Простые удовольствия
Фиона Харпер








После развода Луиза Торнтон переезжает в провинцию. Она не думает о личной жизни, самое главное для нее — это спокойствие ее сына. Но встреча с Беном Оливером пробуждает в ней вкус к простым человеческим удовольствиям.






Фиона Харпер

Простые удовольствия





ГЛАВА ПЕРВАЯ


Большинство женщин продали бы душу дьяволу, чтобы оказаться на месте Луизы Торнтон. Главным образом, из-за мужчины, сидевшего напротив нее. Того самого, который в прошлый четверг занял первое место в рейтинге самых сексуальных актеров Голливуда по версии популярного издания.

Уставившись на свои столовые приборы, Луиза рассеянно выводила пальцем восьмерки на скатерти и подслушивала разговоры других посетителей ресторана.

Ее спутник поерзал на стуле и случайно ударил ее мыском ботинка по ноге. Дернувшись, она наклонилась, чтобы потереть ушибленное место.

— Ну спасибо тебе, Тоби! — произнесла она, сердито глядя на него.

Ослепительно улыбнувшись двум крашеным блондинкам, продефилировавшим мимо их столика, он посмотрел на нее, подняв брови.

— Что?

— Ничего. — Она выпрямилась и, скрестив лодыжки, убрала их под стул. Ее мизинец все еще пульсировал.

Появилась официантка с их изысканными закусками, и Тоби, придав своему лицу беспечное выражение, вонзил нож в свою порцию жареной цесарки. Вилка и нож Луизы оставались лежать на столе.

Он даже не отпустил привычного комментария в адрес выбранной ею еды. Это было на него не похоже. Прежде он постоянно твердил ей, что она должна сбросить вес, набранный во время беременности. Несмотря на то, что их сыну Джеку недавно исполнилось восемь, его отец думал, что она все еще может втиснуться в узенькие платья, висящие в глубине ее шкафа.

Но Тоби уже давно не проявлял к ней интереса как к женщине. Она продолжала притворяться ради Джека, улыбаться представителям прессы и всячески опровергать слухи о разрыве. Тоби даже не сказал, по какой причине перестал ее любить, но это было ясно из поступков, которых он не совершил, из слов, которых не сказал. А затем прошел последний слух…

Взяв вилку, она набросилась на свою пасту.

— Не торопись, Лулу, тебя никто не подгоняет, — сказал Тоби, не отрывая глаз от своей тарелки.

Лулу. Когда они впервые встретились, ее привело в восторг, что он, услышав, как ее младший братик пытается выговорить ее имя, начал повторять за ним. Лулу звучало сексуальнее и экзотичнее, чем заурядное Луиза. Тогда ей нравилось быть Лулу.

Сейчас ей хотелось, чтобы он снова видел в ней Луизу. Отложив вилку, она посмотрела на него в ожидании, что Тоби поднимет голову, улыбнется или подмигнет ей.

Вместо этого ее муж подозвал официантку и заказал еще бутылку вина. Затем он повернул голову и кивнул блондинкам, сидевшим через несколько столиков от них. За следующие десять минут он ни разу не посмотрел на нее, словно ее не было.

— Тоби?

— Что? — Наконец он посмотрел в ее сторону, но теперь в глазах, которые когда-то обещали ей безграничное счастье, была только пустота. — У меня шпинат на зубах или что-нибудь в этом роде?

Луиза покачала головой. Разве что-то посмело бы испортить эталон мужской красоты, сидящий напротив нее? Даже думать так было кощунственно. Она попыталась рассмеяться.

Слова никак не шли. Касаться такой деликатной темы было нелегко.

Луиза попробовала все сказать глазами. Когда она работала моделью, фотографы всегда отмечали особую выразительность ее глаз. Она попыталась вложить в свой взгляд все — пустоту в ее сердце, магнетическую силу, которая когда-то притягивала к ней Тоби, маленькую искорку надежды, которая еще не умерла. Если он когда-то по-настоящему любил ее…

— Расслабься, Лулу. Взбодрись. Ты…

Звонок мобильного телефона у него в кармане прервал его. Достав телефон, он, держа его под столом, посмотрел на экран. Его нижняя губа слегка искривилась. Затем он пристально посмотрел на нее, чтобы узнать ее реакцию, и, положив телефон обратно в карман, продолжил есть.

Луиза ждала.

Он пожал плечами.

— Работа. Ты же знаешь…

К сожалению, у нее возникло такое чувство, что она действительно знала. Слух оказался правдой. Она молча ела свой ужин, не понимая вкуса еды.

Все время после своего утреннего телефонного разговора с подругой Луиза продолжала надеяться, что эта история лишь чья-то глупая выдумка. Когда шесть лет назад в бульварной прессе впервые появились заметки о тайных любовных похождениях Тоби, она им не поверила и заявила об этом в одном из своих интервью.

Во время второго «инцидента» она сделала то же самое, но, сохраняя внешнее спокойствие, искала связь между новыми деталями: странными телефонными звонками и частыми встречами Тоби с его агентом. У нее никогда не получалось поймать его с поличным, но с каждым разом ей становилось все больнее улыбаться репортерам и все отрицать.

Луиза опустила веки, чтобы отгородиться от любопытных взглядов людей. Она больше не могла это выносить. Не могла подвергать этому Джека. В свои восемь лет он хорошо читал и был очень смышленым. Что, если ему на глаза попадется газета с пикантной фотографией на первой полосе? Луиза стиснула зубы. Какой пример она подает сыну, обманывая всех вокруг и позволяя Тоби вытирать об нее ноги? Что из него получится, если он, когда вырастет, начнет подражать своему отцу?

— Боже мой! Это же Тобиас Торнтон! Вы не могли бы оставить мне автограф?

Глаза Луизы распахнулись, и она уставилась на двух блондинок, нависших над Тоби. Улыбнувшись девицам, Тоби достал из кармана ручку и, взяв у одной из них салфетку, сделал то, за что его так любили поклонницы.

Только когда он закончил, они перестали шептаться и удостоили ледяным взглядом Луизу. Уходя, они даже не удосужились понизить голос. Та, которая получила автограф, сказала:

— Он такой сексуальный.

Тоби открыл рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент у него снова зазвонил телефон. Посмотрев на экран, он подавил улыбку и, объяснив Луизе, что это его агент, поднялся и направился к бару.

Ну конечно же, агент, подумала Луиза, когда официант забрал у нее тарелку с недоеденной пастой.

Потягивая сок, она краем глаза наблюдала за Тоби, который смеялся и смотрелся в зеркало за стойкой. Его агент был толстым лысым мужчиной лет пятидесяти.

Неужели Тоби считал ее такой идиоткой? Хотя внутри у нее все кипело от ярости, она выпрямилась на стуле и стала смотреть ему прямо в глаза, пока он не закончил разговаривать по телефону и не направился к ней. Его жеманная улыбка говорила ей, что она самое замечательное создание на свете.

Сев за столик, Тоби взял ее руку в свою и нежно провел большим пальцем по ее костяшкам. Наклонившись вперед, Луиза улыбнулась ему со всей обольстительностью, на которую только была способна бывшая модель. Когда Тони наклонился к ней, думая, что держит ситуацию под контролем, Луиза перестала улыбаться и холодно произнесла:

— Тоби… — Она помедлила, добавив про себя несколько непечатных прозвищ. — Я хочу с тобой развестись.

* * *


Мощный порыв ветра взволновал гладь реки. Маленькая прогулочная лодка покачивалась на воде, когда Бен привязал ее к чугунному кольцу на моле. Сделав на всякий случай еще один узел, он выбрался из лодки и по каменистой тропинке направился вверх по крутому лесистому холму.

Насвистывая себе под нос, он время от времени останавливался, чтобы вдохнуть чистый, слегка солоноватый воздух и послушать крики чаек, кружащих над рекой. На первый взгляд ему показалось, что он находится в традиционной английской сельской местности, но иногда попадались напоминания о том, что когда-то здесь был ухоженный экзотический сад. Среди дубов, ив и берез встречались пальмы и бамбук.

Через десять минут лес начал постепенно редеть, и Бен оказался на зеленом поле, посреди которого возвышался величественный, несмотря на некоторое запустение, белый особняк в георгианском стиле.

Всякий раз, когда Бен смотрел на это прекрасное здание, ему становилось грустно. Даже если бы он не знал, что его последняя владелица умерла два с лишним года назад, он бы с уверенностью сказал, что Уайтхэйвен был пуст. В этих высоких окнах, которые пустыми глазницами смотрели на реку поверх макушек деревьев, было что-то жутковатое.

Подойдя к парадному крыльцу, он потрогал побег плюща, обвивавшего одну из мощных белых стоек. Со времени его последнего визита прошел почти месяц, а территория, примыкающая к особняку, была такой огромной, что одному человеку было не под силу управиться с сорняками. Виноград и ежевика, разрастаясь, все ближе подползали к дому, словно заявляя о своих правах на эту землю.

Лауре было бы больно видеть, как ее любимый сад постепенно приходит в запустение. Он мог себе представить ее реакцию, как если бы видел ее сейчас. Она бы покачала своей головой с белыми, как снег, волосами, неистово сверкнула серыми глазами и, разогнув свои узловатые, пораженные артритом, пальцы немедленно взялась бы за секатор.

В девяносто два года когда-то популярная актриса была энергичной женщиной, достойной такого сказочного места, как Уайтхэйвен. Возможно, именно по этой причине он приезжал сюда по воскресеньям, когда наступала очередь его бывшей жены проводить время с Жасмин. Возможно, именно поэтому он ухаживал за лилиями и экзотическими растениями в теплицах и косил лужайки.

Засунув руки в карманы и покачав головой, Бен обогнул дом и прошел мимо старой конюшни. По просьбе Лауры он поддерживал здесь порядок до приезда нового владельца. После обеда он обычно дремал на диване перед телевизором, стараясь не замечать, как пусто было в доме без его шаловливой дочери.

Через арку Бен прошел в сад. Огромное зеленое пространство было обнесено забором из красного кирпича, поросшим мхом, по дальней стороне на склоне были расположены теплицы. Сейчас у насекомоядных растений был период покоя, и нужно было поддерживать в теплицах постоянную температуру.

В течение десяти минут Бен осматривал почву в горшках и проверял листья, пока не услышал шум у себя за спиной. Резко повернувшись, он столкнул со скамейки два горшка с высокими растениями.

Первым, что он увидел, были ее глаза — огромные, темные и полные ярости.

— Убирайтесь отсюда! Немедленно убирайтесь с моей земли!

Женщина стояла, широко расставив ноги и упершись руками в бока. Бен заметил, что она зажала пальцами края рукавов своего черного пальто. Подняв руки, он немного отступил назад, чтобы показать ей, что не представляет для нее угрозы.

— Простите! Я не знал, что кто-то уже…

— Вы нарушаете право владения!

Бен кивнул. Со стороны все выглядело именно так, но до этой минуты он понятия не имел, что это кого-то волновало.

— Я обещал прежней владелице, когда она заболела, что буду ухаживать за ее садом, пока дом не будет продан.

Женщина пристально посмотрела на него. Теперь, когда частота его пульса снова приблизилась к нормальной, он смог получше ее рассмотреть. Она была одета во все черное: черное пальто, черные брюки, черные сапоги. Даже ее длинные прямые волосы были черными. Ее лицо с закрывающей лоб густой челкой было поразительно красиво.

— Этот дом уже продан. Мне. Так что вы можете отсюда убираться.

Бен плотно сжал губы. Ему было нечего на это сказать. При мысли о том, что он больше никогда не вернется в Уайтхэйвен, у него защемило сердце. Новая хозяйка была не похожа на человека, любящего копаться в земле.

Взяв со скамейки свое пальто, Бен повернулся, чтобы уйти.

— Простите, что помешал. Больше я вас не побеспокою.

Он почти дошел до конца длинной теплицы, когда до него донеслось:

— Подождите!

Бен остановился, обернулся и посмотрел на незнакомку так же дерзко, как она на него. Она сделала шаг вперед и сложила руки на груди.

— Риэлтор сказал мне, что этот дом пустует уже несколько лет. Почему вы до сих пор сюда приходите?

Он пожал плечами.

— Обещание есть обещание.

Наморщив лоб, она кивнула. Между ними повисло молчание, но все же Бен оставался на месте. У него было такое предчувствие, что она хочет что-то сказать. Но когда она еще плотнее сжала руки на груди и отвернулась, он понял, что пора уходить.

Но едва он коснулся рукой дверной ручки, женщина спросила:

— Вы правда ее знали? Лауру Гастингс?

Бен оглянулся через плечо.

— Да. — Он почувствовал раздражение. По какой-то непонятной причине он не ожидал от нее этого. Не ожидал, что ее интересуют сплетни о знаменитостях.

— Как она выглядела?

Его раздражение усилилось, и он холодно посмотрел на нее.

— Я действительно должен идти. Я не хочу нарушать закон.

Открыв дверь теплицы и выйдя наружу, Бен услышал у себя за спиной стук каблуков.

— Эй! Вы идете не туда!

Нет, он шел, куда ему было надо. Он был не в настроении вести светскую беседу.

Впрочем, женщина не сдавалась. Несмотря на свои высокие каблуки, она смогла его догнать. Возможно, все дело тут было в ее длинных ногах. Когда она поравнялась с ним, ему показалось, что либо на улице потеплело, либо его обжигала исходящая от нее ярость. Покинув обнесенный забором сад через другую калитку, он по одной из тропинок направился вниз к реке, где оставил лодку.

— Я попросила вас убраться с моей земли!

Остановившись, Бен резко повернулся и был очень удивлен, когда столкнулся с ней лицом к лицу. Каблуки и небольшое возвышение, на котором она стояла, делали ее почти одного роста с ним.

Женщина сделала шаг назад, но ее глаза по-прежнему сверкали от ярости.

У него не было времени терпеть ее капризы и перемены настроения. С него хватило Меган. Именно поэтому он так любил по воскресеньям приходить в Уайтхэйвен. Это его успокаивало.

Он посмотрел этой командирше прямо в глаза.

— Я покину вашу землю так быстро, насколько это возможно. — Даже несмотря на то, что у него было такое чувство, будто нарушитель здесь она.

Это она нарушила покой в одном из прекраснейших уголков на земле.

Женщина надула губы. Если бы он не был на нее так зол, то, возможно, даже нашел бы ее привлекательной.

— Дорога вон там, — произнесла она, указывая большим пальцем в сторону шоссе.

— Я знаю. — В присутствии этой женщины в дорогой стильной одежде Бен чувствовал себя необычайно неловко, хотя видел, что причиной ее раздражения явно был кто-то другой. Он глубоко вдохнул. — Но моя лодка привязана у лодочного сарая.

— У меня есть сарай для лодок? — Бен ожидал грубого резкого ответа, но внезапно ее настроение снова изменилось. Теперь она стала задумчивой, мечтательной и еще более красивой. От этого его раздражение только усилилось.

Вглядываясь вдаль поверх голых макушек деревьев, она спросила:

— Это все настоящее? Не декорация для фильма?

Пожав плечами, Бен продолжил идти вниз по тропинке. Услышав, что новая хозяйка этого места следует за ним, он нахмурился.

— Не бойтесь, я ухожу, — пробурчал он, слегка повернув голову.

— Я хочу посмотреть сарай для лодок.

Бену всегда нравились прогулки вниз по холму в осенний полдень. Но только не сегодня. Он не видел красоты пестрой осенней листвы, не останавливался, чтобы полюбоваться струйками дыма в небе над домами поселка Лоуэр-Ходуэлл на противоположном берегу реки. Он ничего не замечал, кроме стука каблуков у него за спиной. Ему казалось, что темные глаза этой женщины прожигают его насквозь. Он почувствовал огромное облегчение, когда наконец добрался до неровных ступенек, ведущих на мол.

Поднявшись наверх, он услышал позади себя вздох и, повернувшись, инстинктивно протянул руку, чтобы поддержать ее. Но женщина не споткнулась и даже не заметила его попытку ей помочь. Она с восхищением смотрела по сторонам. Ее глаза сияли.

Пришло время отсюда убираться.

Не теряя ни секунды, Бен подошел к своей лодке и начал ее отвязывать, не обращая никакого внимания на присутствие женщины. Вдруг у него зазвонил мобильный телефон. Судя по рингтону, это была Меган. Должно быть, что-то случилось. Поскольку незнакомка стояла довольно далеко от него и ее внимание было поглощено лодочным сараем, он достал из кармана телефон.

— Папа? — Это была Жасмин, а не Меган.

— Что случилось, малышка?

Его дочь недовольно фыркнула в трубку.

— Почему ты продолжаешь так меня называть? Ведь мне почти двенадцать. Я уже не маленькая.

Бен нахмурился. Жасмин не было рядом с ним всего сутки, а она уже говорила как ее мать.

— Что случилось?

— Мама сказала, что сегодня вечером не сможет меня отвезти. У нее какие-то дела. Ты не мог бы за мной приехать?

Бен посмотрел на часы. Жасмин должна была вернуться к пяти. Сейчас было начало четвертого.

— Во сколько?

В любом случае ему придется немедленно покинуть Уайтхэйвен. Пока он переплывет реку, дойдет до своего дома и проедет десять миль до Тотнес, как раз будет пять часов.

Он подождал, пока Жасмин посовещается с матерью.

— Мама сказала, что ее ждут в четыре.

Бен обнаружил, что идет по молу вдоль лодочного сарая.

— Я не смогу, Жасмин. — Добравшись до конца мола, он повернулся и пошел назад.

— Мама сказала, что хочет с тобой поговорить.

На том конце линии послышался шум. Бен напрягся.

— Бен? Я просто поражаюсь, как можно быть таким бестолковым. Так себя вести — это ребячество. Я знаю, что ты все еще по мне сохнешь, но пора смириться и двигаться дальше.

Бен открыл рот, чтобы объяснить ей, что он физически не сможет добраться до нее так скоро, но Меган не дала ему такой возможности.

— Все всегда должно быть так, как хочешь ты, не правда ли? Ты ведь пойдешь на все что угодно, лишь бы помешать мне начать новую жизнь.

— Надеюсь, что наша дочь этого не слышит, — произнес он более сердитым тоном, чем хотел. — Ей не следует быть свидетелем наших споров.

Меган тяжело вздохнула.

— Ну конечно же. Ты, как всегда, меняешь тему! — Все же ему показалось, что она вышла в коридор. Ее голос стал звучать гулко.

— Меган, я в Уайтхэйвене. У меня даже и в мыслях не было портить твою жизнь, просто я физически не смогу приехать к четырем часам.

Бен ждал. Он представлял себе лицо своей бывшей жены. Подойдя к лодке, он заметил, что женщина в черном наблюдает за ним, и направился в обратную сторону.

— Отлично! Раз ты такой эгоист, мне придется взять ее с собой. Я ужинаю с… другом. Я привезу ее в восемь.

Меган тут же отключилась, и Бен едва удержался от того, чтобы не швырнуть телефон в воду. Эта женщина всегда доводила его до белого каления. Убрав телефон, он вернулся к лодке.

— Спасибо, что позволили мне спокойно поговорить, — сухо сказал он новой хозяйке Уайтхэйвена.

— У меня не было выбора, не так ли?

Проведя рукой по своим спутавшимся волосам, Бен сосчитал про себя до пяти и напомнил себе о том, что злится вовсе не на эту женщину.

— Простите.

Неожиданно она улыбнулась.

— Вы разведены?

Он кивнул.

— Я тоже, — тихо ответила она. — Когда я невольно подслушивала вторую часть вашего разговора, у меня возникло ощущение дежа-вю.

Бен улыбнулся против своей воли.

— У вас есть дети?

— Сын. — Поймав его взгляд, устремленный к дому, женщина добавила: — Пока я занимаюсь переездом, он живет со своим отцом. — Внезапно отвернувшись, она долго смотрела на лес на холме, затем спросила: — Вы знаете историю этого лодочного сарая?

— Насколько мне известно, он был построен задолго до дома. — Бен снова начал отвязывать лодку. — Некоторые даже утверждают, что в шестнадцатом веке. Его снимали в фильме «Лето влюбленных», но вы, наверное, это уже знаете.

Робко улыбнувшись, она посмотрела на него из-под длинной челки.

— Угадали. В юности это был мой любимый фильм. Я не знала, что это место существует в реальности. Думала, это просто декорация.

— Как видите, вы ошиблись. — Бен посмотрел на веревку у себя в руках. — Мне пора.

Женщина кивнула.

— Пойду осмотрю сарай.

В течение нескольких секунд Бен наблюдал за тем, как она поднимается по ступенькам на второй этаж. Сараем не пользовались уже много лет. У Лауры в последнее время не хватало сил ходить сюда.

Забравшись в лодку, он все равно продолжал смотреть. Деревянный пол мог прогнить. Он задержится еще ненадолго, чтобы убедиться, что новая хозяйка не провалится сквозь него.

Лодочный сарай был двухэтажным. Нижний этаж с большими дверьми, обшитыми панелями, использовался для хранения небольших лодок. Верхний состоял из единственной комнаты с балконом, проходящим по всей длине здания. Бен ждал, когда она на него выйдет и, положив руки на перила, наклонится, чтобы вдохнуть солоноватый, пахнущий морскими водорослями воздух. Когда ее длинные черные волосы упадут вперед и их нежно взъерошит ветер.

Прошла минута, но она так и не появилась. Бен заволновался.

Вздохнув, он выбрался из лодки на мол.

— С вами все в порядке? — крикнул он.

Ответа не последовало. Когда он собирался снова ее позвать, она вышла на лестничную площадку.

— У меня нет ключа, — как-то уныло произнесла она.

Здравый смысл говорил Бену не лезть не в свое дело и немедленно отсюда убираться. Он больше не нес ответственности за Уайтхэйвен. Но, несмотря на это, он почему-то снова привязал лодку и направился к сараю.

Когда он подошел к лестнице, женщина повернулась и посмотрела на него.

— Вы случайно не знаете, где ключ?

Грязными от земли и травы пальцами он слегка потянул один из кирпичей в стене у подножия лестницы. Сначала ему показалось, что он перепутал место, но через пару секунд кирпич подался, и в образовавшейся пустоте он нащупал кусочек металла. Лаура на всякий случай рассказала ему про свой тайник.

Поднявшись по лестнице, он вложил ключ ей в ладонь.

Все. Дело сделано. Пора уходить.




ГЛАВА ВТОРАЯ


— Спасибо, — сказала женщина, поправив челку, затем вставила ключ в замочную скважину и повернула.

Бен думал, что дверь заклинило, но она широко отворилась, приглашая их внутрь. Точнее, ее. Но любопытство взяло над ним верх, и он заглянул внутрь.

— Ничего себе.

Он ожидал увидеть весла и банки с лаком, но сероватый свет, проникающий в закопченные окна, представил ему совсем другую картину. У небольшого камина в викторианском стиле, отделанного голубыми и белыми изразцами, стояли полукругом плетеные кресла и диванчик. В углу рядом со сводчатым окном был небольшой стол. Подойдя к нему, женщина коснулась его, и на пыльной поверхности остались отпечатки ее пальцев.

— Вы не знаете, она часто сюда приходила? Миссис Гастингс? — спросила она, отряхивая руки.

Почему он все еще стоит здесь и присматривает за ней, словно личный телохранитель? Ему пора уходить. Он сдержал обещание, данное Лауре, и его присутствие здесь больше не требовалось. Но почему-то он не мог заставить себя сдвинуться с места.

Бен пожал плечами.

— Когда мы с ней познакомились, она была уже не в состоянии сюда ходить, но всегда с любовью говорила об этом месте.

Она пристально смотрела на него. Ее лицо ничего не выражало. Обычно у него не возникало трудностей с поддержанием беседы, но большинство женщин не делали таких пауз в разговоре.

Засунув руки в карманы, он принялся постукивать по полу носком ботинка.

— Не думал, что такое место, как это, может заинтересовать женщину вроде вас, — пробормотал он, разглядывая обшарпанную мебель, которая так не подходила к ее элегантному образу.

Она слегка вскинула подбородок.

— Что вас заставляет думать, будто вы знаете, к каким женщинам я принадлежу?

Казалось, окутывавшая ее печаль затвердела, подобно скорлупе. Подойдя к высокой сводчатой двери, женщина отперла ее и, открыв обе створки, вышла на широкий балкон.

Дала ему понять, что их разговор окончен.

Бен отправился вслед за ней. Наверное, это была плохая идея, потому что во время его последней попытки поддержать разговор он допустил бестактность. Но совесть не позволяла ему оставить все как есть. Широко расставив руки на перилах, она смотрела на реку, как он себе и представлял. Вот только темные волосы лежали на плечах блестящим атласным покрывалом, словно ветер боялся их растрепать. Услышав его шаги, она тяжело вздохнула.

— Кажется, я попросила вас убраться с моей земли. — В ее тоне не было злости, одна лишь усталость.

Повернувшись, Бен подошел к лестнице и спустился на мол. Новая хозяйка в нем не нуждалась. Она ясно дала ему это понять, но он не мог отделаться от чувства, что часть данного им обещания была не выполнена.

Развернув лодку, он завел мотор и, проплыв немного вверх по реке, взял направление на противоположный берег к Лоуэр-Ходуэлл. Весь его путь занял несколько минут.

Только проплыв мимо скалы Энкор-Стоун, одиноко возвышавшейся среди мутных серых вод, он осмелился оглянуться. Женщина по-прежнему стояла на балконе с гордо поднятой головой, словно уже забыла о его существовании.




Луиза так долго смотрела на пастбище с овцами на противоположном берегу реки, что у нее начали мелькать перед глазами белые точки. Но она не отводила взгляд до тех пор, пока темное пятнышко на воде не скрылось из вида.

Затем она вздохнула и, сев на перила, уставилась внутрь помещения.

Ее непрошеный гость даже не догадывался, на кого был похож, когда, стоя на лестнице, протянул ей длинный черный ключ. Это была ее любимая сцена из «Лета влюбленных», когда Джонатан пришел к Черити в лодочный сарай, где она пряталась от внешнего мира. Там не произошло ничего особенного. Все дело было во взглядах и жестах, которые придавали этой сцене неповторимую романтичность.

Глядя на ее своими теплыми карими глазами, он как будто предложил ей нечто большее, чем просто ключ. Впервые за много лет она покраснела, и ей пришлось отвернуться, чтобы скрыть от него свое смущение.

А затем он развеял эту иллюзию, надежду на то, что не все мужчины в мире мерзавцы, напомнив ей о том, кем она была.

Встав с перил, Луиза прошла в комнату. Разумеется, она не собиралась сейчас строить новые отношения, поэтому не знала, почему слова садовника так ее расстроили. Спустившись вниз, Луиза заперла дверь и убрала ключ в тайник.

Начало смеркаться, и она поспешила обратно, чтобы не потеряться. Нет, она не питала слабости к мужчинам с растрепанными волосами и грязью под ногтями, просто, находясь в лодочном сарае, она на мгновение поверила, что в ее жизни еще произойдет что-то очень важное. То, о чем она всегда втайне мечтала. То, что существовало только в кино и книгах.

Луиза откинула назад волосы, чтобы отделаться от чувства разочарования. Этот садовник оказал ей услугу. Напомнил ей о том, что жизнь не была сказкой. Возможно, она так эмоционально на все реагировала, потому что две недели не видела Джека. Тоби, хотя и неохотно, все же согласился, чтобы их сын жил вместе с ней в Уайтхэйвене и ходил в местную школу. Скоро они с Джеком снова будут вместе.

С ее решением развестись Тоби долго не соглашался. Луизу удивило, что он потратил на нее так много времени и энергии. Если бы он последние пять лет уделял ей столько внимания, возможно, они до сих пор были бы вместе.

Плотно запахнув пальто, она остановилась на поляне перед домом. Река у подножия холма была серой и унылой, с запада надвигались тяжелые облака. Она старалась не обращать внимания на темное пятно, движущееся вверх по течению, хотя в ушах у нее звенел шум мотора.

Переступив через порог дома, Луиза прошла в просторный холл без единого предмета мебели. Когда она купила Уайтхэйвен, в хорошем состоянии были только две спальни и ванная. Небольшой косметический ремонт — и туда можно будет переезжать. Мебель привезут в среду, так что пока ей придется довольствоваться надувным матрасом и спальным мешком.

Она оставила всю мебель Тоби, чем сильно его разочаровала. Ему хотелось что-нибудь у нее отвоевать, но она не доставит ему такого удовольствия. Ей не нужна его мебель. Ничего из того, что связывало бы ее с прежней жизнью. Ничего, кроме Джека.

В любом случае мебель в стиле минимализм сюда бы не подошла. Луиза улыбнулась. Она сюда подходила. Уайтхэйвен был первым домом, где она чувствовала себя комфортно с тех пор, как покинула небольшую квартирку, в которой жила вместе с отцом, братьями и сестрами. Одним словом, он прекрасно ей подходил для начала новой жизни.




Часы на кухне показывали двадцать минут девятого. Бен с чашкой горячего кофе в руках сидел за старым дубовым столом и пытался сосредоточиться на чтении спортивных новостей.

Меган всегда была немного эгоистичной, но раньше она никогда не относилась с таким пренебрежением ко времени, интересам и… чувствам других людей. Временами она была просто невыносимой.

Двадцать минут спустя, когда он уже собрался ей звонить, послышался хлопок открывающейся дверцы. Вышла Жасмин. Прежде чем он успел попросить ее позвать мать, под колесами автомобиля уже зашуршал гравий.

— Как прошел ужин? — спросил Бен, перелистывая страницу газеты и стараясь не думать о жарком, которое, наверное, уже остыло в духовке. Он съел порцию, но это не помогло ему успокоиться.

Жасмин пожала плечами.

— Ужин как ужин.

Бен понял, что от дочери он ничего не узнает о новом увлечении Меган.

— Ты сделала уроки? — Когда он был в таком ужасном настроении, как сейчас, было лучше сменить тему. Будучи последние два года отцом-одиночкой, он уже к этому привык. В подобных ситуациях важнее всего было сохранить стабильность.

— Почти.

— Что значит «почти»? — спросил он, складывая газету и поднимаясь.

Положив на стол яркий пакет, Жасмин сняла пальто.

— Остались еще две задачи по математике. Прежде чем ты спросишь что-то еще, я скажу, что они могут подождать до четверга. Можно я сделаю их завтра? Ну пожалуйста, пап.

Дочь пристально смотрела на него своими большими карими глазами, и Бен перенесся в воспоминаниях на несколько лет назад, когда она просила его покачать ее на качелях.

— Ладно. Завтра так завтра.

— Спасибо, пап. — Стиснув его в объятиях, Жасмин достала из пакета журнал, но Бен тут же перехватил его.

— Что это за галиматья?

Жасмин попыталась отобрать у него журнал, но он увернулся.

— Он мамин. Она уже прочитала его и отдала мне.

Бен нахмурился. Глянцевый журнал. Сам он никогда их не читал, но, судя по заголовкам на обложке, это были сборники светских сплетен. Кажется, главная тема этого была посвящена целлюлиту у знаменитостей. О чем думала Меган, когда давала их дочери этот журнал? Неужели его бывшая жена не знает, как впечатлительны девочки в этом возрасте?

— Не думаю, что тебе следует читать этот журнал.

Жасмин закатила глаза.

— Но он же интересный. Все мои друзья его читают.

Бен поднял брови.

— Так уж все?

Последовавший за этим кивок был неубедителен.

— Я думаю, что в нем нет ничего существенного. Сплошная галиматья. — Он начал листать страницы, надеясь, что дочь все же его поймет. — Самые низкие сплетни. Я…

Вдруг его рука замерла, и на мгновение Бен лишился дара речи. Затем, взяв себя в руки, он положил журнал на стол и, опершись о него руками, продолжил разглядывать фотографии.

— Я же говорила тебе, что он интересный.

— Но это же…

Подойдя к нему, Луиза наклонилась вперед.

— Луиза Торнтон, — сообщила она ему со знанием дела. — Мама считает ее глупой неудачницей. Как и большинство людей.

— Луиза — кто? — хрипло произнес он.

Жасмин толкнула его в плечо.

— Пап, ты застрял в каменном веке. Она вышла замуж за актера Тобиаса Торнтона.

За кого?

— На той неделе мы с тобой смотрели боевик с его участием. Тот, где хотели взорвать бомбу в самолете.

Ах, за него.

Фотография была не очень четкой, но он видел ярость в глазах женщины, прижимавшей к себе сына, чтобы папарацци не сняли его лицо. Несколько часов назад Бен сам испытал на себе этот взгляд, и при мысли о нем у него по спине побежали мурашки.

— Она тоже какая-нибудь знаменитость? — спросил он у дочери, стараясь говорить как можно безразличнее.

Жасмин пожала плечами.

— Если только тем, что вышла замуж за знаменитость.

Замужем. Ему следовало немедленно закрыть журнал и выбросить его в мусорную корзину. Только… она сказала, что разведена, и омерзительная подпись под снимком это подтверждала.

Он проникся сочувствием к этой женщине. Пережить развод и так нелегко, но стать из-за этого объектом охоты для папарацци… Неудивительно, что она так разнервничалась, когда наткнулась в своей теплице на незнакомого мужчину.

Закрыв журнал, он посмотрел на дочь.

— Прости, Жасмин, но я считаю, что подобные журналы — это грубое, бесцеремонное вторжение в частную жизнь людей. Мне бы не хотелось, чтобы ты их читала.

Девочка задумчиво пожевала нижнюю губу. Было видно, что она разрывается между правильным поступком и удовлетворением любопытства. Когда она наконец приподняла одно плечо и печально улыбнулась, Бен успокоился. Противостоять влиянию Меган на дочь было трудно, но на этот раз он, похоже, справился.

Он улыбнулся.

— Хорошая девочка.

Жасмин просияла, затем с лукавой улыбкой произнесла:

— Я сегодня получила «отлично» по математике. Ты не мог бы мне дать пятнадцать пунктов на поход в театр с классом?

Бен закатил глаза. Таковы женщины — требуют награды за малейшее свое достижение или доброе дело. Предпочтительно в виде новых туфель. Наверное, ему следовало радоваться, что на этот раз его деньги послужат образовательным целям. Туфли будут позже. В этом он не сомневался.

— Подожди, я сейчас найду бумажник. И что вы будете смотреть?

— «Укрощение строптивой».

Одобрительно кивнув, Бен принялся искать повсюду свой потертый кожаный бумажник. Его нигде не было. Куда он, черт побери, его засунул, когда вернулся?

— Жасмин, я приду к тебе и принесу деньги, когда найду бумажник, — сказал он, захлопывая с грохотом ящик для мелочей.

— Ладно.

— Да, еще, Жасмин.

Она обернулась в дверях.

— Эта Луиза Торнтон… Ты правда считаешь, что она глупая неудачница?

— Мама говорит, что любая женщина, которая мирится с подобным… неуважением… и ставит счастье мужчины выше своего собственного, только зря небо коптит.

— Понятно, — устало произнес Бен. Похоже, в его борьбе с влиянием Меган на дочь конец будет еще не скоро.

В течение следующих десяти минут он искал бумажник под звуки работающего телевизора в соседней комнате. Он еще раз осмотрел карманы куртки, обыскал полки и. ящики, затем вышел на улицу и заглянул в машину. Безрезультатно.

Когда Бен перебрал в уме события прошедшего дня, до него наконец дошло, где он оставил бумажник.

На деревянной скамейке в теплице в Уайтхэйвене, рядом с растением в горшке. Бумажник слишком выпирал из заднего кармана джинсов и мешал работать. Он положил его на скамейку и совсем про него забыл, когда неожиданно встретился с новой хозяйкой дома.

Он тяжело вздохнул. Если бы в бумажнике были только визитки и несколько мелких банкнот, он не пошел бы за ним. В ближайшие лет пятьдесят его присутствию в Уайтхэйвене никто не будет рад. Но в бумажнике осталась самая любимая его фотография. На ней был запечатлен он вместе с Жасмин, когда у нее не было передних зубов, а у него морщин на лбу.

Она была бесценна, и он за ней вернется.

* * *


Бен дважды громко постучал в дверь и прислушался. Тишина. На смену вчерашнему ясному дню пришел туман с изморосью, и он поднял воротник.

Он хотел уже постучать снова, но вдруг краем глаза уловил какое-то движение. Быстро повернувшись, он посмотрел на окно кабинета справа от крыльца. Внутри по-прежнему было тихо.

Поморщившись, он засунул руки в карманы куртки. По крайней мере, у них с Луизой Торнтон было кое-что общее: они оба не хотели, чтобы он здесь находился.

Уверенный, что она притаилась в холле, Бен снова постучал, на этот раз тихо.

— Добрый день, мэм, если вы дома. — Он хотел сказать миссис Торнтон, но передумал. Это было бы странным, ведь она не называла ему своего имени. — Я правда не хотел снова вас беспокоить, — добавил он, — но я кое-что у вас забыл…

Раздался щелчок замка, и дверь немного приоткрылась. Этого было достаточно, чтобы он увидел миссис Торнтон. Сегодня она была не на каблуках и смотрела на него снизу вверх. Ее лицо было непроницаемым.

— Я забыл бумажник у вас в теплице, — пояснил Бен, вежливо улыбаясь.

Она молча смотрела на него.

Бену следовало отвернуться, чтобы покончить с неловкостью, но у нее были такие удивительные глаза. Даже без макияжа. Дело было не только в их необычном темно-оливковом цвете. Несмотря на отчаянные попытки спрятать свою уязвимость, он увидел в них что-то, чего не встречал больше ни у кого. Отражение того, что было у нее внутри.

Покачав головой, Бен уставился на свои ботинки. Сейчас было не время для поэзии. Он пришел сюда с совсем другой целью. С единственной целью.

— Если вы позволите мне его забрать, я сразу же уйду и больше не буду вам досаждать. Обещаю.

Миссис Торнтон окинула его взглядом снизу вверх, и дверь открылась еще немного шире.

— Ждите здесь, я схожу за ключом.

Она вернулась через пару минут. Ее длинные темные волосы были собраны в хвост, но челка как и прежде закрывала пол-лица. В джинсах и пуловере она ничем не отличалась от молодых мам, ждущих своих детей у школьных ворот.

Бен проследовал за ней в сад. Все ее движения были четкими и аккуратными, словно она не хотела, чтобы кто-нибудь обвинил ее в нескромности. Меган и ее подруги достигли того возраста, когда язык их тела говорил об уверенности в себе, о некотором самодовольстве. В миссис Торнтон, несмотря на ее известность и многомиллионные банковские счета, этого не было.

Он снова испытал непонятное щемящее чувство. Ему хотелось подойти к ней, заглянуть в глаза, сказать, что с разводом жизнь не заканчивается и все будет хорошо. Но он никогда не отличался красноречием и поэтому решил промолчать.

Отперев дверь теплицы, миссис Торнтон отошла в сторону, пропустив его. Но она не осталась снаружи. Услышав за своей спиной ее шаги, Бен оглянулся через плечо и наткнулся на ее подозрительный взгляд.

Бумажник лежал там, где он его оставил. Засунув его в карман, он поднял горшок с сарацинией, которую вчера уронил, когда появилась Луиза Торнтон. Поставив его на место, он аккуратно примял землю, но, несмотря на его старания, нежный стебель накренился набок. Он мог бы принести из дома подпорку и…

Нет. Больше никаких подпорок из дома.

Отойдя назад, он указал миссис Торнтон на поврежденное растение.

— Его нужно подвязать. Возможно, здесь есть где-нибудь палочка. — Он сделал несколько шагов и заглянул под скамейку.

— Вам не все равно?

Ради этого вопроса даже не стоило оборачиваться. Бен продолжал искать.

— Это красивое растение. Будет жаль, если оно погибнет.

За спиной снова послышались ее шаги. Когда женщина приблизилась, он нашел подпорку на подоконнике. Достав ее, он осторожно обернулся, чтобы больше ничего не задеть, и обнаружил, что миссис Торнтон нежно касается кремовой с фиолетовым листвы сарацинии.

— Значит, вы действительно садовник?

Пройдя мимо нее, Бен снял с крючка рядом с дверью моток проволоки и отломал нужный кусок.

— Думаете, я копаюсь в грязи просто ради забавы?

Женщина молча наблюдала за тем, как он подвязывает растение. Когда он закончил, сарациния снова приняла вертикальное положение.

— Я могу вам сказать исходя из собственного опыта, что большинство мужчин как дети. Поэтому — да, вы можете копаться в грязи ради удовольствия. — Ее слова были полны горечи, и шутка не показалась ему смешной.

Все же уголки его губ слегка приподнялись.

— Это действительно удовольствие. К земле так приятно прикасаться.

Миссис Торнтон подняла бровь. Очевидно, он ее не убедил. Бен был готов поспорить, что у нее никогда в жизни не было грязи под ногтями, и, по его мнению, она много потеряла.

— Садоводство дает тебе ощущение того, что ты чего-то достигаешь, — сказал он. — Ты не можешь контролировать растения. Просто ухаживаешь за ними, даешь им то, в чем они нуждаются, а наградой тебе становится их красота.

Женщина окинула скептическим взглядом растения.

— Что-то я не вижу в них особой красоты. Вы действительно хороший садовник?

Бен едва удержался от смеха.

— Сейчас они спят, а весной снова оживут. — Он немного помедлил. — Итак, я получил то, зачем пришел, и немедленно убираюсь, как и обещал. Я говорил, что я не из тех, кто нарушает обещания, не так ли?

Пройдя мимо нее, Бен открыл дверь теплицы. Он уже был посреди сада, когда миссис Торнтон крикнула ему вдогонку:

— Тогда обещайте, что снова придете.




ГЛАВА ТРЕТЬЯ


Бен не хотел оборачиваться. Он сказал себе, что не нужно отвечать. В конце концов, он был уже сыт по горло капризными, взбалмошными женщинами. И все же…

Она стояла на лужайке и смотрела ему вслед. Ветер трепал ее длинные волосы. Ее взгляд заставил его остановиться. В нем была мольба. Друзья говорили ему, что он был лакомым кусочком для попавших в беду женщин. Бен всегда это отрицал, но сейчас был вынужден признать их правоту.

Она откинула со лба прядь волос цвета черного шоколада.

— Сад… За ним нужно ухаживать. Вы правы. Было бы стыдно… Вы придете, э-э… мистер?…

— Бен Оливер, — представился он.

Разве он мог ей отказать, когда она так на него смотрела?

Он это сделает. Не ради нее, ради памяти Лауры. Он будет приходить сюда до тех пор, пока не убедится, что новая хозяйка намерена заботиться об этом месте. После этого он сможет передать Уайтхэйвен на попечение одной из своих профессиональных бригад. Ему хватает проблем и без заботы о чужом саде.




Луиза смотрела ему вслед, пока его высокая фигура не скрылась за углом дома. Только тогда она смогла отвернуться.

Она сошла с ума? Вполне возможно, раз позволила незнакомому мужчине приходить к ней домой. И все же в его словах и поведении было что-то такое, что заставляло верить ему. На первый взгляд он казался очень искренним. В следующий раз нужно будет присмотреться к нему повнимательнее.

Обнаружив, что дверь теплицы осталась открытой, она подошла к ней и, поддавшись какому-то непонятному порыву, заглянула внутрь. Там пахло мокрой землей. Это был естественный запах, а она любила все естественное.

На полках у окон стояли горшки с экзотическими растениями, которых Луиза никогда не видела раньше. Она подошла к маленькому растеньицу, которое спас садовник Бен, или как там его звали. Неожиданно для себя женщина прониклась сочувствием к этому созданию природы на хрупком стебельке с утолщением наверху, вырванному из родной среды, и коснулась влажной почвы у его корня. Она была теплой и приятной на ощупь.

Возле двери на скамейке стояли приземистые растения, находящиеся в спячке. Как она. Все эти годы с Тоби она словно наполовину спала. На память ей пришли фотографии знаменитой актрисы, которые в связи с ее разводом несколько лет назад украшали страницы всех таблоидов. После этого она похудела на двадцать фунтов, получила два «Оскара» и меняла как перчатки молодых любовников.

Разве сейчас для нее, Луизы Торнтон, не должна была настать пора расцвета? Но этого не произошло. Напротив, внутри у нее была пустота.

Выйдя из теплицы, женщина закрыла дверь и пошла по дорожке к своему новому дому. Когда там будет наведен порядок, она непременно почувствует себя лучше. Через несколько дней привезут мебель. Затем она съездит в Дартмут и посетит несколько художественных галерей. В конце месяца здесь будет Джек. Совсем скоро. Осталось меньше двух недель. Луиза хлопнула в ладоши и улыбнулась, затем обогнула дом и вошла через черный ход. Ей нужно было еще многое сделать.




Почти через две недели Луиза заканчивала наводить порядок в комнате Джека. Расправив пуховое одеяло, она посмотрела на часы. Было почти два, а она даже еще не думала об обеде. До приезда Джека оставалось четыре часа. Ее глаза увлажнились.

Постель выглядела такой уютной, что она упала на нее и зарылась лицом в подушку.

Трехнедельная разлука с сыном показалась ей слишком долгой. Но Луиза прекрасно понимала, что было бы несправедливо заставлять Джека менять школу до наступления осенних каникул. Она вздохнула. Они еще никогда так надолго не расставались. Тоби часто обижался на нее, когда она отказывалась с ним путешествовать. Возможно, это была одна из причин, по которой их брак развалился. Но разве она могла оставить Джека? Он был для нее всем.

К ее огромному счастью, Тоби разрешил ей забрать Сына, хотя они оба были его равноправными опекунами. Ее бывший муж подолгу отсутствовал дома из-за съемок и, надо отдать ему должное, понимал, что Джеку будет гораздо лучше с матерью в Уайтхэйвене, чем с няней в Глостершире.

Итак, они договорились, что Джек будет навещать отца через выходные. Чтобы Тоби не передумал, она даже пошла на уступку и позволила ему оставить сына у себя на каникулы.

Но сегодня вечером Джек приедет в Уайтхэйвен. Наконец-то.

Перевернувшись на спину, она уставилась в свежевыкрашенный потолок, не зная, плакать ей или смеяться. У нее щемило сердце.

Прошло, наверное, около получаса, когда Луиза обнаружила, что в комнате стало темнее. Должно быть, подул ветер и облака закрыли солнце. Встав с кровати, женщина подошла к окну. В кустах что-то сверкнуло, и она, отскочив к стене, напряглась. Когда же от нее наконец отстанут эти алчные беспринципные папарацци? Ужаснее всего было то, что они появились именно в день приезда Джека. Если они снова примутся за свое, она подаст на них в суд.

Осторожно выглянув из-за шторы, Луиза увидела лишь часть газона перед домом и, убедившись, что там никого нет, высунулась еще немного.

Снова вспышка!

Луиза отпрянула, но на этот раз застонала от облегчения и хлопнула себя по лбу. Источником вспышки был не объектив фотокамеры, а большая лопата, отражающая солнечный свет. Лопата садовника Бена. Было воскресенье, и он пришел, как в прошлые и позапрошлые выходные. Сегодня, взволнованная приездом Джека, она совсем о нем забыла.

Впрочем, она почти не замечала его присутствия. О нем говорил только отдаленный шум газонокосилки.

Тогда почему она испытывала необходимость притвориться, что ее здесь нет? Это было глупо.

Отругав себя, Луиза отошла от стены и отправилась на кухню. Порыжевшую мебель желательно было заменить, зато большая печь создавала ощущение уюта. Луиза представила себе, как здесь по выходным собирается за завтраком семья.

Луиза никогда не готовила на печи, но думала, что вскипятить воду будет ей по силам. Наполнив старый чайник, она поставила его на плиту.

Она надеялась, что Джеку здесь понравится так же, как и ей. Что ей делать, если он не захочет жить в сельской глуши, вдали от роскошного особняка Тоби, его лондонской квартиры и виллы в Беверли-Хиллз? Уайтхэйвен был чудесным домом, но ему не хватало блеска, к которому привык ее сын.

Вдруг Луиза, к своему удивлению, обнаружила, что достала две кружки и два пакетика чая. После развода она первое время так делала, но этого уже давно не было. Ее первой мыслью было убрать чашку и пакетик, но затем у нее появилась другая идея. Угостить чаем Бена. Это было меньшее, чем она могла его отблагодарить за тяжелую работу. Лужайки были идеально подстрижены, травинка к травинке, кустарники возле дома больше не напоминали непроходимые заросли.

Дело было не в том, что она не хотела ему платить. Просто она избегала этой темы. В день их знакомства она вела себя как капризная богачка и не знала, как изменить его мнение о ней.

Не успела она об этом подумать, как ей представился такой шанс. Сначала она услышала шорох гравия, затем Бен прошел мимо кухонного окна. Скорее всего, он направлялся к теплицам.

Чай был слабой попыткой заключить перемирие, но на данный момент это единственное средство в ее арсенале.

Налив в чашки кипятка, Луиза помедлила. Класть Бену сахар или нет?

Следуя своей интуиции, она все же положила одну ложку и помешала. Он был похож на человека, любящего сладкое.

Подойдя к теплице, Луиза поняла, что столкнулась с проблемой. Она не знала, как ей вести себя с Беном. Она определенно не могла сверлить его подозрительным взглядом, как при первой встрече, но и улыбаться во весь рот тоже было неподобающе. В конце концов она решила остановиться где-то между холодным безразличием и формальной любезностью.

Поскольку руки у нее были заняты, пришлось толкнуть дверь ногой. Бен был посреди теплицы. Она заметила его среди больших растений с густой листвой. Услышав ее шаги, он вышел на дорожку и отряхнул руки. Когда она протянула ему кружку, он широко улыбнулся. Должно быть, ему очень хотелось пить.

— Просто фантастика, — сказал он, сделав большой глоток. — Именно так, как я люблю. Спасибо.

Луиза отпила из своей белой кружки.

— Не за что. Это меньшее, что я могла для вас сделать.

Прислонившись плечом к одной из полок, Бен выпил еще немного чая. Здесь, среди растений, он чувствовал себя в своей стихии.

Луиза попыталась скопировать его позу, но это вышло как-то напряженно, и она выпрямилась.

— Я… э-э… хотела бы поговорить… э-э… об оплате.

Бен поднял брови.

— Я не могу позволить, чтобы вы делали все это бесплатно.

Он пожал плечами.

— Я с самого начала занимался этим ради удовольствия. Мне было невыносимо думать, что я больше никогда сюда не вернусь.

От этого ей было не легче. Все, чего ей хотелось, — это узнать стоимость подобной работы и выписать ему чек. Она не хотела, чтобы он оказывал ей любезность. Мужчины, которые просто так оказывают любезность, обычно имеют скрытые намерения.

Поставив кружку на свободное место на полке, Луиза выпрямилась во весь рост. Хотя она была не намного ниже Бена, рядом с ним она чувствовала себя маленькой. Но сейчас было не время для слабости. Она была начальником. Она была главной.

— Если вы мне скажете, сколько обычно получаете за подобную работу…

Допив свой чай, он серьезно посмотрел на нее.

— Я бы не сказал, что моя обычная работа хотя бы отдаленно напоминает эту.

Скрестив ноги, Луиза улыбнулась уголком рта. Значит, вот какую игру он затеял. Сначала будет притворяться, что ему ничего не нужно, а в итоге выставит ей счет на кругленькую сумму. Должно быть, он думал, что она пожмет ему руку и сердечно поблагодарит за такое великодушие.

Она хотела сложить руки на груди, но в этот момент он протянул ей пустую кружку.

— Уверяю вас, я прихожу сюда не из-за денег. Впрочем, если вам будет от этого легче, позднее я пришлю вам счет. — Бен улыбнулся, и все ее подозрения улетучились. — Спасибо за чай.

С этими словами он повернулся с ней спиной и переключил свое внимание на растение с темными кожистыми листьями.

Больше всего Луиза не любила, когда ее игнорировали. Это была излюбленная тактика Тоби, когда он не хотел разговаривать. Стоило ей только произнести «Уже поздно. Где ты был?», как он отворачивался и включал телевизор. Любому нормальному человеку не понравилось бы такое.

Она прокашлялась, и Бен повернулся к ней лицом.

— Я бы предпочла поговорить о цифрах прямо сейчас.

— Хорошо. Я просто подумал, миссис Торнтон, что вы совсем недавно сюда приехали, и… — Бен отвел глаза. Пауза в разговоре указывала на то, что он придумывал оправдание на ходу. — Я подумал, что вам нужно время для того, чтобы здесь обжиться.

Луиза насторожилась.

— Почему вы так ко мне добры?

Бен выглядел так, словно не понимал, на что она намекает. Какая великолепная игра! Она почти купилась на его прямоту и великодушие. Безусловно, он знал, кем она была, и хотел что-то от нее получить. Возможно, даже не деньги. Такова жизнь.

Он потер пальцем нос.

— Думаю, я просто хотел таким образом извиниться за свое поведение во время нашей первой встречи. Я злился на другого человека и отыгрался на вас. Мне очень стыдно.

Мужчина, который просил прощения? Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Все же она решила немного ему подыграть. Он сам дал ей карты в руки.

— Ну раз вы не занимаетесь этим профессионально, я могла бы пролистать «Желтые страницы» и найти себе настоящего садовника.

Казалось, это заявление нисколько его не побеспокоило. Продолжив заниматься растением, он через несколько секунд добавил:

— Ваше право.

Луиза снова почувствовала себя лишней. Как он смел? Это был ее сад.

— По крайней мере, оставьте мне вашу визитку, — произнесла она с деланным спокойствием.

Бен похлопал по карманам.

— Не думаю, что у меня есть… Ах да, совсем забыл… — Достав из заднего кармана бумажник, он вынул из отделения помятую карточку с обтрепанными краями.

Взяв ее, Луиза отошла назад.

«Оливер ландскейпс». Очень громкое имя для организации, состоящей из одного человека.

— Если больше не захотите меня здесь видеть, дайте мне знать. Если вы не позвоните, я приду в следующее воскресенье.

На этот раз он не отвернулся, а продолжал на нее смотреть. В его взгляде не было ни зависти, ни плохо скрываемого любопытства, ни обожания — вообще ничего из того, к чему она привыкла. Там было что-то другое. Он смотрел на нее так, словно видел насквозь.

Луиза не знала, что делать.

— Приходите, — просто сказала она и выскочила из теплицы, забыв о кружке с чаем, оставленной под раскидистым фикусом.




Хотя погода была отвратительной и Луизе предстояло переправиться на крошечном пароме через мутную неспокойную реку, вылезая из машины, она улыбалась. К счастью, до Лоуэр-Ходуэлл, места ее назначения на противоположном берегу, было всего несколько минут.

Задняя дверца открылась, и к ней присоединился Джек. В своей новой школьной форме он выглядел немного неуверенно. Высокий для своего возраста, он унаследовал от отца привлекательную внешность. Его бывшие одноклассницы проплакали целую неделю, когда он сказал им, что уезжает.

Впрочем, Джека это не волновало. Он понятия не имел, что его вьющиеся светлые волосы, которые он так не любил расчесывать по утрам, могли вызывать чувство восхищения. Внешне он был похож на Тоби, но в нем не было ни капли отцовского самодовольства. Луиза надеялась, что со временем ничего не изменится. Она на собственном опыте знала, каким разрушительным оружием может стать красота в сочетании с самоуверенностью.

— Ну что, готов?

Кивнув, Джек надел на плечи рюкзак. Луизе хотелось, взять его за руку, прижать к себе. Он так мужественно держался. Перейти в другую школу было тяжелым испытанием для любого ребенка, но Джек столкнется с дополнительными трудностями. Она встречалась с директрисой и сказала ей, что хочет, чтобы к ее сыну относились так же, как к остальным детям. Он не будет получать никаких привилегий, но также не нужно задавать ему множество вопросов о его отце или ожидать, что он будет покупать для всего класса сладости, потому что его родители богаты.

Чтобы поддержать его, она положила руку ему на плечо. Джек, как и все мальчишки, был против публичных проявлений нежности.

Подойдя к высокому каменному молу, они стали ждать небольшое деревянное судно, выкрашенное в белый и голубой цвета, с трапом, увитым водорослями.

Паромщик, когда брал с них деньги, не узнал ее, и Луиза облегченно вздохнула. Лоуэр-Ходуэлл был маленьким городком, и новость о ее появлении, должно быть, уже распространилась по нему. Она надеялась, что большинство его жителей были такими же, как этот человек. Абсолютно нелюбопытными. С этой мыслью Луиза села на деревянную скамейку и подставила лицо ветру.

К тому времени, когда они добрались до противоположного берега, в ее волосах было полно соли, принесенной рекой из моря. Пустяки. Она специально надела спортивный костюм и бейсбольную кепку, чтобы не выделяться на фоне остальных мам у школьных ворот.

Школа находилась на вершине самого крутого холма во всем южном Девоне. О боже! Ноги Луизы гудели, когда они проходили мимо паба, живописных розовых и кремовых домиков и магазинов. Она остановилась, чтобы немного перевести дух, но ее сын, кажется, этого не заметил.

— Джек! — бросила она, тяжело дыша. — Подожди!

Повернувшись, сын снисходительно посмотрел на нее. Его взгляд говорил: «Мне восемь, и я знаю жизнь лучше тебя».

— Попробуй идти задом наперед. Тебе будет не так больно.

Луиза не могла понять, было ли это самой разумной идеей, которую она слышала в последнее время, или самой глупой. Джек, не поворачиваясь, продолжил идти, и она, не видя другого выхода, развернулась на сто восемьдесят градусов и последовала за ним. Ногам стало значительно легче, но через несколько минут она наткнулась на что-то большое и теплое, пробормотала извинение, повернулась и побежала догонять Джека.

Трусиха, сказала она себе, когда они вышли на ровную площадку. До звонка оставалось несколько минут, и ей не нужно было, чтобы ее узнали или стали просить у нее автограф.

Джек остановился у ворот старой школы. Луиза наклонилась, чтобы отдышаться. Ее щеки горели, по спине тек пот.

Она снова положила руку на плечо Джека, на этот раз скорее чтобы успокоиться самой, нежели подбодрить его. Периодически она ходила в спортзал. Тогда почему у нее так болели мышцы?

Наконец сквозь гвалт на школьной площадке прорезался хриплый, дребезжащий звонок. Выпрямившись, Луиза посмотрела на сына.

— Ну что, готов?

Плотно сжав губы, Джек кивнул. Улыбнувшись ему, она повернулась, чтобы войти в ворота. Неожиданно ее ослепила вспышка. Сначала она не могла понять, что произошло, но затем увидела возле одной из припаркованных машин мужчину с большим фотоаппаратом на шее. Схватив за руку Джека, Луиза побежала. Ей хотелось громко выругаться, но было не время и не место.

Когда они оказались внутри здания школы, она начала проклинать себя. Ей следовало лучше подготовиться к этому. Разумеется, таблоиды хотят заполучить фото Джека в его первый день в новой школе. Они цеплялись за каждую крупицу информации обо всем, что было как-то связано с Тоби. В то время как ее бывший муж с удовольствием распространялся о своей новой любви, она молчала, спрятавшись в провинциальном городке.

Джек плакал. Чтобы довести его до слез, была нужна серьезная причина.

Возможно, ей следовало дать интервью «Жизни знаменитостей» или какому-то другому изданию. Ее отказ играть по их правилам приведет к бесконечной веренице подобных инцидентов.

Джек прижался к ней, уткнувшись лицом в ее бок. Она погладила его по макушке.

Луиза была в ярости. Да, она развелась с любимцем всей страны, но почему из-за этого должен страдать бедный ребенок? Проводив Джека до классной комнаты, она спустилась вниз, решив разыскать того папарацци и заставить его проглотить свой фотоаппарат.




ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ


Бен шел вниз по дороге, думая о своем. Он заметил в окне агентства недвижимости фотографию дома Уилкинсонов и не смотрел себе под ноги. Они с Меган много лет мечтали купить этот дом.

Мог он с его нынешними доходами и выплатами Меган себе это позволить? Наверное.

Но когда он производил в уме нужные подсчеты, на него налетела какая-то идиотка, поднимающаяся в гору задом наперед. Не успел он вскрикнуть от неожиданности, как фигура в розовом спортивном костюме пробормотала извинение и убежала.

Минуточку! Он знал эту идиотку!

Он так пристально смотрел на надпись «секси гел» на ее округлых ягодицах, что во второй раз его чуть не сбил с ног мужчина в темной куртке и с большим фотоаппаратом в руках.

Бен пожал плечами. Для наблюдения за птицами сейчас был не сезон. Впрочем, кто знает. Глобальное потепление действовало странным образом на природу в этих краях. В прошлом году редкая птица, встречающаяся только на островах Шотландии, была замечена на южном побережье Англии. Здешние орнитологи едва с ума не посходили. У этого человека был такой же безумный взгляд.

Нет, никакие женщины в спортивных костюмах и сумасшедшие орнитологи не помешают ему зайти в магазин и купить свежую газету.

Миссис Грин, владевшая магазином вот уже тридцать три года, была главным распространителем сплетен в их городке. Бен хотел купить газету и уйти, но не тут-то было.

— Я слышала, что Уайтхэйвен купила одна знаменитость, мистер Оливер, — начала она свой допрос. — Что вы об этом думаете? — Пожилая женщина прищурилась. Бен постарался придать своему лицу безразличное выражение, но, очевидно, его что-то выдало, потому что она добавила: — Разумеется, я думаю, что вам это известно, потому что вы были дружны с Лаурой Гастингс.

— Я просто помогал ей в саду. — Он погремел монетами в руке, намекая ей на то, для чего он сюда пришел.

— Но вам непременно стало бы известно, если бы дом был продан, не так ли?

— Вовсе не обязательно. — Бен не знал, почему защищает Луизу Торнтон. Впрочем, оказавшись несколько лет назад в центре местных сплетен, он узнал на собственном опыте, как это было неприятно.

— Ладно, кто бы это ни был, — миссис Грин пристально посмотрела на него сквозь стекла очков, и он почувствовал себя букашкой под микроскопом, — жители Лоуэр-Ходуэлл хорошо его примут. В конце концов, привыкли же мы последние двадцать лет жить бок о бок с настоящей легендой Голливуда.

Кивнув, Бен попытался протянуть ей деньги. Она подняла руку, словно хотела их взять, но вместо этого указала на полку с журналами, наполовину загороженную стеллажом с кормами для животных и канцелярскими принадлежностями.

— Новый номер журнала, о котором меня спрашивала ваша Жасмин, уже вышел. Вы будете его брать?

Губы Бена сжались в тонкую линию. Положив деньги обратно в карман, он прошел в другую часть магазина, радуясь, что его не видно за полками с товарами.

Что за журнал хотела Жасмин? «Пинк!» или «Гел чат»? К первому прилагался бесплатный образец блеска для губ, и он выбрал второй.

Хлопнула входная дверь, и его обдало холодным воздухом. Через несколько секунд к полкам у него за спиной кто-то подошел.

— Луиза?

Надвинув на глаза козырек бейсболки, женщина слегка ссутулилась.

— Тс-с! — прошептала она, не глядя на него. Затем медленно повернула голову и обернулась через плечо. — Бен?

Он не ответил.

— Вы в костюме, — заметила она.

В этот момент вниз по улице прошел «орнитолог» с безумными глазами. Должно быть, Луиза краем глаза заметила какое-то движение за стеклом, так как тут же вжалась в полку, уронив коробку с ручками.

— Он меня видел? — испуганно произнесла она.

Бен посмотрел на улицу через окно витрины, но многочисленные афиши и объявления загораживали ему обзор.

— Думаю, он ушел.

Подойдя к нему, Луиза вытянула шею.

— Вы уверены?

Бен кивнул.

— Он шел довольно быстро вниз по улице. Наверное, он уже далеко. А что вас так беспокоит?

О! Будь на его месте Жасмин, она бы хлопнула себя по лбу и сказала «тупица».

Это был папарацци, а вовсе никакой не орнитолог.

— А может, вам все же следовало позволить ему сделать снимок, и он бы спокойно ушел? — предположил Бен.

— Наша встреча была такой неожиданной, что я не отвечала за свои действия. Он до смерти напугал нас с Джеком, когда я провожала его в школу.

Ее сын был здесь? Хорошо. Возможно, наконец ее взгляд перестанет быть затравленным. Взгляд, который умолял его броситься ей на помощь, стать ее рыцарем в сверкающих доспехах. Но ему не следовало забывать о том, что его доспехи износились, когда он подписал документы о разводе.

Вздохнув, она выпрямилась.

— Если тебя снимают, когда ты потрясена, это еще полбеды, но если я при съемке буду яростно сверкать глазами и бросать проклятия, это только подольет масла в огонь. К пятнице сюда приедет целая толпа папарацци и будет подкарауливать нас с Джеком. — Она потерла лицо ладонью. — Я поняла это, когда обнаружила, что он за мной следит.

Замолчав, она оглядела его с головы до ног.

— Вы в костюме. Вам очень идет.

— Вы уже это говорили.

— Он не испачкается?

— Нет.

Она посмотрела на него.

— Хватит дуться.

Бен хотел рассмеяться, но это расстроило бы ее еще больше.

— Я знаю, вы думаете, что я умею только копаться в земле, но на самом деле я по специальности вовсе не агроном. Точнее, не совсем.

У Луизы вытянулось лицо от удивления. Похоже, она не ожидала, что он способен на большее, и это задело его мужское самолюбие.

— Я ландшафтный архитектор. Я создаю проекты открытых пространств, парков, садов. Сегодня утром я встречаюсь с лордом Баттергемом, владельцем большого родового имения неподалеку отсюда. Он хочет, чтобы я реконструировал его сад и обустроил в нем зону для приема гостей.

Ее глаза расширились.

— О.

Кажется, она начала забывать о фотографе, и Бен продолжал ее отвлекать.

— Вы сами сегодня выглядите по-другому. — Элегантной одежде темных тонов пришли на смену розовый спортивный костюм с надписью «секси гел», белые кроссовки и бейсболка, сквозь которую сзади были продеты волосы, собранные в хвост. Слегка растрепанная и без макияжа она казалась более доступной.

— Я ужасно выгляжу, — пробормотала она.

Бен сделал шаг назад.

— Долгие годы я не выходила на улицу без лучшей одежды и макияжа. Разве я могла рисковать, когда в любой момент откуда ни возьмись мог выскочить папарацци с фотокамерой и запечатлеть меня в далеком от совершенства виде? — Луиза покачала головой. — Тогда у меня было такое ощущение, будто они выслеживали меня с помощью специального радара.

— Вы отлично выглядите.

Наклонив голову набок, она устало посмотрела на него.

— Я знаю, что вы имели в виду, когда сказали, что я выгляжу по-другому. Поверьте мне, это о многом свидетельствует.

— Я просто имел в виду — не как обычно.

Давай, Бен, копай себе яму глубже. Он совершенно не умел красиво льстить. Но что было плохого в неприкрытой правде?

— Не как обычно? — спросила она, бросив на него жесткий взгляд.

Бен застонал про себя. Меган тоже постоянно ругала его за толстокожесть и отсутствие такта. Он в очередной раз убедился в том, что все женщины похожи.

— Тогда смотрите. — Взяв с полки журнал, она показала его Бену. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы узнать на нечетком снимке на обложке Луизу. Она играла на пляже в догонялки с маленьким мальчиком. Но это было еще не все. Ее живот и бедра были обведены красными кругами, а заголовок гласил «Целлюлит у знаменитости».

Вырвав у нее журнал, он поставил его на полку задом наперед. Пристально посмотрев на него, Луиза сухо произнесла:

— Меня удивляет, что вы ничего не слышали. Это же новость номер один. Мировая сенсация.

Ее неожиданная самоирония приятно поразила его, и он не удержался от смеха. Мгновение спустя Луиза последовала его примеру. Ее глаза расширились, как если бы она сама удивилась своей реакции.

Если бы он сказал, что прятался в провинциальном магазинчике от прессы вместе с Луизой Торнтон, ему никто бы не поверил.

Закончив смеяться, он провел рукой по лицу.

Луиза продолжала улыбаться. Он заметил изменения в ее внешности, и это было одно из них.

Она была настоящей красавицей, когда улыбалась. Ее глаза сияли, кожа блестела. Почему она считала, что ей нужна была косметика, чтобы выглядеть красиво? Он пожалел, что не может запечатлеть этот момент на пленке.

Это заставило его вспомнить о человеке с фотоаппаратом, и он подошел к окну.

— Его нигде не видно. Думаю, вы в безопасности.

Луиза нахмурилась, и улыбка исчезла с ее лица.

— Отлично. — Наклонившись, она принялась собирать с пола рассыпавшиеся ручки. Закончив, она снова улыбнулась ему, только на этот раз ее глаза оставались серьезными. — Вы придете в воскресенье?

Бен кивнул.

— Обещаю, что не заставлю вас копаться в земле, раз вы такая важная птица.

Она снова пошутила, но на этот раз он почему-то не рассмеялся.

— У меня уже много лет чешутся руки проредить заросли в Уайтхэйвене. Вы мне доставите такую радость?

Луиза кивнула. Хотя она была, как всегда, спокойна и собранна, в ее глазах было что-то еще. Словно она хотела коснуться его, но боялась.

— Обещаю, что наведу порядок в вашем саду и выпью весь ваш чай.

Она снова улыбнулась. На этот раз от всей души.

— Договорились, мистер Ландшафтный Архитектор. — Она посмотрела на часы. — Кажется, вы говорили, что у вас назначена встреча.

Лорд Баттергем!

Бен поспешил к прилавку, чтобы заплатить миссис Грин за газету. В руках у нее был тот самый журнал, который ему показала Луиза. Пожилая женщина переводила взгляд с обложки на Луизу, словно сравнивая ее с женщиной на фото.

Впервые за тридцать три года он видел ее с закрытым ртом. Положив монеты перед ней на прилавок, он схватил Луизу за руку и вывел из магазина.




— Мам? Может, пойдем погуляем? Дождь кончился.

Луиза передумала наливать воду в чайник и кипятить его в пятый раз. Она больше не хотела чая, просто раньше всегда пила его в это время.

— Ну что? Мы идем? Ну пожалуйста, мам, — уговаривал ее Джек.

Подбежав к двери, он открыл ее и впустил внутрь холодный и сырой ноябрьский воздух. С листьев вечнозеленого кустарника во дворе капала вода, но сквозь жемчужно-серые облака уже местами проглядывало голубое небо.

Свежий воздух пойдет ей на пользу. Она немного отвлечется и перестанет гадать, почему Бен опаздывает. Впрочем, скорее это не было опозданием, потому что они не договаривались насчет конкретного времени. Просто до этого он всегда приходил раньше.

Тряхнув головой, Луиза пошла за шарфом и шапкой. Один раз на этой неделе Бен уже перевернул с ног на голову ее представления о нем. Почему он не может сделать это снова?

Трава на лужайке перед домом еще была мокрой, но это не мешало Джеку играть в футбол. Проведя полдня в четырех стенах, он должен был как-то потратить накопившуюся энергию. С помощью двух камней они сделали ворота.

В школе Луизе было не до игр. Ей приходилось заботиться об отце-инвалиде и четверых младших братьях и сестрах, и она очень уставала.

Джек нанес удар по воротам, которые она защищала, и мяч полетел в сторону леса. Побежав за ним, Луиза остановила его боковой стороной ботинка. Еще пара голов, и они пойдут домой пить горячий шоколад, с облегчением подумала Луиза.

Она отвела назад ногу для удара, но поскользнулась на траве и приземлилась на пятую точку. Джек покатился со смеху.

— Дождешься у меня! — крикнула она, сама улыбаясь, но ее веселью пришел конец, когда она попыталась пошевелиться. — Ой!

— Осторожнее, — послышался у нее за спиной бархатный голос, и она тут же его узнала. Как и сильные руки с длинными пальцами, которые легли ей на плечи. И когда она только успела так хорошо рассмотреть руки Бена Оливера?

Даже сквозь шерстяные перчатки Луиза чувствовала его тепло. По какой-то причине она была полностью уверена в том, что Бен сможет ее удержать. Когда он осторожно поднял ее, она застонала.

— Где у вас болит?

— А как вы думаете?

— Хотите, чтобы я взглянул?

— Нет! — Высвободившись, она начала отряхиваться. — Только не говорите мне, что вы не только почти садовник, но еще и почти доктор.

Бен рассмеялся, и ее раздражение улетучилось. Только тогда она заметила девочку, стоящую чуть позади. У нее были золотистые волосы до плеч и темные глаза, как у отца.

Взяв дочь за руку, Бен вывел ее вперед. Покраснев, она уставилась в землю.

— Луиза, позвольте представить вам мою дочь Жасмин.

— Рада с тобой познакомиться, Жасмин. Я Луиза. Твой папа помогает мне с садом.

— Я знаю, — еле слышно прошептала девочка, еще больше краснея.

Может, Бен и не узнал в ней при первой встрече Луизу Торнтон, но Жасмин определенно ее узнала. Подобная реакция была типичной. Она повела себя точно так же, когда в начале их романа Тоби представил ее известной голливудской актрисе, получившей «Оскара».

— Жасмин, пойдем я познакомлю тебя со своим сыном Джеком. Он настоящий фанат футбола.

Пожав плечами, девочка проследовала за ней. Джеку было достаточно посмотреть на Жасмин всего один раз, чтобы Луиза поняла, что они поладят. Рожденный в семье знаменитости, он выработал в себе способность отличать настоящих друзей от тех, кто ищет выгоду. Ей самой следовало бы у него поучиться.

Взяв мяч, Джек спросил:

— У нас есть шоколадный пирог. Хочешь?

Жасмин энергично кивнула, и они побежали в дом.

— Простите, что взял с собой Жасмин, — сказал Бен Луизе, когда они пошли вслед за детьми. — Вы на меня не сердитесь?

— Конечно, нет. Я что, по-вашему, злая ведьма?

Он самодовольно улыбнулся.

— Иногда вы бываете недоброй.

Неужели? Луиза задумалась над его словами. Что произошло с мягкой застенчивой Луизой, которой она была когда-то? Где та неуклюжая долговязая девчонка в школьном блейзере не по росту?

Наконец она тихо произнесла:

— Если бы вы на самом деле боялись, вы бы не пришли.

Бен снова рассмеялся. Ей нравился его смех, но ей нечасто доводилось его слышать. Всякий раз это случалось в те моменты, когда она совсем не собиралась шутить.

— Вы правы. Я не собирался приводить Жасмин. Просто… э-э… — Остановившись, он провел рукой по волосам. — Все сложно.

— Я знаю, что такое сложности, поверьте. В чем дело?

Бен уставился вдаль невидящим взглядом, и Луиза отошла назад, понимая, что этот разговор не предназначен для детских ушей.

— Меган, моя бывшая жена… — Он еле заметно покачал головой. — Она хорошая мать, правда. Просто в последнее время ее жизненные приоритеты немного изменились.

Луиза понимающе кивнула.

— Меган думает, что раз Жасмин уже в средней школе, она может больше времени уделять себе. Я с этим категорически не согласен. После нашего развода Жасмин чувствует себя заброшенной. У Меган в последнюю минуту изменились планы, и она не смогла провести сегодняшний день с дочерью. Не думаю, что она осознает, как одиноко бывает иногда Жасмин.

— Как давно вы развелись?

— Два года назад.

— А я два месяца назад, хотя после нашего разрыва прошел уже год, — сказала Луиза. — Девочки в этом возрасте нуждаются в матери.

Ей определенно не хватало ее матери, которая умерла, едва у Луизы начался переходный возраст. Зато когда его достигли ее сестры, она была рядом.

Возможно, будь ее мать жива, она бы не потеряла голову от Тоби. Не то чтобы он не любил ее в первые годы. Просто мужчины, подобные ему, не были созданы для долгосрочных отношений. Но когда она выходила замуж, никого не оказалось рядом, чтобы ее об этом предупредить.

После долгих лет оплачивания счетов, вытирания носов, готовки и стирки это было похоже на сказку. Как по мановению волшебной палочки за ней приехал красивый богатый мужчина. Какая семнадцатилетняя девчонка не уцепилась бы за эту возможность?

— В этом доме всегда будут рады Жасмин. Я вас полностью понимаю.

Впервые за все время их знакомства Луиза увидела в нем живого человека с его проблемами, а не некий идеал из любимого фильма. Это приблизило ее к нему.

Улыбнувшись, Бен уставился в землю.

— Спасибо. Скоро стемнеет, так что мне лучше приступить к работе прямо сейчас.




Джек начал задавать свой вопрос, еще не успев вбежать в кухню.

— Жасмин говорит, что сегодня вечером будет салют. Мы пойдем его смотреть?

Салют? Ах, да. С момента своего переезда в Уайтхэйвен Луиза не замечала ход времени. Какой сегодня день? Второе или третье ноября? До ночи Гая Фокса оставалось несколько дней. В выходные повсюду будут гореть костры и взлетать в небо фейерверки.

— Не знаю, Джек. Во сколько и где?

— Я спрошу у Жасмин. — Он выбежал из кухни, прежде чем она успела объяснить ему, что им не следует лишний раз привлекать к себе внимание.

Потягивая чай, Луиза ждала возвращения сына и через несколько минут решила, что он нашел себе какое-нибудь интересное занятие и передумал.




Им не нужно никуда идти, чтобы смотреть салют. Уайтхэйвен располагался на вершине холма, и из окон чердака открывалась замечательная панорама Лоуэр-Ходуэлл.

Они смогут любоваться фейерверками на безопасном расстоянии.

* * *


Бен тихо постучал в заднюю дверь, но ответа не последовало. Тогда он, подождав еще несколько секунд, повернул медную ручку и заглянул внутрь.

— Эй, дома кто-нибудь есть?

Луиза стояла у старой раковины у окна. Он слышал звук струящейся воды, видел, как она, перевернув чашку, с грохотом поставила ее на полку сушилки. Чашка упала набок, но она, не обратив на это внимания, взяла следующий предмет.

Бен прокашлялся, но в ответ услышал только плеск воды и звон посуды. Луиза ни разу не повернула головы, но почему-то он был уверен, что она знает о его присутствии.

Внезапно она начала мыть второй раз одну и ту же тарелку. Когда она уже стала скрипеть от чистоты, женщина сполоснула ее, поставила в сушилку и повернулась к нему лицом, вытирая руки кухонным полотенцем.

— Вы закончили?

Он кивнул.

В его голове вертелись тысячи фраз для начала непринужденного разговора, но он не любил пустословить. И Луиза, кажется, тоже. Она лишь бросила на него открытый дружеский взгляд и наполнила водой чайник.

Бен облегченно вздохнул.

Когда он был женат на Меган, у него для подобных случаев был в запасе целый набор подобных фраз. Ей всегда было нужно, чтобы он что-нибудь сказал, обратил на нее внимание, сделал ей комплимент. И он приспособился к этому, потому что она была его женой.

Пригласив его за стол, Луиза открыла дверцу буфета. Судя по тому, что ему довелось наблюдать на днях, эта женщина, похоже, была сыта по горло вниманием. Поэтому он не стал нарушать блаженную тишину. Протянув ему чашку кофе, она достала что-то из буфета, и в следующую секунду в кухню ворвались Джек и Жасмин.

— Мам! Я есть хочу!

Даже улыбаясь во весь рот, как сейчас, Луиза казалась спокойной и сдержанной. Сначала он принял ее скромность за высокомерие. Должно быть, так же считали папарацци, когда она избегала их назойливого внимания. Луиза Торнтон была соткана из противоречий, и ему хотелось узнать больше о ней.

— Ты всегда хочешь есть, — сказала она сыну.

— Можно нам немного пирога? Ну пожалуйста! В конце концов, у нас ведь гости. — Мальчик с надеждой посмотрел на Бена, и тот засмеялся. Он и сам сейчас не отказался бы от сладкого.

Закатив глаза, Луиза взяла со стойки большой пластиковый контейнер, который перед этим достала из буфета. Умная женщина. Подготовилась.

Когда она открыла крышку, воздух наполнился ароматом патоки и грецких орехов, который напомнил ему о теплых ноябрьских вечерах у камина. У него потекли слюнки, и он чуть не застонал от наслаждения, когда Луиза протянула ему тарелку с большим куском пирога.

Воздушный, хорошо пропитанный бисквит с начинкой из патоки, шоколада и грецких орехов так понравился Бену, что он не заметил, как его тарелка опустела. Джек и Жасмин тоже доедали последние крошки. Вряд ли Джек на этом остановится. Глотая слюну, Бен втайне надеялся, что и ему предложат еще кусок.

Когда Джек обратился к матери, Бен подумал, что долгожданный момент настал, но его ждало разочарование.

— Мам, ну мы пойдем смотреть салют? Пожалуйста.

Нахмурившись, Луиза закрыла контейнер, лишив Бена последней надежды.

— Не знаю, Джек. Я подумала, что мы могли бы посмотреть с чердака. Оттуда мы увидим фейерверки сразу в нескольких местах.

Джек поджал губы.

— Жасмин говорит, что там будут продавать хот-доги.

Луиза печально посмотрела на сына.

— Прости, дорогой, но после того инцидента возле школы нам не стоит привлекать к себе лишнее внимание.

Джек чуть не плакал, Луиза тоже выглядела расстроенной. Бен проклинал себя за бессилие. Как это ужасно, что мать и сын вынуждены отказывать себе в таком простом удовольствии. Если так пойдет и дальше, Луиза превратится в настоящую затворницу.

Джек склонился над столом, подперев руками подбородок и выпятив нижнюю губу. В поисках выхода из ситуации Бен уставился перед собой. Вдруг ему на глаза попались вешалки с верхней одеждой и полка с шапками и шарфами в углу рядом с дверью.

Он поднялся.

— У меня есть одна идея.




ГЛАВА ПЯТАЯ


Остальные трое замолчали и уставились на него. Улыбаясь, он подошел к полке и снял с нее пушистую вязаную шапку и соответствующий шарф.

— Пойдемте со мной, — сказал он, направляясь к Луизе. Ее глаза расширились от удивления, когда он взял ее за руку и помог ей подняться.

Она приоткрыла рот, но не издала ни звука.

Бен повел ее по коридору к зеркалу, которое заметил во время своего первого после приезда Луизы визита сюда. Встав за ней, он надел ей на голову простую фиолетовую шапку без всяких украшений.

Значительно лучше. Но она все равно выглядела как Луиза Торнтон. Бен окинул критическим взглядом ее отражение в зеркале, и ее брови, взметнувшись вверх, исчезли под шапкой.

Все дело было в волосах. Блестящих длинных темных волосах, которые сразу бросались в глаза.

Собрав их сзади, Бен начал заплетать их в слабую косу. Когда его взгляд снова упал в зеркало, Луиза с раскрытым ртом наблюдала за ним. Затем она вздрогнула и сбросила со своих плеч его руки. Отведя взгляд, Бен взял шарф и начал обматывать его вокруг ее шеи таким образом, чтобы он закрыл нижнюю часть ее лица. Теперь ее выдавали только глаза, но с этим он ничего не мог поделать. Холодным осенним вечером солнцезащитные очки только привлекли бы к ней внимание.

— Ну вот.

Луиза неподвижно стояла, переводя взгляд с его отражения на свое собственное.

— Я в шарфе и шапке. Это и есть ваш гениальный план?

— В этом никто вас не узнает в толпе. К тому же будет темно. Добавьте к этому длинное темное пальто, и вас будет невозможно отличить от всех остальных.

— Но я такая же, как вы все.

Бен знал, что знаменитости принадлежали к той же человеческой породе, что и обычные смертные, и не стал возражать. Но в Луизе Торнтон было что-то такое, что не поддавалось объяснению и делало ее ни на кого не похожей.

Они долго смотрели друг на друга в зеркале, затем плечи Луизы поднялись и опустились.

— Мам, посмотри! — нарушил тишину радостный детский крик, и в коридор влетели Джек и Жасмин в куртках и шапках. Джек был высоким для своего возраста, а Жасмин, напротив, миниатюрной, поэтому они были почти одного роста. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что голос Джека донесся из-под шапки и шарфа Жасмин. Переведя взгляд с одного ребенка на другого, Луиза рассмеялась, затем приподняла за помпон шапку сына, наползающую ему на глаза.

— Если бы ты молчал, я бы не заметила, что вы поменялись одеждой.

Джек запрыгал.

— Ну что? Мы идем?

Луиза снова закатила глаза.

— Ну хорошо.

Когда дети с радостными воплями выбежали на улицу, Луиза спросила Бена:

— Вы правда считаете, что это сработает?

— Конечно. Все будут смотреть на небо, а не на тех, кто стоит рядом с ними. В любом случае эта маскировка лучше, чем ваша предыдущая попытка.

— Неужели все было так плохо? — удивилась Луиза, не понимая, что он имел в виду.

Бен с трудом удержался от улыбки.

— Вы были очень похожи на знаменитость, которая приложила все усилия, чтобы не быть похожей на знаменитость. Я говорю о вашем костюме с надписью «секси гел»… э-э… сзади.

— Значит, вы заметили?

Если бы Бена Оливера можно было смутить, его лицо стало бы такого же цвета, как тот костюм Луизы. Слава богу, что он был слишком благоразумен для подобных проявлений эмоций. Он бросил на Луизу взгляд учителя, который увидел шпаргалку у ученицы.

— Не заметить было невозможно.




— Когда начнут запускать фейерверки? — спросила Луиза, стоя вместе с остальными на зеленом лугу у реки, чуть дальше вверх по течению от главного мола.

— Через двадцать минут, — заверил ее Бен. — Не беспокойтесь.

Не беспокойтесь. Ему было легко говорить. Его в самый неожиданный момент не ослепляли вспышкой. В последнее время она игнорировала все попытки прессы заполучить каплю ее внимания, и ее окрестили «высокомерной» и «фальшивой».

Вздохнув, она увидела облачко пара перед своим лицом и улыбнулась.

Вся ее семья — точнее, то, что от нее осталось после смерти матери, — в начале ноября всегда ходила смотреть салют в парке. В самом салюте не было ничего особенного, ей дороги были воспоминания, связанные с ним. Ощущение тепла, уюта, принадлежности к единому целому.

Затем она встретила Тоби, и все изменилось. Неужели ее жизнь с родными была такой уж плохой?

После смерти матери, она, как самая старшая из пятерых детей, была вынуждена стать хозяйкой в доме. В свои юные годы стала современной Золушкой. Поваром, прачкой, уборщицей, няней, жилеткой, в которую можно поплакаться. Вот только было одно существенное отличие: она заботилась о самых дорогих ей людях. Тяжелый труд и постоянная нехватка средств сполна компенсировались любовью и преданностью. Она думала, что во всех семьях было так, до тех пор, пока не оказалась на краю пропасти, образовавшейся в ее жизни.

— Мам, купи мне, пожалуйста, хот-дог.

Луиза почувствовала, как Джек тянет ее за рукав.

— Что, дорогой?

— Я проголодался. Купи мне хот-дог.

Судя по аппетитному аромату мяса, лука и специй, исходящему от гриля в дальней стороне луга, это были не тонкие резиновые сосиски в безвкусном тесте, которые продавались в Лондоне на каждом углу. У нее потекли слюнки.

— Джек, ты оторвешь мне руку. Дай мне немного подумать.

Здесь, в первом ряду толпы, она была в безопасности. Никто не мог видеть ее лица, половину которого лишь слегка освещал костер. У гриля, где жужжал переносной генератор, было светлее, чем на подиуме, по которому она ходила, когда работала топ-моделью.

— Э-э…

Взяв Джека за руку, Бен вопросительно посмотрел на Луизу.

— Пусть твоя мама посторожит наше место, а мы пока сходим за хот-догами. Если вы, конечно, не возражаете, — добавил он.

Луиза испытала такое облегчение, что не сдержала улыбки.

— Спасибо.

Только когда Бен с детьми скрылись в толпе, она пожалела, что не попросила купить хот-дог и для нее. Она хотела крикнуть, но передумала и подняла выше шарф. Слишком много людей.

После замужества вокруг нее всегда было много людей, но поначалу ей даже нравилась эта сторона ее новой золотой жизни. Когда она заканчивала среднюю школу, здоровье ее отца ухудшилось, и она так редко посещала школу, что некоторые одноклассники даже забыли, как ее зовут. После этого ей было очень приятно, когда ее всюду узнавали.

Ее новая жизнь началась в тот день, когда однажды в супермаркет, где она работала по вечерам, заглянул представитель модельного агентства. Несколько недель спустя она уже колесила по Европе, позировала для фотосессий в знаменитых домах моды, посещала официальные приемы, знакомилась с известными людьми.

Отец очень ею гордился. Обязанности Золушки теперь выполняла Сара, вторая по старшинству, пока ее сестра, подавив чувство вины, наслаждалась жизнью в сказочном мире, где, казалось, часы никогда не пробьют полночь.

Затем она встретила Прекрасного Принца Тобиаса Торнтона — восходящую звезду экрана и всеобщего любимца. После этого она запретила себе испытывать угрызения совести, мотивируя это тем, что теперь, благодаря ей, ее родные ни в чем не нуждаются. Они переехали в просторный дом, в котором у каждого была своя комната. Ее сестрам и братьям больше не нужно было донашивать друг за другом школьную форму и отовариваться в благотворительных магазинах для многодетных семей. Но самое главное, теперь за ее отцом круглосуточно присматривала квалифицированная медсестра.

Именно медсестра находилась у его постели, когда он умер всего лишь через полгода после того, как они с Тоби поженились на уединенном острове в Карибском море.

На глаза Луизы навернулись слезы, и костер превратился в расплывчатое оранжевое пятно. Голоса людей слились для нее в монотонный гул, и она, неподвижно стоя на месте, словно провалилась в сон. Только когда Джек похлопал ее по руке, она пришла в себя. Наконец-то они вернулись.

— Вы тоже выглядите голодной, — послышался рядом веселый голос Бена, и она повернулась, чтобы посмотреть на него. Ее взор все еще был слегка затуманен, но она увидела у него в руке большой хот-дог с сочной сосиской, жареным луком и кетчупом. — Разумеется, я слышал, что топ-модели не едят, поэтому готов принести себя в жертву и съесть два, если вы откажетесь.

— Я бывшая топ-модель, — произнесла она, вырвала у него из руки хот-дог и откусила, пока он не передумал. В ответ на это Бен рассмеялся. Проглотив кусок, она сделала то же самое.

— Мам, над чем вы так смеетесь?

Не отрывая взгляда от Бена, она покачала головой.

— Не знаю, Джек. Просто… — Губы Бена все еще улыбались, но не глаза. В их глубине она увидела что-то, что одновременно притягивало и пугало.

Глубоко вдохнув, она переключила внимание на свой хот-дог, что было совсем не трудно сделать.

Вся жизнь была сплошной чередой жертв.

Если бы ее мать не умерла, а отец не был бы болен, она бы не стояла за прилавком супермаркета в тот день, не стала бы топ-моделью и не встретила бы Тоби. Но без Тоби у нее не было бы Джека, а ради Джека стоило идти на любые жертвы.

Она посмотрела на сына в тот момент, когда он попытался пролезть под веревочным ограждением, чтобы быть поближе к фейерверкам. Но прежде чем она успела до него дотянуться, сильная мужская рука схватила его за куртку и оттащила назад.

Внутри Луизы загорелся огонь. В том месте, где уже много лет царил холод.

Нет. Не сейчас. Не здесь. Не с этим мужчиной.

Не то чтобы Бен Оливер не был достоин восхищения. В конце концов, он был привлекательным, надежным, добрым и заботливым. Хорошим отцом. Одним словом, идеально подходил на роль Прекрасного Принца, которому мечтает доверить свою жизнь каждая женщина.

Просто сейчас ей было еще рано думать о новых отношениях. Им с Джеком нужно залечить душевные раны и привыкнуть к новому месту. К тому же она уже испытывала подобное чувство раньше, когда доверила свою жизнь Тоби. Да, некоторое время он наполнял ее весельем и блеском, пока ему в конце концов это не наскучило.

Итак, она пойдет на жертву и не станет снова бросаться с головой в этот омут. Сейчас, как никогда, Джек нуждался в ее любви и внимании и не должен делить их ни с кем.

В небо взлетели первые фейерверки. Луиза думала, что равнодушна к этим ярким вспышкам на фоне темного неба. В прошлом году она смотрела новогодний салют с балкона дорогой квартиры в центре Лондона. Зрелище было великолепным, ракеты запускались с барж на Темзе, но она чувствовала себя отстраненной от всего этого.

Сегодня ей не нужно было ничего игнорировать. Ни то, как все дружно затаили дыхание, ни тепло костра. Ни тем более мужчину, который стоял так близко, что его дыхание щекотало ей правое ухо.

Вспышки света всех цветов радуги отражались в воде. Это было похоже на настоящее волшебство. Скоро Луиза уже ахала и хлопала в ладоши вместе со всеми. Вдруг она обнаружила, что за ней наблюдает пара карих глаз, и быстро отвела взгляд.

Последний фейерверк так высоко взвился в небо, что Луиза на мгновение увидела свой белый дом на противоположном берегу. Взорвавшись в воздухе, он осыпался на землю тысячами ярких звезд.

Вздохнув, Луиза закрыла глаза. Вот они, простые удовольствия.

Как странно. Она всегда считала, что с деньгами и славой легче искать удовольствий, но оказалось, что они, напротив, все осложняли. Простые человеческие радости были для нее непозволительной роскошью. Когда она так обеднела? Как она могла быть такой слепой, чтобы не осознавать, до какого плачевного состояния себя довела?

— Пойдемте. — Бен положил ладонь ей на плечо, и она обернулась. — Мы с Жасмин вас проводим.

Джек запрыгал от радости:

— Мы опять поплывем на лодке?

Бен покачал головой.

— Нет, я вас отвезу на машине.

Объездной путь через Дартмут займет больше получаса. Жасмин, наверное, уже устала.

— Перевезите нас на лодке на тот берег, дальше мы сами дойдем, — возразила Луиза.

— В такой темноте лучше не рисковать садиться в лодку с детьми. И я не позволю вам с Джеком одним идти через лес. — С этими словами он повел их к своей машине.

Луиза не стала возражать. Он был прав. Она не пойдет с восьмилетним ребенком по темному лесу.

Бен все предусмотрел с самого начала. Он знал, что им придется возвращаться в Уайтхэйвен другим путем, и поэтому оставил машину в безлюдном месте подальше от центра городка.

Забравшись па переднее сиденье, она пристегнулась. Скоро они уже ехали в тишине по пустым улочкам Лоуэр-Ходуэлла. Луиза смотрела в окно на золотые ветки, высвеченные в темноте фарами автомобиля.

Через несколько минут Луиза слегка повернула голову и посмотрела на Бена. Он был полностью сосредоточен на дороге, но посмотрел на нее так же, как вечером у зеркала.

Внезапно воздух вокруг нее сгустился, и к ней вернулось желание, которое она, казалось, давно подавила. Желание, чтобы на нее обратили внимание. Она тут же повернула голову и, уставившись перед собой, сцепила в замок дрожащие руки.

Простые удовольствия.

Похоже, Бен Оливер был большим специалистом в этой области.




Ему пришлось сделать над собой невероятное усилие, чтобы смотреть прямо на дорогу, а не на Луизу Торнтон. Она была самой потрясающей женщиной, которую он когда-либо встречал, но он должен знать свое место. Он ей не ровня. К тому же она совсем недавно развелась и пока не была готова к новым отношениям.

Казалось, путь до Уайтхэйвена занял целую вечность. Когда впереди показался дом, Луиза заерзала на сиденье, словно ей не терпелось избавиться от его присутствия.

— Мам, можно, когда мы приедем, я поем пирога?

Подавив улыбку, Бен остановил машину перед крыльцом. Он и сам не отказался бы от пирога.

— Джек! Тебе уже давно пора в постель. Никакого пирога.

— Пирожные!

Все обернулись и посмотрели на Жасмин. Она закрыла рот ладошкой. Ее глаза расширились, по щекам текли слезы. Бен тут же выбрался из машины и открыл пассажирскую дверцу.

— Жасмин? Что случилось?

Ее нижняя губа дрожала.

— П-пирожные. В эти выходные с классом устраиваем чаепитие для пожилых людей. Мама обещала мне помочь испечь пирожные, но она уехала…

Бен с трудом скрыл свое раздражение. Меган могла ехать хоть на край света, но только не когда в ней нуждалась Жасмин.

— Я должна их принести в четверг утром, — жалобно произнесла девочка. — Ты поможешь мне, пап?

— Э-э… — Он бы с удовольствием, вот только ему было жаль бедных стариков, которым пришлось бы есть его стряпню.

— Я могу помочь.

Они с Жасмин удивленно уставились на Луизу. Ее лицо было непроницаемым. Может, ему послышалось?

— Ты не сможешь сделать сама под моим присмотром?

Луиза громко фыркнула, но Бен это проигнорировал.

У Жасмин было такое выражение лица, словно наступил конец света.

— Не знаю. Я могу сделать что-нибудь не так, пока ты будешь взбивать яйца с мукой.

— Яйца с сахаром, — с обманчивым спокойствием произнесла Луиза.

Похоже, я влип, подумал Бен.

— Да. Именно это я и хотела сказать, — ответила девочка.

Бен вздохнул.

— Может, мы что-нибудь купим?

Покачав головой, Жасмин еще сильнее расплакалась.

— Я могу помочь, — настаивала Луиза.

— Вы умеете печь пирожные? — удивилась Жасмин.

— А с чем ты, по-твоему, пила у меня чай?

Бен был потрясен.

— Вы сами испекли тот пирог?

Луиза сердито посмотрела на него. Кажется, он только что лишил Жасмин последнего шанса.

— Нет, это добрая фея оставила его у меня на пороге, — язвительно произнесла женщина.

Так ему и надо. Нечего было в ней сомневаться.

Вытерев глаза, Жасмин произнесла:

— Я думала, что, когда Джеку были нужны пирожные для школы, вы покупали их в «Харродс».

Кажется, Жасмин унаследовала его недостаток — сначала говорила, потом думала.

Луиза накрыла рот ладонью. Бен ожидал, что она выскочит из машины, хлопнув дверцей, но вместо этого она громко рассмеялась. И очень заразительно. Когда удивление прошло, уголки его рта поднялись вверх, и мгновение спустя они уже все четверо покатывались со смеху.

Не переставая смеяться, Луиза с трудом произнесла:

— Иногда… когда я была очень занята… я действительно покупала их в «Харродс».

За этим последовал еще один взрыв смеха.

Когда они успокоились, Бен почувствовал такую усталость, словно только что пробежал марафон. Ему было больно дышать.

Луиза вздохнула. Она расслабилась, ее щеки порозовели. Если бы не дети на заднем сиденье, он бы совершил глупость и поцеловал ее.

Эта мысль мгновенно отрезвила его.

— Вы уверены? Я знаю, что вы заняты. Нам бы не хотелось доставлять вам лишних проблем, правда, Жасмин?

Луиза умоляюще посмотрела на него.

— Занята чем? — Она подняла бровь. — Ремонт уже почти закончен, так что я с удовольствием помогу. — Она подмигнула ему. — В знак благодарности за сегодняшний чудесный вечер.

В этом-то и была вся проблема. Бен так испугался чувств, которые вызывала у него эта женщина, что решил положить этому конец. Как он сможет это сделать, если она будет хозяйничать у него на кухне?




Уложив Джека в постель, сама Луиза еще долго не могла уснуть. Потому что не хотела. Скорее всего, на нее так действовал свежий воздух.

Она лежала на большом мягком диване рядом с камином и щелкала кнопками на пульте дистанционного управления в поисках чего-нибудь интересного.

Подожди-ка… Кажется, это была Лаура Гастингс.

Вернувшись на несколько каналов назад, она действительно увидела известную актрису, выходящую из самолета. Отложив пульт, Луиза поудобнее устроилась на подушках.

Она пропустила начало документального фильма, но все равно стала его смотреть. В молодости светловолосая голубоглазая Лаура была очень красивой. Она прожила интересную жизнь. У нее было два неудачных брака. Луиза улыбнулась. Когда об этом сообщалось в такой форме, скандалы и разводы в звездных семьях могли показаться позерством, способом привлечения внимания к своей персоне. Но она знала на собственном опыте, что богатые и знаменитые переживали это так же болезненно, как и простые люди. Она не только восхищалась бывшей владелицей Уайтхэйвена, но и отождествляла себя с ней. Была ли Лаура Гастингс счастлива в конце своей жизни?

Продолжая смотреть фильм, Луиза так и не нашла ответа на этот вопрос. Лаура жила полной жизнью, использовала каждую представившуюся ей возможность. Этим они отличались друг от друга. Да, она ухватилась за шанс стать моделью и выйти замуж за мужчину своей мечты, но когда положение дел ухудшилось, побоялась начать все заново, надеясь, что все разрешится само собой.

Глядя в телевизор, Луиза вздохнула и покачала головой. Она была трусихой. Ей следовало расставить все точки над «i» сразу, как только она узнала об изменах Тоби.

На экране появилось черно-белое изображение Уайтхэйвена, и Луиза поднялась, чтобы лучше его рассмотреть. Пожилая, но все еще привлекательная Лаура гуляла по лужайке перед домом. Сад был немного запущенным, но в нем была гармония, которой так не хватало ему сейчас.

Дом и сад выглядели замечательно, но рассказчик отметил, что в этот момент у Лауры были проблемы в личной жизни. Десятью годами ранее она влюбилась в этот дом и в ведущего актера, пока снималась в фильме, действие которого происходило в Уайтхэйвене.

У них был бурный роман, но актер был уже женат, и Лаура в отместку вышла замуж за другого мужчину. Через много лет их страсть разгорелась с новой силой, и Лаура, уверенная, что до счастья было рукой подать, развелась с мужем и стала ждать, когда ее возлюбленный оставит жену. Долгое ожидание привело к отчаянию. Ее любовник так и не ушел из семьи, и сердце Лауры было разбито. Похоже, он никогда по-настоящему не любил ее.

По щеке Луизы скатилась слеза, и она прижала к себе подушку. Возможно, Лаура Гастингс несколько раз в своей жизни делала неправильный выбор, но не восхищаться ее смелостью было невозможно.

Когда пошли титры, Луиза узнала из бегущей строки анонса внизу экрана, что далее по программе следовал фильм «Лето влюбленных», снятый в Уайтхэйвене. Это была история любви молодой горничной и сына ее богатых хозяев. Между Лаурой и ее возлюбленным на экране кипели страсти, но Луиза знала, что каждый их поцелуй, каждая ласка имели привкус горечи.

Тяжело вздохнув, Луиза крепче прижала к груди подушку.

Наконец настала очередь ее любимой сцены, снятой на балконе лодочного сарая. Герои, которые начали влюбляться друг в друга, пришли сюда, чтобы устроить небольшой пикник за столиком с красной в белую клетку скатертью. В небе ярко светило солнце, и молодые люди обменивались застенчивыми взглядами.

Луиза вздохнула. Вот какой должна быть любовь! Как жаль, что она существует только в старых фильмах, подумала она, зевая, когда герой повел героиню внутрь и заключил ее в объятия.




ГЛАВА ШЕСТАЯ


Глаза Луизы были закрыты. Теплый летний бриз ласкал ее кожу, и она слышала плеск волн, бьющихся о мол. Она томно вздохнула, потянулась и открыла глаза.

Солнце посреди лазурного неба было похоже на шар из белого золота.

— Ну наконец-то, — послышался ленивый мужской голос, за которым последовал хлопок пробки, выдернутой из бутылки. — Я уж думал, ты проспишь весь день.

Покачав головой, она встала. Ветер поигрывал клетчатой скатертью на маленьком столике. Она робко потянулась за бокалом, который протянул ей мужчина, и слегка опустила голову, чтобы волосы скрыли ее смущение.

— Не надо.

Испытывая одновременно неуверенность и желание, она не могла пошевелиться. Тогда он подошел к ней и убрал волосы с ее лица. Прикосновение его пальцев было таким нежным, что она не удержалась и прильнула к ним щекой.

Тогда он слегка приподнял ее подбородок и заглянул ей в глаза.

— Тебе не нужно от меня прятаться.

Она отдала бы все на свете, чтобы это действительно было так. На ее глаза навернулись слезы. Даже при ярком свете солнца она видела, как темнеют его глаза. Но в них было не только желание. В их бездонной глубине были ответы на все ее вопросы.

Да, говорили его глаза. Да, ты достойна моей любви.

По ее щеке покатилась слеза, но она не могла пошевелиться, чтобы ее смахнуть. Он продолжал на нее смотреть.

Ты меня любишь? — спросили ее глаза.

Он нежно провел большим пальцем по ее щеке, и его глаза ответили «да».

Где-то глубоко внутри нее проснулось что-то, дремавшее долгие годы. И Бен Оливер увлек ее в прохладную тишину комнаты и подтвердил свой ответ поцелуем.

* * *


Вздохнув, Луиза проснулась и, приподнявшись на диване, уставилась перед собой широко распахнутыми глазами. В камине тлели угли, по телевизору шло какое-то дурацкое ток-шоу.

Она прижала ладонь к груди, в которой бешено колотилось сердце, и сказала себе, что это был сон. Всего лишь сон. Успокойся, глупая женщина. Когда ты стала такой мягкотелой? Стоило мужчине проявить к тебе каплю дружеского участия, как ты навоображала себе, что он любовь всей твоей жизни. Как для этого нужно изголодаться по мужскому вниманию!

Сны снами, но от этого блюда она должна отказаться, иначе ей не избежать серьезных проблем.

Луиза выпрямила затекшую руку, и ее начало покалывать. Так тебе и надо. Больше не будешь смотреть на ночь старые фильмы про идеальную любовь, которой на самом деле не существует. Чем раньше она это себе уяснит, тем лучше.




В половине четвертого следующего дня Луиза до сих пор не поняла, победила ли в борьбе со своим подсознанием. Нажав на кнопку звонка у входной двери дома Оливеров, она изо всех сил старалась справиться с волнением.

Раздался щелчок, и дверь начала открываться. Луиза затаила дыхание.

Появившаяся на пороге блондинка слегка нахмурилась.

— Чем могу быть полезна?

Луиза сглотнула.

— Я… э-э… я здесь, чтобы помочь Жасмин. Мистер Оливер знает о моем визите.

Кивнув, женщина распахнула дверь, и Луиза проследовала за ней в кухню с блестящими красными шкафчиками и рабочими поверхностями из черного гранита. Луиза не ожидала увидеть такое в доме Бена. Впрочем, скорее это был выбор миссис Оливер, чем его.

Возможно, сейчас был самый подходящий момент нанести сокрушительный удар по своему подсознанию. Бена слишком многое связывало с этой женщиной.

— Привет! — поздоровалась с ней Жасмин, соскочив с высокого стула у стеклянной стойки. Затем, засунув руки в карманы, уставилась в пол.

Луиза улыбнулась. Кажется, совсем недавно она сама была такой же робкой, неуклюжей девчонкой.

— И тебе привет. Ты готова?

Жасмин кивнула.

— Джек с вами?

Луиза покачала головой.

— Нет, он пошел играть в футбол, затем останется на чай у друга.

— Значит, мне достанется больше пирожных! — захихикала девочка.

— Кто-нибудь еще… — Луиза посмотрела на незнакомую женщину в дверях, которая с любопытством разглядывала ее. — Кто-нибудь еще к нам присоединится?

— Нет. — Жасмин покачала головой. — Только вы и я. — Она пристально посмотрела на блондинку, и та, поняв намек, удалилась. — Не сердитесь на Джулию, мою приходящую няню. Она просто расстроена тем, что не может еще потаращиться на знаменитость. Но больше всего она, наверное, боится, что, раз мной будете заниматься вы, папа не заплатит ей за сегодня.

— Твоего папы нет дома?

— Нет. Он работает до пяти и вернется около шести. Она присматривает за мной большую часть недели.

Луиза не знала, следует ей испытывать облегчение или разочарование. Облегчение, быстро сказала она себе. Так было намного легче. И все же это не объясняло ощущение пустоты, образовавшейся у нее внутри.




Еще не успев вставить ключ в замочную скважину, Бен почувствовал восхитительный аромат горячей выпечки, ванили и корицы. Большую часть дня он провел на участке клиента, и обед так и остался для него несбыточной мечтой. От голода у него заурчало в желудке, но приказал себе сохранять спокойствие.

Он не хочет никакого пирога. Вообще ничего не хочет.

В гостиной Бен обнаружил хмурую Джулию, читающую журнал. Похоже, его дочь освободила ее от обязанностей, пока они с Луизой готовят.

У него засосало под ложечкой.

Спокойствие, Бен. Это ничего не значит. Ты просто уже давно не был на свидании, сказал себе он, направляясь в кухню. У тебя разыгрались гормоны. Луиза Торнтон красивая женщина.

Но она совсем ему не подходит. В ее жизни был беспорядок, а это последнее, в чем они с Жасмин сейчас нуждались. И ему не следовало об этом забывать.

Открыв кухонную дверь, он увидел там то, чего боялся. Полный беспорядок. Жасмин так яростно взбивала сахарную глазурь, что из чаши вылетали кусочки белой пены.

— Помедленнее, — с улыбкой сказала Луиза, — а то ваша кухня будет похожа на снежную пустыню.

Жасмин рассмеялась, и, очевидно вдохнув немного пены, закашлялась. Луиза, которая сама начала кашлять, похлопала ее по спине. Ни одна из них не заметила его. Он огляделся по сторонам. Все горизонтальные поверхности были заставлены всевозможными ингредиентами для пирожных, формочками, грязными мисками со следами от пальцев на стенках. У Меган случился бы удар, если бы она увидела свою любимую кухню в таком виде. Но, по его мнению, она впервые выглядела по-домашнему, а не как в журнале «Интерьер».

— Папа! — Увидев его, Жасмин побежала к нему.

— Жасмин. — Бен изо всех сил старался сохранять невозмутимый вид.

— Посмотри, что мы сделали.

Не успел он возразить, как она схватила его за руку своей липкой рукой и потащила к стойке, на которой остывали разнообразные пирожные в ожидании украшения. При виде его Луиза сразу посерьезнела.

— Простите, — пробормотала она. — Кажется, мы увлеклись.

Бен хотел сказать в ответ что-нибудь благоразумное, но подходящие слова не шли на ум. Его отвлекало пятнышко глазури на носу Луизы.

— Что?

— У вас на носу… — Бен протянул руку, но она отстранилась и начала тереть ладонью нос, но вместо этого лишь испачкала его джемом.

Бен оставался на месте. Она сама разберется. Так будет лучше.

Подойдя к духовому шкафу, она уставилась на свое отражение в стеклянной дверце. Бен протянул ей бумажное полотенце, и она, не глядя на него, вытерла нос. Когда она снова повернулась к нему лицом, на ее щеках горел румянец. Это было так непохоже на ее привычную маску спокойствия, что он не удержался от улыбки.

— Так намного лучше.

Еще больше покраснев, она улыбнулась в ответ и тихо произнесла:

— Хорошо.

Вот только сам он не был в этом так уверен. В перемазанной глазурью и пахнущей ванилью Луизе Торнтон, которая хозяйничала у него на кухне, было что-то притягательное. Она казалась такой… настоящей.

— Нам пора наводить порядок, Жасмин. — Взяв со стола грязную миску, Луиза направилась к посудомоечной машине.

Бен ожидал, что его дочь начнет капризничать, но Жасмин послушно кивнула и убрала в холодильник оставшиеся яйца и масло. Покачав головой, Бен решил поставить на плиту чайник, чтобы отвлечься от пирожных на стойке, пока его не угостят.

Когда вода закипела, он предложил Луизе чашку чая и обнаружил, что она стоит рядом и протягивает ему тарелку с пирожными. Не в силах отказаться, он просто кивнул.

— Вам с малиной, с лимонным сиропом, с джемом или с сахарной глазурью?

Он указал на что-то золотистое, покрытое сахарной пудрой, и Луиза улыбнулась.

— Это пончик с джемом, — сказала она. — Должна признаться, я пытаюсь вас задобрить.

Вот это да!

— Неужели?

Луиза кивнула.

— Вчера вечером я смотрела по телевизору документальный фильм… — на мгновение ее глаза затуманились, словно она куда-то унеслась, — о Лауре Гастингс и Уайтхэйвене. Сад раньше выглядел великолепно, и я подумала, может, вы согласитесь заняться его реконструкцией.

Бен лишился дара речи. Много лет он мечтал навести порядок в Уайтхэйвене. И вот ему представилась такая возможность. Ему следовало кричать и прыгать от радости, но он стоял как истукан и молчал.

— Ну что, вы согласны? — Она как-то странно смотрела на него.

Бен кивнул. Он начинал как садовник и, добившись успеха на этом поприще, выучился на ландшафтного архитектора. Сейчас он был владельцем собственной дизайнерской фирмы и лишь разрабатывал проекты. Остальное выполняли бригады опытных специалистов. Он не знал, как ей об этом сказать.

— Хорошо. Давайте это обсудим, когда вы придете к нам в следующий раз. Я не прошу, чтобы ради этого вы пренебрегали своей работой… — Луиза слегка нахмурилась, затем перевела взгляд на тарелку. — Вы все еще хотите пончик?

Пирожное было еще теплым, когда он откусил от него кусок. Кисловатый малиновый джем придавал бисквиту неповторимый вкус. Просто божественно. Луиза кивнула. Она знала, что у нее отлично получилось. Знала, что ради ее выпечки он пойдет на все, и упивалась своей победой.

Встав из-за стола, Бен устоял перед искушением облизать пальцы. Внезапно пирожные перестали иметь значение.

Черт побери, похоже, он влип. Потому что, несмотря на все доводы разума, он начал думать, что Луиза Торнтон вполне может ему подойти.




До сих пор декабрь был необычайно мягким, но в воздухе уже чувствовалось скорое похолодание. Направляя свою маленькую лодку по серым гребням волн, Бен поднял воротник куртки.

Жасмин стояла рядом с ним у руля, и он обнял ее одной рукой, чтобы защитить от ветра. Когда она тесно прижалась к нему, он улыбнулся. Даже если все вокруг покроется снегом и льдом, его всегда будет согревать мысль о том, что ему удалось создать такое чудесное живое существо.

Это был один из тех моментов, которые ему хотелось навсегда запечатлеть в памяти. Все вокруг — волны, небо, облака — было серебристо-серых оттенков, и среди этого унылого пейзажа величественно возвышался на холме белый дом. Общую картину портили только его темно-зеленая куртка и фиолетовое пальто Жасмин.

— Как ты думаешь, пап, снег будет?

— Не знаю. Было бы здорово, правда? В последний раз на Рождество выпал снег, когда я был ребенком. — Они подплыли к молу у лодочного домика Луизы, и Бен отпустил дочь. — Поживем — увидим.

Привязав лодку, он задержался на моле и устремил взгляд к вершине холма.

В земле рядом с домом были уродливые рытвины, оставленные его бригадой. Но он знал на собственном опыте, что в таком деле, как проектирование ландшафта, прежде чем создать красоту, нужно было что-то разрушить. Весной рабочие закончат мостить дорожки, и можно будет начинать высаживать растения. Летом сад в Уайтхэйвене изменится до неузнаваемости, а через несколько лет превратится в нечто уникальное и изумительное.

Как его хозяйка.

Недавно Жасмин показала ему фотографии Луизы, вырезанные из газет и журналов. Они по большей части были старыми, словно она давно не позировала для прессы. Впрочем, так оно и было. Местные жители, полюбившие Луизу, защищали ее от назойливых папарацци.

— Ты готова, Жасмин?

Девочка, бросавшая в воду камешки, кивнула и побежала вверх по холму. Бен последовал за ней. Перед глазами у него стоял снимок из недавнего воскресного журнала. Тобиас Торнтон давал подробное интервью о своей жизни со светловолосой актрисой, имя которой Бен не запомнил. Разумеется, он видел фотографии Луизы и Тобиаса, когда они еще были мужем и женой.

Бен засунул руки в карманы. Что означало то, что ему было противно смотреть на эти снимки? Особенно на тот, где мистер и миссис Торнтон стояли на красной ковровой дорожке. Язык их тел был красноречив. Тобиас обнимал Луизу за талию, а она его за шею. Оба улыбались.

Бен с досады пнул ногой камень, и он, ударившись о дерево, покатился вниз. Но затем он вспомнил глаза Луизы. В них была тоска и усталость. Большинство людей подумали бы, что ей надоело весь вечер позировать. Но только не он.

Та же самая глубокая печаль была в ее глазах в день их первой встречи. Тогда за ней никто не наблюдал. Почему-то ему вдруг захотелось найти ее бывшего мужа и как следует проучить за то, что довел ее до такого состояния.

Бен резко остановился. Когда это он вдруг стал таким кровожадным? Прежде у него не возникало желания кого-нибудь ударить. Даже нового мужчину Меган. В действительности ему было даже жаль этого бедолагу.

Он продолжил идти. Интересно, встретит ли Луиза его в саду перед домом? Или, может, она ждет его на кухне и заваривает чай? Он мог распорядиться, чтобы кто-нибудь из его людей приходил сюда и заботился о тепличных растениях, но по-прежнему делал это сам.

Воскресенье стало его любимым днем недели, и у него было такое чувство, что Луиза знала, что забота о растениях была для него всего лишь предлогом. Его визиты становились все дольше. Он никогда еще не пил столько чая.

Когда деревья наконец расступились, он увидел ее, и его сердце учащенно забилось. Луиза играла в догонялки с Джеком и Жасмин. Увидев его, она остановилась, поправила волосы и помахала ему.

Обычно ему не составляло трудности делиться тем, что было у него на уме. Он умел говорить то, что думал, не будучи при этом ни грубым, ни бестактным. Тогда почему всякий раз, когда он думал о том, чтобы пригласить ее на свидание, у него не получалось и двух слов связать?

Вытащив из кармана руку, он небрежно помахал ей в ответ. Луиза тепло улыбнулась, и у него внутри все подпрыгнуло от радости.

Признайся, Бен. Ты влюбился в нее.




Он пришел.

Она улыбнулась и помахала ему.

Бен пересек лужайку, обходя ямы, которые вырыли его люди. Ей сказали, что здесь будет розарий.

Он помахал ей в ответ, но его лицо оставалось серьезным. Впрочем, ей это даже нравилось. Луиза позволила себе вздохнуть, пока он не подошел ближе.

Она знала, что играет с огнем. Но в огне нет ничего опасного, если ты держишься от него на расстоянии. Он греет, но не обжигает. Именно это она и собиралась делать. Держаться на расстоянии от Бена Оливера. Но она давно не чувствовала себя такой живой. В мечтах и дружеском общении с приятным мужчиной не было ничего плохого. Этого достаточно, поскольку большее сейчас не нужно ни ей, ни Джеку.

Раньше с ней такое уже было. Она так сильно влюбилась, что полностью растворилась в этом чувстве. Если она не будет держать ситуацию под контролем, это может произойти снова.

Бен присоединился к ней, и они молча пошли на кухню. Джек и Жасмин их опередили и, должно быть, уже тайком полакомились пирожными.

Бен шел, опустив голову. Он, видимо, чувствовал, что она думает о нем. Об этом ей говорила легкая улыбка на его губах.

Бен Оливер был воплощением всех качеств, которые ей нравились в мужчинах. Он был сильным, добрым, внимательным, заботливым, с чувством юмора.

Разумеется, он ей не подходил.

Нет, скорее, это она ему не подходила. Ему нужна женщина без прошлого. Он не говорил этого вслух, но она чувствовала, что он хочет спокойной жизни для себя и Жасмин. С ней это вряд ли было возможно. Кто знает, когда ее в следующий раз подкараулит за углом папарацци с фотокамерой и что напишут о ней завтра в бульварной прессе. Бен был уважаемым человеком и преуспевающим бизнесменом. Зачем ему рисковать, связывая себя с женщиной, чей скандальный развод стал событием года в светской жизни Лондона.

Луиза наблюдала за тем, как Бен спорит с детьми, какие пирожные вкуснее. Она снова вздохнула. Если бы только…

Покачав головой, она заварила чай. Желать невозможного было бессмысленно, но рядом с Беном она чувствовала себя родившейся заново. Она постарается использовать свое увлечение Беном себе во благо. Оно поможет ей пережить трудный период, а затем, когда книга ее жизни откроется на новой странице, ей больше не нужно будет цепляться за мечту, и она выпустит ее на волю.




ГЛАВА СЕДЬМАЯ


Луизе удалось убедить Джека помочь ей приготовить пряничные украшения для елки. Вот только она, похоже, переоценила усидчивость своего восьмилетнего отпрыска. Пока она показывала ему, как с помощью формочек вырезать из теста разнообразные фигурки, он наелся теста и, потеряв интерес к работе, убежал на улицу.

Когда она вытащила из печи противень с пряничными ангелочками и отправила туда другой, со звездами и полумесяцами, зазвонил телефон.

Черт бы его побрал!

Закрыв дверцу печки, она подошла к кухонной стойке и взяла свой мобильный.

— Алло?

— Привет, Луиза.

Этот низкий глубокий голос она знала так же хорошо, как свой собственный. Ее охватило раздражение.

— Привет, Тоби.

Она не собиралась спрашивать, как у него идут дела. Ей было все равно. К тому же она определенно ничего не хотела слышать о его новой счастливой жизни с двадцатитрехлетней Мирандой.

Тоби молчал, и ей очень хотелось выключить телефон. Он всегда так делал — заставлял ее говорить первой, задавать ему вопросы. Но она больше не собиралась играть в его игры. Очевидно, у него было к ней какое-то важное дело, иначе он не стал бы ей звонить.

Тоби прокашлялся, нарушив напряженное молчание.

— Луиза… Я хочу поговорить с тобой о Рождестве.

— Валяй. — Прислонившись к стойке, она стала ждать, что он ей скажет.

— Видишь ли, мне подарили путевку в Лапландию. Я хотел узнать, ты не против, если Джек поедет со мной?

У Луизы внутри все похолодело. Она старалась не думать о том, что Джек проведет праздники вдали от нее. Это будет ее первое Рождество без него. Но Лапландия… Вот Джек обрадуется!

— Я не возражаю, Тоби. Ты заедешь за ним двадцать четвертого?

Ответом ей было неловкое молчание.

— Тоби?

— Билеты забронированы на двадцать второе.

На понедельник? Но это же раньше на целых три дня!

— Ты не можешь их обменять? — взволнованно спросила она.

— Нет. Ты должна принять решение. Сейчас или никогда.

— Я… я…

Тоби раздраженно вздохнул.

— Не тяни, Луиза. Это же Лапландия, родина Санта-Клауса. Джеку там понравится. К тому же в прошлом месяце из-за съемок я не мог с ним видеться. Джеку нужно проводить время со своим отцом.

К сожалению, Тоби был прав. Джеку действительно было это нужно. После своего отъезда из Глостершира он очень скучал по отцу.

— Только ты и Джек? А как же… — Луиза хотела сказать «она», но все же заставила себя произнести: — Миранда?

На том конце линии послышался вздох.

— Миранда уже в прошлом.

Ее брови взметнулись вверх. Неужели?

— Я скучаю по тебе, Лулу, — произнес он мягким хрипловатым голосом, который когда-то приводил ее в трепет.

— Прости, но тебе придется это пережить, Тоби.

Луиза содрогнулась. Она ни за что не вернется к прежней жизни. Сейчас она чувствовала себя свободной и более счастливой, чем в последние годы своего брака с Тоби.

— Не надо так, дорогая. Я просто пытаюсь быть дружелюбным.

Внезапно ей все стало ясно. Возможно, бедная малышка Миранда не поняла сразу, что ее ждет рядом с известным актером, который был старше ее на пятнадцать лет. Будучи любимцем публики, Тоби привык, чтобы ему все угождали.

Луизу охватило чувство вины. Да, часть вины действительно лежала на ней. Она сама слишком долго ему потакала, убеждая себя, что делает это из любви, а на самом деле просто боялась, что иначе он ее отвергнет.

Он это сделал, и она выжила.

Она больше не позволит Тобиасу Торнтону вытирать об нее ноги. Ее так и подмывало послать его ко всем чертям, но она сдержалась. Ради Джека ей нужно было поддерживать хорошие отношения с его отцом. Бедный малыш и так уже настрадался из-за развода родителей. Они не должны использовать сына в качестве орудия мести друг другу за прошлые обиды. Да, без Джека ее праздник будет испорчен, но главное, чтобы ему было хорошо.

— Ладно, можешь взять Джека в Лапландию, но пасхальные каникулы он проведет со мной.

Тоби вздохнул.

— Спасибо. Я заеду за ним завтра днем. Мы вылетаем рано утром в понедельник из Гэтвик.

Ее захлестнула новая волна разочарования.

— Хорошо. Увидимся завтра.

С этими словами она отключилась и глубоко вдохнула. Самое главное для нее сейчас было не расплакаться, прежде чем она сообщит Джеку хорошие новости.




Выйдя из леса, Бен увидел странную машину, припаркованную перед Уайтхэйвеном. Странную, во-первых, потому что он ее не знал, и, во-вторых, потому что ни один здравомыслящий человек не поехал бы в эту глушь на спортивном автомобиле с низкой посадкой. В сильный дождь она бы застряла в грязи.

Только он хотел заглянуть в дом и проверить, все ли в порядке у Луизы, как она вышла на улицу, крепко прижимая к себе Джека. За ними следовал высокий мужчина в длинном черном пальто и темных очках. Бен фыркнул. Небо было затянуто серыми облаками, никакого даже намека на прояснение.

Мужчина снял очки, и Бен тут же узнал в нем Тобиаса Торнтона. Он всегда думал, что в жизни киноактеры не такие высокие и красивые, как на экране. Но Тобиас Торнтон выглядел как герой остросюжетного фильма. Улыбнувшись бывшей жене, он поцеловал ее в щеку. Бен подумал, что Луиза возмутится, но она улыбнулась бывшему мужу.

Ну что ты стоишь здесь как истукан, мысленно отругал себя он. Это семейное дело. Почему бы ему прямо сейчас не отправиться в теплицы? Он ведь для этого приходил сюда каждую неделю.

Бен так и сделал, но сейчас ему было не до растений. Похоже, он слишком сильно обрезал одно из них. Думая о Луизе и Тоби, стоявших перед домом, он вспоминал фотографии, которые показала ему Жасмин. Прежде Луиза Торнтон из журналов и мать-одиночка, любящая печь пирожные, казались ему разными людьми. Неожиданно две отдельные вселенные столкнулись, и это его потрясло.

Возьми себя в руки, Бен. Пора посмотреть правде в глаза.

Он полил и подкормил растения, затем подмел пол в теплицах. Все это время у него перед глазами стоял образ Луизы, широко улыбающейся бывшему мужу.

Внезапно он выронил метлу. До него наконец дошло. Когда она улыбалась Тобиасу, в ее глазах была такая же пустота, как и на фото в журналах. Она притворялась. Ради Джека.

Бен улыбнулся. Уже начало смеркаться, и он бы с удовольствием сейчас выпил пару чашек чая.

Дойдя до двери черного хода, он обнаружил, что она была заперта. В окнах не горел свет, в воздухе не витал аромат свежей выпечки. Он обошел дом, но передняя дверь тоже была закрыта. В высокие окна гостиной он увидел только ненаряженную елку в углу.

Где Луиза?

Может, она куда-нибудь уехала с бывшим мужем? Даже если и так, это не его дело. Работа сделана, и он может отправляться домой. Через полтора часа Меган привезет Жасмин.

Проходя мимо лодочного сарая, он заметил вынутый из стены кирпич. Должно быть, кто-то узнал про тайник или Луиза сама забыла его закрыть. А может, она решила хранить ключ дома. Пожав плечами, Бен вернул кирпич на место.

Только сев в лодку и начав ее отвязывать, Бен увидел тусклый свет в сводчатых окнах лодочного сарая. Внутри кто-то был. И он, кажется, знал, кто. Вот только не знал, почему она пряталась в пыльном лодочном сарае, когда у нее был георгианский особняк с двадцатью пятью комнатами.

Был только один способ это узнать.

Выбравшись из лодки, он поднялся по лестнице на второй этаж и тихо постучал в дверь.

— Луиза?

Ответом ему была тишина, и он уже начал думать, что что-то случилось. Или, может, кто-то забыл выключить свет перед уходом. Впрочем, по пути сюда он его не заметил.

Вдруг из-за двери послышался усталый голос:

— Уходи.

Бен мрачно улыбнулся. Нет, интуиция не обманула его. Она пряталась здесь.

Нажав на ручку, он открыл дверь. Внутри было тихо. Луиза не пошевелилась, даже не посмотрела на него. Его поразили изменения, произошедшие с интерьером. Сейчас это место больше напоминало охотничью хижину где-нибудь в Новой Англии. Стены были выкрашены в белый цвет. Камин, плетеная мебель и столик остались прежними, но с ними тоже что-то произошло. В комнате царили чистота и уют. На стульях появились подушки с наволочками в бело-синюю клетку, на столике горела керосиновая лампа.

Луиза сидела по-турецки на диване у камина и смотрела на огонь. Когда она наконец повернулась, чтобы посмотреть на него, ее лицо было бледным и мрачным. Ей не нужно было ничего говорить. Каждая клеточка ее тела словно говорила ему «уходи».

Обычно он не вторгался в чужие дома без приглашения, но на этот раз почему-то подошел к дивану и сел на другом конце.

— Что случилось?

Луиза снова уставилась на оранжевые языки огня, лижущие каминную решетку.

— Рождество отменяется, — произнесла она безжизненным голосом.

Бен придвинулся ближе.

— Теперь понятно, почему твоя елка до сих пор стоит голая как в лесу, — попытался пошутить он.

Луиза фыркнула.

— Нет смысла ее наряжать. Джек уехал в Лапландию.

— Лапландию?

Она посмотрела на него.

— Рождество на родине Санта-Клауса. Что может быть лучше?

Бен пожал плечами.

— Считай, что твоему сыну повезло. Самое большее, что светит Жасмин, — это провести несколько дней в Котсволдсе с матерью и ее новым бойфрендом.

Луиза улыбнулась.

— Тогда тебе еще хуже, чем мне. Я хотя бы могу порадоваться за Джека. Присоединяйся ко мне, поплачем вместе. Мне вообще хочется остаться здесь до окончания праздников. В доме так… ну ты понимаешь.

Бен кивнул. Он знал не понаслышке, что такое праздновать Рождество в одиночестве. Когда Меган в первый раз забрала Жасмин на рождественские каникулы, это было невыносимо.

— Есть идея получше, — сказал он, поднимаясь и протягивая ей руку. — Давай сегодня поужинаем вместе. У меня есть мясная запеканка. Ее нужно будет только разогреть.

Луиза не пошевелилась.

— А Жасмин не будет возражать?

— Возражать? После твоего прошлого визита она получила столько приглашений на чай, что сейчас ей не до меня. Если захочешь, я сделаю так, чтобы тебе стало грустно.

Улыбнувшись, Луиза покачала головой.

— Нет, не сделаешь.

Бен засунул руку, которую только что ей протягивал, в карман.

— Ты мне не веришь?

— Нисколько. Я по своему опыту знаю, люди всегда говорят, что хотят видеть тебя таким, какой ты есть, но только если это совпадает с их ожиданиями. — Она наморщила нос. — Я уже давно поняла, чем может для тебя обернуться их разочарование.

Бен снова протянул ей руку.

— Я знаю, какой ворчливой ты можешь быть, и нисколько не разочаруюсь, если ты меня в этом разубедишь.

Луиза улыбнулась.

— Ты ведь не отстанешь, правда? — Она вложила свою ладонь в его, и он помог ей подняться.

— Ни за что.

Ее рука была теплой и нежной. Бен вдруг обнаружил, что они оба затаили дыхание. Затем Луиза опустила голову и отдернула руку.

— Думаю, ты мой ангел-хранитель, Бен Оливер.

Ему нравилось, когда она так его называла. Произнесенное таким тоном, это формальное обращение казалось интимным.

Подойдя к вешалке у двери, Луиза сняла свое пальто. Застегивая пуговицы, она посмотрела на него.

— Всякий раз, когда я нуждаюсь в поддержке, ты оказываешься рядом.

Бен отвернулся и погасил лампу, чтобы Луиза не заметила, как глубоко его тронули ее слова. Ему было так приятно сознавать, что Луиза Торнтон в нем нуждалась.

Заперев дверь, он спрятал ключ в тайник, и они молча спустились на мол и сели в лодку. Когда он собрался заводить мотор, Луиза подошла к нему и коснулась губами его щеки.

— Спасибо.

Когда Бен обернулся, чтобы посмотреть на нее, она уже сидела на скамейке. Внезапно он осознал, что хочет быть тем, в ком она нуждается. Вот только ему по-прежнему было непонятно, сможет ли он когда-нибудь сыграть эту роль. Сейчас ей не нужен был мужчина. Ей нужен был друг.

Бен завел мотор. Друг так друг. Придется пока довольствоваться этой ролью.




Без Джека дом казался пустым. Наверное, переезд в сельскую местность был ошибкой. Если бы она осталась в Лондоне, то могла бы в рождественскую ночь затеряться в толпе на Оксфорд-стрит.

Луиза остановилась возле небольшого прудика, окруженного бамбуком. На нее смотрела медная статуя китайского Будды — единственное подобие человеческого существа, которое она видела с воскресенья. Но медный истукан не мог скрасить ее одиночество, поэтому она пошла дальше.

Она зашла домой лишь для того, чтобы взять кое-какие вещи и приготовить термос с чаем. Последние несколько дней она большую часть времени проводила в лодочном сарае. Пустота большого дома давила на нее.

Сегодня она проведет ночь в лодочном сарае в компании хорошей книги. Разожжет огонь в камине, закутается в плед и будет слушать тишину.

Часы на каминной полке показывали три. Пора выходить. Она не хотела поскользнуться в темноте.

Взяв вещевой мешок, Луиза медленно пошла в лодочный сарай, наслаждаясь красотой зимнего сада. Когда до ее места назначения осталось совсем немного, пошел холодный дождь, и она ускорила шаг.

Остановившись лишь для того, чтобы достать ключ из тайника, она быстро поднялась наверх и, отперев дверь, замерла на месте.

Она не могла поверить собственным глазам. Что произошло с ее убежищем за время ее отсутствия?

Повсюду были свечи — большие, маленькие, толстые, тонкие. В камине потрескивали поленья. Стены были украшены гирляндами из плюща и падуба, а в углу у окна…

Луиза раскрыла рот от удивления. Не может быть! Елка! Не очень большая, около пяти футов, из украшений только серебристая звезда на макушке. Подойдя к ней, она обнаружила на полу коробку с елочными игрушками и достала из нее фиолетовый шар.

Как?.. Кто?..

Шум моторной лодки, раздавшийся за окном, стал ответом на все ее вопросы. Выбежав на балкон, она свесилась через перила.

— Бен!

Маленькая деревянная лодка уже отчалила от мола, но он увидел ее. На его губах играла робкая улыбка. Он помахал ей и что-то прокричал, но ветер унес его слова.

Ей хотелось стоять на балконе до тех пор, пока лодка не скроется из вида, но дождь усилился, и ей пришлось идти внутрь.

В полной растерянности она опустилась на диван и уставилась на огонь. Прежде никто не прилагал таких усилий для того, чтобы сделать для нее что-то особенное. Отцу не позволяло слабое здоровье. Тоби, конечно, заваливал ее дорогими подарками. Он покупал для нее драгоценности, машины, даже виллу на Майорке, но с этим ничто не могло сравниться.

Поднявшись, Луиза накрыла рот ладонью.

Это было опасно. Ее мечты были опасными. Они перестали быть просто романтическими мечтами. Все ее мысли занимал Бен Оливер, она скучала по нему эти несколько дней. Он стал для нее как наркотик, и последнее, чего ей хотелось, это вновь попасть в полную зависимость от своих чувств к мужчине, потерять себя. Она только-только начала себя чувствовать свободной и независимой. Влюбиться в Бена Оливера было очень легко.

И опасно.

Луиза огляделась по сторонам. Ей следовало собрать все это и вынести на улицу, но у нее рука не поднималась. Если бы она так поступила, лодочный сарай стал бы таким же пустым и унылым, как ее дом, а она пришла сюда, чтобы избежать этого.

Яркие шары поблескивали на свету, словно подмигивая ей, и она начала доставать их из коробки и развешивать по ветвям.

Закончив, она сняла с дивана лоскутное одеяло и, накинув его на плечи, опустилась на пол перед камином.

Через несколько минут тишину нарушил стук в дверь, и Луиза тупо уставилась на нее. Стук повторился. Тогда она подошла к двери и открыла ее. При виде Бена ее сердце бешено заколотилось. Его мокрые волосы прилипли к голове. В одной руке у него был коричневый бумажный сверток, а в другой рюкзак.

— Бен… — только и удалось произнести ей.

— Луиза…

Похоже, не она одна волновалась.

— Я могу войти?

Луиза отошла в сторону, пропуская его, и он, поставив на пол рюкзак, передал ей теплый сверток, пахнущий экзотическими специями.

— Мне не следовало тебя впускать. До этого ты вошел сюда без моего разрешения, — произнесла она нарочито бесстрастным тоном.

Бен, наполовину снявший свою зеленую куртку, замер.

— Тебе не понравилось? О Луиза! Мне так жаль. Я просто хотел сделать тебе сюрприз.

Разве можно было сердиться на этого замечательного человека? Луиза сняла с него куртку и повесила ее на вешалку.

— Тебе это удалось.

Его лицо выражало большое облегчение.

— Слава богу. Я привез еду, и мне бы не хотелось забирать ее обратно и есть холодной.

Луиза посмотрела на коричневый пакет.

— Карри? Не очень традиционная еда для Рождества.

Взяв у нее пакет, Бен начал выкладывать его содержимое на столик.

— Чепуха. Я где-то читал, что цыпленок «тика масала» сейчас является любимым блюдом англичан.

Тогда Луиза открыла старую корзину для пикника и достала оттуда пару тарелок и столовые приборы. Как предусмотрительно с ее стороны было заранее помыть посуду. Точно она знала… Через несколько минут они уже сидели в плетеных креслах и ели цыпленка с рисом и соусом. Отломив кусочек хлеба, Луиза задумчиво посмотрела на Бена.

Он поймал ее взгляд, и его рука с вилкой застыла в воздухе.

— Что?

Ей очень хотелось сказать ему, как много все это для нее значит, но от волнения нужные слова не шли на ум, и поэтому она просто произнесла:

— Спасибо тебе, Бен.

Он отложил вилку.

— Я просто решил поднять тебе настроение. Помню, каким ужасным было мое первое Рождество без Жасмин. — Он печально улыбнулся. — Мои родители живут в Испании, моя единственная сестра с мужем уехала к его родственникам. Я даже не мог найти спасение в работе. В это время года заказов очень мало.

Все это было слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Да, но ты не обязан устраивать все это. — Здравый смысл подсказывал ей: подобные сюрпризы не делаются просто так. Ему определенно было что-то от нее нужно.

— Я не буду с тобой спать, — выпалила Луиза.

О боже! Неужели она действительно сказала такое? Ее щеки загорелись.

Лицо Бена словно окаменело. Резко поднявшись, он бросил на тарелку недоеденный кусок хлеба.

— Если ты правда этого хочешь, мне лучше уйти.

Луиза подскочила с места.

— Нет! Прости меня. Не знаю, что заставило меня это сказать. После всего, что ты для меня сделал… — В этот момент она ненавидела себя даже больше, чем когда притворялась перед журналистами, что у них с Тоби все было в порядке.

Бен надевал куртку, стоя к ней спиной. В отчаянии Луиза схватилась за мокрый рукав. Слезы застилали ей глаза.

— Пожалуйста, Бен! Это просто… — Черт побери! У нее сдавило горло от переполнявших ее чувств. — Просто прежде никто ничего не делал для меня бескорыстно. Я к такому не привыкла.

Бен повернулся, его взгляд немного смягчился.

— Правда? Никто?

Луиза покачала головой. Ей было очень стыдно. Разве могла она сказать человеку вроде него, что прежде никто не считал ее достойной таких хлопот? Ей всегда приходилось заслуживать любовь людей, только давая и ничего не получая взамен. Даже Тоби держал ее возле себя столько лет только потому, что она была частью его имиджа. А ее младшие братья и сестры росли, думая, что она ни в чем не нуждается. Теперь у каждого из них была своя жизнь, и она не могла их обременять своими проблемами.

Отвернувшись, она плюхнулась в ближайшее кресло и закрыла лицо руками.

— Боже мой, я так запуталась…

Бен не знал, что делать. Эта женщина сводила его с ума, толкала на поступки, которых он по трезвом размышлении никогда бы не совершил. Он посмотрел на свечи, падуб, дурацкую елку в углу. Все это было слишком. Он, наверное, полный идиот.

Вдруг до него дошло, что елка была увешана шарами. Он не успел ее нарядить, потому что увидел выходящую из леса Луизу. Значит, пока он ездил за едой, она украсила елку. В его сердце вспыхнул огонек надежды.

Раздевшись, Бен повесил куртку обратно на вешалку. Луиза подняла голову и изумленно уставилась на него.

Она не ожидала, что он останется? Даже после ее искренних извинений? Почему она была столь невысокого мнения о себе?

Бен не стал отвечать словами на вопросы, которые прочитал в ее глазах. Вместо этого он тихо подошел к своему креслу и сел в него, закинув ногу на ногу. Ее лицо приняло более спокойное выражение, но руки по-прежнему были напряжены.

— Не знаю, как ты, а я бы не отказался от десерта.

— Десерта? — удивилась Луиза.

Улыбнувшись, он открыл рюкзак и достал оттуда бутылку красного вина. Ничего экстравагантного. Обычное дешевое каберне, которое можно купить в любом супермаркете.

Луиза расслабилась и улыбнулась в ответ. Она начала что-то говорить, но затем передумала и просто покачала головой. Поднявшись, она достала из корзины две чашки и поставила на стол. К счастью, на бутылке была откручивающаяся пробка, и штопор не понадобился. Наполнив чашки вином, Бен протянул одну ей.

— Выпьем за Рождество! — сказал он, поднимая руку и чокаясь с ней.

Луиза просто рассмеялась.

— Здесь творится что-то странное… За Рождество!

Сделав глоток теплого вина, Бен задумался. Он знал, почему произнес именно такой тост. Смысл Рождества был в том, чтобы давать и получать взамен. Для Луизы было странным испытывать радость от того, что кто-то проявил к ней внимание? Если бы только существовал такой подарок, который убедил бы ее, что не за всеми дарами прячется корыстный умысел и от них можно получать удовольствие…

Луиза нуждалась в друге. Верном друге, в чьем бескорыстии она бы не сомневалась.

Выпив вино, они пересели на диван перед камином и долго болтали обо всем, пока темы для обсуждения не иссякли.

Свечи догорали, на улице стало холодать. Бен уже собрался уходить, как вдруг Луиза неожиданно сказала:

— Я больше не знаю, кто я.

Черт побери. Помочь кому-нибудь, сделать что-нибудь полезное — это всегда пожалуйста, но разговоры по душам никогда не были его сильной стороной. К счастью, Луиза, кажется, была готова удовольствоваться им в роли слушателя.

— Это проклятье подруг богатых и знаменитых мужчин и претенденток на их руку и кошелек, — сказала она, печально улыбаясь. — Они охотятся стайками, любят позировать фотографам и просто без ума от дорогих тряпок и побрякушек.

— Ты не такая! — порывисто возразил Бен.

— Больше не такая, потому что развелась с Тоби.

Покачав головой, Бен нахмурился. Он никак не мог соотнести это определение с Луизой, а она безжалостно продолжала:

— Сначала я была такой. Я обожала все это — вечеринки, свои фотографии на обложках в журналах, тряпки, безделушки. — Луиза рассмеялась. Ее самоирония очень ему импонировала. — Но, повзрослев, я поняла, что была обязана своей известностью браку с Тобиасом Торнтоном, а не каким-то своим достижениям.

Бен пристально посмотрел на нее.

— Я думал, что ты была моделью, когда познакомилась с ним.

Кивнув, она уставилась в свою чашку с недопитым вином.

— Когда мы поженились, я еще некоторое время работала. Но постепенно становилось все труднее сохранять брак, когда мы зачастую проводили несколько недель подряд на разных континентах. Затем я забеременела и посчитала правильным пожертвовать карьерой ради ребенка.

Почему она себя за это винила? Ради семьи она отказалась от собственных эгоистических устремлений. В этом была вся Луиза Торнтон.

Сейчас она будто спала наяву, уставившись невидящим взглядом на капли дождя на стекле, будто мечтала о чем-то несбыточном.

Возможно, для нее настало время сделать что-нибудь для себя. Не из эгоизма, а потому что она это заслужила. Бен задумчиво почесал подбородок. Осталось только выяснить, чего она хотела.

Вдруг она повернула голову и бросила на него такой взгляд, что у него по спине побежали мурашки.

Нет, это невозможно.

Ее зрачки расширились и потемнели, в глазах появился странный блеск. Прежде женщины уже смотрели на него так, но он не ожидал этого от нее.

Не могла же она хотеть… его?

Его сердце бешено заколотилось.

Черт побери. Кажется, он был нужен Луизе гораздо больше, чем думал.




ГЛАВА ВОСЬМАЯ


Что ей действительно было нужно, так это перестать смотреть на Бена как на рождественский подарок, который хотелось поскорее развернуть. Впрочем, сказать было легче, чем сделать.

Разноцветные шары на елки поблескивали, отражая свет догорающих свечей. Это не было точной копией ее волшебного сна, но очень на него похоже. Главное — чувствовать, что все это было сделано специально для нее.

На самом деле реальность была даже еще прекраснее, чем сон. Простая еда, дешевое вино и хорошая компания оказались лучше подарка в красивой обертке.

Сложив руки на коленях, Луиза улыбнулась Бену.

— Вот кто я такая. Тень своего бывшего мужа, которая бесцельно плывет по течению.

Бен снова хотел возразить, но она быстро продолжила:

— У меня много денег, поэтому мне не нужно работать, но помимо заботы о Джеке и обустройства дома мне хочется заниматься чем-то еще. Но я умею только кривляться перед камерой. У меня нет образования. Я даже школу не окончила.

Это должно его отпугнуть. Теперь ему придется поверить в то, что она всего лишь пустоголовая красотка. Только, посмотрев на Бена, она поняла, что нисколько его не убедила. Ей следует лучше стараться.

— Будучи женой Тоби, чем я только не занималась. Он всячески меня поощрял, когда я делала то же, что и жены его друзей Я организовала не один благотворительный фонд, затем была неудачная попытка вести модное шоу на телевидении. — Она невесело рассмеялась, и от этого звука Бена передернуло. — Я даже выпустила собственную коллекцию солнцезащитных очков, которая тоже не оправдала моих ожиданий.

Луиза пристально посмотрела на Бена, ожидая его реакции, но он просто пожал плечами. Его глаза словно говорили «и что с того?».

Глубоко вдохнув, она принялась лихорадочно думать, что бы еще рассказать ему о себе. Но на ум больше ничего не шло. Это были все ее достижения за тридцать один год жизни.

— Почему ты не окончила школу?

Луиза ожидала увидеть на его лице выражение превосходства, с каким на нее смотрело большинство людей. Все знали, что модели были недалекими. Разве вся ее прежняя жизнь не была подтверждением этого стереотипа?

— Луиза? Что случилось? — В его взгляде не было пренебрежения, лишь простое любопытство. Бен был единственным, кого интересовала причина.

— Когда мне было около пятнадцати, здоровье моего отца ухудшилось. Часто мне приходилось оставаться дома, чтобы ухаживать за ним. Мы жили в бедности и не могли себе позволить нанять сиделку. В его худшие дни от моего присутствия на уроках все равно не было бы никакого толку. Я бы не смогла сконцентрироваться на учебе.

Тогда Бен просто придвинулся к ней и взял ее за руку. От одного этого жеста у нее сдавило горло и на глаза навернулись слезы. Ей следовало замолчать, но она не смогла. За столько лет молчания ей было просто необходимо выговориться.

— Когда я была в последнем классе, его состояние снова ухудшилось. К тому времени я пропустила так много занятий, что одноклассники даже забыли о моем существовании. Учителя мне сочувствовали, но допустить до выпускных экзаменов не могли. Отца мучили боли, и он срывал зло на мне, но мой дочерний долг не позволял мне им пренебречь.

Бен нежно провел большим пальцем по тыльной стороне ее ладони, и внутри у нее что-то сжалось. По щекам покатились слезы, и ей пришлось отдернуть руку, чтобы достать бумажный носовой платок. Хватит слезливых историй, сегодня как-никак Рождество.

— Но Золушка все же получила свою сказку со счастливым концом, — весело произнесла она. — Незадолго до моего семнадцатилетия меня заметил представитель модельного агентства. Он стал моей доброй феей. Дальше ты все знаешь.

Бен протянул ей еще один платок.

— А что стало с твоими братьями и сестрами?

Она высморкалась.

— Денег, которые я зарабатывала, хватило на то, чтобы купить для них новый дом и оплатить их учебу в университете. Сара, вторая по старшинству, получила юридическое образование и пять лет назад уехала в Австралию. Остальные отправились к ней в гости на Рождество, а я не захотела оставлять Джека. Билли и Шарлотта живут в Лондоне. Он администратор ресторана, а она парикмахер. Чарли, самый младший, только заканчивает университет. Он хочет стать актером. — Она закатила глаза. — Чем бы дитя ни тешилось…

Каким-то образом ее рука снова оказалась в руке Бена.

— А твой отец?

Проклятье! Ну почему этот человек так хорошо умел читать между строк?

— Он умер меньше чем через год после того, как я стала моделью. — Луиза посмотрела ему в глаза, ища в них понимания и поддержки. — Я подвела его, — прошептала она. — Мне следовало находиться рядом с ним.

На этот раз Луиза не смогла сдержать слез, которые градом покатились по ее щекам. Вдруг она почувствовала, как сильные руки обхватили ее, и уткнулась лицом в его грудь. Так они просидели несколько минут.

— Кажется, твой план устроить для меня веселый праздник потерпел неудачу, — наконец произнесла она, все еще прижимаясь к нему. — Но спасибо тебе за то, что хотя бы попытался. У женщины, которая больше не знает, кто она, вряд ли есть надежда.

Бен слегка отстранился и приподнял ее подбородок. Никто прежде не смотрел на нее так, словно на хрупкий цветок, который нужно оберегать. Ее сердце наполнилось радостью.

— Луиза, ты… Я…

Для человека, который всегда знал, что сказать, сейчас он был не особенно красноречив, и это не предвещало ничего хорошего. Он тупо уставился на стену, его лицо было мрачным. Луизе показалось, что внутри у него идет борьба.

Ну скажи же что-нибудь, мысленно взмолилась она. Скажи, кто я по-твоему! Мне нужно это знать!

Когда Бен снова повернулся к ней лицом, ее сердце замерло. В его взгляде читалась какая-то цель. Луиза не сомневалась, ему было что сказать. Она стала ждать, а Бен просто продолжал на нее смотреть, словно не мог подобрать подходящих слов, чтобы выразить свои мысли. Как же ей хотелось, чтобы он все же попытался!

Вдруг его взгляд упал на ее губы, и она почувствовала, что они слегка приоткрылись.

Он собирался ее поцеловать!

У Луизы закружилась голова.

Бен медленно наклонил голову, чтобы она успела отстраниться, если захочет. Но, несмотря на все доводы разума, Луиза не стала этого делать. Напротив, ей отчаянно хотелось, чтобы все произошло как в ее романтическом сне.

Прикосновение его губ было нежным и мягким, как шепот. Закрыв глаза, Луиза позволила мечте и реальности слиться в единое целое.

Это оказалось даже лучше, чем она себе представляла. Когда он снова ее поцеловал, ее нервные окончания зазвенели от напряжения. Затем он провел пальцами по ее волосам и, опустившись на подушки, увлек ее за собой.

Луиза не стала сопротивляться, говоря себе, что держит все под контролем. Теперь она целовала его, и, судя по стонам, которые издавал Бен, ему это нравилось. Через некоторое время его губы принялись ласкать мочку ее уха, скользнули вниз по шее. Луизе хотелось раствориться в новых ощущениях. Она чувствовала себя желанной и лелеемой. Чувствовала себя женщиной.

Она словно оказалась в мире своих грез и пока не была готова его покинуть. Бен перекатился вместе с ней, и она принялась поглаживать его широкую мускулистую спину. Воздух между ними потрескивал от напряжения, словно поленья в камине.

Вдруг Луиза ясно осознала, что хочет Бена. Здесь и сейчас. Глубоко вдохнув, она принялась быстро расстегивать пуговицы на его рубашке, но Бен неожиданно схватил ее за запястье.

— Нам не нужно спешить.

Луиза знала, что означали его слова. Он просто пытался быть джентльменом, хотел дать ей возможность как следует все обдумать.

— А может быть, нужно. — Она заглянула ему в глаза.

Тогда Бен взял в ладони ее лицо и запечатлел на ее губах нежный поцелуй. Пока он это делал, ей удалось расстегнуть еще одну пуговицу на его рубашке, но он снова остановил ее.

— Правда, Луиза. Тебе не нужно, чтобы кто-то тобой пользовался в момент твоей слабости. Возможно, сейчас не самое подходящее время для принятия такого решения.

На этот раз он не поцеловал ее, а лишь провел пальцем по ее губам.

— Почему я не могу решать, что мне нужно? — Луиза не собиралась сдаваться. Такие моменты были редкими и волшебными, как само Рождество. Послезавтра чары рассеются, и жизнь станет серой и монотонной, как прежде.

В ответ на это Бен нежно улыбнулся.

— Доверься мне, — сказал он. — Нам не нужно торопиться. Я никуда от тебя не денусь.

Луиза судорожно вздохнула. Ей с трудом верилось, что с рассветом эта сказка не закончится.

Поцеловав ее еще раз, Бен устроился рядом с ней, и она положила голову ему на руку. Накрывшись пледом, они лежали в тишине и смотрели на огонь, пока не заснули.




Веки Луизы приоткрылись, но ей показалось, что она все еще спит.

Она лежала на какой-то странной кровати в объятиях мужчины, в углу стояла наряженная елка.

Когда ее глаза привыкли к яркому свету, все сразу встало на свои места. Это Бен Оливер устроил ей праздник, и она всегда будет об этом помнить.

У нее затекла спина. Она попыталась вытянуться, но Бен что-то пробормотал во сне и еще крепче прижал ее к себе. Она улыбнулась.

Вот что такое наслаждение. Она совсем забыла его вкус.

Луиза огляделась по сторонам. Огонь в камине и свечи догорели, но комната была наполнена каким-то странным серебристо-голубым светом. Прежде она никогда не бывала в лодочном сарае в столь ранний час. Для утренней зари это были необычные цвета.

Заинтригованная, Луиза осторожно высвободилась из объятий Бена и подошла к окну. Увиденное ее настолько поразило, что она взяла лоскутное одеяло и, закутавшись в него, вышла на балкон.

Снег.

Он был повсюду: на ветках деревьев, на земле, на гигантских камнях на пляже, которые напоминали большие пончики с сахарной пудрой. Казалось, весь мир был накрыт пушистым белым одеялом. Прошлое забыто, началась новая жизнь.

Любуясь этим великолепием, Луиза протянула руку и взяла с балконных перил немного снега, который начал медленно таять на ее ладони.

За спиной скрипнула половица. К ней присоединился Бен и накрыл их обоих пледом. Она подозревала, что прошлой ночью он ее деликатно отверг, но сейчас все ее страхи улетучились. Прижавшись к ней сзади, он поцеловал ее в щеку.

— С Рождеством, Луиза.

— С Рождеством, Бен, — ответила она, оборачиваясь.

В его глазах было столько тепла и нежности, что на этот раз она взяла инициативу в свои руки и, обхватив руками его шею, коснулась губами его губ.

Поцелуй с Беном Оливером в рождественское утро на заснеженном балконе по своей романтичности ничуть не уступал тому, что она недавно видела во сне.




Несмотря на отсутствие Джека и Жасмин, это Рождество стало настоящим праздником для Луизы и Бена. Пообедав лазаньей в Уайтхэйвене, они вернулись в лодочный сарай, где продолжили болтать, смеяться и целоваться. Она не помнила Рождества лучше. Даже первый праздник Джека не мог с ним сравниться, потому что Тоби напился и ушел в ночной клуб с друзьями.

Но с наступлением ночи волшебный праздник закончится и придется вновь возвращаться к будничным проблемам.

Луиза читала книгу в кресле у камина, а Бен дремал на диване. Внезапно он поднял голову и посмотрел на нее.

— Луиза?

Ее сердце подпрыгнуло.

— Что? — беспечно спросила она.

Бен приподнялся на локте.

— Что мы делаем?

— Я, кажется, читаю биографию Лауры Гастингс, которую одолжила у тебя, а ты притворяешься, что не ел последний кусок сливового пудинга.

Вопреки ее ожиданиям, Бен не засмеялся. Поднявшись с дивана, он сел в кресло напротив нее и взял ее руку в свою.

— Я имею в виду наши с тобой отношения.

Луиза отложила книгу. С обложки ей дерзко улыбалась Лаура. Она была готова поспорить, что на ее месте миссис Гастингс так бы не нервничала. Она бы сказала что-нибудь остроумное, и ее любовник пал бы к ее ногам.

Бен не был ее любовником, но это было легко исправить.

— Бен Оливер, ты предлагаешь мне стать твоей девушкой?

Вот. Это было самое остроумное, на что она на данный момент оказалась способна. Впрочем, этой незатейливой шутки оказалось достаточно. Бен наклонился вперед и сказал с улыбкой:

— Думаю, да.

Схватив его за рубашку, она притянула его к себе и поцеловала в губы.

Он прижался лбом к ее лбу.

— Все дело в том, что…

В чем? Ее сердце учащенно забилось. Все это было слишком хорошо, а, как известно, все хорошее однажды кончается.

— Жасмин завтра возвращается домой и…

Луиза кивнула. Завтра они вернутся каждый к своей жизни, которые будут проходить рядом, но, возможно, больше никогда не пересекутся и не сольются воедино.

— Я понимаю, Бен.

Отстранившись, он серьезно посмотрел на нее.

— Нет-нет, Луиза. Я просто имел в виду… Что мы скажем детям? Мы будем держать наши отношения в секрете или пусть все о них знают? Это весьма деликатная ситуация, и мы должны решить, как нам себя вести.

Луиза почувствовала огромное облегчение, но вместе с тем его слова заставили ее глубоко задуматься. Что они действительно скажут детям? Джек был болтлив как девчонка. Она нахмурилась.

— А мы хотим, чтобы кто-то знал?

И что им говорить в этом случае? Их чувства друг к другу только зарождались, и они еще не могли дать им название.

— Ты понимаешь, что мы можем привлечь внимание прессы? — спросила она.

Лицо Бена выразило удивление, словно он совсем забыл об этой стороне ее жизни. Но от этого ей только еще больше захотелось его поцеловать. Прежде в ней все в первую очередь видели знаменитость.

Впервые за все время она почувствовала себя на равных с ним.

— Поверь мне, ты не захочешь, чтобы у тебя под дверью толпились репортеры. Как ты думаешь, почему я переехала в такое отдаленное место, как Уайтхэйвен? Если пресса узнает про наши отношения, на вас с Жасмин устроят фотоохоту.

— Жасмин? — В его голосе слышалась паника. — Думаешь, они будут фотографировать Жасмин?

Ну вот. Их отношения закончились, даже не успев начаться. Она с самого начала знала, что для Бена приоритетной задачей является создать нормальную жизнь для дочери.

Она погладила его по руке.

— Кто знает. Папарацци люди непредсказуемые. Но, думаю, нам придется учитывать эту возможность.

Они просто смотрели друг на друга.

Однозначного ответа на вопрос не было. Единственным способом защитить Джека и Жасмин было с самого начала отказаться от отношений. Луиза опустила глаза. Одна лишь мысль о том, чтобы расстаться с Беном прямо сейчас, причиняла ей боль. Внезапно ее прошиб холодный пот. Она осознала одну важную вещь: раз ей было бы невыносимо потерять Бена, значит, она его любила.

Он протянул руку и слегка приподнял ее подбородок.

— Эй. — В его голосе было столько нежности, что у нее на глаза навернулись слезы. Он улыбнулся ей. — Я уже говорил тебе, что никуда от тебя не уйду.

Луиза кивнула, и ее страх прошел.

— Вот что я думаю, — продолжал он. — Мы все расскажем Жасмин и Джеку, потому что они в любом случае быстро обо всем догадаются, и никому больше. Таким образом, мы выиграем время и заранее подготовим наших детей к возможным трудностям.

Вполне разумно. Он хотел пока молчать об их отношениях на случай, если у них ничего не выйдет.

— Завтра я должен быть дома, когда Меган привезет Жасмин, но мне бы хотелось с тобой увидеться.

Она тоже этого хотела и будет хвататься за каждую возможность встречи с ним.

— Жасмин вернется к полудню и, я думаю, будет отдыхать после празднования Рождества. Если ты поедешь окольными путями, тебя никто не увидит. Твою машину мы сразу же поставим в гараж.

Луиза улыбнулась. Наверное, ей все же не помешает еще немного пожить в мире грез, прежде чем она упадет с небес на землю.




ГЛАВА ДЕВЯТАЯ


Шум мотора вдалеке становился все отчетливее. Бен сомневался, что это была Меган. Двадцать минут назад она звонила и сказала, что немного задержится. Обычно «немного» у нее означало несколько часов. Ему повезет, если он увидит Жасмин к ужину.

Вдруг шум прекратился, и он выбежал на улицу, чтобы открыть ворота гаража. Должно быть, это Луиза. Он посмотрел на часы. Она приехала вовремя. Вот с кого Меган надо брать пример.

Проезжая мимо него в ворота, она улыбнулась. Когда она опустила стекло, он, обойдя капот, наклонился и страстно поцеловал ее.

— И тебе добрый день, — сказала она, улыбаясь, затем огляделась по сторонам. — А где Жасмин? Я думала, ты хотел поговорить с ней, прежде чем она нас застанет.

Бен поморщился.

— Меган задерживается, поэтому следующие несколько часов я буду предоставлен сам себе. Пойдем.

Проводив ее в дом через черный ход, он заключил ее в объятия. Когда их тела соприкоснулись, его охватило чувство радости.

Сегодня Луиза была другой, более спокойной и веселой. Об этом говорили ее движения, голос, поцелуи и ласки.

Не отрываясь от ее губ, он снял с нее шапку и шарф и швырнул в сторону. Рассмеявшись, Луиза расстегнула верхнюю пуговицу своего пальто и снова поцеловала Бена. От ее волнующего аромата у него закружилась голова, дыхание участилось. Затем ее холодные руки скользнули ему под свитер и коснулись его разгоряченной кожи. Бен вздрогнул, но вовсе не потому, что это ощущение показалось ему неприятным. Напротив, он возбудился еще сильнее и страстно поцеловал ее в ответ. В следующее мгновение Луиза начала снимать с него свитер. Его обдало холодным воздухом, но он едва это почувствовал. Внутри у него все горело огнем. Луиза немного отстранилась, и он поднял руки вверх, чтобы ей было легче его раздевать. Через пару секунд его свитер уже валялся на полу рядом с ее шарфом и шапкой.

— Это нечестно, — сказал Бен, тяжело дыша. — На тебе слишком много одежды.

С этими словами он расстегнул ей пальто и спустил его с ее плеч, затем нежно погладил ее по лицу кончиками пальцев. Эта хрупкая нежная женщина в прошлом много страдала. Он поклялся себе, что будет оберегать ее от новых переживаний.

Неожиданно он понял всю серьезность ситуации. Была ли она действительно готова, или ему следовало остановиться? Желания и потребности Луизы в данный момент были двумя совершенно разными вещами.

— Луиза…

Она не дала ему договорить, накрыв его рот губами.

— Ты должен доверять моим решениям, Бен. Я решила…

Ответив на ее поцелуй, Бен отпрянул и пристально посмотрел на нее, надеясь, что она прочтет в его глазах всю глубину его чувств к ней.

— Ты ведь знаешь, что я тебя люблю, не так ли?

Ее губы задрожали, она попыталась улыбнуться, но вместо этого по ее щеке скатилась слеза.

— Нет, я не знала. — Она пылко его поцеловала. — Но теперь знаю. — Ее ладонь скользнула по его груди, и каждый нерв в его теле зазвенел от напряжения. — Покажи мне, Бен. Покажи, как сильно.

Вдруг Бен услышал какой-то резкий звук. Должно быть, это взорвалось его самообладание, потому что сейчас он не мог ни о чем думать, кроме ее просьбы. И он ее выполнит. Покажет Луизе, как сильно ее любит, как дорожит ею.

Отбросив в сторону ее пальто, он подхватил ее на руки и вынес из кухни в коридор. Когда они были у лестницы на второй этаж, в дверь позвонили.

— Бен, ты дома?

Он замер. Меган. Ему захотелось громко выругаться, но он сдержался. Из-за Жасмин.

Вырвавшись из его объятий, Луиза побежала на кухню. После секундного замешательства Бен бросился следом за ней, поднял с пола свой свитер и чуть в нем не запутался. Когда он вернулся, звонок повторился.

— Бен?

— Иду, — крикнул он.

Когда он открыл дверь, Меган встретила его недовольным взглядом, а Жасмин бросилась ему в объятия.

— Папочка!

— Ну наконец-то, — пробурчала Меган, входя в дом без приглашения, словно все еще была его хозяйкой. — Пойдем, Жасмин.

Поцеловав отца, Жасмин взяла свою сумку и подчинилась.

Закрыв дверь, Бен обогнал жену и дочь и направился в сторону кухни.

Меган подозрительно посмотрела на него.

— Ты чего, Бен?

Загородив ей проход, он провел рукой по волосам.

— Ничего. Э-э… может, кофе? — нашелся Бен. Обычно Меган сразу же уезжала, но сегодня, похоже, никуда не торопилась.

— Спасибо, — сухо произнесла она и открыла кухонную дверь.




Едва Луиза успела надеть шапку и шарф и поднять с пола пальто, как дверь начала открываться. Тогда она быстро повесила пальто на один из крючков. Раз ей не удалось уйти незамеченной, она сделает вид, будто только что пришла. Ее кожу до сих пор покалывало, а на щеках, наверное, еще горел румянец. Ничего странного, ведь на улице был мороз.

— Луиза! — Пулей ворвавшись в кухню, Жасмин крепко ее обняла.

— Привет, Жасмин, — мягко произнесла Луиза.

Повернувшись, девочка обратилась к женщине, которая только что вошла вместе с Беном.

— Мама! Посмотри! Луиза пришла!

— Я вижу.

Бывшая жена Бена оказалась совсем не такой, какой ее представляла себе Луиза. Вместо рядовой домохозяйки она увидела блондинку с ухоженными длинными волосами в приталенном модном пальто и сапогах на шпильках. Когда она шла по кафельному полу, чтобы поздороваться с Луизой, ее каблуки издавали неприятные звуки, похожие на скрежет ногтей о школьную доску.

Одежда Луизы — джинсы, свитер и сапоги с меховой оторочкой — в данной ситуации выглядели более уместно. Она поправила край свитера, который задрался, когда она высвобождалась из объятий Бена. При этой мысли ее бросило в жар.

— Здравствуйте, — произнесла Меган, пожимая ей руку.

Жасмин, которой, очевидно, наскучила утомительная поездка, наконец освободила ее и помчалась к двери.

— Пап, я хочу показать тебе свои подарки. Они такие классные. Мам, можно я достану их из багажника?

Кивнув, Меган бросила дочери связку ключей. После ухода Жасмин наступило неловкое молчание.

— Как уже сказала Жасмин, я Луиза. Приятно познакомиться.

— Меган.

Что-то в этой женщине напомнило Луизе ощетинившуюся кошку. Она заметила, что Меган даже не соизволила снять перчатку, перед тем как пожать ей руку. Каким-то образом это упрощало ситуацию. Будучи замужем за Беном, она привыкла к подобной реакции со стороны женщин. Они видели в ней соперницу, врага и никогда не приглашали ее поболтать за чашкой кофе.

— Я ухаживаю за садом Луизы.

Обе женщины одновременно посмотрели на Бена, который доставал из буфета кружки.

Сад? Хорошее оправдание. Она совсем о нем забыла.

— Да. — Луиза энергично кивнула. — Бен приводит в порядок мой заросший сад. Мы собирались… кое-что обсудить.

— Сегодня? Но ведь праздники еще не кончились, — сухо заметила Меган, переведя растерянный взгляд с Луизы на Бена.

Луиза подумала, что наилучшим выходом из этой ситуации для нее будет разыграть из себя богатую и знаменитую.

— Да. Уверена, вы меня понимаете, Меган. Жизнь идет так быстро, что зачастую времени на все просто не хватает. Бен оказался очень любезен и предложил обсудить проект в праздники.

— Не сомневаюсь, что у вас все получится, — произнесла Меган, и Бен удивленно посмотрел на свою бывшую жену. — Бен очень талантлив.

Бен взял самую большую кружку, посмотрел на Меган, затем покачал головой, поставил ее обратно и, озорно подмигнув Луизе, взял самую маленькую и положил в нее ложку растворимого кофе. Хорошо, что Меган находилась к нему спиной и не видела этого, с улыбкой подумала Луиза.

Меган сидела за кухонным столом. Ее губы были плотно сжаты.

— Должна признаться, все это время Жасмин только и говорила, что о вас.

Луиза обеспокоенно посмотрела на Бена, который энергично мешал кофе.

— Ну… Бен несколько раз брал Жасмин с собой в Уайтхэйвен. Мой сын Джек младше ее всего на несколько лет, и они вместе играли, пока Бен работал.

Кивнув, Меган посмотрела на Бена, который поставил перед ней кружку с кофе и сел напротив Луизы. Его взгляд был настороженным.

— Луиза, уверена, вы понимаете, что вы не единственная, кто ощущает нехватку времени. Нам с Беном нужно обсудить семейные дела, — она положила ладонь на его руку, — так что если вы не возражаете…

— Папа! — В кухню ворвалась Жасмин с подарками в руках. — Посмотри, что мне подарили!

Повернувшись, Бен раздраженно посмотрел на Меган.

— Мег, я договорился с Луизой встретиться в час. Она не должна уходить.

Тем более, что ты опоздала, хотелось добавить ему.

Луиза поправила шарф.

— Все нормально, Бен. Семейные дела важнее всего. Я позвоню тебе, когда у меня будет свободное время. До свидания, Жасмин… Меган, — сказала она, снимая с вешалки пальто.

Поднявшись, Бен проводил ее в холл. Луиза была немного удивлена, но все равно последовала за ним. Когда она потянулась к дверной ручке, он перехватил ее руку.

— Не уходи.

Закусив губу, Луиза покачала головой.

Бен поднял ее ладонь и поцеловал.

— Ты не можешь уехать. Твоя машина стоит у меня в гараже. Если ты заберешь ее сейчас, Меган только укрепится в своих подозрениях.

Он был прав, но она ведь могла воспользоваться паромом и вернуться за машиной позже.

— Ты не могла бы, скажем, погулять с полчаса? Я только узнаю, чего она хочет, и постараюсь побыстрее от нее отделаться. У тебя с собой мобильный?

Луиза кивнула. Как она и боялась, ее романтические мечты о Бене столкнулись с жестокой реальностью. Их отношения осложнились, едва успев начаться. Она запуталась. Ей следовало сесть на паром и вернуться домой, но вместо этого она нацарапала номер своего мобильного на блокноте у телефона в холле.




Закрыв за Луизой дверь, Бен выглянул в окошко и с тоской уставился ей вслед. Иногда он жалел, что их с Меган брак распался, но только не сегодня.

Сколько он ни делал для Меган, ей все было мало. Когда она его бросила, он испытал ощущение пустоты. Нет, не из-за того, что ему ее не хватало. Из-за Жасмин.

Он слишком устал, чтобы что-то чувствовать. Он вложил в этот брак всю душу, но Меган этого оказалось недостаточно. Она принадлежала к тем женщинам, которые нуждались в постоянном внимании и восхищении, а это никогда не было его сильной стороной.

Проведя рукой по лицу, Бен вернулся в кухню и испытал разочарование при виде почти полной кружки кофе перед Меган.

— Итак, Меган, в чем дело? — спросил он, сев напротив.

Она с яростью посмотрела на него.

— Спасибо, Бен, я замечательно отпраздновала Рождество. А ты?

— Пап, взгляни на эту тетрадь. У нее есть электронный замок. В ней я буду хранить все свои личные секреты. Мама говорит, что ведение дневника поможет мне эмоционально вырасти.

— Замечательная тетрадь, Жасмин, — сказал Бен.

Довольно улыбнувшись, девочка начала листать страницы с готовыми заголовками. При виде надписи «Мальчики, которые мне нравятся», Бен вопросительно посмотрел на Меган. Поднявшись, она прошла в другой конец кухни и кивком велела ему подойти к ней. Он нехотя подчинился, надеясь, что внимание Жасмин было полностью поглощено дневником.

— Я хочу, чтобы Жасмин жила со мной, — тихо произнесла Меган.

Бен покачал головой. Ни в коем случае. Они все уже решили, когда разошлись. Жасмин должна оставаться в Лоуэр-Ходуэлл. Здесь ее дом, школа. Меган отправилась в оживленный южный Девоншир искать себя. Бену не хотелось, чтобы на его дочь влияли легкомысленные друзья матери.

— В сентябре она пойдет в среднюю школу, — добавила Меган. — По-моему, девочки в этом возрасте особенно нуждаются в матери.

Шуршание, доносившееся из противоположного конца кухни, вдруг прекратилось. Бен схватил бывшую жену за руку и потащил к двери. Забыв об осторожности, она начала громко возмущаться.

— Жаль, что ты об этом не подумала, когда ушла от нас.

Меган провела рукой по своим длинным волосам.

— Сейчас я понимаю, какую ошибку совершила, и намерена сделать как лучше.

— Лучше для кого?

Уж точно не для него и не для Жасмин. Единственным человеком, о котором думала Меган, была она сама.

— Папа? — донесся из кухни взволнованный голос.

Не сводя пристального взгляда с Меган, он прокричал в ответ:

— Я сейчас приду, малышка.

— Правильно, Бен. Выбери простейший путь: убеги от главной проблемы.

Господи, как же ему хотелось схватить эту женщину за плечи и хорошенько ее встряхнуть.

— Меган, — процедил он сквозь зубы. — Может, нам не следует это обсуждать в присутствии Жасмин?

Она резко дернулась.

— Наша дочь сама должна решить.

Боже, дай ему сил!

— Только не сейчас, хорошо? Я позвоню тебе на неделе, и мы это обсудим.

Меган сверкнула глазами.

— Отлично.

Попрощавшись с Жасмин, она покинула дом через парадный вход, громко хлопнув дверью. Бен знал, что она будет тянуть с этим делом целую вечность, но он не мог допустить, чтобы дочь подслушала их разговор.

Когда послышался шорох шин по асфальту, Бен облегченно вздохнул и вернулся на кухню. Жасмин оторвалась от своего дневника и бросилась в его объятия.

— Я так по тебе соскучился, дорогая! Без тебя Рождество не было таким веселым, как обычно.

Жасмин слегка отстранилась и пристально посмотрела на него.

— Я думала, ты отпраздновал его вместе с Луизой. Джек ведь уехал в Лапландию, и ей одной тоже было скучно.

Бен подумал, что настал подходящий момент сказать ей правду.

— Жасмин, тебе ведь нравится Луиза, правда?

— Еще бы! Она такая классная и к тому же настоящая красотка.

Бен был полностью с этим согласен, но внезапно у него пересохло во рту.

— Как бы ты отнеслась к тому, если бы мы… — черт побери, он так не волновался, даже когда делал предложение Меган, — если бы она стала моей девушкой?

— Вот здорово! — Жасмин заулыбалась и захлопала в ладоши.

Бен испытал невероятное облегчение. Неужели все прошло так просто? Он думал, что его дочь начнет плакать и уговаривать его вернуться к ее мамочке, но она повела себя как разумный взрослый человек. Наверное, он все-таки неплохо ее воспитал. Он надеялся, что у Луизы с Джеком все пройдет так же гладко.




Луиза убрала телефон. Препятствие было устранено, но Луиза решила оставить отца с дочерью наедине. Несмотря на возражения Бена, она просто заберет свою машину и уедет.

Перешагнув низкий деревянный заборчик, отделявший улицу от каменистого пляжа, она направилась к дому Бена. Мгновение спустя ей пришлось прижаться к изгороди, чтобы не угодить под колеса мчащегося навстречу автомобиля. За рулем была Меган. Женщина выглядела так, словно только что съела фунт лимонов. При виде Луизы она притормозила. На ее лице промелькнуло удивление, затем она еще больше помрачнела, и в следующую секунду машина резко дернулась с места, обдав Луизу облаком выхлопных газов.




Бену следовало заподозрить неладное сразу, как только он зашел в магазин за утренней газетой. В излюбленном месте сплетников было необычно тихо. Шестеро других покупателей замерли на месте и стали таращиться на него.

Почувствовав себя не в своей тарелке, Бен направился к полке с газетами. У него выросла вторая голова? Почему все эти люди так на него смотрят?

Когда он наклонился, чтобы взять газету, которую обычно покупал, несколько человек ахнули.

Все! С него достаточно! Выпрямившись, он повернулся и, разведя руки в стороны, обратился к остальным:

— Что?

Никто не произнес ни слова. Все смотрели на что-то на полке. Внезапно ему стало трудно дышать. Медленно обернувшись, он окинул взглядом полку. Несколько человек выбежали из магазина, ничего не купив.

Какого черта?

Бен закрыл глаза, затем снова открыл, чтобы убедиться, что это не галлюцинация. На первой полосе одной из газет была изображена женщина, которую он очень хорошо знал. Она выглядела рассерженной. Ее руки были скрещены на груди. Это была Меган.

«ЛУИЗА ВЦЕПИЛАСЬ КОГТЯМИ В МОЕГО МУЖЧИНУ», — гласил заголовок. Под ним располагались две фотографии. На одной, в форме сердца, разделенного на две части зазубренной линией, были запечатлены они с Меган во время их последнего совместного отпуска, на второй — Луиза.

Он схватил газету. Что за игру затеяла Меган?

Что, если это увидит Жасмин или кто-то из ее друзей?

Осталось всего три газеты. Похоже, остальные уже были распроданы. Взяв их все, Бен подошел к прилавку и бросил на него двухфунтовую монету.

— Вам должно быть стыдно за то, что вы продаете подобный мусор, — сказал он миссис Грин.

Она окинула его ледяным взглядом.

— Послушайте, мистер Оливер, всем известно, что некоторое время назад вы с Меган расстались, но, как говорится…

Бен не стал дожидаться сдачи. Ему не хотелось слушать эту лицемерную женщину. Повернувшись, он направился к двери.

— Нет дыма без огня! — бросила ему вслед миссис Грин.




ГЛАВА ДЕСЯТАЯ


Как жаль, что старая конюшня была в таком плачевном состоянии, подумала Луиза, толкая одну из дверей и входя внутрь. Ее запросто можно было бы превратить в дом для гостей. Наверх вела алюминиевая лестница. Сквозь окна в крыше проникал свет. Интересно, что там? Ей не терпелось это выяснить. Или, по крайней мере, она хотела забыть об электронном письме, которое пришло утром, нарушив ее спокойствие. Кроме того, теперь, когда она навела порядок в доме и лодочном сарае, ей нужно было чем-то себя занять.

Не успела она добраться до середины лестницы, как послышался голос Бена.

— Луиза!

— Я здесь! — крикнула она, и через пару секунд он ворвался внутрь. Его лицо было необычайно бледным, губы сжались в тонкую линию.

— Бен? Что случилось? Все в порядке? — спросила она, спускаясь.

— Нет, черт побери, все ужасно! — Повернувшись, он направился к двери.

Луиза похолодела. Было слишком поздно. Он уже все знает…

Неожиданно он вернулся.

— Луиза, прости меня. Ты ни в чем не виновата. Я не злюсь на тебя, но с удовольствием придушил бы…

— Бен!

Он нес бессмыслицу, и это было совсем на него не похоже. Луиза пришла в ужас. Должно быть, произошло еще что-то более ужасное. Она сглотнула.

— Начни с начала! Кто-то заболел?

Бен растерянно посмотрел на нее, затем покачал головой и достал из кармана газету. Луиза облегченно вздохнула. Ее первоначальное предположение оказалось верным.

— Все дело в Меган. На этот раз она превзошла себя. Мне так жаль…

— Бен?

— Когда я сегодня зашел в магазин, все на меня уставились…

Луиза попыталась встретиться с ним взглядом, но он словно не видел ее.

— Мы хотели держать это втайне ради детей, и вот на тебе…

Она схватила его за плечо.

— Бен!

Моргнув, он посмотрел на газету, которую держал в руках.

— Агент Тоби прислал мне электронное письмо, в котором предупредил меня. — Она ободряюще улыбнулась. — Похоже, кот выпрыгнул из мешка.

Бен нахмурился.

— Как ты можешь так легкомысленно к этому относиться? Ты не знаешь, что она наговорила о тебе… обо мне? Не знаешь, в каком свете она все выставила?

Он ошибался. Она все знала. Меган сообщила прессе, что они с Беном уже почти помирились, когда появилась коварная Луиза и увела ее мужчину. И люди в это поверили. Даже несмотря на то, что Тоби изменял Луизе, поклонники простили своего любимца, решив, что она сама была во всем виновата. Эта женщина была слишком холодна и не могла дать Тоби то, в чем он нуждался.

В чем Тоби действительно нуждался, так это в хорошей взбучке, подумал Бен.

— Забудь об этом, — сказала Луиза.

Посмотрев снова на газету, он швырнул ее в ближайшее стойло.

— Не могу!

Луиза вспомнила случай, когда о ней впервые плохо написали в прессе. Тогда ей было больно. Со временем она научилась игнорировать подобные вещи. Но Бен к такому не привык. Одна скандальная статья — и его упорядоченный мирок перевернулся с ног на голову.

Молча подойдя к нему, она крепко его обняла. Все его тело дрожало от ярости. Она принялась покрывать нежными поцелуями его лицо, пока он не поцеловал ее в ответ.

То, что думали остальные, было не важно. Наконец он это понял.

— Бен, — прошептала она ему на ухо. — Единственное, что имеет значение, это то, что я тебя люблю.

Отпрянув, он пристально посмотрел на нее, словно пытаясь заглянуть ей в душу.

— Правда?

Она рассмеялась.

— Ну разумеется!

— Раньше ты никогда так не говорила.

Ее щеки вспыхнули.

— Зато сейчас говорю. Я люблю тебя, Бен Оливер.

— А я тебя, Луиза.

Бен приподнял ее за талию и закружил в воздухе, заставив забыть о прошлом. Когда эйфория прошла и он наконец ее отпустил, его лицо снова приняло мрачное выражение.

— И что нам теперь делать?

— Делать? Ничего.

— Ничего? — произнес он так, словно не понимал значения этого слова. — Что ты имеешь в виду?

Луиза пожала плечами.

— Мы будем игнорировать выходку твоей бывшей жены. Любая наша реакция лишь повлечет за собой продолжение этой истории.

— Но я не хочу, чтобы о тебе говорили такие ужасные вещи. Это же неправда! Я…

Луиза заставила его замолчать, накрыв его губы своими.

— Репортерам плевать на правду. Единственное, что для них имеет значение, это погоня за сенсацией. Люди, которые читают подобную чушь, наверное, видят во мне пожирательницу мужчин, но мне все равно. Главное то, что мы сами о себе думаем.

— Я знаю, но мне все равно это кажется несправедливым.

— И все же нам придется с этим жить. — Она вздохнула. — Я бы посоветовала тебе увезти на несколько дней Жасмин на случай, если они сюда заявятся.

— Я позвоню своей сестре в Эксетер. Уверен, она будет рада приютить нас на несколько дней. Вот только меня беспокоит, как ты будешь здесь одна.

Она взяла его за руку и вывела на улицу. Утреннее декабрьское солнце так низко стояло в небе, что его закрывали макушки деревьев.

— Мне не привыкать. Я справлюсь. Самое главное сейчас — защитить Жасмин.

Бен кивнул.

— Сейчас она у подруги. Думаю, Жасмин соскучилась по своей тетушке Тэмми и кузену с кузиной.




Бен надавил на кнопку звонка. Ему все еще хотелось свернуть Меган шею, однако ему было необходимо обсудить с ней важные вещи. Ее мобильный не отвечал, поэтому, попрощавшись с Луизой, он прямиком оправился в Тотнес.

Прошла минута, но за дверью по-прежнему была тишина.

Почему она это сделала? Неужели не подумала, что это может плохо отразиться на Жасмин?

Разумеется, нет. Меган всегда думала только о себе. Это она решила положить конец их браку и оставить Жасмин с ним. Сказала, что должна стать полноценным человеком, прежде чем посвящать все свое время материнству. И вот теперь, когда он начал новую жизнь, она попыталась все испортить. Нанести удар по Луизе было подлым, трусливым поступком.

Подождав еще с полминуты, Бен сел в машину и отправился назад в Лоуэр-Ходуэлл. В три часа он заедет за Жасмин, и они будут собирать вещи.

Только поставив машину в гараж и обогнув дом, он заметил сгорбившуюся фигуру Меган на нижней ступеньке. Ее лицо было закрыто руками, она глубоко дышала.

Вдруг Бен обнаружил, что больше на нее не сердится. Ему даже было ее жаль. Как же нужно было отчаяться, чтобы обратиться в прессу?

Услышав его шаги, она подняла голову. Ее глаза были красными и припухшими, но, несмотря на свою жалость, он не отпустит ее без объяснений.

— Почему, Меган?

Громко фыркнув, она высморкалась в бумажный платок.

— Последние два года я жила как хотела, пыталась найти то, что сделает меня счастливой, заполнить пустоту вот здесь. — Она указала рукой на сердце.

— Возможно, ты правильно поступила, уйдя от меня. Очевидно, ты не была счастлива, живя здесь со мной и Жасмин.

Покачав головой, Меган достала новый платок.

— Я была счастлива, но мне хотелось большего. — Она пристально посмотрела на него своими большими голубыми глазами. — Только я, кажется, не смогла понять, чего именно.

Наконец-то ты повзрослела, дорогая, подумал Бен.

— Затем я поняла — примерно месяц назад, — что, уйдя от тебе, я не только не обрела большего счастья, но и потеряла то, что у меня было. — Она вытерла нос. — Ты хороший человек, Бен, но я была слишком слепа и не замечала этого. — Затаив дыхание, она снова посмотрела на Бена.

О нет. Догадываясь, что последует за этим, Бен решил ее опередить.

— Меган, мы не можем вернуться назад. Ты больше меня не любишь, а я не хочу быть с тобой только потому, что ты не нашла никого лучше. Я тоже заслуживаю большего.

Плотно сжав губы, Меган кивнула, и по ее щекам снова потекли слезы. Она взяла его за руку.

— Да, заслуживаешь, и жаль, что я так скверно поступила. Я сделала это от отчаяния… Из-за ревности. — Она вяло улыбнулась. — Я сразу все поняла. Вы с Луизой так друг на друга смотрели… Не позволяй ей причинить тебе боль, Бен. Она всего лишь такая же слабая женщина, как и я.

Вот тут Меган ошибалась. Луиза была намного сильнее ее, но он не собирался сейчас это обсуждать. Протянув руку, он помог Меган подняться.

Иногда его бывшая жена напоминала стихийное бедствие, но сейчас она была похожа на испуганного ребенка. Он обнял ее по-братски.

— Мы оба заслуживаем большего, Мег. Не забывай об этом.

Кивнув, она поцеловала его в щеку.

— Спасибо тебе, Бен. Жасмин повезло с таким хорошим отцом, как ты. Я думаю, — она судорожно вдохнула, — она должна остаться с тобой.

У Бена словно камень с плеч свалился. Это было самое благоразумное решение, которое Меган приняла за последнее время. Наверное, она все-таки была небезнадежна.




После ухода Бена Луиза не стала возвращаться в конюшню. У нее были планы относительно этого помещения, но, по правде говоря, переобустраивать его не было смысла. Зачем ей дом для гостей, когда в особняке множество пустых комнат? Просто все это время ей было нечего делать, и она придумывала себе занятия, чтобы не сойти с ума от скуки. Пора перестать мотаться как парус на ветру и сделать выбор.

Послезавтра тридцать первое декабря. Самое время подумать о новых начинаниях. Ее сердце наполнилось радостью. Самое время начать новые отношения с самым чудесным мужчиной на свете.

Обогнув дом, она некоторое время стояла у парадного входа и смотрела вниз на реку. Утренние облака рассеялись, и окна домов вдали на противоположном берегу сверкали на солнце.

Вдруг тишину нарушил звонок телефона, и она полезла в карман за своим мобильным.

— Привет, дорогая.

— Бен? — удивилась она.

— Я просто хотел сообщить, что мы с Жасмин благополучно добрались до моей сестры.

— Это хорошо. Вас никто не преследовал?

Он помедлил.

— Кажется, нет.

Луиза облегченно вздохнула.

— Вообще-то я позвонил, чтобы пригласить тебя на свидание.

— Свидание?

Бен рассмеялся.

— Да. Если ты забыла, это такой обычай, когда мужчина и женщина нравятся друг другу.

— Мы поужинаем, а потом пойдем в кино?

— Не совсем, — ответил Бен. — Я хотел пригласить тебя раньше, но думал, что ты откажешься из-за этой дурацкой статьи. — Он помедлил. — Лорд Баттергем устраивает у себя в имении новогодний бал. Я бы хотел, чтобы послезавтра ты пошла со мной. Я понимаю, что после нашей конспирации мое предложение выглядит неожиданным, но ведь мы с тобой не совершили ничего плохого. Тогда почему мы должны прятаться, словно стыдимся своих чувств? Невозможно всю жизнь идти на поводу у других.

Это станет своеобразным крещением огнем, подумала Луиза. Бен был прав. Они не могут всю жизнь прятаться.

— Я согласна, — спокойно ответила она. — Я с удовольствием пойду с тобой на бал.

Она почувствовала, как он улыбается на другом конце линии.

— Замечательно. Тогда увидимся через два дня. Я буду скучать.

— Подожди, а как же Жасмин? Мы же не можем оставить ее одну.

Бен усмехнулся.

— Моя дочь решила отпраздновать новый год у Тэмми. Думаю, в компании кузена и кузины она о нас и не вспомнит.

Когда они попрощались, Луиза прижала трубку к груди.

Бал… Раньше она под любым предлогом уклонялась от посещения подобных мероприятий, но на этот раз там будет Бен, и только ради этого туда стоило идти.




ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ


Танцуя с Беном посреди бального зала в имении лорда Баттергема, Луиза чувствовала себя как никогда счастливой. Словно серые тучи рассеялись и ее жизнь озарилась ярким солнечным светом. Наконец прошлое осталось позади, и она могла с надеждой смотреть в будущее.

Луиза испытала облегчение, обнаружив, что большинство гостей не знают, кто она такая. Она ожидала, что они будут держаться холодно и отчужденно, но ошиблась. Многие из них, включая хозяев дома, оказались приятными людьми. Бен рассказал ей о визите Меган, и она поняла и простила эту несчастную женщину, потерявшую такое бесценное сокровище, как ее бывший муж.

Ей казалось, что она попала в сказку. У нее было все, о чем она мечтала. Замечательный сын, прекрасный дом, любимый мужчина.

— Десять… Девять…

Сердце Луизы подпрыгнуло. Она вдруг обнаружила, что музыка стихла и все танцующие, кроме нее, остановились. Она посмотрела на него. Он довольно улыбался.

— Восемь… семь… — кричала хором толпа.

— Что? — спросила Луиза, улыбаясь в ответ.

— Шесть… пять…

Он запрокинул голову, и Луиза проследила за направлением его взгляда. Они стояли прямо под огромной праздничной декорацией из зеленых ветвей и белых лампочек. Внизу к ней была прикреплена пышным красным бантом ветка омелы. Луиза рассмеялась, но Бен внезапно посерьезнел, и она замолчала. От его пристального взгляда у нее перехватило дыхание и участился пульс.

— Четыре… три… два…

— Один, — произнес Бен и накрыл ее губы своими. Все вокруг начали кричать «ура» и аплодировать, но они с Беном существовали в своем отдельном мире.

— Ты выйдешь за меня замуж? — прошептал он ей на ухо. В ответ Луиза так крепко обняла его, что почувствовала, как бьется его сердце.

Можно ли загадывать желание в новогоднюю ночь как в день рождения или при падении звезды? На всякий случай Луиза пожелала, чтобы их совместное будущее было таким же счастливым, как эта волшебная ночь.




Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.