Салют Чужака
Чарльз Ингрид


Песчанные войны #4


Лучшие из лучших воинов галактической Империи Доминионов. «Рыцари». Элитные солдаты, каждый из которых стоил сотни солдат обычных.

Они приняли на себя первый удар напавших на Империю «чужих» — разумных насекомых, уничтожавших на своем пути все живое, — и погибли. Все — кроме одного! Его имя — Джек Шторм.

Его война продолжается — и будет продолжаться, пока не погибнет последний из траков.

И терять ему — нечего!

Один из самых масштабных сериалов за всю историю «боевой фантастики»!


Чарльз Ингрид

Салют Чужака


Глава 1


Этот старый грузовой корабль совсем не годился для перевозки людей. Во всяком случае, в нем было ужасно холодно. К тому же — корабль был переполнен. Но никто из пятисот пассажиров не жаловался. Люди стояли в отсеках небольшими группами и о чем-то разговаривали друг с другом. Их лица были бледны. Многие дрожали от холода.

Пожалуй, только один человек спокойно отнесся к происшедшему. Высокий и массивный, в блестящем бронекостюме молочного цвета, он холодно рассматривал толпу, пытаясь оценить масштабы их поражения. Этот разгром многих вынудил спасаться бегством.

— А что ты скажешь, если император предложит тебе место командующего?

Джек покраснел от ярости. Элибер слегка наклонила свою голову набок. Она как бы пыталась отодвинуться в сторону от его неожиданного гнева. Ее карие глаза были спокойны. Она настаивала на своем:

— Мы должны об этом подумать, не так ли? — Элибер положила руку на его металлический рукав.

От скафандра исходил почти неуловимый запах битвы и крови. Еще недавно они были свидетелями насильственной смерти их друга и командира. А сейчас они стояли совсем близко друг к другу — в огромном трюме транспортного корабля.

— Послушай, Элибер, мне необходимо с тобой поговорить… но мне нужно время, чтобы рассказать тебе все о случившемся.

Джек закрепил свой шлем на поясе. Русые волосы его потемнели от пота, а голубые глаза почти до белизны выцвели от усталости. У него было довольно-таки простое лицо с широкими крестьянскими скулами, но внимательный взгляд уловил бы в его чертах какое-то упрямое благородство.

Мелкие морщинки уже прорезались в уголках глаз, хотя по виду ему можно было дать чуть больше двадцати. Он смотрел на Элибер с любовью и лаской.

— Джек, ты не должен мне ничего объяснять. Я благодарю Бога за то, что ты вернулся, — тихо сказала Элибер.

Ее кожа до сих пор была покрыта замысловатой татуировкой. Эти узоры остались на память о том, что произошло с ними на Битии — планете змееподобных существ и религиозных войн. Именно из-за этих войн они улетели с Битии так быстро.

Элибер знала, что сейчас Джек озабочен предстоящей встречей с императором Пеписом.

— У тебя впереди есть два месяца для того, чтобы хорошенько подумать об этом, — мягко сказала Элибер. — Послушай меня, Джек, и постарайся найти ответ на этот вопрос до того, как мы доберемся до дома.

— Когда он предложит мне должность, тогда я и буду думать, — нехотя ответил Джек.

Они были самыми последними в длинной очереди беженцев, ожидающих погружения в холодный сон.

— Ты должен согласиться, если Пепис попросит тебя об этом. Ведь ты единственный человек, знающий, как вести “чистую” войну. А что касается бронекостюма, так его может носить любой.

Он посмотрел на нее довольно хмуро, но промолчал.

— Ну, конечно же, не любой… Но все равно — никто не знает правил ведения “чистой” войны так же хорошо, как ты.

— Наверное, это так, — ответил он неохотно.

Послышался сильный рев форсажных двигателей. Корабль начинал набирать ускорение. Пройдет еще много дней, пока они достигнут максимальной скорости. Потом — потекут бесконечные недели перелета, а следом за ними — долгие дни торможения. Большинство пассажиров совсем не заметят этого. Они будут находиться в криогенном сне.

Элибер порывисто сжала руку Джека:

— Хорошо. Мы с тобой еще поговорим.

Джек поежился. Ему совсем не хотелось погружаться в полумертвое состояние холодного сна. Он этого не переносил. Мимо них прошел доктор в стерильном халате ярко-зеленого цвета. Джек сделал два шага вперед и преградил ему дорогу.

— Послушайте, сэр, я не хотел бы, чтобы все эти люди были погружены в криогенный сон.

Доктор резко остановился. У него было узкое лицо с длинным носом и острым подбородком. Может быть, от этого он и выглядел так зловеще:

— Сэр, мы получаем приказы лично от императора Пеписа, — холодно ответил он.

— На этот раз их скорее всего не будет. А я не хочу, чтобы эти беженцы, пробудившись от сна, не могли вспомнить о случившемся. Они не хотят забывать о том, что произошло на Битии. — Джек кожей почувствовал, как рядом с ним вздрогнула Элибер… Как будто бы можно по доброй воле забыть кровавую битийскую смуту и слухи о неизбежной войне с траками.

Доктор хмыкнул:

— Вы здесь не распоряжаетесь, командир, — и поспешил уйти, с опаской косясь на бронекостюм Джека.

Джек улыбнулся. Он только сейчас понял, насколько устал. Элибер расслабилась:

— Спасибо, Джек, — сказала она тихо.

— Это не только ради тебя. Ты же знаешь, что я не доверяю холодным снам.

Джек заглянул в огромное полутемное чрево трюма. У входа в санитарную каюту все еще теснилась небольшая группка беженцев. Чуть в стороне стоял Святой Калин со своим неуклюжим телохранителем и помощником Джонатаном. Его Святейшество оказался терпелив и стоек: несмотря на свое недавнее ранение, он находился в довольно-таки бодром состоянии духа. Калин разговаривал с окружающей его группой уокеров и сильно жестикулировал своими массивными руками. Седые волосы сияющим серебряным венчиком взлохматились на его сияющей голове. Тише. Слова проповеди долетели до Джека. Ему стало чуть полегче от наставлений Святого Калина. Рядом с Калином стоял Динаро — тоже миссионер. В своей униформе с перекрещенными крест-накрест ружейными поясами Динаро выглядел довольно-таки мрачно.

Шторм нахмурился. Кажется, миссионеры потерпели значительные потери на Битии. Похоже, Динаро не собирался прощать этого. Элибер, как всегда, уловила мысли Джека. Она показала глазами на Динаро:

— Я надеюсь, что Калин как следует проследит за ним.

— Я тоже надеюсь на это, — ответил Джек. — Во всяком случае, я сделал все, что мог. А теперь пусть беспокоятся траки.

Джек помог перебросить беженцев на борт транспортного корабля. Боевой корабль траков, находившийся в это время на орбите около Битии, был отвлечен эвакуацией с планеты своего собственного персонала. А сейчас у Джека было очень мало времени. К тому же он не хотел его терять. Очередь понемногу продвигалась вперед. Они с Элибер стояли в самом конце.

— Элибер! — он заикнулся. Ей вряд ли понравится то, что он скажет ей сейчас. — Я не собираюсь погружаться в холодный сон.

Элибер удивилась:

— Джек, неужели же мне придется делать это одной?

— Да.

— Но я не хочу…

— Элибер, ты должна сделать это. Так же, как я должен оставаться на ногах и следить за всем, что здесь происходит.

Элибер взглянула на него с затаенной опаской и вздернула свой подбородок:

— Ты полагаешь, что траки постараются разделаться с нами во время полета?

— Да. Этот корабль загружен потенциальными заложниками. Калин, моя команда, да почти все, находящиеся здесь, представляют большую ценность для. Лиги.

Элибер с явным сожалением вздохнула:

— Если бы тебе удалось захватить с собой того скиммера…

Джек ничего не ответил. Он потерял на Битии ценного свидетеля из сассинальских купцов, человека, который мог бы подтвердить, что планета Кэрон была уничтожена преднамеренно. Но все это было уже позади. Слава, Богу, что он сам успел услышать это свидетельство… рассказ, который он никогда не забудет… Джек взглянул на Элибер.

— С этим все кончено, — хрипло сказал он. Она кивнула и опять крепко сжала его руку в бронированной перчатке.

— А что, если они будут настаивать, чтобы ты погрузился в криогенный сон?

Элибер инстинктивно чувствовала его беспокойство. Сейчас на корабле главным был пилот, а не Джек. Джек пожал плечами:

— Для этого потребуется гораздо больше солдат, чем они себе представляют. Они попросту не справятся со мной.

Элибер поняла, почему Джек до сих пор не снял бронекостюм. Она улыбнулась:

— Джек, я даже в холодном сне услышу, что тебе грозит опасность, и сразу же проснусь…

* * *


— У тебя очень грязный корабль.

Пилот обернулся и удивленно взглянул на высокого человека с русыми волосами. Тот был явно недоволен. Корабль то и дело вздрагивал от толчков работающих двигателей. Харкинс сердито опустился в кресло.

— Это мое дело, — коротко ответил он. Штурман и инженер тут же поднялись и вышли. Они даже не взглянули на Джека. Голос Харкинса звучал довольно-таки глухо, так, будто он проходил через какой-то фильтр прежде, чем выйти наружу.

— Я бы не хотел, чтобы ты вмешивался в наши дела, — сказал он. — Иначе ты будешь охлажден так же, как и все остальные. Это корабль для транспортировки в холодном сне, не забывай этого.

Незваный гость оперся широким плечом на переборку кабины и улыбнулся:

— Однажды вы уже пытались это сделать, — сказал он. — А сейчас у вас есть более важные проблемы. Нам удалось довольно легко покинуть Битию. Но когда мы войдем в режим торможения, корабль станет прекрасной мишенью. Вероятность того, что траки будут нас поджидать, довольно-таки велика… Ведь они объявили войну…

Харкинс нахмурился. Он достал из шкафа пакет виски и налил себе полный стакан.

— По контракту я должен доставить беженцев на Мальтен. А все остальное — вздор, — ответил он На лице самозванца все еще сияла улыбка.

— Это ты сейчас говоришь так, — спокойно сказал рыцарь. — Но потом ты заговоришь по-другому, — он расправил плечи и вышел.

* * *


Джек решил обойти криогенную камеру. Здесь находились его друзья, погруженные в холодный сон. Их бледные тела казались безжизненными под тонкими белыми простынями. Джек прошел по рядам и остановился возле капсулы Элибер. Сейчас их разделял прозрачный пластиковый экран. Темно-золотистые волосы Элибер разметались по ее лицу. Простыня, укрывающая ее почти до шеи, все-таки не могла скрыть стройной красоты ее молодого тела. Татуировки придавали Элибер какую-то особую, экзотическую прелесть. Она говорила, что сразу же избавится от них, как только они прибудут на Мальтен. Джек посмотрел на датчик, закрепленный на тонкой лодыжке. Он был совершенно необходим в том случае, если человек не просыпался сам.

Был ли Джек герой, или просто трус, отказавшийся от погружения в сон вместе с остальными? Ответ на этот вопрос знала только Элибер. Джек нежно прикоснулся к экрану. Он хотел бы сейчас ощутить ее лицо и разделить с ней этот сон. Он машинально посмотрел на шрам, блестящий на месте его мизинца. Мизинец был ампутирован в конце такого же, но только слишком долгого холодного сна. Семнадцать лет криогенного сна — это не шутки…

А два месяца — не такой уж большой срок в его жизни. Он выдержит это путешествие и потом отправится на войну с Тракианской Лигой.

Ему оставалось решить, как он поступит с императором Пеписом, с императором, оказавшимся изменником…Джек опустил руку, глубоко вздохнул и пошел в глубь ледяного трюма. За трюмом располагался гимнастический зал. Джек вошел в зал, скинул рубашку и занялся упражнениями, стараясь выбросить все ненужные мысли из головы. Гимнастический зал был здорово запущен. Впрочем, при аккуратности экипажа Харкинса это было неудивительно… Удивительно было то, что на транспортном корабле вообще был такой зал. Темно-лиловые синяки — результат недавних боев — все еще покрывали его тело. Ничего! Синяки исчезнут без следа к тому времени, когда они выйдут на режим торможения… это тоже был серьезный довод в пользу отказа от холодного сна. А еще одним доводом, который он высказал врачам, была его особая восприимчивость к лихорадке.

Он не получил серьезных ран на Битии, но потерял там друга. Джек никогда не забудет Кэвина. Их связывала не только старая дружба. В их биографиях было очень много общего. Они оба были рыцарями в бронекостюмах — маленькими мобильными танками, ведущими наземные боевые действия. Но они уничтожали врага, а не окружающую природу. Сегодня никто, кроме них двоих, уже не знал правил ведения “чистых” войн, хотя искусство владения бронекостюмом вновь возродилось по приказу императора Пеписа. И вот Джек остался один.

Он должен найти в себе силы, чтобы все преодолеть. Пот давно уже ручьями бежал по его телу. Но он не обращал на это внимания. Джек должен был восстановить свою спортивную форму. Он занимался до тех пор, пока не свалился от изнеможения.

Через пару минут Джек очнулся. Он лежал на спине на мягком тренировочном мате. Лицо его все еще было липким от пота. Он не мог пошевелить головой — шею свело судорогой. Рядом с ним поблескивал его бронекостюм. Он был матовым и каким-то невзрачным в тусклом свете неоновых ламп. Боевая перчатка, нацеленная на него, еле заметно двинулась. Ее мощи было достаточно для того, чтобы раздробить ему череп, а каждый палец являлся дулом смертоносного орудия.

Джек улыбнулся, ухватился за перчатку и встал на ноги.

“Здравствуй, Босс!”

— Здравствуй, Боуги! Ну как, тебе стало получше?

“Мне холодно”, — тихо ответил Боуги.

Джек наклонился и стал разминать мышцы ног.

— Старик, здесь обычная температура, — ответил он.

Джек, в общем-то, ничего не знал об этом существе. Боуги вполне мог оказаться чем-то типа милосского микроба. Но, слава Богу, пока у него отсутствовали наклонности к каннибализму.

Боуги попал в его бронекостюм на Милосе во время одной из песчаных войн двадцать пять лет назад. В бронекостюме было жарко. Джек хмыкнул и поблагодарил своего милосского техника за заботу. Джек давно уже вмонтировал для Боуги специальную замшевую прокладку в скафандр. Конечно, он делал это не совсем для духа: электронное оборудование очень часто сдвигалось со своих мест и давило на спину, да и тяжелый ранец с лазерной пушкой давал о себе знать. Многие рыцари закрепляли на спине кожаные прокладки. Вот в них-то и вживляли милосцы своих паразитов. От тепла и пота хозяина клетки размножались и превращались в берсеркеров. А когда рыцарь понимал, что случилось, было уже поздно. Берсеркер пожирал его, как кусок мяса.

Джек посмотрел на бронекостюм. Боуги протянул ему небольшое полотенце на левой руке скафандра. Джек взял его и вытер лицо.

Интересно, а где доставали милосцы этих духов для замшевых прокладок? Во всяком случае, на этот раз все оказалось не так уж плохо. Они думали, что внедрили к нему берсеркера, а это оказался Боуги.

Джек бросил полотенце в угол.

В отличие от милосского берсеркера, у Боуги была душа. И разум и душа Боуги развивались гораздо быстрее, чем его физическая сущность. С тех пор, как замшевая прокладка попала в бронекостюм, она мало изменилась. Может быть, стала чуть-чуть потолще. Но когда Джек брал ее в руки, он чувствовал, как в ней пульсирует жизнь. И все-таки Боуги был похож на эмбриона. Никто не мог предсказать, каков будет конечный результат его эволюции. Обычно берсеркеры прорывались к жизни, пожирая чужую плоть и кровь. Джек давно заметил, что когда он надевал бронекостюм, Боуги оживал. К тому же, это существо нашло какой-то способ взаимодействовать с электрическими цепями внутри скафандра. Джек долго думал, но все же оставил прокладку на месте. Он не хотел убивать Боуги. Из паразита этот дух давно уже превратился в его компаньона. Джек решил, что надо как-то предохранить Боуги от переохлаждения. В данную минуту существовал единственный доступный способ разогревания бронекостюма. Он был очень прост: костюм надо было надеть. Джек посмотрел на высокий потолок гимнастического зала. Вероятно, раньше здесь был грузовой трюм.

— А что, если мы оденемся и отработаем кое-какие боевые приемы? — спросил Джек.

“Я совсем не против”, — ответил Боуги.

Джек мгновенно облачился в бронекостюм. Какое-то время ему потребовалось на фиксацию датчиков Потом он загерметизировал швы. Мутным розоватым светом засветился голограф. Голограф фиксировал самые слабые движения мышц и тут же передавал команды механическим мускулам бронекостюма. Джек сразу почувствовал обволакивающее объятие Боуги Перед каждым сражением этот дух становился частью его самого. Он был рожден для боя. Джек это знал точно.

— О'кей, Боуги. А теперь представим себе, что мы убиваем траков.

“Врежь-ка им, босс, хорошенько!” — тут же ответил бронекостюм.

Джек начал очередную тяжелую тренировку. Ни он, ни Боуги, ни датчики на скафандре не заметили, что в полумраке трюма, затаившись, за ними следит человек. Харкинс постоял еще немного и заковылял обратно — в центр управления.

* * *


Штурман озабоченно вглядывался в экран центрального компьютера.

— Мне это не нравится, — покачав головой, сказал он своему командиру. Харкинс откашлялся:

— Прекрати ныть, — сказал он. — Чего ты от меня хочешь? Я должен выйти из гиперпространства и сделать коррекцию курса? Но ты же прекрасно знаешь, что это может закончиться столкновением.

Алад ткнул пальцем в экран:

— Сэр, у нас нет выбора. Посмотрите сами: там что-то происходит, и мне это явно не нравится.

Харкинс провел рукой по копне седых волос. Штурман пристально посмотрел на него. Этот надменный рыцарь Доминиона сразу же предупредил его о возможности таких событий. Харкинс подумал и нажал кнопку вызова:

— Капитан Шторм, пройдите в центр управления.

Алад откинулся в кресле и постарался скрыть крайнее изумление, отразившееся на его лице. И все-таки он вскочил от нетерпения при появлении Шторма.

В экипаже Харкинса все от случая к случаю наблюдали за рыцарем Доминиона. Особенно, если тот тренировался в гимнастическом зале. Большинство рыцарей при отступлении с Битии сожгли свои костюмы. Но у этого скафандр был цел. После того, как члены экипажа увидели, что такое бронекостюм в работе, они прониклись к нему неподдельным уважением. Конечно, эта машина-убийца была страшна. Даже сейчас Алад посматривал на вошедшего рыцаря с опаской.

— Возникли какие-то проблемы, командир?

Харкинс откашлялся, а потом сказал:

— Мой штурман говорит, что при считывании информации из гиперпространства он получает дублирующий сигнал. У вас есть какие-нибудь соображения на этот счет?

Джек внимательно посмотрел на штурмана:

— Когда мы должны выйти из гиперпространства?

— Примерно через двенадцать часов. Нам осталось всего две недели полета до Мальтена.

— Да. Уже совсем близко. — Джек подошел поближе к приборной панели. Он не был пилотом, и поэтому ему было довольно-таки трудно разобраться в показаниях приборов. Он был профессиональным рыцарем, специалистом в военном деле, в частности — пехотинцем.

Вполне вероятно, что траки поджидают их на выходе из гиперпространства. Ведь в результате событий, происшедших на Битии, Тракианская Лига объявила Доминиону войну. Для проведения полной мобилизации войск Доминиона времени прошло еще мало. Так что корабль Харкинса для траков был бесценным трофеем: на нем они взяли бы множество пленников, пребывающих в состоянии холодного сна.

Джек нахмурился и посмотрел на командира Помощник пилота развернулся к нему в своем подвижном кресле. Джек быстро сказал:

— Мне срочно нужна сводка новостей.

— Сэр, у нас нет времени на запрос.

— Я знаю это, офицер, — ответил Джек. — Но мне нужна сводка, а не запрос.

— Что такое!? — громовым голосом заорал Харкинс.

Джек не обратил на него никакого внимания. Он повернулся к экрану и стал просматривать маленькие светящиеся строчки.

— Кажется, это то, что нужно.

Помощник приостановил прокрутку данных. По информации, имевшейся на корабле, трудно было определить, приступили ли траки к полномасштабным военным действиям. И все же в этой сводке были самые свежие данные о местонахождении боевых кораблей.

— Штурман?

— Алад, сэр.

— Произведите графическое сопряжение. Клянусь своим бронекостюмом, эти проклятые траки засели вот здесь, — он постучал пальцем по какой-то точке на координатной сетке. — Они ждут нас.

Алад отдал команду компьютеру.

— Вот черт! — Харкинс покачал головой и ударил кулаком по креслу. — У нас что, есть шансы столкнуться?

Джек подумал и ответил:

— Ну, в этом я сомневаюсь… Столкнуться мы не столкнемся, но они ведь обязательно обстреляют нас…

— Они не смогут догнать нас, — сказал Харкинс.

— А в этом у них не будет никакой необходимости. Они ведь поймают нас на повороте при торможении… Харкинс с удивлением посмотрел на Джека:

— А я не думал, что ты пилот.

— А я и не пилот. Просто мне приходилось сражаться с траками, и я знаю, как они атакуют корабли.

Харкинс промолчал. На экране появилось графическое изображение в виде коридоров и окон.

Алад постоянно кивал и показывал пальцем на экран:

— Да… да… они вот здесь… да… да…

Харкинс постоял молча, а потом кивнул Джеку:

— Спасибо, капитан.

— Да ладно, Харкинс. Мы ведь пока еще не выпутались. Транспортный корабль очень уязвим при выходе из гиперпространства вот под этим углом и при торможении… А впрочем, могу поспорить: траки и не собираются нас обстреливать.

— Нет? — командир удивленно вскинул свои густые брови.

— Нет. Скорее всего, им нужны пленные. Помощник пилота вдохнул в себя воздух и хрипло прошептал:

— Пленные?.. Уж лучше бы нам всем умереть…


Глава 2


— Уже сдаешься, Леон? — засмеялся Харкинс.

— Нет, сэр, — помощник пилота, человек с болезненно-желтым лицом, расправил плечи. — Приходилось ли вам когда-нибудь видеть песчаную планету, сэр? Я имею в виду планету после захвата ее траками?

Джек молча прислушивался к разговору. Он был осторожен, ему не хотелось своими эмоциями выдавать себя.

Харкинс отрицательно покачал головой.

— А мне приходилось. Лет десять назад мы доставляли грузы в соответствии с соглашением. Жукам не много надо было на песчаной планете, по торговля есть торговля, верно? — он виновато моргнул. Харкинс молчал. Тогда Леон продолжил: — Это жуткое зрелище. Любая планета погибает при отсутствии экосистемы… океаны еще кое-как существуют, но там не остается никакой растительности. Вся почва на ней съедена и превращена в гранулы бежево-ржавого цвета. Я даже подержал тогда несколько таких крупинок в ладони. Мне все время казалось, будто в них сидят маленькие жуки. Потом моя кожа болела несколько недель. Траки откладывают в этом песке свои яйца, а личинки потом поедают все вокруг. Я помню, как я разглядывал эту планету и постоянно думал: вот здесь, должно быть, когда-то был луг, или лес, а может быть, чья-то ферма. А теперь здесь ничего нет. — Леон вздохнул и посмотрел вокруг. — Я мог бы остаться там навсегда. Ведь воздух на планете пригоден для дыхания. Но я бы не хотел там жить. Ни за что на свете. Таким я представляю себе ад.

— Тебе еще повезло, — сказал Алад. — Я слышал о торговом корабле, который задержался у них на какое-то время, а потом тела членов экипажа пришлось вносить в список срочных поставок.

— Это старая история, — возразил Харкинс. — Мне никогда не приходилось видеть убедительных доказательств таких рассказов.

— Господи, а какие могут быть доказательства? Мы же знаем по Песчаным Войнам, что траки не берут пленных.

— Ну что ж. Скоро мы в этом убедимся. Осталось совсем немного подождать.

Джек почувствовал на себе их пристальные взгляды. Он еще раз осмотрел центр управления. Харкинс откашлялся:

— Что ты собираешься делать, капитан? Джек глубоко вздохнул и помолчал, прежде чем ответить.

— Каким оружием вы располагаете?

— Четыре пушки — по две на каждом стабилизаторе.

— Пульт управления общий, или каждая пушка управляется своим компьютером?

— Общий.

— Это уже хорошо. Еще что-нибудь есть? Скажем, мины?

— Нет. Моя репутация — лучшая защита. Все знают, что я не перевожу ничего ценного, — мрачно сказал Харкинс.

— К тому же маневренность у этого корабля как у корыта. — Джек заметил, что при этих словах командир поморщился. Шторм посмотрел на экран через плечо Алада. На экране была отчетливо обозначена зона их выхода из гиперпространства и вероятное местоположение военных кораблей тракианцев. — У нас еще есть какое-то время, — тихо сказал он. — Мне нужно подумать.

Он кашлянул и вышел.

В командной рубке стояла полная тишина.

* * *


Джек отправился в гимнастический зал, подошел к своему бронекостюму и сел напротив, скрестив ноги.

Предстоящая схватка их транспортного корабля с военным кораблем траков представлялась ему как нечто неведомое и безнадежное. Он знал об этом точно. Команда Харкинса тоже, видимо, о многом догадывалась. Джек привык сражаться на суше. Он был солдат. Солдат и танк одновременно. Машина, предназначенная для прорыва боевых позиций врага. Его работа была похожа на прополку сорняков. Вырываешь из дружного строя — одного, второго, третьего… От этой мысли он улыбнулся.

Джек встал и подошел ближе к бронекостюму. Ему нужно было подумать. У него был только один способ заняться этим без помех. Он сбросил ботинки, потом — куртку и забрался внутрь. Потом закрепил датчики и проделал еще кое-какие операции по окончательному приведению скафандра в боевую готовность. Джек решил, что сегодня он не будет обращать внимания на замшевую прокладку на спине. Сейчас ему было не до этого. Шторм загерметизировал швы и, наконец, защелкнул шлем. Звуки стали приглушенными. Он был изолирован от всего окружающего, ограничен забралом и прицельной сеткой у глаз.

— Боуги! — тихо сказал Джек. — Мне срочно нужно вспомнить…

Ощущение комфорта и радушного гостеприимства, тут же окружившее Джека, очень удивило его.

“А разве ты не можешь вспомнить сам?” — удивленно спросил Боуги.

Как он мог объяснить ему, что с ним сделали во имя Доминиона? В течение семнадцати лет он находился в криогенном сне, дрейфуя на потерянном корабле. Его сознание было зафиксировано на непрерывно замкнутый цикл. За эти годы он потерял память о своей молодости, о том, как траки уничтожили его семью и родную планету Дорманд превратили в пустыню. Да и потом, когда его обнаружили, с ним не очень-то хорошо обошлись. Он уже получал намеки на то, что в его сознание вмешивались после пробуждения его от холодного сна.

У Джека оставалось только одно средство вернуть эти годы — этим средством был Боуги. Джек не мог с уверенностью сказать, слышал ли Боуги его мысли еще там, на Милосе, но на Битии он явно проявлял такую способность. В общем-то, Боуги был для Джека последним средством восстановления собственного сознания. Ведь Доминион лишил его памяти.

Джек ощущал тепло и пот от замшевой прокладки за спиной. Будто отеческая рука обнимала его…

— Боуги! — тихо позвал Джек. — Только с помощью твоей памяти я смогу вспомнить Милос. Если ты сможешь вспомнить, если ты сможешь передать эту память мне… тогда я смогу…

“Сможешь — что?”

— Я еще не уверен. Тогда я буду знать, почему я постоянно сражаюсь. Почему я ненавижу. Почему Элибер постоянно оказывается в опасности, находясь рядом со мной. Сегодня я должен вспомнить все, что я знаю о том, как сражаются траки. Я почти все помню… но мне мешает Милос и их берсеркеры. — Джек замолчал. — Черт побери, Боуги, ведь я не компьютер. У меня нет доступа к старым файлам!

“Так же и я, Джек… Я не могу выполнить твою просьбу…”

— Боуги, вспомни. Я знаю, ты помнишь все. Может быть, сейчас ты вспомнишь крупицы, но это лучше, чем ничего. Это принадлежит мне. Верни мне это!

“Нет, Джек. Я еще не умею управлять собой. К тому же, я не очень-то разбираюсь в таких вещах. Я еще слишком молод, Джек”.

Джек вдруг почувствовал себя чужим и ненужным внутри этой железной машины. А ведь ровно столько, сколько он помнил себя, скафандр был его второй кожей.

— Ты можешь вспомнить, Боуги, вот в чем загвоздка. — Джек потянулся и почувствовал, как тяжелые металлические конечности послушно повторили его движения. Только в движении он мог получить утешение. Джек вздохнул и снова занялся боевой подготовкой.

Бронекостюм с величайшей точностью повторял все. Но все-таки скафандр был только машиной и умел только повторять. Все остальное зависело от человека. И вдруг Джек услышал голос Боуги: “Кажется, я могу вернуть тебе это, босс!” Как раз в этот момент Джек прыгнул. От неожиданности он перевернулся в воздухе и грохнулся на пол трюма. Но он не почувствовал этого. Его голова раскалывалась от боли.

…Пламя пожирало цветущий мир. Тишина и покой оборвались посередине ночи. Небо бороздили боевые корабли. Они били по планете из лазерных пушек. Огненный ураган носился над планетой Кэрон, оставляя за собой черные, дымящиеся угли.

Джек задыхался. Он вспомнил страх. Он вспомнил свое бегство и блуждание в космосе без какой-либо надежды быть найденным.

— Боуги!

“Джек!”

— Прекрати это немедленно! — крикнул Джек. Он корчился от боли. Виски разламывало. Внутренности, казалось, прилипли к хребту от страха бесконечного свободного падения. И вдруг — воспоминания оборвались.

Джек глубоко вздохнул. Пот струями бежал по лбу. Он никогда не думал, что воспоминания, о которых он просил, окажутся настолько болезненными… Прежде чем он успел что-то сказать, Боуги снова вклинился в его сознание:

“Может быть, вот это будет получше…”

Джек снова отключился.

…В воздухе кружилась пыль. Он чихнул, склонившись над каким-то зеленым растением. В глубине поля шумел автоматический комбайн. Голубое небо цвело цветом глаз его матери. От земли шел запах растущей травы. Зеленые растения с крупными листьями были гибридами кормовой капусты со старушки Земли. Джек привык видеть их в глиняных горшках на окошке у своей матери. Они ему очень нравились. Это был основной продукт, проирастающий на родительской ферме. Но Джек все же предпочитал фруктовые деревья. Наверное, потому, что ему не разрешали по ним лазить.

Он отвернул лист и внимательно посмотрел на его обратную сторону: не завелось ли там клещей или грибка? Он знал, что сейчас подражает отцу. А отец… Отец тихо шел по другому концу поля. В руке его был пульт управления. Это с его помощью он руководил всеми механизмами на ферме.

Джек выпрямился. Он посмотрел на стройные ряды растений и где-то вдалеке увидел птичье гнездо. Комбайн продвигался к нему все ближе.

Джек побежал так быстро, что чуть не уронил кепку. А это была не его кепка. Это была кепка его брата. Ему попадет за то, что он без спроса надел ее, но если он ее потеряет, ему попадет еще больше. Он бежал, не обращая никакого внимания на тишину. Тишина была похожа на птицу. Она летала вокруг и била крыльями по его лицу. Джек все бежал, крепче натягивая на голову кепку.

Он остановился в нескольких метрах от гнезда. Джек запыхался от быстрого бега. Мокрая рубашка прилипла к спине. Комбайн грохотал где-то рядом. Он оглянулся и увидел, что машина движется прямо на него.

Отец был слишком далеко. Он все равно не услышал бы Джека. Значит, нужно было спасать гнездо самому. Он видел, что под зелеными листиками в нем лежали черные и белые яйца.

Если бы птица почувствовала, какая беда грозит ее гнезду, неизвестно — как, но она и комбайн выманила бы отсюда. Джек снял кепку. Птица пролетела мимо него. Он увидел ее встревоженный взгляд. Эх, да комбайн бы сам заметил и обошел гнездо, если бы отец не снял с него предохранительный блок. Вчера он говорил, что потекли аккумуляторы. А кому придет в голову лезть под двигающуюся машину?

Соленый пот застилал глаза Джеку. Он смахнул ладонью мутные капли. Краешком глаза он увидел: птица бесстрашно бросилась на землю и попыталась своим телом защитить гнездо.

Джек прыгнул с кепкой в руке. Он почувствовал, каким жаром пахнуло на него от машины. Кепка упала на гнездо вместе с птицей. Он просунул вторую руку под гнездо и поднял его высоко над землей. До вращающихся ножей машины оставался буквально метр. Джек оглянулся и побежал.

Он не останавливался, пока не добежал до лесополосы. Там он отдышался и нашел подходящее дерево с развилкой. Взбираться на дерево с гнездом в руке было трудно, но он все же сумел. Джек не успел захватить с собой кепку: он все-таки свалился с дерева. Трава внизу была выгоревшей и худосочной. Она нисколько не смягчила удара. Джек лег на спину и стал тихонько наблюдать за гнездом. Кепка затрепыхалась, как будто под ней кто-то шевелился. Он видел, как вылезла птица, с негодованием отряхивая свои перья. Это она сбросила с себя кепку. Кепка свалилась на бок и зацепилась за тонкую ветку. Джек подумал: как же он скажет своему брату о том, что случилось с кепкой?

Птица осмотрела свое гнездо и, кажется, осталась довольна его состоянием. У Джека перехватило дыхание. Он тоже был очень доволен. Он собрался было встать и отряхнуться, но ветка сломалась, и кепка приземлилась прямо у его ног. Джек улыбнулся и поднял ее. В конце концов, это был хороший день.

Джек сел. Усталый Боуги тихо сказал:

“Я не умею управлять этим”.

— Я это понял, — ответил Джек. Он вздохнул. Его брат. Ферма. Его отец и мать… Он почти все это забыл. Он наклонил голову и прижался лбом к холодному забралу. А потом — эти кошмарные сны с траками. Он встречался с одним или двумя из них, когда был вольным наемником. Теперь он знал то, что должен был знать, чтобы противостоять им.

Джек встал на ноги и сжал кулаки… Кулаки из девяти пальцев… А в детских воспоминаниях их было десять. Это всеми десятью пальцами он выхватил гнездо из-под ножа. Как близко от него было это смертоносное лезвие! Вероятно, это был только вопрос времени: раньше или позже он лишится своего пальца. В тот день ему удалось перехитрить нож. Шрам, как бы в унисон его мыслям, заныл.

“Сейчас ты опять вспомнишь”, — сказал Боуги.

И Джек стал вспоминать:

…Он хотел ей сказать: все в порядке. Но он побоялся, что она поймет — сегодня ему пришлось убить двух человек.

Он решил, что подождет до утра.

— Элибер, — сказал он, стараясь как-то привлечь ее внимание, — посмотри-ка на меня.

Она повернула к нему лицо. На лицо падали волосы. Кажется, она не хотела, чтобы он ее видел… Половина лица занавешена длинными золотистыми волосами… Карий глаз осторожно наблюдал за ним.

Сейчас он думал только об одном. Джек пересек комнату и опустился на колени. Он обнял Элибер и откинул ее волосы назад.

— Ты любишь меня, — сказал он тихим дрожащим голосом.

Элибер кивнула в ответ:

— Ах, Джек, ты только сейчас это понял…

— Я не думал об этом…

— Нет? — она осторожно прикоснулась к едва заметному шраму на его лице. — А о чем же ты думал тогда?

Джеку стало жарко. Он едва сообразил, что ей ответить.

— Все о том же, я надеюсь.

Элибер крепко обняла его и уткнулась лицом в его шею.

Этого ответа он ждал долго.

Устраиваясь поудобнее, они свалили подушки на пол рядом с огромным битийским окном. Джек пытался совладать с собой. Он старался двигаться как можно медленней. Его руки жадно гладили ее тело. Она ответила на его ласку поцелуем. Потом чуть отодвинулась и расстегнула его рубашку.

А потом… потом Элибер скинула свою ночную сорочку. Обнаженные тела сомкнулись. Темное небо укрыло их уединенность. Домашняя ящерица быстро пробежала вдоль штор. Элибер запустила свои пальцы в его волосы и притянула к себе его голову. В ее широко раскрытых глазах светилась тайна. Джек уже готов был обладать ею, но какая-то молния пронзила его сознание. Он замер. Желание моментально улетучилось из его плоти. Элибер придвинулась ближе. Он не мог ничего сказать. Он терял сознание. Он знал, что это был гипнотический удар Элибер, нанесенный для того, чтобы убить его.

Воспоминания кончились. Джек очнулся. Пот струился по его лицу.

Боуги тихо сказал:

“Извини, Босс”.

Какой-то спазм свел горло. Джек не мог ответить.

“Я не понял этих воспоминаний, — прошептал Боуги и добавил: — Повторить?”

— Нет! — закричал Джек. Красная пелена ослепила его. Тело заныло. Боуги передавал новое воспоминание. Перед ним стояли траки…

* * *


Харкинс склонился над плечом Алада, потом выпрямился и осмотрел центр управления.

— Куда, черт побери, он подавался? Он думает что-нибудь предпринимать или. нет? У нас очень мало времени.

Леон раздраженно ответил:

— Он все еще в гимнастическом зале. Сидит там неподвижно вот уже несколько часов.

— Может быть, он медитирует перед боем? Я слыхал что-то такое об этих рыцарях, — предположил Алад.

— Медитация! — презрительно произнес Харкинс своим низким голосом. Вдруг распахнулись двери. Переливчатое сияние белого бронекостюма заполнило кабину. Рыцарь был слишком велик для того, чтобы пройти до конца помещения.

Джек снял шлем. Перчаткой осторожно поправил свои потные волосы. Он улыбнулся, вспомнив лысого сержанта, который утверждал, что потерял свои волосы из-за того, что расчесывал их лазерной перчаткой.

Трое офицеров уставились на него.

— Отлично, — прогремел Харкинс. — Все в сборе. Итак, что мы будем делать? — Он ткнул пальцем в экран, на котором был четко виден тракианский боевой корабль.

Джек коротко сказал:

— Я предлагаю сдаться.


Глава 3


— Сдаться? — зарычал Харкинс. — Ах, вот в чем дело! Я это сразу понял, когда ты отказался от холодного сна. Да ты просто трус!

Алад вскочил на ноги, держа свою дрожащую руку на спинке кресла.

— Командир! — попытался он остановить Харкинса, но тот наступал на Джека.

— Ты боишься холодного сна и боишься траков, — слюна выступила у него на губах.

— А ты дурак, если ты не боишься траков, — спокойно ответил Джек.

— Но я не хочу отдавать мой корабль в руки этих жуков!

Джек от изумления вскинул брови:

— Командир, я не думаю, что у тебя есть какой-то выбор. Этот… корабль… не годится для схватки. Леон, может ли криогенный модуль служить в качестве спасательного устройства?

— Да, сэр.

— Каков его ресурс жизнеобеспечения?

— Четыре недели.

— С разбуженными пассажирами?

— Нет, сэр. — Леон не обращал внимания на гневные взгляды Харкинса. — С разбуженными пассажирами его едва хватит на десять дней.

Джек обратился к Харкинсу. Тот все еще трясся от ярости.

— Вам когда-нибудь приходилось делать посадку на спасательном модуле?

— А какой от этого толк, ты, безмозглое чудо?

— Большой. — Джек подвинулся еще немного вперед. — У вас есть удостоверение пилота?

— Да, да, черт бы тебя побрал! У меня есть удостоверение!

— В таком случае, вам приходилось сдавать экзамены. Вы сможете повторить то, что делали тогда? Лицо Харкинса из красного стало лиловым.

— Я смогу, — наконец сказал он, чувствуя, что задыхается от гнева. — Я смогу, ты, сукин сын! Джек не обратил на. него никакого внимания.

— Алад, я попрошу тебя рассчитать координаты для вспомогательных зон выхода.

Штурман быстро занял свое место у компьютера. Харкинс плюнул, а потом резко скомандовал:

— Отставить!

— Выполняй, Алад!

Штурман остановился в нерешительности. Он не знал, что ему делать дальше.

— Мне нужны эти координаты, — настойчиво повторил Джек.

— Нет же, черт тебя побери! Это пока еще мой корабль! — прохрипел Харкинс.

— Нет, — спокойно ответил Джек. — Сейчас — нет. Чем дольше мы будем спорить, тем ближе мы окажемся к тракианскому кораблю.

Командир сжал кулаки:

— Я тебе не позволю делать этого!

— Сэр? — взгляд Алада метался от одного, к другому.

— Ты тупой сукин сын! — орал Харкинс. — Он собирается скинуть криогенный модуль с пассажирами, чтобы траки потом подобрали его!

Двое подчиненных испуганно посмотрели на Джека.

Джек отрицательно покачал головой:

— Нет, — сказал он. — Я планирую высвободить его еще до выхода из субпространства. До того, как траки смогут узнать об этом. Это единственный шанс на спасение. А нам придется побыть мишенями для этих жуков. Спасательный модуль покинет нас, но у нас еще много чего останется. Не так ли, Харкинс?

— Ты будешь моим единственным пассажиром, — проворчал командир. Он понемногу приходил в себя. — Я все еще считаю тебя сукиным сыном, но начинаю думать, что в твоем плане что-то есть.

— Хорошо, — ответил Джек. — Дай указания экипажу подготовить спасательный модуль к отделению. Как только Алад передаст мне координаты, я определю момент отделения.

— В каком районе вы собираетесь выбросить их? — спросил Алад, разворачивая кресло к экрану.

— Подальше от траков. Желательно позади них. Командир, идемте со мной.

Гнев Харкинса улетучился.

— Зачем?

— Я хочу дать вам кое-какие указания, — Джек приветливо улыбнулся. — А еще я хочу узнать, что останется от этой скорлупы, когда модуль покинет нас.

Джек очень сомневался в том, что Харкинс что-нибудь слышал о Троянском коне. Командир без лишних вопросов дал указания по подготовке спасательного модуля к отделению. На корабле царил полумрак. Харкинс неуклюже ковылял рядом с Джеком. Он насмешливо посмотрел на командира:

— Не удивительно, что вы бледны, Харкинс… Столько свободного места, и всего лишь один пассажир…

Харкинс вспыхнул и плюнул в сторону.

— Чего ты от меня хочешь?

— Я хочу знать, где у тебя находится контрабанда. — Джек постучал кулаком по металлической панели. — Может быть, здесь?

Харкинс повернул засов. Панель отошла в сторону. Джек осветил внутренность помещения прожектором, вмонтированным в макушку шлема. Внутри было пусто. Он вопросительно взглянул на командира.

Харкинс пожал плечами:

— Этот раз я иду пустым. Из-за Пеписа я не смог ничем загрузить корабль.

Джек внимательно осмотрел внутренности тайника.

— Это может спасти тебе жизнь, Харкинс. А сейчас покажи мне остальные.

Командир затряс головой от возмущения. Он посмотрел на Джека и прищурил один глаз. Он хотел понять что-то.

— И откуда только берет Пепис своих рыцарей? — наконец-таки спросил он удивленно.

Джек скромно улыбнулся:

— Ты был бы потрясен, командир, если бы узнал это.

— Я уже удивлен. Следуй за мной. — Харкинс повернулся и заковылял по коридору. Он, похоже, даже не заметил, что его ботинки гремели по полу гораздо сильней, чем тяжелый бронекостюм Джека.

— Мне кажется, что я должен перед тобой извиниться, — тихо проворчал Харкинс.

— За то, что подумал, будто я боюсь траков? У меня просто здоровое уважение к ним. Я знаю, сколько вреда они могут принести одним своим присутствием. А если бы я не знал этого, я даже не подумал бы скидывать криогенный модуль.

— Что ты задумал, парень? — Харкинс от удивления остановился. — Ты хочешь, чтобы они взяли нас на абордаж?

— Да.

— А мы попрячемся по углам, как контрабандисты?

— Нет, — поправил его Джек. — Это вы попрячетесь по углам, как контрабандисты, а я буду охотиться.

— Бо-же мой! — еле выдавил из себя Харкинс.

— Сейчас, — поторопил его Джек, — ты покажешь мне, где размещается вспомогательный спасательный модуль.

Для чего это нужно Джеку, командир понять уже не пытался. Он повернулся и без лишних слов отвел Джека к запасному модулю.

* * *


…Джек вернулся в гимнастический зал. Это было единственное место на корабле, где он мог свободно двигаться в своем бронекостюме.

Сейчас ему нужно было изучить информацию, полученную от Алада и Леона. Компьютерные распечатки лежали на коленях. Времени было мало. В канале внутренней связи послышался голос Леона:

— Криогенный модуль готов к отправке.

Джек встал на ноги. Листы разлетелись по полу. Но он уже запомнил все, что могло ему пригодиться. Вполне вероятно, что эти строчки будут вставать перед его глазами все последующие недели.

Джек добрался до центра управления. Харкинс с командой уже ждали его. От волнения и бессонницы глаза у них покраснели.

Джек продиктовал нужные координаты Аладу. Штурман повторил их компьютеру.

Харкинс слушал, задумчиво наклонив голову.

— Но в таком случае у нас остается очень мало времени, — заметил он.

— Но это еще не все. — Джек откашлялся. — Прежде, чем мы отправим модуль, вы прикажете медперсоналу начинать будить пассажиров.

— Что? Что? О чем вы думаете? У них там запасов — всего на четыре недели в криогенном сне. Если их разбудить, они протянут меньше десяти дней. Как будто вы не слышали, о чем говорил Леон! К тому же — это весьма приблизительная прикидка. Если твои рыцари такие же здоровяки, как ты, запасов жизнеобеспечения не хватит даже на десять дней.

— Я слышал, — сказал Джек. Голова страшно болела. — Но я не хочу обрекать людей на смерть в состоянии холодного сна.

— Если траки захватят нас, — настаивал на своем Харкинс, — спасателям Доминиона потребуется две недели для того, чтобы отыскать их. А разбуженные они так долго не протянут. Их нужно оставить охлажденными.

— Тогда, — тихо ответил Джек, — я постараюсь, чтобы траки не захватили нас в плен.

Он повернулся и вышел из каюты, чувствуя на себе взгляды, полные страха и ненависти.

Корабль вздрогнул. От него отделился спасательный модуль. Джек подошел к экрану и посмотрел на удаляющийся отсек. Он уходил по инерции в свой собственный полет. Харкинс включил корректирующие двигатели, пытаясь изменить курс корабля. Джек физически ощутил, как духовная близость Элибер и Калина ослабела, а потом и вовсе исчезла. Ведь раньше даже во сне они были рядом с ним. Джек вспомнил Бога, которому постоянно молился Калин, и стал просить: “Господи! Помоги мне не сделать ошибки!”

Через пару минут он выпрямился. Ему нужно было собраться в кулак. У него есть десять дней для того, чтобы уничтожить траков и найти криогенный модуль.

Он следил за стремительно уменьшающимся пятном, пока оно не исчезло с экрана.

* * *


Джек снова оборудовал свой бронекостюм так, как он был оборудован во время Песчаных Войн. Пальцы Джека все-таки дрожали, когда он подключал к костюму устройство для самоуничтожения. Этот маленький приборчик служил для того, чтобы враг не мог захватить бронекостюм во время боя. Стоит только извлечь мертвого или раненого рыцаря из бронекостюма — и тут же произойдет самоуничтожение. Им предстоял бой. Джек включил прибор в рабочий режим. Оставалось девять дней до того, как их транспортный корабль выйдет из гиперпространства и начнет торможение. Боевой корабль траков с руками-манипуляторами на полную вытяжку окажется рядом с ними. В момент контакта корабли стукнутся друг о друга.

Джек загадочно улыбнулся.


Глава 4


Элибер закуталась в термальную простыню. Так было теплей. Одежда грела недостаточно. Дрожь озноба не проходила даже тогда, когда ее обнимал Калин. Она знала, что Калин хочет хоть как-то согреть ее, и была ему благодарна. Но рядом с ней не было Джека, и ничто не могло помочь ей.

— У тебя ледяные руки, малышка, — старик взял ее руки в свои ладони, стараясь хоть как-то отогреть их. — Слишком быстро прошло разморожение.

— Нет! Совсем не из-за этого! — Элибер не позволила ему вызвать доктора. Она стремительно высвободилась из его объятий. Калин невозмутимо посмотрел на нее. Элибер вспомнила, как они встретились когда-то. У них было много общего. Элибер знала, что Калин тоже об этом помнит. В те времена она была гибкой и юркой, как молодой зверек. Элибер забросили на очень холодный и унылый пограничный пост. Там она попыталась ограбить миссионерского прелата. Его помощник поймал ее, а Калин вместо того, чтобы наказать, решил взять ее с собой и помочь ей в поисках Джека.

Элибер задрожала. Калин обнял ее.

— Ладно, потерпи, Элибер, — сказал он. — Тебе станет легче, когда мы найдем Джека. Нам обоим будет легче.

Элибер согласно кивнула. Они решили осмотреть модуль.

Через десять минут Элибер устало покачала головой:

— Джека здесь нет, — сказала она.

— Чепуха. Может быть, Джека здесь и нет, но мы обязательно найдем его.

Элибер остановилась, и это заставило остановиться Калина.

— Калин, Джек не погружался в холодный сон. Его здесь нет. — Пару минут она помолчала и тихо добавила: — Я думаю, что мы па спасательном модуле, сброшенном с корабля. Вот почему медперсонал не разрешает нам никуда выходить. Это помещение да еще три каюты — это все, что на самом деле здесь есть.

— Сброшены? Ты имеешь в виду, что мы дрейфуем в космосе сами по себе? — удивленно переспросил Калин.

— Я так думаю. Джек считал, что криогенный модуль сможет выполнить задачу спасательного корабля. Но, вероятно, что-то случилось. Во всяком случае, они нам ничего не скажут, пока не разбудят всех остальных.

Элибер вздрогнула: неожиданно заработала термальная накидка. Ей стало тепло, а потом и вовсе жарко. Она сбросила простыню на пол. Мысль о том, что Джек бросил ее, больно полоснула по нервам. Неужели же он не верил ей? Как он мог? Вероятно, он все-таки догадался, что ее миссия на Битии заключалась прежде всего в его убийстве. И хотя Хуссия — Высший Священник — эта змеиная кожа — хорошо обучил ее, все-таки он не смог ей помочь: он просто сделал явной ее психическую способность убивать. Спасая Джека, Элибер спасла и свою жизнь. Но знал ли об этом Джек? Верил ли он ей по-прежнему?

Элибер потерла посиневшие от холода руки и в который раз постаралась отбросить все страхи.

Прежде чем она успела что-то сказать Калину, какой-то молодой человек отделился от группы и направился прямо к ним. Он был одет в богатый темно-синий комбинезон рыцаря Доминиона. Цвет скафандра очень шел этому блондину с голубыми глазами. От битийского солнца на его светлой коже выступили веснушки. Чуть заметная морщинка пролегла вдоль гладкого лба. Молодой солдат обменялся взглядом с миссионером. Он явно не знал, как ему заговорить с Калином. Немного помолчав, он обратился к Элибер:

— Все в порядке?

Элибер гневно посмотрела на него. Она попыталась подавить в себе ярость, и Роулинз, очевидно, почувствовал это. В его голубых глазах светилась боль. Элибер тряхнула головой:

— Извините, Роулинз, но Джека здесь нет.

— Я знаю, мэм. Командир сказал мне, что он будет бодрствовать.

— Он вам сказал об этом сам? — Элибер страшно удивилась. Она думала, что, кроме нее, никто об этом не знал.

— Да, мэм. Он ожидал нападения Тракианской Лиги. Я хотел сказать вам, что мы сброшены с корабля и, судя по тому, как мы теряем скорость, очень скоро выйдем из субпространства. И еще… он о чем-то тревожился, но в причинах этой тревоги не хотел разбираться сам, — Роулинз покраснел от мысли, что сейчас выдал тайну своего капитана.

Калин нахмурился. Его глубокие морщины стали еще глубже от этих известий.

— Каково наше положение? — спросил он.

— Воздуха и питания хватит дней на десять. Может быть, чуть больше, если все мы будем дремать. Мы находимся па автопилоте без необходимого навигационного оборудования на случай смены курса. — Роулинз посмотрел на Элибер. — Я пришел узнать: может быть, я могу чем-нибудь помочь? Мне хотелось вас видеть.

Элибер обхватила голову руками и тупо посмотрела на бронированную стену модуля. Через какое-то время она взглянула на Роулинза:

— Я в порядке.

— Вы уверены? — он быстро наклонился и поднял ее термальную накидку. — Лихорадку после выхода из криогенного сна многие переносят плохо.

— У меня ее нет, — коротко ответила Элибер.

Роулинз посмотрел на старика:

— А вы, Святой Калин?

— Я тоже в порядке. Спасибо, лейтенант.

— У меня не было возможности поблагодарить вас, сэр. Мне сказали, что вы спасли мне жизнь.

У старика был отрешенный взгляд. Он слабо кивнул и сказал:

— Вы мне — тоже. Мне приятно было это сделать. Мне пришлось помогать вам в трудной ситуации.

— Да, сэр. Я ведь не все помню. Мне кажется, что я очень спешил… но я рад, что я чем-то помог вам. — Роулинз выпрямился и отдал честь. — Если я буду вам нужен, дайте мне об этом знать.

Калин подождал, пока Роулинз отойдет подальше, и тихо засмеялся. Элибер удивленно взглянула на миссионера.

— А что тут смешного?

— Ах, моя дорогая. Это все ты. Ты снова разбиваешь сердца!

— Я? Ну уж нет! — она удивленно посмотрела вслед Роулинзу.

Он уже стоял среди проснувшихся рыцарей, Элибер больше не произнесла ни слова. Она села на холодный пол и скрестила ноги. Джонатан вышел из каюты врачей и тяжелой медвежьей поступью стал пробиваться сквозь толпу к Святому Калину. Калин вздохнул, увидев своего телохранителя, и вопросительно посмотрел на Элибер:

— Что ты собираешься делать?

— Медитировать, — ответила она.

— Это прекрасная мысль. Пожалуй, я тоже займусь этим. Я уже давно не молился. — Калин без лишних церемоний устроился рядом с Элибер.

* * *


При торможении старый корабль скрипел и стонал. Джек внимательно следил за перемещениями траков, используя сверхчувствительные микрофоны своего скафандра. Волосы на затылке спутались. Между лопаток бежал пот. Хорошо еще, что замшевая прокладка, в которой жил Боуги, постоянно поглощала его.

Самая тяжелая вещь на свете — это, конечно, ожидание. Уничтожать траков будет не легче, но поджидать их в разных засадах, которые он подготовил по всему корпусу корабля, будет еще труднее. Интересно, что будет с Харкинсом и его командой, когда Джек начнет действовать? Может быть, с ними все обойдется? В его плане все-таки была небольшая загвоздка, о которой он не стал говорить Харкинсу: траки могут забыть, что они ищут рыцарей Доминиона, и излить свою злобу на первых попавшихся человеческих существ. Экипаж был бы для них довольно-таки легкой добычей. На этом корабле было множество потайных мест. Но Джек решил, что экипажу прятаться не стоит. Так было нужно. У него не было выбора. Он должен быть уверен в том, что сможет вернуть криогенный модуль вместе с Элибер.

Джек услышал короткий писк. У него сразу же вспотели ладони. В запястьях легко покалывало. Он стиснул зубы.

Сейчас Джек уже отчетливо слышал размеренные шаги вдоль коридора. Временами траки простукивали металлические панели, стараясь найти пустоты. Скоро, очень скоро эти двое обнаружат тайник. Естественно, они сразу же начнут все тщательно обследовать. Тракам не занимать любопытства.

Джек напрягся. На его прицельной сетке появилось два сигнала. Траки не видели его. Джек хотел, чтобы они вошли внутрь тайника прежде, чем убьет их. Он хотел убить их как можно тише.

И вдруг — яркий луч света резанул его по глазам. Джек выругался и выстрелил наугад, доверяя автоматической наводке. Два трака с глухим стуком упали на пол. Джек услышал их предсмертные хрипы.

Глаза слезились. Но мешкать Джек не стал. Он выбрался наружу. Траки лежали неподвижно. Лазерные пробоины виднелись в их грудных панцирных пластинах. Это были удачные выстрелы.

Инстинкт самосохранения сработал безукоризненно. Джек посмотрел на огромные безжизненные тела. Все-таки траки были не совсем насекомыми. Они были достаточно гибки под своими панцирными пластинами. Темно-коричневые лицевые пластины отошли и открыли тонкую кожу на широко раскрытых челюстях. Джек подумал, что, наверное, у людей это было бы названо “застывшим выражением удивления на лицах”. У Джека никогда не было возможности рассмотреть лицо трака без пластин. Пластины всегда укрывали их, как маски. Свои эмоции они выражали, двигая и топорща все те же лицевые пластины. Воины использовали их в качестве щитов.

Еще одного трака Джек обнаружил в коридоре. Шторм включил энергопрыжок и ударил жука ногой. Бронированный ботинок снес голову трака напрочь. Она улетела в темный проход и закатилась в какое-то углубление. Джек подхватил бившееся в судорогах тело, отнес его в следующий трюм и забросил в темный угол, а сам решил спрятаться в другом дальнем углу.

Через шесть часов траки прислали за ним троих воинов. Джек очнулся от дремоты, услышав голос Боуги:

“Они здесь, босс!”

— Где?

— Три метра от начала коридора, согласно звуковой сетке.

Джек заморгал. В глаза попал песок. Интересно, откуда он взялся? Он осторожно повел плечами и снял напряжение со спины.

— Спасибо, Боуги!

“Не за что, — в голосе воинственного духа звучала явная ирония. — Если бы ты делал по-моему, мы бы давно все уладили”.

— Если бы я делал по-твоему, — возразил Джек, напряженно всматриваясь в экраны, — вся Тракианская Лига села бы нам на шею. Вот так-то, старый кровожадный пират. Интересно, сколько ловушек они уже успели обнаружить?

В этот раз никто не включал прожекторы. Они знали, что он затаился где-то здесь и выжидает. Траки понимали, что освещение давало Джеку преимущество. Но они не догадывались, что мощности их прожекторов было достаточно, чтобы ослепить его.

Он слышал их пощелкивание возле входа. Они, кажется, спорили, кому первому заходить в трюм. Джек улыбнулся.

Он наблюдал, как первый трак осторожно, на четвереньках заползал в двери. Он был гибким и быстрым. Но он не заметил Джека: его глаза несколько раз посмотрели на темный угол. Щупальца торчали над лицевой пластиной. Раньше Джек не видел этих щупальцев у траков. Дополнительные органы чувств? Существо приняло боевую позу. Второй трак вошел, что-то сердито клацая. Он загородил собой первого. За этими двумя осторожно вошел третий. Именно его желательно было убить первым — его тело сразу же закроет выход. Надо только немного подождать, пока этот трак подойдет к своим коллегам.

Они моментально отреагировали, обнаружив труп своего компаньона в углу. У Джека оставались доли секунды: третий трак уже выходил из проема.

Он выстрелил, перекатился, быстро поднялся на ноги и еще раз выстрелил, стараясь повалить сразу двух оставшихся. Их челюсти побелели от пены. Интересно, что это: страх или ярость?

Джек перешагнул через трупы и закрыл за собой дверь. Он мог бы пройти прямо по ним и снова услышать знакомый хруст дробящихся костей, но сейчас у него не было возможности почистить бронекостюм.

Джек пробрался в следующий контрабандный трюм, расположенный прямо в чреве транспортного корабля. Сейчас он был гораздо ближе к своей конечной цели. Это его последняя засада. Конечно, в том случае, если план, разработанный им, оказался верным. Ожидание давало ему возможность подумать, вспомнить и сравнить. Он не мог вспомнить, видел ли он раньше щупальца у траков, на ведь раньше он не устраивал засад. На этот раз у него возникло новое, какое-то странное ощущение. Но в чем была разница?

Пожалуй, ни в чем. Ему не за что было уцепиться, чтобы как следует подумать. Капельки пота выступили на верхней губе. Боуги снова наполнил его сознание воспоминаниями о Песчаных Войнах.

Если бы у него было достаточно времени, чтобы разобраться в собственных воспоминаниях, тогда, вероятно, он понял бы, в чем дело. Но его время не принадлежало ему. Он должен был думать об Элибер, Калине, о команде рыцарей Доминиона. У него были обязательства перед беженцами.

На этот раз на его поиски, траки бросили всех.

Боуги заговорил сразу же, как только засветились экраны прицела.

— Я их вижу, — сказал Джек. “Опереди их”, — торопил его Боуги.

— Я знаю. Иначе меня убьют.

Доли секунды было достаточно для того, чтобы заметить вылезшие из-за угла щупальца. Они водили ими вокруг, как собаки, вынюхивающие добычу А может быть, они действительно вынюхивают его?

У него не было времени узнать, удалось ли им это По плану сейчас он должен был стать живой мишенью.

— Я здесь! — крикнул Джек и спокойно вышел навстречу.

“Тебе удалось опередить их!” — шепнул Боуги.

Джек был слишком занят, чтобы отвечать.

Он включил энергопрыжок и полоснул огнем под собой, поднимаясь к ячеистому потолку главного трюма, а потом вылетел наружу через верхний люк, раскаленный докрасна от лазерных ударов траков.

Джек плотно захлопнул за собой люк.

Наружная дверь внизу закрылась автоматически после того, как он перевел оставшийся спасательный модуль в пусковой режим. Бронекостюм остывал. Всех их ожидало неизбежное.

Корпус корабля задрожал, когда от него оторвался запасной модуль. Джек подождал, пока все стихнет, и отправился в центр управления. Ему пришлось остановиться, когда корабль затрясло. Это стартовал тракианский боевой лайнер. Все было рассчитано верно. Траки отправлялись догонять запасной модуль.

В рубке управления все были целы.

Увидев Джека, Харкинс плюнул.

— Сработало! — сказал он. — По крайней мере, мы живы.

— А сейчас, — сказал ему Джек, — давайте найдем наш криогенный модуль. Пусть и там нам скажут то же самое.


Глава 5


Роулинз похлопал Элибер по плечу. Она видела его смутно — как будто бы между ними находился толстый слой воды. Элибер открыла глаза и протерла их. Нет. Это не помогло. Все было как в тумане. С тех пор, как она очнулась от холодного сна, Роулинз следовал за ней как тень. Элибер постаралась улыбнуться. У нее это получилось. Кажется, она полностью вышла из состояния медитации.

Стало душно. В воздухе пахло потом и грязью. Воды для мытья было недостаточно, а система очистки воздуха работала плохо.

Их время было на исходе.

Роулинз широко улыбнулся, присел на пол рядом с Элибер и протянул ей аппетитно пахнущий пакет.

— Последняя горячая пицца, — сказал он.

— Спасибо, — ответила она, взяв свой паек — А ты ел?

— Да, — ответил он и посмотрел на окружающую их толпу.

Элибер подумала, что Роулинз чем-то здорово походит на Джека. Он имел ту же странную способность оставаться независимым и одиноким даже в толпе Она подумала, что сейчас Роулинз, как это сделал бы и Джек, отдал ей свой завтрак.

Роулинз постарался расслабиться. Элибер проглотила остаток мясного пирога и спросила:

— Что-то случилось?

Он нахмурился. Его брови были такими же светлыми, как и волосы, но он для чего-то зачернил их косметическим карандашом. Она наконец-таки поняла, чем ее удивляли глаза этого рыцаря: его ресницы были абсолютно бесцветны. Наверное, поэтому его взгляд казался особенно открытым.

Роулинз откашлялся:

— С кораблем нет никакой связи.

— Разве они не услышали наш сигнал?

— Видимо, не услышали.

— Как ты думаешь, что это значит?

— Это значит, что если их нагнали траки, все они погибли. А может быть, сейчас они слишком далеко от нас. Или… или мы будем дрейфовать до тех пор, пока они не уведут траков.

— Или, — скривив губы, продолжила Элибер, — весь мир погиб вчера, а мы об этом ничего не знаем. Он покраснел:

— А разве ты не волнуешься?

— Волнуюсь. Но Джек всегда найдет выход. К тому же — мы все еще живы. А это о чем-то говорит. Ну, а если учесть, что я только что позавтракала… Для меня это говорит о многом… — Элибер улыбнулась.

— А правда то, что рассказывают о тебе парни?

— Не знаю, — ее улыбка сразу же исчезла. — Ну и что же они говорят?

— Что ты была беспризорной и выросла в мальтенских трущобах.

— Именно так и было. Так что моя философия легко объяснима: я привыкла жить сегодняшним днем.

Роулинз покачал головой:

— Это должно быть очень трудно…

Она замолчала и прищурила глаза. Конечно, Рольф содержал и тренировал ее, но он был очень плохим человеком. К тому же почти все время Элибер была предоставлена самой себе… дикое, легкомысленное существо… Ей нужно было отчитываться только по вечерам. Благодаря своей интуиции она выбиралась из разных переделок и оставалась живой. К тому же, Элибер могла убивать психической силой своего мозга. Она ведь чуть не убила Джека тогда ночью… первой ночью их любви… От страха она сбежала и попала в руки битийского священника Хуссии. Чувство вины все еще продолжало жить в ней. Как сможет она жить, если все это случится снова? Она не знала, смогла ли она полностью освободиться от инстинкта непреднамеренного убийства. Элибер провела рукой по лицу и убрала со лба непослушную прядь. Это движение вернуло ее к действительности.

— Трудно, — ответила она. — А как жил ты?

— Я — лесоруб. Вернее, был им, пока не решил стать офицером. А когда стали расширять штат рыцарей, я подал заявление.

— Это редкость. Пепис предпочитает не брать рыцарей из Доминиона.

— Я знаю, — ответил Роулинз. — Но я здорово управляю бронекостюмом.

Это было правдой. Джек часто хвалил Роулинза. Молодой человек не хвастался. Скорее, он говорил доверительно.

— Мне об этом говорили, — сказала ему Элибер. Он покраснел и отвернулся. Элибер засмеялась и взяла его за руку:

— Извини, Роулинз!

— Не беспокойтесь. У меня есть приказ быть вашим телохранителем.

— Приказ?

Он удивленно посмотрел на нее:

— Но вы же знаете…

Она действительно знала об этом. Джек все продумал. Но подумал ли он, что Роулинз может показаться Элибер очень привлекательным спутником? Элибер тряхнула головой. Это явно становилось опасным. Она постаралась не встречаться с рыцарем взглядом.

— Хорошо, — сказала она. — Завтра вы будете моим телохранителем.

Элибер вздохнула и вновь погрузилась в медитацию. Она хотела не только сократить потребление воздуха собственным организмом — она очень хотела успокоиться.

Роулинз наблюдал, как Элибер уходит в себя. Она была мастером глубокого транса. Вокруг них сидели и лежали десятки людей. Калин научил медитации и их: это помогало сэкономить воздух и не потерять самообладания.

Роулинзу некуда было пойти, поэтому он устроился поудобнее и постарался забыться.

* * *


— Вот они! — сказал Харкинс. — Где-то через шесть часов будем производить стыковку. Придется попотеть, командир.

Джек стоял позади и смотрел через плечо пилота на экраны управления.

— Лучше поздно, чем никогда, — мрачно сказал он.

— Может быть, так, а может быть, и нет. Все зависит от того, хватило ли у них выдержки. Они же там как сельди в бочке.

— Это так. Но большинство из них — солдаты, — ответил ему Джек. — Я думаю, что могу поручиться за них. Да и старик Калин — человек что надо. Если вам не приходилось видеть его в деле, то я рекомендую при случае посмотреть на это. Он, должно быть, как следует поговорил с ними.

— Я видел тебя в деле, — прорычал Харкинс. — И этого мне достаточно. Сообщить им, что мы идем?

Джек встрепенулся. Ему бы очень хотелось, чтобы Элибер знала, что он уже близко. Но это было опасно: траки могли перехватить сообщение.

— Нет, не стоит, — коротко сказал он.

Харкинс развернулся в кресле и посмотрел на него.

— Нет, — ровным голосом повторил Джек.

— Верно, — сказал Харкинс и продолжил набирать что-то на компьютерной панели. — Мы ведь совсем рядом с песчаной планетой.

Джек собирался встать, но тут остановился как вкопанный:

— Какая планета? Как близко она находится?

— Опус. Одна из последних захваченных траками планет. Как я понял, она оказалась не слишком пригодной для них. Планета почти заброшена. Кстати, мы могли бы найти там кое-какие припасы.

— Нет, Нет, черт побери, — нет! Вполне вероятно, что военный корабль прилетел именно оттуда. Надо поскорее забирать спасательный модуль и уносить ноги, пока они нас не выследили. Мы давно уже послали запрос о помощи на Мальтен. Подмога должна быть близко.

— Это азартная игра.

— Единственная, на которую я согласен. Подумав, Харкинс ответил:

— В таком случае, я присоединяюсь. Джек посмотрел на него:

— Я попрошу, — тихо сказал он, — чтобы на Мальтене твой корабль был переоборудован.

Харкинс кивнул. Джек немного подумал. Он не знал, что еще может выкинуть пилот. Но Харкинс больше не сказал ни слова. Джек вышел из кабины. Отсеки корабля тщательно вымыли. Вонь тракианских трупов, казалось, проникла повсюду.

Если бы здесь была Элибер, она бы удивилась, почему Джек не перебил всех траков. Он не знал, как лучше объяснить ей при встрече, что ему нельзя было очень сильно злить их. Его целью было совсем другое: он заставил их понять, что корабль дается им слишком большой ценой. Отправившись за вторым спасательным модулем, траки значительно сократят свои потери. Тракианцы — это не берсеркеры. Они слишком расчетливы в своих действиях.

— В конце концов, ведь они чужаки, — вяло подумал Джек.

Но больше всего его беспокоила близость песчаной планеты. Говорили, что это завоевание траков оказалось неудачным. Было ли это из-за близости Опуса к Доминиону? А может быть, по каким-то причинам тракам не удалось провести до конца свои преобразования? Если так — почему? Поражение траков, даже случайное, было победой Доминиона и Триадского Трона. Но тогда они должны были разузнать, что произошло на планете. Впоследствии они смогли бы как-то использовать это. Может быть, именно из-за этой причины траки вдруг остановили свою экспансию и заключили перемирие?

Джек остановился возле бронекостюма и критически осмотрел его. Ему не удавалось как следует отрегулировать его с тех пор, как они покинули Битию. Он провел рукой по грубо закрашенной надписи на грудной панели. Джек пообещал себе, что скоро наступит день, когда он сможет показать эту надпись всем. Сейчас он знал, кто отдал приказ бросить войска Доминиона на Милосе.

Этот приказ отдал Пепис, император Триадского Трона. Правда, в то время он еще не был императором, но крупные потери в Песчаных Войнах были основным фактором, приведшим Пеписа к власти. Когда Джек окажется с глазу на глаз с Пеписом, у них не получится встречи послушного рыцаря со своим монархом. Скорее, всего, Пепис догадывается об этом.

Боуги очнулся от легкого прикосновения Джека к надписи на скафандре.

“Джек!”

Джек ничего не ответил. Ментальное поле Боуги обрушилось на него, как прилив, и тут же отступило. Дух сразу почувствовал, что хозяин не расположен к разговору.

По внутренней связи поступило сообщение. Тишина была нарушена.

— Командир, приходить необязательно. Я передал вам все. Посмотрите сами: такого мы еще не видели.

— Ну вот, еще что-то, — подумал Джек и подошел к компьютеру. От того, что он увидел, у него застыла кровь. Его молчание Харкинс расценил как ответ. Немного погодя, пилот произнес:

— Вы тоже не узнаете этого?

— Нет.

Алад влез в разговор:

— Эта штука достаточно велика, чтобы проглотить нас и не заметить.

— Как быстро она движется?

— Кажется, она догонит нас еще до стыковки.

Джек посмотрел на дисплей. Насколько ему было известно, ничего подобного у траков не было. Но таких кораблей не было и у Доминиона. Правда, траки вот уже двадцать лет не вели открытой войны. Кто знал, что они могли разработать за это время? Джек спросил:

— По какому курсу они движутся?

— Я не думаю, что они планируют перехват, — ответил Алад и после короткой паузы добавил: — Мы им просто-напросто не нужны.

— Я знаю, — сейчас Джек ненавидел себя за собственную беспомощность. — Оставайся на связи. Я хочу посмотреть на него чуть ближе.

— Договорились.

Джек ждал. Через час на экране показались контуры орудийных башен. Джек загерметизировал бронекостюм и отправился на рулевой мостик.

Харкинс кивнул, заметив его. Джек спросил:

— Как близко они находятся?

— С полчаса полета.

— А сколько времени осталось до стыковки? Штурман посмотрел на Джека каким-то нервным взглядом:

— Мне придется разбиваться в щепки?

— Да, если это будет надо.

— Кажется, это произойдет одновременно. Правда…

— Да?

— Правда, я не думаю, что они собираются протаранить и нас и спасательный модуль. — Алад рассмеялся. — Но это только теоретически…

Харкинс молчал. Он наблюдал за имитацией стыковки, которая проигрывалась сейчас на экране его компьютера.

— Почему ты так говоришь?

— Потому что мы сделали небольшую корректировку скорости и траектории, чтобы согласовать свой полет с модулем. Пока я не вижу, чтобы незнакомцы делали то же самое. Если они будут следовать тем же курсом, что и сейчас, а мы тем, который задал Харкинс, они пройдут над нами в полусотне метров.

Джек посмотрел на экран Харкинса.

— В таком случае будем ждать, а там будет видно. Компьютер показал успешную стыковку. Харкинс взглянул на Джека. Тот кивнул:

— Отличная работа, пилот. Только не забудь о незнакомце, когда все будет происходить наяву… если он промахнется…

Харкинс моргнул глазом и кивнул в ответ:

— Учтем, командир.

Он снова занялся компьютером:

— Алад, отслеживай точнее!

* * *


Элибер очнулась от острой боли в теле. От холода короткие волосы стали дыбом на ее обнаженных руках. Она поежилась. Калин, сидевший напротив, тоже очнулся. Для старика, проведшего сутки в медитации, он вскочил на ноги слишком проворно. Калин одернул свою синюю робу и нашел в кармане конфетку. Он разделил ее пополам и протянул одну часть Элибер.

— Что это? — спросил он встревоженно.

— Я не знаю, — ответила она. Люди вокруг них стали приходить в себя. Они были пьяны от спертого воздуха. От конфеты у Элибер исчезла сухость во рту. Информация была довольно-таки скудной. Она знала, что в этом были виноваты не только те, кто управлял модулем. Очевидно, часть оборудования обветшала. Они давно уже летели вслепую и, кажется, будут летать так до тех пор, пока не состыкуются с кораблем, или… или до тех пор, пока у них не кончатся запасы.

Палуба под ногами тряслась так, как будто они ехали на телеге по кочкам. Калин протянул ей руку, и они сумели удержаться на ногах. Роулинз махнул из другого конца отсека. Он пробирался к ним.

— Сержант Лассадей говорит, что это либо захват рукой-манипулятором, либо стыковочный маневр.

Элибер улыбнулась, услышав о лысоголовом сержанте Джека. Калин ослабил руку на ее плече.

— А он в этом уверен?

— Нет. Экраны выключены. Но он, как всегда, клянется.

У Элибер закружилась голова. Она подумала, что это ерунда, у всех она кружится от затхлого воздуха. Она спросила:

— Вы думаете, это Джек?

— Я молю Бога об этом, — ответил Калин.

Он отпустил ее. Модуль неожиданно вздрогнул от тяжелого удара.

Если это была стыковка, все должно было давно уже затихнуть, но отсек продолжал содрогаться. Воинствующий миссионер Динаро вскочил на ноги. Он был без оружия, но вся его поза говорила о решимости. Кажется, он был готов сражаться голыми руками. Калин щелкнул пальцами, и Джонатан быстро подошел к Динаро. Он должен был как-то защитить этого молодого и непокорного миссионера.

Палуба ходила ходуном, как при землетрясении. Элибер упала на колени. Калин свалился вслед за ней. Отсек наполнился воплями. Потом вопли перешли в тихие причитания.

И вдруг — наступила тишина.

Элибер почувствовала, что перегородку кто-то взламывает. Она воспринимала это своим шестым чувством. Элибер подошла к перемычке. Если это был Джек, она хотела бы первой встретить его. Если нет — любого непрошеного гостя она убьет своим единственным оружием.


Глава 6


Гузул все еще ругался на своих врагов, когда вошел его адъютант. От возмущения у него подрагивали лицевые пластины.

— В чем дело?

— Появилась цель, генерал. Я попросил передать изображение на мостики.

Генерал поднялся. Даже для тракского воина он имел очень внушительные размеры. Адъютант посторонился и пропустил генерала на командирский мостик.

Появившись в кабине, Гузул сразу почувствовал, что все смотрят на него. Он окинул взглядом экраны. Его лицевые пластины сместились. Он явно не понимал, в чем дело.

— Что это?

— Мы не можем опознать. Это корабль неизвестного происхождения.

Гузул подошел ближе, пытаясь лучше рассмотреть объект.

— Он находится между нами и транспортным кораблем Доминиона?

— Да, генерал.

— Между нами — и планетой вызревания — Опусом. По центру управления пробежал вздох. Гузул посмотрел вокруг с яростью и удивлением.

— Забыли? А я — нет. Лидерство обязывает помнить поражения так же хорошо, как и победы. Да, мы завоевали Опус… Но процесс размножения там не пошел. И тем не менее, мы обязаны защищать эту планету до последнего. На меньшее наша королева ТРИКАТАДА не согласна. Адъютант!

— Да, сэр!

— Продолжай преследование, — прежде, чем выйти, Гузул добавил чуть слышно: — Будь готов также в любой момент прекратить преследование. Я не хочу второй раз рисковать.

— Да, сэр, — ответил адъютант.

* * *


Столько пота выступило на лице Харкинса, что Джек не мог понять, как это пилот что-то еще видит. Не успел Леон вытереть ему лоб, как на глаза скатились новые капли.

Алад посмотрел на Джека:

— Они почти над нами.

— Есть признаки движения орудийных башен?

— Нет… но… оружие более мелкого калибра активизируется и легче и быстрее. Мы можем этого не заметить.

— Я знаю, — Да, черт побери, он знал. Знал лучше, чем штурман. На таком расстоянии чужаку не нужны крупнокалиберные пушки, чтобы разнести их в щепки. Но в непосредственной близости от спасательного модуля Джек не хотел провоцировать незнакомца: ведь явных признаков враждебности не было…

Алад снова посмотрел на экран и сказал:

— Ого-го!

— Что?

— Кажется, поступил эхо-сигнал от чужака… или это…

— Или — что? — Джек наклонился и нечаянно поцарапал плечо бронекостюма перегородкой. Боуги возмутился:

“Повнимательней, босс! Я не люблю царапин”.

— Или незнакомец настолько огромен, что загораживает другой корабль. — Алад дал компьютеру еще одну команду. Изображение немного сместилось. — Черт возьми, вот они!

Сейчас можно было различить оба корабля. Траки все-таки не отстали от них. Сейчас они находились справа.

Харкинс крикнул:

— Черт побери! Алад вздохнул:

— Они совсем рядом.

Джек не слышал его. Он бежал в переходный отсек. Транспортный корабль принимал свой спасательный модуль. Команда, ответственная за прием, работала в скафандрах.

* * *


Роулинз хотел взять Элибер за локоть, но она оттолкнула его. Перегородка зловеще заскрипела под напором внешнего давления.

— Мы не знаем, кто сюда ломится. Отойди назад, Элибер, — настаивал он.

Элибер посмотрела на рыцаря. Она не знала, что он увидел в ее глазах, но этого оказалось достаточно для того, чтобы он тотчас же отпустил ее.

— Скажи другим, чтобы отошли, — резко ответила она. — А я останусь здесь.

Лассадей оттеснил беженцев в сторону. Роулинз постоял в нерешительности, а затем присоединился к сержанту. Элибер ждала. Она напрягла всю свою волю.

Перегородка медленно отошла в сторону, и за ней показался блестящий бронекостюм.

— Джек! — крикнула Элибер и бросилась ему навстречу.

Массивный рыцарь в бронекостюме подхватил ее на руки, как куклу. И вдруг все вокруг загрохотало и затряслось. Спасательный модуль сдвинулся с места. В отсеке раздались панические крики:

— Что случилось?

— Что это?

Джек мрачно улыбнулся.

— Кажется, нас атакуют, — сказал он.

— Траки?

— Мы не знаем, кто, — ответил Джек. — А они, кажется, не настроены на то, чтобы их расспрашивали. Будем надеяться, что эта жестянка выдержит все на свете.

Элибер крепко обняла Джека за шею. Она была так рада его видеть, что сразу же забыла, как еще недавно обижалась на него.

Грохот и вибрация прекратились. Стало тихо. Через открытую перегородку послышались голоса. Во вспомогательном модуле опять поднялся невообразимый гвалт. Беженцы поняли, что они спасены.

Джек перенес Элибер на корабль. Элибер показалось, что она слышит удары его сердца. Но это было невозможно: ведь их разделял бронекостюм. Запах крови, пота и еще чего-то, похожего на золу, давно уже пропитал его. Элибер сморщила нос:

— Ты опять сражался?

— Траки взяли нас на абордаж сразу после того, как мы сбросили спасательный модуль.

Элибер выжидательно смотрела на Джека. Она чувствовала, что сейчас он не захочет отвечать на ее вопросы. Но она все равно спросила:

— А почему ты разбудил нас? Ведь ты знал, что потребление воздуха при бодрствовании возрастает…

— Если бы мы не смогли забрать вас, вы дрейфовали бы спящими. У вас был шанс много времени провести во сне… — его голос затих.

Значит, во сне ей пришлось бы пережить такой же кошмар, какой когда-то пережил Джек? Нет. Он не должен был обрекать ее на это. Она ущипнула его за шею:

— Хорошо. В следующий раз, когда задумаешь совершать подвиги, не думай, что тебе удастся сделать это без меня!

— Ну, разве только ты надумаешь поступить в войска. Но такой возможности у тебя нет. Ведь идет война.

Он опустил ее на ноги только перед входом в центр управления. Харкинс повернулся и поманил к себе Джека:

— Командир, вам будет полезно на это посмотреть.

Элибер помогла Джеку снять бронекостюм. Они оставили Боуги в коридоре. На экране компьютера разворачивалось невероятное зрелище.

— А это еще что такое? — спросила Элибер.

— Незнакомец. Кажется, он облучает Опус.

У Элибер перехватило дыхание: над планетой разрасталась сияющая корона. Как же так? Как могло такое случиться? Она еще не успела запомнить название планеты, а уже видела ее кончину…

— Кто это сделал?

— Вполне возможно, что неизвестный корабль. А может быть, и траки. Они тоже были рядом. Правда, мы не можем сейчас их видеть: их закрывает планета.

Джек вытер лицо. На его руках виднелись красные пятна, оставленные датчиками. Загорелая кожа была испачкана грязью и золой. Светлые волосы потемнели от пота.

— Каков ущерб, нанесенный планете? — хрипло спросил он.

— Мы не знаем. Информация еще не поступила. Нужно будет найти специалиста, чтобы расшифровать полученные данные. Ясно одно… ни одного трака в живых там не осталось.

Джек заметил, как пламя короны сменилось едва заметной аурой. Это здорово отличалось от простого пожара. Кажется, однажды он уже видел такую картину…

Джек похлопал Харкинса по плечу и коротко сказал:

— А теперь поехали домой.


Глава 7


Он пришел к ней в ее крохотную каюту после того, как на корабле стало тихо. Элибер втирала бальзам в ушибленное плечо. Она наслаждалась долгожданным покоем. Вдруг — у нее перехватило дыхание.

Она почувствовала его, когда Джек был еще за стальной дверью. Горячая волна радости окатила ее. Мысли перепутались. Он вошел внутрь, огромный и неприступный в своем боевом скафандре, пахнущий потом и войной… и чем-то еще непонятным и горьким.

Джек посмотрел, как Элибер закрывает обнаженное плечо. В его голубых глазах была усталость. Она вскочила на ноги.

Джек сказал ей:

— Я оставлю тебя, если ты хочешь.

— Нет, — кончиками пальцев она погладила его перчатку. Мысли Боуги и Джека буквально переполнили ее. Элибер отпрянула от неожиданности: Боуги так изменился за это время! Она с трудом узнавала его. Так много всего произошло на Битии, что сейчас она чувствовала себя более чужой Джеку, чем этот дух. Их отношения явно изменились. Это уже не были паразит и его хозяин. Они стали компаньонами.

Джек почувствовал ее замешательство и хотел уйти. Элибер тихо пробормотала:

— Не уходи, Джек!

Джек тихо сказал:

— Я хотел… я хотел, чтобы ты знала, почему я сделал то, что сделал.

Она стояла перед ним и дрожала от нервного озноба.

— Я знаю почему, — ответила Элибер тихо.

— Дай мне рассказать о том, что случилось между нами.

Без особого напряжения она опять прочитала его мысли.

Ему было интересно, как выглядела ее татуировка под халатом. У него было страстное желание провести по этим рисункам пальцами. Элибер встретилась с ним взглядом, и ее глаза расширились от удивления. Она отступила на шаг:

— Нет, пожалуйста. В прошлый раз…

В прошлый раз им было очень хорошо. Воспоминания нахлынули на него с такой силой, что он уже не мог разобрать, что с ним творится. Джек потряс головой, желая очнуться.

— Элибер, ты была не виновата…

— Но это совсем не означает того, что я могу… что я и ты…

— Но это не означает и того, что мы не можем… — он шагнул вперед.

Элибер постаралась остановить его. Но в ту же секунду три духа слились в одно целое, охваченные непобедимым желанием.

Элибер возмущенно отпрянула в сторону:

— Я отказываюсь любить двух мужчин одновременно!

Джек остановился и открыл рот от удивления.

Она тихо похлопала по бронированному плечу:

— Я полагаю, что этот опыт Боуги не должен разделять с тобой.

Она помогла ему освободиться от доспехов. Джек отодвинул бронекостюм в сторону и обнял Элибер.

Он так крепко стиснул ее, что услышал, как бешено колотится ее сердце.

— Элибер! Элибер! Мне снова придется тебя оставить. У меня нет выбора. Я не могу даже пообещать, что вернусь к тебе…

Она ответила просто:

— Я знаю.

— И все-таки мы достаточно долго ждали, — тихо сказал Джек.

— О боже! — прошептала она и посмотрела на него. Элибер просительно и грациозно выгнула шею: — А что, если я…

Джек не дал ей договорить. Он замкнул се губы своим поцелуем. Его тело ощущало всю ее — от кончиков ног до светлых прядей волос. Халат упал на пол. Элибер перешагнула через него. Джек остановился. Он хотел насладиться красотой ее молодого тела; высокими округлыми грудями, гладкими бедрами, расписанными иноземным художником; золотистыми волосами, падающими на прямую хрупкую спину. Элибер положила руки ему на плечи. Он сбросил с себя одежду и обнял ее.

Они были совсем близко друг к другу. Он осторожно проводил пальцами по ее битийским рисункам на коже, а она гладила его шрамы, оставшиеся на теле от других войн и времен…

* * *


… Он очнулся. Ее шелковистое тело лежало рядом. В комнате было темно. Ровное дыхание Элибер успокаивало его. И все-таки он не мог спокойно сидеть на месте. Его опять одолевали кошмары. Ему снилось, что он находится в плену у бесконечного сна. Близость с Элибер не избавила его от этого недуга. Джек приподнял голову и долго-долго смотрел на нее. Он понял главное: даже ее любовь не могла утолить его жажды мести.

Джек лежал с полуоткрытыми глазами. Элибер прикоснулась щекой к его руке и отвернулась. Джек осторожно вынул из-под ее головы руку. Элибер вдохнула в него новую жизнь. Ему не хотелось сейчас покидать ее. Но он собрал всю свою волю и поднялся с постели. Поднявшись, он услышал запах ее мускатного бальзама. Он сразу понял, что его гнало прочь. Элибер любила мужчину, который знал только половину своего прошлого и не имел будущего. У Боуги был ключ от второй его половины. Он знал, что не успокоится, пока не вспомнит все. Вернув себе прошлое, он сможет дать Элибер будущее. Он найдет способ отомстить Пепису и Тракианской Лиге.

Тихо, как его научила Элибер, он оделся и вышел.


Глава 8


Это была жалкая группка людей, отделенная от остальных беженцев, прибывших на Мальтен. Пепис наблюдал, как агенты службы безопасности выводили из группы тех, кого он вызвал. Человек, которого искал император, стоял, возвышаясь над грязной усталой толпой.

— Это он?

— Да.

Капитан был одет в темно-синий комбинезон. Комбинезон был плохо подогнан. Вероятно, с чужого плеча. С тех пор, как Шторм уехал на Битию, он явно прибавил в весе.

“Как мальчик. Все еще растет, — подумал Пепис. — Интересно, как это ему удается — еще раз пережить свой расцвет?”

Полицейские быстро окружили высокого парня с девушкой и группку миссионеров, стоящих рядом с Калином. Пепис заметил, что Шторм, прежде чем последовать за остальными, посмотрел на пирс. Он выглядел как охотник, высматривающий добычу.

— Вы только посмотрите! — исступленно крикнул император. — Он осматривает площадку. Кажется, он догадывается!

— Догадывается о чем?

— Догадывается о том, что мы готовимся к войне.

Человек, стоявший сзади императора, мягко сказал:

— Солдат — всегда солдат, Ваше Величество.

Видеокамера прекратила работу сразу же после того, как автомобили тронулись к дворцу.

Пепис ходил взад и вперед по комнатам. Для того, чтобы хоть как-то прикрыть свои тщедушные руки, он надел рубашку с широкими рукавами. Его брюки и ботинки имели вполне обычный вид, но изготовлены они были из превосходного материала. Весь вид Пеписа говорил о богатстве и респектабельности. Император приостановился и взглянул на своего нового министра. Баластер не обратил никакого внимания на этот пронзительный взгляд. Он был занят своими мыслями.

Министр имел очень невзрачный вид: толстые губы, большие уши, торчащие над каштановыми волосами… Правда, у него были замечательные черные глаза, обладающие странной гипнотической силой.

Пепис кивнул головой и опять стал прохаживаться по комнате. Что делать! Ему был нужен новый министр — ведь Тракианская Лига объявила войну. Баластер вступил в две должности сразу: публично он был объявлен главой Полиции Мира, а тайно — главой секретной императорской службы. Бывший глава секретной службы Уинтон погиб на Битии. Кажется, это было дело рук Джека Шторма. Во всяком случае, это было так, если полученные Пеписом донесения были верны. Ему доложили, что Джек раздавил перчатками голову Уинтона, как спелый арбуз.

Пепис не до конца верил этим донесениям. Рыцарь давно уже был для него загадкой. Во всяком случае раньше он не замечал в нем склонности к насилию. Видимо, Уинтон все-таки чем-то спровоцировал такую реакцию. Он мог бы и святого вывести из себя.

Император Триадского Трона остановился и провел рукой по волосам. От статического электричества рыжие пряди стояли венчиком над головой. Этим Пепис напоминал Медузу Горгону. Впрочем, у него были не искусственные, а свои собственные волосы. Императору это очень нравилось: собственные волосы придавали ему обезоруживающий, мальчишеский вид. Враги часто терялись от его внешности и забывали заглядывать в глубь зеленых, по-кошачьи осторожных глаз.

Пепис был обеспокоен. Что там понарассказал Уинтон Джеку и Калину? Он посылал его на Битию совсем не для того, чтобы тот посещал рыцаря и миссионера. Это были его собственные махинации. Пеписа беспокоило другое: Уинтон прекрасно знал его личные планы. К тому же, о многом Джек мог догадаться сам.

Пепис попытался внушить себе, что сейчас не время беспокоиться о собственной власти, он с нетерпением посмотрел на мониторы.

— Я изменил ради него повестку дня. Я не хочу зря терять столько времени! — капризно сказал император.

Баластер очнулся:

— Может быть, их задержали уличные пробки…

— Пробки?

— Человек вернулся с планеты, охваченной гражданской войной, избежал рук траков и сейчас направляется сюда, чтобы доложить вам обо всем. Он должен быть здесь.

Пепис посмотрел в глаза Баластеру. Министр ответил ему абсолютно спокойным взглядом, но потом все же не выдержал и отвернулся. Пепис не стал скрывать ликующей улыбки.

— Конечно, вы правы, Баластер, — император опустил свое жилистое тело в кресло. — Мы с вами остановимся на этой версии.

— Да, император.

— Вы думаете, она самая разумная? Баластер помолчал пару минут.

— Вероятно, не самая разумная, — сказал он, — и все-таки лучшая. К тому же, это все, что мы можем сделать. Не так ли? Сделать лучший выбор, и сделать его вовремя.

Пепис опять посмотрел на министра.

— А какой план вы считаете самым разумным?

— Спокойнее всего — убить обоих. Хотя в перспективе это может сделать из Калина мученика. А этого вы хотели бы избежать любой ценой, даже если бы все факты убийства указывали на Тракианскую Лигу. Духовная сеть, созданная миссионерами, однажды может стать сильной угрозой.

Пепис промолчал, но его глаза ясно отражали его мысли. Да, это было так. И он не хотел этого.

Он никогда не хотел этого. Проклятые миссионеры поначалу казались безвредными. Но за те годы, которые Пепис провел на троне, они проникли во все миры, на все планеты в поисках археологических доказательств миссионерской деятельности Иисуса Христа. Подтверждения деятельности Иисуса они не отыскали, но исследования и раскопки имели другое, более весомое значение. Впоследствии на местах раскопок устанавливались пограничные заставы. Миссионеры были не против: всё это хорошо сочеталось с их философией.

Пепис мог вспомнить дюжину крупных нарушений договора с Тракианской Лигой, так или иначе связанных с миссионерскими раскопками.

— Это слишком большая цена, Баластер, слишком большая, если мы ошибаемся.

Баластер промолчал. Его черные глаза вспыхнули: от охраны поступило сообщение о приезде капитана Шторма.

Рыцарь прибыл один. Святой Калин просил передать, что он будет чуть позже. Джек Шторм выглядел в два раза моложе того человека, которого ему сейчас предстояло заменить. Но у командира Кэвина всегда было полное доверие к способностям капитана.

При появлении Шторма Пепис откашлялся. У Уинтона никогда не было доверия к Джеку. Он говорил Пепису, что это — один из потерянных рыцарей, а значит — он отлично знает о том, что они сделали во время Песчаных Войн.

Но если это так — где он был все эти двадцать пять лет? Почему он совсем не постарел? Где? Может быть, в руках у Траков? Это было более чем вероятно. А может быть, он скрывался в одной из сект, пытающихся сбросить Пеписа с трона?

У императора стало мокро под мышками от одной мысли о Зеленых Рубашках. И все-таки он не спешил сказать Баластеру о том, что они с Уинтоном уже несколько раз пытались убить этого человека.

Шторму чертовски везло.

Пепис плавно поднялся с кресла. Джек все еще носил на форме знак капитана. Звание командира он еще официально не получил.

— Император! — отдал честь Джек.

Пепис наклонился вперед и отстегнул с его куртки знак капитанского отличия. Потом он протянул Джеку золотую награду. Пепис заметил удивление в глазах рыцаря.

— Командир, — величественно сказал император, — вы получите новый знак отличия в конце этого дня. Наши бюрократы всегда немного опаздывают.

— Спасибо, сэр. — Шторм почтительно наклонил голову.

Пепис указал на Баластера:

— Командир Шторм, хочу вам представить нашего нового полицейского министра. Вандовер Баластер.

Министр кивнул и предложил Джеку сесть.

Они оценивающе посмотрели друг на друга. Пепису понравился невозмутимый вид его нового министра. Должно быть, он ничего не знал об этом рыцаре, кроме обычных казарменных сплетен. Шторм проявил явное любопытство.

Джек обратился к императору:

— Какова наша готовность к войне?

— Конгресс медлит, но, я думаю, мы будем готовы. Траки пока еще не объявили войну официально. Но они уже сокращают свой дипломатический штат. Так что — война не за горами. — Пепис зловеще улыбнулся. — К тому же, им совсем нельзя доверять. Они ведь могут напасть и без объявления войны. А пока тракианские торговые корабли следуют маршрутами, оговоренными в нашем соглашении.

— А пока тракианские корабли следуют маршрутами, оговоренными в нашем соглашении? — в голосе Джека послышалось явное презрение.

Пепис посмотрел на него долгим оценивающим взглядом, а затем намеренно тихо произнес:

— Я заключил это соглашение и буду следить, чтобы оно соблюдалось до тех пор, пока в нем есть хоть какой-то смысл. Но если от него придется отказаться — я сделаю это.

Любой другой на месте Джека отступил бы. Но Шторм спокойно посмотрел в глаза императору и ответил:

— У Тракианской Лиги нет угрызений совести. Никогда не было и никогда не будет.

— Это же можно сказать и о вас, сэр. Если бы не ваши поспешные действия, мы бы не оказались сейчас в таком положении.

Баластер вскочил со стула и встал между ними. Пепис невозмутимо сел в кресло.

— Мои действия, — холодно отчеканил Джек, — всегда были направлены на пользу Триадского Трона и Доминиона.

— Я об этом знаю, — нетерпеливо ответил Пепис. — Иначе я не доверил бы тебе всех своих рыцарей.

Шторм был потрясен. Пепис победоносно посмотрел на Баластера. Император знал, что для Джека назначение его командиром рыцарей Доминиона будет неожиданностью. Пепис получил тот эффект, которого добивался.

Джек положил руки на колени и слегка наклонился вперед:

— Что я должен буду делать?

— Отряд рыцарей Доминиона будет полностью восстановлен. Мы уже начали набор новых рекрутов и постоянные тренировки. Я не думаю, что возникнут какие-то проблемы с Конгрессом Доминиона из-за их восстановления и моего руководства ими. — Пепис слегка улыбнулся. — Конечно, они могут называть нас наемниками. Но ведь Конгресс знает о наших возможностях. Мы оба знаем, что эта война не ограничится космосом. Естественно, мы попытаемся разместить боевые платформы на орбите вокруг каждой атакуемой или защищаемой планеты, но это не логично. Нет. Нам нужна пехота в этой войне, командир. А рыцари — это самое лучшее, что в этом случае можно предложить.

Джек наблюдал за Пеписом. Он давно знал, что по шевелению рыжих волос вокруг головы императора можно безошибочно судить о его настроении. Сейчас он был явно напряжен. Очень напряжен. Но совсем не из-за Джека, и Джек был благодарен ему за это. Он понимал, что слишком легко соглашается, но все же склонил голову и произнес:

— Я принимаю ваше предложение. Пепис сел в кресло.

— Вы, конечно, понимаете, что ваше командование рыцарями будет корректироваться моими приказами и указами Баластера. Кстати, вам будет дан испытательный срок. Вы должны будете доказать свою способность к победе. Но с этим, я думаю, нас не ожидает никаких проблем.

— До сих пор траки были непобедимы, сэр, — спокойно ответил Джек. — Они снова попытаются это доказать. Но я могу гарантировать вам другое — я могу гарантировать нашу полную самоотдачу.

— Отлично. Это как раз то, что от вас требуется. Наши отношения с Доминионом несколько странны, но все мы люди, и это нас, конечно же, объединяет. Мы сплетены между собою, как есть, а миры Триады — это всего-навсего поплавки, которые держат сеть на плаву… ну, а Доминион… Доминион — это канат, который удерживает всех вместе. Если канат оборвется, нас унесет в море…

От ярости Пепис даже заморгал. Потом, услышав покашливание Баластера, император сменил настроение. Джек с интересом посмотрел на высокого чиновника, склонившегося над ними. Новый полицейский министр ответил на взгляд Джека. Джек не понял этого ответа. Он увидел пылающий свет на дне черных глаз.

Скорее всего, Вандовер Баластер был таким же монстром, как и Уинтон.

— Командир, — почтительно сказал Баластер, — пожалуйста, расскажите нам своими словами, что с вами произошло после Битии.

На какую-то минуту Джек почувствовал, что ему нанесли удар, молниеносный и быстрый, как удар ножом. В общем-то, сейчас он был офицером, лишенным звания. Во всяком случае, Пепис запросто мог бы это устроить, если бы захотел. На этот счет у Джека не было иллюзий.

Император был мастером политической интриги. Баластер сразу же заметил, что Джек посмотрел на Пеписа. И неправильно это расшифровал.

— Давай-давай, отвечай! Не жди от императора разрешения говорить. Сейчас я твой командир! — развязно закричал он.

У Пеписа было безмятежное выражение лица.

— Отстань от него, Вэн, — сказал император. — Это мой солдат. Так и должно быть. Ты совсем не понимаешь, что значит быть рыцарем.

Джек почувствовал, как желчь подступила к горлу. Ведь Пепис сам не знает, что на самом-то деле означает слово “рыцарь”. Он сжал в кулак ладонь и почувствовал резкую боль на месте оторванного мизинца. Если бы он только мог привезти сюда живым того бойца с Битии, он бы сказал и здесь, что это Трон Триады отдал приказ на огневую атаку планеты Кэрон! Тогда бы Пепис не захотел вести с ним эти разговоры. Нет, все-таки Пепис понятия не имеет о том, что такое рыцарь.

Джек долго думал над ответом.

Пепис поднял подбородок. Он услышал, как опять заговорил Баластер.

— Он сказал это без слов, и тем не менее он все равно сказал это. Ему интересно, знаете ли вы, что означает быть императором?

У Джека заболело сердце. В комнате наступила тишина.

Пепис сдержанно улыбнулся.

— А сейчас, министр Баластер, вы можете нас покинуть.

Министр выпрямился и взглянул на императора. Джеку показалось, что он хотел что-то сказать, но поджал толстые губы, повернулся на каблуках и вышел.

Пепис нажал на пульт дистанционного управления и отключил записывающие устройства. Жест был сделан. Впрочем, Джек прекрасно знал, что император не удержится от секретной записи. Конечно, он не должен был думать, что Пепис унизится до этого. Но Джек хорошо знал, что Пепис может все.

Император подождал несколько минут. Его ярко-зеленые глаза то и дело покалывали Джека. И все-таки он заставлял себя хладнокровно ждать.

— Почему ты убил Уинтона? — наконец-то спросил Пепис.

Джек посмотрел ему в глаза:

— Я вынужден был убить его при самообороне.

— Человек в бронекостюме против безоружного? — с сомнением в голосе переспросил Пепис.

— Но Уинтон не был беззащитен.

Император опустил руки на колени:

— Я полагаю, что в этом ты прав. Это был не тот человек, который мог бы быть беззащитным. Он не доверял тебе.

Они посмотрели друг на друга. Джек вспомнил Элибер. Как бы она сейчас наслаждалась этой игрою слов и улыбок! Но он этим наслаждаться не мог. Джек подумал и коротко спросил:

— Не доверял? Почему?

Волосы Пеписа. взлетели над головой:

— Понятия не имею. Он командовал всей нашей полицией. Вероятно, он считал, что от тебя исходит угроза всеобщей безопасности.

— Меня долго не было на Мальтене, Ваше Величество, но я никогда не слышал, чтобы полиция чего-то стеснялась при аресте или следствии, — тихо ответил Джек.

— Да. Да, я тоже не слышал об этом… — Пепис скривил губы и отвернулся. — Твой интерес к сожженному Кэрону всегда беспокоил его. Несчастный случай с этой планетой достоин сожаления. Я понимаю, что из соображений безопасности то, что произошло там, не может быть обнародовано. Но не стоит считать меня тем человеком, который может принять этот ответ. Я хочу убедиться в том, что Уинтон был неправ.

Лицо Джека не изменилось, но внутри у него все похолодело. Траки? Пепис? В конце концов, Пепис должен был благодарить Бога за то, что был меньшим из двух зол. Джек сделал свой выбор — он твердо сказал:

— Нет.

Пепис побледнел. Его глаза вспыхнули.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду то, Ваше Величество, что если моя служба рыцаря не является достаточно убедительной, я не могу подтвердить своей правоты никакими другими средствами.

— Не могу или не хочу?

— Мой выбор сделан.

— Но не мой. Вы согласны с назначением?

— Я ценю его, — коротко ответил Джек.

Император выскочил из кресла и стал торопливо ходить взад и вперед по комнате.

— Что мне с вами делать, Джек Шторм?

— Отошлите меня на место базирования рыцарей Доминиона. И еще — дайте мне возможность как следует выполнять мою работу.

— Вы намекаете на то, что я не должен во все это вмешиваться?

— Желательно. Вы пытались держать Кэвина на короткой узде. Если здесь уместен такой каламбур, на ней он и повесился. Да, он погиб, сражаясь, но не с врагом, а с Доминионом.

— Я знаю об этом.

— Но вы не должны были позволять, чтобы это случилось.

Острый подбородок Пеписа задрожал. Он попытался успокоиться.

— Как будто бы кто-то мог управлять Уинтоном! Он плел заговоры против каждого. Даже против меня, — сердито сказал император.

— Опасный человек… — усмехнулся Джек.

— Гораздо менее опасно было держать его у себя под носом, а не на расстоянии целой галактики, — Пепис рубанул рукой по воздуху. — И вообще, я не хочу, чтобы ты судил меня.

Джек не ответил.

Наконец Пепис сел обратно в кресло.

— Так что произошло после отлета с Битии? Что ты знаешь об инциденте на Опусе?

— Единственное: оборудование на грузовом корабле было примитивным. Тракам удалось высадиться к нам на борт. Я не мог этого предотвратить. Я полагаю, что им нужны были заложники. Когда они попытались догнать нас, вмешался неизвестный корабль. Потом приборы показали, что планета была облучена.

— Тракианская Лига утверждает, что это было сделано вами.

Джек не мог скрыть своего удивления.

— Что-что?

— Они прислали нам официальный протест.

— Но мы никогда так не действовали. К тому же, и посудина Харкинса попросту не способна на такое. А разве они не упомянули о незнакомце?

— Нет. Только из твоего сообщения я узнал о существовании третьего корабля. В данных обстоятельствах все это выглядит так, будто ты хочешь сбить нас с толку. Генерал Гузул утверждает, что грузовоз сбросил спасательный модуль и сбился с курса, потеряв управление при выходе из субпространства. Когда они попытались оказать вам помощь, вы их обстреляли, но промахнулись — и этим ударом уничтожили Опус. — Пепис постучал пальцами по ручке кресла. — Ты же знаешь, Шторм, в Конгрессе Доминиона у него есть поддержка. К тому же, у него достаточно доказательств для того, чтобы им поверили.

— Рыцарь никогда не погубил бы планету ради собственной победы, — резко ответил Джек.

— Да. — Пепис окинул его долгим взглядом. — Да, это так. Вы принесли нам победу, хотя и небольшую. Я этого не забуду. И не позволю Конгрессу забыть об этом.

— Я обнаружил, что у нас есть кое-какие преимущества перед траками, — осторожно сказал Джек.

— Например? — с интересом спросил император. Джек немного помолчал, а потом сказал:

— У траков, выслеживавших меня на корабле, были проблемы с восприятием моего бронекостюма. Я полагаю, что это особенность их расы.

— В самом деле? — Пеписа явно заинтересовало это сообщение. — А ты не хочешь получить разрешение на дальнейшие исследования?

— Я полагаю, что это заслуживает нашего внимания.

— В таком случае договорились. Выясни это до конца. Но добыча тракианских пленных для полевых испытаний ложится на тебя. Соберитесь с силами. Кстати, Баластер пригласил сенатора понаблюдать за тренировками.

— Это представитель Конгресса?

— Да. — Пепис был явно доволен. — Могу я напомнить тебе, что от козней политиков погибает гораздо больше солдат, чем от неизбежных войн?

— Я постараюсь быть осторожным, сэр, — послушно ответил Джек.

— Я на это рассчитываю, — император повернулся к нему спиной.

Джек понял, что разговор окончен. Он вышел. Все-таки он был уверен в том, что их разговор записывался. Иначе почему Пепис так боялся задавать очевидные вопросы: кто он такой? откуда он взялся? не собирается ли он скинуть Пеписа с трона?


Глава 9


Император Пепис за многие годы своего правления не раз принимал у себя Святого Калина из Блуила, Правда, случалось и так, что святой просил об аудиенции месяцами, а его игнорировали. Иногда Калина принимали торжественно. Правда, при этом всегда старались соблюдать секретность. Иногда его встречали с уважением, иногда — с презрением, а раз или два вообще встретили ужасно. Однажды его поджидал у императора секретарь полиции с наручниками наготове.

Когда на третий день после прибытия с Битии Калина вызвали к Пепису, тот был готов практически ко всему.

Калин оделся в свою голубую уокерскую робу. Его карманы, как всегда, были полны всякой всячины: кредитные карточки — он держал их для мелких попрошаек на улице; религиозные книжечки — для случайно встреченных верующих, и даже — на всякий случаи — пистолет.

Сегодня у входа во дворец стояла стража. Пистолет обнаружили. Охранник критически осмотрел его и отдал назад.

— А если я кого-нибудь убью? — недоумевающе спросил Калин.

— Мы будем знать, что это сделали вы, — безразлично ответил охранник. — Император ждет вас в комнате для аудиенций.

Проходя по бесконечным коридорам из розового обсидиана, Калин думал, что очень хорошо знает эту комнату. Место встречи? Но место встречи не могло объяснить того, что задумал Пепис. Кажется, на хорошее рассчитывать не приходилось. Калин был назначен временным послом на Битии. Его должны были вызвать в первый же день их приезда. И преклонный возраст никак не мог помешать этому. Калин приостановился… Действительно, возраст. Воз-раст… Собственно, он совсем недавно перевалил за вторую половину жизни. Конечно, у смерти длинные руки. Он едва ускользнул от них месяц назад. Святой Калин свернул за угол и увидел, что дверь в комнату для аудиенций распахнута. От золотых лучей за окном на полу лежали блики, подобные восхитительному восходу. Калин собрался с мыслями и вошел.

* * *


После выступления генерала Гузула перед советом поднялся невообразимый гвалт.

— Они орут так, будто выпали из песчаного гнезда, — подумал он. Ну что ж! Гузул постарался придать своей маске самоуверенное выражение. Конечно, у них была причина для того, чтобы так возмутиться. Он только что изложил свой оскорбительный план, и они были готовы обезглавить его — так, будто он совершил измену.

Если бы генералу повезло и здесь оказался хотя бы один человек с военным образованием, тот назвал бы его гением. Гением — и не меньше. Вот на это он и поставил свою карьеру.

Они вызвали его к себе гораздо раньше, чем он рассчитывал. Гузул посмотрел в зеркало и еще раз поменял положение лицевых пластин: когда он войдет к ним, он будет выглядеть уверенно. Парочка траков, оказавшихся рядом с ним, явно оскорбилась вызывающим видом его маски и сердито загремела своими телами, задрав щупальца. Он не обращал на них никакого внимания. Пусть себе гремят, сколько им влезет, — проклятые консерваторы! Они первыми поднимают шум и последними действуют. Похоже, они считают своей главной обязанностью — поднимать тревогу по любому поводу. Остальные траки, видимо, ожидали его разъяснений.

— Продолжайте, генерал. Мы обдумали вашу речь и решили, что это совсем не бред сумасшедшего. Мы взвесили все и нашли, что она достойна внимания.

Гузул гордо расправил плечи: он прекрасно понимал, что сейчас им будут любоваться: он являл собой прекрасный образчик тракианской военной породы. Генерал осмотрел собравшихся.

— Мне больше нечего сказать, — прохрипел он. — Я уже высказал все. А теперь — вы или оставляете меня командующим, или отдаете под трибунал. Я требую немедленных решений. Времени для колебаний нет.

Снова поднялся гвалт.

— Вы предлагаете, чтобы мы оказались в пределах досягаемости врага? Ведь так и получится, если мы поведем наступление в соответствии с вашими планами.

— Да. Это единственный способ заманить командира Шторма. Риск огромен, но и выгода значительна. Мы должны уничтожить его. Я должен напомнить вам, что если мы будем атаковать Доминион по краям, мы сможем действовать по принципу: ударил — отбежал. Но при этом мы сами окажемся в пределах досягаемости ат-фарела. А этот древний враг снова предстал перед нами.

Портос, посол, отозванный с Триады, открыл свою маску и потом опять плотно закрыл ее. Этим он явно выразил свою бесконечную ярость. Все внимание с генерала Гузула перешло на него. Если Гузул был прекрасным образчиком военной породы, то Портос был столь же прекрасным образцом породы дипломатической. Он щелкнул нижней челюстью с такой яростной силой, что эхо прокатилось по залу.

— Я предлагаю проголосовать за план Гузула, — сказал он. — Я выступаю за него, так как знаю, что если этот план провалится, Гузул за все заплатит.

Гузул напряженно слушал эту речь, Он пытался не выдать своей отчаянной ярости и не разрушить невольным движением пластин маску сурового военного лидера. Но это было трудно. Очень трудно. Впрочем, чуть-чуть попозже он сможет хорошо обдумать, как ему раздавить этого чертова рыцаря Доминиона.

* * *


Самовар уже остыл. Печенье убрали со стола. Зеленые глаза императора не мигая смотрели на него. Калин поставил чашку.

— Животное, растение, минерал, друг или враг? Император с удивлением откинулся назад:

— Что-что?

— Игра, в которую мы сегодня играем, мой друг.

Пепис наконец-таки понял шутку и от души рассмеялся:

— Ни то, ни другое, — сказал он. — Мы здесь собрались для того, чтобы переговорить с вами перед отстранением вас от должности посла.

— А разве я сам уже не отстранился от этой должности? — с удивлением спросил Калин.

— И тем не менее я обязан выполнить некоторые формальности. — Пепис наблюдал за Калином. Тот поднялся и подошел к окну.

За окном был поистине редкий пейзаж: дикая природа бушевала над мальтенскими холмами. Калин вспоминал Битию. Он повернулся:

— Вы оказали мне плохую услугу, Пепис.

Император кивнул:

— Да. И себе тоже.

— Вы загнали меня туда вместе с несколькими сотнями военных — уокеров. Те вызвались ехать для того, чтобы защищать нас и наши находки. Но это позволило вам послать рыцарей, чтобы они, в свою очередь, следили за мной. Но ожидали ли вы, что все мои люди будут перебиты, а от ваших останется жалкая половина?

— Нет, — коротко сказал император. — Я давно знал, что траки играют там в смертельные игры. Я не предполагал только, что битийцы находятся на грани священной войны.

— Теперь они уже не на грани. Войны пронеслись как ураган по моим рядам.

Калин вздохнул. Он сунул руки в карманы и облокотился о подоконник.

— Я хорошо знаю тебя, Пепис. Конечно, мне следовало все предусмотреть.

— Ничего хорошего из воинствующего уокера не выходит, Калин. Мы их раньше пропалывали. А на этот раз я спас тебя от этой работы.

— Воинствующие они или нет, а у них тоже была душа. Иногда я думаю, что как раз этого ты никогда и не учитываешь.

Пепис промолчал. Наконец он посмотрел на своего друга и улыбнулся:

— Очень мало людей позволяют себе так разговаривать со мной, как это делаешь ты.

Калин не обратил внимания на это предупреждение.

— Очень мало людей способно так напугать тебя, — ответил он.

Калин поднялся и вынул руки из карманов. Он преобразился мгновенно: благодушие куда-то исчезло, а вместо него император увидел необычайную твердость и ничем не нарушаемое чувство собственного достоинства. Пепис широко раскрыл глаза: что за перемена? Потом выпрямился и коротко сказал:

— Мне нужен Динаро.

— Зачем? Он остался почти один из той горстки, которую тебе не удалось смести.

— Отдай мне его, — властно сказал Пепис.

— Нет.

— В таком случае, я его арестую за измену.

— Тебе не удастся доказать его измены.

— Может быть. Но мне удастся занять твое время и внимание. Я все равно заполучу его.

Калин почувствовал, как морщинки у его глаз задрожали.

— Что за игру вы затеяли, император?

— Игра императора — всегда королевская игра, милый Калин. Динаро опасен как для тебя, так и для меня. Сдай его, и мы с ним покончим.

Калин задумался. Тень от окна успела на несколько миллиметров подвинуться влево, и только тогда он ответил:

— Я дам вам знать. — Калин повернулся и направился к выходу, хотя Пепис еще не отпускал его. У дверей он услышал взволнованный голос императора:

— Сделай это, Калин, сделай это!

* * *


Динаро стоял перед Калином по стойке “смирно”. Его мышцы были видны даже через толстую ткань комбинезона. От простых миссионеров он отличался здорово.

Калин вздохнул и посмотрел на принесенное Динаро сообщение: факты были очевидны, так что этот запрос имел смысл. Если бы Калину не надо было учитывать воинственности Динаро и того, что отколовшиеся секты угрожали распаду их Уокерского движения! Вероятно, Пепис был в чем-то прав, пытаясь окончательно развалить их миссионерское движение! Один Бог знал, как боялся Калин войны на религиозной почве между мирами Доминиона. Ведь это были человеческие миры. Если Калин пошлет Динаро одного на какие-нибудь раскопки, тот непременно создаст свою армию и установит пограничный сторожевой пост для охраны миссионеров.

Император и Его Святейшество были когда-то друзьями. Калин много лет наблюдал, как отдаляется от него его друг. Теперь он окончательно исчез в тайных сетях различных союзов, в бесконечной паутине, где за каждое слово и действие надо платить кровью. Он толкал здесь, тянул там, а потом стал императором.

А кем стал Калин? Министр, чудесным образом превратившийся в священника? Этого он не мог объяснить. Но если бы он им не стал, были бы тогда едины уокеры? На этот вопрос он не мог ответить, хотя спрашивал себя об этом не раз. А может быть, он должен, как настаивают Динаро и многие другие, собрать все силы воедино и создать свою собственную империю, бросив весь остальной мир на произвол судьбы? Калин знал, что Пепис давно видит в нем конкурента.

Но в данный момент его интересовал Динаро.

Калин потер свои усталые глаза. У него уже давно не было молодой энергии, а перипетии на Битии совсем подкосили его. Впрочем, все это стоило того, чтобы спасти Роулинза. И все-таки Калину было интересно, сможет ли он вернуть себе былую силу. Вероятно, нет. Возможно, это была та цена, которую Бог взял у него для воскрешения рыцаря. Если так, то следующий раз будет последним…Если только когда-нибудь будет этот следующий раз.

Листы с сообщением упали ему на колени. Калин покачал головой:

— Нет, Динаро, я не думаю, что это место годится для сторожевого поста.

Молодой человек ничего не сказал. Только на шее у него напряженно задрожал нерв. Молчание затягивалось. Динаро прервал его хриплым восклицанием:

— Без сомнения, Ваше Святейшество предполагает для меня другой пост?

Он очень удивился, увидев улыбку на лице Калина:

— В соответствии с заслугами, конечно, — сказал старик. — Идем со мной.


Глава 10


Шторм наблюдал, как внизу двигаются войска. Ему казалось, что сейчас он был одним из солдат на плацу. Боуги вклинился в его мысли. Граница между его личностью и личностью этого бесплотного существа на секунду исчезла. Он с трудом переключился.

“Мы готовы, босс!”

— Сражаться? Почти.

Боуги очень удивился. Джек пояснил:

— Для начала у нас должен быть враг. “А траки?”

— Может быть.

Боуги удивился еще больше. Джек улыбнулся против своей воли:

— Мы ждем их наступления, чтобы показать себя. Наступило робкое молчание. Потом Боуги прогремел: “Траки объявляют войну, когда выползают из шкур собственных личинок”.

— Да, это так.

“Ты уклоняешься от ответа”.

— Иногда это удерживает меня от превращения в дикаря.

“Иногда дикарю гораздо легче победить врага”.

Джек ничего не ответил. Боуги тоже замолчал, как будто почувствовав, что сейчас его хозяину хочется побыть наедине со своими мыслями.

За прошедшие дни Шторму почти не удавалось побыть наедине с самим собой. Вокруг строились ремонтные мастерские и огромные ангары для стрельбищ. На тренировочной площадке было так шумно, что только в шлеме с отключенными микрофонами можно было обрести тишину.

Почти интуитивно Шторм почувствовал позади себя легкую вибрацию. Он повернулся и увидел входящего на мостик Калина. Его Святейшество шел к нему с каким-то сообщением. Дул сильный ветер, и священнику пришлось наклонить голову вперед. Джек закрыл ветровой щиток в наблюдательной кабине и снял шлем. Так было гораздо тише. Калин выпрямился. Он понял, что Джек заметил его.

— Как ты сюда попал? — Джек был очень удивлен. — Ведь охрана должна была остановить тебя!

— У меня везде есть друзья, — проворчал Калин. Он посмотрел вниз, и Джек, проследив за его взглядом, увидел у ворот Роулинза. Молодой рыцарь смотрел вверх, желая убедиться в том, что Святой Калин дошел до цели.

Джек и Калин понимающе посмотрели друг на Друга.

— Между вами и Роулинзом что-то произошло? — спросил Джек.

— Возможно. Он спас мне жизнь. А от этого между людьми очень часто возникает дружба. — Калин сжал губы, явно показывая, что об этом он больше не скажет ни слова.

Джек еще раз посмотрел на площадку. Бронекостюмы сияли на мальтенском солнце. Калин, похоже, был доволен, что несколько минут может понаблюдать за тренировкой. Но вскоре послышался нетерпеливый шелест бумаг, и Джек повернулся:

— Что я могу для вас сделать, Святой Калин? К сожалению, через несколько минут у меня назначена встреча.

— В таком случае, приступим сразу к делу, Джек. Возьми Динаро в рыцари.

Самообладание явно изменило Шторму:

— Я не понимаю тебя, Калин!

— Возьми Динаро на тренировки.

— В качестве рыцаря или в качестве миссионера?

— Во всех качествах. Динаро готов поклясться в верности Пепису. А я чувствую, что те дела, которые ожидают нас в ближайшее время, потребуют подготовленного персонала… Возможно, на Битии и не произошло бы катастрофы, если бы размещенные там люди имели надлежащую военную и психологическую подготовку.

— Пепис никогда не позволит мне это сделать. Калин посмотрел через плечо Шторма на тренировочную площадку:

— Он уже получил разрешение.

Джек подумал, что с ним что-то происходит. Во всяком случае раньше он всегда различал ложь, когда слышал ее. Но ему еще ни разу не приходилось видеть лгущего Калина. Это невозможно!

— Это невозможно, — вслух повторил Джек.

— Нет, действительно нет. — Калин улыбался. — Я цитирую: “Лучше иметь врага у себя под носом, чем на расстоянии галактики*. Пепис сказал, что это высказывание тебе знакомо.

Джек почувствовал, что во рту у него стало горько.

— Если император дал ему разрешение, тогда тебе не о чем со мной разговаривать.

— Возможно, и не о чем. Но я все же хотел поговорить.

— Ты хотел объяснить мне что-то лично?

— Да. И еще вот это. — Калин протянул ему компьютерную распечатку.

Джек взял листы бумаги и быстро просмотрел их:

— Похоже на какой-то доклад о геодезических изысканиях…

— Совершенно верно.

— А еще кто-нибудь это видел?

— Нет. Изыскания миссионеров конфиденциальны.

— Вы собираетесь организовать раскопки на новом месте?

— Если позволят финансы и персонал. — Священник немного помолчал и добавил: — И еще… если у меня будет прикрытие…

— Вы опять ожидаете серьезных неприятностей?

— Сейчас ты мне сам укажешь на их признаки. Посмотри на этот спектрографический снимок, да, да, вот на эти холмы…

— Кажется, они богаты норцитом? Калин кивнул головой:

— Вполне вероятно. А это значит…

— Что траки не менее нас заинтересованы в их разработках. Ведь они были и на Лазертауне, и на Битии.

— А также это означает и то, что там не будет археологических находок. Мы можем найти… кое-что другое.

Джек посмотрел на Калина:

— Вы рискуете, Ваше Святейшество.

— Я должен рисковать. Хотя, возможно, это совсем и не те места раскопок, которые нам требуются. Но я не могу игнорировать очевидные факты. А если там зарождается новая раса? Неужели же я должен закрыть на это глаза?

— Нет, — подумав, ответил Джек. — Но я не могу обеспечить тебе защиту Доминиона.

— Открыто — нет. Но я думаю, что смогу гарантировать тебе, что Динаро уйдет в самоволку сразу же, как только научится управлять бронекостюмом.

Джек провел бронированной перчаткой по волосам.

— Мне совсем не нужны такие происшествия, — сказал он.

Калин тяжело вздохнул и ответил:

— Нам обоим они не нужны. Но я не вижу никакого другого способа защиты. Тем более, что траки вот-вот объявят нам войну.

Джек покачал головой:

— Я не позволю тебе отправляться одному. Хорошо. Динаро будет принят в рыцари. Лассадей командует третьим подразделением. Они только что приступили к тренировкам. Мы направим его туда. Но если он пройдет проверку, будем считать, что этого разговора не было.

— Хорошо, — кивнул Его Святейшество и вышел.

На наблюдательный мостик поднялся Лассадей.

Сержант удивленно посмотрел вслед Святому Калину:

— Что-то случилось? Что ему было надо?

— Он благословлял новобранца.

— Практичный человек — этот священник. — Лассадей провел рукой по своей лысой и потной голове. — Я бы отдал голову за тысячу таких, как он.

Сержант был прав. Им нужны были тысячи таких людей, как Калин.

— Постарайся, чтобы сенатор этого не услышал.

— Сенатор? — скривил губы Лассадей. — Господи, командир, это как раз то, что вам нужно. Если бы я был на вашем месте, я бы приварил его к Баластеру. Пусть наш новый полицейский министр погреется.

— Я не против, но мне кажется, что Баластер уже сделал со мной что-то подобное. Они там почему-то волнуются. Ты сейчас лучше вернись.

— Минутку. Кажется, к нам кто-то бежит.

Джек пристально посмотрел на ветерана. На тренировочной площадке Лассадей всегда носил серебряный комбинезон. Он любил привлекать к себе внимание.

— Что-то случилось, сержант?

— Я слышал, что наблюдается повышенная вибрация в гиперпространстве. Мой сын как раз ведет наблюдения. Похоже, что траки начали массированное наступление.

— В самом деле? — Джек улыбнулся. — Это здорово, если мы заранее узнаем об атаке. Хорошо бы — еще до того, как они выйдут из гиперпространства.

Лассадей разулыбался:

— Я знал, что тебе это понравится, командир.

Джек кивнул. Лассадей вышел. К мостику подошел какой-то джентльмен невысокого роста с мощными руками и плечами. Кажется, это был сенатор.

— Командир Шторм? Джек протянул руку:

— Сенатор Вашбурн! А где ваши помощники? — Джек посмотрел вокруг, явно ожидая увидеть рядом с сенатором толпу телохранителей.

— А-а! Да я отправил их подальше. Сказал им, что как-нибудь вы сможете за меня постоять, а иначе вы не стоите и ржавой заклепки от этого бронекостюма.

Джек широко улыбнулся:

— Хорошо. И все же я думаю, что сейчас у вас мало времени для меня, как и у меня для вас.

Вашбурн удивленно поднял вверх свои густые брови:

— Командир, что касается меня, то для вас я всегда найду время. Впрочем, я ценю откровенность. Что вы можете мне показать?

— Сейчас у нас идет отработка приемов. Это подразделение номер один. С ним я уже провел тренировки. Сейчас мы неплохо подготовлены. Правда, после Битии большинству рыцарей нужно заменить снаряжение. А для новых бронекостюмов всегда требуется время — ведь к ним нужно привыкнуть.

— А сейчас вы сможете показать мне, на что вы способны?

— Да, сэр. Я думаю, вам это понравится. — Джек махнул левой перчаткой, и колонна, ожидавшая его знака, пришла в движение.

Через час сенатор Вашбурн повернулся к Джеку:

— Я восхищен. Но все же, почему император думает, что нам нужна именно такая наземная война?

— Сенатор, мы знаем, что маневры в космосе очень трудны. Далее. Мы имеем только одно стратегическое укрепление. К тому же, его еще нужно перенести на поверхность. Ведь только поверхность планет имеет значение как для нас, так и для траков. Далее — мы не размножаемся в вакууме. Мы пока еще все те же наземные существа, какими были тысячелетия назад, а поэтому и сражаться мы должны на поверхности. Траки жаждут нашей земли. А если мы будем сражаться с ними в космосе, мы разрушим саму ту землю, которую пытаемся спасти.

Левая бровь Вашбурна ощетинилась:

— У вас мышление времен Песчаных Войн, командир.

— Возможно. Но кто сказал, что это мышление было неверным?

— Моих коллег будет не так просто убедить в этом. Ведь когда-то нас здорово побили в Песчаных Войнах.

На это Джек не мог ответить ничего. Знакомая старая боль опять пронзила его: их предали и бросили. Но он постарался не подавать никакого виду. Он вспомнил о той информации, которую только что сообщил ему Лассадей.

— Может быть, — вяло сказал он, — я могу устроить еще одну демонстрацию?

— Это произведет огромное впечатление, командир. И не скромничайте в запросе финансов из бюджета. Кстати, вам ведь и самому нужен новый бронекостюм. Почему-то этот кажется мне несколько поношенным.

Джек скривил губы:

— Но у нас есть и другие нужды…

— Не ограничивайте себя, командир, — сенатор схватился за перила и наклонился вперед. Его нос уперся в ветровой щит. Он глубоко вздохнул. — Боже, как я люблю экономику во время войны!

* * *


Одутловатое лицо Баластера порозовело:

— Чего ты хочешь?

— Учесть те данные, которые получила станция отслеживания гиперпространства. Я хочу укрепиться на этой планете до того, как по ней ударят траки. Я буду их поджидать, — сказал Джек.

— Но у нас нет подтверждения того, что Стралия под угрозой. Мы все еще ожидаем, официального объявления войны.

— Такой подход к делу дает им возможность нанесения первого удара.

— Может быть. — Баластер прикусил свою толстую губу. — И все-таки Стралия у нас под носом. Я думаю, что у траков хватит соображения для того, чтобы не атаковать нас там.

— У меня другое предчувствие.

Пепис поднес руку к подбородку. Сейчас император явно хотел скрыть выражение своего лица:

— Так что, — пробормотал он дрожащими губами, — вы планируете делать?

— Если мы вылетаем, то нужно делать это сейчас. Хотя мы и находимся рядом со Стралией, у нас все-таки нет возможности уничтожить траков при выходе из гиперпространства. Я возьму с собой Роулинза, а Лассадей останется здесь со вторым и третьим подразделениями. Травеллини будет офицером-дублером.

— Наше рыцарское движение так и развалится, не возродившись?

— Никогда. Вашбурн намекал на то, что Конгресс Доминиона хочет иметь хорошую армию. Он думает, что они пожелают увидеть нас в действии.

Баластер закашлял от раздражения. Пепис махнул рукой, чтобы он затих.

— Когда вы будете готовы?

— Как только будет готов к старту транспортный корабль. Бронекостюмы уже в мастерской, на подзарядке. Это обычное дело после тренировок, так что еще до наступления ночи мы будем готовы.

— Тогда… — рыжие волосы Пеписа затрепетали у него над головой, — тогда лучше сказать “до свидания”. Постарайтесь добыть мне Стралию, а конгрессу — победу.

Джек отдал честь.

— Рад стараться, Ваше Величество, — он уже повернулся, чтобы уйти, но вдруг что-то вспомнил и остановился. — Я принял сегодня присягу у новобранца. Он остаётся с Лассадеем.

— Только один новобранец? — Пепис удивленно поднял свои рыжие брови. — И кто же он?

— Бывший миссионер. Его зовут Динаро, Ваше Величество. Святой Калин привел его ко мне. Он сказал, что вы в курсе событий.

Баластер побагровел. Казалось, он вот-вот взорвется. Его планы — в который уже раз — были сорваны. Джек понял, что пора уходить.

* * *


Джонатан прервал послеобеденную медитацию Калина. Тот, увидев встревоженное лицо помощника, не стал его бранить.

— В чем дело, Джонатан?

— Пришел командир Шторм. Он очень хочет вас видеть.

— А-а. — Калин кивнул головой. — Хорошо. Пошли его ко мне немного погодя.

Он поднялся на ноги, потянулся и снова сел. Пол едва заметно задрожал. Вошел Джек. На этот раз он не был одет в бронекостюм. Калин сжал зубы.

— Здравствуй, Джек! Я ждал тебя.

— Что ж, в этом ты не ошибся. Сколько времени, по твоим расчетам, мне нужно было, чтобы узнать о Динаро все?

— Честно говоря, я ожидал, что ты придешь чуть позже. Фактически мне было нужно, чтобы он успел присягнуть, — мягко сказал Калин.

Джек остановился на середине комнаты напротив деревянного стола. Калин сидел в кресле. Светло-голубые глаза Джека потемнели. На лице у него пока еще было совсем немного морщин. Плечи — широкие, осанка — стройная. Но Калин никак не мог избавиться от ощущения, что глаза этого рыцаря гораздо старше, чем тело. Какая-то тайна окружала этого человека… Калину всегда было интересно, доживет ли он до того дня, когда эта тайна раскроется.

— Мне не нравится, когда меня так используют, в особенности те, кого я считаю друзьями.

— Послушай, Джек, а если бы я тебе все рассказал? Ведь вряд ли ты захотел бы принять в рыцари Динаро?

Командир задумался:

— Я не знаю. Но ты мне не дал возможности самому принять решение. Не так ли?

Калин поднялся с кресла:

— Нет, — сказал он с сожалением. — Я очень боялся. Ты прав, Джек. Мне следовало бы положиться на тебя. Ведь я уже достаточно хорошо тебя знаю.

— Так что же все-таки случилось?

— Пепис хотел заполучить Динаро.

— Зачем? — удивился Джек.

Калин сделал несколько шагов по комнате и посмотрел на висящую на стене картину:

— Я не совсем уверен в этом. Видишь ли, Динаро — воинствующий миссионер. А Пепис очень опасается этого.

— Возможно, Пепис и прав, — голос Джека стал спокойным. — Динаро уже успел причинить много неприятностей вам обоим. А что будет дальше?

— Да. Но ведь и ты мог бы причинить императору много неприятностей. Извини, но это не в моем стиле — осуждать кого-то за то, что он мог бы сделать. С другой стороны, я не мог не подчиниться. Ведь Пепис — мой император. Я выполнил его просьбу: я передал ему Динаро самым лучшим образом. — Калин отвел глаза от картины и повернулся. — Динаро не грозит наказание до тех пор, пока он является рыцарем.

— Да. Я тоже так считаю. Ну, а что будет, когда он нас покинет?

— Вот тогда и посмотрим. Сейчас Пепису предстоит война. Он будет отвлечен и, надеюсь, забудет Динаро.

— Никогда, — усмехнувшись, сказал Джек. — Этот человек никогда не забывает о существовании врага.

Калин помолчал, а потом сказал:

— Извини, Джек, я не должен был взваливать эту тяжесть на тебя. Ты прав. Если хочешь, я отзову Динаро, и мы предоставим Пепису свободу действий.

— Нет. — Джек направился к выходу, но потом на минуту остановился у двери. — Сейчас он одни из моих солдат. Из его выйдет толк. Но в следующий раз… — Джек устало улыбнулся, — все же лучше поговорить со мной. Ведь вполне вероятно, что мы оба воюем на одной стороне.

Калин тепло улыбнулся. Джек отдал честь и вышел.


Глава 11


Элибер окинула взглядом огромный военный лагерь. Беспокойное чувство охватило ее. Жизнь после возвращения с Битии стала ужасной. Лагерь постоянно находился в состоянии боевой готовности.

Элибер потерла свои руки, покрытые синими битийскими узорами. Татуировка надоела ей. Как только краска чужаков пропитала ее кожу, чувства битийцев вторглись в душу.

Элибер почувствовала, что кто-то направляется к ней, еще до того, как посетитель подошел к центральным воротам. Уличный мальчишка шустро прошмыгнул в стороне от телекамер охраны. Поравнявшись с Элибер, он остановился и бросил ей небольшой пакет:

— Там ваши глушилки, — коротко сказал он.

Элибер подхватила пакет и бросила ему три кредитных диска.

— Поблагодари от меня Смитов, — улыбнулась она.

— Не беспокойтесь об этом, леди. Они пришлют счет.

— Я не сомневаюсь в этом, — хотела ответить она, но мальчишка уже убежал, крепко сжав в кулаке деньги.

Видимо, Элибер смутила малыша, молниеносно обнаружив его. Она вздохнула и закрыла глаза. Хуссия обострил и расширил ее восприятие мира. Интересно, исчезнут ли эти качества, когда она удалит битийскую татуировку? Или ей придется сойти с ума?

Элибер открыла глаза и разорвала край бумажного пакета. Две глушилки слабо блеснули в ладонях. Одну из них надо было разместить у входа в номер, а другую — на противоположной стороне у окна. Эти маленькие приборчики должны были надежно защитить ее от прослушивания. Элибер обошла свой двухкомнатный номер и установила пластинки. Она довольно улыбнулась, подумав, что Джек никогда бы до такого не додумался. Потом — беспокойно прошла по комнате взад-вперед: она опять чувствовала гостя.

Гость источал жар, летящий впереди него, как огненная лавина. Элибер в нерешительности подошла к двери. Она знала, что это не Джек. Впрочем, ведь и Джек может прийти в ярость… И все-таки у Джека был совсем другой темперамент. А может быть, это Джек в бронекостюме и на связи с Боуги?… Нет… Но тогда кто это?

Элибер включила экран наблюдения.

Перед дверью стоял незнакомый худой мужчина. Жилистой рукой он поправлял редкие волосы на голове. Элибер он не понравился. Почему-то ей показался знакомым фасон его одежды. Вполне вероятно, что это один из придворных Пеписа. Так чего же хочет этот бюрократ?

Она осторожно открыла дверь. Рукав халата скользнул по ее узкому запястью, обнажив синюю битийскую татуировку. Черные глаза незнакомца удивленно расширились. Он смотрел на Элибер с такой явной ненавистью, что, казалось, вот-вот испепелит ее.

— Я ищу молодую леди, сопровождавшую командира Шторма.

— Возможно, это и я, — на всякий случай Элибер загородила ему дорогу, хотя он, похоже, проходить не собирался. Она почувствовала, как ее охватывает исходящим от гостя жаром. Элибер слышала, как бешено стучит сердце незнакомца. Но разум его был заблокирован. Этот человек был готов на все, чтобы добиться своего. Элибер скрестила руки на груди:

— Джека здесь нет. Он тренирует солдат.

— Я знаю. Если вы мне позволите… Я Вандовер Баластер, новый министр.

Элибер ничего не сказала, но его черные глаза блеснули так, будто он знал, о чем она думала.

Министр нетерпеливо махнул рукой:

— Можно мне войти?

Элибер упрямо склонила голову:

— Это ваша улица, — усмехнувшись, сказала она. Эта фраза, как дальнее эхо, прилетела из ее прошлого.

— Улица? Ах… да… — Баластер решительно вошел внутрь. — С какой-то точки зрения это так. И все-таки император хотел бы, чтобы вы считали, что эти апартаменты принадлежат вам и никому больше.

Элибер промолчала. Кто бы ни был этот человек, он пришел сюда не для того, чтобы дать ей почувствовать себя как дома в этом дворце.

— Ну как, вы уже здесь устроились?

— Вполне, — она неловко отступила назад. — Видите ли… я занята… министр Баластер… не думаю, что я могу вам чем-нибудь помочь.

— Может быть, и можете. Сейчас я изучаю дела моего предшественника Уинтона. Я был очень опечален, узнав, что вы замешаны в ряде убийств.

Элибер почувствовала, как у нее стремительно холодеет внутри.

— Я была признана невиновной. Факты свидетельствуют о том, что убийца, погибший на Битии, тот же человек, который действовал и здесь.

— К несчастью для вас, эти факты нам уже недоступны.

— Я не хотела бы еще раз попасть под следствие.

— Нет. Скорее всего, этого с вами не произойдет. Однако… — Баластер выдержал холодную актерскую паузу. — Однако будущие правонарушения не так легко сойдут вам с рук.

— Я не убийца.

Министр не спеша осмотрелся вокруг и сделал еще паузу.

— А вот Уинтон полагал иначе.

— Уинтон был сумасшедшим.

— Возможно. Но об этом было бы гораздо проще говорить, если бы Шторм привез его к нам живым. Не так ли? — он снова посмотрел на Элибер и вдруг — так быстро схватил ее за руку, что она не успела ее отдернуть.

— Ты девчонка из трущоб Мальтена, — сказал он. — У тебя даже нет идентификационного чипа. Ты проходишь через системы безопасности так, как будто их не существует.

Элибер резко выдернула свою руку.

— Старые привычки умирают с трудом, — вызывающе ответила она.

— Действительно. Вы со Штормом — одна команда. А может быть, ты его используешь для своих целей?

Элибер широко распахнула дверь:

— Пошел вон, — резко сказала она.

— Нет. Я еще не закончил наш разговор.

— Зато я его закончила.

Баластер покраснел.

— Ты шутишь со мной, а я говорю серьезно. Элибер выпрямилась и гордо подняла голову:

— Было бы наивно думать, что ты играешь с нами на одной стороне. Не так ли?

— Да, — ответил министр полиции. — И было бы еще наивнее думать, что Шторм не пострадает за свое убийство. А ты — за свое.

— Что вам нужно?

Баластер скривил свои пухлые губы в слабую улыбку:

— Пара слов, — сказал он. — Пара слов, которые могут убедить меня в вашей лояльности.

Элибер припомнила все, что может заинтересовать Баластера, и наконец в шоке остановилась.

— Зачем?

Вандовер улыбнулся:

— Вы сами этого захотите.

Элибер собралась с мыслями. Джек не удивится, узнав, что его подозревают. Они и должны были подозревать его. Но без судебного разбирательства, перед войной, уже маячащей на горизонте, он не будет в безопасности.

Элибер откашлялась:

— Я не захочу этого.

— Конечно нет, моя дорогая. Я и не думал, что вы захотите этого сами. — Баластер широко улыбнулся, — Однако вам стоило бы попробовать. Пепис — либеральный император, но в его уставе ничего не говорится о том, что шлюха может жить с солдатом в одной казарме.

— Я не шлюха.

— Нет? — он презрительно выгнул брови. — Возможно, для этого в трущобах Мальтена существует другое слово.

Элибер отошла от двери. Баластер спокойно встретил ее негодующий взгляд:

— Ну так запомните одно: как я, так и вы отныне повсюду в опасности.

Она подумала, что сейчас он ее ударит, и всеми силами попыталась сдержать себя от ответного действия. Но Баластер не двигался. В глубине его глаз горел странный огонь. Что он собирался делать?

К счастью, им помешал Роулинз. Элибер была так занята разговором с Баластером, что даже не почувствовала его приближения. Молодой рыцарь появился неожиданно. Его белые волосы были взлохмачены ветром. Бездонные синие глаза светились.

— Элибер, командир хочет срочно с тобой переговорить.

Роулинз вопросительно посмотрел на министра:

— Извините, — сказал он. — Кажется, я вам помешал.

— Пустяки, лейтенант, — ответил министр. Элибер представила Роулинзу Баластера:

— Это министр Вандовер Баластер, тайный советник императора.

Роулинз отдал честь.

— Лейтенант, мы уже закончили свой разговор. Всего доброго. — Баластер склонил голову набок и стремительно вышел.

Даже за закрытыми дверями Элибер все еще ощущала раскаленную лавину его мыслей. Если бы она могла, она бы обязательно продезинфицировала комнату.

Элибер прикоснулась ладонью к губам и только тогда заметила, что дрожит. Она сердито опустила руки и сжала кулаки. “Они бы не посмели обращаться так с Джеком. Никогда. Потому что он носит бронекостюм”, — подумала она.

Роулинз выглядел озадаченным:

— Кажется, у тебя неприятности?

— Нет.

— Ты уверена?

— Да. А зачем я понадобилась Джеку?

— Он хотел бы, чтобы ты сейчас же пришла на полигон.

Элибер нахмурилась:

— Зачем?

— Ему срочно нужно с тобой поговорить. Острый холодок пробежал по ее спине.

— Почему же он не использует радиотелефон? Роулинз отвел глаза:

— Ты же сама знаешь. О некоторых вещах лучше говорить с глазу на глаз.

Элибер поежилась. Ее знобило так, будто весь холод этой комнаты собрался и сконцентрировался в ней.

— Такова наша работа, — тихо прибавил Роулинз.

— Нет, — она твердо посмотрела ему в глаза. — Нет. Это не работа. Я думаю, что это его судьба.


Глава 12


Баластер и Пепис просматривали сообщения об обстановке в гиперпространстве.

— Вы уже сделали копию? — спросил император министра.

— Ничего официального. Вы все равно не сможете ее хранить. Должны поступить дополнительные сообщения.

Пепис вздохнул. Он потер свои усталые глаза:

— Все равно, в этом обвинят траков.

— Я тоже так думаю. Хотя у меня нет сомнений в том, что, исходя из представленного описания, здесь замешан еще кое-кто. Вполне возможно, что это двойник неизвестного корабля, встреченного Штормом.

Пепис моргнул:

— А еще — погибла планета. Сотни… нет, тысячи колонистов погибли… Почему?

— Мне сообщить об этом вашим офицерам?

Император вздохнул. Его мучило сознание того, что в космосе объявился кто-то похлеще траков. Вполне возможно, что этот третий выжидает конца схватки, чтобы подобрать остатки. А может быть, ему все равно — осталось ли на планете вообще хоть что-то?

— Ваше Величество?

— Что? Нет. Я не желаю делать никаких официальных заявлений на этот счет. Давайте подождем. Может быть, поступят еще какие-то сообщения. А возможно, и нет… Эта… резня… кажется, она была очень жестокой…

— Ваше Величество, я полагаю, что если не рыцари, то звездный флот должен быть уведомлен об этом.

— Нет.

Баластер поклонился.

— Очень хорошо. Доброй ночи, — он встал из кресла и бесшумно удалился.

Пепис даже не заметил его ухода.


Глава 13


Джек оторвался от дел: он заметил движение у своей каюты. Магнитофон пришлось выключить. Смутная тень приняла очертания Роулинза, нервно ожидающего у двери. Джек вышел:

— В чем дело, лейтенант? — командир был явно недоволен.

Их корабль уже приближался к месту назначения. Нужно было срочно подготовиться к десантированию, и место Роулинза сейчас было явно не здесь.

Роулинз помялся. Его голубые глаза, казалось, умоляли Джека не беспокоиться. Рыцарь явно нервничал. Двух суток оказалось совсем недостаточно для того, чтобы подготовить этого человека к войне. Кто знает — может быть, для этого и жизни не хватило бы?

Джеку это не нравилось. Ему не хотелось идти в бой с солдатами, охваченными паникой. Конечно, он знал, что Роулинз совсем не трус. Во всяком случае, он никогда ничего подобного за ним не замечал. Значит, было что-то другое, явно вносившее сомнения в душу молодого человека. Очевидно, Роулинз считал, что Джек сумеет ответить на волнующие его вопросы. В противном случае сейчас он не стоял бы под дверью.

— Входи, если хочешь, лейтенант. Здесь достаточно места, чтобы сесть.

— Да, сэр. — Роулинз втиснулся внутрь и сел на откидной стул. — Я не помешал?

— Сейчас корабль проходит над местом боевых действий. Мы будем находиться на орбите, пока траки не перейдут в режим посадки. Тогда мы скорректируем место десантирования. Я не знаю, где это произойдет, но, исходя из опыта, могу кое-что предположить.

Предположения Джека могли бы показаться странными. Никакие дополнительные сообщения ему были не нужны. Его связь с Боуги давала огромное количество информации. Сейчас он обладал больше, чем просто интуицией.

Роулинз вытянул ноги и посмотрел на Джека.

— Успех предприятия зависит от нас, не так ли?

— Нет.

Роулинз удивленно поднял брови:

— А я думал…

— Ты думал, что мы что-то должны сделать с гравитационным и магнитным притяжением, с дождем и ветром, с огнем и ДНК? Но сейчас от нас зависит только одна вещь: тот сектор поверхности, который я укажу вам для захвата. Вот и все.

— Я никогда не видел песчаной планеты, сэр. И я не хочу ее видеть. Мне хватило Кэрона. Правда, я предполагал, что Доминион… поддержка Конгрессом войны… все было в наших руках.

Джек выключил свой магнитофон и окончательно отключил всю систему. Потом снял наушники.

— Я не думаю, что кому-либо из живых рыцарей это будет по силам.

— Нет, конечно, сэр.

— В таком случае, надо расслабиться, солдат, — Джек слегка наклонился вперед. — Все, что от тебя требуется, так это хорошо изучить инструкции. Ведь когда я дам задание, ты должен будешь его выполнить. Роулинз согласно кивнул головой:

— Да, сэр. Я понимаю.

— Хорошо. А сейчас — иди. Или, может быть, ты хочешь, чтобы тебя заменил Лассадей? Роулинз улыбнулся и отдал честь:

— Слушаюсь, сэр!

Джек посмотрел ему вслед и закрыл дверь. В каюте было тихо.

* * *


Элибер печально посмотрела на него. Им предстояла разлука. Они еще долго стояли обнявшись и смотрели, как бойцы покидают полигон. А потом над полигоном остались только клубы пыли. Джек чувствовал каждое ее движение и был благодарен за это Боуги.

Он уловил ее вздох еще до того, как она произнесла:

— Теперь ты будешь уезжать так часто… а я всегда буду оставаться позади. Я никогда не думала, что стану ревновать тебя к груде металлолома… и все-таки Боуги счастливчик. Я могу разделить с тобой только ложе, а он — всю твою душу.

Элибер поцеловала Джека, вздохнула и быстро ушла.


Глава 14


— Нет-нет, ты — тупой сукин сын! — орал Лассадей по связи. — Если будешь и дальше так держать, тебе оторвет задницу! Встань в строй и запомни: это бронекостюм тебя несет, а не ты его. И прекрати размахивать лапами, как горилла!

Динаро всеми силами старался остановить дикие конвульсии своего бронекостюма. Он представлял, как смеются над ним другие новобранцы. У него громко стучало сердце. Он глубоко вздохнул и погрузился в медитацию, которой его обучил Калин.

Калин говорил, что Динаро будет трудно, но в конце концов все образуется. Но то, что ему будет настолько трудно, старик вряд ли мог предположить. Динаро сжал зубы. Ему дали задание, и он должен с ним справиться. Он научится управлять бронекостюмом. Пот ручьями струился по его лицу.

Лассадей почувствовал, что Динаро уже успокоился и готов попробовать еще раз. Сержант проскрежетал:

— Давай, начинай сначала!

* * *


Занятия наконец закончились. Динаро, спотыкаясь, вошел в коридор, ведущий в раздевалку и мастерские. Он попытался уклониться от толчков и ударов проходивших мимо новобранцев и, не придумав ничего лучшего, прислонился к стене. Все мышцы болели. Он с большим трудом снял шлем. Мальтенский воздух с запахом раскаленного бетона и пыли ворвался внутрь. Этот воздух был очень сладок по сравнению с кислым запахом тела.

— Трудный денек?

Динаро взглянул на женщину. Он узнал ее. Кажется, это была подруга их командира. Его мать всегда учила его, что нечестивый боится схватки. “Смотри дьяволу в глаза, пока он не отвернется”, — говорила она. Командирская шлюха не была исключением, и он смотрел на нее, пока та не вышла из тени. Он держался в стороне от этой женщины и на корабле при эвакуации. Джонатан постоянно был рядом с Калином, а ему приходилось держаться на втором плане и как-то удерживать беженцев от постоянного общения со священником. Он был разжалован. Большинство солдат его роты погибло от набега змеекожих на Битии. Выжил только один из двадцати. В конце концов, ему не было никакого дела до того, что Его Святейшеству нравится проводить время с этой женщиной. По крайней мере, Динаро не хотел проявлять такую слабость сам. И хотя он был тверд, как камень, когда Элибер подошла ближе, щеки его вспыхнули. Толпа новобранцев ушла, и они остались в коридоре совершенно одни. Женщина слегка качнула головой, указывая через плечо:

— А они здорово обогнали тебя!

— На три недели тренировки, — сказал он устало. Он знал, что дьявол собирается ему что-то предложить. Ему было интересно — что же? Элибер улыбалась. Он заметил, что она была не старше его.

— Джек говорил, что у тебя огромный потенциал!

Сам дьявол! Динаро стало приятно от этой похвалы.

— В самом деле?

Женщина больше ничего не сказала. Она обошла его вокруг.

— Я знакома с Джеком уже пару лет, — сообщила она. — Можно сказать, что я изучала теорию, пока ты занимался практикой.

— Теорию?

— Да. Теорию функционирования бронекостюмов. Как они должны работать, как согласовать их энергию с ловкостью людей, управляющих ими.

В тусклом свете все-таки можно было рассмотреть ее татуированные руки. На ней был комбинезон с отрезанными рукавами. Динаро поежился от мысли о том, что позволил этому черту дразнить себя. Он выпрямился и крепко сжал в руке шлем.

Она рассмеялась:

— Динаро, мне кажется, что ты боишься меня!

Он посмотрел на нее таким ненавидящим взглядом, от которого дрогнули бы все ученики Калина. Элибер опять засмеялась, и вдруг — протянула ему руку в знак примирения.

— Я могла бы помочь тебе преодолеть трудности последующих недель.

— Да? А зачем?

— Калин был добр ко мне. Будем считать, что я его должница.

Динаро немного расслабился.

— Святой Калин — человек немыслимых добродетелей.

— В этом ты абсолютно прав. Он не заметил, как Элибер обвила его руку и потянула его за собой. От аромата ее духов у него закружилась голова. Он не придал особого значения ее последним словам:

— Мне всегда было интересно самой очутиться внутри бронекостюма.

* * *


При снижении корабля трюм затрясло. Солдаты посмотрели на командира. Джек чувствовал это, но старался не обращать на их взгляды никакого внимания: он подготавливал свои доспехи. Вскоре бойцы успокоились и занялись своими делами. Большинству из них еще ни разу не приходилось десантироваться. Джек пытался не обращать внимания на то, как тряслись его руки, когда он закреплял датчик. Нет, это возбуждение совсем не было признаком страха. В крови вырабатывался адреналин.

— Командир Шторм!

— Да, Уайтед. — Джек взглянул на экран. Лицо пилота заняло почти всю светящуюся плоскость. Почему-то он выглядел несчастным.

— Мы приближаемся к дальней стороне планеты. Все идет по плану, как и было приказано, командир. Вот только… появился какой-то странный сигнал.

— Что за сигнал?

— Я не уверен, сэр.

— Тогда скажи, что ты думаешь об этом, или передай на экран картинку.

Уайтед взглянул на него оценивающим взглядом:

— Я бы сказал, что кто-то нас ждет. Кто-то из солдат выругался:

— Черт знает что!

Джек закончил герметизацию костюма.

— Хорошо. Передай нам его изображение.

Пилот выполнил его просьбу. Темное пятно, без сомнения, увеличивалось.

— Это ловушка, — тихо сказал Роулинз. Джеку стало холодно. Траки уже поджидали их. Онулыбнулся и сказал:

— Хорошо. Спасибо. Все идет отлично.


Глава 15


— Отлично? — удивленно повторил Роулинз. Джек не обратил на него никакого внимания.

— Уайтэд, они вышли на орбиту или поддерживают фиксированное положение?

— Не похоже, чтобы они сильно смещались в пространстве.

— О'кей. Тогда подай вправо. Выведи нас на орбиту, но при этом держи их в секторе наблюдения. Мне нужно знать все об их перемещениях.

Роулинз все еще был в шоке. Его полуоткрытый костюм выглядел как экзотический цветок. Он взглянул на Джека пронзительным взглядом:

— Сэр…

Джек обратился к Уайтэду:

— Кстати, дай мне изображение предыдущих секторов, — он бросил через плечо короткий взгляд и сказал: — Окопавшихся на планете траков гораздо легче обнаружить. Мы ведь можем и не перехватить их при выходе из гиперпространства. А этот план должен сработать. Джек взглянул на экран. — Останови здесь. — компьютер повиновался. — Там песок. Не слишком много. Но траки никогда не окапываются, если поблизости нет песка. Они хранят в нем свою пищу, как в кладовой.

Роулинз застегнул бронекостюм.

— Отлично. Вот туда мы и ударим.

Джек покачал головой:

— Нет. Это самоубийство — бить их там. Мы сядем вот здесь и здесь. — Он разбил сетку экрана на окна. — Нам будет нелегко. Это пересеченная местность. Они ударят по нам, как только увидят, что мы их зажали.

— А откуда ты это знаешь? Ведь вполне вероятно, что это пустыня, — удивленно сказал Гарнер.

На его мрачном лице появилось недоверчивое выражение: они с Джеком поссорились в учебном центре. Теперь он насмешливо смотрел на Джека, ожидая ответа.

— Это хорошо видно по спектроскопу. Поверь мне, это тракианский песок. Я знаю это.

— Да, сэр, — признал его правоту Гарнер. — А что под ним?

— Все зависит от того, как долго они пробыли здесь… гнезда, оружейный завод, а возможно, и катакомбы. Для окапывания им не требуется особенно большого времени. — Джек поднял свой шлем. Потом осмотрел трюм. Пятьдесят девять солдат замерли, глядя на него. — Уайтэд, включи широкое вещание.

— Да, командир, сделано.

Сейчас на него смотрели еще сто двадцать солдат с двух других кораблей. Джек сказал:

— Мы готовы к десантированию. Траки здесь. Они ищут нас. Но они не знают, что мы их не боимся. Мы готовы. Мы обязательно выкинем их с этой планеты. Слушайте внимательно. Время десантирования наступит через двенадцать минут.

Он стал уточнять зоны высадки и секторы назначения. Они должны были замкнуть петлю вокруг тракианского логова. Когда Джек закончил говорить, не было ни одного бойца, который сомневался бы в успехе.

Джек улыбнулся:

— Ладно. Первые десантируемые подразделения: Красное крыло, Синее крыло, Зеленое крыло. Пошли!

Он дал сигнал, и Уайтэд отключил передачу. Через секунду на экране опять появилось лицо пилота.

— Начинаем выгрузку, командир.

— Не беспокойся, — сказал Джек. — Я хочу, чтобы ты следил за тем кораблем. За движением огневых башен и постоянством орбиты. Если он начнет менять курс…

— Я подойду и прижму ему хвост. — Уайтэд улыбнулся. Он предвкушал бой.

— Договорились, — сказал Джек. — Но не забудь, что ты должен забрать нас отсюда, когда мы закончим битву.

— Командир… — голос Уайтэда был несколько обиженным. — Все будет о'кей.

Джек больше ничего не сказал. Он защелкнул шлем. Корабль вздрогнул. Первая бригада вошла в трубу десантирования. Для полной выброски на планету им потребуется шесть таких заходов. Джеку хотелось десантироваться с первой группой, но он как следует подумал и решил, — что пойдет в последней. На тот случай, если траки вдруг изменят тактику.

* * *


Траки ударили по ним сразу же, как только они приземлились. Джек был доволен. Это позволило ему обкатать бойцов. Наушники в шлеме трещали со скоростыо сто сообщений в минуту. Он коснулся ногой земли и отстегнул парашют.

— А сейчас давайте успокоимся и начнем работать, — приказал он солдатам. Голоса в наушниках затихли. Через несколько минут появился Роулинз:

— О Боже! Кажется, я их вижу. А потом все занялись делом.

* * *


Джек очень сомневался в том, что кто-то из солдат на самом деле видел траков. Те воины, которые прибыли на торговых кораблях, были трутнями серого или черного цвета. Воины-траки выглядели гораздо крупней и массивнее, да и природная броня у них была намного прочнее. К тому же, они более искусно двигались на четвереньках. Пока они не двигались, они были похожи на безобидных насекомых, но стоило воину-траку вступить в битву, и он сразу становился хищным плотоядным животным. Джек не хотел, чтобы его бойцы недооценивали противника.

— Красное крыло! Красное крыло! Неприятель заходит с фланга!

— Развернись! Выше держи прицельную сетку! Переведи локаторы на запоминание! — скомандовал Джек.

— Сюда! Сюда! — послышался пронзительный крик и вдруг резко смолк. Джек ждал.

— Роулинз, Гарнер, Перес, кто-нибудь знает, кто кричал?

Послышался молодой голос.

— Это Силюкс, командир. Это был Джой Хэнкли. У него были неполадки после выброски… что-то внутри бронекостюма открутилось… он пытался перейти на резерв.

— Хорошо, Силюкс. Спасибо за информацию. Держи хвост пистолетом.

Джек запрограммировал галограф на поиск движущихся объектов. Он не был разочарован. Через пару минут поверхность, покрытая зелено-коричневой травой, кустами и кочками, вдруг взорвалась траками.

Они не пошли на четвереньках, как обычно. На этот раз они двинулись быстрой лавиной. Джек стрелял на ходу. Ответный огонь рикошетил от бронекостюма. Шторм оттягивал траков за собой — он хотел, чтобы жуки попали в руки его солдат — те держали сектор чуть сзади него. Боуги рычал. Ему не нравились маневры Джека. Джек повернулся и встал между Роулинзом и еще одним рыцарем справа. Он прицелил перчатку и пустил веер огня. Один трак упал. На его месте появилась еще дюжина.

— Вот черт! — выругался Роулинз. — Как их остановить?

— Вот так, — ответил Джек и срезал тракианскому лидеру голову. Для этого ему пришлось сделать прицельный выстрел в глотку, как раз ниже лицевой маски. Но это было необходимо. Он отстрелил еще троих и сказал:

— Пошли.

Боуги закричал от восторга, когда Джек побежал в сторону траков. Он прорвал их линию и зашел с тыла. Траки были в панике. Судя по голосам, раздающимся в наушникам, солдаты начали приходить в себя. Джек вышел в эфир и отдал команду:

— Никому не тратить огонь зря. Сейчас вы уже знакомы с врагом. Считайте каждый выстрел. Гарнер раздраженно ответил:

— Командир, эти жуки — крепкие орешки.

— Да, — сказал Джек. — Но вы еще крепче. Запомни это, Гарнер. Мы здесь, чтобы дать всем под зад. В следующий раз они должны будут хорошенько подумать, прежде чем начать воевать.

Он стрелял одиночными выстрелами. Траки падали или убегали. Джек был доволен. Кажется, пока все шло хорошо. Он установил локатор в режим поиска центрального скопления противника. Впереди и сзади него на флангах солдаты сделали то же самое.

Они воевали третий день. Во рту пересохло. Пот непрерывно тек по разгоряченному телу. Брюки уже насквозь пропитались потною влагой. Замшевая прокладка Боуги все еще приятно холодила спину. Она поглощала и влагу, и тепло. К тому же, она защищала Джека от мозолей, которые раньше всегда натирал рюкзак. Джек чуть было не забыл заказать солдатам рюкзаки. Зато сейчас он был очень доволен тем, что все-таки успел сделать это.

Траки были хорошо обучены. Сейчас они воевали гораздо лучше, чем во время первой Песчаной Войны. Они сумели учесть все свои слабости. Но и Джек неплохо поработал. Он потерял всего двенадцать процентов рыцарей, а это было не так уж плохо. Вокруг тракианского штаба затягивалась петля. По результатам атак Джек уже понял, что он не ошибся в определении расположения главного логова. А в случае чего — Уайтон и его корабль, висящий на горизонте, поспешат вывести их из игры.

Правда, если бы Джек мог начать все сначала, он бы взял с собой Лассадея и Травеллини. Управлять наспех обученным войском оказалось гораздо труднее, чем он ожидал. Сегодня утром Боуги сообщил ему печальную новость — их запасы воды заканчивались.

Кажется, этот старый костюм стал протекать. Во всяком случае, включенный рециркулятор осушил его гораздо быстрее, чем могла произойти утечка. Именно от этого у Джека и пересохло во рту. Ему стало трудно отдавать приказы. И все-таки он должен был держаться — ведь он был единственным настоящим ветераном в войске. Конечно, среди них были наемники, которые уже побывали в различных схватках, но в таких длительных и упорных сражениях не был никто.

А в общем, они справлялись неплохо. Он вполне мог гордиться ими. С минуты на минуту Красное крыло должно было выйти на край песчаной полосы. За ним ударят Синее и Зеленое крылья. Траки вылезут на поверхность, пытаясь защитить свою цитадель. Им осталось ждать уже недолго. Джек облизал губы и подавил в себе острое желание вытереть лоб. Словно читая его мысли, Перес сказал:

— А как же все это будет выглядеть?

Джек проверил прицельную сетку. Перес должен был находиться к юго-западу от него. Значит, сейчас ветер бил ему навстречу.

— Обратите внимание на пыль. Когда вы подойдете ближе, вы заметите на поверхности многочисленные песчаные плеши. Потом появятся дюны. Вот тогда, Роби, туристическая прогулка закончится.

Послышался смех. Джек добавил:

— Я бы не хотел, чтобы вы остались без сувениров. Сконцентрируйтесь на очистке поля. А мы взорвем военный завод.

— Да, сэр.

— Энергии у всех в достатке?

— Да, сэр.

— Отлично. — Он был очень доволен, что у всех было достаточно энергии. Он давно подозревал, что вот-вот в войске появятся обесточенные бронекостюмы. Теоретически все они могли держаться гораздо дольше, но в реальности все зависело от того, сколько было затрачено огневой мощи. А это всегда зависело от опыта солдата. Кажется, они неплохо постарались, если смогли протянуть так долго.

Перес сказал:

— Появился пыльный ветер, сэр.

— Хорошо. — Джек проверил приборы. — Дай знать, когда появятся песчаные участки. Крылья, всем — внимание. По сигналу Переса сомкните ряды. Мы входим в зону. У кого опустели рюкзаки, бросьте их. Я хочу, чтобы вы были худы и злы.

В наушниках грянуло громкое эхо согласия.

Через десять минут раздался хриплый голос Переса. Джек уже не слышал, что тот говорил. Шторм бросился вперед. Они затягивали удавку. Он услышал страшный скрежет выползающих из песчаных дюн траков. Линия тракианских защитников качнулась и подалась назад. Из-за дюн Джек не мог видеть далеко, но он знал, что через несколько часов он должен будет встретиться с Пересом.

Он продолжал вести огонь на ходу, разбивая ряды траков. Его сапоги наносили им не меньший урон, чем беспрестанные выстрелы из перчаток. Дуло левой перчатки засорилось и опалило пальцы. Джек чертыхнулся и вытащил из-за спины лазерную винтовку. Сейчас он в первый раз использует ее. Он видел: к нему приближался Роулинз, а за ним и остальные рыцари Синего крыла. Из-под земли вырвалась новая волна траков и ослепила его лазерным огнем.

Их тела громко трещали, когда он шагал по ним. Белый бронекостюм был забрызган желто-зеленой кровью. Ну так что ж? Ведь бронекостюм Джека был специально разработан для войны с траками. Он выиграет эту войну. Он в этом ни минуты не сомневался. Он не сомневался в этом даже тогда, когда почва под ногами разверзлась и он провалился в черноту.


Глава 16


Падая, Джек успел включить энергопрыжок. Он приземлился и упал на колени. У него было ощущение, будто он свалился с крутой скалы. Но гораздо хуже было погружение в мысли Боуги. — тот давно уже хотел ему что-то сказать. Боуги был в панике. Джек не паниковал. Он пытался сохранить рассудок. Видимо, Боуги здорово ослаб. Джек включил приборы ночного видения.

“Я ослеп, босс!”

— Расслабился, Боуги. А я — нет, — затем он передал солдатам — Со мной все в порядке. Не паниковать. Я нахожусь под землей. Это какие-то пещеры или катакомбы. Может быть, тракианские, а может быть, естественные. Я возьму с собой одного или двух добровольцев.

— Ах… командир…?

— Да, Роулинз.

— А разве вы предполагали попасть туда? Джек улыбнулся:

— Я бы сказал, лейтенант, что я предполагал попасть к тракам. С другой стороны, если они на поверхности погонятся за тобой, я довольно-таки легко отделаюсь! — Джек осмотрелся вокруг. Боуги перестал паниковать. Шторм вспомнил, что новые костюмы оснащены автоматической системой наблюдения. В его костюме она тоже была, но ее нужно было настраивать. А для этого у него не было времени. “Стареешь, босс!”.

— Только не я, а ты, — коротко ответил Джек.

“Может быть”. — голос Боуги был совсем слабым. Стрелки приборов качнулись вниз. Не израсходовал ли за это время дух весь энергозапас бронекостюма?

“Холодно”.

— И темно, — Джек прервал разговор, заметив, что впереди пещера расширяется.

Сзади него послышались два глухих удара. Джек посмотрел на экран кругового обзора и увидел, что одним из прибывших был Роулинз, а другим — новобранец Арон. Арон был кудрявым курносым парнем с невинными голубыми глазами. Джеку еще не приходилось встречать человека, который мог бы так искусно управлять бронекостюмом. Арон отдал честь и погасил огни, приготовившись следить за Джеком. Джек был доволен. Других парней в напарники он и не желал.

* * *


— Это похоже на то, что кто-то заглатывает тебя целиком, — подумала Элибер, влезая в темно-коричневый бронекостюм. — И к тому же он сильно пахнет, — она слегка сморщила нос.

Динаро покраснел:

— Там нет канализации для таких, как вы.

Элибер невозмутимо посмотрела на него и продолжила одеваться. Ей пришлось здорово вытянуть шею. Она была высокой, но Динаро все-таки был гораздо выше. Конечно, этот бронекостюм был ей велик. Она подумала, что Динаро, должно быть, гораздо крупнее, чем Джек.

— Все нормально, Дин. Я ведь не собираюсь ходить в нем целый день… верно?

— Да-да… — Динаро нерешительно переступил с ноги на ногу.

Элибер помахала ему рукой:

— Не беспокойся. Лассадей ни за что не поймает нас. И потом, тебе ведь разрешили дополнительную тренировку.

Он откашлялся:

— Только не… ах… не сделай какую-нибудь вмятину.

— Не бойся. Я его верну тебе в целости и сохранности. Давай, пройдем вместе по коридору.

Элибер просунула ноги в ботинки, а руки в рукава и в перчатки. Только сейчас она поняла, что очень мало знает об оружии, размещенном в скафандре.

— Кажется, нужно просто навести палец, — подумала она. Ощущения, вызываемые бронекостюмом, были непривычны. В общем-то этот костюм совсем не походил на костюм Джека. Боуги ей приходилось надевать один раз, — конечно, в чрезвычайной ситуации. Она помнила, как ощущение собственной мощи пронизало ее.

— Мы заряжены? — спросила она и нацелила указательный палец на стену раздевалки. Прежде чем Динаро смог что-то ответить, луч лазера прорезал воздух и оставил на дверях черное пятно. От неожиданности Элибер выдернула руку из рукава. Она замерла и широко раскрыла глаза, рассматривая обуглившуюся стену.

— Да, — сказал Динаро. — Конечно, на учебном уровне. Но все-таки будь поосторожнее. — Он протянул ей шлем. — Лучше надень его. В нем никто тебя не узнает!

— Не беспокойся, — серьезно ответила Элибер. — Нас никто не заметит.

* * *


Джек не знал, что Боуги может так трусить. Он шагал по подземелью. За его спиной мелкой дрожью дрожала замшевая прокладка.

— В чем дело, Боуги?

“Холодно, босс. Холодно и темно”.

Джек снова посмотрел на датчики расхода энергии. Кажется, из них произошла большая утечка. Во всяком случае, сам он не мог столько потратить.

— Боуги, что ты делаешь?

— Я… не знаю, Босс…

— Проследи за расходом энергии.

Ответа не было. Только замшевая прокладка опять мелко-мелко задрожала за спиной. Вслед за ним шли Арон и Роулинз. Джек рассматривал пещеру. Грязная стена… будто гигантский крот прокопал здесь свои ходы. Под ногами — слой сухой глины и щебенки. Он почувствовал над головой вибрацию.

— Что это? — спросил Роулинз.

— Я знаю, что это, — ответил Арон.

— Арон, ну и что же это?

— Это остатки Синего крыла, сэр. Чувствуется такой же ритм, как при беге трусцой.

Пыль и галька посыпались на них со сводов пещеры.

— Если ты прав, — пробормотал Джек, — нам придется поберечь головы. Сейчас тут могут появиться гости.

Они подошли к развилке. Джек уточнил их местонахождение по карте. На экране появились указатели направлений. Он пошел вправо. Вибрация прекратилась. Они остановились. Джек приподнял голову, надеясь, что это хоть как-то поможет ему расслышать то, что сейчас происходит наверху. Нет, конечно же, он ничего не услышал.

— Кажется, там идет бой, — сказал он своим спутникам. — Пошли скорей, а то пропустим главную забаву.

Озноб Боуги передался ему. Джек застучал зубами. Он направился в туннель. Где-то совсем близко было тракианское гнездо.

* * *


Элибер остановилась в конце коридора. Сердце учащенно билось. Битийская татуировка сейчас выглядела, как тонкие мраморные прожилки на ее коже.

— О Боже! — прошептала она про себя. — А Джек, должно быть, чувствовал бы себя, как викинг. — Она прислонилась к стене.

К ней подошел Динаро. Он тяжело дышал. Его черные волосы растрепались.

— Мадам! — закричал он изо всех сил, как будто она была глухой. — Вы в порядке?

— Я-то в порядке, а ты не навали в штаны от крика! Он вытер пот со лба.

— Я видел, как один новобранец сошел с ума в этом костюме. Может быть, для начала вам следует подучить теорию?

Она не обратила внимания на его сарказм.

— Не забывай, малыш Динаро, что я — мозг, а ты — мышцы. А сейчас скажи, куда мне направить эту груду железа?

— Площадка с препятствиями справа от вас.

Элибер закусила губу и стала выбираться из коридора на поле.

* * *


Джек заметил огонь в конце туннеля.

— Это чужаки, — подумал он. — Используйте всё, что у вас есть, парни, — сказал он Роулинзу и Арону. — Включая сапоги. Давите все, что не захватите лазером. А главное — не давайте им сорвать с вас рюкзаки. Винтовки вам еще пригодятся. — Он взял свою винтовку в руки. — А сейчас встряхнем как следует это осиное гнездо!

Джек побежал. До главной пещеры оставалось пятьдесят метров. Он успел набрать огромную скорость. Бесшумно и быстро они ворвались в главное логово тракианских оккупационных сил и стали давить тонкие ячеистые перегородки, не обращая никакого внимания на сетки с коконами, висящие под потолком. Арон рявкнул от возмущения, когда один из жирных коконов упал ему на шлем. Джек услышал страшный рев:

— О черт! Не хватало еще измазать шлем этим тракианским мясом! Роулинз едва успел отклониться, когда трак подхватил с земли остатки своего разорванного коллеги и метнул в него тяжелую развороченную грудину.

Шторм ломился напролом, круша все подряд. Траки отступали.

— Позволь мне напомнить тебе, Арон, — он дал короткий лазерный залп по хитиновой оболочке, — что траки не берут сувениров. Это ведь их кладовая с провизией.

Ему показалось, что Арона вырвало.

— Продолжаем, парень. Смотри за ними хорошенько! В два часа они придут обедать!

У траков, убегающих из этого помещения, не было оружия. Но другой конец туннеля уже заполняли вооруженные до зубов воины. Джек вывернул рюкзак, выхватил две гранаты, выдернул чеки и глянул в проем. От взрыва у него заложило уши. Он зажал винтовку локтем и пустил широкий веер лазерного огня.

— Роулинз, Арон, пробиваемся вперед!

— Что?

— Включите энергопрыжок и используйте гранаты!

— Да, сэр! — ответили они хором.

Потолок рухнул сразу же, как только они выбрались из помещения. Траки, сгрудившиеся в туннеле, в изумлении отпрянули. Затем, ужасно щелкая челюстями и беспорядочно стреляя, они ринулись вперед.

Джек улыбнулся. Какие-то странные воспоминания пробудились в нем. Наверное, это было давным-давно. Когда траки встречались в бою с рыцарем Доминиона.


Глава 17


— Ты должен гордиться нашим парнем, — сказал Пепис и с довольным видом качнулся в кресле. — Он подарил нам победу.

Баластер скривил свои толстые губы:

— Да, это так, — неохотно сказал он. — Судьба Стралии вскоре будет решена на апелляционном суде. Чем скорее мы ее освободим и заселим, тем с большим успехом она станет защищать саму себя. Или вы пренебрегаете этой собственностью?

Пепис небрежно бросил через плечо пачку пластиковых листов отчета.

— Я желаю достигнуть гораздо большего. Мне нужна власть над Доминионом. Как военный лидер, я буду пользоваться безусловным доверием. Мои претензии на Стралию были преднамеренно занижены. Мудрый человек, мой дорогой Вандовер, хорошо знает, когда стоит подсчитать свои потери и взять то, что можно. Посмотри хорошенько, что добыл наш командир! Почти в одиночку!

— В таком случае, — Баластер подошел ближе к императору, — возможно, что вы обдумаете и то, что я сейчас скажу. Нам предстоят слушания в Конгрессе. Будет обсуждаться бюджет.

— Да, — кивнул Пепис. — Главное, добиться того, чтобы они отпустили нам кругленькую сумму, достаточную для обеспечения войск.

— Отправьте туда своего героя. Если мы будем действовать с ним заодно, нам удастся убедить Конгресс в целесообразности наших планов.

Пепис пристально посмотрел на Баластера:

— Вы хотите, чтобы я предоставил ему слово в Конгрессе?

— Он солдат, а не политик. Ему надо предоставить возможность рассказать о том, что он умеет делать лучше всех на свете.

— Шторм, — медленно ответил император, — _с_л_и_ш_к_о_м независим. И все-таки, это может сработать. Естественно, он не такой наивный, чтобы поверить в то, что наше единственное требование к нему — это борьба с траками. Я думаю, что вы правы.

Баластер улыбнулся:

— В таком случае, мы обязаны завалить его работой. Он должен заняться многими совершенно разными делами: созданием новых родов войск, разработкой пропагандистских приемов и получением разрешения на их применение. Кстати, если Вашему Величеству трудно будет его уговорить, у меня найдутся рычаги воздействия на его персону.

— Какие рычаги, Вандовер?

Министр полиции внимательно следил за реакцией императора. Пепис ожидал пояснений. Нет. Нет. Пока Баластер не скажет ему ничего.

— Я вижу, вы не теряете времени, — наконец-таки кивнул император.

Баластер утвердительно качнул головой. Император вздохнул:

— Хорошо. В таком случае, я предлагаю вам заняться нашим героем. Для подготовки к этой встрече у нас еще остается несколько недель, — он махнул рукой на прощание. Но министр вышел не сразу. Он задержался в приемной на несколько секунд дольше, чем следовало, чтобы показать Пепису, что у императора над ним нет той власти, какую тот хотел бы иметь. Пепис проводил его спокойным взглядом и терпеливо подождал, пока его худая фигурка исчезнет за дверью.

Наконец, дверь закрылась. Император облегченно вздохнул. Он оставался верен своей поговорке: гораздо лучше держать врага рядом с собой, чем на расстоянии галактики. Сейчас Пепису надо было хорошенько подумать: а правильно ли он все сделал? До чего давно уже доходили всякие слухи. Кое-кто утверждал, что Баластер принадлежит к секте Зеленых Рубашек. Император пытался решить: была ли эта секта слишком радикальна для Баластера? А может быть, новый министр был гораздо радикальнее всех вместе взятых революционеров? Пепис закрыл глаза. Он вспомнил, что когда он был моложе, он не мог успокоиться, пока не добился трона. А сейчас, когда у него есть трон, он не знает покоя, стараясь его удержать.

* * *


Лассадей взбудораженно метался по раздевалке.

— Черт побери, Трав, — нервно спрашивал он капитана Травеллини, — нужно говорить об этом императору, или нет?

— Не знаю. У нас ведь нет никаких доказательств того, что кто-то сюда вламывался. Сторожевая система ничего не зафиксировала.

— Я бы отсек себе левую руку, только бы узнать, кто это сделал, — Лассадей замолчал, услышав, что зазвенел звонок. — Кто это?

— Мусар на связи, сэр. Проверка раздевалки.

— Хорошо. Действуйте, — он посмотрел на Травеллини. Тот стоял по стойке смирно — стройный, с полоской ранней седины у виска.

— Там ничего не обнаружили. Я догадываюсь кое о чем, хотя пока и не могу этого доказать.

— В таком случае, ты должен рассказать об этом командиру, сержант.

Лассадей тяжело вздохнул.

— Грабители ждать не будут. Пока мы найдем какие-то доказательства, они смоются вместе с нашими бронекостюмами.

Травеллини развел руками:

— В таком случае, нам нужно на время прекратить тренировки. Прекратить их до того момента, пока не найдется пропавший бронекостюм и тот, кто его украл. Но я не думаю, что мы сможем себе это позволить.

— Да, это так. Хорошо. Шторм прибывает завтра. Я слышал, что его приглашает к себе император. Значит, после приема у Пеписа он поговорит с нами.

Капитан согласно кивнул.

Лассадей хлопнул дверью и вышел.

* * *


После возвращения на Мальтен Джек даже не успел поговорить с Элибер. Сначала его вызвал к себе Пепис, потом — задержал Лассадей. А когда он пришел домой, уже была ночь. Джек вздохнул и сказал Элибер, что должен будет вместе с Пеписом уехать на несколько недель.

Джек не мог спать спокойно до утра. Элибер знала об этом. Она надеялась, что со временем эта болезнь пройдет или по крайней мере ослабнет. Джек неожиданно просыпался посередине ночи, а потом лежал с открытыми глазами и тяжело дышал. Она понимала, что он не боится смерти. Он боялся другого. Он боялся, что ему не разрешат жить его сны, — эти глубокие шрамы, оставшиеся в его душе после семнадцати лет небытия. Элибер пыталась хоть как-то успокоить его. И хотя он лежал рядом, она не могла заснуть, пока он не уходил.

Куда он уходил, она знала. Он постоянно уходил к своему бронекостюму, к Боуги и общался с ними так, как никогда не мог общаться с ней.

Элибер выпрыгнула из кровати и хотела пойти за Джеком, но потом задержалась в ванной комнате. Нет, сейчас она не могла подойти к нему. Она это знала точно. Элибер с горечью повторила слова, сказанные когда-то ей ненавистным Рольфом: “Нельзя потерять того, чего у тебя никогда не было” Она вздохнула и легла в холодную кровать. Элибер не должна была быть с ним… они никогда не должны были быть вместе… но она не могла ему больше позволить каждый раз в одиночку бороться с судьбой. За тонкой дверцей стенного шкафа тихо висел ее бронекостюм. Она почти уже научилась управлять им.

* * *


По лысине Лассадея струился пот.

— Я бы не хотел, чтобы вы так рано уходили, сэр. При всех этих неприятностях…

— Этому ничем нельзя помочь. Хотя должен вам сказать, что мне это тоже не нравится. — Джек взглянул на плац. Войска выглядели неплохо. Но после битвы на Стралии он был уверен в том, что это лишь сотая часть той живой силы, которая была им необходима. Ему не нравились обязанности, которые возложил на него Пепис. Впрочем, из них можно было извлечь пользу. Во всяком случае это будет хорошая реклама для рыцарей, а значит, к ним резко увеличится приток новобранцев. Их битва на Стралии беспокоила Джека гораздо больше, чем он сам того хотел. Он не мог избавиться от мысли, что Тракиаиская Лига поджидала на планете исключительно его самого.

Могли ли они предполагать, что после гибели Кэвина все рыцари будут продолжать его дело? Если так, то он должен сделать все, что в его силах, чтобы доказать им это. Но для этого нужно много времени. А предстоящая поездка отнимала его.

На Стралии он нашел факты, о которых нельзя было молчать. Траки не просто поджидали его… Нет… Судя по глубине и размерам катакомб, они уже несколько лет базировались там, а Конгресс Доминиона все это время оспаривал права на колонизацию и владение.

Ему очень не нравилась эта тайная деятельность под носом у Трона Триады и Конгресса.

Послышался гудок связи. Лассадей покривился:

— Жуки готовы, сэр.

Джек снова посмотрел на плац. На краю площадки был устроен лабиринт. Щиты, покрытые тонким слоем норцита, поблескивали кое-где на стенах.

Лассадей сказал:

— Нам чертовски повезло, сэр.

Джек кивнул:

— Я знаю.

Все-таки эта затея стоила многого. Если его предположения окажутся верными и сейчас они обнаружат слабые места у траков, война быстро окончится. Им удалось привести с собой трех живых жуков. Джек услышал, как открылись ворота, и тракианские воины вышли на плац. Лассадей склонился на поручни, крепко сжав руками перекладину.

— А что, если это не сработает, командир?

— Тогда мы придумаем еще что-нибудь, — ответил Джек.

Траки стояли под горячими лучами мальтенского солнца. Джеку показалось, что они были растеряны. Вдруг двое из них с яростью набросились друг на друга. Третий повернулся к Джеку, сделал красноречивый жест и молниеносно разорвал свое горло. Кровь хлынула на песок. Лассадей закричал от негодования.

— Вонючие щуки! — крикнул он.

Джек пришел в ужас. Тошнота подступила к горлу. Он подумал: а смог ли бы он продемонстрировать такую же храбрость в тракианской неволе?

— Ничего. Нам еще представится возможность провести испытания, сержант. Спрячь норцитовые щиты. Мы найдем способ использовать их.

Джек сошел с мостика и постарался успокоиться. Он не мог ошибиться в том, что заметил во время боя на борту у Харкинса. Не мог!


Глава 18


— Мы приближаемся, Ваше Величество.

Пепис смахнул со лба пот. Он искоса посмотрел на Шторма и Баластера. Шторм выглядел спокойным и хладнокровным. Баластер внимательно смотрел на экран. Пепис постарался скрыть свою нервозность и тоже уставился на экран, наблюдая за посадкой.

— Щиты опущены, — коротко сказал Джек.

Щиты могли быть опущены, это верно. Но все же это было довольно-таки рискованно и, к тому же, связано с дополнительными расходами.

То, что траки атаковали только удаленные и плохо защищенные планеты, было совсем неудивительно.

Корабль потряхивало. Они приземлялись. Пепис кашлянул и принял невозмутимый вид. Холл Конгресса Доминиона гостеприимно распахивался для них. Пепис никогда не излагал своих мыслей о войне открыто. Он всегда рассуждал о нуждах мирного населения. Нужды мирного населения гораздо больше интересовали Конгресс. Сможет ли понять это Шторм? Он еще раз посмотрел на Рыцаря Доминиона. Император надеялся, что они с Баластером не ошиблись в нем.

Баластер, кажется, уловил мысли императора. На экране уже показалась огромная многомиллионная столица. Часть неба над ней была покрыта дождевыми облаками. Моросил дождь.

— Сегодня отдыхаем, Шторм, — бодро сказал министр.

Джек посмотрел на гигантский город. Столица Доминиона была совершенно не похожа на Мальтен. Чистый, чудесный город! В нем было так много зелени, что, казалось, в гости к местным жителям пришел лес. Купола зданий блестели розовой и белой черепицей. В городе было много света и тепла. Джеку очень понравилось все, что он успел увидеть. Оставалось дождаться завтрашнего дня.

Пепис бодро сказал:

— Для нас это удачное время. Формально траки объявили войну. Посмотрим, сможем ли мы уговорить Доминион присоединиться к нам.

Зала, в которой заседал конгресс, была огромна. Баластер приглушенным голосом сказал:

— Говорят, она была скопирована со старого Терранского Конгресса.

Сенаторы и представители палат вели себя довольно-таки спокойно. Многие дремали, вполуха слушая речи выступающих. Другие собирались мелкими группками по два-три человека и о чем-то говорили между собой. Молодые люди сидели тут же возле компьютеров, принимая замечания и передавая срочные сообщения… Островок спокойствия среди всемирного хаоса… Джек глубоко вздохнул и попытался хоть как-то успокоиться. Сейчас он жалел о том, что приехал без бронекостюма. В зале появился сенатор Вашбурн. Он не терял времени зря. Конфиденциально переговорив с одним из своих коллег, он переходил к другому.

Джек увидел Пеписа, важно восседавшего в галерее для гостей. Рыжий император с явным удовольствием демонстрировал свои торжественные одеяния, отделанные драгоценными камнями и золотым шитьем. Он был воистину великолепен. Рядом с ним стояло пятеро полицейских. Троих из них Джек узнал: он имел с ними дело при Уинтоне. Его губы непроизвольно скривились от отвращения.

Стоявший рядом Баластер произнес нараспев:

— А сейчас я вас покидаю. Мне нужно присоединиться к Пепису. Вы готовы? Ваш доклад с вами?

Джек кивнул головой и слегка сжал диск с докладом в ладони. Ему все еще было не по себе от его содержания. Как и следовало ожидать, доклад составили Пепис и Баластер. Сенатор Вашбурн внимательно посмотрел на них. Времени оставалось мало. Баластер что-то пробормотал себе под нос и удалился. Волнение Джека исчезло. Кажется, оно испарилось вместе с министром. Он окинул взглядом холл, надеясь увидеть в этом океане людей лицо Элибер. Но это было бессмысленно — ведь она осталась на Мальтене. Вокруг работало бесчисленное множество камер службы безопасности. Может быть, это было и к лучшему, что Элибер не поехала с ним: любой, однажды появившийся в этом зале, заносился в различные банки данных. Он посмотрел на камеры, размещенные под куполом, и у него возникла одна интересная мысль.

К Шторму подошла помощница Вашбурна.

— Вы готовы?

Джек вопросительно посмотрел на нее. Она ожидала ответа. Джек кивнул. Она взяла его за руку:

— Перед выходом опустите этот диск вот туда. Текст сразу же появится на экране. Слова будут подвергнуты цветовой кодировке. Вы сможете зачитать свой доклад с экрана. Если, конечно, вы не запомнили его.

Он снова кивнул. Она улыбнулась:

— Скажите же мне хоть что-нибудь. Ведь сенатор оторвет мне голову, если вы потеряете от страха дар речи. Судьбы цивилизаций решаются здесь.

— Будь прокляты все эти траки! — бодро проговорил Джек.

Помощница засмеялась.

— О-о! Этого для меня вполне достаточно.

В зале послышались аплодисменты. Джек подумал, что конгрессмены услышали их разговор, но тут он увидел, что на трибуну вышел сенатор Вашбурн. Он должен был представить Джека политикам. Шторм думал о своем. У него возникла одна очень интересная идея. Речи Вашбурна он не слышал.

Помощница потянула его за рукав:

— Ну вот. Вам пора.

Джек направился к трибуне. “Интересно, что там наговорил им про меня Вашбурн? — подумал он. От волнения комок подступил к горлу. На внутренней панели трибуны вспыхнула надпись: “ГОТОВО” —она подтверждала готовность компьютера к приему диска с речью.

Трибуны стихли. Все ожидали его выступления. Потом, заметив нерешительность Шторма, зал снова разразился аплодисментами. Хладнокровная решимость тут же охватила его. Он поднял правую руку с блестящим шрамом вместо мизинца. Джек знал, что сейчас камеры передают его изображение крупным планом. Диск с выступлением был всем хорошо виден. Джек скомкал его и бросил на помост. В зале напряженно затихли. Все поняли: сейчас им предстоит услышать речь, произнесенную не по шпаргалке, — свободную, живую речь. Баластер чертыхнулся и вскочил на ноги. Пепис потянул его за рукав — лишний скандал был ни к чему.

— Конгрессмены и представители, леди и джентльмены, уважаемые гости! — в зале наступила тишина. Даже без усилителей его было хорошо слышно. А главное, — уже никто не мог его остановить. — Я был представлен вам как командир Доминионских рыцарей. Это батальон, восстановленный недавно императором Пеписом. Я присягнул нашему императору. Полагаю, что многие из вас отнесутся к моему свидетельству с пристрастием. И тем не менее я хочу рассказать вам правду.

В зале раздались крики. Сенатор Вашбурн застучал молотком, призывая сенаторов к спокойствию. Пепис сидел абсолютно неподвижно. Его рыжие волосы вздыбились над головой.

— Да, я присягал Пепису. Но прежде я присягал другому императору. После его смерти для всех его имя является синонимом поражения и стыда. Я слышу, как вы спрашиваете у меня: как может слуга быть верен сразу двум господам? И все-таки вы не правы. Я знаю, о чем я говорю, — ведь я присягал не человеку, а делу. А теперь позвольте мне сказать, кем я являюсь на самом деле. Я родился на планете Дорманд Стэнд…

В зале послышался шум. Сенаторы, стоявшие на галерке, стали подходить ближе. Джек заметил, как помощница Вашбурна куда-то побежала по верхнему балкону. Зал затих.

— Вы не ошиблись. За последние двадцать пять лет на планете Дорманд Стэнд не родился ни один человек. Эта планета погибла в Песчаных Войнах. Теперь она похожа на пустыню и совсем не пригодна для людей. Но я родился там и помню, как она выглядела раньше. Я рос и хотел во всем быть похожим на отца. Но прошло время. Я поверил другому человеку, — легкая улыбка скользнула по его губам. — Я стал новобранцем. Меня зачислили в ряды рыцарей при императоре Рериге. — Джек откашлялся. В зале наступила гробовая тишина. — Я, вероятно, последний настоящий рыцарь, все еще находящийся в строю.

Баластер и один из полицейских охранников поспешно выскочили из галереи для гостей. Но Джек был спокоен: они все равно уже опоздали.

— Я хотел сражаться с траками и надеялся, что мы сможем их остановить. Мне было шестнадцать лет.

Ему пришлось рассказать им о своей жизни довольно-таки подробно. Ведь иначе они никогда не поверили бы ему.

— Итак, я присягнул императору Реригу. Но случилось так, что сегодня я оказался здесь. И я хочу вам сказать: если бы нас не предали на Милосе, если бы рыцарям оказали хоть какую-то поддержку, мы смогли бы удержать Милос и остановить экспансию траков. Но, очевидно, Рериг не обладал полнотой власти. К тому же, существовали фракции, пытавшиеся свергнуть старого воина. Мы, рыцари, оказались пешками в политической игре. Милос стал для нас смертельным ударом.

Громкий нетерпеливый возглас прервал рассказ Джека. Он посмотрел туда, откуда раздался крик, но там никого не было. Джек понял, что это вызов, и принял его.

— Откуда я это знаю? Я был на Милосе. Я был одним из тысяч оставленных там рыцарей. Флот получил приказ не отступать. Потом нахлынули траки. Я попал в число тех нескольких сотен, которые успели погрузиться на три транспортных корабля. При старте все три корабля были серьезно повреждены врагом. — Джек спокойно смотрел в зал. Отступать было некуда. Он бросил вызов.

— Я вижу, вы вспоминаете события тех дней. Вы можете сказать мне, что эти факты я взял в библиотечном компьютере. Возможно. И тем не менее — я все это пережил. Двум кораблям так и не удалось прорвать окружение траков. А третий, серьезно поврежденный, долго дрейфовал вместе с пассажирами, погруженными в холодный сон. Через какое-то время поломанные системы перестали функционировать. Резервное оборудование не сработало. Все, спящие на этом корабле, погибли. Семнадцать лет спустя корабль был найден. Один человек все-таки остался живым — живым, но покалеченным. — Джек поднял свою руку со шрамом. — У меня были многочисленные обморожения и длительная лихорадка после криогенного сна. Я потерял много времени. Император Рериг стал жертвой убийцы. За свою жизнь я четыре года был рыцарем и семнадцать лет провел в сне. А последние пять лет своей жизни я занимаюсь поисками правды. А правда, леди и джентльмены, заключается в том, что траки отрицают наше право на жизнь. Правда заключается еще и в том, что сейчас мы уже обладаем средствами, достаточными для того, чтобы остановить этого древнего врага и заставить уважать нас. Мы знаем, как это сделать. Нет, я присягал не Реригу и не Пепису. Я присягал миру, который должен прийти на наши планеты после тяжелой войны. Я буду верен своей клятве. Я прошу вернуть мне эту возможность, и я обещаю вам достичь этого.

Джек сошел с трибуны. В зале стояла абсолютная тишина. Потом раздались громкие аплодисменты. Все встали. Сидеть не остался никто. Даже Пепис.


Глава 19


— Проклятые пацифисты!

Джек очень устал. Горло после многочасовой речи пересохло.

— А как вы еще сможете вести войну? — сказал он тихо и постарался не обращать больше никакого внимания на императора. Пепис нервно ходил по комнате. Вдруг он остановился и посмотрел на Баластера:

— Не все еще потеряно, — сказал министр. — Они ведь дебатируют.

Пепис покачал головой. Бесчисленные складки церемониальных одеяний разлетелись в стороны. Пряди рыжих волос развевались над головой. Он с ненавистью посмотрел на министра, а потом остановился в дальнем конце комнаты, как бы дистанцируясь от Шторма.

— Я твой _и_м_п_е_р_а_т_о_р, — сказал он, с трудом сдерживая гнев. — Почему ты мне ничего не рассказал? Джек поднял глаза:

— Я думал, что вы уже все знаете. Пепис рубанул кулаком по воздуху:

— Как я могу доверять тебе?

— Или я вам, — тихо ответил Джек.

— Но тебя не обнаружили мои корабли, иначе мне об этом сообщили бы!

— Я — рыцарь Доминиона, — коротко ответил Джек. — Этого должно быть достаточно. Я есть то, что я есть, и я делаю то, чему меня обучили. И не больше, и не меньше.

— И это все, что я получил? Это все? Мне нужно было отстранить тебя от командования. Джек наклонил голову:

— Если это то, чего вы хотите, так сделайте это. Правда, я вам этого не рекомендую. — Он встал. Парадная голубая форма эффектно подчеркивала его мышцы, так необходимые для солдата. — Сейчас вы знаете, за что я выступаю. Но запомните, что я всегда знал, за что выступаете вы.

Пепис рычал от негодования. Баластер кашлял, император бросил на него свирепый взгляд, и министр чуть подвинулся в сторону.

— Так вы мне угрожаете?

— Нет, — сказал Джек, подходя ближе. — Я думаю, что сейчас мы наконец поняли друг друга. Уинтои боялся меня, но его предположения были ложными: траки меня не завербовали. А если бы я попал в руки Зеленых Рубашек, им бы все равно не удалось добиться своего. Всего, что можно, мой император, от меня уже добились одиниадцатилетним сном. Я хорошо знаю, кого я ненавижу. — Джек замолчал, а потом, вздохнув, продолжил: — Вы должны мне дать свободу для того, чтобы я мог преследовать Тракианскую Лигу.

Пепис задыхался. Но — нет. Кажется, все было в порядке. Кажется, он мог расслабиться.

— И потом?

— Восстановить Кэрон. Уинтон сжег планету, чтобы уничтожить меня. Он добился от вас разрешения на эти действия, сказав, что планета заражена траками.

Баластер не выдержал и вмешался:

— Что…что…что… что это за обвинения?

Джек оборвал его на полуслове:

— Уинтон использовал пиратов. А ведь их нельзя было контролировать.

Пепис вздохнул и вдруг сел в кресло.

— Хорошо. Восстановление Кэрона. Сколько на это потребуется времени? За чей счет это будет сделано? И в обмен на что? — Пепис глубоко вздохнул. — Нет, я совсем не говорю о твоем молчании. Несмотря на то, что ты можешь подозревать, я все еще император Триадского Трона. Ты никому не сможешь доказать, что эти приказы отдавал Уинтон, и я знаю это. Но это совсем не означает того, что я могу простить тебе твое преступление. Так. Хорошо. Я постараюсь добиться твоей лояльности.

Джек выпрямился:

— Я рыцарь. Я либо верен, либо нет. Меня нельзя купить.

— Нет? — переспросил, сдержанно улыбаясь, Пепис. — Возможно, ты и прав.

Он хотел еще о чем-то сказать, но в комнату ворвался Вашбурн. Его сопровождал стройный молодой человек в голубой униформе.

— Разрешите вам представить моего сына Бранта, — сказал сенатор. — Подчеркнуто массивный и квадратный, он втиснулся между щупленьким Пеписом и щупленьким Баластером. — Джек, мой мальчик! Я бы не смог сделать лучше! — потом, так же порывисто, он повернулся к Пепису: — Блестяще! Абсолютно блестяще! Он прикусил бы язык, если бы попытался лгать!

Пепис с раздражением спросил:

— А какие у нас новости, Вашбурн?

— Какие у нас могут быть новости? Пепис, вы меня поражаете. Не удивительно, что вы сидите на Троне Триады. Если бы вы привели к нам милитариста, мы бы спорили еще пару лет, а может быть, и больше. Но вы привели сюда миролюбца, который говорит, что пришло время сражаться, — отлично, вы совершенно обезоружили оппозицию.

В разговор вмешался Баластер:

— К тому же траки незаконно присвоили нашу собственность.

— Да-да!

Джек с любопытством наблюдал за ними: он выиграл битву за Кэрон, но у него было странное чувство опустошенности. Эта победа была далеко не достаточной. Элибер, наверное, согласилась бы с утверждением Вашбурна по поводу того, что он не посмел бы лгать. Он уже давно жил по правилу: никогда не лги, если без этого можно обойтись. На этот раз он поступил так же: он просто-напросто не сказал всей правды. Пепис, похоже, вновь поверил ему. Этого не произошло бы, если бы император знал мысли Джека.


Глава 20


— Десант будет выброшен через двадцать минут.

Джек потер шею и постарался не обращать внимания на голос, раздающийся из микрофона компьютера. Он набрал на клавиатуре ответ:

— Доставьте нас прямо туда.

В наушниках послышался высокомерный голос пилота:

— А вы думаете, что это легко?

— Я _д_у_м_а_ю, — Джек намеренно произнес это слово медленно, по буквам, — что если вы хотите воевать, вы должны доставить нас туда, где идут боевые действия.

Корабль как следует тряхнуло. Многие рыцари не смогли удержаться на ногах. Потом началась изнурительная болтанка. Джек знал, что ждать осталось совсем недолго. Человек, сидящий рядом с ним, нахмурился:

— Они совсем не уважают нас. Джек ответил:

— Займись-ка ты лучше своим делом. Мы уже приближаемся к цели. Надо очистить сектор, чтобы можно было сбросить строительные команды. Они установят пилоны и щиты. Вот для чего мы здесь. Делай как следует свое дело, а уважение придет само собой.

Лицо солдата побледнело. Джек разговаривал с ним явно грубо. Он кивнул: “Да, сэр”. И вышел.

Джек замолчал и задумался. Он понял, что очень мало знает этих солдат. Кто из них в случае опасности сможет его прикрыть?

В противоположном конце коридора Гарнер проводил инструктаж новичков перед новым прыжком. Он стоял спиной к командиру. Джек не слышал, что тот говорит. Шторм осторожно прикоснулся к своему бронекостюму.

“Босс, мы уже готовы?” — тут же отозвался Боуги.

— Почти.

“Эта военная компания довольно-таки сложная”. — Я знаю. — Для Джека это было уже третье десантирование за пять дней. На этот раз они планировали вновь овладеть Океаной. Они должны были нанести еще один серьезный удар по Тракианской Лиге.

Джек раскрыл бронекостюм, взял тестер и занялся проверкой электронных блоков. Он делал это автоматически — привычка самому проверять скафандр давно вошла в кровь. Джек нахмурился. Он опять обнаружил незначительную утечку энергии. Значит, Боуги по-прежнему занимается пиратством. Джек потер виски. Это открытие укрепило его желание получить новый бронекостюм сразу же по возвращении на Мальтен. Его старый костюм, кажется, стал ненадежен — в нем жило еще одно существо, борющееся за обладание скафандром. Джек не знал, что будет делать Боуги, когда поймет, что Джек не станет больше разделять с ним скафандр. Может быть, для этого маленького воинственного духа это будет равнозначно смерти? Конечно, такая возможность существовала. Сейчас Боуги стал бороться за свою регенерацию гораздо больше, чем раньше. Вероятно, это существо все-таки было очень похоже на милосского паразита. Вполне возможно, что ему было необходимо нечто большее, чем тепло и пот Джека. Боуги явно нуждался в каком-то питании. Джек с раздражением выдернул тестер из костюма.

Для команды уже считали секунды перед выброской.

— Джентльмены! А сейчас — всем надеть бронекостюмы. И не забудьте включить устройство самоуничтожения. Нам совсем не нужно, чтобы траки забрали костюм домой и узнали, как он устроен.

Предчувствие страшной неудачи угнетало Шторма.

— Хорошо. Хорошо. Все будет хорошо, — говорил себе Джек.

* * *


Динаро выпрямился. Он держал под рукой свой шлем. Элибер покачала головой:

— Нет, это исключено. Я не могу пойти с тобой.

— Ты прекрасно знаешь, что не можешь здесь оставаться. С минуты на минуту на поиски поднимут пять тысяч новобранцев. Они поймают тебя, и довольно-таки быстро.

Элибер скривила рот. Динаро пристально посмотрел на нее.

— Хорошо, хорошо, — сказал он — У меня есть долг перед Святым Калином. Конечно, поначалу я принял тебя за дьяволицу, которая пришла, чтобы соблазнить меня. Но я солдат, и ты тоже — боец. А уж если боец собирается сражаться, он должен сражаться с кем-нибудь достойным. А императорская армия — совсем не то место, где стоит служить достойным людям.

— Почему? Ведь Джек — достойный человек?

— Судя по тому, что я о нем знаю, конечно. Но вот о Пеписе я уже не могу этого сказать. А Шторм, скорее всего, человек императора. Так пойдем же со мной!

Элибер постояла несколько минут в нерешительности, а потом тихо сказала:

— Нет. Я совсем не хочу оставлять его. Но тебе не стоит беспокоиться… от меня никто не узнает, куда ты ушел.

Динаро вышел из раздевалки. Элибер осталась одна. Она стояла, прислушиваясь к удаляющимся шагам. Элибер хотела понять, придет ли к ней Джек, когда вернется. С того дня, когда он выступил на Конгрессе Доминиона, ее одиночество стало невыносимым — как будто десятиметровая плита пролегла между ними. В конце концов, Элибер перешла в другую спальню, а Джек даже не заметил этого. А если и заметил, так все равно не возразил.

— Ах, черт! — прошептала она, и ее собственный глухой голос очень удивил ее. Так чего же в ней. не хватало? Что такое еще могло существовать на свете, чего она не могла дать Джеку? Если бы только Элибер могла понять это… Она повесила на крюк свой шлем и подумала, что он выглядит, как отрубленная голова. Потом она медленно сняла бронекостюм.

* * *


— Красное крыло уничтожено. О Боже! Они все погибли!

— Возьми себя в руки, Гарнер.

— Джек! Они погибли!

— Я зарегистрировал удар, мистер. Давай-ка, собирай свою команду, и быстренько сматывайтесь. — Джек отпил немного воды. Но от этого ему не стало легче. Траки опять приспособились к войне. На этот раз у рыцарей опять были большие потери.

Джек двигался вперед огромными прыжками. Высокие здания препятствовали нормальной работе прицельного оборудования. Бетонные развалины и искореженные перекрученные балки мешали фиксировать прицел на врага. Груды черепицы и кирпича загораживали дверные проемы. Осколки стекла усыпали поверхность. Когда-то здесь был город. После тракианской бомбардировки он превратился в груды развалин. Джек двигался по улицам, стараясь не поддаваться отчаянию. Осколков костей здесь было не меньше, чем битого стекла. Для кого-то эвакуационные корабли прилетели слишком поздно. Дымились остатки транспортных средств. Кое-где сквозь разбитые окна виднелись скелеты. Сельская местность была изуродована еще сильнее. Траки потратили много дней, стараясь до конца уничтожить энергетические системы. На цветущую планету, совершенно не готовую к войне, жуки напали вероломно.

Джек шел по аллее и старался как можно меньше смотреть себе под ноги. Легкое покалывание в запястьях напоминало о том, что перчатки заряжены, Джек остановился перед входом в главный туннель. Что-то говорило ему, что траки, уничтожив Красное крыло, сейчас забрались сюда и устроили засаду Синему крылу. Джек взглянул на электронную сеть координат:

— Фостермайер, Синее крыло, Фостермайер, Синее крыло, укажите мне точно ваши координаты!

— Да, сэр. Приближаюсь к углу Десятой и Галвей.

— Гарнер. Напротив восьмидесятого по Галвей.

— Пичез. На аллее, пересекающей Мендозу.

— Это Арон, сэр. Мне кажется, что я рядом с Первой Улицей.

Перекличка шла дальше. Все они приближались к Галвей. Джек называл это предчувствием. Элибер назвала бы это интуицией. Она обругала бы его, если бы он не обратил на _э_т_о внимания.

— Слушайте мою команду. Никому не входить в туннель.

— В чем дело, командир?

— Я думаю, они укрылись в метро, под станцией Галвей Главный. Траки ведь любят подземелья.

Джек почувствовал, что сказал это вовремя. Да, конечно, все дело было в метрополитене. В тот момент, когда Синее крыло войдет на главную улицу, траки выпрыгнут из метрополитена точно так же, как они выпрыгивают из песка. Весь вопрос был в том, что он должен был предпринять. В наушниках раздался чей-то молодой голос:

— Командир Шторм, это Золотое крыло.

— Кто это? А где капитан Боск?

— Его нет, сэр.

— Он убит?

— Да… нет… он был жив, сэр. Но траки стали вытаскивать его из бронекостюма, и сработала система самоуничтожения.

Так, все ясно. Им очень нужен был бронекостюм. Они старались завладеть им. Это подтверждало выводы Джека. Траки хотели как можно лучше узнать своего врага.

— Командир?

Молодой голос привлек его внимание:

— Кто на связи?

— Лейтенант Вега, сэр. Мы на окраине города. Я вспомнил ваш урок, сэр. Здесь местами попадается песок и дует сильный ветер.

— Держись, Вега. Мы придем на помощь, как только сможем выбраться отсюда. — Джек перешел на основную частоту передачи. — Фостермайер, я хочу послать туда лавину огня.

— Что?

— Нам нужно любое горючее, все, что сможете найти. В принципе, туда можно послать добровольца с гранатами.

— Командир, но ведь это верная смерть… Джек почувствовал, как пот начинает струиться по его спине.

— Не обязательно, сержант. Я сам это сделаю. Послышался голос Арона:

— Командир, в данный момент я нахожусь на первом этаже. Это, кажется, винный завод. Цистерны не пострадали.

Спирт? Не слишком высокая температура горения. Да и зажечь его очень трудно. А впрочем, лазеры с этим справятся. Все же это лучше, чем ничего.

— Гарнер, иди к нему и помоги. Пичез, ты тоже. Спирт нужно залить в метро. Все остальные собираются ко мне. Сейчас мы будем отвлекать траков. Фостермайер, если что-нибудь случится, перебрось Синее крыло на позицию Веги. Там, где песок, — главное заражение. Ну ладно, пошли. Скоро начнут выбрасывать строительную команду. Мне нужно установить щиты до того, как приземлится их корабль…

Они маршировали, образовав клин. Асфальт дрожал от ударов бронированных сапог. Джек зловеще улыбался. Сейчас траки явно слышали их. В наушниках опять раздался голос Гарнера:

— Командир, все готово. Мы выльем спирт прямо им на головы. Уличную канализацию заглушили, так что все выйдет моментально.

— Когда мы выйдем на огневой рубеж, я дам вам сигнал. — Джек улыбнулся и повел солдат к заводу. Над головой пронесся истребитель. Джек задрал голову. Камеры шлема поймали его размытое изображение. За городом послышались взрывы. К небу поднялся черный дым. Полетела зола.

— У нас не осталось времени. Они задействовали крупнокалиберное оружие. — Джек вышел на Галвей. Совсем рядом с ним зияла огромная пасть разрушенного входа в метро. В сущности Джек находился в бетонном каньоне. Бежать было некуда. Если его план провалится, он на веки вечные останется здесь. Струи светлой жидкости пробежали мимо него и понеслись дальше вдоль улицы. Синее пламя горящего спирта было почти невидимо. Его потоки устремились в метро. Там спирт горел гораздо жарче. Оранжевые языки пламени с ревом вырывались из подземелья. Траки заполнили лестничную площадку. Джек начал стрелять. Он подрезал их поодиночке при попытке пересечь стену оранжевого огня. Что-то ударило по костюму. Он попятился назад.

“Босс, они используют снаряды. Я предлагаю не играть в живую мишень”. Фостермайер упал рядом с ним, лицом вниз в пылающую реку. Со страшным визгом что-то опять разорвало воздух и ударило по Джеку.

— Сержант! — позвал Фостермайера командир. “Его нет, босс”, — ответил Боуги.

Джек включил энергопрыжок. Пламя стало быстро затухать. Он посмотрел на экран и увидел еще двоих убитых солдат, лежавших прямо па улице. Между ними валялся раскрытый вещевой мешок. В два прыжка он оказался рядом, выхватил из мешка три гранаты, повернулся и направился к входу в метро.

“Я не сказал бы, что мне это нравится”, — буркнул Боуги.

— Я думаю, что ты прав, — ответил Джек. — Гарнер! Давай трогай на окраину. Это приказ. Выйдешь на Вегу и атакуешь их гнездо. Он набрал на гранате код и отрегулировал последовательность взрывов. Шагая через огонь, Джек с удивлением думал, что у Боуги появилось чувство самосохранения. Довольно-таки сильный удар пришелся по левому плечу. Джека развернуло вокруг. Он выпрямился и подготовил вторую гранату, а затем швырнул — обе вместе. Костюм наполнился дымом. Послышались взрывы. Целая стена траков вывалила ему навстречу. Джек еще раз набрал код и бросил накатом третью гранату, а потом включил энергопрыжок. Он был уже в воздухе позади траков, когда прозвучал взрыв. В атмосфере резко запахло взрывчаткой, паленым хитином и горячей золой.

Приземлившись, Джек почувствовал резкую боль в левом плече.

— Проклятье! — сказал он — Кажется, меня подстрелили.

“У тебя утечка энергии, Босс!”

…Снаряды… Норцитовое покрытие на бронекостюме позволило ему продвинуться дальше, чем Фостермайеру и тем двум солдатам. И все-таки он не был неуязвим. Джек опустился на колени, а потом снова поднялся. Он не мог оценить наружное повреждение скафандра. По плечу ползло что-то липкое.

— Наложи какую-нибудь заплату, Боуги, и давай будем выбираться отсюда.

Замшевая прокладка, обычно лежавшая у него на спине, переместилась на плечо. Джек почувствовал, как приятное тепло постепенно разгоняет ледяную боль. Он повернулся и посмотрел на улицу. Улица была пуста. Джек повернулся и побежал трусцой.

Боуги устроился на его ноющей ране. Сейчас замшевая прокладка была очень холодной. Кажется, Боуги не хватало энергии бронекостюма. Он не мог поддерживать свой статус кво, не говоря уже о регенерации. Но кровь омывала его, пропитывая пористую структуру прокладки. Внезапно Боуги почувствовал вкус жизни. Она пела в нем. Он знал, что Джек умирает. Даже тогда, когда тот оживал вновь. Это была кровь. Она густой струей текла из поврежденной плоти. Боуги ощущал мощный поток жизни. И все-таки нет. Он не посмеет попробовать эту кровь снова. Это было решено. Он не посмел.

Каждый удар сердца отдавался во всем существе Джека. Боуги ждал. Он мог бы вылечить Шторма: приложить один край поврежденной плоти к другому, остановить кровотечение и заживить рану. А еще он мог бы вынести Джека в скорлупе бронекостюма в безопасное место. Если только такое место можно было найти на этой планете… Но он мог и другое… Он мог впитать его жизнь в себя и молниеносно вырасти. Боуги томился. Прокладка дрожала. На ней появились маленькие реснички, похожие на волоски. Нет, это страстное желание, видимо, еще не было достаточно сильным. Каждой частичкой своего нового, реформированного тела Боуги хотел еще раз попробовать то, что уже посмел попробовать один раз.

Боуги отпрянул от раны. Он боялся самого себя. Джек или не знал, что происходит с ним, или не обращал на это никакого внимания. Он кричал хриплым голосом:

— Я заметил песок! Все команды, все крылья, выходите на меня! Мы выступаем!

Боуги решил, что судьба Джека все еще была очень спорной, и позволил своим ресничкам устремиться к жизни.


Глава 21


Элибер проснулась от ужаса. Она кричала во сне. Простыни были скомканы и мокры от пота. Она дрожала. Ей казалось, что ее горло расцарапано черной волной страха. Она поняла все.

— О Боже мой! Это Джек!

Она отбросила в сторону скомканные простыни и в кромешной темноте выбралась из постели. Времени не было. Ей нельзя было терять ни секунды. Она схватила видеотелефон и попыталась связаться с Калином. Элибер молила Бога, чтобы святой сразу же ответил.

Была полночь. Но все-таки священник ответил на второй звонок. На экране обозначился угол комнаты для медитаций. Глаза Его Святейшества были усталыми. Вероятно, он работал допоздна.

— Элибер? В чем дело?

— Это Джек. Я знаю. О Боже! — она лихорадочно вскочила на ноги.

— Где он?

— Я не знаю! Где-то воюет. Но я чувствую, что он умирает… или уже умер.

Калин закрыл глаза, а потом снова посмотрел на нее:

— Он солдат, дорогая. И он знает, на что идет.

— Он не должен! Нет! Еще не время! Он не может умереть без меня!

— Чего ты от меня хочешь?

Надежда сразу заполнила Элибер. Ведь Калин не сказал ей, что не может ничем помочь. Она отбросила с лица взлохмаченные волосы.

— А что ты можешь сделать? Он моргнул:

— Может быть, нам помолиться вместе?

— Но я неверующая.

Он снова закрыл глаза, а потом пристально посмотрел на нее.

— Я беспомощен, Элибер. Может быть, если бы я был с ним… но то, о чем ты просишь сейчас, за пределами моих возможностей.

— Но ведь я могу тебе помочь!

— В таком случае ты должна быть рядом со мной. У нас еще есть время?

— Я не знаю, но все-таки это лучше, чем ничего. Я сейчас выйду.

* * *


Экран погас. Калин откинулся на спинку кресла. Почти все ночи он проводил в своей комнате для медитаций. Он ни о чем не беспокоился. Только размышлял. А когда приходило время спать, впадал в легкий транс. _3_н_а_л ли он? — постоянно спрашивал он себя. Некоторые миссионеры говорили, что он _з_н_а_л. Но были и другие. Те думали иначе. Это они распространяли слухи о том, что Динаро дезертировал. Конечно, Калин и сам понимал, что в любой момент может случиться беда. Ничего другого от Динаро нельзя было ожидать. Так что разумнее всего было быть начеку.

Были и другие. Те говорили, что то, что произошло, то уже произошло. Так зачем задавать вопросы? Нужно принять все как есть.

Калин потер руками виски и подумал, что он предпочел бы присоединиться к той последней группе. Он знал, что здорово ошибался, разговаривая с Элибер. Но он не знал, что это была за ошибка: преднамеренная или сознательная? У него было ощущение того, что ои сможет спасти друга. Вероятно, это так. Но что сделано, то сделано. Калин снова погрузился в транс. Ему показалось, что прошел один миг, когда сонный взъерошенный Джонатан привел в комнату Элибер.

На ней был битийский кафтан — серебряный с голубой прошвой. Волосы тугим узлом лежали на затылке. Элибер вбежала в комнату и схватила Калина за руки. Ладони ее были холодны, как лед.

— Он все еще там, — сказала она хриплым голосом. — Но я теряю его. Калин усадил ее рядом с собой и сказал:

— Ты, наверное, думаешь, что я пообещал больше, чем могу?

Элибер пристально посмотрела ему в глаза:

— Я думаю, что ты сделаешь все, что сможешь сделать.

Он помолчал, а потом осторожно спросил:

— Хорошо. Ты знаешь, почему меня зовут Святым?

— Ходят слухи, что ты воскресил мертвого.

— Это не слухи, — сказал он и почувствовал себя очень неловко. — Просто он умирал у меня на руках. Впрочем, врачам ведь постоянно приходится это делать.

— Но вы ведь были на миссионерской заставе!

— Да. Условия там действительно очень примитивны. Но только не спрашивай меня, как я это сделал. Я не знаю этого сам. Я знаю только одно: я вдруг рассвирепел от мысли, что он должен умереть. Я не мог видеть этой унизительной смерти. Все его тело было изуродовано… он оказался в пещере, на пути к школьникам. Они пошли туда, чтобы познакомиться с наскальными рисунками. Их настигло землетрясение. Дети очень испугались, но остались живы. А я тогда был молодым. И был зол на то, что кто-то должен умирать такой ужасной смертью.

Калин посмотрел в сторону и попытался вспомнить:

— Я помню: я держал его очень крепко. Я уже приготовил его тело для того, чтобы отдать вдове. Пищевод был забит землей. Я очистил горло и сложил поломанные руки. А потом обмыл тело. И вдруг на меня нашла ярость. Я обнял его крепко-крепко и подумал: “Я никогда больше не обращусь к Богу, если он не сделает _э_т_о_г_о”. И он сразу же вздохнул. Вот так. Об этом я еще никому не говорил.

Калин помолчал и взглянул на Элибер. Он не все рассказал ей. Между ним и его Богом была какая-то связь.

— Так вот почему они называют _т_е_б_я Святым, — тихо отозвалась Элибер.

— Да, наверное, поэтому, Элибер, но я не могу гарантировать тебе, что это вновь повторится. Ведь лечит _Б_о_г, а не я.

— Возможно, и так. А сейчас расскажи мне, что случилось с Роулинзом. Он удивился:

— А что ты имеешь в виду?

— Что я имею в виду? А что здесь можно иметь в виду? Вы вдвоем попали в засаду траков возле их посольства и оба остались живыми. Единственное, что случилось с тобой, — так это то, что у тебя были переломаны ребра. Но я знаю, что что-то произошло и с Роулинзом. Он ведь целый месяц после этого был в каком-то оцепенении. А сейчас он ходит за тобой, как привороженный. У нас у всех были свои происшествия на Битии. Но я просто не могу себе представить, что же случилось у вас.

Калин тряхнул головой:

— Роулинз заслонил меня от пули. Я вылечил его. Но… он… он не был мертвым.

— Но ведь он умирал!

— Возможно, — вдруг Калин почувствовал себя очень старым, — Элибер, я уже не тот человек, с которым ты летала в Лазертаун. Я даже не тот человек, которого ты видела на Битии. За это надо платить большую дань. А я, наверное, так и не научусь рассчитываться…

— Вот потому-то я и пришла сюда. Пожалуйста. Ты должен мне помочь, Мы должны попытаться сделать это. Давай вместе.

Калин посмотрел на нее. Ночь явно вошла в комнату, хотя здесь и не было окон. Он остро чувствовал присутствие Элибер. Ее рука грела его руку. Но ничто не могло согреть его душу.

— Хорошо, — тихо сказал он. — Возьми мои руки. Может быть, ты сможешь найти к нему дорогу.

* * *


Элибер взяла ладони старика в свои руки. Она почувствовала в них глубокую старость. Морщинистые. Совсем не такие эластичные, как ее. Руки Калина были мозолистыми и широкими. Такие руки бывают у людей, которые работают каждый день. Элибер услышала пульс в кончиках своих пальцев. Укрепленная спокойствием и мудростью Калина, она бросилась в пустоту в поисках Джека.

Элибер ожидала встретить холод. Но вместо этого почувствовала себя прозрачной мерцающей тенью, которую подхватил солнечный ветер и понес в вечность. Ей потребовалось сделать огромное усилие, чтобы собрать себя воедино и не раствориться во вселенной. Она летела, как воздушный змей. Ее восприятие самой себя и Калина очень отличалось от того, что она ожидала. Но Элибер не знала, как искать Джека. Будет ли он пылью? А может быть, скалой, как Святой Калин?

— Нет, — подумала она и вспомнила первое впечатление от встречи с Джеком. Он был в белом бронекостюме. Тогда ей показалось, что он пылает чувством мести. Он был солнцем. Она знала это. Она стала искать планету, горящую ярко, как солнечный диск. Она странствовала по мирам без карт и указателей. Элибер не знала, где она была и куда следовала. Она нашла одно пламя, потом еще два — но это был не Джек… нет… это был даже не человек. Элибер летела дальше. Время не имело для нее никакого значения.

“Как долго? — невнятно подумала Элибер, а потом прибавила — и как далеко?” Ее уши наполняла песня, состоящая из тысячи вибраций, мелодичных и непонятных.

— Сюда, — говорил Калии. Его голос был слаб и очень далек. Она едва улавливала смысл слов. — Элибер, ты меня слышишь?

— Да-а-а-а-а, — прошептала она.

— Звездные карты тебе не помогут. Подожди. У меня есть кое-что. Это мне подарила конгрегация миссионеров из Океаны. Воспользуйся им. — Он сунул ей в руку какой-то предмет. Ей показалось, что это был шершавый камень. Она вновь полетела. Довольно-таки быстро она достигла незнакомого мира и замедлила свой полет. Гигантское тело проскользнуло рядом. Это был огромный военный корабль. Он нанес удар. Планета вздрогнула. Элибер почувствовала страх и боль.

Разрушенная планета не была заселена людьми. Это была чужая земля. Элибер слышала чьи-то предсмертные крики. Корабль выключил двигатели и улетел. Над планетой разрасталось радиационное сияние. Элибер бросила на нее последний взгляд.

— Песок, — подумала она. — Песчаная планета и больше ничего.

Камень в ее руке дернулся вправо, и она вновь понеслась дальше и оказалась в другой солнечной системе. Внизу было белое пламя. Как раз то, что она искала. Страх сковал ее эфирное тело. Она подлетела ближе и увидела физический мир. Под ней лежал огромный город. Он был разрушен. На сером асфальте то тут то там виднелась кровь. За городом разрушений было еще больше. И тут и там она видела разрушенные поляны и растоптанные деревья. Вдруг Элибер заметила людей в бронекостюмах. Они быстро двигались в сторону горизонта. Вдали был виден песок. Она нырнула вниз. Ей больше не надо было искать Джека. Она вся была воздух и огонь. Джек засосал ее в какую-то воронку — как будто она не могла существовать без него. Она испугалась. Ей захотелось вернуться к Калину.

…Калин почувствовал резкий толчок. А потом его сознание отделилось от тела. Это не было смертью. Он знал смерть. Это был Джек и еще что-то отличное рядом с ним, что-то примитивное и зловещее. Элибер окликнула его:

— Можешь мне помочь? О Боже, поспеши, Калин, я теряю его… Калин ощутил рану Джека, но еще кто-то присутствовал рядом, и он позволил ему приблизиться. Хуже всего было то, что это существо знало и понимало их. Он снова приблизился к Джеку, но был так сильно отторгнут, что чуть не задохнулся в своем физическом теле. Его чувства помутились. Он выпал из сознания Элибер. Их контакт распался, и они понеслись вдоль галактики.


Глава 22


Джек пошатнулся и упал на колено. Датчик отвалился от груди. Он выругался. Но резкая боль даже помогла ему. Она вывела его из состояния тупого безразличия. Пот выступил на лбу. Желчь подступила к горлу. Джек выпрямился. Он прислушался к Боуги, но тот молчал. Ответный огонь не позволял ему подняться. Джек проверил прицельную сетку, осознавая, что сейчас ему придется идти под перекрестным огнем.

— Командир, ты ранен! — Гарнер свалился в грязь рядом с ним. Его шлем повернулся к Джеку. Через солнцезащитное стекло было невозможно рассмотреть лицо.

— Сколько еще нам осталось до цели? Генерал с юмором ответил:

— Ты и я да Арон, да еще три или четыре гранаты должны все уладить. Им грозит полное уничтожение… конечно, если ты сможешь это сделать.

— Обо мне не беспокойся, — Джек осторожно стянул со спины свой ранец и положил его у ног.

— Командир?

— Лишний вес мне ни к чему, — тихо сказал Джек. — Возьми то, что нужно, а остальное оставь. Где Арон?

— Он вон там, — показал Гарнер.

Молодой голос Арона раздался в наушниках. Но слышно было плохо.

— У меня неполадки в передатчике. Но я готов, если вы готовы.

— Готовы. — Джек настроил гранаты. — Встать! Я хочу видеть, насколько вы хороши в бронекостюмах. Следуйте за мной!

Джек выпорхнул из укрытия и направился к тракианскому укреплению. Боуги снова ощутил теплую кровь Джека. Он лежал, прижавшись к липкой коже своего хозяина и слушал удары его сердца. Но и внутри бронекостюма Боуги сражался. Вдруг он почувствовал прикосновение чего-то, чему он не знал названия. Это было… что-то небесное. Оно дало ему нечто большее, чем жизнь. Оно дало ему познать то, чем бы он мог стать.

Джек бросился к песчаному гнезду. Лазерный огонь отскакивал от него. Боуги очнулся. Он старался сделать все, чтобы спасти человека, взрастившего его. Уцелевшие траки отчаянно сопротивлялись. Джек метнул свои гранаты и взмыл в воздух. Взрывы помогли ему избежать ответного огня. Он услышал вопли генерала и брань Арона. Потом в наушниках наступила тишина. Раздался мощный взрыв. Джек приземлился. Ударная волна опрокинула его. Гарнер тоже приземлился удачно, но лазерный луч попал ему прямо в середину грудной плиты бронекостюма. Гарнер медленно сел.

Джек поднялся. Вокруг визжали снаряды. Еще один осколок угодил Джеку в правое бедро. “Проклятье!” — подумал он и присел на колено. “Мне отсюда не выбраться!”

Наступила тишина. Потом послышался резкий визг. Джек взглянул вверх и увидел челнок, опускающийся все ниже и ниже. Это прибывала монтажная команда со щитами. Джек осторожно вынул правую руку из перчатки и вытер лицо. Кожа была липкой. В наушниках послышался голос:

— Спасибо, командир Шторм. Прибывают монтажники. Будьте готовы к возвращению. Дайте подтверждение.

Джек прочистил горло. Его мысли все еще путались.

— Это командир Шторм. Пожалуйста, повторите. Послышался смех.

— В чем дело, Джек? Последний бомбовый удар выбил тебе мозги? Там никого нет, кроме рыцарей Доминиона. Собирайтесь и выходите на посадочную площадку. Как я понял, кое-кому из вас нужен будет врач.

Джек пришел в себя. Он заметил, что вспышки лазерного огня стихли. Надо было собираться с силами. Он поднял на ноги Гарнера. У него булькал воздух в груди. Джек просунул руку в бронекостюм Гарнера и положил его руку на рану. Это хоть как-то уменьшило доступ воздуха в скафандр, и Гарнер мог еще протянуть. Джек обрадовался, когда появился Арон. Он здорово помог Джеку, обхватив Гарнера с другой стороны. Еще раз им удалось победить траков. Рядом были слышны визги спускающихся челноков.

— Пора домой.


Глава 23


Военный корабль вторгся так быстро, что системы предупреждения не успели передать сигнал тревоги. У заводов не было времени произвести аварийную остановку. Молодой Брант Вашбурн не мог поверить показаниям приборов.

— Этого не может быть… при наличии-то щитов…

— Согласен. Неопознанный агрессор. Пеленг шесть — ноль — девять.

— Чёрт! — выругался он и включил ручную сигнализацию.

Позднее по показаниям приборов он узнает, что успел опередить систему предупреждения на тринадцать минут.

Военные заводы при взрыве могут разнести половину планеты. Брант понимал, что пришелец шел далеко не с мирными намерениями. Он скомандовал компьютеру:

— Дай опознание корабля!

Компьютер ответил уклончиво:

— Незнакомец не принадлежит к кораблям Тракианской Лиги.

— Полнее! — Брант переступил с ноги на ногу. — Ответьте мне! Эй, кто-нибудь на связи! Ответьте мне, черт побери!

Послышался рокот. Волосы встали дыбом. Вышка, в которой он находился, задрожала.

— Приближаются ракеты воздух — земля, — сообщил компьютер.

— Что? — закричал Брант. — О, черт! Черт! Ответьте, в конце концов! Экран засветился:

— Добрый день. Вы звоните в Вашбурн Индастриз. Если хотите говорить с персоналом — ключ 1. Если вам нужна бухгалтерия — ключ 2. Если…

Брант истошно закричал в микрофон:

— Нас атакуют! Объявите тревогу! Он бросился в подземную шахту. Компьютер продолжал сообщать:

— Семь минут до взрыва. Другой компьютер сообщал:

— Если вы хотите говорить со службой маркетинга, ключ — 6. Спасибо за то, что позвонили в Вашбурн Индастриз.

Брант ошибся. Неизвестный убийца не смог разнести половину планеты. Но большой континент в северном полушарии понес значительные потери. Вашбурн Индастриз и еще два завода по производству гранат, а также фирма Бретта “Лазерные винтовки” были разрушены полностью. Взрыв повредил даже подземные шахты. Только черный ящик сохранился в целости. Из этого черного ящика люди и узнали потом об этом происшествии.


Глава 24


— Ты должна мне позволить пройтись по плацу. Не бойся — я не сломаюсь.

Элибер ответила пренебрежительно и резко:

— Ты только с вечера в госпитале и ты уже думаешь, что вылечился. Если не будешь вести себя, как положено, так будешь и ночевать тут, на плацу. Святой Калин, скажите ему, что он не должен так себя вести!

Ранний утренний ветерок ворошил светлые волосы Калина. Он глубоко вздохнул. “На Мальтене сегодня будет дождь”, — подумал он. Джек сел в маленькую коляску и расположил руль поудобнее. Коляска двинулась с места. Калин и Элибер пошли за ней.

— Ты знаешь, — сказал Джек, — медики говорили, что мне можно ходить.

— Ах медики! — воскликнула Элибер, — А это случайно не те медики, которые выписали этим утром Гарнера? Ты ведь знаешь, что потом у него был приступ.

— Нет. Это совсем другой случай. Ведь Гарнер на обратном пути находился в криогенной камере. Они думали, что он уже вылечился.

Элибер ускорила шаг и догнала тележку. Джек резко затормозил. Она посмотрела на него:

— Если ты будешь ныть, я сообщу Пепису и Баластеру, что тебя уже выпустили. Тебе придется провести с ними целый день. Посмотрим, насколько ты этому будешь рад.

Калин весело заметил:

— Ну, это очень серьезная угроза!

Джек улыбнулся и поднял руку:

— Я сдаюсь!

— Отлично. А сейчас поставь на автопилот эту штуку и поехали.

Калин догнал Элибер. Тихим голосом, стараясь, чтобы Джек не услышал его слов за шумом двигателя тележки, он попросил Элибер:

— Тебе не следует быть с ним такой строгой.

— Я знаю, — ответила она. — Но если даже чудо не смогло его спасти… Это так страшно, когда знаешь, что ничего не можешь сделать, когда так абсолютно и бесповоротно беспомощен… — она остановилась на краю газона. — Мне нужно, чтобы он одумался. Я знаю, как это все выглядит внутри бронекостюма… Ты начинаешь чувствовать, что ты непобедим. Но это не так. И чем раньше он это осознает, тем больше шансов останется у него на жизнь, а значит, и на возвращение ко мне.

Калин пожал ее руку и улыбнулся. Они постояли еще минуту молча и пошли догонять Джека.

— Вот почему, моя дорогая, так много людей верит в Бога, — без всякого перехода сказал Его Святейшество. У входа в здание он отпустил ее руку и попрощался: — Я дальше не пойду. Мне не нужны лишние проблемы с Пеписом.

Она встревоженно посмотрела на него:

— Что-нибудь слышно о Динаро?

Старик улыбнулся:

— Ну! Это целая история. Мы как-нибудь встретимся и обо всем поговорим. — Калин церемонно поклонился на прощание и ушел.

Элибер помогла Джеку подняться. Он сразу обратил внимание на силу и твердость ее мышц, но ничего не сказал. Шторм спросил о другом:

— Где Боуги?

— В мастерской. В костюме очень много повреждений, Джек. Я вчера ходила туда. Все будет в порядке. Только… я не знаю, но Боуги очень изменился…

Джек оперся на ее плечо:

— Я думаю, что он умирает. Я не могу ему дать то, что ему нужно для роста.

— Джек!

— Я не знаю, что делать. Может быть, передать его в университетскую лабораторию?

— Нет-нет! Мы не можем так поступать! Это нехорошо! Он же все равно умрет без нас! Разве ты можешь доверить его какой-то лаборатории?

Молчание Джека только подтвердило ее догадки:

— Джек, давай не будем прямо здесь рассуждать на эти темы, — свободной рукой она проверила печати безопасности на двери. Все было в порядке.

Он улыбнулся:

— Ты просто хочешь поскорее отправить меня в постель.

— Конечно, Джек. Ты же болен! Тебе необходим постельный режим, — ответила она и открыла дверь.

Все-таки он был еще очень слаб. Раны на бедре и плече давали о себе знать. Ему пришлось опереться на Элибер. Он вошел в комнату и попытался сделать несколько коротких вздохов, стараясь подавить боль и головокружение. Элибер оставила его одного и пошла закрывать дверь. Она опустила шторы и выключила свет. Джек заморгал. Ему надо было привыкнуть к темноте.

— А может выключить свет еще и у кресла? — она нажала на выключатель. — Черт! Кажется, выключатель сломался. — В полумраке комнаты раздался незнакомый голос:

— Не утруждай себя, Элибер. Я вижу хорошо.

Элибер подскочила к окну и отодвинула шторы. В глубине комнаты блеснул золотой окуляр. Лицо их посетителя здорово изменилось: глубокие морщины прорезали лоб, черные кудри поседели. Незваный гость сжимал в руке пистолет. Джек знал этого человека очень хорошо. В прошлом — дезертир, в настоящем — подонок… Балард…

Джек сжал кулак и постарался выпрямиться.

— Как ты сюда попал? Балард взглянул на Элибер:

— Она знает наши способы. Видишь ли, она купила глушилки несколько месяцев назад… А вместе с ними было довольно просто всучить вам мой микрочип, так что ваш дом для меня сделался открытым. Я подумал, что мне это пригодится, — Балард помолчал и поднял руку: — Прежде, чем ты меня разорвешь, Шторм, позволь мне все же сказать, что я не причастен к тому, что случилось в прошлом году.

У Джека не было оснований верить ему:

— Но террористы принесли мне довольно-таки необычную визитную карточку — твой глазной протез.

— Это проделал ублюдок Уинтон. Он вырвал мне глаз, — Балард холодно улыбнулся. — Я не думал, что смогу снова достать такой же. Но Уинтон мне отлично заплатил. К тому же я отыскал очень хорошего хирурга. А потом… в общем, я скрывался до тех пор, пока не узнал, что ты убил Уинтона на Битии.

— Ну и что же заставило тебя вылезти из твоего убежища?

— Война. — Балард пожал плечами и сделал неопределенный круг пистолетом. — Я выпивал в баре. И вдруг увидел на экране тебя. Ты выступал в Конгрессе. Мы так гордились тобой, Джек! А я был самым первым из тех, кто назвал тебя последним живым рыцарем. Я хочу, чтобы ты это помнил. Я ведь знал, кто ты, но даже потеряв глаз, я не сказал об этом Уинтону. Он подозревал тебя, но правды узнать не мог.

Джек покачал головой:

— Ты дезертировал, Балард, и забрал с собой бронекостюм.

Балард отвернулся и сплюнул на ковер:

— Послушай, герой. Если бы не такие подонки, как я и Элибер, ты бы и двух недель не протянул на Мальтене.

Джек прыгнул так быстро, что Балард не успел отреагировать. Шторм сгреб рукой его рубашку и сильно тряхнул Баларда. Пистолет упал на пол. Элибер схватила его и отошла в сторону.

Балард стукул зубами и быстро сказал:

— Конечно, я не прав. Элибер не подонок и никогда им не была. Ладно, Джек, отпусти меня. Я пришел, чтобы помочь тебе.

Джек покачнулся и отпустил Баларда. Тот вздохнул и смахнул волосы со своего золотого глазного протеза.

— Говори быстро, в чем дело, и уматывай.

— Хорошо, Элибер… — живой глаз Баларда с тревогой взглянул на нее.

— Она сама о себе позаботится, — ответил Шторм.

Балард пожал плечами:

— В этом нет ничего хорошего, Джек. Впутывать ее в это дело совсем не стоит. Ну да ладно, — он осторожно сунул руку в карман своей куртки. — Я принес тебе кое-что. — В руке блеснула маленькая кассета. Балард щелчком послал ее в воздух. Джек лениво поймал ее.

— Что это?

— Это, мой рыцарь, кое-что такое, о чем вам совсем не мешает знать. Ходят слухи, что новый министр полиции желает сделать Уинтона чем-то вроде святого. А на небесах больше чудес, чем ты или я можем себе представить. — Балард хитро улыбнулся. — Потом ты поблагодаришь меня за это. А если тебе нужен будет свидетель, дай мне знать. — Не обращая внимания на Элибер, он встал на ноги и проковылял к двери.

Элибер нацелила на него пистолет. Джек махнул рукой:

— Ладно, Элибер, пусть он уходит.

Элибер негодующе фыркнула и сказала язвительно:

— А впредь никогда больше не путай меня с собой.

Балард остановился. Он развязно взял ее за подбородок и медленно проговорил:

— Нет. Я больше не сделаю такой ошибки. Я приношу тебе извинения, малышка, — он посмотрел на Джека, а потом опять на Элибер, и продолжил: — Скажем так: маленький и ревнивый человек может делать острые замечания.

Элибер была в явном замешательстве. Балард не стал дожидаться ее ответа. Он повернулся и ушел.

Джек держал кассету с записями в ладони:

— Давай посмотрим, что же это такое, — сказал он Элибер.

* * *


Запись кончилась. Элибер удивленно посмотрела на Джека. Она стояла на коленях на холодном полу.

— Что же это такое происходит? Джек сидел в сломанном кресле. Он барабанил пальцами по подлокотнику.

— Да-а… Это означает, что кто-то прошел и первичную и вторичную системы предупреждения, а потом преодолел щиты. Компьютер, кажется, был прав: это совсем не траки. Тем потребовалась бы как минимум неделя, чтобы пробить щиты около Океаны. И только потом они достигли бы поверхности. Насколько мне известно, ни у кого не существует технологии, позволяющей огибать щиты так, будто их и вовсе не было.

— В таком случае, почему же тебе об этом ничего не сообщили?

— Я не знаю. Должно быть, они не доверяют мне после того, как сбежал Динаро. Иногда мне хочется растерзать Калина за то, что он втянул меня в это дело. — Джек перестал барабанить пальцами по ручке кресла. — Мне кажется, что то же самое произошло и с Опусом.

Элибер широко раскрыла свои золотисто-карие глаза:

— И с ним? То же самое?

— Во всяком случае, я так думаю. Конечно, это могли быть пираты, но откуда они возьмут такую технологию?

Джек поднялся на ноги:

— Кажется, в космосе появились совершенно новые игроки. Мы не будем знать ни правила игры, ни ставки, пока не разберемся в том, кто они такие. Балард говорил, что у него есть свидетель. Свяжись с ним. Я хочу встретиться с этим человеком и как следует поговорить. Я не думаю, что мы можем доверять Пепису или Баластеру. Они вряд ли скажут правду, даже если они и знают ее.


Глава 25


— Ну вот! — Пепис еще раз прочитал текст сообщения. — Еще один! — сказал он устало и потер глаза. От переутомления они потеряли свой изумрудный блеск. Веснушчатое лицо опухло.

Баластер стоял возле окна и смотрел на дождь. Его голос звучал довольно-таки самоуверенно:

— Этого еще никто не видел. Даже Совет Безопасности Доминиона. А если вы пожелаете… так этого никто и не увидит.

Пепис еще раз посмотрел на копию. Потом осторожно спросил:

— А что происходит с Вашбурном?

— Нам пришлось его упрятать подальше, чтобы он замолчал. Кстати, эту запись сделал его сын. — Баластер лениво отвернулся от окна.

Рыжая бровь императора изогнулась:

— Конечно, рано или поздно кто-нибудь все равно заметит отсутствие четырех самых крупных оборонных объектов.

— Но ведь аварии случаются очень часто. К тому же мы можем заявить, что в этом виноваты траки.

— Траки? Но ведь планета защищена щитами.

— Какой-то предатель отключил силовые поля. Может быть, это был сам Вашбурн, — тихо предложил Баластер одну из возможных версий. — А может быть, это был его сын. Ведь для мертвых это не имеет никакого значения.

Император глубоко вздохнул:

— Хорошо. Выбери то, что быстрее и легче устроить. Но сделай это аккуратно.

— Не беспокойтесь, — кивнул головой Баластер. — Если что-нибудь и просочится в печать, все равно все подозрения падут на Зеленых Рубашек. А сейчас сменим тему. Я думаю, что пришло время перейти от обороны к наступлению. Нам пора начинать бить траков на их территории.

— Когда мы этим займемся?

— Я полагаю, что через две недели у нас будет готово новое пополнение.

Пепис поднялся с кресла и потянулся. Его тонкие кости неприятно хрустнули.

— А как насчет новых центров вербовки новобранцев?

— Командир Шторм обладает определенной привлекательностью. Так что они все еще простаивают очереди, чтобы записаться в ряды рыцарей. К концу недели мы полностью оборудуем три центра подготовки, и таким образом через полгода получим пять тысяч выпускников.

Император улыбнулся. Он подошел к окну и намеренно загородил спиной вид, открывающийся Баластеру. В конце-то концов, это вид из его императорского окна.

— Я никогда не думал, что однажды наступит такой день, когда Доминион добровольно окажет поддержку мне и моим войскам. Интересно, понравится ли им тот цветок, который вырастет из этого семени? — император захохотал. — А впрочем, все хорошо. Вот-вот мы сможем перейти в наступление. Кстати, а как насчет нашего нового командира? Вернется ли он к тому времени в форму? — Баластер безмолвно стоял у Пеписа за спиной. Рост императора был совсем маленький, так что министр имел возможность смотреть в окно поверх его головы. Он прекрасно знал, что на самом-то деле лучшая панорама открывается ему, а не Пепису. Министр стиснул свои пухлые губы:

— Если даже и нет, он все равно никогда не признается в слабости. Так или иначе, он сделает то, чего от него ожидают. а если нам повезет, траки его пристрелят.


Глава 25


Джек сжал кулак и постучал им по плечевой плите скафандра. Ему совсем не нравился звук. Конечно, это вполне могло быть и его собственное воображение, но все-таки в костюме чувствовалась какая-то слабость.

“Костюм как новый, босс!” — окликнул его Боуги.

Джек не ответил. Бронекостюм совсем не выглядел новым. Его уже нельзя было отремонтировать так, чтобы он смотрелся хорошо. По прежним боям Джек понял, что устаревшая конструкция его костюма плохо сочеталась с ролью полководца.

— Боуги, а ты не думал о переезде? “Что?”

— Не волнуйся. — Джек опустил руку в скафандр. Да и что бы он мог сделать еще? — А сейчас тебе холодно?

Бесплотное существо помедлило с ответом:

“Да”.

Джек хлопнул по рукаву скафандра:

— Нам с тобой нужно подумать кое о чем. — Он повернулся и собрался уходить. В мастерской было тихо — ведь была полночь, и Джек снова оставил Элибер одну. Через пару часов этот цех наполнится рабочими: ведь в полном разгаре подготовка к атаке на Тракианскую Лигу. Джеку пришлось одобрить решение Баластера. Но все-таки командир чувствовал что-то недоброе. Правда, в сладости мести и войны с траками он себе отказать не мог. Джек повернулся к двери, но вдруг уловил вопрос, заданный ему Боуги:

“Что такое жизнь?”

Джек ответил довольно-таки иронично:

— И ты еще спрашиваешь у меня об этом? А может быть, для ответа на этот вопрос лучше пригласить Святого Калина?

“Я серьезно, Джек. Когда ты был ранен, я… ощутил тебя. Я попробовал твою жизнь, и она была теплой”.

Конечно, это существо имело в виду кровь, а не жизнь. Джек вспомнил берсеркеров с Милоса и то, как страшно они оживали. Он вздрогнул. А может быть, Боуги мало чем отличается от этих паразитов?

— Ты живой, Боуги. Ты мыслишь и ощущаешь, — сказал Джек.

“Только благодаря тебе. Но когда ты уходишь из скафандра, я превращаюсь в ничто”.

Вот этого Джек боялся больше всего. Чувствовало ли это существо, какой неизбежный выбор предстоит сделать Шторму? Джек взял инструменты и попытался заняться работой. Наконец он сказал:

— Это изменится, когда ты вырастешь.

“Я больше не вырасту. Ведь мне нечем питаться. Кровь питает тебя. А чем питаться мне?”

— Кровь — это не единственное, что питает меня. Я дышу воздухом. Мне нравится ощущение солнечных лучей на моей коже, бутылка хорошего пива и бифштекс. Все это нужно мне, чтобы чувствовать себя хорошо.

“А еще тебе нужна любовь Элибер”.

— Да, конечно. Мне это необходимо.

Боуги замолчал. Джек закончил проверку электронного блока. Все-таки плохо, что Боуги не был похож на маленькое семечко растения: так бы Джек мог сделать пересадку.

— А, скажем, растения растут иначе, — неуверенно продолжил он. — Им нужны свет и вода. Тогда в их листиках происходит фотосинтез.

“Объясни”, — нетерпеливо потребовал Боуги.

Джек устало смахнул волосы со лба:

— Это трудно объяснить. Ты, главное, слушай и чувствуй. — Он прикоснулся к металлической перчатке и вспомнил родительскую ферму на Дорманд Стэнд. Запах земли и жара. Комбайн, движущийся по полю во время уборки урожая. Шелест спелых колосьев на ветру. Джеку нужно было идти, но Боуги не хотел его отпускать. Шторм прекратил разговор и, обернувшись, увидел яркие лучи солнца под дверью мастерской. Ночь пролетела быстро. Джек поднялся. Перчатка двинулась за ним и ухватила его за руку. Джек позволил Боуги прикоснуться к себе.

“Я хотел бы еще раз ощутить солнце”.

Джек почувствовал жару, исходившую от уже успевших нагреться ворот гаража. Он нажал кнопку и услышал, как завыли приводные моторы. Ворота откатились в сторону. Солнечный свет ворвался в мастерскую.

“Я раньше совсем не понимал этого”, — сказал Боуги.

Дождь, только что прошедший над Мальтеном, острой свежестью чувствовался в воздухе.

“Какой же я был дурак! — Джек увидел, как рукава бронекостюма вскинулись навстречу солнечному свету. — Это — жизнь!”

— Солнечный свет? — переспросил Джек. — Но ведь ты уже был на солнце. — Он замолчал. В чем же разница? Почему Боуги только сейчас почувствовал прилив энергии?

Они стояли под косыми лучами только что взошедшего светила. Джек все еще держал шлем в руках. Потом он надел его и закрепил на место.

Боуги разочарованно вздохнул.

“Ушла!”

Джек опять снял шлем. Он улыбнулся:

— Не ушла, Боуги. Ведь в шлеме находится солнечная батарея… а ее задача — поглощать энергию и передавать ее в аккумуляторы бронекостюма. Все, что от тебя требуется, — так это научиться использовать солнечные лучи. Ты постоянно создаешь утечки энергии, но то, что ты потребляешь, — это совсем не энергия солнца. Если тебе нужна энергия света, почему бы тебе не подключиться напрямую к солнечной батарее? Ведь мне она бывает нужна только в очень длительных полевых операциях. Мы с тобой займемся этим.

“Значит, я получу свет?”

— Да. Но на это потребуется несколько дней. Ты сможешь подождать?

Боуги радостно закричал.

* * *


Элибер слышала, как стихают за дверью шаги Джека. Она не могла заснуть этой ночью. А ворочаться с боку на бок ей не хотелось. Элибер вскочила и быстро натянула на себя темно-синий комбинезон и мягкие кожаные ботинки. На эту ночь у нее были собственные планы. Элибер зачесала волосы и состроила веселую рожицу в зеркале. Скоро, совсем скоро она покажет Джеку свои способности. Вот тогда он скорее отдаст свою правую руку, чем оставит ее.

Двор был освещен. К тренировочной площадке ей приходилось пробираться в тени. Чем ближе подходила она к концу обучения, тем труднее становилось осуществлять свои замыслы. Новые курсанты наводнили все помещения. Временные общежития и раздевалки были возведены тут же. К тому же Пепис снес старые дома на площади около ста акров, чтобы увеличить полосу препятствий.

Элибер остановилась. Ей хотелось передохнуть. У нее билось сердце от возбуждения. Все-таки в ее характере был один фатальный недостаток: ей всегда хотелось идти по канату, жить на грани смерти. Даже любовь к Джеку не избавила ее от этого свойства. Она остановилась в нерешительности. И вдруг чья-то крепкая рука схватила ее за локоть.

— Леди Элибер? Но сейчас ведь поздно, не так ли?

Элибер посмотрела на бледное лицо Вандовера Баластера.

— Если я не могу заснуть, я гуляю, — резко ответила она.

— Вполне понятно, но все-таки не совсем разумно, — сказал министр Полиции Мира и вывел ее из тени. — Здесь живет очень много новобранцев, и среди них хватает дерьма. Я считаю, что изнасилование шлюхи так же отвратительно, как и изнасилование целомудренной женщины. А поэтому я предлагаю вам не искушать судьбу и не делать из себя приманки.

От этих слов у нее перехватило дыхание. Она почувствовала, что всю ее сжигает ненависть к этому человеку.

Баластер церемонно-насмешливо поклонился:

— Кроме того, — сказал он, — мы подозреваем еще кое-что. Этой ночью мы установили засаду на опрометчивого рыцаря.

Она постаралась ответить как можно более невозмутимо:

— Засаду?

— Да. Все дело в том, что у нас появился самозванец. Он хорошо знает охранную систему. Скорее всего, этот человек занимается промышленным шпионажем и собирает информацию о бронекостюмах для какого-то производителя. Если нам повезет, мы поймаем его.

— А если вам не повезет?

Баластер поджал свои пухлые губы:

— Нам должно повезти. Ведь в таком случае у нас в руках будет предатель. Последний доклад командира Шторма говорит о том, что траки сейчас стали использовать устаревший вид оружия — реактивные снаряды. Такое оружие может быть очень эффективным. Но при одном условии: для этого враг должен провести тщательное исследование бронекостюма.

Значит, сегодня на нее была установлена ловушка. Элибер затрясло от мысли, что она могла бы в нее угодить.

— Вам не о чем беспокоиться, миледи. Вернитесь домой. Вам же будет лучше.

Элибер наклонила голову и посмотрела на него:

— Спасибо, министр Баластер, за вашу заботу.

— Не стоит благодарности. — Он снова прикоснулся к ее руке.

Элибер остановилась.

— Вы, конечно, можете пересмотреть предложение, сделанное мной ранее. Командир Шторм явно находится в неловком положении. Его дружба с Калином уже граничит с изменой. Хотя мы и не можем доказать, что существует прямая связь между бегством Динаро и Святым Калином, и все-таки Джек очень навредит себе, если будет считать себя невиновным.

— Но Джека даже не было на Мальтене, когда дезертировал Динаро.

— Нет. Ты наверняка не знаешь того, что Калину было приказано передать Динаро императору для расследования по подозрению в измене. А они вместо этого приняли его в рыцари. Приняли, потому что прекрасно знали, что император к тому времени не сможет позволить себе никаких скандалов. Вот так. А несколько месяцев спустя Динаро прихватил бронекостюм и исчез. Кажется, Шторм сделал неправильный выбор в своей карьере.

— Джек не станет играть в ваши игры.

— Нет? В чьи же игры он будет играть? Может быть, в игры Зеленых Рубашек? Откуда мы знаем, где он провел эти семнадцать лет?

На Элибер накатила злость. Ей стало трудно дышать. Она прищурилась.

— Кажется, у Пеписа министр полиции — дурак.

Он шагнул к ней. Она почувствовала сильную волну жара, исходившую от него. Битийские татуировки опять предупредили ее об опасности.

— У тебя есть один шанс, — сказал он ей коротко и твердо. — Только один шанс. Будем надеяться на то, что Джек настолько же наивен, насколько и храбр. Ты должна будешь рассказывать мне, кого он видит и что делает, чтобы я мог планировать его действия на месяцы вперед. Я не дурак, и ты это знаешь. Итак, либо ты будешь работать на меня, либо Джек так погрязнет в чужих махинациях, что ни его, ни тебя, уже нельзя будет спасти.

Когда-то она всем сердцем хотела, чтобы Хуссия лишил ее возможности убивать. Но если бы сейчас она смогла создать стрелу из своих мыслей и пустить ее в Баластера, она бы это сделала. Она убила бы его так же просто, как Джек убивает траков.

Баластер, кажется, уловил ее мысли и отступил на шаг.

— Однажды, миледи, мы с вами встретимся снова. Тогда вам придется вспомнить, что я предлагал вам возможность уцелеть, но вы меня отвергли.

— Вы даже не можете понять, что ничего и не предлагали мне. Я не могу шпионить за Джеком. Он наклонил голову:

— Поздно. Площадка находится под охраной. Я предлагаю вам вернуться к себе в апартаменты. Нам предстоит большая работа, а вы нас задерживаете.

Элибер повернулась и ушла. Она была очень довольна тем, что западня Баластера останется пустой этой ночью. Ведь она была предназначена для нее.

Позднее, свернувшись клубочком в холодной постели, она почему-то ругала себя за то, что утратила способность убивать. По мере того, как татуировка выцветала и слезала с кожи, Элибер теряла свои необыкновенные психические свойства. Вскоре в ней не останется ничего… ничего, что сможет связать ее с Джеком и Боуги. У нее не будет собственного оружия, чтобы помочь им в их борьбе. Ей остались только ее хитрость и тайная выучка рыцаря Доминиона.

* * *


Пепис уже бодрствовал. Сегодня Баластер опять вернулся с пустыми руками. Император пил чай из изящной фарфоровой чашки. Специалисты утверждали, что этой чашке было более тысячи лет. Он насмешливо улыбался, совсем не замечая того, каким тяжелым взглядом смотрит на него Баластер. Впрочем, император все-таки беспокоился: он беспокоился за сохранность фарфора.

— Сегодня я опять без добычи.

— Да? А у нас ведь много причин для тревоги. Даже Лассадей согласен с этим. А ведь Лассадей — это человек Шторма.

— Нет никаких признаков того, что командир как-то замешан в этом деле.

— Хорошо. Пусть будет так.

Баластер посмотрел на Пеписа и переспросил:

— Пусть будет как? Я опустился до того, что собственноручно ловлю шпионов, а вы говорите: “пусть будет так”.

— Сейчас нам гораздо более важен удар по Клакту. — Пепис бережно поставил чашку на тонкое блюдце и вытер салфеткой верхнюю губу.

Баластер еще немного походил взад-вперед и остановился:

— В таком случае, я могу вернуться к стратегическому планированию?

— Без сомнения. Но только после разговора с королевой Трикатадой.

Баластер гневно запротестовал:

— Зачем? Мы ведь побеждаем, император! Вы же не можете все это отбросить и сообщить королеве, что мы планируем атаковать одно из самых главных ее гнезд?

— Нет-нет. Я совсем не собираюсь сообщать ей о наших действиях. — Пепис поднялся с кресла и поправил свои парадные одежды. Он уже был готов к утренним судебным слушаниям. — После того, как траки закрыли посольства и консульства, получение информации стало значительно затруднено. Похоже, что мы оба атакованы третьей стороной. И мне хотелось бы знать, что ей известно об этом.

— Но траки никогда не скажут вам этого.

— Конечно, нет, — улыбнулся Пепис. — Но важно другое, Баластер. Важно совсем не то, что они не скажут нам ничего. Важно то, как они это сделают. Кстати, после разговора придете за мной в судебную палату.

Вандовер отвесил Пепису язвительный поклон.


Глава 27


Бар “Ржавый болт” мало чем изменился с тех пор, как Джек впервые побывал в трущобах Мальтена. Желтолицый человек, сильно пахнущий наркотиками, посмотрел сквозь щель ширмы на Джека. Он обнажил гнилые зубы и сказал:

— Мне нужно было сразу признаться в том, что это Балард прислал меня, — он протянул руку и положил ее на стол ладонью вверх. Джек всунул ему в руку сотенный кредитный диск. Человек взглянул на кредитку и бросил на стол маленький электронный микрочип:

— Это для Элибер. Балард сказал, что она заказывала это.

— Хорошо. А теперь говори. У меня мало времени. Человек безразлично пожал плечами:

— И у меня тоже. Балард говорит, что ты, вероятно, захочешь узнать, что случилось с Вашбурн Индастриз?

— Хорошо. Рассказывай.

— Там все исчезло. Все превратилось в пыль. Неизвестный корабль нанес удар, а собственные взрывчатые вещества завершили дело. В тот день я должен был быть на работе, но у меня накопились отгулы.

— Но если тебя там не было, откуда ты знаешь, что там произошло?

— Да, меня там не было, когда это произошло. Но на месте разрушений я побывал первый. Я успел появиться там даже раньше пожарных. Им ведь пришлось преодолеть расстояние в полконтинента.

— А как же ты потом оттуда выбрался? Они, скорее всего, быстро оцепили район.

— Да. Это так. Но я все же успел смыться. А потом приехал Вашбурн. И я не видел, чтобы он куда-то уезжал. Говорят, что он сразу же застрелился, обнаружив в шахте тело погибшего сына. А еще говорят, что это его сын открыл щиты для траков.

— А ты сам тоже так думаешь?

— Ни в коем случае. Этот парень был чист, как алмаз. А потом я лучше знаю. Я ведь видел это.

— Видел?

— Да, она, скорее всего, болталась где-то поблизости и следила за нами. Я видел, как она двигалась над Уайд Винди… это… это пустыня рядом со штатом.

Джек положил на стол небольшой компьютерный рисунок:

— Похоже?

Желтолицый взглянул на него и покачал головой. Джек вынул другой листок из кармана своей кожаной куртки.

— А на это?

Человек постучал темным ногтем по картинке:

— Это она, — потом задумчиво потер нос и добавил: — Мне уже надо идти. Ладно?

Джек кивнул головой. Человек поднялся. Шторм молча положил ему в ладонь второй кредитный билет. Человек посмотрел на него с удивлением:

— Пятьсот кредитов?

— Ты заработал это.

Они обменялись взглядами.

— Спасибо, — пробормотал свидетель. — А впрочем, я рассчитывал на это. — Он вышел из бара.

* * *


Итак, тракианский корабль он сразу же отбросил. Второй рисунок был точной компьютерной версией того незнакомца, который уничтожил Опус. Таким образом, о гибели “Вашбурн Индастриз” было известно многим, и только Джеку об этом ничего не сообщили. Это никуда не годилось. Ведь он занимался подготовкой к операции “Гнездо”, а ему не сообщали всех подробностей происходящего. Шторму не надо было беспокоиться о том, что Баластер или кто-то другой сможет воспользоваться услугами этого свидетеля — он вряд ли долго протянет после парочки доз наркотика. Впрочем, это было все-таки лучше, чем длительная и мучительная смерть, в конце концов грозившая ему. Джек отодвинул в сторону грязную чашку и вышел из бара.

* * *


Джек медленно поглаживал татуированные рисунки на нежной коже Элибер. Она лежала неподвижно. Нет, она никак не могла понять, что сегодня утром он должен будет уехать. Еще час назад об этом никто не знал. Ее глаза будто бы выцвели и стали блеклыми от полученного известия. Она опустила веки. Они тоже были покрыты тонкой татуировкой.

“Даже веки разрисовал ей этот змеиный ублюдок!” — с раздражением подумал Джек.

— Как ты можешь уехать, зная об этом? — наконец спросила она.

— Мне нужно ехать. После смерти Вашбурна наше положение в Конгрессе стало гораздо хуже. Я должен показать, что очень хорошо умею воевать с траками.

Она выгнула спину, как бы предлагая ему провести пальцами вдоль живота и по пояснице.

— Ты всегда что-то доказываешь, — ласково пробормотала Элибер.

Джек посмотрел ей в глаза.

— Ты очень расстроена?

— Конечно, да! Каждый раз, как я умудряюсь хоть немного вздохнуть, тебя сразу же у меня забирают. О, черт, Джек! Мне становится все труднее следовать за тобой.

Он улыбнулся и склонился над ней. Элибер чуть не задохнулась от удовольствия. Сегодня он был очень нежен.

— Но как ты будешь воевать, если ты даже не знаешь, кто твой настоящий враг?

Элибер учащенно дышала. Джек поцеловал ее:

— Я думаю, — шепнул он ей на ухо, — что это не совсем удачное время для дискуссий. Сейчас меня интересует только женщина, которую я люблю.

Элибер вздохнула и положила голову на подушку.

— Не могу ли я, — тихо ответила она — прервать мирные переговоры? — и еще теснее прижалась к нему.

* * *


Придется преодолеть это расстояние в гипнотическом сне. Холодный сон все-таки никуда не годится, а предстоящая схватка была слишком важна. От холодного сна они всегда становились вялыми. К тому же, почти всегда получалось, что лучшие бойцы предрасположены к лихорадке. На этот раз Джек решил не рисковать ни одним из трех своих кораблей. Операция “Гнездо” была очень ответственной.

Джек включил компьютер с имитационной программой. У него было три тысячи воинов, хотя только пятьсот из них побывали в боях. Его крылья будут десантироваться первыми. Он планировал молниеносный удар и быстрое отступление. Все получалось. Все было рассчитано идеально. Джек недовольно откинулся на спинку кресла. Он слишком хорошо знал, что в жизни ничего не проходит идеально. Время от времени у него возникали странные ощущения. Он не мог заглушить их. Может быть, это было связано с недавно объявившимся незнакомцем? И все-таки серьезных причин для того, чтобы откладывать нападение на Клакт, у него не было. Конечно, им нужно будет выйти из гиперпространства с предельной точностью, иначе им грозит катастрофа. Но если это удастся, траки даже не успеют отреагировать на их появление. Джек сидел и копался в обрывках своей памяти, подаренных ему Боуги. Вот один удивительный момент: его отец глядит с застекленной веранды на град, уничтожающий урожай.

“Вот так, сын, — говорит он, прижимая к себе Джека. — Делаешь все, что можешь: возишь удобрения, поддерживаешь минеральный баланс, находишь природные гербициды. Потом высеваешь семена и следишь за их ростом. Но однажды приходит беда. И ее совсем не интересуют твои старания.

— Какая беда, папа?

— Это может быть наводнение. Или лесной пожар. Или нашествие насекомых, от которых нельзя отгородиться. Мы зовем это деяниям Господа. Помни об этом, Джек. Однажды это может случиться и с тобой. И тогда все, что ты сможешь сделать, — это устоять а приготовиться начать все сначала…

Джек качнул головой, постарался отодвинуть в сторону несвоевременные воспоминания и взглянул на экран компьютера. Нет, компьютер не знал, что их ждет впереди.


Глава 28


Джек остановился в холле. У него даже не было возможности принять ванну. За последнее время он весь пропитался войной и смертью. Боуги дрожал за спиной. Джек уже не в первый раз думал о том, что скоро им будет тесно внутри этого белого бронекостюма. Он нес свой шлем под левой рукой. Рана в плече все еще побаливала. Джек посмотрел на молодого клерка:

— В прошлый раз я обращался с призывом к объединенной сессии Конгресса. А как сейчас называют ваше политическое собрание?

Молодой человек бросил на Джека презрительный взгляд:

— Слушаниями Конгресса, — сказал он коротко.

— А-а… — Джека качнуло от усталости. Но он не осмеливался закрыть глаза. Ведь если он их закроет, кошмары могут снова одолеть его.

* * *


— Отступаем! Отступаем! Все должны постараться добраться до пункта сбора!

Джек откашлялся. Он здорово охрип и боялся, что из-за этого кто-нибудь не разберет его команды. Небо разрезали лазерные лучи. Вокруг лежали бронекостюмы с мертвыми рыцарями. Это был полный разгром. Если бы он не знал, в чем дело, он бы мог подумать, что траки были предупреждены об их атаке.

“Три часа, босс!”

Джек устало полоснул перед собой веером огня. Покалывание в левом запястье показывало, что энергия нарастает. Да, энергии, в бронекостюме было полно, но сам он был давно уже на последнем дыхании. Может быть, все выглядело бы не так катастрофично, если бы у него были испытанные войска.

Челнок приземлился рядом с ним. Земля в этом районе уже была оплавлена при предыдущих посадках.

— Отлично! Все пошли. Быстро! — он еще несколько минут наблюдал, как солдаты собираются к челноку: кто-то бежал, кто-то шел, качаясь от слабости, нескольких человек несли на руках. Джек внимательно следил за горизонтом: оттуда могли нанести бомбовый удар. Но пока в воздухе ничего не было видно.

Челнок загрузился до предела, с трудом оторвался от планеты и улетел. Джек вздохнул. Нет, пока у него будет хоть сколько-нибудь энергии для стрельбы и хоть сколько-нибудь сил для того, чтобы стоять на ногах, ни один из живых не будет брошен. Он уже больше не сомневался, что тракам трудно вести по нему прицельный огонь. Вернувшись, он будет настаивать на том, что необходимо сделать норцитовое покрытие на всем вооружении, если, конечно, он сможет вернуться.

“Кажется, прибывают”, — прошептал Боуги.

— Ложись! — крикнул Джек. Траки опять промахнулись. Приземлился следующий челнок. Джек услышал в наушниках гортанный голос Лассадея:

— Давай! Шевелись! Пошел! — Джек только сейчас узнал, что сержант жив. Он крикнул Лассадею:

— И ты тоже, сержант, ты тоже отправляйся!

— Командир! О Боже! Это ты?

— Да, это я, и команда тоже моя.

— Слушаюсь, сэр!

— Сколько еще там осталось рыцарей, сержант?

— Да больше сотни. Сейчас они поднимаются по краю холма. Разрешите мне их подождать, командир… может, мы возьмем хотя бы часть с собой. У нас еще есть место.

— Нет.

Наступила тишина. Потом Лассадей нерешительно сказал:

— Но, Джек, но ведь там же люди!

— Нет, сержант. Нет, — решительно покачал головой Джек. — Немедленно отправляйтесь!

— Слушаюсь, сэр, — шум взлетающего челнока заглушил связь. Джек знал, что эти солдаты успеют погрузиться в следующий, последний челнок. Они сумеют выбраться из тракианского ада.

В том, что их новобранцев перебили в первом же бою, не было вины сержанта. В этом не было даже вины Джека. Военная разведка не дала им исчерпывающей информации о Клакте. Джек ожидал встретить песчаную планету, полностью преобразованную для нужд вызревания личинок воинов траков в инкубаторе. Но Клакт совсем не был пустыней. Только некоторые места, специально предназначенные для гнезд, покрывал песок.

Остальная часть тракианской планеты была цветущей и обустроенной. Они видели на Клакте и людей, когда-то захваченных траками в плен… Это было страшное зрелище. Люди служили здесь чем-то наподобие скота. Они тупо смотрели на проходивших мимо рыцарей и соображали явно не более остальных домашних животных.

Но и это было не самым худшим. По мере того, как разгорался бой, траки сваливали погибших рыцарей в гору, загораживающую инкубатор. Джек отлично понимал тех новобранцев, которые сломались от этого зрелища. Его самого чуть не вырвало. И все-таки Джек знал одно: он должен был вывести всех рыцарей, оставшихся в живых, с этой планеты…

* * *


Сейчас, почти падая от изнеможения в прохладных и строгих коридорах Конгресса, Джек понимал, что здесь его ни за что не поймут. Да и может ли человек понять такое? Может быть, он должен был попросить Лассадея привезти сюда один из тех трупов, чтобы члены комиссии по расследованию происшествия могли иметь хоть какое-то представление об ужасах этих дней?

У него болел живот. Ему никогда еще не приходилось так быстро выходить из гиперпространства — менее двух суток прошло после посадки в челнок. И все эти двое суток он спал как мертвый в своем бронекостюме. Ему все-таки повезло: многие солдаты уснули, чтобы потом уже никогда не проснуться: во время полета они умирали от ран. И все-таки они умерли не на чужой земле. Джек понимал, что наивно было бы ожидать от Конгресса похвалы за его сверхчеловеческие усилия. До сих пор им удавалось отбивать атаки траков. А это было их первое вторжение на территорию Тракианской Лиги. К сожалению, начало было неудачным.

Молодой клерк коснулся его бронированного рукава:

— Вам пора, командир!

Джек вошел в зал. Аплодисментов на этот раз не было. Он слышал где-то рядом с собой недовольные возгласы, похожие на тявканье голодных дворняжек. Молодая женщина, мрачно глядя в сторону, указала ему, куда он должен пройти. Нет-нет. Никаких трибун. Никакой телевизионной трансляции.

Джек сел в предложенное ему кресло и окинул взглядом палату. Пепис и Баластер и на этот раз стояли в галерее для гостей. Они о чем-то разговаривали между собой, не обращая на Джека никакого внимания.

С места поднялся чернокожий мужчина с серебристыми волосами. В палате наступила тишина.

— А теперь, командир, своими словами расскажите нам о случившемся, — сказал он.

Джек придвинул микрофон ближе и начал говорить.

Он говорил правду. Сейчас он не мог искать симпатии или поддержки. В конце концов, они ведь должны были бы знать, что в войне всегда есть победители и побежденные. Но когда он закончил выступление и услышал вопросы конгрессменов, он понял, что ошибся. Их лица были безжалостны и скучны. Они не могли простить поражения.

Джек в нетерпении ждал, когда же ему перестанут задавать вопросы. Он видел, что к микрофону уже подходит Пепис.

— Спасибо, командир Шторм, — сказал спикер. — А сейчас я предоставляю слово нашему выдающемуся союзнику и богу войны, императору Трона Триады Пепису.

Пепис поднялся. Джек заметил какое-то неясное движение в глубине. В комнате за помостом кто-то был. В этой же комнате император ожидал своего выхода на трибуну объединенной сессии месяц назад. Прохладный ветерок коснулся шеи. Мышцы занемели. Джек уловил запах своих заклятых врагов, все еще исходивший от металла, и ему захотелось сбросить бронекостюм или, по крайней мере, отмыть его от этой вони.

— Все мы должны быть благодарны командиру Шторму, — торжественно провозгласил Пепис, — за умелое проведение отступления. Мы должны быть также благодарны ему за мгновенную оценку ситуации. Именно поэтому у нас было мало потерь. В общем-то мы должны быть благодарны ему и за само вторжение на тракианскую планету. — Пепис упрямо наклонил голову вперед: — Я не стану скрывать от вас: сегодня я очень горд. Именно поэтому я нахожусь здесь. — Джеку было интересно, к чему клонит император. Он совсем не понимал, почему Пепис должен приносить извинения за неудавшееся вторжение. Ведь если бы операция удалась, это нанесло бы значительный урон тракам. — И все-таки хорошо, что в наш век, век средств массовой коммуникации, в политике преобладают гораздо более здравомыслящие головы, чем моя грешная голова. Пока командир Шторм находился на пути в Коламбию, главное решение было обсуждено и достигнуто. За несколько дней до этого вы все увидели и обсудили очевидные факты присутствия в нашем космосе еще одного агрессора.

Джек поднял голову. Боже мой! Он уже все им рассказал! Джек очень хотел бы знать, о чем докладывал Конгрессу Пепис. Наверняка Балард выложил ему не все факты.

— Поэтому я, не откладывая, решил обсудить альтернативные варианты при первом же контакте с королевой Трикатадой, — продолжал император. — Наше сознание открыто к познанию. Именно поэтому мы и узнали об ат-фареле — старом враге траков. Сейчас мы понимаем, какая опасность грозит нам всем.

Джек глубоко вздохнул и хотел было поудобнее устроиться в своем кресле, как вдруг за его спиной раздались звуки шагов.

— Леди и джентльмены. Не только моя, но и ваша мудрость привела нас к этому договору. Позвольте мне представить вам наших новых союзников и их полномочных представителей — королеву Трикатаду и генерала Гузула. Генерал Гузул назначен главнокомандующим наших объединенных сил. Адмирал Крок — новый заместитель командира Шторма.

Джек поднялся на ноги и увидел в галерее для гостей небольшую группку траков. Огромный медведь, хорошо знакомый ему по Милосу, крепко обнял Джека:

— Я рад вас видеть, рыцарь! Джек улыбнулся:

— А-а! Милосский изменник! Тогда сделаем так — вы будете приветствовать генерала Гузула, а я вас!


Глава 29


Гигантский милосец опустил Джека обратно в кресло и, отступив назад, отдал ему честь. Тот запах, который Джек, оказывается, уже уловил в зале, не был результатом его воображения. Сейчас от этой вони у него могла закружиться голова. Все в Конгрессе встали. Послышались аплодисменты. Джек почувствовал в этих звуках насмешку над собой — ведь совсем недавно они аплодировали ему.

Рядом с Кроком стоял генерал Гузул. Его маска могла ужаснуть кого угодно. Около него стоял еще один трак гораздо меньшего роста с имплантированным разговорным устройством в горле. Джек догадался, что это был переводчик. Затем он с интересом взглянул на тракианскую королеву. Ему никогда раньше не приходилось ее видеть, да и вообще он никогда не видел траков женского пола. А ведь их должно было быть много — траки были чрезвычайно плодовиты.

А знают ли они, например, какова средняя продолжительность жизни трака?

Тракианская королева сверкала темно-синими кобальтовыми крыльями, уложенными за спиной. Ее тело, имевшее почти грушевидную форму, было как будто специально создано для размножения. Маска, прикрывающая лицо, вся была раскрашена многочисленными цветными полосками. Все ли эти полоски имели естественное происхождение или это являлось чем-то типа тракианской косметики, Джек определить не мог. Королева была высока, гораздо выше Гузула. Кажется, это было феноменально даже для траков. Она источала в зал тонкий аромат мускуса. Джек здорово разволновался. Королева пристально посмотрела на него. Ее граненые глаза сверкнули, как большие сапфиры, Это были явно женские и совершенно чужие глаза. Королева что-то прощебетала. Переводчик вышел вперед.

— Моя королева говорит, что вы являлись достойным противником. Сейчас она надеется на то, что вы будете таким же прекрасным союзником.

Джек склонил голову. Он, должно быть, действительно был достойным противником, если так сумел напугать траков, что они не нашли ничего лучшего, как предложить Доминиону союз. Джек сжал зубы. Он решил не отвечать ни на какие вопросы. Он — все они — однажды уже были преданы. Крок обнял его за плечи и развернул так, чтобы они могли вместе смотреть на палату Конгресса. Крок тихо шепнул ему на ухо:

— Прими мои соболезнования, Джек. Но это очень плохой способ побеждать врага.

Джек выпрямился. Он натянуто улыбнулся и тихо ответил:

— Ну что ж. Я еще не прекратил сражаться.

* * *


Лассадей задумчиво почесал свою лысую голову:

— Еще неделя подобного союзничества, сэр, и эти жуки заберутся ко мне в постель!

Джек посмотрел на плац. Кажется, Лассадей был прав. Сейчас траки находились не только в рядах главнокомандующих и не только на межпланетных торговых путях. Они проникли даже во флот. Джек уже ожидал прибытия первого тракианского батальона, который должен был присоединиться к рыцарям. Шторму это не нравилось. Хуже всего было то, что этот союз с траками до сих пор держался в тайне от общественности. Об этом не знала даже Элибер. Конечно, она понимала, что Джека что-то беспокоит, но никакими ухищрениями не могла вытянуть из него — что? Император Пепис и Конгресс Доминиона на следующей неделе планировали сделать заявление для прессы.

Джек знал, что никого из офицеров космического флота так и не пригласили на борт тракианских кораблей — видите ли, атмосфера и требования к питанию у этих жуков были слишком сложны для того, чтобы позволить такой обмен. Им говорили, что траки более приспособлены к другим условиям, чем люди. И все-таки Джек не направил еще ни одного своего офицера на службу в Тракианскую Лигу. Перед ним снова вставала эта проблема: люди несовместимы с траками. И тем не менее, у себя он должен был принять две дюжины траков, отобранных самим Гузулом. Они прибывали на Мальтен через двое суток. Джек должен будет изготовить для них специальные бронекостюмы и по возможности провести подготовку. Шторма до сих пор переворачивало, когда он вспоминал новобранцев и раненых рыцарей, добитых устройствами самоуничтожения. Все они так боялись рассекречиваться! И все это оказалось напрасным…

— Сэр! Да что с вами, сэр! — удивленно окликнул его Лассадей.

— Извини, сержант, что ты сказал?

— Я сказал, сэр, что мы изолировали то крыло бараков, как вы и просили.

Джек улыбнулся. Элибер обеспечила его глушилками. Она чуть не лопнула от любопытства, стараясь узнать у него, зачем они ему понадобились. Ну что ж. Траки не смогут передать никакой информации, минуя официальные каналы. Нет, он не контролировал их, но он хорошо знал Пеписа. Император наверняка провел кучу манипуляций со связью. Джек кивнул:

— Нам могут прислать гостей. Но это совсем не означает того, что мы их должны приветствовать.

Лассадей отдал честь и сказал:

— Я этого не слышал, сэр!

— Вперед, сержант! — улыбнулся Джек.

Лассадей чуть не столкнулся в проходе с Элибер и Калином. Заметив усталое и озабоченное лицо Калина, Джек перешел с наблюдательной площадки в комнату. Они прошли за ним. Элибер мрачно взглянула на Джека и примостилась в углу.

— Итак, кому на этот раз я обязан вашим визитом? Это опять Роулинз вас пропустил?

Не было никакого смысла указывать Калину на то, что он нарушал правила всеобщей безопасности. Унего у самого были глаза и, наверное, он все видел. Аесли и нет, так Элибер наверняка ему многое рассказала.

Калин сел и аккуратно расправил складки своих искрящихся голубых одеяний. Джек почему-то вспомнил Лазертаун. Он вспоминал Лазертаун нечасто — как будто месяцы каторги были бесследно вытеснены из его сознания. Но встреча с Кроком все вернула назад. Теперь Джеку казалось, что это происходило вчера.

Траки вторглись на чужую поверхность, чтобы захватить норцнтовый рудник и место раскопок миссионеров. Калин, Крок, и он, Джек, видели, что было вкраплено в мертвую лунную поверхность до того, как жуки успели все разрушить.

Калин молчал и следил взглядом за Джеком. Казалось, он вспоминал то же самое:

— Мы много пережили вместе — ты и я, — тихо сказал священник. Джек улыбнулся:

— У вас, должно быть, какие-то проблемы, а вы боитесь начать разговор? Калин тоже улыбнулся:

— Не знаю, с чего начинать.

— Почему бы не начать прямо с того, что вас беспокоит? — Джек взглянул на учебный плац. — У меня ведь очень мало времени.

— Что происходит? База закрыта и город тоже. Мне сообщили, что и космопорт уже блокирован. Может быть, нас уже захватили траки, а мы ничего не знаем?

Элибер вздохнула и сказала Калину:

— Он ничего не скажет тебе. Ничего. Если он мне ничего не сказал, так он и тебе ничего не скажет.

Джек подумал: почему же на этот раз она не воспользовалась своей психической сверхчувствительностью для того, чтобы выведать его секреты? Он спокойно ответил Калину:

— Нет. Пока мы не захвачены. Но это вполне может произойти.

— Я знаю кое-что об этом. Я ведь целую неделю произношу надгробные речи. Рыцарей разбили. Почти половина из них не вернулась домой.

Элибер вздохнула. Джек вопросительно посмотрел на нее. Нет. Она ничего не знала. Он сделал Калину знак рукой. Тот понял, что Джек не отрицает его слов.

— Но хоть что-то вы мне можете сказать, командир?

— Вам нужно было спросить об этом у вашего старого друга Пеписа.

— Пепис мне столько же друг, сколько и враг. И я надеюсь, что мне никогда не придется так же говорить о тебе.

— Но я не могу сказать вообще ничего, — ответил Джек. — Во всяком случае, официально. — Почти незаметным жестом он показал что-то Элибер. Она поняла, тут же встала и проверила охранную систему комнаты. Джек подождал, пока Элибер сядет на место.

— Нас не победили в войне, — устало сказал Джек. — Мы проиграли битву — это да. Но нас не побили. Нас продали.

— Что?

Джек с горечью проговорил:

— Кажется, это торговое предприятие Пеписа. В любом случае мы достаточно серьезно побили траков. А они обратились к нему с предложением о создании союза.

— Союз? С траками?

— Да. Союз. Против неизвестного агрессора.

Элибер почему-то закричала от восторга, а Калин устало опустился в кресло. Он уткнул свое лицо в ладони. Для него это было большое горе.

— Мне следовало об этом знать, — он поднялся на ноги и стал ходить взад и вперед по комнате. — Мне следовало знать об этом раньше.

— А что бы ты мог сделать? Я только сейчас стал понимать то, что они замышляли. Только сейчас, после того, как все уже свершилось. — Джек рассказал о катастрофической высадке на Клакт, закончившейся появлением триумвирата Тракианской Лиги и Конгресса Доминиона.

Элибер побледнела. Калин замолчал. Его усталое лицо застыло в нервной судороге.

— Я не думал, что у Пеписа такие нервы, — только и смог сказать он.

— Возможно, у него не было выбора. Ты сказал, что мы много пережили вместе. Так было и у меня с Кроком на Лазертауне.

— Он управлял рудниками. Он использовал милосского берсеркера для того, чтобы держать в узде рабов, — наконец-таки заговорила Элибер. У нее был высокий и неровный голос.

— Больше того. Он так же был заинтересован в сохранении места раскопок миссионеров, как и траки, Он рассказал мне, что стал офицером после завоевания Милоса. Через какое-то время он пришел к выводу, что причиной Песчаных Войн был более сильный враг, чем жуки. Этот враг вытеснял траков из их традиционных зон размножения. Они наводняли наши миры, потому что убегали от врага, которого они не могли победить. Крок был убежден, что найдет остатки культуры этого врага на месте раскопок.

— Но мы ничего там не нашли. Кроме звериного тела, — тихо сказал Калин.

— Может быть, так. А может быть, и нет. Крок исчез во время уничтожения места раскопок. А я не знаю, что он мог найти там и куда уехал. Я думал, что он тоже погиб. Кстати, оказалось, что траки дали своему врагу имя ат-фарел.

— Значит, Крок был прав.

— Во всяком случае, я так думаю. Теперь его назначили моим заместителем… Заместителем командующего рыцарями Доминиона.

Калин задумчиво почесал затылок:

— А ты доверяешь этому милосцу?

— Не совсем. С тех пор, как траки стали нашими союзниками, они ожидают, что мы будем действовать по принципу: враг моего друга — мой враг.

— Это очень удобно, — сказала Элибер.

— Более чем удобно. Они так глубоко проникли в систему Триады и Доминиона, как не смогли сделать этого во время ни одной из Песчаных Войн. Через неделю с этого альянса спадет черный покров, и вы узнаете, как вас завоевали. Тихо и мирно.

— Неужели же все настолько плохо?

— Хуже быть не может.

— В таком случае, я пришел к настоящему человеку, — Калин выпрямился. — Ты помнишь те сообщения, которые я тебе показывал…

— Смутно.

— Я отправил туда Динаро, чтобы он начал раскопки. Мы обсуждали это, а еще обсуждали мои опасения насчет этой операции. Если мы стали союзниками траков, Джек, так почему никаких признаков этого не наблюдается там? Они запугивают нас полетами штурмовиков. Я пришел просить тебя, чтобы ты послал небольшой отряд для прикрытия моих людей, пока там не пролилась большая кровь.

Джек тихо ответил:

— Если бы ты попросил меня об этом две недели назад, я бы тебе помог. Тогда у меня было достаточно власти. А сейчас надо мной стоит генерал Гузул, и я не могу отдать приказ, минуя его и Баластера.

— О! Джек! — синими губами прошептала Элибер. Калин немного помолчал, но все-таки продолжил свой рассказ:

— Прошлой ночью я разговаривал с Динаро. Он говорит, что траки наглы и отвратительны. Джек опять развел руками:

— Я действительно ничего не могу сделать. Элибер резко встала на ноги и пошла к двери. Она задержалась у входа и посмотрела назад:

— Я знаю, что Джек Шторм никому не позволил бы остановить себя. — Элибер пристально взглянула Джеку в глаза.

— Тут происходит много такого, чего ты еще не знаешь, Элибер…

— Я знаю тебя, — резко сказала она. — И я знаю, что если ты сомневаешься в ат-фареле и траках, то твои сомнения обоснованы. Я никогда не видела, чтобы ты колебался перед тем, как совершать хорошие поступки, вне зависимости от того, насколько это трудно. До сих пор.

Калин предостерегающе взял ее за локоть:

— Элибер, дорогая… Она сбросила его руку:

— Не надо говорить мне: “дорогая!”. Я больше не твоя маленькая девочка. Я женщина. Я делю с ним ложе и люблю его. А теперь я не смогу посмотреть ему в глаза. Не говори мне, что мне надо делать. Говори об этом ему. — Она расплакалась и бросилась вон из комнаты.

Калин посмотрел на Джека.

— Прости ее. Она совсем не хотела этого. Джек постарался проглотить комок, застрявший у него в горле.

— Я думаю, что она права. Но сейчас у меня действительно нет времени, потому что я ожидаю прибытия тракианских воинов. Они будут включены в состав рыцарей Доминиона. Мне нужно обеспечить их бронекостюмами…

— Я об этом не знал…

— Об этом никто не знает. У меня даже не хватило мужества рассказать об этом моим солдатам. Они умирали на Клакте. Они видели там такие вещи, которые не стоит видеть никому. А сейчас я должен пойти и сказать им, что наш враг стал нашим союзником.

Джек замолчал. Болело сердце. Со дня прибытия он ни разу не надел бронекостюма. Он не мог больше выносить душевных пыток Боуги. Тот знал, что на Коламбии Джек сдался без боя. Правда, Кроку Джек сказал, что он еще не сдался. Он просто еще не знал, что ему делать дальше.

Он посмотрел на Калина и увидел, что миссионер внимательно наблюдает за ним.

— Черт побери, Калин, не смотри на меня так! — раздраженно сказал Джек. Калин тряхнул головой:

— Кажется, Элибер права, — сказал он и направился к двери. Джек встал.

— Я могу послать только десять человек, — сказал он. — Они должны будут отправиться с вами ночью. Но при этом — никаких слов и никаких предупреждений.

Калин улыбнулся:

— Я ведь могу управлять корсаром.

— Что?

Он пожал плечами:

— Я человек скрытых талантов.

Джек быстренько сообразил: корсар был гораздо быстрее челнока при входе и выходе из гиперпространства. Он был гораздо быстрее, потому что был гораздо меньше. Вообще-то корсары рассчитывали на экипажи из тридцати человек. А десять или одиннадцать человек в бронекостюмах по весу как раз будут равны этой массе.

— К тому же, — мягко добавил Калин, — я пока ничего не знаю о союзниках.

— Конечно, нет. — Джек устало улыбнулся.

— Хорошо. — Калин открыл дверь и увидел Элибер. Она улыбалась:

— Когда мы отправляемся?


Глава 30


Она не удивилась, когда Джек ответил:

— Ты никуда не отправляешься! Ты остаешься здесь. А мы летим на корсаре. Места хватит Калину, мне и еще семи рыцарям.

Элибер отбросила волосы назад, закусила губу и промолчала. Джек нажал кнопку вызова и закричал:

— Лассадей! Срочно поднимись ко мне! — потом повернулся к ней и спросил: — Надеюсь, у тебя нет никаких возражений?

Она требовательно посмотрела на Калина:

— Даже Святому необходим телохранитель! Старик устало улыбнулся:

— Ах, моя дорогая, я склоняюсь к тому, что Джек прав. Из этого путешествия будет нелегко вернуться.

— С каких это пор кто-то собирается диктовать мне, что мне делать? — вспыхнула Элибер.

— С этого самого момента, — глаза Джека потемнели.

Элибер прикусила язык… Тяжело дыша, вбежал Лассадей:

— Да, сэр?

— Что нового слышно о наших новобранцах?

— Жуки проходят карантин, сэр. Кажется, это продлится до наступления темноты.

Калин сказал:

— Хорошо. Я пойду готовиться.

Лассадей закрыл за ним дверь и вопросительно посмотрел на командира.

— Можешь ты обойтись без меня несколько недель?

— С этим вонючим гуманоидом и жуками? — Лассадей скривился. Джек посмотрел на него. Лассадей подумал и добавил: — Ну, если это необходимо…

— Хорошо. Мне потребуется семь добровольцев, проверенных в бою и способных держать язык за зубами. Никто, кроме тебя, не сможет поддержать в центре порядок.

Лассадей вздохнул:

— Когда они вам нужны?

— Мы вылетаем ночью.

Сержант скрестил на груди свои могучие руки:

— В чем дело, командир? — строго спросил он.

— Наш дорогой Калин собрался в поход, который может серьезно повредить нашему новому союзу с Тракианской Лигой. Я не могу раскрыть это соглашение. У меня нет иного выбора. Поэтому я вынужден сопровождать его. Думаю, что если у нас возникнут осложнения, нам удастся их уладить без серьезных дипломатических последствий.

— А-а! — Лассадей широко улыбнулся. — Я искренне надеюсь на то, что вам выпадает шанс задать кое-кому жару, сэр.

— Я тоже, Лассадей, я тоже.

* * *


Джек осмотрел наземный челнок. Калин сел рядом. Челнок задрожал, когда на борт прибыли семь рыцарей в полной экипировке.

Джек провел перекличку:

— Арон!

— Сэр! — голос явно выдавал волнение рыцаря.

— Гарнер! — неудивительно, что этот седовласый ветеран не захотел упустить возможности принять участие в рискованном предприятии.

— Я, сэр!

— Тинсдэйл!

— Здесь.

— Я просил прислать сюда опытных бойцов.

— Я был наемником, сэр. Я один из тех, кого вы потеряли при штурме спутника-крепости генерала Гилгенбурга.

Джек удивился. Это были тяжелые дни для Элибер и для него.

— Вы чем-то недовольны?

— Нет, сэр. Я ненавижу траков так же, как и вы.

Ну что ж… Если Лассадей направил его сюда, значит все нормально. Джек доверял сержанту.

— Моссад!

— Тут, сэр.

Ну, с Моссадом не было никаких проблем. Он был с Джеком на Битии.

На борт поднялся высокий рыцарь в темно-синем бронекостюме. Этих доспехов Джек никогда не видел. Он спросил.

— Доложите о себе, рыцарь!

— Скатлер, сэр. — Голос был глуховат.

— Достаточно опытен?

— Лассадей послал меня к вам, сэр.

Джек попытался скрыть улыбку:

— Тогда все в порядке. — Он заметил, как еще двое рыцарей в серых доспехах заняли места в наземном челноке.

— Родригес, сэр.

— И Патма.

Джек кивнул Калину:

— Ну вот. Вся наша счастливая семерка.

Священник улыбнулся:

— Будем надеяться, что это так. “А меня вы получили, как добавочного пассажира”, — шепнул Боуги на ухо Джеку. Джек посмотрел на рыцарей.

— Сейчас нам придется похитить корсар. Мы въедем в космопорт под тем предлогом, что нам надо забрать двадцать четыре тракианских рекрута. Они были присланы сюда по программе обмена в соответствии с новым договором с союзниками. Так мы проникнем внутрь. Для того, чтобы выбраться из этой переделки, вам нужно быть хладнокровными и следовать за мной. Калин не вооружен. Защищайте его любой ценой. Но мне нужны герои. Понятно? — Джек защелкнул шлем.

* * *


Охранники из Полиции Мира долго разглядывали Джека. Он понял, в чем дело, и снял шлем. Позади помещения охраны размещались челноки и корсары. Джек хотел пройти мимо.

— Мне сообщили, что карантин сняли. Охранник переминался с ноги на ногу.

— Да, сэр. Вы понимаете, командир, я должен быть очень осторожен.

— Насколько я понял, вы собираетесь нас арестовать. Вам действительно необходимо держать порт на замке. Но чем дольше будут здесь находиться траки, тем больше будет вероятность того, что их заметят. Мне кажется, мы поможем избежать этого.

Охранник мрачно вздохнул.

— Вы правы, командир Шторм. А то великан с Милоса скоро прикончит все наши припасы… ангар номер 41.

Джек сел на место водителя и проехал мимо поста. Он подождал, пока машина отъедет на значительное расстояние, и пробормотал:

— Отлично. Ангар 41 находится в нейтральной зоне.

Калин внимательно рассматривал снимок, переданный ему Джонатаном накануне отъезда. Джек взглянул на фотографию:

— Боже! У какого черта он достал это? Калин внимательно взглянул на него:

— Я не думаю, что черти этим занимаются, и не знаю, где Джонатан это берет, — он постучал по снимку. — В семнадцатом ангаре стоит заправленный корсар. Это самый лучший из тех пяти, которые указаны здесь. Его старт планируется на завтра, в полдень.

— Это значит, что экипаж все еще наслаждается грехами ночного Мальтена. Что ж, неплохо. — Джек сверился с картой и направился к семнадцатому ангару. Едва он приблизился к стройной серебристой сигаре, как перед челноком возникла черная лохматая фигура. Джек резко нажал на тормоза. Калин ударился о приборную панель. Его шлем покатился по асфальту. Фигура наклонилась и подхватила его.

— Джек! Мой командир! Я думал, что ты сюда не приедешь! — Крок улыбался. Позади него, на почтительном расстоянии, стояла группа вооруженных охранников. Джек помог Калину подняться.

— Они гонятся за Кроком, но они могут остановить любого подозрительного человека. Гарнер и остальные, пошли!

Милосец застыл в нерешительности:

— Что такое?

Джек посмотрел на своего старого знакомого, может быть, друга, а может быть, и врага.

— Я не думаю, что тебе это поможет. Однажды мы разговаривали на Лазертауне. У меня те же сомнения, что и у тебя.

Крок кивнул:

— Вы уезжаете?

— Я сопровождаю одного человека. Но у меня не было времени попросить на это разрешение у Гузула.

— Тебе и не стоило этого делать, — медведь тяжело вздохнул. — У нас есть секреты, у тебя и меня. Я долго жил под гнетом траков, и мне это никогда не нравилось.

Джек похлопал Крока по плечу:

— Побудь за меня, пока я вернусь.

— Договорились, — Крок отдал честь.

Джек заметил, что охранники уже бегут к ним. Он сбил Крока с ног. Лазерный удар пришелся по кабине наземного челнока. Крок грохнулся на землю. У него хватило ума лежать тихо. Джек на ходу застегнул шлем. Патма был убит прямо у входа. Подбегая к стартовой площадке, Джек увидел, что корсар уже вздрагивает. Калин быстро подготовил его к взлету. Двое бойцов подхватили Джека под руки и затолкнули его в коридор корсара.

Путешествие началось. Через десять дней гипнотического сна они увидят еще один мир.

* * *


Корсар вышел из гиперпространства. Калин с глубоким вздохом сказал:

— Ну, пока все идет нормально.

— И все-таки, что мы ищем?

— Динаро точно определил координаты. Норцитовые залежи находятся в горной местности. Я тебе об этом уже говорил. У местных жителей море каких-то предрассудков. Им очень не нравятся эти работы.

— Местные жители?

— Да. Никто из них не покинул планету Калинаду, и это несмотря на чуму.

— Калинада?

— Динаро хотел назвать ее моим именем. А я настоял на том, что имя должно быть женским. Я думаю, что всякая планета похожа на женщину. В любой из них скрыты и любовь и коварство.

— Ну, а что там с чумой?

— Местные жители были уничтожены около сорока лет назад. Доминион прислал своих лучших антропологов и ксенобиологов, но почти никому из доминировавших на планете млекопитающих не удалось спастись. С тех пор там установлен карантин.

— Ну, а блестящая мысль нарушить карантин могла прийти в голову только святому Калину?

Прежде чем ответить, Калин почесал затылок.

— Если серьезно, то нет. Мы заинтересовались этой планетой вслед за траками. Несколько лет спустя после их работ на планете мы установили там свой пост. Чума или еще что-то, но ни Лазертаун, ни Битию я не могу игнорировать.

— Правильно, — Джек поглубже уселся в кресло второго пилота. Вспыхнул красный сигнал. — Похоже, что мне стоит надеть бронекостюм, а тебе — скафандр.

— Ничего. У меня еще будет для этого время. Выходя из кабины управления, Джек почувствовал на себе взгляд Калина. Он едва успел загермстизировать свой костюм, как по кораблю что-то ударило. Корсар вздрогнул. Джек защелкнул шлем и побежал назад. Калин поспешно надевал скафандр. Приборная панель мерцала. Джек заметил точки, двигающиеся вдоль прицельной сетки.

— Черт! — выругался он.

— О господи! — сказал Калин. — Похоже, что нас ждут крупные неприятности.

Джек посмотрел на экраны.

— Нет. Но конечно, если ты умеешь шить.

— Что? — Калин очень удивился. Джек постучал по прицельной сетке:

— Это называется “вдеть нитку в иголку”. Если ты сможешь это сделать, мы проскочим мимо траков, Калин.

Его Святейшество трясущимися руками отключил автопилот.

— Это игра для молодых, — пробормотал он.

— Но ты же сам захотел стать игроком, — весело ответил Джек.

— Боже, помоги мне! — подумал Калин и громко сказал вслух: — Застегните пояса. Нас будет немного трясти.

Корсар рванул с места и крутанулся. Джек выругался и постарался удержаться на ногах. Их маленький корсар обгонял большую группу тракианских военных кораблей, выходивших на орбиту Калинады. Послышался скрежет металла, и сильный толчок потряс их скорлупку. Калин крикнул:

— О Боже! Кажется, нас пробили! Джек резко повернулся:

— Что-то серьезное?

— Кажется, да. Что-то в хвостовой части.

— Там кто-нибудь был?

Гарнер дрожащим голосом ответил:

— Сейчас там никого нет. Переборка загерметизирована.

Пять оставшихся рыцарей замолчали.

— Кого потеряли?

— Тансдэйла, сэр.

Джек глубоко вздохнул. Ему было жалко опытного бойца, хотя он и не доверял ему, как наемнику.

— Хорошо. — сказал он.

Синий рыцарь неуверенно встал на ноги и пошел в туалет. Полет корсара выровнялся. Калин облегченно вздохнул:

— Я принял сигнал наводки от Динаро.

— Хорошо, Кажется, они висят у нас на хвосте.

— Что?

Джек покачал головой:

— Я не думаю, что это будет так просто. Покрепче держи в руках штурвал, приятель, и мы их обгоним. Калин вытер пот со лба и как-то странно сказал:

— А я-то думал, что я верую. Джек рассмеялся. Раздался взрыв. Он едва успел схватить шлем.


Глава 31


— Все в порядке. Приготовьте парашюты. Сейчас мы будем сбрасывать десант.

Гарнер и Арон поддерживали обмякшее тело Скатлера. Они только что вытянули его в коридор. Джек оценил ситуацию и решил, что пока все под контролем. Синие перчатки Скатлера дергались. Он был в обмороке.

— Командир, это…

— Времени для споров нет. Корабль разваливается. Быстро! Пошли!

Джек схватил их в охапку и направился в отсек. Моссада и Родригеса не нужно было принуждать. Он остановил Калина:

— Нет-нет, сейчас надо надеть парашют и прыгнуть с нами.

Калин улыбнулся:

— У нас на борту есть багаж, который следует захватить с собой, — он развернулся и пошел в соседний отсек.

Времени на разгуливание по кораблю не было. Но Джек все же пошел за ним. Увидев до боли знакомое зрелище, Шторм усмехнулся и протянул:

— А эти парни, насколько я понимаю, хорошо освоили контрабанду оружия…

Калин похлопал по чехлу мобильной лазерной пушки:

— Как ты думаешь, стоит взять с собой хоть одну такую игрушку?

Джек бросил ему парашют:

— Ты прыгаешь первым. Я — за тобой, — он наклонился и поднял оружие. Если преследовавшие их траки появятся рядом, у них будет кое-что эффективное. Джек догнал священника:

— Как ты думаешь, а Джонатан знает об этом?

Голос Калина звучал глухо: он вышел в грузовой трюм. Гарнер уже открыл люк. Они находились в стратосфере. Внизу, сквозь облака, виднелась земля.

— Я бы не удивился, — ответил Его Святейшество. Гарнер и Арон все еще держали под руки синего рыцаря.

— Командир, я думаю, вы должны знать…

— Вы справитесь с его парашютом? Ветераны кивнули головами. Гарнер встревоженно взглянул на Джека и пробормотал:

— Какие там показания? Джек ухмыльнулся:

— Энергия стрельбы? Высотомер? Родригес был ближе всех к прибору:

— Двадцать тысяч и прыгаем, — сказал он.

— Десять тысяч позволят нам приблизиться к месту высадки, — поправил его Джек.

— Восемнадцать тысяч, — ветер ворвался в открытый отсек. Корсар круто нырнул вниз.

— Вот! — Калин показал пальцем вниз. На горизонте появился оранжевый огонь. — Это Динаро ответил на мою передачу.

— Пятнадцать тысяч…

— Черт! — крикнул Гарнер. Он показал перчаткой в другую сторону. Джек увидел, как пара талонзов обходит их по флангам. Любой из них при десантировании становился легкой мишенью. Джек опустил вниз лазерную пушку. Затем достал гранату и запрограммировал ее.

— Десять тысяч…

— Пошли, пошли, пошли быстрее! Я вас прикрою. Родригес и Моссад вытолкнули Калина из корабля вслед за собой. Затем выпрыгнули Гарнер и Арон, таща под руки Скатлера. Джек метнул гранату в конец отсека, подхватил пушку и тоже прыгнул. От взрыва корсар превратился в огненный шар. Один талонз взорвался следом за ним. Другой, следовавший совсем рядом, потерял управление. Джек раскрыл парашют и попытался лететь поближе к остальным. Вместе с пушкой он весил довольно-таки много. Он заметил, что третий талонец гонится за ним. Корабль сделал вираж и подстрелил Арона. Гарнер затанцевал в воздухе, как поломанная кукла.

Истребитель развернулся и опять пошел на них. Джек приземлился и быстро отстегнул парашют. Родригес ударился о скалу. Мосад и Скатлер отстегнули свои парашюты и помогли Калину подняться на ноги. Джек схватил пушку и побежал к ним.

Шлем Скатлера слетел и упал на землю. Рыцарь не обращал на это внимания — он лихорадочно выпутывал Калина из парашюта. Лицо священника посерело, но он продолжал говорить свое:

— Я в порядке. Я в порядке.

Элибер продолжала хлопотать над Его Святейшеством, пока не освободила его от парашюта. Сильный ветер Калинады рвал ее длинные волосы.

Рев приближающегося транспортера заглушил слова Джека. Он не стал повторять их, а вместо этого крепко обнял ее. Она пробормотала:

— Гарнер и Арон пытались рассказать тебе. Я потеряла сознание в туалете. Они надели шлем и вытащили меня в трюм. У них не было возможности объяснить тебе, что происходит.

Джек повернулся к Калину:

— Ты знал об этом? Святой повесил на пояс свой шлем.

— Ей-Богу, не знал, — ответил он, а потом с лукавой усмешкой добавил: — Но я не удивлюсь, если об этом знал Джонатан.

Транспортер с визгом остановился около них, подняв в небо большое облако пыли. Из него вылез Динаро в полном боевом облачении.

— Вот они, опять прилетели!

Джек посмотрел на небо. Был слышен рев стремительно снижающегося истребителя.

— Пошли!

Они забрались на транспортер. Динаро включил мотор. Машина тронулась. Калин спросил у Джека:

— Как у вас дела?

— Мы ушли под землю. Они бомбят нас ежедневно. Мы могли бы вообще не выходить отсюда, но мы хотим узнать, в чем дело. Траки явно не желают, чтобы мы занимались тут чем-то.

— А что с вашим кораблем? — спросил Джек.

— Корабль в порядке. Но они все здесь контролируют, и было бы самоубийством, если бы мы попытались взлететь, сэр.

— Нам нужно будет как-то заманить талонцев и нанести им удар. На боевом корабле, находящемся на орбите, от этого озвереют. Они захотят отомстить и подлетят поближе. А я постараюсь подпалить их немного этой контрабандной игрушкой.

Динаро оглянулся и посмотрел на пушку. Он успел вовремя вырулить, иначе они столкнулись бы с деревом. Низкие ветки хлестали по бронекостюмам. Они проскочили лесок и выехали на поляну. Джек увидел какие-то подземные сооружения. Транспортер остановился. Динаро протянул руку к пушке:

— Я возьму ее.

Джек отрицательно покачал головой, но Боуги остановил Джека:

“Ничего. Пусть он возьмет ее, Джек”. Динаро посмотрел на командира и осторожно взял пушку. Джек сказал:

— Динаро, дай мне твой бронекостюм.

— Джек! Ты не можешь оставить его без защиты! — закричала Элибер. Но воинственный миссионер уже сбросил с себя доспехи. Джек постоял минуту и тоже снял с себя свой белый бронекостюм, потом снова застегнул его и защелкнул шлем:

— Отныне он твой, Боуги!

Белый бронекостюм ожил. Его первые движения были неловки.

Боуги прошел десять шагов и сделал реверанс.

— Кого ты туда засунул? — спросил удивленный Динаро. — Это что — компьютерное управление?

— Не совсем. Если мы выживем, я попытаюсь вам это объяснить.

Джек облачился в бронекостюм Динаро — это был единственный костюм, подходивший ему по размеру.

Элибер расстегнула свой шлем и вытащила из него микрочип.

— Синтезатор! — торжественно сказала она. — Поэтому-то ты и не узнал мой голос.

Она подошла к серебристому бронекостюму, сняла шлем и установила микрочип рядом с микрофоном. Она говорила что-то еще несколько минут, очевидно, объясняла Боуги, как пользоваться этим устройством. Потом Элибер защелкнула шлем и отошла в сторону.

— Следуйте за мной, — тут же сказал Боуги. Его голос не был скрипучим. Это был мелодичный и радостный бас.

Талонец пикировал прямо на них.

— Убирайтесь отсюда! — заорал Динаро и бросился устанавливать лазерную пушку. Моссад замешкался, а потом сказал:

— Я остаюсь здесь, командир!

Джек кивнул головой:

— Хорошо.

Они побежали за Боуги. Сначала Боуги двигался как ребенок, только что научившийся ходить. Но когда они приблизились к холму, Боуги уже полностью овладел управлением бронекостюмом. Калин опустился на колено и пригнул голову.

— Сейчас не время молиться, — сказала ему Элибер, стараясь помочь Святому встать на ноги. Старик покачал головой:

— У вас есть хотя бы бронекостюмы, а у меня — ничего. Прости меня, Элибер.

Она испуганно посмотрела на него и стала снимать скафандр.

— Что ты делаешь?

— От скафандра сейчас нет пользы, — ответила она.

Вдали послышались глухие взрывы. Джек заметил, как лазерный луч взметнулся в небо. Истребитель резко изменил курс. Они посмотрели вперед. Перед ними лежала долина. Боуги спускался по склону, направляясь к горе на противоположной стороне низменности.

— Я здесь! — закричал он. — Все идите сюда!

Джек схватил Калина под локоть. Элибер подхватила его с другой стороны. Над головами раздался страшный грохот. Они обменялись взглядами. Тракам явно не хотелось, чтобы здесь находились люди. Если Динаро не сумеет задержать врага, все они погибнут в этой долине.

Боуги карабкался по дерну и камням, пока не добрался до скальной породы. Он уцепился за валун и отвалил его. Валун упал под ноги и рассыпался. У Элибер перехватило дыхание. Калин пробормотал:

— О Боже!

Белый бронекостюм замер на месте, пораженный чудовищным зрелищам, открывшимся им.

— Что это?

— Это то, что мы видели на Лазертауне, — сказал Джек. — А потом место раскопок было уничтожено.

Боуги осторожно прикоснулся перчаткой к мумии и вдруг заплакал.

— Господи! Эта мумия зовет его! — сказал Калин. — Точно так же было и на раскопках в Лазертауне. Даже после смерти, спустя сотни, а может быть, тысячи лет, они зовут к себе тех несчастных, которые их находят! — он повернулся к Джеку. — Скажи мне, кто внутри твоего бронекостюма?

— Подарок с Милоса.

— Берсеркер?

— Нет… точнее… я не знаю. Я не думаю, что это берсеркер. Но кто бы это ни был, он регенерировал из замшевой прокладки моего скафандра. Это совсем маленький кусочек плоти, но он переживает и мыслит.

— И взаимодействует с электронными цепями… — добавил Его Святейшество.

— И это так, — согласился Джек.

— Живой! — пробормотал Калин и после небольшого раздумья пошел вперед: ему хотелось прикоснуться к мумии. Боуги приподнял перчатку. Почему-то он хотел остановить Калина, но потом все же опустил руку.

Это был ящер. В этом не было никаких сомнений. Сквозь корку грязи и времени просматривался чешуйчатый рисунок на коже. Зверь смотрел вверх, как будто бы смерть пришла к нему с неба. Широкая голова, глаза, похожие на глаза лошади. Зубы, обнаженные в предсмертной гримасе, остры только по краям. Калин притронулся к ним:

— Нет, он не плотоядный. Такие зубы хороши для пережевывания растительной пищи. А посмотрите на руки! Ведь это же руки, а не лапы!

— Двуногий? — спросил Джек и, заинтересовавшись, подошел ближе.

— Похоже, что так. А посмотрите на это! — Калин показал на любопытный предмет, вложенный в руку мумии. Священник наклонился и легко высвободил его из скрюченных пальцев.

— Ой! Да это же полимерная сумка! — воскликнула Элибер.

Джек улыбнулся:

— Это пластиковый пакет, — ответил он.

Святой Калин осторожно поворачивал пакет в руке. Джек заметил, что пальцы у него дрожат. Калин посмотрел на командира:

— Наверное, нам надо его открыть?

— А не разрушится ли содержимое от притока свежего воздуха?

— Может быть, может быть, — Калин задумчиво взглянул на розовеющее небо. — Но у нас, скорее всего, не будет лучших условий для осмотра.

Элибер мрачно пробормотала:

— Я вижу цели.

— Их можно опознать?

— Пока нет. Но на открытой местности мы беззащитны.

Боуги молниеносным движением освободил мумию от земли и поднял вверх.

— Боуги! Что ты делаешь! Ты не можешь взять ее с собой!

— Я должен. Я чувствую ее. Она давно уже живет в моем сознании. Я обязан был прийти сюда, найти ее и отнести домой…

Мумия словно пошевелилась в его руках. Джек понял, что происходит, и бросился вперед, но было поздно. Ящер начал рассыпаться и, как песок, просыпался сквозь беспомощные пальцы Боуги. Тот заплакал и протянул руки к Джеку.

— Извини, Боуги, но никто не знал, что так получится…

Элибер сказала:

— Джек…

Джек добавил:

— Твои камеры записали на пленку все, что здесь происходило. По крайней мере у нас остались снимки этой мумии.

— По крайней мере, — сказал Боуги и посмотрел на Джека, — Элибер права: мы находимся под прицелом.

Джек услышал грохот. Этот грохот был знаком ему очень хорошо. Он разбудил его в ту страшную ночь, когда боевые корабли сжигали Кэрон. К тому времени, когда этот грохот станет отчетливо слышен здесь, предпринимать что-нибудь будет поздно.

— Черт! — он схватил за локоть Калина. — Все. Хватит. Пора уходить отсюда.

— Босс, я вижу три цели. Две канонерки и третий, довольно-таки крупный корабль… — невозмутимо сказал Боуги.

Бежать по пересеченной местности было трудно. Джек поддерживал Калина на бегу. Старик крепко сжимал в руке пластиковый пакет.

— Нам нельзя останавливаться! — сказал ему Джек.

— Еще далеко?

— Достаточно далеко. — Джек посмотрел на холмы и спросил Боуги: — Какой корабль идет первым?

— Третий.

Джек остановился и посмотрел в небо.

— В таком случае, все в порядке, — сказал он и указал вверх, на проносившегося над ними ат-фарела. Его ликующий крик утонул в реве огромного корабля.

— Откуда ты знаешь? — тяжело дыша, спросила Элибер.

— Я не знаю, — ответил Джек. — Но мне так кажется.


Глава 32


Джек хлопнул Калина по плечу и подхватил Элибер под локоть.

— Бежим! Нам нужно спуститься как можно глубже под землю.

— А что происходит?

Джек снял свой шлем и повесил его на пояс. Костюм Динаро был ему в самый раз. Он не хотел смотреть в глаза Калина сквозь солнцезащитное стекло забрала.

— Проклятье! Я слишком тупой, чтобы играть в эти игры. Мы оказались какой-то приманкой в ловушке.

Над головой все еще грохотало, хотя дождем и не пахло. Они уже выходили из долины.

— Я ничего не понимаю, — сказал Калин и судорожно глотнул воздух.

Джек тряхнул головой:

— Мне было интересно, почему траки просто блокировали вас здесь, вместо того, чтобы уничтожить. Это зараженная планета. К тому же не так уж много людей знают о том, что вы здесь находитесь, — он крепче сжал локоть Калина. — Они ожидали, что тут еще кто-то появится.

— Они ждали тебя?

Джек улыбнулся:

— Нет… но, видимо, были разочарованы тем, что я прибыл так тихо…

Они остановились у самого края долины.

— Кажется, они хотели, чтобы здесь произошла сильная схватка. Им нужно было привлечь чье-то внимание…

— Внимание? Чье?

Джек указал на небо над головой — там все еще грохотал огромный корабль ат-фарелов. Удар молнии прервал его слова. Джек схватил Калина и Элибер, свалил их на землю и прикрыл своим телом.


НЕБЕСА РАЗВЕРЗЛИСЬ.

* * *


Джек уже жалел о том, что не надел шлем. Небо побелело. Воздух трещал от приближавшихся кораблей.

Это была ловушка. У золотого корабля ат-фарелов не было никаких шансов. Траки налетели на него, как голодные бешеные собаки, и изуродовали. Джек печально посмотрел вслед исчезавшим кораблям.

— Но почему, — удивленно спросил Калин, — они не прикончили его?

— Они хотят его посадить, — сказал Джек. — Посадить на землю и вскрыть.

— Зачем?

Джек удивленно посмотрел на Элибер:

— Траки хотят знать, с кем они воюют, — он немного помолчал и продолжил: — Я думаю, нам надо спешить. У нас мало времени.

Когда они добрались до места, Динаро уже готовил к старту корсар.

* * *


Жилище миссионеров было удобным и уютным. Их поприветствовали как почетных гостей, но тут же позабыли: все внимание здесь было направлено на Калина.

Элибер нашла Джека в помещении для бойцов. Он укладывал вещи перед отъездом.

— Говорят, что траки приносят извинения Калину за свои преступные действия, — Элибер присела на кровать. — А я все еще не могу ничего понять. Траки — наши союзники. Но тут они действовали так, как будто бы это ат-фарел должен нам помочь.

— Вполне возможно, что так и есть.

— Но ведь ат-фарел нападает и на колонии Доминиона…

— Я думаю, что они нападают на военные объекты, вне зависимости от того, чьи они. Она наклонила голову:

— Может быть… Значит, именно поэтому траки атакуют норцитовый рудник…

— Видимо, эти раскопки привлекли внимание ат-фарела.

— Вот так? А траки создали беспорядки специально для того, чтобы привлечь военный корабль?

— Да. И захлопнули свою ловушку. Траки — наши союзники. Они не хотели нам навредить. Мы просто оказались у них на пути.

— Они, должно быть, запланировали это еще до соглашения?

Джек кивнул:

— Наличие союзника затрудняло им все объяснения.

Элибер пожала плечами:

— Кстати, уж если говорить об объяснениях. А как ты собираешься объяснить вот это? — она указала на Боуги.

— Не знаю.

— Ну подумай же, Джек. Ты ведь не сможешь избежать вопросов об автоматизированном бронекостюме. Конечно, у нас есть роботы, но таких компьютизированных боевых машин у нас нет. Они были запрещены. А ты не сможешь никому доказать, что в бронекостюме кто-то живет. Ведь ксенобиологи сразу набросятся на него.

Джек поднял брови. Элибер резко замолчала. Она вдруг поняла, почему он опять упаковывается.

— О, нет! — сказала она. — О, нет! На этот раз — только со мной. Ты не можешь меня оставить!

Джек схватил ее за плечи:

— Я должен, Элибер. Ты не сможешь идти со мной. Нет. Я тебя с собой не возьму.

В ее золотисто-карих глазах появился страх:

— Джек! Что ты собираешься делать?

— Я ухожу в пустыню. С собой возьму только бронекостюм и Боуги.

Она сразу обмякла. Только его сильные руки сумели удержать ее на ногах.

— Ты должна вернуться па Мальтен. Кому-то надо следить за Пеписом и Баластером. А я должен идти. Баластер пугал её.

— Но почему? — спросила она тихо.

— Я думаю, что мы сражаемся не с тем врагом. Я хочу знать, так ли это. Но если я прав, я должен добыть убедительные доказательства.

Боуги торжественно добавил:

— А я должен следовать песне моей собственной души, — синтезатор придал его голосу глубину и печаль.

Элибер выпрямилась:

— А что делать с Калином? Он не должен больше рисковать.

— Я знаю. И это еще одна причина, по которой ты не можешь остаться со мной, — он вздохнул и провел пальцем по ее горячей щеке. — Ты должна вести войну там, где не могу я.

Она воинственно приподняла подбородок, как будто это могло остановить ее слезы. Баластер будет её преследовать, а может быть, даже посадит в тюрьму.

— Я попытаюсь, — ответила она еле слышно. — Куда ты уходишь?

— Я еще не знаю этого. Но лучше, чтобы этого не знала и ты.

Она кивнула. Из ее глаз посыпались крупные слезы.

— Проклятье! Я стала такой слезливой после того, как встретила тебя!

— Нет, — сказал он нежно. — После того, как ты встретила меня, ты стала очень красивой женщиной.

Она задрожала и посмотрела на белый бронекостюм:

— Эй ты! — крикнула Элибер. — Если ты допустишь, чтобы с него упал хоть один волос, я вырву тебя оттуда и брошу в морозильник!

Боуги рассмеялся:

— Да, мэм! — сказал он и отдал честь.

— А как я буду узнавать, что с вами происходит? Как ты свяжешься со мной?

Джек внимательно посмотрел на нее:

— Это зависит только от тебя. Ведь ты заглушила свои психические способности после Битии! А это единственный способ хоть как-то поддерживать между нами связь.

— Телепатия? На таком расстоянии? — Нет, это было невозможно. Хуссия не только лишил ее способности убивать. Он лишил ее мысленной связи с Джеком. — Я не могу. — Элибер испугалась и замолчала. Он увидел сомнение в ее глазах.

— Ты должна доверять мне, Элибер. Ты должна верить мне, не обращая никакого внимания на то, где я, или что случилось со мной. Я вернусь к тебе. — Джек прижал ее к своей груди. Элибер слышала удары его сердца. — Мы должны верить. Верить и сражаться, — сказал Джек. — Когда-нибудь я должен победить. Нет такой силы, которая остановила бы меня.