Волшебный час
Фиона Харпер


Адель и Ник еще официально женаты, но вот уже несколько месяцев живут отдельно. Совместная жизнь у них никак не получается — слишком они разные. И так уж сложилось, что им пришлось отправиться на машине в Шотландию. Необходимо было навестить маму Ника, которая ничего не знает об их размолвке…


Фиона Харпер

Волшебный час


ГЛАВА ПЕРВАЯ


Выбегая из ванной, Адель едва сдержала крик. Закрыла глаза, пару раз глубоко втянула воздух в легкие и мысленно приказала себе не дрожать. И только когда сердце перестало выбивать барабанную дробь, она снова открыла глаза.

Однако картина оставалась прежней: восемь черных махровых ножек и пушистое тельце неподвижно застыли на эмалированной поверхности ванны. Она отступила назад, не спуская глаз с ножек, которые в любой момент могли зашевелиться. Высокие края ванной скрывали пришельца от ее взгляда, поэтому Адель подалась чуть вперед, зацепившись рукой за полку над раковиной. С полки тут же полетели зубная паста и щетка. Так, а теперь надо найти что-нибудь плоское и твердое. Глаза стрельнули вправо-влево в поисках чего-нибудь похожего. Увы, ничего. Она осмотрела комнату второй раз, более тщательно.

На крышке корзины для белья притаился журнал, который она читала тут в прошлый раз. Схватив журнал, девушка храбро двинулась к ванне, пытаясь унять дрожь в ногах. Давненько миновала та пора в ее жизни, когда ей мог помочь справиться с этим плевым делом мужчина. Придется справляться самой.

Она взяла стеклянный стакан, очень надеясь, что он не выскользнет из ее дрожащих рук. Еще два шага, еще два шага — и цель близка!

Вот стакан уже в паре сантиметров от мерзкой твари. Кажется, сбегать он не собирается. Не тут-то было! Как раз когда она уже было собралась накрыть паука стаканом, он рванул с места. И — о, ужас! — прямо к ней!

Не раздумывая особенно долго, Адель бросила стакан и журнал в сторону атакующего насекомого, стрелой вылетела из ванной и захлопнула за собой дверь. На всякий случай. Мало ли на что решится этот мохнатый монстр!

Господи, до чего она дожила! Навязчивые фобии когда-нибудь убьют ее, точно. Девушка прислонилась к двери.

Если бы только…

Нет, этого она точно делать не будет! Не будет сожалеть о его отсутствии здесь в этот момент. Уж с чем, с чем, а с пауком она точно справится сама, без помощи мужчины. И особенно этого мужчины.

Я справлюсь, справлюсь, справлюсь, твердила она себе. Должна. Потому что никто, кроме меня, этого не сделает.

Дрожащими руками она потуже затянула пояс банного халата. Надо как-то успокоиться и сохранять хладнокровие. Снова стать Адель, которая ничего не боится и всегда знает, как поступать.

Она представила себя в своем деловом костюме, с элегантной прической, и решительно повернулась к двери. Ведь тут главное — правильно настроить себя. Все в твоей голове.

Помнится, она ходила на какой-то глупый семинар. Адель тогда работала в фирме «Фентон и Барретт». Так вот — она лишь притворялась, что слушает, на самом же деле лихорадочно обдумывала способ организовать свою консалтинговую фирму. С тех пор Адель продвинулась достаточно далеко в осуществлении своей цели. Такую же тактику можно использовать и в этой ситуации с пауком.

Как там это называется? Визуализация! Девушка закрыла глаза и представила, как паук в ванной превращается в легкую и разноцветную бабочку. Ведь бабочки никого не пугают. Их никто не боится, да?

Она распахнула дверь и твердым шагом направилась к ванне. Паучище сидел себе спокойно на самом краю ванны и, казалось, смотрел прямо на женщину. Казалось.

— Бабочка, — прошептала она, медленно протянула руку к паучку и накрыла его ладонью. Расстояние от ванны до окна неожиданно показалось ей размером с футбольное поле. Пытаясь идти размеренно и достойно, Адель все равно закончила дистанцию торопливым бегом.

— Бабочка, — выкрикнула она, ощутив мягкое шевеление лапок в кулаке и отчаянно борясь с желанием разжать пальцы.

— Ой, паук, паук, паук! — заорала она, раскрывая ладонь и бросая тварь за окно.

Ну, теперь-то ей точно надо принять ванну! Однако сначала придется поработать: вымести осколки стеклянного стакана, который, конечно, разбился о плитку.

Адель как раз искала веник и совок, когда затрезвонили в дверь. Солнце к этому моменту окончательно село за горизонт, было сумеречно, но еще недостаточно для того, чтобы включить лампу.

Господи, ну куда же они запропастились-то?

Опять звонок. Адель дернулась и ударилась головой о полку. Бывают иногда такие звонки, которые просто не удается игнорировать, как ни старайся. В дверь трезвонили так, что, казалось, и мертвого разбудят.

А она-то хотела всего лишь спокойно провести свой субботний вечер, погрузившись телом в душистую воду, а мыслями — в недочитанную книжку: Ведь это не слишком большая прихоть?

Адель потерла ушибленное место и двинулась к выходу. Распахнула входную дверь, совершенно не думая о том, что встречает гостей в банном халате. И чуть было не спросила: «Чем могу помочь?»

Слова застыли на губах. Прислонившись к стене, перед ней стоял тот единственный мужчина, которого она меньше всего хотела бы сейчас видеть.

— Привет, Адель!

— Н-ник?

Солнце, которое едва-едва теперь выглядывало из-за крыш соседних домов, освещало его фигуру.

Мужчина был совершенно не похож на того Ника, с которым она постоянно ругалась девять последних месяцев. В ее памяти он был чуть ниже, чуть легкомысленнее и чуть менее привлекательный. Но теперь, увидев его прямо перед собой, она снова испытала знакомое чувство. Кровь забурлила в ней, затуманивая трезвые мысли.

Она покрутила головой, чтобы прийти в себя, не зная, с чего начать. Спросить, почему он снова здесь? Когда приехал?

— Войти-то можно?

Больше всего ей бы хотелось захлопнуть дверь прямо перед его носом, сказать, что он может связаться с ней через ее адвоката. Но вместо этого Адель почему-то медленно кивнула. Ему как-то всегда удавалось сбить ее с толку, одним словом и взглядом.

Нет, было ошибкой допускать в свою жизнь Ника Хьюиса. А еще хуже — выходить за него замуж.


Адель прошла в дом, Ник за ней. Она обернулась, только когда оба оказались на кухне.

— Что ты хочешь, Ник?

Момент, которого он ждал вечность. Тот самый момент, речь для которого репетировал сотню раз. Но, несмотря на всю подготовку, Ник чувствовал себя неловко.

Адель повернулась к нему, и он попытался не дрогнуть под ее взглядом. Этого-то он и боялся. Остается надеяться, что она будет в настроении разговаривать. Так. Очевидно, его надежды не сбылись.

Вдаваться в подробности о том, зачем он приехал, не имело смысла. Надо начать издалека. Ник нервно сглотнул. Жалость отложим, оставим свою самую привлекательную улыбку.

— Отлично ты приветствуешь своего мужа.

Адель прищурилась.

Он набрал воздуху в легкие. Надо заставить ее выслушать. А для начала — отвлечь.

— Может, угостишь чаем?

Адель продолжала гневно смотреть на него. Глаза ее превратились в щелочки.

Ладно, не самая лучшая из попыток. Но после перелета, который показался ему вечностью, лучше чашки чая и быть не могло. Ему еще понадобятся силы.

— У меня была долгая поездка… — он попытался ее разжалобить.

Однако она не дрогнула и в этот раз. Стояла каменной стеной, угрожающе сложив руки на груди. Но вот мотнула головой и пошла к чайнику. Он следил за ее движениями, не отрывая взгляда. В таком настроении она могла и запулить в него этим чайником. Тут не угадаешь.

Наполняя чайник водой, стоя спиной к Нику, она задала тот же вопрос:

— Что ты хочешь, Ник?

Ник подождал, пока она обернется.

— Нам надо поговорить.

Она покачала головой.

— Нет. Надо было разговаривать год назад. Уже слишком поздно.

— Нам надо обсудить кое-что важное.

— Ха!

— И что ты этим хочешь сказать? — моргнул он.

— Разговоры! Ха! Лучше бы ты сделал что-нибудь важное, Ник! Или ответственное, или важное, или что угодно, лишь бы это было хоть немного серьезным делом.

Итак, Адель снова завелась. Все его благие намерения превратились в дорогу, ведущую прямиком в ад. А уж ад-то она устроит! Останется опять только защищаться и оправдываться. Ничего, на этот случай у него была своя тактика. И он отчаянно улыбнулся.

— А как же мое обаяние?

— Вот почему и распался наш брак.

Ни признака хоть какого-то подобия улыбки на ее лице. Не так, как он планировал. Как же он устал!.. Но в отчаянные времена надо использовать не менее отчаянные меры. Пусть снова посозерцает его неотразимую улыбку. Когда-то она не могла ей сопротивляться.

— Прекрати, Ник!

Он невинно пожал плечами, словно ничего не случилось. За этот жест он вполне мог бы получить и «Оскара».

— Я все вижу. Но у тебя ничего не получится. На этот раз.

Кто знает. Может, теперь Адель научилась защищаться и не среагирует на его обаяние. В конце концов, они давно не виделись, многое могло измениться за это время. Но именно этой непредсказуемостью поведения она всегда и привлекала его: огонь и лед. Вот какой она была, его Адель…

Он подошел к ней, а она отпрянула.

— Это тебе надо поговорить. А я немного занята.

— Вижу, вижу, — он окинул ее взглядом с головы до ног и ощутил знакомый прилив желания при виде полуголых ножек бывшей — еще недавно его! — жены.

Адель посильнее запахнула халатик.

— Можешь позвонить мне в офис на следующей неделе. Я начала вести большой проект, но на тебя найдется пара минут во вторник. Где ты остановишься?

Ник поднял бровь и задумчиво обвел взглядом кухню.

— Никогда! Даже не думай об этом! — выпалила Адель.

Он моргнул.

— Но это еще и мой дом.

— Внесу поправку. Возможно, это твой дом в плане собственности. Но уже не твой в плане семьи. Особенно с тех самых пор, как ты сбежал за Атлантический океан и не давал о себе знать целых девять месяцев! — Адель сложила руки на груди и выжидательно посмотрела на него.

Не время напоминать ей о том, почему он был вынужден вернуться. После того скандала ему пришлось спешным, делом собирать вещи, но, когда он вернулся домой, Адели и след простыл — она переехала к подруге.

Нет. Не стоит об этом напоминать. Вряд ли кому-либо приятно вспоминать собственные ошибки. Честно говоря, и ему бы вспоминать не хотелось. Лежат себе эти воспоминания где-то в дальнем ящике памяти, и пусть себе лежат.

Он сбросил куртку и опустился на мягкий диван, притулившийся в уголке.

— Ну, и как насчет чая?

Адель прикрыла глаза рукой и пожала плечами. Ладно, первый раунд выиграл он.

— Приготовь сам. Я иду наверх. Но если ты думаешь, что можешь внести ту старую дорожную сумку, с которой ты явился сюда, в мою спальню, то сильно заблуждаешься. Остановишься в соседней комнате.

Вот как!

Ник поморщился, когда Адель развернулась и побежала наверх. Пусть все случилось немного не так, как он планировал, зато она не выгнала его. И хотя сейчас ему не удалось ее рассмешить, он это сделает в следующий раз. Вот уж что у него получалось просто отлично!

Видеть Адель оживленной, смеющейся доставляло Нику невероятную радость. Правда, сначала она всегда начинала дуться и раздувалась до размеров рыбы-иглобрюха, но ему все равно удавалось стереть с ее лица это надменно-строгое выражение. А лукавые смешинки, которые тогда появлялись в ее глазах, как они радовали его! Одно его слово — и она начинала хохотать! Вот тогда Адель и превращалась в ту страстную женщину, которую он любил…

Ник откинулся на подушки и закрыл глаза.

Как хорошо все же оказаться на мягком после долгого полета в неудобном кресле. А если еще закрыть глаза да представить, что Адель сидит рядом… вообще блаженство!

Засыпая, он улыбался сам себе…


Адель тихонько приоткрыла кухонную дверь. Все тихо. Слишком тихо. Как всегда с Ником, это было подозрительно. Раскрыв дверь шире, Адель увидела Ника на диване. Он спал как невинное дитя.

Она едва не закричала на него. Да как это у него получается?! Как ему удавалось так невинно выглядеть, когда он спал?

Эти знакомые волнистые волосы, чуть длиннее обычного… Она невольно вспомнила, какими они были на ощупь. Как часто она гладила его по волосам, когда он спал. Адель еле остановила себя, чтобы не подойти и не погладить его снова.

Так, непорядок. Надо убираться отсюда подобру-поздорову. Она ведь еще не забыла причины, по которой Ник Хьюис не должен появляться рядом с ней ближе, чем на расстояние в пять миль.

Схватив свою сумочку со столика, Адель закрыла кухонную дверь. Несколько минут спустя на ней уже были пальто, шарф и перчатки, а сама она выбегала на улицу. Середина февраля в Лондоне — сырость и холод, и все в таком духе.

Адель побежала к подруге. Мона всегда помогала, когда спокойная жизнь Адели начинала сбоить.

Мона встретила подругу у дверей, с ребенком на руках.

— Боже, Адель! Что случилось?

— Ник!

Мона открыла рот и приложила руку к губам.

— Несчастный случай?

— Хуже.

— Хуже, чем свалиться в пропасть с вершины горы?

— Не представляю, был ли он в горах в последнее время, но зато знаю, где он находится последние полчаса. Мой любящий экс-муж сейчас преспокойно спит на диване у меня дома.

Брови Моны грозно сошлись на переносице.

— Давай заходи и рассказывай.

Адель зашла, и все понеслось, словно по замкнутому кругу: волна воспоминаний нахлынула на нее…

Работа у Ника была что надо: дизайнер по спецэффектам в фильмах и рекламах. А это предполагает командировки по всему миру, с разными компаниями, а также постоянное сидение перед компьютером. И каким бы обаянием ни обладал Ник, оно меркло по сравнению с тем, что он постоянно отсутствовал в жизни Адель. Нет, сначала все было хорошо. Но потом… Потом ей все это надоело. Они стали ругаться. Главный пункт, по которому они не сходились, была работа Адель. Ник хотел, чтобы жена сидела дома. У Адель же была своя фирма, свое дело, которое она открыла не без труда. И что же? Все просто так бросить? Начались скандалы, скандалы, скандалы…

Мона всегда была хорошей подругой. Вот и сейчас, уложив спать малышку, она выслушала Адель за рюмочкой красного вина. За разговором решили, что Адель временно переедет к Моне. А там — будет день, будет и пища.


ГЛАВА ВТОРАЯ


Ник проснулся оттого, что ощутил на лбу прикосновение чьих-то пальцев. Проснувшись окончательно, он понял, что это его собственная рука. Какая досада! Он потер затекшую руку.

На кухне был включен свет, а за окном по-прежнему темно. Сколько же сейчас времени? Батюшки, шесть утра? Быть не может. Он заснул? Неудивительно, что все тело онемело: провести на диванных подушках больше двенадцати часов!

Адель, наверное, должна встать через час или около того. Она всегда была ранней пташкой, не то что он со своими совиными привычками.

Да… придется немного подождать с разговором. Сначала в душ! На автопилоте Ник чуть было не зарулил в спальню Адель. Вовремя остановился. Молодец, парень!

И все-таки здорово было бы снова вернуться к той старой жизни! Правда, это не так-то просто сделать. Его привычка не обращать внимания на неприятное и на этот раз подвела его. Ник понял, что невозможно прятать боль глубоко в душе, на людях играя роль веселого и беззаботного парня, у которого всегда про запас есть анекдот к месту.

Где-то через полчаса Ник побрился, оделся и пошел на кухню готовить кофе. Хорошо застать Адель в бодром состоянии духа. А уж там… он-то знал, как уговорить свою женушку. Его испытанные методы никогда не подводили. И на сей раз он надеялся на них же.

Вот сейчас спустится Адель… Но сколько он ни ждал, Адели все не было и не было.

Может, принести ей завтрак в кровать? Что-то он не помнил, чтобы жена так долго залеживалась в постели.

Ах, как же он по ней скучал, как скучал! Несмотря даже на их чудовищную ссору, которая произошла после его долгого отсутствия в последний раз. Но то ведь был долгосрочный контракт, неужели она не могла понять? Нет, она полностью зациклена на себе и своей собственной работе. Даже не замечала, что рядом с ней — настоящий мужчина, с достойной работой, которую надо ставить на первое место.

Адель никогда не воспринимала его работу всерьез. А ведь он работал в проектах с видными режиссерами. А уж о зарплате вообще можно не говорить, такой высокой она была. И вот, тот самый проект, из-за которого ему пришлось уехать… Очень важный проект. Но Адель отказалась поддержать его успех.

Ник взглянул на часы и разволновался: уже половина восьмого, где же Адель? Превратилась в соню? Впрочем, надо проверить, вдруг что случилось.

Он бегом взбежал по ступеням, но перед дверью остановился, вспомнив, как мило иногда сопела Адель рядом с ним…

Прислушался. Ни звука. Странно.

Тогда Ник пошел на рискованные меры: распахнул дверь и удивленно уставился на несмятые простыни, белизной сверкающие в лучах утреннего солнца. Внутри неприятно похолодело. На тумбочке у кровати он нашел записку, в которой сообщалось о том, что Адель остается у Моны, не желая его больше видеть.

Боже, и он проделал весь этот путь только ради того, чтобы лицезреть пустую спальню? Ник открыл шкаф с одеждой. На вешалках аккуратными рядами висели юбки, брючки, блузочки. Хорошо, хоть не навсегда ушла.

Ник угрюмо спустился вниз. Только он сошел с последней ступеньки, как услышал скрип входной двери. Это была она, его жена. Вернулась!

Адель, увидев его, вздрогнула. Потом покраснела.

— Тебя не было тут ночью, Адель?

Она чуть было не споткнулась, заходя в холл.

— Полагаю, это не обсуждается.

Не обсуждается? Да что о себе возомнила эта женщина?

— Но ты еще пока моя жена!

Адель положила свежую газету на столик и тяжелым взглядом уставилась на так называемого мужа.

— Ну, уж это-то поправимо…

Ник задохнулся, стрелой рванул из дома в сад, а там — в свою студию. Дверь за ним захлопнулась с треском. Надо же, не его это дело, как же!

Боже, что он наделал? Ведь он хотел с ней поговорить, а ноги сами собой унесли его прочь. Но обратно он ни за что не вернется. По крайней мере, сейчас.

В уголке студии по-прежнему стояла Этель, манекен, который ему как-то удалось спасти от неминуемой гибели. Хотя бы она не изменилась с тех пор. Все такая же.

— Как думаешь, у меня есть еще шансы, а, Этель? Мне нужен чисто женский совет.

Этель немигающе смотрела в окно.

Ник лишь вздохнул.

— Спасибо за молчание и понимание, Этель.


Адель работала за компьютером, когда в комнату вошел Ник. За это время она успела немного прийти в себя и успокоиться. И Ник никогда не узнает, как ей хотелось поцеловать его…

— Я занята, — сухо бросила она, не поворачивая головы.

— Нам надо поговорить. Это ненадолго.

Она пожала плечами, упорно продолжая смотреть в экран. Напрасно Адель пробегала строчки глазами — смысл написанного не доходил до нее. Через пару минут молчания она сдалась.

— Ладно. Поговорим, — она повернулась к нему в кресле и сложила руки на груди. — Давай, валяй!

Ник покачал головой.

— Не в таком тоне. Может, нам лучше прогуляться? Например, как ты насчет ланча в кафе?

Как давно это было! Она любила ходить в кафе с Ником. Они садились в любимом кафе на открытую веранду, если это было летом, а зимой — у пышущего жаром камина. Не хотелось вспоминать о былом, но пришлось. Может, он и прав. Надо обсудить кое-что. И тогда она сможет освободиться от этих проклятых воспоминаний.

— Ладно, но платишь ты.

— Конечно.

В ответ Ник сверкнул своей знаменитой улыбкой, и Адель поняла, что опять поддалась на его обаяние.


— Так о чем ты хотел поговорить, Ник?

Они сидели в кафе, просматривая меню, и болтали о какой-то ерунде. Но ведь они пришли сюда разговаривать о чем-то важном, по словам Ника. Давно пора бы и начать.

Ник возил по тарелке кусочек жареного картофеля.

— В этом году матери шестьдесят пять.

Адель кивнула.

— Знаю. — И тут же нахмурилась.

Что он имел в виду? Она подалась вперед и попыталась поймать его взгляд. Но Ник продолжал гонять по тарелке пару зеленых горошинок.

— Как она?

После ухода Ника Адель свела все контакты с его семьей на нет. Правда, она посылала поздравительные открытки и короткие сообщения, но не больше. Телефонную трубку не поднимала никогда, только автоответчик прослушивала. И своего добилась: вскоре звонить ей перестали.

А на самом-то деле ей просто было страшно. Она боялась, что его мать и сестры будут холодны с ней. А в таком тоне общаться не хотелось. Уж лучше так, чем потом вытирать слезы обиды.

Наконец он поймал одну горошину на вилку и проговорил:

— Ты же знаешь мать…

Да, она знала ее, пожалуй, даже лучше, чем собственную. Своих родителей она не видела около трех лет. Они вынуждены постоянно переезжать с места на место — такая работа была у отца.

А Мэгги Хьюис именно такая мать, о которой всегда мечтала Адель. Вот бы у нее была такая мама! Ее дом всегда был полон детьми и внуками. Адель чувствовала себя рядом с ней очень и очень уютно, словно у себя дома. Правда, со своим единственным сыном Мэгги была чересчур сурова.

— Передай ей привет от меня, ладно?

Ник кашлянул.

— Мне казалось, ты и сама можешь с ней поговорить и повидаться.

— Любопытно, и как я это сделаю? Ты, должно быть, совсем забыл о том, что в прошлом году она переехала к тетушке Беверли. А Шотландия не самый ближний свет. В гости не наездишься.

— В этом году она хочет устроить большой праздник. Сестры в этом тоже участвуют.

Адель кивнула. У Ника было три старших сестры. Их единственным недостатком была усиленная забота о младшем брате.

— Ну, а я тут с какой стати?

Ник посмотрел на нее исподлобья.

— Мать хочет, чтобы ты была. Не просто хочет, настаивает.

— Правда?

Как, однако, мило с ее стороны.

— Разве она не знает про наш разрыв? Все же неловко приглашать нас вдвоем. Она хочет скандала на свой день рождения?

— Ну… это ты так воспринимаешь ситуацию. А я недавно разговаривал с ней о нас… и…

Адель почувствовала сильную головную боль в висках.

— О нас?

— Ну, о наших… ммм… проблемах.

Перед глазами поплыло. Вот он и выкрутился, оставив ее бултыхаться в болоте собственных обид. А сам как будто и ни при чем.

Адель подозрительно уставилась на Ника. На его лице по-прежнему играла улыбка. Будь он проклят! Он всегда пользовался своей улыбкой, когда сказать было нечего. Знал, чем ее задеть, знал, как раззадорить…

Нет, на этот раз она сможет выстоять. Во всяком случае, не выльет содержимое своей тарелки ему на голову, а спокойно выдержит его взгляд и так же спокойно выйдет из кафе.

Оказавшись на улице, Адель с наслаждением вдохнула морозный воздух. Слава богу, что она не стала затевать бурной сцены прямо под носом у официантов. Хорошо и то, что кафе находилось в десяти минутах ходьбы от дома. И Адель быстро застучала каблучками по асфальту. С такой скоростью она будет дома уже через восемь минут.


Ник увидел, как Адель убегает по дорожке, и последовал за ней. На самом деле ему хотелось тут же догнать ее, но, поразмыслив, он решил: пусть уж лучше немного остынет и придет в себя.

Надо же, как быстро она несется! Вскоре расстояние между ними все-таки сократилось.

— Адель!

Не обернулась. Лишь ускорила шаг.

— Ну же, Адель, пожалуйста!

Перед ней оказался перекресток, и ей пришлось остановиться на светофоре. Тут он ее и догнал. Лишь открыл рот, как она его прервала:

— Только попробуй!

И он замолчал, так ничего и не сказав.

— На этот раз ты превзошел самого себя. До сих пор не верю, как ты мог появиться здесь после стольких месяцев молчания. Да еще смеешь приглашать меня на день рождения своей матери! — Она рассмеялась и мотнула головой. — Это просто какая-то супер-невежливость. Это слишком, даже для тебя.

Стоп, стоп, стоп. Разве не он десятки раз звонил, пытаясь извиниться? И разве не она столько же раз бросала трубку, едва он скажет пару слов? Если они не общались этот год, то не по его вине, уж точно.

— Ну, возможно, Адель, ты и получила ответы на все свои вопросы. А я вот нет.

Наконец она повернулась к нему.

— Что ты этим хочешь сказать?

— А вот что. Я не совсем разобрался, что между нами происходит. Мы разошлись окончательно или это просто долгий период расставания? Мне надо все понять, чтобы жить дальше и планироЕ5ать свою жизнь. Разговаривать со мной ты не хочешь. А читать мысли я еще не научился. Даже твои.

Адель тряхнула головой и перешла дорогу. Ему пришлось догонять ее. Хватит ждать. Он и так достаточно долго ждал.

— Но что же мне тогда сказать матери и сестрам, Адель? Что ты говоришь своим друзьям и знакомым?

И тут он замолчал. Он знал наверняка, что именно она им говорит. Что он черствый болван, а сама она белая и пушистая.

Ник молча шагал рядом с ней. Кажется, она не собирается ничего объяснять. Все сказанное им истолковано не в его пользу. Так что лучше помолчать, до поры до времени.

Так они молча дошли до дома.

— Я наверх, — сказала Адель, распахнув дверь.

Несмотря на то что проспал двенадцать часов, Ник все равно чувствовал усталость во всем теле. Поэтому он плюхнулся на диван и включил телевизор. Может, перед телевизором он хоть немного отдохнет?

А Адель… она быстро отойдет. Так всегда бывало. Минут пятнадцать, и он уже будет готовить ей кофе, а она — призывно улыбаться. Вот тогда и можно будет спокойно поговорить, без объявления начала третьей мировой.

Вдруг он услышал странный звук, донесшийся сверху, — сначала это был топот женских ножек, а потом… Боже, что она там делает? Было похоже, что тащит что-то тяжелое. Он побежал к лестнице.

— Адель? Что ты делаешь?


Адель остановилась, бросив тяжелые сумки — его сумки! — на пол. Отдышалась.

— Разве не видно? Вышвыриваю тебя вон!

На его лице застыло классическое насмешливое выражение, за которое ей всегда хотелось его убить. Или — рассмеяться в ответ. Но не в этот раз.

— Не можешь ты взять и просто так выкинуть меня. Это еще пока мой дом!

— С этого момента — нет. Можешь поискать мне замену, если найдешь такую дуру, которая поддастся на твое обаяние. Я больше в эти игры не играю.

И тут у нее заныло сердце. Она поняла, что это так и есть на самом деле. Неужели их брак, который длился целых четыре года, завершится подобным образом? Она осторожно взглянула на Ника и тут же отвела взгляд.

— Жаль, — он искренне пожал плечами. — Значит, мне придется все же огорчить матушку, сказав ей, что ты не приедешь. А ведь она тебя любит, ты знаешь. Ведь она… Она так сожалеет о том, что между нами происходит. Я до последнего не хотел говорить ей… Все надеялся на лучшее.

Не на что было надеяться!

Губы ее задрожали, но она упрямо сжала их. Нет! Ей надо быть сильной. Семья? Да какая у них была семья? Сплошные ссоры и скандалы! Впрочем, ведь были и приятные стороны… Но все в прошлом. Отныне.

Понурив голову, Ник больше ничего не сказал. Лишь взял свои вещи и потащил их к выходу.

Адель закрыла за ним дверь.


Она щелкала и щелкала кнопками пульта. Нет, что это за подлость такая? Ничего интересного. А так хотелось отвлечься от горьких мыслей. Впрочем, чего она хотела в этот ночной час?

Адель зевнула. Все же сон — самое лучшее лекарство от всех обид. Но спать не хотелось. Слишком возбуждена? Ох, этот Ник! Расстроил ей последние несколько часов ее жизни — и в ус не дует. Совести у него нет!

Конечно, нет. А у нее есть? Ведь она — чего греха таить? — все еще любит его, как ни крути. Но вот беда — вместе они все равно жить не могут. И не станут. У них слишком разные взгляды на вещи. И приоритеты в жизни разные.

Тут ее взгляд наткнулся на красный мигающий огонек на автоответчике. Кто бы это мог звонить? Неужто сам Ник?

Она нажала кнопку и услышала голос сестры Ника, Дебби.

— Ник, привет, это Дебби. Наверное, ты уже вернулся. Как полет? Хочу сообщить тебе, что мама сейчас находится на последней стадии химиотерапии и вполне готова устроить вечер. Позвони мне непременно. А еще скажи Адель, что ее ожидает шоколадный торт, с ее именем наверху. Пока.

Что?! Химиотерапия? Как же так? У Мэгги рак? Но тогда… почему же Ник до сих пор молчал? И почему я до сих пор ничего об этом не знаю?

Да потому, что ты не даешь ему и рта раскрыть! Вот почему. Слишком погрузилась в жалость к самой себе. А в это время Мэгги…

Адель уже начинала всхлипывать, как вдруг ее привлек какой-то шум, идущий из коридора. Что там такое? В три часа ночи… Звук был похож на то, как если бы тихонько открывали дверной замок.

Неужели вернулся Ник? А вдруг это ночной вор? Волосы на затылке Адель зашевелились, и она покрылась липким потом. Так… ей срочно нужен телефон. На случай, если надо будет вызвать полицию. Ну почему Ника нет здесь? И это в тот самый момент, когда она в нем так нуждается!

Адель замерла, уставившись в темноту комнаты. Черная тень мелькнула мимо окон и направилась прямо к ней.


ГЛАВА ТРЕТЬЯ


Незнакомец подошел к креслу сзади. Он был так близко от Адель, что она могла не только слышать, но и чувствовать его дыхание. Кажется, он что-то искал. Не найдя нужного, он стал шарить рукой по креслу, в котором Адель и притаилась.

Что делать, что делать? Сейчас он ее обнаружит. И когда рука вора приблизилась к носу Адель, та вцепилась зубами в его запястье.

Незнакомец издал дикий вопль и отпрыгнул на приличное расстояние от кресла.

— Что за!..

Адель уже приготовилась кусаться, драться, лягаться, как вдруг узнала голос…

Черт!

— Ник, что ты здесь делаешь? — ледяным тоном спросила она.

— Ну, женушка, спасибо за теплый прием, — он усиленно тер укушенную руку.

— Да о чем ты только думаешь, тайно проникая в мой дом?

Снова ему удалось вывести ее из себя. Гнев так и кипел внутри нее.

— В наш дом, — резонно поправил он.

— Перестань цепляться к словам!

— Вообще-то я пришел за своими вещами, которые забыл. Во-первых, за кошельком с деньгами, без которых мне ни одна гостиница не выделит номер. И за мобильником, без которого я тоже как без рук.

Сначала он включил свет. Потом без труда нашел кошелек и мобильник, которые спокойно лежали на полу, прямо у ног Адели.

— Как интересно… значит, у тебя есть ключ? Не знала…

— Ну да, — он пожал плечами. — Кроме того, я бы не стал звонить и беспокоить тебя посреди ночи. Просто пытался вести себя вежливо.

Что она слышит? Ник — и пытается вести себя вежливо? Две вещи, несовместные прежде.

Адель медленно опустилась в кресло. Неизвестно, смеяться ей или плакать. А хотелось сделать одновременно и то, и другое.

Невозможный, невыносимый человек!

Она сдалась и тяжело вздохнула.

— Так и быть. Посреди ночи ты вряд ли найдешь приличный номер в отеле. Так что уж оставайся. В соседней спальне, конечно. Утро вечера мудренее.


С утра Адель спустилась на кухню приготовить кофе. Ник уже сидел за столом. Он жестом пригласил ее присаживаться рядом.

— А ты рано, — заметила она.

— Ну, ты же намекнула, что утром можно будет поговорить.

Она демонстративно отодвинула манжет блузки и взглянула на часы.

— Меня ждет работа, Ник. И опаздывать из-за глупостей я бы не хотела.

И уставилась на него в ожидании ответа, только тут заметив, что на нем пижама. Вот это новость! Что-то не может она припомнить случая, чтобы Ник носил пижамы. Что он носил вместо них, Адель вспоминать не хотелось… Потому что кровь бросалась ей в лицо от одной лишь мысли об этом.

Пижама лучше, чем что бы то ни было.

— Но до начала рабочего дня еще слишком далеко, — начал Ник, зазывно улыбнувшись. Опять. — Так что мы многое могли бы успеть обсудить. — И он передал ей чашку горячего кофе.

Адель лишь открыла рот.

— Знаю, знаю, ты любишь приходить пораньше! Но ради такого случая правилам можно и изменить.

Адель устало прикрыла глаза. Как ловко у него это получается!

— Ладно… Однако для начала объясни, почему ты ничего не сказал мне о болезни твоей матери?

Теперь настала очередь Ника открывать рот.

— Откуда ты узнала?

— Дебби звонила, наговорила сообщение на автоответчик. Я так поняла, что мать — единственный человек на свете, кто не ведает о нашем с тобой разрыве.

— Ну… это не совсем так. Там есть кому разболтать эту тайну.

— Ты должен был мне сказать.

Ник подозрительно уставился на нее.

— Я подумал… это выглядело бы как шантаж с моей стороны.

— Зато это была бы горькая правда.

— И что? Ты бы поехала к ней в таком случае?

Она замерла. Ну вот опять! С ними всегда так! Самый обычный разговор начинает принимать вид жестокого спора, который непременно выльется в настоящий скандал.

Адель тяжело вздохнула.

— Давай-ка наконец поговорим как взрослые люди. Я еду в Шотландию вместе с тобой. Я люблю твою маму и не хотела бы ее расстраивать, но…

Ник спрыгнул со стула, подбежал к Адель и сжал ее в своих крепких объятиях.

— Спасибо, — выдохнул он, — спасибо, спасибо, спасибо! Как я тебе благодарен! Это так важно для Мэгги…

Она это отлично понимала. Но было бы лучше, если бы он держался от нее немного подальше…

Но, боже, как давно ее никто не обнимал!

Вдруг она почувствовала, как его пальцы нежно и медленно скользят по ее спине, поглаживая. Адель задрожала. Ник втянул воздух, словно бы наслаждаясь ее запахом. На глаза навернулись слезы. Ожили все ее фантазии…

Наконец Ник осмелился заглянуть ей в глаза. И в его взгляде ей почудилась та же боль, которую ощущала и она.

— Адель, — прошептал он и наклонил голову.

Она хотела увернуться от его поцелуя, но так и не смогла. Словно какая-то неведомая сила прижала ее к Нику. Ее пальцы уже сами собой искали, как расстегнуть пуговицы пижамы. Боже, боже, что она творит? Она сошла с ума?

Нельзя подпадать под власть физического влечения. Мало ли чего ей хочется! На то она и человек разумный, чтобы контролировать свои гормоны. Она застегнула уже расстегнутую пуговицу и отодвинулась от него подальше.

— Ничего не изменится. И этим ты ничего не добьешься.

Улыбка Ника стала лишь ярче.

— Я ничего не добиваюсь. Ты сама приняла решение о поездке. А мать я просто не хотел расстраивать, поэтому до поры до времени ничего ей о нашем разрыве не говорил. Ей только волнений не хватало…

— Правда все равно рано или поздно вылезает на свет Божий.

— Смотря что считать правдой, Адель. Вчера ты оттолкнула меня, сегодня — приняла. Как это расценивать?

Она отодвинулась от него еще подальше, пока не уперлась спиной в стену.

— Это ты перестарался сейчас. И ничего больше.

— Но ты и сама была не прочь, кажется, — прошептал он.

И он был прав. А она-то, она! Так старалась все эти годы о нем забыть. О нем и его ласках. Напрасно! Стоило Нику появиться поблизости, она уже готова сдаться.

— Ник, послушай, — сказала она устало, — да, я решила поехать с тобой к Мэгги. Но у меня есть одно условие. Я соглашусь на поездку с тем условием, что мы разведемся. По возвращении из Шотландии я иду к адвокату.

Кажется, он был шокирован больше, чем если бы она ударила его по лицу. Да и она сама была шокирована не меньше.

Ник стал мрачнее тучи.

— Отлично. Теперь я, по крайней мере, знаю, что мне делать.


Конверт совершенно очевидно не желал заклеиваться, как ни приглаживал Ник края. Разозлившись, он швырнул его на стол.

Сумки ждали его в коридоре. Он подобрал их и двинулся к выходу. Закрыл за собой до боли знакомую дверь. Сошел со ступенек и бросил в почтовый ящик связку ключей.

И пошел прочь.


Вернувшись домой, Адель ощутила странную тишину. Положила на полку кейс. Складывалось такое впечатление, будто чего-то не хватало. Но чего именно? Она сняла пальто и повесила в шкаф.

Ник, наверное, сейчас в своей мастерской. Надо будет состряпать вкусный ужин, а за ужином обсудить их дела, спокойно и рассудительно. Просто у них не всегда получается разговаривать мирно. Почему бы после развода не остаться хорошими друзьями, право же! У других так получается, и ничего, живут. Незачем ссориться.

Зайдя на кухню, первым делом она заметила на столе белый конверт с нацарапанными на нем словами. Адель узнала почерк Ника и нахмурилась. Дрожащими пальцами взяла конверт и, открыв его, вынула сложенную вдвое страницу из блокнота.


«Адель, я решил остановиться у Крэга. Так будет лучше. Мама будет рада видеть нас обоих в пятницу. Если по каким-то причинам тебе неудобно ехать в пятницу, пожалуйста, сообщи, и мы поедем в субботу. Перезвоню тебе через пару дней, когда мы оба остынем.

Н.»


Остынем? Да она уже давно спокойна.

Адель положила страницу обратно в конверт, оставила его на столе и вышла из кухни. Медленно, как робот, поднялась к себе и пошла в ванную. Открыла кран. Надо смыть с себя это жуткое разочарование, которое появилось неожиданно и словно бы ниоткуда.

Впрочем… И хорошо, что он уехал! Не видеть его — только экономить нервы.

Любопытно, почему он так удивился, когда она упомянула о разводе? Ведь они и так уже давно жили врозь. Вряд ли он надеялся восстановить их отношения.

Одна. Она снова одна в доме. И давно привыкла к этому. Когда-то она с любовью оформляла этот дом, сплетая уютное семейное гнездышко. Она очень надеялась, что постепенно дом наполнится детскими криками и смехом. Но потом Ник уехал… Надолго. И не оставил ей шанса. Мечты разбились в одночасье.

Адель мечтала всего лишь о доме, в котором было бы уютно и тепло. Который бы защитил ее от всех жизненных невзгод. О доме, где ее ждали бы любовь и поддержка. Пару лет так оно и было. А потом Ник все разрушил. После его отъезда она пыталась что-нибудь изменить в доме. Повесила другие картины, сменила обои и занавески. Даже обзавелась комнатными цветами.

Безусловно, убрала все его вещи. Но в одном просчиталась: безмерно услужливая память зачем-то постоянно подсовывала ей ненужные, хоть и весьма приятные воспоминания о муже.

Ей почти удалось забыть Ника за это время. Почти. Но вот он появляется в ее жизни снова. И снова будоражит в ней и думы, и мечты, и воспоминания. И вот уже надо начинать все сначала.


Ник действительно сдержал свое слово: пару дней от него не было ни слуху ни духу. Но Адель вздрагивала каждый раз, как слышала телефонный звонок. Наконец она решила избавить себя от этих мучений и поставить телефон на автоответчик.

Это случилось вечером в четверг. Голос на автоответчике звучал слишком бодро.

— Адель? Это я. Я… хм… нам надо решить, во сколько мы едем в пятницу, — дальше последовала затяжная пауза. — Позвоню позже, если застану тебя.

Снова пауза. Адель за это время успела сосчитать до пятидесяти. И лишь после этого он повесил трубку.

Адель подошла к телефону. На табло высветился незнакомый номер. Вышеупомянутый Крэг, наверное.

Она нажала кнопку перенабора и подождала.

— Алло? — ответил ей молодой женский голос. Адель замерла.

— Можно поговорить с Ником?

— Безусловно, но он в другой комнате, — после этого девушка замолчала, закрыв трубку ладонью. Правда, немного неудачно, потому что Адель все равно все слышала.

— Ники, — прокричала та. — Это тебя. Кажется, твоя мама.

Ники? Адель передернуло.

На том конце провода послышался веселый смех Ника. Потом он взял трубку.

— Обещаю, мам, что непременно надену теплое нижнее белье, чтобы не замерзнуть в дороге.

— Как мило…

— Адель?

— Знаешь, этот твой Крэг слишком юн и женственен.

— Что? Да нет. Это Кэй, его девушка на эту неделю. Я так понимаю, ты прослушала мое сообщение.

— Да.

— Так когда мы едем? В пятницу или субботу?

Она прикусила губу.

— Можно и в пятницу.

Кажется, он перевел дыхание.

— Отлично. Тогда нам придется завтра выезжать чуть свет.

— Когда именно?

— Пока не знаю.

Как это для него типично!

— Надо посмотреть в пригласительной открытке, на сколько назначен ужин.

И он отошел. Интересно, этому типу шлют открытки в качестве напоминания? Иначе он либо не приедет, либо приедет, но не вовремя.

— Понятно, — пробормотал Ник в трубку, вернувшись. — Давай так. Ты заберешь меня в семь. Ты ведь с машиной, а?

Адель прикрыла глаза.

— Боже… ты хочешь, чтобы я лично вела? Все одиннадцать часов пути?

— Ну, мы будем меняться…

— Ладно, обсудим. Скажешь мне адрес Крэга — и дело с концом. Но если тебя в семь не будет на пороге дома, я поеду без тебя, — процедила она сурово.

— Как скажешь, дорогая.

Этот человек умел вывести из себя даже ангела!


Если бы не раннее утро, Адель с превеликой радостью надавила бы изо всех сил на кнопку и просигналила этому соне. Ждать Ника с утра в холодной машине — еще то удовольствие! Печка работала, но пока не успела прогреть весь салон, поэтому Адель замерзла.

Часы на приборной доске показывали семь минут восьмого. Если он не придет через три минуты, и следа ее здесь не будет!

Прошла еще пара минут. Адель потянулась к ключу зажигания.

Именно в тот самый момент, когда она включила зажигание, Ник вылетел на порог и сбежал со ступенек дома, как будто только того и ждал.

Он помахал юной блондинке, которая выставилась в окно, и побежал к машине.

Адель передернулась. Кажется, он не слишком рад ее видеть?..

— Адель, что ты сделала с нашей машиной?

— Что, что! Я всего лишь продала ее.

— Ты… ты… — Ник выглядел убитым.

Забросив сумки в багажник, он скользнул на переднее сиденье и повернулся к ней с суровым взглядом.

— Нам больше не нужна эта громадина. Для городских дорог она непрактична, — сказала Адель.

Кажется, он переваривал информацию, и она его не радовала.

Продажа джипа была для Адель своего рода маленькой местью ему. В свое время в приступе раздражения она чуть было не изрезала все его рубашки на ленты, что уж говорить о продаже машины! Хорошо, что еще не взорвала!

— Мне понадобилась машина поменьше, такой дамский автомобильчик. Для поездок на короткие дистанции.

— Хм… — он критично осмотрел салон и приборную доску. — Странно, что денег от продажи джипа тебе хватило только на эту каракатицу.

Адель посмотрела на него горящими глазами. Убить его мало! Жаль, что она все-таки не взорвала его джип.

— Я взрослый человек и вполне самостоятельная женщина и прекрасно без тебя разбираюсь в том, что мне надо.

Он снова фыркнул.

— Знаю, знаю. Самостоятельность — твое второе имя. Интересно, почему в свое время я думал, что нужен тебе?

— Да уж. Ты сглупил. — (Ник пристегнул ремень.) — Полагаю все же, что я чуточку умней, чем та блондиночка, которая махала тебе из окна?

Брови Ника поднялись кверху, и он загадочно улыбнулся.

— Правила хорошего тона — прощаться со своими гостями, не так ли? — проговорил он убийственно насмешливым тоном. — Ладно, хватит шуточек. У нас впереди еще долгая дорога. Предлагаю остановиться на обед в Мидленде. А пока можно поговорить о чем-нибудь интересном.

— Болтай, если хочешь. Лично я — за рулем.

— Договорились. Итак, о чем будем говорить? А-а, знаю. Учитывая наш предыдущий разговор, могу сказать, что существовала одна вещь, которая тебе была нужна от меня. Спроси меня, какая, если вдруг захочешь.

Но Адель с силой вцепилась обеими руками в руль, так и не прореагировав на довольно загадочное высказывание Ника. Если так пойдет и дальше, пусть молится, чтобы остаться в живых к обеду, решила про себя она и покрепче сжала зубы.


ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ


Мимо них проехал грузовик, и Адель вцепилась в руль сильнее. Господи, как же она боялась этих монстров! Казалось, что в них врезаться проще простого. Или ты в него, или он в тебя. Одно из двух, третьего не дано.

Ник копался в сумке. Наконец в его руках появилась какая-то очередная техническая новинка. Он их просто обожал. Но тут, к ее вящему удивлению и раздражению, он стал прикреплять эту игрушку прямо на лобовом стекле.

— Это еще что такое? — возмутилась Адель.

— Подожди и увидишь, — усмехнулся он. — Тебе понравится.

Мимо снова проехал грузовик. На этот раз, как ей показалось, он чуть было их не задел. Она перевела дух. Ник в это время преспокойно нажимал на разные кнопки этого устройства. В ответ ему что-то запищало.

— Это спутниковый навигатор, — провозгласил он гордо.

Адель завела глаза кверху и вновь сконцентрировалась на дороге.

— Всегда знала, что тебя больше интересуют механизмы, а не живые люди. Даже когда они рядом. Все мужчины одинаковые. Всем вам нравятся эти игрушки. Не проще ли взять дорожный атлас?

— Какая ты заботливая, Адель. Но признай, ведь эта штучка гораздо удобнее, да и надежней.

Адель снова отвернулась. Надо смотреть на дорогу, а то и врезаться недолго. Она украдкой взглянула на экран навигатора. Лентяй этот Ник! Никогда работать не хочет. Даже штурманом в машине.

— А вдруг эта фигня подведет тебя в самый неподходящий момент?

— Невозможно, — Ник откинулся в кресле и вытянул ноги. — В этом вся прелесть. Информация всегда у тебя перед глазами. Ты постоянно видишь, где ты находишься и куда едешь, днем и ночью.

Женщина еще раз взглянула на экранчик. Может, стоит все же попробовать?

— Значит, говоришь, никогда не подводит?

Ник пожал плечами.

— Это же машина. Есть свои нюансы, но в целом она так же точна, как и человек. Почти совершенство.

Адель тяжело вздохнула. Мерное жужжание мотора убаюкивало. В машине наконец стало тепло, а потом даже жарко.

Неожиданно механический голос заявил: «Через девятьсот футов свернуть».

Адель прищурилась, глядя на экран, потому что солнечные лучи отсвечивали и экрана было почти не видно.

— Это значит, приготовиться сворачивать с главной дороги, Адель. Если прозеваешь, придется возвращаться.

Сказать легче, чем сделать. Почти все машины направились как раз в ту сторону, которая была нужна и им. Проскочить туда оказалось сложновато. Адель тщетно пыталась найти свободное место — его не было.

«Сворачивайте. Сворачивайте».

К тому моменту, когда она пыталась высмотреть свободное место в зеркало заднего вида, они как раз и проскочили поворот.

Ник всплеснул руками.

— Вот отлично!

— Было бы проще, если бы ты положился на меня, а я бы сама смотрела на дорогу и читала знаки! Я не привыкла к этой глупой штуковине…

Но ее тут же перебил механический голос: «Как можно быстрее сделайте разворот».

— Да тише ты, дурацкая машина! Мы же на скоростной трассе!

Ник откинул назад голову и рассмеялся во все горло.

Да уж, ему-то смешно…


Заправка, хотя и не шикарная, оказалась весьма кстати. Адель выпрыгнула из машины и помчалась в дамский туалет. Остановившись перед зеркалом, она оперлась руками о полку, наклонилась вперед, выдохнула и уставилась на свое отражение. Волосы ее были убраны в хвостик, и выглядела она аккуратно — с иголочки, как всегда. Внимательней присмотревшись к отражению, Адель заметила, что все же немного на взводе. В глазах тревога, да еще эта складка у рта…

Смотрела она на себя долго. Потом выпрямилась, вздернула вверх подбородок. Аккуратно подправила макияж, нанеся губную помаду и тушь. Готово. Можно выходить в большой мир. Перекинула ремешок сумки через плечо и шагнула к двери.

Мало кто знал, что за безукоризненной внешностью и холодным выражением глаз скрывалась слабая, испуганная и неуверенная в себе женщина. Все ее любили как сильную и прекрасную Адель — эдакую супер-женщину. Даже Ник. Он был влюблен именно в супер-Адель.

Когда они только поженились, она искренне радовалась мысли о своем всемогуществе. Но с течением лет эта сила стала ее утомлять. И Адель потихоньку стала слезать со своего фальшивого пьедестала. Но Ник не желал ее отпускать. Он крепко держал при себе эту самую супер-Адель.

Вот и сейчас желание опустить плечи и сбросить с себя тяжкий груз забот и ответственности за все одолевало Адель. Но делать этого было нельзя! Рядом Ник. Он мог заметить ее слабость.


Ник посмотрел вслед убегающей Адели и, выйдя из машины, направился к кафе. Там его приветствовали яркость пластика и запах готовящейся пищи. Он пропустил в меню разные бутерброды и закуски — наверняка столетней давности! — и заказал две чашки свежего кофе. Выбрав ближайший к окну столик, расположился там в ожидании Адель и огляделся.

Ресторан пустовал. Пожилая пара присела за соседний столик и с основательной медлительностью заказала завтрак. Бизнесмен пил кофе, читая газету, а подросток в грязном фартуке делал вид, что протирает столики.

Вскоре появилась Адель, все такая же прямая и гордая, и села напротив. Он ненавидел эту ее привычку. И зачем надевать на себя эту маску? Уж рядом с ним она могла бы быть и самой собой.

— Да ладно, Адель, не расстраивайся. Это же еще не конец света. Мы быстренько сделаем нужный разворот и потом свернем где надо.

Адель лишь коротко кивнула и начала пить кофе. Как всегда, она уже выпустила пар, стала ровной и спокойной.

Ему удалось поймать ее взгляд.

— А ты когда-нибудь задумывалась о том, что твои стандарты чуть-чуть завышены, а? Ты всегда ставила перед собой цели, которые потом успешно достигала, неважно, за счет чего. Знаешь, не обязательно постоянно доказывать себе, что ты молодец. Дело в том, что каждый может ошибиться. Все мы люди…

— Я и не пытаюсь никого впечатлить или что-то доказать. Я просто люблю, чтобы все шло правильно. И всегда говорю, чего ожидаю от других. Не хочу быть лицемеркой.

Он кивнул, как будто все уже давно знал.

— Мне иногда кажется, что чем ближе к тебе подходят люди, тем выше ты задираешь планку.

— Не говори глупостей. Не обязательно проходить тест для того, чтобы стать моим другом.

Неужели? Тогда что он делал последние четыре года? Все это время Ник жил под давлением. Ему постоянно казалось, что его оценивают и взвешивают каждый его поступок и слово.

— Мне кажется, тебе бы хотелось, чтобы все поступали так, как ты считаешь нужным.

Она покачала головой.

— Пойми, только потому, что я не расписываю по пунктам весь свой год, не значит, что я безнадежен, — продолжал Ник. — Я отличаюсь от тебя, Адель. Но люди разные. И все по-разному ведут свои дела. У нас просто разные методы достижения целей.

— Я это знаю.

— Хочешь шоколадное пирожное? Я видел тут одно на прилавке.

Она кивнула. И тень улыбки промелькнула на ее лице. Он вскочил со стула и побежал к прилавку. Если Адель не съест что-нибудь сладкое, настроение ее испортится окончательно.

Нику всегда нравилось наблюдать за тем, как она ест пирожные.

— Ты уже выглядишь лучше.

— Спасибо за комплимент.

Он наклонился вперед и взял ее за руку. Если честно, выглядела она уставшей. Неужели даже мелкая ссора так ее выматывает? Он всегда знал, когда надо остановиться, чтобы не мучить Адель слишком сильно.

— На этот раз моя очередь вести. Ты застрахована?

На какую-то долю секунды ему показалось, что она облегченно вздохнет.

— Ник, я застрахована на все случаи жизни. На случай пожара, наводнения, Провидения Господня, на случай третьей мировой… Можешь сам продолжить список. И снова поиздеваться надо мной. Давай.

Он сжал ее руку. Ему всегда так нравились ее пальцы, тонкие и длинные. Как он скучал по ее рукам!..

— Ладно. Возвращайся к машине и садись на пассажирское место. А мне надо кое-что прикупить в магазине.

Он смотрел ей вслед. Как всегда, уверена в себе и горда.

И как только преодолеть все эти преграды, наставленные Адель? Этого Ник не знал. Одно знал наверняка: ему была нужна его жена. И в эти выходные он испробует все способы, чтобы вернуть ее назад. Напомнит ей, что и она нуждается в нем.


Притвориться спящей? — подумала Адель. Она приоткрыла глаза и посмотрела на Ника. Он что-то бурчал себе под нос, словно весь большой мир вокруг его никак не интересовал.

Только пару дней назад она вышвырнула этого человека из своего дома и из своей жизни. И что же? Конечно, он немного побушевал по этому поводу, но в целом создавалось впечатление, что это его нимало не тронуло.

Она снова закрыла глаза и расслабилась.

Адель не была мстительной. Но решение развестись было самым трудным в ее жизни. И ей бы хотелось, чтобы Ник тоже хоть как-то на это отреагировал…

Она тяжело вздохнула.

Да, она привыкла во всех ситуациях быть правой. Но с Ником всегда чувствуешь себя не так, как хочется. Всегда побеждают гормоны, желания, а не разум. Казалось, он не принимает ее всерьез, не воспринимает их брак как настоящий. Ну почему, почему он так себя ведет?

Ведь если бы она ему была небезразлична, если бы он любил ее, то ставил бы на первое место ее, а не работу. А то ведь что получается? Работа важнее. Классика семейного жанра, как ни крути.

Вот он вернулся спустя месяцы. Да еще поцеловал ее на кухне, как будто ничего не случилось. Как будто он ее никогда не бросал.

Помнится, когда они стояли у алтаря и произносили клятву верности, она верила, что их любовь будет продолжаться вечно. Тогда она была охвачена огнем страсти и, конечно, не думала о том, какими будут их отношения через пятьдесят лет. Казалось, у них есть все необходимые условия, чтобы быть счастливыми…

Ник убедил ее, что они две разные частички одного целого. Сладкое и горькое. Светлое и темное. Но вскоре получилось так, что эти различия обозначились резче, глубже. И стало вообще невозможно жить вместе.

Разные, как день и ночь. Когда наступает день, уходит ночь. И наоборот. Солнце и луна, которые никогда не встретятся.

Механический холодный голос прервал ее размышления. «Через тысячу метров вам надо свернуть».

Адель открыла глаза и села прямо. Так они уже опять на том повороте? Она проспала так долго?

За окном шел дождь. И вместо зеленых холмов и сосен, которые она ожидала увидеть, мимо проплывали поля и зеленые ограждения. Удручающе однообразный ландшафт. Слишком английский.

— Мы съехали с основной трассы? Где мы?

— Где-то недалеко от Стаффорда. Привал, — добавил он в качестве разъяснения.

Несмотря на урчание голодного желудка, Адель испытала чуть ли не отвращение — заходить в еще один придорожный ресторан ей очень не хотелось.

— Я не уверена…

— Почему мы опять съезжаем с прямой дороги?

Его новый штурман скрипуче заявил: «Сверните на следующем повороте влево».

Ник выполнил то, что посоветовал ему электронный голос, и они поехали по проселочной дороге.

Пятнадцать минут езды, и они свернули с дороги. Наконец Ник остановил машину. Припарковались они возле чудесного лесного коттеджа, мечты любителей природы. Ник нажал на клаксон, и Адель вздрогнула.

Несколько минут спустя из дома вышел мужчина лет за тридцать и подмигнул Нику, который тем временем уже вылез из машины.

— Ник! Рад, что ты наконец-то решился приехать. Получилось привезти мотор для стиральной машины, как ты и обещал?

— Конечно. Он в машине. Но для начала накорми-ка уставших с дороги путников.

Мужчина расплылся в улыбке.

— Фэб приготовила свой лучший суп. Будь осторожней, она непременно нальет тебе с лихвой, а потом заставит съесть всю кастрюлю. Эх, эти женщины!

Адель открыла дверцу и вытянула затекшие от долгого сидения ноги.

— Кстати, о женщинах, — продолжил мужчина. — Мне кажется, ты с женой…

И не успела Адель поздороваться, он, проигнорировав протянутую руку, заключил ее в жаркие объятия. Она жалобно посмотрела на Ника, но тот лишь пожал плечами.

— Адель, это Энди. Мы работали с ним вместе над парой проектов.

Наконец Энди отпустил ее, и она изобразила улыбку.

— Приятно познакомиться, Адель. Много о тебе слышал. Ник не переставая говорил о тебе как о самой прекрасной женщине в мире. Мне всегда казалось, что однажды он все же бросит свою работу. Ради тебя.

— Да?..

Очень впечатляющая ложь. Ник, как никто, умеет приукрасить события.

По дороге в коттедж Энди о чем-то болтал с Ником, а Адель плелась позади них. Мужчины не обращали на нее внимания, словно ее тут и не было.

Энди был одет так же, как и Ник: старые потертые джинсы и линялая футболка с молодежной символикой. У него даже взгляд был такой же. Наверное, все дизайнеры похожи друг на друга. А этот их девиз — «Никогда не взрослеть»! Адель передернула плечами. Этакие Питеры Пэны.


ГЛАВА ПЯТАЯ


Мужчины удалились в мастерскую Энди, а Фэб пригласила Адель на кухню.

Из кастрюли на плите пахло умопомрачительно. Для голодного желудка Адель это было сущим испытанием.

— Надеюсь, вы любите суп. Я приготовила суп из брокколи.

— Пахнет замечательно, — Адель присела за стол и невидящим взглядом уставилась на спину Фэб. Надо было поддерживать разговор, а сил не хватало. Скорее бы обед.

— Вы давно тут живете? — выдавила она из себя.

Фэб наморщила лоб.

— Около двух лет. Мы решили сменить стиль жизни. До этого наша жизнь была похожа на ураган. Заработались! Буквально не видели света белого. И друг друга. Да что там — вы и сами знаете.

Адель уронила голову на руки. Уж она-то знала! А Ник, молодец, завез ее в такой уютный домик, аж сердце защемило. Нет у него стыда!

— Не знаю, как вы. Может, вам с Ником удается найти выход из такого же положения. Тогда снимаю перед вами шляпу, как говорится, — Фэб рассмеялась. — Думаю, если бы мы не переехали сюда, то наверняка бы закончили разводом.

Адель открыла и тут же закрыла рот. Незачем чужим людям знать, как ей живется с Ником. Ее проблемы — это только ее проблемы.

Фэб, казалось, не трогали долгие паузы в их диалоге. Она размеренно помешивала суп. Наконец положила ложку на тарелку.

— Готово. Посидишь тут, пока я схожу за Максом?

Адель кивнула. Наверное, собака. Они с Ником в давние времена хотели завести собаку и назвать ее именно так. Но этим планам так и не суждено было исполниться. Ник с головой ушел в очередную работу.

Несколько минут спустя на кухню зашли Ник и Энди, болтая о разных моторах и машинах. Адель беспокойно ерзала на стуле в ожидании прихода Фэб. Наконец со стороны двери послышались женские шаги. Дверь распахнулась, и кровь застыла в жилах Адель.

Макс — это не собака. Максом оказался розовенький младенец. Младенцы — вот чего она боялась больше всего на свете! Даже больше пауков, если признаться честно.

Эти милые глазенки… от них ей хотелось сбежать на край света.

Краешком глаза она исподтишка наблюдала за малышом. Слишком миленький, слишком трогательный. Мурашки пробежали по ее спине.

Наконец суп разлили по тарелкам, и все сконцентрировались на обеде. Горячая жидкость негой разлилась по всему ее телу, немного отвлекла от мрачных мыслей. Однако в тишине стали рождаться странные образы. Как у них с Ником будет такой же малыш. Как у них будет такой же уютный дом. И как она будет готовить такой же вкусный суп… Что за бред! Она же не любит готовить!

Неожиданно для самой себя Адель часто-часто заморгала. Опустила голову, чтобы никто не заметил. Кажется, она собирается зареветь прямо тут.

Нет, нет и нет! Это просто усталость после долгой дороги. А семья Энди и Фэб совершенно ни при чем. И Ник тоже ни при чем.

Адель наблюдала за хозяевами дома и тихо завидовала. Они понимали друг друга буквально с полуслова. Когда-то она думала, что и у них с Ником могут сложиться такие же отношения. Тогда она думала, что жизнь — сказка. Теперь эта сказка превратилась в фильм ужасов.

Потому что у них с Ником нет будущего.


Ник долго наблюдал за Адель. Сначала ему казалось, что она спокойна и всем довольна. Но потом он заметил, что мысленно она не с ними, где-то витает. Во всяком случае, разговор за столом словно не касался ее ушей.

Он должен был предвидеть это. Она настроена слишком решительно. И ни за что не отступит от своего плана.

Ник специально остановился у своих друзей, в этом уютном домике в глуши, вдали от всей городской суеты, чтобы Адель расслабилась, стала более мягкой. А потом можно было действовать. Но… ему не удалось растопить лед ее души.

Фэб несколько раз пыталась завязать с ней разговор, но Адель лишь кивала или качала головой, словно бы не слыша вопросов. Ник даже начал злиться. Да как она может так себя вести?

Может, надо было заранее предупредить Адель об этой остановке? Может, надо было выдать особые инструкции Энди и Фэб? А что толку? Вряд ли это изменило бы ход ее мыслей.

— Как тебе суп, Адель?

Она медленно повернулась в его сторону.

— Что?

— Суп? Тебе понравился суп?

— О, — она поспешно набрала еще одну ложку. — Приятный.

Что ж, и такое бормотание все же лучше убийственного молчания.

Он взглянул на Фэб и улыбнулся.

— Мы уже так отвыкли от домашнего супа. Все больше покупаем в коробках и завариваем кипятком.

— У меня есть парочка замечательных несложных рецептов, если надо, — отозвалась Фэб, зазывно глядя на Адель.

Адель выдавила улыбку. Ну, хотя бы это.

— Спасибо, но думаю, у меня на готовку не будет времени.

Она монотонно помешивала суп ложкой.

На кухне как-то незаметно стемнело. Стало как-то мрачно. Но это не имело ничего общего с мрачным настроением Адель. Просто за окном собирался дождь, солнце заслонили тучи.

Энди поднялся.

— Поможешь мне? Надо занести мотор.

Они вышли из дома. Адель видела из окна, как они относили мотор и запчасти в сарай.

Дождь начался с огромных тяжелых редких капель и постепенно разошелся. И наконец шум за окном возвестил о долгом и мрачном ливне.


Адель поставила пустую тарелку к раковине, где уже возвышались стопкой тарелки остальных. Она специально напросилась мыть посуду, чтобы быть в стороне от общего разговора. Так ей легче.

Обернувшись через плечо, она увидела, как Фэб вытирает лицо малыша и снимает его с высокого детского стульчика. Малыш улыбнулся ей и тут же запустил пятерню в пушистые волосы матери. Казалось, та не возражала, лишь улыбнулась в ответ и чмокнула его в носик.

Адель выронила тарелку из рук. Что такое? Не может справиться с мытьем посуды? Она виновато уставилась на Фэб.

— Ничего, ничего. Посуда бьется, жди удачи. С кем не бывает. Я в таких случаях просто иду за веником. Если подержишь малыша, я принесу.

Адель взглянула на Макса и нервно сглотнула. Не отдавая себе отчета в том, что делает, она протянула руки и приняла ребенка от Фэб, прижав его к груди.

Макс повернул голову в сторону уходящей мамочки и заорал. Он же не знал, бедненький, что она вернется буквально через минуту-другую. Иначе бы давно успокоился. А объяснять это ему было совершенно бесполезно. Адель лишь погладила его по головке, шепча что-то вроде утешения. Однако малыш не внял ее вразумлениям, выгнулся у нее на руках и снова издал пронзительный, раздирающий душу звук.

Да, да, я знаю, что именно ты сейчас чувствуешь, подумала Адель. Только она уже давно сделала для себя вывод: плачь не плачь, от этого ничего еще никогда не менялось в жизни. Криком никого не вернешь.

Фэб вскоре пришла, и мучения Адель прекратились. Она быстро замела осколки и выбросила в мусорное ведро.

Малыш успокоился. И Адель порадовалась за него. Какой же он все-таки миленький!.. И так хорошо пахнет — молоком и чистотой. Улыбка младенца и не такой лед растопит, подумалось Адель.

Этого-то она и боялась!

— Фэб, ты меня прости за разбитую тарелку. Да и за то, что не поддержала беседу за столом. Поверь, здесь ничего личного.

Фэб убрала веник и совок и повернулась к Адель.

— После пары фраз и взглядов, которыми вы обменялись за обедом, не надо быть профессиональным психологом, чтобы догадаться о ваших с Ником отношениях.

— Неужели это так заметно? — Плечи Адель поникли. — А мы-то хотели обмануть его семью — мол, у нас все в порядке…

Фэб уставилась в потолок.

— Дай-ка подумать… идея была… его?

— Ты такой же потрясающий психолог, как и кухарка, — подметила Адель.

Фэб рассмеялась.

— Довольно сомнительный комплимент. На самом деле Ник и Энди — как два брата-близнеца. Так что все это мне слишком знакомо.

— Хотела бы я знать, как вы с этим справились.

Фэб загадочно улыбнулась.

— Ну, несколько приемов я подобрала из книг по детской психологии. Я всего лишь игнорирую негативные поступки Энди и хвалю за всякую мелочь. Веду себя с ним как с ребенком.

Как это возможно — игнорировать негативные поступки? Каждый раз, когда Ник выкидывал одну из его штучек, Адель хотелось выть на луну. Иди выкинуть его из дома, или убежать самой. Нет, она вряд ли с этим справится…

— А я вот научилась! — кивнула Фэб, заметив растерянное выражение на лице Адель. — И не жалею. Не забывай, ведь у них такая работа — создавать иллюзии. Не знаю, как Ник, а Энди временами забывает, что его иллюзорный мир — не настоящая жизнь.

Адель нахмурилась. Никогда она не думала о Нике в таком духе. Может быть, ее крутая супер-Адель была слишком прозрачна для Ника? Ведь если он умел видеть сквозь иллюзии, то рассмотреть за супер-Адель простую и слабую женщину ему ничего не стоило…

Забавно. Однако эта мысль наполнила Адель страхом. Ник ведь никогда не знал ту маленькую девочку, у которой не было друзей и которая не оправдала ожиданий родителей. Ей ведь долго пришлось работать над собой, чтобы стать тем, кем она мечтала стать. Именно эту женщину любит Ник. Если еще любит…

— Надо бы пойти поменять ему памперсы, — сказала Фэб, перебросив Макса на другой бок.

— Фэб?

Та повернулась, остановившись у двери.

— Спасибо, — проговорила Адель.

— Да не за что. Мы, жены дизайнеров по спецэффектам, должны держаться вместе.

Адель вздохнула. Для Фэб все так просто. Но если Адель начнет так же общаться с Ником, это будет означать ее полный разгром и его победу. Адель не нужен был ребенок, ей был нужен надежный партнер. Тот, на кого можно положиться и с кем разделить все тяготы жизни.

Она еще раз вздохнула.

Во дворе Ник перебирал какой-то мотор. Если его не утянуть отсюда вовремя, до Шотландии они еще не скоро доберутся.

* * *


Ник крепко вцепился в руль, пытаясь сдержать рвущиеся наружу слова гнева. Его блестящий план провалился.

Он-то рассчитывал на эту остановку! Вот увидит Адель, как счастливо живут Фэб и Энди, и непременно поймет, что и у них тоже есть будущее.

Для Ника дом Энди был самым настоящим уютным гнездышком. Вот так и следовало жить!

Но Адель, кажется, этого рая словно бы и не заметила. Она упрямо смотрела перед собой, ничего не видя вокруг.

Куда подевалась та интересная, сексуальная женщина, на которой он женился? Безусловно, временами Адель вела себя чересчур строго, но то была лишь часть их игры, разве нет? Встретившись с ней впервые, Ник тут же понял, что это — его женщина. Он был в этом уверен довольно долго — и после их первой мелкой ссоры, и после затянувшихся стычек. И только когда разразился тот грандиозный скандал, он начал подозревать: между ними что-то не так.

— Да что с тобой случилось сегодня за обедом, Адель?

Адель не отвела взгляда от лобового стекла, но тихо ответила:

— Я не разговариваю с тобой, когда ты в таком настроении.

— В каком? В таком же, в каком была ты в гостях у Энди и Фэб?

Она закрыла глаза.

— Я не хотела быть грубой, Ник. Давай забудем.

— Нет, не давай. Ты выставила меня дураком перед друзьями. Если это повторится еще раз, тогда…

— Что тогда? Подашь на развод? Не слишком ли поздно?

Он прижал палец к губам, призывая ее к молчанию. Металлический голос навигатора сообщил: «Через тысячу триста футов следуйте направо».

Адель фыркнула.

— И что это значит?

Ник пытался удержать ровный тон:

— Это значит, что левая дорога ведет не туда, куда нам надо, а следовательно, если мы хотим выехать на шоссе, нам надо держаться правее.

— Можно выключить эту глупую верещалку?

Ник перевел взгляд на Адель.

— Неужели тебя так беспокоит этот спутниковый навигатор? Может, что-то другое?

Она на миг замерла.

— Да не беспокоит он меня! Просто не нужен. Сообщает лишь очевидное.

— Сдается мне, ты его ненавидишь.

Она вцепилась руками в кресло.

— Я… ну…

— А сказать, почему?

Адель повернулась к нему. Кажется, начинается курс по психоаналитике. Забавно.

— Давайте, профессор, излагайте.

— Просто ты любишь все контролировать сама. И нервничаешь, когда надо довериться машине. Ты привыкла быть независимой. Удивительно, что ты еще позволяешь компьютеру считать, а не складываешь сама цифры в столбики.

— Очень умно, — фыркнула Адель. — Рада, что иногда ты высказываешь такие взрослые мысли.

— Прекрати.

— Я всего лишь играю ведущую роль в нашей паре. Ведь должен хоть один из нас быть взрослым.

— Что же, жаль, что в гостях у Энди ты об этом не думала, а вела себя словно испорченный подросток. Так что уж лучше помолчи.

Адель сложила руки на груди и отвернулась, уставившись сквозь стекло на дождь. Ответить ей было нечем.

После продолжительной паузы она ответила — мягко, как могла:

— Я уже извинилась за свое поведение перед Фэб, когда вы были в сарае.

Он удивленно уставился на нее. Наверное, не поверил.

— Ну… рад за тебя. Они ведь отличная пара.

— Знаю.

Обогнав грузовик, Ник продолжил:

— Почему ты постоянно отгораживаешься от людей, Адель?

— Я… — И тут она нахмурилась: разве она так поступает? — Разве?

Ник кивнул.

— Например, ты избегаешь меня.

— Ну, что за глупости!

— Ты разговариваешь со своей Моной. Но никогда не поговоришь со мной. Почему ты держишь меня на расстоянии?

Этого она не знала. С Моной ей было легче общаться. С ней она была сама собой. И к тому же от ссор с Моной ее жизнь бы не разрушилась. А с Ником все иначе. Она не хотела его терять. Когда-то…

Взглянув на него еще раз, Адель решила, что хватит. Она и так сегодня огорчила его.

Ник кивнул в сторону дорожного знака, который они проезжали.

— Заправка. Надо передохнуть.


ГЛАВА ШЕСТАЯ


Выйдя на улицу, Адель ощутила в воздухе изрядную влажность. Они находились недалеко от озера Дистрикт. От Лондона двести пятьдесят миль. И тут заметно холоднее. Идет уже не дождь, а снег. Адель достала перчатки.

Ник бегом помчался к низенькому зданию заправки.

Она шла не спеша и любовалась пейзажем. Какая чудесная местность! Вызывающая чувство гордого одиночества и старины. Округлые зеленые холмы, покрытые редкой растительностью, врезались глубоко в долину, где бежал маленький бурлящий ручеек, по берегам которого разбрелось стадо овец.

Чистый холодный воздух наполнил легкие. Просто оказаться здесь было уже великим счастьем. Адель прошла еще один круг, прежде чем зайти в помещение кафе.

Кафе явно не принадлежало крупной сети. Здесь не было набивших оскомину прилавков с фаст-фудом или игровых автоматов. Адель была рада увидеть деревянные столы и стулья, настоящие комнатные цветы и огромные деревянные балки на потолке.

Ник стоял у прилавка, дожидаясь заказанного кофе. Адель молча подошла к нему и встала рядом. Он передал ей ее любимый кофе с молоком и вдобавок — кусок огромного шоколадного торта. Потом он пошел к столу и сел за него, не говоря ни слова.

Она скользнула на стул напротив.

— Поговори со мной, Ник.

Он задумчиво помешивал свой кофе. Адель никогда таким его не видела. Куда только подевались знаменитые шуточки и приколы? Ей вдруг стало их не хватать.

— Мне жаль, что я тебя обидела, прости… — (Ник даже уронил ложку от удивления.) — Кажется, я вела себя грубо.

— Я не знал, что ты так все воспримешь. Мне казалось, мы хорошо проведем там время.

— Просто это были твои друзья. Я чувствовала себя не очень комфортно. Любопытно, что такого ты им обо мне наговорил?

Он лишь фыркнул.

— Да ничего особенного. Почему бы мне хоть изредка не похвалить собственную жену?

Она сжала зубы от ярости. За все четыре года ей до жути надоели эти его комментарии типа «Моя восхитительная Адель» или «Ты все умеешь, Адель». Казалось, Ник считал, что она в силах справиться со всем на отлично. Так оно и было. До сих пор…

— Понимаешь, в чем дело. Когда-то я радовалась тому, что ты так в меня веришь. Но ведь ты даже и не подозреваешь, под каким напряжением я жила все это время. А причина одна: я не хотела тебя разочаровывать.

Он поставил чашку и посмотрел на женщину.

— Да, и, должен признаться, не разочаровала.

— Видишь. А как только я выхожу из роли прекрасной Адели, то начинаю тебя разочаровывать. Иногда я хочу быть просто Адель, безо всяких прилагательных и определений. Никаких «успешная», или «известная», или «сказочная». Хочу быть просто самой собой.

— Но ведь ты и так такая, какая есть!

Под его пытливым взглядом она смутилась. Слезы навернулись на глаза. Так она и знала! Отчаяние железными пальцами схватило ее за сердце. Неужели он не видит сквозь искусно созданную ею иллюзию?

— Но я вовсе не такая, какой ты меня считаешь!

Он пригубил кофе и снова внимательно посмотрел на нее. Она не отвела взгляда.

— Кажется, теперь начинаю понимать…

На какой-то момент Адель испугалась. Ей казалось, что Ник как рентгеном просвечивает ее своим взглядом, снимая с нее слой за слоем…

Какое-то время они молчали. Адель молча наслаждалась шоколадным пирожным. Когда же кофе был выпит, а торт съеден, Адель стала собирать чашки на поднос. Ник наконец подал голос:

— Может быть, я виноват, требуя от тебя невозможного. Может, я не слишком верил в тебя. Но ведь и ты в меня недостаточно верила.

Она замерла. Чашка едва не выскользнула у нее из руки.

— Это ты про работу? Ты же знаешь…

— Опять ты о работе! Я же о другом: простишь ты меня когда-нибудь или нет?

Она не ответила.

— Мы бы как-нибудь разрулили ситуацию, поверь. Первые пару месяцев было бы трудно, но ведь это не конец света. Ты могла бы меня навещать…

— Но моя работа, мой дом…

— Знаю… это самое главное в твоей жизни, — закончил он за нее.

— Да, и я не могу бросить все в одночасье. Ты даже не дал мне времени, чтобы собраться с мыслями. Ты сказал: либо сейчас, либо никогда. И в то же время… Ты всегда выбирал не меня, а работу. Помнишь? Ты как-то вышел в паб отдохнуть после работы, и вдруг я получаю от тебя сообщение, что ты летишь в Лос-Анджелес. Что я должна была чувствовать при этом?

Он пожал плечами и скрестил руки на груди, откинувшись на спинку стула.

— Но ведь ты сама велела мне убираться из твоей жизни.

— Я была зла на тебя, Ник! Я ж не думала, что ты сделаешь это буквально. Перестань казаться глупее, чем ты есть.

— Ладно, хорошо. Но тогда почему ты не пожелала со мной разговаривать? Все время бросала трубку, когда я тебе звонил?

Она нервно сглотнула. Не может она ему сказать это… Ее глаза защипало. Как она могла сообщить ему радостную новость о том, что он будет отцом, сразу после их разрыва? А потом… потом все рухнуло, оказалась неправдой. Сплошные иллюзии.

Не могла она ему это сказать тогда, не скажет и сейчас. Она вообще никому не сказала. Только Моне. Да и та знала только по одной причине: потому что находилась рядом с Адель в больнице и держала подругу за руку, когда ее прооперировали.

А ведь на месте Моны должен был быть именно он! Но Ник, как всегда, оказался за сотни миль от нее, когда он был так нужен!

Ее губы невольно задрожали, но Адель снова сжала их, чтобы не разрыдаться.

Единственный раз, когда Ник был ей по-настоящему нужен, его не оказалось рядом. Конечно, разумом она понимала, что вина его сомнительна, ведь он ничего не знал. И все равно… на каком-то подсознательном уровне Адель не могла простить мужа. Она знала одно: ему безразличны ее чувства.

Даже сейчас, когда все ушло в прошлое, обида бурлила в ней.

— Это не имеет значения, Ник. Мы просто не были одной командой.

— Заметь, это ты сказала, — бесстрастно проговорил он, отводя от нее взгляд. Она проследила за ним: Ник смотрел на молодую женщину, которая сидела за другим столиком, на коленях у нее примостился малыш.

Адель снова посмотрела на мужа. Кажется, он был тронут…

Ник пожал плечами.

— Даже наш план «завести ребенка» и тот провалился. И слава богу. Какой бы это был кошмар сейчас!

Она лишь кивнула. Слова застряли у нее в горле вместе с комком слез.

Хотелось бы ей, чтобы Ник превратил все это в шутку, как делал уже много раз. Каждый раз, когда тест показывал отсутствие беременности, он обычно пожимал плечами и говорил: «Ничего, зато у нас впереди много веселого времени».

Но сейчас взгляд его был хмурым, как никогда. И, что хуже всего, причиной тому была она.

Ник взял поднос.

— Готова?

Да. Готова. Готова на все.


Солнце уже клонилось к закату, когда они вырулили на трассу. Они снова поменялись местами — Адель заняла водительское сиденье.

— Как мы справимся с вечеринкой, Ник?

С чем тут, собственно, было справляться-то?

— А что тут особенного? Войдем, улыбнемся, поговорим, поедим, уедем.

Адель устало вздохнула.

— Как всегда, ты ничего так и не продумал.

Он словно бы вжался в кресло.

— Что я пропустил на этот раз?

— Ты только взгляни на нас! У нас у обоих лица пасмурнее некуда. Никто не поверит, что наша пара — мечта всех влюбленных. Фэб, и та раскусила нас в одно мгновенье.

Его брови подлетели вверх.

— Неужели?

— Женщины всегда это быстро подмечают. А твои сестры заметят в ту же секунду, как увидят нас вдвоем.

— В таком случае нам придется улыбаться в два раза чаще. И мы их убедим.

Какое-то время они ехали молча. Мерно жужжал мотор машины. Через некоторое время на лобовое стекло стали падать крупные снежинки. Как на поздравительной открытке с Рождеством.

Адель включила дворники, и тут ей пришла в голову одна мысль.

— Знаешь, а ведь это будет ложь, Ник. Мне это не нравится.

— Но ведь иногда надо просто быть вежливыми, чтобы не портить настроение другим людям. Мы же можем это сделать, да? Ведь нам не надо будет танцевать друг с другом ночь напролет? Или что-нибудь в этом роде.

— Даже не знаю…

— Мы можем разойтись на время, пообщаться с другими. Там будут все мои родственники. Думаю, им интересно услышать о моей работе в Лос-Анджелесе. Вот увидишь — они обступят меня со всех сторон и будут просить билеты на премьеру!

— Ладно. Неплохая идея. Прибудем вместе, а потом разделимся. Твои сестры набросятся на меня и будут рассказывать о последних событиях в их жизни и жизни их многочисленных детишек. А это займет довольно много времени, — кивнула она сама себе, глядя на дорогу. — Да. Должно сработать. Но при условии, что мы будем друг от друга на приличном расстоянии.

Это прозвучало до боли абсурдно: сторониться друг друга, чтобы доказать всем, как они неразлучны.

Они ехали все дальше на север, и снегопад лишь усиливался. Тонкий слой снега покрывал долины и острые вершины холмов.

— Адель, не знаешь, какой прогноз погоды на эти дни?

Мгновение она колебалась, не желая попадаться на его удочку. Впрочем, ей было уже все равно.

— Дождь, переходящий в снег, прояснение наступит вечером. Так сказали по радио. И кажется, прогноз сбывается.

— Да… Сейчас-то дорога еще чистая. Но не хотелось бы, чтобы снегопад продлился. Это может нас задержать, — он посмотрел на часы. — Без пяти четыре. Мы едем по расписанию, но не хотелось бы опаздывать.

Адель помрачнела и усмехнулась:

— Что я вижу, Ник! Ты стал более организованным.

— Я всего лишь хочу сказать: не надо ли нам взять немного южнее, если мы хотим оказаться в Шотландии?

— Ну, вот это другое дело. Это уже Ник Хьюис, которого я знаю. — И люблю, добавила она про себя.


— О, боже, только не это!

Ник открыл глаза, выныривая из дремоты. Длинная очередь из мигающих красных огоньков выстроилась перед ними на дороге. Двигались они в час по чайной ложке.

Ник разгневанно уставился на багажник впереди идущей машины.

— Приехали, называется! Если дело не сдвинется с мертвой точки, мы точно опоздаем.

— Думаешь, это все из-за снега? — спросила не меньше обеспокоенная Адель.

— Вряд ли. Наверняка какая-нибудь авария. В таких условиях немудрено.

— Надеюсь, не слишком серьезная, — заволновалась Адель.

— Я тоже надеюсь.

Через пять минут они вообще остановились.

— Мои мышцы уже затекли, я устала жать на тормоз через каждые пять секунд, — пожаловалась Адель. — Лучше бы мы стояли. Помнишь, газеты сообщали о случае на дороге в Восточной Англии, когда люди застряли на шоссе и провели целую ночь в машинах?

— Ну, это не наш случай, явно.

— Откуда тебе знать? Мы передвигаемся сейчас со скоростью… — она всмотрелась в спидометр, — две мили в час.

Ник нахмурился, но ничего не сказал. Адель выглянула из окна.

— Перед нами несколько сотен машин. И выбор у нас не слишком большой.

— Возможно…

Адель застонала:

— Только не говори, что ты брал уроки каскадерского вождения и сейчас мы поедем по крышам машин, чтобы перегнать время.

— Соблазнительная идея. Но слава богу — нет, не брал. Я здесь ездил не один раз. Думаю, мы недалеко от Кендала. Если я прав, то через милю будет развилка. Можно свернуть в город, а оттуда выехать на трассу А6. И через десять миль мы окажемся на параллельной трассе. Так мы минуем пробку, а на следующем повороте свернем на основное шоссе.

— Звучит угрожающе позитивно. — Адель ткнула пальцем в спутниковый навигатор. — Видишь, молчит. У него не возникает такой замечательной идеи объезда пробки.

— Просто она не такая болтунья, как ты.

— Не называй его «она». И не сравнивай меня с подобными вещицами. Ненавижу их!

Ник рассмеялся.

— А я вижу сходство. Она запрограммирована на то, чтобы показывать кратчайший путь. На этот раз — не наш случай. Вот она и молчит. Не умеет лавировать.

— Стоп, стоп. Ты хочешь сравнить меня с машиной? Я правильно расслышала? Я не умею… лавировать? — Адель вдруг замолчала.

— Да ладно, не переживай. Просто я хочу сказать, что мне не нужны две женщины-начальницы. Это явный перебор.

Адель гневно выдохнула. Атмосфера накалялась.

— Так. Навещу своего адвоката, как только вернусь. Если я тебе не нужна, то зачем пригласил меня в эту поездку?

— Ну что за глупая женщина, — он потянулся и выключил навигатор. — Я не имел в виду тебя. Я имел в виду спутниковую штуковину. Что же, пора следовать интуиции и внутреннему голосу.

— Ага…

Ник мельком взглянул на Адель. Но она упорно смотрела на дорогу.

— Эй, расслабься, я ее выключил, больше надоедать не будет.

Наконец ему удалось выудить у Адель улыбку. Кажется, напряжение опять прошло. Теперь у них была одна цель, а чтобы достичь ее, надо работать в команде. Когда они вот так улыбались друг другу, Нику казалось, у них есть надежда и еще не все кончено.

Адель тоже об этом знала.

— Видишь, — бодро сказала она, — как друзья, мы умеем работать в команде. Так раньше и было с самого начала.

— Значит, — заговорил Ник, — можно попробовать начать с самого начала? Друзья?

— Значит, друзья, — после минутного колебания согласилась она.

Пока пусть так. Конечно, это не совсем та цель, которой он собирался достичь. Но хотя бы что-то. Если Адель сможет стать его приятелем, то и до следующего шага не слишком далеко.

Они ехали молча в вечерней тишине по широкой, забитой машинами дороге. Наконец Адель увидела поворот.

— Ну, теперь давай указания. Я тут никогда прежде не бывала. Главное, не заблудиться теперь.

Ее слова доверия согрели его. Если бы только во всем остальном она могла ему так же доверять!


— Не слишком обнадеживает.

Адель пыталась всмотреться в черные облака на горизонте. Ник уговорил ее поменяться местами, и теперь вел он.

Пейзаж кругом был волшебным. Самая настоящая снежная сказка. Снегопад потихоньку усиливался.

— Надеюсь, мы успеем свернуть на главную трассу до того, как нас завалит снегом, — пробормотал Ник.

Женщина натянула перчатки. Несмотря на работающую печку, в салоне стало прохладнее.

— Ты уверен, что мы едем правильно?

Он бросил на нее разгневанный взгляд.

— Опять не доверяешь? Я тут ездил несчетное количество раз.

— И узнаешь местность?

— Да, — поспешно ответил Ник. Слишком поспешно, как ей показалось. — Ну не совсем, учитывая выпавший снег. Думаю, паниковать уж точно не стоит.

— А кто здесь паникует?

— Ну, мне и смотреть на тебя не нужно, чтобы понять, как ты напряжена. Вон как в сиденье вцепилась, всеми пальцами.

— Какая чушь!

— Ладно, ладно, — примирительно пробормотал он. — Если ты так хочешь, я снова включу этот навигатор. Если тебе так спокойней.

Тупая вещица снова замигала. «Продолжайте ехать прямо семь миль».

Ник победно улыбнулся и поднял брови. Кажется, он снова праздновал победу. Адель сложила руки на груди.

— Ну, лично я не просила ее включать.

— Но зато теперь тебе комфортней, а?

— Нет. — Хотела бы она не лгать…


ГЛАВА СЕДЬМАЯ


«Через пятьсот футов сверните направо».

Ник удивился и щелкнул пальцем по навигатору.

— Да оставь его, Ник. У него цель — вовремя вывезти нас на шоссе. Ты же сам говорил.

Ник покачал головой и пожал плечами: он так никогда и не поймет этих женщин! Ничего не сказав, он свернул направо.

— Если повезет, мы быстрей выберемся на главное шоссе, — сказала Адель. — Кажется, снегопад стихает.

Ник замедлил ход, чтобы вписаться в поворот. На этой дороге движение было поспокойнее. Наверное, спутник все же предоставляет верную информацию.

Уже через пару минут езды по новой дороге им показалось, что они едут на край света, в такой глуши они оказались. Местность была пустынная, ни одного признака цивилизации. Ни огонька, ни пасущейся овечки.

— И что? Ты до сих пор уверен, что мы выбрали верный маршрут?

Ник изрядно смутился. И почему она постоянно его обо всем спрашивает? Как мамочка. Этакий контроль на линии. Почему бы не довериться ему — просто так, безо всяких проверок? Впрочем, можно было и не принимать все близко к сердцу. Потому что такой Адель была всегда и везде, не только в общении с ним. Вот что ему хотелось бы в ней исправить.

— Честно сказать, нет. Но ведь я, как послушный мальчик, сделал то, что мне сказали.

— Отлично. Больше ни слова. Езжай дальше.

Адель замерзла. Обогреватель не справлялся с морозом. Кажется, для местных широт он не был предназначен.

Дальше они ехали молча. Прежде широкая дорога теперь превратилась в узкую, однополосную, на которой едва могли разъехаться две машины. К тому же снегопад и не думал прекращаться.

Он смотрел на дорогу, не сводя с нее глаз, чувствуя на себе внимательный взгляд Адель.

Тем временем дорога стала вообще еле заметна, и Ник буквально полз по местности, пытаясь разглядеть очертания дороги. Вскоре он резко затормозил, потому что перед ними возникла высокая каменная стена с открытыми воротами. Медленно-медленно он въехал в них.

Адель возмущенно посмотрела в его сторону.

Постучав по навигатору, Ник указал своей жене, что он едет по верному маршруту. И продолжил путь.

Сначала все было нормально. Они ехали по ровному пространству поля, но вскоре след, по которому они ехали, скрылся под снегом. Ник притормозил.

Он уже закрыл глаза в ожидании такого знакомого вздоха укора со стороны Адель. Она всегда начинала ему выговаривать свое недовольство тем или иным его поведением.

— Ник?

В ее голосе прозвучала удивившая его мягкость.

— Кажется, я заметила огонек вдалеке. Это может быть другая машина. И возможно, мы близки к шоссе.

Снежный пейзаж теперь отливал мертвенно-бледным цветом. Солнце затерялось где-то за холмами на горизонте, посылая в мир слабые лучики. Еще немного, и оно совсем сядет, а они окажутся посреди бескрайней равнины, окруженные чернотой сумерек. А Ник все не решался нажимать на газ.

Адель толкнула его в бок:

— Вон, опять!

Точно. На этот раз он тоже увидел мигание красного огонька где-то впереди чуть справа. Может, машина, а может, и нет. Но даже если это был чей-то дом, можно будет спросить, как ехать дальше. Огонек посветил и погас, чтобы моргнуть снова. Но что бы там ни было, это было к лучшему. На данный момент — единственное их спасение.

Он завел машину и медленно двинулся вперед. Когда они выехали на край поля, перед ними возникли новые ворота и они направились к ним. Маленькая машина Адель без труда проползла в них, и Ник облегченно вздохнул.

Здесь дорога просматривалась лучше, однако с каждой минутой становилось все темнее и темнее. Ник включил фары на минимальную мощность и сверился с навигатором.

«Через тысячу футов продолжайте ехать налево».

Адель подпрыгнула в кресле.

— Что это значит? Продолжать ехать или сворачивать налево?

Он пожал плечами.

— Возможно, там развилка — может, сельская дорога, а нас предупреждают, что нам надо налево. Впрочем, это может быть и резкий поворот на шоссе. Иногда не разберешь…

— А я думала, что эта штука безупречна.

— О, моя дорогая женушка, кто может быть безупречней тебя!

Адель всплеснула руками.

— Шутишь? Ну, это к лучшему. Ты же знаешь, что я могу быть не права, как и другие.

Ну и ну! Адель готова признать себя неправой? Такой случай впервые на его памяти! До сих пор Адель доказывала свою правоту даже в мелочах.

— Так, значит, ты оставляешь за собой право на ошибки, да? И готова признать свою неправоту в решении о нашем разводе?

Эти слова дались Нику с заметным трудом. Как он ни старался, слова прозвучали резко.

Несколько секунд она молчала, раздумывая. А он, безотрывно глядя на дорогу, не мог видеть ее лица.

Наконец Адель вздохнула.

— Да. Признаю. Но до сих пор считаю, что ты слишком резко со мной обошелся. И я не могла ничего поделать, а только…

Она замолчала, Ник ждал продолжения фразы, но его не последовало.

— Знаешь, — вдруг сказала она совсем другим тоном, — наверное, мне надо было отвечать на твои звонки, а не бросать трубку. Просто я…

На этот раз он нетерпеливо перебил ее:

— Просто… что?

Она ответила так тихо, что из-за гула мотора он едва расслышал:

— Я просто не могла…

Услышать от нее такого рода объяснение было просто немыслимо. Ему захотелось утешить ее.

Снежинки запорошили все стекло. И Ник мрачно усмехнулся: он всегда знал, что в тот день, когда Адель признает себя неправой, будет мороз.

И еще Нику надо было понять до конца, по какой же такой причине Адель желает избавиться от их брака? Ведь обычно она обеими руками держалась за то, что ей принадлежало.

— Почему не могла? Что тебя останавливало?

Он прекрасно знал ответ: гордость. Однако пусть скажет сама.

Только она хотела ответить, металлический голос перебил ее: «Продолжайте ехать левее».

Ему ужасно хотелось повторить слова Адель, чтобы навигатор заткнулся наконец. Ник все внимание сосредоточил на дороге.

А впереди не было ничего. В буквальном смысле слова. Ни развилки, ни сельской дороги. Вообще никакой дороги. Лишь кружащиеся хлопья снега, освещенные светом фар, падали на серую землю.

Он повернул налево и нажал педаль тормоза, что было сил. Машину занесло, но Ник быстро справился с управлением, несмотря на крики Адель, которая вжалась в кресло. Пришлось вылезти из машины, чтобы осмотреться.

Колючие снежинки падали ему на лицо. Холодный ветер обжигал лоб и щеки. Перед ними возвышался небольшой холм.

— Ник? — слабо позвала его Адель, но он ее не слышал.

Он снова посмотрел на холм. Не слишком высокий, но в такой темноте вполне можно было разбиться.

Ох, и как он просмотрел это препятствие? Как мог врезаться? Да еще при Адель! Глупее и выдумать трудно.

— Ник, там все в порядке? — Ее голос донесся до него как будто издалека.

— Да, почти. Но мы чуть не врезались.

Ее лицо побледнело, глаза расширились.

— Но ведь все в порядке. Давай-ка отсюда выбираться на главную дорогу.

Как будто он сам этого не хотел!

Ник снова завел машину и внимательно вгляделся в дорогу, прежде чем ехать вперед. Дорога действительно сворачивала резко влево. Почти под прямым углом, резко уходя вниз с холма. Ехал он медленно, но все равно даже при такой скорости машина скользила по ледяной корке, которой покрылась дорога.

Вскоре перед ними возникли еще ворота, которые на этот раз были закрыты. Адель, видимо прочитав его мысли, выскочила из машины. Он за ней.

— Мы попали, Ник. Тут замок висит, не открыть. Не сможем проехать!

Ник позвенел цепью. Она была на удивление ржавой. А сам замок новеньким и сверкающим. Ничего не поделаешь. Мужчина выругался себе под нос, залез в машину, схватил навигатор и увеличил карту района.

Тупое устройство твердило верно: если бы они проехали еще пару миль в этом направлении, они бы успешно выбрались на главное шоссе.

Благими намерениями…

Вот только нехватка актуальной информации и подвела их. Как часто такое с ним бывало и раньше…

Адель снова забралась в машину и стряхнула с перчаток снег.

Эх! Если бы их отношения были похожи на простую поездку по дороге: вот здесь надо свернуть вправо, тут обогнуть препятствие, здесь миновать пробку, а вот тут сдать назад…

Так бы они и ехали потихоньку по жизни вместе.

Она посмотрела на него странно безразличным взглядом.

— Ну и что теперь?

— Остается лишь одно — вернуться назад тем же путем, каким приехали сюда, а потом вырулить на шоссе. К ужину мы уже не успеем, зато приедем до полуночи.

— Мне надо позвонить твоей маме и предупредить, что мы опоздаем?

Он улыбнулся, но не слишком добродушно.

— Пожалуй.

Хотя бы она думает о таких вещах! Конечно, нехорошо было бы не предупредить маму об их задержке в пути. Не хватало ей еще дополнительного стресса.

Ник уже был на полпути к холму, с которого они спустились, когда Адель тупо уставилась на дисплей телефона: сигнала не было.

— Нет связи.

Ник задрал голову кверху.

— Видимо, мы просто в низине. Надо будет снова попробовать, когда поднимемся на холм.

Она кивнула и положила телефон на колени.

Как ни пытался Ник взобраться на холм, колеса машины лишь безрезультатно скользили по ледяной дороге. Машина не сдвинулась с места ни на дюйм. Не помогла и смена скоростей. Это лишь отбросило машину назад. После пятнадцатой попытки Ник повернулся к Адель:

— У тебя в багажнике случайно нет зимних шин?

Адель убила его взглядом:

— Мы живем в Лондоне, Ник. И в зимней одежде не нуждаемся. Обычно.

— Ну надо же было спросить! Так, для проверки. Вдруг у непогрешимой Адель окажется в рукаве и зимняя резина? Ведь с тобой рядом все становится возможным.

— Думаю, в нашем случае твои насмешки вряд ли помогут.

Ну вот опять! Опять она портит ему настроение. И почему так происходит каждый раз?

Ник злобно нажал на педаль газа. Машина вроде бы подалась, но — увы и ах! — с такой же скоростью скатилась назад и врезалась в один из столбов ворот.

— Ник!

— А? Я стараюсь, Адель. Делаю все возможное.

В гневе Адель покинула машину, чтобы осмотреть повреждения. Ник тоже вылез. Слава богу, повреждения оказались несущественными: небольшая вмятина, которую можно будет поправить в первом же автосервисе.

— Дай-ка мне твой телефон, — вкрадчиво попросила она.

Ник молча повиновался.

— Алло? Здравствуйте, пришлите, пожалуйста, нам на помощь машину, которая бы…

Адель недобро нахмурилась.

— Алло?

Затем грязно выругалась.

Ник выругался тоже, но про себя. Как он мог забыть подзарядить свой мобильник? Ведь вчера же хотел. Вот болван!

Адель шлепнула мобильник ему в руку и скользнула на свое сиденье.

— В твоем духе! — завелась она. От ее гнева, казалось, даже потеплело в салоне.

— Да перестань! Еще начнешь меня обвинять, что это я устроил снегопад, — усмехнулся Ник, и его завораживающая улыбка снова подействовала на нее.

Как он мог шутить в такой ситуации? С одной стороны, хорошо, разряжает обстановку. С другой… жутко раздражало.

— Ну, я знаю, что далек от твоего идеала, но не настолько же я безнадежен!

— Боже, а надо было всего-то добраться из Лондона в Шотландию! А ты пустился в такие далекие путешествия и завез куда-то в несусветную даль, — продолжала причитать Адель. — Да еще нахваливаешь какую-то металлическую штуковину…

— Которая, надо сказать, спасла нас от столкновения с этим холмом, — уточнил он.

— Ну да, и который бы не встретился нам на пути, если бы мы ехали по главной дороге, — ввернула Адель, не оставшись в долгу.

— Хм, ладно, ладно. А не помнишь, кто-то посоветовал мне заткнуться и следовать инструкциям этой штуковины?

— Ну, мне эта «штуковина» незнакома. Ты же сказал, что она выведет нас на дорогу. Знаешь, а ведь я догадывалась, что закончим мы путешествие где-нибудь в глухой местности, рядом с глупыми овцами.

— Ме-е-е!

Ник и Адель одновременно подпрыгнули на месте от этого блеющего звука и уставились в окно. Перед ними стояла и мотала головой самая настоящая овца. Потом, видимо, ей надоело торчать на одном месте, и она спокойно проследовала через узенькую дыру в заборе.

— Овечья тропа, — задумчиво проговорил Ник.

Взглянув на Адель, он увидел, что она еле удерживается от смеха.

— Боже, ты просто невозможен, Ник Хьюис!

— Знаю, знаю. Мне надо сделать бейджик «Невыносимый Ник» и носить его с гордостью.

— Это уже лишнее. По тебе и так все видно. Так что надпись не нужна.

Он улыбнулся в ответ. Обменялись любезностями, называется.

— Н-да… Никто не знал, что дорога окажется всего лишь сельской тропой да еще упрется в закрытые ворота фермы!

От таких слов Ник просто замер на месте.

— Ведь ты не знал, да? — повторила она свой вопрос.

Он пожал плечами и начал рассказ о том, как оказался в аналогичной ситуации где-то в Америке. Нику казалось, что это смешно, но Адель почему-то лишь хмурилась все больше и больше.

— Значит, сбился с пути, да? — грозно возопила она. — И он еще думает, что я должна ему доверять?! Да как я могу полагаться на тебя? Если даже в мелочах тебе нельзя довериться!

После этой громовой тирады они еще целых пять минут сидели в машине молча. Потом Ник ожил: время не ждет.

— Адель, одолжишь на время свой телефон?

— Для чего? Ведь сигнала все равно нет.

— Знаю. Но я могу взобраться на холм и оттуда позвонить матери. Уж ее-то точно надо предупредить. К тому же ты ведь не хочешь застрять здесь на всю ночь? А ночи здесь холодные, между прочим. Ты вон уже замерзла, а что будет в три часа ночи…

— Ладно, — она отдала телефон, — только будь осторожен.

Взбираясь на холм, Ник скорбно думал о том, какими же словами мысленно честит его сейчас Адель.


Адель следила за Пиком. Он осторожно взбирался на холм. У него получалось, слава богу. Ну, неплохо, неплохо. Она решила следить за тем, чтобы машина не остыла. Ночи здесь и правда могут быть холодными.

Но, даже включив печку на полную мощность, Адель не могла согреться: изо рта вырывался пар. Она вся дрожала. Для Лондона ее одежда была в самый раз. Но иногда надо одеваться теплее. Ах да! Одежда в чемоданах! А чемодан в багажнике!

Выскочив из машины, она направилась к багажнику. Ноги окоченели и затекли. Багажник открываться не желал. Замерз. Как и она. На третьей попытке она даже закричала. Крик не помог, зато хоть пар выпустила.

Она все дергала и дергала — до тех пор, пока, сорвавшись, не упала в снег. Если до сих пор Адель считала, что замерзла, то крупно ошибалась. Теперь снег был везде: на руках, ногах и волосах.

Она поискала глазами Ника на верху холма — бесполезно! — и, клацая зубами, забралась в машину. Ощутив жуткое одиночество, Адель врубила радио. Хоть какой-то человеческий голос…

Прошло добрых десять минут. Пора бы Нику уже и возвращаться. Где он там застрял? Боже, а вдруг он свалился с этого откоса, да прямо на обледенелую дорогу? Лежит, ни двинуться не может, ни позвать на помощь? Что тогда?

А тут такая непроглядная темень… Свет! Фары — вот что ей надо! Если их включить, то их машину кто-нибудь да заметит.

Так Адель и сделала. Включила фары на дальний свет. Наверняка должны привлечь внимание. И еще. Она вспомнила о сигнале SOS. Адель отлично знала, как это изобразить азбукой Морзе: три коротких сигнала, три долгих и три чуть короче. Так-то лучше.

Но ничего не произошло. Адель застыла в немом ожидании.

И когда раздался стук в лобовое стекло, от неожиданности она подпрыгнула до потолка и ударилась головой о крышу.


ГЛАВА ВОСЬМАЯ


— Если ты предложишь раздеться в такой холод, я буду отбиваться, но не дамся, — предупредила она Ника.

Его глаза лукаво блеснули. Но ей все равно хотелось ударить его за такую наглость. Впрочем, он был прав: в таких условиях уже не до условностей, лишь бы выжить.

— Вот чего я не могу понять, как это ты, Адель, умудрилась вымокнуть, сидя в машине?

Она махнула рукой:

— Я хотела согреться.

— Катаясь по снегу?

— Да нет же! Я вышла из машины, чтобы достать из багажника теплую одежду. Багажник не открывался, как я ни тянула. А тянула я изо всех сил, ну и… упала на землю.

Ник оглянулся назад и подмигнул ей. Потом потянулся, перелез на заднее сиденье и добрался до багажника.

— Ты никогда не думала, что багажник открывать не обязательно, чтобы вытащить багаж?

С этими словами он стал рыться в вещах, пытаясь отыскать ее сумку.

— Хм… нет, не думала.

— А теперь все же придется переодеться, — наставительно заметил Ник.

— Вот еще, — надулась Адель и отвернулась.

— Дорогая, как бы тебе ни было противно переодеваться тут, но если ты останешься в мокрых джинсах, то схватишь воспаление легких. Джинсы — самая неподходящая для путешествий одежда. В походах всегда есть четыре основных правила: следи за чистотой, не перегревайся на солнце, одевайся теплее и не промокай.

— И откуда ты только все это знаешь? — недовольно пробурчала она.

— Я много лазал по горам. Так что у меня большой опыт. В этом на меня точно можно положиться.

И правда, с удивлением подумала Адель. Она бы и не вспомнила случая, чтобы Ник жаловался на простуду или на какие-нибудь опасности, встретившиеся ему на пути в этих горных походах. Он все больше шутил да забрасывал ее забавными историями.

— Ну, надо сказать, я же не планировала оставаться в машине в такой мороз и на всю ночь. Я вообще-то надеялась в это время быть уже в теплом доме в Шотландии.

Он наклонился вперед и поймал ее за руку. И тут же, как по волшебству, все ее негодование исчезло.

— Видишь ли, тебе правда придется сбросить эту влажную одежду.

Адель невольно усмехнулась:

— Да, а тебе доставит радость увидеть меня голой.

— Ничего, я это как-нибудь переживу, — усмехнулся Ник в ответ. — За четыре года семейной жизни я как-то к этому привык, знаешь ли. Да и в ванной всегда полно было твоего белья — серого, насколько помню…

— Не серого, а цвета лаванды, надо различать, — сказала Адель, еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.

— У меня в багажнике есть запасная смена одежды. Можешь взять теплые брюки, футболку и свитер.

— А запасных трусов у тебя случайно нет? Кажется, нижнее белье тоже намокло, — вдруг призналась она.

Ник на минуту прикрыл глаза и выдавил из себя:

— Ты пытаешься меня соблазнить?

Она помотала головой, но этот жест скорее был похож на кивок. Да что с ней такое? Не самое подходящее время для флирта с собственным мужем, который вскоре станет ее бывшим.

— Ничего у тебя не получится, — горячо заверил он ее, забираясь в свою походную сумку и вынимая оттуда нужные вещи. — Впрочем, ты ж меня знаешь, меня всегда возбуждало твое нижнее белье…

Как ни старалась Адель не улыбаться, напрасно. Она прекрасно помнила некоторые случаи, когда восхищение ее красивым нижним бельем приводило к довольно страстным ласкам с его стороны, а заканчивались они, как правило… Впрочем, лучше об этом не думать.

Жизнь с Ником всегда отличалась непредсказуемостью. С ним всегда было весело. Кажется, она начинает скучать по этой жизни…

Она как-то и не задумывалась, что за последние полгода улыбается гораздо реже. Точнее, совсем не улыбается. Ведь рядом с ней не было Ника…

Вот и причина. Напротив, Адель часто хотелось рвать и метать и биться головой о стенку, но этим точно не заменить его забавных шуток и смеха.

— Можешь забраться на заднее сиденье, чтобы переодеться, — посоветовал он.

Адель осмотрелась.

— Да я и тут помещусь.

Джинсы основательно промокли и прилипли к ногам, не желая сниматься. Колени и локти постоянно задевали обо что-нибудь: то о кресло, то о приборную доску, то о лобовое стекло. И хуже всего то, что Ник понимающе улыбался позади.

— Ладно, — сдалась она, снова натягивая на себя джинсы, — признаю свое поражение. Но только ты смотри все время прямо и не оглядывайся.

— Идет.

Адель попыталась проползти на заднее сиденье, но почему-то оказалась прямо на коленях у Ника.

— Ну и… удобно?

Никогда он еще не выглядел таким довольным.

— Быстро пересаживайся вперед, — скомандовала Адель, смутившись от чувств, которые тут же возникли в ее душе, да и во всем теле тоже. Она постаралась их проигнорировать. Правда, это было не так-то легко.

Еще несколько секунд в таком положении — и ее одежды задымятся от перегрева.

Пытаясь перебраться на переднее сиденье, Ник чуть было снова не столкнулся с ней носом к носу.

Не шевелясь, он смотрел ей прямо в глаза. Исчезла былая шутливость, ее место заменило желание. Нет, это была не просто страсть. Не физическое влечение. Ник не просто смотрел на ее влажные волосы и промокшую одежду. Он смотрел именно на нее, женщину, которая пряталась под этой одеждой. И видел в ней душу, страдающую от боли.

Глаза его остановились на ее губах, и она не могла не облизнуться. Адель окатило жаром, когда она вспомнила вкус и запах его губ, поцелуи, о которых уже давно позабыла…

Но вот Ник снова шевельнулся и перелез наконец на водительское кресло. Отвернул зеркало вниз, чтобы не подглядывать. Какой джентльмен! И почему он не был таким раньше?

Ее охватило некоторого рода отчаяние, как бы глупо это ни было. Почему-то ужасно захотелось, чтобы он подсматривал. Хоть изредка. Раньше бы…

Но то было раньше. Не то что теперь.

Неожиданно Адель поняла, что ей вовсе не нравится, когда он вот так беспрекословно выполняет ее просьбы-приказы. Раньше ей это нравилось…

— А зачем ты пыталась включать фары, когда я спускался с холма? Это было похоже на какой-то сигнал, — сказал он, смотря твердо перед собой, не оборачиваясь.

Адель быстренько натянула на себя сухую одежду и перебралась на переднее сиденье.

— Плохая идея, надо сказать, — отозвалась она. — Надеялась, что так нас может кто-нибудь заметить.

— Не знал, что ты знакома с азбукой Морзе.

Она внимательно посмотрела на него.

— Я тоже не предполагала, что ты ее знаешь.

Так они и продолжали смотреть друг на друга, с блуждающими полуулыбками. Затем Ник выключил радио и обогреватель.

— Что ты делаешь? Тут и так холодно, как на Северном полюсе!

— Адель, придется. У нас заканчивается энергия. Ты включала фары, радио. А теперь нам надо экономить энергию.

— Ох, я даже не подумала об этом, — растерянно посмотрела она на него.

— Есть опасность того, что мы можем застрять тут на всю ночь, а это значит, нам потребуется энергия, — объяснил он.

Любопытно, когда это Ник успел стать таким практичным?

— Но я и так уже замерзла…

Он лукаво улыбнулся ей.

— Кстати, неплохая все же идея — свернуться клубком на заднем сиденье и провести всю ночь обнявшись, а? Обещаю, что приставать не стану.

Она склонила голову набок и улыбнулась в ответ.

— Да и я тоже обещаю.

— Идет.

Адель отодвинулась ближе к двери, дав ему место рядом с собой. Однако Ник предпочел не перелезать через спинки кресел, а вышел и зашел через дверцу. Адель уставилась на него ошалевшими глазами.

— Стой… А почему бы нам и раньше не поступить так же?

— Ну… — Ник накрылся одеялом и пригласил ее сделать то же самое, — действительно…

Она нырнула под одеяло, соблюдая некую дистанцию между ними.

— Так почему?

— Думаю, так просто интересней. Хоть и сложней в чем-то.

Адель покачала головой, жалея, что он не видит ее лица.

— Ах ты…

— Знаю, знаю, невозможный тип!


Дыхание Ника было глубоким и ровным. Адель лежала рядом, положив голову на его грудь, которая мерно вздымалась и опускалась. Так они сидели около двух часов или около того. Медленно затухал закат на горизонте, и тихим вором подкрадывалась темнота.

Единственным источником света был маленький фонарик, который Адель держала у себя на всякий случай, сжимая в руках, словно это был ее талисман.

Несмотря на то, что она вроде бы согрелась, пальцы на руках и ногах словно бы отмерзли. Адель пыталась дыханием согреть руки, но изо рта вырывался лишь белый пар, так было вокруг холодно.

Лобовое стекло покрылось толстым слоем снега, и только стекла рядом с ними были чистыми и через них можно было что-то разглядеть.

Адель казалось, что еще никогда в жизни она так не замерзала. Холод, казалось, проник прямо под кожу. По телу пробегала дрожь, и невольно она прижалась покрепче к мужу.

— С тобой все в порядке?

Она повернулась к нему.

— Я думала, ты уже заснул. Он посильнее обнял ее.

— Нет, просто экономлю энергию.

— Мне страшно, Ник…

Он не сказал ни слова, не допустил ни шуточки. Адель почуяла, как он сейчас серьезен.

— Мы же попали в ловушку, да?

— Возможно. Это зависит от некоторых вещей: на сколько хватит горючего, сколько заряда осталось в батарее и насколько близко мы находимся от ближайшего фермерского дома.

Страх подполз к самому ее горлу. И тут ей пришла в голову светлая идея:

— А помнишь тот огонек, который мы видели?

Ник нежно гладил ее по руке.

— Да, да, помню, как же.

Однако его голос выражал лишь сочувствие и утешение.

Адель не могла просто так лежать и ничего не делать, медленно замерзая. Она подпрыгнула и ринулась через спинки двух передних кресел. Затем включила свет фар на полную мощь. Фонарик, который находился в ее руках, упал на пол, глухо стукнувшись о резиновый коврик.

— Адель!

Ник попытался оттащить ее назад, но женщина не давалась.

— Надо попытаться, Ник! Надо действовать! Нельзя просто сидеть и ждать неизвестно чего.

— Я все понимаю.

Он отпустил ее, а потом она почувствовала холодный воздух, ворвавшийся в открытую дверцу: Ник вышел и вошел в салон, перейдя на водительское кресло. Он взял ее за руку, оторвав от кнопки сигнала.

— Мы и так пытаемся держать ситуацию под контролем. Мы экономим энергию, бережем заряд батареи, пытаемся согреться. Все. Больше мы ничего не можем сделать. Пойми. Надо просто сидеть и согреваться, изо всех сил стараясь не замерзнуть.

Девушка прекратила сигналить и посмотрела на него. Господи, он выглядел таким уверенным и надежным. Так заботился о них… А она… что наделала она? Она лишь выпустила из-под одеяла тепло, которое они за это время накопили.

Адель перелезла назад.

— Прости. Я не знаю, что на меня нашло.

Он сел рядом с ней, взял фонарик и положил его под сиденье. Прижал Адель ближе к себе. Щека его была холодна как лед.

— Я ведь только все порчу, да? — жалобно и виновато проговорила она. — Прости. Я просто не знала, что делать.

Он прижал ее к себе покрепче.

— Неважно. Но тебе бы неплохо было иной раз прислушаться ко мне.

Она кивнула, с блаженной радостью прижимаясь к Нику.

— Иногда мы просто не в силах как-либо повлиять на ситуацию. В таком случае надо просто попытаться продержаться на плаву.

— Но в этом и беда: я не знаю, что делать.

— Зато знаю я. Я подготовлен именно к таким случаям. У меня было много подобных ситуаций в жизни. Так что можешь мне довериться.

— Я верю тебе, верю, — сказала она, с обожанием глядя на него.

— Настолько? — И он показал пальцами меру.

— Нет, — улыбнулась она и показала ладонями: — Вот на сколько!

— Уверен, все будет хорошо. С нами все будет хорошо. Обещаю.

Она прижалась к нему и так и замерла, вдыхая его запах и чувствуя себя безопаснее, чем когда бы то ни было.

— Который час? — Ей казалось, что они заперты здесь уже целую вечность. Наверное, любому узнику так кажется.

— Где-то четверть девятого.

— А во сколько здесь светает?

Он тяжело вздохнул.

— Полагаю, чуть позже, чем в Лондоне в это время. Семь, семь тридцать, около того.

Повисла тишина. Оба представили то бесконечное количество часов, которое им придется тут провести, ожидая, когда придет рассвет. А температура все падала и падала…

Удивительно, паника никогда не была свойственна Адель. Потерять терпение — да. Но Ник никогда прежде не видел ее такой беззащитной. Даже не знал, что это вообще возможно.

Может, впрочем, это и не паника. Но страх, смущение и беззащитность — точно. И это напугало его. Ведь Адель всегда была такой… такой надежной и уверенной.

Полчаса протекли практически незаметно.

— Надо все же ненадолго завести мотор, чтобы машина хоть чуть-чуть разогрелась, — пошевелился Ник.

Чтобы не выпускать тепло, он не стал выходить, а перелез на переднее сиденье и завел мотор. Звук ожившей машины как-то обнадежил обоих, нарушив мертвящую тишину.

Теплый воздух, пусть и не горячий, наполнил салон машины. Нику вдруг послышались мужские голоса. Он покрутил головой. Нет уж, дудки. Ему не сойти с ума. Не время еще уходить в нереальность.

Только он пересел к Адель, как в окно громко постучали. Ник чуть было не выпрыгнул из собственной кожи. Кто бы это мог быть? Или это сумасшедшая овца решила их атаковать? Адель подалась вперед, расширив глаза от ужаса и надежды. Потом вскрикнула, потому что в окне прямо перед ней возникло лицо.

Потом оно исчезло, а снаружи раздались крики: «Джефф! Джефф! Я их нашел. Иди сюда».

Потом дверь открылась, и их, чуть не ослепив, осветили светом фонаря. Ник прилип к сиденью, не в силах сдвинуться с места и проверить, что происходит. Через какое-то время он все же поднялся и вышел наружу, оказавшись нос к носу с фермером.

— Хорошо, что вы включили фары и двигатель. Иначе бы мы врезались прямо в вас.

Адель вжалась в кресло, чувствуя себя маленькой потерянной и напуганной до смерти девочкой.

— Откуда вы узнали про нас? — спросил Ник у фермера.

— Все хорошо вовремя. Сначала давайте мы заберем вас и миссис в дом, чтобы вы смогли согреться и высохнуть. Мой «лендровер» тут неподалеку, с другой стороны ворот.

А потом он вытащил из кармана самую драгоценную на сей момент вещицу — ключ от замка, висевшего на воротах. Двое мужчин подскочили к закрытым воротам, и в одно мгновение ворота открылись.

Уже сидя в машине, фермер представился:

— Гарри Смит. Мой внук приехал ко мне. Когда он сказал, что пару часов назад видел, как кто-то сигналил SOS от подножия этого холма, я было подумал, что он тронулся умом. Но он поклялся, что полчаса назад снова увидел этот знак. Тогда уж мы точно решили отправиться на поиски.

Адель слабо улыбнулась.

— Вы видели мой сигнал?

— Безусловно.

Ник понурился. Ну вот, несмотря на все его попытки продержаться, все равно спасла их именно кипучая деятельность Адель. Вернее, Адель опять обошлась без него — в который по счету раз! — и сама себя спасла. Он был снова не нужен. И не нужна его уверенность, как и все навыки.

Десять минут спустя они остановились у каменного дома. Гарри вышел из «лендровера» и кратко переговорил с женщиной, которая возникла в дверном проеме. Потом пригласил Адель и Ника в дом.

— Заходите, сейчас дам выпить чего-нибудь горячего. Делла подготовит для вас комнату.

— Огромное спасибо, мистер Смит, — сказал Ник, помогая Адель выбраться из машины. — Представляю, какой занозой мы для вас оказались.

Делла быстро провела их в дом, каждому подала чашку горячего какао, а Ник в это время рассказывал их историю.

— Мы не хотели бы вас сильно беспокоить, мистер Смит, — начал Ник.

— Гарри, — поправил мужчина.

— У вас уже и так остановилась семья вашего внука, и мы бы не хотели слишком обременять вас хлопотами. Мы с Адель можем разместиться и на диване у камина. Нам главное — согреться.

— Ничего, ничего, правда, Делла? Мы уже давно переделали одно из подсобных помещений под домик для гостей, так сказать на всякий случай. Делла там уже растопила камин и постелила постель.

— Постель? — взвизгнула Адель, а Ник вовремя ткнул ее в бок. Самое главное, что они в тепле, ей ли выбирать? А там они что-нибудь решат.

Ему бы не хотелось, чтобы она вновь начала придираться, тем более здесь, в доме у людей, спасших их. Уж Ник-то отлично знал, что каждый раз, когда они останавливались где-то, Адель непременно устраивала разборки. И начиналось везде одно и то же: то матрас слишком жесткий, то простыни не слишком свежие и так далее. А что касается обедов, тут ей вообще не было равных в устраивании скандалов. Ну, помилуйте, откуда повар мог знать, что больше всего на завтрак Адель любит не слишком пережаренные тосты?

Гарри провел их в каменный домик с массивной дверью. Внутри оказалось на удивление уютно. Здесь была гостиная и кухня на первом этаже, а винтовая лестница вела наверх, в спальню и ванную.

Пушистые полотенца висели на спинке кровати, которая казалась такой широкой и такой уютной, что Ника сразу потянуло в сон. Делла и Гарри незаметно исчезли, и Адель с Ником остались одни в комнате, рядом с кроватью, уставившись друг на друга.


ГЛАВА ДЕВЯТАЯ


Адель взяла полотенце и перекинула через плечо.

— Я первая в ванную.

Ник кивнул:

— Хорошая идея.

Странно: и почему она чувствует себя так неуютно под взглядом собственного мужа? Глядя на них со стороны, любой мог бы решить, что это совершенно незнакомые люди.

Ник смотрел на нее со странным выражением лица.

— Не думаю, что это окупает себя, — пробормотал он.

— Что?

— Я о ванной. Даже если они придумали такую вещь, как самозаполняющаяся ванна, сомневаюсь, что они могут брать воду в озере Дистрикт, — проговорил он быстро и, словно бы смутившись, отвел взгляд от Адель.

Она улыбнулась.

— Значит, ты когда-то сам замышлял о таком проекте?

Ник лишь поморщился.

— Собственно… да.

Она затеребила полотенце и кивнула. Простодушный Ник. Вечно он обдумывал какие-нибудь несерьезные планы, которые никогда так и не исполнялись в реальности, а если и исполнялись, то только наполовину. Зато, надо признать, эти планы всегда отличались креативностью и нестандартным воображением.

Взглянуть хотя бы на ситуацию, в которую они попали. Как замечательно он из нее выбрался. Подошел к проблеме с удивительной рациональностью, не то что она…

Однако ее больше всего заботило другое: теперь уж он никогда не будет думать о ней как о супер-Адель.

— Лучше я пойду и…

Не закончив фразы, она скрылась в ванной.

Ванна была восхитительной. Такой широкой и глубокой, что в ней можно было плавать и даже скрыться под водой с головой. Именно этого Адель и хотела больше всего. Вода смоет тревогу и согреет ее. Еще несколько минут назад такая простая вещь казалась ей самой желанной на свете!

Она сбросила пиджак и повесила его на крючок. Повернувшись к ванне, чуть не закричала.

Этого еще не хватало!

Там, внутри ванны, около отверстия для слива, преспокойненько сидел большой, мохнатый и жирный… паук! Вот он пробежал немного вперед, остановился. Наверное, глядит на нее. Наверняка какой-нибудь дальний родственник тому пауку, которого она застала в своей ванне неделю назад. Небось хочет отомстить за поруганную семейную честь.

Адель сцепила обе руки и набрала воздуху в легкие. Один раз у нее это получилось, получится и теперь.

Но, возможно, паук учуял ее страх — как собака или лошадь — и, как только она сделала шаг вперед, двинулся ей на встречу. Адель чуть не заорала. Боже, боже, неужели она так и не примет ванну? Ну зачем было ее так мучить?

Она отступила, присев на край тумбочки. Не сегодня. Нервы слишком на пределе. Не возьмет она в руки этого ногастого мохнатика!

Как бы там ни было, пусть ее осмеют, но она сделала то, что делала обычно в таких ситуациях. И Адель закричала:

— Ник!

Он ворвался в ванную и резко остановился.

— Что такое?

Адель облизнула пересохшие губы.

— Там… — и она указала рукой в сторону ванны, — в ванне… — рука дрожала. — Сможешь это убрать?

Ник усмехнулся. Опять его знаменитая улыбка, которая безотказно действует на нее! Да чему он так радуется? Может, ее слабости?..

Она замерла, когда Ник ловил паука и уносил его прочь из ванной. Через несколько секунд она услышала шаги по ступенькам вниз и скрип входной двери. Адель всю передернуло от одной мысли о лохматом чудовище.

Чтобы переключиться на более светлые и безопасные мысли, она начала раздеваться. Аккуратно сложила свитер и футболку и положила их на тумбочку, потом стала расстегивать бюстгальтер. И тут скрипнула дверь.

Она схватила полотенце и прижала к груди, загородившись.

— Я выдворил этого незваного гостя, так что… — Ник остановился на полпути и замер. Пробормотав извинения, попятился из ванной.

Боже, как смешно! Они женаты вот уже четыре года, а ведут себя как неловкие подростки. Ну что с того, если Ник и увидел бы ее голой? Словно бы никогда до сих пор не видел Адель без одежды. Впрочем, почему-то теперь это для нее имело значение, и ей хотелось защититься…

Адель отбросила полотенце, спиной чувствуя присутствие Ника в соседней комнате. Потом продолжила раздеваться. Наконец, оказавшись в воде, она смогла до конца расслабиться и согреться. Какое блаженство!..

Вылезла она из ванны розовой и душистой. Ее мечта на сегодня сбылась.

Она весело распахнула дверь. Ник лежал на кровати, руки за голову, нога на ногу, уставившись в потолок. На звук открывающейся двери он повернул голову.

— Ну как, тебе лучше?

— Гораздо, — она торопливо поправила футболку. — Ванная в твоем распоряжении.

Он спрыгнул с кровати. Адель отошла, дав ему пройти, и быстро скользнула на краешек кровати. Забавно, но чисто автоматически она заняла правую сторону кровати, как это обычно и было. Столько месяцев она вольготно спала на их широкой кровати ровно посередине, но все же тело не забыло своего привычного места, стоило лишь оказаться рядом с мужчиной…

Как Адель ни старалась, но так и не смогла заснуть, несмотря на усталость. Пару раз она начинала дремать, убаюканная звуком льющейся в душе воды, но ее беспокоила одна-единственная мысль. Вскоре сюда к ней придет Ник! Эта навязчивая мысль не давала ей покоя.

Почти год они не спали вместе. И сейчас такое положение показалось ей очень странным, хотя совсем недавно воспринималось так обычно, так привычно… Боже, совсем нервы расшатались! Это, наверное, от усталости. Никак не удается заснуть.

Женщина зарылась в подушки, чтобы не слышать звук льющейся воды.

Через несколько минут открылась дверь, и Адель услышала его шаги. Вот он подошел, сел на кровать. А потом замер. Любопытно, он сейчас смотрит на нее? Притворяться спящей было глупо.

С большим усилием она разлепила веки и посмотрела на него, прищурившись. Он был великолепен, весь вымытый и благоухающий свежестью. Улыбнулся ей. И эта улыбка, как всегда, растопила ее сердце.

— Ну, вот и я, — улыбнулся он еще шире.

Адель открыла глаза до конца.

— Я рада.

Она хотела сказать что-нибудь еще, но слова застыли у нее на губах.

Он скользнул под одеяло к ней, и Адель невольно вдохнула его запах. Вдохнула и изрядно смутилась.

Она снова закрыла глаза и вздохнула, чуть задрожав.

— До сих пор холодно? — спросил он родным шепотом.

— Немного.

И это было правдой. Делла включила отопление, но этот домик, должно быть, долго стоял без жильцов, поэтому сразу обогреть его было затруднительно. Даже простыни и одеяло казались чуть-чуть влажными.

Ник подвинулся к ней, протянул руку.

— Ну, давай. И здесь можно поделиться теплом друг с другом.

И опять он был прав, этот практичный Ник. Самое удивительное, как быстро она к нему привыкла. Меньше чем двадцать четыре часа рядом с мужем полностью изменили ее взгляд на Ника. Он всегда был свободолюбивым, импульсивным. Но никогда — практичным.

Странно, не мог же он так сильно измениться за это время. Неужели она этого раньше не замечала в нем? И заметила только сейчас?

Наверное, просто с самого начала их отношений она придумала его образ. Навязала Нику роль этакого дурачка — очаровательного, невозможного веселого парня, шута. И никогда не позволяла ему выходить из этой роли. Не желала видеть его с другой стороны. Она сама не давала ему шанса проявить свои другие качества, весьма положительные. А ведь он мог быть ей партнером. Равным.

Она посмотрела в его глаза и поняла, что он до сих пор ждет.

— Торопись, моя рука уже затекла.

Адель перекатилась к нему и замерла в его объятиях, в ответ обняв его сама. Холод сразу отступил. Ей стало так уютно. Приятно было чувствовать его руку на своей талии, а ее нога обвилась вокруг его ноги… Это положение женщина заняла скорее инстинктивно, чем намеренно.

— Не волнуйся, — заявил он, прижимая ее к себе поближе. — Я не наброшусь на тебя. Можешь доверять мне.

Ее ресницы опустились, и она кивнула. Она могла доверять ему — во всем. Она слишком устала, чтобы заметить долю разочарования, которая проникла в нее с его словами.

Сказано — сделано.

Туманом заволокло мысли, мышцы постепенно расслабились, и она спокойно прильнула к Нику.

Где-то на заднем плане сознания возникла мысль о том, что именно здесь ей место, здесь ей уютно и хорошо.


Ник чувствовал рядом с собой теплую мягкую кожу. Кажется, сегодня вечером из него вышла вся энергия. И все же он планировал через некоторое время вылезти из кровати и устроиться где-нибудь рядом.

Однако через некоторое время Ник понял, что именно удерживает его в кровати. Не только недостаток сил. Он просто не желал двигаться с места.

Только сумасшедший мог бы уйти от такой женщины, как его Адель. Она выглядела такой беззащитной, такой нежной. Так трогательно сопела во сне. Но не красота этой женщины поразила Ника. Он был потрясен ее силой, страстью, даже ее таким сложным и упрямым характером.

Он запечатлел легкий поцелуй на внешней стороне ее руки и услышал слабый вздох удовольствия. Он так злился на жену во время их разрыва! Сколько раз Ник говорил себе, что любовь между ними угасла, но спустя какое-то время признавал, что хочет Адель еще больше, чем раньше.

В конце концов ему пришлось взять отпуск, отказавшись на время от весьма выгодных контрактов. Ник перелетел через Атлантический океан, чтобы проверить, сможет ли он снова завоевать ее доверие и любовь. Ник и не думал, что сможет любить ее так сильно. За эту неделю он окончательно понял, что любит свою жену и отступать не собирается.

Месяцы, что они провели врозь, показались ему сущим наказанием. Впрочем, и это было к лучшему. Ведь когда вернулся, он смотрел на нее совсем другими глазами. И удивился тому, насколько был слеп раньше. Он попросту не знал ее!

Теперь он видел в Адель не стальную женщину. Под этими стальными доспехами Ник сумел разглядеть слабую женщину. И эта мягкая, милая, беспомощная Адель нравилась ему куда больше, чем та супер-женщина, которую он всегда знал.

Она разрушила все его представления о себе одним мановением руки. Теперь он понимал: их брак надо сохранить во что бы то ни стало!

Слава богу, Адель больше не была богиней. Она была самой обычной женщиной. И теперь он видел в ней человека.

Адель начала просыпаться. Веки задрожали, и через пару секунд она повернула голову и посмотрела на него.

— Который час?

Он сверился с часами, которые лежали на тумбочке. Они показывали несколько минут восьмого. Рассвет не очень-то торопился к ним в комнату.

— Пять минут восьмого.

— Солнце еще не взошло?

— Не совсем. Это волшебный час.

Она закрыла глаза и наморщила лоб.

— Волшебный — что?

— Час. Волшебный час.

— Кажется, в самый раз еще чуть-чуть поспать, — она немного отодвинулась, шире открыла глаза и всмотрелась в его лицо. Ник предпочел бы, чтобы она не отодвигалась от него настолько.

— Ничего ты не понимаешь, — добавила она.

Он рассмеялся.

— Ну, это чисто киношный термин. Волшебный час — то время, когда еще не рассвело окончательно, но уже и не ночь. Это как будто промежуток межвременья. Когда ночь перетекает в полноценный день. В этот миг сходятся две противоположности. И когда они встречаются, происходит нечто прекрасное…

Адель широко зевнула, прикрыв рот.

— Кажется, ты вчера простудился и сейчас бредишь.

— Никогда не имел более ясную голову.

Она закрыла рот и посмотрела на него повнимательней.

— Адель, вот мы с тобой — две противоположности. Когда мы встречаемся, происходит удивительное. Волшебное.

Он поднялся на локте, чтобы получше рассмотреть ее, свою жену. И почему он был таким глупцом, когда додумался оставить ее? Глупая, глупая гордость! Но вот Адель здесь, ее большие карие глаза становятся темнее с каждой секундой. Ему нельзя терять ее. Ни в коем случае.

Неожиданно он склонил голову и дотронулся губами до ее губ. Только слегка, едва-едва. Подождал с полсекунды и, не раздумывая, поцеловал снова, на этот раз сильнее и дольше.

Женщина издала звук «ммм», слишком похожий на вздох удовольствия, и притянула его к себе. Сопротивляться Ник не мог. Ему просто необходимо коснуться ее. Одной рукой он обнял Адель, в то время как другой проник под ее футболку.

Ник стал целовать ее шею, и Адель вся выгнулась под его ласками. Но тут ему в голову пришла смущающая мысль, от которой он не мог отделаться. Он чуть-чуть отодвинулся от нее, и Адель, разочарованная, открыла глаза.

— Адель, я… — Ник нахмурился. — Я просто хочу, чтобы ты точно сказала, что хочешь этого, потому что ты сейчас сонная и не можешь вполне отдавать отчета в своих действиях. Последние несколько часов мы провели в каком-то нереальном тумане, и я не хочу, чтобы ты…

Она прижала палец к его губам. Он едва удержался от того, чтобы не поцеловать этот миленький пальчик.

— …чтобы ты потом пожалела, — наконец закончил он.

Адель погладила рукой его щеку, виски, провела пальцем по бровям. И при этом на ее лице он увидел такое выражение, что комок образовался в горле.

— Ник… — проговорила она так тихо, словно не хотела выдавать какой-то секрет. Но он знал продолжение фразы.

Она рассмеялась и нежно погладила его, а потом яростно набросилась и перевернула на спину, он даже не успел ее поцеловать. Он лишь увидел ее смеющееся лицо и тут же ощутил ее вес на себе. Адель склонилась, чтобы поцеловать его.

Когда-то в свое время, в незапамятные времена, он счел Адель ледяной. Наверное, многие совершали его же ошибку. Просто были преступно невнимательны к своим женщинам. На расстоянии и бриллиант кажется сверкающей льдиной, да и огонь кажется блестящим.

Адель снова поцеловала его. Ее руки ласкали его тело, разжигая огонь страсти. И через некоторое время Ник был уже слишком занят, чтобы думать о чем-то.

Когда Адель заводилась, как сейчас, ему было не до шуток.


Утром Адель рылась в шкафах, пытаясь найти чашки. На кухонном столе стояла корзина с продуктами. Там было полно всего: чай, кофе, молоко и свежий белый хлеб. Нет, свежайший! Делла, должно быть, оставила все это еще вчера с вечера, когда заправляла им кровать. А Ник и Адель были слишком уставшими и не заметили…

Ник.

Ее сердце дрогнуло при этой мысли.

Несмотря на внутренний огонь, который разогревал все ее тело, в душе присутствовала еще и немалая доля смущения и неловкости. Адель должна была быть очень осторожной.

Итак, они с Ником занимались любовью. И, о боже, это было сущей фантастикой, не иначе. С самого начала потрясающе страстная ночь. Но теперь… теперь она думала, что это было сущим сумасбродством. Безусловно, вчера она сказала Нику, что не пожалеет об этом, но, видимо, все же придется.

Стоп, стоп. Это ведь было не приключение на одну ночь. Не интрижка с незнакомцем. Это был Ник, ее собственный муж. О чем тогда сожаления? И все же волна стыда затопила ее.

Она рухнула в деревянное кресло и бессильно опустила руки на подлокотники. Однако обдумать ночные события и сделать выводы из них ей не удалось: в это время сверху спустился Ник.

Женщина поднялась и уже открыла рот, чтобы что-то сказать. Не успела: он подхватил ее на руки и зацеловал.

— Доброе утро еще раз, миссис Хьюис.

Только Адель хотела опять что-то сказать, как он закрыл ее рот поцелуем. В глазах Ника светился лукавый огонек.

— Как думаешь, этот стол крепкий? — спросил он.

Несмотря на возбуждение, возникшее в ней с новой силой, она улыбнулась ему и потихоньку вывернулась из его рук.

— Кофе? — хрипло спросила она.

Он выглядел, мало сказать, смущенным. Он даже покраснел!

— Верная мысль. Кажется, мы действительно проголодались. Надо для начала подкрепиться.

Адель принялась готовить кофе.

— Почему бы тебе не пойти посмотреть, где там Гарри? Может, он подбросит нас к машине и поможет найти главную дорогу? Пока я тут готовлю…

Кажется, Ник находился в послушном настроении. Он вышел из кухни, даже не пришлось повторять дважды.

Что она наделала! Значит, он подумал, что она сдала позиции? Кажется, он совершенно забыл о том, что им предстоял развод. Думает, что все можно исправить лишь одной ночью? Какой бы та ни была страстной…


ГЛАВА ДЕСЯТАЯ


Пока Ник сидел за рулем, у Адель было время подумать, что же она конкретно хочет ему сказать. Хорошо, что ей удалось отвлечь его от кухонного стола, послав к Смиту.

Мэгги, конечно, волновалась за них. Сначала им удалось связаться с ней, а потом их телефон стал буквально разрываться от многочисленных звонков и эсэмэсок.

Вмятина на машине выглядела не лучшим образом, но, слава богу, серьезных повреждений все же не было. Делла накормила их, а Гарри объяснил путь к главному шоссе и даже нарисовал схему движения. Адель и Ник попрощались с радушными хозяевами и поехали, руководствуясь письменной инструкцией от Гарри.

Делла собрала им корзину с едой, которую они положили в багажник. Кроме того, хозяйка успела высушить одежду Адель, отчего та испытала огромную благодарность к доброй женщине. Какое счастье! Теперь Адель могла надеть свое собственное белье.

Ник обещал Гарри и Делле, что они непременно приедут к ним в отпуск погостить. Адель тут же насторожилась и поняла, что им надо срочно поговорить, иначе дела выйдут из-под контроля.

Она смотрела прямо на дорогу. Солнце сияло в своем зените, снег понемногу таял. При такой чудесной погоде они непременно достигнут цели к середине дня.

Ник усмехнулся.

— Кажется, этот вечер обещает быть приятным.

— Правда? — Именно этого она и боялась больше всего. Ей бы не помешало разработать на этот случай собственную стратегию.

Доверять Нику было слишком опасно. Она-то точно знает, куда это может завести.

— Ну вот, теперь можно не притворяться счастливой, гармоничной парой. Можно просто наслаждаться жизнью.

Да уж. Надо было что-нибудь сказать по этому поводу, но Адель так ничего и не придумала. И все же нельзя пускать все на самотек.


Ник сразу почувствовал: Адель что-то замышляет. Он достаточно хорошо знал свою жену, чтобы определить, когда она начнет высказывать ему свое недовольство. Она сидела, сосредоточившись на собственных мыслях, открывая и закрывая рот, словно собираясь что-то сказать. Но не говорила ни слова. Ник мысленно подготовился отразить атаку.

Конечно, было бы неразумно вытягивать из нее то, что она хочет сказать. Он даст ей это преимущество. Лучше всего молча смотреть на дорогу.

Наконец она прокашлялась и начала:

— Ник?

— Н-да?

Вот именно. Он будет делать вид, что ничего особенно не происходит. Но она пустилась с места в карьер.

— Надо кое-что прояснить.

Ах, даже так? Он поднял брови, но ничего не ответил.

— Это по поводу прошлой ночи… ну, то есть утра…

Черт, все шло слишком хорошо, и он расслабился. А она, наверное, об этом все утро думала.

— Это ты о чем?

Ник обогнал грузовик, дав ей время подумать и сформулировать аргументы.

— Не думаю, что мы можем так просто снова стать мужем и женой.

— Но ты… мы…

— Знаю. Я и не говорю, что это было плохо…

— Хочешь сказать, что это было всего раз? Так сказать, подачка, дань прошлому?

— Нет!

— Тогда что? Ты хочешь или нет дать нашему браку второй шанс?

— Вот именно об этом я и хотела поговорить. Я просто не знаю…

Да уж, умела она делать комплименты!

— Я не говорю «нет», Ник. Просто… этим мы ничего так и не решили. Провести вместе ночь — не решение наших проблем. Согласись, у нас все еще есть нерешенные проблемы, из-за которых мы не можем быть вместе. И нам нужно обдумать, сможем ли Мы их разрешить.

То есть иными словами: Адель надо решить, чего она хочет.

Сам Ник уже давно все решил для себя.

— Отлично.

— Ник, я…

— Ты возражаешь, Адель? Тут на дороге становится тесновато, мы приближаемся к Глазго. Так что мне некогда разговаривать, тем более на такие важные темы. Боюсь врезаться.

— Но…

Она закрыла рот и уставилась прямо перед собой.

Конечно, с его стороны было слишком по-детски таким образом прерывать их разговор. Да и причина-то была какая-то детская. Впрочем, своей цели он добился: показал Адель, что в жизни не всегда бывает так, как хочется. Так что не одной ей надо подумать и поразмышлять.

Дорога успокоила его. Следующие двадцать миль Ник обдумывал слова Адель. Ему раньше надо было предвидеть, что так и будет. Адель редко была непредсказуемой.

И тут он вспомнил это утро, и как Адель пригвоздила его к кровати, и что с ним вытворяла…

Впрочем, ладно. Иногда она совершала довольно неожиданные поступки. Но большую часть времени ее поведение можно было предсказать. Правда, для начала ей надо было все хорошенько обдумать и взвесить. Без этой стадии она всегда нервничала. Вот поэтому она так и взбесилась, когда он взял да уехал в Лос-Анджелес, даже не дав ей хорошенько во всем разобраться. Она просто не успела все как следует обдумать. Теперь-то он это ясно видел.

Если бы он дал Адель время на раздумье, возможно, она бы нашла выход из положения. Она всегда отлично умела продумывать мелкие детали. Только он не дал ей шанса…

Что же, на этот раз он будет умнее. Даст время, чтобы она продумала все. Он даст ей возможность все тщательно обговорить. А тем временем сам подготовится и устроит так, чтобы все пошло по его сценарию.

— Ладно, теперь можно и поговорить. Что ты хотела обсудить?

Последовало молчание. Или ему так показалось? Она не ожидала этого?

— Думаю, мы должны хорошенько обсудить твою голливудскую работу.

— Верно. Надо это решить.

Адель, он чувствовал кожей, смотрела на него.

— Ник, с тобой все в порядке?

— Как никогда хорошо.

— Ну… ладно, давай поговорим.

Впрочем, это было нелегко. И уж лучше бы он отказался и спокойно вел машину.

— Я знаю, что ужасно огорчил тебя, Адель, когда уехал. И очень сожалею об этом. А тогда я был слишком зол на тебя, так что и не предупредил.

— Я тоже злилась на тебя.

— Дорогая, я думаю, если бы мы поговорили, все сложилось бы иначе, — сказал он, ей на удивление.

— Я думала, что ты просто вышел в паб и вернешься позже, думала, ты пошутил, как обычно. Но когда я поняла, что ты улетел на другой край света, я пришла в ужас.

— Пожалуй, я и сам был в шоке. Не могу понять, как мог так поступить. Я даже пытался звонить тебе из аэропорта…

Он посмотрел на нее, и она покраснела.

— Да. Правда. А я бросила трубку, не ответив.

— Просто тебе надо больше времени, чтобы остыть. А мне стоило бы это учесть.

— Нет, Ник, не вини себя. Ничего особенного не было, просто я испугалась. Одно дело, когда мы ссорились. Но другое — когда ты оказался так далеко от меня. Тут я ничего не могла поделать. Мне показалось, что мы никогда друг друга не понимали…

То же самое произошло с ее родителями, и он знал об этом. Тот случай в свое время сильно повлиял на Адель. Когда Адель ушла из родительского дома, они, чтобы заполнить пустоту, стали переезжать с места на место. Дома у нее больше не было.

Вот почему дом для Адель был так важен. И поэтому, когда Ник спешно улетел, она так разволновалась.

Теперь он это понимал…

Но одного Ник понять не мог: почему она поставила крест на их браке? Почему бы не попытаться наладить отношения? Хотя бы попытаться!.. Он-то считал, что их отношения того стоят…

— Я просто думал, что ты так же легка на подъем, как и я. И поверь, я хотел бы побольше времени проводить с тобой.

Она фыркнула:

— Улететь на другой край света для того, чтобы побольше быть вместе? Что за чушь!

— Но ты только подумай над этим. Я работал с Тимом Брукмэном, знаменитым продюсером, фильмы которого получают «Оскары». Мое имя стало таким известным, что теперь не я ищу работу, а работа ищет меня.

— Все это совершенно замечательно. Но чем это помогает нам? Я ведь так и оставалась в нашем домике, причем одна.

— Понимаешь, теперь уже я мог выбирать удобную для меня работу, причем прекрасно оплачиваемую. Так что мне можно было брать более длительный отпуск, можно было выполнять кое-какие проекты дома. Кроме того… у меня был план, которым я хотел поделиться с тобой.

— План? У тебя?

— Я подумывал насчет того, чтобы создать команду вместе с Энди и открыть нашу собственную студию по спецэффектам. Мы бы могли сами выбирать проекты. А командировки делили бы на двоих. Через несколько лет мы могли бы уже нанять парочку студентов, которых бы всему научили, и поручили бы им большую часть простой работы. А я бы из дома руководил проектами.

— Студию? Это же замечательная идея!

— Знаю.

Она улыбнулась.

— Хм. Тебе лучше почаще смотреть на дорогу. А то ты так увлекся рассказом, что мы чуть не задели во-он тот грузовик.

Тьфу! Как он так отвлекся? Ник сбросил скорость.

— Так нравится тебе идея?

— Да. Думаю, у вас бы все получилось.

Но в голосе ее все равно чувствовалось какое-то недоверие.

— Теперь ты понимаешь, почему для меня была так важна эта работа? Она была важна не для меня, а для нас!

— Но почему же ты ничего не рассказал мне?

Он лишь вздохнул.

— Ну, студия — это всего лишь половина плана. А ведь я отлично знал, как ты не любишь половинчатые, непродуманные планы. И тогда начинаются споры, которые я так ненавижу. Все рациональные доводы идут к чертям!

— Теперь-то я вижу в этом побольше смысла. А тогда мне казалось, что ты настолько сосредоточен на своей работе, что не желаешь замечать меня. И еще ты настаивал, чтобы я бросила свою работу, своих друзей, все то, что поддерживает меня на плаву. Я чувствовала опасность и защищалась.

— А разве со мной ты не чувствуешь себя в безопасности, Адель?

Молчание длилось слишком долго.

— Кажется, молчание слишком красноречиво, — проговорил Ник. — Ты делилась своими страхами с Моной или другими подругами, оставляя меня в стороне. Почему так? Почему не я стал твоим самым близким другом?

Наверное, ему не надо было открывать этот ящик Пандоры. Вскоре они должны были сворачивать с шоссе на сельскую дорогу. Не время для подобных дискуссий.

— Я пыталась, пару раз.

— Значит, надо было это делать чаще. Может быть, я хотел, чтобы ты делилась со мной так же, как с Моной. Ты рассказывала ей все, а мне — нет. Иногда казалось, что ты мне просто недостаточно доверяешь. А если не доверяешь близкому человеку, то как можно с ним жить?

Она не шелохнулась. Руки сложены на коленях.

— Объясни мне кое-что, Адель. Почему ты не брала трубку, когда я названивал тебе из Штатов? Ты была недоступна все эти шесть месяцев. Чем же я так тебя расстроил? Если я этого не пойму, моя совесть будет нечиста. Со своей стороны, я все тебе объяснил. Так что теперь готов налаживать наши с тобой отношения.

Она покачала головой.

— Почему ты так сильно злилась на меня? Даже решилась на развод? Знаю, я был настоящим глупцом, но мне надо знать, чем же я так тебя обидел. Ты всегда хотела видеть меня серьезным. Ну вот, теперь я серьезен, как никогда. Поговори со мной.

— Ну, все не так просто…

Он мельком взглянул на нее. Кажется, она была готова вот-вот зареветь.

— Я не могу говорить об этом сейчас, Ник. Так что тебе лучше смотреть на дорогу. Поговорим позже.

И это была не просьба, а почти что приказ. Тема закрыта.

Вот опять она захлопнула дверь прямо перед его носом. Ну и как ему пробиться к ней через эту преграду? С утра он был настроен так оптимистично… Но сейчас Ник видел, что Адель права, утверждая, что без разбора завалов прошлого у них просто не может быть будущего.

* * *


Поездка в молчании немного успокоила Адель. Они свернули на дорогу, которая вела мимо Лох-Ломонд, и остановились в деревеньке Лусс пообедать припасами, которые приготовила для них Делла.

По обеим сторонам дороги ютились крошечные каменные коттеджи, и из каждой трубы вырывался белый дым, хорошо видимый в морозном февральском воздухе. Солнце висело низко над горизонтом, и все вокруг казалось желтым и серым. Они спустились вниз, к берегу озерка, и присели на скамеечку, чтобы выпить крепкий бульон из термоса и съесть сэндвичи.

Ник говорил мало, но винить его в этом она не могла. Он просто давал ей время все хорошенько обдумать.

От полной откровенности Адель отдалял лишь один страх: страх того, что он узнает об очень важной вещи — о появлении ребенка, их ребенка. И это приводило ее в ужас. Если она расскажет Нику о случившемся, Ник возьмет над ней верх. И если он решит бросить ее второй раз, она уступит, не будет бороться…

Впрочем, надо смотреть в лицо опасности. В прошлый раз ее жизнь висела на волоске, но она выкарабкалась.

Да и какая разница? Даже если она ничего не расскажет, все равно потеряет Ника. Если бы только у нее была гарантия!

Его голос прервал ее мучительные размышления.

— Хочешь?

Она посмотрела на оставшийся сэндвич. Толстый кусок свежего белого хлеба с кусочками сыра и ветчины. Выглядело аппетитно, но есть не хотелось.

— Нет, оставлю тебе.

Неожиданно она поднялась.

— Вернусь через минуту. Надо сделать один телефонный звонок.

У Ника не было выбора. Он лишь молча пожал плечами, ничего не сказав.

Адель пошла вдоль берега, держа мобильник в руке. Звонила она Моне.

— Алло?

— Привет, это я.

— Подожди минутку…

Адель слышала, как Мона разговаривает со своим младшим.

— Так, теперь я вся внимание. Есть новости из Шотландии? Загрузила своего бывшего разводом?

Адель усмехнулась:

— Ну, пока что он еще мой муж, официально. Нет, я не стала использовать это в качестве оружия.

— Плохо. Что он говорит в свою защиту?

Адель вздохнула.

— Он хочет дать нам второй шанс.

Мона фыркнула.

— Он говорит, что теперь все будет иначе.

— Все они так говорят, Адель. И всегда приводят разумные, рациональные доводы в пользу своего поведения. И ты дура, если этому веришь.

— Знаю, знаю. Но он правда изменился… или, может, это я изменилась. Не знаю.

Мона немного смягчилась.

— Будь начеку. Леопард никогда не сменит своих пятен, даже если он клянется и божится. Даже если хочет… Помнишь, во что он тебя вверг?

Адель задумалась. У них с Ником бывали и часы счастья… Этого она тоже не забыла.

— Я все помню, — только и сказала она.

— Поверь, Адель, этот хищник может быть даже очень милым, когда ему надо. Не ведись на это. Лучше смотри в корень вещей. Это мой совет.

— Ладно. Я буду осторожна. Береги и ты себя, Мона.

Женщине показалось, что она только что начала доверять своим чувствам, а тут… Но вдруг Мона права? И леопард не меняет своих пятен?

— Звони мне, если понадоблюсь, ладно?

— Ладно.

— Ну, пока.

Ник доел свой сэндвич и спокойно сидел на скамейке. Адель ужасно хотела побежать к нему, рассмеяться и обнять… Но как растопить ту ледяную стену, которую она сама же и установила между ними?

Этот мужчина всегда был полон живого веселья и радости жизни. Именно этого не хватало Адель. За девять месяцев одиночества она могла это оценить полностью.

Она подошла к нему. Ник кидал камешки в озеро.

— Ник, зачем ты вернулся назад? В Англию, я имею в виду.

Он посмотрел на нее. Усталость сквозила в его взгляде.

— Ты и сама прекрасно знаешь, почему я вернулся домой.

Домой? Он сказал именно так — домой! Дрожь пробежала по ее телу. Он вернулся к ней. Итак… неужели, неужели он всегда хотел жить рядом с ней, а она этого до сих пор не понимала? Если бы только она не была такой упрямой ослицей, он бы уже давно вернулся…


В городе они были где-то около половины четвертого. Они въезжали в него по мосту, с которого был отлично виден чудный старинный замок. Словно из сказки…

Городок располагался на берегу небольшого залива, воды которого были темными и спокойными. Белый туман таинственно висел над водой.

Сам городок был очарователен. Белые стены домов и магазинов с черными дверями и рамами окон. Казалось, тут все дома были совершенно одинаковыми, включая и отель, в котором должна была состояться вечеринка.

Мэгги Хьюис настояла на том, чтобы все гости остановились на выходные именно тут, потому что в ее доме было недостаточно места для многочисленного семейства.

С безотчетной грустью Адель вышла из машины. Ей не хотелось покидать этот уютный мирок, который стал ей так дорог за долгое путешествие.

Войдя в отель, они направились к стойке регистрации. Здесь было шумно, по холлу носились дети.

Дебби, средняя сестра Ника, первая заметила их и с криком бросилась обниматься. Шум в холле на секунду прекратился. И через минуту Адель и Ник уже были окружены кричащей толпой детей и взрослых. Это было и ужасно, и в то же время потрясающе.

Их тут же усадили в кресла и заставили в подробностях рассказать историю их злополучного путешествия. Опустив некоторые утренние детали, Ник живописал дорожное приключение во всех красках. Отовсюду раздавались слова сочувствия, изредка звучал смех.

Когда история пришла к благополучному завершению, разговор перешел в русло анекдотов и семейных новостей. Кто-то принес Адель чашечку кофе, и она пересела в удобное кресло ближе к горящему камину, блаженно вытянув ноги перед огнем.

Адель на время предалась своим грустным мыслям, когда их прервала мать Ника. И слава богу, не то Адель была близка к слезам. Конечно, кому не станет завидно наблюдать такое шумное и дружное семейство?

Мэгги приобняла невестку и поцеловала ее.

— Как ты, Мэгги?

— Держусь, — сказала та, но Адель приметила следы усталости на лице свекрови. — Рада, что вы все же до нас добрались целы и невредимы, — продолжила Мэгги. — И не поссорились по дороге.

Адель кивнула. Неужели его мать в курсе?

— Рада, что ты нашла время и навестила меня.

— Мэгги, как бы я могла пропустить такую вечеринку?

Свекровь проницательно взглянула на Адель.

— Знаю, знаю.

Адель улыбнулась. Однако лживая бодрость, с которой они общались с Ником, вряд ли могла обмануть такую мудрую женщину, как Мэгги. И от этого Адель чувствовала себя отвратительно.

И наконец последовал вопрос, которого она боялась больше всего на свете:

— Жить врозь для молодых всегда сложное испытание. Как вы его преодолели, Адель?


ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ


Ни один из ответов не показался ей достойным. Самым правдивым было бы сказать: «Я не знаю».

— Отлично, — наконец ответила Адель, улыбнувшись как можно бодрее.

Мэгги склонила голову. Улыбка не сходила с ее лица.

— Правда? — вкрадчиво спросила она.

Адель ничего не оставалось, как только кивнуть.

Тень, набежавшая было на лицо Мэгги, исчезла. Она снова обняла Адель и поцеловала ее в щеку.

— Я так рада за вас. Желаю счастья.

Адель с облегчением выдохнула, когда Мэгги отошла от нее, перейдя к другим.

Самое сложное испытание пройдено. Дальше потечет обычная вечеринка. Все будут заняты друг другом, не заметят ее грусти и озабоченности. Это даст ей немного времени собраться с мужеством и изобразить счастливую жену Ника.

Тут Ник поймал ее взгляд и направился к ней.

Настала пора сбежать. Можно тихонько уединиться в своем номере до шести часов вечера, когда начнется прием. Мэгги уже расписала все по пунктам с удивительной точностью. Адель обожала свекровь за такой практицизм — свой человек.

Навстречу Нику она пошла с распростертыми объятиями. Это было так естественно, словно они никогда и не разлучались. Рука об руку они прошли через весь зал.

А вдруг еще можно все уладить? Ведь были же они когда-то замечательной парой. Вдруг у них получится и теперь?

Она почувствовала боль, когда он выдернул свою руку из ее руки и взял ключ от их номера. Передал ей.

— Иди наверх и прими душ. Я пойду принесу наши вещи.

Адель приняла душ, а когда вышла из ванной, ее сумки уже стояли около кровати.

Она-то надеялась, что увидит Ника лежащим на кровати, нога на ногу, руки за голову, — как прошлым вечером. Но покрывало было нетронутым, а Ника нигде не было видно.


— Дай-ка я взгляну, в чем там дело?

Ник подошел к звуковой установке. Дэйв, местный диджей, которого его мать наняла на сегодняшний вечер, отошел в сторонку, дав место Нику. Тот склонился над системой, и через полчаса она заработала.

— Спасибо, приятель, — радостно поблагодарил Дэйв. — Я думал, что никогда не смогу разобраться. Ты мне очень помог.

— Никаких проблем. Я рад, что чем-то пригодился.

Он помахал Дэйву и вышел.

Когда Ник что-нибудь настраивал или чинил, думалось ему лучше всего. Работа руками имела свой тайный смысл. Она словно бы стимулировала работу мозга, и именно в эти минуты приходили полезные мысли. Иногда даже гениальные.

А сейчас у него была масса нерешенных задач.

Завоевать жену не проще, чем соединить провода и проверить контакты. Тем более что к этой задаче не было ни одного описания, ни одной инструкции. Вроде бы он делал все, как надо, делал все, что мог, и все равно не было никакого результата.

Ник старался быть как можно откровенней с Адель. Он доказал ей, что давно уже взрослый человек и она может ему доверять. Но все равно — она держалась от него на расстоянии.

Это сводило его с ума. Что еще он мог сделать? Ник мог палить в пушки, или пускать салют, или петь серенады под окном. Но что могло бы вернуть ему Адель, он не знал.

Впрочем, требовать от нее ответа сейчас было бы глупо и бесполезно. Надо набраться терпения.


Гремела музыка, гости смеялись и пили. Вечеринка была в самом разгаре.

Ник обнимал ее за талию одной рукой, а другой держал за руку. Они танцевали. Чудесно!

Она так долго злилась на Ника, что совершенно позабыла, как хорошо быть с ним рядом. А ведь все дело только в ее настроении. С Ником всегда было весело. Он незаметно вовлекал вас в свой мир, где было так просто смеяться и радоваться жизни.

Он мог заставить любого смеяться до слез. Помнится, раньше она частенько так хохотала, что от слез даже тушь с ресниц текла, но это ее не расстраивало.

И вот сейчас они снова вместе, и он снова шутит, а она смеется. И у них есть надежда.

Им хорошо вместе. Сегодня вечером они вместе, они — команда и смотрят в одном направлении.

Ник отпустил ее.

— Не уходи, — попросил он. — Мне надо поговорить с младшей сестричкой. Мама сказала, что они с мужем уезжают раньше всех. А мне бы хотелось поболтать с ней.

Адель кивнула и прошла к бару. Отель был небольшим, если сравнивать его с лондонскими гостиницами. Зато он был уютным, и Адель чувствовала себя здесь как дома.

До ночи было еще далеко, и веселье было в самом разгаре. На танцполе племянницы Ника показывали свое танцевальное мастерство. Вскоре к девочкам присоединился их дядя, который выделывал па в духе раннего Джона Траволты. Его пример вдохновил многих выйти и показать, на что они способны.

Адель прислонилась к стойке бара и попросила выпить. В ожидании напитка она осмотрелась.

Ник стоял рядом с подсобным помещением, увлеченный разговором с Сарой, младшей сестрой. С ней он был связан более тесными узами, чем с другими сестрами. Вот Ник вынул из кармана пиджака толстый конверт и передал его Саре. Ее глаза расширились, а рукой она прикрыла открывшийся было рот.

Потом она осмелилась открыть конверт дрожащими руками. Что бы там ни было, это вызвало бурную реакцию со стороны Сары, и слезы потекли по ее щекам. Девушка бросилась на шею брату. Прошептав ей что-то на ухо, он отошел. На лице Сары уже сияла улыбка. Смех сквозь слезы. Ник всегда поступал так. Это был его дар — сказать нужное слово в нужный момент. И напряжение исчезало.

Сердце Адель запрыгало от счастья, когда он направился к ней. Ее муж — просто потрясающий мужчина. Как она могла забыть об этом? Почему она позволила недоверию взять над ней верх?

Из самозащиты?

И это был единственный ответ, который возникал сам собой. С каждой секундой она все сильнее чувствовала, как ей нужен Ник.

— Оставь свой бокал, идем со мной. Надо кое-что обсудить, миссис Хьюис.

Она покрутила головой, но все же сделала, как он просил. Как она и думала, танцпол был полон танцующими парами и одиночными солистами. Диджей постарался на славу.

Они тоже слились с толпой. Ник танцевал восхитительно, стараясь вести свою жену, ловя ритм ее движений. И это было чудесно.

Через четыре танца Адель попросилась передохнуть, сказав, что надо поправить макияж, и направилась в женский туалет. Войдя, она увидела там Сару, которая тоже поправляла макияж. Кажется, девушка не совсем успокоилась, и карандаш в ее руках дрожал.

Заметив Адель, она быстро вытащила платок и вытерла слезы.

— Сара, все в порядке?

— Да, — всхлипнула Сара. — Вообще-то нет.

— Что случилось? Это из-за Ника? Что он сказал?

Сара вытерла нос и покрутила головой.

— Нет. Это не из-за Ника. Ник молодец.

Девушка явно нуждалась в утешении. Адель подошла к ней, обняла и похлопала по спине.

— Тогда что? Что могло тебя так расстроить?

Они присели на скамеечку напротив умывальников.

— Это все из-за ссоры с Мартином. Поссорились из-за ничего. Так, какая-то сущая ерунда.

— Эй, у нас тоже такое часто бывает.

Сара выглядела удивленной.

— Вы с Ником ссоритесь? Не может быть. Вы всегда выглядите такой чудесной парой. Просто идеальная пара!

Адель криво усмехнулась.

Сара снова всхлипнула.

— Мы с ним недавно пережили чудовищный стресс, — пояснила она. — Мы проходим лечение, чтобы завести ребенка.

Так, теперь было ясно, почему у Сары не было детей, в то время как другие сестры давно уже обзавелись целой оравой.

Адель покачала головой, а Сара продолжала всхлипывать. Наконец она справилась со своими чувствами.

— Я всегда злилась на него. Он просто выводил меня из себя, — она мотнула головой. — Но я напрасно злюсь. Дело тут не в Мартине. Просто… так все несправедливо. Это звучит ужасно, да?

Адель отрицательно покачала головой, не в силах что-либо ответить. Она и сама чуть не плакала.

— Недавно забеременела моя лучшая подруга. А они встречались с парнем всего несколько месяцев. Она даже не уверена, хочет ли этого ребенка. Как это несправедливо! — Остальные слова потонули в рыдании.

Адель не знала, чем тут можно утешить. Она всего лишь обняла Сару. Кто-кто, а она-то прекрасно знала, что женщина может испытывать в такой ситуации. Сама прошла через все тесты, измерения температуры, ожидания периода овуляции и так далее, и тому подобное. А как унизительны были визиты к врачу, и говорить не приходилось.

Наконец дыхание Сары стало более ровным.

— Эй, а ты чего плачешь?

Адель быстро вскочила и подбежала к зеркалу, на ходу вытирая непрошеные слезы.

— Даже моя глупая кошка и то ходит беременная! — вставила Сара, неожиданно улыбнувшись.

Обе фыркнули и рассмеялись.

— Ну да ладно. Хватит мне жаловаться. Как вы с Ником?

Адель чуть было не ответила «отлично».

— Ну, не так хорошо, как хотелось бы, — сказала она честно.

Глаза Сары чуть не вылезли из орбит.

— Но… вы сегодня вечером… Вы так счастливы друг с другом…

— Иногда поведение бывает обманчиво. Вообще-то мы с Ником тоже хотим ребенка. Но у нас не получается…

Сара сжала ее руку.

— И давно?

— Целый год пытались.

— И… ничего?

Адель закусила губу. Ведь она не собирается рассказывать правду о том, что произошло с ней. Сара, конечно, могла бы ее понять и не стала бы осуждать.

Неожиданно она почувствовала странное жжение в глазах, а нижняя губа задрожала сама собой.

— У меня был… — слезы закапали из глаз прямо на колени, — выкидыш, — прошептала она тихо-тихо.

Она слышала, как чуть не вскрикнула Сара, и тут же ощутила ее поглаживающую руку на спине. Теперь настала очередь Сары успокаивать.

Что можно было сказать на это? Ничего.

Когда основной поток слез иссяк, Сара предложила Адель чистый платок. Адель приняла его с благодарностью.

— Должно быть, Ник расстроен, — сказала Сара.

Сердце Адель екнуло.

Сара неодобрительно покачала головой.

— Наверное, это убило его, — проговорила она разочарованно. — Он даже нам ничего не сказал. Непохоже на него. Он всегда делится с нами такими событиями. Этот вечер особенный по всем статьям.

Адель удивилась.

— Насколько же он особенный? — спросила она, бросив пробный шар. Впрочем, если Сара не ответит, будет права. Адель не смеет вмешиваться в чужие дела.

Сара похлопала по своей сумочке.

— Думаю, ты и сама знаешь, во сколько обходятся порой визиты к врачу и операции подобного рода. Мы с Мартином порядком поиздержались за это время. И стали уже ссориться по поводу второй попытки. Но неожиданно со стороны Ника получили помощь. Это должно выручить. Тут крупная сумма.

Она улыбнулась.

— Он сказал, что это будет самым надежным его вложением в будущее. Знаешь, у тебя просто потрясающий муж. Тебе повезло. Держись за него.

— Знаю, — потрясенно молвила Адель.

Сара поднялась.

— Думаю, надо пойти и найти Мартина, сообщить ему, что еще не все кончено и у нас появилась надежда. И к тому же надо будет посмотреть, не взял ли он алкогольное пиво.

Тут Адель неожиданно все поняла:

— Так вы из-за этого поссорились?

Сара округлила глаза:

— Ну я же говорила, пустяки.

Адель кивнула в ответ. Это были действительно пустяки. В каком-то смысле. Теперь все стало на свои места. Какой же дурой она была! Вместо того чтобы попытаться начать все заново, они глупо ссорились каждый раз, а она еще намекала на неизбежный разрыв…

Да и с его стороны было глупо отмахиваться от реальности простецкими шуточками. Адель же стойко делала вид, что ничего не происходит. Таким образом они могли подойти только к разрыву.

Последней каплей стала работа Ника за границей.

Впрочем, дело было вовсе не в работе как таковой. Адель уже давно решила про себя, что они разведутся, рано или поздно. Сама виновата. Она только и делала, что ссорилась с ним, не давая ему житья. Может, сейчас настала пора поумнеть?

Сара была у двери, когда Адель окликнула ее:

— Не волнуйся насчет Мартина. Просто пойди и поговори с ним, скажи о своих чувствах. Не держи это все в себе.

Сара кивнула и вышла.

Главное — не совершать больше тех же ошибок. Не замалчивать свои страхи и слабости. Да, она была успешной деловой женщиной и каждый день решала проблемы других. А для нее самой непосильной трудностью оказалось то, что она не смогла справиться с ролью матери.

Где-то в глубине души Адель притаилось тайное чувство своей ненужности, никчемности. Да, она взбиралась на вершины, тем самым пытаясь скрыть свою женскую слабость. Но жизнь все равно подшутила над ней, и злейшим образом. Жизнь показала ей, для чего она была предназначена на самом деле. Никакие карьерные вершины на свете не могут заменить для женщины ребенка, материнство.

Однако за всеми этими недомолвками скрывалось кое-что еще. А именно: Адель никогда до конца не доверяла мужу. Они и разговаривали-то лишь на пустяковые темы.

А теперь ей было что сказать ему. И это не отложишь в долгий ящик.

Она обязана сказать Нику правду. На этот раз она не станет скрывать ни свой страх, ни свои ошибки, ни боль, которую ощущала. Иначе эта боль съест их брак.

Подойдя к зеркалу, Адель хотела вынуть тушь и подкрасить ресницы. Но приостановилась, спрятала тушь, вынула платок и вытерла черные круги под глазами, а затем стерла помаду. После чего выпрямилась, взглянула на себя прямым взглядом и вышла из комнаты.


Ник как раз только что успешно вырвался из цепких объятий тетушки Филлис. И тут его кто-то похлопал по плечу. Только не это! Если это еще одна охотница за поцелуями…

— Хотела сказать спасибо еще раз, братишка. — Сара помахала ему рукой. — Ты не знаешь, что это для нас значит. Но теперь мне гораздо легче. Словно тяжелый груз свалился с плеч.

Она повернулась к Мартину и улыбнулась ему.

— Что не сделаешь ради семьи. Твоя боль — моя боль.

Сара посмотрела на него и снова чуть не заревела.

— Иди сюда, — протянула она брату руки.

Ник подошел и обнял ее.

— Не забывай, я в любое время к твоим услугам. Так что, если нужна будет жилетка, в которую надо поплакаться…

Казалось, он удивился ее словам.

— Конечно.

Он улыбнулся им вослед. Никогда Ник не видел Сару и Мартина такими счастливыми. А потом он заметил Адель, которая шла к нему, крепко прижав сумочку к животу.

Она как-то незримо изменилась. Что-то в ней не так.

Тогда он улыбнулся, и она чуть расслабилась. И тут он почувствовал, что теперь с ними все будет хорошо. Он не знал, почему именно. Но чувствовал, что так оно и будет.

Он подошел к ней, поставил ее сумочку на стул и увлек на танцпол.

— Ну, и на чем мы остановились?

Адель скользнула к нему в объятия, как будто они никогда в жизни не расставались. Звучала какая-то на удивление волшебная музыка, растворяя их в танце. Женщина склонила свою голову ему на плечо и блаженно молчала. Сколько они танцевали, Ник не знал. Наверное, уже вечность.

Когда он взглянул на нее, ему показалось, что в ее глазах появилось какое-то новое выражение. Итак, барьеров больше нет. Она ему доверяет.

Ник склонил голову и поцеловал жену. Слаще этого поцелуя не было на свете. Двое наконец-то встретились и уже никогда не расстанутся.

Лицом к лицу, они медленно двигались в танце. Под тихую мелодию Адель проговорила:

— Ник, я должна рассказать тебе кое-что. Объяснить.

— Объяснить? Что такое? Нам нужны какие-то объяснения? — И он потерся щекой о ее щеку.

Она тяжело вздохнула.

— Кое-что… Все!


ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ


Они молча поднялись по винтовой лестнице в их номер. Ник держал ее руку в своей руке, словно не желая отпускать. Этот жест утешал ее и вдохновлял. А ей как раз была нужна поддержка. Ведь она готовилась к искреннему разговору с собственным мужем.

Лестница показалась обоим бесконечной. И не понятно, хорошо это или плохо. Сердце Адель стучало как огромный колокол.

Когда же они наконец добрались до комнаты, Адель включила лампу на ночном столике и мягкий свет окутал их обоих.

Женщина села на край кровати и сложила руки на коленях. Все будет хорошо, мысленно твердила она себе.

Ник присел рядом. И она с надеждой заглянула ему в глаза.

— Ник…

Да уж, хорошее начало, ничего не скажешь. Помнится, она днями бродила с целыми диалогами в голове, готовясь к этому самому разговору. И фразы в тех диалогах были разгромными. А как они ей удавались! Словно она актриса на сцене. И такая же смелая! Только куда теперь девалась ее былая заносчивость?

Она не подготовилась заранее, и это было ужасно. У Ника было явное преимущество. Ведь будущее их брака теперь зависит от его ответа.

Ник взял обе ее руки и заглянул в глаза. И Адель увидела в них сочувствие и заботу, готовность в любую минуту прийти на помощь.

— Адель, ты можешь рассказать мне. Ты же знаешь, мне можно доверять.

Она кивнула и улыбнулась в ответ.

— Я… не сказала, почему не отвечала на твои телефонные звонки…

Увидев внимание в его глазах, она продолжила:

— Ну, сначала, конечно, я злилась. Ты прав. Но потом… уже была совсем другая причина.

Ник озабоченно нахмурился.

— Не знаю, помнишь ли ты, но нам тогда оставалась пара дней, и мы должны были пройти тест на беременность. То есть я должна была, — поправилась Адель.

Он придвинулся ближе и обнял ее.

— Мне надо было догадаться. А тебе надо было поделиться этим отрицательным результатом. А я даже не спросил…

Тут она истово помотала головой.

— Нет, нет, — Адель чуть не захлебнулась слезами.

— Простишь меня? Я был таким эгоистом…

— Нет, — упорно повторила она.

— Что? Не простишь?

Ей пришлось закрыть глаза, чтобы наконец чуть-чуть успокоиться. Ладно, пусть немного помучается. Он точно это заслужил.

Когда она наконец смогла говорить, то произнесла:

— Тест был положительным.

Неожиданно для нее он улыбнулся. Но лишь на мгновение. Потом до него дошел истинный смысл сказанного.

— Но…

Боль промелькнула в его взгляде. Он погладил ее по голове.

Адель старалась не отводить взгляд. Она просто не могла этого сделать сейчас. И вот слезы ручьем полились по щекам.

— Мы потеряли его. Наш ребенок умер. Было шесть недель…

В мгновение ока он оказался на ногах, нервно прошелся по комнате. Мрачная тень заволокла его черты. В комнате стало намного холоднее, чем в машине, когда они застряли у подножия холма. Сердце Адель ухнуло куда-то вниз.

— И ты ничего не говорила мне?

Она закусила губу. Опустила глаза, не в силах взглянуть на мужа. Вот уж с чем она не могла справиться, так это с его праведным гневом. Боль в душе была невыносимой. Но что должен был чувствовать сейчас он — в сто раз хуже!

— Когда я узнала, то была так удивлена, что не знала, что делать. Ведь ты уехал от меня… Я думала, ты меня бросил…

— Что за ерунда! Я же не бросал тебя, я просто уехал. Это ты решила, что между нами все кончено.

Женщина сжала губы. Придется обороняться. Это был единственный способ.

— Ты сел на самолет и улетел за тысячу миль от меня, не сказав ни слова. Не дал опомниться.

— Ты всегда во мне сомневалась. Зато сама была идеальной!

Она поднялась, чтобы лучше видеть его глаза.

— Да, была. Я вела хозяйство. А ты в это время копался со своими железками в мастерской.

Господи, как знакомо звучит!.. Кажется, она завела старую пластинку.

— Ладно. Случалось так, что я иногда забывал даже умываться, так был занят. Но если откровенно, ты и сама была лишь наполовину открыта для меня, — и он похлопал себя по груди — там, где находилось сердце.

Адель почувствовала, будто ее ударили в солнечное сплетение. Ее губы задрожали.

Говорить она не могла: ярость и отчаяние охватили ее.

— Разве я когда-нибудь говорил, что не люблю тебя? — Он нервно разворошил волосы и шагнул к окну.

— Не знаю… Я правда не знаю. До этого вечера я никогда не задавалась этим вопросом, в какие бы глупые игры мы с тобой ни играли.

Сердце ее стучало, и она слышала эти гулкие удары. Зато теперь перед ней стоит окончательный выбор. Первое: она снова может закрыться от него и начать сражаться. Второе: ей надо снять последние защитные барьеры и открыться. Только так она сможет спасти их брак.

Она подошла к нему, а он повернулся, словно почувствовал ее приближение. Адель взяла его руки в свои. Они были такими тяжелыми, словно налились свинцом.

— Я точно люблю тебя, — сказала она, глядя на него. — Даже больше, чем люблю. Если такое возможно…

Его лицо оставалось равнодушным.

— Я понял, что этого недостаточно, — сказал Ник, высвободил руки и сделал шаг назад.

Адель не двинулась с места. Он прошел через комнату и вышел.

Недостаточно. Любви уже было недостаточно.

Она медленно опустилась в кресло. Пора признать — она всегда об этом знала. Он был прав: она никогда не была хорошей женой, не подходила на роль матери. Ничего удивительного, что теперь она ему не нужна.

Адель подошла к кровати, сбросила туфли и накрылась одеялом. Ей казалось, что у них все хорошо, когда на самом деле все рухнуло.

Вот как. Он просто прошел мимо нее. И теперь она лежит одна, уставившись в потолок невидящим взглядом.


Начало светать, и Адель наконец перестала бороться с бессонницей. Сумка с вещами так и стояла около кровати, где ее оставил вчера Ник. Адель медленно расстегнула ее, пальцами нащупала нужные вещи.

Надела джинсы, ботинки, теплый свитер, пальто и вышла.

Отдаленные горные вершины были покрыты снегом. Небо на горизонте приобрело чудный бледно-розовый оттенок, вода залива была тихая, спокойная. Адель спустилась вниз, к гальке, и оказалась у кромки воды.

И что ей теперь делать?

Единственный план, который возник в ее мыслях, — отправиться домой и заняться работой, погрузившись с головой в бизнес.

Никто не говорил, что это хороший план. Это был плохой план. На удивление плохой план. Ведь именно этим она и занималась с тех самых пор, как Ник оставил ее. Только на работе она может контролировать ход вещей. А это именно то, что ей было всегда надо. Но не теперь.

Теперь — недостаточно.

Слова Ника до сих пор барабанным боем гремели в голове. Вот, значит, каков был его вердикт по поводу их отношений.

Адель снова взглянула на снежные вершины гор, сверкающие от восходящего солнца розовым цветом.

Женщина сунула руки в карманы и зашагала назад в отель.

Вернувшись, она не пыталась найти Ника. Где он провел ночь, не ее дело. К такому состоянию она давно привыкла. Вечеринка уже закончилась.

Адель вошла в зал и уселась в темноте в одно из кресел, ожидая, когда проснутся остальные.

Тут и нашла ее Мэгги, которая встала раньше всех.

— Адель?

Та повернула голову. С трудом сосредоточилась на подошедшей свекрови.

— Что ты тут так рано делаешь?

Адель слишком устала, чтобы придумывать подходящий предлог. Наверное, если бы она это сделала, это лишь ухудшило бы ситуацию.

— Мы с Ником поссорились, и теперь я не знаю, где он.

Мэгги повернулась в сторону коридора, потом оглянулась на нее.

— Я недавно видела его там. Он сказал, что собирается пойти в горы со своим двоюродным братом, Саймоном. Я думала, ты знаешь.

Адель отрицательно покачала головой.

— Он вернется, дорогая. Так он поступал всегда в детстве, когда его настигали трудности. Первым делом было убежать от них и спрятаться на время. Ему никогда не нравилось, если кто-нибудь видел его в таком состоянии. Он всегда любил, чтобы окружающие видели его улыбку, а не слезы.

— На этот раз он точно не вернется. По крайней мере ко мне.

Мэгги села рядом с ней и выглянула в окно. Через некоторое время она сказала:

— Мне очень жаль. Я думала, это путешествие сблизит вас, а вместо этого… короче, мой план провалился.

— План? — Адель резко развернулась к Мэгги. — Так ты знала? Про нас с Ником?

Мэгги подняла бровь.

— Дорогая, мне шестьдесят пять, и я не тупица. Я знала, что между вами пробежала кошка. А Ник никогда не умел ничего скрывать.

Адель молча кивнула.

— Вот я и подумала: время, которое вы проведете вместе, может соединить вас, пойти на пользу вашему браку, — казалось, Мэгги была на грани слез. Такого Адель за ней и не подозревала. Она обняла пожилую женщину. — И почти сработало! По крайней мере, мне так показалось. Ты выглядела такой счастливой, когда приехала…

— Так и было. Но потом, — Адель замялась, — что-то пошло не так. Мне надо было быть честной с тобой с самого начала.

— Не вини себя. Ты и правда очень изменилась с тех пор, как мы виделись в последний раз. Чтобы повзрослеть, нам иногда нужна сильная встряска.

Адель выдала неверную улыбку.

— Да уж…

— Сара рассказала мне о ребенке, Адель. Мне так жаль, если б ты знала!..

Нет, больше плакать она не может, не будет. Ее горло сжалось помимо воли, и она ничего не ответила. Мэгги лишь прижала ее к себе, поглаживая по плечам. Как настоящая мать.

Теперь Адель было ясно, почему Ник так привязан к своей семье. Трудно к ним не привязаться. Ведь все они — твоя поддержка. Твой тыл. А на ее родителей никогда нельзя было положиться. Они не были ее поддержкой. Вот и она не стала поддержкой для Ника.


Дорога домой была гладкой. Ни пробок, ни других приключений. Адель включила спутниковый навигатор, хотя все равно не слушала его инструкций.

Еще недавно ей казалось, что их дорога сюда была ужасной. Но теперь-то она ощущала настоящий кошмар. И это был кошмар одиночества.


Один перевал — и Ник с Саймоном окажутся на вершине горы Бен-Даб. Вид отсюда был восхитительным. Древние горы с острыми вершинами выглядели величественными и одинокими одновременно.

Слава богу, они уже достигли вершины. Он посмотрел на Саймона, тот улыбнулся ему в ответ. Вот что было хорошо в горах. Когда ты смотришь вниз с площадки, то все преграды и проблемы кажутся такими маленькими. Путь назад кажется таким легким, как и решение всех проблем. Хотя наверх было идти трудновато.

Ты можешь обмануться, миновав очередной перевал, думая, что ты уже на вершине. Но вот ты видишь, как перед тобой открывается новая. И самое главное еще предстоит.

Далеко внизу он видел блеск Лох-Гэррига и его черно-белые дома, рассыпавшиеся по берегу озера.

Только стоя тут, Ник мог спокойно обдумать слова, брошенные Адель вчера вечером.

Сначала его охватил дикий гнев: как, она опять не доверяет ему! А потом обуяла грусть: ведь целых шесть недель он мог чувствовать себя отцом! И так и не испытал этого. Если бы мог, он бы горевал. Но Ник не умел этого делать. И потом, это же было уже давно… Боже, опять вскипел он, и горя она его лишила! Как и ребенка, в конце концов!

Да если бы она сразу сказала ему об этом! Он бы прилетел к ней первым же рейсом! И провел эти жуткие часы в больнице рядом с ней, держа ее за руку. Нет. Адель не захотела, чтобы он был рядом. И в этом ее вина, не его. Он годился только для того, чтобы ловить в ванной пауков.

В негодовании Ник пнул ногой камень, который со стуком покатился вниз.

Если бы она хотя бы один раз сказала ему, как он ей нужен. Нет. Он был в ее жизни чужаком и навсегда останется таким.

Спустившись с горы, уже внизу, Ник стал думать совсем о другом. Ведь Адель сейчас совсем одна. Одна — после такого ужасного признания. Он опять бросил ее.


На указателе было написано: «Ферма Хейзел-форд». Адель свернула с главной дороги и проехала по сельской дорожке где-то четверть мили, пока не увидела довольно уютный домик, окруженный двумя деревянными строениями.

Так значит, тут находится их студия?

Она сверилась с атласом. Верно. Она-то думала, что это будет современный коттедж, оформленный в стиле фермы. Нет, то была настоящая ферма. Адель собиралась встретиться с главным директором в десять, чтобы обсудить некоторые деловые детали.

Выехала она чуть раньше, чтобы отыскать дорогу. Можно пока полюбоваться окрестностями. Неплохой домик. Летом тут росли дикие цветы, но сейчас был еще март, поэтому, кроме подснежников, ни травинки.

Закончила она осмотром небольшого подсобного помещения, наверное когда-то бывшего сараем.

Отличная студия. Когда-то сюда было вложено немало денег. На крыше были огромные фонари, наверняка мощные. Хорошее подспорье ночью. В одном здании была открыта дверь. И Адель заглянула туда.

Неплохо. Внутри было просторнее, чем ей показалось сначала.

Тут краем глаза она заметила какое-то движение в дальнем углу. К ней спиной стоял мужчина в пиджаке.

Адель прокашлялась.

— Мистер? — позвала она.

Его фамилия напрочь вылетела у нее из головы. Впрочем, она не была уверена, что на конверте была чья-нибудь фамилия. Наверное, секретарша забыла поставить.

Но тут мужчина повернулся, и слова застыли у нее на губах.

— Ник? — только и вымолвила она.

Он кивнул. Ни улыбки, ни ямочек на щеках.

— Что ты тут делаешь?

— Я владелец дизайн-студии. И мне нужна твоя помощь.

Не слишком много информации, но хотя бы что-то.

— А ты не мог бы позвать кого-нибудь другого? Это слишком… — неловко, нереально, неприятно?

— Мне нужен самый лучший. Ты — самая лучшая.

Да. Так она говорила всем клиентам.

— Тебе нужна моя профессиональная помощь или личная? — спросила Адель, желая уточнить детали дела. Она огляделась кругом. — Обычно я работаю с успешными компаниями, разбирая дела, которые идут не так. У тебя тут, кажется, все в порядке. Если это какая-то глупая провокация…

Ник шагнул к ней.

— Я так и думал. Я вызвал тебя поговорить, и настроен серьезно.

Отлично. Адель невольно вздрогнула, когда он подошел к ней.

— Итак, ты хочешь превратить это место в студию? Как когда-то планировал с Энди?

— Ну что-то вроде. Правда, Энди сейчас далеко. Я хотел найти что-нибудь поближе к Лондону.

— Поближе к киностудиям?

— Нет. Поближе к тебе.

— Ко мне?

— Я разве не оговорил в письме, что у меня проблемы с персоналом?

— Хм. Да.

— Я поступил ужасно глупо.

Теперь он стоял к ней совсем близко. Адель судорожно сглотнула.

— Я думал только о себе, забыв о твоих чувствах.

Она снова сглотнула, пытаясь сохранить здравый рассудок.

Ник подошел еще ближе, протянул руку и нежно погладил ее по щеке тыльной стороной руки.

— Но ты имеешь право злиться, Ник. Я ведь обидела тебя.

— Нет. Это я тебя обидел. Ты открыла мне душу, а я сбежал. Прости меня. — Он поцеловал Адель, смахнув навернувшиеся на ее глаза слезы.

— Но я должна была раньше все тебе рассказать…

— Тише, я знаю… Мы оба наделали достаточно ошибок. Защищали свои позиции, вместо того чтобы стать единой командой. Но с этих пор все изменится.

— Правда?

Он улыбнулся, и на щеках его снова образовались ямочки.

— Мне нужен партнер.

— Потому что тебя подвел старый? — спросила она, уже улыбаясь.

— Нет, мне нужен обратно мой старый партнер. Кажется, я не могу без нее жить.

— Я тоже.

— Знаю, что я был лихим малым в свое время, но теперь намерен осесть.

— Осесть? Тут? — догадалась она.

— Именно. А что, хорошее местечко, если ты успела заметить. Если нет, могу провести специально для тебя экскурсию. Здесь не хватает только одной важной вещи: детишек. Но с этим я один не справлюсь точно. Догадываешься, зачем мне нужна компаньонка?

И он подмигнул ей. А потом… потом они с Адель наслаждались сказочным волшебным часом, который продлился гораздо дольше.