Две блондинки
Шарлин Харрис 


Сьюки Стакхаус: рассказы #7






Виктор посылает Пэм и Сьюки изучить «клуб джентльменов» около Туники, шт. Миссисипи. Встреча оказывается ловушкой, и девушки вынуждены провести ночь в стриптиз-клубе…




События имеют место после «Dead and Gone» и перед «Dead in the Family».






Шарлин Харрис

Две блондинки



— Итак, зачем мы едем в Тунику? — спросила я Пэм. — И чем мы собираемся там заняться?

— Мы едем, чтобы посмотреть на достопримечательности и поиграть в азартные игры, — сказала Пэм.

Свет фар проезжающей мимо машины блеснул в ее прямых, светлых волосах. Пэм была белее, чем ее волосы и приблизительно ста шестидесяти лет отроду, плюс-минус десятилетие. Она стала вампиром, когда Виктория была еще молодой королевой.

— Трудно поверить, что тебе захотелось поехать в Миссисипи. И если уж на то пошло, трудно поверить, что ты захотела взять меня с собой.

— Разве мы не друзья, Соки?

— Да, — сказала я после некоторого раздумия. Помимо того, что было бы невежливо ответить «нет», мои взаимоотношения с Пэм были ближе всего к понятию «дружба», чем с какими-либо другими вампирами. — Почему-то у меня такое ощущение, что ты не очень высокого мнения о людях, чтобы хотеть назвать одного из них другом.

— Ты не настолько невыносима, как большинство, — сказала Пэм просто.

— Спасибо за теплые слова.

— О, не за что. — Она ухмыльнулась, показывая кончики клыков.

— Я надеюсь это весело, учитывая, что я использую два своих отгула, чтобы совершить эту поездку. — Я говорила несколько сварливо, но у меня были на то причины.

— Это каникулы! Шанс вырваться из рутины. Разве ты не устаешь от Бон Темпс? Не устаешь разносить напитки в баре у Сэма?

Честно говоря, нет. Я люблю свой маленький луизианский городок. Я чувствую себя так комфортно, как только может чувствовать себя телепат, среди людей, которых я так хорошо знаю (лучше, чем большинство из них когда-нибудь даже поймет). И мне нравится работать на Сэма в Мерлотте. Я очень хорошая официантка и барменша. Моя жизнь и без того полна впечатлений, чтобы я хотела получить их больше, отправляясь в загородные поездки.

— Что-нибудь всегда идет не так, когда я уезжаю из города, — сказала я, стараясь не хныкать.

— Например?

— Помнишь, когда я поехала в Даллас? Всех тех людей застрелили? Когда я поехала в Джексон, меня проткнули колом. — Что было достаточно иронично, потому как я человек.

— И когда я прилетела в Родос со всеми вами, отель взорвали.

— И ты спасла мою жизнь, — сказала Пэм, неожиданно посерьезнев.

— Ну, — сказала я, и не смогла придумать ничего, чтобы добавить. Я начала было говорить «Ты бы сделала для меня то же самое», но не была уверена, что это являлось правдой. Потом я хотела сказать, ты бы итак была в порядке, но это тоже не было правдой. В конце концов я просто пожала плечами. Даже в темноте Пэм видела меня.

— Я не забуду этого, — сказала Пэм.

— И что же, мы в самом деле собираемся просто посмотреть на казино и поиграть? Мы можем пойти на какое-нибудь шоу? — Я хотела сменить тему.

— Конечно, мы все это сделаем. Только нам надо будет выполнить одно крохотное поручение от Эрика.

Эрик и я… Я не совсем уверена, кем мы являемся. Мы любовники и неофициально (по вампирским понятиям) мы женаты. Не то чтобы я как-то была к этому причастна; Эрик хитростью вовлек меня в это. У него были хорошие намерения. Я так думаю. Как бы там ни было, это непростая ситуация, между мной и Эриком. Пэм абсолютно верна Эрику, потому что она его правая рука.

— Итак, что мы должны сделать? И почему мне необходимо было ехать?

— В это дело вовлечен человек, — ответила Пэм. — Ты сможешь сказать мне, насколько он честен.

— Хорошо, — сказала я, совершенно не заботясь о том, что в голосе не слышалось особого энтузиазма. — Как только я увижу все казино и посмотрю хорошее шоу, которое выберу.

— Это обещание, — сказала Пэм.

Когда мы выехали на шоссе 61, нам начали попадаться рекламные щиты казино, мерцающие в ночи. Пэм вела машину с тех пор как стемнело… Так как шел февраль, это было примерно в половину шестого. Хотя, как я помнила с детства, февраль всегда был самым холодным месяцем, сейчас термометр показывал сверхъестественные 60 градусов[1 - около 15 °C. — Прим. переводчика]. Пэм подобрала меня в Бон Темпс, и потом мы проехали Виксбург, чтобы свернуть на север, на шоссе 61. В Виксбурге было несколько казино, чуть больше их было в Гринвилле, но мы продолжали ехать по западной части Миссисипи. Кругом были равнины, равнины, равнины. Я видела это даже в темноте.

— Здесь негде спрятаться, — сказала я тихо.

— Даже вампиру, — ответила Пэм. — Если только не найти какой-нибудь заболоченный приток и, согнувшись в три погибели, не закопать себя в речном иле.

— С жабами. — Я была полна жизнерадостных мыслей.

— Чем здесь занимаются люди? — спросила Пэм.

— Фермерством, — сказала я. — Выращивают хлопок, соевые бобы.

Верхняя губа Пэм изогнулась. Пэм была городской девчонкой. Она выросла в Лондоне. Англия. Вот видите? Мы не могли бы быть настолько непохожими. Городская девчонка, деревенская девчонка. Опытная и много путешествовавшая, неопытная и домоседка. Бисексуалка, гетеросексуалка. Она мертвая, я живая.

Потом она включила CD-плеер в своем «Ниссане Мурано», и Дикси Чикс начали петь.

Все-таки что-то общее у нас было.

Мы увидели первый поворот к казино в 2 часа ночи.

— Будет второй поворот, он приведет к месту, где мы остановимся, — сказала Пэм. — В Harrah's.

— Хорошо, — ответила я, старательно вглядываясь в знаки. Обнаружить все эти уличные огни, поток машин и неоновые вывески вдали посреди дельты Миссисипи было все равно как увидеть Миссис Батерворт, проколовшую пупок.

— Вон! — Сказала я. — Мы свернем там.

Пэм включила поворотник (она была отличным водителем) и, следуя дорожным указателям, мы притормозили перед отелем-казино, где у нас была бронь. Он был огромным и новым, каким в этом комплексе казино казалось все. Так как в этот час было затишье, несколько одетых в униформу молодых людей направились к Ниссану.

Пэм сказала:

— Что они делают? — Ее клыки обнажились.

— Остынь. Они просто собираются перепарковать машину, — сказала я, гордясь тем, что знала что-то, чего не знала Пэм.

— О. — Она расслабилась. — Ладно. Они берут ключи, паркуют машину и подгоняют ее, когда та мне понадобится?

— Верно.

Один мой одноклассник выполнял подобную работу в казино в Шривпорте.

— Ты даешь им чаевые, — подсказала я, и Пэм открыла свою сумочку. Это была Прада. Пэм — сноб по части сумок.

Она рассмеялась, когда один из молодых людей захотел понести ее багаж. Мы обе вошли в отель с нашими дорожными сумками, перекинутыми через плечо. Эрик подарил мне мою сумку на Рождество, и она мне очень, очень нравилась. На ней были вышиты мои инициалы, и она была красной, с голубыми и золотистыми цветами. Вообще-то она гармонировала с пальто, которое он подарил мне годом ранее, но оно было мне не нужно в эту не по сезону теплую ночь.

Пэм заказала один из специально оборудованных для вампиров номеров, без окон и с двойными дверьми. Наши комнаты были на одном этаже, в задней части отеля. Конечно, мне достался более дешевый номер, предназначенный для обычных людей. Я радовалась, что мы были тут в будний день, потому что даже один беглый взгляд на тарифы в выходные почти лишил меня дара речи. Я и вправду не очень много путешествовала.

Всего несколько человек обернулось посмотреть, пока мы шли к лифту. Не только потому, что вампиров довольно часто видели в казино — в конце концов, они открыты всю ночь — но и потому, что все были поглощены игрой. Игровые автоматы стояли рядами через весь огромный этаж, и здесь всегда царила ночь. У солнечного света не было ни малейшего шанса проникнуть сюда. Шум стоял невероятный. Звуки автоматов, звон и жужжание не умолкали ни на секунду. Я не знаю, как людям, работающим здесь, удается оставаться в здравом уме.

Оказалось, одна из официанток, прокладывающая себе путь через весь этот хаос и одетая в униформу, состоящую из широких штанов, рубашки и жилетки, была вампиром. Она была худощавой рыжеватой блондинкой с такими большими сиськами, что я подозревала, что она сделала небольшую операцию по увеличению груди до того, как ее обратили. Она несла тяжелый поднос с напитками, с легкостью управляясь с ним. Она поймала взгляд Пэм и кивнула. Пэм кивнула в ответ, наклонив голову ровно настолько же.

На третьем этаже Пэм оставила от меня, чтобы найти свою комнату, а я считала цифры на дверях, чтобы найти мою. Когда я скинула сумку на кровать, я не знала, чем бы себя занять. Постучала Пэм, и когда я разрешила ей войти, она сказала:

— Моя комната вполне подходит. Я собираюсь спуститься вниз и осмотреться. Ты будешь спать?

— Думаю, что да. Какие у нас планы на завтра?

— В течение дня делай, что пожелаешь. Здесь есть автобус, который курсирует между казино, так что ты можешь поехать в любое понравившееся. Также есть магазины и рестораны. Если найдешь какое-нибудь шоу, которое тебе захочется посмотреть, закажи нам билеты на самое первое, что начнется с наступлением темноты. После этого мы займемся нашим делом.

— О'кей. Думаю, тогда я лягу спать.

Вы заметили, что я не спросила о задании? Это потому что я хотела полностью насладиться завтрашним днем. Я итак скоро узнаю, что Эрик хочет от нас. Это ведь не может быть слишком плохим, да? Он был моим любовником и начальником Пэм. С другой стороны, он был пугающе практичен во всем, что касалось его безопасности. Нет, сказала я себе. Он бы не стал рисковать нами обеими одновременно.

— Спокойной ночи, Соки. — Она подарила мне прохладный поцелуй в щеку.

— Желаю хорошо провести время, — сказала я, оторопев.

Она улыбнулась, довольная тем, что озадачила меня.

— Я рассчитываю на это. Нас здесь довольно много. Я пойду… завязывать знакомства.

Пэм всегда предпочтет зависнуть в компании себе подобных, чем возиться с «дышащими».

У меня ушло не более десяти минут на то, чтобы распаковать вещи и приготовиться ко сну. Я заползла в кровать. Она была королевской, и я почувствовала себя потерявшейся посередине нее. Было бы гораздо веселее, если бы Эрик оказался здесь. Я отогнала эту мысль прочь и включила телевизор. Я обнаружила, что могу смотреть платные фильмы. Но если я заплачу за фильм, то почувствую себя обязанной бодрствовать. Вместо этого, я нашла старый вестерн и смотрела его может полчаса, пока мои глаза не закрылись.

На следующий день около 10, я ела чудесный завтрак в буфете, который был таким же длинным, как здание «У Мерлотта». Я взяла сосиску и бисквиты, и сок, и немного порезанных фруктов, так что могла сказать, что съела что-то здоровое. Еще я выпила три чашки отличного кофе. Это был прекрасный способ начать день, к тому же не надо мыть после себя посуду. Вот такие каникулы я могла бы оценить.

Я вернулась в свою комнату, почистила зубы и потом вышла на улицу, чтобы поймать автобус. Небо было затянуто облаками, и воздух был неестественно теплым, как и днем ранее. Один из служащих парковки подсказал мне, где я смогу сесть на рейсовый автобус, который доставит меня в другие казино. Я стояла в ожидании автобуса вместе с полной супружеской парой из Дайерсбурга, штат Тенесси, которые были монополистами по части болтливости. Прошлой ночью они выиграли кое-какие деньги, их сын собирался поступать в Мемфисский Университет, они были баптистами, но их пастор любил посещать «лодки» (все казино теоретически были кораблями, так как на суше их строить запрещено), так что немного поиграть в азартные игры было нормально. И так как я была молода и без спутника, эти двое решили, что я ищу работу в казино. Они заверили меня, что такая молодая, бойкая и привлекательная особа, как я не встретит особых затруднений.

— Только не вздумайте идти в то плохое место к северу отсюда! — сказала женщина с притворным предостережением в голосе.

— Что же это за место?

— Генри, закрой уши, — сказала она мужу. Генри вполне естественно притворился, что прижимает руки к ушам.

— Это то, что называется Джентльменский клуб, — сказала она театральным шепотом. — Хотя что кто-то, называющий себя джентльменом, будет там делать, я не знаю.

Я не сказала, что на сто процентов уверена в том, что настоящие джентльмены тоже испытывают сексуальное влечение, потому что поняла, что она имела в виду.

— Так это стриптиз-клуб?

Миссис Дайерсбург сказала:

— Мой Бог, я понятия не имею, что происходит в местах, подобных этому. Я никогда не увижу их изнутри, можете поспорить. Послушайте, нашему старшему сыну 24 года, и он холост, с хорошей работой. Вы сейчас встречаетесь с кем-нибудь?

Затем, слава Богу, подъехал автобус. Какое бы казино ни выбрали Дайерсбурги, я пойду в другое. К счастью, они сошли достаточно быстро, так что я высадилась в Bally's. Я вошла внутрь и была атакована недавно знакомым мне звоном и щелканьем игровых автоматов. Я увидела знак, ведущий в огромную закусочную. Я сразу же взяла дисконтный купон у улыбчивой пожилой женщины с тщательно расчесанными коричневыми волосами и большим количеством золотых украшений. В Bally's было три ресторана, и я могла есть пока не лопну в любом из них, если верить написанному на купоне. Я задумалась, какой аппетит могла бы нагулять, сидя за игровым автоматом.

Исключительно из любопытства, я подошла к свободному автомату, осторожно оглядела его, пока не поняла, что нужно сделать, опустила внутрь мой с трудом заработанный доллар и потянула за ручку. В тот момент я почувствовала это — особую дрожь возбуждения. Затем мой доллар безвозвратно исчез. Хотела ли я тратить свои деньги на этот трепет? Нет.

Какое-то время я глазела по сторонам, рассматривая людей, которые были так поглощены тем, чем занимались, что никто ни разу не взглянул на меня и не улыбнулся. Зато работники казино были полны благодушия.

По ходу дня, спасибо челноку, я выяснила, что все казино были в сущности одинаковы. Менялся «декор», одежда персонала, может планировка немного отличалась, но уровень шума и игровое оборудование… они были неизменны.

Где-то в середине дня я пообедала в еще одном казино. Кажется, каждое из них имело два-три места, где можно было поесть. Я решила, что не вынесу еще одну закусочную, и направилась в недорогой ресторан, где было меню. Когда я устала от разглядывания людей, то достала бульварный роман, который носила в сумочке.

Чуть позже в казино мне пришлось отшить настойчивого поклонника, мужчину, у которого не хватало очень важного переднего зуба. Его волосы были стянуты в длинный седеющий хвост. Он был уверен, что мы можем неплохо поразвлечься вместе, я была уверена в обратном. Я отправилась назад к автобусу.

Я возвращалась в Harrah's с чувством облегчения. Я увидела множество новых вещей, включая речной катер и площадку для гольфа, но в общем, казино показались мне чем-то невеселым. Игроки не были людьми, какими их показывают в фильмах про Джеймса Бонда, — богатыми, одетыми с иголочки, которые могут позволить себе проигрыш. Некоторые из тех, кого я видела сегодня, выглядели так, будто они не в состоянии потерять даже десять долларов. Но, должна признать, они казалось хорошо проводили время, а ведь в конце концов в этом смысл отпуска.

Было прелестно закрыть дверь своей комнаты и насладиться тишиной. Я упала на кровать и закрыла глаза. До пробуждения Пэм осталось недолго.

Конечно же, она постучалась в дверь через 30 минут.

— Ты купила билеты? — спросила она.

— Привет, Пэм, рада тебя видеть. Да, у меня был интересный день, — сказала я. — Я взяла нам билеты на состязание Мучо-Мачо.

— Что?

— Это соревнование сильных мужчин. Я не была уверена, что тебе понравится какое-либо музыкальное представление. Все места на концерты групп, которые я знаю, на сегодня уже распроданы. Так что я купила билеты, чтобы посмотреть на больших сильных парней. Я подумала, тебе понравится. Ты же парней тоже любишь, не так ли?

— Мне нравятся мужчины, — согласилась Пэм осторожно.

— Что же, у нас еще час до начала шоу, — сказала я. — Хочешь немного теплой крови?

— Да, — сказала она и последовала за мной к лифту, все еще выглядя сомневающейся.

Пока Пэм пила пару бутылок Настоящей Крови второй группы, я ела большую порцию мороженного (калории не считаются, когда ты на каникулах). Затем мы направились в соседнее казино, чтобы посмотреть, как участники состязаний Мучо-Мачо занимаются своими мужскими делами. Должна сказать, я действительно получила удовольствие: мускулистые парни, поднимающие тяжелые грузы, размахивающие большими молотками, тягающие фермерское оборудование своими зубами. Нет, шучу насчет зубов. Они использовали веревочную упряжку.

Это было похоже на шоу грузовиков, только с мужчинами. Даже Пэм прониклась духом, и кричала, подбадривая Драчуна-Билли Боба из Язу Сити, когда тот одевал упряжку, чтобы во второй попытке протащить трактор на ярд[2 - около 90 см. Прим. переводчика] вперед.

Конечно, сама Пэм могла сделать это с легкостью.

Ей позвонили как раз, когда мы покидали шоу.

— Да, Эрик. О, мы только что закончили смотреть на то, как большие, мускулистые и симпатичные мужчины двигали всякими огромными штуками. Идея Соки.

Ее глаза боком встретились с моими. Она мне ухмыльнулась.

— Я уверена, что ты бы смог, Эрик. Ты бы, наверное, сделал это без помощи рук! — Она засмеялась.

Что бы Эрик ни сказал ей затем, привлекло ее серьезное внимание.

— Тогда ладно. Мы отправимся сейчас же.

Она передала мне трубку. Мне не понравились ее сжатые губы и сузившиеся глаза. Что-то произошло.

— Привет, — сказала я. Меня накрыло волной желания до кончиков ногтей на ногах от одного осознания того, что Эрик был на другом конце линии.

Он сказал:

— Я скучаю по тебе.

Я представила его в его офисе в «Клыкочущем веселье», ночном клубе, которым он и Пэм владели. Сидящим в своем кожаном кресле; его густые золотистые волосы волнами спадают за плечи, и на нем джинсы и футболка. Эрик когда-то был викингом и именно так он и выглядел.

— Я тоже по тебе скучаю, — прошептала я. Я знала, что он может меня слышать. Он был способен услышать, как пукает сверчок, на расстоянии двадцати шагов.

— Когда ты вернешься, я покажу тебе как сильно.

— Жду этого с нетерпением, — сказала я, стараясь звучать бодро и по-деловому, так как Пэм могла слышать разговор.

— Сегодня тебе ничего не угрожает, — сказал он более деловым голосом. — Виктор настоял, чтобы ты поехала с Пэм. Вампир, с которым вы встречаетесь, будет с человеческим компаньоном. Ты узнаешь, ведет ли Майкл дела с нами добросовестно или нет.

— Ты можешь рассказать мне, в чем суть?

— Пэм просветит тебя по дороге. Я хотел бы, чтобы у меня было время самому обсудить это с тобой, но этот шанс подвернулся очень быстро.

Всего на мгновение мне послышалось в его голосе, будто бы он сам удивлялся, почему все случилось так быстро.

— В этом деле есть что-то забавное? — я спросила. — Забавно странное, я имею ввиду?

— Нет, — сказал он. — Я подозревал что… но нет. Дай мне еще раз поговорить с Пэм.

Я передала телефон обратно. На лице Пэм мелькнуло удивление.

— Сир? — сказала она.

Что бы ни происходило в оставшуюся часть разговора, оно было утеряно для меня, потому что Иттабенский Громила (уже в верхней одежде) буквально вспахивал собой толпу, не глядя ни направо, ни налево. Он был сосредоточен на брюнетке с пышными формами, которая ждала его возле таблички «Подождите, Вас проводят» у входа в очередную закусочную. Она была выпуклой во всех правильных местах. На ней был обтягивающий эластичный топ под леопарда и черная кожаная мини-юбка, едва касающаяся верхушек ее загорелых ног. Четырехдюймовые[3 - чуть больше 10 см. Прим. переводчика] черные каблуки довершали ансамбль.

— Ух ты, — сказала я совершенно искренне, отдавая ей должное. — Хотела бы я, чтобы у меня хватало мужества носить что-либо настолько вызывающее.

Совокупный эффект был буквально сногсшибательным.

— Я бы прекрасно смотрелась в этом, — сказала Пэм, просто констатируя факт.

— Но нужно ли оно тебе?

— Я понимаю, что ты имеешь в виду.

Пэм посмотрела на свою шелковую блузу и ладно скроенные брюки, низкие каблуки и консервативные украшения.

— Итак, куда мы едем? — спросила я, после того как парковщик подогнал машину Пэм.

Мы свернули на север по шоссе 61. Движение было насыщенным. Хотя был будний день, казалось, каждый спешил поскорее проиграть свои кровно-заработанные деньги и испытать что-то немного отличное от своей повседневной жизни.

— Мы едем в клуб, который находится к западу от этой автострады. Это примерно в десяти милях[4 - около 16 км. Прим. переводчика] к северу отсюда, — сказала Пэм. — Он называется «Блондинка», и владеет им вампир по имени Майкл.

Я вспомнила свой разговор с семейной парой у автобуса.

— Это случайно не «джентльменский клуб»?

Пэм посмотрела очень сардонично.

— Да, так они его называют.

— Зачем мы едем туда? Эрик сказал, что всем заправляет вампир. Мы сейчас по эту сторону владений Рассела Эджингтона.

Рассел Эджингтон был королем вампиров в Миссисипи. Хотя большинство людей об этом не знает, но в США были и другие системы правления, помимо Вашингтона.

Не каждый штат имеет своего собственного правителя; некоторые области настолько густонаселенные, что могут иметь двоих, а то и больше (в Нью Йорке один король, как я понимаю). Путешествующие вампиры должны отмечаться, когда пересекают границы территории другого вампира. Я встречалась с Расселом, и с ним лучше было не шутить.

— Это должно остаться между нами, ты поняла? — Пэм наградила меня очень значительным взглядом, прежде чем переключить внимание на дорогу. Встречные потоки автомобилей с юга Мемфиса двигались свободнее, но также безостановочно.

— Я поняла, — сказала я без особого энтузиазма. Вампирские тайны опасная и неприятная вещь.

— Наши новые хозяева ослабляют влияние Эджингтона над Миссисипи, — сказала Пэм.

Это были очень плохие новости. Луизиана, к которой принадлежал Бон Темпс, была отобрана у предыдущих правителей вампирами Невады. Так как Арканзас перед тем объединился с Луизианой (длинная история), король Невады (Фелипе де Кастро) получил два штата по цене одного. Его амбициозный лейтенант, Виктор Мэдден, очевидно решил заполучить третий.

— Зачем бы им это делать?

Фелипе владеет двумя бедными штатами. Если он присоединит Миссисипи, у него будет эквивалент одного процветающего государства, но его люди будут рассредоточены.

— Казино, — сказала Пэм.

Ну конечно. Главным бизнесом в Неваде были казино, и в Миссисипи их было много. Фелипе уже приобрел все казино Луизианы и получил в придачу штат Арканзас бесплатно.

— Вампиры не могут владеть казино, — сказала я. — Это незаконно.

Влиятельное человеческое лобби протолкнуло этот законопроект.

— Неужели ты думаешь, что Фелипе не контролирует происходящее в казино Лас Вегаса? По крайней мере в большей степени?

— Нет, — признала я. Я встречалась с Фелипе.

— Вообще-то наш король готовит иск, чтобы отозвать этот законопроект через человеческие суды, и я уверена, что он выиграет, — сказала Пэм. — Ну а пока Виктор сказал Эрику использовать нас как передовой отряд.

Я видела Виктора гораздо чаще, чем самого короля. Виктор Мэдден представлял интересы Фелипе де Кастро в Луизиане, пока тот находился в своем замке в Лас Вегасе.

— А… Пэм, ты думаешь, что здесь все чисто?

— Что ты имеешь в виду?

Думаю, она прекрасно знала, что я имела в виду.

— Виктор выбрал именно нас. Почему эту сверхсекретную миссию поручили нам, а не кому-то, кто лучше разбирается в переговорах? Я не подвергаю сомнению факт, что ты отличный боец, — добавила я быстро. — Но не думаешь ли ты, что если мы пытаемся отщипнуть кусочки от Миссисипи, Виктор послал бы самого Эрика?

Эрик был единственным, оставшимся от прежнего режима шерифом. Все другие были мертвы. Я вспомнила очаровательное улыбающееся лицо Виктора и заволновалась.

— Ты уверена, что этот Майкл желает кинуть Рассела?

— Так говорит Виктор.

— И у Майкла есть человеческий компаньон.

— Да, человек по имени Руди.

— Это опасно, неважно что там Виктор сказал Эрику. Мы на чужой территории. Это не настоящий отпуск. Мы занимаемся браконьерством.

— Рассел не знает, зачем мы здесь.

— Как ты можешь быть уверена?

— Я сказала его командирам, что собираюсь провести здесь выходные, чтобы они не подумали, что мое присутствие было вызвано делами какого-либо рода.

— И?

— Рассел лично подошел к телефону, чтобы выразить свое гостеприимство. Он сказал, что я могу чувствовать себя свободно на его территории и развлекаться; что заместителю Эрика здесь всегда рады.

— И ты не думаешь, что это подозрительно?

— Если бы Рассел имел какое-либо представление о том, что замышляет Фелипе, он бы уже контратаковал.

Вампиры могли бы написать книгу по увиливанию, двойной игре и тому, что вы бы могли назвать радикальной политикой. Если Пэм была спокойна, стоит ли волноваться мне?

Конечно стоит. Пэм, в отличие от меня, могла пережить гораздо большие повреждения.

«Блондинка» не была красивым величественным особняком. Неважно, сколько красоток было внутри (а рекламные щиты обещали их в избытке), снаружи это было всего лишь металлическое здание у черта на куличках. Оно имело огромную парковку, на которой стояло не меньше сорока автомобилей. По мере приближения к Мемфису местность становилась все более гористой, и здесь возвышенность круто обрывалась вниз. Клуб стоял на вершине холма, позади него был обрыв. Вся площадь за парковочной стоянкой была покрыта кудзу, будто живым ковром. Деревья тоже были укутаны его зарослями.

— Мы зайдем сзади, — сказала Пэм, и мы объехали вокруг здания.

«Зад» был еще менее привлекательным, чем «перед». Стоянка едва освещалась. Майкл не особо заботился о безопасности своих сотрудников. Конечно, сказала я себе, может быть он сам провожает каждую девушку ночью до машины. Но я сомневалась в этом.

— Пэм, у меня плохое предчувствие, — сказала я. — Я хочу, чтобы ты знала, что я тебя предупредила.

— Спасибо за напутствие, — пробормотала Пэм, и я поняла, что у нее было гораздо больше опасений, чем она показывала. — Но у меня есть приказы, и я должна их выполнить.

— Кто отдал эти приказы — Фелипе, Виктор или Эрик?

— Виктор позвонил мне в офис Эрика, объяснил, что делать и сказал взять тебя. Эрик присутствовал.

— Что, ты думаешь, он чувствует по поводу этого?

— Он не очень-то счастлив, — сказала Пэм. — Но он находится под властью нового руководства, и он должен подчиняться прямым приказам.

— Итак, мы должны это сделать.

— Я должна. Я в подчинении у Эрика. — Эрик сделал Пэм вампиром. — Ты — нет, хотя Эрик и делает вид перед Виктором, что ты покорна ему во всем. Ты можешь уйти. Или ты можешь остаться в машине и ждать меня. Под задним сиденьем есть пистолет.

— Что?

— Пистолет, оружие, ну ты знаешь? Эрик думал, что с ним ты будешь чувствовать себя более комфортно, так как мы намного сильнее вас.

Я ненавижу оружие. Сказав это, я также должна признать, что огнестрельное оружие спасало мне жизнь в прошлом.

— Ты не пойдешь туда одна, вооруженная или нет, — сказала я.

Я колебалась, потому что была напугана.

— Дай его мне, — сказала я.

Мы припарковались в самом конце стоянки, прямо возле зарослей кудзу. Я надеялась, что оно не утащит с собой машину Пэм, пока мы будем внутри.

Пэм потянулась за сиденье и вытащила револьвер.

— Целься и стреляй, — сказала она, пожимая плечами. — Эрик купил его специально для тебя. Говорит, он называется Ruger LCP. Стреляет шестью пулями и еще одна в патроннике.

Он был не больше сотового телефона. Господь Всемогущий.

— А что если мне понадобится перезарядить его?

— Если тебе придется стрелять так много, то мы покойницы.

У меня возникло это чувство, которое стало уже знакомым, с тех пор как я начала общаться с вампирами; чувство, которое говорит: «Как черт возьми я в это вляпалась?» Если проследить процесс шаг за шагом, то можно увидеть как это случилось; но когда смотришь из конечной точки, то можно только покачать головой. Меня вовлекали в очень неоднозначную ситуацию, и Эрик думал, что мне понадобится оружие.

— Эй, по крайней мере мы вписываемся в интерьер, — сказала я в конце концов.

Пэм выглядела непонимающе.

— Блондинки, — сказала я вежливо. — Мы.

Она почти улыбнулась.

Мы вышли из машины. Я затолкала пистолет за пояс, и Пэм удостоверилась, что его не видно из-под моей приталенной куртки. Я никогда не выглядела так ладно, как Пэм, но т. к. мы собирались посмотреть шоу, а потом по делам, я надела красивые черные брюки и голубой вязаный топ с длинными рукавами. Куртка не казалась неуместной, так как температура опустилась до сорока градусов[5 - примерно 5 С. Прим. переводчика.] Пэм натянула свое белое пальто и туго завязала пояс вокруг талии, и затем мы пошли.

Я поспешила за ней, укоряя себя за каждый шаг этого пути. Пэм постучала один раз в дверь, которая предназначалась для персонала. Через какое-то время дверь открылась, и я увидела, что мужчина, державший ее был вампиром. Не Майкл, конечно, насколько я могла судить. Этот мужчина был вампиром всего несколько лет. У него был зеленый нагеленный ирокез, который хохолком торчал на лысой голове. Я попыталась представить, каково это, веками жить с такой прической, и подумала, что могла бы не выдержать.

— Мы здесь, чтобы увидеть Майкла, — сказала Пэм особо холодным и величественным тоном. — Нас ожидают.

— Вы — леди из Шривпорта?

— Да, это мы.

— Здесь сегодня столько всего происходит, — сказал он. — Вы собираетесь участвовать в прослушивании после разговора с Майклом? Я отвечаю за пробы.

Он очень этим гордился.

— Просто войдите в эту дверь, когда будете готовы.

Он указал на дверь справа, к которой скотчем был приклеен лист печатной бумаги с надписью, сделанной от руки: «ТАНЦОВЩИЦАМ СЮДА».

Мы ничего на это не ответили, и он бросил на нас взгляд, который я не могла прочесть.

— Позвольте мне посмотреть, готов ли босс, — сказал Ирокез.

Когда он постучал в дверь слева и ему разрешили войти, Пэм сказала:

— Не могу поверить, что они позволили кому-то настолько дефективному открывать дверь. Вообще-то, я даже не могу поверить, что кто-то посмел обратить его. Я думаю, он тормоз.

Ирокез появился из-за двери так же быстро, как и исчез за ней.

— Он готов вас принять, — сказал он, и мне увиделось в этом что-то зловещее.

Мы с Пэм последовали за его широким жестом и оказались в неожиданно роскошном офисе. Майкл умел устроиться с шиком. Комната была задрапирована в темно синие тона и покрыта очаровательным ковром в персидском стиле с кремовыми, голубыми и красными оттенками. Мебель была темной и отполированной. Контраст с пустым коридором был почти болезненным.

Сам Майкл был невысоким полным блондином с явно славянской внешностью. Русский может быть. Слабая пульсация была повсюду в его лощеном офисе, и я поняла, что гул, который настораживал меня с момента, как мы вошли в здание, был звуком музыки, играющей в клубе. Басы были выкручены на максимум все время. Было невозможно сказать, что за песня звучала, не говоря уже о том, чтобы разобрать слова.

— Дамы, пожалуйста, присаживайтесь, — сказал Майкл.

Он жестом указал на внушительного вида гостевые кресла перед своим столом. У него был тяжелый акцент и плохой костюм. Он курил. Когда это делает вампир, пахнет не менее гадко. Конечно, у него не будет никаких последствий. Открытая бутылка Королевской Смешанной стояла на столе возле пепельницы.

— Это мой компаньон, Руди, — сказал нам Майкл.

Руди стоял позади Майкла. Он был человеком, насколько я смогла прочесть. Он был стройным и черноволосым, с кучей шрамов на лице. Он выглядел лет на восемнадцать, но я решила, что он по меньшей мере на десять лет старше. Он оставлял очень странный ментальный след. Может он был не совсем человеком. Все, кого я знаю имеют определенную мозговую структуру: у людей она одна, у оборотней всех мастей — другая, фейри трудны для понимания, но опознаваемы, а вампиры оставляют за собой что-то вроде пустоты. Руди не попадал ни в одну из этих категорий.

— Ты можешь идти, — сказал Майкл Ирокезу пренебрежительно. — Возвращайся к организации смотров. Мы скоро будем.

Ирокез попятился из комнаты и закрыл за собой дверь. Уровень шума внезапно стих, слава Богу. Офис босса был звуконепроницаемым. Но звуки ударных пульсировали у меня в голове, клянусь, я могла чувствовать их своими ступнями, хотя и не могла больше слышать.

— Пожалуйста, позвольте предложить вам выпить, — сказал Майкл, улыбаясь нам обеим. Руди тоже решил улыбнуться. Его зубы были очень острыми; фактически они были остроконечными. Ладно, хотя бы наполовину человек. Я ощутила неожиданный и острый приступ страха. Последний раз, когда я видела такие зубы, они выгрызали из меня куски плоти.

— Вы никогда не встречали никого, похожего на Руди? — спросил Майкл. Он смотрел прямо на меня.

Я хорошо умею контролировать выражение своего лица. Телепаты учат этот урок очень рано, или они не выживают — таково мое мнение. Как он узнал?

— Я чувствую, как участился ваш пульс, — сказал Майкл любезно, и я знала, что он мне совершенно не нравится. — Руди — раритет, не правда ли, мой дорогой?

Руди снова улыбнулся. Во второй раз получилось также жутко.

— Наполовину человек и наполовину кто? — сказала Пэм. — Я предполагаю, эльф. Зубы его выдают.

— Я видела похожие зубы раньше, — сказала я, — у фейри, которые подпилили их, чтобы они так выглядели.

— Мои — настоящие, — сказал Руди. Его голос оказался неожиданно глубоким и вкрадчивым. — Что вы будете пить?

— Немного крови, пожалуйста, — сказала Пэм. Она расстегнула пальто и откинулась в кресле.

— Мне ничего, спасибо.

Я не хотела пить что-либо, к чему прикасался Руди. Я надеялась, что гибрид человека-эльфа покинет комнату, чтобы принести Пэм выпивку, но вместо этого он отвернулся и наклонился к маленькому холодильнику, извлекая оттуда бутылку Королевской Смешанной, напитка премиум класса, который состоял из синтетической крови с большим добавлением настоящей крови членов королевских семей. Он с хлопком открыл бутылку и поставил ее в микроволновку, стоящую поверх невысокого шкафчика. На микроволновке лежала всякая всячина: октрывалка, штопор, несколько соломинок в бумажной обертке, маленький нож для чистки овощей, свернутое полотенце. Вполне по-домашнему.

— Итак, вы пришли от Эрика? Как поживает Северянин? — спросил Майкл. — Мы какое-то время были вместе в Санкт-Петербурге.

— Эрик процветает под властью нашего нового правителя. И шлет вам наилучшие пожелания. Он слышал много хорошего про ваш клуб, — ответила Пэм.

Это была вопиющая лесть и почти безусловная ложь. Если только за внешним видом не скрывалось чего-то большего, это был маленький низкопробный клуб на потребу маленьким дрянным людишкам.

Микроволновка динькнула. Руди, который возился с мелочевкой, лежавшей на поверхности, вытащил напиток, закрывая большим пальцем руки горлышко открытой бутылки, так чтобы он мог ее взболтать, не пролив. Не самый гигиеничный способ, но так как вампиры никогда не болеют, на Пэм это никак не отразится. Он обошел вокруг стола, чтобы протянуть ей бутылку, и она приняла ее с легким кивком головы.

Майкл взял свою бутылку и поднял ее.

— За наше совместное предприятие, — сказал он, и они оба выпили.

— Вы правда заинтересованы в дальнейшем обсуждении с нашими новыми хозяевами? — спросила Пэм. И сделала еще один глоток, более длинный.

— Я рассматриваю такой вариант, — сказал Майкл медленно, его акцент стал еще более сильным. — Я устал от Рассела, хотя мы и разделяем тягу к мужчинам.

Рассел любил мужчин, как рыба любит воду. Я была в его особняке, и он был полон парней, один прелестнее другого.

— Однако, в отличие от Рассела, а также люблю женщин, и женщины любят меня.

Майкл одарил нас откровенно похотливым взглядом.

Этим женщинам он не нравился. Я оглянулась на Пэм, которая тоже получала удовольствие от секса с обоими полами, чтобы увидеть ее реакцию. К моему ужасу ее щеки были красными — действительно красными. Я уже так привыкла к ее молочной белизне, что это произвело на меня шокирующий эффект.

Она посмотрела на бутылку в своей руке.

— Напиток был отравлен, — сказала она медленно, почти не разделяя слова. — Что ты туда положил, эльф?

Улыбка Руди стала еще более неприятной. Он вскинул руку, и мы увидели порез на его большом пальце. Он добавил свою собственную кровь в Королевскую Смешанную. Человеческая кровь замаскировала вкус.

— Пэм, что с тобой происходит? — спросила я, как будто бы мы были одни.

— Кровь эльфов не настолько одурманивает, как кровь фейри, но… это похоже на прием большой дозы транквилизаторов или огромного количества алкоголя.

Ее речь была еще медленнее.

— Зачем вы это сделали? — спросила я Майкла. — Вы что не знаете, что с вами за это будет?

— Я знаю, как много Эрик заплатит мне, чтобы вернуть вас, — сказал Майкл. Он перегнулся через стол, на лице читалась абсолютная жадность. — А пока он будет собирать выкуп, Руди напишет признание о целях вашей поездки сюда, которое ты и вампирша подпишете. Таким образом, когда мы вернем вас Эрику, он не сможет отомстить. Если с нами что-то случится, Рассел получит возможность начать войну. Ваши новые хозяева быстро избавятся от Эрика, если он станет причиной войны.

Майкл был настолько же сообразителен, насколько и очарователен. Сказать было попросту нечего.

— Ты имеешь что-то личное против Эрика, или просто всегда играешь на два фронта?

Продолжай разговаривать с ними, пока Пэм приходит в себя.

— О, всегда, — сказал он, и они с Руби рассмеялись. Они определенно были одного поля ягоды; они наслаждались моим страхом и дезориентированностью Пэм.

— Встань, Пэм, — сказала я, и она с трудом поднялась на ноги.

Руди снова засмеялся. У меня внутри бушевал пожар ненависти.

Лицо моей подруги покрылось пятнами, ее движения были вялыми, а глаза — испуганными. Я никогда не видела, чтобы Пэм боялась чего бы то ни было. Она была уважаемым бойцом даже среди вампиров, которые славились своей свирепостью и беспощадностью.

— Давай попробуем пройтись.

— Это вам не поможет, — сказал Руди насмешливо. Он стоял, прислонившись к стене. — Она придет в себя только через пару часов. А тем временем мы немного позабавимся с тобой, Майкл и я. Потом займемся ей.

— Пэм, посмотри на меня, — сказала я резко, пытаясь не представлять себе эти забавы. Она посмотрела.

— Ты должна мне помочь, — сказала я с нажимом, стараясь донести послание до ее затуманенного мозга. — Эти мужчины собираются сделать нам больно.

Ее глаза, наконец, сфокусировались на мне, и она медленно кивнула. Я слегка повернула голову вправо, показав большим пальцем на себя. Затем я наклонила голову о-оч-чень медленно по направлению к Майклу, указывая этим же пальцем на нее.

— Я поняла, — сказала Пэм четко, но с огромным усилием.

Майкл все еще сидел, но Руди оттолкнулся от стены, когда я вытащила пистолет. Они унюхали оружие, пока я доставала его (могли бы и раньше, если бы Майкл не курил), и отреагировали со скоростью, свойственной их расам. Я выстрелила в лицо Руди, когда тот пытался ухватить меня, а Пэм кинулась через стол, чтобы поймать Майкла за уши. Он царапался в ее руках и завалил ее на свой стол. В обычном состоянии она бы перебросила его через плечо или сделала что-то не менее впечатляющее. Но будучи накачана наркотиком, она могла только держаться за то было у нее в руках. Майкл не переставая бил ее, слишком злой, чтобы потрудиться убрать ее руки, когда он мог наносить повреждения ее телу. Рано или поздно она ослабит хватку.

Пока Руди булькал и хватался за дыру в своем лице под его левой скулой, я сказала:

— Тяни, Пэм! — и она повиновалась.

Она оторвала Майклу уши.

Когда он отступил назад, его рот открылся от боли, Пэм снова прыгнула и ткнула пальцами в его глаза. Без каких-либо угрызений совести, я снова выстрелила в Руди, на этот раз в грудь.

Майкл не был мертв, конечно, но он бился в молчаливой агонии. Пока он был отвлечен, Пэм потянула его за язык. Я отвела взгляд так быстро, как могла и проглотила комок, который подкатывал к горлу. Это была не лучшая ночь для Пэм.

Я проверила свою мишень. Руди лежал в отключке, хотя и не надолго. Если эльфы были такими же крепкими как фейри, он придет в норму через полчаса. Я схватила полотенце с микроволновки, протерла пистолет и бросила его на стол. Не знаю зачем — мне просто нужно было от него избавиться.

— Мы должны выбираться отсюда, — сказала я Пэм, и она бросила окровавленные уши. Медленно и неторопливо, она вытерла руки об обивку кресла. Уши лежали на столе и выглядели как не очень качественно сделанные пластилиновые ракушки с красными крапинками. Я на секунду задумалась, сможет ли Майкл приделать их обратно и отрастут ли у него язык и глаза.

Ой! Руди почти приподнялся на локтях, пытаясь дотянуться до нас. Я пнула его ногой по лицу изо всех сил и он упал. Пэм начало трясти, но я снова обхватила ее рукой и она приняла устойчивое положение.

— Я о нем позаботилась, — сказала Пэм, делая ударение на «позаботилась». Она улыбнулась мне. Капельки крови попали на ее розовую шелковую блузку, и я велела ей снова застегнуть пальто. Я крепко его подпоясала.

— Это было весело, — сказала она простодушно.

— Я рада, что ты хорошо провела время, — проворчала я, — поскольку я специально для тебя все это спланировала.

Мы вышли из офиса в коридор и закрыли за собой дверь. Если бы мы только могли добраться до машины… Ирокез уставился на нас со своего стула, стоящего возле заднего входа.

Затем дверь открылась, и вошли два копа.

А ведь все шло так хорошо.

Пульсирующий шум музыки и звуконепроницаемость офиса скрыли звуки выстрелов. Я знала это, потому что ни один из служащих не пошел проверить, кто стрелял. Итак, этих парней никто не вызывал; к тому же, они скорее всего друзья боссов, потому что зашли с черного входа.

Я пыталась думать и думать быстро. Мой мозг был немного перегружен (например, стрельбой в эльфа или зрелищем того, как парень теряет лицо, ну или что-то ещё). Единственное, в чем я была уверена, — я не хотела попасть в тюрьму. Эти два копа может быть даже не имеют здесь полномочий, но мы все равно не должны привлекать их внимание.

Небрежно кивнув Ирокезу, они остановились поговорить с невысокой фигуристой стриптизершей в платиновом парике, тем самым закрывая нам выход. Если мы развернемся и попытаемся выйти через главный вход, то привлечем еще большее внимание, подумала я.

— Ой, — сказала Пэм весело. — Что теперь, мой самоуверенный друг?

— Вы, девочки, готовы к просмотру? — позвал Ирокез, и копы обернулись на нас, прежде чем возобновить разговор. Ирокез указал на надпись «ТАНЦОВЩИЦАМ СЮДА».

Я сказала:

— Конечно, мы готовы, сладкий! Мы идем туда и одеваем костюмы?

Он кивнул, и его ирокез качнулся. Пэм захихикала. Я никогда не слышала от нее такого смеха.

— Конечно, большинство девочек не утруждают себя костюмами, — сказал Ирокез, осклабившись.

— Я думаю, ты скоро поймешь, что мы не такие, как большинство, — сказала я, чертовски игриво.

Он был заинтересован.

— И чем же вы двое отличаетесь?

— Мы всегда вместе, — сказала я. — Улавливаешь, о чем я?

— О, да, — ответил он, переводя взгляд с совершенно пьяной Пэм на меня. — Что ж, идите переоденьтесь. Сегодня у нас зрители. Они проголосуют после вашего выступления. Вы можете получить постоянную работу.

О… брр. Я знала, что Пэм была заляпана кровью. Вампиры всегда это чувствуют. Пока мы проходили мимо Ирокеза по узкому коридору, я не смела встретиться с ним глазами.

Я направила моего пьяного вампирского друга в обозначенную комнату. Это было совсем не трудно. В комнате беспорядочно стояло около двадцати складных стульев, и шесть из них были заняты женщинами, ожидающими своей очереди. Я сделала вывод, что остальные уже закончили выступление и ушли. Ни ширмы для переодевания, ни столика для макияжа, ни вешалок, ни даже крючков для одежды, только зеркало в полный рост, закрепленное на стене — вот и все, что там было. Я была просто очарована.

Конкурсантки все были блондинками: по крайне мере они пытались ими стать так или иначе. Они взглянули на нас и отвернулись. Одно лицо выглядело смутно знакомым.

Я подвела Пэм к стулу. Она тяжело на него опустилась. На ее лице все еще виднелся лихорадочный румянец, но во всяком случае красные пятна тускнели. Сейчас она была больше похожа на обычного вампира, и меньше на вишнево-ванильное мороженное. Кстати о красных пятнах. Я быстро поплевала на платок и потерла капельки крови на блузке Пэм. Мне очень повезло; быстрый взгляд в зеркало на стене подтвердил, что я не перепачкалась в крови.

— Ладно, гений, что будем делать теперь? — спросила я себя вслух.

Пэм сказала:

— Я, я… спрошу у нее. У нее есть два дополнительных костюма.

Она кивнула по направлению к женщине, которая показалась мне знакомой.

Пэм была до странности уверена в том, что у кандидатки в танцовщицы (которая, как я поняла, была вампиром) находится в ее огромной сумке.

— Пэм, ты отлично там справилась, — прошептала я.

— Ты тоже. Ты такая миленькая, — сказала она. — Не удивительно, что Эрик тебя любит.

Я выглянула в хол. Копы все еще были там и все еще болтали с пышногрудой стриптизершей. Дерьмо.

Пэм осторожно встала и подошла к вампирше, которая сидела в одиночестве, выглядя скучающей. У нее были требуемого оттенка светлые волосы (как и у единственной афроамериканской конкурсантки, кстати) и гигантские сиськи. Я полагала, что она на пару десятилетий старше Пэм. Она была худощавой, с угрюмым выражением на лице, как у человека, который привык, чтобы его баловали. На ней был желтый топ от купальника и в мелкую складку желтая с серым юбка. Интерпретация образа «озорной школьницы». Где же я ее видела до этого?

Как только Пэм ее поприветствовала, вампирша выпрямилась на стуле, наклонила голову и отбросила угрюмость. Когда Пэм прошептала ей что-то в ухо, та стала рыться в своей необъятной сумке. Она протянула Пэм какие-то маленькие кусочки ткани и две пары обуви. Я была поражена, пока не поняла, что она могла бы поместить там хоть двадцать костюмов, если судить по размерам того, который был на ней.

Пэм повернула ко мне голову, и я поспешила помочь.

— Что ты достала? — спросила я.

Она бросила мне одежду. Сама она схватила сверкающе-золотой эластичный бюстгальтер без бретелек, который был в тон… хм, с большой натяжкой можно было назвать это трусиками. К костюму шла пара полупрозрачных туфель на каблуках. Еще там было что-то вроде слитного купальника небесно-голубого цвета, с черной отделкой; то есть когда-то он был «слитным», но теперь большая его часть была вырезана. Несколько голубых полосок, чтобы прикрыть грудь, преходящих в крошечные ленточки в нижней части, что было похоже на укороченное бикини. Черные босоножки на каблуках и черные же чулки завершали образ.

Пэм с трудом села на стул. Она снова захихикала.

— Приготовься, цветочек! Я возьму золотой, ты — голубой. Он отлично будет сочетаться с твоим загаром.

Она сбросила свое пальто, и когда испачканная кровью блузка оказалась на виду, правильно поняла выражение тревоги на моем лице. Повернувшись ко всем спиной, она расстегнула пуговицы, затем вывернула блузу наизнанку и кинула на пол недалеко от вампирши. К моему изумлению, вампирша выждала момент, потом одним быстрым движением подняла блузку и запихала ее в свою огромную сумку.

Пэм избавилась от своей одежды и надела костюм так, будто делала это каждый день.

Я повернулась спиной к комнате, хотя никто кажется ничуть не интересовался моими прелестями. По ходу дела я обнаружила, что полоски ткани в нижней части костюма были на липучках. Удобно.

Оглядев нас, я сказала:

— Ух ты. Пэм, мы отлично выглядим.

— Да, это так, — согласилась Пэм без тени скромности. Мы поставили друг другу твердую пятерку.

— Меня уже отпускает, — сказала Пэм. — Правда, я чувствую себя почти что самой собой.

Ирокез сказал из-за двери:

— Итак, двойняшки, ваш выход!

Я понятия не имела, как мы собирались из этого выкручиваться, поэтому мы направились к двери. Даже под воздействием наркотика Пэм умудрялась идти ровно в своих туфлях на платформе. Мне же пришлось сильно сконцентрироваться, чтобы управиться со шпильками.

— Как вас зовут? — спросил Ирокез.

— Сахарок и Ириска, — сказала я, и Пэм повернула голову, чтобы одарить меня взглядом, в котором ясно читалось, что она считает меня идиоткой.

— Потому что она белая, а ты коричневая, — сказал Ирокез. — Мило.

Все-таки я не зря столько времени провела, загорая.

— О'кей, ваша очередь, — сказал Ирокез, открывая дверь в конце коридора, за которой был короткий лестничный пролет, ведущий в темноту.

Шум обрушился на нас. Блондинка латиноамериканского вида спускалась по ступенькам, голая по пояс. Вслед ей слышались свист и звуки неодобрения. Она выглядела потной и равнодушной.

Копы все еще стояли в холе.

— Пастырь Иудейский, — пробормотала я, и мы с Пэм посмотрели друг на друга, пожав плечами.

— Новые навыки, — сказала она. — Эрик говорил мне, что ты неплохо танцуешь. Просто постарайся сделать то же самое голой.

И мы пошли вверх по лестнице, покачиваясь на высоких, высоких каблуках, чтобы начать нашу карьеру в качестве стриптизерш. Внезапно мы оказались на сцене, которая была деревянной, выкрашенной в черный цвет, с тремя установленными на ней шестами.

Конферансье был брюнетом с широкой белоснежной улыбкой. Он говорил:

— Запомните, джентльмены! Аплодисменты каждой девушке измеряются нашим аплодисментометром. Из всех сегодняшних танцовщиц только три девушки, получившие наибольшее внимание зала, будут наняты на работу в «Блондинку!»

Выходит, мы бесплатно развлекали публику в смутной надежде, что можем получить здесь работу. Майкл был даже большим говнюком, чем я думала, что говорило о многом.

— Итак, сразу после их побившего все рекорды выступления в Вегасе, я представляю вам Сахарка и Ириску! — сказал конферансье необычайно театрально. Я поняла, что он употреблял наркотики.

Я натянула на лицо свою самую большую и ничего не значащую улыбку и умудрилась дойти до передней части сцены, не упав. Спасибо Пэм, которая неожиданно схватила меня за руку. Вместе мы вглядывались в мужчин, скрытых темнотой зала; выхватывая блеск бороды здесь или сияющее отражение пряжки на ремне там. Гиканье и свит оглушали.

Конечно, у нас не было определенной песни. «Sexy Back» Джастина Тимберлэйка заорала из динамиков, и для меня это было то что надо.

— Шевелитесь, — прокричал грубый голос.

Мы должны были танцевать. СЕЙЧАС. А потом мы должны будем уносить отсюда ноги, пока Майкл и Руди не восстановились достаточно, чтобы отправиться в погоню.

Я полуобернулась к Пэм и кокетливо посмотрела на нее. Она непонимающе пялилась на меня в ответ, пока не уловила смысл.

— Шест, — пробормотала я, и она, одарив зрителей задорной улыбкой, обвилась вокруг ближайшего шеста.

Послышались подбадривающие крики. Я почувствовала, как похоть начинает овладевать мужскими сознаниями, когда обняла Пэм сзади. Пэм поняла, что от нее требуется, и мы вертелись вокруг шеста вместе, точно приклеенные. Я мельком увидела лицо Пэм. Она сладострастно облизывала губы.

— Брось, Пэм! — сказала я.

— Они хотят зрелища, мы им его дадим, — сказала она.

Она перегнула меня через свое колено и притворилась, что шлепает меня в такт музыке. На самом деле Пэм немного занесло. Но парням такое нравится, о да, еще как. Отшлепав меня, Пэм стала лизать мое ухо, а ее руки гладили мою едва прикрытую грудь и прочие места, которые я просто не буду упоминать. Мы обе вытворяли такие вещи, которые этот подиум возможно видел множество раз.

Знаете, это было даже в какой-то степени весело, если задуматься.

Я старалась не приближаться к краю площадки, чтобы не быть схваченной. И так как я уже практически чувствовала себя голой, то не собиралась снимать лифчик. Однако, именно этого от нас ждала аудитория. На нашу удачу в самый ответственный момент полиция вырубила музыку и включила верхнее освещение.

Они не были копами, которых мы видели в холле.

— Внимание все! — прокричал высокий детектив в синей куртке-ветровке. — Здесь произошло убийство, и нам необходимо переговорить с каждым из вас.

— Убийство, — сказала я Пэм. — Убийство?

Наши глаза встретились. Я видела, что она сбита с толку, так же как и я. Еще должна добавить, что при включенном свете мы могли видеть нашу аудиторию, и они выглядели даже хуже, чем я ожидала.

Офицер Вашингтон, опрятный и сияющий в своей коричневой униформе, старался смотреть куда угодно, только не на мою грудь. Он служил в полиции достаточно долго, чтобы иметь изнуренное лицо, но не настолько утратил вкус к жизни, чтобы совсем игнорировать наши с Пэм прелести, которые были на виду. Я поняла, что идея провести время с белой женщиной никогда не приходила ему в голову, что помогало ему в работе.

— Вы, дамы, ранее разговаривали с управляющим клубом, как я понимаю? — спросил он. Он достал блокнот и карандаш. Теперь мы знали, что жертвами были Майкл и Руди.

— Да, у нас была встреча, — сказала я.

— Для чего? Ни одна из других стриптизерш не разговаривала с управляющим.

— Мы раньше работали в другом вампирском клубе, — сказала я, импровизируя. Я могла бы дать номер «Клыкочущего веселья». — Мы надеялись, что если расскажем ему это, то получим работу. Он сказал, что примет это в расчет.

Пэм и я практически одновременно пожали плечами. Пэм все еще казалась немного под кайфом, но уже лучше контролировала свои движения и держала рот на замке. Однако, руку мою по-прежнему не отпускала.

Мы ждали своей очереди в большей комнате, где оставили свою одежу. Слава Богу, нам разрешили переодеться. На Пэм все еще был ее золотой бюстгальтер. Из солидарности я одела только брюки.

Наша подруга, стриптизерша-вампир прошла мимо двери по дороге к выходу. Ее сопровождал коп. Она обернулась в нашу сторону, ее лицо было невозмутимым и безразличным. Наконец, я вспомнила, где видела ее: она работала в Harrah's, разносила напитки, когда мы заселялись. У нее на плече болталась внушительных размеров сумка; я задумалась, где эта большая сумка была все это время? В ней лежала блузка Пэм, запачканная кровью…

По мере того, как других стриптизерш допрашивали, их отпускали. Мы были последними, кого привели в эту комнату, которая, как я выяснила, была кабинетом Руди. Офицер Вашингтон ждал нас.

— Что еще произошло, пока вы были здесь? Они хотели, чтобы вы дали им бесплатный образец? — Вашингтон был достаточно молод, чтобы выглядеть слегка смущенным.

— Они казались более заинтересованными друг в друге, — сказала я осторожно.

Полицейский посмотрел на наши сомкнутые руки, но не стал комментировать.

— Итак, они оба были живы и здоровы, когда вы покинули комнату?

— Да, сэр, — сказала я. — Вообще-то они хотели поскорее нас выпроводить оттуда, потому что им нужно было переговорить с кем-то еще. Какой-то парень собирался приехать из города, они сказали.

— Это точно? Они упомянули что-нибудь еще об этом мужчине? Вампир или человек?

— Нет, — сказала Пэм впервые за это время. — Они были просто озабочены тем, чтобы мы поскорее ушли, и они могли подготовиться.

— Подготовиться? Как?

Мы одновременно пожали плечами.

— Вряд ли они бы нам это сказали, — ответила я.

— Ладно, ладно. — Офицер Вашингтон захлопнул блокнот и убрал в сторону карандаш. — Дамы, спокойной вам ночи. Вы можете забрать свои личные вещи.

Но у нас их не было. У Пэм были только ключи от автомобиля в кармане штанов и ее белое пальто. У нас не было ничего, в чем бы мы могли принести костюмы. Удивит ли это офицера Вашингтона и парня в синей куртке?

Сейчас, когда большая комната опустела, она выглядела еще более угнетающе. Только разбросанные повсюду бумажные салфетки и окурки от сигарет говорили о том, что здесь были женщины. Это и большая сумка, которую несла стриптизерша-вампир. Сумка лежала на стуле, поверх нее было накинуто белое пальто Пэм и моя куртка. Парень в синей ветровке пялился на сумку. Без колебаний Пэм пересекла комнату в своих невероятных туфлях и подцепила ее за плечевой ремень.

— Пошли, Ириска, — сказала она мне. — Нам нужно отправляться в путь.

В ее голосе не было и следа слабого английского акцента, к которому я привыкла.

Так мы и покинули «Блондинку», вышагивая стриптизерской походкой весь путь до машины Пэм.

Ирокез стоял, прислонившись к водительской двери.

Он улыбнулся нам, когда мы приблизились. Его улыбка не была слабой, глуповатой или наивной.

— Спасибо, что предоставили мне удобный случай, дамы, — сказал он, и в его речи тоже не было никакой заторможенности. — Я год ждал, чтобы они вырубились достаточно надолго, и я мог их прикончить.

Если Пэм была шокирована так же, как и я, то она этого не показала.

— Пожалуйста, — ответила она. — Насколько я поняла, ты не собираешься рассказывать полиции что-либо о нас?

— А что тут рассказывать? — Он посмотрел в ночное небо. — Две стриптизерши хотели сказать что-то боссу и его приятелю перед прослушиванием. Уверен, вы это объяснили. Когда вы вышли на сцену, эти два засранца были живы-здоровы. Я удостоверился, чтобы копы знали это. Готов поспорить, вы также сказали им, будто Майкл упоминал, что ожидает кого-то или ждет неприятностей.

Пэм кивнула.

— И глупый, заторможенный я, который чистил туалет, как мне велел мой босс Майкл. Никто так не удивился, как я, когда войдя чуть позже в офис, обнаружил Руди мертвым, а Майкла распадающимся на кусочки. — Ирокез театрально закатил глаза. — Я должно быть разминулся с убийцей.

Он ухмыльнулся.

— Кстати, я выбросил пистолет в тот овраг, как раз в заросли кудзу, прежде чем вызвать местную полицию. Тощая блондинка-вампир сделала то же самое с твоей блузкой… Сахарок.

— Хорошо, — сказала Пэм.

— Итак, марш отсюда, дамы! Хорошей вам ночи!

После мгновения тишины, мы сели в машину. Ирокез смотрел, как мы уезжали.

— Как долго, думаешь, он протянет? — спросила я Пэм.

— Рассел славится своей резкостью. Если Ирокез окажется хорошим управляющим для клуба, он забудет про убийство Майкла, на какое-то время. Если же тот не сможет зарабатывать деньги, Рассел позаботится, чтобы долго это не продлилось. Эджингтон также не забудет, что Ирокез терпелив и коварен, и предпочитает ждать, пока кто-то другой сделает за него грязную работу.

Мы ехали несколько минут. Я страстно желала вернуться в свой номер и смыть с себя атмосферу «Блондинки».

— Что ты пообещала вампирше, которая помогла нам? — спросила я.

— Работу в «Клыкочущем веселье». У меня был разговор с Сарой — это ее имя — после того, как ты ушла спать прошлой ночью. Она ненавидит свою работу в Тунике. И она раньше была стриптизершей, что подало мне идею внедрить ее сюда на случай, если нам понадобится помощь. Помимо дополнительных костюмов, она принесла в своей сумке много полезных вещичек.

Зная вампиров, я не стала выяснять подробности.

— И она сделала все это для нас.

— Она сделала это, потому что хочет более хорошую работу. У нее, кажется, не так уж много… организаторских способностей.

— В итоге поездка оказалась впустую. Это была ловушка.

— Это была плохая ловушка, — сказала Пэм оживленно. — Но правда в том, что из-за жадности Виктора мы чуть было не попали в серьезную беду.

Она мельком взглянула на меня.

— Эрик и я никогда не думали, что Виктор был полностью искренен насчет своих мотивов по поводу отправки нас сюда.

— Ты думаешь, что он пытался поставить Эрику подножку, избавившись от нас обеих? Что он знал — Майкл на самом деле не собирался переметнуться?

— Я думаю, нам надо очень пристально следить за заместителем нашего нового хозяина.

Пару минут мы ехали в тишине.

— Думаешь, Сара не будет возражать, если мы оставим себе костюмы? — спросила я, потому что в данный момент думала об Эрике.

— О, — сказала Пэм, — я на это надеюсь. Какой же отпуск без сувениров.


notes



Примечания





1


около 15 °C. — Прим. переводчика




2


около 90 см. Прим. переводчика




3


чуть больше 10 см. Прим. переводчика




4


около 16 км. Прим. переводчика




5


примерно 5 С. Прим. переводчика.