Коммандо Артур Кварри Бывший командир отряда спецназначения «коммандо» попадает в экстремальную ситуацию, где от его действий зависит жизнь дочери, похищенной с целью вынудить его совершить виртуозное политическое убийство… Но с бывшим «коммандо» шутки плохи, они превращаются в тотальную войну, в которой он один заменяет целую армию… Эта книга из выпускаемой в 1993 году серии «БЕСТСЕЛЛЕРЫ ГОЛЛИВУДА». В серию вошли получившие мировую известность лучшие произведения в жанрах детектив, фантастика, мистика, приключения, авантюрный и любовный роман, одновременно ставшие литературной основой самых популярных и кассовых кино- и видеофильмов. Артур Кварри Коммандо «Это была машина для убийства, достаточно огромная и необузданная, и она собиралась убить его, и это только для начала, и он был единственным, кто мог остановить его».      С. Кинг. «Солнечный пес» В свои сорок три он пришел к твердому убеждению: все человечество делится на две части — разумные и искатели приключений. При этом вторая — наиболее многочисленная! — часть, как правило, абсолютно к этому не приспособлена. И чем менее человек подготовлен к настоящему приключению, тем больше он мнит о себе. Парадоксально, но факт. Стоит такому парню попасть в настоящую передрягу, увязнуть в джунглях, потеряться в пустыне или сбиться с курса в океане, как бывший искатель приключений начинает вопить во все горло и со страхом озираться в поисках телефона, чтобы набрать три магические цифры.[1 - «911» — номер телефона спасательных служб в США.] Но зато, когда его спасут, он вполне искренне возмущается тем, что в пустыне на каждом шагу не стоят автоматы по продаже «кока-колы», в джунглях нет кемпингов, а в океане — дорожных указателей. Такие люди совершенно серьезно полагают, будто они самые большие специалисты по выживанию на все Соединенные Штаты. Он принадлежал ко второй — меньшей — части человечества. Звали его Джон Метрикс, и ему нравилось просыпаться утром в своей постели, осознавая, что он дома, а не мокнет под тропическим ливнем в джунглях, не жарится под палящим солнцем в пустыне, не замерзает в горах. Ну и так далее. Много-много всяких «не». Кроме того, Джон терпеть не мог приключений в любой форме. И на это у него были действительно веские причины. Если для простого гражданина «приключение» означало поездку в какое-нибудь экзотическое местечко, то для Метрикса оно имело совершенно другой смысл — «война», «ведение боевых действий». Видимо, того, кто определял жизненный путь Метрикса, это совершенно не интересовало, поскольку и на долю Джона таких приключений выпадало гораздо больше, чем приходится пережить обычному обывателю, и уж значительно больше, чем хотелось самому Джону! Правда, у него все-таки было огромное преимущество перед рядовыми искателями острых ощущений. Во всем, что касалось выживания, он мог дать сто очков вперед самому толковому из них. Метрикс не кичился этим, отнюдь. Просто, оказавшись в той или иной ситуации, он поступал так, как того требовал инстинкт самосохранения. Джон Метрикс УМЕЛ оставаться живым. Он ЗНАЛ, каким образом надо поступать, чтобы выжить, и в нужный момент успешно пользовался своими знаниями. Его мозг постоянно анализировал происходящее, отфильтровывая малозначительные детали, выискивая признаки возможной опасности, оценивая степень угрозы, и принимал соответствующие решения, отдавая нужные команды крепкому натренированному телу. Эта кропотливая работа проходила помимо сознания Метрикса, где-то на самых задворках мозга, и, тем не менее, результат говорил сам за себя. В сорок три года, из которых чуть больше двадцати было посвящено войне, Джон оставался в списках живых. Мало того, его ранили всего лишь дважды, причем только один раз серьезно, несмотря на то, что на протяжении этих долгих двадцати лет постоянно кто-нибудь пытался умертвить это здоровое сильное тело. Сломать, искалечить до неузнаваемости. Метрикс не думал о войне, как об убийстве. «Убийство» было для него словом, принадлежащим к гражданской жизни. Убить могли на улице или дома при ограблении. На войне же «выводили из строя». Джона не мучили угрызения совести относительно тех, кого довелось «вывести из строя» ему самому. На войне дело обстояло иначе, чем, скажем, за шахматной доской. Проиграв шахматную партию, вы пожимаете противнику руку и, обменявшись любезно-пустыми фразами, расходитесь в разные стороны. Если же вы проиграете в бою, то ваше остывшее тело запечатают в отличный дубовый саван и спрячут на полутораметровую глубину под землю. Случалось, конечно, что враги на какое-то время становились союзниками, объединяясь для борьбы с третьей, более сильной, стороной. Но в итоге финал, как правило, был закономерным. Выводя из строя врага, Метрикс лишь спасал себя и выполнял возложенную на него задачу, и не более. Не более, чем работа. Он мог сколько угодно уважать противника, но это не мешало ему спокойно спускать курок. Джон даже не воспринимал врага как человека. Была сила, противостоящая его собственной силе. Победитель и побежденный. Кто есть кто, определяла схватка. Бой. Война. Иногда его отделение получало задание уничтожить конкретное физическое лицо. Тогда Метрикс досконально, до мелочей, «прорабатывал» человека — будущую жертву. Он изучал жизнь, быт, биографию того, кого им предстояло устранить. Безликая фигура постепенно становилась реальной, почти осязаемой, подобно тому, как из размыто-блеклой картинки получается четкая и ясная фотография. Жертва обрастала плотью, обретала голос, привычки, походку, манеру двигаться, одеваться. Метрикс старался узнать о человеке все, вплоть до того, о чем тот думает. Лишь после этого он мог с достаточной уверенностью сказать, что задание будет выполнено успешно, но даже в этом случае человек оставался врагом, способным вывести из строя его самого. Опасным и хитрым. Жертва, несмотря на то, что Метрикс знал о ней все, сохраняла некую абстрактность. Была и реальной, и бесплотной в одно и то же время. Нечто подобное испытывает стрелок, глядящий сквозь прорезь прицела на картонного «болвана» с белыми пятнами на груди, голове и животе. Да, для Метрикса жертва всегда оставалась менее реальной, чем ребята из его отделения: Лоусон, Форестон, Беннет. Джон не любил полагаться на случай, не принимал его в расчет, старался исключить влияние этого фактора на ход своих дел. И вовсе не потому, что отрицал случай, а потому, что был профессионалом. Полковником специального подразделения «коммандос». * * * За неделю до… Роберт Лоусон проснулся от того, что на улице загрохотала мусоросборная машина. Точнее, он подумал, что это так. В то же время память услужливо подсунула опровергающий факт. «День недели, — подумал Лоусон, не открывая глаз. — Какой сегодня день недели? — И тут же ответил сам себе: — Пятница. Сегодня пятница». Способность моментально включаться в реальность, как только сон выпустит сознание из своих темных мягких лап, было предметом гордости Лоусона. За ту долю секунды, что проходила между тем, как он вздрагивал в последнее мгновение сна, и окончательным пробуждением, Лоусон успевал осознать происходящее вокруг него, оценить реальность и решить, что ему предпринимать дальше. Сейчас, слушая спокойное посапывание своей жены и мирное тиканье настенных часов, он пытался сообразить причину собственного беспокойства. Тот факт, что мусороуборщики, вопреки обыкновению, приехали в пятницу, а не во вторник, да еще в такую рань, — полседьмого, не больше, определил Лоусон — не поддавался объяснению, а он с большой настороженностью относился к тому, чего не понимал. Роберт медленно повернулся, стараясь не потревожить жену, но она завозилась, чуть приоткрыв глаза, и сонно опросила: — Ты куда? — На улицу. По-моему, за мусором приехали. За окном угрюмо заворчал двигатель измельчителя. — Сегодня же не вторник, — вяло удивилась женщина. — Наверное, у них расписание изменилось. Лоусон зевнул и, откинув одеяло, выбрался из постели. Утреннее солнце заливало спальню, пробиваясь сквозь заслон тюлевых занавесок. Яркие квадраты уютно устроились на толстом ковре. Мужчина торопливо натянул брюки. В какой-то момент у него появилось желание плюнуть на мусор и завалиться спать, но, представив пакеты с отходами у калитки, он чертыхнулся и принялся застегивать рубашку. На улице что-то громыхнуло. Двигатель мусороуборщика завыл и поплыл к следующему дому; — О, черт! Мусор у ворот — штука крайне неприятная. И Боб Лоусон намеревался избавиться от него любой ценой. Грузовик направился в конец улицы. Шум двигателя становился все тише, по мере того как автомобиль удалялся. Но Лоусон знал, что в той стороне тупик. Для того чтобы выбраться из него, ассенизатору понадобится еще раз проехать мимо дома. На это-то Боб и рассчитывал. Он решил перехватить машину, когда она будет возвращаться. Зевнув еще раз, Лоусон оглянулся на спящую жену и вновь почувствовал желание забраться под теплое одеяло, чтобы досмотреть остатки сна. «Надо же, — не без раздражения подумал Лоусон, — если бы не эти парни со своей чертовой колымагой, удалось бы поспать еще, по меньшей мере, полтора часа. Теперь — все». Стоило Бобу открыть глаза больше чем на пять минут, и сон полностью отлетал от него, как слетает засохшая листва с мертвого дерева. Не то, чтобы это было очень страшно, но обычно Боб привык спать по восемь часов, и если ему доводилось вставать раньше, чем он получал свою порцию отдыха, то весь день чувствовал себя разбитым. Можно было бы попробовать урвать часок сна днем, но Лоусон по собственному опыту знал, что это не принесет ожидаемого результата, а, напротив, выбьет его из седла еще больше. Боб прошел в кухню, подхватил пластиковые пакеты, наполненные мусором, и через заднюю дверь вышел во дворик. Утро выдалось просто чудесным. Свежее, радостное, оно обняло Лоусона. Налетевший ветерок взбодрил его. Он вдохнул легкий прозрачный воздух полной грудью и радостно улыбнулся, несмотря на отнятые полтора часа сна. Шум грузовика послышался из-за домов слева. На мгновение Лоусон вновь почувствовал тревогу. Ему казалось, что обычно сбор мусора занимал у ассенизаторов больше времени, нежели сегодня, но поскольку грузовик приближался, а выбросить отходы все-таки было нужно, он захватил пакеты поудобнее и, быстрым шагом обогнув дом, направился к калитке. Желтая крыша машины торжественно проплыла мимо, и Лоусону пришлось закричать: — Эй, подождите минуточку! Ребята, подождите!!! Ассенизатор затормозил у соседнего дома, и Боб побежал, опасаясь, что грузовик все-таки уедет. В конце концов, они имели на это полное право. В эту минуту его мозг подал второй сигнал опасности: машина была не той компании, которая обычно собирала отходы для переработки. Та, если ему не изменяла память, — а она вообще изменяла Бобу крайне редко, — называлась «Тед и Джо, ЛТД», на борту же этой машины название фирмы отсутствовало. Собственно, ничего сверхъестественного в этом не было. Мало ли что могло случиться у славных парней Теда и Джо. Тем не менее, тревога осталась, и радостное утро померкло. Лоусон даже оглянулся по сторонам, надеясь увидеть ранних прохожих или кого-нибудь из соседей. Но улица была пуста. Солнечные лучи прокладывали себе дорогу через густую тополиную листву и делали улицу фантастически легкой, почти невесомой. Казалось, что дома, дорога и стоящий у соседнего дома грузовой «шевроле», похожий на рыжего жука, сейчас оторвутся от земли и примутся парить в прозрачном потоке прохладного летнего ветерка. Двое рабочих-мусорщиков наблюдали за Лоусоном, стоя у мусороприемника. Первый — худощавый стройный метис с длинными темными волосами — смотрел с каким-то странным любопытством на Боба, словно тот был не простым клиентом, а по меньшей мере трехногим двухголовым уродцем. На губах метиса блуждала не менее странная, чем само любопытство, полуулыбка. Лоусон автоматически отметил, что парень не выбрит, а спецодежда выглядит слишком новой. Невероятно новой. Какой-то девственно чистой, словно парень в ней работал не ассенизатором, а музыкантом. Второй — коренастый, плотно сбитый негр с выбритым до блеска черепом и совершенно бесстрастным лицом. Красноватые глаза уставились на Боба с ленивым безразличием. «Растяпа. Не успел вовремя выставить мешки, а мы торчи тут из-за него». Лоусон торопливо зашагал к грузовику. В какое-то мгновение все застыло. Стих ветер. Перестала шептаться листва, замерло все, и в этот момент Боб услышал свои неправдоподобно громкие шаги и такое же оглушающее биение собственного сердца. Его глаза отметили еще что-то, мелочь, пустяк. Но этот самый пустяк заставил Лоусона замедлить движение. Что-то было не так. Крохотный звонок тревоги бился под сводами черепа Боба, посылая хозяину сигнал опасности. Все еще пытаясь понять, что же его так напугало, он, скорее автоматически, чем осознанно, произнес: — А я уж подумал, вы про меня забыли, ребята. Негр спокойно качнул головой и так же бесстрастно ответил: — Не волнуйся, приятель. Мы помним о тебе. Рабочие повернулись к грузовику и одновременно запустили руки в мусороприемник. И в эту секунду Боб Лоусон сообразил, что именно ему показалось странным в ассенизаторской бригаде. Он понял, зачем эти ребята здесь и что окажется у них в руках, прежде чем они обернулись. Ножи мусороизмельчителя были совершенно чисты. Как и стенки кузова. Парочка начала поворачиваться. Эти люди не собирали мусор. Они вообще не ассенизаторы. Лоусон разжал кулаки. Пакеты глухо ударились об асфальт. Жестянка из-под «кока-колы» выкатилась из одного и, сверкая красно-белыми боками, отправилась в длинный путь к колесам «шевроле». Метис обернулся первым. В ладонях его аккуратно устроился «Узи». Боб рванулся в сторону, но в ту же секунду автоматная очередь прошила его насквозь, пули швырнули тело Боба на дорогу, но он нашел в себе силы подняться и побежал к ближайшему дому. Вторая очередь пробила ему бок, повалив на асфальт еще раз. Лоусон уперся окровавленными пальцами в гудроновое покрытие и попытался подняться на ноги. Третья очередь разорвала ему шею, и он рухнул на спину, захлебываясь хлынувшей из перебитой аорты кровью. Боб Лоусон еще хрипел, когда негр, подойдя ближе, расстрелял его в упор. Сосед, выглянувший из окна, услышав шум выстрелов, увидел лишь удаляющийся оранжевый «шевроле» и распластанное посреди улицы безжизненное, залитое кровью тело. * * * За пять дней до… Если у Джорджа Форестона и был еще один столь же неудачный день, то он его не помнил. Во-первых, с утра дико болела голова. Во-вторых, Джордж забыл дома бумажник с правами, и — как назло — был остановлен полицейским за превышение скорости, со всеми вытекающими отсюда последствиями. В-третьих, из-за разговора с копом он опоздал на работу. Слава Богу, его очень ценили в агентстве, и обошлось без скандала. Но, тем не менее, настроение было испорчено окончательно, с чем Джордж сам себя и поздравил, чертыхаясь сквозь зубы. В довершение всего очередной клиент, зашедший в салон, оказался угрюмым мрачным негром. Нет, Джордж Форестон вовсе не был расистом, но этот измучил его до потери пульса. Вот уже сорок минут здоровяк хмуро бродил среди выставленных на продажу автомобилей, сопровождаемый радостной болтовней Джорджа. Глядя в блестящую шоколадную лысину, Форестон испытывал огромное желание послать клиента подальше и пойти отдохнуть. А может быть, совсем уйти домой, сославшись на головную боль. Джордж знал, что не сделает этого. Он, приветливо улыбаясь, ходил за негром и говорил, говорил, говорил… Если бы кто-нибудь знал, чего ему это стоило. Заложив руки за спину, клиент спокойно прошел мимо «понтиаков», «фордов» и направился к стоящим поодаль «кадиллакам». Форестон считался хорошим агентом, способным продать даже самый завалящий рыдван с таким пробегом, словно на нем ездил еще Адам. И это не было преувеличением. Негр неторопливо обошел темно-коричневый «кадиллак» модели 1985 года, заглянул в салон и бросил быстрый взгляд на стоящего за спиной Джорджа, словно задавал вопрос. — Отличная машина, не правда ли? — настолько радостно, насколько это вообще было возможно, улыбнулся Форестон. Негр обратил на реплику не больше внимания, чем мы все обращаем на летящее в небе облако. Похоже, сам агент его не интересовал. Но Форестон решил, что не отстанет от этого парня, пока тот не купит хотя бы самую дешевую из выставленных в салоне колымаг. — Вы думаете, лучшие машины у японцев? Нет конечно. Лучшие машины у нас. Ну, иногда они нас обгоняют, но редко. А настоящие машины у нас. Только у нас! Негр еще раз быстро взглянул на Джорджа, словно оценивая, можно доверять его словам или нет. Форестону не нравился посетитель. Слишком уж он был угрюм. Обычно люди, приходящие покупать машину, бывают радостно-возбужденными. Одни больше, другие меньше, но всегда счастливые. Этот же человек был не просто спокоен, а фантастически спокоен. Бесчувственный, как манекен из папье-маше. Ни тени улыбки на морщинистом равнодушном лице. Никаких эмоций, ни одного лишнего жеста, ни одного слова за те сорок минут, что провел в салоне. В какой-то момент Джорджа посетила интересная идея. «А что, если он глухой? Нет, в самом деле? То-то весело будет. Я хожу тут, рассказываю ему про машины. Целых сорок минут болтаю, как дурак, а он глухонемой?» Джорджу захотелось сграбастать негра и дико заорать ему в ухо, чтобы тот проявил, если уж не эмоции, то хотя бы их слабое подобие. Но этого Форестон тоже сделать не мог. И поэтому продолжил, улыбаясь еще шире: — Вы, я вижу, любите «кадиллаки»? Конечно, в такую машину может влюбиться любой. Посмотрите, посмотрите какое чудо! — Джордж ласково провел рукой по капоту автомобиля, словно это был не бесчувственный металл, а красивейшая ножка какой-нибудь «Мисс Америки-85». — И вы тоже влюбились в него? Ну, разумеется. Это не просто машина. Это — произведение искусства! Мечта!! Сказка!!! Лицо посетителя по-прежнему оставалось совершенно непроницаемым. Форестону понадобилось собрать всю свою волю, чтобы не схватить его за лацканы дорогого пиджака и не начать трясти как тряпичную куклу. Негр секунду о чем-то думал, а затем, открыв дверцу, забрался на водительское сиденье. Теперь Джорджу пришлось согнуться, и от этого он разозлился еще больше. — Удобно, правда? Посетитель смотрел прямо перед собой. Глаза его оставались пустыми и безжизненными, будто у спящей рыбины. Крепкие кулаки легли на рулевое колесо, ноги нащупали педали. Движение это выглядело автоматическим, и Джордж подумал о том, что, скорее всего, парень смыслит в машинах не хуже его самого, а уж себя-то он считал знатоком во всем, что касалось автомобилей. Широкая, плотно облегаемая пиджаком спина свободно откинулась на обтянутую кожзаменителем удобную спинку водительского кресла. — Я знаю, о чем вы думаете! — сообщил негру Форестон. — Да, конечно, вы правы. Здесь нет кожи. Кожаной обивки. Но, подумайте сами, зачем машине кожа? Во-первых, это дорого. Во-вторых, кожа греется. В-третьих, она скрипит. Вы знаете что-нибудь более неприятное, чем скрипящая кожа? Уверен, что нет. Джордж чертыхнулся про себя. Из-за неудобной позы у него еще сильнее разболелась голова. Клиент не проявлял к машине никакого интереса. Все доводы агента разбивались о его непроницаемость, подобно тому как волны разбиваются о волнорез. Сквозь широкую витрину негр рассматривал улицу, будто изучая обстановку. Джордж даже быстро посмотрел в ту же сторону, надеясь понять, что так заинтересовало странного посетителя. Улица была такой же, как обычно. Прохожие спокойно шли мимо витрины. Некоторые из них бросали короткие взгляды на сверкающие хромом машины за стеклом и тут же торопились дальше по своим делам. Джордж вздохнул и снова растянул губы в приветливой улыбке. — Зато сколько здесь свободного места, вы только посмотрите! Вы видели еще какую-нибудь машину, в которой было бы столько же свободного места, как в «кадиллаке»? Если да, то назовите ее, я буду вам чрезвычайно признателен! Ответом ему послужило все то же бесстрастное молчание. Негр спокойно снял руку с баранки и повернул ключ зажигания. Двигатель мгновенно заработал. Это, действительно, была отличная машина. Клиент еле заметно кивнул головой. Это приободрило Джорджа, и теперь — первый раз за час! — он улыбнулся вполне искренне, довольный произведенным эффектом. Этот, вроде бы ничего не значащий, кивок послужил Форестону сигналом к новой словесной атаке. Он засмеялся и чуть слышно хлопнул в ладоши. — Давайте, давайте заводите! — Джордж внимательно следил за клиентом. По едва заметному повороту головы агент понял: негр прислушивается к двигателю, и еще раз убедился, что перед ним человек, отлично разбирающийся в машинах. — Послушайте, какой мотор, а? Чувствуете силу, мощь? Ленивым расслабленным движением негр повернулся к Джорджу и бесстрастно спросил: — Знаете, что мне нравится больше всего? — Что же? Форестон приготовился выслушать длинный монолог о достоинствах данной модели и поддакнуть в тон клиенту, заранее соглашаясь со всем, что сейчас скажет негр, но ответ был короток и лаконичен. — Цена! Двигатель «кадиллака» взревел, и машина резко покатила назад. Форестон на секунду оторопел. Он видел безразличное лицо клиента за рулем. Сквозь лобовое стекло глаза негра казались еще более пустыми и равнодушными. — Эй, постойте! — крикнул Джордж, выходя вперед таким образом, чтобы оказаться между автомобилем и витриной. — Вы не можете так уехать! Погодите!!! Но «клиент» явно придерживался другой точки зрения. Машина рванулась вперед. Те несколько метров, что разделяли ее и человека, она сожрала за ничтожно малую долю секунды. Форестон уже не сомневался относительно намерений человека. Тот не просто угонял машину. Он хотел убить его самого, Джорджа Форестона. Причем делал это аккуратно и умело. Жертву спасла только отличная реакция. За мгновение до того как хромированный передок «кадиллака» подмял бы Джорджа, тот подпрыгнул и рухнул сверху на коричневый, блестящий полировкой капот. Вцепившись побелевшими пальцами в тонкие, служащие единственной опорой дворники, Форестон всеми силами старался удержаться на покатой поверхности и не сорваться под колеса. — Что ты делаешь, мать твою!!! — заорал он, ударяя ладонью по лобовому стеклу. — Что ты делаешь, ублюдок!!!! «Киллер» даже не взглянул на предполагаемую жертву. «Кадиллак» врезался в широкую витрину, разнося ее на миллион переливающихся в солнечных лучах осколков. Несколько острых стеклянных шипов впились Джорджу в спину, а один ударил в предплечье, перерезав бицепс. Теперь у него оставалась только одна рука, для того чтобы удержаться на этом «взбесившемся» автомобиле. — Останови машину!!! Останови машину, ублюдок!!! Стоящие на тротуаре люди бросились врассыпную. «Кадиллак» тряхнуло, колеса перевалились через бордюр. Джордж закричал. Это был не вопль о пощаде. Скорее, сожаление человека, не раз выбиравшегося невредимым из самых опасных переделок и теперь погибающего под колесами обыкновенного автомобиля. А в том, что ему суждено именно погибнуть, он уже не сомневался. Этот тип за рулем явно добивался его смерти, а Форестону нечего было противопоставить. Если бы не поврежденная рука, ему, возможно, и удалось бы спастись, но в том положении, в котором он находился сейчас, на это нечего было даже надеяться. «Кадиллак» дико завизжал тормозными колодками, когда «киллер» вывернул руль. Машину занесло. Едущий по встречной полосе «форд» принял вправо, пытаясь избежать столкновения, но тщетно. Багажник «кадиллака» с хрустом смял капот «форда». Оторванный бампер со звоном покатился по дороге. От удара Джорджа резко бросило в сторону. Дворник изогнулся странной дугой, пальцы жертвы соскользнули с него, и Форестон, сорвавшись с автомобиля, покатился по дороге, прямо под колеса надвигающегося грузовика-трайлера… Сидящий за рулем негр, внимательно наблюдавший за происходящим в зеркальце заднего обзора, увидел, как Джорджа смяло огромное колесо, раздавив грудную клетку бывшего агента по продаже автомобилей. «Киллер» довольно улыбнулся и, покрепче сжав пальцами руль, прибавил газу. * * * За три дня до… Клайв Беннет, сунув руки в карманы широких рабочих штанов, шагал по причалу к своему катеру. Вечер уже окрасил небо в темно-синие тона, добавив немного лилового. Первые звезды зажглись на темнеющем куполе. Насвистывая модный мотивчик, Беннет оглядывал приткнувшиеся к причалу шлюпки, небольшие баркасы, изредка здороваясь с приятелями, возившимися со снастями. — Привет, ребята! Как дела? Те кивали в ответ, давая понять, что дела идут нормально, чего они, в свою очередь, желают и ему, Клайву Беннету. Его собственный катер, носивший название «Утренняя звезда», стоял последним в длинной шеренге рыбачьих суденышек. Не потому, что ему не досталось места ближе, а потому, что так нравилось Беннету. Он любил после работы идти по причалу, втягивая запахи соленой воды, снастей и рыбы. Было в этом свое особое наслаждение. Клайву нравилось слушать, как плещутся о причал волны, приглушенные удары бортов, скрип веревок и грубоватые разговоры матросов. Ветер, налетевший с залива, принес с собой ночную прохладу, просочившуюся даже под теплый свитер, облегающий крепкое тело Беннета. Мужчина зябко поежился и не без удовольствия вспомнил о теплой куртке, лежащей в рубке катера. Лето-летом, а ночной ветер, да еще на воде, — штука неприятная. Беннет добрался до «Утренней звезды» и одним махом спрыгнул с причала на чуть покачивающуюся палубу. Он невольно улыбнулся, вспомнив, как первый раз поднялся на борт вот такого же катера. Правда, тогда штормило посильней. Помнится, его швыряло от борта к борту, и через пять минут он уже сидел в гальюне, успокаивая восставший против качки желудок. «Морская болезнь» — весьма неприятная вещь, особенно, когда испытываешь ее на собственной шкуре. Зато теперь он, Клайв Беннет, даже в очень приличный шторм держится на палубе так же уверенно, как и на твердой земле. И уже давным-давно забыл, что такое «морская болезнь». Беннет отвязал канат и еще раз оглядел причал. В двадцати метрах от него, у дебаркадера, стоял крепкий негр в дорогом костюме. Среди довольно пестрого рыбацкого окружения он выглядел, как настоящий бриллиант, невесть как попавший на распродажу дешевой бижутерии. Щегольский вид негра вызвал у Беннета еще одну улыбку. М-да. Этот парень явно не вписывался в окружающий его пейзаж. Он несколько секунд смотрел в направлении дебаркадера, а затем пошел в рубку и включил мотор. Катер затрясло мелкой дрожью. «Звезда» напряглась, собираясь с силами. Беннет прибавил ход, и катер, отвалившись от стенки, двинулся к середине бухточки. Мотор тарахтел, выплевывая в вечернее небо хлопья пара. Волны покачивали «Утреннюю звезду», но Беннет не замечал этого. Он смотрел через стекло на здоровяка-негра. А тот, в свою очередь, пристально наблюдал за движением катера. Темная вода вспенивалась, оставляя за кормой «Звезды» белесую дорожку. Достигнув середины бухты, Беннет лихо завертел рулевое колесо, поворачивая катер в открытое море. Дождавшись, когда «Звезда» ляжет на нужный курс, он закрепил штурвал и вышел на палубу… …Негр подождал, пока катер отойдет достаточно далеко, и вытащил из кармана пиджака плоскую коробочку миниатюрного передатчика. Пальцы нащупали нужные тумблеры. Не отрывая взгляда от белого, все больше растворяющегося в сумерках пятна, он нажал сперва один тумблер, а когда на панели пульта зажегся зеленый огонек, — и другой. Прямо на черном зеркале воды зацвел оранжево-белый цветок взрыва. А через секунду мощный грохот потряс порт. Там, где только что был катер, возник гигантский костер. Пламя быстро сожрало крашеные борта, добралось до баков, и еще один, на этот раз менее сильный, взрыв достиг причала. В воздух взметнулись доски, обломки бортов, тлеющие головешки. Все это, смешиваясь с языками пламени, представляло невероятное зрелище. Некоторое время негр наслаждался плодами своей работы, а затем, сунув передатчик в карман пиджака, широко зашагал к выходу из порта… * * * Двадцать четыре часа до… Последние два дня Метрикса мучили дурные предчувствия. Он не был суеверен, но не отрицал того факта, что человек, в принципе, способен почувствовать опасность на какое-то время раньше, чем она обнаружится. Иногда это чувство испытывал и Метрикс. От того, насколько оно было сильным, Метрикс делал выводы относительно грозящей ему беды. Чаще всего, прогнозы оказывались верными, хотя случалось, что тревога бывала беспочвенной. Тем не менее Метрикс прислушивался к этому чувству и не жалел об этом. Так вот, последние два дня его мучили очень дурные мысли. Он пытался анализировать ситуацию, стараясь выловить в себе ту самую зацепку, которая и порождала тревогу. Безрезультатно. Если мозг и имел какую-то информацию, касающуюся психологического состояния своего хозяина, то выдавать ее упорно отказывался. Как правило, в таких случаях Метрикс просто ждал, пока разум не трансформирует эти знания в более удобоваримую форму. Но не теперь. В данной ситуации самым худшим было то, что Джон не мог найти вообще никаких поводов для тревоги. Все как всегда, ни хуже, ни лучше. Дженни Метрикс, его двенадцатилетняя дочь, заметила состояние отца и всеми известными ей способами пыталась привести Джона в нормальное расположение духа. Арсенал методов, используемых ею для этой цели, имел широчайший спектр, начиная от неожиданного тыкания мороженым в физиономию Джона и заканчивая походом в кино на новую кинокомедию с Эдди Мерфи в главной роли. Однако ее отчаянные попытки справиться с тревогой отца потерпели полный провал. Если Джон и улыбался, то мысли его все равно оставались где-то далеко. Утро третьего дня объяснило все. Началась оно, впрочем, так же, как и утро второго или первого. Короче говоря, Джон Метрикс проснулся в восемь утра в своей спальне и некоторое время лежал неподвижно, прислушиваясь к звукам шагов Дженни. Вот на кухне звякнула сковорода, зашипела льющаяся из крана вода. Метрикс еще несколько минут тупо разглядывал потолок, ощущая нахлынувшую волну беспокойства. Оно было гораздо сильнее того, что Джон испытывал на протяжении двух дней. Это могло означать только одно — опасность достаточно близка. Она где-то совсем рядом, затаилась и ждет момента, чтобы вцепиться ему в хребет. Внизу нудно принялся бормотать чайник. Хлопнула дверца холодильника. Дженни начала готовить свои умопомрачительные бутерброды. С этими кулинарными изысками дело вообще обстояло довольно сложно. Каждый раз, съедая на завтрак очередной «шедевр» буйной фантазии дочери, Джон пытался добиться от нее, что же именно ему довелось употребить в пищу. Но во всем, что касалось готовки, Дженни стояла насмерть и секретов не выдавала. Как правило, отец несколько дней мучился этим вопросом, время от времени вновь пытаясь выудить у дочери рецепт ее очередного блюда, но все его уговоры пропадали зря, оказываясь не более чем простым сотрясением воздуха. В итоге, путем сложных умозаключений и тщательного обследования холодильника, Джону удавалось получить представление об основных ингредиентах бутербродов, волосы у него вставали дыбом, а на следующее утро Дженни подавала ему очередную горячую «загадку», в которой умудрялась совместить, казалось бы, абсолютно несовместимое. Судя по звону посуды и ароматам, доносящимся с первого этажа, в кухне готовилось нечто, лежащее за гранью понимания Джона. Метрикс потянулся, чувствуя, как хрустят суставы, и не без некоторого удовольствия ощутил силу собственных мышц. У него, действительно, была отличная фигура. Тугие узлы мускулов бугрились на руках, спине, груди. Форме ног могли бы позавидовать лучшие атлеты мира. Рост Джона составлял метр девяносто восемь, что являлось одновременно и недостатком, и достоинством. При желании, Метрикс мог бы без труда завоевать «Мистер Вселенная», но людям его профессии строго запрещалось афишировать себя. Для соседей и чиновников Джон Метрикс был Биллом Тайсоном, сорокачетырехлетним лесорубом из Канады. Молчаливым замкнутым вдовцом. Никто не знал о жизни Джона правды, кроме Дженни, генерала Френклина Керби — прямого начальника Метрикса — да троих ребят из его отделения. Вот, собственно, и все. Потянувшись, Джон хрустнул суставами и одним сильным рывком вытолкнул тело из теплых объятий постели. Проделав несколько энергичных движений, он подхватил полотенце и направился в ванную. Проходя по балкончику второго этажа, Джон громогласно возвестил о своем пробуждении: — Привет, Дженни! Доброе утро! — Доброе утро, папа, — отозвалась из кухни дочь. Один из недостатков Метрикса заключался в том, что вел он себя либо абсолютно бесшумно, либо — если в этом не было необходимости двигался словно медведь-гризли, прорывающийся сквозь бурелом канадских лесов. Но тогда-то уж Джон становился шумным настолько, насколько это вообще возможно. В таких случаях Метрикс разговаривал исключительно командным тоном, будто и не здоровался вовсе, а отдавал распоряжения целому батальону «коммандос». Приняв контрастный душ, отфыркиваясь с явным удовольствием, Джон вытерся огромным махровым полотенцем и побрел обратно в комнату. На то, чтобы одеться, у него ушло не больше нескольких минут. По армейской привычке, летом он носил практически всегда одинаковую одежду, которая состояла из светлых теннисок и легких свободных брюк военного фасона. Джон считал подобный стиль наиболее удобным и подходящим для всех случаев жизни. Обувь Метрикс предпочитал легкую. Самое лучшее, если это были теннисные туфли — Джон недолюбливал высокие «джамп-бутсы», поскольку считал, что нога должна чувствовать почву. Тогда не подвернешь стопу и не проворонишь противопехотную мину-«лягушку». Джон и сегодня не думал изменять своей привычке. Светло-синяя тенниска, темно-синие, почти черные, брюки и белые туфли, вот в таком виде Джон Метрикс спустился к завтраку. Первое, что он увидел, было пурпурное бумажное сердечко, на котором неровным детским почерком Дженни старательно выведено: «Я люблю тебя, папа». Сердечко висело на дверце холодильника, пришпиленное магнитным зажимом в виде развеселого глуповатого Плуто. — Я тоже тебя люблю! — крикнул Джон, улыбаясь. На столе уже стояли тарелки, лежали вилки и горкой на блюде — румяные тосты. В специальных чашечках возвышались остроконечные яйца. Масло, покрытое мелкими капельками влаги, дожидалось в фаянсовой масленке со стеклянной крышечкой. Горячий кофейник еще выпускал из узкого носика струйки пара. Метрикс устроился на стуле напротив окна и вздохнул, сглотнув слюну. Желудок уже давал понять Джону, что неплохо было бы и позавтракать, но Джон никогда не приступил бы к еде без дочери. Неписанный закон семьи Метриксов. Дженни появилась на пороге маленькой столовой, гордо неся перед собой две накрытые салфетками тарелки. — А вот и бутерброды, — сообщила она. — Потрясающий аромат, — заявил Джон вполне искренне. Запах, коснувшийся его ноздрей, был очень знакомым, но в то же время к нему примешивались какие-то посторонние примеси. «Похоже, сыр, — подумал Джон, — хотя… нет, пожалуй, все-таки сыр. Впрочем, я поостерегся бы поставить на это десятку». Дженни торжественно поставила тарелки на стол и, словно известный трюкач, с хитрой гримаской сдернула салфетки. «Ого!» — Джон был действительно восхищен. То, что открылось его взору, больше напоминало Вавилонскую башню, чем бутерброд. И это сооружение парило, текло, шипело расплавленным сыром, каким-то невероятным соусом и еще чем-то, не вполне понятным, пахнущим специями. Тем не менее, Джон привык относиться к новым «детищам» Дженни с осмотрительностью. Некоторое время он молча наблюдал за дочерью и лишь после того, как она, фыркнув, впилась зубами в бутерброд, Джон взял свой и откусил от него гигантский кусок. Ему не раз приходил на ум вопрос: каким образом он умудряется есть эти бутерброды и при этом не вывихнуть себе челюсть. На вкус новая фантазия Дженни оказалась вполне приятной — надо отдать ей должное — но определить составные блюда, кроме сыра, Джон так и не смог. Он сосредоточенно прожевал первый кусок, прислушиваясь к собственным ощущениям, а затем задал коронный вопрос, хотя заранее знал, что ответа не получит: — С чем эти бутерброды? Ответ все же последовал: — Этого тебе лучше не знать, пап. Дженни улыбнулась. Джон пожал плечами, что, по всей видимости, должно было означать: «Ты, конечно, можешь молчать, но все-таки имей совесть». Девчушка улыбнулась еще шире, и он понял, что разъяснений ждать не стоит. Тяжелый вздох вырвался из его груди. Дженни с довольным видом откусила в очередной раз от бутерброда и скользнула взглядом по фотографии Майкла Джексона, улыбавшегося с обложки свежего «Билборда». Метрикс заметил это и, зная, что дочь обожает певца, с нарочито безразличным видом заявил: — И не удивительно, что некоторые сравнивают его с девушкой, ты не находишь? Дженни возмущенно ответила: — Да ладно, пап, ты сейчас говоришь, как столетний старикан. Джон восторжествовал. — Знаешь, — не меняя тона добавил он, — когда я еще был совсем маленьким, подобную музыку вообще хотели запретить. — Да брось, пап. Девочка махнула рукой. Она собралась возразить что-то, но тут же осеклась, заметив вдруг, как напрягся отец. Джон Метрикс сделал короткое движение рукой. У «коммандос» такой жест означает: «замри». Дженни моментально застыла. У Джона был феноменальный слух. И сейчас он уловил новый звук, плавно влившийся в атмосферу утра. Рокот вертолетных лопастей. «Чоппер» пока еще находился на довольно значительном расстоянии, и нетренированный слух обычного «гражданского» вряд ли различил бы шум двигателя. Но Метрикс различал его достаточно легко. А через секунду услышала и Дженни. Лицо ее превратилось в застывшую маску работы мадам Тюссо.[2 - Имеется о виду всемирно известный музей восковых фигур мадам Тюссо] — Папа, — голос девочки звенел от напряжения. — В чем дело? Ты опять уезжаешь? Она внимательно смотрела на отца, ожидая ответа, но Джон молчал. Тревога, мучившая его, разрослась до огромных размеров. Он уже не сомневался: военные объявились не случайно. Произошло что-то очень плохое. Тем более, что среди военных, местонахождение Джона Метрикса знал всего лишь один человек — генерал Керби. Даже ребята из его отделения не знали этого. Как и он не имел ни малейшего представления, где находятся в данный момент солдаты отряда. И уж если Керби — вечно спокойный Керби! — летит сюда сам, лично… Это очень плохо. Очень. Подобная поездка могла быть предпринята только в самом крайнем случае. Рассекречивать агента, вышедшего на покой, запрещалось инструкцией Пентагона. Или… Или это ловушка. В вертолете могут оказаться вовсе не военные. Да и вообще, «чоппер» может направляться вовсе не сюда… Но это было не так. Джон знал. Он поднялся. — Папа, ты же говорил, что с этим покончено… — донесся до него встревоженный голос дочери. — Да, с этим покончено, — подтвердил Джон. Трудно сказать, чего ему больше хотелось, поверить самому в собственные слова или успокоить Дженни. — Ты никуда не поедешь? Обещаешь? — Я никуда не поеду, — твердо сказал он. — Обещаю. А теперь, Дженни, будь умницей, иди в свою комнату. — Зачем? Джон знал, что его дочь не из трусливых, но сейчас была не та ситуация, в которую стоит кидаться сломя голову. Он улыбнулся и кивнул Дженни, словно говоря: «Успокойся, я никуда не еду. Обещаю тебе». — О'кей, — вздохнула она и, еще раз взглянув в сторону окна, направилась наверх. А Джон прошел к двери, ведущей на улицу, открыл ее и, настороженно глядя в бело-голубое небо, мягким кошачьим движением выскользнул навстречу яркому солнцу. Он вновь порадовался, что на ногах теннисные туфли, скрадывающие шаги. Джон разом подобрался, став похожим на гибкого, очень опасного хищного зверя, выслеживающего добычу. Метрикс легко соскользнул с крыльца и двинулся в сторону высокой зеленой изгороди, обступающей дом с трех сторон… …Генерал Керби посмотрел сквозь толстое боковое стекло вертолета на замерший дом полковника Метрикса. Он видел, как качнулись деревья, когда их накрыл турбулентный поток. Облако густой пыли поднялось с земли и закрутилось маленьким бурым смерчем. Кусты зашевелились, словно были не растениями, а диковинными экзотическими животными. Вертолет чуть качнулся под порывом ветра и плавно опустился на площадку в десяти метрах от двухэтажного яркого, под красной черепичной крышей домика. Больше всего Керби боялся, что он опоздал. Это был бы самый большой просчет за все время его карьеры. Мало того, что трое солдат уже погибли. И не просто солдат, а лучших, из отделения полковника Метрикса. Факт, сам по себе, малоприятный. Парни — профессионалы высочайшего класса, — и то, что их убрали так же просто, как зеленых необстрелянных новобранцев, настораживало. «Киллеры» либо действовали открыто до такой степени, что все трое до последнего момента не заподозрили грозящей им опасности, либо, напротив, были великолепно скрыты. Хотя, против второго варианта говорят способы убийств. Ну, случай с Лоусоном более-менее укладывался в представления Керби о наемных убийцах, зато два других явно не лезли ни в какие рамки. Способ с машиной малонадежен, а с взрывчаткой слишком велик риск быть обнаруженным. И вероятность того, что Беннет придет на катер, слишком ничтожна. Он вполне мог заболеть, уехать, да и мало ли что еще. Нет, профессионалы так не работают. Тут что-то совсем другое. Убийства — все три — совершены так, словно «киллеры» надеялись привлечь к факту смерти жертв максимальное внимание. И этого Керби тоже не понимал. Конечно, возможно, что акция совершена внешними врагами, скажем, сирийскими террористами. Но, как правило, подобные прецеденты имели массовый характер. У всех погибших были отличные «легенды». Для окружающих они вообще являлись другими людьми. Убийцы явно знали тех, за кем охотились, в лицо, знали место их проживания, привычки и прочее. А это означало, что где-то в их департаменте произошла утечка информации. Достаточно серьезная утечка. И если Метрикс еще жив, можно будет считать, что удача не совсем отвернулась от них. Керби очень хотелось верить в это. Очень. Конечно, Джон на голову выше самого лучшего из своего отделения, но все же… все же… Вертолет опустился на площадку, коснувшись ее полозьями. Керби не стал дожидаться, пока смолкнут винты. Он открыл дверь и скомандовал: — Джексон! Перес! Вперед! Пошли! Двое сидевших в гулком чреве вертолета пятнисто-зеленых десантников подхватили автоматы и выскочили на улицу, в колышащееся буро-пыльное марево. Керби выпрыгнул следом. Тот, кого назвали Пересом — высокий, коренастый негр с нашивками лейтенанта — отбежал под прикрытие кустов и, опустившись на колено, взял под прицел дом. Второй — Джексон — молодой сержант атлетического сложения, метнулся к стене, с таким расчетом, чтобы оказаться в «мертвой зоне», и, подобно Пересу, припал к земле. Теперь он контролировал площадь перед домом, кусты, деревья и обрыв, уводящий к самой кромке воды. Рокот винтов стих. На несколько секунд в воздухе повисла тишина, нарушаемая лишь шумом волн, разбивающихся о скалы. Керби внимательно слушал эту тишину, стараясь уловить хоть какие-нибудь звуки, отличающиеся от монотонного шума прибоя. Голоса, работающий телевизор, смех, музыку… что-нибудь, говорящее о наличии в доме живых людей. Тщетно. Генерал сложил ладони рупором и поднес ко рту. — Джон!!! — тишина. Дом замер. Молчаливый, настороженный. На какое-то мгновение Керби показалось, что сама вилла — живое существо, ждущее, пока он, генерал Керби, войдет внутрь, чтобы затем смять его, раздавить, уничтожить. — Джооооооон!!!! Ты здесь, Джон? Это я — Керби! Если ты жив, выходи!!! Джоооон!!! В следующую секунду он почувствовал холодный ствол армейского «Дабл игла», упершийся ему в шею, прямо под основание черепа. — Будь я проклят… — пробормотал Керби. Только один-единственный человек, из тех, кого знал генерал, умел передвигаться абсолютно бесшумно. Так, как это делал стоящий за его спиной. — Джон… — Я знал, что это ты, — спокойно произнес Метрикс, убирая пистолет. — Просто хотел удостовериться. Керби обернулся. В глазах у него застыло напряжение, а Джон улыбнулся. Генерал вздохнул еще раз. — Как всегда. Тебя не слышно и не видно, да? Метрикс улыбнулся еще шире, протягивая Керби тяжелый «дабл иглз», который пять секунд назад извлек из кобуры, висящей на поясе генерала. — Но ты ведь сам научил меня этому, — подтвердил он. — Да, да… Я уже начал ржаветь потихоньку, — покачав головой, ответил Керби. Дверь заднего выхода открылась, и на пороге появилась Дженни. Она одним взглядом оценила ситуацию и направилась к отцу. По ее решительным движениям Джон понял: назревает скандал. Дженни, когда хотела, могла быть жесткой, как кремень. — Что здесь происходит? — довольно неприязненно спросила девочка, подходя к паре Керби — Метрикс и в упор глядя на генерала. Карие глаза, обычно теплые, сейчас выглядели стеклянными шариками. — Добрый день, Дженни! — улыбнулся Керби, и Джон вдруг заметил, что он действительно сдал за тот год, что они не видели друг друга. Улыбка генерала выглядела блеклой, усталой. Морщины в уголках губ и у глаз обозначились отчетливей и резче. В волосах седина явно одерживала верх над темными прядями. Да и общий вид Керби, несмотря на все еще отличную выправку, изменился, причем не в лучшую сторону. Джону даже стало жаль генерала. Ведь он помнил Керби еще довольно молодым — тридцатисемилетним — стройным мускулистым офицером. Что-то произошло с ним. Надломилась какая-то невидимая пружина в груди этого очень сильного человека. Джон незаметно вздохнул. — Дженни, милая, мне нужно поговорить с твоим папой, — продолжил генерал. — Да? А ордер у вас есть? — жестко смотрела на него девочка. — Очень смешно, — одернул ее Джон. — Знаешь, иди-ка лучше в дом, хорошо? Дженни нервно дернула плечом. — Ну ладно. Тон, которым она это сказала, подразумевал, что они с Джоном с настоящего момента в ссоре. До тех пор, пока он не попросит извинения. Дженни резко повернулась и пошла к дому. Мужчины проводили ее взглядом и вернулись к прерванной беседе. — Итак, зачем здесь эти ребята? — Джон кивнул на стоящих посреди площадки десантников. — Только не убеждай меня, что ты проделал весь этот путь только потому, что безумно соскучился, а их захватил для компании. Он попытался улыбнуться, но Керби не принял шутливого тона. — Джон, возникла очень серьезная проблема, — генерал, прищурясь, смотрел в сторону залива. Несколько маленьких цветных парусов скользили по золотисто-лазурной воде, где-то за мысом протарахтел гидроплан. На секунду его белый корпус появился из-за скал, подобно гигантской морской птице. Затем самолет развернулся, подняв фонтан брызг, и снова скрылся за мысом. Керби проследил за ним взглядом и продолжил: — Кто-то убивает твоих людей, Джон. Сперва Метриксу показалось, что он ослышался. — Постой, Керби… но у них же новые биографии, имена, фамилии, никто не мог знать ничего об их прошлом! — Да, — генерал согласно кивнул. — Но кому-то все же это удалось. Мы подозреваем утечку информации из нашего ведомства. — Кто погиб? — лицо Джона превратилось в каменную маску. — Все. Лоусон, Форестон, Беннет. Все трое. — Дьявол! — на скулах Метрикса заиграли желваки. Он никак не мог привыкнуть к гибели вне войны. Нет, его люди оставались солдатами, даже вернувшись домой, но… все трое… — Как это произошло? — Лоусона убили, когда он пошел выносить мусор, Форестона сбила машина, Беннета взорвали вместе с катером. Мы даже не нашли тела. Керби заложил руки за спину. Жест, всегда выдающий профессиональных военных и полицейских. — Кто это мог сделать? — Джон обдумывал поступившую информацию. — Пока не знаем. Мы отрабатываем все варианты, но пока пусто, — генерал коротко взглянул на Метрикса. — Ты ведь и сам знаешь, Джон, у вас полно врагов повсюду. Это могли быть сирийцы, южноамериканцы, русские, террористы… Да кто угодно! — И что будет дальше, по-твоему? Метрикс и Керби медленно пошли к дому, разговаривая на ходу. — Судя по всему, ты следующий в их списке, — констатировал генерал. — Пойми меня правильно. Я вовсе не собираюсь паниковать зря, но командование решило, что будет лучше, если вместе с тобой побудут двое охранников. Пока. Некоторое время. — О, господи… — Джон качнул головой. — Я собирался пожить здесь нормальной жизнью. Мне не нужна охрана, — он остановился и внимательно посмотрел на Керби. — Ты же знаешь, я — профессионал, и могу сам позаботиться о себе. — Да, знаю, — подтвердил собеседник. — Но Лоусон, Форестон и Беннет… Они тоже были профессионалами. — Верно, но они не знали о грозящей им опасности, а я знаю, — возразил Джон. — Теперь знаю. — Конечно, но это не моя личная прихоть, Джон. Так решило командование. Хотя, если бы решал я, скорее всего, было бы то же самое. — Но, Керби, я хочу жить как нормальный человек. Начать хотя бы с того, что я уже не подчиняюсь вашему ведомству, и мне плевать, что именно думает по этому поводу командование. — Метрикс умел быть твердым, когда того требовали обстоятельства. Керби тоже. — Джон, ты и будешь жить как абсолютно нормальный человек, обещаю тебе. С той самой секунды, как мы поймаем этих ублюдков. Но до тех пор Джексон и Перес будут охранять тебя. Метрикса так и подмывало задать вопрос: «А что, если вы вообще их не поймаете?». Но он сдержался. — Ладно. Будь по-вашему. Несколько секунд Джон не без некоторого любопытства разглядывал десантников, а затем спросил: — Как они? — Очень толковые ребята, — Керби усмехнулся. — До тебя им, конечно, далеко, но в общем… — Ясно. — Джон еще раз осмотрел солдат. — Значит, договорились. — Генерал протянул руку. — Как только удастся получить какие-нибудь сведения об убийцах, я тут же сниму пост. О'кей? — О'кей, — согласился Джон. Он смотрел, как Керби пошел к вертолету. Лопасти дрогнули и начали свое движение по кругу, сперва медленно, затем все быстрее и быстрее, пока не слились в одну серебристо-мутную окружность. Генерал пригнулся, придерживая черную пилотку, чтобы та не слетела с седой головы. У самого «чоппера», прежде чем забраться в кабину, Керби обернулся и махнул Джону рукой, словно хотел приободрить его. Метрикс улыбнулся и махнул в ответ. Черная фигура военного скрылась в чреве пятнистого бронированного вертолета. Ветер, поднятый винтами, гнал через площадку пыль, срывал листья с густого кустарника. Казалось, что это не листва, а хлопья камуфляжа крутятся в турбулентном потоке. Геликоптер дрогнул, оторвался на полметра от земли и стал похож на гигантскую зеленую стрекозу, наблюдающую за людьми выпуклыми глазами-стеклами. Хвост «чоппера» приподнялся, вертолет вдруг быстро развернулся на месте и нырнул со скалы к морю. Почти у самой воды он выровнялся, описал дугу и скрылся за скалой. Глядя на рябую морскую поверхность, генерал заметил, что она уже не выглядит светло-лазурной. Сверху в чистой воде были видны темные скопления водорослей, медленно раскачивающиеся у самого дна. Море, отступая от берега, становилось все темней. Из лазурного оно перетекало в голубое, затем в зеленое и, в конце концов, в темно-синее. И на этой темно-синей глади выделялся белый гидроплан. Керби отметил, что оба его двигателя работают, пропеллеры вращаются, а человек, судя по всему пилот, стоя на подножке, и задрав голову вверх, разглядывает из-под ладони проходящий над ним «чоппер». Увидев вертолет, пилот что-то прокричал в распахнутый люк. Секунду спустя из гидроплана высунулся еще один человек — Керби так и не понял, мужчина или женщина — и тоже уставился на геликоптер. Генерал видел их всего секунду, а потом «чоппер» пошел вправо, вверх, и гидроплан пропал из зоны видимости… …Джон подождал, пока смолкнет шум вертолетных винтов и, повернувшись, зашагал к дому. Перес прошел чуть вперед и остановился у края площадки, оглядывая заросли. Автомат он держал немного расслабленно, палец спокойно замер на спусковом крючке. Джексон остался стоять у двери. Как и напарник, десантник посматривал в сторону кустов, деревьев и небольшого холма, заросшего густой сочной травой. Метрикс успел сделать лишь несколько шагов, как из дверей дома появилась Дженни. Она торопливо подошла к отцу и встревоженно спросила: — Ну что? Плохие новости? Джон не сомневался, что дочь помнит о своей выходке, но, видимо, любопытство и тревога пересилили. Дженни заговорила первой, а он сделал вид будто ничего не произошло и спокойно ответил: — Я никуда не уезжаю, если ты это имеешь в виду. Девочка вздохнула с видимым облегчением. — Ну, значит, ничего страшного. В следующий момент она уже лежала на земле, прикрытая телом отца. Джон не смог бы объяснить, что произошло. То ли шорох, который уловил натренированный слух, то ли движение — даже не движение, а лишь намек на него — отмечено глазом на вершине холма. Этого он не знал. Но тело среагировало быстрее, чем пришло осознание факта: там, наверху, на холме, кто-то был. И этот кто-то не хотел, чтобы его заметили. Именно поэтому Метрикс и очутился на земле за долю секунды до того, как затаившийся на вершине холма человек нажал на курок М-16 и первая очередь разорвала спокойное утро. Выстрелы ударили резко. Пули прошли через двор, наискосок, снизу вверх. Они не задели Дженни и Метрикса, но зацепили обоих охранников. Джон видел, как, охнув, схватился за плечо Перес. Нога негра подогнулась, и он упал, открыв спиной дверь, ведущую в дом. Джексону повезло меньше. Первой очередью ему прострелило грудь, и в тот момент, когда голова десантника коснулась земли, Джексон уже был мертв. Его открытые глаза мутно смотрели в сторону ярких пятнышек парусов на искрящейся солнцем воде, но он уже не воспринимал этого. Стрелок быстро опустошал магазин. Пули впивались в дверной косяк, вышибали стекла, ломали черепицу на крыше и высекали искры из булыжника у самого крыльца. Джон уже успел сообразить: основной мишенью убийцы являлись вовсе не они с Дженни, а охрана. Любой человек, хоть что-нибудь понимающий в стрельбе, изрешетил бы всех, находящихся на площадке перед домом, прежде чем те успели бы крикнуть «на помощь!» Еще в армейском центре по подготовке «зеленых беретов», где Джон проходил начальную стадию подготовки, инструктор по стрельбе из армейского вооружения сказал новобранцам: «Запомните раз и навсегда, задницы! Стреляя, не держать курок нажатым слишком долго! Три, максимум пять выстрелов! Иначе вы никого не прижмете, а только растрясете себе отдачей кишки! Поняли?» И в двадцать глоток, хором: «Да, сэр!» Стреляющий не отпускал курок вообще. Он, похоже, задался целью выпустить всю обойму за минимально возможное время. Надо сказать, это ему вполне удалось. Расстреляв все тридцать патронов за полминуты, автоматчик прекратил огонь. Джон, ожидавший этого момента, подхватил Дженни на руки и бросился в дом. Ему удалось пробежать оставшиеся семь метров и рухнуть на пол, прежде чем новая волна свинца искрошила рамы в щепки. Теперь от окон остались лишь ошметки да мелкие клочки стекол, засевших в щелях. Перес судорожным движением подтянул свое отяжелевшее тело и замер у стены. Пальцы его впились в простреленное плечо. «Джангл-фетигз» пропитался кровью. Она стекала по ключице, воротнику, плечу на пол и собиралась в темную густую лужицу около шеи. Огромные, белые от боли глаза вопрошающе смотрели на Метрикса. Тот знал, что делать, но для того, чтобы предпринять какие-либо меры, ему нужно было выйти из дома и добраться до небольшой пристройки, стоящей чуть в стороне. Джон понимал: сейчас стрелок не мог достать их огнем, но пройдет какое-то время, и он, наверняка, сунется сюда. В этом случае им лучше иметь оружие. Перес практически выведен из строя, а убийца вполне может оказаться более профессиональным в ближнем бою, чем в стрельбе. Выхода не было. — Ну, как ты? — Джон взглянул на Переса. — Нормально. Голос десантника дрожал. Он потерял много крови. Она и сейчас сочилась сквозь пальцы, и негр быстро слабел. Лицо его приобрело грязно-серый оттенок. С минуты на минуту Перес мог потерять сознание, и тогда драться он не сможет. Но хотелось надеяться, что у него все-таки хватит сил нажать на курок. — Все будет в порядке, приятель, — прохрипел Джон. — Мне нужно сходить за оружием. Оно в сарае. — Давай, — Перес нашел в себе силы кивнуть. — И помни, ветер дуст в нашу сторону, — подбодрил раненого Метрикс. — Ну и что? Ты думаешь, я смогу их учуять? — Но я же учуял. Метрикс повернулся на бок и, схватив дочь за плечо, быстро сказал: — Иди к себе в комнату и спрячься где-нибудь. Я сейчас вернусь. Последняя фраза относилась к обоим. Дженни не нужно было повторять дважды. Она кивнула и, пригибаясь, побежала к лестнице. Несколько пуль щелкнули в стену за ее спиной, но девочка даже не оглянулась. Джон кивнул Пересу: держись, браток! Тот тускло улыбнулся ему в ответ. Огонь на секунду стих. Видимо, стрелок менял опустевший во второй раз магазин. Воспользовавшись этой заминкой, Метрикс оттолкнулся от пола и одним рывком бросил свое тело в дверной проем. Миновав гостиную, он оказался в кухне. Стрельба за спиной вспыхнула с новой силой. Стальные «осы» с треском впивались в стены, что-то грохнуло, вероятно, сорвалась одна из полок. Джон в два прыжка пересек кухню и выскочил на улицу. Теперь М-16 тарахтел более отчетливо. Стрелок, засевший на холме, видимо, должен был заставить людей оставаться в доме. Для чего? Должен быть кто-то еще. Некто, кто появится позднее. У него свои цели, в которых Джону и Дженни отводится определенное место. Какое? Он не собирался выяснять это. Когда таинственный некто заявится, Джон будет ждать его с оружием в руках. Метрикс пробежал через дворик, нырнул в зеленую изгородь. Еще несколько секунд, и он оказался у сарая. Набрав нужную комбинацию на кодовом замке, Джон влетел в помещение. Это была небольшая, обитая железом комната, в которой хранилось оружие разных систем и калибров. Казалось, хозяин создавал собственный стрелковый музей. Тут соседствовали как очень известные, так и малораспространенные марки оружия. От американской штурмовой винтовки «кольт-коммандо», модели 733, до французской FA МА, калибра 5,56. У Джона не оставалось времени на раздумья. Он схватил первое, что попалось под руку, и бросился обратно к дому. Уже продираясь сквозь кусты, Метрикс услышал шум запускаемых двигателей. «Тойота» и «форд-пикап». Сработал рефлекс. Ему не нужно было отвлекаться от основной задачи, для того чтобы определить марку машин. Это произошло само собой. Джона этому учили на протяжении четырех лет. Забравшись на крышу первого этажа, Метрикс пробежал по ней до балкончика, который вел в спальню Дженни. Перемахнув низкое заграждение, он распахнул дверь и… прямо на него выпало изрешеченное пулями тело Переса. Мертвый десантник повалился на балкон. Джон кожей ощущал присутствие еще одного человека и вошел в комнату Дженни с твердым намерением: если с головы его дочери упал хоть один волос, он отыщет стрелка и нашпигует его свинцом с головы до пяток. Разорвет. Удавит. Но тот и не думал прятаться. Щеголеватый метис вольготно развалился на деревянном стуле. Черные волосы стянуты в косичку, тонкие ухоженные усики примостились над тонкими губами. Острые черные глаза настороженно наблюдали за Метриксом. Смуглые руки теребили картонное сердечко, на котором темнела надпись: «Я люблю тебя, папа.» Джон почувствовал, как его заполняет волна бешеного слепящего гнева. Ему казалось, что сейчас он взорвется от дикой душащей ярости. Она застила глаза кровавой пеленой, и в какую-то секунду Метрикс испугался, что теряет над собой контроль. Это было самое худшее. Нельзя позволять себе срываться. Выпустить из себя гнев — значит потерять драгоценные секунды. А их и так слишком мало. Поэтому Джон резко выдохнул и глухо спросил: — Где она? Что с ней? — Ну спокойно, спокойно, спокойно, парень, — метис ухмыльнулся. — Мне чертовски сложно разговаривать с человеком, который держит в руке винтовку. Чертовски сложно и неприятно. Метрикс не двинулся с места. Не шевельнулся. Только чуть напрягся палец на курке «мейфлауэра». Метис заметил это, так же как и глаза Джона. Пустые, холодные. Глаза человека, переступившего грань, за которой грех убийства перестает иметь значение. И стрелок испугался. Он постарался не показать этого внешне, но, тем не менее, быстро проговорил: — Ваша дочь, полковник, в безопасности. Но… Что будет с ней дальше, зависит только от вас. Только от вас. Мы хотели бы обсудить с вами одно предложение. Вы выполняете одно ма-аленькое поручение для нашей организации и получаете свою дочь назад живой и здоровой. Метис продолжал изучать Метрикса. А тот обдумывал создавшуюся ситуацию. Эти люди знают его, знают биографию, воинское звание, а значит, и послужной список. То, что они хотят получить в качестве услуги, скорее всего связано с каким-то террористическим заданием. С каким? Вернут ли ему дочь в том случае, если он пойдет на сотрудничество? Вряд ли. Зная его, эти люди должны понимать, что станет с ними после того, как Дженни окажется в безопасности. Значит, скорее всего они попытаются убрать их обоих. Сперва девочку, затем его самого. Проще попытаться перехватить Дженни сейчас, пока ее не успели увезти далеко. Машины!!! «Тойота» и «форд-пикап»! Вероятнее всего, на них и уехали похитители. Прошло не больше полутора минут! Он вполне сможет догнать их на своем «додже»! — Ваша дочь, полковник, очаровательна! — продолжал свою речь метис. — Грустно было бы получить по почте посылку, в которой находились бы ее уши, не так ли? Этого ему говорить не стоило. Джон почувствовал, как пол уходит у него из-под ног. — Так вот, полковник Метрикс. Мы решили, что в свете всего сказанного выше, нам удастся склонить вас к сотрудничеству. Верно? Ответ был лаконичным: — Нет! А в следующую долю секунды палец Джона вдавил в обод курок. Выстрел был громким, словно за окном внезапно ударил раскат грома. На лбу метиса появилось алое пятно. Он попытался закрыть лицо руками, но сильный удар швырнул его назад к стене. Перед глазами Метрикса мелькнули кожаные подошвы ковбойских сапог. Голова метиса глухо стукнула о деревянный пол, и Джон увидел на стене светлые брызги крови. Это привело его в чувство. Не глядя на труп бандита, он отшвырнул ружье и побежал вниз. На первом этаже в луже крови четко отпечаталась подошва «джамп-бутсы» военного образца. Те, кто увез Дженни, одеты в военную обувь! Неприятное открытие еще больше встревожило Джона. Метрикс выскочил на улицу. Его слух различал шум автомобильных моторов за рокотом прибоя. Дорога, ведущая вниз, оказалась слишком извилистой для похитителей, и они не смогли развить на ней максимальную скорость. Строго говоря, дороги как таковой вообще не существовало. Была довольно узкая прогалина, по которой «додж» Метрикса поднимался к дому. А поскольку построек рядом не было — Джон с дочерью предпочитали уединение, и ближайший сосед жил милей ниже, — то выглядела эта импровизированная дорога, как давно заброшенная тропа, ведущая к такой же заброшенной ферме. Метрикс обогнул дом и сразу увидел, что машина не в порядке. Капот «доджа» был приоткрыт, из него торчали обрывки разноцветных проводов. Джон выругался сквозь зубы. Он остался без транспорта, и шансы догнать преступников таяли с каждой секундой. Метрикс огляделся. Слева — обрыв, прямо — склон. Если бы было средство передвижения… Внезапно он понял, что нужно делать. Выход из создавшейся ситуации был. Рискованный, но все же лучше, чем вообще никакой. Склон — машина. Кто сказал, что должен работать двигатель? Джон уперся плечом в дверцу «доджа» и попытался сдвинуть его с места. Кровь стучала в висках, мышцы напряглись, проступив под кожей мощными буграми. Автомобиль качнулся и медленно поплыл к склону. Если бы площадка была ровной, Метрикс справился бы с этой задачей гораздо быстрее. Но щебенка мешала движению «доджа», и к тому моменту, когда Джон достиг склона, «Тойота» и «Форд» успели пройти по дороге почти полторы мили. Светлая крыша пикапа мелькала среди густых зарослей. Метрикс прикинул, что ему, возможно, удастся перекрыть дорогу, если умело воспользоваться ручным тормозом. Предприятие рискованное, но теоретически выполнимое. Он сделал последнее усилие. Передние колеса «доджа» на мгновение зависли над склоном. Угол наклона был очень велик. Машину вполне могло бы развернуть и опрокинуть. В таком случае шансов у Джона остаться целым практически не было. За то время, что машина обретала точку опоры, он успел прыгнуть за руль и пристегнуть ремень безопасности. Кому же хочется вылететь через стекло в самый ответственный момент? «Додж» накренился, коснулся колесами заросшего травой и усыпанного хвоей склона и соскользнул вниз. Сначала машина двигалась медленно, затем, по мере того как инерция и собственный вес увлекали ее вперед, все быстрее и быстрее, пока наконец не помчалась с такой скоростью, что Джон, действительно, испугался, как бы «додж» не перевернулся. Автомобиль с треском прорывался сквозь заросли, подминая кусты тяжелым капотом, ломая тонкие деревья. Крупных Метриксу пока удавалось избегать, маневрируя с помощью руля. Он проскочил первое кольцо «серпантина» и тут же вновь увидел похитителей. Светлый «форд» возник внизу справа, на уровень ниже, чем «додж». Если бы Джону удалось удержать скорость и не врезаться в одно из деревьев, то две машины должны были бы встретиться полумилей ниже. …Люди, сидевшие в «тойоте», тоже заметили несущийся им наперерез «додж». Водитель, молодой бойкий блондин по имени Салли, с беспокойством поглядывая на машину Метрикса, процедил: — Смотри-ка, он едет за нами! Устроившийся на соседнем сиденье лысый негр, с лица которого не сходило угрюмое выражение, мельком посмотрел в указанном направлении и равнодушно пожал плечами. — Ну и что? У него двигатель не работает. Салли нажал на тормоз. «Додж», с треском проломив очередную гряду кустов, проскочил мимо и затрясся вниз по склону… …Теперь Джон старательно направлял машину на все попадающиеся препятствия, с помощью которых надеялся снизить скорость, не останавливаясь при этом совсем. Он мысленно порадовался, что склоны густо заросли терновником. Кусты цеплялись за машину, норовя остановить ее. Метрикс понимал: еще один шанс — это все, что ему отпущено. Третьего раза может просто не быть. «Додж» налетел колесом на камень, подпрыгнул и несколько секунд летел по воздуху. Удар, сопровождавший приземление, оказался очень сильным. Гораздо сильнее, чем могли выдержать рессоры машины. Раздался дикий скрежет. Что-то жалобно клацнуло, и «додж» просел на передние колеса. Метрикс с трудом понимал, как ему удалось до сих пор не опрокинуться. Еще один виток «серпантина», и подлесок закончится, начнется нормальная дорога, по которой похитители без труда оторвутся от него. Дьявол! Дьявол!!! Джон услышал шум мотора «форда». Этот звук возник справа и теперь стремительно нарастал. Видимо, бандиты решили не рисковать и проскочить перед машиной Метрикса. Джон видел: никаких препятствий впереди нет, снизить скорость он не сможет, а значит, остается надеяться лишь на случай. Тот самый случай, который Джон упорно не включал в свои планы. …Салли ударил ладонью по рулю и заорал: — Он еще здесь, а! Сволочь! Ублюдок! Его нога вдавила педаль тормоза в пол, и «тойота», взвизгнув тормозами, остановилась. «Додж» должен был пройти на три метра впереди перед капотом машины, но… …в эту секунду, уже осознав, что случай все-таки подвел его, Джон резко вывернул руль. Колеса «доджа» послужили прекрасным тормозом, и если бы склон заканчивался здесь, на этом витке дороги, то скорее всего Метрикс достиг бы своего. Автомобиль развернуло боком. Он несколько метров скользил по откосу. Затем накренился, опрокинулся и с грохотом покатился дальше. Колеса мелькали в воздухе. Боковые стойки просели, отчего крыша промялась так, что почти коснулась головы Джона. Стекла лопались, выбрасывая в траву тысячи осколков. В довершение всего откуда-то начал сочиться бензин. Одной маленькой искры достаточно, чтобы машину разнесло на десятки искореженных раскаленных кусков железа. «Додж» перелетел через дорогу и заскользил вниз по насыпи. Он сполз еще метра на два и остановился, закончив сумасшедшую гонку в положении «на боку». Метриксу казалось, что его мозги превратились в кровавую кашу. В ушах стоял звон, а перед глазами прыгали желто-белые пятна. Непослушными пальцами он расстегнул замок ремня безопасности и выполз в проем, зиявший вместо лобового стекла. Преследователи стояли наверху, на дороге, сжимая в руках автоматы, и смотрели на копошащегося в овраге человека. Джон не стал дожидаться, пока они что-нибудь предпримут. Определив для себя задачу, он уже не останавливался на полпути. Цепляясь пальцами за траву, напрягая ноющие мускулы, Метрикс пополз по склону. За спиной его что-то потрескивало, и в голове Джона мелькнула мысль об отличном шансе превратиться в решето, если машина все-таки взорвется. Это было пламя, потому что Джон вдруг ощутил горячее прикосновение. Либо ветер дул в его сторону, либо огонь вспыхнул ярче… Метрикс и не стремился сейчас разобраться в этом. Он уцепился за край площадки, подтянулся и вытолкнул свое тело на дорогу. В ту секунду, когда Джон покатился по пыльной обочине, внизу громыхнул взрыв. Гораздо более сильный, чем он мог предположить. Похитители отпрянули в стороны, и Метрикс получил возможность подняться на ноги. Невысокий курчавый латинос кинулся на него, размахивая винтовкой и явно стараясь ударить Джона прикладом. С первого же взгляда тот понял, что парень далеко не профессионал и владению подобным приемам не обучен. Это даже несколько позабавило его. Качнувшись в сторону, Джон перенес тяжесть тела на левую ногу, а правой ударил нападавшего в живот. Латинос переломился в пояснице, словно марионетка, у которой разом отпустили все нити. Метрикс выхватил у него винтовку и коротким ударом приклада в челюсть свалил второго нападавшего. Дело пошло на лад. Третьему досталось больше, чем первым двоим, вместе взятым. Перехватив М-16 за ствол, используя автомат как дубину, Джон раздавал удары направо и налево. При его физической силе это было страшное оружие. Но все же на стороне похитителей было численное превосходство. Кто-то, изловчившись, ударил Джона прикладом по голове. Автомат вывалился из его рук, колени подогнулись, и Джон очутился на земле. Удары сыпались на него со всех сторон. Похитители, впрочем, не старались нанести ему тяжелых увечий. Метрикс перевернулся на спину и, увидев перед собой одного из врагов, резко выбросил вперед ногу. Подошва теннисной туфли оказалась достаточно тонка, чтобы Джон почувствовал, как проминается, ломаясь грудная клетка бандита. Следующий, подскочивший сбоку, занес М-16, намереваясь оглушить Джона, но, как и предшественник, нарвался на сильнейший удар ногой в живот. В ту же секунду кто-то навалился на Метрикса, удерживая его голову болевым захватом. Четыре ствола уставились на Джона черными провалами, и хриплый голос процедил с нескрываемой ненавистью: — Одно движение, мать твою, и я тебе башку прострелю, понял? Джон понимал: вздумай он пошевелиться, и похитители вполне могут открыть огонь. Вряд ли они убьют его — он зачем-то им нужен, — но прострелить плечо, действительно, могут рискнуть. А ему нужно оставаться боеспособным. Стоящие над Метриксом люди расступились, пропуская вперед очередную фигуру. Солнце светило этому человеку в спину, и Джон не сразу смог разглядеть его. Несколько секунд он вглядывался в крепкое тело с мощными покатыми плечами борца-тяжеловеса, бычью шею, широко расставленные ноги, твердо упирающиеся в землю. Так обычно стоят матросы во время качки. Привычки въедаются в мозг столь же прочно, как соль в прибрежный песок. — Беннет? — Метриксу показалось, что у него начинаются галлюцинации. — Ты же мертв! Ты погиб! Здоровяк улыбнулся и покачал головой. — Я мертв? Ты ошибся, Джон. Я жив. Холодные рыбьи глаза внимательно изучали лежащего в пыли Джона. Было видно, что подобная картина доставляет Беннету удовольствие. Кошачьи усы на круглой физиономии топорщились, прикрывая верхнюю губу. Ствол пистолета, который утопал в широкой ладони, скользнул по усам, оглаживая их. Это тоже была привычка. — С тех пор как ты выгнал меня из отряда, Джон, — продолжил Беннет. — я все время искал случая отомстить тебе. Два года, Джон. Два долгих, долгих года. Ты знаешь, какой сегодня день? — он ухмыльнулся, опуская пистолет. — Сегодня день расплаты. Автоматический «кольт-коммандер» уперся Джону в живот. Палец не спеша потянул курок, и Метрикс понял, что сейчас раздастся выстрел. Он только не мог сообразить: если его изначально собирались убить, зачем устраивался весь этот спектакль? Пистолет издал громкий жирный плевок. Джон почувствовал удар в правый бок, а затем все завертелось перед глазами. Физиономия Беннета расплылась, потеряв очертания. Фигуры стоящих рядом похитителей помчались по кругу в диком бессмысленном хороводе. В ушах стоял звон, становившийся с каждым мгновением все сильнее. Наконец, черная холодная пустота накрыла Метрикса, затянув его в глубокий провал беспамятства. * * * Четырнадцать часов до…. Он вспомнил Уитни. В тот самый день, когда это случилось. Она стояла у крыльца рядом с припаркованным серебристо-голубым «плимутом» и деловито искала что-то в сумочке. — Джон? — Уитни повернулась к Метриксу, державшему на руках четырехлетнюю дочь. — Ты не видел ключи от машины? — Конечно, — он кивнул. — Они в твоей сумочке. Как обычно. Это была ее машина. Джон пересадил Дженни на шею. Хотя девчушка еще достаточно мала, но держать ее долго на одной руке оказалось тяжеловато. Дженни поерзала, устраиваясь поудобней, и радостно вцепилась в волосы отцу. — А, вот они. — Уитни достала из сумочки связку ключей. Джон внимательно наблюдал, как жена садится в машину. Боковое стекло пошло вниз. — Не скучайте без меня, — улыбнулась Уитни. — Я скоро вернусь. — Послушай, Уит, а нельзя обойтись без этой поездки? Метрикс сделал два шага вперед, оказавшись почти у самой машины. Он опустился на корточки так, чтобы жена могла видеть его и Дженни. — Джон, ну зачем снова поднимать этот вопрос? Ты же знаешь, это необходимо. Да, он действительно знал. Уит писала сценарии для телекомпании. «Мыльные оперы». Джон не понимал удовольствия, которое она находила в этой работе, но все же никогда не возражал ей. Кто-то же должен делать это? Почему бы и нет? Тем более, что это занятие приносило достаточно высокий и стабильный доход. Сейчас Уитни нужно было срочно вылететь в Нью-Йорк, на какие-то — Джон не стал особенно вникать — важные переговоры. Она говорила, что новый контракт может принести ей кучу денег. А его с самого утра мучили дурные предчувствия. Это была одна из самых ярких вспышек в жизни. Именно поэтому весь вчерашний вечер и сегодняшнее утро он пытался найти достаточно весомый предлог, чтобы задержать ее. Безрезультатно. — Пока, дорогой, — Уитни улыбнулась ему. — Пока, малышка. — До свидания, мама! Приезжай быстрее. — Дженни помахала пухленькой ручкой. «Плимут» заурчал и покатил по улице, быстро уменьшаясь в размерах, пока не пропал за поворотом. Больше Джон ее не видел. Живой не видел. По дороге в аэропорт серебристо-голубой «плимут» с сидящей за рулем Уитни Метрикс потерял управление и вылетел на встречную полосу, под колеса тяжелого грузовика, перевозившего бензин… …Джон продолжал стоять на крыльце, глядя вдаль. Это напоминало кадр из фильма. Застывшая, статичная картинка, наполненная каким-то, понятным лишь ее создателю смыслом. Одинокий мужчина с сидящей на шее четырехлетней девочкой, немо стоящий в золотом сиянии осеннего солнца… …Сначала он решил, что это луна. Она не имела четких очертаний, границ, разделяющих свет и тень. Просто ярко-желтое размытое пятно над его лицом. Но когда его скрыло темное очертание чьей-то головы, Джон понял: это не луна. Это — лампа. Под лопатками он ощутил что-то холодное и решил, что это, скорее всего, стол. Сознание медленно всплывало из дурмана небытия. Оно словно поднималось из какой-то невероятной глубины к поверхности, у которой легче дышалось, предметы становились отчетливей, приобретая присущие только им особенности. Рядом с первой головой возникла вторая, затем третья. Перед лицом Метрикса поплыли голубые струйки сигаретного дыма. Они завивались кольцами, распадались и плыли дальше в тяжелом спертом воздухе помещения. — Ну что, очухался? — голос принадлежал Беннету. — Не волнуйся, это всего лишь транквилизаторы. Так что, пока ничего страшного. Джону захотелось сесть, но тело отказывалось повиноваться мозгу. Оно все еще подчинялось накачанному в кровь дурману и плевать хотело на то, что нужно его хозяину. Единственное движение, получившееся более-менее отчетливым — поворот головы. Метрикс открыл рот и с невероятным усилием выдавил из себя: — Где Дженни? В этом вопросе заключался весь смысл его существования. Жизни. Да, он жил ради дочери. Язык, опухший, сухой, еле ворочался во рту. Горло саднило. Казалось, туда затолкали сухой песок и заставили Джона глотать его. Кто-то вышел из-за спин уже стоявших вокруг людей. Мягкий вкрадчивый голос спросил: — Вы помните меня, полковник? Из-за транквилизаторов Джон не мог даже как следует разглядеть говорящего. Но он узнал голос… …Когда Метрикс и Лоусон проскользнули к крыльцу фешенебельного особняка, там уже никого не было. Ни часовых, ни солдат. Видимо, Форестон и Беннет сделали свое дело. Лишь несколько алых лужиц да отброшенный в сторону автомат напоминали о том, что, возможно, минуту назад здесь стояли вооруженные до зубов солдаты. Лоусон вопросительно вскинул брови, поворачиваясь к Джону. Им не нужно было говорить. Они понимали друг друга с одного взгляда, жеста. Джон кивнул и указал рукой на входную дверь. Замка не было. Осталось лишь развороченное взрывом Ку-5[3 - Ку-5 — пластиковая взрывчатка.] месиво из щепок и покореженного металла. Палец Метрикса описал круг в воздухе. Затем снова уперся в дверь. Второй жест «круг» и «вверх» — на окно. Лоусон кивнул, давая понять, что смысл ему ясен. Он отступил к стене, подпрыгнул и ухватился пальцами за перила балкона. Одним рывком «коммандо» подтянул тело и с ловкостью обезьяны взобрался на широкий карниз, тянущийся по периметру особняка. Сделав несколько шагов, Лоусон оказался напротив окна. Того, на которое указывал Метрикс. Одна створка была распахнута, и он забрался внутрь, не издав ни звука. Все это время Джон прикрывал напарника, настороженно оглядывая двор, готовый стрелять на любой шорох, движение, проявление активности. Стрельба возникла в другом крыле особняка. Метрикс уловил сухой треск «хеклеров» Форестона и Беннета и влажное харканье «Калашниковых» китайского производства. Перестрелка длилась не больше десяти секунд и стихла так же внезапно, как началась. Сверху послышался короткий свист. Лоусон сообщал, что путь свободен. Джон перехватил автомат, коротким броском рванулся к двери и скользнул в особняк. Внутри было гораздо прохладнее. Не ощущалось той одуряющей духоты, что царила снаружи. Воздух казался более сухим. Метрикс почувствовал, как промокший на спине «джангл-фетигз» прилип к коже. Прохлада коснулась плечей, шеи, разгоряченного солнцем и боем лица. Джон, двигаясь бесшумно, пошел по коридору. Мраморный пол под ногами был усеян осколками стекла, обломками мебели и стреляными гильзами. Метрикс осторожно обходил их, стараясь не производить ни малейшего звука… …Лоусон прошел по баллюстраде второго этажа и вышел в огромный холл. Он замер у двери. Как ни странно, мебель здесь почти не пострадала. «Коммандо» видел стоящий на огромном персидском ковре ручной работы резной стол красного дерева, такой же бескрайний, как и весь этот особняк. Бронзовые подсвечники выстроились на отполированной поверхности стола. Стулья с высокими резными спинками замерли вдоль стола почетным караулом. На стенах висели шикарные картины в позолоченных рамах. Окна были затянуты изящными разноцветными витражами, изображающими романтические любовные сцены. Конечно, богатство дает определенные преимущества людям, подумал Лоусон, независимо от того, каким образом оно нажито. Внизу раздался шорох, и он щелкнул пальцами. Ответный щелчок оповестил его: Метрикс тоже достиг цели… …Джон вышел чуть вперед. Лоусон подошел к краю балкончика и покачал головой, показывая, что врага не обнаружил. Метрикс кивнул в ответ и обвел поднятой рукой еще один круг: «Осмотри второй этаж». — Лоусон понял жест. — Кивок. «Хорошо», — Джон указал на себя и вперед, на дверь, уводящую в следующий коридор. — «Я иду туда». — Кивок. «Хорошо». Лоусон мягко двинулся по балкону. Достигнув какой-либо двери, он становился к стене и, протянув руку, открывал ее. Если все оказывалось в порядке, «коммандо» осматривал комнату. Вначале все было спокойно. Но из-за четвертой двери громыхнули выстрелы. Лоусон был достаточно опытным, чтобы не подставиться под пули, и они не достигли цели. «Коммандо» толкнул створку, стараясь распахнуть ее пошире, не высовываясь из-за стены. Затем сделал кувырок и в тот момент, когда враг оказался в зоне огня, спустил курок. Свинцовый град отбросил противника к стене. Тот выронил автомат и сполз на пол, обильно заливая его кровью. Метрикс слышал выстрелы и отпрянул к стене, на случай, если враг окажется проворнее. Не то чтобы он не доверял своим ребятам, просто считал, что лучше переоценить силы противника, чем недооценить их. Джон подождал, пока стрельба стихнет. Последним стрелял Лоусон, это ясно. Скорее всего, противник выведен из строя, но… Метрикс щелкнул пальцами. Напарник отозвался моментально — «все в порядке». Джон удовлетворенно кивнул и двинулся дальше через холл. Он вслушивался в тишину, иногда нарушаемую треском автоматных очередей и одиночными сухими хлопками пистолетных выстрелов. Толкнув высокую дубовую дверь, Метрикс оказался перед узкой лестницей, ведущей вниз. Джон удивился. Этой лестницы на схеме не было. Конечно, это могло бы быть обычным просчетом со стороны людей, отвечающих за добычу информации, но в это верилось с трудом. За план особняка их ведомство заплатило большие деньги… Ладно, посмотрим. Держа «хеклера» на изготовку, он начал спускаться по крутым ступеням. Внизу оказался подвал. Большая бронированная дверь скрывала его содержимое от посторонних глаз. У подножья лестницы, уткнувшись простреленной головой в последнюю ступеньку, лежал мертвый солдат. Черная форма забрызгана кровью, ноги подвернуты, словно человек споткнулся на бегу и упал. Джон осторожно обошел его, взялся за массивную ручку двери и потянул ее на себя. Дверь подалась легче, чем он ожидал. Чувствовалось, что ею пользовались очень часто. По крайней мере, в последнее время. Метрикс приоткрыл ее и замер, выжидая, не раздадутся ли из глубины подвала выстрелы. Тишина. Зато Джон вдруг ощутил слабый ток воздуха. Это могло означать только одно: где-то впереди, в глубине бункера есть выход! Метрикс осторожно приоткрыл дверь пошире и проскользнул внутрь. В бункере было жарко. Но не просто жарко, как на улице, а особенной влажной духотой, со сладковатым привкусом гниения. Джон пошел по коридору. Стоило ему сделать несколько шагов, и он понял, откуда в подвале этот запах. По обеим сторонам узкого бетонного прохода располагались камеры, забитые людьми. Мертвыми людьми. Видимо, хозяева, уходя, расстреливали их без всякой жалости. Здесь были люди всех возрастов, начиная от трех-четырехлетних детей и кончая древними стариками. Видимо, до этого их пытали, так как большинство трупов оказалось жутко изуродованными. Тела лежали вповалку, друг на друге. Человек сорок-пятьдесят в камере, прикинул Метрикс. Он быстро сосчитал количество решетчатых дверей. По двенадцать с каждой стороны. Всего двадцать четыре. Не меньше тысячи погибших. По спине Джона пробежала неприятная холодная волна. Последняя дверь — без зарешеченного окошка, помеченная красной буквой «X» — оказалась самой примечательной. За ней тоже была камера, но не для заключенных. Камера пыток. Метрикс не без некоторого изумления разглядывал развешанные приспособления для истязаний: клещи, щипцы, пилы и пилочки. Вдоль стен стояли какие-то неприятного вида машины. С потолка свисали кандалы, а посреди комнаты возвышался настоящий электрический стул. Джон попытался представить, сколько же народу прошло через эту комнату смерти, и ему стало не по себе. Капля пота проползла по лицу, оставив тонкую дорожку. На лбу Метрикса выступила испарина. Он вообще не помнил, когда так волновался. Но увидеть этот кусок мира времен святой инквизиции сегодня!.. Джон захлопнул дверь и быстро пошел дальше по коридору. В голове его настойчиво вертелась одна мысль: надо найти и убить человека, выстроившего себе это. Хотя нет, не человека. Тот, кто истязает людей для собственного удовольствия, не может называться словом «человек». Чудовище — вот достойное определение этому существу. В тот раз они упустили Александро Родригеса. Единственный случай, когда отряд Метрикса не справился с возложенной на него задачей. И вот теперь этот человек, склонившись к лицу Джона, задал вопрос: — Вы помните меня, полковник? — Да, помню, — выдохнул тот. — Помню, мразь. Особенно помню тех людей, которых ты пытал и убил. По мере того как из него выходили эти щедро разбавленные яростью слова, Джон все больше и больше обретал контроль над собственным сознанием. Он уже достаточно четко различал стоящих вокруг него людей, да и язык не казался таким непослушным, как пять минут назад. Закипающая в груди злость помогала ему удерживаться на поверхности реальности, подобно спасательному кругу, удерживающему утопающего на воде. Если бы взгляд мог убить, Родригес давно бы валялся мертвым у стола, но, к сожалению, чудес не бывает… Он наклонился еще ниже и ласково зашептал Джону на ухо: — Полковник Метрикс, вы не понимаете мою страну. Для вас, американцев, жизнь устроена по-другому. — Родригес выпрямился и довольно заложил руки за спину, давая возможность присутствующим еще раз разглядеть новенький, с иголочки, бежевый генеральский мундир. — Моей стране нужен президент, знающий, что такое порядок, — продолжил он уже нормальным голосом, правда, чуть громче, чем требовалось. — Порядок! Дисциплина!!! Для моей страны «президент» и «дисциплина» должны стать синонимами. — Ну и зачем ты все это мне говоришь? Метрикс оценивал свои возможности. Наверняка, ему удалось бы освободиться. Перебить охрану Родригеса и придушить этого «полоумного фюрера» не составило бы проблемы. С Беннетом пришлось бы повозиться, но это тоже не смертельно. Но Дженни. Где она? И что с ней? Возможно, одно его неверное движение, и ее убьют. Нет, он не может так рисковать. — Вам придется вернуться в Альверде, полковник Метрикс. Вернуться для того, чтобы убить президента Веласкеса. — Лицо Родригеса стало нездорового свекольного оттенка. — Этого ублюдка! — Пусть лучше это сделает Беннет! — спокойно возразил Джон. — Ему нравятся такие задания. Верно, Беннет? Тебе ведь нравится убивать? Беннет, стоящий тут же с кинжалом «коммандо» в руке и поглаживающий острием густые усы, ухмыльнулся по-кошачьи, пожал плечами и констатировал: — Я — твой ученик, Джон. А ты — мой учитель. Джон ожидал, что спокойный тон еще больше раззадорит генерала и, возможно, воспользовавшись суматохой, ему удастся что-нибудь предпринять, но Родригес вдруг замер, выдохнул и… рассмеялся. — Нет. Беннету не удастся даже близко подойти к президенту. Вам прекрасно известно, что Веласкес доверяет полковнику Метриксу. Все-таки он сделал вас героем революции. Так что хочется вам этого или нет, а придется поработать на нас. Вы полетите в Альверде, войдете в контакт с президентом и убьете его. — Родригес замолчал, ожидая реакции на свое предложение, а потом, поскольку ее не последовало, продолжил: — Нам пришлось очень постараться, чтобы найти вас, полковник. Мы потратили большие, — нет, огромные, — деньги, чтобы найти ваших людей. Пришлось даже инсценировать убийство Беннета. Но результат оправдал затраты. Керби попался на крючок и кинулся к вам сломя голову. Будь он умнее, нам бы, конечно, не удалось найти вас. Зато теперь вы в наших руках и станете делать то, что мы вам прикажем… Родригес не успел закончить свой монолог. Джон усмехнулся и сказал глядя, ему в глаза: — Знаешь, Александро, пошел ты к такой-то матери. Лицо генерал снова побагровело. «И вообще, он слишком эмоционален для президента», — решил Метрикс не без некоторого злорадства. Родригес несколько секунд смотрел на Джона, и в его зрачках светилось такое бешенство, что тот ощутил нечто, похожее на удовольствие. Видимо, Метрикс «достал» его всерьез. Будучи, как и большинство латиноамериканцев, человеком вспыльчивым от природы, Родригес был готов растерзать обидчика. Но тут у Джона оказалось преимущество. Он был нужен генералу целый и невредимый, и оба понимали это. Родригес сделал жест рукой. Высокий негр с огромной пышной шапкой кудрявых волос схватил Джона за голову и повернул лицом к двери. Пальцы у него были длинные, теплые и влажные. От них остро пахло какой-то рыбой. Метрикса чуть не стошнило. В довершение всего, цепи, которыми Джона привязали к столу, натянулись и впились в тело с такой силой, что ему пришлось стиснуть зубы, чтобы не вскрикнуть от боли. Но то, что Джон увидел, оказалось гораздо больнее и вызвало новую волну ярости. Лысый коренастый негр с безразличным лицом вкатил в комнату инвалидную коляску, к спинке которой была привязана его дочь. Тело Дженни, обмотанное грубой веревкой, показалось Метриксу маленьким и беззащитным. Хотя он знал, что это не соответствует действительности. В свое время Метрикс обучил дочь нескольким отличным приемам джиу-джитсу, но что она могла сделать, когда руки плотно притянуты к подлокотникам, тело к креслу, а ноги к упорам. Рот Дженни перетягивал красный платок, создавая впечатление какой-то дикой ухмылки. — Дженни! — Метрикс рванулся к девочке, но цепи удержали его. Не говоря ни слова, Беннет подошел к креслу, схватил Дженни за волосы и, приставив к ее горлу кинжал, ухмыльнулся. Джон видел, как дрожат его руки. Он понимал: в какой-то момент жажда крови у Беннета может взять верх над разумом, и тогда случится непоправимое. Улыбка на губах убийцы приняла зловещий оттенок. В глазах зажглись оранжевые угольки. Подобное Метрикс видел у Беннета во время боя, когда тот впадал в экстаз от убийства очередной жертвы. И любимым оружием «мясника Клайва» был кинжал «коммандо». Отточенный до остроты бритвы нож с широким лезвием, одна грань которого служила обычным резаком, другая — зазубренная — предназначалась для преодоления заграждений из колючей проволоки. Теперь эта зазубренная сторона нетерпеливо дрожала на шее девочки. Глаза Беннета начала затягивать страшная туманная дымка — верный признак того, что убийство может случиться в любой момент. «Надо привести его в чувство, — подумал Джон. — Обязательно, прямо сейчас!» Он уже открыл рот, чтобы заорать, но тут Родригес громко и отчетливо произнес: — Итак, полковник Метрикс… — серо-туманная дымка в глазах Беннета начала рассеиваться —…если вы убьете президента Веласкеса, я верну вам дочь в целости. — Беннет убрал нож от горла Дженни — Если же вы попытаетесь совершить что-нибудь, направленное против нас, ваша дочь тоже вернется домой, но… — Родригес выдержал театральную паузу и эффектно закончил: —… но по почте и в разных посылках!.. * * * Тринадцать часов до…. Френклин Керби чувствовал себя так плохо, как никогда в жизни. Ощущение было примерно таким, как если бы его окунули с головой в дерьмо, подержали в нем пару минут и вытолкнули на площадь, полную хохочущего народа. Только здесь еще хуже. Перес и Джексон погибли. Судя по тому, как лежат тела, парней захватили врасплох. Они даже не успели ничего предпринять. Ко всему наверху, в спальне, еще один труп — незнакомого мужчины. Скорее всего, из тех, кого они ищут в связи с убийством остальных ребят из отряда Метрикса. По всему выходит, что Джон пытался догнать террористов на поврежденной машине. Обожженые обломки в кювете недвусмысленно подтверждают это. Затем, похоже, он дрался. Кровь на дороге. А вот что с ним случилось дальше? Убили и увезли тело? Вряд ли. Если бы Метрикс был мертв, они бросили бы его там же, где и прикончили. Зачем им труп? Но ведь нет и дочери Джона — Дженни. Где она? Вероятнее всего, оба живы, причем девочку, наверняка, используют в качестве заложницы, чтобы иметь влияние на отца. С какой целью? Террористическая акция? Возможно. По крайней мере, теперь у них есть фотографии и отпечатки пальцев хотя бы одного из этих ублюдков. Нужно пропустить все это через компьютер, может быть, всплывет что-нибудь интересное. «Ну, а если нет? — задал себе вопрос Керби. — Допустим, на этого парня ничего не окажется, как тогда? А тогда останется только надеяться, что Джон еще жив. Но если уж „да“, то он, Френклин Керби, ни за какие деньги не поменялся бы местами с теми парнями, которые отважились на такое». Керби любил Джона Метрикса. Это особое чувство, которое испытывают учителя к лучшим ученикам, скульпторы к своим изваяниям, художники к картинам… Всегда кажется — вот оно, лучшее из того, что ты создал. Твое детище, твой ребенок. И всегда остается ощущение, что ты не успел вложить в него какую-то мелочь, крупицу, без которой оно не может стать совершенством. Поэтому Керби очень волновался за Джона. Нет, он не был бесчувственным куском камня и нервничал за всех своих воспитанников. Но за Джона генерал волновался особо: Метрикс лучший. Керби вздрогнул, когда двое солдат протопали мимо, таща носилки с накрытым окровавленной простыней телом. — Метрикса нашли? — спросил он, внутренне напрягаясь и ожидая ответа с каким-то страхом. Керби и сам не знал, чего ждал больше — определенности или… Он вздохнул, когда услышал ответ. — Нет. Только трупы солдат да того парня, что лежит наверху. Сердце неприятно заколотилось в груди. Где он? Что с ним? Подошедший к Керби моложавый генерал из военной разведки потер лоб и устало спросил: — Как вы думаете, Френк, будут еще трупы? И тот совершенно серьезно кивнул в ответ. — Если он еще жив — много. Очень много. У этих ребят возникнут большие проблемы. * * * Одиннадцать часов сорок пять минут до… «Тойота-пикап» остановилась у главного терминала аэропорта в Джексонвилле. Сквозь боковое стекло Джон видел, как будущие пассажиры беззаботно входят в здание. Вот прошел полицейский. Челюсти его лениво двигались, старательно, с механической равномерностью перемалывая жевательную резину. Тусклый взгляд из-под козырька форменной фуражки безразлично скользнул по припаркованной машине и уплыл дальше, к суетящемуся пестрому потоку, вытекающему из дверей только прибывшего экспресса. Крепкие кулаки обхватили дубинку. Время от времени полицейский резким движением заставлял ее описать круг и шлепал по ладони. Несколько минут широкая спина полицейского маячила перед машиной, а затем растаяла в толпе пассажиров. Коп внимательно следил за порядком на вверенной ему территории. Беннет, сидящий рядом с водителем, тем самым лысым негром, которого иногда окликали «Кук», усмехнулся. Он опустил стекло и выставил на улицу мясистую руку. Сквозь открытое окно в салон вплыл шум аэропорта. Возбужденные разговоры, мелодичные звонки, оповещающие о том, что начинается посадка на тот или другой рейс, бесстрастный голос диспетчера, шум автомобилей и натужное гудение самолетных двигателей. Не поворачиваясь к Метриксу, Беннет объяснил: — Салли проследит за тем, чтобы ты поднялся на борт самолета. — (сидящий слева от Джона щуплый низенький блондин кивнул). — Энрикес, — продолжил он, — полетит с тобой. Это затем, чтобы ты сошел с самолета в Альверде, — (теперь кивнул долговязый кудрявый негр в аляповатой панаме, прижимающий локтем Джона справа). — Если кто-нибудь из них не позвонит мне, можешь попрощаться со своей дочерью, Джон. Метрикс вздохнул, скривился презрительно и спросил: — Сколько тебе платят, Беннет? Тот усмехнулся. Смешок прозвучал издевательски, но сейчас Джон не ног позволить себе дать волю чувствам. Беннет обернулся и, весело глядя на него, ответил: — Мне предложили сто тысяч баксов. Но… знаешь что? Когда я узнал, с кем мне предстоит иметь дело, и понял, что наконец-то смогу тебе отомстить, то согласился работать бесплатно. Он довольно загоготал. Джон смотрел в его скошенный, коротко остриженный затылок и думал о том, что Беннет оказался бы первым человеком, которого он, Джон Метрикс, сейчас убил бы с удовольствием. Но нужно дождаться момента. Эирикес ткнул его локтем в бок и, глуповато улыбаясь, кивнул: — Давай, двигай. Эта идиотическая улыбка умственно ущербного человека не сходила с его губ на протяжении тех двух с половиной часов, которые Джон мог видеть Энрикеса. Создавалось ощущение, что этот парень родился с улыбкой, живет с ней и помрет так же, оскалясь и пуская слюни в приступе старческого маразма. Конечно, лишь если ему удастся дожить до старости. Но, учитывая его склонности, я бы усомнился в такой возможности, решил Джон. Салли выскочил из машины и теперь стоял, озираясь по сторонам, явно копируя какого-то киногероя. Похоже, и этому не удастся умереть своей смертью, подумал Метрикс. В этот момент локоть Энрикеса вонзился ему под ребра. — Давай, давай, поторапливайся. Джон покачал головой, словно говоря: «Ну, это уж ты точно сделал зря, дружок. Что-то я, может быть, тебе и простил бы, но только не это» и выбрался на улицу. Нескладный из-за своего роста — не меньше двух метров десяти сантиметров — Энрикес вылез следом. В пиджаке, который был ему мал на пару размеров, и цветастой панаме, он очень напоминал идиота, которого вывели на прогулку. Ухватив Джона за локоть, негр подтолкнул его к стеклянным дверям терминала. Метриксу ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Сейчас эти ребята были хозяевами положения. Но сначала он обернулся и, глядя Беннету прямо в глаза, тихо пообещал: — Я вернусь. В следующее мгновение Джон широко шагал к аэропорту, удерживаемый под локти двумя сопровождающими. Беннет две секунды смотрел на удаляющуюся группу, а затем громко крикнул: — Джон! Я буду ждать тебя, Джон!!! * * * Одиннадцать часов двенадцать минут до… У него уже был план. Как раз такой, каких Метрикс не любил. Когда план не продуман, велик риск, что все может рухнуть из-за пустяка. Опять случай. Хотя другого у Джона все равно не было. Вполне возможно, то, что он задумал, пойдет прахом. Но разве лучше сидеть сложа руки, убить президента Веласкеса, умного справедливого человека? А затем, вероятнее всего, погибнуть самому, так и не сумев помочь Дженни? Ему ничего не стоило прикончить этих двоих идиотов прямо сейчас, здесь, и если бы не телефонный звонок, он так и поступил бы. Теперь же надо было выжидать… Салли болтал не переставая. Мало того, он крутил головой на триста шестьдесят градусов, успевая оглядеть всех проходящих мимо девушек. Джон вздохнул еще раз. Родригес не умел подбирать себе людей. Из всех, кого ему довелось увидеть, только Беннет внушал опасения. В открытом бою Метрикс, пожалуй, одолел бы его, но, уступая по физическим данным, Беннет компенсировал бы это хитростью. Он действительно был хитер. Хитер и опасен, как болотный кот. Джон продолжал упруго шагать через зал ожидания, к стойке авиакомпании «Дельта». Иногда ему приходилось отвлекаться, чтобы ответить на очередной вопрос болтуна Салли. Метрикса раздражал словесный понос вообще, от кого бы он ни исходил, но слушать трепотню врага оказалось во сто крат тяжелее. Тем не менее, Джон не подавал виду, что раздражен. Напротив, даже улыбался. — Так вы, значит, служили с Беннетом, да? Класс! — Салли восхищенно прищелкнул языком. — Вот Энрикес тоже в армии служит, — сравнение показалось ему забавным, и он засмеялся. — Нет, ну правда… Что может быть лучше, чем друзья по подразделению, а? Джон внимательно взглянул на него, пытаясь понять: действительно ли парень идиот или только хочет им казаться. Лицо Салли было безмятежно-радостным, и Метрикс решил, что, скорее всего, первое. — Правда, а? — блондин едва доставал Джону до плеча и, чтобы увидеть реакцию Метрикса, ему приходилось чуть ли не подпрыгивать. — Ну ладно. Они остановились возле коридора «Д», ведущего на посадку. Энрикес, не переставая улыбаться, достал два билета. Джон оценил «щедрость и заботу» Родригеса. Оба места оказались в первом классе. Наверное, Энрикес очень любит шампанское,[4 - В салоне первого класса американских авиакомпаний бесплатно подается еда и шампанское.] — подумал он. — Ну ладно, — Салли посмотрел снизу вверх на двух стоящих перед ним верзил и, улыбнувшись, добавил: — Счастливого пути, ребята. Берегите себя. — Он точно идиот, — молча восхитился Джон. — Да, кстати, — Салли выудил из кармана банкноту в пятьдесят долларов и сунул Метриксу в карман пиджака. — Попей пивка в Альверде. Куда тебе торопиться-то, в самом деле? Опять же, дочь подольше поживет. Джон улыбнулся. Ласково и дружелюбно. Будь здесь Беннет, он бы, увидев эту улыбку, тут же посоветовал блондинчику купить билет на ближайший рейс и уматывать из Штатов подальше. Желательно на другую сторону Земли, и спрятаться получше. Ибо он-то знал, что значит эта улыбка. Так вот, Джон улыбнулся. Тепло, но с некоторым сочувствием и, еле заметно покачав головой, он спокойно констатировал: — Ты славный парень, Салли. Смешной. Ты мне нравишься… — (Салли улыбнулся, но услышав окончание фразы, побледнел). — …И поэтому я убью тебя последним. Энрикес взял Метрикса за локоть и подтолкнул к стойке. — Ладно, пошли, — тон его изменился. Теперь в нем слышалось напряжение. Настороженность. Готовность в любой момент кинуться в драку. Хотя дурацкая улыбка так и не исчезла. — Ну, пока, ребята. Салли растерянно смотрел на удаляющуюся пару. Он видел, как они прошли контроль, предъявив билеты молоденькой служащей, затянутой в униформу компании, выгодно подчеркивающую все достоинства ее фигуры. Затем нырнули в тоннель «Д» и на какое-то время время исчезли из виду. Спустя несколько минут они появились у невысоких мини-автобусов, в толпе других пассажиров. Даже сейчас пара выделялась своим ростом, и Салли без труда удавалось наблюдать за ними. Он подождал, пока Джон и Энрикес поднимутся по трапу, исчезнут в брюхе «Боинга», и, облегченно вздохнув, улыбнулся. Можно сказать, первая часть задания выполнена. У него даже появилось искушение, не дожидаясь, пока самолет взлетит. — Ну, действительно, куда он денется-то? — позвонить Беннету, но он удержался. Зная Родригеса, Салли предполагал, какое наказание может последовать, если станет известно, что он ослушался указаний босса. Поэтому ему ничего не оставалось, кроме как стоять и тупо разглядывать серебристую сигару с эмблемой «Дельта» на борту, замершую у начала рулевой дорожки. Но зато, когда чертов Метрикс улетит, он, Салли, отправится в кабак, выпьет пивка, подцепит какую-нибудь стоящую «киску» и закатится к ней в постель на ночь. Только сначала нужно будет забрать новые документы у мерзавца Борджи, которые тот обещал изготовить к сегодняшнему дню. «Боинг» вздрогнул. Салли не мог слышать свист турбин из-за толстого стекла, но по тому, как чуть заметно завибрировал лайнер, догадался: через минуту все будет кончено. Самолет покатит по полосе и тогда, будь Метрикс хоть трижды чемпионом мира, самым большим силачом, а остановить «Боинг» ему не удастся. «Стоп-кран», как известно, в самолете не предусмотрен. Придется ему лететь в Альверде, а уж те ребята своего не упустят. Сигара тяжело тронулась с места и, набирая скорость, покатилась по бетону. Салли улыбнулся, достал из кармана солнцезащитные очки и нацепил их на нос. Самолет двигался все быстрее. Вот его удлиненный корпус оторвался от полосы и начал подниматься в ярко-голубое небо. Салли закурил и направился искать телефон-автомат… * * * …Войдя в просторный салон, Джон огляделся, В целом, дальнейший план действий уже сложился у него в голове. Первый класс располагался в самом начале лайнера, и это играло ему на руку. Важно было узнать, сколько пассажиров летит по категории «люкс», выяснить, какое время занимает перелет, и успеть… (убить)…вывести из строя соглядатая до того, как «Боинг» закончит разбег. Приветливая молоденькая стюардесса, улыбаясь так, словно перед ней стоял, по меньшей мере, Картер, сказала в нужном направлении. — Первый класс, — радостно сообщила она. — Места 7-А и 7-Б. У вас есть багаж, сэр? Вопрос был адресован Джону, и он, кивнув в сторону Энрикеса, спокойно пояснил: — Нет. Только это. Негр не оценил юмора. Улыбка — первый раз, ну надо же! — сползла с его лица и, буркнув: «Если ты еще раз распахнешь пасть, я тебе ее навсегда закрою», Энрикес направился к салону первого класса. Это было именно то, чего добивался Джон. Не торопясь, спокойно, он шел следом, глядя на дурацкую панаму и раздумывая о том, что пройдет две-три минуты и этого человека не станет. При том, что служба в отряде «коммандо» предполагает именно такие методы силового воздействия, Метрикс не любил убивать, выводить из строя или нейтрализовывать людей. Вообще. В отличие от Беннета, делавшего подобную работу с удовольствием. За двадцать лет Джон «вывел из строя» достаточное количество «боевых единиц» врага и не жалел об этом, не сомневался, что иначе поступить было нельзя, не мучился угрызениями совести. Но не любил этого делать — убивать. И вот сейчас ему предстояло уничтожить врага. Не просто картонную мишень или безликую фигуру с оружием, но убить человека. Наверное, кому-то это может показаться смешным, но Метрикс за три часа успел привыкнуть к нескладному великану Энрикесу, и тот приобрел для него человеческие черты. При том Джон отчетливо понимал, что Энрикес — враг, желающий ему зла, один из тех, кто похитил его дочь. Его Дженни. И тем не менее… Энрикес был безоружен. Если бы негр наставил на него автомат, пистолет или, на худой конец, нож, Джон убил бы его, не задумываясь. Просто, как приготовить яичницу. По здесь… «Ладно, перестань разводить сантименты, — оборвал он себя. Ты должен сделать это. И ты знаешь, что сделаешь это. Ради Дженни. О чем бы ты ни думал, что бы ни говорил себе, но это — необходимость». Они вошли в салон первого класса. Энрикес тут же нашел свое место и забрался в кресло к иллюминатору. Он с довольным видом посмотрел сквозь стекло на здание терминала и кивнул. Джона это немного позабавило. Скорее всего, решил он, парень уже представляет себя купающимся в деньгах и девочках, молоденьких мулаточках. Наверное, так бы и было, если бы Родригесу удалось забраться в президентское кресло, но… у Метрикса немного другие планы относительно его будущего. И по этим планам выходило, что и Энрикес, и Родригес окажутся в холодильнике окружного морга даже раньше следующего полудня. В салоне «люкс» оказалось гораздо меньше пассажиров, чем ожидал Джон. Яркая безразмерная дама в пестрой «гавайке» и шортах увлеченно протирала солнцезащитные очки. На вид ей можно было дать лет сорок пять, что подтверждали морщины на лице, которые не мог скрыть даже умело наложенный грим. У иллюминатора в соседнем ряду сидел довольно молодой аккуратный мужчина и читал «Ньюсуик». Джек решил, что это бизнесмен. Возможно, компаньон в какой-нибудь достаточно солидной фирме. Очки «Фостер Гранте», строгий — несмотря на жаркую погоду — костюм от Джона Филлипса, мягкие кожаные туфли «Гуччи», рубашка в тонкую полоску от Диора, галстук в тон от Химпендаля, — отличный образец преуспевающего делового человека. Больше всего Джона устраивало то, что ни дама, ни бизнесмен не могли видеть Энрикеса. Вернее, того, чем он станет через минуту. Удобное кресло приняло Метрикса в свои объятия, словно приглашая откинуться и уснуть. Кто-то так и поступит, — подумал Джон. — Именно так. Энрикес вытащил из кармана сложенную газету, развернул ее и углубился в чтение. Что еще делать в самолете? Очаровательная стюардесса, та самая, что встречала пассажиров у входа, появилась в салоне откуда-то сзади. Покачивая бедрами, она направилась к кабине экипажа. — Одну минуточку, мисс, — окликнул ее Джон. — Чем могу быть полезной? У нее была потрясающая улыбка. Когда демонстрируешь такие зубы, есть, чем гордиться. — Скажите, я могу получить подушку и одеяло? — Да, конечно. — Стюардесса открыла небольшое багажное отделение и достала темно-синюю подушку и одеяло с эмблемой компании «Дельта». — Прошу вас. — Благодарю. А скажите, какое время займет перелет? — Мы приземлимся в Альверде ровно через одиннадцать часов, — еще шире улыбнулась она. — В семь часов утра по местному времени. — Ага, спасибо. Вы мне очень помогли, мисс. — Джон тоже улыбнулся своей лучшей улыбкой. Не такой, правда, ослепительной, как у стюардессы, но нравившейся многим женщинам. Энрикес на мгновение оторвался от газеты и взглянул в сторону Метрикса. — Я к вашим услугам, сэр. Девушка прошла в начало салона, сняла со специальной стойки микрофон и интимно проворковала: — Дамы и господа… («Дамы» — это, вероятно, толстуха в «гавайке», — подумал Джон.) — … мы начинаем наш рейс. Пожалуйста, пристегните ремни безопасности. Прошу вас воздержаться от курения, пока мы не наберем высоту… (…Джон накинул одеяло на ноги, чертыхнулся и наклонился закутать получше голени…) — … Вам будут поданы напитки, — продолжала нашептывать стюардесса, — через три часа — обед, а затем… (…Что будет затем, Энрикес уже не услышал. Резко выпрямившись, Джон вскинул руку, и его локоть с хрустом раздробил челюсть соглядатая. Быстро обхватив голову негра, Метрикс одним движением сломал ему шею. Энрикес конвульсивно дернул руками, словно говоря: «Вот незадача-то».) — …вы сможете посмотреть новый кинофильм. Если в ходе полета у вас возникнут проблемы, вы можете вызвать стюардессу нажатием кнопки, расположенной на подлокотнике вашего кресла… (…и обмяк. Глуповатая улыбка наконец слетела с его лица, как маска. Джон быстро подложил под курчавый затылок подушечку, натянул на мертвое лицо дурацкую цветастую панаму и заботливо укутал труп одеялом.) — …Надеюсь, ваше путешествие будет приятным, — закончила девушка. «Я тоже на это надеюсь», — согласился Джон и нажал кнопку вызова стюардессы. Он слышал, как заработали турбины «Боинга». Сперва легко, но быстро набирая мощь и силу, способные поднять в воздух эту махину. Сердце Метрикса тревожно забилось. Стюардесса появилась у кресла через полминуты. Теперь она улыбалась не так ослепительно, но все же улыбалась. «А как еще можно относиться к пассажиру, который, не успев взлететь, уже устраивает перезвон», — подумал Метрикс. Он растянул губы в беспечной гримасе. — Мисс, я хотел бы попросить вас: не будите, пожалуйста, моего приятеля ни в коем случае. Он смертельно устал. Девушка кивнула, соглашаясь. — Разумеется, сэр. — Баааальшое спасибо, мисс, — Джон откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза, давая понять, что устал не меньше «приятеля» и, пожалуй, тоже согласился бы вздремнуть часок-другой. Стюардесса исчезла в конце салона. Как только самолет начал разбег, Джон встал. Теперь оставалась наиболее трудная часть замысла. Метрикс гордился, — и имел на это полное право, — своими профессиональными навыками, но то, что он задумал совершить сейчас, больше смахивало на подвиг, чем на простое испытание физических возможностей. Пусть даже и полковника «коммандо». «Боинг» набирал скорость. Сквозь толстые стекла иллюминаторов Джон видел несущуюся мимо лайнера бетонную полосу. Стюардесса, спешащая к кому-то во второй салон, встревоженно остановилась и объяснила: — Сэр, вы должны сесть в кресло и пристегнуться. Мы взлетаем. Джон судорожно втянул воздух между плотно сжатыми челюстями и дрожащим голосом нетвердо пробормотал: — Да, я понимаю, мисс. Но меня очень укачивает. — Может быть, вы хотите принять таблетку? — стюардесса казалась воплощением сочувствия. У Джона появилось ощущение, что девушка сейчас заплачет. — Нет, благодарю вас, — запинаясь, успокоил ее Метрикс, — мне просто нужно на минуточку в туалет. Я сейчас вернусь. Простите… Он трусцой кинулся к кабине, изображая резкий приступ тошноты, ударился бедром о подлокотник одного из кресел, влетел в кабинку и задвинул створки. Теперь, по крайней мере, ему не нужно было притворяться. Привалившись спиной к стене, чувствуя, как липкий пот заливает глаза, Джон реально оценивал происходящее. Сколько всевозможных «но». Не просто щели, а настоящие бреши в его плане. Он не знал, сколько длится разбег, на какую высоту успеет подняться лайнер к тому моменту, когда закончится шершавый бетон взлетной полосы, ушел ли звонить Салли и, в конце концов, есть ли место, куда он сможет прыгнуть. Если нет, то Джон Метрикс погибнет. Либо разобьется, либо его тело размажет стойка шасси. Самолет еле заметно дрожал. А что еще можно сделать? Пути назад уже нет — Энрикес мертв. И значит, мертва Дженни. Да, не стоит обманывать себя. Как только обнаружится труп в самолете, ее убьют. Если, конечно, к этому моменту он не успеет освободить дочь. Либо перебить всю банду Родригеса. Все. Хватит рассуждать. Надо действовать! Джон, глубоко вздохнув, вобрал воздух в легкие, задержал его на секунду, с шумом резко выдохнул и, открыв дверцу туалета, осторожно выглянул. Стюардессы не было. Он выскользнул в проход и направился в хвост самолета. Между салоном-«люкс» и вторым классом оказалась небольшая лестница, ведущая вниз, к багажному отделению. Спустившись, Джон двинулся в обратном направлении. Миновав отделение ручной клади, он оказался перед дверью с красной надписью «грузовой отсек». Метрикс распахнул ее и тут же отпрянул назад. Прямо ему в лицо уставилась оскаленная острая морда добермана. Собаку отделяло от человека не больше десяти сантиметров и… прочная металлическая сетка. Пес заливался хриплым злобным лаем, роняя на пол клетки хлопья желтоватой слюны. Джон, прижимаясь к стене, протиснулся в узкое пространство между клеткой добермана и странного вида контейнером. Он старательно пропихивал свое, ставшее вдруг невероятно неуклюжим, тело в проход, шаг за шагом продвигаясь к намеченной цели. Наконец, ему удалось преодолеть это препятствие и оказаться у следующей стены с предупреждающей надписью: «Опасно! Не входить!» Джон вцепился в обшивку обеими руками и рванул изо всех сил. Перегородка с хрустом оторвалась, а за ней… За ней оказались створки шасси. Прямо перед его глазами с сумасшедшей скоростью летела земля. Стойка шасси, поблескивая отполированными боками, уходила вниз, перетекая в огромный вращающийся круг — колесо. Именно сюда и направлялся Джон. Ему очень хотелось надеяться, что хохотун Салли уже ушел, а не стоит у широкого окна терминала, и поэтому он не станет свидетелем происходящего. Иначе все старания пойдут коту под хвост, и Джон может попрощаться с дочерью. Но, что сделано, то сделано. Джон обхватил руками стойку и легко соскользнул вниз. Нащупав ногами крепежную раму, он встал на нее и чуть пригнулся. Теперь ему была видна вся полоса и расстилающиеся за ней тростниковые заросли. Они надвигались с фантастической скоростью, больше напоминая зеленую стену. Такой вид наверняка открывается из кабины автомобиля водителю за несколько секунд до катастрофы. Ветер хватал Метрикса, старался сбросить его с шаткой платформы, лишить и этой ненадежной опоры, швырнуть на бетон, под надвигающиеся задние шасси, жадно тянущиеся к нему своими убийственными катками-колесами. В какой-то момент Метрикс испугался. Не струсил, а испугался того, что из-за убийцы-ветра не сможет верно рассчитать прыжок. «Боинг» еле заметно дрогнул и вдруг оторвался от земли. Джон не раз видел, как самолет поднимается в небо, но впервые у него появилась возможность наблюдать это, стоя на шасси. Он тут же вспомнил анекдот о парне, сидящем на бомбе и лупцующем молотком по взрывателю. Наверное, тот тоже ощущал нечто похожее. Земля провалилась вниз, и Джон разглядел под собой голубоватые пятна воды, затесавшиеся в зеленую тростниковую массу. Видимо, ее намыло ливнями, прошедшими неделю назад. Метрикс обрадовался. Возможно, ему удастся прыгнуть в одно из этих природных мини-озер. Маловероятно, но вдруг… Плохо было то, что он не мог сделать поправку на ветер. Слишком велика была скорость взлетающего лайнера. Шасси дернулись. Джон понял: еще секунда-другая, и они начнут втягиваться в корпус. Прыгать нужно сейчас, времени на раздумье больше нет. Из тростника появилось очередное озерцо. Сверху оно показалось Метриксу совсем крохотным. Не больше рождественской открытки. Надежда упасть в него была безумием не большим, чем попытка с завязанными глазами, после полудюжины пива, попасть с первого выстрела в движущуюся абсолютно бесшумно мишень. И, тем не менее, выбора у Джона не было. Даже если бы он решил отказаться от задуманного, то шансы забраться обратно в лайнер практически равнялись нулю. Скорее всего, его просто раздавило бы о стенки отсека шасси. Метрикс отпустил правую руку и передвинулся влево, стараясь выбрать наиболее удобную для прыжка позицию. Озерцо плыло навстречу. Джон дождался, пока оно окажется чуть впереди, и, резко толкнув ногой стойку уже начавшего складываться шасси, отделился от самолета. Рев двигателей устремился куда-то вверх. Метрикс сделал то же, что обычно делают при прыжках с парашютом: сжав колени, он чуть согнул ноги, приготовившись к удару. Сегодня тот, кто определял жизненный путь полковника спецподразделения «коммандос», был милостив. Джон упал у самого берега. Озерцо приняло его, поглотив, укрыв с головой. Он нащупал ногами зыбкое дно и встал. Вода доходила Джону до груди. Выбравшись в заросли тростника, Метрикс поднял руку и выставил на электронных часах таймер-будильник. Механический голос известил его о том, что отсчет начался. Цифры 11:00 на циферблате, мигнув, сменились новыми — 10:59. Время пошло. * * * Десять часов пятьдесят восемь минут до… Александро Родригес нетерпеливо мерил шагами палубу шикарной яхты. Беннет, стоящий рядом со связанной Дженни, наблюдал за ним с какой-то смесью брезгливости и удовольствия. Он презирал этих людей. Вообще, Беннет презирал людей, плативших ему деньги. Это правило не касалось одного человека на земле — Джона Метрикса. Нет, еще, пожалуй, отца. Да, да. Старого ублюдка Беннет тоже уважал. Уважал, боялся и ненавидел одновременно. Конечно, папаша был крепким человеком и умел заставить сына делать то, что ему хотелось. В противном случае Беннет вполне мог остаться с парой переломанных ребер. (— А ну-ка, пойди сюда, маленький засранец. Ты что, не слышишь, козел, к тебе обращается отец! Значит, вот так, да? Не понимаешь человеческого языка? Ну хорошо же? Я тебя научу слушаться! БАХ! — в боку вспыхивает ярко-белый раскаленный шар боли, и маленький Беннет, скуля что-то неразборчивое… — Старый му…к. Вонючий ублюдок. Траханый козел… — уползает в ванную. Но напоследок получает еще пару увесистых ударов по ребрам и несколько здоровенных пинков по заднице.) Так продолжалось до тех пор, пока он не подрос настолько, что лупил всех ребят во дворе. Старше или младше, не имело значения. А вот папаша состарился еще больше и уже не мог драться так же хорошо, как раньше. В один прекрасный день Беннет повышибал ему зубы и засунул головой в унитаз, стоящий в заблеванном грязном сортире. Папаша, помнится, хрипел так, словно ему дерьма натолкали в глотку. Беннет даже ухмыльнулся. Воспоминания были приятными. Детский страх, разбавленный яростью, поднялся в груди сладкой истомой. И ему даже пришла в голову интересная мысль. А что, если он поступит так же с этим трусливым кретином Александро? Тот, наверное, будет визжать, как поросенок. Или свернуть ему шею? Беннет почувствовал некоторое удовольствие от этих вполне приятных мыслей. Не сейчас. Не сейчас. Придется обождать какое-то время. До тех пор, пока не умрет Джон, и он, Беннет, спустит шкуру с его суки. Да, Джон Метрикс — совсем другое дело. Метрикс — не Александро, и даже не папаша. Он другой. Сильный и ловкий, как сам Беннет. И Джон умеет заставлять. Умеет драться. Ерунда, когда он говорит, что ему не нравится убивать. Убивать нравится всем. Нужно лишь почувствовать вкус крови на губах. Понять удовольствие, которое получаешь в момент убийства. В ту самую секунду, когда враг перестает хрипеть и валится на землю. Когда его глаза подергиваются серой пленкой, словно у мертвой курицы. Собственно, чем человек отличается от этой глупой птицы? Да ничем. Все умные разговоры о смысле бытия и чтение книжек — дерьмо. Люди хотят только одного — пожрать, испражниться и потрахаться вдоволь. И вот когда человек набьет свое вонючее брюхо едой, наср…т во дворе соседа, перетрахает кучу сисястых шлюх, тогда он, сыто рыгая и почесывая свои яйца, начинает рассуждать о смысле жизни. Ложь. Все вокруг — ложь и дерьмо. Все они свиньи и воняют дерьмом. Потому что они жрут дерьмо, ведут себя, как дерьмо, и мозги их тоже сплошное дерьмо. Мысли, которые выходят из этого дерьма, — воняют дерьмом. Чего же жалеть таких ублюдков? В мире всего два человека, от которых не воняет. Он сам и Джон. Даже от Форестона и Лоусона пахло дерьмом. Беннет сжал плечо девочки так, что та вздрогнула. Но она не застонала. Да, конечно, вся в отца. Возможно, если бы эта сучка выросла, то тоже научилась бы заставлять. Только вот неувязка. Она умрет. Наверное, даже раньше, чем рассчитывает урод Александро. Беннет извлек из ножен широкий кинжал-«коммандо». Несколько секунд он качал его на ладони, борясь с искушением метнуть его в Родригеса. Перед глазами явственно встала картина — умирающий дерьмовый генерал. Кинжал вонзился в горло — точно в ложбинку между ключицами. Бежевый мундир заливает горячая, хлещущая из раны кровь. Глаза курицы, расширившиеся от ужаса, уставились на Беннета в немом изумлении. Страх. Жизнь вытекает вместе с тягучей дымящейся струйкой, обагряющей сверкающее лезвие. Родригес подносит руки к шее, словно надеясь извлечь кинжал — а вместе с ним и сам факт приближающейся смерти — из раны. Поздно, дерьмо собачье. Колени его подгибаются, и он валится на белую, надраенную до блеска, палубу. Кровь льется на краску. Красиво. Ему пришлось победить искушение. Не без сожаления. Хотя на какую-то долю секунды Беннет почти потерял контроль над собой. Ему захотелось выпить кровь своей жертвы, вобрать ее силу, жизнь, впитать, словно губка, впитывающая влагу. Но он сдержался. Чувствуя, как дрожат от возбуждения руки, Беннет перехватил кинжал и принялся оглаживать острием усы. Это помогло ему успокоиться, снять напряжение. Александро Родригес остановился рядом и напряженно посмотрел на белый корпус радиотелефона, стоящего тут же, на бархатном покрытии шикарного кресла. Беннет ухмыльнулся. Он видел, что генерал закусил губу. Боится. Зря. Метрикс не пойдет таким путем. Это слишком просто. Поступи Джон подобным образом (убей он двух этих засранцев — Энрикеса и Салли — в аэропорту), и Беннет тут же перестал бы уважать его. Нет, Метрикс умнее. Гораздо умнее. Дурак Александро месяц слушал рассказы о Джоне, и так ничего и не понял. А чему же здесь удивляться? Дерьмо — вот кто он. И в голове у него тоже дерьмо. Телефон запищал неожиданно и требовательно. Родригес кинулся к нему и, схватив трубку, сказал — почти крикнул — в нее: — Алло? Ему важно было услышать одну-единственную фразу, и он услышал ее. — Птичка улетела. Груз на борту. Беннет, не слыша собеседника, понял все по лицу Родригеса. Идиотически-радостному, довольному. Генерал вздохнул с таким непередаваемым облегчением, что Беннет не сдержался и тихо — почти неслышно — процедил себе под нос: — Дерьмо, мать твою… — Хорошо, — уже спокойнее сказал генерал. — Ты знаешь, где мы тебя ждем. Спасибо, Салли. Трубка легла на столик, густо заставленный напитками. Родригес счастливо вздохнул и, лучезарно улыбаясь, повернулся к Беннету. У того вновь возникло искушение убить генерала. Перерезать ему глотку. Как грязной, воняющей навозом свинье. — Пока все нормально. Все идет по плану. (Ну еще бы, ухмыльнулся Беннет, ведь Джон гораздо умнее тебя, ослиная задница.) — …Если нам немного повезет, сегодня мой последний день в роли гражданского лица. — Родригес плеснул себе в высокий бокал виски и сделал большой глоток. Он повернулся к Дженни и продолжил: — Твой отец решил помочь нам. Скоро ты вернешься к нему. Вернешься домой. (Надо же, подумал Беннет, он боится ее. Не Джона, — это само собой, — но даже ее.) — …Здорово будет, правда? — закончил свою речь Родригес. — Конечно, — презрительно отозвалась девочка. — Но будет намного лучше, когда он тебе морду разобьет и нос на затылок пересадит. Улыбка медленно сползла с лица генерала. На скулах заиграли желваки. — Убери ее, — коротко приказал он Беннету. Тот ухватил Дженни за шиворот и подтолкнул к лестнице, ведущей в каюты. В эту секунду Беннет решил, что эта девчонка — молодец. Он даже начал немного уважать ее и решил, что, пожалуй, не станет убивать Дженни медленно. Да. Он, Клайв Беннет, постарается, чтобы она умерла быстро, без мучений. За этот плевок в морду ублюдку Родригесу. Она, действительно, похожа на Джона, — решил Беннет и улыбнулся. Но Александро Родригес не видел этого. Расхаживая по палубе, потягивая виски, генерал мечтал о приближающемся завтрашнем дне. * * * Джон Метрикс скинул промокший насквозь пиджак — судя по всему, Энрикеса, — который его заставили надеть, чтобы скрыть рваный рукав тенниски. (Это могло бы показаться подозрительным работникам аэропорта.) Он внимательно осмотрел взлетные полосы и здание терминала, решая, как подобраться к нему незамеченным. Джон был почти уверен, что Салли уже звонит Родригесу, но, тем не менее, решил не испытывать судьбу дважды. Достаточно и того, что она не швырнула его на землю. Справа шла машина, предназначенная для сушки полос, а также для того, чтобы очищать бетон от случайного мусора, занесенного ветром. Его раструб уставился на Метрикса черным оскалом. Джон подождал, пока машина окажется между ним и терминалом, и побежал ей наперерез. Руки его двигались словно поршни мощной боевой машины. Собственно, он и был машиной. Настоящей боевой машиной, предназначенной для ведения войны. В считанные секунды Джон догнал грузовик, подпрыгнув, вцепился руками в поручни кузова и, подтянувшись, встал на подножку. Сейчас Салли не смог бы увидеть его, даже если бы старательно таращился сквозь стекло терминала в сторону поля. Джон очень надеялся, что даже если весельчак-блондин видел, как он прыгал в тростник, то решил, что он погиб. Да Метрикс и сам удивлялся, как ему удалось избежать гибели. Сбоку возникла желто-черная будка смотрителя. Соскочив с подножки, Джон укрылся за ней, выжидая удобного момента, чтобы добраться до терминала. Справа появился багажный электрокар. Состав двигался в сторону аэропорта за очередной порцией груза. Джон запрыгнул на платформу и благополучно доехал на ней до служебных ворот. Дальнейшее не представляло проблемы. Спустившись по ступенькам к запасному входу, он перебрался через низенькое ограждение, миновал узенький холл и вышел в зал ожидания. Терминал был забит людьми. Как пассажирами, так и ожидающими прибытия очередных рейсов. Метрикс отчаянно озирался, стараясь отыскать в толпе низкую фигуру Салли. Дело осложнялось тем, что он не мог открыто ходить по аэропорту. И виной тону была не только рваная тенниска. Джон вглядывался в толпу, суетящуюся возле телефонных автоматов. Если ему повезет, то Салли будет где-нибудь здесь. А если нет? Тогда придется проверять стойки компаний, сдающих автомобили на прокат. Разумеется, Салли не тот парень, чтобы ездить на экспрессах. Скорее всего, он возьмет машину. Что-нибудь из класса «поршей». «Роллс» для него слишком велик, «кадди» тоже, а на автомобиль уровнем ниже он, конечно, не согласится. С таким-то апломбом! Салли слишком любит бросаться пятидесятидолларовыми купюрами. Это когда-нибудь его и погубит. Метрикс еще раз осмотрел толпу и уже собрался идти дальше, как вдруг заметил того, кого искал. Весельчак стоял у крайнего телефонного аппарата и вращал диск, раздевая глазами миниатюрную мулаточку в форме стюардессы, мирно говорящую с кем-то из соседнего автомата. На губах Салли играла улыбочка. Чувствовалось, что девушка пришлась ему по вкусу. «Так ты, дружок, еще и женщин любишь? — отметил Джон. — Отлично, я это учту». Он прислонился к колонне и стал ждать, пока блондин окончит разговор. * * * Десять часов пятьдесят семь минут до… …Салли, сказав кодовую фразу, грохнул трубку на рычаг и отошел в сторону, окидывая взглядом хорошенькую девочку в униформе. «Отличная куколка, — подумал он. — Просто класс». Обойдя девушку таким образом, чтобы и она заметила его, Салли улыбнулся и, сунув руки в карманы брюк, принялся разглядывать стюардессу, довольно недвусмысленно подмигнув ей… …Синди Шелфилд набрала номер своей подруги, Сэнди Роу, которая обычно летала вместе с ней на дальних международных рейсах. Их звали «Синди-Сэнди». Те, кто знал, разумеется. Нет, ничего из того, что могут представить себе некоторые частые посетители Гринич-Вилледж,[5 - Гринич-Вилледж — район Нью-Йорка, славящийся как место сбора художников и музыкантов. Кроме того, облюбован бисексуалами.] в их отношениях не было. Просто подруги, и ничего больше. — Алло, Сэнди? Привет. Это я, Синди. Ты знаешь, у меня отменили рейс. Может быть, выберешься в город, поужинаем вместе? В ответ Сэнди доходчиво объяснила ей, что она бы с удовольствием поужинала, но сегодня утром позвонил Макс Бруннер — ее приятель, с которым Сэнди поругалась неделю назад — и в знак примирения предложил провести вместе вечер. Она, Сэнди, долго сопротивлялась, но он, нахал такой, все же добился своего. «Так что, ты уж извини, но ужин придется перенести на другой день». Тут-то и появился этот низкорослый тип. Он встал прямо перед Синди и принялся подмигивать ей, словно она была какой-нибудь шлюхой с Бродвея. Довольно неприятный блондинчик. Из тех, что можно заказать у любого сутенера. («Два доллара за дюжину» — называла их Сэнди.) Так вот, этот недомерок начал скалиться своими прокуренными зубами и подмигивать. По роду работы Синди приходилось общаться с подобными людьми. Скользкими, как лягушки, липкими, как карамель, и приторными, как фруктовый сироп. Одним словом, довольно мерзкими. Синди отвернулась, заканчивая разговор: — Хорошо, в другой раз, так в другой раз. Ну, пока. Ей не терпелось побыстрее уйти, пока этот неприятный блондин не предпринял попытки познакомиться. У нее было правило: никогда не заводить романов в самолете. Или в аэропорту. Для Синди оба эти слова слились в одно понятие, так или иначе связанное с небом, лайнером и полетом. Она повесила трубку и повернулась, чтобы уйти, но блондин вырос у нее на пути. — Может быть, я смогу вам помочь? — развязно-светским тоном осведомился он. — Профессиональная любовь, а? — кивок в сторону телефона. — Вам нужен спутник? Синди окинула его таким взглядом, что любой мало-мальски сообразительный человек побежал бы без оглядки. — Нет. Мне не нужен спутник. Словно звякнули ледышки в бокале с холодной водой. Она аккуратно обошла настырного блондина и направилась ко входу в подземный гараж. — Но… — коротышка догнал ее и пристроился рядом, стараясь попадать в такт шагам девушки. — Но вам, наверняка, нужен кавалер… — Послушайте, — Синди остановилась и насмешливо посмотрела на «шустрого недомерка». — Вы мне надоели. Ясно? Нет, нельзя сказать, что парень был уродом. Но красота его казалась отталкивающей. Синди не могла понять, в чем тут дело. То ли хитро-злобное крысиное выражение, превращающее лицо в подобие хищной мордочки опасного зверя, то ли нарочитая расхлябанная нагловатость, то ли и то, и другое сразу. Вполне возможно, окажись на месте этого странного человека другой парень, Синди отправилась бы поужинать, скоротала бы вечер, потанцевала, а там, кто знает… Но с ним — ни за что на свете. Она фыркнула и пошла дальше. — Эй, эй, куколка! Подожди! Знаешь, я могу тебе кое-что предложить! — Меня это не интересует!.. …Салли разозлился. Ну надо же. Строит из себя недотрогу, хотя только последний кретин не знает, что эти чертовы стюардессы трахаются чуть ли не с любым пассажиром, который сунет полтинник под юбку! Самым обидным было то, что этот «помидорчик» ему, в общем-то, действительно приглянулся. Но как она смотрела на него, мать ее! Словно он урод какой-нибудь! — Да ты ведь еще не знаешь, что упускаешь! Девчонка оглянулась, и Салли заметил на ее лице выражение брезгливой досады. Примерно такое же бывает у человека, который падает в обморок при виде таракана, одного из вдруг обнаруженного в собственном шкафу целого выводка рыжих тварей. — Слушай, оставь меня в покое, а? Она снова пошла к гаражу, виляя бедрами, как заправская «жрица любви». Салли выразил свои чувства одной короткой фразой, в которую вложил всю злость и досаду: — Шлюха, мать твою! Он проводил девчонку мрачным взглядом, думая о том, что не очень-то и надо. Завтра к вечеру лучшие девки Альверде будут ползать у его ног. Драться за право провести с ним время. Салли еще раз выругался и пошел к стойке «Авис».[6 - «Авис» — фирма по прокату машин.] * * * Десять часов пятьдесят две минуты до… Ну, скажите, почему, стоит отбрить какого-нибудь парня, и он тут же обзывает тебя шлюхой? Ладно, если бы она провела с ним ночь и потребовала за это «бабки», подобное высказывание можно было бы понять. Но сейчас-то? Интересно, их что, в школе этому учат? Или в «Плейбое», в разделе «советы», читают? Синди чувствовала, что заводится от собственных рассуждений, но ничего не могла с собой поделать. А когда этот недомерок, урод, карлик, обозвал ее шлюхой, у нее появилось огромное желание развернуться и дать ему ногой по… Ну, одним словом, наверняка, ему это не очень понравилось бы. Как, впрочем, и Синди, когда кто-нибудь обзывал ее. КЛИНГ! — каблук новенькой туфли угодил в решетку водостока. Ну вот, только этого и не хватало для полного счастья! Теперь она с полным правом может считать, что вечер «удался на славу». Синди пришлось снимать туфлю, иначе извлечь каблук из чертовой решетки не удавалось. Господи, нет, ей явно «везет» сегодня. Теперь, вместо того, чтобы ехать домой, она стоит тут и дергает эту дерьмовую туфлю. Сейчас еще отломится каблук, и тогда можно будет сесть на пол и разрыдаться. Синди вцепилась в кожаный бок туфли и что было силы, дернула ее на себя. Каблук поддался неожиданно легко, и она чуть не села на асфальтовую дорожку. Хорошо бы ты выглядела, если бы кто-нибудь вошел в этот момент. (Эй, мисс, вам плохо?» — «Нет, мистер. Просто я вытягивала одну штуку из этой чертовой решетки и ляпнулась прямо на задницу. Я вообще везучая. Поверьте на слово.») Ей чудом удалось сохранить равновесие. Но чулок она все же испортила, наступив ногой в радужное газолиновое пятно, оставленное какой-то не очень исправной машиной. «Все, — подумала Синди. — Все, все, все. С меня хватит. Я еду домой. Если я попробую поужинать где-нибудь, то наверняка подавлюсь цыплячьей грудкой. Черт! Нет, домой, домой, пока не приключилось что-нибудь похуже. Да, именно так. Что-нибудь похуже». Она нацепила туфлю, прыгая на одной ноге, вздохнула и пошла к своей машине. Желтому «форду». Секундой позже Синди увидела знакомого блондина. Тот, насвистывая какой-то развеселый мотивчик, шагал к зеленому «поршу», припаркованному в дальнем углу стоянки. По тому, как он поглядывал на номера машин, девушка поняла, что «порш», скорее всего, прокатный. В общем-то, ей было плевать и на самого блондинчика, и на его машину. Просто не хотелось бы объясняться с этим парнем еще раз. В пустом гараже. Синди отошла к «форду». Со своего места она могла наблюдать за блондином без риска оказаться обнаруженной. Блондин шел такой походкой, словно все его суставы держались на шарнирах. Он дергал головой, вслушиваясь в беззвучную мелодию, звучащую в его воображении. Пальцы звонко щелкали, время от времени выдавая быструю дробь. Синди вздохнула с некоторым облегчением, когда он уселся в свой «порш» и машина, взревев мощным двигателем, рванула с места. Девушка несколько секунд смотрела вслед огонькам удаляющегося кабриолета, а затем, обойдя «форд», открыла дверцу. В то же мгновение ее сердце «провалилось» куда-то к пяткам, потому что чья-то широкая шершавая ладонь легла на лицо, закрывая рот. Вторая рука обхватила тело девушки поперек груди, и хрипловатый напряженный голос прошептал ей в самое ухо: — Не двигаться! Я не причиню вам зла. Отойдите в сторону. — Вы же сказали «не двигаться»! — испуганно возразила Синди, как только незнакомец дал ей возможность говорить. Она не подумала, что эти слова могут быть восприняты грабителем как издевка. Просто Синди испугалась так, что ей показалось, будто земля уплывает из-под ног, весь мир встает на дыбы и, вообще, ее сейчас стошнит. Незнакомец посмотрел на девушку с некоторым уважением. Он-то принял фразу за проявление мужества. Джон вовсе не хотел пугать девушку. Но ему было известно, что люди быстрее подчиняются приказам, когда у них нет другого выхода. Наверное, он мог бы все объяснить ей, но на это ушли бы драгоценные минуты, Салли успел бы скрыться в неизвестном направлении, и, кстати, неизвестно, согласилась бы девушка помогать Джону. Именно поэтому Метрикс не стал начинать беседу, а предпочел воспользоваться наиболее простым и быстрым способом. Принуждением. Кто-то, возможно, назвал бы это насилием, но Джона не волновало, как и кто станет классифицировать то, что он делает. Речь шла о жизни его дочери. Вполне достаточно. Он подтолкнул девушку к машине и пояснил: — Садитесь, быстро. Вам придется делать то, что я скажу. — Послушайте, — голос стюардессы дрожал. Она была очень напугана. — Послушайте, у меня ничего нет. Я могу отдать вам день… — Мне не нужны деньги, — ответил Джон, — Делайте то, что я вам говорю, и все будет нормально. Поезжайте за зеленым «поршем». Синди поникла. — Я так и думала, — вздохнула она. Скорее всего, это банда каких-нибудь насильников… Они воруют молоденьких девушек, увозят куда-то, где их невозможно найти, насилуют и… О, боже! А что потом? Отпускают? Расскажите это Шарон Тейт.[7 - Шарон Тейт — актриса, жена известного режиссера фильмов ужасов Романа Полански. Была зверски убита в собственном доме вместе с девятью гостями бандой Мейсона.] Наверняка, убьют. Прирежут, как поросенка. Господи, что же делать? Бежать. Надо бежать и сообщить полиции! Парень забрался в салон, обхватил огромными руками переднее сиденье и… мышцы его вздулись, и Синди смогла оценить, насколько же он силен. Жилы выступили на шее, словно натянутые до звона веревки. Кресло хрустнуло, отделилось от пола и осталось в руках здоровяка. Тот спокойно, будто ничего не произошло, вышвырнул его из машины и, повернувшись к Синди, повторил: — Садитесь и поезжайте за «поршем». Быстро! Девушка побледнела. Двигаясь, словно сомнамбула, она забралась на водительское место, достала ключи и вставила их в замок зажигания. Джон перебрался вперед, устроившись на полу, там, где еще минуту назад было удобное кресло. Но даже в таком положении его голова оказалась на одном уровне с головой Синди. «Форд» тронулся с места и покатил к выходу из гаража. Метрикс очень боялся, что время все-таки упущено. Возможно, Салли успел проехать несколько километров. Конечно, если он не гонит, как сумасшедший, или не свернул куда-нибудь, то они вполне смогут догнать «порш» — дорога в город одна. Но от нее отходит, по крайней мере, дюжина узких шоссе, а впереди пересечение с 29-й хайуэй, ведущей от Тампа, штат Флорида, до Ричмонда, штат Вирджиния. Хотя, если ему повезет и Салли едет в Джексонвилл — а судя по всему, так оно и есть, — они настигнут его еще до того, как он окажется у пересечения двух магистралей. «Форд» вылетел на площадку перед аэропортом, развернулся и резво понесся по 14-й хайуэй в сторону Джексонвилла. Уже начали сгущаться сумерки и небо окрасилось в лилово-багряные тона с густой примесью синих красок. Дневной жаркий ультрамарин, разведенный солнечным золотом, исчез окончательно, и вечер находился в той стадии метаморфоз, когда он перестает быть вечером, но еще не стал ночью. Вечер — самая удивительная часть суток. Днем небо голубое, ночью — черно-фиолетовое, а вот вечером… Какое оно вечером? Вряд ли кто-нибудь сможет дать точный ответ. Небо меняется каждую секунду, словно вы смотрите на огромного хамелеона. Вот он голубовато-розовый, через минуту красно-оранжевый, еще через две — сине-багровый. Наверное, поэтому вечер — самая короткая часть суток. Все меняется, движется. Кто-то засыпает, кто-то просыпается, чтобы выйти на охоту. Меняется не просто день — меняется мир, жизнь. Метрикс любил вечер. Нет, вообще он любил и ночь тоже, ибо ночь — самое безопасное, спасительное время. Но это с точки зрения «коммандо». А вот вечер Джон любил так, как любят цветы или дождь. Или огромную дорогу-радугу, повисшую над лазурным океаном высоко в небе. Совсем другое чувство, не подчиненное рациональным представлениям человека о красоте. И сейчас был вечер. Мягкий и теплый. Как раз такой, какие любил Джон. Но, он не воспринимал его зыбкую красоту. Теперь он сам стал охотником. Охотником и жертвой одновременно. Правда, пока его жертвы-охотники не подозревают, что он идет по их следу. Они уверены, что гонят его. И чем дольше эти люди будут пребывать в сладостном заблуждении, тем лучше для Джона. Тигра. Хищника. Охотника. «Форд» мчался по широкой восьмиполосной автостраде, ловко лавируя в потоке машин. Метрикс порадовался, что ему попалась не самая быстрая, зато очень маневренная модель. «Порш», конечно, не уступает «форду» в скорости, но у них есть преимущество: Салли не знает о слежке, о Джоне. Поток огней плавно обтекал капот, отражаясь в лобовом стекле. Блики играли на чистых, отполированных крыльях «форда», и Метрикс подумал о том, что все это очень напоминает рождество. Море разноцветных огней, создающих ощущение праздника, с той лишь разницей, что подарком на это рождество будет смерть. Метрикс не даст им шанса на жизнь. Ни одного. И вовсе не потому, что он слишком кровожаден, а потому, что эти люди — враги, первыми сделали свой выбор и заставили сделать такой же полковника «коммандо» Джона Метрикса. — Вы убьете меня? Вопрос застал его врасплох, и он даже не сразу сообразил, о чем спрашивает перепуганная девушка, сидящая за рулем. Честно говоря, увлеченный своими мыслями, Джон вообще забыл о ней. — Простите? — Я спрашиваю, вы убьете меня? — Нет. Он отрицательно покачал головой, не переставая следить за дорогой и отыскивать глазами низкий зеленый «порш» в этой несущейся мимо сверкающей, ревущей газолиново-металлической автомобильной реке. Синди разозлилась. Она терпеть не могла неизвестности. Не то, чтобы ее мучила страсть к конкретике, но вести машину и терзаться вопросом: «А жива ли я буду через полчаса?», согласитесь, это слишком. Нет ничего хуже неизвестности. Это ясно всем и каждому. Ждать и догонять. И то, и другое подразумевает общее понятие — неизвестность. В эту секунду Синди ненавидела и диспетчера, отменившего рейс, и липкого блондина, пристававшего к ней в аэропорту, и здоровяка, сидевшего в ее машине и хмуро глядевшего через лобовое стекло вперед и, наконец, еще кого-то, допустившего всю эту чехарду. Эта ненависть добавила Синди решимости. Какого черта?! Если ее хотят убить, то можно хотя бы сказать об этом вслух! Или у этого тупого громилы не хватает смелости? Господи, да что она может сделать? Ей нужно-то совсем чуть-чуть — приготовиться! Подумав об этом, Синди задала вопрос. Ответ немного обнадежил ее, но нельзя сказать, чтобы она успокоилась окончательно. — Вы бы не сказали мне, — мрачно констатировала девушка. — Что? — «Незванный пассажир» явно витал где-то в облаках. — Я говорю, что даже если бы вы собирались меня убить, то все равно не сказали бы… Он пожал плечами и спокойно возразил: — Сказал бы. — Правда? — Синди с надеждой взглянула на здоровяка и поразилась тому, как он изменился за долю секунды. Сейчас от его безликой вялости не осталось и следа. Тело напряглось, в глазах блестел огонь. Чуть подавшись вперед, гигант всматривался в поток машин. Синди проследила за его взглядом. Не далее чем в десяти метрах от «форда», в просвете между синим «сивиком» и бежевым «бьюиком», мелькнул зеленый «порш». Девушке показалось, что она даже разглядела белые волосы ее обладателя. — Доверьтесь мне! — вдруг бросил здоровяк, не отрываясь от дороги. — Доверьтесь мне и не упустите эту машину. Это очень, очень важно. «Странно, — подумала Синди. — Если он собирается меня убить, то почему так разговаривает? Подобный тон вовсе не подразумевает беспрекословного подчинения, скорее, это похоже на просьбу. Убийцы же, наверное, не просят своих жертв. Они приказывают». («Ну-ка, крошка. Будь добра, не дергайся и подставь шейку, а то мне неудобно тебя резать». Иди в задницу, подруга.) «Порш», маячащий недалеко впереди, вдруг шустро нырнул в появившийся просвет между огромным рефрижератором и легковым «понтиаком». Синди могла бы поставить десятку против «никеля», что сейчас он уверенно удаляется от них, набирая скорость, вкручиваясь поджарым корпусом в самое сердце автомобильного потока. И, черт ее возьми, если она, неожиданно для самой себя, вдруг не нажала на газ. «Форд» резво рванул вперед. Девушка, сдерживая подступивший к горлу вопль, то ли ужаса, то ли восхищения, крутила рулевое колесо, молясь тому, кого она ненавидела несколько минут назад, чтобы «форд» не столкнулся с каким-нибудь автомобилем и не превратился в кучу лома, зажавшего внутри изувеченного салона два огромных кровавых ростбифа! Уаааааооо!!! Словно неведомая сила управляла ее руками. Синди, пожалуй, даже если бы и захотела не смогла бы разжать своих побелевших, сведенных судорогой пальцев. Тем не менее, она отыскивала глазами прорехи, дыры в обступившей ее железной, разноцветной, фырчащей выхлопами реке и бросала «форд» туда, изредка повизгивая от ужаса, недоумевая, как она вообще решилась на эту гонку и почему до сих пор цела. Странный пассажир оценил мастерство водителя одним коротким словом: — Молодчина! Это продолжалось всего несколько секунд, растянувшихся для Синди в молниеносно мелькающую бесконечность. Наконец «порш» вновь замаячил на два корпуса впереди, и девушка смогла сбросить скорость, со всхлипом переводя дыхание. — О, Господи… — пробормотала она. — О, Иисус! («Вот она, твоя цыплячья грудка, дорогуша».) Пассажир по-прежнему смотрел только вперед, но теперь на его губах играла зловещая улыбка. И Синди почувствовала, что опасность ей, действительно, не угрожает. Именно поэтому она отважилась выдавить из себя очередной вопрос: — Может быть, ты теперь объяснишь мне, в чем дело, а? Или, по-твоему, я специально купила машину, чтобы катать тебя по вечерам? Здоровяк быстро посмотрел на девушку, и ей вновь почудилось в его взгляде то ли удивление, то ли смущение. — Я доверял одному парню, — после небольшой паузы пояснил он. — Много лет. Как себе. А теперь этот урод хочет, чтобы я умер. Джон не лгал. Не сказал, конечно, всей правды, но и не лгал. Синди вздохнула. — Я могу его понять, — она покачала головой. — Я знаю вас всего пять минут, но тоже хочу, чтобы вы подохли. Метрикс не разозлился. Даже раздражение не тронуло разума. Честно говоря, ему нравилось, как держалась девушка. Да и вряд ли можно ожидать от перепуганного человека, что тот бросится объясняться в любви собственному похитителю. Хотя… не так уж она и испугана. Они миновали пригород Джексонвилла и вплыли в океан, водоворот, безбрежный простор неона. Город впитал их, проглотил, принял, как принимает семья своего ребенка, долго не приезжавшего домой. Теперь следить за «поршем» стало проще. Блондин все еще не догадывался о слежке. Пока не догадывался. Джон очень надеялся на то, что Салли сейчас не допускает мысли о Метриксе как об угрожающем факторе. Разумеется. Наверное, думает о чем-нибудь приятном. Скажем, о пиве, деньгах… * * * Девять часов сорок семь минут до… …и женщинах. «Порш» свернул на авеню Колумба и теперь двигался по направлению к центру. Джон плохо знал город, Синди прекрасно. Она сообразила, что парень, скорее всего, остановится у какого-нибудь шикарного заведения, иначе ему проще было бы выбрать либо 29-й хайуэй, либо двигаться через тоннель Линкольна, Ист-Сайд. «Порш» притормозил у светофора, свернул на 9-ю Ист и начал уходить к правой полосе. Впереди маячил огнями супермаркет «Юнион». Синди, не особенно раздумывая, последовала за блондином. Они проехали под огромной вывеской, гласящей: «„Юнион“! Бесплатная парковка в течение трех часов!» и выбрались на широкую стоянку для посетителей. Теперь им пришлось сбросить скорость до минимума. «Порш» остановился рядом с белым «шевроле». Джон видел, как Салли выбрался из машины, огляделся и, беспечно размахивая рукой с зажатым в ней «атташе-кейсом», направился к центральному входу. Как только он скрылся из виду, Синди подала «форд» вперед и припарковалась в соседнем ряду, как раз напротив «порша». Джон бы не позволил ей сделать этого, если бы не рассчитывал, что Салли не выйдет из магазина. Скорее всего, его обнаружат ночные уборщики где-нибудь в подсобном помещении или в запертой кабинке мужского туалета. («Ты проигрываешь. Родригес, — подумал Джон. — И даже не знаешь об этом.») Он схватил Синди за руку. — Извини, но тебе придется пойти со мной. Быстрее. Прошлые страхи вновь охватили девушку. Ей захотелось вырваться и побежать, вопя во все горло, призывая на помощь. — Послушай, парень, — начала она. Голос ее дрожал и теперь уже звучал без той бравады и злости, которая проявлялась совсем недавно на дороге. — Я… Джон не дал Синди договорить. — Пойдем, — перебил он. — Скоро я тебя отпущу, но сейчас ты пойдешь со мной! Ее слабые возражения не производили на него никакого впечатления. Эта девушка была нужна ему, и Джои заставил бы Синди поступать так, как нужно ему, пусть даже и не без физического нажима. К немалому облегчению Метрикса этого не потребовалось. Стюардесса вздохнула и пошла к главному входу. Джон остановил ее. — Не туда. Это слишком рискованно. Мы войдем через другую дверь. Он потащил Синди к боковым дверям. Сквозь огромную витрину Метрикс видел, как Салли небрежно подошел к лифту и, нажав «вызов», принялся осматривать толпу. Делалось это скорее из праздного любопытства, чем от предчувствия опасности. Блондин перекатывался с пятки на мысок, и обратно. Он немного нервничал, точно. Только связано это было с другими причинами, не известными Джону. Метрикс любил ясность. Теперь же ему приходилось ориентироваться на месте, исходя из сложившейся ситуации. Следя взглядом за Салли, он лихорадочно размышлял, Что ему известно? Ничего. Куда идет парень? Нет. Зачем? Тоже нет. А неизвестность предполагает огромное количество случайностей. Возможно, хохотун просто хочет что-то купить. Нет, вряд ли. Салли все-таки нервничает. Кого-то ждет? Возможно. Кого? А если Беннета? Происходило то самое, чего Метрикс терпеть не мог. Колебания. Когда у тебя один шанс из ста, одна ниточка, готовая оборваться в любой момент или которая может никуда не вести вообще — да, да, такое тоже возможно, старина, — то колебания — самое худшее, что вообще может быть. Кабина лифта спустилась на первый этаж, и Салли не спеша вошел в нее. Была в его движениях явная нарочитость. «Он волнуется, — решил Джон. — Почему? Почему, черт возьми?» Не выпуская запястья девушки, Метрикс вошел через боковой вход и, свернув в холле налево, оказался у эскалатора, поднимающего посетителей наверх. Им нужно двигаться параллельно с блондином. Нет времени выжидать внизу — Салли может ускользнуть, смешаться с безликой массой посетителей — значит, они вынуждены подниматься вместе с ним. Джон знал: человек, стоящий в кабине лифта с прозрачной стеной, никогда не смотрит перед собой. Он смотрит вниз, в толпу. Останься Метрикс и Синди в холле, блондин сразу заметил бы их. Несмотря на наплыв людей, а скорее, даже благодаря этому, Салли будет вглядываться, и, несомненно, заметит их из-за высокого роста и рваной тенниски Джона. Подобные мелочи, как правило, бросаются в глаза прежде всего. Лифт пошел вверх. Джон ступил на эскалатор, втащив за собой Синди. Не бежать! Суета привлекает внимание. Стоять спокойно. Как и предполагалось, Салли прилип к стеклу, но смотрел вниз. Туда, где шевелился человеческий муравейник. Пестрое море голов, одежды, фигур, повинующееся единому ритму, словно прилив, подчиненный фазам луны. Оно дробилось на многочисленные ответвления — ручейки, капли, — растекаясь по трем обширным залам «Юниона», разместившимся на первом этаже. Кабина остановилась на третьем. Блондин вышел из лифта, быстро миновал торговый ряд и заспешил к расположившемуся в угловом павильоне кафетерию. Из открытых дверей доносились разговоры, звон посуды, вязкая, как смола, мелодия блюза… …Полицейский из внутренней охраны медленно вошел внутрь, и Салли тут же замедлил шаги. В его планы не входило присутствие стража порядка в момент совершения сделки. Не только потому, что подложные документы — те, которые он собрался купить у Борджи, — штука сама по себе противозаконная, но еще и из-за девятимиллимстровой «беретты», уютно устроившейся в наплечной кобуре. А ведь за нелегальное ношение оружия тоже по головке не гладят, это-то известно даже самому последнему кретину у которого всего одна извилина. Салли подошел к стеклянной двери и заглянул внутрь. Табачный смог окутывал помещение настолько густо, словно в нем не ели, а давали концерт «Кисс». Посетителей, желающих перекусить, было достаточно, чтобы чертов коп не вертел по сторонам башкой, а просто пошел к стойке за своим бесплатным гамбургером и чашкой кофе. Борджи уже сидел за одним из крайних столиков, где свет был не таким ярким, как в центре зала. Светлый «стетсон» затенял половину лица, но не нарочито, как это показывают в дешевых боевиках, а естественно. (Ну не любит человек яркий свет, что тут поделаешь!) Легкий хлопчатобумажный пиджак облегал грузноватую фигуру. Выпирающий живот выдавал в Борджи страстного любителя «Бэлантайна».[8 - «Бэлантайн» — сорт пива.] Толстяк мусолил давно погасшую сигару и время от времени посматривал на золотой «роллекс», удобно обхватывавший правое запястье. «Да, парень не привык отказывать себе в маленьких удовольствиях, — подумал Салли». А кому, как не ему, Салли, знать об этом. Хотя, при таких-то заработках… Видимо, полицейский отработал свою смену, или она близилась к концу. Иначе, чем можно объяснить устало-равнодушное выражение лица. Салли толкнул дверь и вошел в дым, шум и блюз. Атмосфера кафетерия окутала его, подобно тому, как охватывает тело истома, когда забираешься в горячую ванну. Ощущение было такое, будто переходишь в другой мир. Борджи увидел его. Он приподнялся в кресле и сделал почти не заметный для окружающих знак рукой. Салли кивнул, давая понять, что видит «мобстера». Лениво озираясь, блондин двинулся через зал, поравнялся со столиком Борджи и присел на свободное место. — Привет, — поздоровался Салли. — Принес? Борджи расплылся в улыбке и сполз по креслу. Очутившись в положении полулежа, толстяк приподнял шляпу и, глянув на Салли поросячьими глазками, растягивая слова на манер Дикого Запада, процедил: — «Бабки» с тобой? — Разумеется. Борджи взял высокий бокал, в котором плескалось светлое пиво, отхлебнул глоток, аккуратно облизал тонкие усики и кивнул: — Покажи. Салли осклабился. — Да пошел ты. Сперва товар, потом деньги. Толстяк подумал, сделал еще один глоток, рыгнул и, глядя на пузырьки, поднимающиеся к поверхности пивного озерца в стакане, усмехнулся: — О'кей, кид.[9 - Кид (англ.) — малыш, парнишка.] Салли побледнел. Он терпеть не мог, когда кто-нибудь называл его так. Положение усугублялось тем, что Борджи был «крутым» парнем, а Салли только собирался им стать. Все, кто хоть как-то соприкасался с толстяком, знали: с Борджи шутки плохи. На нем висят три трупа, и это только те, о которых знают. Что для него еще один? Так, ерунда. Ладно, отложим обиды на потом. — Товар-то у тебя с собой? — Конечно. — Борджи полез во внутренний карман и выудил толстый пакет. — Смотри осторожнее, здесь коп бродит. — Не слепой, сам вижу, — огрызнулся Салли. * * * Джон не пошел к кафетерию. Ему было вполне достаточно того, что из соседнего перехода он видит стеклянные двери и частично зал заведения. Правда, блондин находился вне поля зрения, но Метрикс понимал: деться тому некуда. Подобное местоположение устраивало его еще и потому, что из этого перехода Джон легко мог попасть как на второй, так и на четвертый этаж. Две лестницы позволяли перемещаться по супермаркету в любом направлении. Здесь же возвышалась огромных размеров колонна, подпирающая потолок «Юниона», за которой, в случае чего, можно было спрятаться на некоторое время. Кроме того, Метрикс в любой момент, затратив всего полминуты, очутился бы у дверей кафетерия, если бы этого потребовала ситуация. Одним словом, Джон находил выбранную им позицию очень удачной во всех отношениях. Синди затравленно озиралась. Ей очень хотелось уйти, но рука гиганта по-прежнему сжимала ее запястье, словно медвежий капкан. Вырываться было бы глупо. Подобная попытка все равно обречена на провал, а другого способа девушка не видела. Можно, конечно, заорать. Но к чему это приведет. Скорее всего, похититель свернет ей шею. Что же делать-то, Господи? Где-то в самой глубине души еще тлела надежда, что появится полицейский и осведомится у парня, почему тот ходит в рваной тенниске… — Слушай, — голос незнакомца казался спокойным, но Синди вдруг четко различила в нем тревожные ноты. Не агрессивные, а с оттенком страдания. — Мою дочь похитили. Я могу вернуть ее, найти, но для этого мне нужна ты. («Так, это что-то новое. Из серии арабско-израильского конфликта».) — Если этот парень, Салли, обнаружит меня или потеряется, она умрет. Ее убьют, — он замолчал на несколько секунд, словно обдумывая собственные слова. — Пожалуйста, пойди к нему и скажи, что ты влюбилась в него. Нужно заставить его спуститься вниз, в подсобные помещения или в туалет. Остальное я беру на себя, вот и все. Ты вернешься к нормальной жизни, о'кей? Синди слушала его с открытым ртом. Вот это да. Он что, полоумный? Это же похищение человека. («И скорее всего, убийство, дорогуша. А ты пойдешь, как соучастница!») Ничего себе! Да за один «киднеппинг» могут усадить на горячее сиденье! Не говоря уже об остальном. — Нет, — твердо сказала девушка. — Пожалуйста, — повторил он, — помоги мне. Это моя единственная дочь. У меня осталось меньше десяти часов на то, чтобы найти ее. Иначе она погибнет, понимаешь? Было в его лице что-то такое, из-за чего Синди не посмела возразить. Нет, нельзя сказать, что она поверила ему окончательно. Скорее, поняла: стоит ей отказаться во второй раз, и случится нечто ужасное. — Ладно, хорошо. Хорошо. — Спасибо. Здоровяк разжал руку, и девушка почувствовала такое облегчение, словно с нее сняли кандалы. Она, ежесекундно оглядываясь, пошла к кафетерию. Для того чтобы оказаться у стеклянной двери, нужно было пройти по переходу до конца, свернуть направо и, обойдя торговые ряды, сделать еще два десятка шагов. За минуту, которую у нее занял весь этот путь, в голове Синди одна интерпретация ситуации несколько раз заменялась другими. Он, конечно, врет. Скорее всего, и тот белобрысый, и этот амбал — члены враждующих банд, и один хочет свернуть шею другому. Только непонятно, зачем им она, Синди? Стоп. А если он не врет? Да нет, врет. Ну допустим, что нет. Как тогда? О, Господи, перестань забивать себе голову ерундой. Врет — не врет. Сообщи полицейскому. Если он гангстер, пусть его тащат в кутузку, а если все-таки нет… Если нет, то полиция поможет ему найти дочь. Оказавшись перед дверьми кафетерия, Синди оглянулась. Здоровяк стоял, облокотившись о колонну могучим плечом. В его позе, в том, как он стоял, держал руки, в посадке головы, во взгляде вдруг проявился зверь. Настороженный, выжидающий хищник. Казалось, гигант расслаблен и спокоен, но девушка поняла: дотронься до руки, — и почувствуешь упругие мышцы, готовые стать «каменными» за долю секунды. Нет, даже не за долю, а за невероятно короткий промежуток времени. Настолько невероятный, что человек не придумал ему названия, считая, что его не существует. И глаза незнакомца, пустые и неподвижные, тоже стали глазами… охотника. Да, именно охотника. Девушка вновь испугалась того, что увидела. Она резко развернулась и, толкнув дверь, шагнула в кафетерий. Полицейский шагал от стойки, поигрывая дубинкой и вытирая рот салфеткой. Синди чуть не рассмеялась от облегчения. Хоть что-то в сегодняшнем дне порадовало. Полицейский. Как раз тогда, когда он нужен. («Боже, такого не бывает. Это — привидение, мираж. Вот сейчас этот коп скажет „Бу!“ и растворится в воздухе».) Но полицейский не пропал, а, скатав салфетку в шарик, щелчком отправил ее в плевательницу. — Простите, офицер, — судорожно сглатывая, обратилась к нему девушка. — Чем могу вам помочь, леди? — Видимо, обильная еда настроила копа на благодушный лад. — Что-нибудь случилось? — Да. — Синди оглянулась в сторону двери. — Там, снаружи, стоит огромный парень. По-моему, он — псих и преследует меня. («Господи, что ты несешь?! Преследует тебя, потому что псих?!») — Мне очень нужна ваша помощь, офицер. Полицейский нахмурился и осторожно коснулся ее плеча. — О'кей, мэм. Успокойтесь. Я схожу посмотрю на него. Отстегнув от поясного ремня рацию, он толкнул дверь и вышел наружу. Синди нервничала так, что, казалось, упадет в обморок. В кафетерии, несмотря на работающие кондиционеры, было очень душно, и через две минуты рубашка под форменным кителем девушки стала мокрой и прилипла к телу. Она не замечала Салли. К счастью, тот тоже не замечал ее, сидя спиной. Полицейский вернулся через минуту. Лицо его уже не светилось благодушием. Теперь оно выглядело озабоченным. Синди выжидающе смотрела на копа. Тот повернулся к двери и, не отрывая глаз от замершей у колонны фигуры, поднес ко рту рацию. — Бэт! Бэт, это Смайл. Ты слышишь меня? — Да, Смайл, что случилось? — Слушай. Тут у меня урод один, психопат. Но здоровенный. Боюсь, мне в одиночку его не взять. — О'кей, Смайл, я сейчас поднимусь… … Бэт Джордан подмигнул двум симпатичным герлз, которым он в течение десяти минут безуспешно пытался назначить свидание… («Потанцуем, выпьем чего-нибудь, а, крошки?») …и весело предложил: — Ну что, девочки, пойдемте, посмотрите, как я этому ублюдку задницу надеру. Девушки переглянулись и засмеялись. В принципе-то Бэт был симпатичным парнем, и каждая в отдельности давно согласилась бы на свидание, — а может быть, и не только на это, — но их все-таки двое, а парень любезничал с обеими одинаково. Уходить, собственно говоря, ни у одной, ни у другой, желания не было, и поэтому они, кокетливо хихикнув, согласились… …Джон видел вышедшего из кафетерия полицейского, но не придал этому значения. Охрана ведь может свободно перемещаться по всему магазину. Коп, покачивая дубинкой, остановился, скользнул взглядом по коридору, посмотрел в направлении Джона, а затем так же неторопливо вошел обратно в кафетерий. Вот это уже было странно. И не просто странно, а настораживающе. Самым худшим оказалось то, что Метрикс не мог уйти. Стюардесса вместе с этим весельчаком Салли выйдут, а его нет… Чертовски плохо. Джон вдохнул, задержал дыхание и, досчитав до десяти, выпустил воздух сквозь сжатые губы У него ни на одну секунду не появилась мысль, что появление копа неслучайно. Тем не менее, в поведении полицейского сквозила какая-то еле заметная фальшь. Подобные вещи Джон отмечал автоматически. Он взглянул на часы: * * * Девять часов сорок минут до… Салли осторожно вскрыл пакет и выудил из него стопку документов. Паспорт, водительские права, карточка социального страхования. Взяв в левую руку права, он поднес их ближе к глазам. Отличная работа. Превосходная. Его губы растянула улыбка. — Все в порядке? — отхлебнув еще глоток, снисходительно поинтересовался Борджи. — Да. Все отлично. Толстяк приподнял шляпу повыше, аккуратно поставил стакан на стол и выразительно потер большим пальцем об указательный. Жест достаточно красноречивый. Салли взял одной рукой «атташе-кейс» и подвинул его на другую сторону стола, к ногам Борджи, одновременно запихивая документы в карман. Толстяк не торопясь поднял «кейс», положил себе на колени, щелкнул замками, приоткрыл и заглянул внутрь. Осмотр вполне удовлетворил его. Захлопнув крышку, Борджи опустил чемоданчик на пол. — Все в порядке? — в тон ему, немного ехидно, осведомился Салли. — Конечно, кид, — хмыкнул толстяк, обнажая в усмешке желтые от никотина зубы. — Конечно, в порядке, иначе ты бы распрощался со своими яйцами. Он заржал, довольный собственной остротой. Салли подумал, что если Борджи загогочет еще раз, то его, Салли, пожалуй, стошнит. — И чем ты собираешься заняться теперь, кид? Поросячьи глазки рассматривали блондина с откровенной насмешкой. — Найду какую-нибудь девчонку, — ответил Салли, медленно краснея. — Да, это лучший вариант. — Ну, ну, — гоготнул Борджи. — Хотел бы я на это взглянуть. У него был довольно своеобразный юмор… …Бэт Джордан, поднимаясь на третий этаж, усиленно соображал, что же будет, если задницу надерут все-таки им. Смайл никогда не проявлял себя как паникер, и уж если он говорит, что парень здоровый, значит и правда, этот гов…к чертовски здоровый. Так вот, что будет, если в итоге перепадет им? Девчонки точно животы надорвут от смеха. И чего он потащил их? Надо же быть таким дураком. В конце концов, Бэт решил прихватить по пути еще кого-нибудь, а поднимаясь на второй этаж, заметил парня, патрулирующего правое крыло. («Дай бог памяти. Как его зовут-то?») Тот стоял у парапета, опершись локтями о перила, и хмуро осматривал холл и главный вход. Не то, чтобы ему нечем было заняться, а просто до конца смены полчаса, ноги гудят, в башке неразбериха, как в итальянской «пицце» и… В общем, ходить не хочется. Тяжелая «чугунная» челюсть патрульного с завидным упорством перемалывала «бабл-гам», — занятие бесполезное, но затягивающее. Короче, Бэту показалось, что он встретил именно того, кого нужно, когда здоровенный сапог уже занесен над твоим драгоценным задом. — Слушай-ка, напарник, — обратился Бэт к нему. — Тут у нас неприятности. На третьем объявился какой-то псих, и Смайл боится, что тот намылит ему шею. Говорит, здоровый ублюдок. Пойдем, поможешь повязать его, — и, не желая выглядеть трусом, тут же добавил. — Если ты не занят, конечно. «Напарник» пожал плечами, перехватил поудобнее дубинку и зашагал следом. Он был не дурак подраться, особенно, когда скучно, а до конца смены есть пара минут. Теперь Бэт чувствовал себя уверенней, хотя кое-кто все-таки нашел бы что полицейский храбрится. Они поднялись по лестнице на третий этаж и почти сразу увидели того, о ком сообщил Смайл. Тут-то Бэт и перетрухал во второй раз. Сказав «здоровый», Смайл не совсем точно описал парня. У обоих патрульных создалось ощущение, что перед ними Статуя Свободы мужского пола. Причем в натуральную величину. Вот это ублюдок, мать его, растерялся Бэт. Да чтоб его завалить, нужно еще человек двадцать. А лучше бы позвать на подмогу армию, танки и артиллерию. Он поднес ко рту рацию, нажал кнопку «вызов» и пробормотал в микрофон: — Внимание, парни! Общий сбор! Вызываю всех! Срочно! Третий этаж. Подозреваемый — рост примерно метр девяносто шесть, здоровенный урод. Коричневые волосы, одет… …Джон заметил двоих полицейских на лестнице. Теперь у него не осталось сомнений относительно того, что им здесь нужно. Вернее, КТО. Понятное дело, выглядит он, наверное, не очень респектабельно. Только вот уходить ему нельзя. Девушка и так задерживается слишком долго. У Метрикса даже появилась мысль: а не случилась ли с ней какая-нибудь неприятность? Возможно, Салли удерживает ее в кафетерии. А теперь еще полицейские… Один из копов медленно двинулся в его сторону, держа дубинку таким образом, чтобы было удобно, если потребуется, моментально нанести удар. Крепкий парень, оценил Джон, хотя Лоусон убил бы его за три секунды голыми руками. Но сейчас нужно, конечно, обойтись без крайних мер. Коп подошел вплотную и теперь стоял перед Метриксом, развернувшись левым плечом чуть вперед. Простая предосторожность. — Что ты здесь делаешь? — спросил полицейский не очень дружелюбно. Сказано это было примерно как: «Ну вот, засранец, ты и нажил себе кучу неприятностей». Наверное, для них так оно и было, хотя Джон придерживался другого мнения. — Я жду… — просто ответил он. — Да ну, — ухмыльнулся полицейский. — Знаешь что, урод? Я думаю, тебе лучше пойти с нами. Дубинка в его руках застыла. — Да нет, — покачал головой Джон. — Ты ошибаешься. Ухмылка медленно сползла с лица патрульного. — Ты пойдешь с нами, ублюдок, если не хочешь, чтобы тебе переломали ребра, — тихо и зло повторил он. — Ну ладно, как скажешь… Метрикс отлепился от колонны, сделал шаг вперед и, не давая копу опомниться, ударил его ладонью в лицо. Это был хлесткий удар, не калечащий человека, но оглушающий и лишающий ориентации. Джон усмехнулся. Если бы он захотел, то парень уже лежал бы мертвым со сломанной переносицей. Полицейский охнул и вскинул руки к глазам. В ту же секунду его напарник рванулся вперед. Метрикс подождал, пока тот подбежит поближе, и встретил прямым ударом в челюсть. Коп снопом повалился на пол. Фуражка полетела в сторону, проскочила между перилами и заскользила вниз, делая кульбиты в воздухе. Откуда-то сзади подоспели еще двое охранников. Один занес дубинку и обрушил бы ее на голову Джона, но тот легко уклонился, поймал руку нападавшего в захват и ребром ладони ударил полицейского между подбородком и нижней губой. Глаза патрульного закатились, и он беззвучно сполз к ногам Метрикса. Со всех сторон к месту потасовки стекались охранники. Вскоре их собралось не меньше пятнадцати человек. Они наскакивали на Джона, словно гончие на медведя-гризли, и тут же отлетали в стороны, отброшенные мощными ударами. В сущности, для «коммандо» данная ситуация была бы не более чем развлечением, если бы он решил убивать противников. Выводить их из строя. Но Джон не собирался этого делать, и поэтому драка, — а точнее, избиение, — переходило в новое качество — затяжные военные действия локального характера. Дубинки мелькали в воздухе, то поднимаясь, то опускаясь, не причиняя вреда Джону, но весомо доставая самих полицейских, ловко подставленных им под удар. Молодой сержант в новенькой форме браво кинулся вперед, налетел на удар локтями в грудь, громко охнул и сполз под ноги своим коллегам. Еще двоих, не в меру резвых, Джон успокоил, стукнув их как следует головами друг о друга. Ощущение было такое, словно стаю уличных мальчишек натравили на Майка Тайсона. В глазах рябило от обилия синей формы. Кулаки Джона месили всю эту безликую кучу, превращая ее в стонущих, орущих, воющих, ползающих на четвереньках людей. Не от трусости, — никто из них не был трусом, — а от боли. Они столкнулись с тем, с кем сталкиваться не привыкли — с профессионалом во всем, что касалось убийства… …Борджи, наконец, допил свое пиво и, сыто отдуваясь, хмыкнул: — Ну, так что, отправишься на поиски какой-нибудь шлюхи? Салли покачал головой. — Нет, не здесь. Слишком много народу, — он осмотрелся, ухмыльнулся и быстро добавил: — Стоп. Кажется, я нашел кое-что… Толстяк проследил за его взглядом. У самых дверей кафетерия стояла невысокая девушка в форме стюардессы. Она была довольно миловидна и отличалась той грацией, которая присуща миниатюрным женщинам. — Ого, — осклабился Борджи, — ничего козочка, верно? Ты ее знаешь? — Угу, — согласился Салли. — Это моя подружка. Он быстро поднялся и, бросив на ходу «Ладно, пока», направился к Синди. Та глазела в окно, совершенно не обращая внимания на окружающих. Сейчас ей было плевать и на Салли, и на всех остальных. Девушку интересовало только одно — схватка. Дерущиеся переместились влево, к лестнице, ведущей на четвертый этаж. Судя по лицам полицейских, они выкрикивали какие-то ругательства. Каждую секунду кто-нибудь из них вываливался из свалки, зажимая руками окровавленное лицо или держась за отбитую часть тела. Метрикс дрался с мрачным отчаянием и решимостью. При этом он успевал контролировать выход из кафетерия и сдерживать натиск полицейских, которых становилось все больше. Кроме постоянной охраны магазина, тут появились и патрульные местного отделения полиции — кто-то вызвал подкрепление. Движения Джона, может быть, и не отличались плавностью и грацией, но зато в них чувствовались идеальная отточенность, профессионализм, незаметные в общей сутолоке, но четко разграничивающие настоящий бой и уличную драку. Синди не разбиралась в боксе, но не могла не оценить тактику Джона: куда бы он ни поворачивался, у него за спиной не оставалось ни одного боеспособного противника. По крайней мере, на расстоянии вытянутой руки. Девушку настолько заворожило зрелище, что, когда Салли ухватил ее за локоть, она чуть не подпрыгнула от неожиданности. — О, господи… — Привет, — блондин картинно улыбнулся. — Ты не меня ищешь? Синди замерла. Она растерялась и теперь лихорадочно пыталась определить, как ей держаться. С одной стороны, девушка не хотела, чтобы этот настырный малый заметил Джона, а с другой открывающаяся перспектива провести вечер с Салли тоже не казалась особенно приятной. — Пойдем со мной! Мы можем неплохо отдохнуть, провести время, повеселиться, а? — Он все еще смотрел на нее выжидающе. — Ну что? Синди, не зная, как поступить, быстро взглянула в сторону балкона. Слишком быстро, слишком взволнованно. Салли заметил этот взгляд и в свою очередь посмотрел сквозь стекло, пытаясь понять, что же заинтересовало девушку. В ту же секунду лицо его приобрело пепельный оттенок. Челюсть отвисла, и блондин растерянно выдохнул. — Метрикс?! О, господи… — Казалось, еще секунда, и Салли хватит удар. — О, боже! Дай мелочь!!! — последний выкрик относился к Синди. — Дай мелочь, быстро, мать твою!!! Не дождавшись ответа, блондин выхватил у девушки сумочку, открыл и, вытащив оттуда горсть монет, кинулся прочь из кафетерия. Телефоны-автоматы были совсем близко. Десять-пятнадцать метров по баллюстраде. Салли метнулся к ним, торопливо оглядываясь на ходу. Сердце у него ушло в пятки, по спине пробежал мороз, а волосы встали дыбом. Будь здесь Беннет, или, на худой конец, Энрикес, Салли чувствовал бы себя значительно уверенней, но, оставшись в одиночестве, он перепугался так, что едва не обмочился. («Он убил Энрикеса! — в панике подумал блондин. — Точно! Этот ублюдок прикончил Энрикеса!!!») …Джон тоже заметил Салли. Видел, как тот мчался к телефону, и решил во что бы то ни стало задержать его. Блондину требовалось пятнадцать-двадцать секунд на набор номера и произнесение одной-единственной фразы: «Он здесь!» Сбив с ног выросшего перед ним полицейского, Джон вскочил на перила и, резко оттолкнувшись, приземлился почти у самых телефонных будок. Теперь лицо Салли стало белым как мел. Рот его немо открывался, легкие судорожно втягивали воздух, и, вообще, он стал похож на рыбу, выброшенную на берег приливом. Рванув из кобуры пистолет, блондин, не целясь, выстрелил в Джона, прямо сквозь плексигласовое стекло кабинки, которое моментально покрылось сетью мелких трещинок, но не вылетело. Сам того не желая, Салли оказал Метриксу услугу. Во-первых, лишил себя возможности видеть что-либо, а значит, и вести прицельный огонь, а во-вторых, переключил внимание части полицейских с Джона на себя. Можно сказать, что Метриксу повезло. Пуля прошла не более чем в двух сантиметрах от его плеча. Возьми Салли чуть левее, и Джон, пожалуй, не смог бы действовать правой рукой. Блондин уже не пытался набирать номер. Теперь он лишь ждал смерти. Ужас сковал тело, и он понял, что не может даже пошевелиться. Абсолютно. Салли не сомневался, как поступит Метрикс, когда он, Салли, окажется в его руках. В лучшем случае просто свернет шею, в худшем… Нет, блондин и представлять себе не хотел этого. Джон же не стал делать ни того, ни другого. Ему нужно было действовать наверняка. Слишком мало козырей у него и слишком много у противника в рукаве. Любой ход мог стать последним. Джон вцепился в верхний край будки, наклонил ее, невероятным усилием оторвал от пола, взваливая себе на плечи, и с удовлетворением отметил, что провода оборвались. Салли заорал. Не то чтобы у него была буйная фантазия, но воображения хватило, чтобы нарисовать крайне неприятную картину: телефонная будка, переворачиваясь, падает вниз, с высоты третьего этажа. Стекло с хрустом вываливается, и его окровавленный труп, вылетев через оконный проем, замирает на полу, у самой двери. Лица у Салли больше нет, вместо него — ало-бурое месиво. Пальцы скрючены, тело выгнулось под каким-то неестественным углом, потому что позвоночник тоже сломался при ударе о телефонный аппарат. О, боже! Нееееееееееееееет!!! Нет, Джон не собирался бросать будку вниз. Салли был нужен ему живым и, желательно, в здравом уме. Кабина грохнулась об пол — стекло действительно вылетело, а блондин рассек себе щеку, — и замерла, представив для обозрения всем желающим белое лицо «весельчака». Салли, тихонько завывая, начал выбираться наружу, через окно, заливая костюм и пол кровью, обдирая руки, не выпуская, однако, пистолета. В ту же секунду на Джона вновь навалились полицейские. Разом человек двенадцать. Они повисли у него на плечах, на шее, на руках, стремясь повалить, скрутить, удержать, лишить возможности двигаться. Метрикс не мог, да и не хотел, допустить этого. Пригнувшись еще ниже, лишив полицейских равновесия, он резко, словно мощная пружина, выпрямился, разбросав нападающих с той легкостью, с которой пущенный сильной рукой кегельбанный шар сбивает кегли… …Борджи не успел понять, что произошло. Сжимая в руке «атташе-кейс», толстяк вылетел из кафетерия, затравленно оглядываясь по сторонам. Со всех сторон к нему бежали полицейские. По крайней мере, ему так показалось. В мозгу засела острая заноза… (Этот ублюдок Салли навел копов!!! Облава!!! Ловушка!!!) …даже сейчас Борджи мог бы спокойно развернуться и уйти. Просто уйти, обливаясь потом, дрожа от страха, но целым и со своим чемоданчиком. Полицейские были уже совсем рядом. Толстяк видел их перекошенные лица, и выдержка изменила ему. Выхватив из-за пояса пистолет, он выстрелил в ближайшего охранника. Пуля ударила копа в горло, чуть выше воротничка голубой форменной рубашки. Кровь брызнула тонкой струйкой из перебитой гортани, оставив на кителе черное мокрое пятно. В последнюю секунду Борджи успел заметить желтый отблеск летящей гильзы, а затем жуткой силы удар снес ему половину затылка. Тело толстяка швырнуло животом на парапет. Уже гаснущее сознание с каким-то удивлением отметило, что в холле собралась огромная толпа, тычущая пальцами в его сторону. Вторая пуля развернула Борджи и перебросила через перила. Он даже увидел, как раскрылись замки чемодана и деньги посыпались вниз темно-зеленым шелестящим дождем. А потом и сам Борджи отправился в бесконечный полет… в смерть, в холод, в темноту. …А Салли, выбравшись, наконец, из будки, задыхающийся, перепуганный до полуобморочного состояния, кинулся к лифту. Кто-то заорал за спиной: — Замри!!! Стой, сукин сын!!! А следом сухо ударил выстрел. Салли почувствовал жаркое дуновение, опалившее его щеку, развернулся и, не целясь, нажал на курок… …Бэт Джордан первым заметил, как парень из телефонной будки бросился наутек. Видимо, ему было куда торопиться, потому что лицо блондина выглядело очень испуганным. Но полицейского куда больше волновал пистолет, который беглец сжимал в руке. Бэт ни на секунду не усомнился, что парень носит его незаконно. Иначе чего бы ему улепетывать. Полицейский достал свой «магнум» и заорал что было сил, стараясь перекрыть шум потасовки: — Замри! Стой, сукин сын!!! Но блондин и не думал останавливаться. Напротив, припустил еще быстрее, и тогда Бэт выстрелил. Он бы, конечно, достал «этого засранца, мать его». Конечно, достал бы, если бы в этот момент кто-то не толкнул его в спину. Рука дернулась почти незаметно, но вполне достаточно, чтобы пуля прошла мимо цели. Совсем чуть-чуть, но мимо. Бэт выругался и, не меняя позы, большим пальцем взвел курок еще раз. В ту же секунду чертов блондин обернулся и выстрелил. «Он даже не целится, этот говнюк, — подумал Бэт, — даже не целится». Что-то сильно толкнуло его в грудь и, опустив глаза, он с удивлением увидел расплывающееся на рубашке темное пятно. Горячая струйка потекла по животу, а у самого ремня голубая ткань начала пропитываться бурой влагой. «Господи, — вдруг подумал полицейский, — это же кровь. Этот ублюдок попал в меня! Он же попал в меня, мать его!» Тело его обмякло, колени подогнулись, и Бэту захотелось лечь. Ненадолго, просто отдохнуть. Кровь продолжала заливать тело. Теперь она просочилась под форменный ремень и скатывалась по ногам в ботинок. Голова у полицейского закружилась. Его бросило вбок и вниз, но ему удалось удержаться на слабых неуклюжих подпорках-ногах. «Сейчас я встану, — вяло подумал Бэт. — Вот, сейчас». Но он не встал, а, наоборот, легко повалился на пол, уже не воспринимая окружающего мира. «Магнум» выпал из руки. Чей-то каблук наступил охраннику на пальцы, но Бэт уже был мертв и ничего не почувствовал. …Джон, как и Бэт, оценил то, что Салли побежал. Это не было непоправимым до тех пор, пока блондин не выехал со стоянки и не растворился в вечернем городе. Между «сейчас» и «потом» лежало, по крайней мере, несколько минут — время, которое понадобится весельчаку, чтобы спуститься на первый этаж, добежать до машины и убраться от «Юниона» хотя бы за пару кварталов. Время, которым располагал Джон. Но учитывая, что Салли уже бежал, а Метрикс… (Охранник кинулся на Джона. Тот присел, вонзил локоть в синий китель — точно в солнечное сплетение, — затем еще раз в пах, а завершил серию мощным ударом в зубы.) …еще только отбивался, дело обстояло довольно скверно. В первую очередь нужно было избавиться от насевшей на него своры. Джон ухватил за китель ближайшего к нему полицейского, легко оторвал от земли и швырнул в надвигающуюся синесуконную стену. Тело копа смяло эту волну, сбив коллег с ног. Метрикс не без некоторого злорадства отметил, что одному из полицейских, тому самому, с чугунной челюстью, разбило каблуком нос. Пока охранники копошились на полу, приходя в себя, Джон побежал по баллюстраде. Салли уже стоял около лифта, оглядываясь, непрерывно колотя костлявым кулаком по кнопке «вызова». Кабина находилась между четвертым и третьим этажами, и Метрикс понял, что ему не успеть. Блондин войдет в лифт раньше, чем он успеет одолеть хотя бы половину разделявшего их расстояния. Не сбавляя скорости, Джон свернул на балкон, проходящий над холлом. Разноцветные гирлянды, похожие на длинные воздушные шары, тянулись между балконами, баллюстрадами, переходами и отдельными секциями. Все они одной стороной крепились к потолку и могли послужить отличными качелями. Видимо, с помощью этих ярких пестрых гирлянд администрация «Юниона» надеялась поднять настроение у посетителей. Теперь же бесполезное в практическом смысле украшение могло помочь Метриксу спасти его дочь. Джон перегнулся через перила, схватил одну из гирлянд и резким движением оторвал от основания. Он потянул ее к себе, проверяя на прочность. Видимо, у потолка крепеж был достаточно прочным. По крайней мере, должен выдержать вес тела, — решил Джон. Двери лифта распахнулись, Салли скользнул внутрь, створки закрылись, и кабина пошла вниз. Двое полицейских появились на балконе и побежали к Метриксу. Не очень, впрочем, уверенно. Они настороженно посматривали на замершую посреди балкона гигантскую фигуру, пытаясь угадать, как поведет себя преследуемый в следующий момент. Каждый из них уже испытал на себе силу его ударов, и теперь уже было непонятно, чего им больше хочется — задержать парня или дать ему возможность удрать. Долг и инстинкт самосохранения боролись в них, и эта борьба в полной мере отражалась на их лицах. Джон не стал дожидаться пока копы сделают свой выбор. У него не было ни времени, ни желания. Ухватившись покрепче за гирлянду, он перемахнул через низенькие перила и полетел вниз. Ветер свистел в ушах, глаза слезились. Полицейские замерли, изумленно распахнув рты. Гирлянда миновала нижнюю точку своего пути и пошла вверх, подобно огромному маятнику, только грузом ей служил человек. Теннисные туфли Джона пронеслись над головами столпившихся в холле людей… Метрикс видел приближающуюся кабину лифта и застывшую в немом ужасе низенькую фигурку Салли, распластавшуюся по двери. Рука блондина с зажатым в ней пистолетом была вытянула в сторону окна, но Джон понимал: он движется слишком быстро, даже хороший стрелок затруднился бы попасть при таком факторе, а уж испуганный Салли и подавно. Другое дело — полицейские. В течение примерно десяти секунд он будет слишком хорошей мишенью. «Маятник» достиг верхней точки своей амплитуды и на мгновение завис над уплывающей из-под него крышей лифта. Джон без колебания разжал пальцы и прыгнул… …Синди видела, как он перевернул телефонную будку. Она, не отдавая себе отчета в своих действиях, бросилась к нему. Если бы сейчас ее спросили: «Зачем ты бежишь?», девушка не смогла бы ответить. Действительно, зачем? Наверное, чтобы помочь этому парню. Сейчас она была уверена, что он не лгал насчет похищения дочери. И убедил ее в этом Салли. То, как блондин повел себя, увидев здоровяка, абсолютно точно соответствовало его рассказу. Да и эта перевернутая будка. Для того чтобы совершить подобное, нужно настоящее отчаяние. И дело вовсе не в физической силе. Она где-то читала, что люди в экстремальных ситуациях совершают просто фантастические вещи, но ведь в экстремальных. Опять же, поведение Джона не укладывалось в рамки понятных, с точки зрения логики, действий. Ну, предположим, что он бандит. Как бы поступил обычный «мобстер», увидев полицейского, а? Синди затруднялась ответить, КАК, но то что не стал бы переворачивать телефонные будки, это уж точно. И потом, парень никого не убил, не покалечил. Избил — да. Но хотелось бы посмотреть на человека, который не стал бы защищать себя, когда на него набрасывается два десятка здоровенных мужиков. Синди неслась к куче дерущихся, пытаясь отыскать взглядом «своего знакомого». Он вырос из свалки, словно Балу из кучи обезьян в «Книге джунглей». Да именно так это и выглядело. Балу в окружении обезьян. Полицейские разлетались в разные стороны, словно игрушечные солдатики. Она видела все: и как блондин застрелил полицейского, и как Джон бежал к выходу, и как один из охранников поднял пистолет, целясь ему в спину. Тогда-то Синди и совершила поступок, о котором через некоторое время будет вспоминать с большой гордостью. Девушка подскочила к копу и резким пинком столкнула его с лестницы. Тот заорал, кувыркаясь по ступенькам. Пистолет выпал у него из рук. «Хорошо еще, что парень успел повернуться боком, а то, точно, шею бы сломал», — подумала Синди. Полицейский докатился до самого низа, стукнулся затылком о площадку и потерял сознание. Второй охранник вырос прямо перед Синди. Он с удивлением поглядывал то на неподвижное тело коллеги, то на хрупкую девушку в форме стюардессы, стоящую рядом. — Послушайте, леди, — протянул он и, явно намереваясь схватить ее, сделал шаг вперед. Синди не стала ждать, пока полицейский осуществит свои намерения. Она коротко размахнулась и ударила мужчину ногой в пах, а затем свалила на пол прямым в челюсть. И побежала. Лифт, распахнувший свои двери, демонстрируя пустую кабину, уже стоял внизу. Ни блондина, ни Джона видно не было. («Господи, они уедут без тебя, — подумала девушка и побежала еще быстрее. — А ты останешься здесь одна. И будешь долго объяснять полицейским, зачем ты спихнула одного из них с лестницы и врезала по… одним словом, врезала как следует, второму. Довольно неприятная перспективка, согласись».) …Она достигла главной лестницы примерно в то же время, когда Салли завел «порш». Машина рванула с места и помчалась к выезду со стоянки, перегороженному черно-белым полосатым шлагбаумом. Джон выскочил на дорогу перед самым автомобилем. Это был блеф. Он надеялся, что напуганный до предела блондин автоматически нажмет на тормоз. Но тот, похоже, вообще потерял всякую способность нормально соображать. Белое пятно лица четко проявилось за лобовым стеклом — выпученные глаза и судорожно хватающий воздух рот. «Порш» мчался прямо на Джона, набирая скорость, хищно урча мощным двигателем. Метрикс немного подпрыгнул, переворачиваясь в воздухе на триста шестьдесят градусов. Только благодаря этому машина не изуродовала его. Он покатился по широкому капоту, лобовое стекло отбросило Джона в сторону, и ему удалось упасть на асфальт, отделавшись парой кровоточащих царапин… («Могло бы быть хуже, — подумал Джон, вскакивая, — гораздо хуже».) …Не задерживаясь, он побежал к припаркованному неподалеку желтому «форду». В этот момент Метрикс абсолютно не думал о Синди. Его мысли занимал другой объект — Салли. Весельчак и говорун. Слащавый блондин, причастный к похищению его дочери и только что чуть не убивший его самого. Ты не уйдешь от меня, дружок, повторял про себя Джон, садясь в кабину «форда». Я не позволю тебе оторваться, Салли. Не позволю. Ты хороший парень, и нравишься мне. Очень. Именно поэтому я убью тебя последним. Когда это было? Давно. Вечность. Его руки сами совершали нужные действия. Сбили замок зажигания, соединили провода. Ноги нажали на педали, и «форд» рванул с места, визжа шинами. Я не позволю тебе, Салли, убить мою дочь! Машина промчалась мимо обломков шлагбаума, свернула на 9-ю Ист-стрит. И тут же Джону пришлось нажать на тормоз. * * * Девять часов восемнадцать минут до… — Стой! Подожди меня!!! Стой!!! — Синди выскочила на дорогу и чуть не угодила под бордовый «шевроле-капри». — Мать твою! — выругалась она, отскакивая в сторону. Джон остановил «форд», давая девушке возможность забраться в салон. Если кто-то и делал это быстрее, чем она сейчас, то Джон не помнил этого. Синди устроилась рядом с ним. Поскольку сиденье отсутствовало, то ее голова едва торчала над приборным щитком. Джон ударил по педали газа — Синди очутилась где-то в районе заднего сиденья, лежащей на спине. При этом юбка задралась, обнажив две довольно стройные ножки. Метрикс, возможно, и оценил их, но не подал виду. Лежа в такой странной позе, девушка почувствовала себя полной идиоткой. Но, если вдуматься, чему же здесь удивляться. И от того, что удивляться, действительно, было нечему, Синди разозлилась. И, согласитесь, не очень приятно ощущать себя тупым и беспомощным. — Слушай, кто ты такой, черт возьми, а? — крикнула она, поднимаясь и пытаясь отряхнуть юбку. — Угнал мою машину, выломал сиденье, угрожал мне! Господи! Я из-за тебя ударила полицейского. Двух! Второй, кстати, хотел тебя пристрелить! Я уже начинаю сомневаться, правильно ли поступила, помешав ему. Боже! Теперь меня, наверное, вся полиция ищет… (Джон усмехнулся. Они точно ищут двоих ребят, но ты-то в эту парочку не входишь.) — …Ты там все здание разнес! — продолжала Синди, немного сбавив тон, мало-помалу успокаиваясь. — Прыгал, ну, точь-в-точь, как Тарзан. И я еще из-за тебя влипла в неприятности… Так, может, ты теперь мне скажешь, что происходит, а? — Нет. — Коротко ответил он. Джон и в самом деле не был расположен к разговорам. Его больше занимал мчащийся впереди зеленый «порш». — Нет? — переспросила Синди и растерянно вздохнула. — Нет. Ну, я так и думала. О, господи… Он не слушал причитаний девушки. Не то чтобы ему не было ее жаль. Наоборот, Джон понимал Синди и, несомненно, собирался возместить ей ущерб, но… Но только после того, как все закончится. А сейчас говорить — только тратить время. «Порш» свернул на Сан-сквер и, увеличивая скорость, понесся по направлению к Вест-сайду. Поток машин здесь был не менее плотный, чем на 9-й Ист, но Джон отдавал себе отчет в том, что Салли не может маневрировать достаточно свободно. И уж если он решился гнать сломя голову, значит, заметил висящий на хвосте «форд». А значит, и им нет смысла тащиться сзади. Джон выжал из машины все, на что был способен ее двигатель. Началась смертельная гонка. И преследуемый, и преследователь выписывали головокружительные пируэты между проносящимися мимо автомобилями. Заметив образовавшийся в потоке зазор, «порш» тут же нырял в него, отрываясь от «форда». Но Метрикс, если удавалось, втирался следом, а если нет, то искал другую возможность сократить расстояние. Оба водителя балансировали на грани, за которой их подстерегала костлявая дама. Салли спасал страх, обостривший чутье, Метрикса — отточенные реакции. Однако в какой-то момент он решил, что они погибли. Это случилось, когда «форд» рванулся в узкую щель между двумя грузовиками, а те резко пошли на сближение. Джон ударил по тормозам, и им удалось выскочить невредимыми из этой мясорубки. Огни фонарей сливались в одну мутную, размытую полосу, но тем не менее обе машины упорно неслись к своей цели. Только у Салли и Метрикса она была разной. Жизнь и смерть. «Порш», отчаянно визжа тормозами, свернул на 11-ю Вест-стрит и помчался к окраине. Джон резко вывернул руль. «Форд» повело. Багажник его столкнулся с капотом летящей по встречной полосе «тойоты». Раздался дикий скрежет. Что-то со звоном покатилось по дороге, но Метрикс не собирался останавливаться. Наоборот, он еще сильнее нажал газ, наверстывая снизившуюся при столкновении скорость. — Что ты делаешь?!! — завизжала Синди. — Что ты делаешь?!! Осторожней!!! Господи, ну что за день у меня сегодня!!! Джон не отвечал. Пальцы его сжимали руль с такой силой, будто хотели раздавить. Ноги уверенно нажимали на педали. Они миновали окраины и въехали в пригород. Примерно через пять километров Салли свернул на пустынную окружную дорогу. Это, в принципе, с трудом можно было назвать дорогой. Узкая двухрядка. Но, тем не менее, машин на ней не было, и «порш» получил лишний козырь — скорость. Если на улицах города Салли не ног извлечь из мощного двигателя все, что тот мог дать, то здесь, не боясь встречных машин, этот козырь играл большую роль. Теперь «порш» начал отрываться от «форда». Джон выругался. Мотор их автомобиля не был предназначен для таких гонок. Его на долго не хватит, а значит, блондин сможет скрыться. Но ему повезло еще раз. Через пару километров дорога начала петлять между холмов. К тому же асфальтовая лента пошла в гору. Салли был вынужден снова снизить скорость. Метрикс видел, что «порш» чуть бросает из стороны в сторону. Он усмехнулся. (Ты нервничаешь, малыш!) Еще через пару километров подъем закончился, но теперь слева от дороги темнела пропасть, а огни города, плывущие в густо-чернильной темноте, блестели далеко внизу. Джон знал, что впечатление обманчиво: пропасть не очень глубока, по крайней мере, не так, как кажется, однако, если рухнуть вниз, то от машины останется только груда лома, а от людей… Об этом лучше не думать. На очередном повороте «форд», наконец, настиг автомобиль блондина. Теперь они шли бок о бок, изредка сталкиваясь с глухим стуком и скрежетом. Свет фар выхватывал из темноты то желто-зеленую траву, растущую на склонах холмов, то белую разделительную полосу, тянущуюся посередине дороги. Изредка появлялись флюоресцентные знаки, ограничивающие скорость до 30 километров в час. На спидометрах обеих машин стрелка застыла у 120-километровой отметки. На очередном повороте в ярком свете мелькнуло тельце какого-то зверька. Тут-то Салли и допустил ошибку: принял вправо. Джон воспользовался его промахом, резко ударив «порш» правым крылом «форда». Будь скорость чуть ниже, и этот маневр ничего не дал бы, но теперь «порш», словно снаряд, вылетел на холм и перевернулся, встав на левый борт. Салли вылетел из салона и покатился по дороге. — Моя машина!!! — вдруг заорала Синди во всю силу легких. Джон, следящий за блондином в зеркальце заднего обзора, перевел взгляд на дорогу и оторопел: прямо перед «фордом» маячил непонятным образом возникший посреди дороги столб. — Держись!!! — крикнул Метрикс девушке. За секунду до столкновения он вытянул правую руку и уперся ей в дверь, защищая Синди от удара о приборную панель. КРАААААНГГГ!!! — «форд» врезался в столб с такой силой, что Джон сломал плечом рулевое колесо. Он ударился о щиток, но тут же выпрямился. Девушка, к счастью, осталась невредима. Конечно, если бы не рука, предусмотрительно подставленная Метриксом… («Ты бы сейчас как раз подлетала к Джексонвиллу, дорогуша. Точно к Сан-скверу».) — …С вами все в порядке? — осведомился Джон. — Вы целы? — По-моему, я умерла, — только и смогла выдавить девушка. — Но точно не знаю. — Она открыла глаза и огляделась. — Хм… Если это рай, то чему же мы молимся в церкви? — С вами все в порядке, — удовлетворенно констатировал он. — Подождите меня. Я схожу поболтаю с приятелем. — Поболтаю? — изумилась Синди. — Поболтаю? — Разумеется, — подтвердил Джон, вылезая из изуродованной машины. — Поговорю о погоде. Он пошел по дороге обратно. Салли уже умудрился подняться. Руками блондин зажимал разбитое лицо. Между пальцев сочилась кровь и падала в пыль. Но Джон не обратил на это внимания. Подойдя к стоящему на боку «поршу» и наклонившись, он начал осматривать выпавшие из отделения для перчаток мелочи. Солнцезащитные очки Салли, платок, записная книжка — Джон подобрал ее и сунул в карман — и пластиковый брелок с одним-единственным ключом. Хм. Интересно. На белой поверхности пластика было нарисовано солнце. Красная надпись сообщала: «Мотель „Санспот“. 5-я комната.» Чуть ниже, более мелко, адрес и номер телефона. Ключ отправился следом за записной книжкой. Что еще? Галстук, здесь же документы. Джон перелистал их. Фальшивые, но сделаны добротно. Все. Салли застонал и сделал несколько неуверенных шагов к машине. Его пошатывало. Метрикс подошел к нему, ухватил за шиворот и потащил к пропасти. Блондин даже не пытался оказывать сопротивление. Он судорожно переставлял ноги, стараясь сохранить равновесие. Джон оттащил его чуть в сторону, так, чтобы Синди не могла видеть того, что произойдет сейчас. Город, раскинувшийся внизу, казался особенно красивым в темноте. («Иллюзия, — подумал Джон. — Взойдет солнце и все изменится. Вся жизнь — иллюзия. Мгновение назад ты был сильным, хозяином положения, и вдруг выясняется, что все наоборот. Ты слаб и жалок. Иллюзия. Еще утром этот парень смеялся и радовался жизни, а через несколько минут он превратится в мертвеца, сломанную куклу. Все, все под этим небом — иллюзия».) Ухватив Салли за ногу, Джон поднял его и теперь держал над пропастью. Блондин размахивал руками, пытаясь освободиться. Тщетно. — Ну что, Салли? — спросил Метрикс, глядя весельчаку в глаза. Тот побледнел, хотя все еще пытался сохранить остатки самообладания. — Поцелуй меня в задницу, — выдавил он. У Джона вдруг появилось дикое желание поставить этого парня на дорогу и дать ему такого пинка, чтобы тот летел до Канады. Но это было слабостью. Обычной человеческой слабостью, которой подвержены все люди. Только, одни реже, а другие чаще. Он вздохнул. — Ты ведь слышал меня? — Пошел ты к такой-то матери, Метрикс, — ощерился блондин. Джон почувствовал усталость. Неожиданно заныло избитое тело. Мускулы требовали отдыха, которого он не мог им дать. И Метрикс вдруг осознал: ему нельзя отпускать Салли. Как бы этого ни хотелось. Независимо от того, скажет тот правду или нет. В общем-то Джон понимал это и раньше, но сейчас ощущение безысходности стало отчетливым и глубоким. Он понял, что ему придется убивать, убивать и еще убивать. Возможно, столько, сколько он не убивал за всю свою жизнь. А за безысходностью пришли равнодушие и апатия. Да. Ему придется убить их всех. И честь здесь ни при чем. Просто так нужно. Он, Джон Метрикс, шагает по вырытой кем-то колее и не может свернуть с нее, как бы ему ни хотелось. Не он контролирует ситуацию, но она держит его, затягивая все глубже, по мере того как Джон бредет все дальше и дальше по кривой дорожке убийства. (Пошел ты к такой-то матери, Метрикс. Да, Джон, пошел ты к такой-то матери. Пошел ты. Пошелтыпошелтыпошелты.) Он стал старым. Слишком старым. И он снова подумал о том, как же ему ненавистна эта работа. Убивать людей. Работа — убивать людей. О, боже… Прямо помощник бога на земле. Только ты отнимаешь жизни. Метрикс усмехнулся. И Салли испугался этой улыбки. Злой и горькой. А дальше Джон начал говорить слова, из которых складывались фразы, а, слушая эти фразы, блондин трясся от страха все больше и больше. — Ты надоел мне. Вы все надоели мне. Ты все расскажешь мне, Салли. Все. — Голос Метрикса звучал пусто и ровно. Не человек — машина. Наверное, такой голос мог бы быть у электрического стула, умей он говорить. Фразы складывались в мозгу Джона, распадались на слова у губ и выплевывались ими, страшные, как серебряные пули. Они вонзались в уши Салли и снова собирались во фразы в его голове. — Самое главное для тебя сейчас… знаешь что, Салли? Гравитация. Ты умеешь летать, а, Салли? — Подожди, подожди, Метрикс! — торопливо забормотал блондин. — Постой! Ты не можешь убить меня! Нет, не можешь! Я нужен тебе! Я что-то знаю!!! Казалось, Джон не слышит его. Пустые глаза уставились на Салли, но, глядя ему в лицо, они смотрели в глубь человека. В мозг. Смотрели и не видели. Блондин испугался. Крик застыл у горла ледяной сосулькой. На мгновение ему оказалось, что Метрикс вообще не видит ничего. Ни его, ни пропасти, ни сияющего в ночи города. Ничего. — Где она? — спросил Джон. Он, действительно, был похож на сомнамбулу. — Я не знаю, — заорал блондин, стараясь отогнать тот дикий безотчетный ужас, который завладел им. — Я не знаю, но… Послушай, Метрикс, послушай. Кук знает! А я знаю, где Кук! Я скажу тебе, где Кук! Слышишь, Метрикс? Я скажу, где Кук! — А я и сам знаю! — засмеялся Джон. — В мотеле «Санспот»… (Лицо блондина вытянулось еще больше, приняв мертвенно-синюшный оттенок. Джон, ты выиграл. Ты опять выиграл, мать твою. Иди-ка ты, Джон…) — …Помнишь, Салли, я обещал убить тебя последним? — Да, Метрикс, помню! Ты сказал, — блондин почти визжал на какой-то невероятно высокой ноте, — ты сказал, что… — Я тебя обманул, — перебил его Джон и разжал пальцы. Салли рухнул в пропасть. Несколько секунд слышался его протяжный крик, а затем все смолкло. Некоторое время Метрикс смотрел в бездонный мрак, покачивая на ладони белый брелок. («Да, он вновь готов к действию. Верно. Убивать, ты готов убивать. Да, я готов убивать, потому что иначе убьют меня… и Дженни. Самое главное — Дженни. Эти ублюдки сделают ЭТО. Да. Они могут это сделать. Но ты убьешь их. Да. Я убью их.») Джон повернулся и пошел по дороге к машинам… * * * Восемь часов пятьдесят девять минут до… Керби сидел во вращающемся кресле, просматривая толстые папки, высящиеся на его столе. Кто-то похитил Джона Метрикса. Пока нет никаких сведений о его гибели. Стоило сопоставить информацию, и несложно было догадаться — это именно похищение. Конечно. С целью? С целью заставить Джона совершить что-то очень серьезное. Но что? И кто задумывает акцию? Керби отложил очередное досье и взял новое. «Арабский фронт национального спасения», — гласила надпись на обложке. Генерал даже не открыл папку. Дьявол! Можно целый год перелистывать эти бумажки и все равно ничего не найти. Остается ждать, пока пропустят через компьютер лицо и пальчики того парня, что валялся в спальне Дженни. В дверь постучали. — Да, входите. Керби вытер лоб и передвинул папки на край стола. Дерьмо собачье! В кабинет вошел невысокий крепкий человек в форме со знаками различия капитана военной разведки. Генерал потер лоб и вздохнул. — Нашли что-нибудь? — спросил он, глядя красными усталыми глазами на вошедшего. — Пока по погибшему пусто, — ответил тот, — наши люди этим занимаются. — Поторопите их, — сказал генерал. — Мне нужна эта информация, и чем быстрее, тем лучше. — Да, сэр, — кивнул капитан, — мы ждем ответа в ближайший час. — Как только узнаете что-то, сразу ко мне на стол. — Да, сэр. — Что-нибудь еще? — Керби внимательно смотрел на капитана. — Так точно, сэр. Мои парни нашли кое-что. — Вы можете говорить конкретно? — раздраженно перебил его Керби. — Конечно, сэр. Нам удалось установить, что в случае всех трех убийств на месте происшествия был замечен один и тот же человек. В случае с Лоусоном его видел почтальон, развозящий утренние газеты, с Форестоном — управляющий магазином, с Беннетом — трое рыбаков. Мы составили фоторобот и пропустили через компьютер. Чувствовалось, что капитан гордится проделанной работой. Керби заметил это и улыбнулся. — Отлично, капитан. Ваши парни — молодцы. Информация получена? — Да, сэр. Капитан положил на стол несколько фотографий и тонкую папку. — Он бывший «зеленый берет». Уволен по ранению. Воевал во Вьетнаме, в Корее. Дважды награждался. Серебряная звезда и Пурпурное сердце. Послужной список и вся информация содержится в досье. Генерал кивнул. — Спасибо. Это, действительно, отличная работа. — Благодарю, сэр. Я свободен? — Да, — Керби придвинул к себе папку и фотографии. — Капитан! — окликнул он уже направившегося к двери военного. — Как только «засветится» второй парень, сразу ко мне. — Да, сэр. — Идите. Капитан вышел, плотно прикрыв за собой двери. Керби прочел имя на первой странице, — «Абрахам Кук» — и взял одну из фотографий. Со снимка на него хмуро смотрел абсолютно лысый негр с безразличным лицом и темными равнодушными глазами. Керби напряг память, пытаясь отыскать какие-нибудь сведения об этом человеке. У него, действительно, была феноменальная способность запоминать всех, с кем он хоть раз сталкивался в жизни. Несколько минут Керби сидел молча и неподвижно, затем вздохнул. Нет. Он не знает этого человека. Их жизненные пути не пересекались. Нет. Генерал отложил карточку в сторону, открыл папку и углубился в чтение… …Синди стояла у перевернутого «порша», обхватив руками плечи и задумчиво глядя перед собой. Каблуком туфли девушка чертила странный узор в пыли. Заметив приближающегося Метрикса, она удивленно осмотрела пустую дорогу за его спиной. — А где Салли? — Салли? — переспросил Джон и спокойно добавил: — Я его отпустил. — Да? — с сомнением посмотрела на него Синди. — Ну, наверное, он очень просил. — Нет, — пожал плечами Метрикс и добавил: — Наоборот, хотел остаться, но я его уговорил. — Понятно, — вздохнула девушка. — Теперь мы остались без машины. — У нас есть машина, — возразил он, кивнув на перевернутый «порш». Подойдя к автомобилю, Джон уперся в него плечом и, напрягшись, вернул «порш» в нормальное положение. Машина, конечно, пострадала, но, учитывая, что выбор все-таки был небольшой, и Синди, и Джона она устроила. Забравшись в машину, Метрикс повернул ключ в замке зажигания. Двигатель заскрежетал, но заработал, выплюнув из выхлопной трубы черное облако. С первого же взгляда стало понятно: «порш» долго не протянет, да и у полицейских внешний вид машины мог пробудить вполне понятный интерес. «Надо сменить ее при первой же возможности», — подумал Джон. В его планы вовсе не входили близкие контакты с представителями закона. Ладно, подождем, решил он. Сперва займемся Куком. «Порш» развернулся и покатил по направлению к городу. Одна рессора просела, и машину временами трясло, но тем не менее Синди чувствовала себя так, словно ее везут в «кадиллаке». После езды сидя на полу удобное кресло показалось девушке едва ли не пределом желаний. Они успели проехать пару километров, когда Джон вдруг сказал: — Я прошу прощения, что втянул тебя в эту историю. — Ты лучше расскажи, в чем дело, наконец. Метрикс вытащил из кармана брюк бумажник и протянул девушке. Та открыла его, обнаружив в кармашке для документов цветную фотографию симпатичной девчушки. Рядом, на корточках, сидел улыбающийся джентльмен в военной форме, в котором Синди легко узнала своего спутника. Она несколько секунд вглядывалась в карточку, а затем вернула бумажник хозяину. — Это твоя дочь, да? — спросила Синди. — Да. — Метрикс аккуратно закрыл бумажник и сунул в карман. — Ее похитили, чтобы заставить меня сделать одно дело. Если я откажусь — Дженни убьют. — Твою дочь зовут Дженни? — поинтересовалась девушка. — Да. — Ну так, может быть, тебе выполнить их условия? — Нет. — Лицо Джона оставалось совершенно бесстрастным. — Нет. Ее убьют все равно. Единственная возможность спасти Дженни — выхватить из их поганых лап, пока эти ублюдки не узнали, где я и что делаю. — Тогда, может быть, тебе лучше обратиться в полицию? — Синди покосилась на него. — Они, наверное, могли бы помочь. — Вряд ли, — покачал головой Джон. — Во-первых, полиции наверняка ничего не известно об этих людях, а, во-вторых, подав официальное заявление, я лишаю себя возможности маневра. Ну и в третьих, в полицейском управлении может оказаться осведомитель. Тогда моя дочь умрет быстрее, чем я досчитаю до десяти… — Ну, если ты так смотришь на вещи… — Синди пожала плечами. — Да, именно так. И, поверь моему опыту, я редко ошибаюсь. — Слушай, — девушка не без любопытства повернулась и нему. — Ты же военный, да? А в какой области ты работаешь? Судя по тому, какие ты проделывал штуки в супермаркете, у тебя, наверное, большой опыт? — Конечно, — согласился Джон. — Я специалист по части человеческих отношений. — Психолог? — Да, в некотором роде… * * * Восемь часов двенадцать минут до… …Яхта «Кроуфорд» подошла к островку с подветренной стороны. Развернувшись, она ткнулась бортом в дощатый причал и остановилась, едва заметно покачиваясь на темной, почти черной, глади воды. Видимо, ее прибытия ждали. Несколько человек, вооруженных автоматами, облаченных в пятнистую форму, протопали бутсами по настилу и, выстроившись полукольцом, застыли, направив стволы в сторону палубы. Широкий трап, перекинутый от причала к борту, еле заметно вибрировал в такт мощным машинам. Легкая дрожь сотрясала судно, казавшееся живым существом, возбужденным и сильным. Первым на палубу вышел Беннет. Поигрывая своим неизменным кинжалом, он осмотрел строй охранников и недобро ухмыльнулся. Как бы ему хотелось вновь очутиться в старом добром времени, когда они всей командой, запросто, играючи, могли вырезать все это стадо за семь секунд. Без единого звука. Господи, как же эти кретины раздражали его. Ни один из них, ни все они, вместе взятые, не стоили и ногтя любого из отделения Метрикса. Стадо, мать их. Тупое стадо, годное только для одного — умирать. Все. На большее эти кретины не способны. Беннет медленно прошелся по трапу и ступил на причал. Фигуры охранников не шелохнулись. Ни единого движения, вздоха, шороха. Да, стоять они, действительно, умеют, а вот как насчет боя? А никак, ответил сам себе Беннет. Никак. Он вновь обвел шеренгу людей тупым тяжелым взглядом. Кретины, кретины, кретины. Слово забилось у него в голове, ударяясь о стенки черепа, словно чугунный язык колокола. Беннет вдруг почувствовал, как невидимая пружина, управляющая сознанием, начала растягиваться с жуткой силой, царапая мозг, выпуская из него блеклую сукровицу. Она потрескивала этим самым ненавистным словом: «Кретины», сводя с ума, выжимая из него все мысли, кроме одной: «Убей их! Убей их всех!!!» В какой-то момент Беннету захотелось заорать, сжать голову руками и броситься вниз, в черную прохладную воду, чтобы опуститься на дно и обрести там успокоение. Но он не сделал этого. Готов был сделать, но не сделал. Потому что все кончилось моментально. Пружина вновь сжалась до нормальных размеров, и Беннет получил возможность думать. Капли пота сползали от шеи к пояснице вдоль позвоночника, голова кружилась, а перед глазами плавали разноцветные круги. И тем не менее Беннет чувствовал себя лучше. Он шумно выдохнул и повернулся к яхте. На борту уже стояли Родригес и Дженни. Девочка не без любопытства осматривалась, пытаясь понять, где же она находится. Вообще-то Дженни умела это делать, но одно дело узнавать растения на картинке, а другое — в реальной жизни, да еще ночью. Генерал подтолкнул ее в спину. Девочка спокойно пошла на берег. Родригес выбрался следом. Он старался держаться, как подобает настоящему президенту, но Беннет-то видел, что генерал нервничает. И чем ближе подходил роковой момент, тем больше это проявлялось. Оказавшись на причале, Родригес криво усмехнулся, достал из кармана кителя пачку сигарет и закурил. Огонек зажигалки выхватил из полутьмы бегающие настороженные глазки и резкие морщины на тонком породистом лице генерала. В ту же секунду с берега донесся шум машины. Камуфлированный «джип» появился на берегу, медленно вполз на дощатый настил и направился к группе людей. «Этот урод боится слететь в воду», — подумал Беннет. Людская тупость порой переставала злить его и начинала вызывать смех. Ни один человек не может злиться постоянно, и Беннет не был исключением. «Джип» остановился в трех метрах от Родригеса. Фары погасли. «Коммандо» смог даже разглядеть водителя — худого нескладного мексиканца с обвисшими усами. Генерал молча подошел к машине, открыл дверцу и сел на заднее сиденье. Беннет покачал головой. Да, иногда он смеялся, но Родригес бесил его почти всегда. Чванливый ублюдок! Он, наверное, уже чувствует себя президентом. Вонючий урод. Ладно, посмотрим, что он запоет, когда вернется Джон. Беннет сжал плечо Дженни сильными пальцами и толкнул ее в сторону машины. — Иди. Девочка спокойно забралась в кабину и устроилась рядом с генералом, а Беннет сел на переднее сиденье. Родригес покосился на него и коротко бросил водителю: — Поехали… «Джип» пошел задним ходом, выехал на брусчатую площадку перед причалом, развернулся и быстро покатил в темноту. А сзади вновь загремели подошвы бутсов, отбивая звонкую дробь о настил… …На стоянке рядом с мотелем «Санспот» оказалось припарковано несколько машин. Джон не остановил «порш», а сперва медленно проехал вдоль ряда, осматривая автомобили. В одном из них сидела обнимающаяся парочка. Он видел сквозь заднее стекло их слившиеся силуэты. Это оказался голубой «понтиак», и стоял он напротив 11-й комнаты. Тем не менее, Метрикс насторожился. Возможно, у парочки просто не было денег, чтобы снять комнату, но ведь могло быть и иначе. Слежка. Джон привык доверять своему чутью и не доверять случайностям. Отогнав «порш» в дальний конец стоянки, он, не заглушая двигателя, бросился к «понтиаку». — Слушай, приятель, — торопливо зашептал Джон, — мне нужна твоя колымага. Парень испуганно смотрел на него. Девушка отпрянула, прижавшись к дверце. — Да не волнуйся, я — полицейский, — продолжал шептать Метрикс. — У меня тут подранили напарника, он кровью истекает. Черт! Того и гляди, совсем умрет. Нужно доставить его в специальный госпиталь ФБР. Он из их ведомства. О'кей? Это недалеко. Всего двадцать пять миль. Иначе помрет. Кровь так и хлещет. Те парни, с которыми мы столкнулись, всадили в него пять пуль. Сейчас я приведу его. Подожди минуту, не уезжай. Джон побежал по стоянке к «поршу». Как только расстояние между ним и парочкой стало достаточным, «плимут» взревел мотором, лихо вырулил со стоянки и скрылся в темноте. Синди заинтересованно оглядывалась в ту сторону, куда скрылся автомобиль. Когда Метрикс подошел поближе, она с любопытством, присущим большинству женщин, спросил а: — Что ты им сказал? Джон сел за руль и, заводя двигатель, ответил: — Что я — полицейский. — А кто ты на самом деле? Девушка внимательно смотрела на него, ожидая объяснений, и они последовали в виде одной короткой фразы: — Профессиональный лжец. Джон ответил совершенно серьезно, и Синди сообразила: разговор окончен. — Хорошая работенка. Синди вздохнула. Этот человек не хочет говорить ей всей правды и, должно быть, у него довольно веские причины так поступать. Нет, в том, что Джон военный, девушка не сомневалась, как и в том, что его дочь похищена. Но вот обо всем остальном он упорно молчал. «Ладно, — подумала она, — не хочет говорить, не надо». «Порш» остановился у 7-го номера, рядом с вишневым «мерседесом». — Пошли. Джон торопливо огляделся, еще раз проверяя, не следят ли за ними чьи-нибудь любопытные глаза, и только после этого выбрался из машины. Он не хлопнул дверцей, как сделала бы Синди, а осторожно прикрыл ее, словно это был не металл, а китайский фарфор. Девушка, глядя на его действия, вообще не стала защелкивать замок со своей стороны, а просто прикрыла дверь, оставив узкую щель. — Ты думаешь, они держат твою дочь здесь? — шепотом спросила она. Джон лишь отрицательно покачал головой и приложил палец к губам: «Ни звука». Синди кивнула. Ей до сих пор казалось странным, каким образом ему удается передвигаться так тихо. При высоком росте и довольно приличном весе — не меньше ста двадцати килограмм, решила она, — он ступал абсолютно бесшумно. По крайней мере, Синди шагов не слышала. Девушка опустила глаза. Джон ставил ногу на пятку и плавно перекатывался на носок. Казалось, что его ноги двигаются, но тело плывет в воздухе. За спиной у них раздался шорох, и Метрикс сразу преобразился. Он за долю секунды — по-прежнему беззвучно — отпрыгнул в сторону и развернулся, изготовившись к схватке. Синди улыбнулась. — Наверное, кошка, — прошептала она одними губами. Метрикс не ответил. Вглядываясь в темноту, он силился разобрать, откуда исходил звук. Направление ему удалось определить быстро, но природа этого шороха… Что-то грохнуло за углом, и в свет фонарей выполз пес. Один из «солдат» бессчетной армии бродячих собак. Джон улыбнулся, повернувшись, указал девушке на нужную дверь и снова двинулся вперед. В одном из номеров, — кажется, в соседнем, — орал телевизор, изредка оглашая площадку перед мотелем истошными выкриками и безумной пальбой. Крутили «спагетти».[10 - «Спагетти» (слэнг.) — итальянский вестерн.] В окнах пятого номера было совершенно темно, а за дверью тихо, словно в могиле. — Никого нет, — решительно сказала девушка. Джон снова пожал плечами. Он-то знал, что в темноте их могут ждать. Вообще, темнота — самое лучшее прикрытие для убийцы. Но если бы Метрикс начал объяснять все Синди, то не закончил бы до следующего утра. Подойдя к двери, он несколько раз постучал. Энергично и твердо. Затем отошел в сторону, увлекая за собой девушку. Наверное, ей это все казалось полуигрой в гангстеров и полицейских. Скорее всего, Синди даже посмеивалась про себя над Джоном, но ему было плевать. Она же не видела, как однажды молодой парень из отряда Джона вот так постучал и получил очередь в живот прямо сквозь дверь. Не она. А потому Джону было вдвойне плевать на то, что ей все это может показаться глупостью. В номере молчали. Ни шороха, ни звука. Джон вытащил из кармана ключ, повернул его в замке, чуть приоткрыл дверь и, осторожно просунув в щель руку, щелкнул выключателем. Яркий белый свет залил комнату. Там действительно никого не было. Метрикс шагнул внутрь, и девушка послушно последовала за ним. («А это уже квалифицируется, как взлом и незаконное проникновение в чужое жилище, дорогуша. О, боже… — простонала она. — Заткнись, а! Ну, пожалуйста…») …Джон осматривал номер. Вещей нет, кровать не смята, никаких следов пребывания человека. Скорее всего, комнату сняли только для встречи. Здесь не живут, ночевать, судя по всему, тоже не собираются. Он открыл дверь в ванную. Зубные щетки не тронуты, мыло свежее, полотенца девственно чисты. Так. Значит, Кук скоро объявится. Конечно, Дженни здесь нет и быть не могло. Родригес — идиот, но не до такой степени. Судя по всему, эти парни должны были проследить за тем, что я улетел, встретиться здесь, а затем… что затем? Максимум завтра вечером они улетели бы в Альверде, а до этого… Но, в любом случае, вряд ли их штаб на территории США. Слишком хлопотно. Для того чтобы удержать власть, Родригесу понадобится не меньше двух-трех сотен хорошо вооруженных солдат. А это уже не самолет и даже не два. Значит… море. Море, море, море. Конечно. Так. Если самолет летит до Альверде одиннадцать часов, то судно плывет в два — два с половиной раза дольше. Или база этих ребят где-то под боком, но в любом случае Кук и Салли должны были до нее еще добраться. А это время, и немалое. Да, Кук будет здесь, и скоро. Теперь подумаем, где эти ублюдки прячут Дженни? Где? Думай Джон. Думай. Вряд ли у Родригеса несколько баз, и уж тем более с таким количеством народа. Значит, скорее всего, существует всего одна крупная база, на которой разместятся и военные склады, и сами солдаты. Где она может находиться? Джон подошел к столу и начал выдвигать ящики, проверяя их содержимое. Рекламные проспекты, буклеты, салфетки, презервативы, мда… Где? Материк? Вряд ли. Крупная база будет слишком заметна. Остров? Да, скорее всего. Какой? Черт. Это без Кука не узнать. Можно позвонить Керби… Нет. Слишком рискованно. Одиночка менее заметен и не привязан приказами, тем более, что время идет, утекает, как вода из ладоней… Джон с удивлением заметил, что Синди тоже роется в ящиках платяного шкафа. — Что ты делаешь? — Помогаю тебе, — ответила она. Ладно. В конце концов, не будет путаться под ногами. Джон обследовал стол, торопливо осмотрел прикроватные тумбочки, пошарил под матрасом и под подушками. Ничего. Словно здесь никто и никогда не был. Черт!!! Он посмотрел на часы. * * * Семь часов сорок девять минут до… К этому времени Керби имел ответ по поводу идентификации личности второго преступника. Им оказался некий Хуан де Лусиа. Испанец. Проживал в Венесуэле. Семь лет назад переехал в Мексику. В США — нелегально. Подозревался в перевозке оружия, продаже оружия никарагуанским контрас. Что еще? Тесные связи среди повстанческих группировок. Во время правления Александро Родригеса в Альверде служил в личной охране. Более подробных сведений нет. Угу. Задерживался полицией Соединенных Штатов по подозрению в соучастии в шантаже. Отсидел два года, депортирован из страны. И снова оказался здесь, в доме Джона. Так, так, так. Любопытно. Связи среди повстанцев? Родригес? Второе более вероятно. Что еще? Связи, знакомые среди американцев. Стоп. Неоднократно пытался наладить контакт с членами отделения А-672, третьей группы.[11 - Группы специального назначения 3, 6 и 7 дислоцируются в Форт Брагге.] Группа А-672 была отделением полковника Метрикса. Дальше? Основание: сообщение Роберта Б. Лоусона и Джорджа М. Форестона. (источник А-1)[12 - В американском обозначении источник высшей надежности.] (источник А-1)… Ясно. Странно другое. Значит, на Лоусона и Форестона этот ублюдок пытался выйти, а на Беннета и Метрикса нет. Почему? Керби закрыл глаза и помассировал пальцами переносицу. Так почему же? Он почувствовал, что разгадка плавает где-то рядом, но никак не мог ухватить ее. ПОЧЕМУ? …Стук в дверь раздался внезапно. Настойчивый и уверенный. Стоящий за дверью человек был высокого роста и чисто выбрит. Джон понял это, увидев слабую тень от уличного фонаря на занавеске. Кук? А кто еще мог прийти в это гостеприимное местечко за полночь? Кук-красавчик! Стук повторился. Больше медлить было нельзя. Негр вполне мог что-нибудь заподозрить, и тогда неизвестно, чем бы все это закончилось. Но Кук нужен Джону живым. Он обернулся, поманил к себе девушку, а когда та подошла, рванул на ней рубашку. Пуговицы со стуком разлетелись по полу. — Открой, — зашептал ей Джон на ухо. — Это Кук. Ты — приятельница Салли. Поняла? Она испуганно кивнула. — Постой! — Он прошел в ванную и, отвернув оба крана, швырнул под тугие струи воды полотенце. Выскочив обратно, Джон спрятался за дверью в углу и подал Синди знак: «Давай!». Девушка оценила хитрость. В комнате звук был такой, словно в ванной, действительно, кто-то стоял. Она повернула ключ и потянула дверь к себе, смущенно улыбаясь и придерживая рубашку на груди. Кук, увидев вместо приятеля какую-то девчонку, удивился. Конечно, ситуация выглядела идиотской, но вполне в духе Салли. Однако, на всякий случай, он не стал входить, а тихо спросил: — Где Салли? — В душе, — девчонка хлопала глазами и улыбалась. Как заправская шлюха, решил Кук. Да, это очень похоже на Салли. К сожалению. Надо будет надавать ему как следует. — Ты кто такая? — поинтересовался Кук, пристально глядя на Синди. — Бюро добрых услуг, — наивно улыбнулась она и добавила: — Заходи. За отдельную плату могу успокоить и тебя. — Да? — он прислушался к звукам льющейся воды. — Угу, — подтвердила девушка. — Твоему приятелю, кстати, понравилось. Кук все еще слушал. Его мало интересовала трепотня девчонки и ее дерьмовые услуги. Да нет, вроде все в порядке. Похоже, этот недоумок, действительно, в душе. — Ладно, — сказал он. — Теперь сделай вот что: отойди от двери. Стоп! Сначала открой ее пошире, а затем пять шагов к кровати. Быстро! Синди дернула плечиком и, потянув на себя дверь, пошла к кровати. Метрикс замер. Если Кук решит распахнуть створку еще шире, он непременно почувствует, что там кто-то есть. Негр, не двигаясь с места, осмотрел комнату и, видимо, остался доволен. Сделав два шага вперед, Кук, не оборачиваясь, наблюдая за девушкой, захлопнул дверь и крикнул: — Эй, Салли! Конечно, ответа не последовало. Вместо этого за широкой спиной негра вырос Метрикс с отведенной для удара рукой. Видимо, Джон, действительно, с годами терял форму. Что-то случилось. То ли он двигался недостаточно тихо, то ли Кук просто что-то почувствовал, но только негр успел обернуться и выставить вперед плечо, смягчая удар. Кулак Джона скользнул по его вздернутой руке, плечу и угодил Куку в подбородок. Тем не менее, получилось не так эффектно, как рассчитывал Метрикс. Негра отбросило к кровати, хотя он все-таки удержался на ногах. Сразу стало ясно, что Кук — профессионал. Возможно, не такого уровня, как Джон, но справиться с ним будет непросто. Негр сжал кулаки и приготовился к схватке. Джон замер. Ему требуется оглушить противника, в то время как тот постарается искалечить или убить Метрикса. К тому же, на боку у Кука висел пистолет. Сейчас, когда пиджак плотно облегал мускулистое тело, он стал особенно заметен. — Тебе страшно, мать твою? — вдруг хищно улыбнулся негр. — И правильно. Сейчас «зеленый берет» сожрет тебя живьем. «Так вот кто ты такой, — подумал Джон. — „Сдвоенные молнии“![13 - Эмблема «зеленых беретов» — сдвоенные молнии на черном щите.Знак крепится на берет над левой бровью.] Ты-то, приятель, как попал к этому ублюдку?» — Я «зеленых беретов» на завтрак ем, — сообщил Джон. Сейчас они оба ждали. Каждый пытался заставить противника нанести удар первым, тогда есть шанс поймать врага на прием. — Да ну? — осклабился Кук. — Да, — подтвердил Джон. — И сейчас, кстати, я очень голоден. Негр вдруг сделал резкий выпад, пытаясь размозжить врагу переносицу. Джон уклонился и с каким-то удивлением подумал: «А парень знает толк в убийствах». Если бы удар достиг цели, он, пожалуй, уже был бы мертв. Ну что ж, приятель, ты сам напросился. Поймав руку негра в захват, Метрикс ударил его локтем в солнечное сплетение, а затем что было сил швырнул на толстую стеклянную перегородку, отделяющую комнату от ванной. Кук вонзился в нее головой, выбив часть стеклянных плиток. Кожа у него на лбу лопнула, и алая кровь забрызгала пол. И все же, он оставался профессионалом. Ловко развернувшись, Кук ударил Джона ногой в грудь, одновременно вытаскивая из кобуры «кольт-питон». Метрикс отлетел на середину комнаты, вскочил, но тут же вновь бросился на пол, делая кульбит. БАНГ! — выстрел показался Джону оглушительным в замкнутом пространстве. БАНГ! — пуля ударила в стену над его головой, оставив огромную дыру. 38-й калибр, прикинул Метрикс. И наверняка, «магнум». Одно попадание в тело, и можно считать, что бой проигран. Он снова вскочил, кинулся к негру и, вцепившись тому в запястье, принялся выворачивать кисть с зажатым в ней пистолетом. БАНГ! — с потолка посыпалась штукатурка. БАНГ! — четвертая пуля продырявила дверь. — Ты еще не подавился, ублюдок? — прохрипел Джон. ХАК! — затылок негра разбил ему губы и отбросил на кровать. — Нет, урод, это ты сейчас подавишься и сдохнешь! — заорал Кук, вскидывая пистолет. — Господи! — взвизгнула Синди. — Не могу понять, что за разговор такой идиотский! Они, наверное, слишком много мяса сырого едят! Джон бросился на пол, делая кувырок и вышибая ногами дверь, ведущую в соседний номер. БАНГ! — выстрелом разнесло окно. Кто-то заорал. Краем глаза Метрикс увидел два обнаженных тела, судорожно пытающихся зарыться в одеяло. Но это сейчас интересовало его меньше всего. БАНГ! — щепки брызнули во все стороны, а в изуродованной двери появилась огромная дыра. Джон одним рывком вскочил на ноги и… замер. Прямо ему в лицо смотрел черный зрачок ствола. Кук зло усмехнулся. — Мать твою, засранец, — хрипло выдавил он. Палец потянул курок. КРАТЧ! — вместо выстрела раздался сухой щелчок. Кук, еще не желая верить в случившееся, вновь нажал на «собачку». КРАТЧ! Теперь пришел черед улыбаться Джону. — Мать твою, засранец! — возразил он, вонзая кулак негру в живот. Тот шумно выдохнул. Еще один удар подогнул его колени, но Метрикс не дал Куку упасть. Он, подождав, пока «зеленый берет» начнет заваливаться на него, сильнейшим прямым в лицо сбил негра с ног. Теперь получилось сильнее, чем хотелось. Тело Кука подбросило в воздух. Он пролетел через дверной проем и грохнулся на… осколок стекла, торчащий, словно пика и пронзивший негра, словно нож масло, насквозь. Кук захрипел. Кровь хлынула у него изо рта. Несколько секунд тело конвульсивно подергивалось, а затем обмякло. Голова свесилась набок. Кровь, стекая из уголка рта, собиралась небольшой густой лужицей под шеей. — Кук! — крикнул Джон. Он кинулся к «зеленому берету» и, схватив того за подбородок, тряхнул. — Кук, где она! Но все было напрасно. Сегодняшний день грозил свести Джона с ума. Наверное, он допускал промахи в своей работе, как допускают их люди в любой сфере деятельности. Только ни один из этих промахов не повергал его в такой шок, какой Метрикс испытал сейчас. В дело вмешался случай. Случай-убийца. Кук умер, и теперь смотрел в окно стеклянными невидящими глазами. Джон присел на кровать и попытался разобраться в хаосе собственных мыслей. Он пребывал в растерянности настолько, насколько вообще мог в ней пребывать. Что теперь делать? Кук и Салли мертвы. Теперь уже не имеет значения, сколько они знали — много или мало. Важно другое. Благодаря дурацкому стечению обстоятельств Джон остался без информации и — мало того! — потерял все нити, ведущие к Родригесу, а значит, и к Дженни. Каким образом можно восстановить разрушенное? Что они имеют на данный момент? Труп Кука. Пустой номер мотеля. Ни одной зацепки! Валяющегося на дне пропасти со свернутой шеей Салли, «порш» — из этого уже выжали все, что было возможно, — и… машину Кука. Конечно, приехал же он на чем-то? А если на такси? — ехидно подсказал голос, сидящий в его голове. Что ты дергаешься? Выйди на улицу, и сам все увидишь. Метрикс встал и вышел из номера. Прямо напротив двери застыл шикарный белый «роллс-ройс-корниш». Джон подошел к нему и опустил руку на капот. Двигатель был еще теплым. — Это, наверное, его машина, — сообщил он стоящей на крылечке Синди. — Нужно обыскать ее… (…и очень понадеемся на то, что в ней что-нибудь обнаружится.) — Хорошо, — девушка забралась на широкое переднее сиденье и открыла отделение для перчаток. Джон осматривал багажник. Черный пластиковый чемоданчик, который лежал в нем, Метрикс даже не стал открывать. Он знал, что хранится в таких вот «кейсах». Оружие. Наверняка, скорострельная винтовка в комплекте с телескопическим прицелом. Джон перерыл содержимое багажного отделения, уделяя особое внимание таким пустячным предметам, как, скажем, запасное колесо, стоящий в самом дальнем углу аккумулятор — намного более мощный, чем требовала эта машина! Надо запомнить. Но в общем, чего-то, что наводило бы на мысль о местопребывании Дженни, не было. — Слушай, я тут нашла одну вещь… Подумала, может быть, тебе это интересно. Синди появилась у открытого багажника, держа в руках какой-то бланк. Джон взял его в руки, осмотрел, прочитал написанное: «Патриа Интерпрайзес», тип топлива, общий объем… — Что это? К своему великому стыду, Метрикс понял: осматривай он машину в одиночку — наверное, обратил бы внимание на этот бланк, но уж точно не понял бы, о чем в нем написано. — Ты что не разбираешься в самолетах? — удивилась Синди. — Разбираюсь, — коротко ответил он. — В военных. — А в гражданских? — Не во всех. — Ну ясно. «Патриа Интерпрайзес» — это береговой склад горючего. Там, кстати, и некоторые самолеты стоят в ангарах. — А тебе откуда это известно? — Метрикс посмотрел на девушку. — Я учусь на пилота, — пояснила она, — а наш инструктор всегда там заправляется. — Вот как, — сказал сам себе Джон. — Значит, склад горючего и самолеты? Ну-ка, поехали. Он посмотрел, как Синди торопливо зашагала к «поршу», и окликнул ее: — Эй, ты куда? — В машину. — Садись в «роллс», — посоветовал Джон, и добавил: — Куку он больше не понадобится. Он первым забрался на водительское сиденье, сбил крышку с рулевой колонки и завел машину, соединив провода напрямую. Двигатель заурчал приглушенно и тихо, почти беззвучно. Кук любил дорогие машины, а уж эта стоила своих денег. Синди нырнула на соседнее сиденье и спокойно констатировала: — Отличная тачка. Всю жизнь мечтала иметь такую. — Пожалуйста, в чем же дело? — пожал плечами Джон. «Корниш» плавно тронулся и, ускоряя ход, помчался прочь от мотеля. Примерно милей позже им навстречу проехало несколько завывающих полицейских машин с включенными «маячками». Метрикс усмехнулся. Ребятам придется повозиться, пока они установят личность убитого. Хорошо еще, что у них есть два свидетеля из соседнего номера. Если бы Джона задержали по обвинению в убийстве — эти двое смогли бы подтвердить факт самообороны. Полицейские промчались мимо. Несколько секунд сине-красная пульсация света еще отражалась в лобовом стекле, а затем все исчезло. Только вызывающий зубную боль заунывный вой сирен доносился до беглецов, сквозь шелест ветра. — Нас поймают и посадят на электрический стул, — вдруг мрачно констатировала Синди. — Не думаю, — покачал головой Джон. — Они не смогут найти нас в ближайшие сутки, а больше нам и не нужно. Но даже если что-то случится, ты — заложница, вот и все. Они ничего не смогут доказать. — Как бы мне хотелось в это поверить, — вздохнула девушка. * * * Семь часов двадцать одна минута до… …Керби, держа перед собой фотографию Кука, повернулся к коренастому капитану. — Еще раз внимательно проверьте все данные на него. Контакты. Возможно, использование подставных имен. — Он снова вгляделся в лицо негра на карточке. — Этот парень слишком шикарно жил, для человека, вышедшего на пенсию. Он — «киллер», и убийство Лоусона, Форестона и Беннета, скорее всего, висит на нем. Тем не менее, он ни в чем не был замечен, полицией не задерживался, в декларации о доходах указывал такие суммы, что все голуби Вашингтона подохли бы со смеха, а жил, как Джон Пирпойнт. То, как проведены все три убийства, говорит о том, что он либо полный кретин, либо специально подставляется. Зачем? Убийцы-профессионалы — а он все-таки бывший «зеленый берет» — так не поступают. Значит, жил он не убийствами. Или мы о них не знаем. Кстати, подобный вариант я отметаю. Ребята, — Керби щелкнул ногтем по корешку папки, в которой было досье на Кука, — достающие эту информацию, свое дело знают. Кроме того, часть данных засекречена. Я хочу, чтобы эти материалы были доставлены мне немедленно. — Хорошо, сэр, — капитан кивнул. — Если возникнут проблемы, звоните мне, — Керби бросил карточку на стол. — Пусть парни из компьютерного центра проверят весь его круг общения. Весь за последние пятнадцать лет. — Да, сэр, — капитан записал что-то в блокнот, который держал в руке в продолжение всего разговора с генералом. — Как только получите эти данные, немедленно представьте их мне. — Да, сэр. — повторил капитан. Он понимал, что Керби не в духе. Да в общем-то и не удивлялся. Конечно, когда твой лучший человек пропадает непонятно куда, а у него в доме обнаруживают три трупа и столько пулевых отметин, что вилла выглядит, как решето, поневоле испортится настроение. — Все. Я жду данных. — Хорошо, сэр. Капитан развернулся на каблуках и вышел. А Керби, подойдя к окну, посмотрел на улицу. Ветер гнал по небу легкие облака, и в свете луны они казались клочьями бело-желтой ваты. Над городом, особенно над центром, висело яркое веселое зарево. Генерал посмотрел на часы: 00:47. Мда. Керби вздохнул. Прошло уже много времени. Очень много. То, что должно произойти, либо уже произошло, либо случится в самое ближайшее время. Зная Метрикса, он решил: скорее всего, Джона уже нет в живых. И дело вовсе не в том, что полковник не может постоять за себя. Просто, когда тебе в живот уставится двадцать стволов, можно быть уверенным — ты умер. Керби вздохнул и вновь вернулся к столу. Самое страшное: если верить содержащейся в досье информации, то Кук и де Лусиа вообще не могли быть знакомы между собой. Просто два, абсолютно незнакомых друг другу человека решили поразвлечься. Один убил троих «коммандос», а второй попытался убить командира этой троицы, но погиб сам. Дерьмо собачье! А вот раз это — дерьмо собачье, то, значит, существует какая-то информация, которой в досье нет. О ней и беспокоился Керби. Кто-то не хочет, чтобы она появилась на свет. Возможно, там содержится какой-то компромат на сильных мира сего. Генерал потер подбородок. Тогда понятно, почему сведения отсутствуют. Какая-то часть, наверняка, так и не будет найдена. Но, может быть, что-то удастся извлечь. Крупица правды в дерьмовой помойной яме, называемой «большая политика». Да, да, да. И нечего лицемерить. Как только работа соприкасается с политикой, тут же начинает вонять так, что впору заниматься дезинфекцией и вызывать дерьмовозов. Ладно, нечего болтать, займемся делом. Что же мы имеем? Первое — эти люди охотились за Метриксом. Он нужен им для каких-то своих делишек, не исключено, что ему предлагались деньги, хотя маловероятно. Джон при встрече ни словом не обмолвился об этом, а разговор шел всерьез. Значит, его просто похитили. Дженни, скорее всего, держат заложницей, с целью запугивания. Все? Все. Ну, тут, как говорится, понятно. Дальше. Второе — де Лусиа пытался войти в контакт с Лоусоном и Форестоном. Те подали рапорт, а затем их убили. При этом «светится» Кук. А почему же эти парни не попробовали подкатить к Беннету. Или пробовали, но тот по каким-то причинам не подал рапорт, хотя обязан был это сделать. По каким? Любой агент, узнав, что кому-то известны его подлинные данные, обязан поставить в известность командование. Так почему Беннет пренебрег этими правилами? Почему? Керби узнает об этом через час. Он получит ответы на многие вопросы. Через час. …Вывеска над воротами гласила: «Патриа Энтерпрайзес. Заправка и ремонт самолетов». Внешне все обстояло благополучно. Темные строения ангаров, несколько выстроившихся в ряд рефрижераторов для перевозки топлива. Асфальтовое покрытие и узкая взлетная полоса за ангарами, предназначенная для посадки маломестных частных самолетов класса «сэсна». Джона не так заинтересовало размещение компании, как внешний антураж. Высокий сетчатый забор, прожектора по углам периметра ограждения, огромный навесной замок. Обычная в таких случаях будка смотрителя отсутствовала. На базе царило странное запустение. Казалось, что можно беспрепятственно ходить по всей территории и не встретить ни одного человека. Но Джон заметил в темном закутке между двух ангаров яркий рубиновый отсвет — огонек тлеющей сигареты. Там явно кто-то был, и этот кто-то не хотел, чтобы его заметили. — Да, это то, — прошептала у него за спиной Синди. — «Патриа Энтерпрайзес». Ты думаешь, здесь у них самолеты, да? Джон пожал плечами и шепнул в ответ: — Стой здесь и жди моего сигнала. — Хорошо. Еще одна тень шевельнулась в полумраке ниши. Метрикс быстро пошел вдоль ограждения, пригибаясь и то и дело поглядывая в сторону ангаров. Выбрав наименее просматриваемый участок, он быстро вскарабкался по сетке и перемахнул через забор. Приземлившись на пятки, Джон вдруг почувствовал под подошвами рыхлую землю. С каждой минутой открывалось что-то новое. Присев и ощупав почву, Джон озадаченно хмыкнул. Странная база, охраняемая невидимыми наблюдателями, со следовой полосой и прожекторами. Все интересней и интересней. Он быстро отбежал в тень, падавшую от ангара и прижался к стене спиной, ощутив легкую вибрацию. Черт побери! Метрикс обернулся, коснувшись ладонью обшивки. Так и есть. Там, внутри, шла какая-то работа. Причем наружу не проходило ни звука. Наверное, хозяевам очень нужно, чтобы никто не знал об этом. Так. Что же за самолет здесь ремонтируют? «Стеллс»[14 - «Стеллс» — сверхсекретный самолет-бомбардировщик Вооруженных сил США, не улавливаемый радарами.] что ли? Джон начал красться вдоль стены. Обойдя ангар с тыла, он увидел охранника. Тот стоял, положив руки на автомат М-16, и тихо что-то бормотал себе под нос. Широкоплечий, коренастый молодчик. К счастью, охранник, прячась в тени и стараясь оставаться невидимым с дороги, упустил из виду, что у него совершенно не защищена спина. Чем Джон и воспользовался. Преодолев расстояние, отделяющее его от солдата, менее чем за две секунды, Метрикс рубанул охранника локтем по крепкой шее. Тот охнул и мешком упал на асфальт. Автомат звонко клацнул. — Amigo! — позвал резкий голос из темноты. — Что случилось? Джон подхватил бесчувственное тело за ноги и потащил к задней стене строения. При этом ом старался производить по возможности больше шума. Автомат Метрикс повесил себе на шею. Видимо, до второго охранника наконец дошло, что с его товарищем что-то случилось. Он вышел из укрытия и потрусил в том направлении, откуда доносились странные звуки. Бросив тело, Джон перехватил автомат за ствол и спрятался за угол, ожидая. Солдат подбежал ближе и остановился, увидев распластанное на асфальте тело. — Bastardos![15 - Bastardos (исп.) — ублюдки] — прорычал он, беря свой М-16 наизготовку и внимательно озираясь. Переступив через поверженного товарища, охранник медленно пошел вперед. Он настороженно вертел головой и потому пропустил момент, когда вылетевший из-за угла приклад сделал его физиономию ровной, как хорошо обработанная умелым столяром доска. Сдавленный горловой звук вырвался из глотки охранника, когда тот упал, застыв рядом с товарищем. Джон отбросил автомат и поспешил к ограждению. У него было искушение взять оружие, но, подумав две секунды, Метрикс решил, что это было бы довольно опрометчивым поступком. Если он хотел увидеть свою дочь живой, то ему следовало действовать тихо и незаметно. — Синди! — окликнул Джон, приблизившись к забору. — Синди! — Я тут! Девушка вынырнула из темноты. — Лезь сюда. Синди оценивающе осмотрела забор — метра три с половиной, не меньше — и скептически пожала плечами. — Подожди, у меня еще крылья не до конца прорезались. — Ладно, стой здесь… Метрикс в два прыжка достиг ворот, вцепился в замок и что было сил рванул его вниз. Дужка выскочила из паза, и створки распахнулись. — Заходи. Девушка присоединилась к нему, озадаченно осведомилась: — Слушай, а Супермен кем тебе приходится, дядей? Я угадала? Джон дернул плечом, давая понять, что в следующий раз с удовольствием посмеется вместе с ней, но сейчас пусть она помолчит, ради Бога, а? Они обошли ангар и остановились у громоотвода, поднимающегося вдоль стены до самой крыши и торчащего еще на добрый метр, подобно флагштоку. Джон взялся за него рукой и дернул посильнее, проверяя на прочность. Повернувшись к Синди, он коротко сказал: — Отойди в тень и жди меня. Если увидишь кого-нибудь, ложись на землю. — Ага, а если они подойдут ближе, что мне делать? Написать завещание и закапываться? Ею овладел приступ безудержного веселья. Это была нервная реакция. Девушка просто боялась. Именно поэтому Джон промолчал. Он просто уцепился за штырь и быстро полез вверх. Синди ничего не оставалось, кроме как последовать его совету убраться в тень и оттуда наблюдать за ним. Метрикс добрался до крыши. Сжимая громоотвод одной рукой, он начал осматривать стену ангара, стараясь отыскать в покрытии щель, трещину, неровность, за которую можно было бы ухватиться. На это ушло несколько минут, но все-таки Джон достиг своего. Два стальных листа немного разошлись, и в образовавшийся между ними зазор «коммандо» вставил пальцы, отогнул края одного из них, расширив щель, перехватился поудобнее и резко дернул. Лист отделился от стены, и Джон бросил его вниз, на асфальт. Оставалось самое сложное — проникнуть внутрь. Нет, он не питал иллюзий относительно дочери. Ее здесь не было и быть не могло. Подобной глупости не совершил бы даже Родригес. Но раз сюда должен был приехать Кук, значит, тут должно быть что-то, что может навести Джона на след. Метрикс ухватился за гофрированную обивку крыши, подтянулся и заглянул внутрь. У него едва не вырвался возглас удивления. Конечно, внутри не оказалось самолетов. По всей площадке ангара стояли… танки и пушки. Новенькие, выкрашенные свежей краской, и уже побывавшие в боях, с откинутыми люками, снятыми гусеницами. Какие-то люди в синих комбинезонах суетились вокруг них. Каждый занимался своим делом и не обращал внимания на остальных. В цехе стоял невообразимый шум. Гулко стучали молотки, трещали сварочные аппараты, разбрызгивая вокруг фонтаны голубовато-желтых искр, урчали станки. Здесь спешно готовили технику к войне. «Да, да, к войне, — подумал Джон. — Вот это и есть боевая поддержка президента Родригеса». Он осторожно протиснулся в щель. Внутри оказалось очень жарко. Остро пахло раскаленным металлом, соляркой и керосином. Джон смотрел вниз. Прямо под стеной лежали свернутые брезентовые чехлы. То, что нужно. Обычный спуск занял бы слишком много времени, да к тому же его, наверняка, заметили бы и подняли тревогу. Он протиснулся в щель, слыша, как трещит и без того рваная тенниска. Чтобы принять удобное для прыжка положение, Метриксу пришлось свернуться в три погибели. Скрючиться до состояния эмбриона. Ухватившись за острые края листа, Джон повис на руках. Внутри обшивка была укреплена звукопоглощающими матами. Лист начал медленно прогибаться под тяжестью стодвадцатикилограммового тела, и Метриксу ничего не оставалось, кроме как самому разжать пальцы. Все-таки лучше прыгать, чем падать. Джон решил, что если его заметят, то он успеет вскочить на ноги, раньше чем охрана подбежит к нему. Познакомившись с ребятами-наблюдателями там, снаружи, Джон не сомневался, что здесь не более подготовленный противник. Если среди солдат и есть профессионалы, то их слишком мало. А значит, у него неплохие шансы на победу. Он упал в пирамиду чехлов и тут же откатился в сторону, на случай, если кому-нибудь захочется выстрелить. Все прошло тихо. Люди продолжали работать. Джон осторожно выглянул из-за груды брезента. В семи метрах от него стоял танк. Правая гусеница отсутствовала, а невысокий тщедушный человек замазывал номер на башне зеленой краской. Метрикс еще раз скользнул взглядом по залу. В противоположном конце виднелась грязно-белая дверь с красной надписью: «Не входить без пропусков!» Он наметил себе маршрут: танк, за ним пушка, еще один танк, дверь. Джон пригнулся и побежал через зал. Достигнув первого пункта цепочки — танка, — он упал и закатился под его брюхо. В ту же секунду рядом возникли две ноги в высоких военных бутсах. Человек, видимо, обращался к красильщику на испанском языке. Скорее всего, это — «нелегалы». Эмигранты — тайком переправленные через границу и работавшие за гроши. Такие под пули не полезут, решил Джон. Человек в бутсах несколько минут что-то зло выговаривал рабочему, а затем быстро ушел куда-то в сторону. Метрикс подполз к колесам и оценил обстановку, глядя в щель между полом и тяжелым днищем танка. Люди работали. Никто не разговаривал друг с другом, не смотрел по сторонам. Рабочая скотина. К ним так и относятся. Избивают, могут даже убить за малейшую провинность, и никто не скажет ни слова в защиту бедняги. Эти люди, низведенные до рабского состояния, ничего не хотят видеть. Даже если они заметят его, то, почти наверняка, промолчат. Джон выбрался из-под танка и быстрым шагом пошел через зал. Как он и предполагал, никто не стал орать, поднимать шум. Люди работали. Лишь красильщик несколько секунд задумчиво глядел в широкую спину незнакомца, а затем вздохнул и продолжил прерванную работу. Джон достиг двери, рванул ее, вошел внутрь и очутился в узеньком коридорчике, заканчивающемся еще тремя дверями. Он, мягко ступая, подошел к одной из них, справа, осторожно повернул ручку и приоткрыл на сантиметр. Сортир. Большая удача, ухмыльнулся Метрикс. В ту же секунду где-то рядом послышались возбужденные голоса. Разговаривали мужчины. Громко, перебивая друг друга. Джон, не раздумывая, вошел в туалет и закрыл за собой дверь. Сразу вслед за этим скрипнула еще одна дверь, и в коридоре зазвучали шаги. «Бутсы, — подумал Метрикс. — Военные бутсы». На мгновение послышался шум, доносившийся из зала, потом снова воцарилась тишина. Джон вышел и наугад приоткрыл среднюю дверь. Приземистый мужчина, затянутый в походный камуфляж, делал пометки на карте, прикрепленной к стене. Услышав звук открывающейся двери, солдат обернулся и тут же получил мощный удар в переносицу. Его отбросило к стене. Кровь брызнула на пятнистую куртку, брюки, линолеум, устилавший пол. Раскинув руки, словно пытаясь зацепиться за что-нибудь, устоять, мужчина сполз к ногам Джона. Подхватив тело на плечо, Метрикс открыл стенной шкаф, в котором стояли свернутые в трубку карты, лежали папки и свернутые схемы, и свалил бесчувственного солдата туда, завалив бумагами. Покончив с «грязной» работой, Джон подошел к окну, прикрытому щитами, открыл и негромко позвал: — Синди! Теперь девушка без труда нашла его, благодаря льющемуся из окна свету. Метрикс втянул ее в проем и аккуратно закрыл створки. — Я все осмотрел, — сообщил он. — Самолетов здесь нет. — А твоя дочь? — Ее тоже, — Джон принялся разглядывать карту. — Они держат Дженни где-то в другом месте. — Да? — Синди подошла к столу и принялась изучать папки. — А что это за компания? Она имеет какое-то отношение к твоему делу? — Судя по всему, здесь техническая база по подготовке военной техники. Девушка удивленно повернулась к нему. — Но ты же сказал, что тут нет самолетов? — Конечно, — подтвердил он. — Только танки и пушки. — Ого, — Синди присвистнула. — Хм… — Джон поднял листок с записями, который оставил военный. Тот самый, что покоился сейчас в стенном шкафу. — Эти координаты где-то в районе Санта-Барбары… Долгота… Метрикс закончил расчеты и принялся отмечать на карте нужную точку, что-то продолжая бормотать себе под нос. — Странно, — вдруг сказала Синди, — смотри-ка… — Она протянула Джону стопку бланков. — Здесь накладные на получение топлива. Преимущественно, дизельного. — Да. Для танков, — кивнул Джон, не отрываясь от карты, — Дизельное топливо используется в военной технике. — Это я знаю, но одна из этих накладных на заправку самолета, — девушка еще раз пробежала бумагу глазами. — Гидроплан, — добавила она. — Это очень похоже на гидроплан. 250 галлонов. И, кстати, накладная еще не использована. Джон нашел нужную точку на карте. Венесуэла. Он думал. Гидроплан. Ну конечно. Когда Керби прилетел к нему, Метрикс тоже слышал звук двигателя гидроплана, класса «Вески». И даже видел его. Джон закрыл глаза, восстанавливая в памяти картинку суточной давности. Белое крыло появляется из-за скалы, затем корпус. Стоп. Номер. Номер на крыльях. Метрикс напряг память. «Экс-3–484». Или «448»? — Стоп. Там указан номер самолета? — Да. — Синди снова посмотрела в бланк. — «Экс-3–448». Самолет-гидроплан, класса «Вески». — Все сходится, — засмеялся Джон. — Чудесно. Ты молодчина, Синди. Мы нашли ее. Девушка улыбнулась. — Ты знаешь, где она? — Теперь знаю. — Джон схватил красный карандаш и жирно обвел маленький островок у побережья Венесуэлы. — Здесь. Родригес держит Дженни на этом острове. Синди прикинула расстояние и кивнула. — Похоже. Горючего как раз хватит для того, чтобы долететь туда и обратно. — Там не указано место стоянки самолета? — 34-я станция. Пирс «Пасифик». Это рядом с Сан-Пьедро. — Отлично. Теперь мы все знаем. — Джон подошел к окну. — Больше нам здесь делать нечего. Пора убираться. Синди кивнула, соглашаясь. Они выбрались через окно и побежали к воротам. * * * Шесть часов двадцать три минуты до… …Керби знал ответы на мучившие его вопросы. Теперь он отчетливо представлял, КАК именно все произошло. Генерал понял сразу, стоило ему увидеть первую фотографию. (…Родригес, улыбаясь, пожимал руку сенатору Хоскинсу. Но Керби заинтересовали не они, а те, кто стоял у них за спиной: Абрахам Кук и Клайв Беннет.) — Нам удалось достать эти фотографии только благодаря отличным связям. Я обещал вернуть их через два часа, — сказал капитан. — Парень, который выдал их мне, — мы с ним вместе начинали службу, — сказал, что информация строго засекречена. Он вообще не имел права делать этого, даже на минуту. — Спасибо, Берни, — генерал кивнул. — Я верну все через час, можете не беспокоиться. Вот еще что, подготовьте специальный отряд. Возможно, эти люди понадобятся в самое ближайшее время. — Да, сэр. — Бы можете идти, Берни. — Хорошо, сэр. Капитан вышел. А Керби принялся листать досье. Вернее, его засекреченную часть. На первой же странице содержалась интересная запись. «Александро Родригес и Дуэйн Хоскинс (через подставных лиц) под прикрытием компании „Патриа Энтерлрайзес“, занимаются контрабандой оружия в страны Латинской Америки и Ближнего Востока. Сведения не проверены! Источник: осведомитель Уолтер Страуб (уровень надежности С-3). Более подробной информации не имеется.» Вот так. Все проще простого. Хоскинс, заведуя военными контрактами, помогает переправлять оружие за рубеж. Чудесно, мать твою! Значит, так. Кук и Беннет знают друг друга. Скорее всего, утечка информации — Беннет. Тогда все встает на свои места. Форестона и Лоусона убили, чтобы вынудить Керби раскрыть Метрикса. И Беннет помогал им в этом. Вероятно, в момент взрыва его уже не было на борту, поэтому-то и не нашли тело. Родригес. Зачем ему затевать все это дерьмо? Военный переворот в Альверде? Возможно. Даже наверняка. Джон, близко знающий президента Веласкеса, должен убить его, а Родригес захватит власть. Наверняка, так все и планировалось. Так. Дальше. Адреса. Вот: «Патриа Энтерпрайзес». Три склада. Бангор, штат Мэн; Сан-Франциско, штат Калифорния; Джексонвилл, штат Флорида. Проверялись федеральными агентами. Все чисто. Интересно. Хотя, скорее всего, у Хоскинса есть связи в ФБР. Он мог знать о проверке и избавиться от улик. Ладно. В любом случае не мешает проверить их еще раз. Не все. Возьмем Бангор и Джексонвилл. А если ничего не обнаружится? Нить оборвется, что тогда? Керби нажал кнопку на переговорном устройстве. — Капитан Суэйз. — Берни, это генерал Керби, — сказал он. — Да, сэр! — Подготовьте три вертолета для срочного вылета. Это первое. И второе, загрузите фотографии в компьютер, увеличьте и посмотрите, не удастся ли определить, где велась съемка. — Хорошо, сэр. — Действуйте. Керби отключил селектор, сложил фотографии в папку и поднялся из-за стола. Подойдя к сейфу, генерал достал свой «дабл иглз» и сунул его в поясную кобуру, ощутив приятную тяжесть оружия. Он натянул черную пилотку, еще раз осмотрел стол, взял папку и вышел из кабинета… * * * Пять часов девять минут до… …«Роллс-ройс-корниш» летел по полупустому ночному шоссе. Джон и Синди молчали. Каждый думал о чем-то своем. Прохладный ветер обтекал машину, врывался в кабину и приятно холодил кожу. Южная ночь все равно была жаркой. Конечно, не такой, как день, но липкая духота витала в воздухе и, попадая в нее, люди начинали мечтать о стакане холодного «Пепси» со льдом. Мимо проносились редкие машины. В основном большегрузные трайлеры, перевозящие продукты, реже — легковые автомобили. Преимущественно дешевые молодежные модели. Лето, и кое-кто отправлялся на Запад, в надежде найти сезонную работу в «золотом» краю. — Сколько займет перелет? — неожиданно спросил Джон. Синди подумала несколько секунд и ответила: — Часа два — два с половиной. — Хорошо, — кивнул он, — ты говорила, что учишься на пилота. — Да, — подтвердила девушка. — Не очень давно, правда. — И знаешь, как управлять самолетом? — Нууу… немного. Пробовала один раз, но вместе с инструктором. — Ладно, — Джон вновь замолчал. — Мы едем искать самолет? — поинтересовалась Синди. — Да. Только сначала заедем в магазин. — В магазин? — Да. В магазин. — Ты думаешь, что сможешь найти хоть один магазин, в котором тебе что-нибудь продадут? — она с сомнением посмотрела на рваную грязную тенниску и перепачканные маслом, пылью и соляркой брюки Джона. — Что-то мне сомнительно. — Мне тоже, — согласился он и замолчал, не желая пускаться в объяснения. — Слушай, а ты не очень-то разговорчивый, я смотрю, — вздохнула она. — Совершенно верно, — улыбнулся Метрикс. Им не пришлось долго искать нужное заведение. Магазин по продаже огнестрельного оружия располагался в трех кварталах от «Юниона». Проезжая мимо супермаркета, девушка усмехнулась: «Эти ребята не скоро забудут посещение Джона, это уж точно». «Роллс-ройс» свернул на Пасифик-авеню, миновал огороженный участок, на котором велись строительные работы, и подъехал к магазину армейского и полицейского вооружения. Это было именно то, что нужно. Джон припарковал машину за углом, в темном переулке, заглушил двигатель и не спеша направился к витрине магазинчика. С первого же взгляда ему стало ясно, что здесь придется потрудиться. Толстые, пуленепробиваемые стекла надежно защищали магазин от грабителей. Метрикс огляделся. Невдалеке, перед ремонтным ограждением, стоял мощный бульдозер. Видимо, у ночной смены был перерыв и рабочие отправились перекусить. Джон пересек улицу, подошел к бульдозеру и, осмотревшись еще раз, забрался в кабину. Он не очень разбирался в ремонтной технике, но пришел к выводу, что управление не должно сильно отличаться от танкового. Повернув ключ, Метрикс услышал, как взревел двигатель. Из выхлопной трубы поднялись жаркие серые клочья дыма. Джон потянул на себя рукоять, и бульдозер, грохоча треками, пополз к магазину. Расстояние быстро сокращалось, и в какой-то момент он подумал о сигнализации. Подобные заведения должны оснащаться системой подачи сигналов в полицейские участки на случай взлома. Однако, учитывая толщину стекол и слой защитных стальных жалюзи, хозяин мог и пренебречь этим правилом. Джон поднял ковш таким образом, чтобы защитить кабину от попадания осколков. Стекло придвинулось почти вплотную. Метрикс увидел стоящую на тротуаре Синди, довольно спокойно наблюдающую за его манипуляциями. КРРРРААААААНГГГ!!! — ковш вонзился в витрину, и стекло обрушилось вниз сверкающим в свете ночных фонарей водопадом. Бульдозер тряхнуло, когда машина преодолевала низенькое препятствие — подоконник, выворачивая из стены бетонные глыбы. Шторки жалюзи слетели с такой легкостью, словно были сделаны из бумаги. Теперь гусеницы раскалывали мраморные плиты, которыми хозяин выложил пол. Бульдозер смял несколько стоек с новенькой полицейской и военной формой, наматывая одежду на колесо, разрывая ее в клочья, и только после этого остановился. Джон выскочил из кабины и быстро зашагал к кассовой стойке. Конечно, никакого оружия в главном зале не оказалось, но Метрикс знал, что должно быть еще одно помещение, отгороженное специальной дверью. Это мера безопасности на случай, если найдется какой-нибудь умник, вроде Джона Метрикса, который решит совершить экскурсию по магазину ночью на бульдозере, или, скажем, на случай ограбления. Тогда можно было бы закрыть створку защитной двери нажатием кнопки. А где может разместиться такая кнопка? Очень просто — под рукой одного из служащих, который по роду работы не двигается с места и не удаляется от нее слишком далеко. И кто же такой служащий? Разумеется, кассир. Значит, и кнопка, открывающая оружейный зал, где-то рядом, под рукой, чтобы человек мог дотянуться, не наклоняясь. Вот и все. Страховка, рассчитанная на кретинов. Джон без труда отыскал выступ под прилавком, на уровне пояса сидящего человека. Он нажал кнопку и в боковой стене открылся еще один проход. Метрикс засмеялся и вошел в зал, осматривая стоящее в пирамидах, развешанное на стенах и лежащее в витринах оружие. Подхватив тележку, Джон быстро начал собирать в нее необходимые образцы. Первыми в тележку легли «Франки-ЛФ57» и пять обойм, затем «Хеклер-Кох А-5Е», массивный «дезерт игл» сорок пятого калибра, двенадцать гранат Ф-1, шесть радиоуправляемых мин, брикеты взрывчатки С-4, ласты, кинжал-«коммандос», электронный бинокль военного образца с противобликовым покрытием, штурмовая винтовка «кольт-коммандо», автоматическая М-16. Поверх всего этого Джон бросил четырехзарядную противотанковую ракетную установку, специальный военный жилет, пару камуфлированных брюк, «джамп-бутсы» и баночку с маскировочной краской. Синди, стоя в дверях, тихо прошептала: — Ну надо же. Джон подтолкнул к ней тележку, подумал секунду и добавил два патронташа, карабин «Хеклер-кох ЖЗК» и двенадцатимиллиметровый дробовик, а также свернутый брикет надувной одноместной лодки. — Иди, — сказал он, вновь возвращаясь к длинным стеллажам с оружием. Девушка покатила нагруженную тележку к выходу, придерживая одной рукой гору аммуниции, норовящую сползти в сторону и упасть на пол. Синди с трудом пробилась к дверям, старательно объезжая валяющиеся на полу стойки с одеждой, обложки, куски стекла и бетона. Ей кое-как удалось выкатить тележку на улицу и дотащить до «роллс-ройса». Это оказалось гораздо тяжелее, чем девушке представлялось с самого начала. Открыв багажник, Синди торопливо начала перекладывать оружие в машину. Ракетная установка все-таки не влезла, и девушка бросила ее на заднее сиденье. Освободив тележку, она удовлетворенно вздохнула, захлопнула багажник и пошла было к магазину, но вовремя остановилась, заметив сине-красные блики на стенах домов. Стараясь не выходить на свет, Синди выглянула из-за угла. Рядом с развороченной витриной стоял полицейский грузовик. Сирена была выключена, и поэтому Синди и Джон не услышали, как он подъехал к магазину. Синди видела, как двое копов вывели Метрикса на улицу, держа его на мушках своих пистолетов. Они молча наблюдали, как «грабитель» забрался в зарешеченный кузов грузовика, заперли его и, о чем-то довольно переговариваясь, пошли к кабине. Синди вздохнула. Ну, вот и все, дорогуша. Ты можешь ехать домой, забраться в душ и завалиться спать. А сперва съешь яичницу с ветчиной. Да, это, конечно, так. Но что будет с этим парнем, Джоном, и его дочерью? Девочку могут убить. И, потом… это ведь самое лучшее приключение в твоей жизни, а? Признайся честно, ты привязалась к Метриксу, нет? Ну, предположим, да, и что? Да то. Ты всю жизнь не сможешь простить себе, если по твоей вине погибнет человек. Точнее, из-за того, что тебе приспичило ехать домой и забраться в постель. И ты это понимаешь, верно? Так давай, действуй! Синди знала: никуда она не поедет и не ляжет спать до тех пор, пока не будет знать, что Дженни спасена. — Ну, мать твою! — в сердцах застонала девушка. — Что ж мне так везет-то сегодня, а? Она еще раз вздохнула, забралась в кабину на водительское сиденье, завела двигатель, выехала из переулка и двинулась вслед удаляющемуся полицейскому грузовику. …Признаться честно, в этот момент Джон растерялся. Он привык полагаться на себя. На свое тело, свои знания и свои способности. Сейчас же ситуация складывалась чрезвычайно неприятная. Если попытаться выбить дверь — его убьют, попробовать вырвать решетку и оглушить полицейских… теоретически возможно, но практически — наверняка смерть. Значит, остается только одно — сидеть и не дергаться. А время идет, и через четыре с небольшим часа самолет опустится в Альверде, обнаружат мертвого Энрикеса и Дженни умрет. Если только он не придумает, как вылезти из этой чертовой колымаги, мать ее! Джону захотелось заорать от бессильной ярости и разнести грузовик на куски, но… его убьют. Дьявол!!! Он ухватился за решетку и сказал молодому рыжему ирландцу, сидевшему на пассажирском сиденье. — Эй, офицер, я — полковник спецотряда «коммандос». Свяжитесь с генералом Керби. Он вам все объяснит. Коп выслушал его и иронично спросил: — «Генерал Керби», говоришь? Знаешь, приятель, ты опоздал. Его вроде бы на прошлой неделе повязали. Оба полицейских засмеялись. Им, в сущности, было плевать, что там несет этот громила. Они сделали свою работу тихо, без стрельбы, — кстати, довольно обычной в таких случаях, — и имели полное право гордиться собой и радоваться жизни, особенно если учесть, что представляет из себя задержанный. Настоящий гигант, а вот даже не оказал сопротивления. Чего лучше-то! Патрульный О'Хара довольно закурил, поглядывая в окно. — Он из Пентагона, — терпеливо объяснил Джон. — Из «Пентагона»? — серьезно переспросил ирландец. — Что-то я не припомню тюрьмы с таким названием. Полицейские вновь загоготали. Грузовик остановился у светофора, а через несколько секунд его догнал белый «корниш». О'Хара присвистнул. За рулем сидела молоденькая привлекательная девчонка-мулаточка. Ирландца вообще привлекали экзотические женщины, но тут было что-то особое. Точеное личико, глазищи, каких поискать, а главное… юбочка у девчонки сбилась, открывая пару стройных ножек, рубашка на груди разорвана, а там… Уууууааааоооууу! О'Хара даже покраснел от удовольствия. Он развязно ухмыльнулся и довольно недвусмысленно поиграл бровями. Мулаточка ослепительно улыбнулась в ответ. Ну, прямо с обложки «Плейбоя», вздохнул О'Хара. Да, ребята, с такой киской я бы неплохо провел время. Его напарник привстал на сиденье, пытаясь разглядеть девчонку как следует. Судя по его улыбке, он остался доволен. — Неплохо, а? — спросил приятеля ирландец. Тот только вздохнул. Красный свет светофора перескочил на желтый, а затем, почти не задерживаясь, на синий.[16 - В некоторых странах цвета светофора — красный, желтый и синий] Грузовик покатил дальше, а «роллс» остался стоять на месте. О'Хара еще раз хмыкнул, не без сожаления, и принялся разглядывать девушку в зеркальце. — Но какая киска, — пробормотал он. — Смотри-ка, что это она делает? Девушка встала, обернулась и взяла что-то с заднего сиденья. О'Хара не мог понять ее действий и изумленно наблюдал, ожидая развязки. — Может быть, у нее что-нибудь есть для нас? — спросил он приятеля. — Да уж, наверное, — ухмыльнулся тот, время от времени тоже поглядывая в зеркальце. У ирландца в голове мелькнула мысль: а может, она хочет продемонстрировать стриптиз? А что, он слыхал от кого-то из ребят про то, как какая-то козочка вроде этой разнагишалась и ехала рядом с патрульной машиной, демонстрируя свои прелести, пока парни не врезались в рефрижератор, а потом даже не остановилась, стерва такая. Он ухмыльнулся. А все-таки было бы неплохо посмотреть, что у нее под этими тряпками. Но девушка и не думала раздеваться. Она положила себе на плечо какую-то странного вида штуковину, прицелилась и… что-то вылетело из раструба этой… («Боже святый! Это же ракета! — вдруг с ужасом подумал ирландец. — Эта сука стреляет в нас!») …ракетницы. Светло-желтая дымящаяся полоса скользнула вдоль по улице — но не в сторону грузовика, а в противоположную — и мусорный бак, стоящий в сотне метров от перекрестка, с грохотом взлетел в воздух. Яркий гриб взрыва расцвел на асфальте. Грохот был настолько сильным, что у О'Хара зазвенело в ушах. Ударной волной выбило стекла во всем квартале. Где-то зазвенел звонок сигнализации. Из раскуроченного взрывом пожарного гидранта хлынул фонтан воды, заливая улицу. — Да она стреляет в нас, мать твою! — заорал О'Хара. Джон тоже услышал взрыв. Он вскочил и приник к решетке. Синди, ничуть не смущаясь своей ошибки, перевернула ракетную установку, прицелилась и нажала гашетку. Яркий огненный шар стремительно полетел к грузовику, за долю секунды догнал его и взорвался под правым передним колесом. Грузовик подбросило о воздух. Дверь, вместе с правым крылом, сорвало, колесо покатилось в сторону. Что-то со звоном грохнуло об асфальт. На месте взрыва образовалась оплавленная проплешина. Грузовик завалился на бок. Дверь кузова болталась на одной петле, и густой едкий дым клубами вырывался из щели. Джон довершил то, что начал взрыв. Он сбил дверную створку ударом ноги и выскочил на улицу, жадно глотая ночной воздух. Пламя, потрескивая, ползло по кузову. Синди подъехала к грузовику и, остановившись, перебралась на пассажирское сиденье. Джон не без некоторого удивления посмотрел на нее. — Где ты научилась стрелять? — Инструкцию прочла, — улыбнулась девушка. * * * Четыре часа тридцать три минуты до… …Родригес нервничал. Сидя на террасе своего особняка, — точной копии его бывшей резиденции в Альверде, — он цедил мартини. Выпив несколько бокалов, генерал успокаивался, но ненадолго. Приходилось вновь выпивать пару бокалов, чтобы успокоить возбужденные, натянутые, как рояльные струны, нервы. Несколько раз рядом появлялся Беннет. Он занимался тем, что проверял посты часовых и приглядывал за девчонкой Метрикса. «Этот ублюдок тоже нервничает, — с мрачным удовлетворением подумал Родригес. — Правда, куда меньше, чем я, надо отдать ему должное». Генерал боялся. Боялся той истории, которую заварил сам. Боялся Метрикса. Его должны убить после того, как он выполнит свою задачу. Должны, но вот убьют ли? Страшно. Переворот. Первый раз в жизни он затеял военный переворот. И это тоже страшно. Не всегда оружие и армия могут удержать власть. Кому-кому, а уж ему-то, генералу, об этом известно лучше, чем кому бы то ни было. Родригес налил себе еще мартини, выпил и закурил гаванскую сигару. Со стороны могло показаться, что генерал, наоборот, расслаблен и спокоен. Нет, он, действительно, не кричал, не метался из стороны в сторону, а сидел в кресле, глядя на мерцающие в воде дорожки лунного света. Достойный стратег, планирующий свое дальнейшее будущее, усмехнулся невесело Родригес. Мысли его вновь и вновь возвращались к Метриксу. Да. Вот чего он боялся больше всего. Метрикса. И… Беннет бесшумно вынырнул из темноты за его спиной. …Да. И Беннета. Генерал чувствовал таящуюся в нем злую, сумасшедшую жажду убийства и боялся. И ненавидел Беннета так, как ненавидят лишь смертельных врагов. Его тоже нужно будет убрать. На всякий случай. «Коммандо» остановился рядом с ним и застыл. — Когда самолет приземлится в Альверде? — задумчиво спросил Родригес. — Часа через четыре, — ответил Беннет. В голосе его звучала неприкрытая насмешка. Он-то знал, что думает генерал. Несколько секунд над террасой висела тишина, нарушаемая лишь шумом волн да криком птиц в пальмовых зарослях. — Как ты думаешь… у нас могут возникнуть проблемы? — вдруг спросил генерал. Беннет улыбнулся, но Родригес не видел этого и не мог оценить. — Метрикс будет делать то, что ты ему скажешь, — ответил Беннет и добавил: — Вероятно. Но только пока верит, что ты вернешь ему дочь. Генерал обдумывал его слова, потягивая спиртное. В животе у него вновь образовался холодный ком страха, а спина взмокла от пота. Поставив стакан на стол, Родригес протер лоб и задал следующий вопрос: — Ты думаешь, он может догадаться? Беннет усмехнулся. На этот раз не таясь, открыто. — Я бы учел такую возможность, Александро. Родригес несколько секунд сидел, уставясь прямо перед собой в ночь, а затем резко поднялся. Он взял себя в руки, стараясь не дрожать. — Пойдем посмотрим, чем занимается его дочь. — Зачем? — Беннет в упор разглядывал Родригеса, словно видел его впервые. — Я сказал, пойдем и посмотрим. Генерал произнес это жестко и зло, стремясь подменить злобой собственную растерянность и страх. Беннету захотелось довести его до истерического припадка. Заставить Родригеса проявить свое нутро, сидящую в нем панику. Хотелось увидеть, как он заорет, брызжа слюной, покрываясь красными пятнами. Но он вновь подавил в себе это желание и пошел вслед за генералом, думая о том, что рано или поздно, но оно вырвется наружу, став огромным и пугающе-диким, не умещающимся в его бочкообразной груди. И тогда произойдет что-то жуткое. Беннет не стал гадать, какие формы оно примет и в чем проявится, а решил ждать. Когда это произойдет, он и так все узнает. * * * Три часа двадцать минут до… …Керби смотрел на выстроившихся в затылок друг другу людей. Все они были одеты в одинаковые синие комбинезоны с желтой эмблемой «Патриа Энтерпрайзес» на спине. Майор Шелфилд, молодой высокий блондин, старший одного из отделений команды «Дельта», оглядел эту угрюмую колонну. — Держу пари, что едва ли у кого-нибудь из них есть виза на въезд или разрешение на жительство. Генерал не стал опровергать это утверждение, поскольку оно не расходилось с его мнением. Ему вообще не хотелось разговаривать. Только что осмотрев ангар, Керби еще раз убедился в правильности своей версии: Родригес готовит переворот в Альверде. Теперь все его планы рухнули. Без всей этой техники ему не удержать власть, а значит, и сама попытка обречена на провал. Керби волновался о другом. Где Джон? В небольшой комнатке он обнаружил одну очень интересную запись: рассчет координат. На карте эти координаты — небольшой островок — оказались обведены красным карандашом. В самом факте ничего странного, естественно, не было, но… запись, почерк очень напоминали Джона. Метрикс в свое время очень упорно выводил цифру «девять» с длинным хвостиком. Керби не раз говорил ему об этом, объясняя, что в один прекрасный момент «девятка» может очень подвести его. Так вот, в рассчетах координат у половины «девяток» был длинный хвостик. Словно начинал писать один человек, а закончил другой. И этим другим был Джон. Плюс к этому обведенный карандашом остров — тоже одна из привычек Джона Метрикса. Причем у него получалось не замкнутое кольцо, а рваное, не дорисованное до конца. По всему получалось, что Джон не улетел в Альверде, а находится на свободе. Действует и опережает Керби на один ход. Только непонятно, почему он не сообщил ничего Керби. Не мог? За ним следят? Нет, ерунда. Метрикс — отличный боец и сумел бы оторваться от слежки. В конце концов, смог бы убить врага. Или… или Джон решил действовать на свой страх и риск. И уж если это так, то… Лучше бы Керби найти его. И чем раньше, тем лучше. Керби прошел к вертолету и, сняв микрофон переговорного устройства, заговорил: — «База», я — «Уай-эн-34», ответьте мне, прием? — «Уай-эн-34», я — «база», что у вас? — отозвался почти моментально голос в динамике. — Я оставлял запрос по делу солдат отделения А-672, прием. — Одну минуту, «34», я проверю. — В эфире повис треск помех. Пауза держалась несколько секунд, а затем тот же голос ответил: — Есть. Вы слушаете, «тридцать четвертый»? — Да, я здесь, — подтвердил Керби. — Значит так: Джексонвилл, Нью-Йорк, Канада, предположительно район Уинсора, снова Нью-Йорк, Венесуэла, район Санта-Барбара. Как поняли? — Спасибо, «база», понял. — Все, «тридцать четвертый». Ребята просили передать, что насчет Канады и Венесуэлы точнее сказать не могут, слишком мало ориентиров. — Хорошо, спасибо. — Счастливо. Керби повесил переговорное устройство на панель. Значит, все верно. Венесуэла. Джон, скорее всего, уже побывал здесь. И он, генерал Френк Керби, уйдет в отставку, если Метрикс уже не летит туда. А может, так будет лучше, подумал Керби, справедливее? Но в любом случае им нужно лететь за ним. Джон попадет в большую передрягу. На острове, наверное, полно солдат. — Лейтенант, — окликнул он пилота, — сколько понадобится времени на то, чтобы долететь до Венесуэлы? — Хм, — парень почесал указательным пальцем щеку, — я думаю, не меньше трех-четырех часов, учитывая вес солдат и время на дозаправку. Правда, это если не будет встречного ветра. — Он подумал еще несколько секунд. — Да, четырех часов хватит. — Отлично. — Керби подошел к майору. — Оставьте конвойных, вызовите машины и прикажите остальной группе грузиться в вертолет. Боевая готовность высшей категории. — Да, сэр. Майор развернулся и побежал к ангару, строить людей и дать необходимые указания. …«Роллс-ройс» они оставили у самого мола. Выгрузив оружие и амуницию, Джон взвалил все, что мог унести, себе на плечи, сунул Синди пару автоматов и направился к покачивающемуся на волнах гидроплану. Залив оказался маленьким и неудобным. Синди пыталась представить, как пилот умудрялся поднимать самолет и… не смогла. Глядя на мачты яхт, стоящих на другой стороне залива, девушка пришла в ужас. По ее расчетам выходило, что гидроплан должен, в лучшем случае, снести их крыльями, а в худшем — пойти на дно, утопив десяток этих посудин. Метрикса эти проблемы не волновали. Он плохо разбирался в гражданской авиатехнике и поэтому был абсолютно спокоен. Шагая пружинистой упругой, походкой по волнорезу, Джон высматривал только одну цель — солдат. Один из охранников вынырнул откуда-то сбоку и направился к ним. Он еще не успел понять, что это за люди и какого черта они здесь делают, и открыл рот, чтобы задать какой-то вопрос, но Джон подхватил «хеклер-кох» и одним коротким ударом сбросил охранника с пирса в воду. При этом его лицо сохраняло совершенно невозмутимое выражение. — По-моему, ты не очень любишь людей, — заметила Синди. — Люблю, — возразил Джон. — Только когда они без оружия и не делают мне зла. Пошли быстрее. Охранник вынырнул из черной воды и начал оглашать окрестности истошными криками. — Ты ведь мог убить его, — задыхаясь от быстрой ходьбы, заметила девушка. — Но не убил же, — оборвал он. Белый корпус гидроплана покачивался уже в двух шагах от них, когда у мола появился юркий «джип» с установленным на нем прожектором. — Лезь внутрь, — скомандовал Джон, — и заводи мотор. Синди откинула крышку люка и забралась в гидроплан. Метрикс принялся торопливо бросать в проем оружие и снаряжение. Прожектор внезапно вспыхнул. Яркий луч скользнул по воде и начал ползти вдоль мола. Джон не обратил на него внимания, как на какую-то не очень приятную, но неизбежную мелочь, от которой невозможно избавиться. Слепящее пятно нащупало его и замерло. Солдаты ожидали, что угонщик побежит или начнет отстреливаться, но, казалось, человеку плевать и на свет, и на самих солдат. Примерно так оно и было. Джон понимал: чем быстрее они погрузятся, тем быстрее смогут взлететь. А начни он сейчас стрелять, солдаты откроют пальбу в ответ, тогда придется ту часть вещей, что еще лежала на пирсе, бросить, а ему и так не удалось взять много необходимого в магазине. Помешали копы. Наконец солдаты оправились от первого изумления и открыли стрельбу. Пули ударяли в борт, звонко щелкали о пирс почти у самых ног Метрикса. Джон закинул последний тюк и нырнул внутрь сам. Он торопливо протиснулся в кабину и нашел Синди в полной растерянности. — Что случилось? Почему мы не взлетаем? — Господи боже! О, нет! — взвыла девушка. — Что такое? — спросил Джон, вслушиваясь, как барабанят по корпусу пули. — Да это же не самолет! — крикнула Синди. — Это какая-то байдарка с крыльями! — Ну тогда давай заводи ее и греби, — ответил он, направляясь обратно к люку и передергивая на ходу затвор «хеклера». Высунувшись из самолета, Метрикс принялся палить по приближающемуся «джипу». Грохот выстрелов заполнил тесный салон гидроплана. Машина виляла из стороны в сторону, но Джон и не старался стрелять прицельно. Сейчас он хотел одного — не дать противнику приблизиться. Лишь на долю секунды ему пришлось поднять автомат к плечу. ГРРРРААНГ! — «хеклер» выплюнул очередную порцию свинца, и прожектор с громким хлопком погас. Охранников обдало градом раскаленных стеклянных осколков, и на секунду стрельба прекратилась. Джон повернулся и крикнул Синди: — Быстрее заводи мотор! — Хорошо! Хорошо! — заорала она в ответ. — О, Господи боже! — Что случилось? — Да здесь приборы не работают, мать их! Да здесь вообще ничего не работает, мать его!!! И вообще, я училась на «Сэсне»! Выстрелы загрохотали с новой силой. Джон быстро размотал веревку, удерживающую самолет у причала, уперся ногой в пирс и оттолкнулся. Гидроплан медленно отвалился от стенки и поплыл к середине залива. Теперь Метрикс вновь мог стрелять и не замедлил этим воспользоваться. Темная вода вспенивалась под свинцовым дождем. Джон поднял «хеклер» к плечу, тщательно прицелился чуть выше оружейных вспышек и нажал на курок. «Джип» завилял, сорвался с пирса и, перевернувшись, рухнул в воду. После стрельбы тишина показалась оглушающей. Джон опустил крышку люка и прошел в кабину. Синди все еще пыталась запустить двигатели. — Ну давай, давай, давай! — рычала она. — Давай же, мать твою! Метрикс несколько секунд наблюдал за этими бесполезными попытками, затем подошел и резко ударил кулаком по приборной доске. Моторы гидроплана возмущенно фыркнули и вдруг взорвались ровным мощным гулом. — Это обычно помогает, — объяснил он девушке, опускаясь в соседнее кресло. Синди вздохнула и благодарно улыбнулась. — Ну ладно, начали. Гидроплан заскользил по воде, разрезая волны легким корпусом, оставляя за собой белый пенящийся след. С каждой секундой он все больше поднимался над поверхностью. Девушка напряглась. Мачты яхт надвигались с катастрофической быстротой. Через десять — двенадцать секунд гидроплан сомнет их и рухнет в эти яхты, превратив и себя, и их в один огромный костер. — Осторожно, — предупредил Джон, — корабль. — Мы не успеем взлететь, — обреченно выдавила Синди. — Успеем, — успокоил ее Метрикс. Гидроплан оторвался от воды и резко пошел вверх. Он, со свистом рассекая воздух, мчался прямо на покачивающиеся мачты. — О, боже! — заорала девушка. — Мы разобьемся! Джон протянул руку, схватил штурвал и резко двинул в сторону девушки. Двигатели надсадно завыли, однако самолет с такой готовностью рванул ввысь, словно ему дали пинка под хвост. — Взлетели! Взлетели!!! — Синди радовалась, как ребенок. Или как человек, только что избежавший неминуемой гибели. — Молодчина, — похвалил ее Джон. — Спасибо, — расцвела Синди. * * * Два часа семь минут до… — …Генерал? — окликнул Керби пилот. — Люди из ФБР. Запрашивают, что им делать. Керби кивнул. — Пусть слушают все диапазоны, включая полицейский. — Хорошо, — пилот повторил его слова в микрофон, дал отбой и лишь затем снова спросил: — Думаете, будет что-нибудь серьезное? — Да, — подтвердил генерал. — Третья мировая война… …Дженни Метрикс, сидя на полу огромной комнаты, вновь задалась вопросом: если ты в запертом помещении и не можешь выбраться, что делать? За те несколько часов, которые она просидела взаперти, девочка пыталась решить эту задачу раз двадцать, и, тем не менее, на ум ничего не приходило. Дженни понимала: решения, типа «выбить плечом дверь, передушить всю охрану и смыться с острова вплавь» — невыполнимы, точнее, будь здесь Джон, он бы, наверное, именно это и попробовал. Но для двенадцатилетней девочки подобное не годилось. Итак: абсолютно пустая комната. Дженни огляделась. Дверь (заперта на ключ), окно (заколочено трехсантиметровыми дубовыми досками), камин. Всё. Вариант с камином уже отпал. Это только в плохих боевиках, типа «коммандо», герой проползает в трубу диаметром с мышиную задницу. (К слову сказать, она все же предприняла подобную попытку. В итоге рухнула с двухметровой высоты, оцарапалась, вымазалась в саже и чуть не сломала обе ноги.) Можно было бы попробовать выбить доски, но Дженни совершенно серьезно полагала, что подобная попытка закончится еще плачевней, чем эксперимент с камином. А другого выхода она не видела. Дженни встала и подошла к двери. Прислушавшись к тишине в коридоре, — ну естественно, кому же надо охранять маленькую девочку, — она взялась за медную ручку и попыталась открыть дверь. Тщетно. Еще раз. Опять безрезультатно. Дженни выругалась и зло дернула ручку на себя. К немалому удивлению девочки, та осталась в ее руке. Причем вместе с поворотным штырем. Это уже было кое-что. Не оружие, понятное дело, но все же. Дженни подбежала к окну и, присев на корточки, попыталась расшатать доски с помощью узкого края ручки. В какой-то момент ей показалось, что одна панель стоит менее прочно, чем остальные. Сердце девочки забилось в два раза быстрее. Поминутно оглядываясь на дверь, высовывая от усердия язык, Дженни принялась за работу… …Постепенно земля превратилась в узкую полосу, тянущуюся справа. А возможно, это только чудилось Синди в серых рассветных сумерках. Розоватое небо начинало светлеть, по мере того, как секунды перетекали в минуты, а те, в свою очередь, крутили маховик часов. Девушка увидела, как Джон взял переговорное устройство и, нажав кнопку «вызов», произнес: — Говорит «Экс-3–448». Вызываю генерала Керби. Очень срочно. Он переместил клавишу в положение «прием» и стал ждать. Ничего. Тихо. Только потрескивание атмосферных помех. — Оставь, — посоветовала девушка. — Эта штука тоже не работает. Джон коротко взглянул на нее и только собрался перенести клавишу в позицию «вызов», как что-то щелкнуло и бодрый зычный голос прохрипел в дребезжащем динамике: — Внимание! Внимание! Вызываю неопознанный самолет! С вами говорит береговая охрана. Вы входите в запретную зону. Повторяю: вы входите в запретную зону. Срочно измените курс. Повторяю: срочно измените курс. Джон щелкнул тумблером. — Свяжитесь с генералом Керби. Повторяю: говорит Джон Метрикс, срочно свяжитесь с генералом Френклином Керби из Пентагона. — Сначала измените курс! — потребовал голос. — Иначе нам придется вас сбить! Повторяю: измените курс, или нам придется открыть огонь! — Они, действительно, могут нас сбить, — встревоженно подтвердила Синди. — Это — запретная зона. Частным самолетам запрещается залетать сюда. Господи, что же делать? — Исчезни с радара, — подал совет Джон. — Как? — Опустись к самой воде, и они не смогут нас засечь. — Да? Ну ладно. Она подала штурвал от себя, и гидроплан, резко клюнув носом, пошел вниз. Темно-зеленое зеркало океана придвинулось, став близким и отчетливым. Джон даже увидел какую-то крупную рыбу, лениво скользившую у поверхности… …Офицер береговой охраны пощелкал тумблерами, пытаясь вновь засечь самолет, неожиданно пропавший с экрана. После нескольких безуспешных попыток он повернулся к дежурному и растерянно доложил: — Мы потеряли их, сэр… * * * Один час две минуты до… …Беннет остановился перед двумя караульными. Любимый кинжал-«коммандо» чуть подрагивал в сильной руке. Родригес прошел еще несколько шагов и лишь затем обернулся. Один из караульных, молодой парень с тонким красивым лицом, польщенный вниманием «самого начальника армии господина президента», с готовностью сказал, косясь на блестящее лезвие: — Перерезать горло девчонке так же легко, как разрезать теплое масло. — Он резво вытащил свой нож, показывая его Беннету. Тот ухмыльнулся. — Убери нож и заткнись. Караульный растерянно дернулся и быстро спрятал нож в кожаный чехол, висящий на портупее. Беннет вздохнул и вновь пошел по коридору. Поравнявшись с Родригесом, он остановился, оглянулся на часового и весело произнес: — Я люблю слушать ваших оловянных солдатиков. Они фантастически глупы. Если бы Метрикс был здесь, он бы хохотал. — Мистер Беннет, — зло перебил его Родригес. — Мои солдаты — настоящие патриоты! — Твои солдаты — дерьмо собачье, — Беннет даже засмеялся от удовольствия, сказав это генералу в лицо. — Мы с Джоном могли бы убить их всех за пять минут, запомни это. Родригес посмотрел на него. Глаза генерала превратились в две узенькие щели, в которых пылал огонь ненависти, смешанной со страхом. — Ты пытаешься испугать меня? — прошипел он. Беннет пожал плечами. — А мне не надо даже пытаться. Когда Метрикс закончит свою работу, он вернется за дочерью. Жива она будет или мертва — не имеет значения. И он попытается убить тебя. А единственное препятствие между вами — Я. — Так это вы боитесь Метрикса, мистер Беннет! — констатировал генерал. Ему даже стало легче от того, что он не одинок в своих страхах. Есть еще кто-то, боящийся не меньше, а может, даже и больше, чем он сам. — Конечно, — неожиданно просто согласился Беннет. — Конечно, боюсь, — и продолжил: — Потому что я — умный! Джон вернется и убьет всех, кого сможет найти здесь. Всех. Но у меня есть преимущество перед вами и вашими камуфлированными кретинами. Я — профессионал, отлично знаю Метрикса и, наконец, у меня его дочь. — Ничего страшного, — Родригес изо всех сил старался сохранять спокойствие. — Когда Метрикс вернется, если, конечно, вернется, у меня есть, чем его встретить. Здесь более двух сотен отличных солдат и, я думаю, они сумеют остановить любого противника. Даже такого, как Метрикс. — Извечное людское заблуждение, — по-кошачьи усмехнулся Беннет. — Многие считали так же, как и вы. Где они теперь. Фу! — он поднес ладонь ко рту и дунул. — Их нет. Они умерли. Вместе со своими солдатами. А все почему? Да потому, что чересчур доверяли им. Надеялись, что такие вот, — кивок в сторону молодого караульного, — справятся с Метриксом. Генерал, количество в данном случае не играет никакой роли. Никакой. Когда Джон вернется, вы это поймете. * * * Сорок три минуты до… …Гидроплан коснулся воды заостренным днищем и, подняв целое облако радужных брызг, остановился. Волны ударяли о борт, покачивая самолет, словно легкое суденышко. Джон порадовался, что сегодня хорошая погода и не штормит, иначе им пришлось бы гораздо хуже. Гидроплан могло бы опрокинуть, а это значило бы, что вода попадет в салон. Хотя, с другой стороны, пасмурная погода — отличное прикрытие для ведения боевых действий. Он торопливо принялся отбирать необходимую амуницию. Накачав надувную лодку, Джон привязал ее тросом к борту самолета и начал сваливать в нее оружие. Ракетница, мины, взрыватели, «хеклеры», гранаты, бутсы, жилет. Он отбирал тщательно, стараясь отсеять ненужные вещи. Вскоре лодка оказалась нагружена так, что борта едва не до половины ушли под воду. Джон не стал грузить остальное. Неизвестно, понадобится ли ему все, а лодка могла набрать воды, перевернуться, оружие бы пошло ко дну, а без него воевать было бы слишком тяжело. Тяжело и долго. Времени же почти не осталось. Джон стянул с себя тенниску, брюки и туфли, оставшись в одних плавках. Еще раз оглядев сложенные на дне вещи и оружие, пришел к выводу, что все самое необходимое взято, и быстро перебрался в лодку. Борта еще глубже ушли под воду. Синди молча наблюдала за ним, стоя в распахнутом проеме люка. — Ты все запомнила? — спросил у девушки Джон. — Да, — кивнула она. — Команду и координаты. — Хорошо. Только молчи, пока я не начну, — предупредил он напоследок. — А как я узнаю? — Услышишь. Тут такое начнется… Синди вздохнула. — Ну, будь осторожен и… удачи тебе, Метрикс. — Спасибо, — он улыбнулся и взялся за весла. Лодка скользила по воде легко и быстро, направляемая умелым гребцом. Мускулистые руки работали веслами, с силой толкая лодку к берегу. Синди из-под ладони смотрела, как Джон достиг берега, подхватил амуницию и скрылся в дюнах. Затем он вернулся, выпустил из лодки воздух, свернул ее и вновь растворился среди песка. Девушка еще немного постояла у люка, а потом пошла в кабину, села в кресло и принялась ждать… …Надев жилет, брюки и бутсы, Джон стал крепить оружие. Часть он убрал в многочисленные карманы, гранаты прицепил к специальным кольцам, пистолет спрятал в кобуру на поясе и начал разрисовывать лицо и руки специальным карандашом. Маскировочная окраска была необходима для войны в джунглях или в другом месте, где много растительности. На этом острове зелени хватало с лихвой. Джон тщательно разрисовал лицо черными полосами, пуская их от переносицы к скулам, затем также методично нанес краску на руки и зарыл карандаш в песок. Забросив автомат за спину, подхватив на плечо ракетную установку, он зашагал к лагерю. Еще когда гидроплан подлетал к острову, Джон заметил широкую проплешину на правой стороне островка. Светлое пятно в зеленом ковре деревьев. Сейчас Метрикс двинулся по направлению к ней, справедливо полагая, что лагерь должен находиться где-то недалеко. Казармы на две сотни человек не возведешь в непроходимом лесу, придется расчищать площадку. И потом, наверняка Родригес не любит, когда его донимают москиты и прочие кровососы, а здесь они должны водиться в изобилии. Следовательно, генерал выберет очищенное от растений место. Чего ему бояться? Никто же не знает о его местопребывании, а значит, и особенно маскироваться нет нужды. Джон пересек небольшой пальмовый лес, перебрался через широкий ручей и вышел на узкую прогалину, ведущую в том же направлении, куда он двигался. Нетрудно было заметить, что вырубка довольно свежая и низкая. Ширина ее наводила на мысль о машинах. Скорее всего, она и была предназначена для перемещения по острову военных автомобилей класса «джип-рейнджер». Через пару миль Метрикс получил подтверждение этой догадке, заметив небольшой отпечаток шины в грязевой лужице. Теперь он прибавил шаг и минут через пятнадцать заметил лагерь. Перемещаясь по лесу, Джон выбрал наиболее удобную для наблюдения площадку, лег на мох и поднес к глазам бинокль. Шесть строений казарменного типа, каждое из которых рассчитано примерно на пятьдесят человек, небольшой гараж и одноэтажный домик, напоминающий мастерскую, составляли одну группу. Чуть поодаль стоял трехэтажный каменный особняк, — Джон задержал дыхание, — точь-в-точь повторяющий резиденцию генерала в Альверде, с внутренним двориком и… страшным подвалом. Три «джипа» стояли на выложенной брусчаткой стоянке в десяти метрах от дома. Между казармами и особняком раскинулся розарий. Сейчас как раз зацвели розы, и площадка купалась в цветах. Трое часовых, вооруженные китайскими «Калашниковыми», размеренным шагом прохаживались вдоль розария, изредка лениво переговариваясь. Лагерь выглядел идиллически спокойным. Видимо, Родригес был настолько уверен в силе своей армии, что не счел нужным выставить побольше постов. Метрикс усмехнулся. Даже если не считать несоблюдения необходимых предосторожностей, люди генерала отличались особой беспечностью. Джон убрал бинокль, поднялся и под прикрытием деревьев начал обходить лагерь. С одной стороны заросли подступали к казармам слишком близко. Этим-то и решил воспользоваться Метрикс. Достигнув нужной точки, он одним броском оказался у задней стены одного из строений и замер. Все было тихо. Лишь где-то неподалеку переговаривались солдаты. Быстро, но без излишней суеты, Джон прикрепил к стене два бруска С-4 и воткнул рядом с ними радиомину. Покончив с этой работой, он пошел вдоль казармы, оглядывая площадку перед ней. Несколько военных грузовиков и пара «джипов» под навесом, которых Метрикс не заметил из-за деревьев. Хлопнула дверь казармы, и Джон застыл на месте. Кто-то вышел. Шелест песка под подошвами бутсов и сосредоточенное дыхание. Метрикс прижался к стене, вытаскивая кинжал. Солдат появился из-за угла. Он даже не заметил притаившейся фигуры, настолько был уверен в собственной безопасности. Джон бросился на него, обвил одной рукой шею и ударил кинжалом под ребро. Солдат дернулся и беззвучно повалился на землю. Метрикс забежал за машины, а затем метнулся к следующей казарме. На площадке послышалось гудение двигателя, и мимо прополз «джип» с двумя охранниками. Они о чем-то болтали между собой, посмеиваясь и оживленно жестикулируя. Джон подождал, пока они скроются из виду, и пристроил еще одну мину у стены казармы. В ту же секунду появился еще один часовой. Сжимая в пальцах дымящуюся сигарету, он медленно шагал через площадку, осматриваясь, то и дело поправляя висящий за спиной автомат. Через мгновение его труп валялся в песке с перерезанным горлом. Джон вытер кинжал о пятнистый рукав своей жертвы и быстро зашагал к следующей казарме. * * * Время… …«Боинг» коснулся колесами полосы. Его тряхнуло, и цветастая аляповатая панама слетела с головы мертвого Энрикеса, открывая на всеобщее обозрение сине-свинцовое лицо и засохшую дорожку крови, сползающую от уголка губ на светлую рубашку. Подушка сползла в сторону, голова чуть покачивалась. Молодая стюардесса только сейчас вспомнила про здоровяка, предупреждавшего ее о смертельно уставшем друге. Она с некоторым недоумением подумала, что вроде бы больше не видела этого парня на протяжении всего полета. Но тут же решила, что он, должно быть, просто пересел на другое место и уснул. Девушка все-таки посчитала нужным разбудить того пассажира, который проспал всю дорогу в первом классе, и пошла в салон-люкс. Он, наверное, действительно очень устал, подумала стюардесса. Надо же, одиннадцать часов, и ни разу не проснулся, не поел, не попросил чего-нибудь освежающего. Она подошла к местам 7-А и 7-Б и протянула руку, собираясь толкнуть странного соню, но замерла, заметив кровь. Холодея от внезапно нахлынувшего страха, девушка коснулась кончиками пальцев щеки спящего. Твердой, неожиданно ледяной. И, — вдруг поняв, что пассажир мертв, — завизжала во всю силу своих легких… …Джон беспрепятственно установил еще две мины и перебрался к пятой казарме, как вдруг сзади послышалось щелканье затворов. Он напрягся. Те люди, что стоят за спиной, наверняка, откроют огонь сразу же, как только он сделает хоть одно неосторожное движение. Джон медленно повернул голову. Вот они. Двое солдат, держа наизготовку оружие, застыли в трех метрах от него, ловя каждый жест, вдох, шевеление Метрикса. Медленно, стараясь не делать резких движений, Джон встал. Руки его нащупали лезвия метательных ножей, закрепленных на поясе. Солдаты переглянулись, и в ту же секунду он резко выбросил вперед обе руки. Ножи просвистели в воздухе, и жертвы повалились на песок, не успев вскрикнуть. Джон установил мину и побежал к шестой, последней, казарме. Теперь уже не было смысла особенно прятаться. На пути у него вырос еще один солдат. Видимо, он так растерялся, увидев чужака, что не успел даже поднять автомат. Лезвие «спринг-найф» пробило ему горло. Метрикс поставил шестую мину и помчался через площадь к, лесу. Сверху, с вышки, ударил пулемет. Пули, едва не задев, прошли над самой головой Джона. Отпрыгнув в сторону, он поднял автомат и одной очередью срезал пулеметчика. Тот заорал и, сорвавшись с вышки, полетел вниз, закончив свой путь в пыли, у стен казармы. На шум из дверей начали выскакивать солдаты. Джон развернулся на месте и выпустил в них длинную очередь от бедра, а затем побежал, отшвырнув автомат в сторону. Выхватив на бегу пульт радиосигнала, Джон откинул защитный клапан и нажал кнопку. Мощный взрыв потряс утреннее небо. Столбы огня и дыма возникли на том самом месте, где секунду назад стояли казармы. В воздух полетели обломки, головешки, искореженные куски металла и обожженные куски человеческих тел. Солдаты на площади, сбитые ударной волной, валились в песок. Пламя перекинулось на машины, стоящие под навесом. Краска на кабинах пузырилась и лопалась. Резина горела, выплевывая черные сгустки сажи. Рвались бензобаки, разбрасывая вокруг струи горящего бензина. Джон бежал. Он пронесся через площадку, чувствуя, как языки пламени лижут ему спину, заметил еще двоих часовых, стоящих у ворот, отгораживающих особняк от лагеря, и выпустил в них очередь из «хеклера». Подхватив ракетную установку, Джон прицелился в металлические створки, но в эту секунду за спиной послышался рев грузовика. Он крутанулся на месте и выпустил ракету прямо в кабину подъезжающей машины. Взрыв сорвал ее с рамы, разворотил кузов, моментально убив сидящих внутри солдат. Следующая ракета проделала дыру в воротах, и Джон нырнул в нее, бросив опустевшую ракетную установку. Навстречу от особняка уже бежали охранники. Метрикс свернул влево и спрятался в подлеске, расстреливая солдат короткими очередями, постоянно перемещаясь с места на место, не давая им целиться. Пули сбивали ветки с деревьев, рвали листья, впивались в стволы. Теперь у Джона было преимущество: солдаты находились на открытом месте, и он видел их так же хорошо, как собственные руки, а они не могли различить его среди деревьев. Метрикс «выводил из строя» одного за другим, пока солдаты не сообразили, что у дома они будут в большей безопасности, и не откатились к особняку. На некоторое время установилось затишье. Воспользовавшись этой передышкой, Джон сменил опустевший магазин и, вскочив, помчался к особняку… …Родригес сидел в гостиной, мрачно посматривая на часы. По его расчетам, самолет уже должен был приземлиться в Альверде, а звонка все еще не было. Глубоко затягиваясь гаванской сигарой, генерал нервно поглядывал на телефон. Беннет молча заряжал патронами обойму «ингрема», который лежал на каминной полке. Латунные гильзы, словно солдаты в строю, ложились плотно, один к одному. Беннету нравился этот порядок. Порядок смерти. Он улыбался. Пальцы автоматически проделывали работу, которую умели делать, которую их приучили делать хорошо. Телефон затрезвонил неожиданно, и оттого пугающе. Родригес вздрогнул и взглянул на него так, словно не знал, как поступить. Протянув руку, он осторожно снял трубку, поднес ее к уху, несколько секунд слушал, а затем так же осторожно положил на место. Лицо его окаменело. Некоторое время генерал сидел молча, глядя в одну точку, словно пытаясь осмыслить невероятное. Наконец он пошевелился и отстраненно сообщил: — Он не прилетел в Альверде. Беннет улыбнулся. Да, он не ошибся в Метриксе. Он не ошибся. Джон — отличный боец, обвел вокруг пальца Родригеса. Скорее всего, Энрикес, Салли и Кук уже мертвы. Он, Беннет, готов поспорить на что угодно, что это так. — Убей ее. Слова дошли до него будто издалека, прорвавшись сквозь густую вату собственных мыслей. Убить? Ну что ж. Беннет взял автомат, вставил обойму и усмехнулся. В этот момент громыхнул взрыв. Стекла зазвенели, едва не вылетев из рамы. И тогда Беннет улыбнулся еще раз и тихо, едва слышно, сказал: — Добро пожаловать, Джон. Я так рад, что ты вернулся!.. …Джон успел добежать до розария, когда вновь загремели выстрелы. От особняка и со стороны ворот бежали охранники, стреляя на ходу. Пули визжали в воздухе, и Джону приходилось двигаться, прячась за кустами роз. Ему удалось отбить первую волну нападавших, швырнув им под ноги пару гранат. «Хеклер» в его руках раскалился. Площадка под ногами была усеяна стреляными гильзами и листвой. Расстреляв четыре обоймы, Джон выхватил «дезерт игл». Вскинув пистолет, он четырьмя выстрелами сбил еще двоих солдат, бегущих к нему со стороны ворот, сорвал гранату и швырнул в камуфлированные фигуры слева. Взрыв подбросил охранников в воздух, и они рухнули в кусты роз, смяв их своими телами. В этот момент что-то упало в нескольких метрах от его ног. Джон повернулся и увидел черный шарик гранаты. Отбросить ее обратно он уже не успел бы, и Метрикс рванулся в сторону. Секундой позже взрывная волна сбила его с ног. Пистолет куда-то отлетел. Джон вскочил на ноги и тут же почувствовал боль в правом боку, словно кто-то ткнул его раскаленным прутом. Без оружия нечего было и думать справиться со всей этой стаей. Он не мог взять оружие у убитых, поскольку ближайший труп лежал метрах в шести, и Джона изрешетили бы пулями прежде, чем он успел бы схватить автомат. Держась за раненый бок, Метрикс побежал к садовому домику. Если ему удастся укрыться в нем и найти хоть что-то, чем можно воспользоваться как оружием, он вполне сумеет вывернуться из создавшегося положения. Сзади вновь загремели выстрелы. Джон пригибался и старался бежать зигзагами, не давая врагам прицелиться. Пули впивались в дерн в нескольких сантиметрах от его ног, но он не обращал на это внимания. Добежав до домика, Метрикс нырнул в прохладную темноту. Опустившись на пол, он сбросил жилет и осмотрел рану. Пуля прошла вдоль ребер, содрав клок кожи. Болезненно, но не смертельно. Теперь можно было оглядеться. Лопата, вилы, молотки, секатор для подрезания кустов, фрезы, ножи газонокосилки и еще много разного необходимого садовнику инвентаря. Интересно, кто этим занимается? …Солдаты окружили домик полукольцом. Они не без некоторой опаски смотрели на прикрытую дверь, ожидая, что чужак выскочит сейчас, размахивая автоматом, стреляя на ходу. Но все было тихо. Ни звука не доносилось из-за запертой двери, словно в домике вообще никого не было. — Огонь! — вдруг скомандовал один из солдат. Оружие в их руках загрохотало с новой силой. Пули за секунду изрешетили лачугу, выбив стекла, превратив несколько досок в щепки. Если там и был кто-то живой, то теперь искать этого парня надо было на луне, да еще и мелкими частями. — Посмотри, — скомандовал главный солдату. Пулеметчик отделился от этого полукольца и осторожно пошел к домику. Приблизившись, он открыл дверь и шагнул внутрь. В доме никого не было. Солдат недоуменно оглянулся, сделал еще шаг… прямо перед его лицом мелькнуло что-то темное, а еще через секунду острые вилы пропороли ему грудь, пробив сердце. Он ничком рухнул на пол, а вилы так и остались торчать из груди. Метрикс спрыгнул с балки, приземлившись на обе ноги, и тут же заметил еще двоих. У двери и возле окна. Разворачиваясь на месте, Джон метнул в них фрезы, снятые со стены. Обе они настигли своих жертв. Первая воткнулась солдату в горло, вторая срезала половину черепа стоящему у окна. Перехватив топор и секатор, Метрикс выскочил на улицу. Еще один автоматчик бросился на него, но топор вонзился ему в живот, и солдат грохнулся в песок. Джон оглянулся, ища путь к отступлению, и вовремя. Пятый охранник целился в него из пистолета. Метрикс перехватил его руку и одним ударом секатора отрубил ее у локтя. Солдат истошно завыл, схватившись за культю, из которой хлестала кровь. Метрикс нагнулся, подхватил пулемет, лежащий рядом с трупом, и выпустил длинную очередь в бегущих к нему людей. Часть из них покатилась по траве, те же, кто уцелел, кинулись к дому. А он побежал следом, стреляя на ходу. Лепестки роз парили в воздухе, сбитые пулями. Гипсовые статуи разлетались на куски, цветные витражи лопались, и дом с каждой секундой все больше терял свое великолепие… …Беннет подошел к двери и попытался ее открыть. Ручка осталась в его огромной ладони. Он несколько секунд не мог понять, как же это произошло. Разбежавшись, Беннет всем весом ударил в дверь, она распахнулась, и глазам бывшего «коммандо» предстала абсолютно пустая комната. В одном из окон недоставало доски, а рядом валялась отломанная ручка. Точнее, ее вторая часть. Черт!!! Эта маленькая сучка убежала!!! Беннет заревел от ярости. Подбежав к окну, он опустился на четвереньки и заглянул в пролом. Дженни Метрикс неслась через внутренний дворик ко входу в подвал. Беннет вскочил на ноги. Ярость душила его. Он резко ударил плечом в заколоченное окно, и доски посыпались на землю, словно их держали не гвозди, а булавки. Беннет выскочил на улицу и побежал следом за девочкой. — Сейчас я догоню тебя! — шептал он. — Сейчас! Я догоню тебя!.. …Джон заметил Родригеса, когда тот готовился выстрелить в него через окно террасы. Можно сказать, что Метриксу везло. Он успел нырнуть за колонну, прежде чем генерал нажал на курок. Джон послал очередь в ответ. С диким звоном посыпались стекла, а террасу заволокло пороховым дымом. Родригес бросился бежать через холл к лестнице, ведущей на второй этаж. Джон помчался следом. Дверь, и без того напоминающая мочалку, вылетела от удара ноги, и он ворвался в дом, спрятавшись за огромную напольную вазу. В ту же секунду загрохотали выстрелы М-16: Родригес попытался достать его. Метрикс выстрелил. Турбинная пуля, выпущенная из ружья, разворотила кусок стены у самой головы генерала. Родригес испуганно оглянулся, соображая, где можно укрыться понадежнее. Но тут, на первом этаже, такого места не было. Разве что подвал, вход в который виднелся с противоположной стороны коридора, но для того чтобы попасть туда, ему нужно преодолеть открытое пространство, контролируемое Метриксом, а это значит — умереть. И, проклиная час, когда он затеял эту авантюру, генерал повернулся и побежал вверх по лестнице. Джон услышал торопливые шаги. Пробежав по длинному коридору, он выскочил на площадку перед лестницей. Родригес как раз преодолел один пролет и сейчас стоял напротив окна. Увидев Метрикса, он вскинул автомат, но Джон успел нажать на курок первым. Пуля ударила генерала в грудь, раздробив ребра, аорту и разорвав сердце на клочки. Родригес, изумленно глядя перед собой, попятился и вывалился из окна, ударившись головой о мраморные плиты. Алые брызги крови сверкали на полу, как драгоценные камни. Метрикс усмехнулся и покачал головой. — А ведь я говорил тебе, Александро, чтобы ты поручил это дело Беннету. Хотя он бы, наверное, тоже убил тебя. — Папа! — крик шел откуда-то снизу. Подвал, сообразил Джон. Там, внизу, подвал. Он огляделся, отыскивая вход. Лестница располагалась в противоположной стороне коридора. Джон побежал к ней, крича на ходу: — Дженни!!!! Дженни!!!!! …Она услышала его голос наверху и радостно откликнулась: — Папа! Папа!!! — Нет, не папа! — рявкнул кто-то за спиной девочки. В ту же секунду огромная сильная ладонь закрыла ей рот. — Дженни!!! Дженни!!! Девочка поняла: отец уже здесь. Он совсем рядом. Она забилась в руках Беннета, стараясь вырваться и предупредить Джона об опасности, но тщетно. …Метрикс осматривал подвал. В какой-то момент он ослабил внимание, и тут же из темноты громыхнул выстрел. Пуля ударила Джона в руку и швырнула на пол. — Джон? Как рука, Джон? Метрикс отполз за стену. Он узнал голос Беннета и понял, что тот торжествует. — Подойди и узнай! — крикнул Джон в ответ. Беннет засмеялся. — Нет, спасибо. Не хочу. — На секунду в подвале стало тихо, а затем Беннет вновь заорал: — Эй, Джон, высунь голову. Я тебя убью одним выстрелом, обещаю. Пущу тебе пулю между глаз. Быстро, ради старой дружбы! — Кончай, Беннет! — отозвался Джон. — Отпусти девчонку! Тебе ведь я нужен! Теперь у меня одна рука, и ты можешь меня победить, а, Беннет? Джон высунулся из-за угла. Он знал, на чем нужно играть, когда разговариваешь с этим человеком. В глазах Беннета зажегся нездоровый огонек. Черты его лица исказились, стали неустойчивыми, брови поднялись вверх. Джон понял: этот парень сходит с ума, его нужно дожать, уверить в том, что он сможет сделать то, что хочет. — Ладно, кончай. Брось свой дурацкий пистолет! Легко ведь нажимать на курок. Лучше убей меня ножом! — Джон встал и вышел из укрытия, сжимая в руке кинжал — Проткни меня и смотри мне в глаза. Поверни нож и узнай, что я почувствую. Ты ведь этого хочешь? — Я убью тебя, Джон! — заорал Беннет, появляясь из-за угла. — Я убью тебя. Джон усмехнулся. Да, он не ошибся. Беннет купился. Нужно знать его страсть к убийству, чтобы понять этот порыв. Страсть, доводящую до сумасшествия. — Ну, так давай, давай! — в тон ему крикнул Джон. — Ты и я! Давай, не лишай себя такого удовольствия! Давай, Беннет, ну! — Да, я убью тебя, Джон! — Беннет оттолкнул Дженни. — Мне не нужна девчонка! Не нужна мне эта девчонка! Мне не нужен и пистолет, Джон! — пистолет полетел в темноту. — Я убью тебя! Мне не нужен пистолет! — повторил он, вынимая кинжал. — Я убью тебя!!! — Ну, так сделай это! Джон пригнулся, выставив кинжал перед собой, и медленно пошел по кругу. Беннет встал в боевую стойку. Они оба внимательно наблюдали друг за другом. Два сильных, злобных хищника, отстаивающих свое право на жизнь. Кошачья улыбка Беннета действовала Джону на нервы. Он понимал, что если выйдет из себя и поддастся ярости, то эта схватка может стать для него последними мгновениями жизни. Беннет первым нанес удар. Клинок со свистом описал полукруг, в сантиметре от живота Джона. Тот не остался в долгу и сделал ответный выпад, который также не достиг цели. Несколько секунд противники обменивались ударами, стараясь достать друг друга, но тщетно. В какой-то момент Метриксу показалось, что враг раскрылся, и он спешно нанес удар. Беннет был готов к этому и, уклонившись в сторону, выбросил вперед левую руку — коронный удар, от которого редко кому удавалось спастись. Но Джон успел отпрянуть, и лезвие кинжала лишь самым кончиком полоснуло его по животу. Беннет довольно засмеялся. — Ты стареешь, Джон, — произнес он. — Ты стареешь! Метрикс ушел в сторону и схватился за живот, делая вид, что рана серьезная. Его противник вновь кинулся вперед, нанося удар, но кинжал Джона, прочертив в воздухе блестящую дугу, вонзился ему в руку, перерезав сухожилия у самой кисти. Для Беннета это был шок. Теперь и у него, и у Метрикса шансы уравнялись. У обоих плохо работала одна рука. Метрикс с улыбкой наблюдал за растерянным лицом своего бывшего подчиненного. Секундой позже Беннет вновь бросился на Джона. Перехватив нож в другую руку, он занес его над головой, намереваясь ударить Метрикса в шею. Лезвие пошло вниз, но подставленная Джоном рука остановила это движение. Кинжал замер в нескольких сантиметрах от лица Метрикса. Мышцы на руках вздулись. Люди рычали, словно дикие звери. Ярость, бушующая в них, вырывалась из горла хриплым дыханием. В глазах горел огонь ненависти. Беннет что было сил налег на нож, стараясь вонзить лезвие в лицо противнику. Внезапно колено Джона ударило его в пах. Кинжал вылетел из пальцев Беннета. Он завыл, отступая и пошатываясь. Джон мог бы убить его сейчас, но остановился — враг был безоружен, а Метрикс дрался по условиям поединка. Наверное, это могло бы показаться смешным, но он не стал убивать Беннета. Тот немного оправился от нанесенного удара и вновь бросился на Джона. Оружия у него не было, Беннет обхватил противника руками и начал сжимать, стремясь сломать ему ребра. Метрикс уперся ладонью в подбородок врага и принялся давить на него изо всех сил, стараясь оторваться от Беннета. Тот хрипел, но продолжал удерживать Джона. Тем не менее, искалеченная рука не давала ему сжать ребра Метрикса с полной силой. Впереди, в пяти метрах, отгороженный стальными перилами, виднелся спуск, ведущий к топкам, котлам и прочим коммуникациям. Беннет решил воспользоваться им, скинув Джона вниз, а затем добить его с помощью автомата. Разбежавшись, он навалился на перила и стал толкать Метрикса, стараясь перебросить его через поручни. В конце концов ему это удалось, но, падая, Джон вцепился Беннету в руку, и тот, не удержавшись на ногах, полетел следом. Они грохнулись с трехметровой высоты на решетчатый пол котельной. Вцепившись друг в друга, катались по нему, стараясь задушить, ударить головой, убить. Беннет первым вскочил на ноги и тут же нанес Метриксу удар ногой в лицо. Джона отбросило к стене. Он поднялся, готовясь отразить следующую атаку. Сделано это было вовремя, поскольку Беннет вновь попытался ударить его. Метрикс парировал удар и нанес ответный. Кулак врезался Беннету в челюсть. Джон бил снова и снова, вкладывая в удары всю ненависть. Каждый раз Беннет отступал на шаг назад, пока не достиг топки, в которой бушевало пламя. Джон сделал обманный выпад и впечатал кулак Беннету в лицо. Тот отшатнулся, ухватился за дверцу топки и резким движением распахнул ее, ударив Джона. Джон упал на пол, и тогда Беннет, издав торжествующий вопль, сорвал дверцу с петель и швырнул в Метрикса. Тому удалось смягчить удар, подставив руки. Чугунная плита грохнула о решетку. Беннет выхватил из топки стальной прут, служащий кочергой, и принялся наносить удары лежащему противнику. Он орал от раздиравшей его злобы. Джон схватил дверцу в руки, используя ее как шит. Раскаленный металл обжег ладони, резкая боль пронзила тело. Беннету несколько раз удалось ударить Джона, но, потеряв голову от ярости, он все-таки подошел слишком близко. Нога Метрикса второй раз ударила его в пах. Беннет отскочил назад и ткнулся спиной в силовую установку. Раздался оглушительный треск. Джон увидел, как противника окутало дымом. Фонтан голубых искр посыпался на пол. Беннет заорал от боли. Поразительно, но он все-таки остался жив. Сильное, тренированное тело выдержало. Оторвавшись от решетки, Беннет бросился вперед. Казалось, боль прибавила ему сил. Джон успел заметить удар, но предпринять ничего не смог. Кулак со страшной силой вонзился в грудь в области сердца. Колени Джона подкосились и он едва не упал. Беннет схватил его и швырнул к топке. Пламя лизнуло плечо Метрикса, оставив на коже водянистый волдырь. Джон рванулся в сторону, но Беннет цепко держал его, стараясь засунуть лицом в огонь. Лишь невероятным усилием Метрикс смог вырваться и вцепиться в Беннета. Теперь они поменялись ролями. Джон слабел. Сказывалась кровоточащая рана в боку. Беннету довольно легко удалось освободиться. А разворачиваясь, он нанес Джону мощнейший удар по почкам. Метрикс охнул. Его швырнуло на стену. В ту же секунду последовал новый удар, гораздо более сильный, чем предыдущий. — Как в старое доброе время, а, Джон? — заорал Беннет, нанося удар за ударом. — Ну как, приятно умирать? Ты — покойник, Джон! — Дерьмо собачье! — крикнул Метрикс, заставляя себя встать. Он понимал: есть еще одна попытка. Больше ничего не будет. Если сейчас не убить Беннета, то тот убьет его. Джон напрягся и резко выбросил локоть вперед, нанося противнику удар в переносицу. И тут же, не давая ему опомниться, принялся бить Беннета, вкладывая в удары всю свою злость и ярость. Под этим безумным натиском тот попятился. Вытащив из-за пояса пистолет, он зло прохрипел: — Я убью тебя, Джон!!! Я пристрелю тебя!!! Я пристрелю тебя!!! — На губах его выступила пена, как у бешеного пса. Метрикс развернулся, сорвал со стены кусок водопроводной трубы и швырнул его в сумасшедшего. Труба со свистом рассекла воздух, прошила грудь Беннета насквозь и вонзилась в котел. Струя обжигающего пара ударила из нее, заполнив помещение влажным горячим туманом. — Выпусти-ка пар, Беннет, — устало сказал Джон и отвернулся. * * * Три темно-зеленых вертолета появились из-за скалы и быстро понеслись в направлении разгромленного лагеря. Черные столбы жирного густого дыма служили им отличным ориентиром. Керби пока не видел лагеря, но подозревал, что там мало кто остался в живых. Да, скорее всего, и сам Джон вряд ли уцелел. Генерал знал, как действует Метрикс в серьезной ситуации. А здесь все же была замешана его дочь. Вертолеты опустились на узкую площадку между лагерем и береговой полосой. Десантники выскакивали из них, сразу занимая боевой порядок, и бежали к видневшемуся неподалеку особняку. Везде, куда бы ни посмотрел Керби, лежали тела мертвых солдат. Чуть дальше стояли обгоревшие остовы грузовых машин. Пламя еще отплясывало на развалинах каких-то строений. И среди этого разгрома шагал Джон Метрикс, держа за руку свою дочь. Он поравнялся с генералом и остановился на мгновение. — Ты нам оставил что-нибудь? — спросил Керби. — Трупы, — коротко ответил Джон. Тарахтя мотором к самому берегу подошел гидроплан. Развернувшись, он закачался на волнах в полосе прибоя. Джон увидел, как Синди выбралась из люка и остановилась по колено в воде, глядя на него и улыбаясь. Не говоря ни слова, Метрикс обошел генерала и побрел к девушке. — Джон! — окликнул его Керби. — Ты бы лучше вернулся в отряд. — Это был последний раз. Он даже не обернулся, продолжая шагать к воде, сжимая руку Дженни в своей широкой ладони. — До следующего раза! — крикнул генерал. Метрикс остановился, посмотрел на него и сказал одно-единственное слово: — Никогда. notes Примечания 1 «911» — номер телефона спасательных служб в США. 2 Имеется о виду всемирно известный музей восковых фигур мадам Тюссо 3 Ку-5 — пластиковая взрывчатка. 4 В салоне первого класса американских авиакомпаний бесплатно подается еда и шампанское. 5 Гринич-Вилледж — район Нью-Йорка, славящийся как место сбора художников и музыкантов. Кроме того, облюбован бисексуалами. 6 «Авис» — фирма по прокату машин. 7 Шарон Тейт — актриса, жена известного режиссера фильмов ужасов Романа Полански. Была зверски убита в собственном доме вместе с девятью гостями бандой Мейсона. 8 «Бэлантайн» — сорт пива. 9 Кид (англ.) — малыш, парнишка. 10 «Спагетти» (слэнг.) — итальянский вестерн. 11 Группы специального назначения 3, 6 и 7 дислоцируются в Форт Брагге. 12 В американском обозначении источник высшей надежности. 13 Эмблема «зеленых беретов» — сдвоенные молнии на черном щите. Знак крепится на берет над левой бровью. 14 «Стеллс» — сверхсекретный самолет-бомбардировщик Вооруженных сил США, не улавливаемый радарами. 15 Bastardos (исп.) — ублюдки 16 В некоторых странах цвета светофора — красный, желтый и синий