Охота на невесту
Шарон Айл








Решительная Люси Престон не привыкла отступать перед трудностями. Брошенная женихом в городке на Диком Западе, без средств, она намерена найти работу и начать новую жизнь.

Однако хозяин самого дорогого салуна в городке, циничный и насмешливый Себастьян Коул, имеет виды на одинокую красавицу. Ведь Люси – именно та женщина, которой, по его мнению, суждено стать его любящей супругой и придать блеск и элегантность его заведению.

Мисс Престон так не считает?

Тем хуже для нее!

Охота на невесту начинается…






Шарон Айл

Охота на невесту


Посвящается Стелиосу, Александрову и Аве Кэтрин. И, как всегда, Ларри.




Женщины сегодня ведут себя с мужчинами совсем по-другому, а мужчины, когда дело касается взаимоотношений с женщинами, находятся точно на той же ступени, на которой когда-то стоял Адам.

    

Дороти Дикс, автор колонки советов, 1896.








Глава 1


1 мая 1896 года




Дражайшая Люсиль!

Здание пекарни – это бывшая пирожковая – как раз такое, как я мечтал, и даже лучше. Я наконец выяснил, почему в самом городе Эмансипейшен его до сих пор никто не купил и почему объявления о его продаже были даны в таких отдаленных штатах, как Миссури. Похоже, у предыдущего владельца имелась плохая привычка: управляющим, которые ему не нравились, подсыпать отраву в еду! Само собой разумеется, пирожки в «Пекарне Чарли» едва ли будут фигурировать в меню.

Уже через две недели мы ожидаем открытия пекарни. Ну а теперь перехожу к главному. Невозможно выразить словами, как мне тяжело сообщать тебе, что в моей жизни появилась одна женщина. Несмотря на мои глубокие чувства к тебе, я без памяти влюбился в очаровательную молодую даму, которая завладела моим сердцем окончательно и бесповоротно. Мы намерены скоро сочетаться законным браком. Я понимаю, что ты собиралась приехать ко мне в Вайоминг на нашу с тобой свадьбу, но, увы, судьба распорядилась по-другому! Мне очень не хочется так больно ранить тебя, но я уверен, что такая замечательная, любящая и заботливая девушка, как ты, не будет долго оставаться без мужского внимания!

Ты вольна распоряжаться по своему усмотрению деньгами, которые тебе вернут в кассе за железнодорожный билет, посланный тебе мной. Желаю тебе долгой и счастливой жизни.

С любовью и неизменной симпатией,

Чарли.




Разумеется, Чарли Уайт не мог знать, что на поезд, который вез это письмо, напали грабители и подложенного ими количества динамита хватило не только на то, чтобы взорвать дверь почтового вагона, но и на то, чтобы уничтожить в огне его содержимое. Чарли находился в счастливом неведении относительно этого и, не тужа ни о чем, думал только о своих желаниях, а именно: доводил до совершенства свое фирменное кондитерское изделие – горячие круассаны, не сводил глаз с хорошенького личика своей новой невесты Черри Баркдолл и вдохновенно занимался созданием шедевра кулинарного искусства – грандиозного свадебного торта.




Глава 2


Когда кондуктор, проходя по вагону, объявил, что желающие выйти на станции Эмансипейшен должны готовиться, Люси так торопилась к выходу, что в спешке чуть не оставила в вагоне багаж.

Выйдя на платформу, она посмотрела направо, где стояли люди, ожидающие приезда своих родственников и знакомых. Однако своего жениха среди встречающих Люси не обнаружила. Поэтому ей пришлось отправиться в город самостоятельно. Но не успела она пройти и нескольких шагов, как ее внимание привлекли топот копыт, шум и крики. Оглянувшись, Люси увидела человека верхом на лошади, который пытался предупредить её о том, что громадная животина, бегущая впереди, несется прямо на нее. На мгновение Люси словно приросла к месту, а затем, придя в себя, в страхе попятилась. Огромный бык последовал за ней. Люси раньше никогда не видела таких больших быков. Еще немного – и животное растоптало бы девушку, но тут вдруг чьи-то сильные руки подхватили ее и отшвырнули в сторону.

В следующее мгновение Люси уже лежала на земле, а на ней распластался незнакомец.

– Добро пожаловать в Эмансипейшен, мэм, – сказал он, чуть приподняв шляпу. – С вами все в порядке?

Люси посмотрела в его серые глаза. Глаза эти смеялись, что несколько не соответствовало ситуации. Хотя незнакомец, державшийся на локтях, едва ее касался, Люси бросило в жар. Она внезапно почувствовала, что у нее перехватило дыхание.

– Не могу… – прошептала она.

– Вы ушиблись?

– Не могу дышать.

– Ох, простите, пожалуйста!

Незнакомец тотчас же поднялся на ноги и помог Люси встать. Осторожно повернув девушку, он отряхнул ее одежду от пыли, хотя никто его об этом не просил.

– Вам повезло, мэм, что я подоспел вовремя. С вами правда все в порядке?

Несколько секунд Люси обдумывала ответ, оценивая ситуацию. В конце концов она решила, что в целом с ней все хорошо. Если не считать того факта, что мужчина, упав на нее, придавил ее своим весом.

– По-моему, да, – кивнула Люси.

В этот момент к ним подъехал человек на лошади, тащивший за собой быка на привязи.

– Извините, пожалуйста, – сказал он девушке. – Наверное, это все из-за того, что этот проклятый бык боится поездок по железной дороге. Вы не пострадали?

– У нас все в порядке, – ответил за Люси сероглазый незнакомец.

Люси уже собиралась согласиться с ним, но тут заметила, что ее новая шляпка валяется на земле в нескольких метрах от нее.

– Ой, моя шляпка! – воскликнула девушка, поспешив поднять раздавленную шляпу. – Она совершенно испорчена!

Ковбой обернулся и бросил Люси:

– Посчитайте все ваши убытки, мэм, и сообщите мистеру Коулу размер причиненного ущерба. Он позаботится, чтобы вы получили деньги.

– Коул?

– Себастьян Коул, – ее спаситель снова приподнял шляпу, – ваш покорный слуга!

Окинув взглядом незнакомца, Люси наконец-то рассмотрела его как следует, и у нее вновь перехватило дыхание. Он был необыкновенным красавцем и к тому же выглядел настоящим франтом. Себастьян Коул был в костюме-тройке из угольно-черного сукна и в рубашке с высоким воротом и узеньким шелковым галстуком. А на голове его красовался черный котелок – такой же вызывающе дерзкий, как и пронзительный взгляд его серых глаз. Глядя на Люси, Коул сверкнул белозубой улыбкой, от которой у девушки сладко защемило сердце.

Она не знала, как лучше ответить, и ограничилась вежливым «благодарю вас». Коул в очередной раз приподнял свою шляпу.

– Уверяю вас, помочь вам – для меня удовольствие! – Он снова широко улыбнулся и спросил: – А вас встречают?

– Должны были встретить. Но кажется, этот человек не пришел. Вы могли бы объяснить мне, как найти «Пекарню Чарли»?

Коул указал налево:

– Вон там. Нужно пройти городскую площадь и повернуть. Вы сразу найдете эту пекарню. Просто идите на запах свежего хлеба. – Молодой человек подхватил ее чемоданы. – Может, вам помочь?

– О… нет, спасибо. Я справлюсь сама.

– Как хотите. – Он поставил багаж и добавил: – Когда сосчитаете, сколько вы хотите получить за порчу шляпки, можете найти меня в «Жемчужных вратах». Это напротив тюрьмы.

Тут Коул повернулся и зашагал к станции. Посмотрев ему вслед, Люси невольно залюбовалась его уверенной походкой, но почти тотчас же мысленно одернула себя. Она приехала сюда вовсе не для того, чтобы глазеть на мужчин, а для того, чтобы выйти замуж за человека, которого любит и с которым не виделась несколько недель.

Водрузив на голову испорченную шляпку и взяв свои чемоданы, Люси направилась к Мэйн-стрит. Следуя совету Коула, она пошла на запах свежего хлеба и вскоре остановилась у дверей «Пекарни Чарли». Взглянув на выкрашенную свежей краской вывеску и веселенькие занавески в сине-белую клетку, обрамляющие окна, Люси радостно улыбнулась – оказалось, что Чарли за такое короткое время достиг немалых успехов. Но вместе с тем девушка почувствовала и некоторое разочарование. Люси рассчитывала, что, приехав к любимому, именно она внесет последний штрих в убранство заведения и придаст ему тот неповторимый уют, который под силу создать только женщине. Но Чарли, как выяснилось, и сам прекрасно справился.

Впрочем, Люси тут же забыла про обиду. Сгорая от нетерпения поскорее увидеть жениха, она поставила чемоданы на тротуар, открыла дверь и вошла. Ее приветствовал звон дверного колокольчика. Несколько посетителей тотчас повернули головы и с любопытством оглядели девушку. Затем, приветливо кивнув ей, продолжили лакомиться сладкими булочками, запивая их кофе. Люси не могла не заметить, что все столики в заведении покрыты скатертями в сине-белую клетку, весьма удачно сочетавшимися с занавесками на окнах.

– Чем я могу помочь? – послышался вдруг голос Чарли.

Когда же он наконец появился за прилавком, Люси замерла в изумлении. Конечно, она знала, что Чарли очень недурен собой, но за то время, что они не виделись, он заметно возмужал, превратившись из юноши с мальчишеским лицом в необыкновенно красивого мужчину. Ах, его белокурые волосы остались такими же – коротко постриженными и аккуратно расчесанными, а в бледно-голубых глазах по-прежнему светилось дружелюбие. Но лицо его, казалось, немного вытянулось, в выражении глаз появилась жесткость, а над верхней губой пробивалась поросль усов. Люси отметила про себя, что жизненный успех сделал Чарли старше и солиднее, что ему ужасно шло.

– Определенно! Надеюсь, вы в самом деле можете мне помочь, – с улыбкой ответила Люси, проходя к нему за прилавок. – Я ищу своего жениха, который должен был встретить меня на вокзале. Вы его, случайно, не видели?

Тут вдруг Чарли побледнел, его глаза округлились.

– Люсиль!

– Наверняка ты позабыл, что поезд прибывает сегодня и что меня нужно встретить, – продолжала Люси. – Слава Богу, что ты помнишь хотя бы, как меня зовут!

Чарли в испуге покосился на посетителей. Заметив, что они увлечены поглощением булочек и не обращают на него внимания, он взял девушку за локоть.

– Люсиль, давай отойдем, нам надо спокойно поговорить.

Чарли привел Люси на кухню и тут же отошел от нее на несколько шагов. Казалось, он вовсе не собирался извиняться перед своей невестой. Более того, он нахмурился и строго спросил:

– Разве ты не получила мое письмо?

– Какое письмо?

Чарли пробормотал ругательство, которое Люси услышала из его уст впервые. Не на шутку встревожившись, она сказала:

– Какое письмо? О чем ты говоришь?

– Ах, черт! – Чарли отвел глаза и проворчал: – Я написал тебе, чтобы ты не приезжала.

У Люси появилось нехорошее предчувствие, но она поспешила отбросить тревожные мысли и перешла в наступление:

– Почему же я не должна была приезжать? Ведь заведение открылось, и даже посетители появились…

– Да, верно. Но положение дел изменилось. – Чарли принялся теребить свой воротничок.

Удивляясь столь странному поведению жениха, Люси подошла к нему и подставила щеку для поцелуя.

– Положение дел не могло измениться так сильно, Чарли. Ты, по крайней мере, собираешься поприветствовать меня как положено?

Он наклонился к девушке, словно собирался чмокнуть ее в щечку, но в этот момент зазвенел дверной колокольчик, и молодой человек тотчас отступил на шаг.

– Мне нужно ненадолго отлучиться по делу, – сказал он. – А ты оставайся здесь. Когда я вернусь, мы с тобой поговорим.

Молча кивнув, Люси окинула взглядом кухню. Здесь повсюду царили чистота и идеальный порядок. И даже печи и плиты сияли чистотой, как будто ими никогда не пользовались. Однако в одной из печей что-то пеклось… Люси закрыла глаза и, вдохнув восхитительный аромат, узнала запах знаменитых круассанов Чарли. У нее слюнки потекли при мысли о любимом лакомстве.

В этот момент задняя дверь внезапно распахнулась, и в кухню вошла молодая женщина. Люси удивилась и выпалила первое, что пришло ей в голову:

– Здесь служебный вход. Вход для посетителей в другом месте. А это – кухня.

Вошедшая женщина была очень хорошенькая, с кукольным личиком, и скорее всего она была ровесницей Люси.

Незнакомка с деловитым видом положила на стол какие-то пакеты и заявила:

– Я и без вас знаю, что здесь кухня. Между прочим, я работаю в этой пекарне. А вот что вы здесь делаете?

Изумленная таким ответом, Люси не знала, что и думать. Женщина же, открыв кухонные шкафчики, висевшие над столом, принялась хозяйничать. Высокая – почти такого же роста, как и Чарли, – она была в модном розовом платье, украшенном ленточками и бантиками; а ее белокурые волосы – гораздо светлее, чем у Чарли, – были аккуратно уложены, и локоны-кудряшки смешно подпрыгивали при каждом ее движении.

Люси тотчас же вспомнила, что сама она сейчас в пыльном дорожном платье оливкового цвета и с растрепанными волосами. К тому же у ее шляпки был весьма плачевный вид, так что выглядела она ужасной неряхой рядом с этой розовенькой конфеткой. Вскинув подбородок, Люси осведомилась:

– А как давно вы здесь работаете?

– О… – Женщина тряхнула кудряшками. – С тех пор как Чарли открыл пекарню! Сегодня уже дне недели. – Внимательно взглянув на Люси, она добавила: – По-моему, я так и не услышала от вас, что вы здесь делаете. И но вообще, кто вы такая?

Глядя прямо в огромные глаза девушки. Люси с гордостью заявила:

– Меня зовут Люсиль Престон. Я приехала из Канзас-Сити, и я невеста Чарли.

– Должно быть, вы что-то перепутали. Вам нужен какой-то другой Чарли! – воскликнула девушка, подбоченившись. – Чарли Уайт, владелец этой пекарни, – мой жених!

Схватившись за горло, Люси попятилась.

– Но это невозможно. Ведь Чарли – мой жених! Мы помолвлены уже около года.

Но на девушку в розовом эти слова, видимо, не произвели ни малейшего впечатления. Приблизившись к Люси, она помахала кулаком перед ее лицом и проговорила сквозь зубы:

– Ты делаешь очень большую ошибку, когда так со мной говоришь. Чарли – мой! И если ты сию же минуту отсюда не уберешься, то пожалеешь об этом.

Люси онемела. Уставившись на стоявшую перед ней бесстыжую самозванку, она подумала: «Господи, кто же из нас двоих сошел с ума?»

– Ну так вот… – послышался голос Чарли, входящего на кухню. – Видишь ли я уже пытался тебе объяснить… О, Черри, ты вернулась?!

– Да, вернулась, – в раздражении проговорила девушка. – Видимо, нам следует запирать служебный вход, чтобы сюда не могли заходить разные нищенки вроде этой девицы!

Услышав столь нелестный отзыв о собственной персоне, Люси хотела возразить, но тут же снова вспомнила про свою раздавленную шляпку и пыльное платье. Решив пропустить мимо ушей обидное замечание, она повернулась к Чарли и посмотрела на него с мольбой в глазах:

– О чем она говорит? Кто она такая? – Чарли нервно теребил воротничок рубашки.

– Я… Так, значит, вы уже познакомились? – Он отвел взгляд.

– Не совсем. Хотя она действительно сказала мне, что якобы является твоей невестой. С чего это она так решила?

Чарли поджал губы.

– Видишь ли, потому что… Боюсь, что это правда!

– «Боюсь, что это правда»? – переспросила Черри. – Когда ты так говоришь, ты совсем не похож на того мужчину, который горел желанием на мне жениться.

– Ты же знаешь, я совсем другое хотел сказать, мой сладкий пончик! Все это… просто небольшое недоразумение!

– «Мой сладкий пончик»?! «Недоразумение»?! – У Люси все поплыло перед глазами, а в груди закипали возмущение и обида. Пылая гневом, она пристально посмотрела на Чарли и проговорила: – Прежде чем заводить новую невесту, сначала избавляются от первой. Тебе так не кажется?

Чарли пожал плечами и пробормотал:

– Я думал, что именно так и поступил. Я же все тебе объяснил… То есть я имею в виду – рассказал про нас с Черри в своем письме…

– В письме?.. Но я никогда никакого письма не получала!

Чарли снова пожал плечами. Сейчас он походил на поджавшего хвост провинившегося пса, а не на довольного собой, преуспевающего дельца.

– Ума не приложу, что случилось с тем письмом. Я отправил его месяц назад и…

– Подожди-подожди, – перебила Черри. – Так, значит, она говорит правду? Она действительно твоя невеста?

– Была ею. Мы были помолвлены, моя плюшечка! Я написал Люсиль обо всем, но по какой-то причине она не получила моего письма.

– Почему же ты ничего мне о ней не говорил? – допытывалась девушка. – Тебе не кажется, что я имела право о ней знать? И что же теперь получается? Эта неряха и грязнуля, которую ты бросил, собирается бегать за тобой?

Люси не выдержала и, презрительно фыркнув, заявила:

– Кажется, твои булочки подгорают, Чарли. Займись-ка лучше ими. А я, пожалуй, пойду.

Стараясь держаться с достоинством, Люси направилась к служебному входу. Уходя, громко хлопнула дверью. Пройдя по аллее, она в изнеможении остановилась и прислонилась к стене какого-то дома. Она чувствовала себя просто ужасно. Острая боль сдавила грудь, и ей казалось, что она вот-вот задохнется. И еще казалось, что все вокруг погрузилось в какую-то неестественную тишину, и только в ушах у нее жутко звенело. А потом вдруг послышался очень странный звук – как будто она ступила ногой на тонкую корочку льда, образовавшуюся в начале зимы на берегу озера. И словно сквозь сон Люси подумала, что это, наверное, треснуло и разбилось на мелкие осколки ее бедное сердце.

Люси не знала, сколько времени простояла у стены дома, отчаянно пытаясь собрать воедино осколки своего сердца. Но в какой-то момент она снова начала слышать звуки города – стук копыт, беспечную болтовню проходивших мимо женщин, веселый смех мальчишек, игравших у соседнего дома…

Господи, что же ей делать? Куда идти? Люси не имела об этом ни малейшего представления, и в голове вертелась только одна мысль: скорее прочь отсюда! Быстрее, быстрее! Как можно быстрее! Если она сейчас же отсюда не уйдет, то расплачется. А если это случится, если Чарли, случайно выглянув на улицу, увидит ее в слезах… О, тогда унижение будет полным!

Стараясь не расплакаться, Люси пошла куда глаза глядели, ей хотелось как можно быстрее уйти подальше от пекарни и от железнодорожного вокзала. Оценивая ситуацию, она подсчитала, что у нее в кармане всего пять долларов. Едва ли этого хватило бы на билет домой. Но даже если бы у нее имелась необходимая сумма, она все равно не смогла бы уехать в тот же день – обратного поезда в Миссури пришлось бы ждать еще несколько дней. Так что же ей теперь делать? Как прожить все это время?

Конечно же, ей необходимо было снять комнату в гостинице, чтобы где-то переночевать. И еще нужно поесть… Но хватит ли на это пяти долларов? Тут девушка вдруг вспомнила про Себастьяна Коула. Пусть ей заплатят за испорченную шляпку! Оставалось только найти этого Коула и потребовать денег за шляпку. Тогда она сможет поесть и отдохнуть. А потом подумает, что делать дальше.

Продолжая свой путь, Люси пыталась вспомнить название заведения, в котором следовало искать этого человека. Но название, как назло, не приходило на ум. Она уже решила зайти в полицейский участок и расспросить шерифа, когда вдруг увидела на противоположной стороне улицы белое здание со шпилем на крыше. Дверь же венчала арка с цветным витражом, а над витражом красовалась надпись: «Жемчужные врата».

Люси тяжко вздохнула. Господи, неужели ее унижения еще не закончились? Мало того, что ее бросил жених, – теперь ей, добропорядочной девушке, придется переступить порог таверны.

Снова вздохнув, Люси направилась к таверне. Она прекрасно понимала, что у нее нет выхода, и приготовилась к очередному унижению.




Глава 3


Себастьян Коул питал слабость к коньяку «Наполеон», дорогому шоколаду и рыжеволосым красоткам. Сидя за низеньким столиком, он попивал ароматный кофе и оглядывал свое королевство. Хотя сейчас в его заведении было тихо и немноголюдно, к вечеру следовало ждать большого наплыва посетителей. Не зря же перед прибытием поезда он повсюду расклеил объявления – мол, сегодня вечером в его таверне состоятся состязания по игре в покер. Прибывших в город и желающих промочить горло можно было ожидать уже в ближайшее время. Возможно, по дороге к нему они сначала заглянут в питейные заведения рангом пониже – в «Бадью» и в «Фонарщика», но наиболее состоятельные сразу же отправятся в «Жемчужные врата», где он, Себ, примет их с распростертыми объятиями.

Но сейчас в таверне находились только сам Себастьян, барменша Перл, которая уже давно здесь работала, управляющий по азартным играм Джек Докинс, больше известный как Блэк-Джек, и Малыш Джо – мальчишка, мывший по утрам полы.

Себ наблюдал, как Блэк-Джек расставлял столы для вечерних состязаний, когда вдруг послышался какой-то странный звук. Повернувшись к Перл, он спросил:

– Что это?

– О чем ты? Я ничего не слышала.

Тут снова послышался тот же звук. Себ понял, что он донесся со стороны парадной двери. Неслыханное дело – кто-то стучался в дверь таверны! Ну вот – опять! Стук повторился, но на этот раз постучали сильнее.

Посмеиваясь про себя, Себ пошел открывать дверь. Он мгновенно узнал девушку, которую спас у железнодорожного вокзала.

– Не надо было стучать в дверь, – сказал Себастьян, отступая в сторону. – Проходите, здесь всегда всем рады.

– Ах, нет! Я не могу! – Люси в смущении потупила взор. – Видите ли, я пришла по поводу испорченной шляпки…

– Да, разумеется! Но только сначала все же войдите. Уверяю вас, ваша репутация от этого не пострадает. Ведь вы находитесь в городе Эмансипейшен, в штате Вайоминг! Здесь все женщины вольны делать, что хотят. И многие из них время от времени заходят к нам в «Жемчужные врата».

Девушка подняла на него огромные глаза цвета его любимого шоколада.

– Правда? Вы серьезно?

– Да, правда! – Взяв девушку под локоть, Себастьян провел ее в зал и усадил за свой столик, предварительно галантно выдвинув для нее стул. Усевшись на свое обычное место, он спросил: – Могу я предложить вам что-нибудь выпить? Может быть, кофе?

– Нет-нет, благодарю вас! – воскликнула Люси. – Я только хочу предъявить счет за мою шляпку. – Она сняла ее с головы и положила на стол. Несколько прядей выбились из ее прически, и Себ отметил про себя, что ее волосы – цвета жженого сахара.

– Если я правильно поняла вашего друга, – продолжала Люси, – он пообещал, что вы оплатите причиненный мне ущерб.

– Совершенно верно. – Себ помешивал кофе в чашке, наслаждаясь его восхитительным ароматом. – Сколько я вам должен?

Люси откашлялась и, набравшись смелости, выпалила:

– Пятьдесят долларов!

Себастьян едва не поперхнулся. С трудом удерживаясь от смеха, он спросил:

– Что вы сказали? Должно быть, мне послышалось, мисс… э-э…

– Люсиль Престон. Я из Канзас-Сити, штат Миссури.

Канзас-Сити! Ну разумеется! И без сомнения, она первый раз в жизни оставила ферму и приехала и город! Себ снова взглянул на шляпку – обычную солому, украшенную розовыми ленточками. Окинув взглядом покрытое пылью дорожное платье девушки, он пришел к вы воду, что весь ее наряд со шляпой в придачу стоит долларов десять, не больше.

– Мисс Престон, – сказал он, глядя на нее с подозрением, – я, конечно, не большой знаток женской моды и покупаю дамские шляпки не слишком часто, но я не поверю, что кто-то даст за вашу более пяти долларов. Вы, наверное, именно эту цифру хотели назвать, не так ли?

Люси от стыда боялась поднять глаза.

– Понимаете, эта шляпка – особенная, – объяснила она. – Мама купила мне ее специально для моей поездки на Запад. Я не знаю, сколько она за нее заплатила, но поверьте, эта шляпка мне очень дорога. Так что давайте договоримся на сорока долларах – и дело с концом!

– Нет, так не пойдет! – решительно заявил Себастьян. – Должен вам заметить, вы – очень смелая особа. Обычно грабители размахивают оружием у меня перед носом, когда хотят меня ограбить.

Себ полагал, что девушка оскорбится, услышав такие слова. Но она по-настоящему его удивила. На мгновение прикрыв глаза, она тихонько вздохнула:

– Мне очень жаль, что это выглядит так, будто я пытаюсь вас ограбить. Просто мне отчаянно нужны деньги, и я думала… Ох, даже не знаю, на что я рассчитывала.

Себастьян не знал, что и думать. Во всяком случае, эта девушка совершенно не походила на профессиональную вымогательницу.

– Почему бы вам не рассказать мне все по порядку? – предложил он. – Вы нашли вашего друга в той пекарне?

– Он вовсе мне не друг, – ответила девушка, и в ее темных глазах появились слезы – они блестели, словно яркие звездочки в ночном небе.

– Если он вам не друг – тогда кто же? – спросил Себ.

– Мы с Чарли Уайтом должны были пожениться, – проговорила Люси с дрожью в голосе. – Но, увидев меня, он очень удивился и сказал, что отправил мне письмо, в котором просил меня не приезжать в Эмансипейшен. Понимаете, я не получала никакого письма! А потом… Потом он представил меня девушке. Эта девушка заявила, что именно она невеста Чарли, а сам Чарли даже не старался опровергнуть ее слова. И вот теперь я оказалась здесь… – добавила Люси, пожав плечами.

– Все ясно… – сказал Себ.

– Чарли сказал, что ее зовут Черри, – продолжала Люси. – А еще он называл ее… Плюшкой. Да, кажется, так.

– Ах да, конечно!.. – воскликнул Себастьян. – Прекрасная Черри Баркдолл! И выходит, мисс Престон, что теперь у вас нет денег на обратный билет?

Люси молча кивнула.

– Мне кажется, Чарли обязан был оплатить вам обратный проезд, – заявил Себ и тут же вполголоса добавил: – Законченный идиот…

– Но я не могла попросить у него денег. – Люси всхлипнула. – И не приняла бы от него деньги, даже если бы он предложил. Вы не представляете, какое унижение я пережила, когда стояла там, думая, что я – невеста Чарли, а его новая невеста только рассмеялась мне в лицо. Не хочу его больше видеть – ни сейчас, ни в дальнейшем!

Слезы струились по щекам девушки, но она, казалось, даже не замечала, что плачет. Чарли взглянул через плечо и крикнул:

– Перл, бутылку коньяка из моего личного запаса, пожалуйста! И два бокала!

Минуту спустя Себастьян протянул Люси бокал с коньяком. Затем положил перед ней свой носовой платок и сказал:

– Утрите слезы и сделайте глоточек, мисс Престон, вам сразу станет лучше.

Лучше? Увидев лежавший на столике платок, Люси вдруг поняла, что плачет. Взяв платок, она утерла глаза и щеки, затем взглянула на услужливого мистера Коула. Он молча смотрел на нее, и ей внезапно пришло в голову, что она, наверное, выглядит просто ужасно. Заплаканная, с растрепанными волосами, в пыльном дорожном платье и с раздавленной шляпкой… Жалкая, достойная презрения женщина! Такой вполне можно пренебречь и выбросить, как ненужную вещь!

Люси в отчаянии закрыла лицо ладонями.

– Прошу вас, сделайте один глоточек, – сказал Себ. – Это поможет вам.

Люси снова всхлипнула:

– Нет-нет, я не пью спиртного.

– Это лучше, чем спиртное. Это лекарство.

У нее не было сил спорить. К тому же она сейчас выпила бы что угодно – лишь бы почувствовать себя хоть немного лучше. Люси поднесла бокал к губам и сделала маленький глоток, затем еще один. От коньяка ей стало теплее, и она почувствовала, как кровь разливается по телу.

– Спасибо, мистер Коул. Мне и в самом деле немного полегчало.

– Меня зовут Себастьян, или Себ, – как вам больше нравится.

– Благодарю вас, Себастьян. – Люси встала и машинально оправила платье. – Думаю, я причинила вам слишком много неудобств за один день. Дайте мне мои пять долларов, и я пойду.

Но Себастьян молча откинулся на спинку стула и принялся внимательно разглядывать стоявшую перед ним девушку. Люси же только сейчас заметила, что волосы у него были темные и очень густые. И еще она обратила внимание на тоненький шрам, как бы разрезавший мочку его уха. Возможно, это был врожденный дефект или, может быть, отметина от пули.

Тут Себастьян наконец заговорил, и Люси уставилась на него в изумлении.

– Разумеется, пять долларов ваши, мисс Престон. Однако с ними далеко не уедешь. К тому же следующий поезд на Восток пойдет только во вторник. Что вы намерены делать все это время?

Люси пожала плечами:

– Даже не знаю.

Глядя на девушку все так же пристально, Себастьян нервно барабанил пальцами по столу, очевидно, что-то, обдумывая. А затем, сделав глоток коньяка, вдруг заявил:

– Знаете, я редко помогаю незнакомым людям, но вижу, что вы – честная женщина. Поэтому буду рад одолжить вам деньги на билет и даже предоставлю комнату и стол, если это необходимо. Когда приедете домой, вернете мне деньги, как только сможете.

Ошеломленная столь щедрым предложением, Люси очень хотела сразу же принять его. Когда она, сгорая от стыда, вышла из пекарни, ей хотелось только одного – как можно быстрее добраться до дома и броситься на шею матери. Люси прекрасно знала, что родные примут ее с распростертыми объятиями и будут по-прежнему любить. Но она знала и другое. Все будут жалеть ее и думать: бедняжка Люси – неисправимая мечтательница, она ничего толком не научилась делать – ни готовить, ни даже правильно пришить пуговицы к собственному платью. А займется уборкой – так приведет все в такой ужасающий беспорядок, что станет хуже, чем до уборки. А теперь еще и это! Не смогла привязать к себе мужчину настолько, чтобы дойти с ним до венца! Если она вернется домой, то так и останется на всю жизнь «бедняжкой Люси», жалкой неудачницей! Так может ли она вернуться в Канзас-Сити, потерпев очередную неудачу? Конечно, нет! Пока что она не может вернуться обратно. Не сможет вернуться до тех пор, пока не попытается сделать все, что в ее силах, чтобы заявить свои права на Чарли. Поэтому Люси сказала:

– Я очень тронута вашим воистину щедрым предложением, но не могу принять деньги от человека, которого почти не знаю. Это неприлично.

– Что ж, я вас понимаю, – кивнул Себ. Немного помолчав, он вдруг спросил: – А если вы сможете заработать деньги, которые я вам предлагаю, то это будет для вас приемлемо?

– Заработать? – Это предложение показалось Люси еще более странным, чем первое. – Но как я смогу их заработать?

Себастьян окинул взглядом свою таверну.

– Думаю, я уже упомянул, что «Жемчужные врата» – вполне приличное заведение, которое время от времени посещают многие жительницы нашего города, даже женщины – члены городского совета. Я могу нанять вас в помощницы. Особенно нам нужна помощь в вечерние часы. По-моему, вы отлично подойдете для такой работы. Ну как, вас это заинтересовало?

– Вы хотите, чтобы я стала девушкой легкого поведения?! – ужаснулась Люси.

Себ засмеялся:

– Конечно же, нет! Видите ли, у нас здесь часто проводятся состязания по покеру и другим играм. А если посетители играют в карты, то они ни за что не согласятся оставить карточный стол хотя бы на минуту. Мне просто нужно, чтобы вы ходили между столиками, проверяя, у всех ли есть напитки, и наполняя бокалы тем, кто все выпил.

Сначала Люси хотела наотрез отказаться, но потом задумалась и осмотрелась повнимательнее. Раньше она никогда не бывала в тавернах, однако ей показалось, что это заведение вовсе не походило на «гнездилище разврата». Правда, в воздухе витали запахи табачного дыма и виски, но они смягчались чудесным ароматом кофе. И еще ей очень понравились две сверкающие люстры под потолком. Стены же, обитые рубиново-красным бархатом, украшали портреты президента Стивена Кливленда, чемпионов по боксу и нескольких женщин, которых Люси не знала. За одним из столов сидел какой-то мужчина и раскладывал перед собой колоды карт, а чуть поодаль, ловко орудуя шваброй, мыл пол худенький мальчик. В противоположном конце зала за невысокой перегородкой были разложены сигары и газеты, а в нескольких метрах от перегородки стояло пианино.

Люси взглянула на полированную стойку орехового дерева; над ней висели на стене полочки с образцами вин и более крепких напитков. Но внимание Люси привлекла женщина, стоявшая за стойкой. Она была блондинкой, однако ее волосы имели неестественный платиновый оттенок, а высокую прическу украшало лиловое перышко; платье из атласа и кружев и с низким декольте гармонировало по цвету с перышком в волосах. Наверное, это женщина легкого поведения, подумала Люси, невольно нахмурившись. Она перевела взгляд на Себастьяна Коула и выпалила:

– Если меня примут на работу, я должна буду одеваться так же, как та женщина за стойкой?

– Нет-нет. – Себ покачал головой. – Вы можете носить любое платье. Только, конечно, не такое, как ваше дорожное. Если вас устроит мое предложение, Перл, наверное, поможет вам выбрать подходящий наряд. Ну как, согласны?

Однако Люси медлила с ответом. Надлежит ли порядочной девушке рассматривать подобные предложения? Люси очень в этом сомневалась. Но она тут же подумала о том, что сможет сама заработать себе на пропитание, и ее сердце забилось от радостного возбуждения. Такое приятное волнение Люси в последний раз испытывала, когда села в Канзас-Сити на поезд, чтобы отправиться в первую в ее жизни поездку по железной дороге. И уж если она действительно решила остаться на некоторое время в этом городе, то у нее просто не было другого выхода.

Люси снова посмотрела на Себастьяна Коула. Ее подкупали доброта и искренность этого человека, и она решила рискнуть и довериться ему.

– Думаю, можно попытаться, – кивнула Люси. – Когда я должна приступить к работе?

– Если сегодня вечером, вас устроит? В таком случае я смогу вам все показать и объяснить, что от вас требуется. Кстати, вы не думали о том, где остановитесь?

– Наверное, в гостинице. Можете порекомендовать мне самую недорогую?

– Разумеется, я мог бы это сделать, – ответил Себ с кривой усмешкой. – Только боюсь, что вам там совсем не понравятся ваши соседи. Позвольте мне переговорить с управляющим моей собственной гостиницы. Уверен, он согласится предоставить вам комнату за очень разумную цену. Где вы оставили свой багаж?

– Боже мой! – воскликнула Люси и хлопнула себя ладонью по лбу. – Я совсем забыла про свои чемоданы! Я оставила их прямо перед пекарней. – Слезы снова выступили у нее на глазах. – Я не могу вернуться за ними… Только не сейчас. Я пока не готова…

– Вам не придется туда возвращаться. – Себ вскинул вверх руку. – Эй, Малыш Джо! Подойди, пожалуйста, сюда!

Мальчик приставил швабру к стене и поспешил к их столику.

– Слушаю, мистер Коул!

– Эта дама оставила два чемодана перед пекарней. Ты не мог бы сходить и принести их в мою гостиницу? – Себастьян вложил в руку мальчику несколько монет. – Я буду ждать тебя здесь.

– Да, сэр. Благодарю вас. – Мальчик побежал к выходу.

Себ поднялся со стула и проговорил:

– Вы можете остаться здесь и допивать свой коньяк. А я прямо сейчас займусь вашим размещением в гостинице. Это не займет много времени.




Спустя полчаса, возвращаясь обратно в таверну, Себастьян терзался сомнениями. Разумно ли он поступает? Может быть, он сошел с ума? Разве после Денвера он не извлек ддя себя никаких уроков? Увы, Себ питал слабость к дамам, оказавшимся в безвыходном положении. Он не мог перед ними устоять и всегда бескорыстно подставлял им свое плечо. Иногда даже оба плеча, если они в этом нуждались. К сожалению, в большинстве случаев женщины просто использовали его, и все для него кончалось большими расходами, а время от времени и разбитым сердцем. В Денвере же к этому ущербу прибавилась еще и потеря самоуважения.

Разумеется, Себастьян заботился лишь об интересах Люси, но почему-то, без всякой задней мысли, сказал управляющему гостиницей, что ему нужна комната рядом с его номером, чтобы не спускать глаз со своей сестры. Вероятно, в тот момент ему показалось, что это прекрасная идея – представить мисс Престон своей родственницей. Тогда ему не пришло в голову, что Люси предоставят маленькую комнатку, соединявшуюся с его собственным номером. Намерения Себа были чисты и непорочны. Этой просьбой он выражал беспокойство за Люси. По крайней мере ему очень хотелось убедить себя в этом. Впрочем, Себ не мог не признавать, что Люсиль Престон – весьма привлекательная особа, хотя и немного простоватая. К тому же она даже не рыжеволосая, то есть не в его вкусе.

Готовый достойно принять все, что бы ни уготовила для него судьба, Себ вошел в таверну и увидел, что мисс Престон сидит на том же самом месте, где он оставил ее. Но, вместо того чтобы рыдать, сморкаясь в платочек, она уткнулась носом в газету. Себастьян являлся совладельцем (без права голоса) «Эмансипейшен трибюн», выходившей в свет ежедневно. Однако мисс Престон, к его неудовольствию, читала конкурирующую с его газетой «Уикли растлер».

– Интересуетесь местными сплетнями? – спросил Себ, приближаясь к столику.

Люси подняла глаза, оторвавшись от чтения.

– Ах, надеюсь, вы ничего не имеете против? Я постаралась не измять газету. Я потом обязательно верну ее на место. Никто и не заметит, что эту газету кто-то читал.

Себ опустился на стул рядом с девушкой.

– Оставьте ее себе. Моим сотрудникам газеты предоставляются бесплатно.

– Благодарю вас. В таком случае… можно взять еще одну?

– Пожалуйста. Уверен, что другая газета покажется вам более содержательной.

Улыбка озарила лицо Люси, а на щеках заиграли ямочки. Теперь она совсем не походила на робеющую девушку, с трудом отважившуюся переступить порог таверны. В какой-то момент Себ вдруг понял, что не сводит глаз с губ Люси. «Интересно, каковы они на вкус?» – подумал он неожиданно. Решительно отбросив эти мысли, Себ перешел к делу.

– Я нашел для вас превосходную комнату, – сообщил он. – Всего за два доллара в день. Причем с завтраком.

Улыбка Люси стала еще шире:

– О, это же просто замечательно! Мое жалованье позволит мне оплачивать такие расходы, правда?

Себ кивнул:

– Разумеется, мисс Престон. Вы даже сможете откладывать деньги на билет домой. Однако есть один момент весьма деликатного свойства. Дело в том, что ваша комната сообщается с моей. – После этой его фразы воцарилось тягостное молчание, и он поспешил добавить: – Уверяю вас, я не нарушу ваше уединение. Просто там имеется одна общая дверь. Однако каждая комната запирается на замок. Я решил, что вам будет намного спокойнее, если вы будете знать: стоит вам только постучать – и я тут же приду на помощь.

– Благодарю вас, – кивнула Люси. – Я уверена, что все складывается просто замечательно. Я очень ценю вашу помощь.

Себ вздохнул с облегчением и, поднявшись из-за стола, проговорил:

– А теперь мне надо заняться делом. Гостиница называется «Палас». Чтобы ее найти, вам нужно перейти на другую сторону улицы и пройти три дома в восточном направлении. Скажете в гостинице, что вы моя сестра, и вам дадут ключи от номера.

– Ваша сестра?

Себастьян увидел в глазах девушки смятение. Но было слишком поздно идти на попятную, и Себ, пожав плечами, сказал:

– Точнее – кузина, потому что у нас разные фамилии. Я просто подумал, что если выдать вас за мою сестру, это избавит вас от излишнего внимания других постояльцев.

– В таком случае я снова не могу не выразить вам спою признательность за вашу предупредительность и чуткость. – Люси поднялась со стула, прижимая к груди газету, и спросила: – В котором часу я должна явиться на работу?

– В четыре, если вы ничего не имеете против. И не забудьте одеться понаряднее. Представьте, что вы идете на вечеринку. – Он оглядел ее с ног до головы и добавил: – И распустите волосы. По крайней мере хотя бы не стягивайте их на затылке.

Если девушка и обиделась, то виду не подала. Еще раз ослепительно улыбнувшись, она спросила:

– Что-то еще?..

– Да, ваше имя… Мы ведь не можем называть вас мисс Престон. А Люсиль – это звучит… э-э… несколько чопорно для здешних людей. Мы можем звать вас просто Люси?

– Так меня называют родные и друзья. А вы… вы сразу же стали мне очень хорошим другом. Поэтому с полным правом можете звать меня Люси.

– Значит, договорились. Итак, встречаемся в четыре!

Себ проводил Люси взглядом. Ему было приятно сознавать, что он сделал доброе дело для этой милой девушки. Сколько продлится это его ощущение, одному Богу известно. Себастьяну оставалось только надеяться, что дело не закончится так же плачевно, как в Денвере, и ему не придется собирать чемоданы и тайно бежать из города.




Приободрившись после разговора с Себастьяном, Люси решила сначала прогуляться по городу, а затем направиться в гостиницу. В глубине души она лелеяла надежду, что встретит Чарли, что увидит, как он разыскивает ее повсюду, чтобы вымолить прощение… Разумеется, ничего подобного не происходило, и Люси уже собралась повернуть в сторону гостиницы, как вдруг заметила на строении, походившем на огромный амбар, довольно странную вывеску. Надпись гласила: «Сено и зерно Аллисон». А прямо под этой вывеской висела другая: «Редакция газеты "Уикли растлер"». Редакция размещалась в магазине, где торговали кормами, и это вызывало любопытство, но еще больше привлекало написанное от руки объявление, висевшее в окне: «Требуются на работу женщины».

Если и существовало на свете дело, дававшееся Люси без всякого труда, то это чтение. А вот с арифметикой у нее всегда были нелады. Девушка читала все, что попадало ей в руки, – читала не только книги и газеты, но даже этикетки на всевозможных банках, коробках и бутылочках.

А сейчас, увидев в окне объявление, Люси не стала забивать себе голову размышлениями о том, соответствует ли предлагаемая работа ее квалификации. Ее неудержимо влекло в редакцию – притягивало как магнитом.

Собравшись с духом, она вошла, и в ноздри ей тотчас же ударили запахи молотого зерна и молодой люцерны, показалось даже, что откуда-то доносится кудахтанье кур.

– Что вам угодно, мисс? – раздался вдруг мужской голос.

Люси обернулась и увидела в глубине комнаты конторку, за которой сидел худощавый лысеющий мужчина.

– Я по объявлению, – ответила Люси. Мужчина почесал кончик мясистого носа и крикнул:

– Хейзел, к тебе пришли!

Несколько секунд спустя в комнате появилась полноватая седоволосая женщина.

– Незачем так громко кричать, Бафорд, – проворчала она. – Возможно, я плохо слышу, но не настолько.

– Ну?.. – Женщина взглянула на Люси поверх очков в металлической оправе. – Если у вас жалоба на газету или замечание редактору, представьте все в письменном виде и бросьте в письменный ящик на входной двери.

– О, не то и не другое, мэм! – Люси приблизилась к конторке. – Я считаю, что у вас очень хорошая газета.

– Значит, вы ищете работу?

Не совсем готовая к серьезному разговору, Люси проговорила:

– Ах, я не уверена… То есть я не знаю… – Женщина взяла Люси за руки и внимательно посмотрела на них сквозь очки:

– А у вас очень подходящие пальчики для такой работы – тонкие и сильные. И изящная маленькая рука. Вы когда-нибудь выполняли работу наборщицы в газете?

– Нет, мэм, никогда.

Женщина пристально взглянула в глаза Люси:

– А как у вас с чтением и орфографией?

– О, я обожаю читать. И мне всегда говорили, что я пишу очень грамотно и что у меня красивый почерк. Я была лучшей в школе, – с гордостью добавила девушка.

– Тогда считайте, что вы приняты.

– Принята? – изумилась Люси.

– Да, разумеется. Если вам нужна эта работа, конечно. Правда, платят здесь не очень много. И вы нужны нам только два дня в неделю – по средам и четвергам. – Женщина окинула взглядом комнату и добавила: – Но если дела и впредь будут идти так же, как сейчас, и тираж газеты не поднимется, то ваши услуги мне понадобятся всего лишь на одну неделю. Ну как? Не передумали к нам устраиваться?

Люси и мечтать не смела, что в один прекрасный день ей предложат работу в самой настоящей газете. Да еще и будут за это платить! Согласна ли она? Господи, да она согласилась бы, если бы ей даже пришлось работать бесплатно!

– Конечно, я не передумала, мэм. Можно начать завтра?

– Попридержите коней, детка. Для начала скажите, как вас зовут.

– Люсиль Престон из Канзас-Сити. Но вы можете звать меня просто Люси.

Женщина кивнула.

– Вы ведь впервые покинули Миссури?

– Да. Откуда вы знаете?

– Догадалась. – Женщина протянула ей свою огромную мясистую руку. – Меня зовут Хейзел Аллисон. Можете называть меня по имени. А это мой муж Бафорд. – Она указала на худощавого мужчину за конторкой. – Вы окажете себе огромную услугу, если вообще не будете к нему обращаться.

Люси хихикнула, так как сразу же сообразила, что последние слова собеседницы – просто шутка. Хейзел же немного помолчала, потом вдруг спросила:

– Вы ведь приехали в Эмансипейгден не для того, чтобы искать себе мужа?

При упоминании о муже Люси несколько сникла, но тотчас же взяла себя в руки.

– Нет-нет, я приехала сюда не для того, чтобы искать мужа, – ответила девушка и мысленно добавила: «Я думала, что уже нашла себе мужа». – Видите ли, меня очень заинтересовало название этого городка. Это как-то связано с борьбой женщин за свои права?

– Да, пожалуй, – кивнула Хейзел. – Раньше город назывался Персивилл. Так он был назван в честь мэра Тома Перси. Никто не имел ничего против, пока тому не взбрело в голову забить свою жену до смерти. Женщины взбунтовались и оцепили здание муниципалитета. – Хейзел рассмеялась при воспоминании об этом. – Властям не оставалось ничего другого, как переименовать город и остаться в хороших отношениях со своими женами. В конце концов, выбирая новое название, остановились на слове «Эмансипейшен». После этого женщины практически взяли в городе власть в свои руки.

Люси не очень хорошо представляла, что в данном случае означало выражение «взять власть в свои руки». Но тут ей вспомнилась ее собственная проблема, и она спросила:

– Вы имеете в виду, что женщинам в этом городе и впрямь не предосудительно посещать таверны?

Хейзел взглянула на нее с удивлением:

– Вы что, пьете?

– О Господи, конечно, нет! – воскликнула Люси. И тут же схитрила: – Просто я случайно услышала разговор на улице…

– Что ж, в таком случае… Думаю, что да. Думаю, можно так сказать. Здесь женщинам вообще разрешается делать все, что они захотят. Могу уточнить: единственная таверна, где можно встретить порядочных женщин, – это «Жемчужные врата».

Люси вздохнула с облегчением, а Хейзел заявила:

– Теперь мы с вами, кажется, все обсудили, и мне пора вернуться к работе. Итак, увидимся в среду, а не завтра, как вы хотели. И наденьте что-нибудь такое… чтобы не были так заметны пятна от типографской краски. – Хейзел окинула взглядом дорожное платье Люси. – По-моему, то, что на вас сейчас, вполне подходит.

Люси ничуть не обиделась на это замечание – она с трудом сдерживала радость. Попрощавшись со своей работодательницей, девушка вышла из редакции и направилась в гостиницу. Проходя мимо «Пекарни Чарли», она далее не заметила этого. Сейчас Люси думала лишь об одном: ей удалось осуществить свою мечту – она получила работу в настоящей газете!




Глава 4


Добравшись до гостиницы и поднявшись в свой номер, Люси глазам своим не поверила. Оказалось, что Себастьян выделил ей роскошнейшую комнату! Стены были украшены зеленоватыми обоями с изображением веселеньких виноградных лоз, оплетавших нарядные золотые решетки. На полу лежал мягкий ковер такого же цвета, что и обои. На кровати с периной красовалось пушистое белое покрывало. К тому же в комнате было целых два комода! И, наконец, самое главное: в номере у Люси имелась отдельная ванная комната с горячей и холодной водой и с блестящей эмалированной ванной.

Все это разительно отличалось от уборной во дворе и деревянной лохани на кухне – ею пользовались для купания на ферме Престонов. Номер был похож на дворец, и Люси впервые почувствовала себя настоящей принцессой. «Наверное, у Чарли нет таких же замечательных условий», – подумала она неожиданно.

При воспоминании о бывшем женихе и о том, как подло он с ней поступил, Люси тяжко вздохнула. Чтобы избавиться от неприятных мыслей, Люси приняла ванну, а потом прилегла вздремнуть на пушистом покрывале. Проснулась она через несколько часов, когда комната уже тонула в полумраке. Люси поспешно вскочила с постели, понимая, что скорее всего опаздывает. Она быстро надела юбку и блузку, наспех заплела косу и направилась в таверну.

В «Жемчужных вратах» веселье было в самом разгаре. За стареньким фортепиано сидел тщательно причесанный мужчина, безжалостно ударявший по клавишам и извлекавший из инструмента мотив известной песенки «Я работаю на железной дороге». Почти все столики были заняты игроками; одни из них смеялись и кричали, другие же ворчали и проклинали судьбу. А у стойки бара томились мужчины, требовавшие внимания Перл. Направляясь в ее сторону, Люси увидела Себастьяна, пробиравшегося сквозь толпу к столикам. Он нес большой поднос, уставленный пивными кружками, бутылками виски и стаканами.

Люси помахала ему, пытаясь привлечь его внимание, и в этот момент удача, видимо, отвернулась от нее. Себастьян в ответ так обругал ее, что девушка в страхе попятилась. Себ отнес последнюю кружку пива и направился к Люси, держа в руках пустой поднос.

– Где вы пропадали?! – рявкнул он. – Я же велел нам быть здесь в четыре часа!

– Извините. – Она опустила глаза. – Я только прилегла, чтобы вздремнуть минутку-другую. Но я не представляла, насколько устала. Я проспала.

Себастьян окинул девушку взглядом:

– Я же сказал вам одеться, как будто вы идете на вечеринку. А в этом наряде вы скорее похожи на школьную учительницу.

Люси почувствовала, что краснеет.

– Я так спешила, что надела первое, что попалось под руку. Может, мне лучше вернуться в гостиницу и переодеться?

– Нет времени, – отрезал Себ. – Вы же видите, сколько сегодня посетителей. Вместо того чтобы подавать напитки, я должен сейчас находиться за игровым столом. – Он протянул поднос Люси. – А вы ходите между столиками. Если заметите у кого-нибудь пустой стакан, спросите клиента, чего бы он хотел выпить. Остальное вам объяснит Перл. Ну как, справитесь?

Люси проглотила комок в горле.

– Буду очень стараться.

Она сейчас выглядела не просто невинной овечкой, а бедненьким, беззащитным ягненком, и в какую-то секунду у Себастьяна появилось желание обнять девушку и сказать, чтобы она ни о чем не беспокоилась. Но ему приходилось думать о своем бизнесе, поэтому он пробурчал:

– А теперь займитесь своей работой. Вижу, сегодня многим хочется промочить горло.

Полагая, что он все подробно объяснил, Себ направился к одному из столиков. При его приближении игрок, который только что проиграл двадцать пять долларов, поднялся со своего места и направился к двери. Себастьян с готовностью занял освободившийся стул. С этого места ему удобно будет наблюдать за незнакомцем, сидевшим напротив. Себ сделал ставку, бросив деньги на стол, и Чарлз Вулкотт, президент коммерческого банка, заменил двадцатипяти долларовые банкноты на игровые фишки.

Ожидая, когда раздадут карты, Себ бросал взгляды в сторону бара, проверяя, как обстоят дела у Люси. Она медленно направлялась к первому столику, вцепившись обеими руками в края подноса. На подносе стояли только две кружки пива, однако девушка двигалась с такой осторожностью, словно на подносе лежал динамит, готовый в любую минуту взорваться. Сосредоточив все свое внимание на бесценной ноше, она споткнулась о ногу игрока, развалившегося на стуле.

В следующее мгновение Люси с подносом исчезла из поля зрения. Себастьян поднялся на ноги, чтобы прийти ей на помощь, но тут Люси появилась снова, держа пустые кружки в одной руке, а залитый пивом поднос – в другой. Себ закрыл глаза и тяжело вздохнул. Господи, и во что только, черт возьми, он ввязался? Если он отправит Люси обратно в гостиницу, возможно, убытков от нее будет меньше.

Подойдя к бару, Люси выжала из подола остатки пива, а Перл заново наполнила кружки.

– Как ты думаешь, я должна рассчитаться за пролитое пиво? – спросила Люси.

– Не сейчас. – Перл поставила кружки на поднос. – Позволь дать тебе совет, чтобы этого не случилось снова. Тебе придется носить за один раз не две кружки, а намного больше. Поэтому слушай меня внимательно. Ты же не сводишь глаз с этих кружек, поэтому не видишь, куда идешь.

– А что, если пиво разольется, пока я иду?

– Ну и пусть! Ничего страшного. Это лучше, чем уронить кружки на пол. Итак, смотри, куда идешь, и не думай о том, что находится на подносе. А теперь шевелись, а то посетители умирают от жажды.

Опустив голову и глядя на пол прямо перед собой, Люси медленно пошла к первому столику. На сей раз с задачей она справилась вполне удовлетворительно. Пока она осторожно снимала с подноса и ставила на столик напитки, игроки за столиком стали покрикивать на нее:

– Эй, мисс, а как же бутылка виски и три стаканчика?

– И еще три пива, милочка!

Стараясь запомнить все, что ей заказали, Люси поспешила к бару. Ее отвлекали выкрики игроков, сидевших за другими столиками. К тому моменту, когда девушка обслужила все семь столиков, коса у нее расплелась и волосы в беспорядке падали ей на плечи и спину. Некоторые пряди намокли в пиве. А еще пиво пролилось ей на юбку и блузку. Ноги у Люси ныли от усталости, однако она смело и решительно начала все с самого начала – по второму кругу.

Направляясь к первому столику, она заметила, что там к играющим присоединился еще один человек. В ковбойских штанах и в клетчатой рубашке – как и все остальные. Однако мужской наряд не мог никого обмануть – это была женщина! Так вот что Хейзел имела в виду, говоря, что женщины взяли власть в свои руки! Пытаясь не показывать своего удивления, Люси заглянула под широкие поля шляпы, покрывавшей пышные светлые волосы, и мгновенно узнала девичьи черты. Черри Баркдолл!

Люси влекло к этой женщине также, как мужчин влечет церемония казни через повешение, то есть потянуло помимо ее воли. Когда она встала рядом с Черри, ее рука – опять же помимо ее воли – потянулась к полной кружке пива на подносе. Потом Люси почувствовала, что ее рука задрожала, – и в ту же секунду увидела, как пиво льется на шляпу девушки.

Пиво стекало по полям шляпы на колени женщины в мужском одеянии. Черри вскочила и закричала:

– Черт возьми, что вы делаете?!

Не осознав еще до конца, что произошло, Люси поставила поднос на столик и попятилась.

– Что же вы молчите? – спросила Черри, приближаясь к ней. – Вы что, немая?

Тут Люси не выдержала и заявила:

– Оставь его в покое. Он не твой! – Черри в замешательстве отшатнулась:

– О чем вы, черт возьми, говорите? О ком идет речь? – Люси громко расхохоталась ей в лицо – так смеются сумасшедшие.

– Вы прекрасно знаете, о ком! Вы… шлюха, ворующая чужих мужей!

– Шлюха? – Черри сжала кулак и размахнулась, но ударить соперницу не успела.

– В чем дело, дамы? – спросил Себастьян, вставая между разъяренными женщинами.

Черри скривила губы в презрительной усмешке:

– Ваша официантка вылила мне на голову кружку пива.

Себастьян строго взглянул на Люси.

– У меня вышло случайно, – объяснила девушка, и отчасти это было правдой. – Кружка сама выпала из руки. А вообще-то, – добавила Люси, подбоченившись, – разве ей не следует сидеть в пекарне и покрывать сахарной глазурью булочки Чарли? Почему она играет в карты с мужчинами?

Себастьян с озадаченным видом почесал в затылке и, тихонько посмеиваясь, сказал:

– Кажется, я понимаю, что здесь произошло. Люси, познакомься – это Мерри Баркдолл. Они с Черри – сестры-близнецы.

Хорошо, что в этот момент у Люси не было к руках подноса с пивом. Уж сейчас-то она бы наверняка ею уронила!

– Сестры-близнецы? – пролепетала девушка.

– Даже если мыс ней и родились в один день, на этом сходство между мной и моей пустоголовой сестрой заканчивается! – заявила Мерри.

Возможно, Люси заблуждалась, но ей казалось, что Черри и Мерри похожи как две капли воды. Правда, держалась Мерри совсем по-другому. Глядя на мокрую шляпу девушки, Люси подумала: «А впрочем, какая разница, которая это из сестер? Ведь я, наверное, сама во всем виновата. Возможно, мне следовало почаще писать Чарли, после того как он уехал из Миссури, может быть – каждый день».

– Люси, с тобой все в порядке? – услышала она вдруг голос Себастьяна.

– Что?.. Ах, да-да, со мной все хорошо.

Взглянув через плечо, Люси с удивлением увидела, что Мерри вернулась на свое место и снова уткнулась в карты. Понурив голову, Люси подошла к ней с извинениями:

– Мне очень жаль. Извините за пролитое пиво. Сама не знаю, что на меня нашло.

– Забудем об этом, – проворчала Мерри, не поднимая головы.

Тут вновь вмешался Себастьян:

– Я уверен, что Люси будет приятно принести вам другую кружку. И, само собой разумеется, это будет за счет заведения.

На сей раз Мерри оторвалась от карт и ласково посмотрела на Себастьяна:

– Спасибо, Себ. Я очень ценю твое внимание. – Люси нахмурилась (она сама не знала почему) и снова принялась разносить напитки; принесла кружку пива и Мерри.

Оставшаяся часть вечера прошла для Люси как в тумане – бесконечные кружки пива, виски и табачный дым. Несколько порций она расплескала, несколько заказов перепутала, но, судя по всему, почти все посетители остались довольны. В самом конце вечера, когда она стояла у бара, к ней неожиданно подошел Себастьян.

– У вас усталый вид, – заметил он. – Остались только два столика, так что можете возвращаться в гостиницу, если хотите.

Если она хочет? За такие слова Люси готова была расцеловать его. Но если бы она это сделала, то окончательно обессилела бы – она едва держалась на ногах.

– Спасибо, – кивнула девушка. – Мне действительно очень хочется вернуться в номер, пока я еще в состоянии до него доплестись.

Себастьян рассмеялся. Тут к ним подошла Перл с подносом, уставленным кружками и бокалами. Взглянув на барменшу, Себ сказал:

– Пожалуйста, отнеси это на пятый столик. Я хочу проводить Люси в гостиницу.

– Да, конечно, Себ. Нет проблем. – Губы Перл растянулись в улыбке, но ее глаза оставались холодными. Она пристально посмотрела на Люси и проговорила: – Трудный денек, правда, крошка?

«Трудный» – не то слово! Люси валилась с ног от усталости. Заставив себя улыбнуться, она ответила:

– Да, очень трудный. До завтра.

Себастьян проводил Люси до гостиницы, и она подумала, что он оставит ее в вестибюле. Но Себ настоял на том, чтобы проводить ее в номер.

– Вы, должно быть, очень устали, – сказал Себастьян, когда они уже остановились у двери. Протянув руку, он убрал с ее щеки прядь волос, липкую от пива. – Было жестоко с моей стороны назначить вам первый день работы в тот вечер, когда у нас собираются игроки в покер. Извините, что я мало чем вам помог сегодня.

– Ах, что вы! Вы очень мне помогли! – воскликнула Люси. – Одному Богу известно, где бы я сейчас оказалась, не предложи вы мне эту работу.

– Обещаю, что завтра будет намного легче, – сказал Себ. Тяжко вздохнув, добавил: – Может быть, вам еще что-то нужно?

– Вы хотите мне еще в чем-то помочь? – Она вдруг рассмеялась.

– Да, если есть необходимость. Вы сегодня хорошо потрудились! Для первого раза вы справились великолепно.

Люси вспомнила пролитые напитки и общий беспорядок, который устроила в таверне. Она прекрасно понимала, что работала ужасно плохо. Но ей было приятно, что Себастьян старался приободрить ее. Немного помедлив, Люси проговорила:

– Знаете, раз уж вы сами меня об этом спросили… Да, вы действительно могли бы мне кое в чем помочь.

– Так говорите же…

– Но ведь вы – мужчина. И вообще… – Себ усмехнулся:

– Кажется, мы с вами начинаем друг друга понимать, Люси.

Набравшись смелости, она выпалила:

– Я думаю, вы можете подсказать мне, как лучше всего действовать, чтобы вернуть Чарли. У меня возникла такая мысль после сегодняшнего случая с Мерри.

Себастьян снова вздохнул и отвел глаза. Отступив на несколько шагов, возразил:

– Не уверен, что могу быть вашим помощником в этом деле. Видите ли, я недостаточно хорошо знаю Чарли.

Люси почувствовала, что между ними словно пробежал холодок. Ей совсем не хотелось, чтобы Себ ушел от нее раздосадованным, и она сказала:

– Значит, вы не можете дать мне совет? – Он пожал плечами:

– Если вам действительно интересно знать мое мнение, то я на вашем месте не стал бы бегать за Чарли, умоляя его вернуться.

– Но тогда он совсем обо мне забудет, – возразила Люси.

– Да, возможно, – согласился Себастьян. – Но я вовсе не имел в виду, что вам не нужно с ним видеться. Я только хотел сказать, что каждый раз, когда вы с ним будете встречаться, вам лучше притворяться, что у вас все хорошо и без него ваши дела пошли на лад.

Немного поразмыслив над словами Себа, Люси поняла, что перед ней открывается масса возможностей.

– Вы правы, – кивнула она. – Нужно заставить его думать, что я совсем не хочу его вернуть, так ведь?

– Да, примерно так. Только, пожалуйста, не вините меня, если эта тактика не сработает.

– Ах, Себастьян! Я никогда не буду вас ни в чем винить. Вы так мне помогли! – Повинуясь искреннему порыву, она протянула руку и коснулась его щеки. – Вы так добры!

Он взял девушку за руку и поцеловал кончики ее пальцев.

– Думаю, пора пожелать друг другу спокойной ночи. До завтра, Люси. Завтра можете прийти на работу к пяти.

На следующий день Люси провалялась в постели до полудня: У нее ныло и болело все тело, и ей казалось, что она насквозь пропиталась тошнотворными запахами пива и табачного дыма. Люси не могла отказать себе в удовольствии, которого раньше была лишена, еще раз приняла душ и отмылась от назойливых ароматов. Решив на этот раз угодить Себастьяну, она надела блузку без воротника, немного просвечивающую юбку в серебристо-серых и розовых тонах, талию перехватила широким поясом из красного бархата. Кроме того, распустила волосы, как советовал Себ, и перехватила несколько прядей на затылке яркой атласной лентой в тон поясу.

Подготовившись таким образом к рабочему дню и надеясь произвести на Чарли надлежащий эффект, Люси набросилась на завтрак, состоявший из яичницы с ветчиной и блинчиков. Затем вышла на улицу и направилась к «Пекарне Чарли». Переступив порог заведения, она с жизнерадостной улыбкой воскликнула:

– Доброе утро, Чарли! Вернее, добрый день!

– Люсиль?.. – Он вытер руки о фартук. – Ты сегодня выглядишь… как-то по-другому.

То же самое можно было сказать и про него – Чарли вновь обрел свой «мальчишеский» вид.

– Это, наверное, оттого, что я распустила волосы. – Люси снова улыбнулась. – Я ведь обычно носила их собранными на затылке, помнишь?

Он в смущении пожал плечами:

– Да, возможно, поэтому. Где ты была? Я ужасно волновался за тебя.

– Волновался? – Люси изобразила удивление. – С чего бы это?

Избегая смотреть ей в глаза, Чарли сказал:

– Когда ты вчера ушла… Знаешь, мне показалось, что ты… э-э… ужасно расстроилась. Я пошел тебя разыскивать, но нигде не нашел.

Она деланно рассмеялась:

– Должно быть, ты не знал, где меня искать. Я сняла прелестный номер в гостинице «Палас». Так чего же ты хотел?

– Что значит «чего хотел»?

– Зачем ты меня искал? – Чарли снова опустил глаза.

– Я хотел убедиться, что с тобой все в порядке и тебе хватит денег, чтобы прожить в городе, пока не пойдет поезд на Восток.

– О Господи, Чарли! У меня есть свои собственные деньги! – Люси ликовала. Она действительно зарабатывала деньги! Впервые в жизни. Теперь она могла сама себя содержать.

Чарли молчал, и Люси вновь заговорила:

– Именно поэтому я и пришла сюда. Хочу купить один из твоих замечательных горячих круассанов. Я так по ним соскучилась!

Люси надеялась, что Чарли поймет: соскучилась по его выпечке, а не по нему самому. Казалось, Чарли именно так и понял ее слова. Он нагнулся к витрине, достал одну из булочек и завернул ее в оберточную бумагу.

– Сколько я тебе должна? – спросила Люси, взяв круассан.

– Нисколько, – пробурчал Чарли. – Я не могу брать с тебя деньги, Люсиль.

– Нет, я настаиваю! – Чувствуя приятную дрожь, Люси бросила на прилавок четвертак, которого бы с лихвой хватило на несколько булочек. – Благодарю тебя, Чарли. Может, еще столкуемся как-нибудь на улице.

Он хотел что-то сказать, но Люси тут же повернулась и выскользнула за дверь. До этой встречи она опасалась, что не сумеет совладать со своими эмоциями, когда снова увидит Чарли. Но оказалось, что она нашла в себе силы остаться на высоте, и это окрылило ее. Бодро шагая по мостовой, Люси готова была запрыгать на одной ножке. В какой-то момент она вдруг поняла, что стоит перед магазином «Сено и зерно Аллисон», – словно ноги сами привели ее сюда. Люси посмотрела на круассан, который держала в руке, и тут ее осенило.

– Добрый день, миссис Аллисон, – сказала она, переступив порог.

Хейзел подняла от стола голову и осведомилась:

– Каким ветром вас сюда занесло? До среды вы мне не понадобитесь.

Люси положила на стойку свой маленький подарок.

– Я хотела угостить вас горячим круассаном из «Пекарни Чарли».

Дама тут же вскочила со стула.

– О, я их просто обожаю! – воскликнула она.

А Люси в тот же момент почувствовала, что разлюбила круассаны – внезапно и навсегда. Глядя на булочку, Хейзел спросила:

– Но чем я это заслужила? – Не дожидаясь ответа, она откусила кусочек.

Люси улыбнулась и ответила:

– Я купила булочку на тот случай, если моя орфография окажется не такой идеальной, как я утверждала.

Хейзел рассмеялась с полным ртом:

– А вы не промах, доложу я вам! Значит, это угощение – единственная причина вашего появления?

– В общем-то… да, – кивнула Люси. И тут же добавила: – Скажите, я могу забрать в «Жемчужные врата» несколько газет? Те, которые продавались там вчера, уже раскупили.

– Неужели? – удивилась Хейзел. – А вы принимали участие в игре в покер?

– Боже мой, конечно, нет! Просто я там работаю.

– Вы работаете у Себа?

Девушка кивнула, и Хейзел воскликнула:

– Вам повезло, дорогая!

«Похоже, что в Себастьяна Коула влюблены все женщины города», – подумала Люси.

Хейзел же тем временем продолжала:

– Рада слышать, что у вас есть еще одна работа. Видите ли, я не знаю, как долго продержится наша газета. С тех пор как несколько месяцев назад стала выходить «Эмансипейшен трибюн», мы едва сводим концы с концами.

Люси успела прочесть обе газеты, поэтому слова Хейзел ее не удивили.

– С ежедневным изданием конкурировать нелегко, – заметила она.

– Да, верно. К тому же за ними стоят серьезный капитал из Денвера и еще, кажется, телеграфная компания. Почти все важные новости я собираю из «Трибюн» и печатаю краткий обзор в своей газете. Для того чтобы удержаться на плаву, надо придумать что-то совершенно новое. То, чего у них нет.

Люси хотелось сказать, что, по ее мнению, «Растлер» и так хороша и ничего менять не следует. Но не смогла покривить душой. Помимо нескольких заметок и статей на местные темы, в газете Хейзел не было ничего примечательного.

– А может, вам расширить раздел местных новостей? – предложила Люси. – По-моему, люди любят читать о самих себе.

Хейзел издала зычный смешок и пошла к своему письменному столу. Вернулась же, держа в руках небольшую стопку записок.

– Вот, смотрите… Это образец того, что я обычно получаю от местных жителей. Как вы думаете, большой нас ждет успех, если мы будем писать вот об этом? – Она едва заметно усмехнулась и, взяв одно из писем, принялась читать: – «Дорогая миссис редакторша! Мне кажется, мой муж тайком от меня ходит в непристойные дома и таверны и пристрастился к спиртному. Я слышала, что можно проверить, на самом деле он стал пьяницей или нет. Говорят, для этого надо порезать ему руку и поднести спичку к крови, которая потечет из раны. Каким должно быть пламя, чтобы доказать, что он действительно самый настоящий пьянчуга?»– Хейзел подняла глаза на Люси. – Если бы я напечатала такое в моей газете и взяла бы на себя смелость откровенно высказать свое мнение, мне бы срочно пришлось бежать из города.

Хотя затронутая в письме проблема была понятна Люси, этот крик души ее развеселил.

– Какой ужас, – говорила она сквозь смех. – Вероятно, бедная женщина находится на грани нервного срыва.

Хейзел на мгновение задумалась, потом сказала:

– А вообще-то весьма забавно. Я, пожалуй, это опубликую. Возможно, сделаю для писем отдельную колонку, но на них, наверное, придется отвечать самой.

– Вам не пришлось бы этим заниматься, если бы у вас работали журналисты, как в «Трибюн». Они писали бы статьи для вашей газеты. И ответственность за то, что печатается в этой колонке, нес бы кто-то другой, а не вы.

Хейзел снова задумалась.

– Отличная мысль! – воскликнула она неожиданно. – Но только какой болван станет писать об этом?

Люси пожала плечами:

– Мое дело предложить…

Хейзел внимательно посмотрела на девушку и вдруг спросила:

– Вы, кажется, упоминали, что были лучшей в школе?

– Д-да, – неуверенно кивнула Люси.

Хейзел положила перед ней письмо.

– Может, попробуете себя в журналистском ремесле? Возможно, получится.

Мысль о том, что у нее появится возможность писать для газеты, казалась такой захватывающей, что у Люси перехватило дыхание. Ей хотелось запрыгать от радости, закричать и закружиться по комнате. Однако она прекрасно понимала, чем эти пробы пера могут ей грозить. Немного помедлив, она решила поделиться своими опасениями с Хейзел:

– А как же читатели – добропорядочные жители города? Ведь они же…

– В том-то и дело! – перебила Хейзел. – Наверное, вес в городе будут вас, мягко говоря, недолюбливать. – Она на мгновение умолкла, потом вновь заговорила: – Если только… Если только вы не будете писать заметки в колонку под каким-нибудь псевдонимом. Нам нужно придумать вам имя, а своим читателям мы сообщим, что этот журналист пишет для телеграфного агентства в каком-то другом городе.

– Например, в Чикаго или в Нью-Йорке?

– Совершенно верно! – оживилась Хейзел. – Да-да, именно в Чикаго… А что? Пожалуй, мне это нравится. Клянусь Богом, это и в самом деле может сработать!

– Вы правда хотите, чтобы я этим занималась?

– Да, конечно. Но предупреждаю: если вы действительно станете писать для этой колонки, вам не придется пожинать лавры славы. Заранее говорю вам это, потому что большинство журналистов ждут не дождутся, когда можно будет блеснуть своей работой. Это вас не смущает?

– Нисколько, – ответила Люси, и она не лукавила. – Но скажите, вы… не шутите? Неужели вы в самом деле хотите, чтобы я – именно я – это писала?

– Откровенно говоря, надежды мало. Скорее всего ничего у вас не получится. Но все-таки попробуйте – хуже все равно не будет. – Мы можем назвать это… «Колонка советов». Только я ума не приложу, какое мы придумаем вам имя. У вас есть какие-нибудь соображения на сей счет?

Люси почему-то сразу вспомнила о своей старшей сестре, всю жизнь считавшей себя всезнайкой.

– Может, Пенелопа? – Хейзел задумчиво повторила:

– Значит, Пенелопа?.. Ну что ж, звучит неплохо. Это имя, пожалуй, подойдет. Если вы, не откладывая, займетесь колонкой и принесете мне к среде готовый материал, то мы… В таком случае мы сможем начать публикации этой рубрики уже со следующего номера. Назовем колонку «Спросите у Пенелопы»!




Глава 5


Задача казалась до смешного простой. Люси надо было лишь переписать вопрос читательницы, немного сглаживая шероховатости стиля и исправляя ошибки в орфографии, а затем подумать над ответом. Давая совет, она написала первое, что пришло ей на ум, – мол, проследите за своим мужем, чтобы узнать, куда он пошел на самом деле.

На следующий день Люси несла свою бесценную колонку в редакцию – несла так бережно, словно это был ее новорожденный ребенок. Она надеялась услышать от Хейзел похвалу, однако та жестоко ее разочаровала.

– Нет, такие пойдет, дорогая. – Хейзел прищелкнула языком. – Во-первых, нельзя подписывать письмо этой женщины ее настоящим именем – Ширли. Если письмо увидит ее муж, он же пристрелит бедняжку! Чтобы сохранить в городе мир и спокойствие, нужно сделать вопросы читательниц анонимными.

– Нет проблем, – кивнула Люси. – Я оставлю письмо без подписи.

Хейзел покачала своей седой головой:

– Нет-нет, это тоже никуда не годится. Предлагаю сделать вот что… Вы должны выудить из письма какое-нибудь слово или фразу и подписать таким образом послание читательницы.

– Теперь понятно! – оживилась Люси. Она просмотрела текст, затем сказала: – Судя по тому, что здесь написано, письмо следует подписать: «Сумасшедшая из Эмансипейшен».

Хейзел громко рассмеялась:

– Звучит замечательно. Хотя слишком уж грубо и откровенно.

Решив, что подпись под письмом – единственное замечание Хейзел, Люси воскликнула:

– Сгораю от нетерпения увидеть это в газете!

– Вы не увидите этого в газете. – Хейзел поджала губы. – Извините, дорогуша, но то, что вы написали, совсем не годится!

Люси попыталась оправдаться:

– Но я подумала, что проследить за мужем – более разумное решение, чем порезать его.

– Да, разумеется. Но проследить – скучновато. К тому же это не затрагивает сути проблемы. Понимаете, к чему я клоню?

– Не совсем. А как бы поступили вы, если бы ваш Бафорд бегал по тавернам и прочим подобным местам? Проследили бы за ним, так ведь?

– Ничего подобного! Я села бы на него верхом и стала бы выдергивать у него из груди волоски – один за другим, один за другим!

Они вместе посмеялись. Потом Хейзел пожала Люси руку и сказала:

– Не обижайтесь на мои замечания, дорогуша. Вы – новичок в газете. Поэтому позвольте мне рассказать про наших читателей. Не имеет большого значения, как бы мы с вами поступили в той или иной ситуации. Если мы хотим, чтобы колонку – а значит, и нашу газету – читали, мы должны щекотать нервы наших читателей, приятно возбуждать их. Может быть, даже доводить до белого каления. Заурядные происшествия и светские хроники не поднимут нам тираж. Людям подавай статьи про убийства, ограбления банков, скандальные истории и тому подобное.

– Кажется, я понимаю, что вы хотите сказать, – заметила Люси. – Нужно сделать мои ответы более острыми… и возбуждающими. Возможно, следует добавить юмористические нотки, чтобы читатели не заскучали.

– Да, верно. Теперь вы начинаете улавливать суть. – Хейзел улыбнулась и ущипнула Люси за щеку. – Так что прочтите письмо еще раз, но сосредоточьтесь на том, что именно пишет эта женщина, а не на том, что, по вашему мнению, она должна делать.

Люси взяла свои записи и еще раз перечитала письмо.

– Ну, что подсказывает вам ваше чутье?

– Не хочу показаться недоброжелательной, но, по-моему, эта женщина серьезно больна психически, а ее затея – просто идиотская. – Люси никогда не сплетничала и не злословила о других людях, поэтому ей было нелегко сказать такое.

– Ну вот! Можете ведь, если захотите! – Хейзел одобрительно похлопала Люси по плечу, чуть не сбив ее с ног. – Уловив суть письма, держите эту мысль в голове и пишите свой ответ. Развивайте свою мысль и сообщите женщине, что ее план – идиотский. Но при этом заставьте ее думать, что ваш ответ – комплимент. Дайте читателям повод посмеяться. Если хотите – шокируйте их, но только не вгоняйте в тоску. Вы поняли?

Люси расплылась в улыбке:

– Да, мне кажется, я поняла вас. – У нее уже складывались разнообразные варианты ответов.

Люси писала, а затем раз за разом переписывала колонку. Хейзел же просмотрела написанное ею с карандашом в руке. Наконец они пришли к выводу, что рубрика получилась замечательная.

А во вторник Люси ждал еще один напряженный вечер в «Жемчужных вратах». В этот день в город приходил поезд, направлявшийся на Восток, и Себ, чтобы помочь приезжим освободиться от лишних наличных в карманах, решил устроить в своем заведении игру в фараон.

Спустя два часа после начала работы опасения Люси подтвердились: вечер оказался такой же напряженный, как и ее первый рабочий день.

Получив очередной заказ, Люси стояла возле бара и ждала, когда Перл наполнит кружки. И тут к ней незаметно подошел Себ, двигавшийся с грацией пантеры. Он обнял девушку за плечи и спросил:

– Ну, как дела сегодня?

Люси почувствовала, как по телу ее разливается приятное тепло.

– Сегодня намного лучше. Не то что в пятницу! Сейчас я отнесу пять кружек пива и не пролью ни капельки!

– Вот и хорошо, – улыбнулся Себ. – Продолжайте в том же духе, и вы прослывете у нас королевой таверны.

Невольно поежившись, Люси представила, как бы отреагировал ее отец, узнай он, что его дочь превратилась в «королеву таверны». Взглянув на Себастьяна, она пробормотала:

– Знаете, такой титул меня не очень-то привлекает. – Тут Перл поставила поднос с кружками на стойку и слегка подтолкнула его к Люси, при этом расплескав пиво ей на руки. Девушка сразу поняла, что барменша сделала это намеренно – ей не понравилось, что Себастьян так хорошо относился к новой работнице. Но она предпочла сделать вид, что ничего не заметила, хотя Перл уже не в первый раз выказывала ей свое неудовольствие. Задорно улыбаясь, Люси взяла поднос и сказала:

– Если я все-таки захочу побороться за звание королевы, мне лучше вернуться побыстрее к своим обязанностям.

Себастьян тоже улыбнулся и приподнял шляпу. Люси же направилась к четвертому столику. Поставив перед клиентом пиво, она приняла заказы с соседнего столика и пошла с пустым подносом обратно к бару. Но в этот момент кто-то позвал ее, причем голос был до боли знакомый.

– Люсиль!

Она обернулась и увидела Чарли – трезвенника и святошу, почтившего своим присутствием «Жемчужные врата». Люси сообразила, что не виделась с ним с того дня, когда купила горячий круассан для Хейзел. Как она могла так быстро о нем забыть?

Он подошел к ней и спросил:

– Что ты здесь делаешь?

Люси бросила взгляд на свой поднос и изобразила дружелюбную улыбку:

– Привет, Чарли! Я подаю напитки. А ты что здесь делаешь? Решил принять участие в игре?

– Боже мой, конечно, нет! – Он поджал губы. – Я решил заглянуть сюда, потому что некоторые из моих покупателей болтали об одной новой официантке, которая здесь работает. Причем они отзывались о ней не в самых лестных выражениях. Они называли ее «Люси» и говорили, что это «девушка с бархатными глазками». Я пришел, чтобы лично убедиться, что они говорили о тебе.

– Ну как, теперь убедился?

С первых дней работы в «Жемчужных вратах» Люси оказалась под обстрелом мужских взглядов. Многие откровенно таращились на нее, словно она была обезьянкой на привязи. Но из уважения к Себастьяну посетители вели себя, как подобает джентльменам, и никто из них не был ни чересчур любезен с ней, ни груб. А то, что некоторые из них называли ее «девушкой с бархатными глазками», растрогало Люси до глубины души.

Улыбнувшись своему бывшему жениху, она сказала:

– Спасибо, Чарли, мне очень приятно это слышать.

– Приятно? И это все, что ты можешь мне сообщить?

– Нет, не все. Могу еще добавить, что мне нужно срочно вернуться к своим обязанностям. Принести тебе пива?

Лицо Чарли покрылось красными пятнами, а щеки его раздувались, как кузнечные мехи.

– Люсиль, мне хотелось бы поговорить с тобой наедине.

– Сейчас не могу. Ты же сам видишь, что я работаю. Но я постараюсь завтра найти время и заглянуть к тебе в пекарню.

– Нет. Разговор срочный! – Он схватил ее за локоть. Люси решила, что будет разумнее поговорить сейчас – и разом покончить со всем этим.

– Ладно, Чарли. Подожди, я сейчас.

Приблизившись к бару, Люси прокричала Перл, чтобы та приготовила еще шесть кружек пива, и добавила, что скоро вернется. Чарли тут же схватил девушку за руку и, миновав кладовую, вывел ее к черному ходу. Они вышли на улицу и остановились в аллее возле таверны.

– Почему ты не уехала на сегодняшнем поезде домой? – спросил Чарли, нахмурившись.

Люси же не на шутку рассердилась.

– Вообще-то это тебя не касается, – заявила она, – но могу сообщить, что я ещё не заработала достаточно денег, чтобы купить обратный билет. Ведь мне нужно еще платить за комнату в гостинице и что-то, есть. Поэтому я пока не могу отсюда уехать. Возможно, я вообще не захочу уезжать.

– Ты могла бы попросить у меня денег на билет. Я бы тебе не отказал.

Вскинув подбородок, Люси с вызовом в голосе ответила:

– Мне кажется, твоей новой невесте не понравилось бы, если бы ты потратил на меня хоть один цент. Кроме того, мои дела тебя больше не касаются!

– Ты приехала сюда из-за меня, хотя я и пытался это предотвратить. Именно поэтому я несу за тебя ответственность. И я позабочусь о том, чтобы на следующей неделе ты села на поезд.

– Я сама несу за себя ответственность! – прокричала Люси ему в лицо. – И я пока что не собираюсь отсюда уезжать! Очень может быть, что я не уеду отсюда никогда!

Чарли неодобрительно покачал головой:

– Как ты могла опуститься до такого? Одеваешься, как распущенная женщина… Подаешь картежникам их сатанинское пойло… Твои родители со стыда сгорят, когда про это узнают!

Последней своей фразой он задел Люси за живое. Она и сама уже думала об этом. Но услышать такие обвинения из уст Чарли… Нет, это уж слишком! Не понимая, что делает, Люси размахнулась и влепила бывшему жениху звонкую пощечину.

– Ты не имеешь права так со мной говорить! – прокричала она с дрожью в голосе.

– Не имею права? Ты хочешь поговорить со мной о правах?

Чарли вдруг схватил ее в объятия, а затем, стремясь ее наказать, впился ей в губы жалящим поцелуем. Люси, сопротивляясь, молотила его по спине кулаками. Она старалась вырваться, но Чарли был гораздо сильнее, и к тому же ужасно рассердился. Люси уже казалось, что она вот-вот потеряет сознание, но тут послышался низкий мужской голос:

– Я не из тех, кто стреляет в спину, но сейчас, похоже, не удержусь.

«Себастьян!» – промелькнуло у Люси. В следующее мгновение Чарли отпустил ее и в страхе отскочил. Глядя на «кольт» в руке Себастьяна, он пробормотал:

– В кровопролитии нет необходимости. Это наше с Люсиль личное дело.

– Люси у меня работает, а значит, это и мое дело. – Себ перевел взгляд на девушку: – С вами все в порядке?

Не успела она и рта раскрыть, как Чарли ответил за нее:

– Разумеется, с ней все в порядке. Люсиль и я… мы с ней не просто друзья. Это слишком сложно…

– Еще как сложно! – Себастьян сунул пистолет в кобуру. – А Черри знает, насколько это для вас сложно?

– А вот это уж точно не ваше дело, сэр!

– Возможно, и так. Однако вы сами вмешиваетесь в мои дела. Как я уже сказал, Люси работает у меня, а вы отвлекаете ее от выполнения служебных обязанностей. Думаю, что, если вы сейчас же уйдете, это будет очень неплохо.

Чарли расправил плечи и повернулся к Люси:

– Мы поговорим попозже. А сейчас мне надо идти. Можно встретиться с тобой завтра?

Еще не до конца опомнившись после удушающего поцелуя Чарли, Люси подумала: «Значит, он по-прежнему меня любит. Выходит, план Себастьяна сработал! Но что же теперь?.. Встретиться с ним или держать его на расстоянии?»

– Так как же, Люсиль? – продолжал Чарли. – Ты придешь завтра в пекарню?

И тут ей вдруг пришло в голову, что решение зависит не от нее.

– Нет, Чарли! Не думаю, что у меня найдется время. Утром мне нужно быть на работе.

Чарли бросил в сторону Себастьяна уничтожающий Взгляд.

– Вы оба работаете круглые сутки? – Себастьян улыбнулся:

– Нет, приятель. Похоже, Люси просто не хочет вас видеть.

Чарли взглянул на девушку, ожидая от нее объяснений. Немного помедлив, она сказала:

– Дело в том, что я устроилась на вторую работу – наборщицей в газету «Уикли растлер».

– Вот как? – изумился Себастьян. – Когда же вы успели? Когда вы начали там работать?

– В сущности, я еще не приступила. Я буду приходить туда только по средам и четвергам, на несколько часов. Не волнуйтесь, завтра вечером я буду в таверне вовремя.

Чарли встал между Люси и Себастьяном.

– Может, завтра ты все-таки сможешь найти время и для меня?

– Хорошо, постараюсь.

– Что ж, а теперь мне, наверное, пора идти. – Чарли опасливо покосился на Себастьяна и зашагал в сторону своей пекарни.

– Извините, что мне пришлось оставить работу, – сказала Люси. – Чарли ужасно расстроился, и я подумала, что лучше поговорить с ним на улице.

– Вам не за что извиняться. – Себастьян привлек JI юс и к себе и взял ее двумя пальцами за подбородок. – У вас синяк на нижней губе. Ваш бывший жених – просто свинья!

Он наклонил голову и чуть коснулся ее губ своими – так нежно, как будто бабочка задела ее крылышками. У Люси перехватило дыхание, и сердце бешено застучало. Она прижалась к Себастьяну, желая, чтобы он снова поцеловал ее.

Но он вдруг отстранился и сказал:

– Если хотите, можете постоять здесь еще минутку. А я лучше пойду.

Люси сомневалась, что минутки ей будет достаточно, чтобы унять волнение в душе и жар в теле. Молча кивнув, она посмотрела ему вслед. Она еще не до конца осознала произошедшее. Сначала Чарли целует ее – так страстно, так неистово и исступленно, как никогда раньше не целовал. А затем Себастьян залечивает ее душевные раны, волнуя при этом кровь… Бог свидетель, этот мужчина просто неотразим! Он – как мед для женщин, которые роятся вокруг него, точно пчелы.

Впрочем, Люси не обольщалась на свой счет и не строила иллюзий. К тому же она прекрасно понимала, что все женщины, общавшиеся с Себастьяном, неизбежно подпадали под власть его неотразимого обаяния. И конечно же, она, Люси, – далеко не самая привлекательная из женщин. Однако она точно знала, что память об этом прекрасном поцелуе будет беречь в своем сердце! как в томике стихов хранят засушенные лепестки цветка. И она постарается не придавать этому поцелую большого значения. Ей нужно сосредоточиться на Чарли, который станет ее мужем, – пусть даже он сам об этом пока не подозревает.

Однако вплоть до следующей пятницы, когда из печати вышел новый номер «Уикли растлер», Люси так и не нашла время, чтобы заглянуть в пекарню. Она была слишком занята своей колонкой и с волнением ждала ее первого появления в газете – просто сгорала от нетерпения. Более того, Люси сказала, что будет вести эту рубрику бесплатно. Надо ли говорить, как обрадовалась Хейзел.

И вот теперь, взглянув на первую полосу газеты, Люси вскрикнула в восторге, увидев колонку «Спросите у Пенелопы».




«УИКЛИ РАСТЛЕР»




Эмансипейшен, Вайоминг, выпуск 1

Пятница, 5 июня 1896 года. № 37




СПРОСИТЕ У ПЕНЕЛОПЫ!

БЕСПЛАТНЫЕ СОВЕТЫ!




Дорогая Пенелопа! У меня есть причины подозревать, что мой муж часто посещает порочные дома и таверны и пристрастился к выпивке. Мне говорили, что я могу подтвердить свои подозрения, если возьму у него из руки небольшое количество крови и поднесу к ней спичку. Пламя какой величины можно считать доказательством его вины?

Любящая, но одинокая жена




Дорогая Любящая и одинокая! Должна вам сообщить, что в большей степени, чем привычкой вашего супруга посещать питейные заведения, и обеспокоена последствиями ваших действий. Если вы станете проверять вашего мужа указанным способом, вспыхнувшее в результате пламя, – а возможно, и взрыв, – могут причинить ущерб вам обоим. К тому же вы, вероятно, намереваетесь проводить испытания, пока он спит? В таком случае, как вы собираетесь объяснить ему происхождение его раны, после тот как он проснется и спросит вас об этом? Это очень неудачная идея. Я содрогаюсь при мысли, что вы изобрели столь чудовищный способ проверки его верности.

Пенелопа




Глава 6


Себастьян помогал Джеку готовить зал к предстоящим состязаниям по игре в покер, когда вдруг услышал ужасный грохот. Это совершенно не походило на вежливый стук в дверь. Скорее всего кто-то стучал в дверь ногами. Может, привезли пиво, которое он заказал?

Взглянув через плечо, Себ спросил:

– Можешь открыть дверь, Малыш Джо? Это, наверное, парни из службы доставки.

Продолжая раскладывать колоды карт, Себ вспомнил робкий стук в дверь таверны, когда здесь впервые появилась Люси – убитая горем и в пыльном дорожном платье. С тех пор она очень изменилась. Впрочем, нельзя было сказать, что она многого достигла в качестве официантки, скорее она сделала шаг вперед как молодая самостоятельная женщина, крепко стоящая на ногах. Себастьян посмеивался про себя, вспоминая литры пива, которые Люси успела за это время пролить, и небольшие неприятности, которые то и дело с ней происходили и за которые другую девушку он давно бы уволил. Но посетители, кажется, не жаловались на ее неловкость и забывчивость. Ослепительная улыбка этой девушки, ее сияющие глаза и добродушные шутки с лихвой окупали все ее многочисленные промахи. Не далее как вчера вечером Люси умудрилась опрокинуть полную пепельницу на новую фетровую шляпу Морриса Филда. До этого случая ни одна живая душа не осмелилась бы даже прикоснуться к драгоценной шляпе Морриса. А она стащила шляпу с его лысой головы, постучала ею о спинку стула и как ни в чем не бывало снова водрузила Филду на голову.

Затем извинилась и улыбнулась ему своей обезоруживающей улыбкой. Себ же, сидевший напротив, глазам своим не поверил, увидев, как этот на редкость своенравный и ворчливый человек расплылся в улыбке; более того, он с добродушным видом заявил, что не возражает, если Люси будет использовать его шляпу в качестве пепельницы всякий раз, когда ей заблагорассудится.

«Такие женщины, как Люси, встречаются не каждый день», – с нежностью думал Себастьян. Она действительно представляла собой нечто особенное. По какой-то причине он вспомнил свою мать, всегда ставившую собственные нужды выше нужд других людей – своего шестилетнего сына в том числе. А вот Люси – она совсем другая. Она не бросила бы своего сына, оставив его на попечение мужчины, который даже о самом себе с трудом мог позаботиться, и не сбежала бы в поисках легкой жизни. Люси хранила верность тому, кого любила – и даже чересчур любила, о чем свидетельствовало ее желание вернуть Чарли.

Тут Себастьяну вспомнилось, как Чарли набросился на Люси в аллее. Себ был довольно миролюбивым человеком и всегда умел разрядить напряженную обстановку шуткой или метким словечком, однако на сей раз он едва сдержался, когда увидел, как Люси отбивалась от Чарли. Но если бы этот человек обидел ее, если бы Себ увидел кровь Люси, он не раздумывая выстрелил бы в негодяя! Не в сердце, конечно, и не в живот, а куда-нибудь… чтобы это пошло ему на пользу и чтобы осталось напоминание о том, как следует обращаться с дамой.

Себ погрузился в грустные размышления. В тот момент, когда он подумал, что лучше бы ему просто взять и пристрелить этого Чарли и разом покончить со всем этим, к нему подошел Блэк-Джек и вернул его с небес на землю:

– Что с тобой, Себ? Что-то случилось? – Себастьяна с Блэк-Джеком связывали давние узы дружбы. Они доверяли друг другу. У Джека был довольно тяжелый, крутой нрав, но он, как и Себ, предпочитал улаживать все споры мирным путем, без стрельбы и кровопролития. Прошлое Блэк-Джека покрывала завеса тайны; он никогда о нем не рассказывал, а Себ не решался расспрашивать, но сейчас Себ увидел беспокойство в проницательных глазах друга. Джек не отрываясь смотрел на руки Себастьяна. Взглянув на стол, Себ увидел, что перед ним лежит его пистолет, хотя он не помнил, как выхватил его. Более того, он даже не замечал, что сидит, поглаживая рукоятку пистолета.

– Извини, Джек. – Себ спрятал оружие в кобуру. – Я просто подумал о том мошеннике-бродяге, который заходил к нам в прошлый вторник. Передать его в руки шерифа – это было слишком мягкое для него наказание.

– Конечно… – протянул Джек низким и зычным голосом – казалось, голос этот раздавался из глубины колодца. – Я тоже так считаю.

Себ усмехнулся – и вдруг услышал веселый смех Люси; она стояла возле полки для газет со свежими номерами «Уикли растлер» в руках. Себ извинился перед Джеком и подошел к Люси.

– Почему вы занимаетесь доставкой газет? – спросил он. – И почему ваш помощник – Малыш Джо? – Себ покосился на мальчика, стоявшего рядом. – Ведь газеты от Хейзел обычно доставляет посыльный.

Люси пожала плечами:

– Мне же все равно по пути. Вот я и сказала Хейзел, что сама заберу газеты. – Взяв одну, Люси протянула ее Себастьяну: – Что вы об этом думаете?

Даже не взглянув на газету, Себ поморщился и проворчал:

– Я и так знаю, что там может быть напечатано. И зачем так много? Я и за неделю не продам такую большую стопку. Можете половину отнести Хейзел обратно. И эту тоже заберите.

Себ попытался вернуть газету Люси, но она тут же отступила на несколько шагов.

– Да вы сначала посмотрите! Хотя бы на первую страницу! Как прекрасно, разве не так?

«Если и есть здесь что-то прекрасного, так это ты!» – подумал Себ, окинув взглядом девушку. Она снова надела свое дорожное платье и собрала волосы на затылке. К тому же ее пальцы были заляпаны краской и выглядели так, словно она копалась в золе потухшего костра, пытаясь найти зарытые там сокровища. Себу не нравилось, когда женщины так выглядели. Однако глаза Люси блестели, да и вся она, казалось, сияла от счастья, отчего в таверне как будто сделалось светлее. Не в силах устоять перед ее обаянием, Себастьян бегло просмотрел газету.

– Гм… интересно. Этот номер и в самом деле отличается от предыдущих. Наверное, Хейзел наняла нового работника.

Люси по-прежнему сияла.

– Газета – просто прелесть, – заявила она. – И вам не убедить меня, что это не так!

Себ ухмыльнулся и сказал:

– Что ж, прелесть так прелесть, не возражаю. Только все равно мы столько не продадим. Надо сказать Малышу Джо, чтобы отнес завтра половину номеров обратно к Хейзел. А вам, Люси, надо побыстрее привести себя в порядок – поезд приходит с минуты на минуту.

Люси нахмурилась и проговорила:

– Я надеялась, что вы найдете минутку, чтобы как следует прочесть газету. Хейзел внесла в этот номер много нововведений, в том числе новую рубрику.

Не желая разочаровывать девушку, Себ сдался и процедил сквозь зубы:

– Что ж, хорошо. Надеюсь, прочитав это, я не умру от восторга.

Вложив средства в «Эмансипейшен трибюн», Себастьян всерьез заинтересовался газетным бизнесом, и такие издания, как «Уикли растлер», называл «газетной макулатурой». Однако ради Люси он добросовестно просмотрел заголовки и действительно обнаружил новую рубрику под названием «Спросите у Пенелопы». Заинтересовавшись, он углубился в чтение.

Добившись своего, Люси едва не запрыгала от радости. Она внимательно смотрела на Себастьяна, изучая выражение его лица. Сначала его лицо выражало крайнюю скуку, затем черные брови медленно поползли вверх, а потом глаза Себа округлились, и он, читая, то и дело ухмылялся.

Закончив чтение, Себастьян поднял глаза на девушку и спросил:

– Неужели все это правда?

– Вы же сами читали, – ответила Люси, с трудом сдерживая волнение. – Здесь все черным по белому написано.

Себ почесал в затылке и воскликнул:

– Неужели Хейзел сама состряпала всю эту чушь? – Люси почувствовала, что задыхается.

– Нет, конечно, нет…

– Так кто же тогда? Уж точно не вы!

Щеки Люси вспыхнули. Глядя куда-то в сторону, она тихо сказала:

– Это написала Пенелопа.

– Что за Пенелопа? Черт возьми, кто она такая?

– Я толком не знаю. – Люси ненавидела ложь, но еще больше в этот момент она ненавидела Себастьяна. Ненавидела за то, что он сказал о ее работе. Немного помедлив, она добавила: – Пенелопа – популярная журналистка с востока. Кажется, из Чикаго. Она присылает свои заметки по телеграфу.

Себастьян издал звук, представлявший собой нечто среднее между ворчанием и стоном.

– Лучше бы она не лезла в наши дела, а ограничилась своим Чикаго. Мы здесь прекрасно обойдемся и без ее глупостей. Наверняка кто-то из нашего города переслал ей этот вопрос читательницы.

– Я ничего об этом не знаю. – У Люси больше не было ни желания, ни сил спорить с Себастьяном. Выхватив у него из рук газету, она положила ее на полку. Затем сказала: – Я сейчас сбегаю в гостиницу и переоденусь.

Она уже собралась уходить, но Себастьян положил руку ей на плечо.

– Подождите, – сказал он. – Не принимайте мои высказывания по поводу газеты так близко к сердцу.

Не глядя ему в глаза, она спросила:

– С чего вы взяли, что я приняла их близко к сердцу?

– Ну, не знаю… Может, потому, что у вас сейчас такое лицо… Похоже, вы с удовольствием огрели бы меня по голове бутылкой виски.

Люси заставила себя рассмеяться, но по-прежнему избегала его взгляда.

– Ладно, не огорчайтесь, – успокаивал ее Себастьян. – Вы же тут ни при чем. Мало ли что написала Хейзел или тот, кого она наняла. Зато набор газеты выглядит просто замечательно. Вы славно потрудились.

– Благодарю. – Люси убрала руку Себа со своего плеча. – Я вернусь через час.




Выходя из таверны, Люси кипела от злости. Она долго не могла успокоиться. Вернувшись в свой номер, она принялась яростно смывать краску с пальцев. «Возможно, Себастьян в чем-то прав, – думала девушка. – Действительно, что я понимаю в газетном деле? Просто я очень люблю читать, и мне до безумия хочется вести свою колонку!»

Но почему же ей не приходило в голову, что кто-то может не разделять ее мнения о новой рубрике? А что, если другие читатели примут ее колонку так же, как Себастьян? Что, если они возненавидят колонку советов? При этой мысли Люси содрогнулась. Но тут же успокоилась, вспомнив, что Хейзел посоветовала ей вести эту рубрику под вымышленным именем. Что ж, по крайней мере, на нее не будут показывать пальцем.

Переодевшись, Люси быстро спустилась по лестнице и замерла в изумлении. В вестибюле она увидела Чарли.

– Люсиль! – воскликнул он, поднимаясь с кресла. – Мне тут сказали, что ты очень торопилась, когда шла в свой номер. Поэтому я решил не посылать за тобой, а дождаться внизу.

– Очень предусмотрительно с твоей стороны, – заметила Люси.

Но у Чарли был потерянный вид, а в глазах – тоска. И Люси встревожилась: не случилось ли что-нибудь дома с ее родными? Судорожно сглотнув, она спросила:

– Что случилось?

– О Господи, все в порядке! Просто ты сказала, что заглянешь в пекарню, но так и не зашла. Я волновался за тебя.

Боже мой, она совсем забыла про него!

– Ох, Чарли, мне искренне жаль, что я не смогла забежать на минутку в пекарню. Но дело в том, что в последнее время у меня ужасно много работы. Нет ни минутки свободной!

Чарли подошел к ней вплотную и внимательно посмотрел на нее:

– Ты и впрямь выглядишь усталой, Люсиль. По-моему, тебе не стоит работать в этой таверне. Мистер Коул выжимает из тебя все соки, совсем загонял тебя. Кроме того, порядочной девушке не подобает работать в таком месте.

Отчасти он был прав. Люси чувствовала, что действительно устала. К тому же она была не в духе, поэтому не смогла пропустить слова Чарли мимо ушей.

– Лучше помолчи! – сурово заявила Люси. – А если будешь продолжать в том же духе, получишь… – Она показала кулак бывшему жениху.

Чарли знал, что Люси не шутит. Ему не раз приходилось спасаться от нее бегством. Правда, это происходило в те времена, когда они были еще совсем детьми, и когда Люси смотрела на него глазами ребенка, а не женщины.

Но, очевидно, он хорошо помнил те годы, поэтому отошел от Люси на несколько шагов и сказал:

– Ладно, поступай, как знаешь. Я могу тебе чем-нибудь помочь? Ты знаешь, что я готов оплатить твой проезд домой. И я не отказываюсь от своих слов.

– А я по-прежнему отказываюсь брать у тебя деньги и не хочу возвращаться. – Люси повернулась и направилась к выходу. – Мне нельзя сегодня опаздывать на работу. Вечером у нас игра в покер.

Чарли нагнал ее.

– Не возражаешь, если я провожу тебя? Нам кое-что надо обсудить.

– Что ж, слушаю… – Люси прибавила шагу.

– Ты все еще сердишься на меня?

«Неужели не мог задать более идиотский вопрос?» – в раздражении подумала Люси. Она резко остановилась и, повернувшись к Чарли, посмотрела ему прямо в глаза:

– А сам-то ты как думаешь?

– Думаю… что ты сердишься, – ответил Чарли, опустив голову. – Я не мог предположить, что все так обернется. И я не хотел тебя обидеть, Люсиль, поверь!

– Но ты меня обидел. Очень обидел!

Он хотел обнять ее, но она увернулась, и Чарли со вздохом проговорил:

– Возможно, я не все сделал, как надо. Я также не уверен, правильно ли то, что я делаю сейчас. Но я не могу оставить все, как есть.

Люси хотелось наказать его. Хотелось заставить его страдать. И в то же время она сочувствовала Чарли. Сочувствовала, потому что поняла, что сама во всем виновата. Кажется, ей не следовало отпускать Чарли в этот город одного. И если бы она вышла за него замуж до того, как он открыл свое дело, то ничего бы этого не случилось. Не надо было ей отпускать его от себя!

Тем не менее, у нее по-прежнему имелись к нему вопросы.

– Как ты мог так быстро забыть меня и связаться с Черри?

Он снова потупился.

– Я и сам не знаю, как все случилось, Люсиль. Черри была рядом, помогала мне обустроить пекарню… И я сам не заметил, как все произошло. Я чувствовал себя ужасно одиноким, и вот что получилось…

У Люси не хватило смелости спросить, что именно «получилось». Тихонько вздохнув, она спросила:

– А как же все то, о чем мы мечтали вместе? Как же все это теперь, Чарли?

– Я… даже не знаю, что сказать. Я сейчас ни в чем не уверен.

– И в Черри? – Чарли отвел глаза.

– Видишь ли, я связан обещанием. Я не могу просто взять, и… – Он умолк и пожал плечами.

– Говори же! – воскликнула Люси. – Ты не можешь разбить ей сердце точно так же, как разбил сердце мне?

Решив, что последняя точка в их разговоре поставлена (возможно, была поставлена последняя точка и в их отношениях), Люси продолжила свой путь. Чарли последовал за ней. У дверей «Жемчужных врат» он взял ее за локоть.

– Я не успел сказать тебе все, что хотел.

– По-моему, я наслушалась от тебя уже достаточно. И мне действительно надо на работу.

– Что ж, иди. Но тогда позволь мне пригласить тебя на пикник, который состоится завтра после обеда. Там мы сможем поговорить с глазу на глаз. Не возражаешь?

«Интересно, что обо всех этих планах сказала бы Черри, если бы о них узнала?» – подумала Люси и ответила с торжествующей улыбкой:

– Хорошо, Чарли. Приходи завтра к гостинице около полудня.

Как всегда во время «покерных вечеров», в «Жемчужных вратах» было настоящее столпотворение. Все столики заняли игроки, надеявшиеся сорвать куш. Те же, кому не хватило места, толпились возле бара в ожидании, когда кто-нибудь из сидевших проиграется и уйдет.

Весь вечер Люси беспрерывно подавала напитки, однако не забывала при этом и о другой своей работе – она думала о новой колонке, которую ей предстояло написать. Погруженная в свои мысли, она поставила поднос с пивом на столик и стала расставлять перед игроками кружки. Внезапно одна из кружек выскользнула из ее руки, и пиво пролилось на карты и на деньги игрока, сидевшего справа от нее.

– Черт возьми, да что же это такое?! – закричал разгневанный мужчина, вскочив со стула.

Люси одарила его ослепительной улыбкой и сказала:

– Мне ужасно жаль, сэр. Я принесу вам другую кружку. Разумеется, за счет заведения.

Но пострадавший игрок – он впервые зашел в эту таверну – оказался на удивление невосприимчивым к чарам Люси. Выругавшись сквозь зубы, он резко наклонил поднос и опрокинул еще стоявшие на нем кружки с пивом на блузку и юбку девушки.

Блэк-Джек, сидевший за тем же столом, мгновенно вскочил на ноги. Сжав кулаки, он шагнул к незнакомцу, но в этот момент дверь таверны распахнулась, и в зал ввалились три вооруженных дробовиками и пистолетами человека. Все трое были в шляпах, надвинутых на лоб, и с платками, закрывавшими нижнюю часть лица.

– Оставаться на своих местах! – крикнул один из них – очевидно, главарь. – У кого нет стула, тот должен сесть на пол. Руки за голову! Если кто-то вздумает сделать по-другому, вмиг продырявим! Ну, живее!

Тем временем два других бандита направились к центру зала.

– Эй, ты! – Главарь направил дробовик на Перл. – Быстро вынимай деньги из кассы!

Один из грабителей бросил Перл холщовый мешок для денег. Потом взглянул на Люси и рявкнул:

– А ты начинай собирать деньги со столиков! Складывай их в этот мешок! – И он швырнул на столик еще один мешок.

Люси в испуге попятилась, но бандит приблизился к ней и навел на нее дуло пистолета.

– Не вынуждай меня стрелять! – заорал он. – Шевелись!

Люси молча закивала и, схватив мешок, начала собирать со стола банкноты. В другом конце таверны третий налетчик заставил собирать деньги со столиков одного из игроков – дрожавшего от ужаса мужчину в очках.

Переходя к другому столику, Люси поравнялась с Себастьяном – он сидел, держа руки за головой. На мгновение их взгляды встретились, и Себ едва заметно кивнул ей.

– Иди сюда, женщина, – приказал главарь минуту спустя. Он передал одному из сообщников свой дробовик и, схватив Люси, поволок ее к выходу. – Кто пойдет за нами и за этой мисс, получит пулю в лоб, – заявил бандит. – Чтобы его слова прозвучали более убедительно, он приставил к виску девушки дуло пистолета.

Тут Себастьян вскочил из-за стола.

– Оставьте девушку! – закричал он. – Вместо нее можете взять в заложники меня!

Бандит разразился дьявольским смехом.

– Лучше сядь на место! – заорал он. – Иначе будешь первый, кому я вышибу мозги!

Себастьян медлил. И тут один из грабителей навел на него пистолет.

– Сядь, Себастьян! – крикнула Люси. – Иначе он тебя застрелит!

Главарь снова рассмеялся:

– Послушай эту даму, парень. Она знает, что говорит. – Себастьян медленно опустился на стул.

В следующее мгновение бандит выволок девушку из таверны.




Глава 7


Едва лишь последний из бандитов покинул зал, Себ вскочил со стула.

– Джек! – выкрикнул он. – Беги за шерифом, затем собирай людей!

Себастьян повернулся к стойке бара:

– Перл, ты остаешься здесь за старшую. Я поеду за Люси.

Когда он направился к двери, Мерри крикнула ему вслед:

– Возьми мою лошадь. У бандитов уж точно нет таких быстроногих скакунов, как у меня.

Среди других лошадей, привязанных возле таверны, Себ без труда узнал лошадку Мерри. Они с Черри выращивали и продавали чистокровных арабских скакунов, самых лучших представителей этой благородной породы. Стоило Себастьяну вскочить в седло, как красивая кобылка с блестящими боками резво рванула с места в карьер. Она скакала стремительно и плавно.

Шериф Би-Джей Бинсток внимательно выслушала Блэк-Джека, рассказавшего о произошедшем в таверне. Шериф была в брюках и рубашке; низенькая и толстая, как бочонок, Би-Джей совсем не комплексовала по поводу своей внешности – ведь на ремне, опоясывавшем ее обширную талию, висел «кольт» сорок пятого калибра! И еще у нее имелся двухствольный дробовик «ремингтон» десятого калибра. Зрение, правда, с годами стало уже не то, что раньше, но, стреляя из дробовика, Би-Джей всегда попадала в цель. Для местных жителей шериф была матерью города, и она действительно относилась ко всем по-матерински, хотя время от времени журила своих провинившихся «детей». Но сейчас Бинсток метала громы и молнии.

Когда Блэк-Джек закончил свой рассказ, она с размаху грохнула кулаком по столу.

– И вы позволили Себу поскакать в погоню за бандитами?

Блэк-Джек усмехнулся:

– А кто бы ему запретил?

– Да, конечно… – проворчала Би-Джей. – Разве его остановишь? Остается надеяться, что этот проклятый болван не наделает глупостей, вернется живым и не угробит девушку.

– Не беспокойтесь, он весьма благоразумный человек. А как насчет отряда добровольцев?

Би-Джей сунула палец под поля своей широкополой шляпы и почесала в затылке. В первый раз за те три года, что она занимала пост шерифа, она пребывала в нерешительности. За это время ни разу не случалось таких дерзких преступлений, так как Эмансипейшен – не такой город, где грабят таверны и магазины.

– Пожалуй, в темноте будет трудно выследить преступников, – сказала Би-Джей. – Может, лучше подождать до утра?

– Если мы будем ждать до утра, их и след простынет. Нужно отправиться в погоню немедленно. Не забывайте, что Люси в руках преступников, а Себ тоже может попасть в беду.

– Да я все понимаю, черт возьми!

– В таком случае чего же мы ждем?

Приняв решение, Би-Джей открыла ящик стола и вытащила оттуда оловянную звезду.

– Мой заместитель лежит дома со сломанной ногой, поэтому мне нужно оставаться здесь. Прицепите себе звезду и считайте, что я назначила вас моим временным заместителем. Соберите как можно больше людей и отправляйтесь на поиски грабителей.

Коротко кивнув, Джек прикрепил к рубахе полицейский значок и вернулся в таверну. Всего за несколько минут ему удалось собрать столько добровольцев, что даже не для всех хватило лошадей. Многие из игроков с легкостью расставались со своими деньгами в случае проигрыша, но никто не хотел отдавать свои доллары наглым налетчикам.




Грабители посадили девушку позади своего главаря и пустили лошадей во весь опор. Они направлялись на север. Люси всегда боялась высоты, и сейчас, сидя на лошади, она с опаской поглядывала на землю, мелькавшую под копытами. Стараясь подавить страх, Люси отчаянно вцепилась в края седла.

Внезапно лошадь споткнулась о камень, и Люси инстинктивно схватилась за сидевшего впереди бандита, – обхватив руками его голову, она впилась ногтями ему в лицо. Грабитель вскрикнул от боли и непроизвольно натянул поводья. Лошадь взвилась на дыбы и тут же рухнула на землю, повалившись на бок. При этом девушка полетела в одну сторону, а бандит – в другую.

Приземлившись, Люси сразу приподнялась – и замерла; она пыталась понять, что же с ней произошло. Потом вдруг вспомнила про бандита и, оглянувшись, увидела в темноте его фигуру, распластавшуюся на земле. Он лежал под деревом – видимо, ударился о ствол; лошадь же остановилась чуть поодаль.

Люси поднялась и тотчас почувствовала боль в ноге. «Нужно использовать эту возможность, чтобы убежать», – промелькнуло у нее. Превозмогая боль, она подошла к бандиту и поняла, что он жив, но без сознания. Каким-то чудом после нескольких безуспешных попыток ей удалось вскарабкаться на лошадь. Бандит же по-прежнему не шевелился.

Осторожно потянув поводья, Люси повернула лошадь обратно, в сторону города. Затем пустила ее рысью. И почти тотчас же послышался стук копыт. Вспомнив о других налетчиках – те немного отстали от своего главаря, – девушка направила лошадь к кустарникам и скрылась в густых зарослях.




Узкий серп луны в ночном небе почти не освещал дорогу, и это затрудняло поиски преступников. Себ уже проехал несколько миль к северу от города, когда вдруг заметил на дороге что-то странное. Придержав лошадь, он выхватил из кобуры пистолет и стал вглядываться в темноту. Вскоре он увидел лежавшего под дубом человека. Присмотревшись, узнал одного из налетчиков.

Себ тут же спешился и, держа оружие наготове, подкрался к бандиту. Затем ткнул его дулом пистолета в ребра. Бандит застонал, но не предпринял никаких попыток защититься. Себастьян вытащил из седельной сумки моток веревки и связал преступника. Потом прислонил его к стволу дерева и, ударив по лицу, спросил:

– Где девушка? – Грабитель помотал головой:

– Не знаю…

Убрав оружие в кобуру, Себ осмотрелся. Где же она? Может, ее забрали с собой те, другие? Но куда они направились? Может, свернули с дороги? Себастьян напряженно вслушивался в тишину. Внезапно со стороны кустарников послышался какой-то шорох, походивший на шелест листьев. Привязав свою лошадь к дубу, Себ снова вытащил пистолет и направился к зарослям.




Отряд добровольцев под предводительством Блэк-Джека скакал по следам преступников. Время от времени преследователи останавливались и, освещая фонарями землю, внимательно разглядывали отпечатки копыт. Неподалеку от ранчо Дей они обнаружили свежие следы. Спешившись, мужчины осмотрелись, и Джек сказал:

– Похоже, здесь они разделились. Двое повернули на восток, а третий продолжил путь на север.

– Да, похоже на то, – согласился один из следопытов.

Джек повернулся к нему и приказал:

– Возьмите с собой четверых и следуйте на восток. – Всем остальным Блэк-Джек прокричал: – Едем на север! Вперед!

Джек вскочил в седло и в тот же миг услышал выстрел. «Только бы успеть вовремя!» – подумал он, натягивая поводья.




Едва Себ углубился в заросли, как прогремел выстрел и прямо над его головой пролетели дробинки. Он бросился на землю и затаился. Потом чуть приподнял голову и прислушался.

– Не приближайтесь ко мне! – раздался вдруг женский голос. – Иначе я буду стрелять! Я знаю, как пользоваться этой штукой!

– Люси! – радостно воскликнул Себастьян. – Люси, это ты?

И тут из темноты снова послышался ее голос, на сей раз тихий и нежный:

– Это ты, Себастьян?

– Да, я. Ради всего святого, больше не стреляй. Я иду к тебе.

– О, Себастьян! Слава Богу!

Себ пошел на ее голос и вскоре увидел девушку. Она сидела под кустом, а рядом с ней лежал дробовик. Лошадь же стояла немного поодаль.

Увидев Себастьяна, Люси, прихрамывая, направилась к нему.

– Ты ранена? – спросил он, обнимая ее.

– Я подвернула ногу и чувствую себя совершенно разбитой. А в остальном все в порядке.

– Расскажи, что случилось, – попросил Себ, немного отстраняясь.

Люси вздохнула и проговорила:

– Мне помог несчастный случай. Когда мы ехали, нас тряхнуло, и я ухватилась за голову бандита. Нечаянно. Наверное, я вцепилась ему в глаза, но я этого не хотела. Я не нарочно! Сразу после этого лошадь упала, и мы с грабителем разлетелись в разные стороны. Я подвернула ногу, а он остался там, на дороге. Когда ты подошел, я подумала, что это бандит, и поэтому стреляла. – Себ внимательно посмотрел на девушку и улыбнулся:

– Ах, Люси, Люси… – Он взял ее лицо в ладони. – Что же мне с тобой делать, Люси?

В следующее мгновение Себ понял, что именно собирался с ней делать. Наклонившись, он поцеловал ее в лоб. Но этого ему показалось недостаточно, и он впился поцелуем в губы девушки, он целовал ее жадно и исступленно, со страстью, которую до этого момента постоянно подавлял.

Испуганная внезапным порывом Себастьяна, Люси замерла в его объятиях. Когда же он, отстранившись, заглянул ей в глаза, она тихонько вздохнула и вдруг – казалось, губы ее зашевелились сами по себе – прошептала:

– Еще…

На сей раз она обвила руками шею Себастьяна и с готовностью ответила на его поцелуй. Никогда еще ее так не целовали – так пылко и так страстно. И никогда и никому еще она не отвечала с таким жаром. Ей хотелось, чтобы этот чудесный поцелуй длился вечно, но Себ внезапно отстранился от нее и отступил на шаг. Ей хотелось возмутиться, хотелось умолять, чтобы он целовал ее еще и еще, но в этот момент она услышала топот копыт.

– Наверное, это отряд добровольцев, – сказал Себастьян. – Жди меня здесь. Я сейчас все узнаю.

Пробравшись к обочине дороги, Себ увидел группу всадников. Поравнявшись с дубом, они придержали лошадей, и Себ тотчас же узнал Блэк-Джека, скакавшего во главе отряда. Себастьян вышел из кустарников и прокричал:

– Вы почти вовремя, парни!

Джек подъехал к нему и спросил:

– Ну как успехи?

– Со мной Люси, а вон там – один из преступников. – Себ показал на связанного бандита.

Джек коротко кивнул:

– А с тобой что случилось?

Себ посмотрел на него с удивлением, и Джек, подняв повыше фонарь, осветил его лицо.

– У тебя на лбу кровь.

Себ вспомнил про выстрел из дробовика и утер со лба кровь – несколько дробинок все же задели его.

– Люси меня чуть не подстрелила. Похоже, с дробовиком она управляется гораздо лучше, чем с подносом.

– Должно быть, она неплохо смотрится с оружием в руках, – с ухмылкой проговорил Джек. – Как жаль, что я пропустил такое зрелище.

– Мне больше нравится, когда она без оружия. – Себ тоже улыбнулся.

– Мы обнаружили следы, ведущие на восток, – продолжал Джек. – Туда я сейчас и отправлюсь. – Он покосился на дерево, к которому был привязан грабитель. – Заберешь его с собой?

Себ нахмурился:

– Наверное, придется.

Не сказав больше ни слова, Джек спешился и помог Себастьяну перекинуть грабителя через седло лошади. После этого его отряд продолжил преследование.

– Это я, не стреляй! – крикнул Себ, приблизившись к девушке.

– Не волнуйся, не буду!

Люси сидела там же, где Себ ее оставил. А лошадь бандита стояла рядом. Себастьян помог девушке забраться в седло, сам же сел позади нее. Подъехав к дубу, он взял поводья лошади, на которой лежал связанный преступник, и они направились в город.




Вернувшись, Себ доставил грабителя в тюрьму, передав его на попечение Би-Джей. Затем, не слушая возражений Люси, отвез ее в гостиницу и на руках отнес к ней в номер.

– Может, тебе еще что-то нужно? – спросил он, внимательно глядя на девушку.

Она отрицательно покачала головой.

– Нет-нет, мне сейчас хочется только одного – повалиться на кровать и заснуть побыстрее.

– Ты уверена?

– Да, конечно. – Она вдруг с беспокойством посмотрела на него. – О… У тебя на лбу кровь… Что с тобой случилось?

Себ с усмешкой пожал плечами:

– Точно не помню. Кажется, моей лошади вздумалось проскакать прямо под деревом. Наверное, я поцарапался веткой.

Люси протянула руку и убрала с его лба прядь волос.

– Я должна промыть твою царапину.

– Нет-нет, сейчас нет времени. – Он отступил на шаг. – Мне нужно позаботиться о лошадях, а затем вернуться в таверну и заняться делами. Я зайду к тебе попозже.

– Что ж, хорошо. Только прежде, чем ты уйдешь, я хочу сказать тебе… Я очень сожалею, что причинила тебе столько беспокойства. Прости меня, пожалуйста.

Себастьян нахмурился:

– Когда же наконец ты перестанешь то и дело извиняться? Тебе не за что извиняться. Ты ни в чем не виновата. Тем более сегодня. – Коротко кивнув, он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.

Люси слишком устала, чтобы размышлять над его словами. Первым делом она налила в таз воды и отстирала пиво и грязь со своей одежды. Затем расчесала волосы, привела себя в порядок и надела ночную рубашку. Перевязав лодыжку, она уже собралась забраться в постель, как вдруг услышала стук в дверь. Повернув ключ в замке, Люси увидела Себа.

– Как у тебя дела? – спросил он. – Ты хорошо себя чувствуешь?

– Да, мне уже намного лучше. Спасибо. Я как раз собиралась ложиться.

Комнату освещала свечка, стоявшая на тумбочке возле кровати Люси. Ее тонкая ночная сорочка чуть просвечивала, и под тканью проступали изящные очертания фигуры. «Наверное, она необыкновенно приятная на ощупь…» – подумал Себ. Он вдруг вспомнил, какими сладкими были губы Люси, и ему захотелось снова ощутить эту сладость. Захотелось крепко прижать ее к себе, чтобы она забыла обо всем на свете в его объятиях. Нет-нет, не следует об этом думать. Это какое-то сумасшествие…

Судорожно сглотнув, Себ проговорил:

– Я только хочу, чтобы ты имела в виду: сегодня я не стану запирать дверь в мою комнату. Если по какой-либо причине я тебе понадоблюсь, позови меня.

– Спасибо, Себастьян. Я очень ценю твою заботу. – Девушка заметно нервничала и теребила завязки на горловине ночной сорочки. Возможно, она думала, что он, Себ, сейчас ее поцелует. А может, ей хотелось затащить его к себе в постель? Что ж, он ничего не имел бы против. Впрочем, все это, наверное, просто его фантазии.

– Ну… тогда… Позволь пожелать тебе спокойной ночи, Люси.

– Спокойной ночи, Себастьян. – Она улыбнулась ему и затворила дверь.

– Люси, ты уже легла? – спросил Себ минуту спустя.

– Да, почти.

По голосу было ясно, что она по-прежнему стояла у двери. Себу даже казалось, что он ощущает жар ее тела. Немного помедлив, он спросил:

– Почему ты сказала, что «почти» легла?

– Ох, Себастьян, я так благодарна тебе за то, что ты помчался мне на выручку, когда меня увезли бандиты. Ты такой смелый!

– Нет-нет, – прошептал он, поглаживая пальцами дверь, – это ты смелая. Ведь ты и без моей помощи сумела спастись.

Люси невольно рассмеялась:

– Я вовсе не смелая. Все произошло случайно, я же тебе рассказывала.

Люси прижалась щекой к двери. Ей казалось, что она чувствовала теплое дыхание Себастьяна, когда он говорил. И ей ужасно хотелось, чтобы он снова поцеловал ее, хотелось, чтобы он заключил ее в свои жаркие объятия и довел до сумасшествия своим поцелуем… Но почему же он медлил? И почему медлила она? Ведь надо было сделать только самую малость – отворить эту дверь и… уступить ему. Тут Люси вдруг услышала, что Себастьян подошел к другой двери – ведущей в коридор – и вышел из номера. Он ушел…




Люси проснулась от стука в дверь. Решив, что пришел Себастьян, в грезах о котором она провела всю ночь, Люси с бьющимся сердцем выскользнула из постели и отворила смежную дверь, ведущую в его комнату. Однако Себастьяна не оказалось. Стук тем не менее повторился.

Люси подбежала к двери, ведущей в коридор, и спросила:

– Кто там?

– Это посыльный, мэм. К вам пришел мистер Уайт. Он ждет вас внизу, в фойе.

Пикник! Боже мой, неужели уже так поздно?

– Скажите ему, что я спущусь через пятнадцать минут, – ответила Люси.

Она направилась к смежной двери, собираясь затворить ее и запереть на ключ, и тут вдруг почувствовала непреодолимое желание заглянуть в комнату Себа. Ее внезапно охватило жгучее любопытство.

Собравшись с духом, Люси переступила порог и осмотрелась. Номер Себастьяна был почти вдвое больше, чем ее комната, а его кровать казалась в несколько раз шире. Люси смотрела на эту кровать, и ее влекло к ней как магнитом.

«Интересно, какой матрац у Себастьяна? – думала Люси. – Такой же мягкий, как у меня? А что, если прямо сейчас проверить?» Мысленно убеждая себя, что в этом нет ничего страшного, Люси уселась на кровать. В следующее мгновение ее голова уже лежала на подушке Себастьяна. «Интересно, а что случилось бы, если бы я вчера снова отворила дверь? – фантазировала девушка. – Может, мы сейчас лежали бы в его постели, прижимались друг к другу и целовались?»

Люси не хотелось уходить. Думая о Себастьяне, она по-прежнему лежала на его постели.

Внезапно дверь отворилась, и в комнату вошел Себ.

– О Господи! – Люси вскочила с кровати. – О Господи, – повторила она, попятившись к своей двери.

– Что ты здесь делала?! – в изумлении воскликнул Себ. Потом вдруг едва заметно улыбнулся.

– Я… ах… Видишь ли, я подумала… то есть мне показалось, что ты постучал. А когда я открыла, тебя здесь не оказалось. Просто это посыльный стучал в дверь моего номера, понимаешь? Тогда я подошла к смежной двери, чтобы запереть ее, и…

Чем дольше она говорила, тем шире становилась улыбка Себастьяна. Но Люси никак не могла остановиться и все говорила и говорила, пытаясь хоть как-то объяснить свое поведение.

– Так вот, когда я увидела, что твой номер… Понимаешь, твоя комната такая большая и красивая… Мне захотелось проверить, мягкая ли у тебя постель… Просто меня охватило любопытство, понимаешь? Оказалось, что твоя кровать такая же, как моя. А теперь мне надо идти.

Себ догнал Люси, когда она уже подходила к смежной двери. Взяв девушку за плечи, он развернул ее лицом к себе и с улыбкой сказал:

– Ты можешь в любое время прыгнуть в мою постель, стоит тебе только захотеть. Да-да, стоит только захотеть! Только намекни, вот и все.

Глаза Люси округлились, а щеки вспыхнули. Себ отпустил ее и спросил:

– Как сегодня твоя щиколотка? Не очень сильно болит?

– Сегодня нога болит гораздо меньше. Спасибо.

– Ты знаешь, что в холле сидит Чарли Уайт?

– Да. Мы отправляемся на пикник, и я уже опаздываю.

– На пикник? – удивился Себ. Эта новость ужасно ему не понравилась. – Ты уверена, что поступаешь правильно? Может, тебе не стоит с ним ехать?

– Конечно, уверена. Прости, я опаздываю. – Люси проскользнула в свою комнату и тут же заперлась на ключ.

Себастьяну пришлось вернуться в свой номер из-за того, что он забыл шляпу. Надев шляпу, он бросил взгляд на свою постель и расплылся в улыбке, вспомнив, как соблазнительно выглядела Люси, когда на ней лежала. Заставив себя выбросить из головы эту мысль, Себ вышел из комнаты и спустился на первый этаж. Хотя встреча с Чарли совсем не входила в его планы, он прямиком направился к молодому человеку и без всяких предисловий сказал:

– Насколько я понял, вы с Люси едете сегодня на пикник, верно?

Чарли поправил ворот рубашки и кивнул:

– Да, верно.

– А куда именно вы направляетесь? И берете ли с собой компаньонку для девушки?

Чарли нахмурился и поднялся с места:

– Я не понимаю, почему вы об этом спрашиваете?

– Люси работает у меня, и поэтому я не могу за нее не беспокоиться, – ответил Себ и тут же добавил: – Возможно, мне следует поехать с вами.

– Нет, не думаю. – Чарли выпятил грудь. – Со мной Люси будет в полной безопасности, и ей это прекрасно известно!

– Зато я в этом очень сомневаюсь, – возразил Себастьян, пристально глядя на молодого человека.

Чарли хотел что-то ответить, но вдруг губы его растянулись в радостной улыбке. Себастьян оглянулся и увидел, что в холл входит Люси. Она казалась такой прелестной, такой восхитительной! Трудно было поверить, что этой девушке так много пришлось ночью пережить. На ней было легкое желтое платьице, а лиф украшала вставка из белоснежного кружева. Волосы же, струившиеся по спине, были перехвачены на затылке широкой атласной лентой цвета шоколада – под цвет ее глаз. Себ смотрел на нее как завороженный, не в силах отвести взгляд.

Подойдя к мужчинам, Люси коротко кивнула Себастьяну, затем тепло поздоровалась с Чарли. «Как же повезло этому идиоту!» – подумал Себ.

– Извини, что я задержалась, – сказала она. – Я провела очень беспокойную ночь.

Чарли предложил девушке руку и, бросив на Себастьяна надменный взгляд, сказал:

– Что ж, пошли?

Себ молча наблюдал, как парочка вышла из гостиницы и направилась к коляске, стоявшей у входа. Проводив экипаж тоскливым взглядом, Себастьян тяжко вздохнул и направился в таверну. На душе у него кошки скребли.




Глава 8


Городок Эмансипейшен был расположен в чудесной зеленой долине, окруженной горами, на склонах которых рдели кустарники, дубы и ели. Для пикника Чарли выбрал берег озера Девилс-Лейк – отсюда открывался великолепный вид на горы Блэк-Хиллс.

Люси присела на одеяло, которое расстелил на траве Чарли.

– Что у тебя с ногой? – спросил он.

– Просто подвернула лодыжку, – ответила девушка, устраиваясь поудобнее.

– Гм… – Чарли опустился на одеяло рядом с Люси: – Говорил ведь я тебе, что Коул выжимает из тебя все соки.

Люси рассмеялась:

– Это не от работы. Прошедшей ночью на таверну напали грабители, и один из них взял меня в заложницы. А потом я упала с лошади и подвернула ногу.

– Какой ужас! – воскликнул Чарли. Взяв девушку за руки, он проговорил: – Я настаиваю, чтобы ты ушла из таверны. Работать там – это слишком опасно.

Вежливо поблагодарив молодого человека за заботу, Люси добавила:

– Говорю тебе в последний раз: мне нравится работать в «Жемчужных вратах»! И я не собираюсь оттуда уходить. Кроме того, я очень многим обязана Себастьяну Коулу. Он помог мне в трудную минуту. – Чарли нахмурился:

– А может, тебе там так нравится вовсе не из-за работы?

«Неужели он каким-то образом узнал, что мы с Себастьяном целовались?» – промелькнуло у Люси. Защищаясь, она заявила:

– Ты говоришь глупости, Чарли!

Он пристально посмотрел на нее и сказал:

– По-моему, Коул интересуется тобой больше, чем следует. Ты зря остановилась в той же самой гостинице, что и он. Мне пришлось написать об этом твоему отцу. Чтобы он узнал, какую легкомысленную жизнь ты начала вести, уехав из дома.

– Как ты посмел? – закричала Люси. – Неужели ты действительно написал?!

Чарли опустил голову.

– Люсиль, я беспокоюсь за тебя. Уверен, что твой отец тоже за тебя волнуется.

Люси знала, что должна была за это время послать весточку своим родителям. Но она не могла собраться с духом, чтобы сообщить о том, что они с Чарли не поженились. А солгать родителям Люси не могла. Поэтому она решила совсем ничего им не писать.

Пристально глядя на Чарли, Люси спросила:

– О чем ты сообщил моему отцу?

Он пожал плечами, избегая смотреть ей в глаза:

– Сообщил, что мы с тобой расстались, и что ты отказалась взять у меня деньги на билет домой.

– О Боже… – простонала девушка. – Надеюсь, ты ничего не написал про «Жемчужные врата»? Не написал ведь?

Чарли устремил взгляд вдаль, делая вид, что не слышал вопроса Люси.

Она поняла его без слов и в гневе прокричала:

– А ты не забыл упомянуть в своем письме, что бросил меня ради пустоголовой девицы по имени Черри?!

Лицо Чарли стало пунцовым. Он вздохнул и принялся открывать плетеную корзину, которую привез с собой. Затем сказал:

– Мы приехали сюда на пикник, а не для того, чтобы ссориться. Может, перекусим?

Немного подумав, Люси решила заключить с Чарли перемирие. Да и какой смысл ссориться, если она собиралась вернуть Чарли и выйти за него замуж? И уж тем более не имело смысла ссориться именно сейчас, когда Чарли вытащил из корзины цыпленка под майонезом, соленые огурцы, сандвичи, а также яблоки и бутылочку сидра. Кроме того, он испек чудесные кексы.

Съев сандвичи, Люси попробовала сливовый кекс, покрытый глазурью из карамели, и, не сдержавшись, тихонько простонала:

– О, потрясающе вкусно… Скажи, а зачем ты испек еще один кекс? Нам вполне хватило бы одного.

– Видишь ли… – Чарли откусил кусочек кекса с малиновым джемом. – Я сейчас экспериментирую. Пытаюсь выбрать самый лучший вариант для моей… – Чарли потупился и добавил: – для моей свадьбы.

– Ах! Как же я сразу не догадалась?! Для твоей свадьбы! – Глядя Чарли прямо в глаза, Люси выпалила: – Может, уместнее было бы забыть о кексах и испечь вишневый пирог для твоей шлюхи?

– Люсиль! – Чарли уставился на нее в изумлении. – Ты раньше так никогда не говорила!

– Просто раньше со мной никогда так не поступали! – Чарли опустил голову и снова вздохнул.

– Ах, извини! – с усмешкой воскликнула Люси. – Я совсем забыла о твоей свадьбе. Как-то вылетело из головы. А у тебя?

– Что… у меня?

– Ты тоже забыл о том, что у тебя скоро свадьба? Не забыл ли ты о своей невесте? Как же так случилось, что ты не прихватил ее сюда, на пикник?

Чарли нервно теребил галстук.

– Черри с сестрой занимаются разведением породистых лошадей, и очень успешно. Они обе уехали сегодня на ранчо. Будут вести переговоры с покупателями.

– А разве твоя преуспевающая во всех делах невеста не возражает против того, чтобы ты ездил со мной на пикники? Или ей об этом ничего не известно?

– Ну… – Чарли принялся отщипывать кусочки от кекса, и крошки посыпались на одеяло. – Если бы Черри об этом узнала, она ничего не имела бы против.

Люси решила, что сейчас ей представилась прекрасная возможность проверить, насколько сильны чувства Чарли к новой невесте. Положив руку ему на плечо, она спросила:

– А как ты думаешь, Черри стала бы возражать, если бы я поцеловала тебя?

Он отшатнулся от Люси, как будто она дала ему пощечину.

– Я уверен, что стала бы.

– А ты? Чарли пристально посмотрел девушке прямо в глаза:

– Люсиль, мы ведь так долго дружили с тобой. Мы были даже больше, чем просто друзья. Неужели после всего, что случилось, тебе хочется меня целовать?

Люси едва удержалась от торжествующей улыбки; она убедилась, что Чарли не догадывался о ее планах. Решительно обхватив руками его шею, она прижала свои губы к его губам. Все началось, как их обычный поцелуй – нежный и целомудренный. Но затем Люси стала целовать Чарли все более и более страстно. Чарли же весь напрягся и не отвечал ей. Смущенная такой реакцией бывшего жениха, Люси уже собралась отстраниться от него и побыстрее покончить со всем этим, чтобы не выставлять себя на посмешище, но в этот момент крепость пала, и Чарли отдался поцелую. В следующее мгновение он повалил девушку на спину и распластался на ней, теперь уже целуя ее по-настоящему. Казалось бы, Люси следовало ликовать, ведь именно этого она и добивалась – хотела возбудить в бывшем возлюбленном страсть. Но такая реакция Чарли вовсе не обрадовала ее – напротив, испугала. Изо всех сил оттолкнув его, она в возмущении воскликнула:

– Чарли, что ты делаешь?!

– Ах, прости меня, Люсиль. Я не ожидал, что ты такая… Где ты научилась так целоваться?

«Думаешь, расскажу?» – мысленно усмехнулась Люси. И уж конечно, она не собиралась говорить Чарли о том, что от поцелуев Себастьяна она вспыхивала, словно спичка, а не пугалась, как сейчас. С деланным равнодушием Люси пожала плечами и ответила:

– Ну, не знаю… Просто я подумала, что Черри, наверное, целуется лучше, чем я. Скажи, она целует тебя так же, как я сейчас?

– Я не собираюсь отвечать на подобные вопросы! – В глазах Чарли промелькнуло что-то похожее на сожаление. – Ты уже больше не похожа на ту девушку, какой была, когда я уезжал из Канзас-Сити.

– Как же я могла остаться такой же? Ведь мужчина, которого я любила, бросил меня ради другой женщины.

– Прости, Люсиль. – Он понурился и снова стал похожим на того молодого человека, которого она когда-то полюбила. – Просто я запутался. Сам не знаю, как мне быть и что со всем этим делать.

У Люси екнуло сердце. Ей сейчас ужасно хотелось сказать, что она тоже извиняется – за то, что огорчила Чарли и расстроила его планы. Впрочем, извинения были для нее делом привычным. Всю жизнь она только и делала, что извинялась – то за одно, то за другое. В результате просить прощения стало для нее занятием таким же естественным, как расчесывать волосы. И в какой-то момент Люси дала себе клятву, что перестанет извиняться из-за пустяков. По крайней мере из-за всего, что имело отношение к Чарли.

– Мне хотелось бы тебе помочь, – проговорила она наконец. – Но этот вопрос тебе придется решать самому. Тебе придется выбирать между мной и Черри.




К полудню отряд добровольцев настиг грабителей, и Блэк-Джек, препроводив обоих в полицию, вернулся в «Жемчужные врата».

Себастьян, стоявший за стойкой, делал перерасчет. Блэк-Джек бросил перед ним два мешка с деньгами и сказал:

– Мы поймали их – застали врасплох недалеко от дороги.

Себ внимательно осмотрел мешки.

– Что ж, очень хорошо. Я сейчас выясню, сколько денег должно находиться в кассе, затем подсчитаю количество игроков, заявивших об ограблении. Вычту сумму, что должна быть в кассе, а остальное поделю поровну между игроками. Я просто не вижу другого выхода. Как еще можно поступить в такой ситуации?

– Полагаю, это самое разумное решение. – Джек потянулся и зевнул.

– Почему бы тебе не пойти отдыхать? – предложил Себ. – Не думаю, что сегодня вечером будет много посетителей.

– Отлично.

Когда Джек направился к лестнице, ведущей в его комнату, входная дверь отворилась и в зал вошел незнакомец – тот самый, что опрокинул на Люси поднос с пивом перед налетом бандитов. Джек тотчас же подошел к нему и тихо сказал:

– Запомните, вы здесь – нежеланный гость. По-моему, вам следует поискать другое место, чтобы утолить жажду.

– Вы не имеете права не пускать меня в таверну, – заявил незнакомец.

Джек мгновенно выхватил из кобуры пистолет и ткнул дулом ему под ребра.

– Нет, имею. Я имею на это полное право. Вы грубо обращались с девушкой, с нашей официанткой.

Пробурчав что-то себе под нос, посетитель удалился.

– Кто это был? – спросил Себастьян.

– Не знаю, но этот человек – не джентльмен, – проговорил Джек, поднимаясь по лестнице.

Спустя несколько часов Себастьян с удивлением увидел, что в таверну вошла Люси – вошла в своем обычном наряде. Себ подошел к ней и спросил:

– Зачем ты пришла сегодня? Подожди, пусть сначала нога пройдет.

– Я чувствую себя просто превосходно, – ответила девушка с ослепительной улыбкой. – И мне не терпится приступить к работе.

– Да я вижу, ты вся сияешь от счастья. Поделись своей радостью:

– Я была с Чарли на пикнике.

– Ну и как?..

– Лучше не бывает. – Люси понизила голос и добавила: – Ты оказался прав, Себастьян. Не знаю, готов ли Чарли сейчас ко мне вернуться, но одно бесспорно – он любит меня по-прежнему. – Чмокнув Себа в щеку Люси направилась к бару.

Что ж, Люси – свободная женщина, подумал Себ. Пусть поступает так, как ей велит сердце. Тяжко вздохнув, он направился в глубину зала, где стоял бильярдный стол. Он убеждал себя в том, что не имеет никаких прав на Люси, но все же чувствовал, что на сердце ему легла свинцовая тяжесть, а в душе поселилась печаль.




В среду Люси пошла в пекарню, чтобы купить горячий круассан для Хейзел. Стоило ей шагнуть через порог, как Чарли тут же отправил хмурую Черри за прилавок, а сам прошмыгнул на кухню. Это немного огорчило Люси, но она решила, что Чарли избегает ее из-за того, что произошло между ними на озере. Теперь уже она точно знала, что Чарли к ней не совсем охладел, просто ему требовалось время, чтобы разобраться в своих чувствах и, возможно, найти способ отделаться от Черри.

Вдохновленная этой мыслью, Люси с улыбкой подошла к прилавку:

– Горячий круассан, пожалуйста! – Черри подала ей булочку и проворчала:

– Чарли не нравится, что вы беспокоите его. Почему бы вам не оставить его в покое?

– Вы уверены, что Чарли не хочет меня видеть? – с вызовом спросила Люси, бросая на прилавок монетку. – Или вы не спрашивали его? Может, вы сами так решили? – Подмигнув сопернице, Люси с гордо поднятой головой вышла из пекарни.

По дороге в редакцию она думала вовсе не о Чарли, а о Себастьяне. В последние несколько дней он как бы отдалился от нее и очень изменился. Говорил с ней, как со своей работницей, а не по-дружески, как было до этого. Люси скучала по их шутливым беседам и по лукавым намекам, которые Себ раньше позволял себе, когда они оставались наедине. А может, она слишком много от него хотела? В конце концов она и в самом деле его работница.

С такими мыслями Люси вошла в редакцию и положила круассан на конторку. Обычно Хейзел сразу же набрасывалась на любимое лакомство. Но сегодня она была так взволнована, что даже не заметила лежавшую перед ней горячую булочку.

– Люси, вы не поверите! – воскликнула она. – К воскресенью мы распродали все номера нашего еженедельника. Прежде такого никогда не случалось!

– Правда? Думаете, это из-за новой колонки «Спросите у Пенелопы»?

– Конечно, черт возьми! – Хейзел схватила с письменного стола стопку бумаг. – Смотрите, одних только жалоб сколько!

– Жалоб? Звучит не слишком приятно! – Редакторша в ответ громко расхохоталась:

– Дорогая, ведь жалобы – это замечательно! Это означает, что газету читают, а наши статьи никого не оставляют равнодушным.

Люси вспомнила, как отозвался Себастьян о ее колонке.

– Разве это хорошо, когда читатели считают колонку Пенелопы глупостью?

Хейзел внимательно посмотрела на девушку:

– А разве кто-то назвал вашу работу глупостью? – Люси кивнула:

– Да, Себастьян Коул. Хейзел снова рассмеялась:

– Сделайте милость, дорогая, зарубите себе на носу: в этом городе всем заправляют женщины! Именно им адресована колонка Пенелопы. Но поверьте мне на слово, нашу новую рубрику будут читать и многие мужчины. Иначе как вы объясните то, что письма с жалобами написаны главным образом мужчинами?

– Значит, мужчины тоже будут читать колонку Пенелопы?

– Да, черт возьми! Но они никогда не признаются, что читают колонку для женщин. А уж если их в этом уличат, то они обязательно назовут рубрику глупостью. Как, например, Себастьян. Такая уж у них натура! Не принимайте близко к сердцу то, что сказал Коул… Если, конечно, его мнение не является для вас крайне важным. Если же он вам не безразличен…

Люси вспыхнула, вспомнив, с какой безудержной страстью Себ целовал ее.

– Дело совсем не в этом, – поспешила она разуверить Хейзел. – Просто Себастьян заставил меня почувствовать, что моя колонка не так хороша, как я воображала.

– Да, она не хороша, – сказала Хейзел. – Она просто великолепна! Себ ничего больше не сказал о нашей газете?

– Да, он хотел узнать, кто прислал Пенелопе этот вопрос.

– Что вы ему ответили?

– Я так расстроилась, что не могла больше говорить с ним о газете. Просто сказала ему, что ничего не знаю, вот и все.

– И правильно сделали! Так лучше всего. Тот, кто задал вопрос, поймет, чей он. А остальных это не должно касаться. – Хейзел наконец-то заметила лежавший перед ней круассан. – О, это мне?

Люси кивнула, и Хейзел тотчас же взяла булочку и откусила кусочек. Когда она прожевала, девушка спросила:

– Как вы думаете, это нормально, когда мужчина обручен с одной девушкой, а все еще хочет целоваться с той, которую бросил?

– Вам нужно знать это для себя или для колонки? – осведомилась Хейзел. – Мне кажется, это весьма удачный вопрос для новой рубрики.

– Это не для рубрики, а для меня лично. И я не могу использовать такой вопрос для колонки, пока сама не узнаю ответ на него.

Хейзел пристально посмотрела на девушку:

– Расскажите, пожалуйста, поподробнее. Кто этот парень?

Люси сначала рассказала про свой приезд и про недоразумение с письмом, а затем о пикнике. Выслушав рассказ девушки, редакторша воскликнула:

– Мерзавец – вот он кто! Но раз этот Чарли так подло поступил с вами, зачем же вы продолжаете покупать булочки в его пекарне?

– Потому что Себастьян сказал: лучший способ вернуть Чарли – притвориться, что мне он стал совершенно безразличен. Я покупаю у него булочки, чтобы он не забывал о моем существовании.

– Да, Себ – парень не промах! – Круглые глаза Хейзел стали задумчивыми и мечтательными. – В нем определенно что-то есть. Вы согласны со мной?

– Да, конечно, – кивнула Люси. И тут же, не удержавшись, добавила: – И почему только какая-нибудь ловкая и умная женщина еще не поймала его в свои сети? У Себастьяна Коула есть возлюбленная?

Хейзел ненадолго задумалась.

– Мне мало что известно об этом. Себ живет в нашем городе всего несколько месяцев. Они с Джеком приехали сюда из Денвера. Хотя «Жемчужные врата» принадлежат ему уже года два. Это все, что я знаю. – Подмигнув девушке, Хейзел ткнула ее пальцем в ребра и вновь заговорила: – Себастьян – довольно странный молодой человек, верно? Но ведь ты задавала мне вопрос не о нем, так что дай мне время подумать, и я отвечу. А пока я хочу спросить тебя кое о чем. Не возражаешь?

– Нет, конечно.

– Скажи, дорогая, что ты знаешь о политике?

– О политике? – Люси пожала плечами. – Много чего… То, о чем пишут в газетах. А что?

– В ноябре состоятся президентские выборы, и я хочу, чтобы ты посвятила этому событию колонку в нашей газете.

– О нет! Вряд ли. Я не сумею. Я не очень-то разбираюсь в таких вещах.

– Придется разобраться, – сказала Хейзел. – Попытайтесь узнать как можно больше о популистской партии. Потому что «Уикли растлер» и большинство суфражисток разделяют взгляды сторонников этой партии. Насколько мне известно, «Трибюн» поддерживает демократов и президента Кливленда. Поэтому мы даже сможем развернуть дебаты на страницах газеты. Воодушевившись, Люси спросила:

– А где мы возьмем вопросы на политические темы для колонки Пенелопы?

– Об этом не беспокойтесь, – со смехом ответила Хейзел, Она достала из ящика конверт. – У меня уже есть несколько вопросов, которые прислали к нам в редакцию еще до появления вашей рубрики. Думаю, в колонке Пенелопы они будут более уместны. Просмотрите их на досуге и подумайте, что с ними можно сделать.

Люси сунула конверт в карман и сказала:

– Спасибо вам за доверие, Хейзел. Я сделаю все, чтобы вас не подвести.

– Уверена, что вы справитесь. А теперь давайте посмотрим, что вы подготовили для той колонки, что пойдет в следующий номер.




«УИКЛИ РАСТЛЕР»

Эмансипейшен, Вайоминг, выпуск 1

Пятница, 12 июня 1896 года. № 38




СПРОСИТЕ У ПЕНЕЛОПЫ!

БЕСПЛАТНЫЕ СОВЕТЫ!




Дорогая Пенелопа! Что вы скажете об одной нескромной моде, которой следуют некоторые женщины в нашем городе? Я имею в виду вопиющую по своей порочности идею ездить по городу на велосипеде. Ни одной уважающей себя даме не придет в голову сесть на сиденье этого чудовищного велосипеда и выставлять себя напоказ перед всем городом, разъезжая по улицам. Разве вы не согласны со мной? Прошу вас, повлияйте на мою жену, чтобы она оставила это неприличное занятие.

Возмущенный муж




Дорогой Возмущенный муж!

Если женщины, о которых вы пишете, в том числе и ваша жена, ездят слишком много – дни и ночи напролет, – тогда еще можно как-то понять ваше беспокойство.

Езда на велосипеде – самое увлекательное из физических упражнений, а значит, это путь к здоровью и долголетию.

Мне интересно: может, вы боитесь, что ваша супруга предпочтет езду на велосипеде пребыванию в вашем обществе? Если бы вы больше думали о том, как доставить вашей жене удовольствие, и меньше времени проводили в тревогах о том, что она будет искать удовольствий где-то на стороне, ваш брак, возможно, стал бы более счастливым для вас обоих.

Пенелопа.




Глава 9


Из-за недавнего ограбления, а также из-за того, что Себастьян любил время от времени вносить в жизнь разнообразие, он решил не устраивать игру в покер в следующую пятницу. На пятницу он запланировал проведение танцевального вечера и благотворительной лотереи, поэтому заблаговременно пригласил оркестр и развесил объявления о предстоящем мероприятии.

Так как во время пребывания в городской тюрьме пойманным грабителям не требовались лошади и седла, они были заявлены в качестве приза, а счастливым обладателем приза мог стать любой мужчина, купивший билет стоимостью один доллар. Билет для дам, который стоил восемьдесят центов, давал шанс выиграть золотой медальон в форме сердечка с золотой гравировкой. Выручку от лотереи Себастьян решил передать в фонд строительства новой школы.

Себ с Джеком готовились к грандиозной вечеринке, когда в таверне появилась Люси с ворохом газет. Аккуратно разложив их на полке, она подошла к мужчинам.

– Но мы не сможем продать такую кучу газет, – сказал Себ, покачав головой.

Люси ослепительно улыбнулась:

– Помнится, то же самое ты говорил и в прошлый раз. Однако у нас раскупили все до последнего экземпляра.

– В прошлый раз это произошло благодаря случайному стечению обстоятельств, – возразил Себ. – Обычное любопытство, понимаешь? Многим захотелось познакомиться с новой рубрикой, которая появилась в газете.

– По поводу этой рубрики Хейзел получила от читателей огромное количество откликов. Так что, думаю, сегодня любопытство людей не уменьшится.

Снова обворожительно улыбнувшись Себастьяну, Люси подошла к бару, чтобы побеседовать с Перл.

– Скажи, Перл, раз уж сегодня вечером будут танцы, мне обязательно одеваться в свой обычный наряд официантки? Или можно выбрать какую-нибудь другую, более праздничную одежду?

Перл даже головы не подняла. Продолжая вытирать стакан, она пожала плечами:

– Это уж на твое усмотрение, милая! Однако должна тебя заранее разочаровать. Особенно не обольщайся – вряд ли у тебя останется время для танцев. Сегодня Себ ожидает очень много гостей.

В конце концов Люси решила, что наденет к вечеру желтое батистовое платье, в котором ездила на пикник. Это было ее самое нарядное платье и в то же время – самое практичное. В случае, если она прольет на себя пиво, пятно можно будет легко отстирать.

Внезапно Люси заметила, что Себастьян украдкой подошел к полке с газетами и взял свежий номер «Уикли растлер». Углубившись в чтение, он тихонько посмеивался и покачивал головой. Все это свидетельствовало о том, что Хейзел не ошиблась, когда сказала, что колонка Пенелопы заинтересовала Себа. Признавались мужчины в этом или нет – новая рубрика определенно привлекла их внимание.

Люси напустила на себя невозмутимый вид и, приблизившись к Себастьяну, спросила:

– Нашел что-нибудь интересное для себя? – Он рассмеялся в ответ:

– Колонка «Спросите у Пенелопы», оказывается, и в самом деле нечто особенное. А ты уверена, что это не сама Хейзел состряпала?

– Абсолютно уверена, – ответила Люси. – Так ты по-прежнему считаешь, что мы не распродадим все номера?

– Посмотрим…

Себ повернулся, собираясь уйти, но Люси, повинуясь внезапному порыву, преградила ему дорогу.

– Скажи, Себастьян, что происходит? – спросила она. – Что-то не так?

Он пожал плечами:

– Не так?.. С чего ты взяла?

Люси вовсе не собиралась заводить сейчас этот разговор, но последние несколько дней в ней зрело желание поговорить с Себастьяном начистоту, и она в конце концов не выдержала:

– Меня не покидает ощущение, что я каким-то образом рассердила тебя. Но ведь на этой неделе я пролила всего лишь несколько кружек пива, не так ли?

– Люси, я вовсе не сержусь из-за пива. Я вообще не сержусь.

– Так в чем же дело, Себастьян? Мне кажется, ты какой-то странный.

Он тяжело вздохнул:

– Пойми, Люси, я просто немного утомился. Столько разных дел сразу навалилось… Почему бы тебе не пойти сейчас в гостиницу и не подготовиться к сегодняшнему мероприятию? Мне хотелось бы, чтобы ты пришла в таверну немного пораньше.

Коротко кивнув, Себ направился к выходу. Глядя ему вслед, Люси тихонько вздыхала; ее не покидало ощущение, что она теряет своего лучшего друга.




Себастьян устраивал свою первую вечеринку в этом городке и, казалось бы, должен был находиться в превосходном настроении. Однако он ходил мрачный и злился на себя. Злился из-за того, что отправил Люси в гостиницу. Из-за того, что обидел ее.

Разумеется, он не хотел обидеть Люси, просто старался держать дистанцию, чтобы предоставить ей возможность следовать велению своего сердца. О, как бы ему хотелось оказаться на месте Чарли Уайта, этого болвана! Но, увы, он, Себ, не имел на Люси никаких прав.

– Хочешь распугать посетителей своим хмурым видом? – спросил Блэк-Джек.

– Что?.. Ох, извини, я задумался.

– Я ездил на вокзал и забрал почту.

– Да, спасибо. – Себ взглянул на письмо, лежавшее сверху. Письмо было от управляющего таверной в Денвере. Не распечатывая конверт, Себастьян сунул его в карман и направился к бару. Ему было необходимо выпить.

– Коньяк, Перл. Двойной, пожалуйста.

Перл наполнила бокал и протянула его Себастьяну. Он молча кивнул и выпил залпом.

– А вот и оркестр, – сказала Перл.

Троих музыкантов – исполнителя на банджо, скрипача и трубача – можно было назвать оркестром лишь с очень большой натяжкой, но за неделю Себастьян успел найти только этих людей. Он приветливо встретил их, усадил в уголок возле фортепиано, а затем пошел здороваться с гостями, которые уже начали прибывать.

Одним из первых появился Джеральд Моузли, редактор газеты «Эмансипейшен трибюн» и компаньон Себастьяна. Моузли был худощавый и седоволосый, а на его мясистом носу красовались очки в тонкой металлической оправе.

Джеральд подошел к Себу и осмотрелся. Убедившись, что их никто не услышит, он шепотом спросил:

– Что нового в «Уикли растлер» на сей раз?

– Боюсь, опять эта злополучная новая колонка.

– В том же духе, что и в прошлом номере?

– Да. А почему бы вам самому на нее не взглянуть? – Джеральд снова осмотрелся, словно был полицейским агентом, а затем бочком, крадучись, направился к полке с газетами.

– Добрый день, Себ. – Мерри Баркдолл приблизилась к Себастьяну. – Скажи, а где можно купить лотерейный билет?

Себ указал на столик в дальнем углу зала.

– Билеты продает Блэк-Джек. Желаю удачи. Золотой медальон будет прекрасно на тебе смотреться.

– О, ради Бога, прекрати! Кому нужен этот никчемный медальон? Я хочу выиграть лошадь и седло.

Себастьян стукнул себя ладонью по лбу:

– Ну разумеется! Как я сразу не догадался?!

– Может, тебе тоже стоит приобрести лотерейный билет? Тебе давно пора завести лошадь.

Себ с улыбкой пожал плечами:

– Как хозяин таверны, я не имею права покупать лотерейные билеты. Да и к чему мне лошадь? – Он снова улыбнулся и добавил: – Когда мне потребуется лошадка, я на время попрошу ее у тебя.

Мерри подошла к Себу почти вплотную и положила руку ему на плечо.

– Милый, в любой момент. И запомни: когда ты захочешь что-нибудь у меня попросить на время, я отдам тебе это насовсем.

Тут Себастьяну пришло в голову, что он напрасно не принимал Мерри всерьез. У нее были огромные голубые глаза и шелковистые волосы соломенного цвета. Причем даже мужская одежда не могла лишить ее привлекательности. Но самое главное – она вела себя просто и естественно и не относилась к тем девицам, которые гоняются за мужчинами, желая во что бы то ни стало женить на себе одного из них. К тому же Мерри обладала деловыми навыками, и ее бизнес процветал. Возможно, она прекрасно подошла бы ему, Себастьяну. Правда, эта девушка во многом напоминала Себу его мать – та всегда на первое место ставила свои собственные интересы, пренебрегая интересами других людей.

– Мерри, предупреждаю: я могу поймать тебя на слове, – сказал он, глядя на нее с усмешкой.

Она взяла Себастьяна под руку и, прижавшись к нему, прошептала:

– Ты ведь сейчас говоришь не о лошадях, верно? – Себ запрокинул голову и весело рассмеялся. Внезапно он заметил Люси, пристально смотревшую на них с Мерри. Себастьян почему-то смутился и, отстранившись от девушки, пробормотал:

– Я и сам не знаю, о чем сейчас говорю. Если ты еще не раздумала купить себе лотерейный билет, то поторопись к столику Джека.

Мерри надула губки:

– Что ж, хорошо. Но учти: мы еще вернемся к этому разговору.

Мерри удалилась, а Себ с виноватой улыбкой приблизился к Люси.

– Наконец-то явилась наша «девушка с бархатными глазами»!

– Извини, что опоздала, – проговорила Люси, испытывая неловкость. – У меня внезапно захлопнулась дверь, и я не могла выйти из номера.

– Как это случилось? – Щеки девушки зарделись.

– Наверное, я слишком сильно дернула за ручку – и она осталась у меня в руках. Я пыталась как-нибудь приладить ее, но у меня ничего не получилось. Тогда я стала стучать. Я стучала очень долго – до тех пор, пока меня не услышали. Управляющий обещал, что к вечеру ручку двери починят.

– Ты же могла пройти через мою комнату, – сказал Себ. – Я на всякий случай не запираю внутреннюю дверь.

– О Господи! – воскликнула Люси. – Мне и в голову не пришло!

– В следующий раз имей это в виду. – Себ снова улыбнулся. – А теперь, если ты готова к работе, можешь приступать. Похоже, сегодня у нас будет нелегкий вечер.

– Да, наверное, – кивнула Люси.

Она подошла к стойке бара, где Перл разливала в кружки пиво. Не глядя на девушку, Перл сказала:

– Как видишь, столики теперь стоят по-другому. Эти четыре кружки пива нужно отнести вон тем людям, сидящим в углу. А дальше уж соображай сама, кому что нести.

Но трудности не пугали Люси. Нагрузив поднос, она осторожно прошла к столику, на который указала ей Перл. Каково же было ее изумление, когда она увидела там Хейзел и Бафорда! Они сидели за столиком вместе с другой немолодой парой.

– Вы заказывали пиво? – спросила Люси; она была почти уверена, что это – просто недоразумение.

– Да, моя милая, – проворковала Хейзел. – Ставьте сюда.

Пытаясь скрыть удивление, девушка принялась расставлять на столе кружки с пивом.

– Люси, дорогая, – сказала Хейзел, – познакомьтесь с нашим городским казначеем миссис Элис Фремонт, а это ее супруг Эйб, он кассир в банке «Монумент».

Когда Люси обменялась с Фремонтами любезностями, Хейзел добавила:

– Элис сказала, что в понедельник вечером состоится открытое заседание городского совета. Я считаю, что вы должны там присутствовать.

– Я? Зачем?

Хейзел нахмурила лоб:

– Потому что в данный момент вы живете в нашем городе, моя милая! Наши женщины долго боролись за равноправие, и теперь, когда мы добились своего, мы ни за что не откажемся от своих завоеваний! Посещение таких заседаний – это не только привилегия. Это ваш долг!

С трудом сдерживая волнение, Люси сказала:

– Я ни за что не пропущу… столь важное мероприятие.

– Так, значит, договорились, – улыбнулась Хейзел. – Заседание состоится в здании муниципалитета, в семь часов вечера.

Люси схватила поднос, чтобы обслуживать другие столики, но Хейзел сказала:

– О, задержитесь еще на одну минутку, пожалуйста. Я хочу познакомить вас с еще одним членом совета.

В этот момент к столику подошла невысокая полноватая женщина, одетая как мужчина. Люси заметила, что на груди у нее поблескивал большой значок полицейского.

– Добрый вечер, – сказала дама в мужской одежде, опускаясь на стул рядом с Бафордом.

– Люси, познакомьтесь с Би-Джей Бинсток, – сказала Хейзел. – Она наш уважаемый шериф, а Люси работает у меня наборщицей.

– Очень приятно, – улыбнулась Би-Джей. – А что, в новом номере тоже есть колонка Пенелопы?

– Да, мэм, – кивнула ошеломленная Люси; у нее никак не укладывалось в голове, что шериф – женщина.

– В таком случае принесите мне, пожалуйста, пиво и новый номер вашей газеты.

– И еще один экземпляр для меня, – сказала Элис Фремонт.

Люси просияла:

– Сию минуту!

А в «Жемчужные врата» тем временем прибывали все новые и новые посетители. Когда Люси пробиралась к одному из столиков, в дверях таверны появились Чарли и Черри, каждый – с подносом в руках. На подносах красовались пирожные, покрытые шоколадной глазурью.

– Добро пожаловать на вечеринку, – сказала Люси, хватая пирожное с подноса Чарли. – Вы останетесь здесь хоть ненадолго?

Черри вскинула подбородок:

– Нет, едва ли. Мы пришли только для того, чтобы доставить заказ.

Люси показала, куда следует отнести пирожные. Лукаво улыбнувшись бывшему жениху, она проворковала:

– Может, все-таки принести тебе что-нибудь? Например, имбирный лимонад?

Чарли нервно теребил ворот рубашки.

– Ну что ж…

– Мы не можем остаться! – заявила Черри, хватая Чарли под руку.

– О, как жаль… – Люси изобразила огорчение. – Но неужели вы не хотите остаться хотя бы на один танец? – В этот момент музыканты заиграли какую-то мелодию, и центр зала стал заполняться парами. – Что же ты, Чарли? Ведь ты раньше любил танцевать. Помнишь, как мы когда-то веселились на танцах?

Чарли снова стал теребить ворот рубашки. Покосившись на невесту, он сказал:

– Ну, что скажешь, моя булочка? – Он ласково улыбнулся ей. – Ведь мы с тобой так славно трудились целую неделю… Мы заслужили отдых. Почему бы нам не потанцевать немного?

– Хорошо, милый. Если ты так настаиваешь… – Черри повернулась к Люси и с высокомерным видом проговорила: – Пока мы будем танцевать, принесите нам обоим имбирный лимонад, пожалуйста.

«Какая наглость!» – подумала Люси. Ну все, с нее хватит! Она больше не будет добиваться внимания Чарли! Сразу потеряв аппетит, она бросила в мусорную корзину остатки пирожного и вернулась к своим обязанностям. Но решила, что не станет подносить напитки Чарли и Черри. Обойдутся!

Полчаса спустя Люси почувствовала, что проголодалась. Взяв сандвич с жареным мясом, она вышла на свежий воздух, нашла укромный уголок рядом с таверной и присела на скамью. Наконец-то она хоть минутку отдохнет от назойливого веселья шумной толпы.

Наскоро перекусив, Люси стала любоваться огнями вечернего города. И она по-прежнему думала о Чарли. В конце концов она пришла к выводу, что в Чарли жили два разных человека. Когда он был с ней, с Люси, он любил только ее. Когда же рядом с ним находилась Черри, он смотрел только на нее, свою «булочку»…

– Люси, что с тобой? У тебя все в порядке?

Она вздрогнула от неожиданности и, повернув голову, увидела Себа.

– Ох, прости, что я надолго отлучилась. Просто хотелось подышать свежим воздухом и перекусить.

Люси уже собралась встать, но Себастьян удержал ее, положив руку ей на плечо.

– Отдыхай, Люси. В зале все в порядке. Я просто хотел удостовериться, что с тобой ничего не случилось.

Она невольно вздохнула.

– В чем дело? – спросил Себ. – Может, тебя обидел кто-то?

Посмотрев ему прямо в глаза, Люси проговорила:

– Что ж, можно и так сказать. Только ты вряд ли сможешь мне помочь.

– Скажи, что случилось? Кто посмел тебе нагрубить?

– Чарли… – Она снова вздохнула и отвела глаза. – Я из кожи вон лезла, чтобы привлечь сегодня его внимание. А он танцует только с Черри. И ведет себя так, словно меня здесь и нет вовсе.

Опять этот Чарли! Когда он перестанет играть чувствами девушки?! Лучше бы забрал свои проклятые булочки и убрался вон из города!

– Возможно, выход все-таки есть, – заметил Себ.

– Какой? Мне неудобно снова просить тебя о помощи.

– А ты и не проси. Я сам предлагаю тебе свою помощь. – Себастьян встал и подал Люси руку. – На твоего Чарли может подействовать старый испытанный способ – изрядная доза ревности.

Люси рассмеялась; настроение ее заметно улучшилось.

– Но как же этот план осуществить? – спросила она.

– Я помогу тебе. – Себ кивнул на открытую дверь таверны. – Слышишь?

Люси прислушалась.

– Кажется, играют вальс?

– Вот именно! – Себ предложил девушке руку. – Мисс Престон, не окажете ли мне честь станцевать со мной?

Люси просияла:

– Разумеется! Буду счастлива, мистер Коул.

Они вошли в таверну и сразу же направились в центр зала. Себастьян привлек девушку к себе, и они закружились в танце. При этом Себ прижимал ее к груди ближе, чем позволяли приличия.

– Вот они, – прошептала Люси. – Как раз за твоей спиной. Тебе нужно сделать всего лишь несколько шагов.

Следуя ее инструкциям, Себ чуть повернулся и, увидев краем глаза танцующую парочку, как бы нечаянно задел Чарли плечом.

– О, прошу нас извинить! – проговорил он со смехом. Чарли хотел что-то ответить, но тут вдруг увидел Люси.

– Люсиль, ты танцуешь?!

– Конечно! – Она улыбнулась и еще крепче прижалась к Себу. – Вижу, ты тоже не стоишь у стенки. Какое совпадение!

Чарли нахмурился:

– Но ты не должна танцевать с такими людьми.

– А мне кажется, что благодаря тебе я могу танцевать, с кем мне захочется.

Чарли залился краской. Черри метнула на него злобный взгляд, но он, похоже, этого даже не заметил. Тогда Черри ущипнула его за плечо.

– Чтобы не вызывать подозрений, нам теперь нужно отойти подальше, – прошептала Люси на ухо Себу.

И Себастьян снова закружил ее в танце, унося прочь от Чарли. Заметив, что Чарли и Черри начали ссориться, он с улыбкой спросил:

– Ну, как тебе мой план?

Взглянув через плечо, Люси увидела, что Черри направляется к выходу. Чарли же в это время пробирался к бару.

– По-моему, твой план сработал! Замечательный план! – Она встала на цыпочки и поцеловала Себа в щеку. – Спасибо, Себастьян. А теперь мне лучше вернуться к работе. – Люси поспешила к бару.

– Принести тебе имбирного лимонада? – спросила она, подойдя к Чарли.

– О нет, спасибо. Я уже сделал заказ.

– Извини, если Черри расстроилась из-за меня, – продолжала Люси. – Я не хотела причинять тебе беспокойство.

Чарли отмахнулся:

– Ничего страшного. Просто Черри неправильно понимает некоторые вещи.

– А где же она? – спросила Люси.

– Видишь ли, ей пришлось срочно вернуться на ранчо. Она и так задержалась здесь дольше, чем собиралась.

Перл поставила перед Чарли пиво, которое он заказал.

– О Господи! – Люси всплеснула руками. – Не знала, что ты пьешь спиртное.

Чарли поднес кружку к губам и с глубокомысленным видом заявил:

– Наверное, всем людям свойственно меняться. Вот ты, например, тоже очень изменилась. Не могу сказать, что я в восторге от того, что ты скачешь, как коза, танцуя с этим картежником.

– А почему бы мне и не поскакать немного? Ведь все танцевали. Ты тоже, между прочим.

– Я – это совсем другое. А что касается тебя, то ты – незамужняя девушка, которой не следует находиться в подобном месте. И вообще, неприлично выставлять себя напоказ.

– Перестань, Чарли. – Люси нахмурилась. – Кроме того, не забывай, что мы с тобой находимся в городе Эмансипейшен. Здесь женщины ведут себя не так, как мы привыкли.

– Тогда я за это и выпью. – Чарли сделал глоток пива. – Ты уже получила письмо от своего отца?

– Нет. И я сомневаюсь, что получу его, – солгала Люси. – Ему прекрасно известно, что я смогу сама о себе позаботиться.

– Тебе не следует этого делать, Люсиль. – Чарли протянул руку и прикоснулся к ее щеке. – Тут неподходящее место для тебя. Когда ты вернешься обратно в Канзас-Сити, ты найдешь себе парня, который будет хорошо к тебе относиться. Не поступит с тобой так, как я.

В какое-то мгновение Люси показалось, что она увидела слезы в глазах бывшего жениха.

– Спасибо за то, что ты сейчас сказал, Чарли. Но мне кажется, ты ошибаешься. Это место мне вполне подходит, я уверена.

Чарли залпом допил пиво. Он хотел что-то сказать, но в этот момент к ним подошла Перл. Она спросила:

– Люси, долго ты собираешься здесь прохлаждаться? Тебя зовут клиенты.

Схватив поднос, Люси повернулась к Чарли и сказала:

– Закажи себе еще пива. Я скоро вернусь.




Направляясь в гостиницу, Себастьян валился с ног от усталости. А Люси он отпустил часом раньше и думал, что она уже спит. Спит и, наверное, видит во сне этого мерзавца Чарли. Впрочем, какое ему, Себу, до всего этого дело?

Усевшись на кровать, Себ снял ботинки. И тут вдруг послышался женский крик. Люси?..

Себастьян сразу же вспомнил о Чарли. Этот ублюдок надулся пива, а потом танцевал с Люси, лапая ее. Может, он ворвался к ней в номер?

Не надевая ботинок, Себ подбежал к смежной двери и прислушался. Через мгновение снова раздался крик Люси:

– Нет, нет! Перестань!




Глава 10


Себ не стал терять время на раздумья. Распахнув дверь, он вошел в комнату и осмотрелся.

Люси металась по постели, и в комнате, кроме нее, никого не было. Она стонала во сне и что-то невнятно бормотала.

Себастьян подошел к кровати и присел рядом с девушкой. Взяв ее за плечи, прошептал:

– Люси, успокойся. Тебе просто приснился дурной сон. Все хорошо.

Она попыталась оттолкнуть его и закричала:

– Нет, Чарли! Хватит!

– Я не Чарли. Я – Себ. Ты в безопасности, Люси. Спи спокойно.

Она действительно успокоилась, но продолжала стонать. Немного помедлив, Себ лег с ней рядом и обнял ее.

– Все хорошо, – шептал он тихо. – Я буду с тобой, пока ты не отдохнешь.

Люси уткнулась лицом в его плечо и тихонько вздохнула. Себ решил, что полежит с ней еще минут десять – чтобы убедиться, что кошмары ее больше не тревожат, – а после этого со спокойной совестью уйдет. Он прикрыл плечи девушки одеялом, а другим концом одеяла укрылся сам.




Проснувшись утром, Люси почувствовала какое-то необыкновенное умиротворение. Она уже собралась сладко потянуться и зевнуть, но вдруг обнаружила, что не может пошевелиться. Она была не одна в постели!

Повернув голову, Люси в изумлении уставилась на Себастьяна, спавшего рядом с ней и обнимавшего ее одной рукой.

– Ах! – воскликнула она. – О Боже!

Себастьян пошевелился и заморгал. Затем чуть приподнялся и посмотрел на девушку.

– Доброе утро. – Он протер кулаками глаза.

– О, но я не…

– Я все понимаю, Люси. Извини. Наверное, я заснул.

– Но почему ты здесь? Как ты здесь очутился? – Себастьян провел ладонью по лицу.

– Понимаешь, тебя ночью мучили кошмары. Ты ужасно кричала, и я подумал, что к тебе в номер кто-то ворвался. Поэтому я пошел проверить, что случилось. Разве ты ничего не помнишь?

Люси, как ни старалась, ничего не могла вспомнить. Зато она отчетливо помнила кое-что из своего ночного кошмара. Ей снилось, что в Эмансипейшен приехал ее отец. Он побежал за ней с хлыстом в руке, а потом потащил ее к поезду. Она упиралась и громко кричала. Кроме того, отец собрал вместе все колонки Пенелопы и, разорвав их в клочья, заявил, что она тратит время на всякие глупости.

– Люси, что с тобой? – Себастьян взглянул на нее с беспокойством.

– Нет-нет, ничего. Просто я вспомнила свой сон.

– Хочешь рассказать мне о нем?

– Нет, не стоит.

– Значит, обо мне ты не вспомнила? Не вспомнила, как я появился в твоем номере?

Она отрицательно покачала головой и потупилась.

Себастьян рассмеялся:

– Видишь ли, ты приняла меня за Чарли и пыталась врезать мне как следует.

Люси еще больше смутилась.

– Не знаю, почему я решила, что Чарли находится в моей комнате.

– А может, все объясняется его возмутительным поведением на вечеринке? – спросил Себастьян. – Если он еще раз позволит себе лапать вас, мисс Престон, я ущипну его за нос.

Люси тоже рассмеялась. Теперь ей вспомнились события минувшего вечера. Чарли выпил несколько кружек пива и стал чересчур дружелюбным по отношению к ней. Стал чуть ли не предъявлять на нее свои права. И еще он утверждал, что любит только ее, Люси. Именно это она совсем недавно мечтала от него услышать, но не при таких обстоятельствах! В конце концов, она велела Чарли идти домой, а он вдруг заплакал. Взглянув на Себастьяна, Люси сказала:

– Спасибо тебе, что ты так обо мне заботишься. – Она порывисто прижалась к груди Себа, чмокнула его в уголок рта и тут же отстранилась. В следующее мгновение он приподнялся на локтях и навис над ней. Пристально глядя ей в глаза, он прошептал:

– Я должен предупредить вас, милая девушка с бархатными глазами. Если вы целуете мужчину, который лежит с вами в одной постели, вы должны быть готовы к последствиям этого поступка.

– Я не уверена, что понимаю тебя. Что ты имел в виду, когда говорил о последствиях?

В тот же миг Себастьян прильнул к ее устам, а затем его губы скользнули вниз, к ее шее. Когда же его ладонь коснулась ее груди, из горла Люси вырвался тихий стон. «Чарли пытался делать что-то подобное на озере», – промелькнуло у нее. Тогда это ее напугало, но сейчас все было совсем по-другому. Сейчас ей хотелось большего, а образ Чарли словно растворился в тумане.

Запустив пальцы в густые волосы Себастьяна, Люси прошептала:

– Эти последствия не кажутся мне такими уж ужасными, Чарли.

Себастьян замер, ошеломленный этими словами. Люси назвала его чужим именем! Он пристально посмотрел ей в глаза и ледяным голосом проговорил:

– Ты понимаешь, что ты делаешь сейчас?

Щеки девушки вспыхнули, и она, отводя глаза, ответила:

– О, я не знаю…

Себ молча повернулся к ней спиной и встал с постели. Направляясь в свою комнату, он бросил через плечо:

– Между прочим, я не Чарли! – Переступив порог, он закрыл за собой дверь, а потом запер ее на ключ.

Какое-то время Люси в изумлении таращилась на дверь, закрывшуюся за Себастьяном. Почему он вдруг так переменился? Но потом до нее наконец дошло: она продолжала думать о пикнике на озере, сравнивая Чарли с Себастьяном, и, наверное, с ее губ невольно сорвалось имя бывшего жениха.

Люси уже собралась позвать Себа, чтобы все ему объяснить, но в этот момент она услышала, как он вышел из номера. Он вышел, хлопнув дверью с такой силой, что даже в ее комнате задребезжали оконные стекла.




Когда во второй половине дня Люси вошла в таверну, Себастьяна там не оказалось.

– Где Себ? – спросила она, подходя к бару.

– Этот заказ нужно отнести на пятый столик, – сказала Перл, поставив на поднос шесть кружек пива. – А Себ пошел к Хейзел, чтобы попросить у нее еще одну стопку газет. Вчера вечером мы продали все экземпляры.

– Правда? – Люси улыбнулась. – Ведь это замечательно!

Перл пожала плечами:

– Да, наверное. Так не забудь – пятый столик!

Вскоре Себастьян вернулся со стопкой газет и занял место за одним из столиков, где сидели игроки. Весь вечер он играл в покер, и Люси ни разу не представилось возможности объясниться с ним.




На следующий день она долго сидела, запершись у себя в комнате, работая над новой колонкой, которая должна была иметь политический уклон. К понедельнику же у нее появилось ощущение, что эта колонка – лучшее из всего написанного ею. Направляясь в редакцию, она решила забежать и к Чарли. Увидев Люси, он очень удивился.

– Не стоит тебе сюда приходить, – сказал он, когда она подошла к прилавку.

– Но почему? Я пришла, чтобы купить горячий круассан.

Чарли бросил взгляд через плечо.

– Видишь ли, сейчас неподходящий момент. – Люси внимательно посмотрела на бывшего жениха. У него были синяки под глазами, словно в эту ночь он плохо спал.

– Я не задержу тебя, – сказала она, испытывая к Чарли жалость. – Я только куплю булочку, вот и все.

Что-то проворчав себе под нос, Чарли вытащил из витрины круассан, завернул его в оберточную бумагу и положил на прилавок.

– А теперь мне нужно идти на кухню, – сказал он, снова бросая взгляд через плечо. – Эта булочка – за мой счет.

Люси хотела достать деньги, но Чарли уже на правился на кухню. Она тяжко вздохнула – даже Чарли не желает с ней разговаривать! Впрочем, ее не особенно удивило его поведение. В конце концов, в пятницу вечером он устроил нелепое представление. Наверняка до ушей Черри уже дошли все шокирующие подробности.

Пожав плечами, Люси вышла из пекарни и поспешила в редакцию. Переступив порог, она сразу же направилась к столу и положила перед Хейзел свой подарок. Увидев круассан, редакторша просияла.

– Вижу, вы до сих пор думаете о Чарли, – сказала она, взяв булочку.

– Да, до сих пор, – призналась Люси. Пока Хейзел жевала булочку, Люси рассказывала ей о том, как вел себя Чарли в таверне. Закончив свой рассказ, она добавила: – И он все время говорил, что любит меня.

Хейзел вытерла ладонью губы и заметила:

– Не уверена, что сегодня он вспомнит хоть что-нибудь из того, что наговорил вам, когда перебрал в таверне.

– О нет, тут вы не правы! – воскликнула Люси, вспомнив, какой вид был у Чарли, когда она сегодня зашла в пекарню. – По-моему, он прекрасно помнит все, что случилось. Кроме того, у меня сложилось впечатление, что и Черри знает о том, что произошло.

Хейзел вдруг нахмурилась и заявила:

– Ладно! Хватит болтать! Пора браться за работу! – Она взглянула на бумаги, которые Люси держала в руке. – Это… то самое?

Люси просияла:

– Да, моя колонка для следующего номера. – Хейзел разложила перед собой бумаги и погрузилась в чтение. Томительное ожидание казалось Люси вечностью. Минуты тянулись так же долго, как часы. Наконец Хейзел подняла голову и, медленно покачав головой, сказала:

– Это невероятно… – Люси проглотила комок в горле.

– Вы хотите сказать, что этому никто не поверит?

– Нет, моя девочка, я хочу сказать, что это бесподобно! Если я внимательно просмотрю ваш материал еще разок, возможно, я изменю одно или два словечка. Но в целом это именно то, что я хотела увидеть. Поздравляю! Скоро все крупные издания на Востоке захотят получить вашу колонку для себя.

– Так, значит, вы не хотите, чтобы я забрала заметку и еще немного над ней поработала?

– Разумеется, нет!

Люси хотелось громко смеяться, кричать и прыгать от радости. Но больше всего ей почему-то хотелось заплакать. Наконец она справилась с волнением:

– Спасибо. Ваше мнение для меня очень много значит.

– До встречи, моя дорогая. – Хейзел похлопала девушку по плечу. – И не забудьте о заседании совета, которое состоится сегодня вечером.

Пообещав Хейзел, что непременно придет, Люси в приподнятом настроении покинула редакцию. Ей хотелось петь от счастья.

В гостиницу она летела, как на крыльях. Быстренько переодевшись в свой обычный наряд официантки, Люси направилась в «Жемчужные врата». Как обычно по понедельникам, в таверне было немного посетителей. Но Себастьяна, к сожалению, на месте не оказалось.

Подойдя к бару, Люси спросила:

– Себастьян придет сегодня?

– У него какие-то дела в банке, – ответила Перл. – А вот тебе, по-моему, не следует забывать своих обязанностей. За дальним столиком уже сидят клиенты. Наверняка оци хотят что-нибудь заказать.

Воодушевленная своими первыми успехами в газете, Люси энергично взялась за дело. Приняв заказы, она разнесла кружки с пивом, не пролив при этом ни капли. Направляясь обратно к бару, она вдруг увидела, что дверь таверны распахнулась и на пороге появилась Мерри Баркдолл – как всегда, в ковбойских штанах и клетчатой рубахе. Девушка осмотрелась и с решительным видом направилась прямиком к Люси.

– Мне нужно поговорить с вами, – заявила Мерри. Люси пожала плечами:

– Хорошо. Я вас слушаю. О чем вы хотите со мной поговорить?

– Не здесь. На улице! – Мерри указала на дверь.

– Но я не могу сейчас. Я занята…

– Будет лучше, если мы с вами поговорим на улице! – Мерри выразительно посмотрела на пистолет, который носила у бедра. – Пошли!

Немного испуганная, но заинтригованная, Люси поставила поднос на столик и последовала за девушкой. Они вошли в аллею, и Мерри тотчас же ринулась в атаку.

– Это мое первое и последнее предупреждение, – процедила она сквозь зубы. – В этих краях не одобряют воровства – идет ли речь о коровах, лошадях или чужих мужчинах! Оставь Чарли в покое, или, клянусь Богом, я всажу тебе пулю в лоб.

Люси в страхе попятилась.

– Что это с вами? Я думала, вас не особенно заботит то, что происходит в жизни Черри.

– Я и есть Черри, глупая ты гусыня! – Потрясенная этим фактом не меньше, чем угрозой физической расправы, Люси окинула девушку взглядом:

– Но почему вы оделись… как Мерри?

– Я так одеваюсь, когда работаю на ранчо. И я находилась бы там до сих пор, если бы один из работников не рассказал мне, что произошло между тобой и Чарли после того, как я ушла с вечеринки.

Люси ахнула и отступила еще на несколько шагов. Но Черри тотчас же подошла к ней почти вплотную и проговорила:

– Ты думала, что сможешь приехать сюда и отбить у меня Чарли? Не выйдет, так и знай! Не выйдет, пока я жива! Я слишком много вложила в этого мужчину и не собираюсь терять его.

– Но я…

– Заруби себе на носу, малышка, – больше никаких танцев с Чарли, слышишь? А также никаких милых бесед! И не смей даже смотреть на него! Ты все поняла?

– Но… Я же не делала ничего дурного! Чарли сам…

Люси не успела договорить – Черри ударила ее кулаком в лицо, и она повалилась на землю, даже не успев сообразить, что случилось. А из носа у нее текло что-то теплое и влажное.

– И еще кое-что… – прошипела Черри, погрозив ей пальцем. – Не смей больше приходить в пекарню! Никогда! Тебя там не ждут. А если я еще хоть раз увижу тебя там, то непременно пристрелю! – С этими словами Черри резко развернулась и скрылась во тьме аллеи.

Сконфуженная и обескураженная, Люси еще какое-то время сидела на земле. Наконец поднялась на ноги и вернулась в таверну. Приложив руку к носу, она подошла к бару.

– Перл, дай мне, пожалуйста, чистую салфетку. У меня течет кровь…

Перл взглянула в ее сторону и молча бросила ей салфетку. Прижав салфетку к носу, Люси прошла к скамейке возле фортепиано и села там, отвернувшись от посетителей. В тот же миг к ней подбежал Себастьян.

– Что случилось? – спросил он, глядя на нее с беспокойством.

– Я не знаю. Мне, кажется, разбили нос. – Себ сел на скамейку рядом с Люси.

– Позволь я посмотрю. – Он осторожно убрал салфетку. – Нос распух, но, слава Богу, не сломан. Так что же случилось?

– Только что в таверну приходила Черри и сказала, что хочет поговорить со мной на улице, с глазу на глаз. Она была одета, как обычно одевается Мерри. Я думала, что это и есть Мерри, и, ничего не подозревая, вышла с ней из таверны.

– Говори помедленнее, пожалуйста! И запрокинь голову, чтобы остановилось кровотечение.

– И она велела мне держаться от Чарли подальше и наговорила уйму всякой бессмыслицы, – продолжала Люси. – А потом ударила меня. Я до сих пор еще не пришла в себя. Просто не могу в это поверить! Я никогда раньше не имела дел с такими женщинами. Она дерется, как ковбой со здоровенными кулачищами!

– Черри и ее сестра занимаются лошадьми – выращивают их и продают. Поэтому она девица очень сильная. К тому же упорная. Если уж ей что-то взбредет в голову – она непременно своего добьется! И не постесняется в средствах.

Люси тихонько вздохнула и прошептала:

– А может, я это заслужила? Может, я сама виновата?

– Довольно болтать. – Себ ласково ей улыбнулся. – Иди в гостиницу и отлежись.

Люси снова вздохнула:

– Я бы с удовольствием, но сегодня вечером мне нужно идти на заседание городского совета. Да и в таверне много дел.

– О таверне можешь не беспокоиться. Посетителей сегодня мало. – Себ немного помолчал, что-то обдумывая. – Может, тебе не обязательно ходить на это заседание? Ведь очень может быть, что Черри тоже туда заявится.

– Это ничего не меняет. Я обещала Хейзел, что пойду. – Себ окинул взглядом зал и вновь заговорил:

– В таверне действительно почти нет работы. Думаю, Джек и Перл справятся одни. Может, мне зайти за тобой и мы вместе пойдем на заседание в муниципалитет?

«О, как он великодушен!» – подумала Люси. Улыбнувшись ему, она сказала:

– Спасибо тебе, Себастьян. Я согласна.

Люси с Себастьяном вошли в здание муниципалитета и заняли места в конце зала. Так захотела Люси. Взглянув в зеркало, она не узнала свое лицо – нос распух, а под правым глазом появился лиловый мешок, и даже пудра не очень-то помогла. К счастью, никто не обращал на нее внимания, а вот она прекрасно всех видела.

В городской совет входили семь человек, и шесть из них были женщинами (это обстоятельство произвело на Люси огромное впечатление). Члены совета сидели вокруг длинного стола, расположенного перед скамьей судьи, а для всех желающих присутствовать на заседании в зале были расставлены стулья. Несколько горожан сидели в ложе для присяжных, среди которых Люси заметила Хейзел и Бафорда.

Мэр Мэтти Джерди была очень миниатюрной женщиной, и голова ее казалась слишком большой для остального тела. В свободное от управления городом время она вместе со своим мужем Фрэнком работала в своем магазинчике.

Мило улыбаясь, Мэтти ударила молоточком по столу и мелодичным голосом проговорила:

– Заседание совета объявляется открытым. Я хотела бы начать собрание с доклада городского казначея.

Элис Фремонт, одетая в строгий черно-белый костюм, тут же объявила:

– Прежде всего я хочу сообщить: благотворительная лотерея, которая проводилась в таверне «Жемчужные врата», собрала средства в фонд строительства школы на сумму триста восемьдесят семь долларов.

Раздались аплодисменты, после чего докладчица продолжила:

– Кроме того, мне сообщили, что владелец заведения Себастьян Коул убедил местных плотников бесплатно поработать на строительстве школы. Мистер Коул, поднимитесь, пожалуйста, чтобы мы могли выразить вам нашу искреннюю признательность!

Люси услышала, как Себастьян что-то проворчал себе под нос. Тем не менее он проворно вскочил на ноги и поклонился, а затем сел под шум долго не смолкавших аплодисментов. После этого Элис заговорила о налогах, пошлинах и прочих скучных вещах, так что Люси вскоре утратила интерес к происходящему.

Наконец слово снова взяла мэр города. Она вытащила из своей папки лист бумаги и сказала:

– Вот письмо от Мэри Лиз. Эта знаменитая женщина-оратор сообщает, что вместе с другими членами популистской партии собирается в следующем месяце приехать в наш город.

Зал одобрительно загудел, и вновь раздались аплодисменты. Мэтти ударила молоточком по столу и воскликнула:

– Да-да, конечно!.. Все мы очень рады! Однако хочу вам сообщить: мы должны организовать по меньшей мере две встречи с политическими дебатами. А это означает следующее: либо нам придется урезать наши собственные городские фонды, либо придется устроить сбор средств, и как можно скорее.

Тут члены совета стали обсуждать сложившуюся ситуацию. Себастьян же повернулся к Люси и прошептал ей на ухо:

– Непохоже, что Черри здесь появится. Если ты ничего не имеешь против, я лучше вернусь в таверну.

Люси внимательно посмотрела на своего спутника:

– Себ, что с тобой? Что-то не так?

– Нет, все в порядке. – Он поднялся на ноги. – Просто я достаточно наслушался всех этих глупостей насчет избирательных прав. Не возражаешь, если я теперь пойду?

– Нет, конечно. Иди.

Не промолвив больше ни слова, Себастьян удалился. Как Люси ни старалась сосредоточиться на том, что говорили на заседании, ее мысли снова и снова возвращались к Себастьяну. «Чем же я рассердила его на этот раз?» – недоумевала она.




Прошло три дня, а под глазом у Люси по-прежнему красовался огромный синяк – правда, теперь он был желтовато-черный с пурпурными пятнышками. «Сколько же еще мне придется ходить с таким лицом?» – думала Люси, направляясь в редакцию за газетами.

Первым делом она пробежала глазами свою колонку, что стало для нее своего рода ритуалом. Когда Люси читала колонку собственного сочинения, что-то особенное накатывало на нее – она никогда раньше не испытывала подобного чувства. Вот наконец она нашла то, к чему у нее действительно имелись способности. То, что она и впрямь умеет делать хорошо. Раньше она об этом и мечтать не могла!




«УИКЛИ РАСТЛЕР»

Эмансипейшен, Вайоминг, выпуск 1

Пятница, 19 июня 1896 года. № 39




СПРОСИТЕ У ПЕНЕЛОПЫ!

БЕСПЛАТНЫЕ СОВЕТЫ!




Дорогая Пенелопа! Моя жена, которая раньше всегда была послушна, больше не хочет довольствоваться голосованием по разным вопросам местного государственного значения. Она хочет вступить в Ассоциацию американских женщин-суфражисток, хочет бороться за права женщин и принимать участие во всех их политических акциях и кампаниях. Как мне убедить ее, что если она сделает, как она хочет, то это нанесет непоправимый ущерб нашему браку? Хочу заметить, что у нее уже и так стали возникать проблемы с покорностью и подчинением своему супругу, то есть она не желает вести себя так, как подобает образцовой жене.

Не на шутку встревоженный муж




Дорогой Не на шутку встревоженный муж!

Да, это верно: в наше время многие женщины верят, что добиться избирательного права в штате Вайоминг – это всего лишь маленький шажок на пути к конечной цели. Я не сомневаюсь, что вы, сэр, добропорядочный гражданин, однако мне кажется, что на самом деле ваше недовольство супругой вызвано вовсе не движением женщин за свои права.

Вы утверждаете, что у вашей жены возникают трудности с проявлением покорности и подчинением своему супругу. Скажите мне, она по-прежнему вовремя готовит вам обед? А в порядке ли ваша одежда? Если на эти вопросы вы отвечаете утвердительно, то считайте, что вам повезло. Сидите у ее ног и учитесь.

Пенелопа




Глава 11


Закончив расставлять столы для покера, Себастьян и Блок-Джек сели в уголок выпить пива. На сей раз они поменялись ролями: вопреки обыкновению Джек говорил, а Себ был мрачен и немногословен.

– Может, сыграем? – Джек взял колоду карт. – Это немного отвлечет тебя от грустных мыслей. На тебе сегодня лица нет. О чем ты думаешь?

Себ сделал глоток пива и пожал плечами. В этот момент в таверну вошла Люси с огромной стопкой газет в руках.

– Добрый день, мисс Люси! – радостно воскликнул Малыш Джо, не скрывавший своих нежных чувств к девушке. – Можно вам помочь?

Люси с улыбкой поблагодарила мальчика и отдала ему часть газет. Себастьян же молча наблюдал за ними. Блэк-Джек шумно вздохнул и проговорил:

– Себ, а почему бы тебе не взять быка за рога, пойти тузом пик и разом не покончить со всем этим? Не могу больше видеть тебя в таком состоянии!

Себастьян смерил Джека выразительным взглядом, и тот пожал плечами:

– Извини, Себ, я не знал, что в твоей колоде остался только червовый туз.

«Неужели Джек прав? – думал Себ. – Неужели я действительно влюблен в Люси Престон?» Разумеется, он признавал, что неравнодушен к этой девушке. Но любил ли он ее? Себ внимательно посмотрел на Люси. Подбитый глаз, растрепанные волосы и испачканные чернилами пальцы… И все же ему казалось, что она – прекраснейшая из женщин. Неужели такое волшебство с ним сотворила любовь? Если так, то он, Себ, в большой опасности. Он уже допустил достаточно ошибок в отношениях с женщинами, но никогда еще не совершал такой глупости, как сейчас. Как же его угораздило влюбиться в девушку, любившую другого?

Люси положила перед Себастьяном свежий номер газеты.

– Я подумала, тебе будет интересно взглянуть. Хейзел говорит, что, прочитав это, весь город загудит, словно пчелиный улей.

Себастьян молча взял газету и сразу же начал читать рубрику «Спросите у Пенелопы». Прочитав, бросил взгляд на Люси и сказал:

– Значит, «сидеть у ее ног и учиться»? Как Хейзел может печатать подобный вздор? Дело кончится тем, что все мужчины в городе будут мечтать вздернуть ее.

Люси с улыбкой ответила:

– Именно этого она и добивается. Видишь ли, Хейзел говорит, что самое страшное – когда читатели скучают. И единственный способ завладеть их вниманием – как следует взбудоражить их. Кажется, срабатывает, верно?

– Да, возможно. Скажи, а как можно связаться с этой Пенелопой?

Люси просияла:

– Если у тебя есть вопрос для Пенелопы, нужно просто написать его на бумаге и бросить в ящик для писем, который висит на двери редакции.

Себ покачал головой:

– Нет-нет, скажи лучше, как ты сама с ней связываешься? Куда Хейзел пересылает ей письма и как получает ответы от нее?

Люси пожала плечами и отвела глаза.

– Об этом нужно спрашивать Хейзел. Мне ничего не известно. Сам знаешь, я только делаю набор.

По-прежнему держа в руке газету, Себ поднялся со стула и, повернувшись к Джеку, проговорил:

– Я ненадолго отлучусь. Проследи тут за всем, пока я не вернусь.

Джек кивнул и сказал, что все будет в порядке. А Себастьян, покинув таверну, направился в контору «Эмансипейшен трибюн».

В тот же день прибыл поезд, и завсегдаи-игроки, а также томимые жаждой приезжие потянулись в таверну. Настроение Люси оставалось таким же радужным, как и до этого. Единственное, что отравляло ее радость, – это опасения, что скорее всего сегодня должно прийти письмо из дома. Возможно, следовало сходить на станцию и забрать почту самой. Но ей не хотелось омрачать день, который начался так замечательно.

Толстая стопка «Уикли» таяла на глазах. Все отклики о колонке Пенелопы были весьма эмоциональными, и Люси ликовала. Она уже разнесла бесчисленное количество кружек пива и до сих пор не пролила ни капли.

Себастьян же по-прежнему был мрачен, и что-то подсказывало Люси, что его хмурый вид, возможно, как-то связан с колонкой Пенелопы. Но как именно – она не могла понять.

Упиваясь своим успехом, Люси порхала между столиками, как пташка, и в ее голосе даже появились нотки уверенности. Обслуживая очередной столик, она вдруг услышала знакомый голос:

– Люси, неужели это ты?!

Она оглянулась – и замерла в изумлении.

– Дасти, что ты здесь делаешь?

– Нет, это ты скажи, что ты здесь делаешь!

Дасти был старшим братом Люси. Из всех шестерых братьев и сестер он больше всего походил на Люси – у него были такие же, как у нее, светло-каштановые волосы, большие темные глаза и ослепительная улыбка. Дасти был всего на год старше Люси, однако он относился к ней скорее как строгий отец, нежели брат.

Оглядев Люси с ног до головы, Дасти преисполнился праведным гневом.

– Господи, ты только посмотри на себя! – воскликнул он. – Одета как шлюха! Выставляешь себя напоказ перед всеми. К тому же еще и с фонарем под глазом! Боже мой, что с тобой случилось, сестрица?

Понимая, что на них с братом устремлены любопытные взгляды всех присутствующих, Люси чуть слышно ответила:

– Прошу тебя, не здесь! Мне нужно работать. Мы обсудим все позже.

– Забудь о своей работе! Потому что ты сию же минуту бросаешь ее! Ты не будешь работать в подобном месте! – Дасти схватил сестру за руку. – И говорить мы будем прямо сейчас!

Дасти выволок Люси из таверны. Но не успел он дотащить ее до тротуара, как раздался мужской голос:

– Немедленно убери от девушки свои грязные руки! – Люси заметила, как в глазах брата промелькнул страх, но он тотчас же взял себя в руки и ответил:

– Это наше семейное дело! Вас это не касается!

– Я не собираюсь говорить дважды, – послышался голос Себастьяна, и тут же раздался щелчок пистолетного курка. – Уберите руки от девушки!

Дасти неохотно освободил Люси:

– Что ж, мне не нужны неприятности.

– Мне тоже. Идите своей дорогой и давайте забудем об этом неприятном инциденте!

Люси повернулась к Себу.

– Не все так просто, Себастьян. Дасти – мой брат. Наверное, наш отец послал его за мной.

– Это правда, – подтвердил Дасти. – Я же сказал, что это наше семейное дело.

Себастьян убрал пистолет в кобуру и спросил:

– Люси, может быть, ты хочешь на время отпроситься с работы, чтобы поговорить с братом?

Люси понимала, что, если она вернется обратно в таверну, Дасти последует за ней и снова начнет отчитывать ее. Поэтому она сказала:

– Да, я хотела бы поговорить с Дасти несколько минут. Его приезд стал для меня сюрпризом.

– Ты можешь провести с ним столько времени, сколько захочешь. – Себастьян посмотрел на Дасти. – Можете говорить с вашей сестрой, но только вежливо и любезно. А за руки ее больше не хватайте. Понятно?

– Не волнуйтесь. Я не обижу Люси. Ведь она – моя сестра.

– Хотелось бы, чтобы вы не забывали об этом. – Коротко кивнув девушке, Себастьян повернулся и направился в таверну.

– Кто он такой? – спросил Дасти.

– Себастьян Коул, хозяин таверны «Жемчужные врата», где я работаю.

– С этого момента уже не работаешь.

Не желая, чтобы посетители таверны слышали, как они с братом обсуждают семейные дела, Люси отвела Дасти подальше от дверей. Усевшись на траву, она проговорила:

– Все это – просто недоразумение. Поверь, у меня псе в порядке, и я хочу остаться здесь.

– По-моему, ты чего-то не понимаешь, – возразил Дасти. – Когда отец получил письмо от Чарли, в котором он сообщал, что вы с ним раздумали жениться и что ты стала девушкой из таверны, его чуть удар не хватил. Единственное, что я смог сделать, – это убедить его, что я должен ехать за тобой вместо него.

Люси вспомнила свой сон – как отец приехал в город и тащит ее на станцию. Она со вздохом сказала:

– Спасибо тебе, Дасти.

– Пока рано меня благодарить. Чарли рассказал, как тебя похитила целая шайка бандитов и как они увезли тебя с собой. Это правда?

В этот момент Люси с удовольствием затолкала бы в глотку Чарли одну из его сладких булочек.

– Все было совсем не так. Трое грабителей ворвались в таверну и ограбили ее. Но им нужен был человек, который показал бы им дорогу из города. Когда они везли меня, я спрыгнула с лошади, но совсем не пострадала. В том, что случилось, я совершенно не виновата. Поэтому будет лучше, если ты ничего не скажешь об этом папе.

Дасти внимательно посмотрел на сестру:

– Вижу, это целая история! Как бы там ни было, если мы с тобой в среду не прибудем в Канзас-Сити, отец отправится за нами на следующем же поезде. Имей в виду.

Спорить с братом не имело смысла. Люси прекрасно понимала, что, если Дасти не привезет ее домой, отец обязательно приедет за ней сам. А с ними обоими она не справится…

Немного подумав, Люси сказала:

– Дасти, обещай мне кое-что… Позволь мне остаться здесь до вторника. И если за это время ты не передумаешь, если по-прежнему будешь считать, что мне нужно уехать, я обещаю отправиться домой вместе с тобой.

Дасти нахмурился, но все же кивнул:

– Что ж, согласен. Хотя я не очень-то рад, что ты упорствуешь в своем заблуждении и желаешь продолжать работу в таверне.

– Видишь ли, так я зарабатываю себе на жизнь. – Она указала в сторону гостиницы. – А вон там я живу. Я снимаю номер в «Паласе», в лучшей здешней гостинице. Там я в полной безопасности. В этом городе с женщинами считаются по-настоящему. И не только на кухне. Шериф у нас – женщина, мэр – женщина, большинство членов городского совета – женщины и даже владелица газеты – женщина.

– Хорошо, я понял.

– Но самое главное, – продолжала Люси, – что я теперь могу сама себя прокормить. И работа у меня очень хорошая. Кроме того, я несколько дней в неделю работаю в газете.

– Да?.. – удивился Дасти. – А что ты там делаешь? – Люси очень хотелось рассказать брату, чем она на самом деле занимается в редакции. Но она не забыла, что обещала Хейзел. Немного слукавив, Люси ответила:

– Я делаю набор целого газетного номера и изредка помогаю редактору – пищу небольшие заметки. Редактор считает, что скоро я даже смогу стать настоящим репортером.

– Ты это серьезно?

– Да, серьезно. Работа в газете – это главная причина, по которой я не хочу уезжать домой. Мы с тобой могли бы вместе найти какой-нибудь способ уговорить папу… Мне очень хочется здесь остаться.

– Этого не будет! Не будет, если ты не выйдешь замуж за Чарли.

Люси со стоном проговорила:

– Этому тоже не бывать. Ты ведь уже встречался с Чарли?

– Да, конечно. Я остановился в пекарне, и Чарли сказал мне, где тебя найти. Я оставил свои вещи в его комнате над пекарней.

– Очень мило с его стороны, – язвительно проговорила Люси. – Скажи, а Чарли не забыл упомянуть, почему мы так и не поженились?

– Нет. Между вами что-то произошло?

– Еще до того, как я приехала в Эмансипейшен, Чарли обручился с другой девушкой. Так что мне не представилось возможности выйти за него замуж.

Дасти сразу же помрачнел:

– Может, всыпать ему как следует? – Предложение брата казалось весьма заманчивым, но все же Люси его отклонила:

– Нет, я разберусь с ним по-своему.

Дасти взял сестру за подбородок и повернул ее лицо к свету.

– Откуда у тебя этот синяк под глазом? – Грустно улыбнувшись, Люси ответила:

– Новой невесте Чарли не понравилось, что я с ним танцевала на вечеринке.




Вернувшись в таверну, Люси снова взялась за работу, но теперь у нее все валилось из рук – она составляла план, благодаря которому могла бы остаться в городе. Сообразив, что от Люси в этот вечер мало проку, Себастьян отпустил ее пораньше и посоветовал хорошенько выспаться.

Но какой сон, если в голове у нее прокручивается то один план, то другой? Как Люси ни старалась, все каждый раз замыкалось на Чарли. В воскресенье утром Люси собралась с духом и направилась в пекарню. Причем на сей раз она решила воспользоваться черным ходом. Переступив порог кухни, Люси увидела Черри и в ужасе замерла. Черри стояла у стола и покрывала глазурью шоколадные пирожные. Чарли же находился у другого стола – он месил тесто. Взяв себя в руки, Люси с решительным видом подошла к Чарли.

– Вас здесь никто не ждет! – поспешила напомнить ей Черри.

Даже не поворачивая головы в ее сторону, Люси с достоинством ответила:

– Помолчите, пожалуйста. У меня дело к Чарли. – Глядя ему прямо в глаза, она продолжала: – Не сомневаюсь, ты в курсе: мой брат приехал для того, чтобы забрать меня домой. У меня есть одна-единственная возможность остаться в городе – если ты сдержишь свое обещание и женишься на мне. Ты должен сегодня же дать окончательный ответ. На которой из нас ты собираешься жениться?

– О, Люсиль… Вот оно, значит, как…

Черри оказалась более красноречивой.

– Что за глупый вопрос? – воскликнула она. – Конечно, он женится на мне! Только на мне, вот так-то!

Тут Люси вдруг схватила с подноса пирожное и затолкала его Черри прямо в рот.

– Я же велела тебе заткнуться, сдобная булка! Оставь нас наконец в покое!

– Люсиль! – Чарли в изумлении таращился на Черри, выплевывавшую куски пирожного. – Люсиль, как ты могла?

Весьма довольная собой, Люси продолжала:

– Я решила немного покормить твою новую невесту пирожными. Это гораздо лучше, чем поставить ей под глазом синяк! Так как же, Чарли? Отвечай! – Люси показала пальцем на Черри. – Отвечай: она или я?

Чарли тяжко вздохнул и сокрушенно покачал головой:

– Я не знаю, что делать, Люсиль. Я просто ума не приложу…

– Что ты сказал?! – изумилась Черри.

Не сводя взгляда с Чарли, Люси вновь заговорила:

– Не знаешь, что делать? Как странно! А на озере и на танцах ты знал, что делать! Ты целовал меня и говорил, что любишь меня по-прежнему! Ты сказал это не один раз, а целых три!

– Что?! – завопила Черри. – Как ты смел?!

– Мне нужен твой ответ, – настаивала Люси. – Ответь мне прямо сейчас!

– Я не могу… Я не знаю, что сказать, так как… – Чарли не успел договорить, потому что Черри запустила пирожным ему прямо в лицо и закричала:

– Ах, ты не знаешь?! И это после всего, что я сделала для тебя! Ведь я дала тебе взаймы кучу денег!

Люси пристально посмотрела на бывшего жениха. Его колебания и нерешительность были слишком красноречивы, и ей показалось, что этого вполне достаточно. Сделав глубокий вдох, она с горечью в голосе проговорила:

– Ох, Чарли, в толк не возьму, как я могла когда-то думать, что хочу выйти за тебя замуж?

Резко развернувшись, Люси направилась к двери. У порога обернулась и, взглянув на Черри, заявила:

– Раз уж он такой – мне он не нужен! Можешь забирать его себе!

Выбежав из пекарни, Люси направилась в гостиницу. Как ни странно, она нисколько не жалела, что окончательно рассталась с Чарли, что отказалась от него. Да, она поступила правильно, вот только… Теперь надо было срочно разработать другой план, придумать что-нибудь другое – что-нибудь настолько убедительное, чтобы отец позволил ей остаться здесь. Да, она не могла отсюда уехать. Не могла, потому что здесь, в этом городе, ее жизнь наконец-то обрела смысл. А Канзас-Сити остался в прошлом, и теперь она уже никогда не станет той Люси, которой была когда-то. «Как странно, – думала девушка. – Всего лишь несколько недель назад я не могла уехать отсюда, потому что не хотела возвращаться домой неудачницей. А теперь не могу уехать из-за первых успехов, которых мне удалось тут добиться».

Когда Люси проходила мимо таверны, ей в голову пришла совершенно неожиданная мысль. Если кто-то и сможет помочь ей в сложившейся ситуации, то только Себастьян Коул! Хотя «Жемчужные врата» по воскресеньям были закрыты, Себ обычно заходил сюда, чтобы сделать переучет продуктов. Надеясь найти его в таверне, Люси постучала в дверь.

Себ сидел за столом и заполнял бланк заказа на две дюжины новых карточных колод. Услышав стук в дверь, он крикнул:

– Открыто! Входите!

Переступив порог, Люси приблизилась к столу.

– Надеюсь, я тебе не очень помешала. У тебя найдется для меня несколько минут? Мне нужно с тобой поговорить.

Себ выдвинул стул для девушки.

– Конечно. Присядь.

Люси села и, осмотревшись, спросила:

– Мы здесь одни?

– Да, одни. – Себ с любопытством посмотрел на нее. – А что случилось?

Она сделала глубокий вдох и на мгновение закрыла глаза, собираясь с мыслями. Потом проговорила:

– Знаю, что с самого начала, как только я приехала в этот город, ты всегда мне помогал. И понимаю, что мне не следует злоупотреблять твоей добротой. Но вынуждена снова просить тебя об услуге. Об огромной услуге.

Окончательно заинтригованный, Себ сказал:

– Ты прекрасно знаешь: я сделаю для тебя все, что в моих силах. Что у тебя случилось?

– Ну, видишь ли… дело в том, что… Как ты знаешь, отец послал моего брата, чтобы он забрал меня домой. И если в среду мы вместе с Дасти не прибудем в Канзас-Сити, то отец приедет сюда сам. А значит, у меня не остается выбора – придется возвращаться домой вместе с братом. Но я не хочу отсюда уезжать! Я лучше умру, чем поеду домой! Понимаешь?

– Почему ты лучше умрешь, чем поедешь домой?

– Видишь ли, я за это время очень изменилась. Раньше я не могла ехать домой, потому что там меня подняли бы на смех. А теперь я не могу вернуться, потому что я добилась успехов в… Об этом я пока не стану говорить. Мне тут очень нравится. Здесь я стала совсем другой, поэтому не смогу вернуться к своей прежней жизни. Там не будет того, что появилось здесь. Там не будет Хейзел. Дело, конечно, не в самой Хейзел, а… В общем, я во что бы то ни стало должна остаться в этом го роде.

Себ растерялся. Он совсем был сбит с толку. Не в силах вымолвить ни слова, он таращился на девушку. Наконец спросил:

– Не понимаю, чем я могу тебе помочь? Ты хочешь, чтобы я поговорил с твоим отцом?

Люси покачала головой, и ее глаза наполнились слезами.

– Это ничего не даст. Отец даже не станет с тобой разговаривать.

– О чем же в таком случае идет речь? – недоумевал Себастьян.

Люси снова сделала глубокий вдох, и у Себа возникло подозрение, что она сейчас разразится потоком совершенно бессмысленных слов.

– Видишь ли, сначала я подумала: если уговорить Чарли жениться на мне к завтрашнему дню, Дасти сможет поехать домой и доложить отцу, что все в порядке. Я пошла к Чарли, застала там Черри, затолкала ей в глотку пирожное, а потом попросила Чарли решить: на которой из нас двоих он хочет жениться. – Люси на несколько секунд умолкла, чтобы перевести дух. Потом вновь заговорила:

– Но Чарли сказал, что никак не может решить. Заявил, что он не знает. И тогда Черри заговорила о деньгах и бросила ему в лицо пирожное. Хотя Чарли не сказал ни «да», ни «нет», для меня уже все было ясно. Остальное не имело значения. Я оставила их вдвоем… и вот теперь я здесь! Теперь ты видишь, что у меня ничего не получилось с Чарли. Я возвращалась в гостиницу, но тут вдруг подумала о тебе. Понимаешь?

После всех этих объяснений Себастьяну стало ясно только одно: Люси ужасно не хочется покидать Эмансипейшен. В смущении откашлявшись, он проговорил:

– Если я тебя правильно понял, – хотя я не уверен, что понимаю тебя правильно, – твой отец собирается увезти тебя в Канзас-Сити, а ты не желаешь ехать, верно?

– Совершенно верно, – обрадовалась Люси.

Собравшись с духом, Себ спросил:

– Так чем же я смогу тебе помочь?

– Существует только один способ. – Люси подняла на Себастьяна исполненные мольбы карие глаза и прошептала: – Не мог бы ты на мне жениться?




Глава 12


Все поплыло у Себа перед глазами, и если бы он сейчас стоял, а не сидел на стуле, то непременно рухнул бы на пол.

Какое-то время он молча смотрел на девушку, а потом вдруг захохотал, как безумный.

– Я не шучу, – пролепетала Люси. – Я серьезно…

– Люси, я… О черт!

– Я понимаю, что это для тебя немного неожиданно, но… Но это не так уж плохо, как может показаться на первый взгляд.

Себ вовсе не думал, что Люси была бы плохой женой, – просто его пугала сама мысль о браке. Сразу же нахлынули воспоминания о том, что случилось с ним в Денвере. Там была другая женщина, которая тоже просила его жениться на ней. Но ведь Люси – не такая, как Кейт… Или такая же? Кейт тоже вначале казалась милой и простодушной. Но потом вдруг все изменилось. Изменилось к худшему…

– Себастьян! Прежде чем ты скажешь «нет», могу я хотя бы объяснить, в чем заключается мой план?

Себ в задумчивости смотрел на сидевшую рядом с ним девушку. Наверное, он был немного влюблен в нее. Но в то же время был абсолютно уверен в том, что не готов идти к алтарю.

Тяжко вздохнув, он сказал:

– Я тебя выслушаю, если только ты расскажешь мне все по порядку, не торопясь. Но больше я тебе ничего не могу обещать.

– Спасибо, Себастьян. Главное – выслушай меня. – Люси стиснула кулачки на коленях и вновь заговорила: – Понимаешь, если я выйду замуж, отец не сможет принудить меня вернуться домой. Ведь не имеет особого значения, за кого именно я выйду замуж, не гак ли? Главное – вступить в законный брак.

Себ криво усмехнулся:

– А я – первый, кто тебе подвернулся, так? Послушай, Люси, почему бы тебе действительно не поехать домой?

– Но я не хочу уезжать отсюда! Потому что здесь я счастлива. По-настоящему счастлива!

Чувствуя, что ступает на зыбкую почву, Себ спросил:

– Так в чем же состоит твой план?

– Я подумала, что мы с тобой завтра можем поженится. Но не по-настоящему. Не так, чтобы жить вместе – как муж и жена. Понимаешь?

Себастьян снова вздохнул, однако не произнес ни слова. А Люси между тем продолжала:

– Я хочу сказать, что нас обязательно должен официально обвенчать мировой судья Кэррол. Потому что Дасти: никогда не поверит на слово, если я скажу, что у меня вдруг появился муж. Он непременно захочет проверить брачные документы.

– А могу я поинтересоваться, почему ты считаешь, что наш брак будет не настоящим? На первый взгляд ведь все выглядит вполне законно.

– Брак будет законным только на бумаге. Но продлится он совсем недолго. Думаю, недели две. От силы месяц. А после этого ты сможешь пойти к судье Кэрролу, сказать ему что-нибудь. Пусть аннулирует брак… или что-то в этом роде. Согласен? Ты снова станешь холостяком. А я смогу остаться в городе и продолжить свою работу в «Уикли».

По мнению Люси, это был превосходный план. Однако у Себа имелись на сей счет некоторые сомнения. К тому же его очень беспокоило то обстоятельство, что он по крайней мере целый месяц будет женатым человеком.

– А что потом? – спросил Себ. – Рождения, свадьбы, аресты – подобные факты становятся достоянием гласности. Обо всем этом упоминается в газетах. О том, что мы поженились, станет известно всем в городе. А потом все непременно узнают, что мы развелись. Сплетни распространяются быстро.

Люси пожала плечами и пробормотала:

– В таком случае мне придется придумать, как положить конец сплетням. У тебя есть какие-нибудь предложения?

– Развод для меня – не проблема. Разводы и аннулирования браков больше всего отражаются на женщинах и на их репутации. Об этом ты подумала?

Разумеется, ей это не приходило в голову. При мысли о том, что она станет разведенной женщиной, Люси поежилась. Себ же с усмешкой спросил:

– Теперь твоя идея уже не кажется тебе такой замечательной, верно?

Люси расправила плечи и заявила:

– Я сделаю все, чтобы остаться здесь! Я добьюсь своего! Скажи, ты мне поможешь?

Себастьян в очередной раз вздохнул:

– Нет, Люси, не думаю. Тебе нужно придумать что-нибудь другое, чтобы ты смогла здесь остаться.

Люси ужасно расстроилась, но все же старалась держать себя в руках.

– Что ж, Себастьян, благодарю хотя бы за то, что выслушал меня. А может, я смогу уговорить Блэк-Джека на мне жениться?

– Нет-нет! – невольно вырвалось у Себа. Он не мог представить Люси в объятиях Джека. Даже если их свадьба была бы ненастоящей. – Ладно, хорошо, согласен… – сказал он, опустив голову. – Я женюсь на тебе, но только на один месяц.

Вскочив со стула, Люси обняла Себа за шею.

– О, огромное тебе спасибо, Себастьян! Благодарю тебя от всего сердца. Я в вечном долгу перед тобой. – Она чмокнула его в щеку и снова защебетала: – Знаешь что?.. Тебе нужно как можно быстрее увидеться с судьей Кэрролом. Надо непременно все сделать завтра. Да-да, именно завтра. И еще – свидетели! Нам нужны один свидетель со стороны жениха и одна свидетельница со стороны невесты.

– Моим свидетелем будет Блэк-Джек, – проворчал Себ; ему казалось, он уже слышит веселый смех Джека.

– А я приглашу Хейзел. Ну, что еще? – Себ пожал плечами:

– Ничего, если не считать кольца.

Кольцо было бы в такой ситуации очень кстати, но Люси решила, что и так попросила у Себастьяна слишком много.

– Кольцо – это не обязательно. Но есть еще кое-что. Мы должны держать все в тайне, пока не осуществим наш план. Если мой брат разнюхает что-нибудь до того, какмы успеем пожениться, он найдет способ нам помешать.

– Джек никому не скажет. Он не болтлив.

– А вот о Хейзел я не могу сказать того же. Я лучше не буду ей ничего говорить заранее. Сообщу непосредственно перед церемонией.

У Себастьяна внезапно появилось желание выпить, и он поднялся со стула.

– Если это все, – проговорил он, направляясь к бару, – то я пойду. У меня много работы.

– Да-да, конечно! Мне и самой нужно кое-что подготовить. – Люси направилась к выходу, но у двери вдруг обернулась и, глядя на Себа своими огромными карими глазами, проговорила: – Себастьян, я действительно на всю жизнь в долгу перед тобой. И я сделаю для тебя все, что бы ты ни попросил. Все, что в моих силах.

Когда Люси ушла, Себ налил себе полный бокал коньяка. «Все, что бы ни попросил? – думал он. – А если попросить, чтобы Люси провела со мной первую брачную ночь по-настоящему, как жена с мужем? Согласится ли она? Нет, едва ли». Себ поднял бокал за свою невесту и выпил его до дна.




Люси провела беспокойную ночь и утром с трудом поднялась с постели. Вскоре зашел Себастьян и объявил, что венчание состоится в полдень в здании муниципалитета. После этого Себ исчез так быстро, что Люси даже не успела его поблагодарить.

Осмотр собственного гардероба не занял много времени. Люси решила, что может надеть на церемонию подвенечное платье, которое надевали когда-то ее мать и сестра, – платье из серебристой тафты, отороченное по краям жемчужными бусинками. Лиф наряда украшал белый шифон.

Не желая привлекать к своей персоне повышенное внимание, Люси отложила в сторону белую шифоновую фату и занялась прической – ей хотелось, чтобы волосы ниспадали на плечи живописным водопадом. Вполне удовлетворенная результатом, она взяла новую колонку Пенелопы, над которой накануне работала, и направилась в редакцию.

– Доброе утро, Хейзел, – сказала она, приближаясь к столу.

– Доброе утро, Люси. – Хейзел подняла голову и улыбнувшись, снова склонилась над лежавшими перед ней бумагами. Потом вдруг еще раз посмотрела на девушку и воскликнула: – О, почему же вы так вырядились?

Люси пожала плечами:

– Сегодня в полдень в здании муниципалитета кое-что намечается.

– Неужели? – удивилась Хейзел. – А я ничего не слышала об этом заседании совета.

Редактор осмотрелась и, не заметив традиционной горячей булочки, едва заметно нахмурилась.

– Там будет не заседание, – продолжала Люси. – В муниципалитете состоится венчание.

– Венчание?! – Хейзел оживилась. – Как же так вышло, что мне ничего об этом не известно? Обычно о таких вещах объявляют в газетах заранее.

– Решение было принято только вчера вечером. – Хейзел окинула девушку взглядом.

– Так-так, кажется, я начинаю понимать… Наверное этот ваш глупый пекарь наконец-то образумился?

– Не совсем. Но прежде чем я вам все расскажу я хочу попросить вас быть моей свидетельницей. И так вы согласны?

– Разумеется, моя девочка. – Поднявшись из-за стола, Хейзел почти вплотную приблизилась к Люси и прошептала: – Что ж, рассказывайте. К чему такая таинственная атмосфера? Может Чарли еще не знает, что он сегодня на вас женится?

– Это не Чарли. – Люси покачала головой. – Но не нужно, чтобы кто-то еще, кроме вас, узнал об этом венчании до завтрашнего дня. Вы можете сохранить все в секрете?

– Ну конечно. Но если это не Чарли, то кто же ваш избранник? – удивилась Хейзел.

Невольно улыбнувшись, Люси прошептала:

– Себастьян Коул.

Хейзел приложила ладонь к своей обширной груди и отступила на шаг.

– Неужели Себ? Мой Себ?

– Да. Но это не то, что вы подумали. – Люси описала ситуацию в самых общих чертах, затем добавила: – Так что сами понимаете: это просто одолжение с его стороны.

Хейзел в изумлении смотрела на девушку. Потом воскликнула:

– О, святые угодники! Не могу поверить, что вам удалось подбить Себа на такую авантюру!

Именно об этом Люси и думала все утро, в глубине души надеясь, что Себастьян не считает ее идею сумасбродной. Решив сменить тему, она отдала свои записи Хейзел и сказала:

– У нас мало времени. Вот моя колонка Пенелопы. Возможно, материал еще придется дорабатывать. Когда я писала, я была немного… невнимательной. В это время я думала о Чарли. Ну как вам?

Хейзел внимательно читала колонку. Наконец присвистнув, проговорила:

– Это трудно сразу переварить… Возможно, ваша колонка будет прекрасным развлечением для читателей после того как они прочтут мою редакционную статью. Мэри Лиз согласилась в конце июня привезти в Эмансипейшен свою команду для проведения в нашем городе политических дебатов. Наверняка многие, особенно мужчины будут недовольны.

– А я считаю, что это будет замечательно! – воскликнула Люси. – Я могу чем-нибудь помочь при подготовке к приезду Мэри Лиз?

– Пока просто продолжайте писать свою колонку. Кстати, в субботу утром ко мне наведался Джеральд Моузли из «Трибюн». Он приходил ко мне из-за вашей колонки. Пытался разузнать что-нибудь о Пенелопе.

– А что именно? – Люси знала, что Моузли – редактор конкурирующей газеты.

– Хотел узнать, как связаться с Пенелопой. И вообще интересовался, кто она такая. Я сообщила ему, что у Пенелопы контракт с нашим изданием и что я обязательно дам ей знать о его интересе. Будем надеяться, что на этом он успокоится.

– Вы хотите сказать, что Джеральд Моузли пожелал выкупить мою колонку для своей газеты? – изумилась Люси Хейзел с улыбкой ответила:

– Бьюсь об заклад, что так и есть! По-моему, из-за нашего «Уикли» у «Трибюн» падают тиражи.

– Какие замечательные новости!

– Что верно, то верно. Новости и в самом деле превосходные. Однако не забудьте, пожалуйста, вы не должны поднимать шум вокруг своей колонки. И разумеется вы не сможете продать ее Моузли.

– Понимаю, – ответила Люси с ноткой сожаления в голосе. Впрочем, она вовсе не собиралась изменять Хейзел – ведь эта женщина так много для нее сделала.

– А теперь, – проговорила Хейзел, – вернемся к вашей свадьбе. Как вы думаете, в чем мне идти на церемонию?

Люси окинула критическим взглядом заляпанный чернилами фартук Хейзел и грязные рукава рубашки.

– Полагаю, эта одежда не подойдет для торжественной церемонии. Сколько вам понадобится времени чтобы переодеться… во что-то более нарядное?




Себастьян же тем временем уладил в муниципалитете все формальности и, закончив заполнять документы, спросил судью Кэррола:

– Ну как, все правильно?

Приставив к глазу монокль, судья внимательно изучил бумаги и сказал:

– Ваша часть документов заполнена верно. Осталось только то, что должна заполнить мисс Престон, когда придет.

Себ повернулся к Джеку:

– Перестань смеяться, черт возьми. Не вижу ничего смешного.

В этот момент дверь открылась, и в зал вошла Люси имеете со свидетельницей.

Увидев свою невесту, Себастьян замер в изумлении. Он не мог предположить, что Люси явится на церемонию в подвенечном платье – ведь венчание было «ненастоящим». Но она предстала перед ним в восхитительном серебристом платье, делавшем ее похожей на ангела, спустившегося с небес. Себастьяна охватила дрожь; ему вдруг показалось, что он совершает ужасную ошибку…

– Мы не опоздали? – спросила Люси. – Видите ли, Хейзел долго не могла решить, что ей надеть.

Взяв себя в руки, Себ перевел взгляд на Хейзел. На ней было фиолетовое атласное платье, и в нем она походила на гигантский баклажан.

– Нет, вы как раз вовремя, – ответил Себастьян и тут же вполголоса добавил: – Ты сегодня очаровательна, Люси.

– Спасибо. – Приблизившись к своему жениху, она что-то вложила ему в руку и прошептала: – Хейзел говорит, что церемония будет выглядеть более официально, если у меня будет кольцо. Она одолжила мне на время одно из своих колец.

Даже не взглянув на кольцо, Себастьян сунул его в карман и подвел невесту к судье Кэрролу.

Когда Люси заполнила необходимые бумаги, судья окинул взглядом всех присутствующих и проговорил:

– Полагаю, вам известно, что заключение брака – серьезнейший шаг в жизни. И этот шаг следует совершать обдуманно, чтобы впоследствии не жалеть…

Судья Кэррол довольно долго говорил о «священных узах брака», а Джек, поглядывая на Себа, то и дело ухмылялся. Сам же Себастьян с тоской смотрел на дверь; ему ужасно хотелось сбежать, пока не поздно. В какой-то момент он вдруг услышал слова судьи:

– Итак, если никто из присутствующих не имеет ничего против союза этих двух прекрасных людей, приступим к брачным обетам. – Судья сделал выразительную паузу, а затем торжественно произнес: – Себастьян Коул, берете ли вы Люсиль Престон в свои законные жены?

Себастьян молчал.

– Ну же, мистер Коул? – Судья Кэррол вопросительно взглянул на Себа. – Берете ли вы в жены мисс Престон?

Собравшись с духом, Себ произнес:

– Да, наверное…

Судья нахмурился и повернулся к Люси. Строго глядя на нее, спросил:

– А вы, Люсиль Престон, берете Себастьяна Коула в законные мужья?

Люси судорожно сглотнула и тихо ответила:

– Наверное, да.

Весьма озадаченный такими ответами, судья сказал:

– Обращаюсь к вам обоим. Вы уверены, что хотите продолжать церемонию?

Люси прошептала «да», а Себ лишь коротко кивнул в ответ.

– Что ж, понятно. – Но, разумеется, судья ничего не понял. – Вы будете обмениваться кольцами?

Себастьян вытащил из кармана золотое кольцо и надел его на палец Люси.

– Очень хорошо, – кивнул судья. – В таком случае я провозглашаю вас мужем и женой. Муж может поцеловать супругу.

Хотя Себ целовал Люси и раньше, сейчас, целуя ее, он испытал новые, ни с чем не сравнимые ощущения. Правда, он пока еще не понял, что это означало. Неужели он окончательно потерял голову?

Тут к новобрачным подошла Хейзел и обняла их обоих. Затем опять были какие-то бумаги, а потом последовали рукопожатия, но для Люси и Себа все это происходило как во сне. Впрочем, Себастьян все-таки заметил, что Джек не пожал руку ни ему, ни Люси.




На следующее утро Люси надела желтое батистовое платье и стала ожидать прихода брата. Она долго размышляла о своих отношениях с Себастьяном – после венчания они стали довольно натянутыми. Она заполучила мужа, который ей требовался для осуществления своих планов, но одновременно теряла верного друга. Может быть, она допустила ошибку?

Наконец посыльный сообщил, что внизу ее ждут. Собравшись с духом, Люси подошла к смежной двери и осторожно постучалась.

– Открыто, заходи, – послышался голос Себа. Войдя в комнату, Люси увидела, что Себастьян, сидя на кровати, надевает ботинки.

– Пришел мой брат. Он внизу. Ты спустишься со мной?

Себастьян поправил галстук и поднялся с кровати.

– Конечно, мы ведь договорились…

– Я подумала, что, может быть, ты передумал… – Он скривил губы в усмешке.

– Должно быть, ты перепутала меня с Чарли. Я в отличие от него – человек слова.

Они спустились в вестибюль, но Дасти нигде не было. Люси подошла к администратору и сказала:

– Посыльный сообщил, что ко мне пришли. Вы не знаете, где этот человек?

– Вас ждут в ресторане. – Взглянув на Себастьяна, администратор добавил: – Их двое, и один из них заявляет, что он – брат мисс Престон.

Люси с Себастьяном молча переглянулись и направились в ресторан. «Кого же привел с собой Дасти? – думала Люси. Увидев, что ее брат сидит за столиком вместе с Чарли Уайтом, она сначала испугалась, а потом обрадовалась – ведь ей представилась прекрасная возможность сообщить бывшему жениху о своем замужестве.

Когда они подошли к столику, Дасти посмотрел на Себастьяна и спросил:

– А что он здесь делает?

– Себастьян здесь потому, что он со мной, – заявила Люси. Кивнув на Чарли, она сказала: – Лучше объясни мне, что здесь делает этот человек?

– Всему свое время, – изрек Дасти, жестом приглашая Люси и Себа к столу.

Они сели, и Дасти, заказав всем кофе с пирожными, сразу же взял быка за рога.

– Я привел с собой Чарли, потому что мы с ним вместе придумали, как сделать так, чтобы ты могла остаться в этом городе.

– В самом деле? – Люси с Себастьяном переглянулись. – Знаешь, мне не очень-то интересно, что вы придумали. Видишь ли…

– Позволь Чарли высказаться, – перебил Дасти. – Мне кажется, тебе понравится то, что он собирается тебе сообщить. Давай же, Чарли!

Чарли откашлялся и заговорил:

– Всю ночь мы с Дасти разговаривали по душам. Я все еще не решил, как смогу отдать Черри деньги, которые ей задолжал. Но я понимаю, что у меня нет другого выхода: я должен исполнить свой долг и жениться на тебе. Если можно, то прямо сегодня.

Люси с Себастьяном снова переглянулись. И ей вдруг пришло в голову, что «ненастоящий» муж Себастьян – гораздо лучше «настоящего» Чарли. Тут Себ наклонился к ней и спросил:

– Может, нам лучше отойти в сторонку и поговорить?

– Нет-нет, – прошептала она в ответ. – Оставим все, как есть.

– У вас секреты? – осведомился Дасти. – Ты ничего не должна скрывать от своего жениха.

– Извини меня за откровенность, – сказала Люси, обращаясь к Чарли. – Благодарю тебя за твое великодушное предложение. Но дело в том, что ты опоздал. Вчера мы с Себастьяном поженились.

– Что?! – Дасти пролил кофе на белую льняную скатерть. – Ты не можешь выйти за него замуж. Он игрок!

– Ты, наверное, не расслышал меня. Я уже вышла замуж за Себастьяна. – Люси взяла Себа под руку и положила голову ему на плечо. – Сегодня мы провели вместе нашу первую брачную ночь.

Чарли побледнел и подавился куском пирожного. Откашлявшись, он воскликнул:

– Как глупо!

– Не глупее, чем найти новую невесту сразу после своего приезда сюда.

Чарли повернулся к Дасти в поисках поддержки.

– Можешь возвращаться в пекарню, приятель, – сказал Дасти. – Тебе больше нечего здесь делать.

Чарли вытер губы салфеткой и, поднявшись из-за стола, заявил:

– Люси, я думал о тебе лучше. Ты еще пожалеешь о своем поспешном решении.

Воздержавшись от комментариев, Люси повернулась к брату:

– Дасти, спасибо тебе, что старался мне помочь. Но, как видишь, я сама решила свои проблемы.

Дасти покосился на Себастьяна и, нахмурившись, проговорил:

– А как я узнаю, что ты не обманываешь? Может быть, твое замужество – выдумка?

Себастьян вытащил из кармана конверт и протянул его Дасти.

Тщательно изучив документы, Дасти со вздохом заключил:

– Я не очень-то разбираюсь в таких вещах, но, на мой взгляд, здесь все законно.

– Я бы не стала тебе лгать. – Люси похлопала брата по руке.

– А я не могу обманывать нашего отца. – Дасти снова вздохнул. – Но как сказать ему, что ты вышла замуж за игрока и продолжаешь работать в таверне?

Люси пожала плечами:

– Ты можешь преподнести ему правду в более выгодном свете. Скажи, что я вышла замуж за очень симпатичного бизнесмена и что я работаю в газете. Ведь в таком случае ему не в чем будет меня упрекнуть, верно?

– Да, наверное. – Дасти поднялся со своего места и подошел к сестре. – Я, пожалуй, оставлю новобрачных завтракать наедине. Ты придешь сегодня на вокзал, чтобы проводить меня?

– Конечно, приду, – ответила Люси. Повернувшись к Себастьяну, Дасти сказал:

– Прошу прощения за откровенность, но я не очень-то рад, что вы женились на моей сестре. Если вы не будете заботиться о ней как следует, я стану самым несчастным человеком на свете.

– Буду иметь в виду, – ответил Себастьян. – Рад был познакомиться.

После ухода Дасти Люси с Себастьяном несколько минут сидели молча, испытывая неловкость. Наконец Себ сказал:

– Можешь ответить на один вопрос? Скажи, почему ты не приняла предложение Чарли? Ведь мы могли сегодня же аннулировать наш брак.

Люси пристально посмотрела на Себа и вдруг подумала: «Потому что мне нужен только ты!» Удивленная своими странными мыслями, она, потупившись, пробормотала:

– Видишь ли, я… Потому что он по-прежнему любит Черри… К тому же он, наверное, не захотел бы, чтобы его жена имела нечто общее с Мэри Лиз и ее людьми, которые через несколько недель приезжают в наш город, чтобы принять участие в политических дебатах.

Себастьян с усмешкой кивнул:

– В таком случае очень хорошо, что ты не вышла за Чарли. Не сомневаюсь, что таким мужчинам, как он, нужна жена, которая будет довольствоваться заботой о нем и о детях. Политика и дети – вещи несовместимые.

Люси молча пожала плечами. Она не поняла, почему Себ вдруг так ожесточился. Впрочем, чему удивляться? Трудно понимать человека, который ей муж и в то же время – не муж.




В пятницу вечером, когда вышел из печати свежий номер «Уикли», Люси едва держалась на ногах от усталости, но в душе ликовала. Как всегда, она читала свою колонку первая.




«УИКЛИ РАСТЛЕР»

Эмансипейшен, Вайоминг, выпуск 1

Пятница, 26 июня 1896 года. № 40




СПРОСИТЕ У ПЕНЕЛОПЫ!

БЕСПЛАТНЫЕ СОВЕТЫ!




Дорогая Пенелопа! Моя жена почему-то вбила себе в голову, что она «передовая» женщина. Она упорно мелет вздор о том, что собирается выдвинуть свою кандидатуру на важный общественный пост и выражает желание заниматься политикой. Я уже подумываю: не взять ли мне в дом вторую жену? Что вы обо всем этом думаете, вы… (следующее слово изъято по настоянию редактора)?

Властелин замка




Дорогой мистер Властелин!

Если вы действительно желаете знать мое мнение, то я думаю, что вас надо отвести к большому дубу и повесить на нем.

В ответ на ваш вопрос я предлагаю вам обратиться к Библии. Адам обменял свое ребро на женщину. Поэтому мне представляется вполне разумным, что за вторую жену вам нужно отдать еще одно свое ребро – и так далее.

Учитывая вышесказанное, мое первое предложение, возможно, окажется наименее болезненным решением вашей проблемы.

Пенелопа




Глава 13


В пятницу вечером Себастьян принимал бесчисленные поздравления с законным браком. Он отчаянно старался не думать о Люси и о том факте, что она теперь его жена. Но люди все продолжали подходить, похлопывать его по спине и желать счастья, так что не думать о Люси он просто не мог.

Каждый раз, когда она находилась рядом, Себ исподтишка наблюдал за ней, пока она не поднимала голову и не начинала смотреть в его сторону. Но еще более внимательные, ревнивые взгляды Себастьян бросал на посетителей, которые старались привлечь к себе внимание Люси.

– Эй, Себ! – раздался за его спиной мужской голос. – Выходит, твоей миловидной официантке все-таки удалось тебя захомутать?

Себастьян обернулся и увидел Уйти Миллса, бармена из «Бадьи» – таверны, находившейся на той же улице, что и «Жемчужные врата».

– Слишком уж ты сегодня веселый, – заметил он. Миллс рассмеялся:

– Что ж, Себ, прими мои поздравления! Мы в «Бадье» собираемся устроить в вашу честь свадебную вечеринку. Я потом сообщу тебе, когда приходить.

Себ натянуто улыбнулся. В таком маленьком городке, как Эмансипейшен, новости распространяются стремительно, не то, что в Денвере.

Тут Себастьян вспомнил про письмо из Денвера и вытащил из кармана листок – он уже несколько раз читал послание Билли Ренца, управляющего его таверной в Денвере, но ему захотелось прочесть письмо еще разок.




«Здравствуй, Себ. Как ты, наверное, заметил, проверив свой банковский счет, здесь у нас все прекрасно, мы процветаем. Все хорошо, но я подумал, что тебе, возможно, будет интересно узнать: к нам приходила Кейт, она спрашивала про тебя. Я не в курсе, что ей говорили другие, но я решил, что должен дать знать тебе об этом. Хочу тебе сказать, что я ничего не сообщил ей о тебе. Не дождется! Надеюсь, что в «Жемчужных вратах» все складывается так же удачно, как и у нас.

Билли».




Себастьян с горечью вспоминал о прошлом и о своих неудачных отношениях с Кейт. Боже мой, неужели такое возможно? Он уехал в Эмансипейшен под предлогом, что этого требовали интересы бизнеса. Но на самом деле Себ хотел начать здесь все с чистого листа. Хотел забыть Денвер и свою прежнюю жизнь. И вот теперь Кейт пыталась разузнать, где он скрывается. При мысли об этом Себастьян содрогнулся – ему здесь и без Кейт хватало проблем.

В этот момент случилось другое – в зале появилась Люси, тащившая за собой какую-то тележку. Себастьян тотчас же поспешил ей на помощь:

– Что это у тебя? Помочь?

– Да, спасибо.

Оказалось, что Люси катила тележку, доверху нагруженную газетами – свежими номерами «Уикли».

– А не слишком ли много для нас?

– Ах, что ты! Ты каждый раз так говоришь, и тем не менее все прекрасно раскупается. – Люси протянула ему одну из газет. – Угадай, что изменилось?

«Да, кое-что изменилось, – подумал Себ. – Глаза ее сегодня блестят ярче, чем обычно. И улыбка еще лучезарнее». Никогда еще Люси не казалась ему такой желанной, как сейчас.

– Ну что? – Она взглянула на него вопросительно.

Себ пожал плечами:

– Вроде бы все то же самое…

– Разве ты не видишь? Газета стала больше! – торжественно объявила Люси. – А если точнее – она стала больше на целых четыре страницы! Если так будет продолжаться и впредь, Хейзел придется нанять еще одну работницу, чтобы она помогала делать набор.

Себ отыскал рубрику «Спросите у Пенелопы» и, забыв обо всем, погрузился в чтение. Закончив читать, он молча покачал головой, с трудом скрывая свое восхищение.

– В чем дело? – спросила Люси.

– Пенелопе повезло, что она живет не в нашем городке. Откуда она, ты говоришь?

– Гм… Точно не знаю.

– Если бы Пенелопа жила здесь, то ее, наверное, вздернули бы на самом большом дубе.

Люси рассмеялась:

– Смотря как посмотреть на вещи. Я хочу сказать, что этот Властелин замка – настоящая свинья. Как ты думаешь?

– Как я думаю – не имеет никакого значения. – Себастьян покатил тележку к полке для газет.

Люси последовала за Себом.

– Сегодня у нас, как всегда по пятницам, игра в покер? – спросила она.

– Правильно, – кивнул Себ, выгружая газеты из тележки. – И я сегодня разыгрываю в лотерею золотые часы.

– А что, понадобились дополнительные средства для строительства школы?

– Нет-нет, дело в том… – Себастьян замялся. – Вырученные от лотерей деньги пойдут на проведение политических дебатов, которые городской совет собирается устроить к приезду Мэри Лиз и ее банды.

Люси пристально посмотрела на Себастьяна:

– Похоже, ты не очень-то жалуешь суфражисток.

– Не особенно. Хотя, конечно, не имею ничего против их борьбы за избирательные права женщин.

– Как ты можешь придерживаться таких консервативных взглядов, если живешь в таком городе, как Эмансипейшен? И вообще, зачем ты сюда приехал?

– В бизнесе такое часто случается, – ответил Себ. – То есть приходится делать то, что тебе совсем не по душе. Тебе ведь тоже это знакомо, не правда ли?

Люси отвела взгляд, но тут же снова посмотрела Себастьяну прямо в глаза.

– Тебе ведь уже несколько дней хотелось сказать мне что-то в этом роде, верно? Да-да, ты всю неделю обращался со мной так, словно я последняя негодяйка. Знаешь, мне это надоело! Если тебя так расстроила наша договоренность, почему бы тебе не отправиться в муниципалитет и не заставить судью Кэррола аннулировать наш брак? Впрочем, я могу сделать это сама.

– Люси, я… Я не собираюсь отказываться от наших договоренностей. Разве ты забыла, что я – человек слова!




Выбежав из таверны, Люси помчалась в муниципалитет, чтобы аннулировать брак, но вовремя одумалась. Взяв себя в руки, она направилась в гостиницу и приняла расслабляющую ванну. Окончательно успокоившись, Люси попыталась взглянуть на ситуацию глазами Себастьяна и в результате пришла к выводу: на его месте она наверняка чувствовала бы то же самое. Конечно же, ему сейчас было нелегко. Решив, что впредь будет относиться к Себу с большим пониманием, Люси переоделась и направилась в «Жемчужные врата».

В эту пятницу в таверне собралось даже больше посетителей, чем обычно, – всем хотелось попытать счастья в лотерее, проводимой Себастьяном, и среди гостей можно было увидеть и первых лиц города. Когда Люси несла поднос с кружками к очередному столику, ее остановила мэр города Мэтти Джерди.

– Я слышала, вас можно поздравить. – Мэтти подмигнула девушке. – Себастьян Коул – очень выгодный муж.

– Благодарю вас. Мы… гм… безмерно счастливы, – сказала Люси.

– Да, представляю…

Люси уже собиралась продолжить свой путь с подносом, когда мэр неожиданно спросила:

– Вы уже видели новую колонку Пенелопы?

– Да, – кивнула Люси.

– О, это просто фантастика! – воскликнула Мэтти. – Мне ужасно хотелось бы познакомиться с этой Пенелопой!

Шесть кружек пива на ее подносе внезапно показались Люси легкими, как перышко. Она с радостной улыбкой ответила:

– Хейзел будет приятно узнать, что вам так нравится новая рубрика в ее газете.

Воодушевленная отзывом мэра, Люси весь вечер летала как на крыльях и не заметила, как промелькнули несколько часов. Хотя в таверне по-прежнему толпились посетители, она пролила одну-единственную кружку пива. Да и то это случилось возле бара, так что никто не пострадал.

Закончив обслуживать столик в конце зала, Люси увидела, что в таверну вошел Чарли Уайт, сразу направившийся к бару. Она с удовлетворением отметила, что на сей раз он явился без Черри. Когда Люси проходила мимо столика, где сидел Себастьян, Себ окликнул ее.

– Что вам угодно? – весело спросила она. – Могу предложить жареную кукурузу, арахис, кофе…

Себ какое-то время молча смотрел на нее, потом вдруг улыбнулся:

– Нет, спасибо. Пока ничего не надо.

«Наконец-то, – подумала Люси. – Наконец-то он мне улыбнулся». Она подошла к бару и попросила Перл налить еще пять кружек. Ожидая заказ, Люси наблюдала за Чарли – он стоял у стойки, пил пиво и бросал в ее сторону выразительные взгляды.

Люси не забыла, как Чарли вел себя, когда немного выпил, поэтому твердо решила держаться от него подальше. Это ей удавалось, пока она не пошла в кладовую, чтобы пополнить запасы кукурузы. Выходя из кладовой, она увидела, что Чарли ждет ее у дверей.

– Люсиль, как у тебя дела?

– Прекрасно, Чарли. Но, извини, у меня сейчас нет времени.

– Мне срочно нужно поговорить с тобой.

– Потом, не сейчас! У меня много работы.

– Ну пожалуйста! – взмолился он. – Это займет не больше минуты. Давай встретимся через несколько минут у входа в таверну.

Люси покачала головой:

– Нет, Чарли. Мы уже и так сказали друг другу все, что нужно. Не вижу смысла в дальнейших беседах.

В глазах Чарли заблестели слезы.

– Я не успел сказать тебе то, что хотел. Обещаю, это займет не больше пяти минут. Прошу тебя… как друга! Разве я прошу так много? Разве ты не можешь выслушать меня?

Люси вдруг почувствовала, что ей жаль Чарли, – он казался самым несчастным человеком на свете. Немного подумав, она кивнула:

– Хорошо, Чарли. Но запомни: в твоем распоряжении всего одна минута. Иди первым, а я выйду следом за тобой.

Крикнув Перл, что она выйдет на минутку на свежий воздух, Люси направилась к выходу. Сев на скамью рядом с Чарли, она спросила:

– Так что же ты хотел мне сказать?

– Люси, как ты могла?

– Как я могла? Что именно?

– Как ты могла выйти замуж за этого… за этого мошенника и игрока?!

Люси с невозмутимым видом пожала плечами:

– А ты? Как ты мог обручиться с этой шлюхой, будучи моим женихом?

– Это разные вещи. Черри – прелестная молодая женщина, которая оказалась настолько добра, что одолжила мне денег. Они были нужны, чтобы закончить обустройство пекарни. Как выяснилось, на пекарню потребовалась гораздо большая сумма, чем я предполагал.

– Значит, теперь ты вынужден жениться на своем кредиторе?

Чарли опустил голову.

– Да, каюсь, между мной и Черри в тот момент… что-то возникло. Но после твоего приезда в город она стала грозиться, что отберет у меня пекарню. О, как же я мог бросить Черри?

– Действительно, как ты мог ее бросить? – с иронией в голосе воскликнула Люси.

– Довольно о Черри! Давай поговорим о тебе и о той ужасной ошибке, которую ты совершила, выйдя замуж за этого Коула. Поверь, он мошенник, он легкомысленный человек, он…

– Не смей так говорить о Себастьяне! – перебила его Люси. – Он мой муж и… – Люси осеклась, с изумлением сознавая, что слова, которые она готова была сейчас произнести, истинная правда. Собравшись с духом, она сказала: – А еще он человек, которого я люблю.

Чарли вскочил на ноги и завопил:

– Нет, ты не можешь его любить! Я тебе не верю! Ни за что не поверю, что потерял тебя навсегда!

Люси тоже встала и спокойно ответила:

– Ты потерял меня уже давно. Если точнее – через десять минут после того, как я приехала в Эмансипейшен.

– Но я же люблю тебя! – По щекам Чарли заструились слезы.

– О, Чарли, мне очень жаль. – Люси действительно испытывала острую жалость к Человеку, которого когда-то любила. – Но я уверена, что из Черри выйдет прекрасная жена. И ты снова благополучно забудешь обо мне.

– Никогда! – Не стесняясь своих слез, он разрыдался. – Я никогда тебя не забуду!

Чарли обнял ее, и Люси великодушно позволила ему это прощальное объятие. Но обнимет ли ее когда-нибудь Себастьян столь же пылко?




Себ пытался сосредоточить внимание на картах, которые держал в руке. Он прекрасно сознавал, что этим вечером выпил больше, чем следовало. И знал, что слишком много думал о Люси, вместо того чтобы следить за ходом игры. Решив, что глоток свежего воздуха пойдет ему сейчас на пользу, он бросил карты на стол и, поднявшись со стула, объявил:

– Парни, я выхожу из игры. Беру небольшой перерыв.

Покинув таверну, Себ сделал глубокий вдох и тотчас же почувствовал, что в голове у него проясняется. Он решил немного прогуляться по улице, но в этот момент заметил нежно обнимающуюся парочку. В следующее мгновение он узнал этих влюбленных…

Люси уже собиралась высвободиться из объятий Чарли, но тут вдруг перехватила холодный взгляд Себастьяна. Он стоял всего в нескольких метрах от них.

Люси тотчас же отскочила от молодого человека. Себастьян же приблизился к ним и, стиснув зубы, не сказав ни слова, даже не взглянув в сторону Люси, ударил Чарли кулаком в лицо.

Чарли упал навзничь и гнусаво завыл:

– Вы сломали мне нос!

– Если ты еще раз подойдешь к моей жене, я тебе все кости переломаю! – рявкнул Себастьян. Повернувшись к Люси, он проговорил: – Не кажется ли тебе, дорогая, что пора вернуться в гостиницу?

Схватив девушку за руку, Себастьян потащил ее к гостинице. Пораженная его бурной реакцией, она даже не пыталась сопротивляться. Втолкнув Люси в свой номер, Себ подхватил ее на руки и опустил на кровать. Ошеломленная произошедшим, она молча смотрела, как муж снимает пиджак, рубашку и ботинки. Впервые в жизни Люси увидела прямо перед собой обнаженного по пояс мужчину.

От этого зрелища у нее перехватило дыхание. Она с восхищением любовалась мускулистым телом Себастьяна. Когда же он принялся распускать свой ремень, Люси пролепетала:

– Ч-что ты делаешь?

Он смерил ее свирепым взглядом и прохрипел:

– Я собираюсь сделать так, чтобы ты выбросила Чарли Уайта из головы раз и навсегда!




Глава 14


Люси молча смотрела на приближавшегося к кровати Себастьяна, и сердце ее гулко колотилось. Наконец он лег рядом и заглянул ей в глаза. Затем принялся расстегивать ее блузку.

– Боюсь, что сегодня я настроен совсем не по-джентльменски, – проговорил он, задыхаясь. – Стоит мне прикоснуться к тебе, Люси, как мне начинает казаться, что я не смогу остановиться. Скажи, чтобы я оставил тебя, – и я тотчас же уйду!

Но Люси не могла вымолвить ни слова; казалось, она лишилась дара речи.

Продолжая расстегивать ее блузку, он опустился над ней и стал страстно целовать ее в губы. Потом вдруг отстранился:

– О, да у твоих губ вкус шоколада…

Вскоре Люси уже лежала перед ним в одной сорочке. Тут он снова заглянул ей в глаза и прошептал:

– Что же ты молчишь? Скажи, чтобы я ушел. Сейчас у тебя есть последняя возможность сделать это, пока не поздно.

У нее имелось множество причин, чтобы прогнать Себастьяна прочь. Но, с другой стороны, они ведь муж и жена, не правда ли? И какая разница, сколько это будет длиться? Возможно, с аннулированием брака ничего не получится. К тому же все равно никто не поверит, что за несколько недель между ними ничего не произошло и…

– Так что же? – спросил Себастьян.

Люси посмотрела ему прямо в глаза. А что, если ей никогда больше не представится счастливая возможность лежать в объятиях любимого мужчины? Возможно, ей следовало бы еще немного над этим поразмыслить, но она чувствовала, что ее все сильнее влечет к Себастьяну… Собравшись с силами, Люси прошептала:

– Не уходи.

В следующее мгновение он стащил с нее сорочку и отбросил в сторону. Прошло еще несколько секунд – и Люси вскрикнула от пронзившей ее боли. Себастьян тотчас же остановился и, тяжело дыша, прошептал:

– С тобой все хорошо?

– Да, все замечательно, – прошептала она в ответ. Он тихо рассмеялся и впился в ее губы долгим и страстным поцелуем. Осмелев, Люси крепко прижалась к нему – и тут страсть, охватившая обоих, вознесла их на головокружительные вершины блаженства…




Проснувшись, Люси поняла, что лежит в постели одна. Она чуть приподнялась и осмотрелась. И в тот же миг дверь комнаты внезапно распахнулась. Люси тихонько вскрикнула и прижала к груди простыню, закрывшись ею до подбородка.

– О, ты уже проснулась! – воскликнул Себастьян. Он вошел в комнату с большим серебряным подносом в руках. Поставив поднос на тумбочку рядом с кроватью, он сел на краешек постели и убрал со лба Люси прядь волос. – Я подумал, что должен извиниться за то, что вчера вечером воспользовался ситуацией.

Люси ожидала объятий, поцелуев, пылких ласк, но только не угрызений совести с его стороны. Вскинув подбородок, она проговорила:

– Я могла сказать тебе, чтобы ты ушел. Но я этого не сказала. Тебе не следует извиняться. Что случилось, то случилось. Если бы осуществления брачных отношений не произошло, мой отец мог приехать сюда и аннулировать брак, верно?

Себ задумался.

– Да, возможно, – кивнул он.

– Тогда давай договоримся – больше никаких извинений!

– Хорошо. – Указав на поднос, Себ добавил: – Вот тебе кофе и сладкая булочка. Если хочешь чего-то еще, скажи, и я принесу.

Люси взглянула на поднос и, улыбнувшись, заметила:

– Эти круассаны печет Чарли. Они из его пекарни.

– Правда?

– Да, правда. И я больше их не люблю. – Себастьян поднялся на ноги. С отвращением на лице – словно это был таракан – он взял двумя пальцами сладкую булочку и выбросил ее в открытое окно.




Был уже полдень, когда Себ наконец направился в «Жемчужные врата». Накануне он оставил Джека во время покера, даже не потрудившись сказать, что уходит, и теперь придумывал всевозможные оправдания.

Мысленно подбадривая себя, Себ вошел в таверну. Перл обслуживала немногочисленных посетителей. Повернувшись к нему, она кивнула, затем снова занялась своим делом. Блэк-Джек сидел в одиночестве за своим столиком и тасовал карты. Когда Себастьян подошел к нему, он поднял голову и произнес:

– Ты как раз вовремя.

Себ опустился на стул рядом с Джеком.

– Извини, что я вчера оставил тебя одного. Мне нужно было… кое о чем позаботиться.

– Нет проблем. – Джек усмехнулся. – Я хотел уже идти тебя разыскивать, но тут заметил, что и Люси исчезла.

– Да, верно. Она… Я вчера отправил ее в гостиницу. Наверное, надо было тебя предупредить, чтобы ты не волновался.

– Я и не думал волноваться. – Блэк-Джек ухмыльнулся.

Не желая продолжать разговор на эту тему, Себастьян спросил:

– Как вчера все прошло?

– Без происшествий. – Себ одобрительно кивнул:

– Значит, никаких новостей? – Джек пожал плечами:

– Сегодня утром приходил Моузли, спрашивал тебя. – Себ поднялся с места:

– Что ж, надо сходить в редакцию и узнать, зачем я ему понадобился.

Когда Себастьян направлялся к выходу, его остановил Уйти Миллс.

– У нас уже все готово, – сообщил Уйти.

– Что готово? – не понял Себастьян.

– Свадебная вечеринка в «Бадье» для вас и для миссис. – Услышав смех за спиной, Себастьян оглянулся. Оказалось, что смеялся Блэк-Джек, слушавший этот разговор.

– Вечеринка состоится в следующее воскресенье, в полдень, – продолжал Уйти. – Могут прийти все желающие.

О Господи! Выходит, весь город притащится, чтобы отпраздновать их венчание? Как утопающий за соломинку, Себастьян попытался ухватиться за отговорку:

– Ты ведь сказал, вечеринка назначена на следующее воскресенье? Но ты же знаешь: все таверны закрыты по воскресеньям.

– Мы получили разрешение от властей. Специально для вас старались.

– Спасибо. Я уверен, что Люси тоже обрадуется, – сдержанно поблагодарил Себастьян.

Уйти похлопал Себа по плечу:

– Черт возьми, да мы для тебя на все готовы!

Редакция «Трибюн» располагалась между банком и магазином дамских шляпок. И здесь всегда пахло краской и скипидаром.

Миновав просторный холл, Себастьян прошел в небольшой кабинет, находившийся в дальнем конце коридора. Кивнув Джеральду Моузли, сидевшему за письменным столом, он спросил:

– Ты хотел меня видеть? – Моузли энергично закивал:

– Да-да, Себ! Спасибо, что зашел. Садись. – Себастьян опустился на стул и сразу же перешел к делу:

– У нас проблемы, Джеральд?

– Ничего серьезного, но должен тебе сообщить, что «Уикли» мешает нашему бизнесу.

Эта новость Себастьяна не особенно удивила. Он заметил, как быстро, в течение нескольких часов, раскупался «Уикли» в «Жемчужных вратах», в то время как свежие номера «Трибюн» пылились на полке.

– Вам удалось отыскать следы Пенелопы? – Моузли покачал лысой головой:

– Нет. Я пустил в ход все свои связи в Чикаго, но никто ничего не слышал ни о Пенелопе, ни о ее колонке.

– Возможно, Хейзел темнит.

– Поэтому я и хотел с тобой поговорить. Раз уж твоя жена работает на эту женщину, то, может быть, ты попросишь ее как можно больше разузнать о Пенелопе.

Себ задумался, потом покачал головой:

– Нет, я уже пытался расспросить Люси о Пенелопе. Ей не известно, кто такая эта женщина.

– А может быть, ты попросишь ее копнуть поглубже? Может, даже за спиной у Хейзел?

– Нет, не получится. – Себастьян был почти уверен: если бы он даже попросил об этом Люси, она бы ни за что не согласилась. – А впрочем… Ладно, посмотрим.

– Прекрасно. А если мы не сможем найти эту Пенелопу, с тем чтобы она писала для нас, нам придется отыскать того, кто будет вести у нас подобную рубрику. Никогда не думал, что рубрика советов может вызывать такой интерес у читателей.

Себ молча пожал плечами, хотя ему, как и многим другим, ужасно хотелось узнать, что в следующий раз заявит в своей газете Пенелопа.

– Ты прекрасно выглядишь, – заметил Моузли. – Женитьба пошла тебе на пользу.

«Как, и он туда же? – недоумевал Себастьян. – Кому какое дело до моей личной жизни?» Поднявшись со стула, он сказал:

– Если это все, я пойду. Мне пора возвращаться в таверну.

– Да-да, конечно. И прошу передать мои поздравления твоей милой женушке.




После ухода Себастьяна Люси сначала побаловала себя ванной с ароматом сирени, а затем нарядилась в желтое батистовое платье. Чувствуя себя необыкновенно женственной и легкой, как перышко, повинуясь порыву, она зашла в магазин Джерди и купила себе новую шляпку с оборками. Это была ее первая настоящая покупка на деньги, которые она заработала сама.

Пританцовывая, Люси впорхнула в таверну. Заметив Джека, она сказала:

– Добрый день, Джек. Как у тебя дела в этот чудесный денек?

Он в ответ лишь пожал плечами и ухмыльнулся.

– А Себастьян в кладовой? – спросила Люси. Джек покачал головой:

– Нет, ушел по делам. Скоро вернется.

– В таком случае мне, наверное, следует приступить к своим обязанностям. – Люси поставила шляпную коробку под прилавок и надела чистый фартук: – Привет, Перл. Как дела?

Перл скривила губки:

– Думаю, не настолько хороши, как у тебя. Как тебе это удалось? Поделись со мной.

– Что удалось? – не поняла Люси.

– Захомутать Себастьяна.

Этот вопрос ошеломил Люси. Раньше ей не приходило в голову, что можно взглянуть на дело с такой точки зрения. И самое страшное, что Перл отчасти была права. В каком-то смысле она действительно захомутала Себастьяна.

Взяв себя в руки, Люси проговорила:

– Наверное, этот вопрос нужно адресовать самому Себастьяну.

Перл пожала плечами:

– Что ж, возможно. Тогда вот вопрос для тебя: ты собираешься расхаживать с этой глупой улыбкой весь вечер?

– Я собираюсь работать, – отрезала Люси.

– В таком случае можешь приступать. – И Перл вручила Люси поднос.

Ничуть не смутившись, Люси направилась в зал, чтобы обслужить немногочисленных посетителей. Едва она успела покончить с первым столиком, как в таверну вошла Мерри. Или Черри?.. Вошедшая была в мужской одежде, и из-под ковбойской шляпы торчали две белокурые косицы.

Люси на всякий случай приготовилась к схватке – поставила поднос на соседний столик и сжала кулаки. Девушка приблизилась к ней и спросила:

– Это правда, что ты обманом женила на себе Себастьяна?

Люси нахмурилась и проговорила:

– Сначала скажи мне, кто ты? Откликаешься ли ты на прозвище Плюшка?

Девушка посмотрела на Люси так, словно перед ней стояла сумасшедшая.

– Что?..

– Это была просто проверка… Ты Мерри?

– Да, конечно. Итак, что за дела у вас с Себом? – Люси вздохнула с облегчением и разжала кулаки. Но по-прежнему держалась на безопасном расстоянии.

– Мне нечего рассказывать. Мы поженились, вот и все.

– Но вы едва знаете друг друга!

Считая, что разговор окончен, Люси взяла со столика поднос. В этот момент в таверну зашел Себастьян, и Мерри заметила его:

– Боже мой, похоже, с ним нет смысла говорить. – Отвернувшись, она направилась к бару.

Себастьян тотчас же подошел к Люси.

– Я что-то пропустил? – спросил он.

– Думаю, нам лучше поговорить об этом в кладовой. – Он нахмурился и кивнул:

– Что ж, хорошо. – В кладовой, где их никто не слышал, Себ спросил: – Ну, рассказывай, что случилось.

Люси намеревалась поведать Себу о том, как вели себя Перл и Мерри, но вместо этого у нее само собой вырвалось:

– Я так соскучилась по твоим поцелуям!.. – Себастьян ухмыльнулся:

– Кажется, я могу тебе помочь.

Он поцеловал Люси и нежно обнял. И ее тотчас же бросило в жар.

– Еще, – прошептала она, когда он отстранился.

– Не здесь. Для нас обоих будет лучше, если я постараюсь не замечать тебя весь вечер. – Он поцеловал ее в кончик носа. – Мне казалось, ты хотела поговорить со мной о чем-то.

– Ах да!.. Это о Перл и Мерри и обо всех остальных. Они говорят, что я заманила тебя в ловушку и обманом женила на себе. Я, конечно, понимаю, что, возможно, так оно и есть… Но я не знаю, должна ли я… То есть следует ли мне…

Себастьян прервал ее речь поцелуем. Наконец, оторвавшись от ее губ, проговорил:

– Скажи им, что наш брак и наши отношения их не касаются.

Люси с улыбкой кивнула:

– Хорошо, я так и сделаю.

– А теперь тебе лучше вернуться к работе. Когда же я вернусь в гостиницу… хочу, чтобы ты ждала меня в моей постели.




Так продолжалось всю неделю. Люди по-прежнему докучали Люси глупыми вопросами, а она, отвечая, пыталась отшучиваться.

Наконец наступила пятница, и опять вышел свежий номер «Уикли». Люси, как всегда, первая просмотрела колонку Пенелопы – та снова дерзко бросала вызов общественному мнению.




«УИКЛИ РАСТЛЕР»

Эмансипейшен, Вайоминг, выпуск 1

Пятница, 3 июля 1896 года. № 41




СПРОСИТЕ У ПЕНЕЛОПЫ!

БЕСПЛАТНЫЕ СОВЕТЫ!




Дорогая Пенелопа! Многие в нашем городе теряются в догадках: кто же вы, в конце концов? Взирая на всех свысока, вы надменно раздаете советы мужчинам и женщинам. Кто дал вам на это право? И почему мы должны вас слушать?

Озабоченные жители города




Дорогие Озабоченные жители города!

В ответ на ваш вопрос мне хотелось бы, в свою очередь, спросить вас: черт вас возьми, да кто же вы сами такие?

Если вам от этого станет легче, вы можете думать обо мне в таком духе: я – такой же обычный человек, как любая женщина или любой мужчина этого города. Я – листочек, который ветер срывает с дерева и уносит вдаль.

Мои ответы основаны на обычном здравом смысле.

Возможно, вы обретете наконец душевное равновесие, если с этого момента будете думать обо мне как о Пенелопе, жене Одиссея, и будете знать, что я ваша искренняя и верная подруга.




Глава 15


Себастьян сел за дальний столик, чтобы спокойно прочитать рубрику «Спросите у Пенелопы». И он дважды прочитал колонку. Читая ее во второй раз, он покачивал головой, искренне восхищаясь красноречием автора. «Трибюн» необходимо было любой ценой заполучить себе эту Пенелопу – теперь он в этом нисколько не сомневался. Заметив проходившую мимо Люси, он сказал:

– Когда отнесешь этот заказ, подойди, пожалуйста, ко мне.

– Хорошо, я сейчас, – ответила Люси. Минуту спустя она вернулась и села рядом с мужем. Увидев лежавшую перед ним газету, Люси с улыбкой спросила:

– Что, уже прочитал?

– Об этом я и хотел с тобой поговорить. – Себ ткнул пальцем в рубрику бесплатных советов. – Хочу узнать побольше об этой Пенелопе.

Улыбка исчезла с лица Люси.

– Но зачем тебе?.. Чтобы с позором выгнать ее из города?

Себ с удивлением взглянул на жену:

– А разве она живет не в Чикаго?

– Д-да, конечно, в Чикаго! Это просто… гм… так сказать… фигура речи! Просто так говорится. Я ведь знаю, как ты ненавидишь ее и эту колонку.

– О, ты ошибаешься. На самом деле я вовсе не испытываю к ней ненависти. Все в нашем городе ждут не дождутся, когда смогут прочесть очередную колонку Пенелопы. По-моему, эта дама очень неглупа.

– Ты действительно так думаешь? – Глаза Люси заблестели, а лицо озарила счастливая улыбка – словно солнышко выглянуло из-за туч. – А мне казалось, ты считаешь ее просто болтуньей.

Себ пожал плечами:

– Возможно, так оно и есть. Но это очень умная болтунья. И к тому же с чертовски хорошей деловой хваткой.

Люси молчала. Себу вдруг показалось, что она вот-вот расплачется.

– Что ж, спасибо. Я обязательно передам твою похвалу Пенелопе, – сказала наконец Люси.

– Значит, ты действительно с ней знакома?! – оживился Себ.

От того, что ей приходится лгать Себастьяну, Люси сидела как на иголках. Она отвела взгляд и ответила:

– Видишь ли, я хотела сказать, что Хейзел с ней знакома. Ты же знаешь, я только делаю набор. Хейзел передаст Пенелопе твои лестные отзывы.

– Если я правильно тебя понял, Хейзел – единственная, кто поддерживает связь с Пенелопой?

– Да, верно.

Себастьян ненадолго задумался, потом сказал:

– Тогда мне хотелось бы попросить тебя об одолжении. Ты можешь порыться в письменном столе Хейзел и найти чикагский адрес Пенелопы?

– Но зачем тебе понадобился ее адрес? – удивилась Люси. – Я же сказала: если у тебя есть вопрос к Пенелопе, ты можешь бросить записку в редакционный почтовый ящик.

– У меня нет вопроса к Пенелопе. Джеральд Моузли из «Трибюн» – мой хороший друг. Он хочет связаться с Пенелопой. Я обещал ему в этом помочь.

Так вот в чем дело! Колонка советов понадобилась Моузли для его собственной газеты. Чтобы таким образом нейтрализовать «Уикли» и, возможно, вытеснить ее с рынка. Люси расправила плечи и заявила:

– Можешь передать мистеру Моузли, что Пенелопа пишет исключительно для «Уикли», поэтому ему нет никакого смысла ею интересоваться.

Себастьян прикусил губу и снова задумался. Наконец сказал:

– Я не хотел говорить тебе это, но, видимо, придется. Адрес Пенелопы нужен не кому-нибудь, а мне. Потому что я владею значительной частью акций в «Эмансипейшен трибюн».

Люси чуть не упала со стула.

– Себ, с каких пор?

– Это благодаря мне «Трибюн» издается в городке. Но я – компаньон, не имеющий права голоса. Мне бы хотелось, чтобы никто в городе не знал о моей причастности к этой газете. Поэтому я рассчитываю на твое молчание.

Теперь Люси наконец-то поняла, почему Себ рекламировал «Жемчужные врата» и все свои мероприятия только в «Трибюн», а в «Уикли» – никогда. Она кивнула.

– Да-да, я сохраню твою тайну. Что же касается Пенелопы, то я… гм… подумаю, что можно сделать. Но надеюсь, ты понимаешь, что Хейзел – моя подруга.

– Я прекрасно понимаю, что ты не сможешь ее предать. Поверь мне. Я просто не могу понять, почему Пенелопа не может писать для обоих изданий.

– Видишь ли, не все так просто. Если люди смогут прочесть ее колонку в «Трибюн», они перестанут покупать «Уикли», и тогда, возможно, Хейзел придется закрыть газету.

Себастьян пожал плечами:

– Добро пожаловать в жестокий мир бизнеса, Люси. Иногда случается именно так. Тут уж ничего не поделаешь!




Следующее утро выдалось на редкость жарким, и с каждой минутой жара усиливалась. В связи с празднованием Дня независимости Мэйн-стрит закрыли для въезда конного транспорта, и городские дети могли без боязни бегать по улице. Себастьян внес свой вклад в подготовку праздника – организовал состязания самых быстрых едоков арбузов. А после окончания состязаний – они проводились за длинным столом перед таверной – многие из участников веселья перебрались в таверну, и Люси приступила к своим обычным обязанностям. В конце дня она валилась с ног от усталости – такого количества кружек пива ей еще никогда не приходилось перетаскивать. Выйдя из таверны, чтобы подышать свежим воздухом, она увидела на улице Себастьяна, помогавшего готовить фейерверк. Заметив Люси, он сказал что-то Блэк-Джеку и направился к ней.

– У тебя усталый вид. – Себ убрал локон с ее лба. – Ты останешься, чтобы посмотреть фейерверк?

– Ни за что не пропущу! – воскликнула Люси. – Когда он начнется?

Себастьян посмотрел на небо.

– Уже скоро. Пока не пошел дождь.

Только сейчас Люси обратила внимание, что дует сильный северный ветер и небо затянуто грозовыми облаками. А где-то вдалеке уже были видны зигзаги молний. Люси невольно поежилась, и Себ спросил:

– Ты замерзла?

– Нет, просто не люблю грозу.

– Наверное, в Канзас-Сити грозы бывают часто?

– Да, поэтому я их и не люблю. Чуть что – всегда бежала в подвал и отсиживалась там, пока не закончится гроза.

Когда первая ракета взорвалась в небе, Себ радостно рассмеялся. Чтобы было лучше видно, он отвел Люси в аллею и встал сзади, обнимая ее за плечи. И они вместе любовались фейерверком.

В небе взрывались красные, белые и синие ракеты. А потом одновременно расцвели около двадцати больших ракет. После этого впечатляющего зрелища фейерверк закончился, и Люси, повернувшись к Себастьяну, спросила:

– Уже все?..

– Нет-нет. – Себ взял Люси за руку и повел в сторону гостиницы. – Все только начинается…




Было уже позднее утро, когда Себ осторожно выскользнул из постели, поспешно оделся и спустился вниз. Он вернулся с подносом в руках – на нем стояла чашка кофе, а также лежало печенье с джемом, – однако Люси в комнате не оказалось. Поставив поднос на туалетный столик, Себастьян подошел к двери, соединяющей его номер с комнатой Люси. Немного помедлив, Себ постучался и тут же распахнул дверь.

Люси сидела в халате за письменным столом и просматривала какие-то бумаги. Подняв голову и увидев Себастьяна, она поспешно сунула бумаги в ящик стола.

– Что ты делаешь? – спросил Себ.

– Я, гм… Пишу письмо родителям. Я подумала, что надо написать им о моих делах. То есть о моем скоропалительном браке.

Себ счел это объяснение разумным. Однако у него возникло подозрение, что Люси не до конца с ним откровенна. Вернее, он был почти уверен, что жена занималась чем-то другим – во всяком случае, не писала письмо домой. Но не мог же он открыть ящик и вытащить бумаги, которые Люси прятала от него…

Пожав плечами, Себ направился к двери. У порога обернулся и сказал:

– Я принес тебе кофе и печенье. А после того, как перекусишь, тебе уже нужно будет одеваться. В «Бадье» нас ждут сразу после двенадцати.

Люси хотелось одеться понаряднее, и она выбрала свою любимую блузку – с большими треугольными рукавами и высоким воротничком, отороченным кружевами. Юбку-колокол на подоле венчала оборка. При движении юбка шуршала, и это казалось Люси необыкновенно женственным и соблазнительным. Образ завершал последний штрих – новая шляпка Люси, шляпка с черными полями, украшенная розовой ленточкой с большим бантом и с вытканными на нем белыми цветами.

Переступив порог «Бадьи», Люси тотчас же поняла, что напрасно так нарядилась, – в этом заведении более уместным было бы ее старенькое дорожное платье. На полу в таверне не было даже деревянного настила – только земля под ногами. Над всеми столами плавали облака табачного дыма, а стены были увешаны плакатами, рекламирующими всевозможные торговые марки виски и пива, и изображениями мускулистых боксеров. На стене же за стойкой красовалась картинка – приплясывающая полуголая девица.

– Ну, как тебе? – спросил Себастьян. – Что ты об этом думаешь?

– Думаю, что хочу вернуться обратно в гостиницу.

– Поздно, – проговорил он, когда их заметил Уйти.

– О, вот и новобрачные! – радостно воскликнул Уйти. – Наши счастливые молодожены!

Все повернули головы и стали глазеть на них, а затем вдруг раздались громкие выкрики, гиканье и смех. После этого Люси и Себа окружили некоторые из завсегдатаев таверны – им хотелось познакомиться с невестой и поздравить ее. Когда с поздравлениями было покончено, кто-то взял Люси за руку и подвел ее к стулу, украшенному белыми атласными ленточками. И едва лишь Люси села на этот стул, как двое мужчин подняли ее вместе со стулом над толпой, а потом принялись торжественно носить по таверне, чествуя таким образом новобрачную. От резкого движения Люси не удержалась на стуле и упала прямо на мужчин, которые ее держали. Себастьян тотчас же подбежал к ней и спросил:

– Ты не ушиблась? – Он помог ей подняться.

– Нет-нет. – Люси улыбнулась. – Только испугалась немного.

– Сожалеем, что так получилось, – проговорил подошедший Уйти. – Кажется, многие из присутствующих начали празднование задолго до вашего появления. Как насчет праздничного застолья? Мы приготовили грандиозное угощение.

Это предложение показалось Люси более заманчивым, чем перспектива еще раз сесть на стул, украшенный ленточками, и она поспешно проговорила:

– Да-да, конечно, с удовольствием.

Уйти подвел их с Себастьяном к накрытому столу и воскликнул:

– Угощайтесь же! И отведайте торт, он изготовлен по специальному заказу в одной новой пекарне. Она называется «Пекарня Чарли».

Люси с Себом переглянулись и рассмеялись. Потом Люси взяла нож и принялась резать торт – он был фруктовый, с орехами и с засахаренной вишней. Чарли попал в самую точку: Люси терпеть не могла фруктовые торты. Кому-кому, а Чарли это было прекрасно известно!

Невольно усмехнувшись, Люси протянула нож Уйти и сказала:

– Вот, я отрезала первый кусок. Теперь пусть угощаются все остальные.

– Эй, подходите попробовать торт! – закричал Уйти. Затем, повернувшись к молодоженам, сказал: – Вон там у нас еще один стол. Стол с подарками.

Взглянув на подарки, а затем на Себастьяна, Люси проговорила:

– Нет-нет, это ни к чему, мы…

– Что за глупости! – перебил Уйти. – Я знаю, что вы приехали сюда недавно, мэм, но Себ очень много сделал для нашего города, и мы все благодарны ему.

– Огромное спасибо, – сказал Себастьян. – Может быть, вы дадите кому-нибудь задание отнести все это к нам в гостиницу?

– Что ж, как пожелаете, – ответил Уйти. Тут Люси вдруг заметила Хейзел, стоявшую в дверях.

– Извини, пожалуйста, – обратилась она к Себастьяну. – Пришла Хейзел. Пойду с ней поздороваюсь. – Приблизившись к двери, Люси сказала: – Не ожидала увидеть вас здесь.

– О, я пришла не на вечеринку. – Хейзел наклонилась и прошептала ей на ухо: – Я помню, что уже дала вам вопрос в колонку Пенелопы для очередного номера, но дело в том, что вчера вечером пришел новый вопрос. И это… Это что-то невообразимое! Надеюсь, вы сможете подготовить материал к среде. Дайте мне знать, если вам понадобится помощь.

Не читая письмо, Люси свернула листок и положила его в карман. Как позднее выяснилось, помощь Хейзел ей не понадобилась. В пятницу вышел свежий номер «Уикли», и Люси ужасно гордилась своей работой.




«УИКЛИ РАСТЛЕР»

Эмансипейшен, Вайоминг, выпуск 1

Пятница, 10 июля 1896 года. № 42




СПРОСИТЕ У ПЕНЕЛОПЫ!

БЕСПЛАТНЫЕ СОВЕТЫ!




Дорогая Пенелопа!

Вы видели, насколько далеко зашли и что наделали женщины этого города?! Они позволили одному мужчине остаться в городском совете. Я считаю, что это – непростительная ошибка. Нам следует отнять у мужчин право голосовать.

Если что-то не сделать с этим сейчас, в скором времени наши мужчины будут хватать нас за волосы и тащить обратно в пещеры. Покажите ваше лицо, Пенелопа! Выйдите и объедините женщин, пока еще не слишком поздно!

Женщина, больше не согласная чистить ботинки мужа




Дорогая Больше не согласная!

Мое лицо не имеет существенного значения для решения данного вопроса. Насколько я могу судить, женщины этого города не совершали никаких ошибок. Напротив, я бы сказала, что они преуспели в достижении равенства. Только оставив за нашими отцами, сыновьями и мужьями право голосовать, мы сможем претендовать на истинное равенство.

Что же касается ботинок вашего мужа, то должна сказать, что вижу в этом сугубо личную проблему. Каждая женщина должна сама решить для себя, что она будет, а чего не будет делать ради любви.

Пенелопа




Глава 16


Люси наблюдала за Себастьяном, изучавшим колонку Пенелопы в свежем номере «Уикли». Она ожидала от него, по крайней мере, таких же лестных отзывов, как в прошлый раз. Но каково же было ее удивление, когда она увидела, что Себ, едва закончив чтение, с размаху швырнул газету на стол. Обжигая лицо Люси гневным взглядом, он проговорил:

– Может быть, тебе пора наконец-то сказать мне правду? Кто она, эта Пенелопа?

Люси судорожно сглотнула.

– Себастьян, что с тобой?

– Иди в кладовую, – велел он. – Я приду туда через минуту.

Не понимая, что вызвало внезапный гнев мужа, Люси побрела в кладовую. Ждать ей пришлось недолго: через минуту она услышала шаги Себастьяна. С решительным видом он вошел в кладовую и осторожно прикрыл за собой дверь. Глядя Люси прямо в глаза, он отчетливо проговорил:

– Ты лгала мне.

Так, значит, ему все известно?! О Господи! Должно быть, он каким-то образом догадался, что колонку Пенелопы писала именно она, Люси! Она пожала плечами:

– Даже не знаю, что тебе сказать…

– Почему бы для начала не сказать мне правду? – Его серые глаза потемнели от гнева. – Вот уже несколько недель всеми правдами и неправдами я пытаюсь хоть что-нибудь узнать об этой загадочной Пенелопе. И вдруг случайно узнаю, что все это время ты меня обманывала!

Ошеломленная, Люси попятилась к двери. Потом все же взяла себя в руки и попыталась объясниться:

– Я… Видишь ли… Как тебе сказать… Я не то чтобы обманывала… Просто не говорила тебе всего, что знала. Главным образом это объяснялось моими обязательствами перед Хейзел. Я не могла обмануть ее доверие. Да, я понимаю, многие вещи мне приходилось от тебя скрывать. Но я не могу назвать это обманом.

– Черт возьми, Люси… – Себастьян покачал головой. – Ты можешь объяснить мне все членораздельно?

– Я… Ну… По-моему, я и так уже все тебе объяснила.

– Нет, ничего ты мне не объяснила! – Он помолчал немного, потом добавил: – Моузли пустил в ход свои связи в Чикаго. Главный редактор «Чикаго трибюн» – его приятель, и он через своих знакомых проверил все чикагские издания. И угадай, что он обнаружил?

Округлив глаза, притворяясь, что не понимает, о чем речь, Люси спросила:

– Что?

– Ни одна живая душа в Чикаго не слышала ни о какой Пенелопе с ее колонкой советов!

По-прежнему изображая удивление, Люси пожала плечами:

– И что же из этого следует?

– А то, что ты пустила меня по ложному следу. И я в результате остался в дураках!

Люси вздохнула с облегчением – ее худшие опасения не подтвердились, ее инкогнито до сих пор не раскрыто. Но в то же время она испытывала неловкость от того, что доставила столько беспокойства Себастьяну.

– Мне очень жаль, что тебе пришлось потратить столько времени на бесполезные хлопоты. Но я просто не имею права тебе сообщать, где можно найти Пенелопу. Я обещала Хейзел сохранить это в секрете.

Себастьян снова задумался. Затем сказал:

– Хорошо. Я могу понять твою преданность Хейзел. Но ты должна сказать мне хоть что-то. Скажи хотя бы, Пенелопа живет к востоку или к западу от Миссисипи?

Решив, что нет смысла скрывать такую мелочь, Люси с улыбкой ответила:

– К западу.

– В северной части Соединенных Штатов или в южной?

Люси по-прежнему не видела ни малейшего подвоха в вопросах мужа.

– Гм… В северной.

Себастьян кивнул. Судя по всему, он начал успокаиваться.

– А название штата, в котором она живет, начинается с первой половины алфавита или со второй?

В этом вопросе тоже не было ничего страшного.

– Со второй.

– В таком случае Айдахо сразу исключается, – со вздохом проговорил Себастьян. – Ты ведь не захочешь уточнить, с какой буквы оно начинается?

Люси решительно покачала головой:

– Извини, Себастьян, я не могу. Сам понимаешь – Хейзел, мое обещание…

– Да, понимаю. – Себастьян приблизился к Люси вплотную – и вдруг нежно обнял ее. – Я не хочу принуждать тебя, дорогая. Возможно, мы сумеем отыскать Пенелопу, используя те сведения, которые ты мне сообщила.

– Да, возможно. Так, значит, ты на меня больше не сердишься?

– Нет, Люси, я больше на тебя не сержусь. – Он провел пальцем по ее щеке. – У тебя чернила на лице. Не забудь, что сегодня – день прибытия в Эмансипейшен поезда с Востока. Тебе нужно пойти сейчас в гостиницу и переодеться.

Она кивнула и, прижавшись к мужу, повторила шепотом:

– Так, значит, ты на меня больше не сердишься? – Вместо ответа Себастьян поцеловал ее, чтобы у нее не оставалось на сей счет никаких сомнений.




Часом позже в «Жемчужных вратах» начали собираться местные завсегдатаи и приезжие игроки. Однако Люси до сих пор не появилась. Себ ожидал, что она вот-вот придет. Когда он остановился у столика, где Блэк-Джек проводил «разминочную» игру, входная дверь отворилась и в таверну вошли двое мужчин.

– Что за черт? – шепнул Себ Джеку. – Брат Люси вернулся…

– А хочешь, я угадаю, кто рядом с ним?

Себ внимательно разглядывал спутника Дасти – немолодого, кругленького и плотного, одетого в синий комбинезон, с соломенной шляпой на голове и с бульдожьим выражением лица.

Когда парочка приблизилась к Себастьяну, Дасти сказал:

– Вот он, папа.

– Как приятно увидеть вас снова, – с деланным радушием поприветствовал. Себ брата Люси. Сейчас он уже знал, что мужчина в комбинезоне – это мистер Престон, но все же сказал: – А вы, должно быть…

– Можете считать, к вам пожаловал сам дьявол. Помощник дьявола. Человек, который собирается содрать с вас шкуру, – проговорил мистер Престон, внимательно разглядывая Себа. – А вообще-то я отец Люси.

Себ с готовностью протянул руку для рукопожатия:

– Рад с вами познакомиться, мистер Престон. А я Себ Коул.

– Кто вы такой, мне прекрасно известно, – ответил Престон, делая вид, что не заметил протянутой руки Себастьяна. – Вы – проклятый пройдоха, сукин сын, который посмел украсть у меня мою девочку, даже не сказав мне «здравствуйте» и не удосужившись поговорить со мной. И я должен признать этот брак законным? Знаете, сэр, там, откуда я родом, такие дела так не делаются – нет, сэр! И я даже подумываю: а может, попросить вас выйти ненадолго из вашего притона, чтобы я мог намять вам бока?

«Боже мой! Только этого не хватало! – промелькнуло у Себа. – Ну и семейка!»

– И вот еще что… – продолжал Престон. – Мать Люси тоже не в восторге от того, как вы поступили и…

– Папа, ты?..

Мужчины повернулись и увидели Люси. С выражением ужаса на лице она воскликнула:

– Папа, что ты здесь делаешь?

– Люси, девочка моя! Как я рад тебя видеть! – Мистер Престон, который был ниже ростом своей дочери, заграбастал Люси в объятия и приподнял. Поставив ее на пол, он воскликнул: – Где это видано?! Как ты могла выйти замуж за такого человека? Ведь у него даже не хватило порядочности попросить твоей руки!

Покосившись на Себа, Люси сделала страшные глаза.

– Это, гм… Себастьян не виноват, папа. Просто все случилось слишком быстро.

– Быстро?! – Престон повернулся и, прищурившись, посмотрел на Себастьяна. – Там, откуда я родом, поспешная свадьба означает только одно: имеется деликатная ситуация, обстоятельства, которые я не могу обсуждать в присутствии моей дочери. Клянусь, я…

– О, папа, нет! Это совсем не то, что ты думаешь! – Люси с мольбой в глазах посмотрела на Себа, но он тоже не знал, что говорить и как себя вести. Однако он прекрасно понимал, что свидетелями этой сцены являются почти все посетители таверны. Собравшись с духом, Себ похлопал старика Престона по плечу и с невозмутимым видом проговорил:

– Может, не будем обсуждать семейные дела в присутствии посторонних?

Престон поморщился и сквозь зубы процедил:

– Возможно, это к лучшему. Особенно если дело дойдет до кровопролития.

От этих слов Себу стало немного не по себе, и он повернулся к Джеку.

– Кажется, мне придется уделить этим людям какое-то время. Справишься без меня?

Джек криво усмехнулся:

– Справлюсь гораздо лучше, чем это получается у тебя.

– Спасибо, ты настоящий друг. Если через час я не вернусь, разыщи Би-Джей. Пусть арестует меня. По-моему, в тюрьме я буду в большей безопасности.

Себ повернулся и направился к выходу, последовав за семьей Престонов. На улице отец Люси легонько ткнул Себастьяна кулаком в грудь и сказал:

– Я не собираюсь позорить себя и свою дочь, выясняя семейные дела возле этого порочного заведения. Говорят, у вас здесь есть ресторан? Я немного проголодался.

Покосившись на Люси, Себ ответил:

– Да, в гостинице у нас есть прекрасный ресторан. – И он повел своих новых родственников в «Палас».

Когда их провели к столику в обеденном зале, отец с сыном тотчас же принялись изучать меню. Люси же, кусая губы, тайком бросала на Себа виноватые взгляды. Наконец она тихонько прошептала:

– Прости меня, пожалуйста.

Когда к ним подошел официант, чтобы принять заказ, старший Престон сказал:

– Принесите мне самый большой бифштекс, какой у вас есть, печеные бобы и салат из шинкованной капусты. И не забудьте хлеб.

Люси заказала небольшой бифштекс и салат из помидоров, Себ – то же самое, что и она. Дасти немного помедлил и наконец заявил:

– Я выбираю жареного цыпленка с картофельным пюре и кукурузные оладьи.

Себ ужаснулся. Жареный цыпленок означал, что им придется ждать ужина минут сорок. А через час должна была появиться Би-Джей, чтобы взять его, Себа, под арест.

– Итак, – сказал Престон, указывая вилкой в сторону Себастьяна, – расскажите мне об этой вашей женитьбе.

Себ изобразил улыбку, посмотрел на Люси и ответил:

– С превеликим удовольствием!

– Папа, может быть, лучше я все тебе объясню? – вмешалась Люси. – Ведь вы с Себастьяном только что познакомились.

– Собственно говоря, – поправил Себ, – мы еще не познакомились. Я даже не знаю, как зовут твоего отца.

– Джеремая Престон, – представился отец Люси. – Хотя будет лучше, если вы будете обращаться ко мне «сэр».

– А я Себастьян Коул. Хотя будет лучше, если вы никак не будете ко мне обращаться.

Джеремая едва заметно кивнул, а затем повернулся к Люси:

– Этот твой муженек за словом в карман не лезет! Наверное, тебе лучше самой все рассказать.

Сделав глубокий вдох, Люси проговорила:

– Да, конечно. Так вот, когда я приехала сюда, сразу же выяснилось, что Чарли завел себе новую невесту и что я ему больше не нужна. Обратный поезд ушел, и я была в ужасе, не знала, что делать, понимаешь? А Себастьян оказался настолько любезен, что предложил мне работу в своей таверне. А затем я подралась с Чарли и затолкала пирожное в глотку Черри, его новой невесте. И Себ всегда помогал мне, понимаешь? Он стал мне очень дорог.

Люси сделала паузу, чтобы перевести дыхание. Ее отец кивнул и сказал:

– Ну что ж, это вполне можно понять.

Можно понять? Да то, что она сейчас несет, – это просто бред какой-то! К тому же звучит совершенно неправдоподобно и фальшиво!

– Так вот… – продолжала Люси. – Чем больше я узнавала Себастьяна, тем больше он мне нравился. И еще у меня появилась вторая работа – в газете. Сейчас я работаю там несколько дней в неделю. А когда Себастьян сделал мне предложение, я с радостью его приняла, потому что знала, что только с ним стану по-настоящему счастливой. Я думала, что вы с мамой тоже за меня порадуетесь, потому что все, чего я хотела, исполнилось. Не стоит из-за меня волноваться.

– Я всегда буду из-за тебя волноваться. – Джеремая похлопал дочь по руке. – Ведь ты же моя малышка, моя доченька! – Повернувшись к Себастьяну, он изрек: —Я доволен рассказом Люси. А вы что скажете?

Пожалев в этот момент, что не заказал себе коньяку, Себ проговорил:

– Люси – особенная девушка. Я был счастлив на ней жениться.

– Вам повезло, что она согласилась выйти за вас замуж. Вы это хотели сказать?

– Да, сэр. Именно это я и имел в виду.

– Но если вы так чертовски счастливы, как утверждаете, – продолжал Джеремая, – то как вы можете принуждать вашу жену и мою дочь работать разносчицей пива в гнезде разврата? Это грешно. И я вам этого не позволю!

Себ поднял руку, подзывая официанта. Снова повернувшись к Джеремае, он сказал:

– Люси сама решила, что будет работать в «Жемчужных вратах». Я ее ни к чему не принуждаю.

– Это правда, папа, – подтвердила Люси. – Я не имею ничего против такой работы. Это очень хорошее место.

– Хорошее место?! Это же гнусный притон, где играют в азартные игры. Совершенно неподходящее место для порядочной молодой женщины. Тебе должно быть стыдно даже приходить туда – не то, что работать!

Официант правильно понял знак Себастьяна и принес ему бокал коньяка. Взглянув на мужчин, Себ спросил:

– Может, кто-нибудь из вас тоже хочет выпить коньяка или вина?

Дасти тотчас же оживился:

– Да, я бы…

– Помолчи, – перебил мистер Престон. – В нашей семье нет пьянчуг, – добавил он, выразительно взглянув на Себа. – И мне горько сознавать, что муж моей дочери – именно такой человек.

Себ приподнял бокал, провозглашая тост за здоровье Люси, а затем залпом выпил.

– Было очень приятно с вами побеседовать, – сказал он, поднимаясь на ноги, – но, к сожалению, мне пора. Сегодня в «Жемчужных вратах» состязания по игре в покер.

– О, Себ, ради Бога, останься на ужин! – взмолилась Люси. – Не слушай папу. Он сам не знает, что болтает. Не надо понимать его буквально! Папа просто волнуется за меня, вот и все!

В ответ на просьбу жены Себастьян наклонил голову. То, что он оттаял и смягчился настолько, что решил остаться, было вызвано, как ему казалось, действием коньяка. А может, и нет. Возможно, он остался бы в любом случае. Как бы то ни было, Себастьян снова сел и задал самый подходящий, с его точки зрения, вопрос:

– Скажите, как долго вы с Дасти собираетесь пробыть в городе?

– Пока я не смогу убедиться, что с Люси все будет хорошо. – Джеремая Престон пожал плечами, и на его лице снова появилось бульдожье выражение. – Мы рассчитываем вернуться домой на поезде, который придет во вторник.

«Еще целых четыре дня!» – с тоской подумал Себ.

– А где вы собираетесь остановиться?

Отец с сыном переглянулись и пожали плечами. Затем Джеремая сказал:

– Не знаем точно. Снимем где-нибудь номер.

– Возможно, в этой гостинице найдется свободный номер, – вырвалось у Себа.

Джеремая осмотрелся и заметил:

– Здесь уж слишком роскошная обстановка. Нам такая роскошь не по карману. Думаю, мы могли бы пожить у вас с Люси.

– Но, папа, – проговорила Люси, – наверное, Дасти не сказал тебе, что мы с Себастьяном живем в этой гостинице.

– В гостинице? Твой муж поселил тебя в гостинице? – Джеремая перевел взгляд на Себа. – Почему вы не создали моей дочери нормальную домашнюю обстановку?

Себастьян никак не ожидал такого вопроса, и Люси пришла ему на выручку:

– Мы пока не успели найти подходящий дом, – ответила она.

Себ с тоской подумал о том, что неплохо бы заказать еще одну порцию коньяка, и сменил тему:

– Я буду счастлив предоставить вам с Дасти комнату в этой гостинице. За мой счет, разумеется.

– Правда? – Джеремая прищурился. – Должно быть, продавать сатанинское пойло – очень прибыльное занятие.

– Не скрою, дела у меня идут неплохо.

– Себастьян, – вмешалась Люси, – ты не обязан это делать! Это совсем не обязательно!

Но у ее отца имелось на сей счет собственное мнение.

– Мужчина должен проявлять щедрость и великодушие по отношению к своим новым родственникам, – заявил мистер Престон. – Думаю, нам следует принять его предложение. – Посмотрев Себу прямо в глаза, Джеремая добавил: – Что же касается местожительства моей дочери… Хотя мы с Дасти пробудем здесь всего несколько дней, мы поможем вам найти подходящее жилье. Я не уеду отсюда, пока не узнаю, что у Люси есть свой дом.




В таверне, как обычно в такие дни, все столики были заняты – шла игра в покер. Другие же посетители толпились у бара, желая утопить свои печали в вине и пиве.

Люси с Себастьяном так забегались, что не могли ни минутки побыть наедине. А Джеремая и Дасти, сидя за ближайшим к бару столиком – здесь никогда не играли в карты, – потягивали безалкогольный ячменный напиток и поглядывали на Люси с явным осуждением. К счастью, Себ отпустил ее в этот вечер пораньше, и она в сопровождении отца и брата вышла из таверны. Внезапно перед ними появилась Хейзел. Увидев Люси, она сказала:

– О, подождите, дорогая. У меня для вас новости. – Люси познакомила Хейзел со своим отцом, потом спросила:

– Так какие же у вас новости?

– Я ужинала с Мэтти и Фрэнком, и Мэтти сказала, что сегодня получила телеграмму. Мэри Лиз со своей командой прибывает в Эмансипейшен во вторник. Уже в этот вторник!

– Я думала, она приедет в конце месяца.

– Так все думали. Но, наверное, она внесла изменения в свой график. К сожалению, жители города еще не совсем готовы принять и по достоинству оценить уважаемых гостей. Вот я и подумала: может быть, Себ быстрее, чем кто-либо другой, сумеет организовать вечер-презентацию. Я пришла, чтобы попросить его об этом.

Люси сразу же подумала о том, в каком ужасном настроении находился сейчас Себастьян.

– Давайте я сама передам ему вашу просьбу завтра утром. Дело в том, что Себ очень занят.

– Что ж, отлично. – Хейзел повернулась к отцу Люси. – Была рада познакомиться, мистер Престон. Желаю вам приятно провести время в нашем городе.

Когда они пришли в гостиницу, Люси подвела отца к стойке регистратора, убедилась, что ему вручили ключи от номера, и только после этого направилась к себе в комнату. Приняв ванну – ванна всегда помогала ей успокоиться и собраться с мыслями, – она надела халат и прокралась в комнату Себастьяна. Он еще не пришел, и это ее вполне устраивало.

Люси зажгла свечу на тумбочке возле кровати, после чего распустила волосы и расчесала их. Затем сняла халат и, забравшись в постель Себастьяна, прикрылась до подбородка простыней.

Люси ждала довольно долго, но Себ все не появлялся. Она уже засыпала, когда дверь наконец открылась и в комнату вошел Себастьян.

– О!.. – воскликнул он. – Не ожидал тебя здесь увидеть!

– Ты разочарован? – Люси приподнялась, прикрываясь простыней.

– Пока не знаю. – Себастьян начал раздеваться. – Зато прекрасно знаю, что мы так не договаривались. Я имею в виду твоего отца.

– Ах, Себастьян, мне очень жаль, что все так получилось. Я не ожидала, что он сюда заявится.

– Да, понимаю… Между прочим, ты уволена, моя дорогая. Уволена до тех пор, пока твои родственники не уедут из города. А после этого решай сама, работать тебе дальше в «Жемчужных вратах» или нет.

– Хорошо, я подумаю.

– Мы можем развестись как можно быстрее? – спросил Себ, продолжая раздеваться. – По-моему, согласно нашей договоренности, мне осталось терпеть еще недели две.

Люси вдруг поняла, что ей даже думать не хочется о разводе. Она тяжко вздохнула – и вдруг уронила простыню, открыв свою наготу.

– О!.. – Себастьян тотчас же оживился.

– Я хотела бы загладить свою вину после всех неприятностей, которые тебе доставила.

– В самом деле? Что ж, я готов. Но тебе придется очень постараться!




Глава 17


На следующее утро, где-то на рассвете, Люси разбудил настойчивый стук в дверь.

Люси села на постели.

– Себастьян! – прошептала она. – Ты слышал?

Он проворчал что-то неразборчивое и перевернулся на другой бок. Стук в дверь повторился.

– Люси! Ты здесь? Вставай! Уже день на дворе! – гремел голос мистера Престона.

– Одну минутку, я сейчас, папа! – прокричала в ответ Люси.

Себастьян поднял голову и посмотрел в окно.

– Ведь еще темно. Что твой отец здесь делает?

– Папа встает еще до рассвета, – объяснила Люси, надевая халат.

– Где мой пистолет?

– Тише, – шепнула она. – Спи. Беру его на себя. – Она подошла к двери и приоткрыла ее.

– Доброе утро, дочка. Разве ты еще в постели?

– Тише, папа. Ты разбудишь Себастьяна. – Люси выглянула в коридор и, показав на соседнюю дверь, сказала: – Подойди к той двери, я тебе сейчас открою.

Люси пошла в свой номер и впустила отца.

– Что это такое? – Джеремая с удивлением осматривался. – У замужней женщины отдельная спальня?

– Это… гм… моя гостиная. Так сказать, моя личная комната.

Отец присвистнул:

– Говоришь, личная?! А здесь, наверное, все, как в моем номере. Отдельный туалет и большая ванна с горячей и холодной водой, верно? – Не в силах скрыть восхищения, он покачивал головой. – Что ж, лучше и не придумаешь! Неудивительно, что ты зубами и руками вцепилась в своего Себастьяна! Наверное, тебе просто очень захотелось заполучить отдельную комнату!

Такое объяснение устраивало отца, и Люси не стала его разуверять.

Мистер Престон расхаживал по комнате, разглядывая каждую мелочь. Наконец остановился перед горой пакетов.

– А это что такое?

– Видишь ли, у нас на днях была свадебная вечеринка, и мы еще не успели развернуть подарки.

– Да как же вы могли выдержать?! – воскликнул отец, и его глаза заблестели, точно у мальчишки. – Теперь, когда приехали твои родные, ты просто обязана показать нам подарки!

Люси с Себастьяном решили не разворачивать подарки – все равно через две недели они собирались все это вернуть. Ничуть не кривя душой, Люси сказала:

– О, в последнее время появилось столько забот, что мы совсем забыли про подарки.

– Надеюсь, эти заботы не связаны с нашим приездом? – Джеремая подошел к дочери и с тревогой заглянул ей в глаза. – Извини, если вчера я наговорил лишнего. Я ведь просто беспокоюсь за тебя.

– Знаю, папа.

– Я исправлюсь. По крайней мере, постараюсь исправиться. Но сначала ответь мне на один вопрос. Скажи, ты любишь этого человека?

– Да, конечно, – кивнула Люси, и сердце у нее сладко заныло.

Глаза Джеремаи увлажнились, и он, поцеловав дочь в щеку, сказал:

– Я очень рад, Люси. При первой же возможности я постараюсь наладить отношения с твоим муженьком. А пока давай рассмотрим подарки!

Тут Джеремая вдруг подошел к смежной двери, ведущей в номер Себастьяна, и, открыв ее, во весь голос заорал:

– Иди скорее сюда, сынок! Мы с Люси раскрываем свадебные подарки!

Послышалось приглушенное ворчанье, после чего отец вернулся к Люси и объявил:

– Можно начинать и без Дасти! Ручаюсь, парень гулял полночи. Он сейчас внизу, пьет кофе. Думаю, он скоро к нам присоединится.

– Но, папа, – возразила Люси, – Себастьян пришел вчера очень поздно и не выспался. Обычно он встает около полудня.

– Какие глупости! Вставать на рассвете полезно для здоровья. Тебе следует это знать!

Тут в номере Люси появился Себастьян. Себ был босиком, однако успел надеть брюки и на ходу застегивал мятую рубашку.

– Черт возьми, что здесь такое творится? – пробурчал он.

– Вам следует следить за тем, как вы выражаетесь, когда рядом с вами моя девочка, – предупредил Джеремая. – В семье Престонов не принято крепко выражаться.

Себастьян вопросительно посмотрел на жену.

– Папа хочет, чтобы мы распечатали свадебные подарки, – сказала Люси.

Она думала, что Себастьян сейчас повернется и уйдет обратно в свой номер, но он уселся на кровать и спросил:

– Это надолго?

Джеремая подошел к нему и, похлопав его по спине, проговорил:

– Просыпайся, сынок. Нам нужно посмотреть подарки. А спать будешь в другое время.

Люси повезло, что она не видела выражение, появившееся на лице Себастьяна. Он едва сдерживался. Внезапно послышался стук в соседнюю дверь, и Люси, выглянув в коридор, увидела Дасти, стоявшего перед дверью Себа с серебряным подносом в руках.

– Мы здесь, – сказала она, жестом приглашая брата войти.

– Ну и дела, – возмущался он, входя в номер. – С ног собьешься, прежде чем найдешь здесь кофе. Мне пришлось всех перебудить и поставить на ноги. Сначала никто не хотел варить для меня кофе. Пока я не сказал, что мы – гости Себа. Работникам в этой гостинице нужно проявлять больше внимания к постояльцам.

Себ тяжко вздохнул и со стоном распластался на постели. Люси взяла поднос из рук Дасти и вручила ему и отцу по чашке горячего кофе. Затем с дымящейся чашкой в руке подошла к Себастьяну.

– Выпьешь кофе? – спросила она.

– Да, пожалуй, не откажусь. – Себ приподнялся и помотал головой. – Скажи, это мне снится в кошмарном сне? Или все это происходит наяву?

Люси оглянулась и увидела, что отец и Дасти направляются к кровати со свертками в руках.

– Наяву, Себастьян. Все происходит наяву. Прошу тебя, постарайся немного потерпеть. Это займет всего несколько минут.

Люси тихонько вздохнула и села рядом с мужем. Джеремая же расположился за письменным столом. Потирая руки, он сказал:

– Что ж, дочка, начинай!

Сначала Люси вынула из ящика стола чистый листок бумаги и карандаш. Ей нужно было записать, кто и что подарил, чтобы потом вернуть все подарки. Немного помедлив, она взяла один из пакетов и стала осторожно развязывать узенькую голубую ленточку, стараясь не повредить ее.

Тут Джеремая не выдержал и воскликнул:

– Как ты долго, дочка! Дай лучше я попробую! – Он поднялся со стула и выхватил сверток из рук Люси.

Себастьян усмехнулся:

– Тогда и мне можете дать несколько свертков. – Поступая с подарками точно так же, как старший Престон – беспощадно разрывая ленточки и упаковочную бумагу, – Себастьян с помощью тестя за считанные минуты покончил с развертыванием подарков. В красочной упаковке, от которой теперь оставались только разноцветные обрывки, оказались маленькие сокровища – хрустальная сахарница, набор для специй (солонка и перечница в форме пивных кружек), большие блюда для торта и кольца для салфеток разных видов. В самом большом свертке была хрустальная чаша для пунша – дар хозяина «Бадьи».

Похлопывая себя по круглому животу, Джеремая воскликнул:

– Ну вот и все! Как мы быстро управились! Мы хорошо потрудились, и у нас прекрасный улов!

Себастьян зевнул:

– Да, прекрасные подарки. А теперь, с вашего позволения, я пойду спать.

– Нет-нет, отоспитесь позже. – Джеремая покачал головой. – Лучше поскорее одевайтесь, и мы все пойдем завтракать. А после завтрака у нас будет куча дел.

Себастьян вопросительно взглянул на Люси, и она молча пожала плечами. Заметив, как они переглянулись, Джеремая объяснил:

– Пора мне поближе познакомиться с человеком, который похитил у меня мою прелестную дочурку! Нам нужно прогуляться.

Во время завтрака Себ узнал от Люси, что он, оказывается, должен устроить прием в честь приезда Мэри Лиз, и его это поручение совершенно не обрадовало. После завтрака он покорно забрался в коляску, арендованную Джеремаей для прогулки, и, откинувшись на спинку сиденья, закрыл глаза, пытаясь еще немного вздремнуть.

– Держу пари, вы очень удивились, когда я предложил вам поехать на прогулку! – заявил Джеремая, натягивая вожжи.

– Да, – кивнул Себ. – Но я подумал, что вы хотите поговорить со мной.

Джеремая весело рассмеялся:

– Вот видите? Мы уже начинаем понимать друг друга!

Себастьян заметил про себя, что это было одностороннее понимание. Если бы Джеремая знал Себастьяна немного больше, он бы тогда смекнул, как Себу хотелось скрутить старшего Престона и, связав ему руки и ноги, запереть в номере.

Себ надвинул на лоб шляпу и сделал еще одну попытку заснуть. Но Джеремая как ни в чем не бывало продолжал:

– Знаете, я кое-что задумал. Ведь я уже говорил, что не смогу со спокойной душой уехать домой, пока не буду уверен, что моя девочка обосновалась на новом месте как следует. Я подумал, что мы сможем прямо сейчас найти подходящий домик. По крайней мере выбрать участок, на котором вы сможете построить дом.

Себ встрепенулся – сон тотчас же оставил его.

– Черт побери, к чему вы клоните?

– Ну-ну, сынок. – Джеремая поцокал языком. – Что за выражения! Следи за своей речью.

Себ не выдержал и заявил:

– Я вам не сынок! Почему бы вам не называть меня по имени?

Джеремая снова рассмеялся:

– Что ж, с удовольствием! И ты тоже можешь звать меня по имени.

– Вот и хорошо. Так что вы говорили про дом?

– Я разузнал, что на Второй авеню продается хорошенький домик. Если ты покажешь мне, куда ехать, мы сможем взглянуть на него.

Себастьян скрепя сердце показал дорогу. Теперь уже было очевидно: сбежав из Денвера, он ничего не добился – просто обменял один кошмар на другой, то, есть обменял Кейт на Люси с ее свихнувшейся семейкой. Как же он мог угодить в такую ловушку?!

К тому же надо было что-то делать с его чувствами к Люси. Возможно, он любит ее по-настоящему. Как же так получилось?

– О Боже! – воскликнул Джеремая. – Это совсем не то, что я хотел!

Себастьян взглянул на дом с облупившейся краской; его архитектурный стиль определить было довольно трудно – он очень походил на казарму, но никак не на дом для молодой семьи.

– Не понимаю, что вам так не нравится, – с язвительной усмешкой сказал Себ. – На мой взгляд, он очень недурен.

– Он выглядит не слишком… – Джеремая в смущении откашлялся. – Говоря по правде, дом никудышный.

– А мне кажется, что его просто нужно покрасить, – возразил Себ.

Джеремая посмотрел на него с удивлением:

– Нет-нет, мы должны подыскать для Люси что-нибудь получше. Нужно еще поездить до городу.

Вскоре выяснилось: кроме этой развалюхи, в городе продавался только один дом – на самой окраине, в непосредственной близости от дома терпимости. Себ успокоился – казалось, проблема разрешилась сама собой. Но тут вдруг неугомонный Джеремая заметил тропинку, спускавшуюся с пологого склона горы.

– Куда ведет эта тропа? – оживился он.

– К озеру. Там очень красиво – отличное место для пикников.

– А там есть какие-нибудь дома? – Себ пожал плечами:

– Вроде бы там есть несколько ранчо.

– Давай посмотрим. – Джеремая направил лошадей в сторону тропинки.

Себ со вздохом откинулся на сиденье. «Когда же это закончится?» – подумал он.

Добравшись до вершины горы, они сразу же увидели новый коттедж Кэрролов.

– Ну вот! – воскликнул Джеремая. – Очень хороший дом!

Коттедж был двухэтажный, с огромным подвалом; он уютно примостился меж высоких дубов и сосен, и из него открывался великолепный вид на озеро Девилс-Лейк и на весь город.

– Вот этот дом – как раз подходящий, – продолжал Джеремая. – Люси он понравится. Ты можешь купить его для нее?

– Да я бы с радостью, – солгал Себ. – Но наш судья с женой только недавно закончили его постройку и вряд ли захотят продавать свой новый дом.

– Что ж, давай выясним.

– Я не хочу их беспокоить, – ответил Себ. – Кроме того, – добавил он, – такой большой дом мне все-таки не по карману. Я пока что не могу себе это позволить.

На лице Джеремаи появилась загадочная улыбка, которая показалась Себу зловещей. Старик полез в карман.

– Может, не сможешь, а может быть, и сможешь. Хотя у нас с матерью Люси не так много денег, мы будем рады хоть чем-то помочь. – С этими словами Джеремая попытался сунуть в руку Себастьяна несколько банкнот.

Растроганный и в то же время не на шутку встревоженный, Себ запротестовал:

– Нет-нет, благодарю вас, не надо. Я не могу принять ваши деньги.

– Что, слишком гордый, да? – Все еще улыбаясь, Джеремая засунул деньги обратно себе в карман. – Может быть, ты не можешь принять мой подарок. Но Люси, не сомневаюсь, с радостью согласится.

Возьмет Люси деньги у своего отца или нет – это его не касалось, но Себ вдруг понял, что начинает испытывать симпатию к старику Престону. Пытаясь хоть как-то ублажить Джеремаю, он сказал:

– Знаете, я наведу справки и узнаю, сколько на этом месте стоит акр-другой земли. И тогда я смогу выстроить для Люси такой дом, какой ей нужен. Как, устраивает?

– Слышу слова мужчины, который любит мою дочь по-настоящему. – К величайшему удивлению Себа, отец Люси неуклюже обнял его за плечи и с силой стиснул в своих объятиях. Затем сказал: – Что ж, теперь нам пора обратно в город. А то, вижу, ты вот-вот заснешь.

Преисполненный чувства признательности, Себ снова откинулся на спинку сиденья и с наслаждением закрыл глаза. Когда же коляска остановилась перед гостиницей, он тотчас выскочил на тротуар и с улыбкой проговорил:

– Благодарю за прогулку. Желаю вам с Люси хорошо провести время сегодня вечером.

– Хорошо провести время? Разве она не будет работать у тебя в таверне?

– Нет, я велел ей побыть с вами до тех пор, пока вы с Дасти не уедете. К тому же по понедельникам у нас не очень много посетителей. Так что мы сегодня прекрасно справимся без нее.

Коротко кивнув, Себ поспешил в «Жемчужные врата». Как он и ожидал, Джек уже открыл таверну и теперь расставлял по местам столы.

– Не думал, что так скоро тебя увижу, – сказал он, покосившись на Себа.

– Я ненадолго. Отец Люси поднял меня еще до рассвета. Захотел, чтобы я отправился с ним на прогулку по городу.

Джек усмехнулся:

– А какова была цель поездки?

Себ тяжко вздохнул:

– Оказывается, жизнь в гостинице – это совсем не то, что папаша желал бы для своей горячо любимой дочери. Он хотел помочь мне выбрать дом; который я должен купить для Люси.

Джек запрокинул голову и громко расхохотался.

– Я очень рад, что сумел развеселить тебя, – сказал Себ. – Хотя зашел я вовсе не для этого, а для того, чтобы кое-что тебе сообщить. Видишь ли, городской совет просит, чтобы я устроил вечер в честь Мэри Лиз с ее единомышленниками, которые прибывают к нам во вторник. Если у тебя появятся какие-нибудь идеи по этому поводу, готов их выслушать.

Джек тотчас же нахмурился и проговорил:

– Так, значит, у нас состоится вечер в честь суфражисток? Здесь, в «Жемчужных вратах»?

Себ пожал плечами:

– По крайней мере, от меня хотят именно этого. Что ж, а теперь я пойду в гостиницу и постараюсь поспать еще часок-другой.

Когда Себ направился к двери, Джек со смехом прокричал ему:

– Так какой же дом ты купил для Люси?




Наконец наступил вторник, и Люси привела отца с братом в «Жемчужные врата», чтобы они попрощались с Себастьяном. А затем она отправилась провожать их на станцию. Когда они стояли на платформе в ожидании поезда, она решила, что настало время открыть свой секрет, – ей давно уже хотелось хоть с кем-нибудь этим поделиться.

Протянув отцу пакет, Люси сказала:

– Это для вас с мамой.

– Ты приготовила нам с мамой подарок? – удивился старший Престон.

– Да, вроде того. – Люси так и распирало от гордости. – Видишь ли, там шесть последних номеров газеты «Уикли растлер».

Джеремая разглядывал пакет.

– Ты решила подарить нам газеты?.. Милая, не стоило беспокоиться! У нас в Канзас-Сити тоже есть газеты!

– Этой газеты у вас нет! – Люси улыбнулась и вытащила из кармана газетную вырезку – последнюю колонку Пенелопы. Протянув ее отцу, она спросила: – Такое ты видел?

Джеремая мельком взглянул на листок.

– Конечно, видел. Я читал те газеты, которые ты приносила в гостиницу.

– В таком случае скажи: что ты думаешь о рубрике «Спросите у Пенелопы»?

Джеремая пожал плечами:

– Это очень занятно. Для тех, кому нравятся подобные вещи.

Люси осмотрелась, чтобы убедиться, что их никто не слышит. Дасти же в этот момент зашел в кассу, чтобы купить билеты. Собравшись с духом, Люси прошептала:

– Только запомни: это секрет, и все должно остаться в тайне. Пенелопа – это я!

Джеремая рассмеялся:

– Пенелопа – твоя сестра, глупышка!

– Да нет же. Я хотела сказать, что это я пишу колонку «Спросите у Пенелопы». Это я, понимаешь?

Джеремая снова взглянул на вырезку:

– Ни за что не поверю!

– Папа, это правда! Хейзел передает мне вопросы читателей, а я составляю ответы, понимаешь?

– Так, выходит, ты – писательница?! – изумился Джеремая. – Моя малютка – писательница?!

– Пожалуйста, потише, – сказала Люси. – Пока что все должно остаться в секрете. Не говори об этом даже Дасти, пока вы не приедете домой. Обещаешь?

– Конечно, обещаю, дочка! И я так горжусь тобой, что так бы тебя и задушил в объятиях. – Со слезами на глазах Джеремая крепко обнял Люси. – Я всегда знал, что настанет день – и ты блеснешь своими талантами. Вот мама обрадуется, когда узнает!

Поезд уже подходил и начинал постепенно останавливаться. Чуть не расплакавшись, растроганная Люси освободилась из объятий отца. На платформе находился духовой оркестр. Мэр города, городской совет в полном составе, а также большая группа встречающих стояли в ожидании гостей. Когда кондуктор выдвинул ступеньку и начал высаживать пассажиров из вагона, оркестр дружно грянул «Америка прекрасная…»

– Папа, – сказала Люси, взяв отца за руку, – пойдем поприветствуем Мэри Лиз.

Знаменитая женщина-оратор и сопровождавшие ее дамы миновали платформу и вышли на площадь станции. Здесь они остановились. Люси приподнялась на цыпочки, чтобы лучше видеть. У Мэри Лиз были резкие черты лица, высокий лоб и темно-каштановые волосы, туго стянутые на затылке; платье же – черное, строгого покроя, с высоким воротничком.

Решив обратиться к встречавшим ее людям с приветственной речью, Мэри Лиз громко проговорила:

– Благодарю вас за теплый прием! Позвольте представить вам моих верных соратников и неоценимых помощников. – Она повернулась к женщине, стоявшей слева от нее, – маленькой серой мышке в сером костюме. – Это Лора Фридман, мой секретарь, и именно она организует для меня поездки – такие, как эта.

Тут раздались аплодисменты. Потом Мэри Лиз повернулась к женщине, стоявшей справа, – довольно высокой, с красивыми и выразительными чертами лица и с седыми прядями в золотисто-каштановых волосах. На женщине были брюки и бежевый пиджак поверх белой блузки.

– А это, – продолжала Мэри Лиз, – Элизабет Коул, мой адвокат, звезда юриспруденции.

Джеремая ткнул Люси локтем в бок:

– Ты посмотри, как вырядилась!

– Теперь женщины тоже носят брюки. – Джеремая нахмурился и что-то проворчал себе под нос.

Заканчивая свою речь, Мэри Лиз сказала:

– Мы проделали долгий путь, и теперь нам хотелось бы отправиться в гостиницу. Но попозже, какя понимаю, у нас состоится вечер, и я всех вас приглашаю его посетить.

Мэри Лиз и ее спутницы направились в сторону гостиницы. Оркестранты, продолжая играть, последовали за ними.

Тут Люси вдруг повернулась в сторону платформы и увидела, что поезд, идущий на Восток, уже тронулся с места и быстро набирает скорость.

– О Господи! – воскликнула она. – Вы опоздали на поезд!

Дасти и Джеремая тоже обернулись. Дасти хлопнул себя ладонью по лбу и закричал:

– О Боже! Точно опоздали!

«А может, еще удастся догнать поезд?» – промелькнуло у Люси, Но она тут же отказалась от этой идеи – поезд уже был слишком далеко.

– Что же вы теперь будете делать? – спросила Люси. Джеремая почесал в затылке.

– Не знаю…

– Может, наймем экипаж, который довезет вас до Санданса? Поезд, идущий на Восток, останавливается там по четвергам.

– Не обязательно, дочка, – успокоил ее Джеремая. – Лучше мы обменяем наши билеты на следующий вторник. А твоей матери отправим телеграмму и сообщим, что мы задерживаемся, поэтому вернемся на неделю позже.

– А как же ферма? – Отец пожал плечами:

– Твои братья могут и без меня прекрасно справиться. А если им потребуется помощь, то парни Даггерт выручат, они обещали. К тому же я не прочь остаться здесь еще на недельку. Думаю, тебе тоже хочется побыть с нами подольше.

– Конечно, папа! – Джеремая засмеялся и сказал:

– Уверен, что твоя мать ужасно удивится, когда узнает, что мы решили еще немного погостить у тебя.

В этот момент Люси увидела Себастьяна, стоявшего у дверей таверны, и с тоской подумала: «Удивится не только мама…»




Глава 18


Приблизившись к мужу, Люси воскликнула:

– Какое увлекательное зрелище! – Она указала на толпу, провожавшую Мэри Лиз к гостинице.

– А на мой взгляд, не очень, – возразил Себ и тут же добавил: – Хотя у меня, наверное, что-то с глазами… Или с головой. Минуту назад мне показалось, что в толпе я увидел призраков.

Глаза Люси округлились.

– Призраков?..

– Ну да, призраков. Эти двое очень походили на Дасти и Джеремаю, и они бодро вышагивали по улице рядом с тобой. Но я уверен; что у меня галлюцинации. Ведь твои родственники сейчас сидят в поезде, не так ли?

Люси тяжело вздохнула:

– Ох, видишь ли… Как бы тебе сказать… Дело в том, что папа и Дасти… Они опоздали на поезд. И сейчас они пошли в гостиницу, чтобы снова занять свой номер.

Себ в ужасе уставился на жену. Когда же дар речи вернулся к нему, он проговорил:

– Лучше, бы я рехнулся и действительно страдал галлюцинациями. Тогда бы я был счастлив.

– Папа не виноват, – объяснила Люси. – Просто нам очень захотелось послушать Мэри Лиз и… Как-то само собой получилось, что мы присоединились к толпе встречающих и даже не услышали, как отправился поезд. Понимаешь?

– Нет, не понимаю. Видимо, у меня и впрямь что-то не так с головой.

– Ты бы понял меня, Себастьян, если бы был с нами на станции. Это так интересно, так захватывающе! Мэри Лиз обратилась к нам с небольшой речью и представила своих главных помощниц. Кстати, ее адвоката зовут Элизабет Коул. Может, вы с ней дальние родственники?

Себастьян вдруг почувствовал, как что-то защемило у него в груди, и ему не сразу удалось взять себя в руки.

– Коул – очень распространенная фамилия, – проговорил он, отводя глаза. Затем повернулся, вошел в таверну и опустился на первый же попавшийся стул.

Люси последовала за мужем и села с ним рядом.

– Тебе нехорошо?

Себастьяна то знобило, то бросало в жар. Он снял шляпу и стал ею обмахиваться.

– Наверное, это от жары, – сказал он первое, что пришло в голову. Люси покачала головой:

– Я тебе не верю. Ты расстроен. И мне кажется, я догадываюсь почему.

Как она узнала?!

– Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что мой отец доставил тебе очень много хлопот, – продолжала Люси, не замечая душевных терзаний Себастьяна. – Но ты же знаешь, он опоздал на поезд не нарочно. Понимаешь, оркестр играл так громко, что мы не услышали паровозного свистка. Я даже предложила нанять коляску, чтобы отвезти их с братом в Санданс. Но отец решил провести со мной еще немного времени. Понимаешь, он почти всю жизнь провел на ферме, и это будет для него как бы небольшой отпуск…

Люси еще что-то говорила, но Сёб уже не слышал ее – он наконец-то осознал, что привело его в этот город и почему он решил именно здесь разместить большую часть своих финансовых средств. Было совершенно очевидно, что его привела сюда интуиция. Ведь если существовало на свете место, куда Элизабет Коул согласилась бы приехать, оставив на время свою шикарную адвокатскую контору в Вашингтоне, то этим местом являлся именно Эмансипейшен, город, где властвовали женщины.

Это открытие ошеломило Себа. Он и не подозревал, что мать до сих пор так много для него значила, – ведь прошло уже более двадцати лет с тех пор как он видел ее в последний раз. И вот теперь они снова встретятся, но, к счастью, не он к ней приехал, а она к нему – пусть даже мать об этом не знала. Но что же теперь будет?..

– И пожалуйста, не сердись на нас с папой. – Люси прикоснулась к его плечу.

Себастьян вздрогнул и вопросительно посмотрел на жену:

– Ты о чем?.. Ах да, ясно. Нет, я не сержусь. Может быть, я немного огорчен, но я не сержусь.

– Я сделаю все возможное, чтобы оградить тебя от отца и держать его от тебя подальше. Обещаю!

Но Себ уже не думал о родственниках жены. Окинув взглядом зал, он сказал:

– Я был бы тебе очень признателен, если бы ты сегодня вышла на работу. Джек взял выходной, потому что ненавидит политику и его бесит тот факт, что мы разыгрываем спектакль для суфражисток.

Люси с улыбкой кивнула:

– Да-да, конечно. Я все равно провела бы сегодня здесь весь вечер. С удовольствием тебе помогу.

Поднявшись со стула, Себ проговорил:

– Вечер в честь Мэри Лиз начнется примерно через час, и нам нужно немедленно браться за дело.

Он направился к центру зала, но Люси его остановила.

– Ой, подожди минутку! – воскликнула она. – Чуть не забыла. Вот… – Вытащив из кармана конверт, она передала его мужу. – Тебе письмо. Я, когда была на станции, забрала его для тебя.

Посмотрев на конверт, Себ еще больше помрачнел. Сунув письмо в карман, он направился к бару.

Глядя ему вслед, Люси тяжко вздыхала. Конечно же, она была очень перед ним виновата. Может, ей следует с ним развестись, чтобы он мог вернуться к прежнему образу жизни? Тогда он, наверное, будет счастлив. Но в этом случае ей придется рассказать отцу, что их брак – «ненастоящий». И в следующий вторник вернуться домой вместе с ним.

Тут в таверну зашли несколько женщин, и Люси, встретив их, помогла им расставить на столах тарелки с салатами и пирогами. Затем из ресторана «Палас» прибыл шеф-повар со своими помощниками – они принесли блюда с ветчиной, жареной говядиной и индейкой.

Внезапно Люси увидела, что в таверну вошел ее отец.

– Так вот ты где, дочка! – воскликнул Джеремая, направляясь к столу. – Боже мой, досталось же нам с Дасти в этой гостинице!

Ожидая самого худшего, Люси спросила:

– А что случилось?

– Эта Мэри Лиз со своими товарками заняла все номера в гостинице. В том числе и тот, в котором жили мы с Дасти.

– Что же теперь делать?! – Люси всплеснула руками. – Может, мы сможем найти пансион… или что-то в этом роде?

Джеремая расплылся в улыбке:

– Не беспокойся, дочка. Я уже подумал и нашел выход. Мы с Дасти можем пожить в твоей премиленькой гостиной.

Этот «выход» Люси не очень-то понравился. Хотя они с Себастьяном чаще всего спали вместе, в остальное время она не нарушала его уединение. Решив, что придумает что-нибудь потом, она сказала:

– После работы я попытаюсь поговорить с администратором. Возможно, свободная комната все же найдется.

– Нет нужды, дочка, – заявил Джеремая. – У меня уже есть ключ от вашего номера. А Дасти сейчас раскладывает в твоей гостиной наши вещи. Он придет сюда, когда управится.

Вскоре в таверне стали собираться гости. Пришел и Дасти; он сел за один стол с Мерри Баркдолл – если, конечно, это была именно Мерри. Впрочем, теперь это уже не имело особого значения. Дасти то и дело поглядывал на девушку и пытался положить руку ей на плечо. В конце концов Мерри не выдержала и влепила ему затрещину.

– У вас здесь все в порядке? – весело спросила Люси, приблизившись к их столику.

– Нет, не все, – ответила Мерри. – Этот тупоголовый парень и в самом деле твой брат?

– Да, а что?.. Что случилось?

– Разве ваши родители не учили его, как себя вести? – Люси с тревогой взглянула на брата:

– Что ты сделал?

– Ничего особенного. – Дасти с нескрываемым восхищением поглядывал на Мерри. – Мы просто разговаривали, чтобы получше узнать друг друга.

– Вот это – единственное, что тебе надо обо мне знать! – заявила Мерри и снова дала ему затрещину. Затем поднялась и направилась к бару.

– Дасти, – Люси укоризненно взглянула на брата, – сейчас же признавайся, что ты ей наговорил?

– Ничего особенного. И вообще, я не понимаю, почему эта девчонка ожидает, что с ней будут обращаться как с леди, если щеголяет в мужской одежде.

– Здесь считается, что это в порядке вещей, когда леди так одеваются. У нас такой город, понятно?

Дасти что-то пробурчал себе под нос, потом вдруг воскликнул:

– А вот и Чарли! Папа направляется к нему! Вижу, папа настроен решительно! Сейчас он ему покажет!

Господи, только этого ей не хватало! Взглянув на входную дверь, Люси увидела, что ее отец настиг Чарли и тычет указательным пальцем ему в грудь. Лицо Чарли покраснело и стало похожим на спелый помидор. А папа что-то закричал, и теперь все, кто находился в таверне, с интересом наблюдали за этой сценой. Но, вероятно, этого унижения оказалось недостаточно – в следующее мгновение в дверях появилась Мэри Лиз со своими женщинами. Они пытались войти, но им никак не удавалось обойти ссорившихся мужчин. Люси бросилась к отцу, а он в этот момент, снова тыча Чарли пальцем в грудь, говорил:

– Когда я вернусь домой, я побеседую с твоим папашей. И уверен, что я верну приданое, которым снабдил Люси.

– Какое приданое? – спросил Чарли, попятившись.

– Деньги, которые мы с матерью Люси потратили на всякие нарядные свадебные платья и все прочее…

– Папа, прошу тебя, прекрати! – Люси взяла отца за руку. – Прибыла наша почетная гостья, и из-за тебя она не может даже войти в таверну!

Джеремая снова взглянул на Чарли и заявил:

– Отложим этот разговор. Учти, он еще не закончен!

Отец Люси удалился, позволив наконец женщинам войти в таверну.

Люси озиралась в поисках Себастьяна, но его почему-то нигде не было видно. У нее отлегло от сердца – хоть в чем-то ей повезло сегодня. Она подошла к Мэри Лиз и с улыбкой спросила:

– Может, принести вам чего-нибудь выпить? У нас есть пиво, лимонад, безалкогольный ячменный напиток и несколько бутылок кока-колы.

Ответ Мэри Лиз не удивил Люси. Поджав губы, она ответила:

– Благодарю вас. Я бы предпочла лимонад.

Люси стала принимать заказы от других гостей, а Мэри Лиз и ее спутниц окружили члены городского совета. Приблизившись к бару, Люси увидела, что Дасти и Мерри, прислонившись к стойке, пьют пиво. Они мирно беседовали, и теперь Мерри, казалось, ничего не имела против манер молодого человека.

Через несколько часов Люси уже валилась с ног от усталости. В конце концов она решила устроить себе небольшую передышку и выйти на несколько минут на свежий воздух. Но тут мэр Мэтти Джерди постучала ложечкой по пивной кружке и закричала:

– Речь, речь, речь!

Мэра поддержали члены городского совета, и Мэри Лиз, встав из-за стола, поднялась на сооруженную специально для нее кафедру. Величавым жестом она успокоила аудиторию и с торжественным видом проговорила:

– Благодарю вас! Благодарю за поддержку и за этот чудесный вечер, который вы устроили в мою честь. Хотя я и не предполагала, что он состоится в таверне. Я получила огромное удовольствие от этого великолепного праздника, но все же должна заявить: это мое первое и последнее появление в подобном заведении!

Некоторые из женщин засмеялись, а мужчины засвистели. Не обращая внимания на реакцию аудитории, Мэри Лиз продолжала:

– Сегодня я здесь не для того, чтобы произносить речи. Если же вы желаете узнать, что я думаю о грядущих президентских выборах, то приглашаю вас всех в четверг в здание муниципалитета, где состоятся политические дебаты. Там я постараюсь объяснить вам, почему наше правительство больше не является народным правительством, и почему властью в стране завладел Уолл-стрит!

В зале зашумели, но Люси не могла сказать, был ли это гул одобрения или рокот недовольства. А Мэри Лиз тем временем спустилась с кафедры.




В тишине и полумраке кладовой Себ читал письмо от Билли из Денвера.




«Дорогой Себ! Мне грустно писать тебе об этом, но, кажется, Кейт как-то разузнала, где ты живешь. Можешь мне поверить, я ничего не говорил ей, но прошел слух, что она собирается к тебе приехать. Постараюсь держать тебя в курсе. И сообщить тебе, как только мне что-то станет известно. Если еще есть возможность ее остановить, я сделаю все, что в моих силах. Искренне жаль, что у меня такие плохие новости.

Твой друг Билли».




Себастьян вполголоса выругался. Кейт! Только ее здесь не хватало! Неужели эта женщина и в самом деле может сесть в поезд и приехать в Эмансипейшен? Нет-нет, хотя Кейт немного помешанная – но не до такой же степени!

Забыв на время о Кейт, Себ внимательно наблюдал за гостями, вернее, за одной из спутниц Мэри Лиз. Он годами мечтал об этом мгновении и много раз репетировал то, что выскажет матери, когда они наконец встретятся, но теперь, когда долгожданный момент настал, ему хотелось избежать этой встречи. Наконец гости начали расходиться, и у Себа отлегло от сердца. Внезапно к нему подбежала Люси.

– А я везде тебя ищу. – Ее влажные от пота пряди прилипли к вискам, а нарядное желтое платье было заляпано всеми видами напитков.

Впервые за весь день Себ улыбнулся:

– Ну вот, ты нашла меня. Что дальше? Чего ты хотела?

– Не я, а Мэри Лиз. Она хочет поблагодарить тебя за то, что ты организовал этот прекрасный вечер. Как это мило с ее стороны!

Себ невольно поморщился. Неужели ему еще придется выслушивать от этих женщин слова благодарности? Он пытался придумать уважительную причину, чтобы отказаться от встречи, но Люси, взяв его за руку, сказала:

– Быстрее, тебя ждут.

И как всегда, Люси не оставила ему выбора – она потащила его к парадной двери. Когда они уже подошли к группе женщин, их перехватила мэр Мэтти Джерди.

– Наконец-то, Себ! – воскликнула она. – Я хочу представить тебя Мэри Лиз. Вот, познакомься…

И тотчас же женщина в черном платье протянула ему свою костлявую руку.

– Благодарю вас за чудесный вечер. Очень приятно было познакомиться… Себ. Так, кажется, ваше имя?

Слушая, что говорит Мэри Лиз, Себ краем глаза наблюдал за матерью.

– Полное имя – Себастьян, – ответил он.

А мать даже не моргнула своими серыми глазами, которые были так похожи на его собственные…

– Ах, Себастьян? – Мэри Лиз изобразила улыбку. Пристально взглянув на мать, Себ выразительно произнес:

– Да, Себастьян Коул.

– Какое совпадение! – воскликнула Мэри Лиз, поворачиваясь к своей компаньонке, – Фамилия моей помощницы – тоже Коул. Ее зовут Элизабет Коул. Она адвокат.

Тут Элизабет наконец-то моргнула, но лицо ее оставалось все таким же бесстрастным.

– Ничего удивительного! – сказала она. – Коул – очень распространенная фамилия.




Глава 19


Себ стоял так еще несколько мгновений; он все еще надеялся увидеть в глазах матери хоть какую-то искорку. Хоть что-нибудь, что свидетельствовало бы о том, что она узнала его. Но глаза ее оставались все такими же холодными. А может, он ошибался? Может, перед ним какая-то другая Элизабет Коул, и тоже адвокат, как и его мать?

Тут к ним подошел Джеремая. Толкнув Себа в бок, он сказал:

– Так, значит, вы – женщина-адвокат, да? Никогда не слышал, что такое бывает.

Не удостоив Джеремаю даже взглядом, Элизабет сквозь зубы процедила:

– Подозреваю, что на свете есть множество вещей, о которых вы никогда не слышали.

Джеремая засмеялся и, окинув ее взглядом с ног до головы, заявил:

– Вижу, вы важная персона, верно?

Элизабет взглянула на него сверху вниз и ответила:

– Сэр, у меня нет времени на беседу с вами.

– О, мисс Коул, – проговорила Люси, – не обижайтесь, пожалуйста. Папа иногда может что-нибудь сказать, не подумав.

Себастьян почувствовал, что сейчас уместно было бы представить Люси и Джеремаю. Овладев собой, он сказал:

– Люси работает у меня в таверне, а мистер Престон – ее отец.

Джеремая выпятил грудь:

– Люси у тебя работает? Это все, что ты можешь о ней сказать? А мне казалось, что давно пора представлять ее всем как свою жену! – Снова повернувшись к Элизабет, он подмигнул ей и добавил: – Они молодожены, да будет вам известно! Наверное, нужно время, чтобы привыкнуть называть женщину своей женой.

Элизабет долго разглядывала Люси. Затем перевела взгляд на Себа и, изображая удивление, спросила:

– Она действительно ваша жена? – Джеремая не мог промолчать:

– Да, действительно! А еще она – моя малышка Люси! Слышите, вы, стянутая корсетом ведьма с крючковатым носом…

– Папа, перестань сейчас же! – Люси схватила отца за руку и потащила на улицу. Обернувшись к Себу, она шепнула: – Наверное, мне лучше отвести его в гостиницу.

Себастьян коротко кивнул:

– Это неплохая идея.

Мэри Лиз неодобрительно покачала головой:

– Думаю, что после такого вопиющего безобразия нам пора завершить этот день и откланяться. Еще раз благодарим вас за теплый и радушный прием, мистер Коул. Надеюсь увидеться с вами во время дебатов в местном муниципалитете.

Тут Элизабет повернулась к Мэри Лиз и сказала:

– Идите без меня. Я хочу взять несколько газет и сигару. Я приду позже.

Лиз пристально взглянула на свою помощницу и не удержалась от замечания:

– В ближайшее время я собираюсь отучить вас от дурной привычки курить сигары, Элизабет. Даю слово.

Женщины удалились, а Элизабет снова взглянула на Себа.

– Нет ли у вас тоненьких сигарок? – спросила она с улыбкой.

Даже после всех своих сомнений Себ на сто процентов был уверен, что перед ним его мать. Но абсолютное отсутствие какого-либо эмоционального отклика с ее стороны казалось ему непостижимым. И это все, что она может ему сказать? «Нет ли у вас сигарок?» А где же радостное «как я счастлива тебя видеть»? Или: «Господи, какдав-но мы с тобой не виделись, сынок!»

– Может быть, вы мне посоветуете, где их можно купить? – продолжала она.

– У меня есть такие. Пойдемте со мной. – Себастьян подвел Элизабет к небольшой нише и достал пачку с четырьмя маленькими сигарами.

– Вот, пожалуйста. – Он протянул матери пачку.

– Спасибо, – сказала она, взяв одну сигару. – Может, присядете и выпьете со мной?

«Неужели все-таки узнала?» – подумал Себ.

– Звучит заманчиво. А чего вы хотели бы выпить?

– У вас есть бренди?

– Коньяк «Наполеон» вас устроит?

– О да. Это мой любимый.

Усмехнувшись при мысли, что у них с матерью есть хоть что-то общее, Себ подвел Элизабет к столику в дальнем углу таверны, а затем принес коньяк и два бокала. В таверне еще находились посетители, но их было совсем немного, и они не могли помешать их беседе.

Себ налил две порции коньяку, а Элизабет закурила. Затянувшись, она выпустила изо рта колечко дыма и сказала:

– Я горжусь, что вхожу в команду Мэри Лиз, но, на мой взгляд, она немного пуританка. После утомительного дня нет ничего лучше, чем хорошая сигара и бокал бренди, не так ли? – Она залпом осушила свой бокал.

– Можно считать, что это был тост? – осведомился Себ, тоже поднимая бокал.

– Наверное, да, – кивнула Элизабет. – Хотя мы могли бы также поднять тост в честь того, что спустя столько лет все же случайно встретились. Тебе не кажется?

Себастьян был обескуражен. Он не знал, что и думать. Как она могла оставаться такой невозмутимой, сидя рядом со своим взрослым сыном после столь длительной разлуки? И почему же они отдалились друг от друга и стали чужими? Стараясь держать себя в руках, Себ проговорил:

– Согласен, для меня это тоже сюрприз. Хотя раньше я думал, что, может быть, ты когда-нибудь захочешь разыскать меня.

Элизабет пожала плечами:

– Скажи, а ты имеешь хоть какое-нибудь представление о том, как тяжело женщине, работающей в мире мужчин?

– Но какое отношение это имеет к нам с тобой?

– Похоже, ты ожидаешь от меня того, что я, к сожалению, не могу тебе предложить. – Элизабет снова затянулась сигарой. Выпустив еще одно колечко дыма, она продолжала: – Мне пришлось научиться быть жесткой, скрывать свои эмоции. Не приведи Господь когда-нибудь заплакать! Стоит мужчине почувствовать в женщине слабость – он вмиг ее уничтожит! – Себ не удержался и выпалил:

– А тебе известно, что твой муж умер? – Элизабет на мгновение закрыла глаза.

– Калеб давно уже не мой муж. Его убили?

– Можно и так сказать. Это была медленная и мучительная смерть – он умирал пять лет. – Прекрасно зная, что потом будет сожалеть о своих словах, Себастьян добавил: – Это ты его убила.

В ее глазах что-то промелькнуло. Что это было – боль? Сожаление? Или ему просто показалось? Показалось, потому что хотелось все это увидеть в ее глазах.

– Как это произошло? – спросила она.

– Когда ты уехала, отец махнул рукой на все. Даже на меня. Все полетело к чертям – он довел до разорения ферму и отправил меня в город, чтобы я сам добывал себе пропитание. А его жизнь сводилась к тому, что он сидел в твоем кресле и постепенно спивался.

Элизабет опустила голову и в задумчивости проговорила:

– Я очень сожалею, но не вижу в этом своей вины. Если бы я осталась жить с Калебом, я бы умерла. Тебя бы это больше устроило?

Себ ударил кулаком по столу. Когда все присутствующие повернули головы в их сторону, он понизил голос до шепота и сказал:

– Отец никогда тебя даже пальцем не тронул.

– Как ты сам справедливо заметил, на свете есть разные виды медленной смерти. Я поступила так, чтобы выжить. Ты можешь обвинять меня за это, но я не могла по-другому. Это правда. – Элизабет окинула взглядом таверну и вдруг спросила: – Это заведение принадлежит тебе?

Себ молча кивнул.

– Здесь очень мило, – продолжала она, – Должно быть, тебе было лет десять-одиннадцать, когда твой отец умер. Кто взял тебя к себе?

С трудом удержавшись от улыбки, Себастьян ответил:

– Никто.

Если это хоть немного расстроило Элизабет, по ее виду этого нельзя было сказать. Она снова стала озираться.

– В таком случае ты многого достиг.

Себу хотелось сказать, крикнуть ей в лицо, что у него есть еще таверна в Денвере, а также доля акций в газете «Эмансипейшен трибюн», и заявить, что во всем этом нет ее заслуги. Но он предпочел промолчать и налил себе еще коньяку.

Элизабет же принялась расспрашивать – словно проводила дознание в суде. И Себ решил рассматривать это как свидетельство того, что он не совсем ей безразличен.

– А эта твоя жена…

Он не мог объяснить, почему они с Люси поженились, поэтому сказал:

– Извини, но я не хотел бы сейчас говорить о Люси. – Она кивнула, затем задала очередной вопрос:

– У вас есть дети?

– Нет.

Снова последовал кивок. А потом Элизабет вдруг потянулась к нему и пожала ему руку.

– Нам обоим было нелегко, – сказала она. – Я прекрасно понимаю, что за долгие годы у тебя, возможно, накопилось много упреков в мой адрес. И разумеется, обоснованных.

Себ не мог этого отрицать, но он не был готов говорить об этом.

– В основном накопились вопросы.

– Неудивительно. – Элизабет немного помолчала, потом вновь заговорила: – Нам обоим нужно многое обдумать и о многом поговорить. Ты не будешь против, если мы продолжим нашу беседу завтра? Я смертельно устала… и немного не в форме.

У Себастьяна появилось ощущение, что его снова отвергли. Однако он тоже не был готов продолжать сейчас этот разговор.

– Я согласен.

– Спасибо. Сколько я тебе должна?

– Если ты имеешь в виду деньги, то нисколько.

– Еще раз спасибо. – После этого Элизабет поднялась с мягкой грацией кошки. Даже в пиджаке и брюках она умудрялась выглядеть женственной.

– Ты вырос и превратился в красивого мужчину, Себастьян, – сказала она с улыбкой, которую он смутно начинал припоминать. – Ты похож на моего отца – Господи, упокой его душу!

Своего деда Себ плохо помнил. Не зная, как реагировать на последние слова матери, он молча пожал плечами.

– Что ж, мне пора в гостиницу. – Она обошла вокруг столика и приблизилась к Себастьяну. Коснувшись его руки, проговорила: – Так, значит, до завтра?

– Надеюсь, что да.

– Поверишь ты или нет, но я тоже надеюсь. И с нетерпением жду завтрашнего дня. Спокойной ночи, Себастьян.




Час спустя Себ тоже отправился в гостиницу. Как только он вошел в свой номер и зажег лампу у двери, ему сразу же бросилась в глаза потертая дорожная сумка, стоявшая на полу у кровати. Потом он заметил вороха женской одежды на комодах.

– Что за черт? – пробормотал он себе под нос.

Тут послышался тихий стон, а затем он увидел, что в его постели ворочается Люси.

Себ тронул ее за плечо и спросил:

– Что все это значит?

Люси села на постели и протерла глаза. На ней была муслиновая сорочка, застегнутая до подбородка на все пуговички. Волосы же были распущены.

– Извини, – сказала она виноватым голоском. – Мэри Лиз со своим окружением заняли все комнаты в гостинице… Поэтому отец с братом не смогли вернуться обратно в свой номер, понимаешь? Не могла же я выгнать их на улицу или отправить в другую гостиницу! Помнишь, ты же сам говорил, что это очень неподходящие места для порядочных людей? А что касается моих вещей, то я не знала, что с ними делать. Ведь папа и Дасти заняли мою комнату.

– Что?!

– Ничего другого мне просто не пришло в голову. – Себ подошел к смежной, двери и повернул ключ в замочной скважине. Затем вернулся к кровати и снял пиджак. Снимая рубашку и все остальное, он не отрывал взгляда от Люси, а она молча следила за каждым его движением.

– Знаешь, Себастьян, – сказала она неожиданно, – мне даже пришлось воспользоваться твоей ванной. Я в таверне вся перепачкалась. Не могла же я лечь в постель, не помывшись как следует.

– Я не имею ничего против, Люси.

Себ подошел к двери и погасил свет. Затем вернулся к кровати, лег рядом с женой и тотчас же обнял ее. Когда же он принялся расстегивать пуговички на ее ночной сорочке, она легонько его оттолкнула:

– Нет, Себастьян, сейчас нельзя.

– Нельзя? Но почему?

– Потому что папа и Дасти находятся в соседней комнате. Ты забыл?

– А мы не скажем им, что делаем.

Люси отстранила его руки:

– Нет! Они все услышат. Кровать слишком сильно скрипит.

В этот момент Себ уже не мог остановиться – даже если бы кровать трубила в рожок и выводила мелодию «Жара в старом городе».

– Ты нужна мне, Люси, – прошептал он ей в ухо. – Ты нужна мне сегодня как никогда. Прошу, не отвергай меня!..

– О, Себастьян, пойми, я просто не могу это делать, когда мой папа находится так близко.

Но Себ не собирался спорить.

– Ладно, – сказал он, – мы поступим так, как ты хочешь, но позволь мне хотя бы немного поласкать тебя. Мне хочется тебя ласкать.

Люси не возражала и опустила голову на подушку. Себастьян быстро расстегнул пуговицы и снял с нее ночную сорочку. Когда же он принялся ласкать ее и целовать, Люси застонала – сначала тихо, а затем все громче. Вскоре она уже изнемогала от желания.

– О Господи, пожалуйста, не останавливайся! – прошептала она, выгнувшись всем телом.

Но в этот момент он отстранился от нее и перевернулся на спину.

– Себастьян, что же ты? – прошептала Люси.

– Мне показалось, что кровать заскрипела, – прошептал Себ в ответ и мысленно усмехнулся – он даже не ожидал, что у него получится так складно соврать.

Люси застонала и пододвинулась к нему.

– Может, если я постараюсь, у меня получится сделать так, чтобы она не скрипела? – Люси приподнялась, затем уселась на него верхом. – Вот так, хорошо?

Себ глухо застонал, и Люси, совершенно справедливо истолковав его стон как согласие, начала ритмично двигаться, временами отклоняясь назад и запрокидывая голову.

Наконец, выкрикнув что-то нечленораздельное, она в изнеможении повалилась ему на грудь, и в следующее мгновение, содрогнувшись всем телом, Себ тоже затих.

Несколько минут спустя Люси прошептала:

– Ну как, кровать не скрипела? – И Себ снова солгал:

– Я не слышал ни единого звука.




На рассвете в смежную дверь громко и настойчиво постучали. Люси тут же открыла глаза и протянула руку к халату.

– Какого черта? – пробурчал Себастьян. – Разве дадут здесь хоть немного поспать?

– Я возьму его на себя, – прошептала Люси, на ходу застегивая халат. – Не беспокойся, спи.

Люси повернула ключ в замке и приоткрыла дверь. Отец, стоявший у порога, смотрел на нее с явным беспокойством.

– Папа, как ты можешь? Ты же знаешь, что Себастьян не любит вставать рано.

– Извини, Люси, но я не могу больше ждать.

– А что случилось?

– Это из-за Дасти. Я не на шутку тревожусь за него. Он вчера слишком много пил и так и не вернулся в гостиницу. Я еще никогда из-за него так не волновался. Боюсь, с парнем случилось неладное.




Глава 20


Люси повернулась к Себастьяну и сказала:

– Папа беспокоится из-за Дасти. Его нет в гостинице.

– Ему повезло, – пробормотал Себастьян, уткнувшись лицом в подушку. – Может быть, там, куда он ушел, он хорошенько отоспится.

Люси отошла от двери и подошла к мужу:

– Ты не понимаешь, Себастьян. Наверное, с Дасти что-то случилось. Он не станет уходить на всю ночь, не предупредив папу. Папа очень беспокоится.

Люси оглянулась и с ужасом обнаружила, что ее отец последовал за ней в комнату Себастьяна. Подойдя к изножью кровати, он проговорил:

– Вчера мой мальчик выпил слишком много пива в твоей таверне. Как ты думаешь, может, он свалился на пол и его там заперли?

Себастьян приподнял голову и выразительно посмотрел на Люси. Затем сказал:

– Нет, едва ли. Каждый вечер перед закрытием Джек проверяет, нет ли где-нибудь заснувших посетителей, а потом идет в свою комнату на втором этаже. И даже, если бы Джек не заметил вашего сына, то все равно он мог бы выйти из таверны, потому что Джек всегда оставляет ключ в замочной скважине.

– Черт возьми, тогда где же он? – Себ снова посмотрел на жену и со стоном повалился на подушку.

И тут Люси наконец-то вспомнила…

– Я в последний раз видела Дасти, когда он обнимался возле бара с Мерри Баркдолл, – сказала она. – Может, он у нее на ранчо?

Себастьян рассмеялся.

– Ничего смешного! – воскликнул Джеремая. – Дасти, возможно, ранен. А может, с ним случилось еще что-то, более страшное.

– Извините, – сказал Себастьян, – но у меня просто в голове не укладывается, как Мерри могла бы так жестоко расправиться с вашим сыном.

– Тогда где же он?! Может, он и правда с ней. Как мы узнаем, где она живет?

– «Мы»?..

– Он имел в виду меня, – поспешно проговорила Люси. – Но я ведь тоже не знаю, где она живет…

– Сдается мне, сынок, нам с тобой опять придется нанимать коляску, – сказал Джеремая. – Похоже, без тебя мы не обойдемся. Ты – единственный, кто может нам помочь. И неужели ты не можешь сделать для своего родственника даже такую малость?

Себастьян пристально посмотрел на Люси, но она тут же отвела глаза. Приподнявшись, Себ сказал:

– Должно быть, вы шутите. Я никуда не поеду. Буду спать.

– Папа не шутит, – возразила Люси. – И я с ним согласна. Я совсем не знаю город, даже представления не имею, где находится ранчо. К тому же утром мне нужно идти на работу – в редакцию. – О незаконченной колонке Пенелопы Люси умолчала. – Я не могу подводить Хейзел.

Себастьян перевел взгляд на Джеремаю, а затем кивнул, признавая свое поражение.

– Хорошо, дайте мне несколько минут, чтобы одеться. Встретимся внизу, в вестибюле. И сварите кофе, да побольше.

– Спасибо, сынок. Я знал, что ты не откажешься помочь своим родственникам. – Шаркая ногами, Джеремая вышел из номера.

Себастьян поднялся с постели и принялся одеваться.

– Это тебе дорого обойдется, – сказал он, покосившись на жену.

Люси судорожно сглотнула.

– Можешь забрать все деньги, которые я скопила за это время.

– Я говорю не о деньгах. – Глаза Себа сверкали, как новенькие монетки. – Сегодня моя кровать будет скрипеть на всю гостиницу. И никаких возражений!




После того как Джеремая с Себастьяном отправились в город, Люси подхватила первый набросок своей колонки и направилась в редакцию. Хейзел сидела за столом и что-то писала.

– Похоже, что я – не единственная, кто выбивается из последних сил, чтобы успеть к сроку, – сказала Люси, подходя к столу.

– Ах, девочка моя! Вы и представить себе не можете, какая у нас спешка! Лучше бы Мэри Лиз назначила встречу в муниципалитете на сегодняшний вечер, а не на завтрашнее утро. Если я не поставлю в этот номер какой-нибудь материал, посвященный ее будущей речи, в «Трибюн» каждый день будут выходить новые статьи о ней и о ее пребывании в нашем городе. И к следующему выходу «Уикли» наши новости безнадежно устареют.

– Но как же вы сможете написать о том, что сказала Мэри Лиз до того, как она произнесет свою речь?

– Я просто делаю посвященную ей колонку, собирая туда кое-какие сведения о ее персоне. А после того, как она скажет свою речь, нам нужно будет ее опубликовать полностью. – Хейзел с надеждой взглянула на Люси. – Как вы думаете, Себастьян согласится дать вам в этот четверг выходной на весь день?

Зная, в каком настроении пребывает Себ, Люси не сомневалась: он даст ей отпуск на всю оставшуюся жизнь.

– Думаю, это несложно будет устроить.

– Великолепно! – Хейзел посмотрела на бумаги, которые Люси держала в руках: – Это новая колонка?

– Верно. Хотя из-за того, что папа и Дасти здесь, у меня было мало времени для работы над ней. – Вздохнув, Люси вручила Хейзел свои записи. – Вы видели вчера вечером папу и Дасти?

Погрузившись в чтение, Хейзел покачала головой:

– А я думала, что вчера они уехали домой.

– Они опоздали на поезд.

Хейзел на секунду оторвалась от работы и подняла голову:

– Ой-ой! И как к этому отнесся Себастьян?

– А вы как думаете?

Хейзел расхохоталась, и Люси, вдруг осознав комичность ситуации, тоже рассмеялась. И тут вдруг смех Хейзел резко оборвался и глаза ее округлились – она смотрела куда-то через плечо Люси. Обернувшись, Люси увидела, что в редакцию входит Мэри Лиз собственной персоной. В руках знаменитая дама держала один из номеров «Уикли».

– Доброе утро, – поздоровалась она, подходя к столу. – Я хотела бы поговорить с главным редактором вашей газеты.

Заметно нервничая, Хейзел поднялась и проговорила:

– Я к вашим услугам. Меня зовут Хейзел Аллисон. Рада видеть вас, мисс Лиз. На вчерашнем вечере нам, к сожалению, не удалось познакомиться.

– Уверяю вас, мне тоже очень приятно с вами встретиться. – Положив на стол газету, Лиз продолжала: – В большинстве изданий, которые я читала, освещаются только вопросы политики, и больше там ничего не найдешь. Но то, что я прочла в вашей газете, по-моему, очень свежо. Должно быть, жительницы вашего города очень интересуются вашим изданием.

Хейзел с гордостью заявила:

– Это и являлось моей целью, когда я задумывала выпускать «Уикли».

– В таком случае ваша цель достигнута. Блестящая работа! И особенно рубрика «Спросите у Пенелопы». Я бы хотела познакомиться с автором колонки.

– О, гм… Боже мой, это невозможно! Пенелопа живет не здесь.

– Правда? Как с ней связаться? – Последовала долгая пауза, потом Хейзел сказала:

– Видите ли, ввиду специфики этой рубрики она пожелала сохранить свою анонимность. Но если вы желаете, я могу передать ей ваши благожелательные отзывы.

– Это было бы очень мило с вашей стороны, но больше всего мне хотелось бы встретиться с ней лично.

Хейзел довольно долго молчала. Наконец вновь заговорила:

– Мне хотелось бы вам помочь встретиться с ней, но личность Пенелопы должна для всех оставаться в тайне.

Мэри Лиз пристально взглянула на Хейзел.

– Поверьте, я умею хранить секреты, – заявила она. Хейзел вопросительно посмотрела на Люси, и та с улыбкой пожала плечами, как бы говоря: «Как хотите, я не против!»




Себ долго упрямился, но в конце концов ему пришлось отправиться на ранчо Баркдоллов вместе с отцом Люси. Усевшись в коляску, которую арендовал Джеремая, он сообщил:

– Я уже проверил во всех мыслимых и немыслимых местах, даже побывал у шерифа, но никто не видел Дасти со вчерашнего вечера. Как ни странно, остается только одно место, где мы его еще не искали, – ранчо Баркдоллов.

– Будем надеяться, что он там. – Джеремая натянул вожжи, и лошадь тронулась с места.

Не успели они выехать из города, как старик повернулся к Себу и сказал:

– По-моему, тебе нужно подыскать новое занятие, более достойное. Ведь ты теперь семейный человек, а карты – неподходящее дело для хорошего семьянина.

– Неподходящее?! – прохрипел Себ.

– Да ты не волнуйся. Я собираюсь тебе помочь. Какой вид деятельности тебе больше по душе?

– Игорный бизнес и питейные заведения. Много выпивки и карты. Я даже собираюсь открыть публичный дом, – заявил Себастьян, надеясь, что на этом разговор закончится.

Джеремая бросил на него испытующий взгляд, потом рассмеялся:

– О, Себ, я ведь прекрасно понимаю, что ты шутишь. А как ты смотришь на то, чтобы открыть цирюльню? Ты знаешь толк в парикмахерском деле? Умеешь стричь волосы и брить бороды?

Себ тихо, застонал и стал медленно сползать с сиденья. Джеремая нахмурился и внимательно посмотрел на него:

– Что же ты молчишь?

– Хочу выспаться, – со вздохом ответил Себ. – Или хотя бы немного подремать.

Но подремать ему не удалось, потому что Джеремая снова заговорил:

– А как насчет того, чтобы стать фермером? Я сам всю жизнь этим занимаюсь и не жалуюсь. И семья твоя никогда не узнает нужды…

Так продолжалось всю дорогу до ранчо Баркдоллов. Много раз за это время Себастьяну хотелось выскочить из коляски и пойти пешком, но он сдерживался. Когда же наконец показалась роща, за которой раскинулось ранчо, Себ вздохнул с облегчением.

Сразу за рощей находился загон, расположенный прямо перед домом. Себ заметил у ограды близнецов Баркдолл – обе были в широкополых шляпах и в мужской одежде. А внутри загона взвился на дыбы серый в яблоках конь, старавшийся сбросить оседлавшего его мужчину.

– О Господи! – закричал Джеремая. – Да это же Дасти на коне!

Услышав крик отца, Дасти на мгновение ослабил хватку и, выпрямившись в седле, повернул голову. Но этого мгновения коню оказалось достаточно – он снова встал на дыбы и сбросил седока.

– О Боже! – воскликнул Джеремая. Выскочив из коляски, он бросился к сыну, и Себ последовал за ним.

– Сынок! Сынок, ты слышишь меня?! – кричал старик, опускаясь на землю рядом с сыном.

Дасти вращал налитыми кровью глазами, а кожа его, казалось, приобрела желтоватый оттенок, что, по мнению Себа, являлось скорее следствием выпитого накануне, нежели результатом падения.

Пытаясь сфокусировать взгляд на лице отца, Дасти стал говорить, еле ворочая языком:

– Привет, пап… Со мной все в порядке. Извини за вчерашнее. Я хлестал пиво весь вечер и, наверное, немного захмелел.

– Немного захмелел?! Да ты набрался как скотина! – Джеремая мало-помалу превращался в строгого отца, распекающего своего непутевого сына. – И что же случилось дальше?

– Не помню точно. – Дасти помотал головой. – Кажется, Мерри перекинула меня через седло и привезла сюда. Знаю только, что проснулся я в хлеву и что спал там вместе с двумя козами и одной свиньей.

Покосившись на коня, бившего копытом землю, Джеремая спросил:

– Зачем же ты сел на этого норовистого жеребца? Ты же не умеешь объезжать лошадей.

Дасти со вздохом ответил:

– Они сказали, что если я хочу попасть обратно в город, то должен обуздать одного буйного коня.

– Кто… они?

– Они – вон те девчонки.

Себ посмотрел на близнецов – они в этот момент уже приближались к ним; причем обе были в одинаковых штанах и рубахах, и обе – с распущенными белокурыми волосами.

– Кто это такие? – проворчал Джеремая, глядя на девушек. – У меня что, в глазах двоится?

– Это близнецы Баркдолл, – сказал Себ. – Черри и Мерри.

Джеремая вскочил на ноги и потянул за собой сына.

– Черри? – переспросил старик. – Где-то я уже слышал это имя.

– Черри – девушка, от которой Чарли потерял голову перед приездом Люси, – объяснил Себ.

– Неужели?! – Джеремая взглянул на сына. – Которая же из них та самая Черри, а?

Дасти пожал плечами:

– Даже не знаю… Они меня постоянно разыгрывают. – Тут сестры подошли еще ближе, и Джеремая строго спросил:

– Кто из вас Черри?

Близнецы одновременно показали друг на друга и в один голос сказали:

– Она!

Себ громко расхохотался; он-то уже знал, что Мерри стояла слева, потому что она едва заметно подмигнула ему.

– Вот видишь, папа… – пожаловался Дасти. – И так все утро. Не могу их различить.

– Ах, Дасти, – проговорила Черри, – мы так хорошо о тебе заботились, а ты чем-то недоволен.

– Да, знаю, – кивнул Дасти. – Когда я решил, что умираю, они дали мне немного печенья и галет. Мне сразу стало лучше.

Джеремая минуту-другую разглядывал девушек, затем сказал:

– Что ж, спасибо, что позаботились о моем мальчике. А теперь, если вы не против, мы заберем его обратно в город и хорошенько отмоем.

– О, но мы же еще не закончили то, что собирались вместе с ним сделать, – сказала Мерри.

Себ заподозрил неладное. Была его женитьба настоящей или нет, но обе сестры имели веские причины ненавидеть Люси и всех ее родственников.

– Да, верно, – подтвердила Черри. – За то, что мы так хорошо за ним ухаживали, Дасти обещал помочь по хозяйству. Мы хотели, чтобы он потом помог нам сделать уборку в доме. А после обеда мы привезем его в город.

Джеремая посмотрел на сына:

– А ты-то сам хочешь остаться с ними?

Дасти опустил глаза и стал выводить по земле круги носком ботинка. Наконец проговорил:

– Да, папа. Я обещал им помочь.

– Что ж, хорошо. – Джеремая повернулся к близнецам: – В таком случае нам пора.

У Себа оставались некоторые сомнения относительно намерений девушек, но он не стал высказывать их вслух. Выразительно посмотрев на Мерри, он спросил:

– Позаботишься о нем как следует? – Девушка сверкнула белозубой улыбкой:

– Конечно, Себ. Мы позаботимся о нем. Он в хороших руках.

– И больше не заставляйте его объезжать лошадей! – бросил Джеремая через плечо, направляясь к коляске.

– Больше никаких лошадей! – крикнула вслед одна из девушек.

Посмеиваясь про себя, Себ сел в коляску, мысленно готовясь к долгому пути в город.




Люси невольно поеживалась под пристальным взглядом Мэри Лиз. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем женщина произнесла:

– Так, значит, именно в этой голове рождались столь мудрые комментарии и остроумные советы?

Люси смутилась:

– Ах, видите ли, я… Я просто пишу. – Мэри Лиз рассмеялась и сказала:

– Не смущайтесь, моя дорогая. Ваша колонка – просто бесподобна. Где вы учились и каков ваш опыт работы в журналистике?

– В журналистике?

– В каком колледже вы получили диплом? В каких еще газетах сотрудничаете? Наверняка колонка появляется и в других изданиях.

Люси еще больше смутилась. Ей вдруг почудилось, что она превратилась в школьницу, забывшую задание по арифметике.

– Я не ходила в колледж и не получила никакого диплома. И я не работаю в других газетах. Я просто пишу для Хейзел.

Знаменитая дама в задумчивости постукивала пальцами по столу. Наконец сказала:

– Что ж, замечательно… Необразованная молодая женщина, обладающая смекалкой и сообразительностью, хочет чего-то добиться в жизни. Как вам известно, я тоже самоучка – без степеней и дипломов, которые имеются, например, у Элизабет Коул. Но это не значит, что я не разбираюсь в уголовном и гражданском праве.

– Благодарю вас, мэм. Ваши слова поддержки для меня много значат.

– Меня зовут Мэри. Можете обращаться ко мне по имени.

– Спасибо, Мэри.

Глядя на Люси с нескрываемым интересом, Мэри Лиз спросила:

– Вы никогда не думали продавать свою колонку в другие издания?

Люси проглотила комок в горле:

– Н-нет.

– Возможно, вам стоит подумать об этом.

Глаза Люси загорелись. Она перевела взгляд на Хейзел, и та проговорила:

– Конечно, мне приходило в голову, что когда-нибудь ее колонку приобретут другие издания. Но мы пока не пытались ее продать.

– Не стоит откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня, – заявила Мэри Лиз. – У меня есть связи в крупнейших газетах Вашингтона, Чикаго и Нью-Йорка. Если вы ничего не имеете против, я могу показать там колонку Пенелопы. У меня есть предчувствие, что она вызовет всеобщий интерес.

Люси всплеснула руками:

– Вы правда сделаете это для меня?!

– Почему бы и нет, милочка? Все мы в одной лодке. Кто знает, – добавила Мэри, подмигнув, – возможно, в один прекрасный день вы станете знаменитостью и тогда сможете поблагодарить меня публично.

– Ах, Боже мой! – Люси прослезилась и воскликнула: – Это так замечательно! Спасибо вам огромное!

– Это я должна вас благодарить, моя дорогая. Я очень признательна вам за то, что вы поделились со мной своим секретом.




Целых десять минут Себ наслаждался долгожданной тишиной, которую нарушал только мерный цокот копыт. Он уже собирался задремать, когда Джеремая вдруг хлопнул себя ладонью по лбу и воскликнул:

– Разрази меня гром! Я придумал!

Себ вздрогнул от неожиданности и чуть не выпал из коляски.

– Что случилось? – спросил он. – Почему вы кричали?

– Мне кажется, я наконец нашел для тебя подходящее дело!

– Меня это не интересует, – бросил Себ.

– Да ты только послушай… – настаивал Джеремая. – Газетный бизнес – это как раз то, что тебе нужно! Это тебе отлично подойдет! Ты будешь заниматься тем, что обычно делают редакторы, а Люси будет сочинять статьи.

Себ громко застонал:

– Да ведь Люси работает в «Уикли» наборщицей. А наборщицы не пишут газетных статей.

– Я говорю об этой ее колонке. Не могу сказать, что мне нравится все, что она там пишет, но я по-настоящему горжусь своей дочкой. Я всегда знал: когда-нибудь из нее выйдет толк.

Себастьяна словно холодной водой окатили. Он пристально посмотрел на старика:

– О какой такой колонке вы говорите?

– Конечно же, о колонке Пенелопы! Знаю, что это должно сохраняться в строжайшем секрете и все такое… Но ведь не может быть, что она скрывает это даже от собственного мужа! Я пораскинул мозгами и решил: Люси может сочинять эту колонку для своей собственной газеты. И даже может делать что-нибудь еще!

Теперь уже Себ окончательно проснулся. Ну конечно!.. Как же он сразу не догадался?! При помощи подробностей, которые ему удалось вытянуть из Люси, он пришел к выводу: Пенелопа писала свою колонку в штате, где женщины имеют право голоса, что сужало круг поисков до штатов Юта, Вайоминг, Айдахо и Колорадо. И ему хватило ума сообразить, что если Люси не имела целью сознательно сбить его с толку, то Айдахо можно было смело исключить. Так же, как и Юту и Колорадо, так как их едва ли можно назвать северными штатами. Тогда оставался Вайоминг. Да-да, конечно же, колонку могли сочинять только здесь, в городке Эмансипейшен! И не кто-нибудь, а его собственная жена!

– Люси ведь рассказывала тебе, как она додумалась взять себе для газеты новое имя – Пенелопа? – продолжал Джеремая.

– Не могу припомнить, чтобы она мне об этом рассказывала.

– Она выбрала это имя, потому что так зовут ее старшую сестру. Люси назвала свою колонку в ее честь, потому что эта всезнайка считает, что знает все на свете. Ты когда-нибудь слышал о чем-нибудь подобном? Забавно, а?

Ошеломленный новостью, Себастьян не мог больше вымолвить ни слова. Джеремая же никак не мог успокоиться.

– Так что же ты думаешь, а, Себ? Как насчет того, чтобы серьезно заняться газетным бизнесом?

Тут Себастьян наконец не выдержал и, глядя старику прямо в глаза, проговорил:

– Признайтесь, Джеремая, ведь на самом деле вас совершенно не интересует то, что я об этом думаю, верно?

Должно быть, что-то в глазах Себастьяна проняло Джеремаю, возможно, даже испугало. Потому что он больше не проронил ни слова.

Когда они добрались до гостиницы, Джеремая пошел возвращать лошадь и коляску, чтобы после этого сообщить Люси радостную весть о том, что ее брат нашелся. Себ же поспешил к себе в номер. Он прекрасно знал, что Люси в это время находится в редакции, но чувствовал, что не в состоянии встретиться с ней сейчас лицом к лицу. На всякий случай Себастьян подошел к смежной двери и постучался.

– Есть здесь кто-нибудь? – спросил он.

Ему никто не ответил, и он вошел в комнату жены, затем тотчас же подошел к письменному столу и выдвинул верхний ящик. Там он увидел множество писем с вопросами для газетной рубрики «Спросите у Пенелопы», а также несколько черновых набросков ответов.

Да, так и есть! Теперь уже сомнений быть не могло. Себ рухнул на стул, стоявший у письменного стола, и несколько минут сидел неподвижно. Сидел, пытаясь взять себя в руки и размышляя, что же ему делать дальше.

Наконец он принял решение. Вытащив из ящика чистый листок бумаги, Себастьян взял карандаш и неверной рукой вывел на листке слова: «Дорогая Пенелопа…»




Глава 21


Забегая к себе в номер, чтобы переодеться после окончания рабочего дня в редакции, Люси обычно валилась с ног от усталости и особо не торопилась в таверну. Но сегодня все было по-другому. Ее так взволновали мечты о будущем успехе на журналистском поприще, что хотелось на крыльях лететь в «Жемчужные врата».

Быстро переодевшись, Люси распустила волосы и тщательно расчесала их, так что они стали блестеть, как утреннее солнце. Когда же она впорхнула в таверну, ей хотелось петь и кричать от радости. Однако Себастьяна, к своему удивлению, она нигде не нашла.

Подойдя к бару, она спросила у Перл, где Себ.

Та, вызывающе вскинув подбородок, ответила, что Себастьян в кладовой.

Люси поспешила в кладовую – ей хотелось хоть минутку побыть с мужем наедине, пока в таверне мало посетителей. Не постучавшись, она вошла.

Себастьян стоял к ней спиной и что-то искал, шаря среди бутылок на верхней полке.

– Это я! – объявила Люси. – Надеялась хоть чуточку побыть с тобой вдвоем, перед тем как приступлю к своим обязанностям.

Он повернулся к ней, раскинул руки и как-то странно улыбнулся. А затем сказал:

– Я весь к твоим услугам, Люси, – твоя персональная тряпка для вытирания ног.

Эти слова неприятно поразили Люси, но она подумала, что недовольство Себа вызвано поведением ее отца. Она подбежала к мужу и бросилась в его объятия.

– Ты такой замечательный! – проговорила она, прижимаясь к нему. – Я так благодарна тебе, что ты поехал сегодня вместе с папой и нашел Дасти. Представляю, как ты устал от меня и от моих родственников, которые путаются у тебя под ногами!

– Устал – не то слово! – воскликнул Себ, поглаживая ее по волосам. – И почему только ты такая красивая?

Он высвободился из ее объятий, и Люси вдруг заметила в его глазах смертельную тоску, причину которой не могла объяснить.

– Вижу, ты не в духе, – сказала она. – Чем-то расстроен?

Себастьян усмехнулся в ответ:

– Ну что ты, милая! Разве у меня есть для этого причины? Я целыми днями хожу уставший и разбитый, потому что твоя семейка не дает мне выспаться. Я провел весь день, катаясь в коляске с твоим отцом, которого, оказывается, я не устраиваю такой, как есть, и который пытается переделать меня по своему вкусу и требует, чтобы я изменил свой образ жизни. К тому же у меня еще кое-какие неприятности.

Стараясь не думать о том, о каких именно «неприятных вещах» Себ говорит, Люси спросила:

– Как папа пытается изменить твой образ жизни?

– Вместо того чтобы содержать таверну, я, оказывается, должен резать свиней на скотобойне. Это, знаешь ли, будет хороший пример для его драгоценных внуков, которых через девять месяцев мы с тобой должны произвести на свет.

– О Боже! – Люси прикрыла ладошкой рот. Опустив руку, покачала головой и сказала: – Я очень сожалею, что папа так себя вел. Он волнуется за меня и может сказать что угодно, не подумав.

– Может быть, вся семья у вас такая? – Несколько секунд Себастьян пристально смотрел на жену, затем спросил: – Так о чем ты хотела со мной поговорить?

Люси насторожилась и чуть отступила от мужа.

– Видишь ли, я… Я хотела поблагодарить тебя за то, что ты согласился поехать с папой. И еще мне нужно отпроситься у тебя с работы на завтра.

– Нет проблем. Это все?

Люси ужасно хотелось рассказать Себастьяну о своей колонке, но она все же сдержалась. Тихонько вздохнув, она опустила глаза и сказала:

– Наверное, да. Да, это все.

– Тогда, может быть, тебе пора приступить к своим обязанностям?

– Да, конечно.

Из кладовой Люси не вышла, а вылетела пулей. Она никогда раньше не видела Себастьяна в таком странном настроении – таким угрюмым и мрачным. И не знала, как это истолковать. Было ясно только одно: она в чем-то виновата. Наверное, это все из-за ее родственников. Вероятно, ей не следовало отправлять Себа вместе с отцом на поиски Дасти. Нужно было узнать дорогу и самой поехать с отцом. Но в таком случае она бы никогда не встретилась с Мэри Лиз… О Господи, почему только в жизни все так запутано?

Люси обслуживала столик возле двери, когда в таверну вдруг вошла Элизабет Коул. Она снова была в брюках, на сей раз черного цвета, и в черном же пиджаке поверх бледно-розовой блузки. Выставляя на стол кружки с подноса, Люси с удивлением наблюдала за Элизабет – та сразу же направилась туда, где сидел Себастьян. Наклонившись к нему, она что-то прошептала ему на ухо. Себ тут же поднялся со стула, что-то сказал Джеку, а затем пошел вместе с Элизабет к парадной двери.

Люси догнала мужа и преградила ему дорогу.

– Объясни, что все это значит! – сказала она.

– Мисс Коул пригласила меня на ужин, – проговорил он с бесстрастным выражением лица.

Возможно, ей следовало оставить все, как есть, но Люси, заинтригованная, не давала Себастьяну пройти.

– Пригласила? С чего бы это? Я не думала, что ты знаешь ее.

Он со вздохом ответил:

– Я не знаю ее.

– Я не понимаю тебя, Себастьян.

– Тебе и не нужно ничего понимать, – прошептал он, дотронувшись пальцем до кончика ее носа. – Это секрет. Ведь каждый из нас имеет право на свои маленькие секреты друг от друга, не так ли? – Сказав это, Себ обошел Люси и вышел из таверны.

– Эй, бархатные глазки! – крикнул ей ковбой с соседнего столика. Он покрутил в воздухе указательным пальцем и добавил: – Принеси нам всем по кружке пива.

Люси молча кивнула и направилась к бару.




Себастьян с матерью сели за столик в самом дальнем углу ресторана, и Элизабет сказала:

– В гостинице «Палас» такой замечательный ресторан… – Не удержавшись от улыбки, Себ ответил:

– Мне он тоже очень нравится. Ведь я постоянно живу в этой гостинице и время от времени здесь обедаю.

– О, в таком случае ты, возможно, хотел бы пойти в какое-нибудь другое место? Ведь тебе, наверное, слишком часто приходится здесь обедать. Думаю, твоя жена не готовит даже для самой себя.

Себ не собирался говорить с матерью о Люси, тем более сейчас.

– Давай не будем об этом.

Элизабет опустила глаза и со вздохом проговорила:

– Как неловко…

– Не то слово! – Внимательно разглядывая мать, Себ заметил светло-золотистые пряди у нее на висках. Чтобы они оба почувствовали себя более непринужденно, он спросил: – Откуда этот рыжий цвет в твоих волосах? Мне казалось, ты была темнее.

– Правда? У меня когда-то были золотисто-каштановые волосы, но они немного посветлели, а потом им вдруг вздумалось частично поседеть.

Мысленно возвращаясь в прошлое, Себастьян вдруг вспомнил эпизод из детства: освещенная яркими лучами солнца, мать стоит во дворе и развешивает на веревке выстиранное белье, прикрепляя его прищепками. И будто с ее головы слетают блестящие искорки, освещающие все вокруг, словно волшебные фейерверки. А может, именно поэтому его всю сознательную жизнь так тянуло к рыжеволосым женщинам? Возможно, это влечение к рыжеволосым объяснялось тем, что он неосознанно искал в женщинах свою мать.

– Послушай, Себастьян, – тихо проговорила Элизабет, возвращая его в настоящее, – если ты не возражаешь, я бы хотела расспросить тебя кое о чем.

Тут подошел официант с бокалами коньяка. Когда официант удалился, Себ ответил:

– Что ж, пожалуйста. Ведь надо с чего-то начать… Только потом я тебя кое о чем спрошу.

– Договорились. – Подняв свой бокал, Элизабет прикоснулась им к бокалу Себа. Сделав небольшой глоток, спросила: – Что привело тебя в Эмансипейшен?

Не собираясь выдавать матери своих секретов, он сказал:

– Деньги, что же еще?

– Ты давно здесь живешь?

– Меньше года. – Себ тоже пригубил из своего бокала.

– А до этого?

– Жил в Денвере, – сказал он, глядя ей прямо в глаза. – Там, где ты меня бросила.

Элизабет тяжело вздохнула:

– Ты считаешь, что на свете не может существовать причина, которая оправдала бы мой поступок?

– Да, – кивнул Себастьян.

– Вот именно поэтому я все эти годы и не пыталась встретиться с тобой. Я знала, что ты не поймешь меня, – я и сама до последнего времени себя не понимала. Ты хотя бы позволишь мне все тебе объяснить?

Себ равнодушно пожал плечами и сделал еще один глоток коньяка.

Расценив его молчание как знак согласия, Элизабет спросила:

– Ты помнишь время, когда мы занимались разведением скота? – Он кивнул, и она продолжила: – Время от времени в стаде встречалась молодая телочка, которая не знала, что делать со своим первым теленком, даже не кормила его. В таких случаях нам либо приходилось кормить теленка из соски, либо подыскивать ему корову, недавно отелившуюся мертвым теленком. Женщины в этом отношении ничем не отличаются от животных.

Себастьян внимательно посмотрел на мать, пытаясь сообразить, к чему она клонит.

– Ты сравниваешь себя с коровой?

Она рассмеялась и снова сделала глоток коньяка:

– Я просто хочу этим сказать, что некоторым женщинам не дано стать настоящими матерями. Такой вот у них недостаток.

– Но зачем же ты тогда выходила замуж?

– Ах, Себастьян, я никогда бы не вышла за Калеба, если бы не ты.

Себ с удивлением уставился на мать. Элизабет же, опустив глаза, продолжала:

– Знаю, что это звучит довольно глупо, но видишь ли… Когда мы с Калебом только познакомились, он был очень энергичным и напористым. Ты уже взрослый человек, так что сам сделай выводы.

Тут до Себа дошел смысл сказанного, и щеки его залились краской. Вскинув вверх руку, он привлек внимание официанта и жестом дал понять, что заказывает еще две порции коньяку.

– Это вовсе не значит, что я не любила тебя, – продолжала Элизабет. – Или что не люблю тебя сейчас. Просто ты требовал от меня больше, чем я могла тебе дать. И, уехав, я полагала – по крайней мере надеялась, – что Калеб снова женится и у тебя появится мать, которую ты заслуживаешь.

Себастьян невесело рассмеялся:

– Как тебе уже известно, все вышло не совсем так. Получилось, что моей новой мамочкой стал взрослый парень, который научил меня вытаскивать из чужих карманов кошельки и жульничать, играя в карты. А больше – должен признать – мне нечем похвастаться.

Официант принес им еще два бокала коньяка и спросил у Себа:

– Вы будете заказывать ужин?

Не имея представления, какое в ресторане дежурное блюдо, и не испытывая ни малейшего желания поужинать, Себастьян, пожав плечами, ответил:

– Да, дежурное блюдо, пожалуйста.

– Мне тоже, – сказала Элизабет, даже не заглянув в меню. Когда официант удалился, она сказала: – Пусть ты не можешь меня понять, но я хочу, чтобы ты уяснил следующее: для меня очень важно познакомиться с тобой получше. Узнать, каким человеком ты стал. Разумеется, если ты мне это позволишь.

Себ не был по натуре жестоким человеком. Будь он таким – давно бы уже выгнал Люси с ее семьей на улицу. И сейчас он тоже не хотел проявлять жестокость. Хотя его сердце до сих пор жгла обида на эту женщину за все, что ему из-за нее пришлось пережить.

– Хорошо, согласен. Не возражаю. Я тоже хотел бы узнать тебя получше.

Серые глаза его матери стали добрее и печальнее – словно легкий туман навис над темной гладью озера. Она задушевно проговорила:

– Я очень ценю это, Себастьян. Я хочу, чтобы Мэри со своими подругами отправлялась в Денвер без меня. А я лучше уеду отсюда на поезде, который отбывает во вторник. Это время, вплоть до ее выступления в клубе социальных реформ, которое состоится в Нью-Йорке в следующем месяце, Мэри вполне сможет обойтись без меня. Если я останусь здесь еще на несколько дней, я не помешаю тебе?

Что он мог на это ответить? Сказать: «Поскорее убирайся, чтобы я тебя больше здесь не видел»? Или обрадоваться, как любой сын обрадовался бы своей матери? Чего, собственно, он хотел на самом деле? Себ неожиданно подумал, что впервые в жизни мать поставила его желания выше своих собственных. Она только что сделала ему бесценный подарок. Расстанутся они или будут вместе – теперь решать ему, а не ей!

Себастьян вздохнул и с искренней улыбкой ответил:

– Думаю, мне бы хотелось, чтобы ты на несколько дней осталась здесь.

– Спасибо. – Она коснулась своим бокалом его бокала и добавила: – У меня также появится возможность поближе познакомиться с твоей женой.

После ужина, к которому они оба едва притронулись, Себ с матерью расстались. Элизабет поднялась в свой номер, а он направился в «Жемчужные врата». После разговора с матерью у Себастьяна словно камень с плеч свалился. Такую легкость на душе он давно не испытывал. Конечно, ему никогда не суждено было забыть, что причинила ему мать, но сейчас наконец-то настал момент, когда он мог найти в себе силы и простить ее. В состоянии ли он сделать то же самое для Люси?

Увидев Люси в совершенно новом качестве – как талантливую и признанную всеми журналистку, – Себ не был до конца уверен, что доволен этим открытием. Разумеется, ее неоспоримые достижения не могли не восхищать его – в этом не было никакого сомнения. Другие вопросы не давали ему покоя. Может, эта молодая женщина, перевернувшая его жизнь с ног на голову, скрывала от него еще что-нибудь? Может, у нее были еще какие-то секреты от него?

Себастьян пытался понять, какое же место в его жизни занимала Люси. Он очень сомневался, что у них с Люси могло быть общее будущее. Погруженный в тяжкие раздумья, Себ вошел в таверну – и попал в ад кромешный.

Он не сразу понял, что происходит. Перед его глазами предстала сцена всеобщего хаоса. Столы и стулья были сдвинуты в стороны, и большинство посетителей сбились в кружок – словно в таверне проходил чемпионат по кулачному бою. Внезапно из толпы вылетел Дасти Престон; он повалился на стул, ножки стула затрещали – и в следующее мгновение Дасти уже валялся на полу среди обломков. Тут же раздался истошный женский крик, а затем – чей-то гневный возглас. Себастьян тотчас узнал этот голос.

– Ах ты, жалкий сукин сын! – Раздались глухие удары, сопровождавшиеся стонами, а потом снова послышался крик: – Я разорву тебя на части!

С трудом прорвавшись сквозь толпу зрителей, Себ увидел, что Джеремая и Чарли Уайт катаются по полу и в воздухе мелькают их кулаки. Повернув голову, Себастьян заметил, что одна из сестер Баркдолл – Черри, как он полагал, – прыгнула на Джеремаю и вцепилась ногтями ему в лицо.

– Нет! – закричала Люси, бросаясь к отцу.

Мерри Баркдолл метнулась к ней и схватила ее за волосы. Пытаясь высвободиться, Люси размахивала руками и пинала Мерри ногами, а потом вдруг оступилась и упала на пол, увлекая Мерри за собой.

Мигом забыв о Джеремае и Чарли, толпа зевак столпилась вокруг женщин, подбадривая их криками. Люси и Мерри таскали друг друга за волосы и пинали ногами.

Это переходило всякие границы. Хотя Себу совершенно не хотелось делать дырку в потолке собственного заведения, он выхватил пистолет и выстрелил в воздух.

– Довольно! – крикнул он. – Спектакль окончен. – К всеобщему удивлению, этого оказалось достаточно, чтобы прекратить обе драки. Посетители таверны с ворчаньем – мол, Себастьян испортил им все удовольствие – вернулись к своим кружкам и бокалам и побрели к столам для игры в покер и бильярд.

Поднявшись на ноги, Дасти неверной походкой подошел к отцу, чтобы помочь ему встать. Парень выглядел ужасно: у него были подбиты оба глаза, из носа текла кровь, лицо и руки были исцарапаны, а из рубашки на спине был выдран клок.

После того как Дасти поднял Джеремаю на ноги, Себастьян указал на них пальцем и сказал:

– Вон отсюда! Сейчас же!

– Но, Себ… – оправдывался старик.

– Я сказал – вон! Иначе я сейчас же вызову шерифа, и вас арестуют.

Низко опустив головы, Джеремая и Дасти медленно вышли из таверны.

Себ посмотрел на Чарли, по-прежнему сидевшего на полу. Черри склонилась над ним, занимаясь его ссадинами.

– Вы тоже! Оба! И никогда больше здесь не показывайтесь! – Затем он повернулся к Люси, стоявшей рядом с баром: – Сейчас же пошли в кладовую!

У Люси хватило благоразумия не спорить с мужем. Она молча кивнула и, немного прихрамывая, поплелась в кладовую.

Тут Себастьян наконец посмотрел на Мерри и, укоризненно покачивая головой, проговорил:

– Черт возьми, что у вас произошло? – Мерри вздохнула и пожала плечами:

– Мы с Черри привезли Дасти в город, а после этого… все немного вышло из-под контроля.

Помолчав немного, Себ сказал:

– Мне бы следовало тебя точно так же вышвырнуть вон!

– Можешь не трудиться. Я облегчу тебе эту задачу. – Направившись к выходу, девушка бросила через плечо: – Я все равно уже хотела ехать домой.

Собираясь с мыслями перед важным разговором, Себастьян направился в кладовую. Люси стояла в уголке, поправляя разодранную блузку. Все ее попытки привести в порядок волосы оказались безуспешными. Так она обычно выглядела после их бурных ночей в постели Себа.

Стараясь выбросить из головы неуместные мысли, Себ спросил:

– Что здесь случилось?

– Я точно не знаю, – ответила Люси. – Все произошло слишком быстро.

– Постарайся начать с самого начала. Когда я видел тебя в последний раз, ты обслуживала клиентов. Что случилось потом?

– Ну, видишь ли… Пришел Чарли, Я не знаю, зачем он явился. Но он как будто чувствует, когда тебя нет в таверне.

Себ помрачнел.

– Так. Продолжай.

– Ты знаешь, я в это время работала. А Чарли не отходил от меня ни на шаг – пытался со мной поговорить. Но сначала все было тихо и спокойно, и я подошла к бару, чтобы Перл наполнила кружки для клиентов. А Чарли… Он стал мне говорить то, что ему не следовало говорить, и пытался положить руку мне на плечо и обнять меня. И как раз в этот момент близнецы привели в таверну моего брата. Черри просто взбесилась, увидев Чарли со мной. А папа, наверное, из окна увидел, что Дасти наконец-то привезли, и тоже пошел в таверну. Он вошел – и также вышел из себя. Но это еще не все!..

Люси умолкла, чтобы перевести дыхание, потом вновь заговорила:

– На ранчо с Дасти приключилось… что-то плохое. Не знаю, что именно, потому что не успела у него спросить. Но только он был весь исцарапанный, с подбитыми глазами. Хотя папа вышел из себя не из-за этого, а потому, что Чарли так подло поступил со мной когда-то и теперь, когда я стала замужней женщиной, пытался ухлестывать за мной. Черри же завелась не на шутку, а потом… Потом я вдруг увидела, что папа, Чарли и Черри оказались на полу. А Мерри стала таскать меня за волосы. Я не виновата!..

Себастьян повернулся к Люси спиной и закрыл рот ладонью, чтобы не расхохотаться. Он хотел сделать вид, что продолжает сердиться, хотя его разбирал смех.

Когда Себ овладел собой настолько, что мог сохранять серьезное и строгое выражение лица, он повернулся к Люси и заявил:

– Мне кажется, сейчас тебе лучше пойти в гостиницу.

Люси посмотрела на свою порванную блузку.

– Я могу быстренько переодеться и вернуться на работу, – сказала она.

– Нет, по-моему, тебе лучше не приходить сегодня в таверну.

Люси с виноватым видом подошла к Себастьяну и тронула его за плечо:

– Мне действительно очень жаль…

– Мне тоже. – Он наклонился и поцеловал ее в лоб. – Мне тоже очень жаль, Люси!




Вернувшись в гостиницу, Люси вошла в комнату Себастьяна и постучала в смежную дверь. Открыв сестре, Дасти отступил в сторону, пропуская ее.

– У вас с папой все в порядке? – спросила Люси, с тревогой глядя на отца. Он сидел на кровати, прикладывая к лицу полотенце.

– У папы, ужасно болят глаза, но в остальном он хорошо себя чувствует, – объяснил Дасти.

– Лучше, чем хорошо, – промычал Джеремая. – Я очень доволен – я разбил Чарли нос, взял над ним верх. Я победил его, да! Правда, не могу сказать того же самого о моем сыне.

– Чарли с такой силой отшвырнул меня, что я полетел через всю таверну, – с грустью признался Дасти.

– А до этого что с тобой приключилось? – спросила Люси. – Ну и вид у тебя!

– Да это все эти проклятые близнецы… – Дасти округлил глаза. – Не могу рассказать тебе и половины того, что они со мной вытворяли. Например, сказали мне, что нужно перевести быка из одного загона в другой. Но они не сообщили мне, что в загоне, где находился бык, они еще и коров держат! – Дасти потер плечо. – Как ты понимаешь, бык ни за что не хотел идти в другой загон.

Люси покачала головой:

– Значит, вы оба хорошо себя чувствуете?

– Да все отлично, – заверил Джеремая. – Подрались немного, вот и все! С кем не бывает.

Люси решила воспользоваться тем, что у нее появилось свободное время, и немного поработать. Она подошла к письменному столу, выдвинула ящик и обнаружила в самом верху письмо, адресованное Пенелопе. Взглянув на конверт, она поняла, что не видела раньше этого письма. Сгорая от любопытства, Люси взяла письмо вместе с другими бумагами и направилась в комнату Себастьяна. У двери обернулась и сказала:

– Всем спокойной ночи! Пожалуйста, никуда не выходите сегодня.

– Спокойной ночи, Люси, – ответил Джеремая. – И… Ух… Извини, что мы доставили неприятности твоему мужу.

– Да, мне тоже очень жаль, – кивнул Дасти. – Но мы не виноваты.

Посмеиваясь про себя, Люси закрыла дверь на ключ, затем подошла к письменному столу Себастьяна. Усевшись за стол, углубилась в чтение. Не веря своим глазам, она перечитала письмо еще раз, внимательно вчитываясь в каждое слово.




Дорогая Пенелопа! Говорят, вы самая умная женщина на свете. Если это правда, может быть, вы поможете мне понять мою жену. Потому что – это ясно как день – сам я на такое не способен. Вы спросите меня, в чем проблема. А вот в чем: моя обожаемая и совершенная во всех других отношениях жена мне лжет!

Я всегда помогал ей всеми мыслимыми и немыслимыми способами, сделав для нее и для ее сумасшедшей семейки больше, чем в состоянии сделать любой нормальный человек. И чем же она отплатила мне за мою доброту? Она лжет мне и в темных уголках своего жестокого сердца прячет от меня свои маленькие секреты.

Как вы думаете, что мне делать? Ответьте, о самая умная среди женщин! Развестись с ней? Но это было бы слишком просто.

Покончить с ней, четвертовав ее? Слишком грязно и неэстетично.

Или, возможно – хотя вряд ли я так поступлю, – мне лучше дать объявление в вашу газету и открыть всем людям правду о том, кто она такая и что собой представляет на самом деле?

Жду вашего мудрого совета.

Одураченный, повергнутый в уныние и слегка доведенный до сумасшествия




Глава 22


Когда Себастьян вошел в тот вечер в свой номер, Люси, желая избежать разговора с ним, закрыла глаза и притворилась спящей. Когда же он улегся с ней рядом, она вдруг вспомнила, что Себ пригрозил ей, – мол, сегодня ночью кровать будет ужасно скрипеть. Люси ожидала, что он попытается ее разбудить, но Себастьян не сделал этого. Он молча уткнулся лицом в подушку и тут же заснул.

Люси решила избегать мужа как можно дольше. На следующее утро она собиралась незаметно выскользнуть из постели, не разбудив его, а затем тихонечко одеться и улизнуть. Но стоило ей отбросить простыню, как Себ схватил ее за руку и потянул обратно в кровать. Люси внимательно посмотрела на него. У Себастьяна был такой вид, словно он давно не спал и ждал, когда она проснется. Судорожно сглотнув, она сказала:

– Ах, доброе утро…

– Доброе?

Полагая, что пришел неминуемый час расплаты, Люси со вздохом опустила голову на подушку, ожидая самого худшего. У нее не оставалось никаких сомнений: Себастьян и есть тот самый «Одураченный, повергнутый в уныние и слегка доведенный до сумасшествия». Люси недоумевала, как Себастьян мог догадаться, что она – та самая загадочная Пенелопа. Но в том, что он действительно это знал, она была уверена.

Собираясь с духом, она сделала вид, что пребывает в полнейшем неведении, и невозмутимо спросила:

– Тебя что-то беспокоит?

– Да. Во-первых, меня беспокоит Чарли. Я всегда знал, как много он для тебя значит, но понятия не имел, что вы до сих пор встречаетесь с ним за моей спиной.

Ошеломленная словами мужа, Люси воскликнула:

– О чем ты?!

– Идея пожениться принадлежит тебе, а не мне, – продолжал Себастьян. – Если ты на самом деле хочешь выйти замуж за Чарли, я немедленно дам тебе развод. Я больше не хочу, чтобы из меня делали идиота.

– Но мне не нужен Чарли! – закричала Люси. Сейчас она даже не могла представить, что когда-то он был ей нужен. – Почему ты мне это говоришь?

– Потому что мне надоели твои тайны! – До этого момента Себастьян лежал на спине, глядя в потолок, и избегал смотреть Люси в глаза. А теперь он повернулся и посмотрел на нее с укоризной. – С того самого момента, как ты приехала в Эмансипейшен, ты все время пыталась вернуть себе Чарли. Когда же это у тебя не получилось, ты использовала меня, чтобы здесь остаться. Так ведь?

– Ну, вроде того.

– Мне, как и любому другому человеку с мозгами, совершенно ясно: Чарли сожалеет о том, как с тобой обошелся, и он до сих пор тебя любит. По-моему, ты чувствуешь к нему то же самое. И ты хотела остаться здесь только для того, чтобы находиться ближе к нему. Этого не может быть! Он не может так о ней думать!

– Себастьян, ты сейчас очень далек от истины. Ты ничего не понимаешь.

Он рассмеялся, но в его смехе не было веселья.

– Я не понимаю многого, особенно того, что касается женщин.

– Ты в самом деле полагаешь, что я отношусь к тем женщинам, которые могут любить одного мужчину, а спать с другим?

Себ пожал плечами:

– Я подумал, что это, возможно, твой способ отыграться.

Люси уже больше не защищалась. Глядя на мужа сверкающими от гнева глазами, она резким тоном спросила:

– Да за кого же ты меня принимаешь?

Себ не был готов к такому отпору. Опершись на локоть, он приподнялся, осторожно поправил выбившуюся из ее прически прядь и сказал:

– Нет, ты не такая!

Люси вздохнула с облегчением:

– Тогда почему ты не веришь мне, когда я говорю, что Чарли больше ничего для меня не значит? Он для меня – пустое место!

– То есть ты не собираешься броситься в объятия Чарли в ту же секунду, когда закончится наш договор?

– Нет, но только… – Она вспыхнула и проговорила: – Конечно же, нет, черт возьми!

Усмехнувшись, Себ снова улегся.

– Пожалуй, у меня нет причин в этом сомневаться. Хотя во всем остальном я не верю ни единому твоему слову!

Люси тут же притихла. Себастьян даже стал подозревать, что она заснула. Но она вдруг с дрожью в голосе проговорила:

– Значит, это ты написал письмо Пенелопе и положил его в мой письменный стол, не так ли?

Она уже обнаружила письмо! Что ж, прекрасно! Широко улыбаясь, от души наслаждаясь моментом, Себ запрокинул руки за голову и признался:

– Да, это я написал письмо.

– Как ты узнал?..

Себастьяну не хотелось упоминать про отца Люси.

– Разве это имеет какое-то значение?

– Нет, наверное… – со вздохом ответила Люси. Себ тоже вздохнул; в глубине души он испытывал жалость к Люси, но он ненавидел ложь во всех ее проявлениях.

– Зато имеет значение кое-что другое, – продолжал он. – Я не раз просил тебя выяснить, кто такая Пенелопа, и каждый раз ты лгала мне.

– Но я хотела тебе рассказать!.. – воскликнула Люси. – Больше всего на свете мне хотелось тебе все рассказать! Только, понимаешь, я обещала Хейзел, что буду молчать. Если бы ты узнал об этом, ты бы попытался заставить меня писать для своей «Трибюн». Я не могла поступить с Хейзел настолько непорядочно! Видишь ли, у меня не было выбора. Ты можешь это понять?

– С трудом. Я могу понять твои обязательства по отношению к Хейзел, тот факт, что ты не хотела ее подвести. Но я не одобряю твоего поведения. Разве это может мне понравиться?

– Но почему бы нет? Разве тебе не нравится сознавать, что я умею не только разносить пиво?

Себастьян внимательно посмотрел на жену:

– Знаешь, я пока не могу это объяснить, но что-то мне не нравится в твоей колонке. Что-то мне в ней не по душе.

Люси пододвинулась поближе к мужу и тихо сказала:

– Поверь, прошлой ночью я как раз собиралась признаться тебе в том, что я – Пенелопа.

И Люси рассказала, как в редакцию приходила Мэри Лиз и какое неожиданное предложение сделала ей эта знаменитая дама, Себ внимательно слушал, стараясь переварить все эти поразительные новости.

– А я была так взволнована! – воскликнула Люси – И мне ужасно хотелось рассказать тебе об этом! Но ты тогда так со мной держался… В общем, я раздумала рассказывать.

Себастьян прекрасно помнил, как в тот день у Люси горели глаза. И как он сделал все, чтобы этот огонь в ее глазах угас. Невольно вздохнув, он проговорил:

– Для моего плохого настроения в тот вечер существовало множество причин, которые не имели к тебе никакого отношения.

Люси нахмурилась и спросила:

– А к той противной даме, адвокату в мужских брюках, это имело какое-нибудь отношение?

Себу совершенно не хотелось говорить с Люси о своих непростых отношениях с вновь обретенной матерью. Но он вдруг вспомнил, как только что обвинял Люси в неискренности, и тотчас же подумал, что и сам кое-что от нее скрывал. Во всяком случае, ему следовало хотя бы предупредить Люси о возможном приезде Кейт. Но мог ли он рассказать жене всю эту отвратительную историю? Нет, наверное. К тому же Кейт скорее всего останется там, где и должна находиться, – в Денвере.

Снова вздохнув, Себастьян сообщил:

– Возможно, мне следовало сказать тебе об этом раньше, но та противная дама – моя мать.

Люси на мгновение замерла. А потом, задохнувшись от возмущения, стукнула мужа кулачком в грудь:

– И ты еще смеешь обвинять меня во лжи?!

Себ взял ее лицо в ладони и посмотрел ей прямо в глаза:

– Я не хотел говорить об этом. Но ты меня спросила, и я посчитал своим долгом сказать тебе правду. Элизабет Коул – моя мать, хотя только формально.

Люси уставилась на него в изумлении, потом воскликнула:

– О Господи!

– Вот именно… Когда она на днях вошла в мою таверну, я мысленно воскликнул то же самое.

– А я только что назвала ее противной дамой… Прости…

Себ грустно улыбнулся и тихо сказал:

– Уверяю тебя, долгие годы, думая о ней, я употреблял гораздо более крепкие выражения.

Как он и опасался, Люси стала засыпать его вопросами:

– Что ты имел в виду, говоря, что она твоя мать «только формально»? Ты давно ее не видел?

– Только формально – потому что последние лет двадцать пять она моей матерью не являлась.

– Но почему? Что у вас с ней произошло?

– По правде говоря, мне бы очень не хотелось вдаваться сейчас в подробности. Я и сам пока не могу понять, что именно произошло.

– Ну пожалуйста, прошу тебя! – умоляла Люси, прижимаясь к его груди. – По крайней мере расскажи мне в двух словах, что тогда случилось.

Немного помедлив, Себ вновь заговорил:

– Когда мне было лет шесть или семь, мать собрала вещи и уехала, оставив меня с отцом. Она думала только о своей карьере, которая стремительно шла в гору. И мать не думала о том, что причиняла боль другим людям. – Не подумав, под влиянием порыва, он неосмотрительно добавил:

– Надеюсь, ты не станешь в этом похожей на нее.

Люси мгновенно отпрянула от него. В ее глазах вспыхнуло возмущение. Себастьян поспешил обнять ее.

– Черт возьми, Люси! Я и сам не знаю, как у меня это вырвалось. Это жестоко и несправедливо по отношению к тебе. Ты простишь меня?

– Еще не знаю.

Себ поцеловал жену в губы – поцеловал нежно и вместе с тем с необыкновенной страстью. Когда же он оторвался от ее губ, гнев Люси как рукой сняло. Перед ним снова была душевная и ласковая женщина, которую он с каждым часом любил все сильнее. Ее глаза блестели, а щеки разрумянились. Она посмотрела на Себа долгим и нежным взглядом, затем обняла и, поцеловав, сказала:

– Учти, я тебя еще не простила.

– Уверен, что ты простишь меня через несколько минут, – заявил Себ, зарываясь лицом в ее волосы и касаясь губами мочки уха. – Насколько я помню, я обещал тебе, что сегодня кровать будет ужасно скрипеть. А если ты все еще сомневаешься во мне, то я докажу тебе, что я держу свое слово!




Себастьян очень удивился, когда после полудня, в то время, когда в муниципалитете должны были проходить политические дебаты с участием Мэри Лиз, в «Жемчужные врата» вошла его мать. Она была в тех же черных брюках, что и накануне, но на сей раз надела под черный пиджак серую блузку.

Когда мать приблизилась к нему, Себ с удивлением сказал:

– Я думал, ты сейчас в муниципалитете.

– Все верно. Полдня я действительно провела там и скоро опять туда пойду. – Она осмотрелась. – Я пришла, чтобы получше познакомиться с твоей женой и попросить ее пойти вместе со мной. Где она?

– Люси сейчас либо в редакции газеты, либо в муниципалитете. Ничто не может удержать ее здесь, когда Мэри Лиз произносит речь.

Элизабет улыбнулась – тепло и ласково. Долгие годы Себастьян страстно тосковал по этой ее улыбке.

– В таком случае я уверена: мы с ней обязательно найдем общий язык. Итак, ее зовут Люси?

Себ кивнул и тут же подумал: «Интересно, помнит ли она, что уже встречалась с отцом Люси и обошлась тогда с ним не слишком любезно?»

– А ты подойдешь в муниципалитет? – спросила Элизабет.

– Честно говоря, это не входило в мои планы. – Сообразив, что вместе с Люси туда, возможно, пойдут Джеремая и Дасти, Себ добавил; – Может, загляну на несколько минут. Чтобы только посмотреть, как проходят политические дебаты.

– Главное – это речь, которую Мэри Лиз собирается произнести в Нью-Йорке. А сейчас, во время поездки, она ее репетирует, если можно так выразиться.

Себ кивнул:

– Я наслышан о ее остром языке. – Элизабет снисходительно улыбнулась:

– Некоторые считают, что вместо языка у нее ядовитое жало. Но главным образом так о ней отзываются мужчины. Мэри очень хорошо говорит. Но, к сожалению, многие мужчины принимают ее в штыки, потому что не относятся к женщинам серьезно. Надеюсь, ты не такой?

Себ смерил мать взглядом.

– Нет. Но порой трудно воспринимать всерьез женщину, когда она ходит в штанах.

Даже если Элизабет и обиделась, то виду не подала.

– Просто я открыла для себя, что в них гораздо удобнее, чем в юбках. Уверена, ты на моем месте выбрал бы то же самое.

Себастьян рассмеялся, удивленный прямотой и искренностью своей матери.

– Что ж, мне пора, – сказала она. – Встретимся попозже.

Элизабет вышла из таверны, и тут Себу вдруг пришло в голову, что если уж ему все равно придется идти в муниципалитет, то лучше сделать это раньше, чем позже. Он был почти уверен, что Люси, столкнувшись с его матерью, не скажет лишнего. Но следовало принимать во внимание присутствие там ее сумасшедшей семейки.

Себ подошел к Блэк-Джеку, тасовавшему карты.

– Я должен сейчас уйти, – сказал он. – Думаю, у вас с Перл не возникнет проблем. Едва ли вечером здесь будет много посетителей – всех сегодня больше интересуют политические дебаты и речь Мэри Лиз. И вот еще что… Если здесь появится Чарли Уайт, гони его отсюда.

– С удовольствием, – кивнул Джек. – Он, похоже, бежит сюда при первом удобном случае. Этот подлец как будто чует, что вы с Люси соединились не на веки вечные.

– Мне наплевать, что он чует, а что нет. Я не хочу, чтобы он здесь снова появился хоть раз.

– Да-да, конечно. Может, хочешь наложить запрет еще на чье-то появление? Может, больше не пускать сюда гарпию в штанах, которая только что приходила?

Себ пристально посмотрел на друга:

– Эта гарпия – моя мать.

Джек уронил карты и разинул рот.

– Не знал, что у тебя есть мать.

– Представь, я тоже!




Люси покинула редакцию позже, чем планировала, и со всех ног побежала к муниципалитету.

Правильно ли она поступила, попросив отца и Дасти пойти вместе с ней? Во всяком случае, она надеялась, что они уже сидят в зале и заняли местечко для нее тоже – хорошо бы, если это оказалось место в первом ряду!

Подходя к зданию муниципалитета, Люси увидела небольшую группу людей возле парадного входа – они выражали свой протест против приезда Мэри Лиз. Некоторые из них кидали в стены помидоры, а другие держали в руках плакаты, обличающие популистскую партию. И хуже всего было то, что среди протестующих находились ее отец и брат.

Когда Люси приблизилась к ним, Дасти как раз взял в руку помидор и прицелился.

– Ты не посмеешь! – Она схватила Дасти за рукав. – Вы скоро уедете отсюда, а мне придется здесь жить. И я не хочу, чтобы моих родственников бросили в тюрьму.

– А я… Я ничего такого не имел в виду, просто делал то же самое, что и все остальные парни.

Вид у Дасти был ужасающий – подбитые глаза, покрасневший и распухший нос и расцарапанные щеки и шея.

– Как ты сегодня себя чувствуешь? – участливо спросила Люси.

– Как будто моя голова побывала между молотом и наковальней.

Тут в разговор вмешался Джеремая:

– Вот что происходит, когда человек вливает себе в глотку сатанинское пойло. Это расплата за твои прегрешения.

Люси уже собралась отвести своих родственников в зал, где начались дебаты, но тут вдруг услышала, как кто-то позвал ее. Оглянувшись, она увидела стоявшую перед ними мать Себастьяна.

– Еще раз здравствуйте, – сказала Элизабет. – Когда мы виделись в последний раз, я находилась в ужасном состоянии и не до конца осознала, что вы – та женщина, которая поймала в сети моего сына. – Джеремая подтянул штаны и осведомился:

– Про какого такого сына идет речь?

Элизабет взглянула на него, прищурившись, и сказала:

– Кажется, мы с вами уже где-то встречались, верно?

– Я отец Люси. А то, что мы с вами уже встречались, ясно как день. Вы тогда не очень-то вежливо со мной говорили.

– О, ради Бога, забудем об этом неприятном инциденте! Я не знала, кто вы такой. А я – мать Себастьяна.

Джеремая повернулся к Люси и выпалил:

– Что, твоя свекровь всегда щеголяет в штанах?

– Прошу тебя, папа!.. – взмолилась Люси. – Нам уже давно пора идти в зал заседаний!

Но Джеремая и бровью не повел. Нисколько не смущаясь, он снова повернулся к матери Себа и, окинув ее презрительным взглядом, проговорил:

– Как я полагаю, вы одна из тех… суфраженок, так, кажется?

Вскинув голову, Элизабет с достоинством ответила:

– Если вы имеете в виду суфражисток – то да. Я действительно одна из этих женщин.

Дасти рассмеялся и воскликнул:

– Суфраженок! Ты, пап, ни за что не запомнишь, как правильно!

Тут Люси пришло в голову, что пора представить брата матери Себастьяна.

– Миссис Коул, – сказала она, – это мой брат Дасти.

Элизабет взглянула на молодого человека и поморщилась. Дасти же улыбнулся и сказал:

– Не обращайте внимания на мое лицо. Это громадный рассвирепевший бык швырнул меня в кусты ежевики.

– Как же вам, однако, не повезло… – Элизабет покачала головой, потом посмотрела на помидор в руке Дасти. – Скажите, а что вы собирались делать… вот с этим?

Люси похолодела. Какое-то мгновение ей казалось, что Дасти по простоте душевной может все выложить. Но, к ее удивлению, брат проявил дипломатичность. Сверкнув белозубой улыбкой, он сунул помидор в рот и откусил. Спелый овощ выстрелил потоком сока и семечек прямо в грудь Элизабет, испачкав ее безупречную серебристо-голубую блузку.

– Ах, простите… – смутился Дасти.

Элизабет вынула из кармана пиджака носовой платок и, вытирая блузку, сказала:

– Надеюсь, Люси, вы с Себастьяном не собираетесь заводить детей. – Резко развернувшись, она направилась к входу в здание.

И почти тотчас же к ним подошел Себастьян.

– А почему вы не в зале? – спросил он. – Почему не слушаете речь великой ораторши?

– Я сейчас все объясню, – ответил Дасти. – Видишь ли, пришла твоя мама и узнала папу, а он назвал ее «суфраженкой». А после этого Люси пришлось представить меня, потому что твоя мама… В общем, ее удивило мое лицо.

– А женщине негоже думать плохо про мальчика, если с ним произошел несчастный случай, – вмешался Джеремая.

– На самом деле даже два несчастных случая, – уточнил Дасти. – Когда мы с папой пришли сюда, все парни бросали помидоры в стены. Я подумал, что это очень весело и забавно. Поэтому немного помог, вот и все.

– Понимаешь, – снова вмешался Джеремая, – когда подошла твоя мать, у Дасти в руке оставался помидор. И она спросила, что Дасти собирается с ним сделать. Но мой сын не такой дурак, чтобы признаться, что он хотел залепить им в стену муниципалитета!

– Да, верно, – подхватил Дасти. – И я сделал вид, что просто собирался его съесть. Но мне не повезло… Проклятый помидор брызнул соком на красивую одежду твоей мамы. И тогда она сказала что не хочет, чтобы вы с Люси заводили детей. Видишь, я совсем не виноват!

Люси искоса поглядывала на Себастьяна, со страхом ожидая вспышки гнева. Но, к ее удивлению, Себ не произнес ни слова. Решив, что пора вмешаться, Люси бодро затараторила:

– А теперь, если мы хотим занять хорошие места, нам, наверное, следует поторопиться…

Себастьян молча кивнул, и все направились в главный зал муниципалитета. Но свободных мест, к сожалению, не оказалось, и им пришлось слушать речь стоя, выстроившись в ряд у дальней стены.

Мэри Лиз, облаченная в черное атласное платье с кружевной отделкой, говорила о социализме, о «многовековой тирании» и о «британском золоте». Она обличала купавшихся в роскоши богачей – таких, как Рокфеллер, – и постоянно напоминала о бедственном положении бедняков, ютившихся в трущобах. Заканчивая речь, Мэри воскликнула:

– И вы, фермеры, должны наконец-то возвысить свой голос!

Зал одобрительно загудел, а затем взорвался аплодисментами. Мэри же, вытащив платок, утерла пот со лба.

– Вот что значит «женщина со змеиным языком», – прокомментировал Джеремая, когда они уже вышли на улицу.

– А куда вы все направляетесь? – неожиданно спросил Себастьян.

– Может, обратно в таверну? – предположила Люси.

– После такой речи, наверное, многим захочется промочить горло, – заметил Джеремая. – Боюсь, Себ, без нашей помощи твои работники не справятся.

– Я с удовольствием помогу! – заявил Дасти.

– Не сомневаюсь. – Себастьян покачал головой. – Только этого мне не хватало! Вся семейка Престонов в роли помощников…

Весь путь до таверны все четверо проделали в полном молчании. Себастьян сразу же поспешил к бару, оставив Люси с отцом и братом.

– Послушайте, – сказала она, пытаясь облегчить мужу жизнь, – а может, вам обоим сесть за столик? А еще лучше – пойти в гостиницу. Не думаю, что нам с Себом сегодня понадобится ваша помощь.

Джеремая ненадолго задумался, потом сказал:

– Мы сядем за столик. И если все-таки понадобимся, то будем под рукой.

Люси уже собралась отвести отца с братом к их столику, но тут вдруг увидела, как в таверну вошла Элизабет Коул.

– А я как раз хотела с вами поговорить, – сказала она, приблизившись. – Я чувствую себя ужасно неловко из-за того, что наговорила вам лишнего. И мне бы хотелось помириться с вами, таксказать, загладить вину. Заказать вам коньяку, Джеремая?

Люси съежилась, ожидая от отца колкого и язвительного ответа, но его слова удивили ее.

– Очень мило с вашей стороны. Но только я не пью спиртного.

– Да что вы, мистер Престон!.. Коньяк – это просто лечебный бальзам. Вы меня очень обидите, если откажетесь составить мне компанию.

Люси со страхом смотрела на отца, но тот снова удивил ее. Расплывшись в улыбке, Джеремая проговорил:

– Ну, раз вы так ставите вопрос, уважаемая миссис Коул, я буду счастлив откликнуться на ваше любезное предложение. И пожалуйста, зовите меня просто Джеремая.

Элизабет, которая была выше Джеремаи на целую голову, взяла его под руку и сказала:

– А мое имя – Элизабет. Я хочу, чтобы вы звали меня именно так. – И они направились к бару.

Люси посмотрела им вслед, затем бросила вопросительный взгляд на брата.

– Вот уж не ожидал… – удивился Дасти, почесывая в затылке. – Что же все это значит?

– Не знаю… – Люси пожала плечами. – Да, не знаю – и знать не хочу! – Она схватила брата за рукав и, пристально глядя на него, добавила: – Мне пора приниматься за работу, и я хочу, чтобы ты не впутывался в неприятности и держался подальше от пива, понятно?

– Не волнуйся, – уверял Дасти, – я теперь капли пива в рот не возьму.

– Вот и хорошо, – кивнула Люси.

Она направилась к бару и взяла со стойки поднос. Себастьян, стоявший рядом, покосился на нее и проговорил:

– Неужели там, в укромном уголке, сидят твой отец и моя мать? Неужели они вместе пьют коньяк? Или у меня что-то со зрением?

– Все верно, это они. Твоя мать вошла в таверну, извинилась перед папой за то, что наговорила ему раньше, и предложила выпить коньяку. Знаешь, я в жизни не видела, чтобы папа пил что-нибудь крепче ячменного напитка.

Себастьян в задумчивости кивнул, затем снова взглянул на столик в дальнем углу:

– Если там что-то пойдет не так, ничего не желаю об этом знать!

Люси улыбнулась и ответила:

– И я тоже!

Вскоре таверна стала заполняться посетителями, и, конечно же, многие из них оживленно обсуждали речь Мэри Лиз. Когда же за старенькое пианино уселся пианист, начались танцы, и в какой-то момент Люси вдруг заметила, как мимо нее вихрем пронеслись Элизабет Коул и ее отец, исполнявшие нечто среднее между кроссом, полькой и вальсом. Кружась в танце, Джеремая весело смеялся и задорно кричал:

– Ух ты! Ох-хо-хо!

Люси несколько раз видела, как отец с матерью танцевали на фермерских вечеринках, однако никогда еще Джеремая не выглядел таким возбужденным, таким бесшабашно веселым! Взглянув на мужа, Люси увидела, что и он с изумлением смотрит на эту пару – конечно же, Себастьян не ожидал от своей матери ничего подобного.

Джеремая и Элизабет танцевали вместе весь вечер, останавливаясь только для того, чтобы перевести дух и еще немного выпить. Люси не знала, что и думать об этом. Во всяком случае, она старалась убедить себя, что в поведении отца не было ничего предосудительного. Она с беспокойством поглядывала на Себастьяна, но всякий раз видела в его ответном взгляде только глубокую нежность. В такие мгновения она почти физически ощущала прикосновения его рук и тепло его дыхания. Охваченная чувством к Себастьяну, понимая, что никогда в жизни не сможет полюбить другого так сильно, как любит этого мужчину, Люси отчаянно надеялась, что настанет время и Себастьян забудет об их договоре. Если он останется ее мужем навсегда, она будет самой счастливой женщиной на свете!




На следующее утро Люси ужасно не хотелось вставать с постели и идти к Хейзел, но она обещала Мэри Лиз, что до ее отъезда из города очередная колонка Пенелопы непременно появится в газете. Так что ей ничего другого не оставалось, как пойти в редакцию пораньше и рьяно взяться за дело.

После долгого и утомительного дня Люси наконец развернула первый экземпляр и, как обычно, перечитала свою колонку.




«УИКЛИ РАСТЛЕР»

Эмансипейшен, Вайоминг, выпуск 1

Пятница, 17 июля 1896 года. № 43




СПРОСИТЕ У ПЕНЕЛОПЫ!

БЕСПЛАТНЫЕ СОВЕТЫ!




Дорогая Пенелопа! Я никогда не писала вам раньше. Спрашиваю сейчас вашего совета, потому что хочу знать, как девушка, которая не похожа на других – знаете ли, если она выше остальных девушек ростом, – может найти настоящую любовь. Я бы хотела познакомиться с симпатичным высоким парнем. Но всем им, по-моему, нравятся невысокие девушки. Так как же мне найти для себя высокого парня?

Мечтающая о любви




Дорогая Мечтающая о любви!

Пожалуйста, не считайте себя непривлекательной! И рост, и размер, и внешность – это не главное. Самое главное – то, что у вас в вашем сердце. Только это имеет значение.

Беру на себя смелость предположить, что вы ищете свою любовь не там, где нужно. Иногда то, что мы больше всего хотим, можно найти, если посмотреть немного повнимательнее. Почему бы вам не обратить внимание на мужчин немного ниже вас ростом? Возможно, мужчина, которого вы ищете, уже здесь, а вы были просто сбиты с толку собственными «высокими» запросами. Советую вам начать искать настоящую любовь так, словно вы строите дом. Начните с фундамента.

Пенелопа




Глава 23


В воскресное утро Люси нежилась в объятиях Себастьяна, пребывая в блаженном состоянии между сном и бодрствованием. Она никогда в жизни не чувствовала такого полного, такого безграничного счастья. Потому что рядом с ней был любимый мужчина.

Себастьян, слава Богу, не сказал ей ни единого слова о том, что произошло между его матерью и ее родственниками возле здания муниципалитета. Его только удивило и даже немного; позабавило то обстоятельство, что Элизабет с Джеремаей танцевали вместе весь вечер.

Что же касается Люси, то ее необыкновенно заинтриговало странное поведение отца. Накануне отец снова нанял коляску и уехал из города «по делам», как он выразился. Вернувшись поздно, во второй половине дня, он так и не сказал, что у него были за «дела», но выражение его лица так и осталось таинственным. Так что же замышлял отец? И не было ли это как-то связано с Элизабет Коул?

Внезапно в смежную дверь громко и настойчиво постучали. Себастьян покрепче прижал к себе жену и сквозь сон сказал:

– Скажи своему отцу, что нас нет дома.

– Я постараюсь побыстрее избавиться от него, – сказала Люси, набрасывая халат.

Стоявший в дверях Джеремая громко и торжественно произнес:

– Доброе утро, моя прелестная дочь! Вижу, ты наконец-то проснулась!

– Не совсем, папа. Видишь ли, мы еще дремали, когда ты постучал.

– Хватит дремать! – промолвил отец с загадочной улыбкой. – Сегодня у нас будет трудный день. Поэтому быстрее вставайте оба и одевайтесь. Через десять минут мы с Элизабет будем ждать вас возле гостиницы. – Сказав это, он захлопнул дверь прямо перед носом дочери.

Люси повернулась к Себастьяну, уже сидевшему на постели.

– Твой отец упомянул имя моей матери? – спросил он.

– Да, упомянул, – сказала Люси, подходя к комоду. – Он намекнул, что они с ней запланировали… что-то грандиозное. И сказал, что через десять минут нам нужно к ним спуститься. Твоя мать вчера ничего тебе не говорила об этом?

Себ покачал растрепанной головой:

– Вчера я ее даже не видел. Что само по себе довольно странно. Ведь она решила еще на несколько дней остаться в городе только для того, чтобы провести побольше времени со мной, а не с твоим папашей.

Поспешно одевшись, молодые супруги вышли из гостиницы и замерли в изумлении, увидев стоящий возле входа рессорный экипаж на четверых. Джеремая и Элизабет заняли места впереди, Дасти сидел сзади.

– Идите скорее сюда! – крикнул Джеремая. – Поторапливайтесь! Время не ждет!

– А куда мы едем? – спросила Люси.

– На пикник, – ответила Элизабет. – Мы продумали все, вплоть до зубочисток. Садитесь скорее!

Молча переглянувшись, Люси с Себастьяном сели в экипаж. Не успели они выехать из города, как Себ догадался, куда они направляются – на озеро Девилс-Лейк. Но Джеремая, к его удивлению, объехав дом Кэрролов, направил коляску к дальнему берегу озера. Остановившись в тени огромного дуба, они с Элизабет расстелили на траве одеяло, а затем стали «накрывать на стол». Когда все расположились на одеяле, Джеремая раскинул руки в стороны и сказал:

– Ну, что вы обо всем этом думаете? Красиво, правда?

– Ой, папа, – воскликнула Люси, – это просто великолепно! Отличное местечко для пикника!

Джеремая и Элизабет заговорщически переглянулись и тут же хихикнули.

– Вы что-то замышляете? – спросил Себ. – В этой корзине для пикника лежит что-то еще, верно?

– Кто тебе сказал? – спросила Элизабет.

– Никто. Сам догадался. Просто вы оба ведете себя… слишком уж странно.

– Давай же, скажи им! – воскликнул Дасти. – Говори быстрее – и начнем обедать!

Джеремая жестом велел Элизабет выполнять роль хозяйки. Она открыла корзину, вытащила оттуда груду бутербродов, банку с картофельным салатом, пакет с булочками и пять бутылок кока-колы – вне всякого сомнения, позаимствованных из таверны. Вынув оловянные тарелки и вилки с самого дна корзины, она в конце концов достала листок бумаги. Застенчиво поглядывая в сторону старика, Элизабет торжественно произнесла:

– Это для вас, мистер и миссис Коул! Наш с Джеремаей свадебный подарок вам.

– И от меня тоже, – уточнил Дасти. – Я тоже принимал участие.

Себ медлил в нерешительности; он даже боялся взглянуть на листок.

– Ну, что же вы не читаете, что там написано?! – возмутился Джеремая.

Элизабет сказала:

– Сомневаюсь, что от волнения они сейчас что-нибудь поймут из этого документа. Может, лучше нам самим все объяснить им на словах? Говорите, Джеремая!

– Спасибо, моя дорогая Элизабет! – Весь сияя от удовольствия, Джеремая изрек: – Это акт собственности на эти два акра земли, на которой вы сейчас сидите. – Себастьян воскликнул:

– Вы купили нам землю?!

Продолжая светиться от радости, Джеремая утвердительно кивнул:

– Чтобы вы с Люси построили себе здесь дом, о котором мечтаете!

– Это отличное место, – добавила Элизабет. – Очень подходящее для молодой семьи.

– Но мы не хотим никакого дома! – Себа охватила паника. Он перевел взгляд на Люси в поисках поддержки.

– Я удивлена твоей реакцией, Себастьян, – сказала Элизабет. – Такое впечатление, что ты не рад нашему подарку!

– Ну что вы! Это невозможно! – воскликнул Джеремая. – Просто ваш Себ – гордый малый! Хочет все делать по-своему. Уверен, он очень доволен нашим подарком. Правда ведь, сынок?

Себастьян пожал плечами и подтвердил:

– Да, конечно, я… Мы очень рады. Просто это уж чересчур. Зря вы… это. Слишком уж дорогой подарок. Даже не знаю, можем ли мы его принять! – Он подтолкнул жену локтем в бок: – Правильно, Люси?

– Что?.. – Она моргнула. – Да-да, правильно. Мыне можем принять такой дорогой подарок.

– Глупости! – заявила Элизабет. – Мы с Джеремаей вчера объехали весь город, чтобы выяснить, кому принадлежит земля и продается ли она, а после этого – чтобы оформить сделку, получив подпись владельца. Этот подарок мы делаем вам от чистого сердца и не желаем ничего слышать!

– Ну… разве что только «спасибо», – поправил Джеремая.

Молодые супруги переглянулись. И оба почувствовали угрызения совести. Себастьян, откашлявшись, проговорил:

– Спасибо, эта земля такая красивая…

– Да-да, – закивала Люси. – Просто не верится, что она теперь – наша!

Джеремая, потирая руки, проговорил:

– Может быть, те же самые работники, которые выстроили на другой стороне озера бревенчатый дом для судьи, вам тоже помогут, когда придет время строить дом.

Но Себастьяну очень хотелось закончить этот разговор как можно скорее.

– Хорошо, мы подумаем, – сказал он. – Так что же вы захватили на обед? Я просто умираю от голода.

Изрядно проголодавшаяся на свежем воздухе, компания с жадностью набросилась на бутерброды и картофельный салат. А затем Элизабет торжественно раскрыла бумажный пакет.

– Только взгляните, какую прелесть я обнаружила – самые вкусные круассаны, какие только бывают на всем белом свете. Я купила их в «Пекарне Чарли». Мне сказали, что они – лучшие в городе.

Люси чуть не поперхнулась кока-колой – шипучий напиток ударил ей в нос, и почти все содержимое бутылки пролилось на ее желтое батистовое платье.

Дасти рассмеялся:

– Сдается мне, что Люси не съест ни одной из этих булочек!

Элизабет с недоумением оглядела всех присутствующих. Дасти же по-прежнему смеялся. А Джеремая что-то пробурчал себе под нос и потянулся за сандвичем.

– Я чего-то не поняла? – спросила Элизабет.

– Нет-нет, не в этом дело, – уверил ее Себастьян. Дасти зычно икнул.

– Ой, кажется, мне нужно немного пройтись. – Он поднялся с одеяла и направился к кустам.

Люси улыбнулась и воскликнула:

– Отличная мысль, Дасти! Приятной прогулки!

– Вам, молодым, всем неплохо бы прогуляться – сказал Джеремая. Он протянул Себастьяну документ на покупку земли. – Вот, пойдите осмотрите свои владения. К документу прилагается карта. На ней показано где начинается ваша территория и где заканчивается.

Молодые супруги удалились на достаточное расстояние, и Себ сказал:

– Я и представить себе не мог ничего подобного Что теперь будем делать?

– Не знаю… – Люси пожала плечами. – Это так трогательно… Твоя мать и мой папа так хорошо потрудились над своим сюрпризом. А мы его не заслужили…

– Вот именно. Так как же нам поступить? – Поразмыслив немного, Люси предложила:

– Может, лучше сказать им правду? Я не могу больше принуждать тебя выполнять обещание. Это несправедливо по отношению к тебе. Несправедливо по отношению ко всем!

– Одно я могу сказать совершенно точно: я не думал, что твой план обернется такими сложностями и проблемами.

– Знаю. И очень сожалею. Извини.

– Пожалуйста, не надо извиняться. – Люси закусила губу.

– Ну что, Себастьян, скажем им правду или нет?

Они остановились в тени раскидистого дуба.

– Люси, знаешь, как мы поступим? Поблагодарим их за то, что они проявили заботу о нас, а затем, через несколько недель после их отъезда, продадим землю. А деньги, разумеется, вышлем им. Если не получится, придумаем что-нибудь другое.

Она взглянула на него с удивлением:

– Себастьян, ты серьезно?

Он повернулся и нежно обнял ее.

– Да, разумеется. Когда ты получишь развод… Я не хочу, чтобы все в городе думали, что ты рассталась со мной, потому что я был тебе плохим мужем. И я…

– Эй вы, идите-ка быстрее сюда, отсюда видно ранчо Мерри! – раздался вдруг голос Дасти. Люси и Себастьян подошли к нему и посмотрели на простиравшуюся внизу долину. – Видите? – сказал Дасти. – По-моему, вон там, возле загона, стоит Мерри. – Сняв шляпу, он стал размахивать ею и кричать: – Эй, Мерри! Это я, Дасти!

Девушка подняла голову и помахала ему в ответ.

– Она хочет со мной увидеться! – В глазах Дасти вспыхнула надежда. – Если я не вернусь, когда вы соберетесь уезжать, скажите папе, чтобы заехал на ранчо и забрал меня.

Молодой человек пустился бежать вниз по склону. Споткнувшись, не удержался на ногах и кубарем скатился вниз. Люси ахнула, но Дасти тут же поднялся, и она вздохнула с облегчением. Когда они уже возвращались к родителям, Себастьян сказал:

– Только ты, пожалуйста, на этот раз проследи, чтобы во вторник Дасти с твоим отцом сели на свой поезд, хорошо?

Люси рассмеялась:

– Постараюсь. Но для большей уверенности мне лучше самой сесть с ними в поезд.

Себ посмотрел на жену неодобрительно, но ничего не сказал – в этот момент они подошли к родителям.

– И, между прочим, Элизабет, – говорил Джеремая, – с коньяком вы меня обманули. Никакой это не лечебный бальзам, а спиртное чистейшей воды! Когда я проснулся вчера, у меня голова была как чугунная!

Мать Себастьяна рассмеялась в ответ и, запустив руку в корзинку, достала оттуда бутылку коньяка.

– Говорят, именно в таких случаях коньяк очень помогает. – Элизабет протянула бутылку Джеремае.

– Папа, ты уверен, что тебе это действительно необходимо? – спросила Люси.

– Нет, моя славная дочурка, не уверен! Я просто хотел получше рассмотреть этикетку.

В конце концов все же было решено отметить покупку земли, и каждый сделал из бутылки по глотку. Час спустя они стали собираться обратно в город – и в этот момент вдруг увидели приближавшегося к ним коня; в седле же сидела одна из сестер Баркдолл, державшая в руках поводья, а за ее спиной восседал Дасти, обнимавший ее за талию. Когда они остановились возле экипажа, Дасти свалился на землю, и Джеремая с беспокойством воскликнул:

– Все в порядке, сынок?

– Конечно, папа. – Дасти тут же поднялся на ноги. – Просто я хотел потренироваться быстро спешиваться.

Девушка рассмеялась, спрыгивая с коня:

– Кто же тебе поверит?! Ты, Дасти, ужасный врунишка!

– Вы Мерри? – спросила Люси на всякий случай.

– Да, это Мерри, – подтвердил Дасти. – И у меня все в полном порядке.

Джеремая взглянул на девушку:

– Что ж, спасибо, что привезли моего сына.

– Она не привезла, папа, – возразил молодой человек. – Мы просто хотели вам сообщить, что я собираюсь остаться на ранчо и немного там помочь. Черри сейчас в городе, у нее много дел в пекарне. И Мерри сказала, что ей может понадобиться моя помощь.

– Да, верно, Дасти очень хороший помощник, – закивала девушка. – Мне бы хотелось, чтобы он остался у нас до вечера. Или даже до завтра.

– Только заранее предупреждаю тебя: вместе со свиньями я больше спать не собираюсь! – объявил Дасти.

– Не беспокойся, тебе не придется спать со свиньями, – заверила Мерри, – Мама позволит тебе лечь на кушетку.

Джеремая повернулся к сыну:

– Ты точно этого хочешь, сынок?

– Конечно, папа. Я вернусь завтра вечером.

– Да, пожалуйста, постарайся. Ты же знаешь: послезавтра у нас поезд.

Себастьян толкнул Люси локтем в бок, и она, погрозив брату пальцем, сказала:

– Лучше вернись завтра во второй половине дня, не позже, Дасти. Или я сама приеду за тобой на ранчо!

Заверив, что вернутся вовремя, Мерри и Дасти сели на коня и поскакали обратно на ранчо. А Коулы и Престоны направились в город. Вечером же все четверо – как большая дружная семья – поужинали в ресторане «Палас».




Как и договаривались, Мерри привезла Дасти в понедельник во второй половине дня, и у него оставалось время, чтобы собрать вещи и подготовиться к отъезду. Во вторник же Себастьян пребывал в приподнятом настроении. Он уже попрощался с Джеремаей и Дасти и с нетерпением ждал того момента, когда его гости сядут в поезд, который унесет их далеко на восток – прочь из этого города! Теперь ему оставалось лишь забрать из гостиницы свою мать и проводить ее на вокзал.

Они с Джеком только что закончили расставлять столы в таверне, когда дверь вдруг распахнулась и на пороге появилась Элизабет. Он подошел к ней и сказал:

– А я собирался зайти за тобой. Вижу, ты уже готова? – Себастьян наклонился, чтобы взять у матери чемодан, но она остановила его:

– Нет, лучше не надо, Себ!

– Но как это будет выглядеть, если я позволю своей матери самой нести чемодан?

– Это будет прекрасно выглядеть. Я не хочу, чтобы ты меня провожал.

Что-то гадкое закралось ему в душу, и он, нахмурившись, спросил:

– Почему? Ты стыдишься меня? Не хочешь, чтобы нас увидели вместе?

– Ах, что ты, Себастьян! Дело вовсе не в этом! Просто тот факт, что я сяду в поезд, чтобы снова покинуть тебя… О, это вызовет слишком много неприятных воспоминаний. Я не смогу смотреть на тебя из окна вагона, а потом думать о том, что ты стоишь на платформе и смотришь вслед уходящему поезду. Я этого не выдержу, понимаешь?

Себ со вздохом кивнул:

– Да, понимаю. И одобряю твое решение. Если мы простимся здесь, это будет не так мучительно.

Элизабет похлопала сына по плечу:

– Спасибо, Себастьян. Я очень рада, что ты все понял.

Раньше ему казалось, что внутренне он готов к моменту расставания, но теперь Себ не знал, что делать и что сказать. Очевидно, почувствовав это, Элизабет ласково улыбнулась ему.

– Я также хочу, чтобы ты знал: подарок, который мы с Джеремаей сделали вам с Люси, – это всего лишь свадебный подарок, и ничего больше! Я прекрасно понимаю, что он ни в коей мере не может возместить горечь прошлого, но я и не ставила перед собой такой задачи. Я только могу надеяться, что теперь у нас с тобой будет полное взаимопонимание.

– Что?.. – Себастьян улыбнулся. – Ты хочешь сказать, что будешь ждать моих писем?

– Да, мне бы этого очень хотелось. И еще больше мне хочется, чтобы ты приехал ко мне в гости, как только сможешь. Разумеется, если ты этого сам захочешь.

Себ не ожидал такого от своей матери. Он почему-то думал, что после отъезда она о нем забудет. От волнения у него перехватило горло.

– Ты это серьезно?

– Абсолютно, – кивнула Элизабет. – Я тоже хотела бы приезжать к тебе время от времени, Себастьян. Хотя я никоим образом не собираюсь вмешиваться в твою жизнь! Просто мне хотелось бы стать тебе настоящей матерью, если ты на это согласишься.

У Себа защипало в горле. Он заглянул в серые глаза, смотревшие на него с неподдельной любовью, а затем порывисто обнял мать. Крепко прижимая ее к себе, он прошептал:

– Конечно, я был бы счастлив… – Отстранившись, Себ с удивлением увидел, что по щеке его матери катилась слезинка. Она отвернулась, смахнула слезу и сказала:

– Что ж, мне пора. До свидания, сын. Я напишу тебе.

– Я тоже напишу. – Элизабет тихонько вздохнула:

– А теперь иди к себе в таверну и садись играть в карты. Я не хочу, чтобы ты стоял здесь и смотрел, как я ухожу.




Люси настояла, чтобы отец побыстрее купил билеты, и Джеремая уже направился к кассе, но Дасти вдруг задержал его:

– Ой, подожди минутку, папа. Мне надо с тобой серьезно поговорить.

– Поезд сейчас придет, мой мальчик. Ты что, не слышишь? Он уже приближается. Дай мне сначала купить билеты, а после этого говори со мной всю дорогу.

– Да, верно, – поддержала отца Люси. – А то вы опять опоздаете на поезд, как это случилось в прошлый раз.

– Но я как раз насчет этого и хотел с тобой поговорить, папа. – Дасти сделал глубокий вдох и расправил плечи. – Дело в том, что я никуда не еду.

– Как это не едешь? – проревел Джеремая. – Что за глупости? – Он повернулся и пошел к кассе.

– Можешь покупать мне билет, если тебе так хочется! – прокричал ему вслед Дасти. – Но я никуда не поеду! По крайней мере сегодня! Так что билет, который ты собираешься мне купить, пропадет!

Джеремая остановился. Люси же схватила брата за плечи:

– Дасти, ты с ума сошел?

– Я хочу здесь остаться, – заявил парень. – Может быть, у нас с Мерри что-нибудь получится.

Джеремая подскочил к сыну и яростно заорал:

– Ведь эти близнецы чуть не убили тебя! Забыл? Или, может быть, ты повредился головой?

Дасти рассмеялся:

– Папа, они же просто шутили! Черри теперь снова любит своего Чарли и охладела ко мне, зато Мерри… О, она такая милашка!

Тут к платформе подошел поезд, и пассажиры начали выходить из вагонов.

– Билеты, папа! – напомнила Люси. – Тебе нужно поторопиться.

Ругаясь на чем свет стоит, Джеремая помчался к кассе. Люси же попыталась образумить брата.

– Дасти, что с тобой случилось? Своей выходкой и своими бредовыми идеями ты довел бедного папу до белого каления!

– Так, значит, моими «бредовыми идеями»?! – все больше распалялся Дасти.

– А какими же, раз ты утверждаешь, что хочешь здесь остаться?

– Так, значит, тебе можно здесь оставаться, а мне нет?

– Это совсем разные вещи!

– Не вижу никакой разницы! Ты приехала сюда, чтобы выйти замуж, и ты это сделала. А может быть, я тоже женюсь?

Люси полагала, что это маловероятно. По крайней мере если речь шла о Мерри Баркдолл. Но ей не хотелось расстраивать Дасти, поэтому она молчала. Тут вернулся Джеремая с билетами. Один из них он протянул сыну:

– Вот, держи.

Дасти посмотрел на отца с вызовом и, взяв билет, заявил:

– Я возьму его, но я не собираюсь садиться на этот поезд!

– Хватит болтать! – отрезал Джеремая.

– Папа, Дасти хочет остаться тут, потому что думает, что Мерри Баркдолл захочет выйти за него замуж, – сказала Люси.

Джеремая рассмеялся и покачал головой:

– Ну, тогда парень точно спятил!

– Нет, я не спятил, папа! Я останусь здесь, и пусть она либо выйдет за меня замуж, либо вышвырнет вон!

– Но чем ты здесь собираешься заниматься? – спросил Джеремая. – На что будешь жить?

Дасти пожал плечами:

– Мерри сказала, что может нанять меня работником на свое ранчо. Я справлюсь с этой работой.

Люси с Джеремаей переглянулись, а затем. Люси с ужасом обнаружила, что платформа уже почти опустела.

– Пора ехать, папа.

Джеремая взглянул на поезд.

– Разве я могу уехать, оставив здесь моего мальчика? – Люси же подумала о том, что если и отец здесь останется, то Себастьян ей этого никогда не простит.

– Ты не беспокойся за Дасти, папа. – Она взяла отца под руку и подвела его к ближайшему вагону. – Я с него глаз не спущу ради тебя. И мне кажется, что он окажется дома гораздо быстрее, чем ты думаешь.

Джеремая еще немного поворчал, но затем сдался. Взглянув на Дасти, он прокричал:

– До свидания, сынок! Надеюсь, ты отдаешь себе отчет в том, что делаешь!

Дасти наконец-то улыбнулся и помахал отцу на прощание.

– Я напишу тебе, папа, как только у меня появятся новости! Поцелуй за меня мамочку!

– И за меня тоже, – сказал Люси, обнимая отца. – И скажи ей, что я ее люблю.

Джеремая сжал дочь в объятиях и поцеловал ее в лоб.

– А ты береги себя и заставь своего муженька заняться каким-нибудь достойным делом.

– Я постараюсь, папа, – ответила Люси. – И обещаю писать домой раз в неделю. А сейчас тебе пора садиться в поезд.

Когда они подошли к деревянной лесенке, которую ставили на платформу, чтобы было удобнее подниматься в вагон, на верхней ступеньке появилась полная молодая женщина. Увидев Люси и Джеремаю, она воскликнула:

– О, прошу прощения! Я задремала и чуть не проехала свою остановку!

Джеремая отошел в сторону, затем подал женщине руку и помог ей спуститься. Незнакомка была весьма недурна собой, однако цвет ее волос неприятно поразил Люси – волосы у дамы были совершенно неестественного рыжего цвета. Впрочем, и рыжим этот цвет назвать было трудно – ее голова скорее напоминала апельсин.

Подхватив чемодан незнакомки, Джеремая направился к ближайшей скамье.

– Папа! – Люси побежала следом за отцом. – Ты забыл?! Тебе нужно садиться в поезд. Я сама провожу эту даму.

Но Джеремая все же донес чемодан до скамейки, затем, обращаясь к женщине, сказал:

– Почему ваш муж не помогает вам тащить такой тяжелый багаж?

– О!.. – Женщина рассмеялась. – Мне пришлось на некоторое время остаться в Денвере, а мой муж уже здесь.

– Тогда почему же он вас не встретил? – допытывался Джеремая.

– Папа!.. – взмолилась Люси.

– Я не предупредила его о своем приезде, – ответила дама. – Я готовила ему сюрприз. К тому же я даже не знаю точно, где его искать.

– Садись на поезд, папа, – сказала Люси. – Я помогу этой даме. Я знаю почти всех в этом городе. Как зовут вашего мужа?

– Коул… – Незнакомка расплылась в улыбке. – Его зовут Себастьян Коул.




Глава 24


Перед глазами у Люси все поплыло, заплясало и закружилось. А затем все вдруг погрузилось во тьму.

Люси не знала, сколько прошло времени, но, очнувшись, поняла, что лежит на земле. Ошеломленная, она заморгала и, чуть приподняв голову, осмотрелась.

– Милая моя дочка! Доченька, с тобой все в порядке? – Джеремая обмахивал дочь шляпой.

Она улыбнулась отцу, а потом увидела женщину с оранжевыми волосами, стоявшую рядом.

– О нет! – воскликнула Люси. – Это неправда! Это не может быть правдой!

– Тихо, успокойся, – сказал Джеремая. – Мы поговорим об этом позже. Ты можешь подняться?

«Но как же так? – думала Люси. – Как мог Себ на мне жениться, будучи женатым на другой?»

– Успокойся, Люси, – говорил Джеремая, помогая ей подняться на ноги. – Все будет хорошо, моя девочка.

– Боже мой! – воскликнула женщина с оранжевыми волосами. – Она не ушиблась?

Как будто пытаясь оправдать Люси, Джеремая поспешил объяснить:

– Это все из-за жары! Только из-за жары. Бедняжка плохо переносит жаркую погоду.

– Но, папа…

– Я знаю, знаю. – Повернувшись к Дасти, Джеремая сказал: – Беги в кассу и попробуй найти для Люси стакан воды, а я помогу ей сесть. – Он усадил дочь на скамейку. Когда же прибежал Дасти со стаканом воды, Джеремая поднес стакан к губам Люси: – Пей, моя милая.

Люси кивнула и послушно выпила воду.

– Ну как, теперь тебе лучше? – Джеремая дал дочери свой носовой платок. – Ты больше не собираешься падать в обморок?

– Нет, папа. – Люси утерла слезы и всхлипнула.

– Послушай меня, дочка, – продолжал Джеремая. – Оставайся здесь и не уходи отсюда, пока я за тобой не вернусь.

– Но, папа…

– Я обо всем позабочусь. Не беспокойся. Обещай, что не уйдешь отсюда.

Люси снова всхлипнула:

– Хорошо, папа.

Джеремая погладил дочь по волосам и поцеловал ее во влажную от слез щеку.

– Я скоро вернусь. Никуда не уходи и жди меня! – Повернувшись к Дасти, он шепотом сказал: – Хватай чемодан этой дамы и очень медленно веди ее в «Жемчужные врата».

– Медленно?

– Да, медленно. Мне сначала нужно кое-что сделать, и для этого потребуется время.

– Хорошо, папа.

– И еще… Ничего не говори этой женщине о Люси с Себом. Пусть он сам с ней разбирается.

Кивнув дочери, Джеремая поспешил в «Жемчужные врата».




Себастьян с Джеком сидели за карточным столом, когда со стороны станции послышались три свистка. Этот поезд уносил от Себа его мать, и он не знал, когда они с ней в следующий раз увидятся. Тяжко вздохнув, он спросил:

– Джек, ты слышал эти свистки? – Блэк-Джек кивнул:

– Звучит как музыка для моих ушей. Ведь скоро таверну заполнят игроки, жаждущие избавиться от своих денег.

Себастьян рассмеялся и вытащил из кармана маленькую коробочку. Открыв ее, показал другу широкое кольцо, на котором были выгравированы розочки.

– Это кольцо, Джек, поможет сделать все по-настоящему. А ты что на это скажешь?

Джек мельком взглянул на обручальное кольцо и пожал плечами:

– Премного благодарен, но я думал, ты знаешь, что я принадлежу к типу мужчин, которые не женятся никогда.

– Идиот! Я же серьезно! Это для Люси. – Себ закрыл коробочку и спрятал ее обратно в карман. – А может, тебе стоит попробовать, Джек? Ты не представляешь, что теряешь! Я чувствую себя самым счастливым человеком на свете.

В этот момент дверь распахнулась, и в таверну ураганом ворвался Джеремая Престон. Джек ухмыльнулся и проговорил вполголоса:

– Кажется, удача тебя покинула, Себ.

– Эй ты, несчастный сукин сын! – закричал Джеремая, направляясь к их столу.

Себастьян вскочил на ноги.

– Так, значит, вы не уехали?!

– Нет, не уехали, мерзавец!

– Мерзавец?.. – переспросил Себ.

В следующее мгновение старик двинул ему кулаком в челюсть, и Себастьян, не ожидавший нападения, повалился на пол. Джек вскочил со стула, но Себ знаком приказал ему отойти.

– Моя милая дочурка!.. – орал Джеремая. – Моя милая Люси из-за тебя упала прямо в грязь!

Себастьян попытался подняться, но старик ударил его ногой и снова закричал:

– Негодяй!

Тут Себ перекатился на бок и, вскочив на ноги, спросил:

– Да в чем же дело? – Джеремая, сжимая кулаки, заявил:

– Это я должен задавать тебе вопросы, негодяй! – Старик снова попытался ударить Себа, но тот на сей раз перехватил его руку.

– Я не хочу с вами драться, и я не буду этого делать, – сказал Себ. – Но вы должны объяснить мне, что случилось. Я не могу защищаться от обвинений, которые мне неизвестны.

– Зато Люси все прекрасно известно. Бедняжка сидит сейчас на станции, и она уже все глаза выплакала. И знаешь, что я тебе скажу? Это кровавые слезы! Ты всю жизнь из нее высосал! И ты за это заплатишь!

Представив, как Люси плачет, сидя на станции, Себастьян на мгновение растерялся и отпустил руку старика. В следующую секунду Джеремая снова ударил его в челюсть, и Себ повалился на карточный стол. Увернувшись от очередного удара, он спросил:

– Но что же случилось с Люси? Почему она плачет?

– Ты разбил ей сердце, негодяй! Ты самый подлый из всех…

В этот момент дверь отворилась, и на пороге появился Дасти.

– Пап, мы не слишком быстро пришли?

– Нет, как раз вовремя. Веди ее сюда! Я уже почти закончил свои дела.

Дасти еще несколько секунд постоял в дверях, с изумлением глядя на отца, затем отступил в сторону, пропуская в таверну свою спутницу.

Увидев оранжевые волосы дамы, Себ вздрогнул:

– Кейт, ты?..

– Об этом я и хотел тебе сказать! – закричал старик. – У тебя на одну жену больше, чем нужно!

Вложив в удар все силы, старик снова сбил Себастьяна с ног, но на сей раз Себ даже не почувствовал боли.




Когда Джеремая и Дасти вернулись на станцию, они обнаружили Люси все на той же скамейке, и слезы по-прежнему струились по ее щекам.

– Ну как ты, дочка? – Отец присел с ней рядом. – Тебе лучше?

Не глядя на отца – у нее не было сил даже повернуть голову, – Люси спросила:

– Неужели это правда, папа? Это правда?

– Боюсь, что чистая правда, милая. Когда этот негодяй увидел ее, он сразу же назвал ее по имени. Кажется, он назвал ее Кейт.

Люси закрыла лицо руками и уронила голову на колени.

– Ну будет тебе, будет, – успокаивал ее отец, похлопывая по спине. – Конечно, тебе понадобится время, но я знаю, ты справишься. Ты сумеешь забыть его.

– Нет! – Ее голос прерывался от рыданий. – Я никогда с этим не справлюсь! Я никогда не забуду Себастьяна! Я так его люблю!

– Ну, тебе придется со всем этим справиться. Пройдет время, и ты его забудешь. А сейчас нам нужно кое-что сделать. Не будем терять время, а сразу же и приступим.

Но Люси сейчас думала только о Себастьяне й о том, что он разбил ей сердце.

– Мы с Дасти уже обсуждали это, – продолжал Джеремая, – и вот что мы решили… Полагаю, нам нужно найти место, где мы все трое остановимся. Вернее… мы уже нашли такое место. Ты сможешь идти?

Люси кивнула. Она готова была пойти куда угодно – лишь бы только не видеть Себастьяна.

– Конечно, смогу.

Люси поднялась на ноги, и отец с братом тут же подхватили ее под руки. По дороге Джеремая объяснял:

– Когда мы отведем тебя в то самое место, мы с Дасти возвратимся в гостиницу и соберем твои вещи – одежду и все остальное. Так что тебе не придется лишний раз переживать, случайно столкнувшись с этим подлецом или… с другой его женой.

При этих словах отца Люси снова разрыдалась. Слезы застилали ей глаза, однако она сразу же узнала дом, к которому ее привели. На вывеске прямо над дверью красовалась хорошо знакомая надпись: «Пекарня Чарли».




Когда Себастьян наконец-то пришел в себя, он тотчас ощутил сильную боль в подбородке. А затем увидел Джека, прижимавшего к его лицу влажное полотенце. Себастьян заморгал и спросил:

– Что случилось?

– Возможно, тебе лучше не знать, – пробурчал Джек.

– Ах, Джеремая?.. Да-да, конечно…

– Верно, Джеремая. Они с Дасти все еще в городе. И Кейт тоже здесь.

Себ застонал, вспоминая произошедшее. А затем вдруг услышал голос из прошлого – не такого уж давнего.

– Милый, с тобой все в порядке?

Себастьян повернул голову в ту сторону, откуда раздался голос, и увидел Кейт. Она была как ночной кошмар – кошмар, от которого он хотел убежать и который следовал за ним по пятам. Скрываясь от этой женщины в Денвере, Себастьян три раза перебирался с места на место, но каждый раз Кейт его находила. В конце концов Себ решил: единственный способ избавиться от этой женщины – уехать из города. Поэтому он и приехал сюда, в Эмансипейшен. Но она и здесь его нашла. Что ж, надо было серьезнее отнестись к предупреждениям Билли.

Себ тяжко вздохнул и медленно поднялся на ноги.

– Просто не могу поверить, что тот старик ударил тебя, – сказала Кейт. – На вокзале он был таким любезным и обходительным. Помог мне нести чемодан.

– Что ты здесь делаешь? – проворчал Себастьян.

– Я приехала, потому что захотела тебя увидеть, глупенький!

Взглянув на волосы Кейт, Себ поморщился. Последний раз, когда они виделись, волосы у нее были русые. И еще она не была такой полной, как сейчас. Пристально глядя на нее, он спросил:

– Для чего тебе понадобилось меня видеть? Я много раз говорил тебе, что между нами все кончено. Зачем ты приехала сюда?

Казалось, его слова ничуть не задели Кейт. Она положила руки на свой круглый живот и сказала:

– Я подумала, что ты должен узнать о ребеночке.

Тут Себ наконец-то понял, почему Кейт поправилась. По всей видимости, она находилась в интересном положении. На мгновение ему показалось, что он вот-вот лишится чувств. У Джека, стоявшего рядом, вырвался из горла какой-то звук, отдаленно напоминавший смех. После этого Джек извинился и направился к карточному столу, Себ в ужасе смотрел на стоявшую перед ним женщину. А посетители уже начали заполнять таверну, и скоро должны были начаться состязания по покеру. Себастьян взял Кейт под локоть и сказал:

– Пойдем со мной.

Он проводил ее к столику в самом дальнем углу таверны и опустился на стул рядом с ней. Делая вид, что не слышал ее слов о том, что она ждет ребенка, Себ сразу взял быка за рога:

– Ты сказала, что встретила того старика на вокзале. Что там произошло?

Кейт с невозмутимым видом пожала плечами:

– Ничего особенного. Тот мужчина оказался настолько любезен, что помог мне сойти с поезда и помог с вещами. А затем молодой парень – как я полагаю, его сын – проводил меня прямо в твою таверну.

– А дочь старика? – не унимался Себ. – Разве ее не было вместе с ними?

Кейт нахмурилась, потом вдруг весело защебетала:

– Ах да, я вспомнила ее! Она грохнулась в обморок. Кажется, от жары, если я не ошибаюсь.

– И все? – допытывался Себ. – Ты ничего ей не говорила?

Кейт улыбнулась, и от ее блаженной улыбки у Себастьяна внутри все похолодело.

– Видишь ли, я точно не знала, где тебя можно найти, поэтому попросила эту девушку помочь найти моего мужа.

Мужа?! Теперь Себ наконец-то все понял…

– И ты назвала ей мое имя?!

– Разумеется! Иначе как бы она смогла помочь мне? – Себастьян поставил локти на стол и закрыл ладонями лицо. Он очень хорошо представлял, что подумала Люси. О Господи, ведь он знал, что это могло случиться. Знал, что Кейт могла приехать в город. И он же хотел предупредить Люси о том, что такое может случиться! Почему же он этого не сделал? Почему решил промолчать? Почему предпочел ничего ей не говорить? Теперь ему было ясно: жена и ее родственники поверили россказням Кейт. Да, разумеется! Поэтому Джеремая и прибежал сюда.

Следовало срочно разыскать Люси! Как можно скорее! А после этого как-то попытаться объяснить ей всю эту нелепую и странную ситуацию. Но сначала нужно решить, как поступить с Кейт.

Стараясь держать себя в руках, Себ спросил:

– Но как ты могла сказать, что я твой муж? – Кейт похлопала себя по кругленькому животу.

– Что за глупый вопрос?! Я сказала им, что ты мой муж, потому что не могла сказать, что я не замужем.

– Но я – не твой муж! Я никогда не был твоим мужем. И никогда им не стану! – Понизив голос, Себ добавил: – Почему ты вбила это себе в голову?

Кейт поморщилась и поджала губы. И в это мгновение Себу показалось, что она вот-вот расплачется. Но она не заплакала, а дрогнувшим голосом проговорила:

– Разве ты не помнишь, что мы собирались пожениться? Если бы ты не уехал тогда, мы бы поженились в Денвере еще в декабре.

Себастьян тяжко вздохнул и молча покачал головой. Он вдруг понял, что спорить с этой женщиной совершенно бесполезно. Взяв ее за руку, он сказал:

– Кейт, тебе нельзя здесь оставаться. Поэтому сейчас ты пойдешь со мной, и я найду тебе комнату.

К удивлению Себа, Кейт без возражений последовала за ним. Разумеется, он не мог поселить эту женщину в гостинице «Палас», под одной крышей с Люси и ее родственниками. А во всех остальных гостиницах даже не было горячей воды. В конце концов Себ решил, что отведет Кейт в пансион Ширли – только бы там нашлась свободная комната.

К счастью, свободная комната нашлась – «прелестная комнатка, которая идеально подходит для дамы», как выразилась Ширли. Оплатив проживание за два дня вперед, и пообещав Кейт, что в полдень на следующий день вернется, Себ поспешил в гостиницу «Палас». Перескакивая через две ступеньки, он взбежал на второй этаж и сразу же направился к маленькой комнатке, смежной с его номером. Дверь оказалась открытой, и Себастьян вошел. Но в комнате Люси не осталось ничего, кроме мебели. В своем собственном номере он также не обнаружил ни одной вещи Люси – как будто ее никогда и не существовало в его жизни! Как будто она не провела ни одной ночи в его объятиях!

Дрожа от гнева, Себ сел на кровать и схватился за голову. И ведь это все из-за Кейт! Как теперь от нее избавиться? И как объяснить Люси ситуацию с ребенком? Ведь он и сам-то ничего не мог понять!

Они с Кейт провели в постели всего одну ночь, и после этого Себ всегда сожалел, что допустил такую глупость. Однако он прекрасно помнил: после той единственной ночи, которую они с Кейт провели вместе, прошло не меньше семи месяцев. Ау Кейт только чуть-чуть округлилась фигура. При сроке беременности в семь месяцев у нее должен быть живот гораздо больше, чем сейчас. Так в чем же дело?

Бросившись ничком на кровать, Себ пытался почувствовать аромат Люси. Он взял ее подушку и прижался к ней губами. Выпадет ли ему когда-нибудь счастье снова держать Люси в объятиях и сказать ей, как сильно он ее любит?

Он должен во что бы то ни стало разыскать ее! Должен объяснить ей то, что не может объяснить даже самому себе. Он найдет ее, даже если ему придется обыскать весь город или весь штат Вайоминг! Он все равно найдет Люси и вернет свое счастье!




Глава 25


Покинув «Палас», Себ обошел все гостиницы города, но Люси нигде не оказалось, и никто не видел ее. Охваченный отчаянием – ведь Престоны уже могли отправиться в Санданс, чтобы успеть на поезд, идущий на восток, – Себ зашел в конюшню братьев Бейли, но, как выяснилось, Престоны не нанимали экипаж.

Совсем сбитый с толку, теряясь в догадках, Себастьян направился в «Жемчужные врата». Он очень надеялся, что Люси все же придет в этот вечер на работу. Затаив дыхание, Себ открыл дверь и переступил порог таверны… Увы, Люси в зале не оказалось.




Только на следующее утро Люси смогла подняться с неудобной кровати в комнатке Чарли. И если бы ей не нужно было сегодня идти в редакцию, где ее ждала Хейзел, она провела бы в постели весь день. Окинув взглядом комнату, Люси вздохнула. Все это слишком уж отличалось от гостиницы «Палас». Из всех удобств – только одна маленькая раковина. Но хуже всего, что здесь не было Себастьяна.

При мысли о муже Люси всхлипнула, но тут же утерла слезы. Одевшись, она вышла в гостиную, где увидела отца и брата. Они сидели на кушетке и строили планы на этот день.

– Люси! – воскликнул Джеремая. – Я не думал, что ты так быстро встанешь с постели.

– Мне нужно в редакцию, папа. – Поднимаясь с кушетки, Джеремая спросил:

– Ты уверена?

Люси заставила себя улыбнуться.

– Уверена, Ведь газета и моя колонка – единственное, в чем я сейчас действительно уверена.

– Что ж, думаю, это поможет тебе отвлечься от твоих печалей. Пока ты будешь на работе, мы с Дасти попытаемся разузнать, сколько стоит нанять коляску до Санданса, чтобы вовремя прибыть к завтрашнему поезду.

– Нет, папа. – Люси покачала головой. – Я не могу уехать завтра. Возможно, на следующей неделе, но только не завтра!

Джеремая нахмурился:

– Ты ведь не хочешь сказать, что останешься в том же городе, что и этот негодяй?

– Пока я останусь здесь. Я еще не готова принять окончательное решение… А вы можете уезжать, если хотите. Не волнуйтесь за меня.

– Я не собираюсь оставлять тебя здесь одну, – заявил Джеремая. – По крайней мере, пока не буду уверен, что с тобой все хорошо. – Он повернулся к Дасти и сказал: – Наверное, надо снова послать вашей матери телеграмму и сообщить, что мы проведем здесь еще одну неделю. Представляю, как она будет недовольна.

Извинившись, Люси спустилась вниз и зашла в туалетную комнату, находившуюся в отдаленной части пекарни. Затем направилась в редакцию.

Хейзел, как обычно, сидела за своим письменным столом. Увидев Люси, она сказала:

– А я думала, вы сегодня не придете. Наверное, вчера в таверне работали допоздна? – Внимательно посмотрев на Люси, она воскликнула: – Боже милостивый! Что с вами, дорогая? Что случилось?

Люси не собиралась ничего говорить Хейзел, но, не выдержав, все рассказала – рассказала во всех подробностях, а затем разрыдалась.

– Дорогая, а вы уверены, что эта женщина – действительно его жена? – Хейзел подвела Люси к стулу с мягкой обивкой и усадила ее. – Скажите, вы говорили об этом с Себастьяном?

Люси покачала головой:

– Я не могу. Я не представляла, что с кем-то вообще смогу об этом говорить. Даже с вами!

– И он не приходил к вам, не разыскивал вас? – Люси пожала плечами:

– Я не знаю… Не думаю, что он меня разыскивал. Но даже если бы он и искал меня, ему не удалось бы меня найти.

– Где же вы остановились?

– У Чарли Уайта. Но только вы, пожалуйста, не говорите Себу!

Хейзел нахмурилась и с упреком в голосе спросила:

– Как же вам пришло в голову переехать к Чарли? Как вы могли так поступить?

– Нет-нет, это не то, о чем вы подумали. – Люси снова всхлипнула. – Просто папа, Дасти и я… мы решили на время перебраться к Чарли. А он сам спал на скамейке в пекарне.

Хейзел сокрушенно покачала головой и проговорила:

– Знаете, никак не могу поверить, что Себ мог с вами так поступить. Но даже если все это правда, то почему же вы, дорогая, так убиваетесь? Мне очень неприятно напоминать вам об этом, но разве не предполагалось, что ваш брак с Себом будет временным и что через месяц он будет расторгнут? Ведь так?

И тут Люси вдруг сообразила: вчера, когда в город приехала настоящая жена Себастьяна, прошел ровно месяц с тех пор, как они с Себастьяном поженились. Памятная дата!

– Да, вы правы, – кивнула Люси. – Я не имею права жаловаться. Договор истек, но…

– Но вы взяли – и влюбились в Себа, не так ли? И в глубине души лелеяли надежду, что он, возможно, не захочет с вами разводиться, верно?

Глаза Люси снова наполнились слезами, и она прошептала:

– Да, но…

Хейзел по-матерински обняла ее и похлопала по плечу.

– Что же вы теперь будете делать? Уедете отсюда?

– Папа считает, что это – единственный выход. Но я пока не могу решить, как поступить.

– Разумеется, это ваше дело, но мне будет очень грустно, если вы уедете отсюда. И не только из-за колонки Пенелопы!

Мысль о колонке Пенелопы придала Люси силы, которые ей требовались, чтобы жить дальше. Она поднялась со стула, расправила плечи и сказала:

– Я пока никуда не уезжаю. А теперь… не пора ли нам наконец приступить к работе?




После беспокойной ночи Себастьян поднялся с постели около полудня – поднялся совершенно разбитый. Он совсем упал духом и даже не мог заставить себя выпить чашку кофе. Так и не позавтракав, Себ возобновил поиски Люси на южных окраинах города, а затем пошел к Хейзел Аллисон. Стоя у порога редакции, Себ ругал себя за то, что раньше до этого не додумался, – сейчас он был почти уверен, что застанет здесь Люси. Жена могла игнорировать свои обязанности в таверне, но он прекрасно знал, что Хейзел она подвести не могла.

Увидев мужа, Люси побледнела, но тотчас же взяла себя в руки.

– Я занята, – заявила она. – Кроме того, нам с тобой о чем говорить.

– Нет, есть о чем! Мне нужно многое тебе рассказать. И я это сделаю! Если ты не уделишь мне хотя бы пять минут, я буду говорить с тобой в присутствии Хейзел. Только пять минут – это все, о чем я тебя прошу.

Хейзел взглянула на Люси:

– Действительно, дорогая, почему бы вам не пойти с Себом в комнату, где мы обычно обедаем? Разве кому-то от этого будет хуже?

Сначала Себастьяну показалось, что Люси откажется. Но она, пожав плечами, проговорила:

– Что ж, следуй за мной.

Они прошли в дальнюю комнату, и Себ сразу же перешел к делу.

– Кейт мне не жена! – заявил он.

Люси скрестила на груди руки.

– Не понимаю. Как это?..

– Я тоже ничего не понимаю, но это правда!

– Зачем же тогда она назвалась твоей женой, если на самом деле она тебе не жена?

Себ покрутил пальцем у виска.

– По-моему, у нее не все в порядке с головой, Люси. Это единственно разумное объяснение.

Люси нерешительно шагнула к мужу.

– Но она тебя знает, Себастьян. Она называла тебя по имени.

– Да, она и в самом деле меня знает. Я этого не отрицаю. Мы были знакомы почти год, и я… Я убил ее мужа, – выпалил Себ.

Люси ахнула, и глаза ее расширились.

– Что?.. Что ты сделал?

– Уверяю тебя, я это сделал не нарочно, – продолжал Себастьян. – У меня есть еще одна таверна, в Денвере, «Лед и пламя». Муж Кейт был отличный парень и обычно пил в меру. Но однажды он явился в мою таверну сильно пьяный и сел играть в покер. Он продолжал пить еще и еще, а затем обвинил меня в жульничестве, хотя я вовсе не жульничал. А потом вдруг выхватил пистолет и начал палить из него.

Себастьян показал пальцем на отметину на мочке своего уха и вновь заговорил:

– Он чуть не продырявил мне голову. К счастью, пуля задела только ухо. Мне ничего другого не оставалось, как выстрелить в ответ. У меня не было другого выхода, иначе он убил бы меня и всех, кто оказался поблизости. Кейт и ее муж всегда жили очень дружно, и она сходила с ума от горя. Я чувствовал себя отчасти виноватым, хотя в тот момент он не оставил мне выбора. Я даже провел состязания по игре в бильярд и весь сбор от них отдал Кейт, чтобы помочь ей материально.

– О Боже! – Люси подошла к Себу еще ближе – так близко, что можно было дотронуться до него. – Я понимаю, почему ты старался ей помочь. Но мне по-прежнему не понятно, почему эта женщина говорит, что она – твоя жена.

– Кейт старалась женить меня на себе. Наверное, думала, что я должен заменить ей мужа. – Мысленно возвращаясь в прошлое, Себ понимал, какую роковую роль он невольно сыграл в жизни Кейт. – Вначале я делал все возможное, чтобы ей помогать. Но получилось так, что она стала все больше и больше зависеть от меня. Когда мне все это надоело, Кейт начала меня преследовать. Я никак не мог от нее избавиться, как ни старался. Тогда я решил уехать из Денвера в Эмансипейшен. Мне до сих пор не известно, как ей удалось меня разыскать.

Люси затаила дыхание. Она прекрасно понимала, что Себастьян говорил правду. И сознавала, что он по-прежнему принадлежал ей. По крайней мере сейчас. Повинуясь порыву, Люси бросилась в объятия мужа, крепко прижалась к нему и заплакала от радости.

– Господи, как я по тебе соскучился, – прошептал Себастьян. – Я думал, что ты каким-то образом сумела уехать из города и я никогда тебя больше не увижу!

Люси не могла вымолвить ни слова: она была слишком потрясена.

– И есть еще кое-что, о чем ты должна узнать, – сказал Себ неожиданно.

Утирая рукавом слезы, Люси чуть отстранилась от мужа. Заметив, что он прячет глаза, она не на шутку встревожилась:

– Так в чем же дело, Себастьян? – Он вздохнул и ответил:

– Кейт утверждает, что беременна.

– Это… – Язык не слушался ее. – Это ведь не твой ребенок, правда?

Себастьян на мгновение закрыл глаза.

– Едва ли. Но точно я не знаю.

Люси показалось, что сердце у нее остановилось.

– Ты… ты хочешь сказать, вы были с ней близки?

Себастьян молча опустил голову. Ему нечего было сказать.

Люси ударила его кулаком в грудь.

– Ты так же раскачивал с ней кровать и делал все то же, что делали мы с тобой?

– О Господи! Нет, Люси! Никогда! Как ты можешь, говорить такое?! Сейчас же выбрось это из головы! Так, как с тобой, у меня не было никогда и ни с кем! То, что происходит между нами, Люси, – это…

– Не происходит – происходило! – перебила она.

– То, что происходит между нами, – это что-то особенное, – повторил он, делая ударение на слове «происходит». – То, что я никогда и ни с кем не испытывал раньше. Разве ты не поняла это до сих пор? Я люблю тебя! И, что бы ни случилось, я всегда буду тебя любить!

Люси заткнула уши руками и попятилась.

– Перестань! – закричала она. – Не говори мне это! Слишком поздно!

– Нет, не поздно! – Раскинув руки, Себастьян стал приближаться к ней. – Я искал тебя всю жизнь. И провалиться мне на этом месте, если я позволю тебе уйти. Теперь, когда я тебя наконец нашел!

Люси продолжала пятиться.

– Не смей больше приходить ко мне! По крайней мере, до тех пор, пока ты не выяснишь все с Кейт. Так дальше не может продолжаться.

– Люси, прошу тебя…

– Я не шучу, Себастьян. И если я на самом деле тебе хоть сколько-нибудь дорога, то ты сейчас же уйдешь отсюда! Больше ничего мне не говори!

Себастьян молча кивнул и направился к выходу. Люси же со вздохом опустилась на мешок с зерном, стоявший в углу. Настала пора сделать то, чего она боялась больше всего. Она должна была освободить Себастьяна от обязательств по отношению к ней. Освободить его от того, в чем он, без всякого сомнения, видел еще одну свою тягостную обязанность. Может быть, тогда, когда он снимет с себя ответственность, он в первый раз сможет сделать что-то и для себя. И тогда всем будет хорошо. Поэтому Люси решила завтра же утром пойти к судье Кэрролу.

Расставшись с Люси, Себастьян поспешил в пансион Ширли, потому что накануне обещал Кейт навестить ее. Кейт уже сидела на скамеечке перед пансионом, ожидая его.

– А я думала, ты никогда не появишься, – сказала она, с трудом поднимаясь на ноги.

– Не вставай, – сказал Себ. – Поговорим здесь. – Твердо решив на этот раз получить прямые ответы на свои вопросы, Себ присел рядом с ней. Чтобы с чего-то начать, он спросил: – Что ты сделала со своими волосами?

Кейт с улыбкой ответила:

– Как-то ты сказал мне, что тебе очень нравятся рыжеволосые женщины. Поэтому я покрасила волосы, чтобы тебе понравиться. Мне идет?

– О Боже, – пробормотал Себастьян. Он твердо знал, что больше никогда в жизни не посмотрит ни на одну рыжеволосую женщину. Теперь его любимый цвет – цвет жженого сахара, именно такие волосы были у Люси. Запретив себе сейчас думать о жене, Себ спросил: – Ты собиралась рассказать мне о ребенке. Кто его отец?

В голубых глазах Кейт появилось удивление. Она взяла Себастьяна за руку.

– Странный вопрос! Конечно же, ты! Кто же еще? Как тебе только пришло в голову, что это может быть кто-то другой?

Чувствуя неловкость от того, что Кейт держит его за руку, Себ процедил сквозь зубы:

– Я не понимаю, как этот ребенок может быть моим. С тех пор как мы с тобой были вместе, прошло очень много времени.

– Но я клянусь тебе, Себ, что это правда! Я не спала ни с кем, кроме тебя. И конечно, кроме моего покойного мужа.

Хуже всего было то, что Себ ей верил. Однако по срокам все же не сходилось.

– Когда ребенок должен появиться на свет? – спросил он бесстрастным тоном.

Кейт замялась, потом ответила:

– Я точно не знаю.

– Но ты должна знать хотя бы приблизительно, – настаивал Себастьян.

Кейт закатила глаза – как будто ответ был написан на небесах.

– В декабре.

– Ну, тогда вопрос решен. – Себ вздохнул с облегчением. – В таком случае ребенок никак не может быть моим.

– Ой, я сказала «в декабре»? – тут же спохватилась Кейт. – Я хотела сказать «в сентябре».

Себастьян внимательно посмотрел на Кейт. И вдруг понял, что эта женщина никогда не расскажет ему правду. Значит, следовало искать другой путь. Нужно было придумать какой-то понятный всем и каждому план, который либо навеки заклеймит его позором, либо оставит его вне всяких подозрений.




Наступила пятница. Люси и Хейзел успели напечатать очередной номер «Уикли» в рекордно короткие сроки. Люси пробегала глазами свою колонку, но в первый раз не испытывала привычного радостного возбуждения. Сейчас она отнесет несколько экземпляров газеты в «Жемчужные врата», а затем вернет Себастьяну его драгоценную свободу. И чтобы пройти через это нелегкое испытание, ей понадобится помощь.




«УИКЛИ РАСТЛЕР»

Эмансипейшен, Вайоминг, выпуск 1

Пятница, 24 июля 1896 года. № 44




СПРОСИТЕ У ПЕНЕЛОПЫ!

БЕСПЛАТНЫЕ СОВЕТЫ!




Дорогая Пенелопа! Я не знаю, следите ли вы за тем, что происходит в нашем небольшом городке, но позвольте мне сказать вам, что здесь все совершенно выходит из-под контроля.

Я говорю о визите в наш город нечестивой Мэри Лиз с языком, как змеиное жало. Темы, которые подобает обсуждать дамам, – это домашние дела и все такое прочее… Но эта женщина убедила мою жену, что та имеет право рассуждать о политике, финансах и реформах. И куда только катится мир?

Муж, который видит впереди унылое будущее для всего человечества




Дорогое Унылое будущее!

Я прекрасно осведомлена о приезде Мэри Лиз, а также мне известно содержание ее речей и то, сколько добра она сделала женщинам во всей нашей большой стране. Если ваша супруга довольна и счастлива, когда выражает свое мнение, – разве одно это уже не делает ее хорошей женой?

Как я могу предположить, вы – фермер, владелец ранчо или, возможно, деловой человек. Если следовать вашей логике, вам в таком случае подобает говорить только о коровах и свиньях, кукурузе и пшенице или, возможно, о ценах на галантерейные товары. Вопросы политики затрагивают нас всех, поэтому их и должны обсуждать все – как мужчины, так и женщины.

Пенелопа




Глава 26


Себастьян собирался на время покинуть таверну, чтобы зайти за Кейт. Его грандиозный план заключался в том, чтобы отвести ее к доктору Смиту. Если Кейт станет возражать, тогда он скажет ей, что печется о здоровье будущего ребенка. А если уж доктор не сможет определить срок беременности, тогда этого не сможет сделать никто. По крайней мере Себастьян надеялся получить от врача хоть какой-то ответ.

Он уже направлялся к двери, но тут на пороге таверны появился Джеремая Престон, толкавший перед собой тележку, нагруженную свежими номерами «Уикли». Дасти и Люси шли за ним следом. Когда все трое подошли к полке и начали выкладывать на нее стопки газет, Себ приблизился к ним и сказал:

– Добрый день. – Ответа не последовало.

– Хороший сегодня денек, – продолжал Себ. Тут Люси наконец-то повернулась к нему и сказала:

– Здравствуй, Себастьян. – Она протянула ему свернутый листок бумаги и добавила: – Это заявление о разводе. Все, что тебе надо, – это подписать его и отдать судье Кэрролу.

Себ с изумлением взглянул на бумагу, потом воскликнул:

– Люси, выслушай меня!

– Ну-ну! – Джеремая погрозил Себастьяну пальцем. – Моя дочь не хочет с тобой говорить. Ни сейчас, ни в дальнейшем!

Затем брат с отцом подхватили Люси под руки, и все трое вышли из таверны.

Несколько минут Себастьян стоял, не в силах даже пошевелиться. Нет, это невозможно! Как может Люси поступить с ним так жестоко? Как она может так просто уйти из его жизни? Особенно после всего, что он рассказал ей о своем прошлом… Да, у них появилось несколько препятствий, которые им нужно преодолеть. Но Себ думал, что они все преодолеют вместе!

Его замешательство сменилось гневом. Себастьян порвал заявление о разводе и рассовал клочки по карманам. Затем вышел на улицу, осмотрелся и почти тотчас же увидел Джеремаю и Дасти, садившихся в коляску. Отъехав от таверны, они повернули к дороге, ведущей из города. Люси же перешла улицу и направилась куда-то пешком. Себастьян последовал за ней и вскоре заметил, что она, миновав аллею, подошла к «Пекарне Чарли» и зашла в нее через черный ход.

Себ подождал еще минуту – главным образом чтобы прийти в себя. Из всех его разочарований это было самое ужасное. После всего, что у них с Люси было, после всех обещаний и жарких ночей вдвоем – неужели она способна на такое предательство?!

Кипя от гнева, Себастьян решительно направился к двери пекарни.




Войдя в квартиру Чарли, Люси поспешила в спальню, чтобы собрать свои бумаги, необходимые ей для работы над следующей колонкой Пенелопы. Увидев, как оттуда, застегивая на ходу пуговицы, выходит Чарли, она воскликнула:

– Ох, извини! Я не знала, что ты здесь. – Чарли с удивлением вскинул на нее глаза:

– Я только взял чистую рубашку.

Несмотря на прошлые обиды, Люси испытывала неловкость из-за своего бесцеремонного вторжения в жилище Чарли.

– Мне очень жаль, что мы причинили тебе столько беспокойства, – сказала она.

– Не надо извиняться. Единственное, что меня действительно беспокоило раньше, – это Черри. Но я рассказал ей, что у вас случилось, и она, похоже, все правильно поняла. В следующем месяце мы собираемся пожениться.

Люси уже собиралась его поздравить, но тут на лестнице послышались чьи-то тяжелые шаги. Отец и Дасти отправились на ранчо Баркдоллов на званый ужин. Люси тоже приглашали, но она не поехала. Решив, что это, вероятно, один из них что-то забыл, она не придала шуму на лестнице никакого значения и спокойно продолжала беседовать с Чарли.

Внезапно дверь распахнулась, и на пороге появился Себастьян. Он вихрем ворвался в комнату и закричал:

– Черт возьми, что здесь происходит?! Что все это значит?

– Прошу вас, – взмолился Чарли, – не трогайте меня! – Увидев, что Себастьян вне себя от гнева, Люси в растерянности пробормотала:

– Это совсем не то, о чем ты подумал.

– Прошу вас, пожалуйста, не убивайте меня! – умолял Чарли.

Себ посмотрел на него сверху вниз, затем ударил его несколько раз по макушке костяшками пальцев и сказал:

– Убирайся отсюда и не возвращайся!

Чарли, спотыкаясь, выскочил из комнаты и помчался вниз по лестнице.

Глядя на Люси испепеляющим взглядом, Себастьян проговорил:

– Я думал, что у тебя с ним все кончено.

– Так и есть, – ответила Люси, ненавидя себя за то, что голос ее звучал так, словно она оправдывалась. – Понимаешь, это папа настоял, чтобы мы поселились у Чарли. Тот, конечно, возражал, но у него не было выхода.

– А где же в таком случае живет Чарли? – спросил Себ.

Люси невольно улыбнулась:

– На первом этаже. Он спит на скамье в пекарне. – Этот ответ немного успокоил Себастьяна. Он полез в карман, вынул оттуда горсть мелких обрывков и подбросил их в воздух. Они, как праздничное конфетти, усыпали пол.

– Это твое заявление на развод. Я никогда не дам тебе развода – ни сейчас, ни в дальнейшем!

– Но, Себастьян…

– Никаких возражений. Нравится тебе это или нет – я все еще твой муж.

Он обнял Люси и впился в ее губы страстным поцелуем. Она сначала сопротивлялась, пытаясь оттолкнуть мужа, но затем уступила – его страсть пробудила в ней ответное желание.

– Но, Себастьян, ты же не хочешь этого, – прошептала она, когда он прижал ее к стене.

– Ты ошибаешься. – Он расстегивал пуговицы на ее жакете. – Я хочу этого так, как никогда на свете.

– Но это неправильно, это…

Себ снова впился в ее губы обжигающим поцелуем, затем задрал ее подол.

– Нет, Себастьян, нет, – прошептала Люси, уже даже не пытаясь сопротивляться.

– Ты можешь сколько угодно говорить «нет», но твое тело говорит «да».

Себ расстегнул брюки, и они упали к его ногам. Затем он обхватил Люси за талию и приподнял ее, так что теперь она касалась пола одними только кончиками больших пальцев.

Еще никогда Люси так не влекло к Себастьяну. Желание переполняло ее с такой силой, что ей казалось, она не выдержит.

– Я вижу, ты соскучилась по мне, – прошептал Себ ей на ухо.

Тяжело дыша, Люси отозвалась:

– Да, немного…

– А я ужасно соскучился.

В следующее мгновение Себастьян вошел в нее, и вскоре они уже вознеслись к самым вершинам. Несколько минут спустя, отдышавшись, Люси проговорила:

– Но ты же прекрасно знаешь, что это ничего не решает. Такие наши встречи только все усложняют.

– Нас связывает гораздо больше, чем это, Люси. И ты сама это знаешь. – Одеваясь и приводя в порядок свою одежду, Себастьян старался вспомнить все, что хотел ей сказать. – Я не собираюсь встречаться с тобой украдкой для того, чтобы вернуть тебя обратно в мою жизнь. И я совершенно точно не желаю тебе такой жизни. Я сейчас как раз собираюсь все уладить. Ты можешь мне поверить и еще немножко подождать?

– Я хочу этого. Честно! Но я пока не вижу выхода из этой ситуации.

– Это все потому, что ты думаешь, будто я – отец ребенка Кейт. Но если я – не отец, то проблема отпадает сама собой. Если же я действительно отец – что очень сомнительно, – то я готов каким-то образом принять на себя ответственность за ребенка. Но я в любом случае никогда не женюсь на Кейт и не буду с ней жить.

– Тогда ребенок будет… Ну, ты сам знаешь… незаконнорожденным!

Он со вздохом кивнул:

– Возможно. Но пока я не все еще обдумал. Может быть, Кейт позволит нам усыновить малыша… или что-то в этом роде. Я еще не знаю. Зато на своем горьком опыте я убедился, что быть незаконнорожденным – это не самое страшное в жизни.

– Как ты можешь так говорить?

– Сама подумай. Разве для ребенка лучше, если его будет воспитывать несчастный отец, которого мать видеть не может?

В этот момент Себастьяну вдруг пришло в голову, что его собственная мать из двух зол выбрала меньшее. Впервые в жизни он понял: когда мать оставила его, она думала не только о себе, но и о нем. Откуда ей было знать, что отец будет так тяжело переживать ее уход, а сын вырастет без материнской ласки.

– И я повторяю, – продолжал Себ, – тебе надо немного подождать. Тем или иным способом я намерен все выяснить о ребенке, которого ждет Кейт. И как раз сейчас я тороплюсь на встречу, которая должна многое прояснить. Ты подождешь меня здесь?

Люси закусила губу.

– Если ты этого хочешь. – Себ взял ее лицо в ладони.

– Ты нужна мне на всю оставшуюся жизнь. А если ты не можешь понять ничего другого, то пойми хотя бы это: я люблю тебя и всегда буду тебя любить!

Он взял Люси за руку и снял с ее пальца тоненькое девичье колечко. Потом вынул из кармана коробочку, раскрыл ее и надел на палец жены новенькое блестящее кольцо.

– О Боже, – задыхаясь, прошептала Люси.

– Надев тебе на руку это кольцо, беру тебя в законные жены раз и навсегда, – проговорил Себастьян.

Еще раз на прощание поцеловав ее, он вышел из комнаты и, стремительно спустившись по лестнице, вышел из дома.




Как и раньше, Кейт ждала Себастьяна, сидя на скамеечке возле пансиона.

– Добрый день, Кейт. Как ты сегодня себя чувствуешь?

Она робко улыбнулась:

– Теперь, когда ты со мной, лучше не бывает!

– Сейчас мы с тобой узнаем точно, как у тебя дела. – Так как времени у Себастьяна было в обрез, он решил прямо сказать Кейт о своих намерениях. – Я договорился на сегодня с доктором Смитом. Он посмотрит тебя.

– Зачем? Я прекрасно себя чувствую. – Себ тяжело вздохнул:

– Послушай, Кейт, мы не сможем ничего решить, пока доктор не скажет точно, какой у тебя срок.

Она покачала головой и опустила глаза:

– Я же уже сказала тебе, когда должен родиться ребенок. Я не пойду к доктору. Почему бы тебе просто не жениться на мне?

– Потому что в этом случае я стану многоженцем. Я уже женат. На той самой женщине, которая упала в обморок на станции. Ее зовут Люси.

Кейт подняла голову и внимательно посмотрела на него. Себастьян поморщился, увидев в ее глазах удивление, гнев и даже ярость.

– Ты не можешь быть женатым на другой! Ты должен жениться на мне!

– Но я не могу. Я не собирался на тебе жениться в Денвере. И не собираюсь жениться на тебе сейчас. Даже если бы это было возможно! – Он снова вздохнул. – Если я действительно несу ответственность за твое нынешнее положение, я поступлю с тобой справедливо. А теперь пойдем к доктору.

Себ взял Кейт за руку, пытаясь поднять ее со скамейки, но она отдернула руку и разрыдалась. Чувствуя неловкость, Себастьян сел рядом с Кейт и дал ей время выплакаться. Когда ее рыдания сменились обычными всхлипываниями, он сказал:

– Ну а теперь мы, наконец, можем пойти к врачу?

Не поднимая на него глаз, Кейт с обреченным видом покачала головой:

– Нам незачем идти к врачу.

– Что значит незачем? Почему нам к нему незачем идти?

Кейт снова разрыдалась:

– Ты не понял… Мне сказали, что у меня никогда не будет детей. У меня бесплодие.

У Себа появилось ощущение, что ему влепили пощечину. Чтобы убедиться, что он все верно расслышал, Себастьян переспросил:

– Ты хочешь сказать, что ты не… что ребенка не будет? – Стыдясь того, что обманула его, Кейт пролепетала сквозь слезы:

– Я просто хотела, чтобы ты на мне женился. После того, как ты тайно уехал из Денвера, я подумала, что это единственный способ убедить тебя…

– Боже мой! – Ее слова прозвучали для него как выстрел. – Да как ты только могла? Как ты могла так поступить со мной? Со мной и с моей семьей?

– Я… я не знаю! – Кейт закрыла лицо руками. Себастьян хотел разозлиться, и он уже испытывал гнев, но жалость к Кейт оказалась сильнее. Стараясь не думать о том, сколько горя она причинила ему, Люси, родным Люси, он сказал:

– Все это время тебе был нужен не я, Кейт. Я просто должен был заменить тебе Поля.

На это его замечание Кейт ответила новым потоком слез.

– О, мне его так не хватает! – воскликнула она.

– Я знаю, что ты тоскуешь по нему. – Успокаивая Кейт, Себ похлопал ее по руке. – Но я также знаю, что делал все возможное, чтобы помочь тебе в первые недели после смерти Поля. Может быть, даже чуть-чуть перестарался.

– Нет, ты прекрасно поступил. – Кейт сделала паузу, чтобы утереть нос и собраться с духом. – Наверное, я просто хотела, чтобы все стало так же, как было раньше. И я думала, что ты… думала, что ты поможешь мне это осуществить.

Себ молча ждал, когда она успокоится. Наконец тихо сказал:

– По-моему, мы оба знаем, что я не смогу решить твои проблемы. Что ты теперь решила делать?

Кейт выпрямилась и заморгала, словно очнувшись ото сна.

– Пожалуй, я вернусь обратно в Денвер. – Он кивнул:

– Это правильно. Ведь у тебя там есть друзья, люди, которым ты дорога.

Она повернулась, и впервые в ее глазах Себастьян увидел сочувствие.

– А твоя жена… Представляю, как она из-за всего этого переживает!

Себ чуть не рассмеялся:

– Не то слово!

– Может быть, мне самой с ней поговорить? Я попытаюсь ей все объяснить…

– Спасибо, Кейт. Но знаешь что? Я, пожалуй, лучше сам передам ей твои извинения.




Глава 27


Во вторник Себастьян и Люси провожали Джеремаю на вокзал. Себ лично обменял старый билет Джеремаи, а затем проводил его прямо до открытой двери вагона, из которого выходили прибывшие в город пассажиры.

Джеремая обнял Люси и поцеловал ее в щеку. Затем, повернувшись к Себу, сказал:

– Мне кажется, я снова должен перед тобой извиниться за то, что избил тебя чуть ли не до полусмерти.

Но Себастьяну не нужны были извинения. Сейчас ему хотелось только одного – чтобы старик побыстрее сел в поезд.

– Бывало, меня и сильнее поколачивали. И кроме того… Будь я на вашем месте, я бы, возможно, поступил бы точно так же.

Джеремая протянул ему руку:

– Так, значит, друзья?

Себастьян крепко пожал руку старика и сказал:

– Больше, чем друзья. Родственники.

Лицо Джеремаи сморщилось, и на миг Себу показалось, что старик вот-вот расплачется. Но он сдержался, и только голос его немного задрожал, когда он проговорил:

– Да, родственники. Мне понравилось, как ты сказал, сынок!

Заметив, что пассажиры начали садиться в поезд, Себастьян проговорил:

– Все, пора заходить в вагон.

Кивнув, Джеремая еще раз обнял Люси, а затем начал подниматься по ступенькам в вагон.

– До свидания, папа! – закричала Люси. – Я обещаю тебе писать письма каждую неделю! И жду того же самого от тебя!

– Я тоже буду писать, дочка! Обязательно! – кричал старик, поднимаясь все выше и оглядываясь.

Когда Джеремая зашел в вагон, Люси сказала:

– Думаю, нам надо быстрее возвращаться в таверну, пока туда не набежали посетители.

– Ну уж нет! Ни за что! – твердо заявил Себастьян. – Я не уйду отсюда, пока не увижу собственными глазами, что твой отец уехал на этом поезде.

Люси весело рассмеялась, взяла Себастьяна под руку и положила голову ему на плечо. А тем временем на поезд садились последние пассажиры. Наконец длинный пассажирский состав тронулся с места, но Себу все еще не верилось, что его тесть уехал домой.

Когда прозвучал свисток паровоза, Себа все еще не покидал безотчетный страх – ему казалось, что Джеремая вот-вот выскочит из вагона. Но паровоз, пыхтя и пуская пар, медленно набирал скорость, а потом и вовсе исчез вдали.

– Знаешь, я уже соскучилась по отцу, – с Улыбкой сказала Люси.

Если бы Себастьян сказал то же самое о себе, он бы покривил душой. Поэтому он утешил Люси:

– Он сможет приехать к нам в гости на следующее лето. И может даже привезти с собой твою мать. Я бы с удовольствием с ней познакомился. К тому времени у нас будет достаточно места для гостей.

Люси подняла голову:

– Достаточно места? Где? – Себ подмигнул жене и сказал:

– Дом на озере будет готов через несколько месяцев.

– Правда? – удивилась Люси.

– Да, правда. Я уже переговорил с плотниками. – Люси не знала, смеяться ей или плакать от радости.

Поэтому она сказала:

– Возможно, сейчас самое время признаться тебе, что я плохо готовлю.

Себ рассмеялся:

– Я тоже! А так ли уж плохо? – Люси вздохнула:

– Как мама ни старалась меня научить, она в итоге запретила мне ходить на кухню.

Обняв жену, Себ поцеловал ее в кончик носа и заявил:

– В таком случае нам обоим придется научиться готовить.




Несколько недель спустя, когда Себастьян был занят подготовкой к игре в фараон, дверь таверны открылась и в зал с улыбкой впорхнула Люси. За ней шел Малыш Джо, перетаскивавший через порог тележку, нагруженную новыми номерами «Уикли».

Когда они подвезли тележку к полке для газет, к ним подошел Себ. На щеках Люси горел румянец, а глаза сияли счастьем. Себастьяну казалось, что его жена день ото дня становилась все красивее.

– Разве мы продадим такую кипу газет? – заметил Себастьян, глядя, как Люси и Малыш Джо разгружают тележку.

– Ты каждую неделю говоришь мне то же самое – и каждую неделю ошибаешься.

Затем она повернулась к нему, доверив остальные газеты Малышу Джо, и Себ увидел, как в ее огромных глазах заплясали огоньки.

– А у меня для тебя несколько сюрпризов, – торжественно сообщила Люси, сияя от радости.

– Да, несколько сюрпризов! – повторил Малыш Джо, хлопая в ладоши. – Больших сюрпризов!

Себастьян насторожился и спросил:

– Что за сюрпризы?

Люси подмигнула мальчику и приложила палец к губам:

– Прежде всего из «Чикаго трибюн» прислали телеграмму, в которой сообщают, что желали бы купить колонку Пенелопы. Еще они хотят, чтобы колонка выходила ежедневно.

– Ежедневно? А это реально?

– Разумеется! В дополнение к письмам, которые я получаю в «Уикли», «Чикаго трибюн» будет пересылать мне вопросы своих читателей. Я буду выбирать лучшие из множества вопросов, и, возможно, в скором времени это будут вопросы от читателей со всей страны.

К этому времени все в городке уже знали, что Пенелопой была Люси. Но ее не выгнали из города палкой – напротив, все смотрели на нее как на своего рода знаменитость, так что было очевидно: если так пойдет и дальше, ее, возможно, провозгласят королевой Вайоминга.

Себ обнял жену и прижал к себе.

– Это замечательная новость! Я так тобой горжусь!

– И у меня есть еще один сюрприз, – заявила Люси.

– Еще больше, чем первый! – воскликнул Малыш Джо.

– Не говори, я сама скажу, – остановила мальчика Люси. Она взяла свежий номер «Эмансипейшен трибюн» и протянула его Себу. – На этот раз я сделала кое-что по-другому. Теперь в «Трибюн» тоже есть колонка Пенелопы. Я буду работать на две газеты одновременно.

Это показалось Себу весьма любопытным. Люси пошла на компромисс. Она будет вести свою рубрику не только в «Уикли», но и в его собственной газете. Хотя она никогда не станет использовать для обеих газет одни и те же вопросы.

В колонке, напечатанной в сегодняшнем номере, Себ с удивлением обнаружил свое собственное письмо.




«УИКЛИ РАСТЛЕР»

Эмансипейшен, Вайоминг, выпуск 1

Пятница, 18 сентября 1896 года. № 52




СПРОСИТЕ У ПЕНЕЛОПЫ!

БЕСПЛАТНЫЕ СОВЕТЫ!




Дорогая Пенелопа!

Говорят, вы самая умная женщина на свете. Если это правда, может быть, вы поможете мне понять мою жену. Потому что – это ясно как день – сам я на такое не способен. Вы спросите меня, в чем проблема. А вот в чем: моя обожаемая и совершенная во всех других отношениях жена мне лжет!

Я всегда помогал ей всеми мыслимыми и немыслимыми способами, сделав для нее и для ее сумасшедшей семейки больше, чем в состоянии сделать любой нормальный человек. И чем же она отплатила мне за мою доброту? Она лжет мне и в темных уголках своего жестокого сердца прячет от меня свои маленькие секреты.

Как вы думаете, что мне делать? Ответьте, о, самая умная среди женщин! Развестись с ней? Но это было бы слишком просто.

Покончить с ней, четвертовав ее? Слишком грязно и неэстетично.

Или, возможно, – хотя вряд ли я так поступлю – мне лучше дать объявление в вашу газету и открыть всем людям правду о том, кто она такая и что собой представляет на самом деле?

Жду вашего мудрого совета.

Одураченный, повергнутый в уныние и слегка доведенный до сумасшествия




Дорогой Доведенный до сумасшествия! О, бедный дурачок! Вы что, не можете понять, что женщина действительно искренне вас любит? Существует единственная причина, по которой женщина может скрывать что-то от любимого мужчины, а именно: она боится, что он может найти в ней недостатки. Мы все стараемся спрятать синяки и царапины, которые получаем в своей жизни, не так ли? Ведь у вас самого их тоже было достаточное количество. Могу ли я предположить, что вы оба забудете о прошлом и будете смело смотреть в глаза счастливому настоящему?

Пенелопа

P.S. Если же вспомнить о том, кто она такая и какая она на самом деле, то на основании сообщений авторитетных источников заявляю: возможно, ваша жена хранит от вас еще один секрет. Вероятно, вам будет интересно узнать, что она ожидает от вас ребенка. И это совсем не выдумка!