казалось, что я безобразен.

Пациент. Уверен, вы никогда не чувствуете себя одиноким.

Терапевт. Я часто одинок.

9. Ценностное переориентация. Терапевт переоценивает неверно сформулированные пациентом ценностные ориентации (предположения о себе, других и т. д.), которые мешают пациенту принять уже проверенные и действующие ценности.

Доктор Виктор Викторофф написал: "Как психиатр, я исследую предположения. Задача психиатрии — обнаруживать предположения и прокладывать дорогу к источнику их происхождения в истории индивида. Определять предположения как очевидные идеи или принципы аксиоматически верно. Они необходимы для ориентации во времени, пространстве и обстоятельствах. Их можно считать целесообразными или случайными либо следствием рабской идентификации с другими людьми, которых мы обожаем или ненавидим. Они также могут быть показательным суммированием, осознаваемым трамплином в неведомое, принимаемом на искренней экспериментальной основе до тех пор, пока не появится что-то лучшее" /58/.

Переориентация ценностных предположений Виктороффа — значительная часть психотерапевтического процесса. Шарлотта Бюлер тоже считает ценностную ориентацию главной характеристикой психотерапевтического процесса /59/.

Вот примеры того, как пациент пересматривает свои ценности, а терапевт поощряет этот процесс:

Пациент. Я никогда не любил подставлять себя под чью-то критику и давать людям повод узнать, что я чувствую.

Терапевт. Я думаю, очень важно, что вы позволяете себя критиковать и что люди догадываются о ваших чувствах.

Пациент. Боже, я никогда не понимал, как это здорово — жить здесь и сейчас, вместо того, чтобы постоянно планировать свое будущее.

Терапевт. Я вижу, вы поняли, как важно жить настоящим.

Пациент. Я начинаю понимать, как важно высказывать то, что я хочу, и просить об этом.

Терапевт. Мне нравится, что вы заботитесь о себе.

Пациент. На самом деле не так уж и плохо говорить, что думаешь, даже когда зол.

Терапевт. Я думаю, это здорово, когда вы можете быть утверждающе агрессивным.

Пациент. Я понимаю, что замечательно, когда сближаешься с людьми.

Терапевт. Вы действительно начинаете излучать тепло, даже я чувствую это в наших взаимоотношениях.

10. Повторное переживание. Имеется в виду повторное переживание прошлого важного опыта и десенсибилизация патологического влияния этого опыта на функционирование в настоящем. Исторически сложилось так, что психоанализ — это система психотерапии, в которой делается акцент на необходимости понимания прошлого для понимания настоящего. Фенихель, например, считает, что "анализ должен показывать прошлое, чтобы быть эффективным в настоящем" /60/. Например:

Пациент (рассказывает о том, как он злился на свою мать, когда был подростком).

Терапевт. То, что вы злились на свою мать, когда были подростком, не означает, что вы должны злиться на нее сейчас.

Пациент. Мы с моим отцом были очень близки, когда я был маленьким мальчиком.

Терапевт. Вы когда-нибудь чувствовали это здесь и сейчас со мной?

Пациент (рассказывает о негативном опыте общения с матерью и о том, как он в ней разочаровался).

Терапевт. Представьте, что вы можете поговорить со своей матерью прямо сейчас. Говорите с ней так, будто она сидит в том кресле.

Групповая терапия как средство переквалификации из манипулятора в актуализатора


В терапевтических группах возможно превращение манипуляторов в актуализаторов, и не нужно объяснять, что эта процедура является не менее захватывающей, чем операция на мозг. Результаты приносят пользу как терапевту, так и участникам группы, так как при противостоянии людей всегда присутствует вызов. Давайте заглянем на такой сеанс и посмотрим, что происходит.

Встреча началась в семь часов вечера в институтской комнате ожидания, уютно обставленной наподобие удобной жилой комнаты. В этот вечер пришло восемь человек, из них четыре мужчины и четыре женщины — мы стараемся, чтобы присутствовало одинаковое количество представителей обоих полов. В этот раз присутствовали инженер, врач, продавец мебели, школьный учитель, медсестра, домработница, школьная учительница и симпатичная молоденькая секретарша. Последняя была самой молодой из них — ей двадцать лет, а самыми старшими оказались врач и инженер — им по пятьдесят. Все они представляют различные уровни манипуляции и актуализации.

У всех имеются межличностные и внутриличностные проблемы. Медсестра, например, теряет своего мужа и не может понять, почему он думает, что она не женственна; надо заметить, что на ней мужская одежда, и выглядит она до вольно мужеподобно. Домработница, сидящая напротив нее в круге, страдает от скуки; ее дети выросли, и она не знает, пойти ли ей работать или развестись, либо сделать и то, и другое. Учительница хотела бы выйти замуж, но никак не встретит подходящего кандидата. Симпатичная секретарша озабочена попытками собственного босса соблазнить ее — как правило, все ее начальники преуспевали в этом, так что ей остается только жаловаться: "Почему это все время случается со мной?"

У мужчин, сидящих на диване и стульях, схожие проблемы. У доктора проблемы с женой; симпатичный продавец уже дважды разводился, и дело идет к третьему разводу. Инженер, квалифицированный техник, не может ладить с людьми, особенно с женской бригадой, которой он руководит на самолетостроительном заводе. Учитель ужасно хочет стать директором школы, но у него никак не получается.

Во время первой трети трехчасового сеанса мы будем работать с ними в паре с моим ко-терапевтом. Ко-терапевт — привлекательная, со вкусом одетая тридцативосьмилетняя женщина, социальный работник, замужем, имеет детей и актуализирует, по крайней мере часть времени. (Я не могу назвать ее "хорошо приспособленной" (данный термин подразумевает взаимодействие со средой, приносящее индивиду субъективно достаточно удовольствия; автор использует его для указания, что актуализированная личность доверяет преимущественно внутреннему критерию адаптированности в форме переживания удовольствия, нежели социальным нормам, — прим. ред.), так как это означало бы, что она «приспосабливается» к окружению; актуализатор же, напротив, сопротивляется приспособлению к культурным нормам.) У каждого из нас есть свои группы, но мы оба будем работать с кем-либо по отдельности или со всеми этими людьми вместе, в зависимости от нашей спонтанной реакции во время предстоящего сеанса.

"Итак, — начинаю я, — о чем вы сегодня думаете?"

Врач заговаривает первым. На вид это обычный человек, с возрастом начинающий полнеть. Я замечаю, что его глаза немного увлажняются, когда он обращается к продавцу мебели: "На прошлой неделе вы расстроили меня, когда сказали, что я позволяю своей жене обижать себя".

Это, конечно же, актуализирующее поведение — обнажать перед группой какую-то часть себя. Актуализирующая личность охотно демонстрирует свою чувствительность или обиду. Это пассивное, но здоровое поведение.

Инженер, слушая это, покусывает губу и ерзает на стуле; он сидит, положив одну ногу на другую и подергивает ею. Это бесцеремонный человек, не воспринимающий женщин, упорно играющий роль настоящего мужчины на свой лад, знаток логарифмической линейки. Его проблема в том, что он боится собственных чувств. Будучи манипулятором, поведение которого зафиксировано в положении крайней активности и доминировании, в данный момент он явно испытывает дискомфорт. Искреннее заявление врача заставило его раздраженно дергать ногой.

Психологический кризис налицо. Инженер либо должен начать критиковать врача, либо понять, что тот затронул его ценности.

"Кого вы хотите пнуть?" — неожиданно спрашиваю его я.

"Я хочу пнуть Теда, — отвечает он, глядя на врача. — Женщины всегда пытаются сделать так, чтобы мужчина чувствовал себя виноватым. И самое худшее, что вы можете сделать, — дать им понять, что вас это обижает".

"Что же плохого в том, чтобы обидеться и дать людям понять об этом?" — спрашиваю я.

Мы обсуждаем это в течение получаса. Инженер, у которого проблемы и с женой, и с матерью и который испытывает неприязнь к женщинам вообще, боится сломаться. Он не понимает, что в реальности люди не ломаются, они тают. Естественный для нашего тела способ таяния — это слезы. Слезы так же необходимы и неизбежны в терапии, как кровь в хирургии. Когда вы порезались, идет кровь; когда вам обидно, больно, вы плачете, а все манипуляторы испытывают боль изнутри, боль от внутренних конфликтов. Но Диктаторы, Задиры и Судьи с ожесточением борются со слезами. Поэтому у них часто бывают внезапные взрывы злости.

"Слезы, — доказывает он, — для женщин и детей, а не для мужчин". В его голосе слышна злоба.

"Повторите это еще раз", — требую я.

"Слезы не для мужчин".

"Громче!"

"СЛЕЗЫ… НЕ ДЛЯ МУЖЧИН!"

Он дрожит.

"Вас трясет, — говорю я ему. — Тряситесь сильнее".

Он пытается. Его подбородок вздрагивает. Глаза начинают увлажняться.

"Станьте своими глазами!" — командую я.

"Кажется, я сейчас заплачу", — понимает он и вдруг разражается рыданиями. "Женщины действительно приносят вам боль! — кричит он. — Они доставляли мне боль всю жизнь…"

Сцена окончена. Кризис миновал. Пациент пережил то, чему так упорно сопротивлялся.

Этот человек посещал терапию шесть месяцев, чтобы достичь этой точки, и должен ходить еще шесть. Если он не испугается или не бросит терапию раньше времени, то дальнейшие взаимоотношения с группой могут помочь ему принять обидчивость как естественное поведение. Постепенно он поместит обиду в свою систему реагирования, уменьшив силу его активных (так называемых) «мускулинных» реакций и усилив свои (так называемые) «фемининные» реакции обиды. Таким образом, если он не бросит терапию слишком рано, то фактически станет актуализатором, и промышленность получит назад не только хорошего специалиста, но и настоящего человека.

Поведение терапевта в такой группе отражает его открытость по отношению к его собственным активным и пассивным потенциалам. Он должен не только пассивно принимать манипулятора как личность, но еще и активно фрустрировать его в сферах его фиксаций. Он фрустрирует попытки сопротивления переживанию внутреннего конфликта и нежелание манипулятора допускать свои биполярности в осознание. Терапевт делает это в основном путем описания того, как он видит поведение манипулятора во время психологического кризиса ("Кого вы хотите пнуть?", "Вас трясет" и т. д.).

Он сосредотачивает внимание на беспокойстве манипулятора в связи с полярной областью, требующей развития, и может спросить у него, как я спросил у инженера: "Что обида заставляет вас чувствовать? Что она заставляет вас говорить? Как вы сопротивляетесь обиде?" Чаще всего ответы манипулятора будут именно такими, как и в нашем случае: "Человек не должен показывать свою обиду". Далее терапевт говорит: "Почему же нет?" Здесь манипулятор оказывается зажатым с двух сторон: либо он отстаивает положение, что слабость — это нездоровое проявление человеческой природы, либо он признает, что обида — это правильно, и меняется сам. Следующее за этим смятение нарушает существующее в нем равновесие и создает возможность для его реорганизации.

Несмотря на то что непостредственно мы работаем лишь с одним или двумя пациентами, каждый из присутствующих в группе оказывается вовлеченным в диалог. Хотя каждый из нас уникален, все мы представители рода человеческого и имеем много сходств. Во время терапии человек идентифицируется с другим относительно легко.

Актуализирующее значение конфликта


В нашей работе понятие «конфликт» требует дополнительного рассмотрения. В обычном контексте межличностного взаимодействия конфликт обозначает негативное напряжение, возникающее между двумя людьми, с социальной точки зрения конфликт рассматривается как отрицательное явление, так как вызывает страдание и нарушения. Здесь необходимо прояснить, что для актуализатора конфликт не является отрицательным явлением. В действительности возможен креативный конфликт. Например, в случае с описываемой терапевтической группой, если бы инженер не опротестовал обиду врача, то он не смог бы осознать собственную обиду, ее потенциал и значение.

Актуализатор всегда приветствует критику, так как знает, что сможет с ее помощью чему-нибудь научиться. Он учится в споре с теми, кто с ним не согласен; во время ссор и перепалок он изучает себя, открывает свои слабые стороны. Актуализатору не нужны комплименты, чтобы быть счастливым, ведь большая их часть — манипуляции. ("Вы такой замечательный человек, доктор!" — обычная лесть.) Однако если кто-то, кого он любит и кто обычно не очень щедр на комплименты, все же отпустит один в его адрес, то актуализатор воспринимает это серьезно. Актуализаторы учатся ценить несходства, потому что именно из расхождений и несходств мы и черпаем возможности для своего роста.

Большая часть межличностных отношений — это игры доминирования и контроля, в которых ведущая потребность манипулятора — одержать верх, победить. Актуализатор воспринимает конфликт альтернативным образом — он вызывает в нем "креативное волнение". В конфликте он видит нечто волнующее, что, независимо от того, одержит он верх или нет, даст ему возможность для роста. Он не позволяет себе быть зависимым от победы, так как понимает, что меняется, а вместо этого он идентифицируется с тем, кем станет после креативного конфликта. Здесь, естественно, подразумевается доверие — вера в то, что обе стороны конфликта вынесут из него пользу.

Таким образом, в актуализирующих группах конфликт между участниками — это мощнейший источник развития. Когда индивид видит в других членах группы те аспекты, которые неразвиты в нем самом, он обнаруживает, что изменяет свои паттерны уравновешенности. Выстраивается более здоровый баланс между его активными и пассивными потенциалами.

Процесс актуализирующей терапии


Процесс актуализирующей терапии можно рассматривать как прогресс в сознании. Можно выделить три основные стадии терапии:

1. Описание основной манипуляции. По мере беседы с пациентом терапевт составляет представление о его паттерне, который складывается из одного или двух основных манипулятивных шаблонов вербализации. Например, пациент может постоянно прибегать к паттернам беспомощности и глупости — свойствам Слабака, или может часто использовать приемы силового воздействия и шантажа Задиры. Как только паттерн становится для психолога очевидным, он рассказывает пациенту, какова, как ему кажется, его основная манипулятивная игра или игры.

Затем манипуляции анализируются с точки зрения «выгод». Активные манипуляции понимаются как имеющие принудительные контролирующие ценности, а пассивные — как обольстительные ценности. Выгоды анализируются как в узком, так и широком смысле слова. Например, чаще всего манипуляции применяются ради контроля над другими людьми, с целью использования других в корыстных целях, с целью избежания определенных ситуаций, структурирования времени, чтобы заставить других работать на себя и т. д. Однако в широком смысле их можно считать саморазрушающими, так как они отдаляют индивида от других, не позволяют ему достичь зрелости, делают его зависимым, лишают самостоятельности.

2. Восстановление внутреннего равновесия. Как только устанавливается основной манипулятивный паттерн, терапевт просит индивида преувеличить манипулятивные тенденции настолько, чтобы почувствовать всю нелепость своих манипуляций. Например, мы просим Задиру преувеличить свою враждебность настолько, чтобы это позволило ему увидеть себя со стороны в качестве игрока, увлеченного этой игрой. Затем мы просим пациента выполнить противоположный данному типу манипуляции паттерн. Например, мы можем попросить Слюнтяя попытаться стать Диктатором, чтобы посмотреть, что получится. Основание для этой техники — базовая гипотеза о том, что преувеличенное выражение любого манипулятивного принципа свидетельствует о подавлении противоположного потенциала. Например, Слюнтяй, выражая обиду, обычно скрывает сильную потребность быть Диктатором и обнаружить мстительность. Прилипала, выдавая себя зависимым, на самом деле скрывает потребность контролировать других и быть Калькулятором. Славный Парень прилагает все усилия, чтобы заставить нас почувствовать себя виноватыми из- за состязания с ним, и часто скрывает потребность быть Задирой и выражать свою враждебность. Защитник за потребностью брать на себя ответственность за других часто скрывает желание быть Судьей, или стать всемогущим.

3. Интеграция. Последний шаг — привести активные и пассивные полярности в единое рабочее целое. Для этого мы продолжаем поощрять пациента за выражение всех его активных и пассивных потенциалов, чтобы он смог осознать, что актуализация подразумевает интеграцию всех его противоположностей в одно целое. Как уже говорилось ранее, актуализатора можно сравнить с фигуристом, который свободно катится от одного потенциала к другому, творчески используя каждый из них в своем движении по жизни.

В этой связи пациент должен понять, что саморазрушающие манипуляции могут быть трансформированы в самореализующее актуализирующее поведение — ему лишь нужно осознать, что для этого ему нет нужды отказываться от своих манипуляций, достаточно осознать их, что естественным образом приведет его к актуализации. Диктаторы могут трансформироваться в Лидеров, а Слабаки — в Сочувствующих и т. д.

Изучение жизни самоактуализирующихся людей помогает нам понять, каким образом происходит такая трансформация. Взаимодействие с самоактуализированными людьми в терапевтической группе усиливает веру в этот процесс. Понимание именно этого и рождает у человека веру в себя, которая ведет его по пути актуализации.




Глава 16. От манипуляции к актуализации


Как стало понятно из предыдущих глав, существует парадокс в том, что за актуализацию нельзя бороться, актуализатором можно стать лишь тогда, когда полностью признаешь свои манипуляции. Поэтому я завершаю эту книгу повествованием нескольких людей о том, как они прошли путь от манипуляций к актуализации.

На этих страницах вы прочтете признания реально существующих людей, полностью осознавших, что они были манипуляторами и стали актуализаторами. Каждый из них добровольно рассказал о себе. Одному из них понадобилось два месяца терапии, другому — два с половиной года. Один из них посещал лишь тренинг сензитивности. Как бы то ни было, каждый выразил то осознание, которое привело к актуальным личностным изменениям.

Пример 1. Инженер, 43 года


Я манипулятор.

Два месяца назад я не подозревал о том, что я манипулятор. Два месяца назад я был самым честным, самым искренним, любящим парнем из всех, кого я знал. Я совершенно не осознавал того, как живу. Это была слепота, которая заставляла меня идти наощупь и спотыкаться, она причиняла боль как мне самому, так и другим.

Я пришел к психотерапевту с двумя большими проблемами: 1) я больше не мог выносить то возрастающее давление, которое оказывала на меня моя работа по торговле, 2) мои отношения с семьей были не самыми лучшими, а за ее пределами у меня вообще не было никаких отношений. Короче говоря, вся моя жизнь была расстроена и не стоила того, чтобы жить. Я был напуган. Мне казалось, что меня, такого беспомощного, затягивает бескрайняя безжалостная бесконечность.

Во время терапии я почти сразу же понял, что всю свою жизнь был в основном нечестен со своими чувствами. Я выражал лишь безопасные, положительные мысли и чувства, хороня всегда отрицательные, опасные, конфликтные. Я избегал ссор и конфликтов с помощью молчания, бездействия, нерешительности. Это было мощным оружием как для защиты, так и для нападения. Моя жена, например, агрессивный борец и соперник, а я более склонен к пассивному типу поведения. Поэтому для меня было совершенно естественным (и успешным) бороться молчанием, отстраненностью, уходом от общения. Обычно это срабатывало. Со временем жена оставила меня в покое. Я полностью вжился в роль Слабака.

Я был тогда, как теперь понимаю, пассивным манипулятором. Я обрабатывал людей, добивался успеха с помощью трусливых, слабых, пассивных трюков.

Осознать эти поведенческие паттерны — а это осознание пришло ко мне на третьей встрече — было очень нелегко. Я был атакован, выставлен на обозрение, полностью разоблачен, так что вся моя внутренняя слабость, скрытая ранее, оказалась снаружи. Это был один из самых ужасных вечеров в моей жизни.

Но в то же время в этот же самый вечер я прозрел и был исполнен новым осознанием себя. (Но как это было больно!) Мне понадобилась неделя, чтобы оправиться. И всю эту неделю я проклинал своего психотерапевта за то, что он сделал, или причиной чего он стал. После этого начала выстраиваться новая жизнь. Без малейшего страха я начал экспериментировать дома и на работе с новыми инструментами настоящей честности.

Однажды во время ссоры с женой я высказал ей все, что скопилось в моей душе за многие годы. Я знал, что это было очень опасно, и все же я чувствовал себя хорошо и знал, что прав, когда впервые высказывал все это. Когда я закончил, она сказала: "Неужели ты думаешь, что я не понимала этого раньше по твоим действиям, по косвенным намекам, по твоему молчанию?" Я был поражен! Моя честность по отношению к ней не уничтожила ни ее, ни меня; фактически мы даже стали ближе друг другу, чем когда-либо раньше. С этого момента наши взаимоотношения стали развиваться. Моя честность окупила себя. Первый раз в жизни я сломал свои паттерны пассивной тактики, и результаты оказались потрясающими.

Я попробовал то же самое и на работе. Сначала было страшно, ведь я рисковал, как я думал, своим экономическим положением. Но я сделал это. Начал с того, что объяснил своему боссу простыми словами, что из-за недавних организационных изменений я теперь перегружен работой безо всякой на то причины и что в такой ситуации я больше не могу работать хорошо. Две недели спустя все значительно изменилось к лучшему. Я также начал отвечать «нет» тем людям, которые просили меня выполнять то, что не входило в мои обязанности. Я положил на своей стол большой нож как символ того, что я отсекаю все ненужные мелочи.

За небольшой период времени вся ситуация на работе радикально изменилась. Теперь я не перенапрягаюсь и не перегружаюсь. У меня есть время для планирования и даже творчества. Теперь я осознаю, что в любом давлении, которое оказывала на меня работа, был виноват я сам. Я сам был причиной своих проблем, в основном из-за недостатка самоуважения.

Такой краткосрочный результат подразумевал достаточно времени для планирования и творчества, улучшение отношения с коллегами и покупателями, установки к работе и, по-видимому, вследствие этого поразительный успех в области продаж.

Что же мне стоило перестать быть неискренним в чувствах, оставить пассивный образ жизни и манипуляции? Я думаю, что, прежде всего, моя готовность рискнуть.

Именно это я и учусь делать. Мои первые успехи мне в этом помогают. В этом новом стиле жизни есть что-то волнующее и стимулирующее. Он наполнен желанием предвидения будущего. Люди в моей жизни вдруг стали настоящими. Люди теперь гораздо больше похожи на людей, чем на вещи.

Но я лишь новичок, и мне еще нужно много узнать о себе и о жизни. Я все еще манипулятор, и я понимаю это, но теперь я много рискую для того, чтобы стать более реальным и честным человеком. В любом случае я знаю, что уже пошел в другом направлении и что так, как раньше, уже никогда не будет.

Пример 2. Домохозяйка, 25 лет


Я манипулятор.

Уже в раннем возрасте я поняла, что могу избегать прямого гнева или неодобрения с помощью слабости и пассивности. К несчастью, я создала барьер между мной и моей семьей, друзьями и мужем. Благодаря этому барьеру я оказалась в одиночестве, утратила всякую эмоциональность и была охвачена депрессией.

Чтобы компенсировать недостаток общения и растущую пустоту, я стала слишком много есть.

Чем больше я прибавляла в весе, тем более несчастной становилась, тем более мне не нравилось мое жизненное положение. Плюс ко всему я не могла работать, не была способна к творчеству, у меня не было желания писать. Казалось, будто кто-то полностью перекрыл мой эмоциональный клапан. Начав посещать терапию, я постепенно стала подбирать ключи к своей депрессии.

С тех пор как пять лет назад я вышла замуж и покинула своих родителей, меня постоянно преследовало навязчивое желание навещать их. Это желание было похоже на желание есть: в обоих случаях я чувствовала себя в конце опустошенной. Мне понадобилось два месяца терапии, чтобы я смогла перебороть себя и осознать чувство потери семьи.

Я всегда считала и слышала бесчисленное множество раз от других, что мне повезло иметь такую сплоченную семью. И хотя внешне я соглашалась, внутренне мне было тяжело признать, что я больше не являюсь частью этой сплоченной семьи, что сплочены отец, мать и брат.

Когда наконец я призналась себе, что боюсь, то смогла пойти к родителям и честно признаться им в своем страхе, несчастье, чувстве бесполезности. И впервые я действительно ощутила их любовь и заботу. В этот момент барьер, построенный мною, сломался и перестал нам мешать.

Этот барьер разрушался все больше по мере того, как я становилась настоящим человеком, чувствующим человеком. Я стала принимать себя такой, какая я есть, к чему всегда и стремилась — никаких манипуляций ситуацией или людьми. Теперь я больше не чувствую, что должна часто посещать родителей, хотя сейчас и рада видеть их больше, чем раньше.

Я также работаю над улучшением отношений с мужем. Теперь я хорошо понимаю, что не только сама играла роли "собаки снизу", Слабака и Прилипалы, но и приписывала мужу роль "собаки сверху", Судьи и Лидера. Он был "плохим парнем", который не ценил бедную маленькую меня. Затем я поняла, что не подпускала его близко к себе, боясь потерять контроль над ситуацией и того, что она станет непредсказуемой. Так, несмотря на то, что я была несчастлива, мне было "безопасно".

Я приписывала мужу, что он осуждал меня за лишний вес, и знаю, что мстила ему за это. То был единственный верный способ контролировать его из тех, что я знала. Теперь я стала более честной с собой и могу выражать свой гнев и враждебность, которые испытывала все эти годы, но не смела выразить ранее. Постепенно я становлюсь способной быть своими чувствами. Я оттаяла и могу наслаждаться жизнью.

Я чувствую, что интегрирую свои силу и слабость. Мой муж больше не "собака сверху", а я не "собака снизу". Я превратила свою слабость и зависимость в чувствительность и понимание. В то же самое время я становлюсь более твердой и настойчивой в отношениях с мужем и родителями. Я стала более целостной личностью и становлюсь актуализатором. Но я знаю, что чем сильнее я стараюсь быть актуализатором, тем слабее у меня ощущение, что я актуализатор, тем больше я отступаю назад. Поэтому я учусь принимать это обратное движение. Смешно, но, когда я принимаю тот факт, что отступила назад, двигаться вперед мне становится легче. И чем сильнее я пытаюсь сохранять свое развитие, тем скорее делаю ошибки!

Пример 3. Доктор медицины, 43 года


Я манипулятор.

Возможно, впервые я осуществил попытку манипулирования еще в младенчестве. Мама рассказывала мне, что, будучи маленьким, я очень беспокоил ее, потому что был таким тихим и бледным, что ей приходилось засовывать кусочки ваты мне в нос, чтобы проверить дышу ли я.

Пока я рос, в миссионерской школе меня приучали быть «хорошим». А чтобы упростить мою задачу, мне говорили, что мой отец находится на небесах с Богом и наблюдает за мной. И я не смел быть «плохим» мальчиком. Позже я обнаружил, что я «плохой», когда расстроил маму, и что Бог может согласиться, а может и не согласиться с ней, и все же я стал разыгрывать роль Славного парня на полную катушку.

В колледже я стал целеустремленно посещать подготовительные медицинские курсы, отказавшись от духовенства, — единственной подходящей перспективы, по мнению моей матери. Когда началась вторая мировая война, я пошел на ускоренную школьную программу, а затем поступил в медицинский институт по направлению от ВМФ. Первые несколько семестров дались мне с невероятным трудом, но я смог справиться, занимаясь усерднее. "Славный студент" вытеснил славного мальчика.

В год интернатуры я был шокирован тем трудом и ответственностью, которые ложатся на плечи доктора медицины. Люди умирали, несмотря на всю мою заботу. Я начал планировать дальнейшее обучение с проживанием по месту учебы — это позволило бы мне поменьше отвлекаться на что-то другое, кроме моей учебы и работы. Но мне не удалось осуществить свои планы, и я занялся общей практикой вместе с парой более старших докторов. В сложных ситуациях я мог на них положиться. Старшие доктора заменили мне мать.

Когда мне опять довелось попасть в военно-морской флот во время корейской войны, я понял, насколько был неуверен в себе, скромен и непритязателен. Переквалификация на военного хирурга помогла мне разбить скорлупу и перестать быть замкнутым. В это время я женился на девушке, в присутствии которой мне было очень хорошо. С ней мне не нужно было выдавать себя за кого-то. Я мог вернуться к своему "я".

После Кореи мы обосновались в Южной Калифорнии и дела у нас шли довольно неплохо. Но удача была лишь поверхностной. Моя привязанность к практике, уход моей жены в себя, осложнение наших отношений и семейные неурядицы моего партнера свалили весь мой карточный домик прямо мне на голову. В конце концов я разругался с партнером и порвал с ним. Через некоторое время я стал посещать тренинг сензитивности, чтобы лучше понимать своих пациентов, и там я начал осознавать, что, вероятно, проблемы сидят во мне самом. С тех пор я медленно продвигаюсь по длинному пути терапии. Я посещал группу в течение нескольких месяцев и был пассивным ее участником. Наконец группа начала третировать меня как пассивного Славного парня, пока мне это не надоело так, что я начал оживать.

С помощью группы ко мне пришло понимание того, насколько я был и остаюсь пассивным, как я уходил от контакта и манипулировал другими, чтобы они действовали так, как нужно мне. Я пытался манипулировать и терапевтом, чтобы он сделал что-то для меня. И я достиг сильного прогресса, когда терапевт и группа полностью отвергли мои потуги. Я очень часто вижу себя равным своим пациентам, которые полностью полагаются на меня, зависят от меня и никогда не берут на себя ответственность за собственное здоровье. Мне неприятно видеть, как мой пассивный, бессильный образ жизни не дает мне достичь того, чего я хочу. Я все еще не могу открыто и спонтанно ссориться с женой; я не могу говорить свободно и с чувствами со своим партнером. Я могу быть раздраженным и мрачным несколько дней подряд из-за каких-нибудь мелочей. Мой ум опустошается, сила воли исчезает. Но я становлюсь более актуализирующим, я больше осознаю свои игры в беспомощность и постепенно освобождаюсь от них. Теперь я меньше надеюсь на себя как на доктора медицины, и больше — как на человека.

Пример 4. Студентка, 26 лет


Я манипулятор.

Иногда к этому я добавляю роль маленькой девочки. Я знаю, что никто не посмеет обидеть маленького ребенка, и этим пытаюсь закрыться и защититься от других людей, от опасностей и трудностей жизни.

Я также манипулировала людьми, делая вид, что смущена и не понимаю, что происходит, если ситуация угрожала мне. Как можно достучаться до человека, который не понимает, о чем вы говорите? С этим тесно связано и то, что я больше развивалась в интеллектуальном плане, нежели в чувственном. Чаще всего я общалась с такими же интеллектуалами, и поэтому чувствовала себя более комфортно на этом уровне взаимодействия. Благодаря такому интеллектуализму и своей непонятливости я эффективно удерживала людей на расстоянии от себя и возвела вокруг себя стену, защищаясь от близости с другими людьми и не позволяя другим людям сближаться с собой. Я была Калькулятором.

Такая защита оказалась настолько эффективной, что даже во время терапии другие члены группы колебались, критиковать ли меня за боязнь обидеться или выйти из ситуации (еще один из моих приемов манипулирования). Я уходила из группы, когда она становилась слишком опасной для меня или принималась защищаться. Поэтому окружающие, чтобы удержать меня от этого, никогда не критиковали с полной силой, и я могла держать их под контролем. Я даже применяла свои методы к терапевту, пытаясь манипулировать им таким образом, чтобы именно он говорил большую часть времени и чтобы он говорил мне, что делать, а не я брала на себя ответственность за свои решения и поступки.

Теперь я становлюсь более самоактуализирующей и осознаю, что делаю. Здесь, возможно, опять вылезает мой интеллектуализм, но мне необходимо знать и понимать, что я делаю, прежде чем я смогу измениться. Я уже отказываюсь от роли ребенка: я задаю вопросы и раскрываю себя перед другими более честно и полно, а не так, чтобы создать наиболее благоприятное впечатление. Я начинаю понимать, что знание всего и неизменная правота не приводит к сближению с людьми. Это сложно, но я допускаю неудачи и вступаю в дискуссии и разговоры на те темы, о которых знаю мало, но не претендую на полную информированность. Допуская свою слабость и ограниченность, мне легче принимать себя и тот факт, что я не совершенство. Это, в свою очередь, дает мне более правдивое и реальное впечатление о себе и позволяет мне более полно использовать те способности, которыми я обладаю. Принимая свой страх, я становлюсь на путь его преодоления конструктивными и здоровыми методами.

Я больше актуализирую, задавая людям вопросы, касающиеся моих взаимоотношений с ними, и не молчу, чтобы не задевать своих чувств. Я также говорю людям, что думаю и чувствую, не приукрашивая свои слова тем, что «следует» говорить или что «мило», даже если это неправда. Я считаю, что такое поведение не оказывает отрицательного воздействия на мои отношения с другими; фактически оно даже укрепляет мою дружбу с ними и делает ее значительнее.

Я знаю, что мне еще далеко до полноценного функционирования. Но когда я вижу свой прогресс, это ободряет меня и я все более способна брать на себя ответственность. Я становлюсь актуализатором.

Пример 5. Священник, 36 лет


Я манипулятор. Чтобы признаться в этом, я призвал всю свою честность. Обычно исповедь — дело прихожанина, а не проповедника. Чтобы признать слабость, сомнения, смущение и особенно моральные провалы, нужно лишить священнослужителей тех нимбов, которыми слишком уже необоснованно увенчаны их головы.

Тем не менее, хотя это совершенно мне не свойственно, я признаю, что я человек. Более того, как человек, я столкнулся с одной из вечных проблем человечества — манипулированием. Мои взаимоотношения с другими часто характеризуются обманом, неосознанностью, контролем и цинизмом. Это не всегда преднамеренно и, уж конечно, это не проявления хитрости — манипулирование в большинстве случаев происходит на бессознательном уровне.

Манипуляции возникают так естественно. Слово «совершенство», несмотря на то, что оно не произносится, является лейтмотивом обращения ко мне как священников, так и мирян. Я гордился собой, думая, что сломал церковные стереотипы, потому что одевался не так, как одевались все священники, ездил не на таких машинах, на каких ездили они, встречался не с такими девушками, с какими встречались они, и женился не на такой, на каких обычно женятся они (знаете, такие типичные жены проповедников). И все же на самом деле я не ломал никаких шаблонов, и не сломал их до сих пор. Я все еще пытаюсь исполнять роль морального авторитета и Судьи.

У меня это неплохо получалось, по крайней мере я так думал. Та работа, которую я выполнял в каждом приходе, "представителями власти" оценивалась положительно, да и прихожане были всегда очень довольны. Но в этом успехе я терял самого себя. Лишь в последние два или три года я пытаюсь допустить, что то одиночество и тревогу, пустоту и отчаяние, которые я видел в других, лишь отражали то, что переживал я сам. Это признание пришло ко мне постепенно и доставило мне много страданий. Тот, кого считали духовно совершенным, примером в жизни, не может с легкостью отказаться от этой приятной иллюзии. Моя ревностная и неукротимая преданность своей профессии священника заменяла признание моей зависимости от других и потребности в них.

Мои взаимоотношения с женой были (и до какой-то степени до сих пор остаются) манипулятивными. Она воспринимает меня как Великого Диктатора, а не как тюфяка, как следовало бы, и я поддерживал в ней эту иллюзию. В моей жизни было много сфер, в которые ей не позволялось проникать, и в этом заключались две огромные ошибки. Во-первых, я не желал раскрывать перед ней свою душу и допускать свою моральную неустойчивость. Во-вторых, я не давал ей привилегии быть собой, потому что воспринимал ее как существо, которое я должен был защищать. В качестве Защитника я сделал ее сверхзависимой и таким образом имел возможность держать ее под контролем. Хотя она и способна к глубоким чувствам, я уверен, что задавил ее чувствительность. Она, в свою очередь, чтобы доставить мне удовольствие, притворялась такой, какой она никогда не была и не могла быть. Изо всех сил стараясь не обидеть ее, я обижал ее очень сильно.

Церковь стала для меня прибежищем. Я упорно отстаивал моральные требования в ущерб личности и под страхом признания собственных искушений и сомнительных чувств. Я стал работать «богом», которому я ежедневно при носил жертвы и прикрываясь которым мог отдыхать от своей семьи, реального мира и самого себя.

Я родился в бедной и необразованной семье, то есть происхожу из "культурно депривированных" слоев общества, поэтому мои амбиции к достижению завышены. Тот факт, что, несмотря на незаконченное среднее образование, я получил две академические степени, побудило меня испытать себя. В результате меня замучило чувство вины за "порочные желания". Эта вина часто доводила меня до отчаяния, когда я пытался связать желание действительно служить священником и навязчивое стремление добиться роста карьеры.

Постепенно я начинаю принимать существующие во мне противоположности как собственную личность. У меня есть гордость, но я смирен. Я эгоист, и я альтруист. Я притязателен, но зависим. Я люблю, и я ненавижу. Я восхищаюсь и презираю. Я слабый и сильный. Я доверяю себе, и все же очень склонен к соперничеству. Как часто мне приходилось испытывать чувство вины из-за какого-то неосознаваемого источника осуждения за мои амбиции! Как много радости от достижения я потерял из-за того, что достижение было вплетено в мою глобальную программу профессионального успеха.

Но жизненная игра теперь стала для меня важнее. Более того, на первое место вышла моя вера в себя, понимание потребности в самовыражении, радость от общения с людьми, зависимость от других. Иногда доминирует желание победить в этой игре, и тогда я срываюсь на жене, детях и прихожанах, но постепенно важность выигрыша в традиционной профессиональной интерпретации снижается, а важность быть человеком — мужем и отцом, а затем священником — растет.

Я — загадка и тайна, манипулятор и актуализатор. Долгое время я пытался быть кем-то: Священником Джоном К. Теперь меня вдохновили слова Бубера: "В грядущей жизни меня не спросят, почему я не был Моисеем. Меня спросят: "Почему ты не был Мартином Бубером?"" Так и меня не спросят: "Почему ты не был Священником Джоном К.?", — меня спросят: "Джон К., почему ты не был?" Мой вариант продолжения этого диалога: "Я манипулятор; я становлюсь актуализатором".

Пример 6. Я сам


Доктор Карл Роджерс как-то сказал, что читатели всегда стремятся узнать что-нибудь об авторе. По его словам, самое личное — это самое распространенное: оказывается, что те чувства, которые многие из нас считают самыми приватными, самыми личными, точно так же переживаются другими. Сидней Джерард назвал это потребностью в самораскрытии, и я пола гаю, что самораскрытие — это лучший способ продолжать расти по направлению к самоактуализации. Поэтому в этом разделе я попытаюсь описать часть своей жизненной истории и кое-что из того, что мне пришлось преодолеть на пути к актуализации.




Ранние Воспоминания




Я рос на Среднем Западе США, у меня были очень любящие родители. Однако меня послали учиться в воскресную школу при строгой фундаменталистской церкви. Там я усвоил, чего нельзя делать: нельзя пить, танцевать, ходить в кино и т. д. Та религия, которую я там познал, была системой «нельзя». Поэтому я представлял себе Бога манипулятором. Он опирался на отрицательное, а не на положительное: я могу оставаться хорошим, только если буду подконтролен этим многочисленным запретам. С тех пор я стал ощущать, что такая идея Бога слишком ограничена. Теперь уже я понимаю, что царство Божие внутри меня и что искреннее выражение моих самых глубоких чувств может также быть и глубоким душевным проявлением. Я считаю, что каждому нужна своя вера и что каждый должен постоянно работать над собственным смыслом жизни. Наверное, все главные религии представили нам актуализирующих личностей, которые служат образцами бытия. Примеры их — Иисус и Будда.

Я получал любовь от родителей, и тем не менее мать осуществляла контроль, и он был скорее пассивным, нежели активным. Вопросы типа: "Во сколько ты собираешься вернуться домой?", по-видимому, действовали на меня гораздо сильнее, чем ее требования быть дома в строго определенное время. Поскольку мой брат был старше меня на восемь лет и помогал отцу в бизнесе, то для меня он был "собакой сверху". Я всегда был маленьким братиком, который подметал магазин своего отца по воскресеньям, поэтому я ощущал себя "собакой снизу".

Впервые я столкнулся с понятием власти в человеческих отношениях, когда поступил в Службу подготовки офицеров резерва. Я служил усердно, вскоре стал старостой курсантов и был весьма поражен общественной силой армии. Я обнаружил, что как военный могу заставлять людей исполнять то, что прикажу. Я мог толкать их и манипулировать ими так, как захочу. Здесь впервые в своей жизни я оказался в роли "собаки сверху", и мне это нравилось. Но тогда я получил один из самых больших жизненных уроков, который заключался в том, что я на самом деле не могу никого заставить что- либо делать, если они не хотят этого. Я также обнаружил, что актуализирующие отношения, в которых я относился к другому как к «ты», а не как к «вещи», приносят более глубокое психическое удовлетворение, чем власть.




Колледж и военная служба




Свои студенческие годы я провел в университете штата Иллинойс, где я научился быть образцовым студентом. Поскольку я всегда хорошо учился в школе, то и здесь у меня не было проблем с успеваемостью. Я также обнаружил, что получал более высокие оценки, когда выполнял роль "собаки снизу", что означало раболепствовать и подчиняться "собаке сверху" — профессору. Мой успех в этой роли свидетельствует о моей прозорливости. Однако позже я все-таки сожалел, что в студенческие годы не был более агрессивным и выразительным. В таком случае я мог бы научиться гораздо большему, несмотря на то, что мои оценки были бы похуже.

Перл Харбор пал во время моего студенчества, и я опять пошел в армию, где у меня появилась возможность стать офицером. Я хорошо играл роль "собаки снизу", став кандидатом в офицеры, и успешно закончил Офицерскую школу в Форт Беннинге, штат Джорджия. Спустя некоторое время я участвовал в битве за Балдж. Здесь я увидел, что военная система абсолютного подчинения совершенно провальна в бою, когда мне приходится четыре или пять раз посылать вперед боевой дозор, который мог и не вернуться. Я обнаружил, что срабатывают просьбы, а не приказы. То был один из самых запоминающихся для меня уроков, сильно повлиявших на мою гуманистическую ориентацию в жизни. В бою даже простой рядовой станет добровольцем, если отнестись к нему как к «ты», а не как к "вещи".

Меня ранили немцы, и я пережил необычный опыт спасения от смерти немецкими заключенными, а затем излечения в главном немецком госпитале для военнопленных. Одним из самых добрых и сочувствующих людей, которых я когда-либо встречал, был немецкий санитар, мужчина в возрасте моего старшего брата, который показал мне силу заботы как противоположность военной силе. Всего за несколько недель до этого я мог убить его во время сражения! Эта драматическая перемена в моей жизни заставила меня понять, как важно относиться к людям как к людям, а не как к винтикам военной машины. Этот опыт общения с немецким санитаром стал для меня жизненным уроком мудрости.




Аспирантура




После войны я поступил в аспирантуру в Стэнфордский университет. Там я впервые узнал, что это значит, когда профессора тебя уважают, а не третируют тебя, подобно "собаке снизу", как было в студенческие годы в Иллинойсе. Уважение стэнфордских профессоров Генри Мак-Дэниела и Эрнеста Хилгарда способствовали усилению моего личностного роста больше, чем что- либо еще. Учась в аспирантуре, я провел одно лето в Чикагском университете с профессором Карлом Роджерсом и его студентами. Его терапевтическая система была основана на уважении и вере в «я» другого. В это лето я пережил то, что называется "ты-ты"-отношениями с людьми.




Я — психолог




Закончив Сэнфорд, я преподавал в Пеппердайн колледже под руководством своего старого профессора доктора И. В. Пуллиаса — возвышенного, умного и чуткого человека. Его демократический метод руководства еще больше укрепил мою веру в силу приятия и уважения. После работы в Пеппердайн я посвятил себя практической психологии, чем до сих пор и занимаюсь. В эти годы на меня, возможно, больше всего повлияли два человека — доктор Фредерик Перлз и доктор Абрахам Маслоу. Доктор Перлз был моим терапевтом в течение двух лет, он помог мне понять многое из того, что написано в этой книге о манипулировании. Доктор Маслоу приезжал в наш институт несколько лет назад после того, как ознакомился с некоторыми из моих работ. Я поражен, как воодушевление таких людей, как доктора Мак-Дэниел, Хилгард, Перлз и Маслоу, стимулировало во мне веру в себя.




Становление личностью




Я думаю, что мой успех как психолога мешал моему успеху как человека. Я мог бы быть лучшим отцом для своих детей, когда им это было особенно нужно в детстве, если бы я не был так занят практикой и написанием работ. Теперь, когда они уже подростки и начинают отделяться от родителей, я чувствую обиду. Я надеюсь, что моя возросшая чуткость к ним во время их подростничества и в зрелые годы, сможет хоть как-то возместить мое невнимание к ним в ранние годы. Они, как никто другой, научили меня, насколько это недопустимо — контролировать другого человека. Родители не владеют своими детьми; они просто одолжили их на несколько лет. В конце концов, мне трудно позволить моим детям-подросткам расти отдельно от меня. Я могу советовать своим пациентам не зацикливаться на своих детях- подростках, когда те их отвергают, но самому мне поступать так неимоверно сложно.

Я кажусь себе хорошим терапевтом, потому что я сензитивен к своим чувствам и чувствам других людей, но эта сезитивность — обоюдоострый нож, потому что я уязвим для критики и боли, причиняемой мне другими людьми. Вместо того чтобы быть таким прямым и открытым, каким бы мне хотелось быть, я часто бываю уклончив.

Видя свои манипуляции, я чувствую, что все больше становлюсь актуализатором. Но самое главное — я воспринимаю свою гуманность как сущность человека, который может совершать ошибки, но все же расти. Психолог должен быть не образцом совершенства, а лишь образцом гуманности, так как он, как и любой другой человек, определенно не является идеальным. Мы должны воспринимать себя такими, какие мы есть, а не сожалеть о том, что мы не боги. Парадоксально, но когда мы начинаем принимать себя такими, какие есть, мы видим, что растем и изменяемся.

Необходимо до конца прояснить, что мы, как психологи, не можем позволять нашим пациентам возводить нас в ранг богов. Когда пациент делает из психолога бога, он проецирует на него всю свою силу, ставя себя в роль слабой "собаки снизу". Итак, я не образец совершенства, я лишь образец абсолютной гуманности.

Я понимаю, что рискую быть осужденным за некоторые из раскрытых мною фактов, но я также знаю, что должен быть собой — именно таким, каким я на самом деле являюсь, не зависимо от того, насколько я глуп, смешон или безобразен. Это я, и обязан быть патриотом себя. Ибо, только если я буду собой (всеми своими манипуляциями и всем остальным), пришедшее в результате осознание усилит мою актуализацию.

Заключение


Этот "внутренний путь" от манипуляций к актуализации не нов. Он лишь описан в книге с помощью современной терминологии. Для заключения, я думаю, будет уместным привести слова Вудро Вильсона, которые он написал более шестидесяти пяти лет назад:

"Человек возрождается и испытывает благотворные изменения, когда "приходит к себе". Это происходит не только после периодов безрассудства или слепой страсти, когда он проматывал жизнь и валял дурака… Он приходит к себе после опыта, о котором знает лишь сам: тогда он протирает глаза, чтобы увидеть мир таким, какой он есть, и свое место и назначение в нем. Это процесс избавления от иллюзий. Он трезво воспринимает себя… и свои возможности. Он избавился от всех своих предубеждений… он изучил свою походку; нашел свою опору. Это процесс избавления от иллюзий, но он не приведет в уныние ни одного сильного человека" /61/.




Ссылки


1. Erich Fromm "Man Is Not a Thing", Saturday Review, March 16, 1957, pp. 9 — 11.

2. Timothy Leary "The Interpersonal Theory of Personality", New York: The Ronald Press Company, 1957.

3. J. F. T. Bugental "The Search of Authenticity", New York: Holt, Rinehart & Winston, 1965, p. 298.

4. Там же, р. 299.

5. Albert Ellis "New Approaches to Psychotherapy", Journal of Clinical Psychology, Monograph Supplement, 1955, p. 11.

6. Martin Buber "The Way of Man", Chicago: Wilcox and Follett, 1951, p. 16.

7. Jay Haley "Strategies of Psychotherapy", New York: Grune & Stratton, 1963, pp. 89 — 90.

8. Frederick Peris "Ego, Hunger and Aggression", London: George Alien and Unwin, 1947, p. 108.

9. Там же, р. 178.

10. Erich Fromm "The Art of Loving", New York: Harper & Row, [1956] 1962, p. 26.

11. Eugene Burdick "The Ninth Wave", Boston: Houghton Mifflin Company, 1956, p. 90.

12. Dan Greenburg "How to Be a Jewish Mother", Los Angeles: Price/Stern/ Sloan Publishers, 1965, pp. 15, 16.

13. Там же, р. 17.

14. Е. L. Shostrom "Personal Orientation Inventory" (San Diego: Educational and Industrial Testing Service, 1964).

15. CM. David Riesman "The Lonely Crowd" (Garden City, N. Y.: Doubleday Anchor Books, 1950).

16. "A Test for the Measurement of Self-Actualization", Educational and Psychological Measurement, XXIV (1965), 207-18.

17. Abraham H. Maslow "Toward a Psychology of Being" (Princeton, N. J.: D. Van Nostrand & Co., 1962), p. 30.

18. Abraham H. Maslow, "Innocent Cognition (as an aspect of B- Cognition) ", Notes on D-Psychology (La Jolla, Calif.: Western Behavior Sciences Institute, August 31, 1961). pp. 1 — 2.

19. Kahlil Gibran "The Prophet" (New York: Alfred A. Knopf, 1923), pp. 70 — 71. Used by permission.

20. Gene Sagar, неопубликованная рукопись.

21. Erich Fromm "The Heart of Man", ed. by Ruth N. Ashen (New York: Harper & Row, 1964), pp. 52, 132.

22. Abraham H. Maslow "Motivation and Personality" (New York: Harper & Row. 1954), p. 222.

23. Там же, р. 291.

24. "The Neurotic Personality of Our Time" (New York: W. W. Norton & Company, 1937), pp. 270 — 75.

25. "The Search, for Authenticity", p. 209.

26. Marie Robinson "The Power of Sexual Surrender" (New York: Doubleday S. Company, 1959), pp. 209 — 12.

27. Alan W. Watts "The Wisdom of Insecurity" (New York: Random House, 1919), pp. 9 — 10.

28. "Faces of Envy", Review of Existential Psychology and Psychiatry, 1 (Spring, 1961), pp. 134–135.

29. "Ego, Hanger and Agression", p 224.

30. См. Gary Herbertson "Maxie Dunnam".

31. Edward Stanford Martin «Mixed», перевод И. Малышевой.

32. Karen Horney "Neuroses and Human Growth" (New York: W. W. Norton & Company, 1950).

33. Dorothy W. Baruch "How to Live with Your Teen-Ager" (New York: McGraw-Hill Book Company, 1953).

34. Там же, р. 69.

35. Там же, р. 11.

36. See R. L. Williams, ed. "The Young Americans" (New York: Time- Life Books, 1966), p. 70.

37. Karen Horney «Self-Analysis» (New York: W. W Norton 8: Company, 1942), p. 283.

38. William G Cole "Sex in Christianity and Psychoanalysis" (New York, Oxford University Press, 1955), p. 26.

39. CM. "The Art of Loving", p 88.

40. Из неопубликованного "Psychology of the Learning Process".

41. Там же.

42. См. "A Ministry in Need of New Rights", p. 85 в "The Young Americans".

43. Там же.

44. Ellis P. Torrance "Guide Creative Talent", N. J., 1962.

45. См. "Toward a Psychology of Being".

46. Е. L. Shostrom "Caring Relationship Inventory", 1966.

47. Деструктивные и конструктивные стили борьбы, представленные в этой главе, разработаны Джорджем Бахом, Калифорния. См. G. R. Bach, "The marital Fight Game", Life, May, 17, 1963.

48. См. Abraham H. Maslow "Eupsychian Management", 1965.

49. P. Steiner "The Stevenson Wit and Wisdom", 1965.

50. Rollo May «Existence» (New York: Basic Books. 1958).

51. Carl R. Rogers "Client-Centered Therapy" (Boston: Houghton- Mifflin Company, 1959).

52. Harry S. Sullivan "The Interpersonal Theory of Psychiatry" (New York: W. W. Norton & Company, 1953).

53. Eric Berne "Transactional Analysis in Psychotherapy" (New York: Grove Press, 1961) and Frederick Peris "Gestalt Therapy" (New York: Julian Press, 1951).

54. Timothy Leary "Interpersonal Diagnosis of Personality" (New York: The Ronald Press Company, 1957).

55. Viktor E. Frankl "Man's Search for Meaning" (New York: Beacon Press, 1963), p. 171.

56. Joseph Wolpe "Psychotherapy by Reciprocal Inhibition" (Stanford: Stanford University Press, 1958) and Albert Ellis "Reason and Emoition in Psychotherapy" (New York: Lyie Stuart, 1962).

57. Sidney M. Jourard "The Transparent Self" (Princeton, N. 1: D. Van Nostrand Co., 1964), p. 21.

58. Victor Victoroff "The Assumptions We Live By", Etc., XVI (1958), pp. 17 — 18.

59. Charlotte Buhler "Values in Psychotherapy" (New York: Free Press, 1962).

60. Otto Fenichel "The Psychoanalytic Theory of Neurosis" (New York: W. W. Norton & Company, 1945).

61. Woodrow Wilson "When a Man Comes to Himself", The Century, XL, June, 1901, p. 268.