Навстречу любви
Ширли Джамп Ширли Джамп








Чтобы вырастить своего будущего ребенка здоровым и счастливым, Анита решает переехать из Лос-Анджелеса в маленький городок Мерси. Здесь она неожиданно встречает Люка — свою давнюю и безнадежную любовь…






Ширли Джамп

Навстречу любви











ГЛАВА ПЕРВАЯ


Вы никогда не пробовали играть в гляделки с мышонком?

А вот Анита Рикардо попробовала. И наверняка выиграла бы…

Но в дверь позвонили. Жаль. Она с удовольствием записала бы на свой счет очко или хотя бы пол-очка. Денек-то выдался совсем пропащий.

В дверь снова позвонили. Простенькая мелодия в исполнении расстроенного музыкального механизма даже отдаленно не напоминала красивую лирическую мелодию звонка ее квартиры в Лос-Анджелесе, квартиры, которую Анита покинула для того, чтобы переехать в маленький городок Мерси штата Индиана.

Впрочем, новая жизнь Аниты началась в ветхом домике с грызунами вместо соседей и пока больше напоминала черную комедию, а не романтическую сказку.

Анита подошла к входной двери. Повернув ручку, потянула дверь на себя. Та не поддавалась. Погода в августе стояла жаркая и влажная. Дверь разбухла и открывалась с трудом. Сегодня Аните уже пришлось с ней помучиться. Хрупкая женщина — Анита весила всего сорок шесть килограммов при росте сто шестьдесят сантиметров — едва справилась с ней.

Звонок прозвенел в третий раз. Анита взялась за ручку обеими руками и с силой дернула ее.

— Одну минуточку! — прокричала она.

Может быть, это пришел водопроводчик, чтобы починить проржавевшие трубы, из которых брызжет вода, или электрик, которого обещал прислать домовладелец, чтобы устранить неполадки в проводке. А может быть, это пришли из телефонной компании, чтобы наконец-то подключить телефон. Аните уже надоело сидеть отрезанной от остального мира.

Она рванула дверь сильнее. Дверь сдвинулась на пару сантиметров. Тогда Анита дернула еще раз изо всех сил.

Отлетев на несколько шагов назад и едва удержавшись на ногах, она с удивлением смотрела на медную сферу, которая оказалась у нее в руках. Это была дверная ручка. Она вылетела из замка.

— Здравствуйте, — услышала Анита за дверью переливчатый женский голосок.

— Подождите минуточку. У меня здесь небольшие проблемы, — попросила она незнакомку.

Анита попыталась вставить ручку обратно в замок, но та вывалилась. Девушка наклонилась, чтобы посмотреть в отверстие, образовавшееся в замке, и увидела там… ветчину.

— Хм… Здравствуйте, — вежливо сказала Анита симпатичному розовому овальчику.

Ветчина сразу куда-то пропала, и вместо нее в отверстии появились человеческий глаз и часть морщинистой щеки.

— Ну, здравствуйте, милочка. Добро пожаловать в Мерси, — пропел голосок.

Женщина выпрямилась, и в поле зрения Аниты снова оказалась ветчина.

— Я из местного благотворительного комитета, — снова произнес голосок за дверью.

— У вас случайно нет с собой отвертки или молотка? — спросила Анита.

— Что вы сказали, милочка? Отвертки?

— Да нет, нет. Все в порядке. Я, пожалуй, открою окно.

Анита подняла небольшую оконную раму, но металлическая решетка, защищавшая окно, не поддавалась: окно открылось только наполовину. Пригнув голову к коленям, Анита перелезла через подоконник и очутилась на просторной деревянной веранде.

Не совсем обычное появление Аниты ничуть не смутило стоявшую на веранде женщину. На вид ей было около восьмидесяти лет. Одета она была в легкое платье без рукавов с ярким цветочным орнаментом.

— Так вот вы какая, моя новая соседка, — пропела женщина, сунув Аните в руки какую-то корзину. — Меня зовут Элис Маршанд.

Под весом корзины Анита пошатнулась.

— Мы рады приветствовать вас в нашем городе, — сказала Элис, улыбаясь. Лицо ее подрагивало, так же как и голос.

Сложив губки бантиком, Элис Маршанд уставилась на Аниту. Корзина до краев была набита невероятной смесью продуктов и предметов домашнего обихода. В ней лежал сигнальный солдатский фонарик, две бутылки острого соуса, несколько банок домашних консервов, шоколадное печенье в герметической упаковке, лекарство от простуды и вентилятор из местного похоронного дома, на котором было выгравировано десять советов о том, как правильно готовить себя к загробной жизни.

Корзинка Элис Маршанд с легкостью могла бы выиграть приз на самый нелепый подарок года. И тем не менее в ней было что-то трогательное.

Анита чуть было не расплакалась, но вовремя остановила себя. Чушь. Она просто устала, вспотела и разволновалась. Ничего страшного. Стакан лимонада и немного вкусной еды вернут ее к жизни. По природе Анита была оптимисткой и никогда не унывала.

— Спасибо, миссис Маршанд, — сказала Анита, улыбнувшись в ответ.

— О, не называйте меня миссис, — поправила ее Элис Маршанд. — Я так и не встретила мужчину, которого смогла бы вытерпеть. — Мисс Маршанд наклонилась поближе и подмигнула. — Я все еще жду свою настоящую любовь.

Анита хихикнула.

— Еще раз большое спасибо. Чудесный подарок.

— Ну что вы, милочка. Это просто скромный знак местного гостеприимства. Вот домашний мармелад из апельсинов, приготовленный моей соседкой Коллин Тэннер, — сказала мисс Маршанд, указывая на одну из баночек, лежавших в корзине. — А вот хлеб, испеченный прихожанками местной пресвитерианской церкви. О, и конечно же, купон в парикмахерскую «Флоз». С тех пор, как наша Клер, оставила нас, там все очень изменилось. Раньше в этом доме жила Клер, теперь в нем живете вы. А в парикмахерской работает другая девушка. Ее зовут Дорин. Она, конечно, старается, благослови ее Господь, но до Клер ей далеко. — Мисс Маршанд поправила пучок седых волос. — Дорин слишком экономит на лаке. За ней все время нужно приглядывать.

— Я… мм… буду иметь это в виду. — Аните следовало бы пригласить Элис в дом и предложить ей стакан лимонада, но она не была уверена в том, что пожилая дама захочет лезть через окно. — Может быть, вы хотите чего-нибудь выпить? — вежливо спросила Анита. — Я могу сходить в дом и принести.

— Похоже на то, что вы уже принесли. — Мисс Маршанд жестом показала на Анитин живот.

Анита окинула взглядом шорты, в которых ей было уже тесновато, и просторную футболку. Она была на восьмом месяце беременности. Большая часть ее обычной одежды на нее уже не налезала, а специальных вещей для беременных у нее было немного. Одежда из тянущихся тканей и просторные летние платья вполне подходили ей по размеру и были удобны. К тому же это позволяло сохранить и без того скромный бюджет.

— Как вы догадались, что я беременна? — удивленно спросила Анита.

— Женская интуиция подсказала. Мне же не двадцать лет, милочка. К тому же вы кое-что оставили на веранде.

Мисс Маршанд улыбнулась и показала на справочник для беременных женщин, который лежал на качелях. Анита оставила его там сегодня утром. Рядом со справочником стояли две пары недовязанных детских пинеток — одни розовые, другие голубые.

— Ах, это! Я…

Мисс Маршанд махнула рукой.

— Не нужно никаких объяснений. Так приятно видеть, что молодые могут сделать что-то своими руками. Сегодня прекрасный день. О, и если вам нужна помощь — я имею в виду работу по дому, — позвоните Джону Доулу. Вот его номер. Он сейчас на пенсии и подрабатывает понемногу. У него золотые руки. К тому же человек он милейший, и сыновья у него хорошие. Уж я-то знаю. Они все занимались у меня в классе и прекрасно успевали. Я преподавала в свое время биологию. Ну, Клер даже вышла замуж за одного из них. — Мисс Маршанд улыбнулась. — Она всегда была такой интересной девушкой.

— Простите, мисс Маршанд, вы, кажется, сказали Джон Доул! — взволнованно спросила Анита. — У него есть сын по имени Люк?

Мисс Маршанд кивнула.

— Да, и еще два сына, Марк и Натан, а также дочка Кэти. Вот и вся семья Доул. Если вы когда-нибудь встретите кого-нибудь из них, то непременно полюбите.

«Уже полюбила», — подумала Анита.

В этот момент она вспомнила Люка, его полуосвещенный кабинет и тот поцелуй. Нет, это был не просто поцелуй. Это было вырвавшееся наружу испепеляющее желание. Всего лишь один поцелуй. Но этого было достаточно, чтобы Люк испугался и исчез, а идеально спланированная жизнь Аниты вышла из колеи.

— Он… он сейчас живет здесь, в этом городе? — спросила она.

Мисс Маршанд заулыбалась. Ее серебристо-голубые глаза весело заблестели.

— Ну, конечно же, милочка. Люк раньше работал на металлургическом комбинате, но сейчас работает дома. Он живет всего в нескольких кварталах отсюда, на Вишневой улице, в небольшом белом домике. Вы непременно должны зайти к нему, раз вы старые друзья и все такое…

Последнее предложение прозвучало скорее, как вопрос, нежели утверждение.

— По правде сказать, я приехала сюда из-за него, — проговорила Анита.

— О! — Мисс Маршанд выразительно посмотрела на Анитин живот.

— Ах, нет. Это не то, что вы подумали. Ребенок не от него. — Анита рассмеялась. — Когда мы вместе работали в Калифорнии, Люк так много и с таким восторгом рассказывал о Мерси, как будто это настоящий рай на земле. По крайней мере, по сравнению с Лос-Анджелесом. Вот поэтому-то мы сюда и приехали, — сказала Анита, прижимая руку к животу.

— Он знает, что вы здесь, милочка? — поинтересовалась мисс Маршанд.

— Нет. Я… ну, я хочу сказать, что у меня еще не было возможности сообщить ему об этом.

Встреча с Люком не входила в планы Аниты. Мужчины вообще не входили в ее планы на ближайшее будущее. Анита собиралась поселиться в милом тихом местечке, где ее малыш сможет вырасти здоровым и счастливым. Все, что ей нужно было для этого, — добрые соседи. Мерси с его извилистыми улочками и тихими окрестностями был идеальным местом для реализации ее плана.

— Впрочем, стоит ли беспокоиться? — Элис подмигнула Аните. — Новости здесь распространяются быстрее любой заразы. Помяните мое слово, Люк скоро заглянет к вам на огонек.

Анита не была в этом уверена, но не сказала об этом вслух.

— Прекрасные подарки. Я искренне благодарна вам за внимание, — сказала Анита, чтобы переменить тему.

Однако мисс Маршанд не поддалась на эту уловку.

— Если вам захочется поговорить с Люком, просто позвоните Джону. Люк ведь теперь живет со своими родителями. В последнее время ему столько пришлось пережить. А ведь он еще совсем молодой человек. — Элис потянула за кожаный поводок, и к ее ногам, весело виляя хвостом, подбежала такса. Анита почему-то не заметила ее раньше. Когда мисс Маршанд подошла к тротуару, такса прыгнула в маленькую красную тележку. В этой тележке мисс Маршанд наверняка привезла сюда корзинку с подарками. — Бумажка с номером телефона лежит под ветчиной! — крикнула мисс Маршанд и махнула рукой на прощанье.

Анита долго смотрела вслед уходящей мисс Маршанд и думала о том, что в Лос-Анджелесе, откуда она приехала, такая встреча была бы просто невозможна. Там никто никогда не делает таких милых вещей. Соседи даже не знают друг друга.

Анита еще раз пришла к выводу, что сделала правильный выбор для себя и своего ребенка. Чем дальше от суеты больших городов, тем лучше. Это стало ее девизом. Спокойная обстановка небольшого городка оставляет человеку больше времени для семьи.

Размышления Аниты прервал жалобный писк. Она обернулась и увидела, что на подоконнике сидит ее знакомый мышонок, тот, с которым полчаса назад она играла в гляделки. Смешно подергивая носом, маленький зверек смотрел ей прямо в глаза. Мышонок поднял вверх мордочку и зашевелил усиками.

— Даже не думай, — запротестовала Анита. — Я не собираюсь с тобой делиться.

Мышонок лег на брюшко, вытянулся, положил, голову между передними лапками и жалобно посмотрел на Аниту. Он выглядел таким несчастным.

Анита посмотрела в корзину. Взгляд ее упал на пачку пшеничного крекера.

— Ладно, но только чуть-чуть, — сказала она мышонку.

Анита вынула из пачки один крекер и швырнула его на деревянные, покрытые растрескавшейся краской доски веранды. Мышонок сполз с подоконника и бросился к крекеру. Перекинув через подоконник корзину, Анита влезла в окно и опустила за собой раму с металлической решеткой.

Ну вот. Входная дверь не открывается. В доме нет нормального освещения. Но зато она сумела перехитрить одного очень хитрого мышонка.

Это хороший знак. Ее жизнь стала немного лучше. А если он вернется, у нее теперь есть сигнальный фонарик, вентилятор и много печенья.




Люк Доул уже двадцать минут нервно ходил из угла в угол по комнате своей дочери. На пушистом бежевом ковре отчетливо вырисовывалась протоптанная им дорожка. В сотый раз он перебирал в уме все места, в которых могла быть Эмили, но ничего нового ему в голову не приходило.

Она исчезла сразу после того, как вернулась из школы. Через пять минут позвонил директор. Он сообщил Люку о хулиганской выходке дочери и, о ее временном отстранении от занятий. Тогда Люк понял, почему Эмили пропала. Новый учебный год начался всего неделю назад.

Половина одиннадцатого. Час назад Эмили должна была лечь спать. Люк сбился с ног. Он уже обошел все места, в которых могла быть его дочь, но ее там не было. И он снова приходил домой с надеждой застать Эмили у нее в комнате. Но ее постель оставалась нетронутой, а сандалий не было на их обычном месте возле двери. Перед глазами Люка проносились ужасные картины серийных убийств и автокатастроф.

— Когда-то и я вот так ждал тебя и твоего брата.

Голос отца заставил Люка вздрогнуть. Он повернулся и увидел, что Джон Доул стоит в дверях в темно-синем махровом халате, со стаканом воды в руках.

— Папа! Я не слышал, что ты встал.

— Зато я слышал. Такое впечатление, что здесь топчется стадо слонов. — Джон вошел в комнату и сел на край кровати. Он был таким высоким и крепким, что кровать, покрытая ярким детским одеялом, сразу стала казаться игрушечной. — Я уверен, что с Эмили все в порядке, Люк. Просто болтается где-то девчонка.

— Полтора часа назад она должна была быть дома. Где она? — Люк снова нервно заходил по комнате. — Я должен позвонить в полицию.

— Мерси не Лос-Анджелес, Люк. Неужели в свои тридцать лет ты не помнишь, каким был в двенадцать? Вы с Марком были страшными озорниками. Все время куда-то исчезали, строили какие-то крепости, ловили лягушек, гоняли собаку мисс Тэннер. А помнишь, как вы выпачкали ее фиолетовой краской?

Люк рассмеялся.

— Да. Мисс Тэннер до сих пор не может нам это простить.

Джон Доул встал с кровати и подошел к сыну.

— У Эмили сейчас трудный период, — сказал он. — Она потеряла мать тогда, когда дети больше всего нуждаются в ней.

— Я тоже потерял Мэри, папа. Я не знаю, что с этим делать, как мне заменить Эмили мать. Я не могу быть одновременно и отцом и матерью для своей дочери. — Люк уже почти два года в одиночку пытался справиться с этой проблемой, но тщетно. — Мне все приходится держать в себе.

— Тебе нужно поговорить об этом с Эмили. Вот и все, — посоветовал сыну Джон Доул.

Сколько раз уже Люк слышал эти слова. От психиатра, которого он нанял для Эмили после смерти ее матери. От ее учителей и директора школы. Они долго, но безуспешно пытались заставить Эмили снова прилично себя вести и хорошо учиться. Люк решил вернуться в свой родной город, к родителям, в надежде на то, что они помогут ему преодолеть стену, которой Эмили отгородилась от него.

Может быть, он просто не знает правильного подхода к ней? Может быть, он не тот человек, который должен ее воспитывать? Может быть, это лучше получится у кого-то другого?

Эти мысли разрывали ему сердце. Люк опустил голову. Эмоции душили его.

— Когда, папа? — спросил он, едва сдерживая рыдания. — Когда у нас снова все наладится?

Глаза Джона заблестели от слез.

— Мне очень жаль, сынок, но я не знаю ответа на этот вопрос. — Он положил руку на плечо Люка. — Иди, ищи дочь. Поговори с ней. Вы очень, нужны друг другу.

Старик был прав. Они нуждались друг в друге, как никто другой и тем не менее продолжали ругаться так, будто боролись за последнюю шлюпку на тонущем корабле.

Люк крепко пожал отцу руку и вышел из комнаты.

Он снова и снова объезжал улицы городка в поисках Эмили. Мерси — маленький городок. В нем едва ли можно насчитать тысяч шесть жителей. Для того чтобы исколесить весь Мерси вдоль и поперек, не понадобится много времени. Но уже больше получаса Люк не встречал никого. И вдруг на углу улиц Линкольн и Льюис он заметил знакомую фигурку с волосами цвета фуксии, в яркой оранжевой футболке. Фигурка лезла в окно одного из домов.

В этом доме раньше жила Клер Ричардз. Она вышла замуж за Марка, который приходился Люку братом-близнецом. Молодая пара уехала в Калифорнию. В Мерси арендаторов днем с огнем не сыщешь, поэтому за последний год дом обветшал и превратился в постоянное место сборищ местных подростков.

Люк припарковал машину напротив соседнего дома, обошел дом Клер и пролез в окно, в котором несколько минут назад исчезла фигурка Эмили.

* * *


Анита проснулась от странного шума. В соседней спальне, которую она решила обставить, как кабинет, кто-то был. Для ее знакомого мышонка шум был слишком громким.

Сердце так сильно стучало, что казалось, вот-вот выскочит из груди. Анита сделала глубокий вдох, чтобы успокоить расшалившиеся нервы.

Оружие! Ей необходимо оружие. В комнате, освещенной только светом луны, она не видела ничего подходящего для смертельной схватки с врагом. Впрочем, она вполне может использовать в качестве оружия пару красных босоножек на высоких шпильках.

Еще вон там, в углу комнаты, стоит коробка с надписью «Кухня». Анита не успела вчера ее разобрать, потому, что слишком устала. Эврика! Там ведь лежат скалка и чугунная вафельница!

Анита осторожно выбралась из постели, подползла к коробке и подняла картонную крышку. Из соседней комнаты снова послышались какие-то странные звуки. Затаив дыхание, Анита молила Бога, чтобы злоумышленник не вломился к ней в комнату.

Молодая женщина нащупала в коробке какой-то предмет и вытащила его. Это оказалась тефлоновая сковорода. Огромный алюминиевый круг на длинной деревянной ручке. Конечно, по сравнению со шпильками сковорода не такое эффективное оружие, но зато намного проще в обращении.

Анита поднялась с пола и выпрямилась. К горлу подкатила тошнотворная волна. Крадучись, она вышла из комнаты и через небольшой холл прошла к двери в соседнюю комнату. Как предводитель банды краснокожих, Анита, вжавшись в стену, осторожно заглянула в комнату.

Сначала она не увидела ничего, но потом…

В дом лез какой-то мужчина. Перевалившись через подоконник, он пытался спуститься на пол. Мужчина был крупным. Настоящий детина! Анита проскользнула внутрь и, прижавшись к стене, босиком пошла по периметру комнаты.

Детина не заметил Аниту. Спустив ноги на пол, он оказался спиной к ней. В эту минуту Анита, не очень хорошо понимая, что делает, замахнулась и изо всех сил ударила его сковородой по голове.

Мужчина застонал, поднял руки вверх, словно желая предотвратить следующий удар, потом повалился вперед и шлепнулся на пол лицом вниз.

Анита еще раз замахнулась на него сковородой, но рука застыла над головой. Она задумалась.

У нее в доме на полу лежал мужчина. Огромный мужчина. Как она вытащит его на улицу? Она даже дверь открыть не сможет. Ей следовало бы позвонить в полицию, но телефон у нее в доме еще не подключили. К тому же, Мерси маленький городок. Вряд ли здесь есть круглосуточная служба полиции. Может, ей все-таки лучше взять в руки босоножки на шпильках? В темноте он примет шпильки за холодное оружие, испугается и сам уползет.

Но может, она сумеет как-то его использовать в своих целях? Например, попробовать заставить его починить дверь, переставить кухонный стол к другой стене. Впервые за все время ее одиночества Анита почувствовала некоторый дискомфорт оттого, что под рукой не оказалось своего собственного мужчины.

Рука со сковородой поднялась выше. «А ну его! — подумала Анита. — Хуже все равно уже не будет. Тресну еще разок ему по башке, потом свяжу телефонным проводом и оставлю на съедение мышонку».

— Эй! Это мой папа! — прокричал за спиной у Аниты девичий голосок. — Не бей его! — В следующую секунду Анита увидела перед собой девочку, такую же хрупкую, как и она сама.

Мужчина на полу застонал. Он обхватил голову руками и перевернулся на спину.

— Кто вы такая? Что вы делаете в доме Клер? — Мужчина приподнялся, чтобы лучше рассмотреть свою обидчицу. — Анита?

Она мгновенно узнала этот голос. И лицо. Но это было просто невозможно. Он не мог быть здесь. Уж, не с ума ли она сошла? Вот и в ушах у нее какой-то странный шум: «Ду-ду-ду, ду-ду-ду».

Мужчина, лежавший на полу, не был бродягой. Это был…

— Люк?

— Папа! Не разговаривай с ней. Она сумасшедшая. Она хотела убить тебя. — Девочка подбежала к отцу. Анита вспомнила, что когда-то пару раз встречала Люка с дочкой. Эмили, кажется, ее зовут. Тогда она была еще крошкой и носила крысиные хвостики.

Девочка наклонилась над Люком, но не прикасалась к нему. Она пыталась притвориться равнодушной, но Анита видела, что девочка взволнована. Она беспокоилась о Люке.

— Ну, ты как? В порядке? — спросила девочка отца.

— Все в порядке, Эм. — Люк встал и отряхнул брюки, потом повернулся к Аните. Он смотрел на нее широко раскрытыми от удивления глазами. — Хорошо же ты встречаешь гостей! Провожать нас так же будешь?




ГЛАВА ВТОРАЯ


Люк был потрясен. Он никак не ожидал увидеть Аниту в Мерси. В последний раз они встречались больше года назад, а теперь она живет в трех кварталах от его дома. Как такое могло произойти?

— Что ты здесь делаешь? — спросил он Аниту.

— Я здесь живу, — честно ответила она.

— Как это? — Люк все еще не мог в это поверить.

— Эй, послушай, здесь я задаю вопросы. Это ты вломился ко мне в дом, а не я к тебе. У кого в руках сковорода, тот и задает вопросы. Зачем ты залез ко мне в дом?

— Я искал Эмили. Она не пришла домой в положенное время. — Люк строго посмотрел на дочь. Опустив голову с ярко-розовыми волосами, девочка рисовала ногой круги на полу. Она только пожала плечами в ответ на укоризненный взгляд отца. — Я увидел, как Эмили лезет к тебе в окно, и последовал за ней.

— Я только хотела здесь перекантоваться, — буркнула Эмили.

— Ты пытаешься уйти от наказания, — сказал Люк. — За эти… — Он жестом показал на ее голову с неоново-розовыми волосами.

Эмили фыркнула, сложила руки на груди и выпалила:

— Я ненавижу свою жизнь.

Люк рассвирепел.

— Эмили Энн, немедленно отправляйся в машину. Ты наказана. Я больше никогда не выпущу тебя из дома одну.

— Ты не имеешь права принуждать меня, — подбоченившись, сказала Эмили.

— Молчать! — Люк едва сдерживал гнев.

Анита положила сковороду на коробку. Она подошла к Люку и протянула руку. Она хотела прикоснуться к нему, но в последнюю секунду передумала. Люк пожалел об этом.

Наверное, от удара сковородкой у него в голове развинтилось несколько винтиков.

— Давай я дам тебе лед. Ты приложишь его к ушибу, — предложила Анита. — И лимонад для всех. А когда мы все немного поостынем, попробуем поговорить снова.

У нее была удивительная способность разряжать даже самую напряженную ситуацию парой негромких слов. Она всегда выручала их в те времена, когда работала консультантом по продажам в их с Марком компании. Они взяли ее к себе шесть лет назад, когда их фирма по продаже компьютерных программ только начинала свою деятельность. Анита продолжала работать на них даже тогда, когда они не могли платить ей. Она делала это, потому что они были друзьями.

Для Люка на какое-то время она стала даже больше, чем другом. Но потом…

Люк постарался прогнать эти мысли. Он не собирается больше возвращаться к тем временам. Сейчас самое главное для него — наладить отношения с Эмили. Женщины вообще, и Анита в частности, никак не вписывались в эту схему.

Именно, это он говорил Аните почти полтора года назад. Глядя на нее сейчас, Люк понимал, что нуждается в чем-то вроде курса повышения квалификации.

Зачем она приехала в Мерси? Почему выбрала этот город из тысячи маленьких городков? Может быть, она хочет возобновить их отношения? Или хуже: попытается упрекнуть его в том, как жестоко он поступил, оставив ее одну? Люк решил не спрашивать Аниту ни о чем. Он не хотел, чтобы Эмили стала свидетельницей выяснения их отношений.

Люк осторожно притронулся к месту ушиба и вздрогнул от боли.

— Ну и удар у тебя, — попробовал пошутить он. Анита улыбнулась.

— Это я тебя еще пожалела, — сказала она. Может быть, коридорчик, по которому они шли в кухню, был слишком узким, может быть, лунный свет, смягчавший черты ее лица, так действовал на него, но у Люка от этой улыбки все внутри перевернулось. Давно он не чувствовал ничего подобного. Анита здесь. Она снова вошла в его жизнь. Тысячи противоречивых эмоций огненным фейерверком овладели им.

Ему пора уходить, не то память заведет его туда, куда ему не следует возвращаться. Но ноги сами несли его вперед, не желая прислушаться к голосу разума.

Домик был маленьким, и уже через секунду они вошли в темную кухню. За спиной у Аниты Люк протянул руку к выключателю.

— Я бы на твоем месте не делала этого, — сказала Анита, пытаясь задержать его руку. Их пальцы соприкоснулись. Люк почувствовал, как по всему телу прошел электрический разряд. Прикосновение ее руки подействовало на него сильнее, чем удар сковородкой по голове. Люк отдернул руку. Но Анита немного опоздала: Люк успел дернуть за цепочку, прикрепленную к светильнику, вмонтированному в потолочный вентилятор. В кухне зажегся яркий свет. Люк, Анита и Эмили дружно заморгали.

Круглый светильник, висевший в центре потолка, горел ярко, можно сказать, слишком ярко. Затем послышалось шипение, потом свист, за которым последовал громкий хлопок. Мельчайшие осколки лопнувшей лампы разлетелись в разные стороны, осыпав маленький деревянный столик и всех, кто находился рядом с ним.

Комната снова погрузилась в темноту.

— Пора уходить, папа, — сказала Эмили.

Анита звонко рассмеялась, смахивая осколки с волос и одежды.

— Ох уж эти мужчины! Почему они думают, что все знают?

— Потому что мы все знаем, — хмыкнув, ответил Люк. — Или, по крайней мере, притворяемся, что знаем. Так мы скрываем свою природную незащищенность.

Звонкий смех Аниты эхом отозвался в пустом доме.

— И это говорит парень, который вечно сам не знает, что творит. Ты всегда прав, даже тогда, когда, направляясь в Орегон, думаешь, что едешь в Сан-Франциско.

В темноте упрек Аниты прозвучал интимно, почти как шутка любовницы. Люк вспомнил, как они вместе катались на машине. Целых два часа провели, бесцельно слоняясь по Калифорнийскому побережью. Он никогда не сможет забыть об этом.

— Может, у тебя есть свеча или что-нибудь в этом духе? — откашлявшись, спросил он Аниту.

— Да. Вот, она стоит на столе. — Анита чиркнула спичкой и зажгла свечу, затем взяла в руки веник с совком и немного прибралась в кухне.

В золотистом свете свечи она выглядела еще красивее, чем в последний раз. Казалось, ее лицо излучает сияние. Люку очень нравилось имя Анита. В нем сочетались твердость и лиризм. Оно подходило этой красивой женщине с сильным характером.

Сейчас ее волосы были короче, чем раньше. Они были все того же глубокого темно-коричневого цвета. Отражая свет, они приобретали красноватый оттенок. Полтора года назад волосы у нее были длиннее. Они спускались ниже плеч, завиваясь на концах. Сейчас же коричневые пряди кудрявились вокруг ее шеи, изящно обрамляя красивое лицо.

Вот она стоит в доме, где раньше жила жена его брата.

Что привело ее сюда? Неужели она разыскивала его? Может быть, она приехала, чтобы продолжить их отношения? Почему эта мысль одновременно так пугает и так волнует его?

На мгновение перед глазами Люка снова пронеслись картины их жизни в Калифорнии. Но одного взгляда на дочь, мрачно сидевшую за столом, было достаточно для того, чтобы вернуться к действительности.

— Лимонад? Или чай со льдом? — Анита жестом показала на холодильник.

Люк поймал на себе взгляд ее шоколадных глаз, и между ними снова пробежала искра.

Эмили нервно барабанила пальцами по деревянной столешнице.

— Мм… нам… ммм… пора домой. — Язык не слушался Люка. — Спасибо, но…мм… нам пора домой.

Анита улыбнулась.

— Ты уже сказал это.

Господи, каким же неуклюжим иногда бывает Люк. Он повел себя просто, как последний идиот. В нем никогда не было ни капли того шарма, которым обладал Марк. А ведь они братья-близнецы. Марк бы сейчас на его месте сказал пару учтивых фраз и с достоинством удалился из дома Аниты.

А бедняга Люк пробубнил что-то вроде того, что уже поздно, схватил за руку, сопротивляющуюся Эмили и, сконфуженный, поспешно удалился через заднюю дверь.

* * *


— Придется посадить тебя под домашний арест до восемнадцати лет, — сказал Люк дочери. Он был зол на нее. Из-за ее исчезновения он попал в такую нелепую ситуацию.

Читать нотации Эмили было значительно проще, чем думать об Аните. Почему ее приезд так расстроил его? Просто земля из-под ног уходит.

— Мне придется прицепить тебе к ноге электронный чип, тогда ты не сможешь уйти дальше, чем на полкилометра от дома. Всю следующую неделю так и будет. Впрочем, если я вообще когда-нибудь выпущу тебя из твоей комнаты.

Ответа не последовало. Эмили, скрестив руки на груди, сидела в машине и молча смотрела в окно, будто готовила себя к конкурсу «Статуя года».

В последнее время дочь почти не разговаривала с отцом.

— Сегодня я говорил с директором школы, — сказал Люк. Эмили не проронила ни слова.

— Учебный год только начался, а тебя уже отстранили от занятий. И это уже не в первый раз. Ты ведь знала, что тебя не пустят в школу с такой головой. Зачем ты выкрасила волосы в этот ужасный цвет?

Люк протянул руку. Он хотел прикоснуться к Эмили, но потом передумал. Он знал, что Эмили это не понравится, и она еще больше уйдет в себя.

Они подъехали к дому. Не успел Люк остановить свой седан, как Эмили распахнула дверцу, выскочила из машины и скрылась в доме. Грустно вздохнув, Люк припарковался и отправился за дочерью. Он чувствовал себя столетним стариком, а не полным сил тридцатилетним мужчиной.

Когда только его дочь из милого ребенка превратилась в жестокого подростка? К отцу она испытывает примерно такие же чувства, как к фонарному столбу.

Люк тряхнул головой, прогоняя прочь дурные мысли. Он был уверен в том, что у него и у его дочери есть будущее. Он твердо знал это. Теперь только осталось понять, где оно, это будущее, и как его достичь.

* * *


Утром в понедельник Анита сидела на кухне за столом и намазывала горький мармелад на хлеб, испеченный прихожанками пресвитерианской церкви.

Анита поклялась себе в том, что больше никогда не будет есть, ничего приготовленного Коллин Тэннер. Ее мармелад был больше похож на апельсиновую кожуру, смешанную с цементной пылью.

Зажав нос, Анита с отвращением проглотила еще один кусок. Кроме баночной ветчины, ей больше нечего было есть. Основную часть своих денежных сбережений она истратила на переезд. Переезд — дело нешуточное. Нужно было заплатить и за то, и за это. Один только бензин влетел ей в копеечку. Анита пересекла на автомобиле почти всю страну. А для того, чтобы перевезти мебель, ей пришлось нанять грузового перевозчика, который тащился за ней всю дорогу до Мерси.

Последние двести миль ее «хонда» постоянно барахлила. Анита умоляла малышку — так она называла свой автомобиль — не сдаваться хотя бы до Мерси и обещала, что приведет ее в порядок, как только получит деньги.

Незадолго до переезда Анита написала несколько статей для одного популярного издания. Она должна была получить за эту работу приличные деньги. Их хватит и для того, чтобы оплатить счета, и для того, чтобы заполнить продуктами холодильник, если, конечно, в этом доме когда-нибудь будет нормально работать электричество, и для того, чтобы пополнить свой гардероб.

Ах да! Еще пинетки.

У Аниты есть подруга Джина. Она владеет небольшим магазинчиком в Лос-Анджелесе. Когда Джина увидела, какие пинеточки Анита вяжет крючком, она немедленно забрала их к себе в магазин. После того, как первая пара была продана за один день, Джина немедленно заказала Аните еще пятьдесят пар таких же детских пинеток.

Несмотря на то, что Анита жила в доме вместе с грызунами, без воды и электричества, она оставалась оптимисткой. Все шло своим чередом. Ребенок набирался сил. У нее было много поводов для радости, и еще больше для того, чтобы с оптимизмом смотреть в будущее.

Прогноз погоды обещал прохладный дождь. Домовладелец обещал прислать электрика. Телефонная компания заверила ее в том, что сегодня до пяти часов вечера ее телефонный аппарат будет подключен к городской сети. Так что к концу сегодняшнего дня у нее будет почти все, в чем она нуждается.

Анита прижала ладонь к животу. «Все наладится, малыш».

С тех пор, как Анита переступила порог Банка спермы в Лос-Анджелесе, она знала, что находится на правильном пути. Всю свою жизнь Анита хотела только одного — создать свою семью. Она не собиралась бесконечно ждать настоящую любовь, даже если такая и существует. Вряд ли она сама придет в ее жизнь и даст ей такую семью, какая ей нужна. Особенно после того, как Николас, несмотря на кольцо с бриллиантом, которое он надел ей на палец, недвусмысленно заявил, что дети его не интересуют. Их бурный роман начался прошлым летом и закончился в середине этой зимы. Анита вернула Николасу кольцо. Больше мужчины ей не нужны.

Когда анализы подтвердили, что Анита беременна, она предупредила о своем отъезде руководство маркетинговой компании, в которой работала, владельца дома, в котором снимала квартиру, и начала собирать вещи. Ее ждала новая жизнь. Ее и ее ребенка. Когда Анита была еще девочкой, ее мать с нежностью рассказывала ей о маленьком городке, в котором прошло ее детство. Мама умерла. Анита забыла название городка, но память о нем осталась.

Мама говорила, что маленький городок — идеальное место для матери с маленьким ребенком. Мерси был ближайшим из таких городков. Анита надеялась обрести здесь то, чего ей так не хватало все эти годы, — семью и спокойствие.

Напротив ее дома остановился почтовый грузовик. Почтальон опустил большую пачку писем в старый алюминиевый ящик. Анита прошла в гостиную, подошла к входной двери, рванула на себя ручку и поняла, что дверь все еще закрыта. Она снова решила воспользоваться окном.

Из огромной пачки писем Анита выделила почту из Лос-Анджелеса. Она снова вернулась в дом через окно.

Швырнув всю груду писем на стол, Анита чуть было не просмотрела тоненький конвертик.

Это было письмо от ее редактора. Оно начиналось достаточно дружелюбно, потом следовали плохие новости: «Бюджет урезан… С сожалением, вынуждены известить Вас… Ваши прекрасные статьи… больше не нуждаемся в Ваших услугах… Желаем удачи».

Работа, на которую она так рассчитывала, потеряна. Вместо нее только маленький листок бумаги и конвертик с дешевой маркой.

В конверте был чек на сумму, которая составляла всего лишь сорок процентов от того, на что рассчитывала Анита. Неустойка, так сказать.

За окном послышались раскаты грома. Через минуту пошел дождь. Струи воды с силой колотили по асфальту. В правом углу кухни послышались ритмичные постукивания капель. Кап-кап-кап, кап-кап-кап. Анита схватила трехлитровую кастрюлю и подставила ее под течь.

Тем временем симфония капель зазвучала по всему дому. Анита расставила на полу под протекающей крышей три кастрюли, две миски и все шесть стаканов.

«Надо вызвать еще и кровельщика», — подумала она.

В этот самый момент на кухне появился ее знакомый мышонок. Он беспокойно бегал по комнате, подергивая носом и виляя хвостом. При этом мышонок все время поглядывал на стол, потом снова бегал вокруг стульев. Остановившись, серый зверек поднял головку, посмотрел на Аниту и выразительно пошевелил усиками.

— Какой же ты жалкий, когда, попрошайничаешь, — сказала Анита, положив небольшой кусочек хлеба с мармеладом на пол.

Мышонок подбежал к хлебу, схватил его и тут же нырнул в маленькую дырочку в стене.

— Я не стыжу тебя, — смеясь, сказала Анита. — Дай мне несколько дней, и у нас на обед будет бифштекс. Ну, или, по крайней мере, цыпленок. Я что-нибудь придумаю.

Схватив портативный компьютер, Анита вышла из дома и направилась к своей «хонде». Она поедет в библиотеку, подключится к Интернету и будет исследовать «всемирную паутину» до тех пор, пока не найдет себе новую работу, которую сможет выполнять дома. Затем она вернется домой и будет, как маленький эльф, вязать весь вечер до тех пор, пока у нее не отвалятся пальцы.

У нее есть рекомендации, наработки, опыт. У нее все будет хорошо.

Ну, вот теперь, когда у Аниты был план действий, она сразу же почувствовала себя лучше. Капли дождя бились в лобовое стекло автомобиля. Анита включила зажигание.

Клик, клик, клик. И все.

— Ну, давай же, малышка, — взмолилась Анита, нажала на газ и снова повернула ключ.

На этот раз автомобиль даже не кликнул. Старушка «хонда» заглохла.

Анита вышла из машины, захлопнула дверцу и открыла капот автомобиля. Все вроде было нормально. Все те же самые провода и железки, которые были здесь все шесть лет, но автомобиль не заводился.

Ни работы, ни автомобиля, ни денег. Даже Анита вынуждена была признать, что столкнулась лицом к лицу с проблемой, для которой пока нет решения.

Знакомых в городе у нее нет. Только мисс Маршанд… Но вряд ли старушка разбирается в моторах.

Возможно, она позволит Аните прокатиться по городу в маленькой красной тележке.

«Есть еще Люк», — подсказал Аните внутренний голос.

Нет, она не должна обращаться к нему за помощью.

Или… еще есть его отец, который подрабатывает тем, что выполняет мужскую работу по дому. Не исключено, что он сможет помочь ей починить «хонду». Анита перекинула через плечо портативный компьютер, достала из кладовки зонт, оставила записку для электрика и отправилась на Вишневую улицу.

Мерси — маленький городок, и через пятнадцать минут она уже была у цели. Небольшой белый домик с желтой эмблемой в форме маргаритки стоял третьим с краю. На эмблеме была надпись: «Семья Доул приветствует вас».

Анита прошла по выложенной кирпичом дорожке, немного помедлила и нажала на кнопку звонка. Она пыталась убедить себя в том, что ее нисколько не волнует присутствие Люка в этом доме.

Но внутренний голос снова и снова задавал ей одни и те же вопросы. Зачем она приехала сюда и поселилась в трех кварталах от этого человека? Почему ее так беспокоят его опущенные плечи и тревожный взгляд усталых глаз? Почему он смотрит на свою дочь так, будто вместе с ней боится потерять часть своей души?




ГЛАВА ТРЕТЬЯ


«Там-там-там, там-тарам, там-там».

По комнатам разносилась веселая мелодия знакомой с детства песенки про бандитов. Кто-то звонил в дверь. Люк сидел за компьютером. Небольшую нишу в кухне дома своих родителей он превратил в крошечный офис. Сейчас Люк работал над заказом для нового клиента. В прошлом году по великолепной задумке Марка братья основали свой программный бизнес. Люк проработал дома весь прошлый год. Это позволяло ему присматривать за Эмили.

Однако к концу рабочего дня он с грустью вспоминал о кожаном кресле в своем калифорнийском офисе. Кухонный стул из кленового дерева в стиле первых американских переселенцев не мог его заменить. Люк прекратил работу и потянулся. От долгого сидения на жестком дереве ныла спина.

Не успел Люк дойти до двери, как в кухню вбежала Эмили.

— Я пошла.

Она схватила со стола свой ранец и перекинула его через плечо. Девочка переоделась. Сейчас на ней была рубашка с надписью «ангел» и маленьким серебряным нимбом. Люк решил не иронизировать по этому поводу, хотя ему было абсолютно ясно, зачем дочь надела именно эту рубашку.

— Ты находишься под домашним арестом — возможно, до конца своих дней. Разве ты забыла об этом? — строго спросил Люк.

— Но, папа… — попыталась возразить Эмили. Снова прозвучала мелодия звонка. Люк, притворившись, что не замечает дерзкого взгляда Эмили, подошел к двери.

— Я сказал «нет»… — начал Люк, но слова застряли у него в горле, когда он открыл дверь.

На крыльце его дома стояла Анита. Она промокла и выглядела усталой, но была невероятно красива. Раскрыв от удивления рот, Люк смотрел на Аниту. На секунду он забыл обо всем на свете.

Его взгляд блуждал по ее милому лицу, по форме напоминающему сердечко, опускался ниже к гладким мочкам ушей, нежной шейке, зовущей выпуклости ее груди, обтянутой тонкой желтой материей летнего платьица.

Взгляд Люка остановился, когда спустился к ее талии. Специфическая округлость не оставляла никаких сомнений.

Анита беременна?

Взгляд Люка переместился к безымянному пальцу на левой руке. Кольца на нем не было.

Она не замужем?

Но…

Люк не мог поверить своим глазам. Анита беременна и не замужем.

— Я не произведение искусства, — весело смеясь, сказала Анита.

Взгляд Люка вновь поднялся к ее лицу.

— Извини, у меня было тяжелое утро. — Он распахнул дверь. — Входи.

Анита вошла в дом и остановилась в прихожей.

— Вообще-то я ищу твоего отца.

— Отца?

— У меня сломалась машина. Мисс Маршанд сказала мне, что твой отец мастер на все руки. Мне очень нужна его помощь. Я понять не могу, что случилось. Сама-то я не очень разбираюсь в моторах. — Анита снова звонко рассмеялась. — Вернее, я вообще ничего в них не понимаю.

Люк снова бросил взгляд на живот Аниты. Он хотел спросить ее об этом, но сомневался, что сможет задать этот вопрос достаточно тактично. Запинаясь, он сказал то, что пришло в голову:

— А… что… у тебя разве нет никого… кто разбирается в машинах?

— Я живу одна, — не задумываясь, ответила Анита.

Впрочем, Люк и сам должен был бы догадаться об этом прошлой ночью.

— Это, наверное, очень тяжело, — добавил Люк.

— Совсем нет, — улыбнувшись, ответила Анита, но было ясно, что говорить об отсутствии мужчины в ее жизни она не хочет. — Мне нравится жизнь отшельницы. Вот только если бы не проблемы с ремонтом. Для того чтобы исправить все неполадки в доме, где я теперь живу, понадобится целая бригада мастеров.

— Прошлой ночью ничего страшного я не заметил. Ну, кроме света на кухне. Свет, конечно, нужно починить.

— Это только в темноте он выглядит таким привлекательным, — смеясь, сказала Анита. — Входную дверь заклинило, крыша течет, — загибая пальцы, начала перечислять она. — Водопроводные трубы так проржавели, что вода больше похожа на кофе. Телефон в доме не работает. О, и еще этот мышонок…

— Ну и ну! — Люк покачал головой. — Ты можешь стать победительницей конкурса «Самый плохой день в вашей жизни». Знаешь, Анита, папа придет не скоро. Почему бы тебе не посидеть у нас и не выпить чашечку кофе? — Люк улыбнулся. — Все остальное мы сделаем потом.

Люк взял Аниту за руку, чтобы отвести в кухню. Когда их руки соприкоснулись, в душе у них обоих наступило такое смятение, будто кто-то случайно нажал на сигнал пожарной сирены. Люк отступил и отпустил руку Аниты, затем сунул руки в карманы и пошел по коридору, показывая ей путь.

— Я… э-э-э… полагаю… у тебя в жизни многое изменилось с тех пор, как мы виделись в последний раз, — начал говорить Люк, но Эмили перебила его.

— Папа, мне нужно сходить в библиотеку. Я должна подготовить доклад к пятнице, — скрестив руки на груди, сказала она.

Эмили стояла в воинственной позе, опершись спиной о кухонную стойку.

Люк сомневался в том, — что у дочери проснулся интерес к учебе. Скорее всего, это был лишь повод удрать из дома.

— Нет, — жестко ответил он.

Девочка плюхнулась на стул и швырнула свой ранец на пол.

— Прекрасно. Значит, я завалю историю.

Люк вздохнул. Присутствие Аниты заставило его смягчиться.

— Ты можешь воспользоваться энциклопедиями, которые стоят в бабушкиной комнате.

— Мне необходима самая последняя информация. Не позднее текущего года. А ты мне предлагаешь каменный век.

— Ты не можешь уйти из дома, Эмили. Ты нарушила правила поведения в школе. Ты наказана.

Девочка пнула ногой ранец.

— Когда мне поставят «двойку» по истории, ты, конечно, ни в чем не будешь виноват. Во всем снова буду, виновата я одна.

— Ты должна спрашивать в первую очередь с себя, — начал заводиться Люк. — Если ты не побеспокоилась о том, чтобы…

— У меня с собой мой портативный компьютер, — перебила его Анита, шлепнув по сумке, висевшей у нее на плече. — Я шла в библиотеку, чтобы немного поработать. Телефон мне еще не подключили. Я могу помочь Эмили найти нужную информацию.

Эмили смотрела на Аниту, надув губы и выпятив вперед подбородок. Немного подумав, она недовольно фыркнула, потом горестно вздохнула и наконец произнесла:

— Ладно. Мне это подходит.

Люк вскинул вверх руки.

— Сам не знаю, почему я не подумал об этом раньше. Я же разработчик компьютерных программ. Ты бы могла попросить меня, чтобы я подключил тебе компьютер.

— У тебя и так в последнее время слишком много дел, — сказала Анита. Голос ее звучал нежно, понимающе. Она подошла к Люку и тихо сказала: — Позволь мне помочь ей. Может быть, мне это будет сделать проще. Родители принимают все слишком близко к сердцу.

Анита снова улыбнулась, и Люку сразу же стало спокойнее.

— Хорошо, — согласился он, улыбнувшись в ответ. — Два года назад, когда мы работали над первым проектом, ты была неплохим руководителем.

— Тебе всегда нравилось льстить женщинам, — смеясь, сказала Анита.

— Я совсем другое, имел в виду.

— Знаю. — Она снова улыбнулась и прошла мимо него к столу, оставляя за собой аромат жасмина. Этот запах напомнил Люку ту ночь полтора года назад. Анита у него в объятиях, их тела сплелись, ее губы….

Что это с ним происходит? Ему сейчас меньше всего нужны эти воспоминания.

Люк сделал глубокий вдох и медленно выдохнул, возвращая себе контроль над чувствами. Сейчас самое главное в его жизни — Эмили. К тому же Аните тоже сейчас не до романов.

От этой мысли Люку почему-то стало не по себе. Анита должна найти себе мужчину, который сможет посвятить ей и будущему ребенку все свое время. Люк решил, что не имеет права вмешиваться в ее личную жизнь.

Но он хотел вмешаться…

Анита села за стол и открыла черный чемоданчик, в котором лежала несколько устаревшая модель портативного компьютера.

— Анита, — представилась она, протягивая Эмили руку. — Ты вряд ли меня помнишь, а вчера вечером нам не удалось, как следует познакомиться. Когда я видела тебя в последний раз, тебе было десять лет. Ты приходила к папе на работу.

Эмили внимательно посмотрела на Аниту, но вспомнить ее не смогла.

— Рада снова видеть тебя, — сказала Эмили, но вежливость явно была ей в тягость.

Она быстро вытащила из ранца свои книжки.

Анита расправила телефонный провод, который лежал у нее в сумке, и подсоединила его к компьютеру.

— Ты не возражаешь, если мы ненадолго займем телефонную линию? — спросила Анита.

Но Люк не слышал ее вопроса. Он был поглощен зрелищем ее красивых рук, которые так ловко подсоединили электрический провод, откинули крышку компьютера и включили его.

У Аниты были красивые длинные пальцы. Такие пальцы больше подходили концертирующей пианистке, чем консультанту по маркетингу. Анита везде чувствовала себя комфортно. Она всегда все делала легко и грациозно. Когда она улыбалась, ее губы приветливо изгибались.

Анита изменила позу, и ее юбка приподнялась немного выше. Кто бы мог подумать, что сердце Люка так сильно забьется от такого пустяка?

— Люк, я могу воспользоваться телефонной линией? — Вопрос Аниты снова вернул его к реальности.

— Ах… да, да. — Люк откашлялся. — Разумеется. — Он взял в руки штепсель электрического шнура и вставил его в телефонную розетку.

— Спасибо. — Анита вернулась к своему компьютеру, кликая мышкой до тех пор, пока не открылась программа ускоренного просмотра. Потом она вошла в Интернет.

Нахмурившись, Эмили обхватила голову руками.

— Я ненавижу историю, — заныла она.

— Тот, кто не знает прошлого, обречен, повторять ошибки своих предшественников. Ты ведь слышала это, — сказала Анита.

Эмили откинулась на спинку стула.

— Я никогда об этом не думала.

— Вот, посмотри этот сайт. Здесь много информации о Второй мировой войне. Когда я жила в Лос-Анджелесе, я написала статью о группе ветеранов. Я пользовалась этим сайтом.

Анита подвинула компьютер к Эмили. Она назвала ей еще несколько адресов для исследования и начала наблюдать за девочкой.

— Класс! — Эмили подалась вперед, одной рукой управляя компьютером, другой, записывая информацию в тетрадь.

Анита снова поменяла позу — они уже довольно долго сидели на стульях, — ее юбка снова взлетела вверх.

Люк резко отвел взгляд и сосредоточился на самой несексуальной вещи в комнате — приземистой вазе для печенья в форме мопса в поварском колпаке. «Думай о печенье, — сказал себе Люк. — Шоколадная крошка, арахисовое масло, австралийский орех…»

Прежде чем Люк успел дотянуться до печенья, его взгляд снова остановился на красивых ногах Аниты. Ему трудно было сконцентрироваться, по крайней мере, когда Анита была рядом. Это было опасно. Очень опасно.

Она беременна. От другого мужчины. Люк напомнил себе об этом. У него самого в жизни много проблем. Он должен думать об Аните только, как о друге. Если он будет думать о ней как о женщине, это может плохо кончиться. И для него и для нее. Она всегда была для него только другом. Пусть все так и остается.

Анита встала и подошла к нему.

— Эмили прекрасно справляется с компьютером, — сказала она, потом перешла на шепот: — Давай оставим ее ненадолго, чтобы у нее не создавалось впечатления, что мы следим за ней. — Анита рассмеялась. — А то она может бросить работу просто для того, чтобы насолить тебе.

Люк улыбнулся в ответ.

— Ты так хорошо понимаешь ее.

Анита пожала плечами.

— Мне тоже когда-то было двенадцать лет.

Люк последовал за Анитой через холл в небольшую комнатку. Она села в кресло, и край ее юбки снова поднялся вверх.

Люк сел на стул напротив Аниты и изо всех сил постарался сосредоточиться на ее лице.

— Мне неловко, что мы отнимаем у тебя время и пользуемся твоим компьютером, — сказал он, сделав неуклюжую попытку начать светскую беседу. — Эмили могла бы воспользоваться моим компьютером.

— Мне это не мешает, — сказала Анита. — К тому же на улице все еще льет, как из ведра. Я пойду в библиотеку, когда кончится дождь.

В эту минуту Люку очень захотелось, чтобы в Мерси произошло наводнение.

— К тому же, Люк, я прекрасно помню: ты не любишь, когда кто-то еще пользуется твоим компьютером. — Анита улыбнулась во весь рот. — Ты обращаешься с этой вещицей, как с невестой.

Люк громко рассмеялся. Он не узнал своего голоса, так искренне он давно ни над чем не смеялся.

— Я думаю, что ты права. Никогда не вставай между человеком и его компьютером, — съязвил он.

— Я запомню это, — сказала Анита.

Ее голос стал ниже, как будто она подумала о том же, о чем и он. О том вечере у него в кабинете. Они весь день вместе работали над проектом, вместе перекусили, не выходя из офиса. Весь день они смеялись, шутили, потом им стало не до шуток. Анита каким-то образом оказалась на столе у Люка. Они жадно целовали друг друга…

Люк откашлялся и встал со стула. Ему необходимо было удалиться подальше от запаха жасмина, который превращал его в пистолет с взведенным курком. Он подошел к камину, снял с каминной доски одну из семейных фотографий и начал крутить ее в руках.

— Так, как тебе Мерси? — спросил он рассеянно. В ответ снова раздался звонкий смех.

— Мерси мало похож на Лос-Анджелес.

— Эй, поосторожней. В нашем городе есть пешеходные переходы и целых два дорожных знака. Здесь живут культурные люди.

Анита залилась еще звонче.

— По сравнению с Калифорнией это настоящая глушь.

— Я понимаю, что на городских девушек маленькие городки наводят скуку.

Анита повернула голову и посмотрела на Люка, но все ее внимание было сосредоточено только на глубоком, богатом эмоциональными оттенками звуке его голоса. Речь Люка Доула была неторопливой. Его интонации напоминали движение океанской волны во время прилива.

— Нет, совсем не так, — тихо сказала Анита. — Это как раз то, что я искала.

Люк неподвижно стоял, облокотившись о дверной косяк. Он пытался скрыть напряжение, но оно было слишком очевидным. Непринужденная улыбка, которую он пытался изобразить, была похожа на что угодно, только не на улыбку.

Возможно, он боялся, что она начнет здесь, при его дочери, разговор о той сумасшедшей ночи…

Анита сидела, сцепив ладони. Ей было, как-то не по себе. Теперь, когда они остались наедине, она не знала, куда себя деть. Сейчас она поняла, почему у них с Люком всегда были только деловые отношения. Она никогда не была у него дома. Они никогда не встречались нигде в частной обстановке. Исключением в их отношениях была только та жаркая ночь у него в кабинете. Анита откашлялась и стала искать нейтральную тему для разговора.

— Как поживает Марк? — спросила она, наконец. Люк улыбнулся.

— Ты не поверишь, но Марк женился.

— Марк? — Анита не смогла скрыть удивление. — А я-то думала, холостяцкая жизнь — его предназначение.

— Он тоже так думал. Но когда встретил Клер, все в его жизни изменилось. Он сразу понял: от этой женщины ему не уйти.

— Клер? Уж не та ли это Клер Ричардз, что жила раньше в моем доме?

— Именно та. Они случайно влюбились друг в друга. — Анита удивленно расширила глаза, а Люк не смог сдержать смех. — Это долгая история. Напомни мне. Я как-нибудь расскажу тебе ее.

— Непременно, — сказала Анита тише, чем ей хотелось бы. Напряжение, возникшее между ними, усиливалось. Тишина становилась все оглушительнее.

— Итак… — начал Люк после долгой паузы, — что привело тебя в Мерси? Работа?

Наверное, Анита просто не могла не смеяться больше чем пять минут, и Люк снова услышал ее звонкий смех.

— На самом деле сейчас я работаю совсем немного. Я оставила свою прежнюю работу в Лос-Анджелесе, как только забеременела. Так что теперь я что-то вроде… ну, скажем, что-то вроде частного предпринимателя. Я занимаюсь пинетками.

— Пинетками?

Слова Аниты произвели на Люка, примерно такое же впечатление, как удар тефлоновой сковородой день назад.

— Это долгая история, — повторила она его слова.

— Может, ты расскажешь мне ее как-нибудь за ужином? — спросил Люк и сам удивился тому, что осмелился пригласить ее.

— Не думаю, что это хорошая идея. Я хочу сказать, что… ну, понимаешь… — Анита запнулась, потому что сама не знала, что имела в виду. На секунду она представила себе, что сидит за столом напротив Люка в полутемном ресторане.

— Да, возможно, ты права, — закончил он за нее.

Анита встала, распрямила спину, расправила руки. Как только она начала двигаться, ее желудок громко заурчал, будто иронизируя, над ее отказом от ужина. Последним, что она ела сегодня, был этот ужасный мармелад. Наверное, приглашение на ужин растревожило ее организм. Но не только это. В первую очередь — голодный малыш, чья жизнь только зарождалась внутри нее.

— Я, пожалуй, лучше пойду, — сказала она Люку, направляясь в холл. — Я оставлю свой компьютер у вас, чтобы Эмили не растеряла свои закладки. Заберу его как-нибудь потом.

— Ты хочешь поесть? — спросил Люк.

Анита почувствовала, как краска стыда залила ей щеки. Она остановилась на пороге кухни. Люк стоял совсем, рядом.

— Да, немного… Ну, хорошо, да. Я здорово проголодалась, но это совсем не важно. У меня дома есть ветчина.

— Постой, постой. Я даже знаю, откуда она у тебя взялась. Тебе принесли ее в подарок от местного благотворительного комитета. — Люк рассмеялся, и смех его был, как чашка свежего эспрессо, искрящийся и вибрирующий. — Послушай, дождь кончится не скоро. Почему бы тебе не поужинать с нами? Все будет просто, по-семейному.

— Это неудобно.

Люк кивнул в сторону Эмили. Девочка увлеченно работала.

— Похоже, Эмили наткнулась на золотую жилу информации и не скоро вернет тебе твой компьютер. После обеда я посмотрю твою машину.

— Мне так неловко тебя беспокоить, — не очень уверенно произнесла Анита.

Люк наклонился к ее уху.

— Я уже полгода не видел, чтобы Эмили с таким интересом готовила уроки. Ты просто волшебница. Я очень прошу тебя подождать, пока она не закончит, этот чертов доклад.

Теплое дыхание Люка приятно щекотало ухо. Анита снова вспомнила ту ночь, когда он поцеловал ее. Тогда единственный раз в жизни Анита поддалась своим инстинктам. Сейчас ей снова захотелось испытать те райские ощущения.

Но зачем ей все это? Люк был, как раз тем мужчиной, которых она поклялась избегать. Начать отношения с ним означало вернуться к прошлому.

Только Анита собралась сообщить Люку о своем решении уйти, как задняя дверь дома распахнулась настежь. Шурша многочисленными пакетами, в комнату вошла женщина. К ней сразу же кинулись и весело залаяли, кружась вокруг нее, три маленькие собачки.

— Боже милосердный! Ну и денек выдался! — Она положила пакеты на разделочный стол и потрепала каждую из трех собак. — Здравствуй, Эмили! Я рада видеть тебя за уроками! — Хрупкая седовласая женщина была одета в джинсы и широкую красно-белую трикотажную рубашку. Она подошла к Эмили и нежно потрепала ее по плечу. — Люк, дорогой, ты не поможешь мне принести продукты? В багажнике осталось три сумки. — Женщина передала Люку ключи, и тут ее взгляд остановился на Аните. На секунду женщина замерла, потом ее энергичная речь снова заполнила дом: — О, здравствуйте! По-моему, мы незнакомы. Я Грейс Доул.

— Анита Рикардо, — представилась Анита. Она глазам своим не верила. Не может быть! Эта общительная, энергичная женщина — мама Люка? Невероятно!

— Ах, это имя мне знакомо, — сказала Грейс, окидывая оценивающим взглядом Анитин живот. — Люк и Марк не переставая восхищались вами, когда вы работали у них на фирме.

— Не может быть. — Анита и представить себе не могла, что Люк восхищался ею. Ей казалось, что его не интересует ничего, кроме ее маркетинговых навыков.

— Анита такая классная, ба, — сказала Эмили, обращаясь к Грейс. Девочка кивнула сначала в сторону Аниты, потом в сторону компьютера. — Она меня зацепила и заставила сесть за компьютер, а потом свалила на меня целую кучу материала для моего доклада по истории.

Шестидесятилетняя Грейс улыбнулась и с силой шлепнула ладонью по ладони своей внучки.

— Клево, Эм, — откликнулась Грейс. Радостный смех заполнил все пространство вокруг Грейс и Эмили.

— Мама, когда ты выучила этот язык? — спросил Люк, ухмыляясь. Он только что вошел в дом с тяжелыми сумками в руках. — Я не могу понять и половину из того, что говорит Эмили. Иногда мне вообще кажется, что она говорит на каком-то другом языке.

Грейс гордо вскинула голову.

— Я продвинутая бабулька. Я даже скечерсы ношу. — Грейс приподняла ногу, демонстрируя ультрамодные спортивные туфли.

— Если так пойдет, ба, скоро ты будешь таскать вещички из моего шкафа, — шутя предположила Эмили. — Ох, давненько я так не смеялась. — Девочка хотела сказать еще что-то, но замолчала.

Люк грустно вздохнул. Лицо его стало хмурым. На секунду все затихли. Эмили опустила глаза в пол. Люк отвел взгляд от дочери и посмотрел куда-то в окно. Глаза Грейс увлажнились. Она с сочувствием посмотрела сначала на внучку, потом на сына.

В это мгновение Анита поняла, что она здесь лишняя. Этих людей объединяло общее горе. Посторонние не должны мешать людям в такие моменты. У Грейс, Люка и Эмили было общее прошлое. В этом прошлом у них случилась большая беда. Ей не стоит вмешиваться в их жизнь. Лучшим выходом из этой ситуации было бы ускользнуть незаметно из дома и оставить Доулов одних.

Но, как Анита сможет незаметно взять свой компьютер?

— Так, давайте готовить ужин, — наконец-то сказала Грейс. — Отбивные и картошку зажарим на гриле. Я купила огурцы и помидоры. Сделаем салат. Анита, порежь их, пожалуйста, и перемешай в миске с листьями салата.

Грейс достала из сумки крупные спелые помидоры и показала Аните, где взять разделочную доску и нож.

— Мне действительно пора идти, — неуверенно произнесла Анита.

— Не выдумывай! — Грейс вложила в руку Аниты пузатый красный помидор. — Пора ужинать. Раз уж ты здесь — оставайся. — Грейс погрозила ей пальцем. — Я тебя ни о чем особенном не прошу. Просто поужинаешь вместе с нами. И не пытайся улизнуть через заднюю дверь, как это любили делать мои мальчишки. — Грейс, приподняв бровь, искоса взглянула на Люка.

— Мамочка любит преувеличивать. — Люк улыбнулся Аните, и эта улыбка согрела ее. Затем повернулся к Грейс. — Если мне не изменяет память, мамуля, мне приходилось драить кастрюли значительно чаще, чем Марку.

Грейс протянула руку и похлопала Люка по щеке.

— Это потому, что на тебя я всегда могла положиться. Мой верный Люк — так я тебя называла.

Грейс улыбнулась Люку так, как матери улыбаются только своим детям.




ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ


Будь я законодателем, я бы запретил женщинам пользоваться такими соблазнительными духами. Острый, как бритва, нож, которым Люк резал огурцы, несколько раз выскользнул у него из рук. Все, что отвлекает человека от дела, должно быть запрещено.

Впрочем, духи здесь ни при чем. Люка волновал не столько запах жасмина, сколько женщина, которая выбрала этот запах. Анита.

Она молча стояла рядом с ним, резала помидоры. Мясистые дольки аппетитной кучкой лежали на разделочной доске. Нож в руках Аниты ритмично скользил по дереву, издавая едва различимые и от этого еще более волнующие звуки. Собаки беспокойно сновали по кухне, радостно виляя хвостами в предвкушении вкусного ужина. Мощная природная энергия, исходившая от животных, еще больше натягивала нервы Люку.

Ему нравился запах Аниты, нравилось прикасаться к ней, смотреть на нее. У нее была смуглая кожа, темные волосы. Легкое летнее платье облегало фигуру.

Анита находилась на приличном расстоянии от Люка, но он чувствовал каждое ее движение.

Наконец-то Люк закончил резать огурцы. Можно было подумать, что эти овощи нарезал пятилетний малыш, решивший поиграть со своей игрушечной пилой. Но, в конце концов, все было сделано. Не нужно было больше стоять возле Аниты. Люку следовало бы поскорее удалиться, но он, наоборот, подошел к Аните и бросил порезанные огурцы в миску.

— Давай делать салат, — сказал Люк, потянувшись к доске с порезанными помидорами.

Руки Аниты двигались в том же направлении. Прикосновение к ее руке было для Люка, как прикосновение к оголенному электрическому проводу. Люк взглянул на Аниту. Их глаза встретились всего на одно мгновение, но Люк понял, что пропал. Эта женщина не отпустит его от себя никогда.

— Мне… э-э-э… очень нравится твой мопс, — сказала Анита.

— Мопс? — удивленно переспросил Люк. Он не сразу понял, о чем она говорит.

— Ну, вот эта ваза для печенья. — Анита показала на керамическую вазу, стоявшую на кухонном столе.

— Ах, да! Это! Это произведение вышло из-под рук моей мамы в ее керамический период.

— Керамический период? — переспросила Анита.

— Мама любит называть себя периодическим ремесленником. Месяц она занимается макраме, потом цветным стеклом, после керамикой и так далее до бесконечности. — Люк погладил мопса по гладкой керамической голове. — Чарли — произведение периода, предшествовавшего периоду вязания крючком.

— Прелесть, — похвалила Анита.

— Если ты останешься здесь до Рождества, — сказал Люк Аните, — ты сможешь ближе познакомиться с творчеством Грейс Доул.

С чего это он вдруг заговорил о Рождестве? На дворе август. Почему Анита и Рождество слились для него воедино?

— Делать что-то своими руками — просто замечательно, — проговорила Анита.

— Будет, Анита… Ты ведь приехала из Лос-Анджелеса, а там вручную люди разве что только на кнопку звонка нажимают, чтобы камердинер подогнал к подъезду их машину.

Анита рассмеялась.

— Я больше не живу этой жизнью. Я изменилась.

Люк пристально посмотрел на Аниту. Его сердце забилось сильнее. С каким бы удовольствием он бросил сейчас к черту эти проклятые овощи, схватил ее и задушил в своих объятиях.

— Да, ты изменилась, и очень сильно. Нет больше туфель на высоченных шпильках, нет элегантных деловых костюмов.

— Нет работы, — грустно продолжила Анита. Она хотела изобразить что-то вроде смешка, но получилось неискренне. — Сейчас для меня, важно совсем другое.

— Да. Кто бы спорил… — сказал Люк так тихо, что Анита едва расслышала.

— Как там салат? — прервала Грейс их беседу. Анита отскочила от Люка.

— Все готово. — Она схватила разделочную доску и сбросила помидоры в миску, затем отправилась к раковине мыть руки.

— Почти готово, — поправил Аниту Люк. — Мы забыли перемешать, — уточнил он и начал перемешивать салат двумя огромными ложками.

Что она здесь делает? — думала между тем Анита. Сидит с Люком за одним столом, будто она член их семьи?

Но Анита была реалисткой. Это значит, что она не верила сказкам о счастливой семейной жизни и рыцарях в сияющих доспехах. Такого не бывает. По крайней мере, с ней не было, и быть не может.

Анита все вытирала и вытирала руки кухонным полотенцем. Она все еще помнила, как Люк дотронулся до нее. Она все еще слышала этот тихий с хрипотцой голос, говоривший ей о том, как она изменилась. Люк имел в виду не только одежду. Это было понятно.

Анита не могла позволить инстинктам управлять ее головой. Этот было бы равноценно самоубийству. Она приехала в Мерси не затем, чтобы искать романтических приключений с мужчинами или восстанавливать отношения с конкретным мужчиной. Она приехала сюда, чтобы вырастить ребенка, создать свою собственную маленькую семью из двух человек. Вот и все. Ничего больше.

Анита положила полотенце на кухонный стол.

— Знаешь, я еще не закончила распаковывать вещи. Я, пожалуй, пойду и дам вам возможность спокойно поужинать в кругу семьи.

— Как? Ты даже не хочешь попробовать, что у нас с тобой получилось? — Люк протянул ей миску с салатом. — Кроме того, если ты сейчас уйдешь, моя мама никогда тебя не простит.

— Я… я…

— Ничего не хочу слышать. — Люк показал Аните на гриль, стоявший во дворике под навесом. Клубы ароматного дыма уже поднимались над ним. — Если тебе понравился мамин мопс, тебе понравится и ее говядина.

Анита рассмеялась.

— Просто я не хочу вам мешать. Я человек посторонний.

— Ты не посторонняя. — Люк подошел к ней ближе и вложил ей в руки большую стеклянную миску с салатом. — Мы старые друзья, которые решили вместе поужинать.

— Так?

— У-ух.

— Хорошо. — Темно-синие с зеленоватыми вкраплениями глаза Люка не отпускали Аниту. — Я рад, что мы договорились.

— Я тоже рада, — с трудом выговорила Анита. Но если это так, то почему же ей так хочется схватить Люка, прижать к себе и попробовать здесь, черт возьми, не только говяжью отбивную?

* * *


Пока картошка и говяжьи отбивные, шипя, поджаривались во дворе, Люк спрятался в маленькой нише, усевшись за компьютер. Это было трусливое отступление. Провести оставшееся до ужина время вместе с Анитой он просто побоялся. Но Анита была недалеко. Она снова подсела к Эмили, чтобы помочь ей доделать доклад. После совместного приготовления салата Люк вышел из строя. Голова отказывалась соображать.

Люк уединился в своей нише и всеми силами пытался сосредоточиться на работе. Но в голове было пусто. Сколько он ни пытался сосредоточиться на экране, следя за курсором, перед глазами все время стояла Анита. Краем глаза он мог видеть ее. Она сидела справа от него, и у нее, кажется, не было проблем с концентрацией внимания. Она смеялась и разговаривала с Эмили. Люк расправил плечи, положил пальцы на клавиатуру и начал набирать текст.

Чепуха! Полстраницы бессмысленного набора слов, словно его пальцы попадали не на те клавиши. Черт побери! Что это со мной?

— Здорово, Эмили! Это очень глубокая мысль. Она делает твой доклад по-настоящему интересным. А теперь давай… — Голоса Аниты стало не слышно, когда она привстала со стула и подалась вперед, чтобы сделать кое-какие пометки в блокноте Эмили.

Она и не предполагала, как дерзко взлетела вверх ее цветастая юбочка.

Люк резко выдохнул и снова уставился на экран. Компьютер, казалось, смотрел на Люка и говорил: «Ну-ну. И когда же ты сегодня начнешь работу?»

В эту минуту послышался голос матери:

— Обед готов.

— Слава богу, — буркнул себе под нос Люк.

Он поднялся, резко оттолкнув от себя стул. Анита тоже выпрямилась. Край желтого с цветочным рисунком платья скользнул вниз по ее ногам, прикрыв бедра. Это было большим облегчением для Люка.

Но мысли его все равно были не о том, о чем им следовало бы быть.

Анита повернулась и посмотрела через плечо. Ее ясные карие глаза на секунду встретились с его синими глазами. Прежде чем отвернуться, Анита улыбнулась ему ленивой, почти сладострастной улыбкой.

Она, наверное, спутала его с кем-то. Люк растерянно заморгал. Он не мог вспомнить, чтобы женская улыбка так действовала на него.

Два года он прожил, как немой, ничего не чувствуя. Он достиг совершенства в искусстве скрывать эмоции. Люк давно понял, что решения, принятые под давлением эмоций, ни к чему хорошему не приводят. Все заканчивается какой-нибудь глупостью. И страдает от этого не только он, но и другие люди.

И вот Анита за несколько часов, буквально все в нем перевернула. Люку снова захотелось жить полной жизнью. Хорошо ли это?

Определенно нет. Сейчас для него самое главное — Эмили. Но какая-то часть его существа, управляемая этим самым гормональным кризом, настойчиво требовала обратить на себя внимание.

Нет. Потом. Сейчас только Эмили и работа. Ничего больше.

Люк вошел в столовую, где уже был накрыт стол, и сел на старинный дубовый стул напротив Аниты. Она, опустив голову, поправляла на коленях салфетку. Эмили выбрала место рядом с Анитой. Садясь, она бросила на Люка выразительный взгляд. Семейные трапезы не входили в список любимых ею занятий.

Грейс вошла в столовую с большим плоским блюдом в руках и поставила его в центр стола.

— Надеюсь, все вы проголодались. У нас сегодня много мяса.

— Ты всегда готовишь слишком много еды, мама, — сказал Люк.

— Не хочу, чтобы люди говорили, что я плохо кормлю своих детей, — сказала Грейс, потом, посмотрев на Аниту, добавила: — И гостей.

— Не помню, когда в последний раз я сидела за таким столом. — Анита протянула руку через стол. — Шлепните меня по руке, если я потянусь за третьим куском.

Грейс рассмеялась.

— Я вырастила четверых детей. В наших краях у всех хороший аппетит.

— Отлично, потому что я ем за двоих, — сказала Анита.

В это мгновение открылась задняя дверь, и в дом вошел отец Люка. Он остановился возле раковины, чтобы помыть руки, и только после этого вошел в столовую. Джон Доул задержался возле жены и звонко чмокнул ее в щеку.

— Что на ужин, Грейси?

В ответ та улыбнулась.

— Смотря для кого, — лукаво глядя на мужа, сказала она. — Для тебя жидкая солдатская похлебка, для остальных — говяжьи отбивные с картошкой.

— Ох, надо же, забыл. Сегодня же моя очередь готовить ужин. Я так заработался у Генри с этими кухонными шкафчиками, что напрочь, забыл об этом. К тому же прищемил себе палец этой дурацкой дверью. Этот болван… — Взгляд Джона наткнулся на Аниту. — О, прошу прощенья. Я совсем забыл о хороших манерах. — Он протянул Аните руку. — Джон Доул.

— Анита Рикардо, — представилась Анита, пожав ему руку. — Я… — она бросила быстрый взгляд на Люка, — друг вашего сына.

Друг? Что еще она могла сказать? Девушка? Бывший консультант по продажам? Ни то, ни другое не имело отношения к их нынешним отношениям.

На самом деле у них сейчас нет никаких отношений. Они просто живут в одном городе. Вот и все.

Большое блюдо с картошкой и мясом шло по кругу. Люк положил себе на тарелку кусок мяса и завернутую в фольгу картофелину, затем передал блюдо своей матери и с удовольствием принялся за еду. Хоть это сможет отвлечь его от сидящей напротив женщины.

— Итак, Анита, что привело тебя в Мерси? — спросила Грейс.

Проглотив кусочек отбивной, Анита ответила:

— Скорее всего, Люк.

Грейс и Джон вместе посмотрели сначала на сына, потом — на живот Аниты. Люк выглядел так, будто хотел сказать: «Это не я», но, разумеется, промолчал. Впрочем, любой, кто изучал в школе арифметику, мог понять, что к этому ребенку Люк не имеет никакого отношения. В Мерси он жил уже больше года. Судя по животу, Анита была на седьмом или восьмом месяце беременности. Так что никак не сходится.

— Он так много рассказывал мне об этом городе, когда мы вместе работали, что я решила сюда переехать. Мне показалось, что это место просто создано для того, чтобы растить здесь детей.

Люк поймал на себе вопросительный взгляд Грейс, но он знал, что мама никогда не сделает ничего бестактного.

— Ты полюбишь Мерси, и я уверена, что Мерси полюбит тебя, — сказала Грейс Аните.

— Я очень надеюсь на это, — тихо отозвалась Анита.

— Ты уехала из Лос-Анджелеса? — спросил Джон. — Тебе здесь будет недоставать пляжей, прихода зимы. Я всегда говорю Грейси, давай переедем во Флориду.

— Мы поедем в путешествие по Флориде в конце этой недели на годовщину нашей свадьбы, Джон. — Грейс вылила на картофелину целую ложку сметаны. — Могу побиться об заклад: в конце круиза ты будешь жаловаться на то, что соскучился по жаре.

— По жаре, которую мы с тобой делаем вместе? — Вскинув бровь, Джон бросил на жену озорной взгляд.

Щеки Грейс слегка порозовели.

— Дедуля, тебе следует помнить о том, что у малышей большие уши, — сказала она мужу.

— Бабушка! Мне уже двенадцать лет. — В голосе Эмили слышалось раздражение. — Я знаю, что такое секс.

Люку стало не по себе. От неожиданности он чуть было не подавился куском мяса. Когда его дочь успела так повзрослеть?

— Ешь и не говори глупостей, — строго сказал он дочери.

В ответ Эмили разбросала еду по тарелке и бросила вилку.

— Ты ведь знаешь, папа, что я не ем ничего живого. Я вегетарианка. — Эмили наморщила нос и скривила губы. — Кроме того, я считаю, что это отвратительно — убивать коров и есть их на ужин.

— Эмили! — Люк взглянул на родителей, потом строго посмотрел на дочь. — Дедушка с бабушкой много работали, чтобы ты могла вкусно поужинать. Тебе следует уважать их.

— Эмили, — вмешалась в разговор Анита, — почему бы тебе не рассказать отцу, как движется работа над докладом по истории?

— С удовольствием, — недовольным тоном ответила Эмили, не отрывая глаз от скатерти. — Работа над докладом идет хорошо.

— Не просто хорошо, — уточнила Анита. — Ты нашла очень интересный материал и сумела его грамотно проанализировать. Я знаю журналистов, которые двух слов связать не могут, а ты в своем введении сумела увлекательно рассказать о теме доклада.

Эмили оторвала взгляд от скатерти и посмотрела на Аниту. Ее глаза заблестели от радости.

— Ты… ты действительно думаешь, что я сделала хороший доклад?

Анита, улыбнувшись, кивнула головой.

— То, что ты сделала, без сомнения, заслуживает отличной оценки.

— Мне всегда нравилось писать. — Это признание сорвалось с губ девочки неожиданно для нее самой. — Я люблю книги Джей Кей Роулинг. Было бы здорово, если бы я тоже научилась писать не хуже. — И Эмили с увлечением начала пересказывать свои любимые места из книги о Гарри Поттере.

Люк с удивлением смотрел то на свою дочь, то на Аниту. Что это за инопланетянка сидит за столом? Неужели это его дочь? Ей нравится писать? Она может вести умные беседы о достоинствах книг?

Да Аниту ему просто Бог послал! После обеда он сделает ей предложение, от которого она не сможет отказаться. И если вдруг она скажет «нет», он увеличит плату, чего бы ему это ни стоило.

Неожиданно Анита стала решением давно мучившей его проблемы.

* * *


Аните было тепло и уютно в этом доме, и не потому, что она вкусно и хорошо поела, не потому, что ее руки согрелись в теплой мыльной воде с приятным запахом, когда она помогала мыть посуду. Тепло исходило от Грейс. Она разговаривала с Анитой так, будто та была членом семьи. Почти, как с дочерью.

Но внутренний голос напоминал ей, что Доулы не ее семья. Это всего лишь один ужин, один вечер. Он ничего не значит.

«Не привыкай. Не пускай их в свое сердце», — твердила себе Анита.

Люк снова спрятался в своей нише. Он погрузился в работу, просматривая какие-то бумаги и делая беглые записи. Но когда посуда была помыта, Люк подошел к Аните и взял у нее из рук кухонное полотенце.

— Я провожу тебя домой и посмотрю, что случилось с твоей машиной. Отец поранил себе руку, так что тебе придется иметь дело со мной.

— Ты разбираешься в моторах?

— Я знаю вполне достаточно. Я вырос в этом доме, поэтому знаю многое — от устройства автомобиля до тонкостей стирки белья. Я бы не стал самостоятельно менять коробку передач, но кое-что я все-таки умею.

— Отлично. Сейчас я не могу позволить себе механика, поэтому меня это вполне устраивает. Я только возьму свои вещи, и мы пойдем, — сказала Анита.

Через несколько минут Анита и Люк сидели в его «шевроле». Они ехали к дому Аниты. Дорога была не длинной, поэтому поговорить им не удалось. Люк крепко держал руль обеими руками. Он словно боялся, что дотронется до Аниты.

Люк повернул к дому Аниты и, проехав немного, остановил машину. Дождь давно кончился, и когда Анита вышла из машины, она заметила, каким чистым стал воздух. Город, как будто вымыли. Рядом с домом рос большой вяз. Его раскидистые ветви, покрытые обильной листвой, покачивались, словно приглашали войти в дом. Трава на лужайках снова стала густой и зеленой. В саду распустились цветы. Небо было чистым, темно-синего, почти василькового, цвета.

— Здесь очень красиво, — сказала Анита.

— Немного скучновато, но да, ты права, здесь красиво.

Люк нагнулся, чтобы взять компьютер и зонт Аниты, и пошел за ней в дом.

— Тебе, наверное, это покажется банальным, но, когда я смотрю на этот пейзаж, мне кажется, я разговариваю с Богом. В Лос-Анджелесе все покрыто бетоном, стеклом и металлом. В окружении небоскребов и автострад трудно найти живую природу. Но здесь… — Анита глубоко вдохнула, обняла себя руками и начала кружиться на траве. — У меня такое ощущение, будто я присутствую при сотворении мира.

— Подожди. Я посмотрю, что ты скажешь через месяц. Когда ты не сможешь найти ни одного открытого магазина в воскресенье или когда тебе придется третий раз за неделю вызывать телефонного мастера, тогда ты изменишь свое мнение о Мерси.

Анита покачала головой.

— Я так не думаю. Я… — она улыбнулась, положила руку на живот, — мы здесь останемся.

Люк положил вещи Аниты на качели, висевшие на открытой веранде, и внимательно посмотрел на нее.

— Я рад снова видеть тебя, Анита. — Люку было тяжело говорить, но он добавил, не отводя глаз от Аниты: — Очень рад.

— Я думала о тебе все эти полтора года. — Ну вот она и произнесла слова, которых сама так боялась. — Думала: как ты там поживаешь?

— Тружусь. Это все, что я могу сейчас себе позволить.

— Да… — задумчиво произнесла Анита.

Она подошла ближе и осторожно прикоснулась к руке Люка. Анита хотела поддержать и утешить его этим жестом, но, когда ее пальцы дотронулись до обнаженной руки Люка, она почувствовала, что в ней проснулось другое желание. Она смотрела Люку в глаза и думала о том, что боялась произнести вслух.

— Мне… мне нужно посмотреть твою машину, пока не стемнело, — пролепетал Люк.

— Ах, да. Конечно. — Анита сделала шаг назад, позволяя Люку пройти к машине. — Моя малышка стоит вон там.

Анита достала из сумочки ключи от машины и дала их Люку. Сжав в ладони ключи, Люк помедлил, как будто хотел сказать что-то. Но через мгновение быстро спустился по ступенькам крыльца и направился к Анитиной «тойоте».

Анита схватилась за голову. О чем она думала? Зачем она так нежничает с ним? Разве она не понимает, что играет с огнем? И ее сердце может сгореть в этом огне, как щепка.

Анита села на качели и оттолкнулась. Свежий воздух овевал ее тело прохладой. Покачиваясь, она закрыла глаза, и прислонила голову к деревянной рейке качелей.

Ей не нужно было сюда приезжать. Нельзя было снимать дом в трех кварталах от него. В Америке полно других маленьких городков. Но ни в одном из них нет Люка. И чем больше Анита уверяла себя в том, что не хочет быть вместе с Люком, тем яснее она понимала, что это не так.

Она хочет быть вместе с ним.

Анита видела, как он смотрел на свою дочь. В его глазах была любовь и забота. Да, сейчас им трудно понять друг друга. Но после того, что им пришлось испытать, это неудивительно. Трудности неизбежны, и они скоро не кончатся. У Эмили трудный возраст. Она меняется. Но, несмотря на все сложности, Люк и Эмили любят друг друга.

Люк был хорошим человеком. Анита поняла это в первую же минуту их встречи. Правда, тогда ему было не до нее. К тому же он сильно переживал смерть жены.

Но сейчас-то он свободен. Он не принадлежит ни одной женщине в мире.

Ох, эти мысли ни к чему хорошему ее не приведут.

Анита остановила качели и пошла в дом. Она вошла на кухню, включила свет и приготовила Люку стакан быстрорастворимого лимонада. Анита открыла холодильник, достала оттуда последние кусочки льда и положила их в стакан.

Помешивая лимонад, Анита уверяла себя в том, что это чисто дружеский жест, что она просто предложит Люку освежиться. На улице так жарко, несмотря на прошедший дождь. К тому же он делает ей одолжение. Она не собирается флиртовать с ним, не собирается привязываться к нему.

Люк, конечно же, хороший человек, но даже хорошие мужчины уходят от женщин. И даже бросают их. Анита уже испытала достаточно разочарований в своей жизни. С нее хватит. Больше она не хочет разочаровываться. А для того, чтобы не разочаровываться, не нужно очаровываться. Истина проста.

Люк скинул с себя рубашку и копался в моторе Анитиной «тойоты». Из-под капота была видна только его обнаженная спина. Анита задержала дыхание, чтобы не выдать своего волнения. Раньше она ни разу не видела Люка обнаженным и сейчас должна была признать, что у него было красивое тело. По крайней мере, спина была очень красивой.

Отдай ему лимонад и уходи. Не порхай вокруг него.

Мышцы у Люка на спине играли, когда он что-то подкручивал или раскручивал, когда доставал инструменты из сумки, которую принес с собой.

— Я… я подумала, что тебе, может быть, хочется пить, — робко сказала Анита.

Люк резко распрямился и ударился головой о капот. Он повернулся, потирая больное место, и сказал:

— Теперь я буду надевать шлем, когда ты поблизости.

— Извини, я не хотела пугать тебя. — О господи! Да его грудь еще красивее, чем спина. Развитые мышцы, на которых не было ни капли жира, сужались к талии. Загорелая кожа выигрышно смотрелась на фоне шортов цвета хаки. Стакан с лимонадом чуть было не выскользнул у Аниты из рук. Она быстро протянула его Люку: — Вот.

— Ты просто сокровище. — Люк вытер мокрый от пота лоб тыльной стороной ладони, взял из рук Аниты стакан и залпом осушил его. — Я надеялся, что дождь собьет эту жару, но после дождя стало еще жарче.

Анита надеялась, что в ближайшие тридцать, нет, сорок дней будет так жарко, что Люк не сможет ходить в рубашке.

— Ты по-прежнему следишь за фигурой, бегаешь? — спросила она.

Люк кивнул.

— Восемь километров в день.

— Заметно. — Зачем она сказала это? Как глупо она себя ведет! К чему все это! — Я имела в виду…

— Эй, да ты делаешь мне комплименты. Не стоит извиняться. Ничего не объясняй. — Люк поставил стакан на землю. — Давненько я не слышал комплиментов от женщин.

— Странно. Я имела в виду, что ты красивый парень, Люк.

Люк пожал плечами.

— В последнее время я редко выхожу из дома.

— Ох. — Анита крутила в руках аппликацию в форме цветка на горловине своего платья. — Ты ни с кем не встречаешься?

— Я не был на свидании с… — Люк посмотрел в сторону, вспоминая. — Нет.

— Ох. — Пространство между ними становилось все плотнее и напряженнее. Анита чувствовала себя неловко, не знала, что делать. — Ох, ты испачкался, — сказала вдруг она, заметив на щеке у Люка пятно мазута. Анита вытащила из сумки с инструментами тряпку. — Вот здесь. — Она приподнялась на цыпочки и провела тряпкой по его щеке. Но пятно только больше размазалось. Анита подошла ближе и снова начала тереть тряпкой пятно.

Грудь у Люка приподнялась, дыхание стало неровным, прерывистым. Анита заставила себя сосредоточиться на пятне мазута. От Люка исходил соблазнительный запах цитрусовых и шалфея. Искушение становилось сильнее.

— Я не могу с ним справиться, — пожаловалась Анита.

Наверное, она хотела сказать еще что-то, но губы Люка помешали ей. Он крепко обнял хрупкое тело Аниты своими сильными руками. Как и в первый раз, желание с новой силой захватило их обоих.




ГЛАВА ПЯТАЯ


Они жадно целовали друг друга, не в силах утолить голод страсти. Тряпка, которой Анита вытирала Люку лицо, выпала у нее из рук. Сердце ее билось так сильно, что казалось, вот-вот выскочит из груди. Анита слилась с двухметровой фигурой Люка, будто они были созданы друг для друга.

Большие ладони Люка гладили ей спину, прикасаясь к обнаженной коже в вырезе платья. Эти прикосновения еще сильнее разжигали в Аните огонь желания. Сколько длились эти прикосновения, поцелуи, ласки?

Вечность.

Люк чувствовал на губах Аниты вкус послеобеденного кофе. Он чувствовал, что ее порыв был следствием долго сдерживаемого желания. Сейчас она уже не помнила, что решила не приближаться к нему. Она не помнила, почему так решила. Сейчас ей было просто хорошо с ним. Они слишком долго искали друг друга.

Люк повернул ее спиной к машине, прижался к ее телу. Желание терзало его не меньше, чем Аниту. Она прильнула к нему, желая чувствовать, как пульсирует каждая клеточка его тела. В эту минуту Анита не слышала ничего, кроме зова страсти. Их губы и руки сплелись и растворились в едином порыве. Анита закрыла глаза и полностью отдалась ощущениям.

Она доверилась Люку.

Но вдруг он резко остановился и отпрянул от нее. Анита открыла глаза. Неожиданно яркий свет заходящего солнца ослепил ее. Люк прикоснулся к ее распухшим губам. Анита продолжала чувствовать вкус его поцелуев, как дети чувствуют запах рождественской елки после того, как ее убрали. Она едва удержалась на ногах.

— Это не должно было произойти, — сказал он. Голос его звучал едва слышно. — Прости.

— Я не возражаю, Люк. Я хотела этого поцелуя так же, как и ты. — Анита подошла ближе и положила руку Люку на плечо. — Мне нравится, как ты меня целуешь.

Люк тяжело вздохнул.

— Я не смогу еще раз пройти через это. Ни с кем.

— Я понимаю, тебе тяжело после смерти жены, но…

— Но я не могу. — Люк наклонился, поднял тряпку и вытер ею ладони, потом положил ее на крыло автомобиля. Люк опустил голову. — То, что произошло сейчас, было просто… — он покачал головой, — сумасшествием. Я перестал контролировать себя. Во второй раз. Извини меня. Просто я давно один.

— Люк, я понимаю…

— Нет, ты не понимаешь. У меня сейчас слишком много забот. Я не могу заводить романы. Ни с тобой, ни с кем-либо еще. — Он резко и с шумом выдохнул. — Я не думаю, что нам с тобой стоит продолжать отношения.

— Я поцеловала тебя. Ты поцеловал меня. Я не тащу тебя под венец или что-нибудь в этом роде. Хочешь знать, почему ты поцеловал меня?

Люк выпрямился.

— Я знаю, почему я поцеловал тебя.

— Потому что ты хочешь меня, — ответила за него Анита. — И я поцеловала тебя по той же самой причине. Не обманывай себя. Мы оба так и не смогли забыть тот поцелуй у тебя в кабинете.

Люк не отрывал взгляда от губ Аниты. Ему трудно было говорить. В горле застрял комок.

— Да, мы не забыли.

— Итак, получается, что у нас с тобой имеется… одно маленькое незаконченное дело.

— Ты имеешь в виду то, что между нами было?

— Да, и сейчас ты убегаешь, испуганно поджав хвост, — сказала Анита.

— С чего ты взяла, что я испуган?

— Да, ты испуган. — Анита сделала шаг вперед и уперлась указательным пальцем в грудь Люка. — Ты ужасно боишься меня. Все, что ты только что сказал, только оправдание для твоего бегства. Ты прячешься в свою скорлупу. Я знаю тебя, Люк, лучше, чем ты думаешь.

— Я не прячусь ни в какую скорлупу.

— Нет, прячешься. — Она снова ткнула пальцем ему в грудь. — Ты, мой друг, черепашка.

— Эй, эй, полегче, на поворотах. Честно говоря, мне больше понравилось, когда ты делала мне комплименты.

Анита рассмеялась.

— Ладно. Черепашка с очень симпатичным панцирем. — Она провела рукой по крылу автомобиля и отвела глаза. — Итак, мы обо всем договорились. Никакой романтики. Мы просто друзья.

— Да. Просто друзья.

— Отлично. — Анита кивнула, соглашаясь с тем, что это, как раз то, что ей нужно.

— Идеально, — сказала она, повернулась и ушла.

* * *


Люк хотел пойти за Анитой, но решил, что лучше будет соблюсти дистанцию.

Ему не хотелось признавать, что она права. Анита задела его за самое больное место. Ему все-таки придется взглянуть правде в глаза.

Он черепашка.

Люк снова нагнулся над мотором машины. Он сосредоточился на проводах, распределительном датчике, центробежном регуляторе. Через час он сел в салон Анитиной «тойоты», повернул ключ и был вознагражден звуком заводящегося мотора.

Возможно, он разрушил свою дружбу с Анитой, и вместе с ней надежду на ее помощь Эмили. И это цена всего лишь одного поцелуя. Теперь ему нужно снова загнать джинна в бутылку. Возможно ли это? Их отношения находятся на другом уровне. Она сказала, что теперь они просто друзья, но Люк знал, что это невозможно. Он сомневался в том, что, взглянув на Аниту, сможет назвать ее другом. Этим словом он называл парней, с которыми вместе пил пиво. Он не сможет назвать другом женщину, которая целуется без правил и тормозов.

Возможно, Люк не сможет устранить неполадки в отношениях с Анитой, но он смог починить ее машину. Для человека, который хочет наладить подпорченные отношения с женщиной, это уже кое-что.

Анита не вышла из дома, даже когда ее машина завелась. Люк заглушил мотор, собрал инструменты в сумку, надел рубашку и отправился к дому. Он должен найти способ исправить эту ситуацию, иначе не сможет помочь Эмили. Люк нажал на кнопку звонка и немного подождал. Но ответа не последовало. Он позвонил снова.

— Спасибо, что починил мою машину.

Люк повернулся и увидел Аниту в соседнем окне. Она пригнула голову, затем перекинула одну ногу через подоконник. Юбка ее летнего платьица взлетела до самых бедер.

Боже милосердный!

Люк забыл отвести взгляд. Ну, может быть, не забыл. Возможно, была какая-то другая причина, но он успел увидеть значительно больше, чем только ногу. Хотя и ноги было вполне достаточно, чтобы снова потерять самообладание. У Аниты были красивые длинные ноги с нежной сливочной кожей. Но вот она перекинула через подоконник уже и другую ногу и стоит перед ним, как ни в чем не бывало. И юбка снова там, где надо. Ну, просто наваждение какое-то.

Она указала на дверь.

— Звонок сломан. Дверь заклинило. Она разбухла от влаги. Окно открывается примерно так же. — Она рассмеялась.

Люк нахмурился.

— Тебе не следует вот так лазить туда-сюда, весь день. Ты же это… ну, как это, на седьмом месяце беременности.

— На восьмом. — Анита пожала плечами. — У меня все в порядке. Я достаточно гибкая. Все эти упражнения, я и раньше делала.

— Послушай. — Люк несколько раз подбросил в руке ключи от машины. Потом продолжил: — Я немного погорячился. Давай устроим перемирие. Я починю тебе дверь, и потом мы поговорим о том, как ты сможешь вернуть мне этот долг. Речь идет о встречном одолжении.

Анита удивленно повела бровью.

— Нет, нет. Я не имею в виду ничего такого, — сказал Люк, но в его воображении почему-то тут же возникли именно те самые образы. Он увидел Аниту в своих объятиях, их губы слились в поцелуе, ее нежные длинные пальцы, прикасаясь к нему, возвращают к жизни его тело. Воображение Люка могло далеко его увести, но он вовремя включил интеллектуальный стоп-сигнал. — Я имел в виду Эмили.

Ясные глаза Аниты с минуту внимательно смотрели на него. Она выглядела почти… разочарованной. Закусив губу, Анита посмотрела в сторону, потом снова на Люка.

— Хорошо, — сказала она. — Но только после того, как ты сделаешь для меня одну вещь.

— Договорились.

— Поезжай в ближайший магазин и привези мне плитку шоколада. Он мне понадобится.

Анита приподняла юбку, перелезла через подоконник и скрылась в доме.

* * *


Прежде чем Анита снова смогла взглянуть Люку в глаза, она съела три плитки шоколада «Херши» и плитку «Хостесс Динг-Донг». Блестящие обертки были разложены на столе по кругу, будто она совершала обряд шоколадного жертвоприношения. Люк настоятельно просил Аниту положить ноги на стул, чтобы ей было удобнее, а сам наливал в стаканы лимонад.

— Не стоит, — смущенно сказала Анита. — Ты балуешь меня, а я совсем не слабачка.

— Беременных женщин полагается баловать. Кушай на здоровье, пока аппетит есть, как говаривала моя бабушка.

Анита расплылась в довольной улыбке.

— Если ты настаиваешь.

— Да, я настаиваю. — Люк налил лимонада в опустевший стакан Аниты и сел напротив нее. — Я еще раз хочу извиниться за…

— Нет. — Анита подняла ладонь вверх, выражая этим жестом свой протест. — Если ты еще раз извинишься за то, что меня поцеловал, я начну чувствовать себя неполноценной. Я беременная, Люк, не прокаженная.

— Дело не в этом, Анита. — Люк играл с фольгой от шоколада, то сворачивая, то разворачивая ее. — Нет, дело не в этом. Ты мне нравишься. Очень нравишься. — Люк посмотрел Аните в глаза, и между ними снова возникло напряжение.

Аниту спасла нервная икота.

— Да, сейчас я особенно привлекательна. Сексуальна, как гора Эверест.

Люк покачал головой.

— Ты не видишь того, что вижу я.

Люк замолчал. Он хотел сказать что-то еще, но колебался. Анита ждала. И надеялась. Прошла секунда, потом другая.

— Знаешь, ты была права, — начал Люк. — Ты пугаешь меня. — Он усмехнулся. — У меня давно не было романтических отношений с женщинами. Черт, да и вообще никаких отношений. — Люк швырнул в мусорное ведро скомканную фольгу и сложил руки на груди. — Но, как бы там ни было, я не хочу сейчас говорить об этом. Я хочу предложить тебе работу.

Это предложение стало такой неожиданностью для Аниты, что она растерянно заморгала, глядя на него.

— Работу? Но я больше не занимаюсь маркетингом.

— Не в моей компании. Мы с Марком сейчас уже не работаем в таких масштабах. В дальнейшем нам, возможно, понадобится помощь профессионального менеджера по продажам, но пока… — Люк обеими руками обхватил стоявший перед ним стакан с лимонадом, будто искал опору. — Мне нужна помощь с Эмили.

— С Эмили? — переспросила Анита.

— Я хочу, чтобы ты поработала с ней, помогла ей.

— Ты имеешь в виду ее доклад?

Люк покачал головой.

— Нет. Я хочу, чтобы ты помогла Эмили снова стать моей дочерью. — Люк нервно крутил ладонями стакан. Бледно-желтая жидкость внутри бушевала, как океан во время шторма. Примерно то же происходило у Ника в душе. — Ты единственный человек, с которым Эмили нормально разговаривала за последнее время. С начала учебного года она не сделала ни одного домашнего задания. В прошлом учебном году она не получила ни одной «четверки», о «пятерках» я уже не говорю. — Ник вздохнул. — Мне нужна твоя помощь, чтобы наладить отношения с дочерью.

— Ей нужен специалист, а не я, — запротестовала Анита. — Я ничего не знаю о детях.

— Но ты ведь когда-то сама была ребенком, не так ли?

— Разумеется, была, но…

— Мне этого достаточно.

Анита, протестуя, затрясла головой.

— Я не смогу помочь Эмили справиться с ее горем. У меня нет специального образования. Одно неправильное слово, и она замкнется в себе еще больше.

— Тебе нужно будет делать только то, что ты делала сегодня.

— Что именно?

— Помогать ей, делать домашнее задание, похваливать ее понемногу. Ее временно не допускают до уроков из-за того, что она покрасила волосы в розовый цвет. Она не хочет смириться со школьными правилами, и все время одевается вызывающе. Если она сможет догнать одноклассников, хорошо сдаст пару тестов, тогда можно будет надеяться на…

— Успех заставит ее поверить в свои силы и двигаться дальше? — продолжила мысль Люка Анита.

— Да, — подтвердил он.

Анита встала из-за стола, подошла к раковине и поставила туда свой опустевший стакан.

— Даже не знаю, что и сказать тебе, Люк. Я не обучена этим вещам. Я боюсь навредить ей.

— Поверь мне. Хуже быть не может.

Анита повернулась и посмотрела Люку в глаза.

— Неужели все так плохо? — спросила она. Люк вздохнул.

— После смерти Мэри Эмили очень изменилась. Она отгородилась от мира высокой стеной. Прошло уже немало времени, но она отказывается выходить из своего укрытия. Я старался наладить с ней контакт. Бог свидетель!

Анита подошла к Люку и положила руку ему на плечо.

— Люк, она любит тебя. Пройдет немного времени, и у вас снова все наладится.

Люк грустно покачал головой.

— Анита, ты меня знаешь. Я реалист. Все эти фантазии не для меня. Я верю только цифрам и фактам. Эмили винит меня в смерти матери, поэтому она замкнулась. Я понимаю ее. Черт, да я и сам себя порой ненавижу.

Анита подошла к Люку. В глубине его голубых глаз она увидела такую боль, что ей стало не по себе.

— Еще не поздно. С ней все будет в порядке. У вас все наладится.

Люк отвел глаза в сторону.

— Я очень хочу этого, но одному мне не справиться. Мне нужна твоя помощь, Анита. Ты согласна на такую работу?

Анита бросила взгляд на стопку счетов, лежавших на кухонном столе. Они никуда не денутся. Ну, если только мышонок не захочет поужинать бумагой.

— Анита. — Люк наклонился вперед, будто боялся, что она скажет «нет». — Я буду платить тебе пятнадцать долларов в час, если тебя это устроит. Столько я платил ее последнему учителю. Если ты не возражаешь, я хотел бы, чтобы ты провела с ней несколько дней подряд, ну, скажем, по четыре-шесть часов в день. За это время тебе удастся увлечь ее.

— Я не очень уверена в том, что, помогая тебе, должна получать от тебя какие-то деньги, — сказала Анита.

— Просто представь себе, что занимаешься для меня маркетингом. — Люк улыбнулся. — Представь, что тебе нужно продать мне мою дочь, но прежде ты должна помочь ей измениться.

Анита рассмеялась.

— Когда ты так говоришь…

— …то неотразим? — продолжил за нее Люк.

— О да, — шутливо произнесла Анита.

Он был неотразим. Уже некоторое время назад ее намерение держаться от Люка подальше, было поколеблено, а сейчас вообще все перевернулось с ног на голову и вывернулось наизнанку. Улыбка Люка действовала на Аниту безотказно.

Анита протянула Люку руку. Дружеское рукопожатие скрепило их договор. Когда крепкая мужская рука Люка сжала ее ладонь, Анита почувствовала, как по всему ее телу волнами разлилось тепло.

— Теперь я смогу позволить себе на обед не только баночную ветчину. Мышонок будет доволен.

— У тебя достаточно денег? — спросил Люк.

— Я только что потеряла хорошую работу, которая давала мне возможность зарабатывать деньги, оставаясь дома. Но я все налажу. Не в первый раз. — Анита похлопала себя по животу. — Но с дополнительным доходом налаживать будет легче.

— Анита, если тебе что-нибудь нужно…

— Я могу позаботиться о себе сама, Люк. Я самостоятельно приняла решение, и буду продолжать самостоятельно действовать.

— Ты знаешь, Анита, просить друга о помощи совсем не стыдно.

— И целовать друга тоже не стыдно.

Почувствовав, что разговор опять коснулся опасной темы, Люк понял, что пора заняться делом. Он откинулся на спинку стула и оглядел комнату, будто искал пути к отступлению.

— Пожалуй, я еще успею сегодня починить дверь. Солнце уже зашло, и влажность стала меньше. Сейчас ее будет проще открыть. — Люк встал. — Пойду, возьму свои инструменты.

* * *


Слава богу, у Люка была работа. Как только Анита приходила к Эмили, он бросался к своему компьютеру. Проводить долгие часы за компьютером было намного легче, чем думать о том, что он имел в виду, когда приглашал Аниту к Эмили.

У Эмили дела шли прекрасно. Они с Анитой отлично поладили. Эмили даже начала улыбаться, когда приходила Анита. Люк так давно не видел улыбки дочери, что не мог поверить своим глазам.

Маленькая ниша на кухне стала для него чем-то вроде черепашьего панциря. Анита продолжала носить эти легкие, облегающие фигуру платья на бретельках. Люку казалось, что любое дуновение ветра может снести их с ее плеч. Но, к его большому сожалению, целую неделю не было намека даже на маленький ветерок.

Еще Люку казалось, что юбки Аниты с каждым днем становились все короче. Красивые длинные ноги Аниты сводили его с ума. Она часто приходила к ним пешком, и ее кожа покрылась легким загаром, который только подчеркивал контраст между кожей и одеждой. С каждым разом видеть Аниту становилось все труднее.

В понедельник Анита собрала волосы на затылке в конский хвост, который спускался немного ниже шеи. Эта прическа очень шла ей. Анита выглядела грациозно, даже элегантно и в то же время чертовски сексуально.

Во вторник Анита накрасила губы помадой цвета сочной клюквы. Люк весь день не мог оторвать глаз от ее губ. Он даже обжег себе палец, вынимая гренки из тостера.

В среду она пошла еще дальше и покрыла ногти на руках и ногах лаком того же убийственного оттенка, что и помада у нее на губах. С красными ногтями, красными губами и волосами, разметавшимися по плечам, Анита была хороша, как дикая вишня.

Люк чувствовал, что его самообладание подошло к той опасной отметке, после которой оно непременно взорвется. Он промямлил что-то вроде того, что ему нужна бумага для принтера, и отправился в Лофорд, где провел полдня, покупая ненужные канцелярские принадлежности.

Но среди бесконечного множества гелевых ручек и чернильных картриджей его постоянно преследовало лицо Аниты. Люк был так рассеян, что не заметил, как потратил сто долларов на всю эту ерунду.

Когда Люк вернулся домой, Аниты уже не было. Он не был разочарован этим обстоятельством. Нисколько.

Он вытряхнул покупки на кухонный стол и плюхнулся на стул. Рядом на столе были разбросаны учебники. На кухню вошла Эмили. Она налила себе стакан молока и, приняв небрежную позу, встала у стены.

— Если ты пришел, чтобы проверить меня, то я могу сказать, что сделала все пропущенные домашние задания и выучила все пропущенные уроки. Сегодня я отстранена от уроков последний день. Завтра я пойду в школу.

— Это замечательно, Эм. — Люк захлопнул учебник по математике. — Ну… Анита здорово помогла тебе?

Эмили пожала плечами. Розовая краска почти сошла с ее волос. Теперь они снова приобретали свой натуральный пшеничный цвет.

— Она не заставляет меня чувствовать себя дурой, как это делают многие мои учителя.

— Ты не дура, — категорично подтвердил Люк.

— Ты мой отец. Ты другого не скажешь, — широко раскрыв глаза, проговорила Эмили.

— Я не стал бы обманывать тебя, Эм. Особенно когда речь идет о таких важных вещах. — Люк говорил искренне, и все же где-то в глубине души он заискивал перед дочерью. Что-то мешало их отношениям. У Люка была тайна, которую он тщательно скрывал от дочери, боясь потерять ее навсегда. Люк предпочел сменить тему: — Анита говорила что-нибудь… обо мне?

Ну, впрочем, это было не совсем то, о чем он хотел спросить. Но как-то так получилось. Эмили наморщила нос.

— Папа, с чего это она должна была мне что-то говорить о тебе?

— Ну, ты же знаешь, мы вместе работали… — Зачем он говорит все это Эмили? До чего же он дошел, если пытается выудить информацию из своего ребенка! Да он просто превратился в какого-то сексуально озабоченного подростка. Но в эту минуту Люк очень кстати заметил на столе аккуратно сколотую пачку бумажных листов. — Это твой доклад? — спросил он.

— Да, — ответила девочка. Люк перелистал пару страниц.

— Мне можно прочитать? — спросил он дочь.

— Почему же нет? — (Люк начал читать.) — Ты ведь не собираешься ставить мне оценку или что-нибудь в этом роде? — вздохнув, спросила Эмили.

— Эмили, я совсем не такой страшный, как тебе кажется.

— Папа, ты похож на полицейского с красной ручкой вместо пистолета. Анита уже проверила доклад и сказала, что это самостоятельная и очень хорошая работа.

На первой странице в третьем абзаце Люк заметил опечатку. В следующем предложении была пропущена запятая.

— Она не исправляла твои ошибки? — удивленно спросил Люк.

— Анита сказала, что я сама достаточно умна, чтобы найти свои ошибки. Она дала мне список, в котором указано, на что я должна обратить внимание при самостоятельной проверке. Я уже начала с ним работать.

В голосе Эмили появились оборонительные интонации. Люк посмотрел на опечатки, потом на свою дочь. Его подмывало ткнуть пальцем в ее ошибки. Раньше он так и поступил бы.

Но чего он этим добился? Каждый раз, когда он помогал ей делать домашнее задание, все заканчивалось скандалом.

До тех пор, пока в их доме не появилась Анита.

Возможно, у Аниты был какой-то ключик к сердцу Эмили, и она сможет помочь ей найти свое место в школе, дома и в жизни своего отца. Люк очень надеялся на то, что все так и будет.

Люк захлопнул доклад.

— Я уверен, что ты сама прекрасно со всем справишься. — Он положил доклад на стол, затем предложил Эмили сесть на стул напротив. — Ты не хочешь рассказать мне о том, что выучила?

— Папа. — Девочка села на стул и сложила руки на груди. — Я сделала все уроки и считаю, что теперь у меня есть полное право пойти к Саре и поиграть вместе с ней в новую компьютерную игру.

Сара жила через два дома от Доулов. Она стала лучшей подругой Эмили, после того, как в прошлом году Люк с дочерью перебрались в Мерси. Сара выделялась тем, что любила очень густо красить ресницы. Больше ничего особенного Люк в этой девочке не заметил.

— Я хотел, чтобы мы с тобой поговорили, — сказал Люк.

Эмили развалилась на стуле, взяла со стола канцелярскую скрепку и начала крутить ее в руках.

— Отпусти меня к Саре, пожалуйста.

Эмили посмотрела на Люка взглядом заложницы. Ему хорошо был знаком этот взгляд. Жаль, что рядом нет Аниты. Она бы наверняка справилась с этой непростой ситуацией.

— Иди, — вздохнув, разрешил Люк. Эмили была уже за дверью, когда он прокричал ей вдогонку: — Не опаздывай к обеду.

* * *


Если бы у Аниты был выбор, она ни за что не пошла бы сейчас к Люку. Тысячи миль отделяли ее от друзей. Она оказалась одна в незнакомом городе, а теперь еще и без крыши над головой.

Анита осталась на улице.

В пятницу утром она стояла возле дверей дома Доулов. Ничего другого Аните не оставалось. Она нажала на кнопку звонка. «Хэй, хэй, хэй! Вся банда в сборе», — раздалась мелодия веселой песенки. За дверью послышались голоса, шарканье чьих-то шагов, и вот, дверь открылась.

— Анита! — Широкая улыбка озарила лицо Грейс. — Какой приятный сюрприз! Если ты пришла проведать Эмили, то сегодня она в школе и вернется только после обеда.

— Вообще-то я пришла не к Эмили. — Анита не могла говорить. Гордость комком сидела в горле. — Я пришла к Люку.

Улыбка на лице Грейс стала еще шире.

— Это тем более приятно. Заходи. Я его сейчас позову. — Жестом руки она пригласила Аниту в дом. — Осторожней! Не наткнись на чемоданы.

Анита огляделась и увидела у соседней стены большую кучу сумок и чемоданов самых разных цветов и размеров. Неужели Люк уезжает?

— Привет! — В дверном проеме в белой рубашке без рукавов и в обрезанных джинсах появился Люк. Босиком, темные волосы влажны после душа. Он был спокоен и радушен.

Не говоря уже о том, что выглядел чертовски сексуально.

Анита молча смотрела на него.

— Ты пришла к Эмили? Она в школе, — сообщил Люк.

Они стояли в холле одни. Все остальные куда-то растворились. Атмосфера в маленьком холле сразу же накалилась.

— Я знаю. Твоя мать сказала мне. Я пришла к тебе. — Анита показала рукой на чемоданы. — Ты куда-то уезжаешь?

Мимо промчались спаниели. Заливисто лая и радостно виляя хвостами, они бросились на задний двор.

— Уезжают родители. В этом году сороковая годовщина их свадьбы. Они отправляются в круиз. Десять дней на Бермудах.

Анита смутно вспомнила о том, что Грейс говорила что-то о каком-то круизе за ужином. Она совсем забыла. Это серьезно осложняет ее планы. Очень серьезно.

— На десять дней?

— Да. Они с нетерпением ждали этого дня целый год, — пояснил Люк.

— Ты остаешься здесь с Эмили? Один?

— Да. Так было задумано. — Люк вскинул голову. — Но почему ты спрашиваешь меня об этом?

— Ух… — Анита снова посмотрела на чемоданы. — Сейчас действительно не самое лучшее время просить тебя об этом, но… — Она закрыла глаза и выпалила: — Мне нужно где-то пожить. Моя кухня… поджарилась.

— Что? Что случилось? — в недоумении спросил Люк.

— Мой домовладелец, видимо, захотел сэкономить пару баксов, на ремонте электропроводки. Он нанял для этого своего двоюродного племянника. Парень явно в электричестве ничего не смыслит. Он все сделал наоборот. Когда я сегодня включила тостер, произошло короткое замыкание. Все стены обгорели. Люк, это просто ужасно!

Люк окинул Аниту заботливым взглядом.

— С тобой все в порядке? Ты не поранилась?

— Со мной все в порядке, Люк. — Анита невесело рассмеялась. — Но на кухне требуется капитальный ремонт. Нужно делать новую проводку и ремонтировать стены. Если бы ты знал, какая там стоит вонь! — Анита сморщила нос. — По-моему, даже мышонок не выдержит.

— Этот дом вообще нужно снести. Оставайся здесь. Поживи с нами, — предложил Люк.

— Но это не совсем удобно, — смущенно сказала Анита.

Люк снова вскинул голову.

— О ком ты беспокоишься — обо мне или о себе?

— Я о себе не беспокоюсь. Я вполне смогу жить под одной крышей с мужчиной.

— Отлично, — широко улыбаясь, сказал Люк. Он стоял так близко, что Анита видела, как из-под рубашки выступила не загоревшая часть плеча. Ею овладело сильное желание провести пальцем по краю выреза его рубашки, где загоревшая рука переходит в не загоревшее плечо. — Только вот оладьи на завтрак я тебе обещать не могу, — перебил ее мысли Люк.

— Не беспокойся об этом. — Голос Аниты прозвучал немного радостнее, чем следовало бы. — По утрам я предпочитаю, яичницу.

— Я буду иметь это в виду, — сказал Люк, глядя Аните в глаза.

О господи! Может быть, она совершает ошибку? Может быть, ей стоит снять комнату в гостинице, или даже пожить какое-то время в картонной коробке, или продолжать жить в этом вонючем доме без электричества?

Может быть, ей стоит признаться себе в том, что ее жизнь здесь — одно сплошное недоразумение, что лучше было бы остаться в Лос-Анджелесе? Одной? Подальше от Люка и своих чувств к нему?




ГЛАВА ШЕСТАЯ


Родители Люка отбывали в круиз в водовороте прощальных напутствий, поцелуев и собачьего лая. Затем Анита на пару часов удалилась в свой дом, чтобы собрать вещи. Вернувшись, она распаковала их и устроилась в одной из запасных спален. Эмили заскочила домой после школы всего на несколько секунд и отправилась к Саре. Это была вполне заслуженная награда. Впервые за долгое время она получила отличную оценку в школе.

Как только часы пробили половину пятого, Люк и Анита остались в доме…

…Одни.

Люку нужно было разрабатывать дизайн компьютерной программы одного из клиентов, которого когда-то привел в фирму Марк. Час назад он полностью сосредоточился на работе, и проект был готов в срок. Люк вовремя отправил его заказчику. Он всегда ответственно относился к работе. В конце концов, он зарабатывал этим на жизнь.

Но вот в гостиную вошла Анита, и Люк забыл все, чему его учили, начиная с детского сада. М-да… Сейчас ему было бы не до работы.

— Ты поселилась в комнате Кэти? — спросил Люк, небрежно, как ему казалось, развалившись на диване.

Анита присела на ручку кресла.

— Это не заняло много времени. Я взяла с собой всего один чемодан и свой портативный компьютер. Мышонок остался в зажаренном доме.

— Бедняга, — посочувствовал Люк.

— Он выдержит. — Анита закинула ногу на ногу. В последние дни ее живот стал намного больше, и при каждом движении юбка задиралась вверх. Она одергивала ее, но длинные ноги все больше и больше открывались взору Люка. Нельзя сказать, чтобы он сожалел об этом, но это было небезопасно.

Может быть, ему стоит переехать в ее дом с жареными стенами и грызуном в придачу? Если он останется здесь, он может получить инфаркт в первый же день.

Пожалуй, можно поговорить об Эмили, арахисовом масле и прополке огорода. Только не о том, как прекрасно Анита выглядит, не о том, что она вторгается в его мысли.

Люк откашлялся.

— Я благодарю тебя и хочу заплатить за эту неделю. — Он поднялся и протянул ей чек, потом снова сел на прежнее место. — Эмили получила «отлично», за контрольную по математике.

— Что ты говоришь! Она просто молодчина!

— Могу сказать, что она сама очень довольна, но, конечно, никогда не признается в этом.

— Да. Но это было бы абсолютно не в ее характере, — сказала Анита, смеясь, и спрятала чек в карман своего летнего платьица.

— Ты очень помогла ей. — Люк сказал это, водя пальцем по краю дивана.

— Я не сделала ничего особенного. — Анита пожала плечами. — Эмили способная девочка.

— Ты заставила ее снова улыбаться. Это больше, чем я сумел сделать за полтора года.

— Люк, ты просто не веришь в себя. Ты отличный отец.

— Не такой уж отличный, Анита. Она почти не видела меня, когда была маленькой. Я все время был на работе. — Люк встал и подошел к камину. Сейчас это была просто огромная темная дыра. Зимой они снова разожгут его, но пока он стоит пустой и холодный. — Мне жаль, что я не могу вернуть те годы.

— Но теперь ты здесь, с ней, ради нее, — сказала Анита.

— И мне следовало бы быть более тактичным. — Люк снял с каминной полки фотографию в серебряной рамочке. На фотографии он был вместе с Эмили, когда ей было года три. Она училась кататься на трехколесном велосипеде. Малышка в широкополой панамке смотрела на папу восхищенными глазками. С тех пор много воды утекло. — Мы с Эмили не ладим, ты ведь знаешь.

— Дай ей немного времени, — попыталась успокоить его Анита.

— У меня нет времени. Ей двенадцать лет. Очень скоро она поступит в колледж и уедет из дома. Это мой последний шанс. Если я сейчас не найду с ней общего языка…

Анита поднялась с кресла и через секунду уже стояла рядом с Люком возле камина.

— Мы наладим с ней контакт. Ненавязчиво, между делом, помогая ей выполнять школьные задания, занимаясь домашним хозяйством. Не волнуйся, все будет хорошо.

Люк обратил внимание на то, что Анита сказала «мы». Что она имела в виду? То же, о чем думает он, или что-то другое? Или она просто оговорилась? Он поставил фотографию обратно на деревянную поверхность каминной полки и вздохнул.

— Волноваться — это все, что мне остается. Ничего другого я просто не умею.

— Что ж, теперь мы будем волноваться вместе.

Люк посмотрел в темно-карие, как горький шоколад, Анитины глаза. В них он увидел участие и заботу. Они долгое время были друзьями, потом их отношения изменились. Он чувствовал этот фундамент.

Когда они вместе работали в Лос-Анджелесе, Люк даже не предполагал, как много она значит для него. В последние полгода ему так недоставало ее голоса, ее дружбы. Анита стала частью его жизни. Она поддерживала его, когда их с Марком бизнес начал разваливаться. В трудную минуту Анита всегда оказывалась рядом. Ей можно было довериться и рассказать, о самом сокровенном. Но сейчас между ними происходит что-то другое. Их отношения стали более теплыми, более яркими. Бледно-желтый цвет дружбы постепенно стал приобретать более насыщенные оттенки красного цвета любви.

Люк взял Аниту за руку и сразу же почувствовал тепло и комфорт.

Но прежде, чем Люк успел разобраться в своих чувствах, Анита оказалась в его объятиях. Он хотел только по-дружески обнять ее, но, когда снова почувствовал этот головокружительный запах жасмина и тепло ее тела рядом, разум изменил ему.

— Анита… — это все, что он смог произнести, прежде чем их губы слились в поцелуе.

Пальцы Люка заблудились в ее темных с красноватым оттенком волосах. Он гладил их, разделяя на пряди, и все ближе прижимал к себе Аниту. Затем его руки спустились ниже. Люк ласкал ее шею. Чувственные прикосновения пальцев говорили о том, что могло бы быть между ними, если бы они сейчас находились в спальне, а не стояли в гостиной возле любимого камина мамочки.

Люк забыл о беременности Аниты, он забыл о своих обязательствах, о своей работе. Он забыл о том, что его дочь должна прийти домой с минуты на минуту. Он так долго жил только для других. Несколько минут для себя — это все, чего он сейчас хотел. Люк хотел хоть немного унять свою боль, успокоить желания, которые с такой силой заявляли о себе.

Руки Люка блуждали по спине Аниты, потом спустились ниже, к ягодицам, пробрались под тонкую хлопчатобумажную материю бирюзового платья. Затем ладонями он сжал ей груди. Беременность придала им полноты. Подушечками больших пальцев Люк провел по ее набухшим соскам. В ответ они затвердели и стали еще более выпуклыми, выделяясь под легкой материей платья.

Анита застонала. Она прижалась к нему еще сильнее. Они оба уже подошли к той черте, когда трудно повернуть вспять.

Вдруг Анита обхватила лицо Люка ладонями и отступила назад.

— Люк…

Ему понадобилось несколько секунд, чтобы послать сигнал из мозга своим рукам и своему либидо. Он положил руки ей на талию и приказал себе успокоиться. Все произошло очень быстро.

— Ты знаешь, что мы оба еще не готовы к этому, — сказала Анита.

— Ты права, — согласился Люк, успокаивая дыхание, хотя инстинкты умоляли его о продолжении. — Нам следует…

— …остановиться, — закончила за него Анита. — Если мы собираемся жить вместе, хотя бы несколько дней…

— …мы не должны делать это, — продолжил он мысль Аниты, а сам подумал: «Но почему?»

— Мы играем с огнем, — сказала она.

Люк знал, что Анита права. Неделю назад он дал ей понять, что не хочет никаких отношений с противоположным полом. Но он просто солгал ей. И себе.

Люк хотел Аниту. Он хотел целовать ее, прикасаться к ней. И да, черт побери, заниматься с ней любовью. До умопомрачения.

Он никогда никого так не хотел.

Он не хотел так даже свою жену.

— Папа! Я пришла!

Люк отскочил от Аниты за секунду до того, как Эмили вошла в гостиную и швырнула на пол свой ранец.

— Что сегодня на обед? — спросила она.

— Эй! Может быть, ты сначала поздороваешься? — сказал Люк.

Глаза у Эмили расширились от удивления, но она все-таки сказала:

— Привет, па! Как дела? А что у нас сегодня на обед?

Анита рассмеялась, но голос ее дрожал. Люк понял, что неожиданное появление Эмили заставило ее понервничать.

— Нам нужно срочно перенести нашу беседу на кухню. Там мы сможем поговорить и о делах, и об обеде.

Все вместе они переместились на кухню, быстро распределили обязанности и начали готовить спагетти. Эмили намазывала маслом хлеб, для чесночных гренок. Люк готовил воду для пасты. Люку понравилось готовить обед и в то же время наблюдать за Анитой, вспоминая тот поцелуй в гостиной.

— Как там Рокки? — неожиданно спросила Эмили Аниту.

— Какой Рокки? — Люк удивленно поднял бровь.

— Это ребенок, папа, — объяснила Эмили. — Он так сильно колотит Аниту, что я прозвала его Рокки.

— Ох! — Люк почувствовал себя очень глупо. — Да, они сильно брыкаются в этом возрасте. — Надо же было что-то сказать.

— Папа, и как ты думаешь, что это за возраст? — спросила Эмили.

— И это спрашивает девочка, которая только что получила пятерку по математике? — парировал Люк. Он бросил спагетти в кипящую воду. — Я думаю, что для тебя не составит труда вычислить это.

— Можешь не сомневаться, па. — Эмили разложила смазанные маслом куски хлеба на противне и передала его отцу.

Анита, смеясь, села на стул напротив Эмили.

— В последнее время он стал брыкаться еще больше. По-моему, он спешит вырваться наружу, — сказала она.

— Ты уверена, что это он? — Это был первый вопрос о ребенке, который Люк задал Аните.

— Я не знаю, — ответила Анита. — На последнем ультразвуковом обследовании врачи сказали мне, что я могу узнать, но будет лучше, если это станет сюрпризом. В нашей жизни так мало приятных неожиданностей. Пусть это станет для меня приятным сюрпризом. — Анита положила руку на живот. На лице у нее сразу же появилось довольное выражение. — Самым приятным, в моей жизни, — уточнила она.

— Спорим, что это мальчик, — сказала Эмили. — Сара говорит, что есть один верный способ проверить это. Нужно взять нитку с иголкой и поднести к животу.

— Что ты говоришь! И как мы узнаем? — оживилась Анита.

— Подожди. Сейчас я принесу нитку, и мы узнаем. — Эмили вскочила с места и через секунду уже вернулась из соседней комнаты с набором швейных принадлежностей. Она вдела нитку в иголку и поднесла ее к Анитиному животу. — Сара сказала, если иголка качается взад-вперед, то родится девочка. Но если иголка крутится, будет мальчик.

— Люк, подойди и посмотри. Нам нужен беспристрастный судья. — Анита махнула Люку рукой, приглашая его подойти ближе.

— По-моему, крутится, — сказала Эмили. Люк наклонился и посмотрел на иголку.

— По-моему, тоже.

— Значит, будет мальчик, — убежденно проговорила Эмили.

Люк стоял и думал, как же хорошо, когда твоя дочь радостно смеется вместе с тобой, наслаждаясь жизнью. Люк улыбнулся Аните. Он был благодарен ей за то, что она пригласила его участвовать в этой милой девичьей затее.

Как только приготовления к обеду были закончены, все трое молча расселись по местам. Так обычно бывает, когда люди хорошо понимают друг друга. Сидя за столом, Люк не переставал удивляться тому, как изменилась Эмили. Она вся лучилась счастьем.

— Так, — сказал Люк, раскладывая спагетти по тарелкам. — Что вы скажете, если после обеда я предложу вам посмотреть кино?

Глаза Эмили радостно заблестели, и Люк почувствовал себя так, будто выиграл важную игру. Эмили любила кино. Когда она была маленькой, самым радостным событием месяца для нее был поход с папой в кинотеатр. Затем эти походы стали все реже и реже. Сначала через месяц, потом раз в квартал, раз в год, потом прекратились совсем.

Сейчас Люк не мог вспомнить, когда в последний раз водил дочь в кино. Куда все это так быстро исчезло? Как он мог допустить это?

Вдруг Эмили помрачнела. Она хотела что-то сказать, но передумала, потом, немного помолчав, все-таки сказала:

— Господи, чуть не забыла. Сегодня же эта встреча в школе. Ничего глупее придумать они не могли. Учительница повесила кое-что на стену и… Ладно. Ничего особенного.

— Ты хочешь, чтобы я пошел? — спросил Люк. Эмили пожала плечами.

— Думаю, что ты там должен быть. — Девочка сунула руку в задний карман брюк, достала оттуда листок бумаги и протянула Люку. — Здесь сказано, что оба родителя должны прийти.

— Ох, Эм…

Люк ненавидел такие моменты. Напоминания о смерти Мэри больно ранили их обоих. Идиотская бумажка из школы, настойчиво напоминала о семейном вечере в школе, на который должны прийти оба родителя. Для Эмили это был повод еще один раз вспомнить о том, что мать умерла, а отец не очень хорошо справляется со своими семейными обязанностями.

— Так, как мама… Я подумала, может… — Эмили размазывала еду по тарелке, будто слова, которых она не могла найти, лежали на дне этой кучки спагетти, — Анита пойдет, — наконец-то вымолвила она.

— Ты хочешь, чтобы Анита пошла на школьный вечер? — Люк передал листок Аните.

— Я просто хочу, чтобы она пошла, ну, как бы, чтобы… послушала, как я буду делать доклад, как я учусь… — Эмили резко откинулась на спинку стула. — Забудьте о том, что я сказала. Это было ужасно глупо.

— Я с удовольствием пойду, Эмили. — Анита положила ладонь на руку девочки. — А ты сама хочешь пойти? Здесь написано, что ученики тоже могут прийти и рассказать о своей работе.

— Не-а. — Эмили затрясла головой. — У меня это всегда плохо получается. Я думаю, мне лучше пойти к Саре.

— О, нет. Это нечестно. Если я пойду в школу, то и ты должна пойти. — Анита улыбнулась. — А потом мы все вместе поедим мороженого. Как ты на это смотришь, Эмили?

— Ладно, — сдержанно произнесла Эмили, но глаза ее весело блестели, а в уголках губ спряталась улыбка. — Но сначала, я пойду, переоденусь.

Эмили мгновенно выскочила из кухни и так же быстро вернулась. На ней были симпатичные шортики и футболка такого же цвета. Она зачесала волосы назад и стянула их в аккуратный конский хвост, сделала себе легкий макияж, нанесла на губы немного блеска.

Эмили снова стала милой, покладистой девочкой. Люк заново обрел свою дочь. Ему так захотелось обнять ее, прижать к себе. Люк сделал шаг вперед и остановился. Если он поспешит, Эмили может испугаться и снова замкнется в своей скорлупе.

Девочка помогла убрать со стола и вымыть посуду, хотя ее никто об этом не просил, потом натянула спортивные тапочки на резиновой подошве, выбежала на улицу и села в машину на заднее сиденье.

— У меня такое чувство, что ее заколдовали, — сказал Люк Аните, наблюдая за Эмили из дома. — Я так благодарен тебе. У тебя с ней все получается. Ты заслужила Нобелевскую премию за перевоспитание моей дочери.

— Не стоит преувеличивать. — Анита наклонилась, чтобы надеть босоножки. — О боже, я уже не вижу своих ног. Мне так неловко просить тебя, Люк, но не мог бы ты…

— Разумеется. — Люк наклонился и надел на ногу Аниты босоножку, потом застегнул пряжку. У Аниты были изящные ступни. Ногти красивых длинных пальцев были покрыты красным лаком.

Как может так захватить внимание пара обыкновенных человеческих ног? Как ноги могут быть такими привлекательными? Люк снова вспомнил о том, что произошло в гостиной — их поцелуй, грудь Аниты, его руки у нее на груди.

Наконец-то босоножки были надеты. Люк распрямился и снял с крючка ключи. В эту минуту он понял, что количество тестостерона у него в крови достигло рекордного уровня.

Ему не стоит привязываться к Аните. Он уже получил серьезный урок. У нее должен родиться ребенок от другого мужчины. Он будет лишним, чужим для этого ребенка. Ему снова придется пробираться сквозь стену непонимания.

У Мэри были близкие отношения с Эмили. Может быть, слишком близкие. Она построила для себя и Эмили отдельный мир, в котором Люку не оказалось места. Если он начнет встречаться с Анитой, а потом женится на ней, не произойдет ли то же самое снова?

Но в глубине души Люк надеялся, что Анита другая. Она уже сделала попытку включить его в свои отношения с Эмили. К тому же то, что он чувствовал к Аните…

Да, это было совсем не то, что он чувствовал к Мэри.

— Люк? Что-то не так?

Он услышал голос Аниты. Спохватился и ответил:

— Ух. Нет-нет. Все так.

— Я знаю тебя. Я чувствую: тебя что-то беспокоит.

— Нет, ничего. На самом деле, все в порядке.

Они вышли на крыльцо, и Анита остановилась.

— Ты хочешь, чтобы я осталась дома? — спросила она. — Я совсем не подумала об этом. — Анита шлепнула себя ладонью по лбу. — Ты, должно быть, хочешь побыть с Эмили наедине.

— Нет, нет. Это совсем не то, что ты думаешь. — Люк неожиданно отвернулся и вздохнул. — Эмили просила, чтобы мы пошли вместе. Я сделаю все, чтобы она была счастлива. Если она хочет, я только «за». Если она захочет купить двадцать стаканчиков фруктового мороженого, я скуплю все мороженое в городе. — Люк остановился в нескольких шагах от машины, чтобы еще раз посмотреть на дочь. Эмили с нетерпением ждала, когда они поедут. На лице у нее блуждала легкая улыбка. Как долго он ждал, чтобы увидеть эту улыбку! — Эмили для меня все на этой земле, — сказал он Аните.

— Я знаю. — Анита положила руку на плечо Люка.

— Нет, Анита. — Люк покачал головой. — Ты не понимаешь. Эмили, не такая, как все.

— Она твоя дочь. Я понимаю, что это значит.

— Это значит гораздо больше. Она… — Люк неожиданно замолчал и посмотрел на ключи, которые держал в руке. — Она опоздает, если мы сейчас же не выедем.

* * *


— С этим сюда нельзя, мэм! — Подросток в белом треугольном колпаке, с лицом, усыпанным прыщами, указал пальцем на дверь. — Вы это лучше меня знаете.

Анита стояла в дверях кафе-мороженого «Сладкий Сэм». В школе все прошло отлично. Эмили прочитала свой доклад, за который получила отличную оценку. Затем она отвела Люка с Анитой вниз, в школьное фойе, где демонстрировался натюрморт, который она сделала на уроке рисования. Большинство учителей заметили перемены в ее поведении. Они сказали Люку, что у Эмили большие способности. И вот теперь они все вместе стояли в очереди в кафе-мороженое, излучая прекрасное настроение.

— Я же сказал, с этим сюда нельзя, — повторил парень.

Кому продавец говорит это? Анита обернулась. У нее за спиной, высунув язык, стоял огромный доберман.

— Знакомьтесь, Душистая Горошинка, — широко улыбаясь, сказал Люк. Он подвинулся и встал между Анитой и страшным зверем. Собака тут же разлеглась на освободившемся месте. — И мисс Тэннер, ее хозяйка, — он показал на маленькую старушку, крепко державшую поводок. — Мисс Тэннер, это Анита Рикардо.

— Я знаю, кто она такая, — нахмурившись, сказала старушка. — Мне известно все, что происходит в этом городе. Здесь все, как ладони. Для того чтобы узнать новости, понадобится не больше минуты. Выглянешь в окно, и тебе уже известно, что дочка местного булочника сбежала с сыном почтмейстера. — Мисс Тэннер сухонькой ручкой указала в сторону прилавка. — Ты так вот и будешь стоять весь день или все-таки дашь мне и моей малышке бананового мороженого?

— Мэм, сюда нельзя входить с собакой, — сказал парень. Неокрепший голос срывался от волнения.

— Скажи это ей, сынок. Моя Душистая Горошинка просит мороженого. — Мисс Тэннер сделала шаг вперед. Ее собака, почуяв запах сладкого, прыгнула к прилавку.

Продавец мороженого отступил на несколько шагов назад. Он решил больше не показывать характер, потому что перспектива встретить живым свое шестнадцатилетние привлекала его намного больше, чем восстановление порядка.

— Э-э-э… Сколько вам? — запинаясь от страха, спросил парень.

— Три, пожалуйста. И порцию вишнево-шоколадных хлопьев с орехами для меня.

Анита украдкой прыснула. Она впервые видела, чтобы добермана выводили в кафе-мороженое, чтобы побаловать десертом в конце недели.

Эмили и Люк стояли в сторонке и наблюдали за тем, как мисс Тэннер покупает мороженое для своей собаки. Они смотрели на это совершенно равнодушно, так, будто мисс Тэннер проделывала это у них на глазах каждый день.

— Коллин, тебе следовало бы оставить свою зверюгу, дома, — сказала мисс Маршанд. Она стояла возле двери. На улице спокойно сидела ее такса, привязанная к фонарному столбу. — Ты ведь сама это знаешь.

— Я старая. Люди должны уступать мне, — жалобно заныла Коллин Тэннер.

— Ты не старая, просто упрямая. — Мисс Маршанд прижала руку к груди. — Я старая.

— Да ну тебя! — махнув рукой, произнесла мисс Тэннер.

Мисс Маршанд повернулась к Аните.

— Сегодня вы познакомились, с одной из самых милых дам города, — сказала она, имея в виду мисс Тэннер.

— Не называй меня милой дамой. Это испортит мою репутацию, — вмешалась мисс Тэннер. — Ну, кто привлекает новых людей в город? А? Они же испортят нам всю демографию.

— Могу я предложить вам сливочный рожок, мисс Маршанд? — вмешался Люк, в беседу двух пожилых дам. Он явно хотел, чтобы они сменили тему разговора. Мисс Тэннер недовольно фыркнула, схватила свои десерты и ушла. Душистая Горошинка, подняв морду, засеменила рядом с ней, стараясь вырвать мороженое из рук хозяйки.

— Какой милый мальчик, — сказала мисс Маршанд Люку. — Большую чашку кофе «Мокко», если вас не затруднит. А я, пожалуй, пойду, сяду за столик на улице вместе со своей новой соседкой. — Мисс Маршанд взяла Аниту под руку.

— Тебе я тоже что-нибудь принесу, — наклонившись, сказал Люк Аните, и ей так захотелось прильнуть к его щеке, обнять его, ощутить тепло его тела. Однако она запомнила урок, который получила сегодня в гостиной. Все это ни к чему хорошему не приведет. — Я уже знаю твой вкус, — прошептал ей на ухо Люк. — Как можно больше шоколада.

Анита улыбнулась. Он упомянул о шоколаде таким недвусмысленным тоном, что она сразу же растаяла, как мороженое в жару. В последние два часа она пыталась убедить себя в том, что ей не следует слишком привязываться к Люку, но все ее усилия имели примерно такой же успех, как попытка юного продавца не пропустить в кафе добермана мисс Тэннер.

Мисс Маршанд потянула Аниту за руку. Они вместе вышли из кафе и сели за столик на улице. Солнце уже садилось. Жара начала спадать. Подул свежий ветерок. По Главной улице, не спеша проезжали машины. Вечер обещал быть приятным.

«Как здесь хорошо», — подумала Анита. Она откинулась на спинку плетеного кресла.

Мисс Маршанд усадила свою таксу рядом с собой.

— Как вам понравился наш город? — спросила она Аниту.

— Я полюбила его. — Анита посмотрела на деревья, что росли вдоль тротуаров; на аккуратные витрины магазинов, неспешно прогуливающиеся пары. — Здесь просто великолепно.

— Хм, — мисс Тэннер, сидевшая за соседним столом, взмахнула ложкой. — А потом вы встанете на учет, как безработная и потребуете, чтобы вам выдали купон на бесплатное получение продуктов. Новые люди — как заноза в…

— Коллин, ешь свое мороженое. — Мисс Маршанд кивнула в сторону Люка, который стоял у прилавка кафе: — Я вижу, вы нашли Люка.

— Мне нужно было починить машину, и я…

— О да, он парень с руками, — заметила мисс Маршанд, улыбнувшись. — Не говоря уже о том, что красавчик. — Мисс Маршанд снова улыбнулась. — Я старая, но не глупая.

— Между нами ничего нет. Мы просто друзья.

— Ух, сколько раз я слышала это. — Мисс Маршанд ласково потрепала свою таксу. — Сколько, молодых пар пытались убедить меня в этом. Пусть Люк расскажет вам, какие друзья сейчас Марк и Клер.

— Нет, что вы. Мы с Люком не встречаемся, — сказала Анита.

— И почему не встречаетесь? — поинтересовалась мисс Маршанд.

Анита опустила глаза и начала расправлять платье на коленях.

— Это в двух словах не объяснишь.

— Из-за отца ребенка, не так ли? У вас с ним еще не все закончено? — Мисс Тэннер промокнула губы салфеткой.

Мисс Маршанд повернулась к Аните и, вскинув голову, вопросительно посмотрела на нее, ожидая ответа. Аните показалось, что все люди, сидевшие в кафе, прислушались и ждут, что она скажет.

— Нет. Никакого отца у ребенка нет. То есть он, конечно, есть, но… — Анита вздохнула. — Все не так просто.

— Вы молодые люди. У вас все еще должно быть просто. Когда я была в вашем возрасте, мир для меня был черно-белым, — сказала мисс Тэннер.

Мисс Маршанд бросила на свою подругу укоризненный взгляд.

— Не бросайся камнями, Коллин.

Мисс Тэннер вернулась к своему мороженому. Душистая Горошинка слизывала последние капли бананового десерта с тротуара. Когда на асфальте не осталось даже запаха мороженого, собака сладко зевнула и разлеглась возле столика.

— Люк — хороший человек, — сказала мисс Маршанд. — Как бы там, — старушка выразительно посмотрела на живот Аниты, — ни было сложно. Я надеюсь, вы хорошо относитесь к Люку и не сделаете ему больно.

— Я никогда не сделаю больно Люку.

— Надеюсь. Вы, похоже, очень милая девушка, но вы должны понять: Мерси — маленький городок. Мы тут все, как родня. Пройдет немало времени, пока вы сможете стать здесь своей. Вы понимаете, о чем я говорю?

Аните следовало этого ожидать. Ее здесь никто не собирался встречать с распростертыми объятиями.

— Я буду иметь это в виду, мисс Маршанд, — сказала Анита.




ГЛАВА СЕДЬМАЯ


— Тебе совсем не обязательно делать это. Ты же знаешь. — Анита поменяла положение.

— Ты вряд ли сможешь сделать это одна, — ответил Люк, и пошире расставил ноги.

Освободившееся пространство позволило Аните занять удобное положение. Она уютно устроилась, прижавшись к мягкой рубашке и шортам Люка.

О, вот оно, идеальное место. Абсолютный комфорт.

Или что-то вроде того. Слово «комфорт» не совсем верно отражало то, что чувствовала Анита, когда рядом был Люк. Находясь рядом с ним, она испытывала всепоглощающее, непреодолимое желание еще раз испытать то, что произошло между ними в пятницу.

О господи. Ей наверняка понадобится еще не одна плитка шоколада…

Анита поклялась себе, что будет держаться подальше от Люка. Сегодня утром она много раз говорила себе, что не станет просить его пойти с ней на занятия в больницу. Но, как говорится слово за слово и между фразами «Передай, пожалуйста, сливки» и «Я, пожалуй, съем еще омлета» она проговорилась о том, что ей нужна пара для занятий в больнице.

— Я могу найти себе другого партнера, — сказала Анита. — У тебя и без меня дел полно.

— Перестань болтать и дыши, — одернул ее Люк. Анита рассмеялась.

— Похоже, тебе нравится меня опекать.

Люк обхватил ладонями ее живот. Сквозь тонкую материю летнего платья Анита почувствовала тепло его рук. Оно успокаивало ее.

— У меня всегда это хорошо получалось.

Она положила свои ладони ему на руки и запрокинула голову назад. Так Люк выглядел еще сильнее. Плечи его казались ей огромными. Она подумала о том, что быть зависимой от такого мужчины совсем не так уж плохо. Тем более, что это всего лишь на пару часов в неделю. Только во вторник вечером, когда в городской больнице Лофорда проходят занятия для будущих пап и мам.

— Я предпочитаю сохранить свою самостоятельность, — сказала Анита.

— Дыши, — строго одернул ее Люк.

Анита с шумом вдохнула и так же шумно выдохнула. Вдохнула, выдохнула. Вдохнула, выдохнула.

— Ты нашла свою фокальную точку? — спросил Люк.

— По-моему, никакой фокальной точки у меня нет, — пожаловалась Анита.

— Тебе ее все-таки стоит поискать. Не то Джэн будет разочарована.

У Джэн, инструктора курсов для беременных женщин и их мужей, было столько энергии и энтузиазма, что казалось, она подпитывает себя из баллона с гелием во время перерывов. Двадцать минут назад Джэн вошла в зал, распевая «О, какое прекрасное утро». Так она начала урок. С такой же легкостью она родила пятерых детей.

Сейчас перед ней на полу лежало шесть пар будущих родителей. Они усердно дышали, а она бросалась от одной пары к другой с энергией, которая удивляла всех присутствующих.

— Совершенно верно, Стив и Барбара, — сказала Джэн паре, что лежала справа от Аниты.

Этой паре занятия нравились примерно так же, как малышам прививка от кори. Они давно перестали делать дыхательные упражнения. Муж сидел рядом со своей женой, платиновой блондинкой. Лицо его от напряжения покрылось красными пятнами.

— Продолжайте дышать! — Джэн сжала руку в кулак, имитируя работу насоса.

— Я не могу, — заскулила Барбара. Скорчив кислую физиономию, она простонала и схватилась за живот. — Ох, по-моему, я сейчас рожу.

— Это всего лишь схватки Брэкстона, — махнув рукой, сказала Джэн. — Абсолютно нормальное явление. Когда ты начнешь рожать, милочка, то сразу поймешь это. — Джэн прижала к груди ладонь.

— Это будет больно, — снова захныкала Барбара. — Когда мне пропишут лекарства?

— Лекарства? — удивленно переспросила Джэн. — Тебе не нужны лекарства. Дыхание поможет тебе преодолеть боль.

— Я хочу, принимать лекарства и буду принимать лекарства. — Барбара прищурила глаза с густо накрашенными ресницами и пристально посмотрела на Джэн. — Выпишите мне лекарства. Ладно?

— Выбор всегда остается за матерью, — пожав плечами, ответила Джэн. — И все же давай научимся правильно дышать. Просто так. На всякий случай. — Она отошла от Барбары и присела на корточки рядом с Анитой и Люком. — Вы, судя по всему, с нетерпением ожидаете своего малыша.

— Ух, это не… — Анита хотела сказать, что Люк не отец ребенка, но он перебил ее.

— Да, вы абсолютно правы, — заверил он Джэн. — Мы очень хотим его.

Анита бросила на него взгляд. Что он делает? Если он будет продолжать в таком же духе, весь город станет считать, что он отец ребенка. Аните не нужны такие проблемы.

— Итак, ты нашла свою фокальную точку? — спросила Джэн Аниту.

— Нет. Меня ничто не привлекает. Взгляд ни на чем не останавливается.

— Хорошо. Я подскажу тебе. Это всегда срабатывает. — Джэн подмигнула и пальцем поманила к себе Люка. Он вышел из-за Аниты и сел напротив нее. — Смотри сюда, — сказала Джэн, показывая на глаза Люка. — Не отрывай взгляда от его глаз. А теперь дыши.

Анита вдохнула и выдохнула. Она посмотрела Люку в глаза, подумала о том поцелуе возле ее дома, о том, что произошло вчера в гостиной, и снова почувствовала напряжение.

Вдох, выдох, думай о Люке, смотри на Люка…

— Ох! Нелли! — Джэн перешла к следующей паре. — Ну, ты и дышишь. Так ты родишь ребенка прямо здесь на полу. Расслабься, золотко. Это не спринтерский забег.

Анита почувствовала, как кровь прилила к лицу.

— О боже! Может, я поищу другую фокальную точку. Ну, что-нибудь… побезопаснее.

— У меня для тебя кое-что есть. — Люк засунул руку в карман и достал оттуда что-то маленькое и круглое. — Помнишь?

Он положил Аните на ладонь наручные часы.

— Ты их сохранил?

Из-под клетчатой охотничьей кепки на нее смотрело глупое лицо Элмера Фадда. Стрелки в форме охотничьей двустволки, тикая, скользили по его лицу.

— Конечно. Ведь ты их мне подарила.

Анита вспомнила тот день. Это было больше года назад, наутро после того безумного поцелуя у него в кабинете. Глупый подарок на день рожденья.

— Это была всего лишь шутка. Я и не думала, что ты будешь носить их.

Люк пожал плечами.

— Я храню их как воспоминание.

Анита взяла часы у Люка из рук и положила их к себе на живот.

— Теперь мы вместе сможем смотреть на Элмера и не забывать смеяться над трудностями.

— Хорошо, — сказала Джэн, выходя вперед и громко хлопая в ладоши, чтобы привлечь к себе внимание, — а теперь давайте посмотрим небольшой фильм о красоте родов.

— По-моему, я уже видел его в седьмом классе, — тонким фальцетиком пропищал какой-то парень сзади.

— Этот фильм несколько отличается оттого, что ты видел в школе, — сказала Джэн.

Она нажала на клавишу видеомагнитофона, затем отошла от экрана и приглушила освещение в зале.

На экране замелькали изображения беременных женщин и волнующихся отцов. У женщин начались родовые схватки. Все показывалось в цвете, со звуком.

— Этот фильм не оставляет… ох… никакого пространства для воображения. — Люк пытался шутить, но в голосе слышались удивление и страх.

— Нет, не оставляет, — согласилась Анита, сморщив лицо. — В любом случае это потрясающе.

Фильм продолжался. Камера проследила весь процесс родов от самого начала до самого конца, не пропустив ни одной детали. Было показано все до мельчайших подробностей.

— Как тебе это нравится? Как они только камеру туда пронесли? — Анита зажмурила глаза. — Скажи мне, когда закончится эта часть.

— Не могу. Я тоже уже не смотрю.

Анита рассмеялась.

— Ты не видел рождения Эмили? — спросила Анита.

— Я все пропустил. Когда я ехал в роддом, на дорогах были страшные пробки. Мэри уже родила Эмили, когда я туда добрался.

Фильм закончился умильной сценой. Молодые родители качают на качелях гукающего малыша. За их спинами заходит солнце. Все громче играет торжественная музыка. В финальном кадре по небу летит стая голубей.

— Эта картинка восхищает меня каждый раз, когда я смотрю этот фильм, — сказала Джэн, смахивая со щеки слезу. — В эту минуту я всегда хочу родить еще одного ребенка.

Джэн выключила видеомагнитофон.

— А я хочу много таблеток и кесарево сечение, — запричитала Барбара. — Я не хочу рожать своего ребенка в горячей ванне, когда вокруг будет стоять куча народа, и все они будут кричать «ты можешь сделать это».

— Ну, Барбара. По-моему, это было очень интересно, — попробовал возразить Стив. Жена обожгла его взглядом.

Джэн раздавала будущим мамам и папам буклеты по технике дыхания. Они собирали свои вещи и направлялись к выходу.

— Увидимся на следующей неделе, — сказала Джэн на прощание. — Папы, не забывайте три вещи: регулярно растирать мамам спину, заставлять их делать дыхательные упражнения и употреблять в пищу продукты, содержащие витамины группы В. Нам нужно заботиться о наших мамочках, чтобы они смогли заботиться о наших малышах.

Мужья выходили из зала за своими женами. Люк вышел следом за Анитой. Они были последней парой, покинувшей зал. Когда они подошли к выходу из больницы, Анита взялась за ручку двери, но Люк тут же положил ладонь ей на руку и толкнул дверь. Его ладонь была большой и теплой. Она почувствовала в ней силу и уверенность.

Это было приятно. И очень опасно! По крайней мере, Анита так думала. Ей нужно нажать на тормоза. Дать задний ход.

— Не хочешь съесть чего-нибудь вкусного? — предложил Люк. — Яблочный пирог, например?

— Пирог? — переспросила Анита, и ее решимость снова куда-то улетучилась.

Люк стоял рядом, говорил приятные слова и улыбался своей неотразимой улыбкой.

— Не хочу, чтобы Джэн подумала, будто я плохо выполняю свои обязанности и держу на голодном пайке такую красивую мамочку.

Конечно же, Аните не следовало поддаваться на уговоры Люка. Она знала, куда это может ее привести. А через несколько дней, Люк снова превратится в замкнутого трудоголика, и она останется одна. Была бы, поумнее, она отказалась бы от пирога и избежала бы сердечных мук.

— Это кафе находится в центре города, — сказал Люк. — Там пекут самые вкусные яблочные пироги. Ты таких, никогда не ела. Хозяйка кафе, ее зовут Мардж, печет их сама.

Анита чувствовала теплое дыхание Люка. Он держал ее за руку. Просто кусок пирога. Ничего больше. Она знала, что обманывает себя, но не могла не согласиться.

* * *


В последние два дня Люк заметил перемены в настроении Аниты. После поцелуя в столовой их отношения стали напряженными, будто они тянули одну и ту же веревку, но с разных концов.

Люк поклялся себе в том, что будет держать дистанцию между собой и Анитой. Но потом был вечер в школе и поход в кафе-мороженое с Эмили. В субботу утром она пекла оладьи на кухне. Она была такая смешная. В короткой рубашке… Вся в муке…

Анита занимала все его пространство. Его дом. Его мысли. Он уже просто не мог не думать о ней.

Вот и сейчас она сидит напротив него в кафе у Мардж. Ее темные волосы треплет легкий ветерок. Она откинулась на спинку стула, закрыла глаза. Лицо у нее сейчас такое безмятежное, что Люку не хочется беспокоить ее даже ради пирога.

— Ты слишком хороша, чтобы волноваться из-за таких пустяков, — мягко сказал он.

Анита открыла глаза.

— Ты, должно быть, имеешь в виду кого-то другого. Ты не заметил, что во мне двенадцать килограммов лишнего веса?

— Это все только на пользу.

Люк не сказал Аните, что полнота делает ее женственнее, смягчая угловатости фигуры, что именно сейчас она хороша, как никогда. Он не смог найти нужные слова.

Анита выпрямилась.

— Ты принес мне пирог?

Этот вопрос рассмешил Люка.

— Конечно, я не смею пренебрегать своими обязанностями. — Люк поставил перед ней тарелку и сел напротив.

Анита взяла в руки вилку и начала есть.

— Ты не обязан помогать мне, Люк. Я могу найти еще кого-нибудь, кто поможет мне освоить предродовый тренинг. Или я буду ходить туда одна.

— Я хочу помогать тебе, Анита.

Она покачала головой.

— Это еще больше усложнит наши отношения.

— Да, ты права.

Для Люка все было более чем сложно. Когда Анита снова появилась в его жизни, он понял, что ему придется посмотреть правде в глаза, ему придется сделать то, чего он так тщательно избегал целых полтора года.

Он никогда не любил свою жену. Их брак был фиктивным.

Никто не знал правду о его отношениях с Мэри. И никто никогда не узнает. Это будет слишком тяжело для Эмили. Люк не сможет заплатить такую цену за правду. Но каждый раз, когда Анита рядом, сердце его начинает выпрыгивать из груди.

— Ты права, — сказал он ей. — К тому же ты… — Люк выразительно посмотрел на живот Аниты.

— Что я? — с интересом переспросила она.

— Ждешь ребенка от другого мужчины. — Люк отрезал кусок пирога, наколол его на вилку и оставил на тарелке. — Ты можешь восстановить отношения с отцом ребенка. Я буду только мешать.

— Это никогда не произойдет, — сказала она.

— Не говори так, Анита. Каждому ребенку, нужны отец и мать. Если это возможно…

— Невозможно. Поверь мне. — Анита провела пальцем по краешку стакана с водой.

— Ты не сказала ему? — помолчав, все-таки спросил Люк.

— Ммм… Видишь ли, я просто сходила в банк, — с трудом выговорила Анита.

— Что ты сделала? Встречалась с банковским служащим?

Анита прыснула.

— Я не тот банк имела в виду. Банк спермы. Я заплатила деньги за то, чтобы забеременеть искусственным путем.

— Ты… ты… — Люк замолчал. Ему необходимо было обдумать то, что сказала Анита. — Ты заплатила за то, чтобы забеременеть? А как же тот парень, с которым ты встречалась после того, как я уехал?

Люк помнит, как ревновал, когда видел их вместе. Вскоре он уехал в Мерси, абсолютно убежденный в том, что у него нет никаких прав на Аниту. Честно говоря, Люк сам подтолкнул Аниту к новому роману, сказав ей, что не готов к серьезным отношениям.

— Николас? Это был совершенно необдуманный поступок. У меня к нему не было никаких чувств. — Анита горько усмехнулась. — Не знаю, зачем я это сделала. Я почти не знала его. Просто пыталась компенсировать. — Она отвела взгляд, затем снова посмотрела на Люка. — И тем не менее, мы обручились. Но Николас разорвал помолвку, как только я заикнулась о детях. Они, видите ли, будут ограничивать его возможности. Так он мне сказал. — Анита пожала плечами. — Я была идиоткой. Мне следовало знать. Нельзя полагаться на других людей. Это всегда приводит к разочарованиям.

— Не всегда.

— Мой жизненный опыт говорит о другом, — сказала Анита.

Тон, которым была произнесена эта фраза, говорил о том, что эта тема для нее закрыта. Люк положил вилку на тарелку и сказал:

— Итак, ты решила стать матерью-одиночкой? Сознательно?

— Ты так говоришь об этом…

— Нет, я хотел сказать совсем не то, — Люк решил немного смягчить свою резкость. — Я просто… — Он вздохнул. — Я хотел сказать, что знаю, как тяжело воспитывать ребенка одному. Поэтому мне трудно представить, что на это можно пойти обдуманно. Почему ты так поступила?

— Я всегда мечтала создать семью. Но мне не посчастливилось встретить человека, который хотел этого, так же, как я. — Анита отпила немного воды из стакана. — Тот путь, который я выбрала, тогда казался мне самым легким.

— Ты довольна тем, что сделала? — поинтересовался Люк.

— Послушай, я что-то проголодалась, — вместо ответа произнесла Анита. — Давай поедим. У нас еще будет время проанализировать мои ошибки. Ладно?

— Но…

— Но пять минут назад мы решили, что не можем продолжать романтические отношения. — Анита отрезала большой кусок пирога, подцепила его вилкой и быстро отправила в рот. Прожевав, она добавила, размахивая вилкой для большей убедительности: — И поэтому ты должен знать, что я счастлива. Очень счастлива.

Люк пристально посмотрел на Аниту.

— Но твой ребенок будет расти без отца, — сказал он.

— Ну, и что такого? Я тоже выросла без отца. — Она отодвинула тарелку. — Послушай, я и сама знаю, что семья с двумя родителями — это идеально. Но у меня не получилось. Я довольна тем, что имею. Кто сказал, что и дальше не получится? Кто сказал, что я не могу работать дома, воспитывая своего малыша, что не могу завести себе мышонка вместо собаки? — Анита улыбнулась. Это была улыбка, которую Люк так хорошо знал. Так улыбалась только она. — И я буду жить долго и счастливо, — закончила Анита.

— Анита, пойми, — возразил ей Люк. — Твой план не сработает.

— Не говори так, Люк. Я люблю этого ребенка больше всего на свете. Никогда в жизни я ничего так не любила. А ведь ребенок еще даже не родился. Я перевернула ради него всю свою жизнь. Без сомнения, без сожаления. Я все сделала сама. Без мужа. И я знаю, я чувствую, — Анита прижала ладонь к животу, лицо ее озарила милая улыбка, — что у нас все будет в порядке.

Люк огляделся вокруг. Город был почти пуст. Несколько ночных птичек чирикали друг другу свои песенки. Анита не права. Она не хочет знать, что с ней будет завтра.

Разве сможет она в одиночку принять все решения? Ей нужен кто-то, кто сможет разделить с ней тяжелое бремя ответственности за жизнь и воспитание ребенка. Как страшно ей будет от одной только мысли о том, что она может искалечить жизнь своему ребенку, сделав однажды неправильный выбор!

Как ему сказать ей об этом? У нее такое счастливое лицо. Она полна надежд и ожиданий. Вот она сидит и рассеянно поглаживает живот, зная, что внутри нее находится новая жизнь.

Как сказать ей о бессонных ночах, что ждут ее, о трудных решениях, которые ей придется принимать, и которые будут разрывать ей сердце, об ушных инфекциях, высокой температуре и плохих анализах?

Он не имеет права просто сидеть здесь и читать ей нотации, просто говорить ей, что, воспитывая ребенка одна, она может сломать ему жизнь.

Из этой ситуации был только один выход.

Люк отодвинул тарелку с пирогом в сторону и взял Аниту за руки. Она заморгала от удивления, так неожидан был этот жест.

Он не мог бросить Аниту одну. Она нуждалась в нем. Он был нужен ей и ее ребенку.

Люк посмотрел Аните в глаза, откашлялся и сказал:

— Выходи за меня замуж.




ГЛАВА ВОСЬМАЯ


Последние двенадцать часов Анита, не переставая, думала о том, что произошло вчера вечером. Она ушла из кафе, не доев свой пирог и не ответив на предложение Люка.

В этот вечер Анита собрала вещи и вернулась домой. То, что ремонт был в самом разгаре, ее мало волновало. Все, что ей сейчас было нужно, это место подальше от Люка, место, где она могла бы все спокойно обдумать.

И она думала. Думала все это время.

Он сделал ей свое жалкое предложение, как будто она не сможет справиться со всем этим сама. Ей меньше всего нужен мужчина, который женится на ней только потому, что жалеет ее. Если она и выйдет когда-нибудь замуж, что маловероятно, то сделает это только по большой любви. Это должна быть такая любовь, о которой девушка может только мечтать, любовь, которой не страшны никакие испытания, любовь, способная победить любое зло.

Ха! Да есть ли такая любовь?

— Если вы будете так усердно мести свое крыльцо, вы протрете его до дыр.

Анита резко подняла голову и увидела молодую женщину. Она стояла на тротуаре, держа перед собой двойную детскую коляску. В коляске, кроме двух близнецов, было множество сумок и пакетов. Темноволосые малыши важно жевали бананы.

— Я Кэти Уэбстер, младшая сестра Люка, — приветливо улыбнувшись, представилась женщина. Ее каштановые волосы были собраны на затылке в конский хвост, который весело подпрыгивал при каждом движении.

— Привет! — Анита прислонила швабру к стене и вприпрыжку спустилась по ступенькам. Наклонившись над коляской, она посмотрела на два абсолютно одинаковых ангельских личика. — Какие милые детки!

— Когда спят. А все остальное время они настоящее стихийное бедствие. Вернее сказать, целых два стихийных бедствия. — Кэти рассмеялась. — Но я, конечно же, безумно их люблю. Знакомьтесь, Грейси и Эдди.

Один из малышей поднял розовый кулачок и двинул им Аните по носу. Она сделала ему игривое «би-и-ип». Озорник хихикнул.

— Они очаровательны. — Анита распрямилась и протянула Кэти руку: — Прошу прощения, совсем забыла представиться. Меня зовут Анита Рикардо.

— Знаю. О вас, судачит весь город.

— Но почему?

Кэти улыбнулась.

— Привыкайте. Люди у нас вечно ищут тему для сплетен. Сейчас это вы и Люк.

— Но между нами ничего нет, — покачав головой, сказала Анита.

Кэти удивленно подняла бровь.

— А люди утверждают совсем другое. Я слышала разговоры, наших дам в парикмахерской. Они вас почти поженили.

Слово «поженили» вызвало у Аниты спазмы желудка.

— Мне нужно присесть, — сказала она, отошла к дому и села на крыльцо.

— Понимаю вас. Вы еще не привыкли к жизни в Мерси.

— Я думала, все будет иначе, — грустно произнесла Анита.

— Что-то в духе Нормана Рокуэлла? Прекрасная жизнь в маленьком городе с простыми милыми людьми?

— Да.

Малышка Грейси съела свой банан и вырвала из рук у братика остаток его банана. В следующую секунду улицу огласил страшный рев.

— Грейси, это некрасиво. — Кэти наклонилась к девочке и попыталась забрать у нее банан, но не тут-то было. Тогда Кэти отломила кусок банана оттого, что был у Грейси в руках, и передала это Эдди. Мальчуган сунул банан в рот и расплылся в улыбке. — Жизнь в маленьком городе имеет свои недостатки. Впрочем, как и все остальное. Но я не стала бы придавать этому большое значение. — Кэти обмахнула ладонью лицо. — Господи, какой жаркий день сегодня. Когда только закончится эта жара!

Анита поднялась с крыльца.

— Не хотите зайти в дом? Выпить лимонада? Я испекла печенье.

Кэти посмотрела на близнецов. Они ссорились из-за игрушки.

— У вас в доме есть ценные вещи? Антиквариат, например? Что-нибудь бьющееся?

Анита рассмеялась в ответ и сказала:

— Я уверена, что они будут вести себя хорошо.

— Ладно, но не говорите потом, что я вас не предупреждала. Люди не просто так прозвали моих малышек Ужасной двойней. — Кэти достала сумки из-под коляски и передала их Аните. — Возьмите это, а я займусь детьми. В сумках детская одежда для девочки и для мальчика. Так, на всякий случай. Еще я принесла вам монитор, сумку для пеленок и подстилку для пеленания ребенка. Мэт, мой муж, придет позже и принесет детские качели и игровой манеж.

Это был щедрый подарок. Анита растерянно смотрела на все эти вещи, не зная, что сказать.

— Я даже не знаю, как смогу вас отблагодарить. Сама я еще не покупала вещи для ребенка. Но вы уверены в том, что это все вам уже никогда не пригодится? Для другого ребенка?

— Вы шутите? — Кэти опустила руку в матерчатую сумку для пеленок, расшитую фигурками разных зверушек, и достала оттуда игрушку, такую же, из-за которой дрались близнецы. Она протянула ее Грейси, и детский крик немедленно прекратился. — Моим детям по два года. У меня двойня. Этого мне вполне достаточно. По крайней мере, на некоторое время. Довольно долгое, я думаю, время. Мэт говорит, что хочет пятерых детей. Ну, уж, нет. Грейси, не суй палец в глаз брату! Я сказала ему, что он будет сидеть с ними сам. Эдди, не ешь волосы сестры! Я лучше пойду работать на стройку. Я думаю, что там мне будет легче. Эдди, я же сказала тебе…

Анита наклонилась над коляской.

— Кто хочет печенья?

Две пары пухлых ладошек взлетели вверх и потянулись к Аните:

— Я. Я.

— Я думаю, что вы единогласно выбраны любимой тетей. — Кэти отстегнула ремни безопасности и помогла малышам выбраться из коляски. Они быстро вскарабкались вверх по ступенькам и вцепились в дверь прежде, чем взрослые успели подняться на веранду.

— Я прошу извинить меня. У меня на кухне ремонт, — сообщила Анита. — Он еще не совсем закончен.

«Не совсем закончен» — это было слабо сказано. Анита понимала это, глядя на свой дом глазами Кэти. Проводка была сделана, стены восстановлены, но и только. Косметический ремонт затянулся. Конечно, Аните следовало бы пожить где-нибудь в другом месте, пока стены не будут оштукатурены и покрашены. Испарения и неприятный запах были вредны для ее здоровья.

Анита подумала о маленьком уютном домике на Вишневой улице, о радушном приеме, который оказала ей семья Доул. Но через секунду она выбросила эти мысли из головы.

Она рассталась с Люком. И это к лучшему.

Анита пригласила Кэти сесть на стул, а сама подошла к кухонной стойке, чтобы налить гостье лимонада.

— Я могу угостить малышей печеньем? — спросила она у Кэти. — Уверена, что оно уже остыло.

— И как только вы печете в такую жару? — Кэти села на стул и смахнула ладонью пот со лба. — Либо у вас слишком развит семейный инстинкт, либо вы стремитесь таким образом избавиться от мыслей о каком-то человеке. С точностью могу сказать, что это мужчина, и с большой вероятностью, что это один из идиотов Доулов.

— Почему вы так думаете?

— На ваших кухонных шкафчиках нет дверок. Все продукты в них расставлены в идеальном порядке. На вашем кухонном столе стоят все известные человечеству чистящие средства. Я уже не говорю о том, как рьяно вы мели веранду.

Анита села на стул напротив Кэти. Мимо пронеслись близнецы. Они, хохоча, лупили друг друга картонными трубами.

— Наверное, я пыталась занять себя чем-то, — неуверенно сказала Анита.

Мысли о Люке преследовали ее везде, что бы она ни делала. Анита знала только один способ не думать о нем — занять себя чем-нибудь. Мыть, чистить, вязать, писать, готовить…

Но ничто не срабатывало на сто процентов.

— Анита, вам плохо. — Кэти дотронулась до ее руки.

— Неужели это так заметно? — спросила Анита.

— Поверьте мне, Люку еще хуже.

Анита презрительно фыркнула.

— Мне трудно в это поверить.

— Мой брат — идиот, но он страдает. Не знаю, о чем он думал. Разве так предлагают выйти замуж!

— Вы знаете о том, что он предложил мне выйти за него замуж?

Кэти рассмеялась.

— В нашей семье ничто долго не остается секретом. Если вы войдете в нее, вы быстро это поймете.

— Я приехала в Мерси, чтобы начать свою собственную жизнь, а не вторгаться в чужую. Я не стану членом вашей семьи. — Анита спохватилась и прикрыла рот рукой. — Извините, я имела в виду, совсем другое.

— Я понимаю. Вам незачем извиняться. Вы взрослый человек, скоро станете матерью. Вы сами решите, что вам делать. — Кэти замолчала. Она пригрозила пальчиком детям. — Грейси, не бей брата по голове.

Анита достала вазу с печеньем и угостила малышей. Вернувшись к столу, она предложила печенье Кэти. Та поблагодарила ее и тоже попробовала печенье.

— Мне очень нравится ваша семья. Но быть всегда среди такого количества людей немного утомляет.

— Вы выросли в большой семье? У вас было много братьев и сестер?

— Что-то в этом роде, но никто из них не был мне родным. — Анита снова села на стул. — Я выросла без родителей. Отца у меня не было, а мама умерла, когда мне было десять лет. Я воспитывалась в приемных семьях, нигде не приживалась и переходила из семьи в семью.

— Это ужасно.

— Все в порядке. Я выкрутилась, — сказала Анита, но, когда Кэти сжала ее руку, к горлу подступили слезы и начали душить ее. Господи! Беременность сделала ее такой эмоциональной. Почему она так расстроилась, рассказывая о своем прошлом? Раньше это не расстраивало ее так сильно. Анита откашлялась и спросила: — Так, как там Эмили?

Кэти улыбнулась. Она понимала, что Анита хочет сменить тему.

— С ней все в порядке, но она не разговаривает с Люком. Она думает, что вы ушли из-за него.

— Мне нужно поговорить с ней. Объяснить, что я сама приняла это решение и Люк здесь ни при чем.

— Нет, вы ничего не должны. — Кэти откусила кусочек печенья, разжевала и проглотила его. — Мой брат — чудесный парень, но он общается с людьми примерно так же, как орангутанг. Ему нужно учиться вести себя в трудных ситуациях… С Эмили. — Кэти наклонилась ближе к Аните и, улыбнувшись, добавила: — И с вами.

В комнату вбежал Эдди. Он был весь в слезах и громко прокричал:

— Мама, Грейси меня ударила!

— Ты, наверное, заслужил. — Кэти улыбнулась. — Вообще-то, они чудесные дети. Особенно когда спят.

У детей Кэти были темные, почти черные волосы, вьющиеся на концах. Анита задумалась о том, как будет выглядеть ее ребенок. Понравится ли он ей? Чью внешность он унаследует — ее или неизвестного донора?

На секунду Анита пожалела о том, что у нее нет мужа.

— Они похожи больше на отца? — спросила Анита.

— Да, они оба просто копия своего папы, но мне кажется, что характер у них, как у моих братьев. — Кэти рассмеялась и взяла на руки Эдди. — Не обижай свою сестренку. Договорились? — Малыш кивнул и пулей бросился прочь. — Эй, мне в голову пришла одна мысль, — сказала Кэти. — В следующую среду в городском парке будут показывать фильм. Все придут с пледами и едой, как на пикник. Будет очень весело. Вы не хотите пойти со мной, моим мужем и детьми?

— О, это просто замечательно, — искренне обрадовалась Анита. Она сможет выйти из этого дома, не думать о Люке, спасет себя от бесконечного мытья полов. — Я очень хочу пойти.

— Отлично. Мы заедем за вами около семи. Возьмите с собой, побольше печенья, и Мэт будет лежать у ваших ног.

— Договорились.

Кэти встала.

— Мне пора идти. Если я сейчас не уложу детей спать, потом их уже ничто не сможет утихомирить. — Кэти зевнула, прикрыв рот рукой. — На самом деле мне тоже не помешает вздремнуть.

Анита помогла Кэти вывести расшалившихся малышей на улицу и усадить в коляску. Печенье послужило приманкой.

— Мне было очень приятно познакомиться с вами, — сказала она Кэти. — Спасибо за детские вещи.

Кэти взяла Аниту за руку.

— Вы должны знать, Анита, что теперь вы член нашей семьи, независимо от того, сложатся ваши отношения с Люком или нет.

— Но… — Анита растерянно смотрела на Кэти.

— Можете считать, что мы вас удочерили. Моя мама, я и… Эмили. — Кэти улыбнулась и отпустила руку Аниты. — К тому же нам нужно, чтобы кто-нибудь унаследовал все эти детские вещи. — Кэти быстро попрощалась и ушла, толкая перед собой детскую коляску. Грейси и Эдди помахали тете Аните испачканными в шоколаде ладошками.

* * *


— Эй, Люк, как там движется мой заказ? — Голос Марка в телефонной трубке звучал уверенно и отчетливо. Он звонил из Лос-Анджелеса.

Сегодня четверг. Два дня назад Анита ушла из дома Люка.

Люк сидел за компьютером уже битых два часа, но так ничего и не сделал.

— Ты понимаешь, э-э-э… я тут был немного занят со всеми этими делами.

— Все эти дела зовут Анита?

— Откуда ты узнал?

Марк усмехнулся.

— Телеграфная линия семьи Доул. Мама сказала Кэти, Кэти сказала Клер, кто сказал мне, сам понимаешь. Я рад за тебя, братишка. Ты заслужил свое счастье.

— Я бы не стал называть себя счастливым. По крайней мере, сейчас, — недовольно буркнул Люк.

— Поверни стакан. Он наполовину полон, не наполовину пуст, — подбодрил брата Марк.

— Все немного сложнее. — Люк горестно вздохнул. — Анита беременна.

— Да, я слышал. Это не… — Марк осекся.

— Нет, это не мой ребенок, — закончил за него Люк. — Она сходила в одно из этих мест. Ну, знаешь, типа «сделай это сама».

Марк снова прыснул.

— Это так похоже на Аниту. Она у нас решительная дама. Я рад за нее.

— Что ты несешь, Марк! Чему ты радуешься? Она беременна, одинока и…

— Анита не Мэри, Люк. Это не будет возвращением к твоей прошлой жизни.

Люк вскочил со стула.

— Ты знаешь об этом?

— Я твой близнец. Я знаю о тебе все.

— Но… откуда?

— Просто сложил вместе несколько фактов. Вот и все. Я могу продолжить, если хочешь.

— Ох! — У Люка было такое чувство, будто его ударили по голове. Они с Мэри поженились очень быстро. Любой проницательный человек мог заметить несоответствие в некоторых сроках. — Ты говорил кому-нибудь об этом?

— Нет. Не моего ума дело. Об этом можешь говорить только ты. Это твоя жизнь.

Люк тяжело вздохнул.

— Даже Эмили не знает.

— Ты считаешь, что это… э-э-э… правильно?

— Когда-то мне казалось, что это единственно правильное решение, но сейчас… — Люк перекладывал бумаги, лежавшие у него на столе, хотя в этом не было никакой необходимости. — Сейчас я не уверен в этом. Ей уже двенадцать лет.

— Она достаточно взрослая, — согласился Марк.

— За последние полтора года ей так много пришлось пережить, — с горечью в голосе напомнил Люк.

— Когда-нибудь тебе придется рассказать ей об этом. Она должна повзрослеть. — Марк помолчал. — Ты тоже когда-нибудь должен повзрослеть и начать новую жизнь;

— Я давно повзрослел. И сам зарабатываю себе на жизнь, — обиженно произнес Люк. — А теперь вернемся к заказу нашего клиента. У меня есть парочка вопросов. И если ты ответишь на них, я быстро доработаю этот проект, и ты отправишь его клиенту. Все будут счастливы.

— Хорошо, — сказал Марк, — но только при одном условии.

— Каком?

— Ты не будешь хоронить себя в работе, и игнорировать молодую сексуальную брюнетку, которая живет с тобой по соседству. И не перечь мне. Тебе представилась возможность соединить свою жизнь с любимой женщиной. Не дай ей уйти.

— Марк…

— Я чувствую неуверенность у тебя в голосе. Не надо. Не говори ничего. Я понимаю, от меня ты, конечно, меньше всего ожидал услышать такое.

— Не так давно ты был неисправимым холостяком, — смеясь, сказал Люк.

— Встреча с Клер все во мне изменила. Я видел тебя с Анитой в Лос-Анджелесе. В ваших отношениях было что-то особенное. Такое не часто бывает. Не упусти свой шанс, Люк.

— Она ненавидит меня, — выпалил Люк.

— Нет, она тебя не ненавидит. Она от тебя без ума. Поухаживай за девушкой. Все женщины любят, когда за ними ухаживают.

— Эй, послушай, я совсем не такой, как ты. Я не умею ухаживать за женщинами, — возразил Люк.

— У тебя все получится. Доверься своему сердцу.

— Спасибо за совет. — Люк откинулся на спинку стула. — А теперь давай вернемся к нашей работе.

В течение следующего часа они говорили о проекте компьютерной программы. Закончив разговор с братом, Люк повесил телефонную трубку, загрузил компьютер и начал работу. Он должен был чувствовать прилив свежих сил, решимость справиться с новой творческой задачей. Раньше работа доставляла ему удовольствие. Но вместо этого он чувствовал, что, сидя здесь, пропускает что-то очень важное в своей жизни.

Но что?

Люк знал, где ему сейчас хотелось бы быть. У Аниты. Но он сам все испортил.

О чем он только думал, делая ей предложение таким неуклюжим способом? И главное, почему он сделал ей предложение? Сначала он убеждал себя в том, что сделал это для того, чтобы ребенок Аниты рос в полноценной семье с двумя родителями. Сейчас Люк понимал, что обманывал себя. Он знал Аниту уже пять лет. Они вместе работали. Все это время Люк испытывал к ней больше, чем дружеские чувства.

Люк резко поднялся, с силой оттолкнув от себя деревянный стул, и начал быстро ходить по кухне. Сначала он подошел к окну, потом к двери, потом к раковине. Там он налил себе стакан воды, поставил его на стол и забыл выпить.

Он снова подошел к окну и словно в первый раз увидел свой милый, утопающий в зелени дворик. Вот качели. На них так любят качаться близнецы, когда приходят к ним поиграть. Вот дуб. Они с Марком обожали висеть на нем, когда были мальчишками. Это его дом, его жизнь.

Люк впервые, за много долгих дней посмотрел на все это новыми глазами. Все стало ярче, милее, трогательнее. И все потому, что Анита была где-то рядом. Люк вспомнил слова Марка, и ситуация окончательно прояснилась.

— Черт возьми, — сказал себе Люк. — Да я же влюблен в нее!

Что ж, теперь Люку осталось выяснить, что он должен с этим сделать.




ГЛАВА ДЕВЯТАЯ


— Вдох. Выдох. Фокус. Вспомните то место, где вы были счастливы, — сказала Джэн классу.

— Я счастлива только в джакузи с большой бутылкой виски, — заявила Барбара.

— Алкоголь несовместим с беременностью, — нахмурившись, возразила Джэн.

Анита ерзала на подушках, которые принесла с собой, чтобы они заменили ей Люка. Однако это оказалось совсем не одно и то же. На второе занятие она пришла одна. Анита позвонила Люку и сказала, что она сможет позаботиться о себе сама, что поступила необдуманно, когда позвала его с собой на предродовый тренинг.

Если она сможет найти удобное положение на этих чертовых подушках, то будет абсолютно счастлива.

«Да, да, ты все сделала правильно», — уговаривала себя Анита. Но ей было неуютно.

Она ложилась на один бок, потом переворачивалась на другой. Джэн подошла к видеомагнитофону. В руках у нее была видеокассета. По залу пронесся коллективный стон. Анита прогнулась и потерла себе спину над правым бедром.

— Позволь мне сделать это. — За спиной у нее раздался голос Люка. Нежный и добрый. Прикосновение его руки было еще нежнее, и боль сразу же прошла.

Анита резко повернула голову.

— Что ты здесь делаешь?

— Помогаю тебе готовиться к родам, — спокойно ответил Люк. — Давай: вдохни и сфокусируй внимание на чем-нибудь приятном.

— Но…

— Никаких «но». Я сказал, что буду помогать тебе. Наша с тобой ссора не имеет к этому никакого отношения. Если я обещал, значит, сдержу свое слово.

— Я же сказала тебе, что не выйду за тебя замуж.

Люк широко улыбнулся. Анита поняла: он что-то задумал. Она избегала его, всю прошедшую неделю. Он, послал ей цветы. Она, не ответила. Он, звонил ей. Она, не отвечала. Она сделала все, чтобы убедить его в том, что никаких отношений между ними быть не может.

— Ты стала хуже заниматься. Я не слышу твоего дыхания. — Люк пытался казаться строгим.

Анита сделала несколько шумных вдохов и выдохов.

— Что ты хочешь этим сказать? Почему я стала хуже заниматься?

— Повернись и посмотри на экран, — попросил Люк. — Я думаю, что Джэн сейчас покажет нам продолжение фильма.

— Я не буду смотреть, — закапризничала Анита. — Представляю себе, какой будет вторая часть.

— А я посмотрю и даже сделаю кое-какие записи. Мало ли что.

— О чем ты говоришь, Люк? — взглянув ему в глаза, спросила Анита. — Разве ты не понял? Я сказала «нет». Мне не нужен рыцарь в сияющих доспехах. Я сама смогу позаботиться о себе.

— Знаю. И не собираюсь тебя спасать. — Он наклонился и сказал ей на ушко: — Я просто немного поухаживаю за тобой.

— Поухаживаешь? — Анита чуть было не поперхнулась.

— Да. Я буду носить тебя на руках, Анита Рикардо, — торжественно пообещал Люк.

— Зачем? — спросила Анита.

— Если ты не понимаешь, значит, ты совсем обезумела от переизбытка гормонов в крови, — констатировал Люк.

Он нежно поцеловал ее в ушко и продолжал сидеть, как ни в чем не бывало.

Фильм начался. Джэн приглушила освещение. Полумрак был очень кстати. Щеки Аниты горели огнем. В душе бушевали эмоции. Как только она подумала о том, что Люк Доул рядом…

Анита хотела немного отодвинуться от Люка, но он удержал ее и снова усадил в то самое место, где ей было удобнее всего. Люк инстинктивно чувствовал, какое положение она должна занять, чтобы ей было комфортно. Анита расслабилась. Боль ушла из ее тела. Война между разумом и сердцем закончилась. Рядом с Люком ей было хорошо и спокойно.

Несколько минут удовольствия можно себе позволить.

Фильм, который им сегодня показывала Джэн, был скучным: двадцать минут о первой помощи новорожденному. Ничего ужасного в нем не было, никаких кричащих голых женщин. Фильм подходил к концу, и Джэн включила свет.

— Итак, класс! — Она хлопнула в ладоши. Лицо ее светилось радостью и счастьем. — Сегодня мы займемся одной очень важной вещью. Папы должны уметь предугадывать желания мам. Иногда самым эффективным общением бывает бессловесное общение. Особенно, когда речь идет об общении в родильном блоке. Сейчас мы с вами поучимся разговаривать без слов.

Джэн попросила своих учеников сесть в круг друг напротив друга и взяться за руки.

— А теперь внимательно посмотрите в глаза любимой женщине и скажите ей, о чем она думает.

Люк сел напротив Аниты и протянул ей руки ладонями вверх. Она положила на них свои ладони. Контакт произошел мгновенно. Анита почувствовала, как по всему ее телу прошел электрический заряд. В эту минуту она поняла, что обманывала себя, когда думала, что он ей не нужен.

Люк ей необходим. Не только физически, но и эмоционально.

Анита замерла на мгновение. Раньше она никогда не чувствовала ничего подобного. О боже! Она, кажется, серьезно влипла.

В нее вонзились кобальтовые глаза Люка. Она не смогла бы оторваться от них, даже если бы мимо прошла целая карнавальная процессия. Все вокруг померкло. Остался только Люк и тугой клубок ее противоречивых чувств.

— Расскажите ей, о чем она думает, — попросила Джэн, выключив свет. — Прочитайте мысли вашего партнера.

В зале послышался шепот. Пары начали разговаривать.

— Ты меня хочешь, — нежно сказал Люк. — Но боишься.

— Я хочу мороженого и соленых огурцов, — нервно рассмеявшись, ответила Анита.

— Не надо шутить, Анита. Я говорю серьезно. — Люк сжал ее ладони и подвинулся к ней ближе. — Смерть Мэри доказала мне, что человеческая жизнь коротка. Не упускай свою любовь только потому, что ты боишься любить.

— Я не боюсь любить, — резко парировала Анита.

— Боишься, — настаивал Люк. — Тогда почему же ты избегаешь меня? Мы не виделись уже целую неделю. Ты получила цветы, что я посылал тебе?

Люк послал Аните пять букетов. Каждый из них был доставлен лично Аните в руки его сестрой Кэти.

— Да. Цветы были прекрасные. Я просила Кэти передать тебе записку с благодарностью.

— Мне не нужна была записка, которую ты передала через мою сестру. Я хотел видеть тебя.

— Ты видишь меня. Ты читаешь мои мысли. По крайней мере, тебе положено сейчас делать это.

— Да, и я думаю, что это самое лучшее из всего, что я когда-то делал, — признался Люк.

Анита вздохнула.

— Ты все неправильно понял.

— Что я неправильно понял? — спросил Люк, притягивая к себе Аниту. — Ты хочешь сказать, что я тебе неинтересен? Тогда смотри мне в глаза и утверждай это.

Анита посмотрела Люку в глаза.

На этот раз она позволила себе подойти слишком близко. Еще один шаг — и она снова почувствует боль. Она должна произнести эти слова.

— Ты мне безразличен, Люк, — сказала Анита. Но Люк не поверил ей.

— Ты страшная лгунья.

— Что заставляет тебя думать, что я лгу? — спросила она.

Люк отпустил руки Аниты и взял в ладони ее лицо.

— Потому что я вижу в твоих глазах слезы, когда ты говоришь эти слова. По тому, как ты шевелишь губами, я могу сказать, что ты хочешь поцеловать меня. Об этом же говорит мне твое прерывистое дыхание. Твои руки дрожат, когда я прикасаюсь к ним. Я чувствую то же самое, Анита. Я хочу целовать тебя так сильно, что мое сердце сжимается от боли. Ты можешь лгать себе сколько угодно, но меня ты не обманешь. — Люк провел рукой по щеке Аниты. Его глаза были нежны. Он прошептал: — Я слишком хорошо знаю тебя, дорогая.

— Итак! Что вы узнали, папочки?

Голос Джэн заставил Аниту вздрогнуть. Она пришла в себя и тут же отодвинулась от Люка. Еще ни разу в жизни она не была так благодарна за то, что ее перебивают.

Через минуту Джэн подошла к Аните и Люку.

— Итак, что вы узнали?

— Ей нужно растереть спину и съесть кусок яблочного пирога, — сказал Люк, спасая Аниту от мучительной лжи.

Но, черт побери, как же он был прав!

* * *


Люку очень много нужно было сказать Аните, но ему удалось уломать ее только на прогулку по Главной улице. Он угостил ее печеньем, которое купил в кафе у Мардж. Анита согласилась съесть его только после того, как Люк убедил ее, что это угощение не имеет никакого тайного умысла, что это всего лишь способ подкрепиться.

Они ели печенье и шли по Главной улице к парку. Уже стемнело. На город спустилась тишина.

— Расскажи мне о себе, — попросил Люк, жестом приглашая Аниту присесть на скамейку.

Анита села.

— Что ты хочешь знать? Мы знакомы уже пять лет. Ты знаешь обо мне все, что можно знать.

— В последние несколько дней, мне трудно было работать. — Люк сел рядом с Анитой. Она предложила ему печенье. Он отказался. — Ты не хочешь знать почему?

Анита откусила кусочек печенья.

— Хорошо, почему? — нехотя спросила она.

— Потому что ты не выходишь у меня из головы. Я не могу делать ничего другого. Я не из тех парней, что способны мечтать дни напролет.

Анита растерянно захлопала ресницами.

— Да, ты прав. Я не припомню, чтобы когда-нибудь видела тебя в романтическом настроении.

Люк наклонился поближе к Аните. Он осторожно подбирал слова, чтобы то, что он хотел сказать ей сейчас, не испугало ее до полусмерти. В голове у него было столько мыслей, а в сердце столько чувств…

— Я разработчик компьютерных программ. Типичный придурок, который не замечает в жизни больше ничего, кроме экрана своего компьютера. Моя жизнь никогда не была яркой и восхитительной. Я никогда не вскакивал с кровати, предвкушая радости предстоящего дня. Я никогда не рассуждал по два часа кряду о том, чем красная роза лучше белой хризантемы. Я просто представить себе такое не могу.

Анита откусила еще один кусочек печенья.

— Мне нравятся хризантемы, — сказала она тихо, почти застенчиво.

— Хорошо. Я почему-то так и думал. — Люк нашел новую тему. Он уже не мог прятаться за разговоры о бизнесе или об успехах Эмили. Их отношения с Анитой, стали слишком личными. Люк глубоко вдохнул и ринулся вперед. — Я не мог работать, потому что все время думал о тебе. Постоянно думал о тебе. Я думал о том, какое у тебя было детство. Какой твой любимый цвет. Кто тебе больше нравится: собаки или кошки? Поп-музыка или рок-н-ролл? — Люк пожал плечами. — Это может показаться глупым, но, когда в три часа утра ты не можешь думать ни о ком и ни о чем, кроме любимой девушки, это кажется самым важным в жизни.

Анита немного придвинулась к Люку. Это был верный сигнал того, что он нашел правильные слова.

— Люк, я…

— Давай поговорим о чем-нибудь приятном. Какой твой любимый цвет?

Анита прикусила губу, задумчиво посмотрела куда-то в сторону, затем снова на Люка и сказала:

— Красный.

— Вот видишь, это совсем не трудно. Кто тебе нравится больше: собаки или кошки?

— Кошки. Собаки требуют намного больше внимания, чем мне хотелось бы.

— А я отчаянный собачник. — Люк широко улыбнулся. — Но, думаю, мы сможем найти компромисс.

Анита встала со скамьи и пошла на детскую площадку, что находилась рядом.

— Люк, это настоящее сумасшествие, — сказала она, обхватив рукой металлический столб качелей. — Я приехала сюда не за тобой. Я приехала сюда из-за своего ребенка. И не хочу выходить замуж. Это не для меня.

— Но почему? — Люк обошел вокруг столба и взял Аниту за руку. — По-моему, ты себя обманываешь. Или, по крайней мере, ты обманываешь меня. Почему ты не можешь выйти замуж?

— Потому что это все сказки. Такого не бывает.

Анита попыталась освободить свою руку, но Люк крепко держал ее.

— Что с тобой, Анита? Почему ты думаешь, что не заслуживаешь быть счастливой? Что заставляет тебя думать так?

В глазах Аниты заблестели слезы.

— Какая разница! Просто я хорошо знаю жизнь. В жизни нельзя ни на кого положиться. Так что не трать зря время.

— Неужели Николас был таким плохим человеком?

Анита сразу же отошла от Люка и села на качели. Упершись ногами в мягкий песок, она оттолкнулась и начала раскачиваться.

— Я была еще достаточно глупа, когда встретила его. Без оглядки отдалась своим чувствам, совсем потеряла голову. Прошло время, и я поняла, что он другой человек, не такой, каким казался сначала. Остается благодарить судьбу за то, что я прозрела раньше, чем вышла за него замуж.

— Так ты все-таки допускаешь некоторую спонтанность в отношениях? — спросил Люк.

— Это произошло только потому, что я хотела забыть… — Анита оборвала себя на полуслове и отвела взгляд.

— Забыть что? — Люк насторожился.

— Ничего.

— Я работаю не в ЦРУ, но вижу, что ты лжешь мне. Скажи мне, Анита. Забыть что? — Анита молчала. Люк начал перебирать в памяти события прошлого. Анита встретила Николаса. Они обручились неожиданно быстро. Люк остановил качели. — Ты пыталась забыть… меня?

Анита нервно провела рукой по волосам.

— Ты сказал, что мы просто немного погуляем и поедим печенье. Ничего больше.

— В тот вечер я поступил, как последний идиот, — сказал Люк. — Я поцеловал тебя и потом испугался. Я сказал то, чего… — В голове у Люка, будто что-то взорвалось в этот миг. Не зря женщины считают мужчин глупцами. Ему понадобилось целых полтора года, чтобы сложить вместе отдельные части целого и догадаться, в чем дело. — Я сказал тебе, чтобы ты на меня не рассчитывала. Что я не смогу дать тебе ничего взамен.

— И затем ты вернулся в свой родной Мерси. — Анита встала с качелей и быстро проскочила мимо Люка. — Это старая история, Люк. Оставь это.

— Анита, теперь все изменилось. Я другой, и ты другая.

— Ты другой? Не говори мне этого, Люк. Скажи мне, в чем же ты изменился? Я проработала с тобой целых пять лет и прекрасно тебя знаю. Я не заметила в тебе больших перемен.

— Может быть, ты недостаточно пристально смотрела? — спросил он.

— Вот, ты стоишь здесь и пытаешься заставить меня признать какие-то ошибки. А почему бы тебе самому не подумать о том, какие ошибки ты допустил в жизни? Почему тебе пришлось нанимать кого-то постороннего для того, чтобы наладить отношения с собственной дочерью? Это оказалось не так уж трудно, но ты никогда не был близок с ней. Почему?

Никто раньше не осмеливался его спрашивать об этом. Кроме него самого. Люк подошел к детской горке и провел рукой по скользкой металлической поверхности.

— Есть обстоятельства, о которых ты не знаешь, Анита.

— А, вот ты и опять прячешься в свой панцирь, черепашка. Ты сдаешься, Люк. Ты отступаешь и прячешься в работу или во что-нибудь еще. Ты прячешься в своей маленькой нише на кухне, но эмоционально ты еще дальше. Я расстаюсь с людьми, которые бросили меня. — Анита всучила ему в руки пакет с печеньем и быстро поцеловала его в щеку. — Я недостаточно сильный человек, чтобы прощать. Мне очень жаль. Извини.

Анита повернулась и ушла.




ГЛАВА ДЕСЯТАЯ


— Вот видишь, они не собираются смотреть кино, — сказал Мэт Уэбстер своей жене Кэти. У него на коленях извивалась Грейси. Эдди уже куда-то сбежал. Кэти бросилась за ним. — Их пока не интересуют фильмы, в которых нет говорящих голубых собак.

— Я помню, мама говорила мне, что в детстве я была страшной шалуньей. — Анита похлопала себя по животу. — Скоро мне придется побывать в ее шкуре. — Она осторожно уселась на одеяле, опершись на подушку, которую принесла с собой. Вокруг семейства Уэбстер и Аниты расположилось несколько других семей. С одной стороны лужайки был установлен огромный экран. Справа от него продавали поп-корн. Запах жареных кукурузных зерен разносился по всему парку.

Анита заставляла себя улыбаться, притворяясь, что у нее все в порядке. Но после разговора с Люком, который произошел здесь же прошлым вечером, она чувствовала себя несчастной. То, что сейчас, двадцать четыре часа спустя, она снова находилась на том же месте, не способствовало поднятию настроения.

Не слишком ли далеко она зашла? Не сказала ли она лишнего? Она задела Люка за живое, когда коснулась его отношений с дочерью. Анита поняла это по его глазам. Но она не хотела причинить ему боль. Она никогда не хотела этого.

О господи! Она все испортила. Она потеряла не только друга, она потеряла нечто большее…

— Эй, кто это там? — спросил Мэт у Грейси. Малышка вскинула голову. — Уж не Люк ли это?

Пухлая розовая ладошка взлетела вверх.

— Дя-я Юки! — закричала девочка, махая ручкой. В нескольких метрах от Уэбстеров Люк Доул раскладывал на траве клетчатый плед. Рядом стояла Эмили. У них была сумка-холодильник и несколько пакетов с фаст-фудом. Эмили, похоже, не очень радовалась тому, что пришла сюда с отцом, и в то же время она была взволнованна. Она села на таком расстоянии от отца, чтобы подчеркнуть свою независимость и в то же время не проявлять неуважения.

Анита поменяла позу. Она прилегла, опершись на руку. Всем своим видом она пыталась показать: ее не волнует, что здесь Люк Доул.

Анита пыталась убедить себя и других в том, что ей неинтересно, посмотрел ли он хоть раз в ее сторону. Заметил ли он, что она здесь? Неужели он даже не поздоровается с ней?

— Не бей его, Грейси. Он ничего тебе не сделал, — сказал Мэт своей дочери.

— Они пропустили дневной сон, — напомнила Кэти, схватив сопротивляющегося Эдди и вернув его на одеяло. Кэти устало вздохнула, добавив: — И я тоже.

Мимо пролетела бабочка. Грейси тут же соскочила с колен отца и бросилась за ней. Эдди пополз за своей сестрой, но Кэти вовремя ухватила его за штанишки. Мальчик забил ручонками и расплакался.

— Смотри, Эдди, кино начинается, — сказала Кэти.

Но малыш заплакал еще сильнее.

Мэт вернулся, раскачивая Грейси на руках. Бабочка была забыта. Но как только они приблизились к одеялу, девочка начала пронзительно визжать. Кэти вскинула руки вверх.

— Я готова признать поражение. Ходить в кино с малышами — не самое большое удовольствие.

— До тех пор пока на экране не появятся сказочные животные, они не будут на него смотреть. — Мэт достал из сумки игрушку и протянул ее Грейси, но девочка отшвырнула ее прочь. — Может быть, лучше забрать их домой?

— Я так неловко себя чувствую, — сказала Кэти, повернувшись к Аните. — Вытащила вас из дома, а теперь покидаю.

— Не беспокойтесь, я останусь и досмотрю картину.

— Вы в этом уверены? Мне так не хочется оставлять вас здесь одну.

— Мой дом совсем близко. Всего в двух кварталах отсюда. Сегодня такой чудесный вечер. Мне здесь очень нравится.

— Что ж, но если вам что-нибудь понадобится… — Кэти посмотрела в сторону Люка, но не договорила, Грейси соскочила с ее колен и бросилась к качелям. — Ну, вот, сами видите. Нам лучше уйти, пока Грейси здесь все не переломает. Завтра я позвоню вам. Мы снова выпьем кофейку.

— С огромным удовольствием, — согласилась Анита.

Через несколько минут Кэти, Мэт и близнецы удалились. Анита, поудобнее устроилась на одеяле и посмотрела на экран. Там разворачивались события сороковых годов XX века. Действие фильма происходило на Гавайских островах.

Но как Анита ни старалась, она не видела на экране лицо Монтгомери Клифта. Она видела лицо Люка. Это не было лицо экранного героя, который целовал Дебору Керр. Она видела, как Люк целует ее губы. Анита повернулась, лежа на боку, и посмотрела в его сторону.

Люк смотрел на нее, не отрываясь. В его ясных голубых глазах было столько решимости, что в них больно было смотреть. Анита почувствовала, как кровь прилила к лицу. Они оба одновременно отвернулись друг от друга. Затем снова посмотрели. Затем снова отвернулись. Как два застенчивых подростка.

Смешно. Но почему это так беспокоит ее? Она же сказала Люку, что не нуждается в нем, что не хочет никаких отношений с ним.

Но если это так, откуда это ощущение утраты? Почему ее одеяло кажется ей таким огромным и пустым?

* * *


Люк смотрел на экран и ничего не видел. Он не расслышал ни одного слова фильма. Если бы кто-нибудь спросил его, о чем этот фильм, он не смог бы ответить даже, черно-белый он или цветной. Все, что он заметил в ту секунду, когда шлепнулся на свой плед, это Аниту, сидящую под вязом недалеко от него. Она была красива, как мадонна на старинной картине.

— Папа, как это скучно, — заныла Эмили. — Кому понравится смотреть, как целуются два мертвеца?

— О каких мертвецах ты говоришь? — Люк удивленно посмотрел на дочь.

— Ну, эти актеры… Они давно откинули копыта. Этому фильму сто лет в обед. — Эмили крутила в руках огромный леденец. — Когда ты сказал, что мы пойдем в кино, я решила, что мы посмотрим новый фильм Джета Ли, а не это старье. Да еще в парке…

— Раньше ты любила ходить сюда, — заметил Люк.

— Когда? Когда мне было пять лет, — парировала Эмили. — Я давно не ребенок.

— Да, ты давно не ребенок, — грустно вздохнув, повторил за ней Люк.

— Эй, Эм! — К ним подошел долговязый парень с волосами ниже плеч. — Ты, че тут делаешь?

— Ниче. — Эмили откинулась назад. Сейчас ее лицо было еще скучнее, чем пять минут назад, если это только было возможно. Люк заметил, что она отодвинулась от него подальше, чтобы парень не подумал, что она пришла сюда с папочкой.

— Сегодня вечером у Лизы будет вечеринка. Не хочешь пойти? — спросил парень.

Глаза Эмили заблестели, но она равнодушно пожала плечами, притворяясь безразличной.

— Да, конечно… я… наверно, пойду.

Напрасно Эмили была так уверена в себе. На эту вечеринку она могла попасть только через труп своего отца. Он никогда не согласится отпустить свою дочь на вечеринку с парнем, на котором серег больше, чем волос.

— Клево. А, понял… Этот хмырь… угу… — Парень небрежно махнул рукой в сторону Люка, потом развернулся и удалился шаркающей походочкой.

— Еще до того, как ты задашь мне свой вопрос, я отвечаю тебе «нет». У этого парня амбиции, как у австралийского ленивца.

— Папа! Да ты ведь даже не знаешь, кто это был! — возмущенно сказала Эмили.

— Неужели Джастин Тимберлейк? — съязвил Люк.

— Ну, зачем так грубо! — Эмили явно была расстроена. — Нет, это всего лишь Кевин Льюис. Самый прикольный парень в школе. Поверить не могу, что он заговорил со мной! Пригласил меня на вечеринку! Я хочу пойти.

Но Люк был непоколебим.

— Я сказал «нет».

— Папа, ты разрушаешь мне жизнь, — в отчаянии выкрикнула Эмили.

— Поверь мне, есть много других вечеринок, на которые ты можешь пойти.

Взгляд Люка блуждал. Краем глаза он заметил, как Мэт и Кэти сажают близнецов в коляску и выходят из парка. Анита осталась одна.

Может быть, пригласить ее к ним? Спросить, не хочет ли она присоединиться? Посидеть на пледе вместе с ними?

Нет, это он, пожалуй, хватил через край. Анита ни за что не согласится.

Марк посоветовал ему поухаживать за Анитой. Это легче сказать, чем сделать. В институте он встречался с несколькими девушками, женился на Мэри сразу после диплома. Его двенадцатилетняя дочь, возможно, имеет в этом смысле больше опыта, чем он.

Возможно, Анита была права. Возможно, ему необходимо поговорить с Эмили. Возможно, правда наконец-то сломает этот барьер между ними. Может быть, он сам все эти годы воздвигал стену между ними, а винил в этом Мэри?

Люк посмотрел на Эмили. Нет, сейчас определенно не время говорить с ней. Скоро, пообещал себе Люк, скоро я сделаю это.

Люк прилег на бок, опершись на локоть, и посмотрел на Аниту. Она быстро отвернулась. Хмм… Пожалуй, он все-таки интересует ее больше, чем она сама об этом думает.

Люк поднялся.

— Я сейчас, — сказал он Эмили и пошел к Аните.

Увидев, что к ней направляется Люк, Анита выпрямилась.

— Люк! Привет. Какой сюрприз! Я и не знала, что ты сегодня будешь здесь.

— Я так давно не водил свою дочь в кино. Но первая попытка угодить ей оказалась, судя по всему, не очень удачной. Эмили говорит, что это самый скучный фильм в мире. — Люк пожал плечами. — Я хотел как лучше.

— За свою попытку ты заслужил «отлично», — сказала Анита. — Старание — очень важная вещь.

— Вы не могли бы сесть? — попросила женщина сзади. — Мы хотим смотреть кино.

Анита подвинулась и похлопала рукой по месту рядом с собой, приглашая Люка присесть.

— Ты уверена, что хочешь поговорить? В последний раз, когда мы виделись, ты не хотела иметь со мной ничего общего.

— Посиди немного, — пожав плечами, сказала Анита. — Тебе все равно скоро нужно будет возвращаться к Эмили.

— О да, — пытаясь скрыть свое разочарование, ответил Люк и сел рядом с Анитой. — Ты испекла печенье?

— Ты же знаешь, мне постоянно хочется шоколада. — Анита застенчиво улыбнулась.

И с каких это пор она стала такой застенчивой!

Уж не он ли тому причиной? О, не слишком ли дерзкие мысли посещают его голову? И все-таки его присутствие волнует Аниту значительно больше, чем она пытается показать.

— Я тоже люблю шоколад.

— Знаю, — сказала Анита, играя шелковистой каймой пледа. — То есть я хочу сказать, что вчера в кафе ты уже говорил об этом. Мне захотелось шоколада, вот я и испекла шоколадного печенья. Ну вот… по-моему, хорошо получилось.

На небе начали сгущаться темные облака. Они заслонили луну. Воздух стал влажным и тяжелым. Похоже, собирался дождь. Люк надеялся, что гроза пройдет стороной. Он не хотел, чтобы погода помешала их с Анитой примирению.

— Я хочу извиниться перед тобой за прошлый вечер, — сказал Люк. — Я перешел границы дозволенного, вторгся в твою жизнь.

Анита вскинула голову, и ее темные волосы рассыпались по плечам, как кудрявый водопад. Темные кудри Аниты контрастировали с ее белым летним платьем. Это контрастное сочетание было, как ночь и день, инь и ян, дьявол и ангел. Люку так захотелось прикоснуться к темным кудрям, обнять ее, прижать к себе, но он знал, что только спугнет ее.

— Отчасти я тоже виновата. Я вела себя настороженно. Когда люди подходят ко мне слишком близко, я всегда убегаю.

Люк прыснул.

— Ты что? — спросила Анита.

— Я просто вспомнил о том, как ты называла меня черепашкой. Тогда, если я черепашка, то ты трусишка зайчик серенький. Ты убегаешь. Я же прячусь в свой панцирь.

Анита откинулась назад и весело рассмеялась.

— Интересная же мы с тобой парочка!

— О да, — согласился Люк. — Браки заключаются на небесах. — Он повернулся на бок и протянул Аните печенье. — Говорят, противоположности притягиваются друг к другу…

Не успел Люк договорить, как небеса над ними разверзлись, и началась настоящая летняя гроза. Она окончательно расстроила планы Люка. Милый теплый вечер с Анитой подошел к концу. Люди, собравшиеся в парке, ползали по земле, собирая одеяла, сумки, детей, потом опрометью бросались к своим машинам.

Анита встала. Люк поддержал ее за локоть.

— Ты подожди здесь, под деревом, — сказал он ей. — Я заберу Эмили и отвезу тебя домой.

— Хорошо. — Анита прижалась спиной к стволу вяза, чтобы, как можно лучше укрыться от дождя.

Люк бросился искать Эмили. Он не замечал ни дождя, ни снующих повсюду людей. Он нашел свой плед, свою сумку, но… Эмили нигде не было видно. Приставив ладонь ко лбу, Люк осмотрелся вокруг.

— Эмили! — крикнул он, потом медленно повернулся вокруг своей оси, продолжая осматривать лужайку. — Эмили!

Люк прошел немного вперед и снова позвал дочь. Он отбежал вправо, затем влево, снова позвал, но Эмили и след простыл.

— Ты видишь ее? — Анита стояла рядом с ним, держа над головой сложенный плед.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Люк.

— Помогаю тебе искать Эмили.

Люк вздохнул.

— Мы не сможем найти ее в этой суматохе. Давай обсохнем и поищем ее, когда кончится дождь. Иди пока под дерево. Я соберу свои вещи, и тогда мы вместе пойдем в павильон.

Анита бросилась к дереву, все еще держа над головой одеяло. Шерстяная материя промокла и начала выскальзывать у нее из рук. Край пледа болтался у самой земли. Анита случайно наступила на него и упала на кромку тротуара. Люк видел это, как в замедленном кино.

Через секунду он был уже рядом с ней.

— Анита! С тобой все в порядке?

— Я… — Она лежала в своем белом платье на бетонном тротуаре. — Думаю, да.

Он поднял ее и отнес под дерево.

— Ты уверена?

— Мне кажется, у меня что-то с ногой, — пролепетала Анита.

Люк посмотрел на левую ногу Аниты и увидел огромный разрез, который с каждой секундой становился все больше и ужаснее.

— Нам нужно вызвать фельдшера.

— Не стоит. Все не так уж плохо, — бодрилась Анита.

— Плохо. Поверь мне. — Люк осмотрелся вокруг, но в парке уже никого не было.

— В таком маленьком городке, наверное, даже пожарной команды нет? — предположила Анита.

— Только добровольная дружина, — сказал Люк. — Но я уверен, что ребята сегодня дежурят, потому что в парке был киносеанс. — Люк показал на здание метрах в шести от них. — Я отнесу тебя в павильон. Там есть платный телефон. Мы сможем позвать на помощь.

— Люк, я могу позаботиться…

— Даже не говори об этом. Это совсем не тот случай. — Он усмехнулся. — На этот раз ты от меня не уйдешь.

Анита посмотрела на свою ногу, потом на Люка и сказала:

— Боюсь, что ты прав.

— Не мешало бы, чтобы ты почаще так говорила. — Люк поднял Аниту на руки и понес к павильону.

— На это даже не рассчитывай.

Дождь постепенно утихал. Люк нес Аниту, крепко прижимая к груди. Ей было тепло и уютно.

Анита прильнула к Люку, позволила ему взять ее на руки и отнести в павильон. Она приняла его помощь, разделила с ним свое бремя. Она позволила ему позаботиться о ней. Но только один раз, только сегодня.

Через, несколько минут они уже были в павильоне. Люк осторожно положил ее на столик для пикников.

— Побудь здесь, — сказал он. — Сейчас я позвоню и вызову помощь. — Люк наклонился и быстро поцеловал Аниту в губы. — Я быстро вернусь, — сказал он ей. — Не скучай… слишком сильно.

Анита скучала. Она поняла это, как только его губы оторвались от ее губ. Сердце ее трепетно забилось, пульс участился. Комната, которую покинул Люк, сразу стала огромной и неуютной. Аните казалось, что он унес с собой частицу ее существа.

Анита не на шутку испугалась. Она не должна беспокоиться о Люке. Она не хочет влюбляться в него.

Влюбляться? Да что это с ней? Что за мысли у нее в голове? Разве может она влюбиться в Люка? Никогда! Она всегда тщательно оберегала свои чувства для того, чтобы иметь возможность вовремя остановиться, когда дела начнут заходить слишком далеко. Она делала все, чтобы удержать себя от…

Но уберегла ли она себя на этот раз?

О, да ее дела плохи, совсем плохи. Любовь всегда причиняла ей страдания. Любовь делала ее, уязвимой, не защищенной от боли и разочарования. Люк для нее как рана, которая никогда не заживет. Она должна покончить с этими чувствами. Сейчас же. Пока не увязла в этом слишком глубоко.

Но через несколько минут Люк вернулся. Его голубые глаза пронзили Аниту. Она увидела его улыбку, почувствовала прикосновение заботливых рук. Она поняла, что обманывает себя.

Пути назад нет. Она не сможет забыть его. Она не сможет не любить его. Сердце Аниты стремилось вперед, но разум останавливал ее.

— Нам повезло, — сказал Люк. Он даже не подозревал о том, какие чувства борются сейчас в душе Аниты. — Я встретил Джорджа. Он из добровольной пожарной дружины. У него с собой была рация. Он вызвал врачей. Они будут здесь через пару минут.

— Отлично. — Анита поддерживала на весу поврежденную ногу на столе. Это ослабило кровотечение. — Теперь ты можешь уйти. Тебе нужно искать Эмили.

— Она ушла на вечеринку с тем парнем, Кевином. Ну, с тем, у которого по всему телу серьги, везде, где можно и нельзя.

— Кевин?

— Эм считает, он самый интересный парень из тех, что ходят по земле. По мне, так он просто кошмар для своих родителей. Серег у него намного больше, чем мозгов.

Анита прыснула.

— Понимаю, почему он тебя так беспокоит.

— Он пригласил ее на вечеринку домой к какой-то девочке. Мерси — городок небольшой, но не настолько, чтобы я знал, где живут все девочки по имени Лиза. — Люк повернулся и, прищурившись, посмотрел вдаль. — Наверное, мне нужно спросить у Джорджа. Он может знать, где живет эта Лиза.

— Если ты хочешь уйти, Люк, иди. Я могу позаботиться о себе сама, — снова сказала Анита.

Люк повернулся и посмотрел ей в глаза.

— Нет, не можешь. Только не сейчас. Даже Белоснежка однажды попросила помощи у гномов.

— Это всего лишь сказка, — возразила Анита.

— Чудесная сказка, в которой много смысла. Белоснежка чертовски хороша. Мне она очень нравится.

— А я нет? — спросила вдруг Анита.

— Ты, дорогая, самая прекрасная женщина на земле. Белоснежка даже сравниться с тобой не может. — Люк наклонился так близко, что Анита отчетливо видела каждую его ресницу, чувствовала тепло его тела. — Как только я увидел тебя, я понял, что ты самая красивая женщина на земле. Но когда ты приехала в Мерси… да… я посмотрел на тебя совсем другими глазами. Сейчас ты не просто красивая. Это слово не может полностью отразить то, что я вижу в тебе.

— Кто это говорит? Я не знаю такого Люка. Раньше ты никогда так не говорил.

Люк взял Аниту за руки.

— Раньше у меня не было случая сказать тебе об этом. Я никогда не был влюблен так ни в одну женщину. Никогда. То есть, я хочу сказать… Может, это прозвучит банально, но сейчас я просыпаюсь по утрам счастливым. И засыпаю счастливым. Моя душа поет. Я счастлив, несмотря на наши ссоры. — Люк обнял Аниту, положил ее руки к себе на грудь. Она чувствовала, как бьется его сердце. — Я влюблен в тебя, Анита. Влюблен, как никогда в жизни.

Анита была так поражена, что на какое-то время онемела.

— Влюблен? В меня?

Ее сердце бешено забилось. Люк влюблен в нее.

Но… Но может ли быть такое? Может, он по-прежнему просто жалеет ее, потому что скоро она должна стать матерью-одиночкой?

А может быть… Сердце Аниты осмелилось допустить такое. Может быть, он говорит правду.

— Ты удивлена? — спросил Люк, широко улыбаясь.

— Да, убита наповал.

— Почему? Ты ведь знаешь, что в тебя нетрудно влюбиться.

Анита отвернулась, прикусила губу. Слова покинули ее. Они будто испарились с последними каплями дождя.

Появление бригады «скорой помощи» спасло ее от ответа. Два человека, один высокий и худой, другой маленький и коренастый, вошли в павильон. У них в руках были медицинские чемоданчики.

— Привет, Люк! Как поживаешь? — спросил высокий.

— Лучше не бывает, Тед. — Они обменялись новостями, пока другой врач открывал свой чемоданчик.

— У вас глубокая рана, мисс Рикардо, — сказал, коренастый Аните.

— Вы знаете, как меня зовут? — удивилась Анита.

— Это Мерси, мэм, — ответил коренастый медик.

— Мне следовало догадаться, — сказала Анита. Тед промыл ей рану и наложил фиксирующую повязку.

— Это должно вам помочь. Не опирайтесь сильно на больную ногу какое-то время и прикладывайте лед к больному месту, чтобы снять отек. Еще вам нужен кто-то, кто будет таскать для вас тяжелые вещи, и помогать вам по дому. — Тед выразительно, посмотрел на Люка.

— Может быть, ей лучше поехать в больницу? — спросил Люк. Все это время он был поблизости.

— Если вы почувствуете боль, или начнется кровотечение, или еще что-нибудь неординарное, вам следует обратиться в больницу, — сказал Тед. — Судя по всему, повреждено только колено. Через, несколько дней рана затянется. Держите этого парня под рукой. В этой ситуации он вам пригодится. — Тед игриво толкнул Люка плечом.

— Я вам пригожусь не только в этой ситуации, — прошептал Люк на ушко Аните.

О Господи, помоги! Если он будет продолжать в таком же духе, я скоро не смогу ему сопротивляться.

У Аниты возникло предчувствие, что поврежденное колено сейчас не самая большая ее проблема.

* * *


Люк отнес протестующую Аниту в машину, довез ее до дома, потом снова взял на руки и внес в дом. Он положил ее на диван, помог удобнее устроиться, подложив подушки под голову и больную ногу.

Как только Анита устроилась, Люк сел на диван рядом с ней.

— Когда я увидел, что ты падаешь, у меня чуть сердце не разорвалось.

— Что-то похожее случилось с Мэри?

— Нет, там было совсем другое, — сказал Люк. Он опустил глаза и сжал руки, лежавшие на коленях. Люк понял: прежде чем Анита пустит его в свое сердце, он должен открыть ей свое. Всю свою жизнь с другими людьми он поступал иначе. Анита была права. Это он сам строил стену, чтобы отгородиться от людей, а не Мэри и Эмили. Настало время разрушить эти стены, рассказав правду. — Я никогда не был влюблен в Мэри.

— Но… я думала…

— Все так думали. Мы вели себя, как идеальная пара. У нас были самые лучшие намерения. — Люк положил руку на спинку дивана. — Это ирония судьбы… то, как она умерла…

— Что случилось?

— Мэри опаздывала к Эмили в школу. Она должна была забрать ее. Мэри задержалась где-то… в универмаге или в химчистке… я не знаю. Я был на работе. Разумеется. Это была моя жизнь. Работа, и только работа.

— Тогда ты проводил на работе сутки напролет. Я помню, как проезжала мимо твоего офиса по дороге домой и видела в окнах свет. Иногда я спрашивала себя, когда ты уходишь с работы и уходишь ли вообще?

— Очень поздно, Анита, — грустно сказал Люк. — Я всегда уходил с работы очень поздно. — Люк помолчал немного. Ему было тяжело говорить, но через минуту он продолжил: — Ты сама знаешь, какой в Лос-Анджелесе транспорт. Опоздаешь на минуту — и на полчаса застрянешь где-нибудь в пробке. К тому же в тот день шел дождь. Дороги были скользкими. Мэри слишком быстро повернула на улицу, которая вела к школе Эмили. Улицу переходил какой-то парень. Он потерял работу, и весь день провел в баре. — Люк закрыл глаза и снова представил себе то, что произошло в тот вечер. Первое, что он увидел, была желтая лента, которой полиция огораживает места происшествий. Потом — искореженный автомобиль Мэри, карета «скорой помощи», притихшие врачи, удрученные полицейские. — Этот парень не заметил красный сигнал светофора. Он не заметил машину моей жены.

— О боже! Люк, мне очень жаль, — сказала Анита.

— Врачи заверили меня, что Мэри умерла мгновенно, что она ничего не чувствовала. По крайней мере, мне так сказали.

Люк обхватил лицо руками, растер виски. Тупая боль сжимала голову.

— В тот день я не вернулся на работу, — тяжело вздохнув, сказал Люк. — Я не приходил туда еще два дня. Когда я вышел на работу, то проводил там, в два раза меньше времени, чем раньше. Затем дела пошли на спад, и компания обанкротилась.

Люк замолчал, пожал плечами и продолжил свой рассказ:

— Ты знаешь что? Мне необходима была эта встряска. Я вернулся в Мерси и начал небольшое дело совместно с Марком. Теперь я могу работать дома, когда захочу и сколько захочу. Я могу видеть свою дочь, обедать с ней каждый день. Но она не хочет видеть меня, и тем не менее, я здесь. — Люк провел рукой по спинке дивана и немного тише сказал: — Когда Эмили была маленькой, ею занималась только Мэри. Они были очень близки. Ко мне Эмили так и не привязалась. Года полтора назад я решил, что могу это исправить. Однако мой план до сих пор продвигается не очень успешно… — Люк грустно усмехнулся. — Но я не сдаюсь.

Анита посмотрела на Люка долгим изучающим взглядом.

— Ты очень изменился. Это трудно не заметить.

— Я изменился больше, чем ты думаешь. С тех пор прошло долгих восемнадцать месяцев. Я много думал, Анита. Я все еще немного черепашка… — Люк улыбнулся, и в ответ Анита тоже улыбнулась ему, — но я работаю над собой.

Анита протянула руки и обхватила ладонями лицо Люка. Люк подумал, что ничего в мире не может быть приятнее этого.

— Я была не права, — сказала Анита.

Она приблизила к нему свое лицо и нежно поцеловала в губы. Его радости не было предела. Анита пробовала на вкус его губы, язык, умоляя о большем. Люк слегка прикусил ее нижнюю губу. Анита застонала.

Из соседней комнаты послышались какие-то странные звуки. Люк отскочил от Аниты.

— Что это? — испуганно спросил он.

— Наверное, мышонок пригласил друзей на вечеринку, — прошептала Анита. Глаза ее были полуприкрыты. — Он знает, что я испекла печенье.

Люк поцеловал сначала нижнюю губу Аниты, потом верхнюю.

— Сладкая, моя, — сказал он.

— Я стараюсь, — пошутила Анита. Она обняла его и положила, голову ему на грудь.

— Я не думаю что, то что мы делали, вылечит твою ногу, — сказал Люк.

— О, да я о ней и забыла. Я совсем не чувствую боли. — Анита улыбнулась. — Может быть, мы снова займемся этим?

— Я этого хочу, — подняв вверх палец, сказал Люк. — Но сегодня вечером я решил быть с тобой откровенным. Я тебе еще не все рассказал. Давай отложим это на несколько минут.

Анита внимательно посмотрела Люку в глаза и спросила:

— Ты хочешь рассказать мне что-то очень важное. Я права?

Люк кивнул.

— Да. Я должен рассказать тебе еще кое-что. То, о чем никто еще не знает. Впрочем, кроме Марка. Он сам об этом догадался. Вычислил. Раз я решил быть с тобой абсолютно, честным, — Люк прикоснулся пальцем к ее губе, — я расскажу тебе об этом.

Анита откинулась на подушки и внимательно посмотрела на Люка.

— Хорошо. Рассказывай.

Люк помедлил, тяжело вздохнул. Не так-то просто было рассказать об этом. Но если он собирается построить отношения с Анитой, его честность должна стать их фундаментом.

— Я не любил свою жену, потому что… Эмили не моя дочь.

— Что?!

— Когда я учился в институте, мой лучший друг Джереми встречался с Мэри. Его родители ненавидели ее. Она была из бедной семьи. Родители Джереми считали, что она его просто использует. Джереми любил выпить. Он не пропускал ни одной вечеринки. В тот вечер он сильно набрался. Обыкновенный юношеский идиотизм. — Люк встал и начал нервно ходить по комнате. — Я пытался отговорить его вести машину. Мэри тоже просила его не садиться за руль. Но Джереми не послушал нас. Он был просто не в себе и сел все-таки в эту проклятую машину. — Люк остановился и посмотрел в стеклянную дверь так, будто видел там свое прошлое.

— Он разбился? — спросила Анита, потому что Люк продолжал молчать.

— Да. Он… не справился с управлением. — Люк посмотрел Аните в глаза. — Мэри была беременна всего несколько недель. Она рассказала все родителям Джереми, но те винили ее в смерти сына. Они сказали ей, что больше не хотят видеть ни ее, ни ребенка. Они и потом настаивали на этом. Мы всегда везде ходили втроем. Ну, ты знаешь, как это бывает со студентами. Мы были такими близкими друзьями, что трудно было понять, кто с кем встречается.

— Ты заменил Джереми? — предположила Анита. Люк подошел к дивану и сел рядом с ней.

— Родители Мэри были бедны. Они не могли ей помогать. Мы были еще студентами. О боже! Но не только это. Ребенок — это все, что у нас обоих осталось от Джереми. Это была память о нем. Мы с Мэри так любили его, и мы знали, что полюбим и ребенка. — Люк замолчал и с надеждой посмотрел в глаза Аните. Он хотел, чтобы она поняла его. Какие еще найти слова? — Джереми был моим лучшим другом, — дрожащим от волнения голосом прошептал он. — Что еще я мог сделать?

— Не каждый мог бы на такое решиться, Люк, — сказала Анита.

— Не знаю, — покачав головой, ответил он. Анита взяла его лицо в ладони.

— Ты такой один. Я не знаю, понимает ли Эмили, какая она счастливая…

— Да как вы можете? — Голос Эмили срывался от потрясения.

Люк тут же вскочил.

— Как ты сюда попала? — спросил он.

— Я залезла через окно. Один из парней на вечеринке сказал, что в парке случилось несчастье с какой-то беременной леди. Я сразу же догадалась, что это Анита. Я хотела проведать ее и решила, что залезу через окно, чтобы Анита не поднималась и не открывала мне дверь. Но вот теперь я все знаю. — Эмили замолчала. — Не могу поверить, что ты так долго лгал мне. — Голос ее сломался. В глазах появились слезы.

Люк подошел к ней.

— Ты не понимаешь, Эмили.

— О, я прекрасно все понимаю, папа. Или я уже не могу называть тебя папой? И вы здесь целовались…

Эмили повернулась и выбежала из комнаты.

— Эмили! — Люк бросился за ней, но ее и след простыл.

* * *


Через два с половиной часа Люк вернулся. Он был расстроен и очень устал. Снова пошел дождь. Не сильный, но надолго. Одежда Люка промокла, волосы прилипли к влажному лбу. Он, сгорбившись, сел на диван.

— Я нигде не смог ее найти. Обошел всех ее друзей, проверил, не вернулась ли она домой, зашел к Кэти и Мэту. Мои родители только что вернулись из круиза. Отец тоже пошел искать ее. Я был везде, где только можно. Позвонил Джорджу. Это шеф местной полиции. Копы послали на поиски Эмили патрульную машину. — Он провел рукой по волосам. — Я не могу найти ее.

Анита взяла полотенце и положила его на плечи Люку.

— Ей нужно дать время. Она где-то рядом.

— А что, если она ушла навсегда?

Анита покачала головой.

— Я так не думаю. Эмили вернется. Сейчас ей очень плохо, но она любит тебя.

— Надеюсь, что ты окажешься права, — опустив голову, сказал Люк.

Анита выпрямилась и с любовью обняла Люка. Она хотела утешить его.

— Анита, ты нужна мне. — Люк положил, голову ей на плечо, обнял ее. — О боже! Анита! Я люблю тебя, — прошептал он.

Анита отпрянула. Сердце ее забилось чаще.

— Люк, все… все это… все происходит так быстро. Слишком быстро для меня.

— Но почему? — Люк посмотрел ей в глаза. — Почему ты так боишься любить?

Анита откинулась на подушки и начала водить пальцем по клетчатому узору диванной обшивки.

— Так кто из нас черепашка? — спросил Люк. Анита попыталась улыбнуться, но губы ее только слегка дрогнули.

— Ты прав. Я ни с кем не говорю о своем прошлом.

— Даже со мной?

Анита повернулась и посмотрела ему в глаза. Она увидела в них заботу и сочувствие. Никто еще не смотрел на нее так.

Анита вздохнула. Мысль о том, что сейчас она расскажет все Люку, уже не казалась ей такой ужасной. Ведь он доверился ей. Но может ли она довериться ему? Анита снова посмотрела в его голубые глаза.

— Моя мама умерла, когда мне было десять лет, — начала свой рассказ Анита. — Отца у меня не было. Я никогда его даже не видела. Мама никогда не вспоминала о нем. Я росла в приемных семьях. Их было много. Никто не хотел брать десятилетнего ребенка. — Анита пожала плечами.

— Боже мой, дорогая. — Люк наклонился к ней и осторожно провел рукой по щеке.

— Я стала подростком. Трудным подростком. Всем дерзила, пропускала уроки в школе. В общем, никому такой ребенок не был нужен. Меня продолжали передавать из семьи в семью.

— И сколько было таких семей? — с болью в голосе спросил Люк.

— Семь или восемь. — Анита пожала плечами.

— Не могу понять, как государство может такое допускать.

— Это все-таки лучше, чем детский дом. В восемнадцать лет я уже сама зарабатывала себе на жизнь. Я поступила в колледж, получила диплом и заботилась о себе сама. Жизнь научила меня ни к кому не привязываться.

— Потому что семья — это ужасно? — спросил Люк.

— Многие семьи были не такими уж плохими. Но как только я начинала привыкать, меня почему-то отдавали в другую семью. — Слезы брызнули у Аниты из глаз. — Господи, почему это до сих пор так меня мучает?

Люк обнял ее лицо ладонями, вытирая пальцами слезы.

— Поэтому ты приехала сюда в поисках своего собственного дома?

— Да. По крайней мере, я хотела здесь его найти. Моя мама часто рассказывала мне, как хорошо ей жилось в маленьком городе, когда она была девочкой. Я приехала в Мерси, чтобы найти то же самое.

В дверь постучали. Люк бросился открывать.

— Мистер Доул? — На пороге стоял офицер местной полиции. — Кажется, мы нашли вашу дочь.

* * *


— Мы только зря потратили время. — Люк недовольно фыркнул и сел на крыльцо дома Аниты. — Представить себе не могу, как только этот коп мог подумать, что эта девочка — моя дочь. Она совсем не похожа на Эмили.

— Давай войдем в дом, сделаем себе бутерброды и пойдем искать ее сами, — предложила Анита, поглаживая Люка по спине.

— Тебе нужно отдыхать, иначе твое колено не заживет, — сказал он.

— Нет, не сейчас, когда тебе так нужна моя помощь.

Люк взял Аниту за руку.

— Я счастлив, что встретил тебя. Мне повезло.

— Это не везение, — покачав головой, сказала Анита.

— Что ты говоришь? Разве ты не веришь в судьбу? Не гадаешь на ромашке?

Анита встала и поднялась по ступенькам на веранду.

— Человек сам создает свою судьбу.

— Позволю себе не согласиться с тобой, — сказал Люк. Он поднялся и пошел за Анитой. — Ты приехала сюда, в Мерси, хотя в стране тысячи таких же маленьких городков. Разве это не судьба?

Анита подошла к двери, взялась за ручку и вдруг остановилась. Она повернулась, посмотрела Люку в глаза.

— Что ж, может быть, — сказала Анита, открывая дверь.

На тебе! Так вот она где!

Эмили сидела на диване, прижав колени к подбородку. Она закуталась в одеяло. Мокрые пряди волос прилипли к лицу. Люк бросился к ней.

— Эмили! Где ты была?

Анита отошла в сторонку и села на стул. Она не хотела мешать Эмили и Люку. Им нужно было немного побыть наедине.

— Я вернулась на эту проклятую вечеринку. — Эмили зашмыгала носом. — Я думала, Кевин… думала, он выслушает меня. Я была так расстроена. Но… но он не стал меня даже слушать. Его интересовала только эта дурацкая вечеринка.

По глазам Люка Анита поняла, если бы он сейчас встретил этого Кевина, то мальчишке мало бы не показалось. Как он посмел так низко вести себя с его любимой девочкой!

— Наверное, его серьги мешают ему соображать, — предположил Люк. Он хотел развеселить Эмили.

Эмили улыбнулась, хотя слезы все еще лились у нее из глаз.

— Это злая шутка, папа, — сказала она.

— А я никого не собирался смешить. — Люк посмотрел на Аниту. Слово «папа» не ускользнуло от ее внимания. В глазах у Люка она увидела облегчение. Значит, не все еще потеряно.

— Я вернулась, чтобы поговорить с тобой и Анитой. — Эмили достала салфетку и вытерла нос. — Я сожалею, что убежала. Просто мне стало не по себе. Больно. Но я все обдумала, пока бродила под дождем… Ну, и… Мне кажется, я все поняла.

— Эмили, я очень виноват перед тобой. Это должно было произойти иначе. Я имею в виду, я должен был сам тебе обо всем рассказать. — Люк смахнул слезу со щеки дочери. — Я давно собирался рассказать тебе обо всем, но все никак не находил подходящего случая.

Эмили кивнула, потом снова шмыгнула носом.

— Теперь я должна уйти? Жить с другими людьми?

— Нет, малышка, — Люк старался говорить как можно мягче. — Ты останешься жить с нами. Я всегда буду твоим папой.

Эмили подняла голову и посмотрела на Люка широко раскрытыми, мокрыми от слез глазами.

— Ты поэтому всегда так много работал? Не хотел быть со мной?

— О, Эм! — Люк притянул девочку к себе, обнял и прижал ее голову к своей груди. — Нет, конечно, нет. Я всегда хотел быть с тобой. Я тебя очень люблю. Я просто не знал, как наладить с тобой отношения. В родильном доме не выдают таких инструкций для пап. А твоя мама… твоя мама просто молодец.

Эмили немного отошла назад.

— Мама была классной, но… — Девочка замолчала. Видно было, что ей трудно подобрать слова, но очень нужно сказать о чем-то. Она сглотнула, чтобы избавиться от спазмов, сковавших горло, и закусила губу. — Но мне всегда казалось, что ты мне ближе, — произнесла она наконец. — Я даже не знаю, как это теперь объяснить. Мы очень похожи. Сейчас это звучит так глупо, ведь мы даже не родственники.

Люк покачал головой.

— Нет, малышка, — дрожащим голосом сказал он. — Это совсем не глупо. Мне очень приятно, что ты так говоришь. В жизни ничего приятнее не слышал.

Эмили кивнула. Она молча шмыгала носом, затем почему-то шепотом спросила:

— Ты, наверное, собираешься жениться на Аните?

— Тебе это неприятно? — спросил ее Люк. Девочка стояла и, не переставая, кусала нижнюю губу. Она пристально посмотрела на Аниту.

— Нет, конечно, нет. Анита классная. Это хорошо. Правда, хорошо.

— Я рад, что ты так говоришь. — Люк обнял ладонями лицо девочки. — Ты для меня самый важный человек на этом свете, — сказал он, глядя ей в глаза. — Я постараюсь быть хорошим отцом. Лучше, чем был. Буду проводить с тобой больше времени. Ты ничего не имеешь против?

Эмили кивнула, вытерла салфеткой слезы и сказала:

— Нет.

— Отлично. — Люк снова обнял ее, потом нежно прикоснулся к лицу, убирая мокрые пряди волос. Анита с волнением смотрела на Люка. В этом простом жесте было столько любви к дочери. — Эй! — сказал он, широко улыбнувшись. — Анита испекла печенье. Сейчас мы все вместе отправимся на кухню и начнем все сначала. Как ты на это смотришь, Эм?

Девочка снова кивнула.

— Здорово, па.

* * *


После чашки чая и нескольких кусочков печенья Эмили уснула на диване Аниты. Девочка свернулась калачиком, как делают все дети. Она все еще была ребенком. Она спала, как ангел, спокойно и умиротворенно.

Люк обзвонил всех и сообщил, что Эмили нашлась и с ней все в порядке. Затем они с Анитой сели на кухне за стол. Перед Анитой стояла чашка чая и печенье, но она не прикоснулась ни к тому, ни к другому. Люк сидел напротив и вертел в руках кружку.

— Итак, куда мы отсюда двинемся? — спросил он. Анита посмотрела на него. Решится ли она на этот шаг? Люк раскрыл свою душу не только ей, но и своей дочери, Эмили. Он покинул свою скорлупу, открыл свое сердце. Неужели красивая сказка может стать явью?

— Зайчик очень устал от беготни, — грустно пошутила Анита.

— Так позволь мне немного позаботиться о тебе. — Люк поднялся со стула, обошел вокруг стола и встал перед ней на колени. Он взял Аниту за руки и посмотрел ей в глаза. — Анита, позвольте напомнить вам, я люблю вас, — с игривым пафосом произнес Люк.

— Ты понимаешь, как страшно мне слышать то, что ты сейчас говоришь? — смущенно спросила Анита.

— И что это за страх? Ты, как маленькая девочка, боишься, что придет страшный дядя и съест тебя, или боишься новых ощущений?

— Думаю, второе.

Люк сунул руку в карман. У Аниты от волнения перехватило дух. Но, увидев, что Люк достал оттуда, она рассмеялась.

— Эти часы мне подарила одна мудрая леди. Она просила меня время от времени доставать их из своего кармана. Жить ярче, смеяться чаще.

— Думаю, что этот совет сейчас нужен ей самой. Не так ли?

— Да. — Люк вложил часы Аните в руку, обхватил ее ладонь своей ладонью и сжал. Кнопка сработала, и Элмер проговорил: «Будьте очень остовожны. Я охочусь на кволиков».

Они оба рассмеялись. Анита почувствовала себя спокойно и уверенно. Она поняла, что сделала правильный выбор, она не бросалась, очертя голову, в водоворот непонятных чувств, как это бывало с ней раньше. Она знала Люка давно. Сейчас ей казалось, всю жизнь. Люк был хорошим человеком. Он перестал быть трудоголиком, как раньше. Он был предан своей семье и ставил ее на первое место в жизни. Такой мужчина никогда не бросит тех, кто в нем нуждается.

Чего еще ей желать?

Нужно быть сумасшедшей, чтобы упустить такого мужа.

— Ты прав, но это злит меня, — сказала Анита, раскрыв ладонь и посмотрев на часы.

— Ты можешь злиться, но мне нравится, когда я прав. Тебе нужно каждый день говорить мне, что я прав.

— Хмм, — сказала Анита. — По этому вопросу нам придется искать компромисс. Так же как, если мы захотим завести домашнее животное, нам придется договариваться о том, кто это будет, собака или кошка.

Люк рассеянно заморгал. Анита видела, как у него в голове происходила какая-то работа.

— Ты сказала…

— Ты что, плохо слышишь? Я сказала, что нам придется учиться искать компромиссы, если мы собираемся жить вместе до конца своей жизни. Если твое предложение, конечно, остается в силе.

— Что? Да, конечно. Разумеется. Оно остается в силе.

Анита улыбнулась.

— И, тем не менее, я хотела бы кое в чем убедиться.

— В чем?

Анита помедлила, подбрасывая в воздухе часы с изображением Элмера.

— Ты хочешь жениться на мне, потому что любишь меня или потому что жалеешь и хочешь, чтобы у моего ребенка был отец?

Люк поднял Аниту на руки.

— Я женюсь на тебе, потому что мне нравится, как вьются твои волосы, как падают они тебе на плечи, потому что от одного взгляда на твои ножки я схожу с ума. На них такие красненькие ноготочки, что мне хочется поцеловать каждый из них по сто раз. Потому что, просыпаясь по утрам, я в первую очередь думаю о тебе. Когда я ложусь в постель, я тоже думаю о тебе. Я хочу жениться на тебе, Анита, потому что мое сердце разорвется на части, если на этот раз ты скажешь мне «нет».

Анита улыбнулась и сказала:

— Да.

Она наклонилась к Люку и поцеловала его.

— Подожди немного, — попросил Люк. — А почему ты выходишь за меня замуж?

— И ты еще спрашиваешь?

— Я должен быть уверен в том, что ты выходишь за меня не только потому, что я могу сделать любую работу по дому. — Люк огляделся вокруг. Они стояли посреди не отремонтированной до сих пор кухни. — Я вижу, тебе тут еще нужно кое-что сделать.

— Я выхожу за тебя, потому что люблю тебя, — сказала Анита, шлепнув его по руке. Она улыбнулась. — Твои золотые руки — бесплатное приложение к тому, что я полюбила.

— Ах, вот где ловушка!

Анита рассмеялась.

— А ты как думал? Счастливый конец бывает только у сказок.

— Ну что ж. Я помогу тебе отремонтировать дом, но тогда нам придется разработать систему оплаты, — сказал Люк, лукаво глядя на Аниту.

— Систему оплаты?

— Да. — Голос Люка стал низким и сексуальным. — Задаток я требую вперед. Сейчас же.

Люк наклонился и поцеловал Аниту в губы. Поцелуй был долгим и страстным.

В это мгновение Анита поняла, где находится ее дом. Он здесь, рядом с Люком. И не важно, где она будет жить, в большом городе или маленьком, в комфортабельной квартире или ветхом арендованном домике с мышонком. Дом там, где любимый человек. Если Люк рядом, значит, она дома.

Наш дом — самое лучшее место на земле.




ЭПИЛОГ


— Хочешь послушать Элмера? — спросил Люк у Аниты. Он стоял возле ее кровати в одной из палат роддома.

Только недавно он прекратил ходить взад вперед, как загнанный зверь. Когда сегодня в три часа утра Анита разбудила своего мужа и сказала, что роды начинаются, он заметался, как тигр, в клетке.

— Мне, не нужен Элмер. Это не самая лучшая фокальная точка, — сказала Анита. — Дай руку и помогай мне дышать.

— Вот моя рука. — Люк взял Аниту за руку и наклонился над кроватью так, чтобы она хорошо видела его лицо. Его медленное, ровное дыхание помогло Аните успокоить сердцебиение и контролировать приступы боли, которые обрушивались на нее каждые три минуты. — Так лучше? — спросил у нее Люк.

— Не уходи, и у меня все будет в порядке.

Люк улыбнулся.

— Договорились.

Дверь палаты была открыта. В коридоре послышался какой-то шум. Анита и Люк повернули головы, чтобы посмотреть, в чем дело. Это были Барбара и Стив. Шаркающей походкой они шли по коридору. Рядом, подбадривая Барбару, шла Джэн. Барбара шлепала себя по животу и ныла:

— Дайте, мне обезболивающее. Вы обещали, что мне дадут обезболивающее. Вы ничего не говорили о том, что придется обойти весь роддом.

— Ходьба поможет ребенку скорее родиться, — успокаивала Барбару Джэн.

— Я не марафонец, Господи спаси! — отрезала Барбара. — Положите меня в постель и позовите ко мне анестезиолога.

Стив улыбнулся и посмотрел на Джэн извиняющимися глазами.

— Подожди, милая, подожди, — сказал он жене.

— Не называй меня «милая». Это по твоей вине я здесь. После того, как я рожу твоего ребенка, я ни одной пеленки ему не поменяю. Так что больше не рассчитывай на меня, парень. Приготовь носовые платочки. Скоро наступит возмездие. Ты у меня еще поплачешь.

Барбара, шаркая, удалилась. Люк посмотрел на Аниту. Они оба разразились громким смехом.

— А ты для меня приготовила возмездие? — спросил Люк.

— О, и еще какое. — Анита сделала вдох, потом выдохнула, чтобы облегчить схватки. — Я все продумала.

Люк заботливым жестом убрал прядь волос со лба своей жены.

— Жду не дождусь.

Люк наклонился и нежно поцеловал Аниту в губы.

— Это за что?

— За то, что стала моей женой. За то, что ты самое лучшее в моей жизни. За то, что вернула мне дочь.

Она улыбнулась.

— Это ты сделал сам.

Анита закрыла глаза, потому что схватки следовали одна за другой. Когда они немного утихли, Анита, отдышавшись, сказала:

— Не покидай меня, Люк, и я рожу тебе еще сына.

— Куда я денусь от тебя, Анита? — Он взял ее руки и крепко сжал в своих ладонях, забыв о том, что в руках у него часы. — Я не смогу без тебя прожить и дня.

Бедный Элмер, зажатый между их ладонями, что-то бубнил об охоте на «кволиков», но они не слышали его. Анита и Люк были заняты пополнением своей семьи.