Два на два не делится
Тереза Карпентер








Рейчел Адамс, которая взяла на воспитание детей своей погибшей сестры, с ужасом ждет появления Форда Сэлливена, второго опекуна близнецов, способного отнять самое дорогое, что есть у нее в жизни.






Тереза Карпентер

Два на два не делится





ГЛАВА ПЕРВАЯ


Рейчел Адамс вступила в войну. Вражеские силы превосходили ее. Если численно, то один к двум. Уперев руки в бока, она разглядывала двух толстощеких херувимов, вымазавшихся в вязком детском лосьоне с головы до пят.

— Коди Энтони Адамс, — с угрозой в голосе обратилась Рейчел к херувиму десяти месяцев от роду, — не мог бы ты держать руки при себе? Иначе я их приклею скотчем к памперсам.

Вид грязной детской рожицы подействовал на и без того утомленные нервы, будто электрический ток. Сделав несколько успокоительных вздохов, Рейчел напомнила себе, что теперь она мама. Все случилось внезапно, но это не имеет значения. Она дала обет: создать дом для осиротевших племянницы и племянника.

Выходки мальчика говорили, что ей еще надо учиться и учиться обращению с маленькими родственниками.

Она уже открыла, что дети, подобно животным, испытывают страх.

Бог видит, у нее было мало времени оплакивать сестру, которую она едва знала. Зато Рейчел догадывалась, когда Коди готовил перевороты. Буквально. И многократно. И если она не будет прятать от него вещи, то с его неуемной творческой выдумкой ей не совладать. Обычно материалом бывала пища: желе, бананы, картошка, — он залезал всюду, стоило тетушке повернуться спиной. Он любил раскрашивать пальцы. И любимым объектом была сестра.

Вооружившись резиновыми перчатками и влажными салфетками, Рейчел пошла в атаку. Сначала вытереть два тела, потом пальцы на руках и ногах. И волосы. Обоим малышам нужна ванна, как завершение работы. Девушка мысленно пометила, что нужно отодвинуть кроватку Коди от стола, на котором она переодевает близнецов.

Ей вдруг пришло в голову, что, должно быть, это и есть любовь, когда тебе не страшны трудности и усталость.

В одном Рейчел не сомневалась: если второй опекун рискнет показаться, она будет драться до последнего, но племянник и племянница останутся у нее.

— Это удача, ребятня, что вы свалились на мою голову. Я всегда была простодушной, неисправимой неудачницей. А теперь вы будете жить у меня и знать, что вы любимы. Никогда у вас не возникнет мысли, что вас только терпят или воспитывают из чувства долга. Теперь мы с вами семья, — прошептала Рейчел и с трудом проглотила ком в горле.

Сняв перчатки, она провела пальцами по слипшимся волосам Коди. Близнецы, должно быть, получили от отца темные волосы и глаза. Потому что Кристал от своего отца унаследовала карие глаза и светло-русые волосы. А Рейчел взяла от их общей матери светлые послушные волосы, которые она коротко стригла, и глаза то ли зеленые, то ли голубые.

Стук в дверь прервал ее размышления. Рейчел напряглась. Кто бы это мог быть?

Она сдула с глаз прядку волос, посмотрела на голых детей и решила не обращать внимания на стук. Кто бы это ни был, он не мог выбрать более неудобное время.

Джоли начала плакать. За ту неделю, что близнецы находились у нее, Рейчел заметила, что Коди любит быть голеньким, а Джоли не любит…

У нее обычно не бывает визитеров, даже соседи не заходят. Но кто-то тарабанит в дверь почти без остановки. Значит, у него дело.

Оставив близнецов на кровати и убедившись, что Коди ничего опасного не достанет, Рейчел пошла к дверям. Она напомнила себе, что теперь не одна. В глазок был виден мужчина, стоявший к ней вполоборота. Руки засунуты в карманы темной куртки.

Гмм. Мог это быть Форд Сэлливен, второй опекун близнецов? Военно-морские силы. Его командир объяснил, что Сэлливена не было в стране, когда осиротели близнецы. Как только вернется с задания, он свяжется с ней.

Лучше бы этот человек остался в стороне.

Она приоткрыла дверь на несколько сантиметров.

Мужчина был выше и шире в плечах, чем казался в глазке. Гораздо выше. Гораздо шире. На нем были джинсы, кожаная куртка и темные очки.

Персонаж для хорошего приключенческого фильма. Вид этого высокого и злого мужчины неожиданно и нежеланно вызвал мурашки ниже затылка.

Рейчел скрестила пальцы, словно защищаясь от зла.

— Да? — спросила она, намеренно не поинтересовавшись, чем может ему помочь. Не улыбнулась.

— Рейчел Адамс?

— Да. — Она тревожно переступила с ноги на ногу. Где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что надо бы поставить машину в гараж.

— Кристал Адамс была вашей сестрой?

— Полагаю, вы Форд Сэлливен?

— Да. Я приехал забрать близнецов. — Он нахохлился, посчитав вопрос решенным. Когда же моряк попытался переступить порог, она резко свистнула и уперлась руками ему в грудь.

— Постойте, силач. Я вас не знаю. И мне не нравится то, что я услышала.

Сэлливен не отступил ни на сантиметр. Тоже сощурился и смотрел на нее. Рейчел почувствовала под пальцами движение мышц — молчаливое предупреждение о силе и решительности. Он достал из внутреннего кармана бумажник, нашел и протянул ей удостоверение личности.

Рейчел слышала о военно-морских частях, в которых он служил. Элита. Особенно те, которых забрасывали в горячие точки в разных уголках земли. Естественно, она знала о них из книг и фильмов. Но нельзя отрицать, что они считались гарантами безопасности.

Не прошло и минуты, как Форд вынул из ее замерзших пальцев удостоверение.

— Леди, я проделал долгий путь, и здесь холодно.

Проклятье! Она не хотела пускать его в дом. Особенно после того, как он объявил, что заберет близнецов. Но у него были законные права. На это нельзя не обращать внимания.

Нехотя она отступила, он вошел. Форд Сэлливен, уважаемый офицер, позывной «Мустанг».

Выдохнув струйку пара, Рейчел закрыла дверь. Увидев Форда на фоне горящего камина, она сжала зубы. Его большое тело превращало гостиную, отделанную в голубых и серых тонах, в маленькую комнатушку. И беспорядка в ней оказалось больше, чем считала девушка. Вместе с близнецами в доме появились их вещи для сна, для ванны, для еды, игрушки — всего не перечислить.

Он хотел забрать малышей? Она знала, как использовать его.

— Я так рада, что вы здесь. — Рейчел сделала вид, что не замечает презрения, с каким он осматривает дом, взяла его за руку выше локтя и повела в спальню. — Близнецам нужна ванна.

Сэлливен не уклонился. Он снял темные очки. Под ними скрывались невыразительные голубые глаза. Очки вместе с кожаной курткой он бросил на кровать.

Джоли тут же перестала плакать и уставилась на Сэлливена. Рейчел не стала бы ее упрекать. Под мягкой черной хлопчатобумажной футболкой проступали мышцы плеч и мощная грудь. Из рукавов выглядывали сильные, бронзовые от загара руки. Жар, идущий от него, лучше обогревал комнату, чем зажженный камин.

— Что случилось? — спросил он, подходя к кроватке Джоли.

— Миленькая привычка Коди, — с удовольствием объяснила она.

— Вам, наверное, лучше чаще проверять их. — Он изогнул темную бровь.

— Ох, почему я не додумалась сама? — Подонок! Рейчел подняла Джоли. — Возьмите Коди. Ванная рядом.

При виде грязных полотенец и переполненной корзины с бельем для стирки Рейчел вздрогнула.

Она решила не замечать беспорядок и не обращать внимания на неловкость положения. Надо наполнить ванну. Потом Рейчел опустилась на колени на полотенце, оставшееся от предыдущего купания. И наконец устроила Джоли в теплой воде.

Сэлливен тоже встал на колени рядом с ней. Фактически так близко, что задел ее плечо, когда сажал Коди в воду. Девушка отскочила, будто на нее обрушился водопад.

— Посмотрите за детьми. — Рейчел поднялась с пола. — Я принесу чистые полотенца.

— Чистые — это хорошо. — Он попытался скрыть иронию.

Она резко повернулась и встала напротив моряка. Но его вниманием полностью завладели малыши. Рейчел постояла в нерешительности несколько секунд. То ли сохранить мир, то ли бросить вызов его мнению об обстановке в доме? Рейчел вздохнула и вышла.

С одной стороны, конечно, везде беспорядок. С другой, она шесть дней одна справлялась со всеми заботами. Как он смеет судить ее?

Хотелось бы посмотреть, сможет ли он сделать лучше.

Неужели близнецы будут принадлежать ему? А ей придется ради них жить там, где он. В свое время поступить так ради сестры она не захотела.

Если Сэлливен считает, что он увезет малышей, то элитному офицеру лучше забыть об этом.

— Откуда вы знаете Кристал? — спросила она, вернувшись в ванную.

— И-и-и! — завизжал от удовольствия Коди и стал барабанить обеими руками по воде. Он обрызгал всех. А Джоли, уклоняясь от капель, чуть не соскользнула на дно. Рейчел хотела подхватить девочку, но Сэлливен опередил ее, удержав Джоли большими ловкими руками.

Он обращался с ней с неописуемой нежностью, поглаживал и заставлял хихикать.

— Я не знал Кристал, — наконец ответил он на ее вопрос, массируя губкой животик Джоли. — Во всяком случае, хорошо ее не знал. Тони Валенти был моим другом. Мы вместе работали.

— Это отец близнецов?

— Да.

— Он тоже служил в элитных частях?

— Да. — Форд помолчал. — Тони спас мне жизнь.

— Понимаю. — Да, Рейчел понимала. И картина не радовала ее. Мужественный человек, он с каждой минутой все больше убеждался, что должен взять малышей. Это его долг перед покойным другом.

* * *


Час спустя близнецы были выкупаны, одеты и накормлены. Рейчел посадила Джоли в манеж и бросила туда игрушечные кирпичи и кубики. Надо признать, что добавочная пара рук все облегчила и ускорила. Она потратила бы в два раза больше времени, если бы возилась одна.

Сэлливен сидел на софе с Коди. Малыш смотрел на него и улыбался, показывая два зуба. Моряк проводил пальцем по щечкам и подкидывал Коди на коленях.

Коди ухитрился зажать в кулаке прядь черных волос. Сэлливен быстро высвободился. Мужчины нашли общий язык.

Рейчел скрестила на груди руки. Ей не хотелось признавать, что его нежность к малышам ее тронула. Она села в противоположном конце софы и принялась складывать чистое белье, брошенное в угол.

— Какие у вас планы насчет близнецов? — спросила она.

— Я полагаю, что ради памяти друга обязан взять их и увезти в Сан-Диего. Там они будут расти под моим наблюдением.

У Рейчел екнуло сердце. Он подтвердил ее худшие страхи.

— Правильно. А что делать со мной?

— Очень просто. Вы подпишете отказ от опекунства.

— Просто? — Она почти подавилась этим словом. — Как вы можете держать на руках ребенка и говорить, что все просто?

— Понимаю, вам нелегко. Но это же к лучшему. — Он уставился на нее голубыми глазами.

— Ничего вы не понимаете, Сэлливен. Один раз я уже предала сестру. И больше не собираюсь. Ее предсмертное желание — чтобы я растила близнецов. Именно это я и хочу делать.

Он мгновение разглядывал ее, потом вскинул голову, будто вступая в бой.

— У вашей сестры никогда не было намерения поручать вам растить ее детей.

У Рейчел голова закружилась. Будто она получила удар в подбородок. Большей обиды не могло быть. Даже если бы Сэлливен и вправду ударил ее.

— Почему вы говорите такие отвратительные вещи? — спросила она.

— Послушайте, я только повторяю слова Тони. Кристал не понравилось, что Тони в завещании назвал фамилию опекуна близнецов, не посоветовавшись с ней. Поэтому она сделала собственное завещание и назвала опекуном вас.

— Это только доказывает, что она хотела, чтобы я растила ее детей.

— Не обижайтесь. Тони не желал, чтобы опекуном был человек, убежавший от жизни и ответственности. Человек, не способный поддерживать отношения.

— Я не верю вам. Если это шутка, то дурного тона.

— Это не шутка. У меня большая, сплоченная семья, частью которой был Тони. Он хотел, чтобы близнецы тоже стали частью нашей семьи. — Сэлливен достал из пиджака какие-то бумаги и протянул Рейчел. — Здесь документы, которые вы должны подписать. Это отказ от опекунства.

Девушка нехотя перевела взгляд с него на бумаги, которые он ей протягивал. Она не хотела их брать. Не хотела думать о причинах, по которым сестра назвала ее опекуном своих детей. Но Рейчел уже давно усвоила, что обманывать себя бесполезно.

Избегать реальности — тоже.

Он окинул взглядом беспорядок в комнате и встретил ее взгляд.

— Ясно, что вы не справляетесь с тем, что возложили на себя.

— Это смешно. — Она не обращала внимания на протянутые бумаги. — Просто мне нужно время, чтобы привыкнуть.

Форд встал и посадил Коди в манеж рядом с Джоли.

— И пока вы привыкаете, близнецы страдают.

— Как вы смеете?! Они не страдают. Я запустила свое домашнее хозяйство. Ну и что? Вы застали меня в плохой день. Обычно я делаю уборку, когда они спят. Но прошлой ночью мне надо было писать. Последний срок.

— Здесь грязи больше, чем накопилось бы за один день. Облегчите положение для нас обоих. Подпишите отказ от опекунства и передачу его мне. И вам больше не придется убирать за ними.

— Ладно, пусть будет так! — Рейчел получила достаточно. Ох, это даже больше, чем достаточно.

Кинувшись в свою комнату, она нашла мешок с памперсами. Еще им понадобятся запасные пижамы, бутылочки с питанием, пачка бумажных салфеток.

— Вы думаете, у вас получится лучше? — бросила она Сэлливену по пути в кухню.

— Я думаю, что вам нужно успокоиться. — Он наблюдал за ее сборами с бесстрастным выражением, что только еще больше разжигало ее злость.

Рейчел открыла холодильник и сломала ноготь, зашипев от ярости. Слезы набежали на глаза, но она быстро сморгнула их. Этому мужчине нельзя показывать слабость.

— О, я вполне спокойна. — Она оторвала сломанный ноготь и сунула в рот палец, бедром придерживая дверцу холодильника. Рейчел достала две бутылки молока и положила вместе с другими баночками детского питания в красный мешок с надписью «Для малышей».

Будто наслаждаясь задуманной местью, она бросила Форду битком набитый мешок. Рейчел надеялась, что он уронит. Но моряк ловко подхватил его.

Она прошла мимо него к манежу, подняла с пола два одеяла. В одно закутала Джоли, второе бросила Сэлливену.

— Возьмите Коди.

— Рейчел, что случилось?

— Я оказываю вам любезность. — Она нашла свое пальто, достала из кармана ключи от машины и направилась к дверям.

— Вы собираетесь подписать документы?

Раздался горький смех.

— Еще лучше. Я вообще ничего не собираюсь подписывать.

Он догнал ее у «тойоты».

— Куда вы направляетесь?

Рейчел покачала головой.

— Я — никуда. Это вы едете. — Она взяла у него мешок с памперсами, открыла переднюю дверцу «тойоты» и бросила внутрь. — Вы хотели иметь близнецов? Вы их получаете. На двадцать четыре часа.

— Простите? — В голосе Форда зазвучали горькие ноты. — Я не привык, чтобы мной командовали.

— Привыкли. Вы же морской офицер.

Пусть попробует оспорить.

Сэлливен расправил плечи и выпрямил спину. Лучшее доказательство, что она попала в десятку.

— Вы вроде бы считали, что забота о двух малышах — пустяковое дело. — Она обошла его и посадила Джоли в ее кресло, прикрепленное к заднему сиденью. — Правильно. Отлично. Вы можете использовать свой шанс.

Сэлливен оставил дверь дома открытой. Коди надоело одиночество. Он выразил свое неудовольствие громким криком.

— Наверное, вам бы лучше начать с Коди, — предложила Рейчел и обожгла Форда презрительным взглядом.

— Нет, пока я не пойму, что происходит. — Прямо у нее на глазах он превратился из гражданского лица в завоевателя. Кулаки сжались, на скулах вздулись желваки, а чуть выше сверкали голубые льдинки.

— Первое, что вам нужно знать: не прибавлять скорость, когда плачут малыши.

— Вы правы. — Форд провел рукой по волосам и пошел в дом. Через минуту он вернулся, держа под мышкой куртку, а в руках завернутого в одеяло Коди.

Прекрасно, у Сэлливена появились проблески здравого смысла.

Рейчел потянулась к Коди, но моряк высоко поднял его, вскинул одну бровь и ждал.

— Нам надо поговорить, — наконец произнес он.

— Нет, мы будем разговаривать потом. — Глядя на него, она подбоченилась. — После того, как вы попытаетесь накормить близнецов и поменять им памперсы. После того, как вы проведете бессонную ночь, стараясь заставить их спать в одно и то же время. После того, как вам удастся почистить зубы только к полудню, а вашей лучшей рубашке потребуется ремонт. Тогда мы и поговорим.

Девушка услышала скрип зубов, хотя их разделяли два шага. Он покачал головой.

— Что может помешать мне забрать их у вас и увезти в Сан-Диего?

Она, сощурившись, смотрела на него. Когда Рейчел в этот раз потянулась взять Коди, ничто не могло запугать ее.

— Честь и честность. Я разговаривала с вашим командиром. Он заверил меня, что у вас есть оба эти качества. — Она обошла «тойоту» и посадила Коди в его креслице, поцеловала черные кудри и подоткнула одеяло. Наклонившись, подобрала несколько рассыпанных игрушек и дала каждому из близнецов. — Я делаю это ради вас, ребята, — объяснила она им. — Будьте беспощадными. Плюс к этому я не собираюсь подписывать бумаги. — Она протянула руку ладонью кверху: — Ключи.

— Я думал, вы решили отдать их мне.

— Ключи от вашего джипа. Вы поедете на моей машине. У меня останется ваша.

Наступило молчание. Потом она встретилась взглядом с его неотразимыми голубыми глазами. Хмурый взгляд и поднятые брови свидетельствовали о недовольстве.

— Послушайте, я не отдам малышей без борьбы. Но сейчас я усталая, грязная, голодная. Я не готова вести такой важный спор. Если вы проведете немного времени с близнецами, то получите право на дискуссию.

Он колебался.

Время остановилось. Туман сгущался. У нее нервы были на пределе.

Наконец Форд вручил ей свои ключи и взял в обмен ее.

— Надеюсь, вы понимаете, что делаете, — проворчал он, садясь в машину и приспосабливая сиденье. — Честь и честность не делают меня джентльменом. — Он захлопнул дверцу и включил зажигание. — Я солдат элитных частей. А мы никогда не оставляем у себя в тылу врагов.

Рейчел смотрела, как исчезают в тумане огоньки, и молилась, чтобы ее решение не стало самой большой в жизни ошибкой.




ГЛАВА ВТОРАЯ


Форд втиснул «тойоту» в узкую щелку между машинами, стоявшими перед отелем, медленно выключил мотор, откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Двадцать часов назад он оставил дом Рейчел Адамс. Теперь же готов бежать к ее дверям, поджав хвост и понурив голову.

Какое унижение!

Используя все хитрости, какие выучил за восемь лет службы в спецназе военно-морских сил, он рискнул пошевелиться, чтобы проверить, как чувствуют себя на заднем сиденье малыши. Джоли, все еще аккуратная и чистая, спала с розовым зайцем на голове и бутылочкой с питанием рядом. На щеке у Коди, который уже давно потерял шапку и туфли, красовался след кетчупа. В кулачке он сжимал картофель фри.

Они наконец заснули.

Только упрямство мешало Форду уже много часов назад вернуться к Рейчел. Как она одна справлялась с ними последние шесть дней?

Звонок домой принес кучу советов. От бабушки, членов семьи, друзей. Но для близнецов советы не имели никакого значения. Что бы Форд ни делал, ни говорил, ни пел — да, он пел для них, — не давало результата. Он предпочел бы сложнейшую военную операцию последним двадцати часам наедине с близнецами.

Ясно — им нужна Рейчел.

Черт возьми, ему тоже нужна Рейчел. Но дело не в аппетитных линиях, спрятанных под грубым безразмерным свитером. Ладно, признаем — это неправда. Ни один мужчина не сможет смотреть на ее стройную маленькую фигурку и быть равнодушным. Но оставим пока в стороне ее аккуратные ягодицы и дерзко торчащие груди. Он неправильно судил о ней. Шесть дней она заботилась о близнецах терпеливо и преданно.

Форд это знал. Они были чистые, хорошо накормленные и скучали без нее.

Всю ночь то один малыш, то другой, то оба сразу провели без сна. Ему удалось поспать не больше двух часов. А Рейчел возилась с ними шесть ночей! Не удивительно, что под красивыми аквамариновыми глазами темнели круги от усталости…

В этот момент в окно машины постучал местный страж порядка — судя по значку, шериф Митчел. Форд вышел из машины.

— Офицер, — обратился он к шерифу, — чем могу быть полезен?

— Сэр. — Шериф скрестил руки на могучей груди и кивнул в сторону «тойоты» Рейчел. — Проблема?

— Нет. — Неужели владелец отеля позвонил в полицию? В течение ночи он два раза заходил к Форду в номер. Соседи жаловались на плач детей. — Никаких проблем.

Меньше всего ему хотелось тратить время на неприятности с местными стражами порядка.

— Это машина Рейчел Адамс. — Шериф Митчел сделал два шага и взглянул на заднее сиденье. — Это ее подопечные.

— Да. — Какую игру ведет Рейчел? Она пожалела, что отправила с ним близнецов? — Она вам жаловалась?

— Ну… — Карие глаза шерифа теперь устремились на Форда. — Нам не нужна жалоба, чтобы защищать интересы граждан Скоби.

— Уверен, что граждане ценят ваше усердие. — Форд вырос в маленьком городе и серьезно отнесся к словам шерифа. Но это не значит, что он готов был все ему рассказать.

— Какие у вас дела в городе?

— Они касаются меня и мисс Адамс.

— Я слышал жалобы на плач детей.

Терпение Форда испарилось. Он открыл дверцу машины со стороны Коди.

— Посмотрите сами. Они в прекрасном состоянии. Дети еще привыкают к отсутствию родителей.

Они имеют право на пару слезинок.

— Полагаю, что имеют. Почему вы здесь сидите?

Форд нахмурился, заметив, что Коди начал шевелиться.

— Они неважно спят. Мы решили покатать их на машине, чтобы они уснули.

— Правильно, разрешаю вам продолжать свои дела. — Следующие слова Митчела звучали явным предупреждением: — Будьте внимательны. Рейчел Адамс в Скоби не одинока.




— Здесь уже около часа идет снег. — Рейчел посмотрела в окно и нахмурилась. Темные облака заволокли солнце. Снег падал под завывания ветра. Такая погода способна помешать Сэлливену привезти назад близнецов. Может быть, надо позвонить ему и сказать, чтобы он ехал прямо сейчас?

— Я могу сделать это по пути домой, — предложил Сэм Митчел. — Ты уверена, что у тебя все в порядке?

Ox-ox!

Он уже упомянул, что видел в городе Сэлливена. Наверное, встретил его у отеля.

— Митч, со мной все в порядке. Нет необходимости напрасно тратить время и заезжать сюда.

Она порвала с ним отношения два года назад, но шериф продолжал интересоваться ее сердечными делами. Или, вернее, отсутствием их. Он все еще надеялся, что между ними снова вспыхнет жар.

Слушая его вполуха, Рейчел отправила, как и договаривалась, последнюю статью, затем выключила компьютер. Она подняла голову и заметила «тойоту», проехавшую под окном. Рейчел быстро перевела взгляд на часы. Сэлливен появился раньше. Почти на три часа.

Да!

— Митч, я должна бежать. Сэлливен привез детей.

— Мне не нравится, что ты имеешь с ним дело в одиночку. Позвони, если возникнут проблемы.

— Он из спецназа, из элитных частей, Митч. Боюсь, ты никогда не найдешь мой труп.

— Это не смешно.

— Это ты мне говоришь? — Нет, Рейчел не боялась за свою жизнь. Она боялась за покой в своем сознании. И не только потому, что он грозил забрать у нее близнецов. Она мечтала о его больших руках. Как прекрасно они будут ласкать ее кожу! У нее закипала кровь от предчувствия.

Раздался стук в дверь.

— Митч, тебе пора. — Она, посмеиваясь над собой, направилась к двери. Сэлливену незачем знать, какой огонь он разжег в ней.

Форд стоял на крыльце один.

— Сэлливен, вы приехали раньше.

Он провел рукой по спутанным волосам. Первый признак усталости. За его спиной с серого неба падал снег. Теперь гуще, чем минуту назад. Белые сугробы выросли на широких плечах и темных волосах. Ее сердце наполнилось радостью: он был небрит. На высоких скулах появилось два красных пятна.

— Зовите меня Форд или Мустанг, как вы предпочитаете. Позвольте только сначала сказать. — Он встретил ее взгляд и не отвел глаза. — Я прошу прощения. Я сделал ошибочное заключение. Вы совершили феноменальную работу, справляясь в одиночку с Коди и Джоли всю прошлую неделю. Спасибо.

Ох, несправедливо! Она надеялась увидеть момент слабости, а Форд проявил силу, искренне извинившись. И он хотел, чтобы она называла его Мустангом? Мысленно перед глазами возникла картина красивой дикой лошади. Гордой и самовольной. Свободной и безрассудной. Для нее не составляет труда представить, как он заработал это прозвище. Она предпочтет «Сэлливен» — не так интимно и помогает сохранять дистанцию.

— Хватит. Еще минута, и вы доведете меня до слез. — Рейчел прошла мимо него. — Давайте внесем детей в дом, чтобы они не мерзли под снегом.

Она открыла ближайшую дверцу машины, высвободила Джоли из кресла и быстро вошла в дом. У Рейчел стучали зубы, она не позаботилась накинуть на себя что-нибудь.

Она расстелила посреди комнаты одеяло и посадила Джоли в центр, дав ей несколько машинок. Затем отступила к огню и наблюдала, как Сэлливен усаживал на одеяло Коди.

Потом она устроилась на софе. А Сэлливен осматривал комнату.

Двадцать один час Рейчел была занята. Сначала немного поспала. Потом сделала уборку и постирала. Плюс к этому написала пару статей о поведении животных для своей колонки в журнале для специалистов.

— Комната выглядит великолепно.

— А вы нет. — Джоли бросила в ее сторону машинку. Рейчел нагнулась и посадила девочку на колени. — Сколько часов вы спали сегодня ночью?

— Мало. — Он пожал плечами, словно не принимая ее заботу. — Меня раздражает не то, что не хватает сна. Меня раздражает собственная беспомощность. Я человек действия. А тут, что бы я ни сделал, все неправильно.

— Первые три дня я тоже так себя чувствовала, пока они не успокоились. — Ладно, пока разговор идет не так уж плохо.

— Во всяком случае, они, пока ели, не плакали. — Сэлливен нагнулся и поднял Коди, который пытался залезть ему на колени.

— Они успокаиваются, когда вместе. — Рейчел провела пальцами по мягким волосам Джоли.

Взгляд, каким он стрельнул в нее, говорил о многом.

— Вы имеете в виду, что они угадывают эмоции друг друга. Один заплакал, и тут же включается другой, и начинается соревнование, кто кого превзойдет.

— Не забывайте, что оба травмированы, — кинулась Рейчел на защиту племянницы и племянника. — Они потеряли родителей. Нужно время, чтобы вернуться к норме.

— Да. — Языки пламени вырывались из камина. Сэлливен встал с Коди на руках, взял кочергу и поправил дрова. И все без малейших усилий. — Поэтому, чем раньше они будут устроены, тем лучше. Вы уже надумали подписать бумаги?

Разочарование придавило ее. Опять бессмысленная перебранка. Но она не собиралась подписывать документы. Ни сейчас, ни потом.

— По-моему, это вам следует подписать бумаги, — с вызовом бросила Рейчел.

Прежде чем он успел ответить, сверкнула молния. Потом еще одна.

— Черт! — Рейчел крепко прижала к себе Джоли, встала и направилась к окну.

Метель превращалась в буран.

— Выглядит скверно. — Сэлливен стоял у нее за спиной.

Она вдыхала его чистый аромат. Мускус, крахмал, запах мужчины. Отравляющая смесь. Такая сильная, что почти отвлекла ее внимание от бурана. Нет! Это было бы смертельной ошибкой.

— Проклятье! В прогнозе погоды даже не упомянули о снеге.

— Они ошиблись не в первый раз.

— Вы правы.

Ее машина уже на несколько сантиметров скрылась под снегом и мелкими льдинками. Ее надо загнать в гараж. Иначе мотор замерзнет.

Снова сверкнула молния. И опять перерыв.

— У вас есть генератор? — спросил Форд.

Она кивнула:

— Топливо в сарае.

Боже, она надеялась, что ей хватит топлива на буран. Поскольку Рейчел жила одна, она научилась ко всему быть готовой. Но в конце сентября метель свалила электроопоры к востоку от Скоби. Были задеты и столбы, ведущие к ее дому. Потом появились близнецы.

— Мне надо уезжать.

— Вы не можете вести машину в такой каше. — Она передала ему Джоли и подошла к шкафу, достала свою куртку и сапоги. — Дайте мне мои ключи.

— Я водил машину и в худших условиях.

— Вы снова хотите оставить меня одну с детьми? Послушайте, я не больше вашего хочу, чтобы вы остались. Но я и самого злейшего врага не отправила бы в такой ужасный буран. Ох, постойте! Вы же и есть мой злейший враг.

Он вскинул одну бровь и покачал на коленях малышей.

— Но до города всего шесть миль, — заметил он.

— Всего? — Она надела сапоги. Господи, спаси ее от невежественных туристов. — Вы из каких мест?

— Из Южной Калифорнии. Но я тренировался при самой экстремальной погоде.

— Не сомневаюсь. Однако это происходило не у меня на глазах. Давайте ключи. Еще мне надо достать топливо для генератора и принести немного дров.

— Все это могу сделать я. — Он преградил ей дорогу.

— Послушайте, вы поможете уже тем, что останетесь здесь и присмотрите за близнецами. — Она натянула перчатки и ждала, когда Форд отступит в сторону. — Я знаю, что делаю.

Он переместил детей, чтобы залезть в карман брюк и достать ключи.

— Будьте осторожны.

— Всегда. На кухне свечи и спички — в буфете слева от раковины. Это на случай, если свет потухнет раньше, чем я вернусь с топливом для генератора.

Она снова заглянула в шкаф, достала тяжелую веревку, собранную в кольцо, и повесила на плечо.

— Это еще что такое? — требовательно спросил Сэлливен.

— Один конец я надеваю на крюк на столбе крыльца. А второй обматываю вокруг талии. Веревка действует как якорь. По ней я могу найти дорогу к дому.

— Это смешно. — Мрачное выражение изменило его черты. — Я не могу позволить вам идти туда одной.

— Разве мы только что не договорились? Я живу одна, Сэлливен. Я делаю все для того, чтобы выжить. — Она вытащила из кармана куртки вторую пару перчаток и натянула на первую. — И у меня нет времени спорить.

Не дожидаясь ответа, Рейчел направилась к двери.




Форд смотрел на малышей, сидевших у него на руках. Забота о детях, их безопасность — это его приоритеты. Но позволить Рейчел бороться со стихией — тут есть что-то неправильное.

Он посадил близнецов в манеж. Но они моментально поползли в его сторону и стали карабкаться вверх, отталкивая друг друга. Он бросил в манеж кубики, чтобы чем-то занять их. Но ни Коди, ни Джоли не обратили ни малейшего внимания на кубики.

— Ба-да-да-са, — пожаловался Коди и поднял обе ладошки вверх, чтобы его взяли на руки.

— Ма-а-га-до, — сообщила Джоли и тоже подняла ручки.

Ему хотелось подойти к окну и проверить, как дела у Рейчел. Но вместо этого Форд направился к камину. В очаге догорали последние красные угольки. Он бросил новое полено и начал ходить по комнате, протаптывая тропинку на голубиного цвета ковре.

— Вот что я скажу тебе, Коди. Мы мужчины. И мы должны защищать женщин. Но у нас ничего не получилось. Потому мы здесь, а она там.

— Мамама. — Джоли засунула в рот палец.

Как странно слышать, что она называет Рейчел мамой. Очень странно. И неправильно. У него такое чувство, что все идет не так. Как сильно изменилась жизнь за такой короткий период!

Тони и Кристал ушли навсегда. Погибли при землетрясении во время отдыха на мексиканском курорте.

Форд вернулся с задания и был потрясен, узнав, что он опекун детей Тони. Да, он согласился принять ответственность на себя. Но не думал, что это когда-нибудь понадобится. И уж, во всяком случае, не так скоро. Но Тони спас ему жизнь. Честь и дружба требуют от Форда выполнить последнее желание товарища.

Форд не хотел обижать Рейчел. Но ничего нельзя поделать.

Из-за бурана просто пришлось отложить неизбежное.

Если по правде, то Рейчел удивила его. Аквамариновые глаза, светлые короткие волосы и стройная фигурка под мешкообразной одеждой.

Он уважал ее силу духа, ее готовность встать на первую линию ради защиты близнецов. Ему надо только убедить ее, что с ним детям будет лучше.

После того, как он спасет ее от гибели в буране.

При всем ее упрямстве и решительности она весит почти что ничего. И эта веревка, намотанная вокруг пояса, не поможет.

Форд посмотрел на детей. Бессонная ночь отняла у них силы. И теперь они спали, свернувшись в клубок и прижавшись друг к другу.

— Вот это называется командные игроки. — Он накинул на них одеяло. — Пойду помогу Рейчел.




Холод атаковал Рейчел со всех сторон, замедлял движение. С каждым вдохом она будто глотала кусочки льда.

Снег и град мешали работе «дворников», она почти ничего не видела.

Рейчел ждала, пока прогреется мотор. Она положила голову на руль и думала о том, что будет делать, если Сэлливен решит бороться за опекунство над детьми.

Она живет в Скоби, штат Монтана. Население едва ли достигает тысячи человек. У нее дом с одной спальней. Она работает ветеринаром и предпочитает иметь дело с животными, а не с людьми.

Ветер налетал на машину, будто стараясь смять ее. А Рейчел думала, что она может предложить близнецам? Убогое жилище и мизерные социальные блага.

Быть любимыми. Рейчел дала обет, что будет бороться за то, чтобы Коди и Джоли чувствовали себя любимыми.

И никто, ни Сэлливен, ни другой человек, не сможет отнять их у нее.

Подняв голову, она потянулась к коробке скоростей.

Внезапно дверца рядом с ней открылась. Она вздрогнула и закричала.




ГЛАВА ТРЕТЬЯ


У «тойоты» стоял Сэлливен.

— Черт возьми! — завопила она. — Вы напугали меня. Что вы здесь делаете?

— Я вышел… помочь.

Ветер унес половину фразы, но Рейчел поняла смысл сказанного. В ответ она выкрикнула главное, что волновало ее:

— Дети?!

Он наклонился прямо к ее уху:

— В манеже. Спят. Вылезайте. Мы быстро закончим и вернемся в дом.

Рейчел покачала головой. Ни за что на свете она не стала бы у него на глазах выбираться из машины в тяжелой куртке и огромных сапогах.

— Идите к гаражу.

Форд удивился, но не стал возражать.

Она проехала три метра до старого амбара, превращенного в гараж. Пока он отважно сражался с ветром, открывая двери, девушка выпрыгнула из «тойоты». В амбаре она нашла старые одеяла. И они вдвоем укутали мотор.

— Я бы могла справиться и сама, — недовольно проворчала она, пока натягивала свой конец одеяла.

— Спрячьте когти, дикая кошка. Речь не идет о ваших способностях. Я получил лучшее воспитание, чем вы думаете, и не могу позволить вам сделать это самой.

Проклятье, он выставил ее истеричкой!

— Дети одни в доме, а это небезопасно.

— Тем больше оснований сделать все вместе и быстрей вернуться в дом. — Форд обошел машину. Она заметила, что на нем ее большой желтый плащ, который ему пришелся в самый раз. Он выглядел сильным, спокойным, уверенным в себе. И немного забавным, когда вытаскивал с заднего сиденья свою раздутую сумку.

Рейчел направилась туда, где хранилось топливо для генератора. У нее заныло сердце, когда она увидела, что его не хватит надолго.

— Это оно? — спросил Сэлливен, приближаясь к ней. Рейчел присвистнула от расстройства. — Перестаньте грызть себя за упущенное. Вы были очень заняты. — Он поболтал канистру. — Надолго этого хватит?

— На пару дней или даже больше, если будем бережливы. Но потом можем остаться без электричества. Зато у нас много дров и газа. И битком набитый холодильник.

Если ей хоть немного повезет, буран кончится раньше, чем топливо. Конечно, еще потребуется день или два, чтобы расчистить дороги от снега.

Такая вот удача.

— Значит, мы будем бережливы, — с уверенностью проговорил Форд, что свидетельствовало: он привык справляться с трудными ситуациями. — Нам здесь что-нибудь еще нужно?

— Да. — Она нагнулась и достала с нижней полки старого шкафа большой фонарь. — Это.

Он взял у нее фонарь и вышел из гаража. Она стояла и дрожала, пока он закрывал дверь. Потом направилась к дому. Навстречу ей двигалась белая стена.

Зубы стучали, руки тряслись, она вытаскивала из снега веревку. Наконец та натянулась. Сэлливен нащупал веревку и оказался рядом. Он окружил ее своей силой и теплом и подталкивал к дому. Совсем стемнело. Сэлливен включил фонарь. Даже при его свете она еле видела свою руку на канате.

Трудная дорога, страшное напряжение отнимали силы и вызывали крайнюю усталость. Каждый шаг превращался в битву с природой. Крепкая фигура Форда защищала ее от злых порывов ветра, помогала двигаться дальше. Когда Рейчел разглядела угол крыльца, она уже не сомневалась, что это произошло благодаря Сэлливену.

В доме свет был выключен. Она беспокоилась о детях, оставшихся без нее. К счастью, камин давал достаточно света. Они бы не очень испугались, если бы проснулись.

Рейчел остановилась и показала на навес возле стены.

— Нам надо пополнить запас дров! — прокричала она. — Бывает, что несколько дней не удается выйти из дома.

— Сейчас я это сделаю! — прокричал он в ответ.

— Я… помочь.

— Оставьте героизм на будущее. Идите в дом. Позаботьтесь о детях.

Рейчел схватила его за руку.

— Веревка. — Она принялась отцеплять канат, чтобы отдать ему.

— Не надо. Я буду близко к дому.

Он сделал шаг, но страх судорогой свел ей кишки. Рейчел ухватилась за желтый плащ.

— Нет, возьмите веревку.

Лучше уступить, чем спорить. Форд взял веревку, нащупал брючный ремень и зацепил крючок. А затем сделал шаг и поправил на ней шарф, чтобы он закрывал уши.

— Идите в дом. Там тепло. Я сейчас вернусь.

Рейчел не могла унять дрожь. Она промерзла до мозга костей. И еще тревожилась о безопасности мужчины, который виноват в том, что ее жизнь рушится.

И почему судьба неожиданно затеяла такую странную игру?




Стянув влажную одежду в маленькой прихожей, Рейчел подышала на руки, чтобы согреть их. Потом направилась в кухню, по дороге оставив фонарь и свечу на полке за дверью. После этого она включила генератор и пошла посмотреть на близнецов.

У нее растаяло сердце, когда она увидела их, спящих рядом, свернувшись в клубок. Она с благоговением смотрела на малышей. Таких невинных и таких изобретательных.

Немного спустя она услышала, как открылась дверь и ворвался ледяной воздух. Потом за ее спиной появился Сэлливен.

— Как они?

Рейчел никогда бы ему не призналась, что обрадовалась, увидев его.

— Прекрасно. Все еще спят.

— Они выглядят так умиротворенно.

— Да. — Она отвернулась, чтобы спрятать от него слезы. — Плохо, что это ненадолго.

— Что вы имеете в виду?

Она быстро повернулась к нему лицом.

— Если вы пойдете до конца задуманным путем, то они потеряют те крохи покоя, которые обрели здесь после потери родителей. Вы отнимете у них людей, которым они могут доверять.

— Это совсем не так, — нахмурился он.

— Нет, именно так. Но вы можете забыть об этом. Я ни за что их не отдам.

— Ну, ну. — Форд обхватил руками ее лицо, подушечкой большого пальца вытер набежавшую слезу. — Я знаю, это тяжело. Но мой друг и ваша сестра доверили детей нашей заботе. Потому что знали — это правильный выбор для детей.

— Это несправедливо. — Она вырывалась, заметив жалость в его глазах.

Он легко справился с попыткой Рейчел высвободиться. Только крепче сжал ее руки.

— Несправедливо, — согласился Форд. — Но вы не одна. Мы будем помогать друг другу пройти через это.

Ей хотелось взбунтоваться против него, оттолкнуть и отвергнуть его доводы и уговоры. Но так приятно прижаться к кому-то! Хотя бы для разнообразия. К кому-то, у кого широкая грудь и мускулистые руки. Кто пахнет словно мечта. Кто греет ее жаром своего тела. Кто позволяет положить голову ему на плечо и закрыть глаза…

— Я не хочу нравиться вам.

Он засмеялся, и ее ухо, прижатое к его груди, слышало раскаты грома. А он гладил ее волосы. Так она гладила Коди, когда держала его на руках. Нежная ласка и успокаивала, и нервировала.

— Ладно, остановимся на этой мысли. Завтра тоже будет день. Послушайте, вы замерзли, устали, проголодались. Отложим пока разговор об опеке. Почему бы вам не пойти принять душ, пока я приготовлю обед?

Он говорил об обыденном душе так, будто звал ее в рай.

— Возможно, лучше поберечь горячую воду.

— Не сегодня. Нам нужно оттаять. Вы пойдете первой, а я уберу кухню.

— Близнецы?

— Дадим им поспать. — Его грудь поднялась и опустилась в тяжелом вздохе. — Они мало отдыхали прошлой ночью.

— Они плохо спали всю неделю. — Это относится и к ней. Может быть, поэтому у нее такое чувство, будто она способна спать только так. Стоя, положив голову ему на плечо и слушая непрерывный стук его сердца. — Им досталось в последнее время.

— Теперь им будет лучше. — Он сжал ее руки.

От него шел жар, как от камина. Оттаивало не только тело. Плавилась и защитная ледяная стена вокруг сердца. Когда это было, чтобы она так спокойно, как сейчас, чувствовала себя с мужчиной?

Никогда. И уж во всяком случае, не с мужчиной, называвшимся ее отцом.

Одной этой мысли оказалось достаточно, чтобы высвободиться из его рук и отойти. Не в ее духе прислоняться к какому-то мужчине. Особенно к этому.

— Пойду приму душ. — Она подошла к дверям спальни и оглянулась. — Спасибо.

Форд наблюдал за ней. Точнее, за движением ее ягодиц во время ходьбы. Он поднял голову и встретился с ней глазами. Никакой неловкости. Хотя вроде бы он замечен в нескромности. Только удовольствие от увиденной картины. И простое мужское одобрение.

Легкий восторг согрел ее. Пробудились все женские инстинкты, которые она так старательно подавляла.

Рейчел закрыла дверь, намеренно возведя барьер между собой и опасным мужчиной. Пора овладеть ситуацией. Как она могла хотя бы мгновение провести в объятиях врага? Это не преувеличение. Любой, кто захочет отнять у нее детей, станет ее врагом.

По правде, Рейчел не понимала, зачем ему дети. Если Форд, спецназовец и холостяк, возьмет детей, это усложнит его жизнь. Пусть даже будет помогать семья.

В ванной она пустила душ обильной струей и встала под горячую воду. Брызги разлетались повсюду, но она не обращала внимания. Ее мысли вернулись к Кристал. Когда Рейчел ушла из дома, больше всего она жалела, что оставляет младшую сестру. Кристал была на десять лет младше ее. А Рейчел не могла жить там, где она для всех была лишней.

В день своего семнадцатилетия девушка узнала, что Дэн Адамс, которого она всегда считала своим отцом, не был ее биологическим родителем. Эта новость будто обожгла ее и многое объяснила. Она поняла, почему всегда чувствовала себя чужой в собственном доме.

Рейчел во всем винила мать. Она-то постоянно лгала, ради собственного комфорта лишала комфорта дочь. Стелла Адамс могла дать девочке то, в чем ей отказывал Дэн, — внимание, привязанность. Но она предпочитала не раскачивать лодку.

И этого Рейчел не простила ей.

Сполоснувшись, она вышла из ванной, завернулась в банное полотенце и отправилась в спальню.

Рейчел в детстве хорошо выучила урок и не могла легко поменять свои взгляды. Она предпочитала одиночество, чтобы избежать сердечных страданий. Конечно, у нее бывали знакомые мужчины, но их отношения ни к чему не вели. По ее вине. Она никого не хотела пускать в свое сердце. Боялась, что ее оставит тот, кого она полюбит.

Никогда этого не будет!

В толстых носках и старом спортивном свитере девушка проверила, как спят малыши. Потом пошла на кухню. Рейчел ожидала, что Форд откроет пару банок с супом, и все. Но она недооценила его. От запаха чеснока и помидоров заурчало в желудке.

— Пахнет вкусно.

— Да, — уверенно согласился он, подняв голову. Сэлливен намазывал масло на ломтики хлеба. — Спагетти. Я подумал, что нам нужно основательно поесть.

Пока она принимала душ, он переоделся. Джинсы и серая футболка прекрасно подчеркивали его широкие плечи, мускулистые ляжки и твердые ягодицы.

Темные пряди волос падали на лоб. У Рейчел возникло несвойственное ей желание — пощупать шелковистые, мягкие волосы. Она вспомнила, как хорошо ей было в его объятиях. Рейчел направилась к холодильнику и достала пучок салата-латука. Надо же чем-то занять руки и мысли.

— Почему бы вам не принять душ? — предложила Рейчел. Чем меньше времени она будет проводить в его компании, тем лучше. Это трудно осуществить в маленьком доме с одной спальней. Но она должна помнить о самозащите. — Я сделаю салат.

— Звучит заманчиво. — Он вымыл и вытер руки. Потом открыл нагретую духовку и поставил в нее хлеб с чесноком.

Обычно Рейчел держала свои гормоны под строгим надзором. Но теперь они словно взбесились. Она хотела только одного — подойти к нему, засунуть руки в задний карман джинсов и сжать ягодицы. К счастью, он выпрямился.

— Я достала вам полотенце, — прокашлявшись, сказала девушка.

— Спасибо. — Он взял свою раздувшуюся сумку и исчез в ванной.

Рейчел с облегчением вздохнула. Форд занимал слишком много места. Само его присутствие наполняло воздух энергией. Недавнее путешествие по дорогам памяти должно заставить ее помнить, почему ей надо держаться от него на расстоянии вытянутой руки. Рейчел было что терять. И она ничего не приобретала.

Он явился сюда из другого мира. И пробудет здесь ровно столько, сколько надо, чтобы разбить ее жизнь.

Услышав хныканье, Рейчел заспешила к манежу в гостиной. Джоли начала вертеться. Она подоткнула одеяло и начала тихонько гладить девочке спинку. Та быстро снова уснула. Коди не пошевелился.

Будет ли им лучше с Сэлливеном? Он говорил о большой сплоченной семье, где все поддерживают друг друга. О такой семье она мечтала в детстве. И все же это выглядело словно предательство близнецов. Как она могла позволить себе такие мысли?

Услышав, что в душе выключена вода, она быстро взялась за дело. Вынула из духовки хлеб, пока он золотистый. Порезала салат, лук, помидоры. К тому моменту, когда Сэлливен вышел из ванной, снова одетый в серую футболку и джинсы, стол был накрыт.

— Обед готов.

— Великолепно. — Он провел пальцами по влажным волосам, а потом подвинул Рейчел кресло и ждал, пока она сядет.

Она нахмурилась. В загадочных аквамариновых глазах мелькнуло подозрение.

— На кого вы хотите произвести впечатление? — спросила Рейчел. — Мы не на свидании.

Почему ее колючесть кажется ему такой привлекательной?

— Ругать надо мое воспитание. Бабушка считала, что старомодные любезности украшают жизнь.

— Благодарю вас, — проворчала она, садясь в кресло. — Вас воспитывала бабушка?

— С восьми лет. После того как родители погибли в автомобильной катастрофе, она вырастила пятерых моих братьев и меня.

— Сочувствую.

Прекрасно! Она уже не ворчит. Но разговор не клеился. У него появилось чувство, что Рейчел ловко уклоняется от дискуссии. Наблюдая, как зубцы вилки приближаются к пунцовым губам, он не мог подавить воспоминание о том, какой нежной и манящей она была в его объятиях. В другое время и в другом месте он бы уже пошел в атаку. Но нет смысла усложнять ситуацию, дав волю влечению, которое он испытывает к ней.

— Дайте мне знать, если я очень докучаю вам.

— Должно быть, у вас было трудное детство, — пробормотала Рейчел.

— Тяжело было потерять родителей. Но бабушка любила нас. И мы росли все вместе. Это многого стоит. — Он подался вперед и оперся на локти. — А вы неразговорчивы.

Она проглотила спагетти.

— Да, это так.

— Почему?

Молчание и сжатые губы. Она явно не хотела отвечать, но Форд ждал.

— В общем, потому что я предпочитаю собственную компанию, — со вздохом ответила она.

— А в частности?

— Почему мы с вами должны стать закадычными друзьями?

Он не обратил внимания на то, что фактически получил отставку.

— Как получилось, что вы предали сестру?

— Откуда вы взяли это? — Глаза Рейчел вспыхнули.

Что за загадка эта женщина! За холодным фасадом — такая жаркая страсть. И невероятная уязвимость. Что же случилось в семье, если она настолько обижена?

— Кристал сказала, что вы убежали из дома. Почему? Семья — это очень важно.

— Да. И вся моя семья — близнецы.

Упрямая женщина. И за ее неподатливостью стоит желание защитить малышей.

— Расскажите мне, почему вы убежали из дома.

Она наклонила голову, светлые прядки упали на лоб. Быстрое движение руки, и волосы легли на место.

— Я знаю, почему вы меня расспрашиваете.

— И почему же? — после секундного колебания спросил Форд.

— Информация — сила. Вы хотите, чтобы я рассказала вам о своем прошлом, а потом воспользуетесь этими сведениями мне во вред.

Она права.

— Но ведь я рассказал вам свою историю.

— Специально. — Рейчел искоса взглянула на него. — Не сомневаюсь, предполагалось, что я поверю, будто малышам будет лучше, если они вырастут под мужским присмотром, уравновешенным маленькой ласковой бабушкой.

— Может быть, я просто хочу поддержать разговор.

— Пожалуйста, все средства хороши в любви и на войне. — Она вскинула брови. — А вы завоеватель до мозга костей.

— Очень умно. — И он поднял стакан с водой в знак одобрения.

— Почему у меня такое чувство, будто это вас удивляет?

— Меня все в вас удивляет, — усмехнулся Форд.

— Ха-ха, спасибо. — Она подняла свой стакан и стукнула об его.

— Признаю, что у меня были несколько ошибочные суждения. Ваша отвага, терпение и преданность близнецам были для меня совершенно неожиданны.

Теперь он открыл слишком много, что совершенно не входило в его планы. Ее острый ум, проницательный взгляд делали беседу с ней слишком легкой. И слишком опасной. Он встал и отнес тарелки в раковину.

Форд испытал чувство, будто пуля прошла мимо цели.

— Что вы скажете, если мы вымоем эти тарелки и пойдем спать? — предложил он.




ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ


Пойдем спать. Пойдем спать. Пойдем спать…

Слова эти вызывали в сознании картины обнаженных тел, сплетенных ног, слившихся губ…

Можно сказать, нервирующие картины.

Конечно, Форд не имел в виду, что они пойдут спать вместе. Убирая со стола, Рейчел старалась не смотреть на него. И все равно чувствовала, как у нее горят щеки. Причем только часть краски объяснялась смущением.

Остальное было от желания. Незамутненного и грешного.

Если она предпочитает одиночество, это вовсе не говорит о том, что она не знает, как поступать с мужчиной в постели.

— Только семь часов! — воскликнула Рейчел. В последние несколько часов так много случилось, что казалось, уже совсем поздно. — Еще рано идти спать.

Он посмотрел на часы и сухо усмехнулся.

— Всего-то? Должно быть, это последствия вчерашнего раннего старта. И я уже говорил, что близнецы прошлой ночью плохо отдохнули.

— Да, говорили. — Рейчел сполоснула какую-то миску. А ведь она — его должница. Прошлой ночью она выспалась за все прошедшие дни. — Почему бы вам не… Ох! — Девушка обернулась и столкнулась с Сэлливеном. Вздрогнув от неожиданности, она инстинктивно отступила. И поскользнулась на нескольких каплях воды, вылетевших из раковины. Рейчел почувствовала, как пол уходит из-под ног.

— Осторожно. — С быстротой молнии он подхватил ее и прижал к себе. — Я поймал вас.

С удивлением она снова обнаружила себя в его объятиях. Рейчел подняла голову — в паре сантиметров от нее сверкали голубые глаза, полные страстного желания. Она моргнула, и… его взгляд стал равнодушным.

Так быстро? Или он вообще ничего не чувствует, или она принимает желаемое за действительное.

— Простите. — Она немедленно оттолкнула Форда. Мысленно ругая себя за глупые эмоции, девушка засучила рукава и начала мыть руки в пенной воде. — Вы приехали сюда на машине или прилетели на самолете?

— На машине.

Она наблюдала за ним уголком глаза. Он быстро расставил посуду по местам. По своему опыту она знала, что мужчины избегают домашних поручений. Похоже, ей надо благодарить бабушку Сэлливена.

Рейчел оценила его помощь.

— Собираетесь посадить их в ваш джип и увезти с собой? — Она не питала иллюзий насчет его стратегии.

— Да, есть такой план. — Он пожал плечами.

Из гостиной донеслось хныканье и прервало напряженный момент. Дети начали вертеться.

— Я пойду. — Сэлливен прошел мимо нее, направляясь к манежу.

Вспомнив, почему она так ценит одиночество, Рейчел взяла посудное полотенце и повесила в сушилке над духовкой. Потом медленно тоже пошла в гостиную.

— Привет, Коди. — Форд взял мальчика на руки. — Как поживаешь? Ты голодный? Время обедать.

Коди перестал плакать и положил головку на плечо Сэлливена.

Джоли протянула руки к Рейчел, чтобы та ее тоже взяла. Рейчел крепко обняла ее и поняла — надо срочно менять памперсы.

Следующие полтора часа ушли на обслуживание малышей — накормить и подготовить ко сну.

— Здесь только одна спальня. Там, где детская кроватка. — Рейчел предложила Сэлливену расположиться на софе. — Я дам вам одеяла.

— Это будет прекрасно. — Он с сомнением посмотрел на ложе. И для этого было основание. Его богатырская фигура вряд ли уместится на довольно короткой софе.

Оставив его, Рейчел пошла в холл и там из шкафа достала постельное белье. Когда она вернулась в гостиную, дети играли в манеже. В старом камине танцевали языки пламени. Комната приобрела уютный вид.

Свет был выключен. Форд зажег свечи и поставил их на полку за софой. Вся картина дышала домашним покоем. Наверное, для нее слишком домашним, затрагивающим сердце. Сэлливен чужой, он только примазался к ее заботам. Им не должно быть уютно вдвоем, не должно быть легко вместе.

Пора предпринять что-нибудь.

— Это вам. — Она положила постельное белье на край софы. Он уже взрослый мальчик, сам сделает себе постель. — Я на пределе. И детям пора угомониться. Так что мы пошли спать.

— Спасибо. Как вы думаете, к утру буран пройдет?

— Трудно сказать. — Означает ли вопрос, что он так же не находит себе места, как и она? — Мы не ждали снега. Но предполагалось, что несколько дней будет идти дождь.

— Сколько времени понадобится, чтобы расчистить дороги после такого снегопада?

— Почему вы вдруг забеспокоились? У вас есть срочные дела?

— Я должен доставить близнецов домой и устроить. Других заданий у меня нет. — Он провел рукой по темным волосам. — Я думал об уровне топлива в канистре.

— Правильно. Нам надо сократить работу генератора.

— Но у нас много дров.

— Слышу мистера Калифорнию. — Рейчел с веселым изумлением смотрела на него, упершись руками в бока.

Он подошел к софе и начал стелить постель.

— Знаете, в Калифорнии тоже бывает снег.

Рейчел проклинала себя за то, что не может глаз оторвать от него. Чужой человек в доме… Такого у нее почти не бывает. Особенно если этот чужой к тому же высокий мускулистый мужчина, который намерен отнять у нее обожаемых подопечных.

— И он идет полтора дня, — засмеялась она. — Когда мы отключим генератор, перестанет работать холодильник. Я наберу в мешочки снег и положу их в морозилку, чтобы там сохранялся холод.

— Хорошо. — Он кивнул в сторону кухни. — Вы позаботитесь о снеге, а я — о генераторе.

Да, он загадка. Именно так она его воспринимала. Но не стоит останавливаться на этой мысли. Быстро наполнив мешочки снегом, Рейчел положила их в морозильник.

Вернувшись в гостиную, она подошла к манежу. Коди и Джоли опять спали, свернувшись в клубок и прижавшись друг к другу. Они выглядели такими спокойными!

— Мне не хочется тревожить их. По опыту знаю, что, если переложить их в кровать, они тут же проснутся.

— Так позвольте им спать в манеже. Я же буду здесь.

— Не уверена, что это удачная идея. — Нет, позволить этому мужчине взять контроль над близнецами — определенно скверная мысль. Что, если он заберет малышей в середине ночи?

Рациональная сторона ее натуры хмуро усмехнулась. И что он будет делать? До города шесть миль. И буран. Но материнские инстинкты вступили в спор. В конце концов, ведь он морской спецназовец.

Почувствовав ее смятение, Форд встретил ее взгляд и поднял правую руку, будто давал клятву.

— Обещаю, что со мной они будут в безопасности. И мы все, Рейчел, хорошо выспимся.

— Правильно, но я оставлю дверь открытой, чтобы услышать, если они проснутся.

— Рейчел, я не собираюсь убежать с ними.

— Простите мое беспокойство. Но я только что познакомилась с вами. — Бог мой, всего лишь вчера! — Что вы утверждаете и что вы сделаете — разные вещи.

— Нет, я человек чести. Мой командир сказал вам об этом, помните? — Выражение его лица говорило, что Форд не испытывает ни малейших сомнений.

Интересно, беспокоит ли его, что она о нем подумает?

Мурашки забегали по спине.

— Ах, да. Человек чести. Я забыла. — Она повернулась к нему спиной, испытывая приятное возбуждение.

В дверях спальни Рейчел остановилась. Надо бы сказать ему несколько слов… Она задохнулась. Ей не хватало воздуха.

Сэлливен складывал футболку. Тени языков пламени танцевали на его голой коже, выступающих мышцах. Он выглядел потрясающе.

— Спокойной ночи. — Кровь бросилась в лицо. Рейчел вошла в свою комнату с ясно сформулированной мыслью. Она в серьезной опасности. Она может уступить охватившему ее желанию.




Рейчел проснулась от запаха кофе.

Часы показывали полдевятого. Девушка встала. Никогда она так долго не спала. И дети никогда так долго не спали.

Пригладив спутанные волосы, она надела спортивный свитер и носки и вышла в гостиную. Дети спали в манеже, там же, где она их оставила вчера. Форд переодел их.

Будь он проклят со своей заботливостью! Это не заставит ее переменить решение.

От прилива любви защемило сердце. Рейчел молила Бога, чтобы ее не лишили племянников.

Шум в кухне заставил ее обернуться. Форд с силой ударил кулаком по граниту рабочего стола и до крови сбил костяшки пальцев. Очевидно, сейчас в мыслях своих он находился где-то далеко-далеко.

— Остановитесь! — Рейчел бросилась вперед и вцепилась в его руку.

Совсем не мудрое движение.

Форд мгновенно обвил ногой ее лодыжку и повалил на пол. Она увидела разъяренные голубые глаза. Он накрыл ее своим телом, точно одеялом.

О да, на пределе он и правда мог быть опасным.

Ей надо бы прийти в ужас от случившегося. Но мурашки, бегавшие по всему телу, вовсе не были вызваны страхом.

Форд моргнул и моментально ослабил хватку.

— О боже! — Он вроде бы сам не верил случившемуся и прижался к ней лбом. — Извините.

— Извинение принято. — Она лежала не шевелясь. — Теперь вы можете отпустить меня.

Он не шелохнулся.

— Обычно я лучше контролирую себя.

— Это полезно знать.

— Глупо хватать меня.

— Я запомню. — Рейчел попыталась высвободиться. От движения ее грудь уперлась в его. А соски моментально отреагировали на контакт.

Его тело тоже.

Она застыла и смотрела в его лицо, полное желания, склонившееся над ней. Он уставился на ее губы.

Детский плач прервал напряжение. Напомнил, что они здесь не одни. Как она могла забыть о причине, по какой Форд оказался у нее в доме? Рейчел уперлась в плечи Форда, встала, одернула свитер. Теперь не хотелось бы встретиться с ним взглядом.

Конечно, она понимала, что между ними существует влечение, видела желание в его глазах. В другое время или в другом месте она ничего не имела бы против. Но в нынешней ситуации ей было что терять, уступив этому мужчине.

И плевать на искушение.

— У вас есть мое слово, что я больше не нападу на вас. Это лучшее, что вы можете получить. — Он подошел ближе, нежно взял прядку волос, упавшую на лоб, и заправил ей за ухо.

Рейчел прошла мимо Форда, чтобы посмотреть на детей. Они уже проснулись и хотели играть. Чтобы занять их, она бросила в манеж игрушки и принялась одевать Коди и Джоли.

Смешанные чувства одолевали ее. Такое утро, как сегодня, — невероятная роскошь. Без спешки и страха, что дети проснутся раньше, чем она успеет все для них подготовить. И в то же время девушку мучили угрызения совести, что она радуется, перепоручив их чужим заботам. Ведь она любит Коди и Джоли. А они полностью зависят от нее.

Она возмущалась Фордом и ценила его. За то, что он позволил ей проспать целую ночь.

Вернувшись в гостиную, Рейчел постелила одеяло на ковер перед камином и позволила детям ползать по всей комнате. Когда они начали уставать, она выбрала несколько их любимых книжек. Потом посадила на софу Коди с одной стороны, а Джоли с другой, сама села посередине и начала читать вслух.

Форд бродил по комнате и наводил порядок. Она старалась не думать о его больших руках с длинными пальцами, которые трогают ее вещи.

Пока она читала, он подошел к шкафу, где хранились хозяйственные вещи и работал генератор, и достал ящик с инструментами.

Рейчел закончила один рассказ и дала волю извертевшимся детям. Они моментально забрались на спинку софы, наблюдая, чем занят Сэлливен. Рейчел повернулась так, чтобы не дать детям упасть.

Новая позиция открыла перед ней первоклассный вид на первоклассные ягодицы, когда Форд нагнулся, заглядывая на нижнюю полку шкафа.

Форд? С каких это пор она начала называть своего врага по имени? Может быть, с того момента, как он доказал, что не враг. Помог ей со снегом, приготовил обед и позволил выспаться.

Все признаки хорошего парня.

Или мудрый способ убрать ее с дороги? Совместив это со склонностью прикасаться к ней при любой возможности. Провожать ее дымящимся страстью взглядом.

Она вспомнила свое намерение держаться от него на расстоянии.

— Вы не должны этого делать.

Форд сидел на корточках, все внимание сосредоточено на отвертке и топоре.

— Это не проблема. — Он пожал плечами.

— Вам нет нужды что-нибудь делать в моем доме. — Рейчел старалась говорить холодным тоном. Ему не обязательно знать, как он действует на нее. — Я могу сама позаботиться о своих детях и своих делах. Когда живешь одна, важно быть самодостаточной.

— А как же друзья, соседи?

Она замерла. Без сомнения, его соседи — молодые супруги, которые приносят ему кастрюли с ужином и яблочный пирог.

— Вы считаете, что нужно любить соседей?

— Ну… — Он начал чинить полку. — Дружить с соседями — это все равно что работать в команде. Все присматривают друг за другом, помогают выполнять задания, заботятся о почте и питомцах, когда их владелец вынужден куда-то уехать.

— У меня нет питомцев, — бросила она. — И я никогда никуда не уезжаю. Мне не нужна команда. Если вы меня спросите, то для меня ее ценность преувеличена.

— Преувеличена? — В вопросе прозвучало недоверие. — Вы говорите о спецназе военно-морского флота. Работа в команде для меня — все.

— Есть различие. В военной обстановке вы должны работать вместе.

— Мы элитная команда прекрасно подготовленных офицеров, которые в самых горячих точках мира спасают людей, помогают правительствам, собирают жизненно необходимую информацию.

— Вы исказили мои слова. — Рейчел посадила малышей на пол, дав им грузовички, чтобы они могли играть. — Я уважаю вашу работу. Но я не вы. Стать зависимой от других — не для меня.

— И это та жизнь, какую вы хотите создать для своего племянника и племянницы? Жизнь в изоляции и одиночестве?

Рейчел повернулась к нему. Грудь вздымалась от ярости.

— Не говорите так о них. У близнецов есть я. Они никогда не будут одинокими.

— Рейчел. — Он подошел к софе.

— Нет. — Она подняла ладонь, останавливая его. — Вы хотите помочь? Прекрасно. Присмотрите за детьми. А я приготовлю ленч.

Она скрылась в кухне, не желая продолжать опасный разговор.

Проклятье! Он заставил ее защищать свой образ жизни.

Собрав все, что нужно для сэндвичей, Рейчел пошла к раковине вымыть салат.

Кто он такой, чтобы судить ее? Она живет одна. Подумаешь, велико дело. Она никого не обижает, и ее никто не трогает.

Конечно, у Джоли и Коди будут друзья!

Рейчел сунула руки под струю и вздрогнула. Бежала ледяная вода. Она нахмурилась. Нагреватель работал на газе, независимо от электричества.

От тревоги судорогой свело желудок. Если они потеряют газовое отопление и тепло уйдет, провалится ее план держаться подальше от Форда.




ГЛАВА ПЯТАЯ


— Проклятье!

— Какая-то проблема? — спросил Форд, заметив волнение Рейчел, когда она проверяла работу термостата.

Уперев руки в бока, она стояла и ждала, словно надеялась, что термостат заработает и пойдет тепло.

— Похоже, что-то случилось с газом, — наконец сделала она вывод.

Теперь Форд понимал ее беспокойство. Без газового нагревателя они окажутся привязанными к огню камина. Могучие порывы ветра сотрясали оконные рамы, время от времени напоминая, что буря еще бушует.

— Что заставляет вас так думать? — спросил он.

— В кухне холодно.

— Пропан, когда замерзает, превращается в пар. — Форд подошел и встал возле термостата. — Может, только это и случилось. У вас резервуар находится над землей или закопан?

— Над землей. Но я никогда не слышала, чтобы газ замерзал, а живу здесь уже тринадцать лет. — Рейчел перевела взгляд на покрытое льдом окно, потом снова на мужчину. — Сэлливен, я знаю, что такое настоящий холод, но газ никогда не замерзал.

— Тогда, может быть, лучше пойти проверить. — Он направился к шкафу, надел желтый плащ. — Где резервуар?

— Что позволяет вам считать себя специалистом по пропану? — спросила она, стоя у него за спиной.

Форд рылся в шкафу. Нашел перчатки, которые, похоже, налезут на руки. Потом теплый шарф из овечьей шерсти. Теперь у него был вид простого рыбака. Но при таком холоде можно надеть что угодно. Правда, ему это не нравилось.

— Поверьте, я справлюсь.

— Резервуар находится за домом. Вы можете увидеть его из окна моей спальни. — Она опять посмотрела в окно, за которым по-прежнему бесновался ветер.

В спальне он раздвинул дымчато-голубые шторы и дернул за шнурок, чтобы поднять мини-жалюзи.

Рейчел стояла рядом и тряпкой протирала запотевшие стекла.

— Вот здесь, — показала она в левый угол. — Теперь он под снегом… Если там такой мороз, может быть, вам не стоит выходить во двор? У вас нет теплых вещей. Этот плащ не защитит от холода. А другие мои вещи вам не подходят.

— Со мной все будет в порядке. Я пробуду там несколько минут. Только посмотрю и приму решение, можно что-нибудь сделать или нет.

— Чтобы замерзнуть, не требуется много времени. Если с вами что-нибудь случится, я не уверена, что смогу одна втащить вас в дом. Может быть, риск не стоит усилий?

— Вы беспокоитесь обо мне? — Он дернул ее за локон.

Рейчел помотала головой, высвобождаясь. Потом резко выпрямилась, отошла от кровати и направилась к двери — поскорей уйти от интимности спальни.

— Да, я беспокоюсь. В особенности когда в риске нет необходимости.

— Даже если я враг?

У Рейчел сверкнули глаза. Вероятно, он получает удовольствие, когда дразнит ее. Она так легко вспыхивает.

— Да, — прошептала она, замолчала и скрестила руки, наклонив набок голову. — И я не ценю в себе способность к сочувствию. Потому и стараюсь сделать все, чтобы вы мне не нравились.

— От этого проекта можете сразу отказаться. Я довольно приятный парень.

— Вы любите командовать, — сощурилась она, — везде суете нос и хотите разрушить мою семью. По-моему, я могу устоять против вашего сомнительного остроумия и очарования.

— У нас уже топлива для генератора почти нет. Если мы потеряем и пропан, то быстро замерзнем. Это было бы тяжело для вас и для меня. А для них… — Он кивнул в сторону манежа, где спали близнецы.

Словно подтверждая слова Форда, Коди захныкал, и это прозвучало как призыв о помощи.

— Я пойду с вами.

Рейчел не успела договорить, как он покачал головой.

— Даже не думайте. Я вернусь очень быстро.

— Буран непредсказуем. Что, если с вами что-нибудь случится? Лучше действовать вместе, как вчера.

— Нет. Когда мы вчера ходили в сарай, дети спали. Они с ума сойдут, оставшись без вас.

Форд понял, что взял верх. Но Рейчел согласилась лишь после того, как он согласился на ее сигнальную систему. Очень полезную. Каждые десять минут она дважды дергала за веревку, а он дергал в ответ. Еще она дала ему один из своих безразмерных свитеров. Он оказался таким большим, что мужчине пришлось закатать рукава. Свитер создавал добавочный слой тепла, но согрело Форда не только это.




Как только за Фордом закрылась дверь, время остановилось. Каждая минута казалась вечностью.

Рейчел пыталась убедить себя, что, кто бы ни вышел на мороз, она бы так же волновалась. Беда лишь в том, что она не умела лгать. Себе — тоже. Перестала практиковаться в этом искусстве очень давно.

Что за безумие на нее нашло? Почему она вдруг возлюбила весь мир? Ладно, пусть это преувеличение. Не весь. Но она позволила Сэлливену подобраться слишком близко и перестала чувствовать себя комфортно. Близнецы проникли к ней в сердце и оставили трещину — для других. Вот он и проскользнул.

Рейчел стояла у раковины и не спускала глаз с дорожки. Форд должен пересечь ее, когда будет возвращаться в дом. Она сделала сэндвичи и приняла твердое решение: укрепить оборону сердца.

Пусть только он благополучно вернется.

Наконец Сэлливен появился. Рейчел с облегчением вздохнула и пошла к заднему крыльцу встретить его. Он пролез в дверь вместе с порывом снега и крошками льда.

— Хорошие новости. Упала ветка большого дерева, но резервуар не пострадал.

— Здесь полотенце и одеяла. Быстро раздевайтесь.

Но Форд покачал головой.

— Нет. Мне надо вернуться и раскопать снег под резервуаром. Где у вас лопата?

— Вы замерзли, — запротестовала она. — Не надо снова выходить на холод.

— Работа согреет меня.

Рейчел приготовила в камине кофе, налила его в кружку и положила много сахара.

Она подошла к двери одновременно с Фордом, который держал в одной руке лопату, а в другой ледоруб.

— Вот, — протянула она кружку. — Выпейте, а потом пойдете.

На этот раз обошлось без возражений. Одним глотком Сэлливен выпил кофе, а она сунула в глубокий карман желтого плаща термос.

— Будьте осторожны, — сказала она.

— Буду. — Он сжал ее руку. — Спасибо. — Его взгляд словно парализовал ее. Принятое решение было почти забыто. Она отступила.

— Помните. Каждые десять минут, — напомнила Рейчел.

— Два раза, — подтвердил Форд и вышел с инструментами в руках.

Рейчел тут же уставилась на часы, запоминая время. Надо чем-нибудь занять свои мысли, а то она с ума сойдет, пока дождется первого сигнала. А теперь проверить детей. Потом еще кофе.

Она подбросила в камин дрова и пошла к манежу. Джоли спала ближе к ней с плюшевым мишкой под головой и машинкой, зажатой в кулачке. Увидев девушку, Коди начал хныкать. У него текло из носа и слишком блестели глаза. Он тянул ладошки, требуя, чтобы она взяла его на руки. Что Рейчел и сделала.

— Бедный малышок, ты неважно себя чувствуешь? — Она поцеловала его в лоб и поняла, что у мальчика температура. — И у тебя небольшой жар. Сейчас ты примешь лекарство, и тебе станет лучше.

Почистив Коди нос, она накрыла одеялом Джоли, отметила время и пошла к шкафу с лекарствами. Следующий час девушка провела, успокаивая раскапризничавшегося мальчика, дергая веревку и наблюдая через окно в спальне за дорожкой — не появится ли на ней Форд. Через сорок пять минут она испугалась, что нагреватель не будет работать.

Боже мой! Без нагревателя у них останется один источник тепла — камин. И все они будут заключены в гостиной. Четыре человека. И двое из них друг другу чужие.




Форд возвратился, лопату и ледоруб поставил на крыльце и начал стягивать перчатки. Когда он повернулся к двери, там уже стояла Рейчел. Не говоря ни слова, она принялась помогать ему снимать мокрую одежду.

Пальцы отказывались расстегивать пуговицы на плаще. Он рад был ее помощи. И протянул ей полотенце, чтобы она досуха вытерла его мокрые волосы и шею.

— Мне удалось вскипятить достаточно воды, чтобы вы могли принять теплую ванну.

После рева снежной бури Форда поразила тишина дома. Раздавался только тихий звук, похожий на хныканье. Наконец он понял, что звук приходит не с улицы. Это плачет ребенок.

— Что случилось с Коди? — спросил он, стуча зубами.

— Он простудился, у него температура. Вернее, простуда вернулась. Садитесь. — Она подтолкнула его к стулу.

У Форда в руке появилась кружка с кофе и бренди.

— Ох, боже мой! — Он наслаждался подкрепляющим напитком. — По-моему, я люблю вас.

— Осторожно, Сэлливен. А то кто-нибудь подумает, что вы легкомысленный.

— П-п-пусть думает, что хочет, — запинаясь, выговорил он. — Еще одна чашка кофе — и я весь ваш.

— В самом деле? — Глаза у нее стали задумчивыми. — Может быть, сейчас как раз время поговорить об опеке.

— Ох-ох. — Он погрозил ей пальцем. — Помните договор? Не говорить об опеке, пока мы в снежном плену.

— Правильно. — Она так повернула голову, чтобы он не видел ее глаз, взяла кружку, наполнила горячим кофе и опять подлила бренди. Затем помогла ему встать и повела в ванную.

— Пойдемте, вы можете пить кофе, сидя в ванне. Вам надо согреться. Я там приготовила сухую одежду. Сейчас вода теплая. Но я могу вскипятить еще и добавить, когда вы оттаете. Теперь у нас есть пропан, и мы можем снова пользоваться горячей водой.

— Спасибо. — Он остановился в дверях ванной. — Дальше я справлюсь сам.

— Конечно. Простите. — У нее покраснели шея и щеки. Она повернулась и пошла в гостиную к заплаканному Коди.

Минуту спустя Форд, вспомнив все известные ему ругательства, начал погружать свое замерзшее тело в ванну. Кожа оживала и давала о себе знать миллионом иголок. Он потянулся к кувшину с горячей водой и снова задрожал, ощутив, какой холодный воздух.

Он потягивал из кружки кофе с бренди. Услышав, как стучит нагреватель, вздохнул и расслабился в ванне.

Даже если бы он не наладил нагреватель, усилия стоили того. Форд терпеть не мог ленивого безделья. Тут же усиливалось чувство вины. Он думал о смерти Тони и Кристал и пытался подавить угрызения совести. Форд тогда молился, чтобы они поскорей перестали ссориться.

Логически он понимал, что при всем желании не мог предвидеть землетрясения. Но где-то на задворках сознания мелькала мысль: они были бы сейчас живы, если бы он не купил им билеты. Не сунул нос в их дела.

И никогда бы не встретил Рейчел Адамс.

Чем дольше он находился рядом с Рейчел, тем меньше ему хотелось обидеть ее. Но он должен сделать то, что будет лучше для детей.

Форд любил своих пятерых братьев. Как младший, он провел всю жизнь, подражая им, или соревнуясь с ними, или отстаивая достойное место в их кругу. Но этого было мало, чтобы стать равным. И ему приходилось стараться больше, выполнять все лучше. Своими силами он заработал их уважение и место в команде спецназа военно-морского флота. А секрет заключался в том, что с детских лет его вели вперед целеустремленность и амбиции. Тони тоже стал для него братом. Они работали вместе, спасали друг друга.

Обычный человек никогда не поймет, скольким он обязан Тони.

Тони ясно выразил свое желание. Близнецы должны расти в семье Сэлливена. И Форд согласовал это со всеми тетями и дядями, кузенами и кузинами. И с бабушкой. Такая большая семья лучше, чем одинокая тетя.

Плюс к этому доходы Форда. У него была доля в семейном ювелирном магазине. Он получал достойную зарплату. Он обеспечит детям такие возможности, о каких Рейчел, наверное, и не мечтала. Если она захочет, то сможет брать их на каникулы или в отпуск.

Но нужно убедить ее.

Надев джинсы, тельняшку и свитер, он открыл дверь, и первое, что увидел, — ягодицы Рейчел в форме сердечка. Она наклонилась, доставая что-то с нижней полки комода, стоявшего у двери в спальню.

Тепло ванны, картина ее роскошных форм зажгли ему кровь. Атлас и кружева, видные над поясом джинсов, довели до кипения.

Быстро миновав прихожую и спальню, он встал за ее спиной. Когда Рейчел выпрямилась и повернулась, она оказалась в объятиях Форда. Удивленная девушка подняла голову и взглянула на него. Он нежно погладил ее щеку и явно нехотя после долгой паузы опустил руку.

— Я должен это сделать, — прошептал Форд. — Я должен попробовать вас. — Наклонив голову, он впился в ее губы.

О да, такие нежные, такие жаркие. Она само совершенство и как подходит ему! Давление поднялось на невероятную высоту. Он удобнее устроил голову, чтобы сделать поцелуй глубоким и нескончаемым.

Тихо постанывая, Рейчел словно расплавилась. Она раскрыла рот и приглашала его язык на танец «дать-и-взять».

Аромат мыла, детского талька и обнявшей его женщины раздразнили его так, что он жаждал большего.

— Ближе. — Ее мягкие груди упирались в его грудь. Он опустил руку ниже и обнял Рейчел за талию.

Девушка прерывисто дышала. Судороги пробегали по телу. Она прижималась к нему и что-то одобрительно бормотала.

Его пальцы поднимались вверх по ее спине и открыли тонкую полоску нежной, бархатистой кожи. Приглушенный стон подсказал, что он набрел на одно из чувствительных мест. Он гладил его подушечкой большого пальца, а она сгорала в почти невыносимом пламени.

Но тут Рейчел оттолкнула его.

— Я не могу этого сделать. — Голос дрожал. Отступив, она вытянула вперед руки. Очевидно, чтобы не позволить себе снова коснуться его. — Не с вами.

— Рейчел!

— Нет. — Она шагнула в сторону. — Не могу. Если вы добьетесь своего, то увезете близнецов. Это для меня конец.

Его рука беспомощно упала. Он смотрел, как она уходит.




На следующее утро Рейчел разбудила тишина. С минуту она полежала, продумывая, что надо сделать. К четырем она закончит работу в ветклинике. Может быть, не будет обедать. Сбережет время для работы над книгой, когда вернется домой.

Раздалось детское хныканье.

Близнецы.

Буран.

Волк в овечьей шкуре.

Вспомнив Форда и время, проведенное в его объятиях, Рейчел застонала и спрятала голову под подушку. О чем она думала? Проблема в том, что она вообще не думала.

И это было полнейшее безумие.

И правда, мужчина может пахнуть так, будто живет в раю. Но таять от его страстных объятий — прямая дорога в ад.

Прошлой ночью напряжение между ними достигло такого накала, что хоть хватайся за топор. К счастью, капризы Коди отвлекли обоих на другие дела. Бедный малыш, ему просто было нехорошо. Рейчел сочувствовала ему. Но она испытывала благодарность и к чему-то неожиданному, позволившему ей попасть в объятия Форда.

Тишина за дверью показывала, что разговор, которого они оба избегали, откладывать больше нельзя.

Пришло время. Теперь Рейчел жалела, что выяснение отношений не состоялось раньше. Когда она не знала Форда. Когда он не нравился ей. Когда она не хотела его.

Рейчел отбросила в сторону подушку, откинула одеяло и вылезла из кровати. Она пошла посмотреть, как Коди. Прошлой ночью он спал беспокойно. Рейчел провела пальцами по лбу мальчика, чтобы определить температуру, которая, к ее удовольствию, оказалась нормальной. Она подоткнула под спинку малышу одеяло и отправилась в ванную принимать душ.

Двадцать минут спустя она вышла из своей комнаты и обнаружила, что Джоли и Форд в гостиной все еще спят. Джоли выглядела как маленький ангел. Форд с голой грудью, на которой виднелись черные волосы, и мрачным лицом был похож на пирата. О да, даже у спящего Сэлливена есть опасные черты, которые влекут ее.

Вчера он позволил ей спать, сегодня заслужил сон сам.

В кухне она отставила кофейник и начала делать оладьи. Первой проснулась Джоли. Рейчел тут же забрала ее, чтобы малышка не разбудила Форда. Потом через детский монитор она услышала Коди. Умыв и переодев обоих, девушка посадила детей на высокие стулья и дала им по миске с оладьями. Оладьи были разрезаны на мелкие кусочки и посыпаны сахаром.

Рейчел заглянула в гостиную. Ее удивило, что Форд не шелохнулся. Ночью он раза два кашлянул, и все. А ведь обычно рано вставал. И по ее наблюдениям, он не из тех, кто способен спать во время утренней суеты.

Оставив близнецов лакомиться оладьями, она пошла в гостиную и встала возле софы. Форд, не просыпаясь, сбросил с себя одеяла. Рейчел забеспокоилась. Хотя нагреватель исправно работал, в гостиной было холодно. Неужели у него тоже температура? Наверное, он заразился от Коди.

— Я проснулся, — прохрипел Форд.

— Это хорошо. Тогда вы не кинетесь на меня, если я сделаю это. — Она провела пальцами по лбу и по щеке Форда и почувствовала жар кожи и колючки небритой щетины.

— Не могу обещать. — Он потянулся, взял ее руку и приложил ладонью к щеке.

— У вас температура. Как вы себя чувствуете?

— Прекрасно, — проговорил он тем же хриплым голосом. — Меня не тошнит.

— Я дам вам аспирин, витамин С и чашку чая с лечебной травой.

— Не беспокойтесь. Мне нужен душ, и я буду в полном порядке. — Он сел, и одеяла сползли на пол.

— Не спорьте. Подумайте о профилактике. Я не могу позволить вам болеть, когда у меня на руках двое детей, нуждающихся в уходе.

— Я же сказал, что прекрасно себя чувствую. — Теперь в голосе чуть-чуть звучала обида.

Она уперла руки в бока.

— Температура и плохое настроение. Вы примете все, что я вам дам. Или мы проведем несколько раундов бокса. И у меня есть оладьи, если вы голодны.

— Камин погас.

— Да. Я положила последнее полено около часа назад. Хорошая новость — сегодня ночью перестал идти снег.

— Ага, вот в чем разница, нет ветра. — Форд обмотался одеялом и закрепил его на поясе. Потом провел рукой по спутанным волосам. — Хорошо. Чуть позже я пойду и пополню запасы.

— Один из нас пойдет.

Сэлливен изогнул черную бровь. Момент — и в нем не осталось ничего слабого, болезненного, послушного.

— Динамит, не пытайтесь изображать заботливую мать, — выдохнул он ей в ухо, когда проходил мимо.

Плохо, что мужское начало привлекает ее в совершенно неподходящем мужчине. Скорей бы растаял снег! Тогда она отправит его на все четыре стороны.

Близнецы останутся с ней. Она будет заботиться о них и вести по жизни не из чувства долга, а только из любви.

Осталось убедить в этом Форда.




ГЛАВА ШЕСТАЯ


Форд колол дрова. Он разрубал полено на четыре части и бросал в общую кучу, которая росла па глазах.

После утренней суеты вокруг еды и лекарств, которые дала Рейчел, он чувствовал себя почти нормально. Хотя и пребывал в отчаянном настроении. Колка дров не отвлекала его от неприятных размышлений.

Когда человека засыпало снегом, у него появляется много свободного времени. Чтобы думать. Восхищаться гибкими линиями фигуры его упрямой хозяйки. Восхищаться ее спокойной силой и верностью своим принципам. Восхищаться стойкостью перед ждущей их неопределенностью. Восхищаться бесконечным терпением во всем, что касается близнецов. Ее отношением к чужому человеку, который ворвался в ее мир и разрушил его.

Вообще-то имеет смысл только одно — пусть скорее расчистят дорогу, чтобы он и близнецы отправились в Сан-Диего.

Еще одно разрубленное полено полетело в кучу.

Он договорился в агентстве насчет няни.

Размахнуться топором, опустить.

Форд всегда полагал, что подождет заводить семью, пока не уйдет в отставку. Теперь решение принимает не он. Но проклятье! Он пока не готов к жизни отставника.

Затрещало разрубаемое полено.

Два месяца назад Тони подписал контракт еще на четыре года. Форд планировал поступить так же. Если папа близнецов мог остаться на службе, то и Форд может.

Еще одно полено полетело в кучу.

Все правильно, но в этой теории есть несколько недостатков. Начать хотя бы с того, что Тони не жил вместе со своими детьми. Близнецы оставались с матерью. И у Тони с Кристал разгорелся скандал, когда он подписал контракт. Кристал была против его службы.

Размахнуться, опустить топор.

Но незачем лгать себе. Форд не одобрял решение Тони. Он считал, что, если у тебя есть семья, она должна быть рядом. Любая военная должность обязательно включает риск разного уровня. Спецназ на самой вершине этой шкалы. Почему Форд и ждал отставки, чтобы начать семейную жизнь…

Его снова охватило чувство вины. Тони и сегодня был бы жив, если бы Форд не влез в его дела.

Скрип снега оповещал о чьем-то приближении. К нему направлялась Рейчел. На ней были джинсы и коричневая парка. Она двигалась с удивительной грацией. В глазах сверкало больше голубых, чем зеленых, искорок. От холода зарумянились щеки. Светлые волосы обрамляли лицо, словно нимб.

— Ох-ох, сколько вы накололи дров, — приветствовала она его. — Мне целый месяц не придется это делать.

— Такой у меня план. — Он взял очередное полено. — А что близнецы?

— Они спят. — Рейчел достала из кармана бэби-монитор.

— Полезная вещь, — проговорил Форд.

— Да. Бесценная. Мне ее дала медсестра в приемном покое клиники. Все были чрезвычайно добры. Коллеги, соседи — все помогали мне.

— Вам было трудно принимать их заботу.

Она опустила голову и стрельнула в него взглядом сквозь ресницы.

— Да, немного. Я не могу измениться. Мы такие, какие есть.

— Да, мы такие, какие есть. Но у нас бывают добрые намерения.

Внезапно Форда пронзила боль — у него были самые добрые намерения в отношении Тони и Кристал. И что в итоге получилось?

Рейчел каким-то образом поняла, о чем он думает.

Она тихо отошла, тронутая его печалью. Видимо, он тяжело переживал потерю Тони.

— Я сожалею о вашем ушедшем друге.

Он так сжал топорище, что побелели костяшки пальцев.

— А я сожалею о вашей сестре. Трудно поверить, что их больше нет.

Рейчел взяла у него топор и отложила в сторону.

— Ваша служба требует большого мастерства и отваги. Но мне представляется, если человек видит много ужасов, его кожа становится довольно толстой.

— Если по справедливости, то да. Это необходимо. Но это не значит, что нам все равно. — Руки, сжатые в кулаки, висели по бокам. Он стоял в профиль — олицетворение упрямой гордости.

— Я вижу, что вам совсем не все равно. — Несомненно, утрата друга его задевает глубже, чем он позволяет большинству людей видеть. Это показывает уровень его мучений. — Но вы ничего не могли сделать, чтобы спасти их.

— Мне неприятно быть беспомощным.

Рейчел часто не могла установить дружеские отношения с людьми, потому что у нее не хватало слов успокоить их. В этом была ее проблема. Она умела говорить только от сердца.

— А сейчас нам надо подумать о малышах. Чего ждали от нас их родители? Что мы должны сделать?

— У близнецов нет родителей из-за меня. — Это признание далось Форду с трудом.

— О чем вы говорите? Тони и Кристал погибли во время землетрясения в Мексике.

— Да. И я послал их туда. Проклятье! Я купил им билеты и проводил буквально к смерти.

Он вышагивал взад и вперед. Снег хрустел под его тяжелыми башмаками.

— Не понимаю. — Она еще не видела его таким взволнованным. Он пронзил ее сердитым взглядом.

— Все сделал я. Я послал их в Мексику. Тони и Кристал постоянно ссорились. В частности, спорили, что делать с близнецами. Я подумал, если они смогут уехать от ежедневных забот хотя бы ненадолго, пожить вдвоем, то, может быть, придут к согласию. Научатся понимать друг друга.

— И вместо этого они погибли.

— Да.

И Форд проклинает себя. Странно и смешно. Но он, видимо, так долго вынашивал эти мысли, что простые слова не воспримет. С ним надо по-другому.

— Неудивительно, что вы испытываете чувство вины. — (Он моргнул, глядя на нее. В голубых глазах потрясение.) — Что? Вы ожидали сочувствия? Но ведь речь идет о моей сестре.

— Правильно. — Он опустился на пень, на котором колол дрова, и закрыл лицо руками. — Вы правы. Это заслуженное обвинение.

— Черт возьми! — Рейчел намеренно говорила резким тоном. — Это все ваша вина.

— Постойте минутку. — Форд поднял голову и распрямил плечи.

— Вы обязаны мне. — Рейчел продолжала морочить ему голову. — Вы обязаны близнецам. Потому что отняли у нас нашу семью. Есть единственный способ поступить благородно — отказаться от опеки.

— Проклятье! Что вы говорите? — Он вскочил с пня и загородил ей дорогу.

— Да, проклятье! — Она уперла руки в бока и вздернула подбородок. — И еще вы должны сообщить мне номер, который выиграет на этой неделе в лотерее.

Его темные брови сошлись на переносице.

— О чем вы сейчас говорите?

— О выигрышном билете в лотерею. Близнецы и я сумеем использовать деньги. Ведь вы ясновидящий, правильно? Иначе как бы вы узнали, что в Мексике будет землетрясение?

— Нет, я не ясновидящий.

— И не будет лотерейных номеров? — недовольно протянула Рейчел.

— Никаких лотерейных номеров. — Форд подошел ближе и пальцем поднял ее подбородок.

— И вы не вините себя в смерти Тони и Кристал?

— Поскольку у меня нет способностей ясновидения, не виню. — Он посмотрел ей в глаза, и она увидела молнии, сверкавшие в них. — Думаете, вы очень сообразительная?

— Есть немного, — усмехнулась девушка и посерьезнела. — Никто не винит вас, Форд. Не позволяйте таким мыслям мучить вас.

Он взял ее за плечи и повернул к дому.

— Надо проверить, спят ли близнецы. А то Коди проснется и найдет место, куда засунуть палец.

— Во всяком случае, у меня хватило сообразительности разделить детей на время сна.

— Хорошая идея. Да, этот парень залезет, куда захочет. Ничего от него не спрячешь.

— Он покорил вас, правда? — захихикала Рейчел, награждая его взглядом сквозь ресницы.

— Я ни в чем не признаюсь.

— Трус.

— Осторожно, в спецназе это опасное слово.

Она толкнула его плечом.

— Я не боюсь вас.

— Не боитесь. — Он засмеялся.

Рейчел остановилась на первой ступеньке крыльца, которое вымыла перед тем, как пошла его искать. Посмотрев Форду в лицо, она увидела боль в его бездонных голубых глазах.

— Вы все еще чувствуете ответственность за случившееся?

— Давайте скажем так. Вы мне дали материал для обдумывания. — Взгляд скользил по ее лицу, Форд подался вперед. Она поняла, что поцелуй уже не за горами, и опустила голову.

— Нет.

— Вы особенная женщина, Рейчел Адамс. — Он, тронув ее сердце, запечатлел теплый поцелуй на щеке. — Как бы мне хотелось, чтобы все было по-другому.




Форд моментально проснулся. Первое, что поразило его, — нежный запах женщины в его объятиях.

Он открыл глаза и увидел, что лежит на софе. Но постель не разобрана, и он полностью одет. Женщина, свернувшаяся в клубок рядом с ним, к его разочарованию, тоже полностью одета. Он был не против еще раз увидеть ее живописное сексуальное белье.

Нужно встать и подкинуть дров в камин.

Но Форд вовсе не собирался двигаться.

Пока Рейчел так мирно спала, прижавшись к нему.

Весь прошедший день они были заняты. Он рубил дрова, она мыла пол, и оба присматривали за детьми. После обеда он и Рейчел устроились на софе на приличном расстоянии друг от друга, наблюдали, как Коди и Джоли играют в манеже, и обсуждали всевозможные темы.

Коди поправился и принялся снова придумывать шалости. Добродушная Джоли принимала все с терпением античного стоика. А взрослые говорили о детях и о фильмах и книгах. Вспоминали текущие события и военные конфликты. Форд рассказал о случае, когда его ночью десантировали на чужую территорию только для того, чтобы вырвать из земли гигантское дерево. А Рейчел поделилась своими любопытными наблюдениями за животными. И он громко хохотал.

Оказалось, она ведет колонку в журнале — о проделках животных. И ей даже предложили собрать книгу из этих зарисовок.

Да, так они разговаривали обо всем на свете. Это было абсолютно не в его характере. У него не хватало терпения, и он всегда уклонялся от таких бесед.

Сегодня вечером все получалось по-другому.

Сидя рядом с Рейчел, Форд наслаждался спокойной, веселой, подбадривающей болтовней и миролюбивыми паузами. У нее был острый язык, его это забавляло, хотя иногда он не знал, что ответить.

Во время одной из таких молчаливых пауз, наверное, они и заснули. И когда дрова в камине прогорели и в комнате стало холодно, они прижались друг к другу для тепла.

Рейчел хорошо себя чувствовала в его объятиях. Каждый ее вдох, каждый выдох касался его кожи. Шевелил волосы на груди, выглядывавшие из расстегнутой рубашки. Ее шелковистые волосы в такт дыханию ласкали его щеки и пахли цветущими персиками. Он прижал волосы к подушке, взял ее левую руку в свою правую и положил на сердце.

Искушая ее, он пробежал подушечкой пальца по нежной коже ладони. Он мечтал ласкать ее, трогать ее всю. Пробовать на вкус каждый сантиметр кожи. Держать ее в объятиях, чувствовать, когда она воспламеняется, как это случилось вчера. Ее отзывчивость, такая нежная, дерзкая, щедрая, открылась ему.

Рейчел напряглась, а руки, обнимавшие его, сжались в кулаки. Форд крепко обнимал ее. Что ж, он займется делами, ради которых застрял здесь, завтра…




Рейчел вздохнула, когда Форд расслабился. Даже ритм его дыхания говорил, что он спит или засыпает.

Как удивительно проснуться и обнаружить себя в объятиях Форда. Надо бы отодвинуться.

Вместо этого она оттягивала время. Покой и безопасность, какие она испытывает в объятиях сильного и нежного мужчины, не сравнимы ни с чем.

В такие моменты Рейчел позволяла себе просто лежать, наслаждаясь его теплом и мощью.

Когда Форд начинал ласкать ее ладонь, она думала: почему бы ему не продолжить ласку и не повернуть ее так, чтобы она оказалась под ним?

Живот свело судорогой желания. Рейчел вдыхала ароматы любви. Запах мужчины. Ох, какую женщину и какие желания он пробудил в ней!

Но она не могла сама сделать движение навстречу. Материнский инстинкт не давал забыть о малышах. Она не сможет долго пробыть в его объятиях.

Рейчел вздохнула и закрыла глаза, довольная тем, что испытала недавно. Но время сожалений наступит слишком скоро.




На следующее утро Форд встал и прошагал четверть мили до главной дороги. После вчерашнего полуденного солнца и сегодняшнего тепла снег начал таять. Он увидел тропинки, ведущие к жилью. А когда подошел к дороге, она оказалась расчищенной.

Сегодня они поедут в город и пополнят запасы. И путь в Сан-Диего открыт.

— Я не знаю, сколько мне придется здесь пробыть, — сказал он одному из своих братьев, разговаривая по мобильнику. — Командир дал тридцать дней. Я смогу отправиться в путь, как только мы разрешим вопрос с опекой.

— По-моему, ты говорил, что она не заинтересована в детях.

— Портрет сестры, нарисованный Кристал, никуда не годится. Совсем не годится. Рейчел уже привязалась к близнецам и отказывается подписывать отказ от опеки.

— Но если она желает и способна выполнить эту задачу, почему бы тебе не позволить ей?

— Тони возложил ответственность на меня. Я не смогу спокойно работать, если они будут в Монтане, а я в Калифорнии.

— Ты же не можешь установить свой порядок во всем мире. Может быть, им лучше в Монтане.

— Ты пел другие песни об ответственности, когда забирал Гейба у своей бывшей жены. Она желала и была способна, а опеку ты взял на себя.

— Это совсем другой сценарий. Гейб мой сын. А близнецы не твоя семья.

— Теперь уже моя. Я слишком многим обязан Тони.

— Ты всегда восхищаешь меня, младший брат. Мы поддержим тебя во всем.

— Да, я знаю. Тони тоже на это рассчитывал. — Пообещав брату держать его в курсе, Форд отключил телефон.

Сегодня он получит ее подпись. И завтра вместе с близнецами отправится в путь.

И никаких отсрочек.

Подходя к дому, он услышал телефонный звонок. Значит, связь восстановили.

Форд открыл дверь и увидел Рейчел. Она махала в воздухе руками и крутила бедрами. Полоска кремовой кожи виднелась между низко сидящими черными джинсами и бирюзовым свитером. Бирюзовыми стали и ее глаза. Она танцевала в кухне. Близнецы, сидевшие в своих высоких стульях, весело хихикали.

— Это был телефонный звонок?

— Да. — Она потанцевала перед ним и бросилась ему в объятия. — Телефон починили.

— Хорошая новость. И если тебе нравится… — Форд повальсировал с ней вокруг стола, повертел в воздухе и усадил. — А теперь ты будешь танцевать джигу, потому что расчистили главную дорогу.

Ее глаза смеялись. Он тоже усмехнулся, разделяя восторг девушки. И не способный сопротивляться, обхватил ее голову, нагнулся и завладел ее ртом.

Она моментально раздвинула губы, крепко его обняла и ответила на поцелуй со страстью не меньшей, чем у него.

Нехотя Форд откинулся назад, поставил ее на пол и закрутил по кухне.

— Они хотят мою книгу!

— Книгу о поведении животных?

— Да! — Рейчел светилась от возбуждения. — Звонил мой агент. Им нужна моя книга. Издатель сделал официальное предложение.

Она подняла голову и засмеялась, лучась от радости. Близнецы визжали от удовольствия.

Форд понял, что почти не видел Рейчел веселой. Страсть, решительность, печаль, непреклонность, злость, огорчение — это пожалуйста. И еще, конечно, любовь к Коди и Джоли. Недоставало простого счастья и радости.

— То, что вы здесь, — она обхватила обеими руками его лицо, — сделало этот момент для меня особенным. Спасибо.

— Это большое дело. — От ее слов у него в груди потеплело. Какие-то добрые чувства, незнакомые ему, переполняли душу. Форду хотелось сделать ей что-нибудь приятное. Даже если для этого понадобится отложить разговор об опеке. Надо быть мерзавцем, чтобы испортить ей радостный день. — Это стоит отпраздновать. Разрешите пригласить вас на обед.

— Ох! Это вовсе не обязательно.

— Конечно, обязательно. Вы заслужили банкет.

Рейчел с минуту поколебалась, но потом усмехнулась. Ее возбуждение еще не прошло.

— Хорошо. У нас будет свидание.




ГЛАВА СЕДЬМАЯ


Рейчел изучала свое отражение в отполированной, точно зеркало, поверхности двери ресторана — женщину, одетую в коричневую замшевую юбку длиной до икр, в коричневые сапоги и свитер цвета слоновой кости. А сверху черный кожаный плащ. Разоделась?

О боже!

Форд переступил порог и держал для нее открытой дверь. Она вдохнула острый запах лука, чеснока, помидоров. Зал отделан темным деревом и красным винилом. Везде экраны видео, проигрыватель-автомат. Все для развлечения. «Пицца Пит» обслуживала семьи, спортивные команды и скучающих подростков.

Они направились к прилавку, где выбирали пиццу. Близнецы повизгивали от возбуждения после скучных долгих дней в манеже. Их окружала шумная, подвижная толпа с детьми, прыгавшими вверх-вниз. Пожалуй, это не очень похоже на свидание.

Где была ее голова?!

От вынужденной интимности последних дней у нее появились странные идеи. Работать вместе, разделять ответственность за близнецов, спать в объятиях друг друга — все было так похоже на ее мечту о семье.

И во главе ее Форд с умными голубыми глазами, мускулистым телом и опасной способностью пробуждать в ней женственность. Но даже больше, чем искусные пальцы и грешный рот, Рейчел ценила его желание слушать, терпение и щедрость, лояльность к друзьям и печаль о них, упрямое чувство долга.

Идеальный материал для лучшего друга.

Но это невозможно.

Она прошла следом за Фордом к изолированному столику недалеко от видеоэкрана. Посадив Джоли на колени, оглянулась в поисках детских стульев. Заметив их возле бара с салатами, показала Форду.

— Я сейчас принесу их, а вы возьмите Коди. — Форд устроил мальчика рядом с сестрой на коленях у Рейчел.

Играя с малышами в лошадки, она наблюдала за Фордом, пересекавшим зал большими, грациозными шагами. В черных джинсах, черной футболке и черных ботинках он выглядел потрясающе.

Прекрасный игрок — не ее лиги.

Наверное, целая армия девиц ждет его возвращения в Калифорнию. Первоклассный военный. Привлекательный. Убийственно очаровательный. Девицы, видимо, выстраиваются в очередь от дамбы до пирса.

Незачем питать иллюзии. У них не просто нет шансов на совместное будущее. Он и настоящее намерен погубить. Ей не вредно бы об этом помнить.

Он вернулся с высокими стульями, и они устроили в них близнецов. Подошла официантка. Форд заказал пиццу. Рейчел старалась поддерживать разговор, чтобы создать праздничное настроение. В конце концов, ведь это банкет в ее честь.

Она оценила это. Но больше притворяться не могла.

— Знаете, все нормально. Мы можем поговорить о планах на опеку малышей.

Ясное начало. Форд выпрямился. Посмотрел ей в глаза.

— Нет. — Он покачал головой. — Мы здесь, чтобы отпраздновать вашу книгу. Я не хочу испортить вам праздник.

— Спасибо. Но я не могу сидеть и притворяться, будто не знаю, что вы готовите заговор, чтобы добиться моей подписи на бумагах об опеке. А потом заберете Коди и Джоли — и назад в Сан-Диего.

— По-вашему, это то, что я делаю? Сидя здесь, готовлю заговор против вас?

— Да. Нет. Не знаю. — Смутившись, Рейчел выгадала немного времени, пока искала в сумке крекер для Коди и Джоли. Она начала разговор, значит, надо вести его дальше. — Послушайте. Ведь мы оба знаем, что вас бы здесь со мной не было, если бы не ваша заинтересованность в близнецах. Поэтому мы можем спокойно поговорить о делах.

— Я в Монтане из-за близнецов. — Он протянул руку и обхватил ее пальцы. — Но сегодня вечером я хочу быть с вами.

— Нет. — Она вырвала руку, взяла завернутый в бумагу крекер и сжала его. Он превратился в крошки. — Пожалуйста, не говорите такие вещи. Это бессмысленно. Давайте решим, как мы собираемся поступить с близнецами, чтобы потом каждый мог продолжать жить.

Он отставил в сторону стакан, подался вперед. В глазах озабоченное выражение.

— Нет, пока я не пойму, что здесь произошло. Кто вас огорчил?

— Вы хотите забрать у меня детей. Разве это не достаточная причина для огорчения?

— Я не забираю их у вас, — осторожно подбирая слова, заговорил он. — Я ввожу их в свою семью. В этом разница.

— Они могут жить со мной и быть частью вашей семьи. Могут навещать вас во время каникул и летом.

— Если бы я верил, что ваш план может работать, я бы мгновенно уехал. Но мы оба знаем, как дети относятся к чужим, которые навещают их. Моя семья окружит их заботой. У них будут тети и дяди, кузены и кузины. Они уже могут играть с детьми моего брата. У них будет бабушка. Любовь к ним…

— Я уже люблю их. — От страха у нее судорогой свело живот. Все, что он говорил, имело смысл. И это было ужасно. — Все люди, которых вы упомянули, для них чужие. Я их семья.

— И вы можете навещать их столько, сколько захотите. Близнецы могут приезжать сюда. Вы приедете в Сан-Диего. Мы обо всем договоримся.

— Мы живем слишком далеко друг от друга. Поэтому бессмысленно делить опеку. Шесть месяцев дети в вашей семье, шесть месяцев у меня. И если по-честному, не думаю, что это хорошо. Это будет их дезориентировать. Тем более что они такими маленькими потеряли родителей.

— И когда они станут старше и начнут учиться, им придется каждые шесть месяцев менять школу. — Форд покачал головой. — Для любого ребенка это просто кошмар.

Тень нависла над столом. Рейчел подняла голову. Шериф Митчел склонился над ними.

— Добрый вечер, люди. Здесь все в порядке?

— Добрый вечер, шериф. — Форд узнал этого мужчину. — Представляю, как вы были заняты эти несколько дней.

— Такая у меня работа. Рейчел, как у вас дела?

Она вздохнула. Меньше всего ей хотелось наблюдать соперничество двух мачо.

— Прекрасно, Митч. Надеюсь, никто серьезно не пострадал во время бурана.

— Серьезных повреждений нет. — Его глаза подозрительно сощурились, он перевел взгляд с Рейчел на Форда.

Коди улучил момент и схватился за сверкающие стальные наручники на поясе у шерифа.

— Коди, нет! — Рейчел перехватила его руку.

Но поздно. Почувствовав какой-то непорядок на ремне, шериф опустил руку и сжал пальцы Коди. От боли мальчик заплакал. Форд вскочил быстрее молнии.

— Отпусти!

— Простите. — Митч поднял обе руки в миролюбивом жесте.

Рейчел напряглась, готовая, если понадобится, встать между двумя мужчинами. Но Форд просто кивнул, взял Коди на руки и что-то бормотал, успокаивая испуганного мальчика.

Митчел быстро еще раз извинился и ушел.

— Пойду подставлю его пальцы под холодную воду. — Форд посадил малыша на плечо. — Мы через минуту вернемся.

Оставшись одни за столом, Рейчел и Джоли смотрели друг на друга. Большеглазая малышка задумчиво жевала крекер.

— Привыкай, девочка, — посоветовала Рейчел. — Парни не меняются.

Появилась пицца, почти мгновенно прибыли Форд и Коди. Еще через несколько минут Джоли начала капризничать и хныкать. Рейчел взяла мешок с памперсами и направилась с малышкой в дамскую комнату.

Только она вернулась, как Форд высказал новое предложение:

— А что, если поделить опеку и, следовательно, детей?

Не самая лучшая мысль. За то короткое время, что он наблюдал за близнецами, Форд заметил, как они привязаны друг к другу. Его старшие братья Рич и Ретт, однояйцевые близнецы, избили бы его до полусмерти, если бы услышали такое.

— Разделить их? Вы возьмете Коди, а я возьму Джоли?

Почему он так уверен, что она сейчас взорвется?

— В любом случае это была плохая идея, — признал Форд.

— Наконец-то мы хоть в чем-то согласны.




Вернувшись домой, Форд убирал в шкафы продукты, а Рейчел готовила детей ко сну. Джоли всю дорогу капризничала. Рейчел дала ей бутылочку, а сама поменяла Коди памперсы и надела на него пижаму.

Устроив малыша в кроватке с его бутылкой, Рейчел снова вернулась к Джоли.

— Что случилось с моей куколкой? — Обычно девочка, поев, успокаивалась, а сейчас плакала все время, пока Рейчел занималась с Коди. Поведение Джоли, более покладистой из двух детей, начало тревожить ее.

Она раздела девочку и увидела красную сыпь. Тревога переросла в страх.

В дверях спальни появился Форд.

— Все в порядке?

— У Джоли плохая сыпь. Немного высыпало раньше, но я подумала, что это раздражение от памперсов. А сейчас она распространилась на все тело.

— Позвольте мне взглянуть. — Он подошел к ней. Лицо напряглось, когда он увидел пятна на нежной коже малышки. — Это может быть аллергия. Но выглядит пугающе.

— Я хочу отвезти ее в клинику. Вы останетесь с Коди?

— Мы поедем вместе, — покачал он головой.

— Нет необходимости возить Коди. Будет лучше, если вы посидите с ним.

— Забудьте об этом. — На лице Форда появилось упрямое выражение. — Ожидание не мой конек. Я не пущу вас одну.

Они быстро укутали детей. Форд повел машину в больницу. Там, несмотря на отвращение Форда к ожиданию, они провели несколько часов. Коди спал в коляске. Джоли дремала, но часто просыпалась. Очевидно, сыпь раздражала ее и во сне. Ей хотелось, чтобы ее держали на руках и ходили с ней по комнате.

Время тянулось, озабоченность возрастала, нервы были напряжены. А Рейчел упрекала себя. Ей надо бы действовать быстрее. Ей надо бы знать, что сыпь по пустякам не выступает. Но нет. Она была слишком занята борьбой с влечением к Форду и отстаиванием прав на близнецов.

— Перестаньте грызть себя, — прошептал Форд. Теплое дыхание проскользнуло по виску, когда он обхватил ее за плечи, помогая держать тяжелую Джоли. — У детей бывает сыпь, бывает понос, они простуживаются. Ничьей вины тут нет.

Рейчел кивнула, боясь говорить, чтобы не разрыдаться. Его поддержка растопила корку льда. Он как скала. Она разрешила себе впитать его силу, взять немного. В долг.

Когда Джоли раздели для осмотра, она сообщила о своем неудовольствии на самых высоких нотах и во всю силу легких. Малышка извивалась и вырывалась, а у Рейчел сердце обливалось кровью, так как она была вынуждена крепко держать девочку, чтобы доктор могла ее осмотреть.

— Джоли что-нибудь новое трогала или ела в последние двенадцать часов? — спросила доктор Уилкокс.

— Я пытаюсь вспомнить, не накормила ли я их чем-то необычным. — Рейчел слышала дрожь в своем голосе и старалась сдерживать слезы. Она глубоко вздохнула. — Нас засыпало снегом. Мы ели то, что было в доме. Ничего нового.

— Это не обязательно продукты, — пояснила доктор. — Мыло, лосьон, стиральный порошок.

— Я утром стирал простыни и открыл новый стиральный порошок, — вспомнил Форд. — В полдень она спала на этих простынях.

— Похоже, что вы нашли источник аллергии. Но вам нужно встретиться с ее педиатром и сделать анализы, — посоветовала доктор. — А пока я сделаю укол. Ей быстро станет легче.

— Спасибо. — Форд посадил Коди на плечо. — А теперь могу я забрать свою семью домой?




Близнецы всю дорогу спали и продолжали спать, когда Рейчел и Форд перенесли их в дом. Слишком поздно, чтобы мыть и переодевать их на ночь. Поэтому решили уложить их рядом в манеже в гостиной, укрыв дополнительными одеялами.

Рейчел стояла над манежем и смотрела, как мирно дети спят. Слава богу, это аллергия, а не что-то более серьезное.

Из ванной вышел готовый ко сну Форд. В футболке и пижаме.

— Спасибо, что поехали со мной сегодня вечером.

Он нерешительно шагнул к ней, обхватил ее затылок, притянул голову и уперся лбом в ее лоб.

— Я тоже рад, что оказался рядом. — Его пальцы магически действовали на кожу ее шеи. — Но вы бы справились. Вы очень крутая леди. Вы удивительная.

— О боже, Форд, не хотела бы я снова пройти через это. — Слишком усталая, чтобы сопротивляться, она расслабилась.

— Я тоже. — Он сделал шаг назад и потянул ее за собой. — У вас сегодня был тяжелый день. Давайте ляжем. Я хочу держать вас в своих руках.

— Нет, я не могу. — Но ее сопротивление угасло. Шаг за шагом она следовала за ним. Спать в его объятиях — это значит в раю. Но она не должна. — Вы же сами сказали, что я крутая. Мне не надо, чтобы меня держали в объятиях.

— Мне надо. — Он положил ее на софу, продолжая обнимать. — Совсем чуть-чуть. Поддержите меня.

Он лег на спину и положил ее рядом. Рейчел позволила. И… ох какое хорошее чувство — лежать в его руках. Она повернулась, прижалась щекой к его сердцу, вздохнула и закрыла глаза.

— Ладно. Но только недолго.




ГЛАВА ВОСЬМАЯ


На следующий день Рейчел проснулась на софе одна. Она не могла представить, как он ухитрился встать, не разбудив ее. Этот мужчина — умелец во всем.

В особенности в тех случаях, когда надо обойти ее защитные барьеры. Она старалась сохранить между ними дистанцию, однако Сэлливен проникал в ее душу все глубже. Форд заявлял, что умеет расположить человека к себе. И она с ним согласилась. Будь проклято все!

Ей было бы гораздо легче сопротивляться, если бы он был эгоистичным бездельником. К несчастью, Сэлливен безропотно выполнял все. Даже больше, чем можно бы потребовать. Никогда не терял терпения и нежности к близнецам. Подонок, он даже менял им памперсы и не жаловался!

Он заставлял ее мечтать, смеяться, желать. Но она не может, не должна позволять себе влюбиться в него. Из всех глупостей, какие она могла бы натворить, эта была бы величайшей.

Доносившееся из кухни хихиканье заставило ее встать. Рейчел быстро проскочила в душ, почистила зубы, потом надела джинсы и фланелевую рубашку поверх тельняшки.

В кухне ее ждал кофейник со свежим кофе. Форд, откинувшись на спинку стула, читал какие-то бумаги. Близнецы сидели на своих высоких стульях, вымазанные от пояса до подбородка яблочным пюре, которое они ложками раскидывали по подносу. Чем больший беспорядок они устраивали, тем веселее хихикали.

Рейчел покачала головой и налила себе чашку кофе. Опершись на рабочий столик, она стоя сделала глоток.

— Развлекаетесь?

— Доброе утро.

Форд окинул ее взглядом с головы до ног, и одобрение засияло в его глазах. Она стояла перед ним без всякого макияжа, а он заставлял ее чувствовать себя самой красивой женщиной на свете.

Этот мужчина должен уехать, и чем раньше, тем лучше!

Раньше, чем она выкинет какую-нибудь глупость.

Или влюбится.

— Они опасны с ложками в руках. Знаете, они еще не умеют сами есть.

Он свернул бумаги и положил на стол. Потом покосился на Коди и Джоли.

— Это мы вымоем. А они никогда не научатся, если не попробуют.

— Да, и очень приятно слышать, как они смеются.

— У Джоли краснота почти прошла, и она чувствует себя гораздо лучше. — Он поднялся, поставил в микроволновку несколько мисок, потом поместил в тостер нарезанный хлеб. — Садитесь, я приготовлю завтрак.

— Вы меня испортите. — Она села, и в этот момент он поставил перед ней тарелку с яичницей и копченой колбасой.

— Вы так говорите, будто это что-то плохое.

— Я привыкла все делать сама.

— Ешьте, — усмехнулся он. — У меня есть для вас сюрприз.

— Все это и еще сюрприз? — Она вскинула брови. — Вы уверены, что не собираетесь покинуть флот и переселиться в Монтану?

— Мой брат полагает, что мне надо уйти в отставку, если я собираюсь быть опекуном двойняшек.

— А вы к этому не готовы?

— Если честно? Не знаю. Мне надо проходить очередную комиссию через пару месяцев. У меня мало времени на раздумья. Я хочу, чтобы это было мое решение, а не вынужденное обстоятельствами или принятое под давлением советов брата.

— Позвольте мне задать вопрос. Ваш брат ждет, что вы уйдете в отставку, послушавшись его совета?

— Нет. Скорее, он ждет обратного.

— Почему? Потому что вы младший и брыкались с того дня, как научились говорить?

Он задумчиво сощурился.

— Откуда вы знаете обо мне такое?

— Пожалуйста, ответ готов. Я уверена, что Форд, хоть в словарь смотри, это синоним упрямства. С тех пор как приехали сюда, вы не согласились ни с одним моим предложением.

— Пожалуй, вы правы.

— Так что решение в любом случае будет ваше.

Он долго смотрел на нее.

— Вы не собираетесь предложить свои услуги? Будете опекать близнецов, а я продлю контракт со спецназом. Мы оба знаем, что вы этого хотите.

Да, такое приходило ей на ум. И да, Рейчел хотела жить с близнецами. Но просить? Она получила слишком хороший урок в самом начале жизни, чтобы забыть его.

— Нет, я не собиралась делать такое предложение. Вы достаточно сообразительный парень, чтобы самому прийти к этому.

— Правильно… Брат сказал, что будет поминальная служба по Тони и Кристал. За неделю до Дня благодарения. Вы приедете?

— Ваша семья распорядилась насчет Кристал? — Такая забота ошеломила ее.

— Я подумал, что вам понравится. Если вы предпочтете что-то другое, я могу дать знать брату.

— Нет, нет. Сестра захотела бы разделить последнюю церемонию с Тони. Конечно, я приеду.

Ее внимание привлекла Джоли, ослабив растущее напряжение.

— Доброе утро, малышка. Сегодня ты чувствуешь себя лучше? Я так рада. — Рейчел взяла салфетку и вытерла ей лицо. — Бог мой! Дядя Форд позволил тебе устроить кавардак. Правда?

— Па-па-па. — Коди потянулся к Форду и улыбнулся, показав два зуба.

Рейчел перехватила взгляд Форда. Мгновение он выглядел потрясенным.

Она знала, что с ним. Когда она первый раз подумала, что они оба назвали ее мамой, сердце ее подскочило.

— Только совпадение. — Рейчел скрестила на груди руки. — Они еще не знают, что лепечут. — Но она понимала, что день, когда близнецы заговорят, не за горами.

* * *


Рейчел вышла на крыльцо, усадив Коди на бедро. Мимо проезжал ее сосед мистер Браун в ярких красных санях, которые везла ухоженная серая в яблоках кобыла.

— Мисс Адамс, — широко улыбаясь, приветствовал он ее, прикладывая два пальца к клетчатой шотландской шляпе. — Чудесный день для прогулки.

— Доброе утро, мистер Браун. — Она решила дружить с соседями и от души улыбнулась старику. — Надеюсь, вы и миссис Браун спокойно пережили буран.

— Что вы говорите? Простите, девушка, я не так хорошо слышу, как обычно.

Рейчел подошла к верхней ступеньке и громче повторила вопрос.

— Да, мы пережили, юная леди. Хотя моя миссис схватила простуду. Я кормлю ее бульоном из цыпленка с сухарями. Так что скоро ей станет лучше.

— Бульоном из цыпленка с сухарями?

— Да, да. Помогает лечить простуду.

— Уверена, миссис Браун ценит ваши усилия.

Он засмеялся, довольный беседой.

— А теперь этот маленький парень хочет поздороваться с Бетси. Принесите его сюда. — Браун выпрыгнул из саней. Для человека за шестьдесят — вполне шустро. Он взял у нее Коди и ласково учил малыша, как поздороваться с лошадью. — Я утром водил Бетси на прогулку. Встретил по дороге вашего молодого человека. Он сказал, что вы и малыши, наверное, захотите выйти из дома и покататься.

Ее «молодой человек»? Да это настоящий дьявол!

К ним присоединился Форд и избавил ее от необходимости отвечать мистеру Брауну.

— Джон, спасибо, что повезете нас покататься. — Форд переместил Джоли, чтобы пожать руку мистеру Брауну. — Дети будут в восторге.

Мужчины продолжали обмениваться любезностями, устраивая детей в санях. Потом мистер Браун сел на передок, Рейчел и Форд сзади, дети оказались между ними.

И они поехали по белой равнине, скользя под звон колокольчиков по нетронутому снегу. Закутанные в одеяла дети наслаждались холодным воздухом, который скорее бодрил, чем морозил. У близнецов раскраснелись щеки, ярко сияли глаза. Рейчел надеялась, что она выглядит так же. Красиво и весело. Она знала, что Форд это сделал главным образом для нее.

Крохотные кристаллы снега и льда сияли и сверкали словно брильянты, а ей влага заволокла глаза.

— Эй. — Форд положил руку на затылок Рейчел и подушечкой большого пальца провел по щеке. Прикосновение к обдуваемой ветром коже казалось особенно теплым. — Вы плачете?

— Нет, конечно, нет. — Она сморгнула слезинку. — Это только ветер.

— Это больше, чем ветер, — настаивал он. — Скажите мне, Рейчел. Я хотел сделать вас счастливой, а не печальной.

— Я счастлива, — заверила она его. — Это удивительно. Близнецы очарованы.

— А ты? Ты очарована? — Напряжение в голубых глазах убедило ее, что ответ для него чрезвычайно важен.

— Я счастлива. — Услышав хрипоту в своем голосе, она прокашлялась и встретила его взгляд. — Спасибо за это прекрасное приключение. Никто и никогда не делал для меня ничего подобного.

— Ты имеешь в виду, что никто не придумывал для тебя сюрпризы? — Он ласково дернул выбившуюся прядь.

— Да. Никто ничего не делал просто для того, чтобы меня порадовать.

Признание нелегко далось ей: Рейчел не рассказывала ему о своем детстве. Но Форд поделился с ней чувством вины и печали. И он подготовил для них обоих очаровательный сюрприз. Он заслужил услышать о ней чуть больше.

— У меня было очень жесткое воспитание. — Ладно, заглянули в прошлое, и хватит.

— Поэтому ты такой молодой ушла из дома? — спросил он.

— Да. И мне стало известно, что я не дочь моего отца. — Забавно, подумала Рейчел, я считала, что никогда не смогу произнести эти слова. А сейчас в беседе с Фордом выговорила их первый раз. Они запросто слетели с языка.

— Тяжело. И как ты это обнаружила?

— Мне сказала мать. Когда мне было четырнадцать лет, я начала работать, чтобы помогать в оплате счетов. Получилось, что я сама несу расходы на себя. Карманных денег мне не давали. Но мне удалось накопить немного. В старшем классе школы я собиралась купить машину. Но мама сказала, что деньги мне понадобятся, когда я кончу школу. Потому что не могу жить с ними. Я была потрясена. Она мне объяснила, что была беременна, когда вышла замуж за моего папу, и солгала ему, будто я его дочь. Но он раскрыл эту ложь. Их брак с трудом выдержал такой удар. Мамин муж так никогда меня не принял и не полюбил.

— Твоя мама пожертвовала тобой, чтобы самой комфортно жить. — Форд критиковал ее мать за сделанный выбор. А у нее в запасе нет ничего, чтобы оправдать маму. И это плохо.

— Я не стала ждать окончания школы, собралась и на следующий день ушла.

— Должно быть, тебе трудно пришлось. — Простое сочувствие будто растопило лед.

— Зато какое облегчение быть свободной. Дома я никогда не чувствовала себя любимой. Если не считать Кристал. — Она посмотрела на свои руки, лежавшие на коленях. — Как по-твоему, почему она так плохо говорила Тони обо мне?

Он медленно склонился к ней и завладел ее ртом. Теплыми губами, зубами и языком он посылал Рейчел свое восхищение и влечение. Поцеловав ее словно в заключение, Форд откинулся на спинку сиденья.

— Какие бы причины у нее ни были, тебе нечего стыдиться. Ты сильная женщина.

— Спасибо. — Она нежным ответным поцелуем выразила благодарность. — Я знаю, что это правда. Но так легко поверить плохому, если любимый человек не находит для тебя доброго слова.

— Я могу только догадываться. Тони почти не рассказывал о своих отношениях с Кристал. Но я знаю, что бури между ними не стихали. Они любили друг друга, но были несовместимы.

Рейчел вспомнила электронные письма, в которых Кристал говорила, как она боится потерять Тони. Ее выводило из себя, что он спецназовец.

— Я знаю, она терпеть не могла, когда Тони уезжал из страны.

— Да, это давило на Тони. Служба в элитных частях для него много значила. Родители у него алкоголики. Тони всегда приходилось трудно. Только на заданиях он уважал себя.

— Я говорила, что ей надо смириться с его работой или отпустить его. С ее стороны несправедливо все свои страхи вываливать на мужа.

— Они разошлись, — кивнул, соглашаясь, Форд, — незадолго до того, как она узнала, что беременна.

— Правда? Я несколько месяцев ничего не слышала о ней: Потом она позвонила и сказала, что ждет ребенка. Кристал была так счастлива. Я подумала, что она помирилась с мужем. Теперь я понимаю — она просто перестала делиться со мной.

— Беременность сблизила их. Тони написал завещание. Я знал, что между ним и его родителями нет любви, поэтому согласился на его просьбу проследить за детьми, если с ним что-нибудь случится. Кристал была молода, двадцать один год. — Он положил свою руку на ее. — Она полюбила мужчину, которого совсем не понимала. Ей не понравилось, что Тони назвал опекуна, не посоветовавшись с ней. Ей не понравилось, что он выбрал холостяка и человека из ненавистных элитных частей. Я был ее самым страшным кошмаром.

— Мустанг, дикий и свободный. — Рейчел начала понимать, какие мотивы стояли за поступками Кристал. В ней уже проснулись материнские инстинкты, хотя вся история сестры по-прежнему не нравилась ей.

— Во многом и это, — согласился Форд. — У меня есть догадка. Кристал написала собственное завещание, назвав опекуном тебя. Она думала, что потом подчеркнет негативные стороны твоей натуры, чтобы дать урок Тони. Будучи очень молодой, твоя сестра, вероятно, считала, что у них впереди много времени. Они успеют разобраться в этом деле.

— По-моему, — печально улыбнулась Рейчел, — мы не приблизились к решению, как я надеялась.

Близнецам не нравилось сидеть стиснутыми между ними. Они начали извиваться и толкаться. Джоли ухватилась за рукав Рейчел и встала на ноги. Лучший обзор и ветер в лицо привели ее в восторг. Она улыбалась и хлопала в ладоши. Скоро и Коди стоял рядом с ней.

Наконец послушная и доверчивая малышка улеглась на коленях у тети. Тепло от ее легкого тельца затопило Рейчел. Она поудобнее устроила сонную девочку.

— Бедные Кристал и Тони. Они всего лишь хотели позаботиться о своих детях. Но вместо того, чтобы действовать сообща, воевали друг против друга и ничего не решили.

— Теперь моя очередь. — Форд остановил Коди, переползавшего на колени Рейчел к сестре. — Эй, приятель, позволь тебя согреть, — сказал он, взял его на руки и подоткнул под спинку одеяло.

— А мы теперь стараемся разобраться в устроенном ими беспорядке, — продолжала Рейчел. — Во всяком случае, нам хотя бы не надо иметь дело с родителями Тони.

— Пока не надо.

Это прозвучало зловеще.

— Что это значит? — спросила Рейчел.

— Это значит, что, если мы не найдем надежный дом для близнецов, откроется возможность для родителей Тони подать иск на получение опеки.

— Но они же не могут получить опеку? — У нее заныло сердце, когда она представила малышей в руках у жестокой пары. — Ведь суд не может отдать маленьких детей алкоголикам.

Форд пожал плечами. Такого мрачного выражения она у него еще не видела.

— Они пьют за закрытыми дверьми. У них приличный доход, жилье в приличном районе. Суд может счесть их более подходящими, чем два одиноких человека, живущих в тысяче миль друг от друга.

— Ох, бог мой! Почему ты не упомянул об этом раньше?

— Потому что у меня было намерение взять обоих близнецов или разделить опеку. Я собирался окружить их поддержкой моей семьи.

Ее сердце откликнулось только на одно слово.

— «Собирался»? Значит, у тебя больше нет такого намерения?

— Это значит, я хочу, чтобы ты переехала в Сан-Диего.




ГЛАВА ДЕВЯТАЯ


Рейчел остолбенела. Ей показалось, что Форд попросил ее переехать в Калифорнию. Она подозрительно покосилась на него и покачала несколько раз головой.

— Я не уверена, что правильно расслышала. Ты только что говорил о переезде в Сан-Диего?

— Да, подумай. В этом есть неоспоримый смысл.

— В этом нет никакого смысла.

— Я говорю серьезно.

— Это не может быть серьезно.

— Отказываешься, даже не подумав?

— О чем думать? Здесь мой дом.

— Нет, это место, где ты живешь. Но ты сама признавалась, что изолировала себя от соседей, от всех людей.

— Если я предпочитаю собственную компанию, это не значит, что у меня здесь нет связей.

Форд подвинулся ближе. Она снова почувствовала его руку на затылке и таяла от этого успокаивающего массажа.

— Но это позволит нам решить дилемму с опекой. В любом случае вам придется переехать. Втроем скоро будет тесно в доме с одной спальней. Писать книгу ты можешь всюду. И наверняка найдешь в Сан-Диего множество возможностей работать с животными.

Мистер Браун эффектно остановил сани перед домом Рейчел. И этим поставил точку в их разговоре. Выразив благодарность, она вошла в дом и взяла целебный чай для миссис Браун. Потом внесла близнецов и устроила их на послеполуденный сон.

Но что бы Рейчел ни делала, ее мысли возвращались к одному — возможности переехать в Калифорнию. Ее беспокоила не практическая сторона дела. И не страх переселиться из удобного и безопасного городка Скоби в большой и шумный мегаполис.

Нет, Рейчел думала о другом. Слишком близко она будет от Форда. Она знала его всего неделю, а в ее голове он уверенно занимал главное место. И сколько бы она ни боролась с таким положением, всегда терпела поражение. А ведь чувства были совсем не платонические.

Влечение испытывали обе стороны, но от этого становилось только опаснее.

Сможет ли она жить так близко к нему и оставаться в дружеских отношениях? Сможет ли спокойно наблюдать, как он ходит на свидания с другими женщинами? Колет для них дрова? Устраивает прогулку на санях?

Та часть ее, которая научилась не доверять эмоциям, не видела впереди никаких проблем. Но женский инстинкт каждой клеточкой предупреждал об опасности.

Какие мотивы двигали им, когда он настаивал на ее переезде в Калифорнию? Ради блага близнецов? Или Форд хочет видеть ее в Сан-Диего по личным причинам?

Все это не имеет значения. Главное — близнецы. То, что лучше для них, — хорошо и для нее.

* * *


Дрова весело потрескивали в камине. Звучал джаз. Красное вино поблескивало в бокалах. Мебель задвинули в угол. На полу Форд расстелил бархатное одеяло. На него Рейчел бросила несколько сверхпышных подушек.

Более романтическую картину трудно представить.

Рейчел принесла пластмассовые игрушки.

Вздохнув, Форд взял Коди из манежа и усадил на одеяло. Он больше не думал о соблазнении.

Рейчел устроила Джоли рядом с братом, а сама опустилась на пол и оперлась спиной на большую подушку. В мягком алом свитере и черных джинсах она выглядела чертовски сексуально. Пламя камина нарисовало у нее на щеках здоровый румянец. И никакого макияжа.

В его последнюю ночь в Монтане они решили устроить пикнику камина. Малыши очень любили, когда Форд и Рейчел садились на пол и играли с ними. Форд хотел сегодня ночью быть веселым и беззаботным.

Но беда в том, что на сердце у него было нелегко.

Неделю назад он думал, что едет спасать детей Тони из клещей злой тетки. И тотчас назад, в Сан-Диего, где оставит близнецов на попечении своей семьи. Теперь он боится уйти, боится оставить Рейчел и малышей.

— Ты уверена, что в дороге справишься с двумя детьми? Они иногда способны такое выкинуть! — Он растянулся на полу.

В ее невероятно выразительных глазах мелькнула и исчезла вспышка паники.

— Не говори мне об этом, иначе я могу передумать.

Он покачал головой.

— Конечно, мысль о путешествии с двумя малышами пугает. Но полет длится всего несколько часов. А в аэропорту тебя будут ждать. Правильно?

Снова в глазах у Рейчел мелькнула паника. Чтобы отвлечь ее, Форд предложил начать обед. Пахучее жаркое, которое она на медленном огне тушила целый день.

Она ненадолго ушла и вернулась с двумя дымящимися блюдами с жарким, тарелкой с золотистыми булочками, пристроила поднос на кофейном столике возле софы и протянула ему льняную салфетку.

— Садись, — сказал он. — Теперь ты отдыхай, а я буду тебя обслуживать.

— Идет. — Рейчел опустилась на пол напротив него и улыбнулась, пока он колдовал над приготовленным ею обедом.

Ему нравилось что-нибудь делать для нее. Разговаривать с ней. Смотреть на нее.

Они съели жаркое и допили вино. Форд прикончил булочки. И все время они болтали и наблюдали за игравшими близнецами.

Время летело незаметно. А ему хотелось бы растянуть его. Вот урок теории относительности. Поставь его в середине гнезда террористов, и каждая минута будет казаться часом. И нынешний вечер. Он в комнате с очаровательной, мудрой, остроумной женщиной, вызывающей его восхищение. И каждый час пролетает как одно мгновение.

Он физически ощущал, как приближается время отъезда.

Джоли пыталась взобраться на него, Форд помог ей. Она потянулась и поцеловала его.

— Ох, малышка. — Форд обхватил ее и обнял, целуя в мягкие локоны. Она положила голову ему на плечо и разбила его сердце своей любовью и доверием.

В следующую минуту она стала извиваться, стараясь высвободиться. Он выпустил ее и, держа за пальчики, повел к Рейчел. Та протянула руки, готовая в любой момент подхватить девочку.

Вдруг Джоли оттолкнула его руку и сделала два шага сама, прямо в объятия тети.

— Боже мой, Форд, она пошла! — воскликнула Рейчел. — Ты видел? Джоли пошла. Какая умница. — Она подхватила ее и осыпала поцелуями.

— Конечно, видел. — Форд захлопал в ладоши, чтобы показать девочке свою радость. — А кто говорил, что она не умница?

Коди сидел на одеяле между камином и Фордом, ничего не понимал, но шумно веселился и тоже хлопал в ладоши.

Гордая собой Джоли решила повторить свой трюк и повернулась лицом к Форду.

Улыбаясь от уха до уха, он протянул руки, шевелил пальцами и звал ее:

— Иди ко мне, девочка. Иди к Форду.

Она протопала три шага, и Форд подхватил ее, чтобы не упала. Полная любви игра продолжалась, хохотали и взрослые, и дети. Коди тоже захотелось ходить самостоятельно. Но ему не удавалось сохранить равновесие. Форд и Рейчел переглянулись. Они знали, что эта задержка не надолго.

Наконец Рейчел объявила, что наступило время сна. Она и Форд вместе искупали, переодели и уложили уставших детей в кроватки. Те уснули раньше, чем взрослые вышли из комнаты.

Вернувшись к камину, Форд вручил Рейчел второй стакан вина. Сам он устроился у огня и смотрел на нее.

— За Джоли.

— Я рада, что ты был здесь и мы вместе видели этот момент. — Она сделала глоток вина.

— Я тоже.

— Ты удивительно находишь общий язык с детьми. Как это до сих пор ни одна удачливая девушка не привела тебя к алтарю?

— Мне попадались необыкновенные женщины, — пожал он плечами. — Но я не готов был оставить службу, а они не хотели ждать.

— И никаких попыток компромисса? Тогда это не настоящая любовь.

— Ты так говоришь, будто не веришь в любовь.

— Трудно верить в то, чего никогда не встречала. — Она отвернулась и смотрела на огонь. Но он успел заметить тоску в аквамариновой глубине глаз.

— Ты права. Я недостаточно любил их, чтобы у меня появилось искушение нарушить свое правило.

— Какое правило?

— Мои друзья называют это правилом Мустанга. Я не того типа человек, который способен забыть оставшуюся дома семью. А это иногда бывает необходимо, чтобы выполнить приказ.

— Полагаю, это правильно. Хорошо знать себя. Служба в элитных частях для тебя, очевидно, имеет большое значение.

Форд уловил в ее голосе восхищение, и это усилило его уверенность в себе. Близость, установившаяся между ними, подтолкнула его, вопреки природной сдержанности, сказать о том, что он обычно скрывал:

— Да. Очень большое. Это значит, что я один из лучших.

— Нет. Такое достигается тренировками. Что эта работа значит для тебя?

Ему никогда не задавали такие вопросы. Надо подумать.

— Справедливость.

— Справедливость? В каком смысле?

— В мире много неправильного. Много злых людей и злых поступков…

— Ты борешься за тех, кто сам не может за себя постоять, — сформулировала она. — Весьма похвально. Но ведь ты не можешь вечно быть спецназовцем. Что будет потом?

При свете золотистого пламени камина ее кожа казалась прозрачной. А изгиб щеки невероятно изящным.

— Ты задаешь трудные вопросы.

— Они кажутся трудными, если ты не знаешь на них ответа.

Она повернулась к нему лицом, нашла на одеяле его пальцы и переплела со своими. От ее прикосновения по всему телу Форда разлилось тепло.

— Ты не думал об учебной работе? — предложила Рейчел. — По-моему, из тебя получился бы хороший инструктор.

Его командир задавал этот же вопрос. Форд презрительно скривил губы.

— Ты не слышала выражения: кто умеет работать, тот работает, а кто не умеет, тот учит, как работать?

— Разве ты не уважаешь инструкторов, которые учили тебя?

Ее вопрос перенес Форда в школу, где его учили выносливости, умению разрешать экстремальные ситуации, не спать. Он не сомневался в мастерстве инструкторов. Так откуда взялись сомнения теперь?

Он не чувствовал в этом вызова? Или боялся, что другие будут знать — он больше не справляется с выполнением долга?

— Вероятно, твое пренебрежительное отношение к учебной работе вызвано не тем, что ты так считаешь. Тебя пугает, что другие так подумают.

Как это у нее получается? Она видит сердцем его страхи раньше, чем он сам догадывается о них.

— Таким образом, в основе я зануда или хиляк. — Он улегся на спину.

— Вовсе нет. — Она подползла к нему так, чтобы видеть глаза. Аквамариновые звезды полны сострадания. — Это только доказывает, что ты такой же человек, как и остальные.

Костяшками пальцев она провела по колючему подбородку. Ему это нравилось.

— Я совершенно уверена, что хилякам не позволят служить в спецназе.

— Проклятая прямота, — усмехнулся Форд. — В одном ты абсолютно права. Не уважать инструкторов — это ошибка. Они устраивают нам ад, зато на поле боя мы готовы ко всему.

У нее в глазах появилась озабоченность.

— Когда ты был готов, инструктор позволил тебе служить. Если ты решишь стать инструктором, помни: что случится с твоими учениками в бою — не на твоей совести.

Боже! Она говорит о его вине. Ведь это он купил Тони билеты в Мексику. Тони не был подготовлен к тому, что случилось. Ему тренировки не помогли, потому что он не знал, что происходит. Он не мог спастись сам и спасти Кристал, потому что землетрясение началось неожиданно.

Форд провел руками по лицу. Тони не мог знать, что разразится землетрясение. А как мог знать он?

Он обхватил Рейчел и прижал ее к себе.

— Как ты стала такой мудрой?

— Не знаю, что такое мудрость. — Она положила руку ему на грудь, а он прижал ее ладонь к своему сердцу. — Признаю, я одиночка. Но я и наблюдатель. Люди и животные — между нами не такая уж большая разница. Мы даем любовь. Мы учимся избавляться от боли. Загнанные в угол — боремся. И мы уходим от того, что нас пугает или обижает…

Форд почти не слышал ее, размышляя, как удержать Рейчел рядом с собой.

Он хотел ее всю. И не ради близнецов.

Когда она окажется в Сан-Диего, он уже не отпустит ее.




ГЛАВА ДЕСЯТАЯ


Новый буран задержал вылет еще на полтора дня. Всю дорогу до Сан-Диего Рейчел страшно волновалась. К счастью, хотя бы близнецы вели себя прекрасно. Потому что все остальное шло не по плану.

Из-за того что самолет опоздал, им пришлось сразу же ехать на поминальную службу. Не было ни времени, ни места, где переодеться.

Последняя неделя оказалась даже труднее, чем она предполагала. Дети скучали по Форду, особенно Коди. Но Рейчел не ожидала, что и сама так сильно будет тосковать по Форду.

Как быстро она привыкла к его присутствию, его помощи, его прикосновениям!

И нельзя сказать, что они прервали всякую связь. Она каждый день разговаривала с ним по телефону, иногда не по одному разу. Форд беседовал с близнецами. Конечно, дети еще не умели говорить. Но они пытались что-то сказать до того, как взрослые отключат телефон. Рейчел и Форд постоянно обсуждали вопросы, возникавшие в связи с путешествием. Они обменивались электронными письмами, но это не заменяло его присутствия.

Ей хотелось слышать его голос, его смех, видеть его заботу. Ей нравилось, что ему хочется общаться с ней. Особенно с тех пор, как у них почти не осталось секретов друг от друга.

Прошедшая неделя научила ее двум вещам. Первая: она так сильно любила Коди и Джоли, что не могла не быть частью их жизни. Чего бы это ни стоило, она найдет способ оставаться их опекуном. И второе: она уже слишком сильно привязалась к Форду. Если у нее хватит ума, она забудет о своем обещании подумать о переезде в Калифорнию. И как можно скорей вернется в Монтану.

Две составляющие ее жизни. И от обеих щемит сердце.

В аэропорту Сан-Диего все прошло без препятствий. К Рейчел подошел молодой моряк с южным акцентом и застенчивой улыбкой. Он показал ее фотографию и e-mail от Форда, представлявший его как водителя Доусона. Парень получил ее багаж, и вскоре они уже ехали в Парадиз-Пайнс на поминальную службу.

— Тридцать минут до начала. — Рейчел сверила часы, учитывая разницу во времени. — Мистер Доусон, скоро мы попадем в Парадиз-Пайнс?

— Мадам, — он лукаво усмехнулся, — не надо «мистер». Просто Доусон.

— Договорились. Называйте меня, пожалуйста, Рейчел. Вы думаете, мы вовремя попадем на службу?

— Еще рано, дорога не перегружена, а церковь в Эльпайне. Это миль двенадцать в сторону от Парадиз-Пайнс. Вы только откиньтесь на спинку сиденья и расслабьтесь. Я вас мигом домчу.

— Спасибо, Доусон. У вас есть мобильник, чтобы позвонить Форду?

— У вас нет мобильника? — потрясенно спросил Доусон.

— Нет. — Он в Скоби никому не нужен. Она и домашним телефоном редко пользовалась. — Могу я попросить ваш?

— Конечно. Но когда я звонил Мустангу минут двадцать назад, чтобы сказать о приземлений самолета, служба связи сообщила, что так близко к горам телефон не работает.

Рейчел получила такое же сообщение. Разочарованная, она вернула телефон Доусону.

В дороге оба близнеца спали. Рейчел воспользовалась этим, чтобы причесать волосы и освежить макияж. Промокая пот на висках, Рейчел поняла, что ее попытка скрыть смятое платье под жакетом в такую жару ничего не даст.

— Хотите больше воздуха? — Доусон нажал кнопку, и благословенная прохлада наполнила салон.

— Спасибо. Я слишком тепло одета для такой жары. Когда я утром вылетала из Монтаны, там стоял мороз. Здесь красиво.

Сорок минут спустя машина остановилась перед церковью.

— Вот мы и приехали. Вам нужна помощь с малышами?

— Пожалуйста. — Рейчел выбралась из машины и вынула Джоли из ее кресла. Еще сонная девочка положила голову на плечо тети и тихонько захныкала. — Тише, малышка, все в порядке, — успокаивала она Джоли. А в это время Доусон с Коди на руках обошел машину. Мальчик увидел Рейчел и протянул к ней руки. Она быстро отвлекла его кольцом для зубов.

Когда Рейчел подошла к открытым дверям церкви, слезы подступили к горлу. Печаль переполняла ее. Пока она собиралась в дорогу, беспокоилась, как пройдет путешествие, цель поездки отошла в сознании на задний план. Теперь все выплеснулось на поверхность. К тому же она приехала слишком поздно и не могла сесть рядом с Фордом.

Ради близнецов ей так хотелось прилететь вовремя, чтобы дети побыли с Фордом. Чтобы все четверо собрались вместе и поддерживали друг друга в это горькое время.

Ее растрогал вид маленькой церкви, наполненной до предела. Из красивых окон-витражей на лица скорбящих лился приятный свет. Форд сидел в первом от алтаря ряду. Рейчел хотела подойти к нему, но служба уже началась. Чтобы не отвлекать внимания, она направила Доусона в последний ряд. Наконец она устроилась так, чтобы видеть Форда.

Коди тут же издал громкий вопль.

Форд узнал плач Коди и немедленно обернулся. Он встретился с се аквамариновым взглядом и будто груз с плеч сбросил. Какое облегчение! Она здесь. Наконец-то. Словно прошла целая жизнь с тех пор, как он видел Рейчел в последний раз.

Здесь скорбят по его ушедшему другу, переживают безвременную смерть молодых людей, полных жизни и любви. В такие минуты ему необходимо, чтобы она была рядом.

Никто так не понимал его, как Рейчел. Никто не был так близок к ушедшим, как Форд и она. Если не считать близнецов.

Словно забыв о собравшихся, он поднялся и подошел к ней. Коди не понравилось сидеть на руках у Доусона. Он перелез на колени Рейчел, и теперь она держала обоих близнецов.

Форд остановился перед ней. Джоли буквально прыгнула ему в объятия. Рейчел встала, у нее на руках Коди боролся за свою свободу. Форд прижимал Джоли к сердцу, заключил в объятия Коди, а сам приник лбом ко лбу Рейчел.

В церкви вдруг наступила тишина. Форд поднял голову и понял: священник специально сделал паузу из уважения к ним. Форд взял Рейчел за руку и повел к передней скамье, где сидела его семья. Все подвинулись, чтобы освободить для Рейчел место.

— Это моя бабушка, — шепотом представил он маленькую седую женщину с живыми голубыми глазами.

— Моя дорогая! — Бабушка сжала Рейчел руку и не отпускала. — Я так рада, что ты приехала.

Форд держал Коди на руках. На коленях Рейчел хозяйничала Джоли. Вокруг сидела дружная семья, готовая поддержать и прийти на помощь. Форд кивнул священнику: можно продолжать церемонию.




Следом за службой начался прием в поместье Сэлливенов в Парадиз-Пайнс.

Толпа гостей заполнила комнаты, гостиную, кухню. Рейчел быстро запуталась в именах и лицах. Она старалась запомнить хотя бы братьев Форда. Задачу облегчало их сходство. Она познакомилась с женой одного из них, Самантой, зеленоглазой блондинкой. Рейчел понравилось, что та работает воспитательницей.

Близнецы переходили из рук в руки, все охали и ахали над ними, и каждый в меру своих сил старался баловством испортить малышей.

Рейчел, любившая утверждать, что она одиночка, чувствовала себя немного не в своей тарелке. Ее ошеломило такое множество людей. Близнецы окружены заботой, а она может спрятаться в тихий угол. Кто-то потянул ее за руку, девушка подняла голову и увидела Форда.

— Пойдем, погуляй со мной. — Он провел ее через кухню на задний двор. — Саманта согласилась присмотреть за близнецами.

— Ох! Я не могу позволить ей. У нее свои мальчики. Это слишком много для одного человека.

— Посмотри. — Он обвел рукой вокруг, показывая на группы людей в кухне и гостиной. — У нее много помощников.

Увидев, как малыши прыгают на коленях у своих дядей, Рейчел поняла, что Форд прав. Дети попали в надежные руки. Теперь она спокойно может побыть с Фордом.

— Хорошо. Но недолго.

— Последний раз ты это сказала, когда засыпала у меня на руках, — усмехнулся он и повел ее в сад.

— Все-то он помнит, — поддразнила его Рейчел. — Это из-за тебя. Предполагалось, что ты разбудишь меня. — Лучше так сказать, чем признаться, как надежно и покойно чувствует она себя в его объятиях.

Форд привлек ее к себе.

— Если ты поручишь мне следить за твоей добродетелью, то на этот счет есть старинная поговорка.

— Ox! — У нее перехватило дыхание от его близости, от огня в ярких голубых глазах, от его невероятной привлекательности и нескрываемого желания. — Какая же?

— В любви — как на войне. — Наклонив голову, он завладел ее губами, и через мгновение они слились в поцелуе.

Это был не такой медленный и задумчивый поцелуй, как тот, который он украл у нее на крыльце ее дома в Монтане. Нынешний поцелуй требовал ответа. И она отвечала. Встав на цыпочки, Рейчел тянулась к нему, открытая его чувственной атаке.

Жар его страсти, отчаяние в каждом прикосновении открыли, как сильно он скучал без нее. Она наслаждалась моментом и будто прогоняла собственное жгучее одиночество.

Форд сделал шаг назад, Рейчел удивленно моргнула, на мгновение удивившись — где она? У него широко раскрылись глаза, покраснели мочки ушей. Он оглянулся. Она поняла, что они стоят в середине сада, на виду у всех.

— Сюда. — Он повел ее к маленькому коттеджу, спрятавшемуся в дальнем углу поместья.

— Что это? — спросила она.

— Гостевой дом. — Форд открыл дверь. — Здесь мы можем поговорить.

— Поговорить? Я готова к большему.

— Для нас это не просто. — Он поймал ее руку, когда она хотела прикоснуться к нему. Тотчас соединил их ладони и прижал к сердцу. Для него важна была ясность. — Ты уверена, что это именно то, чего ты хочешь?

— Да. Когда ты касаешься меня, я чувствую, что оживаю. Я чувствую такую близость, о какой никогда в жизни и не мечтала. — Она толкнула Форда к кушетке, стоявшей за его спиной. — Сегодня мне надо ощутить себя живой.

Форд не шелохнулся.

— Тем серьезней причина, по какой я не должен воспользоваться преимуществом…

На поминальной службе Рейчел открыла в себе невероятную пустоту.

Ее родители ушли. Ее младшая сестра тоже. Да, она в ранней молодости рассталась с ними. У нее на то были причины. Но если бы решать пришлось сейчас, она, наверное, не повторила бы свой поступок. Пока они были живы, она всегда знала, что у нее есть семья, просто где-то в другом месте. А сейчас она осталась абсолютно одна, если не считать двух малышей. Детей ее сестры.

Сегодня Рейчел хотела воспользоваться своим шансом. Хотела жить. Хотела любить Форда. И если это значит соблазнить его, она готова принять вызов.

И она обещала себе не жалеть о случившемся.

— У тебя не будет никаких преимуществ, — заверила она его и проскользнула ему за спину. Теперь он не мог держать ее на расстоянии. Обхватив его за талию, она прильнула грудями к его спине. — Я хочу воспользоваться своими преимуществами.

Он засмеялся. А она улыбнулась, почувствовав, как вибрирует его тело. Она хотела этого мужчину. Ни о ком в жизни она так не мечтала, как о нем.

— И я собираюсь с тобой грубо обращаться. — Ее руки изучали его тело, наслаждались прикосновениями, вздрагивали в восторге от контраста шелковистой кожи и стальных мышц. Когда Рейчел стала возиться с пряжкой у него на ремне, он поймал ее руки, повернулся, завладел лицом и целовал с испепеляющей страстью.

— Грубо бывает забавно, — прошептал он в ее открытый рот. — Но в этом нет необходимости. Если ты уверена.

Предвосхищение зажгло в крови огонь желания. Она таяла, прижимаясь к нему, встречала его рот и упивалась поцелуями. В его объятиях Рейчел чувствовала себя не просто живой. Она наполнялась энергией, напитывалась силой.

— Форд, сегодня мы попрощались с Кристал и Тони. Если бы жизнь была справедливой, они бы остались жить и наслаждались близнецами. Их первыми шагами, первым знакомством с детским садом. Потом их учили бы водить машину. Тони сопровождал бы Джоли к алтарю и смотрел бы на первые удары сына по футбольному мячу. Но жизнь не бывает справедливой. И она здорово врезала мне.

— Шшш. — Он прижал палец к ее рту и закрепил жест нежным поцелуем. — Не думай об этом. Это бесполезные рассуждения. Кстати, ты первая дала мне пинка, не дожидаясь, когда это сделает судьба.

— Знаю, прости меня. — Рейчел смахнула слезу и поклялась больше не плакать. И совсем растерялась, когда он слизнул с ее пальца слезу. Она прокашлялась. — Я не собиралась быть сентиментальной. Я хочу быть уверенной. Хочу быть с тобой. Мне необходимы уют и надежность твоих рук.

Рейчел начала расстегивать пуговицы на новом черном платье. Она искала способ отделаться от платья с той минуты, как приземлилась в Сан-Диего. И нет лучшей причины сбросить его, чем эта. Открылась аллейка между грудями. Тогда подошел Форд.

— Динамит, ты одолела меня в ту минуту, когда открыла мне в Скоби дверь. — Он быстро справился с остальными пуговицами.

Он вспомнил о контроле над рождаемостью и успокоил ее, что защита у него всегда с собой. От его уверенности ей стало тепло. Ее поступками управляли эмоции. Как хорошо, что Форд обо всем подумал заранее. Слава богу, его поступками руководит холодная голова.

Платье соскользнуло с плеч и упало на пол. Она осталась в черном лифчике и черных кружевных трусах.

Форд сначала подбадривал ее взглядом, потом вступил в игру рот и начал путешествие по ее телу. Время замедлилось, а потом и вовсе остановилось.

Вдруг Рейчел оказалась обнаженной. Он наклонился и уложил ее в мягкую постель. Все чувства открылись заново. Форд заставил ее осознать свою бесценность. Ртом, пальцами он выражал свое восхищение каждым дюймом ее тела. Она отвечала поцелуем на поцелуй, прикосновением на прикосновение, лаской на ласку, приходила в восторг, когда вызывала у него стон удовольствия. Потом Рейчел обхватила его, прижалась крепко-крепко и последовала за ним на небеса. Там их настиг взрыв, вызвавший у обоих крик восторга и удовлетворения.

Форд вздохнул, наслаждение переполняло его. Он притянул Рейчел к себе и зарылся носом в ее волосы.

Она так хорошо пахла. Так приятно касаться ее кожи. Он предвидел, что в постели у них все моментально получится. И не ошибался. Ох! Но то, что они пережили, не ограничивалось физическими ощущениями. Он не мог вспомнить, когда последний раз ощущал такую близость с женщиной.

Теперь больше, чем когда-нибудь, Форд хотел, чтобы она переехала в Сан-Диего. И ему нравилась мысль, что он будет приезжать и находить ее здесь. Тогда это был бы лучший из всех миров.




В этот раз исчезла Рейчел, оставив спящего Форда. Она едва дышала, пока не сбросила одежду и не нырнула в ванну.

Никаких сожалений. Это то, что она обещала себе. Она воспользовалась шансом и получила великолепные результаты.

Пребывание с Фордом превзошло все ее фантазии. И открыло пугающую новость в их отношениях.

Она любила его.

Любила его верность, нежность, щедрость. Любила за то, что он узнавал звук плача Коди. Что не стыдился слез при потере друга. Что любил и уважал бабушку. Любила его твердое тело и мягкую душу.

Все эти чувства пугали ее до смерти. Она по глупости сделала ошибку. Рейчел знала печальную правду о безответной любви.

Несомненно, самый лучший выход для нее — притвориться, что ничего не случилось. Она вышла из ванной и почти добралась до двери, когда услышала:

— Не уходи.

Пальцы замерли на ручке двери. Еще две секунды — и она бы ушла.

— Я имею в виду не только сейчас. Останься навсегда. — Форд встал за ее спиной. Она ощущала жар, идущий от него. Он прижался к ней и переплел свои пальцы с ее. — Пожалуйста, останься.

— Я обещала подумать, — ответила Рейчел. — Я понимаю, что переезд — идеальное решение с точки зрения опеки над близнецами. Но это серьезное решение. Мне нужно время.

— Я говорю не только о переезде в Сан-Диего. — Он повернул ее лицом к себе и костяшками пальцев ласкал щеку. — Останься со мной.

Остаться с Фордом? Эта мысль и ужаснула ее, и подбодрила. Да, она любила его и мечтала быть с ним. Но как же ее жизнь в Монтане?

— Я так обрадовался, что ты приехала вовремя на церемонию. — Хрипота в голосе раскрыла эмоции, которые таились в глубине. — Пока ты не появилась, я чувствовал себя потерянным.

— Ох, Форд! — Его неожиданная ранимость рвала ее сознание на части.

— Мне важно, что ты и малыши появились там, потому что мы стали семьей. — Он целовал ее ухо, шею, уголок рта. — Сделаем общий дом для тебя, для меня и для близнецов. Мы можем переехать сюда, пока не найдем что-нибудь побольше.

Она смотрела ему в глаза. Рейчел прочла в сапфировом взгляде искренность, привязанность, решительность и желание.

А любовь? Может ли чувство, которое он к ней испытывает, перерасти во что-то более сильное?

— Это слишком сложно.

Его рот дразнил ее.

— Мы не допустим никаких сложностей. Мы будем делать каждый день по одному шагу. И до тех пор, пока мы будем честны друг с другом и поставим на первый план близнецов, простота сохранится.

Ее разум требовал времени на размышления. А сердцу хотелось верить. Рейчел провела пальцами по темным шелковистым волосам и притянула Форда к себе для поцелуя.

— Я останусь, — прошептала она.




ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ


Рейчел пошла за ним в кухню главного дома. Там остались только члены семьи. Братья сидели за огромным столом. В комнате, используемой как гостиная, бабушка и Саманта, устроившись в креслах недалеко от камина, наблюдали за четырьмя детьми. Мэтти, кузина Форда, колдовала с кофейником, готовила новую порцию кофе.

Комнату наполняли смех и болтовня. Гул голосов казался особенно веселым в сравнении с печальным событием, оставшимся позади. Запах кофе усиливал ощущение домашнего уюта.

— Я возьму кружку. — Форд открыл буфет. Вопросительно посмотрел на Рейчел и в ответ на ее кивок достал еще одну кружку. Затем окинул взглядом кухню и заговорил: — У меня есть объявление. Рейчел решила переехать в Калифорнию. Мы собираемся жить и растить близнецов вместе.

Его слова встретили молчанием. Оно продолжалось пять секунд. Потом началось столпотворение. Все заговорили разом. Поздравляли, одобряли, советовали, желали всего самого лучшего.

Не привыкшая к такому гвалту Рейчел растерянно озиралась, пока к ней не подошла бабушка.

— Моя дорогая, добро пожаловать. — Она сжала руки Рейчел и поцеловала ее в щеку.

— Спасибо, миссис Сэлливен. — Рейчел обняла старушку. — Я тоже хочу вам сказать, как благодарна вам и вашей семье за то, что сегодня вы устроили поминальную службу.

— Зови меня бабушкой, — отмела та формальности. — Мне приятно почтить память Тони и Кристал. Тони дорог мне. А Кристал я видела всего несколько раз. В ней было столько жизни, и она любила своих малышей. Такая утрата…

Простое сочувствие застало Рейчел врасплох. Глаза повлажнели, и побежали слезы. Она так старалась весь день сохранять спокойствие. Но теперь горе неожиданно захватило ее. За день столько произошло. И не последнее — открытие, что она любит Форда.

— Все в порядке, поплачь, поплачь немножко. — Старушка обняла ее и успокаивающе гладила по спине.

Вдруг возле них появился Форд, но бабушка отослала его:

— Она со мной. Ей надо поплакать. Вот и все. Почему бы тебе не положить на тарелку еду и не подогреть, чтобы девочка потом поела? Я заметила, что утром она почти ничего в рот не брала.

— Не спеши, — прошептал Форд, целуя волосы Рейчел. — Я рядом, если понадоблюсь тебе. — Он вернулся к братьям.

Так ласково, так нежно! Рейчел еще сильнее зарыдала.

Бабушка увела ее в тишину гостиной, к кушетке в укромном уголке.

— Я с тобой. Поплачь, освободись от печали.

Не знавшая, что такое материнские объятия, Рейчел прижалась к старушке и тихо всхлипывала.




— Эта мне нравится. — Рейчел разглядывала средних размеров кухню дома в перспективном районе Эльпайн. Она настаивала, что надо снять дом именно здесь.

Она и Форд видели дома и с большими кухнями. Этот ей просто приглянулся. Планировкой он напоминал ее дом в Монтане. Есть столовая, а гостиная — как у бабушки, где у камина собирается вся семья.

— Мне тоже нравится. — Форд открыл дверь в кладовку, заглянул в нее и снова закрыл. — Только три спальни. Но пока близнецы не выросли, трех хватит. Спальня хозяев огромная. Пойти в душ — настоящая прогулка.

— По правде, нам не нужны три спальни. Мы можем найти дом с двумя за меньшую арендную плату.

Покачав головой, Форд подошел к ней, обнял за талию и притянул к себе.

— У нас будет две спальни и кабинет. Я хочу, чтобы у тебя была своя комната, где ты сможешь писать книгу.

— Форд…

— Шшш. — Он поцелуем остановил ее. — Я понимаю, что по сравнению со Скоби арендная плата тебе кажется колоссальной. Но деньги не проблема. Мы способны снять дом, какой захотим.

Деньги не проблема для него. Он объяснил, что у него есть доля в семейном ювелирном бизнесе, который идет очень успешно.

У Рейчел были приличные накопления. По стандартам Монтаны.

— Деньги имеют значение. — Она не собиралась быть обузой. Долгое время независимость была очень важна для нее. И она не готова от нее отказываться. — Я хочу платить свою долю.

— Ты будешь платить, — пообещал Форд.

Рейчел немного расслабилась, увидев понимание в его глазах.

— Тогда ладно. — Она прижалась к нему и еще раз окинула взглядом кухню. — Так мы оставляем заявку на этот дом?

— Да. Мы возьмем бланк домой, вечером его заполним, а завтра ты отправишь его.

После поминальной церемонии Форд вернулся на службу. И она страшно скучала по нему. Бабушка, Саманта и Мэтти составляли ей компанию и помогали с детьми. У нее появилось время писать. И все равно Рейчел не жила, а ждала конца дня, когда он вернется и она сможет обнять его.

— Звучит соблазнительно, — согласилась она. — В объявлении сказано, дом готов для немедленного вселения. Как ты думаешь, мы сумеем переехать в этот уикенд?

— Насчет этого уикенда… Я должен что-то тебе сказать.

И тотчас защемило сердце, во рту пересохло, судорогой свело желудок. Она угадала. Он отводил глаза, а лицо приняло серьезное выражение.

— Ты уезжаешь на задание.

— Да. — Он потер лоб. — Мы уже готовы. Вылет завтра. Не знаю, когда я снова увижу тебя.

Ох, вот оно!

Страх за него, словно приливная волна, затопил ее. Ей хотелось протестовать; кричать, убеждать, что Форд не может уехать. Он не может оставить ее и близнецов. Но она знала, что, согласившись остаться, подписала себе приговор. Теперь она часть его жизни.

Он поддерживал ее независимость. Она должна ответить ему столь же искренним уважением. Разве не этот совет она давала Кристал? Рейчел будет дурой, если не последует ему сама.

Конечно, это не успокоило эмоции, бушевавшие в ней. Но она не станет уступать страху. Нет, надо полностью использовать время, какое у нее есть до его отъезда.

— Пойдем домой. — Рейчел встала на цыпочки и поцеловала его. — Как ты думаешь, Саманта и Алекс согласятся посидеть с малышами? Сегодня ночью я хочу быть только с тобой.




В предрассветном сумраке Форд тихо стоял у кровати. Вещевой мешок собран, все готово, а он стоял и ждал.

Время прощаться.

А этого Форд не хотел. В нем боролись противоположные чувства. Удовлетворение, потому что он совсем скоро присоединится к своей команде. И нежелание оставлять Рейчел. И сожаление, что он упустит какие-то моменты развития близнецов. К примеру, Коди со дня на день пойдет, а он не увидит его первых шагов.

Форд смотрел на Рейчел. Короткие светлые волосы мягкими завитками падали на лицо. Длинные темные ресницы отбрасывали тень на кремовую кожу. Она выглядела как ангел.

Он усмехнулся. Голый ангел.

Она мало спала в эту ночь, если вообще сомкнула глаза. Улыбка заиграла в уголках его губ. Час за часом они проводили, занимаясь любовью. Жесткой и быстрой. Нежной и дерзкой. И медленной, надрывающей сердце перед разлукой.

Только когда оба остались без сил, Форд обнял ее и прижал к себе, чтобы она хоть чуть-чуть поспала.

Бывало, в прошлом он исчезал после чувственного прощания. Так легче для обеих сторон. Особенно если эмоции не идут из глубины.

Рейчел заслуживала лучшего, чем бегство после страстной любви. Ведь за дверью начинается дорога, которая может привести к смерти. Невозможно уйти, не попрощавшись с ней. Но ничего труднее Форд в жизни не делал.

Он обязан смотреть ей в лицо, смотреть в глаза.

Собственные мысли Рейчел привели ее к такому же выводу в то же самое время. Потрясающие аквамариновые глаза открылись. Тревога и неуверенность, которые она испытывала, отразились в сверкавшем взгляде.

— Привет, — ласково проговорила она и села.

— Привет. — Форд сел рядом с ней. Ему было необходимо коснуться ее. Он обхватил ее затылок и подушечкой большого пальца погладил шелковистую щеку.

Слова не приходили. Поэтому он наклонился и прильнул к ней в поцелуе. В нем — все его муки, страсть, обожание и страдание. Эмоциональный накал ее ответа не уступал в силе.

Их чувства достигли такого напряжения, что ему надо было или снова лечь в постель, или уйти.

— Обещай, что ты позволишь моей семье помогать тебе, — сказал он.

— Обещаю.

Время пришло. Форд встал и протянул руку.

— Проводи меня.

Она выбралась из постели, завернувшись в простыню, и переплела свои пальцы с его. Форд повел ее ко входу, туда, где лежал вещевой мешок. Притянув ее к себе, он уткнулся носом в спутанные локоны.

— Поцелуй за меня близнецов.

— Поцелую. — Дрожавшими руками обхватив лицо Форда, она смотрела на него. — Дикий Мустанг вернется ко мне.

«Я вернусь к тебе». Слова дрожали на кончике языка. Но они оба знали, что это обещание он мог и не выполнить. Вместо слов Форд в последний раз крепко поцеловал ее и вышел.

* * *


— Ох, бог мой! Коди пошел, — оповестила всех Саманта. Она и Рейчел сидели на полу перед камином в гостиной.

На День благодарения собралась вся семья. Героем дня был Коди, на неуверенных ногах переходивший от нее к Саманте. Гордость за малыша омрачалась только отсутствием Форда. Как он будет жалеть, что упустил такой момент!

— Эй, приятель, иди к дяде Коулу.

Сэлливены — семья шумная, энергичная, щедрая. Они тепло и искренне приняли ее и близнецов в свой круг. Рейчел старалась быть раскованной и открытой. Но она долгие годы провела в одиночестве, ей нелегко было отбросить сдержанность. Братья Форда, благослови их Бог, оказывали ненавязчивое внимание.

Бабушка, Саманта и кузина Форда Мэтти приняли ее в свою компанию. Она стала одной из них. Дистанция, отстраненность здесь не допускались. Рейчел принимала их добросердечные советы и вмешательство в ее дела с удивительным терпением.

Оставив близнецов в умелых руках Сэлливенов, она вышла на крыльцо. Жара, стоявшая на прошлой неделе, спала. Она пожалела, что не надела свитер.

В такие моменты Рейчел особенно расстраивалась, что Форда нет дома. Ведь он, как и Рейчел, радовался, когда пошла Джоли. И его огорчит, что он пропустил такую важную веху в жизни Коди.

Дверь за ее спиной открылась, на крыльцо вышел старший брат Форда Алекс. Высокий, темноволосый, с широкими плечами и голубыми, как у всех Сэлливенов, глазами. Сходство с Фордом поразительное. Но были и различия.

— Догадываюсь, что ты скучаешь по Форду. — Алекс встал рядом с ней.

— Да. А я догадываюсь, что ты вышел с намерением расспросить меня.

— Почему ты так думаешь? — Он пожал плечами.

— Я знаю животных. Это твоя стая. Тебе надо проверить нового члена.

— Я не собираюсь просить прощения за то, что защищаю свою семью.

— Я и не ожидала извинений, — заверила она его, хотя в глубине души мелькала такая мысль. — Сейчас, неся ответственность за близнецов, я с большим уважением отношусь к тем, кто защищает свою семью.

— Если Форд задумал что-нибудь, нужен динамит, чтобы изменить его курс. Он уезжал отсюда с намерением забрать близнецов и привезти их сюда, чтобы они росли в семье. И именно это он сделал. А твое появление — это сюрприз.

— И ты хочешь узнать, — Рейчел вскинула одну бровь, — не воспользовалась ли я его отношением к близнецам?

— Ты знаешь моего брата чуть больше месяца. И ты живешь с ним. Вы вместе растите детей. Чертовски быстро сработано.

— Ты думаешь, легко заставить Форда сделать то, что он не хочет делать?

Алекс вытаращил глаза.

— Ты красивая женщина. Что значит «не хочет»? Тебе следовало бы знать: Форд не готов бросить службу.

— По-моему, ты его недооцениваешь. Тебе должно быть стыдно. Потому что я знаю, как высоко он ставит твое мнение. — Она скрестила на груди руки. — Форд самый щедрый и заботливый человек, каких я знаю.

— Он мой брат, — насупился Алекс. — Думаю, я знаю его лучше, чем ты.

— Нет. А надо бы знать, что Форд терпеть не может, когда ему указывают, что делать. В его жизни есть две самые важные вещи — служба в спецназе и его семья. Он предан обеим. Выбор между ними разорвет его на части. Небольшая поддержка с твоей стороны помогла бы ему.

По застывшему выражению лица Алекса она поняла, что подбросила ему тему для размышления. Рейчел сделала глубокий вдох и медленно выдохнула воздух. Ей надо определить свое место. Быть с Фордом — значит быть частью его семьи.

— Это чертовски тяжело, — уже более спокойно продолжала она. — Но это то, что я предлагаю ему. И то, что я хочу получить от него. Уверяю тебя, никаких обещаний мы друг другу не давали. В них нет надобности.

Алекс задумался, засунув руки в карманы, и хмуро посмотрел на нее.

— И это тебе подходит? — спросил он.

— Ты не можешь удержаться? Не можешь, да? Ты должен о каждом позаботиться? — Рейчел подошла к нему ближе и увидела, как теплеют его глаза. Она чмокнула его в щеку. — Ты милый, но это вопросы, которые Форд и я должны решать сами. Ты сказал, что мы всего месяц знаем друг друга. Нам надо знакомиться дальше.

— И для тебя этого достаточно?

— О да.

Рейчел замолчала и направилась к дому. В дверях она остановилась и посмотрела на него.

— Алекс?

Он обернулся и вопросительно вскинул брови.

— У Форда есть для меня прозвище. Знаешь, какое?

— Какое?

— Динамит. — С лукавой улыбкой она вошла в дом.




Пятницу и субботу Рейчел провела, упаковывая вещи и покупая мебель.

Тем временем Саманта тоже включилась в работу. Детей они оставили под присмотром нанятой профессиональной няни, а сами занялись обустройством дома.

Прежде всего они отправились туда, где была квартира Форда. Он сделал опись всех вещей. Им оставалось только решить, что они хотят взять в новый дом.

— Мне нравится этот обеденный гарнитур, — говорила Рейчел. — Но я бы предпочла использовать мебель из гостиной дома для гостей.

— Я согласна. — Саманта заправила длинную светлую прядь за ухо. — Что Форд собирается делать с этой квартирой?

— Он говорил, что можно сдавать ее в аренду. — Рейчел пошла вниз, в холл и в спальню хозяина. — Ох, какая красивая.

Королевских размеров кровать красного дерева занимала почти всю комнату. Две тумбочки в тон ей и большое бюро дополняли гарнитур. Слепяще красное атласное одеяло с рисунком в восточных мотивах лежало на кровати.

Рейчел понравилась спальня. Но когда она на нее смотрела, мелькнула странная мысль. Она встретилась взглядом с Самантой.

— Новый спальный гарнитур, — не сговариваясь, дуэтом произнесли они.




ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ


Несмотря ни на что, Форд выполнил задание, не потеряв никого из своих. И не погиб сам.

Каждую минуту каждого дня его сознание возвращалось к Рейчел. И близнецам. Здоровы ли они? В безопасности ли? Прогнать эти мысли ему не удавалось.

Его команда работала над спасением дочери политика, попавшей в заложницы. А он беспокоился о своей семье.

Боже, как он скучал по Рейчел в ту неделю, когда уехал из Монтаны и ждал ее приезда в Сан-Диего. Ему казалось, весь мир живет в темноте, только она принесет свет.

Он знал заранее, что, если она появится в Сан-Диего, он не позволит ей уехать. Он был готов бороться и пойти на все, лишь бы выиграть эту битву.

А она, приехав, удивила его мягкой уступчивостью. Он понимал, чего это ей стоило. Такое доверие и подчинение! При ее-то независимости. Следующую неделю он жил буквально и фигурально в раю.

Все шло как по маслу. Он уходил на работу. Бабушка днем помогала Рейчел с малышами, и та могла писать. Вечера они проводили вместе, как семья. А потом закрывали дверь в спальню и принадлежали друг другу.

— Эй, приятель, как дела? — Хосс, массивный, с лысой головой, известный меткой стрельбой, сел рядом с Фордом.

— Нехорошо. — Форд нагнул голову и провел по глазам тыльной стороной ладони. — Я еле выбрался оттуда.

— Но ты навел там порядок.

— Вряд ли. Из-за такого рода промахов ситуация может выйти из-под контроля.

Раньше Форд с абсолютным беспристрастием выполнял боевую задачу. В этот раз он не мог забыть, что дома остались люди, которые рассчитывают на его благополучное возвращение. Люди, которых он мечтал увидеть снова, держать в своих объятиях, ласкать.

Вернувшись на базу, Форд направился прямо в офис командира. Он постучал и затем вошел в его кабинет.

— Сэр, я здесь, чтобы заявить, что прошу о переводе.




Вечером в воскресенье все волнения переезда были позади. Близнецы так расшалились, что отказались ложиться спать. Рейчел посмотрела на часы. Чуть больше девяти. Пришлось на ковер в гостиной побросать подушки и устроить там малышей.

Большую часть дня детям было запрещено баловаться и мешать работе. Сейчас же оба немедленно стали возиться с любимыми игрушками и разглядывать незнакомые вещи.

— Дети, вы устали, так что будьте осторожны. — Рейчел села на край кушетки.

Джоли улыбнулась и пошла к ней.

— Привет, красавица. Ты хорошо себя чувствуешь, правда? А Коди надо за что-нибудь ухватиться, да?

Услышав свое имя, Коди отвернулся от кофейного столика и взмахнул руками. Центр тяжести у него переместился. Он начал падать.

— Нет! — Рейчел увидела, что случилось. И поняла, что ничего не может сделать. Она прыгнула к нему, но не успела подхватить. Он стукнулся о край стола. Коди извивался, пытаясь восстановить равновесие и встать. У него ничего не получилось. Он еще раз стукнулся об стол и рассек лоб.

Малыш завизжал. Джоли заплакала.

— О боже. О боже! — Сердце Рейчел подскочило к горлу. Она подхватила Коди в одну руку, Джоли в другую и ринулась в ванную, чтобы промыть ранку. Но кровь не останавливалась. — Не плачь, малыш. Все хорошо. Все хорошо. — Рейчел молила Бога, чтобы действительно все было хорошо. В мозгу металась одна мысль — что делать? Она порвала новую наволочку на полосы и сделала повязку, обмотав голову Коди.

Больница. Его необходимо отвезти в больницу.

Рейчел отнесла детей в кроватку, а сама пошла в кухню звонить Алексу и Саманте.

— Проклятие! — Никакого ответа. Рейчел набрала номер Коула. Тоже никакого ответа.




Форд оказался дома после двух часов ночи. Он решил заехать в Эльпайн на случай, если Рейчел удалось организовать переезд.

У него не было ключа. Он постучал. Тишина. Тогда Форд воспользовался своим мастерством, которое запрещено службой безопасности, и дверь открылась. Он вошел в дом. И моментально заметил кровь в холле и в гостиной. Будто укол адреналина встряхнул весь организм.

— Рейчел, — позвал он и пошел по кровавым следам. Желудок свело судорогой, когда он увидел беспорядок и кровь в ванной. — Рейчел!

Форд достал телефон. Позвонил бабушке. Она последний раз разговаривала с Рейчел ранним вечером. Позвонил Алексу и Сэми. Брат сообщил, что уехал от Рейчел и близнецов примерно в восемь тридцать. Все было в порядке. Немного спустя она им звонила, но они пропустили звонок. Никакого послания она не оставила.

— Ближайшая больница — «Гроссмонт», — закончил Алекс.

— Я на пути туда. — Форд уже садился в машину.

— Я позвоню, если что-нибудь увижу или узнаю. Не волнуйся, Форд, мы их найдем. Машина Рейчел стоит на подъездной дорожке?

— Нет. — Форд выругался.

— Она стояла там. Это значит, Рейчел куда-то повезла детей. Хоть какая-то зацепка.

Двадцать миль до больницы «Гроссмонт» он одолел за двенадцать минут. Бурей ворвался в приемный покой.

— Я ищу Рейчел Адамс. Она здесь?

— Форд? — прозвучал за его спиной голос. — Форд!

Он вовремя обернулся, чтобы подхватить Рейчел. Она бросилась в его объятия.

— Я так рада, что ты здесь.

Рейчел обняла Форда и прижалась к нему. Первый раз за много часов она почувствовала, что в ее мир возвращается порядок. Слезы наконец вырвались на свободу и потекли по щекам. Она буквально вцепилась в Форда и хотела одного — быть в его объятиях.

— Рейчел! Скажи, что произошло?

Смахивая с лица слезы, она старалась взять себя в руки.

— Коди… — У нее началась икота. Она вспомнила свою панику и страх, когда он рассек лоб. Пролилась новая волна слез.

— Что с Коди? — Форд обошел ее, чтобы посмотреть на близнецов в двойной прогулочной коляске. Коди и Джоли спали. Весь лоб мальчика закрывала белая повязка. — Боже! — Форд согнулся над малышом. — Скажи мне, что случилось?

— Он упал. Это произошло, когда все уехали. Они не хотели спать. Я разрешила им походить по комнате.

— Коди ходит?

— Да, он пошел в День благодарения. — Она глубоко вздохнула. — Сегодня вечером он упал и ударился головой о кофейный столик. Ему пришлось накладывать шесть швов, чтобы стянуть рану.

— Боже милостивый! — Форд повез коляску к машине. На улице он остановился.

— Алекс сказал, что ты переезжала весь уикенд. Они оставили тебя после восьми. Ты, должно быть, полностью вымоталась. Как ты могла быть такой беззаботной?

Ошеломленная Рейчел замерла. Сморгнула последнюю слезу.

— Что?

— Поехали. Я буду вести машину. Мой джип мы оставим здесь и завтра заберем. — Он протянул руку. — Дай мне твои ключи.

От его холодного, обвиняющего тона у нее внутри все заледенело. Она дошла до своей машины, помогла усадить детей в их сиденья, устроить коляску в багажнике. Но сама не торопилась сесть рядом с ним.

— Я не сяду в машину. — Она скрестила руки под грудью. — Пока ты не объяснишь, в чем ты меня обвиняешь.

— Это ты должна объяснить несколько моментов. — Форд обогнул капот и встал лицом к ней. Потом отошел и снова вернулся. Он будто старался взять себя в руки. — Ты понимаешь, что это значит — войти в дом и увидеть повсюду кровь? Ты не потрудилась оставить сообщение о том, что случилось или где ты и куда поедешь. — Форд провел обеими руками по волосам и покачал головой. — И выясняется, что всего можно было избежать.

— Хватит, — резко бросила она. С тех пор как Форд первый раз оказался у нее на пороге, он не был так критично к ней настроен. Так холоден. Последние несколько часов она провела, желая, чтобы он был рядом. Чтобы помог ей, поддержал. — Я только что четыре часа поедом ела себя за падение Коди. Но будь я проклята, если стану выслушивать твои обвинения. А ты даже не знаешь, о чем говоришь. — Ее трясло от злости, от разочарования, от предательства. Она широко раскинула руки, демонстрируя кровавые пятна на голубой рубашке и джинсах. — Да, в доме была кровь, много крови. Так уж прости меня, что я предпочла отвезти Коди в больницу и не беспокоила твою семью. Они и так весь уикенд помогали мне переезжать.

От слабости она покачнулась.

Он тихо и спокойно выслушал ее обвинительную речь.

— Поедем домой. Мы можем обо всем поговорить завтра.

— Я никуда не собираюсь с тобой ехать. — Рейчел оттолкнула протянутую руку, обошла машину, села за руль и заперла дверцу.

— Рейчел, открой. — Форд постучал в окно. Темные брови слились в одну линию. Он выглядел усталым и неуверенным. — Ты огорчена. Позволь мне вести машину.

Опять вернулись слезы. Она сморгнула их и дала газ. Уехала, не оглянувшись.

Рейчел ехала по пустынным улицам. В этом было спасение. Потому что ее внимание не было обращено на дорогу. Девушка сделала страшное открытие — Форд просил ее остаться просто для того, чтобы он мог спокойно уезжать. Ее ценят только за то, что она заботится о близнецах. А сама она, сильная и независимая женщина, никого не интересует.

Сильная и независимая женщина глупо влюбилась.

Стыд и позор! Рейчел даже на мгновение поверила, будто между ней и Фордом развивается что-то особенное. Перестала искать защиты от мира в одиночестве. И что заработала? Разбитое сердце.

Разочарование и злость на себя и на него переполняли ее. Рейчел понимала, что ей нельзя оставаться в Сан-Диего. Когда Коди поправится и с ним можно будет пуститься в путь, она возьмет близнецов и вернется в Монтану. Приняв такое решение, она словно оцепенела, задохнувшись от слишком знакомого чувства утраты и предательства.

Она догадывалась, что Форд едет за ней, и даже чуть не проехала дом в Эльпайне. Дом, который так радостно готовила для их семьи.

Рейчел оставила машину на подъездной дорожке, достала Джоли из ее сиденья и понесла к кроватке, стараясь не замечать кровь. Уборка может и подождать. Этим она займется позже.

Появился Форд с Коди и нежно положил малыша в его кроватку. Рейчел почувствовала его взгляд, когда меняла девочке памперс. Она не обращала на него внимания, не способная провести с ним предстоящую ночь.

Ей стало легче дышать, когда он, ни слова не говоря, направился к двери. Она была бы рада, если бы Форд совсем ушел. Но он остановился на пороге и наблюдал за ней.

Заставив себя собраться, Рейчел занялась Коди. Как научили в больнице, проверила зрачки малыша. Затем поменяла ему памперс, подняла и показала на Форда. Что бы ни происходило между ними, она знала, что он хорошо относится к близнецам.

— Посмотри, кто здесь, — сказала Рейчел.

На личике Коди расцвела улыбка, он потянулся к Форду.

Форд прижал Коди к груди и почувствовал, как в самой глубине его существа что-то дрогнуло. Коди и Джоли всегда задевали его сердечные струны.

Он последовал за Рейчел в кухню, где она готовила для детей их бутылочки с питательной смесью.

Бог видит, ему предстоит серьезная работа! Излишек адреналина лишил его разума.

Рейчел рассказывала ему, как она убежала из дома почти в детском возрасте из-за того, что ей были не рады в собственной семье. А что сделал он? Заставил ее снова почувствовать себя чужой. Сообщить семье о несчастном случае для него оказалось важнее, чем оценить ее усилия. Ведь она справилась с этим печальным происшествием.

— Прости меня, — сказал Форд. Она ждала, пока в микроволновке согреется бутылочка для Коди.

У нее напряглись плечи. Больше Рейчел ничем не выдала, что слышала его.

— Я идиот. Нет, это недостаточно сильно. — Он пересек кухню и встал прямо за ее спиной. — Я бесчувственный осел.

— Если ты ждешь от меня возражений, ты их не получишь. Я решила вернуться в Монтану. — Сделав это заявление, Рейчел обернулась и посмотрела ему в глаза. — Близнецов я возьму с собой.

— Нет!

Обида и безнадежность в ее тоне разорвали ему сердце. Это он подтолкнул ее к такому решению.

Он не успел сказать ей о своих чувствах. Он боялся признаться ей в своей любви. Боялся лишиться удовлетворения, которое давала работа. Ему пора начать действовать.

— Ты не можешь уехать. Я не позволю тебе. Я люблю тебя.

Рейчел отчаянно затрясла головой, шагнула в сторону от Форда и обхватила себя руками. Она словно не обратила внимания на его слова о любви. Слишком поздно.

— Я заплачу за месяц арендную плату. Близнецам повезло, что в их жизни есть такие люди. Но они будут у меня, пока ты не уйдешь из спецназа. — Рейчел еще говорила, а в горле уже появился ком. Верный признак, что слезы на подходе. Теперь она не хотела расплакаться у него на глазах и быстро направилась к дверям кухни. — Пожалуйста, положи Коди в кровать. Я должна будить его каждый час. Но сначала мне надо переодеться.

— Рейчел, подожди…

— Нет, нет! — Она скрылась с глаз раньше, чем он договорил.

В своей комнате Рейчел достала чистую одежду и заперлась в ванной. Душ смыл слезы. Она начала день, полная радости и ожидания. Наконец-то сбывается ее мечта о любви и семье. Она слышала слова Форда. Это могло бы стать вершиной счастья. А стало разрушением всего хорошего, что было между ними.

Невозможно целую вечность прятаться от него. Она оделась и открыла дверь. Форд стоял, опершись на дверную раму. В руках у него был пакет со сложенными бумагами.

— Что это?

— Документы. Когда мы вернулись на базу, я поговорил с моим командиром. Шеф-инструктор тренировочного отделения в следующем месяце уходит в отставку. Я займу его место.

— Почему? — Рейчел взяла пакет, открыла, начала читать.

Он повел ее к кровати и сам сел рядом с ней.

— На задании я был бесполезен. Не мог выбросить из головы тебя и близнецов. Рейчел, для меня нет ничего важнее, чем создать семью с тобой, Джоли и Коди. И может быть, когда-нибудь и с нашим собственным малышом.

Мечта и страх боролись в ней.

— Я не могу. Сегодня вечером…

— Сегодня вечером я вел себя безобразно. Но я так испугался. Ты умная и отважная. Ты сделала правильный выбор.

Она покачала головой. Ей хотелось верить. Но она боялась рискнуть.

Он взял ее руку, поднес ко рту и поцеловал ладонь.

— Я знаю, что ты любишь меня.

Рейчел вырвала руку.

— Уверен?

— Тебе меня не одурачить. Ни разу во время спора в больнице ты не попрекнула меня моей работой. Не упомянула, что я пропустил первый День благодарения близнецов. Ты сама справилась с переездом. И не проклинала меня, что я не был рядом, когда упал Коди. Почему?

Она отвела взгляд.

— Ты и правда думаешь, что я отважная?

— Очень. — Он наклонился, чтобы поцеловать ее медленно и нежно. — Я спецназовец, но отважная в нашей семье ты. Ты бросила свой дом и переехала сюда, чтобы быть со мной, чтобы создать семью для близнецов. Не бросай нас теперь.

— Если ты переводишься в тренировочное отделение, то не будешь нуждаться в том, чтобы я осталась.

— Я никогда не нуждался в этом ради близнецов. Только ради себя самого.

— Правда?

— О да. — Он прижал ее к кровати.

Рейчел заглянула в голубые глаза. В них пылала любовь. Любовь к ней.

— Я останусь ради тебя.

— Знаю. — Он завладел ее ртом и наслаждался любовью и страстью. Рейчел обвила руками его шею и потянулась навстречу его объятиям.

— Будем вместе всегда.

Она запустила руки в его темные шелковистые волосы, спадавшие на лоб. Он заставлял ее чувствовать себя необыкновенной, драгоценной.

— Форд, мы чуть не расстались в первый день нашей жизни в собственном доме.

— Потому что я не берег то, что мы имели. Любовь бывает простая и сложная, легкая и трудная. С болью в сердце и с радостью. До тех пор, пока мы верим в любовь, мы будем вместе. Выходи за меня замуж.

О боже, как Рейчел хотела ему верить! По правде говоря, она изменилась за последний месяц. Форд, Коди и Джоли сломали барьеры, которыми девушка отгораживалась от остального мира. Она стала сильнее, потому что они внесли в ее жизнь любовь.

Разум утверждал, что надо бежать. Сердце просило ее остаться. Рейчел решила рискнуть и поставить на любовь. Она притянула Форда к себе и поцеловала.

— Да, — шепнула она. — Я останусь. Навсегда.




Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.