Внезапно пришла весна
Хильда Пресли








Джули Саймондс знакомится с архитектором Скоттом Монро. Скотт восхищен красотой Джули и кипучей энергией, с которой она берется за любое дело. Он с радостью помогает девушке в обустройстве ее коттеджа. Но тут появляется красотка Валери, которая намерена стать женой Скотта Монро…






Хильда Пресли

Внезапно пришла весна





Глава 1


Джули осторожно свернула на сельскую дорогу. Сильный снегопад и непроницаемая завеса тумана заставили ее вчера отложить поездку из Лондона в Норфолк до утра, и теперь дороги стали опасными. Оставалось только надеяться, что она не разминется с архитектором, который обещал заглянуть в коттедж между «одиннадцатью и половиной двенадцатого». Часы в машине показывали четверть двенадцатого.

Конечно, нужно быть сумасшедшей, чтобы переезжать в коттедж в середине зимы. Приемные родители Джули пытались уговорить ее подождать до весны, но она уже подала заявление об уходе из больницы и сразу после Нового года и Рождества стала собираться в путь. Неодолимая тяга к деревенской жизни и не менее страстное желание писать жгли ее, словно лихорадка. Как и жажда успеха после неудачной любовной связи, которая оставила ее в полном одиночестве.

Она была серьезно больна, а когда поправилась, то весь ее внутренний мир пошатнулся от того, что она потеряла любовь Тода. Хватит, больше она не будет страдать, все кончено. Кроме того, сейчас ее выворачивало при мысли, что когда-нибудь — не дай бог — опять придется работать медсестрой.

В один прекрасный день, когда Джули подумывала уже о работе за границей, она получила извещение из адвокатской конторы: ее пожилой родственник, о существовании которого она даже не подозревала, оставил ей коттедж в деревне и небольшое наследство. Это был шанс, посланный свыше, — наконец-то у нее появилась возможность приступить к тому, что давно стало ее идеей фикс. Она понимала, несколько статей и один короткий рассказ, заслужившие одобрение, еще не делают ее писательницей, но… лиха беда — начало. Этот скромный успех говорил о том, что она может писать. Джули подсчитала: деньги, которые останутся от наследства после необходимого ремонта коттеджа, плюс ее собственные сбережения позволят ей прожить полгода или даже год, не особо экономя. За это время она, возможно, даже напишет роман. Во всяком случае, попытается, усмирила она свои мечтания. Но в уме Джули уже представляла первые строки своей книги, людей, о которых будет писать.

Зимний пейзаж совершенно очаровал ее. Солнце рассыпало по снежной равнине горсти бесценных алмазов, а нехоженные поля были подобны девственному листу бумаги. Эта деревня станет ее домом. Здесь она сможет, наконец, писать.

Джули вела машину медленно, следуя указаниям, которые прислал ей адвокат вместе с фотографией дома. «Следуйте указателю на Литтл-Хэмптон, пока не доедете до гостиницы «Белая лошадь», потом сверните направо в переулок Блэксмит-Лейн и сразу увидите одинокий коттедж с прилегающим земельным участком».

Джули свернула направо, хотя ничто не говорило о том, что узкий, разбитый тракт, по которому могла бы проехать одна лишь повозка, носил название переулка. Ее сердце забилось, когда она увидела и тотчас узнала изображенный на фотографии низкий коттедж, крытый соломой. Исколеси она всю страну вдоль и поперек, более очаровательного местечка не найти, подумала Джули. Два слуховых оконца сонно глядели из-под заснеженной крыши, стены были выкрашены в мягкий розовый цвет, а парадная дверь вела к садовым воротам, на которых ей тут же захотелось написать: «Холи-коттедж» — «Остролистовый дом». Ее не смутило, что и ворота, и дверь давно нуждались в покраске.

Не было ни подъездной дорожки, ни гаража. По обеим сторонам ворот густо разросся остролист, образовав давно нестриженную изгородь, его темные, блестящие листья были покрыты снегом. Пока придется оставить свою маленькую машину за воротами, решила Джули.

С гордым чувством собственника она открыла ворота и направилась к парадной двери. У нее было два ключа: один большой для задней двери и один маленький — от американского замка парадного входа. Она вставила маленький ключ в цилиндрическую замочную скважину и попыталась повернуть его. Ключ поворачивался с трудом, и, как Джули ни наваливалась на дверь, та не поддавалась. Она пробовала снова и снова, но все было тщетно. А так хотелось в первый раз войти в собственный дом через парадный вход!

— На вашем месте я попробовал бы заднюю дверь! — раздался голос. Позади Джули возник высокий силуэт в пальто из овчины и матерчатой кепке. — По-моему, вы вот-вот сломаете себе лопатку.

Что-то в его тоне вызвало у Джули раздражение.

— Я сама уже подумывала об этом, — недовольно заметила она.

Мужчина сжал губы и слегка приподнял темные брови.

— Я Скотт Монро, архитектор. Полагаю, вы мисс Саймондс?

— Да. К сожалению, я только что приехала. Я выехала вчера, но…

Мужчина нахмурился.

— Вы, — он замялся, — вероятно, здесь не останетесь, не правда ли?

— Почему вы так решили?

Он пожал плечами:

— Может быть, вы хотите, чтобы я пришел в другой день, когда вы немного обживетесь?

— Вы живете в деревне?

— Нет, в Фенборо, но…

— В таком случае, — быстро перебила Джули, — я бы предпочла, чтобы вы осмотрели дом прямо сейчас, если не возражаете. Я хочу покончить со всем как можно скорее, чтобы спокойно заняться собственной работой.

Джули не стала говорить «написанием книги» — это прозвучало бы слишком напыщенно, — но, направляясь к задней двери дома, она втайне надеялась, что он спросит ее, о какой именно работе она говорит. Но он не спросил. Скотт Монро профессиональным взором осматривал стены коттеджа, и, следуя за направлением его взгляда, Джули заметила большую трещину на фронтоне. Однако он ничего не сказал и молча продолжал осмотр. В задней части дома штукатурка покрылась мелкими трещинами, кое-где проступали темные пятна.

Джули почувствовала легкое разочарование, но решительно сжала губы и вставила в замочную скважину большой ключ. Дверь открылась легко, и она шагнула на ступеньку, ведущую в столовую. Сначала в полутемной комнате она ничего не могла разглядеть. Окно в задней стене было крошечным, в передней части комнаты — чуть побольше, но, когда ее глаза привыкли к темноте, она была поражена.

Адвокат сказал, что в коттедже есть «кое-какая мебель», но, увидев эту «мебель», Джули едва не вскрикнула от неожиданности. Конечно, тут же укорила она себя, ей следовало бы помнить, что ее родственник был очень старым человеком, к тому же довольно бедным, несмотря на оставленное ей маленькое наследство. Как и многие старые люди, он, очевидно, копил деньги, вместо того чтобы тратить их на мало-мальски комфортную жизнь и ремонт коттеджа.

Посередине комнаты стоял квадратный стол, покрытый темно-коричневой тканью в пятнах. У одной из стен располагался потускневший от времени старомодный комод, одну из ножек которого подпирал деревянный брус. Рядом стояло деревянное кресло и что-то вроде кухонного стула. В старинном камине скопилась многонедельная зола, что отнюдь не прибавляло ему живописности. Но хуже всего были черные домотканые коврики, покрывавшие выщербленные плитки пола, унылые обои, темно-коричневая краска на подоконнике и облезлые занавески. Джули охватил прилив жалости к старику, который окончил свою жизнь в такой обстановке.

Она почувствовала, что архитектор с любопытством наблюдает за ней.

— Вы здесь впервые? — поинтересовался он.

— Да, но если бы я знала…

— По-моему, еще ничего не потеряно. Уверен, вы легко сможете продать дом.

— Я не собираюсь его продавать, — резко возразила Джули, рассерженная его замечанием. — В этой комнате нет ничего такого, что не смогли бы исправить несколько мазков краски и банка лака.

— На вашем месте я бы не был так уверен. Под обоями может скрываться что угодно. Но дело ваше. С вашего позволения я осмотрюсь и скажу вам, в каком состоянии находится дом.

Джули с отсутствующим видом кивнула, с горечью продолжая размышлять о старом человеке, ее единственном родственнике. Должно быть, ему потребовалось немало сил, чтобы найти ее. Их родственные связи были довольно туманными. Ее родители, погибшие в автокатастрофе через несколько недель после ее рождения, не имели братьев и сестер, а она была их первым ребенком.

Архитектор начал подниматься наверх по узкой лестнице без ковра, а Джули осталась стоять, беспомощно озираясь, и впервые заметила дубовую балку, поддерживавшую пожелтевший от времени потолок. Теплое твидовое пальто, которое было на ней, не спасало от холода. Прежде всего надо разжечь камин, если удастся найти дрова, решила она. Джули выгребла из камина пепел и направилась к сараю. Там она нашла дрова и щепки, а после дальнейших поисков обнаружила немного угля, присыпанного снегом. Совсем скоро в комнате весело запылал огонь, и Джули принялась исследовать первый этаж. Она отыскала крохотную кухню, где была раковина из коричневого камня с одним краном и полка, на которой стояли сковородки и несколько тарелок, а также ряд крючков с висящими на них чашками и кувшином. И вновь ее сердце сжалось при виде скудной утвари старика. К кухне примыкала кладовая с побеленными стенами, где также висело несколько полок и располагался откидной стол.

Другая дверь из столовой вела в промерзшую «гостиную». Здесь стояли пианино, должно быть антикварное — с узорчатой крышкой и изящными привинченными канделябрами, старый диванчик типа шезлонга, небольшой столик и два кресла, которые раньше считались старинными, но теперь опять входили в моду. На полу лежал выцветший линолеум, а перед камином — тряпичный коврик с красным ромбовидным узором.

Джули откинула крышку пианино и взяла несколько аккордов. Пианино нуждалось в настройке, но звук у него был приятный. В детстве приемная мать учила ее играть и мечтала сделать из нее профессиональную пианистку, но потом оказалось, что для этого требуется больше времени и денег, чем имелось у приемных родителей. Рядом с пианино стоял табурет, на нем лежало несколько нотных альбомов с произведениями классической музыки. Значит, старик был в некотором роде музыкант. Но почему он не поставил пианино в столовую, где было теплее и можно было бы играть зимой?

Стук наверху напомнил Джули о присутствии архитектора. Может быть, ей тоже пойти наверх или подождать, пока он спустится? Она заметила: тут и там на бежевых обоях проступали пятна влаги, по-видимому из-за того, что здесь не разводили огонь. По-видимому, старик не часто пользовался этой комнатой. Джули услышала, как мистер Монро спускается по лестнице, и вернулась в столовую.

Его взгляд сразу обратился к огню.

— Ну вот, так-то немного повеселее. Но с этим домом проблем у вас будет выше головы. Я по-прежнему считаю, вам лучше его продать.

— Но почему? — требовательно спросила Джули. — Он что, может развалиться, упасть мне на голову? Адвокат сказал, что его не собираются сносить. В любом случае мой… — она замялась, — дядя оставил мне немного денег на ремонт.

— Вам понадобится много денег, немногим тут не обойдешься, — последовал прямой ответ. — Надеюсь, вы понимаете, что в доме нет ванной комнаты?

— Я могу превратить в нее одну из спален. Судя по количеству комнат наверху, их должно быть по крайней мере две.

— Вообще-то их три, но на это уйдет уйма денег. Во-первых, прогнили доски пола. Далее, наверху нет электричества.

— Я и не ожидала, что здесь будут все современные удобства, — отрезала Джули.

— Отлично. Я составлю вам отчет. Но сначала осмотрю первый этаж.

Он отправился на кухню.

Джули прикусила губу, проникнувшись чуть ли не ненавистью к архитектору за его пессимизм. Ей не хотелось признаваться, что дом несколько разочаровал ее, — снаружи он смотрелся совершенно по-другому. Но, поднимаясь по узкой лестнице, Джули сказала себе, что после ремонта он будет выглядеть совсем иначе. Что касается ванной, то она пока обойдется без нее, до тех пор, пока не появятся средства. Она будет мыться в кухне и купит сидячую ванну. Возможно, у ее дяди — а ей надо перестать называть его «стариком» — такая ванна есть, наверняка есть, нужно только найти ее. Будет очень приятно мыться перед пылающим камином. Конечно, наверху нет электричества, но ей повезло — оно есть внизу.

Словно чтобы компенсировать мрачность и ветхость нижних комнат, спальни совершенно очаровали Джули. Ей понравились слуховые окна, косые стены и дубовые балки. Судя по потолку, протечек не было, значит, крыша ремонта не требует, и, хотя пол в двух комнатах находился в плачевном состоянии, в третьей спальне он был в полном порядке. Джули с сомнением оглядела мебель — большая двуспальная кровать, комод и стул. Ей понадобится новая кровать. Она вздохнула. Да, придется потрудиться… А чего, собственно, она ожидала? Сразу же сесть за стол и начать писать? О деньгах — о том, как скоро они закончатся, — Джули старалась не думать.

Скотт Монро стоял у камина, глядя в огонь. Когда она спустилась вниз, он повернулся.

— Вы действительно решили здесь остаться? — спросил он.

— Да, а что?

— Тут нет даже телефона.

— У многих людей нет телефона. Например, его никогда не было у моего дяди. Думаю, в деревне телефон есть.

— Туда идти минут пять. Вы молодая девушка и будете жить здесь одна.

Джули, недоумевая, посмотрела на него и, после некоторого размышления, откровенно спросила, почему он так беспокоится.

Скотт быстро взглянул на нее:

— Ради бога, только мерзавец не стал бы в данном случае беспокоиться. Вы только взгляните на дом! Вы не могли бы временно остановиться в «Белой лошади», хотя бы на неделю?

Джули покачала головой. Конечно, предложение было соблазнительным: эта комната была слишком гнетущей, а другая — сырой. Но даже несколько дней в гостинице ударят по ее карману.

— Если в деревне есть магазин, где продают краски, я могла бы завтра же начать с этой комнаты или даже сегодня вечером.

Скотт раздраженно вздохнул:

— Но как вы собираетесь здесь жить? Что за странная идея? У вас нет дома, родителей?

Джули поморщилась. Ее приемные родители были милыми людьми, но каждый ребенок, который побывал под их опекой, вряд ли мог считать их дом своим. Она привыкла к мысли о том, что почти одна в этом мире, но у нее было естественное желание иметь свой дом и семью, которую она действительно могла бы назвать своей. Однако гордость не позволяла откровенно говорить об этом.

— Вы разговариваете так со всеми клиентами? — спросила она этого надоедливого мужчину.

— Я пытаюсь быть честным.

Джули помолчала. Она всегда колебалась, стоит ли говорить посторонним лицам, что у нее нет родителей, нет братьев и сестер, нет своего дома. До сегодняшнего дня ее «домом» была больница, недолгие периоды пребывания у приемных родителей и жизнь в квартире вместе с другой медсестрой. Молодые спокойно воспринимали ее историю, но ее ровесники или люди постарше не могли скрыть жалости. Поэтому Джули заранее обдумала этот вопрос и решила: начиная жизнь на новом месте, следует рассказать о некоторых подробностях своей биографии.

— Тогда я тоже буду честной, — сказала она. — У меня нет дома, нет родителей, а здесь я собираюсь… писать.

На лице Скотта появилось удивление.

— Писать? У вас уже есть опыт?

— Небольшой. Я решила: дам себе месяцев шесть, пока не закончатся деньги, а потом найду работу с частичной занятостью. Думаю, можно еще продать машину.

— На вашем месте я бы этого не делал. В деревне необходимо иметь свой транспорт. Автобусы тут почти не ходят, а железнодорожная станция в пяти милях отсюда. Кем вы работали раньше?

— Я как раз собиралась менять работу, когда узнала про этот коттедж, поэтому…

— Похоже, вам будет о чем писать, но, знаете, это долгий, тяжкий путь. По крайней мере, так говорят, — добавил он.

— Я привыкла к тяжелой работе, — мужественно ответила она.

— Но этот дом… — Скотт протянул ей визитную карточку. — Вот мой адрес и номер телефона. Если я смогу чем-нибудь вам помочь, пожалуйста, в любое время… А пока займусь составлением отчета. Вообще-то дом в приличном состоянии, и крыша ничего. Но понадобится много сил, чтобы здесь можно было нормально жить. Соломенное покрытие придется менять, хотя оно и скреплено проволокой. Наружная краска потрескалась — раньше еще не было таких водостойких красок, как сейчас. А когда вы начнете отдирать обои и красить деревянные перекрытия, то погрязнете с головой во всякой мелкой работе. — Он оглядел стены столовой. — Не хочу показаться вам назойливым, но лучше последуйте моему совету — уезжайте немедленно. Начнете обдирать обои, и неизвестно, что окажется под ними. Не исключено, что придется снимать всю штукатурку. Ну а пока попробуйте нанести поверх обоев слой эмульсионной краски.

Похоже, он обожает давать советы, хотя, возможно, это часть его работы. Однако Джули не удержалась и сказала:

— Странно слышать подобный совет от архитектора.

— Ничего странного. Это всего лишь временная мера. Потом, если захотите, сможете сделать все как следует.

Наверное, он хотел сказать: «Если останетесь здесь», решила Джули. Что ж, пусть будет так, как он предлагает, — самый поверхностный ремонт, ведь ей нужно как можно скорее начать писать.

Скотт сказал, что должен идти, и направился к двери. Джули пошла за ним.

— Я сам найду выход, — бросил он.

— Конечно. Я просто хотела взять вещи из машины.

У ворот он остановился:

— Где вы собираетесь ее ставить? На вас будут косо смотреть, если вы загородите проезд. Там, подальше, есть ферма и еще несколько коттеджей.

Джули вздохнула. Она никогда не встречала человека, который бы так легко находил трудности. Хотя… возможно, он и прав, но платить за гараж ей не под силу.

— Я прорублю отверстие в изгороди, — сказала она. — Машина может постоять там, пока я не куплю или не построю гараж. А если я на одну ночь оставлю ее рядом с изгородью, она никому не помешает.

Скотт пожал плечами:

— Попробуйте, но не говорите, что я вас не предупреждал.

— Не буду.

Он посмотрел на нее, нахмурился и покачал головой.

— Что ж, удачи вам, — бросил он и направился к своей машине.

— Спасибо за советы.

Если Скотт и уловил иронию в ее голосе, то не подал виду. Приподняв кепку, он просто ответил:

— Всегда к вашим услугам, — потом сел за руль, и машина тронулась.

Доставая из багажника своей машины коробку с едой, которую она на всякий случай взяла с собой, Джули почувствовала легкий укол совести. Наверное, он хотел помочь ей, но она еще никогда не получала столько советов сразу — нужных и не очень. Возможно, он был из тех, кто уверен: женщина без помощи мужчины не способна ни с чем справиться. Джули взглянула на свой коттедж с легкой гордостью. Если тут мог жить ее дядя, то сможет и она, сделав, конечно, небольшой ремонт. Ему было восемьдесят два, как сказал адвокат. В таком возрасте трудно обойтись без посторонних рук, у него не было детей — он ни разу не был женат. Она потратит все наследство — триста фунтов — на коттедж. Наверняка этого хватит, чтобы из спальни сделать ванную, да еще и останется, а когда она начнет писать и зарабатывать деньги…

Холодный деревенский воздух заставил Джули проголодаться раньше обычного. Она разогрела консервированный суп и сделала себе бутерброд с ветчиной, мысленно уже строя планы на будущее. У одного известного писателя она прочла: даже если его дом рассыплется на части, настоящий профессионал все равно будет каждый день хоть немного, но писать. Ей тоже не стоит сразу же приниматься за благоустройство коттеджа. На это уйдет слишком много времени. Гораздо разумнее днем ремонтировать дом, а вечером писать. Крася стены, она будет продумывать сюжет, заносить отдельные эпизоды в записную книжку, а потом писать главу за главой.

Джули не терпелось начать новую жизнь.

Она уже собиралась приступить к обеду, когда перед домом раздалось громкое и настойчивое гудение машины. Джули взглянула в окно и увидела: мимо ее машины пытается проехать чья-то машина. Джули поспешила на улицу. Да, прав был мистер Монро! Собираясь извиниться, она распахнула ворота, но не успела и слова сказать, как водитель машины — хорошо одетая, надменная девица с длинными светлыми волосами — опустила стекло и крикнула «бесцветным», как его окрестила Джули, голосом:

— Это ваша машина?

Джули кивнула.

— Тогда, пожалуйста, уберите ее. Она загораживает дорогу.

Вроде бы это была просьба, но в устах девушки она звучала как приказ. Джули не сомневалась: большая дорогая машина при желании вполне могла бы проехать. Но наверное, девушка боится поцарапать краску. Джули без лишних слов села в машину, завела мотор и потеснилась фута на полтора, так что ветки остролиста стали царапать корпус машины. Взглянув на девушку, она поняла, что та все еще недовольна. Джули вылезла из машины и убедилась, что можно легко проехать.

— Думаю, вам все же придется подать назад, — вновь раздался высокий вежливый голос. — Я не смогу тут протиснуться.

Джули подошла и склонилась к окну машины:

— Я уверена, что теперь можно проехать. Я буду вас направлять.

— Боюсь, ничего не выйдет. Я не собираюсь портить свою машину, спасибо большое.

— Но это же нелепо… С обеих сторон примерно по футу свободного пространства.

— Из машины это незаметно. Так вы освободите дорогу или мне сообщить в полицию, что вы мешаете проезду?

Джули изумленно взглянула на нее. Ей нечасто приходилось встречаться с такой открытой враждебностью, и уж меньше всего она ожидала столкнуться с ней здесь.

— В полицию? Но вы же не собираетесь…

Девушка раздраженно вздохнула:

— Слушайте, у меня нет времени на споры. Если вы не уберете машину, у меня не будет другого выбора.

Девушка вела себя отвратительно, но голод заставил Джули принять решение. Она села в машину и отъехала почти в начало переулка. Девушка проехала мимо, даже не взглянув на нее. Джули оказалась в затруднительном положении. Если эта красотка живет на ферме, то рано или поздно она вернется, и придется опять прерывать обед. Джули решила оставить машину там, куда она ее отогнала, и идти в коттедж пешком. После еды она вытащит из машины все вещи, а потом проделает дыру в изгороди. У нее не было никакого желания ссориться с деревенскими жителями, хотя, возможно, не все они столь недружелюбны, как эта особа.

Но только Джули вытащила из багажника чемодан и зашагала с ним к дому, как девушка вернулась.

— Если не возражаете… — язвительно процедила она.

Джули решила сохранить гордый вид. Не говоря ни слова, она поставила на землю чемодан и направилась к машине. На этот раз она не могла подать назад. Оставалось только ехать по переулку в надежде свернуть на боковую дорогу. Через полмили Джули увидела обсаженную деревьями аллею, которая вела к фермерскому поместью. Она проехала мимо и в боковое зеркало, как и предполагала, увидела, что девушка повернула к дому. Скорее всего, дочь фермера — слишком молода, чтобы быть его женой.

Разгрузив вещи, Джули оставила машину в начале переулка и принялась вырубать проем в изгороди. Только когда темнота вынудила ее войти в дом, она сообразила, что в коттедже нет электричества, а звонить в управление энергетики было поздно. Джули не захватила с собой свечей, и теперь в темноте в незнакомом помещении ей не добраться даже до кровати. Не было у нее и фонарика.

Шагая по неосвещенному переулку, Джули подумала, что ей предстоит еще многое узнать о деревенской жизни. Напротив гостиницы она заметила маленький магазинчик, который, к счастью, был открыт.

Подавая Джули свечи и фонарик, маленькая пухлая женщина за прилавком посмотрела на нее с дружелюбным любопытством. Джули представилась.

— Вы знали моего дядю? — спросила она.

— Уилли Моффата? Да, конечно, всю жизнь. Странно, что он так и не женился. Мы даже не знали, что у него есть племянница.

— А я не знала, что у меня есть дядя. Какой он был?

Женщина на минуту задумалась.

— Он был интересным человеком. Кажется, раньше он был пианистом, но под конец у него стало плохо с глазами, к тому же его скрутил артрит.

Джули чуть не заплакала.

— Как ужасно! Если бы я знала!..

Женщина протянула Джули сдачу.

— Говорят… — Она замялась.

— Да? — поторопила ее Джули.

— Говорят, у него было полно денег.

Джули покачала головой.

— Не больше, чтобы заплатить за небольшой ремонт коттеджа, и все.

— Вы уже видели семью Андерсон? — спросила женщина.

— Андерсон?

— Фермеры с Блэксмит-Лейн. Коттедж вашего дяди окружен их землей. Они годами пытались заставить его продать им дом, но он наотрез отказывался. Не удивлюсь, если они скоро сделают вам такое же предложение.

— У них есть дочь с длинными светлыми волосами, ездит на кремовой машине? — поинтересовалась Джули.

— Да, ее зовут Валери. Андерсоны влиятельные люди.

Джули улыбнулась:

— Ну еще бы — сквайр, его родня и все такое прочее.

Но женщина не оценила шутку. На ее лице появилась настороженность.

— Не стоит шутить с Андерсонами. Их все очень уважают. Хотите что-нибудь еще, мисс Саймондс? — вежливо спросила она, когда в дверях появился очередной покупатель.

Джули почувствовала: ее шутка не только оказалась неудачной, но и была встречена с неодобрением. Она положила свечи в карман и отошла от прилавка, чтобы посмотреть на цветочные семена на стенде и попробовать, как работает фонарь. За это время, что она разглядывала цветные пакетики, выяснилось, что продавщицу зовут миссис Барроуз, а покупателя — мистер Кеннеди. Джули искоса посмотрела на него и пришла к выводу, что он интересный мужчина: высокий, можно сказать, долговязый, с густыми каштановыми волосами и бледной кожей, последнее свидетельствовало о том, что он не фермер. На нем был свитер с воротником поло, твидовый пиджак, а выражение лица говорило об умном и живом характере. Пытаясь догадаться, кто он по профессии, Джули еще раз покосилась в его сторону. Их взгляды встретились. Лицо мужчины оживилось.

— Немного рано начинать сажать, разве только у вас есть обогреваемая оранжерея, — заметил он, бросив на прилавок деньги и сунув в карман пачку сигарет.

Джули рассмеялась и положила яркий пакетик с семенами обратно на стенд.

— У меня нет оранжереи, и, даже если бы была, уверена, мне никогда не вырастить таких цветов, как здесь нарисованы.

Мужчина улыбнулся.

— Конечно, они довольно нереальны. Но все равно — один взгляд на них, и ты ощущаешь себя в разгаре лета. У вас есть сад? — Он придержал для нее дверь, и они вместе вышли на улицу.

— Да, но я не имею понятия, что находится под снегом.

Новый ее знакомый остановился у обочины, где стоял его велосипед.

— Вы живете в Литтл-Хэмптоне? Не припомню, чтобы мы раньше встречались.

— Я приехала только сегодня. «Холи-коттедж» на Блэксмит-Лейн, знаете?

Он взглянул на нее с новым интересом:

— Дом старого Уилли Моффата. Наверное, он в очень плохом состоянии? Как и многие деревенские старики, Уилли так привык обходиться безо всяких удобств, что его это даже не беспокоило.

— Или он не мог их себе позволить.

— Возможно. Как бы там ни было, он провел свет только в столовую и сделал один кран над раковиной.

— Вы его хорошо знали?

— Время от времени заходил к нему поболтать.

Джули улыбнулась:

— Так, может быть, зайдете как-нибудь поболтать и со мной?

— С удовольствием. Меня зовут Рональд Кеннеди, для друзей — просто Рон.

— Джули. Джули Саймондс. Увидимся.

Он сел на свой велосипед и скрылся в темноте, а Джули в приподнятом настроении вернулась в коттедж.




Отделка столовой заняла больше времени, чем Джули предполагала. Потолок, никогда не видевший ничего, кроме скромной побелки, пришлось дважды смывать, потом зачищать и лишь после этого наносить на него эмульсионную краску. Но еще больше требовалось времени, чтобы все убрать. Вечерами Джули пыталась писать, но оказалось, что после уборки и приготовления пищи было уже темно, к тому же она так уставала, что ручка просто выпадала у нее из рук.

Размышлять во время работы о героях и сюжете будущего романа или рассказа тоже никак не получалось: Джули думала о чем угодно, кроме этого. Мысли ее кружились в разных направлениях: сначала задержались на убранстве комнаты после ремонта, отборе и перемещении мебели из «гостиной», затем на Рональде Кеннеди, — ей виделась его дружеская улыбка, и она гадала, когда же он решит заглянуть к ней.

Странно, но мысли Джули частенько возвращались и к Скотту Монро. Но думала она не о том, что он сказал относительно ремонта, и не о том, что, по его мнению, фермер обязательно предложит ей продать дом, — она вспоминала его манеру говорить, его прямой взгляд, глубокий голос, мягкую властность, трогательную заботу о ней, девушке, живущей в одиночестве, в доме без телефона, припоминала цвет его глаз, волос… Джули понимала: такой мужчина способен вызвать у женщины бурю эмоций — раздражение, гнев, восхищение, глубокую любовь. Ни одна женщина не может остаться к нему равнодушной.

И тут она заставила себя остановиться. Без сомнения, его жена тоже находит его привлекательным, так что лучше о нем забыть. Джули принялась красить с удвоенной силой. Второй слой бледно-желтой краски на стенах не справился с большими, расплывчатыми пятнами, и Джули стала наносить третий слой. Ее работу прервал шум машин и хлопанье дверцы. Она выглянула в окно. В переулке, на некотором отдалении от ее дома, стояли две машины. За рулем одной сидела Валери Андерсон, улыбаясь Скотту Монро, который стоял, положив руку на открытое окно ее машины. Потом, все так же улыбаясь, Валери подняла окно, махнула Скотту рукой, и ее машина тронулась.




Глава 2


Джули быстро отошла от окна, ощутив странное разочарование. Что общего может быть у этих столь разных людей? Впрочем, не ей судить: она знала их недостаточно хорошо. И в любом случае это ее не касается. Джули взяла кисть и опять набросилась на стену. Через некоторое время она снова услышала шум мотора, но на этот раз не стала отвлекаться от своего занятия и не видела, куда свернула машина. Стремясь побыстрее отремонтировать столовую, Джули на время забросила работу над проемом в живой изгороди, иначе бы она знала точно, к ней приехал Скотт Монро или нет. Скорее всего, он направился к Валери Андерсон, решила она.

Но через несколько минут послышался стук в заднюю дверь. Это был Монро.

— Я решил, поскольку все равно еду в деревню, передать это вам, — сказал он, протягивая ей большой конверт, где, очевидно, находился отчет о состоянии дома.

Джули поблагодарила.

— Выпьете со мной чашечку кофе? — предложила она.

— Спасибо, — сказал он и, шагнув в столовую, спросил: — Ну, как у вас дела?

— Я бы не сказала, что очень здорово, — честно призналась Джули. — Оказывается, на все требуется вдвое больше времени, чем я ожидала.

— Обычное явление. В воображении мы все делаем быстрее и лучше, чем в действительности. Но у вас уже есть успехи, — заметил Скотт, скользнув взглядом по потолку и стенам.

Это была настоящая похвала.

— Потолок оказался просто ужасным. А на стены я наношу уже третий слой краски, — пожаловалась Джули.

Скотт кивнул:

— Бледно-желтый — самый неудачный цвет для стен, зато комната станет светлее. А что вы положите на пол? У вас есть ковры?

Джули поставила чайник на огонь и принесла из кухни сковороду и молоко.

— Боюсь, что нет. Я думала, может, постелить линолеум? Да и каминный коврик из другой комнаты не так уж плох.

Но Скотт покачал головой.

— Я бы не стал стелить линолеум на эти полы. Джули засыпала в чашки по одной полной чайной ложке растворимого кофе.

— Почему? — спросила она. Ковры стоили дорого, и Джули не была уверена, что сможет позволить себе такую покупку.

— Под линолеумом этим каменным полам будет очень жарко, появится плесень, пойдет ужасный запах.

— Боже! — Джули живо представила себе, как ей придется теперь жить — с голыми, холодными, выщербленными каменными полами. Этот человек превратил ее в настоящий барометр с мгновенными перепадами настроения: от самого восторженного до самого мрачного.

Скотт между тем продолжал:

— Конечно, перед тем как класть линолеум, можно покрыть полы цементом определенной марки или специальной краской для каменных поверхностей. Кроме того, есть и еще один вариант: можно подложить полоски луба. Он продается в рулонах.

Джули опять повеселела:

— Я так и сделаю.

Она приготовила две чашки кофе и протянула ему сахарницу. Скотт взял две щедрые ложки, а она одну скромную.

— А как поживает ваша книга? — поинтересовался он, помешивая кофе.

Джули грустно улыбнулась:

— Да никак.

— Пока вы занимаетесь физической работой, вряд ли у вас останется много времени на что-то другое, — заметил Скотт. — Мозг отказывается работать, когда устает тело.

— Согласна. Но ремонт, мне кажется, не кончится никогда.

— Как только вы отделаете эту комнату, все пойдет быстрее. Вы работаете по вдохновению или у вас жесткие рабочие часы? — поинтересовался он.

— Рабочие часы. Я где-то прочитала, что литературный труд — это девяносто девять процентов пота и только один процент вдохновения.

Скотт посмотрел на нее долгим взглядом.

— Я тоже об этом читал. — Он сделал глоток кофе, потом сказал: — Кстати, в деревне живет в некотором роде писатель. Вы уже знаете?

— Правда? — заинтересовалась Джули. — Но почему «в некотором роде»?

Скотт пожал плечами:

— Скажем, он держится как писатель, работает по вдохновению, а потом помещает в местной газете напыщенную статью, которая лично мне кажется бессмысленной.

Джули разочарованно вздохнула. Скотт поставил чашку на стол.

— Но, как известно, то, что для одного лакомство, для другого — отрава. Вам его вещи могут понравиться.

Джули не была уверена, можно ли считать это комплиментом.

— А как его зовут? — спросила она.

Ответить он не успел: раздался стук в дверь, на пороге стоял Рональд Кеннеди.

— Пришел посмотреть, как у вас дела, — улыбаясь, проговорил он. — Но если у вас гости…

Она распахнула дверь.

— Все в порядке. Присоединяйтесь к нам.

Едва он вошел в комнату, как Джули стало ясно: Рональд и Скотт Монро не только уже встречались, но и недолюбливают друг друга. Архитектор нахмурился и даже стиснул зубы. Рональд Кеннеди удивленно улыбнулся, словно понимая, что его присутствие раздражает Монро.

— Доброе утро, Монро, — произнес он чуть насмешливым тоном.

Скотт Монро сухо ответил на приветствие и холодно посмотрел на Джули.

— Простите, мне нужно идти. Сообщите, если в отчете что-то будет непонятно. — И он шагнул за порог.

Джули, которая пошла его проводить, рассыпалась в благодарностях, но он махнул рукой и направился к воротам, потом вдруг остановился и повернулся к ней.

— Вы не сказали мне, что уже знакомы с Кеннеди, — с укором произнес он.

Джули изумленно взглянула на него:

— А нужно было? Я даже не знала, что вы с ним знакомы.

— Но я как раз про него и говорил. И не убеждайте меня, что, познакомившись с ним, вы не знали, что он писатель, — в это просто невозможно поверить.

Джули озадаченно уставилась на Скотта. До чего же невозможный человек!

— Тогда я даже не буду пытаться разубеждать вас, — холодно проговорила она.

Какое-то мгновение Скотт неуверенно смотрел на нее, потом натянул кепку и вышел. Когда Джули вернулась в комнату, Рональд по-прежнему улыбался.

— Что вас так развеселило? — с легким раздражением спросила она.

Он рассмеялся:

— Монро. У него всегда такой надменный, спесивый вид.

Джули приготовила еще кофе.

— Не вижу ничего смешного, — заметила она.

Рональд Кеннеди пожал плечами.

— Согласен. Ничего смешного, но это все-таки лучше, чем, завидев кого-то, сразу злиться.

— Но почему он разозлился? Я хочу сказать, что его вывело из себя?

— Понятия не имею, — бросил Рональд Кеннеди.

— А я думала, писателя это заинтересует, — медленно проговорила Джули.

Рональд удивленно посмотрел на нее;

— Откуда вы узнали, что я писатель? Монро вам сказал? Вот уж не думал, что он станет об этом говорить.

— Дело в том, что я тоже пишу, и…

— Неужели! И что именно вы пишете?

Джули скромно поведала ему о своих маленьких успехах и надеждах.

— Но это же здорово! Возможно, я смогу вам помочь.

— Правда? Я буду очень признательна. Трудно найти по-настоящему честного критика.

Рональд коротко рассмеялся:

— Что верно, то верно. Критики часто бывают несправедливы, поверьте мне. Можно лезть из кожи вон, чтобы сделать хорошую работу, а в награду получить лишь насмешки и оскорбления. По крайней мере, от таких тупиц, как Монро.

Джули не понравилось, что он так говорил про Скотта. Иногда тот действительно был невыносим — это уж точно, но даже за то короткое время, что она знала его, он не показался ей тупицей.

— Думаю, даже лучшие писатели не могут рассчитывать на то, чтобы их произведение нравилось всем, — заметила она.

— Мне все равно. — Рональд пожал плечами. — Я пишу для своего удовольствия, и если кому-то это нравится, нравится настолько, что он готов платить мне за мои публикации, тем лучше. Но я не пишу ради денег. Это совершенно неприемлемо.

— Почему?

— Неприемлемо для меня. Я пишу только тогда, когда есть о чем писать, когда у меня появляется соответствующий настрой. Критика меня больше не трогает. Мы живем в несправедливом мире, и с этим надо смириться. Писатель трудится для всех. Любой другой человек, будь то мужчина или женщина, может плохо выполнять свои обязанности в офисе или на фабрике, но об этом знают лишь немногие. Совсем другое дело — писатель.

Джули не могла с ним не согласиться.

— Я бы хотела почитать что-нибудь из ваших произведений.

Рональд пообещал в ближайшее время выполнить ее просьбу.

— До чего приятно встретить родственную душу, — сказал он. — Вы должны познакомиться с моей матерью. Сейчас мы живем с ней вдвоем. Отец умер пару лет назад, а у моего брата и двух сестер свои семьи, и они живут в другой части графства.

— А вы занимаетесь чем-нибудь еще? — поинтересовалась Джули.

Он покачал головой.

— Хотя я пишу не ради денег, но того, что я зарабатываю, мне на жизнь хватает. Отец оставил матери приличное состояние, и, когда в саду все начинает таять, у меня полным-полно работы. — Внезапно Рон улыбнулся и положил руку ей на плечо. — У вас такой вид, будто вам нужно переделать еще кучу дел, так что я пойду. Увидимся.

Джули помахала ему на прощание, когда он закрывал за собой садовую калитку. Она не могла удержаться от того, чтобы не сравнивать двух мужчин, которые только что побывали у нее. Рональд не столь практичен, как Скотт Монро, зато более дружелюбен, и с ним она может говорить о своей работе. Впрочем, и архитектор тоже ее прекрасно понимает.

Джули вытащила из конверта отчет и поразилась его размеру — три страницы аккуратного машинописного текста, оформленные в виде письма. Во-первых, его мнение об общем состоянии коттеджа: он продержится много лет, если сделать ремонт. Затем перечислялись необходимые виды работ — в порядке первоочередности, названия местных строительных фирм и приблизительные расценки, подробно указывалось, какие материалы потребуются для каждого вида работ, имена поставщиков и двух рабочих, которые с радостью взялись бы за работу в свободное время. Естественно, последнее будет дешевле, но ей придется самой заказывать материалы. И наконец, итог: на какой кредит от местного совета она может рассчитывать.

Настоящее произведение искусства, а не отчет, изумилась Джули. Должно быть, у него ушел на это целый день. Ей захотелось немедленно позвонить и поблагодарить его, и она направилась в деревню, на почту. Но, к ее разочарованию, Скотта не было дома.

— Говорит миссис Монро, — услышала она приятный вежливый голос. — Я могу ему что-нибудь передать? Он должен быть дома около четырех.

Джули представила его жену, красивую и уверенную в себе.

— Нет, спасибо. Это не очень важно, поэтому я не буду перезванивать: у меня нет телефона.

— А кто говорит?

Внезапно причина звонка показалась Джули совершенно нелепой, и она пожалела о своем порыве. Что он подумает о ней? Что подумает его жена? Нужно все объяснить.

— Это мисс Саймондс из Литтл-Хэмптона. Я хотела поговорить об отчете, который мистер Монро составил для меня, — поспешно проговорила Джули. — Но это не срочно. Я передам ему записку.

Она вышла из телефонной будки с чувством неловкости. Почему она вела себя так неестественно, почему не передала благодарность через его жену, почему испугалась, услышав голос миссис Монро? В ее возрасте глупо так стесняться.

Всю оставшуюся неделю Джули яростно трудилась над столовой, стараясь заглушить мысли о Скотте Монро, которые слишком часто, по ее мнению, всплывали у нее в голове. К тому же пора было всерьез заняться романом. У нее накопилось множество идей, необходимо побыстрее перенести их на бумагу. Джули пыталась делать заметки, но когда перечитывала их в следующий раз, они напрочь теряли не только свою первоначальную выразительность, но и простой смысл.

В ней поселилось раздражение, знакомое большинству писателей. Она ощущала непонятную тоску и впервые в жизни страдала от одиночества.

В пятницу вечером она покончила со столовой и, несмотря на усталость, окинула комнату гордым взором. Она действительно изменилась, стала уютной и привлекательной. Стены приобрели цвет весеннего солнца, деревянные детали после трех слоев краски стали светло-кремовыми, а пол, выкрашенный так, как посоветовал Скотт, приобрел оранжевый оттенок. Джули и понятия не имела, что существует краска для пола такого приятного цвета. Результаты оказались настолько чудесными, что она решила не стелить на пол линолеум и вместо этого купила в городе большой круглый тростниковый ковер.

Тряпичный коврик дяди Уилли испортил бы весь эффект от ремонта, поэтому Джули приобрела лохматый коврик желтовато-янтарного оттенка и положила его перед камином. Отполировала старый комод, пододвинула стол к окну и закрыла его поцарапанный верх ярким материалом, на котором красовалось теперь цветущее растение в горшке.

Из столовой она принесла шезлонг, напоминающий небольшой диванчик, и два старых кресла, собираясь на следующей неделе покрыть их тканью. Давно нечищенный камин она терла наждачной бумагой до тех пор, пока не заболели рука и плечо, а потом покрасила его бледно-голубой эмалевой краской.

Теперь в этой комнате можно было спокойно работать. Остальной дом постоит неремонтированным до наступления более теплой погоды, решила Джули. Сейчас в саду и на полях еще лежал снег, а температура была ниже нуля.

Прекрасное субботнее утро Джули решила использовать для того, чтобы закончить проем в живой изгороди и переставить наконец-то свою машину. Все шло хорошо, как вдруг появилось примерно полдюжины коров. Никто за ними не следил, и Джули решила, что они ушли с фермы Андерсона. Одна корова обнаружила дыру и залезла в сад. Джули, не привыкшая к домашним животным, стала шикать на корову, но та не обратила на нее никакого внимания. За первой коровой последовали остальные, и через несколько минут они разбрелись по всему саду, топча огуречные грядки и ломая кусты.

Джули в отчаянии выбежала в переулок: нет ли там кого-нибудь, кто должен следить за этими коровами. Если нет, придется идти на ферму. Но как оставить в саду полдюжины коров?

В переулке появился человек — судя по внешнему виду, работник с фермы — и не торопясь принялся закуривать. Во взгляде, каким он смотрел на нее, была смесь любопытства, наглости и бесстыдства. Джули поняла, что он все знает.

— Это ваши коровы? — спросила она.

Он сунул в рот сигарету.

— Какие коровы, мэм?

— Те, что ворвались в мой сад.

Мужчина уставился на большую дыру в изгороди.

— Ворвались, вы сказали?

— Да, — раздраженно повторила Джули. Она ждала, что мужчина что-нибудь ответит, но он стоял молча, выпуская кольца дыма. — Ну? — спросила она, стараясь сдержаться. — Они ваши?

Он покачал головой:

— Не мои, мэм. У меня нет коров.

Джули глубоко вздохнула:

— Но они принадлежат мистеру Андерсону, фермеру, и вы следите за его животными, не так ли?

Мужчина пожал плечами:

— Можно и так сказать.

— Тогда, ради бога, выгоните их из моего сада!

Он не пошевелился.

— Во-первых, мэм, это будет нарушение частной собственности с моей стороны, а во-вторых, я не вижу никаких коров.

На мгновение гнев Джули уступил место изумлению: нельзя же быть таким глупым. Очевидно, он ведет себя так нарочно.

— Хорошо. Я приглашаю вас обойти мой дом, проверить, принадлежат ли эти коровы вашему хозяину, а потом выгнать их с моей территории.

— Я не приму ваше приглашение. Если в вашем саду есть животные, то вы сами должны их выгонять.

— А вы должны были помешать им войти в чужой сад.

Мужчина ткнул в нее потемневшим от никотина пальцем:

— Ошибаетесь, мэм. Это вам следовало не пускать животных, потому что никто не может помешать им ходить где вздумается.

— Какая чушь!

Мужчина пожал плечами и промолчал. Джули задумалась: стоит ли предпринять еще одну попытку выгнать коров или идти к фермеру, чего ей вовсе не хотелось делать, но тут, к ее облегчению, появился Скотт Монро.

— Мистер Монро, как я рада, что вы пришли! — воскликнула она.

Он быстро перевел взгляд с Джули на работника:

— Что происходит?

Джули коротко рассказала.

— И он мне сказал, — добавила она, — что это я должна выгонять животных, а тот, кому они принадлежат, может за ними не следить. Но это же смешно!

— Совершенно верно, но таков закон, — пояснил архитектор.

Работник саркастически усмехнулся. Джули была готова расплакаться. Даже и этот человек, Скотт Монро, против нее. Возможно, и правда есть такой закон, но…

— Я помогу вам, — предложил Скотт. — Но придется срочно закрыть эту дыру.

Похлопывая коров по спинам и покрикивая на них, Скотт выгнал животных в переулок. Джули сердечно поблагодарила его.

— Запомните, коровы не могут причинить вам никакого вреда, они очень глупые животные, — объяснил он. — Давайте по порядку: сначала поставим вашу машину, а потом прикроем чем-нибудь отверстие в изгороди.

С его помощью проем скоро расширился настолько, что маленькая машина Джули смогла въехать в сад. Затем они нашли две доски, превратившиеся в столбы для ворот, и немного проволоки, которую Скотт натянул между ними.

— Пока сойдет, но чем быстрее вы сделаете нормальные ворота, тем лучше.

— Согласна. — «Вот еще непредвиденный расход», — пронеслось у нее в голове. — Но я все равно думаю, что они могли бы помешать своим коровам бродить по чужой собственности.

— Могли бы, но не обязаны. Запомните это, — сухо проговорил Скотт.

— Андерсоны ваши друзья? — вскинулась Джули.

Скотт бросил на нее быстрый взгляд:

— Почему вы спрашиваете?

Но на этот вопрос Джули предпочла не отвечать.

— Просто так, — уклончиво обронила она. — Вы хотели увидеть меня или…

— Да. Насколько я понимаю, вы мне недавно звонили?

— Не зайдете на несколько минут? Я как раз закончила столовую.

— С удовольствием.

Скотт остановился в дверях и с неподдельным восторгом огляделся по сторонам.

— Потрясающе! Я не думал, что такое возможно. Вы проделали огромную работу, — с восхищением произнес он.

Прихожей в доме не было, поэтому Джули постелила коврик в комнате. Скотт в нерешительности остановился, не желая топтать пол мокрыми ботинками. Джули быстро сняла обувь и предложила ему сделать то же самое, подав тапочки, которые принадлежали ее дяде.

— Я рада, что вам понравилось, — сказала она.

— С полом вы сотворили настоящее чудо. Этот тростниковый ковер именно то, что сюда требуется. Хорошо, что вы не постелили линолеум. Я сам его терпеть не могу. А камин… Просто невероятно! Вот что можно сделать с этими старыми домами.

Джули почувствовала: ее тяжкий труд вознагражден, и похвалила себя за то, что отказалась от линолеума. Она поставила чайник на огонь, надеясь, что Скотт останется выпить кофе.

— И каков же будет следующий ваш шаг? — поинтересовался он.

— Засяду за работу.

— Надолго или на какое-то время?

— Надолго. Если я сейчас всерьез не займусь романом, боюсь, он умрет, так и не родившись.

Скотт кивнул. Он не стал спрашивать, о чем будет книга, и Джули порадовалась его тактичности. Как-то раз она рассказала кому-то сюжет своего будущего творения, и это практически погубило его — все равно что толковать о судьбе еще нерожденного ребенка, подумалось ей позднее.

— По выходным я, вероятно, буду заниматься кухней, чтобы дать отдых мозгам.

— А что вы будете делать, если иссякнет воображение или кончится терпение?

Джули покачала головой.

— Я соберу в кулак всю свою волю и буду сидеть за столом до тех пор, пока воображение не изволит вернуться снова.

Скотт улыбнулся:

— Вы очень целеустремленный человек, не так ли? Но мне кажется, бесполезно подстегивать мозг, если он действительно устал. Как и в любом другом случае. Когда потом, через какое-то время, вы возвращаетесь к этой проблеме, ответ лежит на поверхности и смотрит прямо на вас.

В его словах были мудрость и понимание, и Джули хотелось бы продолжить интересный разговор, но Скотт внезапно сменил тему.

— Между прочим, зачем вы мне звонили? — спросил он.

Джули почувствовала, что краснеет.

— Ничего особенного. Просто хотела поблагодарить вас за прекрасный отчет, он мне очень помог.

— Я упустил одну вещь — электричество. Думаю, этим вам следует заняться прежде всего. Трудно готовить на этой древней плите и нагревать на ней каждую каплю воды.

— Вы, наверное, правы, но электрические плиты и обогреватели очень дорогие. Думаю, я пока подожду, посмотрю, как пойдут дела.

Скотт помолчал несколько минут. Джули приготовила две чашки кофе и протянула ему одну, забыв, что не спросила, хочет ли он кофе. Но Скотт с отсутствующим видом взял чашку.

— Вам не понадобится много денег, — сказал он наконец. — Один мой друг-электрик обучает сына своей профессии, и у мальчика уже неплохо получается. По выходным он делает проводку в домах, за разумную плату конечно. Потом его отец, как правило, проверяет работу своего сына. Что касается плиты и обогревателя, то вы можете взять их в аренду в управлении энергетики на длительный срок. У вас пока нет ванной комнаты, поэтому вам понадобится лишь небольшой бачок на один галлон воды над раковиной.

Джули посмотрела на него и улыбнулась:

— Как у вас все легко получается…

— Это и правда несложно. Так попросить моего друга заглянуть к вам? Он часто наезжает в деревню.

Джули согласилась и поблагодарила Скотта. В конце концов, она ведь решила потратить деньги дяди Уилли на коттедж, а в наши дни невозможно жить только с одним светом и греть воду на плите. Запасы дров скоро кончатся, а уголь очень дорогой. Летом камин ей не понадобится. Но сама она, без подсказки Скотта Монро, до этого бы не додумалась.

— Наверное, я никогда не смогу вас как следует отблагодарить. Для меня все эти вопросы — лес темный.

Но Скотт нахмурился:

— Если бы вы не жили тут в одиночестве, у вас не возникло бы никаких проблем. Вам нужен муж, который бы позаботился о вас и обеспечил вам нормальные условия существования.

Он говорил чуть ли не с укоризной. Джули не знала, сердиться ли ей или обижаться.

— Мне не нужен муж только для того, чтобы заботиться обо мне. Я в состоянии сама о себе позаботиться. Я довольно легко справилась с этой комнатой. — Она замолчала — это была не совсем правда. Ей пришлось немало потрудиться, а впереди еще столько работы… Конца не видно. Но Джули не хотелось, чтобы Скотт жалел ее. Однако тут же она ощутила укол совести и уже собиралась извиниться, когда Скотт перебил ее:

— Глупости! Любой женщине нужно, чтобы о ней заботились. Есть вещи, с которыми она не в состоянии справиться одна.

— Возможно. Но зато она может за них заплатить. Именно так я и собираюсь поступать.

Скотт резко поднялся, и Джули стало стыдно: эти слова вырвались у нее совершенно непроизвольно — она не хотела говорить с такой категоричностью.

— Надеюсь, вы сумеете воплотить все свои планы в жизнь, — сухо проговорил Скотт. — Если у вас нет больше вопросов по отчету, я пойду. — Он решительно поставил чашку на стол и стал надевать ботинки.

Джули заставила себя произнести:

— Мистер Монро, простите меня. Я не хотела быть грубой. Я очень признательна вам за вашу помощь и советы.

— Все нормально. Вы имеете право на свое мнение, — бросил он, продолжая обуваться.

Джули очень не хотелось, чтобы он уходил вот так, считая ее неблагодарной. Боясь, что он всерьез обиделся и может больше не прийти, она шагнула к нему и жалобно повторила:

— Простите, пожалуйста.

Выражение его лица смягчилось.

— Не стоит извиняться. Звоните, когда понадобится помощь. Если меня не будет дома, ответит моя мать.

Джули удивленно посмотрела на него:

— Ваша мать?

Он кивнул:

— Вас это удивляет?

— Да нет… Наверное, многие матери живут со своими женатыми сыновьями.

Темные брови Скотта приподнялись, на губах заиграла улыбка.

— Весьма возможно. Однако… — Он замолчал, потому что послышался громкий и настойчивый гудок машины.

Джули выглянула в окно и увидела за рулем Валери Андерсон. Скорее всего, она заметила машину Скотта и старалась таким образом привлечь его внимание.

— Я лучше пойду. Спасибо за кофе. И если вам представится случай позвонить мне еще раз, к телефону подойдет моя мать. Я не женат… пока.

И с этими словами он вышел, а Джули осталась одна, чувствуя себя ужасно глупой. Почему она решила, что он женат? И почему это должно ее волновать? Она подошла к окну и смотрела, как он пробирается по снегу к воротам, заметила лучезарную улыбку, которой одарила его Валери Андерсон, приспустив стекло машины. «Я не женат… пока», — звенело у нее в ушах. Наверное, он собирается жениться на этой девушке.

С чувством глубокого разочарования Джули отвернулась от окна. Валери — самоуверенная, надменная — совсем не пара Скотту. Но с другой стороны, Она богата, красива, модно одевается, уверенно держится. В этом смысле она была бы идеальной женой для такого мужчины, как он.

Эта мысль тяжелым грузом легла на сердце Джули и не оставляла ее весь день. Она перенесла в столовую диванчик, послушала транзистор и попыталась писать. Мысли о Скотте как будто оставили ее наконец.

Но когда Джули легла спать, то поняла, что все еще думает о нем. Широко раскрытыми глазами она глядела в темноту и пыталась понять: почему? почему он постоянно в ее мыслях? Она не может влюбиться в него. Не должна. Она не хочет ни в кого влюбляться. Она хочет быть свободной, чтобы полностью отдаться писательскому труду.

Несколько часов Джули ворочалась в постели, пытаясь заснуть. Если уж и влюбиться в кого-нибудь, то почему бы не в Рона Кеннеди, который был писателем и свободным от всяких уз человеком? Джули не сомневалась: если Скотт пока и не помолвлен с Валери Андерсон, то это скоро произойдет. Она дважды видела их вместе, и по взгляду, каким смотрела на него девушка, все было ясно. Вывод один: Джули не может себе позволить влюбиться в него.




Глава 3


В понедельник утром Джули решительно села за роман. Если она хочет стать профессиональной писательницей, то должна вести себя соответствующим образом, а не тратить попусту время, ожидая вдохновения. Она читала, что большинство писателей сразу печатают на машинке, значит, она тоже должна этому научиться. Все дело во времени — не более того. Она уже написала первый абзац, сделала множество пометок и составила набросок первой главы в целом. Когда она напечатает первый черновик, то научится думать и за пишущей машинкой.

Джули приступила к работе, мысленно благодаря подругу своей приемной матери, которая заставила ее учиться машинописи. Конечно, пока она печатает еще не очень хорошо, но когда перепечатает весь черновик своей книги, то ее мастерство, безусловно, возрастет — тогда не придется платить профессиональной машинистке.

Теперь ее герои стали живыми, как настоящие люди, и Джули знала, что в каждом из них была частичка ее самой. Их надежды, страхи и разочарования были выражением того, что чувствовала она сама. Джули погрузилась в мир своей фантазии, тем не менее крепкими узами связанной с реальным миром. Даже когда она вставала, чтобы подбросить дров в камин или перекусить, то по-прежнему пребывала в мире своих героев.

Примерно в полдень раздался стук в дверь. Джули пошла открывать — перед ней предстал Рональд Кеннеди.

— Боже мой, вы работаете? — спросил он, увидев пишущую машинку.

— Конечно. А вы нет? — поддразнила она его.

Он пожал плечами.

— День еще не кончился. Может, сегодня немного и поработаю. У меня нет определенного плана. — Он с одобрением оглядел комнату. — Выглядит совсем по-другому.

— Вам нравится?

— Здорово! Еще не нашли наследство старика? — ухмыльнулся Рон.

— Наследство?

— Шутка. Но, по слухам, старина Уилли спрятал где-то небольшое состояние.

Джули рассмеялась:

— Могу вас заверить, что под матрацем его нет. Когда стает снег и я начну копаться в саду, может, и найду что-нибудь.

— Или под полом, — добавил Рон с притворным интересом.

— Если найду, дам вам знать, — пообещала Джули.

Она приготовила чай, втайне надеясь, что он не задержится, — ей хотелось побыстрее вернуться к работе.

— Я пришел спросить, не хотите ли вечером сходить в кино, — сказал Рон.

Джули с удовольствием согласилась, решив, что вечером не мешает отдохнуть. Но была еще и другая причина. Когда начинали сгущаться сумерки, в голову лезли назойливые мысли о Скотте Монро. Ей следует чаще выходить из дому.

Но надежды на то, что сегодняшнее развлечение хоть на один вечер заставит ее забыть о Скотте, оказались напрасны. Когда они с Роном поднялись по ступеням кинотеатра, то сразу же увидели Скотта с Валери. Он холодно посмотрел на Джули и коротко кивнул. Валери оглядела их притворно изумленным взглядом. Рональд не смутился и ответил широкой улыбкой.

— Мир тесен, не правда ли? — весело подмигнул он Джули, когда они поднимались по ступеням вслед за неожиданно встреченной парой.

— Слишком тесен, — машинально отозвалась Джули.

— Да? К кому это относится — к нему или к ней? — ухмыльнулся Кеннеди.

Но Джули уже пожалела о своих словах.

— Не имеет значения. Просто у меня были проблемы с Андерсонами. Сначала моя машина помешала проехать мисс Андерсон, а потом я не смогла помешать их коровам забрести на мой участок. — Джули не понравилось, как прозвучали ее слова — слишком язвительно.

Рон скорчил гримасу:

— С этой семейкой нужно держать ухо востро. На вашем месте я бы не стал переходить им дорогу.

Джули пожала плечами:

— Но ведь это же смешно. Почему все так боятся Андерсонов?

— Никто их не боится, — с легкой улыбкой пояснил Рон. — По крайней мере, не я. Но к ним надо относиться с уважением, если не с осторожностью. Вы скоро узнаете, что почти все в деревне принадлежит им. Кто-нибудь из этой семейки обязательно входит в какой-нибудь комитет или местный совет. Половина деревни — также их собственность.

— Кроме моего коттеджа.

— Верно. Кроме вашего коттеджа, — повторил Рон.

Они вошли в полутемный зал, и разговор пришлось прекратить.

Когда в перерыве включили свет, Джули не заметила ни Скотта, ни Валери и была этому рада. Ей было неприятно, что Скотт, который во многих отношениях вызывал ее восхищение, близко дружит с Валери и ее семьей. Не понравилось ей и то, что эта семья обладает такой властью в деревне. Эпоха феодализма кончилась, считала Джули. Она надеялась, что ей не придется столкнуться с Андерсонами. Нужно как можно скорее поставить нормальные ворота и следить, чтобы они были закрыты, а потом забыть про фермера и его семью, а также про Валери.

Но Валери так часто проезжала мимо ее коттеджа, что было непросто выкинуть ее из головы. Однажды, когда Джули хотела поехать на машине в город, она увидела стоявший напротив ее ворот трактор с фермы. Неужели это провокация? Но зачем, с какой целью? Если это попытка заставить ее уехать и продать коттедж семейству Андерсонов, то им ничего не светит. Джули решила ехать в город когда-нибудь в другой день.

Скотт, как и обещал, прислал своего друга-электрика, и он приступил к укладке проводов, необходимых для обеспечения дома водой и светом. Эта работа заняла два выходных. Когда все было закончено, Джули покрасила кухню в жизнерадостный оранжевый цвет, а пол — в темно-зеленый, добавив остатки той же краски, которую использовала для столовой. На пол она опять положила тростниковый коврик. Потом заказала маленькую электрическую плиту и нагреватель воды над раковиной. Она уныло оглядела коричневую каменную раковину. Нужно приобрести более современную, но те, что она видела в магазине, слишком дороги, а она не должна тратить деньги зря.

Но и тут ей на помощь пришел Скотт. Джули не видела его три недели, и все три недели пыталась выбросить его из головы, но — тщетно. Несколько раз ее так и подмывало позвонить ему под каким-нибудь предлогом, но гордость и мысль о Валери Андерсон удерживали ее.

В субботнее февральское утро он постучал в ее дверь. Таял последний снег, из земли пробивались зеленые стрелочки нарциссов.

Джули была в кладовке — красила полки — и не слышала, как подъехала машина. При виде Скотта она не могла сдержать счастливой улыбки.

— Я принес вам форму, которую нужно заполнить, чтобы получить нечто вроде дотации на перестройку дома, — сказал он.

Джули широко распахнула дверь и стащила с головы шарф, под который были подобраны волосы.

— Вы заняты? — спросил Скотт, скользнув взглядом по ее светлым волосам, недавно вымытым и впервые в жизни лежащими гладко.

Джули кивнула:

— Проходите. Взгляните на мою кухню. Сейчас я крашу кладовку.

Скотт проследовал за ней и остановился в дверях.

— Очень неплохо. Чувствуется настоящая хозяйка.

Джули нахмурилась, подозревая в его словах скрытый сарказм.

— Разве не каждая женщина хозяйка? — с некоторым вызовом спросила она.

— Далеко не каждая. И уж конечно, дар вести домашнее хозяйство обычно не ходит рука об руку с талантом к искусству.

И снова Джули засомневалась, комплимент это или нет.

— Возможно, мой талант не так уж и велик, — сухо заметила она.

Скотт молча осмотрел кладовую, потом твердо заявил:

— В большинстве случаев талант можно приравнять к упорной работе и, возможно, к целеустремленности. В вашем случае надо подождать, что победит — домохозяйка или писательница. Вы взвалили на себя колоссальную ношу. Возможно, вам лучше работать медсестрой, а в свободное время писать. Или выйти за обеспеченного человека и спокойно заниматься литературой, не заботясь о деньгах. — Затем, как будто переключаясь на другой, более важный предмет, добавил: — А этой кладовой требуется окно или воздухоотвод.

— Это необходимо? — спросила Джули, пытаясь осознать, что он, собственно, имел в виду: не хотел ли он обидеть ее или смутить?

— Необходимо, если вы захотите получить обычную дотацию.

Джули изо всех сил пыталась понять, что послужило причиной его визита.

— Это то же самое, что и дотация на переустройство дома? — спросила она.

Скотт покачал головой:

— Дотация на переустройство рассчитана на то, что вы будете получать деньги по мере их затрат, скажем так. При этом вам придется увеличить высоту потолков на первом этаже и расширить окна. По крайней мере, таковы требования на данный момент. Думаю, вы не хотите сейчас заниматься всем этим?

Эта мысль привела ее в ужас.

— Ни за что! А к чему обязывает меня другая дотация?

— Сделать ванную комнату, провести холодную и горячую воду, оборудовать нижнюю камеру канализационного отстойника и сделать вентиляцию в кладовой. У вас есть шанс получить дотацию на половину всех затрат. И я бы не назвал их простой тратой денег, — добавил он. — Если вы хотите наслаждаться деревенской жизнью, такие вещи просто необходимы. Богемное существование на лоне природы прекрасно только в романах, — простите, что я так говорю, — но в реальной жизни оно не столь приятно.

— Возможно, — с сомнением ответила Джули. — И все равно многим людям приходится жить в деревне без необходимых санитарных условий, не говоря уж о ванных комнатах. Конечно, они могут получить эту дотацию, но сначала им нужно сделать все работы, и даже потом траты составят, возможно, больше, чем они могут себе позволить. К примеру, я бы хотела новую раковину, но на них просто фантастические цены.

— Что вы называете фантастической ценой?

— Тридцать — сорок фунтов. А есть ведь люди, у которых меньше денег, чем у меня.

— Но вам не надо так тратиться. Я знаю, где можно купить раковину менее чем за десять фунтов, даже из нержавеющей стали. А раковины из стеклопластика еще дешевле. Посмотрите объявления в воскресных газетах. Если есть деньги, предоставьте всю работу сантехнику или рабочему. Если хотите сэкономить — а кто в наше время этого не хочет? — найдите сами то, что вам нужно, тогда заплатите только за установку.

Джули направилась в гостиную и поставила на огонь чайник, чтобы приготовить кофе.

— Хорошо, что вы мне все это сказали. Я вам ужасно благодарна.

— Ничего особенного. Это часть моей работы, — небрежно ответил Скотт, явно стараясь показать, что в его внимании к ней нет ничего личного. — Кроме того…

Сердце Джули замерло.

— Что? — спросила она, стараясь унять нетерпение в голосе.

— Кроме того, мысль о вас… о любой девушке, которая в одиночестве борется тут со всеми трудностями, не дает мне спать по ночам. А я не люблю лежать без сна с открытыми глазами.

Джули сникла. Разумеется, Скотт просто хотел, чтобы совесть у него была чиста.

— Выпьете кофе? — предложила она.

— С радостью. Есть еще одно, что существенно улучшило бы мой сон.

— И что же это?

— Телефон. Вы не думали о нем?

Джули покачала головой:

— Нет. Возможно, даже к лучшему, что его нет. Иначе на днях мне пришлось бы им воспользоваться.

— Почему? Что случилось?

Джули рассказала ему про трактор, загородивший дорогу.

— Как и в тот день, когда коровы забрели в мой сад, на дороге не было ни души. Естественно, я рассердилась. Я собиралась ехать в город, а тут этот трактор… Если бы у меня был телефон, я бы, наверное, позвонила Андерсонам и сказала все, что о них думаю.

— И как же вы поступили?

— Никак. Абсолютно никак. Я не боюсь эту семью, как боятся их некоторые, — поспешно добавила она. — Но если они по какой-то причине пытаются меня выгнать, я не собираюсь поддаваться на провокации.

Джули с радостью отметила восхищенный блеск в глазах Скотта.

— Очень мудрое решение. И все-таки поставьте телефон. Кто знает, вдруг вам среди ночи понадобится врач или что-то еще? — Его губы дрогнули от сдержанного смеха. — А что, если вам захочет позвонить редактор, чтобы заказать статью или короткий рассказ, который ему срочно понадобился?

— Когда-нибудь, возможно, так и будет, — сказала Джули, смягчив улыбкой серьезность интонации. — Ладно, мистер Монро. Если я и установлю телефон, то сделаю это только ради вас, — не хочу, чтобы вы не спали по ночам. Но и вы пообещайте мне кое-что взамен.

— Что же? — спросил он, подозрительно глядя на нее.

— Будете мне иногда звонить?

Скотт посмотрел на нее долгим взглядом:

— Думаю, что буду. Время от времени.

На его лице не было улыбки, и у Джули появилось неприятное ощущение, что он решил, будто она с ним заигрывает.

Когда он ушел, Джули подумала: теперь у нее есть о чем поразмыслить, — его одобрение и неодобрение ее действий многое сказали о нем. Он был человеком непостоянного характера, она легко чувствовала все перемены его настроения. Жить с ним будет непросто, зато можно чувствовать себя защищенной.

Чуть позже зашел Рональд Кеннеди и очень обрадовался, узнав, что Джули собирается установить телефон.

— Отлично! Значит, я могу позвонить вам, когда мне захочется.

— Только не в рабочие часы, — со смехом предупредила Джули.

Рональд неодобрительно покачал головой:

— Рабочие часы! Можно подумать, вы продавщица или кто-то в этом роде. Хотите сказать, если на вас нашло вдохновение и слова так и льются, вы бросите работу только потому, что часы показывают шесть?

— Конечно нет. Но я пришла к выводу, что минуты настоящего вдохновения очень редки. И если в конце концов я нахожу слова, лучше всего выражающие мысли и чувства моих героев, то, поработав над сюжетом и темой в течение шести часов, я имею право на отдых, не говоря уж о смене занятий.

— Это потому, что вы заставляете себя работать.

Но Джули покачала головой:

— Чтобы писать, нужны мозг, руки и сердце. Не меньше.

Рональд рассмеялся:

— Знаете, мне трудно представить вас писательницей. Вы такая практичная натура.

— Правда? Сегодня вы второй человек, который мне это говорит. Будто нельзя писать и быть практичной.

Выражение лица Рональда изменилось.

— И кто же этот первый? Я его знаю?

Джули вздохнула:

— Скотт Монро.

— А-а… Значит, он по-прежнему к вам заглядывает. Вам достанется от Валери.

Щеки Джули вспыхнули.

— Не надо говорить о том, чего нет. Он принес мне анкету на получение дотации на благоустройство жилья, вот и все.

— Вы уверены?

— Конечно!

Рональд усмехнулся и обнял ее за плечи:

— Ладно, не сердитесь. Мужчина имеет право ревновать, не так ли?

— Не говорите глупостей, Рон. — Джули мягко отстранилась, позволив его руке долю секунды полежать на ее плече. Она не хотела, чтобы у него создалось впечатление, что он ей неприятен, но она чувствовала себя слишком усталой даже для невинного флирта.

Но Рональд все равно обиделся:

— В чем дело? Я вас не съем.

— Простите. Просто я очень устала.

— Еще бы. Не хотите устроить себе выходной? Настоящий выходной. Работая по семь дней в неделю, вы совершенно изнуряете себя. Кроме того, писатель не должен жить в уединении. Ему надо выходить в свет, встречаться с людьми, чтобы всегда иметь материал для работы.

Джули улыбнулась:

— Выход в свет может быть отличным оправданием, чтобы не работать. Сейчас у меня достаточно материала вот здесь. — Она коснулась своей головы. — Но вы правы, мне действительно надо время от времени устраивать себе выходные. В понедельник я поеду в город. Хочу договориться в почтовом управлении насчет телефона.

— Хорошо, давайте тогда пообедаем вместе или, еще лучше, поужинаем, — предложил Рон с обворожительной улыбкой.

Джули поблагодарила его. Если бы не Скотт Монро, она, пожалуй, могла бы полюбить его. Но в ее мыслях постоянно присутствовал Скотт, Скотт стоял у нее перед глазами. Он был более яркой личностью, чем Рональд, возможно потому, что в нем было больше твердости, внутренней силы.

Джули понравился день, проведенный в городе. Рыночные прилавки были завалены весенними цветами: первыми нарциссами, цинерариями всевозможных окрасок — темно-алых, белых с красной каемкой, голубых, розовых с белыми сердцевинками, вазами с алыми и желтыми крокусами и гордыми цикламенами. Было бы неплохо обзавестись оранжереей, когда появятся деньги, подумала Джули. Выращивать красивые цветы в горшках, цветы для сада…

Чтобы почитать за обедом, она купила местную газету и на второй странице обнаружила статью Рона, о которой говорил Скотт. Сначала она показалась Джули довольно разумной, но потом девушка вынуждена была согласиться со Скоттом — «напыщенная и бессмысленная». В статье Рона довольно красиво, но в самых общих словах рассказывалось о каком-то местном поэте, жившем в XVIII веке. В этот день исполнялось двести лет со дня его рождения. И Джули подумала: актуальность темы и привязка к месту — единственное, что способствовало появлению этой статьи. Она надеялась, что Рон не станет спрашивать ее мнения.

Договорившись об установке телефона, Джули заглянула в большой антикварный магазин. Она с интересом разглядывала красивые фарфоровые вещички, когда почувствовала, что кто-то задел ее.

Она оглянулась и увидела Валери Андерсон. Джули поздоровалась с ней. Валери не ответила и уставилась на нее с такой враждебностью, словно она была ее личным врагом. Джули повернулась, чтобы уйти, и тут Валери нарушила молчание:

— Вы девушка из старого коттеджа?

— Верно. Меня зовут Джули Саймондс.

Валери осмотрела ее с ног до головы — от прошлогоднего твидового пальто до перчаток и «практичных» туфель.

— Ах да, Саймондс. — рассеянно пробормотала Валери. — Я слышала о вас от моего жениха.

— Мы пару раз встречались, — напомнила Джули.

— Правда? Не припоминаю. Я знаю, Скотт, то есть мистер Монро, пытается вам помочь. Ему вас жалко. Он очень добрый, всегда помогает хромым собакам и всяким несчастным. Не все это ценят, конечно.

Джули было неприятно, что ее сравнивают с хромой собакой и всякими несчастными, и она внутренне поморщилась, представив, что Скотт видит в ней какое-то жалкое создание. Но не ответить на вызов она не могла.

— Уверяю вас, мисс Андерсон, я одна из тех, кто ценит его помощь, очень ценит.

— Не сомневаюсь в этом, — процедила Валери. — Беда лишь в том, что такой девушке, как вы, легко неправильно истолковать его интерес. Скотт может быть таким обворожительным и таким заботливым… Но он не понимает, какой разрушительный эффект это способно оказать на впечатлительные натуры. Он будет очень смущен, если ему придется… Впрочем, я уверена, вы девушка благоразумная.

Это было уже слишком.

Джули поняла, что больше не желает ничего слышать.

— Не волнуйтесь, мисс Андерсон. По крайней мере, из-за меня. Я и не думала смущать мистера Монро. Как и любого другого мужчину, — добавила она и быстро ушла.

Значит, Скотт действительно помолвлен с Валери. Джули трудно было в это поверить, но она сказала себе, что должна смириться. Возможно, у Валери есть какие-то скрытые достоинства — за что-то ведь Скотт ее полюбил? Может, Валери и права, что предупредила ее. Скотт умел быть обворожительным, и это могло иметь губительные последствия для женщины. Он был настоящим мужчиной, такого будет уважать любая женщина, восхищаться им, благоговеть перед ним, страстно любить.

Джули пожалела, что согласилась поужинать в городе с Рональдом. У нее оставалось еще слишком много времени. Ходить по магазинам приятно, если у тебя есть деньги. А если нет, то это занятие может только расстроить и огорчить или вызвать раздражение. Что касается Джули, дела обстояли еще хуже. У нее были небольшие накопления в банке, а в сумке лежала чековая книжка, но она боялась тратить деньги, считая, что нельзя пускать наследство дяди Уилли на личные расходы. Однако до чего же трудно устоять против искушения купить новый весенний костюм и шляпу или пару новых красивых туфель с подходящей сумочкой и перчатками! И все же Джули удовольствовалась несколькими пакетиками цветочных семян и цветком в горшке, который поставила в машину. До встречи с Рональдом она просидела в библиотеке.

— Хорошо провели время? — спросил он, когда они встретились у входа в кафе.

— Неплохо.

— И каковы же трофеи?

— Боюсь никаких, если не считать, конечно, цикламенов в горшочке.

Рональд подвел ее к столику в углу:

— Всего-то? А я думал, что вы опустошили половину магазинов.

Джули беззаботно рассмеялась:

— У меня было такое искушение, но…

Рональд вопросительно посмотрел на нее:

— Проблемы с деньгами?

Джули кивнула:

— Я не могу позволить себе швыряться деньгами, пока не начну зарабатывать сама.

— Я думал, старина Уилли оставил вам небольшое наследство.

— Да, но я решила потратить его на ремонт дома.

Рональд нахмурился и покачал головой:

— На вашем месте я бы его потратил. Не стоит выбрасывать деньги на старый коттедж. Джули, честное слово, вы на него потратите больше, чем он того стоит. Такие старые дома требуют массу затрат. Вечно надо что-то обновлять. Только богачи могут позволить себе жить в так называемых живописных старых домах. А если вы настолько богаты, то можете позволить себе жить в каком-то другом месте, а не торчать занозой посреди чьей-то собственности. У вас не будет ни минуты покоя. Андерсон уже давно мечтает купить этот участок.

— Значит, он может снести дом?

— Не знаю. А если и так? Какое это имеет значение? Вы ведь не знали старину Уилли, и у вас не может быть ностальгии по этому месту.

Но Джули покачала головой:

— Вы ошибаетесь, Рон. Я привязана к дому. Называйте это сентиментальностью, если хотите, но мне кажется, продай я его, дядя Уилли не одобрил бы этого. С помощью его денег я собираюсь превратить коттедж в самое уютное жилище на свете.

Рон ухмыльнулся:

— Очень решительная особа. И может быть, вы правы, стоит пожить немного в старой развалюхе. Я уверен, у старика было больше денег, чем он вам оставил. Вы не пробовали посмотреть в каминной трубе, например?

Джули рассмеялась:

— Не пробовала. Думаю, там нет ничего, кроме сажи.

Официант принес заказ, прервав тем самым их разговор. Но и во время ужина и после они больше к нему не возвращались. Купленную газету Джули оставила в библиотеке, надеясь, что Рональд не вспомнит про свою статью. Но ей не повезло.

— В утренней газете вышла моя статья, — заметил он.

Джули плохо умела притворяться.

— Да, я видела.

— Вам понравилось? — спросил он, уверенный, что она ее прочитала.

— Хотите правду? — улыбнулась Джули.

— Конечно.

— Сначала я решила, что статья довольно умная, но когда прочитала ее во второй раз…

— А! Не стоит анализировать подобные вещи, — прервал ее Рон. — Газетная статья не предназначена для того, чтобы ее читали дважды. Прочтите один раз и забудьте. Конечно, это не самая лучшая моя работа, но я рад, что она вам понравилась.

Джули с изумлением смотрела на него. Она же не говорила, что статья ей понравилась. Умная вещь не всегда бывает интересной. Необходимо, чтобы ясен был смысл написанного, чтобы у автора был свой взгляд на вещи. Джули промолчала, и вечер прошел вполне приятно.

Рональд был не на машине.

— Я знал, что вы приедете на своей, поэтому попросил приятеля подвезти меня.

Только когда они проехали мимо последней заправки, Джули обратила внимание, что счетчик топлива на нуле.

— Боже мой, а я и не заметила! — воскликнула она.

— Не волнуйтесь. Большинство датчиков показывают, что бензин кончился, когда он еще есть.

— Но я не знаю, сколько еще мы так протянем. От города до деревни было пятнадцать миль.

Джули ехала медленно, надеясь, что бензина хватит, чтобы добраться до дому. Они свернули с главной дороги и уже стали подумывать, что все обойдется, когда в двух милях от деревни мотор заглох. Какое-то время они сидели молча, потом Рональд вздохнул и потянулся к дверце:

— Ничего не поделаешь, придется идти пешком. Вряд ли удастся достать бензин и не стоит, пожалуй, дожидаться, что кто-нибудь нас подвезет.

Джули показалось, что в его голосе слышалось легкое раздражение.

— Простите, — сказала она, выключив зажигание и выходя из машины. Фары она оставила включенными.

К счастью, дождя не было. Но холодный воздух заставил их поежиться, особенно после теплой машины, и, когда Рональд поднял воротник своего пальто, Джули захотелось еще раз извиниться.

Они прошагали около мили, когда впереди появилась машина, ослепив их ярким светом фар. Однако, прежде, чем они успели решить, стоит ли ее останавливать, машина скрылась за поворотом.

— Мы идем не туда, — заметила Джули.

— Возможно, — невесело согласился Рональд. — Кто это был? Наверное, не из деревни, это точно. Если бы я ее вовремя заметил, то остановил.

— Давайте пойдем побыстрее.

Рональд сказал, что знает более короткий путь через поля.

— Там немного грязновато, но зато на полмили ближе.

Джули мысленно похвалила свои туфли и себя — за то, что всегда возила в машине фонарь. Несколько минут они брели по комковатой влажной земле и, наконец, оказались на той же дороге, но существенно ближе к дому. И тут, по иронии судьбы, они услышали за собой шум приближающейся машины.

— Немного поздновато, — проворчал Рональд.

Машина проехала мимо, потом остановилась. Когда они подошли к ней, в приоткрытом окошке машины появилась голова мужчины.

— Это ваша машина там, сзади? — спросил он.

Это был Скотт.

— Да, у меня кончился бензин, — объяснила Джули.

— У меня в багажнике есть лишняя канистра. Если хотите, я довезу вас и заправлю машину.

Джули поблагодарила его.

— А как насчет вашего… друга? — спросил он.

Рональд сказал, что остаток пути он пройдет сам, и быстро с ними попрощался.

Скотт свернул на узкую дорогу.

— Ваш друг, кажется, не очень доволен, — заметил он, когда они подъезжали к месту, где Джули оставила машину.

Она рассердилась:

— Перестаньте его так называть! Он мне не друг.

— Нет? А кто же? Уже жених?

Джули задохнулась от гнева.

— Почему вы так решили? Мы просто знакомые, и все, — отрезала она.

В темноте она не видела лица Скотта, но представляла, что его темные брови наверняка поползли вверх.

— Значит, я ошибся. Но когда я увидел вас, то, естественно, подумал…

— Что мы возвращаемся с романтической прогулки холодной темной ночью, хотя могли бы сидеть в тепле в моем коттедже?

— Глупо с моей стороны, не правда ли? Когда я увидел вашу машину, брошенную на дороге, я, конечно, догадался, что могло произойти…

— Но вы все равно назвали его моим другом?

Скотт пожал плечами:

— Ну, он постоянно крутится возле вас.

Джули вспомнила его нелестные отзывы о Рональде и его статьях.

— Вам он не нравится? — вызывающе спросила она.

Скотт опять пожал плечами:

— Это меня не касается.

Ей хотелось бы ответить ему какой-нибудь колкостью, но на нее накатила такая волна разочарования, что она сочла за лучшее промолчать, чтобы не выдать себя. Как бы ей хотелось, чтобы его это касалось!

Они подъехали к машине Джули. Скотт с фонарем в руке остановился рядом и направился к багажнику за канистрой. Джули вылезла из машины и держала фонарь, пока он заливал горючее в бак.

— Этого хватит, чтобы доехать до дому. Спасибо, Скотт, — сказала она.

Он быстро взглянул на нее, и она поняла, что нечаянно назвала его по имени.

— Я вам оставлю немного про запас. Возьмите эту канистру, а я куплю себе другую. Следите, чтобы это больше не повторилось. Всегда держите бак полным. Сегодня не было дождя и вы были не одна. Да и не очень далеко от дома. А что, если бы вы оказались в одиночестве, в десятке миль отсюда, и, что еще хуже, могли бы остановить машину, за рулем которой сидел не тот человек.

— Боже мой! И меня бы, конечно, убили или ограбили? — закончила Джули, чувствуя, что ей приятна его забота, хотя говорил он довольно властным тоном.

Но Скотт не принял шутки и сердито набросился на нее:

— Ничего смешного! Будь у того болвана, что был сегодня с вами, хоть капля ответственности, он бы этого не допустил. В любом случае он должен был быть на своей машине.

Скотт энергично закрутил крышку бензобака, поставил рядом канистру и сердито захлопнул багажник.

Последовала пауза.

— Постараюсь, чтобы этого больше не повторилось, — смиренно проговорила Джули, надеясь, что он не заметит удивления, которое ей было трудно скрыть, — значит, его все-таки тревожит ее судьба? Но его гнев мгновенно улегся, так же как и ее удивление, и Джули серьезно сказала: — Спасибо за канистру и за то, что пришли мне на помощь. Вы были очень добры, и я рада, что встретила именно вас, а не кого-нибудь еще.

Скотт положил руку ей на плечо.

— Все в порядке, — мягко ответил он. — Я тоже рад, что оказался вам полезен.

Мгновение они стояли рядом на тихой сельской дороге, освещенной фарами обеих машин. Джули смотрела на лицо Скотта — густые темные брови, прямой взгляд, твердый подбородок, сжатые губы. Бессознательно она сделала шаг к нему, и он положил вторую руку ей на плечо. Губы Джули были готовы произнести его имя, когда в голове промелькнули слова Валери: «Он будет так смущен… может быть очень обворожительным… разрушительные последствия…»

Джули быстро отступила, и Скотт опустил руки.

— Спокойной ночи, — тихо сказала она, направляясь к своей машине.

Он молча стоял, пока она искала ключ зажигания, потом придержал для нее дверцу и закрыл ее, когда Джули уселась за руль.

— Я прослежу, чтобы вы нормально поехали, — сказал он, и слово «смущен» вновь проскользнуло в ее памяти.

Джули включила зажигание и слишком поспешно повернула стартер. Машина не завелась, и Джули потянулась к подсосу.

— Дайте бензину время подтечь к двигателю, — посоветовал Скотт.

Джули меньше всего хотелось застрять здесь. Она бросила подсос и, немного подождав, опять взялась за ключ зажигания. К счастью, мотор заработал, и, с улыбкой махнув Скотту рукой, она двинулась вперед.




Глава 4


Мастер с телефонного узла появился раньше, чем ожидала Джули, и произвел предварительные замеры.

— Проще всего проложить кабель через ферму, но для того, чтобы протянуть его и установить столбы, понадобится разрешение фермера.

— А нельзя проложить кабель через деревню? — спросила Джули, сильно сомневаясь, что фермер пойдет ей навстречу.

— Можно, но это в два раза дальше и займет вдвое больше времени. У нас очень много работы и не хватает инженеров. Я схожу к фермеру. Вы живете одна? Тогда вам действительно нужен телефон. Пойду посмотрю, что можно сделать. Трудностей быть не должно.

Но минут через десять он вернулся, с сожалением качая головой.

— Простите, мисс Саймондс, но, боюсь, мистер Андерсон не даст своего разрешения. Он не объяснил почему.

— Думаю, я знаю почему. Но разве обязательно пересекать его землю? Нельзя ли протянуть провода и поставить столбы в переулке?

— Можно, но на его ферму все равно придется хотя бы один столб и провод. Боюсь, предстоит трудная работа, намного сложнее, чем мы думали. Надо будет идти по Хай-стрит и уже оттуда на Блэксмит-Лейн. Кстати, фермер намекнул: либо вы, либо коттедж недолго тут просуществуете. Телефонному управлению не понравится, если, проделав всю работу, оно обнаружит, что это была временная заявка.

— Это не временная заявка, — заверила его Джули. — И я очень надеюсь, что вы мне поможете. Мне очень нужен телефон.

Мастер, хотя и без особой надежды, пообещал сделать все, что может, и распрощался. Джули с тоской подумала о Скотте. Она не видела его с того вечера, как в ее машине кончился бензин, но днем и ночью он не покидал ее мыслей. И не успела она опомниться, как он стал главным героем ее книги. До чего же она глупа, не уставая, обличала себя Джули. Ведь даже в тот день, когда он пришел к ней на помощь, скорее всего, он ехал из деревни после свидания с Валери. К тому же они помолвлены. Разве этого мало? Джули повторяла это не меньше сотни раз в день.

На следующий день после их небольшого приключения к ней заглянул Рональд.

— Трудитесь? — спросил он с некоторым раздражением, оглядывая ее пишущую машинку, бумаги и справочники, разбросанные по столу.

— Конечно. Вы застаете меня за этим занятием каждый день.

Рональд покачал головой:

— Вы превращаете искусство в тяжелый труд.

— Иногда это и то, и другое. Я пишу каждый день, потому что у меня накопились мысли, которые мне не терпится воплотить на бумаге, а героям хочется побыстрее сыграть свои роли.

Рон изумленно смотрел на нее.

— Ну-ну! Я и понятия не имел, что вы так серьезно настроены. Как-то вы сказали, что не отказались бы от моей помощи. Могу я взглянуть?

Он подошел к машинке и склонился над заложенным в нее листом, но Джули быстро прикрыла его.

— Нет, Рон, я передумала. Я не хочу, чтобы кто-то читал мое произведение, пока оно не готово.

Он пожал плечами:

— Ладно, как хотите. Но роман — это не рассказ.

— Я знаю.

Он стоял спиной к камину, сунув руки в карманы.

— Я должен принести вам почитать свой роман.

Джули бросила на него быстрый взгляд:

— А я и не знала, что у вас есть роман.

— Правда? Разве я вам не говорил? Он был опубликован несколько лет назад. Теперь я должен усадить себя за следующий. Они наседают на меня — я имею в виду издателей, но нельзя писать на заказ.

Джули посмотрела на него с новым интересом, внезапно осознав, что была с ним не очень-то вежлива.

— Я с удовольствием прочитаю ваш роман, Рон. Простите, что не дала вам взглянуть на свой, но…

— Все нормально, я понимаю. Я прочитаю его в любое другое время, когда вы захотите.




Джули не видела Скотта почти три недели. В субботу утром она побывала в магазине скобяных изделий, ее интересовал влагостойкий раствор. Это было нечто новое, и в магазине его не оказалось. Джули разглядывала очередную витрину, когда увидела отражение Скотта и поняла, что он стоит рядом. Радость лишила ее всякой осторожности.

— Скотт! Как я рада снова вас видеть!

Он удивленно взглянул на нее, потом тихо сказал:

— Привет, Джули. Вы одна?

Она кивнула.

— Я ищу вот это. — Она вытащила из сумочки рекламное объявление. — Побывала уже в двух магазинах, но про этот материал там ничего не слышали.

— Да, я знаю. Беда в том, что новинки появляются в строительном деле каждую неделю, и магазины за ними не успевают. Но мне кажется, я знаю, где можно его купить. В большом магазине за городом. Я отвезу вас туда, если хотите.

«Если хотите…» Джули чуть не засмеялась от счастья, но спокойно ответила:

— Очень мило с вашей стороны, если у вас есть свободное время.

— Я и сам часто туда заглядываю — надо же быть в курсе последних достижений. На сегодня у меня не запланировано никаких встреч, надо будет только кое-что написать, когда вернусь домой. — Скотт посмотрел на часы. — Ого, скоро обед. Давайте сначала поедим.

Джули с радостью приняла его приглашение. Он взял ее под руку и повел к маленькому, но дорогому с виду ресторанчику на боковой улице. Впервые она забыла о Валери и ее предупреждении. Зима задержалась, на улице было холодно, но для Джули пришла весна. Наверное, они будут говорить о строительных материалах, краске и влагостойких растворах, но разве это важно?

— Для чего вам нужен раствор? — спросил Скотт, сделав заказ официанту.

— Для так называемой гостиной. Потом она будет называться кабинетом. Как вы думаете, этот раствор подойдет?

— Думаю, что да. Вы будете обрабатывать им стены?

Джули кивнула:

— Обои оказались слишком сырыми, их не удалось просто покрасить, но, когда я содрала их, осыпалась почти вся штукатурка, как вы и предвидели. И одному Богу известно, что там под ней. Что-то серовато-коричневого цвета.

— Глина, смешанная с конским волосом. А так называемая штукатурка, которой пользовались раньше, не что иное, как смесь грубого песка и извести. Она легко крошится.

Подали суп, и они продолжали говорить о стенах. Скотт перечислял различные способы обработки стен — от традиционной штукатурки до отделки древесно-волокнистыми плитами.

— Но сами вы с этим раствором не справитесь, и даже если вам удастся найти дешевых рабочих, материал обойдется очень дорого. Нет ли у вас в голове еще чего-нибудь, кроме раствора?

— Я хотела купить очень толстую бумагу и приклеить ее прямо на глину. — Джули смущенно посмотрела на него. — Думаю, вам это не понравится?

Скотт улыбнулся:

— Как приятно, что вы учитываете мое мнение! В данном случае и при данных обстоятельствах я вас одобряю. Но мне кажется, у меня есть идея получше. Поскольку вы стали такой ярой поклонницей колонок «Сделай сам», возможно, вы видели между страницами листы алюминиевой фольги. Ее можно приклеивать, как обои. Конечно, она простого белого цвета, но ее можно покрасить как угодно. Похоже, вы предпочитаете одноцветные стены, и, думаю, абсолютно правы. Пестрые обои в маленьких комнатах с низкими потолками зрительно еще больше уменьшают пространство.

Джули могла бы слушать его вечно, но ей было по-настоящему интересно и тогда, когда они бродили по большому магазину, куда привел ее Скотт. Там были красивые камины, старинные и современные, самые новомодные раковины и другие кухонные приспособления, роскошные ванные комнаты.

— Боюсь, цены намного превышают то, что осталось от наследства дяди Уилли, — вздохнула Джули.

— Но вы могли бы купить одну из этих цветных раковин, — сказал Скотт, подведя ее к более дешевым образцам. — Они ничуть не хуже белых. Вы что-нибудь сделали с ванной комнатой?

Джули покачала головой:

— Я решила подождать до весны или, по крайней мере, пока не превращу ту маленькую гостиную в рабочий кабинет. Я смогу там писать, рабочие, входя и выходя из столовой, не будут мне особенно мешать. К тому времени потеплеет, так что ничего страшного, если двери будут открыты.

Но Скотт посоветовал ей поторопиться.

— Ремонт может оказаться сложнее, чем вы думаете. На вашем месте я дал бы объявление, что вам требуется несколько рабочих, узнал, когда они могут прийти, и нанял одного-двух. Кстати, — неожиданно спросил он, — вам уже поставили телефон?

Джули откровенно рассказала ему, что произошло, и его лицо потемнело.

— И вы до сих пор ждете? Он самый упрямый человек из всех, кого я встречал, — сказал он, имея в виду мистера Андерсона. — Я съезжу к нему. Или поговорю с Валери.

При упоминании ее имени весна для Джули мгновенно сменилась зимой.

— Я… я бы предпочла, чтобы вы этого не делали, — быстро сказала она.

Скотт нахмурился:

— Дорогая моя, рабочим придется перекапывать половину Хай-стрит и почти весь Блэксмит-Лейн. Это займет уйму времени, а пока…

— Это не важно, Скотт, правда не важно. Скоро начнет рано светать, и до деревни недалеко, если мне потребуется телефон.

— Я думал, что телефон у вас уже есть. Вдруг вы упадете с вашей узкой лестницы или с вами произойдет что-нибудь еще в этом духе? Вы можете пролежать часы, дни, прежде чем вас найдут.

— Но, Скотт, ко мне постоянно кто-то приходит. Молочник, мальчик, который приносит газеты. И потом Рональд.

— Ах да, я забыл о Рональде, — с долей иронии произнес он.

Они направились обратно в центр города. Какое-то время они шли молча, потом Скотт проговорил:

— Джули, почему бы вам самой не сходить к мистеру Андерсону? Я уверен, он не откажется вас выслушать.

Впервые в жизни Джули не хотелось следовать совету Скотта, но она решила, что сразу отвергнуть его предложение было бы невежливо.

— Сначала я свяжусь с телефонным узлом, узнаю, не могут ли они поторопиться, а потом, если ничего не выйдет, подумаю насчет вашего совета, — пообещала она.

После этого разговор как-то расклеился. Скотт погрузился в свои мысли, а Джули не могла выкинуть из головы Валери. Скотт был таким добрым, заботливым, предупредительным… Знать бы, что это только ради нее! Но скорее всего, она была для него всего лишь «хромой собакой», которой он помогал. В подобных обстоятельствах он беспокоился бы и за любую другую девушку. Правда, Джули не хотела бы, чтобы он был другим. Потому что она…

Джули прогнала эти мысли. Они приближались к парковочной площадке, где она оставила свою машину. Наверное, Скотт сразу поедет домой. Он нес рулоны фольги и банку эмульсионной краски, которую она купила, и Джули повернулась, чтобы забрать у него покупки. Однако Скотт решил донести их до машины.

— Думаю, сегодня вечером у вас свидание, — заметил он, укладывая вещи на заднее сиденье.

Джули почувствовала укол боли. Если бы он только знал, как легко ее ранить! Но надо было как-то отреагировать, и она бросила:

— Вроде того.

Рональд был не из тех, кто назначает так называемые свидания. Он просто «заглядывал», чаще всего в субботу вечером. Иногда они вместе ужинали, иногда просто сидели и болтали. Порой ходили в «Белую лошадь» или ехали в соседнюю пивную. Джули задавала себе вопрос, почему он ни разу не пригласил ее к себе домой, как обещал. Но постепенно она начала понимать, что деревенские жители не спешили приглашать к себе чужаков. А чужаком можно было оставаться годами.

Джули села в машину, и Скотт захлопнул дверцу. Джули опустила окно.

— Спасибо за обед и за все.

Он стоял в своем пиджаке и коричневой кепке с козырьком, держась за ручку дверцы. Потом наклонился к ней:

— Не стоит благодарности. Ведите машину осторожнее. Надеюсь, у вас достаточно бензина?

Джули не могла сдержать улыбки:

— Целый галлон в канистре.

Губы Скотта дернулись.

— Женщины за рулем! Они должны катать детские коляски. У тех хотя бы не может кончиться бензин.

— У тачек тоже, — с воодушевлением поддержала его Джули.

— Браво! — воскликнул Скотт и добавил серьезно: — Будьте осторожны.

Эти слова придали Джули сил. Она ехала домой в счастливом дурмане, вспоминая каждую минуту, проведенную с ним.

Но, к ее удивлению и радости, Скотт заглянул и на следующее утро. С ним была собака — веселый рыжевато-коричневый ирландский терьер по кличке Бастер, которого так и хотелось погладить. Войдя в гостиную, Скотт взял собаку на руки.

— Бастер, поздоровайся с Джули, — приказал он.

Послушно протянулась рыжая лапа, и Джули пожала ее, другой рукой поглаживая голову животного.

— Какая прелесть! Он ваш? — спросила она, пока маленькая собака жадно обнюхивала ее руку.

— И да, и нет. Я иногда беру его к себе, так что мы с ним старые знакомые. Но на самом деле он принадлежит моему другу, у которого нет времени смотреть за ним. Бастеру нужен хороший дом, и вот я подумал, возможно… Кажется, вы ему понравились. Вы любите собак?

Джули с легким подозрением посмотрела на Скотта.

— Я ничего против них не имею, но у меня никогда не было собаки.

— Хотите его взять? Терьеры хорошие друзья, а также… — Он замолчал.

— А также хорошие комнатные собаки? — с улыбкой подсказала Джули.

Но Скотт не ответил на улыбку.

— Вам нужна хоть какая-то защита. Вы живете на отшибе, у вас нет телефона, а в Литтл-Хэмптон, как и всюду, иногда заглядывают грабители.

На сердце у Джули потеплело, ей захотелось обнять Скотта.

— Скотт, я вам так благодарна, — сказала она севшим от волнения голосом. — Я с удовольствием приму Бастера, если он примет меня. Не знаю, почему я сама не подумала о собаке. Иногда мне бывает немного одиноко, особенно вечерами.

Скотт внимательно посмотрел на нее:

— Вот теперь вы поступаете разумно, но поосторожнее с благодарностью. Вы оказываете Бастеру большую услугу. Можно я спущу его на пол? Пусть побродит по дому.

— Конечно.

И снова Джули пришло на ум ужасное слово «смущать». Неужели ее благодарность смутила его? Если бы только Валери не произнесла тогда этого слова!

— Вы направляетесь на ферму? — спросила она, глядя, как собака возбужденно обнюхивает комнату.

— Вообще-то меня там не ждут, — ответил Скотт. Потом он заметил ее выцветшие джинсы и старый свитер, заляпанный краской. — Чем вы занимаетесь? Могу остаться и протянуть вам руку помощи, если не возражаете.

Милый Скотт! Джули рассмеялась:

— Возражаю? Я как раз собиралась оклеивать стены фольгой. Будете хорошо работать — угощу вас обедом.

— Обед мне не повредит. У меня в машине есть комбинезон. Пойду принесу, заодно выведу машину из переулка.

Оставшись одна, Джули дала волю своей радости.

— Бастер, — сказала она, лаская собаку, — я так счастлива. Мне все равно, с кем он помолвлен, сегодня он будет обедать со мной!

Бастер облизал ее лицо, и Джули со смехом опустила его на пол.

В «гостиной» мебели осталось очень мало: пианино, которое она накрыла старой простыней, высокая подставка для цветочных горшков и шаткий маленький столик — вот и все.

— Вы говорили, что хотите превратить эту комнату в кабинет? — вернувшись, спросил Скотт. Поверх брюк он натянул комбинезон, а на рубашку — старый свитер. — А как же пианино?

— Я переставлю его в другую комнату, а сюда внесу стол. За ним и буду работать, пока не появятся деньги на настоящий письменный стол. Но что мне действительно необходимо — это книжные полки. У меня много книг, которые так и лежат нераспакованные. С полками комната будет выглядеть гораздо уютнее. К тому же сюда можно поставить одно из кресел.

Выражение лица Скотта смягчилось.

— Знаете, я никогда не встречал такой энергичной девушки. Если кто-то и заслуживает успеха, так это вы.

Его комплимент музыкой прозвучал в ушах Джули. Ей казалось, она вот-вот растает. Но прежде чем она успела ответить, Скотт спросил:

— Пианино хорошее?

— Думаю — да, если его настроить.

— Вы играете? — Он открыл крышку и коснулся нескольких клавиш.

— Да, когда есть время.

— Тогда, возможно, когда-нибудь я вас услышу.

Хотелось бы на это надеяться, подумала Джули.

— Я ужасно давно не садилась за инструмент, все забыла, — вздохнула Джули, мечтая, чтобы этот разговор никогда не кончался.

— Ничего, скоро вспомните. А теперь — за работу. Вы будете намазывать клеем, а я приклеивать. Согласны? По-моему, справедливое разделение труда.

Джули была согласна на все. Скотт отрезал первый кусок, разложил его на столе в столовой и смотрел, как она наносит на него клей. Только он успел взять следующую полоску, чтобы отнести ее в другую комнату, как в дверь постучали.

— Если это ваш друг, он может меня сменить, — многозначительно проговорил Скотт.

Джули пошла открывать, страстно надеясь, что это не Рональд. На пороге стояла… Валери. Девушка холодно оглядела Джули.

— Могу я поговорить с мистером Монро?

— Не хотите ли войти? — вежливо предложила Джули.

Бросив быстрый взгляд через плечо, она увидела, что Скотта в комнате нет. По-видимому, он уже прошел в «гостиную» и не знал, кто стоит у двери. Поколебавшись, Валери вошла и с презрением оглядела столовую.

— Он в другой комнате, — проговорила Джули. — Я ему скажу.

Валери последовала за ней.

— Господи, Скотт! Чем ты тут занимаешься? Это переходит все границы!

Скотт моментально повернулся, на его лице была улыбка. Джули не стала ждать, что он ответит Валери, повернулась и вышла из комнаты, чувствуя себя глубоко несчастной. Конечно, теперь он уйдет, в этом можно не сомневаться. Джули пошла за дровами, чтобы разжечь огонь в камине. Когда она вернулась в столовую, Валери, по-видимому, собиралась уходить, и ее лицо было мрачнее тучи.

— Я думаю, бесчестно так навязываться Скотту, — проскрипела она. — Поскольку он обещал помочь вам, то, конечно, чувствует себя обязанным. Но предупреждаю вас, мисс Саймондс, не слишком обольщайтесь!

Валери вышла из комнаты прежде, чем Джули сумела найти подходящий ответ. Она не считала, что навязывается Скотту, — ведь он сам предложил ей свою помощь. Однако и Валери можно понять — ей неприятно, что ее жених проводит субботний день в обществе другой девушки. Джули попыталась представить себя на ее месте. Стала бы она возражать? При данных обстоятельствах — нет, честно призналась себе Джули. У Валери, как ни посмотри, нет никаких оснований для ревности.

Скотт приклеивал первый кусок фольги.

— Не думаю, что Валери очень понравилась ваша идея насчет помощи, — заметила Джули.

— Она переживет это, — спокойно ответил Скотт, не глядя на нее.

Но теперь Джули едва ли не сочувствовала девушке.

— Скотт, я не хочу быть причиной разлада между вами. Если вы хотите, можете уйти, я справлюсь сама, правда справлюсь.

— Разве вы не видите? Я простаиваю. И не по своей вине. Где второй кусок? — уклонился он от ответа.

Заметив ее колебания, Скотт подошел к ней:

— Вы очень добры, Джули, но я не привык нарушать обещания. Однако, если хотите, я уйду. Но, должен признаться, я сильно проголодался, и если ваше предложение пообедать еще в силе…

Неужели Скотт догадывается о ее чувствах? Джули посмотрела на него и улыбнулась.

— Пойду намажу клеем второй кусок, а потом поищу, что бы нам поесть, — ответила она, а про себя подумала: «Скотт, ты самый замечательный мужчина на свете!»

— Вот и правильно!

Сама Джули собиралась наскоро чем-нибудь перекусить, но теперь разогрела немного супа и сделала овощной салат к ветчине, которую принесла из кладовой, и добавила к будущей трапезе сыр, надеясь, что этот сорт ему понравится.

— Боюсь, не очень похоже на воскресный обед, — извинилась она, когда они сели за стол.

— А мне нравится, все выглядит очень аппетитно, — возразил Скотт, оглядывая гору нарезанной ломтиками ветчины, салат и тарелки с дымящимся супом. — Я даже не ожидал такого изобилия от девушки, которая живет одна. А чем вы обычно питаетесь? Надеюсь, не вареными яйцами и бутербродами? А может, еще хуже — сидите на какой-нибудь безумной диете?

Джули улыбнулась. Ей уже стало нравиться, что он ее поддразнивает, и она решила подыграть ему.

— О, время от времени я устраиваю себе настоящее пиршество, — сказала она.

— Что значит «пиршество»?

Джули с трудом сдержала смех.

— Два вареных яйца или картошка с рыбой.

— Неплохо.

Скотт ел с аппетитом, он заявил, что это его любимый сыр. Джули не знала, говорит ли он правду или просто хочет казаться вежливым. Впрочем, ей было все равно. Какое счастье сидеть вместе с ним за одним столом! И она старалась запомнить, отложить в памяти — на будущее — каждую минуту. Поев, они сели пить кофе у камина. Скотт расспрашивал Джули о ее прежней жизни и внимательно слушал.

— Вы успели подружиться еще с кем-нибудь из деревни, кроме местного писателя? — поинтересовался он.

Джули покачала головой.

— Иногда я перебрасываюсь парой слов с миссис Барроуз в магазине и женщиной на почте, но… — Она погладила гладкую голову Бастера. — Возможно, в деревне есть какой-нибудь клуб или общество, в которое я смогу вступить.

Скотт с сомнением посмотрел на нее.

— Вам придется исходить много дорог, чтобы найти что-нибудь подходящее, — пошутил он. — Вы должны познакомиться с моей матерью и сестрой. Я покажу вам, где мы живем, и вы сможете приходить к нам в любое время, когда пожелаете.

Джули пыталась найти слова благодарности, почти желая, чтобы он не был так добр. Не знай она, что Скотт уже помолвлен, она могла бы, как сказала Валери, неправильно истолковать его заботу.

Несмотря на сопротивление Джули, он помог ей вымыть посуду, потом весь оставшийся день они резали, намазывали и клеили обои. Бастер то дремал у огня, то путался у них под ногами.

— Мне придется уйти около пяти, — сказал Скотт, когда они прервались на чай. — Я обещал быть на ферме.

Джули знала, этот счастливый день не мог длиться вечно. И она спокойно приняла его слова, решив отложить слезы на потом.

— Как хорошо, что вы остались и помогли мне, — сказала она.

— Я не уйду, пока мы не закончим работу. Или, по крайней мере, пока у меня не разболится спина. Конечно, если вы не получите помощь с другой стороны… — улыбнулся он. Джули поняла, кого он имел в виду. — Дайте мне знать, когда соберетесь передвигать пианино и стол.

Джули еще раз поблагодарила его. Она чувствовала, что будет благодарить его теперь всю жизнь. Ведь до него она, считай, и не жила: обычное серое существование. Теперь он навсегда станет частью ее, даже если они больше не увидятся.

Работу они почти закончили. Когда Скотту пришло время уходить, оставался всего один неприклеенный кусок.

— Что вы собираетесь делать с полом и камином? — поинтересовался он, оглядываясь кругом. — То же, что и в столовой?

— Возможно, хотя я не хочу стелить здесь такой же круглый ковер.

— Правильно, — одобрил он.

Скотт стоял в дверях, лаская Бастера и наказывая ему хорошо себя вести.

— Вы не представляете, как я вам благодарна за него, — проговорила Джули.

Скотт улыбнулся, сказал, чтобы она не выходила, — он сам закроет за собой ворота. Джули заперла дверь и подошла к окну. Потом со вздохом принялась за работу.

Следующий день выдался очень холодным — дул резкий северо-восточный ветер и сыпал мелкий снег. Теперь, когда у нее был Бастер, Джули решила отложить поход на телефонный узел до завтра. Но к ее удивлению, мастер пришел сам и заявил, что они готовы начать работы на следующей неделе.

— Мы решили пойти вам навстречу, поскольку вы живете одна и у вас нет соседей. О, я вижу, вы завели собаку, — заметил он, глядя на Бастера, который залился лаем, как только мастер ступил на порог.

— Да, он хороший друг. Но интересно все же, почему вы так быстро решили этот вопрос?

— Просто решили, и все.

Наверное, кто-то, может быть Скотт, поторопил их, подумала Джули, но когда мужчина ушел, она сказала себе: нельзя быть такой самонадеянной. У Скотта, кроме нее, есть и другие заботы: и его собственная работа, и Валери.

Мысли о Валери не оставляли ее ни на миг, и по мере того как день становился ночью, утро переходило в день, а Скотт все не появлялся, страдания и любовь Джули все росли. Однажды она увидела, как он проезжал мимо ее коттеджа, очевидно направляясь к Валери. Она надеялась, что он заглянет на минутку, но надежда ее не оправдалась. В другой раз он ехал по переулку с Валери, и, поскольку Джули редко стояла у окна, она пришла к выводу, что он посещает ферму даже чаще, чем она предполагала. Впрочем, ничего удивительного: ведь они помолвлены.

Джули пыталась смириться с судьбой, она убеждала себя: вполне естественно влюбиться в человека, который был так добр к ней и так помогал ей. Просто нужно перестать думать о нем. Но даже работа не могла полностью поглотить ее. Как только она отрывалась от машинки, тут же в ее мыслях появлялся Скотт. Джули часто ловила себя на том, что больше думает не о своем литературном труде, а о нем, о том воскресном дне, когда он помогал ей клеить обои и как они потом обедали, что он говорил, как шутил…

По иронии судьбы в это же время зачастил в коттедж Рональд, и Джули даже была рада ему. Между ними установились, как ей казалось, хорошие дружеские отношения. Однажды он принес ей свой роман, и она каждый вечер читала его, пока у нее не начинали слипаться глаза. Зато не оставалось времени на грустные мысли. Книга оказалась на удивление интересной. В ней не было ничего от расплывчатой зауми статьи о местном поэте, после чтения которой она пришла к выводу, что Рональд обыкновенный, средней руки журналист, хоть и весьма дотошный.

— А почему ты взял псевдоним? — спросила она его как-то вечером.

— Скромность, — ответил он с обычной ухмылкой.

— Ну и глупо! — бросила Джули.

И все же Рон вырос в ее глазах, особенно когда на следующий уик-энд предложил ей помочь с «гостиной» — будущим ее рабочим кабинетом.

— Я могу красить деревянные части, а ты стены, или наоборот.

Джули хотелось разрыдаться, потому что говорил это Рональд, а не Скотт. Но она взяла себя в руки.

— Спасибо тебе, Рон. Ты, правда, хочешь мне помочь?

— Конечно, но, честно сказать, я бы не сделал такого предложения никому, кроме тебя. Однако у меня есть одно условие.

— Так я и думала. И какое же?

— В воскресенье, невзирая на погоду, мы куда-нибудь пойдем. Выпьем, например, чаю. Я знаю одно хорошее местечко.

Джули согласилась, и в субботу утром Рон прибыл к ней в старых брюках и поношенном свитере. Она уже трудилась над камином, готовясь покрасить его белой эмалевой краской того же типа, что и в столовой. Рон остановил ее:

— Постой, Джули, давай посмотрим, не спрятал ли старый Уилли что-нибудь в камине.

Джули рассмеялась:

— Рон, что за идиотская мысль! Но если хочешь — ищи. Все, что найдешь, — твое.

— Ладно, ловлю тебя на слове. Смотри — потом пожалеешь.

И Рональд приступил к делу. Он засучил рукава и отбросил железную заслонку, которая перегораживала трубу, когда камин не топили. Потом начал исследовать отверстие.

— Здесь не так уж много сажи, — пробормотал он.

Джули с изумленной улыбкой наблюдала за ним. Ее совершенно не удивило, что он ничего не нашел, но Рон был искренне разочарован.

— Неужели ты, правда, надеялся найти деньги? — спросила она, не зная, принимать ли эту его эскападу за шутку или он действовал всерьез.

Рон смущенно усмехнулся:

— Никогда ничего нельзя знать заранее. Старики любят прятать золотишко. Они не доверяют банкам, даже в наше время. — Он выпрямился и стряхнул с рук сажу.

— Возможно. Только это не значит, что они засовывают деньги в каминную трубу.

— Я не уверен в этом. Иногда старики делают странные вещи.

— И не только они. А теперь, если хочешь помогать мне, иди вымой руки.

Для стен Джули выбрала холодный салатовый цвет, а деревянные детали с помощью Рональда приобрели густой оливковый тон. Джули усердно трудилась, мечтая, сожалея, сравнивая двух своих помощников. Джули нравилось общество Рона, но со Скоттом все было по-другому. Какой прекрасный день они тогда провели!

Рону быстро надоело его занятие. После короткого перерыва на обед он предложил:

— Думаю, на сегодня мы достаточно потрудились. Давай все уберем и поедем в город. Перекусим где-нибудь, а потом сходим на танцы или в кино.

— Но, Рон, мы же договорились: все развлечения — на завтра.

— Завтра можем продолжить. Нельзя же все время работать.

Джули нехотя согласилась, но лучше бы она проявила твердость и отказалась: как только они вышли, мимо дома проехали Скотт с Валери.

— Скоро мы услышим свадебные колокола, — жизнерадостно провозгласил Рональд.

Джули промолчала. Она села за руль и попросила Рональда открыть и закрыть ворота. Когда же она смирится с тем, что Скотт принадлежит другой? Когда же она перестанет каждую минуту думать о нем?

А судьба словно ополчилась на нее: на следующий день, снова отправившись в город, они опять столкнулись со Скоттом и Валери.

— От них не отвяжешься, правда? — ухмыльнулся Рональд.

— Похоже, что да, — согласилась Джули.

Валери первая заметила их. Она что-то сказала Скотту, и он обернулся. Сначала он бросил взгляд на Рональда, потом на Джули, и она подумала: неужели он даже не улыбнется. Она махнула ему рукой и робко кивнула. Он коротко махнул в ответ и повернулся к Валери.

А Рональд, как назло, веселился вовсю. Анекдоты, шутки, смешные истории сыпались из него, как из мешка. Джули пыталась улыбаться, и один раз ей даже удалось рассмеяться. Но все время, пока они были в кафе, она остро ощущала присутствие Скотта за соседним столиком, Скотта, который внимательно слушал Валери, Скотта, о котором она так мечтала.

— Рон, давай уйдем отсюда, — не выдержала наконец Джули.

Он недоуменно посмотрел на нее, но согласился:

— Конечно, как скажешь.

Джули вышла, не глядя на Скотта и Валери. Она знала, что это глупо: Рон может счесть ее поведение странным или невежливым. Оставалось надеяться, что он не подозревает о ее чувствах к Скотту. А Скотт, возможно, даже не заметил ее ухода.

— Куда теперь? — спросил Рон, когда они сели в машину.

— Не знаю. Решай ты. Я тут чужая, — ледяным тоном ответила она.

— Можем поехать в охотничьи угодья и погулять в лесу.

— Идет.

Пока они ехали, Джули пыталась справиться со своими эмоциями: она ведь не школьница и не первая женщина, полюбившая женатого или уже обрученного мужчину, и ей придется это пережить. Но боль в сердце не отпускала.

Когда Джули удалось, наконец, взять себя в руки, она заметила, что дорога идет через лес. Мимо них, не торопясь, отступали назад гигантские дубы, раскидистые вязы, высокие каштаны… Джули представила себе, как будет прекрасно здесь, когда под теплым солнцем появятся первые листочки.

Они добрались до вершины холма, и перед ними открылись густые ряды елей с темно-зелеными вершинами, похожими на стрелы.

— Как красиво, Рон. Почему ты раньше не привозил меня сюда?

— Погода была неподходящая.

— И правда…

Было холодно, но ярко светило солнце, снег почти стаял.

— В нескольких ярдах отсюда есть что-то вроде площадки для пикника. Можем прогуляться туда пешком.

Джули с удовольствием шла по лесу, любуясь деревьями: елями с прямыми величественными стволами, искривленными дубами и серебряными березами. Под ногами приятно похрустывали прошлогодние листья. Но на сердце у Джули было тяжело. Если бы рядом был Скотт! Красота леса только усилила ее страдания.

Рональд обнял ее за плечи, и какое-то время они стояли молча, любуясь лесными красотами, с улыбкой следя за быстрым проскоком зайца по осевшему снегу. Внезапно он повернул ее к себе и принялся целовать.

— Не надо, Рон… — Джули оттолкнула его.

Он засмеялся и снова прижался к ее губам. Земля была неровной, Джули поскользнулась, и они оба упали. Рональд попытался обнять ее, и Джули разразилась рыданиями.




Глава 5


Изумленный Рон отпустил ее.

— Боже, Джули, что случилось? Я ничего не сделал. Я просто…

Теперь, когда напряжение прорвалось слезами, Джули постепенно начала успокаиваться.

— Извини, Рон, ты ни при чем. Через минуту я буду в порядке.

Она лежала ничком на сырой земле. Рон с удивительной нежностью обнял ее за плечи и без обычного своего шутовства проговорил:

— Ты слишком много работаешь, вот в чем дело. Немногие женщины, даже замужние, справились бы с такой задачей.

Джули ухватилась за его объяснение:

— Да, наверное.

Рон крепче обнял ее.

— Прости, если напугал тебя, — мягко произнес он и нежно поцеловал ее в щеку.

Джули почувствовала, душевные муки как будто отпустили ее, ей даже удалось улыбнуться ему:

— Прости, что так глупо вела себя.

Рон ласково погладил ее по голове:

— Мы все когда-нибудь срываемся. Пойдем домой. Холодает.

Он помог ей подняться и под руку довел до машины. Темнота почти полностью поглотила лес. Джули чувствовала себя странно опустошенной, словно из нее ушла вся жизнь. Когда они вернулись в коттедж, Рональд подбросил дров в камин, удобно усадил Джули в кресло, поставил чайник на огонь и приготовил чай.

— Ну вот, — сказал он, подавая ей чашку. — Выпей, и тебе сразу станет лучше.

Джули улыбнулась и поблагодарила его. Она еще никогда не видела его таким заботливым и серьезным.

— Ты очень добр ко мне, — заметила она.

— Милая моя девочка, разве можно вести себя иначе с таким очаровательным существом, как ты?

Рон остался на весь вечер. Они ели, болтали и слушали радио.

— Тебе надо купить телевизор, — высказал предложение Рон. — Писатель должен знать обо всем, что происходит в мире.

— Но они ужасно дороги.

— Не обязательно покупать новый. Можно найти и бывший в употреблении, но хороший. Некоторые постоянно меняют новые модели на новейшие, будь то дома, телевизоры или стиральные машины. Я знаю кое-кого, кто этим занимается, и достану тебе телевизор почти даром. Пожалуй, даже подарю.

Джули принялась было спорить, но Рон заверил ее, что много с него не возьмут.

— Может, он достанется мне даже бесплатно, — сказал он.

Прощаясь, Рон не сделал попытки поцеловать ее. Он просто взял ее за плечи и улыбнулся ей мягкой, почти нежной улыбкой.

— Увидимся, Джули. И не забудь мой совет: не работай слишком много.

Его забота тронула ее. Она и не знала, что он может быть таким нежным и понимающим. Джули чувствовала себя как обиженный, но успокоенный ребенок. Она погладила Бастера, который облизал ее руку, потушила свет и легла спать.

На следующее утро наконец-то пришли устанавливать телефон. Зная, что ей все равно будут мешать, Джули решила отдохнуть от романа и закончить работу в своем будущем кабинете. Она быстро докрасила стены и доделала то, что не закончил Рональд. Затем покрасила пол, смешав краску, оставшуюся от окраски полов в столовой и на кухне. Возможно, потом ей удастся купить недорогой хлопчатобумажный ковер. В конце концов, в этой комнате не будет собираться много народу — это ведь ее рабочее место.




Вопреки предупреждению Рональда следующие несколько недель Джули напряженно работала над романом. Ремонт в доме, решила она, подождет до весны, а возможно, и до тех пор, пока она не закончит книгу. Теперь ее герои стали настолько реальными, что, казалось, она перевоплотилась в каждого из них, и каждый говорил ее словами, одно событие плавно перетекало в другое. Книга как будто писалась сама.

Большую часть времени телефон молчал — безжизненный предмет, бесполезно стоящий на столе. Изредка звонил Рональд, и все. Несколько раз у Джули появлялось искушение набрать номер Скотта, просто чтобы услышать его голос, но она сдерживала себя. Он не был у нее несколько недель. Джули понимала: у него не было причины для визитов к ней. Он помог ей, и, даже если не потерял к ней интереса, у него было много других клиентов, которые нуждались в его помощи и советах. Иногда Джули охватывало отчаяние. Горько сознавать, что она была для него всего лишь одной из тех, с кем его сводила профессия архитектора. Да, он чувствовал перед ней ответственность, потому что она жила одна, но все же…

Ее мысли прервал стук в дверь. Бастер, как обычно, залаял. Скотт, решила Джули. Возможно, решил ее проведать.

Но когда она открыла дверь, на пороге стоял незнакомец — высокий худой мужчина в простой одежде и полотняной кепке, с узким костлявым лицом.

— Мисс Саймондс? — спросил он, почти не раздвигая тонких губ и заглядывая в столовую.

— Да.

Он отступил назад и принялся разглядывать стены коттеджа.

— Я хочу знать, что вы собираетесь предпринять насчет содержания переулка в порядке.

— Простите? — Джули удивленно взглянула на него.

— Этого переулка. Блэксмит-Лейн. Если вы собираетесь ездить по нему, тогда вам придется платить. Совет им не занимается.

— Вы мистер Андерсон, фермер? — медленно проговорила Джули.

Он кивнул.

— И мы делим между собой стоимость ремонта, — с холодным равнодушием известил ее фермер.

— Что вы подразумеваете под ремонтом, мистер Андерсон?

— Укладка щебня, стрижка живых изгородей, чтобы не мешали проезду, ну и все такое.

Джули с грустью подумала о своих тающих финансах.

— Но сколько это будет стоить — укладка щебня?

— Две или три сотни фунтов, возможно, больше, — небрежно ответил он.

— Две или три сотни! Но, мистер Андерсон, вы считаете справедливо заставлять меня платить половину? Я пользуюсь машиной всего раз в неделю, иногда реже, а у вас несколько машин, тракторов, которые постоянно ездят туда-сюда.

Мистер Андерсон продолжал критически разглядывать дом.

— Это не имеет никакого значения. Возможно, прежде чем переехать сюда, вам надо было кое-что выяснить. Эту развалюху следовало снести еще несколько лет назад.

Только сейчас Джули сообразила, что держит его в дверях, — не очень-то вежливо, хотя этот визит вряд ли можно было назвать дружеским: Джули ждала, что он предложит ей продать коттедж. Но, к ее удивлению, фермер ушел, не говоря ни слова.

Обеспокоенная, она закрыла дверь. Неужели он и в самом деле заставит ее оплатить половину стоимости укладки щебня? Имеет ли он на это право?

Если бы зашел Скотт! Он бы непременно что-нибудь ей посоветовал. Хотя лучше позвонить адвокату, который занимался завещанием ее дяди, можно и зайти к нему, когда она в следующий раз будет в городе. Не стоит обращаться к Скотту — ведь мистер Андерсон его будущий тесть, и ее просьба поставит его в неловкое положение. У Джули было ужасное предчувствие, что фермер действительно имеет право потребовать от нее оплатить половину расходов. Но если ей придется сейчас выложить несколько сотен фунтов, у нее еще очень нескоро будет ванная комната. Как только она закончит книгу и передаст ее издателю, она сможет писать статьи и рассказы, которые, если ей повезет, будут приносить по несколько фунтов. Но все эти деньги придется тратить на самые необходимые вещи — еду и оплату счетов за электричество.

Впервые Джули подумала: правильно ли она поступила, не вняв совету Скотта, а потом и Рональда? Продав коттедж, она могла бы снять маленькую квартиру.

Странно, почему фермер не сделал ей такого предложения? Ведь он упорно добивался этого от ее дяди.

Но в глубине души Джули знала: ничто не заставит ее продать коттедж. Она не сможет жить в городской квартире, она любит землю — ей не терпится начать работать в саду.

Дядя Уилли выращивал в основном овощи и несколько многолетних цветов. Но Джули хотелось сделать газон и устроить пестрое разноцветье на клумбах. Она мечтала о долгих летних днях в саду, хотя бы в выходные дни, и эта мысль грела ей душу, но приход фермера и мысли о необходимости платить за поддержание переулка в достойном виде долго не давали ей уснуть. Наконец Джули заснула, и ей приснилось, что она играет с Бастером в саду. Он носится вокруг и громко лает.

Внезапно она проснулась и поняла, что Бастер действительно лает. Она села на кровати. В чем дело? Он никогда раньше не лаял по ночам. Джули прислушалась, пытаясь понять, что его встревожило. Тишина. Она откинула в сторону одеяло. Возможно, Бастеру просто приснился сон, тогда ей лучше спуститься и успокоить его. Она включила лампу на столике. Если кто-то забрался в сад, это его отпугнет.

Джули накинула халат и, затаив дыхание, стала спускаться вниз по лестнице. Все, что говорил Скотт про одинокую девушку, которой нужна защита, внезапно всплыло в ее голове. Бастер стоял перед дверью и свирепо лаял. Джули наклонилась к нему:

— Тихо, Бастер, будь умницей.

При звуке ее голоса он перестал лаять, но продолжал угрожающе рычать. Джули напряженно прислушивалась, потом ее сердце замерло, — она увидела, что старый запор на двери приподнялся. Бастер снова залился лаем.

— Кто… кто там? — громко спросила Джули.

Ответа не последовало, но запор продолжали дергать, словно кто-то пытался открыть дверь. Джули ужасно перепугалась, но главное — теперь она знала, что надо делать.

— Хороший пес. Оставайся тут, — громко приказала она Бастеру, Джули подошла к телефону и набрала номер полиции. Она пыталась успокоиться, но руки ее дрожали. Дежурный сержант пообещал немедленно кого-нибудь прислать, но, когда через пять минут полиция приехала, в саду никого не было.

— Наверное, ваша собака его спугнула, мисс, — сказал констебль.

— Не уверена, — возразила Джули. — Бастер лаял как сумасшедший, но дверь все равно пытались открыть.

— У вас хорошие замки, мисс?

— Да, к счастью.

— В саду никого нет. Мы все обыскали и прошли по переулку. Думаю, если кто-то действительно хотел забраться в дом, то разбил бы окно. Возможно, это был просто бродяга, они то и дело тут бродят. Ложитесь спать, мисс, а я пока побуду тут. Не очень испугались, а? Испуганной вы не выглядите.

— Ну, я ведь была не одна — с Бастером, и, кроме того, я знала, что могу связаться с вами.

Джули поблагодарила полицейского, заперла за ним дверь и, увидев, что Бастер улегся на своем любимом месте — перед камином, вернулась в спальню. Как здорово, что у нее есть собака и телефон, и как она благодарна Скотту за его предусмотрительность. Джули закрыла глаза и принялась думать о нем. Странно, но в эту ночь он ей не приснился.

Джули уже не надеялась снова увидеть Скотта, но в одно субботнее утро, когда она ворошила граблями землю, подготавливая газон, показалась его машина. Наверное, он проедет мимо, подумала она. Но Скотт остановил машину и подошел к ее воротам.

— Привет. Заняты?

Малиновка, издали наблюдавшая за Джули, рассыпалась веселой трелью, и ее песня нашла мгновенный отзвук в сердце девушки.

— Привет! — ответила она. — Немного. Не хотите зайти? Я вас так давно не видела.

Скотт взглянул на нее, открыл ворота и подошел к ней. Джули оперлась на грабли и издали любовалась им.

— Как дела? Успехи есть? — поинтересовался Скотт.

Джули кивнула, мечтая только об одном: чтобы это мгновение длилось вечно.

— Взгляните сами. Вообще-то я хотела вас видеть, мне очень нужно поговорить с вами.

У Джули вылетело из головы, что она решила не спрашивать у него совета насчет платы на обустройство переулка.

— Почему же вы не позвонили? Вижу, вам уже установили телефон.

— Я… мне не хотелось.

— Почему же?

Ответить было не так-то просто, и она предпочла спросить его:

— Вы не выпьете со мной кофе?

Скотт кивнул и вошел в дом. Пока чайник закипал, Джули показала ему гостиную.

— Теперь я называю ее своим кабинетом, — смущаясь, пояснила она. — Но пока я им не пользуюсь. Мне… не хотелось тратиться на отопление двух комнат.

Скотт понимающе кивнул:

— Мне нравится ваш выбор цветов и этот ковер.

Джули купила недорогой ковер с персидским узором.

— Надеюсь, он выцветет не очень быстро.

Скотт прошел за ней в столовую.

— А как дела с финансами? Уже приступили к ванной комнате?

Джули покачала головой:

— Об этом я и хотела с вами поговорить.

Она приготовила кофе, достала печенье и рассказала ему о том, что случилось.

— Если мне придется платить, от денег дяди ничего не останется. Мистер Андерсон может меня заставить?

Скотт нахмурился:

— Боюсь, что да.

— В таком случае ванную комнату придется отложить надолго, — грустно заметила Джули.

Скотт не ответил. Конечно, он не станет осуждать отца Валери, подумала Джули, ощутив внезапно всю безнадежность ситуации.

— Думаю, мне стоило прислушаться к вашему совету и не затевать ремонт, — сказала она чуть не плача. — Похоже, все только и стараются выжить меня отсюда.

— Все? — Скотт пронзительно взглянул на нее.

— Все, кроме Рональда, — дрожащими губами произнесла Джули.

— Значит, я тоже в числе врагов?

— Нет, Скотт! Простите. Просто столько всего случилось. Сначала коровы, потом телефон, этот переулок, а ночью кто-то пытался вломиться в дом.

Лицо Скотта потемнело от гнева.

— Что?! И вы были одна? Это ужасно! Вы вызвали полицию?

Его беспокойство ласкало как теплое море в летний день, и Джули чуть ли не порадовалась тому, что все это случилось.

— Это произошло в полночь. Как хорошо, что у меня был Бастер и телефон. Полицейский обыскал сад и переулок, но никого не нашел.

Скотт сердито поднялся, и чашка тревожно задребезжала на блюдечке.

— Вам нельзя жить одной! Неужели вы не можете найти себе подругу? Или выйти замуж?

Теплое море превратилось в ледяной поток. Скотт подошел к окну, глубоко засунув руки в карманы. Глаза Джули наполнились слезами, дрожащей рукой она поставила чашку на стол и попыталась смахнуть слезы, но ничего не получилось — платка под рукой не оказалось. Скотт повернулся и начал что-то говорить, но резко замолчал, увидев ее лицо. Быстрыми шагами он подошел к Джули и обнял ее.

— Бедное дитя! Неудивительно, что вы расстроены. Я бы с радостью свернул шею этому негодяю.

Его доброта окончательно сломила Джули. Она зарыдала и прижалась к нему. Он крепко обнял ее и принялся гладить по голове.

— Черт возьми! — бормотал он. — Прошу вас, не надо. Я не могу видеть ваших слез.

Джули позволила себе несколько минут таять в его объятиях, потом мягко отстранилась:

— Простите. Пойду возьму носовой платок.

Ее плащ висел на кухне. Она нашла в кармане платок, вытерла глаза и вернулась в столовую. Скотт немного успокоился, но его широкий лоб по-прежнему прорезали морщины.

— Знаете, я думаю, что кто-то хотел вас напугать.

— И заставить убраться отсюда?

— Возможно.

Джули подумала: ему неловко от того, что отец Валери преследует ее.

— Наверное, вы правы. Как говорит полицейский, если бы кто-то действительно хотел пробраться в дом, то разбил бы окно. Настоящего грабителя или бродягу напугал бы лай Бастера.

— Слава богу, что он у вас есть. По крайней мере, он сможет держать преступника на почтительном расстоянии, пока вы будете звонить в полицию. Очень испугались?

— Немного. Но я не думаю, что это повторится. Больше всего меня расстроил мистер Андерсон и то, что придется тратить много денег на переулок. Я всерьез думаю, лучше бы я воспользовалась вашим советом и продала коттедж.

Скотт быстро взглянул на нее:

— Вы действительно этого хотите?

Джули покачала головой:

— Нет, но временами я впадаю в полное уныние.

— Неудивительно. Вам пришлось немало пережить, и никто вас не осудит, уж точно не я, если вы решите, что с вас довольно.

— Но мне совсем не хочется сдаваться. Мне тут нравится. Единственная проблема — это деньги. Я бы хотела как можно скорее заняться ванной комнатой, но… — Джули махнула рукой.

Скотт помолчал, потом тихо сказал:

— Мне бы не хотелось, чтобы вы постоянно думали о деньгах, чтобы это вас огорчало. Но если вы действительно хотите здесь остаться и добиться успеха, — а многого вы уже достигли, — я бы на вашем месте занялся ванной.

— Но мистер Андерсон говорил, что переулок надо посыпать щебнем, — возразила она.

Скотт покачал головой:

— Переулок не в таком уж плохом состоянии. Мистер Андерсон и сам не захочет выкладывать деньги без крайней необходимости. Думаю, вы продержитесь еще месяцев шесть, если не больше. А там все может измениться.

Джули не стала спрашивать, что именно он имел в виду, но если действительно мистер Андерсон какое-то время не станет требовать у нее денег, можно приступить к ванной комнате.

Джули благодарно улыбнулась:

— Кажется, вы всегда каким-то образом убираете все трудности с моего пути. Не думаю, что я могла бы справиться со всем без вашей помощи.

Скотт поднял темные брови.

— Ну, только в какой-то степени, — согласился он. — Хотя я уверен, вы и сами бы их в конце концов решили. Но, как говорится, я всегда к вашим услугам. Теперь о вашей ванной. Если вы будете идти шаг за шагом, постепенно, то сможете растянуть оплату. Сначала советую положить новый пол. Хотите, я посмотрю и скажу вам, сколько досок понадобится? Вам надо заказать материалы, а потом найти плотника. Так будет дешевле.

— Да, пожалуйста, — согласилась Джули и последовала за ним наверх, наивно радуясь тому, что он еще побудет у нее. Наивно, потому что общение с ним только разбудит мысли, которые лучше подавлять.

— Эти в центре хуже всего, — заметил Скотт, резко надавив каблуком на пол. — Они сгнили от времени. А вот эти у стены еще подержатся. Естественно, прежде всего надо заменить доски там, где будет стоять ванна.

Джули сказала, что хотела бы поставить ванну в дальнем конце комнаты, длина которой гораздо больше ширины, тогда в середине останется больше места.

— У вас получится неплохая ванная комната. В ней можно будет установить большую сушилку для белья, и все равно останется еще много места.

Скотт написал Джули нужное количество досок, их размер и толщину, а также имена поставщика и двух плотников.

— Я бы на вашем месте позвонил им, не откладывая. Скажите, что вы моя клиентка. Иногда это помогает.

Клиентка! Конечно, его клиентка. И только. Если бы она могла быть хотя бы его другом.

— Вы очень добры, — сказала она, провожая Скотта до ворот.

Он закрыл за собой ворота и повернулся к ней:

— Я хочу, чтобы вы мне кое-что обещали.

— Конечно. А что именно?

— Если вам понадобится помощь или совет, то сразу же звоните мне. И вообще, звоните в любое время, особенно если вам станет одиноко или страшно.

О, Скотт! Джули слабо улыбнулась.

— Вы так… — Она осеклась, заметив, что он нахмурился.

— Ради бога, забудьте слово «добрый»! — взорвался он. — Вы делаете из меня какого-то пожилого дядюшку.

— Простите. Я вовсе не считаю вас дядюшкой.

Скотт перестал хмуриться и посмотрел на нее долгим взглядом.

— И кем же вы меня считаете, Джули? — с любопытством спросил он.

— Другом.

Его лицо смягчилось.

— Приятно слышать. Надеюсь, ваше мнение обо мне не изменится.

После этого Скотт подошел к своей машине, сел за руль и уехал, оставив Джули в полном смятении. Да, она хотела быть его другом, но не только.

Джули оперлась на грабли, стараясь не расплакаться, ее спасло появление Рональда.

— Привет! — Он широко ухмыльнулся. — Так ты много не наработаешь.

Джули едва улыбнулась:

— Ты прав.

Рональд, склонив голову, посмотрел на нее:

— Я видел, как отсюда только что уехал Скотт Монро. Опять лез со своими отеческими советами?

Джули перевела дух:

— Можешь назвать это так. Но он мне очень помогает.

— И как он помог на этот раз?

— С моей ванной комнатой.

Рональд скорчил гримасу:

— Я считал, что этот твой проект пока отложен.

Джули рассказала ему о визите мистера Андерсона, но Рональд ничего не знал о правах фермера.

— Скотт думает, что до приведения переулка в порядок еще далеко, поэтому я начну превращать одну из спален в ванную комнату. Но сначала там надо переложить пол.

— Да, да… — задумчиво протянул Рональд.

— И что это значит?

Он пожал плечами:

— Ничего. Ничего особенного. Хочешь, помогу?

Джули рассмеялась:

— Конечно. Думаешь найти клад дяди Уилли?

— Кто знает? — мечтательно проговорил Рон, втыкая грабли в мягкую землю, поросшую прошлогодней травой.

Джули была рада приходу Рона. Это спасало ее от мыслей о Скотте. После их последнего похода в лес, когда у нее сдали нервы и она разрыдалась, он стал очень нежен и заботлив, не навязывался ей и только пожатием руки или легким поцелуем выражал свою любовь, не такую уж пылкую, как казалось Джули, что, кстати, радовало ее, принимая во внимание ее отношение к Скотту.

Джули вздохнула. Неужели ей суждено всю жизнь любить мужчину, который просто жалеет ее и старается ей помочь?

К ее удивлению, Рональд работал в саду весь день. Они вместе выпили чаю, и, когда наконец отложили грабли, решив, что уже слишком темно, Джули уговорила его остаться на ужин.

— Если только тебя не ждет мама.

Рональд покачал головой:

— Мама ждет меня всегда. Но сегодня вечером у нее полно гостей. Такая уж у моей мамы жизнь: или у нее гости, или она в гостях. Ну, обычно — ее ровесники, она знает их всю жизнь. Что-то вроде клуба, члены которого вызывают у меня зевоту. Надеюсь, тебя это не шокирует.

— Нет, не шокирует, но мне кажется, ты несправедлив к ним.

Рональд засмеялся:

— Ты заговорила бы по-другому, пообщавшись хоть с одним из них.

Джули нахмурилась:

— Но если это друзья твоей матери…

Рон с любопытством оглядел ее:

— Точно, я тебя шокирую. Знаешь, вообще-то я ничего не имею против пожилых и старых дам и, естественно, люблю свою мать. Но на их встречах у меня скулы сводит от скуки.

— Значит, у тебя вызывают скуку эти встречи, а не сами люди?

— Можно и так сказать.

— Так и есть, Рон. Несмотря на возраст, все люди разные, в каждом своя «изюминка», и с ними всегда можно найти общий язык.

— Ты права.

Джули было любопытно взглянуть на его мать. В начале их знакомства он обещал пригласить ее к себе и познакомить с матерью, но до этого пока так и не дошло. Да ведь и Скотт обещал познакомить ее с матерью и сестрой, внезапно вспомнила Джули. И пока с тем же результатом. Хотя не исключено, что у Скотта иные причины, нежели у Рональда.

Когда они поели, Рональд лениво развалился в шезлонге, подобрав под себя ноги.

— Не знаю, как ты, но я мог бы не вставать с этого места всю ночь. После наших титанических трудов в саду мне совершенно не хочется двигаться.

— Бедняга! — насмешливо проговорила Джули.

— Я не привык к физическому труду. И согласись: ручкой работать легче, чем лопатой. — Неожиданно лицо Рональда изменилось, он странно посмотрел на нее. — Сядь рядом со мной, — предложил он, похлопывая рукой по шезлонгу и спуская ноги на пол.

Джули покачала головой:

— Мне и здесь удобно, спасибо.

Рональд сделал гримасу:

— Никак не поймешь?

Джули нахмурилась:

— О чем ты?

— Ну вот, а теперь притворяешься. Ты прекрасно знаешь, о чем я. Ты мне нравишься, и тебе это хорошо известно.

Хотя Джули и сама недавно об этом думала, слова Рональда поразили ее. Она покачала головой:

— Нет, Рон, нет.

— Что значит «нет, Рон»? Что, по-твоему, я здесь делаю?

Джули неуверенно посмотрела на него:

— Я думала, мы друзья.

— Просто друзья? Ты значишь для меня гораздо больше, Джули. Я думал, ты давно обо всем догадалась.

Джули была смущена и расстроена.

— Ну как я могла догадаться? Ты ничего не говорил, а мне это просто не приходило в голову, я никогда об этом не думала.

— Брось, Джули. Ты ведь сейчас лукавишь.

Джули почувствовала себя немного виноватой: если она и думала о нем, то всего раз — сегодня утром. Неужели она была такой наивной?

— Прости, Рон. Каждый человек чувствует по-своему, поэтому я и не думала о нас с тобой… — она замялась, — ну, в таком плане. Прости. Если бы я знала…

— То что бы ты сделала? Отшила бы меня?

Похоже, Рон считает, что она поощряла его, и Джули встревожилась. Почему все так сложно? Рональд заметил выражение ее лица и встал:

— Не волнуйся ты так. Возможно, мне не стоило говорить о своих чувствах, но я не мог удержаться. Мне казалось, что я тоже тебе нравлюсь.

— Ты мне нравишься!

— Но ты меня не любишь, — спокойно закончил Рон.

Джули умоляюще взглянула на него:

— Рон, мне так жаль…

— Не стоит извиняться. Кто знает? Время вносит свои изменения. Возможно, когда-нибудь ты меня полюбишь. Надеюсь, так и будет, потому что я хочу на тебе жениться, Джули. И это правда. Но не переживай. Я не буду надоедать тебе со своими чувствами. Давай останемся друзьями, как прежде.

— Думаешь, у нас получится? — с сомнением спросила она.

— Конечно. Мы будем продолжать с тобой встречаться. Не волнуйся. Если у нас ничего не выйдет, я отстану. А теперь… Забудь о том, что я говорил. Давай лучше куда-нибудь сходим, если ты не очень устала.

Джули согласилась. Весь вечер Рональд вел себя как всегда — ненавязчиво и одновременно участливо. Научится ли она так же легко скрывать свои чувства к Скотту?

В конце следующей недели доски для пола были доставлены, и в понедельник утром плотник приступил к работе. Сначала ему пришлось отодрать старые доски. К счастью, мебели в комнате не было, и плотнику не требовалась ее помощь. Джули удалилась в свой «кабинет» и попыталась работать. Но работать под стук плотницкого молотка было трудно, поэтому она решила вместо этого убраться в доме. Когда она мыла пол на кухне, ее окликнул плотник. Джули подошла к лестнице и крикнула:

— Я вам нужна, мистер Осборн?

— Да, мисс. Поднимитесь, пожалуйста. Джули взбежала наверх.

Плотник стоял на коленях, глядя в отверстие в полу.

— Что там? — спросила она.

— Похоже, какая-то шкатулка. Вроде как из тех старинных, в которых хранили деньги.

Джули рассмеялась:

— Сокровища дяди Уилли!

— Простите?

— Просто шутка. Не думаю, что там что-то есть. В шкатулке, я имею в виду.

Плотник достал шкатулку и сдул с нее пыль.

— Взгляните-ка. Я не хотел ее открывать без вас. К крышке был привязан маленький ключик.

Джули сунула его в замочную скважину, и крышка легко открылась. Увидев содержимое шкатулки, она с трудом сдержала возглас удивления.




Глава 6


— Джули, ты где? — послышался снизу голос Рональда.

— Наверху! — отозвалась она.

Джули глядела на шкатулку и не верила своим глазам. Шкатулка — примерно десять на восемь дюймов и глубиной тоже дюймов восемь — доверху была набита фунтовыми банкнотами.

Плотник с любопытством смотрел на нее.

— Что-нибудь ценное?

— Не то слово. Это просто невероятно!

В дверях появился Рональд.

— А, все в трудах, — сказал он, но тут же увидел шкатулку, и его глаза расширились. — Что это у тебя? — медленно, срывающимся от волнения голосом спросил он и подошел ближе. Заглянув в шкатулку, Рональд вскрикнул от восторга: — Ух ты! Наследство старика. Что я тебе говорил? Я знал, знал!..

Джули была ошеломлена.

— Похоже, тут целое состояние. А может, это чужие деньги? Может, они не принадлежат дяде Уилли?

— А кому же еще они могут принадлежать? Давай спустимся вниз и посчитаем.

Джули уже собиралась закрыть шкатулку, когда заметила между стопками банкнотов записку. Прерывистым, корявым почерком было написано: «Дорогая племянница, если ты когда-нибудь найдешь это, я буду знать, что ты это заслужила». И стояла подпись «У. Моффат».

— Покажи-ка. — Рональд взял записку и прочел. — Ну вот. Что я говорил? Это сокровища Уилли, и они принадлежат тебе.

Джули закрыла шкатулку, поблагодарила плотника и вслед за Рональдом спустилась вниз.

— Просто не верится. Столько денег! — ошеломленная, твердила Джули.

— Что ты собираешься с ними делать? — взволнованно спросил Рональд.

— Не знаю. Наверное, положу в банк. Или я должна отнести их в полицию?

— В полицию? Ты с ума сошла!

— Но ведь найденные вещи следует передавать в полицию, разве не так?

Рональд изумленно покачал головой.

— Дурочка! Это только если ты не знаешь, кому принадлежат ценности, или если они не твои. А эти деньги — твои. Записка это доказывает. Старина Уилли был не дурак. Будь умницей и давай их сосчитаем. Я в жизни не видел столько денег.

— Ну хорошо, давай посчитаем их.

Джули стерла со шкатулки пыль и поставила ее на стол. Как ни странно, но никакой радости она не чувствовала: ее печалили мысли о старике, который всю жизнь собирал эти деньги, а сам жил в таких трудных условиях.

— Ну-ка, взбодрись! — шутливо приказал ей Рональд. — Ты должна прыгать от счастья — все твои неприятности позади.

Он принялся энергично пересчитывать банкноты, складывая их сначала по десяткам, потом по сотням, и его голос все веселел и веселел по мере того, как стопки росли, а дна шкатулки еще не было видно.

Джули оставила Рональда в покое. Пусть себе считает и радуется. Возможно, ее финансовые трудности и позади, но что ей делать со своей любовью к Скотту? И она по-прежнему хочет стать писательницей. Конечно, теперь можно купить новые доски для пола, сделать себе ванную комнату, основательно отремонтировать коттедж снаружи, купить гараж, маленькую оранжерею, возможно, даже ковры. Джули была уверена: дядя Уилли не стал бы возражать. Когда сумма перевалила за две тысячи, Рональд возликовал:

— Вот это да! Джули, девочка моя, ты богата. Богата!

Всего в шкатулке оказалось две тысячи триста фунтов. Джули была слишком ошеломлена, чтобы радоваться. Ей, как это ни глупо, по-прежнему казалось, что деньги все-таки не ее.

Рональд откинулся на спинку стула и уставился на стопки банкнотов.

— Должно быть, старик копил это годами, — медленно протянул он.

— Но откуда они у него?

Рональд усмехнулся:

— Если деньги не тратить, они накапливаются, верно? Он выращивал овощи и продавал их местным магазинам.

— Но это ведь не могло принести большого дохода?

— А знаешь, сколько салата можно вырастить из одного пакетика за шесть пенсов? Может, ты заметила — целый участок в саду засажен ревенем? Он многолетник, то есть вырастает каждый год и не требует особого ухода. Некоторым он нравится. В молодости Уилли подрабатывал еще игрой на пианино. Вот так и сложился этот капиталец. Теперь он твой. Что ты будешь с ним делать?

Джули спрятала деньги в шкатулку.

— Сначала мне надо поговорить с адвокатом дяди Уилли. Может, придется заплатить налог на наследство или что-то в этом духе. Потом я открою отдельный счет в банке и буду тратить эти деньги на ремонт коттеджа.

Рональд удивленно взглянул на нее:

— До чего же ты наивна — на это не уйдут все деньги! Почему бы тебе не отпраздновать такое событие, а? Я мог бы составить тебе компанию.

Джули улыбнулась:

— Знаю, тебе это покажется глупым, но мне бы не хотелось тратить деньги, с таким трудом накопленные бедным дядей Уилли, на всякие пустяки.

— Милая, это же чушь. Некоторые люди — как белки, обожают копить, и Уилли Моффат был одним из них. Сейчас ты просто растеряна, это естественно.

Растеряна? Может, поэтому она не может поверить в свою удачу? Джули повернула маленький ключик в замке, поставила шкатулку на комод, а ключик положила в ящик.

Повернувшись, она заметила, что Рональд смотрит на нее каким-то странным взглядом.

— В чем дело? — спросила Джули.

— Я просто подумал… Надеюсь, эти деньги ничего не изменят в наших отношениях?

Джули удивленно подняла брови.

— А почему они должны что-то изменить?

— Такое бывает. И не забудь, я хотел жениться на тебе до того, как ты разбогатела.

Джули улыбнулась:

— Конечно. Но я по-прежнему считаю, что это деньги дяди Уилли, а не мои.

Рональд поднялся.

— Когда немного придешь в себя, у тебя появятся другие мысли. Вот увидишь. Ну, мне пора. Оставляю тебя с делами и деньгами. — Он взял ее за плечи и улыбнулся — в его улыбке были удивление и нежность. — Иногда ты такая смешная, но я все равно люблю тебя. Не забывай об этом, ладно? — Он осторожно взял в ладони ее лицо и поцеловал. — До вечера.

Стоял теплый мартовский день, но сквозь тучи, которые заволокли небо, пробивались яркие солнечные лучи. Однако Джули ничего не замечала. Что она делала, когда плотник позвал ее наверх? Мыла пол на кухне. А сейчас ей почему-то безумно захотелось писать. Джули взяла шкатулку и пошла в кабинет. Возможно, здесь не так будет слышен стук молотка. Но то ли ее тревожил вой ветра за окном, то ли сквозняк, пробегающий по ногам, а может, долетающий и сюда стук молотка или мысли о деньгах дяди Уилли, но сосредоточиться она не могла.

Взгляд Джули упал на телефон, она подняла трубку и набрала номер Скотта. Ответила его мать.

— Моего сына сейчас нет. Кто говорит? — Когда Джули представилась, голос миссис Монро потеплел. — А, мисс Саймондс, если позволите, я буду звать вас просто Джули? Мне кажется, я почти все про вас знаю.

— Правда? Разумеется, зовите меня Джули.

— Дорогая моя, я собиралась вам написать и пригласить в гости. Я знаю, вы очень заняты, но, может быть, в воскресенье вечером вам удастся к нам выбраться?

— В это воскресенье?

— Да, если вы свободны. Приходите к четырем, а потом мы вместе поужинаем.

— Спасибо большое. С радостью приду.

Джули заметила, что миссис Монро не упомянула о Скотте. Скорее всего, он почти все выходные проводил с Валери. Джули задумалась: радоваться ли ей или расстраиваться, если его не будет? Но одно она точно знала: хуже всего, если там будет Валери. Джули уже жалела, что согласилась. Но миссис Монро заговорила снова:

— Что-нибудь передать Скотту? Может, попросить его перезвонить вам?

— Да, пожалуйста. Я бы хотела с ним посоветоваться.

Джули могла бы все рассказать миссис Монро, но ей хотелось, чтобы Скотт узнал о деньгах от нее.

Миссис Монро обещала передать, попрощалась и повесила трубку.

Джули немного успокоилась. Она вернулась на кухню, приготовила кофе, и вид ведра с мыльной водой напомнил ей, что она так и не домыла до конца пол. Находка совершенно выбила ее из колеи. Джули поставила кофе на огонь, вымыла пол, и, когда собиралась вынести ведро на улицу, сверху спустился плотник, держа в руках целую охапку деревянных половиц.

— Они хороши на растопку, — заметил он. — Куда их положить?

Джули указала на сарай и пригласила его выпить кофе.

— У вас сегодня очень радостный день, — заметил плотник. — Но, глядя на вас, этого не скажешь.

— Вы о деньгах? Я бы предпочла, чтобы мой дядя потратил их, пока был жив. Вы же видите, в каком состоянии дом.

Джек Осборн согласно кивнул:

— Моффат дожил до глубокой старости. Наверное, чем старше становишься, тем меньше тебе нужно. Но немногие рассуждают так, как вы. Они бы с радостью забрали деньги — и дело с концом. Похоже, там была солидная сумма.

— Да, приличная.

Плотник допил кофе.

— Теперь вы сможете отремонтировать дом. Эти старые дома требуют много средств. Ну, пойду работать. Надеюсь, мой стук вам не очень мешает.

Джули уже подошла к самому волнующему и захватывающему месту в романе. События шли к развязке. Она почти не слышала стука молотка. Около полудня она поняла, что шум прекратился, — должно быть, плотник ушел обедать. Когда стук возобновился, — значит, плотник вернулся, подумала Джули, — она почувствовала ужасный голод и пошла перекусить. Около половины пятого позвонил Скотт. Рука Джули напряженно сжала трубку.

— Мама сказала, что вы хотели со мной поговорить, — начал он.

— Да. — Джули поведала ему о находке, и Скотт удивленно вскрикнул, когда услышал, какую сумму она назвала.

— Две тысячи триста! Никогда бы не поверил. И что вы с ними сделали?

— Пока ничего.

— Хотите сказать, что деньги в доме? Боже мой, вам надо было сразу же отвезти их в банк.

— Я об этом не подумала. Занялась книгой и обо всем забыла.

— Теперь уже поздно. Банки вот-вот закроются. Мне не нравится, что вы одна дома с такими деньгами. Кто-нибудь еще про них знает?

— Только мистер Осборн и Рональд.

Скотт вздохнул:

— Будем надеяться, они никому не скажут. Джек еще у вас? Тогда вам стоит предупредить его.

Джули пообещала так и сделать.

— Завтра утром я сразу же отнесу их в банк, — сказала она. — Но мне хотелось посоветоваться с вами вот о чем: я не уверена, что деньги по закону принадлежат мне.

— Если не вам, то тогда кому же? — удивился Скотт. — Знаете, я мог бы сегодня приехать к вам, но не раньше половины десятого. У меня назначена встреча, которую я не могу отменить. Но ради всего святого, заприте дверь, когда стемнеет, и никого не впускайте, не спросив, кто это.

Джули дала ему обещание, порадовавшись в душе, что Скотт не видит ее сияющего от счастья лица. После разговора Джули опять засела за книгу, но какое-то время ее мысли постоянно возвращались к Скотту. Потом она услышала, как плотник спустился вниз, и вышла к нему.

— Мистер Осборн, вы кому-нибудь говорили о шкатулке с деньгами?

Он смутился и виновато посмотрел на нее.

— Только жене, мисс Саймондс. Знаете, как это бывает: вы говорите о том, что случилось за день, ну а как о таком не рассказать? Надеюсь, вы не против?

Джули покачала головой.

— Мне казалось, это не имеет значения. Но я только что разговаривала по телефону с мистером Монро. Он считает, что деньги нужно как можно быстрее положить в банк, а до тех пор лучше, чтобы про них знало как можно меньше людей.

— Конечно, конечно… я понимаю. Уверен, жена никому не сказала, и я не проболтаюсь. — Плотник выглянул в окно, где в саду носился Бастер. — Видели бы вы, как он утром меня встретил, — с такой собакой вам нечего бояться.

Плотник пожелал ей спокойной ночи и сказал, что утром примется за пол.

Когда стемнело, Джули позвала Бастера в дом и заперла дверь. Рональд придет позже, его голос она узнает. И естественно, узнает голос Скотта. Мысль о приходе Скотта заставила ее критически оглядеть комнату. Джули утром собиралась хорошенько в ней убраться, но потом передумала и занялась книгой. Теперь, выполнив свой «урок», она принялась мыть и тереть, жалея, что у нее нет свежих цветов. Нарциссы в саду еще не распустились, а те цветы, что она купила несколько дней назад, выглядели неважно.

Рональд пришел около восьми, и, как ни странно, с цветами — очаровательным букетом нарциссов и яркими шапочками мимозы.

— Шоколада купить не удалось, — усмехнулся он.

— Рон, какая красота! Спасибо тебе.

Джули положила цветы на стол и потянулась к вазе.

— А награда? Разве я ничего не заслужил? Хотя бы одного маленького поцелуя? — Рональд склонил голову набок.

— Конечно!

Джули поставила вазу, чувствуя некоторую неловкость за столь неожиданный дар. Она поцеловала его в щеку, но он остался недоволен — привлек ее к себе и поцеловал в губы. Джули опять ощутила укол совести — не следует так часто видеться с Рональдом, он может неправильно все истолковать.

— Пожалуйста, Рон…

Он отпустил ее.

— Тебе неприятно?

— Прости.

Рональд нахмурился, но скоро улыбка опять появилась на его лице.

— Ничего. Я же тебе говорил, не надо извинений. Когда-нибудь ты меня полюбишь. Надеюсь.

Джули в этом сомневалась. Скотт не выходил у нее ни из головы, ни из сердца. Она быстро выбросила старый букет и поставила в вазу цветы Рональда, стараясь покрасивее скомпоновать их. Он внимательно наблюдал за ней, похваливая ее вкус, потом оглядел комнату:

— Очень мило. Ждешь гостей?

Джули почувствовала, что краснеет, и принялась поправлять букет.

— Почему ты спрашиваешь? — спросила она, понимая, что Рональд ожидает ответа.

Он пожал плечами:

— Просто подумал. Так что, я прав?

— Пообещал зайти Скотт Монро, а в комнате все равно давно следовало убраться, — небрежно проговорила она, надеясь, что небо простит ее ложь.

— И какова же цель его визита? — с обычной своей шутливой интонацией поинтересовался Рональд.

— Ты же знаешь, он заглядывает время от времени.

— Ему уже известно о деньгах?

— Да. Я позвонила ему и все рассказала. Решила, что ему это будет интересно.

— Еще бы!

Джули нахмурилась:

— Не говори так, Рон. Скотт мне очень помогает. Его интересует все, что я делаю.

— М-м-м. И когда же явится этот образчик добродетели? Пока, наверное, пребывает на ферме?

Джули внутренне съежилась. Слова Рональда, их жестокость — она уверена, ненамеренная — больно задели ее.

— Он сказал, что у него встреча, и он заедет где-то около половины десятого. Его беспокоит, что я одна в доме с деньгами.

Рональд приподнял брови.

— Да? И что же он предлагает? Остаться на ночь?

— Рон!

Он виновато усмехнулся:

— Виноват. Но что он может сделать? Если хочешь, на ночь я заберу деньги к себе.

— Спасибо, Рон, но я не хочу, чтобы ты брал на себя такую ответственность. С Бастером мне будет не страшно.

Услышав свое имя, Бастер приподнял уши и взволнованно залаял. Джули погладила его, снова подумав о Скотте.

— Где сейчас деньги? — спросил Рон, оглядывая комнату.

Джули сказала, что отнесла их в кабинет, и спросила:

— Ты ведь никому не рассказывал о них?

— А это важно?

— Скотт настаивал, чтобы об этом никто не знал, пока деньги не будут в банке.

— Скотт? А он-то какое имеет к этому отношение? Такие вещи в секрете не удержишь. Очень скоро об этом узнают местные газеты, даже телевидение. Люди не каждый день находят под полом две тысячи фунтов.

Джули нахмурилась:

— Но я не хочу огласки. А ты, как я понимаю, кому-то уже сказал?

— Только матери и одному другу, которого встретил в деревне. Они знали Уилли Моффата, так что им это интересно. Но я бы не стал беспокоиться. Вряд ли они станут врываться к тебе в дом.

Джули улыбнулась и сменила тему. Скотт беспокоился о ее безопасности так, как беспокоился бы о любой другой девушке в подобной ситуации, жаль, что она сразу не отвезла деньги в банк.

Джули приготовила кофе и сэндвичи. Они с Рональдом сидели у камина и разговаривали о всяких пустяках, когда Бастер вдруг встревожился, глухо зарычал, принялся лаять и обнюхивать пол у двери.

— Надеюсь, у дома никого нет, — несколько встревоженно проговорила Джули.

Рональд только рукой махнул:

— Скотт Монро здорово тебя напугал! В это время года собаки всегда беспокойны. Возможно, учуял другую собаку или кошку. А может, просто захотелось побегать.

Джули было неприятно слышать, что Скотт «напугал ее».

— Бастер достаточно набегался сегодня, — ответила она. — Он весь день носился по саду.

Когда в двадцать минут десятого Рональд собрался уходить и открыл дверь, Бастер с бешеным лаем вылетел на улицу.

Рональд усмехнулся:

— Я же тебе говорил: пахнет весной. — Он положил руку Джули на плечо. — Спокойной ночи, любовь моя. Он вернется. Если я его увижу, то возьму за ошейник и приведу обратно. Кстати, возможно, мы пару дней не увидимся. Завтра мне надо в Лондон к издателю, заодно соберу кой-какой материал для следующей книги. Так что береги себя и… — добавил Рон с внезапной ухмылкой, — не трать все деньги сразу!

— Не буду, — улыбнувшись, пообещала Джули, и Рон ушел.

Джули заперла дверь и посмотрела на часы. Возможно, минут через пять придет Скотт. Она отнесла чашки и тарелки на кухню и поставила на огонь кофе — вдруг Скотт захочет выпить с ней чашечку.

Она слышала, как в саду громко лает Бастер. Сегодня он вел себя очень странно. Скорее бы приходил Скотт. Как только он уйдет, она тут же ляжет спать. Бастер спугнет любых воров, как и в прошлый раз. Джули поставила поднос на стол, чтобы не тратить время, когда появится Скотт, и машинально отметила, что Бастер все еще лает. Она отодвинула занавеску, но свет в комнате мешал что-либо разглядеть. Поэтому Джули пошла в неосвещенный кабинет, благо окно находилось там недалеко от двери.

Бастер стоял напротив проема в живой изгороди и заходился лаем. Не было видно ни Рональда, ни других собак. Джули показалось, что Бастер за что-то тянет. Она взяла электрический фонарик и вышла на улицу. К ее изумлению, собака была привязана к столбу ворот прочной веревкой.

— Бастер, что такое… — встревожилась она.

Джули наклонилась и погладила собаку, успокаивая ее. В ответ, не прекращая лаять, Бастер облизал ей лицо. Джули посветила фонарем и увидела узел веревки. Очень тугой. Кто бы это ни сделал, он хотел быть уверен, что Бастер не вырвется. Кто же это? Конечно, не Рональд. Но тогда кто и зачем? В страхе Джули огляделась вокруг, но никого не увидела.

Как только Джули развязала веревку, Бастер со свирепым лаем метнулся на задний двор.

Джули пошла к дому, окликая собаку. Вокруг никого не было. Возможно, Бастер погнался за кроликом или каким-нибудь другим мелким зверьком.

— Бастер! Бастер, вернись! Ты сегодня уже достаточно порезвился.

Полаяв и побегав по саду, Бастер ткнулся в ноги Джули.

— Что случилось, а? — спросила она. — Кто-то забрел на твою территорию?

Джули распахнула дверь и пропустила Бастера вперед. Он принялся обнюхивать комнату и лаять, хотя и в доме, и на улице стояла полная тишина. Джули убедилась, что кофе закипел, и налила в кастрюлю молоко.

Скотт опаздывал. Было уже без двадцати десять, когда она услышала шум его машины. Джули отодвинула занавеску и смотрела, как он шел по тропинке к дому. Секунду спустя он постучал в дверь.

— Скотт? — крикнула она, зная, что он одобрит ее предосторожность.

— Да, Джули, это я.

Она открыла дверь, и, когда он шагнул на порог, Джули забыла обо всем на свете.

— Все в порядке? — сразу спросил он, наклоняясь, чтобы погладить Бастера, который энергично вертел хвостом.

— Все отлично. Выпьете кофе? Он уже готов.

— Да, спасибо.

Джули пригласила его сесть и пошла за кофе. Он здесь, и больше ничего не имело значения.

— Хорошо, что вы пришли, — заметила она.

— Жаль только, что не смог вырваться раньше. Должно быть, у вас был суматошный день. Но что вы имели в виду, когда говорили, что сомневаетесь в своем праве на эти деньги? Думаете, они принадлежали не вашему дяде, а кому-то еще?

— Нет, в этом можно не сомневаться.

Джули взяла записку дяди Уилли, которая лежала на камине, и протянула Скотту.

— Все ясно, — сказал Скотт, прочитав записку. — Похоже, старичок был не прост. Наверное, он решил, если вы займетесь полом и найдете его клад, значит, коттедж пришелся вам по душе, вы ремонтируете его, поэтому заслужили эти деньги.

— Наверное, вы правы, — улыбнулась Джули.

Скотт вопросительно взглянул на нее:

— Тогда в чем дело?

Джули смотрела в чашку.

— Возможно, ни в чем. Просто это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Внутренне мне трудно согласиться с тем, что эти деньги — мои. Имею ли я на них право? Не отнести ли их в полицию? А может, мне полагается заплатить налог на наследство?

— Вполне вероятно. Адвокат вашего дяди все вам объяснит. В любом случае, даже после уплаты налога, у вас еще останется солидная сумма. И вы с легким сердцем сможете принять эти деньги.

— Наверное, со временем так оно и будет. Но я не могу не думать о том, что дядя Уилли копил эти деньги, отказывая себе во всем.

Лицо Скотта смягчилось, и он улыбнулся:

— Но он хотел, чтобы деньги достались вам, Джули. Думаю, откажись вы от них, он бы обиделся.

— Наверное, вы правы. И все же я не стану тратить их на всякие мелочи. Я собираюсь открыть отдельный счет и пустить деньги на ремонт коттеджа. То, что останется, пойдет на текущие расходы по поддержанию коттеджа в порядке.

Скотт опять улыбнулся:

— Очень разумное решение. А как насчет расходов на текущую жизнь? Вы их учли?

Джули задумалась.

— Не знаю. Я как-то еще не думала об этом.

— А может, хотите добиться всего своим трудом? — поддразнил ее Скотт.

— А почему бы и нет? — шутливо отозвалась Джули.

Он рассмеялся.

— Не испугаетесь, если придется вести спартанский образ жизни, а то и вовсе голодать? Шучу, шучу, — сказал он. — Если вы твердо решили добиться всего своим трудом, то у вас получится. Я уверен. Кстати, как ваша книга?

— Я работаю над предпоследней главой.

— У вас есть норма на каждый день?

Джули кивнула:

— Плюс-минус несколько сотен слов.

— Ну что ж, — заметил Скотт, — чем ближе к концу, тем ближе к издательству.

Джули обеспокоенно нахмурилась:

— Очень трудно решить, получилась книга или нет. Хорошо, если бы кто-нибудь прочитал мою рукопись и высказал свое мнение, не обязательно в деталях и подробностях, — в самых общих чертах.

Скотт удивленно поднял брови.

— А ваш друг? Разве он не может вам помочь?

Джули поморщилась:

— Я бы могла попросить его, но…

Скотт пристально смотрел на нее:

— Но…

— Просто наш подход к работе, наша стилистическая манера очень различаются…

— Я рад это слышать, — честно сказал Скотт.

Но Джули решила, что несправедлива к Рональду:

— Возможно, я неточно выразилась. Я имела в виду его статьи. Его книга мне понравилась.

— Книга? Я и не знал, что он пишет книги.

— Да. — Джули вытащила из ящика книгу. — Вот она. Хотите еще кофе?

Скотт кивнул. Джули направилась на кухню, а он принялся удивленно разглядывать книгу.

— Говорите, это написал Рональд Кеннеди? — спросил он.

— Да, под псевдонимом.

— Ну конечно!

— Она совсем не похожа на его статьи.

— Знаю.

— Так вы ее читали?

Скотт положил книгу на стол:

— Да, вообще-то я прочитал ее несколько раз.

Джули хотелось обсудить с ним достоинства и недостатки этой книги, но ей показалось, что Скотт намеренно перевел разговор на другое.

— Мама сказала, что вы придете к нам в воскресенье. Я рад, что вы приняли приглашение.

— Вы будете дома?

— Конечно.

— А мисс Андерсон тоже приглашена? — осмелилась спросить Джули.

— Валери? Вряд ли, ведь ее отец был так недружелюбен по отношению к вам. Кроме того, три женщины на одного мужчину — вы, мама и сестра — уже многовато.

Джули улыбнулась шутке, радуясь, что Валери не будет. Скотт взглянул на часы.

— Почти одиннадцать. Мне пора. — Он встал, взял пальто и обернулся к ней. — Знаете, меня все же беспокоит, что деньги остаются в коттедже. Кто про них знает?

Когда Джули ответила, Скотт нахмурился:

— Значит, по крайней мере четверо, а сейчас, возможно, и больше.

— Рон и мистер Осборн обещали никому больше не говорить.

Джули сообразила, что не упомянула друга Рональда, но решила промолчать. Однако Скотт не мог успокоиться.

— Миссис Кеннеди и миссис Осборн могли рассказать кому-то еще, а те, в свою очередь, пустить слух дальше. Знаете, Джули, давайте я заберу деньги с собой. Вы заедете за ними по пути в банк, утром. Я дома до половины десятого, возможно даже — до десяти. Жду звонка. Так что вы меня непременно застанете.

Джули помедлила, чувствуя себя несколько виноватой: Рональд сделал ей такое же предложение, и она отказалась.

Скотт весело улыбнулся:

— Если хотите, можете их потом пересчитать.

— Глупости!

— Тогда давайте их мне. Я буду спать спокойнее, да и вы тоже.

Джули с радостью согласилась:

— Сейчас принесу. Они в кабинете.

Рон все равно утром уезжает в Лондон. Если ему нужно на ранний поезд, тогда бы ее просьба была для него обременительной, успокоила она себя.

Джули включила свет и в изумлении уставилась на то место, где оставила шкатулку.

— Скотт! — Она бросилась в столовую. — Скотт, шкатулка! Она исчезла!




Глава 7


— Этого нам еще не хватало! — Скотт бросил пальто на стул. — Где вы ее оставили?

— На маленьком столике, в кабинете, рядом с телефоном.

— Вы уверены?

Он вошел с Джули в кабинет и осмотрел всю комнату — вдруг она забыла и положила шкатулку в другое место.

— Нет, Скотт. Она была на этом столике. Утром я поставила ее туда. Там она и стояла. По крайней мере…

— Когда вы видели ее в последний раз?

Джули силилась вспомнить.

— Вечером, когда закончила писать.

— И вы не выходили из дому?

Джули покачала головой.

— Вообще-то нет.

— Что это значит «вообще-то»?

Джули рассказала, как вышла на лай Бастера и нашла его привязанным.

— Я отсутствовала всего минут десять.

— Вполне достаточно, чтобы войти в дом и украсть деньги. Вы кого-нибудь видели?

— Нет. Бастер носился по саду как сумасшедший, я с трудом зазвала его в дом. Он обошел все комнаты и улегся. Правда, весь вечер он вел себя очень неспокойно, но мы подумали…

Скотт, направлявшийся к телефону, повернулся:

— Кто — мы?

— Рональд и я. Он ушел примерно минут за пятнадцать до вас. Когда он открыл дверь, Бастер выскочил на улицу.

Скотт набирал номер.

— Кто еще был в доме, кроме него и Джека Осборна?

— Никого. Куда вы звоните?

— В полицию, естественно. О краже нужно сообщить как можно скорее. Так больше шансов схватить вора. — Скотт передал трубку Джули. — Лучше все расскажите сами.

Джули рассказала, как было дело, и дежурный полицейский заверил ее, что они займутся этим немедленно.

— Хотите, я останусь с вами? — предложил Скотт. — Хотя бы пока не уйдет полиция.

Джули с благодарностью согласилась, Скотт позвонил домой и сообщил матери, что он задержится. Джули, расстроенная, вернулась в столовую, недоумевая, кто это мог сделать и когда. Но самое главное — кто? Очевидно, тот, кто знал про деньги, кто знал, что она одна, и выжидал подходящего случая.

Вошел Скотт:

— Не могу вам описать, Джули, как я расстроен. Кроме кражи денег, хотя я надеюсь, они найдутся, на вас могли напасть. И мысль об этом меня ужасает.

Милый Скотт! Джули чуть не заплакала.

— Знаете, что больше всего меня волнует: кто это сделал? Хоть бы полиция нашла этого негодяя! Противно думать, что какой-то жулик, вор, бандит — ну как его еще назвать? — тратит деньги, которые дядя Уилли копил всю жизнь и с таким трудом.

Скотт пристально посмотрел на нее:

— Будьте готовы к тому, что полиция станет задавать много вопросов. Они будут опрашивать всех, кто знал про деньги.

— Знаю. И это меня беспокоит. Мистеру Осборну и Рональду будет ужасно неприятно. Честно, Скотт, лучше бы я никогда не находила этой шкатулки…

Скотт сочувственно посмотрел на нее:

— Постарайтесь не переживать так сильно. Полиция сумеет сохранить вашу тайну, и они не станут обвинять людей просто так. Но я надеюсь, что дело закончится благополучно.

Вскоре раздался стук в дверь, и на пороге появился мужчина в штатском, который представился инспектором Рейнольдсом.

— Мой человек обыскивает сад, — пояснил он. — Но я бы хотел задать вам несколько вопросов.

— Конечно, инспектор. Проходите.

Он и Скотт знали друг друга, и инспектор попросил его остаться.

— Я вас не задержу, мисс Саймондс. Уже поздно, вы, наверное, хотите спать. Но я хотел бы узнать, что именно произошло. В подробностях. Во-первых, откуда у вас в доме столько денег?

Джули вкратце рассказала ему, как нашла шкатулку. Инспектор записал адреса мистера Осборна и Рональда. Не желая причинять неприятностей Рональду, она не упомянула о том, что он собирался «взять Бастера за ошейник» и привести его домой.

— И вы говорите, ваша собака беспокойно вела себя весь вечер? — задумчиво повторил детектив. — И когда ваш друг открыл дверь, она выскочила на улицу?

— Да.

— И сколько времени вы отсутствовали?

— Около пяти минут, ну от силы десять.

— И пес все это время лаял?

— Да.

— У вас хорошая сторожевая собака? — продолжал инспектор.

— Очень, — заверила его Джули и рассказала, как несколько недель назад Бастер прогнал кого-то еще.

— Ясно. Значит, если бы в саду был чужой, собака схватила бы его?

— Не знаю… наверное. — У Джули появилось ужасное предчувствие, куда клонит мистер Рейнольдс, и его следующий вопрос подтвердил ее опасения.

— Вы не думаете, что собаку мог привязать мистер Кеннеди?

— Теоретически это возможно, но зачем бы ему это делать, ведь…

Инспектор приподнял брови, и Джули замолчала.

— Я пока никого не обвиняю, мисс Саймондс. Я просто пытаюсь выяснить факты.

Но Джули поняла: инспектор хотел сказать, что Бастера привязал знакомый человек.

— Мистер Рейнольдс, — твердо сказала она, — мистер Кеннеди мой хороший друг. Я хочу, чтобы вы это знали. Вообще-то, — внезапно добавила она, — мы собираемся пожениться, так что… — Она заметила удивленный взгляд Скотта и внутренне сжалась.

— Понятно. Я приму это к сведению. — Инспектор поднялся. — Думаю, пока все, мисс Саймондс. Может быть, завтра я к вам еще загляну.

Он попрощался и ушел. Скотт взял пальто.

— Я тоже пойду. — Он оделся. — Это правда — то, что вы сказали инспектору про Кеннеди? — спросил он, не глядя на нее.

Джули нахмурилась. Ей не хотелось, чтобы Скотт считал ее лгуньей. По существу, это и не была ложь: Рон действительно сделал ей предложение. Скотт смотрел на нее, ожидая ответа.

— Видите ли, пока еще ничего не решено, но он сделал мне предложение, и я… — Джули замолчала.

Скотт быстро зашагал к двери, потом обернулся, и Джули заметила, какой у него усталый вид.

— Вы не боитесь оставаться одна? — спросил он.

Джули покачала головой:

— С Бастером мне не страшно. И потом, вряд ли кто-то еще попытается проникнуть в дом. Что теперь здесь брать?

— Вы не совсем правы: неизвестно, кто еще знает про деньги. Я поговорю с Рейнольдсом. Кто-то должен наблюдать за вашим домом. И пообещайте мне, если Бастер начнет скулить или лаять, вы тут же звоните в полицию.

— Да, Скотт, обещаю. И спасибо за все. Увидимся в следующее воскресенье.

— В воскресенье?

— Когда я приду к вам в гости, — напомнила Джули, обидевшись, что он так быстро забыл о приглашении.

— Ах да. Что ж, спокойной ночи, и не забудьте о своем обещании насчет полиции.

Он ушел, но Джули услышала: дверца машины захлопнулась только после того, как она заперла дверь.

Джули очень устала, и ей хотелось плакать. Она долго лежала в постели без сна, думая о произошедшем. Перед ней стояло лицо Скотта — удивленное, встревоженное, нахмуренное, — все ее существо тянулось к нему, и она понимала, что только он может облегчить ее боль. Наконец она заснула и проснулась, лишь когда солнечные лучи, пронзив нейлоновые занавески на слуховых окнах, осветили ярким светом темные доски пола, выцветшие обои и тусклую краску на стенах.

Джули села. Нужно как можно скорее заняться этой комнатой: содрать ужасные обои и покрыть дерево лаком. Возможно, у нее еще достаточно лака и эмульсионной краски. Она не должна тратить деньги, пока сама не начнет зарабатывать.

Эта мысль заставила ее вспомнить о вчерашнем. С деньгами дяди Уилли она могла бы настелить новый пол, купить подходящий ковер, несколько ламп, новый… Стоп! Джули отогнала от себя видение красивой спальни, которой у нее никогда не было и, возможно, не будет — деньги дяди Уилли, скорее всего, исчезли навсегда. Но если она пережила вчерашний день и не очень расстроилась, зачем думать об этом теперь? Нужно жить так, как жила раньше, до того, как появилась эта странная шкатулка.

Джули откинула одеяло — скоро должен был прийти плотник.

Она натянула брюки, свитер, и, как только спустилась вниз, тут же зазвонил телефон. К ее удивлению, это был Скотт.

— Я просто решил убедиться, что с вами все в порядке, — сказал он.

Сердце Джули часто забилось.

— Да, спасибо, — ответила она.

— Ночью вас никто не беспокоил?

— Никто. Я проспала всю ночь сном младенца.

— Отлично. Что ж, не буду вас задерживать. Звоните, если понадобится помощь.

Джули поблагодарила его и с удовольствием продолжила бы разговор, но почувствовала, что Скотт собирается положить трубку. И все-таки как хорошо, что он позвонил. До чего приятно его внимание. Но Джули мечтала о его любви.

Когда появился мистер Осборн, она рассказала ему о вчерашнем происшествии — ей не хотелось, чтобы инспектор Рейнольдс застал его врасплох. Как она и ожидала, он был потрясен и расстроен.

— Мисс Саймондс, я надеюсь, вы не думаете, что я имею к этому какое-то отношение? — встревожился он.

— Конечно нет, — заверила его Джули. — Но вы же знаете полицию. Они хотят допросить всех, кому было известно о деньгах. Возможно, я бы и не стала заявлять, но… — Она замолчала, не желая говорить, что на этом настоял Скотт.

— Вы правильно сделали, что заявили. Нельзя же просто так, ни за что, ни про что упускать две тысячи фунтов, даже не попытавшись поймать грабителей! Может, удастся вернуть хотя бы часть денег, если не все. Я теперь чувствую себя виноватым, что рассказал жене. Боюсь, она успела пустить эту новость по деревне, прежде чем я предупредил ее.

Джули покачала головой:

— Вы ни в чем не виноваты, мистер Осборн. Это все моя вина. Я должна была сразу отвезти деньги в банк, но не подумала об этом. А потом было уже поздно.

Плотник кивнул:

— Такое кого угодно выбьет из колеи. Мне бы, наверное, это тоже в голову не пришло. Сразу-то. Надеюсь, что полиция найдет вора и вернет ваши деньги.

Не успела Джули позавтракать, как пришел инспектор Рейнольдс. Вид у него был озабоченный.

— Я только что был у вашего друга Рональда Кеннеди. Его мать говорит, что он уехал в Лондон на несколько дней.

— Да, я знаю, — виновато произнесла Джули, догадываясь, к чему он клонит.

Инспектор сердито посмотрел на нее:

— Вы знали? Хотите сказать, вчера вы знали, что он утром уезжает?

Она кивнула:

— Я не думала, что это важно. Он не сказал бы вам ничего нового.

— И все-таки вы должны были сказать мне об этом. Если бы я знал, то зашел бы к нему вчера. А теперь я могу сделать неверные выводы в связи с его исчезновением.

— Но он не исчез! Вчера он сказал, что едет в Лондон на пару дней.

— Откуда мне знать? Вы можете так говорить, чтобы защитить его, — стоял на своем инспектор.

Джули начала сердиться.

— Могу, но не говорю. Я вам уже сказала, что мистер Кеннеди мой друг. Он сделал мне предложение. Вряд ли он захочет ограбить меня, если собирается на мне жениться. Какой в этом смысл? Кроме того…

Стук молотка над головой напомнил им о присутствии плотника.

— Это мистер Осборн? — спросил инспектор. — Тогда я хотел бы поговорить с ним.

— Я позову его, — сказала Джули и поднялась наверх.

Когда мистер Осборн спустился, она убрала кровать. Ну как тут сосредоточишься на работе? Вчера она уже начала сдирать эти ужасные обои в спальне: поддела бумагу ногтем, потянула, и целая полоса обоев легко отошла от стены. Теперь стена выглядела совершенно ужасно — лучше уж отодрать все обои. Но сначала надо прикрыть стол и кровать и положить что-нибудь на пол.

Джули расчистила стол, накрыла его и кровать простынями, и тут появился мистер Осборн.

— Инспектор Рейнольдс хочет вас видеть, мисс Саймондс.

— Надеюсь, он не очень расстроил вас своими вопросами?

— Нет, нет! Он просто задал обычные вопросы: кому я рассказал, кому рассказала моя жена и где я был вчера вечером.

Джули нахмурилась:

— Но это же ужасно! Думаю, он собирается проверить ваше алиби. Простите, что втянула вас.

Плотник улыбнулся:

— Не переживайте. Это не ваша вина. Как вы могли знать, что слухи разлетятся так быстро?

Джули спустилась вниз. Инспектор стоял в дверях с шляпой в руке.

— Вы уже уходите, инспектор? — спросила она.

Он обернулся:

— Я иду в деревню, хочу кое-что выяснить. Очень жаль, что мистер Кеннеди уехал, мисс Саймондс. Я знаю, он рассказал о вашей находке своей матери, но не знаю, говорил ли он кому-то еще.

— Он рассказал и какому-то своему другу в деревне.

Инспектор пронзительно взглянул на нее:

— Кому именно?

— Не знаю.

Инспектор тяжело вздохнул:

— Я сделаю все возможное, чтобы найти ваши деньги, мисс Саймондс, но, честно сказать, это будет нелегко. Если появится что-то новое, я с вами свяжусь. Полагаю, мистер Кеннеди не сообщил вам, где он собирается остановиться в Лондоне?

— Боюсь, что нет.

— Его мать тоже не знает, и это странно. — Инспектор снова вздохнул, попрощался и вышел.

Джули была обеспокоена. Все складывалось против Рональда, хотя она не сомневалась, что он не имел никакого отношения к краже. Друг Рональда вполне мог рассказать о находке кому-то еще — люди не каждый день находят клады, такую новость трудно удержать при себе. Но виновата прежде всего она сама — нужно было сразу же положить деньги в банк. Конечно, это не помешало бы грабителю проникнуть в дом, но в таком случае он не нашел бы ничего, и можно было бы избежать всех неприятностей.

Внезапно до нее дошло: кто бы ни проник в дом и кто бы ни привязал Бастера, он точно знал, что деньги в доме. Но как это могло быть, ведь… Ведь только трое знали об этом: Скотт, Рональд и мистер Осборн.

Джули нетерпеливо расхаживала по дому. Как ей могло такое прийти в голову? Скотт, конечно, никому не говорил, в мистере Осборне она уверена, поскольку он был хорошим знакомым Скотта, вот, правда, Рональд… Рассказал не только своей матери, но и какому-то другу…

Джули злилась на себя. В таком настроении за столом не усидишь, и она принялась лихорадочно сдирать обои со стен спальни. Спасая свою жизнь, во все стороны побежали пауки. К полудню ей стало легче. Плотник положил новые доски на пол и ушел, сказав, что пришлет счет попозже. Часа в четыре вновь появился инспектор Рейнольдс.

— Вам удалось что-нибудь узнать? — поинтересовалась Джули.

— Кое-что, но вы же понимаете: потребуется еще много времени, чтобы во всем разобраться.

— Конечно.

— Думаю, вам будет приятно узнать, что сам мистер Осборн не причастен к краже. Мы это выяснили точно. У него надежное алиби: с шести часов он был в пабе «Белая лошадь». И все это подтвердили. Он не живет в деревне, но остался там, чтобы принять участие в соревновании по игре в дартс.

— Рада это слышать. Хотя, надо сказать, я ни минуты не сомневалась в его честности.

Однако инспектор ничего не хотел принимать на веру.

— М-м-м… Конечно, человек невиновен, пока не доказана его вина, но, пока не найден вор, каждый находится под подозрением. Возможно, сам человек и не крал, но у него могли быть помощники.

В этот момент Джули поняла, почему многие так не любят полицию.

— На что вы намекаете, инспектор? — холодно спросила она.

Но детектива трудно было смутить.

— А вот об этом подумайте сами, мисс Саймондс. Я зашел, чтобы оставить вам свой номер телефона. Если у вас появятся какие-то новые данные или вы что-то вспомните, звоните. Для нас важна каждая мелочь. Миссис Кеннеди я предупредил: как только появится ее сын, пусть он сразу с нами свяжется. Будьте любезны, проследите, чтобы он об этом не забыл. — Инспектор кивнул, направился к двери, но на полпути остановился. — Хочу вас предупредить, — сказал он тихим, но твердым голосом. — Ни в коем случае не пытайтесь кого-либо защитить или скрыть информацию, которая может помочь делу. Последствия будут самые серьезные. Всего хорошего, жду вашего звонка. — И, не дожидаясь ее ответа, он быстро вышел.

Джули вздохнула и поставила чайник на огонь. Конечно, чашкой чая горечь, оставленную словами инспектора, не зальешь, но, по крайней мере, это отвлечет ее. Джули не винила инспектора — он только делал свою работу, старался помочь ей вернуть деньги. Но намеки инспектора на то, что в этом может быть замешан Рональд, отвратительны. Как жаль, что он решил уехать именно в это время.

В течение последующих дней Джули с удивлением заметила, что чувствует себя более одинокой, чем обычно. Конечно, она скучала по Рональду. Раньше не было дня, чтобы он не заглядывал к ней или не звонил. После ухода плотника дом стал совсем тихим, и теперь Джули порадовалась бы даже визиту инспектора.

Закончив отдирать обои, она приступила к последней главе книги. Она надеялась к выходным закончить черновик, потом перечитать его, исправить и перепечатать заново. Ей предстояла длительная работа. Будь у нее деньги, она воспользовалась бы услугами машинистки, но сейчас ей это не по карману. Однако Джули быстро подавила сожаление по поводу денег дяди Уилли.

Теперь, когда роман подходил к концу, герои начали постепенно терять свою власть над ней. Она создала их, страдала с ними вместе, рассказала об их судьбах и теперь была опустошена. Герои обрели собственную жизнь и ушли от нее — так, вероятно, уходят из дома взрослые дети, подумала Джули.

Дул сильный мартовский ветер, было слишком холодно, чтобы работать в саду во время перерыва на обед или днем после чая, и это тоже усиливало чувство одиночества. Пару раз у Джули появлялось искушение позвонить Скотту, но она подавляла его. Зачем ему звонить? Он, правда, говорил, чтобы она звонила, если ей понадобится помощь. Но сейчас помощь ей не нужна. Ей нужно общение и еще нужен кто-то, о ком она могла бы заботиться и кто бы заботился о ней. Ей нужен сам Скотт.

В пятницу наверняка придет Рональд, подумала Джули. К этому времени он должен уже вернуться. Но прошел день, а Рональд не появился, и Джули решила, что он еще в Лондоне либо приехал слишком поздно и не решился позвонить. В субботу утром ей предстояло идти за покупками в деревню, и, боясь, что Рональд позвонит в ее отсутствие, Джули решила сама позвонить ему. Но потом передумала: она никогда не встречала миссис Кеннеди, и ее звонок может быть неправильно истолкован. Джули подождала до десяти часов и отправилась в магазин.

Прежде всего она зашла к зеленщику, а когда вышла, то, к своему удивлению, увидела Рональда в машине Валери Андерсон. Она прошла мимо, махнула ему рукой и улыбнулась. Рональд явно видел ее, но — странное дело! — ей показалось, что он решил не замечать ее, затем все-таки небрежно махнул рукой и повернулся к Валери, как будто Джули была случайной знакомой.

Удивившись и немного обидевшись, Джули пошла дальше. Валери и Рональд разговаривали так, словно были лучшими друзьями, о чем она и подумать не могла. И все же — почему он не позвонил? Джули зашла в мясной магазин, в булочную и уже направлялась домой, когда лицом к лицу столкнулась с Рональдом. Он остановился, но смотрел на нее так, будто видел впервые.

— Привет, Рон. Когда ты вернулся? — приветливо спросила Джули.

Рональд сунул руки в карманы.

— Вчера днем, — небрежно и коротко ответил он.

— Вчера днем? Тогда почему ты не зашел ко мне и даже не позвонил?

Его взгляд стал ледяным.

— Я был занят. Я думал, тебе это известно.

Джули удивленно посмотрела на него:

— Не понимаю, о чем ты, Рон. Ну ладно. Зайдешь попозже? Тогда и потолкуем.

— И у тебя хватает наглости это говорить?

Джули покраснела.

— В чем дело? Почему ты позволяешь себе разговаривать в таком тоне?..

— В таком тоне? А как бы тебе понравилось, если бы ты узнала, что за тобой охотится полиция? Никогда в жизни я не был так оскорблен и разочарован. Почти весь день вчера я пытался убедить некоего инспектора Рейнольдса, что не крал твои деньги, а теперь ты спрашиваешь, почему я не звонил. Будто ты этого не знала.

Его обвинения смутили Джули.

— Но, Рон, вполне естественно, что инспектор хотел поговорить с тобой. Он опрашивал всех, кто знал о деньгах: Скотта Монро, Джека Осборна, плотника…

Рональд презрительно рассмеялся:

— И не только их. Уверяю тебя, в деревне только об этом и говорят.

— В деревне?

— Ну да. Теперь все под подозрением. Полицейские побывали во всех коттеджах вдоль Блэксмит-Лейн. Даже зашли на ферму. Не знаю, что ты наговорила инспектору, но он чуть не надел на меня наручники.

— Я сказала ему только правду. Я даже…

— Правду! Он говорил так, будто я сбежал в Лондон со шкатулкой под мышкой.

— Обстоятельства и в самом деле были не в твою пользу — ты исчез на несколько дней сразу после ограбления. Ты должен это понимать.

— Ничего подобного. Я собирался в Лондон еще до того, как ты нашла деньги. И узнал, что тебя обокрали, только когда вернулся. Откуда бы я мог знать?

— Никто этого не говорит, и никто тебя не обвиняет. Ты принимаешь все слишком близко к сердцу. Ты ведь не единственный, кого допрашивали.

Но Рональд был непреклонен.

— Но я единственный, кто был с тобой в тот вечер. А что касается того, будто я принимаю все близко к сердцу, то должен тебе сказать: инспектор практически обвинил меня в том, что я привязал Бастера, потом пробрался в коттедж и украл деньги, пока ты отвязывала эту чертову собаку.

При этих словах Джули насторожилась.

— А правда, что случилось, когда ты ушел в тот вечер? — тихо спросила она.

Рональд сердито уставился на нее:

— А ты как думаешь? Проклятая собака умчалась в сад, а я пошел домой. Есть еще вопросы?

Джули вспыхнула от гнева, но сдержалась:

— Мне жаль, что ты так обижен, но постарайся понять: я не могла не сообщить о краже, а полиция всего лишь делает свою работу. Тебя никто не обвиняет, по крайней мере, я, и я сказала инспектору…

— Спасибо за доверие, — иронически проговорил он.

Джули беспомощно пожала плечами:

— Рон, ты ведешь себя как обиженный ребенок. И если тебе угодно упрямиться и дальше, я ничего не могу поделать.

Джули прошла мимо, надеясь, что Рон окликнет или догонит ее. Но он не сделал ни того, ни другого. Его поведение обескуражило ее. Она понимала, что он расстроен и негодует на инспектора Рейнольдса, если тот был не слишком тактичен, но почему он срывает зло на ней? Этого Джули понять не могла.

Разговор с Рональдом испортил ей весь день. Неужели все деревенские жители так сильно обеспокоены расспросами инспектора или только Рон и Валери? Джули не сомневалась, что о краже известно всем в деревне, но зачем переживать и волноваться, если ты не виновен? Что так задело Рональда?

Этот вопрос все время вертелся у нее в голове, но Джули не хотелось на него отвечать. И все же она невольно продолжала думать, что Рон мог привязать Бастера, проникнуть в коттедж и взять шкатулку, пока она была на улице. Он, единственный, точно знал, где она лежит.

Чтобы отогнать эти мысли, Джули принялась ожесточенно работать в саду. Нет, Рональд не мог пойти на такое, поэтому неудивительно, что он сердится. Будь он действительно виновен, то не стал бы уезжать — чтобы не возбуждать подозрений.

Джули работала в саду до темноты, готовя газон перед домом так, как прочитала в одном из журналов по садоводству: разровнять, разрыхлить и утрамбовать. Завтра, если будет хорошая погода, она разделит его на участки, тщательно взвесит семена и посадит их. Правда, в книге рекомендуют сажать цветы в апреле, а сейчас еще март. Но холодный ветер стих, стоит теплая, ясная погода. Посмотрим, что будет завтра.

Джули часто поглядывала в переулок, надеясь, что Рональд все-таки зайдет навестить ее. Ей просто не верилось, что они поссорились всерьез. Должен же он понять, что это не ее вина? Но и этот вечер Джули провела одна, поглядывая на часы и прислушиваясь к каждому звуку на улице.

Наконец она прошла в кабинет, где все еще стояло пианино дяди Уилли. Взяв с табурета ноты, она стала играть, как часто делала, когда одиночество наваливалось на нее особенно тяжелым грузом. Некоторые мелодии были слишком трудны, да и пианино нуждалось в настройке. Завтра, назло судьбе, она попросит Скотта прийти и передвинуть его, потом настроит и будет играть чаще.

Но в глубине души она знала, что скучает не по Рональду и что решение перенести пианино в другую комнату и всерьез заняться музыкой — всего лишь попытки заполнить пустоту в своей жизни, а это под силу только Скотту. Ну как ей жить без него?




Глава 8


На следующий день в четыре часа Джули постучала в дверь дома Скотта, все еще сомневаясь, стоило ли принимать приглашение, и заранее готовясь к возможным обидам. И все-таки ей хотелось познакомиться с его семьей. Скотт сам открыл дверь.

— Как раз вовремя, — весело сказал он, но его лицо оставалось серьезным.

Он распахнул дверь, и Джули вошла. Тут же из комнаты появилась женщина, которая по виду походила на его старшую сестру. У нее были мягкие светло-каштановые волосы, вьющиеся на концах, а голубое облегающее платье с длинными рукавами подчеркивало стройность ее фигуры.

— Джули, это моя мать, — представил женщину Скотт. — Мама — мисс Джули Саймондс.

Миссис Монро с теплой улыбкой протянула ей руку:

— Дорогая моя, очень рада вас видеть. Проходите в гостиную.

Скотт взял у Джули пальто, и они прошли в красивую комнату с кремовыми стенами, оливково-зеленым ковром и кабинетным роялем в углу.

— Тесса, моя дочь, еще не спустилась, — пояснила миссис Монро. — Сейчас она будет. Садитесь, пожалуйста.

Джули села на стул и сразу почувствовала себя как дома.

— Какая красивая комната, миссис Монро, — заметила она.

— Нравится? Я слышала, вы сами занимаетесь ремонтом дома. Скотт мне все рассказал.

Джули улыбнулась.

— Он мне очень помогает, — сказала Джули, поглядывая на Скотта.

Но он не ответил. Казалось, его мысли витали где-то далеко. Наверное, он оставался дома только из вежливости, подумала Джули, а сам предпочел бы провести день с Валери.

— Как только Тесса спустится, мы приступим к чаю, — продолжала миссис Монро. — Мы всегда пьем чай примерно в это время, а потом еще около половины шестого. Но скажите мне, Джули, вы что-нибудь узнали про украденные деньги? Я была ужасно расстроена, когда узнала. Какая неприятность!

Джули деланно улыбнулась:

— Знаете, миссис Монро, что толку переживать из-за того, что не было твоим. Но конечно, это происшествие вызвало много толков, пересудов и всяческих неприятностей. Похоже, инспектор Рейнольдс опросил чуть не всех жителей деревни. И некоторые из них очень обижены.

— Как глупо! Они ведь должны понимать, что полиция делает свою работу, — возразила миссис Монро.

— Про деньги или того, кто их украл, так ничего и не известно? — поинтересовался Скотт.

Джули покачала головой, и в этот момент в комнату вошла Тесса — высокая, стройная девушка, удивительно похожая на Скотта, — их можно было бы принять за близнецов, если бы не очевидная разница в возрасте.

— Скотт говорил, что ты писательница, — произнесла Тесса, пожимая Джули руку.

— Только надеюсь ею стать, — скромно ответила Джули. — Но пока я не смею называть себя настоящей писательницей.

— Но ты ведь пишешь книгу? Это замечательно. Я хотела бы ее прочитать.

— Правда? — с надеждой спросила Джули. — Правда хотела бы?

— Можете мне поверить, сестра всегда говорит правду. — Скотт лукаво взглянул на Тессу. — Она может быть отличным критиком.

— Тихо ты! — добродушно перебила Тесса. — Я умею говорить сама за себя. Если хочешь, я с удовольствием прочитаю рукопись. Наверное, очень сложно писать первую книгу, хотя бы потому, что ты еще не научился доверять собственному суждению. Немногие люди умеют адекватно оценивать свои способности. Особенно столь скромные, как ты. Сколько тебе еще осталось писать?

Миссис Монро пошла готовить чай, а следом за ней вышел и Скотт, бросив:

— Вы, девушки, пока поболтайте тут одни.

Тесса любовно посмотрела ему вслед. Было видно, что они очень привязаны друг к другу, и Джули вдруг подумала, как здорово было бы иметь такого брата, как Скотт.

— Я так завидую тебе, Тесса. У тебя есть брат и семья.

Тесса сочувственно посмотрела на Джули:

— У нас только мама. Отец умер, когда мы были маленькими. А у тебя совсем никого?

— Только приемные родители.

Тесса улыбнулась.

— Ничего. Когда-нибудь ты выйдешь замуж, и у тебя будет своя семья.

Джули с сомнением покачала головой:

— Вряд ли это когда произойдет.

— Почему? — рассмеялась Тесса. — Ты молодая и красивая.

Тесса казалась такой приятной и все понимающей, что Джули захотелось хоть немного приподнять завесу своей тайны.

— По правде говоря, я влюблена в человека, который уже помолвлен.

— Я его знаю?

Но Джули решила не развивать далее эту тему.

— Если не возражаешь, я не стану называть его имени. По крайней мере, пока.

— Конечно, — быстро согласилась Тесса. Они помолчали, потом Тесса неожиданно сказала: — Знаешь, я понять не могу, почему Скотт сразу нас не познакомил.

— А почему он должен был нас знакомить? Я ведь всего лишь его клиентка, хотя он очень мне помогает.

Тесса посмотрела на Джули с задумчивой улыбкой:

— Я никогда не встречала более скромного человека, чем ты. Но, думаю, у тебя много мужества, иначе бы ты никогда не написала роман и не справилась с этим коттеджем. На твоем месте я бы не стала мириться с тем, что этот мужчина уже помолвлен. Есть вещи, за которые стоит побороться.

Джули нахмурилась и покачала головой.

— Очевидно, он влюблен в эту женщину, с которой уже помолвлен, поэтому…

Она замолчала, потому что в эту минуту открылась дверь и вошла миссис Монро. За ней Скотт нес чайный поднос. Разговор стал общим, но Скотт почти все время молчал, и Джули опять подумала: наверное, он предпочел бы оказаться сейчас в другом месте.

После чая мать Скотта показала Джули дом. Его большим, просторным комнатам, большим окнам и буфетам позавидовали бы многие женщины.

— Мы с мужем больше двух лет искали подходящий дом, — сказала миссис Монро. — И строили такие грандиозные планы… К несчастью, он умер прежде, чем мы успели воплотить их в жизнь. — После едва заметной паузы миссис Монро продолжала: — Но когда Скотт вырос, он их осуществил, и мне стало казаться, что его отец вновь рядом со мной. В детстве у Скотта никогда не было своей комнаты. Поэтому теперь каждая спальня превратилась еще и в маленькую гостиную с отдельной ванной комнатой. У Скотта появился кабинет, а у меня комната для шитья. Потом мы добавили отапливаемую застекленную террасу и садовый домик. Не знаю, что бы я делала без Тессы и Скотта. Большинство мужчин в возрасте Скотта уже женаты. К счастью для меня, его нелегко очаровать. Я хочу, чтобы он нашел хорошую девушку и был счастлив. И мне кажется, он ее уже нашел. — Миссис Монро положила руку на плечо Джули.

Джули вся съежилась. Нашел? Неужели Валери? Просто не верится. Можно ли быть счастливым с… Джули отогнала эту мысль. Если Скотт любит Валери, значит, в глубине души она хороший человек.

Возможно, Скотт знает ее лучше, а Джули видела Валери только с худшей стороны. Джули заставила себя снова вернуться к разговору:

— Вам будет одиноко, когда у Скотта и Тессы появятся семьи.

Миссис Монро покачала головой.

— Если никто из них не захочет остаться в этом доме, я буду сдавать половину или найду кого-нибудь, кто стал бы жить со мной. Если хорошенько поискать, то можно найти подходящего человека. А вы, Джули? Вам, наверное, очень одиноко в вашем коттедже?

— Иногда. Но я почти все время занята, и потом ко мне частенько заглядывают Скотт и Рональд.

— Ах да, Рональд Кеннеди. Скотт мне про него рассказывал. Не думаю, что вам долго придется быть одной. — Тут она замолчала, потому что из гостиной появился Скотт. — Скотт, почему бы тебе не показать Джули наш сад, пока нет дождя? Наденьте пальто, Джули. На улице не очень тепло.

Джули последовала совету миссис Монро: так приятно, когда о тебе кто-то заботится.

— Давайте пройдем через террасу. Вообще-то лучше, если бы вам все показала мама. Это ее царство. Она постоянно занимается цветами, что-то сажает, пересаживает, подкармливает… Каждое утро поливает по часу…

Но его тон был чуть лукавый и снисходительный. Конечно, Скотт очень любил свою мать. Вот бы иметь такую семью, подумала Джули. Семью Скотта.

— Возиться в саду — мамино хобби, — продолжал Скотт. — А вот ее оранжерея.

— Вижу. Я попрошу ее дать мне несколько советов. Я тоже подумываю о маленькой оранжерее. Я бы могла пристроить к коттеджу застекленную террасу. Все утро и первую половину дня на нее падал бы солнечный свет.

— Конечно. Вы могли бы там даже писать. Летом и весной. В разгар лета на такой террасе будет слишком жарко, а зимой слишком холодно.

— Приятная перспектива, — засмеялась Джули. — Но сначала придется заработать немного денег.

— Или найти шкатулку с ее содержимым, — добавил Скотт.

Джули покачала головой:

— Сомневаюсь, что ее найдут. Я на это не рассчитываю. Буду жить, как жила раньше.

— Я думал, вы собираетесь замуж.

Джули удивили его слова, но потом она вспомнила, что сказала в ночь ограбления.

— Сомневаюсь. Да, кажется, и Рональд теперь не очень мною доволен.

Выражение лица Скотта изменилось.

— Почему?

Джули вздохнула:

— Все из-за этих несчастных денег. Честное слово, Скотт, лучше бы я их никогда не видела. Рон считает, что инспектор пытается обвинить его в краже. Говорит, что на него чуть не надели наручники.

Во взгляде Скотта появилась озабоченность.

— Но это же не ваша вина. Мне кажется, он слишком чувствителен. Хотите сказать, что вы поссорились?

— Похоже на то. Обычно мы проводим субботний вечер вместе, но вчера он не пришел. Я видела его утром в деревне, он был очень расстроен.

Происшествие действительно опечалило ее — после их встречи с Рональдом у нее осталось чувство вины. Скотт положил руку ей на плечо:

— Не отчаивайтесь, Джули. Через пару дней он появится. Он не сможет долго держаться вдали от вас. Завтра я сам пойду к Рейнольдсу. Поговорю с ним, узнаю, как дела.

Джули улыбнулась, уверенная, что он поймет все по ее глазам: ведь Скотт был таким чутким, таким добрым. Но он убрал руку с ее плеча и, избегая ее взгляда, переключил внимание на растения.

Джули с трудом заставила себя смотреть на поддоны с различными семенами, на крошечные побеги и весенние цветы. Она твердила себе, что не должна ждать слишком многого от Скотта. Вероятно, он решил, что она пыталась с ним заигрывать. Ей следует быть поосторожней, но от этой мысли Джули не почувствовала себя счастливее.

Дверь оранжереи вела в сад. Через несколько минут они оказались в широком дворе с уложенным цветной плиткой полом.

— Летом мы практически тут живем, — сказал Скотт. — Мама обожает свежий воздух, да и я тоже.

— Вы любите работать в саду? Или этим в основном занимается мама?

— Конечно, за цветами ухаживает она. А я выполняю роль подсобного рабочего: подрезаю газон, изгороди, подстригаю ветки…

Было так приятно бродить по саду, смотреть на зеленые побеги, уже появившиеся на деревьях и кустарниках, на цветущие нарциссы, на молодую поросль, пробивающуюся на бордюрах. Скотт несколько раз взглянул на Джули, потом, как ей показалось, нерешительно спросил:

— Так вы останетесь в коттедже?

Он имел в виду, когда они поженятся, поняла Джули и, слабо улыбнувшись, ответила:

— Конечно, почему бы и нет? — Зачем объяснять, что Скотт ее неправильно понял? Ему это безразлично.

Дверь оранжереи открылась, выглянула Тесса и позвала Скотта к телефону.

— Валери, — шепнула она.

Скотт разговаривал довольно долго. Тесса с Джули вернулись в гостиную.

— Мама уже готовит чай — по воскресеньям он у нас довольно изысканный. Мы решили, что будем сидеть на террасе, хотя сейчас больше подошла бы оранжерея.

— Я могу помочь? — предложила Джули.

Тесса покачала головой:

— Только не в первый визит.

Джули взглянула на рояль:

— Кто у вас играет?

— Мама. А ты играешь?

— Немного.

— Тогда сыграй, а я пока помогу маме. Я оставлю дверь открытой, чтобы слышать.

Джули засмеялась:

— Возможно, вы захотите ее закрыть. Хорошо, я попробую.

Звук у рояля был прекрасный. На таком инструменте и играть можно, подумала Джули, в два раза лучше. У миссис Монро были ноты нескольких классических произведений, как и у дяди Уилли, и, когда она попробовала кое-что сыграть, получилось гораздо лучше, чем на старом пианино.

— Очень красиво, — раздался голос Скотта, когда замерли последние звуки вальса Шопена.

Джули резко повернулась:

— Я не знала, что вы слушали.

— Я вошел на цыпочках. Не хотел вас прерывать. — Скотт странно смотрел на нее, и сердце Джули громко забилось. — Джули, — начал он, но тут в комнате появились его мать и Тесса.

— Джули, вы очень хорошо играете, — тепло сказала миссис Монро.

Тесса тоже похвалила ее, потом миссис Монро заявила, что чай готов, поэтому Скотту так и не удалось закончить то, что он собирался сказать.

За чаем Скотт обратился к матери:

— Мне придется уйти. Ты не возражаешь?

Мать посмотрела на сына с удивлением и неодобрением:

— Лучше спроси Джули, Скотт. Она наша гостья.

— Пожалуйста, не беспокойтесь, — быстро сказала Джули, чтобы скрыть разочарование. — Я не возражаю.

Скотт улыбнулся:

— Видишь, мама, она не возражает. Значит, я пойду. Ничего не могу поделать — надо есть надо.

Миссис Монро вздохнула и покачала головой, но ничего не сказала. Она стала расспрашивать Джули про коттедж, и Джули пригласила их с Тессой к себе. После чая Джули хотела помочь им вымыть посуду, но миссис Монро и слышать об этом не хотела.

— Нет, дорогая, лучше поиграйте нам. Так приятно слышать хорошую музыку.

Джули охотно согласилась: играть на таком прекрасном инструменте — редкое удовольствие. Скотт подошел к ней, держа пальто в руке.

— Вы ведь не считаете, что я поступаю невежливо, Джули? — спросил он.

Она улыбнулась:

— Конечно нет. Но могу я попросить вас об одолжении? Это насчет пианино дяди Уилли. Я бы хотела перенести его в столовую, но…

— Но оно несколько тяжеловато для вас и вам нужна помощь сильного мужчины? Я зайду завтра вечером. Хорошо?

Джули поблагодарила его, и он ушел. Она немного поиграла, но заметила, что не может сосредоточиться, поэтому попросила поиграть миссис Монро. Джули слушала, очарованная, но мысли ее все время вертелись вокруг Скотта. Он пошел к Валери. Теперь, узнав его семью, она почувствовала себя еще несчастнее, но все же ей хотелось стать другом этих людей.

Когда пришло время уходить, Джули пригласила обеих женщин к себе на чай, и они договорились, что придут через две недели.

— Но конечно, если вы случайно окажетесь поблизости, заходите, просто так, без приглашения, — предложила она.

— И вы тоже, моя милая.

По дороге домой Джули захлестнула целая буря эмоций. После теплого, дружеского приема в доме Скотта она чуть не плакала от безнадежной любви к нему. Если бы все было по-другому! Если бы он относился к ней не только как к клиентке… Если бы она была равнодушна к нему… Если бы не было Валери…

На следующее утро к ней зашел инспектор Рейнольдс, но ничего утешительного он сказать не мог.

— Боюсь, тот, кто украл ваши деньги, залег на дно, надеясь, что со временем все забудется. Но этого не произойдет, можете мне поверить, мисс Саймондс. Мы будем следить за теми, у кого вдруг появится много денег. У нас на примете есть такие люди.

— В том числе и Рональд Кеннеди?

— Все, кто знал про деньги, и многие другие. Наша работа ловить воров, точнее, предотвращать преступления. Вы же не хотите, чтобы мы сидели, сложа руки?

— Простите, инспектор. Конечно, это ваша работа. Только мистер Кеннеди жаловался, что вы чуть ли не напрямую обвинили его в воровстве.

Инспектор Рейнольдс покачал головой:

— Может быть, ему так показалось, но, уверяю вас, я его не обвинял. Однако…

— Он все еще под подозрением.

— Как и многие другие, — напомнил детектив. — И так будет, пока мы не раскроем преступление. К несчастью, деньги очень сложно найти, если не знаешь номера банкнотов. Вещи отыскать легче. Однако я буду держать вас в курсе дела, и, если вы вспомните что-то, что может нам помочь, надеюсь, сразу же свяжетесь со мной.

Джули обещала, и инспектор ушел. Весь день она увлеченно работала над книгой, и, наконец, поздно вечером была дописана последняя страница. Только когда пришел Скотт, она поняла, что не ела с обеда.

— Скотт, я закончила роман, — радостно сообщила Джули, чувствуя в то же время легкую грусть.

— Отлично. Великий день в вашей жизни, который нужно бы отпраздновать. Однако у вас очень усталый вид.

— К тому же я ужасно голодна, — добавила она.

— Приготовьте-ка себе что-нибудь поесть, — посоветовал Скотт. — Обо мне не беспокойтесь, я могу зайти попозже.

Но Джули не согласилась. Отпустить Скотта, которого она мечтала всегда видеть рядом! Она попросила составить ей компанию, но он покачал головой:

— Я уже поел, спасибо.

— Тогда чашечку кофе?

Скотт кивнул:

— Пока вы готовите для себя что-нибудь основательное, я сам его сварю.

Потом они сидели в крохотной кухне, у Джули было щемящее ощущение домашнего уюта. Как и в прошлый раз, она старалась запомнить все до мелочей, одновременно убеждая себя, что это глупо. За едой она рассказала Скотту про визит инспектора.

— Рональд Кеннеди по-прежнему злится, что его допрашивали? — спросил Скотт.

— Похоже, что да.

— Конечно, это не очень приятно. Думаю, Рейнольдс допрашивал всех работников на ферме, а также членов их семей. Такое всегда бывает, когда преступление происходит в маленькой общине. Невинных подозревают наравне с виновными.

С этим не поспоришь, но слышать это от Скотта, именно от Скотта, было не очень приятно. Не стоило ей все-таки приезжать в деревню, уже не впервые пронеслось у нее в голове.

Скотт пронзительно взглянул на нее:

— Кеннеди уже заходил к вам?

Джули покачала головой:

— Я не видела его с субботы.

— Настоящий дурачина, — пробормотал Скотт. — Если бы у него была голова…

— Пожалуйста, Скотт. Давайте не будем об этом. — Джули знала, что за его словами стоит сочувствие — по поводу невнимания Рона, и ей это было невыносимо.

После кофе разговор не клеился. Скотт предложил заняться перестановкой пианино.

— Эти старые коврики вашего дяди довольно прочные, — сказал он. — Как только я подниму одну ножку пианино, сразу подложите под нее коврик, потом под другую и так далее. Потом будем его толкать.

Так удивительно легко, пианино оказалось в другой комнате.

Джули поблагодарила Скотта, но он вежливо отмахнулся, — было ясно, что ему не терпится уйти домой.

— Звоните в любое время, если что понадобится.

Джули с тяжелым сердцем проводила его и увидела, что он поехал в направлении фермы Андерсонов. Всю оставшуюся неделю Джули работала над романом: перечитывала, исправляла, перепечатывала заново. Перед тем как отдать книгу Тессе, она хотела довести ее до совершенства. Если Тесса найдет пропущенные ею ошибки, что ж, она с радостью перепечатает еще раз. За это время Джули не получила никаких известий от инспектора Рейнольдса и забыла думать о Рональде. Но Скотт по-прежнему был в ее мыслях.

Постепенно Джули стала понимать, что недели на доработку романа ей не хватит — печатала она довольно медленно. В субботу вечером она заметила, что делает слишком много ошибок, поэтому решила дать себе передышку — поработать в саду и подышать свежим воздухом. Стоял необычно теплый для марта день, похожий на летний. Интересно, что делает сейчас Скотт, подумала она: работает в саду или поехал с Валери на побережье, а может, к Норфолкским озерам? Если он направился на ферму за Валери, ей лучше этого не видеть. Она уже собралась идти в сад, когда в ворота вошел Рональд.

— Привет, Джули. Все еще сердишься? — улыбаясь, спросил он.

— Это ты сердился, — напомнила она.

— Возможно. Но ты ведь не в обиде на меня, правда?

— Я не обиделась на тебя за то, что ты расстроился, но ты вел себя так, словно это я допрашивала тебя.

— Но теперь я здесь, — сказал Рон, словно это все объясняло. — Видишь? Я не могу долго жить без тебя.

Джули улыбнулась:

— Прикажешь чувствовать себя польщенной?

— Я надеялся, что ты обрадуешься. Признайся, ты скучала без меня?

Джули взяла мотыгу и направилась в сад. Рональд шел за ней.

— Сначала да, ну а потом… Видишь ли, я заканчивала роман, перепечатывала и перечитывала текст.

Рональд с восхищением взглянул на нее:

— Поздравляю! Это достижение. — Он некоторое время наблюдал, как Джули пропалывает цветочный газон, потом спросил: — Новостей о пропаже нет?

Джули покачала головой:

— Похоже, деньги исчезли навсегда.

— Должен сказать, ты слишком спокойно к этому относишься. Тебе что, не жаль их? Как будто это какие-то пенсы, а не пара тысяч фунтов.

— Конечно жаль, но я пытаюсь не думать об этом. Сначала, увидев шкатулку, я не очень обрадовалась, потому что просто не могла в это поверить, а теперь, когда я думаю, что можно было бы сделать в коттедже…

— Все еще думаешь только о коттедже? Ну и ну! — удивился он.

— Что же тут удивительного? Я же сразу решила, что эти деньги пойдут на обустройство коттеджа. Жаль только, что деревенских жителей поставили в неловкое положение.

— Не говоря уж обо мне, — с ухмылкой добавил Рон. — Думаю, кто бы ни взял деньги, теперь он затаился и ждет, пока полиция обо всем забудет.

— Именно так считает и инспектор Рейнольдс. Но они следят за всеми, у кого может неожиданно появиться крупная сумма.

Рональд скорчил гримасу:

— Довольно туманно. Допустим, вор решил переехать в другое место? Полиция всей страны не станет заниматься одним этим делом.

Джули вздохнула:

— Давай не будем говорить о деньгах. Пойду сварю кофе. Если хочешь, посидим здесь. На солнышке.

Пока они пили кофе, Рон спросил, не хочет ли она пойти на танцы.

— У меня есть пара билетов. Жаль, если они пропадут. Вот я и подумал, а не сделать ли тебе перерыв в работе? Ты его вполне заслужила.

Джули призадумалась.

— Перерыв в работе? Это как раз то, что мне нужно. Согласна.

Танцы должны были состояться через два дня. Джули с нетерпением ждала их и с радостью купила бы себе новое платье, но не решилась тратить деньги. Однако она позволила себе сходить в парикмахерскую, а потом, не устояв, купила прелестный материал на платье. В оправдание она сказала себе, что материал обошелся ей всего лишь в одну четверть стоимости готового платья. Из этого модного материала цвета сочного лютика она сошьет простое, прямое платье с широким воротником и длинной «молнией» на спине.

Приехав домой, Джули тут же занялась платьем и сшила его за один вечер. Померив его и убедившись, что оно прекрасно сидит, она пожалела, что в этом платье ее не увидит Скотт. Но какая разница, если бы даже он и увидел?

Рональд заехал за ней на машине своей матери и повез в маленький городок в десяти милях от деревни, где в здании хлебной биржи должны были состояться танцы. Столики были расставлены вокруг танцевальной площадки, у них с Рональдом был столик на двоих. Джули недоумевала, кто же этот щедрый человек, сделавший им такой подарок. Но в ответ на ее вопрос Рон только пожал плечами и небрежно ответил:

— Один мой приятель. Ты его не знаешь. Услуга за услугу, вот и все.

Джули подумала, что «услуга» оплачена, пожалуй, слишком щедро, но, поскольку Рон молчал, она решила больше не спрашивать.

— Потанцуем перед едой? — предложил он. Джули с радостью согласилась. Когда она встала, Рон одобрительно посмотрел на нее:

— Новое платье? Тебе идет.

Джули поблагодарила его. Но танцы ее разочаровали. Рон слишком крепко прижимал ее к себе, что ей совершенно не нравилось.

Они уже принялись за еду, когда Джули, бросив случайный взгляд, увидела: слева от них, чуть наискосок, за таким же столиком на двоих сидели Скотт и Валери.




Глава 9


— В чем дело? — поинтересовался Рональд, когда Джули быстро отвернулась и уставилась в свою тарелку. — Увидела кого-то, кого не ожидала увидеть?

Она удивленно посмотрела на него:

— Почему ты спрашиваешь?

Он пожал плечами:

— Это же очевидно. — Рональд обвел взглядом зал и коротко рассмеялся. — А, все ясно. Валери Андерсон и знаменитый Скотт Монро. Я же тебе говорил — мир тесен. Но ничего, тут хватит места для всех. — Он перегнулся через столик и взял Джули за руку. — Давай притворимся, что не видим их.

Джули очень удивилась. Почему он так говорит? Он ведь не знал о ее чувствах к Скотту, по крайней мере, она рассчитывала на это.

Словно прочитав ее мысли, Рональд произнес:

— Тебе не нравится Валери, а мне — Скотт. Но я не собираюсь позволить им испортить наш вечер. Давай потанцуем.

Джули не хотелось танцевать, но придумать весомую причину для отказа не могла. Заиграл фокстрот, и Рональд опять слишком крепко прижимал ее к себе. Джули пожалела, что пришла на этот вечер. Танцуя, Рональд подвел ее к столику, за которым сидели Скотт с Валери, и небрежно махнул им рукой. Джули тоже пришлось поздороваться, хотя она предпочла бы их «не заметить». Она улыбнулась и попыталась сделать вид, что приятно проводит время.

Вечер был окончательно испорчен. Что может быть неприятнее, чем видеть любимого мужчину в компании другой женщины? Джули заметила, как хорошо танцует Скотт. Вот бы потанцевать с ним, подумала она. Но тут было не принято менять партнеров. Джули также заметила, как красиво одета Валери. На ней было белое платье из тисненого шелка, простое, но явно дорогое. Такие платья вряд ли продают в ближайших магазинах.

Когда обе танцующие пары оказались рядом, Джули отвернулась. Но во время небольшого перерыва они опять увидели Валери со Скоттом совсем близко от себя, так что им пришлось обменяться несколькими фразами.

Разговор начал Рональд:

— Привет! Приятно проводите время?

Скотт кивнул и быстро посмотрел на Джули:

— Не ожидал встретить вас. Вы здесь впервые?

Валери стояла чуть в стороне с пренебрежительной улыбкой на лице. Но тут опять заиграла музыка, и стало не до разговоров.

— Рон, Валери твоя подруга? — спросила Джули, когда они вернулись за столик, — ей вспомнилось то субботнее утро, когда она увидела их в машине.

Рональд пожал плечами:

— Можно и так сказать. Мы живем в одной деревне и знаем друг друга всю жизнь. У нас нет иллюзий относительно друг друга.

— Что ты имеешь в виду? — полюбопытствовала Джули.

— Например, этот ее напускной высокомерный вид.

— Ты хочешь сказать, что на самом деле она добрый, мягкий человек с простыми вкусами?

Рональд рассмеялся:

— Едва ли. Мне кажется, ты более утонченная натура, чем она.

— Я? Наверное, ты шутишь.

— Нет. Но твоя утонченность внутренняя, а значит, и самая настоящая. У тебя есть чувство собственного достоинства, чувство долга и много мужества.

Внутренняя утонченность, чувство собственного достоинства… Если бы только Рональд знал, какое смятение она порою испытывает. Но все равно — для нее это было откровением: оказывается, Рональд серьезнее, чем она думала.

— Очень приятные комплименты, хотя и не совсем заслуженные. Думаю, правда в том, что мы все — разные.

— Но у некоторых больше хороших качеств, чем плохих. Валери любит только Валери.

Джули нахмурилась:

— Но она наверняка любит Скотта и своих родителей, разве не так?

— По мере сил, но ее кредо — не «я люблю», а «я хочу».

— Бедный Скотт, — непроизвольно вырвалось у Джули. — Я надеюсь, что ты ошибаешься на ее счет.

Рональд хмыкнул:

— Как правило, люди получают то, что заслуживают. Если он не разбирается в людях, тем хуже. А я знаю эту девушку, как если бы она была моей сестрой.

Джули хотела возразить, что даже братья и сестры не всегда знают друг друга, но этот разговор внезапно стал ей неприятен, и она сменила тему. Оставалось только ждать, когда кончится наконец этот тягостный вечер: нельзя же встать и уйти, испортив Рональду настроение, а он веселился вовсю.

К концу вечера Джули направилась в дамскую комнату, и в вестибюле столкнулась со Скоттом.

Некоторое время они стояли, молча глядя друг на друга, потом Скотт спросил:

— У вас с Рональдом все наладилось?

Джули заставила себя улыбнуться:

— Как видите.

— Должно быть, вы очень счастливы.

— Да, я счастлива.

Они вместе вернулись в зал.

— Вы очаровательно выглядите, — заметил Скотт. — Кеннеди очень повезло.

Джули улыбнулась и поблагодарила его.

— Валери тоже неплохо выглядит.

Он кивнул:

— Как всегда.

Вот это действительно похвала. Простые слова человека, который считает комплименты излишними.

Скотт проводил Джули до столика и вернулся к Валери. Рональд пристально наблюдал за ним.

— Дружелюбный парень, не правда ли? Любой другой пригласил бы нас выпить.

Джули рассердилась:

— Это несправедливо, Рон. Ты ведь тоже мог бы их пригласить.

— У меня не было возможности. Он ушел так быстро, что я дух не успел перевести.

Джули не ответила. Хоть он и не знал о ее чувствах к Скотту, но его слова все равно показались ей несправедливыми и чересчур резкими.

— Если не возражаешь, я хотела бы поехать домой, — сказала она. — Скоро прозвучит гимн, и все побегут за пальто.

— Конечно, — с готовностью согласился Рон.

Он повез ее до дому, и Джули пригласила его зайти выпить кофе. Когда пришло время прощаться, Рон привлек ее к себе и попытался поцеловать. Но Джули ощутила внезапный прилив отвращения к человеку, который ненавидел Скотта. Она оттолкнула его, и, почувствовав опасность, Бастер угрожающе залаял.

— Что такое? — удивленно и обиженно спросил Рональд. — Все еще не можешь простить меня за то, что я долго не заходил к тебе?

— Не будь таким самоуверенным. По правде говоря, мне кажется, ты вел себя глупо, надулся на инспектора Рейнольдса, как ребенок. А что касается твоего долгого отсутствия — меня это не обидело, поэтому ни о каком прощении не может идти и речи. Просто считаю, ты вел себя неправильно, что, откровенно говоря, уронило тебя в моих глазах, — честно призналась Джули.

Рон покраснел, в его глазах сверкнул злой огонек, но он тут же усмехнулся и спросил:

— И как же мне восстановить свою репутацию?

— Очень просто: попытайся вести себя как нормальный, разумный человек.

— Но я такой и есть. Любой нормальный, разумный мужчина захотел бы поцеловать тебя на ночь.

Против этого нечего было возразить.

— Однако я выпровожу тебя без поцелуя. И если ты не уйдешь, я натравлю на тебя Бастера, — в шутку добавила она.

— Ладно, ладно, ухожу. Скоро увидимся.

Джули тяжело вздохнула и отправилась спать.

Над ней висел какой-то злой рок: куда бы она ни пошла, везде натыкалась на Скотта с Валери. Но ее любовь к нему не уменьшалась, а, наоборот, крепла. Что же ей делать? Продать коттедж и уехать в другое место? Например, в Девон, Корнуолл, Уэльс или Шотландию? Многое зависело от того, как примут ее книгу. Не исключено, что ей придется вернуться к работе в больнице — постоянно или временно.

Наконец Джули завершила роман и позвонила Тессе, чтобы узнать, когда ей можно будет вручить рукопись.

— Давай завтра вечером, если ты свободна, — предложила Тесса. — Прости, что мы с мамой еще не были у тебя. Маме надо было убраться в доме, а я ей помогала.

— Ты уверена, что у тебя есть время на мою книгу? — спросила Джули.

— Уверена. Теперь мы уже все закончили. Приходи около семи, вместе поужинаем.

Джули предпочла бы обходить дом Скотта стороной, несмотря на то что ей очень понравились его мать и сестра. Встречи с ним становились все более трудными и болезненными. Однако не просить же Тессу самой приехать за рукописью, а потом еще и привезти ее обратно? Поэтому Джули, поблагодарив, приняла приглашение.

Она пришла на следующий вечер и, если говорить честно, обрадовалась, когда миссис Монро сообщила, что Скотт занят в своем кабинете и спустится к ним позже. Очень кстати, подумала Джули. По крайней мере, она успеет взять себя в руки.

— Так вот она, драгоценная рукопись, — сказала миссис Монро, забирая у Джули пакет. — Поздравляю вас. Это настоящее достижение.

— Не уверена, — скромно возразила Джули. — Иногда она доставляла мне массу хлопот, я сомневалась, смогу ли когда-нибудь ее закончить, беспокоилась, как у меня получается, и тому подобное. Но вообще-то мне нравилось писать.

— Знаю.

Джули принялась было размышлять над этим простым утверждением, но миссис Монро продолжала:

— А можно мне тоже прочитать? Обещаю, я не задержу рукопись. Я ведь понимаю, вы хотите как можно быстрее передать ее в издательство. Я буду читать днем, пока Тесса на работе.

Джули ответила, что будет очень рада.

— Возможно, вы тоже выскажете свое мнение.

— Уверена, что книга мне понравится. Не думаю, что вы могли бы написать плохую книгу.

Скотт вышел из кабинета, только когда ужин стоял на столе. Чтобы не выдать себя, Джули с трудом заставила себя смотреть на него. Но он почти равнодушно приветствовал ее, вежливо осведомился о ее делах, а потом сидел, почти не открывая рта. Мать то и дело вопросительно поглядывала на него, но ничего не говорила. Джули решила, что его что-то беспокоит, возможно, что-то имеющее отношение к Валери. Разговор поддерживала Тесса. Она расспрашивала Джули о книге, задавая те вопросы, которые обычно задает заинтересованный любитель: где она находила своих героев, в какой степени реальны ее персонажи или они все выдуманы, с чего начиналась ее работа: с продумывания сюжета или разработки образов героев, и так далее и тому подобное. Затем она заговорила о нарядах и после ужина повела Джули в свою комнату — показать материал, который купила для летнего костюма. Когда они спустились вниз, Скотта уже не было, но ни Тесса, ни ее мать ничего не сказали.

Пока Тесса с матерью читали рукопись, Джули написала статью для женской страницы местной газеты и принялась за рассказ для женского журнала, в котором уже печаталась. Закончив дневную норму, она вышла в сад, чтобы подышать воздухом, и как раз рассматривала свой газон, когда к дому подъехал Скотт и остановился у ворот. Джули не сомневалась, что он направляется на ферму, и, скорее всего, даже не остановился бы, не окажись она у него на глазах.

Поздоровавшись с ней, Скотт спросил:

— Как ваша ванная?

Джули сказала, что уложила пол и больше ничего еще не делала.

— Почему? Есть какая-нибудь причина?

У нее было несколько причин, но она начала с первой пришедшей на ум:

— Возможно, я уеду отсюда.

Скотт быстро взглянул на нее, но спрашивать ни о чем не стал.

— Ясно. В таком случае… — Он помолчал, потом продолжил: — Я уезжаю на несколько дней, вот и подумал, не нужен ли вам какой совет.

— Насчет ванной комнаты?

Он кивнул:

— Даже если вы собираетесь уезжать, за дом, в котором есть ванная комната и санузел, можно получить больше.

Джули согласилась, хотя и не очень охотно. Она никак не могла принять решение и потому чувствовала себя несчастной. Ей не хотелось продавать коттедж, но и оставаться здесь, с ним рядом, она просто не могла. Однако, как всегда, Скотт был прав.

— Если вас беспокоят деньги, — продолжал он, — то почему бы вам не обратиться в банк за небольшим кредитом? Если вы начнете с самого трудоемкого — с санузла, то это покроет все расходы. А может быть… — он помолчал, — вы согласились бы принять кредит от меня?

Сердце Джули сжалось от нежности.

— Скотт, вы очень добры. Зайдете ненадолго?

Она не собиралась его приглашать и, видя, что он медлит, уже пожалела о своих словах.

— Только на минутку, — сказал он. — Но сначала уберу машину с дороги, а то вдруг будет ехать кто-нибудь с фермы.

Пока Скотт убирал машину, Джули зашла в дом приготовить кофе. Зачем она его пригласила? Он не хотел идти, а находиться с ним наедине еще труднее, чем просто быть в его доме.

Через пару минут Скотт постучал в дверь.

— Вы делаете успехи с садом, — заметил он, стоя в дверях. — Вам надо заехать к нам и взять рассаду. Знаете, как говорят: первые три года садовник сажает сад, а всю оставшуюся жизнь пытается избавиться от растений.

Джули что-то ответила, чтобы поддержать разговор. В воздухе витало напряжение, и она не могла понять, почему Скотт принял ее приглашение.

— Тесса просила передать, — сказал он, когда они пили кофе в гостиной, — что она прочитала роман и вернет его завтра вечером, если вам удобно.

— Очень мило. Хотя я бы и сама могла забрать его.

— Мне кажется, она хочет посмотреть дом.

— Я буду рада ее видеть. И что она думает, не знаете? Я имею в виду книгу.

— По-моему, ей понравилось, но я не стану забегать вперед. Завтра она все сама вам скажет. Надеюсь, вы не рассердитесь, но я тоже в нее заглянул.

Джули со страхом посмотрела на Скотта:

— Я боюсь спросить… Ведь такие книги не в вашем вкусе.

— Книга хорошая. Очень даже хорошая. В моем она вкусе или нет — не имеет значения.

Сердце Джули забилось от радости. Мнение Скотта было для нее самым ценным. Она поблагодарила его, не пытаясь даже скрыть удовольствие.

— Вы думаете, есть шанс, что книгу опубликуют?

— Безусловно.

Из окна Джули хорошо видела дорогу и заметила, как из-за поворота появилась машина Валери и остановилась у ворот. К ее удивлению, оттуда вышел Рональд, и Валери с силой нажала на гудок. Рональд открыл ворота и пошел по тропинке.

— Что такое? — спросил Скотт, тоже выглядывая в окно. Потом он поднялся с потемневшим от гнева лицом. — Спасибо за кофе. Я пойду, — сказал он.

В дверях он столкнулся с Рональдом.

— Ну-ну, подумать только, и вы здесь, — с усмешкой заметил он и, не глядя на Скотта, проговорил: — Привет, дорогая, я не знал, что ты сегодня не одна.

Скотт, проходя мимо, бросил на него сердитый взгляд, а Джули с радостью дала бы ему пощечину.

— С каких это пор ты стал называть меня «дорогая»? — холодно спросила она.

Он приподнял брови и шагнул в комнату.

— Боже, я и не знал, что на это нужно разрешение. Прости. Но что случилось?

Джули вздохнула. В общем-то это не имеет значения. Скотт все равно думает, что она собирается замуж за Рональда, и даже если бы он так не думал, это бы ничего не изменило — ведь он обручен с Валери.

— Что ты делал в машине Валери Андерсон? — поинтересовалась Джули.

— Она просто меня подвезла. Ревнуешь?

— Конечно нет. Не говори глупостей!

Рональд хитро прищурился, но тут же улыбнулся:

— А жаль. Мне бы хотелось, чтобы ты ревновала. Но ничего — надежда не стареет. Я зашел спросить, не хочешь ли ты завтра вечером сходить в кино.

— Прости, не могу. Я жду гостя.

— Не нашего друга Скотта Монро?

— Его сестру. Она прочитала мою книгу.

— Ты, значит, стала другом семьи? Смотри, Валери это не понравится.

— Мне все равно, что подумает Валери, — раздраженно произнесла Джули. — Миссис Монро пригласила меня на чай, и я познакомилась с его сестрой. Они приятные люди, и мне они нравятся.

— Ладно, ладно! Полегче, — рассмеялся Рональд. — Хорошо, что ты переключила свое внимание на его мать и сестру, иначе тебе было бы… ну, скажем, неприятно. Валери мне только что сказала, что они со Скоттом в июне собираются пожениться.

Джули начала собирать кофейные чашки.

— Рон, ты не мог бы уйти, прямо сейчас? Я устала и еще не ела.

Рон пожал плечами:

— Ладно. Так мы сходим как-нибудь в кино?

Джули вздохнула и покачала головой:

— Прости, Рон, но я не смогу. Большинство вечеров у меня будут заняты: переделка спальных комнат, затем отделка ванной…

— Ты все еще злишься на меня, вот в чем дело.

Джули пыталась сдержать раздражение:

— Ради бога, Рон, я не злюсь на тебя. Можешь ты это понять? — Джули казалось, что, если Рон сейчас не уйдет, она расплачется.

Он подошел к двери:

— Ладно, тогда я приду и помогу тебе с ремонтом. Пока.

Когда он ушел, Джули села, закрыв лицо руками, и чуть не расплакалась. Потом поднялась и заставила себя приготовить поесть. Когда она поужинала, уже стемнело, и остаток вечера она провела, играя на пианино.

На следующий вечер приехала Тесса и привезла с собой цветущую гардению в горшке — подарок из оранжереи матери, а также рукопись.

— Может, сначала поедим, а потом обсудим роман? — предложила Джули.

— Как хочешь. Но могу сказать сразу: по-моему, роман очень хороший. Мне было по-настоящему интересно читать.

— Ты говоришь это не потому, что боишься меня обидеть? — подозрительно спросила Джули.

Тесса энергично покачала головой:

— Если бы я хотела пощадить твои чувства, то сказала бы что-нибудь типа «У книги есть шанс, и если ты сделаешь то-то и то-то, ее могут принять».

Они обе рассмеялись. Джули очень обрадовало то, что Тесса сказала, — ее матери роман тоже понравился.

— Я отметила кое-что на полях карандашом, в основном опечатки. Но, честно говоря, трудно поверить, что это твоя первая книга. Конечно, тебе помогло то, что раньше ты писала рассказы.

Джули согласилась, хотя рассказ и роман — трудносопоставимые вещи, потом Тесса неожиданно сменила тему разговора:

— Кажется, Скотт заезжал к тебе вчера?

— Да, он сказал, что уезжает на несколько дней.

— На два. Какая-то выставка. Он был очень расстроен, когда пришел домой. Мы с мамой решили, что ты можешь что-нибудь прояснить. Скотт вообще не очень-то разговорчив, но в последнее время он совсем замкнулся. Нас с мамой это очень беспокоит.

Джули тут же подумала о Валери и о Рональде, сидевшем в ее машине. Припомнились ей и слова, сказанные Рональдом о Валери. Но ей не хотелось обсуждать дела Скотта даже с его сестрой.

— Он долго пробыл у тебя? — продолжала свои расспросы Тесса.

— Нет. Приехала Валери, и он быстро ушел.

— А, Валери. Эта девушка…

— Тебе она не нравится?

— Как она может нравиться? Конечно нет! Я мечтаю, чтобы она отцепилась от Скотта.

Джули не знала, что ответить. Если они собираются пожениться в июне, значит, Скотту она не просто нравится — он любит ее. Но говорить об этом Джули не хотелось. Скотт сам расскажет все матери и сестре, когда сочтет нужным.

— А ты? — поинтересовалась Тесса. — У тебя есть парень?

— Не совсем.

Тесса с удивлением взглянула на нее:

— Скотт считает, что есть. Я просто хотела узнать, правда ли это. Надеюсь, ты не обиделась. Если хочешь, можешь задать мне любой вопрос.

— Все в порядке. Я знаю, Скотт считает, будто у нас с Рональдом Кеннеди все всерьез. Совершенно неверный вывод, отчасти и по моей вине. Но разубеждать его я не стала.

— Не стала? Но почему?

— Из-за Валери, конечно.

— Валери?

— Тесса, давай поговорим о чем-нибудь другом, если не возражаешь.

Тесса пристально посмотрела на Джули:

— Ты не хочешь говорить о Валери и Скотте?

— Можно и так сказать.

Тесса понимающе кивнула:

— Не волнуйся, я умею держать язык за зубами. Тогда я расскажу тебе про моего Джона. Сейчас он учится в сельскохозяйственном колледже. Я познакомлю вас, когда он приедет домой.

— А когда это будет?

— Примерно через две недели.

Отец Джона тоже был фермером. После окончания колледжа, говорила Тесса, они собираются пожениться.

— Его отец обещал купить нам участок земли для строительства дома. Мы сами будем проектировать его.

Какое-то время Тесса рассказывала о своем будущем доме. Джули не завидовала ей, но как было бы здорово, если бы у них со Скоттом тоже были общие планы.

— А какой дом ты хотела бы иметь? — спросила Тесса, нарушив ход ее мыслей. — Коттедж, как этот? Мне кажется, ты сделала его очень симпатичным.

— Мне бы понравилось все, что нравится ему, — ответила Джули, продолжая думать о Скотте. — Дом вашей матери можно назвать идеальным. Мне понравились и большие комнаты, и оранжерея.

Перед уходом Тесса пригласила Джули съездить в город.

— У меня есть выходной, оставшийся от Рождества. Зайдем в магазины, купим что-нибудь, а потом вместе пообедаем.

Звучало заманчиво, но Джули колебалась.

— Мне нужно окончательно привести в порядок книгу и отправить ее в редакцию.

— Но ведь можно заняться этим и послезавтра, — продолжала настаивать Тесса. — Один день погоды не сделает.

Джули позволила себя уговорить, и они решили, что Джули заедет за Тессой на своей машине, поскольку их общую машину обычно использовал Скотт.

— А что делать с Бастером? Может, возьмем его с собой? Мне не хочется слишком часто оставлять его одного.

— Оставь его с мамой. Она будет только рада, — посоветовала Тесса.

Все было решено. Джули с нетерпением ждала завтрашнего дня. Как здорово, что у нее появилась подруга. Ей казалось, что Тесса догадывается о ее чувствах к Скотту, но Джули это не тревожило — она не сомневалась, что Тессе можно доверять. Когда Тесса ушла, Джули быстро просмотрела рукопись и с облегчением вздохнула: в ней было меньше ошибок и замечаний, чем она ожидала. Так что отправить рукопись в издательство послезавтра — вполне реально.

С легким сердцем Джули на следующее утро заперла коттедж и отправилась с Тессой в город, оставив Бастера у миссис Монро. По совету Скотта она зашла в банк, к управляющему.

— Вообще-то, мисс Саймондс, — сказал он, — на вашем счете достаточно денег, чтобы оплатить эту относительно небольшую работу. Но через несколько недель вам, возможно, понадобится подтверждение о превышении кредита. Я могу использовать купчую на дом. Либо вы присылаете ее мне, когда вам будет удобно, либо напишете доверенность на ее получение, заверив свою подпись у вашего адвоката.

— Я так и сделаю, — кивнула Джули и поблагодарила его.

Все складывалось на удивление легко и просто, все, кроме самого главного, но Джули старалась об этом не думать.

— Похоже, даже фермер Андерсон перестал меня беспокоить, — заметила она, когда они с Тессой сидели за завтраком. — Сначала он собирался выпроводить меня из коттеджа.

— Возможно, ему это просто надоело.

— Говорят, он уже давно пытался купить дом, чтобы снести его, но мне он такого предложения не делал. Странно, не правда ли?

— Наверное, он надеется, что в конце концов тебе так все надоест, что ты продашь его за бесценок, — предположила Тесса.

— Как бы там ни было, пока он оставил меня в покое. Думаю, я должна быть ему благодарна за эту милость.

Тесса была отличной спутницей, и Джули все время думала: хорошо бы иметь такую сестру или невестку. Они мерили шляпы, бродили по отделу платьев, восхищались стеклом и фарфором, смотрели мебель, пили чай, так что когда они добрались наконец до машины, то чуть не падали с ног.

— Ты должна поужинать с нами, — заявила Тесса, когда они сидели в машине.

— Было бы неплохо, но, если дома Скотт, я бы предпочла отказаться.

— Думаю, что его еще не будет. После этих поездок он появляется не раньше половины десятого. Ты успеешь поужинать и вернешься домой к девяти, если хочешь. И, поверь мне, я понимаю твои чувства.

Джули промолчала. Любое упоминание о Скотте, любой намек на него, дружба с его матерью и сестрой только усложняли ситуацию, причиняли ей еще большую боль. Теперь уже было невозможно забыть его, и все же она должна растоптать свое чувство, потому что скоро он будет женат.

— Знаешь, Тесса, я чувствую, что должна уехать, — сказала Джули после долгого молчания.

— Отдохнуть?

— Нет, навсегда.

— Ты не должна этого делать, — решительно проговорила Тесса.

— Тесса, я не могу. Я больше не смогу видеть Скотта, тебя, миссис Монро, зная, что он любит кого-то другого.

Тесса положила ладонь на руку Джули:

— Милая моя, не спеши. Я сомневаюсь, что Скотт вообще что-то испытывает к Валери.

Но Джули знала, что она ошибается: братья и сестры не всегда хорошо знают друг друга. Валери вряд ли стала бы говорить Рональду, что они со Скоттом поженятся, будь это не так.

На всякий случай, чтобы не столкнуться со Скоттом, Джули не стала задерживаться после ужина. Она повторила свое приглашение на чай в следующее воскресенье и твердо сказала себе: больше она не станет принимать приглашений в дом Монро. Как только ванная будет готова, она продаст коттедж и переедет в другое графство. Хотя, видит Бог, как ей не хотелось его продавать! Перед глазами с молчаливым укором стоял призрак дяди Уилли. Но Джули знала: уезжать все равно надо. Что касается пропавших денег, то она сомневалась, чтобы они когда-нибудь нашлись. Но даже если это и случится, ей сообщат, и она купит тогда другой дом.

Когда Джули въехала в деревню, было уже темно, но вокруг царило какое-то необычное оживление. А когда она свернула на Блэксмит-Лейн, то с удивлением отметила, что переулок заполнен людьми. Она сбросила скорость и медленно поехала вперед. Бастер, сидевший рядом с ней, громко залаял. Джули уставилась в окно, но ничего не могла разглядеть — мешали то ли дым, то ли туман.

Интересно, удивилась Джули, что это за машина перед ее коттеджем?..

Джули остановила машину и вылезла. Бастер выпрыгнул, опередив ее. В воздухе явственно чувствовался запах дыма. Она поспешила вперед и чуть не столкнулась с Рональдом.

— Рон, что происходит? — удивленно спросила Джули.

Он изумленно уставился на нее:

— Джули! Джули, твой коттедж…

Внезапно сильный прожектор пожарной машины прорезал темноту, и она увидела: из крыши коттеджа валил густой дым, а в следующий миг в ночное небо взвился тонкий язык пламени. Джули, окаменев, потрясенно взирала на это невероятное зрелище. Не может быть! Когда она бросилась вперед, в небо взлетел еще один язык пламени, потом другой… Послышался зловещий треск.

Джули в ужасе глядела перед собой, ничего не соображая, не в силах пошевелиться. И вдруг ее обожгла мысль.

— Рон! Моя книга, мой роман. Он там! Я должна достать его…

Она протиснулась сквозь толпу и бросилась к дому.

— Джули! Джули, вернись! Не ходи туда, это безумие! — крикнул ей вслед Рональд.

«Нет, я должна, должна, — думала она с бьющимся сердцем. — Я должна вытащить рукопись, пока пожарные не развернут свои шланги». Если она не сгорит в огне, то вода все равно причинит ей непоправимый вред. Джули низко пригнулась и протиснулась под нижней планкой временных ворот, загораживавших проем в живой изгороди. Рональд схватил ее за руку, но Джули вырвалась, думая только об одном: надо спасти рукопись — плод многомесячной работы — и пишущую машинку. Она не сможет купить себе другую.

Джули быстро забежала за дом, решив, что бесполезно пытаться открыть парадную дверь, — ей не пришло в голову, что пожарные могли выломать ее. Задняя дверь тоже заперта, но можно разбить окно, мелькнула у нее мысль.

Однако окно уже было разбито. Рядом валялось перевернутое ведро и чувствовался сильный запах керосина — Джули отметила это чисто машинально. Она встала на ведро и влезла в кухню, всю окутанную дымом.

Джули устремилась в столовую, но быстро отступила назад — там было не продохнуть. Бросившись в кухню, она сорвала со стола скатерть, намочила ее и закрыла ею нос и рот. Еще один бросок — и она будет в кабинете, где находятся пишущая машинка и рукопись. Джули молилась, чтобы пожарные не повредили бесценную рукопись.

Следующие несколько минут были настоящим кошмаром: шум, голоса, жара, дым, огонь… Джули задержала дыхание и бросилась в кабинет, но она забыла о мебели, которая загораживала путь. Она запнулась за шезлонг и закричала от боли, когда кусок горящего дерева упал ей на руку.

Среди огненного хаоса Джули послышался мужской голос, выкликающий ее имя. Но она должна войти в кабинет! Должна! Джули сделала очередную попытку и почувствовала, что пальто на ней загорелось. Решив сбросить его, она уронила скатерть.

Едкий дым забивал легкие, щипал глаза. Хватая воздух ртом, двигаясь совершенно вслепую, она добралась до стола и принялась лихорадочно искать рукопись. Рукопись была цела. И лежала на своем месте. Цела! Джули потеряла сознание.




Глава 10


— Моя книга…

— Все в порядке, дорогая, все в порядке, — раздался знакомый успокаивающий голос.

— Рон! Спаси книгу! Рон! Рон! — отчаянно кричала Джули.

— Все хорошо, Джули. Она у меня, не волнуйся. — Но теперь голос был другой.

Чьи-то сильные руки подняли ее. Рон? Опять жар, дым и шум, дуновение ветерка на лице, толчок и — забытье.

Сознание и забытье, сны и воспоминания, реальность и фантазия смешивались в путаную, смутную картинку. Ей слышались голоса: Рона, каких-то незнакомых людей, Скотта… Всегда и везде голос Скотта. Но Скотта на пожаре не было. Его голос — плод ее необузданного, когда речь идет о Скотте, воображения. Джули лежала на огненной постели, и весь мир был окутан тускнеющим красным маревом. Джули попросила воды, чтобы потушить огонь, и кто-то поднес стакан к ее губам. Потом опять темнота.

Внезапно она услышала свой крик:

— Моя книга! Рон!

— Все в порядке, Джули, все хорошо. Твоя книга цела. Она здесь.

Джули открыла глаза и увидела, что лежит в маленькой больничной палате, а рядом сидит не Рональд, а Скотт и тревожно смотрит на нее.

— Все хорошо, Джули, — повторил он. — Твоя рукопись ничуть не пострадала.

Джули удивленно смотрела на него.

— Но где Рон? Я думала…

— Он придет, не тревожься. Мы все были здесь, дежурили по очереди.

Но что-то в его лице и глазах поразило ее. Джули пыталась вспомнить, что именно. Тесса, помнится, говорила про проблему Скотта. Это касается Валери. Валери и Рон. Теперь Джули вспомнила.

— Ни о чем не беспокойся, — между тем говорил Скотт. — Мама и Тесса придут к тебе вечером, и, как только ты выйдешь из больницы, переедешь к нам.

Но Джули покачала головой — в ней вновь всколыхнулись болезненные воспоминания.

— Нет, Скотт, я не могу. Не могу…

Его лицо застыло, но в глазах появилась теплота.

— Джули, ты не можешь вернуться в коттедж, — мягко сказал он.

— Он сгорел? Полностью?

Скотт кивнул:

— Боюсь, что да. Но не переживай. Пока у тебя появятся какие-нибудь планы, мама и Тесса о тебе позаботятся. Они настаивают на этом.

— Они так добры. И ты тоже…

Скотт на мгновение закрыл глаза, потом встал:

— Я позову мою сестру и пойду. Но запомни, что я сказал. И не волнуйся. Все будет хорошо.

Конечно, он просто пытается успокоить ее. Джули понимала: Скотт не стал бы ей лгать, однако невозможно представить, что ее коттедж сгорел. Как начался пожар? Огня в камине не было, электричество она выключила. А плита? Она была уверена, что тоже ее выключила.

Джули попросила принести ей зеркало и с ужасом увидела свои обгоревшие волосы, брови и перепачканное лицо. Что подумал Скотт, увидев ее в таком виде?

Вечером к ней пришли миссис Монро и Тесса.

— Бедняга! — сказала Тесса. — Какой ужас! Наверное, ты забыла выключить плиту?

Джули покачала головой, и миссис Монро быстро сказала:

— Не стоит теперь гадать, как это случилось. Нужно побыстрее забыть об этой беде.

— Вы видели коттедж? — спросила Джули.

Тесса коснулась ее руки:

— Нет, но там был Скотт. Он ужасно переволновался. Честное слово, Джули, ты нас всех напугала. Тебе повезло, что ты не сгорела или…

— Скотт был там прошлой ночью?

Тесса кивнула:

— Он бросился в дом следом за тобой. И едва успел тебя вытащить, как в кабинете обвалился потолок. Вы чудом спаслись.

Джули нахмурилась:

— Значит, меня спас Скотт? Но я думала… Как он там оказался? Откуда он узнал про пожар?

— Он не знал, пока не подъехал ближе.

— Не понимаю…

Тесса улыбнулась:

— Он ехал к тебе. Сказал, что хочет о чем-то с тобой поговорить. Сказал, что это не может ждать. Он ничего тебе не говорил?

Джули покачала головой:

— Он сказал только, чтобы я не переживала и что вы приглашаете меня пожить у вас.

— В свое время он скажет, — несколько загадочно проговорила миссис Монро. — Да, мы хотим, чтобы ты пожила у нас. У нас есть свободная комната, ты сможешь спокойно работать, по крайней мере пока.

— Вы так добры. Вы мои самые лучшие друзья. Но моя машинка! Наверное, она тоже сгорела…

— Милая моя, не думай о машинке. Пока не купишь новую, будешь пользоваться машинкой Скотта. Он сказал это сегодня утром.

— Во всяком случае, тебе полагается страховка, и ты сможешь купить себе пишущую машинку. Коттедж ведь был застрахован? — спросила Тесса.

Джули задумалась.

— Кажется, фунтов на пятьсот. Конечно, коттедж на эти деньги не восстановишь, но купить новую машинку можно, — пошутила она.

— Кстати, что ты собираешься делать с землей? — поинтересовалась Тесса. — Продашь ее фермеру? Ты ведь не станешь строить новый дом?

— Нет. Все равно у меня не хватит на это денег. Похоже, фермер Андерсон все-таки победил. И теперь он купит землю дешевле, чем если бы на ней стоял дом.

— Ты не должна продавать ему слишком дешево, — заметила миссис Монро. — Сгорела вся твоя одежда и личные вещи. Скотт посоветует, как лучше поступить.

— Надеюсь.

Скотт посоветует. Он поможет ей. Но она не должна оставаться в его доме слишком долго. Можно пожить пару недель у своей приемной матери. На деньги от продажи земли и страховку она снимет квартиру или комнату, пока не начнет зарабатывать книгами. Но свой дом она сможет позволить себе еще не скоро.

На второй день после пожара к Джули пришел страховой агент.

— Я ходил взглянуть на ваш коттедж, мисс Саймондс, там отчетливо чувствовался запах керосина. Вы можете объяснить, как начался пожар? Среди развалин не было керосинового нагревателя.

Джули развела руками:

— Я не знаю, как это случилось, а керосиновым нагревателем я не пользовалась уже много месяцев. Меня не было весь день. Я была в городе с подругой, Тессой Монро. Когда я вернулась около девяти часов, коттедж уже горел, и около него стояла пожарная машина. Но я тоже почувствовала запах керосина. А когда я обошла дом с другой стороны, чтобы спасти рукопись, то увидела перевернутое ведро, как будто кто-то встал на него, чтобы залезть в окно, а потом оттолкнул. Я совершенно уверена, что не оставляла там ведро.

— Окно было открыто?

— Оно было разбито, очевидно, чтобы отодвинуть задвижку. Не думаю, что это сделали пожарные. Они прошли через главную дверь и окна.

Агент согласно кивнул:

— Они не стали бы заходить с обеих сторон. Это вызвало бы сквозняк, и огонь разгорелся бы еще сильнее. Естественно, придется сообщить в полицию, но компания все равно выплатит вам страховку. Поскольку вы отсутствовали весь день, вас нельзя обвинить в преднамеренном поджоге. Это очевидно. Вы дадите мне адрес своей подруги? Я не сомневаюсь в ваших словах, но компания требует, чтобы я все проверил.

— Конечно.

Джули пробыла в больнице еще два дня. Утром Скотт обещал заехать за ней на машине, а накануне Тесса прислала ей свою одежду. Она была уже одета и ждала Скотта, когда появился Рональд, — впервые за все время.

— Ты чуть не опоздал, — пошутила Джули.

Он усмехнулся:

— Прости, что не заходил. Ненавижу больницы. Но я звонил и узнавал о тебе.

— Да, я знаю. Спасибо.

Вид у него был несколько смущенный.

— Думаю, ты едешь к Монро?

— Ненадолго, пока не найду жилье.

Рональд странно посмотрел на нее:

— Ты хочешь сказать, что будешь жить одна?

— Конечно. Думаю, Тесса не захочет покинуть дом, чтобы составить мне компанию.

— Тесса? — удивленно переспросил он. Затем, как будто на него снизошло озарение, добавил: — Ну да, его сестра.

Наступила пауза. Джули думала, когда же придет Скотт, а Рональд задумчиво хмурился, словно собирался что-то сказать.

— Джули, мне ужасно жаль, что все так вышло. Ты ведь мне веришь?

Джули удивленно посмотрела на него:

— Конечно, я тебе верю.

Он пожал плечами:

— Я просто хотел, чтобы ты это знала. Тебе пришлось нелегко с тех пор, как ты приехала сюда. Я имею в виду Норфолк. Я не знал… то есть я не думал…

— Что ты пытаешься сказать, Рон? — с любопытством спросила она.

Но не успел он ответить, как вошел Скотт. При виде Рональда он замер на месте.

— Прости. Хочешь, чтобы я подождал снаружи?

— Нет, нет, все в порядке, — быстро сказала Джули. Она вдруг поняла: что бы Рон ни собирался ей сказать, она не хочет этого слышать.

— Ладно, я ухожу, — пробормотал Рональд, и не успела она опомниться, как он схватил ее за плечи и крепко поцеловал. — Я буду ждать твоего звонка, дорогая, — неожиданно проговорил он и быстро вышел.

Джули изумленно посмотрела ему вслед, потом с извиняющимся видом повернулась к Скотту. Но Скотт сухо произнес:

— Это мне следует извиниться. Если ты готова, едем.

У Джули не было никаких вещей, даже сумочки. Только маленький пакет с пижамой Тессы. Рукопись Скотт еще раньше отвез к себе домой.

Они ехали в гнетущем молчании, и Джули недоумевала, в чем дело. Однако каменное выражение, застывшее на лице Скотта, не располагало к вопросам. Миссис Монро встретила Джули у дверей, но Скотт даже не стал заходить в дом, сказал, что у него назначена встреча, и тут же уехал.

Скотт пригнал из коттеджа машину Джули, и на следующий день она отправилась в город. Сняв с банковского счета немного денег, Джули купила необходимую одежду, а также новую пишущую машинку и, самое главное, отправила рукопись в редакцию. Она уже знала, что Скотт возвращается домой около четырех часов и некоторое время проводит в своем кабинете, составляя отчеты и планы работ для своих клиентов. Поэтому Джули не хотела лишать его машинки.

Однако начать работать она не могла. Мысли о Скотте, о его непонятных приходах и неожиданных уходах совершенно выбивали ее из колеи. И его ставшая теперь постоянной замкнутость в себе и молчаливость: за едой он почти не разговаривал и даже чай уходил пить в своей кабинет. По вечерам Джули долго слышала яростный стук его пишущей машинки — как будто он возмещал на ней свое мрачное настроение. После ужина Скотт либо уходил, либо запирался в кабинете.

Наконец Джули не выдержала. Как-то вечером, когда они с Тессой были в доме одни, Джули сказала:

— Тесса, думаю, мне надо поскорее подыскать какое-то жилье.

— Почему? А, знаю. Это из-за Скотта?

Джули кивнула:

— Твоя мама была более чем добра, предоставив мне крышу над головой, но я не могу здесь работать. Я вообще не могу ничего делать. И мне кажется, Скотту мое пребывание неприятно.

Тесса нахмурилась:

— Ситуация довольно запутанная, и я как раз собиралась с тобой поговорить. Скотт упрямый как осел, но не думай, он не хочет, чтобы ты уехала. Просто у него проблема.

— С Валери?

Тесса посмотрела на нее долгим взглядом:

— С чего ты решила, что у Скотта что-то есть с Валери?

— Мне сказал… — начала Джули, но осеклась.

Тесса смотрела на нее с легкой улыбкой.

— Продолжай. Неужели Скотт?

— Нет, мужчины не говорят о таких вещах. Да иногда и слова не нужны. Я много раз видела его с Валери — в кино, на танцах, в его машине, они вместе обедали. И потом, он постоянно ездил на ферму.

— Он ездил на ферму по делам. И могу поспорить, каждый раз заходил к тебе.

— Тоже по делу, — напомнила Джули.

— Что, каждый раз? Ты ошибаешься, Джули: между Скоттом и Валери нет ничего серьезного.

— Есть, Тесса!

— Почему ты так уверена?

— Мне сказали.

— Что именно? Что они помолвлены?

Но Джули не хотелось об этом говорить. Возможно, у Скотта есть причины не рассказывать пока о своей помолвке с Валери. Тесса приняла ее молчание за согласие.

— Значит, вот в чем дело, — протянула она. — Слушай, Джули, почему бы тебе самой не спросить его об этом?

Джули безмерно удивилась:

— Как я могу спрашивать о таких вещах? Да и что это изменит?

— Вероятно, он думает, что ты влюблена в Рональда.

— Но это не так!

— Тогда почему бы не сказать ему?

Джули покачала головой:

— Тесса, неужели ты не понимаешь? Это будет выглядеть так, словно я ему навязываюсь. К тому же я для него просто клиентка, которой нужна помощь. Да и как я могу поговорить со Скоттом, если он просто меня не замечает? Нет, Тесса, вы очень добры, но мне нужно уехать. Я уверена, твоя мама поймет меня. В вечерней газете я видела пару объявлений. Если они будут еще и в утреннем номере, поеду взглянуть, что там такое.

— Ты еще ничего не говорила маме?

— Пока нет.

— Тогда не говори. Во всяком случае, не сегодня. Обещай мне отложить разговор до утра.

Джули обещала, хотя уже приняла твердое решение. На следующее утро Скотт спросил, не могут ли они поговорить в его кабинете.

— Тесса мне сказала, что ты собираешься уехать, — холодно начал он.

Сердце Джули замерло.

— Вы все очень добры ко мне, но пора, как говорится, и честь знать. Я больше не могу вам навязываться.

— Ты не навязываешься, — нетерпеливо прервал он. — Прости, если мое поведение заставило тебя именно так истолковать всю ситуацию. Просто у меня были другие проблемы.

— Я знаю.

Скотт быстро взглянул на нее:

— Знаешь?..

— Я… — Джули запнулась, удивленная его вопросом. — Я решила… что это имеет отношение к мисс Андерсон.

Скотт тяжело вздохнул:

— Валери меня не волнует. Сейчас я беспокоюсь о тебе. Я чувствую свою ответственность за тебя. Какие у тебя планы на будущее? Когда вы собираетесь пожениться?

Джули уставилась на него широко раскрытыми глазами. Так, значит, он воспринимает ее как сестру? И, как старший брат, чувствует за нее свою ответственность?

— Я не хочу, чтобы ты чувствовал за меня ответственность! — выпалила она чуть не плача. — Ты был очень внимателен ко мне, и я очень тебе благодарна, но это не дает тебе права вмешиваться в мою личную жизнь. Я не хотела этого говорить, но…

Ее попытка скрыть свои чувства за вспышкой гнева провалилась, она разрыдалась.

— Джули! — Скотт подбежал к ней и обнял, успокаивающе поглаживая по голове. — Джули, прости. Какой же я эгоист! Ты прошла через настоящий ад, а я лезу к тебе со своими чувствами. Поверь мне, я не хотел тебя обидеть. Я просто хотел убедиться, что у тебя все хорошо. Не уезжай, Джули. Останься, пока все не утрясется. Обещай мне.

Это было выше ее сил, и Джули, затрепетав, прижалась к нему.

— Скотт!

Он обнял ее так, что она чувствовала биение его сердца. На какое-то безумное мгновение ей показалось, что он любит ее, что вот-вот скажет ей об этом. Его губы нежно коснулись ее виска, и она ждала, затаив дыхание.

Но Скотт ничего не сказал и через секунду отпустил ее.

— Тебе лучше? — только спросил он.

Джули кивнула и полезла в карман за носовым платком. Скотт направился к двери.

— Побудь здесь, пока не придешь в себя. Я сейчас вернусь.

И она осталась одна.

Джули охватило отчаяние, по ее щекам потекли слезы. Потом она услышала, как он что-то говорит матери, быстро вытерла глаза и, с трудом взяв себя в руки, прислушалась.

— Присмотри за ней, мама, — говорил Скотт. — Мне нужно кое-что уладить. Не ждите меня к обеду. Но постарайтесь развеселить Джули, поговорите с ней…

— Конечно. Я и понятия не имела…

Скотт вернулся в комнату.

— Мне надо идти, Джули. Обещай, что не станешь ничего предпринимать, пока мы еще раз не поговорим.

— Обещаю, — тихо ответила она.

Когда она вышла из его кабинета, миссис Монро обняла ее за плечи:

— Пойдем в гостиную, милая, я приготовлю чай, а потом ты поможешь мне сходить за покупками.

Парадная дверь открылась и закрылась за Скоттом, миссис Монро поудобнее усадила Джули, потом отправилась на кухню готовить чай. Джули сидела в глубоком кресле, слишком опустошенная, чтобы думать.

— Простите, что причиняю вам столько беспокойства, — проговорила она, когда миссис Монро вернулась с подносом в руках.

— Дорогая моя, о чем ты говоришь? После всего, что случилось, тебе нужно выплакаться. Удивительно, что ты так долго держалась.

Джули нашла в себе силы улыбнуться. Какая тактичная у Скотта мать! Она не стала задавать никаких вопросов и больше ни разу не упоминала о том, что произошло.

Скотт долго не возвращался. Джули услышала, как хлопнула дверца машины около четырех, когда она пропалывала грядки в саду. Он вошел через оранжерею и столкнулся с ней лицом к лицу.

— Присядь, — сказал он, подведя ее к садовой скамейке под навесом с южной стороны.

Был солнечный день, под навесом было тепло, но Джули казалось, что снова наступила суровая зима.

— Сегодня я кое-что узнал, — начал Скотт.

Джули вопросительно посмотрела на него:

— Что именно?

— Это касается тебя. Надеюсь, ты не рассердишься. Я ездил к Рональду Кеннеди. Знаешь, мне хотелось задушить его за те страдания, что он причинил тебе.

Джули замерла.

— Спасибо, но лучше бы ты этого не делал. Не ездил к нему, я хочу сказать, — улыбнулась она.

Лицо Скотта окаменело.

— Джули, ты можешь послушать меня хотя бы пять минут? Больше я не стану тебя беспокоить.

Что-то в его тоне встревожило ее.

— Скотт, почему ты так говоришь?

— Потому что я не уверен в твоих чувствах. Я поехал к Кеннеди, потому что считал своим долгом выяснить правду о вас.

Сердце Джули забилось.

— Почему ты не поговорил со мной?

— По нескольким причинам. Во-первых, я уже спрашивал тебя несколько недель назад, когда украли твои деньги, и услышал довольно четкий ответ. Потом эта сцена в тот день, когда тебя выписали из больницы. Но самое главное — когда ты пришла в сознание, знаешь, чье имя ты произнесла?

— Неужели? — еле слышно спросила Джули, догадавшись, о ком он говорит. — Я думала, это он спас меня из огня. Мне казалось, это он звал меня тогда. Я не знала, что это был ты, пока Тесса мне не сказала. Но мне казалось, тебе абсолютно безразлично, есть что-то между нами или нет.

Скотт издал короткий смешок:

— Безразлично! Ты и понятия не имеешь, каким облегчением для меня было узнать… — Он замолчал.

— Что ты узнал, Скотт? — затаив дыхание, спросила Джули.

Но Скотт предпочел уклониться от ответа:

— Не возражаешь, если сначала я задам тебе прямой вопрос?

— Нет.

— Ты его любишь?

Сердце Джули затрепетало от радости.

— Нет, нет, нет! Когда-то он мне нравился, но не более того.

Невероятно! На лице Скотта появилась улыбка.

— Джули! Джули, если бы знала, как мне приятно это слышать.

— Но почему, Скотт, почему?

Он заглянул в ее глаза, и внезапно опять вернулась весна.

— Потому что, моя милая Джули, я люблю тебя.

Джули замерла, не веря своим ушам, не зная, плакать ей или смеяться.

— Скотт! Скотт, это ведь неправда? Ты не можешь говорить серьезно. А как же Валери?

Он хмуро улыбнулся:

— Ты не поверишь, но это было частью разработанного ими плана. О Валери я сейчас говорить не стану. А что касается Рональда, он хотел жениться на тебе…

— И получить деньги дяди Уилли, — добавила Джули.

Скотт улыбнулся:

— Возможно, хотя, справедливости ради, надо сказать, что он не был к тебе равнодушен. Он заставлял Валери потчевать меня рассказами о том, что вы без ума друг от друга. Это выводило меня из себя — ведь я сам испытывал скрытый интерес к тебе, хотя слово «скрытый» здесь совсем неуместно. Кроме того, мне казалось, что Рональд больше подходит для Валери, чем для тебя. Мое чувство к тебе все росло и росло, и потом, когда ты сказала о предстоящей свадьбе, я чуть не сошел с ума.

— Я чувствовала то же самое, постоянно видя тебя с Валери. Это было ужасно: куда бы мы с Роном ни шли, там же оказывались и вы.

— Так все и задумывалось. Это был настоящий заговор. — Скотт взял ее за руки. — Но ты… ты хоть немного любишь меня?

Глаза Джули затуманились.

— Я люблю тебя, Скотт. Очень, очень люблю.

— Джули!

Он крепче обнял ее и прикоснулся губами к ее губам. Джули не верилось, что это правда, но она была в объятиях Скотта, и он любит ее.

Он жадно смотрел на нее, как будто компенсируя то время, когда, глядя на нее, должен был быстрее отводить взгляд и скрывать выражение своих глаз.

— Я всегда мечтал о такой женщине, как ты, — нежно сказал он. — Красивой, доброй, умной, хорошей хозяйке. Я бы никогда не женился на какой-нибудь легкомысленной особе. Джули, мы будем с тобой так счастливы!

Джули обняла его.

— Я уже счастлива. Милый Скотт, я так тебя люблю…

Он с нежностью провел пальцем по ее носу, коснулся щеки, пригладил брови и волосы.

— Я не верю своим ушам, своим глазам. Дорогая, повтори это еще раз и повторяй, пока тебе не надоест говорить эти слова.

Тут послышался стук в окно. Миссис Монро с сияющим лицом держала в руках чайник.

Скотт улыбнулся и в ответ махнул рукой.

— Пойдем и порадуем маму, хотя она, наверное, уже догадалась.

Миссис Монро была в восторге.

— Вы не представляете себе, как обрадуется Тесса! — воскликнула она.

После чая Скотт увел Джули в свой кабинет.

— Мне надо кое в чем тебе признаться, — сказал он.

— В чем же? Ты храпишь? — лукаво спросила она.

Он ущипнул ее за ухо и покачал головой:

— В гораздо более серьезном недостатке. Я должен был бы сказать тебе раньше, но меня опередили. Видишь ли, я… тоже писатель.

Джули широко раскрыла глаза.

— Не может быть! Как здорово! Что же ты пишешь, Скотт? Покажи мне.

Он взял с книжной полки книгу и протянул ей. Джули с изумлением смотрела на нее.

— Не понимаю… Это же книга Рональда… Я еще показывала ее тебе. Помнишь?

— Еще бы не помнить. Но что бы ни говорил Кеннеди, автор этой книги я. Это была первая моя книга. Я не был уверен тогда ни в себе, ни в читателе — поймет ли он ее, — вот и взял псевдоним. Бестселлером книга не стала, но ее очень хвалили, и мой литературный агент предложил мне работать дальше. Ну а потом… потом я не хотел разочаровывать тебя, выставляя Кеннеди лжецом, вот и молчал все время, хотя, признаться, это было нелегко, — усмехнулся Скотт, — уступить ему не только любимую женщину, но и литературные лавры.

— Замечательно! Два писателя в одном доме. Просто не верится. Бедняга Рон. Я сразу подумала, что книга слишком хороша для него. По крайней мере, она очень отличалась от других его творений.

Скотт взял Джули за руки:

— Слова «бедняга Рон» я пропущу мимо ушей. В конце концов, ты досталась мне, а не ему.

— Не думаю, чтобы его это сильно опечалило. После исчезновения денег дяди Уилли он охладел ко мне и появлялся лишь изредка, чтобы узнать, не нашлись ли они.

— Кстати, я выяснил у него насчет этой кражи. Он действительно привязал Бастера, но побоялся признаться, опасаясь, что инспектор обвинит его в воровстве. Впрочем, на этот счет у меня есть свое мнение. Так же как и о пожаре. Хочешь меня выслушать?

— Да, но я ничего не буду предпринимать. Я предпочитаю обо всем забыть. Теперь мне не жаль ни коттеджа, ни денег, хотя и деньги, и коттедж нам бы очень пригодились.

Скотт обнял ее:

— Мне неприятно говорить, но я уверен, что дом специально поджег кто-то с фермы Андерсона, а по чьей подсказке — можно только догадываться. Что касается кражи, то это тоже был один из их работников, однако на следующий день он попал под машину. Возможно, ты об этом не слышала. Думаю, он где-то спрятал деньги, чтобы потом за ними вернуться. Но поскольку никто об этом не знает…

— Что ж, ничего не поделаешь. Я уже давно простилась с этими деньгами.

Через несколько дней Скотт предложил Джули взглянуть на то, что осталось от коттеджа.

— Боюсь, там не осталось почти ничего, — сказал он. — Эти старые бревна, соломенная крыша и тростниковые ковры…

— Может, по дороге заехать к мистеру Андерсону и предложить ему купить землю? — спросила Джули.

— Что?! После того, что он сделал? Ни в коем случае! На твоем месте я поручил бы дело агенту, и, если Андерсону нужна земля, пусть сам и похлопочет.

Это было печальное зрелище — обугленные, почерневшие руины коттеджа и стоящий в одиночестве деревянный сарай. И почему-то Джули показалось, что здесь больше нет призрака дяди Уилли.

Они бродили по саду с весенними нарциссами и зарослями ревеня у изгороди.

— Мне хотелось бы нарвать цветов для твоей мамы, — сказала Джули. — Я видела, на днях она покупала нарциссы, думаю, этот букет ее порадует.

Джули нагнулась, выбирая лучшие и самые молодые стебли, и вдруг ей бросился в глаза какой-то черный квадратный предмет.

— Скотт! — позвала она. — Скотт, ты только посмотри, что я нашла!

Джули держала в руках шкатулку дяди Уилли. Скотт уставился на нее, не веря своим глазам.

— Не может быть! Неужели это та самая…

Джули взволнованно кивнула:

— Она самая. Шкатулка дяди Уилли, полная денег. Ее даже не тронули. Ключ остался у меня.

— Невероятно, но вполне объяснимо. Просто никто не подумал сюда заглянуть. Ты ведь говорила, что Бастер гнался за вором через весь сад? Должно быть, он выронил ее, спасаясь от зубов Бастера.

Джули рассмеялась:

— Славный Бастер! Странно, Скотт: раньше у меня не было ощущения, что эти деньги мои. А теперь оно у меня есть. Это наши деньги.

Скотт обнял ее за талию.

— Твои, — поправил он Джули. — Можешь купить на них приданое. Уверен, дяде Уилли было бы приятно.

Джули улыбнулась счастливой улыбкой:

— Приданое на две тысячи фунтов! Ну-ну! Думаю, большую часть денег я раздам старым людям.

Скотт заключил ее в объятия и поцеловал.

— Напомни мне, когда мы вернемся, чтобы я сказал, как сильно люблю тебя. А теперь пошли домой, а?