Мертвые глаза
Стюарт Вудс


Благополучную жизнь актрисы Крис Кэллавей омрачает ощущение, что ее преследуют. В результате несчастного случая она слепнет и делается беспомощной перед домогательствами навязчивого поклонника. Хитроумный и опасный план ее друзей обещает вывести их на мучителя.


Стюарт Вудс

Мертвые глаза


Посвящается Пергаму и Энн Хэрисон


Глава 1


Первое письмо пришло в понедельник. Крис Кэллавей была очень недовольна, когда ее секретарь сообщила ей, что она обнаружила его в почтовом ящике. Марки на нем не было.

Тон письма был дружественным, не слишком почтительным, но и не слишком фамильярным.

"Дорогая мисс Кэллавей!

Ваша игра доставляет мне такое удовольствие, что я не смог не написать вам. Как-то получилось так, что я не видел ваши фильмы вплоть до прошлой недели, когда вечером по телевизору показывали «Каменное сердце». Вы произвели на меня такое впечатление, что на следующий день я посмотрел «Доблестные дни» в Вествуде. А потом я взял напрокат видеокассеты с фильмами режиссеров Мейнлайна и Даунера, и ваша игра оставила неизгладимый след в моей душе.

У вас никогда не было чувства, будто вы знакомы всю жизнь с человеком, встретившимся с вами впервые? У меня возникло такое чувство по отношению к вам.

Еще раз спасибо за замечательную игру. Вы еще услышите обо мне. Поклонник".

Когда Крис приобрела этот дом, она приложила много усилий, чтобы сохранить свой адрес в секрете. Все ее счета приходили в офис ее менеджера, а когда возникала необходимость дать кому-либо адрес, она оставляла номер почтового ящика. Даже ее друзья, думала она, посылают ей рождественские поздравления на номер почтового ящика. А тут какой-то поклонник обнаружил ее адрес! Она вручила письмо своему секретарю.

— Ответь как можно сердечней и отошли его к номеру почтового ящика.

— На нем нет обратного адреса, — отозвалась Мелани, поворачивая конверт в руках.

Крис почувствовала непонятное раздражение из-за невозможности ответить на послание. Многие актеры, она знала, вовсе не отвечали на письма своих поклонников или отсылали их в группу обслуживания, но она отвечала на все, что составляло двадцать — тридцать писем в месяц, а после выхода очередного фильма их число возрастало до ста. Писала их Мелани, а Крис только ставила свою подпись.

— Тогда вызови дежурный патруль, пусть они следят за моим почтовым ящиком.

Мелани бросила на нее взгляд, означавший, что она не верит в серьезность ее слов.

— Крис, ты не перебарщиваешь? Это же не бомба — это всего лишь письмо.

Крис рассмеялась.

— Ты права.

«Боже, — подумала она, — какая ерунда может вывести меня из себя!»

Мелани бросила взгляд на часы.

— Через двадцать минут ты должна быть на занятиях у Грэма Хонга, а в час Денни тебя причесывает.

— Да, пора ехать.

Крис схватила свой спортивный костюм, прошла в гараж и через минуту она уже спускалась по Стоун Каньон в своем «Мерседесе 500SL» с откидывающимся верхом, направляясь в сторону отеля Бел-Эйр и бульвара Сансет. Ее забавляло то, что и в Беверли-Хиллз, и в Бел-Эйр было полно маленьких оригинальных машин, так что свои она могла считать почти анонимными.

* * *


Грэм Хонг был достаточно крупным для азиата, более шести футов, мускулистым, но гибким. Он вел занятия у себя в доме, который был похож не столько на тренировочный зал, сколько на чайный домик. Хонг встретил Крис с чашечкой чая и пригласил ее присесть.

— Вам когда-нибудь приходилось изучать боевые искусства? — спросил он. У него было чисто калифорнийское произношение и никакого акцента.

— Никогда, — ответила она.

Он улыбнулся ей.

— Это хорошо.

— Хорошо? Почему?

— А танцем вы не занимались?

— Я начинала как танцовщица, в Нью-Йорке.

— Отлично. Вы занимаетесь с тренером?

— Нет, у меня небольшой спортивный зал в доме. Я в хорошей форме.

— Хорошо, тогда вы не будете быстро уставать.

— Грэм, — сказала она, — если бы я быстро уставала, я не была бы актрисой. А почему занятия танцем лучше, чем боевые искусства?

— Я читал сценарий, — ответил он. — То, что мы хотим сделать в этом фильме, не содержит ничего ритуального — это обычная драка. Ваш танцевальный опыт поможет вам лучше сохранять равновесие и, в конце концов, сделает ваши движения более грациозными.

Он встал.

— Если вы закончили чай, давайте начнем.

Он отодвинул перегородку, за которой открылась комната достаточно больших размеров, всю площадь которой от стены до стены занимал большой мат да тряпичный манекен. Одна стена была зеркальная с балетным станком.

— Сначала несколько основных положений, — сказал Хонг. — Представим себе, что вам надо драться, драться с мужчиной, который выше и тяжелее вас. Куда вы в первую очередь направите удар?

— Я ударю его в пах, — сказала Крис.

— Почему?

— Потому что, я думаю, это выведет его из строя.

— Может быть, если вы застанете его врасплох. Вы добьетесь большего успеха, если ударите его по голени, а еще лучше — по колену.

— Почему туда, а не в пах?

— Потому что ваша задача — вызвать как можно больше боли. Боль — вот что выводит из строя. В яичках нет ничего такого, что отключит его самого по себе, кроме боли, которую вызывает удар по ним. А если у вас на ногах тяжелые ботинки, вы можете вызвать отключающую или, по меньшей мере, очень сильную боль ударом по голени. Но, если вы ударите по колену, вы отключите его, даже если у Вас на ногах будут туфли или мягкие тапочки. Колено — сложная и чувствительная структура.

— Это интересно, — сказала Крис.

— Я бы не стал рекомендовать это для простой уличной драки, потому что это может вызвать повреждения, которые могут привести к суду и большим медицинским издержкам. Но если кто-то нападает на вас с оружием или представляет смертельную опасность, удар по колену будет идеален.

Хонг взял ее за плечи и поставил в центр комнаты.

— Расслабьтесь, упритесь на обе ноги, наклонясь немного вперед, руки на поясе. Из этой позиции начинается любая атака либо защита.

Крис подняла руки и встала в стойку боксера.

— А разве не так?

— Это защитная стойка, — объяснил Хонг, — в случае, если вы участвуете в боксерском поединке. В уличной же драке вы только успеете подумать, что вы хотите из этой позы нанести противнику удар. А если вы, женщина, сражаетесь с мужчиной, вашим первым оружием должны быть неожиданные действия. Смотрите, я буду делать медленно.

Хонг, стоя лицом к ней, поднял свою левую ногу и слегка ударил по внутренней стороне ее коленки. Она подогнулась, и Крис упала.

Хонг помог ей подняться.

— А теперь попробуйте вы, медленно. Только проведите свою левую ступню к внутренней части моего правого колена.

Крис сделала, как он велел, и он упал на колени.

— Итак, — произнес он, не поднимаясь с пола, — что вы сделали. Во-первых, если вы ударили меня действительно сильно, вы могли повредить мне колено и, может, так серьезно, что я не смогу двигаться без хирургического вмешательства. Во-вторых, поскольку вы заставили меня упасть на колени, я не способен повторить атаку. В-третьих, просто из-за падения всего моего веса на колено, я мог еще больше повредить его. Опытные люди, когда получают подобный удар, стараются не упасть на колено, а перевернувшись, встать, перенеся свой вес на другую ногу. Конечно, если вы поработали хорошо, он сможет встать только на одну ногу, и все равно будет неспособен к дальнейшим действиям.

— М-да, — только и смогла произнести Крис.

— Так, а теперь сможете нанести удар выше головы? — спросил Хонг.

Крис повернулась и ударила его.

— Отлично. Это сработает в первой сцене вашей драки. Вам надо будет просто ударить его по лицу.

Он стоял напротив нее и медленно показывал движение.

— Я могу это сделать, — отозвалась Крис.

— Сделайте. Я хочу, чтобы вы ударили меня в лицо так быстро и гак сильно, как вы только можете. Предоставьте мне возможность самому позаботиться о своей защите.

Крис, которая уже находилась в стойке, выбросила ногу и ударила Хонга по подбородку. К своему удивлению, она сделала это так сильно, что он упал назад. Она бросилась к нему.

— Боже, Грэм, я причинила вам боль?

Хонг, подняв голову, отрицательно покачал ею.

— Я и не думал, что у вас такая быстрая реакция, — засмеялся он, вытирая кровь. — Вы безжалостная женщина, и я больше не буду недооценивать вас.

* * *


Когда Крис вернулась домой, в ее почтовом ящике находилось еще одно письмо без марки.


Глава 2


— Взгляни, — сказала Крис, протягивая Денни Девиру оба письма. — Как это понимать?

Денни расчесывал густые темные волосы Крис, укладывая их по плечам. Отложив фен в сторону, он взял в руки письмо.

— М-да, лапочка, — произнес он, нарочито растягивая слова. — Похоже, ты завела себе воздыхателя.

— Совсем нет, — ответила Крис. — Взгляни на другое.

Денни прочитал второе письмо и изрек:

— "Ты очень атлетична. Я бы не хотел встретиться с тобой в темной аллее". Что, черт возьми, это может означать?

— Я недавно вернулась от Грэма Хонга. Он тренирует меня для нового фильма. Мы занимались, и я случайно, ...ну, не совсем случайно... но непреднамеренно опрокинула его.

— Ты опрокинула Грэма Хонга?

— Он дал мне задание ударить его в лицо, и я сделала это. Он просто не успел вовремя среагировать.

Денни со смехом воскликнул:

— Бог мой, я бы много дал, чтобы увидеть это!

— Денни, дело в том, что тот, кто написал, видел это. Сукин сын преследует меня целое утро.

Денни еще раз прочитал письмо.

— Мне кажется, ты торопишься с выводами. Этот парень видел тебя в фильмах. Помнишь, когда ты ударила в каком-то фильме мужчину бутылкой в... Что это был за фильм?

Крис отрицательно покачала головой.

— Нет, он точно наблюдал за нами.

Денни начал потихоньку массировать плечи Крис.

— Расслабься, лапочка. Ты придаешь этому слишком большое значение.

— То же самое Мелани сказала сегодня утром, когда пришло первое письмо. Ни на одном из них не было марки — он просто кладет их в мой почтовый ящик. Как он, черт возьми, обнаружил, где я живу?

— Лапочка, кто-либо всегда может обнаружить адрес кого-либо. Ты разве не знаешь этого?

— Денни, я никогда не давала этот адрес кому-либо. Даже рождественские поздравления я получаю на адрес почтового ящика. Единственное, что я получаю на этот адрес — это каталоги, на которых не указано имя адресата.

— Хорошо. Но, когда ты покупаешь что-то в Саксе или Неймане, ты посылаешь покупки на этот адрес, верно?

— Нет. Я забираю их сама. Или, если что-то надо поменять, это делает Мелани. Я никогда не давала кому-либо этот адрес, кроме тех, кто приходит ко мне ужинать или играть в теннис. И поэтому это пугает меня. Я скажу тебе, как этот парень обнаружил, где я живу: он следовал за мной до самого дома. Вот так!

Денни обхватил ее голову руками и направил в сторону зеркала.

— Послушай, не забивай себе этим голову. В понедельник ты начинаешь работать в новой картине и ты не имеешь права отвлекаться на то, что существует только в твоем воображении.

Крис повернулась на стуле.

— Ты прав, я думаю. Впрочем, как и всегда.

— Если ты вызовешь полицейских, они примут тебя за чокнутую.

— Да, да, — кивнула она. — Известность — это та часть моей работы, которая дается мне нелегко. Я ненавижу, когда меня узнают, когда незнакомые люди подходят ко мне на улице и требуют автографы или просят сфотографироваться рядом.

— Это цена, которую ты должна платить, лапочка.

— Это слишком высокая цена! Когда я закончу строительство нового дома и отложу в банке достаточный капитал, я брошу эту работу.

— Послушай, ты любишь свою работу. Тебе надо только спокойнее относиться к своей славе. У меня есть хороший психиатр.

Она еще раз повернулась на стуле.

— Ты думаешь, моя проблема в этом? Ты полагаешь, это в какой-то степени нормально, что этот идиот преследует меня и оставляет свои записочки в моем почтовом ящике? Это не фантазия, это — реальность, Денни. Что может сделать твой психиатр в данном случае?

— Она сможет помочь тебе разрешить эту проблему, вот и все.

Крис встала и посмотрела в зеркало на свою прическу.

— Достаточно. Через полчаса у меня встреча в новом доме с человеком, отвечающим за установление там системы безопасности. Боюсь, при том движении, какое сейчас на улице, я вряд ли попаду туда вовремя.

— Детка, неужели ты думаешь, этот парень выполнит всю работу сегодня? Не сомневаюсь, ты купишь самую большую систему сигнализации в мире, такую, что она не поместится в твоем доме.

— Заткнись, — бросила Крис, схватив его за руку. — Пошли, я провожу тебя до машины.

Вытащив его из дома, она подвела его к маленькой красной «миате», припаркованной на подъездной аллее к ее дому и чмокнула в щеку.

— Поужинаем в субботу вечером?

— В субботу у меня встреча с новым приятелем. А как насчет воскресенья?

— Отлично! Я отвезу тебя в Малибу и покажу, как идет строительство дома, а затем мы сможем поужинать в Ла Скала. Встречаемся в семь?

— Годится. Думаешь, ты будешь чувствовать себя в большей безопасности, когда переедешь в Малибу?

— До воскресенья, — крикнула она ему через плечо. Сев в свой «мерседес», она выехала на шоссе.

* * *


Она быстро вела машину, только что уложенные волосы развевались на ветру. Крис не обращала на это внимания: у нее были хорошие волосы, она сможет снова уложить их. Какой смысл делать ту или иную укладку, если она не позволяет волосам развеваться на ветру?

В двадцать два года Крис приехала в Нью-Йорк с дипломом бакалавра Университета Джорджии и отличными оценками за танец и драму. Через неделю она получила свою первую работу в одном из мюзиклов на Бродвее и с тех пор без работы практически не оставалась. Иногда ей за работу платили мало или не платили вовсе, но ей никогда не приходилось ждать в списках претендентов или сниматься в рекламе, чтобы материально поддерживать свои артистические увлечения. Занимаясь в актерской студии, она бралась за любую роль в стоящем спектакле и отказывалась от всего, за что по ее понятиям ей было бы стыдно. За те годы она отвергла многое, за что другие актрисы хватались бы двумя руками: фильмы ужасов, телефильмы, даже некоторые роли в сериалах. Она уже сыграла две главные роли в боевиках, когда начала задумываться о том, чтобы покинуть Нью-Йорк. Когда же она окончательно решилась переехать в Лос-Анджелес, у нее в кармане было два предложения из Голливуда, лучший агент, менеджер, а расходы на ее переезд взяла на себя компания «Центурион Пикчерз».

Два года она была замужем за актером Бредом Доннером. Вдвоем они наскребли денег, чтобы оплатить первый взнос за дом в Бел-Эйр. Но брак распался, и Бред, сделав благодарный жест, выехал, оставив дом Крис. Однако, оставаться там ей было очень неуютно, и она подумывала о том, что как только будет завершен ее новый дом, она продаст старый и поделит полученные деньги с Бредом.

Крис не относилась к разряду «кассовых» звезд, по крайней мере, пока. Но она уже успела сыграть главные роли в фильмах с участием Джейна Хейкмана, Дастина Хоффмана, Алека Болдуина и две главные роли с менее известными звездами. Все, что ей было нужно, как считала она и ее менеджер, — одну выигрышную главную роль в фильме, который поднимет ее на вершину успеха, как случилось с Сэлли Филд в «Норме Рей». Эта выигрышная роль и была ее целью.

Это не означало, что она была малооплачиваемой актрисой. Ей платили полмиллиона за роль, а такая роль могла бы поднять ее ставку к миллиону. Ей уже исполнился тридцать один — слишком много, чтобы повторить феномен Джулии Робертс, но у нее не было ролей в неудачных фильмах и она была работягой.

Съехав с трассы, которая вела на Санта-Монику, и попав на шоссе, проходившее по побережью Тихого океана, она подумала, как повезло ей с этим новым домом. Он находился в Биг Рок, не самой фешенебельной части Малибу, но выходил на огромный пляж, да и окрестности были достаточно красивы. Огромные волны и ил постепенно разрушили прежний стоявший там дом. В конце концов он сгорел в результате пожара, и ей удалось значительно снизить цену. Она нашла хорошего архитектора, построившего такой прочный фундамент, который был способен противостоять любым выходкам непредсказуемого калифорнийского климата. «Чтобы ни случилось, — думала она, — мой дом выдержит».

Приближаясь к Биг Рок, она увидела возвышавшиеся над забором опорные балки крыши. Когда дом будет готов, она распорядится поставить высокий забор, который бы отделял ее дом и от шоссе, и от занудных воздыхателей, подобных автору этих писем.

Когда она остановилась, сзади припарковался фургончик, из которого вылез молодой мужчина.

— Мисс Кэллавей, я Мел Паркер, директор фирмы «Кейхоул Секьюрити», занимаюсь установкой сигнализации в вашем доме, — представился он.

— Как дела, Мел? — спросила она, пожимая ему руку. «Он приятной наружности, — подумала она, — блондин, стройный, атлетического телосложения». У него был шрам на верхней губе и прикрытые веками глаза, но это не портило впечатления.

— Я отношусь к числу ваших больших поклонников, — сказал Мел. — Я видел все фильмы, в которых вы играли, и с нетерпением жду следующего.

— Спасибо, Мел, мне приятно это слышать.

Он вспыхнул.

— Давайте обойдем дом, и вы мне скажете, какая и где вам нужна система безопасности.

— Давайте.

Он распахнул фанерные ворота, и перед ними открылся вид ее дома. Он выглядел уже так, как она его себе представляла. Сначала это были всего лишь обгоревшие развалины, затем — огромная дыра в земле, затем — горы железобетона. Но сейчас дом был уже почти завершен, и принял те очертания, о которых она когда-то мечтала. Уже можно было пройтись по комнатам и ощутить их размеры, балансируя между балками, выйти на то, что будет открытой террасой, и полюбоваться голубым Тихим океаном. Но пока ей было страшно даже подходить к бреши, где будет находиться входная дверь.

Когда они с Мелом вошли, другой незнакомый молодой человек подошел к ним. На нем была рабочая одежда, а в руках — ящик для инструментов.

— Крис, я Бад Карсон, подрядчик по монтажным работам.

— Привет, — ответила она, не придав особого значения, что он обратился к ней по имени. Казалось, в эти дни весь мир имел на нее права. Ее генеральный подрядчик, Майк Мошковиц, представил ей большую группу субподрядчиков, но не этого парня, который выглядел слишком молодо для того, чтобы быть шефом строителей. Кроме того, у него было какое-то странное выражение глаз, так что было непонятно, куда он смотрит, когда разговаривает.

— Как вам нравятся формы, которые принимает ваш дом, — спросил он.

— Я восхищена! Он становится похожим на то, о чем я мечтала.

— Монтаж здания, — откликнулся Бад, — это потрясающая вещь. Именно тогда проект становится реальным домом, и происходит это довольно быстро. Через десять дней мы закончим монтаж дома, а еще через неделю положим крышу.

— Здорово! Вы хорошо работаете. А сейчас, если вы извините меня, я побеседую с этим джентльменом об установке сигнализации.

— Кстати, — добавил Карсон, — у меня сейчас нет с собой ни клочка бумаги, но когда вы приедете сюда в другой раз, дадите мне автограф?

— Конечно, Бад, с удовольствием, — она повернулась, чтобы идти.

— А могу я попросить кого-нибудь сфотографировать меня вместе с вами?

Это была часть ее жизни, которая выводила ее из себя: люди считали, что они могли требовать от нее, чего пожелают, только потому, что они видели ее в фильмах. Она старалась сохранить любезный тон.

— Если у меня будет время. А сейчас извините меня.

Повернувшись, она пошла в сторону дома.

— Крис... — раздался его голос.

Она не обратила внимания, продолжая идти вперед. Около получаса они бродили с Мелом по дому, отмечая окна, двери, на которых надо установить сигнализацию, выбирая места, где удобно будет поставить кодовые замки, чтобы она могла войти в дом, нажав код или, в случае необходимости, кнопку тревоги.

— А как насчет видео? — спросил Мел, когда они вернулись к входной двери?

— Видео?

— Можно установить камеру так, что вам будет виден любой, кто звонит в ворота, с экрана любого находящегося в доме телевизора. И вы сможете решать, открывать вам ворота или побеседовать с посетителем по радио.

— Хорошая идея, — отозвалась Крис, думая о полученных сегодня утром двух письмах.

— Мне кажется, это необходимо иметь для человека вашего положения. Уверен, вы не избежите странных, нежеланных посетителей.

— "Странных" — это верно сказано, — ответила Крис. — Установите камеру. А как насчет еще одной, которая бы была направлена на открытую террасу перед океаном?

— Можно, — он сделал какие-то пометки в плане нижнего этажа дома. — Послушайте, — продолжил он. — Я хочу, чтобы вы знали, что я обеспечу вас лучшей системой безопасности. Моя фирма работает всего год, но мы очень ответственно относимся к делу.

— Не сомневаюсь. У вас хорошие рекомендации.

— Знаю, это покажется вам немного странным — давать человеку, которого совершенно не знаешь, номер своего домашнего телефона и ключи от квартиры, но я хочу, чтобы вы знали, что ваша частная жизнь и ваша безопасность для меня — дело чести, и что вы всегда можете полагаться на меня и моих людей.

— Спасибо, Мел, это очень убедительно.

— Что бы ни случилось, вам надо будет нажать только две кнопки на панели управления, и в течение десяти секунд мы позвоним в полицию. Они перезванивают обычно в течение двух минут. Конечно, иногда это может быть позже, в зависимости от ситуации в Малибу.

— Мел, я крайне оберегаю свою частную жизнь и не хочу чтобы даже кто-нибудь в вашей фирме имел мой домашний адрес и номер моего телефона, пока в этом не появится крайняя необходимость.

— Я понимаю вашу точку зрения, — ответил он, — но в моем офисе в Санта-Монике постоянно находятся три оператора, наблюдающие за экранами компьютеров. Когда появится сигнал, если это не сигнал тревоги, оператор немедленно перезвонит вам по вашему телефону. Если же ответа не будет, он позвонит в полицию; если вы ответите, он будет ждать от вас словесного кода, который вы выберете сами. Если вы не произнесете код или назовете ошибочный код, он поймет, что у вас не все в порядке, и вызовет полицию.

— Здорово!

— Я считаю, что все операторы должны иметь в компьютерах номер вашего телефона и ваш адрес. Однако, я хочу сказать, что, прежде чем брать кого-либо на работу, я тщательно изучаю прошлое каждого сотрудника, которого я нанял — у меня нет ни одного человека ни с криминальным, ни с сомнительным прошлым. Некоторые из моих людей — бывшие полицейские, и они знают, что надо делать в экстренной ситуации.

— Хорошо, — кивнула она. — Но мне кажется, что я могу пока позволить себе жить без того, чтобы кто-то постоянно знал, где меня найти.

— Вы правы, но в этом случае вы смогли бы контролировать и тех, кто уже это знает.

«Если бы это было так», — подумала она.

* * *


Вернувшись домой, она обнаружила еще одно письмо в своем почтовом ящике, уже третье за день.

«Не могу перестать думать о вас», — заканчивалось оно.


Глава 3


В пятницу утром Крис собиралась на первую читку сценария первого в ее жизни вестерна под названием «Покинутый». Это не была та самая выигрышная роль, о которой она мечтала, но она играла в паре с Джейсоном Куином, восходящим молодым актером, и говорили, что этот фильм сделает из него большую звезду. В очередной раз она «держалась за фалды» другого, но, хотя роль Куина была основной в фильме, у нее было четыре хороших сцены, включая и сцену драки.

Исполнителей уже ознакомили с черновиком сценария, но в первый раз им предстояло увидеть финал. Все были немного возбуждены, но, когда они уселись вокруг длинного стола, установленного на небольшой сцене, и начали читать свои роли, всем стало совершенно ясно, что сценарий заметно изменен и улучшен. Крис обрадовалась, обнаружив, что сильно увеличена ее роль, в которой появилась новая сцена с Куином, намного эффектнее, чем она могла мечтать.

После обеда Джейсон Куин и директор Брент Уильямс отвели ее в сторону. Крис занервничала. Как и любой актер, она не любила критику и знала, что если этим двоим не понравится, что она делает, ее уберут достаточно быстро.

— Крис, — начал Брент, — должен заметить, что это была лучшая первая читка сценария, на которой я когда-либо присутствовал. Мы с Джейсоном думаем, что ты можешь блеснуть в этом фильме.

— Я не могу представить, чтобы какая-нибудь другая актриса смогла сделать то, что делаешь из роли ты, — вставил Куин. — А Грэм Хонг утверждает, что ты будешь прекрасно смотреться в сцене драки, размазав негодяя по полу.

— О, спасибо вам, Джейсон и Брент, — ответила Крис, пытаясь унять дрожь в голосе от неожиданной похвалы. — Я жду, когда мы начнем снимать.

— Я знаю, это последний вариант сценария, — сказал Брент, — но там была еще одна сцена, которую мы с Джейсоном выкинули, потому что не предполагали, что какая-нибудь актриса сможет ее вытянуть, но сейчас мы хотим вернуть ее.

— Крис, я не преувеличиваю — это материал, достойный претендовать на награду Академии. Руководство студии возлагает большие надежды на этот фильм, им понравились твои пробы, и, если им понравится конечный результат, они рассчитывают пустить на открытии его не в восьмистах, а в тысяче двухстах кинотеатрах.

— А им понравится конечный результат, — улыбнулся Куин, демонстрируя прекрасную работу дантиста из Беверли-Хиллз. — Я думаю, мы с тобой покажем класс в этом фильме.

Крис снова поблагодарила их. Джейсон отправился в свою уборную, оставив ее наедине с режиссером.

— Я говорил с Джейсоном на эту тему, я хочу поднять твои ставки: твое имя будет перед заглавием, одно в кадре, сразу после Джейсона.

— Это замечательно, Брент, — сказала Крис. И это, действительно, было замечательно. Из опыта она знала, что не следует слишком доверять обещаниям, данным в Голливуде, но сейчас ничего не могла с собой поделать: ее сердце радостно билось.

— Изменения в сценарии сделают твою роль главной. Мы с Джейсоном решили, что ты этого заслуживаешь.

Он обнял ее и направился к директору студии.

— Ну, — громко сказала себе Крис, — тогда ты должен платить мне, как за главную роль.

Она пошла в свою гримерную, подумав по дороге, что сегодня не было ни одного письма от Поклонника. Счастливая, она отправилась на встречу, назначенную на обед.

* * *


Стоял один из тех солнечных лос-анджелесских дней, когда смог, унесенный холодным ветром, не затеняет солнце, а недавно прошедший дождь придает земле свежесть. Она обедала на открытой террасе со своим агентом Роном Морроу и менеджером Джеком Берманом в ресторане Бистро Гарден в Беверли-Хиллз.

— Мне звонил Брент, — сказал Рон. — Он рассказал мне последние новости. Все складывается очень удачно, Крис.

Рону еще не исполнилось и тридцати пяти, но он уже считался одним из самых первоклассных агентов в наиболее влиятельном в городе Агентстве артистического творчества.

— Как ты думаешь, Рон, сможешь вытянуть из них побольше денег?

Рон отрицательно покачал головой.

— Просить сейчас у них денег — будет ошибкой. Если эта картина станет тем, на что я рассчитываю, то в следующий раз мы вытянем из них вдвое больше. Тебя завалят сценариями. Подожди — и увидишь.

— Рон прав, — сказал Джек. — Сейчас не стоит давить на студию. Они счастливы — и пусть пребывают в этом состоянии.

Джек, которому было уже за пятьдесят, был ветераном голливудских игр и менеджером дюжины крупных звезд.

— Как скажете. А какие у нас еще предложения?

— Пока ничего интересного, — сказал Рон. — Но как только фильм запустят в производство, уверяю тебя, они посыплются, как из рога изобилия. Об этом можешь не беспокоиться.

— А я и не беспокоюсь, — улыбаясь, ответила Крис.

— Как продвигается строительство? — спросил Джек.

— Идет. Каркас практически завершен, так что уже можно различить будущие очертания дома. Вы оба должны поехать со мной и посмотреть его.

— Вчера я проезжал мимо, — заметил Рон. — Я обратил внимание, что уже начата крыша.

Джек прокашлялся.

— Крис, пора приступать к продаже твоего дома в Бел-Эйр.

— Еще рано, Джек. Еще месяцев пять до окончательного завершения дома в Малибу — если, конечно, будут выдержаны сроки. Кроме того, у меня нет желания встречать каждый день толпу праздношатающихся, когда я начну жить в своем доме.

— Пять месяцев пролетят очень быстро, поверь мне.

— Давай сделаем так: шесть недель до того, как мы отправимся в Монумент Уэллей на натурные съемки, мы будем работать в павильоне. Как только мы уедем из города, можешь приступать к его продаже. Устраивает?

— Устраивает, — не очень уверенно сказал Джек. — Однако, я очень об этом беспокоюсь. Ты настаивала, чтобы оплатить новый дом наличными, не даешь мне возможности получить для тебя ссуду и можешь оказаться в стесненном положении.

— Джек, когда я работаю, я не трачу много денег. Это будут только выплаты за дом в Бел-Эйр и мои текущие расходы.

— Которые не так уж и малы, моя радость.

— Джек, — вмешался Рон, — как только «Покинутый» появится на экранах, цена Крис возрастет до небес. И у нее все встанет на свои места.

— Мне не нравится то, что она залезает в свои сбережения, чтобы построить этот дом, хотя я прямо сейчас бы мог сделать кредит под фантастически маленькие проценты.

— Можешь считать меня сумасшедшей, — ответила Крис, — но мне надоело сидеть в долгах.

Обед они закончили легкой болтовней в приятной расслабленности от выпитого вина.

* * *


Когда Крис вернулась домой, шесть дюжин роз ожидали ее на пороге. «Это от Джейсона и Брента», — подумала она и, собрав их, направилась в кухню. Положив цветы в раковину и пустив воду, она заметила записку.

«Вы прекрасны, — было сказано в ней. — Поклонник». Она смяла записку и выбросила ее в мусорную корзину.


Глава 4


Денни появился вовремя, в воскресенье вечером. «Денни, — подумала Крис, — всегда приходит вовремя». Ее успокаивало то, что был в ее жизни человек, на которого всегда можно было положиться.

Когда Крис была замужем за Бредом Доннером, большинство их друзей были его друзьями. После развода она много работала или занималась домом, а потому мало с кем виделась. Денни же делал ей укладку ежедневно, когда она снималась, и два раза в неделю, когда она была свободна от работы. Таким образом, вместе с Мелани он как бы стал постоянной составляющей ее жизни, источником благоразумия и здравого смысла. Ей бы хотелось иметь его за спиной во время драки, думала она.

Крис любила водить машину, и они сели в нее.

— Что за неделя! — воскликнула она. — Каркас дома практически закончен, новый сценарий оказался лучше, чем я могла и мечтать.

Она рассказала ему о первой читке и о том, что произошло позже.

— Лапочка, — сказал Денни. — Мне сорок, и я живу в этом городе с двадцати двух лет, а потому я знаю, что я говорю: у тебя большое будущее, и никто не сможет помешать тебе.

— Я боюсь даже думать об этом, — ответила Крис, перекрикивая шум ветра, как только они свернули с бульвара Сансет и направились по шоссе, проходящему по тихоокеанскому побережью. — Я хочу сказать, я мечтала об этом, когда еще жила в Нью-Йорке и работала на Бродвее, но когда я получила это, мне даже немного страшно. Знаю, я кажусь очень решительной, но в душе я страшно беззащитна, как и любая актриса в этом городе.

— Послушай, ты об этом не думай. Ты уже практически наладила свою жизнь: ты переехала в Лос-Анджелес, получаешь хорошие роли, зарабатываешь деньги, строишь дом. Ты уже здесь живешь.

— Денни, меня угнетает только моя популярность.

— Не бойся. Единственное, что ты должна делать — извлекать из нее пользу, — он оглянулся назад. — Слушай, а мы не проехали дом?

— Сегодня полнолуние, поэтому, я думаю, мы сначала поужинаем, а затем вернемся и побродим по дому при свете луны.

— Это мне нравится.

Они поужинали в Ла Скала, болтая, как это принято между старыми друзьями. Со времени своего развода Крис не встречалась ни с кем, наслаждаясь отсутствием сложностей в ее дружбе с Денни, которому она полностью доверяла. В молодости, она знала, у него были тяжелые времена, но сейчас он считался одним из ведущих стилистов по прическам в Голливуде. Он работал более чем в двадцати фильмах, укладывая головы первых леди кинобизнеса, и Крис была рада, что у него всегда находилось время для нее, независимо от того, снималась она или нет.

— Послушай, Крис, — начал Денни, — тебе не кажется, что уже довольно долгое время ты ни с кем не встречаешься?

— Денни, я не хочу сейчас и думать об этом.

— Черт возьми! Ты нормальная американская девушка, и, как у всех, у тебя есть гормоны. Ты не должна проводить все свое свободное время со мной.

— Я с гораздо большим удовольствием провожу время с тобой, чем с кем либо другим, — ответила она.

— Это здорово, но я как одна из твоих подружек. Я тебя знаю, и тебе нужно что-то большее, чем я.

— Может, со временем, но не сейчас, — она допила кофе. — Вставай, поехали смотреть дом.

Они вернулись через Малибу к Биг Рок, названному так из-за большой скалы, нависшей над автострадой. Крис оставила машину у ворот, заперев ее для безопасности кодовым замком, и они, пройдя через ворота, подошли к главному входу в дом. Полная луна находилась высоко, все предметы под ее светом отбрасывали острые тени.

— Да-а, — уважительно протянул Дени. — Это здорово!

— Он постепенно приобретает свои формы.

Она провела его коридором, проходившим прямо через центр дома, в гостиную, стараясь не споткнуться о валявшийся под ногами мусор.

— Прекрасная гостиная. Большая, — сказал Денни. — Будешь покупать новую мебель?

— Кое-что. Бред сказал, я могу забрать, что мне нравится из дома в Бел-Эйр, а мне там многое нравится. Хотя новая спальня мне понадобится.

Из гостиной она повела его в кухню.

— Посмотри, здесь есть собственная открытая веранда, чтобы можно было ужинать на открытом воздухе, — показывала она ему. — И здесь достаточно места для друзей, чтобы посидеть и поболтать, пока я готовлю.

— Вижу, вижу, — сказал Денни, не испытывающий пристрастия к приготовлению пищи.

— Это будет замечательная кухня, — продолжала Крис. — Все, что мне нужно.

— Есть много вещей, о которых можно сказать, что они тебе нужны, — засмеялся Денни.

— Пошли, я покажу тебе спальню.

Они прошли арочную прихожую, направившись в широкий коридор. Крис подвела его к комнате для гостей.

— Здесь ты сможешь спать, когда поссоришься со своими друзьями.

— Как хорошо иметь убежище, — откликнулся Денни. — Хорошая комната. Мне нравится.

— В любое время. А теперь отправимся посмотреть мои покои, — они вернулись в широкий коридор. — Здесь будет двойная дверь, а здесь будет моя спальня. Большие двери будут вести прямо на открытую террасу.

Она повела его дальше.

— Здесь будет мой кабинет, а рядом с ним небольшая кухонька, спрятанная за шкафом, на случай, если мне не захочется выходить из этой части дома несколько дней.

— Все это просто здорово, Крис, — сказал Денни с восторгом. — Здесь и очарование, и изящество, и пропорции. Здесь есть все.

— Все, что мне нужно, во всяком случае.

Крис пошла по узким дощатым лесам.

— Будь осторожна, — крикнул ей Денни. — Путь вниз достаточно длинный, а в конце его скалы.

— Не волнуйся, я опытный канатоходец, — откликнулась Крис, чуть обернувшись. Она показала на луну над океаном: — Разве это не величественный вид? Я всегда хотела жить на берегу, но Бреду это не нравилось. Наконец я имею то, о чем мечтала.

Она прыгала вверх и вниз, балансируя на тонких перекладинах.

— Остановись, ты пугаешь меня! — закричал Денни.

Крис сделала последний прыжок, и, еще не успев приземлиться, она услышала сильный треск и почувствовала, что доска ослабла. Она попыталась ухватиться за перекладину другой рукой, но доска разломилась надвое, и она стала падать.

Двадцать футов отделяли ее от пляжа. Она падала, как в замедленной съемке. Ее нога ударилась о поддерживающее бревно, и она перевернулась. «Боже, — подумала она, — только бы упасть на песок».

Она падала и падала и когда, наконец, ударилась о берег, песок был не везде. Она лежала на спине, головой попав на скалы. Боль была настолько сильна, что снять ее могло только беспамятство. Теряя сознание, она услышала громкий испуганный крик Денни, звавшего ее по имени.


Глава 5


Боль прекратилась, потом началась снова. Крис, тяжело дыша, непроизвольно стонала.

Где-то рядом она услышала шелест, потом шаги по твердой поверхности, потом все стихло. Крис боялась, что, если она откроет глаза, боль вернется опять. Все тело болело, но сильнее всего голова; у нее никогда не было такой сильной головной боли.

Через минуту опять послышались шаги, на этот раз двух человек.

— Вы уже проснулись? — спросил мягкий мужской голос.

— Я боюсь открыть глаза, — ответила она. — Мне очень больно.

— Голова?

— Да.

— Не беспокойтесь об этом. Сделаете кое-что для меня? Вам не надо будет открывать глаза.

— Если это будет не очень больно.

Чья-то большая рука взяла ее за руку.

— Пошевелите, пожалуйста, пальцами.

Она пошевелила.

— Хорошо, — большая рука взяла ее за другую руку. — А теперь этими.

Она пошевелила пальцами другой руки.

Рука отпустила обе ее руки и взяла за ногу.

— Теперь пальцами ноги.

Она пошевелила и услышала вздох.

— Хорошая девочка, — произнес мужской голос. — Очень хорошая девочка. Вы заставили меня немножко поволноваться.

— Поволноваться? Почему?

— Я боялся, что вас парализовало при ударе.

— Ударе?

— Вы не помните?

— Нет.

— А что последнее вы помните?

— Что мы ужинали с Денни.

— Хорошо. Совсем небольшая потеря памяти. Все будет в порядке.

— А где Денни?

— С позавчерашнего дня он постоянно наведывается сюда.

— А какой сегодня день?

— Вторник.

— Я помню воскресенье: мы ужинали в воскресенье.

— Верно. Затем вы поехали осматривать дом, и вы упали с террасы на пляж.

Подумав о расстоянии, Крис вздрогнула, что еще больше усилило боль.

— Лежите спокойно, — сказал он. — Я принесу вам что-нибудь обезболивающее.

Крис услышала, как он что-то написал на доске и другой человек, вероятно медсестра, вышел из комнаты и быстро вернулся. Рука поднесла таблетку к ее губам, затем стакан с водой.

— Вот и замечательно. Через несколько минут вам станет значительно лучше. Просто отдыхайте и не шевелитесь. Я скоро вернусь. — Шаги затихли.

Крис попыталась расслабиться и вспомнить тот воскресный вечер, но не смогла. «Ну и хорошо», — подумала она. Если она упала, она не хотела помнить, как это произошло. По ней прокатилась волна чего-то, чего-то приятного. Боль постепенно ослабевала.

Шаги вернулись.

— Я пришел не один, — произнес тот же мужской голос. — Почему бы вам не открыть глаза?

Крис чувствовала себя сонной, но открыла глаза. Комната была очень темной, слабый источник света находился где-то слева от нее, но она могла различить только очертания предметов.

— Кто это? — спросила она.

— Это я, лапочка, — услышала она голос Денни.

Он взял ее за руку.

— Я очень беспокоился о тебе. Я очень рад, что ты пришла в себя.

— Я — Поль Вильерс, — произнес другой мужчина. — Я невропатолог в клинике Седарс-Синай, где вы сейчас находитесь.

— У вас приятный голос, — произнесла Крис. — Может, если вы раздвинете шторы, я смогу взглянуть на вас.

Наступила долгая пауза, казалось все замерли.

— Расслабьтесь теперь, — сказал доктор. — Я только хочу взглянуть на ваши глаза.

Крис почувствовала его пальцы на своих веках, откуда-то издалека доходил лучик света. Она опять услышала, как доктор вздохнул.

— В чем дело? — спросила она.

— Шторы раздвинуты, Крис, — ответил он. — Комнату заливает солнечный свет.

* * *


Крис села на постели, пытаясь справиться с едой самостоятельно. Какого черта они подали горох человеку, который не видит его? Забыв об изысканности, она нащупывала горошины пальцами, накалывая их затем на вилку.

— Почему бы тебе не позволить мне сделать это? — спросил Денни. Наступил следующий день, но, казалось, Денни ни на минуту не оставлял ее.

— Потому что лучше я буду делать это сама, — ответила Крис.

Голова болела, но уже не так сильно. Этим утром ей разрешили сесть.

Доктора и сестры сновали по ее комнате весь предыдущий день. Но сегодня никого не было.

— А где все? — спросила Крис. — Они что, бросили меня?

— Я видел доктора Вильерса несколько минут назад в холле. Он сказал, что скоро зайдет к тебе.

Будто услышав его слова, вошел Вильерс.

— Доброе утро! Как вы себя чувствуете?

— Лучше. Но я еще ничего не вижу, — ответила Крис.

Он придвинул стул.

— Я скажу вам все, что знаю. Я должен это сказать.

— Я слепая? — У нее перехватило дыхание, пока она ждала ответа.

— Не усложняйте ситуацию больше, чем она есть. Хорошо то, что вы можете видеть хоть какой-то свет, различать очертания предметов.

— А что плохо?

— Плохо, что вы можете видеть только это.

— Есть какая-нибудь надежда на улучшение? — Она опять замерла, ожидая его ответа.

— Я хотел бы дать определенный ответ, — сказал он, — но все, что я могу обещать, то, что у вас есть очень большой шанс на улучшение.

Крис выдохнула.

— Какой?

— Когда вы упали, то ударились головой, повредив затылочные кости о камни. Повреждения черепа дают нам некоторые указания на степень травмы.

— А какова степень травмы?

— Я хотел бы точно сказать, но не могу. Подумайте об этом немного иначе: вы ушибли часть мозга, и вся боль, которую вы чувствуете, исходит из этого места. Вам повезло, что, когда вы попали сюда, дежурный врач предписал вам усиленную дозу стероидов. В нашей клинике это принято за правило с тех пор, как было обнаружено, что стероиды способствуют восстановлению тканей при повреждениях спинного мозга, если их вводят немедленно. В результате этого опухоль в задней части головы стала быстро уменьшаться в размерах, и это обнадеживает.

— Каков же ваш прогноз? — Она боялась услышать ответ.

— Есть много вариантов. Худший, что все останется так, как есть.

Крис невольно вздрогнула. Даже угроза смерти вряд ли заставила бы ее почувствовать себя хуже. Что она будет делать? Как она сможет работать?

— Но, — торопливо продолжил он, — в лучшем случае поврежденная часть мозга восстановится и зрение полностью вернется к вам.

— А каково ваше предположение? — спросила она, боясь на что-то надеяться.

— Где-то между двумя полюсами, — ответил он. — Благодаря лечению, я думаю, оно будет ближе к положительному полюсу, чем к отрицательному.

— А как много времени займет лечение?

— Как максимум, восемнадцать месяцев.

— Вы хотите сказать, что то зрение, которое будет у меня через восемнадцать месяцев, останется у меня на всю жизнь.

— Скорее всего. Но я думаю, вы почувствуете улучшение намного раньше. Еще несколько дней мы продолжим лечение на этом уровне. Но когда опухоль спадет и голова перестанет болеть, вы сможете вернуться домой. Мы не хотим держать вас здесь дольше, чем это необходимо.

— Доктор Вильерс, спасибо, что были правдивы со мной.

— Я пытаюсь делать это. А сейчас мне надо продолжить обход, а вас еще дожидается пара человек.

— Рон Морроу и Джек Берман, — сказал Денни. — Я приведу их.

Крис постаралась переключиться со страха остаться слепой на прием гостей.

* * *


Когда слова приветствия и ободрения были исчерпаны, в комнате наступила тишина.

— Давайте поговорим о работе, — предложила Крис.

— Детка, — сказал Джек, — ты позаботься о своем выздоровлении, а о работе позаботимся мы с Роном.

— Рон, а что ты сказал на студии?

— Что ты будешь в больнице несколько дней, а потом — какое-то время дома.

— Они знают, что я ослепла?

— Ты не ослепла, — вставил Денни.

— Называй это, как хочешь. Но я почти ничего не вижу, я не могу читать сценарий, я не могу работать.

— Нет, там этого не знают, — сказал Рон. — Никто не знает. Но, Крис... я должен тебе сказать, что тебя заменили в фильме.

— Когда?

— В понедельник, сразу, как они узнали, — продолжил он. — Впрочем, этого следовало ожидать. Они не знали, придешь ли ты когда-нибудь в себя, и сможешь ли ты работать в ближайшем будущем. Они ведь должны защитить те вложения, которые были сделаны.

— Я все понимаю, — сказала она и затем рассмеялась. — А Джейсон еще сказал в последний день, что не представляет в этой роли никакую другую актрису.

— Детка, — сказал Джек, — не мучай себя. Это всего лишь пауза. Ты снова скоро вернешься.

— А что было в печати?

— Что ты поправляешься после ушибов, полученных в результате падения, что скоро ожидается полное выздоровление. Во вчерашнем номере «Энтертеймент Тунайт» тебе посвящена целая полоса. Я видел, как сегодня раскупали газету.

— А у меня была куча звонков, — подхватил Рон. — Все желают тебе скорейшего выздоровления.

— И смотри, сколько цветов тебе принесли. Извини, — спохватился Джек, — я имел в виду...

— Спасибо, Джек. Я понимаю, что ты имел в виду. Я бы хотела, чтобы в газеты не попало ни одно упоминание о моем зрении.

— Конечно, Крис.

— Послушайте, ребята, я немного устала. Почему бы вам не вернуться к работе, а я вам позвоню через несколько дней. Денни, останься на несколько минут, если можешь.

— Конечно, — ответил Джек. — Если тебе что-нибудь будет нужно: шоколадное мороженое, творожный торт из Нью-Йорка — ты только позвони.

— Да, да, — подтвердил Рон. — И давай, как только сможешь, поужинаем вместе.

Когда Рон с Джеком ушли, Денни подвинул стул поближе к кровати Крис.

— Расскажи мне о цветах, — попросила Крис.

— Они отовсюду. Одни — от студии, другие прислали Брент Уильямс и Джейсон Куин, еще от Бреда. Он звонил пару раз. Он в Испании. Я отвечал на все звонки.

— Ты сокровище, Денни! А кто еще?

— Еще от кого-то розы — шесть дюжин. Карточки нет.

Крис начала смеяться.

— В чем дело? — спросил Денни, смеясь вместе с ней. — О, черт, это что, от него?

— Именно, — подтвердила Крис.

* * *


Позже, когда Денни ушел, Крис начала плакать. Еще никогда в жизни она не была так напугана.


Глава 6


Как только Крис с Денни остановились на подъездной аллее к ее дому, Крис выскочила из машины и направилась к дому, стараясь справиться со своей слепотой в этом столь знакомом ей месте. Она взбежала по ступеням, вставила ключ точно в замочную скважину, открыла дверь и, сделав шаг вперед, упала в прихожей лицом вниз.

Денни подбежал к ней.

— О черт! — крикнул он. — Горничная забыла пылесос в прихожей! Я же просил ее оставить все в порядке к твоему приезду!

Крис встала. Внезапно она почувствовала, что заблудилась, и растерялась. Плача, она подошла к Денни.

— Не плачь, положись на меня, лапочка. Давай найдем твою спальню.

— Подожди, — сказала она, как маленькая девочка, вытирая глаза ладошкой. — Есть еще какие-нибудь неожиданные препятствия?

Денни огляделся:

— Нет.

— Тогда лучше я буду привыкать двигаться сама.

Сказав это, она направилась к своей спальне. Денни с больничным саквояжем следовал за ней. Она пересекла гостиную и, дотрагиваясь руками до стен, отыскала свою спальню. Свет, который она могла видеть, смутно освещал находившиеся в комнате предметы, которые казались ей разбросанными в беспорядке грязными пятнами.

Крис села на кровати и повела носом.

— По-моему, я чувствую запах роз?

— Боюсь, что да, — ответила Денни. — Обычные шесть дюжин. Горничная, наверное, поставила их в вазу.

— Денни, убери их оттуда, — попросила она. — Я не думаю, что когда-нибудь вновь смогу полюбить розы.

— Сейчас.

Она услышала шелест — Денни заворачивал розы в газету.

— А карточка есть?

— То же самое. «Поправляйтесь скорее. Поклонник».

— Выброси все.

Обессиленная, она повалилась на кровать. Что же будет дальше?

Денни вернулся через минуту.

— Послушай, крошка, и не сопротивляйся, я переезжаю в комнату для гостей.

Она не пошевелилась.

— Я постараюсь, Денни. Я только...

— Черт возьми, — ответил Денни тоном, не терпящим возражений. — Этот дом, пока ты к нему не привыкнешь вновь, будет казаться тебе незнакомым, а я не хочу оставлять тебя в нем одну ночью, когда этот Поклонник рыщет вокруг дома. Ты будешь в безопасности в течение дня, когда здесь будет Мелани, но не одна ночью.

— Хорошо, — кивнула Крис. — У меня нет сил сопротивляться тебе. Комната для гостей — твоя. Поезжай домой и привези свои вещи.

— Практически все мои вещи здесь. Их надо только распаковать.

* * *


На следующее утро Денни попытался принести ей завтрак в постель, но она отказалась принять его. Она настояла на том, чтобы приготовить завтрак самой, и под внимательным взором Денни, сновала по кухне, обжегшись тостером и разлив апельсиновый сок, пока завтрак для обоих не стоял на столе.

* * *


— Детка, — спокойно сказал Денни, после того как они позавтракали, — я думаю, тебе на время следует обратиться к профессиональной помощи.

— Денни, повторяю тебе, мне не нужен психиатр. Моя голова в полном порядке.

— Я не об этом, — ответил он. — Я имею в виду кого-то, кто работает с людьми... имеющими проблемы со зрением.

— Что?

— Подойди к этому, как будто ты учишь новую роль. Учись, как быть слепой.

— Ты хочешь сказать, что я надену эти ужасные очки и буду прогуливаться по округе, постукивая палочкой? Ты спятил?!

— Нет, нет, я имею в виду... что есть люди, которые могут научить тебя читать.

— Денни, я понимаю тебя, но я хочу тебе сказать, что единственная возможность для меня вернуть зрение — это поверить, что я смогу добиться этого. Мне кажется, очень важно, что ты думаешь, когда болен. Если я буду учиться чтению для слепых, значит, я сдалась, я приняла то, что я слепая, а я прокляну себя, если я приму это. Я не хочу, чтобы меня учили чтению для слепых. Я сама буду учить себя всему снова, — она помолчала. — Я похожа на сумасшедшую?

Денни рассмеялся.

— Ты похожа на саму себя. Если упрямство принесет тебе пользу, то ты будешь видеть снова в рекордно короткий срок.

— Первое, чему я собираюсь научиться, это изучить заново мой собственный дом, и я не хочу, чтобы кто-нибудь ходил за мной по пятам, собирая осколки. Слышишь меня, Денни?

— Я слышу, что машина Мелани остановилась на подъездной аллее, — сказал Денни. — А это значит, что мне пора. До вечера.

Он чмокнул ее в щеку и побежал.

Несколько минут понадобилось Крис, чтобы объяснить Мелани, что с ней не надо обращаться, как со слепой. Затем она оделась, наощупь выбирая одежду, расчесала волосы и стала переходить из комнаты в комнату, ощупывая вещи и запоминая, где они находятся. К тому времени, когда Мелани ушла, в голове у Крис сложилась новая карта ее жилища, по которому она уже продвигалась с гораздо большей уверенностью. До прихода Денни был еще час, и она решила использовать его для тренировки свободного передвижения по дому.

Она бродила по комнатам, сначала медленно, потом быстрее; она возвращалась, кружилась, пытаясь иногда себя дезориентировать. У нее начало хорошо получаться.

Она переходила из гостиной, через прихожую в столовую, и вдруг внезапно остановилась. Звук в прихожей несколько отличался от того, когда ее ноги стучали по мрамору; какое-то эхо или еще что-то. Потом у нее появилось непонятное ощущение, ощущение со стороны двери — будто кто-то проводил рукой рядом с ее кожей, но не дотрагивался до нее. Вдруг она поняла, что в доме был кто-то еще, всего в нескольких футах от нее, кто-то, стоявший рядом с входной дверью.

На мгновение Крис похолодела, затем резко повернулась и вернулась в гостиную, пытаясь унять дрожь. На столе стояла ваза с сухими цветами. Она, взяв ее в руки, направилась в сторону столовой, будто просто хотела переставить вазу. Затем, когда она оказалась в центре прихожей, она бросила со всей силы вазу в сторону входной двери. И побежала.

Позади, ей показалось, она услышала, как открылась и закрылась входная дверь, но она не остановилась. Через мгновение она была уже в своей спальне. Закрыв дверь, она набрала 911, дрожа, чувствуя себя беспомощной и испуганной.


Глава 7


Когда приехала полиция Беверли-Хиллз, Крис уже настолько пришла в себя, что смогла предложить полицейским кофе. Она очень старалась не разлить ни капли.

Когда она начала свой рассказ, один из них попросил разрешения позвонить.

— Очень мило с вашей стороны, мисс Кэллавей, что вы угостили нас кофе, — пророкотал второй.

— Мне надо было что-то делать, чтобы справиться с нервами, — ответила Крис.

Вскоре к ним присоединился и первый.

— Сейчас приедет человек из полицейского управления, с которым, я думаю, вам стоит побеседовать, — сказал он.

— А кто это?

— Его зовут Ларсен, он инспектор полиции, специализируется на делах, подобных вашему.

— Другие, подобные моему дела, вряд ли существуют, — горько заметила Крис.

— Я говорю о письмах и цветах, — объяснил офицер. — Вы уверены, вы в порядке, мэм?

— Да, да, я в порядке.

— Вы были немного неловки с кофейными чашечками, мне показалось, у вас чуть замедленная реакция.

— О, я всегда неловка, особенно, когда нервничаю.

— Понятно.

Крис услышала, как открывается входная дверь, и через минуту тяжело дышащий Денни ворвался на кухню.

— Что случилось? Что здесь делает полиция? Крис, ты в порядке?

— Успокойся, Денни, все в порядке, — Крис представила его двум полицейским.

— Ну, хорошо, — сказал один из них, — раз ваш друг прибыл и вы в порядке, мы продолжим дежурство. Ларсен прибудет с минуты на минуту.

Крис встала.

— Спасибо. Мне будет гораздо лучше от того, что я буду знать, что вы где-то по соседству.

— Я провожу, — предложил Денни.

Крис откинулась на спинку стула и стала размышлять о реакции на ее действия полицейских. Когда Денни вернулся, она рассказала ему, что произошло.

— Ты уверена, что кто-то действительно находился в доме?

— Да, Денни. Мне кажется, эти двое не заметили, что я слепая.

— Правда?

— По-моему, нет. Один из них сказал, что я была немного неловка с кофейными чашечками, но я не думаю, что он догадался. Я бы поняла это по голосу.

Раздался звонок у двери. Денни пошел ответить и вернулся еще с одним мужчиной.

— Крис, это инспектор Ларсен.

— Как дела, инспектор? — спросила Крис, не протягивая руки. Она не была точно уверена, где он находится. — Не хотите кофе? Я приготовила немного.

— С удовольствием, спасибо, — ответил Ларсен.

Крис услышала, как он придвинул стул к кухонному столику. У него был приятный голос, а возраст — чуть больше тридцати, так она подумала. На этот раз она очень осторожно обращалась с чашечкой и поставила ее на стол, не разлив ни капли.

— Мне очень жаль, что вам дважды приходится повторять ваш рассказ, — сказал Ларсен.

— На самом деле, патрульные не горели желанием услышать эту историю до конца.

— Дело в том, что у них есть строгое указание все дела подобного рода передавать мне.

— Я была в доме... одна, — начала Крис. — И я... почувствовала, что кто-то находится вместе со мной в доме. Стоит рядом с входной дверью. Я взяла вазу с сухими цветами и бросила ее в сторону входной двери, а затем, как сумасшедшая, побежала в свою спальню. Я заперлась там и позвонила в полицию.

Минуту Ларсен молчал.

— Я не совсем понимаю, — сказал он, наконец. — Вы почувствовали, что кто-то находился в доме?

— Да.

— Вы это физически ощутили, мисс Кэллавей?

— Нет. Я имела в виду, что я не видела его.

— Вы бросили вазу с цветами в кого-то, кого вы не видели?

— Да.

— Мисс Кэллавей, у вас плохо со зрением?

Крис вздохнула.

— Я надеялась, вы не будете говорить об этом. Полицейские даже не заметили.

— Большинство людей не заметило бы, — ответил Ларсен. — Моя младшая сестра потеряла зрение в автомобильной катастрофе, когда ей было девятнадцать. Она постоянно дурачит людей.

— Да, да. Но я не совсем слепая, — ответила Крис.

— Но все-таки вы не увидели того, кто стоял у входной двери.

Она кивнула.

— Боюсь, что, да.

— Я знаю, вы — актриса, мисс Кэллавей. Я видел несколько фильмов с вашим участием. И я считаю, вы — хорошая актриса.

— Спасибо.

— И я в курсе того, что с вами случилось, я читал в «Энтертейнмент Тунайт». Единственное, чего не знал, что вы ослепли.

— Об этом не знает никто, — вступил в разговор Денни. — Практически никто.

— Понятно, — ответил Ларсен. — Не беспокойтесь, пожалуйста. Я уважаю ваше желание в этом смысле.

— Спасибо.

— А теперь начните с самого начала.

* * *


Когда Крис закончила рассказ, Ларсен уже допил свой кофе, но не произнес ни слова.

— Ну, — не выдержал Денни. — Что вы думаете?

— М-да, ваше дело... не столь необычно, — проговорил Ларсен.

— Вы хотите сказать, что это происходит постоянно? — спросил Денни.

— Ну, не постоянно, но происходит, — ответил Ларсен. — Мы называем это «феномен преследователя». Есть люди, которые навязчиво преследуют или пытаются вступить в контакт с другими: иногда мужчины преследуют женщин, иногда — наоборот. Я работаю в отделении, которое специализируется также и на этих проблемах.

— Как дело Дэвида Леттермана? — вставил Денни.

— Совершенно верно.

— Но кто они, люди, которые занимаются этим? — спросила Крис.

— Могут быть кем угодно, — ответил Ларсен. — Иногда они работают в том же офисе или той же школе. Они могут превратить жизнь своей жертвы в настоящий ад. Часто они даже не заботятся о том, чтобы скрыть свои имена. Обычно они подписывают письма или каким-нибудь другим способом дают жертве понять, кто они. Они хотят, чтобы жертвы знали, кто они. Это отчасти удовлетворяет их. Обычно они обладают порочным убеждением, что их жертвам нравится внимание. Среди них попадаются и талантливые, и обеспеченные люди, у которых есть положение в обществе, даже семья. Это как бы раздвоение личности.

— И вы полагаете, «Поклонник» относится к их числу?

— Ну, он очень тщательно скрывается. Примерно в половине случаев преследователь пытается держать свою личность в секрете.

— А что это может означать? — спросила Крис.

— Трудно сказать, но, без сомнения, первое, что мы должны сделать — это идентифицировать личность преследователя. Жаль, что вы не сохранили письма, мы могли бы провести графологическую экспертизу.

— Все письма были очень аккуратно напечатаны, — ответила Крис. — По крайней мере те, которые я еще была в состоянии прочитать.

— Они действительно были очень аккуратно напечатаны, — сказал Денни. — Мне кажется, они были набраны на компьютере с лазерным принтером.

— Это есть у многих, — ответил Ларсен. — Видимо, ваш преследователь богат, или у него хорошая работа. У него есть компьютер, а привычка посылать одновременно шесть дюжин роз обходится недешево.

— Думаю, у него еще есть машина, — вставил Денни. — Любой человек, идущий пешком в Бел-Эйр, сразу же привлек бы к себе внимание.

Крис рассмеялась.

— Денни, Каждый в Лос-Анджелесе имеет машину.

— Однако, есть одна интересная деталь, — заметил Ларсен.

— Какая?

— Вы говорили, что все письма были выдержаны в корректном, даже почтительном тоне. Преследователь же обычно вульгарен или непристоен. Он предъявлял какие-нибудь требования?

— Какие требования?

— Ну, например, не просил он выслать ему по почте ваше ношеное белье или встретиться с ним в каком-нибудь месте?

— Нет, ничего подобного. Он всегда обещает, что я еще услышу о нем, что он будет поддерживать со мной связь.

— И, скорее всего, будет. Он никогда не оставлял своего адреса, номер почтового ящика, может быть?

— Нет.

— Значит, он не ждет ответа. Может, и не хочет.

— Онанист, — фыркнул Денни.

— Что? — переспросил Ларсен.

— То, что он это делает больше для себя, чем для Крис.

— Это верно. Может, он просто застенчивый?

— Будем надеяться, что он на этом успокоится, — вздохнула Крис.

— Итак, что вы намерены предпринять, инспектор? — спросил Денни.

— Пока ничего. Если бы вы знали, кто он, то могли бы обратиться в полицию, чтобы его строго предупредили держаться от вас подальше. Писать письма или посылать кому-то цветы — не уголовное преступление. Он ничего не требует и никому не угрожает. Он не пытался причинить вам никакого вреда. С 1991 года у нас, в Калифорнии, действует закон о преследователях, но он вступает в силу, как только они совершат какое-нибудь преступление.

— А как насчет того, что он открыл дверь и вошел в дом? — спросил Денни.

— Боюсь, у нас нет очевидных доказательств этого, — ответил Ларсен почти извиняющимся тоном. — Мисс Кэллавей, когда моя сестра Мэри ослепла, ей всегда казалось, что люди стоят к ней ближе, чем это было на самом деле. Пару раз у нее даже было ощущение, что кто-то находится с ней в комнате, но не хочет говорить. У вас мог развиться своего рода неврологический феномен, основанный на том, что у вас повреждено зрение.

— Мог, — ответила Крис. — Но я так не думаю. Он был здесь.

— Он мог быть здесь сегодня, — сказал Ларсен. — Я верю вам.

— Что же нам делать? — спросил Денни. — Какие шаги предпринять?

— Во-первых, мисс Кэллавей...

— Пожалуйста, зовите меня Крис. Меня все так зовут.

— Спасибо. Во-первых, я думаю, вам не стоит оставаться одной ни на минуту, по крайней мере, до тех пор, пока мы не увидим, как развиваются события.

— А вы думаете, они будут развиваться? — спросила Крис.

— Не знаю. Думаю, что Поклонник будет продолжать писать вам. Сообщите мне сразу же, если что-то изменится: или тон писем, или он начнет посылать вам что-нибудь, кроме цветов. Если же он начнет звонить по телефону, старайтесь не раздражать его, не развивать в нем агрессии. Не кричите на него, не требуйте, чтобы он прекратил писать вам. Старайтесь говорить с ним вежливо, объясните ему, что вы цените его интерес к вашей карьере, но предпочитаете больше о нем не слышать. Будьте ласковой и не пытайтесь выяснить, кто он или что-нибудь о нем. Если вы начнете задавать вопросы, у него может развиться мания преследования. Он может добровольно рассказать вам о себе или назвать себя. Если это произойдет, тогда я проведу с ним небольшую беседу.

Ларсен поднялся, чтобы идти.

Крис встала вместе с ним.

— Не думаю, что он позвонит. У меня частный номер.

— Верно, — сказал Ларсен, пожимая им руки, — но вы считали, что у вас и частный адрес тоже.


Глава 8


— Полегче с косметикой, — сказала Крис.

Денни уже причесал ее и теперь накладывал кисточкой пудру.

— Хорошо, дорогая, — ответил Денни.

— Денни, те два полицейских, они ведь не заметили, что я слепая, и Ларсен сказал, что мало кто может заметить.

— И?

— Я думаю, могу ли я справиться с этим?

— Справиться с чем?

— С тем, чтобы убедить людей, что я вижу.

— И как долго ты будешь их убеждать?

— Пока я снова не начну видеть.

— Ты имеешь в виду работу?

— Да.

— Не знаю, что сказать тебе, детка. А если кто-то попросит тебя при встрече почитать несколько строк из сценария?

— Не думаю, что я смогу убедить людей, что сейчас мое зрение абсолютно нормально — но что оно слабое и постепенно улучшается.

— А почему бы тебе некоторое время не думать об этом и не беспокоиться о работе?

— Потому что, если меня будут считать инвалидом, никто и не вспомнит обо мне, кроме службы милосердия. Я должна выглядеть здоровой, даже если я какое-то время не снимаюсь.

— Я тебя понял. Это как актеры со СПИДом: эти люди здоровы, чтобы работать, но никто не подписывает с ними контракта, как только узнают об этом.

— Именно. Недостаточно просто хранить секрет, что я не могу видеть, — я должна убедить людей, что я могу видеть.

— Отлично. И как мы начнем?

— По-моему, обед в воскресенье вечером в Бистро Гарден будет отличным началом.

— То есть, завтра. Но там будет не менее дюжины людей из тех, кто тебя хорошо знает.

— Знаю. Может, тогда мы совершим тренировочную прогулку сегодня? Скажем, прогуляемся по Санта-Монике?

— Я свободен целый день, — ответил Денни.

* * *


В Санта-Монике несколько кварталов, начиная от Третьей улицы, закрыли для движения, превратив их в пешеходную зону. Заброшенное когда-то место возродилось для жизни и в субботний полдень было заполнено людьми. Крис, в джинсах и бумажном спортивном свитере, с волосами, зачесанными в хвост на затылке и в больших солнечных очках, понимала, что узнать ее практически невозможно — подобная неформальность в одежде была своего рода маскировкой, и это часто срабатывало. Солнце казалось небольшим ярким пятнышком в левом верхнем углу диапазона ее видения, а люди представляли собой не более, чем беспорядочную вереницу темных теней.

— Как насчет того, чтобы «пройтись» по витринам? — спросил ее Денни.

Она рассмеялась.

— Давай.

— Справа от тебя, примерно шагах в шести, маленький магазин, заполненный всяким мелким хламом.

Крис отсчитала и остановилась.

— Мне нравится эта вещица, — сказала она указывая рукой.

— Это не для тебя, — ответил Денни. — Но указываешь ты в верном направлении. А как насчет обеда?

— Отличная идея!

— Недалеко есть неплохое местечко.

— Пошли.

Они вошли в ресторан, и Денни выбрал столик.

— Закажи сандвич, — спокойно посоветовал он Крис, которая пыталась сделать вид, что она изучает меню. — Тогда тебе не придется мучиться с вилкой.

Подошел официант, и Крис заказала сандвич.

Денни издал какой-то хрюкающий звук.

— Что с тобой? — спросила Крис.

— Так, небольшой спазм. Похоже, я вчера поел подозрительных креветок и у меня бурчит в животе. Ты позволишь мне отлучиться на несколько минут?

— Конечно, что за вопрос.

Денни отошел, а Крис повернулась лицом к солнцу, откинувшись назад и закрыв глаза. «Немного можно и позагорать», — подумала она.

На другом конце стола она вдруг услышала какой-то скребущий звук, и, как накануне, была уверена, что там кто-то есть. Она не пошевелилась, не повернула головы: она ждала, когда он начнет разговор. Когда этого не последовало, она слегка повернулась в сторону, где, она чувствовала, он сидел. Если ей надо выяснить отношения с этим парнем, пусть это лучше будет в таком людном месте.

— Спасибо за розы, — начала она. — Они были очень красивые.

Никакого ответа.

— Они скрасили мое пребывание в больнице, это очень мило с вашей стороны.

Опять никакого ответа. Крис начала раздражаться.

— Однако я хочу вам сказать, что, если единственный путь, который вы предпочитаете для общения со мной — это анонимные письма и цветы, то лучше не продолжайте дальше. Я предпочитаю людей, которые более открыты и не играют со мной в игры.

Ответа не последовало.

Крис закрыла глаза и снова повернулась к солнцу. «Если эта скотина предпочитает молчать, — подумала она, — то и я буду молчать». В следующий момент она услышала скребущий звук, будто отодвигали стул, и внезапно почувствовала тепло человеческого тела совсем рядом со своей щекой. Она собрала всю свою силу воли, чтобы не вскрикнуть.

— Это не игра, — услышала она легкий шепот. И посетитель удалился.

Крис не могла пошевелиться, пока не вернулся Денни.

— Все в порядке? — спросил он.

Крис выпрямилась.

— Денни, когда ты возвращался, ты не обратил внимания на человека, вставшего из-за этого столика?

— Нет, а что?

— Он был здесь.

— Кто?

— Поклонник.

— Что-о? Что он сказал?

— Сначала он молчал. Я начала говорить с ним, но он не отвечал. Я сказала ему, что мне не нравятся люди, играющие со мной в игры, тогда он наклонился надо мной и прошептал: «Это не игра».

Крис услышала, как Денни роется в своей парусиновой сумке, которую он постоянно таскал на плече.

— Что ты делаешь?

— Ищу телефон. Надо позвонить Ларсену.

Денни часто брал с собой маленький карманный сотовый телефон — он был очень рад, что захватил его с собой сейчас.

* * *


Она рассказала Ларсену, что произошло.

— "Это не игра", — повторил Ларсен.

— Так он сказал.

— Он знает, что вы не можете увидеть его. Иначе он никогда не решился бы на это.

— Думаю, вы правы.

— Не думаю, что надо расценивать это, как угрозу, — сказал инспектор, — пока он не совершит какого-нибудь поступка.

— Для меня это прозвучало, как угроза, — отозвалась Крис.

— Да, в вашем состоянии это так и должно прозвучать. Но для Поклонника это может означать всего лишь заявление, что он питает к вам серьезные чувства.

— Да, можно интерпретировать и так, — согласилась Крис.

— Я считаю, что в данный момент мы так и должны понимать это.

Денни, слушавший весь этот диалог, пододвинул телефон к себе:

— Мистер Ларсен, а как долго вы намерены ждать, пока он не совершит какого-нибудь поступка?

— А что вы мне предлагаете? — спросил Ларсен любезным тоном, будто он действительно ждал совета.

— Может, организовать для нее защиту?

— Мы не организовываем службу телохранителей, — ответил Ларсен. — До тех пор, пока не случится что-нибудь серьезное.

— Отлично. Вы хотите сказать, что этот парень должен пальнуть в Крис или что-нибудь подобное?

— Мистер Девир, — парировал Ларсен, — мое отделение позволяет мне действовать, исходя из моих оценок и опыта. На этой стадии преследования я не могу сделать вывод, что для Крис существует реальная угроза. Однако, если Крис кажется, что она существует, несмотря на мои суждения, она свободно может обратиться к частным службам охраны. Я полагаю, что это будет только тратой больших денег, но, если это успокоит ее, я бы пошел таким путем.

— Это не успокоит меня, — сказала Крис. — Однако после сегодняшней встречи, по-моему я знаю, как надо обращаться с этим парнем.

— Не слишком переоценивайте себя. Вам надо держаться «золотой середины» между чрезмерной осторожностью и ее отсутствием. И, пожалуйста, держите меня в курсе всех последующих событий. В тот момент, когда этот человек перейдет линию закона, я смогу действовать и, поверьте мне, я буду действовать.

— Спасибо, мистер Ларсен, — сказала Крис.

— Пожалуйста, называйте меня Ион.

— Спасибо, Ион, — сказала она и положила трубку.

— Денни, как выглядит инспектор Ларсен?

— Ему ближе к сорока, роста более шести футов, около ста восьмидесяти фунтов веса, самый белый из белых людей, кого я когда-либо видел, — Денни помолчал. — Я ждал, когда ты спросишь об этом.

— Не ухмыляйся, — парировала Крис.


Глава 9


Они припарковали машину сзади ресторана и вошли через боковую дверь. С ее переезда в Лос-Анджелес Бистро Гарден стал любимым рестораном Крис. В первый раз ее привел сюда ее агент, познакомил с хозяином и метрдотелем, представив ее своим друзьям и другим клиентам; она любила каждую минуту пребывания там.

Столики на террасе были поставлены рядами, с солнечными зонтиками, где необходимо. Денни, как они договорились, направлял ее, шедшую впереди него.

— Чарльтон Хестон, направление один час, через пять ярдов. Говори сейчас,— прошептал он.

Огромный актер склонился перед ней тенью, которая закрыла весь свет.

— Как ты, Крис? — он чмокнул ее в щеку. — Я слышал о твоем падении.

— Лучше, Чак, — ответила она. — Как Лидия?

— В порядке. Приезжай к нам поиграть в теннис.

— Обязательно. Передай от меня привет Лидии.

Денни направил ее вперед к противоположной стене.

— Твой агент, направление десять часов, через два ряда. Улыбнись и помаши.

Крис повиновалась, и они подошли к своему столику.

Денни помог ей сесть, незаметно руководя ею, и Крис начала расслабляться.

— Сюда идет Рон, — прошептал Денни. — Три, два, один, сейчас.

— Рон, привет, — Крис окликнула приближавшегося мужчину.

Он поцеловал ей руку.

— Дорогая, ты выглядишь замечательно.

— Я и чувствую себя неплохо. Готова работать.

— Буду иметь в виду, — голос Рона перешел на шепот. — Как твои глаза?

— Лучше, Рон. Лучше.

— Отлично! Я позвоню тебе завтра, — сказал он, поцеловав ее на прощание.

— Ай, ай, — прошептал Денни. — Приближается твой бывший главный актер, мистер Куин.

— Крис! — почти крикнул Джейсон Куин, подходя к столику. — Как ты себя чувствуешь в этом мире?

Крис протянула ему руку.

— Хорошо. Спасибо, Джейсон, — ей трудно было сохранять хладнокровие. Звук отодвигаемого стула достиг ее слуха. — Ты знаком с моим другом Денни Девиром?

— Привет, — сказал Куин. — Слушай, Крис. Я хочу, чтобы ты знала: я боролся, чтобы тебя оставили в фильме, на самом деле. И Брент Уильямс тоже. Но мальчики из главной конторы поставили нас на место.

— Все в порядке, Джейсон. Я понимаю, — ответила Крис с большим теплом в голосе, чем она чувствовала.

— Мы с Брентом даже изменили расписание съемок, отложив сцены с твоим участием на двенадцать дней, в надежде, что к тому времени ты вернешься.

— Это было очень мило с твоей стороны, Джейсон. Поблагодари и Брента от моего имени.

— Появилась Сэлли Вудсон и очень много напортила, — заговорщически произнес он. — Это между нами.

— Конечно, Джейсон.

— Не сомневаюсь, мы найдем что-нибудь, где мы сможем сниматься вместе, и это будет скоро, — продолжил он. — Можно будет послать тебе сценарий?

— Конечно. Пошли Рону.

Она услышала, как он встает.

— Давай пообедаем и обсудим его, как только я закончу с этими съемками.

— Конечно, позвони мне.

Куин отошел, и Денни издал вздох облегчения.

— Он заметил? — спросила Крис.

— Ни на секунду, — ответил Денни. — Были моменты, когда ты смотрела не совсем на него, но это были верные моменты, когда ты немного играла.

Внезапно Денни издал глубокий вздох.

— Денни, в чем дело?

— Ни в чем, из-за чего бы стоило волноваться.

— Денни, скажи мне.

— Хорошо. Я всего лишь взглянул наверх и увидел, что несут розы.

— О, черт!

— Не беспокойся, я отправлю официанта обратно.

— Денни, окажи мне услугу: поговори со швейцаром, может, он знает, из какого цветочного магазина они получены?

— Как только мы сделаем заказ, — ответил он. — К нам приближается официант.

Они сделали заказ, и Денни ушел. Через минуту он вернулся.

— Они из отеля «Беверли-Хиллз».

— О Боже! Не думаешь же ты, что он живет в «Беверли-Хиллз».

— Сомневаюсь. Цветочный магазин там расположен рядом с аптекой — заказать может любой. Я знаком с швейцаром этого отеля, я позвоню ему завтра и попрошу выяснить.

— Спасибо.

Крис знала, что у Денни имеется огромная сеть приятелей-геев, разбросанных по всей Южной Калифорнии.

Принесли ужин, и Крис постепенно расслабилась. Этот раз ничем не отличался от пары дюжин других воскресных обедов, которые она проводила здесь, только Крис не имела возможности тайно разглядывать посетителей, как она это делала обычно. Но сегодня это делал для нее Денни, оживленно болтая и потешая ее едкими комментариями о сидевших за другими столиками звездах и сопровождавших их прилипалах. Когда Денни попросил счет, подошел метрдотель.

— Извините, мисс Кэллавей, машина за вами прибыла, она ждет перед главным входом.

— Но я не заказывала машину. Отправьте ее назад.

— Подождите. Разрешите, это сделаю я, — Денни встал из-за столика и вышел из ресторана.

Через минуту он вернулся.

— Я поговорил с водителем: кто-то заплатил наличными и дал этот адрес на станции аренды машин. Я спросил, куда он должен был отвезти тебя. Он ответил: «Домой, по тому адресу, который бы ты ему назвала».

— Это опять он, — расстроилась Крис. — Эта чертова скотина начинает действовать мне на нервы.

Она уронила платок.

— Пойдем отсюда.

Они вышли из ресторана через боковую дверь на стоянку машин. Подойдя к машине Денни, они обнаружили, что две шины у нее спущены.


Глава 10


В понедельник утром, ожидая прихода Мелани, Крис приготовила Денни завтрак, после которого он читал ей выдержки из газет. Через некоторое время она спросила:

— Который час?

Денни бросил взгляд на часы.

— Боже, двадцать минут десятого! Я же должен быть в Бурбанке в половине десятого.

— Тогда отправляйся. Мелани никогда не опаздывает. Видимо, на дороге пробка.

— Я не хотел бы оставлять тебя тут одну, — ответил Денни, — но я не могу опоздать. Они проводят сегодня конкурс причесок для фильма, и мне надо будет уложить три головы.

— Езжай. Мелани появится через минуту.

Денни чмокнул ее, как обычно, и выскочил из дома. Крис заняла себя складыванием тарелок в посудомойку, затем поднялась к себе в кабинет и включила по телевизору программу Си-эн-эн (CNN). Ей не нравилось то, что она не могла читать, поэтому она на целый день включала программу новостей, чтобы, по крайней мере, находиться в курсе событий.

Зазвонил телефон.

— Алло?

— Боюсь, Мелани задержится сегодня, — произнес мужской голос шепотом.

— Что? Что вы сказали?

— Вам не нужны все эти люди, которые окружают вас, — продолжал голос шепотом. — Я в состоянии справиться со всеми вашими проблемами — я имею в виду все ваши проблемы.

— Что вы сказали о Мелани?

— Она опоздает.

— Откуда вы знаете?

— Знаю. Я не могу вас обманывать. Я никогда не обманывал вас, Крис.

— Что вы сделали с Мелани?

— Сделал? Ничего я ей не сделал! Хотя вам пора уже уволить ее. Нет ничего такого, что она делает, чего не мог бы сделать я.

— Послушайте меня очень внимательно, — медленно произнесла Крис. — Я не хочу больше ничего слышать о вас. Я не хочу получать ни ваши письма, ни ваши цветы, я не хочу ваших телефонных звонков. Я делаю вам последнее предупреждение. Потому что, если я еще раз услышу о вас — по любой причине — я обращусь в полицию, а вы бы, наверное, не хотели этого, я полагаю.

На другом конце провода раздалось слабое хихиканье.

— Полиция? А почему я должен бояться полиции? Я законопослушный гражданин, они даже не осмелятся приблизиться ко мне. В чем они меня обвинят? В том, что я посылаю вам цветы? Что я пишу вам восхищенные письма? Выбросьте полицию из головы, Крис, они — болваны, они не в состоянии ничего сделать с человеком моего размаха.

— Убирайтесь! — упрямо повторила Крис. — Вы это понимаете? Вам смысл понятен? Убирайтесь!

— Вы не имели это в виду, — продолжался шепот. — Вам нравятся мои знаки внимания. Вы не будете знать, что вам без меня делать. Скоро, очень скоро я стану вашей жизнью!

Голос умолк.

Крис бросила трубку. Где, черт возьми, Мелани? Она же знает, что Крис не может оставаться в доме одна!

Телефон зазвонил вновь. Крис схватила трубку.

— Алло?

— Крис, это я, Мелани. Мне ужасно жаль, что я опоздала, но я попала в аварию.

— Что за авария? Ты в порядке?

— Да. Какой-то сукин сын столкнул меня в канаву. Когда я спускалась с Беверли-Гленн. Я пешком должна была добираться до телефона. Не беспокойся, ремонтная бригада уже в пути, а машина не очень повреждена. Она всего лишь стоит двумя колесами в канаве.

— Хорошо, Мелани. Но приезжай сразу же, как только сможешь.

— Денни еще у тебя?

— Нет. Денни поехал на работу.

— Хорошо. Не волнуйся. Через час я буду.

Испуганная, растерянная, Крис на минуту присела, соображая что делать. Затем схватила телефон и, набрав номер полицейского управления Беверли-Хиллз, спросила Иона Ларсена.

— Алло?

— Это Крис Кэллавей. Поклонник устроил Мелани аварию на дороге, а Денни уехал на работу. Кроме того, он впервые позвонил мне по телефону. Я боюсь!

— Я буду у вас через пятнадцать минут, — сказал Ларсен. — Если вы очень напуганы, через пару минут я пришлю к дому патрульную машину.

— Я подожду вашего приезда.

Она повесила трубку и прислушалась. Что за шум? Кто-то есть за окном? Она прошла в холл, где на полках стояло вино, и взяла одну бутылку, затем, вернувшись в свой кабинет, села в кресло с бутылкой, зажатой в руке. По крайней мере, она сможет защититься.

* * *


— "Я буду твоей жизнью" — так он сказал? — Ларсен записывал это в свой блокнот.

— Да.

— Был ли у него какой-нибудь легко определимый акцент?

Крис попыталась вспомнить его голос.

— Не уверена, он шептал, и было трудно разобрать его голос, но мне показалось, что нет, что у него было чисто калифорнийское произношение.

— Мелани — ваш секретарь? Что он сказал про нее?

— Он сказал, что она опоздает. А минутой позже Мелани позвонила и сказала, что некто столкнул ее машину в канаву в районе Беверли-Гленн.

— Как давно это было?

— Около двадцати минут назад. Я не могла посмотреть на часы.

— Он ранил ее?

— Нет. Она сказала, она в порядке.

Крис услышала, как открывается входная дверь и шаги Мелани по мраморному полу.

— Ну, — сказала Мелани, войдя в кабинет, — это было нечто! О, извини, я не знала, что у тебя посетитель.

— Мелани, это инспектор Ларсен. Ты уверена, что с тобой все в порядке?

— Да. Я только злая как черт!

— Пожалуйста, присядьте, — попросил Ларсен. — Расскажите, что с вами случилось.

— Я ехала из Уэллей, проезжала Беверли-Гленн, когда этот парень прижал меня к обочине и заставил съехать в канаву.

— Вы видели его лицо?

— Нет, он был в фургончике.

— Он управлял фургончиком?

— Да, таким без окон, которые используют для перевозки промышленных товаров.

— А марку вы не могли бы назвать?

— Боюсь, что нет. Я не отличу «форд» от «тойоты».

— А какого цвета?

— Такой серо-зеленый.

— Новый или старый?

— Новенький. Чистенький, и я не заметила на нем ни вмятин, ни ржавчины.

— А на номер не обратили внимания?

— Только на то, что это был калифорнийский номер. Мне было не до того, чтобы разглядеть номер.

— Да, это понятно. А что-нибудь еще вы мне можете рассказать?

— Ничего. Он появился непонятно откуда, я и не видела его в зеркало заднего вида.

Ларсен повернулся к Крис.

— А что сказал Поклонник?

— Что Мелани опоздает.

— Он не сказал, почему?

— Нет. Только то, что я вам сообщила.

Мелани встала.

— Если у вас нет ко мне вопросов, я займусь работой.

— Нет, — ответил Ларсен. — Спасибо за помощь.

Мелани вышла, направившись в маленькую комнату за кухней, которая была ее комнатой.

— Ион, вы что-нибудь можете сделать? — спросила Крис.

— Я ждал так долго, потому что нуждался в каком-нибудь криминальном действии, чтобы занести ваше дело в актив.

— Актив?

— Я сталкиваюсь в год примерно с четырьмястами случаев преследования — примерно такое количество звонков мы получаем. Большинство из них — рассерженные дружки или что-то вроде. Серьезно я расследую только двадцать — двадцать пять дел, больше просто не в человеческих силах. Мой шеф не позволяет мне вмешиваться до тех пор, пока не появится угроза криминальных действий. Теперь я могу доказать, что Поклонник ответственен за аварию Мелани, и на этом основании я смогу занести дело в актив. Что я буду делать? Во-первых, оставлю у вашего дома на двадцать четыре часа патрульную машину. Этот человек тщательно контролирует вас, поэтому он должен будет ее заметить. Может, этого будет достаточно, чтобы его отпугнуть.

— Мало надежды, — ответила Крис. — Когда я сказала, что вызову полицию, он был совершенно спокоен. Он заявил, что полиция не сможет тронуть его. Он даже сказал, что они все болваны и не осмелятся сделать что-нибудь человеку такого «размаха».

— Да, я понимаю. Пожалуй, вы правы, патрульная машина тут мало чем поможет. Мы должны обогнать его, опередить ход его мыслей.

— Что вы имеете в виду?

— Ну, я думаю, он предвидит что-либо типа патрульной машины, для начала. Нам же надо предложить ему что-то, о чем он и не догадывается.

— Например?

— Вместо того, чтобы пугать, попробуем его поймать.


Глава 11


Мелани зашла в кабинет Крис, которая безучастно слушала Си-эн-эн.

— Крис, ты вызывала водопроводчика?

— Нет. А что?

— А то, что грузовичок водопроводчика въехал на подъездную аллею.

— Боже, это ведь не Поклонник, нет?

— Кто знает.

— Набрось цепочку, когда пойдешь открывать дверь.

— Хорошо, — Мелани вышла из комнаты, но через минуту вернулась вместе с двумя мужчинами. — Эти джентльмены из полиции. Они пришли по поводу телефона.

— Я не полицейский, — сказал один из них. — Я из телефонной компании, но полицейские велели мне приехать в их машине.

Тогда начал говорить второй:

— Я — полицейский. Инспектор Ларсен решил, что вам не помешает вторая телефонная линия в дополнение к той, которая у вас уже есть, — номер, который преследователь не знает.

— Отличная идея! — воскликнула Крис.

— Мы также хотим установить у вас аппарат с определителем номера абонента.

— Я читала об этом, он показывает номер телефона и фамилию звонящего.

— Да, номер и фамилия появляются на маленьком дисплее.

— Боюсь, мне трудно будет увидеть дисплей, у меня проблемы со зрением.

— Ничего страшного. Номер одновременно появится и на другом дисплее в полиции.

— И вы будете знать, когда он позвонит?

— Нет, пока вы не позвоните нам и не сообщите, но у аппарата будет кассета, на которую будет записан его голос. Извините, мы не в состоянии держать человека, который мог бы постоянно прослушивать все звонки — у нас просто не хватает сотрудников.

Мужчины закончили свою работу менее чем за час, и полицейский назвал Крис номер ее нового телефона.

— Я дам этот номер телефона Ларсену, но для вашей безопасности он просил вас пока никому больше его не давать: ни вашему секретарю, ни горничной.

— Хорошо, — согласилась Крис.

Несколько раз она повторила номер вслух, чтобы он запечатлелся в ее мозгу.

— Если он позвонит, заставьте его говорить как можно дольше, а мы за это время постараемся обнаружить его и схватить.

— Договорились.

* * *


Когда полицейский и телефонный мастер удалились, а Мелани спустилась к себе работать, Крис выключила телевизор, думая о том, как ей не повезло. Она не могла пригласить друзей на ужин или выйти куда-нибудь без сопровождения Денни, если она хочет поддерживать иллюзию, что она может видеть. Она не может поехать в Малибу посмотреть, как идет строительство ее нового дома или прогуляться по пляжу, она не может прочитать книгу или новый сценарий. Она никогда не осознавала, каким одиноким слепота может сделать человека. Так, жалея себя, она задремала.

* * *


Звонок телефона заставил ее проснуться. Она потянулась к аппарату — теперь у нее было два аппарата — к старому аппарату и сняла трубку.

— Алло?

— Итак, — раздался шепот, — как прошел день?

— А вам какое дело?

— О, очень большое! Я беспокоюсь о вас больше, чем кто-либо когда-нибудь беспокоился. И скоро вы получите маленькое доказательство моей заботы.

Раздался дверной звонок. Крис осталась на месте, зная, что Мелани откроет дверь.

— Звонят в дверь, — сказала она в трубку. — Это что-то от вас?

— Подождите и увидите, — прошептал голос.

Внезапно она испугалась.

— Мелани, — крикнула она, — будь осторожна!

— Не кричи, я рядом, — ответила Мелани.

— Кто приходил?

— Посыльный принес огромный ящик с шоколадом, такой большой, какого я никогда не видела. Целых десять фунтов.

— Я не могу есть шоколад, — солгала Крис в трубку. — Это портит мне кожу и я толстею.

— Ешьте и набирайте вес, — произнес голос. — Вам не надо будет больше следить за фигурой, чтобы появляться на экране.

— Что вы хотите сказать? — обеспокоенная, проговорила Крис.

— Я же сказал, что теперь я буду заботиться о вас — вам не надо будет работать.

— Я, действительно, плохо понимаю вас. Почему бы вам не сосредоточить внимание на ком-нибудь другом, а не на человеке, который не проявляет к вам ни малейшего интереса? Почему вы думаете, я брошу работу ради кого-то, кого я сейчас уже начинаю презирать?

— Вы не можете испытывать подобных чувств, — спокойно прошептал голос. — По крайней мере, не сможете долго. Я завоюю вас!

Телефон умолк. Крис положила трубку и подошла к другому аппарату. Она набрала номер Ларсена.

— Это Крис, — сказала она, когда он ответил.

— Это был звонок с бульвара Вилшир, — сказал он. — Патрульная машина уже в дороге, они должны схватить его.

— Он отправил огромную коробку с шоколадом.

Ларсен фыркнул от смеха.

— А вы и с цветами, и с лимузинами все равно отвергаете парня. Это должно хоть немного польстить вам.

Крис рассмеялась в ответ.

— Приятно слышать, как вы смеетесь.

— Боже, я забыла, когда это делала в последний раз!

— Положите трубку, я узнаю, есть ли какие-нибудь новости.

Крис подождала, думая о том, что разговоры с этим незнакомым для нее полицейским становятся все более важной частью ее жизни.

Раздался звонок.

— Это я. Патрульные обнаружили пустую будку. Они думают, что разминулись с ним где-то на полминуты.

— Ох, — воскликнула она, разочарованная, но не удивленная.

— Не беспокойтесь. У нас еще будет возможность. Когда он позвонит в следующий раз, мы, может, будем удачливей.

— Пока удача на его стороне, — угрюмо бросила она.

— Наступит и наша очередь, — ответил Ларсен. — Вы не против, если я навещу вас сегодня после обеда? Я кое-что хочу принести вам.

— Я буду дома целый день, — сказала она. — Увидимся позже.

Она повесила трубку и вздохнула. Кто бы мог подумать, что она так сильно будет ждать визита полицейского?

Зазвонил телефон.

Она подошла к старому аппарату и сняла трубку.

— Алло? — но в ответ услышала длинные гудки.

Телефон зазвонил вновь.

Это была новая линия. Очевидно, это звонил Ион. Она подняла трубку и сказала: «Только не говорите, что наше свидание отменяется».

— У нас еще не было свидания, — раздался шепот. — Но оно будет! Ты была плохой девочкой сегодня.

Вслед за этим пошли короткие гудки, абонент отключился.

Крис, ошеломленная, продолжала держать трубку. Ей подключили новую линию всего несколько часов назад, а Поклонник уже знал ее номер.


Глава 12


Мелани проводила Ларсена в кабинет Крис.

— Крис, это инспектор Ларсен. Он побудет с тобой некоторое время. Ты не против, если я уеду пораньше? Денни скоро появится.

Крис повернулась к Ларсену.

— Ион, вы подождете, пока Денни вернется?

— С удовольствием, — ответил он.

— Конечно, Мелани, езжай тогда домой.

— До завтра, — попрощалась Мелани, выходя из дома.

Когда они остались одни, Крис нашла свой стул и села.

— Плохие новости, — сказала она.

— Что случилось?

Она рассказала ему, что Поклонник звонил по новой линии.

— Не могу в это поверить! — воскликнул изумленный Ларсен. — Как он мог узнать номер?! Вы кому-нибудь давали его?

— Никому.

— Крис, вспомните, может, кому-нибудь давали?

— Клянусь, абсолютно никому.

Ларсен, погрузившись в кресло, задумался.

— Или он работает в телефонной компании, или у него там есть связи — это единственный путь, каким он мог раздобыть номер.

— Вероятно, — откликнулась она.

— Как вы себя чувствуете?

— Подавленно. Я рада, что вы смогли приехать. — Она чувствовала себя более чем подавленно — она была близка к отчаянию.

— На улице прекрасная погода! У вашего дома есть садик?

— Да, и очень красивый. Не хотите посмотреть?

— С удовольствием. Разрешите предложить вам руку?

Они вышли на террасу, с которой открывался вид на цветник, бассейн и теннисный корт.

— Нравится?

— Очень. Но я вывел вас сюда не любоваться садом.

— Что вы хотите сказать?

Он подвел ее к креслу.

— Я хочу попросить вас сесть и подождать меня несколько минут. Я скоро вернусь.

— Подождать вас? Что будет?

— Я объясню, когда вернусь. Расслабьтесь и наслаждайтесь солнышком.

Он повернулся и очень тихо вошел в дом.

Крис, недвижимая, беспомощная, полностью зависящая от полицейского, Мелани и Денни, осталась сидеть на солнышке.

* * *


В кухне Ларсен снял ботинки и, неслышно ступая, прошел в кабинет Крис. Он подошел к стоявшему на столике телефону. Держа руку на кнопке, он поднял трубку и открутил микрофон. Заглянув внутрь, он вновь закрутил крышечку и продолжил тщательный осмотр в кабинете, гостиной, на кухне и спальне Крис. После этого он вышел на террасу.

— Что вы делали? — спросила она. — Вас не было почти полчаса.

— Я еще не закончил. Вы не знаете, где находится центральный распределительный ящик вашего телефона?

— В подвале, наверно.

— А где он?

— Слева, за углом дома, есть еще один вход, — ответила она.

Порывшись в кармане, она достала связку ключей.

— Вот этот, серый.

— Я скоро вернусь.

Ларсен обошел дом и нашел дверь, расположенную несколькими ступеньками ниже. Открыв ее ключом, он повернул выключатель и оказался в большом подвале. Подвал заполнял запах плесени, все было покрыто толстым слоем пыли. Распределительный ящик находился на противоположной стене. Пройдя по бетонному полу, он подошел к нему. Он внимательно исследовал внутренности и, на первый взгляд, не нашел ничего необычного. Увидев на полке фонарик, он включил его и вновь стал исследовать проводку. Батарейки были слабые, но фонарик светил достаточно сильно, чтобы можно было разглядеть тончайший проводок, протянувшийся от клеммы, через просверленное отверстие в ящике к кирпичной кладке.

Ларсен проследил, что проводок проходил под краем кладки и терялся в набросанных на полу картонных коробках. Отодвинув коробки, он фонариком высветил маленькую пластмассовую коробочку с телескопической антенной около трех футов длины, к которой был прикреплен проводок. Почти вплотную приблизив фонарик к коробочке, он попытался обнаружить отпечатки пальцев — ничего не было. Поклонник был очень опрятным. Ларсен осторожно поставил коробки на место и, найдя веник, замел следы на пути к выходу.

Вернувшись на террасу, он пододвинул стул к креслу Крис и сел.

— А теперь расскажите, какого черта вам там было нужно?

— Я тщательно исследовал ваш дом.

— Копались в ящиках с моим нижним бельем?

— В них не так тщательно. Боюсь, Поклонник напичкал «жучками» ваш дом.

— Что?

Он установил электронные жучки во всех ваших телефонах — такие, которые могут улавливать любой разговор, независимо от того, включен телефон или нет. Он подсоединил небольшой передатчик к центральному распределительному ящику. Я думаю, он проделал эту работу, пока вы были в больнице. Здесь бывал кто-нибудь по вечерам?

— Нет. Мелани уходит во второй половине дня, а Денни не приезжал сюда ни разу.

— Это не очень мощный передатчик, но он может работать в радиусе до двух миль. Значит, или он живет где-то поблизости, или он неподалеку устроил себе базу. Может, он подсоединил к приемнику магнитофон, чтобы записывать разговоры, когда он не может прослушать их «живьем».

Крис была ошеломлена.

— Вы хотите сказать, что он может услышать все, что говорят в доме?

— Боюсь, что так. Таким путем он и узнал номер нового телефона. Когда представитель телефонной компании называл вам его. Он его услышал тоже.

— Этот вонючий сукин сын! Надеюсь, вы вырвали его тонкую ручную работу?

— Нет. Я оставил все на месте.

— На месте? Но я не хочу, чтобы он влезал в мою частную жизнь!

— Он и так уже влез в вашу частную жизнь. Если я выдерну провод, он сообразит, что мы его раскрыли, и придумает что-нибудь еще. Поклонник очень неглуп. Таким же образом мы, по крайней мере, сможем контролировать, что он услышит, используя тем самым его систему против него самого.

— Понятно, — отозвалась Крис. — Думаю, что понятно.

В дверь просунулась голова Денни.

— Иисусе! — воскликнул он. — Вы напугали меня до смерти. Я нигде не мог найти Крис.

— Идите сюда, Денни, — пригласил Ларсен.

Денни взял стул и присоединился к ним.

— Итак, что случилось?

Ларсен рассказал о том, что он обнаружил.

— Да, этот парень лезет напролом, — заметил Денни, когда Ларсен закончил свой рассказ.

— Не только — он сумасшедший, — вставила Крис.

— Что? — переспросил Ларсен.

— По телефону он сказал мне, что я — плохая девочка. Было такое ощущение, что он собирается наказать меня.

— Не думаю, что это так, — сказал Денни.

— Да, это может ничего не означать, — согласился Ларсен. — Он так и сказал, что собирается наказать вас?

— Нет.

— Тогда, я думаю, нет никакой угрозы.

Минуту или две все трое сидели, не проронив ни слова.

— Ну, что ж, — наконец произнес Ларсен, — вот что мы будем делать. Сейчас мы вернемся в дом и немного поболтаем. Потом я уйду, а вы вдвоем подниметесь в кабинет — мы знаем, что он хорошо прослушивается — и там, Денни, вы скажете Крис, что не можете остаться в ее доме сегодня ночью.

— Но я не могу бросить ее одну, — запротестовал Денни.

— Не волнуйтесь, — ответил Ларсен, — она не останется одна. Вы уедете, скажем, в семь. Уже будет темно, и я смогу пробраться в дом через заднюю дверь. Не запирайте ее.

— А потом?

— В последний раз, когда вы оставались пома одна, Поклонник нанес визит. Верно?

— Да.

— Думаю, что он не упустит вторую удачную возможность — особенно, если он собирается наказать вас.

— Понятно, — без энтузиазма проговорила Крис.

— Да, я почти забыл, — добавил Ларсен. — У меня есть кое-что для вас. Давайте вернемся в дом.

Они поднялись в кабинет, и Ларсен открыл оставленную там коробку. Достав оттуда небольшие часы на цепочке, он протянул их Крис.

— Моя сестра просила передать это вам, — сказал он.

— Но я не могу пользоваться часами.

— Этими сможете, — он направил ее пальцы. — Нажмите на кнопочку, крышка поднимется — теперь пальцами вы можете нащупать часовую и минутную стрелки. Попробуйте.

Крис пальцами ощупала циферблат.

— Получается! Сейчас половина шестого!

— Также она просила передать несколько книг, записанных на кассету — в основном, романы. У вас есть магнитофон?

— Да. Вот здесь, на столе.

— Отлично, — сказал Ларсен. — Почему бы вам не послушать одну из них сегодня вечером?


Глава 13


Сидя в кабинете, Крис слышала, как отъезжала машина Денни. Она любила одиночество и с удовольствием бы потратила вечер на то, чтобы почитать, но только не сегодня. Она не могла свыкнуться с идеей, что все, что произносилось в этом доме, некто посторонний мог слышать, мог следить за ее передвижениями, нарушая ее уединение. Она чувствовала себя запертой в черном ящике слепоты, куда некто заглядывал сквозь замочную скважину, И подслушивал.

Она находилась на грани страха и злости, и ей начинало казаться, что злость пересиливает чувство страха. За открытыми окнами был слышен стрекот сверчков, который усилился с наступлением сумерек. Машинально она потянулась к находившейся у нее за головой лампе, чтобы включить ее, но потом отвела руку. Ион предупредил ее не включать свет, — это будет казаться странным для слепого человека, сказал он. Необходимость сидеть в темноте еще больше угнетала ее.

Прислушиваясь к звукам, которые издавал старый дом, она дышала более и более часто. Ей отвратительно было ожидание того, что произойдет. В конце концов, она открыла ящик с кассетами, которые оставил Ларсен, и выбрала одну наугад. Ее пальцы нащупали этикетку с названием, прочитать которое она была не в состоянии. Она нашла магнитофон, вставила кассету и снова села. Голос показался знакомым — это был Хол Холброк, с которым она работала как-то в постановке «Короля Лира» в Нью-Йорке.

«Но бассейн Миссисипи является телом нации. Все остальные части являются полноправными членами, важными сами по себе, но более важными тем, в каком отношении они состоят к нему. За исключением бассейна Озера и 300 000 квадратных миль Техаса и Нью-Мехико, которые также являются его частями, его площадь составляет 1 250 000 квадратных миль».

Что это? Курс географии? Неважно, послушаем.

«Это вторая по величине речная долина в мире после Амазонки. Долина холодной Оби почти достигает ее по размерам и, возможно, по территории, пригодной для заселения людьми, составляя восемь девятых ее площади. Затем идет Енисей — около семи девятых; Лена, Амур, Хуанхэ, Янцзы и Нил — по пять девятых; Ганг — менее половины; Инд — менее одной трети; Ефрат — одну пятую; Рейн — одну пятнадцатую. По размерам он больше всей Европы, за исключением России, Норвегии и Швеции. На его территории можно было бы умесить Австрию четыре раза, Германию или Испанию — пять раз, Францию — шесть, а Британские острова или Италию — десять раз».

Крис попыталась представить долину Миссисипи, наложенную на карту Европы, и стала постепенно расслабляться.

«Концепции, построенные исходя из изучения долин европейских рек, разбиваются в пух и прах, когда речь заходит о долине Миссисипи. Непохожа она ни на бесплодные бассейны великих сибирских рек, ни на высокие плато рек Центральной Азии, ни на болотистую долину могучей Амазонки. Широта, высота над уровнем моря и количество осадков — все это вместе составляет то необходимое условие, позволяющее проживающему там населению иметь высокую плотность. Это лучшее место проживания человека на всем земном шаре».

Наконец, она вспомнила, что это такое: Марк Твен «Жизнь на Миссисипи». Она задремала.

* * *


Ларсен достаточно долго находился в полицейском участке, ожидая разговора с дежурной сменой.

Он ждал, пока сержант изучит списки украденных машин и побеседует с двумя попрошайками, задержанными на бульваре Сансет. Наконец, сержант кивнул Ларсену.

— Мне нужна помощь для поимки преследователя, — сказал ему Ларсен. — Жертва живет в Стоун Каньон, вот здесь...

Он указал место на висевшей рядом карте.

— ...И мы думаем, сегодня ночью он заберется к ней в дом. Вряд ли будет добираться прямо по улице, так что там крутиться не стоит. Надо где-то встать и контролировать появление любого человека, идущего пешком — и не забыть спросить его удостоверение личности — а также любого, кто будет крутиться в округе на машине или велосипеде. Вопросы?

— Есть ли у вас какие-нибудь приметы? — спросила сидевшая в первом ряду женщина-полицейский.

— Никаких.

Она кивнула. Других вопросов не было.

Ларсен, не теряя времени, поехал через бульвар Сансет к Стоун Каньон. Он оставил машину на стоянке у отеля Бел-Эйр, перешел улицу и двинулся пешком. Он не мог подъехать прямо к дому Крис, поэтому он решил воспользоваться заброшенной тропинкой. Он вошел в лесок, пробираясь в зарослях и стараясь не включать фонарик.

«Наконец, я смог пробраться на пароход — мое сердце наполнилось радостью. Он был такой чистый и элегантный, как настоящая гостиная. Когда я окинул взглядом длинный позолоченный салон, мне показалось, я нахожусь внутри великолепного туннеля. На стенах висели написанные маслом картины, некоторые из них с дарственными надписями авторов, салон был украшен отделанными бахромой канделябрами, офис был элегантен, бар — прекрасен, а гладко выбритый бармен держался с необыкновенным достоинством».

Кто-то выключил магнитофон.

* * *


Скоро Ларсену стало легче идти. Он выключил свою ручную рацию, чтобы ее шумы не выдавали его присутствия, и пошел быстрее. Он был уже примерно в ста ярдах от задней стены дома, когда примерно в тридцати ярдах впереди увидел вышедшего из леса на тропинку мужчину. Ларсен побежал.

* * *


Крис не пошевелилась, даже не моргнула. Что-то разбудило ее: не шум, но какое-то ощущение. Она выпрямилась на вращающемся кресле, опираясь головой на спинку, и постаралась сдержать крик. После минутной тишины она услышала, как кто-то сел в кресло напротив. Она осталась неподвижной.

* * *


Ларсен нанес изумленному человеку удар, который он не практиковал еще со времен университетских футбольных матчей. Тот покатился по земле, сопротивляясь. Мужчина пришел в себя от изумления и дрался теперь со всей силой. В лесочке было темно, но Ларсену удалось вытащить пистолет и направить его на противника.

— Замри! Полиция! — прокричал он, и мужчина внезапно перестал сопротивляться.

* * *


Она услышала слабый свистящий шепот «Крисси — Крисси — Крисси — Крисси — Крисси». Он стал громче, затем умолк.

Крис подняла голову и открыла глаза.

— Кто вы и что от меня хотите? — все, что она смогла произнести.

— Я хочу, чтобы все знали, что ты — моя, — услышала она шепот.

Она попыталась встать, но незнакомец силой усадил ее обратно в кресло, резким движением вывернув ей руку. Он уселся на нее сверху, прижав ее к спинке кресла, и она услышала какой-то жужжащий звук. На внутренней стороне левой руки она почувствовала что-то обжигающее, что никак не проходило. Она попыталась ударить его правой рукой, но не смогла даже пошевелить ею. Она решила закричать, но он зажал ей лицо, а когда она повернулась, обивка заглушила звук.

Несколько минут они были прикованы друг к другу — так ей казалось. Потом он отпустил ее.

* * *


Ларсен нанес мужчине еще несколько ударов, затем поставил его на ноги и, надев наручники, повел к дому Крис. Свободной рукой он включил рацию.

— Нужна подмога. Подозреваемый задержан. Это Ларсен. Пришлите патрульную машину к дому в Стоун Каньон.

* * *


— Теперь ты моя, и все об этом будут знать, — прошептал голос. — Начинай избавляться от всех этих людей — от гомика, от секретарши, от копа. Они тебе больше не понадобятся.

Крис перевела дыхание. Уверенная в знании своего дома, она выпрыгнула из кресла и рванула к двери. Она сбежала вниз по ступенькам и, выскочив из дома, побежала по дороге, пока не споткнулась и не упала лицом вниз на небольшой бугорок.

* * *


Ларсен провел задержанного через заднюю дверь и вошел с ним в кабинет.

— Крис? — позвал он.

Тут он услышал звук сирены подъехавшей полицейской машины.

— Пойдем, дружище, — сказал он, подталкивая мужчину к парадной двери.

Когда он вышел на ступеньки, он увидел Крис, истерически рыдавшую в объятиях полицейского и его партнерши, которые пытались ее успокоить.


Глава 14


— Объясните же наконец, что все это значит? — зло произнес мужчина. Он сидел в кабинете Крис на одном из вращающихся стульев, потирая затекшие запястья. Это был первый раз, когда он открыл рот.

Крис, сидевшая напротив него, узнала его голос.

— Инспектор Ларсен вам все объяснит, — сказала она. — Ион, это Уоррен Перл, мой сосед. Я уверена, он не имеет к этому никакого отношения.

— Мистер Перл, примите мои извинения за причиненные неудобства, — произнес Ларсен.

— Неудобства!— воскликнул Перл. — Вы напали на меня и избили меня, как преступника! Вы направили на меня оружие!

— Не могли бы вы объяснить, что вы делали на заброшенной тропинке? — спросил Ларсен.

— Я гулял по этой чертовой тропинке — вот, что я делал! Это что, против ваших чертовых законов?

— Мистер Перл, позвольте, я объясню вам. Мисс Кэллавей стала жертвой преследователя, человека, который досаждает ей своим вниманием. Мы предположили, что сегодня он попытается проникнуть к ней в дом, и я принял вас за того человека.

— О! — произнес Перл, немного успокоившись. — Крис, мне ужасно жаль, что у вас проблемы. Могу я чем-нибудь помочь?

Крис хотела что-то сказать, но не смогла: сердце все еще бешено колотилось, она никак не могла справиться с дыханием.

— Можете. Сообщайте мне о любом незнакомце, который появится в округе, — сказал Ларсен, протягивая Перлу свою визитную карточку.

— Да, да! Обязательно!

— Я очень сожалею об ошибке, произошедшей сегодня, — продолжил Ларсен. — Я попрошу, чтобы вас отвезли домой на полицейской машине.

— О, только не это! — воскликнул Перл. — Если проживающая в доме напротив пожилая леди увидит меня вылезающим из полицейской машины, конца этой истории я не услышу никогда.

— Тогда не могли бы вы пройтись по улице вместо того, чтобы возвращаться лесом — мои люди все еще ищут там.

— Конечно, — ответил Перл.

— А если кто-нибудь остановит вас, сошлитесь на меня, — сказал Ларсен, протягивая ему руку.

— Спасибо, — ответил Перл.

Пожав протянутую ему руку, он вышел.

Ларсен сел в кресло напротив Крис.

— Вы в порядке? — спросил он.

Крис тяжело вздохнула.

— Думаю, что да. Но... он так напугал меня.

— Мне очень жаль. Я немного задержался, а затем гонялся по лесу за Уорреном Перлом. Вы уверены, что он не может иметь к этому никакого отношения?

— Он продюсер в «Уорнер Бразерз». У него на это просто не хватило бы времени.

— Расскажите мне точно, что произошло сегодня вечером?

Постепенно успокаиваясь, Крис стала припоминать все произошедшее по порядку.

— Он уселся на вас? — переспросил Ларсен.

— Да. Ему нужна была моя левая рука. Ее немного жгло. Да и сейчас ее немного жжет.

Она почувствовала, что Ларсен взял ее за руку, и услышала возглас негодования.

— В чем дело? — обеспокоенная, спросила Крис. — Что он сделал с моей рукой?

Ларсен вздохнул.

— Он... — он повернул ее руку тыльной стороной. — Он нанес татуировку.

Крис, отдернув руку, прижала ее к груди.

— Что? Какую татуировку?

— Не очень понятно, но похоже на розу.

— Он вытатуировал розу на моей руке? А можно это свести?

— Скажите, а вы слышали что-нибудь, когда он делал это?

— Какой-то жужжащий звук.

— Думаю, вам надо будет обратиться к дерматологу, чтобы он свел это, — ответил Ларсен. — Похоже, Поклонник использовал татуировочную электроиглу.

От злости и стыда Крис заплакала. Заклеймлена, она была заклеймлена этим ублюдком, как животное.

— Не надо, пожалуйста, — сказал Ларсен, взяв ее руки в свои. — Он не причинил вам вреда, а татуировку можно будет вывести. Если хотите, я найду кого-нибудь, кто сделает это для вас.

— Я... я просто схожу с ума,— проговорила она. — Почему он делает это со мной? Что я сделала, чтобы так со мной обращаться?

— Не надо винить себя, — ответил Ларсен. — Это не ваша вина, это совершенно не имеет к вам никакого отношения — это его наваждение, а не вы. Вам просто не повезло, что вы оказались в поле его зрения в неудачный момент, и он остановился на вас.

— Пусть. Но я хочу, чтобы он оставил меня в покое. Я больше ничего не хочу.

— Конечно. И я хочу, чтобы вы знали: я сделаю все, что в моих силах, чтобы остановить его!

— Да, но пока у вас ничего не выходит, — с горечью проговорила она.

— Мне очень жаль, что так произошло сегодня вечером.

— Мне тоже. Но это не ваша вина.

— Крис, мне надо задать один вопрос.

— Хорошо. Спрашивайте.

— У вас нет оружия?

— Нет.

— Хорошо.

— Хорошо? Почему?

— Потому что это слишком опасная вещь, чтобы иметь ее при себе. Вы можете ранить себя вместо кого-нибудь другого.

— Спасибо за доверие.

— Я сказал это не от недоверия к вам, поверьте.

В комнату вбежал Денни.

— Вы в порядке? Что произошло?

Ларсен спокойно рассказал ему о событиях, происшедших вечером, а затем собрался уходить.

— Не думаю, что сегодня возникнут еще какие-нибудь проблемы, раз здесь Денни.

— Спасибо, Ион, — поблагодарила Крис. — Я ценю все, что вы сделали. Все будет в порядке!

* * *


Когда полиция уехала, Денни приготовил чай, и они сели в кабинете.

Вдруг Крис расплакалась. Она не плакала так с тех пор, как была ребенком, но никак не могла остановиться.

Денни обнял ее и погладил по голове.

— Все будет хорошо, малышка! Выкинь все это из головы.

В конце концов, когда она смогла успокоиться, она подняла голову.

— Денни, я хочу, чтобы ты для меня кое-что сделал.

— Что, лапочка?

— Я хочу, чтобы ты купил мне пистолет.


Глава 15


Приехав в участок на следующее утро, Ларсен нашел на своем столе записку: «Зайди ко мне». На ней стояла знакомая подпись начальника управления Боба Эрреры. Ларсен недолюбливал Эрреру, поэтому он не торопился. Они вместе начинали службу в управлении, а один раз вместе расследовали убийство. Ларсен отличился в том деле, а Эррера никогда не простил ему этого. Но, будучи более гибким, чем Ларсен, он быстрее взобрался по служебной лестнице.

Он прослушал пленку — от Крис не было никаких сообщений. Затем он отправился в угловой кабинет. Эррера что-то читал. Он указал Ларсену на стул, продолжив чтение. Наконец, он поднял голову.

— Что произошло вчера вечером в Стоун Каньон?

— Один из случаев преследования, — ответил Ларсен, чувствуя, что ответ не очень удачен.

— Дальше, — недовольно буркнул Эррера.

— У меня был шанс поймать этого парня, но он оказался в доме раньше, чем я смог туда добраться.

— А вместо него ты арестовал одного из соседей?

Ларсен пожал плечами.

— Он гулял в неудачном месте в неудачное время. Я извинился, и он, кажется, принял мои извинения.

— Это дело в активе?

Эррера в свое время дал жесткие указания насчет того, какое дело можно заносить в актив, а какое — нет. Ларсен отлично знал, что дела о преследователях Эррера считал ерундой, приказав заносить их в актив только, если было совершено убийство.

— Я внес его в актив вчера, — ответил он.

— Если оно такое важное, то почему такая задержка?

— В соответствии с вашими указаниями я ждал, когда произойдет какое-нибудь криминальное событие.

— И что же совершил этот преследователь?

— Незаконное прослушивание телефона, для начала, — ответил Ларсен. Он рассказал Эррере о «жучках» в доме у Крис.

— Пока неубедительно. Ты можешь связать эти провода как-нибудь реально с преследователем?

— Он узнал номер телефона новой линии, которую установили в доме мисс Кэллавей всего несколько часов назад.

— Брось, Ларсен, сотни людей в этом городе могут узнать номер телефона, не занесенного в телефонную книгу. Есть службы, продающие эту информацию. А что еще у тебя на этого парня?

— Угрожающие действия.

— Он нанес ей какие-нибудь повреждения?

— Не совсем.

— Черт тебя дери, что же тогда? Ларсен рассказал ему о татуировке. Эррера расхохотался.

— Он уселся на нее, — Ларсен старался говорить спокойно, — зажал ее и электроиглой нанес на тыльную сторону ее руки татуировку.

— Угрожающие действия с помощью электроиглы, — он хмыкнул. — Оригинально. Она может его опознать?

— Она... у нее повреждено зрение.

— Насколько?

— Процентов на девяносто.

— Есть еще какая-нибудь возможность опознать его? Отпечатки пальцев?

— Нет. Он очень ловкий.

— А компьютерный тест по преследователям?

— У нас нет для него никакой информации. В нем двадцать четыре вопроса — мы же пока не можем ответить ни на один.

— Это ужасно, Ларсен. Сколько времени ты занимаешься этим делом?

— Несколько часов.

— Сколько?

— Двенадцать — пятнадцать.

— А ты уверен, что он существует?

— Кто?

— Преследователь. Может, он существует только в воображении мисс Кэллавей?

— Она слепа, и вряд ли будет спекулировать на этом.

— Привлекательна?

— Она известная актриса.

Ларсен знал, что это правильный ход. Эррера питал слабость к кинозвездам.

— Звезда?

— Пока нет. Но скоро будет.

— Что это значит?

— У нее было несколько главных ролей, которые получили хорошие отзывы. Она должна была сниматься с Джейсоном Куином в одной картине в Центурионе, но она упала и повредила зрение. Однако она просит держать это в секрете.

— Ты думаешь, ей угрожает опасность?

Ларсен помолчал.

— Может быть. Этот парень беспокоит меня.

Теперь была очередь Эрреры помолчать. Ларсен знал: он колебался, взвешивая степень угрозы женщине и желание отчитать его за превышение полномочий.

— Даю тебе несколько дней, — наконец произнес Эррера. — А дальше, если ты не предъявишь действительно убедительные и реальные доказательства опасности, дело будет снято с актива.

Ларсен молча поднялся.

— Ты меня понял, Ларсен?

— Да, шеф.

— Отлично! А теперь убирайся отсюда.

С пылающими ушами, как школьник, получивший взбучку от учителя, Ларсен вернулся к себе. Он погрузился в кресло, размышляя о своем положении. Оно было не из лучших. Все время Поклонник обгонял его. И Ларсену эта игра в догонялки не очень нравилась.


Глава 16


Когда зазвонил телефон, Крис заставила себя поднять трубку. Поклонник звонил каждый день, и она уже устала от этого. Но она ничего не могла с этим поделать.

Было воскресенье.

— Алло?

— Это Ион. Как вы?

Она облегченно вздохнула.

— Я потеряла надежду. Он звонит каждый день.

— Что-нибудь еще вы узнали о нем?

— Нет, и это сводит меня с ума. Он же знает обо мне все.

— Что именно?

— В какие магазины я хожу, в какие рестораны; я уже не говорю о каждой детали моей биографии.

— Ну, он мог прочитать об этом в библиотеке.

— Понимаю. Иногда я начинаю ненавидеть, что меня внесли в справочник «Кто есть кто».

— А что вы делаете в воскресенье после обеда?

— Собираюсь послушать одну из кассет, которую передала ваша сестра, — ответила она. — Они прекрасные и часы — тоже. Поблагодарите ее от моего имени.

— С удовольствием! Послушайте, я подумал, не поехать ли нам куда-нибудь после обеда?

— Отлично! И Денни, я думаю, был бы рад получить свободное время. Он, бедняга, как приклеен ко мне в последнее время.

— Если я заеду за вами через час?

— Хорошо! Но я сама выберу, что мы будем делать.

— Договорились.

— Обещаете? Не будет никаких возражений?

— Обещаю.

— Тогда через час.

Она повесила трубку.

— Денни!

— Что? — раздался голос из гостиной.

— У меня свидание! Через час.

Он вошел в кабинет.

— Клянусь, что с полицейским.

Она почувствовала, что заливается краской.

— Да. Ну, по крайней мере, я буду в безопасности.

— А я снова смогу вернуться к сексуальной жизни! — он схватил трубку телефона и набрал номер.

* * *


Ларсен помог ей сесть в машину.

— Что это за машина? — спросила она, чувствуя толчок.

— Старый английский «Эм-джи Тц-эф-1500», — ответил он, обходя машину. — 1954 года — одна из последних классических «Эм-джи».

Он сел рядом.

— Я два года восстанавливал ее.

— А какого она цвета?

— Серебристо-серого с белым верхом, который сейчас опущен. Вы не боитесь растрепать прическу?

— Нисколько.

— Отлично. А то у меня развивается клаустрофобия, когда поднят верх. А теперь я обещал, что отвезу вас, куда пожелаете. Куда же?

— Я хочу, чтобы вы отвезли меня в одно место, а когда мы приедем туда, я объясню вам, зачем.

— Хорошо. Так куда же?

— Вы знаете, где заканчивается Малхолланд-Драйв?

— Вы имеете в виду то место в Малибу?

— Да. Шоссе идет оттуда в Беверли-Хиллз.

— Мы ездили туда целоваться с девчонками еще в школе. Правда, с тех пор я там не был, — рассмеялся Ларсен.

Он нажал на газ, и машина тронулась с места.

— Давайте поедем по бульвару Сансет к прибрежному шоссе, — предложила она. — Вам понравятся его изгибы.

— Я подумал именно об этом, — ответил Ларсен. Он повернул на бульвар Сансет и прибавил скорость.

— Как мне это нравится! — воскликнула она.

— А мне нравится девушка, которой это нравится, — отозвался Ларсен. «Как с ней легко и как естественна она для актрисы», — подумал он.

— Вы родились в Лос-Анджелесе? — спросила Крис. Ей захотелось узнать о нем побольше.

— Да. Я родился и вырос в Санта-Монике. Учился в юридическом колледже Калифорнийского университета Лос-Анджелеса.

— Вы юрист?

— Я сдал экзамены, но никогда не практиковал.

— Почему?

— Мой отец был юристом. Думаю, поэтому я поступил в юридический колледж. Я закончил его раньше, прежде чем понял, как отец относится к своей практике.

— А как он к ней относился?

— Он ее ненавидел. Он был совладельцем небольшой фирмы в Санта-Монике, он делал там основную работу и по прошествии лет начал ненавидеть ее все больше и больше. Он считал ее скучной и повторяющейся, он ненавидел зависеть от посещений и звонков клиентов, он ненавидел выслушивать их жалобы, он ненавидел выступления в суде.

— Большинство юристов начинают испытывать подобные чувства, когда им переваливает за сорок, — ответила она. — Кроме тех, кто работает на какое-то частное лицо — они гребут слишком большие суммы, чтобы беспокоиться об этом.

— Жаль, я не подумал об этом. Может, я не стал бы полицейским.

— А почему вы стали полицейским? — спросила она.

Он казался слишком воспитанным, слишком мягким для полицейского — она всегда думала, что полицейские в чем-то более неотесаны.

— У меня был преподаватель по уголовному праву — он был полицейским. Я очень любил его, и его работа казалась мне интересной: он брал меня с собой на дежурства, позволял мне находиться рядом с ним всегда.

— А на самом деле ваша работа была интересной? — спросила она.

— Пожалуй! Полицейские влюбляются в свою работу; я знаю очень немногих, кто решился бросить ее.

— Однако платят немного.

— Вы правы. Но я холост, поэтому мне пока хватает — мои запросы невелики.

— Мои запросы тоже были невелики, пока я не начала зарабатывать деньги. Это смешно, до чего разборчивыми становятся люди за очень короткое время.

— Вы хотите сказать, что, если бы у меня было больше денег, я бы потреблял больше икры и шампанского?

— Образно говоря, да.

— Сомневаюсь.

— Можно я задам вам один вопрос? — спросила она. — Если бы вам бесплатно предложили любую машину на выбор, какую бы вы предпочли?

— Это несложно: «Порше Кабриолет».

— Ага! — воскликнула она. — Не очень невелики ваши запросы!

Он рассмеялся.

— Предположим, вы начали практиковать как юрист, и предположим, вы купили себе «Порше Кабриолет». Знаете, что случится потом?

— Что?

— Вы живете в доме или в квартире?

— В квартире.

— Хорошо. Тогда в один прекрасный день вы вернетесь домой с работы и вам покажется, что дом, в котором находится ваша квартира, не очень сочетается с «порше». Вы переедете в более фешенебельный район, а затем покажется, что ваша мебель не совсем подходит для новой квартиры, а когда купите новую мебель, то решите, что не совсем подходит ваша одежда, и так бесконечно.

— Понятно. Подобное произошло с вами?

— Именно! Сейчас я пытаюсь немного остановиться, соразмерив мои доходы с моими запросами.

— Звучит неплохо.

— То же самое говорит мне и мой менеджер.

Они достигли побережья, он повернул и поехал в гору.

— Мы поднимаемся в горы, через несколько минут мы будем в Малхолланде.

— Отлично! Уверена, вы никогда не догадаетесь, чего я захочу, когда мы приедем на место.

— Вы захотите целоваться.

— Интересное предположение.

— Все девчонки, с которыми я ездил туда, хотели именно этого.

— Понятно, — рассмеялась она. — Денни сказал, что вы очень привлекательный, а у него хороший вкус на атлетов.

Ларсен также рассмеялся в ответ.

— Отлично! Я рад, что хоть кто-то находит меня привлекательным.

В этой части Малхолланд-Драйв представляла собой всего лишь грязную дорогу — любимое место несовершеннолетних парочек. Ларсен вел машину медленно, как бы оберегая свой маленький автомобиль.

— Вы хотите остановиться в каком-нибудь определенном месте? — спросил он.

— Когда найдете удобную стоянку, чтобы не бояться за машину, и вокруг никого не будет, можно будет затормозить.

— Тогда мы уже приехали, — объявил он, свернув с дороги на луг. — Что теперь?

Крис порылась в своей сумочке и вытащила маленький автоматический пистолет.

— Я хочу, чтобы вы научили меня пользоваться им.


Глава 17


День был теплым. Легкий бриз колыхал траву у них под ногами. Смутной линией сквозь смог прорисовывался берег океана.

— Мне показалось, вы сказали мне, что не собираетесь покупать оружие, — сказал Ларсен.

— Напротив! Это вы посоветовали мне. Я побоялась проигнорировать ваш совет. Когда вы ушли, я попросила Денни купить мне пистолет.

Ларсен взглянул на маленький пистолет.

— Вы отдаете себе отчет в том, что, держа его в сумочке, носите с собой оружие?

— Привлеките меня к ответственности!

Он рассмеялся, рассматривая пистолет.

— Итальянский, 22-го калибра, — сказал он, вытащив обойму. — Для шести или семи патронов. А патроны Денни тоже купил?

Крис вытащила их из сумочки и отдала ему.

— Разрывные.

— Что это значит?

Он вытащил патрон из гильзы и слегка коснулся его ее пальцем.

— Чувствуете? Конец каждой свинцовой пули рассверлен. Это означает, что, когда пуля достигает цели, она ударяется о нее и расплющивается, принимая грибообразную форму. Двадцать второй — небольшой калибр, но эта пуля очень опасна. Подобные пули обычно использует мафия, чтобы прострелить кому-нибудь голову.

— Замечательно.

Он был удивлен.

— Думаете, вы сможете убить кого-нибудь?

Крис не колебалась.

— Я смогу убить Поклонника, если когда-нибудь окажусь с ним снова в одной комнате.

— А как вы собираетесь это сделать? Направить пистолет на его голос и спустить курок, или подождете, пока он что-нибудь сделает?

— Не знаю. В зависимости от обстоятельств.

— А Денни разбирается в оружии?

— Он никогда не держал его в руках, пока не купил для меня этот пистолет.

— В таком случае, лучше я объясню, как им пользоваться — в противном случае вы прострелите себе что-нибудь этой чертовой игрушкой.

— Вполне вероятно.

— Денни, видимо, кто-то дал совет, — сказал Ларсен. — Для данных обстоятельств это лучший вид оружия. Он для близкого расстояния. Вы не застрелите им никого уже на расстоянии тридцать футов. Он маленький, его можно положить в карман джинсов.

Он положил пистолет к ней в карман.

— Ваши джинсы достаточно облегающие. Попробуйте, сможете ли вы быстро вытащить пистолет из кармана?

Крис залезла в карман и попыталась вытащить пистолет. Он застрял в кармане, так что ей пришлось повозиться.

— У вас будет время потренироваться, — сказал он, забирая у нее пистолет. Он вытащил обойму и вложил пистолет ей в руку. Затем в другую вложил патрон.

— Почувствуйте это. Вы направляете пулю так, толкаете ее вниз и обратно. У него пружина.

Она уронила пулю на землю.

— Попробуйте еще, — сказал он, подняв пулю и вложив ее ей в руку.

На этот раз у нее получилось.

— Теперь давайте посмотрим, сколько их там помещается.

Он вложил ей в руку остальные патроны.

— Хорошо, семь. Запомните число. А теперь возьмите пистолет здесь — почувствуйте неровность в металле, отведите его назад и освободите его.

Крис сделала все в соответствии с его инструкциями.

— Итак, пуля теперь в патроннике. Чувствуете небольшой выступ? Это предохранитель. Он срабатывает, когда он наверху, и не срабатывает, когда вы опускаете его.

Крис опустила предохранитель.

— Прежде чем делать это, обязательно отведите пистолет от себя.

— Извините.

Он провел ее на несколько футов вперед, направив в сторону земляной насыпи.

— Итак, прямо перед вами земляная насыпь, примерно на фут выше, чем вы. Держите пистолет прямо и сделайте один выстрел.

Крис сделала как он сказал и услышала щелкающий звук.

— Поздравляю, вы попали в насыпь!

— Мне казалось, он должен произвести больше шума.

— Это маленький пистолет, он не производит много шума.

— А-а.

Он собрал несколько булыжников.

— А теперь попробуйте выстрелить на звук.

Он бросил булыжник в сторону насыпи, справа от нее. Крис, повернувшись, выстрелила в сторону звука.

— Вы промахнулись фута на два. Но, учитывая расстояние, это совсем не плохо. Теперь другой.

Крис выстрелила снова, попав на этот раз ближе.

Ларсен продолжал кидать булыжники, пока патроны не кончились. Он взял пистолет у нее из рук и вытащил обойму.

— Теперь вы уверены, что пистолет не заряжен, — сказал он, вернув ей его. Взяв ее за плечи, он повернул ее лицом к себе.

— А теперь выстрелите в меня.

— Вы уверены, что он не заряжен?

— Да.

Она нажала на курок, но щелчка не последовало.

— Сначала надо отвести назад патронник, затем снять с предохранителя.

Она сделала как он сказал, затем, направив пистолет в его сторону, нажала на курок. Раздался слабый щелчок.

— Повторите еще раз! На этот раз подойдите ближе ко мне и направьте пистолет прямо мне в сердце.

Она подошла к нему, приставив пистолет к его телу.

— Давайте!

Она спустила курок.

Он взял ее руку, в которой находился пистолет, и направил его к себе в грудь.

— Это мое сердце. Вот здесь, слева от центра.

Он взял другую ее руку и положил к себе на шею.

— Теперь вы представляете, где моя голова. Вы должны приставить пистолет чуть ниже моей челюсти и выстрелить.

Она проделала это и нажала на курок.

— Как только вы приблизитесь к нему и поймете, куда надо стрелять, нажимайте на курок. Главный трюк заключается в том, чтобы не сдали нервы и вы не начали стрелять раньше.

Она кивнула.

— Но мне не нравится направлять оружие на вас.

— Что ж, это радует, — рассмеялся он.

— Я хочу сказать, что если это будет Поклонник, моя рука не дрогнет, но...

— Я ценю ваши слова. Нежелание убить меня может стать основой... дружбы.

Она рассмеялась.

— Может, я думаю.

Он зарядил пистолет еще раз, поставил его на предохранитель и вложил его ей в руку.

— Вы уже потренировались достаточно. Сейчас пистолет заряжен. Если вы думаете, что сможете выстрелить, прежде чем положить его в карман не забудьте проверить, поставлен ли он на предохранитель.

— Понятно.

— Надеюсь, — ответил он. — И, ради Бога, не говорите никому, кто научил вас пользоваться оружием! Меня выгонят с работы!

— Конечно, нет. Спасибо за помощь.

Ларсен, взяв ее за руку, повел к маленькому «Эм-джи». Открыв дверцу, он взглянул наверх и вдали увидел человека на мотоцикле, примерно в полумиле от них. Он залез в отделение для перчаток и достал оттуда небольшой бинокль. Сфокусировав бинокль, он увидел красный мотоцикл и одетого в черный кожаный комбинезон и черный шлем мотоциклиста. Его лицо было закрыто мотоциклетными очками. Он смотрел в сторону Крис и Ларсена.

— Что вы делаете? — спросила Крис.

Ничего не ответив, Ларсен обошел машину и сел за руль.

Возвращаясь в Бел-Эйр, в зеркале заднего вида он увидел следующий на небольшом расстоянии красный мотоцикл.

* * *


Они немного перекусили, и, когда приехали домой было уже темно. Денни ждал их. Ларсен попрощался с ними, и когда он собрался уходить, Денни задержал его ненадолго.

Ларсен подождал его на улице. Через минуту Денни был уже там.

— Спасибо, что подождали, — сказал он. — Я хотел бы вам кое-что показать, но я не хотел, чтобы Крис знала об этом.

— Что?

Денни вытащил из кармана конверт.

— Это было в моем почтовом ящике, когда я вернулся домой.

Ларсен открыл конверт и аккуратно вытащил фотографию. Взглянув на нее, Ларсен пробормотал:

— О Боже!


Глава 18


Сев за стол, Ларсен снова взглянул на фотографию, которую положил в прозрачный пластиковый пакет. Он разглядывал ее не раз в течение последних пятнадцати часов, но не мог прийти ни к какому решению.

Чувствуя, что не знает, чем заняться, он включил компьютер, тупо уставившись на дисплей, пока программа загружалась в память компьютера.

ТЕСТ ПО ПРЕСЛЕДОВАТЕЛЯМ

Подготовлен отделом по борьбе с преследованиями и угрозами полицейского управления Лос-Анджелеса.

Автор Ч. Е. Рипли.

Пользование программой лицами, не имеющими разрешения, запрещено.

Тест был бесполезен, поскольку у него не было никакой информации о Поклоннике. Вдруг его осенило: открыв нижний ящик стола, он достал оттуда телефонную книгу и, найдя нужный ему номер, набрал его.

— Офис доктора Рипли, — ответил женский голос.

— Доброе утро, это инспектор Ион Ларсен из полицейского управления Беверли-Хиллз. Пожалуйста, могу я поговорить с доктором Рипли?

— У него сейчас пациент. А что ему передать?

Ларсен помолчал.

— Скажите, не мог бы я сегодня встретиться с доктором Рипли? Это связано с компьютерной программой, подготовленной для полицейского управления Лос-Анджелеса.

— Минуту, я посмотрю.

Ларсен услышал шелест переворачиваемых страниц.

— У него есть свободное время чуть позже, в первой половине дня. Вы могли бы подъехать к одиннадцати?

— Конечно, — ответил Ларсен. Поблагодарив ее, он повесил трубку. Он ухватился за ниточку, но эта ниточка была единственным, что у него имелось.

* * *


— Я Чак Рипли, — сказал доктор. Это был высокий, худощавый, лысеющий мужчина.

— Ион Ларсен, доктор Рипли, — ответил Ларсен, пожимая его руку. — Спасибо, что нашли время для встречи.

— Называйте меня Чак. Для полицейского управления Лос-Анджелеса у меня всегда есть время.

— Я из управления Беверли-Хиллз.

— Да, я слышал, они снабдили вас программой тоже.

— Да, наш отдел по борьбе с преследователями намного отстает от них, но ваш тест нам очень помогает.

— Отлично! Чем могу помочь?

— Я расследую дело о преследователе, но, несмотря на все наши усилия, мы никак не можем опознать его, а потому тест не может нам помочь.

— Да, это проблема. Если он не опознан, тест не поможет.

— Верно. Мне пришло в голову, что тест — это только часть того, что вы знаете о феномене преследователей.

— Пожалуй, — согласился Рипли. — Впервые я заинтересовался этой проблемой, когда был штатным психиатром в Сан-Квентине, а это было пятнадцать лет назад — намного раньше, чем публично заговорили о преследователях, не говоря уже о внимании полиции к этой проблеме.

— Вероятно, вы изучили большое количество дел, связанных с преследователями?

— По последним подсчетам около трех тысяч.

— Я бы хотел рассказать об этом преследователе — мы зовем его «Поклонник» — и послушать, какие выводы вы сделаете.

— Договорились.

Просматривая свои записи, Ларсен восстановил каждый случай, когда Поклонник досаждал Крис Кэллавей.

— Один раз он нанес ей телесные повреждения, — сказал Ларсен и рассказал о татуировке.

— Это интересно, — откликнулся Рипли. — Продолжайте. Расскажите мне все, тогда я поделюсь с вами своими соображениями.

Ларсен продолжил рассказ, не забыв о вчерашнем мотоциклисте.

— Все? — спросил Рипли.

— Нет, вчера произошел еще один случай, но он настолько отличается от предыдущих, что я бы хотел услышать ваши соображения прежде, чем расскажу о нем.

— Хорошо, — отозвался Рипли. — Давайте посмотрим. У этого человека есть много общего с другими преследователями: степень одержимости, регулярность, безошибочность его внимания, подарки, восхищенные письма, скрытые угрозы, следование за ней, его уверенность, что ей не нужен никто, кроме него. Никакая из этих характеристик не может выделить его из массы других преследователей.

Но некоторую полезную для нас информацию вы все-таки почерпнули: он достаточно богат, обладает техническими знаниями и совсем неглуп.

Ларсен кивнул.

— Также я думаю, что Поклонник — автор всех этих происшествий и что предположения мисс Кэллавей о его появлении правильны.

— Да, с этим я согласен, — ответил Рипли. — И еще: думаю, что он располагает собственными средствами или у него свое дело, потому что у него достаточно много свободного времени. Я склоняюсь, что он работает по технической линии: компьютеры, электроника, какие-нибудь консультации из этой области или, может, он наниматель, который не держит под постоянным контролем свои дела. Отсутствие страха, презрение к полиции также любопытны. Это некоторое проявление мании величия, поскольку любой нормальный человек, даже закоренелый преступник, боится полиции. Может, в далеком прошлом, хотя это совсем не обязательно, он сидел в тюрьме. Более вероятно, что у него был опыт длительного нарушения закона, однако, его не поймали. Он ставит себя выше закона, так как он умен и изобретателен, а потому его будет трудно опознать или поймать.

— Мне кажется, — продолжил Рипли, — что у него также проблемы в отношениях с женщинами, а может, и с мужчинами. Он одинок, но, по крайней мере, внешне очень представителен. Его отказ встретиться с жертвой лицом к лицу может свидетельствовать о каком-нибудь физическом недостатке, реальном или выдуманном — что-нибудь от маленького роста до прыщей — что, ему кажется, он должен скрывать, пока предмет его обожания не узнает его получше и не полюбит его. А говорит он грамотно?

— Да, и мисс Кэллавей подметила это. Ей показалось, что он образованный человек.

— Но не больше высшей технической школы, полагаю. Из всего, что мы знаем о его собственности — фургон, мотоцикл; о его способностях — электроника и татуировка, и его обычные подарки — розы и шоколад — я бы отнес его к невысокому социальному слою. Человек из высшего света не станет тратить деньги на это — во всем этом есть элементы нувориша. Может, гладкость его речи почерпнута из телепередач, фильмов или, что маловероятно, из чтения, — Рипли пожал плечами. — Может, я и ошибаюсь, но таковы мои первые впечатления.

— Понятно, — ответил Ларсен. — Мне они очень помогли.

Рипли вздохнул.

— А что еще? То, что он столкнул машину секретарши с дороги, свидетельствует о тенденции к насилию. Может, правда, он насмотрелся слишком много фильмов и не считает свои действия серьезными. Сомневаюсь, что он думает, что может убить женщину. Однако отсутствие у него оценки последствий своих действий может сделать его непредсказуемо опасным, — Рипли потер переносицу. — Надо сказать, насильственная татуировка меня пугает гораздо больше. Она показывает его желание к физическому принуждению, чтобы добиться своей цели.

— Уверен, вы в курсе, Чак, — вставил Ларсен, — были случаи, когда преследователи наносили увечья, даже убивали объекты своего обожания, но они достаточно редки. Было одно убийство несколько лет назад, но с тех пор, как образовали отдел по борьбе с преследованиями и угрозами в полицейском управлении Лос-Анджелеса, не было ни одного случая, когда преследователь наносил жертве физические увечья. У нас тоже не было ничего подобного.

— Эта статистика не очень успокаивает меня, — отозвался Рипли. — Каждый из этих преследователей индивидуален, со своими собственными физиологическими проблемами, даже психозами, и нельзя точно предвидеть, когда он станет опасен. Но в случае с Поклонником, у меня нет никаких сомнений: он уверен, что если он захочет нанести увечья мисс Кэллавей, полиция его не поймает.

Ларсен только промолчал в ответ.

— Пожалуй, это все, что я могу сказать, пока не узнаю о последнем инциденте, о котором вы пока не захотели мне рассказывать.

Ларсен, кивнув, положил перед ним на стол фотографию. Оба они вместе взглянули на нее. Это был снимок, сделанный с другой фотографии из открытой книги, лежавшей на углу коврика. В углу был виден кусок дощатого пола.

— М-да, — вздохнул Рипли. — Похоже, она из книг медицинских фотографий. Вы вряд ли обнаружите снимок вскрытой груди в обычном магазине или обычной книге. Вид стальных ретракторов, расчленяющих на части грудную клетку, может вызвать обморок у большинства домохозяек.

— Обратите внимание на напечатанный заголовок, — сказал Ларсен. — Похоже, он сделан на электронной машине для этикеток. Вы можете встретить их в почтовых каталогах по цене примерно сто пятьдесят долларов.

— "Одно из моих любимых занятий", — громко прочитал Рипли. — Обратите внимание, это грудь женщины.

— Я заметил.

— А мисс Кэллавей знает что-нибудь об этом?

— Нет. Вряд ли это нужно.

— Вряд ли.

— А что вы думаете о посылке этой фотографии?

— Довольно ясное предупреждение.

— Да. Оно обеспокоило меня.

— Думаю, что Поклонник хочет сказать, что игра поднялась на новый уровень. Пока еще нет уверенности, что он применит насилие. Я бы расценил эту фотографию, как обещание.

— Я боялся, что вы скажете что-нибудь в этом роде.

— Может быть, и еще кое-что, чего вам следовало бы бояться.

— Чего?

— Скажите, не было у Поклонника возможности видеть вас с мисс Кэллавей в обстоятельствах, которые он мог бы расценить, как романтические?

Ларсен подумал об их поездке в его машине на Малхолланд-Драйв.

— Думаю, да.

— Тогда вы должны так же бояться его, как и молодая леди.


Глава 19


Сидя в машине, Ларсен вытащил фотографию, пытаясь извлечь из нее еще хоть какую-нибудь информацию. Внезапно его осенило. Он поднес ее к глазам как можно ближе, сожалея, что нельзя ее увеличить. Он плохо разбирался в этих вещах и подумал, что надо бы поговорить со специалистом.

Он нажал на газ. На Молроуз был один из дорогих магазинов, которые продавали подобные вещи. Сотни раз он проезжал мимо, подумывая, что стоит как-нибудь зайти и побродить по нему. Сейчас был как раз тот случай.

Он оставил машину на желтой линии, опустил козырек от солнца с надписью «Полиция» и прямо через улицу подошел к магазину, который назывался «Уэстуард Хоу». На витрине была выставка индейских глиняных кувшинов, некоторые из которых, похоже, были очень старинными. Он подождал, пока единственный продавец, невысокий мужчина лет пятидесяти, закончит длинный разговор с молодой парой о возрастающей ценности отделанной бисером одежды равнинных индейцев. Наконец пара ушла и продавец обратился к Ларсену.

— Извините, что заставил вас ждать. Могу я что-нибудь предложить или ответить на вопрос?

— Спасибо, да. — Ларсен достал фотографию. — Понимаю, здесь все очень трудноразличимо, но не могли бы вы рассказать мне об этом.

— О-о-о, — проговорил продавец, бросив взгляд на фотографию.

— Извините за сюжет. Меня интересует коврик.

— Да, да, — сказал он, вновь взглянув на фотографию.

— Я подумал, он похож на вещи, которые можно встретить в магазине типа вашего. Не могли бы вы что-нибудь мне рассказать?

— Какого размера коврик вас интересует?

— Извините, я не собираюсь покупать коврик. Я только хотел бы получить информацию об этом конкретном коврике.

Продавец посмотрел на него.

— А зачем?

Ларсен показал свой значок.

— Я из полицейского управления Беверли-Хиллз. Эта фотография является уликой в расследовании, и я подумал: коврик мог бы рассказать что-нибудь о человеке, который сделал этот снимок.

— Понятно, — сказал продавец без особого энтузиазма.

Ларсен протянул руку.

— Меня зовут Ион Ларсен.

Продавец пожал ее.

— Джейсон Вилогби, — он снова посмотрел на фотографию. — Что ж, офицер, коврик этот совершенно конкретный. Это покрывало вождя племени навахо. Я бы отнес его к середине двадцатых годов этого столетия.

— Вы можете сделать такой вывод, только глядя на небольшой краешек, который виден на снимке?

— Не каждый смог бы. Но я могу.

— Потрясающе, — заметил восхищенный Ларсен. — А не могли бы вы объяснить мне, что именно в этом коврике позволяет сделать этот вывод?

— Конечно. Рисунок определенно принадлежит навахо. И хотя индейцы племени запотек в Мексике регулярно копировали рисунки навахо, но они использовали другой тип шерсти и краски. Этот коврик толще и мягче, чем у запотеков. А также обработка края... — Вилогби замолчал, уставившись на снимок.

— А сколько приблизительно может стоить такой коврик? — спросил Ларсен, желая, чтобы тот продолжил рассказ.

Минуту Вилогби молчал, потом, подняв глаза на Ларсена, сказал:

— Я могу сказать точно, сколько стоил такой коврик пару лет назад. Восемнадцать тысяч долларов.

— А сколько он мог бы стоить сейчас?

— Хорошему покупателю я бы продал его за двадцать пять. Это не самый редкий образец навахо, но очень хороший. Я нашел его на распродаже.

Ларсен моргнул.

— Я правильно понял: вы продали этот самый коврик?

— Именно. Два года назад.

Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Вы уверены?

— Давайте посмотрим, — сказал Вилогби.

Он прошел в угол галереи и, открыв ящик, достал картотеку. Пару минут он рылся в карточках, заставляя Ларсена нервничать больше и больше.

— Ага! Вот, — сказал он, вытащив карточку из ящика и передав ее Ларсену.

К карточке была приколота фотография коврика. Ларсен сравнил ее со своей — они были абсолютно одинаковы. Он улыбнулся.

— Потрясающе! У вас прекрасная картотека!

— Игра стоит свеч. Обычно я предлагаю покупателю пройти и спрашиваю, что конкретно он желал бы. Если я продал что-нибудь подобное, я звоню клиенту и спрашиваю, может, он хочет вернуть вещь назад. Я продал уже довольно много таким путем.

— Вы также записываете — кому продаете вещи?

— Конечно, на обороте!

Ларсен перевернул карточку.

— Беннет Мильман, — громко прочитал он.

— Да, да, Мильману. Коврик был второй вещью, которую он у меня купил.

Адрес был: Копа де Оро, в Бел-Эйр, примерно в полумиле от дома Крис.

— Вы не знаете, мистер Мильман все еще проживает по этому адресу?

— Не знаю. Я не видел его с тех пор, как он купил этот коврик.

— Большое спасибо, мистер Вилогби! Вы очень помогли мне.

— Не за что, — ответил Вилогби. — А знаете, что самое странное, касающееся этого коврика?

— Что?

— Он лежит на полу. Знаток повесит коврик такого качества на стену, а не будет ходить по нему. Мистер Мильман всегда очень бережно относился к своим приобретениям. Расскажите мне, что он сделал с кувшином, который я продал ему?

Вилогби печально покачал головой. Ларсен почти добежал до машины. Направляясь в Бел-Эйр, он подумал, что ему, наверно, не стоит встречаться с Мильманом один на один, тем более, что тот знает его в лицо. Достав микрофон, он приказал патрульной машине ждать его в Копа де Оро по адресу Мильмана.

* * *


Владения Мильмана находились за резными железными воротами, но они были открыты. Пару минут Ларсен подождал патрульную машину. Когда она подъехала, он вышел из своей машины и подошел к двум полицейским.

— Я не стану взламывать дверь, но вы будьте наготове. И не вмешивайтесь, пока что-нибудь не произойдет.

Полицейские кивнули. Ларсен вернулся к своей машине и въехал в ворота. Дорога была короткая и извилистая. Она заканчивалась кругом, выложенным булыжником в европейском стиле. Ларсен вышел из машины. Место было достаточно живописное и ухоженное, как, впрочем, почти все в этом фешенебельном квартале. Дом тянул на пять-шесть миллионов.

Ларсен подошел к двери и позвонил. Он ждал, что ответит слуга, но никто не подошел. Ларсен немного погулял вокруг дома, когда машина, белый «кадиллак», показалась на подъездной аллее и из нее вышли трое — миловидная молодая женщина и пожилая пара. Молодая женщина подошла к нему.

— Могу ли я вам чем-нибудь помочь?

— Я разыскиваю мистера Мильмана.

Она странно на него взглянула.

— А нельзя полюбопытствовать, зачем?

— Я инспектор Ларсен из полицейского управления Беверли-Хиллз. Мне нужно с ним поговорить.

— Боюсь, что это невозможно, — сказала женщина. — Мистер Мильман умер около трех месяцев назад.

— Что?

— Я агент по продаже недвижимости. Я показываю дом клиентам.

— Понятно. Скажите, а мебель все еще в доме?

— Нет. Около двух недель назад миссис Мильман продала все, вплоть до стен, на аукционе.

— А вы не знаете, кто был аукционистом? Аукционисты ведут подробные записи о торгах. Он смог бы тогда найти коврик.

— Сама миссис Мильман. Она не хотела платить аукционисту, поэтому она дала объявление в «Таймс» и продала все сама, только за наличные. Она даже не брала чеки. Говоря по правде, я никогда не видела такой страсти к наличным. Похоже, она хочет скрыть доходы от налоговой инспекции.

— А вы случайно не были на аукционе? — он опять хватался за ниточку.

— Да. Я купила два стула, примерно за полцены от того, что я заплатила бы за них в магазине. Честно говоря, лучше бы она обратилась к аукционисту, кто разбирался бы в стоимости вещей и мог бы дать соответствующую рекламу.

— А вы случайно не помните, не продавала она коврик в стиле навахо?

— У мистера Мильмана было несколько индейских ковриков и кувшинов — очень хорошая коллекция, но меня они не очень интересовали, поэтому я не обратила внимания.

— А вы не помните, кто мог бы купить коврик?

— Боюсь, что нет, — она подошла к нему ближе. — Извините, я не хочу пугать моих клиентов присутствием здесь полицейских. Если вы больше ничего не хотите узнать, не могли бы вы с вашими ребятами покинуть это место?

— Конечно, — ответил Ларсен. — Нам больше здесь нечего делать. Скажите, а где я могу найти миссис Мильман?

— Она живет в Палм-Спрингс. — Женщина протянула ему свою визитную карточку. — Если вы позвоните ко мне в офис, вам дадут ее адрес.

— Спасибо, я так и сделаю.

* * *


Вернувшись в машину, Ларсен откинулся на подголовник и вздохнул. Его надежда опять рассеялась.


Глава 20


Крис моргнула. От света у нее заболели глаза. От света! Как благодарна она была этой боли.

— Расскажите мне, как это было, — сказал доктор Вильерс.

— Проснувшись сегодня утром — а я лежала на боку, разглядывая окна моей спальни — я должна была от света прикрыть глаза рукой. Прошла почти минута, пока я поняла, что вижу что-то новое — яркий свет!

— Мне это очень приятно, — сказал Вильерс. — Это значит, что вы реагируете на лечение. А людей вы еще не различаете — только тени?

— Очень смутно. Скажем, я могу посмотреть в сторону Мелани, когда она говорит со мной, вместо того чтобы догадываться, где она находится по звуку ее голоса. Но пока она все еще только пятно. А когда я смогу видеть снова? — спросила она.

— Потерпите, надо быть терпеливой! Смотрите, сколько времени понадобилось вам, чтобы увидеть свет — вам потребуется гораздо больше времени, чтобы зрение полностью восстановилось.

— А оно восстановится? Или то, что я вижу сейчас, будет самым лучшим для меня результатом?

— Полагаю, совсем наоборот. То, что происходит сейчас — это только первый шаг. Я не могу гарантировать, что у вас будет орлиное зрение, но прогноз достаточно положительный.

— Я никогда не смогу терпеливо ждать!

Вильерс улыбнулся.

— Иногда природа заставляет нас делать это. Только, пожалуйста, когда все кончится, не забывайте об уроке.

— Да.

— Я могу предложить некоторых людей из персонала, которые могут помочь вам быть спокойной. Не хотите попробовать?

Крис отрицательно покачала головой.

— Спасибо, нет. Если бы я считала, что так и останусь в этом состоянии, я бы не раздумывая обратилась за помощью, но я нахожу свои собственные способы пережить это с помощью некоторых моих друзей. Я не хочу, чтобы со мной обращались, как со слепой.

— Как хотите, — Вильерс взял ее за руку. — А это что? Этого раньше не было.

Крис прикрыла левую руку правой.

— Это вид татуировки. Я собираюсь ее вывести.

— Я могу проводить вас к дерматологу, чтобы он посмотрел.

— Хорошо, — согласилась Крис.

— Возьмите меня за руку.

Вильерс помог ей спуститься в холл к лифту и нажал кнопку.

— Вы выходите из дома?

— Да. Время от времени. Но все-таки дома я провожу больше времени, чем мне хотелось бы. Просто я не чувствую себя в своей тарелке, если выхожу с кем-то, кому не могу довериться полностью и кто не знает, в каком я состоянии. Мне бы хотелось пока хранить это в секрете.

— Понимаю, — ответил Вильерс, помогая ей войти в лифт. Когда они поднялись на верхний этаж, он продолжил разговор. — Боюсь, вы отрезали себя от многих друзей.

— Вы должны понять меня, доктор Вильерс...

— Поль. Пожалуйста, называйте меня Поль!

— Поль, в моем деле даже временная потеря зрения может навсегда лишить меня работы. Помните, как быстро меня выкинули из фильма, когда я попала в больницу?

— Да. И меня это очень рассердило!

— Меня тоже сначала, но потом я посмотрела на это с профессиональной точки зрения. Когда начинаются основные съемки, график съемок очень плотный, считается каждый час работы. Студия или продюсер не могут набрать тридцать актеров, у которых роли, сотню — на эпизоды, да еще директор и его команда — и заставить их ждать, пока один человек оправится от болезни. В этом смысле они были правы. Если бы они стали ждать меня, они потеряли бы огромные суммы.

— Понятно. А вот и отделение дерматологии.

Молодой человек в белом халате что-то писал.

— Привет, Поль!

— Привет, Джерри! Разреши познакомить тебя с моей пациенткой, Крис Кэллавей. Крис, это доктор Джерри Стейн.

Стейн встал.

— Добрый день! Я смотрел ваши фильмы. Они мне очень нравятся.

— Спасибо, — сказала Крис.

— Джерри, — вмешался Вильерс. — У Крис на руке татуировка, от которой она хотела бы избавиться. Не поможешь ей?

Крис вытянула руку.

Стейн внимательно посмотрел на нее, подвинув руку ближе к стоявшей на столе лампе.

— Любительская, — сказал он. — Люди напиваются и делают себе такие татуировки.

— Я этого не делала, — сказала Крис.

— Извините, я совсем не имел в виду вас. Однако вам повело: одноцветная, красная — ее легко можно вывести с помощью лазера. Легко выводятся также синяя и черная. А вот зеленую или желтую вывести практически невозможно. Вам же не потребуется даже анестезия. Луч лазера пульсирует коротким вспышками — примерно сорок биллионных в секунду, нагревая только пигмент татуировки и раздробляя его. Затем окружающая ткань «съедает» чернила и выводит их через кожу. Обычно требуется около двенадцати сеансов, но эта татуировка нанесена настолько поверхностно, что, думаю, мы управимся за один.

— Давайте покончим с этим, — ответила Крис.

* * *


Сидя в машине с Денни, Крис потерла тыльную сторону руки.

— Не делай этого. Ты занесешь туда инфекцию.

— Как она выглядит?

— Такая миленькая, красненькая.

— Дерматолог сказал, она будет чесаться, как солнечный ожог.

— Это не проблема, лапочка. Не беспокойся об этом.

— Денни, кто-нибудь едет за нами?

— Нет, я не вижу. Перестань, не превращай меня в параноика!

— Когда они выводили мне эту татуировку, я только и думала об этом ублюдке, который мне ее сделал.

— Полегче. Злость не поможет.

— Ты прав, не поможет. Мне кажется, я даже лучше себя чувствую, когда думаю о том, что теперь могу убить Поклонника.

— Лапочка, я знаю, я купил тебе пистолет, но это не значит, что ты должна пристрелить парня. Это для самообороны в крайней ситуации.

— Ты знаешь, я не могу просто так застрелить его.

— Ну, это я так, образно.

— Я теперь понимаю, как должен чувствовать себя олень в лесу. Только ждать, когда из-за дерева выйдет охотник и выстрелит в него. Мне не нравится роль жертвы.

— Знаю, что не нравится, и я бы хотел сделать что-нибудь, чтобы изменить это.

— Есть кое-что, что ты можешь сделать для меня, Денни, — сказала она.

— Все, что хочешь.

— Смотри внимательней, что у тебя за спиной. То же самое я хочу сказать Мелани.

— О чем ты?

— Я хочу перестать быть жертвой.

— Что ты хочешь сказать?

— Я заставлю Поклонника защищаться каждый раз, как только он появится.

— Лапочка, это может быть опасно. Вспомни. Ион говорил тебе, что лучше не раздражать его.

— Он раздражает меня, а почему я не могу?

— Потому что у него огромное преимущество.

— У меня тоже есть преимущества. У меня есть ты, и Мелани, и Ион. У Поклонника нет друзей, которые помогали бы ему. Он одинок, и я найду путь, как воспользоваться этим.

— Крис...

— Только ты будь внимательней, Денни. Я не хочу, чтобы его гнев распространялся на тебя.

— Крис...

— Просто смотри внимательней, что у тебя за спиной.

— Крис, будь разумна.

— И, Денни, я хочу встретиться с Грэмом Хонгом.

— Зачем?

— Позвони ему и попроси приехать ко мне домой.

— Хорошо.

— И Денни...

— Да.

— Может, тебе тоже стоит иметь пистолет?


Глава 21


Звонок в телефонную службу Палм-Спрингс выявил только одного Мильмана, но его номера не было в справочнике. Ларсен попросил старшего смены, назвал свою фамилию, должность и номер значка — и получил номер телефона и адрес.

— Алло?

— Миссис Мильман?

— Нет, это горничная.

— Могу я поговорить с миссис Мильман?

— Миссис Мильман не разговаривает по телефону.

— Ни с кем?

— Только с теми, кому она звонит сама.

— Не могли бы вы сказать ей, что звонят из полицейского управления Беверли-Хиллз?

— Это ничего не изменит. Она не подойдет к телефону.

— Но это срочное дело!

— Извините, — женщина повесила трубку.

Ларсен никогда прежде не встречал человека, который бы отказывался говорить по телефону. Во всем Лос-Анджелесе люди жили и умирали в машинах и с телефоном, а часто в том и с другим одновременно. Вдова Бенета Мильмана была эксцентричной особой.

Рассерженный, он опять набрал номер. Телефон прозвонил пятнадцать раз, но никто не ответил. Он посмотрел на часы. Ровно девять. Он набрал номер Крис Кэллавей.

— Алло? — ее голос был напряженным, вызывающим.

— Привет, это Ион. Как дела?

— О, привет, — голос смягчился, казалось, она была рада слышать его. — Хорошо!

— Послушай, мне надо съездить в Палм-Спрингс по делам. Я подумал, ты не хочешь покататься по солнышку? Пообедать, а затем вернуться?

— Не хочу ли я? Да меня уже трясет от сидения дома.

— А Денни сейчас дома?

— Да, но он скоро должен уехать.

— Можно мне поговорить с ним?

Денни подошел к телефону.

— Привет, коппер!

— Привет! Послушай, я хочу съездить с Крис в Палм-Спрингс, но мне не хочется иметь Поклонника «на хвосте». Ты не поможешь?

— Всегда, — рассмеялся Денни.

— Ты мог бы вывезти Крис из дома и встретиться со мной?

— Конечно. А куда?

— Поезжайте в Беверли-Хиллз и остановитесь сзади Нейман-Маркуса. Затем пройдите через магазин, я буду ждать вас у входа.

— Хорошо. А когда?

— Через час.

— Ладно. До встречи.

— Дай мне, пожалуйста, Крис.

Она подошла к телефону.

— Привет!

— Привет, Денни отвезет тебя к Нейману, а я встречу вас там через час. Хорошо?

— Мы от кого-то скрываемся?

— Так точно.

— Звучит забавно. Увидимся через час.

Когда Крис вышла из двери универмага, Ларсен подумал, что никогда она не выглядела еще так хорошо. Она была в желтых слаксах, белом хлопчатобумажном свитере и солнечных очках.

— Доброе утро, — улыбнулся он.

— Привет. Мы сделали все, как ты сказал.

— Денни, ты не заметил, кто-нибудь следовал за вами?

Денни отрицательно покачал головой.

— Я смотрел в зеркало заднего вида несколько раз, но никого не заметил.

Крис села в маленький «Эм-джи». Ларсен помог ей пристегнуть ремень безопасности.

— Готова?

— Готова!

— Денни, спасибо за помощь. Я привезу Крис к ужину.

— Можешь держать ее так долго, как захочешь, — крикнул Денни, когда они тронулись.

— О, наконец я свободна! — воскликнула Крис.

— Я рад, что ты довольна!

— Что мы будем делать в Палм-Спрингс?

— Мне надо взять интервью у одной дамы.

— А по телефону ты не мог этого сделать?

— Она не отвечает по телефону, — ответил Ларсен и рассказал ей о разговоре с горничной.

— Очень странно.

— Не очень.

— Это имеет какое-то отношение к Поклоннику?

Ларсен помолчал. Он не хотел рассказывать ей о фотографии.

— Нет, — сказал он. — Это другой случай.

Когда они выехали на автостраду, он взглянул в зеркало заднего вида. Только одна машина, с японскими номерами. Успокоившись, он слился с потоком машин и прибавил скорость.

Когда он снова взглянул в зеркало, он увидел позади фургончик, потом, казалось, он отстал. Он проверил еще несколько раз, а затем забыл об этом.


Глава 22


Ларсен нашел дом Мильмана в Палм-Спрингс и припарковал машину в тени пальмы.

— Боюсь, я не смогу объяснить присутствие красивой женщины при этом разговоре, — сказал он. — Ты не против подождать меня в машине?

— Отлично, — сказала Крис. — Я буду наслаждаться погодой.

Он включил для нее радио и пошел к дому. Низкая изгородь отделяла заботливо ухоженный небольшой газон от проезжей части. В четырех местах разбрызгиватели поливали изумрудно-зеленую траву. Казалось, хозяин не знал, что в Южной Калифорнии имеются постоянные проблемы с водой. Ларсен позвонил в дверь.

Дверь открыла невысокая женщина.

— Да?

Ларсен не стал терять время на любезности — он показал ей значок, вид которого немного смутил женщину.

— Я полицейский. Мы разговаривали с вами по телефону сегодня утром. Мне надо увидеть миссис Мильман.

Она впустила его и провела через дом в такой же, как и газон, заботливо ухоженный садик, окружавший небольшой бассейн.

— Подождите, пожалуйста, здесь, — сказала она, направившись к женщине, полулежавшей в длинном шезлонге. Они обменялись несколькими словами, после чего горничная махнула Ларсену рукой и удалилась.

Ларсен подошел к краю бассейна. Бросив взгляд на женщину, он подумал, что создал ошибочный образ миссис Мильман. Вдове было лет сорок. Это была прекрасно сохранившаяся женщина, в миниатюрном бикини, какое только можно представить, с загорелой кожей, идеальной прической и косметикой.

— Добрый день, — поприветствовал ее Ларсен, показывая свой значок. — Я инспектор Ион Ларсен из полицейского управления Беверли-Хиллз.

— Как дела, инспектор? — сказала она, поднимаясь. — Давайте поищем где-нибудь тень.

Она пошла впереди по направлению к маленькому домику. Ларсен следовал за ней, завороженный покачиванием ее бедер. Ее купальник сзади представлял собой две тоненькие полоски, практически полностью обнажавшие ее тело. Эта женщина была живым воплощением чудес косметической хирургии Беверли-Хиллз.

В этот момент миссис Мильман обернулась и, облокотившись на бар, продемонстрировала Ларсену свои небольшие груди.

— Могу я предложить вам что-нибудь выпить?

— Немного минеральной воды было бы замечательно, — ответил Ларсен, стараясь сконцентрировать свой взгляд выше ее шеи.

Она достала большую бутылку «Санпеллегрино», наполнила стаканы кубиками льда и налила воды. Затем она смешала себе немного джина с тоником.

— Чем могу быть полезна?

Он показал ей фотографию коврика, которую дал ему Джейсон Вилогби.

— Узнаете это?

— Да, он принадлежал моему мужу.

— Вы не продали его недавно на аукционе?

— Да.

— Может, вы случайно помните, кому? — он старался сдержать дыхание.

— Конечно! Его зовут Джеймс.

— А фамилия?

— О, фамилию я не знаю. Я всегда звала его просто Джеймс.

— А вы знали его и до аукциона?

— Ну, да. Он жил в нашем домике для гостей, охранял наш дом, когда мы ездили в Нью-Йорк.

— Он жил на территории вашей собственности, и вы не знали его фамилию?

— Нет. Ее знал Беннет, я думаю. А кроме того, только он и общался с этим парнем. Я его и не видела толком, только на расстоянии. Рано утром он уезжал на работу и обычно возвращался затемно.

— А откуда вы знаете, когда он уезжал и возвращался?

— Ну, он уезжал то на мотоцикле, то в фургончике, а когда он возвращался, он ставил его под навес домика для гостей.

— У него был мотоцикл и фургончик?

— Да.

— А какого цвета они были?

— Фургончик такой серо-зеленый, а мотоцикл — красный.

— А на марку вы никогда не обращали внимания?

— Нет.

— А где Джеймс работал?

— У него были какие-то свои дела, но какие, я не знаю. У него были золотые руки, он тут кое-что починил в доме.

— Какого типа предметы он мог починить?

— Все — кондиционер, водопровод, машины. Он был нам очень полезен.

— А не могли бы описать его, как можно более подробно?

* * *


Крис сидела в «Эм-джи», откинувшись назад на сидении и подремывая. Она была счастлива, что она была далеко от дома, далеко от Лос-Анджелеса и с Ионом Ларсеном. Она потрогала свои часы: он отсутствовал уже двадцать минут.

Рядом с «Эм-джи», затормозив, остановилась машина. Крис повернула голову в ее сторону. Серая тень, больше, чем от машины, и шума больше. Она села прямо. Она услышала, как открывается дверь и вдруг поняла: очень знакомый запах достиг ее — запах роз.

У нее не было времени раздумывать. Рывком она открыла дверь маленькой спортивной машины, выскочила на землю, спотыкаясь и цепляясь за траву. Она упала и почувствовала край дороги. Куда? В какую сторону пошел Ион? Она повернула направо и побежала вдоль обочины. Она не знала, куда бежала, и слышала только тяжелые шаги позади себя.

* * *


— Джеймс был такой средний, — сказала миссис Мильман. — Среднего веса, среднего роста, волос не много, и не мало.

— А глаза?

— Я никогда не смотрела ему в глаза.

— Может, какие-нибудь особые приметы?

— Беннет говорил, у него была татуировка. Это ему не нравилось, потому что он ассоциировал татуировку с пороками, и Джеймс ее быстро вывел. Он был очень честным, вовремя платил арендную плату, заботился о мебели, жил тихо. У него не бывало гостей, не было громкой музыки.

— А вы не знаете, на какой части тела у него была татуировка?

— Нет.

— Может, вы вспомните что-нибудь еще о нем?

Она пожала плечами.

— Он всегда носил бейсбольную кепочку. По крайней мере, когда я его видела. А когда он ездил на мотоцикле, он носил шлем.

— Какого цвета?

— Черный. Он одевался во все черное, когда ездил на мотоцикле.

— Вы сказали, что он был кем-то вроде сторожа, но платил арендную плату?

— Мой муж умел считать деньги. От него никто ничего не получал даром. Джеймс платил пару сотен в месяц. Думаю, что эта сумма была бы гораздо выше, если бы он не делал некоторые работы по дому.

— Он платил чеком за аренду?

— Не думаю. Беннет предпочитал наличные.

— А вы когда-нибудь разговаривали с ним? О чем угодно, может, о погоде?

— Нет.

— А по телефону?

— Не совсем. Когда мы уезжали из города, мы звонили ему, чтобы он знал, когда мы вернемся. Пару раз я звонила ему, каждый раз попадала на автоответчик.

— А вы не помните, какой был текст на автоответчике?

— Очень короткий. «Привет, оставьте сообщение, я вам перезвоню». Что-то вроде этого.

— Вы не могли бы описать его голос?

— Обычный голос, по-моему. Не низкий и не высокий. Достаточно приятный.

— У него не было какого-нибудь акцента?

— По-моему, нет. Чисто калифорнийское произношение.

— Когда Джеймс съехал из домика для гостей?

— Да, кстати, хорошо, что вы напомнили! Я не уверена, съехал ли он. Он оплатил до конца этого месяца. Он положил деньги в почтовый ящик, вместе с аккуратно отпечатанным письмом с выражением соболезнования. Там было написано также, что он будет искать другое место. Я здесь уже две недели, не знаю, съехал ли он или еще нет.

Сердце Ларсена бешено застучало.

— Вы сказали, что в домике для гостей был телефон? На его имя или на ваше?

— На наше.

— Может, вы вспомните еще что-нибудь о нем? Что угодно?

— Боюсь, что нет. А что, у него проблемы?

— Не совсем. Я бы хотел поговорить с ним.

— Я бы не хотела думать, что какой-нибудь преступник жил в нашем домике для гостей.

— Насколько я знаю, его никогда не арестовывали. Спасибо за минеральную воду. Мне пора.

Она проводила его до своего шезлонга.

— Вы найдете дорогу? — спросила она, укладывая на сиденье свое изящное тело.

— Конечно. Спасибо за помощь.

Она махнула рукой и прикрыла глаза. Ларсен не смог отказать себе бросить на нее еще один взгляд.

Миссис Мильман открыла глаза и улыбнулась.

— Спасибо, инспектор.


Глава 23


Ларсен прыгнул в «Эм-джи», завел ее и понесся по улице, заставляя себя снижать скорость, чтобы заглянуть во все подъездные аллеи и садики домов. Он повернул направо, продолжая поиски.

Что случилось? Без сомнения, она сама бы не покинула машину, ее могли вынудить только угрозой или силой. Он подъехал еще к одной дороге, ведущей к дому и, притормозив, стал разглядывать территорию. Ничего. Он повернул за угол. Почему сюда? А почему бы и нет? Он не знал, каким путем она ушла. Он еще два раза повернул направо и вернулся к кварталу, где жила миссис Мильман.

Внезапно он увидел ее, сидевшую за резным железным столиком в боковом патио и болтавшую с пожилой женщиной. Дом находился через два от дома миссис Мильман. Остановив машину, он выпрыгнул.

— Привет всем, — крикнул он, подходя к ним.

Крис повернулась к нему и встала.

— Ты в порядке? — спросил он, взяв ее за руку.

Она сжала его руку.

— Да. Ион, это миссис Берджесс, она спасла меня.

— Спасла?

— Я ждала тебя, когда большая машина остановилась рядом и кто-то вышел из машины. Я почувствовала запах роз.

— Понятно.

— Я выскочила из машины и побежала. Я забежала прямо к миссис Берджесс.

— Мужчина бежал за ней, — вступила в разговор, миссис Берджесс. — Когда он увидел меня, он остановился и побежал назад к своей машине, вернее, это был фургончик.

— Вы не видели его лица, миссис Берджесс?

— Нет. Он повернулся слишком быстро.

— А самого его вы не могли бы описать?

— О, я не знаю. Он не очень высокого роста, хорошо одет. По-моему, на нем была бейсбольная кепочка.

— А вы не посмотрели на номер машины?

— Я подумала об этом, но было уже поздно. Да и вижу я неважно. Но это был калифорнийский номер, я уверена.

— Спасибо, вы очень помогли!

— Какое скотство, напугать так слепую девушку! — с негодованием проговорила женщина. — Жаль, у меня не было времени сходить за моим ружьем.

Ларсен рассмеялся вместе с Крис. Похоже, в этой стране вооружены все, даже пожилые леди.

— Спасибо мэм! Я принимаю Крис из ваших рук.

Крис пожала руки пожилой женщине.

— Спасибо, что вы спасли меня!

— В любое время, — ответила миссис Берджесс. — В следующий раз я пристрелю его.

* * *


Когда они вернулись в машину, Ларсен немного успокоился.

— Я никогда не должен оставлять тебя одну.

— Ерунда. Кто мог подумать, что он обнаружит нас в Палм-Спрингс? — она рассмеялась. — Я, как миссис Берджесс. Я бы хотела, чтобы со мной был мой пистолет.

— Хорошо, что его у тебя не было.

— Ты обещал мне обед, — напомнила она.

— Верно.

— Можно я выберу место?

— Конечно.

— Здесь недалеко есть отель, он называется «Ракет Клаб», это с давних времен популярное место встреч в Голливуде.

— Мы проезжали его на пути сюда, — сказал он. — Мы там будем через пять минут.

* * *


В «Ракет Клаб» было немного народу, но прохладно и тихо, а Ларсену не хотелось слишком людных мест. Со стены над стойкой бара улыбались с фотографий кинозвезды прошлого — Кларк Гейбл, Лана Тернер и Рита Хейворт, позировавшая перед камерой рядом с бассейном.

— Мы можем пообедать на улице? — спросил Ларсен.

— Конечно, — ответил метрдотель, — выберите столик, я приглашу официанта.

Они выбрали столик под деревом рядом с бассейном. Официант принял заказ.

— Это место принадлежало крупному агенту Чарли Феррелу и актеру Ральфу Беллами, — сказала Крис. — Это было очень популярное место. Иногда мне хотелось бы оказаться в Голливуде тридцатых годов. Я бы хотела подписать контракт с МГМ, и чтобы они принимали за меня все решения. Конечно, сейчас платят гораздо большие деньги, но, мне кажется, сейчас гораздо труднее, чем тогда.

— Мои любимые фильмы были созданы в те времена, — сказал Ларсен. — И артисты: Фред Астор и Джинджер Роджерс, Гейбл, Джимми Стюарт, Кэри Грант, Кэтрин Хепберн, Спенсер Треси.

— Я бы отдала все, чтобы играть в одном фильме со Спенсером Треси. Мне кажется, он лучший актер из всех, кого я видела.

— Согласен.

На минуту она замолчала.

— Поездка в Палм-Спрингс как-то связана с Поклонником, не так ли?

— Да. Я не хотел рассказывать, пока не узнаю что-нибудь.

— И узнал?

— Да. Его имя — Джеймс, и я знаю, где он живет.

— Где?

— В полумиле от твоего дома, в домике для гостей.

— Его уже арестовали?

— Еще нет. Он, вероятно, работает целый день и появляется домой очень поздно. Сегодня вечером я нанесу ему визит.

— Наконец, — вздохнула Крис.

Им принесли обед. Они оставались там до полудня.

— Пора, — наконец сказал Ларсен. — Я обещал Денни привезти тебя до ужина.

— Тогда нам действительно пора, а то Денни будет сердиться на меня.

— Он относится к тебе как отец, — сказал Ларсен, беря ее за руку.

— Лучше сказать, как мать.

Они вышли из отеля, пересекли улицу в том месте, где Ларсен оставил машину. Недалеко от нее он остановился.

— В чем дело? — спросила Крис.

— Подожди здесь минутку. Я отойду всего на несколько ярдов, но я не выпущу тебя из виду.

— Хорошо, но побыстрее.

Он подошел к машине, чтобы оценить повреждения. Ветровое стекло было разбито, краска на капоте и переднем крыле была содрана. Но это был не единственный сюрприз. Все внутри машины было завалено увядшими розами. Аккуратно, стараясь не уколоться шипами, он выкинул их из машины, а затем вернулся к Крис.

— Все в порядке. Можно ехать.

Сопровождая ее до машины, он задумался о том, какой визит нанесет Поклоннику вечером.


Глава 24


Ларсен въехал на подъездную аллею к дому Крис. Денни встретил их на пороге.

— Что случилось? — спросил он, оглядывая машину.

— Не спрашивай, — ответил Ларсен.

— О, Денни, Ион разузнал кое-что о Поклоннике. Он живет здесь недалеко, и зовут его Джеймс.

— Отлично. Ты накажешь его? — спросил Денни.

— Держу пари, я хорошенько ему всыплю, — ответил Ларсен.

Он посмотрел на часы.

— Я поеду туда сейчас, осмотрюсь и подожду, когда он вернется с работы.

— Будь осторожен, — сказала Крис. — Ты возьмешь с собой подкрепление?

— Полицейский жаргон из уст симпатичной молодой леди!: — Ларсен рассмеялся.

— А почему бы и нет. Я ведь играла одну из главных ролей в «Хилл Стрит Блюз». Поспорим, я могу выражаться, как полицейский, не хуже тебя — фас, профиль, кликуха, умышленное убийство, стоять! Ну, как?

— Тебя можно брать на работу. Ты не против, если я оставлю свою машину у твоего дома?

— Конечно, нет. А ты?

— Я хочу пройтись до дома Мильмана пешком: Не хочу, чтобы мою машину видели на улице, особенно потому, что Поклонник ее хорошо знает.

— А как насчет подкрепления?

— У меня в машине есть ручная рация.

Он подошел к машине, открыл отделение для перчаток и достал оттуда рацию и свое личное оружие — 9-миллиметровый автоматический «Глок» в мягкой кожаной кобуре. Он пристегнул его к поясу, положил в карман дополнительную обойму и достал с заднего сидения куртку с капюшоном. Спрятав пистолет и рацию под курткой, он вернулся к дому.

Он не думал, что за ним наблюдают, но уже понял, что нельзя недооценивать Поклонника.

— Может, поешь что-нибудь перед уходом? — спросила Крис.

— Лучше, когда вернусь. Уже начинает темнеть.

— Будь осторожен и позвони мне, когда все кончится, — Крис подошла к нему, нашла его лицо и наклонила его для поцелуя.

Это было первым проявлением симпатии между ними, и оно удивило его. Грань между полицейским и жертвой была преодолена.

— До скорого, — сказал он.

Ларсен вышел через заднюю дверь, огляделся вокруг и пошел к лесной тропинке. Там он накинул капюшон и в своих брюках хаки и кроссовках стал похож на прогуливающегося бездельника. Он подумал о том, что следовало бы попросить подкрепление, но желание встретиться с Поклонником лицом к лицу возобладало.

Когда тропинка закончилась, он вышел на улицу и прошел несколько кварталов в сторону бульвара Сансет. Дойдя до Копа де Оро, он повернул налево и медленно поднялся на холм напротив дома Мильмана, изображая из себя беззаботного прохожего, хотя ноги сами несли его вперед.

В конце концов, остановившись прямо напротив дома, он оперся о дерево, вытер рукавом лицо и, стараясь перевести дыхание, бросил несколько косых взглядов на подъездную аллею дома Мильмана. Домик для гостей не был виден, он был скрыт за дорогой, поэтому он не мог определить, был ли кто-нибудь дома. Когда дыхание успокоилось, он медленно направился в сторону дома. Оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что за ним никто не наблюдает, он углубился в лес. Лесом он вышел на заднюю часть владений Мильмана, разбежался и одним прыжком перескочил через забор.

Он оказался позади бассейна и двинулся от него налево через подлесок, протянувшийся вдоль забора. Солнце, которое уже находилось достаточно низко, кое-где проглядывало между деревьями на кроваво-красном небе. Когда подлесок кончился, он увидел, что находится всего в десяти ярдах от задней стены домика для гостей. Сзади маленького домика горел свет. Ларсен огляделся по сторонам и рывком бросился к задней стене домика. Там он остановился, пытаясь вновь перевести дыхание.

Приложив ухо к стене, он пытался услышать, есть ли кто-нибудь внутри. Ничего, но стена, должно быть, не менее шести дюймов толщиной. Он скинул капюшон куртки и осторожно, через угол окна, посмотрел в кухню. Свет был зажжен, но внутри никого не было. В ближайшем к нему углу стоял прикрученный к стене рабочий столик, на нем лежал открытый чемоданчик с полным набором инструментов. Рядом с ним лежал планшет и паяльник. Ларсен не мог определить на вид, горячий ли он.

Он обошел дом и поглядел в другое окно. Спальня. Но при плохом освещении он смог разглядеть только открытый чемодан на кровати. Свет исходил из другой комнаты. Он прокрался вдоль стены, стараясь заглянуть в следующее окно.

Гостиная. Рядом с диваном горела небольшая лампа. Кроме нее Ларсен увидел несколько картонных коробок, заполненных практически доверху и обвязанных толстым шнуром. Было впечатление, что Поклонник собрал вещи для отъезда и должен вернуться за ними. Ларсен посмотрел на навес для машин, находившийся с противоположного угла. Там стоял красный мотоцикл, но было видно только его переднее крыло и нельзя было рассмотреть номер и марку. Фургончика нигде не было видно.

Как давно вернулся Поклонник? Или он все еще в Палм-Спрингс? А может, на пути домой? Минут пять Ларсен размышлял. Потом вернулся к двери, ведущей на кухню, и слегка толкнул ее. Закрыта. Тогда из бумажника он достал один предмет, абсолютно незаконный, который офицер полиции не должен иметь, — но у многих он был. Два тонких кусочка металла, выточенных из лезвия ножовки одним его другом, оказались у него в руке, а затем в замочной скважине. Через полминуты дверь была открыта.

Ларсен медленно повернул ручку, приоткрыв дверь не больше, чем на два дюйма. Приложив ухо к щели, он настороженно прислушался. Ни звука. Выпрямившись, он открыл дверь полностью.

Кухня была небольшая, оборудованная только с одной стороны. На другой стояла стиральная машина и рабочий столик. Осторожно прикрыв за собой дверь, он подошел к столику и стал разглядывать чемоданчик с инструментами в надежде обнаружить наклейку с именем владельца. Ничего.

Инструменты были для разных видов работ: и по электронике, и по ремонту машин, и по столярному делу. Он увидел набор ключей, маленький лобзик, вольтметр. Но ничего, что помогло бы определить имя владельца.

Повернувшись, он прошел в гостиную. В другой ее стороне, под небольшой лампой лежала стопка журналов, верхним из которых был «Попьюлар Меканикс». Но его внимание приковал не журнал, а белая этикетка, наклеенная на его прозрачной обложке. Она содержала всю необходимую ему информацию.

Ларсен сделал несколько шагов в направлении журналов, и, как только он двинулся, серая тень метнулась за ним следом. Не успел Ларсен обернуться, как получил сильный удар в шею. Сдерживая крик боли, он упал на колени,но, схватившись за подлокотник кресла, пытался удержать равновесие и не потерять сознание. Только он начал подниматься, другой удар свалил его с ног. Он упал вперед, лицом вниз, и отключился.


Глава 25


Внезапно Крис проснулась. Она уснула, сидя в своем вращающемся кресле в кабинете. Мерное похрапывание Денни раздавалось с дивана. Она потрогала часы — уже полночь. Почему Ион не позвонил?

Она взяла трубку и набрала номер телефона Иона в полицейском участке.

— Офис инспектора Ларсена. Офицер Бернс у телефона.

— Офицер, меня зовут Крис Кэллавей. Я разыскиваю инспектора Ларсена. Его нет в участке?

— Нет, мэм. Он появится только завтра, в девять часов утра.

— А сегодня вечером он не появлялся?

— Нет, мэм. Ему что-нибудь передать?

— Спасибо, я позвоню завтра, — повесив трубку, она испугалась. — Денни, проснись!

— А-а, — Денни протер глаза и уселся на диване. — Что, лапочка? Ион звонил?

— Нет. И меня это волнует. В нижнем ящике стола лежит телефонная книга. Посмотри, номер Мильмана значится в Копа де Оро?

Она услышала, как открывается ящик стола и шелестят страницы.

— Есть.

— Запомни адрес. Мы поедем туда.

— Ты уверена, что это нужно, Крис? Ион не просил нас об этом, и мы только помешаем ему.

— Он сказал, что Поклонник возвращается домой, когда начинает темнеть. Стемнело уже много часов назад, а он не вызвал подкрепление, я знаю, — она встала. — Я поеду с тобой.

Она быстро прошла в спальню, открыла нижний ящик прикроватного столика, достав оттуда маленький пистолет, который для нее купил Денни. Сунув его в карман джинсов, она натянула на себя джемпер и спустилась вниз.

— Давай, Денни, — она взяла его за руку. — Поехали.

* * *


Ларсен повернул голову — усилие причинило ему боль. Ему показалось, что он не может пошевелиться. Он попытался перевернуться на спину, но не смог: что-то ему мешало. Его руки и ноги были связаны, а глаза и рот закрыты повязками. Он не знал, где он. Он полностью пришел в сознание и подумал, что лучше немного прислушаться, чем пытаться совершать какие-нибудь действия. Тишина. Где он, черт возьми, находится? Почему он связан? Почему у него во рту кляп? Он попытался вспомнить, что случилось.

* * *


Денни остановил машину напротив дома Мильмана.

— Домик для гостей не видно отсюда? — спросила Крис.

— Нет, только главный дом. Он, видимо, дальше, за дорогой.

— Тогда поехали туда.

— Крис, мы не знаем, что там происходит.

— А ты просто включи фары, чтобы, кто бы там ни был, увидел, что мы едем, и езжай прямо к домику для гостей.

— Крис...

— Так надо, Денни. Давай.

Денни выехал на подъездную аллею, включил фары и поехал. В свете фар появился домик для гостей: света не было, под навесом не стояло ни одной машины.

— Он выглядит заброшенным, — сказал Денни.

— Подъезжай прямо к нему, но не выключай фары.

Денни сделал, как она сказала.

— А теперь посмотри, сможешь ли ты войти туда.

— Хорошо, хорошо.

— Подожди, — она вытащила пистолет и вложила ему в руку.

— Послушай, я совсем не разбираюсь в оружии.

— Бери. Опусти только предохранитель вниз, и он готов выстрелить.

— Мне кажется, нам надо вернуться домой и вызвать полицию.

— Денни, пожалуйста! Сделай это для меня!

Денни вышел и машины и подошел к домику. Он заглянул внутрь через окно, но не увидел ничего, кроме мебели.

— Он выглядит заброшенным, — снова крикнул он Крис.

Крис открыла дверцу машины и вышла.

— Проверь, не открыта ли главная дверь. Он повернул ручку, дверь легко распахнулась.

— Дверь открыта.

— Поищи выключатель.

Крис медленно шла вперед на голос Денни.

— Выключателя нет, но рядом с диваном я вижу лампу.

Денни вошел в комнату, направился к лампе, но вдруг, споткнувшись, вскрикнул от удивления.

— Что случилось, Денни? — крикнула Крис, протягивая руки вперед и пытаясь найти дорогу.

— Ничего. Я просто споткнулся. Сейчас включу свет. О Боже мой!

Крис нашла входную дверь и вошла в комнату.

— Что? Что такое?

Денни, отпрянув в сторону, стал всматриваться в связанный шевелящийся бугор на полу.

— Боже, это же Ион!

— Он ранен?

— Не знаю. Подожди.

Денни попытался снять повязку с глаз и рта Иона, наконец, ему это удалось. Ларсен моргнул от света.

— Спасибо, Денни! Не смог бы ты теперь развязать мне руки?

Это заняло у него около пары минут, но, наконец, Денни распутал тугой шнур. Ларсен сел и стал распутывать веревку с колен.

— Ион, сейчас же скажи, что здесь произошло, — потребовала Крис.

— У меня чертовски болит голова, — ответил он, — но я в порядке.

Наконец он справился с последней веревкой и, вытянувшись на диване, размял ноги.

— О Боже, что-то у меня кружится голова!

Денни усадил Крис рядом с ним.

— Позаботься о нем, а я посмотрю, чем мы можем ему помочь.

Он прошел на кухню и вернулся с намоченным посудным полотенцем. Ларсен приложил его к лицу и к шее.

— Ион, ты, в конце концов, расскажешь нам, что произошло?

— Скажите, где я, и я постараюсь припомнить.

— Ты в домике для гостей во владениях Мильмана.

— О мой Бог, вспомнил! Я открыл замок и вошел внутрь. Я думал, что я один. Я ошибался!

— Мне кажется, надо отправить тебя в отделение неотложной помощи и проверить, все ли с тобой в порядке, — сказала Крис.

— Она права, Ион, — поддержал ее Денни.

— Сейчас мне уже гораздо лучше. Вы быстро приехали.

— Не совсем, — откликнулась Крис. — Уже за полночь.

— Ох, — простонал Ларсен. — Так я пробыл здесь несколько часов!

— Мы с Денни успели уснуть, ожидая твоего звонка.

— Спасибо, что приехали, — Ларсен огляделся вокруг. — Итак, он смылся. Здесь было полно его барахла, когда я вошел в дом. В спальне лежал чемодан, несколько картонных коробок и журналов. Я уже собирался прочесть имя этого сукина сына на этикетке магазина, приклеенной на обложку журнала, когда он ударил меня.

Денни обошел кухню и спальню.

— Похоже, он не оставил ничего.

Ион осторожно взял телефон, стоявший на столике рядом с диваном, и набрал номер.

— Это Ларсен, — сказал он. — Мне нужна группа для снятия отпечатков пальцев. Прямо сейчас.

Он дал адрес и повесил трубку.

— Посмотрим, настолько ли хитер Поклонник, как он думает.

* * *


Двумя часами позже полицейские все еще обследовали домик для гостей.

— Похоже, что он вытер все за собой, — наконец сказал один из них.

— Не все, — ответил другой, указывая на дно телефонного аппарата. — Здесь хороший отпечаток указательного пальца левой руки мужчины. Он держал телефон левой рукой, а правой набирал номер.

— Отлично, — проговорил Ларсен. — Возвращаемся в участок и проверим. Я хочу знать, кто он, тот ублюдок!


Глава 26


Ларсен старался не глядеть в глаза шефу. Шея и голова болели так сильно, что он с трудом мог поворачивать голову, а Эррера сидел спиной к окну. Свет резал Ларсену глаза, да и Эррера не выглядел очень довольным.

— Итак, — сказал Эррера, — загибая пальцы. — Ты попытался задержать потенциально опасного подозреваемого, не вызвав подкрепления, ты незаконно проник в частные владения, ты позволил подозреваемому разоружить тебя и изъять у тебя рацию, ты получил тяжелое повреждение головы, которое привело к потере сознания, и не обратился за медицинской помощью, ты вступил в личные отношения с жертвой преступления, ты вызвал группу для снятия отпечатков пальцев, которая потеряла три часа и вернулась ни с чем. Не достаточно ли всего этого для наказания?

Ларсен кивнул.

— Отвечай, я не слышу.

— Да, сэр. Этого достаточно для наказания. Я хочу только сказать, что миссис Мильман разрешила мне войти в ее домик для гостей.

Это было неправдой, но пусть Эррера попытается выяснить это у нее по телефону. Это было единственное серьезное нарушение, которое могло повлечь за собой отставку из полиции, а он не хотел, чтобы его шеф смог к этому прицепиться.

— Отлично, — ответил Эррера.

Ларсен знал, что ему лучше промолчать, но не мог.

— Кроме того, я хотел бы сказать, что мы нашли один отпечаток, и я не знаю ни одного пункта в полицейском уставе, который бы запрещал поддерживать дружеские отношения с жертвой преступления.

— Дружеские?! Ты трахаешь ее, не так ли? Ларсен вскочил на ноги.

— Почему вы не отдадите меня под трибунал? Мы вызовем ее, как свидетеля, и выясним это!

Эррера вскочил тоже и наклонился над столом.

— Я не потерплю от тебя несоблюдения субординации, Ларсен.

Ларсен больше не смог себя сдерживать. Гнев и негодование выплеснулись наружу.

— Я не собираюсь выслушивать всякое дерьмо о моей личной жизни! Хорошо, я не взял подкрепление, но кроме меня никто и не пострадал; пистолет был моей личной собственностью, а рацию я буду счастлив приобрести и вернуть полицейскому управлению! Если же вы отстраните или уволите меня, или объявите мне выговор, я потребую трибунала и буду там защищать свои действия и свое поведение!

К удивлению Ларсена, Эррера остыл.

— Хорошо, хорошо, успокойся, — сказал шеф, и оба они сели. — Я хочу, чтобы ты немедленно пошел к врачу, и хочу видеть его заключение.

— Да, сэр.

— И больше не связывайся с этим Поклонником без подкрепления. А теперь убирайся отсюда!

— Спасибо, шеф, — сказал Ларсен и убрался.

* * *


Молодой врач взглянул на рентгеновский снимок, затем на Ларсена.

— Все чисто, но вам просто повезло, что нет повреждений черепа. Вы были без сознания несколько часов, а для этого достаточно всего лишь одного сильного удара. Если бы вы обратились к нам вчера, я бы отправил вас на подробное обследование. Без сомнения, было сотрясение мозга, но, раз вы за все это время не потеряли сознания, думаю, будете жить.

— Рад слышать это, — улыбнулся Ларсен.

Врач что-то быстро написал в карте Ларсена, а затем выписал ему рецепт.

— Вам надо вернуться домой и пробыть в постели по меньшей мере двадцать четыре часа. Принимайте одну из этих таблеток каждые четыре часа. Они снимут боль. А если почувствуете тошноту и головокружение, срочно приезжайте сюда.

— Хорошо, доктор!

* * *


Дома Ларсен выпил одну таблетку и сел на кровати. Взяв телефон, он набрал номер Крис.

— Алло?

— Привет, это Ион.

— Ну, как отпечатки? Опознали?

— Нет. В картотеке нет таких отпечатков; ни в нашей, ни в картотеке ФБР. Это означает, что он никогда не находился под арестом и никогда не служил в армии.

— Ох, — только и сказала она.

— Но, когда мы поймаем его, отпечатки его пальцев сравнят с тем, в домике для гостей, тогда мы сможем добавить ему еще и нанесение побоев.

— А как ты себя чувствуешь?

— Устал. Врач сказал, что я должен находиться в постели двадцать четыре часа.

— Так и надо сделать. Хочешь, я приеду и приготовлю тебе куриный бульон?

— Отличная идея! Но лучше ты сделаешь это, когда я буду в состоянии оценить его. А от него какие-нибудь известия есть?

— Конечно. Хотя всего лишь розы. Мелани каждый день отвозит их в детскую больницу в Уэллей. Я никогда не думала, что меня будет тошнить от запаха роз.

— Не оставайся одна ни на минуту, — сказал Ларсен. — Он осмеливается что-то сделать, только когда ты одна.

— Не беспокойся. Денни и Мелани со мной постоянно. Отдохни немного и позвони мне завтра, слышишь?

— Обязательно, — повесив трубку, обессиленный он повалился на постель.

Он проспал с двух часов дня до рассвета следующего дня и, когда он проснулся, почувствовал, что в нем снова заиграла жизнь. Только голова была тяжелой от обезболивающего. Надев рубашку и джинсы, он отправился прогуляться, пока ранним утром воздух был еще влажным и прохладным. Он прошел всего полквартала, когда увидел фургончик.

Он был припаркован на противоположной стороне улицы. «Форд» серого цвета, ни одного окна в кузове. Ларсен перешел улицу и медленно обошел фургон, пытаясь заглянуть внутрь. Там не было ничего, что могло бы помочь определить владельца. Он записал номер и поискал, есть ли какие-нибудь еще приметы: царапины, вмятины на двери, что угодно. Ничего. Он представил, как много фургончиков, подобных этому, существует в районе Лос-Анджелеса, сотни, наверное. Но совпадение, что один из них оказался рядом с его домом, ему не понравилось. Может, Поклонник начал охотиться за ним? В этом не было смысла. Он мог легко убить его, если бы захотел.

Бегом Ларсен вернулся домой. Бросив дверь открытой, он пробежал из комнаты в комнату, глядя, все ли находится на своих местах. Ничего подозрительного. Удостоверившись, что в доме никого не было, он позвонил в участок.

— Офицер Мартинес, — сказал дежурный.

— Это Ларсен. Мне нужна марка машины, — он назвал номер.

— Секунду, — ответил офицер.

По телефону были слышны удары по клавишам компьютера.

— Вот. Принадлежит «Тойоте Королла» 1989 года, зарегистрированной в Вест Голливуде.

— Ясно, — ответил Ларсен.

Он выскочил из дома и посмотрел на улицу. Фургончик исчез. Вернувшись домой, он снова поднял трубку.

— Зарегестрируйте этот номер как украденный. Он прикреплен к последней модели «форда»-фургона серого цвета, который в последний раз видели в Санта-Монике пятнадцать минут назад. Владельцу можно предъявить обвинение в краже номера и нанесении побоев. Дело буду рассматривать я. Сообщите всем постам.

Он опять услышал звук ударов по клавишам.

— Информация в компьютере, — сказал Мартинес.

— Добавьте, чтобы меня известили немедленно об аресте.

— Сделано.

Ларсен бросил трубку. Раздраженный, он прилег на постель. Эта сволочь ходит вокруг него кругами, он издевается над ним — Ларсен начал уставать от этого. Но он был еще слаб и нуждался в отдыхе. Он уснул, раздумывая, какие шаги предпринять теперь.


Глава 27


В субботу утром, отдохнув пару дней, Ларсен встал рано и вышел на улицу прогуляться. Не обнаружив никаких признаков серого фургончика, он вернулся домой и позавтракал. Зазвонил телефон.

— Алло?

— Это Крис. Нет желания поехать на пляж?

— Давай. Ты имеешь в виду какой-то конкретный пляж?

— Малибу.

— Отлично!

— Заезжай за мной в десять и не забудь плавки. Я позабочусь об обеде.

— Договорились.

* * *


У Ларсена не было времени заменить ветровое стекло, поэтому они ехали с опущенной рамой ветрового стекла — ветер бил прямо им в лица. Она дала ему адрес.

— Что это за место?

— Там я строю дом, — ответила она. — Я не была там с того времени, как упала, а мне хочется посмотреть, как идет работа. Я сказала «посмотреть» образно — ты будешь смотреть для меня.

— Согласен.

— Пару раз я разговаривала с главным подрядчиком по строительству и посылала деньги, когда просили, но я бы хотела оценить, что сделано, а также я хочу посмотреть, как я себя буду чувствовать там.

— А как ты себя чувствуешь?

— После падения мысль о том, что надо туда поехать немного пугает меня. Я хотела бы знать, смогу ли я избавиться от этого чувства.

Они приехали в Биг Рок, и Ларсен нашел адрес. Она сказала ему код замка на воротах строительного забора и они вошли в дом.

— Как первое впечатление?

— Ух!

— Что ты хочешь сказать этим «ух!»?

— Здорово! Шикарное место!

— Расскажи, что ты видишь?

— Ну, уже готова крыша и обшивка кедровым гонтом. Сейчас все цвета свежеоструганного дерева, но со временем посереет. Окна уже вставлены и большинство внутренних стен оштукатурено. Думаю, через несколько недель все будет готово!

Она взяла его за руку.

— Сейчас мы с тобой в прихожей. Давай повернем направо и пройдем в кухню.

Они посмотрели кухню, а потом гостиную.

— Великолепный вид на океан! — воскликнул он. — Я люблю большие окна! О, настил террасы полностью завершен!

— Давай выйдем туда.

— Но мы еще не все посмотрели в доме.

— Потом.

Они вышли на открытую террасу. Солнце ласково припекало, а с океана дул легкий бриз.

— Здесь опускающаяся лестница. Она ведет к пляжу, — сказал он. — Не хочешь спуститься?

— Позволь мне немного постоять здесь, — сказала она. — А перила есть?

— Не бойся! Больше ты не упадешь, — он дотронулся ее рукой до перил.

— Тогда принеси все наши вещи из машины, а я пока побуду на природе.

— Хорошо.

Он вернулся к машине, достал купальные принадлежности, продукты и отнес их на террасу. Она подошла к сумке.

— Достань свои плавки и пойдем в дом. Я покажу тебе остальную часть.

Они заглянули в ее кабинет и комнату для гостей, закончив осмотр в спальне.

— Это будет необыкновенная комната, — сказал он. — Она просторна, и какой вид из окна!

— Я переоденусь. Ты можешь воспользоваться комнатой для гостей.

— Превосходно!

Он прошел в полузаконченную комнату для гостей, сбросил свою одежду на козлы для пилки дерева и надел плавки.

— Готова? — крикнул он из коридора.

— Секунду... Сейчас.

Он вошел в спальню и увидел ее в бикини. Ее джинсы и нижнее белье были сложены на полу.

— Ух, — опять выдохнул он.

— Спасибо, — она засмеялась. — Мне это было необходимо.

Она протянула руку.

— Пошли.

Он провел ее в заднюю часть дома и вывел на террасу. Спустив сумки с продуктами на пляж, он помог спуститься и ей.

— В прошлый раз этот путь не занял у меня так много времени, — улыбнулась она. — Здесь должно быть несколько скал. Да?

— Да. Несколько булыжников огромного размера.

Он положил ее руку на один из них.

— Вот на один из них и приземлилась моя голова в прошлый раз, как мне сказали.

— А как ты чувствуешь себя здесь сейчас?

— Прекрасно. Меня только злит, что я не могу все это увидеть.

— Скоро увидишь.

— Свет я вижу уже лучше, и люди похожи на силуэты, а не на расплывчатые тени. Твоя тень, например, имеет очень красивые очертания.

Он расстелил полотенца и они сели.

— Как насчет сандвича? — спросила она. — Я проголодалась.

— Я тоже.

Он открыл сумку-холодильник и разложил еду на полотенце, затем открыл бутылку вина.

— Вот это обед!

— Спасибо Денни, он великий специалист в еде, только если ему не надо ее готовить.

— Спасибо Денни, — сказал он, откусывая сандвич с копченым лососем.

— Расскажи мне, где ты живешь, — попросила она.

— Я живу в доме моих родителей, который был построен еще до того, как я родился, — ответил Ларсен. — Я коренной житель Санта-Моники.

— По-моему, ты говорил, что живешь в квартире?

— Ну, я так выражаюсь. Я разгородил дом и сделал две квартиры наверху, а сам живу внизу. Это скорее походит на квартиру, а не на дом.

— Он красивый?

— Он немного старомодный, но это моя берлога, и я люблю его.

— А твои родители умерли?

— Да. Восемь лет назад, с разницей в неделю. Мама умерла от рака, а у отца через несколько дней случился удар, и он больше не пришел в сознание. Я всегда думал, что он не сможет жить без нее.

— Это очень романтично.

— Да. А твои родители?

— Они живы, и живут в моем родном городе.

— Каком?

— Это небольшой городок. Он называется Делано, в Джорджии.

— Но у тебя совсем нет южного акцента.

— Я м-а-а-г-у r-a-в-а-рить с а-а-кц-е-е-н-том, — ответила она. — Его выбили из меня в актерской школе, в Нью-Йорке.

— А домой ты часто ездишь?

— Я была там в прошлом году несколько дней. Люди поднимают вокруг меня шум, мне это не нравится. Они никак не могут поверить, что обычная девчонка из Делано стала известной актрисой. Но мои родители по крайней мере раз в год приезжают сюда. Я ничего не сказала им о своем падении — они бы примчались пулей.

— Я рад, что твои родители живы! Моих уже нет, они были хорошие люди.

— Скажи, Ион, Ларсен — это шведская фамилия?

— Норвежская. Мой дед приехал в Лос-Анджелес в 1911 году и работал здесь плотником. Он хорошо зарабатывал, по крайней мере столько, чтобы мой отец смог окончить юридический колледж. Он сделал большую часть работы по строительству дома моих родителей после того, как они поженились, что-то вроде свадебного подарка. Он умер, когда мне было двенадцать, так что я хорошо его помню.

— Хотела бы я тебя узнать, когда тебе было двенадцать, — сказала она.

— Ты бы не захотела. Отношения с девчонками у меня были совершенно безнадежные.

Она приблизилась к его лицу.

— Зато сейчас у тебя все в порядке, — сказала она, целуя его.

Уже во второй раз она поцеловала его, подумал Ларсен, а он бы предпочел как-то помочь девушке. Он поцеловал ее в ответ, и они растянулись на полотенце. Ларсен почувствовал, что он начинает возбуждаться, как и молодая женщина в его объятиях. Она закинула на него ногу, крепко к нему прижавшись.

Раздался какой-то шум. Ларсен взглянул наверх и увидел, как от булыжника недалеко от них отскочил кусок в виде тонкой пластины, в тот же момент он обнаружил, что лестница поднята наверх.

— Никуда отсюда не уходи, — сказал он. — Я сейчас вернусь.

— Что за шум? — спросила она. — Куда ты?

— Обещаю, я сейчас же вернусь!

Пока он нашел путь, как подняться к дому, там уже никого не было. Он оглядел каждую комнату и, когда дошел до спальни, увидел, что одежда Крис разбросана по всему полу. Собрав ее, он обнаружил, что нижнее белье исчезло.

Ларсен собрал все остальные вещи, забрал свою одежду из комнаты для гостей, вернулся на террасу и спустил лестницу.

Она услышала его шаги.

— Это был он, да?

— Может быть.

— Поехали отсюда!

Он протянул ей джинсы и джемпер, она быстро натянула их на бикини. Он оделся и протянул ей ее туфли.

— Боюсь, он украл твое нижнее белье.

Крис непроизвольно вздрогнула.

— Мне очень жаль, этот день так хорошо начался...

— Ничего. Поехали куда-нибудь пообедаем.

— Извини, Ион, но мне хотелось бы побыть одной.

— Одной?

— Ну, я хотела сказать, дома. Мы можем доесть наши сандвичи там.

— Хорошо.

Он помог ей подняться по лестнице и провел через дом, разглядывая недавно завершенную штукатурку. «Хорошая работа», — подумал он. Везде, где провода выходят из стены, будут электрические розетки и выключатели. Рядом с входной дверью была пластиковая коробочка с панелью световых диодов наверху. Он прощупал ее, и передняя крышка открылась, обнажив клавиатуру. Система сигнализации была совсем новенькой.

На обратном пути в Бел-Эйр оба молчали, каждый погруженный в свои мысли.

Первым заговорил Ларсен.

— Твоего главного подрядчика зовут Мошковиц?

— Да, Майк Мошковиц.

— Как ты нашла его?

— Он делал кое-что для дома в Бел-Эйр, когда мы с Бредом только переехали туда. Тогда он занимался в основном ремонтными работами и перепланировкой. Но когда я затеяла строительство нового дома, он уже занимался и этим. Мне понравилось, что он сделал в других местах, он понравился моему архитектору — и я наняла его.

— Ты довольна им?

— Очень! Он полностью освободил меня от необходимости присутствовать и контролировать работу.

— А лично он тебе симпатичен?

— Да. Он производит впечатление приятного человека. Я, правда, не говорила с ним ни о чем, кроме строительства.

— Я бы хотел побеседовать с ним. Ты не против?

— Майк ничего не знает об этой истории с Поклонником, и я бы не хотела вводить его в курс дела. Если об этом узнает много людей, неизвестно к чему это приведет, а мне бы этого не хотелось.

— Понятно.

Больше он эту тему не затрагивал.


Глава 28


Крис сидела на подушке, потягивая необычный восточный чай и слушая неторопливый разговор Грэма Хонга. Казалось, он заметил, что она нервничала, и пытался помочь ей расслабиться.

— Ну, — наконец, произнес он, — за все годы, проведенные в этом городе, у меня было много учеников. И у всех были разные мотивы. Были и слабаки, так примерно фунтов девяноста семи, которые хотели утвердиться перед какой-нибудь девчонкой; были и высшие «шишки» со студий, желавшие запугать своих конкурентов, и, конечно, кинозвезды, мечтавшие быть похожими на атлетов к следующему фильму.

Он вздохнул.

— Но вы, моя дорогая, первая, кто пришел ко мне потому, что хочет убить другого. Вы абсолютно уверены в этом?

— Я стала абсолютно уверена в этом, когда он начал воровать мое нижнее белье, — ответила Крис.

— Это серьезное заявление, Крис, и вы должны относиться к нему серьезно.

— Грэм, я уже рассказывала вам об этом человеке и о том, что он со мной сделал. Я испробовала все, чтобы остановить его, но ничего не помогло. Я убеждена — и вы сможете сослаться на эти мои слова, если вас вызовут свидетелем в суд — что рано или поздно, когда только он сможет, он убьет меня, и я не намерена сидеть и ждать, сложа руки, когда он это сделает. Я довольна своей жизнью, у меня восстанавливается зрение, и я не позволю этому подонку распоряжаться моей жизнью, как он вздумает.

— Я понимаю ваши чувства, — сказал он.

Он помог ей встать и проводил в зал.

— Итак, — есть много путей убить человека быстро только одними руками, но поскольку вы не можете увидеть вашего противника, большинство из них для вас не годятся.

— Продолжайте.

— Я даже думаю, ни один из них не годится для вас. Эта техника состоит в быстром ударе в уязвимое место, кроме того, необходимо достаточное пространство, чтобы рука приобрела скорость.

Крис почувствовала его пальцы у себя на горле.

— Например, если вы краем руки нацелитесь в адамово яблоко мужчины, если хорошо размахнетесь, да еще сделаете шаг вперед при ударе в шею, вы можете сломать ему трахею и, если кто-нибудь не сделает ему трахеотомию, он умрет. Но проблема в том: чтобы нанести подобный удар, вам надо отойти от противника на шаг и попасть очень точно — а вы этого сделать не сможете. Да и никто не сможет! Может, кто-нибудь из дзен-монахов способен осуществить это, но не я и не вы.

Крис поняла, что он говорит это не столько для нее, сколько для себя, и промолчала. Хонг снова вздохнул.

— Мне кажется, вы не сможете руками убить сильного мужчину-противника. Женщину или ребенка — да, но не мужчину!

— А что же я могу сделать?

— Вы можете причинить ему боль такую сильную, что он будет не в состоянии дальше нападать на вас. Многие люди не понимают роли боли или шока в борьбе. Они смотрят, как в фильмах на главного героя нападают три негодяя, избивают его, а потом он поднимается и расправляется со всеми ними. Так не бывает! Боль мгновенно ослабляет человека, она вызывает желание свернуться в клубочек и зализать раны. Профессионалы специально тренируются, чтобы продолжать борьбу несмотря на боль, но даже они иногда не выдерживают! Поэтому ваша задача причинить ему максимальную боль, и как можно раньше.

— А как я смогу это сделать?

— Во-первых, вы должны ждать, пока противник сделает первое движение. Вы должны ждать, чтобы он приблизился к вам как можно ближе, потому что только вблизи вы сможете нанести удар — вы должны его почувствовать.

Крис невольно содрогнулась.

— Да, да, — повторил Хонг. — Вас отталкивает мысль, что он может приблизиться, но вы должны преодолеть ее, потому что это ваш единственный шанс.

Он подошел к ней ближе.

— Положите руки мне на плечи.

Крис нашла его плечи.

— Теперь раз вы знаете, где я нахожусь, вы можете ударить меня, — он опустился и направил ее колено себе в пах. — Если вы сильно ударите меня сюда и одновременно будете тянуть меня за шею на себя, то сможете выключить меня от полуминуты до десяти минут. Это зависит и от того, как я буду готов к удару. Но пах — это очень сложная цель, потому что ее легко защитить — повернувшись, например, или поставив блокировку. Лучше для вас — голова и шея.

Он взял ее левую руку и положил к себе на шею.

— Если вам удастся занять эту позицию, то можете нанести ему серьезные повреждения.

— У меня никогда не было проблем с тем, чтобы занять такую позицию, — с кислой улыбкой ответила она.

Хонг рассмеялся.

— Но, я надеюсь, не с подобными намерениями, — он снова стал серьезным. — Когда ваша рука у меня на шее, вам легко найти мое горло, мой нос и мои глаза. Ударьте меня кулаком.

Крис ударила его.

Хонг направил ее удар себе в горло.

— Сильный удар в это место отключит вашего противника на какое-то время. Сильный, учтите! Ударьте как можно сильнее!

Он взял ее за левую руку и положил ее к себе на лицо.

— Теперь вы можете почувствовать, где находятся мои глаза и нос. Сильный удар в нос может сломать его, а иногда... — он разжал ее кулак и ударил краем ладони по носу. — Разбитый нос будет кровоточить, а вид его собственной крови может испугать противника.

Крис почувствовала глаза Хонга.

— Да, — заметил он. — Это наиболее уязвимое место. Любой человек больше всего боится повредить себе глаза. Если вы будете держать его за голову, а большим пальцем ткнете ему в глаз, вы ослепите его, что уже само по себе даст вам возможность одержать над ним верх.

Хонг обнял Крис и прижал ее к себе.

— Эта позиция может быть для вас лучшей. Он держит вас, а ваши руки свободны, и вы знаете, где он.

Он положил ее руки себе на пояс.

— Теперь у меня обе руки свободны.

Он закрыл ими ее уши.

— Если вы ударите одновременно двумя руками по ушам, то моментально поднимите давление воздуха у него в ушных каналах настолько сильно, что у него лопнут барабанные перепонки, что нестерпимо больно. Он отпустит вас, в этом я не сомневаюсь, и он будет не в состоянии ничего сделать в течение минуты или двух, пока вы будете наносить ему другие удары.

— Какие?

Хонг показал.

— Схватите его за волосы и ударьте головой о колено, ударьте коленом в пах, разбейте кулаком ему нос или ткните большим пальцем в глаз.

Он положил свою ладонь ей на лоб.

— Это самое прочное место любой головы. Если он схватит вас сзади, вы можете ударить его затылком в нос, его нос будет разбит. А ваша голова — нет. Но он вас отпустит.

Около часа Хонг тренировал ее, а затем дал ей наполненный песком манекен верхней части мужского торса.

— Возьмите домой и потренируйтесь наносить удары как можно сильнее! Очень важно знать, как сильно вы можете ударить. Это прибавит уверенности.

Крис ударила манекен. Больно!

— Запомните, — подвел итог Хонг, — подпустите его, как можно ближе, схватите его или позвольте ему схватить вас, а затем удар в глаза, горло или нос. Это всегда больно.


Глава 29


Ларсен сидел за столом, ожидая бумагу. Были времена, когда ему приходилось изрядно побегать, чтобы получить информацию, теперь же ему надо было сделать всего несколько телефонных звонков и ждать. Он услышал характерный звонок факса.

Ларсен вскочил из-за стола и вышел в приемную, где находился факс. Он подождал, пока аппарат «выплюнет» длинный свиток, состоявший из двадцати листов бумаги. Он забрал его и вернулся к себе.

Калифорнийское управление автоинспекции передало ему компьютерную распечатку всех фургонов «форд», зарегистрированных в округе Лос-Анджелеса и соседних за последние два года. Пробежав глазами по списку, он понял, что их было несколько сотен, цвет же их указан не был.

Большинство из них принадлежало компаниям, он не стал внимательно изучать их, остановив свое внимание на частных. Примерно на половине списка он остановился. Фургон был зарегистрирован в августе прошлого года строительной компанией Мошковица из Лос-Анджелеса. Он заставил себя успокоиться и продолжил чтение дальше.

Когда он закончил чтение, в дополнение к фургону Мошковица он взял на заметку четыре фургона, принадлежавшие частным лицам, которых звали Джеймс. Это было хоть что-то и он не собирался сейчас терять время на изучение остальных фургонов, принадлежавших компаниям. Он посмотрел на номер телефона и набрал его.

— Строительная компания Мошковица, Дженни у телефона.

— Доброе утро. Я хотел бы поговорить с Майком Мошковицем.

— Он сейчас на объекте, в Санта-Монике, я вам дам номер телефона, — она назвала ему номер.

— Я как раз сейчас на пути в Санта-Монику. Вы не могли бы дать мне адрес? — попросил Ларсен.

Он записал. Это было не более, чем в четырех кварталах от его дома.

— Спасибо.

— Что ему передать, кто звонил, если вы не застанете его?

Ларсен бросил трубку и схватил свою куртку, затем остановился. В прошлый раз он нарвался на неприятности, не вызвав подкрепление. Но то было в его округе, а это была Санта-Моника, и это было бы гораздо сложнее. «Черт с ним», — подумал он.

Объект, на котором работал Мошковиц, был старый двухэтажный дом, чем-то напоминавший дом Ларсена, который по виду нуждался в полной реконструкции. Ларсен медленно проехал мимо. Серый «форд»-фургон был припаркован снаружи. Ларсен проверил его номер, он был настоящий. Вокруг не было ни души, но из дома доносились звуки молотка и пилы.

Ларсен оставил машину и медленно пошел в сторону дома. У него было одно слабое место: если Мошковиц — Поклонник, он узнает Ларсена. Поднявшись по ступеням, он расстегнул куртку, чтобы оружие у него за поясом было более заметно.

Войдя в открытую дверь, Ларсен увидел мужчину среднего веса и роста, разговаривающего с рабочим. У него в руке был черный пластмассовый кейс, а на голове бейсбольная кепочка. Ларсен подождал, пока мужчина закончит разговор.

— Вы Майк Мошковиц? — спросил Ларсен.

Мужчина повернулся и взглянул на него.

Ларсен молча смотрел на него, ожидая самого худшего.

Мужчина улыбнулся.

— Да, это я.

Похоже, его не узнали.

— Не могу ли я отвлечь вас на несколько минут? — спросил Ларсен.

Мошковиц не сдвинулся с места.

— Смотря для чего, — ответил он.

— Я по поводу обновления дома.

Широко улыбнувшись, Мошковиц подошел к Ларсену.

— Для этого я готов потратить все время мира.

Ларсен пожал его руку.

— Меня зовут Ион Ларсен. У меня дом, похожий на этот, за несколько кварталов отсюда. Я думаю о том, чтобы там кое-что переделать. Я увидел, что здесь идут работы, и подумал, не мог бы я посмотреть, что вы здесь делаете.

— О, я с удовольствием покажу вам, — он махнул рукой. — Этот дом был построен сразу после второй мировой войны. Он сделан из добротных материалов, поэтому заниматься его переделкой достаточно легко. А что насчет вашего дома?

— Начало пятидесятых и тоже добротно сделан. На самом деле мой дед делал там большинство плотницких работ.

Мошковиц взглянул на него.

— Ларсен? Вашего деда звали случайно не Ларс?

— Да.

— А моего деда звали Ленни Мошковиц. Он любил играть в шахматы с вашим дедом, а также брал меня с собой в дом вашего деда. Я думаю, он также принимал участие в строительстве вашего дома, хотя я те времена не помню.

— Здорово, — широко улыбнулся Ларсен. — Так что вы представляете собой уже третье поколение Мошковицей, занимающихся строительным бизнесом.

— Четвертое. Мой прадед был плотником в России, а тот молодой парень, наверху, это мой старший сын, Ленни. Он представляет уже пятое.

«Когда-нибудь этот парень займется обновлением моего дома», — подумал Ларсен.

— Да, семейный бизнес, — проговорил он.

— Скажите, это вы звонили мне в офис?

— Да.

— Дженни отвечала по телефону. Это моя жена. Она ведет финансовую часть дела и страшно злится, когда мои доходы падают.

Ларсену показалось, что он пошел по ложному пути. Этот парень совершенно не похож на человека, который будет одержимо преследовать женщину.

— Майк, а вы заняты целый день?

— Я? Я на работе уже в семь, и мы с Дженни обычно не возвращаемся домой раньше семи, таким образом — это двенадцать часов каждый день, так же обычно и по субботам. Иногда мы берем перерыв между работами недельки на две, но это случается достаточно редко. Может, я смогу отдохнуть как следует, когда Ленни возьмет все в свои руки.

У этого парня просто нет времени заниматься преследованием.

— Майк, не могли бы мы присесть где-нибудь и поговорить?

— А вы не хотите посмотреть дом?

— Может, позже, это не о работе, — Ларсен показал ему свой значок.

Мошковиц присел на ступеньку. Ларсен сел рядом.

— Это конфиденциально, хорошо?

— Хорошо.

— Одну из ваших клиенток, Крис Кэллавей преследует некий мужчина.

— Как преследует?

— Самым серьезным образом. Я не могу вдаваться в подробности, но есть основания беспокоиться о ее безопасности.

— Она не появлялась на строительстве своего дома в Малибу достаточно длительное время. Это имеет какое-нибудь отношение к преследованию?

— Имеет.

Мошковиц кивнул.

— Кто же преследует ее?

— Этого мы не знаем, поэтому я и приехал поговорить с вами.

— А почему со мной?

— Как много субподрядчиков работают на строительстве дома Крис?

— Обычные — монтажник, водопроводчик, электрик, специалист по установке системы безопасности, кровельщик, штукатур.

— Вы не могли бы дать мне их фамилии?

— Конечно, — Мошковиц достал из кейса записную книжку и продиктовал Ларсену список фамилий и адресов.

— Кто из них имел какие-нибудь контакты с Крис? — спросил Ларсен.

— Все, я думаю, кроме кровельщика и штукатура — она не появлялась здесь тогда, когда они начали свою работу.

— У кого-нибудь из них есть подобная машина? — спросил он, указывая через открытую дверь на фургончик.

— Может быть. Это достаточно популярная марка машины.

— А может, вспомните?

Мошковиц пожал плечами.

— По правде говоря, я мало обращаю внимания на машины. Практически все, кто у меня работают, водят фургон или пикап. Им надо возить инструменты и материалы, понимаете?

— А кто-нибудь из тех, кто работает у вас, не расспрашивал о Крис?

— Расспрашивали, многие из них. Все знают, что она кинозвезда. То есть, они не навязываются ей, но им приятно работать над домом кинозвезды. Они приходят потом домой и рассказывают об этом своим друзьям, своим женам, понимаете? Но эти ребята и раньше занимались строительством домов для звезд. И ничего подобного не было.

Ларсен кивнул и достал свой список автомобилей.

— Кто-нибудь из этих людей работал на вас? Майкл Джеймс О'Хара, Джеймс Б. Корбет, Джеймс М. Ривера, Марвин Б. Джеймс?

— Ни одно из имен мне ничего не говорит, — ответил Мошковиц. — А кто они?

— У всех них есть «форд»-фургон, похожий на ваш и всех их зовут Джеймс. Кого-нибудь из ваших субподрядчиков зовут Джеймс? Имя или фамилия?

— Джимми Лопес, водопроводчик. Он есть в вашем списке как «Водопровод и канализация, Лопес».

— А как он выглядит?

— Он высокий, темноволосый, с усами, около пятидесяти лет, достаточно крепкий.

— Это не тот.

— Это хорошо.

— Тот парень среднего роста, худощавый с темно-русыми волосами.

— Как я?

— Да, только моложе.

— Это все? Я хотел бы вам помочь!

— Вы можете. Если в доме мисс Кэллавей начнет околачиваться кто-то, похожий на мое описание, имеющий серый «форд»-фургон, как у вас, или красный мотоцикл, я был бы очень признателен за звонок.

Он дал строителю свою визитную карточку.

— Хорошо, — ответил Мошковиц, вручив Ларсену свою. — А если вы серьезно решите заняться переделкой вашего собственного дома, позвоните мне.

— Обязательно! Человек, дед которого работал с моим дедом, не может делать плохую работу. И это будет раньше, чем вы думаете.

Ларсен пожал строителю руку и вышел.

* * *


Ленни Мошковиц спустился с лестницы и подошел к отцу.

— Это по поводу работы? — спросил он.

Мошковиц отрицательно покачал головой.

— Нет. Это был полицейский.

Парень замолк.

— Чего он хотел? — спросил он, наконец.

— Он проверял тех, кто на меня работает. Полицейские всегда что-то проверяют.

— А ты сказал ему, что он хотел?

— Нет.

Мошковиц разорвал карточку Ларсена и выкинул ее в картонный ящик с мусором.


Глава 30


Денни Девир уехал с телестудии Си-Би-Эс в Бербанке в половине четвертого. С шести утра он делал там укладки и единственное, о чем он мечтал — добраться до дома Крис и вытянуться на диване. Затормозив на светофоре, он почувствовал, что забарахлили тормоза; он подумал, что при ближайшем обращении на станцию техобслуживания надо будет не забыть и об этом. Он поехал в сторону Беверли-Хиллз.

Денни было сорок, и первые тридцать лет его жизни не были простыми. Он родился в небольшом провинциальном промышленном городке в западной Пенсильвании. Уже когда ему было пять лет, он понял, что чем-то отличается от других мальчишек, и он был достаточно сообразителен, чтобы никому не говорить об этом. К пятнадцати годам, сходя с ума от необходимости делать вид, что он как все и скрывать свою сексуальность, он прибавил себе лет и поступил во флот. Там он встретил других таких же юношей, которые это не скрывали, по крайней мере тогда, когда они были свободны от службы. Он также усвоил, что, как и в Пенсильвании, необходимо быть достаточно жестким, чтобы защитить себя. Некоторые из моряков, сходя на берег, забавлялись тем, что сбивались в компании, чтобы «поучить» голубых. Он потерял одного из дружков в одном из мужских туалетов в Маниле, когда четверо с его судна развлекались тем, что, пиная парня ногами, забили его до смерти. После этого Денни понял, что нельзя ждать, когда драку начнет кто-либо другой: наоборот, при малейшей провокации он начинал первым. После нескольких таких стычек его товарищи по команде стали обходить его стороной.

По этой причине и благодаря отваге закаленного морского волка, Денни научился не дрожать перед хулиганами — он никогда не боялся Поклонника. Он ненавидел всякое оружие, но с того дня, когда он купил пистолет для Крис, он стал постоянно носить при себе автоматический складной нож, закрепленный двумя ремешками чуть выше лодыжки. Опыт, приобретенный в портах, давал ему представление, как им пользоваться, и, хотя он никогда никого не убил, он знал, как это делается. Он уже решил, что, если представится случай, он убьет Поклонника и сделает это с огромным удовольствием. Он наслаждался, представляя, как он будет показывать ему отрезанные у него различные части тела.

Уже в течение нескольких минут он поднимался в гору и, когда достиг гребня, разделявшего Сан-Фернандо Уэллей и Беверли-Хиллз, его обогнала какая-то спортивная машина, подрезав его и заставив его резко затормозить. Он сбавил немного скорость, но потом его машина сама рванула вперед. И тут он обнаружил, что перед ним крутой спуск на Беверли-Гленн, что нога, которой он тормозил, ушла до пола, а машина быстро набирает скорость.

Денни был опытным, первоклассным водителем и, хотя он почувствовал опасность, он не запаниковал. Он перевел автоматическую коробку на пониженную передачу, чтобы сбросить скорость до минимума, а тем временем стал искать глазами какую-нибудь боковую подъездную дорогу или живую изгородь — что-либо, что помогло бы ему остановить машину и при этом остаться в живых.

Неожиданно раздался резкий металлический звук, и машина вновь рванула вперед. Он резко переключил передачу скоростей на задний ход, а затем снова вперед, пытаясь найти положение, при котором машина могла бы затормозить или хотя бы выйти на скорость, которая удержала бы его стремительное движение вниз, но коробка передач вышла из строя, и Денни осознал, что единственное, что могло бы остановить теперь машину — это какое-нибудь солидное препятствие.

Таким солидным препятствием, как ему показалось, могла бы стать обогнавшая его спортивная машина, ехавшая в том же направлении, и Денни проделал нечто совершенно противоестественное — он нацелился на задний бампер этой машины, надеясь, что столкновение при движении в одном направлении, по крайней мере, замедлит его стремительный спуск вниз.

Однако водитель спортивной машины оценил ситуацию иначе. Глянув в зеркало заднего вида и увидев неудержимо приближавшегося к нему сзади Денни, он представил себе разъяренного водителя, которого он подрезал и который теперь хотел нагнать его. Водитель спортивной машины прибавил скорость, получая удовольствие от такого состязания.

— Что ты делаешь, идиот! — громко крикнул Денни, заметив, как ускорение увлекает вниз маленький автомобиль. Это был подходящий момент, чтобы вспомнить, что он, как обычно, не пристегнул ремни. Он немного повозился и с облегчением услышал, как они защелкнулись.

Движение в это время дня было небольшим, и обе машины имели в своем распоряжении верхнюю часть Беверли-Гленн. Денни сотни раз проезжал эту часть дороги и знал каждый поворот, каждую извилину, но он не привык к тому, что эти повороты надвигались на него с такой скоростью. Он попытался заглянуть вперед и вниз, но тут в его сознании мелькнуло, что у окончания этой извилистой дороги находится бульвар Сансет, если, конечно, ему удастся до него доехать. Далее налево шел сплошной спуск, Калифорнийский университет Лос-Анджелеса, где болтаются сотни студентов. У него упало сердце, он решил: если он не найдет способа остановить машину, не доезжая бульвара Сансет, ему придется поступить благородно.

Водитель спортивной машины теперь решил, что имеет дело с маньяком. Он уже делал более семидесяти миль в час, спускаясь с этого склона, а тот парень все еще «сидел» у него на «хвосте». На мгновение он оторвал руки от руля и, подняв их вверх, показал, что он сдается, начав затем тормозить. К своему несчастью, он сразу же получил сильный удар сзади. До смерти испуганный водитель схватился обеими руками за руль и сделал попытку уйти с дороги этого маньяка. Он резко рванул влево, и его машина завертелась на месте.

Денни миновал спортивную машину в тот момент, когда она уже двигалась в противоположном направлении. Он поймал ее в зеркале заднего вида, когда она, завершив оборот на семьсот двадцать градусов, наконец остановилась.

— Вот шельма! Счастливчик! — воскликнул Денни. — Если бы у меня были такие подвески, я бы тоже попробовал проделать что-нибудь подобное.

Положительным в этом марафоне было только одно — столкнувшись с машиной, он смог сбросить где-то пятнадцать миль, но теперь скорость опять нарастала. И вдруг Денни понял, что он должен делать. Перед ним не было ни одной машины. Зато где-то, через милю вперед, как он помнил, была подъездная дорога, которая подходила к Беверли-Гленн под небольшим углом, а заканчивалась чем-то, что могло бы спасти ему жизнь.

Он старался не смотреть вправо на обрывистый уклон, под которым стояло дюжины две домов, прижатых друг к другу. Если он сойдет с дороги вправо, то будет лететь недолго и закончит свою жизнь в чьей-нибудь гостиной в виде гамбургера. Слева от него поднимался крутой склон, по которому шли столбы линии высокого напряжения. Денни проскочил поворот направо со скоростью около восьмидесяти миль, а затем на всех четырех колесах его потянуло на противоположную сторону раньше, чем он успел что-либо предпринять, чтобы предотвратить это. В гору поднимался грузовик, тащивший Бог знает что, и ему удалось проскочить мимо него буквально в сантиметре. Где, черт возьми, была эта подъездная дорога?

Он знал, что довольно сложно не проскочить этот поворот даже при нормальной скорости, а при той, какая у него была сейчас, он должен был успеть войти в него в доли секунды. Увидев полосатый знак, отмечавший этот поворот, он испытал облегчение. Он весь подобрался, чтобы удачно туда вписаться, и, к его изумлению, ему это удалось.

Теперь он съехал с Беверли-Гленн и мчался по гравиевой дороге длиной около двухсот ярдов, которая вот-вот должна была резко повернуть вправо, но он не собирался доезжать до поворота. Заранее считая себя трупом, он вдруг увидел свое спасение: в тот момент, когда сердце его уже почти остановилось, перед его глазами показалась голубая гладь воды. Он совершенно забыл, что между ним и целью, которую он себе наметил, находился небольшой бассейн.

Теперь у Денни не осталось выбора: он был во власти судьбы. Не испытывая слишком большого любопытства, он тем не менее взглянул на спидометр: восемьдесят пять миль в час. Он направил машину прямо вперед и на повороте дорожки вместе с машиной отделился от земли, а кромка дороги ушла в сторону к насыпи, под которой и находился бассейн.

Машина пролетела прямо над бассейном, и Денни успел поймать взгляд удивленной женщины, лежавшей в шезлонге слева от него и разговаривавшей по радиотелефону. «Добрый день, Агнес», — про себя пробормотал он. Удивительно, но машина не перевернулась и, достигнув земли, она приземлилась на все четыре колеса. Денни увидел нечто чудесно-спасительное, быстро надвигавшееся на него.

Машина врезалась в забор теннисного корта и со страшным шумом протащила его через весь корт. Дальше была сетка, крепившая ее стальная проволока лопнула, словно это была простая ниточка, а машина вместе с оградой и стальными стойками очутились у забора с противоположной стороны корта. Совершенно изувеченная машина оказалась запутанной, как форель в сети.

Уже после первой преграды Денни ничего не видел, потому что лицо ему закрыл баллон. Когда все было кончено, он попытался восстановить дыхание, но тут же потерял сознание. В последний момент у него в голове промелькнула мысль, что баллон не сработал, когда он столкнулся со спортивной машиной. И слава Богу, что не сработал!


Глава 31


Когда Ларсен вернулся к себе в кабинет, на столе его поджидал еще один лист бумаги. Сняв куртку и купив в автомате в коридоре стакан плохого кофе, он сел за стол — досье Мирона Аарона Мошковица. Он затребовал его в то утро, но после разговора со строителем удивился, что на Мошковица вообще имеется дело.

В октябре 1968 года Мошковиц был задержан за хранение не менее, чем одной унции марихуаны и сопротивление аресту. Приговор: тысяча долларов штрафа и тридцать дней в окружной тюрьме. «Они были достаточно тупы в шестидесятые», — подумал Ларсен. «Сопротивление аресту» означало, вероятно, что разбил губу кому-нибудь из полицейских, за что, без сомнения, получил в ухо. Он понял, какое мнение может быть у Мошковица о полицейских и какую информацию он соответственно пожелал ему рассказать.

Ларсен размышлял. Строитель был вежлив, приветлив, но не заметил ли он что-либо еще? Кроме списка субподрядчиков, на котором Ларсен просто настоял, он ничего конкретного ему не сказал. Не мог вспомнить, какие марки машин у этих людей. Ларсен подумал о своих знакомых: о каждом он мог сказать, какую марку машины он водит. А Мошковиц не мог?

Он еще раз взглянул на протокол ареста: полный набор отпечатков пальцев. Он набрал номер телефона.

— Привет, это Ларсен. Не могли бы вы принести мне отпечаток, найденный в доме Мильмана? Я хотел бы сравнить его с теми, что у меня.

Долгое время он пристально изучал рисунок отпечатков Мошковица и размышлял о бесплодном разговоре с ним. Через минуту ему принесли отпечаток.

— Вот.

Ларсен протянул отпечатки пальцев Мошковица.

— Сравните, пожалуйста.

Криминалист долго разглядывал отпечатки.

— А лупы у вас нет?

— Увеличивающей?

— Конечно.

— Да, без лупы нельзя сделать окончательный вывод, — проговорил Ларсен, роясь в своем столе. — Вот.

— Похожи, но не то.

— Что?

— На первый взгляд, мне показалось, что они соответствуют, но с лупой видно, что нет. Это два разных человека.

Ларсен вроде и вздохнул с облегчением — ему понравился подрядчик — но и остался разочарован.

— Спасибо.

Криминалист ушел.

После разговора с Мошковицем, он не придал должного внимания субподрядчикам, и теперь ему предстояло заниматься дальнейшим расследованием. Он разложил на столе список владельцев фургонов, вытащил свою записную книжку и стал сравнивать.

«Водопровод и канализация, Лопес».

Джимми Лопес был единственным Джеймсом, но у него не было фургона.

«Монтажные работы, Бад Карсон».

Нет фургона.

«Джанелли Электрикал».

Нет фургона.

«Кейхоул Секьюрити».

Попал. Он пробежал глазами по списку дальше: больше среди субподрядчиков владельцев «форда»-фургона не было.

Мошковиц говорил, что это популярная марка среди строителей, но среди двенадцати человек фургоны «форд» были только у двоих, включая самого Мошковица.

Адресом «Кейхоул Секьюрити» был номер почтового ящика, и у него не было желания обращаться на почту, чтобы выяснить его настоящий адрес. Он взял телефонную книгу. В Санта-Монике была зарегистрирована одна фирма с таким названием. Все пути вели в Санта-Монику.

Он нашел номер правительственной лицензионной службы.

— Добрый день, это инспектор Ларсен, из полицейского управления Беверли-Хиллз. Мне нужна копия лицензии на право деятельности фирмы «Кейхоул Секьюрити». — Он дал адрес.

— Подождите, я проверю, — ответил женский голос.

Ларсен услышал постукивание клавишей компьютера.

— Есть. Сейчас я сделаю распечатку и сегодня вышлю вам.

— Не могли бы вы отправить мне по факсу? — Он дал ей номер. — И поскорее, пожалуйста!

— Сейчас, — ответила она и положила трубку.

Через пару минут заработал факс. Он подождал, пока листок целиком выйдет из аппарата и, вернувшись к себе, начал его читать.

Владелец и специалист: Мелвин Джеймс Паркер.

Он сел за стол и сделал два глубоких вздоха, пытаясь успокоиться.

Первое обращение было два года назад: он прошел регистрацию через полицейское управление в Санта-Монике. «Если бы у него было криминальное прошлое, — подумал Ларсен, — он никогда бы не получил лицензию».

Четверо служащих (по крайней мере тогда, — сейчас, наверняка, больше).

Описание деятельности: установка и ремонт систем безопасности: установка аудио-и видеоаппаратуры; обеспечение безопасности граждан, с оружием и без, установка и ремонт систем безопасности в машинах. Не разрешена частная детективная служба, но остальное — практически все. М. Джеймс Паркер вписывался в образ Поклонника, как рука в перчатку.

Потом какой-то червяк проник в мысли Ларсена. Если Паркер получил лицензию, значит с него должны были снять отпечатки, и его отпечатки должны быть зарегистрированы. Почему тогда отпечаток пальца в доме Мильмана не указал на Паркера? Может, по двум причинам: во-первых, может, в полицейском управлении Санта-Моники не снимают отпечатки пальцев так, как они должны были это делать, или, может, они не хранят их; во-вторых, отпечатки в домике для гостей принадлежат кому-то другому, может быть, горничной.

Ларсен набрал номер телефона своего знакомого полицейского, служившего в отделении Санта-Моники.

— Джен, это Ион Ларсен. Ваши люди пару лет назад выдали лицензию для охранной фирмы на имя Мелвина Джеймса Паркера. Должны быть его отпечатки пальцев, но, похоже, в компьютере их нет. Не мог бы ты поискать оригинал и переправить мне отпечатки?

— Привет, Ион. Давно ничего о тебе не слышал. Как жизнь? Как служба? Ты доволен ею? — в голосе прозвучал сарказм.

— Извини, у меня сейчас нет времени для болтовни. Не мог бы ты поискать для меня оригиналы?

— Двухлетней давности? Все уходит в центральную систему уже через год. Если у тебя есть желание и лишнее время, ты с таким же успехом, как и я, можешь порыться в архиве.

— Спасибо, Джен.

— Рад был поболтать с тобой, дружище, — он бросил трубку. Ларсен вздохнул. У него было уже много материала на Поклонника, но без отпечатков пальцев он не мог идентифицировать Паркера как Поклонника. И он не мог просто схватить Паркера и снять с него отпечатки пальцев или поискать место татуировки на его теле без серьезного основания, а владение одним из нескольких сотен «фордов»-фургонов в округе Лос-Анджелеса не могло послужить серьезным основанием.

Он включил компьютер, чтобы проверить — был ли зарегистрирован красный мотоцикл на имя «Кейхоул Секьюрити» или на Мела Паркера — ответ был отрицательным. Может, он зарегистрировал его каким-то другим путем?

Положив голову на стол, он задумался. Он мог бы поехать туда посмотреть на Паркера, но лучше было бы, чтобы Паркер не увидел его, потому что Паркер знал его в лицо, а он его — нет. Ларсен не хотел, чтобы Паркер заподозрил что-то. Он поднялся и надел куртку.

Зазвонил телефон.

Он поднял трубку.

— Ларсен у телефона.

— Ион, это Крис.

— Привет, как дела?

— Я в реанимации клиники Седарс-Синай. Денни попал в сильную автомобильную аварию, и он очень хочет поговорить с тобой. Не мог бы ты срочно приехать?

— Еду, — бросил Ларсен и побежал к машине.


Глава 32


В это время дня реанимационное отделение Седарс-Синай не было так перегружено, как ночью, когда начинали поступать жертвы с пулевыми ранениями, но было достаточно оживленно: матери с больными детьми, жертвы собачьих укусов, наркоманы.

Ларсен увидел Крис, сидевшую на скамейке в приемном отделении рядом с Мелани.

— Боже, как я рада, что ты пришел! Денни в плохом состоянии, а меня к нему не пускают, — сказала Крис.

— Где он?

Мелани указала на перегородку в конце коридора.

— Там.

— Вы оставайтесь здесь, обе, и постарайтесь взять себя в руки. Я выясню, что произошло.

Он прошел через приемное отделение и скрылся за перегородкой. Денни Девир лежал на операционном столе, а врач накладывал ему последний из дюжины швов на длинную рану в нижней части левой ноги. Денни что-то постоянно бормотал, хотя разобрать можно было лишь отдельные слова.

Медсестра, державшая наготове инструменты, повернулась к Ларсену.

— Выйдите отсюда!

Ларсен предъявил свой значок.

— Мне надо поговорить с вашим пациентом.

Молодой врач, не отрываясь от работы, бросил взгляд на его значок. На сотрудников реанимационного отделения полицейские значки не производили большого впечатления — они видели их здесь слишком часто.

— Подойдите, — сказала медсестра.

— Вы сможете поговорить с ним, пока мы будем накладывать повязку. Обойдите стол, подойдите к нему поближе и задавайте свои вопросы. Но не долго, он может впасть в беспамятство.

Ларсен протиснулся между медсестрой и стеной, взял металлический стул и сел у изголовья стола рядом с головой Денни.

— Денни, это Ион Ларсен. Ты идешь на поправку, все будет хорошо! Ты хотел поговорить со мной?

Денни повернул голову в сторону Ларсена, но, похоже, это причиняло ему сильную боль, и он закрыл глаза.

— Слава Богу, — проговорил он. — Другие полицейские уверены, что я был за рулем пьяным или что-то в этом роде. В четыре часа этого чертового полудня!

— Расскажи мне все, Денни, и я поговорю с ними.

— Это сделал этот подонок, Поклонник.

— Он столкнул тебя с дороги, как Мелани?

— Нет, он сделал что-то с машиной! Я не мог остановить ее!

— Откуда ты знаешь, что это сделал Поклонник?

— Мне очень плохо, Ион. Поговори сейчас с этими вонючими полицейскими. У меня страшно болит нога, а они обращаются со мной, как с преступником. Они хотят взять у меня анализ крови.

Ларсен, обернувшись, увидел полицейского из управления Беверли-Хиллз, стоявшего рядом с перегородкой.

— Не волнуйся, Денни, пусть они возьмут у тебя анализ крови. Я поговорю с ними. А теперь расскажи, что случилось.

— Я возвращался из Уэллей и на самом подъеме в гору у меня забарахлили тормоза. Я пытался остановиться, врезавшись в другую машину, но у меня не получилось, и тогда я вспомнил, что на дороге стоит этот дом с теннисным кортом; я направил машину на корт, и забор остановил меня.

— Ловко, — заметил Ларсен. — Не волнуйся ни о чем и постарайся расслабиться. Я вернусь, и завтра мы поговорим еще.

— Спасибо, Ион! Крис здесь?

— Да, в приемном покое, вместе с Мелани.

— Побудь с ней сегодня ночью. Мелани пора возвращаться домой к детям.

— Конечно. Не беспокойся о Крис.

Он обошел вокруг стола. Доктор заканчивал накладывать повязку на ногу Денни.

— Как он?

— У него сложный перелом левой голени, который я вправил и закрыл. У него много ушибов. Но в остальном ничего страшного. Никаких внутренних разрывов нет. День-два мы понаблюдаем за ним, посмотрим, как пойдут дела.

— Спасибо, доктор! Похоже, у него сильная боль.

— Я знаю. Мы дадим ему немного обезболивающего и подержим в постели.

Ларсен передал врачу свою визитную карточку.

— Я был бы очень признателен, если бы вы записали, что он будет говорить, и чтобы со мной связались, если произойдут какие-либо изменения в его положении: станет ли ему лучше или хуже.

— Обязательно.

Ларсен вышел за перегородку, позвав с собой полицейского.

— Я инспектор Ларсен. Что у вас на него?

— Этот парень какой-то маньяк или он сильно пьян. Он ехал по Беверли-Гленн на скорости восемьдесят или девяносто миль в час, пытался протаранить другую машину и сильно испугал хозяйку дома, прежде чем врезался в ее забор.

— Он согласился на анализ крови. Думаю, вы обнаружите, что он трезв.

— Вы его знаете?

— Да. Он свидетель по одному делу и думает, что преступник испортил его машину. Скажите, он ехал так все время, не тормозя?

— Да, похоже.

— Составьте рапорт и направьте его на мое имя.

Он дал полицейскому свою карточку.

— И еще, — добавил он. — Я хочу, чтобы была обследована машина. Наши ребята должны выяснить, какие там неисправности.

— Отлично, — ответил полицейский. — Это сократит мне работу.

Он протянул Ларсену протокол.

— Подпишите здесь и поставьте номер своего значка.

Ларсен подписал, и полицейский вышел из приемного покоя. Ларсен подошел к Крис и Мелани.

— С Денни все будет в порядке. У него сломана голень и большое число ушибов. Они продержат его еще день для обследования, а завтра, если все будет в порядке, они выпустят его.

— Слава Богу, — ответила Крис. — Он так хотел поговорить с тобой!

— Мелани, поезжай домой. Я позабочусь о Крис.

— Крис, — сказала ее секретарь. — Если надо, я останусь.

— Все в порядке, Мелани. Поезжай к детям.

Мелани села в машину, а Ларсен подвел Крис к своей. Когда они были внутри, Крис заговорила снова.

— Ты не ответил на мой вопрос.

— Извини. Я не хотел расстраивать Мелани. Денни считает, что Поклонник испортил тормоза у машины, а полицейский сказал, что это похоже при той ситуации, которая произошла.

— А что точно произошло?

— Денни спускался по Беверли-Гленн, когда у него отказали тормоза. Он решил, что только какое-то препятствие сможет остановить его, и он врезался в забор. Думаю, что это спасло ему жизнь.

— Думаешь, это сделал Поклонник?

— Я приказал, чтобы обследовали его машину. Если это так, мы обнаружим это. В любом случае, ты останешься со мной на ночь.

— Ты считаешь, что Поклонник все еще следит за мной?

— Не знаю, но давай исходить из того, что следит.

— У тебя достаточно хитроумный способ заманить женщину к себе.

— И не могу им не воспользоваться.

— Я рада, — ответила она.

Ларсен взял ее за руку.

— Я хочу сказать тебе одну вещь, но просил бы тебя не задавать пока никаких вопросов. Хорошо?

— Хорошо.

— У меня есть серьезные причины полагать, что я обнаружил Поклонника. И я почти уверен, что скоро наступит конец этой истории.

— А кто он?

— Ты же обещала мне не задавать вопросов.

— Но ты заинтриговал меня.

— Послушай, я могу ошибиться и не хочу говорить об этом никому, пока не буду абсолютно уверен. Я только хочу дать тебе надежду, что скоро все это завершится.

— Хорошо, хорошо, — ответила она. — Думаю, я сумею еще подождать. Я уже долго жду.

* * *


Через четыре машины сзади них, всю дорогу до Санта-Моники, за ними следовал красный мотоцикл.


Глава 33


Ларсен помог Крис войти в его дом и зажег свет в гостиной. За окном солнце садилось в океан.

— Вот мы и дома, — сказал он.

— Хорошо, что я стала немного различать свет, — откликнулась Крис. — По крайней мере я не буду натыкаться на мебель.

— Давай сохраним это в тайне от Поклонника. Пусть он продолжает считать, что ты слепа, как летучая мышь.

Он снял куртку, отстегнул пистолет, оставив их в прихожей, подвел ее к стойке, отделявшей кухню от гостиной, и помог сесть на высокий стул.

— Не хочешь чего-нибудь выпить?

— С удовольствием! Я бы выпила бурбон.

— Отлично!

— Со льдом, если можно.

— Конечно.

Он наполнил бокалы и протянул один ей.

— За лучшие времена, — произнес он.

— Слушай, слушай, — откликнулась она, потягивая из своего бокала. — Где я слышала эту строчку?

— Это из «Гэрриоуна», строевой песни седьмой кавалерийской бригады генерала Кастера. Думаю, седьмая бригада до сих пор исполняет ее. Она также послужила названием одного из романов Уинстона Грума о войне во Вьетнаме.

— Вот оттуда я ее и помню. Давным-давно я читала его и он мне очень понравился.

— И мне тоже.

— Да, кстати о романах. Один из тех, что передала мне твоя сестра, мне тоже очень понравился. Он называется «При свете дня» Карен Коупланд.

— Я его не знаю.

— Он о проблемах молодой женщины, которая ослепла в результате несчастного случая. Она тяжело переносит свою слепоту, но еще сложнее для нее — убедить семью и друзей, что она может жить совершенно одна и со всем справляться, как абсолютно нормальный человек.

— Интересно!

— Не только, это хороший материал. И я подумала: из него мог бы выйти отличный фильм, а я могла бы сыграть в нем главную роль.

— Конечно! Прекрасная идея!

— Я уже поговорила с моим менеджером, чтобы получить права на экранизацию. Если мне удастся сделать это по разумной цене, я бы хотела сама написать сценарий.

— А ты когда-нибудь что-нибудь писала?

— В последний раз это было в колледже: я написала пьесу. Я разрывалась тогда: мне нравилось писать и играть на сцене — и до сих пор я не совсем уверена, что сделала правильный выбор.

— Не вижу никаких препятствий: почему бы тебе не заниматься и тем, и другим.

— До последнего времени я была слишком занята, но сейчас мне совершенно нечего делать, и я начала диктовать Мелани отдельные сцены. Она их печатает на машинке.

— Молодец, — он достал несколько бифштексов из морозильника и положил в микроволновую печь. — Какой бифштекс ты любишь?

— Слабо прожаренный.

— Хорошо, что ты не вегетарианка. Иначе пришлось бы заказывать ужин в пиццерии.

— Бифштексы меня вполне устраивают, — она отхлебнула еще виски. — А теперь опиши мне свой дом.

— Дом этот достаточно старый. По-моему, я говорил тебе, что мои родители построили его еще до моего рождения.

— Да. А как ты его переделал?

— Второй этаж я поделил на две квартиры и немного расширил первый. Прямо на том месте, где мы сейчас сидим, была стена. Я убрал ее и сделал стойку бара. Это сделало комнату как бы больше и светлее. Однако мне надо переделать еще кухню и ванную и для этого я хочу пригласить твоего друга Мошковица.

— Я бы его порекомендовала.

— А кого-нибудь из субподрядчиков? Есть кто-нибудь из них, кто тебе нравится?

— С большинством из них, по-моему, я встречалась, но все мои указания я передавала им через Майка, так что непосредственно с ними я не общалась.

— Понятно.

— Кроме того парня, который занимался установкой систем безопасности.

— Да?

— Да. Его зовут как-то Мел... Дальше не помню. Он встретил меня там, и мы ходили вместе по дому, решая, какие и где мне надо установить кнопки тревоги, видеокамеры, сигнализацию и все прочее. Он все подробно объяснил мне и мне понравилась та система, которую он будет устанавливать в доме.

— Это было до несчастного случая?

— Да, за несколько дней.

— А как он выглядит?

— Он примерно моего роста, пять футов и восемь или девять дюймов, хорошо сложен, русые волосы... — она замолкла на полуслове. — О Боже!

— Что?

— Он что, Поклонник? Верно?

— Слушай, ты слишком торопишься! Я совершенно не имел в виду, что тебе надо подозревать его.

— Когда ты его арестуешь?

— Успокойся, я совсем не уверен, что он — тот, кого мы ищем. Пока не уверен! Я хочу получить его отпечатки пальцев и сравнить с теми, которые мы нашли в домике для гостей Мильмана.

— А почему тебе просто не схватить его и не сделать его отпечатки пальцев, а затем преподнести ему всю эту историю?

— Ты посмотрела слишком много старых фильмов. Сейчас, прежде чем арестовать человека, надо иметь против него хоть какие-нибудь улики. Или я должен получить разрешение от него на снятие его отпечатков пальцев, на что, я думаю, он не согласится.

— Но ты ведь знаешь обо всем, что он устроил, не так ли?

— Знаю. Но я не могу доказать, что это сделал именно этот парень.

— Ублюдок, — негодующе произнесла она.

— Скажи, а систему безопасности в Бел-Эйр делал тоже он?

— Нет, она была уже установлена, когда мы с Бредом въехали туда. Правда, она никогда толком не работала, а после того, что случилось, я хотела обратиться к Мелу с просьбой заменить ее.

Она рассмеялась.

— Как ты на это смотришь?

— Неплохая идея, — ответил Ларсен.

— Что? Пригласить его в дом?

— Дай мне подумать. Мы должны обернуть этот визит нам на пользу.

Микроволновая печь издала гудок, и Ларсен вытащил бифштексы.

— Они готовы для гриля. Ты голодна?

— Всегда.

Он стал посыпать их специями. Крис прислушалась.

— По-моему, у тебя сейчас зазвонит дверной звонок.

— Что? Ты меня заводишь?

— Подожди, — сказала она.

Они подождали, но ничего не произошло.

— Забавно, — произнесла Крис.

— Что забавно?

— Знаешь, с того времени, как я перестала видеть, я стала больше полагаться на слух, и он у меня, по-моему, стал более острым.

— А что ты слышала?

— Какую-то возню за входной дверью.

— Подожди минуту, я проверю.

— Не задерживайся.

— Я быстро.

Он вышел в прихожую, взял пистолет и открыл наружную дверь. Никого. Он вышел на крыльцо и огляделся по сторонам. Никого. Прогнувшись назад, он крикнул Крис.

— Я обойду дом! Никуда не уходи!

— Давай, — услышал он в ответ.

Он увидел, что она полезла в карман джинсов и достала оттуда свой пистолет. «Неплохая идея», — подумал он.

Ларсен вышел из дома и направил фонарик налево к углу дома. Никого! Он сошел с крыльца и медленно стал красться вдоль стены до угла. Высунув голову, он осмотрелся. Опять он никого не увидел. Он повернул за угол: в левой руке у него был фонарик, в правой — пистолет. Он выключил фонарик. Небо было еще достаточно светлым, и он решил поберечь фонарик на случай, если заметит какое-либо движение.

Никого не было и с задней стороны дома. Он вернулся назад и, войдя в дом, громко крикнул:

— Это я. Не стреляй.

Никакого ответа.

Он вошел в гостиную и огляделся. Ее там не было. Со взведенным пистолетом он пробежал через дом к задней двери и, подняв перегородку, вышел на улицу: в одной руке зажженный фонарик, в другой — пистолет, готовый выстрелить. Никого. Он быстро пробежал в одну и другую сторону от двери, затем вернулся к задней двери, оглядывая забор позади садика и задавая себе вопрос, мог ли кто-либо перескочить через него. Теперь он испугался по-настоящему!

Вдруг он услышал, как в доме открылась дверь, затем какой-то шум. Он тихо поднял перегородку и вошел в холл с пистолетом в руке. Как и он, с пистолетом в руке из ванной вышла Крис. Внезапно она повернулась в его сторону, направив на него оружие.

— Это я! Не стреляй!

— Что ты здесь делаешь? — спросила она, опуская пистолет. — Я думала, ты на улице.

— Я вернулся, а тебя нет, — ответил он. — Я страшно испугался!

— Извини — миролюбиво сказала она. — Я спряталась в ванной.

— Как же ты узнала, где находится ванная?

— Я услышала звук текущей из крана воды. Он достаточно характерный.

— Это надо будет иметь в виду и не забыть починить.

— Пока не надо. Это может пригодиться.

Он рассмеялся.

— Пойдем. Надо поджарить бифштексы.

Они вернулись на кухню. Пистолет он, однако, положил себе в карман.


Глава 34


С аппетитом они поужинали бифштексами с салатом и бутылкой калифорнийского «Каберне», избегая разговоров о Поклоннике, аварии Денни или о чем-либо, что могло бы испортить легкую атмосферу ужина. На десерт Ларсен достал из морозильника мороженое, а затем убрал со стола. Крис пожелала вымыть посуду и, хотя у него была автоматическая посудомоечная машина, он не стал отказывать ей. Ему было приятно, что она стоит рядом с ним, занимаясь какими-то домашними делами, хотя это не совсем ассоциировалось у него с образом кинозвезды.

— Скажи, то, что я киноактриса, ставит тебя в неловкое положение? — внезапно спросила она, будто читая его мысли.

— Было сначала, — ответил он. — Сейчас меньше.

— Хорошо! Это искусственный барьер, а я бы не хотела, чтобы между нами были какие-то барьеры.

— Однако ты должна признать, что мы принадлежим к разным мирам, — сказал он, передавая ей тарелку.

— Мы живем в разных концах одного города — вот и все.

— Бел-Эйр — это гораздо дальше, чем просто другой конец города. Это на тысячу миль дальше. Также и Малибу.

— Я боялась, что эта мысль будет мучить тебя. Я бы этого не хотела.

— Однажды в жизни я столкнулся с чем-то подобным, — ответил он. — Это было в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе.

— Расскажи мне об этом.

— Там была очень красивая девчонка, и я сходил от нее с ума. Какое-то время мы встречались. И даже обменялись значками наших студенческих братств.

— И что случилось?

— Однажды она привезла меня к себе домой, в Сан-Диего — а точнее, в Ла Джоллу — на выходные. Ла Джолла — изысканное место, у ее родителей был там один из наиболее фешенебельных домов, стоявших на берегу Тихого океана. Ее отец был адвокатом, как и мой. Нет, не совсем, как мой: он был партнером в одной из крупных фирм в Сан-Диего, и когда в первый вечер за ужином я стал рассказывать о практике моего отца, и не без некоторой гордости, он рассмеялся. Не думаю, чтобы он имел в виду что-то плохое, но он был такой самоуверенный сноб, и я попросил его замолчать. Он пришел в себя и извинился, но Шерри, моя девушка, страшно обиделась, что я разговаривал с ее отцом в подобном тоне, независимо от того, как он отнесся к моему отцу. Короче, в тот вечер я сел в автобус и вернулся в Лос-Анджелес. Мы были не очень богаты, но у моего отца был приличный годовой доход, и мы представляли солидный средний класс. И мне казалось, что нам не надо ни перед кем унижаться.

— Правильно, — сказала Крис. — А что случилось с той девушкой?

— Я ждал, что она извинится за свое поведение — я был достаточно самолюбив тогда — но вместо этого она вернула мне назад мой значок. Мы не виделись больше друг с другом вплоть до прошлого года.

— Прошлого года?

— Да. Я встретился с ней на Родео Драйв. Она заметно поправилась и шла с двумя ужасными ребятишками. Около минуты мы вежливо побеседовали — она вышла замуж за дантиста в Джолле — и пошли своей дорогой.

— Надеюсь, сейчас ты не такой самолюбивый.

— Надеюсь, нет.

— Мой отец работает фармацевтом в Делано, в Джорджии.

— Тогда ты не так высоко поднялась надо мной.

— Ну, у него собственная аптека.

— Одна?

— Одна.

— Пожалуй, с этим я смогу примириться.

— Но с Бел-Эйр и Малибу примириться сложнее?

— Боюсь, что да!

— Давай я расскажу тебе о моем сказочном богатстве и высоком положении. Когда я получила здесь работу, я вышла замуж за актера — Бреда Доннера. Мы оба тогда только начинали.

— Я видел его несколько раз в фильмах, — сказал Ларсен. — Он хороший актер.

— Да, и он делает здесь успехи. Большие, чем я, по крайней мере. Мужчине в этом мире легче. Бред не самый талантливый человек, но он принял одно важное решение, касающееся карьеры. Помнишь фильм «Мужчина в синем»?

— Конечно. Отличный полицейский детектив!

— Так считают и остальные. И Бред был достаточно сметлив, чтобы взять за него минимальную плату, но попросить участия в прибылях. Это позволило нам оплатить дом в Бел-Эйр и чувствовать себя в относительной безопасности. Когда мы развелись, по закону я получала половину от имущества, нажитого вместе, и около полумиллиона наличными. Кое-какие деньги были еще у меня на счету и, не без помощи моего менеджера Джека Бермана, мое состояние выросло до трех миллионов. Таким образом, когда дом в Малибу будет закончен, а дом в Бел-Эйр продан, у меня останется полностью оплаченный дом и около полумиллиона долларов. Ты все еще считаешь, что я слишком богата, чтобы чувствовать себя со мной легко?

— Ну, благодаря аккуратности моего отца в оплате кредитов, я получил полностью выплаченный дом в Санта-Монике и около трехсот тысяч долларов в инвестициях. Я никому ничего не должен, так что, видимо, мы с тобой недалеко ушли друг от друга.

— Я рада, что ты так считаешь, — сказала она.

— Хотя... если мы оба будем удачливы в своей карьере, то я закончу ее с пенсией через восемь-девять лет, а ты будешь делать миллионы.

— Давай будем переходить мост, когда мы к нему подойдем.

— Верно, если собираешься переходить мост, то сейчас самое время сделать это.

— Есть еще другой мост, который нам надо перейти, — сказала она, обняв его рукой за пояс. — И сейчас вот именно то самое время!

— Правда, кажется, нам все время мешают.

— Но только не сегодня, — проговорила она, целуя его.

Они стояли на кухне, крепко обняв друг друга. Желание возрастало все сильнее.

— Я не смогу сама найти путь в спальню, — прошептала она. — Ты должен провести меня.

Он взял ее на руки и пронес через весь дом в спальню. Бережно положив ее на постель, он стал раздеваться. Она сняла с себя футболку, и сквозь сумеречный свет из окна Ларсен увидел очертания ее грудей и талии. Он сел на кровати, зарывшись лицом в ее груди и целуя ее соски. Он, уже раздетый, стал помогать ей снимать джинсы.

Они вытянулись на постели, целуя, лаская друг друга, шепча что-то на ухо. Она потянула его на себя и он легко вошел в нее.

Ларсен сделал глубокий вздох, и, прежде чем он успел выдохнуть, ближнее от постели окно с невероятным шумом полетело внутрь комнаты, распадаясь на тысячи мельчайших осколков стекла, и толстый, около восемнадцати дюймов в ширину, кусок каменной плитки упал рядом с кроватью.

Крис закричала, а Ларсен, увлекая ее за собой, скатился с постели. Он упал на спину на битое стекло, держа ее сверху. Потом он аккуратно повернулся и помог ей залезть под кровать.

— Оставайся там и не вылезай, пока я не скажу, — прошептал он.

Он вскочил, натянул брюки и по кускам стекла выбежал в прихожую. Он влез в ботинки, схватил пистолет, и, превозмогая боль в спине и ногах, рванул на себя наружную дверь. В темноте он услышал звук заводящегося мотоцикла.

Выбежав на улицу, он бросился к машине и увидел мотоцикл, несущийся вдоль по улице. «Надо стрелять, — подумал он. — Если я поймаю его, уже не надо будет беспокоиться о его отпечатках».

Его патрульная машина незаметно стояла у боковой стороны дома. Он влез в машину, держа ключи наготове, завел ее и бросился за исчезающим мотоциклом.

Внезапно он почувствовал ряд толчков и услышал скрежет металла по бетону. Машина еле двигалась. Чертыхаясь, он выскочил из машины и обошел ее вокруг. Все четыре колеса были спущены.

— Дерьмо! — заорал Ларсен в темноту.

Окна и двери ближайших домов с шумом распахнулись. Взбешенный, он оставил машину у ворот и вернулся в дом.

— Крис! — закричал он, входя в дом.

— Я здесь, — отозвалась она. — Я в порядке.

Он бросился в спальню, затормозив на ходу, наступая на битое стекло. Он вытащил ее из-под кровати и привел в гостиную.

— Т-ш-ш, — успокаивал он, вытирая ей слезы. — Все в порядке. Мы оба в порядке.

Ее рука была у него на спине.

— Твоя спина не в порядке — из нее течет кровь.

— Я на минуту встану под душ, а потом ты на меня что-нибудь наденешь, — сказал он, поглаживая ее волосы и целуя ее заплаканные глаза, — я сейчас же вернусь.

Он вложил в ее руку пистолет.

— Это придаст тебе уверенности.

* * *


Спустя несколько минут, стоя под струей воды, он стал третьим человеком, решившим убить Поклонника при первой возможности.


Глава 35


Ларсен поздоровался с Майком Мошковицем и провел его в спальню. На улице механик из полиции обследовал патрульную машину и менял колеса.

— Я и не рассчитывал, что мне понадобится ваша помощь так скоро, — сказал Ларсен, указывая на окно.

Кусок каменной плитки все еще лежал на полу.

Мошковиц присвистнул.

— Вот это да! Что это? Воры? Вандалы?

— Ни то и ни другое.

— Это имеет какое-то отношение к тому, зачем вы ко мне приходили?

— Верно.

— Вы говорили, что некто досаждает Крис Кэллавей?

— Она была здесь прошлой ночью.

Мошковиц посмотрел вниз.

— Извините, я не думал, что это так серьезно. Похоже, я мало чем помог во время той беседы.

— А не могли бы вы помочь сейчас?

— Думаю, чем. У двух парней, которые у меня работают, есть фургоны, подобные моему. Один из них очень странный.

— Который?

— Мел Паркер. Он устанавливает систему безопасности в доме.

— А что в нем такого странного?

— Я даже не знаю, как объяснить. Он достаточно приятный парень, симпатичный даже, но...

— Что?

— Он как-то смущает меня. Он попал ко мне по рекомендации одного моего друга, который знает толк в этих делах, и он классно выполнил всю свою работу. Но он вызывает немного отталкивающее чувство.

— Что вы имеете в виду?

— Его шрам...

— Шрам?

— Его верхняя губа. Она выглядит, как...

— Как заячья губа?

— Не совсем. Видимо, в детстве ему сделали операцию и шрам небольшой, но создает ощущение, что он постоянно усмехается, даже когда он говорит совершенно серьезно.

— Обнажая верхние зубы?

— Ну, да. Даже когда рот закрыт.

— Крис не говорила об этом.

— Ну, он много улыбается, поэтому это не очень заметно, особенно, когда он знает, что вы на него смотрите.

— А что еще вы можете рассказать о нем?

— У него мертвые глаза.

Ларсен недоуменно посмотрел на него.

— Что вы имеете в виду?

— Ну, помните того парня, который покушался на Рейгана несколько лет назад?

— Да.

— И того, который застрелил Джона Лен-нона? И у того, и другого были мертвые глаза.

— Опишите их.

— Это... Это как бы означает, что какое бы выражение не было у них на лице, их глаза всегда одинаковы — безо всякого выражения, мертвы.

Ларсен понял, что хотел сказать строитель.

— А что еще в нем настораживает?

— Однажды он рассказал мне о случае, который произошел с ним на одной из прежних работ. Он устанавливал систему безопасности в одном большом доме в Пасифик Палисайдз и делал сигнализацию с внешней стороны на одном из окон главной спальни. Он видел в окно, как, хозяйка дома, лежа на постели совершенно обнаженная, ну, знаете, развлекает сама себя. А он стоял и разглядывал ее, совершенно не заботясь, увидит она его или нет.

— А она увидела его?

— Он как-то невнятно объяснил, что да, но не обратила на это никакого внимания. А мне кажется, он бы струсил, он не смог бы стоять так и разглядывать. Я бы смутился. Меня и задело то, что он не смутился.

Ларсен кивнул.

— Спасибо, что вы рассказали мне все это.

Мошковиц глянул на выбитое окно.

— Мне жаль, что я не рассказал этого раньше. Надеюсь, я не наговорил на невинного человека.

— Не беспокойтесь, никто и пальцем к нему не прикоснется, пока мы не убедимся, что он именно тот человек, которого мы ищем.

— Что же касается окна, Ион, я привезу стекло после обеда и во второй половине дня вставлю его. Я возьму с вас за стоимость стекла — полную его стоимость — но работу я вам сделаю бесплатно.

— В этом нет необходимости, Майк.

— Знаю, но мне будет приятнее, если я сделаю так.

— Хорошо, спасибо!

Мошковиц пожал Ларсену руку и вышел из дома.

* * *


Ларсен разглядывал машину Денни Девира.

— Как же он остался жив? — спросил он у шефа механиков полиции Берни.

— С машиной случилось то, что и можно было предположить, она разломалась на куски, причем в самом лучшем состоянии пассажирский салон. Ремень безопасности у него был пристегнут, но, что еще более важно, у него был баллон.

— А что вы обнаружили?

— Кое-что мы предполагаем.

— Что?

— В гидравлической линии к тормозам было крошечное отверстие, как булавочный укол. Конечно, оно могло образоваться при аварии, но, мне кажется, что оно было настолько маленьким, что, пока тормозами не пользовались, не так уж много жидкости могло вытечь. А каждый раз, когда он нажимал на тормоза, выливалось еще какое-то количество жидкости, пока ее не осталось вовсе.

Ларсен кивнул.

— Что-нибудь еще?

— Кабель коробки передач порвался. И я бы сказал, хотя не смогу поклясться в суде, что кто-то подрезал одну-две жилы кабеля, и, когда водитель находился на склоне Беверли-Гленн и у него отказали тормоза, он немного запаниковал, а, может, и сильно — и он стал резко менять передачи, пытаясь затормозить машину, и последняя из жил разорвалась тоже.

— Ты говоришь, что за это нельзя привлечь?

— Ты можешь привлечь его, но ты никогда этого не докажешь. Да и машина достаточно старая. Но на твоем месте, я бы этому водителю выдал медаль — за то, что он направил машину в теннисный корт. Представь, что могло бы произойти, если бы он продолжал дальше спускаться вниз до бульвара Сансет и врезался во все движение, которое там.

Ларсен ухмыльнулся.

— Ты когда-нибудь поверишь, что это небольшого роста гомик, к тому же парикмахер.

— Что-о-о? Врешь?

— Нет, не вру, — ответил Ларсен.

Берни рассмеялся.

* * *


Ларсен сидел за своим столом и думал, что делать. Он страстно желал съездить в «Кейхоул Секьюрити» и посмотреть Мелу Паркеру в глаза, но с другой стороны он понимал, что встреча с этим подонком далеко не безопасна.

В конце концов, он поднял трубку и набрал номер.

— "Кейхоул Секьюрити", — ответил женский голос.

— Будьте любезны, Мела Паркера.

— Могу я поинтересоваться, кто звонит?

— Будущий клиент. Скажите, мне порекомендовал его Майк Мошковиц.

— Минутку.

К телефону подошел Паркер.

— Алло?

— Доброе утро, мне нужна система безопасности от воров, и Майк Мошковиц посоветовал мне обратиться к вам.

— Передайте мою благодарность Майку, — ответил Паркер. — Мистер?..

— Ларсен. Ион Ларсен.

На том конце трубки воцарилось длительное молчание.

— Хорошо, мистер Ларсен, — наконец, сказал Паркер достаточно уверенным голосом. — А какую систему безопасности вы хотели бы установить?

— Какую-нибудь более современную.

— Для дома или офиса?

— Для дома.

— Может быть, мне заехать к вам и посмотреть все на месте?

— Замечательно, — Ларсен продиктовал ему адрес.

— После обеда мне надо будет сделать несколько звонков, но по пути домой я заеду к вам. Около шести удобно?

— Очень.

— Я знаю этот район, — ответил Паркер. — До шести вечера.

— До вечера, — сказал Ларсен.

Когда он положил трубку, руки его дрожали.


Глава 36


Мелвин Джеймс Паркер стоял с противоположной стороны двери дома Ларсена.

— Привет, — сказал он, когда Ларсен открыл дверь. — Я Мел Паркер.

Взгляд его был именно таким, каким описал его Мошковиц: тусклый и мертвый. Ларсен открыл дверь шире и пригласил его войти. Ни один из них не протянул другому руки.

— Красивый дом, — сказал Паркер, оглядываясь.

— Спасибо.

— Итак, что мы хотим здесь?

— А почему бы вам не порекомендовать?

Паркер вручил ему пару брошюр.

— Это две системы, которые мы предлагаем. Одна достаточно основательна. Другая же, более гибкая, ее можно изменять в зависимости от пожеланий клиента. Вы можете пролистать их, пока я посмотрю дом.

— Конечно, — ответил Ларсен, но даже не взглянул на брошюры. Вместо этого он следовал за Паркером на приличном расстоянии из комнаты в комнату, пока тот осматривал их и делал пометки в своей записной книжке.

Паркер был невысокого роста, но хорошо сложен. У него был вид человека, развившегося физически от тяжелой работы, а не от поднятия штанги.

Несмотря на поврежденную губу и странный взгляд, он не производил отталкивающего впечатления. Он был хладнокровен, не мог не признать Ларсен. Чтобы так спокойно разгуливать по дому и делать вид, что находишься тут впервые, надо иметь очень крепкие нервы.

Пистолет у него был в кобуре под курткой, и он никак не мог отделаться от навязчивой идеи пристрелить Паркера здесь же, сзади в голову.

Когда они вернулись на то место, откуда Паркер начал осмотр, он присел к стойке бара и, излагая Ларсену свой план, рисовал ему план сигнализации. Стоя на кухне, Ларсен наблюдал за ним с неподдельным восхищением. Когда Паркер закончил, он оторвал второй экземпляр схемы и бросил его на стойку. Ларсен поймал листок, бросив на него мимолетный взгляд.

— Как насчет пива? — спросил он.

— Почему бы и нет? Рабочий день близок к концу.

«Он гораздо ближе к концу, чем ты думаешь», — подумал Ларсен. Достав из холодильника две банки «Карта Бланка», он поставил рядом два стакана.

— Мне можно без стакана, — сказал Паркер. Но было уже поздно — Ларсен начал наливать.

Он передал Паркеру стакан через стойку бара и посмотрел, как он возьмет его. Паркер не колебался.

— Посмотрите, что я предлагаю, — сказал он, кивнув на листок бумаги. — Сигнализация будет проходить по всем окнам и дверям, в спальне мы можем установить кнопку тревоги.

Он встретил взгляд Ларсена, не опуская глаз.

— Мне кажется, это подходящее место для кнопки тревоги, — парировал Ларсен.

— Все — при определенных обстоятельствах — нуждаются в такой кнопке.

— А что будет, если нажать эту кнопку? — спросил Ларсен, хотя это мало его волновало.

— Сигнал поступит к нам на пульт, и мы позвоним вам. Если вы не отвечаете, мы звоним в полицию, если отвечаете, мы ждем кодового слова и, если вы его не произносите, опять же вызываем полицию. Если сигнал тревоги продолжает звучать, мы вызываем полицию немедленно.

Он достал из кармана ручку и приготовился писать.

— Какое слово вы предпочитаете в качестве кодового?

— Как, например, «Поклонник»? — спросил Ларсен.

— Ну, если кто-либо направит на вас оружие, вам будет сложно составить предложение с этим словом, которое не выглядело бы забавно.

— У меня больше не будет сложностей с Поклонником, — ответил Ларсен. — Например, я могу сказать: «Ее поклонник мертв».

В странных глазах Паркера не отразилось никакой реакции. Он записал сказанное ему слово.

— Да, еще насчет цены, — добавил Паркер. — Это обойдется вам в две тысячи семьсот долларов, включая налоги. Вы чем занимаетесь?

— Я работаю в полиции, — ответил Ларсен.

— Приятно сознавать, что даже полицейским нужна сигнализация, — сказал Паркер.

Он уже перестал улыбаться, но зубы его всё еще были видны.

— А той штучки, что у вас обычно на поясе, разе недостаточно, чтобы защитить себя?

— У полицейских есть не только пистолеты, — сказал Ларсен. — Правда, иногда уличная шпана это забывает.

— И тогда вы подключаете научное подкрепление — компьютеры и разные прочие штучки?..

— В основном, мы подключаем других полицейских. Полицейские не спускают тому, кто поднял руку на их товарища.

Паркер улыбнулся снова.

— Один за всех, все за одного, так?

Он рассмеялся снова.

Рядом с правой рукой Ларсена лежал большой кухонный нож. Все, что ему надо было — это вонзить его посильнее Паркеру в горло.

— Мы всегда смеемся последними, — тихо сказал он. — Всегда.

— Как скажете, — проговорил в ответ Паркер, глядя на часы. — Мне пора. Спасибо за пиво.

Он встал и направился к двери.

Ларсен пошел за ним следом.

— Это было последнее, что я мог сделать, чтобы встретиться с вами, — сказал он.

— Будьте спокойны! Ни деюсь, вы скоро появитесь, — сказал Паркер, выходя за дверь.

— О, я появлюсь тогда, когда вы меньше всего будете этого ждать, — крикнул ему вслед Ларсен.

Не обернувшись, Паркер помахал ему рукой в прощальном приветствии. Он залез в серый «форд» и поехал.

Ларсен вбежал в комнату. Одним пальцем он взял стакан за ободок, вторым — за донышко и поднес его к свету.

— Есть! — закричал он.


Глава 37


Ларсен ехал на работу в гораздо лучшем настроении, чем за последние две недели. Стакан с отпечатками пальцев Паркера лежал рядом с ним на переднем сидении в пластиковом пакете. Он оставил машину в подземном гараже и, не желая ждать лифта, взбежал по лестнице к себе в офис, бережно неся пластиковый пакет со стаканом.

Он прошел прямо в лабораторию криминалистики, но его поприветствовали два пустых стола.

— Где все? — спросил он у проходившей мимо секретарши.

— На задании, — ответила она.

— А когда вернутся?

— В лучшем случае после обеда.

Ларсен издал стон отчаяния. Он подошел к столу Элджина, поставил на него пакет со стаканом и написал записку с просьбой немедленно сравнить отпечатки пальцев с тем, который был оставлен в доме Мильмана.

Вернувшись к себе, он снял куртку и полез в верхний ящик стола за бланком ордера на арест.

* * *


В дверях показалась голова Эрреры.

— Как расследование дела Кэллавей? — спросил он.

— Надеюсь опознать преступника сегодня после обеда, — сказал Ларсен. — Я заполняю ордер на арест.

— Когда закончишь, не забудь составить рапорт на мое имя.

— Да, сэр, — ответил Ларсен, вытаскивая из машинки заполненный бланк ордера. Дело обещало быть сенсационным, и Ларсен знал, что газеты на него не пожалеют места. Его газетная шумиха не волновала, но он знал, что Эррера к этому неравнодушен. Ларсен знал одну репортершу из «Таймс» и собирался сделать так, чтобы она случайно оказалась в полицейском участке, когда он арестует Паркера.

* * *


Крис и Мелани забрали Денни из Седарс-Синай в полдень. Денни, крепко обняв и поцеловав обеих, дошел прихрамывая до машины, опираясь на костыли, которые были ему немного велики.

— Денни, за это время произошло столько событий, — сказала Крис.

— Каких?

— Ион выяснил, кто такой Поклонник.

— Его зовут Мел Паркер — тот самый Мел из «Кейхоул Секьюрити» в Санта-Монике, он устанавливал мне систему безопасности в новом доме. Это парень, который ездит на сером фордовском фургоне. Вчера ночью Ион добыл его отпечатки пальцев, а сегодня после обеда он собирается арестовать его.

— Жаль, что я не могу помочь, — сказал Денни. — Послушай, Крис, мне надо сделать остановку, и я вас с Мелани ненадолго покину. Вы не возражаете?

— Нет, — сказала Крис.

— Конечно, не возражаем, — поддержала ее Мелани.

— Да, Денни, я привезла тебе твою чековую книжку, как ты просил.

Крис достала ее из своей сумочки.

— Спасибо, Крис! Я бы хотел, чтобы вы меня довезли до салона-магазина «БМВ» на бульваре Санта-Моника.

— Ты собираешься покупать новую машину?

— Да. Думаю, после того, что случилось, я не смогу пользоваться старой, а я всегда хотел только «БМВ», так какого черта?

— Давай, — поддержала его Мелани. Когда они подъехали к магазину, Денни постарался сам выбраться из машины.

— Мы подождем тебя, — сказала ему Крис.

— В этом нет необходимости. Я хочу сам приехать к Крис на новой машине.

— Денни, а не кажется ли тебе, что это несколько рано? Тебе пока еще надо побыть в постели.

— Да, да! Увидимся дома. Я вернусь через пару часов, Мелани. Ты подождешь, если я немного задержусь?

— Не волнуйся. Ион приедет после работы. Он обещал все рассказать, — сказала Крис.

— Отлично! Итак, до вечера.

Денни, хромая, вошел в магазин. Там стоял черный «седан» пятой модели. Он открыл дверь машины и залез в салон. Красота!

Подошел продавец.

— Красиво, сэр, не правда ли?

— Какая ваша самая низкая цена наличными? — спросил Денни.

— Мне надо посчитать, — ответил продавец. — Я могу предложить вам скидку в шесть процентов.

— Сделайте скидку в восемь процентов — и я забираю машину.

— Я не могу решить сам. Я должен поговорить с менеджером.

— Напомните ему заодно, что салон-магазин «Мерседес» находится прямо через дорогу.

Продавец ушел и вскоре вернулся с менеджером, приготовившим целую речь.

Денни поднял руку.

— И даже не начинайте! Я знаю, сколько эта машина стоила вам — мне нужна скидка в восемь процентов. Я оплачиваю налог на продажу и регистрацию машины. Я даю чек, вы позвоните в банк. Чем не сделка?

— Никаких уступок? Никакой рассрочки? — спросил менеджер.

— Только наличные!

Менеджер отрицательно покачал головой.

— Для меня никакой выгоды.

Денни вылез из машины, сильно хлопнув дверью, и направился к двери.

— Хорошо, хорошо, — закричал человек за его спиной. — Договорились.

* * *


Через сорок пять Минут Денни был уже на пути в Ла Сьенегу. Проехав еще пару кварталов вверх по улице, он увидел знак — адрес он уточнил, еще когда ждал машину.

В Ла Сьенеге он остановился напротив магазина, где покупал для Крис пистолет, вышел из машины и направился внутрь, борясь с вертящейся стеклянной дверью.

— Мистер Девир, собственной персоной, — приветствовал его продавец.

— Именно. И прибыл, чтобы купить еще оружие.

— Вы хотите что-нибудь особенное?

— Единственное оружие, которое я держал в руках — это автоматический кольт 45 калибра. Это было около двадцати лет назад, когда я служил во флоте.

— У меня есть один очень хороший, — сказал продавец, открывая витрину.

— Нет, нет, он слишком тяжелый для меня. Из него мне придется стрелять, держа его обеими руками. Мне бы чего-нибудь полегче.

— Для дальнего расстояния или близкого?

— Близкого, — ответил Денни. — Я не снайпер.

— Новое или старое?

— Оно выстрелит всего один раз, так что старое вполне подойдет.

— Тогда я могу предложить вам это, — сказал он. — «Смит и Вессон» 38, специального калибра, любимое оружие старых полицейских. Он стоит двести пятьдесят, но поскольку вы становитесь у нас постоянным покупателем, то для вас — двести.

— Беру. И дайте мне коробку патронов для него.

— Кобуру? — спросил продавец.

— Бросьте ее туда же.

Пока продавец заворачивал покупки, Денни выписал чек. Он пристегнул кобуру к поясу, вложил в нее пистолет, забрал патроны и вышел из магазина.

Уже в машине Денни зарядил пистолет. Он вернулся на бульвар Санта-Моника, доехал до «Кейхоул Секьюрити» и поставил машину так, чтобы ему было видно место стоянки машин фирмы. Серый фургон «форд» находился там. Все, что ему оставалось, — ждать.


Глава 38


После трех Ларсену позвонили из лаборатории криминалистики.

— Есть результат, — произнес женский голос.

Ларсен пытался не бежать, но ноги сами несли его вперед. Когда он вбежал в лабораторию, за столом, что-то изучая, сидел Элджин.

— Секунду, — бросил он Ларсену.

Пока Ларсен ждал, вошел Эррера.

— Ну, что, опознал своего преследователя?

Ларсен кивнул в сторону Элджина.

Тот выпрямился.

— Поздравляю, Ион, — сказал он. — Превосходные отпечатки — большого, указательного и среднего пальцев.

Ларсен облегченно вздохнул и протянул Эррере ордер на арест.

— Подпишите, шеф. И для ареста мне нужно подкрепление!

— Постой, постой, — проговорил Элджин. — Отпечатки действительно превосходные, но они не совпадают с отпечатком из дома Мильмана.

— Что? — смог только произнести Ларсен.

— Отпечатки на стакане не принадлежат тому же человеку, что отпечаток в домике для гостей Мильмана. Может, это отпечаток горничной, может, самого Мильмана, кто знает?

Ларсен почувствовал, что у него задрожали коленки, лицо стало красным.

— Итак, что ты мне скажешь теперь? — важно произнес Эррера.

— То, что я ближе к цели, чем был на прошлой неделе, — ответил Ларсен. — По крайней мере, я знаю, кто он.

Эррера покачал головой.

— Боже мой!

— Шеф, мне нужно установить за ним наблюдение!

В ответ он получил только возмущенный взгляд Эрреры.

— Ты прекрасно знаешь, что у меня и так не хватает людей! Ты морочил все это время голову мне, а теперь собираешься морочить всем этим людям?! Хочешь следить за ним — делай это сам!

— Но, шеф, я не могу справиться с этим в одиночку!

— Делай, как хочешь, как все, что ты делаешь — дерьмово! — бросил Эррера и вышел из лаборатории, прежде чем Ларсен успел произнести хоть слово.

Элджин пожал плечами.

— Извини, Ион, я думал, у тебя все в порядке.

...Денни почти задремал, когда увидел, что серый фургон тронулся с места. Он выехал со стоянки и повернул на запад в сторону бульвара Санта-Моника.

Денни завел машину и, пропустив несколько машин, быстро развернулся, нарушив правила. Фургон почти уже выехал на набережную, когда Денни догнал его.

Он потер лоб. Если он собирается преследовать этого парня, то он не может «приклеиться» к его бамперу — он сбавил скорость и пропустил вперед пару машин.

На набережной фургон повернул налево и направился на юг в сторону Венеции. Денни, соблюдая дистанцию, следовал за ним. Фургон въехал в Венецию, район каналов и расположенных на берегу маленьких домиков. Он сделал два поворота и въехал в небольшую улочку, остановившись перед свежевыкрашенным домиком, окруженным высоким металлическим забором. Когда Денни подъехал поближе, открылись железные ворота, и фургон въехал в гараж. Ворота за ним закрылись.

Денни остановился и стал ждать, когда Паркер выйдет из гаража. Он оглядел улицу — никого не было видно. Денни не был очень метким стрелком, поэтому он решил, что подзовет Паркера к забору и выстрелит из машины, с расстояния около восьми футов. Пока он ждал, он обратил внимание, что поверх металлического забора натянуто несколько рядов колючей проволоки. На воротах висела табличка «Осторожно, злая собака». Да, этот человек знал толк в обеспечении безопасности!

Паркер так и не вышел: видимо, он вошел в дом прямо из гаража. Тут из соседнего дома выскочили двое мальчишек и стали играть с собакой. Чертыхаясь, Денни отправился домой.

* * *


Крис сидела с магнитофоном и диктовала Мелани сценарий, который Мелани печатала на машинке. Роман был коротким и идеально подходил для сценария, так что работа продвигалась быстро. Зазвонил телефон.

— Алло?

— Привет, это Джек. Я наконец связался с агентом, представляющим интересы Карен Коупланд. Он согласен продать право на покупку книги в первый год за десять тысяч долларов, против продажной суммы в сто тысяч. А на второй год, за пять тысяч, вне зависимости от продажной цены. По-моему, это разумно. Продолжать переговоры?

— Конечно. Пожалуйста, Джек! Слава Богу! Я проделала такую работу, и, если бы я не получила права, я бы застрелилась.

— Не делай этого, детка!

— Джек, я почти закончила первый вариант, и я бы хотела, чтобы вы с Роном ознакомились с ним.

— Конечно, пришли мне!

— Хорошо, когда он будет отпечатан. Меня интересует, что ты скажешь. И я вышлю тебе чек на десять тысяч, так?

— Прекрасно! Как остальные дела?

— Хорошо. Зрение постепенно улучшается, и я бы хотела вернуться к работе, как можно скорее.

— Хорошие новости. Созвонимся. Пока.

— Пока.

Крис положила трубку как раз в тот момент, когда вошла Мелани.

— Мы получили права! — воскликнула она.

— Это здорово, Крис!

— Как только ты закончишь печатать, отправь копию Джеку, а другую — Рону. И — вперед!

Она услышала, как у входа затормозила машина.

— Посмотри, кто там?

Непроизвольно рука потянулась к пистолету, лежавшему в кармане джинсов.

— Это Денни, — ответила Мелани снизу. — И у него действительно необыкновенная «БМВ». А также подъезжает Ион.

— Отлично, я сразу всем расскажу эту новость!

Крис услышала, как Денни на костылях сражается с дверью, а затем низкий голос Иона.

Оба они вошли в комнату. Денни устроился на диване, а Ион сел в кресло напротив Крис.

— Почему все сегодня так жизнерадостны? — спросила Крис.

Что-то было не так.

— Денни, ты первый, — сказал Ион.

— Нет. Я не хочу говорить об этом.

— Ион, что произошло? — спросила Крис.

Он вздохнул.

— Отпечатки Паркера не совпадают с отпечатком в доме Мильмана.

— Но они должны! — воскликнула ошеломленная Крис.

— Не обязательно. Мы никогда не были уверены в том, что отпечаток, который мы нашли в домике Мильмана, принадлежал Поклоннику. Он мог принадлежать кому угодно — горничной, агенту по продаже недвижимости — кому угодно.

— Что это означает?

— Это означает, что я не могу доказать, что Паркер и Поклонник — одно лицо. Во всяком случае, пока.

— Значит ты не можешь арестовать его?

— Нет. Пока у меня не будет убедительных доказательств.

— О, нет, нет! Значит, это еще не кончилось?

— Боюсь, что нет.

— И что мы будем делать теперь?

— Подождем, пока Паркер сделает ошибку — это все, что мы можем сейчас сделать.

— Какую ошибку?

— Какую-нибудь, которая непосредственно указала бы на него, как на Поклонника.

— И как долго мы будем ждать?

— Этого никто не знает. В любом случае, мы должны быть очень, очень осторожны. Я буду следить за Паркером, куда бы он ни подался. Если я узнаю, где он живет, будет уже легче.

— Я знаю, где он живет, — вступил в разговор Денни.

— Откуда? — спросил Ион.

— Он живет в Венеции, по адресу: Литтл Кэнал Роуд, 1825. Я проследил за ним сегодня вечером.

— Денни, — сказала Крис. — Ты не должен был этого делать.

— Денни, надеюсь, тебе не пришло в голову ничего идиотского? — спросил Ларсен.

— Я хотел что-нибудь ему сделать, — неохотно ответил Денни. — Мне не нравятся люди, которые хотят меня убить. И очень давно я выучил, что нельзя сидеть и ждать, когда тебя, наконец, убьют.

— Денни, — сказал Ион. — Если бы ты был абсолютно здоров, я бы позволил тебе драться с кем угодно, но я не думаю, что сейчас ты в таком состоянии, что выдержишь драку с Паркером.

— А я и не собирался с ним драться. Я просто хотел пристрелить этого ублюдка.

— Только не говори, что у тебя тоже есть оружие, — сказал Ларсен.

— Конечно, есть, — мрачно подтвердил Денни.

— Замечательно! Теперь у каждого есть оружие.

— Денни, пусть лучше Ион доведет это дело до конца, — вмешалась Крис. — Это надо делать в рамках закона.

— Мне это не обязательно, — заявил Денни.

— Денни, послушай меня, — вставил Ион. — Эта ситуация очень неприятна, а если ты пристрелишь Паркера, ты только ухудшишь ее. У тебя нормальная жизнь, незачем портить ее и самому лезть в тюрьму.

— Это ты посадишь меня в тюрьму, Ион?

— Я мог бы это сделать прямо сейчас. Угроза убить кого-нибудь выходит за рамки закона. Ты можешь получить за это от двух до пяти лет. Я знаю, ты оскорблен! Видит Бог, я тоже. Но ты ничем не поможешь Крис, если будешь вести себя так по-идиотски.

— Он прав, Денни, — вмешалась Крис. — Пожалуйста, обещай мне, что ты не совершишь ничего подобного.

— Хорошо, хорошо, — сказал Денни. — Я немного погорячился, признаюсь. Я не буду охотиться за ним и убивать его. Но я обещаю вам, если он что-нибудь сделает мне еще раз, я буду защищаться.

— Разумно, — заметил Ион. — Только будь уверен, что угроза действительно реальна.

— Ладно. Но что мы будем делать теперь? Мы же не будем сидеть тут и ждать, пока этот парень еще чего-нибудь сделает Крис.

— Нет. Он не совершает ошибок, поэтому нам надо заставить его сделать ошибку.

— А как мы это можем сделать? — спросила Крис.

— Оставьте это мне, — ответил Ион.


Глава 39


Ларсен довольно легко отыскал улицу. Было чуть больше семи утра, и люди по-соседству только начинали просыпаться. Через два дома от того места, где он припарковался, на крыльцо вышла женщина забрать утреннюю газету.

Ларсен уже дважды объехал улицу в поисках удобного места для наблюдения за домом. Дом походил на крепость. И, хотя и прилагались усилия к тому, чтобы сделать проживание в этом районе более спокойным, в Венеции все еще была крайне неспокойная криминальная обстановка, где первое место занимали ночные грабежи со взломом. И, хотя он заметил в соседних домах некоторые признаки работы агентств по охране, никто не зашел в этом деле так далеко, как Паркер, оборудуя свой дом. Ларсен не мог припомнить ни одного дома за пределами южной части центрального Лос-Анджелеса или Уаттса, который бы выглядел настолько укрепленным.

Небольшими глотками он попивал кофе, заставляя себя воздержаться от желания почитать газету. По радио передавали новости, и это как-то восполняло вынужденное бездействие, пока он ждал. Он никогда не мог быть терпеливым наблюдателем и ненавидел игры, рассчитанные на выжидание, а годы службы не прибавили ему выдержки. Ему пришлось ждать почти до половины девятого, пока ворота дома Паркера не открылись и фургон задом выкатился на улицу.

Ларсен подождал, пока Паркер завернет за угол, и только тогда последовал за ним. Параноик, опутавший свой дом колючей проволокой, мог бы и глянуть хотя бы одним глазом в зеркало заднего вида. Ларсен последовал за ним на прибрежное шоссе, проверив в зеркале, следовал ли за ним его партнер. Он взял небольшую ручную рацию и произнес:

— Все в порядке! Меняемся местами, — и стал перестраиваться в правый ряд.

Денни медленно проехал мимо него в новом сверкающем «БМВ» и занял место через две машины позади фургона Паркера. Ларсен ехал в своем полуотремонтированном «мустанге» 1965 года с откинутым верхом. Он считал, что может поработать еще часов двести, прежде чем машина займет свое почетное место в гараже рядом с «Эм-джи».

Движение на дороге в час пик помогало постоянно выдерживать дистанцию, поскольку никто не мог ехать быстрее. Ларсен подумал, что Паркер, прежде чем ехать по делам в город, должен остановиться у своего офиса, и он оказался прав.

Когда серый фургон оказался на стоянке «Кейхоул Секьюрити», и Паркер вошел в помещение, Ларсен взял в руки рацию.

— Порядок, партнер. Возвращаемся к дому. Следуй за мной.

— Слушаюсь, — донесся до него голос Денни.

Ларсен медленно двинулся в Венецию обратно: он хотел, чтобы жители Литтл Кэнал Роуд ушли на работу раньше, чем он вернется. Прижав машину к обочине позади дома Паркера, он сделал Денни знак рукой, чтобы тот встал рядом.

— Заступил на дежурство, — с готовностью отрапортовал Денни.

— С фасада дом выглядит не слишком приветливо, — сказал Ларсен. — Я хочу посмотреть, не удастся ли мне найти лазейку здесь, сзади. Ты объедешь здание, припаркуешься через три-четыре дома отсюда и будешь вести наблюдение за домом с фасада. Если ты услышишь исходящий из дома сигнал тревоги, тут же уезжай. Если перед домом покажется полицейская машина — кто-нибудь может вызвать полицию или использовать бесшумную сигнализацию, тогда громко произнеси три раза «безопасность, безопасность, безопасность», и медленно уезжай. Если же с другой стороны появится сам Паркер, произнеси «тревога, тревога, тревога» и тоже убирайся отсюда к чертовой матери. Усвоил?

— Усвоил.

— Прекрасно! Тогда поезжай и найди место для парковки машины.

Денни отъехал, а Ларсен вылез из «Мустанга» и запер машину. В этом районе подобная предосторожность не будет лишней.

Два особняка, расположенные позади дома Паркера, были заброшены и заколочены наглухо досками — Ларсен направился туда. Между ними было достаточно пространства, чтобы он смог пройти между заброшенными домами и соседним с домом Паркера особняком, который тоже выглядел не намного лучше. Через некоторое время он оказался у задних дворов домов. Ряд домов разделял узкий проход.

Даже со стороны задних дворов можно было сразу же выделить дом Паркера. Металлический забор, образованный из звеньев цепи, ограждал весь задний двор. Над ним была протянута уже знакомая колючая проволока. Ларсен прошел по проходу, остановился у забора Паркера и огляделся вокруг.

Откуда-то доносились звуки включенного телевизора, но он не заметил ни одного человека у окон соседних домов. Похоже, утро было целиком в его распоряжении. Схватив пустой мусорный бак, стоявший в проходе, он зашагал в узком просвете между шестифутовым забором, который отгораживал двор соседнего дома, и забором Паркера. Поставив бак на землю, он, используя для устойчивости цепи, встал на него в том месте, где забор ближе всего подходил к дому.

Он был одет в армейскую полевую куртку, оставшуюся у него еще с той поры, когда он служил в национальной гвардии. Из одного из ее просторных карманов он извлек кусачки и сдвинул два отрезка проволоки. Затем, быстро перерезав колючую проволоку с того конца, что был ближе к дому, он очень осторожно завернул ее конец длиною около трех футов, надел перчатки и подтянулся к верхнему краю забора.

Проделав все это, он глянул на крышу дома, заметив там два световых люка. «Может, через них удастся проникнуть в дом, — подумал он, — или, хотя бы по крайней мере, заглянуть внутрь».

Он залез на крышу и подполз к ближайшему световому люку, радуясь тому, что на ногах у него были кроссовки. Он осмотрел пластиковый край люка. Внутри он увидел плотно прижатый к деревянной раме узкий пластиковый ящик с выходящим из него проводочком. Что касается сигнализации против ночных грабителей, тут, похоже, Паркер придерживался своих соображений.

После четырех лет работы в отделении по борьбе с ночными грабежами, Ларсен хорошо знал, что такими устройствами было оснащено очень мало домов. Существовало две возможности подобраться к дому, оснащенному такой сигнализацией. Если хорошо знать секреты этой сигнализации, можно ее отключить и действовать спокойно. Если же совершенно не разбираться в электронике, то остается идти напролом, быстро хватать все, что подвернется под руку и уносить ноги, надеясь смотаться раньше, чем появится полиция. Ларсен прекрасно знал, что его коллеги чаще всего не успевают приехать в течение обещанных двух минут.

Он сам не то что бы совсем не был знаком с электроникой, но чувствовал себя не совсем уверенно, столкнувшись с сигнализацией, установленной специалистом по этому делу в своем собственном доме.

Меньше всего он желал объясняться в полицейском управлении Лос-Анджелеса, почему офицер полиции Беверли-Хиллз оказался в доме одного из их налогоплательщиков в его отсутствие.

Исходя из этих обстоятельств, он решил, что самое большее, на что он может рассчитывать, это просто постараться разглядеть внутреннюю часть дома, находясь снаружи, и два световых люка очень ему в этом помогут. Прикрыв глаза руками от ярких лучей солнца, он окинул взглядом находившееся внизу помещение.

Оказалось же, что его взгляд уперся прямо в поднятые на него глаза огромного ротвейлера, стоявшего где-то в двенадцати футах под ним. Животное напоминало скорее быка, чем собаку, и издавало низкий громоподобный рык, который он ощущал кончиками своих пальцев, прижатых к световому люку. Благодаря небо, что он не сделал попытки вломиться в дом, Ларсен быстро осмотрел комнату, придя к выводу, что это была не слишком хорошо оборудованная кухня, и после переполз к другому световому люку.

Ротвейлер двинулся за ним. Теперь собака была в гостиной, в которой находилась выглядевшая вполне новой софа, очень большой телевизор и еще кое-какие мелочи, которые вполне подошли бы человеку, только что переехавшему из дома, где сдаются меблированные комнаты.

Прижавшись щекой к стеклу светового люка, Ларсен смог увидеть угол спальни. У стены стоял чемодан «самсонит», похожий на тот, который ему пришлось видеть в домике для гостей Мильмана.

Ларсен не очень четко представлял себе, что же он надеялся увидеть — может, коврик навахо или стену, целиком увешанную фотографиями Крис — но что бы ни было, ничего подобного он не нашел.

Все, что он мог разглядеть, вполне отождествляло Поклонника и Паркера, однако, он не мог обнаружить ничего, что могло бы послужить достаточно весомым доказательством для ареста. Видимо, стоило заглянуть также в окна снизу, с земли, осмотреть гараж, где он рассчитывал найти красный мотоцикл. Помня о заповеди, что осторожность прежде всего, он стер отпечатки пальцев со светового люка, переполз через крышу и оказался опять в задней части дома. Поискав место, где бы сточный желоб оказался плотно пригнанным к дому, он нашел одно такое около двери заднего хода и на какой-то момент завис, спускаясь по желобу, прежде чем упасть на землю, преодолев оставшиеся шесть футов.

Когда он поднялся, выпрямившись во весь рост, он стоял лицом к задней двери, расположенной рядом с широким окном. Он смотрел именно в это окно, когда оно вдруг разбилось, а стекла полетели во все стороны. Одновременно раздался пронзительный вой сирены, и ротвейлер вылетел через разбитое окно на задний двор.

Не колеблясь ни секунды, Ларсен бросился к тому месту в заборе, где он отогнул колючую проволоку. Ротвейлер, приземлившись, не удержал равновесия и закрутился, дав Ларсену то необходимое время, чтобы, крепко упершись ногой в забор, подпрыгнуть вверх. В этот момент к нему подскочил ротвейлер.

Одну ногу он уже закинул на забор и старался всеми силами перекинуть туда все свое тело, когда собака, подпрыгнув, оторвалась от земли и, лязгнув челюстями, сомкнув с шумом пасть и уже падая на землю, повисла на ноге Ларсена, крепко вцепившись в штанину его джинсов.

Обеими руками схватившись за трубу забора, куда он уже перекинул одну ногу, Ларсен старался отцепить повисшие на его второй ноге по меньшей мере сто семьдесят пять фунтов разъяренного зверя, который не собирался его отпускать. Ларсен почувствовал, что начинает сползать обратно во двор.

Он не сомневался в том, что, если позволит собаке коснуться лапами земли, животное воспользуется возможностью ухватить его за ногу, вместо штанины, за которую держалось сейчас. И прогрызет его ногу снизу до самого верха.

Ценой невероятного усилия он смог забросить через забор одну руку и ухватиться за него с другой стороны. Это дало ему небольшое преимущество, позволившее начать раскачивать вторую ногу. В каком-то фантастическом ритме, под звук гудящей сигнализации, взмахом ноги ему удалось затолкнуть вцепившегося пса в промежуток между цепями, затем, собрав все силы, чтобы придать удару больший размах, он метнул тело собаки о стену дома.

Собака завизжала и выпустила его. Собрав последние силы, Ларсен перевалился через забор и свалился на землю. Еле дыша, он попытался встать, сорвав клочок сорной травы, которая прилипла к его спине. Ротвейлер припал к забору, его зубы оказались на уровне лица Ларсена. Полицейский искренне обрадовался, что забор оказался намного прочнее окна дома.

С трудом он поднялся на ноги, вновь использовав в качестве опоры мусорное ведро и, едва волоча ноги, постарался добраться как можно скорее до своей машины. По другую сторону забора за ним неотступно следовал пес, издавая немыслимое утробное рычание и лай. Как только Ларсен вышел из прохода, он услышал у себя на груди отдаленный хриплый голос.

— Безопасность, безопасность, безопасность. — И тут же: — Тревога, тревога, тревога.

Держа ключи наготове, Ларсен подошел к своей машине, но для того, чтобы открыть дверцу, они ему не понадобились: окно со стороны водителя было разбито, из салона исчезло радио. На какое-то мгновение он пожалел, что так и не нашел времени установить в машине сигнализацию.

Заведя мотор и сделав еще один глубокий вдох, он медленно тронулся. Он ехал на «мустанге» так медленно, как только позволял ему адреналин, перекачиваемый сердцем через его вены.


Глава 40


Ларсен выехал на прибрежное шоссе, когда рация издала сигнал.

— Не хотите ли чашечку кофе, шеф?

— С удовольствием, — ответил Ларсен.

— Жду в Бич Динер, я закажу одну.

Ларсен посмотрел вверх и увидел бар, рядом с которым стояла черная машина Денни. Он въехал на стоянку и увидел Денни, сидевшего под навесом с двумя чашечками кофе на столике.

— Рад видеть, — сказал Денни. — А я уж подумал, что придется выпутывать тебя оттуда.

— Еще немного и пришлось бы, — ответил Ларсен, показывая свои испорченные джинсы.

— Тебе не стоило надевать такие дорогие джинсы, — откликнулся Денни. — Более дешевые просто порвались бы.

— Надеюсь, в следующий раз мне будет поручена какая-нибудь второстепенная роль, — парировал Ларсен. — Кстати, ты действительно послал оба предупредительных сигнала?

— Да. Когда сработала сигнализация, я включил мотор, и, как только я доехал до угла дома, увидел полицейскую машину, которая ехала в противоположном направлении и тут же следом за ней серый фургон. Можно предположить, что полиция была где-то рядом, в округе, но как Паркер смог добраться так быстро?

— Его система безопасности передала сигнал к нему в офис, а в машине у него может быть телефон. И он мог находиться недалеко.

— Теперь он знает, что кто-то залез в его владения, и он будет подозревать тебя.

— Может и нет, в этом районе достаточно неблагополучно — к нему могли залезть и местные воры. Кстати, когда я вернулся в машину, в ней было разбито стекло и из нее вытащили радио.

— Несчастливый день, — отозвался Денни.

— Я бы так не сказал, — Ларсен рассказал ему, что ему удалось увидеть в доме. — Все указывает на Паркера, как на Поклонника, даже если этого недостаточно для ареста.

— Скажи, у полицейских всегда такая скучная работа? Нельзя ли просто взять и арестовать человека?

— В основном, да. В большинстве случаев, мы имеем дело с повторяющимися угрозами — тут легко выйти на след. Часто мы получаем данные от информаторов. Паркер — самый сложный тип преступника — никаких следов, что означает, что мы ничего о нем не знаем, — и очень умный. А если он специализируется на преследованиях, у него есть преимущество: он считает, что делает все абсолютно безукоризненно. И, кроме того, он не чувствует за собой никакой вины.

— Ты хочешь сказать, что он тронутый?

— Нет, в том смысле, как ты это понимаешь. Посмотри на Паркера — он активный член общества, у него есть собственное дело. Более того, общество ему доверяет. Он постоянно разъезжает по разным домам. Будет очень сложно убедить суд в том, что он виновен, если не иметь безупречных доказательств. Конечно, в определенном смысле он тронутый. Я бы не хотел жить его внутренней жизнью.

— Да, скорее всего. Ты думаешь, он еще чем-нибудь занимается в свободное время, кроме навешивания «жучков» в доме Крис?

— Скорее всего, нет, поскольку он занимается этим даже в рабочее время. Вспомни, в основном все, что происходило с ней, происходило в рабочее время. Его работа позволяет ему не сидеть на месте, и он может в любое время оказаться там, где ему заблагорассудится. Он обладает и мастерством, которое здорово ему помогает: он может подключить «жучка» к телефону, подвести к дому провод, нанести повреждения машине, сканировать на полицейских радиочастотах. И он постоянно опережал меня, хоть на шаг, вплоть до сегодняшнего утра. И у меня такое чувство, что такой параноик, как он, вряд ли поверит, что обычный вор залез к нему в дом.

— Тогда тебе стоит быть поосторожнее, — посоветовал ему Денни.

— Вряд ли он станет преследовать меня, — ответил Ларсен.

— Почему? Он плюет на полицию, а ты сделал достаточно ловкий ход, пригласив его к себе в дом — теперь ему будет легко найти дорогу к тебе.

Ларсен вспыхнул.

— Может, это был и не самый ловкий ход, но мне очень нужны были его отпечатки — и я получил их.

— И это очень помогло тебе.

Ларсен снова вспыхнул.

— Ты все больше и больше напоминаешь моего шефа!

— Я не хотел критиковать тебя, Ион. Я только хочу разобраться, что мы можем сделать с этим парнем, кроме как затащить его куда-нибудь и пустить ему пулю в лоб.

— Выкинь эту идею из головы, — бросил Ларсен.

— Я понимаю, что мы не сделаем этого, но я никак не могу расстаться с этой мыслью.

Ларсен рассмеялся.

— Если бы Паркер только догадывался о том, что ты за человек, он бы уже драпал в другой штат.

Денни изменился в лице.

— О чем ты задумался? — спросил его Ларсен.

— Он не догадывается, что я за человек, верно? Он считает, что я обычный гомик-парикмахер, и что я завяну, как лилия, если он только раз ударит меня?

— Может быть.

— Знаешь, когда я служил во флоте — это было в моей далекой молодости — и один качок с корабля начал избивать одного из моих дружков, я встал у него на дороге. Он решил, что я один из тех хлюпиков, поэтому мне пришлось хорошенько его размазать, чтобы выбить из него все это дерьмо.

— Боже, Денни, теперь я начинаю бояться тебя.

— Я считаю: он уже сделал свой первый шаг против меня и он решил, что я легко отделался — почему бы нам не убедить его сделать и второй шаг?

— Нет, Денни, это может быть очень опасно!

— Я не откажусь быть приманкой, если это даст мне несколько очков вперед.

— Денни...

— Нет, ты знаешь, эта идея нравится мне все больше и больше.

— Денни, у тебя сломана нога!

— А, черт, я и забыл!

Некоторое время они молча потягивали кофе. В воздухе витало отчаяние.

— Может, есть один путь выкурить его отсюда, — задумчиво сказал Ларсен.

Денни пожал плечами.

— Как любил говорить Росс Перо — я весь внимание.


Глава 41


На следующее утро Мел Паркер поздно вышел на работу: он ждал, пока ему вставят новое окно, на этот раз разделенное перегородками и в стальной раме. Много времени он потратил и с Бастером. Собака была очень напряжена, она никак не могла успокоиться от произошедшего накануне происшествия. Однако сигнализация сработала, и никто не смог проникнуть внутрь. Единственное, что его удивляло, как преступник смог живым вырваться от собаки. И был ли он только вором?

Рабочий день он начал с проверки сигналов тревоги за прошедшую ночь. Всего три, отлично! Он позвонил каждому из клиентов и убедился, что было либо замыкание, либо ложная тревога. Он порекомендовал им, как избежать подобных случаев впредь, и добавил, что всегда готов еще раз объяснить, как им следует обращаться с системами безопасности, установленными у них в домах.

Затем он позвонил в «Лос-Анджелес Таймс» и в журнал «Лос-Анджелес» узнать, не было ли каких запросов в ответ на его рекламу. Только два — раньше их было до дюжины в день. Дело практически не расширялось. Он наметил дела на вторую половину дня — мелочи, ни одной установки системы безопасности.

Он глянул в список дел прошлой недели и вспомнил, что один заказ остался неподтвержденным — полицейского. Визит был не очень приятным для него, а потому он решил не звонить. Пусть полицейский делает первый шаг сам, если захочет.

Все было как обычно, пока не принесли почту. Он отделил счета и положил их в отдельный ящик, затем выбрал чеки. Затем наткнулся на гладкий квадратный конверт без обратного адреса. Он перевернул его: на нем была печать Лос-Анджелеса, он был адресован ему и подписан большими печатными детскими буквами.

Открыв конверт, он прочитал лежавшую внутри записку, написанную, похоже, губной помадой.

Я знаю о тебе все.

Он как-то моментально взмок. Он перевернул страничку и посмотрел на обороте. Ничего! Он снова стал изучать конверт. Дешевая оберточная бумага из магазина. Какого черта?!

Он всегда был очень, очень осторожен! Он никогда не был так осторожен в своей жизни — а тут это? Кто-то узнал? Кто? Кто мог узнать? Он был очень осторожен, и никто знать не мог!

Он прокрутил мысленно каждый шаг в своей жизни, каждое движение — все было безукоризненно, абсолютно безукоризненно! Он обманул их всех, это он считал своей главной заслугой.

А тут это! Кто-то знал.

Встав из-за стола, он подошел к стеклянной перегородке, отделявшей его кабинет от комнаты операторов. Перед ним сидели четверо операторов, поглядывавших на экраны компьютеров и потягивавших кофе. Прозвучал сигнал тревоги, один из них схватил трубку. Паркер подошел к столу и нажал кнопку на своем аппарате, чтобы послушать разговор.

— Алло, это «Кейхоул Секьюрити».

— Добрый день, боюсь, я сделала что-то с сигнализацией, — нервно ответила женщина.

— Скажите ваш код, мадам!

— Ах, код, какой же он, черт возьми!

— Я должен услышать ваш код или позвонить в полицию.

— Это... о, черт, Гарри называл мне его не раз. Пожалуйста, не звоните в полицию — он убьет меня.

— Извините, мадам, но для вашей безопасности, я должен услышать код или позвонить в полицию.

— "Пират"! Нет, «Невод»! Да, да, «Невод»!

— Все в порядке, мадам! Ваша сигнализация сейчас вернется в исходное положение. Пожалуйста, позвоните нам, если у вас будут какие-нибудь проблемы.

Паркер отключил микрофон и снова посмотрел на операторов. Мог ли кто-нибудь из них выяснить что-то? Эти люди общались с ним чаще, чем другие.

Раздался звонок у двери. Один из операторов глянул в глазок, затем, открыв дверь, взял в руки пакет и расписался в его получении. Он поднялся по лестнице.

Раздался стук в дверь.

— Войдите.

— Для вас пакет, Мел, — сказал оператор.

— Спасибо.

Паркер подождал, пока тот уйдет, затем, положив пакет на стол, развернул его. Дюжина роз. И маленький конверт с карточкой.

Я знаю, что ты сделал.

Паркер сел, достал из ящика салфетку и вытер вспотевшее лицо. У него дрожали руки.

Он может потерять свое дело. Столько проделано работы, и это все вылетит в трубу. Он вскочил и стал расхаживать из угла в угол. Как зверь, загнанный в клетку, — туда и обратно, туда и обратно, — пытаясь сосредоточиться и обнаружить, где он сделал ошибку.

Но он не мог найти ее. Все было безукоризненно, на самом деле. Все было идеально — идеально!

Но почему? Откуда это? Кто мог знать об этом? Вновь и вновь он задавал себе тот же вопрос. Он сел, положив голову на руки, как делал это в школе еще много лет назад.

«Мягкий и теплый, мягкий и теплый ветер с западного моря», — эту песенку пела их учительница, пока они отдыхали. Эти воспоминания успокаивали, это было давно, когда он был совершенно другим человеком, еще до всех его неприятностей.

Подняв голову, он вновь взглянул на карточку.

Я знаю, что ты сделал.

Может, полицейский? Откуда это может знать полицейский? Это не мог быть полицейский — а кто это мог быть, он никак не мог понять. И это заставляло его нервничать.


Глава 42


Скрестив ноги, Денни сидел на полу в кабинете Крис и ее губной помадой писал Паркеру записки...

— Как насчет «Я собираюсь разоблачить тебя»?

— Отлично, — сказала Крис. — Пиши!

— Или, может, «Ты сам скоро разоблачишь себя»?

Оба залились смехом.

— О Господи, — сказала Крис, вытирая слезинку. — Как давно я так не смеялась!

— Скоро мы будем долго смеяться над ним.

Зазвонил телефон. Крис подняла трубку.

— Алло?

— Привет, это Ион. Есть какая-нибудь реакция?

— Нет. Хотя сегодня розы мы не получали — и ничего вообще.

— Хоть что-то, по крайней мере. Теперь нам надо найти какой-нибудь предлог, чтобы вы с Паркером могли оказаться где-то на публике вместе.

— Это элементарно, — ответила Крис. — Дом в Малибу практически завершен, и на следующей неделе я собираюсь устроить прием для всех, кто участвовал в строительстве дома.

— Отлично! Он ничего не заподозрит.

— А что ты планируешь сделать? — спросила Крис.

— Пока я думаю. Но убедись, что Паркер не забыт.

— Майк Мошковиц рассылает приглашения. Я покупаю пиво.

— Я поговорю с Майком. Он знает, что я подозреваю Паркера и я не хочу, чтобы он вычеркнул его.

— Тогда я оставляю это тебе.

— Хорошо. Поужинаем вместе сегодня вечером?

— Давай.

— Я заеду за тобой после работы. До вечера.

* * *


Ларсен повесил трубку и стал рыться в своих бумагах. Он нашел записку, что ему звонила Хелен Мендельсон. Имя было знакомым. Он набрал номер и попал на автоответчик.

«Добрый день, это Хелен! Пожалуйста, оставьте номер вашего телефона, и я перезвоню вам».

— Это Ион Ларсен, — он оставил номер телефона и повесил трубку.

Кто это, Хелен Мендельсон? Он не мог вспомнить.

Он достал из конверта пластиковый пакет с отпечатками пальцев. Наверху было написано имя Паркера. Он крутил пакет со всех сторон. Отпечатка, который он нашел в домике Мильмана, не было в компьютерной системе, поэтому он решил, что отпечатков Паркера тоже там нет. А они должны были быть зарегистрированы полицией Санта-Моники, когда он получал лицензию на занятие своей деятельностью. Тут ему пришло в голову, что он не проверил еще один вариант.

Он взял листок бумаги и написал:

"Элджин, я буду тебе очень признателен, если проверишь эти отпечатки в системе, как анонимные.

Ларсен".

Засунув отпечатки обратно в конверт, он отнес их в лабораторию и положил на стол Элджина.

Когда он вернулся к себе, на столе разрывался телефон.

— Алло?

— Ион, это Денни. По-моему, тебе стоит приехать.

— Что случилось?

Он услышал голос плачущей Крис.

— Что с Крис?

— С ней ничего, но я хотел бы поговорить с тобой не по телефону.

— Бегу!

Ларсен сделал то, чего не делал практически никогда: он поставил «мигалку» на крышу машины и понесся вниз по бульвару Сансет в сторону Стоун Каньон. За квартал до дома Крис он выключил «мигалку», но не сбавил скорость.

Бросив машину у входа, он вбежал в дом. На полу, около двери, стояла подарочная коробка. Ларсен остановился около нее. Видимо, это и расстроило Крис. Он взял крышку двумя пальцами и поднял ее. Из коробки на него уставилась пара глаз.

Это была отрезанная голова собаки — какой-то дворняжки, подумал он. Закрыв коробку, он поднялся в кабинет. Крис, уже переставшая плакать, какая-то опустошенная сидела в своем обычном кресле.

— Привет, — сказал Ларсен.

Денни поднялся со стула.

— Пойдем.

— Я уже видел.

Он подошел и опустился на колени рядом с креслом Крис.

— Он хотел испугать тебя, вот и все. Это ничего не означает.

Казалось, она немного расслабилась.

— Слава Богу! Я уже не знала, что и подумать. Но сама мысль, что он может убить живое существо только, чтобы напугать меня — это ужасно!

— Я избавлюсь от этого, — сказал Ларсен.

Он кивнул Денни следовать за ним. Положив коробку в багажник машины, он повернулся к Денни.

— Это знак смерти, — сказал он.

— Я так и подумал, — ответил Денни. — Может, мы прижали его слишком сильно?

— Может. Ты не смог бы освободиться на несколько дней от работы?

— У меня не будет работы последующие десять дней. А от новых предложений я смогу отказаться.

— Спасибо. Думаю, что один из нас должен все время находиться при ней и быть вооружен.

Денни похлопал по карману брюк.

— Я вооружен.

— И, думаю, тебе стоит сказать Мелани, что несколько дней ей лучше оставаться дома.

— Сколько?

— Скажи, пока не пройдет прием для строителей дома.

— Ты думаешь, там все и завершится?

— Если это не завершится, мы завершим это дело сами.

Денни протянул Ларсену конверт.

— Опусти, пожалуйста, в ящик.

Ларсен взглянул на него.

— Конечно. А что ты написал?

Денни повторил фразу.

— Это соответствует действительности.

— Я также заказал, чтобы доставили еще букет роз.

— Это должно вывести его из себя.

— Надеюсь.


Глава 43


Паркер разбирал почту. Когда к нему в руки попал гладкий квадратный конверт, его начало трясти.

Ты отвратителен.

Раздался стук в дверь.

— Мел, для вас пакет.

Он подошел к двери и взял пакет. Он уже знал, что там может быть, но должен был открыть его — он не мог ничего поделать. Там были розы, а также другая записка.

Такой мерзавец, как ты, недостоин жить.

Паркер вздрогнул. Он открыл дверь своего кабинета и выбросил розы на лестницу.

Все четыре оператора подняли головы от своих компьютеров и посмотрели на стеклянную перегородку кабинета Паркера.

Он вошел внутрь и задернул шторы, затем сел за стол. Слезы покатились у него из глаз. Что хотят от него эти люди? Он никогда никому не причинил вреда, никому. Почему они устроили все это?

* * *


Ларсен сидел у себя за столом, когда Элджин принес результаты проверки отпечатков пальцев.

— Есть над чем поразмышлять, — сказал он, положив конверт на стол, и вышел.

Ларсен открыл конверт и достал отчет. Отпечатки пальцев принадлежали Джеймсу Мелвину Портеру. «Что за черт, кто это Портер? Да, есть над чем поразмышлять», — подумал он.

Повернувшись к компьютеру, он вызвал программу и ввел имя.

Ищет...

Компьютер перестал искать. На экране появилось лицо молодого Мела Паркера.

Джеймс Мелвин Портер обвинялся в попытке изнасилования ребенка и был приговорен к пятнадцати годам. Он отсидел свой полный срок, без досрочного освобождения, в клинике для душевнобольных в северной Калифорнии, и был освобожден три года назад, несмотря на рекомендации директора клиники. Его настоящее местонахождение было неизвестно, но предполагалось, что он покинул штат.

Поклонник был Паркер, а Паркер был Портер. Теперь у Ларсена на него кое-что было, хотя и немного. Он подделал анкету для получения лицензии, а это судебно наказуемый проступок. Ларсен мог сдать его в полицию Санта-Моники, у него бы отобрали его лицензию и ему бы пришел конец. «Да, — подумал Ларсен, — он был бы вынужден бросить свое дело, но он бы остался на свободе». А Ларсен страстно желал, чтобы он потерял не только свое дело.

Он нашел номер клиники и попросил директора, которого звали Майклз.

— Это доктор Майклз.

— Доктор Майклз, меня зовут Ион Ларсен. Я инспектор из полицейского управления Беверли-Хиллз.

— Чем могу помочь вам, инспектор?

— Я хотел бы узнать об одном вашем бывшем пациенте, Джеймсе Мелвине Портере.

— А, Джимми, да.

— В полицейском заключении говорится, что он отсидел полный срок без права на досрочное освобождение и что вы были против того, чтобы отпускать его.

— Совершенно верно! Я чувствовал, что он еще не совсем готов возвратиться к жизни в обществе, но срок его заключения истек, а добровольно он не пожелал остаться.

— А почему вам казалось, что он еще не готов к жизни в обществе?

Майклз вздохнул.

— Он находился здесь за попытку изнасилования маленького мальчика, и я чувствовал, что, пока он находился здесь, мы помогали ему справиться с проблемой.

— А почему вы были против его освобождения?

— Он был параноиком, он боялся практически всего. Мы помогали ему справиться и с этой проблемой тоже, но, мне казалось, что ему необходим еще, как минимум, год лечения, прежде чем он смог бы вернуться к нормальной жизни.

— Представьте себе, он живет один в большом городе и даже открыл собственное дело.

— Дело? Какого рода?

— Он занимается установкой систем безопасности — от воров и тому подобное.

— Да, он идеально подходит для такого рода работы, — сказал врач. — У него был талант ко всяким техническим вещам и наши ремонтники страшно не хотели, чтобы он покидал клинику.

— Вы думаете, он может представлять опасность?

— Для детей — нет, я бы сказал. Я не могу представить, что он может быть опасен для кого-нибудь, кроме самого себя, пока не почувствует серьезной угрозы.

— Угрозы какого типа?

— Любого — физической, конечно, в первую очередь. Но, думаю, у него могут возникнуть проблемы с любым, кого он заподозрит в попытке насилия над ним.

— В такой ситуации он может стать жестоким?

— Без сомнения! Но имейте в виду, что он может спокойно прожить годы и годы, прежде чем произойдет подобный взрыв.

— А на свободе, вы думаете, его состояние может улучшиться?

— Вряд ли без обширного лечения. Я рекомендовал ему психиатра, но он отказался. Вы должны понять, что этот человек может жить совершенно нормально, пока не почувствует какую-то угрозу. Меня не удивляет то, что Джимми смог открыть свое дело: у него всегда была светлая голова.

— У меня подозрение, что он навязчиво преследует одну молодую женщину, — сказал Ларсен.

— Правда? Это удивительно, — ответил Майклз. — Джимми скорее бисексуален, но у него тенденция к гомосексуальности. Люди типа Джимми редко ищут какие-либо связи. В обществе его назвали бы бесполым.

Ларсен не знал, что ответить.

— Конечно, без лечения, — продолжил Майклз, — его болезнь могла изменить свой характер, претерпеть определенные мутации.

— Спасибо, доктор Майклз, — сказал Ларсен и повесил трубку.

Он не знал, что и подумать.


Глава 44


Звонил Джек Берман, у него были хорошие новости.

— Крис, ты здорово придумала, решив послать сценарий Джейсону Куину и Бренту Уильямсу. Им обоим он понравился.

— Я очень рада, — ответила Крис. — Они приедут?

— Как договорились, сегодня в три, у тебя дома.

— Замечательно!

— А теперь объясни мне, почему ты все-таки решила им послать этот сценарий, хотя они выкинули тебя из предыдущей картины?

— Потому что они оба очень подходят. Джейсон будет очень хорош в роли доктора, а у Брента всегда лучше получалось работать над такого рода картинами.

— Мало кто в этом городе забывает старые обиды ради пользы дела. Ты — настоящий ангел, детка!

— Спасибо, Джек! Надеюсь, ты тоже приедешь. Я хочу, чтобы ты был продюсером.

— С удовольствием! Давно не был.

— Ничего. Это, как катание на роликах, — никогда не забывается.

— Надеюсь, ты права. Увидимся в три. Крис была очень обрадована и возбуждена, хотя радоваться перед такой важной встречей, может, было преждевременно.

* * *


Ларсен сидел в своем «Мустанге» на противоположной стороне улицы от «Кейхоул Секьюрити» и ждал. Он ждал всю первую половину дня, и, когда Паркер наконец вышел из здания и сел в свой фургон, Ларсен почти дремал.

Он ехал через две машины позади фургона, который направлялся на запад по бульвару Санта-Моника, потом повернул налево и выехал на Уилшир. Он следовал за фургоном до Брентвуда и немного проехал вперед от дома, у которого остановился Паркер. Он повернул за угол, вышел из машины и, стоя за пальмой, стал наблюдать, как Паркер позвонил в дверь и вошел в дом.

Паркер пробыл там около часа. «Вероятно, по вызову клиента», — подумал Ларсен. Потом он вышел и направился в Беверли-Хиллз. Там он вошел в дом, взяв с собой полный набор инструментов. Через полчаса он отправился перекусить в бар на Мелроуз. Ларсен съел свой сандвич в машине, ожидая, когда тот выйдет.

Было еще два вызова: один — частный, а второй — из больницы, после этого фургон въехал в подземный гараж административного здания на Уилшир. Ларсен дал ему две минуты, чтобы найти место и вылезти из машины, и въехал в гараж. Он проехал два уровня, разыскивая фургон, и вдруг уперся в тупик.

Быстро развернувшись, Ларсен поехал в обратную сторону, внимательно исследуя каждое место для парковки. Фургон исчез.

* * *


Крис приветствовала Брента Уильямса и Джейсона Куина в своем кабинете и представила им Денни. С Джеком Берманом оба уже были знакомы.

Она хотела использовать эту встречу, как проверку: сможет ли она свободно общаться с людьми, не знающими о ее болезни, сумеет ли она заставить их поверить, что она видит, сможет ли смотреть людям в глаза, ведь эту привычку она утратила с тех пор, как повредила зрение. Она уже достаточно хорошо различала тени и старалась сконцентрировать свой взгляд на том месте, где, она знала, должны быть их глаза. Она предложила гостям кофе и прохладительные напитки.

Джек взял слово первым.

— Мне и Крис очень приятно, что вам обоим понравился сценарий, — сказал он. — Крис попросила меня быть продюсером ее фильма, и я подумал, что сегодня вечером мы могли бы неофициально поговорить о ролях и о возможных источниках финансирования.

Его перебил Джейсон Куин.

— У меня есть одна потрясающая идея, и я хотел бы услышать на нее вашу реакцию!

— Давай, Джейсон, — сказал Джек.

— Мне совершенно ясно, что обе главные роли — это потенциальные претенденты на награду Академии. Крис, я польщен, что ты подумала обо мне, и меня эта роль очень заинтересовала. Но я думаю, что роль девушки очень сложна: нам нужна актриса, уже сформировавшаяся, многоплановая и с репутацией хорошей драматической актрисы.

Крис размякла от такого комплимента ее способностям.

— И я думаю, — продолжил Джейсон, — что мы должны пригласить на эту роль Аннет Бенин.

Внезапно в комнате наступило гробовое молчание, которого Куин, казалось, не заметил:

— Да, она не снималась после рождения ребенка, и, мне кажется, этот сценарий — как раз очень удачная возможность для нее вернуться к работе. Думаю, он ей понравится.

Он оглядел комнату, ожидая реакции присутствующих.

Молчание прервал Джек Берман.

— Джейсон, по-моему, здесь какое-то недоразумение!

— Что? — спросил Джейсон. — Что ты имеешь в виду?

— То, что Крис имеет эксклюзивные права на этот проект: она нашла материал, она получила на него права, она написала сценарий.

— Да, я в курсе этого, — сказал Куин.

— Я полагаю, ты должен быть и в курсе того, что она планирует сама сыграть главную роль.

Куин, казалось, был шокирован, затем смущен.

— Ах, — только произнес он.

— Надеюсь, у тебя нет никаких возражений? — спросил Джек.

Похоже, что Куину было несколько неловко.

— Да, кажется, я немного в другом свете увидел этот сценарий, — он повернулся к Крис. — Крис, я надеюсь, ты не восприняла мои слова, как низкую оценку твоих актерских способностей, но по стратегическим соображениям, мой агент и я, мы не сможем принять участие в этом проекте, если роль девушки не будет играть какая-либо «кассовая» звезда, типа Аннет.

Крис пыталась что-то сказать, но Куин продолжал:

— Мне кажется, чтобы сыграть слепого человека, надо обладать чем-то особенным. А у Аннет, по-моему, именно это и есть.

Крис ничего не смогла с собой поделать — она начала смеяться.

Куин вспыхнул:

— У меня нет ощущения, что это очень забавно! Я говорю совершенно серьезно.

— Извини, Джейсон, — сказала Крис, — но во всей этой ситуации есть некоторая ирония, ты ее просто не заметил.

— Не понимаю, о чем ты, — бросил он.

— Дело в том, что именно сейчас и именно здесь, перед вами, я демонстрирую свои актерские способности: я играю роль женщины, которая может видеть.

— Крис, я совершенно не понимаю, о чем ты говоришь.

— Я говорю о том, что я сейчас играю.

Я ничего не вижу. Я ослепла тогда, когда упала и, хотя мое зрение постепенно восстанавливается, в данный момент я не вижу, какое выражение на твоем лице, хотя могу догадаться — это в равной степени удивление, негодование и оцепенение — так я полагаю.

Куин издал какой-то хрюкающий звук.

Крис очень старалась сдержать гнев в голосе.

— Джейсон, я обладаю правами на этот сценарий и, хотя я попросила Джека быть продюсером фильма, я намереваюсь осуществлять контроль над тем, как он будет сниматься и, в первую очередь, над тем, кто в нем будет сниматься. Роль девушки уже занята — ее буду играть я. Но я понимаю тебя и твои стратегические планы в отношении твоей карьеры, поэтому, если ты считаешь, что ты будешь играть в паре только со звездой большего масштаба, тогда, я думаю, мы не будем больше задерживать тебя здесь.

Куин опять что-то пробормотал. Она ждала, пока он встанет и направится к двери.

— И, Джейсон, ты не будешь так любезен оставить нам свою копию сценария?

Она услышала, как он кинул его на пол.

Когда он ушел, первым заговорил Брент Уильямс.

— Крис, я хотел бы поблагодарить тебя, — сказал он. — Я уже десять недель работаю с этим бесчувственным, заносчивым идиотом, и мне приятно, когда кто-то говорит ему подобные вещи.

— Спасибо, Брент.

— Я хотел сказать, — продолжил Брент, — что я никогда и не представлял никого другого, кроме тебя, в этой роли, а тот факт, что у тебя повреждено зрение, только укрепляет меня в моем мнении.

— И ты думаешь, нам стоит развивать этот проект, Брент? — спросил Джек.

— Ну, если бы в нем принял участие Джейсон, я бы обратился в «Центурион»: он очень понравился им в вестерне. Но раз его нет, думаю, мы должны представить его, как качественный, низкобюджетный фильм с готовым сценарием и актерами. Чтобы пробить это, думаю, всем участникам следует согласиться на невысокий гонорар, но, если картина станет кассовой, а она станет — я уверен — тогда мы заработаем гораздо больше на участии в прибылях, чем на больших гонорарах.

— Согласна, — сказала Крис. — А каково твое мнение о сценарии?

— Мне кажется, в целом он готов. Хотя пока он немного похож на театральную пьесу, переделанную для фильма. Но я не вижу никаких проблем с тем, чтобы подкорректировать его немного. Я бы...

В комнату вбежал Денни.

— Извините меня все, но постарайтесь как можно скорее убраться отсюда! Дом горит!

* * *


Ларсен сидел на выходе из подземного гаража, смотря вниз и вверх по Уилшир. Паркер уехал не более пяти минут назад, а это означало, что у Ларсена не осталось ни одного шанса разыскать его в городе. Он почесал в затылке. Конечно! Он нажал на газ и выехал из гаража в направлении Бел-Эйр.

Когда он подъехал к дому Крис, вся передняя часть его была охвачена огнем, столб черного дыма поднимался от его ближнего угла. Он увидел Крис, стоявшую на лужайке рядом с Денни. Она была в безопасности. Он развернулся и выехал из Стоун Каньон, проехав вниз и вверх по улице в поисках серого фургона. Его нигде не было. Этот ублюдок опять оказался быстрее его.


Глава 45


Они втроем сидели за обеденным столом в доме Ларсена, поедая ужин, принесенный из китайского ресторана.

— Мне удалось выкинуть кое-какую одежду из окна, а Брент вывел из гаража машины, — рассказывал Денни. — Это все, что нам удалось спасти.

— Дом был старый, — сказал Ларсен. — Он вспыхнул, как лучинка! Мне очень жаль, Крис, ты потеряла так много вещей!

— У меня такое ощущение, будто меня раздели догола, — сказала Крис. — Абсолютно догола! Там уж не так и много было барахла, которое я хотела перевезти в новый дом, но там были некоторые вещи, которые я бы хотела сохранить — мебель, фотографии, сценарии. Некоторые вещи восстановить уже не удастся никогда! Может, я преувеличиваю, но у меня такое чувство, что у меня забрали все!

Ларсен взял ее за руку, но тут зазвонил телефон. Он подошел к нему и несколько минут тихо о чем-то говорил, затем вернулся к столу.

— Это был следователь по поджогам из пожарного управления. Он нашел остатки часового механизма и детонатора, подсоединенного к пятигаллоновой канистре с бензином.

— Часовой механизм? — переспросил Денни.

— Не думаю, что он хотел, чтобы он сработал немедленно. Видимо, что-то в нем сломалось.

Крис опустила вилку.

— Ты хочешь сказать, он хотел, чтобы он сработал, когда, скажем, мы будем спать?

— Может быть, — ответил Ларсен.

— Может, он хотел убить нас?

— Может.

— Мне кажется, пора ей сказать, — вступил в разговор Денни.

— Что сказать? — спросила Крис.

— Мы с Ионом думаем, что отрезанная голова собаки означала смертельную угрозу — мы просто не хотели пугать тебя.

— Вы сделали это сейчас, — ответила она, и это было так на самом деле.

— По-моему, мы должны расценивать это, как попытку убийства, — сказал Ларсен. — Так я и запишу в своем рапорте.

— Боже, надеюсь это не попадет в газеты? — проговорила Крис. — Я бы не хотела, чтобы в Голливуде узнали об этом как раз тогда, когда я пытаюсь найти источники финансирования фильма. Они никогда не дадут страховку, а без этого не стоит и начинать съемки.

— Я попросил следователя спрятать пока свой рапорт «под сукно», — сказал Ион. — Обещаю, что он не выйдет за двери моего кабинета. Все, о чем будет написано, что в доме случился пожар.

— А что насчет Паркера?

— Я так и не смог пощупать его.

Денни откинулся на спинку стула.

— Я могу пощупать его.

— Денни, мы уже говорили об этом, — сказал Ларсен. — Если ты будешь гоняться за Паркером, это не принесет никакой пользы.

— Это принесет пользу мне, — ответил Денни.

— Это не принесет пользы ни тебе, ни Крис. — Ну, ладно, ладно! Я не буду убивать этого подонка. Пока — не буду.

Зазвонил дверной звонок, и все вскочили на ноги.

— Оставайтесь здесь, — сказал Ларсен.

Он подошел к входной двери, достав по пути из кобуры пистолет. Держа его наготове, он включил свет на крыльце и чуть приоткрыл дверь.

— Да?

Человек в форме стоял на крыльце его дома, другой поджидал внизу.

— Вы Ларсен? — спросил он.

— Да. А вы кто?

— Меня зовут Грир. Мистер Джек Берман вызвал меня сюда для охраны.

— Покажите ваше удостоверение.

Оба мужчины предъявили свои пластиковые карточки.

Ларсен сравнил фотографии на карточках с лицами стоявших мужчин — они совпадали. Он открыл дверь и сделал шаг назад.

— Ион? — позвала Крис из гостиной.

— Все в порядке, — отозвался он. — Я на минуту выйду. Ничего не произошло.

Он повернулся к охранникам.

— Вы не из «Кейхоул Секьюрити», нет?

— Нет, сэр. Мы из «Найт Гардиан», из Беверли-Хиллз.

Ларсен знал эту фирму.

— Хорошо, давайте поступим таким образом: один из вас будет находиться на крыльце под лампой, так чтобы его было видно, а второй — позади дома.

— Хорошо, — сказал Грир. — Макс, иди за дом.

Он посмотрел на часы.

— К четырем утра к нам прибудет подкрепление.

— Не хотите кофе, ребята? — спросил Ларсен.

— Мы попили немного в машине, — ответил Грир. — Не беспокойтесь.

Ларсен вошел в дом, оставив их выполнять свои обязанности.

— Кто это был? — спросила Крис.

— Джек Берман прислал пару ребят из охранного агентства, чтобы они охраняли нас ночью. По-моему, это очень кстати.

— А что мы будем делать после? — спросил Денни.

— Я думаю об этом, — сказал Ларсен. — Один из моих арендаторов, живущих в квартирах на втором этаже, уехал из города на неделю или даже больше. Я помещу вас там обоих в одной комнате.

— Я бы предпочла спать с тобой, — сказала Крис.

Денни рассмеялся:

— Я бы тоже.

— В прошлый раз, когда мы спали вместе, нам в окно бросили огромный булыжник. Помнишь? Если он попытается сделать что-либо подобное сегодня ночью, он будет атаковать нижний этаж и столкнется со мной и теми двумя парнями, которые стоят на улице. А завтра мы найдем для вас более безопасное пристанище, пока не закончится строительство дома в Малибу.

— Кстати, — сказал Денни, — не забудь, кто устанавливал систему безопасности в доме в Малибу.

— Я не забыл. На следующий день после приема мы обратимся к другой компании, чтобы она отключила систему «Кейхоул», поменяла все коды и установила дополнительное оборудование.

— Думаешь, это успокоит его?

— Надеюсь.

— А в твоем доме нет сигнализации, Ион?

— Нет. Но у нас есть два охранника, по крайней мере, на сегодняшнюю ночь. Завтра я кое-что предприму.


Глава 46


Бросив телефонную трубку, Ларсен взглянул на лица своих гостей.

— Итак, у нас есть дело.

— Где я буду жить? — спросила Крис.

— Знаешь, где находится старый клуб «Дель Map Бич» в Санта-Монике?

— Нет, — сказала Крис.

— Я знаю, — вступил в разговор Денни. — Он был построен где-то в двадцатые и был очень популярен среди звезд, особенно тех, у кого были дома на побережье. Дуглас Фербенкс, Чаплин, такого сорта публика.

— Верно, — ответил Ларсен. — Несколько лет назад его купил Институт Приткина, заведение лечебно-оздоровительного типа. Там все сидят на диете и все занимаются гимнастикой. Но один мой друг — менеджер этого института: он забронировал для вас двоих комнату на верхнем этаже, как для мистера и миссис Хейджер. Она очень удобная и с прекрасным видом на океан.

— И как долго мы должны там оставаться?

— Думаю, до тех пор, пока мы не обезвредим Паркера, а этого, боюсь, мы не сможем сделать до приема по случаю завершения строительства твоего дома.

— И все время мы должны будем находиться внутри? — спросил Денни.

— Думаю, да, потому что фирма Паркера находится недалеко, и он ежедневно пользуется прибрежным шоссе по дороге на фирму и обратно.

— А как мы сможем вывезти Крис так, чтобы он не обнаружил ее?

— У меня есть идея на этот счет, — ответил Ларсен. — Денни, через пару минут ты сядешь в свою машину, а я проведу Крис к «мустангу» через кухню, которая ведет в гараж, и спрячу ее на заднем сиденье. Мы выедем одновременно в разные стороны, он не сможет следовать за обеими машинами сразу. Крис, составь для Денни список всего, что тебе необходимо. Денни, ты поедешь за покупками, мне все равно, куда. Если хочешь, можешь объехать весь город.

— А вы с Крис что будете делать?

— Я немного покручусь здесь, а когда буду точно уверен, что никого нет на «хвосте», я отвезу Крис в гостиницу и проведу ее через служебный вход в боковой части здания. Когда покончишь с покупками и убедишься, что за тобой никто не следит, привези покупки к служебному входу, затем немного покатайся в округе и поставь машину на стоянке прямо наверху холма. Ее видно из гостиницы. Прогуляйся по пляжу, убедись, что ты один, и возвращайся. Номер комнаты 1200. Это на последнем этаже здания со стороны пляжа. Об остальном поговорим позднее.

— Хорошо, — сказал Денни. — Крис, что тебе нужно купить?

— Купи джинсы и майку, и чемодан, чтобы положить их. Ты знаешь какой косметикой я пользуюсь, и, может быть, еще что-нибудь почитать. Да, еще пижаму и нижнее белье. Обычно я покупаю в «Неймане».

— А я собирался в «Фредерикс Голливуда», — покачивая головой, сказал Денни.

Ларсен провел Крис через кухню в гараж и помог ей сесть на заднее сиденье «мустанга», затем поднял верх.

— Как долго я должна оставаться в этом положении? — спросила Крис. Ее голос заглушало покрывало, которым он накрыл ее.

— Достаточно долго. Не ворчи. Я положил тебе подушку, да?

— Но здесь жарко!

— Жарко перестанет быть, как только мы тронемся.

— Ну, ладно!

Ларсен нажал на кнопку дистанционного управления, которое открывало гараж, и выехал на улицу. Он проехал мимо Денни, ожидавшего их с включенным мотором. Денни повернул на восток, а Ларсен — на запад. Он проехал вдоль пляжа в сторону Венеции, затем повернул в сторону Марина Дель Рей, заставляя себя не бросать ежеминутные взгляды в зеркало заднего вида.

— Как ты там, сзади?

— Ничего, — ответила она.

— Потерпи еще, — он подъехал к небольшому магазинчику. — Я сейчас вернусь.

— Ты бросаешь меня одну здесь?

— Не волнуйся, я сейчас же вернусь.

Он вошел в магазин, купил кое-что для себя и вернулся к машине.

— Я хочу опустить верх, — сказал он. — Тогда, если он следит за нами, он решит, что я — один.

Он отстегнул верх, сложил его и пристегнул.

— Прекрасный день для прогулки, — постарался весело произнести он, при этом подавляя желание оглядеться по сторонам.

— Спасибо, мне это было очень важно услышать, — раздался голос из-под покрывала.

Ларсен сел в машину и поехал в сторону Лонг Бич, остановился на бензоколонке и купил себе несколько журналов.

— Мне надо в туалет, — опять раздался голос из-под покрывала.

— Ты должна была сходить перед тем, как выйти из дома.

— Я сходила, но я хочу опять!

— Терпи!

Он проехал Лонг Бич и направился в сторону округа Оранж, наугад выбирая улицы и стараясь постепенно поворачивать к северу, время от времени все-таки поглядывая в зеркало заднего вида. Он не заметил ничего подозрительного с тех пор, как они покинули Санта-Монику.

В конце концов он выехал на шоссе и сделал разворот в сторону Санта-Моники. Он спустился по бульвару Санта-Моника, бросив взгляд на стоянку машин у «Кейхоул Секьюрити». Фургон стоял на своем обычном месте. Он еще покрутился по улицам, проехал с одной стороны стоянки, затем — с другой, потом остановился и огляделся по сторонам. Фургон не тронулся с места — никто за ними не следил. Тогда он поехал прямо в сторону клуба «Дель Map Бич», въехал в закрытый гараж и снял покрывало с Крис.

— Мы приехали, малышка, — смеясь, сказал он, помогая ей выйти из машины.

Проведя ее через кухню, он вошел с ней в служебный лифт и они поднялись на двенадцатый этаж. Ключ, как было условлено, находился в дверях комнаты.

— По-моему, хорошая погода, — сказала Крис, оглядывая очертания мебели.

— Походи немного, выучи расположение предметов, — предложил ей Ларсен. — Спальня слева от тебя, с двумя одинаковыми кроватями, а туалет — из спальни налево.

Крис обошла спальню, ощупывая мебель и места, где находились выключатели.

— Теперь, когда я стала лучше видеть свет, мне начинает здесь нравиться, — сказала она.

* * *


Раздался стук в дверь. Ларсен, оставив Крис в спальне, закрыл дверь и, вытащив пистолет, подошел к двери.

— Это я, — раздался голос Денни снаружи.

Ларсен открыл дверь и принял у него из рук свертки.

— Крис, я потратил уйму денег, — сказал Денни. — Трудно себе представить, сколько может стоить это барахло, если покупать все сразу. А где Крис?

Крис вышла из спальни и обняла Денни.

— Надеюсь, ты не поехал в «Фредерикс Голливуда», нет?

— Нет, но я купил самое сексуальное белье в «Неймане».

Он полез в большой фирменный пакет и достал оттуда черный парик.

— А еще я купил тебе кое-что для маскировки, — сказал он. — И еще один — для меня. Теперь мы можем гулять по пляжу.

— Нет, нет, не стоит, — сказал Ларсен.

— Слушай, я могу загримировать ее так, что она будет похожа на Аву Гарднер. Никому никогда и не придет в голову.

— Ну, хорошо, — неохотно сказал Ларсен. — Но постарайся, и не забудьте взять с собой оружие, оба.

— Не забудем, — ответил Денни.

— И если что, сразу звоните мне, — сказал Ларсен.

Денни достал свой сотовый телефон.

— Ты можешь звонить мне по этому номеру.

Ларсен записал свой номер на оборотной стороне своей визитной карточки и передал ее Денни.

— Это номер моего сотового телефона.

Он взял Крис за руку.

— Ты будешь хорошо вести себя?

— Конечно.

— И не давайте никому этот номер, — сказал он.

— Конечно. Только Джеку и Мелани.

— Хорошо. Кстати, вы можете пообедать в столовой, но там только обезжиренная, низкокалорийная пища.

— Превосходно, — произнес Денни, затягивая на поясе ремень. — А то я немного располнел.

— Ужин вечером я вам привезу, — сказал Ларсен. — А завтра вы сможете проехать по магазинам и купить себе продуктов. За теми дверями находится небольшая кухонька.

— Пожалуй, я закажу себе пиццу, — сказал Денни.

— Ради Бога, только не это, — почти прорычал в ответ Ларсен. — Запах пиццы выведет из себя всех обитателей этого «диетического» заведения.

Поцеловав Крис на прощание, он спустился на лифте вниз, и, выведя машину из гаража, огляделся по сторонам. Он никого не заметил.


Глава 47


Он подъехал к мастерской окраски машин и остановился.

ЗА 129.95 ДОЛЛАРОВ

ПОЛНАЯ ОКРАСКА ЛЮБОЙ МАШИНЫ.

Он видел рекламу этой мастерской по телевизору. Он подумал о том, что надо бы покрасить машину, и в этот момент заметил на противоположной стороне улицы вывеску магазина-салона «форд». «Почему бы не заглянуть», — подумал он.

Он подъехал к магазину и остановился на стоянке. Не успел он вылезти из машины, как к нему подошел продавец.

— Добрый день, — сказал продавец. — Могу я вам что-нибудь предложить?

— Может быть, — сказал он. — Я купил этот действительно замечательный «форд» здесь, у вас. Ему не больше года, и он проехал..., давайте посмотрим, ...на спидометре — тринадцать тысяч миль. Это ведь немного, правда? И он в хорошем состоянии. Но я думаю вот о чем: мне кажется, он немного мрачноват для меня. Сначала я хотел перекрасить его, сделать несколько окошек в задней части. В общем, как-то переделать его.

— Да, мне жаль, что вам придется терять столько времени на переделку, когда я могу предложить вам на выбор около двух дюжин новеньких красавцев прямо сейчас, — сказал продавец, указывая широким жестом на стоявшие недалеко машины. — Может, вы посмотрите, и что-нибудь привлечет ваше внимание?

— Ну давайте! Но я бы не хотел потратить на это очень большую сумму!

— Не волнуйтесь, я сделаю для вас скидку.

Продавец сел на место пассажира и они въехали во двор, где в ряд стояли новенькие блестящие фургоны.

— Какое-нибудь специальное оборудование? — спросил продавец. — Может, вам нужен фургон, полностью оборудованный для поездки за город?

— Нет.

— Более скромный? — похлопывая по крылу другого, спросил продавец.

— Нечто среднее, — ответил он.

— Посмотрите сюда: вот эти три достаточно хорошо оборудованы, — сказал продавец, указывая на стоявшие впереди фургоны.

— Вот этот мне нравится, — ответил он, заглядывая в окно темно-синего фургона.

— Сиденья у него из натуральной кожи — очень красивые.

— А задние сиденья легко снимаются?

— Очень. Надо только отвернуть пару винтиков — и вы можете пользоваться ими в гостиной.

Открыв заднюю дверь, он потрогал рукой обивку.

— Неплохо.

Он еще раз обошел фургон, затем подошел к лобовому стеклу и стал изучать прилепленный на нем лист бумаги с перечислением оборудования.

— Я бы хотел иметь здесь еще приличную аудиосистему, — сказал он.

— Да, я могу предложить вам прекрасную автомагнитолу со стереозвучанием и шестью колонками. Еще можно добавить систему для компакт-дисков.

— Это будет дороговато, — сказал он.

— Я дам вам действительно хорошую цену.

— А почему бы вам не взглянуть на мой фургон? — сказал он, протягивая продавцу ключи.

Продавец обошел вокруг машины, проверил пробег, залез в машину и сделал на ней круг по двору. Несколько минут они еще поторговались, а затем пришли к согласию.

— Я заплачу наличными, — сказал он.

— Хорошо. А документы на вашу машину у вас с собой?

— Да.

Вошел менеджер.

— Сейчас мы все оформим. Через пятнадцать минут вы сможете выехать на новой машине, — сказал он.

Они пошли в офис, он протянул им документы.

— Зарегистрировать машину на этот же адрес? — спросил продавец.

— Да. Это адрес моей фирмы.

— Но здесь только номер почтового ящика. Не дадите ли полный адрес?

— Вам больше и не надо.

Подписав документы, он залез в задний карман джинсов и, достав оттуда сложенную груду банкнот, стал их пересчитывать.

— Все точно, — сказал продавец, пересчитав деньги. — Вы всегда носите с собой столько денег? Это небезопасно.

— Я еще не встретил никого, кто смог бы отобрать их у меня.

Он сел в новый темно-синий фургон и уехал.

* * *


Продавец подъехал на сером фургоне к ремонтному отделению и вышел из машины.

— И что? — спросил менеджер.

— Он в хорошем состоянии, но его надо хорошенько почистить. Можешь выделить кого-нибудь для этого?

— А внутри? — спросил менеджер, обходя фургон сзади.

— Тоже. Он проехал на нем всего тринадцать тысяч миль.

Менеджер открыл заднюю дверь.

— О черт, Гарри, ты видел это?

Продавец, обойдя фургон, заглянул внутрь.

— О Боже!

— Похоже, он убивал здесь собак. Он вымыт с порошком, но порошок не смоет этого!

— Думаешь, это кровь? — спросил продавец. — Может, вызовем полицию?

— Нет. Если это и кровь, то кровь животных, а мне неохота впутываться в историю с полицейскими.

Он оторвал гвоздики, которыми была прибита обивка, и, завернув ее внутрь, выбросил сверток наружу.

— Закажи новую обивку, пока не появится клиент.

Свернув грязную обивку посильнее, он засунул ее в большой мусорный ящик.

— Дерьмо! — сказал продавец. — Это будет из моего кармана.

— Надо аккуратно выполнять свою работу, — ответил ему менеджер. — Мне это не понравилось. И, надеюсь, что все остальное с этим фургоном в порядке.

— Я тоже надеюсь, — сказал раздосадованный продавец.

Он никак не мог понять, чем, черт бы его побрал, этот парень занимался в фургоне.


Глава 48


Вернувшись на свой пост, Ларсен поискал взглядом серый фургон. На стоянке его не было. Он стал нервничать, но потом подумал, что Паркер никак не смог бы вычислить, куда он спрятал Крис.

Он находился у «Кейхоул Секьюрити» почти до обеда, затем, вытащив из кармана сотовый телефон, набрал номер фирмы. Кроме всего прочего, у него с Паркером есть деловые отношения.

— Доброе утро, «Кейхоул Секьюрити».

— Доброе утро, не мог бы я поговорить с Мелом Паркером?

— Мистера Паркера сейчас нет на месте. Что ему передать?

— Когда, вы думаете, он вернется?

— Не знаю. Может, через несколько дней.

Ларсену стало не по себе.

— Он уехал из города?

— Я не знаю точно. Он позвонил сегодня утром и сказал, что его не будет несколько дней. Я не могу помочь вам?

— Нет. Все нормально. Я позвоню ему позже.

Ларсен, повесив трубку, немедленно набрал номер института Приткина и попросил номер 1200.

— Алло?

— Крис, это Ион. У вас все в порядке?

— Все отлично! Денни вышел кое-что купить.

— А ты не выходила из комнаты?

— Нет. Я все время работала над сценарием.

— Хорошо. Я приеду немного попозже.

Повесив трубку, он немного подумал и затем поехал в сторону Венеции.

Дважды он проехал мимо дома Паркера, но никаких признаков жизни не обнаружил. Подобраться ближе он уже не мог — попытка перелезть через забор исключалась.

Больше делать ему было нечего, и он, медленно направившись в сторону Беверли-Хиллз, поехал к себе в управление. На столе было несколько записок о телефонных звонках. Он позвонил по нескольким номерам, затем подошел к автомату налить себе кофе. Тут он заметил какое-то оживление в отделе убийств. Другой полицейский подошел к автомату.

— Что там такое? — спросил Ларсен, кивнув в сторону оживленной группы.

— В одном из каньонов найдена голова молодой женщины, — ответил тот.

— Только голова? — спросил Ларсен.

— Да. Женщине около двадцати лет.

— Ее опознали?

— А ты когда-нибудь смог опознать труп только по его голове?

— Признаюсь, нет.

— Надеюсь, тебе и не придется.

— А по зубам не получается?

— Нет, в ФБР нет файла на эти зубы. Сейчас в морге работает художник, пытаясь сделать ее портрет. Мы дадим объявление по телевизору и в газетах, и, когда кто-нибудь опознает ее, можно будет сделать проверку зубов.

— Не думаю, что стоит публиковать рисунок головы в газетах, — начал говорить Ларсен, но тут к ним подошел Эррера.

— Приятно видеть тебя на работе, — сказал он.

— Я занимался слежкой, — ответил Ларсен.

— Ты до сих пор не опознал этого преступника? — поинтересовался Эррера.

— Скоро!

— Отлично, — ответил Эррера. — И когда ты рассчитываешь завершить это дело?

— Думаю, скоро.

— Как долго ты еще будешь повторять это?

Ларсен сделал глоток кофе, оставив вопрос без ответа.

Эррера вышел.

— Он злится на тебя? — спросил полицейский.

— Что-то вроде.

— Будь осторожен — он злопамятен.

— Буду, — сказал Ларсен.

Выбросив пустой стаканчик в мусорный ящик, он вернулся к себе в кабинет. Зазвонил телефон.

— Инспектор Ларсен.

— Мистер Ларсен, это Герберт Мендельсон.

Опять это имя. Ларсен постарался вспомнить, откуда он знал его.

— У моей дочери были проблемы с преследователем в начале года.

Теперь он вспомнил: Хелен Мендельсон была одной из жертв преследователя. Этим делом он занимался.

— Да, мистер Мендельсон. Как Хелен?

— Ну, больше от этого парня ничего не было, иначе она позвонила бы вам.

Теперь Ларсен вспомнил все. Анонимный поклонник посылал ей небольшие подарки и писал письма где-то около месяца. Потом контакт прекратился. Это было одно из дел, которые были у Ларсена в пассиве.

— Рад слышать это, — сказал Ларсен. — Могу я чем-нибудь помочь вам или Хелен?

— Ну, я не знаю, правильно ли я поступаю, — сказал Мендельсон. — Может, мне надо позвонить в другой отдел, но, поскольку мы с вами знакомы, я хотел бы попросить у вас совета.

— Конечно.

— Начальник Хелен позвонил мне сегодня утром и сказал, что она не вышла на работу. Это очень на нее непохоже, и я поехал к ней домой. У меня есть ключ, поэтому я вошел в ее квартиру и поискал там. Дома ее не оказалось.

— А что-нибудь было не на месте? — спросил Ларсен.

— Нет, на месте было все до последней булавки.

— Может быть, что-нибудь необычное?

— Ну, там лежали цветы, видимо, недавно доставленные, потому что они были еще в коробке, но никакой карточки. Обычно Хелен сразу ставит цветы в воду. Это совсем не похоже на нее: оставить цветы в коробке, чтобы они завяли.

Нехорошее предчувствие заполнило Ларсена.

— Мистер Мендельсон, я хотел бы заехать к вам поговорить по этому делу.

— Спасибо, я был бы очень признателен!

Мне говорили, что полиция не относится серьезно к делам о пропаже людей.

— Обычно расследование по делам о пропаже людей, — ответил Ларсен, — начинают через двадцать четыре часа после заявления о пропаже. Но, поскольку я знаю Хелен, я согласен с вами, что она не такой человек, чтобы просто исчезнуть. Я проконтролирую это. Скажите, мистер Мендельсон, а у вас нет какой-нибудь недавней фотографии Хелен?

— Есть. В прошлом месяце мы сделали несколько фотографий на пикнике. Думаю, я смогу найти их.

— У вас прежний адрес? — спросил Ларсен, роясь в ящике, чтобы отыскать дело Хелен Мендельсон.

— Да.

— Через несколько минут я должен буду уехать отсюда и я поеду в вашем направлении. Я заеду к вам — хочу на время забрать у вас фотографию.

— Спасибо, мистер Ларсен. Я благодарен за внимание. Мы очень обеспокоены.

— Понимаю, — сказал Ларсен. — Я буду у вас через полчаса или около того.

Он повесил трубку. «Маловероятно, что это она, но все же надо проверить», — подумал он.


Глава 49


Ларсен подъехал к дому Мендельсона и вышел из машины. Это был красивый дом, теплый и приветливый. Он вспомнил, что Мендельсон был руководителем финансового отдела одной из студий и вышел на пенсию около двух лет назад.

Мендельсон встретил его у двери с фотографией.

— Подойдет?

Это был хороший крупный снимок.

— Конечно, — сказал Ларсен. — Вы сказали, что у вас есть ключ от квартиры Хелен?

— Да. Она оставила мне один на всякий случай.

— Вы не будете возражать, если я осмотрю ее квартиру?

— Конечно. Я поеду с вами.

— Это не обязательно, — сказал Ларсен. — Вы можете просто дать мне ключ.

Мендельсон вошел в дом и через минуту появился с ключом.

— Вот он. Позвоните мне, если что-нибудь обнаружите.

— Обязательно! Я верну ключ и фотографию сразу же, как только смогу.

* * *


Квартира находилась в жилом районе, расположенном на краю одного из каньонов. Вставив ключ в замок, Ларсен открыл дверь, стараясь не дотрагиваться руками до ручки.

Она действительно была такой, как сказал Мендельсон, — очень опрятная. Она больше походила на декорацию для съемок фильма, чем на квартиру, в которой кто-то жил. Он подумал, что по-видимому родители купили ей эту квартиру. Хелен Мендельсон, как он припоминал, была ученицей в модельной мастерской. Эта работа не могла бы позволить ей оплатить такую квартиру.

Розы находились в гостиной, на журнальном столике.

Ручкой он приподнял крышку коробки и поискал карточку — ничего не было.

Ничего в гостиной не привлекло его внимания. Он прошел на кухню, бросил взгляд на полки для посуды, но и там ничего не было. Одежда в спальне была разложена очень аккуратно, в ванной не было ни пятнышка.

Он захотел пить и вернулся на кухню, чтобы попить воды. Он нашел стакан и полез в холодильник взять несколько кубиков льда. В холодильнике было мало продуктов, а на нижней полке он заметил как-то знакомо выглядевшую коробку. Ручкой Ларсен аккуратно вытащил полку и приподнял крышку.

В коробке была голова кошки — внезапно Ларсена пронзило чувство необыкновенной жалости к Хелен Мендельсон. Он засунул коробку обратно в холодильник и вернулся к машине, оставив ключ от квартиры под ковриком.

* * *


Поездка была излишней, но ее надо было сделать. В городском морге он показал дежурному свой значок.

— Я хочу посмотреть голову, найденную в Беверли-Хиллз сегодня утром.

— Хорошо, — ответил дежурный. — Сегодня утром тут уже прошел целый парад родителей, желавших посмотреть на нее. Можно подумать, никто никогда раньше не видел головы. Один репортер мне предложил за ее фотографию сотню баксов, но я отказался.

В морге Лос-Анджелеса поскупились положить ее в ящик для целого тела. Голова, завернутая в простыню, лежала в стальном ящике в холодной комнате. Дежурный почти нежно развернул ее, и, когда он достал ее, Ларсен понял, что фотография не нужна ему — он хорошо помнил это лицо.

— Можно мне позвонить? — спросил он дежурного.

— Конечно. Вы опознали голову?

— Да. Вы можете повесить на нее табличку. Имя — Хелен Мендельсон.

Он написал ее имя на бумажке.

— Это официальное опознание, — сказал он. — Я знал эту девушку. Нет необходимости приглашать ее родителей для опознания.

— Как скажете, — ответил дежурный. — Вот телефон.

Ларсен позвонил в отдел убийств полицейского управления Беверли-Хиллз. Трубку взял тот самый полицейский, с которым он разговаривал у автомата с кофе.

— Привет, это Ион Ларсен. Я опознал голову, которую нашли сегодня утром.

— Как, черт возьми, тебе это удалось? — спросил полицейский.

— Ее дело было у меня в пассиве. Я был знаком с ней, и ее родители дали мне фотографию. Я лично опознал ее, так что не надо звонить им. Я возьму все на себя. И, пожалуйста, окажи мне одну любезность. Постарайся изъять рисунок головы из газет.

— Хорошо.

Он дал полицейскому адрес квартиры Хелен.

— Ключ я оставил под ковриком, так что нет необходимости взламывать дверь. В холодильнике в коробке лежит голова кошки — убедись, чтобы проверили отпечатки пальцев с коробки.

— Что за голова кошки?

— Голова мертвой кошки.

— Б-р-р. Ты знаешь, кто это сделал?

— Нет. Но, похоже, это тот же парень, что проходит сейчас у меня по делу о преследовании.

Он, повесив трубку, медленно побрел к своей машине.

* * *


Мендельсоны обрадовались, увидев его. Он попросил их пройти в гостиную и сесть.

— Вы закончили в квартире, мистер Ларсен?

— Не совсем, — он поколебался, затем сделал глубокий вздох и сказал. — Я бы хотел найти какой-нибудь более легкий путь, чтобы сказать вам об этом, мистер и миссис Мендельсон. Мне очень тяжело, но я вынужден сообщить, что Хелен мертва.

У отца девушки перехватило дыхание, мать заплакала.

Ларсен подождал, пока он немного успокоит ее, затем продолжил:

— Ее... ее останки были найдены в каньоне сегодня утром. Уже начато тщательное расследование этого дела.

— Это тот парень, который преследовал ее? — спросил мистер Мендельсон.

— Я так предполагаю, но не могу сказать точно, пока не завершится расследование.

— А вы знаете, кто он?

— Нет, хотя кое-какие его следы у нас есть. Похоже, сейчас он преследует другую женщину.

— Надеюсь, вы схватите этого подонка, — сказал мистер Мендельсон.

— Схватим, обещаю вам, мистер Мендельсон. Есть еще кое-что не очень приятное, но я должен вам сообщить.

— Что может быть неприятнее того, что вы уже сказали? — ответил мистер Мендельсон.

Ларсен постарался посмотреть ему прямо в глаза.

— Боюсь, что найдена только голова Хелен. Они продолжают в каньоне поиски остального тела.

Мендельсон тяжело встал и прошел по комнате.

— Эти ненормальные на улицах, — сказал он. — Их надо всех изолировать!

— Верно, и мы занимаемся этим. Думаю, нет необходимости вам ехать в морг для опознания. Я уже сделал это. Следователь, производящий дознание, позвонит вам, когда тело будет готово для похорон.

Мендельсон сел рядом со своей женой, стараясь утешить ее.

Ларсен встал, чтобы идти.

— Об этом будет много в газетах и по телевидению. Я бы посоветовал вам не разговаривать ни с кем, кроме полиции, о том, что случилось. Телефон начнет звонить беспрестанно — попросите кого-нибудь из ваших друзей или родственников отвечать за вас. Также сейчас в квартиру Хелен будет отправлена бригада криминалистов для поисков улик. Думаю, было бы лучше вам не появляться там несколько дней. Когда они закончат, кто-нибудь из них вернет ключ.

Мендельсон встал и протянул Ларсену руку.

— Спасибо, что вы лично приехали сообщить нам об этом. Спасибо, по крайней мере, за это.

— Я очень сожалею о том, что произошло, — сказал Ларсен. — Надеюсь, мы быстро найдем его.

* * *


Несколько минут Ларсен сидел в машине, стараясь сдержать слезы. Он ненавидел слезы.


Глава 50


Ларсен ехал в сторону Санта-Моники в состоянии полной опустошенности: его мысли сосредоточились на голове Хелен Мендельсон и боли, которую испытывали ее родители. Он успокаивал себя тем, что успел сообщить им о ее смерти раньше, чем они узнали бы из газет или, что еще хуже, с телеэкрана. Если бы он сделал в этом деле что-либо иначе, размышлял он, не обернулось бы все по другому? Вряд ли, подумал он. Он не мог оставить это дело в активе после того, как преследователь прекратил контакт. Или казалось, что прекратил. Были ли хоть какие-то его звонки к Хелен Мендельсон?

Да, она получила розы и голову кошки. Голова кошки в коробке напугала бы кого угодно. Но что, черт возьми, она делала в холодильнике? Это тоже проявление ее чрезмерной опрятности?

Паркер ли сделал это? Если да, то как это связано с делом Крис? И почему в отделе убийств он ничего не сказал о Паркере? Ответ на этот вопрос он знал — они схватят его поспешно и не смогут подвести никаких реальных обвинений. И Паркер выйдет на свободу. А он не хотел, чтобы Паркер вышел на свободу.

Подъехав к гостинице, он проехал мимо стоянки машин. Машины Денни там не было, а это значит, что Крис осталась одна. Он прибавил скорость. Убедившись, что «хвоста» за ним нет, он поставил машину в метре от входа в гостиницу рядом с темно-синим фургоном.

Взбежав по ступенькам, через вестибюль он прошел к лифту. Нажав кнопку, он стал нетерпеливо ждать — ему не нравилось, что Крис была одна. Кабина лифта заполнилась другими людьми — упитанными диетиками в красивой одежде — и лифт останавливался почти на каждом этаже. Наконец, добравшись до двенадцатого, он быстро пересек холл и, дойдя до конца коридора, увидел, что дверь была приоткрыта.

Не на шутку встревоженный, он выхватил пистолет и прижал его к правому уху. Щелкнув предохранителем, он стал пробираться от стены к двери, боясь переступить порог. На мгновение он остановился и прислушался, но все, что он мог расслышать, был доносившийся из комнаты шелестящий звук. Сделав глубокий вдох, толчком ноги он открыл дверь и вошел в комнату, держа пистолет перед собой.

Окно было раскрыто, и на ветру трепетала занавеска. Все еще держа пистолет наготове, он прошел в спальню, но там никого не было. Он проверил ванную и кухоньку — никого.

Еще более встревоженный, он вернулся в холл. Не желая ждать лифта, он, прыгая через две ступеньки и думая только о том, чтобы не переломать себе ноги, пустился вниз по лестнице. Внизу, толкнув дверь запасного выхода, он выскочил на улицу, и только тут сообразил, что пистолет все еще у него в руках.

Спрятав пистолет, он добежал до угла и глянул в обе стороны — в сторону служебного входа и в сторону автостоянки. Ее нигде не было. Пробежав еще немного вдоль здания, он увидел машину Денни, припаркованную рядом с его машиной, и завернул за угол. Протоптанная тропинка вела на пляж, и он пустился бежать по ней, пока не достиг полосы песка. Тут он остановился и с отчаянием огляделся вокруг.

Какая-то пара расположилась на подстилке ярдах в тридцати от него, нежась на послеполуденном солнышке и мирно о чем-то беседуя. В ста ярдах слева от него находилась еще одна пара. С трудом переставляя ноги в зыбком глубоком песке, он пошел туда.

Вдруг кто-то крикнул.

— Ион!

Он оглянулся: мужчина и женщина, сидевшие на подстилке, махали ему руками. Удивленный, он побежал в их сторону.

— Привет! — крикнула ему женщина.

Он понял, что это были Крис и Денни.

— Какого черта... — у него перехватило дыхание, и он упал на колени в песок.

— Что случилось? — спросила Крис.

У нее были черные волосы, огромные солнечные очки закрывали почти все лицо.

— Я подумал... — он никак не мог справиться с дыханием, чтобы закончить фразу.

— Ты решил, что с нами что-то случилось? — спросил Денни.

Ларсен в подтверждение просто кивнул головой.

— Дверь была открыта, а вас не было!

— Горничной нужно было убрать комнату, — сказала Крис. — Поэтому Денни изменил нашу внешность, и мы пошли на пляж. С нами ничего не произошло!

— Видимо, горничная забыла закрыть дверь, — заметил Денни.

Ларсен повалился на подстилку и лег на спину.

— Я так рад, что с вами все в порядке, — сказал он. — Я так перепугался!

— В таком виде с нами всегда будет все в порядке, — отозвался Денни. — Он никогда не сможет узнать нас.

— Что нового? — спросила Крис. — Есть что-нибудь в отношении Паркера?

«Едва ли», — подумал он.

— Нет. Кажется, он уехал. В его фирме сказали, что его не будет несколько дней. Похоже, что и дома у него никого нет. Я проверю еще раз сегодня вечером. Не думаю, что ему понравились твои послания, Денни. Может, поэтому он и испарился.

— Да черт с ним, — сказала Крис. — Может, поужинаем все вместе сегодня вечером?

— В городе?

— А почему бы и нет? Думаешь, Паркер ходит в дорогие рестораны? — съязвил Денни.

— Может, и нет, — позволил себе допустить Ларсен.

— Давайте пойдем на Маркет Стрит, — предложила Крис. — В ресторан «Тонни Билла и Дадли Мура». Дадли иногда играет там на пианино.

— А где это?

— В Венеции.

— О нет! К Венеции мы не будем подходить даже близко.

— Ладно, но в гостинице Приткина мы ужинать не будем точно, — заявил Денни. — Я посмотрел, что они едят. Если я начну там питаться, то от меня просто ничего не останется — я растворюсь.

— Решение этой проблемы я беру на себя, — твердо произнесла Крис. — Давайте вернемся в гостиницу, приведем себя в порядок, а я зарезервирую столик. Положитесь на меня. — Я полагаюсь на тебя, — сказал Ларсен. — Одному Богу известно, как необходимо нам сходить куда-нибудь вечером.


Глава 51


Крис выбрала «Мапл Драйв Кафе», и Ларсен одобрил это. Их проводили в кабинет в конце зала, где они могли почувствовать себя достаточно свободно и уютно и где в то же время было хорошо слышно пианино.

Они плотно поужинали и уже принялись было за вторую бутылку вина, когда Ларсен, наконец, расслабился, чувствуя, что вечер начинает доставлять ему удовольствие. У него было ощущение, что уже давно он не проводил время так приятно и что даже Поклонник не может помешать этому. Он целиком отдался этому легкому обволакивающему чувству.

Он с удовольствием слушал Денни, который был одновременно и язвительным, и очень забавным. Денни знал в городе всех: он делал прически большинству известных актрис, и в нем нуждались как отдельные личности, так и целые студии.

Ларсен был знаком со многими гомосексуалистами, некоторые из них были полицейскими, но никогда у него не было друга-гомосексуалиста и это знакомство было ему приятно. Денни был верным другом, жизнерадостным и мужественным. И он не представлял никакой угрозы отношениям Ларсена с Крис. Действительно, казалось, Денни взял на себя роль любящего брата, который желал видеть свою сестру счастливой, пусть даже с полицейским.

Денни рассказывал об одной из первых кинозвезд прошлых лет, с которой он познакомился уже после ее заката.

— Я работал ассистентом у Роберта Кенига в то время, когда еще он был великим. Он был безумно увлечен одним мальчиком из хора, что несколько мешало ему работать. А рядом был я, дрожавший и не знавший, что же мне, черт возьми, делать с ее волосами. Они были ужасны, уж поверьте моему слову. Я готов был предложить ей парик, когда она, глянув на меня в зеркало, поняла, что я совершенно не заслуживаю доверия. Она поднялась со своего кресла, — продолжил он, — и повернулась, чтобы взглянуть мне в лицо. Конечно, она была на целую голову выше меня. Наклонившись, она взяла меня за лацканы и приподняла, чуть не оторвав мои ноги от пола. Она взглянула на меня, как удав на кролика, и сказала: «Слушай меня, ты — маленький педик, сегодня снимается моя единственная приличная сцена в этом фильме, и если ты испортишь мне прическу, я выбью из тебя всю душу». И села.

— И что же ты сделал? — спросил Ларсен.

— Я не испортил ей прическу, — ответил Денни. — Этот короткий разговор подействовал на мою нервную систему самым странным образом — он успокоил меня и я сделал так, что она выглядела великолепно. После этого никому другому она не доверяла укладывать ее волосы. Используя ее влияние, я расстался с Бобби и пошел собственной дорогой. Меня не волнует, что говорят о ней другие — она была великой женщиной.

Денни поднял руку, чтобы подозвать официанта.

— Я плачу и никаких возражений!

Он заплатил по счету, и они втроем, держась за руки, вышли из ресторана.

* * *


Подъехав к гостинице, Денни подождал, пока они выйдут из машины.

— Я еду домой, — сказал он. — Ничего особенного, просто мне надо переодеться и, вообще, с тех пор, как я уехал от своей мамы, мне никогда не приходилось так много времени проводить в спальне с женщиной. Это противоестественно!

— Побереги себя, — сказал Ларсен спокойно, но так, чтобы Крис его не услышала, — это пока еще не закончилось.

— Не беспокойся, я все еще ношу его при себе, — ответил Денни, похлопывая себя по карману. — А вы, детки, развлекайтесь!

В вестибюле было пусто, даже администратора за стойкой не было видно. Когда Ларсен направился к лифту, он был настолько погружен в мысли о предстоящей ночи, которую он проведет вместе с Крис, что не заметил стоявшую на стойке коробку с розами.

* * *


Ларсен накинул цепочку на дверь, и они начали раздеваться в гостиной, разбрасывая одежду по дороге в спальню. Двоим в одной постели было тесно, но им было не до того, чтобы даже подумать об этом. Ларсен был безумно рад, что наконец он в постели с Крис наедине и никто не может помешать им. Они отдались любви нежно и страстно, с бережностью и непринужденностью. Впервые в жизни Ларсен понял значение выражения, что двое становятся единой плотью. Он не мог бы определить, где кончается его тело и начинается ее. Они одновременно испытали оргазм и Ларсен был уверен, что их крики были слышны двумя этажами ниже.

Крис, вытерев пот со лба, поцеловала его.

— Опустись пониже, — попросил он ее.

Она опустилась вниз вдоль его тела и взяла его член в рот.

— Так? — спросила она, сделав на миг паузу.

— О да! — ответил он.

Он не мог поверить, что сможет иметь одну эрекцию сразу же за другой, но было так. Держа руками ее голову, он гладил ее волосы. Он попытался притянуть ее к себе, но она не позволила, пока он снова не пережил оргазм.

Она положила голову ему на плечо.

— Как ты?

— Я больше не могу, — ответил он.

— И очень хорошо, — рассмеялась она. — Сейчас больше и не нужно.

— Этот один раз я буду тебе должен.

— Я тоже хочу немного отдохнуть, — сказала она.

И они уснули, прижавшись друг к другу.

* * *


Он не представлял, сколько было времени, когда он проснулся, и сначала не понял, что его разбудило. Но потом понял — это был скрежет дверного замка, с которым кто-то возился. Открывали или закрывали, он не мог сказать.

Осторожно, чтобы не разбудить Крис, он выскользнул из постели. Обнаженный, он подошел на цыпочках к закрытой двери спальни и прислушался. До него доносился какой-то шум, но определить, откуда он исходит, он не мог. И тут он сообразил, что его пистолет остался в гостиной вместе с его одеждой, там же остался и маленький пистолет Крис.

Снова он услышал щелчок, будучи теперь абсолютно уверенным, что слышал, как захлопнулась наружная дверь номера. Медленно, медленно повернув ручку двери спальни, он приоткрыл ее на полдюйма. Приставив ухо в открывшуюся щель, он внимательно прислушался. Но так ничего и не услышал. Только ветер с океана бился в оконное стекло.

Распахнув дверь, он заглянул в освещенную в этот момент половинкой луны гостиную. Комната казалась пустой. Он вошел в гостиную и осмотрелся вокруг, готовый принять удар на себя. Его куртка валялась на журнальном столике, пистолет был в ней, находясь, как он его и оставил, в кобуре. Он вытащил пистолет, снял его с предохранителя и медленно повернулся вокруг, стараясь уловить хоть малейшее движение в комнате. Но как будто он был в гостиной один.

Подойдя к столику, на котором стояла лампа, он включил ее. Свет от нее осветил комнату настолько, чтобы он смог увидеть единственное, произошедшее в ней изменение — у самой двери стоял комод с ящиками и зеркалом над ними, под зеркалом лежала губная помада Крис, а на самом зеркале ярко-красным было написано:

Вы никогда не избавитесь от меня.

Взглянув на входную дверь, он увидел, что цепочка была снята.


Глава 52


Ларсен сидел на постели и наблюдал за спящей Крис. Солнце уже было достаточно высоко. Когда она зашевелилась, он убрал пистолет в кобуру. Она открыла глаза и почувствовала, что он рядом.

— Ион? — сонно пробормотала она.

— Я здесь, — отозвался он. — Я проснулся раньше тебя и поэтому оделся.

— А почему ты не разбудил меня?

— Было очень рано! Кроме того, мне очень нравится наблюдать, как ты спишь — как маленькая девочка.

Она улыбнулась.

— Я хочу есть.

— Я тоже. Вставай, одевайся, а я пойду куплю тебе хороший завтрак.

— Мы можем поесть хлопьев с молоком здесь.

— Я бы предпочел что-нибудь поплотнее. В любом случае нам пора выбираться из этого места.

— А куда мы отправимся?

— Обратно, ко мне домой.

— Но он найдет нас там, не так ли?

— Я начинаю приходить к выводу, что он найдет нас где бы мы ни были. Так какого черта? С этой минуты я с тобой не расстанусь, так что, если он найдет нас, он столкнется со мной.

И это было так. Все, чего он желал, — одним метким выстрелом прикончить этого подонка.

— А где моя одежда? — спросила она, усевшись на постели.

— На другой кровати.

Ему нравилось смотреть на нее, обнаженную.

— Ты смотришь на меня? — спросила она.

— Да.

— По-моему, мне это нравится.

— И мне, по-моему, тоже.

— А почему бы тебе на время не вернуться в постель?

— Это отличная идея, но я уже все собрал и готов к выходу. Давай займемся любовью там, где мы будем у себя, а не в этом чужом месте.

— Мне это нравится, — отозвалась она, на ощупь выбирая одежду.

— Я кое-что выбрал из твоей одежды для тебя. Не знаю, понравится ли это тебе?

— Позволь, я догадаюсь: джинсы и футболка.

— Ты ясновидящая!

— У меня нет другой одежды.

— Это мы не забудем. Мы попросим Денни взять тебя с собой за покупками.

— Мы становимся безумно отважными, правда?

— Мы теперь всегда будем безумно отважными!

Этот ублюдок находился здесь, пока они занимались любовью — Ларсен решил, что он найдет способ прикончить его.

Он остановился у небольшого продуктового магазина, а затем направился к своему дому. В доме с тех пор как они уехали, похоже, ничего не изменилось. «Мерседес» Крис так и стоял у обочины дороги. «Надо бы поставить его в гараж, — подумал он. — Хорошо хоть никто не залез в него».

Он приготовил яичницу с ветчиной, открыл бутылку шампанского и смешал его с апельсиновым соком. Оба с жадностью стали есть.

Ларсен подумал о сверхъестественной способности Поклонника находить их, где бы они ни оказались, хотя, решил он, ничего сверхъестественного в этом не было. Пока Крис занималась тарелками, он прошел в гараж и зажег свет.

Подстелив под «мустанг» свою рабочую куртку, он поднял его на несколько дюймов и подвел под оси стальные опоры, а затем опустил машину, пока она не легла на эти опоры. Установив на длинном шнуре электрический фонарь, он включил его, получив тем самым достаточное освещение для работы. Лежа на спине, он вытянулся, плотно прижавшись к подстилке, что позволило ему заняться обследованием дна машины.

Сначала он ничего не обнаружил. Тщательное исследование дна ничего не принесло, затем еще раз он медленно все исследовал — и нашел держащуюся на магните на корпусе машины крохотную пластиковую коробочку с антенной. Он снял ее с «мустанга» и начал исследовать «Эм-джи». Тот же результат. Он опустил «мустанг» и вернулся в дом.

— А где ключи от твоей машины? — спросил он. — По-моему, ее надо поставить в гараж.

Она порылась в кармане и бросила их в его направлении.

— Спасибо.

Он въехал на «мерседесе» в гараж и внимательно обследовал его. Еще одна черная коробочка. Не было никаких сомнений, что еще одна была прикреплена к машине Денни.

Выключив свет в гараже, он вернулся в дом.

— Из машины еще не утащили магнитолу?

— Слушай, здесь не Бел-Эйр. Здесь живут очень приличные люди.

— Конечно. Хорошо, что у нее еще есть колеса, — сказала она. — Я думаю: сяду ли я когда-нибудь еще за руль?

— Не думай об этом. Это случится очень скоро.

— Сегодня утром я стояла у окна в гостинице и в какой-то момент мне показалось, что я увидела горизонт.

— Ты действительно его увидела.

— Я подумала, он был у меня в фокусе всего секунду, а потом я уже не смогла его увидеть.

— Расслабься, скоро все встанет на свои места.

Он проводил ее в гостиную, а сам вернулся в свой маленький, заполненный полками с книгами кабинет и набрал номер одного своего знакомого, хорошо разбиравшегося в электронике.

— Джим, это Ион Ларсен. Как дела?

— Хорошо. А ты?

— У меня к тебе дело: я обнаружил «жучка» на своей машине.

— Акустический или для пеленгации?

— Для пеленгации, а, может, и акустический тоже. Я не осматривал его тщательно.

— И что ты собираешься с этим делать?

— Я бы хотел иметь возможность отключать его по своему желанию, но не убрать совсем.

— Ты хочешь сказать, что хотел бы, чтобы эта штука работала бы, когда тебе это будет нужно, но не тогда, когда это не входит в твои планы?

— Верно.

— У этого «жучка» есть антенна?

— Да.

— И, насколько я помню, у тебя хорошие руки.

— Предположим.

— Тогда тебе надо получить второй выход на антенну. Следишь за моей мыслью?

— Какого рода выход?

— Не имеет значения. Но радио вполне подойдет. Теперь вот что ты делаешь: ты монтируешь выключатель где-нибудь на панели, затем делаешь отводку электропровода от выключателя к радио, а оттуда к антенне твоего «жучка». И тогда, когда твое радио включено, все, что тебе потребуется сделать — слегка щелкнуть выключателем, и готов выход от радио на антенну твоего «жучка». Что это даст? Ты сделаешь помехи сигналу, который будет получать этот парень. Он будет получать больше сигналов, чем хотел бы. Это собьет его с толку: неважно, следит ли он за тобой по экрану монитора или, что более вероятно, с помощью ручной рации с радиопеленгатором. Усвоил?

— Усвоил, — ответил Ларсен.

Повесив трубку, он вернулся в гараж, нашел в ящике с инструментами кусок электропровода и какие-то выключатели и взялся за работу. В «мустанге» «жучка» уже не было, поэтому он сконцентрировал свои усилия на «Эм-джи» и «мерседесе» Крис.


Глава 53


Чуть позже Денни забрал Крис и Ларсена, и все вместе они отправились по магазинам. Крис с Денни «прочесали» все Родео Драйв, зашли в «Сакс» и в «Нейман», в то время как Ларсен сопровождал их, следуя сзади, в нескольких ярдах от них.

Они пообедали в «Бистро Гарден», а затем Крис пожелала купить мебель, и они отправились на Мелроуз Авеню. Ей нужны были самые основные предметы: кровати, стулья, столы и прочее, а потому они закончили тогда, когда магазины уже закрывались. Достаточно рано они поужинали в «Валентине», а затем вернулись в Санта-Монику, прошлись по пешеходным улочкам и посидели в кафе за десертом. Уже стемнело, когда усталые они вернулись к дому Ларсена. Денни высадил их и поехал к себе. Ларсен ничего не сказал ему про «жучка» на его машине — он еще успеет сказать, если это будет нужно.

Ларсен открыл дверь и помог Крис войти с покупками.

— Что это за запах? — спросила она.

— Запах? — переспросил он.

— Ну, да!

— У тебя обоняние значительно тоньше, чем у меня, — сказал он, зажигая свет.

Он потащил пакеты с покупками в спальню и вдруг остановился. Кто-то сидел за письменным столом в гостиной.

— Что случилось? — спросила Крис.

— Ничего, — ответил он, направляя ее в спальню.

— Ион, я могу это определить по тому, как ты внезапно остановился и по твоему голосу. Что там?

— Я просто вспомнил, что я договорился встретиться здесь с другими полицейскими. Пойдем, ты устала. Ты ляжешь спать, а мы постараемся не будить тебя.

Он проводил ее в спальню и вернулся в гостиную, плотно закрыв за собой дверь. Она сидела за столом, аккуратно одетая, со скрещенными ногами, руками, лежащими на коленях, маленькая сумочка валялась позади. Он набрал номер.

— Это Ларсен, мне нужен Мартинес из отдела убийств.

— У него выходной, — ответил диспетчер.

— Дайте мне его домашний номер, — сказал Ларсен. — Это срочно!

Мартинес произнес сонным голосом:

— Да-а.

— Эл, это Ион Ларсен. Мне кажется, тебе стоит приехать ко мне. Здесь тело Хелен Мендельсон.

Мартинес тут же проснулся.

— Где?

— В моей гостиной. Ты должен прибыть сюда как можно скорее, со всей командой.

Он дал Мартинесу свой адрес.

— Я обзвоню всех и приеду, — сказал тот.

— Думаю, стоит позвонить и в отдел по убийствам полицейского управления Санта-Моники. Сделаешь?

— Это наше дело, — сказал Мартинес. — Зачем они нам?

— Часть тела жертвы обнаружена на их территории. По инструкций следует поставить их в известность.

— Хорошо.

Ларсен положил трубку и обошел тело Хелен Мендельсон. Длинные ногти были окрашены темно-красным лаком, два из них были сломаны. На теле были даже украшения. Оно было одето в деловой костюм, как будто она собиралась идти на работу. Все, кроме головы.

Он заглянул в спальню, чтобы убедиться, что Крис в порядке.

Она почти спала.

— Ты скоро придешь?

— Скоро, спи.

— Хорошо.

Он вышел из спальни и вернулся в гостиную ждать, когда приедет бригада за телом Хелен Мендельсон.


Глава 54


Они приехали вместе — сотрудники отдела убийств полицейского управления Беверли-Хиллз, медицинский эксперт, группа неотложки с двумя санитарами и, наконец, представитель отдела убийств полицейского управления Санта-Моники. Ларсен попросил их двигаться и говорить как можно тише.

— Ну, Ион, вот мы все здесь. Что же произошло?

— Я уже говорил тебе, что он занимался преследованием.

— А теперь объясни мне, какая связь между преследователем и этим убийством.

Тут вмешался представитель полицейского управления Санта-Моники.

— Эй, послушайте, объясните это всем нам! И начните с того, что вы все, черт вас побери, делаете здесь, на территории моей юрисдикции?

Мартинес повернулся к нему.

— Убийство произошло на моей территории прошлой ночью, мы отправили в морг голову с нашей табличкой. Понятно?

— Но здесь обнаружено нечто большее, чем голова, — сказал полицейский из Санта-Моники. — Здесь и руки, и ноги, и туловище — здесь, черт вас всех дери, намного больше, чем просто голова.

— Убийство произошло не здесь, — объяснил Ларсен. — Оно произошло в Беверли-Хиллз, так что это наше дело. Юрисдикция принадлежит тому управлению, на территории которого было совершено убийство.

— Кто это сказал?

— Послушайте, — продолжил Ларсен, — мы пригласили вас из вежливости, потому что мы вежливые парни. Поэтому, если вы, в свою очередь, не будете вежливо с нами разговаривать, мы выкинем вас отсюда к чертовой матери!

— Мой шеф...

— Я плевал на твоего шефа вместе со всеми его шефами, парень! Мы разрабатываем это дело, и тебе пора это понять. А теперь, если ты хочешь выглядеть идиотом в глазах своего шефа, привози его сюда, и я докажу ему, что ты полный кретин.

— Хорошо, хорошо, — сказал полицейский из Санта-Моники, поднимая руки вверх, — вы разрабатываете дело, я только наблюдаю.

— Отлично. Итак, Ион, как ты увяжешь одно и другое дело?

— Сейчас. Я занимаюсь делом о преследователе, анонимном преследователе, досаждающем последнее время одной молодой женщине — цветы, записки, — затем дело стало принимать более серьезный характер — он послал ей фотографию операции на открытом сердце, а в конце концов голову собаки в подарочной коробке.

— Голову настоящей собаки?

— Да. В квартире Хелен Мендельсон также были обнаружены цветы и голова кошки. Отсюда я делаю вывод, что это один и тот же человек.

— Похоже, — согласился Мартинес. — Ты напал на след.

— На след, но и только! Он очень ловкий. Что я знаю еще: преступник — он называет себя Поклонник — водит серый фургон «форд» и красный мотоцикл. Жертва преследователя строит сейчас новый дом, и у одного из субподрядчиков есть именно такой серый фургон и технические способности осуществить все, что делает Поклонник. Я слежу за ним, но он скрылся от меня как раз перед тем, как устроил пожар в доме девушки. Но я не могу доказать этого, а значит у меня нет серьезного основания для его ареста.

— А почему бы нам не побеседовать с ним? — спросил Мартинес.

— Если ты сделаешь это, Эл, он спрячется в своей раковине, и у нас не будет ничего, кроме незаконного ареста. Я хочу, чтобы он, оставаясь на свободе, совершил какую-нибудь ошибку, тогда я смогу прижать его.

— Да, но он остается на свободе и для совершения чего-нибудь подобного, — сказал Мартинес, кивая на тело Хелен Мендельсон.

— Насчет этого у меня есть своя теория, — ответил Ларсен. — Мне кажется, он потерпел неудачу, преследуя свою последнюю жертву, и он убил Хелен Мендельсон, чтобы снять напряжение. Я полагаю, что теперь он долгое время не совершит ничего, а за это время я что-нибудь сделаю.

— Это опасная теория, — сказал Мартинес. — Можешь представить, что скажет наш шеф, если этот парень обезглавит еще одну женщину!

— Послушай, Эл, что ты нашел в квартире Хелен Мендельсон?

— Ни одной вонючей улики.

— Правильно! И тут не найдешь. Этот парень очень, очень хитрый, и пока он не сделал ни одной ошибки. Сейчас тебе просто не за что будет его задерживать. Вот и все.

— А что заставляет тебя думать, что он сделает какую-нибудь ошибку, и это произойдет скоро, если, как ты говоришь, он не совершает ошибок?

— Я кое-что придумал и думаю, через несколько дней я возьму его.

— Ты следишь за этим парнем один?

— Да.

— Ну, по крайней мере, в этом я смогу тебе помочь.

— Это было бы замечательно, Эл, но он исчез. Он позвонил к себе на работу и сказал, что его не будет несколько дней. Дома его тоже нет. Прошлой ночью он был в гостинице, где находилась его жертва, так что он крутится где-то поблизости, но кажется, что он провалился сквозь землю.

— Как его зовут? — спросил Мартинес.

— Я назову его имя в подходящее время, — ответил Ларсен. — Я не хочу спугнуть его, пока я не буду готов встретиться с ним.

— Ион, ты берешь на себя огромную ответственность. Ты уверен, что тебе не нужна помощь?

— Хорошо, я расскажу тебе.

Мартинес кивнул.

— И Эррера не узнает о нашем разговоре?

— И Эррера не узнает.

— Хорошо. Его зовут Мелвин Джеймс Паркер, или Джеймс Мелвин Портер. Когда-то он привлекался за попытку изнасилования мальчика и был освобожден три года назад. Он поменял имя и открыл охранную фирму — и тем или другим путем сумел избежать проверки отпечатков пальцев, — он повернулся к полицейскому из управления Санта-Моники, — которые должны были быть сделаны в полицейском управлении Санта-Моники. Я попытался попросить кого-нибудь откопать мне оригиналы, но безуспешно — они в глубоком архиве.

— Я могу отправить человека постоянно следить за его домом и его фирмой, — сказал Мартинес. — Это серьезное дело.

Ларсен дал ему оба адреса.

— Он много мотается по округе, устанавливая и обслуживая системы безопасности, и он коварен, как помойная крыса. Вы должны направить туда две машины, иначе он ускользнет.

— Я могу выделить только двух парней, но оба адреса расположены недалеко друг от друга: когда он тронется, один из них сможет сообщить об этом другому.

— Отлично! И не лезьте к нему в дом — там огромнейшая собака, какую я когда-либо видел — настоящее чудовище.

— Договорились.

К ним подошел медицинский эксперт.

— Что вы мне можете сказать? — спросил Мартинес.

— Осмотр показал, что тело перед тем, как его обезглавили, было обнаженным: с него сняли всю одежду, а потом одели снова — на одежде нет ни капли крови. Тело было заморожено, так что я не могу указать вам даже приблизительную дату смерти. Два ногтя у нее сломаны, так что, очевидно, было сопротивление, но под ногтями ничего нет — все без сучка, без задоринки.

— Может, он отмыл ее? — спросил Мартинес.

— Это бы меня не удивило.

— Это сходится и со всем остальным, — вставил Ларсен. — Он чрезвычайно осторожен.

Мартинес повернулся к нему.

— Не думаю, что ты знаешь и мотив преступления.

— Знаю. Он убил ее, чтобы «насолить» мне.

— Что?

— Я вел оба эти дела очень плотно и я вышел на него. Хелен была его прежней целью, которую он бросил по какой-то причине, но он знал, что я вел то дело. Поэтому он и подложил тело сюда — он хотел утереть мне нос.

— Очень странный мотив, — сказал Мартинес. — И это сработало?

— Думаю, да, — ответил Ларсен. — Не знаю, утирали ли мне нос когда-либо столь успешно.

— Давайте, ребята, раскручивайте это дело, — сказал полицейский из Санта-Моники. — Я ухожу.


Глава 55


Они завтракали в доме Ларсена, и самого Ларсена пошатывало от недосыпа. Полицейские ушли только во втором часу ночи, и после этого он долго не мог уснуть. Он часто просыпался, думая, что в его гостиной находится обезглавленное тело, но потом вспоминал, что его увезли.

— Я бы хотела поехать сегодня в мой новый дом, — сказала Крис. — Прием назначен на завтра, послезавтра я въезжаю и хотела бы посмотреть, как там дела у Майка. Ты сможешь отвезти меня?

— Конечно. Так или иначе я собирался целый день провести с тобой.

— А работа?

— А я и есть на работе, и это самая приятная работа, о которой я мог только мечтать.

— Мне приятно, что ты так думаешь.

Ларсен подумал о другом: «жучок» с «мустанга» он снял, а у «Эм-джи» все еще было разбито ветровое стекло.

— Ты не против, если мы поедем на твоей машине? — спросил он.

— Конечно, нет, — она порылась в кармане джинсов. — Ей надо, чтобы на ней поездили.

Они помыли посуду и пошли в гараж. Ларсен никогда раньше не водил «мерседес», особенно красный с откидным верхом. Он почувствовал себя страшно неуютно среди всей этой кожи и роскоши. Он привык к своему потрепанному «мустангу» и старенькой английской спортивной машине. Выехав из гаража, он повернул на восток.

— Нам разве не в другую сторону? — спросила Крис.

— Я хочу сделать небольшой круг, — пояснил Ларсен.

Он проехал через жилые кварталы Санта-Моники, часто поворачивая и то и дело поглядывая в зеркало заднего вида. Похоже, что за ними никого не было.

Сделав еще один поворот, он щелкнул установленным им выключателем и направился к прибрежному шоссе. Машина была превосходная, подумал он, вливаясь в поток машин и вырываясь из него, когда он нажимал на газ.

— Неплохо, — сказал он. — Для новой машины.

— Но ты предпочитаешь старые?

— Ну, я думал, что я их предпочитаю, но это совершенно другое. Если ты не против моего вопроса, сколько она стоит?

— Восемьдесят с чем-то тысяч, — ответила она. — Точно я не помню, потому что покупал ее Джек Берман. Я увидела ее только тогда, когда ее доставили ко мне домой.

— Это больше, чем мой годовой заработок, — пробормотал он себе под нос.

— Мне кажется, тебе не стоит беспокоиться, — сказала она. — Это всего лишь машина, даже если она и дорогая.

— Знаю, об этом просто не надо думать, — ответил он. — И я пытаюсь. К этому надо привыкнуть.

Когда Ларсен затормозил около дома Крис, он увидел, что вокруг дома вырос постоянный забор, и были установлены ворота с дистанционным управлением. Во дворе был сделан гараж на шесть машин, озеленители сажали цветы и кустарники.

— Это будет очень красивое место, — сказал он.

— Таким оно должно быть уже завтра вечером, — отозвалась Крис. — Я сказала им, что это последний срок.

Он помог ей выйти из машины.

— Это здорово, что ты решила устроить прием для людей, которые строили этот дом.

— Ничего особенного в этом нет. Просто я хотела, чтобы строительство было завершено вовремя, поэтому я и пригласила всех рабочих прийти со своими женами. Майк сказал, они стали лучше работать после того, как узнали об этом.

— Отличная идея, — отозвался Ларсен.

Он открыл новую входную дверь и вошел в помещение, где еще царил строительный бедлам. Рабочие всех профессий сновали по дому, что-то прибивая, распиливая, подкрашивая. Они прошли в гостиную и увидели, как два молодых парня ломами пытались высадить панорамное окно. Один из них был сын Мошковица, Ленни.

Тут подошел сам Майк Мошковиц.

— Привет, мне очень жаль, что вы пришли как раз в тот момент, когда мы исправляем одну ошибку.

— А в чем дело? — спросила Крис.

— Окно на шесть дюймов расположено не по центру. Мне очень стыдно, но до сегодняшнего дня я и не знал об этом. Пришлось вызывать строителей вновь, чтобы они выбили его и вставили заново, затем штукатуры переделают стены, и у маляров еще будет время, чтобы завершить здесь все работы до завтрашнего вечера. Не волнуйтесь, это моя ошибка, так что ничего вам не будет стоить.

Ленни и второй парень посмотрели на них.

— Ион, вы помните моего сына Ленни, а это Бад Карсон, — представил Мошковиц. — Бад — субподрядчик по монтажу, и я пригласил его лично исправить нашу ошибку.

Ион протянул руку, но Карсон только махнул в ответ и вернулся к работе.

— Он сегодня не в лучшем настроении, — объяснил Мошковиц. — Закончил свою работу несколько недель назад, а сейчас я должен был оторвать его от другой работы, чтобы переделать это окно.

Ларсен приблизился к Мошковицу.

— А о Паркере вы что-нибудь слышали?

— Ничего после того как я пригласил его на завтрашний прием, — ответил тот.

— Он согласился прийти?

— Да, он очень обрадовался. Он сказал, что уедет на какое-то время в другой штат повидать свою мать, но обязательно вернется к приему.

— Спасибо, — ответил Ларсен. — Если вы узнаете, что по какой-либо причине он не появится, дайте мне об этом знать.

— Обязательно.

Крис дернула его за локоть.

— Мы хотим немного пройтись по дому, Майк. Ион, пойдем посмотрим, где я буду жить.

Они прошли через весь дом, который, казалось, был еще далек от завершения.

— Всегда перед окончанием строительных работ создается такое ощущение, — сказал Ларсен. — Трудно поверить, что они сделают в срок, чтобы послезавтра ты могла уже въехать сюда. Но я вижу, что они близки к завершению. Хотя, я думаю, еще пару недель ты будешь видеть то одного, то другого строителя, потому что всегда по мелочам что-то надо доделать или переделать.

Они вошли в спальню, и Ларсен остановился, чтобы полюбоваться комнатой.

— Здесь будет очень красиво, — сказал он. — Я и не обратил внимания, когда мы были здесь в последний раз, что ты спроектировала здесь две ванные комнаты и две гардеробные.

— Я спроектировала это для двоих, — ответила Крис, — надеясь, что я не проведу остаток своих дней в одиночестве. А как бы ты отнесся к тому, чтобы переехать сюда вместе со мной?

— Это что, своего рода предложение? — спросил он.

— Это больше, чем предложение, — ответила Крис. — Я совершенно серьезно. Я привыкла, что ты все время рядом, и мне это нравится. В один прекрасный день, может, я и сделаю тебе предложение, но я подумала, было бы замечательно, если бы мы просто для начала пожили здесь вместе.

— Это самое лучшее предложение, которое мне делали за всю мою жизнь, — ответил Ларсен. — И это замечательная идея! Я буду рад ее обдумать.

— Подумай, — сказала Крис. — И прими правильное решение. Пойдем, давай выйдем на террасу.

Они вышли в главный коридор и прошли на террасу, простиравшуюся над Тихим океаном. Стоя, прижавшись друг к другу, они любовались нескончаемой водной гладью.

— Ион, — сказала она. — Я вижу горизонт.

Он взглянул на нее.

— Ты хочешь сказать, что эти глаза, кроме того, что они очень красивы, могут еще и видеть?

— Я хочу сказать, что я вижу вдали корабль достаточно ясно и четко.

Она указала на танкер, проплывавший вдоль побережья.

— Это замечательно, Крис!

— Но проблема в том, что пока я не вижу отчетливо ни пляж, ни тебя. Но, надеюсь, все восстановится.

Положив ладони ему на лицо, она поцеловала его.

Внезапно сзади раздался ужасный грохот. Они резко обернулись.

— Какого черта, что ты делаешь? — закричал Ленни Мошковиц Баду Карсону.

— Заткни свою пасть, — заорал тот в ответ.

— В чем дело? — спросила Крис.

— Похоже, что у них произошел инцидент с окном твоей гостиной. Из него только что вылетел лом.

— Идиот! — опять закричал Ленни. — Это было самое идиотское движение, какое я когда-нибудь видел.

— Заткнись, сосунок, — заорал снова Карсон.

Крис рассмеялась.

— Пойдем отсюда. Я не хочу слышать, какой будет взрыв, когда это обнаружит Майк.

* * *


На обратном пути, сидя за рулем «мерседеса», ему вдруг стало очевидно, что скоро он будет жить с известной актрисой на Малибу Бич и привыкнет водить эту машину. Эта мысль немного его смутила.


Глава 56


После обеда с Крис остался Денни, а Ларсен поехал к себе в управление. В отделе убийств он нашел Мартинеса и сел к его столу.

— Я слышал, что Паркер уехал в другой штат навестить свою мать, — сказал он. — Это, естественно, ложь, тем более мы знаем, что он крутится где-то здесь, но стоит проверить, есть ли у него мать вообще.

Мартинес повернулся к своему компьютеру и вывел на дисплей данные о Джеймсе Мелвине Портере.

— Есть. Его мать живет в Окленде. Я могу попросить, чтобы тамошние полицейские помогли нам со слежкой.

— По-моему, не стоит. Паркер сказал, что завтра он вернется в город и, я уверен, он появится.

— Как раз вовремя, чтобы вы встретились лицом к лицу.

— Именно так.

— Что же ты все-таки планируешь?

— Он собирается на прием для рабочих, которые были заняты на строительстве дома — он устанавливал там систему безопасности.

— Это дом Крис Кэллавей?

— Ты обещал не задавать вопросов. Так, Эл?

— Да. Но будет лучше, если я расставлю там людей.

— Нет, нет и нет. Он учует их за милю, а я не хочу его нервировать, когда он появится на приеме.

— Ион, если там что-то случится, Эррера уволит тебя.

— Если там что-то случится, я сам уволю себя, — ответил Ларсен.

* * *


Вернувшись домой, он застал там дремавшую Крис и Денни, вытянувшегося на софе и читающего какой-то журнал.

— Нам лучше поговорить, пока Крис спит, — сказал Ларсен.

— Давай.

— Вот, что я хочу сделать завтра вечером: мы поедем на прием двумя машинами — машиной Крис и моей «Эм-джи». Он начинается в шесть, поэтому я побуду там некоторое время, а потом скажу, что мне вечером надо быть на работе, и уеду. Я отъеду достаточно далеко, — продолжил он, — чтобы оказаться вне поля зрения тех, кто находится в доме или около него, и вернусь обратно пляжем. Тебя я хотел бы попросить выйти на террасу и спустить вниз складную лестницу, затем выключить на террасе свет и закрыть туда двери, чтобы ни у кого не возникло желания туда выйти. Затем, я хочу, чтобы ты уехал тоже.

— Ты хочешь сказать, что мы оставим ее одну?

— Подожди, пока не останутся одна-две пары, и уезжай. Извинись, что тебе надо что-то купить, или встретиться, или не знаю что. Садись в машину Крис и поезжай в сторону Малибу. По левую руку, ниже приборной доски, увидишь маленький черный выключатель. Его надо переключить в противоположном направлении.

— Для чего?

— На машину Крис, обе мои и твою машину Паркер установил «жучков».

— Что?

— Это дает ему знать, где мы находимся. Этот переключатель делает «жучку» помехи, что помешает ему узнать, если он будет следить, как далеко ты уехал.

— А если, когда я буду уходить, одним из оставшихся людей будет Мел Паркер?

— В этом-то вся и хитрость. Ты только объявишь, что уходишь. Но далеко не уезжай. Сделай то же самое, что сделаю я: вернись в дом по пляжу, мы встретимся на террасе. Там есть небольшой навес для хранения мебели, которая будет стоять на террасе, вот под этим навесом мы и встретимся. Из дома нас не будет видно, даже если кто-либо захочет выйти на террасу.

— А потом?

— Сегодня ночью я проберусь в дом и установлю там крохотные передатчики. Один мой друг дал мне небольшой приемник, который позволит нам услышать, что будет происходить в доме. Крис будет знать кодовое слово. Как только она его произнесет, мы его схватим.

Денни молча слушал, затем сел и прикрыл глаза.

— Крис будет служить приманкой? Так?

— Что-то вроде.

— Ион, это мне не нравится.

— Мне тоже, но это единственная ниточка, за которую мы можем ухватиться.

— А никаких других вариантов нет?

— Есть. Мы можем подождать, когда Паркер убьет кого-нибудь еще, и попытаемся схватить его, но...

— Что ты имеешь в виду — еще?

Ларсен встал, подошел к двери спальни и глянул на Крис. Она спала, калачиком свернувшись на постели. Вернувшись в гостиную, он сел.

— Пару ночей назад Паркер убил молодую женщину, которую звали Хелен Мендельсон. Я занимался ее делом несколько месяцев назад, потом контакт прекратился. Я полагаю, Паркер разозлился, что я мешаю ему преследовать Крис, и захотел показать мне, на что он способен.

— Не понимаю, как это убийство могло повлиять на тебя?

— Голова женщины была найдена позавчера в Беверли-Хиллз. Вчера вечером, когда ты привез нас домой после ужина, ее тело было усажено в гостиной за письменный стол.

— Без головы?

— Без головы.

— О, Боже! Как это, должно быть, напугало Крис?

— Крис об этом ничего не знает. Это был первый раз, когда я обрадовался, что она слепа. Хотя меня это сильно напугало!

— Хорошо я не зашел к тебе на кофе, — сказал Денни. — Я бы заорал как резаный.

— Это было бы вполне оправдано.

— Но я не могу поверить, что он насадил «жучков» нам в машины, — проговорил Денни, отрицательно качая головой.

— Именно так он узнал, что мы были в гостинице Приткина.

— Он знал, что мы там были?

— После того, как ты вечером оставил нас с Крис вдвоем, он вошел в номер и на зеркале в гостиной написал губной помадой Крис, что она никогда от него не избавится.

— А ты что делал?

— Я не знал, что он там был, пока он не ушел.

— А почему он ничего другого не сделал, если он был в номере?

— Не знаю. Думаю, он не догадался, что мой пистолет остался в гостиной, где мы разделись.

— Из этого следует, что, куда бы вы ни пошли, одежду всегда надо брать с собой.

— Ты абсолютно прав.

— Ион, а что, если твой план не сработает завтра вечером?

— Не знаю, Денни. Честно, не знаю. Может, я разрешу тебе убить Паркера.

— Это я сделаю с удовольствием, — ответил Денни.

В тот же вечер Ларсен встретился со своим другом Джимом, специалистом по электронике. В доме Крис в Малибу Джим обошел весь дом, разглядывая потолок.

— В какие комнаты ты хочешь установить передатчики?

— В гостиную, столовую, кухню, спальню и кабинет, — ответил Ларсен.

— Ты хочешь, чтобы было слышно много голосов? Все, что будут говорить в комнате?

— Нет, это не обязательно — один или два.

— Это намного проще и дешевле: не надо будет использовать суперчувствительное оборудование.

Он открыл чемоданчик с инструментами и принялся за работу.

* * *


Часа через два Ларсен стоял на пляже, держа в руках небольшой ручной приемник.

— Раз, два, три, четыре, — произнес Джим. — Это кухня. Перехожу в гостиную.

Испытания благополучно прошли в каждой комнате. Ларсен поднял лестницу на террасу и подошел к Джиму.

— Работает безупречно, — сказал он.

— А что тут удивительного? — спросил Джим.


Глава 57


Перед тем как отправиться в Малибу, они собрались в гостиной в доме Ларсена. Он усадил Крис и Денни на софу", а сам сел на стул напротив — пора было объяснить Крис, какой у него был план.

Он взял ее за руку.

— Крис, мы с Денни покинем прием до его окончания.

— Как?

— Как только первые гости начнут расходиться, мы тоже уедем, мы поедем вдоль берега в противоположных направлениях, а затем пляжем вернемся к дому и поднимемся по лестнице на террасу.

— Это означает, что я останусь с Паркером наедине?

— Не совсем. Я хочу, чтобы ты задержала хотя бы одну пару, пока мы успеем добраться до места.

— А как я смогу это сделать?

— Предложи им еще выпить, покажи им дом, что угодно — только, чтобы они немного задержались. Не волнуйся, я буду слышать все, что происходит в доме через это, — он вложил ей в руку маленький приемник. — Мы хотим заставить Паркера поверить, что ты остаешься с ним наедине на несколько минут.

— Я должна буду остаться с ним наедине?

— Ты не останешься — надо только, чтобы он в это поверил. Мы с Денни будем находиться на террасе и слушать. Как только ты произнесешь фразу «Вы, должно быть, сошли с ума!» — мы тут же схватим его. Мы будем ждать твоего сигнала.

— Вы, должно быть, сошли с ума, — повторила Крис.

— Правильно.

— Это точно.

— Пистолет у тебя с собой?

Она потрогала карман своих шелковых брюк.

— Здесь и, по-моему, он немного нарушает силуэт моих брюк.

— Надень пиджак, чтобы он закрывал его.

— А когда я останусь с ним одна, что мне делать?

— Поговори с ним, дай поговорить ему. Ты можешь завести с ним разговор о его работе, мы с Денни услышим это, и он, таким образом, выдаст себя. У нас есть много, в чем его можно будет обвинить, если у нас будет веское основание. Затем мы получим ордер на обыск в его доме и в его фирме и думаю, найдем улики, которые докажут, что именно он совершал преступления. А когда это случится, он исчезнет из нашей жизни навсегда — это я тебе обещаю!

— Тогда я согласна, — решительно сказала Крис.

* * *


Ларсен в «Эм-джи» следовал за «мерседесом» по прибрежному шоссе в сторону Малибу. Дувший в лицо ветер испарял стекавший по лбу нервный пот, он старался глубоко дышать, чтобы привести пульс в нормальное состояние. Рука, державшая руль, дрожала.

* * *


Они приехали в дом как раз тогда, когда разгружали привезенную еду и шампанское. Ларсен отозвал в сторону старшую официантку.

— Как только вы сервируете столы, вы можете быть свободны, — сказал он.

— Вы не хотите, чтобы мы обслуживали гостей? — спросила она.

— Нет, в этом нет необходимости. Разложите все на столах, гости обслужат себя сами.

— Как скажете, — ответила женщина и вернулась к своей работе.

Ларсен обошел дом, чтобы убедиться, что все «жучки» на местах. Они были видны, но не бросались в глаза, поскольку не было никаких проводов — каждый передатчик работал на батарейках. Он вышел на террасу и проверил слышимость своим приемником — все было безукоризненно.

Солнце медленно опускалось за горизонт, но у них еще было в запасе часа два дневного света. Он вернулся в дом. Наставал решающий час.

* * *


Первым из субподрядчиков пришел Джимми, водопроводчик, с женой и дочерью-подростком; сразу за ними появился Майк Мошковиц с женой и Бад Карсон, монтажник; затем электрик и толпа строителей, большинство с женами или подружками. Затем появился Ленни Мошковиц и тут же приступил к пиву. Прошло уже около часа, когда появился Мел Паркер.

Ларсен стоял рядом, но он сделал вид, что не заметил Паркера, предоставив Майку Мошковицу право приветствовать его.

— Я рад, что вы смогли вернуться вовремя, — сказал главный подрядчик.

— Я тоже, — ответил Паркер. — Мне надо было добираться из Окленда, но на трассе было не очень много машин. Что, все закончено?

— Да, в той стадии, когда заказчик уже может въезжать. А вот и она. Подойдите, поприветствуйте ее.

— Обязательно.

Крис беседовала с молодой парой о сложностях электропроводки, когда она увидела две приближающиеся тени и услышала голос Майка Мошковица.

— Крис, вы помните Мела Паркера? Он устанавливал в доме сигнализацию.

— Конечно, — радостно отозвалась Крис, протягивая руку в направлении, где стоял Паркер.

Пожимая ее, она очень старалась не вскрикнуть.

— Место стало очень красивым, — сказал Паркер. — Майк проделал огромную работу.

— Он сказал мне, что вы тоже проделали огромную работу, — ответила Крис. — Я буду себя чувствовать в полной безопасности, зная, что оборудование работает и что ваши люди ждут моего звонка.

— Это наша работа, — ответил Паркер. — А вы не собираетесь сниматься в новых фильмах?

«Мерзавец, — подумала она. — Ты знаешь, что я не вижу и не могу сниматься — и издеваешься!»

— Как раз сейчас мы разрабатываем новый проект, — вместо этого сказала она.

— А что это за проект?

— О, я не могу пока о нем рассказывать — мы еще не подписали контракты, но, если все будет в порядке, надеюсь, мы начнем снимать в начале будущего года.

— С нетерпением буду ждать, — сказал Паркер. — Извините, я налью себе немного шампанского.

Он отошел к столу, где стояло шампанское и закуски.

Денни подошел к Ларсену, предложив ему бокал охлажденного шампанского.

— Я спустил лестницу вниз, — сказал он. — Когда мы будем уходить?

— Еще рано. Здесь еще много людей.

Прием продолжался уже полтора часа, и первые гости стали покидать дом.

— Уже скоро! Подожди немного.

— Да, как только первые начнут уходить, остальные повалят за ними следом, — сказал Денни.

Денни оказался прав: гости стали расходиться. Скоро осталось человек двенадцать, включая Мошковица и Мела Паркера.

Ларсен вернул свой бокал Денни.

— Я уйду первым, — сказал он. — Ты уходи, когда здесь останется человек шесть.

Паркер уже не разговаривал с Крис, но он стоял у бара, всего в нескольких шагах, наливая себе еще бокал шампанского.

Ларсен подошел к Крис.

— Мне пора уходить, — сказал он достаточно громко, уверенный, что Паркер слышит его.

— А ты не мог бы остаться еще? — спросила Крис. — Сегодня будет необыкновенный закат.

— Извини, но у меня на работе совещание, и мой шеф требует, чтобы я явился. Я вернусь около десяти или чуть позже, если ты захочешь поехать куда-нибудь поужинать.

— Хорошо, я подожду.

Ларсен пожал руку Майку Мошковицу и вышел из дома.

* * *


Денни прогуливался по террасе, глядя по сторонам, чтобы убедиться, что никого вокруг нет. Он спустил лестницу до конца на пляж. На пути в дом он столкнулся с монтажником Бадом Карсоном и немного с ним поболтал.

Ларсен сел в машину, достал из кармана маленький приемник и, положив его на сиденье рядом с собой, включил его. Шум звуков оглушил его, он повернул ручку настройки. Джим был прав: аппаратура не была настолько чувствительной, чтобы различить один или два из множества голосов.

Он тронулся, с некоторым трудом пытаясь объехать темно-синий фургон, который был припаркован так, что загородил ему дорогу. Где-то он уже видел этот фургон, он постарался вспомнить это по его номеру. Он выехал на дорогу и поехал в направлении Лос-Анджелеса.

Внезапно он услышал четко и ясно голос Денни:

— Крис, мне надо смотаться в аптеку в Малибу Виллидж. Ты не обидишься, если я покину компанию на полчаса?

Денни совершенно определенно стоял прямо около передатчика.

Голос Крис заглушили шумы, но Ларсену и не надо было слышать ее ответ. Еще пару сотен ярдов по дороге вдоль пляжа, и он начал искать место между домами, где можно было бы выскочить на пляж. Такого места нигде не было. Земля в Малибу была слишком дорогой, чтобы оставлять проходы между домами. Ларсен знал, что он уже отъехал слишком далеко от дома. Он начал беспокоиться.

Он остановил машину и полез в отделение для перчаток за маленькой ручной рацией.

— Денни, это Ион, ты слышишь меня?

Раздалось какое-то потрескивание, а затем он услышал тихий голос Денни.

— Да, я здесь, Ион.

— Где ты?

— На дороге, в нескольких сотнях ярдов от дома. Я не могу найти место, где бы проникнуть на пляж.

— У меня та же проблема. У тебя на пути сейчас будет ресторан. Попробуй пройти через него. Если будет надо, разбей окно.

— Без проблем, — ответил Денни.

Ларсен подъехал к ближайшему дому. Он вышел из машины и нажал дверной звонок. Мужчина в купальном халате подошел к двери. Ларсен предъявил свой значок.

— Я офицер полиции. Мне надо пройти на пляж. Не мог бы я пройти через ваш дом?

— Разрешите взглянуть на ваше удостоверение с фотографией, — сказал мужчина.

Ларсен протянул ему пластиковую карточку. Теперь он беспокоился, что все так затягивалось.

Мужчина внимательно изучил его удостоверение, сравнив его с фотографией.

— У вас есть ордер на право входа в мой дом?

Ларсен оттолкнул его в сторону.

— У меня нет на это времени, мне надо только пройти через него.

— Я вызову полицейских, — закричал мужчина.

— Я и есть полицейский, — ответил Ларсен, пытаясь отыскать кухню.

Он вышел на террасу с лестницей, похожей, как у Крис, опустил ступеньки и спустился на пляж.

— Чертовы полицейские, — орал сзади мужчина с террасы. — Это было незаконно!

Не обратив никакого внимания на его слова, Ларсен побежал вперед.


Глава 58


Крис беседовала с Джимми, водопроводчиком и его женой, которые выпили достаточно много шампанского и были здорово навеселе.

— Слушайте, я расскажу вам истории о моих клиентах, — начал Джимми. — Люди могут говорить при водопроводчиках все что угодно. Мы как шоферы: люди ведут себя в нашем присутствии так, будто мы вообще не существуем. Знаете?

— Да, я могу себе представить, — ответила Крис.

Она все время наблюдала за тенью Мела Паркера, который, похоже, был занят беседой с другой тенью.

К ней подошел Майк Мошковиц.

— Ребята, уже поздно, пора и честь знать, — сказал он Джимми и его жене.

Она, придержав его за локоть, прошептала:

— Майк, не дайте Паркеру уйти. Если он начнет собираться, скажите, что я хочу еще побеседовать с ним о том, как пользоваться его сигнализацией. А потом уходите сами.

— Вы уверены? — спросил Мошковиц.

— Уверена.

Она повернулась к Джимми и его жене.

— Извините, что мы шептались. Нам надо было решить несколько деловых вопросов.

— Никаких проблем, — ответил Джимми. — Мы, пожалуй, уже пойдем.

— Я поведу машину, — сказала его жена.

— Как скажешь, голубка моя.

Мошковиц проводил их до двери, а затем вернулся к Крис.

— Мел, — позвал он. — Крис хотела немного побеседовать с вами.

Он наклонился к Крис.

— Вы уверены?

Она увидела его приближавшуюся тень.

— Хорошо, — сказал Майк. — Мне надо идти. Надеюсь, все готово к вашему завтрашнему переезду? Может быть, нам прийти утром, чтобы убрать посуду?

— Не волнуйтесь об этом, — сказала Крис. — Завтра придут из ресторана и наведут здесь порядок.

— Тогда спокойной ночи, — сказал Мошковиц.

Крис услышала, как за ним закрылась входная дверь. Она осталась наедине с Мелом Паркером.

* * *


Денни в это время дискутировал с хозяином ресторана.

— Единственное, что мне нужно, это пройти на пляж, — убеждал его он.

— Извините, сэр, но у нас есть соглашение с соседями, что мы не будем дозволять посетителям проходить на пляж через наше заведение. Добрые отношения с соседями для нас имеют очень важное значение. Надеюсь, вы понимаете.

— Понимаю, — сказал Денни. — Но вы не понимаете! Мне необходимо пройти на пляж — от этого зависит жизнь одного человека.

— Сэр, — сказал хозяин ресторана. — Я слышал столько разных поводов от тех, кто пытался выйти на пляж и прорваться в дома к кинозвездам, что я ни при каких условиях не могу этого позволить. Если вы проедете по этой дороге вниз еще милю-другую, вы выйдете на пирс. Оттуда вы сможете попасть на пляж.

— У меня нет на это времени.

— Извините, но если вы хотите попасть на пляж Малибу, у вас должно быть время, чтобы попасть в общественную зону, здесь же — частная зона.

Денни вытянулся во все свои полные пять футов и пять дюймов.

— Мистер, — сказал он, — я собираюсь пройти на пляж через вашу заднюю дверь, и, если я не смогу обойти вас, я буду вынужден пройти через вас.

— Попробуйте, — ответил тот.

* * *


Ларсен пытался успокоиться. Он начал бежать эту милю от того самого дома, а прошло уже так много времени, как он пробегал целую милю, не запыхавшись. Прилива не было, и он старался бежать по сырому песку, чтобы не увязали ноги. Во время этого спринта он достал из кармана приемник и включил его. Достаточно отчетливо он услышал голос Майка Мошковица, который желал Крис спокойной ночи. Крис осталась одна с Паркером. Ларсен попытался выровнять дыхание. «Не беги, — говорил он себе, — если ты сорвешь дыхание, ты никогда не сможешь этого сделать». Ему казалось, что он никогда не увидит ее дом.

— Что я могу сделать для вас? — спросил Паркер.

Крис постаралась взять себя в руки.

— У меня есть одна довольно необычная проблема, связанная с моей безопасностью. Я подумала, может быть, вы смогли бы мне помочь?

— Возможно, — ответил Паркер. — А что, кто-то беспокоит вас?

— Что-то вроде этого, — ответила Крис. — Так, в жизни, он похож на парня, с которым, мне кажется, я смогла бы познакомиться поближе, если бы были немного другие обстоятельства.

— Но если вы хотите познакомиться с ним поближе, зачем вам усиливать свою безопасность?

— Я подумала, может, я произвела на него неверное впечатление? Понимаете, я сразу же обратилась в полицию, а теперь я думаю, что, видимо, этого не стоило делать.

— Вы имеете в виду вашего дружка Ларсена?

— Ну да. И теперь я не знаю, как от него отделаться!

— И вы хотите, чтобы я помог вам отделаться от него? — спросил Паркер.

— А как вы к этому отнесетесь?

Крис стояла на том месте, на которое указал ей Ларсен. Она молила Бога, чтобы он находился на террасе и чтобы слышал то, что она говорила.

— Я могу вам в этом помочь, — сказал Паркер.

В этот момент в доме погас весь свет.

* * *


Ларсен находился уже в сотне ярдов от дома, когда он увидел, что в доме погас свет. Какого черта? В доме была включена каждая лампочка, так, чтобы жены строителей могли осмотреть весь дом — и все они одновременно погасли. Или отключился главный рубильник, или кто-то выключил главный выключатель. Он постарался бежать быстрее.

— Что случилось? — спросила Крис.

— Похоже, отключился главный рубильник, — сказал Паркер. — Впрочем, здесь достаточно света от заката.

Но для Крис света было недостаточно. Ее глаза еще не могли так быстро привыкнуть к изменениям света, и она почувствовала, что погрузилась в кромешную тьму. Она взглянула в сторону окна — закат показался ей тусклым пятнышком среди глубокой серой мглы.

— Вы можете исправить это? — спросила она. — При таком свете я не очень хорошо вижу.

— Думаю, да, — ответил Паркер, — но я отношусь к тому типу людей, которым нравится полумрак.

— Пожалуйста, — попросила она. — Я прошу вас, исправьте.

— Хорошо, хорошо, — ответил он. — Я сейчас вернусь.

Он ушел.

Она стояла в темноте, вся дрожа. Положив руки в карманы, она нащупала свой маленький пистолет. Он был там, теплый, согретый теплом ее тела.

Внезапно на ее плечо опустилась чья-то рука.

* * *


Ларсен, наконец, добрался до дома. Его сердце безумно колотилось, он никак не мог справиться с дыханием. На мгновение он остановился, уронив руки на колени, потом посмотрел на лестницу. Ее не было. Ларсен бросил взгляд наверх, на террасу, и его охватила паника. И тут он услышал в приемнике голос Крис, громкий и отчетливый:

— Вы, должно быть, сошли с ума! — сказала она.


Глава 59


Ларсен вспомнил, что один раз он уже был в такой ситуации, когда он находился внизу, а лестница была поднята. Пробираясь под террасой внизу, он пытался найти проход, которым можно было бы выйти к парадному входу. Ничего не было: теперь все было полностью обшито тесом и гонтом. Бегом он вернулся на пляж и огляделся — и в одну, и в другую сторону, куда только доставал взгляд, на всем расстоянии простирались дома. Между ними не было никакого прохода, и никакой возможности попасть с пляжа.

* * *


Невидимая рука взяла Крис за плечо и развернула.

— Что вы делаете? — спросила она.

Света все еще не было, так что она еле-еле могла различить тень рядом с собой.

Голос прошептал:

— Я подумал, что пришло время нам остаться наедине.

Волосы у нее встали дыбом.

— Может, для этого уже и пришло время. Где вы были?

— Я все это время был рядом, — прошептал голос.

— А почему вы шепчете сейчас? — спросила она. — Почему вы не разговариваете, как мужчина?

— Мне нравится шептать, — ответил голос. — Это более интимно.

— Забавно, — сказала она. — Вы ведете себя не как мужчина, который желает интимности. Я бы сказала, что вы поступаете как мужчина, который боится женщин.

Неожиданно он схватил ее за волосы и впервые заговорил почти нормальным голосом.

— Думаешь, я тебя боюсь, да? По-моему, мне следует просто показать тебе, насколько я не боюсь тебя.

Крис произнесла очень громко и отчетливо:

— Вы, должно быть, сошли с ума!

Он обхватил ее сзади и крепко прижал лицо ладонью.

Крис попыталась сопротивляться, чтобы приблизиться к нему, но он держал ее волосы на некотором расстоянии. Снова с силой он сжал ее лицо.

— А вам не нравится, когда женщина приближается к вам? — спросила она.

Она попыталась придвинуться к нему поближе, но он был слишком сильным для нее.

— Ну же, — подначивала она его, — обнимите меня.

Он приблизился, обняв ее одной рукой за талию, а другой, быстро отпустив ее волосы, крепко прижал к себе — так, что у нее перехватило дыхание.

Крис одной рукой смогла нащупать его лицо.

— Ну наконец! Ты, подонок! — взвизгнула Крис.

Отдернув другую руку, она сжала ее в кулак и, собрав все свои силы, воткнула большой палец ему в правый глаз. Вскрикнув, он отступил от нее. Крис полезла в карман за пистолетом.

* * *


Ларсен услышал мужской крик. Затем наверху раздались четыре громких выстрела.

Чтобы услышать их, приемник уже ему был не нужен. Отбросив его в сторону, он подскочил к одной из стоек, поддерживавших террасу, и начал взбираться по ней наверх. Занозы вонзились ему в руки и ноги, но, крепко вцепившись в стойку, он продолжал медленно продвигаться наверх. Несколькими футами выше находилась горизонтальная балка. Если бы ему удалось ухватиться за нее и самому туда взобраться, то потом он сможет добраться до основания террасы. Он продолжал лезть вверх.

Удар пришелся по кисти Крис, и пистолет вылетел у нее из руки. Неужели ни один из ее выстрелов не попал в него? Он опять сгреб ее, но ей удалось вцепиться ему в волосы правой рукой. Левую она сжала в кулак и снова со всей силой ткнула теперь в его левый глаз. Он опять закричал от боли. С трудом освободив из ее руки волосы, чтобы избежать другого удара, он кинулся в сторону. Теперь он находился между Крис и заходящим за его спиной солнцем.

* * *


Ей стали видны его очертания. Силуэт на фоне заходившего солнца. Она могла видеть, что его руки прижаты к лицу, а ноги широко расставлены.

— Теперь ты еще более слепой, чем я! Не так ли, ублюдок?

Сделав один шаг в его сторону, она изо всех сил ударила его ногой, так что даже вскрикнула от напряжения. Она попала прямо ему в пах, и его руки, оторвавшись от лица, схватились за новую болевую точку. Подскочив к нему, Крис схватила его за голову. Теперь, вцепившись ему в волосы обеими руками, она двинула коленкой ему по лицу. Тут она почувствовала, что сквозь шелк брюк на нее сочится кровь.

Мужчина взвыл от боли и бешенства и, шатаясь, выбежал через распахнутые раздвижные двери на террасу. Тут он выпрямился, и, когда он это сделал, она заметила, как что-то сверкнуло у него в руке. Он пошел на нее.

* * *


Пересиливая боль, Ларсен добрался до горизонтального бревна, зацепился за него, а затем ухватился обеими руками и подтянулся. Упершись в бревно одним коленом, он наконец, поднялся. Теперь его голова была на уровне террасы. В угасающем свете дня он увидел мужчину, в руке которого был такой огромный нож, которого Ларсену еще никогда не приходилось видеть. Он схватился за пистолет. В этот момент другая фигура, буквально вылетев из дома на террасу и столкнувшись сдержавшим нож мужчиной, изо всех сил стала толкать его назад к металлическому ограждению.

Ограда под тяжестью обоих повалилась, и обе фигуры, сцепившись вместе, стали тяжело валиться вниз на скалы, торчавшие в двадцати футах под ними. Ларсен, положив пистолет на пол террасы, подтянулся туда сам. Схватив оружие, он подбежал к сломанной ограде.

Крис, упав на руки и на колени, стала шарить по полу в комнате в поисках пистолета. Что-то происходило, но что, понять она не могла. Наконец, она нашла пистолет.

В тот момент, когда Ларсен достиг пролома в ограде, он увидел, как из дома вспыхнул огонек, и почувствовал свистящий звук у самого уха. Он обернулся.

— Нет, Крис! Не стреляй! Это я, Ион!

Она стояла, нагнувшись вперед и готовясь выстрелить, в той позе, как он учил ее. Двумя руками она держала пистолет перед собой, но больше не стреляла.

— Расслабься, — сказал он. — Теперь все в порядке.

Он направился к ней, но был остановлен раздавшимся сзади звуком выстрела из пистолета. Повернувшись, он побежал назад к сломанной ограде. Когда он подошел, раздался выстрел, потом еще один.

Заглянув за край террасы, Ларсен увидел стоявшего в сумерках мужчину с пистолетом в руках. Он стоял с широко расставленными ногами над другим, ничком лежавшим на скалах.

— Ни с места! — крикнул он. — Полиция!

Человек с пистолетом, повернувшись, посмотрел вверх на террасу.

— Бросай оружие или я стреляю, — крикнул Ларсен.

— Господи, Ион, да это же я, — ответил голос.

— Денни?

— А ты рассчитывал увидеть бригаду полицейских?

— Не стреляй больше, — сказал Ларсен.

— Я и не собираюсь, — ответил Денни.

— Стой там, где стоишь, я спущусь к тебе через минуту. Крис? — он вернулся в дом и обнял ее.

— Что произошло? — спросила Крис.

— Это был Денни, — ответил Ларсен. — Он позаботился о Паркере — все кончено.

Он погладил ее по голове.

— С тобой все в порядке?

— Я бы предпочла, чтобы зажгли свет, — сказала она.

— Стой здесь и никуда не уходи.

Ларсен прошел в коридор, нашел главный выключатель и повернул его. Свет загорелся вновь, и он вернулся в гостиную.

— Я спущусь на пляж и помогу Денни, — сказал он. — Не выходи на террасу, ограда сломана.

— Я подожду здесь, — сказала она.

Ларсен вышел на террасу, спустил лестницу и сбежал по ней вниз. Денни и Паркер находились всего в нескольких футах от него.

— Денни, с тобой все в порядке?

— Абсолютно, — ответил Денни, указывая пистолетом. — Он принял на себя всю силу удара.

— Ты должен был выстрелить в него? — спросил Ларсен спокойно.

Денни повернулся и посмотрел на него.

— Я, черт побери, это уже сделал.

— Хорошо. Послушай меня: ты выбежал на террасу и выстрелил в него там. Понятно?

— Какая разница?

— Разница между оправданным убийством и убийством второй степени: или тебя отпустят, или отправят на двадцать лет в «Сан-Квентин». Ты понял меня?

— Отлично, — сказал Денни, глядя на тело у своих ног. — Я бы желал, чтобы его было лучше видно.

— А почему ты так задержался? — спросил Ларсен.

— Я пытался выбраться на пляж через ресторан, но хозяин оказался немного крепче, чем я предположил. Поэтому мне пришлось влезть в свою машину и, как только я мог быстро, вернуться сюда. Я прошел через главный вход и увидел Паркера на террасе с ножом.

— А я видел все остальное, — сказал Ларсен. — Ты был героем, но запомни, что я тебе сказал, где ты его убил.

— Запомнил.

— Я позвоню в полицию. А ты оставайся здесь и, если выйдут соседи, постарайся не подпускать их к телу.

— Давай, — сказал Денни. — А мы с Поклонником подождем тебя здесь.

Ларсен взял у Денни пистолет и поднялся по лестнице. Подойдя к Крис, он забрал и ее пистолет и положил к себе в карман.

— Паркер мертв, — сказал он. — Наконец, все кончено!

Тут они оба обернулись на мужской голос.

— Кто-нибудь объяснит мне, что здесь, черт возьми, происходит?

Ларсен посмотрел на дверь гостиной. Мел Паркер стоял в дверном проеме, потирая шею.


Глава 60


Дом опять заполнился людьми. Около ворот стояли, мигая голубыми огнями, полицейские машины местного управления Малибу и машины неотложки. Вспышки фотоаппаратов то и дело освещали дом и террасу. Единственной мебелью в доме были арендованные для приема несколько кресел. Денни Девир, собранный и спокойный, разговаривал с инспектором из отдела убийств.

— Теперь давайте по-порядку, — сказал инспектор.

— Вы хотите, чтобы я повторил вам все с начала? — спросил Денни.

— Да, пожалуйста.

— Я вошел в дом через главный вход как раз в тот момент, когда этот парень, пошатываясь, выкатился на террасу — раздвижные двери были распахнуты. Когда он выпрямился, у него в руке оказался нож и он пошел прямо на Крис. Я побежал к нему и выстрелил в него три раза.

— Как близко вы от него находились?

— Не могу сказать — достаточно близко, — он пожал плечами. — Все произошло так быстро.

— А куда вы целились?

— Я точно никуда не целился. Я просто направил на него пистолет и три раза выстрелил. Он опрокинулся назад на ограду и упал на пляж.

Ларсен, прервав разговор с другим инспектором, подошел к ним.

— Я могу подтвердить все это, — сказал он. — Я поднимался на террасу со стороны пляжа. Моя голова как раз достигла уровня пола, когда он выстрелил.

Он передал инспектору пистолет Денни.

— Вы уже опознали этого человека?

— Мы займемся его опознанием, как только медицинские эксперты закончат свое обследование.

Как будто ожидая его слова, вошел человек с небольшим черным пластиковым пакетом.

— Мы закончили, он — ваш.

— Причина смерти? — спросил полицейский.

— Могу предложить две на выбор: или три пули в голову, или разбитый о скалы череп. Один глаз был прострелен, а второй — заметно поврежден.

— Что произошло раньше?

— Сказать сложно: повреждение черепа и выстрелы произошли, по-видимому, с разницей в секунды, а повреждение глаза могло произойти и раньше, и позже.

— Спасибо, док, — инспектор повернулся к Ларсену. — Итак, у нас есть нож, сейчас с него снимают отпечатки пальцев, но, как я понимаю, это было оправданное убийство. Я отмечу в рапорте, что к компетенции нашего отдела это не относится.

— Спасибо, — сказал Ларсен.

— Кстати, — продолжил полицейский, указывая на противоположную стену гостиной, — мы заметили там следы от выстрелов из малокалиберного пистолета.

Ларсен посмотрел, куда указывал полицейский. Он уже забыл, что слышал еще выстрелы.

— У мисс Кэллавей был маленький пистолет, — ответил он.

— Хорошенькая компания, — бросил полицейский.

Другой полицейский вошел в гостиную с террасы, держа в руках пакет с бумажником, небольшим количеством мелочи и связкой ключей.

Инспектор, проводивший допрос, достал из пакета бумажник и, держа его за уголки, раскрыл, вытащив оттуда водительское удостоверение.

— Джеймс Е. Карсон, — прочитал он, повернув удостоверение в сторону Ларсена, чтобы тот мог взглянуть на фотографию.

Ларсен бросил на нее взгляд.

— Бад Карсон, — проговорил он. — Он был субподрядчиком по монтажным работам.

Инспектор вытащил визитную карточку.

— "Монтажные работы всех видов", — прочитал он.

Ларсен кивнул.

«По моим данным он проходил, как „Бад Карсон, монтажные работы“, — подумал он, — поэтому серый фургон и не был зарегистрирован на его имя — он мог быть зарегистрирован на его фирму».

— Вы выглядите неважно, — сказал инспектор.

— Я и чувствую себя неважно, — сказал Ларсен, глубже погружаясь в одно из кресел. — Это оказался совсем не тот человек, которого я подозревал.

— А кого вы подозревали?

— Того, кто сидит в этой гостиной, — сказал Ларсен, указывая на Мела Паркера, которого в этот момент допрашивал другой полицейский. — Я следил за ним, решив, что он тот человек, который преследовал эту женщину. Похоже, я сильно ошибся!

— Не принимайте близко к сердцу, — сказал полицейский. — Это может случиться с каждым.

— Да, надо думать, — процедил Ларсен.

Тут в гостиную вошел инспектор Эл Мартинес из отдела убийств полицейского управления Беверли-Хиллз.

— Привет, Ион, — сказал он. — Это ты звонил?

— Да, — ответил Ларсен. — У нас теперь новый подозреваемый по делу Хелен Мендельсон. Он на пляже, мертв.

Взяв из рук полицейского водительское удостоверение, он показал его Мартинесу, держа за самый край двумя пальцами.

— Адрес в Бенедикт-Каньон.

Он держал его так, чтобы его было видно инспектору Ривере.

Ривера кивнул.

— Разрешите мне взглянуть на адрес, — сказал он. — А вы пока расскажете мне, что здесь произошло.

— Минуточку, — попросил Ларсен.

Он повернулся к полицейскому из Малибу.

— Скажите, вы уже закончили допрос мистера Девира и мисс Кэллавей?

— Да, — ответил тот. — Они могут быть свободны. Как только тело поднимут с пляжа, мы покинем дом.

В это время в гостиную вошли два санитара с носилками, на которых в большом пластиковом мешке лежало тело Карсона.

Ларсен повернулся к Денни.

— Денни, может, ты отвезешь Крис ко мне, пока мы тут все не закончим и я не вернусь домой?

— Конечно, Ион.

Он слегка обнял Крис.

— Поезжай домой с Денни, больше не о чем волноваться — все кончилось. Мне надо остаться, только чтобы выяснить кое-какие детали.

— Ион, — спросила Крис. — Значит, Бад Карсон был Поклонником?

— Да, — сказал он. — Надеюсь, мы докажем это еще до наступления завтрашнего утра.

Оглядев гостиную, он увидел в другом ее конце Мела Паркера, держащего на задней стороне шеи пакет со льдом. Паркер только закончил разговор с полицейским. Ларсен прошел через комнату.

— Как вы себя чувствуете? — спросил он.

— Все в порядке, — ответил Паркер. — Только немного побаливает.

Он отвел Паркера в сторону.

— Послушайте, я должен извиниться! Я решил, что вы связаны с этим делом.

— Поэтому вы следили за мной? — спросил Паркер.

— Да.

— Ну, у вас это не очень здорово получалось. И это вы были у меня на заднем дворе?

Ларсен покраснел.

— У меня нет сейчас времени все объяснять, но во время расследования было обнаружено, что вы открыли охранную фирму под чужим именем. Я не буду спрашивать о том, как вам удалось избежать проверки отпечатков пальцев, но дело в том, что полиции известно ваше настоящее имя.

— Вы собираетесь арестовать меня?

Ларсен отрицательно покачал головой.

— Это всего лишь проступок, и я не дам ему хода, если вы оставите это дело.

— Вы хотите сказать, чтобы я закрыл фирму? — уточнил Паркер.

— Я думаю, что ваша фирма уже достаточно солидная, чтобы вы смогли ее хорошо продать какому-либо другому охранному агентству. Сделайте это, скажем, в течение трех месяцев, и я не думаю, что полиция побеспокоит вас.

Паркер пожал плечами.

— Договорились.

— Мне очень жаль, что вы пострадали здесь, но, поверьте, могло быть и хуже!

Он повернулся к полицейскому из Малибу.

— Я бы хотел получить ключи Карсона, — сказал он. — Нам надо осмотреть его дом: он подозревается в убийстве, совершенном в Беверли-Хиллз.

— Хорошо, — сказал полицейский, вручая ему связку ключей.

— Я верну их завтра утром, — он бросил взгляд на Мартинеса. — Ну что, поехали?

* * *


Ларсен следовал за машиной Мартинеса до Беверли-Хиллз, а затем до Бенедикт-Каньон. Доехав до места, Мартинес сбавил скорость, разглядывая номера домов, затем выехал на подъездную аллею и остановился. Ларсен подъехал к его машине и остановился рядом. Они вылезли из машин. В доме не горело ни одного огня.

— Это очень старый район, — сказал Мартинес. — По-моему, застройка началась где-то в двадцатые годы, когда здесь еще не было много домов.

— Хотел бы я знать, как субподрядчик по строительству, да еще такой молодой, как Карсон, смог приобрести здесь дом? — откликнулся Ларсен.

— Может, он получил наследство? — предположил Мартинес. — Пошли.

Они позвонили в дверной звонок, но никто не ответил. Мартинес достал фонарик, а Ларсен тем временем выбрал из связки ключ, который подходил к дверному замку. Через минуту они были уже внутри.

— Неплохо, — произнес Мартинес.

Дом был обставлен красивой мебелью и, похоже, только отремонтирован. Оба полицейских обошли его целиком, стараясь не прикасаться и не сдвигать с места никакие предметы.

— Мне кажется, дом был недавно отремонтирован, — сказал Ларсен, указывая на свежевыкшаренные двери. — Поэтому, наверное, Карсон и снимал домик для гостей у Мильмана.

— Наверное, — согласился Мартинес.

Они продолжили осмотр дома, не найдя ничего интересного, пока не пришли на кухню. Там на полу валялся коврик индейцев навахо.

— У меня в кабинете есть фотография этого коврика, — сказал Ларсен, указывая на него рукой.

Он вернулся в комнату и подошел к полке с книгами. Просматривая их, он обнаружил и фотографию.

— Это тот, кого я искал, — сказал он.

— Надеюсь, что это и тот, кого я искал, — ответил Мартинес. — Давай посмотрим еще.

Они «прочесали» комнату для гостей, подвал, кладовую, но не нашли ничего.

— Интересно, а что у него на заднем дворе, — сказал Ларсен. — Пойдем, посмотрим.

Они вышли через заднюю дверь, нашли там выключатель. Свет залил все пространство.

— Конюшня, — сказал Мартинес, указывая на строение позади дома. — Похоже, сюда можно было добираться на лошадях, не беспокоясь о машине.

Открыв дверь, они вошли туда. Когда они зажгли свет, перед ними предстала следующая картина: стойла все еще оставались там, но все остальное место занимала мастерская. Там было большое количество электроинструментов, лежавших на рабочем столике и рядом с ним. Ларсен заметил ящик для инструментов, который он видел в домике Мильмана. На скамейке лежала его рация. Он был уверен, что и его пистолет тоже где-то здесь. Пока он разглядывал электрические цепи и выключатели, Мартинес отошел в сторону.

— Ого-го! Посмотри-ка сюда, — воскликнул Мартинес, указывая на одно стойло.

Ларсен обернулся и посмотрел в том направлении, куда указывал Мартинес. В глубине стойла стоял огромный промышленный холодильник из нержавеющей стали, который был закрыт висячим замком.

Ларсен выбрал ключ из связки и вставил его в замок. Открыв замок, он отошел в сторону.

— Предоставляю тебе право открыть его, — сказал он Мартинесу.

Мартинес кивнул и подошел к холодильнику. Сняв замок и положив его на пол, он поднял задвижку и распахнул обе дверцы холодильника.

Ларсен заставил себя посмотреть.

Замороженные лица двух женщин глянули на полицейских из холодильника: их мертвые глаза были открыты, их головы аккуратно стояли на стальной полке. Отрубленные тела лежали на полу морозильника вместе с обезглавленными телами двух собак.

— Закрой, ради Бога, — попросил Ларсен.


Глава 61


На следующий день Ларсен и Крис, держа друг Друга за руки, прогуливались по пляжу Малибу.

Денни находился в доме, распаковывая коробки, которые он привез утром из магазинов.

— Итак, как видишь, — сказал Ларсен, — ты связалась с одним из самых тупых полицейских во всем западном полушарии.

Не желая, чтобы она узнала все из других источников, он рассказал ей всю правду.

— Спасибо, что рассказал мне все, — ответила Крис. — Но это совершенно не меняет моего мнения о тебе! Я понимаю, гораздо более логичным было подозревать Мела Паркера. Кроме всего прочего, он сам вел себя подозрительно. И чем больше я об этом думаю, тем больше возвращаюсь к мысли, что ты спас мне жизнь!

— Нет, — твердо сказал он. — Я подверг твою жизнь опасности — маленький гомосексуалист-парикмахер спас ее.

— Вы сделали это вместе! Карсона, может, никогда бы и не схватили, если бы не эта твоя уловка. Она сработала, пусть не так точно, как ты рассчитал. Зачем ты так ругаешь себя? Ты раскрыл не только свое дело о преследовании, но и тройное убийство — серию убийств, если хочешь. Ты должен гордиться собой — я лично горжусь тобой!

Они стояли на пляже рядом с нижней ступенькой лестницы. Он взял ее на руки.

— Я тут подумал о твоем заманчивом предложении, — сказал он, — и боюсь, мне придется его отвергнуть.

— А мне показалось, это было совсем неплохое предложение, — проговорила Крис.

Он отрицательно покачал головой.

— Если ты хочешь меня, ты должна сделать из меня порядочного мужчину посредством законного брака.

— А если я тоже стану порядочной киноактрисой, с такой ты сможешь жить?

— Я заставлю себя.

— И мы не будем спорить о деньгах?

— Наверно, будем, но сейчас, черт возьми, девяностые годы. Верно? Думаю, я смогу научиться соответствовать образу мужчины девяностых годов.

Она прижала руки к его щекам.

— Я уже почти тебя вижу, — сказала она, — но я хотела бы хорошо разглядеть тебя, прежде чем я свяжу себя с тобой. Кроме всего прочего, вряд ли ты можешь рассчитывать, что я выйду замуж за человека, которого я никогда не видела.

Он поцеловал ее.

— Это меня устраивает.

Денни облокотился на сломанную ограду.

— Эй, вы, не пора ли вам, парочка, прекратить лизаться там, внизу, и подняться сюда? Вы что, думаете, я один буду наводить тут порядок?

Крис рассмеялась.

— Веди себя хорошо, а то я не сделаю тебя своей подружкой на свадьбе.

Денни улыбнулся в ответ.

— Правда?

— Правда, — ответила она.

— Ишафером тоже, — добавил Ларсен.

Денни ответил с придыханием.

— О, я мечтал об этом всю жизнь!

Санта Фе, Нью-Мехико, 22 марта 1993