Игра в кошки-мышки Сьюзен Стивенс Кэрри Эванс долгие годы была влюблена в своего босса Нико, однако он жестоко отверг ее после одной ночи любви. Теперь она ждет ребенка. Кэрри сделает все, чтобы позаботиться о будущем своего малыша, но подразумевает ли это «все» брак с человеком, который ее не любит? Сьюзен Стивенс Игра в кошки-мышки Пролог Среди облаков появилась крошечная точка. В горле посла Нироли мгновенно пересохло. А что, если драгоценный наследник трона погибнет? Нико Фьереца много лет увлекался экстремальными видами спорта, а, как известно, это грозит несчастными случаями: не сегодня, так в другой день. Нервы посла были на пределе, он не успокоился даже тогда, когда точка превратилась в человека. Нико приземлился прямо перед ним, точнее, он даже не приземлился, он грациозно, как большая птица, спланировал вниз. Как только у Нико забрали парашют, он скинул жилет и уставился прямо на посла. Он заметил непрошеного гостя в тот самый момент, как приземлился. Нико всегда старался оградить себя от общения с людьми, которые окружали его деда, короля Нироли — Джорджио. Семья Фьереца правила на острове со времен средневековья, но Нико не мыслил себя королем. Нироли — небольшой остров в Средиземном море — невероятно красив. Он всегда манил к себе богатых людей со всего мира, и уже этого было достаточно для того, чтобы Нико держался от него подальше. Он сам, без помощи королевской семьи, создал в Лондоне архитектурную компанию и теперь руководил ею. Нико после недавнего прыжка с большой высоты буквально упивался бушующим в его крови адреналином, но здравый смысл снова и снова напоминал ему, что, как и любые другие сильные эмоции, эйфория опасна, она затуманивает разум. Нико поднял жилет и уверенной походкой направился в сторону посла. У Нико было счастливое детство, просто идиллия по сравнению со многими другими детьми. Мать обожала его. Возможно, все дело в том, что у Нико просто была другая наследственность, может, такие, как он, появляются на свет с врожденным геном отрицания всего мягкого, женственного и связанного с любовью и подводят себя к краю, только чтобы знать, что еще живы. Его отец был таким. Он разогнал свою яхту и убил себя и брата с его женой. Чудом осталась жива мать Нико. Этот урок ее сын выучил на всю жизнь. Посол подошел. Нико приказал себе обращаться с ним повежливее, но компромиссов здесь быть не могло. Возможно, он и внук короля, но ведь он никогда не просил ни каких одолжениях, не ожидал их. — Посол? — коротко спросил Нико. — Вы узнали меня! — нервно хохотнул мужчина. — Разумеется. — Голос Нико звучал твердо и уверенно. Он был вежлив, впрочем, как и всегда. — Что-то с мамой? — Она в порядке, сэр. И ваш дедушка тоже… Нико насупил брови. Откуда этот тон? Как будто я сам не могу догадаться, в чем дело! — Его величество хочет меня видеть? — Это было скорее утверждение, чем вопрос. Он никогда не тратил время на ненужные расспросы. — Именно так, сэр. Посол отвлекся на веселые возгласы других парашютистов, которые уже начали праздновать приземление. Нико одержал победу, но даже не пошевелился, чтобы присоединиться к остальным. Он провел рукой по выгоревшим на солнце коротко стриженным волосам. Нико Фьереца, высокий и загорелый, па добрых двадцать сантиметров возвышался над послом. Он мог руководить своей компанией из офиса, но любил бывать на объектах, поэтому в отличие от мягких белых рук посла его руки были грубыми и загорелыми. Когда Нико заговорил, посол весь превратился в слух: — Пожалуйста, передайте его величеству, что я встречусь с ним, как только позволят дела. Нико позвали присоединиться к победителям на подиуме, но он махнул рукой, делая знак подождать. Посол взвесил все факты. Нико Фьереца объективно здесь самый лучший спортсмен. Конечно, в его крови, как и у всех этих людей, гуляет адреналин, и все же он не торопится к ним присоединиться. И нет в его взгляде никакого самодовольства или бахвальства. Посол слышал, что внуку короля чужды эмоции, и, кажется, эти слухи правдивы. Королю Нироли это только на руку. Король Джорджио готов снять с себя королевские регалии и назначить наследника, а Нико обладает всеми качествами, необходимыми королю. Он ставит на первое место долг и ничего не просит для себя. И рядом с ним нет женщины, которая смущала бы его и претендовала на место в его жизни. Внешне посол остался спокойным, но внутренне он ликовал. — Пожалуйста, извинитесь за меня перед его величеством, — продолжал Нико, — и скажите, что при первой же возможности я приеду к нему на Нироли. — Его величество поймет. Он уполномочил меня передать, что ждет вас в любое удобное для вас время. На губах Нико появилось некое подобие улыбки. Король Джорджио, видимо, отчаянно хочет видеть его, если готов ждать. — Может, я прибуду через неделю-две, не позже. — Отличные новости. Уверен, его величество будет в восторге. — Блеск в глазах Нико дал послу знак, что нельзя перегнуть палку. — Если бы мы условились о дате… — Я сообщу вам, — холодно отрезал молодой человек. Его тон ясно говорил: на сегодня уступок достаточно. — А теперь прошу меня простить, посол. Он развернулся и зашагал прочь. Он не видел, что посол поклонился ему так, как обычно кланяются королю. Глава первая На крышке гроба лежала одинокая белая роза, на нее падал дождь. Кэрри грустно улыбнулась. Кладбище — неподходящее место для цветов, подумала она. На надгробье было написано имя ее тети. Тети, которая никогда ее не любила. Но ведь любовь не поддается контролю разума. Кэрри любила свою тетушку, несмотря на то что та от нее отказалась. Печаль девушки немного сглаживала мысль о том, что в мире есть вещи, которые нельзя разрушить, и любовь — одна из них. — Кэрри Эванс? Девушка повернулась и увидела рядом с собой мужчину. Он стоял под черным зонтиком, который скрывал его лицо. На похоронах ее тети присутствовало четыре человека, помимо нее самой, — какой-то дальний родственник и еще трое. Сразу после похорон эта группа удалилась, оставив девушку в одиночестве. Подняв голову, Кэрри ответила: — Да, я Кэрри Эванс. Чем я могу вам помочь? — Простите, мисс… я не застал вас дома. Она не знала этого человека, но догадывалась, зачем он пришел. Он должен передать ей распоряжение о выселении ее из тетушкиного дома по настоянию родственников, которые даже ни разу не навестили несчастную старушку. Вчера ей звонил адвокат. Вчера, в день, когда все в ее жизни изменилось к лучшему… Кэрри недавно исполнилось двадцать пять лет, но выглядела она намного моложе. Одевалась она весьма консервативно. Ее роскошные, ярко-рыжие от природы волосы были собраны в тугой пучок. Такой оттенок обычно называют тициановским. Кэрри считала, что они больше подошли бы какой-нибудь актрисе или топ-модели. Она даже хотела перекрасить их, но потом передумала — слишком хлопотно постоянно подкрашивать корни, к тому же краска стоит дорого. Девушка не могла себе этого позволить со скромной зарплатой секретаря. Но самым потрясающим в ней были ее глаза василькового цвета. Большие и светлые, обрамленные густыми ресницами, они мгновенно темнели от сильных эмоций и могли превратиться в лед, когда она что-то не принимала. Мужчина, обратившийся к Кэрри, увидел перед собой красивую молодую женщину, которая одевалась просто, но со вкусом. — Я уже забрала свои вещи из дома тети, — сообщила она без предисловий. — Отсюда я поеду прямо туда, возьму чемодан и передам ключи тетиному адвокату… Она больше ничего не могла сделать. Невольно мужчина почувствовал к ней симпатию. Он слышал, что ей некуда пойти, а у тетки после ее смерти внезапно объявились наследники, которые прогнали ее из дома. — Вы сами все знаете. Едва ли мне нужно давать вам это… — Вы правы. Кэрри говорила серьезным тоном. Она взяла документы из рук мужчины, с достоинством выдержав его взгляд. Он подумал, что, несмотря на удары судьбы, она держится хорошо, и это достойно уважения. Кэрри забыла, как пусто и холодно на чердаке. Распоряжение о выселении давало ей двадцать четыре часа на то, чтобы забрать из дома свои вещи. Ей не потребовалось двадцать четыре часа. Она потеряла тетю и рада была уехать из этого мрачного места. Особняк ее тети мог бы быть полон любви и смеха, если бы только пожилая леди могла забыть, что отец Кэрри женился на матери девушки против воли родственников. Но все могло сложиться куда хуже. Кэрри взвесила все факты. Она бездомная, безработная, незамужняя и беременная. Печальная улыбка сменилась счастливой при мысли о будущем ребенке. У нее будет кто-то, кого можно любить; кто-то, кто будет любить ее, кто-то, о ком она будет заботиться и кого будет оберегать. Единственная проблема в отце ребенка, его обязательно нужно поставить в известность. Он имеет право знать, подумала девушка, хоть от этой мысли у нее все и переворачивалось внутри. К несчастью, отец ребенка Кэрри — самый жесткий и самый бесчувственный человек на свете, но она его любит. Она влюбилась в него с первого взгляда; наверно, только его она и могла полюбить… И этот человек даже не поинтересовался, жива ли она. Чем дольше откладывать, тем труднее будет сообщить ему о его предстоящем отцовстве. Положив руки на живот, Кэрри решила, что не позволит ничему и никому встать на пути счастья ее малыша. Ей нельзя нервничать, ведь это может повредить ребенку. Ей придется снова увидеть мужчину, от которого она забеременела, и она его увидит. Ей не нужно было ничего для себя, но она хотела обезопасить своего малыша. Его отец богат. Кэрри размышляла: интересно, удастся ли ей уговорить его открыть счет на образование ребенка, когда придет время. До того как Кэрри узнала, что беременна, она мечтала о том, чтобы бросить работу секретаря и попытаться превратить в профессию свое хобби — рисование. Но теперь об этом не могло быть и речи. Сейчас она планировала найти дешевое жилье и работать, пока не родится ребенок. Ее целью стало со временем купить небольшой домик с садом, где малыш мог бы играть. Уютный дом — самое важное. Кэрри не хотела, чтобы ее ребенок в чем-то нуждался и постоянно переезжал с квартиры на квартиру, как она сама после смерти родителей. Возможно, сейчас она и бездомная, но это ненадолго. Нико Фьереца. Это единственное имя, которое король сейчас желал слышать. Его только что проинформировали, что его внук уже летит на Нироли. Нико сам сидит за штурвалом… Губы короля Джорджио скривились в усмешке. Последним заданием в долгой и насыщенной жизни короля Нироли было: укротить своего дикого внука и уговорить его принять трон. Укротить Нико Фьереца? Глаза короля затуманились. Даже правителю острова это может оказаться не по зубам. Внезапно его взгляд просветлел. Возможно, на земле нет мужчины, способного обуздать Нико Фьереца, но ведь существуют еще и женщины… Что я делаю на Нироли? — спрашивал себя Нико. Он аккуратно посадил свой самолет на небольшом аэродроме. Что я забыл на этом маленьком, цветущем, шикарном острове? Нироли — остров мечты для многих, только не для меня. Нико был счастлив помочь кузине Изабелле с проектом нового дома или в строительстве и разработке дизайна здания терминала в аэропорту, но он не мог жить нигде, кроме Лондона. Единственными, по кому он скучал, были его мать — принцесса Лаура — и братья: Люка и Макс. Младший брат, Макс владел виноградниками, а старший — Люка — был хозяином казино, которое приносило немалый доход. Люка годами сам руководил своим казино, но после бурного романа он женился и переехал в Австралию, откуда родом его жена, чтобы развивать бизнес там. Нико был единственным, кто унаследовал гены отца, и сейчас эти гены подталкивали его покинуть остров прежде, чем он сойдет с трапа. Нико стиснул зубы. Для него расстелили красную ковровую дорожку. Когда же они поймут, что как раз эта помпезность заставляет его держаться от Нироли подальше? После крушения яхты это был его первый визит сюда. Многие из его родственников до сих пор носили траур, а у него не оставалось времени даже на то, чтобы побыть с ними пару дней. Нико решил сделать все, чтобы успокоить дедушку, а потом провести некоторое время с родными. Но не много времени. Он не хотел давать никому ненужных надежд. Как и все представители семейства Фьереца, Нико умел считать, и он понимал, что он следующий в очереди на трон. Почему же еще дедушка может хотеть меня видеть? Какими бы ни были причины, это ничего не изменит; трон меня не интересует. Кроме строптивого нрава, у Нико были и другие причины отказаться от трона Нироли. Болезнь, пережитая в детстве, оставила его бесплодным, поэтому о браке или длительных отношениях не могло быть и речи. В каком-то смысле это подходило Нико. Ему не нужно ни перед кем отчитываться и ни за кого отвечать. Кэрри не могла сообщить новости отцу своего ребенка по телефону. Ей не оставалось ничего, кроме как встретиться с ним и поговорить с глазу на глаз… Девушка пробиралась к выходу сквозь толпу пассажиров в метро. Выйдя на улицу, она поставила сумку на асфальт и подняла воротник. Типичное лондонское лето. Надвигался дождь. И все такси были заняты, что неудивительно. Первые крупные капли говорили о том, что скоро хлынет настоящий ливень. Подхватив сумку, Кэрри быстро зашагала к офисному зданию, в котором находилась фирма, где она когда-то работала секретарем. Это было, кажется, так давно, хотя на самом деле прошло всего три месяца с тех пор, как Кэрри ушла с работы. Я уволилась из принципа, точнее из гордости. Девушка дрожала от холода. А потом тетушка Мэйбл наняла меня ухаживать за ней в ее доме. Кэрри выполняла эту работу с удовольствием. Тетушка Мэйбл не платила ей, но так по крайней мере девушка чувствовала себя полезной. В глубине души она надеялась, что сможет сблизиться с тетей. Теперь Кэрри навсегда усвоила: чудес не бывает, но что бы ни случилось, она справится. Помимо всего прочего ей сейчас была необходима еще и рекомендация, без нее она вряд ли найдет хорошую высокооплачиваемую работу. И зачем она ушла? О чем она только думала? Видимо, о том, что находится в штанах у Нико Фьереца, подумала Кэрри со злостью, проходя через стеклянные двери здания. Она была настолько ошеломлена самим фактом, что Нико вообще ее заметил, что отдалась своим фантазиям и совершенно не думала о последствиях. Первым открытием для Кэрри стало то, что ее бывшая ассистентка стала офис-менеджером. Неплохо за двенадцать-то недель, заключила Кэрри, встретившись с ней глазами. — Не ставь сумку на ковер, с нее течет, — бесцеремонно заявила бывшая ассистентка Кэрри. — Боюсь, мне придется это сделать. Не возражаешь, если я сниму пальто и повешу его посушиться? Девушка пожала плечами. — Нико у себя? — Мистер Фьереца? Боюсь, к нему нельзя. Он очень занятой человек. Придется записаться на прием. — Я понимаю, что он занят, и я готова подождать. Но, может, сообщишь ему о моем визите? Или мне самой войти? — Кэрри расправила плечи, желая показать, что именно так она и поступит. Ее ассистентка оказалась проворнее, чем Кэрри ожидала. Мгновение — и она преградила ей путь в кабинет Нико. — Его нет. Кэрри поникла. Эти слова стали для нее ударом. — Кэрри! Девушка повернулась в сторону пожилой женщины, которая торопливо шла в их сторону, и широко улыбнулась. — Очень рада видеть тебя, Кэрри! Что ты здесь делаешь? — Женщина отвела ее в сторону. Кэрри не верила в свою удачу. Соня Фарадей была одной из ее любимых коллег. Среди сотрудников ходила легенда, что Соня всегда работала здесь, но Кэрри-то знала, что это не так. — Пойдем, я налью тебе чего-нибудь горячего. Ты вся промокла. И, Шелли, — голос Сони стал жестче, — высуши вещи Кэрри. Они ушли в кабинет Сопи. — Что я могу для тебя сделать? — поинтересовалась Соня, как только обе сели. — Мне нужно поговорить с Нико. — Хмм… Это не так-то просто. Нико нет в Лондоне и не будет еще некоторое время. Он уехал навестить родных на Нироли. Ходят слухи, что он может остаться там навсегда. — На Нироли? — Девушка побледнела. — Нико делится со мной далеко не всем. Он ни с кем не обсуждает свою личную жизнь, ты же знаешь. Он сообщил только, что ему необходимо уехать. А теперь я приготовлю что-нибудь горячее. Ты выглядишь устало. А когда я вернусь, мы с тобой поговорим, а потом я подумаю, чем я смогу тебе помочь… Кэрри кивнула. Соня ненадолго оставила ее одну. Кэрри и думать забыла о том, что Нико родом с Нироли. И зря она разбудила любопытство Сони. Не то чтобы она ей не доверяла, но первым должен узнать о ребенке Нико. Адрес Нико должен быть где-то в компьютере. Пароль со времен работы здесь Кэрри не меняли, и уже через секунду она получила всю нужную информацию… Шокированная тем, что узнала, Кэрри села обратно в кресло. У Нико не было адреса — он занимал апартаменты во дворце. Он никогда не кичился тем, что является родственником короля, поэтому Кэрри считала, что его родство с королевской семьей лишь отдаленное, но теперь она знала все. Нико Фьереца был не только внуком правящего короля, но и жил во дворце. Отец моего ребенка живет во дворце! Это все усложняет. Но нельзя отчаиваться, заключила Кэрри, когда Соня вернулась с подносом в руках. — Кофе готов, — тепло улыбнулась женщина. — Ты как будто привидение увидела. Уверена, что с тобой все в порядке, Кэрри? — Да, просто на улице очень холодно. — Возвращайся, нам тебя не хватает. Нет. Кэрри ни за что не смогла бы работать на Нико после того, что между ними произошло. Они с Соней выпили кофе, и уже через пять минут Соня куда-то позвонила и выяснила, что Нико действительно сейчас находится на Нироли. Нироли. Этот остров был легендой. Он — часть того мира, о котором Кэрри и мечтать не смела. Чувствуя, что девушка не хочет ничего рассказывать, Соня не стала на нее давить. Однако, когда Кэрри засобиралась уходить, женщина произнесла: — Ты не должна в такую погоду идти до метро пешком, Кэрри. Заболеешь чего доброго. Я вызову такси. Ты живешь по тому же адресу? Соня направилась к телефону. Кэрри не хотелось посвящать женщину в свои проблемы, поэтому ответила: — Было бы здорово, но если не возражаешь, я сама решу, куда мне поехать, когда придет такси… Глава вторая Не было ничего, что могло бы задержать меня в Англии, подумала Кэрри, сидя в салоне самолета, держащего курс на Нироли. И, несмотря на весь ужас ситуации, она не могла сдержать восторга, который испытывала при мысли, что скоро снова встретится с Нико. Она буквально вцепилась в журнал, в котором нашла сделанные с воздуха фотографии дворца. Одна лишь мысль о том, что через каких-нибудь несколько часов она увидит такую красоту, заставляла ее сердце биться быстрее. Вопрос только в том, сможет ли она рассказать обо всем Нико? Я должна, убеждала себя Кэрри. Она положила журнал на место. Отвернувшись к окну, девушка попыталась отвлечься. Она видела перед собой голубые воды океана и чуть дальше — побережье Нироли. Вся эта ситуация просто смешна. Когда Нико нанимал меня, он сказал, что моя тихая настойчивость заставила его меня заметить, а теперь то же самое мое качество оборачивается против него… Кэрри забеременела совершенно случайно, это произошло на корпоративной вечеринке. Сюжет слишком предсказуемый. Она с самого первого дня была влюблена в своего босса и готова была по первому его зову бежать к нему. Кэрри тогда прогуливалась по залу с бокалом вина в руке. Она не умела болтать о всякой ерунде, слова давались ей не так легко, как многим. Она всегда предпочитала одиночество и не любила шумные компании. Вот и тогда девушка мысленно считала минуты, дожидаясь, когда она сможет улизнуть отсюда, никого не обидев. В один из таких моментов к ней и подошел Нико. — Как всегда в одиночестве, Кэрри? Сердце девушки совершило неожиданный скачок. Нико Фьереца никогда раньше не заговаривал с ней во внеурочное время. И тем не менее сейчас он был здесь, стоял прямо перед ней так близко, что она чувствовала запах его одеколона и могла угадать ноты мускуса, сандала, ванили и чего-то еще, едва уловимого, напоминающего о теплом море и легком ветерке… — Мечтаешь? — его голос ворвался в мысли Кэрри, заставляя ее задрожать. — Это на тебя не похоже, Кэрри. Странные нотки в голосе Нико заставили девушку заглянуть в его голубые глаза. Раньше она никогда не осмеливалась прямо смотреть на него. — Я наблюдал за тобой… Тот факт, что Нико вообще ее заметил, был для Кэрри весьма неожиданным. Он говорил с юмором, но она, как всегда, не нашлась, что ему ответить. Это был самый захватывающий момент в ее жизни, а она ничего не сказала. Кэрри смотрела на густые черные ресницы Нико. Он тогда так улыбался ей! — Вы в порядке? Могу я предложить вам что-нибудь прежде, чем мы приземлимся? Голос стюардессы раздался так неожиданно, что Кэрри вскрикнула. Она сидела, крепко вцепившись в подлокотники кресла и, наверное, бортпроводница подумала, что она волнуется. — Ничего, ничего, спасибо. Стюардесса ушла. Кэрри попыталась выбросить из головы все воспоминания, но голос Нико в ее голове звучал все громче и громче. Тогда она была поражена, что его в ней интересуют не только секретарские умения. А однажды он вообще сообщил ей нечто из ряда вон выходящее: — Знай, ты под моей защитой с тех самых пор, как вошла в двери этого здания… А она-то думала, что он улыбается ей, надеясь таким образом повысить ее работоспособность. — Мне нравится твоя скромность, — продолжал Нико. — И меня очень привлекает женственность… Привлекает? Он считал ее привлекательной? Она наконец-то обрела дар речи, если это можно так назвать. Она сбивчиво пробормотала: — Я не… то есть, я не… — Если я не ослышался, ты только что заговорила. — Нико дразнил ее. Кэрри замерла. Ее голова была абсолютно пуста. — Я хочу тебя Кэрри… Девушка растерялась. Она сама так желала Нико, что ощущала почти физическую боль. Она была настолько уверена, что он собирается ее обнять, что потянулась к нему всем телом. И это был тот самый ответ, которого он ждал. Кажется, когда Нико забрал бокал из ее рук, Кэрри произнесла какую-то фразу. Потом он взял ее за руку и увел из комнаты. Она, не задумываясь, шла вперед. В тот момент она последовала бы за ним куда угодно. Они вошли в конференц-зал. Нико захлопнул дверь и повернул в замке ключ. Потом, притянув Кэрри к себе, он коснулся ее руки и спросил, может ли он продолжать. Она с радостью разрешила ему все. Ему не нужно было спрашивать ни о чем, ее тело таяло в его руках, как тает свеча. Нико Фьереца казался Кэрри богом среди мужчин. Она хотела быть только с ним, и сейчас ее мечта сбывалась. Он мог делать с ней все, что хочет. Нико оказался таким, каким Кэрри его себе и представляла, и даже лучше. Он был нежен, внимателен и горяч. Целуя ее шею, он умелыми пальцами расстегивал пуговки ее блузки. Кэрри была так возбуждена, что, когда Нико на мгновенье остановился, чтобы снять с нее одежду, она недовольно застонала. Его взгляду предстала ее грудь. Внезапно Кэрри засмущалась. Она знала, что ее бюстгальтер мал ей, но у нее все никак не было времени купить новый. Однако под взглядом Нико она расслабилась. Он одобрял то, что видел. Ему нравилась ее грудь… Кэрри быстро заморгала, когда стюардесса коснулась ее руки. — Нам придется облететь аэропорт, но мы скоро приземлимся… — Спасибо. — Может быть, хотите воды? — Вес хорошо, правда… Просто я немного напряжена. — И немного напугана. Наверно, все мои постыдные мысли слишком ясно написаны у меня на лице. — Это вполне объяснимо. Мы часто оказывались в зоне турбулентности, но волноваться не о чем. Минут через десять самолет зайдет на посадку, и ваш отпуск начнется. Отпуск? Если бы! Кэрри улыбнулась. — Благодарю вас. Обычно я никому не доставляю столько проблем. — Никаких проблем, — заверила ее стюардесса и отправилась успокаивать других нервных пассажиров. Нельзя позволять себе погружаться в мысли о Нико, убеждала себя Кэрри. Закрыв глаза, она постаралась думать о будущем малыше. Через пару минут стюардесса вернулась со стаканом воды. — Вы очень добры, — поблагодарила ее девушка. — Это наша работа. Кэрри быстро выпила воду и снова закрыла, глаза. Скоро она погрузилась в полудрему, и ей пригрезился Нико. Кэрри не винила его в том, что произошло. В ту ночь она так же, как и он, потеряла голову после одного-единственного поцелуя… Все знали, что Нико очень силен, но в тот вечер Кэрри открыла для себя, что его кожа на ощупь как теплый мрамор. С того самого момента, как она впервые почувствовала жар его тела, она не могла думать ни о чем, кроме него. Ей хотелось быть с ним снова и снова, принадлежать ему целиком и полностью. Нико прекрасно знал, чего именно хочет Кэрри. Он расстегивал ее юбку, пока она, смеясь, дразнила его, покусывая его плечи. Но потом его планы переменились. Он подхватил Кэрри на руки, усадил на край стола и одним ловким движением снял с нее трусики… Неожиданный толчок вернул Кэрри в настоящее. Приземлились, поняла девушка. Пора надеть жакет и собрать вещи. — Ну вот, можете расслабиться, — улыбнулась ей стюардесса. — Спасибо вам за все… — У вас есть время собраться. Вас кто-нибудь встречает? Нет, никто. Кэрри поняла, почему она так повела себя на той вечеринке. Она всегда хотела быть нужной кому-то, необходимой… И этим кем-то оказался Нико… — Нет, меня никто не встречает, — призналась она. — Это мое первое путешествие в одиночку, и я думаю погрузиться в него с головой. — Знаете, я никогда не могла решиться поехать куда-нибудь одна. Я вами восхищаюсь. Нечем восхищаться, подумала Кэрри. — Я сообщу вам, как все прошло. Стюардесса поторопилась уйти, а Кэрри снова задумалась. Существует ли хоть что-то, способное остудить страсть между ней и Нико и заставить ее мыслить здраво? Он не помог ей, но теперь все изменится. Никто и никогда не бросал Нико вызов, но сейчас ей придется сделать это ради их будущего ребенка. Кэрри хорошо подготовилась. Она тысячу раз проигрывала в голове сцену разговора с Нико. Ома даже приготовила обвинительную речь. Им обоим следовало думать головой. Предохраняться. Она должна была выпить таблетку. Презервативы? Их обычно покупают заранее, а тогда на это просто не было времени. Кэрри отстегнула ремень безопасности и отправилась за багажом. Пока она ждала свой чемодан, какая-то стоящая рядом женщина повернулась к ней и сказала: — Здесь чудесно, не правда ли? Нико говорил Кэрри, что она чудесная… — Да, — согласилась девушка. Она старалась не вспоминать тот момент, когда Нико сказал ей об этом, но было уже слишком поздно. Нико расстегнул молнию на джинсах, освобождая себя от одежды. Он позволил Кэрри обвить ногами его торс, затем мягко вошел в нее и сказал: — Чудесно… Щеки Кэрри пылали. Нужно немедленно привести мысли в порядок. Мне негде ночевать, и денег с собой я взяла очень мало… Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. Сначала стоит найти комнату на ночь, а потом поискать Нико. Но, как только Кэрри спустилась по трапу, у нее возникли сомнения. Она вдохнула теплый ароматный воздух, заключив, что Нироли еще более шикарный остров, чем ей казалось. Даже аэропорт был невероятно элегантным. Сейчас Кэрри чувствовала себя так же, как и тогда… Глядя на себя в зеркало ванной, после того, как они с Нико занимались любовью, Кэрри сравнивала себя с другими женщинами, присутствующими на вечеринке. Она всегда считала себя слишком уж обычной, ничем не примечательной. Ее роскошные волосы казались ей насмешкой. Она напоминала себе одну из тех бумажных кукол с которыми она играла в детстве. Нико никак не мог разглядеть ее богатого внутреннего мира, они же никогда раньше не разговаривали. Ему был нужен секс, ничего больше. Кэрри подарила свою невинность мужчине, для которого переспать с женщиной ничего не стоит. Он просто использовал ее. Она всегда считала, что именно настойчивость Нико привела его к успеху. И сделала фантастическим любовником, раз уж на то пошло. Кэрри взяла свой чемодан и пошла в сторону паспортного контроля. Она протянула паспорт таможеннику и улыбнулась. Ее настроение испортилось. Возможно, она просто устала после перелета, а может быть, она дошла в своих мыслях до того момента, когда все пошло не так. Это случилось, когда Нико сказал, что любит ее. На самом деле он говорил «я люблю свою мышку», тем самым понизив Кэрри до какой-то мультяшной зверушки. Нет, он не любил Кэрри Эванс, он любил свою удобную мышку, каковой она позволила ему себя считать. Кэрри взглянула на расписание прилетов и отлетов, она хотела узнать, когда сможет улететь домой. Но как только она вышла из здания аэропорта, она тут же передумала. Ее взгляд художника сразу уловил красоту пейзажа. В воздухе пахло какими-то экзотическими цветами. Внезапно Кэрри вспомнила, кто проектировал здание аэропорта, и сразу же упала с небес на землю. Что скажет Нико, когда узнает о ребенке? Что он может сказать? Как бы там ни было, Кэрри не считала своего малыша ошибкой. Ошибкой было лишь то, что она влюбилась в его отца. Девушка поспешила в сторону такси. Водитель, гордый тем, что живет на Нироли, комментировал все, что они проезжали, пока ехали в старый город. У острова потрясающая история, полная старинных легенд о королях и восстаниях, говорил он. Кэрри узнала, что семья Нико нажила свое состояние благодаря торговле, спасибо удачному расположению острова на юге Сицилии. Девушка обнаружила, что напряжение ушло. Небо было таким голубым — ни облачка, а по обе стороны от дороги то и дело проплывали руины древних замков, виноградники, апельсиновые рощи, поля. На горизонте возвышались заснеженные горные вершины.. Нироли был прекрасен. Неудивительно, что водитель такси так гордился своей родиной. Единственным недостатком поездки по острову было отсутствие в машине кондиционера. Кэрри не переодела свой теплый лондонский костюм, но сейчас было уже поздно жалеть об этом. Она не подумала и о том, чтобы взять с собой подходящую одежду. Таксист, замолчал, а Кэрри вспомнила утро после вечеринки. Она с особой тщательностью выбирала наряд, зная, что снова увидит Нико. Она не желала выглядеть вызывающе, ее смущало происшедшее накануне. Кэрри знала, что ей будет нелегко предстать перед Нико, и она меньше всего хотела, чтобы у него сложилось неправильное о ней впечатление. Но в глубине души у Кэрри теплилась надежда… Она расчесала волосы до блеска, сначала подумав о том, чтобы оставить их распущенными, по это было непрактично для офиса, поэтому она убрала их в хвост. Потом Кэрри подкрасила губы. Обычно она не пользовалась косметикой, но в тот день решила изменить своим принципам. Когда Кэрри заметила Нико, выходящего из конференц-зала, ее пульс участился, а тело напряглось. Она не могла дождаться, когда он закончит говорить с одним из коллег. Но Нико прошел мимо нее, даже не взглянув в ее сторону. — Доброе утро, Нико… Кэрри пришлось поздороваться прежде, чем он повернулся к ней. Его лицо просияло. — О, хорошо, что ты здесь! — Он пожал ее руку и заглянул в ее глаза с теплотой и безграничным обаянием. — Отсканируй эти документы и срочно принеси их мне. Сделаешь, Кэрри? У нас дэдлайн… — Он вложил бумаги ей в руки. Руки, которые несколько часов назад ласкали и обнимали его. — И принеси, пожалуйста, кофе в конференц-зал. Уверенный в ее ответе так же, как и в ней самой, Нико даже не потрудился оглянуться. Конференц-зал выглядел, как и всегда: стильно, чисто, идеально. Кэрри делала в тот день все, о чем просил ее Нико. Она задержалась на работе, дождалась, пока офис опустеет. Нико все еще работал за закрытой дверью своего кабинета. Кэрри должна была что-то сделать. Она постучала и приоткрыла дверь. — Привет… Он поднял голову. Перед ним лежали бумаги, и выглядел он так, словно не желал, чтобы его отвлекали. — Тебе что-нибудь нужно, Кэрри? Глаза Нико ничего не выражали. Он был начальником, не больше. Чтобы не упасть в грязь лицом, Кэрри соврала: — Прости, что беспокою, Нико. Хотела узнать, не нужно ли тебе чего перед тем, как я уйду. — Ничего. Спасибо, Кэрри. Иди домой. Тебе незачем задерживаться… Вот и все. Она поняла, что все кончено, точнее, для Нико ничего и не начиналось. Они оба хотели секса и полностью удовлетворили друг друга. Нет проблем. Нет проблем… После этого Кэрри уже не могла работать на Нико — гордость не позволяла. Она любила его. И всегда будет любить. И поэтому тихо, как мышка, она положила на его стол заявление об уходе, объяснив, что ей нужно ухаживать за тетей. Расставание с Нико оказалось болезненней, чем Кэрри могла себе представить. Ее сердце было разбито, она плакала каждую ночь, проживала серые унылые дни, наказывая себя за свою глупость. В то лето для нее не было солнца, она помнила только дождь. Он все лил и лил, сливаясь с ее слезами. Кэрри злилась на себя за глупость и за то, что подарила свою невинность мужчине, которому была не нужна… Так было, пока однажды не выглянуло солнце. И, сидя на кровати, Кэрри вдруг подумала: зачем так горевать? В тот день она узнала, что ждет от Нико ребенка. Тогда она вспомнила, что Нико никогда не строил из себя благородного рыцаря или прекрасного принца, но и она вовсе не была его мышкой, вообще не была ничьей мышкой. Зато она собиралась стать матерью, и это самое главное. Глава третья Кэрри устроилась в гостинице в центре города, которую порекомендовал ей таксист. Гостиница располагалась неподалеку от дворца, она оказалась именно такой, как Кэрри себе и представляла: дешевой, чистой и с дружелюбным персоналом. Кэрри ощущала необъяснимый восторг оттого, что находится рядом с Нико. Когда она впервые вышла посмотреть окрестности, ее восторг только возрос. Девушка подумала, что сначала она могла бы посмотреть на Нико на расстоянии. Возможно, потом ей будет легче предстать перед ним лицом к лицу. Как и все в офисе, Кэрри часто размышляла о личной жизни Нико. Он не был женат, но была ли у него любовница? Кто-то же должен быть? Как Нико Фьереца проводит время, если не работает или не рискует жизнью? Кэрри всегда чувствовала себя неловко, когда ее коллеги его обсуждали. Ей хотелось защитить Нико, сказать, чтобы они оставили его в покое. Но тогда все бы поняли, что она в него влюблена. Неукротимость Нико заставляла женщин желать его приручить. Он жил словно па краю огромной пропасти, и им хотелось стать частью этой жизни. А сплетни вокруг его имени только прибавляли ему популярности, делая его еще более желанным. Нико производил впечатление человека, который ищет чего-то недосягаемого. Женщины знали об этом и желали его еще сильнее; они хотели стать для него конечным пунктом назначения. Кэрри остановилась и поискала глазами табличку с названием улицы. Ее настроение заметно улучшилось. Трудно было не улыбаться, ведь, стояла такая замечательная погода, а люди были такими дружелюбными. Она едва сделала дюжину шагов, а кто-то уже с улыбкой ее приветствовал. Вот что значит жить в маленькой стране, отметила про себя Кэрри. Люди выходят на улицу, чтобы поделиться друг с другом своим прекрасным настроением. И сам Нироли прекрасен. Кэрри могла понять, почему Нико захотелось поселиться здесь навсегда, хоть ее сердце сжималось при мысли об этом. Но сейчас она должна была подумать о том, чтобы переодеться, а для этого сперва нужно купить подходящую одежду. Денег маловато, но можно позволить себе летнее платье и пару сандалий. На узеньких петляющих улочках располагалось множество магазинов, они так и приглашали зайти в них. Кэрри повернулась к заливу и подумала, как было бы здорово бродить по острову с Нико. Она представила, как они бегут к морю, взявшись за руки и смеясь… Но это всего лишь глупая фантазия. Осмотр достопримечательностей подождет. Если немедленно не купить что-нибудь легкое, то можно просто растаять. Кэрри зашла в модный бутик. Зазвонил колокольчик над дверью, возвещающий, что пришел посетитель. Здесь было прохладно. Откуда-то раздавался капризный женский голос. Рассудив, что все продавцы сейчас занимаются обладательницей этого капризного голоса, Кэрри решила подождать, пока появится консультант. Она спросит его, есть ли где-нибудь поблизости недорогой магазин одежды. Ей не нужно было смотреть на ценники, чтобы понять: этот бутик ей не по карману. Кэрри села в кресло и огляделась по сторонам. Она сразу заметила клиентку, вокруг которой так скакали все консультанты. Капризная леди двигалась с достоинством и прямо-таки королевской грацией. За ней едва поспевали девушки, в руках каждой из которых было по вечернему платью в защитной пленке. Из-за угла улицы выплыл черный блестящий лимузин, из которого вышел шофер в униформе. Он погрузил платья в машину и открыл даме дверь. Кэрри изумленно открыла рот. Эта сцена только усилила впечатление, что остров, который Нико звал домом, принадлежит к другому миру. Какие еще сюрпризы таятся за прекрасным фасадом Нироли? — Ох уж эти принцессы! — всплеснула руками одна из продавщиц. — Простите, что заставила вас ждать, синьорина, — извинилась она, улыбнувшись Кэрри. — Чем я могу вам помочь? Увидев себя в зеркале, Кэрри на минуту потеряла уверенность в себе. Даже по сравнению с консультанткой она выглядела скучно и немодно. — Я надеялась, вы сможете подсказать мне, где здесь ближайший универсальный магазин. — Универмаг на Нироли? — Девушка поспешно скрыла свое удивление. — Здесь их нет, синьорина. Но зато у нас есть чудесный рынок, — добавила она. — Он как раз вниз по улице. Там продается одежда. Я сама там вещи себе покупаю. Хотите я покажу вам? Воодушевленная дружелюбием продавщицы, Кэрри решила задать вопрос, который так и вертелся у нее на языке: — Когда вы сказали «принцесса», кого вы имели в виду? — Принцессу Анастасию. — Девушка скорчила гримасу. — Женщина, которую вы видели, — графиня ди Палези. — Она снова поморщилась. — Они с принцессой остановились во дворце. Графиня — доверенное лицо принцессы. Кэрри попыталась улыбнуться, но у нее ничего не вышло. Она всегда знала, что все обернется именно так: Нико выберет себе девушку из своего круга. Но теперь, когда худшие ее страхи подтвердились, сердце Кэрри разрывалось на части. Ей была ненавистна мысль, что принцесса живет в одном дворце с Нико. И все же любопытство никак не желало ее оставить. — А почему графиня была так зла? — Потому что сегодня во дворце важный обед, а на платье принцессы нет пуговицы. — Консультантка пожала плечами. — Она, конечно, не наденет его, даже если пришить пуговицу. «Как может принцесса носить испорченное платье?» — процитировала она, обрадовавшись, что ей удалось довольно точно скопировать голос графини. — Нам пришлось предоставить принцессе платья на выбор. Кэрри могла лишь удивляться богатству, которое заставляет людей отказываться от наряда из-за недостающей пуговицы. Фраза девушки об «испорченном платье» эхом звучала у нее в ушах. Она направила мысли в более практичное русло. — Думаете, я смогу купить на рынке летнее платье и сандалии? — Разумеется. Часть рынка, где продается одежда, находится как раз под стенами дворца. Видите, — продавщица указала рукой вдаль, — вон там. Кэрри посмотрела туда, куда указывала девушка, и увидела дворец. Что-то словно оборвалось у нее внутри. Дворец оказался гораздо больше, чем на фотографии в журнале. И несколько комнат там сейчас занимает эта принцесса Анастасия. Нетрудно догадаться, что представительница одной королевской семьи делает в замке у представителя другой и почему в замке сегодня назначен важный обед… Неужели Кэрри выбрала самое неудачное время, чтобы сообщить свои новости? Ни ко был богат от рождения, уважаем и успешен, плюс он внук правящего короля. Зачем еще принцесса Анастасия приехала в замок, если не для того, чтобы сообщить о своем предстоящем браке с Нико? Кэрри попрощалась с продавщицей и вышла из магазина. Ее не покидали мысли о том, что, хоть она и ждет от Нико ребенка, в отличие от принцессы Анастасии, ее место всегда будет по эту сторону дворцовых стен. И вряд ли ей вообще когда-нибудь удастся побывать внутри. Кэрри прошиб пот, и это напомнило ей о том, что кроме платья и сандалий ей нужно купить еще и шляпу и бутылку воды. Жара стояла невыносимая. Кэрри купила воды и тут же ее выпила. Внезапно улицу наполнили крики и возгласы. Толпа папарацци появилась словно из ниоткуда, и на несколько секунд улица превратилась в шумный стремительный поток, сопровождаемый щелканьем затворов и вспышками фотокамер. Нико. Кэрри затаила дыхание, все ее тело напряглось. Ей не нужно было видеть его, чтобы понять, что он здесь. Она чувствовала это всеми фибрами своей души. Она подняла голову и увидела его… И снова любовь пронзила сердце Кэрри. Нико Фьереца — самый красивый мужчина на свете, у него лицо телезвезды и тело борца. И он хотел меня. Он был со мной — с Кэрри Эванс, самой обычной девушкой на свете. И вот теперь он — отец моего ребенка… Кэрри ощутила гордость за Нико. И вдруг заметила девушку, которую он защищал от фотографов. Она была молода и прекрасна… Это Анастасия? Кэрри не могла отвести от нее глаз. Эта девушка выглядела как принцесса из сказки. Принцесса, у которой было все, чего не было у Кэрри. Элегантная и холодная, с длинными темными волосами, спадающими по спине и ласкающими ее обнаженные плечи, как шелковый платок. Ее загорелая кожа казалась нежной и бархатной на ощупь. Ее губы были розовыми и пухлыми, глаза спрятаны за модными солнечными очками, а белозубой улыбке позавидовала бы любая королева. Кэрри была уверена, что и Нико улыбается своей спутнице. Почему я удивлена? Я всегда знала, что рядом с Нико постоянно находятся красивые женщины, как знала и то, что одна ночь в его объятиях уже гораздо больше, чем я заслужила. Кэрри отошла в тень и заметила, что Нико обратил взгляд в ее сторону. Может быть, он тоже почувствовал ее присутствие? Она прижалась спиной к прохладной каменной стене. В то самое мгновенье она заметила телохранителей, которые следовали за Нико и принцессой к машине. На этот раз ей повезло, но в будущем нужно быть осторожнее. Глава четвертая Как только Нико и Анастасия уехали, Кэрри обнаружила, что дрожит. Неважно, сколько раз она говорила себе, что в постели Нико должна быть какая-то другая девушка. Увидеть его с кем-то — больше, чем она могла вынести. Проживание в одном дворце намекало на интимность и близкий контакт. Как может Нико не притрагиваться к принцессе, если он находится с ней рядом? Как может принцесса устоять перед Нико? Анастасия красива, а Нико… Нико — это Нико. Как они могут не влюбиться друг в друга? Кэрри заметила, как смотрела на него принцесса. Но гораздо больше ей претил не физический контакт. Ее сердце разрывала одна мысль о том, что они могут разговаривать, смеяться вместе, день заднем все лучше узнавать друг друга. Она должна была взглянуть фактам в лицо. У нее нет ни единого шанса быть с Нико, и никогда не было. И если три месяца назад он ее больше не захотел, то вряд ли захочет сейчас. А теперь она должна рассказать ему о ребенке… Что он подумает, когда станет сравнивать мать своего малыша с принцессой Анастасией? Кэрри готова была разрыдаться. Но, прекрасно зная, что слезами горю не поможешь, она достала кошелек и расплатилась за платье и пару пластиковых сланцев. Разве не идеальный наряд для встречи с Нико во дворце? Поддавшись импульсу, она добавила к своим расходам и новое белье. Почему бы и нет? Никто не увидит столь интимных предметов гардероба, но она сама будет знать, что они на ней надеты. Приняв душ и переодевшись в свой новый наряд, Кэрри собрала волосы в хвост. К тому времени как она вышла на улицу, воздух раскалился еще больше, и даже камни под ногами источали жар, что плохо отражалось на пластиковых сланцах. Кэрри не сознавала, как долго ей придется идти и будет ли это дорога в гору. Она не подумала, что магазины здесь закрываются днем и открываются снова только в семь вечера. И еще, когда она поспешно собирала вещи перед отлетом на Нироли, она забыла положить в чемодан солнечные очки и солнцезащитный крем. Короче, Кэрри забыла все необходимые принадлежности. Такое поведение было ей совершенно несвойственно, но ведь никогда раньше в ее жизни не было Нико. Завернув за угол, она тяжело вздохнула, увидев, как много людей желает добраться до старого города. Очередь вилась до другого конца улицы и скрывалась за углом, а Кэрри уже вымоталась, да еще и натерла между пальцами огромные мозоли. Взглянув на свои ноги, она увидела кровь. Остановившись в тени одного из постов охраны замка, Кэрри наблюдала, как из замка и в замок то и дело выезжают и въезжают машины. За стеклом небольшого пропускного пункта сидел охранник, а за ним всего в паре шагов находился дворцовый сад… Подойдя к посту, Кэрри вежливо постучала в стекло. Спасибо консультантке в магазине за то, что та рассказала ей о предстоящем банкете. Офицер оглядел девушку с ног до головы. Она сказала, что ее наняли работать на кухне. Сверившись со списком, офицер покачал головой. — Меня там нет? — Кэрри изобразила удивление. — Но я должна быть! Меня ждут! — Это не ваш вход, — сообщил мужчина. — Прислуга входит с черного хода. — А если и там нет моего имени в списках? — спросила она. Может, она напомнила охраннику его сестру или знакомую девушку, но он улыбнулся. — Хорошо. Я позвоню и скажу, чтобы вас ждали. — Правда? Вы очень добры! Спасибо большое! — Кэрри потупилась, краем глаза наблюдая, как охранник звонит на другой пост. Не глядя на нее, он махнул ей рукой… Кэрри таки попала на территорию дворца! Оглядываясь по сторонам, она дошла до служебного помещения. Ее сердце бешено колотилось. — Ла кучина? — спросила Кэрри по-итальянски, и все глаза устремились в ее сторону. Она плохо знала язык. Ее знание ограничивалось названием ресторана, который находился неподалеку от тетушкиного дома. Ресторан, к счастью, назывался «Ла Кучина Италия», или «Итальянская кухня». Все были так заняты, что не стали задавать вопросов и даже не заметили, как Кэрри улизнула. Взбираясь по каменной лестнице, она понятия не имела, куда направляется, но интуиция подсказывала, что королевские покои находятся над комнатами для прислуги. Это безумие, заключила Кэрри, остановившись, чтобы снять сланцы. Нужно перестать идти и открыть следующую же дверь, которая встретится на пути… Пройдя через арку, девушка оказалась в длинном коридоре, со стен которого на нее смотрели портреты представителей рода Фьереца. В воздухе здесь угадывался запах пчелиного воска и лаванды. Драпировки были темно-красного цвета. Это дом Нико, напомнила себе Кэрри, с благоговейным трепетом оглядываясь по сторонам. Он где-то здесь. Все, что остается сделать, — найти его. Нико нужно было вдохнуть немного свежего воздуха, в замке он задыхался. Помимо всего прочего он пребывал в прескверном расположении духа и не хотел незаслуженно обидеть кого-то, тем более своего деда, короля Джорджио, по вине которого, собственно, и испортилось его настроение. Королю Джорджио девяносто лет, это нельзя игнорировать. И это была единственная причина, почему Нико не высказался в привычной для него резкой форме. Король многое сделал для Нироли, но это не дает ему права планировать будущее своих потомков. Нико готов был взять на себя определенные обязанности, но он не позволит деду руководить своей жизнью… Ускорив шаг, Нико направился в крыло, где находились личные апартаменты. Он начинал еще больше злиться, когда вспоминал разговор с дедом. Король предложил ему трон так, будто объявил о выигрыше в лотерею. Нико Фьереца — король Нироли? Никогда в жизни он не слышал ничего смешнее. Да он лучше прыгнет в бассейн с акулами, чем станет править королевством, где повсюду одни льстецы. Предложение, деда лишь подтверждало то, что тот совершенно не знает Нико. Что мне делать? Жить на острове, надеть на себя корону и радоваться? Но у меня есть дела за пределами Нироли и люди, которые на меня рассчитывают. Я никогда не покину команду, с которой работаю, ради того, чтобы сесть на трон. Но дед стар и слаб… Нико не мог проигнорировать его просьбу, поэтому он обещал дать ответ через день-два, хотя решение уже было принято. Он найдет способ как-нибудь помягче сообщить о нем деду, хотя задержки никогда не шли на пользу чему бы то ни было. И, потом, была еще принцесса Анастасия, приманка, с помощью которой дед надеялся уговорить. Нико принять трон. Она красивая, но не для него. Ему всегда нравились женщины естественные, да и его чувство юмора было неправильно понято. К тому же он до сих пор улыбался, вспоминая полдник с разодетой принцессой. А теперь вот предстоит обед, организованный в ее честь. Чтобы смягчить свой отказ принять трон, Нико согласился быть кавалером принцессы, и сейчас она ждала его, без сомнения, навесив на себя тонну бриллиантов. Сам он был одет не совсем по случаю. Такой обед требовал от него полного парадного мундира, но он надел лишь мундир, который хранил во дворце. Он не любил формальностей, но понимал, что ему придется на один вечер соблюсти традиции. Едва ли Нико мог появиться перед всеми в джинсах… Его губы скривились в усмешке, но тут же вытянулись в тонкую линию. Он как раз шел под своды гостевого крыла, где находились покои принцессы Анастасии, когда заметил незваного гостя. Какая-то нищенка сидела на краю бассейна, опустив ноги в воду. — Эта часть дворца закрыта для публики… — Нико застыл на месте, когда девушка повернулась. — Кэрри… — Шок чуть было не сбил его с мог. Что здесь делает его секретарша? — Кэрри? Отвечай мне! — Он начинал злиться. Он не видел ее… сколько уже? И она превратилась в такую оборванку! Где она была? Что с ней случилось? Она просто исчезла, ничего не объяснив. Просто передала ему заявление об уходе, даже не отработав положенных двух недель. Всем в офисе ее не хватало. Ему ее тоже очень не хватало. — Кэрри, поговори со мной. Она смотрела на Нико, а у него перед глазами пролетали картинки из прошлого. Корпоративная вечеринка, взгляд Кэрри, ее удивление… Ему хотелось преодолеть ее застенчивость и удовлетворить свое желание, которое не давало ему покоя с самого первого дня ее появления в офисе. И Нико был удивлен, что она с такой готовностью отдалась ему, сделан их секс незабываемым. Он ценил ее профессионализм и скрупулезность, но в ту ночь она предстала перед ним в совершенно ином свете. — Кэрри, что с тобой произошло? Отвечай мне! — Нико хотелось подойти ближе и обнять девушку, но сегодня он — принц, а это Нироли, и Кэрри Эванс — его секретарша, или когда-то была ею. — Зачем ты здесь? — Удивление сменилось подозрениями. Она проделала долгий путь, чтобы встретиться с ним. Почему? Он никогда ничего ей не обещал. Они были вместе лишь однажды, и это был всего лишь секс. Они оба об этом знали, и тогда Кэрри, кажется, не возражала. Кэрри едва дышала. Неужели она и правда думала, что готова к встрече с Нико? Страсть в его глазах напомнила ей о горячем безудержном сексе; у него тогда был. такой же обжигающий взгляд. Сегодня на нем красовался мундир, его волосы блестели после душа, на скулах ходили желваки. — Зачем ты здесь, Кэрри? — повторил Нико. — Я приехала к тебе, Нико. — Ты выглядишь ужасно. — Нам нужно поговорить. Мы можем пойти куда-нибудь еще? — Она огляделась. — Почему не здесь? — Мне нужно поговорить с тобой наедине. Кажется, Нико не так все понимал, и от этого Кэрри нервничала еще больше. Потом он взглянул на часы, всем своим видом показывая, что должен быть где-то в другом месте. — Могу дать тебе минут десять. Десять минут… Кэрри даже в журналах никогда не видела ничего похожего на дворцовые покои Нико. Они были роскошно обставлены. Звуки классической музыки лились словно из ниоткуда, а в серебряных канделябрах горели свечи. — Ну? — спросил он, но Кэрри видела, что ему не терпится уйти, а ей необходимо было все его внимание. Нико нужно было сбежать от Кэрри, сбежать как можно дальше, чтобы не чувствовать легкий аромат ее духов. Встреча с ней стала для него настоящим шоком. Что такого в этой женщине? Она не красивая, не остроумная, не богатая… У нее прекрасная фигура и роскошные волосы, но в остальном она очень проста. И все же она касалась его так, что он даже не мог придумать этому названия. Терпение Нико кончилось. — Ну же, Кэрри! — надавил он, зная, что время идет. Нико старался держаться как можно дальше от Кэрри. Она осталась у двери, боясь, что он неправильно ее поймет. Она могла бы послать ему письмо от нотариуса, но раз уж она приехала, то должна пройти через все сама. Кэрри решилась войти в комнату. Она остановилась прямо перед Нико. На мгновенье он застыл, размышляя, что она собирается сделать дальше, а потом в его глазах отразился знакомый блеск. — О, я все понял, — промурлыкал он. И тут Кэрри окутал его запах, его тепло, его сила — все такое до боли знакомое! Он не дал ей шанса заговорить и даже вдохнуть. Он провел языком по ее губам, прикусив нижнюю, и Кэрри потеряла голову. Ее губы открылись ему навстречу. Они упивались друг другом. Через секунду он прижал ее к стене. В то же мгновенье, когда Нико рванул молнию на своих брюках, трусики Кэрри упали на пол. Он отпустил комментарий по поводу красного кружева. Кэрри ощущала возбуждение Нико и была к нему готова. Он приподнял ее, позволив ей обвить ногами его торс, и вошел в нее грубо и быстро. Его движения были умелыми и ловкими. Их тела двигались в такт до тех пор, пока оба не достигли вершины наслаждения, а это произошло почти сразу. Кэрри вскрикнула так громко, что Нико пришлось прикрыть ей рот ладонью, чтобы слуги ничего не услышали. Только он мог разбудить в ней такую дикарку. Кэрри укусила его ладонь. Отдернув руку, Нико посмотрел на следы, оставленные ее зубами, и рассмеялся. Она тоже рассмеялась… мягко, интимно, пока он снова серьезно на нее не взглянул. Это было самое большое наслаждение из известных Кэрри. Она откинула голову и шумно вдохнула. Нико снова обрел контроль над собой. — Тебе было хорошо? Он опустил ее на пол и добавил: — Ты за этим приехала, Кэрри? Вопрос прозвучал как пощечина. Как она могла забыть, зачем пришла сюда? — Я так понимаю, поэтому ты приехала на Нироли? — На губах Нико играла циничная усмешка. Он расслабил плечи, словно только что хорошо поработал. — Можешь воспользоваться ванной прямо по коридору, пока я быстро приму душ. Когда закончишь, я попрошу кого-нибудь проводить тебя к выходу… Кэрри чувствовала себя так, словно на нее вылили ушат холодной воды. Она машинально пошла туда, куда указал ей Нико, и замерла у двери, не находя в себе сил двинуться с места до тех пор, пока Нико не исчез из виду. Нико ходил взад-вперед перед дверью ванной, ожидая, когда же Кэрри наконец выйдет. Почему она так долго? Когда дверь отворилась, он отступил. Кэрри была похожа на привидение. Что с ней случилось после того, как она ушла из офиса? И что будет дальше? Кэрри взглянула на Нико и смущенно зарделась, словно чувствуя его недовольство. А ей было из-за чего поволноваться! Как она могла забыть о том, зачем пришла? И как теперь обо всем рассказать Нико? Когда он поймал Кэрри и прижал к себе, он почувствовал то, что не хотел испытывать никогда в жизни. Он попытался отбросить эмоции в сторону. — Что с тобой случилось, Кэрри? — Ты, Нико… — Она выпрямилась и заглянула в его глаза. — Ты как наркотик… наркотик, к которому я пристрастилась. В ее голосе было столько драматизма, что он едва не рассмеялся. Они оба знали: их связь ни к чему не приведет. Он опустил взгляд на ее ноги и увидел кровь. — Ради бога, Кэрри, почему ты ничего мне не сказала?! У тебя же все ноги изранены! Нико не хотел говорить так резко и тем более видеть слезы на ее глазах. У нее были такие изящные лодыжки, а при ближайшем рассмотрении оказалось, что она натерла ноги сланцами. — Мы должны что-то с этим сделать, — нетерпеливо произнес Нико, взглянув на часы. Комната, в которой хранились медикаменты, располагалась возле кухни. Здесь были белые стены и потолок, пахло лекарствами. Кэрри совершенно не беспокоили ее ноги. Сейчас она была рядом с Нико и понимала, что нельзя упустить момент. Нико налил в тазик теплой воды и растворил в ней антисептик. — Опусти сюда ноги. Через несколько минут он с осторожностью и заботой осмотрел ноги Кэрри. Она едва сдержала слезы. Кэрри всегда хотела от жизни только одного: дом, полный любви, семью. И чтобы Нико был частью этой семьи. — Как ты могла быть настолько неосторожной, Кэрри? — Я не нарочно, — с легкостью произнесла она. Ей не хотелось, чтобы он чувствовал за нее ответственность и считал ее слабой. Она не его мышка и никогда снова ею не станет. Не теперь, когда ей нужно думать о ребенке. — Эта обувь предназначена для пляжа, а не для долгих прогулок по городу. — Когда я приземлилась, на мне были лондонские туфли. Я не могла найти магазины… — Здесь полно магазинов, — перебил ее Нико. Но не тех, которые могла себе позволить Кэрри. Она не собиралась говорить ему об этом. Ни за что она не позволит ему думать, будто у нее туго с деньгами. — Мне следовало бы знать, что не стоит покупать сланцы; они мне всегда натирают ноги. — Если ты знала… — начал Нико и тут же замолчал, не желая вступать в спор. Он поднялся и начал шарить по полкам. — Где-то здесь должен быть пластырь… Нико настоял, что сам вытрет ноги Кэрри. А потом он аккуратно намазал раны зеленкой и залепил пластырем. Кэрри пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы не показать ему, как она себя при этом чувствует. И все же в ее глазах стояли предательские слезы. — Видишь, не так уж и больно. — Нико выпрямился. Хуже, чем он думает. — Все в порядке, — заверила его Кэрри. А потом он сделал самый ужасный жест из всех, которые она могла себе вообразить, — он достал из кошелька несколько банкнот. — Купи себе новые туфли, Кэрри. Она могла только в ужасе смотреть на деньги. — Вот, возьми, — настаивал Нико. — Мне не нужны твои деньги. — Не будь глупой. Ты работала на меня. Назовем это премией, если от этого ты почувствуешь себя лучше. — Нет. — Кэрри поднялась. — Ты сам проводишь меня к выходу или мне найти кого-нибудь другого? Он встал у нее на пути. — Да что с тобой такое, Кэрри? Ты никогда не была такой… — Какой? Несговорчивой? Да, Нико? — Она злилась. Для того, чтобы рассказать Нико о ребенке, нужен подходящий момент, а это не он. — Спасибо, что обработал мои раны. — Она взглянула на дверь. — Ты не уйдешь, пока не скажешь, зачем приехала. — Тогда нам придется стоять здесь еще очень долго. — Отвечай, Кэрри! — А ты разве не опаздываешь к принцессе? — Она подождет. Поведение Нико ее удивляло. Кажется, он не торопится увидеть Анастасию. Или это иллюзия? Нико снова взглянул на часы. — Мы должны назначить встречу. Сейчас у меня нет времени… Щеки Кэрри вспыхнули. Без сомнения, регулярные встречи с ней, во время ее пребывания на острове, удобны для него. — Тебе что-то от меня нужно. — Он буквально сверлил ее взглядом. — И я собираюсь выяснить, что именно. — Да, мне кое-что нужно, — призналась Кэрри. — Но вовсе не то, что ты думаешь… — Хорошо, я дам тебе время. Мы обсудим это сейчас. — И ты готов опоздать на банкет? — Он, как и принцесса, может подождать. Глава пятая Закрыв за собой дверь своих покоев, Нико какое-то время понаблюдал, как Кэрри осматривается. Ей понравилась комната, и она хотела получше ее разглядеть, Многие из картин представляли собой музейные ценности, но Нико вырос среди них. А теперь, видя как рассматривает их Кэрри, он начинал ценить их гораздо больше. Она была под впечатлением, но ее впечатлила отнюдь не цена картин. Ей было действительно интересно. Нико заметил, что она склонила голову, чтобы получше рассмотреть орнамент одной из шкатулок. Сам он едва ли замечал такие мелочи. — Нравится? — спросил Нико. Кэрри гладила по спине фигурку лошади. Она была бесценна, но вряд ли девушка об этом знала. Да и он не собирался сообщать ей. — Уверен, в магазине можно найти открытку с ее изображением. Кэрри наградила его ледяным взглядом. Открытка в обмен на секс — так она подумала? Нико решил сбавить обороты. Он не мог рисковать, пока не узнает, что именно она делает на Нироли. Кэрри не улыбалось идти в магазин сувениров в награду за то, что она была хорошей девочкой. Она уже готовилась послать Нико к черту, но внезапно заметила, что ему некомфортно в комнате с тяжелыми портьерами и шедеврами на стенах, и отчего-то почувствовала к нему симпатию. Дворец, может, и его родной дом, но он свободолюбив. Нироли слишком мал для Нико. И сейчас Кэрри понимала, почему в юности он решил покинуть остров и попробовать свои силы в Лондоне. Она начала понимать Нико, и это придало ей силы. — Мне нелегко, Нико… — Рискни, — усмехнулся он. — Когда я ушла с работы, я понятия не имела, что… — (Нико кивнул, ободряя ее.) — Я понятия не имела, что беременна. — Что? — Он выглядел изумленным. — Я жду ребенка, — повторила Кэрри и радостно улыбнулась. Ей потребовалось какое-то время, чтобы осознать, какая мертвая тишина воцарилась в комнате. А потом Нико произнес: — Каким образом это касается меня? Ее язык на минуту словно окаменел. — Т-таким, — выдавила Кэрри, желая сквозь землю провалиться. — Что ты имеешь в виду, Кэрри? Каким? — Ты отец моего ребенка, Нико… — Что? — взорвался он. Его голос звучал холодно. Он покачал головой и отвернулся. — Нико, клянусь… — Клянешься? — Он развернулся. В его глазах отразился ужас, какого она никогда раньше не видела. Она потянулась к нему, но он оттолкнул ее. Кэрри лгунья, обычная лгунья. Она самым жестоким способом напомнила ему о его бесплодии и о том, что у него не может быть семьи, о которой он так мечтал. Эмоции породили страшную фразу, которая слетела с его губ в следующее мгновение: — Я не отец твоего ребенка, Кэрри. Нико не был готов к тому, какую сильную боль причинят ему эти слова. Это было невыносимо, чудовищно. Ему претила мысль о том, что Кэрри может оказаться в объятиях другого мужчины. — У нас был секс, — жестко отрезал он, желая сделать ей так же больно, как она только что сделала ему. — Секс, и ничего больше. — Для меня это был не просто секс, Нико. — Если это не секс, тогда что? — Ярость все сильнее охватывала его. Он не знал, чем это может кончиться, а значит, пора завершать разговор. — Или ты думаешь, на следующее утро я должен был опуститься на одно колено и попросить тебя стать моей женой? — Его голос и взгляд обжигали. — Прошу тебя, Нико… — Не прикасайся ко мне! — Он оттолкнул Кэрри. — Ты хотела секса так же, как и я. Мы оба знали, что делаем. Ты ничего не пила, так что можешь этим не отговариваться. Секс в ту ночь не имеет ничего общего с любовью или длительными отношениями, и я никогда не давал тебе надежды на это, так ведь? Она поняла, что не в состоянии с ним спорить. Она была слишком изумлена и не знала, как ему ответить. — Сейчас я выпишу тебе чек, если это нужно для того, чтобы ты от меня отстала. Жестокие слова Нико заставили Кэрри взглянуть правде в глаза. Ее ребенок был плодом страсти, а его отец теперь не хочет видеть его мать. Но она любит Нико, все еще любит. И всегда будет любить. — Давай не будем играть в игры, Кэрри. Что-то грызло ее изнутри. Что-то здесь не так. Нико абсолютно уверен в своей правоте, слишком уверен… — Не знаю, с кем ты спала или почему он отказался поддержать тебя, но если ты приехала сюда от отчаяния, просто скажи, сколько тебе нужно. Кэрри не могла поверить собственным ушам. — Мне не нужны твои деньги. — Тогда чего же ты хочешь? — Ничего для себя. Все, о чем я прошу, чтобы ты признал нашего ребенка… — Нашего ребенка? У меня нет никакого ребенка! А ты? — Он посмотрел на ее плоский живот. — Откуда мне знать, что ты вообще беременна? — Считаешь, я способна выдумать нечто подобное? — Откуда мне знать? Ты прокралась в замок, как воровка… — Не надо превращать все в фарс! — И ты перестань! Кэрри Эванс, которую я знал, не стала бы использовать ребенка в качестве наживки. — Я и сейчас этого не делаю, Нико. И как ты можешь быть настолько уверен, что не являешься отцом моему ребенку? — Я знаю, и точка. — Он сжал губы, давая ей понять, что это окончательный ответ. — Но у меня не было других мужчин, — смущенно промямлила Кэрри. — Ребенок твой… — Не было других?.. — Нико замолчал. Она вспомнила о красных трусиках, которые сняла с такой готовностью. Он же не думает, что… — Нико, прошу, поверь, в ту ночь я была девственницей! — Девственницей? Ты совсем завралась! — Он взял Кэрри за руку и попытался вывести из комнаты, но у нее оказалось больше сил, чем он ожидал. — Советую тебе уйти прежде, чем я сделаю что-нибудь, о чем потом пожалею, Кэрри. — Что, например? — Она отказалась сдвинуться с места. — Что ты сделаешь, Нико? Ударишь меня? Силой выставишь отсюда? Поднимешь руку на беременную женщину? Нико побледнел. — Я не трогаю женщин, даже когда безумно зол. — Я не соврала тебе, Нико. — Ты только что доказала обратное. — Он подошел к двери и отворил ее. — А теперь уходи. — Нико… Он отвернулся от Кэрри, словно ему было невыносимо видеть ее. Его голос звучал странно и незнакомо. — Ты совсем не похожа на милую девушку, которую я когда-то нанял на работу. Ты гораздо лучшая актриса, чем я предполагал, Кэрри Эванс. И к тому же ты очень жестокая. Но не думай, что у тебя получится разжалобить меня. — Мой ребенок — не ошибка, — с чувством произнесла девушка. — Единственная моя ошибка в том, что я связалась с тобой. — Пора признаться, что не я отец твоего ребенка. — Нико, поверь… — Могу тебя заверить: я — не отец. Твой план с треском провалился. — План? — Кэрри в изумлении уставилась на него, но у нее не было шанса сказать еще хоть слово. Как в худшем из кошмаров, на пороге возникла принцесса Анастасия. Одетая в черное шелковое платье, с длинными бриллиантовыми сережками в ушах, она подошла к Нико и взяла его под руку. — Дорогой, что тебя так задержало? — промурлыкала она ему в ухо. — Прости, Анастасия. — Нико отодвинулся, загораживая собой Кэрри. — Я слышала разговор на повышенных тонах, дорогой. — Анастасия пыталась разглядеть Кэрри получше. — Надеюсь, у тебя нет проблем? — Никаких. — Точно? — не унималась принцесса, вытягивая шею, как гусыня. — Мне сказали, ты задержишься. Но обещали, что ты присоединишься к нам за кофе… Эта девушка тебя беспокоит? — Она все-таки изловчилась посмотреть на Кэрри. Только теперь Нико отошел в сторону, позволяя девушкам как следует рассмотреть друг друга. — Кэрри работала на меня. — Ясно. — Она приехала на Нироли в отпуск, да, Кэрри? Нико что, давит на нее? Она предпочла промолчать. — Кэрри, позволь тебе представить принцессу Анастасию… Девушка лишь надеялась, что принцесса не ожидает от нее книксена или поклона. Та смотрела на нее с любопытным, в ее карих глазах читался какой-то незаданный вопрос. — Ну что ты, Анастасия? Разве есть причины, по которым мисс Эванс не может приехать в отпуск па Нироли? — Нет никаких причин, — быстро ответила принцесса, показывая готовность соглашаться со всем, что бы ни сказал Нико по этому поводу. Она нервно облизнула губы кончиком языка. — Надеюсь, вы примите мои извинения, принцесса, — сладко проговорил Нико. — И мы не опоздаем на последний танец. — Он поклонился Анастасии. Кэрри вдруг осознала, что ей во всем этом досталась роль молчаливой рабыни. — Конечно, не опоздаем, дорогой. — Анастасия с триумфом взглянула на Кэрри. — Тогда пойдем? — Нико еще раз коротко кивнул. Каким обаятельным он может быть, если это ему на руку, подумала девушка, опустив глаза. — Я попрошу кого-нибудь из дворцовых водителей подбросить тебя до отеля. Подожди во дворе… — Я сама могу добраться до отеля, спасибо, — отрезала Кэрри. Она стояла опустив глаза в пол, до тех пор пока королевская парочка не исчезла из виду. Слышать, как они щебечут, было сущим наказанием. Ей пришлось признать: эти двое потрясающе смотрятся вместе. Кэрри убедилась, что в коридоре никого нет, и заторопилась в том же направлении, в котором ушли Нико с Анастасией. Но она не пошла по главной лестнице, она проскользнула за дверь, ведущую в крыло для прислуги. Боль в ногах успокоилась, но боль в разбитом сердце осталась. Нико не поверил ей, обвинил во лжи. Он считает, что она забеременела от другого. К тому же сегодня она снова не смогла устоять. Нико жаждал секса, а она поддалась ему. Возможно, она и была сильной женщиной, но не в том, что касалось Нико. У нее никогда не хватало сил сопротивляться ему. Кэрри вышла на солнце, ища укрытия. Ей стоило бы пройти в тень, но она понимала, что там ее могут заметить те, кто выйдет на балкон. Впрочем, стоит рискнуть. Кэрри почти бежала, борясь с навязчивым желанием посмотреть вверх. Вбежав в тень, она все же взглянула на балкон и увидела Нико, который пил шампанское со своими королевскими родственниками. Только снова выйдя на солнце, Кэрри заметила принцессу Анастасию. Та взглянула на нее и демонстративно подошла к Нико, обвила его шею руками и поцеловала прямо в губы. Кэрри было невыносимо видеть реакцию Нико, но позже она краем глаза уловила, что он незаметно вытер губы тыльной стороной ладони. Это была маленькая победа, в душе Кэрри ликовала. Воодушевленная, девушка, поторопилась к воротам. Она чувствовала на себе взгляд Нико, но не заметила стоящую в тени женщину, которая смотрела ей вслед из верхнего окна. Глава шестая В тот день так много пошло не так, что Кэрри не могла дождаться, когда наконец доберется до отеля, отдохнет, расслабится и подумает, как все исправить. Она больше часа просидела, глядя на море, размышляя над тем, какой переполох устроила. Заявилась к Нико, поссорилась с ним и даже умудрилась устроить немую схватку с принцессой Анастасией. Что еще могло пойти не так? Кэрри получила ответ в ту самую минуту, когда увидела густой дым. Горел ее отель. Забыв, как саднят ноги, она бросилась туда. Она пробралась сквозь толпу ко входу и обратилась к пожилому мужчине, наблюдавшему за пожарными. — Кто-нибудь пострадал? — Все в безопасности, — заверил он ее. — Пожар начался на кухне. Говорят, его причиной послужила старая проводка. Все гости были эвакуированы. Пожарные сейчас на всякий случай проверяют комнаты наверху. — Спасибо. — Первым желанием Кэрри было предложить помощь. Теперь, когда дым и огонь не угрожали ее ребенку, ничто не могло остановить девушку. — Внутри сплошной беспорядок, — сообщил другой мужчина, стоящий рядом с ней. — Пожарный сказал, что кухня непригодна для использования. По крайней мере на некоторое время. Еще больше причин поторопиться, подумала Кэрри. Она могла только вообразить, как чувствовали себя хозяева отеля. Достаточно трудно извлечь прибыль из содержания такой небольшой гостиницы и без этой катастрофы. Первое, что увидела Кэрри, — свой чемоданчик, одиноко стоящий в холле. Разумеется, все гости уже ушли, хотя многие второпях пытались спасти, что могли. Кэрри прошла в отель. Персонал был занят уборкой. В кухне пожилая женщина стояла на четвереньках и терла пол. — Прошу вас, позвольте мне, — предложила ей Кэрри. — У вас и так забот хватает. — Она прониклась сочувствием к этой женщине, которая, наверное, потеряла сегодня все, что у нее было. Ее рукава были высоко закатаны, а руки до локтей покрывала сажа. — Если я могу что-нибудь для вас сделать… Женщина подняла на Кэрри печальный взгляд и слабо улыбнулась. Кэрри поняла: добрых слов тут недостаточно. Она взяла ведро с грязной водой, вылила его во дворе, налила чистой воды и вернулась в кухню. — Спасибо, — поблагодарила ее женщина, поднимаясь на ноги. — Не нужно благодарности. Я рада помочь… — Кэрри искала под раковиной чистящее средство, а когда оглянулась, женщина уже исчезла. Впереди много работы, подумала девушка. Опустившись на колени, Кэрри сосредоточилась на том, чтобы закончить начатое женщиной. Чем больше она думала обо всем этом, тем больше убеждалась, что эта леди — хозяйка отеля. У нее был вид человека, на глазах которого его мечта превращается в пепел. Вот почему Кэрри сразу почувствовала к ней симпатию. Наконец, выпрямившись, девушка размяла спину и поняла, что работала не напрасно. Пол в кухне снова сиял чистотой. Пахло свежестью. — Какого черта ты здесь делаешь? Кэрри буквально подскочила от неожиданности. — Нико? Нико злится? Нико в ярости? Но почему? И что он здесь забыл? — Меня заверили, что все постояльцы эвакуированы. — Все, кроме одного, — заметила она. — А что ты здесь делаешь, Нико? — добавила она, думая, что он последний человек на земле, которого она ожидала здесь увидеть. — Ты не должна мыть полы, — произнес он. Он не ожидал увидеть ее здесь. Он так о ней беспокоился! — Не понимаю, чего ты так злишься? — Кто-то попросил тебя помыть полы? — Я в состоянии работать по собственной инициативе. Кэрри удивило, что уголки губ Нико поползли вверх. Может, он внезапно смилостивился? — А как ты доберешься до отеля, в который разместили других здешних постояльцев? — спросил он. — Прогуляюсь или возьму такси… — Не смеши меня! Услышав шаги, оба повернулись. Та самая женщина, которая натирала полы до появления в кухне Кэрри, вернулась обратно. — Мама! Мама? Кэрри могла только с удивлением смотреть на пожилую женщину, которая оказалась принцессой Нироли Лаурой. — Ты ничем не поможешь, Нико. Отвези эту юную леди во дворец, где она будет моей гостьей. Я настаиваю, — сказала она, подняв к лицу руку с великолепным маникюром. — Ты же знал, что найдешь меня здесь. — Она взглянула на сына, потом на Кэрри. — Этот отель его отец подарил мне в день нашей свадьбы. — Женщина нежно потрепала Нико по щеке и прошептала: — Всегда такой заботливый, мой Нико… Видимо, у Нико раздвоение личности, потому что Кэрри не знала того мужчину, к которому обращалась сейчас принцесса Лаура. Сглотнув от удивления, девушка попыталась уложить в голове все факты: во-первых, эта женщина — бабушка ее ребенка, а во-вторых, она только что пригласила ее пожить во дворце. Это поразительно! Невероятно! Осознав, что, должно быть, неприлично так пялиться на принцессу Лауру, Кэрри зарделась и поспешно отвернулась. — А мы составили отличную пару уборщиц, согласен, Нико? — Без сомнения, ваше королевское высочество. — Никаких титулов здесь, Нико, — настояла его мать. — А ты можешь называть меня Лаура, — попросила она Кэрри, ласково улыбнувшись. — Я Кэрри… Кэрри Эванс, — представилась девушка, начиная успокаиваться, хотя и знала, что приглашение его матери не радует Нико. — Кажется, я видела тебя раньше, идущей по дворцовому саду, — заключила принцесса. — О, не переживай! Ты же не сделала ничего плохого. Так-то лучше, — воскликнула она, потрепав Кэрри по щеке. — Мне нравится твоя улыбка… Нико, — добавила она, — прошу, организуй, чтобы багаж этой юной леди переслали во дворец. Кэрри поедет со мной, в моей машине… Входя под дворцовые своды под руку с ее королевским высочеством принцессой Нироли Лаурой, Кэрри еще не отошла от потрясения, которое пережила. Впрочем, ее ожидал еще больший шок. Девушка не могла ни с чем сравнить свою комнату во дворце. Главная спальня была похожа на спальню сказочной принцессы. Белые муслиновые шторы на окнах, огромная кровать, укрытая кремового цвета шелковым покрывалом, а на ней белоснежные подушки. Но это все мир Нироли, напомнила себе Кэрри, когда горничная показывала ей комнаты. Здесь все возможно. Этот мир принадлежит Нико. Трудно было найти сходство в характерах Нико и принцессы Лауры. Она такая добрая и мягкая, а он наоборот. Нико… Мысли Кэрри всегда возвращались к нему. Ее сердце сжалось. Едва ли она сможет избежать встречи с ним здесь, во дворце. Чтобы отвлечься от мрачных мыслей, Кэрри решила получше рассмотреть комнату. В такой любой был бы счастлив… Ванная тоже была роскошна. Розовый мрамор, розовая же сантехника. Сама ванна могла бы с легкостью вместить троих. Светильники были вмонтированы в потолок, на многочисленных полочках стояли шампуни, гели, муссы и скрабы, которых хватило бы на целый магазин. Принцесса Лаура попросила Кэрри непременно попробовать все. Девушка всего лишь окажет ей услугу, если выполнит ее просьбу… Проснувшись следующим утром, Кэрри снова подумала о том, как такая чудесная женщина, как Лаура, может иметь такого сына, как Нико Фьереца? Кэрри тряхнула головой, прогоняя эти мысли. Нико не заставит ее сидеть в комнате! Принцесса Лаура сказала, что Кэрри может чувствовать себя здесь как дома. Было бы непростительно сидеть в комнате, когда за окном такая великолепная погода, а дворцовые сады так прекрасны… Конечно! Разве это не то, что доктор прописал? — подумала Кэрри, закрывая дверь в свои апартаменты. Он говорил, что свежий воздух на пользу малышу… Нико не мог в это поверить. Кэрри остановилась во дворце по приглашению его матери! А значит, он не может ничего с этим поделать: здесь не его дом, чтобы делать все, что душе угодно. Не видеть Кэрри Эванс было ужасно, но это… это еще хуже. Он и так не мог выбросить ее из головы. Нравится ему или нет, но одна его половина всегда тянулась к ней. Расстегнув воротник рубашки, Нико подошел к окну. Окна его покоев выходили в сад и на озеро. Чудесный вид… при нормальных обстоятельствах. Нико увидел Кэрри и стиснул зубы. Она босиком беззаботно бегала по аккуратно стриженой лужайке. Где, Кэрри думает, она находится? В муниципальном парке? Отвернувшись, Нико бросил пиджак на спинку стула, снял рубашку и прошел в ванную. Кэрри Эванс не его забота. Он снял джинсы и боксеры и встал под ледяной душ. А после, чтобы расслабиться, нужно позаниматься спортом. И быть подальше от Кэрри Эванс. Но перед этим необходимо поговорить с ней и узнать, чего она добивается, пока ее маленькая игра не вышла из-под контроля. Мне нужно быть сильной… Кэрри бежала по траве, пока не оказалась в тени раскидистых деревьев. Она только что поговорила с принцессой Лаурой. Та была к ней невероятно добра. Лаура — бабушка моего ребенка, а я не могу даже рассказать ей об этом. Даже если забыть о принадлежности Лауры к королевской семье, любой ребенок был бы счастлив иметь такую бабушку. Опустившись на лавочку среди деревьев, Кэрри положила руки на живот и безмолвно поклялась своему малышу, что все исправит до того, как покинет Нироли. Легкий ветерок трепал ее рыжие волосы. Кэрри не заметила, как ее глаза закрылись, и она погрузилась в сон. — Ты хоть понимаешь, как это выглядит? Кэрри испуганно вскочила и увидела возвышающегося над ней Нико. Она потерла глаза, пытаясь привести в порядок мысли. Солнце уже клонилось к закату, а значит, она проспала несколько часов… — Ты не можешь лежать здесь с юбкой, задранной выше некуда. Кэрри поспешно поправила одежду. Нико заставил ее почувствовать себя дешевкой. Она встала, но так резко, что пошатнулась. Его сильные руки поддержали се, не давая упасть. Но в тот же момент, как она твердо встала на ноги, он отстранился. Это о многом сказало Кэрри. Нико ей не верит. Все еще не верит. — Долго я спала? — Откуда я знаю? Но Нико знал. Он наблюдал за ней все время, пока она лежала на лавочке. Она стала его наваждением. А вот его мама задавала слишком много вопросов, на которые ему совершенно не хотелось отвечать. — Ты это спланировала? Еще до того, как приехать на Нироли, ты все спланировала, да? — Я всего лишь заснула, Нико! И не надо думать, что я воспользовалась добротой твоей матери. — Я так не думаю. Но ты такая… неопрятная. — У меня с собой не так много одежды. Кстати, каким должен быть наряд для прогулки по саду? Он изучал лицо Кэрри. Она снова удивила его. Его тянуло к ней. Ему нужно забыть, как им было хорошо вместе; не замечать того, что у нее в волосах листья, которые так и хочется достать из густой рыжей копны. Принцессу Анастасию невозможно было представить с листьями в волосах. На щеке Кэрри после сна осталось маленькое розовое пятнышко… — Я могу идти? — Ты очень умная, покорила мою маму. Если одна дверь закрывается, открывается другая, да, Кэрри? — Может, отель тоже я подожгла? — Я всего лишь предположил, что ты из любой ситуации умеешь вытянуть все, что только возможно. — Из какой ситуации? — Ты, разумеется, не знала, что этот отель принадлежит моей матери. — Конечно. Откуда мне знать? Ее удивление казалось искренним. — Из истории семьи. Тебе должно быть хорошо известно, Фьереца являются владельцами многих зданий на Нироли. — И ты решил, будто я провела исследование прежде, чем поехать на Нироли, да? Ты что, правда считаешь, будто я поселилась в этом отеле с определенной целью? — Ты очень сообразительная. Я думаю, решив приехать сюда, ты тщательно все просчитала. Иначе тебя бы здесь не было. — Ошибаешься, Нико. Я не преследую никаких целей для себя. И, чтоб ты знал, этот отель мне посоветовал таксист. Я попросила его забронировать мне там номер. — Перст судьбы. — Если тебе так больше нравится. Но я ничего не планировала. — И ты хочешь, чтобы я поверил в это, как и в остальную твою ложь? — Я никогда не врала тебе, Нико. Воздух между ними, казалось, накалился. Нико стоял так близко, что Кэрри могла разглядеть его суженные от злости зрачки. Но он снова удивил ее своим поступком. Он склонил голову и коснулся губами уголка ее губ. К своему стыду, она закрыла глаза и потянулась к нему. — Так просто, правда? — шепнул Нико. — В этом вся ты. Кэрри не ответила, и тогда он взял ее за подбородок и заставил заглянуть ему в глаза. — Думаешь, ты надолго задержишься во дворце… Что ж, позволь мне объяснить тебе все, Кэрри Эванс. Даю тебе пожить в своей мечте двадцать четыре часа, а потом убирайся отсюда. — Что бы ты обо мне ни думал, нам нужно поговорить. И я не покину Нироли, пока этого не произойдет. — Ты мне угрожаешь, Кэрри? — Я констатирую факт… — А ты, оказывается, настойчивая. — Думаешь, я делаю это из мести? — А почему еще? — Считаешь, я последовала за тобой на Нироли потому, что не могла забыть радость, которую мы разделили? — Это правда, внезапно осознала Кэрри. Но сейчас гораздо важнее защитить ее ребенка. — Ты меня не знаешь, Нико, совсем не знаешь. — Наверное, пора узнать получше. Начнем с того, во сколько мне обойдется избавление от тебя? — Я прошу у тебя полчаса твоего времени. — Когда? — Завтра после обеда. — Мне кажется, я ясно выразился. Завтра к этому времени ты уже должна покинуть дворец. — Нико немного помолчал. — О, ясно. Мама уже пригласила свою новую протеже на завтрашний обед. — Уверена, ты сможешь уделить мне полчаса… — Ты во многом уверена, да, Кэрри? — До завтра, Нико… Она развернулась, горя от стыда, но он снова повернул ее к себе. Она застыла в его руках и закрыла глаза, борясь со своим запретным влечением к нему. Застонав, он выпустил ее и пошел прочь. Глава седьмая — Бедняжка… — Это слово крепко врезалось в память Кэрри. Следующим утром она проснулась в панике. Натянув одеяло на подбородок, она оглядывалась по сторонам, силясь понять, где она находится и кто с ней говорит. Ее мозг еще не проснулся и не мог нормально функционировать. Кэрри потребовалось еще какое-то время, чтобы понять, что она одна в дворцовых покоях, а голос говорил с ней во сне. Кэрри вылезла из постели и босиком прошлепала к окну. Она отдернула шторы. Еще один нирольский рассвет. С минуту она смотрела на кристально-чистое озеро и вдыхала разлитый в воздухе сладкий аромат цветов. Как все могло бы быть чудесно, если бы не… Если бы только Нико любил ее, хоть чуть-чуть. День обещал быть жарким, солнце грело вовсю. С моря дул теплый ветерок, вдалеке виднелись лодки. Легко было представить себе Нико, сидящим в лодке с веслами напротив Кэрри… Но так как это вряд ли случится, лучше пойти принять душ, подумала девушка, долгий, холодный душ. Я перестала врать себе, подумала Кэрри, вытирая волосы полотенцем. Есть чем гордиться. Однако кое-что ее все-таки беспокоило. Принцесса Лаура, конечно, поверила бы всему, что она говорит. Они подружились, у них оказалось довольно много общих интересов. С каждой минутой Кэрри становилось все труднее скрывать от принцессы свои чувства к ее сыну. Чудес не бывает, а ребенку нужно нечто понадежнее, чем просто мечты о светлом будущем. Принцесса Лаура попросила, чтобы Кэрри принесли завтрак в ее комнату. Увидев девушку уже одетой, молодая горничная предложила ей позавтракать на балконе. — Только если вас не затруднит накрыть там. — Совсем нет, — застенчиво улыбнулась горничная. Балкон был с видом на сад. Принцесса Лаура выбрала для Кэрри комнаты недалеко от ее собственных покоев. — Мне очень нравится это крыло, — сообщила девушке принцесса Лаура, когда та обнаружила, что у них смежные комнаты. — Только избранные люди останавливаются здесь. Кэрри очень хотелось рассказать принцессе о внуке, но, пока Нико каменной стеной стоял у нее на пути, она никак не могла открыть правду. Тихий стук в дверь заставил Кэрри вздрогнуть, но когда она открыла, па пороге никого не оказалось… Только опустив взгляд, она заметила на полу конверт. Девушка удивилась, прочитав подпись; «От принцессы Лауры». Принцесса просила Кэрри на время ее пребывания на Нироли остаться во дворце. Лаура надеялась, что девушка задержится подольше… «Здесь слишком много пустующих комнат, Кэрри. И мне приятно твое общество. Прошу, пообещай мне, что останешься»… Кэрри прижала письмо к груди, зная, что если бы ей самой пришлось выбирать бабушку для своего ребенка, это была бы только принцесса Лаура. Но Нико никогда этого не допустит. Ее малышу ни за что не стать полноправным членом королевской семьи. По этой самой причине Нико в семнадцать лет покинул Нироли. Завершив финальный заплыв, он взглянул на секундомер: полторы тысячи метров за пятнадцать с небольшим минут. Не олимпийский рекорд, но очень близко. Нико вылез из бассейна. С него тонкими струйками стекала вода. Нико вытер лицо полотенцем и улыбнулся своим мыслям. Его мать — настоящий дракон. За внешней добротой и мягкостью принцессы Лауры скрывается непоколебимый характер. Именно он помог ей пережить смерть мужа. Нико бросил полотенце в корзину для грязного белья, благодаря бога за то, что он унаследовал материнский характер. Когда Лауре сообщили о гибели ее мужа, она была сломлена, но смогла взять себя в руки и вернуться к жизни. Она с головой окунулась в благотворительность, именно это ее и спасло. А теперь в руках матери Нико был невидимый флаг с одной-единственной надписью: Кэрри Эванс. Кэрри останется. Надолго ли? Нико выругался. К счастью, мама не знает о так называемой беременности Кэрри, но все же она ясно дала всем понять, что Кэрри находится под защитой ее королевского высочества принцессы Нироли Лауры… А сейчас Нико мог бы с радостью попрощаться с Кэрри Эванс, отвезти ее в аэропорт и посадить на первый самолет до Англии… Но это ничего не решит, потому что, зная Кэрри, она все равно вернется на Нироли первым же рейсом. Видимо, придется смириться с ее присутствием. Он подождет удобного момента, а потом обвинит ее в том, что она лгунья, каковой на самом деле и является. — Ты должна купить новую одежду, дорогая… Кэрри уже поняла: принцесса Лаура не задает вопросов, она просто констатирует факты. Девушка попыталась убедить мать Нико в том, что ей вовсе не нужны новые наряды, нота лишь удивленно приподняла бровь. На этот вечер был назначен обед, на который Кэрри была приглашена. Она и сама знала, что ее платья не подходят для подобного события. Лаура хлопнула в ладоши. Словно по мановению волшебной палочки откуда-то возникли портнихи. Они сразу же взялись за Кэрри. Они облачали се в шелка и сатин, шифон и жемчуга. В воздухе мелькали ножницы, расчески и заколки. Неописуемый вечерний наряд был создан прямо на месте. Все было словно во сне… Может, если бы это был сон, я так же радовалась бы своему превращению, как и все остальные. Кэрри знала, что никогда не сможет стать частью этого мира, а Нико ни за что не примем ее. Услышав стук в дверь, она повернулась. — Войдите… Это снова оказалась молодая горничная, которая сделала книксен, заставив Кэрри покраснеть.. — Не нужно кланяться, — попросила ее Кэрри, и горничная тоже зарделась. — Ваша одежда, синьорина. Кэрри протянула руки, ожидая получить одну коробку, но ей пришлось отступить, пропуская дворецкого с передвижной стойкой для одежды, на которой висело невероятное количество платьев. — Здесь, должно быть, какая-то ошибка. — Удивленная Кэрри проследовала за дворецким в гостиную. — Я столько не заказывала. — Но принцесса Лаура настаивает. Кэрри догадалась, что когда принцесса Лаура приказывает, никто, за исключением, наверное, Нико, не смеет ей перечить. А что делать Кэрри? Дворецкий уже разгрузил каталку, а из гардеробной, за дверью которой скрылась горничная, раздавалось теперь щелканье вешалок. — Вы уверены, что здесь нет никакой ошибки? — не унималась Кэрри. Она вошла в гардеробную. — Уверена, синьорина. Принцесса… — Знаю, — с улыбкой перебила ее Кэрри. — Принцесса настаивает. Горничная согласно улыбнулась. Кэрри зачарованно глядела на свое вечернее платье. Его сшили в рекордное время, и сейчас, при ярком свете электрических ламп, оно выглядело еще чудесней. Горничная протянула Кэрри записку от Лауры, в которой говорилось, что Кэрри — ее гостья, и она должна сидеть среди членов королевской семьи, а значит, практически возле Нико. Но как она сможет вынести то, что принцесса Анастасия будет постоянно к нему липнуть? Я должна, сказала себе девушка. И нужно быть благодарной матери Нико за то, что она предоставила мне возможность видеться с Нико. Если все будет хорошо, после обеда мы с ним сможем поговорить. Сначала Кэрри хотелось улизнуть с обеда, придумав какое-нибудь оправдание, но, еще раз прочитав записку от принцессы Лауры, она поняла, что отказаться не сможет. «Прошу, приходи, Кэрри, — писала принцесса — мне необходимо, чтобы ты была рядом. Эти обеды всегда такие утомительные, поэтому мне нужна хорошая компания». Неожиданно Кэрри ощутила острую потребность рассказать принцессе Лауре обо всем. Они часто беседовали, но никогда еще речь не заходила о Нико. Девушка даже рассказала ей о своем увлечении рисованием. Горничная, извинившись, ушла, заверив Кэрри, что придет позже и поможет ей одеться. Кэрри решила немного прогуляться. В ее голове родилась потрясающая идея. Она нарисует картину для принцессы Лауры, и таким образом отблагодарит ее за доброту. Кэрри обрадовалась, что взяла с собой альбом и карандаш. Можно начать с эскизов. Скинув туфли, девушка побежала по прохладной траве к озеру, но остановилась как вкопанная задолго до того, как добралась до кромки воды. На берегу стояли Нико и Анастасия. Они смеялись и держались за руки. Анастасия сняла туфли и, придерживая широкополую соломенную шляпу, в ожидании смотрела на Нико… Но тот стоял, неподвижно глядя вдаль, лишь спустя пару мгновений он медленно повернулся и посмотрел… Нико смотрел на Кэрри. Прямо на нее. Девушке показалось, что воздух между ними накалился. Но тут Анастасия, не привыкшая терять чье-либо внимание хотя бы на минуту, потянула его за рукав. Нико взглянул на свою спутницу и, улыбнувшись, помог ей забраться в лодку. Они прекрасная пара, подумала Кэрри. Оба такие красивые, такие уверенные в себе! Они заставляли ее чувствовать себя маленькой и незначительной. На минуту ей захотелось развернуться и броситься обратно во дворец, но ее ноги словно приросли к земле. Она наблюдала, как Нико забрался следом за Анастасией в лодку и сел за весла. Кэрри нахмурилась, затем заставила себя улыбнуться. Она собиралась уже вернуться во дворец, когда Анастасия окликнула ее. Кэрри вскинула голову и помахала ей рукой. — О, смотри, дорогой! Это та малышка с твоей работы. Разве она не мила в этом прелестном платьице? Доброе утро, дорогая… Кэрри поджала губы. Лодка отчалила от берега, и оба, Нико и Анастасия, потеряли к Кэрри всякий интерес. Девушка почувствовала себя неловко и глупо, а ее рыночное платье показалось ей, слишком простым по сравнению с дизайнерским нарядом Анастасии. Потом Нико повернулся, словно проверяя, ушла ли Кэрри. Он наградил ее проницательным взглядом, говорящим, что он понял, как она себя чувствует, глядя на его прекрасную спутницу. Нико может думать, что хочет. Я останусь здесь и нарисую каждую мелочь! Нико стал грести сильнее, и с шеи принцессы Анастасии слетел розовый шелковый шарфик и упал в воду. Он стал завершающим штрихом картины Кэрри. О, она бы нарисовала Нико с закатанными рукавами, его мускулистые руки, широкие плечи, узкие бедра… Кэрри с удовольствием стерла с холста саму Анастасию. От этого картина станет только лучше, заключила девушка, отворачиваясь. Глава восьмая Кэрри тщательно подготовилась к предстоящему обеду. Она ощущала восторг и опасение одновременно. А еще ей очень не хотелось подвести принцессу Лауру. Девушка вознамерилась показать себя в наилучшем свете, но, когда горничная пошла за платьем, произошло непредвиденное. Сначала Кэрри услышала вскрик, который заставил ее броситься в гардеробную. — С вами все в порядке? — Кэрри обняла девушку, видя, как та расстроена. — Ваше платье… прекрасный наряд… я не могу его найти! — Но ведь платье не могло исчезнуть, — с чувством произнесла Кэрри. — Не расстраивайся, давай вместе его поищем. Скоро оно найдется, вот увидишь. Ты смотри с одного конца, а я посмотрю с другого… С каждой секундой поисков уверенность Кэрри все уменьшалась. Она во второй раз просмотрела все наряды. Портнихи, наверное, шили без остановки, в гардеробной висело невероятное количество платьев. Но наряд, предназначенный для сегодняшнего обеда, исчез. Кэрри скрыла свои чувства от горничной, но внутри нее возникла уверенность, что она потеряла не только платье, но и шанс поговорить с Нико… — Может быть, вы наденете другое платье, синьорина? — в отчаянии предложила горничная. Заботы Кэрри тут же отошли на второй план, уступив место сочувствию молодой девушке. — Замечательная идея. Давай посмотрим вместе, — с воодушевлением произнесла Кэрри. Однако в гардеробной не оказалось платьев сравнимых с потерянным, и после безрезультатных поисков горничная предположила, что могла бы поискать в других дворцовых уборных, на случай если произошло какое-то недоразумение. — Что бы ни произошло с платьем, нет повода для слез, — успокаивала девушку Кэрри. — И уже поздно обыскивать замок, — логично заметила она. Горничная готова была расплакаться. У Кэрри возникло такое же желание, но она этого не показала. — Прошу вас, позвольте я поищу ваше платье, синьорина, — взмолилась девушка. — Кто знает, может быть, я его найду. — Хорошо, но не переживай, если тебе не удастся. Это не твоя вина. Пока тебя не будет, я еще раз все просмотрю. Уверена, я найду достойную замену. Кэрри подобрала несколько вечерних платьев, но по разным причинам снова их отложила. Некоторые были узки в груди, что с ее пышными формами выглядело бы нескромно, у других разрез был слишком вызывающим. Вся обувь была на огромных каблуках. Наверно, на таких даже стоять неудобно, подумала девушка. Но время шло, а горничная все не возвращалась. Кэрри выглянула в окно. От вида многочисленных лимузинов, едущих в сторону дворца, у нее пересохло в горле. Их пассажиры — послы, миллионеры и прочие сливки общества со всей Европы, их лица мелькают на страницах самых известных глянцевых изданий. Принцесса Лаура хотела подготовить Кэрри к тому, чтобы та чувствовала себя в подобной компании комфортно, но все пошло не так. Девушка взглянула на дверь. Невозможно было дольше ждать горничную. Кэрри не могла рисковать. Нужно просто выбрать другое платье…. Но теперь Кэрри сделала еще одно ужасное открытие: все вещи в гардеробе были по крайней мере на размер меньше. Ей с трудом верилось, что портнихи принцессы Лауры, которые так скрупулезно снимали мерки, могли совершить столь элементарную ошибку. Кэрри начала подозревать, что кто-то сделал это специально, с целью унизить ее. Вернувшись к вешалкам с нарядами, Кэрри остановила свой выбор на элегантном платье со шлейфом, да и то только потому, что то упало ей прямо под ноги. Девушка втиснулась в платье и обнаружила, что не в состоянии сама застегнуть на спине все крошечные пуговки. Взглянув на часы, она начала волноваться. Для нее войти в банкетный зал после того, как король сядет за стол, казалось непростительным нарушением этикета, а она не желала расстраивать принцессу Лауру. Куда же запропастилась горничная? Кто-то перехватил ее по пути? Кэрри начала думать, что потеря платья была неслучайна, и, возможно, горничную подослал тот же самый человек, который забрал платье. Потому что его, без сомнения, забрали, рассуждала Кэрри, борясь с пуговицами. Девушке пришлось перевернуть платье, которое она выбрала, задом наперед застегнуться, а потом поправить наряд. К этому времени ее щеки раскраснелись, а аккуратно уложенные волосы растрепались. Она взглянула на себя в зеркало и чуть не расплакалась, Платье слишком плотно облегало фигуру, напоминая о каждом съеденном пирожном. Она выглядела совсем не так, как хотелось бы. А еще нужно было выбрать туфли… А как же выбрать, если невозможно нагнуться? Пытаясь извернуться так, чтобы было видно всю обувь на полке, Кэрри выудила из кучи туфли на шпильках. «Станьте выше» — разве не так звучит реклама шпилек во всех модных журналах? Кэрри уж точно стала выше на добрых двадцать сантиметров. Просто ходячая катастрофа! Боясь, что высокая прическа заденет о притолоку двери, она вытащила из волос пару заколок, надеясь снова закрепить их по дороге в банкетный зал. Когда Кэрри дошла до главного холла, она попыталась успокоить сбившееся дыхание. Она старалась быть похожей на других гостей, но ей это давалось с трудом, особенно в неудобном платье и туфлях на ужасно высоких каблуках. Она увидела, все, кроме нее, стояли парами или группами… Нужно просто сыграть роль. Она высокая и элегантная… она современная женщина, свободная и уверенная в себе. Она чувствует себя во дворце как дома… Что ж, такой она и была, пока не дошла до двойных дверей и не заметила, что ее ждет принцесса Лаура. Та беседовала с группой друзей. Она выглядела потрясающе в платье из лилового шифона. На ее шее сверкали бриллианты, а в волосах блестела тиара. На ногах у нее красовались легкие туфли. Кэрри старалась не замечать этого, но ее взгляд привлекла фигура Нико, стоящего рядом с матерью. Кэрри разозлилась на себя за то, что ее до сих пор так к нему тянет. Оглядываясь по сторонам, она искала пути к отступлению. Несколько минут наедине с собой, чтобы собраться, и все будет в порядке. Пара минут на свежем воздухе пойдут мне на пользу, решила Кэрри, подходя к двери, ведущей в сад. Дворецкий с готовностью открыл для девушки дверь. Оказавшись на улице и вдохнув немного воздуха, она почувствовала облегчение. Как девушка и предполагала, в саду было гораздо прохладнее. Через две минуты она готова была вернуться. Но, повернувшись лицом к дворцу, Кэрри заметила, что в зале нет света. Она подошла к стеклянной двери и присмотрелась. Дворецкого нигде не было видно. Девушка повернула ручку, но дверь оказалась заперта. Она потратила довольно много времени, в панике дергая ручку и глядя в опустевший коридор, пока наконец не поняла, что ей придется найти другой вход. Сгущались сумерки. Дворцовые стены и башни казались зловещими. Кэрри не была даже уверена, что идет в нужном направлении. Платье мешало ей свободно двигаться, она вспотела. Услышав голоса, Кэрри испытала облегчение. Дворцовая кухня. Двери оставили открытыми, чтобы выходил жар. Девушка вошла, протискиваясь сквозь толпу поваров. Она старалась ничего не задеть и смотреть под ноги. Щеки ее с каждой минутой все больше краснели. Ей не нужно было зеркало, чтобы понять, что ее прическа превратилась в расплывшийся пирог. В коридоре между кухней и банкетным залом наготове стояли официанты. Сейчас уже поздно было волноваться об опоздании. У Кэрри не оставалось другого выхода. Принцесса Лаура пригласила ее на обед, и ничто не могло заставить ее не прийти. Извиняясь, Кэрри пробиралась сквозь толпу многочисленных слуг. Портье, пропускающий гостей в зал, был так поражен ее видом, что не смог вымолвить ни слова, чтобы ее остановить. Яркий свет ослепил девушку. Мерцание свечей, блеск драгоценностей, сверканье серебра и искры игристого шампанского в бокалах сливались в один яркий ослепляющий шар. В воздухе витали ароматы дорогих духов, перемежающиеся с запахами деликатесов. В зале повисла леденящая тишина. Сотни и сотни лиц обратились в сторону вошедшей девушки. Услышав собственный нервный смешок, Кэрри поняла, что она одна находит ситуацию забавной. В банкетном зале сидело по меньшей мере пять сотен человек, включая членов королевской семьи. Официанты сгрудились позади Кэрри, отрезая ей путь к отступлению… И тут — невероятно! — Нико оказался рядом с ней. У Кэрри перехватило дыхание. Он помог ей поправить платье. Он поддержал ее, когда она сделала первый неуверенный шаг… — Подожди, — шикнул Нико. Кэрри благодарно взяла его под руку, ощущая исходящую от него силу. Он, разумеется, оставался безразличен к перешептываниям за их спиной, и недобрые комментарии вскоре затихли. Воцарилась тишина. Но Нико не торопился идти вперед. Он стоял неподвижно, словно хотел показать, что всем присутствующим очень повезло, что им представилась возможность лицезреть его собственными глазами. Он был одет в парадный мундир и выглядел сногсшибательно. На другом мужчине подобный наряд смотрелся бы довольно глупо, но только не на Нико. Он казался воплощением мужественности. Но Кэрри совсем не нужно было, чтобы он провожал ее к столу. Она может справиться и без него. — Нико, я в состоянии… — Не сейчас, Кэрри… Он прижал ее руку к своему локтю, не оставляя ей другого выбора, кроме как последовать за ним. Подойдя к столу, где сидели члены королевской семьи, он поклонился королю, тем самым давая Кэрри знак, что она должна поступить так же. — Когда это все кончится, Кэрри? — шепнул Нико ей на ухо, когда оба снова подняли головы. Они выпрямились, и Кэрри заняла место возле принцессы Лауры. Ее сердце стучало часто-часто. Через пару секунд Нико склонился к принцессе и прошептал: — Не волнуйтесь, мама, уверен, я смогу найти себе стул. Осознав свою ошибку, Кэрри хотела подняться, но принцесса удержала ее. — Он достаточно взрослый, чтобы самому о себе позаботиться, — улыбнулась она. Подняв голову, Кэрри увидела в глазах Нико веселый блеск. Он что, смеется над ней? Усевшись, Нико отметил, что только что мать наградила его теплым взглядом, которого он не помнил уже давно. Кажется, присутствие Кэрри греет их обоих. Когда он в последний раз так отдыхал на банкете? Сколько прошло с тех пор, как кто-то так представал перед королем? А ведь дедушка теперь не мог отвести от Кэрри глаз, отметил Нико. Желая оказаться ближе к ней, он пододвинул свой стул. Кэрри напряглась. Она не замечала ничего вокруг, кроме насмешливого взгляда Нико. — Мама сказала, твое платье сидит совершенно иначе. Что ты с ним сделала, а? — Он заглянул в ее декольте. — На что ты намекаешь? — Кэрри зарделась, проследив за его взглядом. Ее грудь едва не вываливалась из корсета, ей пришлось сколоть его булавкой, чтобы избежать катастрофы. — Очаровательно, — промурлыкал Нико, склонившись еще ниже. — Такой стиль и элегантность! А ты, Кэрри Эванс, неплохо справляешься с ролью королевской гостьи. — Если бы ты внимательно меня слушал, ты бы знал, что я не хотела здесь оказаться, — с чувством произнесла Кэрри. — Я, наверное, это пропустил… — Тебе, может, все это забавно, потому что ты с детства привык к подобным обедам и можешь расслабиться. Но, могу тебя заверить, мне совсем не смешно, когда все надо мной смеются… — Кэрри, не… — Когда она встала из-за стола, Нико попытался ее остановить, но она оказалась быстрее. Она даже успела поклониться королю и принцессе Лауре, а потом подобрала юбки и вышла. Кэрри не оставила Нико выбора, кроме как пойти за ней. Он перехватил ее на улице, когда она остановилась, чтобы скинуть туфли. — Какого черта ты добиваешься, убегая вот так? Кэрри проигнорировала его слова и начала закатывать подол платья. — Прекрати! — воскликнул Нико и огляделся по сторонам. Не видит ли кто? — Мне же нужно как-то двигаться! — отозвалась она, громко шмыгнув носом. Он понял, что Кэрри плачет. Его взгляд скользнул вниз. Ее ноги были самыми прекрасными из всех, которые ему доводилось видеть в своей жизни. Он не желал, чтобы такую красоту видели и другие гости. — Возьми меня за руку, — предложил Нико. — Спасибо… — пролепетала Кэрри. Она чувствовала напряжение в его голосе, когда он предлагал ей это, но, взяв его под локоть, она поняла, что совершила тактическую ошибку, потому что теперь она не замечала никого и ничего вокруг. Ее волновала его близость. Казалось, от него исходит такая сила! — Куда ты хочешь, чтобы я тебя проводил, Кэрри? — промурлыкал Нико, без сомнения ожидая, что она скажет: в постель. — В мою комнату, если ты не против… — Она почти гордилась собой. — Очень хорошо. Кэрри до мельчайших подробностей помнила, каково это — быть с ним. Она вдыхала дурманящий аромат его одеколона, чувствовала тепло его руки сквозь тонкую ткань мундира… Наконец-то они пришли. Какое облегчение! — Спасибо, — вежливо поблагодарила Кэрри, убирая руку. — Я дала обещание твоей матери и не хочу подводить ее. Сейчас схожу в душ и поищу что-нибудь более подходящее. Я бы хотела, чтобы ты извинился за меня перед королем и принцессой и передал, что, если они мне позволят, я присоединюсь к ним за кофе. — Хочешь, чтобы я сопровождал тебя туда? — В голосе Нико звучала насмешка, но тем не менее он восхищался силой ее духа. — Спасибо. Ты очень добр, — вежливо ответила девушка. Нико повернулся к Кэрри спиной прежде, чем она успела сказать еще хоть слово. Он разрывался между недоверием и восхищением. Королевские гости приняли ее более чем холодно. Другой бы уже сдался, но эта девушка собиралась снова предстать перед ними. Нико пришлось признать, что он сделал бы на ее месте то же самое, и он мог только поаплодировать ее решению вернуться. Кэрри не могла не поблагодарить молодую горничную. Она не только нашла платье, но и достала его из упаковки. Оно оказалось в гардеробной принцессы Анастасии. — Не могу понять, как оно туда попало, — качала головой девушка. — По недоразумению, я уверена… — Кэрри решила больше не создавать, проблем, ей хотелось поскорее покончить со всем этим. В голове у нее были вещи более важные, и первая из них — завоевать доверие Нико. А драка с принцессой ничего не изменит. Быстро приняв душ, Кэрри надела платье. Ощущение прохладного шелка на теплой коже было непередаваемым. Платье подчеркивало ее фигуру, намекая на роскошные формы, но не выставляя их напоказ. Горничная нашла к платью пару легких удобных туфель на низком каблуке, затем подала ей шаль. — На случай, если вечер будет прохладным. Убедившись, что все именно так, как и должно быть, горничная быстро уложила волосы Кэрри в роскошную прическу, Она закрепила в ее волосах два розовых бутона. — Не могу поверить, — Кэрри с удивлением смотрела на себя в зеркало. — Я чувствую себя настоящей красавицей. — Вы, кажется, удивлены, синьорина, — счастливо произнесла горничная, — но вы и есть красавица. — Я ценю то, что ты для меня сделала, — искренне поблагодарила ее Кэрри. — Я — личная горничная принцессы Лауры, синьорина, это она попросила меня присматривать за вами. Горничная вышла. Кэрри не могла не ощущать радости. Но потом она вспомнила о Нико и его предложении сопровождать ее обратно на банкет. Кэрри вовсе не была уверена, что готова к этому. И почему она должна его ждать? Зачем всем показывать, что она ни на что не способна, если его нет рядом, ведь скоро ей придется одной растить ребенка. От этой мысли Кэрри побледнела. Она нанесла на скулы немного румян, покрыла губы блеском, а ресницы тушью и убрала лишнее с помощью ватного тампона. Теперь она не видела дальнейших причин откладывать свое возвращение на банкет. Нико снова взглянул на часы. Он не мог больше ждать, Кэрри запаникует, если он еще на минуту оставит ее в ожидании. Нико привстал и уже собирался сказать матери о том, что скоро вернется, когда уловил у главного входа в зал какое-то движение. Он замер, посмотрел туда и снова опустился на свой стул. Кэрри только что без сопровождения вошла в зал. Нико с удовлетворением отметил, что, как он ее и научил, она немного задержалась в дверях. Ее появление всех поразило. Возможно, он тоже издал вздох, он не был уверен. Она выглядела… невероятно. Ее платье было потрясающим, манеры изящными… А еще она была красива, действительно красива. Нико не верил в такое перевоплощение; он, как и все остальные, не мог отвести от нее глаз. Дворецкий поклонился Кэрри, словно она была самым прекрасным созданием на земле. Но было в ней нечто большее, чем внешняя красота. Она вся словно светилась и, сама того не зная, покорила, без сомнения, всех мужчин в зале. Нико замер, как и все остальные. Все затаили дыхание в ожидании того, что Кэрри сделает дальше. Она медленно подошла к Нико и встала прямо передним. — Ты красивая… — Он знал, что этот комплимент прозвучит глупо, но просто не мог подобрать других слов. — Спасибо. Казалось невероятным, что это та же самая Кэрри. Нико так гордился ею! Он никогда бы не подумал, что в ней столько уверенности и элегантности. Простота наряда была ей к лицу. Дизайнер здраво рассудил, что такую девушку не стоит облачать в яркие пышные платья. Через пару секунд Нико обнаружил себя стоящим возле нее. Он отодвинул для нее стул, выказывая ей свое уважение, а потом поклонился ей так, словно перед ним стояла королева. Глава девятая Речи казались бесконечными. Рядом с Кэрри Нико трудно было сосредоточиться. Анастасия попросила кого-то пересесть, чтобы она могла устроиться рядом с Нико. Принцесса Лаура развлекала Кэрри историями из детства Нико. Смех Анастасии постоянно отвлекал девушку, напоминая, что, какие бы комплименты ни говорил ей Нико, ей никогда не сравниться красотой с принцессой. Вдобавок к этому он постоянно поглядывал на Кэрри, наверное, чтобы убедиться, что она ведет себя достойно. Однако была в его взгляде и та искорка, которую девушка распознала уже давно. То был взгляд не босса или принца; то был взгляд мужчины, который хочет, чтобы женщина оказалась в его постели. Нико всегда так смотрел на меня, отметила про себя Кэрри, уставившись на свои руки. — Кажется, ты увлечена беседой… Кэрри слишком поздно поняла, что Нико обратил на нее свое внимание. Она снова не смогла вовремя найти достойный ответ. Он в очередной раз повернулся к Анастасии, которая, как всегда, воспользовалась возможностью его отвлечь. Следующий выступающий привлек внимание Кэрри. Старый король выразил свою радость по поводу прибытия на остров принцессы Анастасии и потом разразился комплементами ее красоте, уму и элегантности. Нико, как заметила Кэрри, согласно кивал. Кэрри чувствовала, как ее уверенность понемногу испаряется. Король Джорджио продолжил намеком, что однажды его внук взойдет на трон. Это явилось для Кэрри большим неприятным сюрпризом. Она никогда даже подумать не могла о том, что Нико унаследует престол. Ведь тогда он ни за что не допустит, чтобы у него родился внебрачный ребенок, который станет позором рода Нироли. Нико всегда ненавидел и избегал сплетни. Кэрри заломила руки и внезапно почувствовала на своем запястье теплую ладонь Нико. Но прежде, чем она успела понять, зачем он взял ее за руку, между ними встал официант и наполнил их бокалы вином. Неужели Нико волнуют ее чувства? Он переменился к ней? Верит ли он ей сейчас? Кэрри настолько хотелось самой поверить в это, что она почти потянулась к Нико, когда тот встал под звуки оркестра, начавшего играть вальс. Но Нико повернулся и предложил руку Анастасии. Когда оба поклонились королю и вышли в центр зала, Кэрри почувствовала себя униженной. Это только первый танец, сказала она себе. Принцесса Анастасия почетная гостья. Все ждут, что Нико потанцует с ней, ведь это его обязанность… Но ничего не помогало Кэрри унять боль в сердце. Каждая минута, пока длился танец, казалась ей часом. Музыка все лилась и лилась… Анастасия смотрелась в объятиях Нико так гордо и величественно, что Кэрри наконец поверила, что эти двое созданы друг для друга… Как она могла это выдержать? Ответ пришел сразу. Ради своего ребенка она выдержит все. — Умница, — шепнула Кэрри принцесса Лаура так тихо, что девушка не была уверена, что она вообще что-то слышала. Когда танец подошел к концу, Нико вернулся за стол. Он заметил, что Кэрри побледнела и почти не смотрит на него. Его дедушка тоже был болезненно бледен. Нико понимал, почему король так хочет назначить наследника. И он, Нико, мог бы выступить вперед и прямо сейчас положить конец страданиям старого короля. Джорджио ничего не просил от него — только принять корону, а то, что король был стар и слаб, пробуждало в его внуке желание позаботиться о нем. Раньше Нико видел тысячу причин отказаться от трона, а теперь искал причины, чтобы согласиться. Он мог бы чаще бывать с семьей, и, возможно, со временем, даже сможет счастливо жить на небольшом острове Нироли… Работать и править?.. Принцесса Анастасия настойчиво дергала Нико за рукав. Он отодвинул руку. Если он станет королем, эта Анастасия может прилипнуть к нему на всю жизнь. Нико раздражали ее духи и ее манера поведения. Сейчас он отодвинул ногу, когда эта выскочка мыском туфли погладила его бедро. Она сама раздражала его. Он исполнил свой долг, как того требовали традиции, но мысль о том, чтобы сделать эту девицу своей любовницей… Проглотив отвращение, Нико подумал о том, каким бы он стал королем. Он был бы хорошим правителем. Он лидер, и для него нет проблемы, которую нельзя решить. А наследников могут обеспечить двое его братьев. Анастасия издала театральный вздох, и Нико взглянул на Кэрри. Та сидела вполоборота к нему, и было в ней нечто такое, что трогало его душу. Контраст между двумя девушками бросался в глаза. Нико решил посоветоваться с матерью. — Как принцесса крови, Анастасия легко справится с ролью моей жены, не так ли, мама? — спросил он. — Твоей жены? — удивилась принцесса Лаура. — Что ты такое говоришь, Нико! — Она покачала головой. — Я считала, ты можешь отличить настоящую жемчужину от подделки, но, кажется, я ошибалась. Нико улыбнулся, полностью удовлетворенный комментарием матери. Он продолжал смотреть на Кэрри. Она такая тихая, скромная, задумчивая… Его радовал тот факт, что только он один знает другую Кэрри. И сейчас у него возникло жгучее желание остаться с ней наедине. Быть с ней… Когда Кэрри повернулась к Нико, он обрадовался. Встретившись с ней взглядом, он, слегка приподняв бровь, обозначил свое желание покинуть банкет. Кэрри засомневалась, но потом, как Нико и ожидал, тихо поднялась и низко поклонилась королю. Тот был слишком занят разговором, чтобы заметить ее. Мать Нико сплетничала с соседкой справа. Перед ними кружились танцующие. Гости болтали друг с другом за своими столиками, обильно закусывая и запивая беседу прекрасным шампанским. Никто и не заметит их исчезновения. Нико встал, тоже поклонился королю и, предложив Кэрри руку, увел ее из зала. — Нико? — удивилась Кэрри, заметив, что тот не собирается уходить от двери ее комнаты. — Не хочешь пригласить меня войти? Пригласить его и столкнуться с последствиями? Пригласить и исполнить свою роль удобной женщины? Она даже не могла назвать себя его любовницей. — Разве Анастасия без тебя не заскучает?.. Кэрри заметила в его глазах веселый блеск, как будто он мог прочитать все ее мысли. Он всегда отлично понимал ее, с полуслова, с полувзгляда, поэтому она всегда была так слаба перед ним. Жар охватил тело Кэрри задолго до того, как Нико к ней прикоснулся. Когда она посмотрела на него и увидела в его глазах огонь желания, все ее мысли улетучились. Здравого смысла не осталось. Все, чего Кэрри сейчас хотела, это оказаться в объятиях Нико, целовать его, прикасаться к нему. Она принадлежит ему, и всегда будет принадлежать. Она не могла, не хотела с этим бороться… Кэрри взяла Нико за руку, увела за собой в комнату и закрыла дверь. Он коснулся пальцами ее обнаженных плеч. В ответ она издала страстный стон. — Поцелуй меня, — попросила Кэрри, запрокинув голову. Она дрожала от нетерпения. Она так сильно хотела Нико! А потом он поцеловал ее, страстно и нежно, и в этот момент весь мир перестал для нее существовать и все преграды пали. Она прижалась к нему, желая более близкого контакта. Она чувствовала его возбуждение, но и этого было мало. Она хотела большего. На любых условиях. На любых условиях? — Нет! — простонала Кэрри, отталкивая Нико. — Я не твоя собственность, Нико! И я не буду подчиняться твоим желаниям. Она услышала свои слова и не смогла поверить, что произнесла их. Он ничего не ответил. Тогда она продолжила: — Я не могу так больше, Нико! Не могу так больше… — Это меня убивает. Кэрри не сказала этого вслух, просто подумала. Когда он отвернулся и вышел, ей с трудом удалось не разрыдаться. В ту ночь Кэрри снился тяжелый сон. В нем они с Нико занимались любовью. Он смотрел ей прямо в глаза и признался, что любит ее. И Кэрри поверила… Но, разумеется, то была новая Кэрри, принцесса в чудесном платье, которой все восхищались. Новая Кэрри не показала никому, насколько она влюблена в Нико. Она была остроумна, прекрасна и умна, она могла затащить Нико в свою комнату, едва поманив его пальчиком и соблазнительно улыбнувшись. Они занимались любовью в кровати, а не на столе, у стены или в любом другом месте, какое Нико счел бы удобным. Они лежали на большой удобной постели, в которой при желании могли бы остаться на всю ночь. Кэрри снилось, что они оба смеются, а потом они начали падать. И все падали и падали… И тут Кэрри проснулась и поняла, что это был всего лишь сон; сон, благодаря которому она еще сильнее ощутила пустоту. На десять часов у нее была назначена встреча с принцессой Лаурой. Девушка встала с постели и расправила плечи. Как бы ни было сложно, она сдержит слово и встретится с матерью Нико. Как она могла поступить иначе, ведь ей нужно отблагодарить принцессу Лауру за платья и костюмы. Все изменилось за какие-то несколько часов, и это заставило Нико пересмотреть свои чувства к женщине, которая ему солгала. Никто не мог разозлить его так, как это удавалось Кэрри. Ее отказ заставлял его желать ее еще больше, чем прежде. Кэрри не переставала удивлять его. За ее внешним спокойствием и скромностью скрывалась недюжинная сила воли и гордость, достойная королевы. Нико понимал, что он с самого начала недооценивал Кэрри. Возможно, по сравнению с той, кого выбрал для него дед, она и выглядела как полевой цветок, но она была сильной женщиной. Если бы Кэрри не соврала ему так жестоко, он бы захотел от нее большего, чем просто секс, но как он мог согласиться на отношения, построенные на обмане? Тот факт, что она носит под сердцем чужого ребенка, разрывал сердце Нико на части, но даже этого было недостаточно, чтобы он смог выбросить се из головы и из своей жизни. Принцесса Лаура решила показать Кэрри дворец. Прогулка была очень увлекательной, а сама принцесса говорила с Кэрри с такой добротой, что девушка чувствовала себя еще более виноватой, чем раньше. Ей очень хотелось сообщить принцессе Лауре о ребенке, но она не могла себе этого позволить до тех пор, пока Нико не признает малыша. Несколько раз в течение дня упоминалось имя принцессы Анастасии. Кэрри была удивлена, когда Лаура назвала принцессу скучной. Но ведь эта девушка вполне может стать невесткой принцессы Лауры, если Нико решит жениться. Но, заставляя Нико признать ребенка, не обреку ли я малыша на жизнь в роскоши, но без любви? Кэрри вдруг подумала о том, чтобы покинуть Нироли, не сказав Нико больше ни слова. Она могла бы оставить благодарственное письмо для принцессы Лауры… вызвать такси до аэропорта и незаметно исчезнуть… Увидав молодую горничную, спешащую приколоть свежие цветы к платью, которое они вместе выбрали для сегодняшнего вечера, Кэрри улыбнулась. Эта милая девушка еще верит в сказки и любовь до гроба, и Кэрри не хотелось рушить ее мечты. — Ты снова очень помогла мне, — заверила ее Кэрри. Еще один вечер она сможет пожить во сне, правда? Простое платье золотистого оттенка доходило Кэрри до лодыжек. Оно подчеркивало все достоинства ее фигуры и сидело просто идеально. Горничная предложила ей слегка приподнять волосы. — Но я выгляжу так молодо! — пожаловалась Кэрри. Она не хотела, чтобы у Нико при взгляде на нее возникло желание ее опекать. Но, краем глаза уловив выражение лица горничной, она поняла, что та расстроилась. Что ж, пусть будет прическа, рассудила Кэрри. Молодая горничная улыбнулась, услышав се согласие. — Надеюсь, вы проведете чудесный вечер, синьорина. Кэрри почему-то сомневалась в этом, но она нашла в себе силы улыбнуться. — Уверена в этом, — твердо сказала она. Глава десятая Ужин тянулся слишком долго. Нико не сводил с Кэрри глаз. Она выглядела просто великолепно. Почувствовав интерес Нико, Кэрри взглянула в его сторону, но тут же отвернулась, вздернув подбородок и поджав при этом губы. И мать Нико и его дед пали пред ее обаянием, и только Нико до сих пор сомневался. И все же он не переставал радоваться тому, что Кэрри достойно встречает все колкости Анастасии в ее адрес. Нико не вступился за нее только потому, что она взглядом сказала ему не вмешиваться. После этого он с удовольствием наблюдал, как Кэрри ловко управляется с Анастасией, словно она годами училась парировать насмешки. Ее поведение было достойно восхищения, она вела себя как женщина, у которой есть свое мнение и которая будет защищать свои интересы до конца… Женщина, которая будет бороться за будущее своих детей до последнего вздоха… Нико нахмурился и отвернулся. Станет Кэрри хорошей матерью или нет, его не касается. Но одно несомненно: отцовство не для него. Нико нервно заерзал на золоченом стуле. Он слишком долго сидел. Снова его посетили мысли о том, чтобы покинуть Нироли, но он не мог уехать, не закончив дела и не дав королю окончательного ответа. Встав из-за стола, Нико поклонился сначала Джорджио, потом Лауре. — Кэрри… Ты, кажется, хотела поговорить со мной? За столом воцарилась тишина, когда Кэрри, тоже поклонившись, подошла к Нико. — Рад, что ты поняла намек, — обратился он к Кэрри, когда дворецкий закрыл за ними дверь. — Я не мог больше ни минуты находиться в компании этой женщины. Он имел в виду Анастасию, поняла Кэрри и внутренне возликовала. Они шли по коридору. Когда Нико поравнялся с Кэрри, она вдруг подумала, что он еще никогда не выглядел таким красивым и таким желанным. Между ними возникло напряжение. Внезапно Кэрри заметила небольшой шрам в уголке его губ. Почему она никогда раньше не обращала на него внимания? Что еще она упустила? Шрам только добавил ей ощущения, что она знает Нико совсем плохо. Например, до приезда на Нироли она и не догадывалась, что он — внук короля. Впрочем, она и сейчас не знает, серьезно ли Нико намерен принять трон. — Пойдем в мою комнату, — произнес он и направился туда. Нико не сомневался, что Кэрри последует за ним. Она могла бы ничего не говорить вчера, он знал, что это ложь, она ведь покинула банкет по первому его зову. Кэрри в упор смотрела на Нико. Она понимала, что он хочет секса и ничего больше. Он, наверно, решил, что может снова воспользоваться ею, как делал уже неоднократно. Правильно, ведь она всегда под рукой… — Ну? — Нико сбавил шаг. — В чем дело? Почему ты остановилась? — Я подумала, может, пойдем в библиотеку? Я… хочу кофе… или чаю, если тебе так больше нравится. — Кэрри с достоинством выдержала его взгляд, хотя не смела даже дышать. — Помнится, ты хотела поговорить наедине? — Взгляд Нико смягчился. Она слишком хорошо знала, о чем это говорит. — Все сейчас обедают. В библиотеке, наверно, никого нет, как тебе кажется? Он развернулся, уступая ей дорогу. Противостоять ему становилось все труднее, ведь, как бы там ни было, ей пришлось признать, что она да сих пор любит его всем сердцем. Любит за то, каким он мог бы быть, а не за то, каким является. Кофе принесли почти сразу же. Кэрри не стала долго тянуть. Она разлила напиток и протянула чашку Нико. Он отказался. — Полагаю, нам обоим хорошо известно, что мы здесь не из-за кофе. Нико дал Кэрри достаточно времени, чтобы она сказала все, что хотела, и выслушал каждое ее слово. Он даже остался бесстрастен, когда она снова сказала ему о своей беременности и уверяла, что он — отец ее ребенка. Нико собирался сделать тест, который докажет ему, что Кэрри лгунья. Впрочем, он знал: ему все равно придется через это пройти, ведь он никогда раньше не обследовался, он просто поверил на слово тому врачу, который сообщил ему о его бесплодии. Да что с Нико такое? — размышляла Кэрри. — У него словно есть какая-то информация, которая мне совсем не на руку. Она посмотрела на него и произнесла: — Во что бы ты ни верил, я беременна, и ты — отец моего ребенка. Врач тогда говорил, что ему повезло, что он вообще остался жив, перенеся такую тяжелую болезнь. Да, он никогда не сможет стать отцом, но это лишь малая плата за жизнь, уверили его. И это знание заставляло Нико и дальше прыгать с парашютом, плавать в шторм и гонять на мотоциклах. В тот день, когда его отец погиб, он понял, как резко может оборваться жизнь. Тем не менее он продолжал играть с судьбой, думая, что ему терять нечего. До сегодняшнего дня… Если есть хотя бы малейший шанс, что Кэрри носит его ребенка, она останется с ним. — Я оставлю тебя, чтобы ты мог подумать над этим, — заключила девушка, привлекая внимание Нико. — Спокойной ночи, — только и сказал он. Нико ожидал, что Кэрри остановится у двери, повернется и бросится в его объятия, как это было всегда. — Тебе тоже, Нико… — Тихо приоткрыв дверь, она, как мышка, выскользнула из комнаты. Нико не стал сразу читать результаты теста, вместо этого он положил конверт в карман брюк и не взглянул на него ни разу, пока не оказался вдали от города. Нико ехал на свои конюшни. Сейчас ему нужно было подготовить к ежегодным скачкам в Палио одного из жеребцов. Завершив прогулку, Нико спрыгнул с коня и взял его под уздцы. — Попьешь позже, когда остынешь. — Он похлопал жеребца по крупу. — Не сейчас, Фуоко, я скажу, когда можно будет пить. Жеребец очень хорош. Он точно выиграет, если, конечно, мы оба вообще останемся живы. Заезд по старому городу полон опасностей. Достав письмо из кармана, Нико оперся спиной о скалу, распечатал конверт и вынул из него лист бумаги. Нико готовился к разочарованию. Прежде чем прочитать, он сжал руку в кулак и увидел, как побелели Костяшки пальцев. Он постарался успокоить дыхание. Раньше Нико никогда ни в чем не сомневался, но сейчас сомнения буквально разрывали его на части. Он мог стать отцом. Эта новость ошеломила его. Никогда раньше он не испытывал ничего подобного. Если Кэрри носит моего ребенка… Я хочу немедленно оказаться рядом с ней! С этого момента я буду решать судьбу моего сына или дочери. И никаких ультиматумов со стороны Кэрри я не потерплю. Нико едва сдерживался, чтобы сразу не обрушить новость на Кэрри. Ему потребовалась вся сила воли, чтобы отложить то, что он намеревался сказать до ланча. Нико прислал Кэрри приглашение перекусить с ним на террасе с видом на озеро. Он хотел удивить девушку, но самое главное — желал немедленно взять все под контроль. — Рад, что ты присоединилась ко мне, — произнес Нико, как только Кэрри вошла на террасу. Она, кажется, выбирала, что надеть, а это хороший знак. Мягкие цвета очень шли ей. — Погуляем? Или хочешь сразу приступить к еде? — Я хочу поговорить, Нико. — Ее взгляд был прямым и холодным, а голос раздражающе твердым. — Но сначала я хочу поделиться с тобой кое-какой информацией. Думаю, ты будешь удивлена. — Приятно, надеюсь? — Пойдем? — Он предложил ей руку, но она отказалась, предпочтя идти рядом, но не слишком близко. Нико прогуливался с Кэрри по дворцовому парку, недоумевая, откуда у него столько терпения. Она же проявляла искренний интерес ко всему, что он ей показывал, задавая попутно вопросы о его семье, шутя и заставляя его улыбаться. Они успели обойти только часть парка. Нико надеялся, что когда Кэрри узнает о результатах теста, она изменит свое к нему отношение и вернется в его объятия, снова станет мягкой и уступчивой, и смотреть она станет на него так, как всегда смотрела до того, как отвергать его вошло у нее в привычку. Кэрри никогда не видела ничего более прекрасного. Они с Нико поднялись на вершину башни в небольшую комнатку с маленьким окном, куда, впрочем, проникало достаточно света. — Южная сторона, так ведь? — спросила Кэрри. — Идеальное место для художественной студии. Она буквально кожей чувствовала, что что-то в Нико изменилось, но вот что? Он был прав, из этой комнаты вышла бы идеальная студия. Он знал это и использовал как приманку. Приманку для чего? Чтобы сделать меня своей официальной любовницей? Мадам Кэрри Помпадур Нирольскую? Нико пристально смотрел на Кэрри. Он ждал, что она что-нибудь скажет. Нико именно такой мужчина, о каком я всегда мечтала, но сейчас уже слишком поздно что-либо менять. — О чем ты думаешь? — Сейчас я не способна думать. Что ты предлагаешь мне, Нико? Студию, которую я могу посещать время от времени? — Кэрри печально покачала головой. — Что? Он не привык слышать отказы. Раньше никто не отвергал его подарки, а чтобы сделать этот подарок, ему пришлось потрудиться, отчего подарок стал еще ценнее. Возможно, если бы у него было больше времени, он принес бы сюда мольберт, кисти и краски… — Я заказал для тебя масляные краски… — Нико снова пристально посмотрел на нее. — Это все тебе, — повторил он, но Кэрри по-прежнему молчала. — Я сделал все это для тебя. Я хотел, чтобы ты была счастлива. — Счастлива… — Скоро ты станешь матерью. У Кэрри сжалось сердце. Значит, он хотя бы признал это. — Это ведь мой ребенок? — Ты должен знать, что да… — Когда она взглянула на Нико, ее уверенность заметно поубавилась. — Нико, есть что-то, чего я не знаю, так ведь? — Возможно, — признался он. — И что же это? — Кэрри сковал страх. Она в тишине ждала его ответа. — После болезни, которую я перенес в детстве, врачи сказали, что я навсегда останусь бесплодным. Кэрри в изумлении уставилась на Нико. Сейчас она все поняла. — Ну и?.. — Сейчас я знаю, что это не так. — Откуда? — Я сделал тест. Он смотрел ей прямо в глаза, словно ожидая услышать обвинения в свой адрес, но она лишь улыбнулась и потянулась к нему. — О Нико… — взяв его большие шершавые ладони в свои, Кэрри поднесла их к лицу и потерлась о них щекой. Глава одиннадцатая В тот самый момент, когда Кэрри приблизилась к нему, Нико испытал невероятную радость. — Ты можешь носить моего ребенка!.. — Произнося эти слова, он не знал, как ему вместить в них всю свою радость. Тест изменил его взгляды на жизнь, на Кэрри, на самого себя, на мир вокруг. — Могу? — Если это так, ты останешься со мной… — Это приглашение, — уже не так нежно спросила Кэрри, — или ты запрещаешь мне покидать тебя, Нико? Его поразила произошедшая в ней перемена, особенно после того, как она проявила к нему столько нежности. Он должен был это ожидать, но тем не менее был неприятно удивлен. У Кэрри нет выбора; согласиться на мой план — ее единственный шанс. — Я думала… я надеялась… что когда ты узнаешь о ребенке, то обрадуешься, как я когда-то. — Я и рад. Кэрри почему-то не верилось; Она отвернулась к окну, чтобы не видеть Нико. Она чувствовала себя униженной. — Я не смогу быть уверен в том, что я отец твоего ребенка, до тех пор, пока малыш не появится на свет. — Он первым нарушил тишину, сообщив этот жестокий факт. — А потом? — Потом проведут тест на отцовство. Процедура быстрая и безболезненная… нужно только отправить образцы в лабораторию… результаты будут в этот же день, потому что… — Потому что ты принц? — Не надо все усложнять, Кэрри. — Усложнять? — удивилась она. — Ты, кажется, не вполне осознаешь, что я тебе предлагаю. — Ты хочешь, чтобы мой ребенок прошел тест, это я поняла. Кэрри взглянула на Нико, в ее глазах отражалась тысяча эмоций. — Я думал, ты этого хочешь. — Он обвел рукой комнату. Нико был далек от истины, как никогда. Кэрри любит его и никогда не сможет выкинуть из своего сердца и своей памяти — с этим ей придется жить. И, возможно, он прав. Наверно, она недальновидна. Не поэтому ли Кэрри прибыла на Нироли? Убедить Нико, что ребенок от него и что он должен позаботиться о будущем малыша? — Тебе необязательно оставаться на острове, если тест окажется отрицательным, — продолжал Нико так, будто Кэрри уже согласилась. Если тест будет отрицательным? Он серьезно? Неужели он до сих пор думает, что я лгу ему? Ее ранило то, как плохо Нико ее знает. А вот она успела узнать его довольно хорошо. Она понимала, что его бесплодие убивало его, заставляя играть с судьбой, то и дело смотреть в лицо опасности. Он не подпускал к себе близко никого, чтобы никто никогда не смог узнать его секрет, секрет о том, что Нико Фьереца бесплоден. — Ты должен решить, как поступать в дальнейшем… — Рад, что ты понимаешь, — прервал Кэрри Нико. — Когда ребенок родится, мы проведем тест. Она подняла руку, тем самым давая ему знак молчать. Она не могла больше выносить того, что он хочет подвергнуть малыша совершенно ненужным стрессам. — Этот тест не требует присутствия ребенка, кровь берется из пуповины. Кэрри не слышала Нико. Она просто не слушала. Девушка развернулась к нему лицом. Ее глаза горели от гнева. — Ты не понимаешь, да, Нико? Это мой ребенок! Мой и твой! И я не позволю, чтобы наш малыш стал подопытным кроликом! Ты хочешь получить доказательства, но мне они не нужны, я все знаю и без них! Сила реакции Кэрри поразила Нико. Она кричала на него так, словно он совершил нечто ужасное. А когда он попытался приблизиться к ней, она замахала руками. — Не прикасайся ко мне, Нико! Я уже достаточно услышала! Я думала, ты хочешь поговорить со мной потому, что тебе не терпится обсудить будущее нашего малыша, но вместо этого ты обижаешь меня и ребенка своими разговорами о тестах! Ты мне не веришь! — закричала Кэрри, когда Нико попытался ее обнять. — Ты не веришь мне! — Она вырвалась из его рук. — Успокойся, Кэрри! Тебе нельзя волноваться. Она замерла. Нико даже испугался. — Не смей даже упоминать о моем малыше, если не уверен в том, что ты его отец! Он слышал, что во время беременности эмоции обостряются, но он никогда не видел это воочию. Он еще немного подождал, чтобы она успокоилась. — Я пытаюсь облегчить твою жизнь, Кэрри. — Облегчить? — Я признал факт твоей беременности, — терпеливо сказал Нико. — И принял то, что, возможно, ты носишь моего ребенка… — Возможно? — перебила его девушка. — Возможно, ношу твоего ребенка? Ты принял это? Очень мило с твоей стороны, Нико… — Я хочу, чтобы ты была счастлива… — Он замолчал, увидев в ее глазах слезы. Его мгновенно пронзило чувство вины. — Прошу, выслушай меня. Мне еще многое нужно тебе сказать. — Нет, Нико. — Кэрри покачала головой. Она успела немного успокоиться. — Ты не скажешь мне ничего, что я хотела бы слышать. Когда она проходила мимо него, он притянул ее к себе и заключил в объятия, но она осталась к этому безучастной. — Отпусти меня Нико. Разговор окончен. Он не мог отпустить Кэрри. — Не пушу, пока ты не согласишься на мои условия. — Твои условия? — Она подняла на него глаза. Нико разомкнул руки и отошел. Он никогда раньше не применял силу по отношению к девушке. — Я предлагаю тебе дом, Кэрри… — Как бездомной собаке? — Как женщине, которая, возможно, носит моего ребенка. У тебя нет дома в Лондоне, и у тебя мало денег. — Ты провел хорошую детективную работу, Нико. — А ты ожидала, что я буду сидеть на месте и ничего не делать? Кэрри покачала головой. Говорить что-то было слишком тяжело. — Я все решил. — Нико хотел увидеть ее улыбку. Он знал, что его слова не оставят ее равнодушной. — Мы объявим о помолвке сегодня же и вскоре поженимся. Нико предлагает мне руку и сердце? Кэрри не сразу поняла, что он ждет ее ответа. — А что потом, Нико? — Она взглянула на него. — Поспешный развод? Или, еще лучше, признание брака недействительным? Что будет, если тесты покажут, что не ты отец моего ребенка? — Такое возможно? — Если тесты будут проводиться на Нироли, я думаю, все возможно, особенно если ты принц. — Прошу, не оскорбляй меня и мою страну. — Разве не ты оскорбляешь меня бессмысленной помолвкой и браком без любви? — Возможно, мне следует заверить тебя в том, что здесь, на Нироли, прекрасная клиника. Образцы не перепутают, даю тебе слово. И я не позволю причинить вред ребенку. — Нашему ребенку. Пришло время взглянуть фактам в лицо, решила Кэрри. Нико не изменится. Он попросил ее стать его женой. Она мечтала об этом с тех пор, как увидела его, но сейчас эта мечта обернулась кошмаром. Его предложение — не более чем тактический ход. Таким образом он хочет удержать ее на месте, пока не родится малыш и он не узнает, кто является его отцом. — Тебе не обязательно на мне жениться. Все, чего я хочу, — чтобы ты признал нашего ребенка. — Если ребенок мой, у тебя будет все, что ты захочешь. Если, если, если! — Я уже сказала, мне ничего не нужно! — То есть ты не хочешь, чтобы малыш находился под защитой короля? Любой ребенок, родившийся в королевской семье, находится на особом положении. — А не может ли официальный договор между нами обеспечить такую защиту? — Официальный договор? Брак — это и есть официальный договор, по условиям которого любой из наших детей получит все, что причитается ему по закону. Кэрри побледнела. Как легко Нико говорит о браке! — Я не хочу за тебя замуж, Нико. — Что? Почему нет? — Потому что ты меня не любишь. — При чем здесь любовь? Я думал, ты хочешь для ребенка самого лучшего. Он просто насмехается надо мной! Он считает, что я захочу выйти замуж за человека, который меня не любит? Разве я не заслуживаю любви? — Значит, мы поженимся по расчету, чтобы уладить все мирным путем? — Именно. — Но я так не хочу. Нико начинал терять терпение. Он предлагал Кэрри идеальное решение, к тому же он всегда хотел иметь семью и, насколько мог рассудить, это была выгодная сделка для обеих сторон. Просто он не мог признать ребенка до тех пор, пока не будет уверен на сто процентов. — Значит, так, — начал Нико, — ты соглашаешься выйти за меня замуж в обмен на будущую безопасность ребенка. Я позабочусь о твоем малыше, каким бы ни оказался результат теста. Мой это ребенок или нет, вы оба будете под моей защитой. — А если я не соглашусь? Он не мог поверить, что Кэрри до сих пор сопротивляется. — Ты согласишься или останешься ни с чем. — И ты предлагаешь мне выйти за тебя не по любви, а потому, что ты не хочешь, чтобы королевский ребенок родился вне брака? Она все правильно поняла. — Решение зависит от тебя, — заключил Нико, уверенный в согласии Кэрри. Еще ни одна женщина не отказывалась от богатства и статуса, который ей предлагали. Меньше всего он ожидал, что Кэрри разозлится. — Ты думаешь, все из-за денег, Нико? Деньги ничего для меня не значат, — добавила она, не дожидаясь ответа. — Что до статуса… — Ответ читался в ее взгляде. — Смелые слова, Кэрри, но ты ни о ком не забываешь? — О ребенке? Мой ребенок всегда для меня на первом месте, Нико. Отказываясь от твоего предложения, я защищаю его от отца, не способного любить. Или, думаешь, я не понимаю, что ты предлагаешь мне замужество только потому, что неуверен, твоего ли наследника я ношу под сердцем? — Я не готов сейчас к разговору. Я назвал свои условия. Прими их или нет, твое дело. — Тогда я отказываюсь. И, пожалуйста, не утруждайся заказывать мне обратный билет. Я и без тебя найду дорогу до аэропорта. — Подумай о том, что я сказал тебе, Кэрри! — крикнул Нико ей вслед, когда она выходила из комнаты. Он не был уверен, что она его слышала. Он стоял без движения, пока ее шаги в коридоре не смолкли. Затем он подождал еще немного и тоже вышел. Нико раздражало то, что во многом Кэрри права. Как он мог считать ее тихой мышкой? У нее весьма упрямый характер. Да, остаться с ним — трудное решение, но он знал, что в конце концов она успокоится и смирится с этим, ведь ей просто некуда деваться. Нико радовался присутствию Кэрри. Когда она была рядом, он чувствовал, что живет. И она носит под сердцем моего ребенка. Не нужен никакой тест, чтобы понять это. Кэрри — единственная женщина, которую Нико когда-либо хотел; именно такую мать он выбрал бы своим детям. Храбрую, с характером… И он сделает все возможное, чтобы убедить ее принять его предложение. А если из-за этого придется отречься от престола Нироли, он готов и на это. Глава двенадцатая Заклеив конверт, Кэрри встала со стула и позвонила в колокольчик. Когда вошел дворецкий, девушка протянула ему послание. — Не будете ли вы так добры передать это письмо принцессе Лауре? — Конечно, синьорина Эванс. — Дворецкий кивнул и пошел исполнять свои обязанности. Кэрри в последний раз огляделась, зная, что никогда не забудет эти дни на Нироли и ту доброту, которую здесь встретила. Ей грустно было уезжать, она понимала, как ей повезло, что ее пригласили погостить во дворце и что она обрела такого друга, как принцесса Лаура. Записка, которую Кэрри написала матери Нико, была весьма обтекаемой. Она не могла рисковать тем, что принцесса начнет уговаривать ее остаться. Однажды утром у Кэрри случился приступ тошноты, и принцесса поняла, что девушка беременна, однако мать Нико до сих пор не знала, кто отец малыша. Кэрри должна была покинуть Нироли прежде, чем Лаура узнает правду. Отношения с Нико подошли к концу, так что другого выбора не оставалось. Нужно уехать до того, как откроется правда. Кэрри не могла рисковать своей дружбой с женщиной, которой она восхищалась. Девушка защелкнула замки чемодана. Лучшее, что она может сейчас сделать, — это попробовать поискать юридической поддержки в Англии. Она и так потратила достаточно времени на наивные размышления о том, что Нико должен знать о ребенке. Он предложил ей брак по расчету. Но нет, она поедет домой и станет жить как раньше. Осталось только дождаться такси, которое отвезет ее в аэропорт, и дни, проведенные на Нироли, останутся в прошлом. — При каких обстоятельствах мисс Эванс покинула дворец? — Нико побагровел от ярости. Он возвышался над привратником, как скала. — Почему меня немедленно не известили об этом? — Он не стал озвучивать другие вопросы, вертевшиеся у него в голове. Он всегда считал неприемлемым кричать на слуг. И если бы привратник все знал, он ни за что бы не выпустил Кэрри Эванс за ворота. — Ладно, не важно. Нико удалился во дворец. Оказавшись внутри, он облокотился о стену и глубоко вздохнул. Он осмотрел весь дворец целиком. Не только дворец, но и старый город, но Кэрри нигде не было. Мать отказалась встретиться с ним и послала свою горничную передать, что Кэрри вернулась в Лондон по его милости. Вернулась в Лондон? Лондон — огромный город, и, насколько Нико знал, у нее не было там собственного дома. Нико расхаживал взад-вперед по комнате. Внезапно его взгляд упал на телефон. Решение пришло моментально. Он подошел к аппарату. В данном случае оставалось только одно — позвонить в аэропорт и приказать остановить вылет самолета. Но внезапно телефон зазвонил сам. Нико оповестили о том, что король желает с ним поговорить. А потом позвонила мама, умоляя его не упустить свой единственный шанс быть счастливым. Какой еще шанс быть счастливым? Нико до упора вдавил в пол педаль газа своего серого «астон мартина». Только он знал, что сделает его счастливым. И это не трон Нироли или выгодный брак с Анастасией. Это Кэрри, Кэрри Эванс, его маленькая мышка. Прежде чем покинуть дворец, Нико написал официальное письмо, в котором отказывался от трона. Он упомянул один из древних законов: «Ни один из членов королевской семьи не может сочетаться браком без одобрения короля. Любой брак, заключенный против правил, означает изгнание из дворца и лишение почестей и привилегий». А Нико собирался жениться на своей Кэрри по любви, а не по расчету. Она значила для него гораздо больше, чем все сокровища мира. Она показала ему, как это — жить по-настоящему, и он хотел отплатить ей за это. Сейчас нужно перехватить лондонский рейс, пока самолет не поднялся в воздух, или он рискует потерять Кэрри навсегда. Нико опоздал. Он не смог бы подобрать нужных слов, чтобы описать свои чувства, даже если бы попытался. Глядя в пустое небо, он не мог даже различить след, который оставил самолет, унесший Кэрри в Лондон. Нико понятия не имел, куда направилась его любимая женщина, и она не оставила ему адреса. Потому что у Кэрри нет дома, напомнил себе Нико. Он беспокоился за нее. Резко повернувшись, он с силой ударил кулаком о стену. Пока Кэрри не нашла квартиру, она жила в скромной гостинице. Поиски жилья заняли у нее меньше недели. Она поняла, что квартира в этом доме — то, что ей нужно, в тот момент, когда вышла на балкон. — Я ее беру, — сообщила Кэрри. Ее не испугало даже то, что после прежнего жильца остался жуткий беспорядок. Она могла снять квартиру на три месяца, заняв денег у знакомых. И эта квартира была не призрачной мечтой, как студия в дворцовой башне, она была счастливой реальностью. Я навсегда покончила с мечтами и надеждами на то, что однажды Нико меня полюбит. Теперь у меня будет совсем другая жизнь, скоро родится малыш. Но Кэрри все еще было больно, когда она вспоминала Нико Фьереца. И, возможно, так будет всегда. Она не читала газеты и понятия не имела о том, что происходит на Нироли. Может быть, Нико уже помолвлен с принцессой Анастасией. Чтобы избежать сложностей, Кэрри отрезала себя от старой жизни. Она не оставила свой новый номер телефона или адрес даже знакомым, у которых заняла денег. Конечно она вернет сумму вовремя. Возможно, однажды она восстановит все старые связи, но не сейчас. Это время нужно ей не просто для того, чтобы зализать старые раны. Она начинает новую жизнь. Только так ее малыш будет в безопасности. Единственное, что обернулось лучше, чем Кэрри ожидала, это то, что ее первые картины, которые она написала по приезде с Нироли, привлекли гораздо больше внимания, чем она смела надеяться. Она получила предложение от одной лондонской галереи и теперь работала над коллекцией картин для них. Эту работу она надеялась закончить до рождественских каникул. Кэрри стала художницей, профессиональной художницей, и это все, чего она хотела. Почти все… Не совсем все… Кэрри наклонила голову, чтобы посмотреть на свое последнее творение. На картине она изобразила увитые фрезией дворцовые стены… Она пыталась не рисовать Нико, но он был повсюду. И всегда будет… Когда в небольшом художественном магазинчике, куда Кэрри зашла за красками, зазвонил дверной колокольчик, она даже не повернулась. Да и к чему это? Она никого не знала в этой части Лондона, и никто не знал ее… Но когда звук колокольчика смолк, воздух за спиной Кэрри словно накалился. Она почувствовала знакомый аромат одеколона, глубоко вдохнула и со вздохом выдохнула. — Кэрри? Ухватившись за стену, чтобы удержаться па ногах, она повернулась: — Как… — Слова застряли в горле. Нико не дал ей упасть. На улице шел дождь, и он промок насквозь, на щеках виднелась щетина, выглядел он неважно. Он казался очень измотанным. — Наконец-то. — Нико улыбнулся и положил снимок, который держал в руках, в карман. — Как ты меня нашел? — Твои картины. — Он вздохнул с облегчением. — Но в Лондоне дюжины художественных магазинов!.. — Сотни. Кэрри прошла к кассе и оплатила свои покупки. Все казалось ей сном. — Давай помогу, — предложил ей Нико. — Нет. — Она прижала сумку с покупками к груди. — Нет, спасибо, я сама. Кэрри не желала снова испытать ту боль, которая поутихла совсем недавно. Она не могла вернуться к постоянному унижению и неуверенности. Ей не хотелось односторонних отношений. Но снова потерять Нико!.. Она желала счастья своему ребенку, а это означало, что нужно обеспечить ему стабильность. Кэрри собиралась осесть где-нибудь в таком месте, которое она могла бы называть домом. Пусть даже это будет крошечная квартирка. — Нам лучше пойти ко мне и обсохнуть, пока мы оба не подхватили воспаление легких, — произнес Нико. — Или выпить где-нибудь горячего кофе, — поспешно предложила альтернативу Кэрри. — Хорошая мысль. Они перешли дорогу и вошли в ресторан. Оба полагали, что шум и разговоры смогут сгладить неловкие моменты, которые непременно возникнут. Как только они расположились за столиком у окна, Нико заказал два кофе. — Мне нужно, чтобы ты вернулась со мной на Нироли, Кэрри. Девушка была ошеломлена. Она не ожидала, что Нико начнет разговор с подобной фразы. Он вел себя так, словно они никогда не расставались. — Ты пытался шантажом заставить меня быть с тобой, — напомнила она ему. — Ты не можешь заставить меня уехать с тобой. — Я здесь потому, что нам нужно обсудить будущее нашего ребенка. — Мы поговорим здесь, в Лондоне. — Нет. Кое-что случилось. Мне нужно немедленно возвращаться на Нироли. — Что-то с твоей мамой? — Кэрри побледнела. — С ней все хорошо. Есть еще кое-что, не терпящее отлагательств. — Но мой дом здесь, Нико, в Лондоне. — Если бы я мог, то остался бы дольше. Но я нужен на Нироли. Мысли Кэрри тут же переключились на принцессу Анастасию. Но, когда Нико заговорил снова, она тут же выбросила ее из головы. — У моего младшего брата возникли кое-какие проблемы, и ему очень нужна моя помощь. И я сделаю для него все, что смогу. Я должен возвращаться немедленно. Прости, Кэрри. Твой ответ мне нужен сейчас, я не могу ждать. Она догадалась, что Нико потратил на ее поиски гораздо больше времени, чем рассчитывал. Типично для него: он всегда весь в делах, ни одной свободной минуты. — На Нироли у тебя будет все необходимое. Ты сможешь пройти первое УЗИ там. — Я уже записалась на УЗИ здесь, Нико. Я должна пройти его завтра. — Мне хотелось бы пойти с тобой. Кэрри пила и пила свой кофе, лишь бы только не смотреть на Нико. — Ну? Что скажешь? — Скажу, что это подлый трюк. Ты грязно играешь, Нико, — честно ответила она. — А как же твоя ненаглядная принцесса Анастасия? — При чем тут она? — Ну, раз уж ты собираешься жениться на ней… — Жениться? Нико поморщился, а Кэрри отвернулась. Она не хотела тешить себя напрасной надеждой. — Забудь о ней, Кэрри. Выброси Анастасию из головы, она меня не интересует. Кэрри почувствовала такую радость, что едва не бросилась ему на шею. Слава богу, она осталась сидеть на месте, сосредоточившись на проблемах его брата. — Я так понимаю, тебе на самом деле необходимо вернуться. Но мы могли бы поговорить, когда все проблемы решатся. Или ты намерен остаться на Нироли навсегда? — Мой главный офис находится в Лондоне, — безразлично проговорил Нико. — Значит, ты собираешься вернуться сюда? — А ты, Кэрри? Ты снова будешь работать на меня, когда ребенок подрастет? — Не знаю, Нико. С ребенком и картинами… вряд ли я смогу найти время для работы в офисе. — Нам тебя не хватает… Она старалась не смотреть на него, хотя ей больше всего на свете хотелось именно этого. — Так ты поедешь со мной на Нироли, там у нас будет достаточно времени для разговора? — То есть ты будешь говорить, а я — слушать, так, Нико? Со мной этот номер не пройдет. Больше нет… — Тогда лучше тебе самой предложить мне свои условия. — Он встал и достал из кармана ручку, затем написал что-то на салфетке и протянул ее Кэрри. — Вот мой номер. Позвони, когда будешь готова… Нико не стал дожидаться ее реакции. Кэрри смотрела ему вслед, борясь с желанием броситься за ним. Трудно было поверить, что он нашел ее, только чтобы уйти. Он ни разу не оглянулся. Плечом толкнув дверь ресторана, он вышел па улицу, перешел дорогу и поймал такси. Глава тринадцатая Нико талантливый дипломат, подумала Кэрри, расхаживая туда-сюда по маленькой гостиной. Он не оставил ей времени на размышления. Его интересовал прямой ответ: да или нет. Разве он не сказал, что завтра же сможет организовать для нее УЗИ на Нироли? Возможно, он прилетел в Лондон на своем самолете, и сейчас его уже нет в городе. Но теперь у Кэрри был номер его мобильного… Она набрала десять цифр. — Я возьму такси и заеду за тобой по дороге в аэропорт. — Спасибо, — она едва успела произнести это слово, как Нико уже отключился. УЗИ было назначено на вечер следующего дня. Снова оказавшись во дворце на Нироли, Кэрри ожидала, что Нико будет рядом с ней, но она видела его лишь дважды, да и то в окно. Первый раз вскоре после приезда, когда он второпях шел к брату, а второй — после ланча, когда он собрался покататься на лошади. Кэрри дошла до того, что уже ревновала Нико к лошади. Она-то думала, что по приезде на Нироли они станут проводить вместе больше времени, но дни Нико были расписаны по минутам, и для нее у него не оставалось времени. В следующий раз Кэрри увидела Нико как раз перед выездом в клинику. Она давно была готова, но когда наконец раздался стук в дверь, она терпеливо сосчитала до двадцати и только потом открыла. — Прости, что все вот так второпях. — Не беспокойся, я уже готова… — Нет. — Нико нетерпеливо покачал головой. — Я хочу сказать, вряд ли я найду другое время, чтобы дать тебе это. — Что? — Не очень-то романтично получается. — Он посмотрел в потолок, нервничая, словно подросток на первом свидании. — Это кольцо, Кэрри. — Кольцо? — Обручальное. Откроешь? Вот. — Нико протянул ей бархатную коробочку. — Давай я помогу. — Он достал кольцо с самым большим бриллиантом из всех, которые ей доводилось видеть. — Это что, был самый огромный камень в магазине? — Почти. — Нико пытался, пока безуспешно, надеть кольцо па палец Кэрри. — По каким критериям ты его выбирал? — Я не разбираюсь в драгоценностях. Не было практики. — Нико, забери его. — Она протянула кольцо ему. — Мне оно не нужно. — Не нужно? — Ты что, совсем меня не слушаешь? Я не хочу за тебя замуж, и мне не нужны твои деньги и то, что можно на них купить. Я не хочу твой статус, Мне это незачем! Я не хочу, чтобы ты дарил мне бессмысленные подарки. — Кэрри положила кольцо обратно в коробочку. — Уверена, тебе вернут деньги. — Кэрри… мне жаль, все вышло так неуклюже. — Ты думаешь, все можно уладить вот так, с помощью брачного контракта? — Ну да. Разве ты не хочешь, чтобы наш ребенок родился в браке? Нико не сдавался, но лишь потому, что сдаваться было не в его правилах. — Я знаю много одиноких мам, которые сами воспитывают своих детей, — заверила его Кэрри. — А то, что ты предлагаешь, Нико, никого не сделает счастливым. Не обманывай себя. — Я просто подумал, что как мать… Она бросила холодный взгляд в его сторону. — Прости, но ты просто не понимаешь, насколько мать может любить своего ребенка. Впрочем, у тебя ведь тоже есть мама, чудесная женщина, которая восхищается тобой и которая сделала бы все, что в ее власти, лишь бы ты был счастливым. А свидетельство о браке не имеет никакого отношения к материнству. Нико подошел к двери и открыл ее для Кэрри. — Пойдем, нам лучше поторопиться или мы опоздаем на прием в клинику. Для нас обоих все может измениться за одну минуту, осознала Кэрри, лежа на жесткой кушетке в кабинете врача. Это был один из самых важных моментов в ее жизни, и она знала, что Нико чувствует то же самое. Он стоял рядом с ней и смотрел на экран монитора. — Вот ваш ребенок, — сказал врач. — Да, я знаю. — Нико не сводил глаз с экрана. — Можно сделать распечатку? — Конечно. Кэрри отвернулась. Она не могла больше выносить выражения, застывшего на лице Нико. Он разделял ее чувства, но не хотел разделить с ней жизнь, и на минуту она даже пожелала, чтобы он не приходил с ней сюда. — Кэрри, Кэрри! — Нико потряс ее за плечо. — Ты только взгляни! Он помог ей сесть и показал крошечный снимок. — Мы ведь можем оставить его себе? — поинтересовался он у врача. — Разумеется. — Не плачь, Кэрри! Это же чудесно! Нико встал. Он показался Кэрри слишком большим для этой комнаты. Слишком широким и торопящимся остаться в одиночестве, чтобы, не дай бог, не показывать кому-нибудь свои чувства. — Одевайся. Я подожду тебя снаружи. — Нет, нет. Я пойду, побудьте немного наедине. — Врач вымыл руки и вышел. — Невероятно. — Нико все еще не сводил глаз с фотографии. — Можно посмотреть? — Конечно. — Он сел рядом с Кэрри. — Видишь ножки? Как ты думаешь, это мальчик или девочка? — Разве это важно? Тебе не все равно? — Конечно, нет. Впрочем, ты права, мне все равно, мальчик это или девочка, лишь бы родился здоровеньким. — Но ты не узнаешь, твой это ребенок или нет, еще шесть месяцев. — Разве ты не знаешь? — Я — да. — Не возражаешь, если я сохраню фото? Я сделаю для тебя копию. — Правда? — Ну конечно! Их взгляды встретились, и Кэрри поняла, что Нико не лжет. — Я подожду в коридоре. Она тяжело вздохнула. Мы только что разделили такой момент близости, и все же что-то умерло и уже никогда не воскреснет. Ничего не вернешь. По дороге обратно во дворец Нико говорил мало, а потом, передав Кэрри в заботливые руки своей матери, он снова ушел, объяснив, что ему необходимо закончить дела с Максом. Кэрри смотрела ему вслед из окна, зная: он не заметит того, что она наблюдает за ним. Когда Нико вернулся, Кэрри сидела на берегу озера, опустив ноги в воду. Потом она легла на траву и закрыла глаза. Кэрри не слышала, как Нико подошел и сел рядом с ней. Она испуганно открыла глаза и подскочила от неожиданности. — Все хорошо? — Уже да, — коротко ответил он, хотя Кэрри хотела знать больше. Неожиданно он склонился над ней и убрал с ее лба выбившуюся из прически прядь волос. — Ты не веришь мне, Кэрри? Она затаила дыхание. — Прости, если побеспокоил тебя. — Нет, ты мне совсем не помешал. — Нико улыбался ей так, словно она была его самым близким на свете человеком. — Я просто наслаждалась видом. — С закрытыми глазами? Кэрри не сдержала улыбку. — Давай насладимся вместе. — Он лег рядом и закрыл глаза. — Нико… Он приоткрыл один глаз и взглянул на нее. — Ты просто невозможный! — Хотя бы в одном наши мнения сходятся. Нико приблизился настолько, что теперь мог бы поцеловать Кэрри, но внезапно он резко встал и отошел к воде. — Как ты почувствовала себя после того, как увидела ребенка, Кэрри? Услышав его вопрос, она сразу же поняла, что он отошел от нее, надеясь скрыть свои чувства. — Чудесно, — честно ответила Кэрри. — Садись рядом, Нико. — Она похлопала по траве возле себя. Его лицо находилось в тени, но она могла угадать, о чем он думает. После нескольких секунд сомнений он сел рядом с ней. — Когда мы занимались любовью в первый раз… — слова давались Нико с трудом, — ты была невинна? — прошептал он. — Да, была. Нико впервые поцеловал Кэрри как-то иначе. Этот поцелуй словно стал началом чего-то нового. Она потянулась к нему, желая полностью отдаться поцелую, забыть обо всем на свете. Но потом вернулись сомнения, и Кэрри отстранилась. Жизнь не может быть так жестока, правда? Я второй раз наступаю на одни и те же грабли. — Куда ты собралась? — Как только она встала, Нико схватил ее за руку. Кэрри отвернулась. — Я не могу больше это выносить. Мне очень тяжело. — Она заглянула в его глаза. Если бы только Нико мог выразить свои чувства, если бы мог объяснить, что происходит у него внутри! Он очень медленно, очень осторожно притянул Кэрри к себе, и его снова захлестнуло, то самое чувство, которое он впервые ощутил тогда, в больнице, когда смотрел на фотографию своего ребенка: желание любить и защищать их, даже если это будет стоить ему жизни. Нико оперся на локоть и взглянул на женщину, которую любил всем сердцем. Она выглядела такой молодой, такой беззащитной! И… возбужденной. Нико намотал на палец ее локон. Ему нравилось ощущать мягкость ее волос. От нее пахло тем самым цветочным ароматом, от которого он сходил с ума. — Не собираешься поцеловать меня, Нико? — Нет. Я собираюсь смотреть на тебя. А потом, — добавил он, увидев, как изменилось лицо Кэрри, — я собираюсь заняться с тобой любовью. Через минуту она оказалась в объятиях Нико. Она не могла устоять перед ним, не могла бороться с сжигающим ее огнем желания. Его руки гладили ее кожу. Их пальцы сплелись, и он шепнул, приблизившись почти вплотную к ее губам: — Поцеловать тебя, Кэрри? Ты этого хочешь? — Неужели ты ждешь от меня ответа? Нико завладел ее губами, целуя ее медленно и в то же время жадно, почти не касаясь ее руками. Ей было невероятно удобно на этой травяной постели. Над ними ворковали голуби, но их голоса звучали словно в тумане. Здесь и сейчас существовали только два человека. Лежа в объятиях Нико, Кэрри вдруг задрожала, будто над ними нависла темная туча и закрыла солнце. Их могут увидеть из окон дворца, и Нико прекрасно знает об этом. Почему он не взял в расчет столь очевидную вещь? Глава четырнадцатая Нико не дал Кэрри опомниться, он прижал ее к земле и целовал снова и снова. Обнимая его, Кэрри наслаждалась его теплом, запахом его кожи. — Уверен, что нас никто не увидит? — Нас могут услышать… и, скорее всего, так и будет. — Я серьезно, Нико. — Можешь кричать сколько угодно. — Почему ты так уверен, что я стану кричать? — Я знаю. Ты всегда кричишь. Он улыбнулся в миллиметре от ее губ, и она потеряла голову. Он заполнил все ее мысли. Его запах, его ласки, его голос… Он собирается заняться с ней любовью. Не сексом, а именно любовью. Но тут Нико снова удивил Кэрри. Он отстранился и улыбнулся ей своей лучезарной улыбкой. — Я подумал кое о чем. — О чем? — Это хороший шанс выйти из воды обнаженной, как нимфа. Ты же не упустишь его, правда? — Вода холодная, — заметила девушка. — Так что только после тебя, — опрометчиво добавила она. Нико не колебался ни секунды. Скинув с себя одежду, он прыгнул в озеро. — Раздевайся и присоединяйся ко мне. Кэрри боязливо огляделась. Скрестив руки на груди, она направилась к воде. Вода была ледяная. Кэрри нырнула и с визгом вынырнула. Нико, кажется, не замечал, какая холодная вода. Он лениво подплыл к Кэрри, взглянул на нее и притянул к себе. Когда он поднял ее, их губы соприкоснулись. Она ощущала себя легкой как перышко. Спустя мгновение она обвила его торс ногами. Когда Нико вошел в нее, Кэрри прогнулась и застонала. Разве может быть что-то более захватывающее, чем это? Холодная вода, обнимающая ее, и жар страсти. Озеро скрывало их наготу. Их тела тесно сплелись. А когда оба почти выбились из сил, Нико вынес Кэрри на берег. Положив ее па траву, он поклялся: — В следующий раз в постели, Кэрри. — Нико мягко рассмеялся, и ей показалось, что только что они пережили настоящее приключение. — Думаешь? — сонно пробормотала Кэрри. Никогда еще она не чувствовала себя так уверенно и так спокойно. И все потому, что Нико стал вести себя по-другому, он изменился ради нее, точнее, ради их ребенка. Они провели вместе всю ночь, В постели. Проснувшись, Кэрри обнаружила, что Нико лежит рядом и смотрит на нее. Когда он нежно погладил ее по голове, она улыбнулась. — Я так люблю тебя… — пробормотала Кэрри, потянувшись к нему. — Мы не можем провести весь день в постели? — спросила она. — В другой раз, красавица… То, как Нико говорил с ней, испортило ей настроение. Она снова засомневалась. Он не любит меня. Он любит плод своего воображения, мышку, милого зверька, который всегда являлся по первому его зову. Надеяться на другое было бы безумием. Но даже гордость не заставила Кэрри промолчать. Она спросила: — Ты не можешь остаться чуть дольше? — Кэрри вспомнила о его брате Максе. — Прости меня, я совсем забыла… — О чем? — забеспокоился Нико. — О Максе. — Ах, да. Как только Нико вернулся из душа, она села на постели. — Мы увидимся позже? — Разумеется. — Ты сегодня снова поедешь кататься верхом? Ответом ей стала его улыбка. — Береги себя. — Ты же знаешь, что буду. — Нико подошел, чтобы попрощаться. Он всего лишь поцеловал свои пальцы и приложил их к губам Кэрри. — Ты ведь не станешь рисковать, правда? — Нет. Почему он так посмотрел на ее живот? Она не знала, можно ли ему верить. Потянувшись к нему, она коснулась его щеки. — Нико, что ты задумал? — Задумал? Он не сказал больше ни слова, лишь поднес к губам ее руку и перецеловал каждый пальчик. Но мысленно он был уже далеко. Кэрри бродила по замку, разглядывая флаги и знамена. Когда принцесса Лаура объяснила ей их значение, прежнее волнение Кэрри только возросло. Фьереца были почетными участниками ежегодных скачек в Палио по старому городу. Мужчины из почитаемых семей собирались на этих скачках, чтобы посоревноваться между собой и показать своих лучших скакунов. Конечно, всадники очень рискуют, как сообщила принцесса Лаура, но на карту поставлено многое. Призом за первенство является не просто кубок победителя — это честь, и за нее мужчины рискуют жизнями. Нико принадлежал к древнему уважаемому роду, самому древнему на Нироли. Но он ведь не станет участвовать? Кэрри поинтересовалась об этом у принцессы. Та махнула рукой и сказала, что никогда не позволяла сыновьям участвовать в Палио, потому что это слишком опасно. И все же, оставшись одна в своей комнате, Кэрри не могла перестать думать о скачках. Но на Нико, когда он уходил, был жокейский костюм. И что ей остается думать? И как он может согласиться принять участие в таком опасном мероприятии, зная, что скоро станет отцом? Нико не будет скакать. Возможно, он не любит Кэрри настолько, чтобы сказать, куда направляется, но он не стал бы принимать участие в Палио сейчас, когда знает о ребенке. Она ощутила небывалое облегчение, когда Нико неожиданно вернулся. Она последовала за ним в ванную и зорко следила за каждым его движением, силясь уловить хотя бы намек на то, что он готовится к заезду. — Прости, что я не предупредил тебя о своем визите. — Скажи только, что не станешь… — Не стану что? — Не станешь подвергать себя опасности. Выпрямившись, Нико повесил полотенце. — Не я жду ребенка, Кэрри. Мне не нужно сидеть весь день дома. — Мне тоже, Нико. И ты сам прекрасно знаешь, я говорю не об этом. — А о чем? Что у тебя на уме, Кэрри? — Ты собираешься участвовать в скачках в Палио? — А если и так? — А если я этого не хочу? — Она отошла, пропуская его в спальню. — Ты за этим привез меня на Нироли, Нико? Посмотреть, как ты себя убьешь? — Я вернулся из-за брата. Скачки просто совпали. — Совпали? Как и я? Как наш ребенок? Или мы для тебя не так важны, как эти скачки? — Прекрати, Кэрри! Когда он попытался ее обнять, она его оттолкнула. — Ты влюблен в опасность. Думаю, это единственное, что ты любишь по-настоящему. И это заставляет меня размышлять над тем, какое крохотное место в твоем сердце занимаю я и наш малыш… — Это уже слишком! Ты говоришь ерунду. — Неужели? Разве глупо любить кого-то так, как я люблю тебя? — Речь идет всего лишь о скачках. — Об опасных скачках! Не таких, как обычно! — А ты отлично поработала, собирая факты. — Не смейся надо мной и не смей поворачиваться ко мне спиной! — Кэрри пошла за Нико и схватила егоза рукав прежде, чем он дошел до двери. — Я люблю тебя, Нико. Пожалуйста, не делай этого! — Мне не десять лет, Кэрри. — Он отдернул руку. — Не вмешивайся в то, о чем не имеешь ни малейшего представления. Палио — это национальная гордость. — Палио — это соревнования самоубийц! — Ты говоришь, как женщина… — Я говорю, как мать твоего ребенка, которому нужен отец! — Кэрри поняла, что взывать к здравому смыслу Нико бесполезно. — Ты совсем не изменился, да, Нико? — Прости, если разочаровал тебя. — Только не жди, что я буду среди поздравляющих тебя. — Я от тебя ничего не жду. Так меня точно не постигнет разочарование. Она похолодела. Он только что намекнул, что ее любовь к нему ничего для него не значит. Нет смысла останавливать его, пусть уходит. Старый город был полон людей с плакатами и яркими лентами в руках. Кэрри никогда не видела ничего подобного. Она улизнула из дворца, придумав какое-то оправдание для принцессы Лауры. Ее сердце колотилось так громко, что она слышала его стук даже в шумной толпе. Она должна была найти Нико. Не важно, как мало он ее любит, она обязана уговорить его не рисковать своей жизнью. Кэрри надела летнее платье, зная, что жара в старом городе просто невыносима. Она почуяла запах лошадей еще до того, как их увидела. Пот смешивался с запахом кожи и страха. Повсюду сновали жокеи и еще какие-то люди, по Нико нигде не было видно. Кэрри вернулась на площадь, откуда должны были начаться скачки. Старая мощеная площадь. Булыжник очень опасен для лошадиных копыт. И мало места, две лошади скакать бок о бок не смогут. Кэрри приподнялась на цыпочки, стараясь сквозь толпу разглядеть Нико. Она прокричала его имя. — Нико Фьереца? — Пожилая женщина обернулась на голос Кэрри. — Я его знаю. Он скачет сегодня за мою семью. — За вашу семью? Но как такое возможно? На женщине было старинное платье, но вряд ли она была родственницей Нико. — Мы никогда не выигрывали Палио, но сегодня Нико скачет за нас, а он всегда выиграет. — Вы знаете, где его можно найти? — Разумеется. Он уже наверняка на старте. — Я смогу подойти к нему? — Будьте моей гостьей. Мы станем первыми, кто поприветствует его на финише. — О, нет. Я должна увидеть его сейчас… Но женщина не слышала Кэрри. Начали звонить церковные колокола. — Они не перестанут звонить, пока не начнутся скачки, — прокричала женщина в ухо девушке. — Колокола звонят, благословляя лошадей. Пойдемте к семейным трибунам. — О, нет я… Но женщина уже уводила Кэрри прочь, не желая слушать ее возражения. Девушка обнаружила, что трибуна — это всего лишь место на площади, обозначенное флагом с гербом семьи. Под каждым флагом стояли столы, уставленные едой и вином. — Столы накрыты, чтобы праздновать победу. Палио — опасные и шумные скачки. — Женщина одобрительно крякнула. — Известны случаи, когда жокеи погибали… и лошади тоже. — Погибали… Где же Нико? Нужно отговорить его скакать. Кэрри отчаянно оглядывалась по сторонам. На площади было полно народу. По словам принцессы Лауры, на скачки приходят тысяч тридцать человек. Кэрри была уверена, что все эти тридцать тысяч собрались сегодня здесь. Она почувствовала приближающийся приступ тошноты. Может, это предупреждение? С каждой минутой обстановка все больше накалялась. Приветствовали участников, восхваляли лошадей, насмехались над соперниками, но Нико… Где же он? Сердце Кэрри от страха бешено колотилось. Она не должна была поддаваться эмоциям и приходить сюда. Чтобы, не дай бог, ее не толкнули, Кэрри отошла к ограде. Она видела, как наездники проезжали мимо, но не могла разглядеть среди них Нико… Увидев выражения лиц жокеев, Кэрри задрожала. Все эти мужчины были тверды, как скалы, с безжалостными взглядами и поджатыми губами. Соперники, которые не пойдут ни на какие уступки. И тут каким-то чудом Нико оказался совсем рядом с Кэрри. Она вытянула руки и прокричала его имя, но он проехал мимо, даже не взглянув в ее сторону. — Три круга по трассе… — произнесла над ее ухом женщина, которая привела ее сюда. — Что? — хрипло переспросила Кэрри. — Три круга. Пойдемте со мной. Мы первыми придем к финишу и сможем поприветствовать Нико. Вся толпа стала двигаться. Кэрри была благодарна женщине за то, что та держала ее за руку и вела в нужном направлении. Наконец они дошли до финиша и заняли лучшие места. — Когда начнутся скачки? Ответом Кэрри стала гробовая тишина. Всё вокруг замерло. Девушка закрыла глаза. Ей оставалось только мысленно пожелать Нико удачи. Две минуты пятьдесят две секунды — таким был рекорд. Кэрри прочитала об этом в дворцовом архиве. Сто девяносто две секунды. Она уже знала, что они покажутся ей вечностью. Кэрри пробиралась сквозь толпу. Она должна увидеть Нико, должна стать первой, кто узнает, что он в безопасности. Она пересчитает всех лошадей, одну за другой… Ей было все равно, придет он первым или последним, она лишь хотела видеть, что он пересечет финишную черту в целости и сохранности. Глава пятнадцатая Еще больше людей пришло посмотреть финальный заезд. Жара становилась почти невыносимой. Кэрри нечем было дышать. И тут она увидела Нико! Он в безопасности! Его лошадь голова к голове шла с лошадью одного из жокеев. В висках Кэрри стучало. Люди кричали ей прямо в уши. Два жеребца неслись к финишу. Они были так близко, что девушка могла видеть, как раздуваются их ноздри, а потом остался только ужас, жара и толпа, несущая ее вперед. Подавшись, Кэрри попыталась удержать равновесие, но не смогла. Она не знала, что именно с ней произошло. Ее колени подкосились, и она все падала, падала… И каким-то невероятным образом вдруг оказалась в объятиях Нико. Его голос вернул Кэрри в реальность. Он кричал, чтобы люди разошлись, уступили им дорогу. Перед ее глазами все плыло. Она не понимала что происходит. В ее голове все еще эхом звучали крики, а Нико, Нико прижимал ее к себе, будто она была для него самым бесценным сокровищем в мире… А потом темнота снова окутала ее. — Нет… нет… — Кэрри отодвинула чашку. Нико пытался напоить ее чем-то. — Я все испортила… О, Нико, мне так жаль! — Она увидела, как над ней склонилась та самая женщина, которая так помогла ей, и ее боль только усилилась. Она испортила этот день не только Нико. — Я сделал тебе больно? Он принял чувство вины Кэрри за физическую боль. Он смотрел на нее с таким беспокойством, что она поспешно все ему объяснила, сказала, что она сама виновата в своей глупости. — Ты искала меня, — напомнил ей Нико. — Это только моя вина. Я ушел, оставив тебя в неуверенности. Разве я имею право в чем-то тебя винить? Я могу только благодарить Бога, что с тобой ничего не случилось. Даже не верится, я чуть тебя не потерял… — Он уткнулся носом в ее ладони. — Ты спас мне жизнь, Нико, рискуя своей… — Я люблю тебя, как же еще я мог поступить?! Если бы ты погибла, моя жизнь была бы кончена. — Ты любишь меня? — Кэрри поднялась. — Любишь? — Когда я увидел тебя, падающую в толпе, вся жизнь пронеслась у меня перед глазами. И это была жизнь без тебя, Кэрри. — Но я все испортила. — Она смотрела на него. Его лицо искажала боль. — Из-за меня ты проиграл скачки… — Скачки? — В глазах Нико стояло изумление, будто он совсем о них позабыл. — Я видел только тебя… тебя, Кэрри! Ты занимала все мои мысли! Мир без тебя… — Он покачал головой. — Ты хотя бы представляешь, каково это? — Но Палио… Нико приложил палец к ее губам. — Ничто! Для меня нет ничего важнее тебя, а я едва тебя не потерял. — Он обнял Кэрри. — Люди кричат твое имя, Нико… Что происходит? Я не понимаю… — Что ты помнишь о скачках? Она покачала головой и вздохнула. — Я, наверное, упала в обморок… И тогда Нико, должно быть, спрыгнул с лошади, чтобы спасти меня. Кэрри замерла. Позади них стояла та женщина и еще какие-то люди. Ее семья, наверное. — Мне очень жаль, — виновато пробормотала девушка. — Жаль? Да ты должна быть счастлива, что завоевала сердце победителя скачек в Палио. — Что это значит? — Кэрри изумленно посмотрела на Нико. — Значит, я выиграл. — Он улыбнулся ей. — Ты выиграл скачки? — Я выиграл твое сердце. — Да, но из-за меня ты проиграл скачки. И не притворяйся, что это не так, только чтобы заставить меня почувствовать себя лучше. — Я когда-нибудь врал тебе, Кэрри? — Никогда. — Тогда поверь, я выиграл Палио. Точнее, моя лошадь сделала это. Фуоко первым пересек финишную черту, остальное не важно. Никому нет дела до жокея. — Мне есть, — с жаром возразила Кэрри. — Значит, ты одна такая. Люди радовались победе Нико. — Я так горжусь тобой! — А я так рад, что ты в безопасности, моя маленькая мышка. Их отвлек расстроенный стон толпы. — Наверно, жалеют его, — пояснил Нико. — Кого? — Жокея, который пришел вторым. — Но ведь это совсем неплохо. — Здесь, на Нироли, второе место хуже, чем последнее. Люди думают, что тот, кто пришел вторым, мог бы выиграть, если бы получше постарался. — Тогда я рада, что ты выиграл. — Я тоже… Хотя какое-то время назад у меня были сомнения… Теперь уже Кэрри засомневалась, что он говорит о скачках. — Ты все еще не уверен? — Нет, — произнес Нико. — Теперь я абсолютно уверен. Под радостные возгласы толпы, восхваляющей победителя, Нико заключил Кэрри в объятия и поцеловал. Они вернулись во дворец. Нико настоял на том, чтобы Кэрри отдохнула. Он вызвал врача, который, осмотрев девушку, объявил, что она абсолютно здорова, просто стала жертвой сильной жары. Позже, когда Нико и Кэрри остались наедине, она произнесла: — Пообещай мне, что ты больше не будешь рисковать жизнью, Нико. Не теперь, когда ты собираешься стать отцом. — Обещаю. Я хочу только быть с тобой, Кэрри, заботиться о тебе и о ребенке. — Уверен, что в тебе говорит не только чувство долга? — Уверен. — Нико опустился у кровати Кэрри на одно колено и, взяв руку девушки в свою, поцеловал ее ладошку. — Скажи, что ты выйдешь за меня замуж, Кэрри… — Я не… — Прежние сомнения снова овладели ею. — Кэрри, прошу тебя… Она отвернулась. Ей хотелось большего, чем брак, заключенный лишь из благих побуждений. Она желала услышать предложение руки и сердца от мужчины, безумно ее любящего, а в итоге получила совсем иное. — Мне нужно время подумать, Нико… А сейчас я хочу поспать. — Кэрри соврала. Вряд ли она сможет заснуть. — Жара… — Она тяжело вздохнула. — Конечно. Кэрри даже не посмотрела Нико вслед. Может, она только что все разрушила? Он предложил ей замужество, а она снова его отвергла. Он сказал, что любит ее, а она его проигнорировала. Кэрри приложила ладонь к горячему лбу. Как бы ей хотелось, чтобы все сложилось по-другому! Слов Нико должно было хватить для того, чтобы убедить ее в его искренности, но она не могла не думать, что он просто поддался моменту. Она не имеет права принять его предложение. Брак без любви бессмыслен, к тому же знать, что Нико ее не любит, и жить с ним — подобно смерти. У Нико впереди была целая ночь, чтобы все обдумать. И почему он не смог все уладить? В бизнесе ему нет равных, он всегда знал, что в какой момент сказать, но когда дело касалось личных отношений, все шло из рук вон плохо. Нельзя было говорить с женщиной всей его жизни так сухо, словно с деловым партнером. Он наделал столько ошибок! Сначала, чтобы Кэрри осталась с ним, он ее шантажировал, потом не снял свою кандидатуру со скачек, хоть и знал, что скоро станет отцом. Теперь Кэрри считает, будто ему наплевать на нее и на ребенка. И он потеряет ее совсем, если в ближайшее время не вернет ее доверие. Нико не привык выслушивать отказы, он был не готов к тому, что Кэрри отвергнет его предложение. Но, с другой стороны, сдаваться он тоже не привык. Кэрри смотрела на озеро. Водная гладь в свете вечерней зари казалась розовато-золотистой. Нико сказал ей, что после скачек всегда проводится небольшая вечеринка, на которую, он надеется, она пойдет с ним. Живя с тетушкой, Кэрри чувствовала себя одинокой, но то одиночество ни в какое сравнение не шло с нынешним ощущением ненужности. Покинуть Нико будет для нее подобно смерти, но ведь она сама во всем виновата. Она все делала неправильно, пыталась изменить его… но ради чего? Разве не именно в такого Нико Фьереца она когда-то влюбилась? Заметив, что Нико идет в ее сторону, Кэрри не могла не улыбнуться. Она должна немедленно ему все сказать. Кэрри встала и бросилась ему навстречу. — Ты должна отдыхать. — Нико взял ее ладони в свои и привлек к себе. — Нико, прости меня. — За что? Кэрри, за что? — За то, что пыталась тебя изменить. Мы можем остаться друзьями? Знаю, я не должна была так поступать. Ты простишь меня? — Притормози, Кэрри… О чем ты? Она так давно хотела все это ему сказать, что теперь задыхалась и молча качала головой. — Я никуда не спешу. Соберись, успокойся и скажи мне, что не так. Что тебя расстраивает? — Мне недостаточно просто выйти за тебя замуж, Нико, — наконец произнесла Кэрри. — Я хочу быть любимой… — И ты думаешь, я не люблю тебя? — Ты никогда не признавался мне в любви… кроме того момента, сразу после скачек, но тогда все было по-другому… — По-другому? Почему? — Ты был расстроен и даже, наверно, шокирован… Мы оба были. Кэрри понимала, что она права. Но она не знала, как трудно даются Нико подобные откровения. Он был способен на сильные чувства, но не мог выразить их. Это казалось ему невозможным. Он мог болтать с ней, задевать ее, но ему сложно было признаваться в любви. — Я люблю тебя, Кэрри. — Нико заглянул ей прямо в глаза. — Всегда любил и всегда буду любить. Ты моя единственная любовь, моя жизнь, воздух, которым я дышу, ты мое все. Прошу, скажи, что выйдешь за меня и позволишь мне попытаться сделать тебя такой же счастливой, каким ты делаешь меня… — Нико… — Кэрри смотрела на него, не веря своим ушам. — Я полюбил тебя, как только увидел, просто тогда я этого еще не понимал. Он улыбнулся, и она обняла его и прижала к себе. — А сейчас нам пора на вечеринку, — напомнил ей Нико. — Вечеринка? — Кэрри не хотела ни на какую вечеринку. Она желала остаться с Нико и послушать о том, как он любит ее, еще тысячу раз. — Я тебе говорил о ней. И, может, мы могли бы заодно отпраздновать нашу помолвку… — Но я еще не сказала «да», — заметила Кэрри. — Скажешь, — уверенно заключил Нико. Кэрри казалось, что она плывет по воздуху. Нико официально объявил об их помолвке перед всей семьей. Король Джорджио удивил всех своей речью, он сказал, что есть вещи, которые неподвластны даже королю, и любовь — одна из них. Он сердечно поздравил жениха и невесту и добавил, что с нетерпением ждет рождения правнука. Принцесса Лаура сияла от счастья. Она пообещала часто навещать их в Лондоне. — Мы ждем тебя в самое ближайшее время. — Нико с гордостью пожал руку Кэрри. — У моей невесты скоро будет выставка картин. Эти слова напомнили девушке о подарке, который она приготовила принцессе. Она извинилась и побежала в комнату, чтобы принести картину, на которой был изображен кусочек сада. — Мой любимый сад! — в восторге воскликнула принцесса. — Владельцы галереи особо отметили эту картину. Король Джорджио был впечатлен. Но все мысли Кэрри занимал сейчас только Нико. Она нарисует его… Но сначала ей придется найти способ заставить его стоять на месте. — Почему ты улыбаешься? — спросил он, отводя ее в укромный уголок. — Потому что я влюблена в самого непоседливого и самого амбициозного мужчину на свете. — Это хорошо. — Хорошо? — Я не привык быть вторым. — Нико обнял Кэрри. — Больше никаких соревнований, Нико. Это невыносимо! Ты просто не понимаешь. Раньше мне было нечего терять… — Обещаю. Я больше не стану рисковать своей жизнью, — заверил он ее, обнимая у всех на глазах. — Оказывается, моя маленькая мышка умеет скалить зубки. Я должен быть начеку. — И тебе это нравится? — А ты как думаешь? — Они обменялись понятными только им взглядами. — Навсегда? — Кэрри заглянула Нико в лицо. — Именно так.