Отель на побережье
Теодора  Снэйк








Судьба на одну ночь свела Николь и Тимоти в заброшенной хижине на апельсиновой плантации. Затем их пути разошлись, как казалось обоим, навсегда.

Новая встреча стала для молодых людей полной неожиданностью и привела к непредсказуемым последствиям.






Теодора Снэйк

Отель на побережье





1


А дождь все усиливался. Николь с досадой смотрела на частые косые струи, заливающие лобовое стекло. За ними почти неразличима была узкая грунтовая дорога, на которой внезапно оказался ее автомобиль. Полчаса назад она свернула с широкой автострады на узкое асфальтированное ответвление, чтобы объехать пробку. Длинная вереница автомобилей навела на Николь такую тоску, что ей захотелось ехать каким угодно кружным путем, лишь бы не стоять на месте. С собой у нее была подробная дорожная карта, и она рискнула.

Ничто не предвещало сильную непогоду, дождь только слегка накрапывал. Да и разгул стихии, по мнению Николь, был большой редкостью для этих мест. Кому в голову могло прийти, что пройдет совсем немного времени и разразится настоящий потоп?

Будь Николь старожилом Флориды, ей бы наверняка бросились в глаза какие-нибудь признаки приближающегося ливня. Но она прожила в Майами слишком недолго, чтобы разбираться в особенностях местного климата. К отцу, перебравшемуся сюда несколько лет назад, Николь приезжала всего один раз и то лишь на пару недель.

Должно быть, из-за сплошной стены дождя она свернула не там, где нужно, и сбилась с дороги, потому что дальше вообще не было никакого пути. Хорошо, что Николь вовремя затормозила. Еще немного, и машина врезалась бы в бревно, оказавшееся прямо на пути ее «форда». Дорожная карта стала совершенно бесполезной. Заблудившаяся путешественница только приблизительно могла определить, где сейчас находится. В раздражении Николь собралась ударить кулаком по рулю, но промахнулась, и окрестности огласил истошный вопль автомобильного гудка.

Женщина испуганно вздрогнула. Сейчас откуда-нибудь появится недовольный собственник этого места, куда она заехала по невезению и недомыслию, и устроит ей веселую жизнь. Не вздумал бы только стрелять по колесам машины, а ругань Николь снесет стоически — ей не привыкать. Она заглушила двигатель, опустила стекло и настороженно прислушалась.

Ничего, кроме размеренного шума дождя, с силой бьющего по машине и листьям невысоких апельсиновых деревьев. Их стройные ряды уходили вдаль и пропадали за серой пеленой. Монотонность пейзажа подействовала на Николь удручающе.

Итак, она заехала на апельсиновую плантацию. Не самое оживленное место во Флориде! Хорошо еще, что не оказалась в болоте. Говорят, что они тут попадаются на каждом шагу. Или это справедливо только для западной части полуострова?

Впрочем, какая разница? Приунывшей женщине подумалось, что по плотности постоянного населения цитрусовую плантацию вполне можно приравнять к болоту. Тут помощи ждать не приходилось. Ряды деревьев обычно тянутся на несколько миль. Сезонных рабочих привозят сюда в фургонах или автобусах на весь день. Скорее всего, с утра здесь было полно людей. Но едва начался дождь, работу прекратили.

Выход один — осторожно сдать назад, чтобы не повредить чужую собственность. Интересно, сколько стоит одно такое дерево? — подумала Николь. Потом развернуться и добраться до шоссе. Там, по крайней мере, она будет не одна. Как только на автостраде рассосется пробка, образовавшаяся из-за аварии, можно будет ехать дальше. На худой конец можно подремать в машине, чтобы незаметно для себя скоротать время. Три последние ночи Николь спала так мало, что уснула бы даже сидя.

Она попыталась развернуть автомобиль, но сразу поняла, что с «фордом» что-то не так. После поворота ключа в замке зажигания мотор почихал, почихал и затих. Николь попыталась еще раз, но машина никак не отреагировала на старания хозяйки.

Еще одно несчастье! Теперь она точно застряла здесь надолго. Бесполезно лезть под капот в такой ливень. К тому же ее познания в области ремонта автомобилей были крайне незначительны. Все, что она знала об устройстве собственной машины, уместилось бы на половине тетрадного листка.

На автостраде достаточно было бы выйти из машины и остановить кого-нибудь из водителей, следующих в том же направлении. Николь еще ни разу не отказывали в помощи. А как быть сейчас? И почему только она не поехала в парк Эверглейдс, как собиралась сначала? Там бы она ни за что не оказалась в столь беспомощном положении. Национальный парк посещают множество туристов, и женщина в сломавшейся машине не осталась бы наедине со своей бедой.

Расстроенная Николь задумалась. До темноты было еще несколько часов. Наверное, следовало подождать немного в машине. Дождь ведь мог вскоре прекратиться. Тогда появился бы шанс, что мимо пройдет или проедет кто-нибудь. А может, лучше самой пойти и посмотреть, нет ли поблизости жилья?

Николь от всей души надеялась, что неподалеку обнаружится хижина — сторожа или кого-то еще в этом роде. И возможно, у него найдется телефон, чтобы вызвать техпомощь. Как же получилось, что она оставила дома мобильный телефон? Она ведь такая организованная!

Должно быть, события последних дней совершенно ее вымотали, иначе сейчас в сумочке лежал бы этот надежный помощник в критических ситуациях. Теперь оставалось только надеяться, что поблизости все же найдется место, откуда можно позвонить. Если пообещать хорошо заплатить, ремонтники наверняка приедут. А сторож подскажет, куда именно она умудрилась заехать.

Деятельная по натуре, Николь выбрала второй вариант, но сначала решила подождать, пока пройдет ливень. Иначе она вмиг промокнет насквозь. Жаль, зонта она с собой не взяла. А он бы ей очень пригодился. Бог знает сколько часов придется бродить по округе в поисках помощи. За это время можно сильно простудиться и слечь с высокой температурой. А вот этого Николь позволить себе сейчас никак не могла. Достаточно в доме одного тяжелобольного.

Решив пересидеть дождь в машине, Николь опустила спинку водительского сиденья. Ждать тоже можно с пользой. В полулежачем положении ее сразу же начало клонить в сон. Жаль только, что у нее с собой не было ни пледа, ни жакета, чтобы укрыться. Но и без них спустя всего несколько минут Николь крепко уснула.




Разбудил ее пронзительный крик какой-то ночной птицы. Потревоженная женщина резко села, протерла глаза и взглянула на светящийся циферблат наручных часов. Ничего себе, вздремнула! Уже полночь, вокруг темно. Одно хорошо: дождь, так долго с остервенением хлеставший, почти прекратился. Открыв дверцу, Николь выбрилась из машины и прежде всего размяла спину и затекшие ноги. Редкие крупные капли падали на лицо и одежду, расплываясь на ткани влажными пятнами. Отбросив со лба прядь волос, женщина настороженно огляделась.

Во тьме южной ночи прямо перед ней мерцал огонек. Обрадованная Николь мысленно сравнила себя с потерпевшим кораблекрушение человеком, завидевшим сигнал маяка после долгах скитаний по морю. Раз есть свет — значит, есть и люди! А они сейчас были очень нужны Николь. Мгновенно повеселев, она повесила на плечо сумочку, заперла машину и двинулась на огонек.

Ноги в босоножках скользили по раскисшей от воды земле и вязли в ней. Идти было трудно. Хорошо еще, что подошва итальянских босоножек была почти плоской. А что произошло бы, если бы Николь надела туфли на высоких каблуках? Она бы, наверное, уже вывихнула ногу и рыдала в полной темноте от обиды и безвыходности ситуации. А в просветах между деревьями над ее головой мерцали бы далекие и равнодушные ко всему звезды.

Предусмотрительность Николь сослужила ей хорошую службу: серьезных травм нижних конечностей избежать удастся. Но с любимыми босоножками из натуральной кожи, к сожалению, придется распрощаться: им не выдержать долгого пути по такой грязи!

И дернул ее черт свернуть с шоссе! Нетерпеливость — плохая черта характера. Терпеливые, небось, все давно уже дома. Пьют вечерний чай перед телевизором или сидят с коктейлем в руке за стойкой знакомого бара. Только она, дурочка, бредет в темноте неизвестно куда. Хорошо еще, что дома ее не ждут раньше завтрашнего полудня. К тому времени судьба просто обязана послать Николь спасение в лице кого ей только будет угодно.

Ругаясь вполголоса, когда нога в очередной раз застревала в грязи, Николь упрямо шла вперед. Через какое-то время, подняв голову, она обнаружила, что светящийся огонек значительно приблизился и превратился в небольшое квадратное окно. Николь приободрилась и даже прибавила ходу. И откуда только силы взялись?

Она подошла к неказистому одноэтажному строению, которое походило на временное пристанище для нетребовательных сезонных рабочих. Никто другой не согласился бы жить в таком убогом домишке. Да и они, наверное, заходили сюда только в случае крайней необходимости.

Маленький щитовой дом с плоской крышей вряд ли имел хоть какие-то удобства, но сейчас Николь согласна была на все. Крыша есть, внутри горит свет — чего еще желать? И Николь постучала в дверь. Никто не отозвался. Тогда она постучала сильнее.

Дверь распахнулась, и на деревянное крыльцо лег прямоугольник света. На пороге стоял мужчина в одних джинсах, низко сидящих на узких бедрах. Лица Николь не разглядела, оно находилось в тени, но фигура незнакомца производила сильное впечатление. Крупная голова с коротко подстриженными волосами, широкие плечи, мускулистые руки и длинные стройные ноги — словом, хозяин дома нисколько не походил на Кинг-Конга, что уже было хорошо.

Морщась от света, Николь невольно выпрямилась под изучающим взглядом мужчины и хотела было поправить волосы, но передумала. Чтобы привести прическу в порядок, требовалось зеркало, а еще щетка и время. Раньше надо было об этом позаботиться. Теперь незнакомец видел Николь во всей красе: растрепанные волосы намокли и вились вокруг лица буйными кудрями, платье прилипло к бедрам, ноги — по колено в грязи.

Хороша, нечего сказать! Вздохнув, Николь придала лицу самое несчастное выражение, на какое была способна. Раз нельзя очаровать незнакомца, нужно хотя бы постараться разжалобить его. Она надеялась, что это у нее получится.

— Простите, что беспокою в столь поздний час, но мне очень нужна ваша помощь, — слабым голосом начала ночная гостья и нервно поежилась.

Сумочка, висевшая на узком кожаном ремешке, соскользнула с плеча. И Николь едва успела подхватить ее до того, как она упала на обшарпанные доски крыльца.

Хозяин строения молча посторонился, пропуская женщину внутрь дома. Она бочком протиснулась мимо него и оказалась в небольшой комнате. Одного взгляда хватило, чтобы понять: здесь не живут, а только бывают от случая к случаю. Обстановку единственной комнаты в домике можно было смело назвать спартанской. В ней не было даже необходимого, не говоря уже об излишествах. Как можно жить в таких условиях? И что здесь забыл человек, открывший Николь дверь?

Она обернулась к мужчине и замерла от неожиданности. Густые ресницы взлетели, как крылья бабочки. Было от чего прийти в изумление! Таких красивых людей Николь прежде никогда не видела. Правильнее было сказать, в обычной жизни не видела. На глянцевых журнальных обложках и рекламных плакатах, расставленных вдоль всех дорог Америки, время от времени мелькают такие пронзительно-сексуальные красавцы.

Глядя на них, Николь всегда думала, что половину их привлекательности составляет мастерство фотографа и щадящее освещение при съемке. Но вот перед ней предстало настоящее произведение искусства, автор которого — Природа. Она не поскупилась, создавая этот великолепный образчик зрелого мужчины. Николь присвистнула бы в знак восхищения, но вовремя вспомнила, что находится не в кругу друзей. Даже среди богемной молодежи перенаселенного знаменитостями Нью-Йорка ей не встречался столь превосходный экземпляр.

Взгляд Николь еще раз с явным интересом обежал стоящего перед ней мужчину лет тридцати — тридцати трех. Он улыбался немного устало, немного снисходительно, с завидным спокойствием перенося тщательный осмотр. Судя по всему, женское обожание ему уже давно приелось. И неудивительно! Шесть футов и три… нет, скорее, четыре дюйма роста, прекрасная фигура, лицо безупречной лепки, с большими серыми глазами, — разве зрячая женщина может спокойно пройти мимо такого великолепия?

Николь захотелось потрогать мужчину, дабы убедиться, что он существует в действительности, а не померещился ей из-за крайней усталости и голода. Бывают же миражи в пустыне. Почему их не может быть здесь? Хотя нет, от миражей не может так приятно пахнуть лосьоном и кремом после бритья.

Она спохватилась, что рассматривает незнакомца в упор, и потупилась. Ей не хотелось выглядеть невоспитанной особой. И так уже он подумал обо мне невесть что, грустно вздохнула Николь, сожалея, что оказалась в столь невыигрышной ситуации: Аполлон и потрепанное непогодой чумазое чучело. Увидел бы ее этот красавчик в вечернем платье, с соответствующим макияжем, тщательно причесанной, и впечатление от встречи могло быть совершенно другим!

Незнакомец стоял напротив Николь, скрестив руки на обнаженной груди, и тоже с нескрываемым любопытством разглядывал незваную гостью. Скучающее выражение уже успело исчезнуть с его выразительного лица. Приятная улыбка чуть приоткрытых четко очерченных губ сообщала женщине, что увиденное пришлось ему по душе.

В обычной обстановке Николь иного и не ожидала бы. Она умела себя подать и не знала отбоя от поклонников. Но разве может кому-то понравиться лохматая бродяжка в грязном платье?

— Чем могу вам помочь? — участливо спросил мужчина, прервав затянувшееся молчание. — Что с вами случилось?

Голос его был приятен для слуха. Речь выдавала принадлежность к образованным слоям общества. И еще Николь показалось, что незнакомец родом не с юга, а из Новой Англии. Она сама прожила много лет в Нью-Йорке и Бостоне, там говорили очень похоже. Особенно в Бостоне.

— Я заблудилась. Моя машина сломалась, а дождь все шел… и шел.

Николь больше не старалась вызвать жалость и говорила твердо. Но она так устала, что губы сами собой дрогнули. Николь чувствовала себя отвратительно. Голова кружилась, подсыхающая на ногах грязь начинала беспокоить нежную кожу. Очень хотелось почесать зудящие места, но она не решалась. Сходство с дворняжкой только усилилось бы, а ей этого вовсе не хотелось.

— Как вы вообще здесь оказались? — удивился хозяин дома. — Здесь же почти никто не ездит. И где вы оставили машину?

В его словах прозвучал намек на некоторую нелепость ее поведения. Обычно Николь такого никому не спускала. Но сейчас у нее не было сил спорить и доказывать, что женщины — существа вполне здравомыслящие.

— Можно, я сяду? — спросила она, с тоской глядя на нечто, стоящее в углу грязноватой комнаты и напоминающее продавленный диван. — У меня ноги подгибаются от усталости.

— Да, разумеется. Простите мою невежливость, — смутился мужчина и сунул руки в задние карманы джинсов.

Лучше бы он этого не делал! Джинсовая ткань натянулась спереди. И Николь торопливо отвернулась, прогоняя невесть почему возникшие в воображении соблазнительные картины обнаженного мужского тела.

Она прошла к дивану и осторожно уселась на него. Диван натужно закряхтел, но выдержал ее вес. Тогда Николь устроилась поудобнее и даже откинулась на бугристую спинку, опершись локтем на стопку плоских подушек и с облегчением вытянув скрещенные ноги. Тут она не удержалась от соблазна и все же почесала одной ногой другую, стараясь делать это как можно незаметнее.

— Я возвращалась в Майами, наткнулась на пробку на шоссе и решила объехать. Сначала из-за дождя потеряла дорогу, потом заглох мотор. Я хотела переждать ливень и прилегла вздремнуть, а когда проснулась, обнаружила, что уже ночь, — сокрушенно поведала Николь. — Мой «форд» стоит где-то поблизости. Далеко по этой жуткой грязи я бы не ушла.

— Понятно, — задумчиво протянул незнакомец. — А из-за чего заглохла машина, вам неизвестно?

— Честно говоря, я совершенно не разбираюсь в двигателях внутреннего сгорания, — смущенно призналась Николь. — Как-то не приходилось раньше с этим сталкиваться.

— Будем надеяться, что не случилось ничего серьезного, потому что я тоже не самый лучший механик на свете. — Мужчина улыбнулся, показав превосходные белые зубы, и развел руками. — Что ж, пожалуй, возьму фонарь и схожу посмотрю, в чем там дело. А вы пока загляните вон в ту сумку. Там есть чистое полотенце. Если пожелаете умыться, то слева от крыльца стоит бочка с дождевой водой. К сожалению, ничего другого предложить не могу.

— Буду очень вам благодарна, если поможете мне исправить машину и покажете, как отсюда выбраться, — с надеждой сказала Николь.

— Если не смогу отремонтировать ваш «форд», то завтра утром подброшу до автострады, — пообещал хозяин дома. — Это вас устроит?

— Мне выбирать не приходится, — вздохнула Николь и тут же оживилась вновь: — А телефона у вас случайно нет?

— Нет, — сказал он, и в голосе его не прозвучало ни грана сожаления по этому поводу.

Мужчина надел синюю тенниску, спрятав безупречный торс от женских глаз, и протянул руку за ключами от машины. Николь отдала их без колебаний. Он пошел к двери, по пути выдвинув ящик рассохшегося буфета и достав оттуда небольшой фонарь. На пороге он обернулся.

— Давайте познакомимся, раз уж случай свел нас под одной крышей. Я Тимоти, можете звать меня просто Тим.

— А меня зовут Николь. Но даже лучшим друзьям я не позволяю сокращать мое имя до Никки.

Ее голос звучал глухо из-за свесившихся на лицо волос. Она уже нырнула в указанную сумку и искала в ней полотенце.

Тимоти с удовольствием посмотрел на выставленную на обозрение нижнюю часть спины и длинные ноги Николь. И то и другое выглядело в высшей степени соблазнительно. Непонятная ухмылка приподняла правый уголок его рта. Он хотел было что-то сказать, но передумал и молча шагнул во тьму.

На улице мужчина завернул за угол дома и подошел к черному «рейнджроверу», стоящему под деревянным навесом. Он достал из него канистру, наполовину наполненную бензином, и, светя под ноги фонариком, быстро пошел по следам Николь, еще видневшимся в грязи. Дождь закончился, чему Тимоти был очень рад.

Найдя «форд» Николь, он первым делом убрал с дороги упавшее дерево, а затем начал искать неполадки. Зная не понаслышке, какими беспечными могут быть женщины, Тимоти первым делом проверил уровень горючего. Оказалось, что в машине Николь просто кончился бензин, так что его канистра пригодилась. Залив горючее в бак, он с трудом поместился на водительском сиденье, завел двигатель и с удовольствием обнаружил, что тот заработал. Значит, никаких неполадок не было.

Он представил, как сейчас вернется в дом и обрадует Николь. Но тут же призадумался. Как только он скажет, что машина в порядке, залетевшая на огонек птичка, наверняка уже успевшая подсушить очаровательные перышки, мгновенно упорхнет. Несмотря на мелькнувший в ее глазах огонек живого интереса к представителю противоположного пола, осторожная женщина не останется наедине с незнакомым мужчиной. Во всяком случае, вероятность того, что она сразу распрощается с ним, была очень высока. Он снова окажется в полном одиночестве, которым уже был сыт по горло.

Нескольких дней, проведенных в этом глухом углу, хватило, чтобы успокоиться и решить, что делать. Завтра он собирался вернуться в Майами. Хватит бегать от возникшей проблемы. Пора переходить к активным действиям. Кое-кого ждет в недалеком будущем большой сюрприз. А Николь… Николь пока не узнает, что препятствий к ее отъезду не существует…

Тимоти очнулся от мыслей и обнаружил, что грудь его вплотную прижата к рулю, словно он сидел в игрушечном автомобиле. Пришлось отодвинуть сиденье назад. Затем Тимоти вновь взялся за руль и на самой малой скорости подогнал «форд» поближе к дому.

Завтра он для видимости повозится под капотом минут пятнадцать, старательно изображая механика. А сегодня… сегодня Николь поужинает вместе с ним. И кто знает, что еще может случиться этой ночью. Губы мужчины лукаво изогнулись. Он достал из багажника «форда» канистру и аккуратно поставил на землю. Потом закрыл машину и пошел к дому.




Тимоти вернулся в тот момент, когда Николь размышляла, что делать дальше. Она уже отмыла грязь с лица и ног. И ей даже удалось привести с более-менее приличный вид босоножки, которые, к счастью, не лишились ни одного из ремешков.

Теперь они сохли возле входной двери, пока Николь шлепала босиком по крашеному деревянному полу, сильно опасаясь занозить ступни ног.

Больше всего хлопот доставили волосы, впитавшие, казалось, целый водопад. Но мягкое махровое полотенце, ласково обвившее голову, подсушило их, хотя на это потребовалось немного больше времени, чем полагала Николь. Теперь волосы влажными колечками поблескивали в тусклом свете масляной лампы, стоящей на деревянном столе у стены. Можно было бы посокрушаться из-за отсутствия привычных удобств, вроде фена, но Николь не видела в подобном занятии никакого смысла.

Самочувствие ее несколько улучшилось. Однако до полного комфорта было далеко. Мокрое платье противно холодило тело. Но переодеться было не во что. Николь провела руками по бедрам и обеспокоенно подумала, что, скорее всего, простудится. Она завернулась в уже влажное полотенце и с сожалением вспомнила о любимом теплом халате, оставшемся дома.

Кусая губу от досады, Николь повернулась на шум шагов и увидела Тимоти. Его брови сошлись на переносице, лицо потемнело. Он был явно расстроен тем, что принес Николь дурную весть.

— С вашей машиной утром придется повозиться. В темноте ничего нельзя исправить. Если не боитесь ночевать с незнакомцем под одной крышей, оставайтесь здесь. В машине вам будет холодно. — Тимоти закрыл входную дверь и прошел в центр комнаты. Остановился в нерешительности и прибавил: — А я уступлю вам диван, если его можно так назвать, и даже накормлю ужином.

— Я не боюсь вас, поэтому принимаю приглашение, — не задумываясь ни на секунду, ответила Николь. — От ужина и дивана я не откажусь. Хотя, если говорить честно, он мне совсем не нравится. В жизни не видела такого чудища!

Ее и в самом деле нисколько не пугал Тимоти. Не он завлек ее в этот тупик, Николь оказалась здесь по собственной глупости. И потом, Тимоти ни капельки не походил на убийцу или грабителя. А что касается возможных сексуальных домогательств, так, пожалуй, это ему следовало бы опасаться новой знакомой, у которой при одном взгляде на Тимоти пересыхало горло и голова шла кругом.

Когда он двигался, улыбался или просто смотрел на нее своими серыми глазами, Николь ловила себя на жгучем желании дотронуться до его теплой загорелой кожи, проверить пальцами жесткость завитков волос на широкой груди и вдохнуть запах, даже на расстоянии будоражащий ее.

Столь бурная реакция на незнакомца озадачила Николь. До сих пор она только позволяла себя любить, но сама никогда и ни к кому из знакомых мужчин не испытывала сильных чувств. Порой она думала, что вообще на них не способна. Так было и с Роджером, так было и до него. Никто из близких приятелей не оставил после себя сколько-нибудь стоящего воспоминания. Ни один не смог заставить подругу забыться в порыве страсти.

Николь в первую очередь нужны были обожание и поклонение, она любила ловить на себе призывные мужские взгляды, сознавая, что в ее власти дать им то, чего они хотят. Заводя очередной роман, она, прежде всего интересовалась, свободен ли ее избранник. У женатых или помолвленных мужчин не было никаких шансов добиться ее благосклонности.

Затем Николь изучала характер и привычки будущего приятеля и прикидывала, насколько они соответствуют ее собственным. И только потом позволяла мужчине увлечь себя в постель. Так стоило ли удивляться, что выбранный умом, а не сердцем партнер не будил в ней страсти?

Но сейчас все было совершенно иначе. Теперь она сама бросала на совершенно неизвестного ей, только что встреченного мужчину, о котором не могла бы с уверенностью сказать, кто он такой и заслуживает ли вообще доверия с ее стороны, пламенные взгляды. Правда, пока из вполне понятной осторожности делала это незаметно для него. Остатки благоразумия еще не покинули Николь.




2


Довольный согласием гостьи остаться на ночь под одной крышей с ним, Тимоти одобрительно кивнул и подошел ближе, с сочувствием глядя на то, как она ежится в мокрой одежде.

— Слушайте, вам бы нужно переодеться. Что, если я предложу вам свою рубашку?

— А она достаточно длинная, чтобы заменить платье? — застенчиво улыбаясь, спросила Николь и медленно провела рукой по бедру.

Мужчина проследил взглядом за ее движением.

— Судите сами.

Тимоти подошел к стоящей на полу сумке и вынул из нее голубую хлопковую рубашку с длинными рукавами. Он развернул ее и приложил к себе. Рубашка оказалась подходящей длины. Тогда Николь согласно кивнула и протянула руку. Рубашку оказалась мягкой на ощупь. Не удержавшись, она поднесла ее к лицу — та пахла свежестью.

Тут Тимоти собрался было выйти из дома, но Николь его остановила.

— Куда вы?

— Хочу дать вам возможность снять мокрую одежду.

— Можете просто отвернуться, — предложила Николь и начала расстегивать пуговицы влажного платья.

Тимоти вновь окинул ее внимательным взглядом и пожал плечами, затем подошел к окну и стал смотреть в непроглядную темень ночи. Он слышал за спиной тихое шуршание и живо представлял, как женщина медленно поднимает подол платья и с трудом стаскивает с себя мокрую, прилипающую к телу ткань, которая, словно нехотя, дюйм за дюймом обнажает то, что весь день скрывала от чужих глаз.

Интересно, есть ли у Николь под платьем бюстгальтер? — гадал он. Женщины в местном жарком климате предпочитают обходиться минимумом одежды. Они носят тонкие блузки или топы, в которых свободнее дышится. Похоже, что и Николь относится к любительницам облегчить себе жизнь подобным образом.

— Готово, теперь можете повернуться, — весело сказала Николь. — Я переоделась и чувствую себя гораздо лучше.

Тимоти повиновался… и застыл на месте. Николь стояла между ним и лампой, которая высвечивала контур ее тела — узкая талия, красивые бедра и длинные ноги. А из нижнего белья на женщине были только маленькие трусики. Он порадовался тому, что слукавил относительно ее машины. Никто и ничто теперь не заставило бы его сознаться в обмане.

— Это определенно ваш цвет, — выдавил Тимоти из себя и тут же охнул: — О нет!

Поощренная его комплиментом Николь раскинула руки и медленно закружилась на месте, демонстрируя себя со всех сторон. Рубашка поползла вверх, обнажая бедра. Тимоти был вынужден отпустить веки, в противном случае могло случиться все, что угодно. Он пытался понять, намеренно или случайно Николь провоцирует его.

Внезапно она остановилась, опустив тонкие руки, и уставилась на Тимоти.

— Вам плохо? — сочувственно спросила она и подошла к нему ближе.

Озабоченная состоянием Тимоти Николь хотела дотронуться до его руки. Но он уже пришел в себя и поспешно отодвинулся.

— Голова слегка закружилась, вероятно, от голода. Я не ел с самого утра. Так что самое время перекусить, — чересчур жизнерадостно сообщил Тимоти и направился к столу, на котором стоял объемистый бумажный пакет с чем-то съестным.

Его стараниями несколько минут спустя был сервирован холодный ужин на двоих. Каждому досталось по паре гамбургеров, по картонной коробочке с салатом из креветок под кисло-сладким соусом и по ванильному коктейлю в высоком пластиковом стакане с соломинкой. В комнате приятно запахло кетчупом и горчицей, которыми были щедро политы гамбургеры.

У голодной Николь заурчало в животе. Она бросила на Тимоти смущенный взгляд, но он, кажется, ничего не услышал.

Без лишних церемоний они уселись на единственную деревянную скамью у стола и принялись за еду. Оба были страшно голодны, и некоторое время в комнате царило молчание. Николь сосредоточенно жевала до тех пор, пока, покосившись в сторону соседа по столу, не наткнулась на его смешливый изучающий взгляд. Она прыснула от неожиданности и залилась веселым смехом.

— Хотите угадаю, о чем вы сейчас думаете? — спросила она Тимоти, беря стакан с коктейлем.

Мужчина немного помедлил: свои чересчур вольные мысли он предпочел бы оставить при себе. Тем не менее кивнул:

— Хочу.

— Вы вспоминаете, как когда-то ели большой кусок отлично поджаренного мяса с хрустящим луком и запивали это великолепие красным итальянским вином.

— Да вы опасны, раз умеете читать чужие мысли! — с наигранным ужасом произнес Тимоти, вытирая рот бумажной салфеткой. — А откуда вам известно, что я думаю именно об этом?

— Просто я сужу по себе, — хихикнула довольная Николь, затем в голосе ее зазвучали ностальгические нотки. — Когда-то я частенько обедала в нью-йоркском «Холбруксе» вместе с друзьями. Какое мясо там подавали!

— В «Холбруксе»? Вы шутите! — воскликнул Тимоти и отодвинул от себя коробочку с недоеденным салатом.

— Нисколько, а чему вы так удивились?

— Да, собственно, ничему. Я сразу понял, что вы не южанка. Вы долго жили на севере или даже родились там.

— Верно. Но и вы тоже оттуда. Это ясно по вашему выговору, — заметила Николь, делая последний глоток и отставляя с видимым сожалением пустой стакан.

— Получите приз за догадливость.

Тимоти протянул ей свой коктейль. Она не стала отказываться и кивнула в знак признательности.

Тогда он пошарил в сумке и извлек из нее упаковку пива. Вскрыл одну из жестянок и приложил ее к губам. Николь, медленно потягивающая через соломинку второй коктейль, находились в прекрасном настроении. Даже захотелось немного поговорить о пустяках.

— Скажите, Тим, а где вы жили на севере?

— Немного здесь, немного там. Но в основном в Нью-Йорке, где у меня живут родственники — мама, сестры с мужьями.

— А здесь вы отдыхаете? — поинтересовалась Николь.

— Можно сказать и так, — несколько уклончиво ответил Тимоти.

Николь не поняла, что он имеет в виду. По ее мнению, люди или отдыхают, или работают. Смешивать одно с другим на жарком юге вряд ли было возможно. Все население Майами делилось на две почти равные части. Приезжие, которые спешили удовлетворить свои капризы и причуды, лелеемые в течение года непрерывной работы. И местные жители, которые в большинстве своем обслуживали тех, кто отдыхал.

Персонал отелей, баров, дансингов, ночных клубов и прочих заведений курорта делал это двадцать четыре часа в сутки, чтобы сколотить небольшое состояние или хотя бы жить сносно по меркам Майами. При этом каждый из них, начиная с мальчика на парковке автомашин и заканчивая служащими высшего звена, мечтал когда-нибудь превратиться из того, кто обслуживает, в того, кого обслуживают.

Сама Николь составляла редкое исключение из этого правила, поскольку не относилась ни к тем, ни к другим. В настоящее время она нигде не работала, но ее времяпрепровождение нельзя было назвать отдыхом. Все те месяцы, что находилась под южным солнцем, Николь ухаживала за безнадежно больным отцом. Ради него она бросила неплохую работу в Нью-Йорке, друзей, Роджера и квартиру. Слишком мало времени осталось на общение с последним родным человеком, чтобы Николь могла оставаться вдали от него.

Уильяма Портера терзала страшная болезнь, и дочь постоянно находилась теперь рядом с ним. Только иногда, когда становилось совсем невмоготу и хотелось выплакаться в одиночестве, она прибегала к помощи соседки.

Пожилая женщина готова была присматривать за отцом Николь безо всякой платы: ведь они прожили рядом несколько лет и всегда хорошо относились друг к другу. Уильям даже иногда подстригал соседке газон.

Но Николь не могла позволить миссис Нортон бескорыстно помогать ей. Финансовые дела соседки были не так уж хороши. К тому же ее дочь Джину недавно бросил муж, и теперь миссис Нортон приходилось заботиться не только о себе, но и о дочери, и о маленьком внуке.

Всю прошлую ночь Николь просидела у постели отца, которому три дня назад стало совсем плохо. Конец был уже близок — это мог сказать даже неспециалист в медицине. Однако вопреки очевидному Николь продолжала уверять больного, что тот вскоре поправится. Отец не верил дочери, но и не спорил с ней, поскольку не хотел еще больше ее расстраивать. День ото дня он все больше слабел и таял буквально на глазах. Николь измучилась смотреть на его страдания и была близка к отчаянию.

Наступил момент, когда она могла разрыдаться прямо у постели отца. Ей просто необходима была краткая передышка. Поэтому она с благодарностью приняла предложение миссис Нортон отпустить ее на сутки. Завтра утром они истекали. Николь должна была вернуться домой до полудня и надеялась, что это ей удастся.

Выехав из дома в полдень, Николь отправилась на побережье, побродила немного босиком по пляжу, перекусила в китайском ресторанчике. А затем поехала по шоссе без определенной цели, просто чтобы ни о чем не думать. На обратном пути она и попала в злосчастную пробку. Хорошо, что приключение закончилось вполне благополучно: ее накормили, любезно предложили ночлег, а завтра утром пообещали помочь с ремонтом машины. А ведь все могло быть гораздо хуже. Нет, ей решительно везет!

Пока можно было немного расслабиться и на время отвлечься от забот. Глядя, с каким удовольствием хозяин дома пьет пиво, Николь решила попросить у него одну банку.

— Не угостите ли меня пивом? — спросила она, прервав размышления Тимоти о чем-то явно неприятном.

Его лицо разгладилось, взгляд повеселел. Он поставил банку с пивом на стол и подтолкнул ее к Николь. Она взяла ее и попыталась дернуть за кольцо в крышке, но безрезультатно. Тогда Тимоти обхватил банку ладонью прямо поверх пальцев Николь и одним ловким движением указательного пальца выдернул кольцо. Пиво обиженно зашипело, и над отверстием в банке показалась шапка желтоватой пены.

— Спасибо, — тихо сказала Николь. — Опять я нуждаюсь в вашей помощи. Мне даже неловко.

— Пустяки.

Тимоти не убирал руку.

— Оно нагрелось без холодильника, вряд ли вам понравится.

Голос его звучал хрипловато. Он словно говорил не о пиве, а о чем-то гораздо более значительном.

Николь опустила глаза и замерла. Она сама себя не узнавала. Где та бойкая общительная женщина, которая быстро становилась своей в любой компании? Ее сковало незнакомое прежде смущение. Неужели на нее так подействовало обаяние Тимоти? Да нет, она просто устала, потому и притихла. Думать так было безопаснее, а потому предпочтительнее.

— Ничего, я люблю теплое пиво. — Николь пришлось откашляться, чтобы заговорить обычным голосом. — А почему вы так удивились, когда я заговорила о «Холбруксе»?

— Я там часто бывал, когда жил в Большом Яблоке, — сообщил Тимоти, осторожно, почти незаметно поглаживая большим пальцем руку Николь. — Может быть, мы с вами даже сидели за соседними столиками.

— Там неплохо кормят, правда? — спросила Николь. — И зал очень красив.

— Да, кормят неплохо. А что касается интерьера… Особенно мне нравился витраж с дамой в шляпке с опущенными полями, прижимающей к плечу букет из гвоздик и роз. Знаете, она немного напоминает вас, — проникновенным голосом сказал Тимоти и легонько сжал пальцы.

Николь напряглась, но руки не отдернула. Тогда мужские пальцы слегка разжались, чтобы мгновение спустя ласково сжаться вновь.

— Я тоже часто любовалась вашей дамой. Между прочим, я была в мастерской, где ее изготовили, — заметила Николь, рука которой по-прежнему находилась в приятном плену.

Это уже становилось неудобным. Женщина высвободилась и отпила немного пива.

— И что же это за мастерская?

— Братьев Шефтс. Они работают в Южном Бронксе. Мы заказывали у них несколько витражей для кабинета управляющего нашим отелем. Дорогие штучки, надо сказать. За каждый заплатили тысяч по пять, но они того стоят. Настоящие произведения искусства. А кабинет после их установки стал выглядеть потрясающе.

— А вы не бывали в рыбном ресторане в Манхассете? Там в холле есть изумительной красоты витраж с русалкой со струящимися волосами. Между прочим, чудесный ресторанчик и кормят вкусно. А кабинки отделены друг от друга стеклянными перегородками все с теми же русалками, окруженными витыми водорослями и маленькими прозрачными медузами. Жаль только, что салфетки там сиреневого цвета. Мне они всегда портили аппетит.

— Вы не любите этот цвет? А мне он кажется вполне симпатичным, — удивилась Николь.

— Честно говоря, я его ненавижу.

И Тимоти скривился, словно избалованный ребенок.

— А почему, если не секрет?

— У меня в детстве была очень вредная учительница, которая постоянно носила строгий сиреневый костюм. На всю оставшуюся жизнь с этим цветом у меня ассоциируются одни неприятности. Ну, что вы смеетесь? — притворно обиделся Тимоти. — Можно подумать, что у вас нет никаких странностей или слабостей!

— Есть, конечно. Даже не одна, а несколько. Но я вам о них не скажу. И не просите! — рассмеялась довольная разговором Николь.

— Ладно, не буду, — согласился Тимоти. — Но это нечестно с вашей стороны.

— Нечестно, — согласилась Николь и сменила тему разговора: — А что вы здесь делаете? Прячетесь от кого-нибудь?

Она угадала. То, чем он здесь занимался, вполне можно было назвать именно так.

— Прячусь? Вроде того, — кивнул Тимоти. — И мне к тому же нужно было без помех решить одну важную проблему. Здесь меня никто не нашел бы — я точно знаю. А вы не спросите, что это за проблема?

— Нет. Для этого мы с вами слишком мало знакомы, — ответила Николь.

— Тогда давайте познакомимся поближе, — предложил Тимоти, переходя к тому, что было у него на уме в данный момент.

— Как это — поближе?

— А вот так.

Он сгреб женщину в охапку и жадно приник к ее губам.

В первую секунду Николь растерялась от неожиданности, хотя вполне могла бы догадаться, к чему он клонит. Не маленькая уже! Она собралась было вывернуться из властного мужского объятия, но как-то… замешкалась. А тем временем губы Тимоти уже нашли самые чувствительные уголки ее рта.

Напористость сменилась необыкновенной нежностью, заставившей Николь позабыть о всяком сопротивлении. Она лишь успела подумать, что никогда не испытывала ничего более приятного в своей жизни. Мужчина, целующий женщину подобным образом, прекрасно знал, что делает.

Николь уже самой захотелось обвить рукой его загорелую шею, не думая о последствиях столь необычного поведения. Плюнуть на все и забыться так, как никогда не случалось прежде.

Тимоти на мгновение отстранился и заглянул в слегка затуманившиеся глаза Николь, спрашивая взглядом, может ли он продолжить. Она уперлась руками в широкую мужскую грудь и привычно спросила:

— Ты женат?

— Нет.

Если Тимоти и был удивлен вопросом, то никак не показал этого.

— Помолвлен? — продолжала допытываться Николь. — Отвечай честно. Для меня это очень важно.

— Нет, я ни с кем не помолвлен, — улыбнулся Тимоти.

Похоже, ему импонировало ее поведение. К тому, чем они собирались заняться, Николь явно относилась ответственнее его. Тимоти же было решительно все равно, замужем она или нет. Хотя раньше он старался держаться подальше от чужих жен и невест. На его долю вполне хватало женщин, свободных от обязательств. Но все когда-нибудь бывает в первый раз…

Поняв, что его не отталкивают, Тимоти не стал торопиться. Его пальцы, большие и сильные, нежно ласкали Николь. Потом к ним присоединились горячие губы.

Рубашка на ней расстегнулась, и Тимоти видел, как красивая женская грудь реагирует на его прикосновения. Они не произнесли ни слова. Между ними все было предельно просто и ясно: встретились двое понравившихся друг другу людей и собираются хорошо провести время.

Но скамья явно не была для этого предназначена. Тимоти растерянно оглянулся. Диван не выдержал бы их двоих, а пол был грязен. Тогда ему в голову пришла идея.

Он встал, сбросил на пол несколько подушек сомнительной чистоты и накрыл их тонким одеялом, под которым спал в домике. Не очень красивое получилось ложе, но другого у них не было. Тимоти повернулся к Николь, сидящей на скамье в расстегнутой рубашке, и увидел, что она одобрительно кивает. У него отлегло от сердца. Ей, как и ему, было совершенно все равно, где именно это произойдет между ними.

Николь тоже встала и, маняще улыбаясь, принялась медленно стягивать с плеч рубашку. Сбрасывая мокасины, Тимоти следил за ней горящим взором. Фигура Николь была само совершенство. В неярком свете лампы она казалась ожившей античной статуей. Тимоти тяжело дышал, но не двигался с места. Ему хотелось, чтобы она сама проявила инициативу. И в предвкушении этого пальцы на его ногах поджимались от нетерпения.

Словно угадав его мысли, Николь подошла вплотную к Тимоти и опустилась на одно колено. Руками провела по горячему животу мужчины, а затем взялась за пуговицу джинсов. Она расстегнула молнию брюк до самого конца и скользнула пальцами внутрь. Ее легкие прикосновения заставили Тимоти застонать. Он напрягся, готовый схватить женщину и бросить навзничь на одеяло, но вместо этого запрокинул голову и отдался умелым ласкам, становившимся все приятнее и нестерпимее.

Женские пальцы колдовали над телом Тимоти, то прикасаясь едва ощутимо, то вдруг сжимаясь вокруг напряженной мужской плоти. Николь тихо смеялась, наблюдая, как он безуспешно пытается сдержать рвущееся наружу желание обладать ею. Ей было так приятно прикасаться к нему, что она готова была ласкать его бесконечно. Тимоти закрыл глаза от наслаждения, его бедра слегка подрагивали.

Решив, что уже достаточно испытала его терпение, Николь одним ловким движением сдернула с Тимоти и джинсы, и плавки. Он переступил через них и легонько подтолкнул Николь к импровизированной постели. Затем глухо зарычал и толкнул посильнее. Николь упала на спину и моментально оказалась прижатой к одеялу его тяжелым телом.

Трусики были сорваны нетерпеливой рукой, вслед за этим та же рука с силой развела ее бедра, и Николь ощутила, как Тимоти входит в нее. Все происходило слишком быстро, хотя следовало признать, что она сама была в этом виновата.

Николь закрыла глаза, с разочарованием ожидая, что все будет так же, как и всегда. Но на этот раз сладкое томление и жажда еще более глубокого проникновения мужчины заставили Николь поднять бедра и обвить талию Тимоти стройными ногами. Каждое его движение заставляло ее постанывать от блаженства. Ей хотелось, чтобы это никогда не кончалось. Однако то, что она сейчас испытывала, оказалось слишком пронзительным, слишком прекрасным, чтобы можно было выносить долго.

Николь вскрикнула, когда словно взорвалась изнутри, освобождаясь от всех прежних оков. Наслаждение захлестнуло ее, едва не утопив в бездонном море счастья.

Все еще пребывая в странном состоянии расслабленного благодарного забытья, Николь услышала короткий стон Тимоти, означавший, что и он получил все возможное от их близости. Обессиленный, он упал на женщину и не двигался несколько минут. Она любовно гладила его волосы, проводила рукой по влажной горячей спине.

Николь была признательна ему за пережитые минуты блаженства. Оказалось, что и ей доступно то самое плотское наслаждение, о котором она прежде могла только догадываться. Ей хотелось покрыть поцелуями все его тело в знак безграничной благодарности. Она бы так и поступила, если бы, к своему удивлению, не услышала глухой голос Тимоти.

— Прости, я был слишком нетерпелив, — сбивчиво извинялся он. — Следующий раз будет исключительно для тебя.

Так хорошо ей не было еще ни с кем. Если Тимоти может подарить ей ощущения более острые, пусть попробует. Но только сможет ли она их перенести? Удовлетворенная Николь нежилась в теплом коконе мужских объятий. Она видела стремительного, нетерпеливого Тимоти, и он ей очень понравился. Каков же он в роли нежного любовника?

Тем временем Тимоти передвинулся и припал губами к шелковистому треугольнику волос внизу живота Николь. И она задохнулась от восторга. Тимоти был нежен и жесток одновременно. Он нарочно оттягивал момент полного слияния с Николь, а затем одним резким толчком овладел ею. Каждое его движение вновь исторгало негромкий стон из груди Николь. Ей не хватало воздуха, а сердце готово было разорваться, будучи не в силах вместить в себя всю полноту ощущений, испытываемых ею в этот миг…

Потом Тимоти лег на спину рядом с Николь, закинув правую руку за голову. Любовная схватка утомила его. Он встретил достойную противницу. Пережитое ощущение единства с Николь было исключительно приятным.

Тимоти повернулся на бок и оперся на локоть. Его глаза с удовольствием обежали фигуру бесстыдно раскинувшейся рядом с ним женщины. Она довольно улыбалась, глядя на него. Словно сытая кошка, пришло в голову Тимоти банальное сравнение. Стало быть, ей тоже понравилось…

Неожиданно он подумал, что Николь, возможно, надеется на продолжение их отношений в будущем. В сексуальном плане они прекрасно подходили друг другу и могли бы провести вместе немало приятных минут. Но это, увы, было невозможно.

Он не мог себе позволить любовное приключение, препятствующее осуществлению тщательно разработанного плана. А потому следовало сразу развеять все иллюзии на этот счет. Тимоти собрался с духом и сказал, пристально следя за выражением лица лежащей рядом с ним женщины:

— Я сказал тебе неправду, Николь. Практически я обручен, и ты должна это знать.

Ласковые слова, уже готовые сорваться с ее губ, застряли в горле. А острая боль, возникшая где-то в глубине души, поразила Николь. Так расстраиваться было в высшей степени нелепо!

После столь краткого, хотя и весьма интимного знакомства ее чувства не могли быть затронуты очень уж сильно. Скорее всего, ранило то, что мужчина бессовестно солгал ей. Если Тимоти намеревался подобным образом оттолкнуть ее, ему это удалось. Николь не любила, когда ей морочили голову.

— Что ж, лучше поздно, чем никогда, — цинично усмехнулась она.

В ее словах Тимоти уловил издевку и поморщился. Она явно обиделась и мстила ему. Но он это заслужил. Тимоти предвидел град упреков, но не дождался их. Вместо этого Николь встала и принялась искать свои вещи. Затем молча оделась и стала устраивать себе постель на ветхом диване. Для этого ей пришлось вывернуть на грязный деревянный пол все содержимое сумки Тимоти, что она и сделала. Он стиснул зубы, глядя, как пренебрежительно Николь обращается с его тщательно уложенными вещами.

Женщина нашла пару полосатых махровых полотенец большого размера и еще одну рубашку, на этот раз с короткими рукавами. Полотенца она расстелила вместо простыни, а рубашкой обернула одну из выдернутых из-под Тимоти подушек. В качестве одеяла Николь решила использовать куртку Тимоти, совершенно не заботясь о том, что дорогая модная вещь может потерять свой безупречный вид. Постель для нее была готова. А что будет делать Тимоти, ее уже не волновало.

Перед тем как лечь, Николь подняла руки, сцепила их в замок над головой и потянулась так сладко, что Тимоти вновь испытал неистовый прилив желания. Его губы приоткрылись, словно он уже прикасался к нежной бархатистой коже живота Николь. Однако теперь он уже не рассчитывал на благосклонность обманутой им женщины.

Собственная неосмотрительность его раздосадовала. Признаться можно было и позже, например, утром. Но кто же знал, что и двух раз ему не хватит, чтобы насытиться. Тимоти повернулся на живот, чтобы Николь не догадалась о его желании. При этом он подумал, что и она, возможно, чувствует то же самое. Неожиданно ему стало стыдно за свое поведение.

— Мне очень жаль, что так получилось, — сказал Тимоти, надеясь хоть немного исправить положение.

Ответа не последовало. На него даже не взглянули. Николь проигнорировала его слова, а заодно и его самого, и легла на недовольно скрипнувший диван, накрыв плечи курткой. Вскоре ее дыхание стало глубоким и ровным. Она, несомненно, спала, а не притворялась. Поза Николь была удобной, а лицо, скудно освещаемое масляной лампой, — умиротворенным. Она даже улыбалась во сне.

Тимоти решил, что несколько переоценил степень ее огорчения, и облегченно вздохнул. Он подумал, что утром еще раз попробует объясниться с обиженной им женщиной. Николь отдохнет и, вполне возможно, взглянет на случившееся ночью по-другому. Устроившись поудобнее на оставшихся подушках, Тимоти закинул руку за голову и тоже задремал.




Николь проснулась и мгновенно вспомнила о произошедшем ночью. Стараясь двигаться как можно тише, она осторожно поднялась со своего ложа и поправила смявшуюся за ночь рубашку. Оглянулась в поисках сумочки и платья, которое должно было высохнуть к утру. Найдя и то и другое, она привела в порядок волосы и переоделась.

Николь бросила нерешительный взгляд на постель, но не стала ее убирать, опасаясь скрипом пружин разбудить Тимоти, крепко спавшего на животе. Его широкая спина и аккуратные незагорелые ягодицы вызвали болезненный спазм внизу живота Николь. Она рассердилась на себя за то, что все еще желает близости с обманщиком. О, он бы, конечно, тоже не отказался бы еще раз заняться с ней любовью. Но этого не будет!

Увы, его мерзкий проступок останется безнаказанным. Да и считает ли он, что совершил нечто предосудительное? Скорее всего, нет. Проснется и, чего доброго, обвинит Николь в том, что она сама его спровоцировала. Поступи Тимоти так, она бы не удивилась. Мужчины склонны обвинять женщин в собственных грехах.

И вообще она не желала с ним разговаривать. Если бы не неполадки в машине, Николь уже была бы далеко отсюда. А так придется ждать, пока Тимоти соизволит проснуться и починит ее закапризничавший «форд».

Все в Николь протестовало против необходимости принимать помощь из рук подлеца, обманувшего ее доверие. Но сама она не могла заставить «форд» сдвинуться с места. А может, все же попробовать это сделать? Вдруг Тимоти в темноте просто не разобрался и поломка совсем ерундовая? Во всяком случае, попытаться стоило. Она пошарила в карманах валяющихся на полу джинсов, нашла ключи от своей машины и стиснула в кулаке, чтобы они не звякнули.

Стараясь не шуметь, Николь открыла дверь и выбралась наружу. Зачерпнув пригоршню воды из бочки, она наскоро умылась, затем огляделась в поисках дороги, по которой пришла сюда ночью. Почти сразу Николь с удивлением заметила свою машину, стоящую неподалеку от домика. Она точно оставляла ее не здесь. Неужели бессовестный Тимоти солгал ей не единожды?

Женщина подошла к машине и увидела, что рядом с багажником стоит канистра для бензина. Николь подняла ее — канистра оказалась пустой. Так вот в чем было дело: вчера у нее просто кончился бензин! А этот лгун заставил ее поверить, что машина не может сдвинуться с места без его вмешательства. Весьма простая уловка, но сработала! Не надо было особенно долго думать, чтобы догадаться, для чего Тимоти это понадобилось. Вот ведь мерзавец!

Проверяя догадку, Николь села за руль, бросила на соседнее сиденье сумочку и завела двигатель. Мотор мощно заурчал. Но прежде чем ехать, Николь отрегулировала сиденье под свой рост и поправила оба зеркала. Затем, издав негромкий торжествующий клич, она задним ходом выехала на более широкий участок дороги и развернула машину. Не удостоив оставшийся за спиной дом ни единым взглядом, Николь надавила на педаль газа и рванула с места.




3


Спустя несколько минут ее «форд» выехал на автостраду и влился в общий транспортный поток, деловито мчащийся в сторону Майами. По радио передавали ритмичную бодрящую музыку, от которой Николь хотелось ехать еще быстрее. В столь ранний час на дороге было немного машин, и она без особых приключений добралась до отцовского дома. Николь отпустила миссис Нортон, удивленную плачевным видом ее платья и обуви, и наведалась в спальню отца.

Бледный, сильно исхудавший Уильям мирно спал, и успокоенная дочь отправилась в душ. Там она с несказанной радостью сняла и бросила измятое платье и трусики в корзину для грязного белья. Поначалу Николь собиралась предать их сожжению, которое символизировало бы уничтожение имевшихся до вчерашнего дня в душе Николь иллюзий относительно порядочности мужчин. Но потом одумалась. Слишком много чести для негодяя! К тому же многострадальное платье было совсем новым и удобным.

Постояв под теплым приятным душем, Николь хорошенько намылила голову душистым шампунем. Подставив лицо под упругие водяные струи, она вспоминала, как ей пришлось умываться, зачерпывая ладонями дождевую влагу из старой железной бочки. И ее передернуло. Вот уж совсем никому не нужный жизненный опыт! То ли дело душ в недавно отремонтированной ванной комнате, стены которой выложены красивой кафельной плиткой под мрамор.

Неожиданно Николь представила, что находится в душе не одна. На мгновение ей даже показалось, что она чувствует на скользком от мыла теле уверенные мужские руки. Интимное знакомство с Тимоти доставило Николь удовольствие, и она это признавала. В конце концов, она была не невинной девочкой, которую соблазнил одноклассник. Она сама хотела того, что произошло.

Обиделась Николь вовсе не на то, что Тимоти с самого начала помышлял о постели. Ее возмутило, с какой легкостью он моментально открестился от случившегося между ними. Малодушно испугался и сразу же выставил непробиваемый заслон, чтобы Николь не вздумала претендовать на него. Да у нее и в мыслях этого не было! Непонятно, с чего Тимоти вдруг решил обезопасить себя. Трус — вот он кто! А трусов Николь не терпела. Она их попросту презирала.

Как жаль, что такой великолепный образчик мужской породы не был наделен столь же блестящими личностными качествами. Да Николь должна была быть счастлива, что выяснила его мелкую сущность почти сразу, а не растянула сомнительное удовольствие на несколько месяцев. Все равно их связь не продлилась бы долго, но расставание доставило бы ей гораздо больше мук.

С наслаждением растерев тело мягким полотенцем и высушив волосы феном, Николь надела любимый махровый халат и вышла из ванной. По пути в кухню она прихватила с собой вчерашнюю почту. Потом засыпала в кофеварку обжаренных зерен и включила агрегат. Под его ровное гудение она просмотрела первую полосу одной из газет, а затем заглянула в холодильник.

Поскольку сегодня Николь осталась без завтрака, не было ничего предосудительного в том, что она соорудила себе огромный бутерброд с ветчиной и помидорами. Сложное сооружение содержало в себе множество ингредиентов, при одном взгляде на которые хотелось облизнуться. Сверху бутерброд был обильно полит майонезом.

Расправляясь с плотным завтраком, Николь вспоминала, как накануне вечером жевала гамбургеры в очень плохой компании. Горечь от обмана снова испортила ей настроение. Неприятно оказаться в дураках. Слегка утешала лишь мысль, что Тимоти остался сегодня утром голодным.

Николь свалилась на него как снег на голову, и красавчику пришлось отдать ей остаток имевшихся в хижине продуктов. Было бы просто замечательно, если бы машина Тимоти, которую Николь так и не увидела, сломалась и он остался бы сидеть на плантации без помощи. Но такого счастья ей не видать. Мерзкий тип вывернется из любой ситуации — в этом Николь не сомневалась.

Хорошенько обдумав случившееся, она пришла к выводу, что ничего страшного не произошло. Подумаешь, неразборчивый в средствах мужчина в очередной раз обманул малознакомую ему женщину. Сущие пустяки! Кому от этого вред? Николь даже не знала фамилии Тимоти. И ему тоже о ней ничего не было известно. Скорее всего, они никогда больше не встретятся. Его подруга, та самая, с которой он почти обручен, станет в свое время счастливой невестой ветреного красавца, а затем и его женой.

Одно могло бы омрачить будущее Николь — ее беременность. Но она, к счастью, постоянно сидела на таблетках, зная по опыту, что в жизни всякое может случиться. Так что Николь не собиралась испытывать угрызения совести или предаваться отчаянию. Не с чего, честно говоря!

Допивая кофе, она посмотрела на часы и увидела, что провела в раздумьях довольно много времени. Уже пора было посмотреть, не проснулся ли отец, и сделать ему очередной укол. Это помогало переносить сильные боли, совершенно измучившие больного в последние недели.

Николь торопливо убрала со стола остатки завтрака и грязную посуду и направилась в спальню отца. Когда она открыла дверь, ей вдруг показалось, что не слышно его дыхания. Похолодев от страшного предчувствия, Николь нагнулась к отцу и обнаружила, что он на самом деле не дышит. Прямо в халате она бросилась к соседке и стучала в дверь, пока миссис Нортон не показалась на пороге. Увидев бледное лицо Николь и широко раскрытые в испуге глаза, она поспешила в дом Портеров.

Убедившись, что Уильям скончался, соседка обняла его дочь за плечи и увела в другую комнату. Там она усадила бедняжку на диван и принесла ей воды. Горе обрушилось на Николь неожиданно. Отцу ведь, кажется, стало лучше этим утром. Ничто не предвещало его кончины. И вдруг это случилось. Более того, он умер, когда она предавалась мыслям о каком-то негодяе, и ее не было рядом с отцом в последние минуты его жизни.

От горя и стыда Николь зарыдала в голос, покачиваясь из стороны в сторону. Слезы текли ручьем по ее искаженному болью лицу.

Пожилая женщина утешала Николь, как умела.

— Уильям отошел с миром. В последние мгновения жизни он не испытывал боли. Об этом можно судить по его спокойному лицу. Он умер в своей постели, окруженный заботой любимой и любящей дочери. Ты сделала абсолютно все, что должна была сделать для отца. Теперь тебе нужно собраться с силами и заняться похоронами. Это тоже часть твоего дочернего долга.

Соседка говорила убедительно и размеренно, и Николь поддалась магии утешения. Она перестала всхлипывать, вытерла слезы с побледневших щек и села прямее.

— Вы мне поможете с похоронами? — спросила она, глядя на соседку потерянным взглядом.

Мысль о том, что нужно куда-то идти и с кем-то говорить о постигшем ее несчастье, угнетала осиротевшую женщину. Николь не была уверена, что у нее хватит на это сил.

— Ну, конечно, дорогая. Можешь во всем на меня рассчитывать. — Соседка ласково погладила Николь по голове. — Я знаю, каково потерять дорогого тебе человека.

— Тогда подскажите, что я должна делать дальше. Я не представляю, как поступают в подобных случаях. Моя мама умерла очень давно, когда я была совсем маленькой. Ее похорон я не помню. Надо куда-то позвонить?

— Я все сделаю, а ты пока приляг.




Только спустя неделю Николь пришла в себя после тягостной церемонии прощания с отцом в присутствии его многочисленных знакомых и нескольких давних друзей, съехавшихся по звонку Николь со всех концов страны. Она нашла среди бумаг список людей, которых следовало известить о кончине отца, и добросовестно обзвонила всех. Счет за телефонные переговоры должен был быть астрономическим, но дочь выполнила обещание, данное усопшему.

Ей было приятно, что столько занятых людей бросили свои дела, чтобы отдать последнюю дань уважения Уильяму Портеру. Стоя у гроба отца, она невольно задавала себе вопрос, а приехал бы кто-нибудь из нью-йоркских друзей на ее похороны? То, что Роджер точно не приехал бы, не вызывало сомнений.

Собственно, в этом не было ничего странного. Роджер, внешне красивый, богатый, нравился Николь. Но она не была в него даже влюблена, не говоря уже о чем-то большем. И никогда не планировала провести с ним всю свою жизнь. Да и ему, похоже, это никогда не приходило в голову.

Просто все вокруг находили правильным, если у мужчины была привлекательная женщина, а у женщины — подходящий ей мужчина. Быть одиноким считалось немодным в их кругу. Николь оставалась с себялюбивым биржевым маклером Роджером Роулинсом скорее по инерции, чем из чувства симпатии. О прекращении отношений с ним она ничуть не сожалела. Он же, узнав, что подруга собирается на несколько месяцев покинуть Нью-Йорк, сразу потерял к ней всякий интерес. С глаз долой — из сердца вон. То же самое можно было сказать и о Николь.

Иногда она с удивлением ловила себя на мысли, что уже не так рвется вернуться к прежней жизни, как это было в первый месяц после ее приезда к отцу. Вдали от шумного, неугомонного и безразличного к чужим проблемам Нью-Йорка молодая женщина поняла, что у нее не было там настоящих друзей. Смешно вспоминать, но Николь даже не знала в лицо соседей по этажу. Такое просто невозможно было здесь, на тихой улочке на окраине Майами, где все друг с другом знакомы. Она ничего не оставила в холодном далеком городе и ни о чем не жалела, покинув его.

Ну разве что скромная квартирка, купленная Николь и благоустроенная собственными руками, была для нее потерей. Уезжая к отцу, она сдала ее на год. Когда срок аренды подойдет к концу, нужно будет решить, что делать с ней дальше. Правда, пока об этом можно было не думать.

За то время, что Николь жила с отцом, ухаживая за ним и забывая о своих интересах, что-то в ней изменилось. Она стала другой. Теперь ей было неважно, выглядит ли она сверхсовременно или отстает от быстро меняющейся моды на одежду, украшения, автомобили и даже чувства. Теперь все это выглядело в ее глазах сущей ерундой. Она измучилась от вечной тревоги за близкого человека и нуждалась в отдыхе.

Все условия для этого у нее были. Уильям Портер предусмотрительно перевел на имя дочери дом и все деньги, едва услышал от врача, как мало ему осталось жить. Отцу и в голову не пришло сомневаться в Николь.

А она, ничуть не колеблясь, сразу откликнулась на его зов и бросила все, что до этого момента составляло смысл ее существования. Поэтому Николь не пришлось тратить время и нервы на неповоротливых корыстолюбивых адвокатов. Вместо этого она могла спокойно тратить оставленные ей отцом деньги и ни о чем не беспокоиться.

Какое-то время Николь так и делала. Она словно плыла по течению. День проходил за днем, а она все никак не могла решиться что-то изменить в жизни. Обеспокоенная ее состоянием соседка помогала с уборкой, покупала продукты, поскольку горюющая по отцу Николь редко выходила из дому. Частенько ей на глаза попадались вещи, которые следовало бы убрать, чтобы не длить собственные страдания.

Миссис Нортон делала это за Николь. Так со столика возле кровати покойного мистера Портера постепенно исчезли пузырьки с лекарствами. Николь обнаружила пропажу и расплакалась, но позже поблагодарила соседку. Сама она ни за что не выбросила бы их. Они в ее сознании слишком тесно были связаны с отцом.

Фактически миссис Нортон стала экономкой в доме Николь. И та наконец-то нашла возможность щедро отплатить доброй женщине на все, что она делала для отца и нее.

Но, избавившись от бытовых забот, Николь вскоре почувствовала себя бездельницей. Время, пролетающее впустую, сильно угнетало ее.

Жизнерадостная натура молодой женщины постепенно справлялась с горем. Она стала подумывать, а не найти ли временную работу в Майами, раз уж пока не хочется возвращаться в Нью-Йорк? До переезда к отцу Николь успела поработать в двух высококлассных отелях, овладев всеми навыками, необходимыми для работы в должности помощника управляющего. Тамошнее руководство было ею довольно, о чем свидетельствовали блестящие рекомендации. Ее опыт мог пригодиться в курортном городе.




Найдя цель в жизни, Николь воспрянула духом и занялась поисками работы. Теперь ее утро начиналось с чашки крепкого горячего кофе и пролистывания нескольких ежедневных газет в поисках объявлений о работе. Наиболее привлекательные из них она обводила красным маркером. Когда их набралось около десятка, Николь разослала свое резюме по отелям, в которых имелись подходящие вакансии.

Не во всех объявлениях говорилось, что требуются именно помощники управляющих, но это не пугало Николь. На худой конец она согласилась бы и на более низкую должность. Главное — ощутить себя в круговороте жизни. Николь точно знала, что чего-чего, а суматохи и беспокойства в любом отеле более чем достаточно. Именно это ей сейчас и требовалось.

Среди множества забот она всегда чувствовала себя как рыба в воде. Трудности словно подхлестывали ее, заставляя крутиться все быстрее и быстрее. Взваливая на свои плечи уйму проблем, Николь неизменно справлялась с ними и по праву гордилась своими успехами. Это ее качество неизменно приветствовалось начальством.

Помимо того, что была неплохим работником, Николь могла отдавать службе все двадцать четыре часа в сутки, если бы это потребовалось. Не все молодые женщины ее возраста способны на подобную жертву.

В ожидании ответов на посланные резюме Николь посетила салон красоты и магазины модной одежды. Она купила несколько деловых костюмов. Ее прежние не годились для теплого флоридского климата. Они были слишком плотными, а цвета их выглядели в этом солнечном краю мрачновато. Новые вещи были легки, удобны, радовали глаз и необычайно шли ей.

Николь обзавелась очками со стеклами-хамелеонами. Их строгая оправа придавала ее облику тонкость и интеллектуальность, а заодно меняла внешность почти до неузнаваемости. Очки делали ее немного старше, что тоже играло определенную роль при приеме на работу.

Волосы Николь теперь укладывала в строгую прическу при помощи геля. Упругие вьющиеся пряди отчаянно сопротивлялись, но уступали. Николь не жалела трудов, чтобы добиться задуманного. Ей было хорошо известно, как важно произвести на работодателя положительное впечатление при первой встрече.

После всех ухищрений Николь увидела в зеркале не легкомысленную особу с пышной шевелюрой, а утонченную и невозмутимую молодую даму со строгой прической и в очках, которой по плечу решение любых деловых вопросов.

Единственным отступлением от задуманного Николь образа бизнес-леди стал появившийся загар. Заботливая миссис Нортон ежедневно выпроваживала молодую хозяйку на пляж. Поначалу Николь упиралась, но упрямая экономка прибегала к помощи внука. Молодая женщина не могла устоять перед пухлыми румяными щечками малыша Джонни, отчаянно рвущегося строить замки из песка. Малыш непременно желал копаться в нем со своей новой подругой, иначе начинал капризничать.

Возясь с очаровательным ребенком, Николь отдыхала душой и постепенно смуглела под щедрыми лучами южного солнца. Загар очень шел к ее овальному лицу, немного осунувшемуся за последнее время от переживаний. На нем теперь еще больше выделялись выразительные голубые глаза…

И вот в одно прекрасное утро Николь обнаружила на кухонном столе рядом с чашкой дымящегося кофе свежую почту, в которой заметила сразу несколько продолговатых конвертов скучных цветов. Они могли быть только от ее потенциальных работодателей. Счета выглядели несколько иначе, а нью-йоркские подруги не стали бы утруждать себя письмами.

Николь захотелось поскорее вскрыть конверты, содержащие в себе сведения, которые могли повлиять на ее судьбу. Но она сдержалась и неторопливо выпила привычную чашку кофе, изредка косясь на лежащие в стороне письма.

Однако и после завтрака Николь всячески оттягивала решающий момент. Сначала рассортировала по срочности полученные счета, затем просмотрела ежедневные газеты, выписанные еще отцом и продолжавшие приходить до сих пор. И только потом вскрыла первый из важных для нее конвертов.

Письмо содержало отрицательный ответ. Личный помощник управляющего отелем сообщал, что опубликованное объявление уже снято, а вакансия занята. Письмо было очень вежливым и заканчивалось извинениями за время, потраченное Николь понапрасну. По иронии судьбы, только что принятый на работу сотрудник отказывал остальным претендентам на это же место, оказавшимся не такими прыткими, как он сам.

Николь не расстроилась от полученного известия. Она и не возлагала больших надежд на этот отель. Он был небольшим и находился от ее дома дальше всех остальных отелей, в которые она обращалась по поводу работы.

Следующее письмо содержало в себе дополнительную анкету, которую работодатель просил заполнить и прислать по известному Николь адресу. По получении анкеты администрация отеля собиралась изучить ее и в случае положительного решения назначить собеседование с претенденткой на вакантное место. Более подробной анкеты Николь в жизни не видела. Она покачала головой и взяла следующий конверт.

Третье и четвертое письма содержали в себе приглашения на собеседование. Одно из них должно было состояться сегодня днем. Николь посмотрела на часы и решила, что успеет попасть в отель к назначенному времени.

Безработная, она не испытывала никакого волнения в связи с предстоящим собеседованием. Денег, оставленных отцом, при разумном расходовании должно быть хватить надолго. К тому же она не сомневалась, что будет выглядеть достаточно убедительно, беседуя с потенциальными работодателями. Язык у нее всегда был хорошо подвешен, опыта в гостиничном бизнесе было не занимать, и внешностью Бог не обидел. Последнее качество было не лишним. Что ни говори, а постояльцы отелей предпочитают иметь дело с привлекательными сотрудницами.

Неторопливо причесавшись и облачившись в один из новых костюмов, Николь вышла из дома и села в машину отца. Со своим «фордом» она вынуждена была расстаться после того, как по глупости запорола двигатель, вовремя не залив масла. Такие «мелочи» всегда ускользали от ее внимания. Можно было только удивляться, что это не случилось гораздо раньше.

У Николь не было привычки привязываться к машине, как к домашнему животному. И она никогда не награждала кучу железа на четырех колесах ласковым прозвищем. Машина есть машина, и ничего больше.

Она только порадовалась, что, когда эвакуатор отволок ее «форд» на местную автомобильную свалку, ей не пришлось раскошеливаться за эту работу. Наоборот, Николь даже заплатили какую-то мелочь за те детали, которые еще могли пригодиться какому-нибудь автоумельцу. Она купила на вырученную сумму игрушку для Джонни и благополучно забыла о загубленном автомобиле.

Машина отца была не хуже и не лучше ее прежней. Даже цвета почти совпадали. Но Николь и не думала об этом. Она просто ездила на отцовской машине, а восторгаться или расстраиваться по поводу того, чем владеет, не собиралась.

На данный момент ее главной заботой было найти место для парковки возле отеля «Кокосовый рай», куда она должна была явиться на собеседование. Ее тревога оказалась напрасной. Отель оказался небольшим, а стоянка возле него — полупустой.

Выйдя из машины, Николь внимательно оглядела белое здание. Оно ей понравилось, но не произвело неизгладимого впечатления. Она привыкла к другим масштабам. Войдя внутрь, Николь уверенно направилась к стойке портье. Молодой человек в пиджаке с эмблемой отеля приветливо улыбнулся ей. Николь поинтересовалась, где находится офис управляющего, и получила исчерпывающий ответ на свой вопрос. Поблагодарив портье лучезарной улыбкой, Николь пошла в указанном направлении.

Поскольку ей нужно было попасть на второй этаж, она решила подняться по лестнице. Зеленое ковровое покрытие заглушало шаги. Стоящие на лестничной площадке карликовые пальмы в деревянных кадках покачивали вслед женщине слегка поникшими листьями, завидуя легкости, с которой она покинула это изрядно надоевшее им место.

Возле кабинета управляющего в удобных глубоких креслах сидели несколько претендентов на вакантное место представителя отеля по связям с общественностью. Среди них были и мужчины, и женщины — почти все моложе Николь. Некоторые выглядели вчерашними школьниками. Это заставило ее призадуматься. Подобная должность в небольшом отеле может оказаться просто-напросто звучным синонимом девочки на побегушках. В такой роли она давно уже не выступала и выступать не собиралась. Однако выводы делать было еще рано.

Подсчитав число претендентов на нужное ей место, Николь недовольно поморщилась. Она не ожидала, что собеседование будет назначено всем одновременно. Приходилось сидеть возле дверей начальства под неприязненными взглядами конкурентов. А с другой стороны, у Николь появилась возможность приглядеться к ним и заранее прикинуть свои шансы на успех.

Она внимательно оглядела всех присутствующих, потом подошла к секретарше и назвала свою фамилию. Та сделала пометку в лежащем перед ней списке и предложила Николь занять одно из пустующих пока кресел. Николь так и сделала. Она приготовилась к долгому ожиданию и, чтобы не терять даром времени, взяла с журнального столика проспект отеля. В течение пятнадцати минут Николь внимательно изучала по очереди, то содержащиеся в проспекте сведения, то напряженные лица конкурентов и конкуренток, а затем настала ее очередь исчезнуть за солидной дверью.

Хозяин кабинета оказался невзрачным коротышкой в дорогом костюме и с сияющим самодовольством лицом. Он сразу не понравился Николь. Тем не менее она села на предложенный стул, стоявший в некотором отдалении от стола управляющего. Это было сделано с таким расчетом, чтобы ноги женщины оказались на виду и коротышка смог бы получить дополнительное удовольствие от собеседования.

Николь приняла правила игры. С подобными хитростями она уже встречалась и не считала их чем-то из ряда вон выходящим. Взгляд коротышки скользнул по безупречным ногам Николь и поднялся к ее лицу. Тут управляющий слегка поморщился, увидев строгую прическу и очки сидящей перед ним женщины.

Собеседование длилось не более десяти минут, вскоре Николь уже выходила из кабинета. Навстречу ей из кресла поднялась на редкость длинноногая особа, с обесцвеченными волосами. Глядя на нее, Николь решила, что с ее пятью футами и пятью дюймами роста у нее нет никаких шансов обойти соперницу. Какая досада, что коротышки почти все теряют голову от высоких женщин!




Через два дня состоялось следующее собеседование. Николь подъехала к отелю «Каскад» заблаговременно, чтобы осмотреть само здание, в котором ей могли предоставить работу. С первой же минуты она была им просто очарована. Отель оправдывал свое название. Его белоснежные этажи уступами спускались к пляжу и выглядели очень эффектно.

Каждый номер, выходивший окнами на океан, имел маленький балкончик, увитый зеленью. На нем можно было загорать, если становилось лень спускаться на пляж. Перед отелем посреди белого мелкого песка на маленьких островках изумрудно-зеленой травы росли высокие тонкоствольные пальмы. А между ними и отелем располагался небольшой бассейн крестообразной формы с голубоватой водой, в которой плескались маленькие дети. В таком месте приятно отдыхать — значит, приятно будет и работать, решила Николь.

Она неторопливо прошлась по просторному прохладному холлу «Каскада», заглянула в сувенирные лавки, располагающиеся на первом этаже, в ресторан, затем поднялась на лифте в офис управляющего. К этому моменту она уже точно знала, что будет упорно добиваться работы в «Каскаде».

Кроме нее, других посетителей в офисе управляющего не было. Молоденькая приветливая секретарша предложила ей кофе и журналы. Николь поблагодарила, села в удобное кресло и стала терпеливо ожидать, пока освободится мистер Адамс.

Кофе оказался вкусным, журналы — свежими. Это вселило в Николь некоторую надежду на благоприятный исход дела. Иногда она поглядывала в окно, из которого видна была автостоянка. Стало быть, служебные помещения отеля располагались не на той его стороне, которая выходит к пляжу. Весьма разумно с точки зрения бизнеса: тем, кто служит здесь, не к чему любоваться прибоем во время работы!

Секретарша пригласила посетительницу в кабинет управляющего. Николь неторопливо поднялась и расправила на бедрах узкую юбку. Она слегка волновалась. Неизвестно было, кто сидит за массивной дверью. Только бы не такой же малоприятный тип, как в «Кокосовом раю»! Николь открыла дверь и вошла в кабинет. Одного взгляда хватило, чтобы убедиться — ее опасения не оправдались.

Кабинет был светлым и просторным. Возле окна во всю стену стоял небольшой письменный стол, совсем не похожий на огромных монстров, которые обычно можно увидеть в таких кабинетах в Нью-Йорке. И никаких коротышек с масленым взглядом! За столом, заваленным папками, сидел молодой мужчина с приятным лицом, тщетно пытающийся сдержать расползающуюся кучу бумаг. Это и был мистер Адамс, к которому Николь явилась на собеседование.

Она бросилась ему на помощь. Управляющий поблагодарил ее улыбкой и предложил присесть. Николь оглянулась. Между двумя столами для сотрудников стоял стул для посетителей. Вот на него Николь и села. Она извлекла из сумочки конверт с рекомендациями и другими нужными для собеседования документами и положила на стол перед собой.

Мистер Адамс внимательно изучил рекомендации и, кажется, остался ими доволен. Затем он задал Николь несколько вопросов. Она отвечала уверенно. То, о чем ее спрашивали, было ей хорошо знакомо.

— Прекрасно, мисс Портер, — удовлетворенно произнес Адамс. — Вы меня устраиваете. А вам подходит работа в качестве моего помощника?

— Разумеется, — ответила Николь. — Я бы хотела работать с вами в этом прекрасном отеле.

Симпатичное лицо Адамса посерьезнело. Он ненадолго задумался, потом решительно заявил:

— Меня вполне устраивает ваша кандидатура, но есть и другие претенденты. И некоторые из них очень неплохи. Для окончательного решения о приеме на работу в «Каскад» необходимо согласие владельца отеля, но я думаю, вы его получите.

И управляющий улыбнулся Николь. В этот момент в кабинет заглянула секретарша.

— Мистер Адамс, можно вас на минутку?

Он извинился и вышел, оставив дверь открытой. Николь взяла со стола ближайшую папку. Она не опасалась, что ее сочтут излишне любопытной. Секретных сведений в папке явно не содержалось, иначе она не валялась бы вот так на столе. Как Николь и думала, это были обычные повседневные бумаги — бланки заказов на номера люкс и апартаменты для новобрачных.

В приемной Адамс увидел сидящего за столом секретарши владельца отеля Лоренса. Мужчины пожали друг другу руки.

— Джон, как обстоят дела с приемом помощника? Есть достойные претенденты? — спросил управляющего хозяин.

— Больше, чем нужно, — отозвался озабоченный Адамс. — В настоящий момент я разрываюсь между двумя кандидатурами. Не знаю, кого предпочесть — мужчину или женщину.

— Я и не предполагал, что ты подбираешь работников по половому признаку. Меня, например, больше волнует их квалификация, — усмехнулся Лоренс, листая предложенные ему секретаршей документы.

Адамс потер рукой лоб и на секунду задумался, прежде чем ответить.

— Квалификация у них примерно одинаковая. Но парень, по-моему, больно прыткий. Он нас вскоре бросит, как сделал предыдущий помощник. Может, женщина задержится здесь подольше? — с сомнением в голосе произнес он.

— Мой милый друг, женщины куда опаснее. Они имеют обыкновение бросать работу не только ради лучшего места под солнцем, но и ради личной жизни, — сказал умудренный опытом Лоренс. — Чувства для них обычно значат много больше, чем успешная карьера.

— Это не тот случай. Претендентка выглядит очень строго: очки, гладкая прическа, юбка прикрывает больше половины бедер. Одним словом, синий чулок, да и только!

— Неужели? — не поверил Лоренс. — В Майами такие женщины редко встречаются. Надеюсь, постояльцы не будут ее пугаться?

— Загляни в мой кабинет, сам увидишь, — с готовностью предложил Адамс. — Она сейчас там.

Лоренс легко поднялся и тихо подошел к приоткрытой двери кабинета. Николь сидела к нему боком и внимательно читала документы. Вот она поправила очки и уставилась на очередную страницу. Посмотрев на нее с минуту, Лоренс так же тихо отошел от двери. Понизив голос, он сказал ожидающему его решения Адамсу:

— Ты был прав, Джон, она форменный синий чулок. Это даже к лучшему. По крайней мере, ты в нее не влюбишься. И Аманде не придется понапрасну меня ревновать. А как ее зовут?

— Николь Портер.

— Николь? Редкое имя. Пожалуй, она нам подходит. Даю добро.

Лоренс хлопнул управляющего по плечу и вышел из приемной.

После его ухода Адамс вернулся в кабинет и возобновил прерванный разговор.

— Какое впечатление произвел на вас отель?

— Он мне очень понравился. Тут, в Майами, все не так, как в Нью-Йорке, но я быстро освоюсь, — заверила Николь будущего босса. — Мне всегда нравилась подобная работа. К тому же я смогу отдавать ей все свободное время, поскольку одинока.

— Вы не собираетесь вскорости замуж и у вас нет постоянного друга? — поинтересовался Адамс.

Николь вскинула голову. Собеседник выставил вперед ладони, защищаясь от ее подозрительного взгляда.

— Я спрашиваю не из праздного любопытства. Мы тут все время от времени выручаем друг друга, поэтому я должен знать, в какой степени могу на вас рассчитывать.

— Я не подведу, — успокоила его Николь.

— В таком случае добро пожаловать в «Каскад»!

Широко улыбаясь, Адамс протянул руку и бережно пожал тонкую кисть своей будущей помощницы. Николь показалось, что мужчина затянул рукопожатие несколько дольше, чем требовалось, но, возможно, она ошиблась.

— А как же одобрение хозяина? Вы решили обойтись без него? — спросила она с некоторым недоумением.

— Нет, нет. — Адамс даже замахал руками, возмущенный тем, что его заподозрили в пренебрежении принятыми правилами. — Он вас уже видел. Жду вас завтра ровно в восемь. Начнем с ознакомительной экскурсии по отелю. Это лучше делать пораньше. Потом набегут недовольные постояльцы, возмущенный персонал, настырные поставщики. Словом, позже нам уже не дадут поговорить спокойно.

— Понимаю. Мне это знакомо.

— Всего доброго, мисс Портер. До завтра.

Управляющий проводил новую помощницу до приемной и по пути представил ей секретаршу Лину Норрис. Женщины улыбнулись друг другу, но не стали делать поспешных выводов. Со следующего дня им предстояло трудиться бок о бок. Тогда то и выяснится, кто, что собой представляет.




4


Через две недели Николь уже полностью освоилась на новом месте. Она успела подружиться с Линой и своим непосредственным начальником. Теперь они звали друг друга просто по имени. Джон не мог нарадоваться на нового помощника. Николь быстро вошла во все тонкости курортного гостиничного бизнеса, и для нее почти не существовало неразрешимых проблем.

Ей удавалось притушить любой скандал еще до того, как он успевал принять угрожающие масштабы. Самый капризный клиент после беседы с ней становился покладистее и обещал остановиться в «Каскаде» в следующий приезд в Майами. Она улаживала разногласия, возникающие между начальниками различных служб отеля, и умела находить общий язык абсолютно со всеми.

Ею были довольны, а Николь была довольна и новой работой, и тем, что она отнимает у нее все свободное время. Как раз это и было ей нужно больше всего.

Правда, Николь пока так ни разу и не видела воочию владельца отеля, но много слышала о нем от Лины. Та сыпала лестными эпитетами в адрес Лоренса и различными пикантными подробностями из его жизни. Николь разбирало вполне объяснимое любопытство. Босс-невидимка все более и более интриговал ее.

— Лоренс исключительно красив, — говорила болтушка Лина, мечтательно закатывая глаза. — Но не советую тебе кокетничать с ним. Он, возможно, и не возражал бы против интрижки, но его невеста! О, Аманда Лоренс способна уничтожить любую соперницу! Связываться с такой ревнивой женщиной себе дороже.

— Не волнуйся, я и не собиралась ничем подобным заниматься, — успокоила приятельницу Николь. — Красавчики меня с некоторых пор не волнуют. Это снаружи они хороши, а в душе у них черно, как у фламинго под крылом.

— Верно, — вздохнула Лина. — Только всегда хочется самой все проверить: а вдруг именно этот мужчина окажется счастливым исключением из общего правила!

В ответ Николь усмехнулась.

— Все это сплошные мечты, романтический флер. Жизнь, моя милая, значительно проще и куда противнее.

Лина поставила чашку с кофе на блюдце и как бы случайно потянулась за очередным пирожным со взбитыми сливками. Николь, бдительно следившая за ее маневром, шлепнула ладонью по руке приятельницы. С некоторых пор женщины договорились, что будут ограничивать себя в сладком.

Бедной Лине пришлось убрать руку и затем с завистью смотреть, как подруга доедает свое первое пирожное.

— Аманда Лоренс? У них одна фамилия, как это может быть? — спросила Николь.

— Аманда — вдова старшего брата нашего босса. Теренс погиб около года назад, и теперь она снова может подумать о замужестве. А за кого выходить, как не за родственника и компаньона? Ты бы ее видела! Внешне — просто загляденье, — завистливо вздохнула Лина и мстительно прибавила: — А характер — помесь гремучей змеи с соляной кислотой. Бедняга Тимоти!

Николь едва не подавилась последним куском пирожного, услышав ненавистное имя. Она почти забыла свое сумасбродное приключение, и вот, пожалуйста, — ее босс будет служить вечным напоминанием о досадном промахе в личной жизни. Это было очень некстати.

Иногда Николь охватывало сильное желание пережить снова чудесные минуты близости с тем мужественным красавцем с апельсиновой плантации. Тогда она ругала себя последними словами и приказывала разыгравшемуся воображению прекратить воскрешать то, что следовало проклясть и навечно забыть. Но оно вновь и вновь подсовывало своей хозяйке видения обнаженного мужчины, готового к любовной схватке. Хорошо еще, что Николь почти никогда не видела снов, иначе ночи стали бы для нее сплошным мучением.

Она уверяла себя, что просто изголодалась по мужской ласке. Не было ничего противоестественного в жгучем желании ощутить себя в объятиях мужчины, способного подарить тепло и желанное чувственное наслаждение. К сожалению, Николь не могла отрицать, что лучше всего ей было с Тимоти.

Жаркими ночами перед тем, как уснуть, она грезила о нем, стыдясь собственной слабости, но не имея сил отказать себе в этом удовольствии. Николь гладила пальцами грудь, воображая, что эти руки принадлежат Тимоти, и стонала от невозможности вновь реально почувствовать его всем телом.

Днем на работе она была слишком занята. Но вечерами Николь тосковала. Она даже дала себе слово завести приятеля. Вот только получше освоится на работе и начнет искать подходящую кандидатуру.

Как-то ей пришло на ум, что далеко и ходить не нужно. Но что-то ее останавливало. Сидящий в одном кабинете с Николь мужчина давно перестал видеть в помощнице только коллегу по работе. Пару раз Джон заставал Николь причесывающейся и снявшей на время строгие очки. Этого оказалось достаточно, чтобы он начал приглашать ее на ланчи. Николь охотно принимала их, но всегда превращала застольные беседы в деловые совещания и платила за себя сама. Джон недовольно хмурился, но не сдавался.




Однажды Николь вернулась за забытой в кабинете сумочкой и застала там владельца отеля, беседующего с Джоном на слегка повышенных тонах. Хорошо, что она издалека услышала голоса и не сразу вошла в кабинет, а прежде заглянула внутрь одним глазком. Представшая перед ней картина напрочь выбила ее из колеи. На некоторое время Николь лишилась дара речи и только беспомощно моргала.

На стуле для посетителей развалился Тимоти. Если на свете не существовал его двойник, то Лоренс и был тем самым обманщиком, которого не уставала проклинать Николь. Она на цыпочках отошла от двери и опустилась в кресло. Собравшись с силами, Николь перестала нервно вздрагивать и взяла себя в руки. Встречи с Тимоти избежать не удастся, так зачем же тянуть?

Убрав с лица мрачное выражение, Николь встала и решительно двинулась к кабинету. Она вошла без стука и сделала вид, что смущена присутствием незнакомого ей мужчины. Лоренс вежливо поднялся и ответил на ее тихое приветствие.

— Вам давно пора познакомиться, — жизнерадостно сказал Джон и, обняв Николь за плечи, подвел к боссу.

Она старательно изображала растерянность, хотя внутри нее все клокотало от злости. А колени подгибались от вполне понятного страха. Только бы Тимоти ее не узнал! Он вполне способен был использовать преимущества начальственного положения и поизмываться вволю над доверившейся ему женщиной.

Николь надеялась, что он забыл ее. Они виделись только однажды. Правда, не так давно.

Но тогда она выглядела мокрой курицей — грязная одежда, никакого макияжа. И эти ее кудри, что вились в беспорядке вокруг лица. К тому же освещение в хижине оставляло желать лучшего.

Тимоти вежливо улыбался и произносил какие-то малозначительные слова. Николь машинально отвечала ему в том же духе и опомнилась только после ухода Тимоти из кабинета. Джон отправился по делам вместе с ним, предоставив взволнованной женщине возможность отдышаться и порадоваться удаче. Он ее не узнал!

Теперь она могла быть спокойна. Больше ничто не угрожало ее благополучию и карьере в «Каскаде». Такое событие стоило отпраздновать. Поддавшись настроению, Николь сбросила строгий жакет и осталась в черном топе, под которым у нее больше ничего не было. Взлохматила волосы. Бросила очки на стол. Для полноты ощущения свободы она включила радиоприемник и принялась пританцовывать под льющуюся из него латиноамериканскую мелодию. В угол кабинета полетели мешающие туфли, юбка была поддернута вверх, чтобы не мешать при исполнении рискованных па зажигательного танца.

Некоторое время Николь самозабвенно танцевала, повернувшись к двери спиной, и не видела, что та открылась и в кабинет вошла молодая женщина. Опомнилась Николь только тогда, когда музыка внезапно прервалась. Она резко обернулась. От этого движения волосы взметнулись, и одна непослушная прядь упала на глаза. Николь молча уставилась на посетительницу, посмевшую прервать ее безграничное веселье.

— Кто вы такая? — Резкий голос незнакомки напоминал скрежет гвоздя по стеклу. — И что делаете в этом кабинете?

Возмущение, которое она вложила в свои вопросы, заставило бы постороннего человека подумать, что Николь исполняла стриптиз в церкви, а не танцевала в закрытом от посторонних глаз помещении. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, кто мог задавать сотрудникам отеля вопросы таким требовательным тоном. Разумеется, перед Николь стояла невеста босса.

И она была хорошенькой, даже более того — красавицей. Божественная фигура, длинные черные волосы, голубые глаза и капризный алый рот. На вид ей было около тридцати, но, возможно, такой эффект достигался с помощью некоторых косметических ухищрений. На самом деле она могла быть несколько старше. В памяти Николь всплыли слова Лины об Аманде Лоренс, сказанные не так давно за чашкой кофе в баре отеля. Теперь она собственными глазами убедилась в правоте приятельницы.

Николь передернуло от мгновенно возникшей неприязни, но она спокойно, без всякой суеты и подобострастия нашла туфли и обулась. Сразу став выше на несколько дюймов, Николь теперь смотрела прямо в глаза высокой брюнетке. Откинув волосы со лба, она приосанилась и с достоинством ответила:

— Я Николь Портер, помощник управляющего отелем. Чем могу быть полезна?

Незнакомка окинула ее долгим оценивающим взглядом. И увиденное явно пришлось ей не по вкусу.

— Тим ничего не говорил мне о вас. И давно вы здесь работаете?

— Около двух недель. А почему это вас интересует?

Николь старалась держаться вежливо, хотя не понимала, почему ей устроен такой допрос. Насколько ей было известно, Аманда Лоренс не занимала в отеле никакой должности и не могла распоряжаться его персоналом по своему усмотрению. Неужели невеста босса увидела в ней достойную соперницу? Вот потеха!

— Я Аманда Лоренс. Это имя вам что-нибудь говорит, милочка?

— Да, я слышала эту фамилию. Вы родственница босса? — наивно округлив глаза, спросила Николь.

— Я его невеста! — отчеканила Аманда. — И советую вам не крутиться возле моего жениха, особенно в таком вот виде, не то вылетите отсюда в два счета. Немедленно приведите себя в порядок! У вас вся грудь наружу. Немедленно, понятно?

— Так точно, мадам! — выпалила Николь и вытянулась в струнку, делая вид, что вот-вот отдаст честь. При этом ее грудь выставилась вперед самым вызывающим образом.

Великолепная Аманда презрительно скривила губы в ответ на клоунское представление ничтожной выскочки и вышла, не попрощавшись и не потрудившись закрыть за собой дверь кабинета.

Николь обессиленно рухнула на стул. Вот змея! Права была Лина: красивая гремучка с ядовитым жалом и холодными глазами. Вспомнив о легкомысленном женихе Аманды, Николь злорадно ухмыльнулась. Так тебе и надо, Тимоти! Ты получишь именно то, что заслуживаешь. В мире все же есть справедливость! Эта мысль доставила ей столько удовольствия, что она не стала приводить себя в порядок.

Николь повесила жакет на руку, взяла сумочку и пошла к выходу из отеля прямо в том виде, в каком отплясывала танец радости в собственном кабинете. Она закрепила очки за вырез топа, еще больше углубив его. Ее упругая грудь, обтянутая черной тканью, свободно колыхалась при ходьбе. Вьющиеся волосы окружали прелестную головку темно-русым облачком, на губах играла довольная улыбка. Даже походка ее изменилась — стала раскованнее.

Все вместе это производило такое ошеломляющее впечатление, что встречающиеся по пути мужчины дружно провожали Николь заинтересованными взглядами. Она легкомысленно улыбалась им, но удалялась так быстро, что они не успевали среагировать на многообещающую улыбку.

Дома Николь с аппетитом поужинала и принялась придирчиво пересматривать гардероб. Внешность невесты Тимоти произвела на нее сильное впечатление. Ухоженная женщина, щедро одаренная от природы привлекательностью, не ограничивалась тем, что имела. Она умело использовала весь арсенал уловок и хитростей, с помощью которых женщины добиваются своих целей. Ее косметика, украшения и одежда были высшего качества и стоили немало.

Николь не могла состязаться с ней в этом. Тут у Аманды было преимущество перед скромной служащей. Но никуда не денешь противный голос, а также лед в прозрачно-голубых глазах. Здесь уже Аманда явно проигрывала Николь, о голосе и глазах которой нельзя было отозваться столь же пренебрежительно. Большие глаза Николь тоже были голубыми, но они всегда светились доброжелательностью, их взгляд не отталкивал, а привлекал к себе людей. О ее же голосе Роджер частенько отзывался, как о самом сексуальном из всех, какие ему доводилось слышать.

Внезапно Николь захотелось слегка изменить стиль одежды. Юбки следовало немного укоротить, а вырезы на жакетах и блузках сделать чуть глубже. Правда, не стоило забывать, что она служащая отеля, а не содержательница дома свиданий. Ей положено выглядеть солидно и внушать отнюдь не жаркие чувства. Что касается нижнего белья, то придется, видимо, все же носить бюстгальтеры. Хотя в местном климате чем меньше на тебе надето, тем легче дышится.

Выдвинув бельевой ящик, Николь порылась в нем и извлекла на свет несколько бюстгальтеров. Они были разных цветов, но все выглядели очень сексуально. Атласные детали чередовались с кружевными вставками и прикрывали собой совсем немного. Сами чашечки, как правило, были прозрачными.

Раньше, когда она жила в Нью-Йорке, Николь это не волновало. Но в Майами носить эти милые женские пустячки под тонкими летними блузками было рискованно. Да и на нынешнем посту она не могла себе позволить такие вольности. Над этой проблемой следует подумать, решила Николь.

Перед сном она почитала немного. Потом, чувствуя, что не заснет, приняла таблетку снотворного и провалилась в глубокий сон.




Утром ей было так трудно просыпаться, и двигалась она так замедленно, что вышла из дома значительно позже обычного. Очки были поспешно сунуты в нагрудный карман жакета, а кудри лежали свободно, поскольку времени на прическу уже не оставалось.

Так, полной растрепой, Николь и влетела в кабинет, где принялась лихорадочно приводить волосы в порядок. И тут выяснилось, что кончился гель для укладки. А только с помощью него можно было справиться с непокорными кудрями.

Николь пришлось снять жакет, в котором было неудобно долго держать руки поднятыми. И оказалось, что она опять забыла о похвальном намерении носить все, что положено благовоспитанной леди.

Она безрезультатно промучилась с волосами минут десять, а затем случилась новая неприятность. В кабинет заглянула Лина и сообщила, что Джон Адамс заболел. На несколько дней помощнице управляющего придется взвалить на свои плечи двойную ношу. Николь только вздохнула, но это было еще полбеды. Та же Лина, сочувственно глядя на приятельницу, сказала, что в офис управляющего вот-вот нагрянет Аманда Лоренс. Секретарша сама слышала, как об этом говорили у лифта в холле.

Час от часу не легче! Пальцы Николь заработали с удвоенной скоростью. Но ей так и не удалось соорудить узел на затылке. Волосы вновь рассыпались, и их хозяйка, в сердцах пожелав им выпасть всем до единого, вновь подняла уставшие руки к голове.

Дверь резко распахнулась. И возникшая на пороге Аманда ядовито усмехнулась.

— Я вижу, вы проигнорировали мои замечания, мисс Портер, — сказала она с нескрываемым злорадством. — Немедленно сообщу о вашем вызывающем поведении моему жениху.

Она произнесла последнее слово со вкусом, наслаждаясь его звучанием. Еще бы, невестой быть куда веселее, чем вдовой! Николь проводила ее ненавидящим взглядом, понимая, что сегодня у нее будут сплошные проблемы.

Так и вышло. Неизвестно, что там напела Аманда владельцу отеля, но он позвонил буквально через пять минут после ее ухода из кабинета управляющего.

— Вам должно быть ясно, что следует выполнять определенные правила, установленные для всех служащих отеля, — безо всяких предисловий заявил Лоренс опешившей Николь. — Имейте в виду, что, если еще раз повторится нечто подобное, я буду вынужден вас уволить!

Помощница управляющего «Каскадом» не сразу нашла что ответить на несправедливое обвинение, а потом было уже слишком поздно. В телефонной трубке раздавались только гудки. Ну и ну! Похоже, моя карьера в этом отеле закончится, не успев начаться, подумала Николь. Не пора ли подыскивать картонную коробку для выноса личных вещей?

Она со злостью посмотрела на телефонный аппарат и внезапно вытянулась в струнку.

— Да, босс! Хорошо, босс!

Отведя таким образом душу, Николь пригорюнилась и подошла к окну. Но долго расстраиваться было некогда. Пока ее не уволили — значит, надо заниматься делами. Сегодня она была полна решимости доказать всему миру в целом и несправедливому боссу в частности, что о людях нужно судить по результатам их работы, а не по тому, как они ведут себя в собственном кабинете.

Как и ожидалось, день выдался нелегким. Сначала Николь пришлось разбираться с ужасной путаницей, устроенной членами одной туристической группы. Предусматривалось их проживание в семейных люксах и в одно— или двухместных номерах. В дороге люди перезнакомились друг с другом, возникли мгновенные симпатии и антипатии, как это часто бывает в таких случаях. Одна семейная пара разругалась вдрызг.

И теперь часть туристов не желала размещаться так, как было заранее запланировано. Администрация переполненного отеля не могла пойти навстречу их требованиях. Персоналу во главе с Николь пришлось действовать и уговорами, и тонкой лестью, и различными обещаниями.

Чуть позже у входа в «Каскад» сломался большой экскурсионный автобус. Толпа недовольных постояльцев отеля, жаждущих покататься по побережью и попеть хором песни в комфортабельном автобусе с кондиционером, устроила в холле настоящую свалку из своих вещей.

Багаж мешал остальным отдыхающим. А раздраженные задержкой люди требовали срочно отправить их по запланированному маршруту. Молодой неопытный гид, еще не закалившийся в жизненных передрягах, в полной растерянности метался по холлу.

Николь проявила выдержку и успешно справилась с возникшей неразберихой, найдя еще один автобус. Вмиг повеселевшие туристы загрузились в него, и вздохнувшая с облегчением Николь махнула им на прощание рукой.

Едва автобус отъехал от «Каскада», она со всех ног бросилась в офис заниматься другими неотложными делами. Хорошо, что Джон записывал в ежедневнике планы на день, иначе Николь запуталась бы и не смогла учесть все важные мелочи. Работа управляющего крупным отелем никогда не бывает синекурой, а когда один человек крутится за двоих, того и гляди, можно что-то упустить или о чем-то забыть.

Разумеется, без промахов не обошлось. Но от них пострадала только сама Николь. Закрутившись, она забыла о ланче, а потом и об обеде. Ей некогда было даже присесть и отдышаться. Но, кажется, все шло не хуже, чем при Джоне, и она могла собой гордиться.

В наступившем ненадолго затишье около четырех часов дня Николь удалось заняться бумагами, копившимися с самого утра на столе. Она методично просматривала счета и заявки до тех пор, пока не раздался очередной телефонный звонок. Присутствие Николь срочно требовалось в одном из номеров на десятом этаже.




Тимоти Лоренс с самого утра пребывал в паршивом настроении. Его невеста довольно рано заявилась в отель, требуя от него внимания, и первым делом наябедничала на новую помощницу управляющего. Чтобы не спорить с ней, Тимоти отчитал мисс Портер по телефону в весьма суровых выражениях. Кажется, даже припугнул увольнением. Теперь его терзало запоздалое раскаяние.

Мало ли что там вышло между двумя женщинами. Аманда, скорее всего, просто приревновала его к новой сотруднице. Хотя в случае с мисс Портер она явно перестаралась. При одном взгляде на холодную недотрогу сразу же становилось ясно, что она не помышляет о мужчинах, и уж тем более о собственном боссе. Такие, думают только о карьере.

И правильно делают, надо сказать. Стоило бы немного поощрить ее, решил Тимоти. А то, чего доброго, начнет искать другую работу. С ее послужным списком это будет не так уж трудно. Он сам читал блестящие рекомендации. Названия отелей, в которых мисс Портер работала до «Каскада», говорили сами за себя. А она продержалась в каждом из них по несколько лет — значит, была там на своем месте. Грех упускать такого сотрудника из-за пустякового недоразумения.

Тимоти появился в офисе управляющего в тот момент, когда Лина разговаривала по телефону с Джоном. Он хрипел и кашлял, но продолжал дотошно расспрашивать секретаршу, как идут дела у его помощницы. Босс взял трубку из рук Лины и поприветствовал Джона:

— Привет, старый черт! Почему это ты прохлаждаешься дома?

Ответом ему послужил такой лающий кашель, что Тимоти невольно отодвинул телефонную трубку от уха.

— Понял, понял. Можешь не продолжать, симулянт. И долго ты намерен болеть?

— Неделю, не меньше, — удрученно ответил Джон, ничуть не задетый нелестным прозвищем. — Но не волнуйся, Николь успешно меня замещает. Она сегодня распутала целый клубок проблем.

— В самом деле? — спросил Тимоти, поглядывая на автомобильную стоянку перед отелем.

Какой-то парень весьма подозрительного вида прогуливался между рядами стоящих машин. Бдительный владелец «Каскада» ткнул в его сторону пальцем и указал Лине на другой телефонный аппарат. Она понятливо кивнула и набрала номер начальника службы безопасности. Спустя несколько минут на стоянке появился дюжий охранник, который, взяв мальчишку за ухо, повел его внутрь отеля.

Убедившись в этом, Тимоти отвернулся от окна.

— Послушай, Николь Портер просто находка! Как я рад, что взял на работу ее, а не того хлыща, — с трудом прохрипел в трубку Джон.

Тимоти стало его жалко. Он пожелал Джону скорейшего выздоровления и попрощался. Повесив трубку, хозяин отеля повернулся к Лине.

— Почему никто не удосужился сообщить мне о болезни моего управляющего?

В его голосе прозвучали металлические нотки.

— Мистер Лоренс, сообщение об этом лежит на вашем письменном столе в апартаментах. Я сама отнесла его туда утром. Но вы, к сожалению, уже уехали по делам, — оправдывалась испуганная Лина.

— Хорошо, извини. Я был не прав, — махнул рукой Тимоти и заглянул в кабинет управляющего. — А где же наша незаменимая мисс Портер? Я бы хотел с ней поговорить.

Лина справилась в журнале регистрации происшествий и уверенно сказала:

— Она сейчас разбирается с конфликтом в люксе на десятом этаже.

— Что за конфликт?

— Там что-то с душем. Постоялец орал в трубку как резаный. Думаю, его претензии на самом деле не стоят ни цента. Знаете, эти скотоводы из Техаса… В общем, жутко нервный тип.

— А мисс Портер с ним справится, как думаешь? — с сомнением спросил Тимоти, размышляя, а не отправиться ли туда самому.

— Уверена, что да. Если с ним кто и справится, то только она. Сегодня Николь угомонила целый автобус разгневанных туристов, так что одиночный клиент для нее — сущий пустяк.

— Пойду посмотрю сам, в чем там дело. А тебя прошу, если меня будут искать, ты ничего не знаешь. Поняла?

— Поняла, босс, — улыбнулась Лина и после ухода Лоренса довольно потерла руки.

Только бы позвонила его змея! Можно было бы совершенно безнаказанно довести ревнивую дуру до белого каления недомолвками и тонкими намеками. Лина была неплохой девушкой, но жизнь ее не изобиловала развлечениями, и она старалась не упускать ни одного из них…

Тем временем владелец отеля поднялся на десятый этаж и направился к нужному ему номеру. По дороге он хозяйским взглядом подмечал все вокруг и радовался, что не находит, к чему можно было бы придраться.

А Николь, уже утихомирившая возмущенного техасца и отправившая его в бар поправлять настроение за счет отеля, распекала нахального водопроводчика. Тот вздумал уверять ее, что не повинен в произошедшем конфликте. По его словам, выходило, что он и не собирался спорить с клиентом, который, как всем известно, всегда прав.

Просто техасец с самого начала разговора повел себя вызывающе и не желал прислушиваться к словам специалиста, хотя его претензии к сантехническому оборудованию были просто нелепы. Подумаешь, немного ошпарило! Следовало сначала включить холодную воду, а затем уж добавлять горячую…

— Клиент справедливо жалуется на то, что внезапно усиливается подача горячей воды. Даже я знаю, что такое бывает из-за прокладки, пришедшей в негодность, — перебила водопроводчика Николь. — Вы должны были не препираться с ним, а просто заменить ее. Вот и все. Вместо этого раздули целый скандал из-за никому не нужного упрямства. Я сообщу менеджеру по кадрам, что вы не очень-то подходите «Каскаду». И думаю, что мои слова воспримут серьезно. Судебные иски отелю ни к чему.

Николь возмущенно уперла руки в бока, затем подняла голову к закрепленному наверху душу. И к причинам для ее недовольства водопроводчиком немедленно добавилась еще одна.

— Между прочим, — сказала она язвительно, — я даже отсюда вижу, что душ засорился. Это тоже ваша работа — следить за исправностью оборудования! И потом, это же все-таки не простой номер, а люкс!

— Нет там никакого засора, — продолжал упрямиться водопроводчик.

— Ах, нет?

Николь сбросила жакет и туфли и встала под душ, намереваясь снять его с крючка и поднести к лицу спорщика. На стекло очков упала капля воды, и она сняла их, чтобы не мешали.

В это время ее бедро задело рычажок включения подачи воды, и на голову Николь неожиданно обрушился настоящий водопад. К счастью, вода оказалась холодной, иначе помощница управляющего могла бы серьезно пострадать от собственной неосторожности. Она взвизгнула, когда ледяные струи попали под блузку и потекли по спине.

При виде такого бедствия на лице водопроводчика отразилась целая гамма чувств. Он явно испугался, что вину за случившееся снова возложат на него, однако не мог не испытывать злорадства при виде мокрой Николь, растерянно хлопающей ресницами. Поделом ей! Будет знать, как трепать нервы подчиненным! Но, как мужчина, не мог не оценить представшее его взору зрелище.

Молодая женщина стояла под струями воды до тех пор, пока не сообразила выключить ее. Голубая блузка Николь намокла и облепила высокую грудь с заострившимися от холода сосками. Насмотревшись вволю, водопроводчик смущенно кашлянул и отвернулся.

Николь оценила юмор ситуации и рассмеялась. Именно в этот момент в номер вошел хозяин отеля. Он услышал шум и поспешил в ванную, где увидел очень знакомую картину.

Тимоти застыл на месте, глядя на Николь, продолжавшую смеяться с закрытыми глазами. Ее руки проворно распускали волосы, чтобы отжать из них воду. Их потемневшие колечки моментально окружили ее лоб и щеки. Они живо напомнили Тимоти ту ночь, когда в его уединенное пристанище постучалась очаровательная и чертовски сексуальная незнакомка.

Он перевел завороженный взгляд туда, где под мокрой тканью вырисовывалась уже знакомая ему женская грудь. Только тут Тимоти узнал свою случайную подругу, с которой ему довелось провести прекрасную ночь. Боже, каким же он был глупцом! Как мог не узнать ее! Да ведь одно имя уже должно было подсказать ему, что это та самая женщина. А она, она его узнала?

Николь открыла глаза и увидела, что вместо успевшего улизнуть водопроводчика на нее смотрит сам владелец отеля. Ей и в голову не могло прийти, что Тимоти узнал ее. Она давно успокоилась на этот счет и считала себя в полной безопасности. Поэтому улыбнулась и доложила:

— Мистер Лоренс, конфликт с постояльцем уже исчерпан. А со мной случилась маленькая неприятность. Но не волнуйтесь, я все исправлю.

Она оставила волосы в покое. Ее руки скользнули по плечам, отжимая мокрую ткань блузки.

— Да уж, пожалуйста, сделайте это. В таком виде вам не стоит появляться на людях, — строго сказал Тимоти и отвернулся. — Закутайтесь в полотенце и побыстрей отправляйтесь в сушилку. Не хватало еще и вам заболеть. Достаточно того, что Джон надолго выбыл из строя.

— Слушаюсь, босс, — немедленно отозвалась исполнительная подчиненная и только потом посмотрела на себя в зеркало ванной.

Увиденное вызвало у нее новый приступ смеха. На этот раз он смахивал на начинающуюся истерику. Удачный финал для неудачного дня! Ей удалось выставить себя в самом неприглядном свете перед начальством. Клеветнические измышления злюки Аманды, от которых Тимоти пришел в бешенство утром, получили неоспоримое подтверждение.

Теперь, что бы Николь ни говорила, как бы ни оправдывалась, перед глазами возмущенного босса будет стоять незабываемое зрелище помощницы управляющего в самом неприглядном виде. И что с того, что сам Тимоти отнюдь не является образцом добродетели. Он-то развлекался вне стен своего отеля. Да уж, теперь ее точно уволят…




5


Тимоти вышел из номера. Он старался идти как ни в чем не бывало, хотя испытывал легкое головокружение. Ему нужно было немного побыть в одиночестве и хорошенько обдумать сложившуюся ситуацию. Поэтому он поднялся в свои апартаменты. Закрыв массивную дубовую дверь, Тимоти словно оказался отрезанным от всего остального мира.

В гостиной было тихо. Только ровное, еле слышное гудение кондиционера нарушало успокаивающее безмолвие помещения. Тимоти сбросил спортивный пиджак на белый кожаный диван и открыл бар.

Ему требовалось слегка подкрепиться. Смешав любимый коктейль, он уселся на диван и положил ноги на низкий столик. Потягивая напиток, Тимоти вспоминал только что увиденную сцену. Как все-таки Николь хороша! Как сложно будет делать вид, что он по-прежнему не узнает в ней ту изумительно раскованную женщину, которая подарила ему самые незабываемые впечатления.

И не менее сложно — держаться от нее на расстоянии. Тимоти закрыл глаза и погрузился в воспоминания о той потрясающей ночи…

На следующее утро он проснулся и увидел, что вещей Николь нет. Поначалу ничуть не обеспокоенный ее отсутствием, он подумал, что женщина прогуливается где-нибудь поблизости в ожидании его пробуждения, и довольно потянулся. Отдохнув за ночь и восстановив силы, Тимоти был не прочь продолжить вчерашнее любовное пиршество. Он широко улыбался, представляя, как после долгих уговоров и извинений с его стороны Николь уступит ему. В страстном желании приблизить заманчивый миг он вскочил и принялся быстро одеваться.

Натянув джинсы прямо на голое тело, Тимоти босиком вышел из хижины и увидел, что «форда» нет на том месте, где он его оставил прошлой ночью. С губ раздосадованного мужчины сорвалось виртуозное ругательство. Никакого продолжения изумительной ночи не будет! Птичка упорхнула, оставив, только пустую канистру на месте автомобиля.

Николь оказалась не только красивой и страстной, но и умной женщиной. Она сразу поняла, почему канистра стояла возле ее машины, и наверняка адресовала подлому обманщику немало крепких словечек. Однако не стала терять времени, чтобы высказать их Тимоти в лицо, для этого она слишком его презирала.

Уехала и даже не попрощалась с ним. А чего он, собственно, ожидал после своего непростительного поведения? Неужели рассчитывал, что, перед тем как покинуть хижину, она бросится ему на шею и оросит слезами майку на мужественной груди? Жаль, что он не успел извиниться перед Николь. Но теперь было поздно об этом думать. Он не узнал ни ее фамилии, ни где она живет в Майами. И ей о нем ничего не известно. Жизнь свела их на одну-единственную ночь и вновь развела в разные стороны. Жаль, очень жаль…

Сейчас в его жизни наступил не самый удачный момент. Но позже, когда он разобрался бы с главной проблемой, можно было бы попытаться наладить с такой женщиной отношения, которые устроили бы их обоих. И вновь Тимоти поймал себя на том, что ему хочется, чтобы эти отношения возобновились. Когда он говорил Николь, что свободен, он и лгал, и не лгал ей.

Все началось после того, как его старший брат Теренс погиб в результате несчастного случая с дельтапланом. Впрочем, не будь его, роковым для Теренса мог стать и скоростной спуск с горы на лыжах, и полет на воздушном шаре. Да и других опасных приключений в его короткой, но бурной жизни было предостаточно. Он постоянно жил на острие опасности, поскольку просто не умел иначе. Ему предначертано было умереть молодым.

Смерть Теренса принесла семье немало проблем. Мать сразу постарела на несколько лет и уехала из Майами в Нью-Йорк, где и собиралась дожить свои дни. Предварительно она взяла слово с Тимоти, ставшего главой семьи, что он не уподобится брату и не поставит на кон свою жизнь. По ее просьбе сын взял на себя руководство частью семейного бизнеса, расположенной в Майами и его окрестностях. Сестры, живущие вместе с мужьями в Нью-Йорке, не собирались перебираться во Флориду. Да Тимоти и не настаивал на этом. Ему было достаточно того, что мать не осталась в одиночестве в чужом для нее городе.

Руководство огромным отелем и еще кое-какими предприятиями, которыми Тимоти занимался и прежде, отнимало у него массу времени. Но он знал, что мать болезненно воспримет известие о переходе «Каскада» в чужие руки. Отель был построен ее покойным мужем и стал для нее своего рода памятью о нем. Первоначально им руководил отец Тимоти, затем его сменил Теренс. И для матери, потерявшей двух дорогих ей мужчин, было естественно опереться на последнего сына. Он просто не мог отказать ей, хотя и сознавал, что тем самым серьезно осложнит свою жизнь.

Именно этим обстоятельством и воспользовалась вдова Теренса. Относив положенное время траур по погибшему мужу, она заявилась к Тимоти и без околичностей предложила ему жениться на ней. В противном случае угрожала продать акции отеля, перешедшие к ней по наследству от покойного мужа.

Что это такое, Тимоти хорошо представлял. Набежит куча бессердечных и беспринципных аманд в юбках и брюках, и они станут превращать солидный отель Бог знает во что. В нем появятся различные новшества, которые сделают его похожим на дешевый балаган. А у бывших владельцев не будет никакой возможности помешать этому.

Понимая, что поставлен в безвыходное положение, Тимоти скрипнул зубами от злости, но не посмел поставить не в меру разошедшуюся невестку на место. Он отлично понимал, чем в таком случае рискует. Предприимчивая вдова дала потенциальному жениху пару недель на размышление и улетела в Нью-Йорк — развеять остатки печали.

Именно для того, чтобы все обдумать, он и уединился в заброшенном домике на собственной апельсиновой плантации. Только там, вдали от всего мира, Тимоти мог спокойно взвесить, что все-таки для него важнее: долг перед семьей или личная свобода и самоуважение. К моменту появления на горизонте Николь он уже принял решение. Теперь оставалось претворить его в жизнь. Краткое приключение, пусть и доставившее ему удовольствие, не должно было стать помехой на избранном пути.

Вернувшись в Майами, Тимоти встретился с Амандой и дал согласие на помолвку, но оговорил, что ее оглашение состоится не раньше, чем через год. Аманда, сомневавшаяся в положительном ответе своего избранника, пошла на его условия, но потребовала в подарок традиционное кольцо с весомым бриллиантом. С этим он не стал спорить и купил то, что она хотела.

Аманда попыталась упрочить отношения с женихом при помощи своих женских чар. Но взбешенный ее навязчивостью Тимоти заявил, что год отсрочки нужен именно для того, чтобы привыкнуть к мысли, что ему придется спать в одной постели с вдовой собственного брата. При этом он выглядел весьма убедительно и сумел настоять на своем.

Невеста не одобряла подобной щепетильности, но вынуждена была уступить. Хотя ее крайне бесило то, что желанный мужчина был недоступен. Любить она его не любила, но хотела безумно.

Ей виделась полная удовольствий и развлечений жизнь, ничем не отличающаяся от той, к которой она привыкла с Теренсом. К тому же Аманда была уже не так молода, чтобы тратить время на поиски кого-то, кто был бы лучше Тимоти. Становясь его женой, она получала почти все, что хотела: пылкого любовника, статус замужней женщины и освобождение от всех материальных проблем. Бизнес переходил в надежные руки, и о нем можно было не беспокоиться. Ради всего этого можно было потерпеть некоторые неудобства.

Выторговывая себе отсрочку исполнения приговора, Тимоти лукавил. Время ему было необходимо не для того, чтобы привыкнуть к мысли об Аманде в роли жены. Он вынашивал тайный план, о котором она ни в крем случае не должна была догадываться. Ни к чему ей было знать, что Тимоти неустанно ищет прореху в приготовленной для него сети.

А пока шла подготовка к осуществлению дерзкого намерения, он терпел бесцеремонные выходки Аманды и ее ужасающую ревность.

Не имея возможности делить с женихом постель, она делала все, чтобы ни у какой другой женщины ее тоже не было. Ее бдительность сделала невозможным для представительниц прекрасного пола даже легкий флирт с Тимоти. Аманда сопровождала его на деловые ланчи и обеды. Непременно присутствовала в спортклубе, когда он играл в теннис или сквош. Дефилировала в весьма откровенном купальнике вдоль бортика бассейна, если ему хотелось поплавать.

Она оставляла Тимоти в покое, только когда он заплывал далеко в море. Но среди волн завести роман можно было разве что с русалкой.

Постоянное присутствие Аманды раздражало Тимоти, но протестовать не имело смысла, поскольку своенравная особа всегда делала то, что хотела. К тому же перечить ей было небезопасно: Аманда могла устроить сцену и выполнить угрозу продать акции. Приходилось балансировать на краю пропасти, которая с каждым днем казалась Тимоти все глубже и мрачней.

Лишенный женской ласки он частенько с сожалением вспоминал ночь, проведенную с Николь. Вот кто был нужен ему, чтобы жизнь вошла в привычную колею. Ее беззастенчивые ласки грезились ему в эротических снах, очнувшись от которых он дышал, как загнанная лошадь. Сбитые простыни красноречиво свидетельствовали о том, что покоя он не обретал даже во сне.

Тимоти готов был хоть сейчас завести с Николь тайный роман, но вряд ли она согласилась бы. Он хорошо помнил ее вопрос перед тем, как их затянуло в водоворот страсти. Николь ясно дала понять, что мужчина, принадлежащий другой женщине, ее не интересует. Значит, надеяться на ее уступчивость не стоило.

Он представил, как будет теперь встречаться с Николь на людях, не смея дотронуться до нее, и поморщился. Запретный плод становился для него все более сладок и желанен. Но из-за Аманды ему придется скрывать истинное отношение к новой сотруднице «Каскада» и держать руки при себе.

Хорошо хоть Николь будет у него перед глазами до той поры, пока он не получит возможность поговорить с ней начистоту. Она обязательно поймет его и будет не в силах сдержать собственное влечение к Тимоти, которое так ярко проявило себя в ту их единственную ночь.

Утешая себя подобным образом, он забывал, что у Николь не было никаких особых причин дожидаться, пока Тимоти обратит на нее благосклонное внимание. Любой другой мужчина мог увлечь ее, навсегда вытеснив из ненадежной женской памяти все воспоминания о нем. Тимоти почему-то казалось, что она непременно окажется рядом, стоит ему лишь пожелать.




Подобное самомнение всегда наказуемо. В этом хозяин «Каскада» убедился, когда следующим утром подъезжал к отелю. Из притормозившей прямо перед ним машины выпорхнула жизнерадостная Николь. Она обогнула ее и поцеловала симпатичного водителя. Быстро идя к входу в отель, женщина не видела недовольного лица Тимоти, явно не одобрявшего подобного поведения своей сотрудницы. Он едва сдержался, чтобы не надавить на педаль газа и не въехать передним бампером «рейнджровера» в багажник более удачливого соперника.

Спустя час, когда Николь разбирала документы, в приемной послышался голос Тимоти Лоренса. Но она не вскочила с места и не побежала туда, чтобы предстать пред светлые очи начальства. Вместо этого вцепилась в один из счетов и принялась в который уже раз просматривать его в надежде, что босс удалится, так и не заглянув к ней. Мало ли за чем он пришел?

А разговор в приемной принял интересный оборот. Удивленной Лине пришлось объяснять, почему мисс Портер приехала на работу не на своей машине. Босс настойчиво интересовался, не случилось ли чего с принадлежащим Николь автомобилем и кто был тот молодой человек, который подвез ее утром.

Насколько Лине было известно, машина Николь проходила сейчас профилактический осмотр, которому время от времени положено подвергать любой автомобиль, так что ничего страшного с ней не произошло. А что касалось молодого человека, то тут Лина пребывала в полном неведении. Она видела его лишь краем глаза, когда он уже отъезжал от отеля. Мужчина произвел на нее благоприятное впечатление. Так что и тут волноваться за Николь не следовало, даже если он и был ее случайным знакомым. Если же таковым не являлся, тем более не о чем было беспокоиться. У такой привлекательной женщины, как Николь, обязательно должны быть поклонники. Все это единым духом Лина и выдала слегка опешившему Лоренсу, с удивлением наблюдая, как его выразительное лицо все больше и больше мрачнеет. Она не находила этому разумного объяснения. Какое боссу, собственно, дело, кто подвозит его служащих до работы? Главное, чтобы они появлялись вовремя и старательно исполняли свои обязанности. Все остальное его никоим образом не касается.

Лоренс сухо поблагодарил секретаршу за информацию, задал несколько деловых вопросов и удалился с гордо поднятой головой.

Услышав звук захлопнувшейся двери, Николь осмелела и высунулась из своего убежища.

— Босс сегодня не в духе? — опасливо поинтересовалась она у задумавшейся о чем-то Лины.

— Он ведет себя как-то странно, — отозвалась пришедшая в себя девушка. — Представляешь, расспрашивал меня в течение пятнадцати минут о том, что случилось с твоей машиной и почему тебя подвозят на работу какие-то незнакомцы. Мне показалось, что ему было бы приятнее, если бы ты приезжала на такси. Кстати, а почему он спрашивал об этом у меня, а не у тебя самой?

Вопрос был резонным, но у Николь не нашлось на него ответа. Она лишь недоуменно пожала плечами. Можно было только предположить, что из-за болезни управляющего он опасается, как бы оставшаяся в одиночестве мисс Портер не попала в неприятную историю. Тогда она не смогла бы исполнять свои и чужие обязанности с прежним рвением. Примерно так Николь обрисовала Лине свою догадку относительно странного поведения хозяина.

Но сомнение на лице секретарши показывало, что слова приятельницы ее не убедили. Кое-какие собственные соображения на этот счет уже начали выкристаллизовываться в ее хорошенькой головке. Но перед концом рабочего дня Лине позвонил старинный приятель и пригласил поужинать в ресторане. Повесив трубку, она принялась с жаром обсуждать с Николь вечерний туалет, а все остальное было благополучно забыто.

Они уже собирались уходить домой, но раздавшийся звонок заставил Николь вернуться. Идя к столу Джона, на котором надрывался телефон, она махнула рукой секретарше, чтобы та не ждала ее. Разговор мог затянуться, а Лине предстояло еще привести себя в порядок перед свиданием. Сверкнув белозубой улыбкой, Лина мгновенно упорхнула.

— Алло, офис управляющего отелем «Каскад», — произнесла Николь хорошо поставленным приветливым голосом, ожидая услышать кого-нибудь из деловых партнеров отеля или какого-либо приятеля Джона, не бывшего пока в курсе его болезни.

Вместо этого раздался очень знакомый и такой волнующий голос Тимоти Лоренса. Ладонь Николь, которой она стиснула телефонную трубку, мгновенно вспотела.

— Это вы, мисс Портер? Как хорошо, что я вас застал на месте.

Босс был явно рад слышать Николь.

— Слушаю вас, мистер Лоренс. Чем могу быть полезна? Какие-то проблемы? — спросила она, вздрагивая от смутного предчувствия.

Николь присела на краешек письменного стола и теснее прижала трубку к уху.

— Вы употребили очень верные слова. У меня возникла проблема, и именно от вас я ожидаю помощи в ее разрешении.

Медоточивый тон Тимоти насторожил женщину.

— Пожалуйста, я к вашим услугам.

— Дело в том, что вечером здесь, в ресторане, состоится очень важный для меня ужин. За столом не хватает одной дамы. Я прошу вас составить компанию мне и моим деловым партнерам и друзьям. Надеюсь, вы располагаете для этого свободным временем?

Николь задумалась на секунду, но затем решительно тряхнула головой. Босс вежливо просил ее, а ведь мог бы и приказать. В конце концов, речь шла не о пикнике, а о деловом ужине. Можно считать, что он является частью служебных обязанностей Николь.

А что касается свободного времени и ее планов на вечер, то разве она сама не говорила при приеме на работу, что готова посвятить «Каскаду» все двадцать четыре часа в сутки? Конечно же говорила. А за свои слова нужно отвечать. Придется согласиться, чтобы не подвести Джона, без долгих раздумий взявшего ее на такую хлопотную и ответственную должность.

— В котором часу состоится ужин и как я должна выглядеть? — деловито осведомилась Николь, прикидывая, что надеть этим вечером.

Вероятно, босс захочет, чтобы она выглядела строго и произвела на его друзей и партнеров по бизнесу солидное впечатление.

Но оказалось, что у него совершенно другие планы.

— Мы встречаемся в ресторане на пятнадцатом этаже в восемь. И мне хотелось бы видеть вас одетой менее официально, чем обычно. Вы понимаете, о чем я говорю?

— Не совсем. Мистер Лоренс, меня устраивает время ужина, но мне не ясно, чего вы от меня ждете, — немного растерянно сказала Николь. — Должна ли я очаровать вашего одинокого гостя?

— Нет, нет, ничего такого я не имел в виду. Как я догадываюсь, это пошло бы вразрез с вашими принципами. А я не хотел бы лишиться столь ценного работника, как вы, из-за какого-то там ужина.

— Вы меня успокоили. Но я все-таки боюсь промахнуться с выбором платья. Обычно я ношу одежду строгих фасонов. Не впасть бы мне в другую крайность… по неопытности.

Николь было неудобно лгать, но этого требовала ее роль.

Раздался невнятный шум: Тимоти не то смеялся, не то кашлял, прикрывая рукой трубку. Она терпеливо ждала, когда он будет в состоянии продолжить разговор с ней.

— Чем смелее будет платье, тем веселее будет ваш спутник. Я его хорошо знаю. Но не волнуйтесь, он настоящий джентльмен и не доставит никому из нас никаких хлопот, — пообещал Лоренс. — Так я вас жду?

— Да, я непременно приду.

— До свидания, мисс Портер. Постарайтесь не слишком опаздывать, — попросил он. — И, пожалуйста, Николь, называй меня по имени и на «ты». Нам вместе еще долго работать плечо к плечу.

— Хорошо… Тимоти, — ответила слегка растерявшаяся от подобного предложения Николь. — До вечера.

Она повесила трубку и озабоченно потерла пальцами шелковистую бровь. Сам ужин нисколько не беспокоил Николь. В ее светской жизни их было не счесть. Но как выглядеть красивой и соблазнительной, оставаясь в то же время строгой и застегнутой на все пуговицы? Сам того не ведая, босс задал ей почти неразрешимую задачу.

Николь села в кресло и положила ногу на ногу. А может, плюнуть на осторожность и снова стать самой собой? Ведь не признал же ее Тимоти без очков и с распущенными волосами. Так почему должен узнать в открытом платье и на высоких каблуках? Роль снулой рыбы уже поднадоела Николь. Будь что будет! — решила она.




В назначенное время к дверям «Каскада» подкатило такси. Швейцар, бросившийся навстречу подъехавшей гостье, пораженно уставился на обнаженные плечи и непривычную прическу мисс Портер. Он не верил собственным глазам.

Помощница управляющего была на редкость хороша в открытом темно-синем, с серебряной искоркой, платье из тонкого шелкового трикотажа. Возможно, оно и не было столь дорогим, как наряды надменной Аманды, но выглядело великолепно. Боковой разрез обнажал стройную загорелую ногу несколько выше округлого колена. Волосы, обычно стянутые в узел, были выпущены на свободу и окружали лицо Николь пушистыми локонами, что очень ей шло. На красивой шее и правом запястье блестели подарки Роджера — браслет и небольшое колье из золота с сапфирами. Она давно их не надевала: подходящего повода не было.

Сегодня такой случай представился, и Николь решила, что скромничать не стоит. Она была, что называется, вооружена до зубов и могла составить пару самому взыскательному мужчине. Себе Николь внушала, что преобразилась только из желания угодить начальнику. Но на самом деле ей очень хотелось утереть нос его спесивой невесте. Пусть посмотрит, какие женщины работают под началом ее жениха. Может, после этого перестанет смотреть свысока на всех без разбора.

Кивком поблагодарив услужливого швейцара, Николь походкой правящей королевы вошла в холл отеля. Она не предложила швейцару чаевых, да он и не посмел бы принять их от нее. Пока мисс Портер терпеливо ожидала лифт, за ее спиной шушукались швейцар и портье, потом к ним присоединился мальчишка-рассыльный, затем пробегавшая мимо горничная с пятого этажа. Все они с изумлением глазели на преобразившуюся начальницу и единодушно находили, что в таком шикарном платье и с вечерним макияжем она выглядит просто потрясающе.

Если бы Николь позволила себе оглянуться, то смеялась бы до упаду над их комичными физиономиями. Но, зная за собой подобный недостаток, она предпочла не поворачиваться к заинтересованным зрителям лицом, чтобы не испортить слезами веселья тщательно выполненный макияж.

Лифт быстро доставил Николь на пятнадцатый этаж. Она вышла из кабины и огляделась в поисках знакомого лица. Тимоти, прекрасно выглядевший в белом смокинге и черных брюках, замешкался в дверях ресторана, потрясенный ее непривычным видом. Она едва не повернула обратно, заметив в его глазах хищный огонек. Но он быстро опомнился и сказал пару изящных, но не оригинальных комплиментов, немедленно вознагражденных такой же дежурной улыбкой.

Обоим показалось естественным, что Тимоти наклонился и галантно поцеловал руку Николь. Она снова улыбнулась и пошла с ним к столику, за которым уже сидели двое мужчин и две женщины. Все они весело смеялись над чем-то и не сразу обратили внимание на подошедшую пару.

Подведя спутницу, хозяин вечера познакомил ее с сидящими за столом. Кроме Аманды, которая уже была знакома помощнице управляющего и сейчас кривилась от досады, видя, как хорошо та выглядит, за столом присутствовала очень симпатичная женщина лет двадцати пяти с обручальным кольцом на руке. Ее платье выглядело не менее смелым, чем туалет Николь, и носила она его весьма непринужденно. Женщину звали Норма Ситтон. Она держалась очень приветливо и сразу понравилась Николь.

Грег Ситтон сидел рядом с женой, положив руку на спинку ее стула. Он был чуть постарше Нормы, полноват и лысоват. Знакомясь с Николь, Ситтон встал и дружески пожал протянутую ему руку. Грег тоже показался Николь довольно приятным человеком.

Переведя взгляд на второго мужчину, сидящего за столом, Николь натолкнулась на его лукавую усмешку. Ее кавалером на сегодняшний вечер оказался не кто иной, как хорошо знакомый ей по Нью-Йорку Джейк Пристли. Встреча с ним была очень приятной. Николь всегда хорошо относилась к этому симпатичному выдержанному мужчине, с которым одно время встречалась ее лучшая подруга Кейт.

Джейк, к изумлению всех присутствующих, поцеловал Николь в щеку и на мгновение прижал к себе. Отстранившись от смеющейся женщины, он оглядел ее с ног до головы придирчивым взглядом.

— Так вот где ты прячешься от старых друзей, — пророкотал он густым басом, всегда очень нравившимся Николь. — А я-то гадал, куда тебя черти занесли, моя дорогая!

— Вы знакомы? — пронзительно взвизгнула вконец расстроенная Аманда и уронила льняную салфетку на пол.

Подбежавший официант ловко подхватил ее и через минуту принес другую. Аманда приняла ее без благодарности. Она явно была вне себя от огорчения. Мало того, что строптивая сотрудница жениха ни в чем ей сегодня не уступала, она еще дружила с очень приличными людьми, с которыми поддерживала отношения сама Аманда! Пережить такое оказалось непросто. Схватив со стола бокал с шампанским, Аманда осушила его, чтобы унять негодование, бушующее в ее груди.

— Разумеется, мы знакомы, — ответил Джейк, заботливо пододвигая Николь стул. — Можно даже сказать, что мы давние добрые друзья.

Его черные глаза ласково смотрели на молодую женщину. Она уселась справа от Джейка и с улыбкой взглянула на него.

— Вряд ли кому-то интересна история нашего знакомства, — сказала Николь и положила руку на рукав его смокинга.

Он согласно наклонил голову и нежно поцеловал тонкие пальцы.

— Если б ты знала, как я рад тебя видеть!

— Я тоже рада тебя видеть, Джейк. Позже я бы хотела побеседовать с тобой об общих знакомых. По некоторым из них я очень скучаю, — призналась Николь с грустью.

— Надеюсь, не по Роджеру, — пошутил Джейк, прекрасно знавший, что представляет собой ее бывший приятель.

— Нет, конечно нет! — засмеялась Николь. — Он того не стоит, как тебе известно.

— Да уж, — охотно подтвердил ее собеседник, наливая в бокал Николь шампанского.

Тимоти, сидевший справа от Николь и жадно ловивший каждое ее слово, вмешался в дружескую беседу старых знакомых.

— Мы сегодня собрались здесь, чтобы отметить удачную сделку, совершенную старыми друзьями при моем скромном участии.

— Скромном, говоришь, а комиссионные отхватил себе неплохие, — заметил слегка захмелевший Грег.

Жена шутливо дернула его за рукав, и все рассмеялись. Тимоти сделал вид, что не расслышал замечания Ситтона, и продолжил:

— Я надеюсь, что эта сделка будет не последней, как не будет последним и этот наш совместный ужин здесь. Приезжайте сюда почаще. Буду очень рад!

— Ну, приятель, теперь, когда мне известно, что Николь тоже живет в Майами, пожалуй, я буду наведываться к тебе несколько раз в год, — заявил Джейк под мелодичный смех своей старой знакомой.

— Вот и хорошо, — вступила в разговор Аманда, которая ухватила главное: на Николь, могущую стать ее соперницей, нашелся стоящий претендент.

Ревнивица подумала, что, если мисс Портер не круглая дура, она не упустит такую блестящую возможность устроиться в жизни. Удача сама плыла ей в руки. Джейк смотрел на Николь такими глазами, что дело было только за ответным благожелательным взглядом. Успокоившаяся было Аманда посмотрела на жениха — и дыхание у нее перехватило.

В его глазах, устремленных на Николь, горел тот же огонь, что и во взгляде Джейка. От неожиданности Аманда едва не откусила зубец у вилки. На этот раз возникла реальная угроза ее матримониальным планам. На нее саму Тимоти Лоренс так не смотрел ни разу. Черт бы побрал этого красавчика! Сколько с ним мороки! Она уже стала понемногу охладевать к нему, но добиться неуловимого родственника стало для нее делом чести.

— Тим, — ангельским голосом позвала Аманда, — почему мы не танцуем?

— Действительно, — оживился он и тут же предложил руку Николь, чтобы Джейк не успел опередить его. — Начнем с соседок слева.

Такого Аманда от жениха не ожидала. Пусть пока их помолвка держится в секрете. Все равно некоторым уже известно, что они скоро поженятся. Взять хотя бы ту же мисс Портер. Аманда сама рассказала ей об этом.

Теперь она готова была локти кусать от досады, ругая себя за неуместную болтливость. Вздумай Николь упомянуть об этом, Тимоти устроит настоящую сцену. Ему не нравится, когда нарушают данное слово. Аманде даже не приходило в голову, что ее отношения с владельцем «Каскада» уже вовсю обсуждаются на всех этажах отеля. У людей есть глаза, и они многое замечают.

Пока Аманда злилась, Джейк пригласил танцевать Норму. И Грегу ничего другого не оставалось, как уделить внимание единственной оставшейся за столом даме.

Весь танец Аманда безостановочно крутила головой, высматривая, что делают ее жених и эта выскочка в темно-синем платье. Но из-за множества танцующих пар их было плохо видно. Особенно мешала широкая спина Джейка, как нарочно топтавшегося между Амандой с Грегом и парой, за которой она пристально следила. Грегу быстро надоело, что партнерша вертит им, как ей вздумается. Как она была не похожа на его милую уравновешенную Норму!

Промучившись один танец, Грег остаток вечера при первых же звуках медленной мелодии хватал за руку собственную жену или Николь и таким способом ускользал от печальной участи.

Остальным двум парам танец доставил большее удовольствие. Николь, поначалу державшая партнера на некотором расстоянии, в какой-то момент утратила бдительность и оказалась прижатой к его твердой, словно камень, груди. Тимоти довольно улыбался, держа горячую руку на обнаженной спине Николь. Второй он сжимал ее узкую ладонь. Пронзительный взгляд дьявольски привлекательного мужчины гипнотизировал женщину. Против собственной воли она вновь начала подпадать под его губительные чары.

— Ты очень напряжена, Николь. Я тебе неприятен? — поинтересовался Тимоти, прекрасно зная, что она испытывает в этот момент.

Он был уверен, что Николь его узнала, и получал огромное удовольствие, играя с ней, как кошка с беззащитной маленькой мышкой. Разумеется, она ни о чем таком не догадывалась. Николь понимала, что нужно расслабиться, чтобы прекратились подобные вопросы, на которые трудно было ответить честно. Но это было не так-то просто сделать.

— Мне немного не по себе в малознакомой компании, — ответила она. — Хорошо, что среди приглашенных оказался Джейк. Было очень приятно увидеть его снова.

Ее партнер поморщился при упоминании этого имени. Он совершенно не хотел говорить о Джейке.

— А мне очень приятно смотреть на тебя сегодня вечером. Это изумительное платье дает прекрасную возможность разглядеть во всех подробностях то, что ты обычно прячешь под скучными деловыми костюмами. — Тимоти легонько взял Николь двумя пальцами за подбородок и поднял ее лицо так, что она окунулась в мерцающее и влекущее к себе серебро его взгляда. — Ты просто красавица, и я хочу, чтобы ты знала: я это заметил. Только прикусив до боли губу, Николь смогла прогнать наваждение. Но тут Тимоти, пользуясь моментом, когда их ненадолго скрыла толпа других гостей, сорвал с губ ошеломленной партнерши мимолетный, но все же возбудивший обоих поцелуй.

Николь следовало дать ему пощечину, но она растерялась. Их отношения до сих пор укладывались в простую схему: босс — подчиненная. Теперь же они грозили перейти в иную фазу. А этого она допустить не могла.

Что, если Тимоти догадается, кто она такая? В его власти принудить ее к чему угодно. Он может потребовать от нее невозможного — интимных встреч за спиной невесты. Все в Николь возмущалось против столь незавидной участи. Лучше уволиться, чем играть унизительную для себя роль!

Лихорадочное брожение тревожных мыслей и оскорбительных для женской чести предположений в голове Николь привело к тому, что она вскипела и пребольно наступила на ногу боссу. Мило извинившись, она выскользнула из, на миг ослабевших объятий Тимоти и улизнула от него через узкий просвет между двумя кружащимися рядом парами. Ему пришлось вернуться за ней к столу и сделать вид, как если бы между ними не произошло ровным счетом ничего.

Тимоти был уверен, что маленький инцидент во время танца, виновником которого он был, остался незамеченным его друзьями и ревнивой невестой. На секунду он представил, что было бы, застань его Аманда целующим другую женщину. И тут же решил взять себя в руки и до самого конца ужина не обращать на Николь никакого внимания.




6


Тимоти ошибался. Джейк видел все, что произошло между старым другом и нравившейся ему самому женщиной. Но более всего его насторожило то, как вспыхнуло ее лицо, когда Тимоти коснулся губ Николь. Такая реакция всегда сдержанной женщины наводила на определенные мысли. Ему стало жаль старую приятельницу. Николь не стоило всерьез увлекаться своим переменчивым боссом, практически женатым на вдове собственного брата.

Об этом не говорилось вслух. Но то, как Аманда вела себя с ним, и то, как терпеливо Тимоти сносил подобное обращение, выдавало тайные замыслы парочки. Николь допустила ошибку, поддавшись очарованию беспринципного ловеласа. Ей нужен был кто-то более надежный, способный оценить ее по достоинству. Человек, который не станет пророчить ее в любовницы, как это наверняка делает Тимоти.

При всем своем хорошем отношении к другу Джейк не одобрял его поведения. Николь явно заслуживала лучшей участи. Он решил, что осторожно поговорит с ней об этом на правах старого приятеля. Пусть Николь поначалу обидится на него, но позже поймет, что он старался для ее же блага.

Вся компания собралась за столом, провозгласили следующий тост. И под звон бокалов и столовых приборов потекла неторопливая беседа давно не видевшихся друзей. Одна Аманда скучала. Люди, сидевшие рядом с ней, не были ее друзьями, и темы, затрагиваемые ими в разговоре, не интересовали молодую женщину. Но она вставляла короткие реплики, чтобы поддержать разговор и продемонстрировать свое дружелюбие. Получалось это у нее совсем неплохо.

Норма даже поверила в искренность новой знакомой и, поменявшись с мужем местами, села к ней ближе и заговорила о прошлогодней поездке в Европу. Упоминание ею громких имен титулованных особ, встреченных четой Ситтон на парижских светских раутах, на приемах в посольстве и в опере, задело Аманду за живое.

После нескольких бокалов шампанского, выпитых от скуки, язык Аманды развязался, и она поведала новой приятельнице душещипательную историю. Оказалось, что в ее душе до сих пор таится обида на покойного мужа, который два года назад, будучи во Франции по делам, пренебрег радушным приглашением одного аристократа со звучной старинной фамилией.

Граф, чья внешность свидетельствовала о несомненном вырождении его рода, хвастался фамильным замком на берегу Луары и обещал показать гостям хранившиеся в нем столетиями предметы искусства. Аманда хотела, чтобы Теренс принял приглашение. Совсем неплохо было бы посетить старинный замок, познакомиться еще с кем-нибудь из высокопоставленных и родовитых французов и полюбоваться скрытыми от посторонних глаз полотнами известных мастеров.

Все вместе это дало бы Аманде возможность блеснуть в своем кругу. И она, и ее подруги просто млели от звучных иностранных титулов. Это в старушке Европе графы и герцоги бродят толпами, там их можно встретить чуть ли не на каждом шагу. А в Штатах они большая редкость. Аманда с детства мечтала о титулованном супруге. Ее мечта не исполнилась. Вместо графа или виконта ее мужем стал не слишком утонченный Теренс Лоренс.

Он оказался настолько толстокож, что, не обращая внимания на явное огорчение Аманды, решительно отказался от приглашения графа и вместо этого отправился на авиасалон в Ле Бурже… забыв жену в отеле.

Откровения Аманды были услышаны всеми сидевшими за столом и вызвали у них разную реакцию. Грег еще раз подумал, что она — редкостная зануда и сноб. Джейк от души пожалел друга, собиравшегося связать жизнь с такой пустышкой. Николь же поразило, с каким равнодушием Аманда произнесла «мой покойный муж». Сразу становилось ясно, что вдова не испытывала к Теренсу безграничной любви.

Даже Норме не понравилось явное преклонение новой знакомой перед аристократией. Тимоти же пришла в голову одна очень интересная мысль, которую он обдумывал в продолжение всего ужина. Видимо, в результате он пришел к утешительным для себя выводам, потому что к концу вечера повеселел и выглядел счастливчиком, только что выигравшим крупный приз в лотерею.




Около полуночи гости стали расходиться. Первыми из-за стола поднялись Ситтоны, которым на следующее утро нужно было рано вставать, чтобы успеть на рейс в Бостон. Распрощались очень тепло, обещая непременно вскоре вновь собраться той же компанией.

Тимоти попросил Грега захватить с собой Аманду, которая к тому времени прониклась к Норме такой сильной симпатией, что решила оставить жениха без присмотра. Ситтоны обещали посадить Аманду в такси и удалились. Джейк предложил Николь спуститься в его номер, чтобы поболтать немного об общих знакомых и выпить перед сном еще по рюмочке. Она согласилась и простилась с хозяином вечера подчеркнуто официально.

В номере Джейка Николь сбросила туфли и прошла босиком на балкон. Там опустилась в шезлонг и скрестила в лодыжках вытянутые ноги. А Джейк тем временем смешал два коктейля. Он поставил стаканы с напитками на небольшой столик рядом с шезлонгом. Затем, попросив разрешения, скинул смокинг и остался в белоснежной рубашке. Он развязал галстук-бабочку, расстегнул две верхние пуговицы на рубашке и облегченно вздохнул.

— Устал? — сочувственно спросила Николь, глядя, как Джейк без церемоний усаживается прямо на пол, перегораживая длинными ногами весь балкон.

— День был тяжелым. С утра самолет, в котором меня каждый раз выворачивает наизнанку. Затем деловой ланч, от которого желудок болит до сих пор. Кажется, это была мексиканская кухня. А у меня, между прочим, гастрит, — всерьез пожаловался он смеющейся Николь и для пущей убедительности потер ладонью подтянутый живот.

— Не хотел бы, никто не заставил бы тебя глотать жидкое пламя, — отругала она его. — Я же знаю, что ты умеешь настоять на своем. Так что не плачься, сам виноват.

— Но я же должен был расположить деловых партнеров к себе, — возразил Джейк. — Понадобилось бы, съел и жареные гвозди, лишь бы это помогло делу.

— Тогда мучайся, — усмехнулась Николь.

— Да что мы все обо мне говорим? Ты-то как живешь?

— Уже неплохо, — грустно улыбнулась женщина. — Отец долго болел. И я сюда приехала, чтобы ухаживать за ним. Потом он умер. Какое-то время все буквально валилось у меня из рук, но так не могло долго продолжаться. Без работы я просто сошла бы с ума от горя. Поэтому и устроилась в «Каскад». Работаю помощником управляющего отелем. А встретились мы с тобой только потому, что босс попросил меня присутствовать на вашем ужине.

— Бедняжка, тяжело тебе пришлось, — искренне посочувствовал Джейк и ободряюще похлопал ладонью по обтянутому платьем женскому колену. — Но самое страшное уже позади. Дальне будет легче. А с работой справляешься?

— Тут все в порядке, — кивнула Николь, отпивая глоток из стакана и следя за тем, как медленно тают брошенные в него кусочки льда. — Как дела у Кейт? Вы с ней по-прежнему вместе?

— Нет, она меня бросила и вполне счастлива с новым приятелем. Они уже поговаривают о свадьбе, — без сожаления сообщил Джейк и тут же перешел в наступление: — А я нуждаюсь в утешении. Если твое сердечко свободно, могла бы впустить меня в самый дальний его уголок. На большее я не претендую.

— Только само сердце знает, свободно оно или нет. Я уже ничего не понимаю, — заметила Николь очень серьезно.

— Это Тим, да? — прямо спросил Джейк и больно стиснул пальцами ее колено.

— С чего ты взял? — От неожиданности Николь смутилась. — Он собирается жениться на Аманде. Она сама мне сказала. А даже если бы и не собирался, то с какой стати мне связываться с собственным боссом? Всем известно, что это плохо отражается на карьере.

Она отодвинулась, и рука Джейка соскользнула вниз. Николь опустила взгляд и сплела тонкие пальцы. Это нервное движение выдало ее состояние. Джейк получил еще одно подтверждение зародившимся у него смутным подозрениям.

— Говори что хочешь, — пробормотал он. — Но я видел, как ты ела Тима глазами. Смотри, Николь, сама не заметишь, как влюбишься в него до беспамятства, потом будешь плакать. Он не из тех, кто может сделать женщину счастливой. Вернее, мог бы, если бы захотел, да только не захочет. Я давно его знаю. Он не для тебя.

— Почему ты так говоришь? Я же сказала, что у меня с ним ничего нет. И хватит об этом! — Щеки ее вспыхнули наполовину от растерянности, наполовину от возмущения, и она поспешила сменить тему разговора: — Пожалуй, мне пора. Ты когда уезжаешь?

— Завтра вечером. — Джейк покаянно опустил голову. — Прости, Николь, я, кажется, лезу не в свое дело. Но ты же знаешь, я всегда хорошо к тебе относился. Я даже завидовал Роджеру, правда. — Он заглянул в глаза Николь, словно проверяя, верит ли она его словам. — Если бы вы с ним расстались, то я бы точно попытался его заменить.

— Я догадывалась, но не была в этом уверена, — честно сказала она.

Теперь некоторые моменты их дружеских встреч виделись ей совсем в ином свете. Как знать, вздумай Джейк признаться в своих чувствах раньше, когда она еще жила в Нью-Йорке, может, все сложилось бы иначе. Но слова его запоздали и теперь уже ничего не могли изменить. В сердце Николь поселился сероглазый дьявол, которого ни в коем случае нельзя было любить, однако…

Однако что за шутки выкидывает легкомысленная фортуна?! Почему Николь предпочла ветреного Тимоти обстоятельному надежному Джейку? Это ей и самой было непонятно. Собственная неспособность управлять ситуацией огорчала Николь. Она взглянула на Джейка, смотревшего на нее в упор.

— Теперь ты все знаешь, — сказал он. — Мои чувства к тебе не изменились. Если мы оба попытаемся, из наших отношений может получиться нечто стоящее.

Ей не хотелось огорчать старого друга. Но правда все равно выплывет наружу, как ее ни прячь.

— Вряд ли. Между нами не пробегает… искры, что ли. Ты понимаешь, о чем я говорю?

Желая опровергнуть высказанное утверждение, Джейк обнял Николь и бережно привлек к себе. Его быстрые легкие поцелуи были ей приятны, но не вызывали ответного желания. Она не приоткрыла для него губы, и мужчина с сожалением выпустил ее, признав свое поражение.

Пройдя к бару, Джейк плеснул себе двойную порцию виски в широкий хрустальный стакан, не добавив в него ни содовой, ни льда. Пальцы его слегка подрагивали.

Николь продолжала неподвижно стоять там, где он ее оставил. Ее губы еще хранили тепло мужского прикосновения, но глаза смотрели ясно и трезво. Кажется, она только что потеряла хорошего друга. Мужчины обычно плохо переносят отказы. Жаль, это очень большая для нее потеря.

В дверь требовательно постучали. Джейк пошел открывать, держа в руке стакан с недопитым виски, и недовольно уставился на Тимоти, стоящего в коридоре. Тот заглянул внутрь и увидел на балконе Николь, смотрящую куда-то вдаль с отрешенной улыбкой на губах. Его глаза отметили легкий беспорядок в ее прическе, смазанную губную помаду, а также то, что Николь была босиком. Тимоти перевел взгляд на Джейка и вздрогнул. Вид у того был слегка потерянный.

— Мне надо поговорить с тобой, Джейк, — заявил Тимоти решительно и протиснулся мимо загораживающего дверной проем приятеля.

— Ты немного не вовремя… — начал Джейк, слишком резко взмахивая рукой.

От этого движения напиток в его хрустальном стакане свился в воронку, мерцающую золотистыми искорками. Наклон головы Джейка не предвещал ничего хорошего позднему визитеру, и было видно, что ему совершенно не хочется разговаривать сейчас ни с кем. Но Тимоти намеревался добиться своего. Разговор, ради которого он пришел сюда так поздно, обязательно должен был состояться. От него слишком многое зависело.

Почувствовав себя лишней, Николь вошла в комнату надела туфли и взяла сумочку.

— Я уже ухожу. Увидимся завтра. Обязательно позвони мне перед отъездом, Джейк. Буду ждать. Всего хорошего, мистер Лоренс.

— Николь, подожди, я провожу тебя.

И Джейк потянулся за смокингом.

— Не нужно, — мягко остановила его Николь, кладя теплую руку на мужское плечо. — Я возьму такси.

— Оставь ее. Нам нужно поговорить, — настаивал Тимоти.

Джейк захлопнул дверь номера за ушедшей Николь и раздраженно уставился на приятеля.

— Ну, слушаю тебя.

— Мне нужна твоя помощь, старина…

Спустя полчаса Тимоти вышел из номера, довольно улыбаясь. Он получил то, что хотел. Его слегка покачивало от выпитого с другом виски и от захватывающих перспектив, которые сулила ему обещанная Джейком поддержка.




По дороге домой Николь размышляла о новых знакомых и о странном поведении Тимоти. Его поцелуй стал для нее полной неожиданностью. Зачем ему было так рисковать? Должно быть, выпил лишнего, иначе и не объяснишь подобное легкомыслие. Верх глупости — целоваться с посторонней женщиной на глазах у собственной невесты. А Николь казалось, что кем-кем, а дураком Тимоти не был. Она резонно предположила, что завтра он либо не вспомнит об инциденте, либо сделает вид, что его не было.

Подобное отношение, к случившемуся между ними вполне устроило бы Николь. Лучше и ей прикинуться, будто ничего не произошло, тогда не придется увольняться. Работа в отеле очень нравилась Николь, и было жаль от нее отказываться. Кроме того, она понимала, что не хочет лишиться возможности видеть Тимоти каждый день и разговаривать с ним. Правда, она пообещала себе не позволять ему ничего лишнего, и была полна решимости сдержать слово.

Только вот, как добиться, чтобы босс держался от нее на должном расстоянии? При его любви к женщинам он охотится за ними круглый год. И пусть сама Николь для него ничего не значит, но еще одна жертва для такого донжуана — дело чести. Что, если Тимоти вздумал приволокнуться за ней? Не зря же он рассматривал ее фигуру с таким одобрительным видом.

Чем его отпугнуть? Пригрозить пожаловаться Аманде? Нет, это не выход. Если Аманда узнает, что Николь нравится ее жениху, она собственными руками вышвырнет соперницу из «Каскада», да еще и переедет автомобилем для пущей надежности. Нужно все хорошенько обдумать, а самое главное, ни в коем случае не забывать, что Тимоти не должен догадаться о чувствах, которые питает к нему Николь.

Сложная смесь обиды, презрения и влечения, бурлившая в Николь, порождала противоречивые мысли и толкала на необдуманные поступки. Она уже не хотела, чтобы ее считали холодной и бесчувственной, и в то же время надеялась, что Тимоти больше не подойдет к ней. Она тосковала по его рукам и губам, но твердо знала, что за следующий поцелуй отвесит ему пощечину.

Ее благие намерения были похвальны, и Николь решила наградить себя за них. Например, навредить Тимоти по мелочи. Вспомнив, как он ненавидит фиолетовый цвет, она решила купить именно такой костюм. Чудненько может получиться. Пока Джон болеет, Николь выполняла его обязанности. И поэтому имела полное право советоваться с боссом, оказавшись в трудной ситуации. И лучше всего это делать за ланчем, решила Николь.

Фиолетовый костюм напрочь отобьет у него аппетит. А уж она постарается окончательно испортить настроение. К тому же она станет постоянно попадаться Тимоти на дороге. Все закончится тем, что при виде подчиненной его будет просто тошнить. Вот тогда Николь окажется в полной безопасности.

Костюм был куплен. Но его владелица никак не могла найти удобного случая, чтобы появиться в нем на работе. Тот, ради кого было приобретено дорогостоящее произведение портновского искусства, отсутствовал. На следующий день после ужина в ресторане Тимоти улетел в Нью-Йорк и собирался пробыть там приблизительно неделю. С собой он прихватил и Аманду, так что весь персонал «Каскада» был несказанно счастлив.

Особенно радовалась его женская половина. Невеста босса готова была испортить жизнь любой мало-мальски привлекательной девушке, если ей казалось, что та посмела взглянуть на Тимоти лишний раз. Дело доходило до того, что молоденькие горничные разбегались в разные стороны при появлении босса под руку с ревнивой невестой…

Проболев неделю, Джон Адамс вновь появился за рабочим столом, и Николь стало полегче. Теперь можно было без спешки и суеты заняться всеми теми делами, на которые раньше у нее не хватало времени. Джон убедился в том, что его помощница справилась с трудной ситуацией превосходно. И даже начал поговаривать о кратком отпуске, о котором мечтал с тех пор, как уволился его предыдущий помощник.

Разумеется, он имел право отдохнуть, но Николь готова была умолять его повременить. Ей нужно было изучить все тонкости работы управляющего «Каскадом», чтобы полностью заменить Джона на те две недели, которые он планировал провести в Италии.

Она расспрашивала, с кем он собирается ехать в отпуск, и приносила рекламные проспекты туристических фирм. Совместные ланчи стали ежедневными, но платили они по-прежнему каждый за себя. Николь твердо отстаивала это право. Она не собиралась переходить границу, очерченную ею же самой, чтобы Джон не решил, будто она изменила отношение к нему. По его глазам было видно, что он готов хоть сейчас стать для Николь кем-то гораздо большим, чем коллега по работе и хороший приятель. Но это не имело никакого смысла: Николь думала не о нем, а о другом мужчине.

В отсутствие Тимоти и его малоприятной невесты она испытывала двойственное чувство: облегчение от того, что не приходится постоянно остерегаться новых проявлений донжуанских наклонностей босса, и сожаление, что не может видеть его каждый день. К невесте Тимоти Николь ничуть не ревновала. Она просто не могла представить вместе людей, которые так не подходили друг другу. Было просто непонятно, почему они не рассорились вконец и не разошлись в разные стороны.

Работа уже не занимала все время Николь, и она могла посвятить досуг различным курортным удовольствиям. Ее часто можно было увидеть на пляже в закатные часы — иногда одну, иногда вместе с Джиной и ее сынишкой. Рокот волн, накатывающих на песчаный берег, действовал на Николь успокаивающе.

Боль от потери отца понемногу слабела. Теперь Николь могла без слез вспоминать счастливое детство и ту любовь, с которой отец всегда относился к ней. Со дня его смерти прошло более четырех месяцев. В краю вечного лета время шло совершенно незаметно. Это в Нью-Йорке Николь запоминала какие-то события, привязывая их к сезонным природным изменениям. Допустим, кто-то из друзей уезжал в отпуск, когда над северным холодным городом кружил легкий снег и все его жители мерзли по дороге на работу или домой. Или они с Роджером, собираясь на вечеринку, бежали к машине под проливным осенним дождем.

Николь тогда чуть не испортила любимые туфли. Ей хотелось романтического жеста со стороны Роджера. Он мог бы, к примеру, донести ее до машины на руках. Физически это было ему по силам, но, разумеется, никогда не пришло бы в голову. А Николь не стала тогда произносить вслух то, о чем сейчас вдруг размечталась с непонятной для себя тоской. Наверное, это мелкое происшествие еще больше отдалило ее от Роджера.




Субботним погожим утром Николь решила заняться газоном. Ей уже было стыдно перед соседями. Раньше она никак не могла понять остальных домовладельцев, которые, как заведенные периодически ходили кругами по участкам возле домов, скашивая едва подросшую траву. Лица их при этом были на редкость сосредоточенны. Однако, по мнению Николь, они занимались полной ерундой.

Она поделилась наблюдениями с миссис Нортон, и та объяснила, что, если газоны не стричь, в траве заведутся вредители, от которых житья не будет. Поэтому каждый уважающий себя и соседей владелец дома должен не реже одного раза в две недели заботиться о траве. Николь тут же преисполнилась чувства ответственности.

Она извлекла на свет божий пылившуюся без дела газонокосилку. И переоделась в самую затрапезную одежду, какая только нашлась в ее гардеробе, — старые джинсы, обрезанные так коротко, что в них лучше было не нагибаться, и розовую майку. Надетая на голое тело, она продувалась насквозь, что делало работу на улице более приятным занятием.

Кое-как заколов волосы при помощи двух черепаховых шпилек, Николь принялась за дело. Газонокосилка оказалась в рабочем состоянии, но производила столько шума, что несчастная женщина едва не оглохла. Через пять минут после начала работы она уже жалела о том, что не наняла для стрижки газона какого-нибудь соседского мальчишку. Ему бы не помешали лишние карманные деньги, а она могла бы в это время спокойно полежать на пляже или заняться чем-нибудь не менее заманчивым.

Однако отступать перед трудностями Николь не пожелала. Сцепив зубы и не обращая внимания ни на что, кроме тарахтящего механизма, методично заглатывающего и тут же выплевывающего мелко нарезанную траву, Николь двигалась по газону сужающимися кругами. Постепенно она приноровилась к строптивому агрегату и начала напевать, чтобы не сойти с ума от шума и монотонности занятия. Закончив работу, Николь небольшой щеткой на длинной ручке принялась очищать газонокосилку от остатков травы.

Стоя спиной к подъездной дорожке, она не видела, что за ее действиями неотрывно следит пара весьма заинтересованных глаз. Лишь пронзительный свист, выражающий высшую степень одобрения, заставил женщину обернуться. Она в этот момент снова нагнулась и, должно быть, выглядела комично. Но Николь не позволила себе смутиться. Свистел ее непосредственный начальник Джон Адамс, неизвестно как очутившийся возле дома Николь этим субботним утром.

— Привет! Как ты здесь оказался? — спросила она, отбрасывая с влажного лба прилипший к нему завиток волос.

— Привет! Я ехал мимо и решил пригласить тебя на пикник у озера, — заявил Джон, одобрительно глядя на шорты подчиненной. — Смотрю, а у тебя такое интересное занятие. Решил подождать, пока ты закончишь.

— А желания помочь несчастной изнемогающей женщине у тебя не возникло? — проворчала Николь.

Она отряхнула щетку и спрятала ее в задний карман шорт.

— Дорогая, прости, но я не настолько сильно тебя люблю, — засмеялся Джон. — Ты не можешь всерьез рассчитывать на такие жертвы с моей стороны, не правда ли?

— И не говори. Больше никогда не буду этим заниматься. Сегодня же узнаю, кому из соседских ребятишек нужны деньги. Больше ты меня не поймаешь за стрижкой газона, клянусь!

Николь прижала руку к сердцу, оставив на майке зеленоватое пятно. Увидев, что наделала, она чертыхнулась и попыталась оттереть его, но вспомнила, что пятна от травы можно вывести только хорошим стиральным порошком и то с большим трудом.

— Устала? — посочувствовал свеженький как огурчик Джон. Он прекрасно выглядел в белоснежной рубашке с закатанными до локтей рукавами и в бежевых брюках. Настроение у него, судя по всему, было безоблачным. — Поехали со мной, отдохнешь и составишь мне компанию.

— А почему я, Джон? — удивилась Николь. — Где же твоя приятельница? Как ее зовут, Нэнси, Лейси… Не помню.

— Вообще-то, ее зовут Лиззи. Но это неважно. Она со мной поссорилась, и в результате я остался в полном одиночестве в такой чудесный день. А в багажнике у меня омары, шампанское, фрукты и много-много других вкусных вещей. Поехали, а?

Предложение звучало соблазнительно. Николь подошла ближе и испытующе посмотрела на Джона. Симпатичный мужчина, веселый и легкий в общении. Почему ей не приходит в голову завести с ним роман? Это выглядело даже как-то противоестественно. Хорошо было бы поехать с ним, чтобы сменить обстановку и отдохнуть в хорошей компании. Но позволить Джону думать, что у них может что-то получиться, будет нечестно и несправедливо по отношению к нему.

— Джон, если ты приглашаешь меня как друга, то я поеду. А если надеешься на что-то большее, то извини, — откровенно сказала Николь и стала ждать ответа от стоящего перед ней мужчины.

Джон видел, что она настроена серьезно, и поспешил откреститься от тайно лелеемых замыслов в отношении этой соблазнительной женщины. Для пущей убедительности он даже снял темные очки и предъявил Николь большие честные глаза.

— Любой мужчина рассчитывал бы на большее, но, раз ты против, я не стану настаивать ни на чем. Мы весело проведем день вместе. Я буду держать себя в строгих рамках. Можешь мне поверить.

— Верю, — просто сказала Николь и дружески потрепала Джона по щеке. Дотронуться испачканными травяным соком руками до его рубашки она не рискнула. — Подождешь меня здесь или пройдешь в дом?

— Лучше подожду здесь, на солнышке, — ответил Джон, похлопав рукой по крылу автомобиля. — Но я не отказался бы от чего-нибудь холодненького.

— Сок или лимонад?

— Если есть, лучше апельсиновый сок.

Николь кивнула и спустя несколько минут вынесла Джону высокий запотевший стакан с ярко-оранжевым напитком и кусочками льда. Пока он пил сок, Николь торопливо переодевалась для поездки. Ей не хотелось заставлять Джона долго ждать. Она, за несколько минут разделась, приняла прохладный душ и натянула на влажное тело открытый купальник темно-синего цвета с рисунком из тонких разноцветных спиралей. К легким белым брюкам Николь надела голубой трикотажный топ. Голову обвязала косынкой того же цвета. В пляжную сумку побросала все, что сочла необходимым для поездки. Вперемешку с очками от солнца там оказались еще один купальник, крем для загара, щетка для волос и всякие мелочи, без которых ни одна уважающая себя женщина и шагу не ступит.

Закончив сборы, Николь вышла из дома и бросила сумку на заднее сиденье открытого спортивного автомобиля. Чтобы не возвращаться, она взяла из рук Джона пустой стакан и поставила его у калитки.

Не прошло и полутора часов, как машина выехала на берег небольшого озера. Место было живописным. Но, к сожалению, не одному Джону пришла в голову прекрасная идея провести выходной день на природе. Хотя большинство отдыхающих отправились на океанские пляжи, все же и здесь было полно народу. Вопящие маленькие дети играли в мяч и бегали наперегонки с повизгивающими от восторга собаками. Николь тихо посмеивалась про себя. Если Джон собирался провести на берегу этого озера романтический пикник со своей подружкой, та вряд ли осталась бы довольна.

Но самой Николь обстановка прекрасно подходила. Романтическое уединение на лоне природы могло только осложнить отношения с Джоном. Она покосилась на его недовольную физиономию и рассмеялась. Он взглянул на нее и тоже усмехнулся, сразу же поняв, о чем Николь подумала.

И атмосфера сразу же разрядилась. Весь остаток дня они купались, загорали, пили ледяное шампанское, заботливо хранимое Джоном в сумке-холодильнике. Николь даже позволила спутнику намазать ее с ног до головы кремом для загара. При этом она понимала, что жестоко испытывает его терпение. Но Джон оказался на высоте. Что бы он там ни чувствовал, его руки ни разу не сбились с курса и делали только то, что позволяли приличия. За это он был мысленно произведен Николь в рыцари.

Ей было интересно слушать Джона. Он рассказал много любопытного о городе, в котором она теперь жила, о «Каскаде» и его владельцах. Как оказалось, Джон был хорошо знаком и с Тимоти, и с его старшим братом. Отца их он уже не застал, но с Теренсом поработать успел.

По словам Джона, тот был отчаянным парнем. Чем опасней было приключение, тем труднее было отговорить от него Теренса. Да Аманда и не пыталась делать это. У них был странный брак. Оба держались слишком свободно и многое позволяли друг другу. Заводить детей супруги, судя по всему, не собирались. Оно оказалось и к лучшему, учитывая, чем все у них закончилось.

Николь, которую очень интересовала затронутая тема, осторожно задавала наводящие вопросы и узнала многое о семействе Лоренс. Она заочно познакомилась с матерью Тимоти и его сестрами. Об их мужьях Джон отозвался весьма сдержанно, из чего она заключила, что ньюйоркцы, за которых вышли замуж сестры Лоренс, не вызывают особого восторга ни у Джона, ни у Тимоти.

Пикник удался на славу, и Николь даже пожалела, что время пролетело так быстро. Джон оказался прекрасным собеседником и настоящим джентльменом. Он не позволил себе ни одного лишнего слова или жеста, могущего спугнуть зародившуюся между ним и Николь дружбу. Казалось, ему самому не верится, что он способен так долго находиться рядом с красивой женщиной и не предпринимать ничего такого, что привело бы к осуществлению самых горячих его желаний.

Николь совершенно расслабилась в его обществе и стала позволять себе небольшие вольности. Она брала из тарелки Джона понравившиеся ей кусочки омара и съедала их, зажмурив глаза от удовольствия. А когда от неловкого движения мужчины у его бокала отломилась хрупкая ножка, оставшийся бокал был провозглашен чашей мира, и теперь оба по очереди отпивали из него по глотку.

Лежа на боку перед разложенной на салфетке едой, Николь задумчиво обводила взглядом стройную фигуру Джона, загоравшего в узких зеленых плавках, и размышляла о несправедливости жизни. Перед ней был очень симпатичный мужчина, понравившийся ей еще при первой их встрече. Он относится к ней с особой теплотой и явно не возражал бы против более близких отношений. Ее огорчало то, что она оставалась холодна к нему. Но разве сердцу прикажешь?

Джон не будил в ее душе того урагана чувств, который возникал от одного прикосновения Тимоти. Она не хотела, чтобы так было. Но так есть, и уже ничего не поправишь. Она была навеки отравлена его прикосновениями, его запахом, его скрытой силой. И без этого нет ей покоя и счастья! Никто, кроме Тима, ей не нужен! И самое печальное, что она никогда ему в этом не признается.

Поймав ее погрустневший взгляд, Джон предложил возвратиться в город. Очнувшаяся от грустных мыслей Николь кивнула и стала собираться. Весь мусор она сложила в один из опустевших пакетов из-под еды и выбросила в ближайшую урну. На том месте, где только что лежали разбросанные вещи Джона и Николь, не осталось никаких следов пикника. Впечатление было такое, будто они вообще не приезжали сюда.

Домой они вернулись на закате. Высадив Николь у ее дома, Джон отказался зайти на чашку кофе, так как понял, что приглашение было сделано исключительно из вежливости.

Это было совсем не то, чего бы ему хотелось. Да и не стоило длить мучения, испытываемые им в течение долгого дня. Николь была честна с ним. Она не могла стать для Джона чем-то большим, нежели друг, потому что у нее кто-то был. Интересно было бы узнать, кто он такой.

На прощание Джон нежно поцеловал Николь в тронутую загаром щеку и провел рукой по ее волосам. И то и другое можно было с некоторой натяжкой причислить к дружеским жестам — она так и поступила.




7


В понедельник Николь пришла на работу немного раньше обычного и обнаружила, что в ее кресле удобно расположился тот, по кому она так соскучилась. Сероглазый властитель ее дум закинул длинные скрещенные ноги на угол стола и сидел, уставившись на носки своих итальянских туфель ручной работы.

Он выглядел утомленным, под прищуренными глазами сгустились синеватые тени. Тимоти походил на человека, несущего на плечах всю тяжесть мировых Проблем. Он вызывал жалость. Николь сама не знала, как ей удалось изобразить вежливую улыбку и не броситься ему на шею.

— С возвращением, мистер Лоренс… ах, прости, Тим, — жизнерадостно сказала она, небрежно бросая сумочку на стол. — Могу я занять мое кресло или меня уже уволили?

— Не гони меня с насиженного места, Николь, — шутливо взмолился Тимоти, сверкнув белозубой улыбкой. — Я безумно устал в дороге, а впереди у меня ужасно суматошный день. Что же касается твоего увольнения, то можешь не беспокоиться — скорее я выставлю за дверь самого себя. В этом случае отель пострадает значительно меньше.

— Спасибо за столь тонкий и изысканный комплимент моим скромным способностям, — поблагодарила его Николь. — Но не будем терять время и перейдем к делу. Ты ко мне или к моему начальнику?

— К Джону. Где он пропадает? Обычно в это время мой трудолюбивый управляющий уже на месте.

Тимоти рассеянно взглянул на часы и скрестил руки на груди.

— Не знаю, почему он задерживается. Джон меня ни о чем не предупреждал. Надеюсь, что в субботу он не сгорел на солнце и не простудился, купаясь в озере.

— А ты откуда знаешь, как он провел субботу? — подозрительно прищурился Тимоти. — Я не знал, что он перед тобой отчитывается.

— Мы вместе ездили на пикник, вот и все.

— Вот как? Совместный пикник — это интересно.

— Еще как интересно! — подхватил вошедший в кабинет Джон и нагнулся к Николь, чтобы чмокнуть ее в покрасневшую от смущения щеку. Потом он как ни в чем не бывало повернулся к Тимоти. — Рад тебя видеть.

— Мне нужно с тобой поговорить, — вмиг посерьезнев, заявил владелец отеля. — Пойдем ко мне.

— Никуда идти не надо, — вмешалась Николь, уже успевшая заглянуть в ежедневник и прикинуть, чем будет заниматься в первую очередь. — Если не возражаете, я оставлю вас наедине. Мне нужно отдать кое-какие распоряжения, а потом я бы выпила кофе с Линой.

— Хорошо, Николь, — милостиво отпустил ее Тимоти и махнул рукой Джону.

Управляющий опустился в кресло и приготовился внимательно слушать босса.

Выйдя из кабинета, Николь спустилась в бюро размещения, чтобы посмотреть, как выполнены самые важные заявки на понедельник. Люксы и номера для новобрачных были забронированы для весьма известных людей, и Николь насупилась. Знаменитости — это не только приличный доход, но и масса дополнительных хлопот для всего персонала отеля.

Кое-кто из счастливчиков, не так давно ужинавших гамбургером в придорожной закусочной, теперь будет требовать свежайшую зелень и устриц, выловленных именно этим утром и только в определенной части Атлантического океана. Какие только фантазии не приходят в головы, закружившиеся от успеха и свалившихся на них денег!

Бывалые работники отелей с чем только не сталкивались, обслуживая взбалмошных кинозвезд, туповатых спортсменов или одуревших от алкоголя рок-музыкантов. Одна из кинозвезд, постоянно возит с собой полдюжины маленьких брехливых собачек, после которых горничные выбиваются из сил, отчищая ковры и покрывала от шерсти.

Другая, ежедневно упражняется на привезенных с собой тренажерах, и техникам приходится в кратчайшие сроки устанавливать их в ее номере. А бывало, что, пробыв в отеле всего сутки, избалованная дамочка приказывала собирать вещи, тогда работа над тренажерами в бешеном темпе прокручивалась заново, только уже в обратном порядке.

Трудности выпадали и на долю Николь, особенно в первый год ее работы. Некоторые подробности давних историй ей неприятно было вспоминать, но с тех пор она многому научилась. И теперь ее сложно было поставить в неловкое положение. Она еще раз просмотрела на компьютере заполняемость номеров и осталась удовлетворена результатом.

К полудню ей нужно было обеспечить условия для проведения пресс-конференции, которую устраивал кумир подростков Берт Райли. Для этой цели готовили конференц-зал, поскольку журналистов ожидалось значительно больше, чем мог вместить люкс певца. К тому же Райли отличался весьма буйным нравом и мог устроить скандал, если что-то шло не так, как было им задумано.

Удостоверившись, что в бюро размещения все идет как полагается, Николь позвонила секретарше и пригласила ее встретиться в баре первого этажа.

Сидя за столиком возле самой стойки, женщины пили крепкий черный кофе и мужественно воздерживались от вкуснейших пирожных, которые стояли у них перед носом. Смешливый бармен Жанно специально не убирал их, чтобы ввести подруг в соблазн. Он знал о существующем между ними уговоре не есть много сладкого и вот уже неделю действовал им на нервы, чтобы выиграть пари, заключенное со старшим портье из работавшей сейчас смены. По его условиям, если хотя бы одна из подруг не выдержит и съест за день больше одного пирожного, Жанно вместе со своей девушкой мог рассчитывать на бесплатный ужин в хорошем ресторане.

Ни Николь, ни Лине не было известно о пари, но они чувствовали подвох и не поддавались на провокационный аромат, исходивший от большого блюда. Сегодня Жанно опять не повезло, но он не терял надежды. До окончания установленного срока оставалось еще несколько дней.

Уже допивая кофе, Лина поделилась с Николь сногсшибательной новостью.

— Пока тебя не было, разговор в кабинете шел на повышенных тонах. Босс жутко приревновал Аманду к Джону Адамсу, представляешь?!

Лина так и светилась от счастья. Подслушать такой разговор для нее, было все равно что глотнуть живой воды.

Николь с сомнением покачала головой. Аманда не появлялась в отеле уже довольно долго. Если Тимоти застал ее с Джоном до их отъезда в Нью-Йорк, острота проблемы давно должна была сгладиться. Да и что-то не замечала она, чтобы управляющий хоть раз окинул Аманду заинтересованным взглядом. Наоборот, в его отношении к ней сквозила тщательно скрываемая неприязнь. На всякий случай Николь переспросила:

— А ты уверена в том, что говоришь?

— Своими ушами слышала, как Лоренс велел Джону «держаться подальше от моей женщины». Так и сказал. Потом они стали разговаривать вполголоса, и я уже ничего не могла разобрать, как ни старалась. Такая жалость! — посетовала любознательная секретарша.

— Лина, ты неисправима, — укоризненно посмотрела на покрасневшую девушку Николь. — Смотри, никому не говори того, что тебе становится известно о делах босса, иначе потом наплачешься!

— Я только тебе… — пролепетала напуганная грозным тоном Николь секретарша.

После бара Лина вернулась на рабочее место, а Николь отправилась в конференц-зал, чтобы убедиться в готовности помещения к пресс-конференции. Все оказалось в полном порядке, и ей можно было ни о чем не волноваться.

Когда она вернулась в офис, дверь в кабинет управляющего была закрыта. Николь взялась было за ручку двери, но Лина сказала, что Лоренс и Адамс заняты чем-то важным и просили их не беспокоить. При этом она так многозначительно посмотрела на помощницу управляющего, что Николь опустилась в кресло для посетителей и пригорюнилась.

Неужели Лина сказала правду? Значит, Аманда крепко держит Тимоти в острых коготках, раз он так набросился из-за нее на друга. Ее даже нет в городе, а Тимоти все равно ревнует. Николь с ней не тягаться, да и с какой целью?

Интересно, а чем они заняты в кабинете так долго? Какая тайна должна быть спрятана от ее глаз и ушей? В конце концов, Николь ведь тоже отвечает за порядок в отеле и должна знать обо всем, что в нем происходит. Помощница управляющего собралась было обидеться на недоверие к себе со стороны начальства, но не успела. Из кабинета выглянул взъерошенный Джон и обрадовался, увидев Николь. — Хорошо, что ты здесь. Заходи. Не дожидаясь, пока она с достоинством поднимется, он просто выдернул растерявшуюся женщину из кресла и потащил за руку в кабинет.

Лина проводила их внимательным взглядом и, вместо того чтобы углубиться в разложенные перед ней документы, достала из сумочки пилку для ногтей.

— Мы оказались в очередной щекотливой ситуации, — без обиняков заявил Тимоти, едва Джон закрыл дверь за собой и Николь. — Ты уже знаешь, что к нам приезжает Берт Райли?

— Увы.

— Значит, тебе известна его скандальная репутация? Он просто ходячая неприятность для любого отеля. В Балтиморе его поклонницы, войдя в раж, подожгли номер, в Атланте одна одуревшая фанатка бросалась различными предметами из окна его номера в проходящих внизу людей. — Тимоти озабоченно потер подбородок. — А что они вытворят у нас, одному Богу известно. Наша задача — отсечь от номера Райли всех, кто не имеет отношения непосредственно к концертной группе, и бдительно следить за тем, чтобы вокруг рок-звезды не затеялась какая-нибудь заварушка. Ясно?

— Да, конечно. Но наверное, проще объявить его персоной нон грата во всех отелях страны. Пусть, как улитка, таскает за собой по всем штатам собственный дом, — предложила Николь.

— Нет такого закона, по которому я могу не пустить его в отель. К тому же он по совету умного менеджера безропотно оплачивает все расходы за номер и причиненный ущерб, не доводя дело до суда. Да и нам ни к чему подобные осложнения. Так что будем обслуживать этого клиента так же, как и всех остальных, — заявил босс.

Он хмуро посмотрел на часы и заторопился:

— В полдень состоится пресс-конференция Райли. Прошу вас обоих быть на ней и присмотреть за порядком.

— А ты там появишься? — спросил Джон.

— Нет, мне нужно встретить Аманду в аэропорту. — Тимоти поморщился и устало потер воспаленные от недосыпа глаза. — Ладно, разбежались.

Он ушел, а Джон и Николь еще некоторое время обсуждали, что необходимо предпринять для поддержания спокойствия в отеле. Позже Николь вызвали в один из номеров, а Джон пригласил к себе начальника службы безопасности.




Берт Райли прибыл в «Каскад» ровно в полдень и сразу же направился в конференц-зал, чтобы побыстрее покончить с вопросами журналистов, а затем отдохнуть перед вечерним концертом. Певца и всю его команду пропустили в отель беспрепятственно, но сопровождающую их банду раскрашенных девиц в кожаных мини-юбках и разноцветных париках охране удалось остановить.

Сейчас Райли был благодарен за проявленную о нем заботу. Но его людям было хорошо известно, что, немного отдохнув после утомительного перелета, он потребует, чтобы его окружили длинноволосые феи, бескорыстно дарящие ему свои ласки в каждом из городов турне. Распущенный нрав нового постояльца не был тайной для опытного Тимоти, и он вынужден был учесть это…

Пресс-конференция прошла удачно. Явившийся на нее в просторной черной майке и со связкой серебряных цепей на шее Райли очаровал журналистов, ответив с достаточной долей искренности на все их вопросы. Для него, казалось, не существовало запретных тем. Прощаясь, он обаятельно улыбнулся и дружески взмахнул рукой, что, моментально было запечатлено десятками фото — и видеокамер.

Николь смотрела на Райли и удивлялась, что такой милый на вид молодой человек имеет столь скандальную репутацию. Она пришла к мысли, что Райли в гораздо большей степени является жертвой своей популярности и досущих домыслов репортеров, чем ей казалось раньше. И вряд ли ему так весело, как он хочет показать.

Журналисты постепенно разошлись. Только некоторые из них застряли в баре отеля, собираясь дождаться момента, когда Райли выйдет из номера после традиционного дневного отдыха. Занятые смакованием коктейлей представители прессы на время были обезврежены. Отель обеспечил певца охраной, порядок и тишина тщательно соблюдались, и Джону с Николь можно было слегка расслабиться.

Управляющий по мобильному телефону доложил едущему из аэропорта боссу о положении дел в отеле и получил от него указание незаметно провести в номер Райли вызванную для него девицу. Выслушав ответ, Тимоти отключился.

Сидевшая рядом с ним Аманда тут же ревниво поинтересовалась:

— Милый, что за девица?

Тимоти не хотелось ссориться из-за пустяков, и он пояснил:

— К трем часам в отель вызвана девушка для Берта Райли. Она поможет ему снять напряжение перед концертом, а мы избежим возможных разрушений и скандала.

— Хорошо придумано! — восхитилась успокоенная его словами Аманда. — Твоя идея?

— Нет, наша с Джоном. Сейчас он вместе с Николь присматривает за Райли, пока я отсутствую. Но мне нужно вернуться как можно скорее. Поэтому извини, но я не смогу пообедать с тобой, как обещал.

Аманде не понравилось упоминание о мисс Портер. К тому же Тимоти назвал ее по имени, да еще с такой теплотой в голосе! Это было уже слишком. Следовало что-то предпринять, пока все не зашло еще дальше. Аманда прекрасно помнила жаркие взгляды, которые ее жених бросал на мисс Портер на ужине с друзьями. А Джейк Пристли давно улетел в Нью-Йорк, так что можно было надеяться только на себя.

Она нахмурилась, но тут же довольно улыбнулась, потому что ей в голову пришла неплохая идея. Бедняжке Николь скоро придется несладко. Может быть, ее даже уволят. Но надо ведь оберегать свою собственность, не так ли? — решила Аманда.

— Знаешь что, — сказала она после некоторой паузы, — отвези меня в «Каскад». Я брошу вещи в твоих апартаментах и приму душ. Если сможешь, чуть позже вместе пообедаем. Если нет, то я не обижусь.

— Ты — чудо!

Тимоти был очень доволен. Покладистость обычно капризной женщины его очень устраивала. Сегодня ему некогда было развлекать Аманду.

— Я рада, что ты это понимаешь, — кокетливо промурлыкала она и усмехнулась своим черным мыслям.

Не отрывая глаз от дороги, Тимоти нащупал руку невесты и с благодарностью прижал ее к губам.




В апартаментах жениха Аманда расположилась как у себя дома. Да, собственно, так оно и было до недавних пор. Именно здесь она жила с Теренсом. После его смерти Аманде не захотелось оставаться в отеле. Квартира Теренса, раньше сдававшаяся в аренду за ненадобностью, была отремонтирована, и вдова переселилась туда.

Она вообще собиралась развязаться с гостиничным бизнесом и перебраться в Нью-Йорк. Но эти мысли посещали ее лишь до тех пор, пока однажды ей не пришло в голову стать миссис Тимоти Лоренс.

Жаль, что излишне щепетильный жених отложил помолвку на год. Правда, до объявления об этом знаменательном событии осталось уже не так много времени, но Аманда чувствовала, что у нее кончается терпение. Ей давно уже надоело принимать соболезнования в связи с безвременной кончиной мужа номер один и спать в одиночестве. Пора, пора было обзавестись мужем номер два.

Настроение ее немного улучшилось после походов по нью-йоркским магазинам. Аманда слегка развеялась, а багаж увеличился приблизительно в три раза. Но ее душа требовала и других развлечений, причем получить их Аманда намеревалась за чужой счет.

Примерно в половине третьего или чуть позже, воспользовавшись отсутствием Тимоти, она набрала номер телефона Николь и, слегка изменив голос, потребовала, чтобы та немедленно пришла в номер Райли, если не хочет, чтобы он устроил грандиозный скандал. Встревоженная Николь в растерянности оглянулась, хотя и так знала, что Джона нет поблизости.

Она вышла в приемную, сказала Лине, куда идет, и попросила секретаршу срочно передать Адамсу или Лоренсу, что нуждается в их помощи. А пока собиралась самоотверженно спасать отель от неприятностей в одиночку.

После разговора с Николь Аманда тут же набрала номер Райли и воркующим голоском сообщила его менеджеру, что в номер поднимается подарок от администрации отеля. По ее игривой интонации тот моментально догадался, что подарок собой представляет. Он обрадовал певца приятным сообщением и пошел открывать дверь, чтобы лично убедиться в том, что тут нет никакого подвоха.

Аманде оставалось только дожидаться результатов устроенного ею представления. Она очень надеялась, что Николъ окажется в очень невыгодной для себя ситуации, когда не сможет справиться с любвеобильным Бертом. Об этом длинноногом жеребце ходили такие слухи! Как жаль, что ей не удастся увидеть все собственными глазами!

В предвкушении шумного скандала и последующего позорного изгнания соперницы из стен «Каскада» Аманда довольно потирала руки. А Николь, тем временем беспрепятственно миновав охрану, прекрасно знающую ее в лицо, постучала в дверь номера Райли. Ее впустили, и она оказалась лицом к лицу с только что проснувшимся и полным сил Бертом.

Он уставился на Николь похотливым взглядом и, поглаживая рукой голую грудь в вырезе майки, прикидывал, как именно она будет его развлекать. Менеджер, впустивший Николь в номер, исчез за дверью, чтобы не мешать Берту. Присланный подарок певцу понравился, хотя девица и была не в его вкусе. Но для разнообразия иногда неплохо попробовать что-нибудь новенькое.

Едва проснувшись, Берт уже приложился к бутылке с виски и потому не замечал некоторых странностей в поведении женщины. Будь он трезвым, сразу бы обратил внимание, что одета она слишком благопристойно и держится иначе, чем все остальные девицы по вызову, которых он немало повидал в своей жизни.

— Что вас не устраивает, мистер Райли? — вежливо спросила Николь, имея в виду возможные претензии клиента к отелю.

Но Райли, настроенный на совершенно иную волну, понял вопрос по-своему. Он подошел ближе к Николь и, подняв ее голову за подбородок, медленно повернул женское лицо сначала немного вправо, затем влево. Осмотр длился несколько секунд. Ничего не понимающая Николь резко отстранилась и возмущенно вспыхнула.

Райли довольно осклабился. Убедительное изображение неприступности, по его мнению, было верхом искусства для девицы по вызову. Он протянул волосатую руку и расстегнул верхнюю пуговицу жакета Николь, прежде чем она успела остановить его.

Дальше все пошло вопреки привычному сценарию. Вместо того, чтобы игриво шлепнуть мужчину по пальцам и начать раздеваться, женщина отскочила и схватила бутылку с шампанским, охлаждавшуюся в ведерке со льдом. Она взялась правой рукой за горлышко и принялась выразительно похлопывать ее дном по левой ладони. Лицо женщины заметно помрачнело, брови сдвинулись к переносице, а рот сжался в узкую линию. Ее вид не сулил Берту ничего хорошего. Он озадаченно застыл на месте. Затуманенные виски мозги отказывались работать, но Берт был не настолько глуп, чтобы не понять, что произошла какая-то ошибка.

— Минуточку, леди, — произнес певец, по-южному растягивая слова. — Что-то я никак не соображу. Разве вы — не подарок отеля?

— Что?! Да ничего подобного. Я помощница управляющего Николь Портер. Меня сюда вызвали, чтобы выслушать ваши претензии к «Каскаду». А вы… вы…

Николь не находила слов от возмущения.

— Что я? Мне позвонили, что ко мне в номер поднимается подарок от администрации. Не цветы же я должен был ждать!

Берт Райли раскипятился не на шутку: развлечение сорвалось. Он уже успел настроиться на определенный лад, а вместо этого вынужден был извиняться перед хорошенькой администраторшей, которую по ошибке принял за шлюху.

— Надеюсь, я не слишком вас обидел? — спросил Берт осторожно: когда хотел, он мог быть весьма обходительным.

— К счастью, вы просто не успели этого сделать. Я возмущена, но ради репутации отеля готова сделать вид, что ничего не случилось, — ответила Николь, слегка расслабившись.

— Благодарю вас, мне тоже не нужны неприятности. У меня их и так было предостаточно в последнее время, — удовлетворенно сказал Берт. — Могу я угостить вас шампанским, мисс Портер? Давайте выпьем по бокалу.

— С удовольствием, если вы пригласите для компании еще и вашего менеджера, — ответила Николь, предусмотрительно оставаясь в прежней позе.

Наедине с Бертом она не рискнула бы выпить и минеральной воды, а не то, что шампанского, которое, как известно, будит в мужчинах весьма опасные инстинкты.

— Джо, зайди-ка к нам! — рявкнул Берт, убежденный, что менеджер, как обычно, подслушивает под дверью.

И оказался прав. Дверь немедленно распахнулась, и в номер вошел озабоченный Джо. Воинственная поза Николь заставила его удивленно раскрыть глаза, и он заметно насторожился. Но она улыбнулась ему и положила бутылку обратно в серебряное ведерко.

Разливая шампанское по бокалам, Берт шутил и был совсем не похож на скандалиста, которым Тимоти пугал Николь. Желая выглядеть гостеприимным хозяином, певец начал было рассказывать смешную историю, случившуюся как-то с его группой на одном из концертов, но стук в дверь прервал повествование.

Джо открыл незваным визитерам, и их удивленным взглядам предстала неожиданная картина. Николь непринужденно откинулась на спинку кресла с бокалом в руке. Рядом устроился увлеченно что-то говорящий ей Райли. Одним словом, скандалом, о котором говорила Лина, здесь и не пахло.

Тимоти недоуменно переглянулся с Джоном. Они примчались сюда, едва секретарша передала им просьбу Николь спешить ей на помощь. Интересно, в какой же помощи она нуждалась? Была не в состоянии выпить все предложенное ей шампанское?

— Мисс Портер, прошу вас заняться своими прямыми обязанностями, — сдержанно произнес Тимоти, до глубины души взбешенный увиденным, и обратился к хозяину номера: — Извините, мистер Райли, но в коридоре ждет дама, с которой у вас назначена встреча именно на это время. Не будем ее задерживать.

Райли удивленно обернулся и увидел, что в номер входит красивая девушка с длинными светлыми волосами. В роде ее занятий ошибиться было просто невозможно. Сильно декольтированное платье чудом держалось на внушительном бюсте и высоко открывало длинные ноги безупречной формы. Ярко накрашенные губы сложились сочной ягодкой и послали певцу воздушный поцелуй. Глаза Райли мгновенно загорелись.




Подгоняемая свирепым взглядом босса Николь торопливо встала и вышла из номера. Ее трясло от обиды, но она молчала, пока не оказалась в кабинете управляющего. Мужчины следовали за ней по пятам. Захлопнув за собой дверь, Тимоти перешел в наступление.

— Что ты себе позволяешь, Николь? Такое поведение не может считаться нормальным для сотрудника нашего отеля. Я крайне возмущен!

— Сначала выслушайте меня, а затем, возможно, вы захотите взять ваши слова обратно! — заявила Николь, уперев руки в бока.

Джон потянул разгоряченного Тимоти за локоть и заставил сесть в кресло. Сам он примостился на краешке стола. Николь осталась стоять посреди кабинета в прежней позе.

— Примерно в половине третьего раздался телефонный звонок. Женский голос попросил меня подняться в номер Райли, чтобы предотвратить скандал, который он был готов затеять. Что-то там ему не понравилось. — Николь с досадой взмахнула рукой и продолжила: — Я, естественно, поспешила туда. Но прежде попросила Лину сообщить вам, где буду находиться. Я очень надеялась, что мне не придется разбираться с Райли в одиночку. Когда я вошла в его номер, певец повел себя несколько странно — позволил себе в отношении меня некоторые вольности.

Она указала на все еще расстегнутую верхнюю пуговицу жакета. Заметив, что Тимоти с угрожающим видом рванулся вперед, Николь предупреждающе выставила руку, успокаивая его.

— Но я сразу дала ему понять, что произошло недоразумение. Тогда он объяснил, что перед самым моим приходом женский голос сообщил по телефону его менеджеру, что к Райли направляется девушка по вызову. — Николь задумалась и поправила себя: — Нет, не так. Она сказала, что вот-вот прибудет подарок от администрации отеля. Потому Райли и принял меня за этот самый подарок. Когда мы с ним это выяснили, он сразу же извинился и предложил мне шампанского. Мы были в его номере втроем, а не наедине. Так что никаких нарушений служебной этики я не допустила. Наоборот, я предотвратила скандал. И мне неприятно, — возмущенно произнесла оскорбленная несправедливым к себе отношением женщина, — что вы оба относитесь ко мне с таким недоверием. Я считаю, что ничем его не заслужила!

Николь обиженно вздернула подбородок и уставилась в окно. Теперь, когда она объяснила свое поведение, ей хотелось услышать извинения от обоих мужчин. Вместо этого последовало новое нападение.

— И все равно, нечего было распивать с этим уродом шампанское! — неожиданно взорвался Тимоти и вскочил. Он просто кипел от переполняющих его чувств. — Ты что, подпала под его сомнительное обаяние?

— А это не твое дело! — воскликнула выведенная из себя Николь. Но, вспомнив, с кем разговаривает, она с некоторым трудом овладела собой. — Я лучше уйду, пока в запальчивости не наговорила лишнего.

Она выскочила из кабинета и пробежала мимо ошарашенной Лины к лифту. Его двери раскрылись, и Николь нырнула в кабину, радуясь, что споры и обиды остались позади. Задержись она в кабинете еще ненадолго, и разговор непременно перешел бы черту, за которой ее могло ждать только увольнение. А так все постепенно успокоится. Подумав хорошенько в спокойной обстановке, оба ее босса поймут, что она действовала правильно. И ей тоже нужно немного побыть в одиночестве, чтобы окончательно прийти в себя. Но не тут-то было. Следом за ней в кабину протиснулся запыхавшийся Тимоти. Он нажал на кнопку «стоп», и лифт послушно остановился между этажами. Оттеснив женщину в самый дальний от панели с кнопками угол, Тимоти навис над ней. Николь резко отвернулась от него и уткнулась носом в стенку лифта. Возвышающийся за ее спиной мужчина был прекрасно виден в зеркале, поэтому она закрыла глаза.

Со стороны это наверняка выглядело смешно. Но оскорбленная до глубины души Николь не только не могла разговаривать с Тимоти, но даже видеть его ей было не под силу.

— Повернись ко мне! — потребовал Тимоти.

— Я все еще жду извинений, — сквозь зубы процедила Николь, не собираясь подчиняться его приказу. — Что-то не слышу, чтобы ты их произнес.

— Я был не прав, признаю. Прости меня, Николь, — покаянно сказал он, опуская голову. — Ну, пожалуйста, повернись. Мне неприятно разговаривать с твоей спиной.

Между лопаток Николь ощутила легкое покалывание — наверное, оттого, что Тимоти собирался прикоснуться к ней. Желая избежать этого и понимая, что не стоит обострять отношения с начальством, она нехотя повернулась и наткнулась на его прямой изучающий взгляд. Николь не выдержала и с излишней в данной ситуации горячностью заявила:

— Твои слова о том, что я будто бы подпала под обаяние Берта Райли, очень оскорбили меня. По-твоему, я похожа на тех безмозглых девиц, которые орут от счастья на его концертах?

— Я неправильно выразился, прости. Это за меня говорила злость.

— Знаешь, — расхрабрилась Николь, — я не одобряю ваших с Джоном методов работы с капризными постояльцами. Сегодня вы вызываете шлюх, а на что пойдете завтра, чтобы ублажить их?

— А вот это не твое дело! — отрезал разозлившийся Тимоти. — Снова хочешь со мной поссориться? Лучше скажи, что прощаешь меня, не то я применю самые суровые методы убеждения строптивых сотрудниц.

— Могу себе представить, — опрометчиво пробормотала насупившаяся Николь.

— Можешь? Прекрасно, — хищно улыбнулся Тимоти и жадно прильнул к давно манившим его губам Николь.

К ее щекам мгновенно прихлынула горячая кровь. Ей некуда было деться в тесном пространстве, оставленном Тимоти, но, даже если бы и было, все равно она не смогла бы отказаться от его поцелуя. Николь упивалась им, понимая, что это все, что может себе позволить в отношениях с ним. Она ведь и этого не хотела допускать, но раз уж так случилось, пусть это будет их последний поцелуй.

Чувствуя ответную реакцию Николь, Тимоти притянул ее к себе ближе. Опомнилась Николь, только увидев, что он сбросил на пол пиджак и лихорадочно расстегивает рубашку. Она выскользнула из своего угла и решительно нажала кнопку. Кабина дрогнула и поехала наверх, к апартаментам Тимоти. Заметив, какая из кнопок горит зеленым огоньком, он довольно хохотнул. Николь поняла, что босс рассчитывает оказаться с ней в постели. Неудивительно, что Тимоти так широко улыбался. Она усмехнулась.

Едва лифт остановился и двери его начали отъезжать в стороны, Николь, быстро подхватив с пола пиджак, выбросила его наружу. А недоумевающий Тимоти получил сильный толчок в грудь, от него он попятился и оказался вне кабины.

— Отправляйтесь к горячо обожаемой невесте, мистер Лоренс! — издевательским тоном посоветовала Николь и сделала ему ручкой, состроив на прощание одну из самых любезных улыбок.

Тимоти еще успел увидеть, как она нажимает на кнопку нижнего этажа, а затем двери сомкнулись.




8


Лифт двинулся вниз, а Тимоти Лоренс остался стоять перед закрытыми дверями наподобие соляного столба. Из апартаментов выглянула полуодетая Аманда и тревожно спросила:

— Что с тобой, милый? На тебе просто лица нет. Что тут был за шум?

Вопросы следовали один за другим с неимоверной быстротой. У Тимоти, которому в этот момент только Аманды недоставало, чертовски разболелась голова. Он выругался вполголоса, поднимая с пола пиджак. Одновременно он пытался придумать подходящее объяснение своему растерзанному виду. Похоже, ему повезло, что Николь его отвергла. Хорош бы он был, если бы ввалился к себе в обнимку с женщиной. Он ведь совсем забыл, что Аманда расположилась у него.

Надо поскорее от нее избавиться. Эти две женщины сегодня точно сведут его с ума!

— Со мной ничего особенного не произошло. Просто выпил немного с Райли, чтобы он не устроил отелю больших неприятностей, вот и все. После двух стаканов виски Берт полез ко мне обниматься. Хорошо хоть пуговицы не оторвал. Придется переодеться. Да и душ не помешало бы принять.

— А чем он был недоволен? Ему не понравился ваш подарок? — спросила Аманда и затаила дыхание в ожидании ответа.

Ее глаза смотрели слишком невинно, что бывало лишь в тех случаях, когда она хитрила. В голове Тимоти мелькнуло подозрение. Кто была та женщина, которая звонила Николь и Берту Райли? Никто, кроме Аманды, не знал, что в три часа в номер к Берту должна прийти девица по вызову. И кому, спрашивается, выгодно было подставить Николь? Ответ напрашивался сам собой. Но сейчас было не время затевать выяснение отношений с этой ревнивой стервой. Ничего, она свое получит, пусть позже, но обязательно получит!

Тимоти попросил Аманду оставить его одного, чтобы сделать важный телефонный звонок. В Нью-Йорке подняли трубку, и он поприветствовал далекого абонента:

— Привет, Джейк. Это Тим Лоренс. Как поживаешь, приятель?

— Неплохо, спасибо. Тебя интересует, как идут наши дела? Я времени даром не терял и уже подобрал подходящую кандидатуру. Можешь выписывать аванс. Когда приступим к выполнению нашего плана? — спросил Джейк на другом конце провода.

— Очень скоро, можешь не сомневаться. Надеюсь, что все получится, — говоря это, Тимоти суеверно скрестил пальцы.

— Жду с нетерпением, — довольно хохотнул Джейк. — Передай мой привет Николь.

— Обязательно передам, старина. Я перед тобой в неоплатном долгу, Джейк. Спасибо.

Разговор закончился, но Тимоти еще некоторое время просидел в задумчивости, держа в руке телефонную трубку. Затем он положил ее на рычаг и направился в душ, стягивая на ходу рубашку.




Стоя в кабине лифта, Николь торопливо приводила в порядок растрепанные волосы и одергивала блузку. Она облизала губы и стерла пальцами размазавшуюся светлую помаду. Какой ошарашенный вид был у Тимоти, когда она выставила его из лифта и уехала одна! Николь гордо подняла голову.

Не всякая женщина смогла бы поступить так. Пусть этот сердцеед знает, что Николь не станет изменять собственным принципам ради него. Однажды она уже сказала ему, что чужие мужчины ее не интересуют. Сегодня он еще раз в этом убедился.

Так-то оно так, но почему губы до сих пор горят от его поцелуев, а разбуженное его руками тело просит… нет, прямо-таки молит об удовлетворении?

Остаток дня Николь провела в непрерывных хлопотах, что было даже к лучшему. Некогда было предаваться грустным мыслям и жалеть себя. К обычным неприятностям добавился разговор на повышенных тонах с обиженным Тимоти шеф-поваром. Темпераментный француз настаивал на срочной замене решетки гриля, утверждая, что в противном случае не может гарантировать высокое качество блюд, приготовляемых ресторанной кухней.

Занятый другими проблемами босс попросту отмахнулся от его требований, и от негодования повар буквально готов был взорваться. Николь сумела как-то его успокоить и пообещала переговорить о злополучной решетке с владельцем отеля еще раз в самое ближайшее время.

Проводив шеф-повара до двери, Николь обессиленно оперлась о стол. Ей требовалась передышка, чтобы собраться с силами и работать дальше. Но этой передышки ей не дали. Зазвонил телефон, и она вновь распрямилась.

— Офис управляющего отелем, — спокойно сказала она, одновременно подумав, что Лина могла бы и сама взять трубку. Ведь это ее прямая обязанность. Чем она там занимается, хотелось бы знать?

— Николь, будь на месте. Я сейчас спущусь, — сухо сказал Тимоти и тут же отключился, не дожидаясь ответа.

Она не стала ломать голову над тем, зачем понадобилась боссу на этот раз. Инцидент в лифте тут был ни при чем. Таким тоном он разговаривал с ней в тех случаях, когда в ее повседневной работе ожидались очередные сложности. Николь на всякий случай привела в порядок разбросанные по всему столу деловые бумаги и выглянула в приемную.

Сидевшая вполоборота к ней Лина увлеченно работала на компьютере и не оглянулась на шум открываемой двери. Руки ее легко порхали над клавиатурой, которую она для большего удобства положила себе на колени. Неплохо устроилась!

— Сейчас сюда придет босс. У тебя есть к нему вопросы? — спросила ее Николь. — Если нет, лучше тебе пересидеть его визит где-нибудь в безопасном месте. По голосу чувствую, что он опять чем-то недоволен.

Лина озабоченно вскинула брови и поставила клавиатуру на стол.

— Куплю-ка я свежих журналов для посетителей, — мудро решила девушка и торопливо поднялась с места.

Едва она скрылась за дверью, в приемной появился хмурый Тимоти. Он молча проследовал в кабинет управляющего и расположился в его кресле. Николь послушно села напротив и выжидающе посмотрела на него. Он не стал томить ее долго.

— Завтра вечером состоится очень важный для отеля прием. На нем будут присутствовать нужные мне люди. Прошу вас с Джоном позаботиться о том, чтобы все прошло без накладок. Меню я подготовил, передай его шеф-повару и скажи, чтобы все было выполнено в точности.

Николь нахмурилась, вспомнив, в каком настроении ушел от нее француз. Она взяла листок и торопливо пробежала его глазами.

— Что-то не так? — холодно осведомился Тимоти, заметив ее недовольную гримасу.

— Я вижу в твоем тщательно продуманном меню осетрину, жаренную на гриле. А между тем его решетка пришла в негодность и требует срочной замены. Шеф-повар докладывал об этом, но ты был занят чем-то другим.

— Так пусть купят новую, черт побери! — взорвался Тимоти. — Почему я должен вдаваться в такие мелочи? У меня хватает более серьезных проблем.

Николь услышала в его резких словах сильное беспокойство и прямо спросила:

— Что-то случилось? Я могу помочь?

— Не уверен. Завтра я должен быть в двух местах одновременно. Ума не приложу, как мне это удастся, — неохотно признался Тимоти. — Я мог бы ускользнуть из отеля на пару часов во время приема, если вы с Джоном меня подстрахуете. Но Аманда сразу насторожится. А ей незачем знать, куда и зачем я пойду.

— Это не другая женщина? — подозрительно спросила Николь, не имевшая никакого желания помогать Тимоти обманывать невесту, будь она хоть трижды ей неприятна.

— Нет, клянусь всем святым. Речь идет о бизнесе. Проект сулит большую прибыль. Но все рухнет, если об этом прознают посторонние.

— Я помогу. Правда, обещать, что займу Аманду на два часа, не могу, но минут сорок гарантирую. Обернешься? — спросила Николь, уже зная, как именно поступит.

Уловка, которую она собиралась использовать, была стара как мир. Но от этого не становилась менее действенной.

— И думать нечего! — просиял воспрянувший духом Тимоти, вспомнив, что Аманда собиралась этим вечером освободить его апартаменты от своего присутствия. Таким образом, ему было где провести деловую встречу. — Если мне это удастся и ты с блеском выполнишь свою задачу, можешь рассчитывать на любую премию.

— Я запомню твои слова, — многозначительно сказала Николь.

— Тогда я прямо отсюда и позвоню. — Он набрал номер. Спустя минуту абонент взял трубку, и Тимоти сказал всего три фразы: — Я предлагаю перенести нашу завтрашнюю встречу в мои апартаменты. Да, старина, в то же время. Пока.

Николь очень надеялась, что на этот раз не стала жертвой очередного обмана. Но Тимоти говорил так искренне, что она почти поверила в то, что речь идет о серьезном деле. Тем более что она слышала, как он обратился к собеседнику. Женщину стариной не называют.

— Спасибо, Николь, за желание помочь мне в трудную минуту. Вечно ты меня выручаешь. Так я надеюсь на тебя? Кстати, тебе привет из Нью-Йорка от Джейка Пристли.

— Спасибо. — Настроение у Николь заметно улучшилось при упоминании знакомого имени. Привет от Джейка означал, что они с ним по-прежнему друзья. — Тим, у меня есть одна просьба. Предложи Аманде надеть на прием что-нибудь светлое. Это важно.

Он удивился, но кивнул.

— Не совсем понимаю, зачем это нужно, но сделаю, как ты сказала. До завтра, Николь.




Тимоти ушел, а Николь, не мешкая ни минуты, позвонила менеджеру по снабжению и велела ему от имени хозяина сегодня же купить то, что так настойчиво требовал от нее шеф-повар. Получив уверения в том, что заявка будет непременно выполнена, Николь спустилась в ресторан и передала меню, составленное лично владельцем отеля, прямо в руки успокоившегося кастрюльного бога. Расторопный менеджер уже успел позвонить ему и уточнить марку нужной для кухни решетки, поэтому шеф-повар даже пошутил, изучая меню. Он обещал выполнить заказ.

Возвращаясь к себе в офис через зал ресторана, Николь заметила на одном из столов скатерть с плохо отстиранным пятном. Она подозвала официанта и велела срочно заменить ее. Немного подумав, Николь взяла скатерть с собой, намереваясь заглянуть в прачечную и навести там порядок. В отеле такого высокого класса, каким являлся «Каскад», подобные промахи были просто недопустимы.

Она спустилась в подвал и пошла на шум работающих стиральных машин. Открыв дверь в прачечную, Николь поискала глазами кого-нибудь из персонала. Но никого не увидела, лишь в дальнем углу слышались какие-то звуки.

Она подошла ближе, и ее глазам предстала пренеприятная сцена. На тюке с грязным бельем лежала плачущая молоденькая девушка. Ее руки были плотно прижаты над головой наклонившимся над ней мужчиной. Свободной рукой он шарил под ее юбкой, а затем принялся расстегивать брюки. Мужчина был одет в форменную куртку с эмблемой одной из фирм, обслуживающих «Каскад».

Ситуацию вряд ли можно было истолковать двояко. Закушенная губа и ненависть, с которой эта почти девочка смотрела на нависшего над ней мужчину, свидетельствовали о том, что все происходит против ее воли. Николь в растерянности оглянулась. Насильник был довольно крупным, и она не справилась бы с ним голыми руками. На ее счастье, поблизости лежал невесть как очутившийся здесь металлический поднос. Она ухватила его и подняла над головой. Медлить было нельзя.

Затаив дыхание, Николь подошла еще ближе и огрела мужчину подносом по затылку. Он замер на мгновение, а затем мешковато повалился на тюк с бельем, едва не раздавив лежавшую девушку. Та взвизгнула и с ненавистью оттолкнула от себя тело. Затем вскочила и принялась оправлять задранную одежду дрожащими руками.

— Мисс Портер, я не знаю, что и сказать, — с отчаянием лепетала она, опасливо оглядываясь на неподвижного насильника.

— Прежде всего скажи, как тебя зовут, и объясни мне, что здесь произошло, — потребовала Николь, внимательно рассматривая девушку.

— Меня зовут Элси Купер. А этого подонка — Джерри. Он постоянно приставал ко мне. Но обычно я работаю здесь не одна, и до сих пор ему не удавалось напасть. А сегодня он застал меня врасплох и толкнул на белье, когда я наклонилась над ним. Физически я намного слабее, а криков моих никто бы не услышал из-за шума машин. Я сопротивлялась как могла, он даже ударил меня по лицу, чтобы прекратила царапаться.

Тут девушка показала на заметную ссадину на щеке и всхлипнула.

— Ладно, не плачь, — сказала Николь. — Значит, я правильно оценила ситуацию. Что будем делать?

— Мисс Портер, я вас очень прошу, не поднимайте шума по этому поводу. Он больше не подойдет ко мне, если вы его хорошенько отчитаете. А меня могут уволить, если начнут разбираться и выяснят, что мне меньше лет, чем я указала при приеме на работу.

— Хорошо, не волнуйся так, — успокоила ее Николь. — Я просто переговорю с боссом этого молодчика. Пусть присылает вместо него кого-нибудь другого. Ты как, в порядке?

— Да, спасибо. Мисс Портер, я вам так благодарна, если бы вы только знали! Чем я могу отблагодарить вас? Я все сделаю, только скажите!

Николь задумалась. Элси прекрасно вписывалась в ту авантюру, которую она собиралась предпринять завтрашним вечером. Ничего особенного от девушки не потребуется, зато Николь легче будет выполнить задуманное.

— Элси, возможно, мне понадобится одна услуга. Ты работаешь завтра вечером?

— Да, это моя смена, — с готовностью подтвердила девушка, глядя на Николь преданными глазами.

— Тогда будь наготове и жди моего звонка. А сейчас позови-ка сюда кого-нибудь из охраны, пока этот мерзавец не очнулся. Пусть его припугнут хорошенько и выкинут из отеля. Нечего ему здесь делать.

Элси убежала, а Николь осталась стоять над неподвижным телом поверженного врага. Когда Джерри придет в себя, у него будет страшно болеть голова, но он это заслужил.

Подошедший охранник выслушал Николь и пообещал проследить за тем, чтобы мерзкий тип больше не появился в «Каскаде». Судя по взгляду, направленному на распростертое тело, Джерри придется несладко. Николь отвела Элси в соседнее помещение и оставила там под присмотром других прачек. Когда она уходила, вслед ей смотрели благодарные глаза девушки.

Затем Николь переговорила с Джоном Адамсом, который был не слишком доволен тем, что завтрашний вечер полностью выпадает из его личной жизни. Помирившаяся с ним белокурая Лиззи могла вновь рассердиться и лишить ненадежного приятеля своего расположения. А пригласив подругу на прием, Джон не сумел бы уделить ей там должного внимания. Николь, как могла утешала Джона, а заодно советовалась с ним, как лучше организовать важный для босса вечер.

За пять минут до конца рабочего дня в приемную управляющего для Николь доставили две дюжины алых роз. Она поискала карточку, но не нашла ее. Интересно, кто сделал ей такой прелестный подарок? Джон? Она вопросительно посмотрела на него, но он отрицательно покачал головой. Тогда, скорее всего, цветы прислал Тимоти, чтобы поблагодарить за желание оказать ему помощь. Ну что ж, очень мило с его стороны.

Домой Николь и Джон пошли вместе. Их машины на стоянке, как обычно, располагались рядом. Поэтому они одновременно тронулись в путь и некоторое время ехали друг за другом, пока на одном из перекрестков Джон не мигнул Николь фарами и не свернул налево.




Подготовка к приему заняла почти весь день. Ресторан на пятнадцатом этаже с самого утра был закрыт для посетителей, а на его дверях красовалось стандартное извинение перед постоянными клиентами. Им пришлось довольствоваться остальными ресторанами и барами отеля. Николь следила за работой флористов, оформляющих зал. Ей нравилось то, что они создавали.

В живописные композиции из разнообразных живых цветов там, где это требовалось, добавлялись творения рук человеческих. И делалось это так незаметно, что только опытный глаз специалиста с ходу мог бы увидеть, где кончается живое растение и начинается искусственное.

Забота о меню была возложена на шеф-повара, а метрдотель сбился с ног, помогая Николь распределять места за столами среди приглашенных. Список из двухсот фамилий, многие из которых уже были ей знакомы, постоянно мелькал в тонких загорелых руках Николь. О тех, с кем ей еще не приходилось встречаться, она подробно расспрашивала метрдотеля, оказавшегося настоящим кладезем полезной в данном случае информации.

Озабоченный Джон периодически возникал на пороге ресторана, но всякий раз с удовлетворением отмечал, что дело кипит в руках опытного персонала, и исчезал со вздохом облегчения. Сегодня ему одному пришлось работать и за себя, и за помощницу. Поскольку Николь весь день отсутствовала в кабинете, на экстренные вызовы мчался сам Джон. К счастью, пока не произошло ничего такого, с чем бы он не мог справиться сам.

Дважды в кабинет управляющего звонил озабоченный Тимоти. Джон подробно докладывал ему обо всем, что сделано. Кажется, учтено было абсолютно все.

Джон поднялся в ресторан и еще раз осмотрел зал. В нем уже была создана подходящая атмосфера. Плотные шторы закрывали окна, и создавалось впечатление, что внезапно наступила ночь. Неяркие лампы давали ровно столько света, сколько было нужно для того, чтобы гости почувствовали себя уютно и держались непринужденно. На каждом столе, покрытом темно-розовой льняной скатертью, стояли изящные подсвечники. Сервировка столов была безупречной. Самый взыскательный человек не нашел бы, к чему придраться.

Для гостей на этот раз был выставлен редкой красоты фарфор, хранившийся в кладовых ресторана именно для таких торжественных случаев, а также хрустальные бокалы и рюмки ручной работы. Серебро столовых приборов скромно посверкивало возле тарелок, давая представление о том, как ярко оно засияет в свете зажженных свечей.

Небольшую сцену в глубине зала украсили цветы, самые экзотические из всех, что были в арсенале флористов. Во время приема на сцене должны были появиться полуобнаженные девушки в роскошных костюмах со страусовыми перьях, наподобие танцовщиц лучших варьете Лас-Вегаса. Ожидалось, что гости придут в восторг от шоу.

Все, кто участвовал в подготовке приема, вымотались, но испытывали удовлетворение, созерцая творения своих рук. Настало время привести в порядок самих себя. Персоналу ресторана надлежало облачиться в безукоризненно выстиранную и отглаженную форму, а Николь и Джону пора было побеспокоиться о том, чтобы выглядеть не хуже гостей. Мужчины должны были явиться на прием в смокингах, женщины — в вечерних туалетах.

Джону не раз приходилось участвовать в подобных мероприятиях. И его смокинг давно уже висел в шкафу одного из резервных номеров отеля в полной готовности. Улучив момент, он сможет за каких-то двадцать минут перевоплотиться из запыхавшегося управляющего в беззаботного загорелого плейбоя, с очаровательной открытой улыбкой.

Его помощнице для подобного преображения из служащей в гостью требовалось значительно больше времени. Поэтому она заблаговременно отпросилась у начальника и забежала в косметический салон, где ей уложили волосы и выполнили вечерний макияж.

Счет за оказанные парикмахером и визажистом услуги Николь направила Лоренсу, справедливо полагая, что не обязана делать такие траты из собственного кармана. На этом приеме она будет присутствовать не в качестве гостя — на ее плечи возложена ответственная миссия.

После салона Николь направилась в номер, в котором еще с утра на постели были разложены ее платье, нижнее белье и тонкие чулки. Рядом с постелью стояла пара элегантных туфель. Маленькая сумочка, в которой едва помещались тюбик помады и носовой платок, лежала поверх платья. А под ним прятался плоский футляр с украшениями.

Войдя в номер, Николь сбросила с ног удобные туфли на устойчивом каблуке и направилась в ванную, расстегивая на ходу пуговицы строгого платья. Она с опаской посмотрела на розетку душа, закрепленного над головой, и на всякий случай отодвинулась подальше. Рука ее легко коснулась тщательно уложенных волос. Случись что с этой красивой прической, Николь не успеть сделать ее во второй раз. До приема оставалось уже не так много времени. Следовало поторопиться, чтобы быть готовой встретить улыбкой первых приглашенных.

После теплого душа, принятого Николь с рекордной скоростью, она вышла из ванной, завернутая в полотенце. Сев на краешек постели, Николь принялась надевать нижнее белье. Оно приятно холодило тело, красиво облегая его, приподнимая грудь, подтягивая и без того почти плоский живот. Для сегодняшнего вечера Николь выбрала темно-зеленое платье с золотой отделкой, поэтому и белье было темного цвета. Черный атлас и такое же кружево прекрасно смотрелись на ее загорелой коже.

Пояс для чулок выглядел очень соблазнительно, хотя Николь не собиралась никому его демонстрировать. Ей самой было приятно знать, что все надетое на ней красиво. Это давало дополнительную уверенность в своей привлекательности, без чего женщине трудно обойтись. Посмотрев на себя в зеркале, Николь занялась чулками. Они были настолько тонкими и прозрачными, что, если бы не их черный цвет, ноги казались бы голыми. Николь пристегнула чулки к поясу, надела туфли и еще раз полюбовалась собой в большом зеркале, украшавшем одну из стен номера.

На секунду она представила Тимоти, смотрящего на нее жадным взглядом, и закрыла глаза от охватившего ее желания. Как жаль, что все у них сложилось подобным образом! Они ведь так подходят друг другу в физическом плане. Даже этого было бы достаточно, чтобы некоторое, а возможно, даже и продолжительное время чувствовать себя счастливыми. Вечного же счастья, как известно, не бывает вовсе. Но, увы, им не суждено быть вместе.

Николь тяжело вздохнула и потянулась за платьем. Оно прошуршало по телу и замерло, достигнув лодыжек. Покрой его был довольно прост, но в простоте этой таилось нечто притягательное. Кроме узкого золотого шнура, идущего по вырезу на груди и спине, платье ничто не украшало. Сшитое из легкой ткани, оно мягко колыхалось вокруг ног Николь при ходьбе и обрисовывало ее грудь и бедра. К нему она надела золотой браслет, состоящий из плоских резных звеньев, и длинные серьги, концы которых почти достигали плеч. Убранные наверх волосы позволяли оценить изысканную красоту ювелирных украшений и длину горделиво изогнутой шеи Николь.

Она посмотрела в зеркало через плечо и улыбнулась. Все было в полном порядке. Николь готова была предстать перед критическими и любопытными взглядами знакомых и незнакомых ей людей.




У дверей ресторана она увидела Джона, совершенно неотразимого в смокинге, прекрасно сидящем на его поджарой широкоплечей фигуре. Он непринужденно беседовал с каким-то мужчиной. Завидев Николь, управляющий извинился перед собеседником и поспешил ей навстречу.

— Прекрасно выглядишь, — сказал он, окидывая взглядом ее платье и прическу. — Я увидел тебя и уже готов смириться с огорчениями, которые принес мне этот прием.

— Ты тоже выглядишь неплохо, — улыбнулась Николь и тут же озабоченно нахмурилась. — Я не опоздала? Приглашенные еще не начали собираться?

Вместо ответа Джон подвел Николь к мужчине, с которым разговаривал перед ее приходом, и познакомил их. Симпатичный сорокалетний незнакомец оказался одним из помощников мэра. Он довольно удачно пошутил, вызвав улыбки на лицах собеседников, а о себе сразу сообщил, что холост и очень хочет, чтобы Николь подарила ему хотя бы один танец за вечер. Она пообещала исполнить его просьбу, если позволят обстоятельства.

Лифт доставил первую группу гостей. Николь и Джон, прервав разговор, поприветствовали приглашенных и проводили их в зал, предлагая коктейли и занимая приятной беседой. Николь чувствовала себя как рыба в воде и получала удовольствие от того, чем занималась. Ее можно было увидеть в разных концах большого зала. Она направляла официантов с подносами туда, где требовались их услуги, внутренним чутьем предугадывая, кто из гостей захочет взять бокалы с напитками.

Джон встречал приглашенных у входа в ресторан и обменивался с ними приветствиями и рукопожатиями. Его выразительное лицо слегка утратило жизнерадостность при виде разряженной Аманды, вышедшей из лифта под руку с Тимоти Лоренсом. Они прекрасно смотрелись рядом, но в то же самое время чувствовалось, что между ними нет взаимного притяжения. Опомнившийся Джон вновь обрел прежний приветливый вид и улыбнулся. Воспользовавшись тем, что Аманда встретила кого-то из знакомых, Тимоти оставил ее и подошел к приятелю.

— Как идут дела? — спросил он, высматривая кого-то в толпе, беспорядочно перемещающейся по залу.

Не найдя того, кого искал, он требовательно посмотрел на Джона. Тот ответил понимающим взглядом и сообщил, слегка понизив голос:

— Она здесь. Сейчас я ее позову.

И исчез за спинами гостей. Джон отсутствовал недолго и вернулся вместе с Николь, которая почувствовала присутствие Тимоти еще до того, как увидела его в зале. Она словно бы улавливала биотоки, исходящие от его высокой ладной фигуры, вследствие чего разворачивалась к нему, как цветок к солнцу. Она спешила за Джоном и заранее знала, что серые глаза Тимоти, с легкостью преодолевая сопротивление разума, вновь приведут в смятение ее душу.

— Джон, присмотри, пожалуйста, за Амандой, — попросил Тимоти и взял Николь под руку. — Нам нужно поговорить.

Вежливо кивая знакомым, он неторопливо повел ее туда, где за причудливо изрезанными пальмовыми листьями их никто не смог бы увидеть.

— Все готово для моего исчезновения? — заговорщическим тоном поинтересовался Тимоти, вопросительно изогнув правую бровь.

— Да, все идет, как мы планировали. Ты произнесешь речь, поднимешь бокал за встречу и можешь отправляться по делам. Джон присмотрит за порядком в зале, а я займусь Амандой, — заверила его Николь, отмечая, что лицо Тимоти разгладилось и посветлело от обнадеживающих слов. — Кстати, я ее еще не видела. Какое на ней платье?

— Белое, — сообщил Тимоти. — Это я ей посоветовал, как ты просила.

Для затеи Николь белый цвет подходил лучше всех остальных.

— Прекрасно. Можешь ни о чем не волноваться.

— Ну, Николь, тогда вперед! — шутливо скомандовал он, тепло пожал ей руку и удалился.

А Николь осталась стоять, приводя в порядок сбившееся от его рукопожатия дыхание. Значит, на Аманде белое платье? Очень мило. Наверное, Небеса услышали жаркую мольбу Николь и сделали так, чтобы нехитрый план, разработанный ею, имел все шансы на успех.

Николь надеялась, что после небольшого происшествия, которое должно было на некоторое время изолировать Аманду от общества, дорогое платье удастся спасти от безнадежной порчи. Надеялась, но не была уверена. Кто знает, какие ингредиенты изобретательный шеф-повар положил сегодня в свои шедевры?




9


Владелец «Каскада» поднялся на сцену и вскинул руку, призывая к вниманию. Осветитель поймал его высокую фигуру в круг прожектора и на мгновение ослепил Тимоти. Но он не смутился и произнес заготовленную речь без запинки, сопроводив ее на редкость обворожительной улыбкой. Прозвучавшие затем аплодисменты свидетельствовали о том, что присутствующим выступление понравилось. Спустившись в зал, Тимоти пригласил всех занять места за столиками.

Весело переговариваясь, гости рассаживались. Расторопные официанты открывали бутылки с шампанским и зажигали свечи. От их мерцающих огоньков в зале стало еще уютнее. Николь оказалась за одним столом с уже знакомым ей помощником мэра и очень милой семейной парой более солидного возраста. Джон сидел далеко от нее и, кажется, был вполне доволен соседством с симпатичной темноволосой женщиной в платье с большим вырезом на спине. Однако он не забывал о служебных обязанностях и постоянно держал в поле зрения свою часть зала.

Тимоти с невестой сидели вместе с мэром и его супругой. Аманда пребывала в прекрасном настроении. Белое платье подчеркивало красоту ее ухоженных черных волос, уложенных в замысловатую прическу. Правда, на вкус Николь, на ней было многовато украшений, но это ее нисколько не портило. Она выглядела именно так, как и должна выглядеть невеста преуспевающего бизнесмена и уважаемого члена общества.

Через полчаса после начала ужина Тимоти поднялся из-за стола, его примеру неожиданно последовал коренастый мэр. Оба извинились перед дамами и, сославшись на неотложные дела, удалились в курительную комнату. Только оттуда Тимоти незаметно направился в свои апартаменты, а предоставленный самому себе мэр юркнул за кулисы.

С подачи Николь Аманду пригласил на танец высокий молодой человек. Заскучавшая в отсутствие Тимоти невеста охотно приняла приглашение и положила руку, унизанную бриллиантовыми кольцами, на плечо партнера. Провожая ее к столику после танца, молодой человек немного замешкался, пропуская официанта с полным подносом. В этот момент Николь ловко столкнула с него соусник.

Сделано это было так виртуозно, что никто не заметил, кто стал виновником происшествия. Присутствовавшие при инциденте застыли на месте, беспомощно наблюдая, как безобразное красно-бурое пятно расползается по платью Аманды. Николь поняла, что пострадавшая близка к истерике, и быстро вмешалась, пока вопли возмущенной красотки не испортили всем праздник.

— Давайте исчезнем ненадолго и постараемся спасти платье, — подталкивая под локоть взбешенную женщину, услужливо предложила Николь.

— Полагаете, это возможно? — скептически спросила Аманда, брезгливо отводя промокший участок платья от бедра.

Она окинула презрительным взглядом официанта, застывшего в полной неподвижности и безропотно ожидающего не заслуженной им кары, и молодого человека, который, кажется, не совсем понял, что произошло. Аманда явно не знала, кого обвинить в порче платья. Чтобы избежать скандала, ее следовало поскорее увести из зала, и легкие направляющие толчки Николь возобновились.

— Я в этом не уверена, — честно сказала она, предпочитая говорить правду там, где это только возможно. — Но полагаю, что попробовать стоит. Такая красивая и дорогая вещь!

В этом Аманда была с ней согласна. Она позволила увести себя в кабинет шеф-повара. Там ей пришлось снять платье и облачиться в белый комбинезон кухонного рабочего. Глядя на нее, Николь едва удерживалась от смеха. Уж очень потешно смотрелась холеная женщина в бесформенном балахоне размеров на пять больше, чем требовалось. С большим трудом Николь сохранила на лице сочувствующее выражение и набрала номер прачечной. Она попросила к телефону Элси Купер и велела ей срочно мчаться на выручку.

Появившаяся вскоре в дверях Элси ахнула при виде подсыхающего пятна. От ее невольной реакции Аманда еще больше расстроилась. Платье она надела в первый раз, и от этого горе ее было еще сильнее.

— Элси, будь добра, постарайся вывести пятно, да побыстрее. Мы будем ждать тебя здесь, — строго приказала Николь. А выйдя вместе с Элси за дверь, шепотом прибавила: — Только верни его не раньше, чем через час, поняла? Это очень важно.

Девушка послушно кивнула и ушла. А Николь вышла в зал и попросила у официанта бутылку шампанского и немного фруктов, чтобы Аманда не скучала. Пусть пьет, пока платье чистят, иначе ей может прийти в голову проявить свой надменный нрав. А Николь была не в настроении спокойно сносить чьи-либо грубости. О том, что Аманда может выйти в зал в комбинезоне, Николь не беспокоилась. Ни одна уважающая себя модница не появится на людях в столь кошмарном виде.

Шампанское отвлекло Аманду, и она даже немного повеселела, больше не переживая из-за своего отсутствия на приеме. Тимоти все равно не было в зале. А к жене мэра, пока ее соседка по столу танцевала, подсела какая-то дама. Вдвоем им, кажется, было достаточно весело. Об этом Аманде доложила услужливая Николь, которая периодически выглядывала из укрытия, чтобы проверить, как обстоят дела.

Тем временем по залу прошла волна оживления. Занавес бесшумно раздвинулся, и на сцене появились девушки с головными уборами из белоснежных перьев. Под ритмичную зажигательную музыку они исполнили несколько танцевальных композиций. Внимательный зритель мог бы обнаружить, что в рисунке танцев ощущается какая-то асимметрия. Одной девушки слева явно недоставало. И немудрено. Именно в эти минуты ее страстно обнимал в тесной гримерке любвеобильный мэр.

К счастью, развеселившиеся гости не в состоянии были подсчитать количество полуобнаженных грудей, султанов из перьев или высоко вскидываемых женских ножек. А супруга мэра настолько привыкла к его постоянным отлучкам, что ей и в голову не пришло обеспокоиться длительным отсутствием мужа.

Представление закончилось, довольные зрители вызывали девушек на бис, некоторые отчаянно свистели им в знак полного одобрения. Этот свист был слышен даже в комнатке, в которой Николь и Аманда дожидались возвращения платья. Когда оно, наконец было вручено владелице, на нем уже не было жуткого пятна, но сама ткань в том месте, куда пролилось содержимое соусника, выглядела слегка помятой, несмотря на все старания самой опытной гладильщицы. Должно быть, платье не было рассчитано на подобное обращение. Это и понятно: такая дорогая вещь требовала любви и особой заботы.

Помогая Аманде застегнуть платье, Николь незаметно посмотрела на часы. Она отвлекала невесту босса достаточно долго, даже дольше, чем собиралась. Если Тимоти не успел вернуться с таинственных переговоров, то в этом не было ее вины. Свое обещание Николь сдержала.

Выйдя из кабинета, она, к своему огромному облегчению, натолкнулась на Тимоти, разыскивающего невесту.

— Я тебя давно ищу, Аманда, — не моргнув глазом, недовольно заявил он. — Куда ты пропала? Я уже начал беспокоиться, что с тобой что-то случилось.

Аманда сочинила какую-то историю, не желая признаваться, что просидела больше часа в тесной каморке из-за банального пятна на платье. Усмешка, с которой Николь выслушивала ее басню, подсказала Тимоти, что его кормят враньем. Но он не стал вдаваться в подробности. Они его ничуть не интересовали. Настроение у него было хорошее, поскольку ему удалось осуществить задуманное.

Аманда пошла в зал, согретая обещанием жениха прийти через пару минут и потанцевать с ней. А Николь вернулась в кабинет, намереваясь убрать остатки пиршества, устроенного ею для невесты босса. За ней последовал Тимоти. Он притворил за собой дверь и сказал:

— Не знаю, что именно ты сделала, но твоя затея удалась. Аманда ни о чем не подозревает, а я успел все, что планировал.

После этих слов он обнял Николь и поцеловал в приоткрывшиеся от неожиданности губы. Она хотела оттолкнуть его, но вместо этого обвила руками шею Тимоти и пылко ответила на поцелуй. Неожиданно распахнувшаяся дверь ударилась о стену — на пороге стояла разъяренная Аманда.

— Убери руки от моего жениха! — завопила она, вмиг растеряв все благородные манеры.

Николь поспешно спрятала руки за спину и отодвинулась подальше.

— Тим, немедленно уволь эту потаскуху, эту наглую дрянь, слышишь? Иначе я за себя не ручаюсь! — продолжала вопить осатаневшая Аманда.

Недопустимая грубость выкриков заставила Николь побледнеть. Она растерянно оглянулась на Тимоти, как бы ища у него поддержки. На многое она не рассчитывала. Но ведь он должен был успокоить истеричку! Вместо этого Тимоти продолжал молчать. По всему было видно, что его страшно раздражают дамские склоки, но вмешиваться он не собирается.

— Никто меня не уволит! — неожиданно выпалила оскорбленная его поведением Николь, едва ли успев подумать, что делает. — Я сама уйду!

Она выскочила в зал, быстро пересекла его по диагонали, стараясь не сталкиваться с танцующими парами, и добралась до площадки перед лифтами. Там было безлюдно. Она вызвала лифт и ожидала его, нервно поглядывая на двери ресторана. Николь не оставляла надежда, что Тимоти догонит ее, чтобы извиниться и успокоить.

Она вовсе не хотела увольняться. Но слово, как говорится, не воробей… Да и Аманда не позволит ей передумать. Никто не вышел из зала, и Николь уехала в пустой кабине лифта. По пути к номеру, в котором она переодевалась перед приемом, Николь проклинала и Тимоти, и свою доверчивость, и собственный длинный язык.

Если бы она видела, что происходило в кабинете шеф-повара после ее поспешного ухода, то расстроилась бы еще больше. Тимоти нежно утешал невесту, пообещав в качестве компенсации за перенесенное потрясение поехать в ближайшее время в Нью-Йорк и посетить там лучшие магазины. Всю вину за случившееся он без зазрения совести свалил на Николь, которая будто бы преследовала его. После того, как Аманда успокоилась и вернулась в зал, Тимоти отправился выручать мэра, которому давно пора было присоединиться к заскучавшей супруге.




Утром Николь написала заявление об уходе. За ночь высказанное сгоряча намерение обрело более четкие контуры и оформилось окончательно. Причиной тому было и оскорбленное самолюбие Николь, и кое-какие чисто деловые мотивы. Она просмотрела контракт на аренду своей нью-йоркской квартиры и обнаружила, что через пять недель его срок заканчивался. Если она хотела продлить контракт еще на год, ей следовало в течение недели сообщить об этом в агентство. В случае отказа от продления аренды Николь тем более должна была побеспокоиться о том, чтобы ее квартира была освобождена в срок. Иначе ей просто некуда будет вернуться.

Сложенное пополам заявление Николь вручила Лине и попросила передать Тимоти Лоренсу. Документ вернулся с резолюцией: «Уволить после отработки предусмотренного контрактом срока». На нормальном человеческом языке это означало еще месяц работы в «Каскаде». Николь сцепила зубы, чтобы не выругаться, гордо выпрямилась и отправила заявление менеджеру по кадрам.

Она не успела рассказать обо всем Джону. Он узнал о ее увольнении от самого босса. Туча тучей ворвался Джон в кабинет и возмущенно запричитал:

— Что ты со мной делаешь? Нам так хорошо работалось вместе. Я тебя чем-то обидел?

— Дело не в тебе и даже не в «Каскаде», — поморщилась Николь и положила руку на его плечо. — Я увольняюсь по личным причинам, и мне очень жаль покидать отель и расставаться с тобой. Ты был самым лучшим моим начальником. Прости, что подвожу тебя и оставляю без отпуска. И еще, я не передумаю, так что не уговаривай понапрасну.

Джон не стал допытываться у Николъ, какие именно причины заставляют ее покинуть «Каскад». Он видел, что она очень расстроена, и постарался больше не заводить разговор на эту тему.

После обеда выяснилось, что Тимоти улетел в Нью-Йорк вместе с невестой. Видевшая их обоих Лина заявила:

— Аманда сияла, словно начищенная медная пуговица, и вид у нее при этом был довольно глупый. С чего это она так радуется?

— Понятия не имею, — буркнула Николь и отвернулась, давая собеседнице понять, что ей это безразлично.

Николь хотелось спокойно доработать оставшееся время и уйти. Но каждый день причинял ей душевные страдания. Как ни старалась она отвлечься от мыслей о Тимоти, до нее доходили вести о нем и Аманде. Джон за ланчем часто болтал о том, как весело они проводят время в Нью-Йорке. Он сообщил Николь между прочим, что Аманда вовсю наслаждается, знакомясь с новыми интересными людьми, среди которых, кстати сказать, есть и один французский граф. Этот обаятельный молодой человек с родословной длиной в милю, к сожалению, не имел за душой ни цента, ни сантима, но сумел заинтересовать Аманду звучным титулом и безупречными манерами.

Через какое-то время Тимоти перепоручил родовитому французу заботу о невесте и покинул Нью-Йорк, сославшись на срочные дела. Должно быть, граф неплохо развлекал Аманду, потому что она не торопилась возвращаться к жениху и даже звонить ему стала гораздо реже. Казалось, того это нимало не огорчает.

Его почти не видели в «Каскаде», и у Николь создалось впечатление, что он намеренно избегает ее. Она утешала себя мыслью, что это к лучшему. Тяжкое испытание, которому она подвергала себя ежедневно, скоро подойдет к концу…

На исходе самого длинного в ее жизни месяца, когда оставалось всего несколько дней, до увольнения, Николь стала невольной свидетельницей ссоры между вернувшейся в Майами Амандой и ее женихом. Совершенно случайно она в тот момент оказалась возле апартаментов босса и торопилась поскорее уйти, чтобы не столкнуться с ним самим. Но ей не повезло. Дверь внезапно распахнулась, и вылетевшая оттуда Аманда, вне себя от злости, прокричала:

— Я сделаю так, как сказала! Ты останешься с носом, а я буду наслаждаться обществом моего Эжена. Он умеет жить и способен оценить по достоинству женщину вроде меня!

Не удостоив Николь взглядом, Аманда перехватила у нее из-под носа подошедший очень кстати лифт и покинула поле боя. Растерявшаяся Николь уже ничего не понимала. Тимоти Лоренс избавился от нее, потому что дорожил невестой, но вот и Аманда получила отставку. Что бы это значило? Вероятно, все объяснялось очень просто: Тимоти вообще не хотел связывать себя ни с одной женщиной, поскольку они в его понимании этого не стоили.

Как хорошо, что мне осталось отработать в его владениях всего ничего! Несколько дней я как-нибудь выдержу, особенно если удастся не встретиться с Тимом, подумала Николь. А потом она отправится туда, куда теперь стремилась всем своим существом. В том смятенном душевном состоянии, в котором Николь пребывала довольно долго, Нью-Йорк виделся ей обителью мира и покоя.




Последний рабочий день Николь начала с традиционного обхода отеля. Отличие состояло лишь в том, что на этот раз она не интересовалась тем, как идут дела, а попрощалась со всеми, кто проявил к ней дружелюбие. Ей было приятно слышать, что сотрудники отеля в один голос сожалеют об ее уходе.

Лина даже всплакнула, осознав, что уже завтра место Николь опустеет, а затем вместо нее появится кто-то другой, кто, скорее всего, не будет столь же внимателен к малоопытной секретарше и не проявит должной снисходительности к ее ошибкам. Лина не вытирала слез, поскольку знала, что от этого распухнут веки. Так, всхлипывая, она и подняла трубку, чтобы ответить на настойчивый звонок.

— Лина, пришлите ко мне мисс Портер, — требовательно произнес Тимоти Лоренс. — И пусть захватит с собой все свои вещи. В кабинет управляющего она больше не вернется.

Секретарша на время даже потеряла дар речи. Такие строгости были не в обычае босса. Как можно так жестоко поступить с Николь, на которую Джон Адамс, к примеру, готов был молиться? Как на прекрасного помощника, разумеется, а не как на красивую женщину. Лина со вздохом сообщила Николь о звонке босса и посоветовала ей поспешить, чтобы не злить его понапрасну. Николь готова была отдать что угодно, лишь бы больше не встречаться с Тимоти. Но нужно было пройти и через это испытание, если она рассчитывала на отличные рекомендации. Без них ее не возьмут ни в одно приличное место. Да и связи у Тимоти были такие, что не стоило ссориться с ним напоследок. Придется вытерпеть все, что он скажет или сделает. И Николь поклялась, что именно так и поступит.

Она прихватила с собой коробку с личными вещами, которые как-то незаметно скопились в ящиках ее рабочего стола, поднялась на этаж босса и остановилась в нерешительности перед массивной дверью. Перед тем как предстать перед Тимоти, Николь вытерла вспотевшие ладони об юбку и вдохнула побольше воздуха. Она постучала, подождала ответа. За дверью была тишина. Николь легонько толкнула ее и вошла в апартаменты.

Она оглянулась и пораженно замерла, когда взгляд ее остановился на стеклянном столике, покрытом куском простой клетчатой ткани. На ней были разложены гамбургеры, картонки с салатами, рядом стояли стаканы для коктейлей с воткнутыми в них сгибающимися соломинками. Николь поднесла руку ко рту, чтобы сдержать возглас удивления. Все в точности повторяло тот незабываемый ужин с незнакомцем в заброшенной хижине. Что происходит? Ее мысли отчаянно заметались, лихорадочно подыскивая ответ на непростой вопрос.

Сзади послышались шаги. Она резко обернулась — и ноги ее подкосились. Тимоти стоял перед ней в тех же джинсах, что были на нем при их первой встрече, и в той же майке. Волосы растрепаны, словно он только что встал с постели. И выглядел он от этого еще привлекательнее, чем обычно. От него прямо-таки исходили невидимые волны соблазна. Николь почувствовала их силу, и ее пробрал озноб.

От легкого головокружения она покачнулась. Ей пришлось сесть на диван, чтобы не упасть. Но она по-прежнему не сводила с Тимоти округлившихся от удивления глаз. Молчание затягивалось. Он улыбнулся и, подойдя ближе, встал на колени перед Николь. Она невольно отодвинулась, сбитая с толку происходящим, на всякий случай решив держаться подальше от этого непредсказуемого человека.

Тимоти взял ее похолодевшие руки в свои и принялся поглаживать тонкие запястья Николь.

— Что все это значит? — еле вымолвила она, чувствуя, что еще немного, и ее потрясенное сознание просто отключится от реальности. — Зачем ты устроил это представление?

— Не удивляйся, Николь. Знаю, ты считала, что я тебя так и не узнал. Но это неправда, — мягким голосом произнес Тимоти. — Конечно, это произошло не сразу. Меня ввели в заблуждение очки, да и весь твой новый облик. Но позже я прозрел. Помнишь инцидент с душем?

В памяти Николь мгновенно всплыл досадный случай, и она мучительно покраснела, чувствуя себя полной идиоткой. Тимоти все же узнал ее тогда, а она, так и не поняв этого, позволила ему играть с ней, как коту с мышью.

— Еще бы не помнить, — с горечью сказала Николь и опустила голову.

— Вот тогда я увидел тебя прежней и узнал женщину, которая свела меня с ума, — сказал Тимоти, целуя кончики ее пальцев.

Она не поверила ему, а потому не могла дольше слушать беззастенчивую ложь, с такой легкостью слетавшую с его языка.

— Я не желаю этого знать! Мне лучше уйти отсюда.

Николь попыталась подняться. Но Тимоти властно нажал локтями на ее колени, вынуждая снова опуститься на диван.

— Николь, прошу, выслушай меня. Тогда ты узнаешь, почему я вел себя так странно. А когда поймешь меня, может быть, найдешь силы простить то, что я натворил.

Она сильно сомневалась, что поведению Тимоти найдутся достаточно весомые оправдания, которые заставят ее забыть ту боль, которую ей пришлось испытать по его вине.

— Не прикасайся ко мне, — глухо сказала Николь и сбросила его руку со своих колен. — Я тебя выслушаю. Мне самой интересно узнать, почему ты так безобразно обращался со мной.

Обрадованный уже тем, что его готовы выслушать, Тимоти сел с ней рядом.

— Мы с тобой встретились в крайне тяжелый для меня момент, — признался он, глядя на стоящую перед ним скульптурную композицию из цветного стекла. — Аманда выставила мне ультиматум: или я женюсь на ней, или она продает принадлежавшую ей часть акций отеля. Тогда «Каскад» перестал бы полностью принадлежать нашей семье.

Он помолчал немного, давая Николь время переварить услышанное. Но она не видела в сказанном ничего, что могло бы оправдать Тимоти в ее глазах. При чем здесь она, если речь шла о деньгах и семейном бизнесе? Не дождавшись от Николь никакой реакции на свои слова, Тимоти вздохнул и продолжил исповедь:

— Этого моя мать не перенесла бы. Для нее наш отель очень много значит. Это то, что осталось после моего отца, своего рода память о нем. Я не знал, что предпринять, собрал кое-что из вещей и на несколько дней спрятался от всех в хижине на апельсиновой плантации. А как только все обдумал и принял решение, ты свалилась мне на голову.

Николь протестующе повела плечом, возмущенная нелестным описанием своего появления на плантации, и Тимоти торопливо поправился:

— Я хотел сказать — неожиданно ворвалась в мою жизнь. Не буду лгать, сначала я хотел только заняться с тобой любовью. Это неистовое желание мучило меня даже во сне. И утром я проснулся с намерением задурить тебе голову и еще хотя бы раз пережить то удивительное чувство единения с другим человеком, которое испытал только с тобой.

Лицо Тимоти приобрело мечтательное выражение. Он откинулся и положил руку на спинку дивана, рассчитывая минуту спустя опустить ее на плечо сидящей рядом женщины. Маневр не удался, и ему пришлось вернуть руку назад, на собственное колено.

— Перестань, мне больно это слышать! Мне и без того уже известно, что ты видел во мне только доступную женщину. Меня просто тошнит от твоих слов, — заявила Николь и прижала ладонь к желудку, словно он и в самом деле собирался вывернуться наизнанку.

— Да, — поспешно произнес Тимоти, — я говорю жестокие вещи, но ты должна знать все, что я тогда чувствовал и о чем думал, чтобы понять, как непросто мне было все это время.

— Ладно, продолжай, — сдалась Николь и без сил откинулась на спинку дивана. — Полезно узнать всю глубину твоей подлости.

Она закрыла глаза, на которые навернулись предательские слезы. Ей не хотелось, чтобы Тимоти их заметил. Но он не смотрел на нее, нервно сплетая и расплетая побелевшие от напряжения пальцы.

— Когда обнаружилось твое исчезновение, меня взяла такая злость, что я готов был разнести хижину в щепки. Я ведь не спросил ни твоей фамилии, ни где ты живешь. — Тимоти хрипло рассмеялся, вспомнив, как тогда метался из угла в угол, проклиная свою недогадливость. — Сам виноват! Не удосужился сначала получше с тобой познакомиться, а уж потом тащить тебя в постель. А без этих данных найти тебя было невозможно.

— Кто же мог подумать, что ты захочешь меня разыскать? — не выдержала Николь. — Мне такое и в голову не приходило. Наоборот, я считала, что ты будешь только рад избавиться от меня без лишних хлопот. Ты ведь поспешил откреститься от меня, едва остыли наши объятия. Разве не так?

— Это правда, я действительно испугался в тот момент. Мне было слишком хорошо с тобой, — вынужден был признаться Тимоти. — Поразмыслив, я решил, что твой отъезд был даже к лучшему. Мне предстояли невеселые дни, и твое присутствие только осложнило бы ситуацию. Я вернулся в Майами и сказал Аманде, что мне нужен год, чтобы привыкнуть к мысли о том, что вдова брата станет моей женой. Ей это не слишком понравилось, но она согласилась.

Имя Аманды заставило Николь вспомнить о пережитых ею муках ревности к ней и ко всем остальным женщинам. Она почувствовала, что сердце ее не выдержит, если Тимоти не прервется хотя бы ненадолго.

— Постой! Налей мне выпить, иначе я не переживу всех твоих откровений, — попросила она, приложив прохладную ладонь к пылающему лбу, чтобы немного прийти в чувство.

Тимоти достал из бара бутылку и налил в бокал белого вина. Сделав несколько глотков, женщина перевела дыхание и кивнула, чтобы он продолжал.

— Получив отсрочку, я принялся лихорадочно искать деньги, чтобы выкупить у нее акции. Но сделать это было не так-то просто. Продавать или закладывать имеющуюся у матери и у меня недвижимость мне не хотелось. Обращаться за помощью к сестрам я считал ниже своего достоинства. Тем более что недолюбливаю зятьев и нисколько им не доверяю. Зубастые бизнесмены, доставшиеся моим сестрам в мужья, легко могли сговориться между собой и обобрать меня до нитки.

Банковский кредит тоже отпадал. Проценты по займам были просто грабительскими и грозили разорить и более обеспеченную семью. Следовало найти какой-то другой выход. И я его нашел. Правда, план добычи денег таким путем выглядел несколько рискованно. Но бывают моменты, когда подобные мелочи не смущают. В случае же удачи я мог рассчитывать на многое. Словом, я вспомнил о старом приятеле, который незадолго до ультиматума Аманды предлагал мне одну авантюру — иначе его предложение и не назовешь.

Пожимая плечами, словно удивляясь самому себе, Тимоти нервно взъерошил волосы и поднялся. Он походил немного по гостиной, собираясь с мыслями, а быть может, и переживая все заново. Николь терпеливо ждала. Ее заинтриговала эта история, и она хотела услышать ее конец.

— Приятель мой — настоящий искатель приключений. Он владел картой, на которой были отмечены два месторождения изумрудов в Южной Америке, и искал компаньона, способного профинансировать экспедицию в те места. И я поставил на эту карту — в прямом и переносном смысле — будущее семьи и личную свободу, потратив почти все имевшиеся на моем счету деньги. И мне повезло! — воскликнул Тимоти и вскинул руки в торжествующем жесте.

Николь не могла не улыбнуться, глядя на его счастливое лицо. Он заново переживал победу над судьбой. И Николь не могла не радоваться вместе с ним. Но тут же спохватилась, что ведет себя непоследовательно, и вновь придала лицу суровое выражение.

— Мой друг нашел изумруды, и мы с ним стали совладельцами крупного месторождения. Были различные трудности при оформлении прав на собственность, но мы справились и с этим. Произошло это даже раньше оговоренного Амандой срока.

Шея Николь затекла от постоянного напряжения. Тимоти возвышался над ней, и, наконец не выдержав, она взмолилась:

— Сядь, пожалуйста, я устала смотреть на тебя снизу вверх!

Он немедленно опустился возле нее на ковер, поджав ноги по-турецки.

— Помнишь, как ты помогла мне улизнуть с приема? — спросил Тимоти. — В это время я вел переговоры с представителем одной фирмы, заинтересованной в приобретении нашего месторождения. Мы с другом получили солидный куш, а все опасности, коррупцию местных чиновников и укусы ядовитых гадов, которыми кишат тамошние места, оставили другим. На руках у меня оказалась кругленькая сумма денег, на которые я собирался выкупить акции отеля. Оставалось только уговорить Аманду продать их. Мне бы она их ни за что не уступила. Сам по себе я ей нисколько не нужен. Она просто мстила за то, что не смогла пробудить во мне страсть. Но что делать, если она меня не волновала! — воскликнул Тимоти и опять вскочил.

Николь застонала от необходимости снова задирать голову. Ей казалось, что еще немного, и шея ее переломится. Поймав проходившего мимо Тимоти за брючину, она резко потянула его вниз. Он подчинился и сел на диван.

— Да, не волновала! — повторил Тимоти с неожиданной горячностью. — К тому же для меня это было бы сродни кровосмешению. Так вот с помощью твоего давнего знакомого Пристли я подсунул Аманде захудалого французского графа. Других, к сожалению, не нашлось.

Казалось, его всерьез беспокоило то, что он не смог пристроить Аманду более удачным образом. Все же родственница, как-никак! Тимоти, вероятно, испытывал легкое чувство вины перед ней, что, как ни странно, немного смягчило Николъ.

— А что было потом?

— Она увлеклась им не на шутку. Он — нищий, но чертовски импозантный, и она клюнула на эту приманку. Недавно Аманда была здесь и поставила, что называется, вопрос ребром. Когда я категорически отказался жениться на ней, она хлопнула дверью и отправилась к своему очаровательному французу. А тот посоветовал ей продать акции одному очень надежному человеку.

Глаза Тимоти засветились почти детской радостью. Он наклонился к Николь и доверительно прошептал:

— Разумеется, покупатель был моим человеком. Едва высохли чернила на его контракте с Амандой, был подписан новый документ, по которому я стал единственным владельцем «Каскада». Теперь я выполнил долг перед семьей и могу подумать о собственной личной жизни, — сказал Тимоти и ласково прикоснулся к лицу Николь горячей ладонью.

Она отвела ее руку в сторону и отвернулась, потому что пока не собиралась прощать его. Между ними еще оставалось много недосказанного.

— Ты выбрал весьма оригинальный способ доказать свой интерес ко мне — взял и уволил с работы! — Обида Николь была сильнее желания верить Тимоти. — Завтра я могла бы уехать отсюда навсегда.

— Я ни за что не отпустил бы тебя, моя дорогая, — хрипло признался он, поворачивая лицо Николь к себе. — У тебя не было ни единого шанса ускользнуть от меня. Если бы ты не пришла сегодня сюда, я бы выкрал тебя из отцовского дома и не остановился бы перед самыми изощренными пытками, которые только способен выдумать влюбленный мужчина, чтобы вынудить тебя остаться в Майами.

Николь отказывалась верить собственным ушам — так неожиданно и странно прозвучали его слова!

— Да, моя дорогая, я безумно люблю тебя, — заявил он в ответ на ее изумленный взгляд. — Сам от себя не ожидал ничего подобного. Потому и не сразу распознал это божественное чувство. Мне казалось, что я просто хочу, чтобы ты была рядом и я мог бы наслаждаться вкусом единственных в мире губ, теплом нежной кожи и светом глубоких глаз, когда пожелаю. Но с каждым днем ты становилась мне все ближе. Я оценил не только твою внешность и сексуальную притягательность, но и ум, обаяние, способность сопереживать и стремление помочь тому, кто в этом нуждается.

Николь хотела было возразить, но слова не шли из пересохшего горла. Тимоти смотрел на нее так, будто не мог наглядеться, и продолжал оплетать душу Николь искусной вязью любовных признаний:

— Ты всегда готова прийти на помощь даже тому, кто, может быть, этого и не заслуживает. Ты столько раз помогала мне, не требуя ничего взамен. Я погружался в пучину страсти и безграничной любви все глубже, страшно мучился ревностью… Но у меня были связаны руки.

От признаний Тимоти что-то вдруг сломалось внутри Николь — какой-то стержень, на котором держались обида и отчужденность, — и она сдалась. Ее ноздри ловили запах Тимоти, данный природой только ему одному. Рука сама легла на его грудь.

Он тут же привлек Николь к себе, положил послушную голову на свое плечо и осторожно погладил светлые волосы.

— Я даже едва не поругался с Джоном из-за тебя, — тихо засмеялся Тимоти, вспомнив, как все было. — Но он понял, что мои чувства к тебе гораздо сильнее, чем его собственные, и благородно отошел в сторону.

— Это когда ты велел ему «держаться подальше от моей женщины»? — спросила Николь и приподняла голову, чтобы посмотреть Тимоти в глаза.

— Откуда тебе известно? Кроме нас двоих, в кабинете никого не было! — изумился он. — А, знаю, это все болтушка Лина…

— Кто же еще, — отозвалась Николь, вновь кладя голову на плечо Тимоти. — Только Лина искренне полагала, что ты говорил об Аманде.

— Что?! — ахнул он. — Представляю, каково тебе было это слышать!

— Не сомневайся, я пережила очень неприятный момент, — подтвердила Николь.

Тимоти нежно поцеловал ее в переносицу и вновь прижал к себе.

— А вспомни, как я обошелся с Джейком Пристли! Я ведь специально пришел к нему в номер, чтобы помешать вам. Он тоже проявил благоразумие и отказался от своих первоначальных намерений. Но сделал это не ради меня. Ты сама дала понять, что не хочешь стать его подругой.

— Бедный Джейк, — вздохнула Николь. — Я в тот вечер сказала ему, что между нами не проскакивает искры. Он всерьез на меня обиделся. Мне показалось, что я теряю хорошего друга навсегда.

— А между нами искры проскакивают? — спросил Тимоти и дотронулся большим пальцем до рта Николь.

Она удержалась от желания коснуться его языком, но не успела спрятать чувственный блеск, загоревшийся в глазах. И блеск этот, замеченный и оцененный Тимоти совершенно правильно, заставил его еще крепче сжать любимую в объятиях.

— Не знаю, не знаю, — весело поддразнила его Николь. — Мне кажется, я вообще уже не помню, как это бывает.

— Тогда следует освежить твою память, детка, — заявил он, приникая ртом к приоткрытым женским губам.

И Николь немедленно захотелось раствориться в любимом. Что она могла поделать со слабым телом, уже откликнувшимся на зов Тимоти? Грудь заныла, моля о его прикосновении.

Однако мысль о том, что она, возможно, слишком торопит события, мелькнула где-то в уголке сознания. Из последних сил Николь уперлась руками в грудь Тимоти. И он отпустил ее — правда, медленно и неохотно.

Она смотрела на дорогое лицо и понимала, что простила бы Тимоти абсолютно все. Она и уехать-то собиралась, потому что знала, что все равно не устоит перед своим чувством к этому неповторимому мужчине. Собиралась, но, между прочим, так и не дала в газету объявление о продаже отцовского дома. Значит, подсознательно не хотела прерывать все связи с Майами, чтобы иметь возможность и причину вернуться сюда, когда тоска по любимому станет непереносимой.

— Так много всего случилось и столько нужно обдумать… — нерешительно сказала Николь. — Пожалуй, нам лучше не видеться какое-то время.

— Не поступай так жестоко с нами! Мы же любим друг друга! — взмолился Тимоти, испугавшийся того, что Николь собиралась сделать. — Только не уходи, родная!

— Я никогда не говорила, что люблю тебя, — горячо возразила Николь. — С чего ты это взял? Снова решаешь все за меня?

— Наоборот, сейчас решаешь только ты. Посмотри мне в глаза и скажи, что не любишь меня. Я жду, Николь! — потребовал Тимоти, поднимаясь и увлекая ее за собой.

Его руки легли на талию Николь. Она стояла, опустив голову, не решаясь сказать неправду.

— Все равно из этого ничего не выйдет. Мы слишком разные, — пробормотала она. — И это твое легкомысленное отношение к женщинам…

— Все в прошлом, любимая! — поклялся Тимоти и нагнулся к нежному уху Николь. Он ласково покусывал его и чувствовал, как она дрожит в его руках. — Теперь мне нужна только ты.

— Тогда зачем ты поспешил избавиться от моего присутствия в «Каскаде»? Только не лги! Уже на днях на мое место приходит новая сотрудница, — заявила Николь и оттолкнула Тимоти. — Наверняка она красива и ты начнешь за ней ухлестывать!

— Ревнуешь! А между прочим, совершенно напрасно, — довольно улыбнулся он. — Новая сотрудница заменит тебя только потому, что мы вскоре отбудем в свадебное путешествие. Считаю, что мы его заслужили.

— Свадебное путешествие? Ты собираешься на мне жениться? — Голова Николь пошла кругом. — Не поверю в это, пока священник не объявит нас мужем и женой.

— Прекрасно, тогда поторопимся предстать перед ним. Сделай мне навстречу один лишь шаг. Скажи только одно слово — «да».

— Ты серьезно?

— Абсолютно. Я больше не могу жить без тебя.

Николь заглянула в глаза Тимоти и прочла именно то, что всегда хотела видеть в них.

— Да, — сказала она очень тихо.

Но он услышал и, торжествуя победу, подхватил Николь на руки. Тимоти держал ее так, словно боялся выпустить хоть на секунду, пока выходил из апартаментов, дожидался лифта. Лишь в кабине он ненадолго поставил Николь на пол, чтобы прильнуть к ее губам. Потом вновь прижал к груди и с завидной легкостью понес через холл, не обращая внимания на застывших в изумлении сотрудников отеля и веселых туристов, провожающих парочку поощрительными возгласами.

Шофер поджидающего их лимузина услужливо распахнул дверцу, и Николь с Тимоти оказались в прохладном салоне. Посмотрев друг на друга влюбленным взглядом, они вновь слились в поцелуе, а машина тронулась с места.

Они еще не отъехали от «Каскада» и нескольких ярдов, как одна из портье бросилась к телефону и принялась набирать номер Лины, чтобы рассказать потрясающую новость.




КОНЕЦ