Тайны мадам Вонг Станислав Сергеевич Говрухин Матрос теплохода "Иван Бунин" и предположить не мог, какие его ожидают приключения... Станислав Сергеевич Говорухин Тайны мадам Вонг «Веселый. Роджер»... Кому не известен этот зловещий пиратский флаг — оскаленный череп со скрещенными внизу костями? В двадцатом веке, с изобретением радио, с появлением самолетов и радаров, «Веселый Роджер» уже не взвивается над мачтами ко­раблей. Но исчез только флаг. Пиратство же при­няло новые формы. Несколько фактов. Начало века. Подводная лодка отправила на дно трансокеанский лайнер «Лузитания» с двумя тысячами пассажиров на борту. По­гибли все — женщины, дети... 1922 год. Армия Блюхера подходит к Влади­востоку. Актив Русско-Азиатского Дальне­восточного Банка — несколько пудов золота в слитках — тайно грузится на рыбацкую шху­ну и отправляется в Шанхай. Однако судно не пришло в порт назначения. Русское золото осело в пиратских тайниках. Белое безжизненное старческое лицо, покры­тое маской из крема. Молодые женские руки гладят его, втирая крем в кожу. Узкие, без ресниц глаза, редкие волосы на голове, кожа черепа просвечивается сквозь .них. Под мочкой уха продолговатый шрам — след пластической операции. Год 1966-й. Исчезло бельгийское судно «Мадей», с грузом урановой руды в трюмах. Че­рез несколько лет судно было обнаружено под другим флагом и с другим названием на бор­ту. Ценный груз стал добычей пиратов. Молодые женские руки привычным движе­нием натягивают на жидковолосый затылок пышный парик. Шрам от пластической опера­ции скрывается под волосами. Во второй половине двадцатого века со страниц газет не сходит имя таинственной мадам Вонг. Вдова жестокого пирата Вонга, нынешняя руководительница крупнейшего пи­ратского синдиката в Юго-Восточной Азии, она время от времени напоминает о себе кровавыми нападениями на беззащитные тор­говые суда. Она неуловима, эта таинственная мадам, полиции абсолютно ничего неизвестно о ней, в досье, заведенном на нее, нет даже фотографии. В 1974 году британская разведка в Сингапуре назначила премию в десять тысяч стерлингов тому, кто доставит . фотографию мадам Вонг последних лет. В это раннее сентябрьское утро из ворот полицейского участка в Гонконге выехали че­тыре автомобиля. Без спецсигналов, с потушен­ными фарами, они быстро помчались по ули­цам спящего города. В одном из них ехал окружной комиссар фон Крумофф, мужчина под шестьдесят, сухо­щавый, крупный, с мужественными складками у рта и чуть выдающимися скулами. Машина остановилась на узкой улице, комиссар вышел, достал пистолет и, прихрамывая, пошел вперед. Полицейские, прячась за деревьями, медлен­но окружали дом. Тем временем двое в штат­ском направились по гравийной дорожке к подъезду. Поднялись на крыльцо, дернули бронзовую ручку звонка. Вдруг дверь, перед которой стояли переоде­тые полицейские, вспухла рваными отверстия­ми, полетела щепа, пули отбросили полицей­ских с крыльца. Взорвалось стекло, и пули просвистели над головой комиссара. Он упал на землю, прямо на осколки. Рядом упал еще один полицей­ский. Откинувшись на бок, он достал противо­газ, натянул на лицо, потом сорвал с пояса гранату и кинул в окно. Оттуда повалил дым. Полицейские в легких противогазах ворвались в дом. Наверху, на темной лестнице, ведущей в бельэтаж, мелькнула какая-то тень. Комиссар выстрелил. Стукнула дверь наверху. Комиссар поднялся по лестнице. Сзади его прикрывал полицейский с автоматом. Комиссар тронул ногой дверь и спрятался за косяк. Изнутри грохнул выстрел, послышался кашель. — Брать живым!— приказал комиссар поли­цейскому. Тот кивнул, сбоку, пинком, распахнул дверь. Один за другим раздались два выстрела и за ними сухой щелчок. Оба полицейских ворва­лись в комнату. — Руки!—крикнул комиссар. Человек, стоящий посреди комнаты, выро­нил пистолет и поднял руки. Дыма в комнате почти не было, но человек все еще кашлял, узкие глаза его слезились. С поднятыми рука­ми он отступал к стене и как-то странно и обреченно улыбался. Взгляд комиссара упал на воротничок его рубашки. Угол воротника был порван. Комиссар вдруг резко, скользящим ударом хватил обезоруженного рукояткой пистолета но голове. Тот обмяк. Комиссар подхватил его у самого пола, с усилием разжал челюсти. Под языком лежала маленькая ампула. Осторожно, чтобы не раздавить, комиссар извлек ее... Сорвав с лица противогаз, фон Крумофф спу­стился вниз. Двое сотрудников вскрывали сейф. К комиссару подкатился Стэн, его помощник, толстый астматик с живыми и умными гла­зами. — Кто он?— Стэн закашлялся, сплюнул на ковер. — Ван Хуэй... — Неужели?!—Стэн опять закашлялся, судорожно хватил ртом воздух.—Секретарь мадам Вонг! Собственной персоной! Поздравляю, комиссар! Но хотел бы я знать, где сама мадам? — Вопрос легкий, Стэн. Ответ — проще про­стого. Стэн удивленно посмотрел на начальника. — В Австралии.— Комиссар вынул из кар­мана утреннюю газету, протянул помощнику. На первой полосе жирным шрифтом было на­брано: «Нападение пиратов на новозеландское торговое судно! Десять тысяч тонн первосорт­ной шерсти перекочевали в трюмы пиратского корабля!..» Наконец вскрыли сейф. Комиссар наскоро проглядел бумажный ворох, которым были за­полнены отделения сейфа, помощник склады­вал документы в большой кожаный чемодан. Среди десятков незаполненных бланков пас­портов, фальшивых документов, среди банков­ских счетов, чековых книжек и прочих бумаг внимание комиссара привлекла неприметная папочка в кожаном переплете. В папке нахо­дился один-единственный листок бумаги свет­ло-лимонного цвета. Комиссар повертел стран­ный листок в руках, догадался посмотреть на свет. И увидел водяные знаки. Он подошел к окну, приложил листок к стеклу. На бумаге была какая-то схема, а, может быть, часть крупномасштабной кар­ты. Скорее, пожалуй, карта. Извилистая линия внизу могла бы обозначать берег. Да, берег моря — об этом говорят точки и треугольники, рассыпанные вокруг. Рифы. Другая линия, еще более неровная, ориентирована перпендикуляр­но к первой, напоминает ручей или реку, впа­дающую в море... Ночью комиссара разбудил звонок из Ран­гуна. Звонила дочь. Он долго не мог ничего понять — в трубке слышались сдавленные ры­дания. — Джуди, соберись и расскажи толком!— кричал комиссар в трубку.— Кого похитили? — Твоего внука!—с усилием выкрикнула Джуди.—Александра, нашего мальчика...—Она снова заплакала. — Выкуп?!—комиссар подскочил и сел в по­стели: взял почему-то очки с ночного столика, надел и снова снял их.—Сто тысяч долларов! Тебя перепутали с дочерью миллионера... — Это не ошибка,— сказала Джуди,— Мы получили письмо. .Комиссар слушал голос дочери, и лицо его несколько раз менялось по мере того, как она читала письмо. Одной рукой он расстегнул пу­говицы на пижаме, стянул ее с плеч, кинул на постель. — ...Тут есть еще приписка, папа,—сказала Джуди.— Вот, слушай: «Советуем вам позво­нить папаше, комиссару полиции. Если захо­чет, он найдет деньги».— И Джуди снова за­плакала. Комиссар слушал рыдания дочери, будучи уже одетым. Пора было действовать. Но как? Он безвольно свесил руку с телефонной труб­кой. Оттуда все еще неслись тихие всхлипы... На свежевымытой палубе стояли плетеные кресла, с моря тянул легкий бриз. Гонконгский миллионер Чинь Лу принимал комиссара в ку­пальном халате, мокрые волосы его блестели под солнцем — он только что вылез из бас­сейна. Они были одного возраста с комисса­ром, но Чинь Лу выглядел моложе и жизне­радостнее. Слуга-китаец принес кофе в малень­ких фарфоровых чашечках. Лу своей крепкой загорелой рукой яхтсмена взял крохотный со­суд, прикоснулся губами к обжигающему на­питку. — Нет,— сказал он.— Нет и еще раз нет! Конечно, сто тысяч не такие уж большие день­ги. Но выбросить их в пустоту, за борт... Сделай я так раз, второй — и рассыпется все здание, остановится машина, которая делает мне миллионы... — Что вы такое несете, Лу?— раздраженно сказал комиссар.— Вы меня знаете не первый день. В конце концов, я честный человек, дьявол вас побери! — Да, да, это правда,—закивал китаец.— Печальная правда. Вы честный человек, у вас принципы. Значит, ваш арсенал в борьбе с врагами ограничен — в нем отсутствуют те приемы, которыми так охотно пользуются ваши противники. А стало быть, вы всегда будете терпеть поражение. Комиссар улыбнулся одними губами. — Подумайте, старина!— продолжал Лу.— Что дали лично вам эти сорок лет борьбы? Пулю в бедро? Вдова Вонга женщина реши­тельная, у нее нет принципов, она пойдет на все! Армия пиратов сильнее вашей. Они лучше организованы, у них больше денег. И, наконец, они в темном зале, а вы на освещенной сцене. Они вас видят, а вы их нет.— Китаец бросил быстрый оценивающий взгляд на комиссара:— Пока вы по эту сторону фронта, вы ничего не стоите, старина. Сделайте шаг, одно движе- ние, даже намек на то, что вы не прочь пере­шагнуть рубикон, и деньги сами потекут к вам. Что я со своими миллионами! Другая, более могущественная и щедрая рука... — Лу осекся, с опаской посмотрел на комиссара. — Продолжайте Лу,— кивнул комиссар.— Вы знаете, я не выдаю друзей. — Вы думаете, что воюете с бандой,— ки­таец перешел на шепот.— А вы воюете с госу­дарством! Сегодня оно хозяйничает здесь, в Юго-Восточной Азии, завтра ему будет при­надлежать полмира!.. — Вас к телефону,— за спиной китайца не­слышно возник слуга.— Мистер Стоун у аппа­рата. Лу прошлепал босыми ногами в каюту, дверь которой была напротив. Комиссар услышал его чуть раздраженный голос: — Алло-у! Стоун говорил из своего кабинета на верфи. За его спиной сквозь стекло виднелись изящ­ные обводы новой яхты, стоящей на стапелях. — Доброе утро, сэр!—сказал он.— Я с вер­фи. Яхта готова. Вы обещали придумать на­звание. — Название... да, да...— Лу записал что-то в блокноте.— Дайте подумать до вечера. Что еще? — Фирма предложила новые навигационные приборы. Сплошная электроника. — Берите. — Но, сэр, мы и так давно уже перебрали смету. Комиссар невольно прислушался к разгово­ру. Сюда, на палубу, отчетливо доносилось каждое слово. — Кто знает о тайнике?— вместо ответа спросил Лу. — Только инженер, который монтировал оборудование. Китаец покосился на дверь, понизил голос: — Надо, чтобы он молчал, Стоун! — Деньги? Китаец хмыкнул: — Если нет другого способа, то деньги... Когда Лу снова появился на палубе, ко­миссара уже не было. Комиссар вел допрос секретаря мадам Вонг один, без свидетелей. Секретарь, молодой бледный человек без клочка растительности на лице, упорно не хотел отвечать ни на один вопрос. Сидел, опустив глаза в пол, и молчал. Комиссар тяжело обошел вокруг стола, взял его за волосы и задрал лицо кверху. Сказал, глядя прямо в глаза: — Ты знаешь, что тебя ждет? Парень тоскливо глядел на комиссара, с трудом разлепил губы: — Тут — веревка, там — пуля в затылок. — От твоих дружков тебя защитят стены тюрьмы. Секретарь покачал головой: . — Вы знаете их. Они пройдут сквозь любую стену... Комиссар снова обошел стол и сел в свое кресло. Достал из стола папку, вынул и под­нес к свету лампы листок с водяными зна­ками. — Что это? Секретарь испуганно отшатнулся от листка. — Можешь не отвечать. Я тебе сам скажу. Это карта. Вот этот крестик — место, где спря­таны сокровища мадам Вонг. Сокровища, на­грабленные за сорок лет пиратства в восточ­ных морях!.. Секретарь затравленно озирался по сторо­нам. — Я ничего не скажу! Ничего... — Где это место? — Нет... — Это остров? Какой? Ну! — Я не зна... — Одно слово! Слышишь, одно слово, и я спасу тебя! Это говорю тебе я, комиссар фон Крумофф! Клаукк оглянулся, сунул в замок один ключ, второй... Ключ повернулся. Он открыл дверцу автомобиля, сел на сиденье водителя, осмот­релся. Не спеша, методично стал ощупывать каждый сантиметр салона... Вскоре он нашел то, что искал. Это был миниатюрный фотоаппарат, вмонти­рованный в зажигалку. Он вылез из машины, прошел между рядами других автомобилей, поднялся по железной лесенке, вызвал лифт. Лифт проехал немного и остановился. Клаукк вышел, прошел сверкающим коридором, толк­нул тяжелую стеклянную дверь и оказался на палубе океанского лайнера. В лицо пахнул ласковый влажный ветер. Над головой Клаук-ка висело несколько шлюпок, на корме каж­дой из них надпись: «Т/х «Иван Бунин», Владивосток». Клаукк прошел палубой, снова сквозь стек­лянную дверь попал в богатый коридор люк-совых- кают, постучал в одну из дверей. Дверь ему открыл низкорослый парень с хитрым, лисьим лицом. - Ну?—спросил он. Клаукк утвердительно кивнул и прошел в гостиную. Здесь играли в карты. Играющих было трое. Кореец в темных очках, маленький, чуть возвышающийся над столом,— мистер Пак. Европеец, одетый в подчеркнуто элегантный белый костюм,—мистер Доул. И дама. На ней было открытое вечернее платье. Красивые плечи, полная, не потеряв­шая формы грудь, какое-то неживое, кукольное лицо с тонкими, как на китайской миниатюре, чертами, мало что говорили о возрасте — ско­рее молода, чем стара. Ее выдавали руки, державшие карты — со вздувшимися венами, морщинистые руки старухи. Она курила темные сигареты, встав­ленные в длинный серебряный мундштук. Всматриваясь в карты, щурилась от дыма, и тогда ее продолговатые глаза превращались в узкие щели. Клаукк прошел мимо играющих, сел в крес­ло за спиной корейца и встретился взглядом с Доулом. Клаукк достал зажигалку-фотоаппа­рат, щелкнул, прикурил сигарету. За столом среди игравших возникло ожив­ление. — Я увеличиваю, мадам,— сказал кореец и подвинул к центру стола несколько столбиков разноцветных фишек и пачку долларов. Доул положил на стол свои карты. — Попалась сильная карта, Пак?—улыбну­лась дама.— Тиоти!—позвала она. В двери спальни показалась хорошенькая горничная в кимоно. Дама подала ей знак, Тиоти вернулась в спальню и через секунду выкатила столик на колесиках. На столике лежали десять пачек ассигнаций. — Я поддержу вашу игру, Пак. Здесь де­сять тысяч английских фунтов стерлингов. Видно было, как выпрямилась спина корей­ца. Клаукк встал с кресла и отошел к стене. Из прихожей вышел другой парень и тоже встал за спиной корейца. — Но у меня нет таких денег, мадам,— сказал кореец. — Разве?—жестко спросила дама.— Ведь здесь как раз та сумма, которую британская разведка назначила за фотографию мадам Вонг! А теперь откроем карты! — Но это недоразумение...— вскрикнул ко­реец. Он хотел встать, но двое отделились от стены, взяли его за руки и усадили в кресло. Деловито обыскали. Клаукк сорвал с его гру­ди золотой медальон, висевший на цепочке, открыл — на стол упала кассета с микроплен­кой. Клаукк вынул зажигалку-фотоаппарат и тоже бросил на стол. Рывком приподняв ко­рейца, они потащили его в прихожую. — Это наговор!..— севшим от страха голо­сом кричал Пак.— Умоляю, не делайте этого, мадам! Проявите пленку-... Клаукк притворил дверь в гостиную, дру­гой бандит держал Пака, который бился в руках. Темные очки свалились на пол — склеенное веко закрывало пустую глазницу. Клаукк достал из кармана пистолет, сказал почти ласково: — Ну, чего ты испугался, дурачок? Иди вперед! — И он сильно ткнул дулом под реб­ро корейцу. Пак запнулся на полуслове, лицо переко­силось, подогнулись колени, он упал на мяг­кий ковер прихожей. Клаукк разогнулся с пи­столетом в руках — перед дулом торчало острое лезвие ножа. Он вытер лезвие о спину убитого, нажал на кнопку, и стальное жало убралось внутрь. . . В двенадцать часов ночи в машинном от­делении зазвонил телефон. Парень лет двадца­ти пяти, в белой, чуть испачканной маслом форменной рубашке с короткими рукавами и золотыми лычками на погонах, появился из глубины и пошел по скользкой стальной ре­шетке между двумя рядами двигающихся механизмов. — Третий механик Сергей Ушаков слу­шает,— сказал он в трубку.— Понял, бегу!.. Игна-а-т!— крикнул он куда-то в глубину.— Я наверх за радиограммой. Сейчас вернусь! Миновав три-четыре узких металлических трапа, Сергей появился в коридоре команды, пробежал по нему, несколькими прыжками одолел еще два широких, покрытых дорогим ковром трапа и оказался в просторном вести­бюле. В него выходили двери музыкального салона, там царил полумрак, тихо играла му­зыка, двигались пары. Сергей завистливо поко­сился в сторону салона и подошел к бюро информации. Там дежурили две симпатичные девушки, одетые в строгую морскую форму, обе — Светы. Одна — высокая, крупная, дру­гая — маленькая. — Сережа, пляши!— сказала Света-боль­шая.—Дочь! — Как — дочь?—Сергей смотрел на радио­грамму и ничего не понимал.— Каким обра­зом? — Ты что, маленький?— строго спросила Света-большая.— Не знаешь, каким образом дети рождаются? — Но... ей еще носить два месяца... — Семимесячные тоже бывают,— объяснила Света-маленькая.— Ты разве не знал? — Понимаешь, я все рассчитал. Девять ме­сяцев, рейс... Как раз к приходу... Теперь уж все, да? Уже ничего не сделаешь?.. Девчонки расхохотались. — Это не опасно? — Я семимесячная.— Света-большая подня­лась со стула, встала во весь рост.— Посмот­ри на меня! — Где док? — Там, в салоне... Сергей кинулся в салон. Доктора он увидел сразу. Он сидел рядом с пассажирским помощ­ником за столиком в дальнем углу салона. Оба офицера с тоской слушали излияния фрау Шульц, пожилой немки, представительницы фирмы, фрахтовавшей корабль. — Я буду просить фирма продлять фрахт. Мой аргумент: комфорт — айн, много деше­во — цвай... — Док, на минутку!— Сергей коснулся пле­ча доктора. Доктор, обрадовавшись возможности поки­нуть фрау Шульц, встал. Поднялся и пассажирский помощник. — Прошу простить, фрау Шульц. Ждет ка­питан. — Понимай,— сказала фрау Щульц.— Когда мужчина хочет бросать дама, всегда ждет ка­питан. Я прощай вас... Сергей и оба офицера стали пробираться к выходу, обходя танцующих. Сергей что-то рассказывал доктору, тот ободряюще похлопал его по спине. Они вышли в вестибюль. — У-уф,— облегченно вздохнул пассажир­ский помощник.— Спасибо, что вытащил. Эта фрау меня доканает. — Так что не дрейфь!— сказал доктор.— Все в порядке. — А это правда?..— обратился Сергей к по­мощнику.— Правду она говорит? — О чем? — Что фрахт продлят? — А-а, ерунда! Еще один рейс в Сидней и обратно, и — домой! До чего же хочется по­бывать дома, хоть денек... Офицеры разошлись по каютам, а Сергей вышел на палубу глотнуть воздуха. Он подо­шел к фальшборту, перегнулся через него... и тут же отпрянул назад. Краем глаза он увидел, как двое мужчин в стороне от него выбросили через борт в море какой-то продолговатый предмет, завернутый в белое. Прижавшись к стене, Сергей видел, как оба типа, оглянувшись по сторонам, нырнули в коридор. Сергей быстро перебежал по палубе и успел увидеть через стеклянную дверь, как закрывалась дверь одного из люксов. Осве­щенные иллюминаторы этих огромных аппарта-ментов выходили не на прогулочную палубу, а прямо на море. Сергей поднялся по трапу, пролез под шлюпкой, висевшей как раз над подозрительной каютой, поколебавшись, ступил ногой на выгнутую шлюпбалку. Внизу, в двадцати метрах под ним, пенилась вода, разрезаемая носом парохода. Сидя на шлюпбалке, он попытался заглянуть в иллю­минатор. Не дотянулся. Тогда он снял ремень, накинул петлю на металлическую опору, на­мотал конец на кулак и, таким образом под­страховавшись, повис на согнутых коленях головой вниз. Теперь ему было видно, что де­лалось в каюте... — Тихо?—спросил Доул, когда двое убийц вернулись в каюту. — Да, никто не заметил. — Завтра хватятся одного пассажира. Могут быть неприятности. Клаукк вытолкнул вперед своего напарника, сказал: — Вот-он может сыграть его роль. Скажем, завтракать и обедать за него. Соседи по сто­лику, пожилая чета, не заметят. Покойный был неразговорчив. Напарник Клаукка вынул из кармана чер­ные очки убитого, надел и, действительно,стал похож на корейца — тот же рост, восточные черты лица... — Для европейцев все корейцы на одно ли­цо,— ухмыльнулся Клаукк. Мадам Вонг бросила на него острый взгляд. — Так же, как для корейцев — все евро­пейцы... Ухмылка мгновенно сползла с лица Клаукка, он отступил на шаг и поклонился. Мадам бы­ла китаянкой. Те, кто работал с ней много лет, как-то забывали об этом. Мадам одева­лась по-парижски, кухню предпочитала евро­пейскую, бога же у нее не было никакого. Она подняла карты убитого партнера. — Бедный Чан Пак,— вздохнула она, бро­сила открытые карты на стол.— Он выиграл. Доул усмехнулся: — Покойнику повезло... Мадам Вонг отодвинула от себя столик с десятью тысячами фунтов, приказала, ни к кому не обращаясь: — Пошлите эти деньги его семье!.. ...И тут же из кармана Сергея выскочила зажигалка, ударилась о край иллюминатора и упала в море. Сергей рывком подтянулся за ремень, сел на шлюпбалку, прислушался... В каюте стало тихо. Клаукк переглянулся с приятелем, на цыпочках пошел к двери. Доул выхватил из-под мышки пистолет, быстро на­винтил глушитель, осторожно выглянул в иллю­минатор и бросился вон из каюты. ...Бандиты ждали Сергея под трапом неосве­щенной прогулочной палубы. Сергей успел заметить руку с зажатым в ней пистолетом, выкинутую в его сторону. Он резко ударил по руке снизу — пистолет вылетел. Тут же сильный удар с другой стороны отбросил Сергея к борту, он ударился спиной о желез­ные прутья леера. Обезоруженный бандит в прыжке ударил его ногой в грудь, Сергей охнул, сел, двое бандитов нагнулись, подняли его за ноги и перекинули через борт. Пролетев два десятка метров, он мягко во­шел в пенный гребень волны, его тут же вы­бросило на поверхность и тогда Доул, пере­гнувшись через борт, выстрелил в удаляющую­ся от корабля фигурку.., Прошло два часа, и команда теплохода бы­ла поднята на ноги. В самых отдаленных закоулках огромного корабля-города двигались матросы, высвечива­ли фонариками каждый сантиметр палубы. Капитан стоял на крыле мостика, смотрел на океан. По правому борту небо покрылось фиолетовыми и золотыми полосами, их пере­межали гряды пассатных облаков. Вот на кромке горизонта показался из воды краешек раскаленного шара. На крыло поднялся возбужденный вахтен­ный. — Нигде!— прошептал он, таинственно округ­ляя глаза.— Смотрели всюду! Капитан вошел в рубку. Тут было темно. Только слабо светились локатор да картушка компаса, перед которой застыл рулевой. — Определитесь, где мы были в двадцать четыре ноль-ноль!— приказал капитан штурма­ну.— Ложимся на обратный курс! Он встал за спиной рулевого, помолчал се­кунду, раздумывая. — Право руля!—тихо сказал он. — Доул, они повернули назад! Они ищут его!—Мадам Вонг нервничала, она прошлась из угла в угол каюты.— Черт вас дернул по­садить меня на этот корабль! Доул пожал плечами: — Корабль как корабль. Безопаснее, чем другой. Да и вряд ли он жив. — Вы говорите — вряд ли! — Всякое бывает,—Доул пожал плечами. — Если он жив и они найдут его, мы про­пали, Доул! — Тогда мы захватим корабль!— неожидан­но сказал Доул. — Втроем? — Мы заставим его идти туда, куда вы прикажете!— Доул повернулся к телохраните­лям мадам Вонг.— Ну-ка, ребятки, будьте на­готове! Ты, Клаукк, возьмешь на себя радио­станцию. Действовать по моему сигналу. Трудно в это поверить, но Сергей Ушаков остался жив. Одна половина его лица превра­тилась в сплошной синяк — от удара об воду; обессиленный, изнывающий от жажды, избе­жавший встреч с прожорливыми акулами, он проболтался в океане несколько часов и на рассвете увидел на горизонте парус. Прошло не меньше часа, прежде чем Сергей понял, что это большая двухмачтовая яхта, идущая курсом на юго-восток. Сергей стал кричать, махать руками, 'попытался даже по­плыть вперед, чтобы оказаться по курсу яхты. Но она и так шла прямо на него. Странное дело, ни на палубе, ни на мостике яхты не было видно ни одного человека. Он был уже рядом, спасительный борт, но никто не откликнулся на его хриплые крики о по­мощи. И Сергей с ужасом понял, что судно проплывает мимо. Вдруг он увидел болтающийся в воде линь, спущенный с кормы. Он схватился за него и его потащило вперед. Несколькими судорож­ными движениями, перехватывая ослабевшими руками линь, он сумел добраться до кормы. Собрав последние силы, выбрался наверх и упал на горячие доски палубы... Уже несколько часов теплоход «Иван Бунин» рыскал в квадрате поиска. Безрезультатно. До боли в глазах люди всматривались в слепя­щую поверхность океана. Капитан и штурман стояли на мостике, смотрели в бинокли. Среди пассажиров — в этот час на палубах уже появились люди — стояли Доул и двое телохранителей мадам Вонг. Они тоже напря­женно смотрели вдаль. Вдруг Доул подался вперед и указал рукой в сторону кормы. Кильватерная полоса за кормой — пенный след на поверхности воды, оставленный суд­ном,— выгнулся дугой. — Они возвращаются!— Доул торжествую­ще усмехнулся, Придя в себя, Сергей обошел яхту. Все было цело. Никаких повреждений, ника­ких следов борьбы, никакого намека на обстоятельства, при которых экипаж в панике покидает судно. Всюду было прибрано, все вещи — и на камбузе, и в кубрике — стояли на своих местах. Это была современная яхта с двумя мачта­ми, которые несли на себе семь парусов. Па­руса ставились и убирались автоматически — с пульта, расположенного на мостике. Яхтой мог легко управлять один человек. Разобрав­шись в несложной механике управления суд­ном, Сергей переложил руль на северо-запад, в ту сторону, куда ушел его теплоход. Низкое солнце, висевшее в горячем туманном мареве, осталось за кормой. В рубке Сергей обнаружил карту, на кото­рой был обозначен курс судна и его место­нахождение в океане. Однако, откуда вышла и куда направлялась яхта, было неясно. Карта представляла отдельный регион океана, обозна­ченный координатами, а других карт в рубке не оказалось. Отсутствовал и бортовой жур­нал. Вдруг Сергей увидел, что солнце с кормы переместилось на нос судна. Яхта взяла преж­ний курс — на юго-восток. Удивившись, он повернул яхту в обратную сторону и закрепил руль. Затем продолжил осмотр судна. Внизу, ря­дом с кубриком, он обнаружил крепкую пере­борку, отделявшую от остальных помещений какую-то внутреннюю кормовую часть. Однако ни двери, ни замочной скважины в толстой деревянной перегородке не было. Что там, за этой переборкой, Сергей так и не понял. Он поднялся на палубу и сразу увидел, что яхта опять легла на прежний курс. Легкое шуршание заставило его оглянуться. Что за чертовщина? Косой белый парус, бизань-стак­сель, сам пополз вверх и встал на место, сразу наполнившись ветром. Сергей бросился в рубку — там было пусто. Тут ему показалось, что кто-то смотрит на него. Он оглянулся — никого. Повернув судно на северо-запад, он сел в капитанское кресло и решил не отлучаться с мостика. Ощущение, что за ним наблюдают, не пропадало. Он все время чувствовал на себе чей-то внимательный взгляд. Но встать и еще раз осмотреть яхту не мог. Силы остави­ли его, и он провалился в глубокий сон. Как только голова его упала на грудь, яхта застопорила ход и стала медленно поворачи­ваться. На секунду беспомощно обвисли пару­са и снова наполнились ветром. Наступила ночь. Яхта шла прежним кур­сом... Проснувшись, Сергей увидел, что яхта снова плывет на юго-восток. Туманная пелена впе­реди окрасилась нежным розовым светом восходящего солнца. Сергей понял, что судно управляется каки­ми-то таинственными силами, у него своя не­ведомая цель н ему нельзя мешать. ...К полудню впереди показалась неясная, похожая на гряду облаков земля. Сергей прошел в рубку, карандашом на листе бумаги написал какой-то текст по-анг­лийски. Затем сходил на камбуз, нашел пустую бутылку и вложил в нее записку. Надежно запечатав бутылку, он привязал ее к оранже­вому спасательному кругу и выбросил за борт. К вечеру земля была уже близко. Всхолм­ленная лесистая местность без признаков чело­веческого жилья. Белые пенистые водовороты у берега говорили о присутствии рифов. Вдруг он услышал грохот — яхта вставала на якорь. Судно достигло своей цели. За спи­ной Сергея кто-то деликатно покашлял. Он резко повернулся. Перед ним стоял высокий старик. — Я долго присматривался к вам,— сказал он.— Вы мне подходите. Сергей оцепенело смотрел на него. Он был еще крепок, этот странный старик с открытым и суровым взглядом. Загорелое лицо, трени­рованное тело, узлы мышц на руках. Он про­шел к фок-матче, и Сергей заметил, что он прихрахмывает. Это был комиссар фон Кру-мофф. — Вот мои условия,— продолжал старик.— Ничего не спрашивая, не задавая лишних во­просов, вы пойдете туда, куда пойду я, и раз­делите со мной все тяготы и опасности путе­шествия. Предупреждаю, путь будет нелегкий. Взамен я обязуюсь доставить вас на ваше судно. На рассвете 26 сентября теплоход «Иван Бунин» уже находился вблизи Гонконга. С ко­рабля в окуляры бинокля видны были порто­вые краны, маяк... Со стороны порта показал­ся быстроходный катер таможенной службы. Он приказал судну остановиться. Машина застопорила ход. Бросили трап, не­сколько вооруженных жандармов поднялись на палубу. Трое из них сразу бросились в ко­ридор люксовых кают. Старший приставил руку к козырьку: — Таможенная служба, капитан! Нас инте­ресуют пассажиры каюты номер два! Вскоре на палубе в сопровождении жандар­мов появилась экстравагантная дама, пасса­жирка второй каюты, за ней семенила корот­кими шажками горничная в узком кимоно. Трое мужчин несли чемоданы. Пассажиры сошли на катер. — Вот и все, капитан!—таможенник снова козырнул.— Счастливого пути! Катер отвалил от борта, развернулся и на большой скорости пошел в сторону порта. — Странно,— сказал капитан, кивнул помощ­нику.— Свяжитесь с портом! У края пирса, к которому скоро должен был причалить «Иван Бунин», стояли три полицей­ские машины. Толстяк Стэн, облокотившись на капот, смотрел в сторону моря. Из-за мая­ка показался нос большого океанского лай­нера. Из того автомобиля, что с антенной, выско­чил сотрудник, подбежал к Стэну. — Ее уже нет на борту, комиссар!— крикнул он.— Только что сообщили из Управления пор­та. Подошел таможенный катер и взял пяте­рых пассажиров. Стэн сплюнул, выругался, сел в машину. Рессоры охнули под ним, взревел двигатель, автомобиль помчался в город... Дождь. Полицейский фургон едет по улице. В кабине — водитель и сержант. В брониро­ванном фургоне — секретарь мадам Вонг в на­ручниках. Салон разделен решеткой. За ней — охранник с автоматом. Из-за угла навстречу фургону неожиданно выскочил рикша, везущий пустую тележку. Скрип тормозов. Машина боком задела рикшу, он перекувырнулся через голову и растянулся на тротуаре. Никто не выскочил из кабины — нельзя, таков порядок. Машина только при­остановилась, полицейские вытянули шеи — жив ли рикша? Из-за зарешеченного оконца фургона выглянуло лицо охранника: что там произошло?— и тут же попало в круг опти­ческого прицела снайперской винтовки. Выст­рел. Лицо охранника залилось кровью. Еще выстрелы. Теперь по кабине. Два человека, одетые в полицейскую фор­му, заняли места охранников. Фургон рванулся с места. Поднялся с зем­ли рикша и, прихрамывая, побежал за угол дома.., Терраса на вилле над морем. В креслах — Доул, мадам Вонг и ее секретарь. — Я ничего не сказал,— бормочет секре­тарь.— Я попросту не знал... — Ты видел у него в руках этот листок?— спросил Доул.— Он понял, что это? — Да. Неслышно подошла Тиоти, неся на подносе два бокала — в обоих виски со льдом. Доул машинально протянул к ним руку, -но Тиоти опередила его — сама подала стакан секрета­рю, Доулу протянула другой. Доул встретил­ся с ней взглядом. Она прикрыла глаза, мол­ча поклонилась. Секретарь поднес было стакан ко рту, но I вдруг быстро поставил его на стол, расплескав часть содержимого. У него перехватило дыха­ние, он рванул ворот рубашки, откинулся на спинку кресла. — За что?— задыхаясь, спросил он. Мадам Вонг резко поднялась с кресла. — Прощайте, Ван!—сказала она и, не обо­рачиваясь, ушла в дом. — Мадам!—крикнул секретарь, рванувшись за ней. Доул удержал его. — Не валяй дурака, Ван! Пей! — Нет! — Пей. Ты же знаешь наши законы! — Я не хочу!..—хрипло сказал секретарь.— Не хочу умирать! Как ты этого не пони­маешь?— он тоскливо посмотрел в сторону голубого залива. Море искрилось под солнцем, виднелись белые паруса яхт, перекликались гудки пароходов. — Все там будем,— почти миролюбиво ска­зал Доул. Секретарь опустил лицо в ладони и запла­кал. Доул положил ему руку на плечо: — Не тяни!.. Джунгли. Влажный полумрак под тяжелыми сводами деревьев, опутанные лианами заросли, туман болотистых испарений. Крики птиц, ис- пуганный клекот попугаев, бесшумный извив ядовитой змеи. «Чокк! Чокк!» Мачете рубит лианы и ползу­чие растения. По старой заросшей тропе в деб­рях прокладывают себе дорогу два путника. Впереди — Сергей Ушаков, сзади — комиссар. У каждого из путников за спиной охотничий винчестер, патронташ на поясе. Каждый несет рюкзак, поверх него моток веревки. Тропа идет вдоль узкой и быстрой реки. — Уф, не могу!..— комиссар приостановился, вытер мокрое от пота лицо.— Ну и темп вы взяли, мой друг. Куда вы так торопитесь? — Я уже сказал, мне хочется скорее покон­чить с этим делом,— сухо ответил Сергей. — Вам не терпится вернуться на корабль, Но тех, с кем вы торопитесь рассчитаться, уже нет на судне. Они сошли в первом же порту. — Как знать... — А ну-ка, мой друг, еще раз вспомните, как выглядела та дама? — Ну такая... за пятьдесят... Узкие глаза. Курит... Играет в карты... — Так, так... — Вот горничную я рассмотрел хорошо... — Молодая, красивая?.. Сергей кивнул. — Одета в кимоно? Руки все время дер­жит так?—комиссар скрестил руки у пояса. — Да,— удивился Сергей. — Вам повезло, мой друг; мало кому уда­валось увидеть хозяйку вашей хорошенькой горничной. — Вы знаете ее? — Это очень опасные люди. Благодарите провидение, что вам не придется больше встретиться с ними. Такая встреча принесла бы вам мало радости. Крупная змея прошмыгнула поперек тропы прямо перед Сергеем. Он пошел осторожнее, внимательно глядя под ноги и держа мачете наготове. — А откуда вы так хорошо знаете англий­ский?— спросил комиссар. Сергей улыбнулся: — Это язык моряков, сэр. Я хотел вас спро­сить... — Знаю. Почему я не открылся сразу? Там, на яхте? — Да. — Мне хотелось понаблюдать за вами. Еще только увидев вас в море, я подумал, что это судьба—сам господь Бог посылает мне това­рища в моем опасном деле. — Вы заговорили о Боге,— сказал Сергей,— Это значит, вы полагаете, что господь Бог в вашем предприятии был бы на вашей сто­роне? — Что вы хотите сказать? — Вы спасли мне жизнь, и я готов слепо следовать за вами. Но.., Комиссар удивленно и внимательно посмот­рел на него: — В конечном счёте речь идет о спасении человека. О жизни ребенка. Сергей молча поправил на плече винчестер. Река, вдоль которой шли путники, стала значительно уже, порожистее. Джунгли оста­лись внизу, и бурный поток несся теперь в узком ущелье. Впереди стал слышен какой-то грохот. — Водопад,— указал вперед комиссар. Он достал карту, Сергей подошел к нему, загля­нул через плечо: — Вы говорите, сокровища оставлены древ­ними пиратами? Фон Крумофф быстро взглянул на него — взгляд у комиссара был острый, оценивающий. Сергей пояснил: — Система обозначений на карте вполне современная. — Система моя. Я перерисовал схему со старой карты. Оригинал заполучить не удалось. — А вы уверены, что сокровища еще там? Нас могли опередить.' — Что ж, будем считать, что мы просто со­вершили увлекательное путешествие,— комис­сар улыбнулся, кажется, впервые за время их общения.— Разве, юный мой друг, эти дни не сохранятся в вашей памяти на всю жизнь? — Боюсь, мои родные похоронили меня... — Они с радостью отпразднуют ваше вос­крешение. Приятные сюрпризы продлевают жизнь,—комиссар свернул карту, сунул ее в карман рубашки, Старая тропа давно потерялась среди кам­ней, они карабкались напрямую по скалам. Вот где особенно пригодился комиссару силь­ный и надежный спутник — Сергей поднимал­ся впереди, навешивая веревку, и комиссар, держась за этот страховочный конец, забирал­ся наверх. Крутое ложе реки стало еще круче и нако­нец превратилось в почти отвесную стену, разбитую на несколько уступов. По этим усту­пам тремя-четырьмя широкими каскадами низвергался водопад. Над блистающей стеной воды стояла радуга. Воздух вокруг был на­полнен мелкой водяной пылью, и путники че­рез несколько минут промокли насквозь. Комиссар снова достал карту. Крестик на карте, обозначающий тайник с сокровищами, приходился как раз на водопад. Как ни устали оба, решили подняться вверх сегодня же — близость цели прибавила сил. Медленно продвигались по разрушенным ска­лам вдоль водопада, внимательно изучая каж­дый метр скальной стены. Не встретив никакого признака тайника, не обнаружив даже следа присутствия здесь че­ловека, они поднялись на самый верх водо­пада. Местность тут выравнивалась, река, бегущая с далеких снеговых гор, образовала глубокое горное озеро. Они внимательно осмотрели его берега. Спутник Сергея сник, устало опустился на камень. Сергей собрал сухих веток для костра. Вер­нулся — комиссар сидел в той же позе. Перекрикивая шум водопада, Сергей сказал: — Так мы ничего не найдем! Существует ка­кой-то ключ к разгадке этой тайны! Комиссар молча кивнул, поднял на него от­сутствующий взгляд. Сергею вдруг стало жалко своего спутника. Только сейчас он понял, что тот совсем ста­рый — усталость и неудача раздавили его. Сергей отошел в сторону, стал разжигать костер... Утром Сергей переправился на противо­положный берег реки и стал спускаться вдоль водопада с другой стороны, медленно, ощупы­вая взглядом каждый камень. В одном месте он наклонился, подобрал что-то с земли, поло­жил в карман. К его возвращению комиссар успел приго­товить завтрак. Закоченевший Сергей молча налил себе кофе, стал пить, обжигаясь. Поняв, что хороших новостей нет, комиссар опустил голову, подвинулся ближе к костру. В воздухе висела мокрая пыль, комиссара бил озноб. — Все зря,— прошептал он едва слышно,— Я поставил на эту карту все: честь, положе­ние, судьбу внука. Это конец!—Он вдруг под­нял на Сергея больные возбужденные глаза и горячо зашептал:—Помогите мне! Вы моло­ды, у вас хорошая голова, придумайте что-нибудь! Я должен найти эти сокровища! Вы возьмете себе половину всего, что мы найдем. Это много, очень много... Сергей усмехнулся..  — А что вам еще нужно?! Вы хотите попасть на родину? За эти деньги можно на­нять любое судно. Купить его даже и заста­вить идти туда, куда вы захотите! — Вы уверены, что сокровища есть?—спро­сил Сергей, напряженно думая о чем-то. — Они здесь. Господь не захотел бы так посмеяться надо мной. — Подождите отчаиваться! Если сокровища здесь, мы их найдем. Кстати, взгляните.— Сергей вынул из кармана и протянул комис­сару две ржавые гильзы. Комиссар схватил гильзы, поднес их к са­мым глазам: — Все сходится, здесь были люди. — И не так давно, судя по всему. Вряд ли древние пираты были вооружены автомата­ми.— Сергей отчужденно взглянул на своего спутника. — Нет, нет, клад старый,— сказал комиссар, поднимаясь.— Я не обманул вас. Другой раз­говор, что многих он интересует и сегодня. Идемте! — Куда? — Пройдем еще раз вдоль водопада. Если тайника нет вокруг водопада, значит, он... внутри его. Сергей кивнул: — В воде? — Да. В воде или под водой... У подножия водопада, под последним его каскадом, силы падающей воды выбили за многие века глубокую яму в базальтовом ложе. Вода в этой яме пенилась, закручива­лась в воронки, дождь из сверкающих брызг, отлетавших от водопада, теребил поверхность воды. — Здесь или нигде,— сказал комиссар, ежась под брызгами. Сергей разделся, тронул ногой воду, вздрог­нул— вода была обжигающе холодной. На­брав в грудь воздуху, он нырнул. Яма оказалась глубокой. Он достиг дна, поплыл с открытыми глазами над замшелыми камнями. Воздух в легких кончился — быстро работая руками и ногами, он устремился наверх. Держась рукой за скользкий каменный вы­ступ, отдышался, унял бешеный стук сердца в груди. Снова глубоко вдохнул и ушел на дно. Стал изучать стенки ямы. В последний раз вынырнул, держа в руке заржавленный, по­крытый скользкой зеленью автомат. Бросил его на камни под ноги комиссара, — Все! Больше там нет ничего. Стуча зубами, стал одеваться. Нога никак не попадала в штанину. Комиссар вертел в руках автомат, в серд­цах бросил его в воду. Выругался. С нена­вистью посмотрел на сверкающий под солн­цем водопад. И вдруг вскрикнул: — Смотри! Смотри! Вон там — видишь? — Ничего не вижу!— крикнул Сергей. Вол­нение спутника передалось ему. — Да вон же — стрела! Видишь?! Наконец Сергей увидел. На голой скале, справа от водопада, темнело пятно буро-зеле­ного мха. Конфигурация пятна напоминала из­дали толстую стрелку, указатель которой смот­рел в сторону водопада. ...Они добрались до зеленого указателя на скале и остановились в том месте, куда ука­зывала стрелка. Вода здесь падала совершенно отвесно — стеной. Но падала она, не касаясь скалы, скальный уступ образовал в этом месте как бы навес. Между стеной воды и скалой шла узкая полочка-тропа, на которой при желании можно было стоять и даже двигаться вдоль каменного монолита. Сергей обвязался веревкой — другой ее ко­нец был в руках спутника — и смело шагнул сквозь тонкую водную занавеску. Теперь он оказался между скалой и плотной стеной па­дающей воды, которая почти касалась его пле­ча. Скала и узкий опоясок под ней обросли ярко-зеленым очень скользким мхом. Не сразу заметил Сергей маленькую про­ржавевшую дверь в скале. Дверь была закрыта на прочный засов, в петлю вставлен замок. Подошел, пригибаясь, комиссар, встал ря­дом. Вынул из кобуры пистолет, выстрелил. Замок повис на дужке. Сергей с трудом ото­двинул тяжелый засов, толкнул от себя дверь. Она со скрипом отворилась. Это была небольшая естественная пещера с низкими сводами. В глубину она чуть вытя­гивалась, стены кверху сужались в узкий ко­лодец, оттуда, из щели, падал рассеянный свет. Комиссар достал фонарик, луч его прошел­ся по стенам и упал... на фигуру человека, сидящего у стены. Сергей вздрогнул. Это был скелет, одетый в японскую форму старого образца. На коленях у него лежал заржавлен­ный рожковый автомат. Поодаль застыли в нелепых позах еще два скелета. Какая-то страшная трагедия разыгралась тут много лет назад. Луч фонарика осветил несколько ящиков защитного цвета, сложенных у стены. Комис­сар жестом показал Сергею, чтобы он открыл их. Крышка откинулась. Тускло блеснуло зо­лото в слитках. Сергей открыл еще ящик — снова слитки золота. — Нам не унести это,— тихо сказал комис­сар.— Придется сделать две ходки. В следующем ящике хранились золотые мо­неты и драгоценности. Поверх них лежал пожелтевший листок бумаги. На листке корявы­ми английскими буквами было написано: «1 сентября 1939 года. Я, Сурьяварман Вонг, завещаю все золото и драгоценности, находя­щиеся в этих ящиках, своей жене, Юлии Вонг, если она переживет меня, а также детям, ко­торые пойдут от нашего брака. Любого дру­гого, кто прикоснется к моим сокровищам, ждет смерть. Это заявляю я, Сурьяварман Вонг, чье слово хорошо известно». — Вы смелый человек, фон Крумофф!— обернулся Сергей к комиссару. — Не волнуйтесь, мой мальчик! - Автора записки давно уже нет в живых. Вонга убили его же люди в сорок шестом году. — А наследница? Комиссар мрачно усмехнулся: — Вам лучше знать. Сергей внимательно посмотрел на него: — Так это была она? — Да. Сергей помолчал. — Сказать по совести, мне бы не хотелось участвовать в этой игре. — Вы что же считаете, что эти сокровища принадлежат ей по праву?— Комиссар накло­нился над ящиками, открыл еще один, повер­нул к Сергею возбужденное лицо: — Так вот, мой друг. На совести Вонга сотни застреленных и зарезанных людей. Смотрите, как рас­правился он с этими тремя свидетелями! Он был самый кровожадный бандит за всю исто­рию пиратства в Юго-Восточной Азии! Сергей молчал. — Я прожил длинную жизнь,— продолжал комиссар,— и никогда не поклонялся золото­му тельцу. И вот итог: на склоне лет я попал в ситуацию, когда мне не могут помочь ни закон, ни полиция. Только деньги! Много де­нег, не меньше, чем у моих врагов. Империю, которая держится на золоте, можно разру­шить, только отняв у нее это золото! Вот так. Вы молоды и не верите этому. А когда пойме­те, будет поздно. Половина всего, что здесь, ваша! Берите ее и не раздумывайте! — Но... Я не хочу умирать за это!— Сер­гей показал пальцем на ящики. Они помолчали, стоя друг против друга. — Давайте вынесем это наружу— произнес комиссар. Они натянули страховочную веревку от две­ри до края водопада. Сергей выносил ящики из-под водопада, а комиссар, уже на сухом, принимал их из рук Сергея и складывал на траву. Один раз комиссар оступился, потерял рав­новесие и выпустил из рук ящик. Замок лоп­нул, и тяжелый слиток выпал на камни. Без­злобно чертыхаясь, комиссар спустился за ним, поднял слиток, с удовольствием почувст­вовал вес золота в руках. На слитке было что-то написано. Он усмехнулся и протянул слиток Сергею: — Кажется, это по вашей части... На тусклой поверхности золотого бруска виднелось нечеткое изображение двуглавого орла — герба Российской империи. Под ним стояла надпись: Русско-Азиатский Дальне­восточный Банк. Сергей перевернул золотой брусок — на обратной стороне были выбиты цифры: год изготовления, вес... Сергей открыл другой ящик и вытащил из него золотой кирпич. На нем тоже было изо­бражение двуглавого орла. — Выходит, это русское золото!—он удивленно посмотрел на компаньона.— Вы знали об этом?  — Нет, конечно. Я был тогда ребенком. Но мне знакомо это дело. Газеты писали о нем, как об «ограблении века». Уже тогда подо­зревали, что это сделали люди Вонга. Спасся матрос с потопленной русской шхуны. Он успел что-то рассказать, но на другой день бесследно исчез...— Комиссар положил руку на плечо Сергею:— Так что, мой друг, половина этого золота по праву принадлежит вам.  Сергей сумрачно взглянул на него: — В таком случае — почему же только по- ловина? Комиссар опустился на ящик и уставился на Сергея:.  — Вы шутите, мой друг?  — Нет, не шучу. — Вы шутите...  — Это золото принадлежит моему государ­ству. И было бы справедливо вернуть ценно­сти ему.  Комиссар засмеялся, закашлялся. Уняв кашель, он сказал с грустью: — Все люди одинаковы. При виде золота у них меняется психология. Только что вы отказывались от своей половины, а сейчас ни­чего не хотите дагь мне. — Лично мне не нужно ничего. Я говорю о законном владельце этих сокровищ. —Здесь нет ни закона, ни справедливо­сти,— комиссар обвел рукой горы, обступавшие их.— Нет их и там, в цивилизованном мире. Это говорю вам я, представитель закона. Со­ветую подумать не о государстве, а о себе. Мы сделали полдела. И главная опасность нас ждет впереди. Я чувствую ее приближение, я слышу ее запах... Он встал. Сергей молчал, упрямо опустив голову. — Так вот, повторяю. Половина всего, что тут есть — ваша. Если вы согласны, вот моя рука и поспешим покинуть это небезопасное место. Если нет — вы свободны. Идите туда!— он показал рукой на север.— Остров обитаем. На той стороне его есть несколько филиппин­ских селений, у них должна быть связь с пор­тами Архипелага. Сергей молчал. — Там остался еще один ящик,— сказал комиссар. Сергей молча пошел к пещере. Держась за веревочные перила, он пересек водяной зана­вес и ступил на узкую полочку. Комиссар волновался. На лбу у него высту­пил пот, глаза блестели. Вдруг он тоже шаг­нул под водопад и пошел по узкой полочке к двери. Сергей уже скрылся в пещере. Комис­сар протянул руку и потянул на себя дверь. Трясущимися руками задвинул тяжелый засов. Он прислонился спиной к скале, не в силах двинуться с места. Его била дрожь, ноги слов­но приросли к земле. В дверь ударили изнутри. Звука не было слышно, его перекрывал шум водопада. Но мох на двери затрясся — в дверь колотили. Комиссар медленно, боком отходил от двери. Широкий шаг — и он пересек водяную завесу. Стена воды скрыла вход в пещеру. Трясущей­ся рукой он перекрестился... Сергей бил в дверь ногой,. плечом, рычал, выл от боли и бессилия. Дверь не поддава­лась—каменная гробница не хотела выпускать его. Обессилев, он сполз к порогу, сел, закрыл лицо руками. Немного погодя приступ цепенящего ужаса прошел, усилием воли он заставил себя успо­коиться и оценить обстановку. Потом тщатель­но, уже не спеша осмотрел дверь. Попробовал засунуть в узкую щель лезвие ножа, достал острием до задвижки. Но, конечно, сдвинуть тяжелый засов кончиком ножа было невоз­можно. Глаза уже привыкли к темноте, он встал и решил обследовать пещеру. В конце ее про­бивался сверху слабый свет. Он пошел туда, споткнулся. Чтобы не упасть, ему пришлось коснуться рукой скелета. Мундир, в который был одет скелет, легко продавился под его рукой — что-то хрустнуло. Он отдернул руку. Пещера заканчивалась узким колодцем, в высоком замкнутом своде его виднелась не­большая щель, сквозь которую прозрачно го­лубело небо. Щель была явно мала, чтобы пролезть в нее, и все-таки он попытался до­браться до нее. Хватаясь за неровности базальтовой стены, он стал карабкаться вверх. Стена стала гла­же, зацепки почти кончились — он сорвался. В ярости он поднял вверх кулаки и закричал. Но крика не получилось — он сорвал голос. Некоторое время он сидел, прислонившись спиной к холодной стене. Взгляд его был устремлен вверх, туда, где сквозь узкую щель виднелся кусочек голубого неба с проплываю­щими по небу облаками. Как прекрасно и как бесконечно далеко было от него оно! Он встал, прошел в угол пещеры, где оста­вался единственный зеленый ящик. Открыл крышку, вынул золотой кирпич. Подержал его в руках, усмехнулся. Достал нож и провел лезвием по поверхности золотого слитка. Нож оставил глубокий след на золоте. Тогда он попытался разрезать слиток попо­лам. Налег всем телом на нож. Одной рукой надавил на рукоятку, другой на лезвие. Нож шел трудно. Сергей взмок, пока справился с этой задачей. Он передохнул. Выковырял лезвием ямку на одной половинке золотого бруска, то же са­мое сделал на другой. Земля вокруг покры­лась золотой стружкой. Сергей поднял заржавленный автомат, ле­жавший на коленях скелета, вытащил из него рожок магазина. Высыпал горсть патронов на землю. С трудом вытащил пулю из одного патрона, высыпал в ямку на поверхности зо­лотого слитка весь порох из патрона. Достал спички, поджег. Порох мгновенно вспыхнул. Тогда он стал вытаскивать порох из сталь­ных патронов. Патроны выскальзывали из рук, пальцы кровоточили. Не обращая внимания на боль, продолжал работать. Вскоре ямка на золотой поверхности наполнилась горкой пороха. Сергей приложил сверху другую по­ловинку золотого бруска, осмотрел — зазора между половинками почти не было. Теперь надо было прочно скрепить обе по­ловинки. Он попробовал сделать это ремнем, но ремень держал плохо. Взгляд его упал на шомпол от автомата. Толстоват, но годится. Он положил шомпол на камень, приставил к нему лезвие ножа и крепко ударил прикла­дом автомата по лезвию. С двух-трех ударов разрубил шомпол. Получился гвоздь, Сергей сделал еще один. Осталось забить гвозди в золото, загнуть концы и таким образом крепко соединить обе половинки. Это легко удалось ему. Он обма­зал зазор между половинками глиной — мина готова. Острым концом укороченного шомпола он сделал небольшую дырку в середине золо­того бруска, так что конец уткнулся прямо в пороховой заряд. Распотрошил еще один патрон, освободил капсюль. Осторожно вставил его в отверстие. Края вокруг капсюля замазал глиной, положил сохнуть. Поковырял ножом под дверью, соскреб слой земли со скалы — в эту ямку засунул мину капсюлем вверх. Затем снял с ноги шерстяной носок, стал рас­пускать. Скоро в руках была длинная шерстя­ная нитка. Попробовал ее на прочность — тя­жесть ножа должна выдержать. Он привязал нить к рукоятке ножа, вбил в зазор между дверью и косяком кусок шомпола, привязал к нему другой конец нити. Нож повис над миной — острие его должно упасть точно на капсюль. Сергей чуть поправил мину так, что­бы капсюль пришелся под самое острие. Он волновался, руки у него дрожали. Зажег спичку, поднес к концу шерстяной нитки. Нит­ка вспыхнула, тут же погасла, но тлеющий огонек упорно пополз вверх... Он отбежал в дальний угол пещеры, упал лицом в землю, замер. Медленно потянулись секунды. Донесся легкий стук — это нож упал на мину. Но взрыва не было. Он выждал еще минуту. Осторожно подо­шел к мине. Нож лежал на земле. Всмотрел­ся и увидел точку на золотой поверхности — острие ножа не попало в капсюль, воткнулось рядом, совсем рядом с ним. Уже спокойнее, точно выверив место паде­ния ножа, Сергей повторил всю операцию. Снова поджег нить, отбежал и упал на землю. И опять потянулись секунды... Вдруг земля под ним содрогнулась, сверху посыпались осколки камней, что-то тяжелое разломилось с треском и рухнуло. Сергей поднял голову. Дверь висела на одной петле, стена воды, блестевшая в прое­ме, больно резала глаза. На стенах пещеры, на полу, на потолке свер­кали золотые брызги... Яхта была спрятана в маленькой бухточке среди скал.. Сергей и комиссар оставили ее на глубокой воде, чтобы шторм не разбил судно о камни. Предосторожность не лишняя — море волновалось, сильный накат разбивался о при­брежные скалы, судно, стоящее на якоре, то поднималось, то опускалось на высокой волне. Сергей вошел в воду и поплыл к яхте. По веревочному трапу он поднялся на борт, сделал несколько шагов по палубе и вдруг почувствовал, как в спину ему уперлось что-то твердое. — Не двигайся!— услышал он голос. Кто-то обыскал его. Сергей скосил глаза и увидел бандита, который тогда, на теплоходе, чуть не погубил его. Бандит тоже узнал свою жертву: — Смотри-ка, Сонни, я его отправил на тот свет, а он опять здесь. Второй бандит хмыкнул: — Видать, оттуда есть дорога сюда. Ты рас­спроси его, Клаукк! Нам эта дорожка приго­дится. — Как ты попал сюда, собачий хвост?!  — А повежливей нельзя?—спросил Сергей, выгадывая время. Бандит перекатил сигарету из одного угла рта в другой, усмехнулся: — Можно.— Коротким сильным движением он ударил Сергея в живот. Сергей согнулся пополам, упал на колени. Бандит наклонился к нему: — Где твой напарник, собачий хвост? — Сволочь!..— еле выдохнул Сергей.— Как же тебя земля носит? Стволом пистолета бандит задрал ему верх­нюю губу, пистолет уперся в десну. — Отвечай быстро и без запинки! Где тот... другой? — Эй, Клаукк!—крикнули с берега.—Тащи его сюда! Хозяйка сама с ним поговорит. Садист неохотно отнял пистолет от лица Сергея, пнул его ногой. — Вставай, собачий хвост! Сергей поднялся на ноги. Тут набежавшая волна особенно сильно тряхнула яхту, бандит покачнулся, ударился спиной о переборку, Сергея кинуло на него. Все получилось само собой, Сергею осталось только ударить снизу по руке, держащей пи­столет. Он упал на палубу. Другой бандит, стоящий в нескольких мет­рах от них, вскинул оружие, Сергей резко поднырнул под Клаукка. Выстрел пришелся мимо. Сергей оттолкнул Клаукка, нагнулся, схватил пистолет и отпрыгнул в сторону. Обалдев­ший Клаукк все еще перекрывал Сергея от другого бандита. Сергей выглянул из-за него и выстрелил. Бандит вскрикнул и повалился на фальшборт. Сергей перевел оружие на Клаукка. — Повернись спиной!—приказал он.—Руки!.. Клаукк, одуревший от страха и неожидан­ности, с готовностью поднял руки, повернулся. — Ступай вперед!—снова приказал Сергей и сильно ткнул его дулом пистолета в спину. Бандит охнул и стал падать вперед. Ствол пистолета как бы застрял у него в спине. Сергей с усилием отвел назад локоть и обна­ружил у дула острое лезвие ножа, окрашен­ное кровью. Несколько пуль ударились в надстройку за его спиной, брызнула в стороны деревянная щепа. Он отпрыгнул за мачту, бросил взгляд на берег и успел увидеть там несколько бан­дитов. По яхте снова ударили длинной авто­матной очередью... Сергей стал отводить судно за пределы до­сягаемости выстрела. Выйдя из горловины бухты, он увидел вдали, за рифовым поясом, стоящий на якоре корабль, принадлежащий, по всей вероятности, бандитам. «Каледония»,— называлось судно. Сергей метался в ловушке. Выход в откры­тое море был закрыт, по берегу за яхтой бежали бандиты, стреляли... Но пули уже не достигали яхты. Он увидел отмель под высокой скалой и направил судно прямо на нее. Киль врезался в песок. Сергей кубарем покатился по палубе, перелез через фальшборт и спрыгнул в воду. Он выбрался на берег, вскарабкался по рас­щелине на утес и скрылся в зарослях. На тропе под деревом лежали два ящика с золотом. Комиссара не было. Сергей сел на ящик и стал ждать. Вскоре из-за поворота по­казался фон Крумофф. Он шел тяжело, сги­баясь под тяжестью рюкзака. В руках он нес винчестер. Сергей сидел, не двигаясь, насмешливо смот­рел на него. Комиссар заметил его, остановился. Напряг­лась рука, лежащая на спусковом крючке. Он стрельнул взглядом по сторонам. — Там никого нет,— сказал Сергей.— Я один. — Откуда вы взялись?— комиссар не на­шелся, что больше сказать. — Опять этот вопрос,— усмехнулся Сергей.— Оттуда, куда вы меня отправили. С того света. — Я не верю в загробную жизнь— буркнул комиссар. — Тогда вам нет оправдания. Человек ве­рующий может утешать себя мыслью, что он отправляет своего товарища в лучший мир. Вам же нет оправдания! — Вы пришли рассчитаться со мной?— ко­миссар все еще держал палец на спусковом крючке, внимательно следил за каждым дви­жением Сергея. — Только не вздумайте стрелять! Рассчи­таться с вами я мог еще вчера. Это было ночью. Вы сидели у костра — там, у водо­пада,— а я стоял в трех метрах от вас. При­знаюсь, мне очень хотелось это сделать. Но я удержался... Нет, я не хочу об вас марать руки. Вот грубый, но честный ответ. Комиссар настороженно улыбнулся: — Вы могли воспользоваться моей яхтой. Вы этого не сделали. Почему? Он вдруг понял. Лицо его побелело, он опу­стил винтовку. — Яхты нет? Сергей кивнул. — Люди мадам Вонг? — Очевидно. — Они идут сюда? — Часа через два они будут здесь. Я обо­гнал отряд в шесть человек. Комиссар скинул рюкзак, вынул оттуда два ящика с золотом, сел на один из них рядом с Сергеем. Потер лоб рукой: — Как я устал... Их шесть, вы говорите? — Я только что убил человека,— сказал Сергей.— Даже двоих... Комиссар смотрел на него, не понимая. Мыс­ли его были далеко. Вдруг он криво улыб­нулся: — Вы так рвались встретиться с этими людьми... Ваши желания всегда исполняются? Сергей достал пистолет, вынул обойму. В ней было всего два патрона. Комиссар снял с пояса свой пистолет, подал ему... Они стали перетаскивать ящики к малень­кому озерку у реки. Бросали их в воду. — Вы правильно решили,— сказал комис­сар. — Нам надо держаться вместе. — Я больше не верю вам, не верю вот ни на столько,— Сергей показал кончик мизинца. — Вам трудно понять это,— комиссар отвел глаза в сторону.— Вы сами вынудили меня... Сергей бросил ящик в воду, обернулся к нему. — Да... Да... Человек слаб. Темное и злое, то, что от зверя, почти всегда берет в нем верх над чистым, человеческим. Жизнь научила меня. Я не раз доверял людям, и всякий раз попадался на этом. Вот и тут... Мне пока­залось, что в вас проснулся зверь. И тогда зверь, сидевший во мне, оскалил зубы и прыг­нул первым...— Комиссар говорил горячо, по­забыв, что держит йа весу тяжелый ящик, приблизился, зашептал в лицо Сергею:— Вы мне понравились... Я мечтал бы иметь такого сына... Но вы встали на пути исполнения по­следней задачи моей жизни... Сорок лет я бо­ролся с врагами. И проиграл все сражения. Тогда я понял — сокрушить их могут только деньги. А вы не хотели отдать мне этих де­нег... Будь они прокляты! Он отклонился всем корпусом и зашвырнул ящик почти на середину озерца, ...Пираты появились перед засадой неожи­данно. Они вынырнули из зарослей бесшумно, сначала один, потом еще двое. Остальных не было видно, враги шли растянутой цепочкой. Между деревьями полз туман, пираты двига­лись медленно, настороженно поводя перед собой стволами автоматов. Комиссар пальцем показал Сергею, мол, бери переднего! Сергей кивнул. Оба выстрела комиссара и третий — Сер­гея — прозвучали почти одновременно. Бандиты ответили из кустов плотными оче­редями. Сергей быстро пополз в сторону, сме­нил позицию. Увидел — комиссар тоже перебе­жал, встал за другое дерево. Поднял вверх три пальца. «Ага! Их осталось трое!» — понял Сергей. Суматошные выстрелы, которыми пираты ответили на нападение, прекратились. Против­ники затаились, присматриваясь друг к другу, пытаясь понять, где кто. — Эй, комиссар!— раздался совсем рядом голос— Мы привезли с собой твоего мальчиш­ку. Чтобы ты был сговорчивей. Он там, на судне. Отдай золото, и мы вернем его! Комиссар выстрелил на голос. Из-за кустов послышались ругательства, тот же голос про­должал: — Ты, кажется, не понял, комиссар?! Еще один выстрел, и мы отрежем ему ухо, вто­рой — отрежем другое... «Стрелять?» взглядом спросил Сергей. Комиссар кивнул. Сергей выстрелил. Темная фигура дернулась в кустах. Вдруг комиссар увидел — в тылу у Сергея, совсем рядом с ним, медленно поднимается за стволом дерева черное дуло автомага, — Берегись! Сзади...— успел крикнуть он. Тут же в его сторону понеслась автоматная очередь. Комиссар застонал. Сергей, не огля­дываясь, бросился в сторону, покатился... То место, где он только что лежал, прошили пули. Он резко обернулся и застрелил бандита почти в упор. Сергей перебрался к комиссару. Фон Крумофф лежал на животе, упершись локтями в землю. Ствол винчестера покачивался, комис­сар, закусив губу, пытался остановить это по­качивание. Он был бледен, на лбу выступил пот. — Вы ранены?— шепотом спросил Сергей. Комиссар не ответил. Куст, куда он целил, дрогнул, и комиссар выстрелил дважды. До­несся стон умирающего. Комиссар выронил винтовку и прошептал: — Все! Комиссар был ранен в живот. С каждой минутой он терял силы. Сергей нес его на спине. Они направлялись к морю. — Как жжет внутри...— шептал комиссар.— Воды! — Вам нельзя! — Можно. Теперь все можно. Сергей опустил его на землю, набрал в при­горшни воды, поднес ему. — Я не прошу прощения у вас,— комиссар говорил с паузами, из горла вырывались низ­кие хрипы.— Умирающему вы бы не отказали. А я не заслуживаю прощения. — Я буду помнить только о том, что вы спасли мне жизнь. Комиссар внимательно посмотрел на него: — Ваша жизнь сейчас в большей опасности, чем когда-либо. Будьте осторожны! Это, соб­ственно, все, что я прошу у вас — останьтесь живы! И тогда я могу спокойно предстать пе­ред господом богом. Сергей присел, снова взвалил комиссара на спину. Комиссар ухватился за его шею. — Меня бы надо было оставить здесь,— хрипел комиссар.— Все равно мне не выжить с такой раной. Но я еще пригожусь вам. Да... Без меня вам не выбраться отсюда... — Молчите! Вам нельзя говорить! — Вы хороший парень. Вы совсем не похо­жи на тех, с кем я имел дело всю жизнь. Если бы мой мальчик был со мной, я бы с чистой совестью доверил его вам. — Эти бандиты... Они называли вас комис­саром. ..— Сергей остановился передохнуть, осторожно опустил свою ношу на землю. Комиссар лег, откинулся головой на ствол дерева. — Я комиссар полиции. Был комиссаром... шестьдесят лет я считал себя честным чело­веком. А на шестьдесят первом господь решил испытать меня — я понял, что жил глупо...— Он усмехнулся:— Когда старый человек при­ходит к такому решению, значит, он отжил свое... Сергей снова зачерпнул воды в пригоршни, дал напиться комиссару. Он продолжал: — Они выкрали моего мальчика, маленького Александра... моего внука. И я сорвался! Я украл яхту... Знайте — ваше спасение там, на этой яхте! Главное, пробраться незамечен­ными туда...— Комиссар затих, собираясь с си­лами.— Запомните!— Комиссар приподнялся на локте.— Меня скоро не будет с вами. Поэтому запомните — никаких переговоров с пиратами! Я сорок лет боролся с мафией — это страш­ные люди! Если вы вздумаете купить свободу в обмен на сокровища, вы подпишете свой смертный приговор!.. Комиссар схватился за ветку, попытался встать, — Надо спешить!.. На берегу маленькой бухты лежала выта­щенная на прибрежную гальку четырехвесель­ная шлюпка. В ней никого не было. Сергей долго наблюдал за ней из зарослей. Потом, в темноте, подполз к ней, заглянул. Вернулся за комиссаром... Спустя минуту шлюпка тихо вышла из бухты. За рифовым поясом стояло на якоре пират­ское судно. К его борту была пришвартована парусная яхта. Верхняя палуба «Каледонии» освещалась тусклыми огнями, по ней взад-вперед ходил вахтенный с автоматом. Бесшумно работая веслами, Сергей подошел к судам так, что рангоут яхты скрыл шлюпку от вахтенного. Сергей протянул вперед руки, смягчил удар, шлюпка мягко прибилась к бор­ту яхты. Сергей встал — голова его чуть воз­вышалась над бортом. На палубе яхты — ни­кого. Он подсадил комиссара, перевалил че­рез борт на палубу. Сам влез за ним. — Туда!— показал рукой комиссар. Темный коридор упирался в глухую пере­борку. Комиссар пошарил рукой, нажал по­тайную кнопку. Переборка поползла в сторону и открылось небольшое помещение без иллюминаторов. Комиссар на ощупь нашел выключатель, помещение мягко осветилось. Большую часть его занимал пульт управления, тускло побле­скивали погашенные экраны телевизоров, экран локатора, на стенах висели навигационные приборы. На столике сбоку лежали карта, ка­рандаш, циркуль, судовой журнал. Целый угол комнаты занимала рация. Вдоль стены стоял кожаный диван. Сергей подтащил комиссара к дивану, уло­жил. Тот лежа нажал кнопку, включил пульт. Тотчас на экране возникло неясное изображе­ние освещенной палубы «Каледонии». По ней ходил часовой. — Рация!— возбужденно прошептал Сергей. Комиссар прикрыл глаза: — Нельзя! Они сейчас же обнаружат нас. Надо уйти незаметно. Ждать благоприятных обстоятельств. День, два... Если понадобится, ждите неделю. Им ни за что не догадаться, что вы тут, под носом. Вдруг комиссар застонал, Сергей наклонил­ся к нему. — Шлюпка! —- прошептал комиссар. — Она нас выдаст. — Я отведу ее. — Не успеешь! Скоро рассвет... Но Сергей уже бросился к двери, комиссар жестом остановил его. —. Там, в шкафчике,— показал он.— Аква­ланг. ...Сергей ползком пробрался по палубе, спустился в шлюпку, оттолкнулся от борта яхты, бесшумно греб. На берегу вытащил шлюпку на песок, облачился в акваланг, при­цепил к поясу кинжал. Поплыл назад, к яхте. Светало. На «Каледонии» зашевелились лю­ди, от борта отошла и направилась к берегу моторная шлюпка. Сергей подплыл под водой к самой яхте, высунул голову, оценил обстановку — поднять­ся на борт незамеченным невозможно. Снова поплыл к берегу. Спрятался в расщелине одно­го из рифов. Из этого укрытия Сергею хорошо был виден пиратский корабль и яхта, в которой скрывал­ся раненый комиссар. В середине дня с берега вернулась шлюпка с вооруженными пиратами. Она прошла со­всем рядом с Сергеем. На носу шлюпки сидел Доул, на корме лежал раненый бандит, пострадавший во вчерашней стычке... Немного спустя на «Каледонии» тревожно забил судовой колокол, поднялась суматоха. Несколько человек спустились на яхту, принялись обшаривать ее. Сергей напряженно сле­дил за поисками. Но — обошлось. Обыскав яхту, пираты вер­нулись на корабль. От борта «Каледонии» снова отвалила шлюп­ка, до отказа набитая вооруженными банди­тами. Высадившись на берег, они разбились на два отряда. Один ушел в глубь леса, второй двинулся берегом. Мадам Вонг полулежала в кресле. Тиоти сняла с ее лица толстый слой крема, стала делать массаж. Ласковые разглаживающие движения пальцев — сначала лоб, потом склад­ки около рта. Мадам блаженно закрыла глаза. Потом Тиоти занялась прической. Подняла волосы, собрала их на затылке. Под мочкой открылся шрам... В дверь постучали, Тиоти быстро опустила волосы на плечи. Вошел Доул. Встал за спин­кой кресла. — Где вы набрали таких людей, Доул?— спросила мадам Вонг, не открывая глаз. — Других у нас с вами нет, мадам!— грубо ответил Доул. Тиоти неприязненно посмотрела на него. Мадам Вонг открыла глаза и взглянула на отражение Доула в зеркале: — Шесть человек не могли справиться с двумя! Со стариком и мальчишкой... Как он попал сюда, этот щенок? Где они? Нашли вы хотя бы след их?! — Нет, мадам. Они исчезли. — Что вы собираетесь предпринять? — Обшарим весь остров. Не могли же они провалиться сквозь землю! Мадам Вонг встала, вставила в мундштук сигарету. — Мне кажется, здесь нельзя долго оста­ваться,— сказал Доул.— Меня тревожит этот мальчишка. Его могут искать... — Я не двинусь с места, пока мне не вер­нут сокровищ!— Она подошла к иллюминато­ру, отдернула штору.— Подготовить все к быстрому отходу и... слушать эфир! — Что делать с яхтой? — На дно! — Жалко. Игрушка дорогая. — Действуйте, Доул! Действуйте! Сергей увидел, как на трапе «Каледонии» появился аквалангист, один из стоявших на палубе подал ему небольшой предмет. Аква­лангист подплыл к яхте, нырнул под нее… Вскоре голова аквалангиста снова показа­лась из воды. Ему помогли подняться на трап. В руках у него ничего не было... На пиратском судне один за другим гасли огни. Осталась освещенной только верхняя палуба. По ней ходил часовой с автоматом. Сергей поднял глаза — в небе высыпали крупные звезды. Он скользнул в воду и по­плыл к яхте. Уже было хотел подняться на борт, как вдруг вспомнил что-то. Снова ушел под воду. Плыл в темноте, ощупывая днище лучом фонарика. Свет выхватил из темноты бугорок. Сергей подплыл ближе — мина. Вынул из ножен кинжал, с опаской дотронулся до металла. Ничего не произошло — значит, ми­на дистанционного управления. Острием ножа подцепил и оторвал присоски. Маленький кон­тейнер пошел на дно. Сергей поплыл наверх. Вдруг передумал, резко развернулся и пошел вниз. Догнал кон­тейнер. С миной в руках появился на поверх­ности. Осмотрелся. Поплыл к «Каледонии», двинулся вдоль борта и остановился в том месте, где за броней корпуса должно было находиться механическое сердце корабля. Нырнул. У самого киля остановился, подвел мину под днище. Ножки-присоски вцепились в металл обшивки... Комиссар был мертв. Рука упала с дивана на пол, в пальцах зажата фотография. Моло­дая женщина и мальчик. Оба смеются, глядя прямо в объектив. Сергей поднял руку умершего, хотел поло­жить на грудь, но рука не сгибалась. Он вы­нул из одеревеневших пальцев фотографию, всмотрелся в нее. Эти два смеющихся лица — последнее, что увидел комиссар в своей жизни. Сергей включил пульт. На экране возникла палуба «Каледонии», часовой... Сергей стянул прорезиненный костюм, взял пистолет, вынул обойму. Проверил, есть ли патроны. Подошел к двери, прислушался, при­ложив ухо к переборке. Нажал на кнопку — переборка тихо отошла в сторону. Выскольз­нул в темный коридор. Тихо перелез на борт пиратского судна, полз­ком пробрался на бак. Прячась там за палуб­ными механизмами, осмотрелся. Часовой со­вершал круговой обход палубы, сейчас он на­ходился на правом борту, Сергей перебежал левым бортом, скользнул в одну из дверей, спустился по трапу. Попал в коридор, тускло освещенный единственной лампочкой. В этой части судна, видимо, располагалась команда. Из-за всех дверей, мимо которых шел Сергей, доносился густой храп. За одной дверью было тихо: Он тронул ручку, дверь была заперта. Заглянул в замочную скважину, увидел горящий ночник на столике, раскрытую книгу с картинками. Он нажал кнопку на рукоятке пистолета, из-под дула выскочило острие ножа. Попытался ножом подцепить задвижку. За его спиной неслышно открылась дверь гальюна, оттуда вышел заспанный бандит. Увидев Сергея, бандит остолбенел, непроизвольно попятился. Сергей оглянулся. Бандит впрыгнул в гальюн и завопил истошным голосом. Распахнулась дверь одного из кубриков, оттуда выскочил челозек в трусах. В руках он держал автомат. Сергей выстрелил и уложил его. Бросился бежать по коридору, распахнул дверь, ведущую на открытую палубу, и тут же в эту дверь ударила очередь — навстречу бежал, стреляя, вахтенный. Сергей отскочил назад, взлетел по трапу наверх и оказался в залитом ярким светом коридоре. Палуба тут была покрыта ковром, двери из дорогого дерева. Он толкнул первую попавшуюся дверь — она была не заперта. Влетел в каюту. .  За туалетным столиком перед зеркалом сидела женщина в пеньюаре. Горничная-китаянка расчесывала ей волосы. Женщина увидела в зеркале Сергея и вскрикнула. Одним прыжком он подскочил к ней, приставил пистолет к виску. И тут же в дверь вломилась погоня. Мадам Вонг движением руки остановила их: — Ни с места! Пираты замерли в дверях. Доул с пистолетом в руке протиснулся вперед. — Спокойно, Доул!— мадам Вонг уже оправилась от волнения.—Послушаем, чего он хочет. — Верните мальчика, которого вы украли! — Приведите ребенка сюда!— приказала мадам Вонг. Сергей отошел на шаг от мадам Вонг, держа ее на прицеле. Мальчик растерянно стоял посередине каюты, — Это все?—спросила мадам Вонг. — Теперь вы дадите нам уйти! — Наконец-то вы подошли к главному,— мадам Вонг усмехнулась.— Вам не вырваться отсюда. Вы это знаете. Бог мой, да уберите этот пистолет! Я не могу говорить... Рука Сергея не шелохнулась Он держал мадам Вонг на прицеле и краем глаза следил за Доулом. Он не мог видеть, как китаянка, стоявшая за креслом хозяйки, незаметно опустила руку в карман и вытащила оттуда маленький, похожий на игрушку браунинг. — Хорошо, я дам возможность уйти отсюда,— сказала, помедлив, мадам Вонг.— Но это дорогая услуга. Взамен я хочу знать, где комиссар и украденные им сокровища? — Комиссар погиб. Его убили ваши люди. — Сокровища? — Спрятаны. Я скажу — где, когда вы выполните мое условие. Вдруг мадам Вонг вскрикнула:  — Доул, что вы задумали? Рука Доула, сжимавшая пистолет, медленно поднималась в сторону Сергея. — Опустите оружие! Слышите?.!—закричала мадам Вонг высоким голосом.— Этот дикарь убьет меня!.. Взять его!— приказала она своим людям. Доул отпрыгнул, направил пистолет на столпившихся в дверях пиратов. — Первому, кто шелохнется, я разнесу череп! Теперь командую я! Слушать меня, понятно?!— Он коротко взглянул на мадам Вонг. Лицо ее было искажено смертельным страхом — она знала своего помощника.— Мне очень жаль, мадам, но вы... вы исчерпали себя. Вы не устраиваете больше ни меня, ни хозяев. Мадам Вонг повернулась к Сергею, закричала: — Чего вы ждете? Стреляйте в него! Стреляйте! Я приказываю. И тут маленький Александр, испугавшись, бросился к Сергею, раскинув руки, и уткнулся ему головой в живот. Сергей покачнулся. Доул вскинул руку с пистолетом... Но выстрелить не успел. Китаянка из-за спины мадам Вонг разрядила в него браунинг. Доул упал лицом вниз. — Благодарю тебя, Тиоти,— тихо сказала мадам Вонг, даже не повернувшись к горничной.— А теперь опусти оружие! Этот юноша нам ничуть не страшен. Напротив — будем беречь его. Сергей быстро перерезал швартовы, и яхта отошла от борта «Каледонии». — А теперь отпустите меня!—сказала мадам Вонг. — Пусть подойдет шлюпка!—громко приказал Сергей.—Без мотора!.. И ни одного вооруженного человека в ней!.. От «Каледонии» отделилась шлюпка. Яхта приостановилась, мадам Вонг спустилась по трапу, матросы в шлюпке приняли ее на руки. Яхта снова стала набирать ход. — Вы все-таки сумасшедший,— сказала ма­дам Вонг из шлюпки.—Неужели вы думаете, что мы дадим вам уйти? Сергей взял мегафон, крикнул:  — Предупреждаю: едва судно двинется с места, мы выйдем в эфир!.. В шлюпке рассмеялись. Сергей позвал Александра, мальчик вошел в рубку. — Ты знаешь, что это такое? — Это штурвал, сэр. — Умеешь обращаться с ним? — Да, сэр. Мой дед яхтсмен, он всегда брал меня с собой. — Держи на тот мыс!— Он передал штурвал Александру, сам бросился вниз. Над водой снова разнеслись слова. Говорил мужской голос: — На яхте! Слышите меня? У вас под ки­лем мина с дистанционным управлением! Все равно вам крышка, поняли?! И не вздумайте баловаться с рацией — сразу пойдете на дно... Маленький Александр растерянно взглянул на Сергея. Послышался искаженный мегафоном голос мадам Вонг: — Мы дадим вам уйти, если покажете, где находятся сокровища! На яхте, слышите? Не­медленно остановитесь! Считаю до десяти. Раз, два... — Мы сейчас взорвемся, сэр?— спросил Александр. Сергей, не отрываясь, смотрел на судно. Вдруг борт пиратского корабля вздрогнул,под ним бугром поднялась и распалась волной вода. Судно накренилось, из-под палубы вырвалось облако дыма, и тогда только донес­ся звук подводного взрыва.  Поднявшись от взрыва, волна добежала до яхты, ударила ее в борт. Сергея сбило с ног, он стукнулся спиной о косяк двери, сполз на пол. Александр упал на колени. Сергей обнял его и засмеялся счастливо. Советский теплоход «Иван Бунин» совершал последний в этом сезоне рейс Гонконг — Сидней — Гонконг. Океан был пустынен. Осве­щенная ярким солнцем поверхность его слепи­ла глаза. Капитан стоял на крыле мостика, смотрел в бинокль. Штурман доложил: — Вошли в квадрат, товарищ капитан. — Обе машины — стоп!—скомандовал капи­тан. Затих шум двигателей, погасла вибрация. Пароход по инерции продолжал бесшумно двигаться вперед. Капитан снял фуражку. Офицеры, все, кроме рулевого, сняли голов­ные уборы и застыли по стойке смирно. Спустя минуту на крыле мостика появился вахтенный штурман и нарушил молчание: — Яхта по курсу, товарищ капитан! — Вижу,— буркнул капитан. — Она вызывает на связь!—глаза штурма­на странно блестели. Капитан взглянул на него, отметил эту странность и торопливо вошел в рубку. ...Сергей и маленький Александр стояли на носу яхты и смотрели вперед. На них надви­галась высокая белая громада лайнера. Видно уже название на борту, порт приписки Мно­жество людей на мостике и. на палубах. По борту лайнера спускалась вниз шлюпка...