Переплетаясь с тобой [Entwined with You]
Сильвия Дэй


Третья книга из серии "Crossfire" Новые испытания Евы и Гидеона, они сталкиваются с демонами прошлого и последствиями подавляющей страсти…


Сильвия Дэй

Переплетаясь с тобой


Оригинальное название: Entwined with You

Название на русском: Переплетаясь с тобой

Серия: Обнаженная для тебя

Переводчики:

Полещук Яна

Нечаева Аня

Ай Кулпын

Пилипенко Дарья

Переведено специально для группы: http://vk.com/bared_to_you


Глава 1


Таксисты Нью-Йорка были уникальны в своём роде. Не боясь совершить ошибку, они ускорялись и лавировали по переполненным улицам с неестественным спокойствием. Чтобы сохранить здравомыслие, я научилась фокусировать внимание на экране своего смартфона не желе на машинах, мчащихся на расстоянии нескольких дюймов. Всякий раз, когда я совершала ошибку и обращала на всё это внимание, я осознавала, что моя правая нога давит на газ, в то время, как моё тело инстинктивно пыталось ударить по тормозам. Но на этот раз мне не нужны были какие-либо отвлечения. Я обливалась потом после тренировки по крав-мага, а моё сознание не отпускали мысли о том, что сделал мужчина, которого я люблю.

Гидеон Кросс. Даже простая мысль о его имени послала вспышку тоски через моё напряжённое тело. С того момента, как я впервые его увидела — увидела насквозь тёмного и опасного мужчину, который кроется за сногсшибательной, великолепной внешностью — я почувствовала толчок, который помог мне найти другую часть себя. Я нуждалась в нём так же, как нуждалась в том, чтобы моё сердце билось, он

подверг себя огромной опасности, рискуя всем ради меня.

Гудок автомобиля выдернул меня из моих мыслей, возвращая в настоящее.

Через лобовое стекло своей машины я увидела своего соседа по квартире, сияющего мне улыбкой на миллион долларов с рекламного щита на боку автобуса. Губы Кэри Тейлора имели соблазнительный изгиб, а его длинный снимок блокировал перекрёсток. Таксист неустанно сигналил, будто это могло расчистить путь.

Никаких шансов. Кэри не двигался, так же, как и я. Он сидел, лениво наклонившись в сторону, обнажённый по пояс и босой. Его джинсы были расстёгнуты, чтобы показать резинку его нижнего белья и накачанный плоский живот. Его тёмные каштановые волосы находились в сексуальном беспорядке, а его изумрудные глаза озорно сияли.

Я вдруг с ужасом осознала, что мне придётся хранить отвратительный секрет от своего лучшего друга. Кэри был моим голосом разума, моей опорой и братом во всех отношениях. Мне была ненавистна даже мысль о том, что придётся утаивать то, что сделал ради меня Гидеон. Я отчаянно хотела поговорить об этом, мне нужна была помощь, чтобы переварить всё в своей голове, но я никогда не смогу рассказать кому-либо об этом. Даже наш психотерапевт может быть этически и юридически обязан нарушить всякую конфиденциальность.

Появился бесцеремонный инспектор дорожно-патрульной службы, облачённый в форму с неоновыми вставками, и перенаправил автобус в нужный ряд, властно жестикулируя рукой в белой перчатке и отдавая приказы серьёзным голосом. Он пропустил нас через перекрёсток, как раз до того, как переключился сигнал светофора. Я откинулась на сиденье, обхватив себя за талию трясущимися руками. Дорога от пентхауса Гидеона на Пятой Авеню до моих апартаментов в Верхнем Вест Сайде была достаточно короткой, но каким-то образом она ощущалась длиной в вечность. Информация, которой детектив полиции Нью-Йорка, Шелли Грейвс поделилась со мной несколько часов назад, изменила мою жизнь. Кроме того, это заставило меня отказаться от единственного человека, в котором я нуждалась. Мне пришлось оставить Гидеона, потому что я не доверяла мотивам Грейвс. Я не могла допустить, чтобы она рассказала мне о своих подозрениях лишь для того, чтобы увидеть, как я тут же побегу к нему и тем самым докажу, что его разрыв со мной был хорошо продуманной ложью.

Боже! Буйство эмоций, которые я испытывала, заставляли моё сердце учащённо биться. Гидеон нуждался во мне сейчас, также сильно (если не сильнее), как я нуждалась в нём, но, несмотря на это, я ушла. Опустошение в его глазах, когда двери его частного лифта разделили нас, разрывало меня на части.

Гидеон…

Такси повернуло за угол и остановилось перед моим домом. Ночной швейцар открыл дверцу машины, прежде чем я смогла сказать водителю, развернуться и отвезти меня обратно, влажный жаркий воздух августа проник внутрь салона, сменяя прохладу кондиционера.

— Добрый вечер, мисс Трэмел, — поприветствовал швейцар, касаясь края своей фуражки, он терпеливо ждал, пока я расплачивалась. Потом помог мне выбраться из такси, и я почувствовала, как его взгляд осторожно скользнул по моему заплаканному лицу.

Улыбаясь, словно у меня всё было в порядке, я поспешила внутрь и сразу направилась к лифту, махнув рукой, в знак приветствия, персоналу в вестибюле.

— Ева!

Повернув голову, я увидела стройную брюнетку в стильной юбке и блузке, которая поднялась на ноги в зоне ожидания вестибюля. Её тёмные волосы спадали на плечи крупными волнами, она улыбалась, её полные губы были покрыты розовым блеском. Я нахмурилась, не узнавая её.

— Да? — ответила я, вдруг насторожившись. Её глаза светились алчным блеском, что заставило меня ощетиниться. Несмотря на то, как подавленно я себя чувствовала и как, должно быть, ужасно выглядела, я расправила плечи и посмотрела ей прямо в глаза.

— Диана Джонсон, — представилась она, протягивая мне хорошо наманикюренную руку, — Внештатный журналист.

— Здравствуйте, — я выгнула бровь.

— Не волнуйтесь, не стоит проявлять такую подозрительность, — рассмеялась она. — Я всего лишь хочу немного с вами поговорить. Вы могли бы помочь мне с историей, над которой я работаю.

— Без обид, но нет ничего такого, о чём мне хотелось бы поговорить с репортёром.

— Даже о Гидеоне Кроссе?

Я почувствовала, как зашевелились волосы у меня на затылке.

— Особенно о нём!

Будучи одним из двадцати пяти самых богатых людей в мире, мужчиной, которому принадлежала настолько огромная часть недвижимости в Нью-Йорке, что поражало разум. Гидеон всегда был интересной новостью. Но также новостью было и то, что он порвал со мной и вернулся к своей бывшей невесте.

Диана скрестила руки на груди, жест, который подчеркнул её декольте, на что я обратила внимание только потому, что наблюдала за ней более внимательно.

— Ох, да бросьте, — умоляла она, — Я могу скрыть ваше имя, Ева. И не буду упоминать ничего, что могло бы выдать вас. К тому же, это шанс отыграться.

В моём желудке словно появился камень. Она так подходила под тип девушек, которые нравились Гидеону — высокая, стройная, темноволосая, с загорелой кожей. Совсем не похожа на меня.

— Вы уверены, что хотите пойти по этому пути? — тихо спросила я, внутренне уверенная, что когда-то в прошлом она трахнула моего мужчину в какой-то степени. — Он один из тех людей, кому я не хотела бы переходить дорогу.

— Вы боитесь его? — спросила она. — Я — нет. Его деньги не дают ему право делать всё, что он захочет!

Я сделала медленный, глубокий вдох и вспомнила, когда доктор Терренс Лукас — кое-кто ещё, кто был в ссоре с Гидеоном — сказал мне нечто похожее. Теперь я знала, на что был способен Гидеон, как далеко он мог зайти, чтобы защитить меня, так что я могла честно и уверенно сказать: — Нет, я не боюсь его, но я научилась расставлять приоритеты. Двигаться дальше — лучший реванш.

Она вздёрнула подбородок: — Не у всех есть рок-звёзды на подхвате.

— Подумаешь! — я мысленно вздохнула на её упоминание о моём бывшем, Бретте Кляйне, который был солистом в набирающей популярность группе и самым сексуальным мужчиной, которого я когда-либо встречала. Как и Гидеон, он излучал сексуальную привлекательность. Однако Бретт не был любовью всей моей жизни. Я больше не собираюсь наступать на одни и те же грабли.

— Слушай, — Диана вытащила визитку из кармана юбки, — довольно скоро ты поймёшь, что Гидеон Кросс использовал тебя, чтобы заставить Коринн Жиро ревновать и вернуть её назад. Когда до тебя дойдёт, позвони мне. Я буду ждать.

Я взяла у неё карточку.

— С чего вы решили, что у меня есть информация, стоящая внимания?

Она сжала свои губы в тонкую линию.

— Потому что, какой бы ни была причина, по которой Кросс захотел развлечься с вами, вы заполучили его. Снежный принц немного растаял для вас.

— Возможно, но всё кончено.

— Это не значит, что вы ничего не знаете, Ева. Я могу помочь вам, понять, что из того, что вам известно, стоит огласки.

— А что с этого будете иметь вы? — будь я проклята, если останусь сидеть сложа руки, когда кто-то выбрал мишенью Гидеона! Если она была настроена на то, чтобы навредить ему, то я была настроена на то, чтобы убрать её с дороги.

— У этого мужчины есть тёмная сторона.

— А разве у нас у всех её нет? — Что ж она знала о Гидеоне? Что он раскрыл в ходе их… связи. Если таковая вообще имелась.

Я не была уверена, что когда-нибудь мысли о том, что в прошлом Гидеон имел близкие отношения с другими женщинами, не будут вызывать такой свирепой ревности.

— Почему бы нам не пойти куда-нибудь и поговорить? — уговаривала Диана.

Я бросила взгляд на сотрудника за стойкой на проходной, который проявлял профессиональную терпимость, игнорируя нас. Я была слишком разбита эмоционально, чтобы разбираться с Дианой, и всё ещё не оправилась от разговора с детективом Грейвс.

— Может быть в другой раз? — предложила я, оставляя возможность открытой, так как я намеревалась следить за ней.

Словно почувствовав моё беспокойство, Чед, один из ночных рабочих, подошёл к нам.

— Мисс Джонсон как раз собиралась уходить, — сказала я ему, внутренне расслабляясь. Раз уж детектив Грейвс не могла ничего повесить на Гидеона, то любопытный независимый репортёр и подавно.

Я слишком уж хорошо знала, какого рода информацию можно добыть в полиции, и как легко и часто это делалось. Мой отец, Виктор Рейес был полицейским, и я слышала довольно много подобных историй.

Я повернулась в сторону лифтов. — Спокойной ночи, Диана.

— Я буду поблизости, — крикнула она мне вслед.

Я вошла в лифт и нажала кнопку нужного этажа. Когда двери лифта закрылись, я облокотилась на перила. Я должна была предупредить Гидеона, но не было никакого способа для меня, связаться с ним, чтобы никто не узнал об этом.

Боль в груди усилилась. Наши отношения были настолько повреждены, что мы даже не могли поговорить друг с другом.

Выйдя на своём этаже, я вошла в квартиру, пересекая просторную гостиную, чтобы бросить сумочку на один из барных стульев на кухне. Даже виду на Манхеттен, открывающемуся за огромными, от пола до потолка, окнами не удалось улучшить моё настроение. Я была слишком взвинчена, чтобы беспокоиться о том, где я была. Единственное, что имело значение, это то, что я была не с Гидеоном.

Направившись по коридору к своей комнате, я услышала звук приглушенной музыки, доносившийся из комнаты Кэри. Был ли он с компанией? Если так, то кто это был? Мой лучший друг решил жонглировать двумя отношениями — с женщиной, которая принимала его таким, каким он был, и с мужчиной, который ненавидел, что Кэри был связан с кем-то ещё.

Я сбросила одежду на пол в ванной по пути к душу. Пока я намыливалась, невозможно было не думать о тех моментах, когда я принимала душ с Гидеоном, случаи, когда наша страсть друг к другу приводила к неконтролируемым эротическим столкновениям. Я так сильно скучала по нему. Я нуждалась в его прикосновении, его желании, его любви. Моя тяга к таким вещам превратилась в мучительный голод, из-за чего я стала беспокойной и резкой. Я понятия не имела, как смогу заснуть, когда не знала, когда получу шанс поговорить с Гидеоном снова. Я столько всего должна была ему сказать.

Завернувшись в полотенце, я вышла из ванной — Гидеон стоял около закрытой двери моей спальни. Вид его спровоцировал реакцию, настолько внезапную, что это ощущалось как физический удар. Дыхание перехватило, а сердце ёкнуло в возбуждённом ритме, всё моё естество отвечало на его вид мощным порывом тоски. Мне казалось, что прошли годы с того момента, как я была с ним, а не какой-то там час.

Я давала ему ключи, но он владел зданием. Добраться до меня, не оставляя за собой следов было вполне возможным при таком преимуществе… также как он мог добраться и до Натана.

— Находиться здесь опасно для тебя, — предупредила я. Это не остановило мою радость от того, что он был здесь. Мой взгляд пожирал его, бродил по его стройному широкоплечему телу. На нём были надеты чёрные спортивные штаны и толстовка Колумбийского университета: комбинация, которая делала его похожим на двадцативосьмилетнего мужчину, каким он и был, а не миллиардера магната, каким видел его остальной мир. Кепка с логотипом команды Янкиз была надвинута на лоб, почти до бровей, но тень от козырька бейсболки не могла скрыть поразительную глубину его голубых глаз. Он яростно уставился на меня, его чувственные губы были сложены в жёсткую линию.

— Я не мог находиться вдали от тебя.

Гидеон Кросс был до невозможного великолепным мужчиной, настолько красивым, что люди останавливались и пялились на него, когда он проходил мимо. Когда-то я думала о нём, как о боге секса, и его частые и восторженные проявления совершенства постоянно доказывали мне, что таким он и был, но я также знала, что он был простым человеком. Так же, как и я, он был сломлен. Всё было против того, чтобы мы достигли нашей общей цели. Моя грудь расширилась от глубокого вдоха, моё тело среагировало на его близость. Хотя он и стоял в нескольких шагах от меня, я ощущала пьянящее притяжение, магнитное притяжение, которое действовало на другую часть моей души. Такое происходило с нами с самой первой встречи, мы оба неумолимо сближались друг с другом. Мы ошибались, когда думали, что это всего лишь плотское увлечение, пока не осознали, что не можем дышать друг без друга.

Я боролась с желанием кинуться в его объятия, место, в котором я так отчаянно мечтала находиться. Но он стоял неподвижно, слишком напряжённо. Я ждала, с надеждой ждала его сигнала.

Боже! Как же я сильно я люблю его!

Он упёр кулаки в бока:

— Ты нужна мне!

Всё внутри меня напряглось в ответ на грубость его тёплого роскошного голоса.

— В таком случае тебя не должно это так радовать, — подразнила я, затаив дыхание, пытаясь поднять ему настроение до того, как окажусь под ним. Я любила его диким и любила нежным. Я взяла бы его любым способом, каким только могла получить, но это было так давно… Я ощущала уже знакомое покалывание на коже и выжидательное напряжение, страстно желая ощутить жадное благоговение от его прикосновения. Я боялась, что же произойдёт, если он набросится на меня с полной силой, когда я так изголодалась по его телу. Мы можем разорвать друг друга на части.

— Это убивает меня, — хрипло сказал он. — Быть без тебя. Скучать по тебе. Как будто моё здравомыслие зависит от тебя, Ева, и ты хочешь, чтобы я испытывал радость из-за этого?

Я облизала свои пересохшие губы, и Гидеон издал рычащий звук, который пустил мурашки по всему телу. — Что ж… меня это радует.

Напряжение в его позе заметно ослабло. Должно быть, он очень сильно волновался, как я отреагирую на то, что он сделал ради меня. Если честно, меня это беспокоило. Означало ли это, что моя благодарность доказывала, что я была гораздо более повёрнутой, чем сама осознавала.

Потом я вспомнила руки моего сводного брата, которые были повсюду… как он всем своим весом вдавливал меня в матрас… разрывающую боль между ног, как он вдалбливался в меня снова и снова…

Я задрожала от новой волны ярости. Если уж радость от того, что ублюдок был мёртв делал меня повёрнутой, то так тому и быть.

Гидеон сделал глубокий вдох. Он дотянулся рукой до груди и потёр место над сердцем, будто испытывал боль.

— Я люблю тебя, — сказала я ему, мои глаза жгли слёзы. — Я так сильно люблю тебя.

— Ангел.

Он подошёл ко мне быстрыми шагами, роняя ключи на пол и запутываясь обеими руками в моих влажных волосах.

Его трясло, а я плакала, переполненная чувствами от осознания того, насколько сильно он нуждался во мне.

Наклоняя мою голову под нужным ему углом, Гидеон впился в мой рот со жгучим обладанием, медленно пробуя меня на вкус, углубляя поцелуй. Его страсть и голод взорвались в моих чувствах, я вскрикнула и схватила его за футболку. Он прорычал в ответ, и этот звук отдался вибрацией во мне, заставляя мои соски напрячься и пуская мурашки по коже.

Я начинала растворяться в нём, скинув кепку с его головы, чтобы погрузить свои пальцы в чёрную шелковистую гриву его волос. Я полностью отдалась нашему поцелую, смущённая его буйной похотью. Из меня вырвалось рыдание.

— Не надо, — выдохнул он, потянувшись и беря в руки моё лицо. Он посмотрел мне в глаза.

— Меня разрывает на части, когда ты плачешь.

— Это слишком, — задрожала я.

Его прекрасные глаза смотрели также устало, как и мои. Он мрачно кивнул.

— То, что я сделал…

— Не это, а то, что я испытываю к тебе.

Он потёрся кончиком носа о мой, его руки с благоговением скользнули по моим обнажённым рукам, руки, на которых была кровь, что только усилило мою любовь к нему.

— Спасибо, — прошептала я.

Он закрыл глаза.

— Боже, когда сегодня вечером ты ушла… я не знал, вернёшься ли ты… думал, что потерял тебя…

— Ты тоже нужен мне, Гидеон!

— Я не стану извиняться. Я сделал бы это снова, — его пальцы сжали меня. — Альтернативой были лишь обычные приказы: повышение безопасности, бдительность… до конца твоей жизни. Не было никакой гарантии, что ты будешь в безопасности, только если Натан будет мёртв.

— Ты порвал со мной. Отдалился от меня. Ты и я…

— Навсегда, — он прижал кончики пальцев к моим губам. — Всё кончено Ева, не спорь о том, что уже нельзя изменить.

Я оттолкнула его руку.

— Кончено? Теперь мы можем быть вместе, или нам нужно скрывать наши отношения от полиции? Есть ли у нас вообще отношения?

Гидеон задержал мой взгляд, ничего не скрывая, позволяя мне увидеть его боль и страх.

— Поэтому я здесь, чтобы спросить у тебя.

— Если это зависит от меня, я никогда не отпущу тебя, — сказала я решительно. — Никогда!

Руки Гидеона скользнули вниз по моему горлу к плечам, оставляя пылающий след на моей коже.

— Я хочу, чтобы это было правдой, — сказал он мягко. — Я боялся, что ты сбежишь, что будешь бояться меня.

— Нет, Гидеон.

— Я бы никогда не причинил тебе боль.

Я схватила его за пояс штанов и потянула, но даже тогда я не смогла сдвинуть его с места.

— Я знаю.

Физически, он точно не мог причинить мне боль, у меня не было никаких сомнений; он всегда был так заботлив и осторожен со мной. Но эмоционально, моя любовь была направлена против меня.

Я всегда боролась с безоглядной верой в то, что Гидеон точно знал, в чём я нуждалась, и с настороженностью, которая шла из разбитого сердца, которое всё ещё пыталось излечиться.

— Правда? — он вглядывался в моё лицо, как обычно замечая то, чего не было сказано. — Отпустить тебя… это бы меня убило, но я никогда не причинил бы тебе боль, чтобы удержать тебя.

— Я никуда не хочу уходить.

Он громко выдохнул.

— Завтра мои адвокаты будут разговаривать с полицией, чтобы понять, как обстоят дела.

Наклонив голову назад, я нежно коснулась его губ. Мы договорились скрыть преступление, и я соврала бы, если бы сказала, что это меня не беспокоило — в конце концов, я была дочерью полицейского — но альтернатива была слишком ужасной, чтобы её рассматривать.

— Я должен знать, что ты сможешь жить с тем, что я сделал, — сказал он мягко, накручивая прядь моих волос на палец.

— Думаю, что смогу, а ты?

Его губы снова нашли мои. — Я могу пережить что угодно, если ты будешь со мной.

Я просунула руки под его футболку, ощущая тёплую золотистую кожу. Его мускулы были твёрдыми под моими ладонями, его тело — соблазнительное и мужественное произведение искусства. Я облизала его губы, мягко покусывая зубами. Гидеон застонал. Звук его наслаждения ласкал меня.

— Трогай меня, — слова звучали, как приказ, но тон звучал, как мольба.

— Трогаю.

Подавшись вперёд, он схватил меня за запястья и сжал мои руки вокруг себя. Он бесстыдно сунул свой член в мои ладони и потёрся о них. Мои пальцы обхватили его по всей длине, мой пульс участился от понимания того, насколько страстно он желал меня.

— Боже, — выдохнула я, — ты так заводишь меня.

Его голубые глаза впились в моё лицо, его щёки покраснели, а его скульптурные губы приоткрылись. Он никогда не пытался скрыть тот эффект, который я производила на него, никогда не притворялся, будто имел хоть какой-то контроль над его реакцией на меня, также как и я на него. Это делало его доминирование в постели более захватывающим, понимая, что он был также беспомощен перед влечением между нами.

Моя грудь напряглась. Я до сих пор не могла поверить, что он мой, что я могу видеть его таким: открытым и изголодавшимся, таким чертовски сексуальным…

Гидеон дёрнул моё полотенце. Он резко вдохнул, когда полотенце упало на пол, и я предстала перед ним абсолютно обнажённой.

— Ах, Ева!

Его голос дрожал от эмоций, что заставляло меня гореть. Он стянул футболку через голову, отбрасывая её в сторону. Затем он потянулся ко мне, медленно наступая на меня, продлевая момент соприкосновения нашей обнажённой кожи.

Он схватил меня за бёдра, его пальцы дрожали, а дыханье было коротким и резким.

Первыми его коснулись мои соски, внезапно посылая прилив невообразимых ощущений через моё тело. Я ахнула. Он резко притянул меня к себе, издавая гортанный звук, оторвал мои ноги от пола и понёс к кровати.


Глава 2


Мои бедра коснулись матраса и я приземлилась на ягодицы, падая на спину и увлекая за собой Гидеона, нависшего надо мной. Он подхватил меня, обняв за спину, перед тем как уложить в центр кровати и удобно устроиться сверху. Его рот оказался у моей груди еще до того, как я это могла осознать, его губы, мягкие и горячие, посасывали быстро и жадно. Он взял грудь в свою руку и принялся массировать и мять ее с видом собственника.

— Боже, я скучал по тебе, — простонал он. Его кожа обжигала мою и тяжесть тела была такой долгожданной после долгих ночей без него.

Я обхватила ногами его икры и положила руки ниже пояса на его напряженный, сильный зад. Притянула его к себе, выгибаясь, чтобы почувствовать его член через ткань, разделявшую нас. Безумно желая его внутри, я несомненно осознала, что он снова стал моим.

— Скажи это, — я стала уговаривать, нуждаясь в словах, которые он обещал мне.

Он оттолкнулся и посмотрел вниз на меня, нежно убирая мои волосы со лба. Он тяжело дышал.

Приподнявшись, я поцеловала его красиво очерченный рот.

— Я скажу это первой: я люблю тебя.

Он закрыл глаза и начал дрожать. Обняв, Гидеон сжал меня так сильно, что стало трудно дышать.

— Я люблю тебя, — он прошептал, — очень.

Его пламенное заявление потрясло меня. Я зарылась лицом ему в плечо и заплакала.

— Ангел мой, — он провел пальцами по моим волосам.

Я подняла голову и поймала его губы, вкус нашего поцелуя имел привкус моих слез. Мои губы скользили по его губам так отчаянно, словно он мог уйти в любую секунду и у меня не было времени насытиться.

— Ева. Позволь мне… — он обхватил мое лицо, проникая глубже в мой рот. — Позволь мне любить тебя.

— Пожалуйста, — я прошептала, сцепив пальцы на его шее. Я чувствовала его эрекцию, горячую и давящую на мои половые губы, его вес оказывал идеальное давление на мой пульсирующий клитор.

— Не останавливайся.

— Никогда. Я не могу.

Его руки обхватили мои ягодицы, и он приподнял меня навстречу свои ловким бедрам. Я начала задыхаться от наслаждения, проходящего сквозь меня, соски затвердели, касаясь его груди.

Маленькие волоски его торса щекотали меня. Моё лоно страдало, моля о грубых толчках его члена.

Ногтями я прочертила следы на спине от плеч до бедер. Он выгнулся под грубыми ласками с низким рыком, голова запрокинулась назад с потрясающе эротичной развязностью.

— Еще раз, — он хрипло приказал, его лицо пылало, рот приоткрылся.

Двигаясь вверх, я прикусила кожу на его груди, прямо над его сердцем. Гидеон зашипел, затрепетал и завладел мной.

Я не смогла сдержать огромное количество эмоций, которые нуждались в освобождении — любовь и нужда, злость и страх. И боль. Боже, боль. Я все еще очень остро ее чувствовала. Я хотела наброситься на него. Наказать его так же сильно, как и доставить удовольствие. Заставить его почувствовать хотя бы толику того, что я чувствовала, когда он отдалился от меня.

Мой язык прошелся по следам, которые оставили мои зубы, и в тот же момент его бедра прижались ко мне, его естество скользнуло между моими ногами.

— Моя очередь, — зловеще прошептал он. Опираясь на одну руку, на которой выступил мощный и красиво очерченный бицепс, он зажал мою грудь в другой руке. Его голова опустилась и губы окружили напряженный сосок. Рот пылал, обжигая жаром, язык словно бархат касался моей нежной плоти. Зубами он коснулся напряженного соска, и я заплакала, мое тело вздрогнуло, острое желание пронзило меня снова.

Я пылко вцепилась в его волосы. Ноги обвились вокруг него, сжимаясь, выражая необходимость заявить права на Гидеона. Овладеть им. Снова сделать его своим.

— Гидеон, — простонала я. Виски были влажными от пролитых слез, горло болело.

— Я здесь, ангел, — выдохнул он, слегка покусывая кожу между грудями. Его дьявольские пальцы тянули влажный сосок, нежно пощипывали до того момента, как я начала прижиматься к его руке, вжиматься в нее.

— Не борись со мной. Позволь мне тебя любить.

Я поняла, что тянула его за волосы, пытаясь оттолкнуть его, и в то же время, пытаясь оказаться ближе. Гидеон взял меня в плен, я была в осаде, соблазненная его потрясающим мужским совершенством и интимным знанием моего тела. И я сдалась. Мои груди налились тяжестью, между ног все стало влажным. Мои руки блуждали по нему, в то время как ноги держали его словно в клетке.

Но он выскальзывал, шепча слова, полные искушения, по моему животу. Скучал по тебе так сильно…нуждаюсь в тебе… Я почувствовала горячую влагу на коже и, взглянув вниз, увидела, что он плачет, его потрясающее лицо было искажено теми же эмоциями, что наполняли меня.

Трясущимися руками я дотронулась до его щеки, пытаясь вытереть слезы, но они текли снова. Он окунался в мое прикосновение с нежным и тоскливым стоном, и я не смогла этого выдержать. Его боль была для меня была гораздо большей, чем моя собственная.

— Я люблю тебя, — сказала я ему.

— Ева…

Он скользнул на колени и привстал, его бедра устроились между моими, а член был напряжен и подрагивал под своим весом.

Во мне все сжалось. Его тело было будто высечено из камня, с четко очерченными мускулами, загорелая кожа блестела от пота. Он был элегантен в своей мощи, но не его член — тот торчал прямо, первобытное орудие со вздутыми венами и широким основанием. Его яйца налились тяжестью. Он мог бы быть образцом для статуи, такой же прекрасной, как Давид Микеланджело.

Если честно, Гидеон Кросс был просто рожден для того, чтобы сводить женщин с ума.

— Мой, — я резко произнесла, поддаваясь вверх и бесстыдно вдавливая свое тело в его. — Ты принадлежишь мне.

— Ангел.

Он завладел моим ртом в грубом, похотливом поцелуе. Приподнимая меня, он передвинулся так, чтобы прислониться головой к спинке кровати, а я распласталась на нем. Наши тела, скользкие от пота, терлись друг о друга.

Его руки были везде. Я схватила его лицо и начала исследовать его рот своим языком, стараясь утолить жажду, свой голод по нему.

Он оказался между моих ног, его пальцы благоговейно дотронулись до моего клитора. Грубыми движениями он поглаживал меня кончиками своих пальцев, вызвав дрожь от прикосновений.

Прижатая губами к его губам, я застонала, вращая бедрами. Он трогал меня неторопливо, заставляя меня желать его, поцелуй замедлился, он как будто имел меня своим языком.

Я не могла дышать от наслаждения, когда он схватил меня и ввел свой длинный средний палец в мое влагалище. Его ладонь натирала мой клитор, касаясь ногтями чувствительных половых губ. Другой рукой он схватил мое бедро, не давая мне двинуться с места.

Контроль Гидеона надо мной казался абсолютным, а соблазнение — тщательно спланированным, но он был напряжен, дрожь завладела его телом. Звуки, которые он издавал, будто умоляли.

Поддавшись назад, я взяла его член обоими руками. Я хорошо знала его тело, слишком хорошо, я знала, что ему нужно и чего он хочет. Крепко удерживая в руках, я сжала его член от основания до верхушки. Он поддался назад, к спинке кровати, со стоном, и палец внутри меня задвигался. Я смотрела, как с кончика его пениса скатилась капля и коснулась моего кулака, держащего его естество.

— Не нужно, — он тяжело дышал. — Слишком рано.

Я снова провела рукой по нему, мой рот наполнился влагой от воспоминания о излиянии перед самым оргазмом. Я купалась в наслаждении, понимая, какое влияние я имею над таким прекрасным и сексуальным созданием.

Вынув свой палец, он схватил меня за бедра, подтянул вперед, затем вниз. Его бедра потянулись вверх и он направил свой член в меня.

Я вскрикнула и схватила его плечи, моя вагина сжалась от грубого проникновения.

— Ева.

Его челюсть и шея были напряжены, и он кончил, извергаясь в меня мощной и горячей струей.

Эти излияния подействовали как смазка, и я открылась, наседая на его пульсирующий член до того момента, как он заполнил меня всю. Ногтями я впилась ему в плечи, мой рот открылся в отчаянной попытке глотнуть воздуха.

— Возьми, — он прошептал, наклоняя меня под углом, чтобы заполнить каждую клеточку внутри. — Прими меня.

Я застонала, почувствовав знакомое ощущение боли от чрезмерной глубины его проникновения. Оргазм захватил меня, спина выгнулась от наслаждения.

Инстинкт взял свое: бедра начали двигаться, сжимаясь и расслабляясь, в то время как я была сконцентрирована на возвращении своего мужчины. Своего сердца.

— Вот так, ангел, — он подбадривал меня, его член все еще был твердым, как будто и не было того потрясающего оргазма.

Руки бессильно опустились, ладони сжались в кулаки. Мышцы Гидеона напрягались и расслаблялись в такт его движениям. Его тело было превосходно работающей машиной, которая доводила нас обоих до предела возможностей.

Он позволил. Он дал мне себя.

Двигая бедрами, я получала удовольствие и выкрикивала его имя. Мое тело двигалось ритмично, следующий оргазм настигал меня. В итоге я вздрогнула, и мои ощущения сокрушили меня.

— Пожалуйста, — я с трудом дышала. — Пожалуйста, Гидеон.

Придерживая меня за затылок и талию, он медленно опустился, мы распластались на кровати. Он так крепко меня держал, я была неподвижной. Гидеон подталкивал меня вверх… снова и снова… будто бы пронзая копьем, быстрыми и мощными выпадами. Его твердый пенис при движении грубо терся о меня. Я дико затряслась и кончила снова, царапая ногтями его спину.

Дрожа, Гидеон последовал за мной, его руки напряглись так, что я не могла дышать в этих объятиях. Его жёсткое излияние в меня было словно воздух, который наполнил мои горящие легкие. Я была абсолютно одержима, полностью беззащитна.

— Господи, Ева, — он зарылся лицом в мою шею, — ты мне нужна. Я так сильно нуждаюсь в тебе.

— Малыш, — я сжала его крепче. Я все еще боялась отпустить его.

Моргая, глядя в потолок, я поняла, что уснула. Паника охватила меня от ужасающей неизбежности возвращения в кошмарную реальность после блаженного сна. Я вскочила, тяжело заглатывая воздух, грудная клетка была напряжена.

Гидеон.

Я готова была разрыдаться, но обнаружила, что он лежал рядом со мной, распластавшийся на кровати с приоткрытыми губами и тихим, глубоким дыханием. Любимый, кем было разбито мое сердце, вернулся ко мне.

Господи…

Опустившись на спину кровати, я заставила себя расслабиться. Я получала наслаждение от наблюдения за ним спящим. Его лицо менялось, когда он не был защищен маской, напоминая мне о том, насколько молод он на самом деле. Об этом было легко забыть, когда он находился в бодрствующем состоянии и излучал силу, которая буквально сбила меня с ног в нашу первую встречу.

Почти благоговейно, я убрала несколько прядок с его щеки, замечая новые морщины вокруг глаз и рта, как и то, что он немного похудел. Наш разрыв тоже повлиял на него, но он это тщательно скрывал.

Я была не в состоянии скрывать свое опустошение. Я верила в то, что между нами все кончено, и это было заметно каждому, кто смотрел на меня. Отречение под благовидным предлогом, как он это назвал. Я назвала это адом, и до тех пор пока мы не перестали притворяться, что между нами все кончено, я жила в этом аду.

Аккуратно подвинувшись, я положила свою голову на руку и начала изучать мужчину, украсившего мою кровать. Его руки обнимали подушку, показывая мощные бицепсы и мускулистую спину со следами царапин от моих ногтей. Я также была увлечена его ягодицами, дико возбуждаясь от стискивания их в то время, как его длинный и мощный член приникал все глубже в меня.

Снова и снова…

Мои ноги сжались и тело объяло желание. Несмотря на блестящую внешность жителя мегаполиса, Гидеон превращался в зверя за закрытыми дверями, в любовника, который обнажал мою душу каждый раз, когда занимался любовью со мной. Я была беззащитна перед его прикосновениями, была не в состоянии противостоять удовольствию, когда разводила ноги перед этим страстным мужчиной.

Он открыл глаза, их синева захватывала дух. Его ленивая поза совращала так, что мое сердце пропустило удар.

— Хмм, у тебя трахни-меня взгляд, — протянул он.

— Это может быть потому, что тобой приятно владеть, — я выстрелила в ответ. — Просыпаться рядом с тобой это как… получать подарки на Рождество.

Его рот изогнулся в улыбке.

— Для твоего удобства я уже распакован. Батарейки не требуются.

Мое сердце сжалось от тоски. Я так сильно его любила. Я была уверена в том, что не смогу быть равной ему. Он был светом, мечтой, которую я пыталась удержать в руках.

Я судорожно выдохнула.

— Ты восхитительное расточительство для женщины, ты знаешь. Сочный, аж слюнки текут.

— Заткнись.

Он перевернулся, и я оказалась под ним, сама того не заметив.

— Я отвратительно богат, но тебе нужно лишь мое тело.

Я посмотрела на него, обожая то, как его темные волосы обрамляли потрясающее лицо.

— Мне нужно твое сердце в твоем теле.

— Оно принадлежит тебе.

Он положил руки по обе стороны от меня, наши ноги переплелись, волосы на его икрах щекотали мою суперчувствительную кожу.

Я была одержима. Его теплое и твердое тело так отлично подходило к моему. Я вздохнула, ощущая облегчение.

— Мне не нужно было засыпать, — он произнес тихо.

Я вцепилась в его волосы, зная, что он прав. Спать с ним было опасно из-за его кошмаров и атипичной сексуальной парасомнии. Он иногда начинал сходить с ума во сне, и если я находилась слишком близко, то принимала удар и весь закипающий внутри него гнев на себя.

— Но я рад, что ты уснула.

Он поймал меня за запястье и подтянул мои пальцы ко своему рту для поцелуя.

— Нам нужно время для того, чтобы побыть вместе и не заглядывать в прошлое, ожидая опасности.

— Ой, чуть не забыла, Дина Джонс была здесь ночью.

В тот момент, как мои слова сорвались с языка, я пожалела о них из-за стены, возникшей между нами.

Гидеон моргнул, и в ту же секунду вся теплота исчезла из его глаз.

— Держись от нее подальше. Она журналист.

Я обняла его: — Она ищет, чем бы поживиться.

— Ей придется поумерить свой пыл.

— Почему она так заинтересована? Она фрилансер, никто не приставлял ее к тебе.

— Брось это, Ева.

Его уклонение от темы разговора раздражало.

— Я знаю, что ты с ней трахался.

— Нет, ты не знаешь. Но ты должна уделить внимание факту, что я скоро трахну тебя.

Уверенность засела у меня в кишках. Я оттолкнула его.

— Ты обманул.

Он отшатнулся как если бы я ударила его.

— Я никогда тебе не врал.

— Ты сказал мне, что у тебя было больше секса с момента нашей встречи, чем за два последних года. Но в то же время ты сказал доктору Петерсону, что оказывался в постели дважды в неделю. Что из этого?

Ложась на спину, он мрачно уставился на потолок.

— Нам действительно нужно делать это сейчас? Этой ночью?

Его тело было напряжено, язык тела намекал на плохое настроение, моя раздраженность сразу покинула меня. Я не хотела с ним ругаться, тем более из-за прошлого. Что имело значение, так это настоящее и будущее. И мне придется поверить в его верность.

— Нет, не нужно, — произнесла я мягко. Устроившись на боку и чуть подтянувшись вверх, я положила свою руку ему на грудь. Как только солнце взойдет, мы снова будем должны начать притворяться, что мы не вместе. Я не имела понятия, как долго нам придётся играть в эту игру.

— Я просто хотел предупредить, что она копает под тебя. Остерегайся её

— Доктор Петерсон спрашивал про встречи сексуального характера, Ева, — он произнес ровно, — что необязательно подразумевает секс, насколько я могу судить. Я не знал, что нужно было сразу заявить об этих различиях во время ответов на вопрос. Так позволь мне быть честным: я приводил женщин в отель, но я не перепихивался с каждой из них. Если это и случалось, то это было исключением.

Я подумала о сексодроме, находившемся в одном из его многочисленных отелей. Гидеон отказался о него, спасибо Господи, но я не забыла.

— Может быть, было бы лучше, если бы я не слышала об этом больше.

— Ты начала эту тему, — он огрызнулся. — Сейчас я просто ее комментирую.

Я вздохнула: — Достаточно справедливо.

— Были времена, когда я не мог находиться наедине с самим собой, но я не хотел ни с кем разговаривать. Я не хотел даже думать, позволяя себе только чувствовать. Мне нужно было отвлечься, и в этом огромную роль играл мой член. Ты можешь это понять?

К сожалению, я могла, вспоминая времена, когда я вставала на колени перед парнем только для того, чтобы отключить мозги на время. Такие встречи никогда не отличались ни прелюдиями, ни сексом.

— Ну так она из тех девушек, которых ты имел, или нет? — я ненавидела себя за этот вопрос, но нам нужно было обсудить эту тему.

Он повернул голову, чтобы взглянуть на меня.

— Один раз.

— Ты был пьян?»

— Нет, о Господи, — он потер свое лицо. — Что, черт возьми, она тебе сказала?

— Ничего личного. Она упомянула, что у тебя есть ‘темная сторона’. Я поняла, что она это намек на сексуальную жизнь, но не стала расспрашивать о деталях. Она вела себя так, словно у нас есть сходство, потому что мы обе были брошены тобой. “Братство брошенных Гидеоном”.

Он смотрел на меня ледяными глазами: — Не злорадствуй, к тебе это не относится.

— Эй, — я нахмурилась. — Прошу прощения. Я не пыталась быть полной стервой. Ну может быть чуть-чуть. Я думаю, я имею право.

— Что я мог поделать тогда, Ева? Я не знал о твоем существовании, — голос Гидеона стал глубже. — Если бы я знал, что ты где-то есть, я бы начал охоту за тобой. Я бы не ждал ни секунды. Но я не знал, и довольствовался малым. Так поступила и ты. Мы оба тратили себя на не тех людей.

— Да, мы — идиоты и засранцы.

Пауза.

— Ты сердишься?

— Нет, все хорошо.

Он уставился на меня.

Я засмеялась.

— Ты был готов поругаться со мной, верно? Мы можем поругаться, если ты хочешь. А по мне, так я бы хотела снова быть уложенной на постель.

Гидеон скользнул ко мне. Взгляд на его лицо, выражающее облегчение и благодарность, отразился острой болью в груди. Я вспомнила, как важно было для него то, что ему доверяют и делятся с ним правдой.

— Ты изменилась, — произнес он, касаясь моего лица.

Конечно я была другой. Мужчина, которого я любила, убил ради меня. Множество вещей перестали иметь значение после такой жертвы, как эта.


Глава 3


— Ангел.

Я почувствовала запах кофе ещё до того, как открыла глаза.

— Гидеон?

— Хм?

— Если сейчас меньше семи часов, я дам тебе пинка под зад.

От его мягкого смеха по пальцам на моих ногах прошла судорога.

— Сейчас рано, но нам нужно поговорить.

— Да?

Я открыла один глаз, потом второй, таким образом, я смогла полностью восхититься его костюмом-тройкой. Гидеон выглядел столь аппетитным, что я хотела раздеть его — при помощи моих зубов. Он присел на край кровати, как воплощение искушения.

— Я хочу удостовериться, что у нас всё в порядке, прежде чем пойду.

Я села и прислонилась к спинке кровати, даже не пытаясь прикрыть свою грудь, потому что мы собирались закончить беседой о его бывшей невесте. Я играла по-грязному, когда это было необходимо.

— Мне нужен кофе для такого разговора.

Гидеон протянул мне кружку, затем провёл подушечкой большого пальца по моему соску.

— Такая красивая, — пробормотал он. — Каждый дюйм.

— Ты пытаешься отвлечь меня?

— Это ты отвлекаешь меня. Очень эффективно.

Мог ли он быть таким же увлечённым моей внешностью и телом, как я его? Эта мысль заставила меня улыбнуться.

— Я скучал по твоей улыбке, ангел.

— Я знаю это чувство.

Каждый раз, когда я смотрела на него и не видела на его лице улыбки, моё сердце получало новую рану, пока не начинало кровоточить без остановки. Я даже не могла думать о таких случаях, не чувствуя отголоски боли.

— Где вы прятали этот костюм, ас? Уверена, не в своём кармане.

Сменив свою одежду, он преобразился во влиятельного, успешного бизнесмена. Костюм был сшит на заказ, рубашка и галстук подобраны безукоризненно. Даже его запонки поблескивали с некой скрытой элегантностью. Тем не менее, то, каким образом его тёмные волосы касались воротника рубашки, предупреждало, что Гидеона далёк от понятия “приручённый”.

— Как раз об этом мы и должны поговорить, — он выпрямился, но тепло в его глазах не исчезло. — Я въехал в квартиру по соседству. Мы должны сымитировать постепенное примирение, поэтому я буду поддерживать видимость, что живу в своём пентхаусе, но буду проводить как можно больше времени в качестве твоего нового соседа.

— Это безопасно?

— Я не подозреваемый, Ева. Я даже не в числе интересующих их людей. У меня железное алиби, и у меня, по сути, нет мотива для преступления. Мы выказываем некоторое уважение детективам, не оскорбляя их умственные навыки. Помогаем им оправдать заключение, что они в тупике.

Я глотнула кофе, давая себе время подумать над сказанным.

Опасность могла и не быть прямой, но её неотъёмлемой частью было его врождённое чувство вины. Я чувствовала давление этого, не важно, как он пытался успокоить меня. Но мы работали над тем, чтобы вернуться друг к другу, и я ощущала его потребность в уверенности, что мы оправимся от напряжения и разлуки последних недель. Я намеренно постаралась ответить лёгким тоном:

— Значит, мой бывший парень останется на Пятой Авеню, но у меня есть новый сосед-работяга, с которым можно поиграться? Это становится интересным.

Одна из его бровей изогнулась.

— Хочешь ролевых игр, ангел мой?

— Хочу видеть тебя удовлетворённым, — ответила я с безжалостной честностью. — Хочу быть для тебя всем тем, что ты когда-либо находил в женщинах, с которыми был раньше.

Женщинах, которых он водил на свой сексодром с игрушками.

Его глаза горели прохладным синим огнём, но голос звучал гладко и ровно:

— Не могу держать руки подальше от тебя. Будет достаточно сказать, что большего мне и не надо.

Я смотрела на него, стоящего рядом. Гидеон забрал мою кружку, поставил на прикроватную тумбочку, затем схватил край простыни и откинул её, раскрывая меня полностью.

— Сползай вниз, — приказал он. — Раздвинь ноги.

Мой пульс ускорился, когда я послушалась его, ложась на спину и позволяя моим бёдрам раскрыться. Возникло инстинктивное желание прикрыться — чувство уязвимости под его пристальным взглядом было таким сильным — но я поборола его. Было бы нечестно с моей стороны отрицать, что это дико возбуждало — лежать полностью обнажённой, когда он был неотразимым в его сексуальный-как-дьявол костюме.

Это создало мгновенное преимущество во власти для него, что нешуточно возбуждало. Он провёл пальцем через половые губы, дразня мой клитор. “Эта прекрасная вагина — моя.” Мой живот задрожал от звона в его голосе. Придав моей груди чашевидную форму в своей ладони, он встретил мой пристальный взгляд. “Я большой собственник, Ева, что, я уверен, ты уже успела заметить.” Я задрожала, поскольку кончик его пальца кружил вокруг моего входа. “Да”. “Ролевые игры, ограничения, способы транспортировки и различные места — я надеюсь опробовать все это с тобой.” Сверкая глазами, он двигал пальцем внутри меня очень медленно. Он издал низкий мурлычущий звук и поймал нижнюю губу между его зубами, настоящий эротический взгляд, который сказал мне: он почувствовал свою сперму во мне.

На один момент я утратила способность говорить: то, как его пальцы находились внутри меня, и его нежное удовлетворение меня.

— Тебе это нравится, — сказал он мягко.

— Хм, — его пальцы проникли глубже.

— Будь я проклят, если тебя заставят кончить пластик, металл или что-нибудь кожаное. ВОВ (battery operated boyfriend, вибратор — прим. пер.) и его друзьям пора найти другое развлечение.

Тепло пронеслось по моей коже, словно лихорадка. Он понял это. Склонившись надо мной, Гидеон опёрся одной рукой о матрас и припал своим ртом к моему. Его большой палец прижался к моему клитору и начал умело массировать, внутри и снаружи. По телу разлилось удовольствие от его прикосновений, скручивая живот и напрягая соски. Я схватила свои груди руками, сжимая, когда они набухли. Его прикосновения и вожделение были волшебными. Как же я раньше жила без него?

— Я хочу тебя, — сказала он хрипло. — Страстно желаю, постоянно. Только щёлкни пальцами — и я уже твёрдый, — он прошёлся своим языком по моей нижней губе, вбирая мои жадные вдохи. — Когда я кончаю, я кончаю для тебя. Из-за тебя, твоего рта, рук и маленькой ненасытной киски. Это работает и в обратную сторону. Мой язык, мои пальцы, моя сперма внутри тебя. Только ты и я, Ева. Интимно и безостановочно.

Я не сомневалась: когда он прикасался ко мне, я была центром его мира, единственной вещью, которую он замечал или о которой думал. Но мы не могли иметь физический контакт постоянно. Каким-то образом я должна была научиться верить в то, что не могла видеть между нами. Моё тело бесстыже извивалось, когда я скользнула к его входящему пальцу. Он добавил ещё один, и я упёрлась своими пятками, выгибаясь, чтобы встретить его толчки.

— Пожалуйста.

— Когда твой взгляд становится мягким и мечтательным, я буду тем, кто вызвал этот взгляд, а не игрушка, — он прикусил мою челюсть, потом спустился к груди, раздвигая мои руки в стороны при помощи губ.

Он нежно прикусил мой сосок, заявляя на меня права, его рот окружил чувствительную вершину груди и начал мягко посасывать. Чувство, которое он вызвал, было острое как игла, мой голод подстрекался ещё и осознанием того, что между нами длительное время была пропасть, что-то, что ещё не было осознано и обдумано.

— Больше, — я ахнула, нуждаясь в его удовольствии настолько же, сколько и в своём.

— Всегда, — пробормотал он, его рот изогнулся в опасной улыбке на моей коже.

Я застонала от разочарования.

— Хочу твой член внутри меня.

— Как и должна, — его язык окружил мой второй сосок, трепетно подразнивая его, пока он не разболелся от посасываний.

— Твои просьбы должны быть обо мне, ангел мой, а не об оргазме. О моём теле, моих руках. В конце концов, ты не сможешь кончить, если моя кожа не будет касаться твоей.

Я отчаянно кивнула, во рту было слишком сухо, чтобы говорить. Желание сжималось внутри меня, как пружина в стержне, натягиваясь с каждым кругом пальцев Гидеона на моём клиторе и с каждым их толчком. Я думала о ВОВ, моём верном друге на батарейках, и я знала: если Гидеон сейчас прекратит дотрагиваться до меня, то ничто мне уже не поможет. Моя страсть была для него, моё желание воспламенялось от его желания меня. Мои бёдра задрожали.

— Я с-сейчас кончу.

Его рот накрыл мой, его губы прекрасные губы были мягкими и умоляющими. Именно любовь в его поцелуе заставила меня кончить. Я закричала и вздрогнула от сильного и быстрого оргазма. Мой стон был долгим и прерывистым, тело яростно дрожала. Я запустила руки под его пиджак, чтобы схватить его спину, держать близко, мой рот требовал его, пока разрушающее удовольствие не ослабло.

Слизывая вкус меня со своих пальцев, Гидеон пробормотал:

— Скажи мне, о чём ты думаешь.

Я сознательно попыталась замедлить бешеную скорость сердца.

— Я не думаю. Я просто хочу смотреть на тебя.

— Не всегда. Иногда ты закрываешь глаза.

— Это потому что ты болтун в постели, и твой голос очень сексуальный, — я с трудом сглотнула, ощутив внезапную боль. — Я люблю тебя слышать. Мне нужно знать, что заставляю тебя чувствовать себя так же хорошо, как ты меня.

— Отсоси у меня сейчас, — прошептал он, — заставь меня кончить для тебя.

Я соскользнула с кровати, задыхаясь в спешке, мои руки с нетерпением потянулись к его ширинке. Он был твёрдый и толстый, его эрекция напряжена. Подняв край его майки и опустив вниз его боксёры, я освободила его. Он тяжело упал в мои руки, его толстый конец уже немного блестел на кончике. Я слизала доказательство его волнения, обожая его контроль, то, как он остановил свой голод, чтобы удовлетворить мой.

Мои глаза были на нём, когда мой рот скользнул вокруг мягкой головки. Я наблюдала, как его губы разомкнулись, чтобы сделать резкий вдох, в то время как его веки отяжелели, как если бы удовольствие его опьяняло.

— Ева, — его прикрытый взгляд обжигал моё лицо, — ах… Да. Вот так. Господи, я люблю твой рот.

Его похвалы подстрекали меня. Я взяла его так глубоко, как только могла. Я любила делать это с ним, любила его однозначно мужской вкус и запах. Я провела губами по всей его длине, мягко посасывая.

Благоговейно. И мне не казалось неправильным моё обожание его мужественности — я заслужила это.

— Ты любишь это, — сказал он хрипло, впутывая свои пальцы в мои волосы, чтобы обхватить голову, — так же, как и я.

— Больше. Я хочу делать это в течение нескольких часов. Входить в тебя снова и снова.

Рычание грохотало в его груди.

Кончик моего языка проследил пульсирующие вены до головки, а потом я взяла его в рот снова, выгибая шею назад, я опустилась, чтобы сесть на пятки, руки на коленях, предлагая себя ему.

Гидеон смотрел вниз глазами, блестевшими с жаждой и нежностью.

— Не останавливайся, — он расширил свою позицию. Гидеон засунул член до задней части моего горла, затем вытащил обратно, покрыв мой язык сливочным вкусом. Я проглотила, смакуя насыщенный вкус.

Он застонал, его руки обхватили мою челюсть.

— Не останавливайся, ангел. Соси.

Мои щеки впали, когда мы нашли ритм, наш ритм, унисон наших сердец и вдохов. Для нас не было проблемой думать слишком много, чтобы довести всё до проблемы, но наши тела никогда не ошибались. Когда наши руки находились друг на друге, мы оба знали, что мы в нужном месте, с тем единственным человеком, с которым должны быть.

— Так чертовски хорошо, — его губы дрогнули еле слышно. — Ты заставляешь меня кончать.

Его член начал набухать в моем роту. Его рука, потянув, в кулаке сжала мои волосы, его тело вздрогнуло.

Гидеон выругался, когда я проглотила. Он опустошил себя горячими всплесками, наполняя мой рот так, будто он как если бы он не кончал всю ночь. К тому времени он закончил, я задыхалась и дрожала. Он поставил меня на ноги и понёс меня к кровати; осев же тяжело рядом со мной, повернул меня к себе. Его лёгкие работали на полную мощь, когда руки грубо подтянули меня ближе.

— Это было не то, что я имел в виду, когда я принес тебе кофе, — он быстро и грубо поцеловал меня в лоб. — Не то что бы у меня есть какие-либо жалобы.

Я обняла его, будучи сверхблагодарной за то, что снова могу его обнимать.

— Давай прогуляем и наверстаем упущенное.

Его смех был хриплым от оргазма. Он держал меня в объятьях некоторое время, его пальцы расчесывали мои волосы и нежно скользили по моей руке.

— Меня разрывало на части, — сказал он тихо. — Видя, какой задетой и рассерженной ты был. Зная, что я был причиной этой боли, и что ты отстранялась от меня … Это был ад для нас обоих, но я не мог взять на себя риск того, что ты могла бы стать подозреваемой.

Я застыла. Я не думала о такой возможности. Можно подумать, что я была мотивом Гидеона для убийства. И можно предположить, что я знала о преступлении также. Мое полное и абсолютное незнание не было единственной защитой, он убедился, что у меня было алиби. Он всегда защищал меня, чего бы это ни стоило.

Гидеон отстранился.

— Я сохранил в телефоне номер. Это предварительно запрограммированный номер, который будет соединять тебя с Ангусом. Если я нужен тебе, ты можешь связаться со мной таким образом.

Мои руки сжались в кулаки: я должна была находить своего парня через его шофера.

— Я ненавижу это.

— И я. Очистить свой путь назад к тебе — мое первостепенное желание.

— Разве это не опасно для Ангуса быть между нами?

— Он бывший МИ-6. Тайные телефонные звонки, детская игра для него, — он помолчал, потом сказал:- полный контроль, Ева: я могу следить за тобой через телефону, и я буду.

— Что? — я выскользнула из постели и встала. Мои мысли скакали назад и вперед между МИ-6-британская секретная служба! — и слежкой через телефон. — Ни в коем разе.

Он тоже встал.

— Если я не могу быть с тобой или поговорить, я, по крайней мере, должен знать, где ты находишься.

— Так не должно быть, Гидеон.

Его лицо было спокойным.

— Я не должен был тебе всё рассказывать.

— Серьезно? — я подошла к гардеробу, чтобы взять одежду. — И ты сказал, что предупреждение о дурацком поведении само это поведение не оправдывает.

— Сделай мне послабление.

Глядя на него, я засунула руки в рукава красного шелково халата и затянула пояс в узел.

— Нет. Я думаю, что ты — человек, помешанный на контроле, которому нравится следить за мной.

Он скрестил руки на груди.

— Я предпочитаю сохранять тебя целой и невредимой.

Я замерла. Через мгновение мой мозг сделал перемотку, чтобы взглянуть на события последних нескольких недель снова — с добавлением Натана на картинку. Внезапно, все заимело смысл: как Гидеон сорвался однажды, когда я попробовала однажды пойти на работу самостоятельно, почему Ангус следил за мной по всему городу каждый день, та ярость, с которой Гидеон захватил лифт, в котором я ехала…

Всё то время, когда я почти ненавидела его за то, что он был придурком, он думал о том, как уберечь меня от Натана.

Мои колени ослабли, и я неуклюже опустилась на пол.

— Eвa.

— Дай мне минуту, — я осознала многое из того времени, что мы были не вместе. Я поняла: Гидеон никогда не позволил бы Натану просто так забрести к нему кабинету с фотографиями, где надо мной надругались и унизили, а потом так же просто уйти. Бретт Клайн лишь поцеловал меня, и Гидеон избил его. Натан неоднократно насиловал меня в течение многих лет и зафиксировал это на видео и фото. Реакция Гидеона на Натана при первой встрече должна была быть сильной.

Натан, должно быть, посетил Кроссфайр в тот день, когда я застал Гидеона свежим после душа, с красным пятном на манжете рубашки. Что я изначально посчитала за помаду, было кровью Натана. Диван и подушки в офисе Гидеона были не на месте из-за драки, а не из-за утреннего перепиха с Коринн.

Отчаянно нахмурившись, он присел передо мной.

— Черт возьми. Ты думаешь, я хочу манипулировать тобой? Там были смягчающие обстоятельства. Дай мне шанс попытаться найти баланс между твоей независимостью и моим желанием сохранить тебя в целости и сохранности.

Ничего себе. Взгляд в прошлое не просто сделал вещи кристально чистыми, он постучал мне по голове и вернул немного здравого смысла.

— Я понимаю.

— Я не думаю, что ты понимаешь. Это… — он сделал нетерпеливый жест в сторону себя, — это чёртова броня. Ты управляешь мной, Ева. Ты можешь это понять? Ты мое сердце и душа. Если что-то случится с тобой, это убьет меня. Поддержание твоей безопасности — это проклятое самосохранение для меня. Смирись с этим ради меня, если не можешь для себя.

Я подскочила к нему, сбивая с ног на спину. Крепко поцеловала его, с трудно бьющимся сердцем и кровью, ревущей в ушах.

— Я не хочу заставлять тебя нервничать, — пробормотала я между отчаянными поцелуями, — но ты же знаешь, как это выводит меня.

Застонав, он крепко обхватил меня.

— Так мы в порядке?

Я сморщила нос.

— Может быть, не насчёт прослушиваемого телефона. Телефонное преследование — это реально чокнуто. Серьезно. Не круто совсем.

— Это временно.

— Я знаю, но…

Он положил руку на мой рот.

— Я дал указания, как отслеживать мой телефон в твоей сумке.

Эта новость лишила меня дара речи.

Гидеон ухмыльнулся: — Не такая уж плохая идея.

— Заткнись, — я слезла с него и ударила в плечо. — Мы полностью неадекватны.

— Я предпочитаю «выборочно отходящие от нормы». Но мы оставим это для себя.

Тепло, которое я чувствовало, как ветром сдуло, когда вспыхнуло напоминание, что мы скрываем отношения. Сколько пройдет времени, прежде чем я увижу его снова? Дни? Я не мола повторить последние несколько недель моей жизни. Даже мысль о жизни без него в течение долгого времени заставила меня чувствовать себя больной.

Мне пришлось проглотить болезненный комок, чтобы спросить: — Когда мы можем снова быть вместе?

— Сегодня. Ева, — его глаза вспыхнули. — Я не могу вынести этот взгляд на твоём лице.

— Просто будь со мной, — прошептала я, мои глаза горели снова и снова. — Ты мне нужен.

Кончики пальцев Гидеона мягко заскользили по моей щеке.

— Ты была со мной. Все время. Не было ни секунды, когда ты не была у меня в голове. Ты владеешь мной, Ева. Где бы я ни был, что бы ни делал, я принадлежу тебе.

Я нырнула в его объятья, позволяя эту впитаться в меня и прогнать мой холод прочь.

— Больше никакой Коринн. Я не смогу выдержать это.

— Нет, — он согласился, поражая меня. — Я сказал ей уже. Я надеялся, что мы могли бы остаться друзьями, но она хочет большего, что бы мы были вместе, а я хочу тебя.

\

— В тот вечер, когда Натан умер … она была твоим алиби, — я не могла сказать больше. Больно думать о том, как он мог проводить с ней время часами.

— Нет, пожар на кухне мое алиби. Это заняло большую часть ночи— улаживать все с полицией, страховой компанией, и экстренно решать проблему с пищевым обеспечением. Коринн застряла вокруг этого, и, когда она ушла, у меня было много персонала под рукой, чтобы поручиться за мое местонахождение.

Я почувствовала волну облегчения, должно быть, это отразилось на моем лице, потому что взгляд Гидеона смягчился, и наполнился сожалением, я видела это взгляд так много раз.

Он встал и протянул руку, чтобы помочь мне.

— Твой новый сосед хотел бы пригласить тебя на поздний ужин. Скажем восемь вечера. Ты найдёшь ключ и ключ от пентхауса на своей связке ключей.

Я приняла его руку и попыталась поднять настроение, дразня его.

— Он серьёзно горяч. Интересно, не завалит ли он первое свидание.

Его улыбка была такой нечестивой, он взбудоражил меня ещё сильнее.

— Я думаю, твои шансы быть заваленной в постель довольно высоки.

Я издала драматический вздох: — Как романтично!

— Я дам тебе романтику, — подтолкнув меня к себе, Гидеон подхватил меня на руки с непревзойдённой легкостью.

Прижатая к нему от берда до лодыжки и наклонённая спиной вниз, я почувствовала, как мой халат раздвигается, обнажая грудь. Он наклонил меня ещё больше, пока моя нежная щелка не обхватила его крепкое бедро, и я не могла не быть прекрасно осведомлённой о силе его тела, пока он удерживал свой и мой вес.

Он соблазнил меня. Несмотря на совсем недавние часы удовольствия и оргазмы, я была его, принадлежала только ему, что вызвала его мастерство, силу и уверенность в себе.

Я обхватила его бедра сильнее, облизывая губы. Он зарычал и окружили мой сосок влажным теплом его губ, его язык волновал твёрдый кончик. Гидеон легко держал меня, возбуждал меня, имел меня в своей собственности.

Я закрыла глаза и простонала, сдаваясь в плен.

Из-за высокой температуры и влажности, я выбрала легкое льняное облегающее платье и собрала свои светлые волосы в конский хвост. Дополнила всё парой маленьких золотых сережек и лёгким макияжем.

Все изменилось. Гидеон и я вернулись друг к другу. Теперь я жила в мире без Натана Баркера. Я никогда не поверну за угол и не столкнусь с ним. Он никогда внезапно не появится на моем пороге. Я больше не должна была волноваться, что Гидеон узнает о моем прошлом, которое встало бы между нами. Он знал все это и все равно хотел меня.

Но подающая надежды мир, который пришел новой реальностью, сопровождался страхом за Гидеона— мне было необходимо знать, что он был в безопасности от судебного преследования. Как он мог быть объявлен невиновным в совершении преступления, которое он фактически совершал? Неужели мы собирались жить с вечным страхом, что его действия аукнутся нам, будут преследовать нас? И как это изменило нас? Поскольку не было ни единого шанса, что мы остались прежними. Не после чего-то настолько глубокого.

Покинув свою комнату, я направилась на работу, с нетерпением ожидая отвлечение, которое я найду, занимаясь делами Waters Field & Leaman, одной из лидирующих рекламных фирм в стране. Когда я пошла, чтобы взять сумку с барной стойки, то обнаружила Кэри в кухне. Мой друг был весьма занят.

Он откинулся назад на барную стойку, его руки цеплялись за её края, поскольку его парень, Трей, целовал его. Трей был полностью одет в джинсы и футболку, в то время как на Кэри были только серые шорты, свисавшие низко и сексуально на его худых бедрах. У обоих были закрыты глаза и они были слишком потеряны друг в друге, чтобы заметить моё присутствие.

Я взяла свою сумку, и отступила так тихо, как только могла, выходя на цыпочках из квартиры.

Я вызвала такси по той простой причине, что не хотела быть полностью расплавленной, к тому моменту, как дойду до работы. С заднего сиденья я рассматривала здание Гидеона, Кроссфайр, попавшее в поле зрения. Необычные сапфиры шпиля были домом как для Кросс Индастриз, так и для Waters Field & Leaman.

Моя работа в качестве помощника младшего менеджера по работе с клиентами Марка Гаррити была сбывшейся мечтой. В то время как некоторые — а именно, мой отчим, мегафинансист Ричард Стэнтон — не могли понять, почему я выбрала позицию начального уровня, учитывая мои связи и активы, я была действительно горда проложить себе свой путь самостоятельно. Марк был великим боссом, и практическим и основанным на невмешательстве.

Такси повернуло угол и затормозило позади черного внедорожника Бентли, который я знала слишком хорошо. Мое сердце забилось сильнее при виде автомобиля, из-за осознания, что Гидеон был рядом.

Я заплатила таксисту и выбралась из прохладной кабины во влажное ранее утро. Мои глаза прилипли к Бентли в надежде, что я смогу хоть мельком увидеть Гидеона. Мое волнение насчёт этого было сумасшедшим, учитывая последнюю ночь, когда мы крутились с ним по постели во всём его обнажённом великолепии.

Криво улыбаясь, я проследовала через медные вращающиеся двери Кроссфайр и вошла в огромный холл. Если бы здания олицетворяли мужчин, то Кроссфайр сделан под Гидеона. Мраморные полы и стены передавали ауру власти и богатства, в то время как стеклянные фасады был яркими, как один из костюмов Гидеона. В целом, Кроссфайр был гладкий и сексуальный, темный и опасный так же, как человек, который его создал. Мне действительно нравилось работать там.

Я прошла через турникеты службы безопасности и поднялась на лифте на двадцатый этаж. Выйдя из лифта, я увидела Мегуми за своим столом. Она помахала мне через стеклянные двери и встала, когда я приблизилась.

— Эй, — она поприветствовала меня, выглядя шикарно в чёрных слаксах и золотистой шёлковой блузе. Её тёмные миндалевидные глаза возбуждённо сияли, а рот подведён смелой пунцовой помадой. — Я хотела спросить тебя, что ты делаешь в субботу вечером?

— О… — я хотела провести время с Гидеоном, но не было никакой гарантии, что получится. — Я не знаю. У меня еще нет планов. А что?

— Один из друзей Майкла женится, и у них мальчишник в субботу. Если я останусь дома, то сойду с ума.

— Майкл — это то свидание вслепую? — я спросила, зная, что она видела парня, с которым ее свела соседка по комнате

— Да, — лицо Мегуми на секунду засветилось, затем вытянулось: — мне он действительно нравится, и я думаю, что тоже ему нравлюсь я, но…

— Продолжай, — подсказала я.

Она подняла одно плечо в неловком жесте, и ее пристальный взгляд унесся вдаль.

— У него боязнь обязательств. Я знаю, что я для него что-то значу, но он продолжает говорить, что это не серьезно, и мы просто весело проводим время. Но мы проводим много времени вместе, — она возразила. — Он определенно перестроил свою жизнь, чтобы быть со мной больше. И не просто физически.

Мой рот сочувственно скривился: я знала этот тип. Такой тип отношений был слишком сложный, чтобы освободиться от них. Смешанные сигналы поддерживали драму и адреналин на высоте, и шанс стать невероятно крутой, если парень просто рискнёт, не позволял отпустить. Какая девушка не захотела попробовать достичь недостижимого?

— Я в игре, — сказала я, желая быть рядом с Мегуми. — Что-нибудь уже придумала?

— Пить, танцевать, сходить с ума, — улыбка девушка снова вернулась. — Может быть, мы найдём тебе горячего возбуждённого парня.

— Э-э… — Чёрт. Неловко. — На самом деле, я довольно неплохо справляюсь.

Она приподняла бровь, глядя на меня: — Ты выглядишь усталой.

Я целую ночь была прижата к своей постели Гидеоном Кроссом …

— У меня вчера было жесткое занятие по крав-мага.

— Что? Ладно, забудь. В любом случае не повредит сменить обстановку, правильно?

Я закинула ремень своей сумки на плечо.

— Никаких возбуждённых парней, — я настаивала.

— Эй, — она уперлась руками в бока. — Я просто предполагаю, что ты открыта для возможности встретить кого-то другого. Я знаю, Гидеон Кросс недосягаемый образец, но доверься мне, если ты начнешь двигаться дальше, это будет лучшим реваншем.

Это заставило меня улыбнуться.

— Попытаюсь отнестись к этому непредвзято, — я пошла на компромисс.

Телефон на ее столе звонил, и я махнула ей, поскольку направилась по коридору к своему столу. Мне нужно было немного времени, чтобы продумать роль свободной женщины, хотя я была очень занята. Если я владела Гидеоном, то он обладал мной. Не могла даже представить, что принадлежу кому-то другому.

Я только начала думать о том, как добавить в субботний вечер Гидеона, когда Мегуми позвала меня. Я обернулась.

— У меня на линии звонок для тебя, — сказала она, — и я надеюсь, что личный, потому что святой ад — его голос невероятно горячий. Звучит как С-Е-К-С, обернутый шоколадом и политый взбитыми сливками.

Нервное волнение заставило волосы на затылке вздыбиться.

— Он назвал свое имя?

— Да. Бретт Клайн.


Глава 4


Я добралась до своего стола и уселась в кресло. Мои ладони покрывались потом при одной только мысли о разговоре с Бреттом, и я морально готовилась к тому заряду, который я заполучу, услышав его голос и последующим за ним чувством вины. Это вовсе не означало, что я хотела его вернуть или быть с ним. Это означало, что у нас была история и небольшое сексуальное влечение, что имело чисто гормональное основание. Я не могла избавиться от него и не имела никакого желания пройти через это снова.

Я положила сумочку и пакет с уличными туфлями в шкафчик стола, мой ласковый взгляд опустился на рамку с коллажем из совместных с Гидеоном фотографий. Он подарил мне его, чтобы всегда быть в моих мыслях, как будто бы он когда-нибудь их покидал. Я мечтала о нем.

Телефон зазвонил. Перенаправленный с ресепшена. Бретт не сдавался. Настроившись держать разговор в официальном тоне, чтобы напомнить ему, что я на работе и личные звонки неуместны, я ответила.

— Офис Марка Гэррити, говорит Ева Трэмелл.

— Ева. Наконец-то. Это Бретт.

Мои глаза закрылись, и я наслаждалась его сексуально-шоколадным голосом. Он звучал даже более чем сексуально, чем когда он пел, что помогло ему раскрутить его группу, «Шесть девятых», на достаточно популярный уровень. Его песни записывали Vidal Records, музыкальная компания, положившая свое начало благодаря отчиму Гидеона, Кристоферу Видалу Старшему — компания, в которой Гидеон имел контрольный пакет акций.

Поговорим о том, как тесен мир.

— Привет, — поздоровалась я с нм. — Как проходит тур?

— Просто нереально! Я все еще пытаюсь прийти в себя!

— Ты давно этого хотел и заслужил это. Наслаждайся.

— Спасибо, — в следующую минуту в разговоре повисло молчание, и за это время успела нарисовать его образ в голове. Когда я видела его в последнийр аз, выглядел он прекрасно, светлые волосы в виде ирокеза и изумрудные глаза, желающие меня. Он был высоким и мускулистым, но не слишком большим, хотя его тело подвергалось постоянным нагрузкам из-за его призвания быть рок-звездой. Его золотистая кожа была покрыта татуировками, а в сосках были пирсинг, которые я научилась посасывать, когда хотела почувствовать, как его член твердеет во мне…

Но это не имело никакого сравнения с Гидеоном. Я могла восхищаться Бреттом, как и любая другая нормальная женщина, но Гидеон был самым лучшим.

— Слушай, — произнес Бретт, — я знаю, что ты на работе, поэтому не хочу тебя задерживать. Я возвращаюсь в Нью-Йорк и хотел бы встретиться с тобой.

Я скрестила лодыжки под столом.

— Я думаю, что это не очень хорошая идея.

— У нас выпускается дебютный клип «Золотой» на Таймс-сквер, — продолжил он. — Я хочу, чтобы ты была со мной.

— Таймс… Вау, — я потерла лоб, на мгновение ошарашенная его просьбой, но потом подумала о том, как бы бушевала мама, после всех ее причитаний о появлении морщин из-за этого.

— Я очень польщена твоим предложением, но я должна знать: ты нормально относишься к тому, чтобы быть просто друзьями?

— Черт возьми, нет, — засмеялся он. — Ты одинока, золотая девочка. Потеря Кросса — выгода для меня.

Дерьмо. Прошло уже почти 3 недели с появления первой фотографии Гидеона и Коринн в заголовках всех сплетен. По-видимому, все уже решили, что для меня самое время двигаться дальше с другим парнем.

— Все не так просто. Я не готова для других отношений, Бретт.

— Я предлагаю тебе пойти на свидание, а не пожизненное обязательство.

— Бретт, правда…

— Ты должна быть там, Ева, — его голос звучал низким тембром, который всегда заставлял мои трусики слетать. — Это твоя песня. Ответ «нет» не принимается.

— Придется.

— Ты сделаешь мне чертовски больно, если не пойдешь, — спокойно произнес он. — Это не ерунда. Мы пойдем в качестве друзей, если ты этого хочешь, но ты нужна мне там.

Я тяжело вздохнула, голова упала на стол.

— Я не хочу обманывать тебя.

Или бесить Гидеона…

— Я обещаю смотреть на это, как на дружескую поддержку.

Чертово «если ты этого хочешь». Я не ответила.

Он не сдавался. Он, должно быть, никогда не сдастся.

— Хорошо? — давил он.

Чашка кофе появилась у моего локтя, я подняла голову и увидела Марка, стоящего позади меня.

— Хорошо, — я согласилась, по большей части из-за того, что я смогла бы приступить к работе.

— ДААА, — в его голосе слышалась нотка триумфа, сопровождаемая легким ударом кулака. — Вечером в четверг или пятницу, пока еще не уверен. Дай мне свой номер телефона, чтобы я мог отправить сообщение, когда буду знать наверняка.

Я в спешке протараторила номер.

— Записал? Мне нужно бежать.

— Удачного рабочего дня, — сказал он, пробудив во мне стыд за свою неприветливость и спешку. Он всегда был милым парнем и мог бы стать отличным другом, но я упустила этот шанс в тот самый момент, когда поцеловала его.

— Спасибо. Бретт… Я очень рада за тебя. Пока, — я положила трубку на аппарат и улыбнулась Марку. — Доброе утро.

— Все в порядке? — спросил он, его карие глаза прищурились, когда он слегка нахмурился. Он был одет в темно-синий костюм с темно-фиолетовым галстуком, который здорово подходил к его темной коже.

— Да. Спасибо за кофе.

— Пожалуйста. Готова к работе?

Я улыбнулась.

— Всегда

Не так много времени у меня ушло, чтобы понять, что с Марком что-то не то. Он был отвлеченным и угрюмым, что вовсе не шло ему. Мы работали над кампанией программного обеспечения для изучения иностранных языков, но он совсем не вникал в суть работы. Я предложила поговорить о кампании продукции местного производителя, но это не помогло.

— Все нормально? — в конце концов, спросила я, заходя за границу на личную территорию, которую на работе мы старались не пересекать.

Мы откладывали работу каждый раз, когда он приглашал меня на ланч со своим парнем, Стивеном, но мы всегда внимательно относились к поддержанию ролей между боссом и подчиненной. Я очень ценила это, учитывая тот факт, что Марк знал, что мой отчим богат. Я не хотела, чтобы люди давали мне компенсации, которые я не заслуживала.

— Что? — он взглянул на меня, затем запустил руку в коротко-подстриженные волосы. — Прости.

Я положила свой планшет на колени.

— Кажется, тебя что-то тревожит.

Он пожал плечами, крутясь из стороны в сторону на своем кресле Aeron. — В воскресенье моя 7-ая годовщина со Стивеном.

— Это чудесно, — я улыбнулась. Из всех пар, которые когда-либо встречала в своей жизни, Марк и Стивен были самыми любвеобильными и стабильными. — Поздравляю!

— Спасибо, — он выдавил слабую улыбку.

— Собирается отмечать? Забронировали столик или хочешь, чтобы я разобралась с этим?

Он покачал головой.

— Еще не решили. Не знаю, что подойдет лучше всего.

— Ну, давай поразмыслим. У меня, к сожалению, было не так много годовщин, но вот мама впечатляет количеством. Я занималась одной или двумя.

После своей роли хозяйки с тремя состоятельными мужьями, Моника Трэмелл Баркер Митчел Стэтон могла бы стать профессиональным организатором праздников, если бы когда-нибудь ей пришлось работать.

— Хотите чего-то уединенного? — предположила я. — Только вы вдвоем? Или вечеринку с друзьями и семьей?

Обмениваетесь подарками?

— Я хочу пожениться! — огрызнулся он.

— Оу. Хорошо, — ч отклонилась в кресле. — Все, что касается романтики — не по моей части.

Марк разразился смехом, сопровождаемым жалобным взглядом на меня.

— Это должно быть романтично. Бог знает, когда Стивен попросил меня выйти за него пару лет назад, были и сердечки, и цветочки, все по максимуму. Ты знаешь, что вся драма ситуации в его втором имени. Он даже его выпалил.

Я испуганно уставилась на него.

— Ты сказал «нет»?

— Я сказал «не сейчас». Я только-только начал обустраивать свою карьеру здесь, он же получал новые прибыльные проекты, и мы начали собирать нашу жизнь заново после разрыва. Мне казалось, что время не подходящее, и я не был уверен, что хочу жениться.

— Никто не знает этого наверняка, — мягко сказала я, больше для себя, чем для него.

— Но я не хотел, чтобы он думал, что у меня есть сомнения по поводу нас, — продолжил Марк, словно я и ничего не говорила. — Так что я виню себя за свой отказ жениться, как полную задницу.

Я скрыла улыбку.

— Ты не задница.

— За последние пару лет, он несколько раз говорил о том, как правильно я поступил, что отказал.

— Но ты не отказал? Ты просто сказал «не сейчас», верно?

— Я не знаю. Боже. Я не знаю, что сказал, — он подался вперед, кладя локти на край стола и зарывшись лицом в ладонях. Его голос был тихим и приглушенным.

— Я запаниковал. Мне было 24. Возможно, некоторые люди готовы к такому роду обязательства, но я… я не был.

— И сейчас в 28 ты готов? — столько же, сколько и Гидеону. И мысль об этом заставила меня дрожать, потому что мне было ровно столько же, когда Марк сказал «не сейчас» и я могла оказаться в той же ситуации.

— Да, — подняв голову, Марк встретил мой взгляд. — Сейчас я готов. Словно какой-то часовой отсчитал минуты, и я становлюсь всё более нетерпеливым к часу икс. Но я боюсь, что он откажется. Возможно, что его время было в 24, и сейчас он уже переболел.

— Ненавижу слышать банальности, но ты не узнаешь, пока не спросишь, — я выдала ему обнадеживающую улыбку. — Он любит тебя. Сильно. Я думаю, твои шансы на положительный ответ очень высоки.

Он улыбнулся, обнажая кривоватые зубы.

— Спасибо.

— Дай мне знать о бронировании.

— Я ценю это, — выражение его лица стало более живым. — Прости, что вываливаю все это на тебя, когда ты сама проходишь через сложный этап расставания.

— Не беспокойся обо мне. Я в порядке.

Марк изучал мое лицо какое-то время, затем кивнул.

— Готова к ланчу?

Я посмотрела на серьезное лица Уилла Грэнджера. Уилл был самым новым помощником в Walter Field&Leaman, и я помогала ему устроиться. У него были бакенбарды и квадратные черные очки, которые придавали вид ботаника, что было ему к лицу. Он был супер непринужденный и нравился мне.

— Конечно. Чего хочется?

— Пасты и хлеба. И торта. Может быть, запеченной картошки.

Мои брови поднялись.

— Хорошо. Но если я в конечном итоге потеряю сознание, и слюни мои будут стекать на стол из-за углеводной комы, то ты будешь разбираться с проблемами Марка.

— Ты святая, Ева. Натали на какой-то низкоуглеводной диете, поэтому я без крахмала и сахара второй день. Я исчезаю. Посмотри на меня.

Уилл и его школьная любовь Натали, казалось, были вместе очень давно, судя по историям, которые он поведал. Я никогда не сомневалась, что он по горячим углям пройдется ради нее, и она, судя по всему, хорошо за ним ухаживала, хотя Уилл и добродушно ворчал о ее суете.

— Понятно, — сказала я, чувствуя себя тоскливо. Быть вдали от Гидеона было пыткой. Особенно, когда тебя окружали друзья, у которых были свои отношения.

Дело близилось к полудню, и я, ожидая Уилла, быстро отправила сообщения Шауне, почти-золовке-Марка, с предложением присоединиться к девичнику в субботу. Я как раз отправила сообщение, когда телефон на столе зазвонил.

Я быстро ответила.

— Офис Марка Гэррити…

— Ева

Большие пальцы на ногах подогнулись при звуке низкого, хриплого голоса Гидеона.

— Привет, Ас.

— Скажи, что у нас все в порядке.

Я закусила нижнюю губу, сердце заколотилось в груди. Он, должно быть, чувствовал то же самое тревожное чувство, которое терзало и меня.

— В порядке. Ты так не думаешь? Что-то не так?

— Нет, — он замолчал. — Мне просто нужно было услышать это еще раз.

— А я недостаточно обозначила это прошлой ночью? — Когда царапала твою спину… — Или сегодня утром? — Когда стояла на коленях…

— Мне нужно было услышать это, когда ты не смотришь на меня, — голос Гидеона подпитывал мои чувства. Я вся загорелась от смущения.

— Прости, — прошептала я, чувствуя неловкость. — Я знаю, что тебя раздражает, когда женщины обожествляют тебя. Ты не должен делать для меня поблажку.

— Я бы никогда не жаловался на то, чтобы быть тем, кем ты хочешь, чтобы я был, Ева. Господи, — его голос стал более хриплым. — Я чертовски рад, что тебе нравится то, что ты видишь, потому что только Бог знает, как мне нравится смотреть на тебя.

Я закрыла глаза из-за всплеска тоски. Осознание того, что я сделала — насколько важна я была для него, как он думал — не делало расстояние между нами лёгким.

— Я так скучаю по тебе. И это странно, потому что все думают, что мы расстались, и я должна двигаться дальше…

— Нет! — одно слово взорвалось на телефонной линии, достаточно резко, чтобы заставить меня подпрыгнуть. — Черт возьми. Дождись меня, Ева. Я всю жизнь тебя ждал.

Я тяжело сглотнула, открыв глаза, как раз вовремя, чтобы заметить приближающегося Уилла. Я понизила голос.

— Я буду ждать тебя ровно столько, сколько ты мой.

— Это не продлится вечность. Я делаю все, что могу. Поверь мне.

— Верю.

На заднем фоне, зазвонил другой телефон, привлекающий его внимание.

— Увидимся ровно в 8, — быстро выпалил Гидеон.

— Хорошо.

Он отключился, и я сразу же почувствовала себя одинокой.

— Готова перекусить? — спросил Уилл, в предвкушении потирая руки. Мегуми обедала со своим боящимся обязательств, поэтому с ней я пообедаю в другой раз. Так что только Уилл и вся паста, которую он сможет съесть в течении часа. Возможно, углеводное оцепенение было то, что нужно для меня сейчас, посему я встала и произнесла:

— Да, черт возьми.

Возвращаясь с ланча, я захватила энергетический напиток, с нулевым содержанием углеводов в аптеке Duane Reade. Около 5 часов, я точно знала, что после работы пойду на беговую дорожку.

Я была членом Equinox, но очень хотела пойти в тренажерный зал CrossTrainer. Я остро ощущала пропасть между мной и Гидеоном. Времяпровождение в месте, которое несло приятные воспоминания, уменьшило бы это. Я чувствовала преданность. Гидеон был моим мужчиной. Я сделала бы все возможное, чтобы провести с ним остаток жизни. Для меня это означало поддерживать его во всем, чем он занимался.

Я направилась домой, не особо заботясь о своей усталости, поскольку собиралась в тренажерный зал. Когда лифт в на нужном этаже, мой взгляд направился на дверь рядом с моей. Пальцы поигрывали с ключами, которые Гидеон дал мне. Мысль о том, чтобы пойти в его квартиру самой была интригующей. Будет ли она похожа на квартиру на 5-ой Авеню? Или абсолютно другой?

Пентхаус Гидеона был ошеломляющим, с довоенной архитектурой и старинным очарованием. Это было местом, излучающим богатство, но в тоже время оставалось теплым и привлекательным. Можно было легко представить присутствие в нем как детей, так и иностранных гостей.

Как выглядит его временное жилье? Скудная мебель, никакого дизайна и пустая кухня? Как бы его жилье отражало его?

Остановившись около своей квартиры, смотря на его дверь, я заспорила сама с собой. В конце концов, я не поддалась искушению. Я хотела, чтобы он сам провел меня внутрь.

Я вошла в зал и услышала женский смех. Я вовсе не была удивлена, увидев длинноногую блондинку, хихикающую рядом с Кэри на моем белом диване, руки ее были на его колене, поглаживая его через спортивные штаны. Он был без рубашки, рука его лежала на плечах Татьяны Черлин, ее пальцы лениво поглаживали его бицепс.

— Привет, детка, — он встретил меня с улыбкой. — Как работа?

— Все по-старому. Привет, Татьяна.

Ответом мне послужил ее кивок подбородком. Она была симпатичной, что, в принципе, и было ожидаемо, поскольку она являлась моделью. Откровенно говоря, я не особо жаловала ее с самой первой минуты нашей встречи. Но смотря на Кэри, должна была признать, что она хорошо подходила ему в тот момент.

Его синяки прошли, но он все еще приходил в себя после жестокого избиения, засады Натана, что и дало ход событиям, которые разделяли нас с Гидеоном сейчас.

— Собираюсь переодеться и пойти в тренажерку, — сказала я, отправляясь в прихожую.

Я услышала, как позади меня Кэри сказал Татьяне:

— Подожди минутку, мне нужно поговорить с моей девочкой.

Я зашла в комнату и положила сумочку на кровать. Я заходила в гардеробную, когда Кэри остановился в проеме двери.

— Как чувствуешь себя? — спросила я его.

— Лучше, — зеленые глаза лукаво заблестели. — А ты?

— Лучше.

Он скрестил руки на обнаженной груди.

— За это стоит благодарить, того, кто занимался с тобой сексом прошлой ночью?

Бедром закрыв дверь шкафа, я ответила:

— Ты серьезно? Я не могу слышать тебя в твоей комнате. Как можешь слышать меня ты?

Он постучал по лбу.

— Секс радар. У меня он есть.

— Что это значит? Что у меня нет секс радара?

— Больше похоже на то, что Кросс вывел из строя твой прибор во время одного из своих сексмарафонов. Я до сих пор в шоке от его выносливости. Хотел бы, что он повстречался на моем пути и развлекся со мной.

Я бросила в него мой спортивный бюстгальтер.

Он ловко поймал его и засмеялся.

— Ну, так что? Кто это был?

Я закусила губу, не желая врать единственному человеку, который всегда был рядом, когда мне было это необходимо. Но я должна была.

— Парень, который работает в Кроссфайре.

Его улыбка застыла, Кэри шагнул ко мне в комнату и закрыл за собой дверь.

— И ты просто решила привести его домой и трахать ему мозг всю ночь? Я думал, что ты ходила на занятия по крав-мага.

— Я и ходила. Он живет недалеко отсюда, и я забежала к нему после занятия. Одно за другим…

— Мне стоит волноваться? — спокойно спросил он, изучая мое выражение лица и протягивая мой бюстгальтер. — У тебя уже давно не было случайных связей.

— Это другое, — я пересилила себя и выдержала взгляд Кэри, зная, что если не сделаю этого, то он никогда мне не поверит. — Мы встречаемся. Сегодня у нас ужин.

— Я увижу его?

— Конечно. Хотя и не сегодня. Я иду к нему.

Он поджал свои губы.

— Ты чего-то не договариваешь. Выкладывай.

Я уклонилась от ответа.

— Я видела, как вы целовались с Трэем сегодня утром.

— Отлично.

— У вас двоих все в порядке?

— Не жалуюсь.

Черт. Когда Кэри чего-то хочет, он не отступится. Я снова уклонилась от ответа.

— Я разговаривала с Бреттом сегодня, — сказала я так обыденно, как только могла, стараясь особо не придавать этому значения. — Он звонил мне на работу. И нет, он не парень прошлой ночи.

Он поднял свои брови.

— Чего он хотел?

Сняв обувь, я направилась в ванную, чтобы смыть остатки макияжа.

— Он приезжает в Нью-Йорк на дебют видео «Золотой». Попросил сопровождать его.

— Ева, — начал он, низким, предупреждающим голосом, который родители приберегают для своевольных детей.

— Я хочу, чтобы ты пошел со мной.

Это немного увело его в сторону.

— Как сопровождающий? Не доверяешь себе?

Я посмотрела на его отражение в зеркале.

— Я не собираюсь возвращаться к нему, Кэри. Для начала, конечно, стоит упомянуть, что мы не были вместе вообще, так что прекрати волноваться. Я хочу, чтобы ты пошел, потому что думаю, что повеселишься, и я не хочу обманывать Бретта. Он согласился пойти, как друзья, но думаю, что это должно крепко вбиться ему в голову, для общей безопасности. И честности.

— Ты не должна была соглашаться.

— Я пыталась.

— Нет — есть нет, детка. Нет уж и трудно.

— Заткнись! — я протерла один глаз салфеткой для удаления макияжа. — Я и так достаточно сильно чувствую себя виноватой. Думаешь, что забавно принимать участие во всем этом, зная, кого я там увижу? Мне этого дерьма не нужно хотя бы от тебя.

Потому что я уверена, что получу его достаточно от Гидеона.

Кэри нахмурился.

— За что, черт возьми, ты чувствуешь вину?

— Бретта побили из-за меня.

— Неееет. Его побили за то, что он поцеловал прекрасную девушку, не подумав о последствиях. Он должен был знать, на что нарывается.

— Мне не нужна лекция о Бретте, понятно? — что мне действительно было нужно, так это взгляд Кэри на мои отношения с Гидеоном и предположения, которые я выдвигала, но я не могла впутывать во все это моего лучшего друга. Все это изменило мою жизнь к худшему и более непонятному. Я чувствовала себя абсолютно одинокой и плывущей по течению. — Я уже сказала тебе, что больше я не встану на этот путь.

— Рад это услышать.

Я сказала ему ту правду, которую могла, потому что знала, что он не осудит меня.

— Я все еще люблю Гидеона.

— Ну конечно, — согласился он. — Если хочешь знать, я уверен, что ваш разрыв тоже съедает его.

Я обняла его.

— Спасибо.

— За что?

— За то, что ты такой, какой есть.

Он фыркнул.

— Я не говорю, что ты должна дождаться его. Не имеет значение все связанное с Кроссом — кто не успел, тот опоздал. Но, я думаю, что ты еще не готова прыгнуть в кровать какого-нибудь придурка. Ты не можешь просто случайно трахаться со всеми подряд, Ева. Для тебя это что-то значит. Именно поэтому ты облажалась, когда пустила все на самотёк.

— Это никогда не срабатывает, — согласилась я, отходя от него, чтобы закончить чистку лица. — Ты пойдешь со мной на премьеру видео?

— Да, пойду.

— Хочешь пригласить Трэя или Татьяну?

Покачав головой, он повернулся к зеркалу и пальцами расчесал волосы.

— Тогда это будет выглядеть, как двойное свидание. Будет лучше, если я пойду в качестве третьего колеса. Безопаснее.

Я посмотрела в зеркало, и мои губы изогнулись в мягкой улыбке.

— Я люблю тебя.

Он послал мне воздушный поцелуй.

— Тогда позаботься о себе, детка. Это все — что мне нужно.

Моим любимым подарком на новоселье являлись стаканы для мартини от Waterford. Для меня это было лучшим сочетанием роскоши, веселья и полезности. Я подарила набор своей подруге в колледже, которая понятия не имела о хрустале Waterford, но любила яблочный мартини, я также подарила набор маме, которая не пьет мартини, но любит Waterford. Это был подарок, который наилучшим образом подходил Гидеону Кроссу, мужчине, который имел денег больше, чем можно было представить.

Но в руках у меня были не фужеры, когда я постучала в дверь.

Нервничая, я переминалась с ноги на ногу и провела рукой вниз по бедру, чтобы расправить платье. После тренажерного зала я успела привести себя в порядок, поработав над прической Новой Евы и дымчатыми макияжем глаз. Моя бледно-розовая помада не была размазана, на мне было маленькое черное платье с глубоким вырезом и драпировкой ниже спины.

Короткое платье открывало длинные ноги, которые были акцентированы туфлями Джимми Чу. Я надела бриллиантовые серьги, которые выбрала для нашего первого свидания, и подаренное им кольцо с переплетением золотых линий и объятых бриллиантами в виде сцепленных крестов, показывающие, что Гидеон слово за нити держится за меня.

Дверь открылась, и я покачнулась на каблуках, пораженная великолепием и сексуальной греховностью мужчины, который встретил меня. Гидеон, должно быть, тоже чувствовал сентиментальность. На нем был тот же черный свитер, который он надевал в клуб, где мы впервые показались вместе. В нем он выглядел изумительно — идеальное сочетание повседневности и элегантной сексуальности. В паре с серыми свободными брюками и босыми ногами, эффектом, произведенным на меня, было чистое и страстное желание.

— Бог мой, — прорычал он. — Ты выглядишь прекрасно. В следующий раз предупреждай прежде, чем я открою дверь.

Я улыбнулась.

— Привет, Темный и Опасный.


Глава 5


Рот Гидеона изогнулся в усмешке, он попытался убрать свои руки подальше от меня. Когда мои пальцы дотронулись до его ладони, он поймал меня за руку и притянул к себе, касаясь своими губами моих. Дверь за нами закрылась, отделяя от всего мира.

Я схватила его за свитер: — Ты надел мой любимый свитер.

— Я знаю, — он внезапно прижался ко мне, кладя мою руку себе на плечо. — Давай сделаем так, чтобы тебе было удобно. Тебе не нужны эти каблуки пока ты не будешь готова к тому, что я оттрахаю тебя.

По моему позвоночнику пробежалась волна желания: — Что если я готова прямо сейчас?

— Нет, ты не готова. Ты почувствуешь, когда придет время.

Гидеон снял мою обувь с одной ноги, и я перенесла свой вес на нее: — Узнаю? Как?

Он взглянул на меня своими голубыми глазами. Находясь почти что на коленях, он снимал мои туфли: — Я введу в тебя свой член.

Я сжала ноги по понятной причине. Да, пожалуйста….

Выпрямляясь, он бросил на меня еще один взгляд. Его пальцы коснулись моей щеки.

— Что в сумке?

— Ох, — я была под впечатлением от напора сексуальности в его тоне. — Подарок на новоселье.

Я посмотрела по сторонам. Местечко было зеркальной копией моего. Квартира была милой и очень приветливой. Я представляла ее себе как временное жилье, но это больше походило на дом. Причиной такой мысли отчасти были свечи, озарявшие все вокруг золотистым светом. Бросив взгляд на мебель, я поняла, что она принадлежала мне и Гидеону.

Пораженная, я заметила, как он отложил сумку с подарком и забрал сумку из моих рук. Босиком я обошла его, заметив мой кофейный столик рядом с его диваном и креслами; мой стол с его безделушками и нашей совместной фотографией в рамке; мои шторы, его пол и настольные лампы.

На стене, где мог находиться мой плоский плазменный телевизор, висела огромная фотография, на которой я посылала ему воздушный поцелуй. Эта была увеличенной версией фотографии, которую я дала ему ранее, и которую он держал у себя на рабочем столе в Кроссфайре.

Я очень медленно повернулась к нему. Он уже однажды шокировал меня тем, что создал точную копию моей спальни, как убежище для меня, когда атмосфера слишком накалялась.

— Когда ты успел сюда переехать? — я влюбилась в это место. Сочетание между моей современной традиционностью и его старомодной элегантностью было идеальным. Он смешал правильные вещи, чтобы создать то, что было олицетворением нас.

— В ту неделю, когда Кэри был в больнице.

— Ты серьезно?

Это было тогда, когда Гидеон пытался оттолкнуть меня от себя. Он начал выходить в свет с Коринн и стал очень труднодоступным.

Ну, обустройство этого места повлияло на его занятость тоже, я предполагаю.

— Мне нужно было быть ближе к тебе, — он произнес отстраненно, глядя на мою сумку. — Мне нужно было быть уверенным, что я смогу добраться до тебя быстрее, чем Натан смог бы.

Волна шока прошла сквозь меня. В то время, как я чувствовала, что Гидеон становится все более и более далеким от меня, на ментальном уровне он все время был рядом. Приглядывая за мной. — Когда я позвонила тебе из больницы… — я бросила свет тусклой лампы на свое прошлое, — …кто-то был рядом с тобой.

— Рауль. Он заправлял всем здесь. Мне необходимо было закончить до того, как ты и Кэри вернетесь домой, — он посмотрел на меня. — Полотенца, ангел? — он спросил, и это было более чем просто намек на развлечение.

Он достал белые полотенца с вышитой надписью Crosstrainer из сумки. Я взяла их со спортзала. В то время я представляла голую холостяцкую квартиру. Сейчас они выглядело смешно.

— Я извиняюсь, — произнесла я все еще в легком смущении от апартаментов. — У меня было совсем другое представление о том, как это место должно было выглядеть.

Он бросил полотенца, когда я подошла, чтобы забрать их.

— Твои подарки всегда полны смысла. Скажи, что было у тебя на уме, когда ты выбрала их?

— Хотела сделать так, чтобы ты думал обо мне.

— Каждую минуту каждого дня, — он проурчал.

— Дай мне уточнить: обо мне — потной, горячей и отчаянной.

— Ммм, фантазия, к которой я часто возвращаюсь.

Внезапно, воспоминание о том, как Гидеон ласкал себя в ванной, нахлынуло на меня. Не хватало слов, чтобы описать, как чертовски невообразимо все это было. — Ты думаешь обо мне, когда снимаешь напряжение?

— Я не мастурбирую.

— Что? Перестань. Каждый парень этим занимается.

Гидеон взял мою руку, и наши пальцы переплелись, он повел меня на кухню, с которой доносился запах.

— Давай поговорим за бокалом вина.

— Пытаешься напоить меня?

— Нет, — он отпустил мою руку и положил сумку с полотенцами на столешницу, — просто я знаю, что путь к твоему сердцу лежит через желудок.

Я опустилась на барный стул, такой же, как в моей квартире, тронутая его заботливостью и желанием, чтобы я чувствовала себя как дома. — Путь к сердцу? Или к тому, что в моих штанах?

Он улыбнулся, наливая красное вино в бокал и давая ему время задышать. — На тебе не надеты штаны.

— И трусики тоже.

— Осторожнее, Ева, — Гидеон пронзил меня своим взглядом, — или ты сорвешь все мои попытки совратить красиво, перед тем как возьму тебя на всех поверхностях этой квартиры.

Во рту стало сухо. Взгляд его глаз, когда он подал мне бокал, заставил меня почувствовать головокружение.

— До того, как я встретил тебя, — он прошептал, касаясь губами стенки бокала, — я снимал сексуальное напряжение каждый раз, как принимал душ. Для меня это было таким же ритуалом, как мытье головы.

В это я верила. Гидеон всегда был очень чувственным мужчиной. Когда мы были вместе, мы занимались сексом перед сном, первым делом утром и быстренько в перерывах между работой.

— А с тобой это было однажды, — он продолжил, — ты была там, со мной.

Я замерла, бокал замер в руке на полпути. — Серьезно?

— Серьезно.

Я сделала глоток, пытаясь собрать мысли в кучу. — Почему ты перестал? Последние несколько недель… Мы долго не занимались любовью.

Намек на улыбку тронул его губы: — Зачем зря тратить семя, когда мы можем с толком его использовать.

Я поставила вино на стол и толкнула его в плечо: — С тобой я всегда веду себя как нимфоманка!

— Ты любишь секс, ангел мой. В этом нет ничего плохого. Ты жадная и ненасытная, и мне это нравится. Мне нравится быть уверенным в том, что если я внутри тебя — ты выжмешь из меня все до последней капли. А затем ты захочешь сделать это снова.

Я чувствовала, как горит мое лицо.

— Для справки, я не мастурбировал, даже когда мы не были вместе. И соблазна не было.

Он прислонился к столешнице, опираясь локтем о гранит.

— Хмм.

— Мне нравится заниматься с тобой сексом, потому что ты это ты, а не потому что я голодная шлюшка. Если тебе это не нравится, то отрасти брюхо, перестань принимать душ или еще что-нибудь, — я слезла со стула. — Или просто скажи нет, Гидеон.

Я промаршировала в гостиную, пытаясь избавиться от неприятного чувства, которое терпела весь день.

Руки Гидеона обняли меня сзади, заставляя остановиться на полпути.

— Остановись, — он произнес это с той ноткой повелительности, что постоянно меня заводила.

Я попыталась высвободиться.

— Сейчас же, Ева.

Я сдалась, руки опустились.

— Объясни, какого черта только что произошло, — он произнес спокойно.

Я склонила голову, не сказав ничего, потому что я не знала, что сказать. Через минуту, полную молчания, он двинулся, закидывая меня себе через плечо и направляясь к дивану. Он опустился и устроил меня у себя на коленях. Я уютно уселась на нем.

Его подбородок находился на моем затылке.

— Ты хочешь поругаться, ангел?

— Нет, — я промямлила в ответ.

— Хорошо, я тоже не хочу, — он провел руками вверх-вниз по моей спине. — Давай просто поговорим.

Я уткнулась носом в его шею: — Я люблю тебя. — Я знаю, — он откинул голову назад, чтобы я устроилась поудобнее.

— Я не болею сексом и не зависима от него.

— Я не знаю, в чем была бы проблема, если бы ты была зависима. Бог знает, заниматься любовью с тобой — мое самое любимое занятие. Кстати, если бы ты хотела, чтобы я еще больше заботился о тебе, я бы зашел так далеко, что включил секс с тобой в свое расписание.

— О мой бог! — я укусила его, и он мягко засмеялся.

Гидеон накрутил прядь моих волос на кулак и потянул мою голову назад. Его взгляд был мягким, но серьезным: — Ты расстроена не из-за нашей сексуальной жизни, тут что-то другое.

Вздохнув, я согласилась: — Я не знаю, что не так. Я просто…не знаю.

Гидеон прижал меня к себе сильнее, окружая своей теплотой. Мы идеально подходили друг другу, мои изгибы сочетались с его линиями.

— Тебе нравятся апартаменты?

— Я влюблена в них.

— Хорошо, — его голос был наполнен удовлетворением. — Вероятно, это всего лишь пример, доведенный до крайности.

Мое сердце пропустило удар: — Образец того, как мог бы выглядеть наш дом?

— Мы начнем с начала, конечно же. Все по-новому.

Меня тронуло то, как он это произнес. Но все же мне нужно было сказать: — Это было так рискованно. Приехать сюда, войти и выйти из здания. Просто мысль об этом заставляет меня начать волноваться.

— В документе сказано, что здесь живет кто-то. Так что конечно, он мог завезти мебель, вывезти. Он заходит через гараж, точно так же, как и любые другие жильцы с машинами. Когда я перевоплощаюсь в него, я одеваюсь немного по-другому, поднимаюсь по лестнице и проверяю датчики охранников, чтобы знать, не столкнусь ли я с кем-нибудь.

То, сколько всего было задействовано, сносило мне крышу, но ему нужна была практика, чтобы выйти на Натана, не оставив следов.

— Все эти проблемы и затраты. Ради меня. Я не хочу… Я не знаю, что сказать.

— Скажи, что станешь жить со мной.

Я смаковала удовольствие от его слов. — У тебя есть какие-нибудь временные рамки для этого нового старта?

— Так скоро, как получится все уладить, — его ладонь нежно касалась моего бедра.

Я положила свою руку поверх его руки. Так много всего было на пути к нашему воссоединению: травмы нашего прошлого; мой отец, который не любит богатеньких мужчин и думает, что Гидеон — обманщик; и я, потому что я любила свою квартиру и считала, что после переезда в другой город я должна выкладываться по максимуму самостоятельно.

Я переключилась на то, что волновало меня больше всего: — А что насчет Кэри?

— У пентхауса есть дополнительные апартаменты для гостей.

Я резко отодвинулась и посмотрела на него: — Ты сделал это для Кэри?

— Нет, я сделал это для тебя.

— Гидеон, я… — у меня не было слов. Я была потрясена. Что-то во мне изменилось.

— Итак, ты расстроена не поводу апартаментов, — он произнес, — есть что-то еще.

Я решила оставить Бретта на потом.

— Я собираюсь выйти погулять с девчонками в субботу.

Он замер. Может быть кто-то, кто не знает так же хорошо как я, и не заметил бы этого секундного движения, но я поймала момент.

— И что же именно делают девчонки, когда гуляют?

— Танцуют. Пьют. Ничего особенного.

— Это охота на мужчин?

— Нет, — я облизала сухие губы, загипнотизированная переменами, произошедшими в нем. Резко, от игривого к чрезвычайно сосредоточенному. — Мы все заняты. Как минимум я считаю, что это так. Не знаю насчет соседки Мегуми, но у нее самой есть парень, да ты сам знаешь, у Шауны есть шеф повар.

Он внезапно стал таким деловым и взял все в свои руки: — Я все подготовлю — машину, водителя и охрану. Если ты остановишься в моем клубе, твоя охрана останется в машине. Если захочешь сходить куда-то, они пойдут с тобой.

Удивленно моргая, я произнесла: — Окей.

С кухни донесся звук таймер духовки.

Гидеон встал, держа меня на руках, и все это в очень плавном и грациозном движении. Мои глаза широко раскрылись. Я обвила руками его шею, позволяя ему донести меня до кухни. — Мне нравится то, какой ты сильный.

— Тебя легко впечатлить, — усаживая на барный стул, он нежно поцеловал меня и направился к духовому шкафу.

— Ты что-то приготовил? — я не поняла, почему меня это удивило.

— Нет. У Арнольдо есть доставка салата и лазаньи, которую нужно разогреть.

— Звучит отлично, — я судила по тому, что уже пробовала еду звездного повара Арнольдо Риччи в его ресторане, еда была убийственно вкусной.

Хватая стакан, я глотнула вина для храбрости, решив, что время пришло. — Бретт звонил мне на работу сегодня.

Первые две минуты мне казалось, что Гидеон меня не услышал. Он открыл духовку, достал лазанью и сделал все это, не смотря на меня. Так продолжалось до тех пор, пока он не поставил блюдо на шкафчик и посмотрел с таким видом, что до меня сразу дошло, что он не пропустил ни слова.

Гидеон бросил прихватку на столешницу, схватил бутылку вина и направился прямо ко мне. Спокойно он долил вина в мой бокал перед тем, как заговорить. — Я ожидал того, что он захочет увидеть тебя, когда приедет в Нью-Йорк на следующей неделе.

Мне не хватило воздуха ответить ему.

— Так ты знал, что он возвращается! — сказала я обвиняющим тоном.

— Конечно я знал.

Может быть потому, что группа Бретта записывалась у Видал Рекордс или потому, что Гидеон не спускал глаз с него, я не было уверена. Обе версии были абсолютно правдоподобными.

— Ты согласилась на встречу? — его тон был мягким и спокойным. Очень опасным.

Игнорируя комок нервов в моем животе, я не отвела глаз: — Да, из-за презентации нового видео клипа Шести Девятых. Кэри идет со мной.

Гидеон кивнул, оставляя меня в подвешенном состоянии без объяснения своих чувств.

Я слезла со стула и пошла к нему. Заключив меня в свои объятия, он прижался щекой к моему затылку.

— Я никуда не пойду, — я быстро проговорила, — я в любом случае никуда не хотела выходить.

— Все нормально, — он прошептал, — я разбил твое сердце.

— Я не поэтому согласилась пойти!

Его руки поднялись и зарылись в моих волосах, приглаживая их назад с моего лба и щек с такой нежностью, что у меня навернулись слезы.

— Мы не можем просто так взять и забыть последствия прошлых недель, Ева. Я ранил тебя глубоко, и ты все еще истекаешь кровью.

Это поразило меня, я не была готова притворяться, как будто с нашими отношениями все так же, как и раньше. Часть меня была злопамятной, и Гидеон затронул эту самую часть.

Я освободилась из его рук. — Что ты сказал?

— То, что я не имею права покидать тебя и причинять тебе боль — по какой бы то ни было причине — а затем ждать, что ты забудешь боль и простишь меня через сутки.

— Ты убил человека из-за меня!

— Ты мне ничем не обязана. Ты не должна чувствовать себя так, как будто должна мне что-то взамен моей любви, моя любовь бескорыстна.

Каждый раз его слова о том, что он любит меня, пронзали меня словно пуля, несмотря на то, что он очень часто подтверждал это действиями.

Мой голос стал очень нежным, когда я произнесла: — Я не хочу причинить тебе боль, Гидеон.

— Тогда не нужно, — и он поцеловал меня с убивающей нежностью. — Давай поедим до того как еда остынет.

Я переоделась в футболку с надписью Кросс Индастриз и низ от пижамы Гидеона, штаны пришлось закатать до лодыжек. Мы перенесли подсвечники на кофейный столик, сели на пол и спокойно поужинали. Гидеон оставил мой любимый свитер, но сменил свои брюки на черные штаны.

Слизывая остатки томатной пасты со своих губ, я рассказывала ему о том, как провела свой день.

— Марк собирается с силами, чтобы предложить его парню жениться.

— Если я правильно помню они вместе уже очень давно.

— С колледжа.

Рот Гидеона изогнулся в улыбке.

— Я полагаю, будет нелегко задать этот вопрос, хотя ответ очевиден. Я посмотрела вниз на свою тарелку. — Коринн нервничала, когда задавала этот вопрос?

— Ева, — он ждал, пока затянувшаяся тишина не заставила меня поднять голову. — Мы не будем продолжать этот разговор.

— Почему нет?

— Потому что это не имеет значения.

Я внимательно посмотрела на его лицо: — Как бы ты чувствовал себя, если бы ты знал, что есть такой человек, которому я ответила согласием? Чисто теоретически.

Он раздраженно посмотрел на меня.

— Это совсем другое. Ты бы не ответила согласием, если бы парень ничего для тебя не значил. А у меня началась паника. И это чувство не проходило, пока она не предложила расторгнуть помолвку.

— Ты купил ей кольцо? — мысль о том, что он мог купить кольцо другой женщине, причинила мне боль. Я посмотрела вниз, на руку и кольцо, которое он мне подарил.

— Ничего, похожее на твое, — сказал он тихо.

Моя рука сжалась в кулак, как бы защищая кольцо.

Пододвигаясь, Гидеон накрыл мою руку своей: — Я купил Коринн кольцо в первом попавшемся магазине. У меня не было ничего на уме, поэтому я купил то, которое было похоже на кольцо ее матери. Очень разные обстоятельства, ты не считаешь?

— Да, — кольцо, которое я купила Гидеону, не было изготовлено по моему дизайну, но я обошла 6 магазинов, прежде чем нашла подходящее. Оно было из платины, с черными бриллиантами и напоминало моего любимого с его холодной мужественной элегантностью и дерзким стилем доминанта.

— Прости меня, — сказала я, извиняясь, — Я просто задница.

Он поднес мою руку к своим губам и поцеловал костяшки пальцев: — Да и я тоже, иногда.

Усмехнувшись, я сказала: — Я думаю, что Марк и Стивен идеально подходят друг другу, но Марк с этой своей теорией о том, что у мужчин есть определенный предел, черта, переступив за которую уже невозможно жениться, поэтому нужно торопиться.

— Я думаю, дело в подходящем человеке, а не в подходящем времени.

— Я скрещу пальцы им на удачу, — я выпила немного вина. — Не хочешь посмотреть телевизор?

Гидеон откинулся на спинку софы: — Я хочу быть с тобой, ангел. Мне все равно, чем мы будем заниматься.

Мы вместе убрали после ужина. Как только я собралась взять тарелку, которую Гидеон велел мне положить в посудомоечную машину, он неожиданно меня обхитрил. Он опустил тарелку в раковину и схватил меня за руку. Обхватив меня за талию, он закружил меня в танце. Краем уха я уловила что-то невообразимо прекрасное, исполняемое женщиной, музыка лилась из гостиной.

— Кто это? — я спросила, почти не дыша от ощущения крепкого тела Гидеона в дурманящей близости от моего. Желание, которое ощущалось кожей, заставляло меня дрожать и чувствовать себя живой. Каждый нерв вибрировал в ожидании его прикосновения. Меня охватил голод.

— Без понятия, — он увлек меня в гостиную.

Я повиновалась его мастерским движениям, мне нравилось, что танец выражал нашу страсть и его наслаждение от того, что он просто находится рядом со мной. То же наслаждение пронизывало и меня. По мере нашего приближения к музыкальному проигрывателю, громкость росла. Я услышала слова темный и опасный в тексте песни и споткнулась от удивления.

— Слишком много вина, ангел? — поддразнил меня Гидеон, прижимая крепче к себе.

Но все мое внимание было направлено на музыку. Боль исполнителя. Мучительные отношения по той причине, что она любила будто бы призрака. Слова напомнили мне о темных временах, когда я думала, что потеряла Гидеона, и мое сердце заболело.

Я посмотрела на его лицо. Он смотрел на меня темными, сверкающими глазами.

— Ты выглядела такой счастливой, когда танцевала со своим отцом, — произнес он. И я поняла, что он хотел, чтобы то же ощущение счастья сейчас возникло между нами.

— Я счастлива сейчас, — я уверила его. Если бы души могли быть связаны с нашими мечтами, то наши были бы невообразимо сплетены.

Держа его за затылок, я прижала его губы к своим. В тот момент, когда наши губы соприкоснулись, его ритм сбился. Он остановился, прижимая меня так сильно, что я потеряла землю под ногами.

Я не была похожа на певицу, я любила не призрака. Я любила мужчину из плоти и крови, того, кто совершал ошибки и учился на них; того, кто старался изо всех сил быть лучше, чем он есть; того, кто хотел нас так же отчаянно, как и я.

— Я никогда не бываю так счастлива, как когда рядом с тобой.

— Ох, Ева.

Я растворилась в его поцелуе.

— Это был ребенок, — я сказала.

Пальцы Гидеона рисовали круги вокруг моего пупка. — Это извращение.

Мы развалились на диване во всю длину, смотря мое любимое шоу на тему преступлений. Он лежал позади меня, его подбородок был на моем плече, а ноги переплетены с моими.

— Так эти вещи и происходят, — я сказала ему, — шок и все такое.

— Я думаю, это была бабушка.

— О боже, — я повернула свою голову, чтобы посмотреть на него. — И ты думаешь, что это не извращение?!

Он зловеще улыбнулся и чмокнул меня в шею. — Давай поспорим?

— Я не играю в игры.

— Ну перестань! — его рука лежала на моем животе.

— Нет, — я почувствовала его у изгиба своих бедер, что-то длинное и давящее. Он не был возбужден, но все равно привлекал мое внимание. Любопытствуя, я протянула руку между ног и взяла его естество.

И оно резко затвердело. Черная бровь взметнулась вверх. — Ангел?

Я сжала его нежно. — Я распалена, потревожена и задаюсь вопросом, почему мой новый сосед не предпринимает никаких действий.

— Может быть он не хочет предпринимать каких-либо слишком радикальных действий, не хочет делать это быстро и напугать тебя, — глаза Гидеона сверкали в свете экрана телевизора.

— Это действительно так?

Он потерся своим носом о мою макушку: — Если у него есть хоть одна извилина, он будет знать, что тебя не нужно упускать.

Оххх… — Может быть мне нужно сделать первый шаг? — я прошептала, обхватывая своими пальцами его запястье. — Но что если он подумает, что я слишком легкодоступна?

— Он будет занят мыслями о том, какой он счастливчик.

— Ну тогда… — я повернулась, чтобы оказаться лицом к лицу. — Привет, сосед.

Он пригладил мою бровь своим пальцем.

— Привет. Мне действительно нравится вид, который открывается отсюда.

— Да и гостеприимство тоже неплохо?

— Ох? Куча полотенец?

Я толкнула его в плечо. — Ты хочешь подлизаться?

— Подлизаться? — он запрокинул голову и разразился смехом. Это был смех от души, я вся замерла, Гидеон так редко смеялся.

Мои пальцы пробрались под свитер и дотронулись до теплой кожи. Я коснулась губами его челюсти.

— Это значит «нет»?

— Ангел, я подлижусь к любой части твоего тела, до которого достанет мой рот.

— Начни здесь, — я предложила ему свои губы, и он принял их, нежно прикасаясь к ним своими. Его язык проник внутрь, дразня и разжигая желание.

Я прижалась к его телу, застонав, когда он навалился на меня. Мои руки скользили по его спине, ногу я запрокинула на его бедро. Я прикусила его нижнюю губу, затем облизала следы от зубов.

Его стон был таким сексуальным, что я мгновенно стала влажной.

Моя спина выгнулась аркой в его руках, он поймал мой сосок и начал играть с ним большим и указательным пальцами.

— Ты такая мягкая, — он проурчал. Гидеон поцеловал меня в затылок, потом зарылся в мои волосы. — Я люблю трогать тебя.

— А ты идеален, — запах и жар его кожи сводили меня с ума, опьяняли. — Мечта.

— Это ты моя мечта. Господи, ты такая красивая, — он накрыл мой рот своими губами, я же сжала прядь его волос в кулак, зажимая тело руками и ногами.

Мой мир заключался в этом человеке. Ощущать его. Слышать звуки, которые он издавал.

— Я обожаю то, как сильно ты хочешь меня, — он тяжело дышал. — Я бы не смог жить без этого.

— Я с тобой, малыш, — я пообещала, — я вся с тобой.

Гидеон схватил меня одной рукой за затылок, а другой за талию. Устроившись на мне, он соединил свою твердость с моей нежностью, его естество на моей промежности, и двинул бедрами. Я вздохнула, мои пальцы впились в его тугие ягодицы.

— Дааааа, — я бесстыдно закричала, — ты так хорош.

— Будет еще лучше, когда я буду внутри тебя.

Я укусила его за мочку уха.

— Ты собираешься вести разговор со мной во время всего процесса?

— Я никуда не собираюсь, ангел мой, — он лизнул мою шею, заставив мою вагину сжаться от голода по нему. — Я могу вставить прямо здесь. Я обещаю, я заставлю тебя чувствовать себя хорошо.

— Я не знаю. Я изменилась, я теперь не тот тип девушек.

Его рука сорвала мои штаны, я слабо засопротивлялась. Моя кожа горела в местах его прикосновений, тело проснулось, отвечая на запросы.

— Шшшш, — он прошептал, — Если тебе не понравится, когда я буду внутри тебя, я сразу перестану.

— Это фраза когда-нибудь срабатывала?

— Я не собираюсь кормить тебя фразами. Я имею в виду каждое слово.

Я прижалась к нему, зная, что он не нуждается ни в каких фразах. Кончика его пальца хватало, чтобы уложить любую: кого он захочет.

Спасибо за то, что он хотел только меня.

Продолжая игру, я начала дразнить его: — Поспорим, что ты говорил это всем своим девушкам.

— Каким еще другим?

— Ну, твоя репутация, ты знаешь.

— Но ты единственная, кто носит мое кольцо, — он поднял голову. — Моя жизнь началась в тот момент, когда я встретил тебя.

Его слова снесли мне крышу. Я прошептала отчаянно: — Хорошо, ты выиграл. Ты можешь войти в меня.

Его лицо прояснилось, тень была прогнана его улыбкой: — Боже, ты сводишь меня с ума.

Я улыбнулась в ответ: — Я знаю.


Глава 6


Я проснулась в холодном поту, моё сердце яростно билось. Пока я лежала в кровати, тяжело дыша, моё сознание пыталось пробиться сквозь глубокий сон.

— Отстань от меня!

Гидеон.

О, Господи!

— Не прикасайся ко мне на хрен!

Скинув покрывало, я выбралась из постели и побежала по коридору в комнату для гостей. Я отчаянно искала выключатель на стене, ударяя по ней ладонью. Свет взорвался в комнате, открывая перед глазами Гидеона, корчившегося на постели, его ноги запутались в одеяле.

— Не надо. Ах, Господи… — его спина выгнулась дугой, а руки вцепились в простыни. — Больно!

— Гидеон!

Он яростно дернулся. Я бросилась к краю кровати, моё сердце защемило от вида его покрасневшего лица и взмокшего потного тела. Я положила руку ему на грудь.

— Не трогай меня на хрен! — прошипел он, сжимая мою руку так, что я вскрикнула от боли. Его глаза было открылись, но выглядел он дезориентированным, он всё ещё находился в ловушке своего кошмара.

— Гидеон!

Я изо всех сил пыталась вырваться.

Он изогнулся, тяжело дыша с диким выражением в глазах.

— Ева.

Он отпустил меня так, будто я обожгла его, откинул влажные волосы с лица и упал на кровать.

— Господи. Ева… Я причинил тебе боль?

Потерев запястье, я покачала головой.

— Хочу посмотреть, — прохрипел он, потянувшись ко мне дрожащими руками.

Я опустила руки и шагнула к нему, обнимая так сильно, как только могла, прижалась щекой к его мокрой груди.

— Ангел мой, — он цеплялся за меня, всё ещё дрожа, — мне так жаль.

— Шшш, малыш. Всё хорошо.

— Позволь мне обнимать тебя, — прошептал он, опускаясь на пол со мной. — Не отпускай.

— Никогда, — пообещала я, шепча вдоль его кожи, — никогда.

Я повела его в ванную и уселась на треугольный выступ вместе с ним. Сидя за Гидеоном на самой высокой ступеньке, я вымыла его волосы и пробежала мыльными руками по груди и спине, смывая ледяной пот его кошмара. Горячая вода уняла дрожь в его теле, но ничто настолько примитивное не могло стереть тёмное отчаяние из его глаз.

— Ты когда-нибудь обсуждал с кем-нибудь свои кошмары? — спросила я, выжимая тёплую воду из губки ему на плечо.

Он покачал головой.

— Пришло время, — сказала я мягко. — И я твоя девушка.

Ему потребовалось некоторое время, чтобы ответить.

— Ева, когда у тебя бывают ночные кошмары… они больше похожи на картинки реальных событий? Или же твоё сознание изменяет их?

— В основном это воспоминания. Правдивые воспоминания из жизни. А твои разве нет?

— Иногда. А иногда они другие. Выдуманные.

С минуту я обдумывала сказанное, желая иметь знания в данной области, чтобы быть по-настоящему полезной. Вместо этого я могла только любить его и слушать. Я надеялась, что этого достаточно, потому что его ночные кошмары разрывали меня на части, уверена, как и его.

— Твои кошмары меняются в хорошую сторону? Или плохую?

— Я борюсь с ними, — сказал он мягко.

— И он до сих пор причиняет тебе боль?

— Да, он по-прежнему побеждает, но, по крайней мере, я удерживаю его так долго, как могу.

Я снова намочила губку и выжала на него, пытаясь сохранять успокаивающий ритм.

— Тебе не стоит винить себя. Ты был всего лишь ребёнком.

— Также как и ты.

Я сильно зажмурилась, борясь с осознанием того, что Гидеон видел фото и видео, которые Натан сделал со мной.

— Натан был садистом. Это естественно — бороться с физической болью, что я собственно и делала. Так что это не храбрость.

— Если б только это причиняло мне больше боли… — резко проговорил он. — Я ненавижу то, что он заставил меня наслаждаться этим.

— Но ты не наслаждался. Ты испытывал удовольствие, но это не одно и то же. Гидеон, наши тела реагирует на некоторые вещи инстинктивно, даже если подсознательно мы не хотим этого.

Я обняла его сзади, кладя подбородок ему на макушку.

— Он был помощником твоего терапевта, и предполагалось, что ты должен был ему доверять. К тому же, он был обучен тому, чтобы трахать твой мозг.

— Ты не понимаешь.

— Тогда заставь меня понять.

— Он… соблазнил меня. И я ему позволил. Он не мог заставить меня хотеть этого, но убедился в том, чтобы я не сопротивлялся.

Я переместилась и прижалась щекой к его виску.

— Тебя беспокоит то, что ты бисексуал? Если так, то это не оттолкнёт меня.

— Нет, — он повернул голову и провёл своими губами по моим, потом поднял руки из воды, чтобы переплести наши пальцы. — Меня никогда не привлекали мужчины. Но тот факт, что ты приняла бы меня, если бы привлекали… Сейчас я люблю тебя так сильно, что это причиняет боль.

— Малыш, — я сладко поцеловала его, наши губы то разделялись, то сливались снова. — Я просто хочу, чтобы ты был счастлив. Предпочтительно со мной. И я правда хочу, чтобы ты перестал ранить себя тем, что с тобой сделали. Тебя изнасиловали. Ты был жертвой, а теперь ты пытаешь выжить. В этом нет ничего постыдного.

Он развернулся и потянул меня глубже в воду.

Я замерла рядом с ним, положив руку ему на бедро.

— Мы можем поговорить кое о чём? Кое о чём, касательно секса?

— Всегда.

— Однажды ты сказал мне, что не играешь в анальные игры, — я почувствовала, как он напрягся. — Но ты… мы…

— Я погружал свои пальцы и язык внутрь тебя, — закончил он, изучая меня. Он переменился со сменой темы, его колебание сменилось спокойной властью. — Ты наслаждалась этим.

— А ты? — спросила я до того, как растеряла остатки мужества.

Он тяжело вздохнул, скулы его покраснели от горячей воды, его лицо выделялось на фоне зачёсанных назад волос.

После долгих мгновений молчания, я боялась, что он мне не ответит.

— Я хотела бы дать тебе это Гидеон, если конечно ты этого хочешь.

Он закрыл глаза.

— Ангел.

Я протянула руку между его ног и сжала тяжёлые яйца. Мой средний палец распрямился под ними, легко поглаживая сморщенную щель. Он яростно дёрнулся, резко сдвигая ноги, от чего вода плеснулась к краям ванны. Член затвердел как камень, касаясь моей руки.

Я вытащила свою руку из его и сжала в кулаке его эрекцию, поглаживая, коснулась губ Гидеона своими, от чего он застонал.

— Я сделаю для тебя всё, что угодно. В нашей постели нет никаких ограничений. Никаких воспоминаний. Только мы. Ты и я. И любовь. Я так сильно люблю тебя.

Его язык проник в мой рот жадно, со слегка грубым напором. Его рука на моей талии напряглась, другая его рука накрыла мою, заставляя усилить хватку.

Небольшие волны плескались через края ванной, пока я продолжала поглаживать его пенис.

— Твоё наслаждение в моей власти, — прошептала я ему в рот. — Я возьму тебя, даже если ты не дашь мне.

Он зарычал, запрокинув голову назад.

— Заставь меня кончить.

— Любым удобным для вас способом, — пообещала я.

— Надень синий галстук. Тот, который подходит к твоим глазам.

Я неотрывно вглядывалась в гардеробную, где Гидеон выбирал костюм, в котором мог бы успешно завершить неделю.

Он посмотрел туда, где сидела я — на краю кровати в спальне с чашкой кофе в руках. Его рот искривился в снисходительной улыбке.

— Я люблю твои глаза, — сказала я, пожимая плечами. — Они великолепны.

Он снял галстук с вешалки и шагнул в комнату, держа в руках серый костюм. На нём были только чёрные боксёры, принося мне радость от наслаждения его подтянутым телом.

— Это сверхъестественно, что мы так часто думаем одинаково, — сказал он. — Я выбрал этот костюм, потому что его цвет напоминает мне о твоих глазах.

Это заставило меня улыбнуться. Я покачивала ногами, чересчур переполненная любовью и счастьем, чтобы сидеть смирно.

Положив одежду на кровать, Гидеон подошёл ко мне. Я откинула голову назад, чтобы посмотреть на него, моё сердце билось сильно и уверенно.

Он обхватил мою голову по сторонам, его большие пальцы мягко прошлись по моим бровям.

— Настолько красивые, ярко-серые. И такие выразительные.

— Совершенно несправедливое преимущество для тебя. Ты читаешь меня как книгу, в то время, как сам делаешь наилучший «покер фейс», который я когда либо видела.

Наклонившись вперёд, он поцеловал меня в лоб.

— И всё же я ничего не могу скрыть от тебя.

— Это ты так говоришь.

Я наблюдала за тем, как он начал одеваться.

— Слушай, я хочу, чтобы ты кое-что сделал для меня.

— Всё, что угодно.

— Если тебе нужна пара, и ты не можешь взять меня, возьми Айерленд.

Он замер в момент, когда застёгивал рубашку.

— Ей семнадцать, Ева.

— Ну и что? Твоя сестра красивая молодая девушка, которая обожает тебя. Она заставит тебя гордиться ею.

Вздохнув, он взял свои брюки.

— Я думаю, ей будет только скучно на некоторых приёмах, которые будут соответствовать тому, чтобы она могла на них присутствовать.

— Ты говорил, что ей будет скучно обедать с нами, но ты ошибся.

— Ты была там, — спорил он, натягивая брюки. — С тобой ей было весело.

Я сделала глоток кофе.

— Ты сказал, всё что угодно, — напомнила я.

— У меня нет никаких проблем, чтобы ходить без пары, Ева. И я говорил тебе, что больше не буду видеться с Коринн.

Я уставилась на него поверх края своей кружки и ничего не сказала.

Гидеон заправил рубашку в брюки с явным разочарованием.

— Ладно.

— Спасибо.

— Ты могла бы хоть попытаться не скалиться, как Чеширский кот, — пробормотал он.

— Могла бы.

Он успокоился, его сузившиеся глаза скользили вниз по моему телу туда, где полы халата открывали мои голые ноги.

— Даже не пытайся ничего выдумать, Ас. Я уже соглашалась на твои «авантюры» сегодня утром.

— У тебя есть паспорт? — спросил он.

Я нахмурилась.

— Да, а что?

Бодро кивнув, он потянулся за галстуком, который я так любила. — Он тебе понадобится.

Дрожь предвкушения прошла через меня.

— Для чего?

— Для путешествия.

— Ясное дело, — я соскользнула с кровати и встала на ноги. — Путешествие куда?

Его глаза сияли нечестивым блеском, пока он мастерски завязывал галстук.

— Куда-нибудь.

— Так ты высылаешь меня в неизвестном направлении?

— Как же сильно мне хотелось бы этого, — пробормотал он. — Мы вдвоём на пустынном тропическом острове, где ты была бы постоянно раздета, а я смог бы войти в тебя в любой момент.

Я положила руку на бедро и вперила в него взгляд.

— Поджаренная на солнце и с раздвинутыми ногами. Сексуально.

Он засмеялся, и мои пальцы на ногах подогнулись.

— Я хочу увидеть тебя сегодня вечером, — сказал он, в то время, как натягивал на себя жилет.

— Ты просто снова хочешь засадить мне.

— Ну, ты просила не останавливаться. Несколько раз.

Фыркнув, я поставила кофе на тумбочку и выскользнула из своего халата. Абсолютно голой я прошла по комнате, обходя его, когда он пытался поймать меня. Я открывала шкаф, чтобы выбрать одну из чудесных комбинаций от Карин Жильсон, которыми Гидеон снабдил меня, когда он подошел сзади и обхватил мои груди руками.

— Я мог бы напомнить, — промурлыкал он

— У тебя нет работы, на которую ты должен идти? Потому что, у меня есть.

Гидеон прижался к моей спине.

— Давай работать вместе.

— Разливать кофе, в ожидании секса с тобой?

— Я серьезно.

— Я тоже, — я развернулась к нему лицом настолько быстро, что сумочка упала на пол. — У меня есть работа, и она мне нравится. Ты знаешь это.

— И ты хорошо с ней справляешься, — он схватил меня за плечи. — Так работай также на меня.

— Я не могу, по той же причине, по которой я отказалась работать у отчима. Я хочу всего добиться сама.

— Я знаю. И уважаю тебя за это, — его ладони ласкали мои руки. — Я тоже сам прогрызал себе путь к верху, с именем Кросса, которое всячески мне препятствовало. Я бы никогда не лишил тебя этого успеха. Ты не получишь ничего, что не заработала.

Я подавила в себе сочувствие, которое я испытывала к страданиям Гидеона из-за своего отца, мошенника по финансовой пирамиде, который лишил себя жизни, дабы не оказаться в тюрьме.

— Ты действительно думаешь, что кто-либо поверит, будто я получила свою работу по любой другой причине, а не из-за того, что я девушка, которую ты трахаешь?

— Замолчи, — он встряхнул меня. — Ты раздражена, я понимаю, но не смей так говорить о нас.

Я оттолкнула его.

— Все остальные именно это и будут делать.

Ворча, он отпустил меня.

— Ты являешься членом CrossTrainer, хотя и посещаешь занятия по крав-мага и тренажёрку Equinox. Объясни почему.

Поворачиваясь, я натянула на себя трусики, чтобы не спорить в чем мать родила.

— Это другое.

— Нет.

Я повернулась к нему, наступив на ерунду, вывалившуюся из сумки, что только сильнее разозлило меня.

— Вотэрс Филд энд Лиэмен не участвуют в тендерах с Кросс Индастриз! Твоя команда работает самостоятельно.

— Ты думаешь, что никогда не будешь работать на моих конкурентов?

Его вид в расстегнутом жителе и безупречном галстуке затруднял способность думать должным образом. Он был прекрасным, страстным и всем, что я когда-либо желала, что делало почти невозможным, отказать ему в чем бы то ни было.

— Это не главное. Я не буду счастлива, Гидеон, — произнесла я со спокойной честностью.

— Иди ко мне, — он открыл свои объятия для меня и принял меня в них, когда подошла. Приложив губы к моему виску, он произнес.

— Однажды имя Кросс в Кросс Индастриз будет принадлежать не только мне.

Мой гнев и разочарование закипали.

— Мы можем не говорить об этом сейчас?

— Последнее: ты можешь подать заявку на работу, как и все, если для тебя это важно. Я не буду вмешиваться. Если ты получишь работу, будешь работать на другом этаже в Кроссфайре и строить свою карьеру самостоятельно. Любое твое продвижение не будет зависеть от меня.

— Это важно для тебя, — это был не вопрос.

— Конечно, важно. Мы усердно работаем, чтобы построить наше совместное будущее. Это естественный шаг в данном направлении.

Я неохотно кивнула.

— Мне нужно быть независимой.

Его рука обхватила мой затылок, притягивая ближе.

— Не забывай, что имеет значение больше всего. Если ты усердно работаешь и проявляешь свои навыки и талант, люди будут основывать свои суждения на этом.

— Мне нужно собираться на работу.

Гидеон обхватил мое лицо и затем мягко поцеловал.

Он отпустил меня, и я наклонилась, чтобы подобрать содержимое сумки. Я заметила, что наступила на складное зеркальце и разбила его футляр. Я не особо расстроилась по этому поводу, потому что всегда могла купить новый в Sephora по дороге домой. Кровь застыла, когда я заметила проводок, торчащий из пластикового футляра.

Гидеон присел, чтобы помочь мне. Я посмотрела на него.

— Что это?

Он взял зеркало, расколол футляр, чтобы достать микрочип с небольшой антенной.

— Может быть, жучок. Или устройство слежения.

Я со страхом посмотрела на него. Губы мои медленно двигались.

— Полиция?

— У меня в квартире глушилки, — ответил он, еще сильнее шокируя меня. — И нет. Не может быть и речи о том, чтобы какой-либо судья поручил слежку за тобой. Тебе нечего оправдывать.

— Бог мой, — я опустилась на пол, чувствуя тошноту.

— Я попрошу своих ребят взглянуть на это, — он встал рядом на колени и убрал волосы с моего лица. — Это может быть твоя мать?

Я беспомощно уставилась на него.

— Ева?

— Боже мой, Гидеон, — одной рукой я держала его, а другой взяла телефон. Я набрала номер Клэнси, телохранителя моего отчима, и в ту же секунду, как он ответил, спросила:

— Жучок в моем зеркале — один из ваших?

Возникла пауза, потом он сказал:

— Устройство слежения, не жучок. Да.

— Ради всего святого, Клэнси!

— Это моя работа.

— Ваша работа дерьмо, — высказалась я, рисуя его образ в голове. У Клэнси были сильные мышцы. Его светлые волосы были пострижены по-военному, «под ежика», весь его вид показывал, что связываться с ним — смертельно опасно. Я не боялась его. — Все это бред собачий, и вы знаете это.

— Ваша безопасность имела большее значение, когда Натан Баркер снова появился. Он был неуловим, поэтому мне пришлось прикрывать вас обоих. В тот самый момент, когда его смерть была подтверждена, я выключил приемник.

Я зажмурилась.

— Все это не из-за чертового устройства! Мне плевать на него! Все из-за того, чтобы держать меня в неведении, это неправильное по всем показателям. Это же вторжение в мою личную жизнь, Клэнси.

— Я не виню вас, но миссис Стэнтон не хотела вас беспокоить.

— Я взрослый человек! Я должна решать, беспокоить меня или нет, — попутно бросила взгляд на Гидеона, потому что это также относилось к нему.

Его лукавый взгляд дал мне понять, что он это понял.

— Я не буду спорить с вами, — грубо ответил Клэнси.

— Будете мне должны, — сказала я ему, зная, как я этим воспользуюсь. — В свое время.

— Вы знаете, где меня найти.

Я положила трубку, затем отправила сообщение маме «Нам нужно поговорить».

Мои плечи опустились в расстройстве и разочаровании.

— Ангел.

Я бросила Гидеону взгляд, предупреждавший, что лучше на меня сейчас не давить.

— Даже не пытайся извиняться — за себя или за нее.

Глаза его были мягкими и унылыми, но челюсти были твердо сжаты. — Я был с тобой, когда тебе сказали, что Натан был в Нью-Йорке. Я видел твое лицо. Любой, кто тебя любит, пойдет на все, чтобы защитить тебя от этого.

И мне было крайне тяжело смириться с этим, потому что я не могла отрицать тот факт, что я была рада узнать о Натане после его смерти. Но я также не хотела быть отстраненной от плохих вещей.

Они были частью жизни.

Найдя его руку, я крепко ее сжала.

— Я чувствую то же самое по отношению к тебе.

— Я разберусь со своими демонами.

— И моими, — но мы все еще спали порознь друг от друга. — Я хочу, чтобы ты снова ходил к Доктору Петерсену.

— Я ходил во вторник.

— Ходил? — я не могла скрыть свое удивления, узнав, что он придерживался своего обычного расписания.

— Да, ходил. Я пропустил только одну встречу.

Когда убил Натана…

Большой палец его руки коснулся моей руки.

— Только ты и я, — произнес он, словно прочитав мои мысли.

Хотелось бы в это верить.

Когда я добралась до работы, то конкретно тормозила, что не было хорошим предзнаменованием для всего дня. В конце концов, была пятница, и я могла бы пробездельничать все выходные, что, вероятно, было бы очень кстати в воскресенье утром, если бы я отлично провела в субботу вечером. Годами у меня не было девичников, и ещё я чувствовала, что мне нужен крепкий напиток или даже два.

За последние 48 часов, я узнала, что мой парень убил моего насильника, мой бывший надеялся распространить мое имя по всем газетам, одна из бывших подружек моего парня надеялась размазать его в прессе и моя мать установила мне чип, как чертовой собаке.

Правда, как много девушка может вынести?

— Готова к завтрашнему дню? — спросила Мегуми, после того как она деловито прошла ко мне через стеклянные двери.

— Да, черт возьми! Моя подруга Шауна ответила мне сегодня утром, она с нами, — я искренне улыбнулась. — Я заказала нам лимузин. Ну, знаешь… такой, который открывает все VIP места.

— Что? — она не могла скрыть своего удивления, но все же спросила: — Сколько это стоит?

— Ничего. Небольшая любезность от моего друга.

— Небольшая, да, — улыбка тоже сделала меня счастливой. — Это будет великолепно! Ты просто обязана рассказать мне все подробности за ланчем.

— Хорошо. Надеюсь, что ты расскажешь мне о своем вчерашнем ланче.

— Поговорим о случайных связях, да? — она пожаловалась. — «Мы просто развлекаемся», но в тоже время заявился ко мне на работу. Я бы в жизни не показалась в офисе парня ради незапланированного ланча, если бы мы просто развлекались.

— Мужчины, — я сочувственно фыркнула, с благодарностью приняв тот факт, что лучший из них — мой.

Я отправилась на своё место и приготовилась начать свой рабочий день. Когда я увидела рамку с фотографиями меня и Гидеона в моем ящике, меня чуть не убило желание пойти к нему. Спустя 10 минут я попросила Энгуса доставить в офис Кросса черные розы с запиской: «Ты очаровал меня. Я все еще думаю о тебе».

Марк подошел к моему рабочему месту как раз в тот момент, когда я закрывала браузер. Лишь после одного взгляда на его лицо можно было сказать, что он не привык к жаре.

— Кофе? — спросила я.

Он кивнул и я встала. Мы направились в комнату отдыха вместе.

— Шауна заезжала вчера, — начал он. — Она сказала, что вы собираетесь развлечься завтра вечером.

— Да. Все в порядке?

— С чем?

— Ну, что я и твоя золовка собираемся развлечься, — пояснила я.

— О…да. Конечно. Идите, — он беспокойно провел рукой по его коротким, темным кудрям. — Думаю, что это здорово.

— Ну и отлично, — я знала, что у него на уме было что-то еще, но не хотела давить. — Должно быть весело. С нетерпением жду.

— Как и она, — он искал две кофейные кружки, в то время как я взяла кружки из шкафа. — Она также с нетерпением ждет возвращения Дага. И предложения.

— Вау. Вот это реально круто! Две свадьбы в вашей семье. Хотя вы планируете долгую помолвку…?

Он протянул первую кружку кофе мне, и направился к холодильнику за молоком и сливками.

— Этого не будет, Ева.

Тон Марка был явно не веселым, с четко прослеживаемым унынием, и когда я повернулась прямо к нему, его голова была опущена.

Я похлопала босса по плечу.

— Ты сделал предложение?

— Нет. Нет смысла. Он спросил Шауну, собираются ли они с Дагом сразу заводить детей, когда они все еще частично занимаются своим образованием, икогда она сказала, что не собираются, он выдал лекцию о том, что женитьба — для пар, которые готовы создать семью. Другими словами, лучше называть вещи своими именами — это то дерьмо, которое я ему вылил когда-то.

Я обошла его и поставила кофе.

— Марк, ты не узнаешь ответ Стивена до тех пор, пока не спросишь.

— Мне страшно, — признался он, смотря в глубь дымящейся кружки. — Я хочу больше, чем мы имеем, но я не хочу разрушить то, малое, что есть. Если он откажется и решит, что другие вещи в наших отношениях…

— Не беги впереди паровоза, босс.

— А что если я не смогу жить с его отказом?

Я так понимала это!

— С другой стороны, можешь ли ты жить, не зная точно ответа?

Он покачал головой.

— Тогда тебе следует высказать ему все то, что сказал мне, — строго сказала я.

Его губы изогнулись в улыбке.

— Прости, что вываливаю все это на тебя. Но ты всегда даешь мне надежду.

— Ты знаешь, что делать. Ты просто хочешь, чтобы тебе дали пинка под зад. А я всегда к этому готова.

Он улыбнулся во весь рот.

— Давай не будем сегодня касаться кампании юриста по разводам.

— Что насчет авиалиний из всего этого? — предложила я. — У меня есть парочка идей.

— Отлично. Давай расправимся с ними.

Мы отлично поработали утром, и я была заряжена нашим прогрессом. Я хотела, чтобы Марк был слишком занят, чтобы переживать. Работа была лекарством для меня, и вскоре стало очевидно, что и для него тоже.

Мы как раз собирались на ланч, когда я остановилась у своего стола, чтобы положить мой планшет, и увидела конверт. Мой пульс участился и руки затряслись из-за возбуждения, возникшего, пока я развязывала тонкий шнурок и позволила выскользнуть записке. «Ты волшебная. Ты исполняешь мои мечты. Х.»

Я прижала записку к груди, желая, чтобы вместо нее я обнимала автора. Я подумывала о лепестках роз на нашей постели, когда мой телефон зазвонил. Я вовсе не была удивлена, когда услышала хриплый голос мамы на другом конце.

— Ева. Клэнси разговаривал со мной. Пожалуйста, не расстраивайся! Ты должна понять…

— Я поняла, — я открыла ящик и положила бесценную записку Гидеона в сумочку. — Единственный момент: Натан больше не может являться оправданием. Если есть еще какие-то жучки, или устройства, или что бы то ни были в моих вещах, лучше сознаться сейчас. Потому что я обещаю, что если я найду что-нибудь, наши отношения безвозвратно пострадают.

Она вздохнула.

— Мы можем поговорить лично, пожалуйста? Я иду на ланч к Кэри и останусь, пока ты не вернешься домой.

— Хорошо.

Раздражение, которое начинало возрастать во мне, рассеялось так же быстро, как и появилось. Я любила то, что моя мать относилась к Кэри так, словно он был моим братом. Она давала ему ту материнскую любовь, которой у него никогда не было. Они оба уделяли много внимание внешнему виду и моде, поэтому всегда находили общий язык.

— Я люблю тебя, Ева. Больше всего на свете.

Я вздохнула.

— Знаю, мам. Я тоже тебя люблю.

Увидев, что на второй линии у меня был звонок с ресепшена, попрощалась с ней и ответила на другой звонок.

— Хэй, — голос Мегуми был низким и тихим. — Та дама, что уже однажды приходила к тебе, та, которую не хотела увидеть, она снова здесь, просит позвать тебя.

Я нахмурилась: моему мозгу потребовалось время, чтобы понять о ком идет речь.

— Магдалена Перес?

— Да. Она. Что мне делать?

— Ничего, — я встала на ноги. Я, с того времени, как подруга-желающая-стать-чем-то-большим для Гидеона приходила в прошлый раз, успела осмелеть, чтобы самой иметь с ней дело. — Я уже иду.

— Можно посмотреть?

— Ха! Я буду через минуту. Это займет не так много времени, и мы отправимся на ланч.

Быстро накрасив губы блеском, я повесила свою сумку на плечо и направилась к выходу. Улыбаясь, думая о записке Гидеона, я увидела Магдалену, когда нашла ее в комнате ожидания. Она встала, как только моя фигура появилась в поле зрения, выглядела же женщина настолько прекрасно, что я не могла не восхититься ею. Когда мы впервые встретились, ее волосы были длинные и гладкие, как у Коринн Жиро. Сейчас она была подстрижена: короткое каре, открывавшее все экзотическую красоту ее лица. На ней были брюки кремового цвета и черная блузка без рукавов с бантом, повязанном на бедре. Жемчуг в ушах и на шее элегантно заканчивал образ.

— Магдалена, — я жестом пригласила ее сесть на ее место и выбрала кресло напротив за маленьким столом для переговоров. — Что привело тебя сюда?

— Прости, что отрываю тебя от работы, Ева, но я приходила к Гидеону и решила зайти к тебе. Мне нужно кое-что тебе сказать.

— О? — я положила сумочку позади себя и скрестила ноги, разглаживая мою бордовую юбку. Я была в обиде за то, что она могла свободно проводить время с моим парнем, а я нет. Но выхода не было.

— Репортерша приходила сегодня ко мне в офис. Задавала личные вопросы о Гидеоне.

Мои пальцы вжались в подушку подлокотника.

— Диана Джонсон? Ты ведь не ответила ей, правда?

— Конечно, нет. — Магдалена наклонилась вперед, ставя локти на колени. Глаза ее были мрачные. — Она уже поговорила с тобой.

— Пыталась.

— Она в его вкусе, — заявила она, изучая мою реакцию.

— Я заметила, — сказала я.

— Тип, который надолго не задерживается, — ее губы печально поджались. — Он сказал Коринн, что лучше поддерживать дружбу на далеком расстоянии, чем находясь рядом. Но я подозреваю, что ты знаешь об этом.

Я почувствовала волну облегчения, услышав эту новость.

— Откуда бы я узнала?

— Ну, я уверена, что у тебя есть свои способы, — глаза Магдалены засверкали, предчувствуя веселье.

Странно, что я чувствовала себя с ней свободно. Возможно, потому что в этот раз она вела себя более непринуждённо, нежели тогда, когда мы пересекались раньше.

— Кажется, у тебя все хорошо.

— Работаю над этим. У меня был мужчина, о котором я раньше думала только как о друге, но он был ядом для меня. Без него я снова могу думать, — она выпрямилась. — Я только начала встречаться с кое-кем.

— Это хорошо для тебя, — в этом отношении я желала ей только лучшего. Она была ужасно использована братом Гидеона, Кристофером. Она не знала, что я знаю. — Надеюсь, что все получится.

— Я тоже. Гейж отличается от Гидеона во многих отношениях. Он из типа бродячих художников.

— Глубокие души.

— Да. Очень глубокие, я думаю. Надеюсь, что узнаю это наверняка, — она встала. — В любом случае, мне не хочется задерживать тебя. Я беспокоилась по поводу репортера и хотела обсудить это с тобой.

Я поправила ее, как только встала.

— Ты беспокоилась, что я буду обсуждать Гидеона с репортером.

Она не отрицала этого.

— До свидания, Ева

— Пока, — я проследила, как она уходит через стеклянные двери.

— Выглядело не так уж и плохо, — сказала Мегуми, присоединяясь ко мне. — Ни царапин, ни шипения.

— Посмотрим, как долго это продлится.

— Готова к ланчу?

— Я голодна. Пойдем.

Когда я прошла через входные двери спустя 5 с половиной часов, Кэри, моя мама и ослепительное серебряное платье от Nina Ricci находились на диване, приветствуя меня.

— Неправда ли он чудесное? — высказалась мама. Она выглядела просто фантастически в платье в стиле 50-х, с коротким рукавом и принтом из крошечных вишен. Ее белые волосы обрамляли лицо широкими, блестящими кудрями. Нужно отдать ей должное, она в любом стиле смотрелась очаровательно.

Все свою жизнь я говорила, что выгляжу как она. Исключение составляли папины серые глаза вместо ее голубых, и мои пышные формы, которые также были по линии Рейес. Никакие упражнения не могли бы избавить меня от груди, которая мешала мне носить что-либо без белья. Меня все еще изумляло, что Гидеон находил мое тело столь неотразимым, когда раньше он предпочитал высоких, стройных брюнеток.

Поставив пакет и сумку на барный стул, я поинтересовалась:

— Что за событие?

— Благотворительный вечер по сбору денег для жилья, в следующий четверг.

Я посмотрела на Кэри, ожидая подтверждения, что он будет сопровождать меня. Его кивок позволил мне пожать плечами и сказать:

— Хорошо.

Моя мать засветилась счастьем. Из-за меня она поддерживала благотворительные фонды в пользу женщин и детей, подвергшихся насилию. Когда такие мероприятия организуются, она всегда оставляет места для нас с Кэри.

— Вина? — спросил Кэри, очевидно, чтобы поднять мне настроение.

Я бросила на него взгляд, полный благодарности.

— Пожалуйста.

Как только он отправился на кухню, мама прошлась ко мне на сексуальной красной подошве и притянула для объятья.

— Как прошел твой день?

— Странно, — я обняла ее в ответ. — Рада, что она закончился.

— Есть планы на выходные? — она отошла, но взгляд ее не покидал моего лица. Я инстинктивно выпрямила осанку.

— Кое-какие.

— Кэри сказал, что ты с кем-то встречаешься. Кто он? Чем занимается?

— Мама, — я прямо спросила. — Все хорошо? С чистого листа и все в таком духе? Ничего не хочешь мне сказать?

Она начала ерзать, заламывая руки.

— Ева. Ты не поймешь, пока у тебя не появятся свои дети. Это пугает. И будучи уверенной, что они в опасности…

— Мам.

— А так же дополнительная опасность, которая исходит из того, что ты красивая женщина, — она продолжила. — Ты связана с влиятельным мужчиной. Это не всегда гарантирует безопасность…

— Где они, мам?

Она фыркнула.

— Ты не должна разговаривать со мной в таком тоне. Я просто пыталась…

— Возможно, тебе стоит уйти, — холодно произнесла я, потому что холод, который я чувствовала внутри, выявился в моем голове.

— Твои часы, — отрезала она, и это был словно удар мне в лицо.

Я отшатнулась назад, правая рука инстинктивно потянулась к запястью, где был заветный подарок на окончание школы от Стэтона и матери. У меня были пугающие и сентиментальные идеи передачи их моей дочери по наследству, как нечто на счастье.

— Ты издеваешься? — мои пальцы раскрыли застежку на часах, и они глухо упали на ковер. Это был вовсе не подарок. Это были наручники. — Ты серьезно переступила грань!

Она покраснела.

— Ева, ты преувеличиваешь. Это не…

— Преувеличиваю? Ха! Боже мой, это смешно! Серьезно, — я показала ей два скрещенных пальца. — Я очень близка к тому, чтобы позвонить в полицию. Я и почти решилась на то, чтобы подать в суд за вторжение в частную жизнь!

— Я твоя мать! — ее голос затих, переходя на мольбу. — Моя работа — приглядывать за тобой.

— Мне 24 года, — холодно произнесла я. — По закону, я сама могу распоряжаться своей жизнью.

— Ева Лауренн…

— Не начинай, — я подняла руки, затем опустила их. — Только не начинай. Я собирайся уйти сейчас, потому что я настолько зла, что даже смотреть на тебя не могу. Я не хочу слышать ничего, кроме искренних извинений. До тех пор, пока ты не признаешь, чтобы была неправа, я не смогу доверять тебе снова.

Я пошла на кухню, взяла свою сумочку и посмотрела на Кэри, который только что вышел, держа поднос с наполовину наполненными бокалами.

— Я вернусь позже.

— Ты не можешь просто взять и уйти! — выкрикнула моя мать, явно находившаяся на грани нервного срыва. Я не могу справиться с этим. Не сейчас.

— Смотри, — пробормотала я себе под нос.

Мои проклятые часы. Одна мысль о них приносила чертовскую боль, потому что это подарок так много для меня значил. Сейчас же, он не значил ничего.

— Позволь ей уйти, Моника, — сказал Кэри низким и успокаивающим голосом. Он знал, как справиться с истерией лучше, чем кто-либо. Дерьмово было оставлять его с мамой, но я должна была уйти. Если бы я пошла в свою комнату, она бы плакала и умоляла меня под моей дверью до тех пор, пока меня не стошнило. Я ненавидела видеть ее такой, заставлять ее чувствовать это.

Покинув свою квартиру, я направилась к Гидеону, заходя внутрь прежде, чем слезы обрушатся на меня или мать последует за мной. Мне больше некуда было идти. Я не могла выйти в люди расстроенной и плачущей. Моя мать была не единственной, кто поставил меня под наблюдение. Так же возможность была у полиции, Дианы Джонсон или, может быть, папарацци.

Я добралась до дивана Гидеона, развалившись на подушках, и дала волю слезам.


Глава 7


— Ангел.

Голос Гидеона и ощущение его рук на моем теле пробудили меня ото сна. Я пробормотала что-то в знак протеста, поскольку он передвинул меня на мою сторону, но тепло его тела грело спину. Гидеон обнял меня за талию своей мускулистой рукой и притянул ближе.

Обнявшись с ним, чувствуя бицепс другой руки под моей щекой, я снова провалилась в беспамятство.

Проснувшись, я столкнулась с ощущением, словно прошло несколько дней. Я некоторое время лежала на диване с закрытыми глазами, утопая в тепле мощного тела Гидеона и дыша воздухом, который пах им. Немного позже, я решила, что дальнейший сон только сильнее расстроит мои биологические часы. У нас было много бессонных ночей и ранних утр с тех пор, как мы снова были вместе, и они берут свое.

— Ты плакала, — пробормотал он, зарываясь лицом в волосы. — Расскажи мне, что случилось?

Я обернула свои руки вокруг его, прижимаясь к нему, и рассказала про часы.

— Может быть, я и преувеличиваю, — подвела итог я, — устала, что сделало меня раздражительной. Но Боже, это чертовски больно. Это окончательно разрушило подарок, который так много для меня значил, понимаешь?

— Могу себе представить, — его пальцы вырисовывали круги на моем животе, лаская через шелк рубашки. — Мне жаль.

Я посмотрела в окно и заметила, что уже была поздно.

— Который час?

— Чуть больше 8.

— Во сколько ты пришел?

— В половине 7.

Я повернулась, чтобы посмотреть на него.

— Рановато для тебя.

— Как только я узнал, что ты тут, я не мог больше оставаться вдали. Я хотел быть с тобой с того самого момента, когда привезли цветы.

— Они тебе понравились?

Он улыбнулся.

— Должен признаться, что читать твои слова, написанные почерком Энгуса было… интересно.

— Я старалась быть осторожной.

Он поцеловал кончик моего носа.

— В то время же, ты слишком балуешь меня.

— Этого я и хочу. Хочу разрушить тебя для любой другой женщины.

Подушечкой большого пальца он провел по моей нижней губе.

— Ты это и сделала, в тот самый момент, когда я увидел тебя.

— Милый болтун — мой депрессивный настрой рассеялся рядом с Гидеоном, я знала, что являюсь центром его жизни в тот момент. — Пытаешься залезть ко мне в трусики?

— На тебе их нет.

— Это значит «нет»?

— Это значит «да», я хочу забраться к тебе под юбку, — его глаза потемнели, когда я укусила его за большой палец руки. — Быть внутри твоей жаркой, тесной, маленькой киски. Я мечтал об этом весь день. Я хочу этого каждый день. Хочу этого сейчас, но подожду, пока тебе не станет лучше.

— Ты мог бы поцеловать меня и помочь улучшить мое настроение.

— Что поцеловать?

— Все. Везде.

Я понимала, что могу привыкнуть иметь его всегда, как сейчас. Знала, что хочу этого, но что, конечно же, было невозможно.

Тысячи его маленьких частей принадлежали тысячам людей, и проектам, и обязательствам. Из многочисленных браков моей матери с успешными бизнесменами, я поняла, что жены чаще всего были только любовницами, в основном занимающими вторые места в жизни своих мужей, поскольку те, в свою очередь, были женаты на работе. Именно по этой причине, мужчина был успешным в своей профессии — он отдал своему делу всего себя. Женщина в его жизни довольствовалась малым — тем, что оставалось от работы.

Гидеон заправил волосы мне за ухо.

— Я хочу этого. Возвращаться домой к тебе.

Меня всегда пугало, что он, казалось, читал мои мысли.

— Было бы лучше, если бы ты находил меня босой на кухне?

— Я был бы не против, но лучше голой в постели.

— Я неплохой повар, но ты хочешь лишь мое тело.

Он улыбнулся.

— Достойное добавление ко всему тому, что хочу.

— Покажи мне свое, и я сделаю то же самое для тебя.

— С радостью, — он нежно гладил меня кончиками пальцем по щеке, — но сначала я хочу убедиться, что ты пришла в себя после ситуации со своей матерью.

— Я справлюсь.

— Ева, — его тон предупредил, что он не намерен откладывать этот разговор.

Я вздохнула.

— Я прощу ее. Всегда прощала. На самом деле, у меня нет выхода, я люблю ее и знаю, что она делает это из лучших побуждений, даже когда она конкретно ошибается. Но вся ситуация с часами…

— Продолжай.

Я постаралась унять боль в груди.

— Что-то сломалось в наших отношениях. Независимо от того, как мы продвинемся вперед, всегда будет эта трещина между нами. Это действительно больно.

Гидеон замолчал на некоторое время. Одну руку он запустил в мои волосы, в то время как другая властно обернула мое бедро. Я ждала, когда он выскажет все, что у него на уме.

— Я тоже сломал что-то в наших отношениях, — в конце концов, угрюмо произнес он. — И я боюсь, что это всегда будет стоять между нами.

Грусть в его глазах передалась мне, причиняя боль.

— Дай мне встать.

Он неохотно позволил. Я колебалась, прежде чем расстегнула юбку.

— Теперь я знаю, каково это потерять тебя, Гидеон. Как это чертовски больно. Если ты закроешься от меня, это заставит меня волноваться. Просто будь осторожен с этим, а мне остается лишь верить, что твоя любовь укрепится со временем.

Он кивнул, понимая и принимая это, но я видела, что это разъедает его изнутри.

— Магдалена заходила ко мне сегодня, — сказала я, стараясь отвлечь его от затяжного раскола между нами.

Он напрягся.

— Я велел ей не делать этого.

— Все в порядке. Возможно, она просто волновалась о причинении мне неудобств, но я думаю, что она осознала: я слишком сильно люблю тебя, чтобы причинить боль.

Он сел, как только я позволила юбке упасть. Она упала на пол, обнажая мои подвязки и чулки, что заставило его прошипеть сквозь зубы. Я забралась обратно на диван, сев ему на колени, обнимая руками за шею. Его горячие дыхание, чувствующееся через шелк рубашки, будоражило кровь.

— Эй, — я запустила обе руки ему в волосы и потерлась носом о его щеку. — Прекрати переживать за нас.

Я думаю, что нам стоит волноваться о Диане Джонсон. Что самое ужасное она может откопать о тебе?

Его голова откинулась назад, глаза сузились.

— Она — моя проблема. Я разберусь с ней. — Полагаю, что она нарыла нечто компрометирующее. Она не остановится, назвав тебя бессердечным альфонсом.

— Перестань волноваться. Единственная проблема, о которой стоит волноваться, так это то, что я не хочу, чтобы ты сталкивалась с моим прошлым.

— Ты слишком самоуверен, — мои пальцы начали расстегивать пуговицы рубашки. Расстегнув ее, я сняла галстук и положила на спинку дивана. — Ты собираешься поговорить с ней?

— Собираюсь игнорировать ее.

— Это так ты разберешься с данной проблемой? — я продолжила заниматься рубашкой.

— Она хочет заполучить мое внимание, но не получит.

— Тогда она найдет другой способ.

Он уселся поудобнее, подняв голову, чтобы посмотреть на меня.

— Единственная женщина, способная заполучить мое внимание — это ты.

— Ас, — я поцеловала его, вытаскивая заправленный конец рубашки. Он сдвинулся с места, помогая мне достать ее. — Тебе необходимо переговорить с Дианой, — пробормотала я. — Не лучше ли так избавиться от нее?

Он вздохнул.

— Она была большой ошибкой. Однажды она уже предоставила себя, а я взял за правило избегать чрезмерно настойчивых женщин.

— И это вовсе не выставляет тебя засранцем.

— Я не могу изменить то, что уже произошло, — холодно произнес он.

Я могла сказать, что он был смущен. Он мог быть таким же придурком, как и все парни, но он никогда этим не гордился.

— Так получилось, что я использовал Диану, чтобы забыть о ситуации с Энн Лукас, которая заставляла меня чувствовать себя неуютно, — он продолжил: — я использовал ее, чтобы Энн не приближалась ко мне. Позднее, я не очень хорошо себя чувствовал по этому поводу и из-за того, что не уладил все с ней должным образом.

— Понимаю, — я сняла рубашку, обнажая его теплую, крепкую кожу.

Вспомнив его реакцию после нашего первого секса, я могла представить, как он поступил с Дианой. Он сразу же закрылся от меня и отключил все мысли, оставляя чувствовать себя использованной и бесполезной. Затем он боролся за возможность вернуть меня, но репортерше такой удачи не досталось.

— Ты не хочешь с ней ни о чем разговаривать, — подвела итог я. — Возможно, она все еще копает под тебя.

— Сомневаюсь. Не думаю, что сказал ей больше дюжины слов.

— Ты был задницей по отношению ко мне. Но это не помешало мне влюбиться в тебя.

Мои руки скользили по его сильной груди, лаская его темные волосы, спускаясь ниже по тонкой, шелковистой дорожке, заканчивавшейся ниже его пояса.

Усевшись на его коленях, я начала преклоняться перед его телом. Мои пальцы очерчивали маленькие круги вокруг его сосков, и я наблюдала за его реакцией, ожидая момента, когда он отдастся своему удовольствию. Я наклонила голову и поцеловала его в шею, чувствуя его пульс под моими губами и вдыхая мужественный запах его кожи. Наслаждаться им мне удавалось не часто, потому что каждый раз он возвращал мне ласки.

Гидеон застонал, поднял руку и сжал мои волосы.

— Ева.

— Мне нравится, как ты реагируешь на меня, — прошептала я, соблазняя невероятно сексуального мужчину, полностью находящегося в моей власти. — Нравится то, что ты не можешь помочь себе.

— Не могу, — он позволил пропустить сквозь пальцы свои растрёпанные волосы. — Ты прикасаешься ко мне, словно преклоняешься передо мной.

— Так и есть.

— Я чувствую это по твоим рукам… рту. По тому, как ты смотришь на меня, — он сглотнул в тот момент, когда я пристально следила за ним.

— Я никогда не хотела ничего больше, — я ласкала его торс, накачанные мышцы на груди, обвела линию каждого ребра. Как ценитель, любуясь произведением искусства. — Давай поиграем.

Его язык медленно скользил вдоль нижней губы, заставляя мое влагалище ревностно сжиматься. Он тоже знал это. Я видела это в опасном блеске его глаз.

— Зависит от правил.

— Сегодня ты мой, Ас.

— Я всегда твой.

Я расстегнула свою блузку и сбросила ее, оголяя белый кружевной лифчик и соответствующие стринги.

— Ангел, — он тяжело дышал, его взгляд скользил по моему телу. Руки потянулись коснуться меня, но я поймала его за запястья, останавливая.

— Правило номер один: я буду сосать, впечатлять и изнурять тебя всю ночь. Ты будешь кончать, пока не потеряешь способность ходить прямо, — я обхватила его через брюки, потирая по всей длине ладонью. — Правило номер два: ты просто ложишься и наслаждаешься этим.

— Никакого ответного удовольствия?

— Нет.

— Не получится, — решительно сказал он.

Я надулась.

— Пожалуйста.

— Ангел, доводить тебя до оргазма — 99 % удовольствия для меня.

— Но потом я занята тем, что кончаю и не могу насладиться тобой! — пожаловалась я. — Один раз — одна ночь — я хочу, чтобы ты побыл эгоистом, хочу чтобы ты стал диким, кончил только потому что готов и чувствуешь это.

Он пождал губы.

— Я не могу без тебя. Ты нужна мне.

— Я знала, что ты скажешь это, — потому что однажды я сказала ему, что ощущения, будучи использованной мужчиной только для его удовольствия, претили мне. Мне необходимо чувствовать себя желанной и любимой. Не как одноразовое женское тело, использованное только для эякуляции, но и Евой, отдельной женщиной, необходимой для истинных чувств и секса. — Но это моя игра. И играем по моим правилам.

— Я не соглашался играть.

— Выслушай меня.

Гидеон медленно выдохнул.

— Я не могу сделать это, Ева.

— Но мог же с другими женщинами, — поспорила я.

— Но я не любил их!

Я растаяла. Я не могла больше выносить этого.

— Малыш… я хочу этого, — прошептала я — Очень.

Он издал раздраженный звук.

— Помоги мне понять.

— Я не могу слышать твое сердцебиение, когда судорожно глотаю воздух. Я не могу чувствовать, как ты трясешься, когда сама этого делаю. Я не могу почувствовать тебя, когда мой рот сух от вымаливания оргазма.

Его прекрасное лицо приняло более мягкое выражение лица.

— Я теряю голову каждый раз, когда я в тебе. Этого достаточно.

Я покачала головой.

— Ты сказал, что я твоя любимая осуществленная мечта. Такие сны не могут быть основаны только на доставлении удовольствия. Что насчет минета? Мастурбации? Тебе нравятся мои сиськи. Разве ты никогда не мечтал трахнуть их, прежде чем кончишь?

— Боже, Ева, — его член затвердел в моей руке. Накрывая его раскрытые губы своими, я ловко расстегнула брюки.

— Я хочу быть твоей самой непристойной фантазией, — прошептала я. — Хочу быть развратной для тебя.

— Ты и есть такая, какой я хочу, чтобы ты была.

— Правда? — я провела ногтями по его спине, слегка закусив нижнюю губу, тем самым, заставив его шипеть. — Тогда сделай это для меня. Мне нравятся моменты, когда ты смотришь на меня, достигая собственного оргазма. Когда твой ритм и фокусировка меняются, ты становишься свирепым. Я знаю, что ты думаешь о том, как тебе хорошо, и как ты хорош, и как ты кончишь. Я чувствую себя лучше, когда знаю, что я сделала это. Я хочу чувствовать это всю ночь.

Его руки сжали мои бедра.

— С одним условием.

— Каким?

— Ты получишь то, что хочешь сегодня, но на следующей неделе играем по моим правилам.

Мой рот открылся в изумлении.

— Я получу ночь, а ты целую неделю?

— Ммм… целую неделю лицезрения тебя.

— Парниша, — пробормотала я, — ты торгуешься.

Его улыбка была острой, как бритва.

— Таков план.

— Наша мамочка говорит, что наш папочка настоящая секс-машина.

Гидеон взглянул на меня, улыбаясь, с места, где он сидел позади меня.

— Странный список цитат из фильмов в твоей прекрасной голове, ангел.

Я сделала глоток воды из бутылки и проглотила его как раз в то время, когда решила процитировать еще одну фразу из «Детсадовского полицейского».

— Мой отец — гинеколог, и он целыми днями смотрит на вагины.

Его смех сделал меня настолько счастливой, что я чувствовала, что могу взлететь. Его глаза были ярче, а сам он более расслабленным, чем когда бы то ни было. Причиной всего это являлся минет, сделанный ему на диване, медленная и долгая мастурбация в душе. Но я знала, что основной причиной была я.

Когда у меня было хорошее настроение, так же было и у него. Меня изумляло, что я имела столь сильное влияние на такого мужчину. Гидеон — сила природы, его привлекательное самообладание уводило всех, кто его окружает в тень. Я видела отблески этого каждый день и была от этого в полнейшем восторге. Но не в таком, в котором находилась благодаря моему очаровательному, забавному любовнику, принадлежащему только мне, когда мы были вместе.

— Эй, — сказала я, — тебе не будет смешно, когда твои дети скажут учителям то же самое о тебе.

— Учитывая, что они услышат это от тебя, у меня не будет сомнений, кто заслуживает порки.

Он вернулся к просмотру фильма, так словно не выбил почву у меня из-под ног. Гидеон был мужчиной, который вел уединенный образ жизни, но все же он настолько широко распахнул двери своей жизни для меня, что мог представить себе то будущее, которого я так боялась. Я была столь напугана, что могла подготовить себя только к разбитому сердцу, что я не смогла бы пережить.

Заметив мое молчание, он положил руку на мое голое колено и посмотрел в глаза.

— Все еще голодна?

Мой взгляд остановился на открытой коробке с китайской едой на кофейном столе напротив нас и черных розах, который Гидеон принес домой с работы, чтобы мы могли наслаждаться ими на выходных.

Не желая придавать большее значение его утверждению, чем он вложил, я сказала:

— Только по тебе.

Я положила ладонь на его колени, чувствуя мягкий, тяжелый член в его черных боксерках, которые я разрешила ему надеть для ужина.

— Ты опасная женщина, — пробормотал он, наклоняясь ближе.

Быстро двигаясь, я поймала его губы и, нежно посасывая нижнюю, произнесла:

— Должна быть, чтобы поспевать за тобой, Темный и Опасный.

Он улыбнулся.

— Мне нужно связаться с Кэри, — сказала я, вздыхая, — узнать, ушла ли мама.

— Все в порядке?

— Да — я положила голову ему на плечо. — Нет ничего лучше, чем небольшая Гидеонотерапия.

— Я говорил, что принимаю вызовы на дом? 24 часа в сутки, 7 дней в неделю.

Я нежно укусила его за бицепс.

— Позволь мне позаботиться об этом, и затем я заставлю тебя снова кончить.

— Все хорошо, спасибо, — ответил он, явно довольный.

— Но мы еще не поиграли с девочками.

Он наклонился и уткнулся лицом в мои груди.

— Привет, девочки.

Смеясь, я толкнула его в плечо, а он толкал меня назад до тех пор, пока я не распласталась между диваном и кофейным столом. Он навис надо мной, перенося вес на сильные руки. Его взгляд бродил от бюстгальтера, затем вниз по моему животу к подвязкам и стрингам. Комбинация, которую я выбрала после душа, была ярко-красного цвета, чтобы сохранить настроение Гидеона на самой верхушке.

— Ты мой счастливый талисман, — сказал он.

— Правда? — я сжала его бицепс.

— Да, — он облизал верхнюю выпуклость моей груди. — Ты невероятно аппетитная.

— Боже, — я засмеялась, — ты ужасен.

Его глаза улыбались мне.

— Я предупреждал обо мне и романтике.

— Ты лгал. Ты самый романтичный мужчина, с которым я когда-либо встречалась. Я не могу поверить, что ты повесил те полотенца CrossTrainer в ванной.

— Как я мог этого не сделать? Я не шутил, говоря, что ты моя счастливая звезда, — он поцеловал меня.

— Я работал над выходом из доли, казино в Милане. Эти черные розы прибыли как раз в тот момент, когда один из претендентов выставил на продажу винный завод в Бордо, на который я положил глаз. Догадываешься, как он называется? La Rose Noir (прим. пер.: фр., черная роза).

— Винный завод на казино? Все же ты остаешься богом секса, порока и отдыха.

— Богом усилия, которые помогают мне удовлетворять тебя, моя богиня желания, удовольствия и просто острот.

Я провела руками по его животу и запустила пальцы под резинку боксёров.

— Когда я смогу попробовать вино?

— Когда подашь мне плодотворную мысль о его рекламной компании.

— Ты все еще не сдаешься, да? — спросила я со вздохом.

— Не тогда, когда хочу чего-либо, — он присел на колени и помог сесть мне. — Я хочу тебя. Очень и очень сильно.

— Я всегда твоя, — ответила ему я, используя его же слова.

— У меня есть твое сердце и твое безумно сексуальное тело. Сейчас, я хочу твой ум. Я хочу все.

— Мне нужно сохранить хоть что-то для себя.

— Нет. Вместо этого возьми меня, — руки Гидеона спустились к моим бедрам. — Жаль, конечно, что сделка неравная, но что есть.

— Ты торгуешься, как сумасшедший сегодня.

— Жиро был счастлив насчет сделки. Ты тоже будешь, я обещаю.

— Жиро? — мое сердце заколотилось. — Никакой связи с Коринн?

— Это ее муж. Хотя они и живут отдельно и собираются разводиться, как ты знаешь.

— Не имеет значения. Ты занимаешься бизнесом с ЕЕ мужем?

Его рот печально скривился.

— В первый раз. И, похоже, в последний, хотя я сказал ему, что встречаюсь с невероятной женщиной — и это не его жена.

— Проблема в том, что она влюблена в тебя.

— Она не знает меня.

Он обхватил мой затылок и потерся своим носом о мой.

— Поторопись и позвони Кэри. Я приберусь здесь. И затем мы устроим поцелуйный марофон.

— Демон.

— Сексуальная маньячка.

Я поднялась и направилась к сумочке за телефоном. Гидеон натянул подвязки и отпустил их, тем самым посылая волну шокирующих чувств по коже. Удивленная тем, что Гидеон ущипнул меня, я ударила его по руке и поспешила скрыться из поля зрения.

Кэри ответил в ту же секунду, как пошел звонок.

— Привет, детка. Все в порядке?

— Да. Ты все еще мой лучший друг. Мама где-то поблизости?

— Она ушла около часа назад. Ты все еще у своего любовника?

— Да, и буду до тех, пока не понадоблюсь тебе.

— Я в порядке. Трей скоро приедет.

Это новость подняла мое настроение в связи с тем, что я не планировала ночевать дома уже второй вечер.

— Передай ему привет от меня.

— Конечно. Я также поцелую его от тебя.

— Ну, если от меня, тогда не слишком жарко и мокро.

— Испортила весь кайф. Слушай, помнишь, ты просила меня найти тебе информацию на Хорошего Доктора Лукаса? Так вот, я ничего такого не нашел. Кажется, он ничем не занят кроме своей работы. Детей нет. Жена тоже врач. Психиатр.

Я взглянула на Гидеона, убеждаясь, что он не подслушивает.

— Серьезно? — А что? Это важно?

— Нет, думаю, что нет. Я просто… подозреваю, что психологи хорошо разбираются в поведении людей.

— Знаешь ее?

— Нет.

— Что происходит, Ева? Ты как шпион, и это начинает конкретно раздражать.

Я залезла на барный стул и объяснила, насколько это было возможно.

— Сначала встретила Доктора Лукаса на благотворительном вечере, после, когда ты был в больнице. Оба раза он говорил мне отвратительные вещи о Гидеоне, я и просто пытаюсь выяснить, в чем дело.

— Ну же, Ева. Что еще может быть, помимо того, что Кросс трахал его жену?

Неспособная распространяться о прошлом, которое не было моим, я не ответила.

— Завтра в обед я буду дома. Мы собираемся потусоваться с подругами. Уверен, что не хочешь присоединиться?

— Иди, развлекись, смени обстановку, — Кэри ворчал. — Да, я уверен, что не хочу пойти. Я еще не готов залезть на сцену. Мысль несет не очень хорошие воспоминания.

Натан напал на Кэри, когда тот покидал клуб, и Кэри все еще восстанавливался после этого. Так или иначе, я упустила из виду, что потребуется много времени, чтобы залечить эту рану. Он отменно играл свою роль, но я обязана была заметить.

— На следующих выходных хочешь слетать в Сан Диего? Повидать моего отца, наших друзей…может быть, даже Доктора Трэвиса, согласен?

— Хитро, Ева, — сухо сказал он. — Но да, звучит заманчиво. Возможно, мне понадобятся твои деньги, поскольку я сейчас не работаю.

— Нет проблем. Я зарезервирую гостиницу, а с оплатой разберемся потом.

— Кстати, пока ты еще не повесила трубку. Одна из твоих подруг звонила — Диана. Я забыл тебе сказать об этом раньше. У нее для тебя новости, и она просила тебя перезвонить ей.

Я посмотрела на Гидеона. Он поймал мой взгляд, и вероятно что-то в выражении моего лица выдало меня, потому что глаза его приняли знакомый, жесткий блеск. Он направился ко мне, длинным, быстрым шагом, остатки ужина были аккуратно сложены в коробку доставки ресторана.

— Ты рассказал ей что-либо? — спросила я Кэри тихим голосом.

— Рассказал ей? Что, например?

— Что-либо, что ты не рассказал бы репортеру, поскольку таковым она и является.

Лицо Гидеона приняло каменное выражение лица. Он передал мне мусор, чтобы я выбросила его в компактор, и подошел ко мне сзади.

— Твои друзья репортеры? — спросил Кэри. — Ты в своем уме?

— Нет, мы вовсе не друзья. Я понятия не имею, откуда у нее мой домашний телефон, если только она не звонила с регистрационной стойки.

— Какого черта ей нужно?

— Разоблачить Гидеона. Она начинает действовать мне на нервы. Она все время рядом с ним, как сыпь.

— Я отошью ее, если она еще раз позвонит.

— Не стоит, — я выдержала пристальный взгляд Гидеона. — Просто не давай ей никакой информации. Где, черт возьми, была я?

— Не дома.

— Отлично. Спасибо, Кэри. Звони, если понадоблюсь.

— Отличного трахательного времени.

— Боже, Кэри, — я покачала головой и отключилась.

— Диана Джонсон звонила тебе? — спросил Гидеон, скрестив руки на груди.

— Да. И я собираюсь перезвонить ей.

— Нет, не собираешься.

— Заткнись, дикарь. Я не собираюсь участвовать в твоем дерьме «Я — Кросс, а ты — маленькое женское дополнение к Кроссу», — огрызнулась я. — В случае, если ты забыл, то мы заключили сделку. Ты получаешь меня, я — тебя. Я защищаю то, что является моим.

— Ева, не бери мои битвы на себя. Я в состоянии позаботиться о себе сам.

— Я знаю это. Ты занимался этим всю свою жизнь. Теперь, у тебя есть я. Я могу разобраться с этим.

Что-то столь стремительно изменилось в чертах его лица, что я не смогла определить, разозлился ли он.

— Я не хочу, чтобы ты имела дело с моим прошлым.

— Ты имел дело с моим.

— Это другое.

— Угроза есть угроза, ас. Мы в этом вместе. Она обращается ко мне, что дает мне идеальный шанс узнать, что она нашла.

Он в отчаянии вскинул руку, затем запустил ее в волосы. Мне пришлось бороться с собой, чтобы не отвлечься на его торс, переполненный тревогой — мышцы его брюшного пресса сжимались, бицепсы крепли.

— Я не имею ни малейшего понятия, какое дерьмо она раскопала. Ты знаешь правду, и ты — единственная, кто имеет значение.

— Если ты думаешь, что я буду сидеть и смотреть, как она громит тебя в прессе, тогда тебе следует переосмыслить и изменить свое мнение обо мне!

— Она не может причинить мне боль до тех пор, пока она не причинит боль тебе, а это возможно, только если она действительно что-то знает.

— Мы не узнаем, пока я не поговорю с ней, — я вытащила визитку Дианы из сумочки и позвонила ей, блокируя мой номер от высвечивания на ее определителе.

— Ева, черт возьми!

Я поставила вызов на громкую связь и положила телефон на барную стойку.

— Диана Джонсон, — быстро ответила она.

— Диана, это Ева Трэмелл.

— Ева, здравствуй, — тон ее голова поменялся, предполагая дружелюбие, коего мы не достигли. — Как ты?

— Хорошо. А ты?

Изучая Гидеона, я постаралась увидеть, имел ли какой-либо эффект на него ее голос. Он тоже посмотрел на меня, выглядев при этом отвергнутым. Я смирилась с тем фактом, что в каком бы он ни был настроении, я всегда находила его неотразимым.

— Все переворачивается с ног на голову. Но в моей работе это хорошо.

— Выкладывай прямо свои факты.

— Одной из причин, почему я позвонила тебе, является источник, предъявляющий претензии к Гидеону, который ворвался домой, к тебе, твоему соседу по комнате и другому парню, и вел себя неподобающе. В итоге, парень оказался в больнице и сейчас заявляет об обвинении в нападении. Это правда?

Я замерла, слыша только удары моего сердца и кровь, бушующую в венах. В тот вечер, когда я встретила Коринн, я вернулась домой и обнаружила групповушку Кэри из 4-ех человек, включая и парня по имени Йен. Когда Йен крайне непристойно — и обнаженно — предложил мне присоединиться к ним, Гидеон отказался от его предложения кулаком.

Я посмотрела на Гидеона, и у меня скрутило живот. Это было правдой. Ему был предъявлен иск. Я видела доказательства этого на его лице, которое было лишено всяких эмоций и мыслей, скрытых за безупречную маску.

— Нет, неправда, — ответила я

— Какая именно часть?

— Мне больше нечего сказать тебе.

— У меня так же есть подробности из первых рук о ссоре Гидеона и Бретта Клайна, который якобы был пойман с тобой в жарких объятьях. Это правда?

Я с такой силой вцепилась в край барной стойки, что побелели костяшки пальцев.

— На твоего соседа по комнате недавно напали, — продолжила она. — Гидеон с этим никак не связан?

Боже мой…

— Ты сошла с ума, — холодно произнесла я.

— Фото тебя и Гидеона, спорящих в Брайант Парк, показывают, что он может быть очень агрессивным и физически грубым с тобой. У вас действительно жестокие отношения? Его нрав насильственно неукротим? Ты боишься его, Ева?

Гидеон развернулся на пятках и ушел, направляясь через прихожую и поворачивая в свой кабинет.

— Иди к черту, Диана, — ответила я. — Ты собираешься уничтожить репутацию невиновного человека из-за проблем с регулярным сексом? Способ продемонстрировать современную женщину-софиста.

— Он ответил на телефонный звонок, — прошипела она. — Прежде чем закончить. Он ответил на, чертов, телефон и начал говорить об осмотре одного здания из его собственности. В ходе разговора он посмотрел на меня, лежавшую и ждавшую его, и произнес «Ты можешь идти». Именно так! Он обошелся со мной, как со шлюхой, единственным отличием было то, что он не заплатил. Он даже не предложил мне выпить.

Я закрыла свои глаза. Боже.

— Мне очень жаль, Диана. Я говорю это действительно искренне. Я встречала таких придурков, и, похоже, что он был одним из них. Но то, что ты делаешь — неправильно.

— Это не неправильно, если это правда.

— Это ложь.

Он вздохнула.

— Мне жаль, что тебе приходится находиться в эпицентре всего этого, Ева.

— Нет, не жаль.

Я нажала отбой, держась за барную стойку, наклонила голову вниз и простояла так до тех пор, пока комната не стала крутиться вокруг меня.


Глава 8


Я нашла Гидеона за своим столом, вокруг которого он метался как пантера в клетке. В его ухе была гарнитура, и он либо слушал, либо находился в режиме ожидания, так как ничего не говорил. Он поймал мой взгляд, его лицо было жестким и непоколебимым. Даже одетый в одни боксеры, он выглядел неуязвимым. Не нашлось бы дурака, который принял это за что-либо еще. Физически, его власть была видна в каждом мускуле. Кроме того, он излучал безжалостную угрозу, от которой по спине пробегал холодок.

Ленивый, удовлетворенный мужчина, с которым я делила ужин, сменился современным хищником, который доминировал над конкурентами.

Я оставила его с этим.

Планшет Гидеона — вот все, что я хотела, и я нашла его в его портфеле. Гаджет был защищен паролем, и я смотрела на экран долгое время, пока не осознала, что дрожу от страха. Все чего я опасалась, произошло.

— Ангел.

Подняв глаза, я поймала взгляд Гидеона, когда он появился из прихожей.

— Пароль, — пояснил он. — Это ангел.

Ох. Вся безудержная энергия внутри меня исчезла, оставляя ощущения вымотанности и усталости.

— Ты должен был сказать мне об иске, Гидеон.

— На данный момент нет иска, только одна угроза, — сказал он без какой-либо интонации. — Йену Хагеру нужны деньги, я хочу неразглашения. Мы решим это в частном порядке и покончим с этим.

Я откинулась на диван, оставив планшет на коленях. Я смотрела, как Гидеон подходит ко мне, чтобы забрать гаджет. Так легко быть ослепленной его видом, однако достаточно одной неудачи, чтобы увидеть, как он был одинок в глубине души. Но это было в прошлом, он научил учитывать и меня, когда сталкивался с трудностями.

— Меня не волнует, ерунда это или нет, — я заспорила, — ты должен был сказать мне.

Он скрестил руки на груди. — Я хотел.

— Ты хотел? — я топнула ногой. — Я говорила тебя, что я расстроена тем, что моя мать умалчивала некоторые вещи и ты не говорил ни слова о своих секретах?

На мгновение его лицо стало суровым и неподвижным. Затем он выругался и развернулся.

— Я пришел домой раньше, планировал рассказать тебе, но затем ты сообщила мне о своей матери, и я подумал, что итак достаточно всего этого дерьма для тебя на один день.

Сбавив обороты, я опустилась на диван.

— Отношения так не налаживаются, ас.

— Я просто хочу тебя вернуть, Ева. Я не хочу, чтобы все время, что мы проводим вместе, сводилось к разборкам долбанной лажи и того, что идет не так в нашей жизни.

Я похлопала по подушке рядом со мной: — Иди сюда.

Вместо этого он занял место на кофейном столике передо мной, его раздвинутые ноги захватили мои. Гидеон поймал мои руки в свои, поднимая к губам, чтобы поцеловать костяшки пальцев.

— Прости.

— Я не виню тебя. Но если есть что-то еще, что ты хотел бы сказать мне, то сейчас самое время.

Он наклонился вперед, побуждая меня растянуться на диване. Обняв меня руками, он прошептал: — Я безумно люблю тебя.

Во всем, что идет неправильно, это было единственной вещью, которая шла так как нужно. И этого было достаточно.

Мы заснули на диване в объятиях друг друга. Я дрейфовала между сном и явью, измученная тревогами и выбившим меня из графика предшествующим долгим сном. Я достаточно проснулась, чтобы почувствовать изменения в Гидеоне, и услышала его учащенное дыхание, а затем он сильно сжал меня в своих руках. Его тело мощно дернулось, встряхнув меня. Его всхлип пронзил мое сердце.

— Гидеон.

Я подобралась к его лицу, мои взволнованные движения разбудили его. Мы задремали при включенном свете, и я была благодарна, что он проснулся при светящихся лампах.

Его сердце билось под моей ладонью, легкая пелена пота светилась на коже.

— Что? — он ахнул. — Что случилось?

— У тебя был кошмар, я думаю, — я нежно поцеловала разгоряченное лицо Гидеона, мечтая, чтобы моей любви было достаточно для изгнания его воспоминаний.

Он попытался сесть, но я вцепилась крепче в его руку и потянула вниз.

— Ты в порядке, — он провел своей рукой по моей, ощупывая. — Я не причинил тебе боль?

— Я в порядке.

— Господи, — он упал назад и смотрел на свое предплечье. — Я не могу ложиться спать с тобой. И я забыл принять свои таблетки. Черт возьми, я не должен быть таким беспечным.

— Эй.

Я подперла голову локтем и пробежалась рукой по груди любимого.

— Никто не пострадал.

— Не делай это чем-то позитивным, Ева, — он повернул свою голову и посмотрел на меня, взгляд его был жестким. — Не это.

— Я бы никогда не посмела, — Боже, он выглядел таким усталым, с темными кругами под глазами и глубокими бороздками вокруг чувственных губ.

— Я убил человека, — сказал он мрачно. — Тебе никогда не было безопасно со мной, когда я сплю, но сейчас все гораздо хуже.

— Гидеон… — Я вдруг поняла, почему его кошмары стали чаще. Он может рационализировать то, что сделал, но это не облегчает груз на его совести.

Я откинула широкую прядку волос со лба. — Если ты борешься, ты должен рассказать мне.

— Я просто хочу, чтобы ты была в безопасности, — пробормотал он.

— Никогда не чувствую себя в большей безопасности, чем когда я рядом с тобой. Мне нужно, чтобы ты перестал винить себя за все.

— Это моя вина.

— Не была ли твоя жизнь совершенно проста, прежде чем появилась я? — я бросила вызов.

Он косо глянул на меня.

— Кажется, у меня есть вкус к сложностям.

— Тогда прекрати ныть об этом. И не двигайся, я скоро вернусь.

Я пошла в хозяйскую спальню и сменила подвязки, чулки и бюстгальтер на безразмерную футболку Кросс Индастриз. Стянув с кровати шерстяное одеяло, я вошла в комнату Гидеона и взяла лекарство.

Он пристально наблюдал за мной, когда я кинула ему таблетки, прежде чем отправиться на кухню за бутылкой воды. Очень быстро я успокоила его, мы находились в объятиях друг друга под одеялом, и большинство светильников были выключены.

Я прижалась ближе, закидывая на него ногу. Прописанное средство от парасомнии Гидеона не обещало чудесного излечения, но он фанатично следовал предписанию. Я любила его еще больше за его преданность, потому что он делал это для меня.

— Ты помнишь, что тебе снилось? — спросила я.

— Нет. Но чтобы там ни было, я мечтаю, чтобы ты всегда была взамен.

— Я тоже, — я положила свою голову на его грудь, слушая спокойное сердцебиение. — Если бы это был сон обо мне, на что он был похож?

Я чувствовала, что он расслабился, опустившись на софу и в мои объятья.

— Это был бы ясный день на Карибском побережье, — пробормотал он. — Частный пляж, с маленьким домиком на белом песке, закрытый с трех сторон, и морским пейзажем перед нами. И ты, должно быть, лежала на шезлонге. Обнаженная.

— Конечно.

— Ты была бы согрета солнцем и ленива, твои волосы развевались от бриза. И ты бы мне улыбнулась, после того, как я появился. Нам не нужно было бы никуда идти, никто бы не ждал. Только мы вдвоем и время вокруг нас.

— Звучит как рай, — пробормотала я, чувствуя, как его тело становится тяжелее в этот момент. — Я надеюсь, мы купаемся обнаженными.

— Ммм… — зевнул он. — Мне нужно поспать.

— Также бы я не отказалась от пива в ведре со льдом, — сказала я, надеясь задержать его настолько долго, пока он не заснет в моих руках. — С лимоном, я бы выжала сок на твои восемь кубиков и слизала.

— Господи, я люблю твой рот.

— Ты можешь мечтать об этом, позже. И обо всех неприличных вещах, которые я могу сделать для тебя.

— Покажи мне несколько примеров.

Я показала ему многое, успокаивающе говоря вполголоса, мои руки поглаживали его кожу. Он выскользнул из моих рук с глубоким выдохом.

Я крепко держала его, пока не взошло солнце.

Гидеон спал до одиннадцати. К тому времени, как он нашел меня в своем кабинете, я разрабатывала стратегии уже несколько часов; его стол был завален моими записями и рисунками.

— Хэй, — я встретила его, поднимая губы для поцелуя, когда Гидеон обогнул стол. Он выглядел сексуально сонно-растрепанным в своих боксерах. — Доброе утро.

Он посмотрел на мою работу: — Что ты делаешь?

— Я хочу, чтобы ты выпил кофе, прежде чем я объясню, — воодушевлённая, я потерла руку об руку. — Не хочешь принять душ, пока я сделаю чашечку кофе? Затем мы разберемся во всем.

Его взгляд скользнул по моему лицу, и Гидеон одарил меня ошеломляющей улыбкой. — Хорошо.

Однако, полагаю, я захвачу тебя в душ. А уже затем, мы выпьем кофе и обсудим.

— Сохрани свою мысль и свое либидо для вечера.

— Оу?

— У меня вечером девичник, помнишь? — я подстрекнула его. — И я собираюсь много выпить, что, конечно же, сильно меня возбудит. Не забудь принять витамины, ас.

Его губы дернулись. — Ну хорошо.

— О да. Тебе повезет, если сможешь выбраться из постели завтра, — я предупредила.

— Тогда я позабочусь о том, чтобы быть в тонусе.

— Хороша идея, — я вернула свое внимание к его планшету, но все же не смогла удержаться от вида его шикарной задницы, покидающей комнату.

Когда я увидела Гидеона снова, у него были влажные волосы, на ногах были черные треники, которые низко сидели на его бедрах, давая понять, что нижнего белья он не надел… Заставляя себя сосредоточиться на своих планах, я пододвинула к нему кресло и встала позади него.

— Хорошо, — я начала, — следуя поговорке, что лучшая защита — это нападение, я просмотрела твой общественный имидж.

Он сделал глоток кофе.

— Не смотри на меня так, — предупредила я. — Я не обращала внимания на твою личную жизнь, с того момента, как я стала твоей личной жизнью.

— Хорошая девочка, — он одобрительно похлопал меня сзади.

Я показала ему язык. — Больше всего я думаю о том, как бороться против инсинуационной кампании, связанной с твоей вспыльчивостью.

— Помогает то, что ранее я не был известен, как состоящий с кем-либо в отношениях. — сухо сказал он.

До того, как встретил меня… — Я ужасно влияю на тебя.

— Ты лучшее, что случалось со мной.

За это он заслужил быстрый поцелуй в висок..

— Мне потребовалось огромное количество времени, чтобы найти информацию о фонде Кроссроудс.

— Ты просто не знала, где искать.

— Твой поисковой оптимизм действительно потух, — возразила я. — Это только опятненная страница, которая мила, но до смешного пуста. Где ссылки и информация о благотворительности, которой ты занимаешься? Где страница «Подробнее» в заголовке, и абзацы о том, чего ты желаешь достичь?

— Я сформулировал детально всю информацию, которую высылают в благотворительные фонды и университеты два раза в год.

— Хорошо. Теперь позволь познакомить тебя с Интернетом. Почему заголовок не может быть привязан к тебе.

— Кроссроудз не обо мне, Ева.

— Черт меня подери, если нет, — брови его изогнулись в удивлении, и я указала ему на список-того-что-нужно-сделать напротив него. — Мы обезвредим бомбу Дианы прежде, чем она взорвется. Сайт необходимо модернизировать к утру понедельника, добавив несколько страниц с информацией, которую я накидала.

Гидеон бегло просмотрел лист, затем поднял свою кружку и откинулся в кресле. Я старательно пыталась сфокусироваться на кружке, а не на его великолепном торсе.

— Сайт Кросс Индастриз должен быть соединен ссылкой про фонд из твоей биографии, — продолжила я. — Что, в свою очередь, следует подкорректировать и обновить.

Я положила еще один лист бумаги перед ним.

Он взял его и принялся читать биографию, которую я набросала.

— Это абсолютно точно было написано тем, кто влюблен в меня.

— Не будь скромником, Гидеон. Иногда тебе просто стоит просто побыть резким и сказать «Я крут». В тебе гораздо больше, чем прекрасное лицо, горячее тело и сумасшедший секс. Но давай сфокусируемся на тех вещах, которые я согласна разделить с остальным миром.

Улыбнувшись, Гидеон спросил:

— Как много кофе ты выпила этим утром?

— Достаточно, чтобы уложить тебя на пол, смотри дальше, — я толкнула его руку бедром. — Также я думаю, что тебе стоит рассмотреть возможность пресс релиза, объявляющего о владении La Rose Noir, показывая, что Кросс и Жиро связаны. Напомни людям, что у Коринн — с которой ты ошивался последнее время — есть муж, таким образом, Диана не сможет выставить тебя плохим парнем, отшивающим Коринн. Если, конечно, она решит пойти этой дорогой.

Он неожиданно схватил и притянул к себе на колени.

— Ангел, ты меня убиваешь. Я сделаю все, что ты хочешь, но тебе нужно понять, что у Дианы ничего нет. Йен Хагер не будет рисковать хорошей договоренностью ради обнародования своей истории. Он подпишет необходимые документы, возьмет деньги и исчезнет.

— Но что насчет…

— «Шесть девятых» не захотят, чтобы их «Золотая девочка» была связана с другим парнем. Это разрушит любовную историю песни. Я поговорю с Клейном, и мы договоримся.

— Поговоришь с Бреттом?

— Мы вместе работаем, — заметил он, — так что, да. И Диана явно блефует с атакой на Кэри. Ты и я оба знаем, что здесь ничего нет.

Я все это переосмыслила.

— Ты думаешь, что она просто издевается надо мной? Зачем?

— Потому что я — твой, и если она появится на каком-либо мероприятии, которое мы посетим вместе, она узнает это, — Гидеон прижался своим лбом к моему. — Я не могу скрывать свои чувства к тебе, что делает тебя мишенью.

— Ты достаточно хорошо их скрывал от меня.

— Твое опасное положение ослепило тебя.

С этим я не могла поспорить.

— Она сведет меня с ума, запугав историей. Чего она добивается?

Он отодвинулся назад.

— Подумай. Обвинение разразится в скандал, затрагивающий тебя и меня. Какой самый быстрый способ исправить ситуацию?

— Держаться от меня подальше. Вот, что тебе посоветовали бы. Держаться подальше от зачинщика скандала — «Управление кризисными ситуациями», стратегия 101.

— Или же сделать наоборот и выйти за меня замуж, — сказал он непринужденно.

Я замерла.

— Это… Ты …. — с трудом сглотнув, я прошептала: — Не сейчас. Не таким образом.

— Да, не таким. — согласился Гидеон, коснувшись своими губами о мои. — Когда я буду делать предложение, ангел, поверь мне, ты это поймешь.

У меня пересохло во рту. Я могла только кивнуть.

— Вдохни, — приказал он мягко. — Еще раз. А сейчас заверь меня, что у тебя нет паники.

— Вовсе нет. Нет.

— Поговори со мной, Ева.

— Просто я…. — поспешно выпалила я. — Я хочу, чтобы ты сделал предложение, когда я буду в состоянии ответить положительно.

Его тело напряглось. Он откинулся назад в кресле, нахмурил брови и оскорбленно на меня посмотрел.

— Ты не смогла бы на данный момент сказать «Да»?

Я отрицательно покачала головой.

Его губы выровнялись в узкую линию.

— Скажи, что мне надо сделать, чтобы ты согласилась.

Я обхватила его руками, чтобы он почувствовал связь между нами.

— Столько всего, чего я не знаю. И мне вовсе не обязательно рассказывать все это, только, чтобы я согласилась, потому что ничто не заставит меня разлюбить тебя. Ничто. Я просто считаю, что твое колебание, стоит ли делиться со мной всем, означает, что ты не готов.

— Я думал, что мы это уже прошли… — проворчал он.

— Я не могу рисковать тем, что ты не захочешь навсегда быть со мной. Я тоже не переживу тебя, Гидеон.

— Что ты хочешь знать?

— Все.

Он издал недовольный вздох.

— Определись. Начни с чего-нибудь.

Я спросила первое, что пришло на ум, учитывая, что все утро я разбиралась в его бизнесе.

— Видал Рекордс. Почему у тебя контрольный пакет компании твоего отчима?

— Потому что она разорилась, — его челюсть сжалась. — Моя мать уже раз пережила банкротство, и я не хотел, чтобы она прошла через это вновь.

— Что ты сделал?

— Мне удалось ее убедить уговорить их — Криса и Кристофера — акционировать компанию, затем она продала мне акции Айерленд. Вдобавок к тому, что у меня уже было, у меня оказался контрольный пакет.

— Вау, — я сжала его руку. Я встречала обоих: и Кристофера Видала старшего — Криса, и Кристофера Видала младшего. Насколько отец и сын были похожи внешне: у обоих темно-медные вьющиеся волосы и серо-зеленые глаза, я подозревала, настолько же они отличались друг от друга. Я знала совершенно точно, что Кристофер был засранцем. Но не считала, что его отец был таким же. По крайней мере, я надеялась на это.

— Как это было воспринято?

Хитрый взгляд Гидеона был тем самым ответом, в котором я нуждалась.

— Крис частенько спрашивал моего совета, но Кристофер всегда отказывался его принимать, и мой отчим так и не смог встать на чью-либо сторону.

— И ты сделал то, что надо было сделать, — я нежно поцеловала его в подбородок. — Спасибо, что рассказал.

— Это все?

Я улыбнулась.

— Нет.

Я хотела спросить еще, но услышала, как зазвучал рингтон, который я ставила на свою маму. Меня удивило, как много ей понадобилось времени, чтобы наконец-то мне позвонить; я включила звук на своем смартфоне еще около десяти часов утра.

Тяжело вздохнув, я сказала: — Надо взять трубку. Он позволил мне встать, а когда я сделала это, провел рукой по моей заднице. Остановившись в дверном проеме, я обернулась и увидела, что Гидеон внимательно изучал мои записи и пометки. Я улыбнулась.

К тому времени как я подошла к своему телефону, лежащему на барной стойке, он только-только перестал звонить, но тут же зазвонил вновь.

— Мам, — ответила я поспешно, чтобы она не успела разозлиться. — Я собираюсь сегодня заглянуть к тебе ненадолго, хорошо? И тогда мы поговорим.

— Ева, ты даже себе не представляешь, как я волновалась! Ты не можешь так со мной поступать!

— Я буду через час, — прервала я. — Мне просто нужно одеться.

— Я не могла уснуть прошлой ночью, я была так расстроена.

— Ага, ну, я тоже не особо много спала, — возразила я. — Дело не только в тебе, мам. Я единственная, чью частную жизнь нарушают. И именно ты попалась на этом.

Тишина.

Я редко бывала агрессивной со своей мамой, потому что она всегда казалась такой хрупкой, но сейчас был тот момент, когда нам нужно пересмотреть наши отношения или же мы останемся без них. Я смотрела на запястье какое-то время, вспомнив, что у меня больше нет часов, и вместо этого бросила взгляд на часы на экране телевизора. — Я буду примерно через час.

— Я пошлю за тобой машину, — тихо сказала она.

— Спасибо. До скорой встречи, — я положила трубку.

Уж было хотела бросить телефон в сумочку, но пришла смс от Шауны: «Что сегодня вечером наденешь?»

В голове было столько идей, от повседневного до эпатажного. Хотя я была расположена к эпатажному, мне не стоило забывать о Диане. Я вынуждена была подумать о том, как я буду выглядеть на страницах таблоидов. «МЧП», ответила я, подумав, что маленькое черное платье недаром является классикой. «Высоченные каблуки. Невероятное количество украшений.»

— Поняла! Увидимся в 7» ответила она.

По пути в спальню, я остановилась у кабинета Гидеона и, прислонившись к дверному косяку, посмотрела на него. Могла бы смотреть на него часами, это было таким удовольствием. И я посчитала, что он очень сексуален, когда сфокусирован на чем-то.

Он поднял голову и бросил на меня взгляд, слегка искривив губы, и мне стало понятно: он знал, что я на него пялюсь.

— Все это прекрасно, — похвалил он, указывая на свой компьютер. — Особенно, если учесть, что ты собрала все это за пару часов.

Я немного гордилась собой, упиваясь тем, что произвела впечатление на бизнесмена, проницательность которого сделала его одним из самых успешных людей в мире.

— Я хочу заполучить тебя в Кросс Индастриз, Ева.

Мое тело среагировало на стойкую решимость в его голосе, что напомнило мне, как он говорил: «Я хочу оттрахать тебя, Ева», когда он впервые кончил для меня.

— Я тоже хочу тебя заполучить, — сказала я. — На твоем столе.

Его глаза вспыхнули.

— Мы можем и так повеселиться.

— Мне нравится моя работа. Мне нравятся мои коллеги. Мне нравится осознавать, что я сама получу все то, чего достигну.

— Я могу дать все это тебе и даже больше, — его пальцы постукивали по кофейной кружке. — Я думаю, ты пошла в рекламу, потому что любишь разрабатывать. Почему тогда не связи с общественностью?

— Слишком походит на пропаганду. По крайней мере, в рекламе ты сразу знаешь, к чему это приведет.

— Этим утром ты упомянула об антикризисном управлении. И очевидно, — он жестом указал на свой стол, — у тебя есть склонность к этому. Позволь мне воспользоваться этим.

Я скрестила руки.

— Антикризисное управление — это пиар, и ты знаешь это.

— Ты создана для решения задач. Я могу сделать тебя антикризисным менеджером. Дать тебе настоящие, срочные задания для их разрешения. Будут требования и активность.

— Серьезно, — я постучала ногой. — Сколько у тебя вопросов на этой неделе?

— Несколько, — сказал он радостно. — Ну же, ты заинтригована. У тебя на лице всё написано.

Выпрямившись, я сказала:

— У тебя уже есть люди, которым ты можешь поручить это дело.

Гидеон откинулся в своем кресле и улыбнулся.

— Я хочу большего. И ты тоже. Так давай сделаем это вместе.

— Ты знал, что ты сущий дьявол? И упрямый как осел. Я тебе говорила, работать вместе — это плохая идея.

— Мы же сейчас нормально справляемся.

Я покачала головой. — Потому что ты согласился с моими суждениями и предложениями, вдобавок, я сидела у тебя на коленях, и ты держал меня за зад. Но это не то же самое, если наши мнения разойдутся, и мы начнем спорить в твоем офисе на глазах у других людей. Затем нам придется это раздражение притащить с собой в дом и сталкиваться с ним уже там.

— Мы можем договориться, чтобы оставлять рабочие моменты за дверью, — скользнул он глазами по мне, помедлив на моих ногах, которые почти полностью скрывал шелковый халат. — Для меня не будет проблемой подумать о более приятных вещах.

Закатив глаза, я попятилась из комнаты.

— Сексуальный маньяк.

— Обожаю заниматься с тобой любовью.

— Так нечестно, — я пожаловалась, не имея ни какой защиты от этого. Ни какой защиты от него.

Гидеон ухмыльнулся.

— А я никогда и не говорил, что играю честно.

Когда через 15 минут я оказалась у себя дома, мне казалось, что-то было не так. Планировка была аналогична соседней квартире Гидеона, однако квартира была полностью другой. Смешение его мебели с моей создавало ощущение, что его квартира была нашей, но был и побочный эффект: моя квартира была теперь для меня чужой.

— Привет, Ева.

Я оглянулась и увидела, как Трей на кухне наливает молоко в два стакана.

— Привет, — поприветствовала я его. — Как ты?

— Лучше.

И это было правдой. Его белокурые волосы, которые обычно непослушны, сейчас были хорошо уложены — один из талантов Кэри. Карие глаза Трея сияли, его улыбка очаровывала, несмотря на давно заживший перелом носа.

— Хорошо, что ты стал заходить к нам чаще, — сказала я ему.

— Я немного изменил свое расписание, — он поднял молоко, но я отрицательно покачала головой, и он убрал его. — А ты как?

— Избегаю репортеров, надеюсь, что у моего босса состоится помолвка, планирую разобраться с одним родителем, подстроиться в телефонном разговоре под другого, и с нетерпением ожидаю вечера, чтобы потусить с девчонками.

— Ты потрясна.

— Ну что тут скажешь, — улыбнулась я. — Как школа? Работа?

Я знала, что Трей учится на ветеринара, а так же работает, чтобы оплатить обучение. Одной из таких работ и было ассистирование фотографу, благодаря чему он и познакомился с Кэри.

Трей поморщился:

— И то и другое отвратительно, но однажды это все окупится.

— Нам надо будет устроить еще одну ночь «фильма и пиццы», как только у тебя выдастся свободная минутка, — я не могла не болеть за Трея в ожесточенной борьбе между ним и Татьяной. Я могла бы и не вмешиваться, но, казалось, Татьяна всегда была настроена враждебно по отношению ко мне. И мне не понравилось, что она предлагала себя, когда впервые встретилась с Гидеоном.

— Конечно. Я загляну в расписание Кэри.

Я пожалела, что сначала не поговорила об этом с Кэри, потому что глаза Трея потускнели. Он думал о том, что Кэри впихнет его между встречами с Татьяной.

— Ну, если он не захочет, мы всегда можем оттянуться без него.

Он изобразил некое подобие улыбки.

— Отличная идея.

Без десяти час я вышла из холла и обнаружила, что Клэнси уже меня ждал. Он дал знак швейцару и сам открыл для меня дверцу таун-кара (прим. лимузин), но никто, посмотрев на него, не поверил бы, что он всего лишь водитель. Он вел себя словно живое оружие, коим и являлся, и за все то время, что я его знаю, не смогла бы припомнить его когда-либо улыбающимся.

Как только он уселся за руль, сразу выключил приемник, который регулярно слушал, и приспустил солнцезащитные очки так, чтобы поймать мой взгляд в зеркале заднего вида:

— Как вы?

— Думаю, получше, чем моя мама.

Клэнси был профессионалом, его лицо не выражало ровным счетом ничего. Без лишних слов он поправил свои очки и синхронизировал мой телефон с Bluetooth в машине, чтобы включить мой плейлист. Затем стал отъезжать от обочины.

Вспомнив его внимательность, я сказала:

— Эй, извините, что я на вас сорвалась. Вы всего лишь делали свою работу и не заслужили, чтобы к вам придирались из-за этого.

— Вы не просто работа, мисс Трэмелл.

Я немного помолчала, обдумывая это. Клэнси и я сохраняли дистанцию, вежливые взаимоотношения.

Мы виделись довольно часто, потому что его задачей было привозить и увозить меня с занятий по крав-мага в Бруклине. Но я никогда не думала о том, что он в какой-то мере лично был заинтересован в моей безопасности, хоть это было логично. Клэнси был из тех парней, кто гордится своей работой.

— Все же я сорвалась не только из-за этого, — пояснила я. — Много всего случилось до того, как вы со Стэнтоном вообще нарисовались.

— Извинения приняты.

Резкий ответ был так для него характерен, что это заставило меня улыбнуться.

Устроившись поудобнее на сиденье, я посмотрела из окна на город, в котором обосновалась и который безумно любила. На тротуаре около маленького ларька стояли рядом незнакомцы, и каждый ел свой кусочек пиццы. Насколько они были близки физически, настолько же и далеки духовно, все демонстрировали удивительную способность нью-йоркцев оставаться отдельным островком в бушующем потоке людей. Пешеходы словно омывали их с разных сторон, избегая мужчину, пихающего религиозные листовки, и собачонку у его ног.

Энергичность города задавалась неистовым темпом, из-за которого казалось, что время в этом городе летит намного быстрее, чем где-либо еще. Все это создавало такой контраст по сравнению с ленной чувственностью Калифорнии, где жил мой папа, и где я ходила в школу. Нью-Йорк словно властная особа, выслеживающая, неодобрительно щелкающая хлыстом и провоцирующая на любой порок.

Возле ноги завибрировала моя сумочка, я потянулась к ней за свои телефоном. Быстро взглянув на экран, увидела, что это был папа. По субботам мы созванивались, и я всегда с нетерпеньем ожидала очередной возможности поболтать, но сегодня я чуть было не намерилась перевести звонок на голосовую почту, пока у меня не улучшится настроение. Я была слишком обозлённой из-за мамы, а моему папе после своего последнего визита в Нью-Йорк уже пришлось сильно за меня поволноваться.

Он был у меня, когда в квартиру пришли детективы и сообщили мне о том, что Натан в Нью-Йорке. Они шокировали ещё до того, как рассказали, что Натан был убит, а я уже не могла скрывать своего страха от мысли, что он может быть так близко. С тех пор мой папа пытался узнать, что вызвало у меня столь бурную реакцию.

— Привет, — ответила я, по большей части из-за того, что не хотела ссориться с обоими родителями сразу. — Как ты?

— Скучаю по тебе, — ответил он глубоким уверенным голосом, который я любила. Мой папа был самым великолепным мужчиной, которого я знала — загадочно красив, уверенный в себе, умный и надежный.

— А как ты?

— Не особо жалуюсь.

— Хорошо, но немножко-то можно. Я весь во внимании.

Я тихо рассмеялась:

— Мама немного сводит с ума.

— И что она сделала на этот раз? — спросил он, с нотками мягкой терпимости в голосе.

— Она сует свой нос в мои дела.

— А. Иногда мы, родители, поступаем так, когда беспокоимся о своих детях.

— Ты никогда этого не делал, — заметила я.

— Я пока этого не делал, — уточнил он. — Но это не значит, что я не поступлю так же, если стану сильно беспокоиться о тебе. Я просто надеюсь, что смогу быть достаточно убедительным, чтобы ты меня простила.

— Ну, я сейчас на полпути к маме. Посмотрим, насколько убедительной может быть она. Она оказала бы мне неоценимую помощь, если бы признала, что неправа.

— Удачи с этим.

— Ха! Правда? — я вздохнула. — Могу я позвонить завтра?

— Конечно. Солнышко, все в порядке?

Я закрыла глаза. Инстинкт копа объединенный с инстинктом папочки приводят к тому, что я редко что могу утаить от Виктора Рейса.

— Ага. Просто я почти приехала. Я потом сообщу, как все прошло. О, и у моего босса возможно будет помолвка. В любом случае, мне есть, что тебе рассказать.

— Возможно, с утра я загляну в участок, но ты можешь звонить мне на сотовый по любому поводу. Люблю тебя.

Внезапно я почувствовала, что скучаю по дому. Насколько сильно я любила Нью-Йорк и свою новую жизнь, настолько же сильно я скучала по папе:

— И я тебя, папочка. Поговорим завтра.

Положив трубку, я начала искать свои наручные часы, и их отсутствие напомнило мне о противостоянии, который мне предстоит. Меня расстраивало поведение мамы в прошлом, но еще больше волновало, что будет в будущем. Она носилась со мной все это время из-за Натана, я не уверена, были ли ей известны другие способы проявления заботы.

— Эй, — я наклонилась вперед к водительскому сидению для того, чтобы прояснить кое-что, что беспокоило меня. — В тот день, когда я, мама и Мегуми возвращались в Кроссфайр и мама встревожилась… Вы с мамой увидели Натана?

— Да.

— Он уже там был, и Гидеон Кросс надрал ему зад. Так зачем ему опять приходить?

Он в зеркале бросил взгляд на меня:

— Мои догадки? Чтобы его заметили. Так как он уже раз показался, он продолжал нагнетать обстановку. Вероятно, он хотел напугать вас, а вместо этого удалось напугать Миссис Стэнтон.

Эффективно в любом случае.

— И никто мне ничего не сказал, — тихо сказала я. — Я до сих пор не могу в это поверить.

— Он хотел напугать вас. Никто не хотел доставлять ему такого удовольствия.

Ох, а я об этом даже не подумала.

— Приношу извинения, — продолжил он, — что не уследил за Кэри. Я просчитался, а он за это поплатился.

Гидеон тоже не видел, как Натан напал на Кэри. Видит Бог, я тоже испытываю чувство вины — начнем с того, что именно из-за нашей дружбы Кэри подвергся опасности.

Но меня тронуло, что Клэнси переживает по этому поводу. Я слышала это по его грубому голосу. Он прав, для него я не просто работа. Он был хорошим человеком, который выкладывался во всем, что делал. Мне интересно: остается ли в его жизни время на остальное?

— У вас есть девушка, Клэнси?

— Я женат.

Я чувствовала себя дурой, из-за того не знала этого. Какая она, женщина, которая вышла замуж за такого сурового сдержанного мужчину? Мужчину, который круглый год носил пиджак, чтобы спрятать свое оружие, с которым он никогда не расставался. Бывает ли он нежен и ласков с ней? Беспокоился ли о ее защите? Убил бы ради нее?

— Как далеко бы вы зашли, чтобы защитить ее? — спросила я его.

Мы притормозили у светофора и он, повернув голову, посмотрел на меня:

— Легче спросить, как далеко я бы не зашел?


Глава 9


— Что с ним было не так? — спросила Мегуми, глядя на парня, который уходил от нас в недоразумении. — У него ямочки на щеках.

Я закатила глаза, а затем допила свой коктейль, сделанный из водки и клюквенного сока. «Праймал» (первобытный — прим. пер.) — четвертое местечко из нашего списка ночных клубов — буквально громыхал. У входа толпились люди, желавшие пройти в клуб. Тяжелые гитарные треки соответствовали названию клуба, музыка сотрясала затемненное помещение в первобытном соблазнительном ритме. Интерьер представлял собой поразительное смешение шлифованного металла и темного дерева, разноцветные огни на которых создавали фигурки животных.

Все это было чересчур, как, в принципе, и все, присущее Гидеону, оформление граничило с чрезмерной роскошью, но не переступало грань. В клубе царила гедонистически-развязная атмосфера, и она творила с моим опьяненным либидо сумасшедшие вещи. Я не могла спокойно сидеть, и беспокойно постукивала ногой о перекладину своего стула.

Лейси, соседка Мегуми по комнате, тяжело вздохнула, запрокинув голову. Я любовалась ее русыми волосами, небрежно зачесанными наверх и слегка растрепанными.

— Почему бы тебе не пофлиртовать с ним?

— Можно, — сказала Мегуми, раскрасневшаяся, с горящими глазами и очень сексуальная в соблазнительном золотистом платье с лямкой через шею. — Возможно, у нас бы что-нибудь получилось.

— А для чего тебе это? — спросила Шауна, потягивая напиток такого же огненного цвета, что и ее волосы. — Ради моногамии?

— Моногамию переоценивают, — Лейси соскользнула со своего барного стула от нашего столика на высокой ножке и завертела бедрами, сверкая стразами на своих джинсах в полумраке клуба.

— Нет, это не так, — надула губы Мегуми. — Мне вот нравится моногамия.

— А Майкл спит с другими женщинами? — спросила я, наклонившись вперед, чтобы мне не приходилось кричать.

Мне пришлось отклониться назад, чтобы подошедшая официантка смогла поставить очередную порцию напитков и забрать пустые бокалы. Черные сапоги на высокой шпильке и ярко-розовое короткое платье-бюстье являлись униформой клуба, благодаря которой официантки выделялись из толпы, чтобы легко можно было понять, кого подзывать. Помимо этого, служебный персонал выглядел невероятно сексуально в такой одежде. Приложил ли Гидеон руку к выбору униформы? А если приложил, что являлось прототипом?

— Я не знаю, — Мегуми взяла свой новый коктейль и с печальным выражением лица начала его потягивать через трубочку. — Я боюсь спросить.

Схватив одну из четырех стопок, которые стояли в центре нашего стола, и дольку лайма, я прокричала:

— Давайте выпьем и танцевать!

— О, да! — Шауна залпом выпила свою стопку Patron (прим пер. — марка текилы), не дожидаясь всех нас, затем запихнула дольку лайма себе в рот. Бросив в свою пустую стопку корочку фрукта, она быстро взглянула на нас:

— Поторопитесь, неудачницы.

Я последовала ее примеру, передернувшись, когда текила смыла привкус клюквенного сока. Лейси и Мегуми выпили одновременно, перед этим чокаясь друг с другом и громко крикнув:

— Kanpai! (прим. пер. — япон. До дна!)

Все вместе мы пошли танцевать, Шауна вела нас в своем платье цвета электри?к, которое при свете клубных ламп было таким же чертовски ярким как и униформа сотрудников. Нас поглотила толпа извивающихся в танце людей, и мы тут же оказались зажаты между мужских тел.

Я расслабилась, отдавшись тяжелому ритму играющей музыки и распутной атмосфере сотрясающегося клуба. Подняв руки вверх, я покачивалась, освобождаясь от продолжительного напряжения, оставшегося после долгого бессмысленного вечера, который я провела со своей мамой. В какой-то момент я перестала ей доверять. Чем больше она обещала, что без Натана все изменится, тем четче я понимала, что не могу ей верить. Она переходила границы столько раз.

— Ты красивая, — кто-то прокричал у моего уха.

Я оглянулась через плечо на темноволосого парня, извивавшегося за моей спиной.

— Спасибо!

Конечно же, это было неправдой. Мои волосы спутались и прилипли к моим вспотевшим вискам и шее. Но мне было плевать. Музыка все продолжала играть, песни плавно перетекали одна в другую.

Я упивалась невероятной чувственностью тусовки и бесстыдным стремлением к случайному сексу, которое, казалось, все источали. Я оказалась между парой — девушка у меня за спиной, и ее парень передо мной — когда заприметила знакомое лицо. Должно быть он увидел меня первым, потому что он уже пробивался ко мне.

— Мартин! — закричала я, вырываясьь из своего эротического бутерброда. Раньше я пересекалась с племянником Стэнтона только по праздникам. С тех пор как я переехала в Нью-Йорк, мы виделись лишь однажды, но я надеялась, что со временем мы будем встречаться чаще.

— Ева, привет! — он обнял меня, а затем отстранился, чтобы осмотреть меня. — Ты выглядишь потрясающе. Как дела?

— Давай выпьем! — прокричала я, чувствуя, что для поддержания громкого разговора в толпе у меня слишком пересохло в горле.

Схватив меня за руку, он вывел меня из толпы, и я указала на свой столик. Через минуту мы уже сидели, официантка принесла очередной коктейль из водки и клюквенного сока.

Я всю ночь пила этот коктейль, однако заметила, что мои напитки со временем становились краснее — определенно признак того, что в соотношении водки и клюквенного сока, последнего постепенно становилось все больше. Я знала, что это было умышленно и своевременно предусмотрено возможностью Гидеона давать указания в каждом клубе. Но я и не очень возражала, так как никто не препятствовал тому, что я заливала в себя одну стопку за другой.

— Итак, — начала я, сделав долгожданный глоток, а затем прислонив ледяной стакан к своему лбу. — Как жизнь?

— Отлично, — широко улыбнулся он, довольно-таки симпатичный в светло-коричневой футболке с V-образным вырезом и черных джинсах. Его темные волосы были короче чем у Гидеона, но они привлекательно спадали на его лоб до самых глаз, которые, я знала, были зелеными, хотя никто не смог бы определить их цвет из-за освещения в клубе. — А как у тебя с рекламным бизнесом?

— Я люблю свою работу!

Мой энтузиазм насмешил его:

— Если бы только мы все могли так сказать.

— Я думала тебе нравится работать со Стэнтоном.

— Так и есть. А еще мне нравятся деньги, которые я за это получаю. Но я не могу сказать, что люблю свою работу.

Официантка принесла для него скотч со льдом, и мы чокнулись бокалами.

— С кем ты здесь? — спросила я его.

— С парочкой друзей, — он посмотрел вокруг, — которые куда-то подевались. А ты?

— Аналогично, — я поймала на себе взгляд Лейси, которая танцевала, она подняла вверх два больших пальца. — Мартин, ты встречаешься с кем-нибудь?

Он широко улыбнулся:

— Нет.

— А блондинки нравятся?

— Ты меня клеишь?

— Не совсем, — я повела Лейси бровями и мотнула головой в сторону Мартина. Она с минуту выглядела удивленной, а затем улыбнулась и подбежала к нам.

Я их познакомила и была довольна тем, что они поладили. Мартин всегда был веселым и очаровательным, и Лейси была жизнерадостной и по-своему привлекательна — скорее харизматична, чем красива.

Вернулась Мегуми, и мы еще разок выпили, перед тем как Мартин предложил Лейси потанцевать.

— У тебя в рукаве не припрятано еще каких-нибудь сексуальных парней? — спросила Мегуми, как только парочка скрылась из виду.

Хотела бы я, чтобы поблизости оказался мой смартфон:

— Подруга, ты ужасна.

Она долго на меня смотрела. Затем она скривила губы:

— Я пьяна.

— И это тоже. Еще по одной стопочке?

— Почему бы и нет?

Мы обе выпили по порции, покончив с этим как раз к тому времени как Шауна вернулась с Лейси, Мартином и двумя его друзьями, Куртом и Андре. Курт был великолепен, русый волос с рыжеватым отливом, массивная челюсть и дерзкая улыбка. Андре тоже был привлекателен, озорной огонек в темных глазах и дреды до плеч. Он был сосредоточен на Мегуми, что тут же подняло ей настроение.

Не успели оглянуться, как наша разросшаяся компания уже заливалась смехом:

— И когда Курт вернулся из туалета, — заканчивал свою историю Мартин, — он засветился на весь ресторан.

Андре и Мартин начали ржать. Курт кинул в них дольками лайма.

— А что это значит? — спросила я, улыбаясь, хотя не поняла последнюю фразу.

— Это когда ты своей мошонкой светишь из расстегнутой ширинки, — пояснил Андре. — Сначала люди не могли понять, что это такое, а потом они пытались выяснить, разве ты не можешь как-то понять, что твои яйца проветриваются. Никто и слова не сказал.

— Че, реально? — Шауна чуть не свалилась со стула.

Мы оказались слишком шумными, и официантка с улыбкой попросила быть потише. Я придержала ее за локоть до того, как она смогла бы уйти:

— Здесь где-нибудь есть телефон?

— Спросите одного из барменов, — сказала она. — Скажите им, что Деннис — он менеджер — разрешил, и они дадут телефон.

— Спасибо, — я соскользнула с места, как только она подошла к другому столику. Я понятия не имела, кто такой Деннис, но я же всю ночь плыла по течению, зная, что Гидеон подготовил все безупречно:

— Кто-нибудь хочет воды? — спросила я компанию.

Меня забросали «Фу!» и скомканными салфетками. Засмеявшись, я подошла к стойке и начала ждать удачного момента, чтобы попросить Pellegrino (прим. пер итальянская марка минеральной воды) и телефон. Я набрала сотовый номер Гидеона, так как я помнила только его. Я посчитала, что это безопасно, ведь я звонила из общественного заведения, которое принадлежит ему.

— Кросс, — быстро ответил он.

— Привет, ас, — я оперлась на стойку и прикрыла другой рукой ухо. — Я пьяная и звоню тебе. — Я понял, — его голос изменился: медленный с нарастающей теплотой. Он пленил меня даже несмотря на музыку. — Хорошо проводишь время?

— Да, но я скучаю по тебе. Ты выпил таблетку?

В его голосе чувствовалась улыбка:

— Ангел, ты возбуждена?

— Сам виноват! Этот клуб словно «виагра». Я вся горю, вспотела и источаю феромоны. И знаешь, я была плохой девочкой. Танцевала, словно у меня никого нет.

— Плохих девочек наказывают.

— Может, тогда мне надо стать по-настоящему плохой. Чтобы меня наказали.

Он прорычал:

— Возвращайся и будь плохой со мной.

Мысль о том, что он дома и хочет меня, заставила меня возжелать его еще сильнее:

— Я останусь здесь, пока девчонкам не надоест, а это, походу, будет не скоро.

— Я могу приехать к тебе. Через двадцать минут мой член сможет оказаться в тебе. Ты этого хочешь?

Я окинула взглядом клуб, все мое тело вибрировала от интенсивной музыки. Представляя его здесь, трахающим меня в этом месте, где нет ограничений, — все это заставило меня поерзать в предвкушении

— Да. Я хочу этого.

— Видишь площадку наверху?

Обернувшись, я подняла голову и увидела подвешенную между стенами площадку. Танцующие под музыку имитировали половой акт на танцполе на высоте в двадцать футов:

— Да.

— Там есть место, где одни зеркала. Встретимся там. Будь готова, Ева, — он приказал. — Когда тебя найду, я хочу, чтобы твоя киска была голой и мокрой.

Я задрожала от знакомой команды, зная, что это означает: он будет грубым и нетерпеливым. То, что надо:

— На мне…

— Ангел, даже миллионная толпа не сможет скрыть тебя от меня. Однажды я тебя уже нашел. И всегда буду находить, — страстное желание прожигала мои вены. — Поторопись.

Я протянула руку к другой части стойки, чтобы положить трубку, схватила свою минеральную воду и выпила залпом всю бутылку. Затем, чтобы подготовиться к встрече с Гидеоном, я направилась в туалет, где простояла в очереди целую вечность. У меня кружилась голова от выпитого спиртного и возбуждения, я упивалась тем, что мой парень — вероятно, один из самый занятых людей во всем мире — захотел бросить все, чтобы … угодить мне.

Я облизнула губы, переминаясь с ноги на ногу.

Поспешив к кабинке стянула трусики, а затем подошла к раковине и зеркалу, чтобы привести себя в порядок, используя влажную салфетку. Большая часть моего макияжа потекла — глаза размазались, а щеки раскраснелись из-за жары и напряжения. Волосы в беспорядке — ужасно запутаны, и к тому же влажные вокруг лица.

На удивление, я не выглядела так уж ужасно. Я выглядела сексуально и наготове.

Когда медленно пробиралась через толпу у входа в туалет, то увидела, что Лейси стоит в очереди и я остановилась возле нее на минуточку.

— Веселишься? — спросила я ее.

— Ага! — ухмыльнулась она. — Спасибо, что познакомила со своим кузеном.

Я не стала поправлять ее:

— Пожалуйста. Могу я спросить у тебя кое-что? О Майкле?

Пожав плечами, она сказала:

— Валяй.

— Ты с ним впервые познакомилась. Что тебе в нем не понравилось?

— Нет искры. Привлекательный парень. Успешный. К сожалению, я не хочу с ним трахаться.

— Бросай его, — вставила девушка, стоящая перед нами в очереди.

— Да и так.

— Окей, — я полностью поддерживала решение прекратить отношения из-за нехватки сексуального влечения, но меня все же беспокоила эта ситуация. Мне не нравилось видеть Мегуми расстроенной:

— Пойду, потрусь в танце о какого-нибудь сексуального парня.

— Так держать, подруга, — сказала Лейси с одобрением.

Я смылась в поисках лестницы на второй этаж, нашла лестницу, возле которой стоял охранник и ограничивал количество людей, отважившихся туда подняться. Здесь была очередь, и я с беспокойством посмотрела на нее.

Пока я обдумывала, сколько займет все это времени, охранник убрал скрещенные руки с груди и прижал одной рукой свой наушник, полностью сфокусировавшись на том, что ему передавали. Вероятно, он был кровей самоана или маори (прим. пер. новозеландские племена), Кожа темно-карамельного цвета, бритая голова и невероятно накаченные грудная клетка и бицепсы. У него было детское лицо, которое стало невероятно милым, когда свирепый мрачный вид сменила широкая улыбка.

Он убрал руку с наушника и тыкнул в меня пальцем:

— Вы Ева?

Я кивнула головой.

Он взялся за висевший позади него бархатный канат, который блокировал проход, и отцепил его:

— Проходите.

Ожидавшие протестующе взревели. Я виновато улыбнулась и понеслась наверх по металлической лестнице так быстро, как только позволяли мои каблуки. В конце лестницы меня пропустила женщина-охранник, указав налево. Я увидела угол, про который говорил Гидеон, угол образовывали две зеркальные стены, и между ними была площадка в форме буквы Г.

Я пробралась через извивающиеся тела, темп моего пульса увеличивался с каждым мои шагом. Музыка здесь играла тише, а воздух был влажным. Пот блестел на обнаженной коже, а высота добавляла чувство страха, даже не смотря на то, что стеклянное ограждение вокруг площадки было до плеч. Я почти дошла до зеркальной части, как меня схватили за талию и притянули к покачивающимся мужским бедрам.

Оглянувшись через плечо, я увидела парня, с которым танцевала до этого, тот самый, который сказал, что я красивая. Я улыбнулась и начала танцевать, закрыв глаза и погрузившись в играющую музыку. Когда его руки начали скользить по моей талии, я поймала их и прижала руками к своим бедрам. Он улыбнулся и слегка согнулся в коленях, чтобы наши тела были на одном уровне.

Мы протанцевали три песни, до того как я почувствовала пульсирующее чувство, которое сообщало мне, что Гидеон поблизости. Электрический разряд пронесся по моей коже, усиливая все ощущения. Внезапно музыка в моих ушах стала громче, температура в помещение увеличилась, чувственность атмосферы в клубе нарастала.

Я улыбнулась, открыла глаза и заметила его, стремительно приближающегося ко мне. Я тут же его захотела, у меня слюнки потекли, когда я начала поедать его глазами — на нем были темная футболка и джинсы, и он убрал волосы со своего лица, от которого захватывало дух. Никто из присутствующих не смог бы догадаться, что это Гидеон Кросс, всемирно известный магнат. Этот парень был моложе и привлекательнее, и выделялся только своей невероятной великолепной сексуальностью. Я облизала свои губы в предвкушении, затем прижалась к парню позади меня и сладострастно выгнула свою попку навстречу очередному покачиванию его бедер.

Гидеон сжал руки в кулак, его поза стала агрессивной и хищной. Он не сбавил скорости, даже когда был почти рядом, неминуемо надвигался на меня. Повернувшись, я увидела, что он подошел, и бросилась к нему. Наши тела столкнулись, я обхватила его за плечи и наклонила его голову, чтобы слиться с ним в голодном французском поцелуе.

Зарычав, Гидеон обхватил мой зад и рывком поднял меня, мои ноги оторвались от пола. Он целовал мои губы с дикой страстью, его язык погружался резко и глубоко, заполняя мой рот, что свидетельствовало о неистовой буре его страсти.

Парень, с которым я танцевала, появился позади меня, он запустил руки в мои волосы и поцеловал меня в лопатку.

Гидеон отстранился, его лицо исказилось от ярости:

— Проваливай.

Я посмотрела на парня и пожала плечами:

— Спасибо за танец.

— Обращайся, красотка, — он ухватился за бедра проходящей мимо девушки и ушел.

— Ангел, — с рыком Гидеон прижал меня к зеркалу, он протиснул свое упругое бедро между моими ногами, — ты скверная девчонка.

Бесстыдная и жаждущая, я дразнила его, задыхаясь от прикосновений джинсовой ткани к своей обнажённой коже:

— Только с тобой.

Под платьем он сжал мой голый зад, тем самым сильнее побуждая меня. Он покусывал меня за ухо, мои длинные серебряные серьги слегка касались моей шеи. Гидеон дышал тяжело, его грудь вибрировала. От него так приятно пахло, что мое тело откликалось, натренированное ассоциировать его аромат с самым безумным и невероятно страстным удовольствием.

Мы танцевали, прижимаясь друг другу, двигались, словно на нас не было одежды. Музыка гремела вокруг нас, между нами, и он двигал под нее своим восхитительным телом, очаровывая меня. Мы раньше уже танцевали, медленные танцы, но никогда наши танцы не были такими — жарким неприличным трением друг о друга. Я была удивлена, возбуждена и даже еще более влюблена.

Гидеон смотрел на меня затуманенным взглядом, соблазняя меня своим желанием и раскованными движениями. Я растворилась в нем, обвилась вокруг его него, притягивая его к себе, чтобы стать еще ближе.

Он мял мою грудь через тонкую черную трикотажную ткань моего платья на тонких бретелях. И даже вшитые чашечки не представляли для него никакого барьера. Он своими пальцами ласкал, а затем подергивал мои затвердевшие соски.

Я застонала и откинула голову назад, на зеркало. Вокруг нас было огромное количество людей, но мне было плевать. Мне только хотелась чувствовать на себе его руки, его тело, его дыхание на своей коже.

— Ты хочешь меня, — сказал он резко, — прямо здесь.

Я затрепетала от мысли:

— Смог бы?

— Хочешь, чтобы они все видели. Хочешь, чтобы они увидели, как я трахаю твою жадную маленькую киску, пока она не наполнится моей спермой. Хочешь, чтобы я доказал, что ты моя, — он прикусил мое плечо. — Могу устроить.

— Хочу доказать, что ты мой, — парировала я, просунув руки в карманы его джинсов, чтобы почувствовать его накачанный зад. — Я хочу, чтобы все знали об этом.

Гидеон обхватил одной рукой меня за ягодицы и поднял, другой рукой он оперся о стену, на которой не было зеркал. Я услышала слабое пиканье, затем в зеркале открылась дверь, и мы вступили практически в полнейшую темноту. Скрытый вход закрылся позади нас, заглушая музыку. Мы оказались в офисе, там был стол, зона отдыха и открывался 180? обзор клуба через одностороннее зеркальное стекло. Он опустил меня и развернул лицом к стеклу. Передо мной раскинулся клуб, люди танцевали на подвешенной платформе всего в нескольких сантиметрах от меня. Гидеон задрал мне юбку и положил руки на лиф платья, его пальцы скользили по ложбинке между грудей и покручивали мой сосок.

Я была в ловушке. Он своим телом накрыл мое, не позволяя пошевелиться: его руки обхватили меня, торс прижался к моим бедрам, зубами Гидеон покусывал плечо. Он полностью завладел мной.

— Скажи, если будет слишком, — прошептал он, блуждая губами по моему горлу. — Произнеси стоп-слово до того, как я тебя напугаю.

Меня накрыли эмоции, благодарность этому мужчине, который всегда — всегда — вначале думает обо мне:

— Я тебя раздразнила. Хочу, чтобы ты меня взял. Хочу, чтобы ты не сдерживался.

— Ты уже готова, — промурлыкал он, быстро и уверенно двигая двумя пальцами во мне. — Ты создана для секса.

— Создана для тебя, — с трудом выдохнула я, и стекло запотело от моего дыхания. Я безумно хотела его, мое желание шло изнутри, из желания любви, которое я не могла сдерживать.

— Сегодня вечером ты позабыла? — он убрал руку из меня и потянулся между нами, чтобы одним рывком расстегнуть себе ширинку. — Когда другие мужчины прикасались к тебе и терлись о тебя? Забыла, что ты моя?

— Никогда. Я никогда не забываю об этом, — я закрыла глаза, когда почувствовала как его эрегированный член, такой твердый и горячий, прижался к моей обнаженной заднице. Ему тоже безумно этого хотелось. Хотелось меня. — Я позвонила тебе. Я хотела тебя.

Его губы двигались по моей коже, прокладывая дорожку обжигающих поцелуев к моему рту:

— Тогда возьми меня, ангел, — уговаривал он, его язык дразнил мой. — Позволь войти в тебя.

Выгнув спину, я потянулась между ног и обхватила рукой всю его мощь. Он слегка присел, чтобы сравняться со мной.

Я остановилась, повернув голову так, чтобы смогла прижаться своей щекой к его. Я сходила с ума, когда делала так… именно таким образом. Двигая своими бедрами, я ласкала свой клитор широкой головкой его члена, тем самым увлажняя его.

Гидеон сжал мою отяжелевшую грудь:

— Ева, откинься на меня. Оттолкнись от стекла.

Оперившись ладонями на одностороннее зеркальное стекло, я оттолкнулась и положила голову на плечо моего мужчины. Он обхватил мое горло одной рукой, другой схватил меня за бедро, а затем вошел в меня так резко, что мои ноги оторвались от пола. Он держал меня, повисшую на его руках, заполнив своим членом, его стон эхом отдавался в моей голове.

По другую сторону стекла, в клубе, продолжали веселиться. Я же предавалась грязному пылкому наслаждению от практически эксгибиционистского секса, тайной фантазии, которая всегда будоражила наши умы.

Я извивалась, не в силах выносить невероятное удовольствие. Просунула свою руку, находившуюся между моих ног, дальше и взялась за его мошонку. Она была отяжелевшей и наполненной, он был очень возбужден. И был во мне…

— О Боже. Ты такой твердый.

— Я был создан, чтобы трахать тебя, — прошептал он, награждая меня толчками, несущими наслаждение.

— Так сделай же, — я уперлась обеими руками о стекло, сгорая от желания. — Сделай это прямо сейчас.

Гидеон опустил меня на ноги, наклонил меня, тем самым раскрывая, чтобы он смог войти глубже. Низкий резкий крик вырвался из меня, когда он схватил меня за бедра и вошел под углом, зная, как расположить меня, чтобы поместиться во мне. Он был слишком большим для меня, слишком длинным и толстым. Он сильно меня растягивал. И это было восхитительно.

Внутри все трепетало, отчаянно сжимая его. Гидеон издал резкий звук от наслаждения, немного подавшись назад, чтобы медленно войти вновь. Он проделывал это снова, и снова. Широкая головка его члена стимулировала глубоко во мне точку G, которую достигал только он.

Я судорожно впилась ногтями в стекло, оставляя на нем запотевшие следы, и застонала. Отчетливо помнила об отдаленно гремевшей музыке и толпе народа, которую я прекрасно видела, как будто бы все они были с нами в одной комнате.

— Вот так, ангел, — тут же сказал он. — Позволь мне услышать, как сильно тебе это нравится.

— Гидеон, — мои ноги яростно содрогались от его невероятно искусных движений, я удерживалась только благодаря стеклу и его крепкой хватке.

Меня нестерпимо заводило и распаляло еще больше ощущение подчиненности в этой позе вкупе с ощущением доминирования в том, как меня ублажали. Я могла только принимать то, что дает мне Гидеон: ритмичные поступательные движения, его сильное желание. То, что его джинсы терлись о мои бедра, говорило о том, что он их стянул настолько, чтобы только освободить свой член, признак его нетерпеливости, от которой у меня все затрепетало.

Он убрал одну из своих рук, но затем вернул ее и положил на мой зад. Я почувствовала, как он, облизав свой большой палец, начал подушечкой пальца потирать мой анус.

— Нет, — умоляла я, побоявшись сойти с ума. Но это не было моим стоп-словом, — Кроссфайер ¬¬— и я раскрылась для него, поддавшись его ищущему напору.

Гидеон завладел мной, его другая рука направилась мне между ног, раздвинув их, он начал тереть мой пульсирующий клитор:

— Моя, — сказал он хрипло. — Ты моя.

Это было уже слишком. Закричав, я кончила, яростно содрогаясь, когда мои влажные ладони заскользили по стеклу, оно заскрипело. Он доводил меня до исступления: его большой палец в моем анусе невероятно возбуждал, его ловкие пальцы на моем клиторе сводили с ума. Я испытывала оргазм за оргазмом, моё лоно двигалось на его члене.

Он издал резкий звук от испытываемого желания и начал наращивать темп, чтобы достигнуть оргазма. Я выдохнула:

— Не кончай! Не сейчас!

Гидеон замедлил темп и резко проговорил в темноте:

— Как ты меня хочешь?

— Хочу на тебя смотреть, — простонала я, так как внутри снова стало тесно. — Хочу видеть твое лицо.

Он вышел из меня и выпрямился. Затем повернул и поднял меня, прижал к стеклу и резко вошел. Именно в таком положении, он мне дал то, что было мне необходимо. Затуманенный взгляд из-за беспомощного удовольствия, миг уязвимости перед тем, как его захлестнет вожделение.

— Хочешь посмотреть, как я кончаю, — проговорил он хрипло.

— Да, — я стянула бретели и обнажила свою грудь, затем приподняла и сжала ее, поигрывая с сосками. Под ритм музыки дрожало позади меня стекло, а Гидеон дрожал передо мной, он едва сдерживался.

Мои губы прижались к его губам, поглощая его учащенное дыхание:

— Кончай, — прошептала я.

Без труда удерживая мое тело, он вышел из меня, проведя толстой, тяжелой головкой по гиперчувствительным местам внутри. Затем он начал двигаться во мне, доводя до предела.

— О, Боже, — извивалась я в объятьях. — Ты так глубоко.

— Ева.

Он жестко трахал меня, насаживая на себя, хозяйничая. Я крепко держалась, дрожа и раскрываясь для безжалостных движений его твердого пениса. Он полностью отдался инстинктам, упорному желанию спариваться. Гидеон издавал первобытные стоны, которые меня ужасно заводили и убеждали, что мое тело без сопротивления приветствует его отчаянное желание.

Это было грубо, небрежно и ужасно сексуально. Он запрокинул голову и выдохнул мое имя.

— Кончи для меня, — скомандовала я, обвиваясь вокруг него и сжимая.

Все его тело судорожно задергалось, а затем содрогнулось. Его губы искривились в гримасе мучительного блаженства, глаза его на время оргазма перестали видеть.

Гидеон кончил с животным рыком, сильно выстреливая, и я это чувствовала. Он кончал вновь и вновь, заполняя меня жаром своей густой спермы.

Я крепко обхватывала его руками и ногами и прижималась губами к нему.

Он навалился на меня, тяжело дыша.

И все еще кончал.


Глава 10


Первой вещью, попавшей в поле моего зрения, когда я проснулась в воскресенье утром, был янтарный пузырёк с надписью «Исцеление от похмелья», напечатанной старомодным шрифтом.

Пробка из рафии, которой заткнули горлышко склянки, сохраняла его содержимое в целости.

«Исцеление» работало, что я помнила ещё с прошлого раза, когда Гидеон передал мне это зелье, но вид пузырька напомнил мне о том, сколько алкоголя я выпила прошедшей ночью.

Крепко жмурясь, я простонала и зарылась в подушку, заставляя себя снова провалиться в сон.

Кровать заскрипела. Теплые, упругие губы коснулись позвоночника, моя спина была обнажена.

— Доброе утро, ангел мой.

— Твой голос звучит, как будто ты страшно доволен собой, — я пробормотала.

— Доволен тобой, вообще-то.

— Злодей.

— Я имел в виду твои предложения по антикризисным мерам, но, конечно, секс тоже был феноменальным, как всегда.

Его рука проникла под простыню, в которую я была укутан по талию, и сжала мою задницу.

Я приподняла голову и обнаружила его опершимся на спинку кровати с лэптопом на коленях. Он как всегда выглядел аппетитно в одних только его домашних штанах для безделья. Я была уверена: мой внешний вид сейчас не был таким же привлекательным. Домой я поехала на лимузине с девочками, а затем встретилась с Гидеоном в его апартаментах. Время близилось к рассвету, когда мы закончили, и я была такой уставшей, что свалилась на кровать со все еще влажными волосами после поспешного принятия душа.

Ощущение удовольствия пронзило меня, когда я увидела его рядом с собой. Он спал в комнате для гостей, и у него был кабинет для работы. Тот факт, что он предпочел работать в кровати, в которой я спала, говорил о том, что он хотел быть рядом со мной, даже когда я была не в сознании.

Я повернула голову, чтобы посмотреть на часы на столике у кровати, но мой взгляд упал на мое запястье.

— Гидеон…

Часы, оказавшиеся на моем запястье, пока я спала, заворожили меня. В стиле Ар-деко, циферблат сверкал сотнями крошечных бриллиантов. Ремешок был атласным, кремового цвета, а сами часы были продукцией Patek Philippe и Tiffany & Co.

— Они изумительны.

— Было выпущено только 25 экземпляров, так что они далеко не так уникальны, как ты, но в принципе, никто так не уникален, как ты, — он улыбался, глядя на меня.

— Я люблю их! — я вскочила на колени. — Я люблю тебя!

Он убрал лэптоп в сторону, позволяя мне крепко сжать его в объятиях.

— Спасибо! — я промурчала, тронутая его чуткостью. Он, наверное, устроил это, когда я поехала к маме или отправилась в клуб с девочками.

— Хм, скажи, что мне делать, чтобы получать эти “голые” объятья каждый день.

— Просто будь собой, ас. Ты — все, что мне нужно.

Я слезла с кровати и потопала в ванную комнату, держа янтарную бутылочку в руках. С отвращением проглотила содержимое, почистила зубы, расчесала волосы, сполоснула лицо. Надев халат, я вернулась в спальню, где и обнаружила, что Гидеон исчез, а его лэптоп лежит на середине кровати.

Я нашла своего мужчину в кабинете, с широко расставленными ногами и скрещенными руками, смотрящим вдаль. Город раскинулся перед его взором. С его окна в Кроссфайре или в его квартире открывался отнюдь не вид на горизонт, а что-то более преимущественное. Что-то более приземленное и непосредственное. Связь с городом, которая было почти что интимной.

— Я не разделяю твое беспокойство, — он проговорил оживленно в микрофон возле уха, — я осведомлен о риске… Прекрати говорить. Эта тема не для обсуждения. Составь соглашение как обусловлено.

Услышав стальные нотки в его голосе, я поспешила убраться прочь. Все еще не была уверена насчет содержимого бутылки, но предполагала, что это были витамины и какой-то сорт ликера. Клин клином вышибают. Зелье согревало меня изнутри, и от него клонило в сон, поэтому я пошла на кухню, чтобы заварить кофе.

Восполнив кофеиновый недостаток, я устроилась на диване и решила проверить сообщения на телефоне. Я нахмурилась, когда обнаружила 3 пропущенных от отца, все до 8 утра в Калифорнии. Также дюжина пропущенных от мамы, но я вспомнила, что понедельник на носу и совсем скоро будет возможность все обсудить. И было сообщение от Кэрри, которое буквально кричало ПЕРЕЗВОНИ МНЕ!

Сначала я позвонила отцу, стараясь сделать маленький глоточек кофе перед тем, как он ответит мне.

— Ева. — тон, которым он произнес мое имя заставил меня насторожиться. Я выпрямилась.

— Пап… Все в порядке?

— Почему ты мне не сказала про Натана Баркера? — его голос был хриплым и полным боли. По коже пробежались мурашки.

Чёрт. Он знал. Мои руки начали трястись, я пролила горячий кофе на себя, но даже е почувствовала этого. Я была в панике от страдания в его голосе.

— Пап, я…

— Я не могу поверить, что ты не сказала мне. Или Моника. О боже… Она должна была сказать что-то. Сказать мне, — он тяжело вздохнул. — У меня есть право знать!

Печаль прожгла мою грудь, словно кислота. Мой отец — человек, чей самоконтроль соперничал с Гидеоновским — звучал так, как будто собирался расплакаться.

Я поставила чашку на стол, дыша быстро и прерывисто. Смерть Натана раскрыла все его юношеские «достижения», открывая ужас моего прошлого для всех, кто обладал знанием или средствами его достижения. Будучи полицейским, мой отец имел такие средства.

— Ты бы ничего не смог сделать, — сказала я в оцепенении. Телефон прозвенел, извещая о входящем звонке на другой линии, — ни до, ни после.

— Я мог бы быть рядом, я мог бы позаботиться о тебе.

— Папочка, ты сделал это. Ты познакомил меня с доктором Трэвисом, который изменил мою жизнь. Я действительно не могла ничего начать до этого знакомства. Не могу выразить, насколько мне это помогло.

Он простонал.

— Я должен был бороться с твоей матерью за тебя, ты должна была быть со мной.

— О боже, — мой желудок свернулся в узел. — Ты не можешь обвинять маму. Она долго не знала, что происходит. Но когда она узнала, она сделала все, что было в ее силах.

— Она не сказала мне! — он закричал, заставляя меня подпрыгнуть. — Она обязана была сказать мне, черт ее подери. И как это она не знала?! Должны были быть знаки… Как она могла не заметить? Господи. Я заметил, когда ты приехала в Калифорнию.

Я всхлипывала, пытаясь заглушить острое мучение. — Я попросила ее не говорить тебе. Заставила дать обещание.

— Это не то решение, которое ты имела право принимать, Ева. Ты была ребенком. Она лучше знала.

— Прости меня, — я рыдала. Настойчивый, безостановочный й звонок входящего вызова заставил меня потерять контроль. — Мне так жаль. Я просто не хотела, что Натан причинил боль людям, которых я люблю.

— Я приеду, что повидаться с тобой, — сказал папа хладнокровно. — Я прилечу ближайшим рейсом. Позвоню, как приземлюсь.

— Пап…

— Я люблю тебя, милая. Ты — все для меня. Он бросил трубку. Я была в шоке, это разбивало моё сердце вдребезги. Я понимала, что открывшийся ужас того, что произошло со мной, съест отца заживо, но я не знала, как бороться с этой темнотой.

Телефон начал вибрировать в моей руке, и я посмотрела на экран, но увидев имя мамы была не в состоянии решить, что делать дальше.

Ноги подкашивались, я встала и отбросила телефон на столик, как будто бы он обжигал мою руку. Я не могла с ней разговаривать. Я не хотела разговаривать ни с кем. Все, что мне нужно было — это Гидеон.

Спотыкаясь, я шла по залу, опираясь плечом о стену. По мере приближения к кабинету, я слышала его голос всё отчетливее, слезы заструились по щекам и шаги ускорились.

— Я ценю то, что ты думаешь обо мне, но нет, — он сказал медленно твердым голосом, совсем не тем, что я привыкла слышать ранее. Сейчас его голос был более нежным, манера разговора было более интимной. — Конечно, мы с тобой друзья. Ты знаешь почему… Я не могу дать тебе то, что ты от меня хочешь.

Я обошла угол, вошла в его кабинет и застала его за столом, голова была наклонена, он внимательно слушал. — Прекрати, — сказал он холодно. — Ты не можешь так поступить, Коринн.

— Гидеон, — я прошептала, сжимая дверной косяк так, что побелели костяшки.

Взглянув на меня, он резко вскочил. Хмурое выражение лица исчезло.

— Мне нужно идти, — он бросил наушник на стол. — Что случилось? Ты заболела?

Он поймал меня, когда я направилась к нему, отчаянно нуждаясь в нем. Он крепко схватил меня, заключая в объятия.

— Мой отец догадался обо всем.

Я прижалась лицом к его груди, мой разум наполнился эхом отцовской боли.

— Он знает.

Гидеон раскачивал меня в своих руках, убаюкивая. Его телефон зазвонил. Ругаясь себе под нос, он вышел из комнаты.

В коридоре я смогла услышать звонок моего собственного телефона, оставленного на столе.

Надоедливый звон двух телефонов одновременно заставлял нервничать.

— Скажи мне, если тебе понадобится телефон.

— Это мама. Я уверена, папа позвонил ей уже, и он так зол. Боже, Гидеон. Он опустошен.

— Я понимаю его чувства.

Он занес меня в гостевую спальню и пнул дверь, хлопнув ею за спиной. Положив меня на кровать, он схватил пульт и включил телевизор, уменьшая звук до момента, когда не стало слышно ничего. Затем он лег позади меня, крепко обняв. Я плакала до тех пор, пока не выплакала все слёзы, что были во мне.

— Скажи, что мне сделать, — спросил Гидеон, когда я притихла.

— Он приезжает сюда, в Нью-Йорк, — мой желудок завязался в узел при одной мысли об этом, — он попытается вылететь сегодня, я думаю.

— Когда будешь уверена, я поеду с тобой в аэропорт встретить его.

— Ты не можешь.

— Черта с два не могу, — сказал он без теплоты в голосе.

Я подставила свои губы и тихо вздохнула, когда он поцеловал меня.

— Я действительно должна поехать одна. Он страдает. Он не захочет, чтобы кто-то видел его в таком состоянии.

Гидеон кивнул: — Возьми мою машину.

— Которую?

— DB9 твоего нового соседа.

— М?

— Ты поймешь, когда увидишь.

Я не сомневалась. Какой бы она ни была, она будет быстрой и опасной — такой же, как и ее владелец.

— Я боюсь, — я замурчала, обвив ногами его бедра. Он был таким сильным и крепким. Я хотела запрыгнуть на него и никогда не отпускать.

Мои волосы струились сквозь его пальцы: — Чего?

— Отношения между мной и мамой уже испорчены. Если мои родители затеют разрыв отношений, я не хочу оказаться между ними. Я знаю, они не смогут спокойно с этим справиться — особенно мама. Они безумно влюблены друг в друга.

— Я этого не заметил.

— Ты и не видел их вместе. Обжечься можно! — я пояснила, одновременно вспоминая, что мы с Гидеоном были временно порознь на тот момент, когда я заметила химию между моими родителями.

— И мой отец признался, что до сих пор влюблен в нее. Мне грустно об этом думать.

— Потому что они не вместе?

— Да, но не потому что я хочу одну счастливую семью. Просто я ненавижу саму мысль о том, чтобы прожить жизнь без того, кого любишь. Когда я лишилась тебя…

— Ты никогда меня не теряла.

— Это было как будто часть меня умерла. И жить с этим ощущением всю жизнь…

— …было бы сущим адом, — Гидеон провел костяшками пальцев по моей щеке, в его глазах я заметила суровость, чему виной было воспоминание о призраке Натана, не отпускавшее его. — Позволь мне разобраться с Моникой.

Я взглянула на него: — Как?

Его губы изогнулись в усмешке: — Я позвоню ей и спрошу, как ты со всем справляешься. Сделаем так, чтобы это было своего рода моим возвращением к тебе, публичность сыграет на руку.

— Она знает, что я рассказала тебе все. Она может воспользоваться этим против тебя.

— Лучше против меня, чем против тебя.

Этого было почти достаточно, чтобы заставить меня улыбнуться: — Спасибо.

— Я собью ее с толку и заставлю думать о чем-нибудь другом, — он дотронулся до моей руки и прикоснулся к кольцу.

Свадебные колокола. Он не произнес вслух, но я получила молчаливое сообщение. И конечно же это было тем, о чем моя мама подумала бы. Мужчина на месте Гидеона не вернулся бы к женщине, у которой такая мать, как Моника Стэнтон, если бы его намерения не были серьезными.

Эту проблему мы собирались решить в один прекрасный день.

В следующий час Гидеон прикидывался, будто бы не слоняется вблизи меня. Он находился рядом, перемещаясь со мной из комнаты в комнату под разными предлогами. Когда мой желудок заурчал, он немедленно потащил меня на кухню, поставил передо мной тарелку с сэндвичами, картофельными чипсами и приготовил салат с макаронами.

Мы поели за кухонным островком, и комфорт от его внимательности и заботы успокоил мои нервы. В тяжелый для меня момент он был рядом. Многие проблемы благодаря этому казались вполне преодолимыми.

Чего бы мы не смогли преодолеть?

— Что Коринн хотела от тебя? — я спросила. — Ну, кроме тебя.

Его лицо окаменело. — Я не хочу говорить о Коринн.

— Все нормально?

— Что я тебе только что сказал?

— Что-то совсем неубедительное и что я предпочла игнорировать.

— Она расстроена.

— Расстроено кричит? Или рыдает?

— Это имеет значение?

— Да. Большая разница между «злиться на мужчину» или «быть в слезах из-за мужчины». Например, Диана зла и может плести интриги, а я была в слезах и могла только выползать из кровати каждый день.

— Боже, Ева, — он положил свою руку на мою. — Прости меня.

— Кончай с извинениями. Ты компенсируешь всё, уладив все вопросы с мамой. Итак, Коринн в ярости или в слезах?

— Она плакала, — Гидеон вздрогнул. — Господи. Она потеряна.

— Мне очень жаль, что тебе приходится иметь дело с этим. Не позволяй ей заставлять чувствовать себя виноватым.

— Я использовал ее, — он произнес тихо, — чтобы защитить тебя.

Я положила сэндвич обратно и пристально посмотрела на него: — Сказал ли ты ей, что ты в состоянии предложить ей лишь дружбу?

— Ты знаешь, что да. Но я также намеренно дал ей понять, что между нами может что-то большее, все это было для прессы и полиции. Я посылал ей неоднозначные сигналы. Поэтому я чувствую свою вину.

— Так, стоп. Эта сучка пыталась заставить меня поверить, что ты подцепил ее, — я показала два пальца, — дважды. В первый раз это причинило мне такую боль, что я до сих пор отхожу. Тем более она замужем, чёрт побери. Я бы не советовала ей делать какие то движения в сторону моего мужчины, когда у нее есть свой.

— Вернемся к тому, где я подцепил ее. О чем это ты?

Я рассказала ему о том случае помада-на-воротничке в Кроссфайре и моем внезапном визите в ее квартиру, когда она пыталась притвориться, как будто бы она соблазнила Гидеона.

— Ну, тогда это все меняет, — сказал он. — Нам с ней больше нечего друг другу сказать.

— Спасибо.

Он потянулся, чтобы заправить прядь моих волос за уши.

— В конечном счете мы будем в стороне от всего этого.

— И чем же мы будем заняты? — я пробормотала.

— Ох, я уверен, что смогу чем-нибудь тебя занять.

— Секс, верно? — я потрясла головой. — Я взрастила монстра.

— Не забывай, мы работаем вместе.

— О боже. Ты все не перестанешь.

— Я хочу, чтобы ты увидела переделанные вебсайn Кроссроадс и Кросс Индастриз после того, как мы закончим ланч.

Я вытерла губы салфеткой: — Серьезно? Так быстро. Я впечатлена.

— Давай ты сначала глянешь, а потом будешь делать выводы. Гидеон хорошо знал меня. Работа была моим спасением, и он дал мне возможность погрузиться в нее с головой. Он снабдил меня своим лэптопом в гостевой комнате, выключил звук на телефоне, затем вышел в кабинет, чтобы позвонить моей матери.

В первые минуты я слушала его низкое мурчание и пыталась сфокусироваться на вебсайтах, но безуспешно. Было невозможно сосредоточиться и все закончилось тем, что я позвонила Кэрри.

— Где тебя черт носит? — он прорычал в трубку вместо приветствия.

— Я знаю, это было что-то сумасшедшее, — проговорила я быстро, будучи уверенной в том, что мама и папа звонили на квартиру, которую мы с Кэрри делили. — Мне очень жаль.

Шум где-то позади давал понять, что мой друг находится где-то на улице.

— Ты не против того, чтобы рассказать, что же все-таки происходит? Мне все звонят — твои родители, Стэнтон, Клэнси. Они все тебя ищут, а ты еще и на звонки не отвечаешь. Я чертовски перепугался, пытаясь понять, где тебя носит.

Проклятье. Я закрыла глаза: — Отец узнал про Натана.

Он замолчал, и только гудки машин на заднем фоне давали понять, что он все еще на линии. Затем: — Вот дерьмо. Малышка, это плохо.

Заботливые нотки в его голосе заставили меня замереть от кома в горле, я не хотела плакать снова.

Внезапно шум прекратился, было похоже на то, что он зашел в тихое помещение. — Как он?

— Он будто разорван на части, Кэрри, это было ужасно. Я думаю, что он плакал. И он страшно зол на маму. Возможно поэтому она постоянно звонит.

— Что он собирается делать?

— Он собирается вылетать в Нью-Йорк. Я не знаю, когда, но он позвонит позже.

— Он вылетает сейчас? Сегодня?

— Кажется, да. Уж не знаю, как он провернул дела с работой и смог освободить свой график.

— Я подготовлю комнату, когда буду дома, если ты этого еще не сделала.

— Я позабочусь об этом. Где ты?

— Собираюсь пообедать и встретиться с Татьяной. Мне нужно было выйти куда-нибудь.

— Прости за то, что тебе пришлось терпеть кучу звонков.

— Подумаешь, — он отмахнулся. Это было в стиле Кэрри. — Я был слишком взволнован. Я даже не знаю, чем ты занята или кем ты занята, ты ведешь себя не как раньше.

Обвинительные нотки в его голосе заставили меня почувствовать еще больше угрызений совести, но мне нечего было ему сказать, кроме как извиниться еще раз.

Он подождал, и как бы между прочим пробормотал себе под нос: — Я буду дома через пару часов.

— Хорошо. Тогда увидимся.

Я положила трубку и позвонила своему отчиму.

— Ева.

— Привет Ричард, — я сразу перешла к делу, — мой отец звонил маме?

— Минутку, — тишина продолжалась одну или две минуты, затем я услышала, как хлопнула дверь. — Он звонил, да. Это было не слишком приятным звонком для твоей матери. Эти выходные дались ей не слишком легко. Она плохо себя чувствует, и я тревожусь.

— Это было нелегко для всех нас, — произнесла я. — Хотелось, чтобы ты знал: отец собирается прилететь в Нью-Йорк и мне нужно провести немного времени наедине с ним.

— Ты должна поговорить с Виктором для более ясного представления, через что твоей матери пришлось пройти. Она была совершенно одна, с травмированным ребенком.

— Тебе необходимо понять одну вещь: нам нужно дать ему время, чтобы он смог осознать это, — я выстрелила в ответ. Мой тон был немного грубее, чем я планировала, но полностью отражал мои чувства. Я не собиралась принимать сторону какого-либо из родителей. — И мне нужно, чтобы ты передал маме кое-что. Она должна перестать названивать мне и Кэрри в режиме нон-стоп. Поговори с доктором Петерсоном, если нужно, — я сказала, ссылаясь на врача моей матери.

— Моника на линии. Я обсужу с ней все, когда у нее будет время.

— Не нужно просто обсуждать это. Сделай что-нибудь. Спрячь телефоны, если понадобится.

— Это чересчур. И абсолютно ненужно.

— Нет, нужно, если она не перестанет! — мои пальцы отбивали барабанную дробь по кофейному столику. — Мы оба виноваты в том, что потакаем всем ее прихотям. Ох нет! Только не нужно расстраивать Монику! Это эмоциональное извращение, Ричард, и я устала иметь с этим дело.

Он молчал, затем: — Ты сейчас в напряжении. И…

— Ты так считаешь? — внутри себя я кричала. — Передай маме, что я люблю ее и перезвоню, когда смогу. Это значит не сегодня.

— Клэнси и я будем в твоем распоряжении, если тебе что-то понадобится.

— Благодарю, Ричард. Я очень это ценю.

Я бросила трубку, борясь с желанием разбить ее о стену.

Я постаралась успокоиться и сосредоточиться на вебсайте, пока Гидеон не появился в дверях кабинета. Он выглядел изумленным, чего я и ожидала. Иметь дело с моей матерью было огромным испытанием для любого, и у Гидеона не было достаточно опыта, чтобы предвидеть, как будут разворачиваться события.

— Я тебя предупреждала.

Он поднял руки вверх и потянулся: — С ней все будет в порядке. Я думаю, она гораздо сильнее, чем кажется.

— Она была поражена тем, что ты позвонил, не так ли?

Он самодовольно усмехнулся.

Я закатила глаза. — Она считает, что мне нужен обеспеченный мужчина, который будет обо мне заботиться и держать меня в безопасности.

— У тебя такой есть.

— Я предполагаю, ты сказал это, соображая как современный человек, а не пещерный, — я встала. — Мне нужно идти подготовиться к приезду папы. Нужно быть дома ночами столько, сколько он будет здесь и, возможно, твой приход по ночам ко мне в квартиру будет неразумным. Если он примет тебя за взломщика — будет очень плохо.

— И это также неуважительно. Я использую это время, чтобы побыть в пентхаусе.

— Теперь у нас есть план, — я потерла лицо перед тем, как снова начать любоваться своими новыми часами. — По крайней мере я буду с наслаждением считать минуты до нашей встречи.

Гидеон подошел к мне, хватая меня за затылок. Большим пальцем он рисовал круги на задней стороне моей шеи: — Я должен быть уверен, что ты в порядке.

Я кивнула. — Я устала от того, что Натан руководил моей жизнью. Я собираюсь начать все с чистого листа.

Я представила будущее, где моя мама не была сталкером, отец встал на ноги, Кэрри был счастлив, Коринн находилась в другой стране, а я и Гидеон были вместе, и наше прошлое не управляло бы нами.

И я наконец была готова бороться за такое будущее.


Глава 11


Утро понедельника. Время идти на работу. От папы не было никаких новостей, и меня начинало одолевать беспокойство. Я копалась в своей гардеробной, когда в спальню постучались.

— Заходи!

Спустя минуту я услышала крик Кэри:

— Где ты, черт возьми?

— Я здесь.

Его силуэт появился в дверном проеме.

— От отца что-нибудь слышно?

Я взглянула на друга.

— Нет еще. Отправила ему сообщение и не получила ответа.

— Так он еще в самолете?

— Или не захотел разговаривать. Кто знает? — я хмуро посмотрела на свою одежду.

— Вот это, — он обошел вокруг меня, вытянул серые льняные штаны-палаццо с низкой посадкой и черную рубашку с кружевными манжетами.

— Спасибо, — то, что он находился так близко, дало мне возможность обнять друга.

Его ответное объятие было таким крепким, что я не могла дышать. Удивленная его порывом, я долго прижималась щекой к его сердцу. Первый раз за несколько дней он был одет в джинсы и футболку, но по-прежнему, выглядел ярко и дорого.

— Все в порядке? — спросила я.

— Я скучал по тебе, малышка — прошептал он в мои волосы.

— Просто проверяю, не устал ли ты от меня, — я хотела сказать это дразнящим тоном, но его голос обеспокоил меня. В нем не хватало бодрости, к которой я так привыкла.

— Я еду на работу на такси, так что у меня есть время. Почему бы нам не выпить кофе?

— Да, — он отстранился и улыбнулся мне, выглядя по-мальчишески прекрасным.

Взяв меня за руку, он вышел из гардеробной. Я бросила свою одежду на кресло до того, как мы направились в сторону кухни.

— Ты собираешься куда-то? — спросила я.

— У меня сегодня съемка.

— Отличная новость! — я направилась к кофеварке, пока он доставал кофе и сливки. — Звучит, как повод для встречи с «Кристаллом» (прим. шампанское).

— Ни за что, — Кэри усмехнулся, — только не тогда, когда с нами твой отец.

— Чем нам еще заняться? Сидеть и смотреть друг на друга? Уже ничего не сделаешь. Натан мертв, но даже если бы он не был, все то, что он делал со мной, давно закончилось, — я протянула другу кружку и начала наливать другую. — Я готова на все, лишь бы память о нем была заперта в далеком и темном ящике.

— Это ты, — он добавил сливки и протянул кружку мне. — А для твоего отца всё случившееся новость. Он наверняка захочет поговорить с тобой об этом.

— Я не буду разговаривать об этом с отцом. Я вообще не буду об этом разговаривать!

— Ему может не понравиться такой расклад.

Я повернулась, откинулась на стойку с кружкой в руках и посмотрела на Кэри.

— Все, что ему нужно — это убедиться, что я в порядке. Эта история не имеет к нему никакого отношения. Только ко мне, и я справилась с ней. Полагаю, что достаточно хорошо справилась.

Он задумчиво уставился на кофе.

— Что правда, то правда, — согласился он, а после нескольких секунд сказал: — Ты вообще собираешься поведать мне о своем таинственном мужчине?

— Никакой он не таинственный. Я просто не могу говорить про него, но это ничего не меняет в отношении нашей дружбы. Я верю тебе и люблю тебя, я всегда буду тебе доверять.

Его зеленые глаза посмотрели на меня поверх кружки.

— Не похоже на это.

— Ты мой лучший друг, и, когда я буду седой и старой, ты останешься моим лучшим другом. То, что я не говорю об этом парне, не изменит этого.

— Как мне поверить в то, что ты мне доверяешь, как прежде? Что за сделка с этим парнем, что даже имени его мне сказать не можешь!

Я посмотрела на Кэри и частично сказала правду.

— Я не знаю его имени.

Кэри замер и посмотрел на меня.

— Ты издеваешься.

— Я никогда не спрашивала.

Как только я озвучила свой уклончивый ответ, я была уверена, что он его оспорит. Кэри бросил на меня долгий взгляд.

— Мне стоит волноваться?

— Нет. Меня все устраивает. Мы оба получаем то, что нам надо, и в тоже время он обо мне заботится.

Он изучал меня.

— Как ты его называешь, когда вы встречаетесь? Должна же ты его как-то называть, если он так хорош. В чем, собственно говоря, я уверен, учитывая, что вы не разговорами занимаетесь.

— Хм, — вот тут-то он меня и поймал. — Думаю, что просто говорю «О, боже».

Он засмеялся, закинув голову назад.

— Как ты справляешься с двумя отношениями сразу? — я решила поинтересоваться.

— Успешно, — он засунул руки в карман и покачался на пятках. — Полагаю, что Татьяна и Трей также «близки» к моногамии, как и я. Думаю, это мне на руку.

Я нашла очаровательный аргумент для контрнаступления.

— Не боишься перепутать имя, когда кончаешь?

Его зеленные глаза засверкали.

— Нет. Я просто их всех называю «детка».

— Кэри, — я покачала головой. Он неисправим. — А ты собираешься представить Татьяну Трею?

Он пожал плечами.

— Не думаю что это хорошая идея.

— Нет?

— Татьяна — стерва на один день, а Трей просто хороший парень. Уверен, что не лучшая идея.

— Ты однажды сказал, что тебе не сильно нравится Татьяна. Это изменилось?

— Татьяна есть Татьяна, — сказал он с пренебрежением. — Определенно я могу жить с этим.

Я посмотрела на него.

— Я ей нужен, Ева, — быстро произнес он. — Трей хочет меня, думаю, он даже влюблен меня, но я не нужен ему.

Это я могла понять. Хорошо быть кому-то нужным.

— Я понимаю тебя.

— Кто сказал, что все может дать только один человек? — он фыркнул. — Я, конечно, осознаю, что такое есть. Да хотя бы посмотреть на тебя и на твоего безымянного парня.

— Возможно, подобный коктейль может действовать на людей, которые не ревнуют. Со мной такое не сработает.

— Да, — он взял свою кружку и стукнул о мою.

— Итак, Кристалл и …?

— Хм, — Кэри поджал губы. — Топаз? (прим. бар)

Я моргнула.

— Ты хочешь вытащить моего отца?

— Плохая идея?

— Хорошая идея, если мы сможем заставить его согласиться, — я улыбнулась. — Ты крут, Кэри!

Он подмигнул, и я почувствовала себя более спокойно.

Все в моей жизни запуталось, особенно отношения с человеком, которого я больше всего люблю. Ситуация была еще тяжелее, учитывая, что я полагалась на эти отношения в надежде твердо встать на ноги. Но возможно, когда это закончится, я буду сильнее. Смогу выстоять.

Если так оно и будет, тогда это стоило всех потрясений и боли.

— Хочешь, чтобы я уложил твои волосы? — спросил Кэри.

Я кивнула.

— Пожалуйста.

Когда я пришла на работу, то расстроилась, увидев грустную Мегуми. Она вяло помахала мне, словно и не особо желала меня видеть, и села обратно на стул.

— Дамочка, тебе давно пора забыть Майкла.

— Я знаю, — она расчесывала длинную челку своего ассиметричного боб-каре. — планирую бросить его, как только мы увидимся. С самой пятницы от него ничего не слышно, и я просто схожу с ума от интереса, подцепил ли он очередную цыпочку в баре.

— Эм.

— Знаю-знаю. Это реально не круто: беспокоиться, трахается ли еще с кем-нибудь парень, с которым ты спишь.

Я не могла не вспомнить недавний разговор с Кэри.

— И я, и Бэн, и Джерри на связи. Позвони, если понадобимся.

— Это и есть твой секрет? — она усмехнулась. — Что помогло тебе забыть Гидеона Кросса?

— Я не забыла…

Она задумчиво кивнула.

— Я знала это. Но ты веселилась в субботу, правда? И он, кстати, идиот. Однажды он поймет это и приползет назад.

— На выходных он звонил моей маме, — я сказала, наклоняясь к столу и понижая голос. — Спрашивал про меня.

— Вау, — Мегуми тоже наклонилась. — Ну и что он сказал?

— Не вдавалась в подробности.

— Снова будете вместе?

Я пожала плечами.

— Я не могу точно сказать. Зависит от того, как хорошо он ползает.

— Вот уже точно! — она дала мне пять. — Шикарная прическа, кстати.

Я поблагодарила ее, и направилась к своему столу, мысленно продумывая, как отпроситься, если папа позвонит. Я едва завернула за угол, как в конце коридора из своего офиса вышел Марк с широкой улыбкой.

— О, боже мой, — я остановилась на полушаге, — ты выглядишь необычайно счастливым. Дай угадаю. Ты помолвлен!

— Да!

— ВАУ, — я уронила сумку на пол и зааплодировала. — Я так рада за вас! Поздравляю!

Наклонившись, он подобрал мои вещи.

— Пошли ко мне в офис.

Он жестом указал мне войти первой, а затем закрыл за нами стеклянную дверь.

— Ну как? Тяжело было? — просила я его, усаживаясь напротив стола.

— Самое трудное, что я когда-либо делал. — Марк передал мою сумку, сев на кресло, и начал раскачиваться. — И Стивен заставил меня пройти через это. Ты можешь в это поверить? Он все это время знал, что я собираюсь сделать предложение. Сказал, что было видно по моему взвинченному состоянию.

Я усмехнулась.

— Он хорошо тебя знает.

— И выдержал паузу в пару минут, прежде чем ответить. Поверь, мне казалось, словно прошли часы.

— Бьюсь об заклад, так оно и было. К чему тогда все его анти-замужние разговоры?

Он кивнул, все еще усмехаясь.

— Я сильно задел его гордость, когда отказал в первый раз, поэтому он хотел немного мести. Он был уверен, что в конечном итоге я сделаю предложение. Хотел заставить меня попотеть прежде, чем я решусь.

Это было так похоже на игривого и общительного Стивена.

— Итак, где же прозвучал заветный вопрос?

Гэррити засмеялся.

— Я просто не мог сделать это в соответствующей атмосфере, понимаешь? В ресторане со свечами или в хорошем баре после шоу. Нееет, я ждал, пока лимузин высадит нас у дома в самом конце вечера, мы стояли на улице, и я понимал, что момент вот-вот будет упущен. Поэтому я выпалил все прямо на улице.

— Я думаю, это очень романтично.

— Я думаю, это ты романтичная, — ответил он.

— Да кому нужны эти цветы и вино? Каждый может это сделать. А вот показать кому- то, что не можешь жить без него? Вот это и есть романтика.

— Как всегда дельное замечание.

Я в узнаваемом жесте подула на свои ногти и потерла их о рубашку.

— Ну, что я могу сказать?

— Я дам Стивену все подробно описать за ланчем в субботу. Он повторил всю историю в деталях уже много раз, не упустил не одной мелочи.

— Я не могу дождаться встречи с ним, — так же как и Марк, я уверена, Стивен прыгает до потолка. Мускулистый, высокий, он имел такую яркую личность, как его рыжие волосы.

— Я так рада за вас.

— Он собирается привлечь Шауну к подготовке, ты знаешь это, правда? — он сел и оперся локтями о стол. — Кроме его сестры, он вовлечет всех женщин, которых мы знаем. Я уверен, что это будет сумасшествием.

— Звучит весело!

— Ты сейчас так говоришь, — предупредил Марк, его темные глаза смеялись. — Давай по чашечке кофе и начнем эту неделю, да?

Я встала.

— Неловко это говорить, но мой отец решил нанести внезапный визит в город на этой неделе. Я не уверена когда, но он приедет. Это может быть сегодня. Я должна встретить его по прилету.

— Ты хочешь взять отгул?

— Мне просто нужно время, чтобы встретить его. Пара часов, может больше.

Марк кивнул.

— Ты сказала внезапный визит. Все хорошо?

— Будет, по крайней мере.

— Хорошо. Нет проблем, поезжай, когда тебе нужно.

— Спасибо.

Как только я положила вещи в ящик стола, подумала в миллионный раз, как сильно я люблю свою работу и босса. Я поняла, как сильно Гидеон хочет работать со мной, и представила нас командой, но моя работа делала меня личностью. Я не хотела уступать ему, и не хочу обижаться, если он будет настаивать. Нужно аргумент, который Гидеон примет.

Я начала обдумывать это, когда мы с Марком направились в комнату отдыха.

Хотя Мегуми не поцеловала Майкла на прощание, я взяла ее на обед в соседний гастроном с огромным ассортиментом Ben & Jerry в стаканчиках. Я выбрала Chunky Monkey, она шла с Cherry Garcia, и мы обе наслаждались холодным лакомством в середине дня.

Мы сидели за металлическим столиком со спинками, разглядывая остатки нашего «обеда» между нами. Гастроном не был переполнен, как другие заведения, и имел хороший ассортимент, который мог нас вполне устраивал. Мы могли вести разговор, не поднимая головы.

— Витающий в облаках Марк, — сказала она, облизываю ложку. На ней было платье цвета лайма, которое хорошо гармонировало с темными волосами и бледной кожей. Мегуми всегда выбирала смелые тона и стили. Я завидовала ее способности сочетать их.

— Я знаю, — улыбнулась я. — Классно видеть кого-то счастливым.

— Счастье без отягощающего чувства вины. В отличие от этого мороженого.

— Немного побаловать себя, а потом?

— Толстый зад?

Я кивнула.

— Спасибо, что напомнила, я сегодня должна сходить в спортзал. Все последние дни я профилонила.

Если не учитывать постельную гимнастику …

— Как ты находишь мотивацию? — спросила она меня. — Я знаю, я должна пойти, но постоянно нахожу причины прогулять.

— И ты всё равно остаёшься с такой замечательной фигурой? — я покачала головой. — Я тебе завидую.

Ее губы изогнулись.

— Где ты занимаешься?

— Поочередно бегаю между тренажерным залом и крав-мага в Бруклине.

— Ты ходишь после работы или до?

— После. Я не жаворонок, — сказала я. — Сон мой друг.

— Не возражаешь, если я буду с тобой иногда ходить? Я не знаю про крав-мага, но согласна на тренажерный зал. Куда ты ходишь?

Я проглотила кусочек шоколада и собиралась ответить на вопрос, когда услышала звонок телефона.

— Ты не собираешь отвечать? — спросила Мегуми, кивая в сторону сумки.

Я, наконец, нашла свой телефон и ответила.

— Алло?

— Ангел.

На секунду, я насладилась звуком голоса Гидеона.

— Эй. Как дела?

— Мой адвокаты сообщили, что у полиции есть подозреваемый.

— Что? — мое сердце чуть не остановилось. Мой желудок начал переворачивать обед. — О Боже.

— И это не я.

Я не помню, как вернулась в офис. Когда Мегуми спросила название тренажерного зала, ей пришлось повторять вопрос дважды. Тревога, которую я чувствовала, было ничем по сравнению со страхом, который я ощущала сейчас. Страх за любимого человека гораздо хуже.

Как полиция может подозревать кого-то другого?

У меня было ужасное чувства, они просто пытались встряхнуть Гидеона. Встряхнуть меня.

Если это их цель, то это работает. По крайне мере относительно меня. Гидеон был спокойным и собранным во время нашей короткой беседы. Он сказал не расстраиваться и хотел предупредить, что полиция может прийти с вопросами. Или может не прийти.

Господи. Я медленно вернулась к рабочему столу с расшатанными нервами. Я чувствовала себя так, как будто выпила несколько литров кофе. Мои руки дрожали, а сердце быстро билось.

Я села на стул и попыталась работать, но не смогла сконцентрироваться. Смотрела на монитор и нечего не видела.

Что делать если полиция сделает виновным не Гидеона? Что мы будем делать? Мы не можем сидеть и смотреть, как невиновного человека сажают тюрьму.

И все же голос в моей голове говорил, что Гидеон будет освобожден от судебного преследования, если кто-то другой будет осужден за преступление.

В момент, когда ко мне пришла эта мысль, я чувствовала боль за него. Мой взгляд упал на фото папы. Он был одет форму, статно красуясь возле патрульной машины.

Я так испугалась и смутилась.

Когда мой смартфон начел вибрировать на столе, я подпрыгнула. На дисплее высветился папин номер. Я немедленно ответила.

— Эй! Где ты?

— В Цинциннати. Сажусь на самолет.

— Подожди, дай мне записать данные твоего прилета.

Я взяла ручку и записала то, что он продиктовал.

— Я буду ждать тебя, когда ты приземлишься. Не терпится тебя увидеть.

— Да … Ева. Дорогая, — он тяжело вздохнул. — Скоро увидимся.

Он повесил трубку — и вокруг повисла оглушительная тишина. Я чувствовала себя виноватой. Его холодный голос заставил мое сердце сжаться.

Я встала и пошла в офис Марка. — Я разговаривала с отцом, его самолет приземлится через пару часов в LaGuardia.

Он посмотрел на меня, нахмурился, его взгляд был изучающим.

— Тогда иди домой и сделай всё, что нужно.

— Спасибо, — это все, что я сказала. Кажется, Марк понял, что я не хочу обсуждать это.

Я использовала второй телефон, чтобы написать сообщение, пока ехала в такси: «Еду домой. В течение часа папа приедет. Можем поговорить?»

Я должна знать, что думает Гидеон … как он себя чувствует. Я раздавлена, и не знаю что делать.

По приезду домой я переоделось в легкое летнее платье и сандалии. В ответ на пришедшее сообщение от Мартина, я согласилась, что мы провели хороший субботний вечер, и стоит его еще раз повторить. Дважды проверила кухню: на месте ли все любимые папины продукты. Я снова проверила гостевую комнату, даже при том, что проверяла ее утром. Зашла в интернет и просмотрела расписание рейса отца.

Готово. У меня осталось достаточно времени, чтобы заняться самокопанием.

Зайдя в Гугл, я вбила в поисковую строку «Коринн Жиро с мужем», и сразу перешла к изображениям.

Найденные фото явственно говорили, что Жан-Франсуа Жиро действительно был красивым парнем. Горячим, на самом деле. Но не такой горячий, как Гидеон, но кто с ним может равняться? Гидеон был в своей собственной лиге, а Жан-Франсуа привлекал внимание своими собственными плюсами, с темными волнистыми прядями и глазами цвета бледного нефрита. Загорелый и с бородкой, которая ему правда шла. Он и Корин — потрясающая пара.

Мой второй телефон зазвенел, и я побежала, спотыкаясь о журнальный стол, чтобы ответить. Я поспешно достала смартфон из сумки и произнесла:

— Алло?

— Я по соседству, — сказал Гидеон. — У меня мало времени.

— Иду.

Я схватила сумку и вышла из квартиры. Один из моих соседей открывал свою дверь, так что я с вежливой улыбкой поздоровалось и направилось к лифту. В тот момент, когда я услышала, как закрылась дверь, сразу метнулось к двери Гидеона. Она открылась, прежде чем я использовала ключи.

Гидеон был джинсах и футболке, на голове кепка. Он поймал меня за руки и потянул внутрь, снимая кепку и ища мои губы своими. Его поцелуй был удивительно сладким, его особенные губы были мягкими и теплым.

Я бросила сумку и прижалась к нему. Ощущение его силы облегчало мою тревогу, настолько, что я смогла сделать глубокий вдох.

— Привет, — пробормотал он.

— Ты не должен был сюда ехать, — я только могу представить, как это мешает его графику.

Переодеваться, ездить туда и обратно…

— Нет, должен. Я нужен тебе, — его рука скользнула по моей спине, от просто посмотрел на меня. — Не волнуйся об этом, Ева. Я разберусь.

— Как?

Его зеленные глаза отдавали холодом, а выражение лица было уверенным.

— Сейчас я жду информацию. Кого они подозревают, почему они его подозревают, каковы шансы на то, что это сработает. Ты понимаешь.

Я посмотрела ему в глаза.

— Что, если сработает?

— Позволю ли я кому-то заплатить за мое преступление? — его челюсть напряглась. — Ты это спрашиваешь?

— Нет, — я погладила его лоб кончиками пальцев. — Я знаю, что ты не позволишь этому случиться. Просто хочу знать, как ты это предотвратишь.

Он хмуро улыбнулся.

— Ты просишь меня предсказать будущее, Ева. Я не могу этого сделать. Тебе просто нужно поверить мне.

— Я верю, — проговорила я. — Но я до сих пор боюсь. Я не могу не волноваться.

— Я знаю. Я тоже волнуюсь, — его большой палец скользнул по моей нижней губе. — Детектив Грейвс очень умная женщина.

Он наблюдал за мной.

— Ты прав. Мне уже лучше.

На самом деле я слабо знакома с Шерлли Грейвс. Но несколько раз ее видела, и она производила впечатление умного человека. Я не учла ее уровня, и я должна имеет это виду. Это было странно, тогда когда я должна было опасаться ее, я ценила ее.

— Ты готова увидеться с отцом?

Напоминания вызвали колебания.

— Все готово. Кроме меня.

Его взгляд смягчился.

— Как планируешь справиться с этим?

— Когда Кэри вернется с работы, мы откроем шампанское и потом пойдем ужинать.

— Ты думаешь, он согласится на это?

— Возможно, если я буду настаивать, — призналась я. — Странно попивать Кристалл, когда все это происходит. Но что я могу сделать? Если папа не увидит, что со мной все хорошо, то будет дальше копать информацию о Натане. Он должен решить, что мое прошлое меня больше не тревожит.

— И ты должна справиться с остальным, — предупредил он. — Я буду заботиться о тебе, о нас. А ты сосредоточься на своей семье.

Отступив, я взяла его за руку и повела к дивану. Быть дома так рано было странным ощущением. Вид солнца над городом усиливал чувство, будто мы украли время, чтобы быть вместе.

Я села, согнув ноги, наблюдая, как мой мужчина садится рядом. Мы были очень похожи, включая наше прошлое. Нужно ли Гидеону все открыть своей семье? Поможет ли ему это исцелиться?

— Знаю: ты должен вернуться на работу, — сказала я. — Но я благодарна, что ты приехал домой ради меня. Ты нужен мне.

Он поднял мои руки к своим губам.

— Ты знаешь, когда твой отец возвращается в Калифорнию?

— Нет.

— У нас встреча с доктором Петерсеном завтра, поздним вечером, — Гидеон посмотрел на меня с легкой улыбкой. — Мы найдем способ быть вместе.

Быть рядом с ним … касаться его … видеть его улыбку … слышать эти слова. Я могу претерпеть многое, пока он рядом после долго дня.

— Могу ли я попросить 5 минут? — я сказала.

— Ты можешь просить что угодно, ангел, — сказал он тихо.

— Только это, — я крепче прижалась к нему в его объятьях.

Руки Гидеона обняли мои плечи. Наши руки связанные в общем кругу. Мы создали идеальный круг. Не такой, как кольца которые мы носили, но такой же бесценный.

В один момент, он уперся в меня. Вздохнул.

— Мне тоже этого не хватало.

Я обняла его крепче.

— Это нормально — нуждаться во мне, ас.

— Хотел бы я нуждаться в тебе чуть меньше. Просто, что бы это было выносимым.

— Это было бы весело?

Его тихий смех заставил прижаться к нему.

Гидеон был прав насчет DB9. Пока я смотрела, как паковщик останавливает передо мной гладкий серый металлик Астона Мартина, я подумала, что машина напоминает Гидеона на колесах. Это был секс с педалью газа; столько грубой элегантности, что у меня подогнулись пальцы на ногах.

Мне было страшно садиться за руль.

Вождение в Нью-Йорке не было похожим на вождение в Калифорнии. Я колебалась, прежде чем принять ключи от дежурного в галстуке-бабочке, обсуждавшего мудрость городских автомобилей.

Зазвонил второй телефон, и я быстро отыскала его.

— Алло?

— Просто сделай это, — Гидеон мурлыкал. — Перестать беспокоиться и езжай.

Я развернулась, разыскивая глазами камеру видеонаблюдения. Его осведомленность вызывала у меня дрожь. Я чувствовала на себе взгляд Гидеона.

— Что ты делаешь?

— Желаю быть с тобой. Я хотел бы очень медленно раствориться в тебе на капоте и трахнуть тебя. Толкать мой член глубоко внутри тебя. Совершать эти движения. Умм. Боже, у меня встал.

И он сделал меня мокрой. Я могу слушать его бесконечно, я люблю его голос очень сильно.

— Я боюсь разбить твою красивую машину.

— Меня мало интересует машина, только твоя безопасность. Так что можешь царапать сколько хочешь, главное, сама вернись целой.

— Если это должно было меня успокоить, то это не работает.

— Можем устроить секс по телефону, но не думаю, что сейчас удачный момент.

Я покосилась в сторону парковщика, который делал вид, что не смотрит на меня.

— Должна, ли я беспокоиться о том, что так подействовала на тебя за короткий промежуток времени, что я была с тобой?

— Мысль о тебе за рулем DB9 меня заводит.

— Ты хочешь сделать это сейчас? — я пыталась сдержать улыбку. — У кого из нас ещё автомобильный фетиш?

— Садись за руль, — он уговаривал. — Представь, что я на пассажирском сиденье. Моя рука между твоих ног. Мои пальцы трахает твою мягкую, гладкую киску.

Подходя ближе к машине на дрожащих ногах, я пробормотала:

— Ты до смерти желанный.

— Я бы взял мой член и гладил его, пока мои пальцы были в тебе, было бы очень возбуждающе для нас обоих.

— У тебя отсутствует уважение к обивке автомобиля, — я села на сиденье водителя и целую минуту выясняла, как двигаться вперед.

Его голос прохрипел через звуковую систему автомобиля:

— Как ты себя чувствуешь?

Он синхронизировал мой второй телефон с автомобилем. Гидеон всегда думал обо всем.

— Дорогая, — ответила я. — Ты с ума сошел, что разрешать мне управлять ею.

— Я без ума от тебя, — с восторгом ответил он. — LaGuardia выставлена на GPS.

Это придавало мне уверенности: знать, что когда он приходит домой и видит меня, его настроение поднимается. Я понимала его. Это много значит — знать, что он чувствовал то же самое.

Я запустила GPS, а затем нажала кнопку, чтобы включить переднюю передачу.

— Ты знаешь, Ас, я хочу, взять тебя, пока ты за рулем этой машины. Бросить подушку через эту центральную консоль и сосать твой член многие километры.

— Я собираюсь поймать тебя на слове. Скажи мне, как она тебе.

— Гладкая. Мощная. — Я махнула рукой в сторону обслуживающего персонала, как я выехала из подземного гаража. — Очень отзывчивая.

— Как и ты, — пробормотал он. — Конечно, ты мое любимое путешествие.

— О, это сладко, детка. А ты мой любимый джойстик, — Я осторожно вклинилась в движение.

Он рассмеялся.

— Я бы предпочел быть твоим единственным джойстиком.

— Но я не только для езды, — я подумала, как люблю его в такие моменты, потому, что знала: он прислушивался ко мне, убедившись, что мне было комфортно. В Калифорнии вождение было как дышать для меня, но я не была за рулем автомобиля с тех пор, как переехала в Нью-Йорк.

— Ты единственная, с кем я наслаждался голым, — сказал он.

— Лучше пусть это будет правдой, потому что я собственница.

— Я знаю, — его голос был наполнен мужским удовлетворением.

— Где ты?

— На работе.

— Многозадачность, это для тебя, — я нажала на газ и наслаждалась, пересекая полосы. — Что, решил немного развлечься с подругой в разгар завоевания мира?

— Я бы остановил мир ради тебя.

Это простая фраза странно тронула меня.

— Я люблю тебя.

— Вошла во вкус?

Я улыбнулась, довольная его нелепым чувством юмора.

Голова гудела от происходящего вокруг. Знаки во всех направлениях были запрещающим.

Вождение на Манхэттене было быстрой поездкой в никуда.

— Эй, я не могу повернуть налево или направо. Я думаю, что я направляюсь в туннель Мидтаун. Я могу потерять тебя.

— Ты никогда не потеряешь меня, ангел, — он поклялся. — Куда ни пойдешь, как далеко не окажешься, я буду рядом с тобой.

Когда я заметила моего отца в зоне получения багажа, я потеряла всю уверенность, которую внушил мне Гидеон, после того как я ушел с работы. Папа выглядел изможденным, глаза покраснели, а челюсть плотно сжата.

Я почувствовал подступающие слезы, когда шла к нему, но я смахнула их, решив не тревожить папу.

Холодные руки открыли мне объятья, я смотрела, как он опустил ручную кладь, а затем весь воздух покинул мои легкие, когда он обнял меня крепко.

— Привет, папа, — сказала я, с дрожью в голосе я надеялся, что он не заметит.

— Ева. — Губы сильно прижались к виску.

— Ты выглядишь усталым. Когда ты в последний раз спал?

— Я на ногах из Сан-Диего.

Он отстранился и посмотрел на меня с серыми глазами, которые были такими же как мои. Он изучал мое лицо.

— У тебя есть багаж?

Он покачал головой, все еще изучая меня.

— Ты голоден? — Я спросила.

— Я перекусил что-то в Цинциннати. — Наконец, он отпустил меня и взял сумку, — но если ты голодная …?

— Не-а. Я в порядке. Но я думала, что мы могли бы принять приглашение Кэри на ужин позже, если ты захочешь. Он вернулся с работы сегодня.

— Конечно, — он остановился со своей сумкой в??руке, глядя немного потерянным и неуверенным.

— Папа, я в порядке.

— Я не в порядке. Я хочу ударить кого-нибудь, очень больно.

Это подало мне идею.

Схватив руку, я стал вести его прочь из аэропорта:

— Хорошая мысль!


Глава 12


— Он действительно заставляет Дерека впахивать — отметил Паркер, вытирая пот со своей бритой головы полотенцем для рук.

Я повернулась, чтобы посмотреть, как мой отец борется с инструктором, в два раза большим моего папочки, хотя последний не был малым парнем. Выпрямившись во все свои шесть футов роста и весом в двести твердых очерченных мышц, Виктор Рейс представал грозным соперником. Он говорил мне, что собирается попробовать крав-мага, после того, как я проявила интерес к этому, и сейчас всё выглядело так, словно он уже бывал на тренировках — папины движения были безукоризненными.

— Спасибо, что так быстро его втянул.

Паркер смотрел на меня, его темные глаза были тверды и спокойны, такое встречалось только у тренеров, подобных ему. Он учил меня большему, чем просто самозащите. Он учил меня фокусироваться на действиях, а не на страхе.

— Обычно я говорю, что тренировка — это не место для вымещения своего гнева, — сказал он, — но Дереку необходим вызов.

Хотя он и не спрашивал, но я почувствовала не озвученный вопрос в воздухе. Я решила, что лучше ответить на него, так как Паркер делал мне одолжение, позволяя моему отцу поэксплуатировать его коллегу.

— Он просто узнал, что кто-то причинял мне боль долгое время. Сейчас уже слишком поздно, чтобы сделать что-нибудь, но у него тяжелые времена.

Паркер протянул руку и схватил бутылку с водой, которая стояла на краю учебного мата. Спустя минуту, он сказал:

— У меня есть дочь. Я могу представить, каково это.

Когда он посмотрел на меня, прежде чем сделать глоток, я увидела понимание в его неясных, виноватых, темных глазах: я была заверена, что привела отца в правильное место.

Паркер легко шел на контакт, у него была прекрасная улыбка, и сам он был искренним, а такие качества встречались редко. Но в то же время атмосфера вокруг него предупреждала людей относиться к нему с осторожностью. Человек сразу понимает, как было бы глупо пытаться стукнуть его чем-либо. Его уличные манеры были столь очевидным, как и его этнические племенные татуировки.

— Так как ты привела его сюда, — сказал он, — пусть работает, и дай ему увидеть, что ты заботишься о собственной безопасности. Хорошо ты это придумала.

— Я не знаю, что еще делать, — призналась я. Студия Паркера была расположена на оживленной улице Бруклина. Это был переделанный склад, кирпичные и гигантские погрузочно-раздвижные двери добавляли атмосфере суровый шик. Это было место, где я чувствовала себя уверенно и заряжалась энергией.

— У меня есть кое-какая идейка, — он улыбнулся и мотнул подбородком в сторону матов. — Давай покажем ему, на что ты способна.

Я бросила полотенце на мою бутылку с водой и кивнула.

— Давай.

Я не увидела ни одного человека из обслуживающего персонала парковки, когда мы прошли в подземный гараж моего жилого дома. Так как я не хотела лишнего внимания, во всяком случае, это работало на меня. Я проскользнула в пустой DB9 и включила двигатель.

— Потрясающе. Прямо у лифта.

— Что я вижу, — сказал мой отец. — Это твоя машина?

Я ждала этого вопроса.

— Нет. Это соседская.

— Дружелюбный сосед, — сказал он сухо.

— Красота. Астон Мартин. Это ведь синонимы, правда? — я посмотрела на него с улыбкой. Он выглядел таким уставшим и помятым, и это было не из-за тренировки. Усталость исходила изнутри, этот факт убивал меня.

Выехав с парковочного места, я отстегнула свой ремень безопасности и повернулась, чтобы посмотреть на него.

— Пап, я. … Мне больно видеть тебя разбитым. Я не смогу вынести этого.

Вздохнув, он сказал,

— Мне просто нужно немного времени.

— Никогда не хотела, чтобы ты узнал об этом, — я потянулась и взяла его за руку. — Но буду рада, если мы сможем оставить Натана позади нас навсегда.

— Я читал отчеты…

— Господи, пап… — я проглотила комок желчи. — Я не хочу, чтобы твоя голова была забита этими вещами.

— Я знал, что что-то не так, — он смотрел на меня с такой скорбью и болью в глазах, что это ранило меня, когда смотрела в них. — Кэри сел рядом с тобой, когда детектив Грейвс назвала имя Натана Баркера… Я знал: ты не договариваешь что-то. Но я надеялся на разговор с тобой.

— Я пыталась оставить Натана в прошлом. Ты был одной из немногих вещей в моей жизни, которые не были заражены этим ужасом. Я хотела это так и оставить.

Его хватка на моей руке усилилась.

— Скажи мне правду, ты в порядке?

— Пап. Я осталась такой же дочерью, какой была несколько недель назад. Та же самая дочь, которую ты вывез с собой в Сан-Диего. Я в порядке.

— Ты была беременна, — его голос надломился, и слеза скользнула по его щеке.

Я смахнула ее, игнорируя свои собственные.

— И я буду снова, когда-нибудь. Может быть даже не раз. Может, ты еще будешь ползать со своими внуками.

— Иди сюда.

Перегнувшись через коробку передач, он обнял меня. Мы сидели в машине в течение долгого времени, плача. Освобождая свои души.

Наблюдал ли Гидеон с безопасного расстояния, посылая мне молчаливую поддержку? Его поддержка всегда помогала мне чувствовать себя спокойнее.

Ужин не был тихим, но и в то же время не был таким же шумным, как это обычно бывало с Кэри, моим папой и мной, к счастью, он и не был столь мрачным, как я боялась.

Еда была превосходна, вкуснейшее вино, и Кэри не фыркал.

— Она была хуже, чем Татьяна, — заметил он, говоря о модели с которой у него были съемки. — Она все время сохраняла свою «лучшую сторону», про которую я лично думал, что это была ее задница, которая вываливалась из двери.

— Ты делал снимки с Татьяной? — спросила я, затем объяснила моему отцу, — Она девушка Кэри, как видишь.

— О да, — Кэрри слизнул красное вино со своей нижней губы. — Мы много работаем вместе, на самом деле. Я словно укротитель для Татьяны. У нее начался один из ее припадков, и я ее успокоил.

— Как ты это сделал — не имеет значения, — сказала я быстро — Я не хочу знать как.

— Ты и так знаешь, — подмигнул он.

Я посмотрела на моего отца и закатила глаза.

— Как насчет вас, Виктор? — спросил Кэри, и откусил кусочек гриба, обжаренного в масле. — Вы встречаетесь с кем-нибудь?

Мой папа пожал плечами.

— Ничего серьезного.

Это было его выбор. Я видела, как женщины крутились вокруг него — они унижались, пытаясь привлечь его внимание. Мой отец был горяч, у него было восхитительное тело, великолепное лицо, и латинская чувственность.

У него был выбор среди женщин, и я знала, что он не был святым, но он никогда, по-видимому, не встречал кого-то, кто действительно может покорить его. Я недавно поняла почему, моя мама была той самой.

— Вы думали о том, чтобы завести еще детей? — спросил Кэри, озадачив меня вопросом.

Раньше я мирилась с тем, что была единственным ребенком.

Мой папа покачал головой.

— Не то, чтобы я против этой идеи, но Ева большее, что я мог бы заполучить в своей жизни, — он посмотрел на меня с такой любовью, что в моем горле образовался комок. — И она прекрасна. Это все, на что я мог когда-либо надеяться. Я не уверен, есть ли в моем сердце место, чтобы любить кого-то еще.

— Оу … пап, — я положила голову на его плечо, радуясь, что он со мной, даже если это было из-за самой худшей причины.

Вернувшись в квартиру, мы решили посмотреть фильм перед тем, как вечер мог бы полноправно перейти в ночь. Я пошла к себе в комнату, чтобы переодеться, и нашла великолепный букет белых роз на комоде. Открытка, подписанная четким почерком Гидеона, заставила мою голову кружиться.

«Я думаю о тебе, всегда.

И я здесь.

Твой Г.»

Я сидела на кровати, обнимая открытку, уверенная, что он думал обо мне в этот момент. Всю эту неделю он думал обо мне, пока мы находились далеко друг от друга.

Этой ночью я заснула на диване после просмотра Дредда. Но резко проснулась от ощущения того, что кто-то поднял меня и понес в комнату. Сонно улыбаясь, я наблюдала, как папа укрыл меня, лежащую на постели, словно ребенка, и поцеловал в лоб.

— Люблю тебя, пап, — пробормотала я.

— И я тебя, милая.

Утром проснулась еще до звонка будильника и почувствовала себя лучше, чем раньше. Я оставила записку на барной стойке, в которой говорилось, чтобы папа позвонил мне, если он захочет пойти вместе на ланч. Я не была уверена, были ли у него планы на этот день. К тому же у Кэри будут съемки во второй половине дня.

По пути на работу в такси я ответила на сообщение Шауны, радовавшейся за брата, у которого состоялась помолвка. «Так рада за вас всех!»- ответила я.

«Я обогнала тебя!» парировала она.

Я улыбнулась телефону. «Что это? Сигнал обрывается. … Не могу прочитать …»

Как только такси остановилось перед зданием Кроссфайр, вид Бентли у обочины возбудил во мне привычные острые ощущения. Когда я выскочила, посмотрела на переднее сидение и помахала рукой Энгусу, сидящему внутри.

Он вышел, поправляя свою шоферскую шляпу. Как и Клэнси, он носил оружие абсолютно незаметно — настолько хорошо он его прятал.

— Доброе утро, мисс Трэмел. — Поприветствовал он меня. Хотя он уже и не был молодым человеком, его волосы были обильно разбавлены сединой, но я никогда не сомневалась в его способности защитить Гидеона.

— Здравствуйте, Энгус. Рада вас видеть.

— Вы чудесно выглядите сегодня.

Я опустила взгляд на свое светло-желтое платье. Я выбрала его, поскольку оно было ярким и веселым, а я хотела, чтобы отец увидел у меня именно это настроение.

— Спасибо. Надеюсь, что у вас будет хороший день, — я повернулась прямиком к вращающейся двери. — Увидимся позже.

Его светло-голубые глаза излучали добро, когда он кивнул мне.

Поднявшись наверх, я встретилась с Мегуми, которая как всегда была великолепна. Ее улыбка была такой открытой и настоящей, а в глазах виделся блеск, которым я наслаждалась каждое утро.

Я остановилась у ее стола.

— Как дела?

— Отлично. Встречаемся с Майклом за ланчем, и я наконец-то закончу все это. Мило и цивилизованно.

— Что за убийственный наряд на тебе, — произнесла я, восхищаясь ее изумрудным платьем. Оно было обтягивающим и имело кожаную окантовку, которая создавала нужную длину.

Она встала и показала ботинки до колена.

— Очень в стиле Калинды Шарма (героиня сериала «Хорошая жена», частный детектив — прим. пер.), — сказала я. — Он точно будет ползти за тобой.

— Если бы, — усмехнулась она. — Эти сапожки созданы для ходьбы. Он так и не перезвонил не с прошлой ночи, а именно почти 4 дня. Вовсе не беспричинно, но я готова к тому, чтобы найти нового парня, который будет сходить по мне с ума. Парня, который будет думать обо мне ровно столько же, сколько я о нем, и ненавидеть моменты, когда мы не сможем быть вместе.

Я кивнула, подумав о Гидеоне.

— Это стоит усилий. Хочешь, я кину капитулирующий звонок во время ланча?

Она улыбнулась.

— Неа, но спасибо.

— Да не за что. Дай знать, если передумаешь.

Я направилась прямиком к своему рабочему месту и погрузилась в работу, решительно настроенная компенсировать уход пораньше накануне. Марк также ушел в работу, отвлекшись ровно на столько, чтобы рассказать мне о том, что Стив обзавелся папкой, полной свадебных идей, который он обдумывал в течение многих лет.

— Почему я не удивлена? — ответила я.

— Ты и не должна, — Марк выдал улыбку полную любви. — Он все время держал ее на работе, чтобы я ничего не знал.

— Ты просмотрел ее?

— Он проработал со мной каждую деталь. Это заняло часы!

— Собираетесь устроить свадьбу века? — поддразнила его я.

— Дааа, — всего в одном слове слышалась капелька раздражения, но выглядел он таким счастливым, что я не могла не улыбнуться.

Около 11 позвонил отец.

— Привет, милая, — произнес он в ответ на мое обычное рабочее приветствие. — Как проходит день?

— Отлично, — я откинулась в кресле и посмотрела на его фотографию. — Выспался?

— Едва ли. Я все еще пытаюсь проснуться.

— Зачем? Возвращайся в постель и побудь лентяем.

— Я хотел сказать, что не смогу принять твое приглашение на ланч. Пообедаем завтра. Сегодня мне нужно переговорить с твоей мамой.

— Ой, — я узнала этот тон. Именно тот тон, который он использовал на работе: смесь власти и неодобрения. — Послушай. Я не собираюсь становиться между вами. Вы оба взрослые люди, и я не выбираю ничью сторону. Но я должна тебе сказать, что мама хотела рассказать тебе.

— Она и должна была.

— Она была одна, — надавила я, беспокойно переминаясь с ноги на ногу на ковре. — Ей пришлось пройти через развод, суд Натана и мое выздоровление. Я уверена, что она отчаянно хотела плечо, на которое можно положиться — ты же знаешь, какая она. Но она утопала в своей вине. Я могла уговорить ее на что угодно, что я и сделала.

Он тихо слушал на другом конце провода.

— Я просто хочу, чтобы ты помнил об этом, когда будешь разговаривать с ней, — закончила я.

— Хорошо. Когда ты будешь дома?

— После 5. Хочешь пойти в тренажерный зал? Или вернуться к Паркеру?

— Посмотрим, когда вернешься.

— Договорились, — пришлось пересилить себя и проигнорировать чувство беспокойства, возникающее при мысли о предстоящем разговоре родителей. — Позвони, если что-нибудь понадобится.

Мы закончили и разговор, и я вернулась к работе, благодарная за то, что меня отвлекли.

Когда подошло время ланча, я решила по-быстрому что-нибудь купить и вернуться, чтобы поработать в течение этого часа. Невзирая на полуденную жару, я отважилась пойти в местный Duane Reade за порцией вяленой говядины и бутылкой диетического напитка. С тех пор, как мы с Гидеоном снова были вместе, я довольно часто пропускала свои тренировки, и я поняла, что самое время заплатить за это.

Я раздумывала о целесообразности отправки записки «Я думаю о тебе» Гидеону, когда выходила через вращающиеся двери Кроссфайра. Всего лишь небольшое «спасибо» за цветы, которые помогали сделать трудный день более сносным.

Затем я увидела женщину, которую предпочла бы никогда больше не видеть — Коринн Жиро. И она разговаривала с моим мужчиной, ее ладонь покоилась на груди Гидеона.

Они стояли в стороне, защищенной колонной от нескончаемого потока людей, за турникетами службы безопасности. Длинные черные волосы Коринн ниспадали едва ли не до талии, этакий глянцевый занавес, выделяющийся даже на фоне ее классического черного платья. Она и Гидеон стояли в профиль, поэтому я не могла увидеть ее глава, но я была уверена, что они имели чарующий оттенок аквамарина. Она была красивой женщиной, и вместе они составляли ошеломляющую пару. Особенно сейчас, оба одетые в черное, за исключением голубого галстука Гидеона. Моего любимого.

Внезапно Гидеон повернулся и увидел меня, словно почувствовал мой взгляд. Наши мгновенные взгляды встретились, и я прочувствовала, как его глубоко западающее в душу признание пронизывает меня; то простое осознание, которые я чувствовала только с ним. Естественно, что-то внутри меня знало, что он — мой. Знало это с того самого момента, когда впервые мои глаза увидели его.

И руки какой-то другой женщины сейчас были на нем.

Брови мои изогнулись в молчаливом «Какого черта»? В этот самый момент взгляд Коринн тоже нашел меня. Она не очень-то была рада увиденному: я, остановившаяся в огромном холе, уставилась на них.

Ей еще повезло, что я не подошла и не оттащила ее за волосы от моего мужчины.

Затем она сжала челюсти, пытаясь вернуть его внимание к себе, и поднялась на носочки, чтобы поцеловать его в губы, и я уже действительно задумывалась о том, что воплотить свои мысли в реальность. Даже сделала шаг навстречу к ним.

Гидеон резко повернул голову, как только она почти достигла своей цели, взял ее за руки и резко от себя оттолкнул.

Обуздав собственный характер, я раздраженно выдохнула и предоставила ему разбираться с ситуацией. Не могу сказать, что не чувствовала ревности: конечно я ревновала — Коринн могла публично с ним появляться, а я нет. Но я больше не чувствовала внутреннего страха, всегда присутствующего во мне, ужасной неуверенности, говорившей, что я теряю мужчину, которого любила больше, чем кого-либо.

Было странно не чувствовать той паники. Но в голове все еще оставался голосок, предостерегавший меня быть спокойной, говоривший, что лучше быть испуганной, бдительной, чем страдать. На этот раз, я смогла проигнорировать это. После всего, через что мы с Гидеоном прошли, и того, что он сделал для меня… труднее было не поверить моему мужчине, чем поверить.

Несмотря на все, мы были сильнее, чем когда-либо.

Я заскочила в лифт и поднялась обратно в офис, мои мысли вернулись к родителям. Я предпочла рассматривать, как хороший знак, что ни мать, ни Стэтон не позвонили, чтобы выразить недовольство по поводу отца. Я скрестила пальцы и надеялась, что когда я приду домой, мы сможем оставить Натана в прошлом. Я была к этому готова. Помимо этого, я была готова двигаться дальше на следующую ступень моей жизни, чтобы там ни было.

Лифт добрался до 19 этажа, и двери открылись, впустив жужжащий звук электроинструментов и ритмичный стук молотков. Непосредственно перед лифтом свисало пластиковое покрытие. Понятия не имела, что Кроссфайр на ремонте; я всматривалась в людей напротив меня, пытаясь хоть кого-нибудь разглядеть.

— Кто-нибудь выходит? — спросил парень, стоявший ближе всего к двери, выглядывая из-за плеча.

Я выпрямилась и покачала головой, хотя и не думала, что он обращался именно ко мне. Больше никто не двинулся. Мы ждали, пока закроются двери и ремонтный шум.

Но они все не закрывались.

Когда парень начал нажимать кнопки лифта, чтобы хоть как-то двинуться, я поняла, что происходит.

Гидеон.

Улыбаясь самой себе, я сказала:

— Прошу прощения.

Все находившиеся в лифте отодвинулись и выпустили меня, еще один парень вышел за мной. Двери закрылись позади нас, и лифт продолжил движение.

— Какого черта? — произнес парень, хмурясь, когда оглядел 3 остальных лифта. Он был немногим выше меня, на нем были классические брюки, рубашка с коротким рукавом и галстук.

Звук, оповещающий о прибытии другого лифта, был заглушен звуками ремонта. Когда двери этого лифта открылись, Гидеон вышел, выглядя учтивым, энергичным и раздраженным.

Я хотела кинуться к нему, так горячо он смотрелся. Плюс ко всему, я готова признать, что он завел меня на все 100, когда проецировал весь потенциал альфа-самца на меня.

«Я заставлю мир остановиться ради тебя» Иногда чувствовалось, что он это сделал.

Ворча что-то себе под нос, парень в рубашке с короткими рукавами зашел в освободившийся лифт и оставил нас.

Руки Гидеона опустились на его бедро, пиджак демонстрировал идеальный крой костюма-тройки. Все части его костюма были черными с нежным блеском, и, безусловно, были очень дорогими. Рубашка тоже была черной, а запонки сделаны из золота и оникса.

Также он был одет в первый день нашей встречи. В тот раз я хотела взобраться на его прекрасное тело и заниматься с ним сексом до потери сознания.

Спустя столько недель ничего не изменилось.

— Ева, — начал он своим сексуальным голосом, от которого подгибались пальцы на ногах. — Это не то, что ты подумала. Коринн пришла, потому что я не отвечаю на ее звон…

Я закрыла ему рот рукой и посмотрела на его подарок, прекрасные часы на запястье.

— У меня всего полчаса. Я бы лучше переспала с тобой, нежели разговаривала о твоих бывших, если ты не против, конечно.

Он стоял тихо и неподвижно долгую минуту, уставившись на меня и пытаясь понять мое настроение. Он сощурил глаза, взгляд потемнел. Кровь вернулась к скулам Гидеона, и частое дыхание раскрыло губы. Его мощь менялась на глазах по мере того, как закипала его кровь, а член все твердел, его сексуальность пробуждалась, словно пантера, растягивающая после ленивой дремоты.

Я буквально чувствовала треск сексуального напряжения между нами, призывающего к жизни.

Я откликнулась на него, как была обучена делать, обмякшая и ожившая, моя сердцевина мягко сжималась. Взывая к нему. Суматоха вокруг нас делало меня более сексуально озабоченной, добавив скорости к биению моего сердца.

Гидеон достал телефон из внутреннего кармана пиджака. Он быстро набрал номер. затем приложил телефон к уху, его глаза встретились с моими.

— Я буду на полчаса позже. Если не это не работа для Андерсона, перенесите.

Он небрежно положил телефон в карман.

— Я такая возбужденная для тебя, прямо сейчас, — сказала я ему, мой голос охрип от желания.

Наклонившись, привел себя в порядок, потом приблизился ко мне, его глаза горели.

— Вперед. Он положил свою руку на мою поясницу так, как я любила, его теплая ладонь посылала дрожь предвкушения по моему телу. Я взглянула на него через плечо и увидела легкую улыбку на его губах, доказательство того, что он знал, как это невинное прикосновение действовало на меня.

Мы прошли через полиэтиленовую пленку, двери лифта остались позади, перед нами был солнечный свет, и цемент, и пленка, висящая везде, куда бы я ни посмотрела. Через полиэтилен я могла видеть бледные, размытые тени рабочих. Я слышала музыку, которая глушилась шумом, и мужчины кричали друг другу.

Гидеон повел меня через полиэтилен. Его молчание подстрекало меня, тяжесть ожидания росла с каждым шагом, который мы делали. Мы подошли к двери, и он открыл ее, подталкивая меня в ту часть комнаты, которая была в углу офиса.

Город расстилался передо мной, открывая вид современных городских джунглей усеянных зданиями, которые с гордостью несли свою историю. Пар подымался в безоблачное голубое небо через неравные промежутки времени, а автомобили, казалось, текли по улицам, как течение по реке.

Я услышала, как дверь за мной закрыли на замок, и повернулась к Гидеону, хватая его и сбрасывая пиджак. В комнате была мебель. Стол, стулья, и зона отдыха расположенная в углу. Все было задрапировано брезентом, ремонт ещё не закончился.

С методичной неспешностью я сняла жилет, галстук и рубашку. Я смотрела на него, одержимая его мужским совершенством.

— Нас могут прервать, — сказал он. — Или услышать.

— Это будет тебя беспокоить?

— Только если беспокоит тебя.

Он подошел ко мне с расстегнутой ширинкой, пояс его боксеров был хорошо виден в зазоре.

— Ты провоцируешь меня. На чужом месте ты бы не рискнул прервать такую парочку.

— Не то чтобы я отказывался. Я не могу думать ни о чем, способном остановить меня, когда я в тебе, — он забрал мою сумку из рук и бросил на один из стульев. — На тебе слишком много одежды.

Обняв меня руками, Гидеон расстегнул молнию на моей спине с привычной легкостью, его губы шептали на моих.

— Я постараюсь без грязностей.

— Мне нравятся грязности.

Я переступила мое платье и собиралась расстегнуть бюстгальтер, когда он перебросил меня на плечо. Я взвизгнула от неожиданности, шлепая по его тугой заднице обеими руками. Он шлепал меня тоже достаточно сильно, стимулируя, затем откинул в сторону мое платье так метко, что он приземлилось точно на его пиджак. Он пересекал комнату, когда его рука потянулась и стянула мои трусики вниз по ягодицам.

Он поймал край брезента, накинутый на диван, и отбросил назад, затем посадил меня, присев передо мной. Когда он снимал мое нижнее белье через ремешки мои туфель, он спросил:

— Все хорошо, ангел?

— Ага, — я улыбнулась и коснулась его щеки, зная, что вопрос касался всего: от моих родителей до моей работы. Он всегда проверял, где мои мысли, перед тем как взять мое тело. — Все хорошо.

Гидеон потянул мои бедра к краю дивана, ноги были по обе стороны от него, обнажая меня для него.

— Так скажи мне, что сделало это прелестное влагалище таким жадным сегодня?

— Ты.

— Отличный ответ.

Я толкнула его в плечо.

— Ты надел костюм, который носил, когда я встретила тебя. Я хотела трахнуть тебя так грязно тогда, но я не могла этого сделать. Сейчас могу.

Он раскрыл мои бедра шире его нежными руками, большим пальцем гладя клитор. Мое лоно дрожало с наслаждением, проходившим импульсами через все тело.

— Теперь и я могу, — он прошептал, его темная голова склонялась.

Я отчаянно схватилась за диванные подушки подо мной, мой живот сжимался, пока его язык лизал неторопливо мою щель. Он окружил ртом мой клитор, дразня, перед тем как я его язык погрузился в меня. Я неистово извивалась, моя спина выгнулась, пока он изводил нежную плоть.

— Позволь мне рассказать тебе, как я представлял тебя в тот день, — промурлыкал он, кружа по моему клитору кончиком языка, его руки придерживали меня, когда я брыкалась от ласк. — Лежавшую подо мной на черных атласных простынях, твои волосы разметались повсюду вокруг тебя, твои глаза дикие и горящие от чувства моего члена, толкающего внутри твоего узкого, нежного влагалища.

— Господи. Гидеон, — я стонала, соблазненная созерцанием его, смакующего меня так близко. Это фантазия, ставшая реальностью — темный и опасный бог секса в потрясающем костюме, обслуживающий меня этим скульптурным ртом, делающий женщин дикими.

— Я представлял, что сковал твои запястья своими руками, — продолжал он грубо. — Твои твердые маленькие соски, набухающие от моего рта. Твои губы красные и влажные от сосания моего члена. Комната наполнена сексуальными звуками, которые ты издаешь … эти беспомощные стоны, когда не можешь кончить.

Я хныкала, кусая губу, пока он трепетал над моим клитором слабыми ударами языка. Я закинула одну ногу на его голое плечо, жар его кожи опалял чувствительное местечко под коленкой.

— Я хочу того же, что хочешь ты.

Мелькнула его улыбка.

— Я знаю.

Он посасывал меня, стягивая в тугой комок нервов. Я кончила с бездыханным криком, ноги тряслись от острого ощущения освобождения.

Я все еще дрожала от удовольствия, когда он разложил меня по длине дивана, его большое тело надвигалось на меня, его член смотрел точно вверх, когда он спустил свои боксеры, освобождая его. Я потянулась к нему, желая почувствовать его в руках, но он схватил мои запястья и прижал руки.

— Ты мне нравишься такой, — сказал он зловеще, — в плену моей похоти.

Его глаза были сконцентрированы на моем лице, его губы блестели от моего оргазма, его грудь тяжело вздымалась. Я была заворожена разницей между мужественным мужчиной, собиравшимся взять меня как животное и благородного бизнесмена, который вдохновил мою жгучую похоть с самого начала.

— Я люблю тебя, — сказала я ему, задыхаясь, когда его широкая головка мощно скользнула в мою возбужденную плоть. Он навалился на меня, легко раздвигая мои ноги.

— Ангел, — со стоном, он уткнулся лицом мне в шею, увеличиваясь во мне, его толстый жесткий член проникал глубоко. Выдыхая мое имя, он стиснул мои бедра, пытаясь войти глубже, толкая и кружа, ввинчивая. — Господи, ты нужна мне.

Отчаянье в его голосе застало меня врасплох. Я хотела прикоснуться к нему, но он удерживал меня, его бедра работали неугомонно. Ощущение его во мне, такое обжигающее; его широкая головка потирала и массажировала, сводя меня с ума. Я вернула ему эти чувства обратно, неспособная остановиться, мы оба были напряжены.

Его губы коснулись моего виска.

— Когда я увидел тебя в вестибюле прямо сейчас, в твоем прекрасном жёлтом платье, ты выглядела такой красивой и светящейся. Такая идеальная.

Мое горло сжалось.

— Гидеон.

— Солнце светило позади тебя, и я подумал, что ты не можешь быть реальной.

Я изо всех сил пыталась освободить руки.

— Позволь мне дотронуться до тебя.

— Я зашел после тебя, потому что не мог оставаться в стороне.

Он держал оба мои запястья одной рукой, а другой обхватил мою попу, поднимая меня, выходя и снова глубоко входя. Я застонала, сжимаясь вокруг него, моя щель жадно выдаивала его толщину.

— Господи, так хорошо. Так хорошо…

— Я хочу кончать на тебя, в тебя. Я хочу тебя на коленях и на спине. И ты хочешь меня также.

— Ты мне так нужен.

— Я вхожу в тебя и не могу остановиться, — его рот склонился к моему, эротично посасывая. — Ты так мне нужна.

— Гидеон. Позволь мне прикасаться к тебе.

— Я захватил ангела, — его поцелуй был диким и влажным, страстным. Его губы, склоненные к моим, его язык трахающий глубоко и быстро. — И я дотронусь своими жадными руками везде на тебе. Я замараю тебя. И ты любишь это.

— Я люблю тебя.

Он ударился в меня и я выгнулась, мои бедра схватили его.

— Трахни меня. Оо, Гидеон…трахни меня жестко.

Опираясь на колени, он дал мне то, о чем я умоляла, двигаясь во мне. Его член погружался в меня снова и снова, его стоны и возбуждающие слова похоти, прошептанные мне на ухо. Моя сердцевина сжалась, мой клитор пульсировал от каждого удара его таза об мой. Его тяжелая мошонка ударялась по щели между моим ягодицами, и диван бился с глухим стуком голый бетон, приподнявшись вперед пока Гидеон вбивался в меня, каждый мускул его тела сжимался от каждого движения.

Непристойные звуки яростного секса заглушали осведомленность рабочих в нескольких ярдах. Гонка за кульминацией побуждала на обоих, наши тела — выход для неистовства наших эмоций.

— Я собираюсь кончить тебя в рот, — он прорычал, капелька пота скатилась с его виска.

Даже мысль о том, как он будет это делать, заводила меня. Моя щель сократилась в кульминации, сжимая и захватывая его работающий член, нескончаемые импульсы оргазма, распространяясь через пальцы ног и рук. И все еще он не остановился, его бедра кружили и погружались, мастерски увлажняя меня до момента пока я безвольно не осела под ним.

— Сейчас Ева. — Он отклонился назад, и я последовала за ним, с трудом поднимаясь на колени и двигая плавно ртом по его блестящей эрекции.

После первого сосания моего рта, он кончил, поливая мой язык мощными излияниями. Я глотала несколько раз, выпивая его, смакуя грубые звуки удовольствия, которые грохотали в его груди.

Его руки были в моих волосах, голова склонилась ко мне, пот блестел на брюшном прессе. Мой рот скользил вниз — вверх по его плоти, мои щеки сводило.

— Стоп, — выдохнул он, притягивая меня к себе, — ты снова сделаешь меня твердым. Он был все еще возбужден, но не обращал на это внимание. Гидеон обхватил мое лицо и поцеловал, наши вкусы смешались.

— Спасибо.

— За что ты меня благодаришь? Ты сделал всю работу.

— Трахать тебя, это не работа для меня, Ангел. На его губах была едва заметная улыбка сытого мужчины. — Я благодарен тебе за эту привилегию.

Я опустилась на пятки.

— Ты убиваешь меня. Ты не можешь быть великолепным и сексуальным и говорить такие вещи. Это слишком. Мой мозг плавится. Будто взрывается ядерная бомба.

Его улыбка стала шире, и он снова меня поцеловал.

— Я знаю это чувство.


Глава 13


Может быть, из-за того что у меня только что был секс, я обнаружила его следы и у Мегуми. Или, может быть, мой секс-радар, как называл его Кэри, больше не был сломан. По какой бы то ни было причине, я знала, что моя подруга переспала с парнем, которого собиралась бросить, и я могла сказать, что счастливой от этого она не выглядела.

— Вместе или нет? — спросила я, наклоняясь к стойке ресепшена.

— О, я порвала с ним, — хмуро ответила она. — После того, как я сначала переспала с ним. Я полагала, что это будет нечто похожее на освобождение. Плюс ко всему, кто знает, как долго продлится мой следующий «сухой» этап.

— Ты хорошо подумала над этим?

— Не совсем. Он просто сделал вид, что ему больно, словно я использовала его для секса. Что, собственно говоря, я и сделала, но он «парень безо всяких условий». Полагаю, у него не будет проблем с женщинами, похожими на него.

— Ну, сейчас в твоей голове все нехило перемешано, — я сочувственно ей улыбнулась. — Но помни, что этот парень не звонил тебе с пятницы. У него был обед с красивой девушкой и оргазм, не так уж и плохо.

Она наклонила голову на бок.

— Да.

Ее настроение заметно улучшилось.

— Вечером собираешься в тренажерку?

— Должна бы, но мой отец в городе, и я согласую все с его планами. Если мы пойдем, мы с удовольствием возьмем тебя с собой, но я не буду знать точно до вечера.

— Не хочу навязываться.

— Я слышу отговорку в твоем голосе?

Ее улыбка была застенчивой.

— Может быть, небольшая.

— Если хочешь, после работы можешь поехать со мной и познакомиться с ним. Если он согласится пойти позаниматься, то ты сможешь взять у меня что-нибудь из одежды. Если же нет, то придумаем еще что-либо.

— Мне нравится.

— Ну, отлично, тогда договорились, — это будет хорошо для нас обеих. Я позволю отцу еще раз убедиться, что у меня нормальная жизнь, и это отвлечет Мегуми от мучений по поводу Майкла. — Встретимся в пять.

— Ты живешь здесь? — Мегуми отступила назад, чтобы оглядеть здание моей квартиры. — Мило.

Как и все здания «на улице с трехполосным движением», оно имело свою историю и представляло в выгодном свете архитектуру, которую среди современных строителей больше не была так популярна. Здание было обновлено, и теперь жителей защищал модный стеклянный навес над входом. Дополнительная надстройка удивительно хорошо сочеталась с фасадом.

— Ну же, пойдем, — сказала я ей, улыбаясь Полу, который открыл для нас дверь.

Когда мы вышли из лифта на моем этаже, мне стоило немалых усилий не взглянуть на дверь Гидеона. Каково было бы привести подругу в место, которое я делила с ним?

Мне хотелось этого. Хотелось достичь с ним этого.

Я открыла квартирку и взяла сумочку Мегуми, когда мы вошли внутрь.

— Чувствуй себя, как дома. Я только скажу папе, что мы дома.

Она уставилась широко распахнутыми глазами на открытый зал и кухню.

— Квартира огромная.

— На самом деле, нам не нужны все эти комнаты.

Она улыбнулась.

— Ну, кто будет жаловаться?

— Верно.

Я поворачивала к холлу, проходящему к гостевой комнате, когда моя мама выскочила из коридорчика, ведущего к спальням. Я остановилась, удивленно заметив, что на маме моя юбка и блузка.

— Мам? Что ты тут делаешь?

Покрасневшими глазами она уставилась на мою талию, её кожа была достаточно бледной, чтобы понять, что она освежала макияж. Тогда-то я и осознала, что она использовала мою косметику. Хотя время от времени нас и принимали за сестер, мои серые глаза и мягкая, оливковая кожа передались мне от отца и требовали палитру цветов, отличную от маминой.

Тошнота распространилась по всему животу.

— Мам?

— Мне нужно идти, — она не смотрела мне в глаза. — Я не заметила, что уже поздно.

— Почему на тебе моя одежда? — спросила я, хотя и знала ответ.

— Я что-то пролила на свое платье. Я верну это тебе, — она пролетела мимо меня, вскоре резко остановившись при виде Мегуми.

Я не могла пошевелиться, было ощущение, словно ноги приросли к ковру. Мои руки сжались в кулаки. Я изнывала от стыда при виде этой сцены. Грудь сжалась от злости и разочарования.

— Привет, Моника, — Мегуми двинулась вперед, чтобы обнять ее. — Как вы?

— Мегуми, здравствуй, — мама явственно порывалась сказать еще что-то. — Здорово было повидаться с вами. Хотелось бы мне остаться и развлечься с вами, девчонки, но действительно пора бежать.

— Клэнси здесь? — спросила я, потому что не обратила внимание на автомобили, когда заходила в здание.

— Нет, я возьму такси, — она не смотрела прямо на меня, даже когда повернулась в моем направлении.

— Мегуми, ты не будешь против, если поедешь с мамой? Прости, что так получилось, но я что-то уже не очень хочу ехать.

— О, конечно, — она посмотрела мне в лицо, и я видела, как она пытается уловить изменения в моем настроении. — Без проблем.

Мама посмотрела на меня, а я понятия не имела, что ей сказать. Мне было почти так же противно смотреть на чувство вины, написанное на лице, как и думать о том, что она изменила Стэтону. Если она собиралась сделать это, то могла хотя бы вести себя как взрослый человек с чувством ответственности.

Как раз в этот момент отец решил присоединиться к нам. Он вошел в комнату в джинсах и футболке, с босыми ногами и все еще влажными после душа волосами.

Как всегда, удача была не на моей стороне.

— Пап, это моя подруга Мегуми. Мегуми, это мой отец, Виктор Рейес.

Отец подошел к Мегуми и пожал ей руку, мои родители стояли на расстоянии друг от друга. Но даже это не могло остановить метания между ними электрической искры.

— Я подумала, что мы могли бы вместе провести время, — сказала я ему, чтобы заполнить внезапное неловкое молчание. — Но сейчас я не очень хорошо себя чувствую.

— Мне нужно идти, — снова повторила мама, забирая свою сумку. — Мегуми, ты хотела поехать со мной?

— Да, пожалуйста, — моя подруга обняла меня на прощание. — Я позвоню тебе позже, чтобы узнать, как твое самочувствие.

— Спасибо, — я потянулась и сжала руку Мегуми, прежде чем она ушла.

Как только дверь за нами закрылась, я направилась в свою комнату.

Папа пошел за мной.

— Ева, постой.

— Я сейчас не хочу с тобой разговаривать.

— Не веди себя как ребенок! — Что, прости? — набросилась на него я. — Мой отчим оплачивает мою квартиру. Он хотел, чтобы я была в безопасности от Натана и жила в квартире с хорошей охраной. Ты подумал об этом, когда трахал его жену?

— Следи за словами. Ты все еще моя дочь.

— Ты прав. И знаешь что? — я направилась обратно в холл. — До этого момента, я никогда не стыдилась данного факта.

Я лежала на кровати, уставившись в потолок, мечтая, чтобы Гидеон сейчас был рядом, но я знала, что он на приеме у Доктора Петерсена.

Вместо этого я написала Кэри: «Ты мне нужен. Возвращайся домой, как только сможешь».

Было около семи часов, когда в дверь постучали.

— Детка, это я. Впусти меня.

Я кинулась открыть дверь и бросилась к другу, чтобы сильно обнять. Он подхватил меня, отрывая от пола, занес в комнату и закрыл за собой дверь.

Кэри уложил меня в кровать и сел рядом, обняв за плечи. Он хорошо пах его любимым одеколоном. Я прильнула к нему, благодарная за безоговорочную дружбу.

После нескольких минут, я сказала ему:

— Мои родители переспали.

— Да, я в курсе.

Я откинула голову назад, чтобы посмотреть на него.

Он скривился.

— Я слышал их, когда направлялся на съемку в обед.

— Ну нет… — у меня скрутило живот.

— Да, тоже не особо порадовало, — пробормотал он. Его пальцы блуждали у меня в волосах. — Твой отец на диване, на нем лица нет. Ты ему что-то сказала?

— К несчастью. Я разозлилась, и сейчас чувствую себя ужасно из-за этого. Мне нужно поговорить с ним, но это странно, потому что человек, которому я больше сочувствую — Стэтон. Хотя большую часть времени, он мне даже не нравился.

— Он хорошо относился к тебе и к твоей матери. Быть обманутым никогда не было круто.

Я застонала.

— Я бы меньше бесилась, если бы это произошло где-то еще. Ну, в смысле, это, конечно же, было бы так же неправильно, но это жилье Стэтона. Это все усложняет.

— Еще как, — согласился он.

— Как ты относишься к переезду?

Он поднял брови в изумлении.

— Из-за того, что твои родители переспали здесь?

— Нет, — я поднялась и начала ходить по комнате. — Главной причиной нашего переезда сюда была охрана. Это было логично: чтобы помочь Стэтону, когда Натан был угрозой, главным приоритетом выступала безопасность, но сейчас… — я посмотрела на него. — Все по-другому. Сейчас это не выглядит правильным.

— Куда переехать? Куда-либо в Нью-Йорке, где мы могли бы позволить себе квартиру? Или все вместе из Нью-Йорка?

— Я не хочу уезжать из Нью-Йорка, — уверила его я. — Твоя работа тут. Как и моя.

И Гидеон.

Кэри пожал плечами.

— Ладно. Чтобы ни было, я с тобой.

Подойдя к месту на кровати, где он сидел, я обняла его.

— Не против, заказать что-нибудь на ужин, пока я поговорю с отцом?

— Хочешь что-то определенное?

— Нет. Порадуй меня.

Я присоединилась к папе. Он сидел в интернете через мой планшет, но отложил, как только я села.

— Прости за то, что наговорила раньше, — начала я. — Я не это имела в виду.

— Именно это, — он устало потер шею. — И я не виню тебя. Сейчас, я тоже не горжусь собой. У меня нет оправданий. Я знал, что правильно, а что нет. Она знала.

Подтягивая ноги под себя, я оперлась плечом о спинку дивана и развернулась, чтобы видеть папу.

— Между вами определенно есть химия. И я знаю, каково это.

Он бросил на меня изучающий взгляд, серые глаза были серьезные и сосредоточенные.

— У вас было то же самое с Кроссом. Я заметил это, когда он приходил на ужин. Собираешься наладить с ним отношения?

— Хотелось бы. Для тебя это проблема?

— Он любит тебя?

— Да, — губы изогнулись в полуулыбке. — Но более того, он… необходим мне. Нет ничего, что он бы не сделал для меня.

— Тогда почему вы не вместе?

— Ну,…это сложно.

— А не всегда ли так? — грустно сказал отец. — Послушай. Ты должна знать… Я влюбился в твою мать с первого взгляда. То, что случилось сегодня, не должно было произойти, но это что-то значило для меня.

— Я поняла, — я потянулась к его руке. — Что теперь?

— Завтра я улетаю домой. Постараюсь осмыслить все.

— Кэри и я планировали приехать в Сан Диего на следующих выходных. Мы подумывали сменить обстановку и потусить. Повидать тебя и доктора Трэвиса.

— Ты разговаривала с Трэвисом о том, что с тобой случилось?

— Да. Ты спас мне жизнь, связав с ним, — честно призналась я. — Я не могу достаточно отблагодарить тебя за это. Мама отсылала меня ко всем этим нудным психиатрам, и я не могла открыться им. Я почувствовала, что терапия Доктора Трэвиса заставила меня ощутить себя нормальной. Плюс ко всему, я познакомилась с Кэри.

— Вы двое закончили болтать обо мне? — как по команде, Кэри вошел в комнату, размахивая меню. — Я знаю, что замечательный, но, вероятно, вы захотите поберечь рты для тайской еды. Я заказал целую тонну.

Папа улетал из Нью-Йорка в 11 часов, поэтому мне пришлось попросить Кэри проводить его. Мы попрощались перед работой, и я пообещала папе, что при следующем звонке мы договоримся о планах на время моего пребывания в Сан Диего.

Я сидела на заднем сидении в такси, направляясь на работу, когда Бретт позвонил мне. В какой-то момент я задумалась, не лучше ли переправить звонок на голосовую почту, но все же ответила.

— Привет.

— Привет, красотка, — его голос взбудоражил во мне чувства не хуже горячего шоколада. — Готова к завтрашнему дню?

— Я буду. Во сколько обед? В какое время нам нужно быть на Таймс Сквер?

— Около 6.

— Я не знаю, что надеть.

— Ты будешь прекрасно выглядеть в любой одежде.

— Надеюсь. Как проходит тур?

— Наслаждаюсь жизнью, — засмеялся он, хриплый, сексуальный звук его голоса восстановил в памяти моменты дней, проведенных вместе. — Чертовски далеко ушли от Пита.

— О, Пит, — никогда не забуду этот бар, хотя воспоминания о паре ночей, проведенных там, были смутными. — Взволнован по поводу завтрашнего дня?

— Да, скоро увижу тебя. Не могу дождаться.

— Я не это имела в виду, ты знаешь.

— Ну и по поводу видео тоже, — он снова засмеялся. — Хотел бы увидеть тебя сегодня, но самолет отправляется поздно вечером, прилечу только утром. Зато увидимся за обедом завтра.

— Кэри может прийти? Я уже пригласила его на премьеру видео. Вы двое знаете друг друга, так что, я подумала, что ты возражать не будешь. По крайней мере, слишком возражать.

Он фыркнул.

— Тебе не нужна подстраховка, Ева. Я могу держать себя в руках.

Такси свернуло к тротуару напротив Кроссфайра, и водитель остановил счетчик. Я заплатила наличными и выскользнула из такси, оставляя дверь открытой для надвигающегося прямо на меня парня. — Я думала, что Кэри тебе нравится.

— Нравится, но не так, как время, проведенное с тобой наедине. Как насчет компромисса: Кэри будет на премьере, но пообедаем мы вдвоем?

— Хорошо, — я подумала, что если мы будем в одном из ресторанов Гидеона, то моему мужчине будет проще свыкнуться с этой мыслью. — Тогда я выбираю ресторан?

— Прекрасно.

— Мне нужно бежать. Я только, что пришла на работу.

— Напиши мне свой адрес, чтобы я знал, куда за тобой заехать.

— Напишу, — я прошла через вращающуюся дверь и направилась к турникетам. — Завтра поболтаем.

— С нетерпением жду этого. Увидимся около 5.

Убирая телефон, я зашла в ближайший открытый лифт. Поднявшись наверх, я прошла через стеклянные двери охраны и была поприветствована Мегуми, протягивающей мне телефон.

— Ты можешь в это поверить? — спросила она.

Я наклонила телефон, чтобы увидеть текст на экране.

— Три пропущенных звонка от Майкла.

— Ненавижу парней типа него! — пожаловалось она. — Одновременно и горячие, и холодные. Они хотят тебя до тех пор, пока ты есть у них, потом они хотят чего-то другого.

— Ну, так скажи ему это.

— Правда?

— Действуй. Ты, конечно, можешь просто избегать его звонков, но это сведет тебя с ума. Просто не соглашайся на встречи. Снова переспать с ним — не лучшая идея.

— Верно, — Мегуми кивнула. — Порой, секс — это плохо, даже когда он чертовски хорош.

Посмеиваясь, я направилась к своему рабочему месту. У меня были дела помимо обсуждения чьей-либо личной жизни. Марк взял несколько проектов сразу, три кампании находились на стадии завершения. Работа креативной группы была в самом разгаре, макеты заполонили весь стол Гэррити. Это было моей любимой частью процесса — видеть все прежние наметки собранными вместе.

К 10 часам мы с Марком серьезно заспорили о том, какой из подходов лучше всего подойдет для кампании адвоката по разводам. Мы пытались найти правильное сочетание сочувствия к человеку, у которого был сложный период жизни, и наиболее ценного качества адвоката: способности быть хитрым и безжалостным.

— Мне это никогда не понадобится, — неожиданно сказал он.

— Нет, — ответила я, в тот момент, когда мой мозг уловил, что он говорил об адвокатах по разводам. — Ты не будешь разводиться. Я просто сгораю от нетерпения поздравить Стивена за ланчем. Я так рада за вас обоих.

Улыбка Марка обнажила его немного кривые зубы, которые я считала довольно милыми.

— Я никогда не был так счастлив.

Было около 11, и мы как раз закончили рекламу по продаже гитар, когда на столе зазвонил телефон. Я помчалась туда и ответила своим обычным приветствием.

— Боже мой, Ева! Я только что узнала, что мы вместе будем на премьере видео «Шести девятых» завтра!

— Айрленд?

— Ну, а кто еще? — сестра Гидеона была так взволнована, голос ее звучал моложе ее 17 лет. — Я обожаю «Шесть девятых»! Бретт Клайн такой горячий. Как и Даррин Рамсфилд. Он барабанщик. Он чертовски хорош.

Я засмеялась.

— Так тебе тоже нравится их музыка?

— Пф. Это же очевидно. Слушай, — ее голос стал серьезнее. — Я думаю, что ты должна попробовать поговорить с Гидеоном завтра. Ну, знаешь, просто пройди мимо и поздоровайся. Если ты «откроешь дверь», он вломится туда, клянусь. Он скучает по тебе, как сумасшедший.

Облокотившись на стул, я подыграла.

— Думаешь?

— Это же очевидно.

— Да? И как же это проявляется?

— Не знаю. Например, как меняется его голос, когда он говорит о тебе. Я не могу этого объяснить, но я тебя уверяю, он умирает от желания вернуть тебя. Ведь ты попросила его привести меня завтра, да?

— Не совсем.

— Ха! Я знала. Он всегда делает то, что ты ему говоришь, — засмеялась она. — Кстати, спасибо.

— Благодари его. Я с нетерпением жду встречи с тобой.

Айерленд была единственным человеком в семье Гидеона, к кому он чувствовал незапятнанную привязанность, хотя он и пытался это скрыть. Я подумала, что, вероятно, он боялся быть разочарованным или испуганным, боялся испортить это каким-то образом. Я не была уверена, в чем причина была причина на самом деле, но Айрленд делала из своего брата героя, а он держал дистанцию, хотя и ужасно нуждался в любви.

— Пообещай мне, что поговоришь с ним, — надавила она. — Ты ведь все еще любишь его, правда?

— Больше, чем когда-либо, — честно призналась я.

Около минуты она молчала, потом сказала:

— Он изменился с тех пор, как встретил тебя.

— Я тоже так думаю. Но и я изменилась, — я выпрямилась, когда Марк вышел из офиса. — Мне нужно вернуться к работе, но мы поболтаем завтра. И договоримся о планах насчет девичника, который мы обсуждали.

— Отлично. Увидимся позже.

Я повесила трубку, довольная тем, что Гидеон послушал меня и запланировал встречу с Айерленд. У нас чувствовался прогресс, и вместе и поодиночке.

— Маленькими шажками, — прошептала я и вернулась к работе.

В полдень Марк и я направились на ланч со Стивеном во французском бистро. Войдя в ресторан, мы с легкостью нашли стол партнера Марка, несмотря на размер заведения и число посетителей.

Стивен Эллисон был здоровым парнем — высоким, с широкими плечами и тяжелой мускулатурой. Он владел собственным строительным бизнесом и предпочитал работать в команде. Его шикарные рыжие волосы идеально подходили к глазам. У Шауны, его сестры, был точно такой же цвет волос и та же любвеобильная натура.

— Эй, ты! — поздоровалась я с ним, поцеловал в щеку, имея возможность вести себя с ним более открыто, нежели со своим боссом. — Поздравляю!

— Спасибо, милая. Марк наконец-то собирается сделать из меня честного человека.

— Я бы предпочел больше, чем женитьбу для этого, — ответил Марк, отодвигая для меня стул.

— Когда это я был нечестен с тобой? — запротестовал Стивен.

— Ну, давай посмотрим, — Марк помог усесться мне на стул и сел рядом. — Как насчет твоих разглагольствований о том, что женитьба не для тебя?

— Оу, я никогда не говорил, что это не для меня, — Стивен подмигнул мне, его голубые глаза была полны озорства. — Только то, что это не для большинства людей.

— Он очень изводился по поводу предложения, — сказала я ему. — Мне было жаль парня.

— Да, — Марк просмотрел меню. — Она — свидетельница твоего жестокого наказания.

— Посочувствуй мне, — возразил Стив. — Я делал ему предложение с вином, цветами и скрипачами. Я дни потратил, продумывая все это. И все же получил отказ.

Он закатил глаза, но я могла сказать, что эта рана все еще не до конца затянулась. Когда Марк положил свою руку на руку партнера и сжал ее, я поняла, что права.

— И как же это сделал он? — спросила я, хотя Марк рассказал мне.

Официантка, спросив, не желаем ли мы воды, перебила нас. Мы задержали ее еще на минуту и сделали заказ, и Стивен начал выкладывать подробности о ночи, когда ему было сделано предложение.

— Он потел, как сумасшедший, — продолжил он. — Вытирал лицо каждую минуту.

— Сейчас лето, — пробормотал Марк.

— И в ресторанах, и в театрах кондиционеры стоят, — ответил Стив. — Весь вечер все было именно так, и мы, наконец, двинулись домой. Я уж подумал, что он не собирается делать предложение. Что ночь закончится, а чертовы слова так и не будут сказаны. И тут мне стало интересно, если бы я снова попросил его, чтобы наконец-то пройти через это, и он бы снова отказался…

— Я не сказал «нет» в первый раз, — вставил Марк.

— Я бы треснул его. Просто надрал бы ему задницу, затащил в самолет и улетел в Вегас, потому что я не молодею.

— И определенно не становишься мягче с возрастом, — проворчал Марк.

Стив посмотрел на него.

— Мы выходили из лимузина, и я пытался вспомнить свое чертовски фантастическое предложение, а он схватил меня за локоть и выпалил: «Стив, черт возьми. Ты должен жениться на мне!»

Я засмеялась, отклоняясь назад, поскольку официантка поставила салат передо мной.

— Именно так?

— Именно так, — сказал Стив, кивая.

— Очень искренне, — я показала Марку большой палец. — Ты сделал его.

— Видишь? — сказал Марк. — Я сделал.

— Вы пишите клятвы? — спросила я. — Это было бы интересно.

Стивен расхохотался, привлекая внимания всех вокруг.

Я проглотила помидор черри, прожевала и продолжила.

— Вы же знаете, что я умираю от желания понаблюдать за вашими свадебными хлопотами.

— Ну, если то на то пошло…

— Ты же не… — Марк покачал головой, когда Стивен наклонился и достал из сумки, находившейся на полу, записную книжку. Она была настолько заполнена, что бумажки торчали отовсюду.

— Подожди, ты еще не видел, какой я нашел свадебный торт, — Стивен убрал хлебную корзинку в сторону, чтобы освободить место и открыть книгу.

Я сдержала улыбку, увидев вкладыши и заголовки.

— У нас не будет свадебного торта в виде небоскреба с кранами и рекламными щитами, — строго сказал Марк.

— Правда? — я была заинтригована. — Дай взглянуть.

Вернувшись домой тем вечером, я положила сумку на привычное место, сняла туфли и направилась прямиком к дивану. Я завалилась поперек него и уставилась в потолок. Мы с Мегуми договорились встретиться в 6.30 в CrossTrainer, поэтому у меня было не так много времени, но я должна была перевести дыхание.

Ещё со вчерашнего дня я была близка к дичайшему раздражению, злости вперемешку с усталостью от всего навалившегося на меня.

Я вздохнула, зная, что когда-нибудь придется поговорить с мамой. У нас была масса дерьма, которое следовало бы разгрести, и откладывание этого раздражало. Я бы очень хотела, чтобы выяснение отношений с ней было простым, как с отцом, но это же служило главной отговоркой, чтобы избегать дополнительных проблем. Она была моей матерью, и я любила ее. Было тяжело, когда у нас был разлад.

Затем мои мысли переместились к Коринн. Понятно, что женщина, оставившая своего мужа и переехавшая из Парижа в Нью-Йорк из-за мужчины, не собиралась так легко сдаваться. Если она знала Гидеона достаточно хорошо, то должна была понимать, что преследования в его случае не сработают.

И Бретт… Что я собиралась делать с ним?

Домофон запищал. Нахмурившись, я встала на ноги и подошла к нему. Мегуми недопоняла и подумала, что мы встречаемся тут? Не то чтобы я была против, но…

— Да?

— Привет, Ева, — парень из охраны приветливо сказал. — Детективы Мична и Грейвс тут.

Черт. Все остальное потеряло свое значение в тот момент. Страх скрутил меня с подкрадывающимся к пальцам холодом.

Мне нужен адвокат рядом. Слишком многое было на карте.

Но я не хотела выглядеть так, словно что-то скрываю.

Мне пришлось дважды сглотнуть, прежде чем я смогла ответить.

— Спасибо. Можешь отправить их ко мне?


Глава 14


Мое сердце бешено колотилось, я поспешила к сумке, выключила телефон и спрятала его во внутренний карман. Окинула комнату взглядом в поиске чего-либо, что было не на свое месте, что-либо, что я должна спрятать. В моей комнате были цветы и записка.

До тех пор, пока у детективов не было ордена на обыск, они могли только засвидетельствовать то, что видели.

Я побежала в комнату, чтобы закрыть дверь; возвращаясь, я закрыла и дверь Кэри. Моя грудь дрожала от тяжелого дыхания, когда позвонили в дверь. Пришлось пересилить себя, чтобы спокойно пройти в гостиную. Дойдя до входной двери, я сделала глубокий, успокаивающий вдох, прежде чем открыть ее.

— Добрый вечер, детективы.

Грейвс, худая женщина со строгим лицом и голубыми глазами лисы, была главной. Ее партнер, Мична, из них двоих был тише и спокойнее, пожилой человек с седыми волосами и пивным брюшком. Они были гармоничной парой коллег: Грейвс была строгой, держащей все под контролем, Мична, очевидно, хорошо работал «на заднем плане», пока его полицейский, ничего не пропускающий взгляд систематизировал увиденное. Должно быть, они имели большой успех.

— Мы можем войти, мисс Трэмелл? — спросила Грейвс таким тоном, что вопрос превратился в требование. Ее коричневые вьющиеся волосы были заплетены на затылке, пиджак ее закрывал кобуру пистолета, в руке была сумка.

— Конечно, — я шире открыла дверь. — Могу я вам что-нибудь предложить? Кофе? Воду?

— Вода — было бы замечательно, — сказал Мична.

Я проводила их в кухню и вытащила из холодильника бутылку воды. Детективы ждали меня у барной стойки — Грейвс пронизывала меня взглядом, пока Мична рассматривал все вокруг.

— Вы только что вернулись домой? — спросил она.

Я понимала, что ответ они уже знают, но все же ответила.

— Пару минут назад. Не хотите перейти в гостиную?

— Здесь тоже неплохо, — произнесла Грейвс в своем сугубо деловом тоне, положив изношенную кожаную сумку на барную стойку. — Мы бы хотели задать вам пару вопросов, если вы не против. И показать несколько фотографий.

Я замерла. Могла ли я вынести просмотр моих фотографий, которые снял Натан? Грешным делом я уже успела подумать о том, что это могли быть фотографии с места преступления или вскрытия. Но я знала, что это маловероятно.

— О чем?

— Некоторая новая информация проливает свет на смерть Натана Баркера, — сказал Мична. — Мы подводим итог, и вы, возможно, могли бы помочь.

Я глубоко вздохнула.

— Я, конечно, с удовольствием попытаюсь. Но понятия не имею, чем могу помочь.

— Вы знакомы с Андреем Эдемским? — спросила Грейвс.

Я нахмурилась.

— Нет. А кто это?

Она вытащила из сумки фотографии 10х8 и разложила передо мной.

— Этот мужчина. Вы когда-нибудь видели его раньше?

Дрожащими руками я поднесла первую фотографию поближе к глазам. На снимках был мужчина в пальто, разговаривающий с другим человеком у машины в каком-то непонятном месте. Он был очень привлекательным: пепельно-белые волосы, смуглая кожа.

— Нет. Встречи с таким человеком, наверное, трудно забыть, — я подняла на нее глаза. — Я должна знать его?

— У него дома были ваши фотографии. Случайные фотографии вас на улице. У Баркера были те же самые.

— Я не понимаю. Как он заполучил их?

— Предполагаемо, от Баркера. — сказал Мична.

— Это вам этот Эдемский сказал? Зачем бы Натан отдавал ему мои фотографии?

— Эдемский ничего не сказал, — сказала Грейвс. — Он мертв. Убит.

Я чувствовала подступающую головную боль.

— Я не понимаю. Я ничего не знаю об этом человеке, и я понятия не имею, почему он знал что-либо обо мне.

— Андрей Эдемский — известный член русской мафии, — объяснил Мична. — В дополнение к контрабандной продаже алкоголя и оружия, они также подозреваются в торговле женщинами. Возможно, Баркер договаривался продать или же обменять вас.

Я повернулась спиной к барной стойке, качая головой и пытаясь осознать, что они говорили. В то, что Натан следил за мной — я могла поверить. Он сразу же возненавидел меня, возненавидел, что его отец женился, вместо того, чтобы вечно скорбеть по его матери. Он ненавидел то, что из-за меня его заперли в психиатрической лечебнице, и то, что мне выплатили 5 миллионов долларов в счет его наследства. Но русская мафия? Торговля людьми? Это я вообще не могла понять.

Грейвс просматривала все фотографии, до тех пор, пока не нашла ту, где был виден платиновый сапфировый браслет. Л-образная линейка обрамляла его — очевидная работа криминалистов.

— Узнаете это?

— Да. Это принадлежало матери Баркера. Он подкорректировал его под себя. Он никогда никуда не выходил без него.

— Это было на Эдемском, когда он умер, — произнесла она безо всякой интонации. — Возможно, как сувенир.

— Сувенир?

— Убийства Баркера.

Я уставилась на Грейвс, которая должна была меня понять.

— Вы полагаете, что Эдемский ответственен за смерть Натана? Тогда кто его убил?

Она выдержала мой взгляд, понимая истинную причину моего вопроса.

— Он был убит одним из своих людей.

— Вы уверены в этом? — мне было необходимо знать, что они не втягивают в это Гидеона. Да, он убил ради меня, чтобы защитить, но он никогда бы не стал избегать тюремного заключения.

Мична ответил на мой вопрос хмурым взглядом. Ответила Грейвс.

— Без сомнений. У нас есть запись с камер наблюдения, где один из его соратников не слишком любезно относился к тому, что Эдемский спит с его несовершеннолетней дочерью.

Зародилась надежда, преследуемая страхом.

— Что происходит сейчас? Что все это значит?

— Вы знакомы с кем-либо, у кого есть связи с русской мафией? — спросил Мична.

— О боже, нет, — пылко ответила я. — Это ведь… другой мир. Мне с трудом верится, что и Натан имел связи там. Но я не видела его столько лет…

Я коснулась напряженного места в груди и посмотрела на Грейвс.

— Я хочу, чтобы все осталось в прошлом. Я хочу, чтобы он перестал разрушать мою жизнь. Это вообще возможно? Или он собирается преследовать меня даже после смерти?

Она быстро собрала все фотографии, с бесстрастным выражением лица.

— Мы сделали все, что могли. Как сложится ваша жизнь в дальнейшем, зависит только от вас.

Я пришла в CrossTrainer в 15 минут седьмого вечера. Я пошла, только потому, что обещала Мегуми и уже однажды продинамила ее. Я также чувствовала нарастающие волнение и желание двигаться дальше, которое следовало исчерпать прежде, чем все происходящее сведет с ума. Как только детективы ушли, я отправила Гидеону сообщение о том. что нам нужно встретиться позже, но так и не получила ответа к тому времени, когда убирала телефон.

Как и все, относящееся к Гидеону, CrossTrainer впечатлял и по размерам, и по удобствам. 3-этажный клуб — один из ста по всей стране — имел все, о чем любители фитнеса даже не мечтали, включая спа-салон и коктейль-бар.

Мегуми была слегка поражена и нуждалась в помощи с высокотехнологичными тренажерами, поэтому и воспользовалась услугами тренера для гостей и новых членов клуба. Я же выбрала беговую дорожку. Для разогрева я начала с быстрой ходьбы, постепенно ускоряя шаг. Найдя свой темп, я позволила освободиться мыслям.

Возможно ли нам с Гидеоном собрать наши жизни по кусочкам и двигаться дальше? Как? С чего начать? В голове крутились вопросы, которые нужно было задать Гидеону с надеждой, что он тоже ничего не знал. Он не мог быть причастен к смерти Эдемского. Я ни за что в это не поверю.

Я бежала до тех пор, пока не почувствовала жжение в бедрах и икрах, пока пот устойчивыми потоками не начал стекать по моему телу и легкие не заболели от учащённого дыхания.

В конце концов, Мегуми остановила меня, махая руками перед глазами и подойдя к моей беговой дорожке.

— Ты меня сейчас немало удивила! Прямо робот.

Я начала сбавлять скорость сначала до легкого бега, потом до шага, и, наконец, остановилась. Взяв свое полотенце и бутылку с водой, я сошла с дорожки, воочию почувствовав результат моего упорного и долгого мучения тела.

— Ненавижу бегать, — призналась я. — Как у тебя дела?

Мегуми выглядела элегантно, даже в спортивном костюме. Ее зеленовато-желтая борцовка с голубой вставкой идеально подходила к ее леггинсам. Сочетание получилось очень летним и стильным.

Она толкнула меня плечом.

— Ты заставляешь меня чувствовать себя слабачкой. Я только что провела круговую тренировку, на все группы мышц. Тренер, с которым я работала, хорош. Но я была бы не против вместо него позаниматься с ТЕМ парнем.

Я посмотрела, куда она указала.

— Это Дэниел. Хочешь познакомиться с ним?

— Да!

Я повела ее прямиком к матам в центре открытого пространства, помахав Дэниэлу, когда он перевел свой взгляд и увидел нас. Мегуми быстро стянула резинку для волос, закрепленную на затылке; но, по-моему, она и с ней прекрасно выглядела. У нее была чудесная кожа, и я завидовала чертам её губ.

— Ева, рад тебя видеть, — Дэниел протянул руку, чтобы поздороваться. — Кто это с тобой?

— Моя подруга Мегуми. Сегодня она к нам присоединилась.

— Я видел, как ты работала с Таром, — он отправил Мегуми свою мегаваттную улыбку. — Я — Дэниел. Если тебе понадобится какая-либо помощь, дай мне знать.

— Как раз собираюсь этим воспользоваться, — предупредила она и покачала головой.

— К вашим услугам. Есть какие-то определенные цели?

Когда они начали углубляться в суть вопроса, я осмотрелась. Я обошла взглядом все тренажеры в поисках чего-то легкого, чем я могла заняться, пока они не закончат. Вместо этого я нашла знакомое лицо.

Набросив полотенце на плечи, я заметила своего не-самого-любимого-репортера. Я сделала глубокий вдох и решила нанести удар первой, наблюдая, как она поднимает 10-киллограммовые гантели. Ее темные волосы были заплетены в рыбий хвост, длинные ноги были продемонстрированы во всей красе в коротких шортах, а живот ее был подтянутый и плоский. Она здорово выглядела.

— Привет, Диана.

— Я бы спросила, как часто ты сюда приходишь, — ответила она, устанавливая гантели обратно на стойку и вставая. — Но это было бы слишком шаблонно. Как дела, Ева?

— Хорошо, у тебя?

Она выдала именно ту улыбку, которая доныне никогда не подводила ее в попытках взбесить меня.

— Тебя не беспокоит, что Гидеон Кросс прикрывает все свои грехи деньгами?

Значит, Гидеон был прав на счет того, что Йен Хагер исчезнет, как только получит желаемую сумму.

— Если бы я думала, что ты близка к правде, я бы тебе все рассказала.

— Это все — правда, Ева. Я разговаривала с Коринн Жиро.

— О? И как ее муж?

Диана засмеялась.

— Должно быть, Гидеон нанял тебя, дабы поддерживать свой имидж.

Этот выпад затронул мои чувства.

— Почему бы тебе просто не пойти к нему в офис и все ему не высказать? Позволь ему принять это. Выплесни ему в лицо воду или дай пощёчину.

— Ему будет все равно. Это ни черта не изменит.

Я вытерла пот, все еще стекающий по моим вискам, и признала, что, должно быть, она и права. Я чертовски хорошо знала, что Гидеон может быть хладнокровной задницей.

— Тем не менее, ты, вероятно, будешь чувствовать себя лучше.

Диана взяла полотенце со скамьи.

— Я точно знаю, что заставит меня почувствовать себя лучше. Приятно провести остаток тренировки, Ева. Уверена, что вскоре мы вновь поговорим.

Она ушла, а меня терзало ощущение, что она знает правду. Непонимание произошедшего бесило меня.

— Ну, все, я закончила, — сказала Мегуми, присоединяясь ко мне. — Кто это был?

— Да никого важного, — мой желудок заурчал, сообщая о том, что он израсходовал говядину по-бургундски, которую я съела во время ланча.

— Я тоже всегда голодная после тренировки. Хочешь перекусить?

— Конечно, — мы направились прямо в душ, обходя оборудование и остальных членов клуба. — Я позвоню Кэри, узнаю, не хочет ли он присоединиться.

— О да, — она облизала губы. — Я уже говорила, что тренер привлекательный?

— Больше, чем один раз, — я помахала на прощание Дэниэлу, прежде чем мы покинули этаж.

Мы пошли в раздевалку, и Мегуми кинула свое полотенце в корзину внутри. Я замешкалась, прежде чем выкинула свое, большой палец накрыл нашивку логотипа CrossTrainer. Я подумала о полотенцах, висевших в ванной Гидеона.

Может быть, в следующий раз, я позвоню ему и спрошу, не хочет ли он присоединиться ко мне и моим друзьям за обедом.

Может быть, худшее уже позади.

Мы нашли индийский ресторан недалеко от тренажерного зала, и Кэри привел с собой на обед Трэя, когда они шли, руки их были переплетены. Наш столик находился как раз справа отокна, выходящего на улицу, что придавало легкое настроение нашему обеду. Мы сидели на полу на подушках, немного перебрали с вином, и Кэри отпускал комментарии обо всех прохожих, шедших мимо по улице. Я почти, что могла увидеть маленькие сердечки в глазах Трэя, когда он смотрел на моего лучшего друга, и я была счастлива видеть в ответ ту же нежную открытость. Когда Кэри действительно в кого-то влюбился, он пытался не мучать свою половинку. Я сознательно замечала его частые, случайные прикосновения к Трэю, но расценивала это не как потерю интереса Кэри, а как признак сближения двух взрослых мужчин.

Мегуми получила еще один звонок от Майкла, пока мы обедали, но проигнорировала его. Когда Кэри спросил, почему она странно себя ведет, она рассказала ему всю историю.

— Если он позвонит еще раз, дай мне ответить, — сказал он.

— О, Боже, нет, — простонала я.

— Что? — Кэри невинно хлопал глазами. — Я могу сказать, что она слишком устала, чтобы ответить на телефон, и Трэй может выкрикивать секс-команды на заднем фоне.

— Это жестоко! — Мегуми потерла ладони друг об друга. — Майкл — не тот парень для такого, но я, конечно же, приму твое предложение на потом, учитывая мою удачу с мужчинами.

Покачав головой, я стала копаться в сумке, в поисках конспиративного телефона, и была удивлена тем, что от Гидеона все еще не было ответа.

Кэри через стол бросил на меня взгляд, полный интереса.

— Надеешься получить заветный звонок от своего любовника?

— Что? — Мегуми открыла рот в изумлении. — Ты встречаешься с кем-то и ничего мне не сказала?

Я, прищурившись, посмотрела на Кэри.

— Все сложно.

— Абсолютно противоположная ситуация от сложной, — протяжно произнес Кэри, укладываясь на подушках. — Похоть в чистом виде.

— Что на счет Кросса? — спросила она.

— Кого? — спросил в ответ Кэри.

Мегуми настаивала на своем.

— Он хочет вернуть ее.

Настала очередь Кэри бросить взгляд мне.

— Когда ты разговаривала с ним?

Я покачала головой.

— Он звонил маме. И он не сказал, что хочет меня вернуть.

Кэри хитро улыбнулся.

— Ты кинешь своего любовника ради Кросса, марафонца?

Мегуми ткнула меня в ногу.

— Гидеон Кросс — марафонец в постели? Чееерт… такое впечатление он и производит. Боже.

Она обхватила себя руками.

— Мы можем не разговаривать о моей личной жизни, ПОЖАЛУЙСТА? — пробормотала я, глядя на Трэя в надежде поддержки.

Он быстро среагировал.

— Кэри сказал, что вы двое завтра собираетесь на видео-премьеру. Я и не думал, что видео клипы — такое важное событие.

Я с благодарность ухватилась за спасательный круг.

— Я знаю-знаю. Меня это тоже удивляет.

— И потом, там будет старый-добрый Бретт. — сказал Кэри, наклоняясь к Мегуми, словно открывает ей большую тайну. — Мы назовем его парнем за кулисами. Или за сидениями.

Я обмочила пальцы в стакане и прыснула на него.

— Ну, Ева. Ты делаешь меня мокрым. — Продолжай в том же духе, — предупредила я. — И будешь промокшим насквозь.

Я все еще не получила ответ от Гидеона, к тому времени, когда мы вернулись домой, около 15 минут десятого. Мегуми поехала домой на метро, в то время как Кэри, Трэй и я взяли такси до дома. Парни отправились прямо в комнату Кэри, я поковыляла в кухню, сомневаясь, стоит ли постучаться в соседнюю дверь, чтобы проверить, там ли Гидеон.

Я уже собиралась вытащить ключи из сумочки, когда Кэри вошел в кухню, без рубашки и босой.

Он взял взбитые сливки из холодильника, и остановился, прежде чем вернуться к себе.

— Ты в порядке?

— Да, все хорошо.

— Разговаривала с мамой?

— Нет, но планирую.

Он бедром прислонился к стойке.

— Что еще у тебя на уме?

Я прогнала его.

— Иди, развлекайся. Я в порядке. Мы сможем поговорить завтра.

— Кстати, об этом. Во сколько мне быть готовым.

— Брэтт хочет забрать нас около 5, встретимся у Кроссфайра?

— Без проблем, — он подошел и поцеловал меня в лоб. — Сладких снов, детка.

Я подождала до тех пор, пока дверь Кэри не закрылась, взяла ключи и двинулась в соседнюю квартиру. В тот самый момент, когда я вошла в квартиру, я поняла, что Гидеона тут нет, но я все равно проверила комнаты. Я не могла отделаться от ощущения, что чего-то не хватало.

Где он был?

Решив позвонить Энгусу, я вернулась обратно в свою квартиру, взяла конспиративный телефон, и пошла в свою комнату.

И нашла Гидеона, окунувшегося в ночной кошмар.

Испугавшись, я захлопнула дверь и заперла ее. Он раскинулся на моей кровати, его спина выгибалась, он шипел от боли. Он был все еще одет в джинсы и футболку, его мощное тело лежало поверх одеяла, словно он уснул в ожидании меня. Его ноутбук был скинут на пол, все еще открытый, бумаги разлетелись от его движений.

Я кинулась к нему, пытаясь найти способ, чтобы разбудить его, при котором он не причинит боль мне, зная, что он будет себя ненавидеть, если случайно сделает это.

Он прорычал, низким, диким, агрессивным голосом.

— Никогда, — проговорил он. — Ты никогда ее больше не тронешь.

Я замерла.

Его тело яростно дернулось, он застонал и, содрогаясь, перевернулся на свою сторону. Звук его боли оживил меня. Я забралась на кровать, рука дотронулась до его плеча. В тот же момент, я была на спине, придавленная его телом, не открывая глаз. Страх парализовал меня.

— Ты узнаешь, каково это, — мрачно прошептал он, его бедра прижали меня, смутно напоминая те ночи любви, которые мы с ним разделили.

Я повернула голову и укусила его за бицепс, зубы слегка придавили его жесткий мускул.

— Черт! — он рванул прочь от меня, я скинула его, как меня учил Паркер, перекатывая на другую сторону и чувствуя желание выйти из комнаты и убежать.

— Ева!

Прокрутившись, я посмотрела на него, все мое тело было в позе, готовой для драки.

Он соскользнул с кровати, почти приземляясь на колени, до тех пор, пока не пришел в себя, и выпрямился.

— Прости. Я уснул…. Боже, прости меня.

— Все в порядке, — сказала я с вынужденным спокойствием. — Расслабься.

Он запустил руку в свои волосы, тяжело дыша. Лицо его блестело от пота, глаза покраснели.

— Боже.

Я подошла ближе, борясь с томительным страхом. Это было частью нашей жизни. Нам двоим пришлось столкнуться с этим.

— Ты помнишь свой сон?

Гидеон сглотнул и потряс головой.

— Я тебе не верю.

— Черт возьми. Ты долж…

— Тебе снился Натан. Как часто это случается? — я подошла к нему и взяла в ладони его лицо.

— Я не знаю.

— Не лги мне.

— Да не вру я! — ощетинился он. — Я редко запоминаю свои сны.

Я подтолкнула его в ванную, осторожно заставляя его двигаться и физически, и мысленно.

— Детективы приходили ко мне.

— Я знаю.

Хрипота его голоса волновала меня. Как долго он спал и видел этот сон? Мысль о том, что он мучился своим разумом, один, в боли, ранила меня.

— Они и к тебе приходили?

— Нет. Но вели расспросы.

Я включила свет, и он остановился, его хватка заставила меня остановиться.

— Ева.

— Иди в душ, ас. Поговорим, когда ты закончишь.

Он поймал мое лицо в свои ладони и большим пальцем ласкал мою скулу.

— Ты слишком быстро двигаешься. Остановись.

— Я не хочу находиться в подвешенном состоянии каждый раз, когда у тебя кошмар.

— Остановись на минуту, — пробормотал он, упершись лбом в мой. — Ты напугана. Я напуган. Приостановись, и мы разберемся с этим.

Я смягчилась, рука потянулась вверх, чтобы накрыть грудь и почувствовать стремительно бьющееся сердце Гидеона.

Он зарылся носом в мои волосы.

— Позволь мне почувствовать твой запах, ангел. Почувствовать тебя. Извиниться.

— Я в порядке.

— Не в порядке, — заспорил он, его голос был все еще низким и уговаривающим. — Я должен был дождаться тебя в нашем месте.

Я прижалась щекой к его груди, одобряя идею «нашего» места.

— Я весь вечер проверяла свой телефон, ждала от тебя звонка или сообщения.

— Я работал допоздна, — его руки скользнули под мою блузку, касаясь обнаженной спины. — Потом я пришел сюда. Я хотел удивить тебя… заставить любить меня…

— Я думаю, что можем больше не скрываться, — прошептала я, сжимая его рубашку. — Детективы… Я думаю, что у нас все будет в порядке.

— Объясни.

— У Натана был браслет, который он всегда носил.

— Сапфиры. На вид очень женский.

Я подняла на него взгляд.

— Да

— Продолжай.

— Они нашли его на руке мертвого мафиози. Русская мафия. Они рассматривают вариант, что это криминальная группировка, развалившаяся к чертям.

Гидеон стоял крайне спокойно, взгляд его сузился.

— Интересно.

— Это странно. Они говорили о моих фотографиях и торговле людьми, что просто не укладыва…

Его пальцы накрыли мои губы, успокаивая.

— Интересно, потому что у Натана был этот браслет, когда я его оставил.

Я наблюдала, как Гидеон принимал душ, пока чистила зубы. Его мыльные руки безразлично скользили вдоль его тела, движения были быстрые и грубые. Это не было похоже ни на один из моих интимных поклонений ему, ничего связанного со страхом или любовью. Он справился в течение считанных минут, выходя из душа во всей своей обнаженной красоте прежде, чем взял полотенце и вытер капли воды с кожи.

Он очень быстро подошел ко мне сзади, когда закончил, схватил за бедра и поцеловал в затылок.

— У меня нет никаких связей в тех кругах, — пробормотал он.

Я закончила ополаскивать рот и посмотрела на него в зеркало.

— Тебя волнует, что ты должен мне это сказать?

— Лучше я сам скажу, нежели ты спросишь.

— Кто-то нажил себе много проблем, чтобы защитить тебя, — повернувшись, я посмотрела на него. — Это мог быть Энгус?

— Нет. Расскажи мне, как этот мафиози умер.

Я потрогала пальцами его живот, наслаждаясь тем, как его мускулы сжимались в ответ на мое прикосновение.

— Один из своих убил его. В качестве возмездия. Он был под подозрением, так что Грейвс сказала, что у них есть доказательства.

— Это как-то связано. Либо мафия, либо власти, или всё вместе. Кто бы ни был ответственен за это, они нашли козла отпущения, который бы взял вину на себя и не платил за это.

— Мне все равно, кто организовал все это, пока ты в безопасности.

Он поцеловал меня в лоб.

— Нам нужно об этом заботиться, — мягко произнес он. — Чтобы защитить меня, они должны знать, что я сделал.


Глава 15


Сразу после пяти утра я инстинктивно проснулась от гулкого сердцебиения. Остатки сна цеплялись за меня, в них я до сих пор верила, что мы с Гидеоном расстались. Одиночество и печаль угнетали меня, пригвоздив к постели на некоторое время. Я желала, чтобы Гидеон был рядом со мной. Мне хотелось просто перевернуться и прижаться к нему.

Отчасти из-за моих месячных, мы не занимались сексом прошлой ночью. Взамен, мы наслаждались возможностью просто быть вместе. Свернувшись калачиком на моей кровати, мы смотрели телевизор до момента, пока усталость от чрезмерных занятий на беговой дорожке не сморила меня.

Я любила такие моменты, когда мы просто обнимали друг друга. Когда сексуальное влечение кипело на медленном огне прямо над поверхностью. Мне нравилось чувствовать его дыхание на моей коже и как мои изгибы вписывались в его твердые грани, как будто мы были созданы друг для друга.

Со вздохом я поняла, что сегодня много заставит меня сильно нервничать. Был четверг, и Бретт прилетал в Нью-Йорк, если уже не прилетел.

Гидеон и я только начали находить новый ритм снова, и Бретт выбрал самый неподходящий момент для возвращения в мою жизнь. Я была обеспокоена тем, что что-то пойдет не так, какой-нибудь жест или взгляд, который будет неправильно истолкован и вызовет новые проблемы для меня и Гидеона. Это был бы первый раз, когда Гидеон и я появились бы на публике с момента нашего «разрыва». Это будет пыткой: стоять рядом с Бреттом, пока мое сердце будет с Гидеоном.

Сползая с кровати, я направилась в ванную умываться, потом натянула шорты и майку. Мне нужно было быть рядом с Гидеоном. Нам необходимо провести некоторое время вместе, до того как день начнется в полной мере.

Я бесшумно переместилась из моей квартиры в его, чувствуя себя немного непослушной, когда бежала по коридору до его — нашей — входной двери. Как только я вошла внутрь, бросила ключи на барную стойку и направилась по коридору в комнату для гостей. Его не было там, и мое сердце упало, но я продолжала искать, потому что я чувствовала его присутствие. Я ощущала покалывание, которое обычно испытывала, только когда он был рядом.

Я нашла его в спальне, его руки обхватили мою подушку, в то время как он спал частично на животе. Простыня зацепилась за его бедра, открыв его мощную спину и оголенные скульптурные руки, и оставив лишь намек на самый верхний изгиб его удивительно зада.

Он выглядел так, словно эротические фантазии превратились в реальность. И он был моим. Я так его люблю. И я хотела, чтобы он проснулся рядом со мной хоть раз с радостью, а не со страхом, грустью и сожалением.

Пока рассвет набирал силу, я быстро разделась, в то время пока мои мысли вращались насчет того, как доставить удовольствие своему мужчине. Я хотела, чтобы мои руки и губы окутали все его тело, заставить его задыхаться и потеть, так чтобы его тело трепетало. Я очень хотела вновь подтвердить нашу связь друг с другом, мое полное и безоговорочное доверие его словам, которое было очевидным до того, как суровая реальность встала между нами.

Как только мое колено опустилось на матрас, он пошевелился. Я подползла к нему, прижимаясь губами к его пояснице, поднимаясь медленно вверх.

— Уммм, Ева! — сказал он сиплым голосом, слегка потянувшись подо мной.

— Тебе лучше надеяться, что это я, ас, — я прикусила его лопатку. — Все может обернуться плохо для тебя, если нет.

Я опустилась на него, прильнув к его телу. Его тепло было божественным, и я, воспользовавшись моментом, наслаждаясь им.

— Рановато для тебя, — пробормотал он, легко расслабляясь, принимая как должное, что я касалась его.

— Привычка, — я согласилась. — Ты обнимаешь мою подушку.

— Она пахнет тобой. Помогает мне спать.

Я убрала его волосы в сторону и прижалась губами к его горлу.

— Я хочу сказать тебе одну прекрасную вещь. Я хотела бы лежать так на тебе, в течение всего дня.

— Ты помнишь, что я хочу забрать тебя в эти выходные.

— Да, — я провела рукой по его бицепсам, скользя пальцами по его твердым мышцам. — Не могу дождаться.

— Мы уедем, как только ты вернешься с работы в пятницу, и прилетим назад только к началу работы в понедельник. Тебе не понадобится ничего, кроме паспорта.

— И тебя, — я поцеловала его в плечо, говоря в нервном порыве. — Я хочу тебя и готова получить тебя, но это может быть… грязно. Я имею в виду, что, может, ты не захочешь, хотя … может, и нет, но если секс во время месячных не по тебе — что я полностью понимаю, потому что меня эта затея как-то никогда не привлекала…

— Ты моя, Ангел. Я возьму тебя любым образом, каким смогу получить.

Он согнулся, предупреждая меня, что собирается перевернуться. Я скользнула в сторону, смотря, как его тело перевернулось, с плавным движением мышц.

— Сядь, пожалуйста, — сказала я, думая, что он был еще более удивительным, чем я могла поверить. И пробуждая сексуальную возбужденность, которую я не могу сдерживать рядом с ним. — Спиной к спинке кровати.

Он устроился по моему вкусу, сексуально глядя сонными глазами, с бросающей тень на челюсть щетиной. Я забралась к нему на колени, раздвигая ноги. Один длинный миг я наслаждалась притяжением между нами, восхитительной и провокационной, опьяненяющей опасностью, которую он излучал даже во время отдыха. Потому что Гидеон не был прирученным и никогда не будет. Точно так же как пантера с когтями, даже если они были втянуты.

Это была одна из моих радостей. Он смягчался для меня, но оставался верен себе. Он все еще был человеком, в которого я влюбилась — с твердыми, необработанными краями — он еще не изменился, пока. Он был всем для меня, всем кого я хотела и нуждалась — в одном несовершенном мужчине. Убирая волосы с его лица, я очертила линию его нижней губы языком. Его руки, такие теплые и сильные, схватили мои бедра. Его рот открылся, язык коснулся моего.

— Я люблю тебя, — я прошептала.

— Ева, — наклонив голову, он забрал поцелуй, углубляя его. Его губы, такие упругие и мягкие прижались к моим; его язык, скользнувший глубоко, лизал и пробовал. Мягкая ткань его языка с легкими нежными касаниями внутри моего рта вызывала мурашки, которые разбегались волнами по моему телу. Его член начал набухать и удлиняться между нами, шелковистая плоть горела напротив нижней части моего живота.

Мои соски затвердели, принося боль, и я сжала их, потирая о его грудь. Одной рукой он обхватил мой затылок, завладев мной, удерживая меня неподвижной, пока он страстно меня целовал. Его язык двигался под углом, жадно изучая мои губы и мой рот. Простонав, я прогнулась, зажав пальцами его черные волосы.

— Господи, ты меня возбуждаешь, — прорычал он, подтянув вверх колени. Он поддерживал меня за спину, руки обхватили мою грудь, его пальцы кружили по соскам, оставляя отметки.

— Посмотри на себя. Ты так чертовски прекрасна.

Тепло прошлось по мне.

— Гидеон…

— Иногда ты такая ледяная, блондиночка «руки прочь».

Его челюсть напряглась, и рука скользнула у меня между ног, его пальцы плавно скользили у меня по мягким тканям.

— А потом ты вот такая. Горячая и нуждающаяся. Жаждущая моих рук везде и моего члена в тебе.

— Я такая для тебя. Это то, что ты делаешь со мной. Что ты делал со мной с того момента, как я встретила тебя.

Взгляд Гидеона скользнул по мне, следуя за его руками. Когда кончики его пальцев ласкали округлость моей груди, и в то же время он гладил мой клитор, я вздрогнула.

— Я хочу тебя, — сказал он хрипло.

— И я здесь — голая.

Его губы изогнулись медленно в сексуальной улыбке.

— Я не могу пропустить это.

Кончики его палацев кружили по моей щели. Я приподнялась, давая ему лучший доступ, мои руки скользнули по его плечам.

— Но я не говорил о сексе, — пробормотал он. — Хотя я хочу тебя всю.

— Возьми.

— Только тебя, — он согласился, его большой палец коснулся моего соска как легкое перышко. — Навечно и навсегда.

Я застонала и потянулась к его члену, сжимая его в руках, поглаживая снизу вверх.

— Смотрю на тебя, Ангел, и хочу тебя так сильно. Я хочу быть с тобой, слушать тебя, говорить с тобой. Я хочу слышать твой смех и утешать тебя, когда ты плачешь. Я хочу сидеть рядом с тобой, дышать тем же воздухом, делить с тобой жизнь. Я хочу просыпаться с тобой, как сегодня, всегда. Я хочу тебя.

— Гидеон, — я наклонилась к нему и поцеловала его мягко. — Я хочу тебя, тоже.

Он дразнил мои груди, дергая и крутя затвердевшие вершинки между пальцами. Он потер мой клитор, и тихий звук сорвался с моих губ. Гидеон застыл в моих руках, его тело ответило на моё растущее желание.

Комната заливалась светом, пока солнце поднималось все выше, но мир снаружи казался далеким. Интимность момента, одновременно обжигающая и сладкая, наполняла меня радостью.

Мои руки ласкали его эрекцию с нежным поклонением, моей единственной целью было доставить ему удовольствие и показать, как я его люблю. Он касался меня так же, его глаза показывали израненную душу, которая нуждалась во мне, как и я нуждалась в нем.

— Я счастлив с тобой, Ева. Ты делаешь меня счастливым.

— Я буду делать тебя счастливым всю оставшуюся жизнь, — я обещала ему. Мои бедра дрожали, желание растекалось горячей струей по венам. — Нет ничего, чего я хотела бы больше. Наклонившись вперед, Гидеон прошелся кончиком языка по моему соску, быстрый щелчок послал острую боль по моей груди.

— Я люблю твои сиськи. Знаешь ли ты это?

— Ах, так вот что тебя убивает, мои девочки?

— Продолжай дразнить меня, Ангел. Дай мне повод тебя отшлепать. Я люблю твою задницу, тоже.

Он прижал руку к моей спине, прогибая меня ближе направлению к его рту. Горячая влага накрыла чувственный пик моей груди. Его щеки втянулись глубоко, посасывая, и моя сексуальность отразилась эхом у него во рту, желая его член. Я чувствовала его везде, вокруг меня и во мне. Его жар и тепло. Его страсть. В моих руках его пенис был твердым и пульсирующим, роскошная головка, становилась влажной предвкушая.

— Скажи, что любишь меня, — взмолился он.

Глаза Гидеона встретились с моими.

— Ты знаешь, что да.

— Представь, что я никогда не говорила этих слов тебе. Или ты никогда не слышал их от меня.

Его грудь расширилась от глубокого вдоха.

— Crossfire. — Мои руки замерли на нем. Он сглотнул, его горло дернулось. — Это твое слово, когда все что происходит уже слишком интенсивно для тебя. Это и мое слово тоже, потому что ты заставляешь меня чувствовать себя так. Все время.

— Гидеон, я… — он выбил все слова из меня.

— Когда ты говоришь его, это значит «Стоп», — его пальцы оставили мою грудь и скользнули к щеке. — Когда я говорю его, это значит, никогда не останавливайся. Чтобы ты ни делала, мне нужно, чтобы ты продолжала делать это.

Поднимаясь, я нависла над ним.

— Позволь мне.

— Да.

Его пальцы оставили мою щель, и через один удар сердца его член заполнил меня, расширяющейся головкой растягивая чувствительные ткани.

— Медленно, — он приказал тихо, его взгляд приковывал, пока он чувственно и долго облизывал свои пальцы языком. Он выглядел таким грешным, таким неприлично порочным.

— Помоги мне, — для меня всегда было труднее брать его так, используя только силу тяжести и вес моего тела. Он был таким твердым, и это делало меня отчаянной.

Он поймал меня за бедра, неторопливо скользя вверх и вниз, работая внутри меня своей толстой эрекцией.

— Почувствуй каждый дюйм, ангел, — напевал он. — Ощути, каким твердым ты меня делаешь.

Мои бедра задрожали, когда он потер чувствительное место внутри меня. Я схватилась за его запястья, моя сексуальность пульсировала.

— Не кончай, — предупредил он, властно покусывая, что практически гарантировало мне это. — До момента, пока не получишь всего меня.

— Гидеон.

Постоянное трение от его осторожного проникновения сводило меня с ума.

— Подумай, как хорошо это чувствуется, когда я внутри тебя, ангел. Как твое маленькое жадное влагалище сжимается, когда ты кончаешь.

Я сжалась вокруг него, соблазненная уговорами с хрипотцой в его голосе.

— Быстрее.

— Только ты одна позволяешь мне такое, — его глаза озорно блестели. Он убедил меня отклониться назад, изменяя угол проникновения.

Я скользнула на него одним движением до конца.

— Ох.

— Черт, — он откинул голову назад, дыша быстро и мощно. — Так великолепно чувствовать тебя. Ты так крепко меня сжимаешь.

— Малыш, — я не смогла скрыть мольбу в моем голосе. Он был очень твердым и толстым внутри меня, глубоко внутри — я едва могла дышать…

Он обжег меня взглядом.

— Я хочу этого. Ты и я, ничего между нами.

— Ничего, — сказала я горячо и тяжело дыша. Извиваясь. Теряя рассудок. Мне нужно было кончить немедленно.

— Шшш, ты моя, — поднеся большой палец ко рту, он лизнул подушечку. Потом пропустил руку между нами, поглаживая мой клитор, умело надавливая. Жар окутал меня, покрывая мое тело потом, кровь неслась, пока меня бил озноб.

Я кончила на жгучем пике удовольствия. Мое лоно сокращалось в сильном, отчаянном спазме. Его рычание было чистой животной сексуальностью, его член набух в ответ на алчные судороги моего тела. Но он не кончил, что сделало мой оргазм еще более интимным. Я была открытой, уязвимой, выжатой как лимон. И он смотрел на меня полузакрытыми голодными голубыми глазами, его контроль был абсолютным. Тот факт, что он не двигался, а просто был глубоко внутри меня, усиливало связь между нами. Слезы заскользили по моим щекам, оргазм словно пропустил мои эмоции через мясорубку.

— Иди сюда, — сказал он хрипло, его руки скользнули по моей спине и потянули на него. Он слизал слезы, потом сладко уткнулся в меня кончиком носа. Мои груди прижались к его груди, в то время как мои руки обняли его за талию, проскальзывая в пространство между ним и спинкой кровати. Я прижала его сильнее, мое тело еще дрожало от толчков.

— Ты такая красивая, — пробормотал он. — Такая мягкая и сладкая. Поцелуй меня, ангел.

Наклонив голову, я предоставила ему свой рот. Слияние было жарким и влажным, эротическая смесь из ненасыщенной жажды и моей любви. Я запустила пальцы в его волосы, сцепляя руки на его затылке и удерживая на месте. Он сделал то же самое со мной, мы общались без слов. Его губы запечатали мой рот, его язык ласкал мой рот, даже когда член оставался во мне без движения.

Я чувствовала скрытое напряжение в его поцелуях и прикосновениях, я знала, что он тоже волновался из-за предстоящего события. Я прогнулась, вжимаясь в него, желая, чтобы мы были неразделимы. Его зубы схватили мою нижнюю губу, нежно оттягивая вспухший изгиб. Я хныкала, а он шептал, успокаивая меня ритмичными ударами его языка.

— Не двигайся, — сказал он с хрипотцой, удерживая меня своим захватом на затылке. — Я хочу кончить, просто чувствуя тебя вокруг себя.

— Пожалуйста, — я выдохнула. — Кончи в меня. Дай мне почувствовать тебя.

Мы полностью переплелись друг с другом, обнявшись, его твердый член внутри меня, наши руки в волосах друг друга, наши языки отчаянно боролись.

Гидеон был моим, полностью. И все же, некоторая часть моего ума была до сих пор ошеломлена: что я взяла его так, что он голый в постели, которую мы делим, в нашей квартире; другая часть меня брала каждый кусочек любви и страсти, и давала мне гораздо больше взамен.

— Я люблю тебя, — я простонала, сдавливая мои мышцы и сжимая его. — Я так сильно тебя люблю.

— Господи, Ева, — он содрогнулся, кончая. Гидеон застонал мне в рот, его руки сжали мою голову, его тяжелое дыхание, словно потоки ветра, обдувало мои губы. Я чувствовала его пульсацию внутри, он заполнял меня, а я дрожала от другого оргазма. Удовольствие мягко согревало. Его руки тревожно поглаживали меня по спине вверх и вниз. Его поцелуй — идеальное сочетание любви и желания. Я чувствовала его благодарность и принимала это, потому что я чувствовала тоже самое.

Это чудо, что я нашла его, что он заставляет меня чувствовать себя так, что я могу любить человека так сильно и полноценно, так же сексуально, не смотря на груз, который я несу. И что я тоже могу предложить ему убежище взамен.

Прижимаясь щекой к его груди, я слушала бешеное биение его сердца, его пот смешался с моим.

— Ева, — выдохнул он тяжело. — Те ответы, что ты хотела от меня… Мне нужно, что бы ты задала вопросы.

Я держала его одну долгую минуту, ожидая, чтобы наши тела восстановились, и моя собственная паника ушла. Он все еще был внутри меня. Мы были так близки, как только могли быть, но ему было недостаточно этого. Он должен был иметь больше, на каждом из фронтов. Он не собирался прекращать, пока не овладеет каждой частью моего тела и не проникнет в каждый аспект моей жизни.

Откинувшись назад, я посмотрела на него.

— Я никуда не собираюсь, Гидеон. Ты не должен заставлять себя, если не готов.

— Я готов, — его взгляд удерживал мой, пылая силой и решимостью. — Хочу, чтобы ты была готова. Потому что скоро я собираюсь задать тебе вопрос. И мне нужно, услышать правильный ответ.

— Это слишком рано, — я прошептала, мое горло стянуло. Я слегка приподнялась, пытаясь получить некоторое пространство, но он притянул меня назад и держал меня на месте. — Я не знаю, смогу ли я.

— Но ты же никуда не собиралась от меня, — он напомнил, его челюсть сжалась. — И я тоже. Зачем откладывать неизбежное?

— Ты не должен так рассматривать это. У нас слишком много спусковых крючков. Если мы не будем аккуратны, один из нас закроется, оттолкнув другого.

— Спроси меня, Ева, — призывал он.

— Гидеон…

— Сейчас.

Разочарованная его упрямством, я продержалась минуту, потом решила что независимо от причины, были вопросы, которые требовали ответа несмотря ни на что.

— Доктор Лукас. Ты знаешь, почему он соврал твоей матери?

Его челюсти работали, как будто он стиснул зубы, его глаза стали жесткими и холодными.

— Он защищал брата жены.

— Что? — я откинулась назад, мои мысли рассыпались в голове. — Брата Анны? Женщины, с которой ты спал?

— Трахал, — поправил он жестко. — Каждый в семье Анны работает в области психологии. Все, черт их подери. Она психиатр. Хоть один из твоих Google-поисковиков раскопал это?

Я рассеянно кивнула, более обеспокоенная горячностью, с которой он произнес эти слова, практически выплюнул их. Было ли это потому, что он не получил помощь раньше? И как сильно он любил меня, чтобы сделать усилие над собой увидеться с Доктором Петерсеном, не смотря на свое отвращение?

— Я не знал этого сначала, — он продолжал.

— Я не могла представить, почему Лукас врал. Он педиатр, ради всего святого. Он должен заботиться о детях.

— Забудь. Он должен быть человеком!

Ярость заполнила меня, разъяренная желанием найти Лукаса и причинить боль.

— Я не могу поверить, что он мог смотреть в мои глаза, говоря всё то дерьмо, что он сказал.

Обвиняя во всем Гидеона…пытаясь вбить клин между нами…

— Это было до того, пока я не встретил тебя и не начал понимать это, — сказал он, его руки сжали мою талию. — Он любит Анну. Возможно так же, как я люблю тебя. Достаточно для того, чтобы закрыть глаза на обман и покрывать ее брата, уберегая ее от правды. Или из-за стыда.

— Он не должен был быть допущен к практике.

— Не могу не согласиться.

— Так почему его офис в одном из твоих зданий?

— Я купил здание, потому что он работает там. Для того что следить за ним, хорошо ли он работает… или нет.

Что-то в том, как он сказал «… или нет», заставило меня задуматься. Имел ли он отношения к не самым лучшим временам Лукаса? Я помню, когда Кэри попал в госпиталь, и какие специальные условия были предоставлены ему и мне, потому что Гидеон был щедрым жертвователем. Как сильно он может влиять?

Если есть возможности поставить Лукаса в невыгодное положение, я была уверена, Гидеон знал их все.

— А брат сестры? Что случилось с ним?

Подбородок Гидеона поднялся, а глаза сузились.

— Срок давности прошел для моего случая, но я столкнулся с ним и сказал ему, если он еще раз вернется к практике или положит руку хоть на одного ребенка, я создам безлимитный фонд, предназначенный для его уголовного и гражданского преследования от имени его жертв. Вскоре после этого он покончил с собой. Последние слова были сказаны без интонации, что заставило волосы на моем затылке встать дыбом. Я задрожала от внезапного холода, который шел изнутри. Он провел верх вниз по моим рукам, пытаясь согреть меня, но он не тянул меня к себе.

— Хью был женат. У него есть ребенок. Мальчик. Всего на несколько лет старше.

— Гидеон.

Я обняла его, понимая. Он потерял отца тоже из-за самоубийства.

— То что Хью выбрал такой путь не твоя вина. Не ты ответственен за решения, которые он принял.

— Не я? — спросил он с холодом в голосе.

— Нет, не ты, — я держала его так сильно, как могла, желая пропустить мою любовь в его напряженное и твердое тело. — А мальчик… Смерть его отца, возможно, помешала ему пройти через те испытания, которые ты прошел. Ты не думал об этом?

Его челюсть поднялась и опустилась резко.

— Да, я думал об этом. Но он не знал, кем был его отец. Он только знал, что он умер, по собственному выбору и оставил его. Он будет верить, что его отец не заботился о нем достаточно, чтобы остаться в живых.

— Малыш, — я потянула его голову ко мне, призывая его расслабиться. Я не знала, что сказать. Не могла придумать оправдание Джеффри Кроссу, и я знала: Гидеон думал о нем, так же как и мальчик, которым он когда-то был. — Ты не сделал ничего неправильного.

— Мне нужно чтобы ты осталась, Ева, — он прошептал, его руки наконец-то обхватили меня. — То, как ты держишься. Это сводит меня с ума.

Я, осторожно раскачивалась, прижимала его.

— Я была осторожна, потому что ты так важен для меня.

— Знаю, что нечестно просить тебя остаться со мной, — он откинул голову, — когда мы даже не можем спать в одной постели, но я буду любить тебя лучше, чем кто-либо другой. Я буду заботиться о тебе и сделаю счастливой. Я знаю, что смогу.

— Ты делаешь, — я откинула его волосы с висков назад; хотелось плакать, когда я видела тоску на его лице. — Я хочу, чтобы ты поверил, я останусь с тобой.

— Ты боишься.

— Не тебя, — я вздохнула, пытаясь связать слова вместе, чтобы в них был смысл. — Я не могу…Я не могу быть только продолжением тебя.

— Ева, — черты лица его смягчились. — Я не могу изменить себя, и не хочу менять тебя. Я просто хочу, чтобы мы оставались собой — вместе.

Я поцеловала его. Я не знала что говорить. Я хотела, чтобы мы жили этой жизнью, быть вместе всегда, когда только могли. Но также считала, что ни один из нас не был готов.

— Гидеон, — я поцеловала его опять, мои губы вцепились в него. — Ты и я, мы так сильны сами по себе. Мы становимся лучше все время, но мы еще не готовы. И это не только ночные кошмары.

— Тогда расскажи что.

— Все. Я не знаю… Неправильно для меня жить в квартире, которую оплачивает Стетон, когда Натан не представляет угрозы. И тем более сейчас, когда мои родители в это вовлечены.

Его брови взлетели.

— Прости, что?

— Да, — я подтвердила. — Бардак.

— Переезжай ко мне, — сказал он, потирая мне спину, чтобы успокоить.

— Так… Я пропущу возможность жить самостоятельно? И я всегда буду жить с кем-то еще?

— Черт возьми, — он издал разочарованный звук. — Ты будешь чувствовать себя лучше, если мы поделим аренду?

— Ха! Как будто я могу позволить себе пентхаус, даже оплачивая треть. И у Кэри тоже нет возможности.

— Тогда мы переедем сюда или в соседнюю квартиру, если ты хочешь, и возьмем на себя аренду. Мне все равно где, Ева.

Я уставилась на него, желая того, что он предложил, но я боялась пропустить подводный камень, который может причинить боль нам обоим.

— Ты пришла, как только проснулась, — отметил он. — Ты не любишь быть далеко от меня. Зачем мучить себя? Совместное проживание должно быть нашей последней проблемой.

— Я не хочу облажаться, — сказала я, мои пальцы скользнули по его груди. — Мне нужно чтобы мы работали, Гидеон.

Он схватил мои руки и прижал к сердцу.

— Мне тоже нужно чтобы мы работали, ангел. Я хочу проводить с тобой такое же утро, как сегодня, и такие же ночи, как мы провели вчера.

— Никто даже не знает, что мы встречаемся. Как мы сможем перейти от расставания к совместному проживанию?

— Мы начнем сегодня. Ты берешь с собой Кэри на презентацию. Я подойду к вам вместе с Айерленд, сказать привет.

— Она звонила мне, — перебила я. — Хочет, чтобы мы снова были вместе.

— Она умная девушка.

Он улыбнулся, и я почувствовала волнение при мысли, что он, возможно, разоткровенничался с ней.

— Таким образом, один из нас подойдет к другому, поболтать, и я скажу «привет» Кэри. Мне и тебе не придется притворяться, что нас тянет друг другу. Завтра я возьму тебя на обед. Брайант Парк Гриль был бы идеален. Мы сделаем из этого шоу.

Все это звучало замечательно и легко, но…

— Это безопасно?

— Отвести от меня подозрения в убийстве Натана — это все что нам нужно.

Мы посмотрели друг на друга, лелея надежду, волнуясь и ожидая будущего, которое казалось таким неопределенным еще вчера.

Он прикоснулся к моей щеке.

— Ты зарезервировала столик в Tableau One сегодня.

Я кивнула.

— Да, я привыкла использовать твое имя, чтобы попасть в список, но Бретт пригласил меня на ужин, и я хотела, чтобы мы пошли в место связанное с тобой.

— У меня и Айерленд бронь на тоже время. Мы присоединимся к вам.

Я неуклюже передвинулась, нервничая при этой мысли, а Гидеон оставался твердым внутри меня.

— Мм…

— Не волнуйся, — он пробормотал, его фокусировка быстро переходила к более горячим мыслям. — Это будет забавно.

— Да, точно.

Обхватив руками мои бедра и лопатки, Гидеон сгреб меня и приподнял, передвинул и положил под себя.

— Доверься мне.

Я хотела ответить, но он спокойно поцеловал меня и просто трахнул.

Я приняла душ и оделась у Гидеона, а потом поспешила по коридору к себе в квартиру, чтобы взять кошелек и сумку, пытаясь не выглядеть так, будто кралась на цыпочках. Было легко собраться у Гидеона с того момента, как он снабдил ванную комнату всеми привычными мне туалетными принадлежностями и косметикой, приобрел достаточное количество одежды и нижнего белья для меня, что мне не требовалось ничего из моего шкафа.

Это было уже слишком, но он был таким.

Я споласкивала чашку, которую использовала для кофе, когда Трей вошел в кухню. Я смущено улыбнулась. Одетый в тренировочные штаны Кэри и свою вчерашнюю рубашку, он выглядел как дома.

— Доброе утро!

— Вернулась-таки!

Я поставила кружку в посудомоечную машину и столкнулась с ним лицом к лицу.

— Я рада, что ты пришел на ужин.

— Я тоже. Весело провели время.

— Кофе? — я спросила его.

— Да, пожалуйста. Я должен идти на работу, но сплю на ходу.

— У меня тоже были такие дни, — я поставила кружку на стол и подтолкнула ее Трею.

Он поднял кружку и отсалютировал «спасибо».

— Могу я спросить кое-что?

— Валяй.

— Тебе тоже нравится Татьяна?

Я пожала плечами.

— Я ее почти не знаю, если честно. Она не вешается на меня как на вас с Кэри.

— Ох…

Я направлялась к выходу и сжала его плечо, прежде чем пройти мимо.

— Хорошего дня.

— Тебе тоже.

Я проверила телефон пока ехала в такси на работу. Я почти жалела, что не пошла пешком, таксист держал передние окна закрытыми и видимо, не был склонен использовать дезодорант. Единственным плюсом было, что на такси быстрее.

В телефоне было сообщение от Бретта, посланное около 6 утра: «Приземлился. Не могу дождаться нашей сегодняшней встречи!»

Я отослала ему смайлик.

Мегуми выглядела хорошо, когда я встретила ее на работе, которая делала меня счастливой, но Уилл выглядел мрачно. Пока я клала сумочку в ящик, он становился около моего отсека и положил скрещенные руки на низкий бортик.

— Что случилось? — я спросила, глядя на него, сидя на стуле.

— Помоги. Мне нужны углеводы.

Смеясь, я покачал головой.

— Я думаю, это мило, что ты страдаешь сидя на диете, для своей девушки.

— Я не должен жаловаться, — сказал он. — Она потеряла около пяти фунтов (2,27 кг.), заметь, я думаю, она итак потрясающе выглядит и при этом энергична. Но Господи … Я чувствую себя как слизняк. Мое тело не предназначено для этого. Пойдешь со мной на обед? Пожалуйста! — он сложил руки, как будто молится. — Ты одна из немногих женщин в моем окружении, которая на самом деле любит есть.

— У меня есть цель, доказать это, — сказала я с сожалением. — Но будь уверен. Я в игре.

— Ты лучшая, Ева, — он шагнул назад и врезался в Марка. — Упс, прости.

Марк усмехнулся.

— Нет проблем.

Он оправился обратно в свой отсек, Марк повернулся и улыбнулся мне.

— Команда Drysdel придет в девять тридцать, — напомнила я ему.

— Точно. У меня есть идея, и я бы хотел пробежаться по стратегии до их прихода.

Я схватила планшет и встала, думая, что мы тянули до последнего.

— Ты живешь на грани, босс.

— Это единственный способ. Пойдем.

Время пролетело быстро, я носилась на предельной скорости в течение всего дня, наполненная бесконечной энергией. Встала рано, потом съела тарелку вареников на обед, но это не остановило меня. Я закончила ровно в пять и быстро переоделась в туалете, поменяв мою юбку и блузку на более подходящее платье из джерси в стиле кэжуал бледно-голубого цвета. Я надела пару плетеных сандалий, поменяла мои бриллиантовые гвоздики на серебряные кольца и по-быстрому сделала из конского хвоста пучок. Потом направилась вниз в холл. Пока я шла в сторону вращающейся двери, заметила Кэри, стоящего снаружи на тротуаре и разговаривающего с Бреттом. Я замедлила шаг, давая себе несколько секунд, чтобы погасить образ старого пламени.

Коротко подстриженные волосы Бретта были натурального темно-русого цвета, но у него не было напомаженных платиновых концов, и такой вид шел только ему, с его загорелой кожей и сияющей красотой глаз цвета изумруда. На сцене обычно он был без футболки, но сегодня он был одет в черные брюки карго и кроваво-красную футболку, его руки, покрытые татуировками вместо рукавов, были сплошными мышцами.

Он повернул голову, смотря в фойе, и я снова направилась в их сторону, мой желудок немного скрутило. Когда он увидел меня, его брутальное лицо смягчилось улыбкой с убийственными ямочками. Господи, он был сексуален, как ад. Я почувствовала себя немного уязвимой, вытащила свои солнцезащитные очки и надела их. Затем глубоко вздохнула, пока проходила через вращающиеся двери, мой взгляд переместился на бентли, припаркованном позади лимузина Бретта.

Бретт присвистнул.

— Черт, Ева. Ты становишься еще более великолепной, каждый раз как я тебя вижу.

Я послала натянутую улыбку Кэри, мой пульс резко увеличился.

— Привет.

— Ты выглядишь прекрасно, детка, — он сказал, прикасаясь к моей руке.

Краем глаза я увидела, как Энгус выходит из бентли. На момент отвлекшись, я не заметила, как Бретт оказался около меня. Долей секунды позднее я почувствовала его руки нам моей талии, и я поняла, что он хочет поцеловать меня, едва успевая отвести голову в сторону. Его губы дотронулись только до уголка моего рта и ощущались тепло и знакомо. Я отступила назад, спотыкаясь об Кэри, который поймал меня за плечи. Охваченная смущением и дезориентированная, я смотрела куда угодно, но не на Бретта. Потом резко поняла, что смотрю прямо в ледяные голубые глаза Гидеона.


Глава 16


Стоя неподвижно за вращающимися дверями Кроссфайр, Гидеон уставился на меня, во взгляде чувствовалась напряжённость, о которой я поёжилась.

— Прости, — одними губами сказала я, чувствуя себя при этом ужасно, зная, что испытывала бы сама, если б на днях Коринн приложилась своими губами к Гидеону.

— Привет, — Бретт поприветствовал меня, будучи слишком сосредоточенным на мне, чтобы заметить тёмную фигуру, стоявшую, стиснув кулаки и сжав челюсти, на расстоянии в несколько метров.

— Привет, — я чувствовала, что Гидеон смотрит на меня, и испытывала боль от того, что не могла подойти к нему.

— Готова?

Не дожидаясь ребят, я скользнула в открытую дверь лимузина и вся сжалась.

Едва моя попа коснулась сиденья, я достала телефон из сумочки и отправила быстрое сообщение Гидеону: «Я люблю тебя».

Бретт уселся на сидение рядом со мной, а следом за ним в машину скользнул Кэри.

— Я видел твою милую мордашку повсюду, чувак, — Бретт обратился к Кэри.

— Ага, — Кэри бросил мне кривую улыбку. Он выглядел великолепно в потёртых джинсах и дизайнерской футболке, с кожаными напульсниками на запястьях, которые отлично сочетались с его ботинками.

— Остальная часть группы прилетела с тобой? — спросила я.

— Ага, они все здесь, — улыбнулся Бретт, демонстрируя ямочки на щеках. — Даррин вырубился, как только мы добрались до отеля.

— Я вообще не понимаю, как ему хватает сил бить по барабанам часами. Даже просто наблюдение за этим выматывает по полной.

— Когда ты ловишь кайф от того, что находишься на сцене, энергия — не проблема.

— Как Эрик? — спросил Кэри с напускным безразличием, что заставило меня задаться вопросом — уже не в первый раз — было ли у Кэри что-то с басистом группы. Насколько я знала, Эрик был натуралом, но замечала некоторые знаки здесь и там, свидетельствующие о том, что он немного «поэкспериментировал» с моим лучшим другом.

— Сейчас Эрик решает кое-какие проблемки, возникшие во время тура, — ответил Бретт. — А Ленс познакомился с одной девчонкой, когда мы были в Нью-Йорке. Ну, вы увидите их через несколько минут.

— Такова жизнь рок-звезды, — поддразнила я.

Бретт пожал плечами и улыбнулся.

Я отвернулась, сожалея о том, что потащила Кэри с собой. Его присутствие означало, что я не смогу сказать Бретту то, что нужно сказать — я влюблена в кое-кого и для нас с Бреттом нет никакой надежды.

Отношения с Бреттом разительно отличались бы от тех, что были у нас с Гидеоном. Пока Бретт был на гастролях, я проводила слишком много времени наедине с собой. Я делала все те вещи, которые должна была сделать до того, как остепенюсь — жить на свои собственные средства, всё время проводить с друзьями и самой по себе. Что-то в роде — получить всё и сразу: иметь парня, но при этом наслаждаться обилием свободы.

Но, хотя и волновалась о переходе из студенчества в пожизненные обязательства, у меня не было никаких сомнений, что Гидеон был именно тем мужчиной, которого я хотела. Конечно, у нас были некоторые разногласия насчет времени — я предполагала, что у нас не было никаких причин торопиться, когда Гидеон думал, что у нас не было никаких причин, чтобы ждать.

— Мы на месте, — сказал Бретт, глядя в окно на толпу.

Несмотря на удушающую жару дня, Таймс Сквер была, как обычно, переполнен. Рубиново красные стеклянные лестницы в Даффи Сквер были переполнены людьми, фотографирующими друг руга, а тротуары были забиты пешеходами. Углы были усеяны полицейскими, зорко следящими за тем, чтобы не возникло никаких неприятностей. Уличные исполнители перекрикивали друг друга, а запахи, исходящие от тележек с едой, конкурировали с запахами самой улицы.

Массивные электронные рекламные щиты на оштукатуренных стенах зданий боролись за внимание, включая тот, который изображал Кэри с женщиной моделью, которая обнимала его сзади. Оператор и журналист слонялись вокруг экрана мобильного видео, который был прикреплён к бегущей платформе и расположен в передней части белоснежных трибун.

Бретт первым выбрался из лимузина и тут же был осыпан восторженными криками жаждущих фанов, большинство из которых принадлежали женскому полу. Он сверкнул своей убийственной улыбкой и помахал, затем протянул руку, чтобы помочь мне выбраться из машины. Меня приняли менее тепло, особенно после того, как Бретт обнял меня за талию. Появление Кэри, однако, подняло шумный гул. Когда он надел очки, то вызвал ещё больше криков и свиста, которые были адресованы лично ему.

Я была поражена тому, сколько собралось народа, но быстро сосредоточилась, когда заметила Кристофера Видала Младшего, разговаривающего с ведущим какого-то развлекательного шоу. Брат Гидеона был одет по-деловому: рубашка, галстук и тёмно-синие брюки. Было легко заметить его тёмно-каштановые волосы даже в тени раннего вечера, падающей от высотных задний, окружавших нас. Он помахал в знак приветствия, когда заметил меня, что заставило ведущего, так же, повернуться в мою сторону. Я помахала в ответ.

Остальные участники группы «Шесть девятых» стояли у ограждений, раздавая автографы, явно наслаждаясь вниманием. Я посмотрела на Бретта.

— Иди, делай своё дело.

— Серьёзно? — он изучал меня, пытаясь убедиться, что я не против, что он отлучится.

— Ага, — отмахнулась я. — Всё это для тебя. Наслаждайся. А я буду здесь, когда начнётся шоу.

— Окей, — улыбнулся он. — Никуда не уходи.

Он ушёл. Мы с Кэри подошли к палатке с логотипом «Видал Рекордс», которая была защищена от толпы личной охраной — это был крошечный оазис в том безумии, что творилось на Таймс Сквер.

— Ну, детка, ты занята им по полной. Я и забыл, как это было у вас.

— «Было» — здесь является главным словом, — указала я.

— Он изменился, — продолжил Кэри. — Более … решительный, серьёзный.

— Это здорово для него. Особенно, включая во внимание всё то, что сейчас происходит в его жизни.

Кэри оценивающе взглянул на меня.

— Разве ты хотя бы немножко, не заинтересована в том, чтобы узнать, может ли он также сорвать тебе башню, как когда-то?

Я бросила на него взгляд.

— Химия есть химия. И я уверена, что у него было много шансов, чтобы отточить и без того превосходные навыки.

— Отточить, ха! Какая игра слов, — он пошевелил бровями. — Ты выглядишь убедительно.

— Ага, а теперь это будет иллюзия.

— Что ж, посмотри-ка, кто здесь, — пробормотал он, обращая мое внимание на Гидеона, который приближался к нам вместе с Айерленд. — И направляется прямо к нам. Если будет скандал из-за тебя, я буду наблюдать из первого ряда.

Я толкнула его.

— Спасибо.

Меня поразило то, как суперски смотрелся Гидеон в своём костюме, когда на улице всё ещё стояла такая жара. Айерленд выглядела просто фантастически в расклешённой юбке с заниженной талией и оголявшей живот майке-топе в тон.

— Ева! — закричала она и побежала ко мне, оставив брата позади. Она крепко обняла меня, затем отпрянула, чтобы разглядеть. — Потрясающе! Он просто коньки отбросит!

Я оглянулась на Гидеона, изучая его лицо, чтобы найти какие-либо признаки того, что он был зол из-за Бретта. Айерленд обернулась и обняла Кэри, удивляя его. В тоже время Гидеон подошёл прямо ко мне, нежно взял меня за плечи и расцеловал в обе щеки, как это делают французы.

— Здравствуй Ева, — его голос был приправлен мягким скрежетом, что заставило мои ноги подкоситься. — Рад тебя видеть.

Я моргнула, глядя на него, совершенно не скрывая своего удивления. — Эм… привет. Гидеон.

— Правда, она выглядит аппетитно? — спросила Айерленд, без малейшего намёка на деликатность.

Глаза Гидеона не отпускали моё лицо. — Как всегда. Ева, уделишь мне минутку? — Конечно, — сказала я, кинув «какого хрена» взгляд на Кэри и позволила Гидеону отвести меня за угол палатки. Мы прошли несколько шагов, когда я сказала — Ты злишься? Пожалуйста, не злись.

— Конечно, я злюсь, — ровно произнёс он. — Но не на тебя и не на него.

— Окей, — я понятия не имела, что всё это значит.

Он остановился и посмотрел на меня, проведя рукой по своим роскошным волосам. — Эта ситуация недопустима. Я мог терпеть это, пока не было другого выбора, но сейчас… — его неистовый взгляд остановился на моём лице. — Ты моя! Я хочу, чтобы весь мир знал это.

— Я сказала Бретту, что люблю тебя. И Кэри тоже. Моему отцу, Мегуми. Я никогда не лгала о том, что испытываю к тебе.

— Ева! — Кристофер подошёл ко мне, притянул к себе, чтобы поцеловать в щёку. — Я так рад, что Бретт привёз тебя. Знаешь, я и понятия не имел, что вы когда-то встречались.

Мне удалось выдавить улыбку, под предупредительным взглядом Гидеона.

— Это было давно.

— Не так уж и давно, — усмехнулся он. — Ты ведь здесь, не так ли.

— Кристофер, — сказал Гидеон вместо приветствия.

— Гидеон, — улыбка Кристофера не дрогнула, но он заметно охладел. — Тебе не обязательно было приходить. У меня всё под контролем.

Они на половину были братьями, но имели так мало общего, в физическом смысле. Гидеон был выше, массивнее и, несомненно, темнее, как в цвете волос, так и в поведении. Кристофер был обаятельным мужчиной с сексуальной улыбкой, но у него не было ничего от испепеляющего магнетизма Гидеона.

— Я здесь ради Евы, — мягко сказал Гидеон, — не ради шоу.

— Действительно? — Кристофер посмотрел на меня. — Я думал, вы с Бреттом работали над тем, чтобы снова быть вместе.

— Бретт — всего лишь друг, — ответила я.

— Личная жизнь Евы — не твоё дело, — сказал Гидеон.

— Да и твоим не должно быть, — Кристофер посмотрел на него с такой враждебностью, что я почувствовала себя не в своей тарелке. — Факт, что «Золотая девочка» — правдивая история, а то, что Бретт и Ева появились здесь вместе — отличный маркетинговый ход для «Видал» и для группы.

— Эта песня — конец их истории, — сказал Гидеон.

Кристофер сглотнул, засовывая руку в карман, чтобы достать свой смартфон. Он прочитал то, что было написано на экране, а затем сердито посмотрел на своего брата. — Позвони Коринн. Она с ума сходит, пытаясь дозвониться до тебя.

— Я разговаривал с ней час назад, — ответил Гидеон.

— Перестань посылать ей смешанные сигналы, — рявкнул Кристофер, — Если ты не хотел с ней разговаривать, то тебе не следовало ходить к ней вчера вечером.

Я напряглась, мой пульс ускорился. Я взглянула на Гидеона, его челюсти сжались, и я вспомнила, как ждала, когда он мне ответит. Он уже был в моей квартире, когда я вернулась, но он так и не объяснил, почему не написал мне смску. Он уж, точно, не сказал, что был у Коринн. А ещё он не сказал, что не отвечал на её звонки.

Я попятилась назад, чувствуя, как внутри всё сжалось. Я весь день неважно себя чувствовала, а став свидетелем кипящей неприязни между Гидеоном и Кристофером, поняла, что все это уж слишком.

— Простите.

— Ева, — резко сказал Гидеон.

— Было приятно видеть вас обоих, — пробормотала я, играя свою роль из сценария, прежде чем развернуться и отправиться туда, где стоял Кэри.

Гидеон догнал меня, как только я сделал два шага. Схватив меня за локоть, он прошептал мне на ухо:- Она постоянно звонит мне на сотовый и на работу, я должен был поговорить с ней.

— Ты должен был сказать мне.

— У нас были более важные вещи, о которых нам нужно было поговорить.

Бретт посмотрел на нас. Он был слишком далеко, чтобы я смогла разглядеть выражение его лица, но его поза была напряжённой. Люди, все они продвигались ближе, окружая его, но всё его внимание было приковано ко мне.

Чёрт возьми! Он видел нас с Гидеоном, а это портило момент, который должен был стать прекрасным опытом для него. Как я и боялась, вся эта поездка была сущим кошмаром.

— Гидеон, — грубо сказал Кристофер, стоя позади нас, — наш разговор с тобой ещё не окончен.

Гидеон взглянул на него: — Я подойду к тебе через минуту.

— Ты поговоришь со мной прямо сейчас.

— Уйди, Кристофер, — Гидеон уставился на своего брата с такой холодностью, что мурашки побежали по телу, несмотря на жару. — До того, как устроишь сцену, которая обратит всё внимание фанатов на нас, а не на «Шесть девятых».

Кристофер вскипел на минуту, а потом, похоже, осознал, что его брат не шутит. Он выругался и отвернулся, чтобы уйти, но наткнулся на поджидавшую его Айерленд.

— Оставь их в покое, — сказала она, держа руки на бёдрах. — Я хочу, чтобы они снова были вместе.

— Не вмешивайся не в свое дело.

— Наплевать, — она сморщила нос, — пошли, проведёшь мне небольшую экскурсию здесь.

Кристофер остановился, сощурив глаза. Потом он вздохнул и взял её за локоть, уводя за угол. Я поняла, что они были близки.

Это заставило меня задуматься над тем, что Гидеон не имел такой связи с ними.

Гидеон снова завладел моим вниманием, когда кончики его пальцев коснулись моей щеки, такое проявление нежности передавало столько любви… и власти. Никто из смотрящих на нас не смог бы отрицать эту власть.

— Скажи, что знаешь, что у нас с Коринн ничего не было.

Я вздохнула.

— Я знаю, что у вас ничего не было.

— Хорошо. Она сама не своя. Я никогда не видел её такой… чёрт. Я не знаю. Зависимой. Иррациональной.

— Подавленной?

— Возможно. Да, — черты его лица смягчились. — Она не была такой, когда расторгла нашу помолвку.

Мне было жаль их обоих. Гадкие прощания никому не приносили радости.

— В тот раз она ушла. В этот раз ты ушел. Всегда тяжелее, когда тебя бросают.

— Я пытаюсь унять её, но ты должна пообещать мне, что не позволишь ей встать между нами.

— Я не позволю. А ты не должен беспокоиться по поводу Бретта.

Ему потребовалось несколько секунд, но, в конце концов, он сказал:

— Я буду беспокоиться, но смогу с этим справиться.

Я могу сказать, что ему было нелегко сделать эту уступку.

Он поджал губы.

— Мне нужно разобраться с Кристофером. Мы в порядке?

Кивая, я ответила:

— Со мной всё хорошо. А с тобой?

— До тех пор, пока Кляйн не попытается тебя поцеловать, — предупреждение ясно прозвучало в его голосе.

— Тоже касается и тебя.

— Если он поцелует меня, я его вырублю.

Я засмеялась.

— Ты знаешь, что я имела в виду.

Он взял меня за руку и провёл большим пальцем по кольцу.

— Кроссфайр.

Мне защемило сердце от радости.

— Я тоже люблю тебя, Ас.

Бретт отделался от своих фанатов и направился к палатке, выглядя мрачным.

— Веселимся? — спросила я, пытаясь поднять ему настроение.

— Он хочет, чтобы ты вернулась к нему, — сказал он прямо.

Я ответила без колебания.

— Да.

— Если ты собираешься дать ему второй шанс, я бы тоже хотел получить его.

— Бретт…

— Я знаю, быть со мной на гастролях и в турне тяжело…

— И осесть в Сан-Диего, — указала я.

— … но я могу бывать здесь довольно часто, мы сможем видеться, ты бы смогла увидеть множество новым мест. Плюс, тур заканчивается в ноябре. Я мог бы приехать и остаться здесь на праздники, — он взглянул на меня своими зелёными глазами, и влечение зашевелилось между нами. — Твой отец всё ещё в Южной Калифорнии, так что у тебя есть ещё одна причина выбраться отсюда.

— Ты был бы достаточной причиной. Но, Бретт… Я не знаю, что и сказать. Я люблю его.

Он скрестил руки на груди и выглядел в точности как до безобразия очаровательный плохой мальчик, каким и являлся.

— Мне плевать. У вас с ним ничего не выйдет, и я всегда буду поблизости, Ева.

Уставившись на бывшего парня, я поняла: ничто не убедит его, только время.

Бретт подошёл ближе и провёл своей рукой вдоль моей. Он навис надо мной, его тело прижалось к моему. Я вспомнила другие времена, когда мы стояли вот так вот, за мгновение до того, как он припечатывал меня к чему-нибудь и жёстко трахал.

— Всё, что нужно — это овладеть тобой всего один раз, — прошептал он мне на ухо, и как всегда его голос звучал грешно. — Всего одно мгновение внутри тебя, и ты вспомнишь, как это было между нами.

Я сглотнула, чтобы унять сухость в горле.

— Этого не случится, Бретт.

Его губы изогнулись в медленной улыбке, показывая до неприличия восхитительные ямочки.

— Ещё увидим.

— Поверить не могу, он намного сексуальнее вживую, — сказала Айерленд, смотря на ребят, которые давали предстартовое интервью ведущему ТВ программы. — Ты тоже, Кэри.

Он улыбнулся, показывая свои ослепительно белые зубы.

— Ты тоже, дорогая.

— Итак… — сказала она, смотря на меня своими голубыми глазами, которые так напоминали глаза Гидеона. — Раньше ты встречалась с Бреттом Клйном?

— Не совсем так. Честно говоря, мы просто перепихивались время от времени.

— Ты любила его?

Я думала над этим с минуту.

— Я думаю, я была близка к этому, возможно. Я могла бы влюбиться в него под влиянием множества обстоятельств. Он отличный парень.

Она поджала губы.

— А что насчёт тебя? — спросила я. — Встречаешься с кем-нибудь?

— Да, — её губы печально изогнулись. — Он по-настоящему нравится мне, сильно нравится, но это так странно, потому что он не говорит своим родителям, что встречается со мной.

— Почему нет?

— Его бабушка и дедушка потеряли много денег из-за тех, махинаций, которые проводил отец Гидеона.

Мой взгляд упал на Кэри, чьи брови были подняты выше линии его теней.

— Это не твоя вина, — злобно сказала я в её защиту.

— Рик говорит, что его родители думают, что это «удобно», что Гидеон так богат сейчас, — пробормотала она.

— Удобно? Они думают, что это удобно?

— Ангел.

Я повернулась на голос Гидеона, не осознав, что он подошёл прямо ко мне.

— Что?

Он просто пялился на меня. Я была настолько раздражена, что мне потребовалась минута, чтобы заметить лёгкую улыбку на его лице.

— Не начинай, — сказала ему я, предупреждающе сужая глаза. Я снова повернулась к Айерленд.

— Скажи родителям Рика заглянуть в фонд Кроссроадс.

— Если ты закончила защищать меня, — сказал Гидеон, подходя очень близко ко мне сзади, — то тебе нужно поторопиться, они начнут транслировать видео через пять минут.

Я поискала взглядом Бретта, который снова вернулся к толпе, а когда нашла его, он помахал мне рукой.

Я взглянула на Кэри.

— Вперёд, — сказал Кэри, вздёрнув при этом подбородок. — Я побуду здесь с Айерленд и Кроссом.

Я направилась к группе, улыбаясь, увидев, в каком восторге пребывали ребята.

— Час икс, ребята, — сказала я им.

— Ах, ну… — вздохнул Даррин, — это событие было организовано только для того, чтобы мы засветились в этом ТВ шоу и в интернете одновременно. Это был единственный способ для Видал, чтобы позволить им стать обозревателями этого события. Давай надеяться, что это окупится, потому что, чёрт, это высший класс. Здесь так же жарко, как в аду.

Ведущий объявил эксклюзивную премьеру видео, а затем экран переключился от показа логотипа шоу, к началу самого видео, и зазвучали первые аккорды песни.

Чёрный экран неожиданно загорелся, показывая Бретта, сидящего на стуле перед микрофоном в лучах света, точно так же, как когда мы были на концерте. Он начал петь, его голос звучал глубоко и грубо. Просто зверски сексуально. Эффект, который его голос оказывал на меня, был мощным и мгновенным, в прочем, как всегда.

Камера медленно попятилась от Бретта, открывая танцпол, перед сценой, на которой он пел. Толпа танцевала, но это был каст в чёрных и белых костюмах в то время, как одинокая блондинка, была одета в удивительно яркую одежду.

Я замерла, пока шок проходил сквозь моё тело. Камера двигалась осторожно, снимая девушку только со спины и её профиль, но девушка, несомненно, была мной. Она была такого же роста, что и я, тот же цвет волос и причёска до того, как я обрезала волосы. У неё были такие же округлые ягодицы и бёдра, а её профиль в достаточной мере напоминал меня, чтобы понять, кем являлась эта девушка.

Следующие три минуты моей жизни прошли в ужасающем оцепенении. «Золотая девочка» была сексуально заряженной песней, и актриса исполняла всё то, о чём пел Бретт — опускалась на колени перед двойником Бретта, занималась с ним сексом в уборной при баре, обхватывала его ногами за бёдра на заднем сидении классического мустанга 67 года, в точно таком же, который был у Бретта. Те интимные воспоминания перемешались с кадрами настоящего — Брет, сидящий на стуле, на сцене, с остальными участниками группы.

Тот факт, что это актёры играли нас, немного помог мне справиться с этим, но лишь один взгляд на каменное лицо Гидеона дал мне понять, что для него это не имело значения. Он наблюдал одни из самых диких моментов моей жизни, оживлённые перед его глазами, и для него это было более, чем просто реально.

Видео закончилось кадром Бретта, выглядящего сентиментальным и измученным, одинокая слеза скатилась по его щеке.

Я отстранилась и посмотрела на него.

Его улыбка медленно исчезла, когда он как следует рассмотрел выражение моего лица.

Я не могла поверить в то, насколько личным было это видео. Я просто с ума сходила, осознавая, сколько людей увидит это.

— Вау, — сказал ведущий, проталкиваясь к группе, с микрофоном в руке. — Бретт, ты действительно выложился на все сто в этом видео. Скажи, эта была та песня, благодаря который вы с Евой снова вместе?

— Окольными путями, да.

— Ева, это ты играла себя в этом видео?

Я моргнула, осознавая, что он только что назвал меня Евой на национальном телевидении.

— Нет, это не я.

— Какие чувства у тебя вызывает песня «Золотая девочка»?

Я облизала свои пересохшие губы.

— Это потрясающая песня, исполненная потрясающей группой.

— О потрясающей истории любви, — ведущий улыбнулся на камеру и продолжил нести какой-то вздор, но я отвернулась от него, пытаясь найти Гидеона. Но я нигде не видела его.

Ведущий поговорил с участниками группы ещё немного, и я побрела прочь, ища Гидеона. Кэри вышел ко мне в сопровождении Айерленд.

— Заслуживающее внимания видео, — протянул он.

Я несчастно посмотрела на него, потом мой взгляд переместился к Айерленд.

— Ты знаешь, куда делся твой брат?

— Кристофер выслушивает болтовню. Гидеон ушёл, — сказала она с ноткой извинения в голосе. — Он попросил Кристофера отвезти меня домой.

— Чёрт! — Я порылась в своей сумочке, доставая телефон, набрал короткое сообщение Гидеону: «Я люблю тебя. Скажи, что мы увидимся сегодня ночью».

Я подождала ответ. Когда через несколько минут его не последовало, я просто держала телефон в руке, желая, чтобы он завибрировал.

Бретт подошёл ко мне.

— Мы закончили здесь. Хочешь уйти?

— Да, — Я повернулась к Айерленд. — Меня не будет в городе ближайшие несколько дней, но давай встретимся, когда я вернусь.

— Я оставлю место в своём расписании, — ответила она, крепко обнимая меня.

Повернувшись к Кэри, я взяла его за руку и стиснула её.

— Спасибо, что пришёл.

— Шутишь? Я так не развлекался довольно давно, — он и Бретт обменялись каким-то длительным рукопожатием. — Отличная работа, чувак. Я в восторге от тебя.

— Спасибо, что пришёл. Мы увидимся позже.

Бретт положил руку на мою поясницу, и мы ушли.


Глава 17


Гидеон не появился в Tableau One.

В некотором смысле я была благодарна, потому что не хотела, чтобы Бретт думал, что я планировала

создать барьер между нами. Несмотря на его давние надежды на наши отношения, Бретт был тем, кто важен для меня в прошлом, и, если возможно, я хотела иметь с ним дружеские отношения. Но меня беспокоила мысль о том, что думал и чувствовал Гидеон.

Я заказала свой ужин, но была слишком встревоженной, чтобы есть. Когда Арнольдо Риччи остановился, чтобы поприветствовать меня, выглядя очень бодро и привлекательно в своем белом халате шеф-повара, я почувствовала себя неуютно от того, настолько отличная еда все еще оставалась на моей тарелке.

Знаменитый шеф-повар был другом Гидеона. Гидеон был нелегальным партнером в Tableau One, и именно по этой причине я выбрала этот ресторан. Если у него были какие-то сомнения насчет того, как пройдет ужин с Бреттом, то он мог спросить людей, которым доверял. Конечно, я надеялась, что Гидеон доверяет достаточно, чтобы верить мне, но зная наши отношения, остается

много вопросов, и наше взаимное собственничество — было одним из них.

— Как приятно видеть тебя, Ева, — сказал Арнольдо с его прекрасным итальянским акцентом. Он чмокнул меня в щечку, затем выдвинул один из пустых стульев за нашим столом и сел.

— Арнольдо фанат «Шесть девятых», — я пояснила. — Он был на концерте со мной и Гидеоном.

Бретт уныло скривил свои губы, когда двое мужчин пожали руки.

— Приятно познакомиться. Вы видели оба шоу?

Ну, конечно же, он имел в виду драку с Гидеоном, Арнольдо это понял.

— Я видел. Ева важна для Гидеона.

— Она также важна и для меня, — сказал Бретт, схватившись за морозную кружку с пивом Nastro Azzurro.

— Ну, тогда хорошо — улыбнулся Арнольдо — Che vinca il migliore. Пусть победит сильнейший.

— Ауч. — я откинулась на стуле. — Я никакой-то там приз. Или же я должна сказать: я вовсе не приз.

Арнольдо бросил на меня скептический взгляд. Очевидно, он был полностью со мной не согласен. Я его за это не винила: он видел, как я поцеловала Бретта и какой эффект это возымело на Гидеона.

— Что-то не так с твоей едой, Ева? — спросил Арнольдо. — Если бы тебе понравилось, твоя тарелка была бы уже пуста.

— Вы подаете достаточно большие порции. — Отметил Бретт.

— И Ева большой едок.

Бретт посмотрел на меня.

— Ты?

Я пожала плечами. Заметил ли он, как мало мы знали друг о друге?

— Это один из моих недостатков.

— Не для меня, — сказал Арнольдо. — Как прошла съемка видео?

— Я думаю, все прошло хорошо — отвечая, Бретт вглядывался в мое лицо.

Я кивнула, не желая портить столь знаменательный момент для группы. Что сделано, то сделано. Я не могла обвинять намерения Бретта, только их выполнение.

— Они хороши на пути к мировой славе.

— И я могу сказать, что давно это знаю, — Арнольдо улыбнулся Бретту. — Я купил твой первый сингл на iTunes, когда он еще был единственным.

— Спасибо за поддержку, чувак, — сказал Бретт. — Мы бы не сделали этого без наших фанатов.

— Вы не смогли бы сделать этого, если бы не были так хороши, — Арнольдо взглянул на меня. — Ты ведь будешь десерт, правда? И еще вина.

Как только Арнольдо откинулся на спинку стула, я поняла, что он намерен исполнять роль сопровождающего.

По его кривой улыбке Бретта я могла сказать, что он тоже это уловил.

— Кстати, — начал Арнольдо. — Как дела у Шауны?

Я мысленно вздохнула. Как минимум, Арнольдо был няней, которой весело наблюдать за всем.

Наемный водитель Бретта высадил меня около моих апартаментов немного после десяти. Я пригласила Бретта, потому что у меня не было других вариантов, дабы избежать этого и не показаться грубой.

Он воспринял присутствие системы безопасности здания с некоторым сюрпризом, так же как и ночного швейцара, и стойку регистрации.

— Должно быть у тебя достаточно прибыльная работа. — сказал он, пока мы шли к лифтам.

Стук каблуков по мрамору следовал за мной.

— Ева!

Я съежилась при звуке голоса Дианы.

— Это репортер, — прошептала я, прежде чем обернуться.

— Это плохо? — обратился он ко мне.

— Привет, — ее темные глаза осмотрели Бретта с головы до ног, и затем она сунула ему свою руку.

— Бретт Клайн, так? Диана Джонсон

— Приятно познакомиться, Диана, — сказал он, повёдшись на ее очарование.

— Что я могу для вас сделать? — спросила я, когда они пожали друг другу руки.

— Извините, что прерываю ваше свидание. Я и не догадывалась, что вы двое снова вместе, пока не увидела вас на мероприятие Видал. — она улыбалась Бретту. — Я так понимаю, что нет никакого вреда от ссоры с Гидеоном Кроссом?

Брови Бретта поднялись.

— Ты поставила меня в тупик.

— Я слышала, как ты и Кросс обменялись несколькими ударами в качестве аргумента.

— У кого-то богатое воображение.

С ним поговорил Гидеон? Или же медиа-тренинги научили Бретта избегать подводных камней?

Я ненавидела то, что Диана была рядом все это время, наблюдая за мной. Или, точнее, наблюдая за Гидеоном.

Он был тем, на ком она зациклена. До меня добраться было проще.

Ее улыбка была ломанной.

— Плохие источники, я полагаю.

— Бывает, — сказал он легко.

Она вновь вернула свое внимание ко мне.

— Я видела Гидеона с тобой сегодня, Ева. Мой фотограф сделал несколько хороших снимков вас двоих. Я остановилась, чтобы попросить тебя о заявлении, но теперь, когда я вижу с кем ты, могла бы ты прокомментировать статус своих отношений с Бреттом?

Она направила вопрос на меня, но Бретт вмешался, усмехаясь и посылая ослепительную улыбку с ямочками.

— Я думаю “золотая” говорит за себя. У нас есть история и дружба.

— Это хорошая цитата, спасибо, — Диана съедала меня взглядом. Я пожирала ее в ответ. — Хорошо. Не буду вас задерживать. Я ценю ваше время.

— Конечно, — я поймала руку Бретта и потянула его. — Спокойной ночи.

Спеша с ним к лифтам, я не расслабилась, пока двери не закрылись.

— Могу ли я спросить, почему журналистка так заинтересована в том, с кем ты встречаешься?

Я взглянула на него. Он прислонился к перилам, его руки вцепились в доску по обе стороны от его бедер.

Поза была горячей, и он, несомненно, выглядел сексуален, но мои мысли были с Гидеоном. Мне очень хотелось побыть с ним и поговорить.

— Она завистливая и обиженная бывшая Гидеона.

— И это подвергает тебя какой бы-то ни было опасности? — я покачала головой.

— Не так, как ты, вероятно, думаешь.

Лифт прибыл на моем этаже, и я направилась к своей квартире, ненавидя, то, что я должна была идти мимо квартиры Гидеона. Чувствовал ли он себя также, когда проводил время с Корин? Отяжеленный чувством вины и беспокойством?

Я открыла дверь, и мне было жаль, что Кэри не болтается на диване. Отсутствовали даже признаки того, что мой сосед был дома: свет был выключен, что являлось самым верным показателем, его отсутствия. Он всегда оставлял свет на своем пути, когда был рядом. Нажав на выключатель, я обернулась вокруг, чтобы увидеть лицо Бретта, когда встроенные потолочные светильники осветили комнату. Я всегда чувствовала себя странно, когда люди впервые понимали, что у меня были деньги. Он смотрел на меня, нахмурившись.

— Моя зарплата это не покрывает. Оплачивает отчим. Пока, во всяком случае, — я пошла на кухню и кинула мой кошелек и сумку на барную стойку.

— Вы с Кроссом крутитесь в одних и тех же кругах?

— Иногда.

— Я так сильно тебе не подхожу?

Вопрос застал меня врасплох, хотя был вполне допустимым.

— Я не сужу о людях по их деньгам. Хочешь что-нибудь выпить?

— Неа, я в порядке.

Я махнула рукой в сторону дивана, и мы расположились там.

— К слову, видео тебе не понравилось, да? — сказал он, положа свою руку на спинку дивана.

— Я не говорила этого!

— И не нужно было. Я видел твое выражение лица.

— Это просто очень … личное.

Его зеленые глаза были достаточно горячими, чтоб заставить меня смутиться.

— Я ничего не забыл о тебе, Ева. Видео это доказывает.

— А все потому, что не так-то много и было, чтобы запоминать. — ответила я.

— Ты думаешь, я не знаю тебя, но я уверен, что видел тебя с такой стороны, с которой Кросс никогда не видел и не увидит.

— Все с точностью наоборот.

— Может быть, — признал он, тихо нажав пальцами на диванную подушку. — Завтра на рассвете я должен вылететь, но могу и следующим, более поздним рейсом. Поехали со мной. На выходных у нас два концерта в Сиэтле и Сан-Франциско. В воскресенье вечером ты можешь вернуться.

— Я не могу. У меня есть планы.

— После этого, на выходных мы будем в Сан-Диего. Приезжай, — его пальцы скользнули вниз по моей руке.

— Это будет как в старые времена, только еще с двадцатью тысячами людей.

Я моргнула. Каковы шансы, что мы будем дома в то же время?

— На следующих выходных я планирую быть в Сан-Диего. Только я и Кэри.

— Так что, мы развлечемся на следующей неделе.

— Встретимся. — исправила я, вставая следом за ним — Ты уходишь?

Он сделал шаг ближе.

— Хочешь, чтобы я остался?

— Бретт…

— Хорошо, — он выдавил печальную улыбку, и мое сердце немного ускорилось, — Мы увидимся на следующих выходных.

Мы вышли вместе через дверь.

— Спасибо, что пригласил меня с собой сегодня, — сказала я ему, чувствуя странное сожаление, что он уходит так скоро.

— Жаль, что тебе не понравилось видео.

— Мне понравилось, — я поймала его руку. — Правда. Ты проделал хорошую работу. Это просто

странно видеть себя изнутри, понимаешь?

Он обхватил щеку другой рукой и наклонился для поцелуя.

Я повернула голову, и вместо этого он потерся кончиком носа и скользнул по моей щеке. Легкий

аромат его одеколона, смешанный с ароматом кожи, дразнил мои чувства и пробудил воспоминания.

Ощущение его тела, стоящего так близко ко мне, было до боли знакомо.

Я когда-то была безумно влюблена в него и хотела, чтобы он чувствовал то же самое ко мне в ответ и теперь, когда он сделал, это ощущение было горько-сладким.

Бретт схватил меня за плечи и легко застонал, звук прошел вибрациями сквозь меня.

— Я помню это чувство, — прошептал он, его голос был глубоким и хриплым. — Внутри. Я не могу дождаться, чтобы почувствовать это снова.

Я дышала так быстро.

— Спасибо за ужин.

Его губы искривились около моей щеки.

— Позвони мне. Я позвоню тебе несмотря ни на что, но было бы здорово, если бы ты иногда звонила сама. Хорошо?

Я кивнула, и мне пришлось сглотнуть, перед тем, как сказать:

— Хорошо.

Ровно через мгновение после его ухода, я помчалась к сумке, чтобы проверить свой телефон. Новостей от Гидеона не было. Ни пропущенных звонков, ни смс.

Схватив ключи, я помчалась в его квартиру, но там было темно и безжизненно.

Как только вошла, я знала, что его не будет здесь даже без проверки украшенной стеклянной чаши, в которую он выкладывает содержимое своих карманов.

Чувствуя себя на спаде, я вернулась обратно на свое место. Я кинула ключи на стойку и направилась прямо в ванную принять душ.

Чувство раздражения никак не хотело уходить, даже когда я смыла с себя всю тяжесть и грязь жаркого дня в канализацию.

Я выдавила шампунь на голову и прокрутила весь день в своей голове, злость становилась больше в данный момент еще потому, что Гидеон куда-то делся, вместо того, чтобы быть дома со мной и решать проблемы.

И затем я ощутила его.

Смыв мыло с глаз, я повернулась и увидела его снимающего галстук, когда он входил в комнату. Он выглядел усталым и задумчивым, что обеспокоило меня больше, чем злость, которая была.

— Хей. — я поприветствовала его.

Он смотрел на меня во время того, как быстро раздевался, совершая методичные движения. Полностью обнаженный, он присоединился ко мне в душе, подойдя прямо ко мне и потянув меня в свои крепкие объятия.

— Хей, — сказала я снова, обнимая его в ответ — В чем дело? Ты расстроен из-за видео?

— Я ненавижу это видео, — сказал он прямо. — Я должен был уничтожить эту чертову вещь, когда понял, что песня о тебе.

— Прости.

Он отстранился и посмотрел на меня сверху вниз. Пар от душа медленно увлажнял его волосы.

Он был бесконечно сексуальнее, чем Бретт. И то, что он чувствовал ко мне, и то, что я чувствовала к нему в ответ, было бесконечно глубже.

— Корин позвонила в тот момент, когда видео закончилось. Она была…в истерике. Неконтролируема. Это касалось меня, и я уехал к ней.

Я сделала глубокий вдох, отбиваясь от вспышки ревности. У меня не было права чувствовать это, особенно после того времени, что я провела с Бреттом.

— Как все прошло?

Он нежно потянул пальцами мою голову назад.

— Закрой глаза.

— Поговори со мной, Гидеон.

— Я говорю. — смывая пену с моих волос, сказал он.

— Я думаю, что я понял, в чем проблема. Она принимала антидепрессанты, не в тех дозах, которые требовались ей.

— О, вау.

— Она должна была дать знать врачу, что они не работают, но она даже не представляла, что ведет себя странно. Для того чтобы она заметила и приняла это, мне пришлось разъяснять ей долгое время. Я выпрямилась и вытерла глаза, пытаясь остановить мое растущее раздражение из-за других женщин, которые монополизируют внимание моего мужчины. Я не могла дать ей скидку из-за ее проблемы, просто чтобы удержать Гидеона от проведения с ней времени. Он поменялся местами со мной, пройдя под брызгами душа. Вода текла вниз по его восхитительному телу, стекая по крепким, как скала мышцам.

— И что теперь? — спросила я.

Он пожал плечами.

— Она увидится со своим врачом завтра, чтобы обсудить отступление от таблеток или переход на что-то другое.

— Ты планируешь пройти с ней через это? — жаловалась я.

— Она не под моей ответственностью, — его взгляд задержался на моем, говоря мне без слов, что он понял мой страх и беспокойство, и гнев. Так, как он всегда понимал меня. — Я сказал ей многое. Затем я позвонил Жиро, и поговорил с ним. Ему нужно приехать, чтобы позаботиться о своей жене.

Он потянулся за шампунем, который стоял на стеклянной полке с его остальными принадлежностями для душа. Он перенес свои вещи ко мне, в ту же минуту, как я дала согласие встречаться с ним, но так же снабдил свое место дубликатами моих ежедневных предметов.

— Она была спровоцирована, Ева. Диана приходила к ней этим вечером с фотографиями, которые она сделала с тобой и мной на видео ланче.

— Прекрасно, — пробормотала я. — Это объясняет, почему Диана была здесь сидя в засаде, поджидая меня.

— Серьезно? — промурлыкал он опасно, заставляя меня пожалеть Диану, но только на полторы секунды. Она копала себе славную могилу.

— Она, вероятно, сделала снимки, где ты у Коринн, и хотела позлить меня, — я перекрестила свои руку. — Она следит за тобой.

Гидеон наклонил свою голову обратно под струи воды, его бицепсы сгибались, когда он пробегал своими пальцами по своим волосам.

Он был таким грубым, сексуальным, красивым мужчиной.

Я облизала свои губы, пробуждаясь от его вида, несмотря на раздражение из-за его бывших. Я сократила расстояние между нами и сжала часть его тела ладонью. Затем я пробежалась своей рукой по его груди. Простонав. Он посмотрел вниз на меня.

— Я люблю твои руки на мне.

— Это хорошо, потому что я не могу держать свои руки далеко от тебя.

Он коснулся моей щеки, его глаза излучали нежность. Он посмотрел на меня, выискивая во мне трахни-меня взгляд. Не думаю, что у меня он был. Я хотела его, это никогда не останавливалось, но я просто хотела насладиться нахождением рядом с ним. Словом, это было трудно, когда он занимал все мои мысли.

— Мне нужно это. — сказал он. — Быть с тобой.

— На нас свалилось слишком многое, тебе не кажется? Мы не можем взять перерыв. Если не одно, так другое. — Я кончиками пальцев пробежались по твердым как скала мышцам его живота. Желание гудело между нами, и это замечательное чувство быть рядом с кем-то, кто был настолько дорог и необходим. — Мы ведь неплохо справляемся, правда?

Его губы коснулись моего лба.

— Я бы сказал, что мы очень хорошо справляемся. Но я не могу дождаться момента, когда завтра увезу тебя. Ненадолго сбежать от всего и ото всех, наслаждаться только друг другом. Я улыбнулась, прибывая в восторге от этой мысли.

— Я тоже не могу этого дождаться.

Я проснулась, когда Гидеон выскользнул из моей кровати.

Моргая, я заметила, что телевизор включен, хотя звук приглушен. Я заснула свернувшись калачиком с ним, наслаждаясь нашим временем наедине после всех часов и дней, которые мы были вынуждены тратить раздельно.

— Ты куда? — прошептала я.

— В кровать — он коснулся моей щеки. — Я ужасно устал.

— Не уходи.

— Не проси меня остаться.

Я вздохнула, понимая его страх. — Я люблю тебя.

Склонившись надо мной, Гидеон прижался губами к моим. — Не забудь положить свой паспорт.

— Не забуду. Уверен, что я больше ничего не должна взять с собой?

— Ничего, — он поцеловал меня снова, его губы цеплялись за мои.

Затем он ушел. Я ушла, потому что у меня не было выбора, но мне это не нравилось. Гидеон пошел со мной на перехват моей мамы, я посмотрела на него, позволяя увидеть беспокойство на моем лице. Его глаза успокоили меня. Я увидела все туже скрытую силу и бескомпромиссный контроль, который я признала, впервые встретив его. Он мог справиться с Жиро. Он мог справиться с чем угодно.

— Наслаждайтесь обедом, — сказал Гидеон, целуя мою маму в щеку, перед тем как повернуться ко мне и поцеловать быстрым жарким поцелуем.

Я смотрела, как он уходит, и была встревожена, видя, с какой яростью Жиро следил за возращением Гидеона. Мама переплела руку с моей, привлекая мое внимание.

— Привет, — сказала я, пытаясь оттолкнуть мое беспокойство в сторону. Я хотела, чтобы она спросила, могут ли мужчины присоединяться к нам, так как не любит ничего больше всего, как проводить время с богатыми и красивыми мужчинами, но она не спросила.

— Ты и Гидеон пытаетесь постепенно разрешить ваши проблемы?

— Да.

Я взглянула на нее, перед тем как пройти к вращающейся двери, она выглядела более хрупкой, чем обычно, кожа бледная, а глазам не хватало прежнего блеска. Я подождала пока она присоединиться ко мне на улице, мой разум пытался приспособиться к изменению прохлады холла на изнуряющую жару и шум улицы.

Я улыбнулась Клэнси, пока он открывал заднюю дверь автомобиля.

— Привет, Клэнси.

Пока моя мама изящно скользнула на сиденье, он улыбнулся в ответ. По крайне мере, я думала, что это была улыбка, его рот немного дернулся.

— Как дела? — спросила я его.

Он оживлено склонился в ответ.

— А у Вас?

— Стараюсь.

— Вы будете в порядке, — сказал он, пока я скользнула на сиденье рядом с мамой. Его голос звучал более уверенно о том, что я чувствовала.

Первые несколько минут наш обед был заполнен неловким молчанием. Солнечный свет заполнил «Новое американское бистро», которое выбрала мама, что сделало волнение между нами еще более очевидным.

Я хотела, чтобы мама начала разговор, так она была единственной, кто хотел поговорить. У меня было много что сказать, но сначала я хотела знать, что было приоритетным для нее. Было ли это доверием, вставлять в мои Rolex подслушивающее устройство? Было ли изменой, что она обманывала Стэнтона с моим отцом?

— Очень красивые часы, — сказала она, смотря на новые часы.

— Спасибо. — Моя рука накрыла их, защищая. Часы были бесценными для меня, глубоко личными. — Гидеон купил их мне.

Она посмотрела на меня в ужасе.

— Ты не говорила ему о жучке, не так ли?

— Я рассказываю ему все, мам. У нас нет секретов.

— У тебя может и нет. Что насчет него?

— Мы единодушны. — Сказала я уверенно. — И становимся сильнее каждый день.

— О, — она кивнула, ее короткие кудри покачивались. — Это… прекрасно, Ева. Он может позаботиться о тебе.

— Он уже это делает так, как мне надо, без использования денег.

Губы моей мамы вытянулись от горечи. Обычно она не хмуриться, этого она старается избегать, чтобы защитить безупречную кожу.

— Не так легко освободиться от денег, Ева. Никогда не знаешь, когда и где они тебе понадобятся.

Раздражение медленно поднималось во мне. Она и так поставила деньги на первое место во всей своей жизни, не зависимо от того, как она горячо любила моего отца.

— Я не пытаюсь, — поспорила я. — Я просто не хочу позволить им править моей жизнью. И прежде чем, ты ляпнешь что-нибудь вроде: «Ох, тебе легко говорить так». Я могу гарантировать, если Гидеон потеряет все до последней копейки, я все равно буду с ним.

— Он слишком умен, чтобы потерять все. — Сказала она натянуто. — И если вы будете, так удачливы, то у вас никогда не случится ничего, что будет отягощать финансово.

Я вздохнула, раздраженная темой разговора.

— Мы никогда не столкнемся с этим лицом к лицу, сама знаешь.

Ее пальцы с прекрасным маникюром гладили столовый прибор.

— Ты зла на меня.

— Ты понимаешь, что папа любит тебя? Он так влюблен в тебя, что не может двигаться дальше. Я думаю, он никогда не женится. У него никогда не будет постоянной женщины, которая будет заботиться о нем.

Она с трудом сглотнула, и слеза скатилась по ее щеке.

— Не смей плакать. — Приказала я, склонившись вперед. — Речь идет не о тебе. Ты здесь не жертва.

— Я не имею права чувствовать боль? — Парировала она, ее голос был сильнее, чем я когда-либо слышала. — Я не имею права плакать из-за разбитого сердца? Я тоже люблю твоего отца. Я бы отдала все, чтобы он был счастлив.

— Ты не любишь его достаточно.

— Все что я сделала, было ради любви. Все. — Она невесело рассмеялась. — Боже мой… Меня изумляет, как ты до сих пор можешь оставаться со мной, имея такую низкую оценку обо мне.

— Ты моя мама, и ты всегда была на моей стороне. Ты всегда пыталась защитить меня, даже если шла неправильной дорогой. Я люблю тебя и папу. Он хороший мужчина, который достоин счастья.

Она нервно глотнула воды.

— Если бы не ты, я хотела, чтобы мы никогда бы не встречались. Тогда мы оба были бы счастливее. Но я ничего не могу сделать.

— Ты могла быть с ним. Сделать его счастливым. Ты, кажется, единственная женщина, которая может.

— Это невозможно. — Прошептала она.

— Почему? Потому что он не богат?

— Да. — Ее рука потянулась к горлу. — Потому что он не богат.

Отвратительная честность. Мое сердце упало. Такой мрачный взгляд в ее глазах я никогда не видела прежде. Что заставляло ее нуждаться в деньгах так отчаянно? Узнаю ли я когда-то или пойму?

— Да, но ты богата. Этого не достаточно?

После трех разводов, она накопила миллионы.

— Нет.

Я смотрела, на нее, не веря.

Она отвернулась, ее трехкратные бриллианты в серьгах гвоздиках ловили свет, сверкая цветами радуги.

— Ты не понимаешь.

— Тогда объясни мне, мама. Пожалуйста.

Она повернулась ко мне.

— Может однажды. Когда ты не будешь обижена на меня.

Опираясь на спинку стула, я чувствовала, как поступает головная боль.

— Отлично. Я расстроена, потому что я не понимаю, и ты не хочешь мне рассказать, поэтому я расстроена. Мы идем в никуда.

— Прости, дорогая. — Выражение ее лица умоляло. — То, что произошло между мной и твоим папой.

— Виктор. Почему ты никогда не называешь его по имени?

Она вздрогнула.

— Как долго ты будешь наказывать меня? — спросила она спокойно.

— Я не пытаюсь наказать тебя. Я просто не понимаю.

Было сумасшествием сидеть в залитом светом, переполненном людьми месте, и разбираться в личном дерьме. Я хотела, чтобы вместо этого она отвезла меня домой, который делила со Стэнтоном. Но я догадывалась, что она хотела резервный запас аудитории, чтобы удержать меня от полной потери терпения.

— Слушай, — сказала я, чувствуя усталость, — Кэри и я собираемся выехать из квартиры, снять что-то самостоятельно.

Плечи моей мамы выпрямились.

— Что? Почему? Не будь безрассудной, Ева. В этом нет необходимости.

— Все же, есть. Натана нет. Я и Гидеон хотим проводить больше времени вместе.

— Какое это отношение имеет к переезду? — Ее глаза наполнились слезами. — Прости меня, Ева. Что я еще могу сказать?

— Это не из-за тебя, мам. — Я убрала мои волосы за ухо, ерзая, потому что слезами она всегда добивалась своего от меня. — Хорошо, если честно, мне странно жить в месте, которое оплачивает Стэнтон, после того, что случилось между тобой и отцом; но более того я и Гидеон хотим жить вместе. Имеет смысл начать все с чистого лица.

— Жить вместе? — Слезы мамы мастерски исчезли. — Перед браком? Ева, нет. Это может быть ужасной ошибкой. Как насчет Кэри? Вы возьмете его в Нью-Йорк вместе с собой?

— И он останется со мной. — Я не сказала ей, что еще не преподнесла идею Кэри в виде Гидеоне в качестве соседа, но я была уверена, что он согласится. Я буду рядом больше времени, и делить ренту на троих было бы легче. — Мы будем жить втроем.

— Ты не будешь жить с мужчиной, таким как Гидеон Кросс, если не выйдешь за него замуж. — Она наклонилась вперед. — Ты должна доверять мне в этом. Дождись кольца.

— Я не спешу выйти замуж. — Сказала я, пока мой большой палец гладил заднюю часть моего кольца.

— О, мой Бог. — Моя мама покачала головой. — Что ты говоришь? Ты любишь его.

— Это слишком рано. Я еще слишком молода.

— Тебе 24. Прекрасный возраст. — Решительность подняла дух моей мамы. На этот раз это не беспокоило меня, потому что это восстановило частично ее душу. — Я не позволю тебе разрушить это, Ева.

— Мам.

— Нет. — Ее глаза наполнились блеском. — Поверь мне и не спеши. Я разберусь с этим.

Дерьмо. Это не было обнадеживающим, когда она была на стороне Гидеона, аргументирующего за брак, а не на моей.


Глава 18


Я всё ещё думала о маме, когда покидала здание Кроссфайр в 5 часов. Бентли ждал меня у обочины, и, как только я приблизилась к машине, Энгус выбрался из неё и улыбнулся.

— Добрый вечер, Ева.

— Привет, — я улыбнулась в ответ. — Как вы, Энгус?

— Превосходно, — он обошёл заднюю часть машины и открыл пассажирскую дверь для меня.

Я внимательно вгляделась в лицо Энгуса. Как много он знал о Натане и Гидеоне? Не меньше Клэнси? Или даже больше?

Скользя на прохладное заднее сиденье, я вытащила свой смартфон и набрала Кэри. Меня отправили на голосовую почту, поэтому я оставила сообщение.

— Эй, просто напоминаю тебе, что уезжаю на выходные. Не мог бы ты мне оказать услугу и подумать о том, чтобы переехать жить в место, которое мы разделим с Гидеоном? Мы могли бы поговорить об этом, когда я вернусь? Куда-нибудь в новое место, которое мы сможем себе позволить. Не то, чтобы Гидеона это волновало, — добавила я, представляя выражение лица Кэри. — Хорошо. Если не сможешь дозвониться до меня, отправь e-mail. Люблю тебя.

Я только нажала кнопку сброса звонка, как дверь открылась, и Гидеон присоединился ко мне.

— Привет, ас.

Он поймал меня сзади за шею и поцеловал, его губы запечатали мои. Его язык скользил в моём рту, пробуя, заставляя мои мысли разбежаться в разные стороны. Я не могла дышать, когда он отпустил меня.

— Привет, ангел мой.

— Вау.

Его губы изогнулись в улыбке.

— Как прошёл ланч с твоей мамой?

Я издала стон.

— Неужели так хорошо? — он взял меня за руку. — Расскажи мне.

— Я не знаю. Это было странно.

Энгус занял водительское место и вклинился в поток машин.

— Странно? — Гидеон подсказал: — Или неловко?

— Всё вместе, — я выглянула в окно, как только мы замедлились из-за пробки. Тротуар был забит людьми, но двигались они оживлённо. Только машины застряли.

— Она так зациклена на деньгах. Тут ничего нового, я привыкла к её поведению, будто это часть здравого смысла — желание финансовой защиты. Сегодня она выглядела… грустной. Покорной.

Его палец успокаивающе прошёлся по моим коленкам.

— Может она чувствует вину за обман?

— Она и должна! Но не думаю, что в этом дело. Тут что-то другое, но у меня нет подсказки.

— Хочешь, чтобы я занялся этим вопросом?

Я повернула голову, чтобы встретить его пристальный взгляд. Я ответила не сразу, обдумывая.

— Да, хочу. Но мне противно все это. Я искала информацию о тебе, докторе Лукаск, Коринн… Я копаюсь в чужих секретах вместо того, чтобы спросить людей напрямую.

— Так спроси её, — ответил он, в этой мужской манере любви к фактическим действиям.

— Я спросила. Она сказала, что поговорит об этом, когда я буду не так расстроена.

— Женщины, — усмехнулся он с усмехнулся он с теплым изумлением в глазах.

— Что хотел Жиро? Ты узнал, зачем он прилетел?

Он покачал головой.

— Ему нужен кто-то, на кого можно спихнуть всю вину из-за проблем в его браке. Я попал под руку.

— Почему бы ему не перестать предъявлять обвинения и не начнать исправлять? Им нужно поговорить.

— Или развестись.

Я напряглась.

— Это то, чего ты хочешь?

— Ты — то, чего я хочу, — промурлыкал он, отпуская мою руку, чтобы схватить меня вместо этого и усадить к себе на колени.

— Злодей.

— Ты даже не представляешь какой. У меня дьявольские планы на тебя в эти выходные.

Горячий взгляд, которым он стрельнул в мою сторону, заставил мои мысли уйти в гораздо более дерзком направлении. Я наклоняла его голову для поцелуя, когда Бентли повернул и неожиданно стало темно. Оглядываясь вокруг, я поняла, что мы заехали на подземную парковку. Мы проехали два уровня и быстро припарковались на свободном месте.

Рядом с четырьмя другими Бентли СУВ.

— Что происходит? — задала вопрос я, поскольку мы уже возвращались к выходу с двумя Бентли впереди и двумя позади нас.

— Водим за нос, — он ответил, утыкаясь в мою шею.

Мы снова втянулись в поток машин, разъехавшись в разных направлениях.

— Нас преследуют?

— Проявляем осторожность, — его зубы мягко вонзились в мою шею, заставляя соски затвердеть. Поддерживая мою спину одной рукой, он задел край моей груди подушечкой своего пальца. — Эти выходные наши.

Гидеон захватил мой рот в сочном, глубоком поцелуе, в то время как мы заехали в ещё один гараж. Мы припарковались, и дверь распахнулась. Я пыталась выяснить, что происходит, когда Гидеон двинулся в сторону и выскользнул из Бентли, крепко держа меня в своих руках, только для того, чтобы немедленно сесть на заднее сидение другой машины.

Мы были на дороге меньше чем через минуту, впереди на проезжую часть выезжал Бентли, двигаясь в совершенно другую сторону.

— Это безумство, — сказала я. — Я думала, мы покидаем страну.

— Так и есть. Доверься мне.

— Я доверяю.

Его глаза ласково смотрели на меня.

— Я знаю, что ты доверяешь.

У нас больше не было остановок по пути в аэропорт. Мы заехали на взлетную полосу после беглого осмотра охраны, и я прошла впереди Гидеона по короткому трапу в один из его частных самолётов. Салон был роскошным, с приуменьшенной элегантностью; справа располагался диван, слева — стол со стульями. В качестве стюарда выступал красивый молодой человек в чёрных слаксах и жилете с вышитым логотипом «Кросс Индастриз» и его именем, Эрик.

— Добрый вечер, мистер Кросс, мисс Трэмелл, — Эрик поприветствовал нас улыбкой. — Вы бы хотели чего-нибудь выпить, пока мы готовимся к взлёту?

— Мне клюкву и Кингсмен, — сказала я.

— То же самое, — повторил Гидеон, скидывая пиджак, и подавая его Эрику, который также ждал, пока Гидеон снимет жилетку и галстук.

Я смотрела оценивающе, смакуя эту сладость для повышения настроения:

— Мне уже нравится эта поездка.

— Ангел, — он покачал головой, его глаза посмеивались.

Джентльмен в тёмно-синем костюме зашёл в самолёт. Он тепло поприветствовал Гидеон, пожал мне руку, когда представился, и попросил наши паспорта. Он ушёл также быстро, как и пришёл, дверь кабины была закрыта. Гидеон и я были пристёгнуты ремнями за столом с нашими напитками, когда самолёт вырулил на взлётную полосу.

— Ты собираешься сказать мне, куда мы направляемся? — спросила я, поднимая свой напиток, приглашая чокнуться.

Он звякнул своим стаканом по моему.

— Не хочешь, чтобы это было сюрпризом?

— Зависит от того, как долго мы будем добираться. Я могу сойти с ума от любопытства ещё до нашего приземления.

— Я полагаю, что ты будешь слишком занята для мыслей об этом, — его губы изогнулись. — Это способ транспортировки, в конце концов.

— Ох, — я взглянула назад и увидела небольшой коридорчик дверей в хвосте самолёта. Одна должна была вести в туалет, вторая в кабинет, а третья в спальню. Предвкушение пробежалось по моим венам. — Как много времени мы можем убить?

— Часы, — промурлыкал он.

Я согнула пальцы на ногах.

— Ох, ас. Сколько вещей я могу сделать с тобой.

Он покрутил головой:

— Ты забываешь: это мои выходные, чтобы иметь тебя любым желаемым мною способом. Уговор был таким.

— Во время нашего путешествия? Это не кажется честным.

— Ты и раньше так говорила.

— Это и тогда было правдой.

Его улыбка стала шире, и он отпил из стакана.

— Как только капитан позволит встать со своих мест, хочу, чтобы ты направилась в спальню и разделась. Потом легла на кровать и ждала меня.

Я вскинула одну бровь.

— Ты тащишься от идеи, что я буду валяться раздетая на постели, ожидая, пока ты трахнешь меня?

— Так и есть. Мне нравится быть объектом твоих фантазий.

Я сделала ещё один глоток, наслаждаясь тем, как легкая и мягкая водка опускалась вниз по желудку, а затем нагревалась в нём. Самолёт выровнялся, и капитан сделал краткое объявление, позволяя нам перемещаться по салону.

Гидеон выстрелил в мою сторону взглядом, говорящим: «Ну? Поторопись».

Сузив глаза в его сторону, я встала и забрала свой напиток с собой. Я не торопилась, провоцируя его. И возбуждая себя. Я любила быть причиной его хорошего настроения. Настолько, насколько я любила сводить его с ума, я не могла отрицать, что его контроль был главным посылом к возбуждению. Я знала, каким абсолютным этот контроль может быть, что именно это давало мне возможность полностью доверять Гидеону. Не думаю, что есть что-то, что я не позволю ему сделать со мной.

Что за греховности, которые будут опробованы в ближайшее время, я поняла, когда вошла в кабину и увидела красные шелковые наручники, так соблазнительно лежавшие на белом стёганом одеяле.

Повернув голову, я посмотрела убедиться в отсутствии Гидеона. Пустой стакан стоял на столе, квадратные кубики льда блестели, как бриллианты.

Моё сердце заколотилось. Я прошла в комнату, допивая остатки своего напитка. Я не переносила ограничения во время секса, даже если это было с Гидеоном. Его руки или вес его мускулистого тела — мы никогда не выходили за рамки этого. Я не была уверена, что смогу.

Я поставила свой пустой стакан на прикроватную тумбочку, руки немного тряслись. Было это из-за страха или волнения — я не могла сказать.

Я знала, что Гидеон никогда не причинит мне боль. Он так усердно работал над доказательством того, что мне нечего бояться. Но что, если я разочарую его? Что, если я не могу дать ему то, в чём он нуждается? Он упоминал бондаж раньше, и я знала, что одной из его фантазий была иметь меня полностью связанной и открытой перед ним, моё тело распростёртое и беспомощное для пользования. Я понимала это желание: нужда в чувстве тотального контроля и полного владения. Я чувствовала такое по отношению к нему.

Я разделась. Мои движения были медленными и осторожными, потому что мой пульс барабанил слишком быстро. Я почти задыхалась, ожидание мучительно пронзало меня. Я повесила свою одежду на вешалку в маленьком гардеробе, затем осторожно забралась на приподнятую кровать. Я держала наручники в своих руках, сомневаясь и прислушиваясь к себе, когда вошел Гидеон.

— Ты не лежишь, — сказал он мягко, защёлкивая дверь позади себя.

Я держала наручники.

— Сделаны на заказ, только для тебя, — он приблизился, его ловкие пальцы уже освобождали пуговицы от рубашки. — Тёмно-красный — это твой цвет.

Гидеон разделся так же медленно, как я, предоставляя мне возможность оценить каждый дюйм кожи, который он продемонстрировал. Он знал, что движение его мускулов под грубым шёлком его загорелого тела будет отличным афродизиаком для меня.

— Действительно ли я готова к этому? — мягко спросила я.

Его взгляд оставался на моём лице, пока он снимал свои штаны. Оставшись в одних чёрных боксёрах с солидно выпирающим членом спереди, он ответил:

— Не более, чем ты сможешь выдержать, ангел мой. Я обещаю.

Делая большой вдох, я откинулась на кровать и положила наручники на свой живот. Он подошёл ко мне с лицом, напряжённым от вожделения. Гидеон присел на кровати около меня и поднял мою руку ко рту, целуя запястье.

— Твой пульс подскочил.

Я кивнула, не зная, что сказать.

Он взял меня наручники, ловко расцепляя полосы красного шелка, которые соединяли два куска замши вместе.

— Будучи связанной проще сдаться, но не нужно воспринимать все буквально. Это просто поможет настроиться на правильную волну.

Мой живот задрожал, когда Гидеон приложил металл к нему. Затем он положил одну часть наручников к себе на бедро и держал другую.

— Дай свое запястье, ангел.

Я протянула руку ему, моё дыхание участилось, когда он мягко закрепил замшу. Ощущение простого материала поверх моего ускоряющегося пульса удивительно возбуждало.

— Не слишком туго, правда? — спросил он.

— Нет.

— Ты должна постоянно чувствовать давление, чтобы не забывать об этом, но больно не будет.

Я сглотнула.

— Мне не больно.

— Хорошо.

Он связал второе запястье точно так же, затем выпрямился, чтобы оценить проделанную работу.

— Прекрасно, — пробормотал он. — Напоминает мне твоё красное платье, которое было на тебе, когда я впервые трахнул тебя. Это было ново для меня, ты знаешь. Ты опустошила меня. Не было пути обратно.

— Гидеон, — чувство страха покинуло меня, его прогнало теплота любви и желания моего мужчины. Я была драгоценной для него. Он никогда не переступил бы за границу моих возможностей.

— Дотянись и возьмись за края подушки, — приказал он.

Я так и сделала, и давление на моих запястьях заставило меня ещё больше думать о наручниках. Я почувствовала себя связанной. Захваченной.

— Чувствуешь? — он спросил, и я поняла.

Я так любила его в этот момент, что было больно.

— Да.

— Я собираюсь попросить тебя закрыть глаза, — продолжил он, стоя у кровати и снимая последнюю часть своей одежды. Он был сильно возбужден, его толстый член подрагивал по собственным весом, на головке выступила капля. Мой рот увлажнился, желание пульсацией отозвалось внутри. Он был так горяч для меня, так возбужден, но все же ты никогда не поймёшь это по его голосу, спокойствию, которое излучал.

Его восхитительная сдержанность сделала меня влажной. Гидеон был лучшим для меня из всего возможного, человеком, который дико хотел меня — которому я так необходима для ощущения безопасности — но с достаточным количеством самообладания, чтобы не подавлять меня.

— Я хочу, чтобы ты держала свои глаза закрытыми, если сможешь, — продолжил он, его голос был низким и успокаивающим, — но если это станет слишком для тебя, открой их. И скажи своё стоп-слово.

— Хорошо.

Он поднял атласный ремень и мягко прошёлся им по моей коже. Прохладный металл застёжки. Прижал с одного конца мой сосок, заставляя тот затвердеть.

— Давай начистоту, Ева. Твоё стоп-слово — не для меня. Оно для тебя. Мне было бы достаточно твоего «нет» или «стоп», но, так, как наручники заставляют себя чувствовать себя подчиненной, стоп-слово позволит твоему разуму отправиться в нужное место. Ты понимаешь?

Я кивнула, ощущая всё больше комфорта и нетерпения к тому моменту.

— Закрой глаза.

Я подчинилась его команде. Почти сразу я могла сосредоточиться только на давлении на моих запястьях.

Вибрация и монотонный гул самолётных двигателей стали более чёткими. Мои губы раскрылись. Моё дыхание ускорилось. Ремень скользил по моей впадинке между грудей.

— Ты такая красивая, ангел. Прекрасная. Ты понятия не имеешь, что вот такой твой вид делает со мной.

— Гидеон, — прошептала я, отчаянно влюблённая в него, — Скажи мне.

Его путешествующие кончики пальцев коснулись моего горла, а затем начали скользить вниз по моему телу.

— Моё сердце бьётся вместе с твоим.

Я выгнулась и задрожала под его щекочущим прикосновением.

— Хорошо.

— Я до боли твердый.

— Я влажная.

— Покажи мне, — сказал он грубо. — Раздвинь ноги, — его пальцы заскользили по моему клитору. — Да, гладкая и влажная, ангел мой.

Моё влагалище жадно сжалось, всё тело ответило на его прикосновение.

— Ох, Ева. У тебя самая жадная киска. Я собираюсь провести остаток жизни, держа её удовлетворённой.

— Начни сейчас.

Он мягко засмеялся:

— Вообще-то мы начнём с твоего рта. Мне нужно, чтобы ты отсосала до последней капли, чтобы я мог трахать тебя до того момента, как мы приземлимся.

— О Господи, — я застонала, — Скажи, что это не десятичасовой полёт.

— Наверное, я должен отшлёпать тебя за это, — промурлыкал он.

— Но я хорошая девочка!

Матрас прогнулся, когда Гидеон забрался на него. Я почувствовала, как он стал двигаться ко мне, пока не встал на колени у моего плеча.

— Будь хорошей девочкой сейчас, Ева. Повернись ко мне и открой свой рот.

В нетерпении, я послушалась. Мягкая шелковистая головка его члена прошлась по моим губам, и я открыла рот шире, поглощая шок от удовольствия, которое я испытала от его измученного стона. Его пальцы нырнули в мои волосы, его ладонь обхватила мою шею сзади. Трогая меня там, где он хотел меня.

— Господи, — он задыхался, — Твой рот такой жадный.

Поза, в которой я находилась — на спине с руками, держащимися за подушку — препятствовала тому, чтобы я заглотила дальше его головки. Я обхватывала его ртом, мой язык двигался по чувствительному местечку на самом конце, охваченная счастьем из-за сосредоточения на Гидеоне. Моё схождение с ума по нему — не такая уж самоотверженность. Фактически, это было главным образом для меня — ведь так любила это.

— Да, так, — подбадривал он, качая бёдрами, чтобы трахнуть мой рот. — Соси мой член точно так, как сейчас… так хорошо, ангел. Ты делаешь меня таким твёрдым.

Я вдохнула его запах, чувствуя, как моё тело отвечает на аромат, инстинктивно реагируя на него. Со всей страстью насыщаясь Гидеоном, я предалась нашему взаимному удовольствию.

Мне снилось, что я падала, и это выдернуло меня из сна.

Моё сердце заколотилось от неожиданности, а затем я поняла, что самолёт внезапно снизился. Турбулентность? Я была в порядке. Также, как и Гидеон, который заснул возле меня. Это заставило меня улыбнуться. Я почти потеряла сознание, когда он наконец подарил мне оргазм после такого тщательного траханья, что я была почти несвязной со своим желанием кончить. Было бы справедливо, если он так же сильно вымотался.

Быстрый взгляд на мои часы подсказал мне, что мы были в воздухе почти три часа. Я предположила, что мы дремали около двадцати минут, а то и меньше. Я была удовлетворена мыслью, что мы были близки больше двух часов. Я всё ещё чувствовала отголоски его толстого, двигающегося в меня и из меня, члена, поглаживающего и трущего чувствительные точки во мне.

Я аккуратно соскользнула с кровати, не желая разбудить Гидеона, и предельно тихо закрыла коридорную дверку, которая скрыла кабину туалета. Оформленный тёмным деревом и хромовыми деталями, туалет был одновременно мужским и изящным. У туалета были подлокотники, что делало его похожим на трон, а также матовое окно, позволявшее солнечному свету проникать в кабину. Принять душ — звучало крайне заманчиво, но на мне всё ещё были красные наручники. Я вымыла руки, затем разыскала лосьон для рук в одном из ящиков.

Аромат был тонким, но замечательным. Когда я нанесла лосьон на руки, дерзкая идея пришла мне в голову. Захватив бутылочку, я принесла её с собой в спальню обратно.

От вида, который меня встретил, когда я вернулась, у меня перехватило дух.

Гидеон развалился поперёк кровати королевского размера, затмевая её своим телом с золотистой кожей. Одна рука была закинута за голову, другая лежала поперёк груди. Одна нога была согнута и откинута в сторону, вторая вытянута так, что стопа свисала с края кровати. Его член лежал на нижней части живота, головка почти касалась пупка. Боже, он был такой мужественный. Ошеломляющий. И сильный, всё его тело — образец физической силы и изящества.

И всё же я могла поставить его на колени. Это успокоило меня.

Он проснулся, когда я забиралась в кровать, моргая, посмотрел на меня.

— Эй, — сказал он хрипло, — Иди сюда.

— Я люблю тебя, — сказала я, ложась в его протянутые руки. Его кожа была словно тёплый шёлк, и я прижалась к нему.

— Ева, — он захватил мой рот в сладком голодном поцелуе, — Я едва ли закончил с тобой.

Делая глубокий вдох для храбрости, я поставила баночку с лосьоном на его живот.

— Я хочу быть внутри тебя, ас.

Он взглянул вниз, хмурясь, затем замер. Я была достаточно близка, чтобы услышать, как изменилось его дыхание.

— Мы так не договаривались, — сказал он осторожно.

— Я думаю, что мы должны вернуться и пересмотреть наши условия. К тому же сейчас всё ещё пятница, так что, это не совсем выходные.

— Ева…

— Я завожусь только от мысли об этом, — я шептала, обвивая его бёдра своими ногами и прижимаясь к нему, позволяя почувствовать, что я была влажной. Жесткие волоски, скользящие по моему клитору, заставили меня застонать, также, как и чувство бесстыдства и непокорности.

— Скажи стоп — и я остановлюсь. Просто позволь мне попробовать.

Он громко стукнул зубами.

Я поцеловала его. Прижала своё тело к нему. Когда Гидеон провожал меня во что-то новое, он говорил так. Иногда было лучше помочь ему отключить мысли.

— Ангел…

Я скользнула к нему, обвивая его ногами, убирая лосьон, чтобы он не думал об этом слишком много. Если я хотела увести его в это новое место наслаждения, то не хотела, чтобы мы оба думали слишком много. И если бы это не казалось мне естественным, я бы не сделала это. То, чем мы вдвоём обладали, было слишком драгоценно, чтобы испортить.

Опуская руки вниз по его груди, я была нежной, позволяя ему почувствовать мою любовь к нему. Как я поклонялась ему. Не было ничего, что я бы не сделала для него, исключая разрыв.

Его руки обвились вокруг меня, одна рука зарылась в моих волосах, вторая пристроилась на пояснице, прижимая меня ближе. Его рот открылся для меня, его язык облизывал и пробовал. Я утонула в поцелуе, поворачивая голову в его сторону.

Его член затвердел между нами, увеличиваясь и упираясь мне в живот. Гидеон выгнул бёдра вверх, увеличивая давление между нами, и застонал в мой рот.

Я проложила дорожку от его щеки к горлу, слизывая соль с его кожи прежде, чем прикусить зубами. Я сосала ритмично, покусывая его, помечая. При помощи своей руки на моём затылке, он держал меня близко, грубые звуки удовольствия вибрировали на моих губах.

Отодвинувшись, я посмотрела на ярко-красные наручники, оставленные на Гидеоне.

— Мой, — я прошептала.

— Твой, — поклялся он хрипло, его глаза были закрыты.

— Каждый твой дюйм.

Я двинулась ниже, найдя плоские окружности его сосков, и начала дразнить их. Я лизала эти точки, потом вокруг них, мои прикосновения заставляли всё вокруг расплываться, пока я ласкала его. Гидеон зашипел, когда я втянула соски, его руки упали, чтобы схватить одеяло по обе стороны его бёдер.

— Внутрь и наружу, — сказала я мягко, когда повернулась к его другому соску и уделила тому такое же внимание. Как только я немного спустилась вниз по его вытянувшемуся телу, я почувствовала, как его напряжение выросло. Мой язык погрузился в его пупок, и Гидеон яростно дёрнулся.

— Шшш, — я попыталась его успокоить, трясь щекой о его пульсирующий член.

Он был в душе после нашего предыдущего раунда, его запах был чистым и притягательным. Его яйца тяжело висели между ног, плоть была тщательно выбрита. Я любила то, что он был такой же ухоженный, как и я. Когда он был во мне, наша связь была дополнена всеми способами, ощущения, обостренные контактом моей и его кожи.

Положив руки на внутреннюю сторону его бёдер, я убедила его раздвинуть ноги шире, образуя удобное местечко для меня. Затем я прошлась языком по его тугому мешочку. Гидеон издал рык. Дикий, животный звук послал дрожь предвкушения по мне. Но я не останавливалась. Я не могла. Я слишком сильно его хотела. Используя лишь свой рот, я поклонялась ему, мягко сосала его, ласкала языком. Затем я прижала подушечки больших пальцев к его яичкам и подняла их, чтобы получить доступ к чувствительной коже снизу. Его яйца поднялись, кожа натянулась, и я прижала их ближе к телу. Мой язык спустился немного ниже в исследовательском набеге в сторону конечной цели.

— Ева. Остановись, — он задыхался. — Я не могу. Не надо.

Мой разум отключился, когда я продолжила свои прикосновения, моя рука схватила его члена и погладила его. Он всё ещё был погружён в свои мысли, слишком сосредоточен на том, что будет происходить, вместо мыслей о происходящем прямо сейчас.

Но я знала, как отвлечь его внимание на что-то другое.

— Почему бы нам не сделать это вместе, ас? — перемещаясь, я развернулась задом к нему.

Его руки схватили мои бёдра прежде, чем я успела восстановить равновесие, прижимая мой клитор к его ожидавшему рту.

Я вскрикнула в удивлении, когда он щёлкнул зубами по моему клитору, жадно посасывая. Он набух и стал более чувствительным, чем было до этого, поэтому я едва выдержала внезапный порыв удовольствия. Гидеон одичал и изголодался, его страсть произрастала из страха и неуверенности.

Обхватив губами его пенис, я отдавала ему то, что он давал мне.

Пока я жёстко сосала головку его эрекции, его стон завибрировал вдоль моего клитора и почти заставил меня кончить. Он не отпускал меня, его пальцы впивались в мои бёдра и оставляли синяки.

Я любила это. Он пытался разгадать и боялся того, что будет дальше, это меня волновало. Он не доверял себе рядом со мной, но я доверяла ему. Это был тот уровень доверия, над которым мы упорно работали, проливали слёзы и кровь, и я ценила это больше чем что-либо в своей жизни.

Я надрачивала его член, от чего он встал, слизывая капельки, которые изливались наружу. Через миг я поняла, что Гидеон дрожал, когда он развернул нас на бок, так, что мы лежали рядом, а не друг на друге.

Он лизал меня сильно и быстро, его язык продвигался в моё лоно и сводил меня с ума разъярёнными движениями. Я дотронулась кончиком пальца до его ануса, мой рот лихорадочно скользил вверх и вниз по всей его толщине. Гидеон дрожал, из него вырвался низкий звук, который послал мурашки по всей моей коже, которая была покрыта испариной.

Мои бёдра двигались самостоятельно, позволяя его рту скользить по моему влажному клитору. Я бесконтрольно стонала, всё внизу дрожало в предвкушении. Он так хорошо трахал меня своим языком, сводил меня с ума. Затем кончик его пальца, подражая мне, потёрся о мой задний проход. Моя свободная рука попыталась нащупать лосьон.

Гидеон подтолкнул баночку мне в руку, подавая весьма необходимый знак согласия.

Я только щёлкнула крышечкой, открывая лосьон, когда его палец оказался внутри меня. Так как я выгнула спину, его член выскользнул из моего рта, и я выдохнула его имя, моё тело впитывало шок внезапного вторжения. Гидеон смазал пальцы маслом, перед тем, как отдать баночку мне.

На мгновение я была поражена им. Он был везде — вокруг меня, внутри меня, размазан по мне. И он не был нежен. Его палец внутри меня погрузился глубже и отступил, трахая меня, его сила всё ещё имела привкус гнева. Я толкала его туда, куда он не хотел идти, поэтому он наказывал меня удовольствием, которое пришло слишком рано, чтобы я могла справиться.

Я была более нежна с ним. Открывая свой рот, я сосала его. Я нагрела масло пальцами прежде, чем смазать его. И я подождала, пока он раскроется для меня, чтобы засунуть внутрь лишь один палец.

Звук, который он извергнул, не походил ни на что когда-либо слышанное мною. Это был крик раненного животного, наполненный глубокой душевной болью. Он замер напротив меня, тяжело дыша на моём клиторе, его палец находился глубоко внутри меня, его крепкое тело дрожало.

Я освободила свой рот и тихо промурлыкала:

— Я в тебе, малыш. Ты так хорош. Я заставлю тебя чувствовать себя отлично.

Он задохнулся, когда я скользнула немного глубже, кончик моего пальца лёг на его чувствительную точку.

— Ева!

Его член раздулся ещё больше, покраснел, толстые вены выделялись по всей его длине, первые капли забили струёй на низ его живота. Он был твёрд как камень, изгибаясь чуть ли не до пупка. Никогда не видела его таким возбуждённым, и это невероятно разгорячило меня.

— Я имею тебя, — я мягко прошлась пальцем внутри, мой язык облизал его бушующий напор. — Я так люблю тебя, я люблю трогать тебя вот так… видеть тебя таким.

— Иисус, — он яростно дрожал. — Трахни меня, ангел. Сейчас, — он кончил, как только я потёрла его снова. — Жёстко.

Я проглотила его сперму и дала ему то, что он просил; нажимая на точку внутри него, заставиляя Гидеона извергать проклятия и крутиться, его тело боролось с нахлынувшим ощущением. Его руки покинули меня, его большой член выгибался вперёд, но я придержала его руками и губами, ведя его дальше.

— Господи, — он рыдал, разрывая одеяло в кулаках, рвущийся звук заполнил закрытое пространство. — Остановись. Ева. Не надо больше. Проклятье!

Я нажала внутри и в тот же самый момент жёстко сосала снаружи, и он кончил с такой силой, что я чуть не задохнулась от горячей спермы. Он бил струёй по моим губам, когда я отодвинулась, по своему животу, по моей груди, таким фонтаном, что было трудно поверить — он уже дважды кончал за последние часы. Кончиком своего пальца я могла чувствовать ритм его пульса, с которым он извергал сперму.

Он не успокаивался, и я шатко повернулась, чтобы подвинуть его в свои объятья. Мы были потным липким клубком, и я любила то, что это не имело значения.

Гидеон ткнулся своим взмокшим лицом между моих грудей и заплакал.


Глава 19


Место, выбранное Гидеоном, было раем. Его пилот доставил на Виндвордские острова, летя низко над невероятно красивыми голубыми водами спокойного Карибского моря в частный аэропорт, недалеко от нашей конечной точки, Кроссвиндс Резорт. Мы оба всё ещё были довольно напряжены, когда самолёт приземлился. В конце концов, Гидеон испытал оргазм всей его жизни. Печати в паспорта нам поставили, когда наши волосы всё ещё были влажными, а руки крепко переплетены. Мы едва говорили: между собой или с кем-либо ещё. Я думаю, мы были все ещё слишком ранимы.

Мы скользнули в ожидавший нас лимузин, и Гидеон налил себе крепкий напиток. Его лицо ничего не выражало — настороженный и непроницаемый. Я покачала головой, когда он поднял кристальный графин в немом вопросе. Он сел возле меня и обнял мои плечи. Я прижалась к нему, кладя ноги поперёк его коленей.

— У нас всё хорошо?

Он запечатлел крепкий поцелуй на моём лбу: — Да.

— Я люблю тебя.

— Я знаю, — он допил свой напиток и поставил пустой стакан в держатель для чашек.

Мы больше ничего не говорили во время относительно длинной поездки от аэропорта до нашего места отдыха. Стемнело к тому времени, как мы прибыли, но открытый вестибюль был ярко освещен. Оформленный пышно засаженными растениями, тёмным деревом и разноцветной керамической плиткой, ресепшн приветствовал гостей в беззаботном, но изящном стиле.

Менеджер отеля ждал нас на передней подъездной дорожке, когда мы подъехали. Его внешность была безупречной, как и его улыбка. Было понятно, что он был взволнован прибытием Гидеона в его резиденцию, и вдвойне из-за того, что Гидеон знал его имя — Клод.

Клод говорил оживлённо, когда мы последовали за ним с крепко переплетёнными руками.

Взглянув на Гидеона, никто не мог бы сказать, насколько близки и обнажены друг перед другом мы были всего час назад или ранее. Пока мои высохшие волосы имитировали грязную швабру, он смотрелся великолепно и сексуально, как всегда. Его костюм был отлично выутюжен и сидел прекрасно, в то время как моё платье выглядело немного помятым после длинного дня. Моя косметика смылась в душе, оставляя меня бледной, со следами, будто глаза енота.

Всё же собственничество Гидеона относительно меня было видно в том, как он держал меня, и в том, как он пропустил меня вперёд в нашу квартиру, не убирая руки с моей поясницы. Он заставлял меня чувствовать себя безопасно и более того, в своей тарелке, даже при том, что он был в своём рабочем облике, а я далеко не в лучшем виде, соответствующим ему.

Я любила его за это.

Я только хотела, чтобы он не был так тих. Это заставило меня волноваться. И полностью сомневаться относительно своего решения увести его дальше, после того, как он сказал мне остановиться, и не раз. Что, чёрт возьми, я знала о том, что заставляет его чувствовать себя лучше?

Поскольку менеджер продолжал разговаривать с Гидеоном, я медленно двинулась по большой жилой территории, на широко открытую террасу с белыми кушетками на бамбуковом полу. Спальня хозяев была так же внушительна, с большой кроватью, ограждённой противомоскитной сеткой, и другой открытой террасой, которая вела прямо к частному бассейну с бесконечным бортиком, что выглядело частью мерцающего океана, только вне его.

В помещение залетел тёплый бриз, целуя моё лицо и пробегаясь по моим волосам. Растущая луна бросала тень на океан, отдалённые звуки смеха и регги заставили меня почувствовать изолированность тем образом, который мне не был сейчас слишком приятен.

Ничто не было правильно, когда Гидеон был замкнут.

— Тебе нравится тут? — спросил он спокойно.

Я повернулась к нему лицом и услышала стук входной двери в соседней комнате.

— Это фантастика.

Он кратко кивнул.

— Я заказал сюда обед. Тилапия и рис, немного свежих фруктов и сыр.

— Отлично. Я голодная.

— В гардеробе и ящиках одежда для тебя. Там и бикини, но бассейн и пляж частные, поэтому оно тебе не понадобится, пока сама не захочешь. Если будет чего-то не хватать, только скажи мне, это сразу доставят.

Я уставилась на него, отмечая несколько футов между нами. Его глаза блестели в мягком свете затемнённого торшера и лампы прикроватной тумбочки. Он был раздражен и далёк от меня, и я почувствовала, как к горлу подкатываются слезы.

— Гидеон, — я протянула руку в его сторону. — Я сделала ошибку? Я сломала что-то между нами?

— Ангел, — он вздохнул. Приблизился достаточно, чтобы поймать мою руку и прижать её к своим губам.

Так близко, я могла увидеть, как его взгляд уносился, будто ему тяжело было смотреть на меня. Болезненное чувство образовалось внутри моего живота. — Кроссфайр.

Одно слово прозвучало так тихо, что мне показалось, будто я придумала это. Тогда он притянул меня в свои объятья и сладко поцеловал.

— Ас, — я встала на цыпочки и, захватив его шею сзади, поцеловала в ответ со всем, что у меня было.

Он отодвинулся слишком быстро:

— Давай переоденемся для ужина до того, как нам его принесут. Я могу находиться здесь и в меньшем количестве одежды.

Я неохотно отстранилась, признавая, что он должен быть очень горячем в своём костюме, но чувство, что что-то не так, не покидало меня. Это чувство усилилось, когда Гидеон покинул комнату, чтобы переодеться, и я осознала, что мы не будем спать в одной спальне.

Я бросила свою обувь во вместительную гардеробную, которая была заполнена слишком большим количеством одежды для поездки на выходные. В основном она была белой. Гидеон любил меня в белом. Я подозревала, что это было из-за его мыслей обо мне, как об ангеле.

Также ли он думал обо мне теперь? Или я стала дьяволом? Эгоистичная сука, которая заставила его встретиться с демонами, которых он бы предпочёл забыть?

Я переоделась в простое обтягивающее платье из хлопка, чёрного цвета, что соответствовало моему траурному настроению. У меня было ощущение, будто что-то умерло между нами.

Гидеон и я спотыкались много раз и раньше, но я ещё никогда не видела такой уровень отдаленности с его стороны. Неудобно и неловко.

Такое было у меня с другими парнями, когда они готовились сказать мне, что не хотят видеть меня больше.

Ужин прибыл и был аккуратно подан на столе террасы, выходящей на уединённый пляж. Я увидела белый домик на песке и вспомнила мечту Гидеона: мы, свернувшись друг с другом на шезлонге, занимаемся любовью.

Моё сердце заболело.

Я проглотила два стакана бодрящего фруктового вина и нашла мотивацию для поглощения еды, даже при том, что потеряла аппетит. Гидеон сел напротив меня в свободных белых полотняных мешковатых штанах и ничём больше, и это сделало всё только хуже. Он был настолько красив, чертовски сексуален, что было невозможно не пялиться на него. Но он был так далеко от меня.

Тихое, но неистовое присутствие, которое заставило хотеть его каждой фиброй души.

Эмоциональная пропасть между нами росла. Я не могла пробраться сквозь неё.

Я оттолкнула тарелку, как только опустошила её, и поняла, что Гидеон едва притронулся к еде вообще. Он только поводил вилкой по тарелке и помог мне прикончить бутылку вина.

Глубоко вдохнув, я сказала ему:

— Мне жаль. Мне следовало… Я не… — мне трудно было глотать. — Мне жаль, малыш, — я шептала.

Отодвигаясь от стола с громким скрежетом ножек стула по плитке, я поспешно выбежала с внутреннего дворика.

— Ева! Подожди!

Мои ноги врезались в тёплый песок, и я побежала к океану, стягивая платье и сталкиваясь с водой, которая по ощущения была также горяча, как ванна. Несколько футов было мелко, затем дно резко понижалось, и я погрузилась вместе с головой. Я согнула колени и упала на них, благодарная, что могла скрыть свои слёзы. Невесомость успокаивала моё тяжёлое сердце. Мои волосы вздымались вокруг меня, и я почувствовала мягкие прикосновения рыбок, поскольку они проносились мимо захватчика в своём тихом спокойном мире.

Будучи выдернутой назад в реальность, я несвязно бормотал а и пыталась вывернуться.

— Ангел, — Гидеон проворчал и захватил мой рот в жёстком и разъярённом поцелуе, когда он вынес меня из воды и пошёл на пляж. Он отнёс меня к коттеджу и положил на шезлонг, накрыв своим телом до того, как я смогла отдышаться.

Моя голова всё ещё кружилась, когда он простонал и сказал: — Выходи за меня.

Но я не поэтому сказала: — Да.

Гидеон вошёл в воду сразу за мной в своих штанах. Мокрая ткань липла к моим голым ногам, пока он устраивался вокруг меня и целовал так, будто он умирал от жажды, которую могла утолить только я. Его руки были в моих волосах, он всё ещё держал меня. Его рот неистовствовал, его губы были такие же опухшие, как и мои, его язык жадный и притяжательный.

Я лежала под ним недвижимая. Потрясённая. До моего поражённого мозга всё быстро дошло.

Он мучился из-за своего вопроса, а не потому, что он собирался оставить меня.

— Завтра, — он выпалил, трясь своей щекой о мою. Свежая покалывающая щетина придавала шероховатость его челюсти, ощущение толкнуло меня к более глубокому пониманию того, где мы были и чего он хотел.

— Я… — мой разум снова запнулся.

— Ответ был «да», Ева, — он приподнялся и свирепо уставился на меня, — реальное простое — «да».

Я с трудом сглотнула.

— Мы не можем пожениться завтра.

— Можем, — сказал он решительно. — И мы поженимся. Мне нужно это, Ева. Мне нужны клятвы, законность… я сойду с ума без них.

Я почувствовала, будто мир вокруг закрутился, будто я была на одной из тех веселых каруселей, которые вращаются так быстро, что тебя прибивает к стене центробежной силой, когда земля уходит из- под ног.

Я запротестовала:

— Слишком быстро.

— Как ты можешь говорить мне это, когда наш полет окончен? — он резко оборвал. — Я, чёрт возьми, принадлежу тебе. Будь я проклят, если ты не будешь принадлежать мне.

— Я не могу дышать, — я задыхалась, необъяснимо испуганная.

Гидеон повернулся, подтянув меня на себя, обвивая руками. Обладая мной.

— Ты хочешь этого, — он настаивал. — Ты любишь меня.

— Да, так и есть, — я опустила лоб на его грудь. — Но ты мчишься…

— Ты думаешь, я попросил бы выйти за меня с наскоку? Ради Бога, Ева, ты знаешь меня лучше. Я планировал это в течение многих недель. Это всё, о чём я думал.

— Гидеон, мы не можем просто взять и тайно сбежать.

— Черта с два мы не можем.

— Что насчёт наших семей? Или друзей?

— Мы поженимся для них снова. Я тоже этого хочу, — он убрал влажные волосы с моей щеки. — Я хочу наши фотографии в газетах, журналах… везде. Но на это понадобятся месяцы. Я не могу ждать так долго. Это будет для нас. Мы не обязаны сообщать кому-либо, если ты не хочешь. Мы можем назвать это помолвкой. Это может быть нашим секретом.

Я уставилась на него, даже не зная, что сказать. Его срочность была одновременно романтичной и пугающей.

— Я попросил руки у твоего отца, — продолжил Гидеон, потрясая меня снова и снова. — У него не было никаких…

— Что? Когда?

— Когда он был в городе. У меня была возможность, и я использовал её.

По каким-то причинам меня это ранило.

— Он не говорил мне.

— Я попросил не говорить. Сказал, что это не произойдёт сразу же. Что я всё ещё работаю над тем, чтобы тебя вернуть. Я сделал запись, ты можешь послушать беседу, если не веришь мне.

Я растерянно заморгала, глядя на него.

— Ты записал? — повторила я.

— Я не оставляю ничего на дело случая — сказал он тоном, который не предполагал извинений.

— Ты сказал ему, что это не случится сразу. Ты соврал ему.

Его улыбка была как острая бритва:

— Я не солгал. Прошло несколько дней.

— О Господи. Ты сумасшедший.

— Возможно. Если так, то это со мной сотворила ты, — он запечатлел крепкий поцелуй на моём лбу. — Я не могу жить без тебя, Ева. Я даже не могу представить. Только мысли об этом делают меня безумным.

— Это безумно.

— Почему? — он нахмурился. — Ты знаешь, больше никого нет для каждого из нас. Чего ты ждёшь.

Аргументы закружились у меня в голове. Каждая причина подождать, каждая возможная ловушка казались совершенно прозрачными. Но из моего рта ничего не вылетело.

— Я не оставляю никаких вариантов тебе здесь, — сказал он решительно, обвивая меня вокруг него и стоя со мной в его руках, качая, будто в колыбели. — Мы собираемся сделать это, Ева. Наслаждайся последними часами в качестве незамужней девушки.

— Гидеон, — я задыхалась, моя голова была перегружена, поскольку оргазм лился сквозь меня.

Его пот капал на мою грудь, его бёдра работали неустанно, пока он всаживал свой великолепный член в меня снова и снова, сначала медленно, а затем быстро и глубоко.

— Вот так вот, — он хрипло подбадривал меня, — сожми мой член именно так. Так хорошо тебя чувствовать. Ты заставишь меня кончить снова.

Я попыталась ловить воздух ртом, чувствуя себя вялой, и уставшая от его неумолимых требований. Перед этим он дважды разбудил меня, беря меня с искусной точностью, отпечатывая в моей голове и на моём теле тот факт, что я принадлежу ему. Что я была его, и он мог делать со мной всё, что хотел. Это так возбуждало.

— Ммм… — он замурлыкал, вогнав свой член глубже. — Ты такая сладкая с моей спермой внутри. Мне нравится, как ты себя чувствуешь, после целой ночи проведенной со мной. Всю жизнь, Ева, я никогда не остановлюсь.

Я закинула ногу на его бедро, удерживая его во мне.

— Поцелуй меня.

Его озорно искривленный рот прошёлся по моему.

— Люби меня, — потребовала я, вцепляясь ногтями в его бёдра, пока он изгибался во мне.

— Люблю, ангел, — его улыбка стала ещё шире, — Люблю. Когда я проснулась, он уже ушёл.

Я потянулась в спутанных простынях, которые пахли сексом и Гидеоном, вдохнула соленый бриз, залетевший сквозь открытые двери.

Я еще немного полежала, обдумывая прошедший день и ночь. Потом предыдущие недели, и месяцы, до тех пор, пока не встретила Гидеона. Позже все, что было до. Снова о Бретте и всех тех, с кем встречалась. Вернулась к тому времени, когда была твердо убеждена, что никогда не встречу мужчину, который полюбит меня такой, какая я есть, со всеми душевными травмами и багажом, и нуждой.

Что еще помимо «да», я могла бы ответить сейчас, когда каким-то чудом нашла его?

Перекатившись с кровати, я почувствовала дрожь возбуждения при мысли о том, что я нашла Гидеона и согласилась выйти за него безо всяких отговорок. Я любила эту мысль о побеге с ним, о том, что наши свадебные клятвы впервые будут произнесены только для нас, без кого бы-то ни было следивших за нами, кто питал сомнения или недовольстве или же плохие пожелания. После всего того, через что мы прошли, казалось идеальным быть наполненными ничем, кроме любви, надежды и счастья.

Я должна была догадаться, что он все идеально спланирует, начиная от приватности и заканчивая особенным местом действия. Конечно же, он женился бы на мне на пляже. Пляжи несут теплые воспоминания для нас обоих, не последним из которых, был пляж Оутер Бэнкс.

Когда я увидела поднос с завтраком на кофейном столике в спальне, я улыбнулась. Так же там был белый шелковый халат, накинутый поверх спинки стула.

Гидеон не упускал ни одной мелочи.

Я натянула халат, желая выпить чашку кофе, дабы кофеин подействует прежде, чем я найду его в костюме и дам свой ответ. Это был именно в тот момент, когда я увидела брачное соглашение, скрывающееся под тарелкой.

Моя рука замерла на полпути к графину. Соглашение было изящно украшено красной розой в тонкую белую вазу с серебром из искусно сложенной тканевой салфетки.

Я не знаю, почему была так удивлена и…. раздавлена. Конечно же, Гидеон все спланировал до последней детали — начиная с брачного договора. В конце концов, не пытался ли он начать наши отношения с соглашения.

Все мое легкомысленное счастье улетучилось. Громко выдохнув, я отвернулась от подноса и направилась вместо этого в душ. Я долго стояла под душем, двигаясь, словно в замедленном действии, я решила, что лучше бы сказала «нет», чем прочитала этот официальный документ, который устанавливал цену нашей любви. Любовь была бесценна и драгоценна.

Но в то же время, я боялась, что было слишком поздно, что вред уже был причинен. Знание, что у него составленное соглашение, изменило все, и я не могла его за это винить. Да Бога ради, он же был Гидеон Кросс. Один из 25 богатейших мужчин мира. Было немыслимо, чтобы он не потребовал брачного соглашения. Да и я не была наивной. Я знала, это лучше, чем мечты о Прекрасном Принце и сказочном замке.

Приняв душ и одевшись в светлый сарафан, я завязала мокрые волосы в хвост и пошла за кофе. Я налила чашечку, добавила сливки и сахар, затем захватила договор и вышла на патио.

Внизу на пляже подготовка была в самом разгаре. Арка, украшенная цветами, была установлена на береговой линии, где белая лента была выложена по песку, отметив импровизированный вход.

Я решила повернуться спиной к этому виду, потому что было больно смотреть на все это.

Я сделала глоток кофе, позволила ему проскользнуть ему, затем сделала еще один глоток. Я уже почти допила кружку, когда я собрала все свое мужество, чтобы прочитать этот чертов документ. Первые несколько страниц уточняли имущество, которые мы делили до свадьбы. Имущество Гидеона поражало. Когда он вообще находит время, чтобы поспать? Я подумала, что сумма, приписанная мне, была ошибкой, до тех пор, пока не обдумала, как долго мой капитал был в инвестициях.

Стэтон взял мои 5 миллионов и удвоил их.

Внезапно меня осенило, насколько глупой я была, оставив деньги просто так, вместо того, чтобы вложить их туда, где это могло бы помочь людям, которые в этом нуждались. Я вела себя так, словно эти кровавые деньги вовсе не существовали, когда могла бы их потратить на полезное дело. Я мысленно сделала пометку, дабы заняться этим проектом, по возвращении в Нью-Йорке.

После этого, чтение стало куда интереснее.

Первым условием было то, что я должна взять фамилию Кросс, как основную. Я могла бы сохранить Трэмелл, как среднее имя, но никаких фамилий через дефис. Ева Кросс — это не подлежало обсуждению. И было так на него похоже. Мой властный любовник не извинялся за то, что вел себя как пещерный человек.

Его следующим условием было то, что я должна была принять 10 миллионов от него, удвоить свой счет перед свадьбой, только за то, что сказала «да». После этого, каждый год, он давал мне больше. Я бы получала бонусы за каждого ребенка, который у нас будет, так же за парную терапию, которую мы согласились посещать и посредничество в случае развода. Я соглашалась делить с ним квартиру, выходные раз в два месяца, ночные встречи…

Он свободно делился своими средствами, имуществом, передавая авансом в моё распоряжение ровно 50 % от того, что приобретал в рамках нашего брака; но все это при условии, что он не изменял. Если бы это случилось, то стоило ему не мало.

Весь договор был составлен таким образом, чтобы защитить его сердце, подкупить и привязать меня к тому, чтобы остаться с ним, несмотря ни на что. Он отдавал все, что имел.

Он присоединился ко мне на террасе, когда я перелистнула последнюю страницу, подходя ко мне в полузастёгнутых джинсах и ни в чем больше. Я знала, что его появление в прекрасно подходящий момент не было случайным. Он наблюдал за мной, откуда бы то ни было, оценивая мою реакцию.

Я вытерла слезы со щек с преднамеренным безразличием.

— Доброе утро, Ас.

— Доброе, Ангел. — Он наклонился и оставил поцелуй на щеке прежде, чем взял стул и сел у конца стола слева от меня.

Кто-то из служащих появился с завтраком и кофе, быстро и дельно расставляя приборы, прежде чем исчезнуть так же быстро, как и появился.

Я посмотрела на Гидеона, как тропический бриз обдувал его тело и играл с его сексуальными волосами. Сидя здесь, он выглядел так обыденно, но мужественно, он не был таким расчетливым денежным мешком, коим представлялся в соглашении.

Позволив страницам перелистнуться на первую, я накрыла договор рукой и произнесла:

— Ничего из этого документа не сможет заставить выйти за тебя.

Он быстро, но глубоко вдохнул.

— Тогда мы его пересмотрим. Назови свои условия.

— Мне не нужны твои деньги. Я хочу это. — Я указала на него. — А особенно это. — Я наклонилась и накрыла рукой его сердце. — Ты — единственное, что сможет меня удержать, Гидеон.

— Я не знаю, как сделать это, Ева. — Он поймал мою руку и прижал ее ближе к груди. — Я все испорчу, и ты захочешь убежать.

— Больше нет. — Поспорила я. — Ты не заметил?

— Заметил, как ты бежала в океан прошлой ночью и тонула, как чертов камень! — Наклоняясь ближе, он посмотрел прямо в глаза. — Не спорь о договоре из принципа. Если лично для тебя в брачном контракте нет условий, препятствующих его заключению, — соглашайся. Ради меня.

Я наклонилась назад.

— У нас долгий путь вперед и, — мягко сказала я. — Документ не может заставить нас верить в друг друга. Я говорю о доверии, Гидеон.

— Да, ну… — Он замялся. — Я не доверяю себе в том, что все не испорчу, а ты не доверяешь себе в том, что хочешь именно то, что имеешь. Мы доверяем друг другу. Со всем остальным разберемся вместе.

— Хорошо. — Я наблюдала за тем, как его глаза загораются и знала, что делаю правильный выбор, даже когда я все еще частично была убеждена, что все это слишком рано. — У меня есть одно изменение.

— Назови его.

— Ты как раз это сделал. Ошибка в имени.

— Не обсуждается. — сказал он категорически, выразительно махнув рукой для пущей убедительности.

Я изогнула бровь.

— Ну, не будь же ты чертовым неандертальцем. Я хочу взять имя своего отца. Он этого хотел, и это не давало ему покоя всю жизнь. Это мой шанс исправить ситуацию.

— Значит, Ева Лаурен Рейс Кросс?

— Ева Лаурен Трэмелл Рейс Кросс.

— Трудновыговариемо, Ангел, — протяжно произнес он, — но делай то, что сделает тебя счастливой. Это все, чего я хочу.

— Все, что я хочу — это ты. — Сказала я, наклоняясь вперед, чтобы подставить губы для поцелуя.

Его губы коснулись моих.

— Тогда давай сделаем все официально.

Я вышла за Гидеона Джоффри Кросса босиком на Карибском пляже со свидетелями в виде менеджера отеля и Энгусом МакЛеодом. Я понятия не имела, что он был там, но обрадовалась этому.

Это была быстрая, красивая и простая церемония. Судя по лучистым улыбкам преподобного и Клода, могу сказать, что для них исполнять обязанности бракосочетания было честью.

На мне было милое, но в тоже время сексуально-романтичное платье без бретелек и плиссированное от груди до бедер, с лепестками органзы, струящимся к моим ногам. Мои волосы были собраны в изящном узле с красной розой. Отель обеспечил букетами жасмина, перевязанными белой лентой.

Гидеон выбрал серые, цвета графита, брюки и белую рубашку, которую предпочел не заправлять. Он тоже пришел босиком. Я плакала, когда он повторил свои клятвы своим уверенным и властным голосом, даже когда его глаза излучали горячие желание.

Он так сильно меня любил.

Вся церемония была интимной и очень личной. Идеальной.

Я скучала по маме, и папе, и Кэри. Я скучала по Айрленд, и Стэтону, и Клэнси. Но когда Гидеон наклонился скрепить наш брак поцелуем, он прошептал:

— Мы сделаем это снова. Столько раз, сколько захочешь.

Я так сильно его любила.

Энгус подошел, чтобы поцеловать меня в обе щеки.

— Приятно видеть вас обоих счастливыми.

— Спасибо, Энгус. Вы так долго о нем прекрасно заботились.

Он улыбнулся, его глаза заблестели, как только он повернулся к Гидеону. Он сказал ему что-то с сильным шотландским акцентом, я даже не была уверена, что это одна из форм английского. Чтобы это не было, это заставило засиять и Гидеона тоже. Насколько сильно Энгус заменил Гидеону отца за эти годы? Я всегда буду благодарна ему за поддержку Гидеона и привязанность, в которой он так отчаянно нуждался.

Мы разрезали маленький торт и выпили шампанское на террасе нашей квартиры. Мы подписали документ, который преподобный нам передал, и нам так же выдали подписать сертификат о браке. Пальцы Гидеона благоговейно запорхали над ним.

— Это то, что тебе было нужно? — подразнила его я. — Лист бумаги?

— Мне нужна ты, Миссис Кросс. — Он притянул меня ближе. — Я хотел этого.

Энгус взял и свидетельство, и брачный договор с собой. Оба были должным образом заверены нотариально и убраны управляющим гостиницей в то место, где обычно Гидеон держал все документы. Что касается Гидеона и меня, то мы в конечном итоге оказались в кабане, обнаженные и переплетенные друг с другом. Попивая мелкими глотками шампанское, касаясь друг друга игриво и жадно, и лениво целуясь, пока день уплывал в закат.

Это тоже было прекрасно.

— Итак, как мы разберемся со всем, когда вернемся домой? — Спросила его я, пока мы ужинали при свечах в нашей квартире. — Все это мы-улетели-и-поженились объяснение.

Гидеон пожал плечами и облизнул топленое масло с большого пальца.

— Так, как захочешь.

Я вытащила мясо из конечности краба.

— Безусловно, я хотела бы сказать Кэри. Думаю, что папа так же нормально воспримет новость. Я настроила его на это, когда мы созванивались, и он рассказал про то, что ты просил у него моей руки, поэтому он подготовлен. Я также думаю, что Стэтону все равно, без обид.

— Я не обижаюсь.

— Хотя я переживаю о маме. У нас все сложно сейчас. Она будет просто подавлена, узнав, что мы поженились. — Я на минуту остановилась, обдумывая это в сотый раз. — Но я не хочу, чтобы она думала, что я сделала этого, потому что зла на нее.

— Давай всем просто скажем, что мы помолвлены.

Я окунула крабовое мясо в масло, думая, что очень хотела бы привыкнуть видеть Гидеона без рубашки, удовлетворенным и расслабленным. — Но она все еще будет в гневе, если мы будем жить вместе до свадьбы.

— Ну, тогда ей следует все подготовить достаточно быстро, — сухо произнес он. — Ты — моя жена, Ева. Мне плевать знает ли кто-либо или нет, я знаю это. И я хочу возвращаться к тебе домой, пить кофе с утра, застегивать твои платья, а вечером их расстегивать.

Наблюдая за тем, как конечность краба щелкнула в его руках, я спросила:

— Ты будешь носить обручальное кольцо?

— С нетерпением жду этого.

Это заставило меня улыбнуться. Он замолчал и уставился на меня.

— Что? — выпалила я, когда он ничего не ответил. — У меня масло размазано на лице?

Он откинулся назад с глубоким выдохом.

— Ты красивая. Мне нравится смотреть на тебя.

Это заставило меня покраснеть.

— Да ты и сам не так уж и плох.

— Это начинает уходить, — пробормотал он.

Мое лицо побелело.

— Что? Что уходит?

— Беспокойство. Ощущается безопасность, ты так не считаешь? — Он сделал глоток вина. — Спокойно. Хорошее чувство. Мне оно нравится. Очень.

У меня не было много времени, чтобы привыкнуть быть замужней, но я откинулась назад и хорошенько подумала об этом, вынужденной согласиться. Он был моим. Никто не мог сомневаться в этом тогда.

— Мне оно тоже нравится.

Он потянул мою руку к своим губам. Кольцо, которое он мне подарил, поймало свет свечи и замерцало искрами огня.

Оно было большим, но со вкусом. (Asscher) — бриллиант в винтажной окантовке. Мне нравилась эта вечная изысканность, но больше всего то, что это было обручальное кольцо его родителей.

И хотя был глубоко ранен предательством родителей, их время семейной жизни втроём было последним счастливым моментом, которое он помнил, до встречи со мной.

И он клялся, что не романтик.

Он уловил мое обожание кольца.

— Тебе оно нравится.

— Конечно. — Я посмотрела на него. — Оно уникально. Я также подумала, что мы могли бы сделать что-нибудь необычное с нашим домом.

— Да? — он сжал мою руку и вернулся к трапезе.

— Я понимаю, что нам необходимо спать отдельно, но мне нравится быть за дверьми и стенами от тебя.

— Как и мне, но твоя безопасность — прежде всего.

— Как на счет того, чтобы сделать спальню с двумя кроватями, соединенными ванной, без дверей. Просто арки и проходы. Так что технически, мы все еще в одной спальне.

Он с минуту раздумывал, затем кивнул.

— Нарисуй это, и мы отдадим это дизайнеру, чтобы он уже осуществил. Пока мы останемся на Upper West Side, до тех пор, пока пентхаус ремонтируют. Кэри тоже может посмотреть на примыкающую однокомнатную квартиру и переделать там все, что захочет.

Я окутала его икру своей голой ногой в знак благодарности. Звуки музыки зазвучали в вечернем ветре, напоминая, что мы были не одни на необитаемом острове.

Энгус где-то хорошо проводил время? Или же он просто сидел на улице у дверей нашей квартиры.

— Где Энгус? — я спросила.

— Где-то тут.

— Рауль тоже здесь.

— Нет, он в Нью-Йорке, пытается разузнать, как браслет Натана оказался там, где есть сейчас.

— Оу. — Внезапно у меня пропал аппетит. Поднимая свою салфетку, я вытерла пальцы. — Мне стоит волноваться?

Это был риторический вопрос, поскольку волноваться я и не переставала. Тайна того, кто был ответственен за то, чтобы полиция ушла в другом направлении все время преследовала меня, раздражая на затворках памяти.

— Кто-то вручил мне подарок от тюремного заключения — сказал он спокойно, облизывая свою нижнюю губу. — Я ожидал, что это будет мне стоить чего-то, но никто так и не обратился ко мне. Поэтому, я найду его.

— Если найдешь.

— О, ну, конечно, найду. — мрачно пробормотал он. — Потом мы узнаем, зачем.

Под столом я обвила своими ногами его, так и держала.

Мы танцевали на пляже под лунным светом. Из-за буйной растительности ночь была влажной и чувственной, и мы упивались ей. Гидеон в ту ночь спал со мной, несмотря на то, что ему было тяжело рисковать. Я не могла себе представить одинокий сон в первую брачную ночь и верила, что лекарства и отсутствие сна прошлой ночью помогут ему впасть в глубокий сон. Это помогло.

В воскресенье он предоставил мне выбор отправиться на потрясающий водопад или же покататься на катамаране в открытом море или же спуститься рафтингом вниз по реке. Я улыбнулась и предложила осуществить все это в следующий раз, а затем предложила свой коварный вариант.

Мы ленились целый день, купались нагишом в приватном бассейне и дремали, когда усталость сразила нас. После полуночи мы уехали, хотя мне было очень жаль. Выходные были такими короткими.

— У нас целая жизнь уикендов. — пробормотал он, когда мы вернулись в аэропорт, словно прочитав мои мысли.

— Я с тобой эгоистична. Хочу тебя только для себя.

Когда мы сели в самолет, вся одежда, которая была в нашем распоряжении на отдыхе, полетела с нами. Это заставило меня улыбнуться, обдумывая, как же мало одежды мы носили.

Я взяла свою косметическую сумку в ванную, чтобы почистить зубы перед сном во время полета домой. Тогда-то я и заметила на лакированную кожу и багажную прикрепленную бирку с гравировкой Ева Кросс.

Гидеон проскользнул в ванную, встав сзади меня, и поцеловал в шею.

— Пойдем поспим, Ангел. Нам нужно отдохнуть перед работой.

Указав на бирку на багаже, я сказала.

— Мое согласие действительно был заранее предрешено?

— Я готовился держать тебя в заложниках до тех пор, пока бы ты не согласилась.

В этом я не сомневалась.

— Я польщена.

— Ты замужем. — Он шлепнул меня по заду. — А теперь поторопитесь, Миссис Кросс.

Я поспешила и улеглась рядом с ним. В эту же секунда он обвился вокруг меня, притягивая ближе.

— Сладких снов, малыш. — Прошептала я, обнимая его за талию.

Его губы изогнулись у моей шеи.

— Мои сны уже стали явью.


Глава 20


Было странно идти на работу в понедельник утром и понимать, что никто не знает, насколько изменилась твоя жизнь. Кто знает, насколько сильно пара сказанных фраз и одетое на палец кольцо смогут изменить восприятие к нему окружающих?

Я была не просто Евой, новым жителем Нью-Йорка, пытающейся обустроиться в большом городе со своим лучшим другом. Я была женой влиятельного человека. У меня было полно новых ожиданий и ответственности. Одна мысль, о которых пугала меня.

Мегуми встала, как только увидела меня в дверях охраны у Waters Field& Leaman. Одета она была непривычно скромно в черном платье без рукавов с ассиметричной юбкой и на каблуках цвета фуксии.

— Вау! У тебя обалденный загар! Я так завидую.

— Спасибо. Как прошли твои выходные?

— Все по-старому, как и было. Майкл перестал звонить. — Она поморщила носом. — Я скучаю по его беспокойству, заставляющему чувствовать себя желанной.

Я покачала головой, глядя на нее.

— Ты ненормальная.

— Я знаю. Расскажи, куда ты ездила. И была ли со своей рок-звездой или Кроссом?

— Я — могила. — Хотя конечно был соблазн раскрыть все карты. Единственное, что сдерживало меня — я еще ничего не рассказала Кэри, а он должен узнать первым.

— Нееет! Без вариантов! — Она прищурилась. — Ты, правда, не собираешься мне ничего рассказывать?

— Конечно, собираюсь. — Я подмигнула. — Но только не сейчас.

— Я знаю, где ты работаешь, помни. — Выкрикнула она, как только я направилась через холл к своему рабочему месту.

Когда я добралась до своего рабочего стола, то решила ответить на письма Кэри и обнаружила, что он отправлял в конце выходных еще несколько, но они не дошли вовремя. Я как обычно звонила в субботу своему отцу, поэтому уверена, что их там не было.

— «Хочешь пойти на ланч?» — напечатала я.

Когда я не получила ответ сразу, я поставила телефон на беззвучный режим и убрала в верхний ящик стола.

— Где ты провела выходные? — Спросил Марк, как только вошел в офис. — У тебя отличный загар.

— Спасибо. Я бездельничала на Карибах.

— Серьезно? Я подыскивал острова для возможного медового месяца. Порекомендовала бы ты тот, где отдыхала?

Я рассмеялась так счастливо, как, наверное, давно не смеялась. Возможно, целую вечность.

— Безусловно.

— Напишешь мне подробности? Я добавлю в список возможных.

— На тебе обязанности по организации медового месяца? — Я встала, чтобы выпить кофе вместе, прежде чем начнется рабочий день.

— Дааа — Губы Марка изогнулись в полуулыбке. — Все свадебную чепуху я повесил на Стива, поскольку он слишком долго все это планировал. Но медовый месяц — мой.

Он выглядел очень счастливым, я и полностью понимала его состояние. Его настроение сделало начало моего рабочего дня еще лучше.

Ситуация с Кэри разрешилась сама собой, когда он позвонил вскоре после 10.

— Офис Марка Гэррити. — Ответила я. — Ева Трэмелл..

— Нуждающаяся в пинке под зад. — Закончил Кэри. — Я даже не помню, когда был так зол на тебя в последний раз.

Я нахмурилась, все внутри сжалось от напряжения.

— Кэри, что не так?

— Я не собираюсь разговаривать о таких важных вещах по телефону, Ева, в отличие от некоторых людей, которых я знаю. Я встречу тебя перед ланчем. И чтоб ты знала, я отказался от работы в обед, чтобы прийти прямо к тебе, потому что так поступают настоящие друзья! — Гневно произнес он. — Они находят время в своем расписании, чтобы поговорить о вещах, которые имеют значение. Они не оставляют вычурное голосовое сообщение, думая, что это уладит всю ситуацию!

Линия была отключена. Я села, шокированная и немного испуганная.

Все в моей жизни встает с ног на голову. Кэри мой спасательный жилет. Когда с нами происходят неправильные вещи, я начинаю теряться. И я знаю, что с Кэри происходит тоже самое.

Я достала из ящика телефон и позвонила ему.

— Что? — Огрызнулся он. Но то, что он ответил — было хорошим знаком.

— Если я как-то напортачила, — быстро выпалила я, — прости меня, я все исправляю. Ладно?

Он тяжело вздохнул.

— Черт возьми, Ева, ты отшиваешь меня.

— Ну, да, я знаю, что хороша в этом, если ты не заметил, но я ненавижу так обращаться с тобой. — Я вздохнула. — Это будет сводить меня с ума, Кэри, пока мы не разберемся во всем. Я хочу снова стать одним целым, ты знаешь это.

— Не очень-то было заметно, что это имело для тебя значение в последнее время. — Хрипло сказал он.

— Я запасной вариант и от этого больно.

— Я всегда думаю о тебе. Если я этого не показываю, что ж, тем хуже для меня.

Он ничего не ответил.

— Я люблю тебя, Кэри. Даже когда я все порчу.

Он шумно выдохнул в трубку.

— Возвращайся к работе и не переживай о нас. Мы разберемся во время ланча.

— Мне жаль. Очень.

— Увидимся в полдень.

Я положила трубку, стараясь сконцентрироваться, но это было достаточно тяжело. Знать, что Кэри зол на меня — одно, но совсем другое было, когда знала, что причинила ему боль. Я была одной из немногих в его жизни, кому он верил, что тот не подведет.

В 11:30 я получила небольшую пачку межведомственных конвертов. Я была ужасно взволнована, когда увидела, что в одном из них была записка от Гидеона.

«Моя потрясающая, сексуальная жена, никогда не перестану думать о тебе. Твой Х.»

Под столом ноги начали выбивать счастливый танец. Весь мой день-наперекосяк стал немного лучше.

Я написала ему ответ.

«Темный и Опасный, я до сумасшествия влюблена в тебя. Твоя жена, Миссис Х.»

Я положила записку в конверт и отправила его в мой ящик исходящих писем.

Я составляла ответ художнику, работающему над проектом по подарочным кредитным картам, когда зазвонил мой телефон. Я быстро высказала свое обычное приветствие и услышала в ответ знакомый французский акцент.

— Ева, это Жан-Франсуа Жиро.

Отклоняясь назад в своем кресле, я произнесла:

— Bonjour, Месье Жиро.

— В какое время вам удобно встретиться сегодня со мной?

Какого черта он хотел от меня? Я полагала, что если хочу узнать, то должна идти до конца.

— В 5? Недалеко от Кроссфайера есть вино-бар.

— Было бы отлично.

Я объяснила ему, как добраться, и он повесил трубку, оставляя меня с чувством тревоги от этого звонка. Я прокрутилась в кресле, размышляя. Гидеон и я старались двигаться дальше, но люди и проблемы нашего прошлого пытались оградить нас от этого. Интересно, объявление о нашей свадьбе или же о помолвке изменит это?

Боже, как я надеялась на это. Было ли что-то еще проще?

Бросив взгляд на часы, я перефокусировалась на работу и продолжила печатать письмо.

Я спустилась вниз в 12:05, но Кэри все еще не было. Пока я ждала его, мои нервы начали играть со мной. Я прокручивала разговор с Кэри снова и снова и понимала, что он был прав. Я убедила себя, что он нормально воспримет новость о том, что Гидеон примет его в свою квартиру, потому что я не видела другой альтернативы в выборе между моим лучшим другом и парнем.

И сейчас выбора уже не оставалась. Я была замужем. Бесповоротно. Я все еще была благодарна самой себе за то, что убрала обручальное кольцо в застегивающийся карман сумочки. Если Кэри чувствовал нарастающее напряжение между нами, новость о моем замужестве в минувшие выходные не очень-то поможет.

Мой желудок сжался. Тайны между нами все нарастали, я ненавидела это. — Ева.

Голос моего лучшего друга внезапно вытащил меня из раздумья. Он шел ко мне, на нем были свободно облегающие шорты и футболка с V-образным вырезом. Все цвета были выдержаны, руки в карманах; он казался сдержанным, но клевым. Все взгляды были брошены на него, как только он вошел, но он ничего не заметил, обратив свое внимание только на меня.

Мои ноги сами двинулись вперед. Я поспешила к нему, не подумав, в результате чего врезалась в него с такой силой, что его дыхание замерло. Я обняла его и щекой прижалась к его груди.

— Я скучала по тебе. — Произнесла я, всем сердцем имея это в виду, хотя он и не знал точную причину.

Он пробормотал что-то под нос и обнял в ответ.

— Временами ты заноза в заднице, малышка.

Отходя назад, я взглянула на него.

— Прости меня.

Он соединил свои пальцы с моими и вывел из Кроссфайера. Мы направились в место, в которое Кэри водил меня последний раз, где, к слову, готовят чудесный тако. Там также готовят прекраснейшую маргариту, которая прекрасно подходит в душный летний день.

После того как мы простояли в очереди 10 минут, я заказала только два тако, т. к. с тех пор как я была в спорт зале прошло много времени. Кэри заказал шесть. Мы сели за только что освободившийся столик и Кэри проглотил один тако, прежде чем я успела снять обертку со своего.

— Прости за голосовое сообщение. — Сказала я.

— Прощение не получено. — Он вытер рот салфеткой, что заставило здравомыслящих женщин превратиться в хихикающих девчонок, когда он улыбнулся. — Представь себе ситуацию, Ева. Ты оставляешь сообщение, предлагая подумать о том, чтобы жить с Кроссом, потом ты говоришь своей матери, что вопрос решен и затем исчезаешь на краю света все выходные. Именно поэтому я чувствую, что все это для тебя дерьмо собачье.

— Не правда!

— Зачем тебе нужен сожитель, когда ты живешь со своим парнем? — Спросил он, очевидно понемногу остывая. — И почему ты решила, что я захочу стать третьим колесом?

— Кэри..

— Мне не нужны чертовы подачки, Ева! — Его изумрудные глаза сузились. — У меня есть места, где я могу пожить и с люди, с которыми можно разделить комнату. Не делай мне никаких одолжений.

Все в груди сжалось. Я еще не была готова отпустить Кэри. Однажды в будущем каждый пойдет своей дорогой, может быть, будем видеться по особым случаям. Но это время еще не пришло. Не должно было. Одна только мысль об этом разрывала на части.

— А кто сказал, что я делаю это для тебя? — Ответила я. — Может быть, я просто не выношу мысли, что тебя не будет рядом.

Он фыркнул и укусил часть тако. Раздраженно прожевав, он проглотил еду и уставился на свою упаковку.

— Я что, твой 3-ехлетний курс по восстановлению? Твой праздничный медальон для Евы Анонимной?

— Я прошу прощения. — Я наклонилась вперед. — Ты взбешен, я понимаю. Я уже говорила тебе, мне жаль. Я люблю тебя и твое место в моей жизни, но я не собираюсь сидеть здесь и получать взбучку только, потому что облажалась.

Я отодвинула стул и встала.

— Увидимся позже.

— Ты и Кросс собираетесь пожениться?

Остановившись, я посмотрела на него.

— Он сделал предложение. Я согласилась.

Кэри кивнул, словно для него это не стало никаким сюрпризом, и вернулся к своему ланчу. Я взяла свою сумочку со спинки кресла.

— Ты боишься жить с ним одна? — Спросил он, жуя.

Ну, конечно же, он так подумал!

— Нет. Он будет спать в своей спальне.

— А спал ли он в своей спальне последние выходные, когда ты болталась с ним?

Я уставилась на него. Он был уверен, что мой любовник, с которым я проводила время — Гидеон? Или он просто играет со мной? Я решила, что мне все равно. Я устала лгать ему.

— В основном да.

Он положил свое тако обратно.

— Ну, наконец-то, хоть капля правды. Я уж начал думать, что ты уже и забыла, каково это быть честной.

— Пошел на хрен.

Улыбаясь, он указал на свободный стул.

— Усади свою задницу обратно, детка. Мы еще не закончили.

— Ты просто сволочь.

Его улыбка исчезла, и взгляд стал строже.

— Быть обманутым неделями сделало меня злым. Сядь.

Я села и посмотрела на него.

— Все? Счастлив?

— Ешь. У меня есть, что сказать тебе.

Недовольно вздохнув, я повесила сумочку обратно на кресло и посмотрела на него с высоко поднятыми бровями.

— Если ты думаешь, — начал он, — что жизнь будучи трезвым и неизменно работающим, сломала мой радар, теперь будешь знать лучше. Я знал, что ты развлекалась с Кроссом с самого первого момента.

Откусывая свой тако, я скептически посмотрела на него.

— Ева, ну ты, действительно, думала, что если бы в Нью-Йорке был еще один мужчина, способный трахаться, как Кросс, всю ночь, я бы не нашел его прямо сейчас?

Я закашлялась и буквально не выплюнула все еду.

— Никто не удачлив настолько, чтобы подряд найти двух таких парней. — Протяжно пробормотал он. — Даже ты. Тебе бы пришлось пережить «засуху» и парочку никчемных партнеров.

Я бросила в него сжатую упаковку, которую он со смехом поймал.

Затем он протрезвел.

— Ты думала, что я буду осуждать тебя за то, что ты вернулась к нему после того, как он внезапно бросил тебя?

— Все гораздо сложнее, Кэри. Все происходящие… полнейший бардак. Было слишком много давления. Да и до сих пор есть, из-за репортерши, преследующей Гидеона…

— Преследующей?

— В полной мере. Я просто не хотела… — Подвергать тебя опасности. Уязвлять. Открыть вакантное место для обвинения в соучастии преступления. — Мне пришлось сделать все именно так. — Сбивчиво закончила я.

Он позволил информации пройти сквозь все его мысли, затем кивнул.

— И сейчас ты выходишь за него замуж.

— Да. — Я взяла напиток, нуждаясь в том, чтобы промочить горло. — Но ты — единственный, кто знает, помимо нас.

— В конце концов, твой секрет останется со мной. — Он поджал губы на несколько секунд. — И ты все еще хочешь, чтобы я жил с тобой.

Я снова наклонилась вперед, протягивая ему свою руку.

— Я знаю, что можешь делать что-то еще, идти куда-то. Но я бы предпочла, чтобы ты не делал. Я еще не готова быть без тебя, замужней или нет.

Он так сильно сжал мою руку, что кости собрались вместе.

— Ева…

— Подожди. — Быстро сказала я. Из-за всей неожиданности он был слишком серьезный. Я не хотела, чтобы он отшил меня, прежде чем я все ему расскажу. — в пентхаусе Гидеона есть однокомнатная квартира, которой он не пользуется.

— Однокомнатная квартира. На Пятой Авеню.

— Да. Круто, правда? Вся твоя. Твое собственное пространство, и вход, и вид на центральный парк. Но все еще связанное со мной. Лучшее для обоих миров. — Я стремительно продолжила, надеясь сказать хоть что-то, на что он мог бы опереться. — Мы останемся на Upper West Side ненадолго, пока я внесу изменения в пентхаусе. Гидеон говорит, что чего бы ты ни захотел изменить в своей квартире, ремонт будет закончен в одно и то же время.

— Моя квартира. — Он уставился на меня, что заставило меня немного понервничать. Мужчина и женщина пытались протиснуться между нашим столиком и занятым креслом, что выдвинуло нас достаточно сильно в проход, но я плевать на это хотела.

— Я не говорю об одолжении. — Обнадежила его я, — Я думала, что деньги, которые у меня есть, стоит куда-нибудь вложить. Создать фонд или что-то такое, решить, как использовать в поддержку благотворительных целей, в которые мы верим. Мне нужна твоя помощь. И я за все заплачу. Не только за твое участие, но и за лицо. Я хочу, чтобы ты был первым представителем фонда.

Хватка Кэри на моей руке ослабла. Плечи опустились.

— Татьяна беременна.

— Чего? — Я почувствовала, как кровь отхлынула от моего лица. Небольшой ресторан был полон людей, криков, заказов за прилавком, стуком посуды, поэтому было достаточно тяжело что-либо услышать. Но я все-таки уловила те два слова, вылетевшие из уст Кэри, так, словно он прокричал их. — Ты прикалываешься?

— Хотел бы. — Он одернул руку и убрал назад челку, упавшую на глаз. — Не то, чтобы я не хочу иметь ребенка. Это часть жизни очень классная. Но… черт. Не сейчас, понимаешь? И не с ней.

— Как, черт возьми, она умудрилась залететь? — Кэри всегда тщательно заботился о своей защите, прекрасно осознавая, что так, как он жил было достаточно рискованным стилем жизни..

— Ну, я засунул свой член в нее и..

— Заткнись! - Я огрызнулась. — Ты же осторожен и внимателен в этом деле.

— Ну, вообще-то да, но натягивание «носка» на это не гарантирует защиту. — Устало сказал он. — И Тат не принимает таблетки, потому что, по ее словам, это заставляет ее срываться и слишком много есть.

— Боже. — Мои глаза жгло. — Ты уверен, что ребенок твой?

Он фыркнул.

— Нет, но это не говорит о том, что он не мой. Она на 6-ой неделе, поэтому все возможно.

Я обязана была спросить.

— Она собирается его оставить?

— Я не знаю. Она думает над этим.

— Кэри… — Я не смогла сдержать слезу, скатившуюся по моей щеке. Мое сердце разрывалось за него.

— Что ты собираешься делать?

— Что я могу сделать? — Он резко придвинулся спиной к креслу. — Это ее решение.

Его бессилие, должно быть, убивало его. После того, как его мать подарила ему жизнь, сама того не желая, она привыкла использовать аборт, как средство против увеличения числа рождаемости. Я знала, что это преследовало его. Он сам мне сказал.

— А что если она решит идти до конца со своей беременностью? Ты сделаешь тест на отцовство, да?

— Бог мой, Ева. — Он посмотрел на меня раскрасневшимися глазами. — Я не задумывался так далеко вперед. Что, черт возьми, я должен сказать Трею? Все только-только стало налаживаться между нами и мне придется ошарашить его этим? Он бросит меня. Все закончится.

Глубоко дыша, я выпрямилась в кресле. Я не могла позволить Кэри и Трею разойтись. Сейчас, когда у нас с Гидеоном все было хорошо, настало время исправлять остальные аспекты жизни, которые я предпочитала отрицать.

Он тяжело сглотнул.

— Ты нужна мне.

— Ты тоже мне нужен. Мы будем вместе и разберемся со всем этим. — Я выдавила улыбку. — Я никуда не уезжаю, как и ты. За исключением Сан Диего на следующих выходных. — Поспешно уточнила, попутно напоминая себе поговорить об этом с Гидеоном.

— Слава Богу. — Кэри снова наклонился ближе. — Я бы все отдал, чтобы покидать мяч в корзину с доктором Трэвисом прямо сейчас.

— Это точно. — Я не играла в баскетбол, но знала, что это выражение могу использовать и по отношению к Доктору Трэвису.

Что бы он сказал, узнав, насколько далеко мы отошли от дорожек, на которые он нас поставил несколько месяцев назад, чтобы мы оказались в Нью-Йорке. Когда мы собирались вместе последний раз, мы составили план нашей большой мечты. Кэри хотел быть звездой в рекламе Super Bowl, а я одной из тех, кто появляется на заднем плане этих реклам. Сейчас он был на грани возможного отцовства, а я была замужем за самым сложным мужчиной, которого когда-либо встречала.

— Доктор Трэвис сойдет с ума — пробормотал Кэри, читая мои мысли.

По каким-то причинам, это заставило нас рассмеяться до слез. КОГДА я вернулась на рабочее место, то обнаружила еще одну стопку межведомственных конвертов. Закусив нижнюю губу, я пересмотрела их все, пока не нашла тот, который надеялась обнаружить.

«Я могу придумать много способов для использования этой цепи, Миссис Х. (Ева написав записку использовала идиому ball and chain — шар и цепь. прим. перев.) Ты очень насладишься всеми ими. Твой Х»

Черные тучи, оставшиеся после ланча, улетучились.

После взрывающего мозг откровения Кэри, встреча с Жиро едва ли могла отметиться в моем что-еще-пойдет-не-так списке.

Он уже был в вино-баре, когда я пришла. Одетый в идеально выглаженные брюки и кристально белую рубашку с подкатанными рукавами и открытой горловиной, выглядел он хорошо. Обычно. Но это не помогло ему выглядеть более расслабленным. Мужчина был, словно на игле, вибрирующее напряжение или чтобы то ни было съедало его.

— Ева, — поприветствовал он меня с неподдельным дружелюбием, которое не понравилось мне в первый раз, он снова поцеловал меня в обе щеки. — Encante (фр. прекрасная, волшебная)

— Не такая уж блондинка сегодня для вас, я правильно поняла?

— Ах. — Он выдавил улыбку, но она не повлияла на выражение его глаз. — Я это заслужил.

Я присоединилась к его столику у окна, и сразу же после этого наш столик обслужили.

Ресторан, казалось, был построен достаточно давно. Предложенное им место когда-то было Пабом, от которого осталась плитка на потолке и деревянный бар. Он был декорирован хромированными вставками и винной стойкой позади бара, которая больше походила на абстрактную скульптуру.

Жиро открыто изучал меня, пока официант разливал вино. Я понятия не имела, что он ищет, но он определенно что-то искал.

Как только я сделала глоток прекрасного вина, он уютно устроился в своем кресле и круговыми движениями взболтал вино в стакане.

— Вы встречались с моей женой.

— Да. Она красавица.

— Это так. — Он опустил взгляд в стакан с вином. — Что еще вы думаете о ней?

— Почему имеет значение, что я думаю?

Он снова посмотрел на меня.

— Вы видите в ней соперницу? Угрозу?

— Ни то, ни другое. — Я сделала еще один глоток вина и заметила черным бэнтли SUV, протискивающийся в узкое место у обочины в непосредственной близости от окна, где сидела я. Энгус был за рулем и явно проигнорировал дорожный знак «Нет парковки», напротив которого он парковался.

— Вы настолько уверенны в Кроссе?

Мое внимание снова обратилось к Жиро.

— Да. Но это не значит, что я не желаю, чтобы вы забрали свою жену и вернули ее во Францию.

Его губы изогнулись в виде мрачной улыбки.

— Вы влюблены в Кросса, да?

— Да.

— Почему?

Это заставило меня улыбнуться.

— Если вы думаете, что сможете разобраться, что такого в нем видит Коринн с помощью моего видения, забудьте об этом. Он и я, мы… у нас все иначе, нежели у других людей.

— Я видел это. В нем. — Жиро сделал глоток вина, смакуя его, прежде чем проглотить.

— Простите, но я не понимаю, почему нахожусь здесь. Что вы хотите от меня?

— Вы всегда такая прямолинейная?

— Да. — Я пожала плечами. — Я становлюсь нетерпеливой, когда меня пытаются смутить.

— Тогда и я тоже буду прямолинеен. — Он вытянул руку и поймал мою левую. — У вас линия загара от кольца. Значимого кольца. Помолвка, я полагаю?

Я посмотрела на руку и увидела, что он прав. На безымянном пальце остался след, который был на несколько тонов светлее, чем остальная часть кожи. В отличие от мамы, у которой была бледная кожа, я унаследовала теплый оттенок отца и легко загорала.

— Вы очень проницательны. Но я бы была очень признательна, оставь вы свои доводы при себе.

Он в первый раз искренне улыбнулся мне.

— Возможно, после всего этого я заберу свою жену.

— Я думаю, вы могли бы, если бы попытались. — Я выпрямилась, решив, что сейчас самое время, чтобы уйти. — Знаете, что однажды сказала мне ваша жена? Она сказала, что вы беспристрастный. Вместо того, чтобы ждать, когда он вернется, вам следовало бы просто забрать ее. Я думаю, это именно то, что она хочет.

Он тоже встал вместе со мной.

— Она преследует Кросса. Я не думаю, что женщина, которая гонится, заметит мужчину, который гонится за ней.

— Этого я не знаю. — Я вытащила 20-долларовую купюру из кошелька и положила на стол, несмотря на его хмурый взгляд. — Она согласилась выйти за вас замуж, ведь так? Чтобы вы ни делали раньше, сделайте это снова. До свидания, Жиро-Франсуа.

Он, было, открыл рот, чтобы что-то сказать, но я уже направлялась к двери.

ЭНГУС ждал у бэнтли, когда я вышла из бара.

— Вы хотели бы поехать домой, Миссис Кросс? — спросил он, как только я подошла к заднему сидению. Он поприветствовал меня улыбкой. Обдумав мой недавний разговор с Жиро, у меня появился план.

— Вообще-то, я бы хотела еще кое-куда заехать, если вы не возражает.

— Вовсе нет.

Я дала ему указания, откинулась назад и наслаждалась зданиями в ожидании.

Было уже 6:30, когда я была готова закончить начатое и отправиться домой, но, спросив Энгуса о Гидеоне, узнала, что он все еще в офисе.

— Отвезете меня к нему? — спросила я.

— Конечно.

После нескольких часов было странно возвращаться в Кроссфайер. Однако там все еще были люди, перемещающиеся туда-сюда по холлу, однако все отличалось от суматохи в дневное время. Когда я добралась до верхнего этажа, я увидела, что стеклянные двери безопасности Кросс Индастриз были открыты и группа уборщиков занимались отчисткой мусорных ведер, протирали стекла и пылесосили.

Я направилась прямиком в офис Гидеона, заметив при этом количество пустых столов, включая его помощника, Скотта. Гидеон стоял позади своего стола, с наушником в ухе, его пиджак висел на вешалке в углу. Руки его лежали на бедрах, лицо сохраняло маску концентрации, а губы его показывали то, что он разговаривает.

Стена напротив была увешана плоскими экранами, вещающими постоянным потоком новости со всего мира. Справа от стены, был бар с драгоценными графинами на освещенных стеклянных полках, которые были единственным светлым пятном в однообразной палитре черного, белого и серого. Три различных мест для отдыха были оборудованы под удобные помещения для не формальных встреч, в то время, как черный стол Гидеона являлся чудом современной технологии, выступающий источника для всей электроники в комнате.

В окружении всех этих дорогих игрушек, моего мужа ничего не заинтересовывало. Изящно облегающий жилет и брюки демонстрировали совершенство его тела, вид его полностью соответствовал человеку, который построил свою империю и совершил невероятную вещь с моим сердцем. Окна от пола до потолка, которые были по обе стороны от него, открывали потрясающий вид на город, но даже эта панорама не преуменьшала значимости Гидеона.

Гидеон был главой всего, что он создал, и это было отчетливо видно.

Отыскав в сумочке маленький кармашек, я открыла его и вытащила оттуда кольца, надев свое. Затем я подошла ближе к стеклянным и двойным дверям, которые отделяли его ото всех остальных.

Как только он повернул голову, взгляд его загорелся при виде меня. Он нажал кнопку на столе и двойные двери автоматически открылись. Через момент, стекло стало непрозрачным, так что, кто бы ни задерживался в офис, не смог бы нас увидеть.

Я вошла.

— Я согласен. — Произнес он тому, с кем бы ни разговаривал. — Сделайте это и отчитайтесь мне.

Как только он вытащил наушник и положил его на стол, его взгляд не открывался от меня.

— Ты всегда приятный сюрприз, ангел. Расскажи мне о своей встрече с Жиро.

Я пожала плечами.

— Как ты узнал?

Его губы изогнулись в виде улыбки, он бросил на меня «Серьезно? Еще спрашиваешь?» взгляд.

— Ты здесь надолго? — осведомилась я.

— Через полчаса у меня телефонная конференция с японцами, потом я свободен. Потом мы сможем пойти поужинать.

— Давай возьмем что-нибудь и поедем домой поужинать с Кэри. У него будет ребенок.

Брови Гидеона поднялись вверх.

— Что ты сказала?

— Ну, возможно у него будет ребенок. — Я вздохнула. — Он сильно напортачил, и я хочу быть рядом. Плюс ко всему, он должен привыкнуть к тому, что ты снова будешь рядом.

Он одарил меня оценивающим взглядом.

— Ты тоже много чего испортила. Иди сюда. — Он обошел стол и открыл свои руки. — Позволь мне обнять тебя.

Я уронила сумочку на пол, откинув каблуки, и подошла прямо к нему. Его руки обвились вокруг меня, губы, такие теплые и мягкие, прижались ко лбу.

— Мы со всем разберемся. — Пробормотал он. — Не беспокойся.

— Я люблю тебя, Гидеон.

Его объятия сильнее сжались.

Отойдя назад, я посмотрела на его прекрасное лицо. Его глаза были такими голубыми, особенно после соприкосновения его лица с солнцем во время нашей поездки. — У меня есть кое-что для тебя.

— Да?

Я вернулась назад, поймав его левую руку, прежде чем он опустил. Держа ее, я надела на его палец кольцо, которое я только что купила, проворачивая его так, чтобы оно соответствовало его суставу пальца. Он спокойно стоял, казалось, целую вечность. Когда я отпустила его руку, чтобы он мог рассмотреть кольцо поближе, она не двинулась с того места, где я держала ее, словно он замер на месте.

Наклонив голову, я восхищалась кольцом, подумав, что оно производило именно тот эффект, который я и ожидала. Но когда время шло, а от Гидеона не было слышно и звука, я подняла голову и видела, как он уставился на свою руку, словно никогда не видел ее раньше.

Мое сердце ушло в пятки.

— Оно тебе не нравится.

Он глубоко вздохнул и повернул руку ладонью вверх, чтобы посмотреть на заднюю часть кольца, которая была такой же. Дизайн, который я выбрала, состоял из беспрерывного драпированного плетения.

Платиновое обручальное кольцо было очень похоже на то, что было на его правой руке. Это был тот же скошенный пазами драгоценный металл, который добавлял ему мужской вид. Но обручальное кольцо было украшено рубинами; не заметить его было невозможно. Кроваво-красный оттенок выделялся на фоне его загорелой кожи и темного костюма. Он являлся знаком его принадлежности мне.

— Это слишком. — Спокойно произнесла я.

— Всегда слишком. — Сказал он хриплым голосом. В следующий момент, он был на мне, его руки обхватили мою голову, а губы страстно целовали мои.

Я взяла его за запястья, но он двигался слишком быстро, поднял за талию, оторвав мои ноги от пола, и понес к тому самому дивану, где в первый раз его тело было надо мной так много недель назад.

— У тебя нет для этого времени. — Задыхаясь, протараторила я.

Он усадил меня на край дивана.

— А это и не займет много времени.

Он не шутил. Скользя под мою юбку, он стянул по ногам мои трусики и, широко раздвинув их, опустил голову.

Здесь, в его офисе, где я только что восхищалась его силой и командными способностями, Гидеон Кросс опустился на колени между моими бедрами и буквально поедал меня с беспощадным мастерством.

Его язык отчаянно работал над моим клитором, пока я не стала умолять его о необходимости кончить, но именно его вид: в своем костюме и личном кабинете, так тщательно доставляющий мне удовольствие, заставило меня кончить с выкрикиванием его имени.

Я дрожала от удовольствия, когда он все еще продолжал изнурять чувствительный ткани внутри меня, который заставляли покрываться дрожью все мое тело при каждом его движении. Когда он расстегнул ширинку и освободил свою эрекцию, мое тело выгибалось навстречу ему в бесстыдной молчаливой мольбе.

Гидеон взял свой тяжелый длинный член в руку и вставил в мое влагалище, меня тут же настиг оргазм. Тот факт, что мы оба были все еще одеты, за исключением то, что препятствовало нам, делало момент еще горячее.

— Я хочу, чтобы ты сделала то, о чем я тебя прошу. — Мрачно сказал он. — Наклонись и широко расставь ноги. Я собираюсь глубоко тебя трахать.

Хныканье вырвалось у меня при этой мысли, и я повиновалась ему. Осознавая, насколько высокий он был, я перешла на ту сторону дивану, где были подлокотники, он двинулся за мной, чтобы поднять юбку.

Он не колебался. Мощным и резким движением его бедер он вошел в меня.

— Ева.

Задыхаясь, я вцепилась в диванные подушки. Он был толстым и твердым, и так глубоко. Я могу поклясться, что лежа на животе на подлокотнике дивана, чувствовала как он безошибочно нажимал на нужную точку внутри меня. Наклоняясь надо мной, он обнял меня и впился зубами в шею. Его обычное требование заставило меня сжаться вокруг него, лаская.

Он зарычал и провел по мне губами, слегка поглаживая своей появляющейся вечерней щетиной.

— В тебе так хорошо, — хрипло прошептал. — Мне нравится тебя трахать.

— Гидеон.

— Дай мне свои руки.

Будучи неуверенной в том, что он хочет, я провела руками ближе к телу, он нежно скрестил мои запястья пальцами и потянул их к пояснице.

Затем он продолжил трахать меня.

Двигаясь во мне с неустанной силой, используя мои руки, чтобы почувствовать толчки его бедер. Ритмичные удары его тяжелых яиц по моему клитору подталкивали меня к новому оргазму. Он фыркал при каждом движении, отражая мои крики.

Его скорость к оргазму, как и полный контроль над моим телом, дико возбуждали. Я могла только лежать и принимать его, и его жажду и голод, удовлетворять его, как он меня. Его движения были восхитительны, устойчивые трения, заставляющие обезуметь от желания.

Я мечтала о том, чтобы увидеть его, его глаза, когда он теряет контроль и удовольствие накрывает его, его лицо мучительно экстаза. Мне нравилось, что я могла повлиять на него так яростно, что мое тело было полноценным рядом с ним, что секс со мной рушил его оборону.

Он вздрогнул и выругался. Его длинный, толстый член, как и яйца, сжались, и он остановился.

— Ева…Боже, я люблю тебя.

Я все еще чувствовала в себе его сперму, горячую и густую. Я закусила губу, чтобы остановить крик. Я была так горяча для него, так близка.

Освободив мои запястья, он потянул мою руку к моей промежности, потирая опухший клитор.

Меня настиг оргазм, в то время как он еще кончал внутри меня, пока не освободился полностью. Его губы были на моей щеке, дыхание было горячим и влажным; он издал стон из груди, когда кончил.

Мы оба тяжело дышали, когда наши оргазмы закончились, тяжело опираясь друг на друга.

Тяжело сглотнув, я, задыхаясь, произнесла:

— Полагаю, что кольцо тебе понравилось.

Его смех наполнило меня радостью.

ПЯТЬ минут спустя, я лежала на диване, слабая и удовлетворенная, не в состоянии двигаться. Гидеон сидел за своим столом, выглядя сдержанным и совершенно, излучая здоровье и энергию хорошо оттраханного мужчины.

Он начал конференцию вовремя, разговаривая своим низким голосом в основном на английском, но иногда открывая и закрывая японский разговорник. Время от времени, его губы изгибались в улыбке, пронизанной неоспоримым мужским триумфом.

Я полагала, что он имел на это право, учитывая как много посторгазмический эндорфинов находилось во мне; я чувствовала себя почти пьяной.

Гидеон закончил разговор и встал, снова снимая пиджак. Блеск его глаз подсказывал мне, зачем.

Собрав все свои силы и, удивленно изогнув бровь, я спросила:

— Мы не уходим?

— Конечно уходим, но не сейчас.

— Возможно, тебе следует принимать меньше своих витаминов, Ас.

Его губы дернули, и он расстегнул пуговицы на своем жилете.

— Я столько дней провел, мечтая о сексе с тобой на этом диване. Мы не реализовали еще и половины.

Я подтянулась, намеренно соблазняя его.

— Можем ли мы быть теперь неприличными сейчас, учитывая, что женаты?

От искры в его глазах, я могла догадаться о его мнении на этот счет.

К тому времени, когда мы около 9 часов покинули Кроссфайер, Гидеон очень точно ответил на этот вопрос.


Глава 21


МЫ С ГИДЕОНОМ сидели на полу в моей гостиной и ели пиццу в тренниках, когда немного позднее десяти часов пришёл Кэри. С ним была Татьяна. Я потянулась через Гидеона за пакетиком сыра пармезан и прошептала:

— А вот и мамочка.

Он поморщился.

— Она большая проблема. Бедный парень.

Именно так я и подумала, когда высокая блондинка зашла в гостиную и сморщила нос, глядя на нашу пиццу. Затем она увидела Гидеона и просияла своей соблазняющей улыбочкой.

Я глубоко вздохнула и приказала себе не обращать внимание.

— Привет, Кэри, — Гидеон поприветствовал моего лучшего друга, а потом положил руку мне на плечо и зарылся лицом в моей шее.

— Привет, — сказал Кэри, — Что это вы ребята смотрите?

— «Патруль», — ответила я, — Классный фильм. Вы, двое, хотите присоединиться к нам?

— Конечно, — Кэри поймал руку Татьяны и повёл её к дивану. Она даже не пыталась скрыть, что ей не нравится эта идея. Они сели на диван в объятиях друг друга, что, судя по всему, было для них удобно и привычно. Гидеон пододвинул им коробку с пиццей.

— Угощайтесь ребята, если вы голодны.

Кэри подцепил кусочек пиццы, а Татьяна недовольно пожаловалась, что он её толкнул. У меня в голове промелькнула мысль, что она не чувствовала бы себя комфортно, если бы зависала где-то на улице. Если она собиралась родить ребёнка от Кэри, то она будет присутствовать в моей жизни, и я ненавидела саму мысль о том, что такой род отношений между нами будет неловким.

В конце концов, они не остались в гостиной надолго. Она настояла на том, что кадры из фильма, снятые переносной камерой, вызывают у неё тошноту, и Кэри увёл её обратно, в свою комнату. Через некоторое время, мне показалось, я слышала её смех, заставивший меня подумать, что наибольшая из её проблем состояла в нежелании ни с кем делить Кэри. Я могла бы понять такую неуверенность. Мне и самой было это знакомо.

— Расслабься, — пробормотал Гидеон, склоняя меня к своей груди, — Мы разберёмся с ними. Просто нужно немного времени.

Я поймала его левую руку, лежащую на моём плече, и поиграла с кольцом на его пальце. Он прижался губами к моему виску, и мы досмотрели фильм.

ХОТЯ Гидеон и спал в своих апартаментах по соседству, он пришёл достаточно рано, чтобы снарядить меня в облегающее платье и сварить для меня кофе. Я только что надела жемчужные серьги и вышла в коридор, когда Татьяна появилась со стороны кухни с двумя бутылками воды в руках.

Она была полностью голой.

Мой темперамент был готов вырваться на свободу, но я сохранила тон спокойным. Конечно, беременность не была видна, но знание этого было хорошей причиной не начинать ругани.

— Извини, конечно, но тебе нужно надевать одежду, если ты собираешься ходить по моей квартире.

— Это не только твоя квартира, — парировала она, откинув свою золотистую гриву за плечо, и двинулась, чтобы обойти меня.

Я выпрямила руку, блокируя ей путь.

— Ты ведь не хочешь играть со мной в игры, Татьяна.

— А то что?

— Ты проиграешь.

Она таращилась на меня с минуту.

— Он выберет меня.

— Раз уж на то пошло, он разозлится на тебя, и ты проиграешь в любом случае, — я опустила руку, — подумай об этом.

Дверь в комнату Кэри открылась за моей спиной. — Какого хрена ты вытворяешь, Тат?

Повернув голову, я увидела своего лучшего друга, заполнившего дверное пространство, стоящего в одних боксёрах.

— Даёт тебе хороший повод купить ей новый халат, Кэри.

Его челюсти напряглись, он отмахнулся от меня, молча открывая дверь шире, что бы Татьяна затащила свою голую задницу в его комнату.

Скрипя зубами, я продолжила свой путь на кухню. Моё настроение ухудшилось, когда я обнаружила на кухне Гидеона, облокотившегося на стойку и медленно попивающего кофе. На нём был одет черный костюм и светло-серый галстук, и он выглядел невыносимо привлекательно.

— Насладился шоу? — напряжённо спросила я. Я была просто в ярости, что он видел другую обнажённую женщину. И не просто какую-то женщину, а модель с гибким и стройным телом, такую — как все знали — как он предпочитал.

Он поднял одно плечо в небрежном жесте, — Не особо.

— Тебе нравятся такие: высокие и худые, — я потянулась за кофе, которое ожидало меня на стойке рядом с ним.

Гидеон положил свою левую руку на мою. Рубины в его обручальном кольце ярко сверкали, отражая яркий свет кухонных ламп.

— Насколько я помню, моя жена, которой я просто не могу сопротивляться, изящная, миниатюрная и с пышными формами. Так эффектна.

Я закрыла глаза, пытаясь перебороть свою ревность.

— Знаешь, почему я выбрала для тебя это кольцо?

— Красный наш цвет, — сказал он тихо. — Красные платья в лимузинах. Красные трахни-меня туфли в садах на вечеринке. Красная роза в твоих волосах, когда ты вышла за меня.

Меня успокаивало то, что он понял. Я повернулась к нему, прижавшись к его телу.

— Хмм… — промурлыкал он, тесно сжимая меня в объятиях. — Ты мягкий, восхитительный миниатюрный ангел.

Я тряхнула головой, мой гнев плавился, переходя в раздражение.

Он провёл носом по моей щеке.

— Я люблю тебя.

— Гидеон, — наклонив голову назад, я подставила свои губы, позволяя ему прогнать моё плохое настроение поцелуем.

Ощущение его губ на моих всегда заставляло мои ноги подкашиваться. Я была немножко дезориентирована, когда он отстранился и пробормотал.

— Сегодня вечером у меня назначена встреча с доктором Петерсеном. Я позвоню тебе, когда мы закончим, и мы решим по поводу нашего ужина.

— Хорошо.

Он улыбнулся в ответ блаженной и беспечной улыбкой.

— Я мог бы назначить встречу с ним на четверг, чтобы сходить вместе.

— Давай в следующий четверг, пожалуйста, — сказала я, приходя в себя, — Я не хочу пропускать больше ни одного сеанса терапии, но мама хочет, чтобы я и Кэри присутствовали на благотворительном вечере. Она уже купила мне платье и всё остальное, что нужно. Я боюсь, что если я не пойду, она неправильно всё поймёт.

— Мы пойдём вместе.

— Правда? — Гидеон в смокинге — афродизиак для меня. Конечно, Гидеон в любой одежде или совсем без неё заводил меня. Но смокинг… Господи, Боже мой! В смокинге он просто до безумия возбуждающий.

— Да. Это самое подходящее время для нас, чтобы снова появиться вместе. И чтобы объявить о нашей помолвке.

Я облизала губы.

— Могу ли я использовать тебя в своих интересах, кода мы будем в лимузине?

Его глаза смеялись надо мной.

— Вне всякого сомнения, ангел мой. КОГДА я добралась на работу, Мегуми не было на месте, поэтому мне не удалось узнать, как она поживает. Это, как бы, дало мне повод позвонить Мартину и узнать, как дела у них с Люси, после нашей сумасшедшей ночи в Праймал. (ПП: Primal (Праймал) — Ночной клуб).

Я достала свой смартфон, чтобы установить напоминание, и увидела, что мама оставила мне голосовое сообщение прошлой ночью. Я прослушала его, пока шла к своему столу. Она хотела узнать, желаю ли я, чтобы мне сделали причёску и макияж перед ужином в четверг, она предлагала придти ко мне с командой стилистов, чтобы мы смогли навести красоту вместе.

Когда я дошла до стола, я отправила ей смс в ответ, что идея мне понравилась, но со временем напряг, потому что я вернусь с работы только в пять.

Пока я устраивалась на своём рабочем месте, ко мне подошёл Уилл.

— Есть какие-нибудь планы по поводу обеда? — спросил он, выглядя мило в клетчатой рубашке, и в тёмно-синем галстуке.

— Только не ещё один углеводный «праздник», мой живот этого не выдержит.

— Нет, — усмехнулся он, — Натали прошла самую тяжёлую фазу в своей диете, так что всё становится куда лучше. Я думал о супе или салат баре.

Я улыбнулась.

— Я только «за». Как на счет того, чтобы переговорить с Мегуми, может она пойдёт с нами?

— Её нет здесь сегодня.

— Да? Она заболела?

— Не знаю. Я услышал об этом, потому что именно мне пришлось звонить в агентство, чтобы на её место прислали временную замену.

Я откинулась на спинку стула, нахмурившись.

— Я позвоню ей в перерыв и узнаю, как она себя чувствует.

— Передай её «привет» от меня, — он отбарабанил ритм по верхней части стены моей кабины и отправился восвояси.

ОСТАТОК дня прошёл как в тумане. Во время перерыва я оставила Мегуми сообщение, потом, после работы, попыталась дозвониться до неё снова, когда Клэнси отвёз меня в Бруклин на занятия по Крав-Мага.

— Пусть Лейси перезвонит мне, если ты слишком плохо себя чувствуешь, — сказала я в голосом сообщении, — Я просто хочу убедиться, что с тобой всё хорошо.

Я отключила вызов, откинулась на спинку сиденья и ощутила величие Бруклинского моста. Я как будто попадала в другой мир каждый раз, когда проезжала через массивные каменные арки, парящие над Ист-Ривер. Ниже, водный путь был усеян пригородными паромами, а одинокий парусник направлялся в сторону оживлённой нью-йорской гавани.

Мы одолели длинный съезд менее чем за минуту, и я снова обратила своё внимание на мобильный.

Я позвонила Мартину.

— Ева, — ответил он радостно, наверняка мой номер телефон был в списке его контактов. — Я рад слышать тебя.

— Как дела?

— Всё хорошо. Как твои?

— Неплохо. Мы должны как-нибудь встретиться, — Я улыбнулась девушке-полицейскому, которая так искусно направлял движение на чрезвычайном сложном перекрёстке в сторону Бруклина. Со свистком в зубах, она делала плавные, но уверенные движения рукой, не позволяя движению остановиться. — Мы могли бы перехватить по стаканчику после работы, или устроить двойное свидание и сходить на ужин.

— С удовольствием! Ты встречаешься с кем-то конкретным?

— Мы с Гидеоном пытаемся разобраться во всём.

— Гидеон Кросс? Что ж, если кто-либо и может заполучить его, так только ты.

Я рассмеялась, желая, чтобы моё кольцо было на моём пальце. Я не носила его в течение дня, а Гидеон носил своё. Его не волновало, что кто-то знал, что он занят, но в моей жизни были те люди, которым я ещё должна сообщить об этом.

— Спасибо за доверие. Как на счёт тебя? Ты встречаешься с кем-нибудь?

— Ну, мы с Лейси пересекаемся. Она мне нравится. С ней очень весело.

— Это замечательно! Я рада слышать это. Слушай, если ты свяжешься с ней сегодня, попроси её перезвонить мне, рассказать как там Мегуми. Она заболела, и я просто хочу убедиться, что с ней всё нормально, не нужно ли ей что-нибудь.

— Конечно. — Вдруг преёмник заполнился каким-то шумом, — Лейси нет в городе, но она должна позвонить мне сегодня вечером.

— Спасибо. Я ценю это. Ты куда-то едешь, так что я отпускаю тебя. Давай встретимся на следующей недели, мы обсудим детали в ближайшие два дня.

— Звучит здорово. Я рад, что ты позвонила.

Я улыбнулась.

— Я тоже.

Мы повесили трубки, и из-за того, что я чувствовала, словно мне нужно поддерживать контакты, я отправила по сообщению Шауне и Бретту. Простые приветы и смайлики.

Когда я подняла взгляд, я заметила, что Клэнси смотрит на меня через зеркало заднего вида.

— Как мама? — спросила я.

— С ней всё будет в порядке, — ответил он, в его привычной, без всяких излишеств, манере.

Я кивнула и посмотрела в окно, увидев рекламный плакат Кэри на блестящей стали автобусной остановки. — Знаешь, иногда семья это так сложно.

— Знаю.

— Клэнси, у вас есть браться или сёстры?

— Брат и сестра.

Какие они? Были ли они такими же жёсткими, как гвозди и такими же смертельными, как Клэнси? Или он был белой вороной?

— Вы близки, если, конечно, вы не против моих вопросов.

— Очень близки. Моя сестра не живёт в штатах, так мы не часто видимся, зато всё время разговариваем по телефону, по крайней мере, раз в неделю. Мой брат в Нью-Йорке, так что с ним мы видимся чаще.

— Круто, — я попыталась представить расслабленного Клэнси, потягивающего пиво с кем-то, кто похож на него, но у меня не получилось. — Он тоже работает телохранителем?

— Не совсем, — его губы дёрнулись в подобии улыбки, — Пока что он работает в ФБР.

— А ваша сестра работает в правоохранительных органах?

— Она в морской пехоте.

— Вау. Потрясающе.

— Да, это так.

Я изучала его: короткая стрижка, как у военного.

— Вы ведь тоже служил, не так ли?

— Служил, — больше он ничего не ответил.

Когда я открыла рот, чтобы попросить его рассказать подробнее, машина повернула за угол, и я поняла, что мы уже приехали к бывшему складу, где Паркер и основал свою студию. Я взяла свою спортивную сумку и вышла из машины прежде, чем Клэнси смог открыл для меня дверь.

— Встретимся через час.

— Задай им, Ева, — сказал он, наблюдая за мной, пока я не вошла внутрь.

Едва дверь закрылась за мной, я увидела знакомую брюнетку, которую предпочла бы не видеть снова. Никогда. Она стояла в стороне, недалеко от физкультурных матов, скрестив руки на груди. Она была одета в чёрные тренировочные штаны с ярко-синими полосами по бокам, которые сочетались с её рубашкой с длинными рукавами. Её вьющиеся каштановые волосы были забраны в тугой конский хвост.

Она обернулась. Её холодные голубые глаза тщательно исследовали меня с ног до головы.

Столкнувшись с неизбежным, я сделала глубокий вдох и подошла к ней.

— Детектив Грейвс.

— Ева, — кивнула она, — отличный загар.

— Спасибо.

— Кросс увозил тебя на выходные?

Не совсем обычный вопрос. Моя спина напряглась.

— У меня выдалось немножко свободного времени.

Её тонкие губы изогнулись в улыбке на одну сторону.

— До сих пор на стороже. Хорошо. Что твой отец думает о Кроссе?

— Я думаю, мой отец доверяет моим суждениям.

Грейвс кивнула.

— Если бы я была на твоём месте, я бы продолжала думать о браслете Натана Баркера. Но в таком случае, болтающиеся концы заставили бы меня нервничать.

Нервная дрожь прошла по моему позвоночнику. Всё это заставляло меня нервничать, но с кем я могла бы обсудить это? Только с Гидеоном, и я знала его слишком хорошо, чтобы не сомневаться: он сделает всё, что в его силах, чтобы разрешить эту тайну.

— Мне нужен партнёр для спарринга, — неожиданно сказала детектив, — Ты не против?

— Ч-что? — я моргнула, — А разве..? Разве мы можем..?

— Дело заморожено, Ева, — она встала на мат и начала растягиваться. — Поторопись. У меня нет в запасе целой ночи.

ГРЕЙВС надрала мне задницу. Для такой худой, жилистой женщины, она оказалась очень сильна. Она была сосредоточена, организована и безжалостна. Вообще-то за прошедшие полтора часа спарринга я многому у неё научилась, в особенности, никогда не терять бдительность. Она была молниеносно быстрой и использовала любые преимущества.

Когда я ввалилась в свою квартиру, было чуть больше восьми, я сразу же направилась в душ. Я нежилась в ароматной ванильной воде, окружённая свечами, надеясь, что Гидеон появится раньше, чем я закончу расслабляться в ванной.

В итоге он пришёл, как раз когда я закутывалась в полотенце, его влажные волосы и джинсы указывали на то, что он недавно принял душ после своей тренировки.

— Привет, Ас.

— Привет, жена. — Он подошёл ко мне, потянул за край полотенца и прижался головой к моей груди.

Моё дыхание покинуло меня, когда он взял губами мой сосок, ритмично посасывая, пока тот не стал твёрже.

Встав прямо, он наслаждался проделанной работой.

— Ты такая сексуальная.

Я встала на цыпочки и поцеловала его в подбородок.

— Как дела идут сегодня?

Он посмотрел на меня, скривив губы.

— Доктор Петерсон поздравил нас, а потом снова напомнил о том, как важна парная терапия.

— Он думает, мы поженились слишком рано.

Гидеон засмеялся.

— Он даже не хотел, чтобы мы занимались сексом, Ева.

Сморщив нос, я снова завернулась в полотенце и взяла расчёску, чтобы расчесать влажные волосы.

— Позволь мне, — сказал он, забирая расчёску из моих рук, потом отвёл и усадил меня на широкий край ванной.

Пока он расчёсывал мои волосы, я рассказала ему о встрече с детективом на занятиях по Крав-Мага.

— Мои адвокаты говорят, что дело временно закрыто, — сказал Гидеон.

— Как ты чувствуешь себя относительно этого?

— Ты в порядке. А это единственное, что имеет значение.

В его голосе не было ничего такого, что могло бы подсказать мне, что, на самом деле, всё это значило для него больше, чем он говорил. Я знала, что где-то в глубине убийство Натана преследует его. Потому что меня преследовало то, что Гидеон сделал ради меня, ведь мы были двумя половинками одной души.

Именно поэтому, Гидеон так сильно хотел, чтобы мы поженились. Я была для него пристанищем. Я была единственным человеком, который знал каждую тёмную тайну, которая мучила его, и, несмотря на это любила его так отчаянно. А он нуждался в любви больше, чем кто-либо, кого я когда-либо встречала.

Плечом я почувствовала вибрация.

— Новая игрушка, Ас? — поддразнила я.

— Следовало выключить эту хреновину. — Проворчал он, доставая телефон из кармана.

Он посмотрел на экран и отрывисто произнёс, — Кросс.

Я слышала взволнованный женский голос, лившийся из динамика, но не могла разобрать ни слова.

— Когда? — спросил Гидеон, после того, как выслушал ответ. — Где? Да. Я скоро буду.

Он повесил трубку и провёл рукой по волосам.

Я замерла. — Что случилось?

— Коринн в больнице. Моя мать сказала, что дела плохи.

— Я сейчас оденусь. Что случилось?

Гидеон посмотрел на меня. Мурашки пошли по коже. Я никогда не видела его таким… разбитым.

— Таблетки, — сказал он хриплым голосом. — Она проглотила целую упаковку таблеток. Мы взяли DB9. Пока мы ждали, когда дежурный подгонит машину, Гидеон позвонил Раулю, сказал ему встретить нас в больнице, чтобы он взял Aston Martin, когда мы приедем.

Гидеон сел за руль, он вёл машину крайне сосредоточенно: каждый поворот руля, каждое нажатие педали были отработанными и точными. Находясь с ним в маленьком пространстве, я чувствовала, что он закрылся. Он был не доступен в эмоциональном плане. Когда я положила руку на его колена, чтобы предложить ему поддержку, он даже не пошевелился. Я не была уверена, что он хотя бы почувствовал мой прикосновение.

Рауль ждал нас, когда мы подъехали к отделению скорой помощи. Он открыл для меня дверь, затем обошёл машину и сел за руль, когда Гидеон вышел. Блестящий автомобиль скрылся из виду раньше, чем мы вошли через автоматические двери.

Я взяла Гидеона за руку, но не была уверена, почувствовал ли он моё прикосновение. Его внимание было приковано к его матери, которая встала, когда мы прошли в зону ожидания, куда нас направили. Элизабет Видал едва взглянула на меня, направляясь прямо к сыну, чтобы обнять его.

Он не обнял её в ответ. Но и не оттолкнул. Он сильнее сжал мою руку.

Миссис Видала не обращала на меня никакого внимания. Наоборот, демонстративно повернулась ко мне спиной, указывая на пару, сидевшую неподалёку. Это были родители Коринн. Они разговаривали с Элизабет, когда мы с Гидеоном вошли, что показалось мне странным, поскольку Жан-Франсуа Жиро стоял один у окна и выглядел отдалённым, точно так же и я себя чувствовала, благодаря Элизабет.

Гидеон отпустил мою руку, потому что его мать потянула его к семье Коринн. Я чувствовала себя неловко, стоя одна в дверях, поэтому я подошла к Жану-Франсуа.

— Мне очень жаль. — Сказала я вместо приветствия.

Он посмотрел на меня мёртвыми глазами, казалось, он постарел на десять лет с нашей встречи в винном баре накануне.

— Что ты здесь делаешь?

— Миссис Видал позвонила Гидеону.

— Конечно позвонила. — Он посмотрел туда, где сидели собравшиеся. — Кто-то мог и подумать, что он стал бы её мужем, но не я.

Я проследила за его взглядом. Гидеон присел перед родителями Коринн, держа за руку её мать. Болезненное чувство страха прошло сквозь меня, заставляя меня похолодеть.

— Она скорее умрёт, чем будет жить без него. — Почти беззвучно произнёс он.

Я снова посмотрела на него. И вдруг всё поняла.

— Вы ведь рассказали ей, да? О нашей помолвке?

— И посмотри КАК, она восприняла новость.

Иисус. Я подошла к стене нетвёрдым шагом, нуждаясь в опоре. Разве она не знала, как на Гидеона повлияет её попытка суицида? Не может же она быть настолько слепа. Или заставить Гидеона испытывать вину, и было её целью? Мне стало плохо от мысли обо всех тех людях, которые так хорошо умеют манипулировать остальными, но результат не вызывал никаких сомнений. Гидеон снова на её стороне. Во всяком случае, прямо сейчас.

В комнату вошла доктор, женщина с добрым взглядом, с коротко стриженными серебристо-светлыми волосами, с поблёкшими голубыми глазами. — Мистер Жиро?

— Да. — Жан-Франсуа шагнул вперёд.

— Я доктор Стейнберг. Меня беспокоит состояние вашей жены. Мы не могли бы поговорить наедине?

Отец Коринн встал на ноги.

— Мы все её семья.

Доктор Стейнберг мягко улыбнулась.

— Я понимаю. Тем не менее, мне нужно поговорить с мужем Коринн. Вам я могу сказать, что с Коринн всё будет хорошо, ей только нужно несколько дней отдыха.

Доктор и Жиро вышли из комнаты, стены которой отрезали от слышимости их голоса, но их всё ещё можно было видеть через стеклянную стену. Жиро возвышался над доктором, которая была гораздо ниже него, но чтобы она ни говорила, «ломало» его прямо на глазах. Напряжение в комнате ожидания возросло до предела. Гидеон встал рядом со своей матерью, его внимание было приковано к душераздирающей сцене перед нами.

Доктор Стейнберг протянула руку и положила её на плечо Жана-Франсуа, продолжая говорить. Через какое-то время она замолчала и ушла. Он просто стоял там, уставивших в пол; его плечи были опущены, словно что-то невероятно тяжелое давило на них.

Я уже было собралась пойти к нему, когда Гидеон двинулся первым. В тот момент, когда она вышел из комнаты, Жиро бросился на него. Глухой звук, от столкновения двух мужчин, был душераздирающим в своей жестокости. Комната вздрогнула, когда Гидеон врезался в толстую стеклянную перегородку.

Кто-то вскрикнул в удивлении, а за тем позвали охрану.

Гидеон оттолкнул Жиро и блокировал удар. За тем он пригнулся, избегая удара в лицо. Жан-Франсуа что-то прокричал, его лицо исказили ярость и боль.

Отец Коринн выбежал в тот же момент, когда подоспела и охрана с электрошокерами. Гидеон снова оттолкнул Жана-Франсуа, защищая себя, при этом, не нанося никаких ударов со своей стороны. Его лицо было словно камень, глаза также безжизненны, как и глаза Жиро.

Жиро кричал на Гидеон. Отец Коринн оставил дверь открытой, поэтому я могла слышать обрывки его слов. Слово «enfant» не нуждалось в переводе. (ПП: enfant — ребёнок. Франц.) Всё внутри меня помертвело, все звуки превратились в одно сплошное жужжание.

Все бросились из комнаты, когда на Гидеона и на Жиро одели на ручники, и охрана увела их в сторону лифтов. Я моргнула, когда Энгус появился в дверях, уверенная, что это лишь моё воображение.

— Миссис Кросс, — сказал он мягко, осторожно приближаясь ко мне, держа в руках свою фуражку.

Я могла только представить, как я выглядела. Я застыла на слове «ребёнок» и на том, что это могло значить. В конце концов, Коринн была в Нью-Йорке всё то время, что я знала Гидеона… но её муж не был.

— Я здесь, чтобы отвести вас домой.

Я нахмурилась.

— Где Гидеон?

— Он написал мне сообщение, чтобы я забрал вас.

Моё замешательство превратилось в острую боль.

— Но я нужна ему.

Энгус сделал глубокий вдох, его глаза наполнились чем-то похожим на жалость.

— Пойдёмте, Ева. Уже поздно.

— Он не хочет, чтобы я была здесь. — Сказала я категорически, цепляясь за одну вещь, которую я начинала постигать.

— Он хочет, чтобы вы были дома.

Мои ноги словно приросли к полу. — Это то, что было написано в сообщении?

— Это то, что он думает.

— Вы так добры, — я начали двигаться, словно на автопилоте.

Я прошла мимо одного из санитаров, убирающих беспорядок, который устроил Жирок, когда налетел на стойку с медикаментами. То, как он избегал моего взгляда, подтверждало суровую реальность.

Меня отодвинули в сторону.


Глава 22


Гидеон не вернулся домой той ночью. Когда я зашла в его квартиру по пути на работу, я обнаружила, что кровати аккуратно заправлены.

Где бы он ни провел ночь, он не был рядом со мной. После новости о беременности Коринн, я была потрясена, что осталась одна без каких-либо объяснений. Я чувствовала, словно огромная бомба взорвалась передо мной, и я осталась стоять в грохоте, одинокая и поставленная в тупик.

Энгус и бэнтли ждали меня внизу, когда я вышла. Раздражение накипало. Каждый раз, когда Гидеон был вдали от меня, он отправлял Энгуса заменять его.

— Я должна была выйти замуж за вас, Энгус — пробормотала я, как только залезла на заднее сидение. — Вы всегда рядом со мной.

— Гидеон беспокоится об этом, — сказал он прежде, чем закрыл дверь.

Преданный, как и обычно подумала я с горечью.

Когда я добралась до работы и поняла, что Мегуми все еще больна; я в равной степени была обеспокоена за нее и чувствовала облегчение за себя. Было так не похоже на нее пропускать работу — она всегда была на месте с раннего утра — так что ее отсутствие еще раз напомнило мне о том, что с ней действительно что-то случилось. Но то, что ее не было, означало, что она не увидит моего настроения и не задаст вопросы, на которые я бы не хотела отвечать. Вообще-то, не смогла бы ответить. Я понятие не имела, где был мой муж и что он делал или чувствовал.

И я чувствовала злость и боль по этому поводу. Но только не страх. Гидеон был прав насчет женитьбы, благоприятствующей устойчивому чувству. Я должна была контролировать то, над чем он работал, чтобы ничего не разрушить. Он не мог просто исчезнуть или игнорировать меня вечность. Тем не менее, ему придется решать этот вопрос со мной. Оставался один вопрос: когда?

Сконцентрировавшись на работе, я мечтала о том, чтобы часы летели как можно быстрее. Когда в 5 часов я заканчивала работу, от Гидеона все еще ничего не было слышно, как, собственно, и я не пыталась с ним связаться. Несмотря на то, насколько я была обеспокоена, ему необходимо было сжечь тот мост, который он образовал между нами.

Я направилась на мои занятия по Крав Магу после работы, где Паркер целый час работал со мной один на один.

— Ты сегодня в ударе — сказал он, когда я положила его на мат в 6-ой или 7-ой раз.

Я не призналась ему, что на его месте я представляла Гидеона.

Когда я вернулась домой, я обнаружила Кэри и Трея развлекающимися в зале. Они ели бутерброды и смотрели комедийное шоу.

— У нас их много — сказал Трей, протягивая мне половину своего бутерброда, — Пиво тоже есть в холодильнике.

Он был замечательным парнем и потрясающей личностью, которой следует соответствовать. И он любил моего лучшего друга. Я посмотрела на Кэри, и всего на секунду он позволил мне увидеть его смущение и боль. Затем он спрятал все это за своей обезоруживающей, яркой улыбкой. Он похлопал по диванной подушке рядом с ним: — Присаживайся, малышка.

— Конечно, — согласилась я, в основном из-за того, что не могла вынести мысли о том, что останусь в комнате одна, с происходящим, которое сводит с ума. — Но сначала мне нужно принять душ.

Когда я почувствовала себя свежо и уютно в поношенных спортивных штанах, я присоединилась к двум мужчинам на диване. Я поразмышляла над «такого номера не существует», когда пыталась связаться с Гидеоном, следуя его инструкциям.

Я уснула в зале, предпочитая диван кровати, которая могла пахнуть моим мужем.

Я проснулась от его запаха и ощущения рук, когда он нес меня. Устало, я положила голову на грудь Гидеона и слушала уверенное и сильное биение его сердца. Он нес меня в мою спальню.

— Где ты был? — я пробормотала.

— В Калифорнии.

Я вздрогнула. — Что?

Он покачал головой: — Мы поговорим об этом утром.

— Гидеон…

— Утром, Ева — сказал он строго, укладывая в кровать и оставляя поцелуй на лбу.

Я поймала его запястье, когда он выпрямился. — Ты же не собираешь уходить?

— Я не спал два чертовых дня — в его голосе чувствовалось преимущество, уносящее все тревоги.

Опираясь на локти, я попыталась разглядеть его лицо в полумраке, но это было слишком тяжело, и я все еще старалась игнорировать сон. Все, что могу сказать, так это то, что на нем были джинсы и рубашка с длинным рукавом.

— И? Почему бы не лечь здесь?

Он сделал глубокий, раздраженный вздох. — Ложись. Я приму мое лекарство.

До тех пор, пока его не было слишком долго, я и не вспомнила о его лекарстве в моей ванной. У него не было никаких других причин, кроме как уйти. Я вылезла из под одеяла и выскользнула из комнаты, пытаясь найти ключи в темном зале. Я зашла в квартиру Гидеона, чуть не споткнувшись о беззаботно оставленный чемодан у двери.

Должно быть, у него было достаточно времени, чтобы оставить его, перед тем как прийти ко мне. Но у него все еще не было намерения провести со мной ночь. Зачем он пришел? Увидеть меня спящей? Проверить меня?

Черт. Я когда-нибудь его пойму?

Я искала его и нашла развалившегося лицом вниз на кровати, все еще в одежде. Его ботинки стояли недалеко друг от друга у конца кровати, словно он скинул их в спешке, и его смартфон и бумажник были оставлены на тумбочке.

Телефон был неподалеку.

И взяла его и ввела «ангел», в качестве пароля, и начала шариться в нем безо всякого стыда. Если бы он поймал меня в этом, мне было бы все равно. Если он не собирался отвечать на мои вопросы, я имела полное право искать их сама.

Последнее, что я ожидала увидеть, так это огромное количество моих фотографий в фотоальбоме. Их были дюжины: некоторые, совместные, снятые папарацци, другие, снятые им, пока я ничего не подозревала. Живые фотографии, позволяющие мне посмотреть на себя его глазами.

Я перестала волноваться. Он любил меня. Обожал меня. Ни один мужчин не смог бы сделать по-другому фотографии, которые он снял: с беспорядочно уложенными волосами и без макияжа, занимаясь ничем более интересным, чем просто чтением чего-либо или просто стоящей перед открытым холодильником, размышляя над тем, что я хочу. Фотографии меня и спящей, и обедающей, и нахмурившейся в своих мыслях. Скучные, банальные вещи.

Его телефон в основном регистрировал звонки от Энгуса, Рауля и Скотта. Были голосовые сообщения Коринн, я отказалась изнурять себя прослушиванием их, но я могла увидеть, что он не отвечал ей и не звонил последнее время. Были звонки между ним и его бизнес-партнерами — несколько с Арнольдо, и пара с адвокатами.

И три звонка между ним и Дианой Джонсон.

Мой взгляд сузился. Он длились от пары минут до четверти часа.

Я проверила его сообщения и нашла одно, которое он отправил Энгусу, когда мы были в больнице.

— Нужно увести ее оттуда.

Усаживаясь в кресло в углу комнаты, я уставилась на сообщение. «Нужно», а не «хочу». По некоторым причинам, игра слов изменила мое восприятие происходящего. Я еще не до конца поняла, но не чувствовала себя достаточно спокойной, словно… отвергнутой.

Так же были сообщения между ним и Айрленд, что сделало меня счастливой. Я не прочла их, но заметила, что последнее пришло в понедельник.

Возвращая телефон на место, я посмотрела на мужчину, которого любила, находящегося в глубоком сне из-за изнеможения. Распластавшегося, как он. Одетого, как он. Он выглядел на свой возраст. Он нес слишком много ответственности и заставлял это выглядеть таким легким… таким искренне простым, что легко забыть о том, что он уязвим, быть перегруженным и усталым, как и все.

Моей работой, в качестве жены, было помочь ему справиться со всем этим. Но это было невозможно сделать, когда он закрыт от меня. Сохраняя меня от беспокойства, он больше переносил в себе.

Мы поговорим об этом, как только он немного поспит.

Я проснулась с ужасной болью в шее и странным чувством, что что-то было не так. Осторожно двигаясь, чтобы ничего не уронить. Я выровнялась из своей свернувшейся позиции в кресле и заметила, что светало. Розовато-оранжевый свет виднелся сквозь шторы, и быстрый взгляд на прикроватные часы сообщил мне, что утро приближалось.

Гидеон застонал, и я замерла; ужас бушевал во мне при этом звуке. Это был отвратительный звук, как крик раненного животного. Дрожь пронзила меня, когда он снова застонал, все во мне яростно откликнулось на его мучения.

Стремительно рванувшись к кровати, забралась на нее, и стоя на коленях, надавила на плечи.

— Гидеон. Проснись.

Он отодвинулся от меня, сворачиваясь клубком вокруг моей подушки и сжимая ее. Его тело вздрогнуло, когда рыдания покинули его.

Я легла позади него, обнимая за талию.

— Тсс, малыш. Я с тобой. Я здесь.

Я укачивала его, пока он плакал во сне, мои слезы увлажнили его рубашку.

— Проснись, ангел мой — пробормотал Гидеон, касаясь губами моей подбородка. — Ты нужна мне.

Я вытянулась, чувствую нарастающую боль, вследствие двух вечеров усиленных тренировок и нескольких часов сна, проведенных в кресле, прежде чем присоединиться к Гидеону в кровати.

Футболка была поднята, открывая грудь его жадным и голодным губам. Протолкнув руку сначала пояс брюк, а затем и трусов, нашел мою промежность, и умело возбудил меня.

— Гидеон… — я могла только чувствовать необходимость его прикосновений, желание, которое было гораздо сильнее, чем поверхностное чувство.

Он нашел своими губами мои в страстном поцелуе, не позволив ничего сказать. Мои бедра поднялись, когда он нежно вошел в меня пальцами. Стремясь ответить на его молчаливое требование, я опустила свои штаны и вскоре избавилась о них.

Я потянулась к пуговице его джинсов, расстегнув их, стянула джинсы и хлопчатые трусы.

— Я хочу быть в тебе — прошептал он в мои губы.

Я обвила пальцами его внушительную эрекцию, направляя ко мне и затем вставив в себя первый дюйм.

Уткнувшись лицом ко мне в шею, он погружался все глубже в меня, постанывая от удовольствия, когда я притягивала его к себе еще ближе.

— Боже, Ева. Ты так нужна мне. Мои руки и ноги обвились вокруг него, стараясь притянуть его к себе еще ближе.

Время и все остальное в этом мире перестали иметь какое-либо значение. Гидеон повторил все свои обещания, данные на песке Карибского пляжа, и я старалась исцелить его, надеясь дать ему достаточно силы, чтобы встретить лицом к лицу новый день.

Я накладывала макияж, когда Гидеон присоединился ко мне в ванной, ставя кружку дымящегося кофе на мраморном столе напротив меня. На нем не было ничего, кроме пижамных штанов, поэтому я сделала вывод: в офис он сегодня не собирался, по крайней мере, сейчас.

Смотря на него в зеркало, я старалась найти следы его ночного кошмара. Я никогда не видела его таким обеспокоенным, только когда его сердце разрывалось.

— Ева спокойно произнес он — нам нужно поговорить.

— Внимательно слушаю.

Прислонившись к столу, он держал кружку в обеих руках. Он достаточно долго смотрел на кофе прежде, чем спросить:

— У тебя было видео с сексом Бреттом Клайном?

— Что? — я уставилась на него, моя рука сильнее сжала кисточку для макияжа. — Нет. Черт возьми, нет. Почему ты спрашиваешь?

Он поймал мой взгляд.

— Когда я вернулся из больницы ночью, Диана догнала меня в фойе. После всего случившегося с Коринн, я знал, что сбежать от нее было не лучшей идеей.

— Я же говорила.

— Я знаю. Ты была права. Поэтому я повел ее в бар, находящийся выше по улице, купил бокал вина и извинился.

— Ты пошел с ней выпить вина — повторила я.

— Нет. Я пошел сказать ей, что сожалею о том, как обошелся с ней. А вино я купил, чтобы у нас была причина сидеть в чертовом баре — сказал он раздраженно. — Я понял, что ты предпочла, чтобы я повел ее в общественное место, нежели в квартиру, что, кстати, было бы гораздо удобнее и конфиденциальнее.

Он был прав, и я оценила то, что он думал о моей реакции и создание условий для этого. Но я все еще была раздражена, что Диана пошла с ним на псевдо-свидание.

Гидеон, должно быть, догадался, о чем я думаю, поскольку его губы сложили нечто вроде легкой улыбки.

— Ангел, ты такая собственница. Тебе повезло, что мне это так нравится.

— Замолчи. Что Диана собирается делать с записью? У нее она есть? Это вранье. Она лжет.

— Нет, не лжет. Мои извинения сгладили все происходящее настолько, что она согласилась мне помочь. Она рассказала о записи и о том, что аукцион для нее неизбежен.

— Еще раз тебе говорю: все это — чушь собачья огрызнулась я.

— Ты знаешь парня по имени Сэм Ямара?

Все остановилось. Тревога забилась у меня в животе.

— Да, он был видео оператор-подражатель группы.

— Верно. — Он сделал глоток кофе и посмотрел на меня поверх своей кружки. — По-видимому, он установил камеры для сбора материала за кулисами. Он утверждает, что воссоздал видео «Золотой» с реальными кадрами.

— Боже мой. — я прикрыла рот, чувствуя подступающую тошноту.

Было больно и неприятно осознавать, что незнакомцы увидят мой секс с Бреттом, но было в тысячи раз хуже представить, что Гидеон увидит это. Я все еще помнила то ужасное выражение лица, когда он смотрел видео-клип. Если бы он увидел это, наши отношения никогда не остались бы прежними. Я знаю, что никогда не смогла бы забыть его сцены с другими женщинами. И со временем, они бы разъели бы меня, как кислота.

— Поэтому я и поехал в Калифорнию испуганно прошептал он.

— Диана предоставил мне имеющуюся у нее информацию, и я обеспечил временный запрет на лицензию и продажу видео Ямака.

По языку его тела я не смогла определить ни его чувств, ни мыслей по этому поводу. Он был закрыт и сдержан, полностью себя контролировал. Я же чувствовала, что скоро разойдусь по швам.

— Ты не можешь остановить появление этого видео в свет. — прошептала я.

— У нас есть временный запрет на распространение в течение судебного разбирательства.

— Это видео появится на каком-либо файлообменнике и будет распространяться, как чума.

Он покачал головой, и волосы на его руках встали дыбом.

— Моя команда специалистов по компьютерным технологиям 24 часа в сутки занимается тем, что отслеживает появление этого файла в сети, но Ямара ничего не заработает, так легко отдавая эти кадры. Это стоит чего-то очень эксклюзивного. Он не упустит такую возможность, пока не исчерпает все варианты, включая продажу мне.

— Диана расскажет. Ее работа заключается в разоблачении секретов, а не их сохранении.

— Я предложил ей наши эксклюзивные свадебные фотографии, если она сохранит это в тайне.

— И как она отнеслась к этой новости? — скептически спросила я. — Она хочет тебя. Не может быть, чтобы она была счастлива, что ты был окольцован. Навсегда.

— Это должно было четко дать понять, что надежды нет. — сухо сказал он — Я думаю, мне удалось убедить ее. Поверь мне, она была достаточно счастлива, учитывая ту сумму денег, которую она заработает на эксклюзивной свадьбе.

Я подошла к туалету, опустила крышку и села. Реальность того, что сказал мне Гидеон, пронзила меня.

— Меня тошнит от всего этого, Гидеон.

Он поставил кружку с кофе радом с моей и присел передо мной –

Посмотри на меня.

Я сделала, что он сказал, хотя это было чертовски тяжело.

— Я никому не позволю причинить тебе боль — сказал он — Слышишь? Я разберусь со всем этим.

— Прости меня глубоко вздохнув, — сказала я. — Прости, что тебе приходится со всем этим сталкиваться. И все то, что собираешься сделать…

Гидеон взял меня за руки.

— Кто-то нарушил права и ворвался в твою личную жизнь, Ева. Не извиняйся за это. Что касается решения это проблемы… это мое право. Моя честь. Ты всегда будешь на первом месте для меня.

— Не было похоже, что я была на первом месте для тебя в больнице. — поспорила я, зная, что лучше получить чувство обиды прежде, чем вся ситуация забудется. И чувствуя необходимость его объяснений: почему он всегда отталкивает меня, когда пытается защитить. — Все покатилось к чертям, и ты вручил меня Энгусу, когда я хотела быть рядом с тобой. Ты улетел в другой штат и даже не позвонил… ничего не сказал.

Его челюсти сжались.

— А еще не спал. Я должен был разобраться с этим. Ты должна доверять мне, Ева. Даже если ты не понимаешь, что я делаю, поверь, что я всегда думаю о тебе и делаю лучшее для тебя. Для нас.

Я отвернулась, ненавидя этот ответ:

— Коринн беременна.

Он резко выдохнул.

— Да. Была. На 4-ом месяце.

Одно слово пронзило меня.

— Была?

— У нее случился выкидыш, пока врачи лечили ее передозировку. Мне хочется верить, что она не знала о ребенке.

Я посмотрела ему в лицо и попыталась скрыть жалкое облегчение на собственном лице.

— 4 месяца? Получается, что это был ребенок Жиро.

— Надеюсь на это коротко ответил он. — Кажется, он думал, что это был его ребенок и что я несу ответственность за то, что она потеряла его.

— Боже.

Гидеон положил голову мне на колени, устроившись щекой на бедре.

— Должно быть, она невежественна. Она не могла рисковать жизнью ребенка, совершая нечто столь глупое.

— Я не позволю тебе винить себя за это, Гидеон. сказала я ему строго.

Он обвил руками мою талию:

— Боже. Я проклят?

Я так сильно ненавидела Коринн в этот момент, была так зла. Она знала, что отец Гидеона покончил жизнь самоубийством. Если она вообще знала Гидеона, она должна была знать, насколько ее попытка огорчит его.

— Ты не виноват в этом я запустила пальцы в его волосы, чтобы он чувствовал себя уютнее. — Ты слышишь меня? Только Коринн виновата в том, что случилось. Ей придется жить с тем, что она сделала, ни тебе и ни мне.

— Ева — он обнял, его дыхание согревало меня через шелк халата.

Через четверть часа после того, как Гидеон оставил меня, чтобы ответить на звонок Рауля, я все еще осталась стоять у туалетного столика, уставившись на раковину.

— Ты опоздаешь на работу. — нежно сказал он, присоединяясь ко мне и обнимая сзади.

— Я планировала взять выходной. — Я никогда не делала такого раньше, но я устала, и чувства были изношены. Я не могла представить, что смогу собрать их в одно целое и сфокусироваться на работе.

— Ты могла бы, но это будет выглядеть не очень красиво, когда появятся твои фотографии с вечернего торжества.

Я посмотрела на него в зеркало.

— Мы не пойдем.

— Нет, пойдем.

— Гидеон, если запись меня и Брэтта выйдет в свет, ты не захочешь, чтобы твое имя было связано со мной.

Его тело напряглось, затем он повернул меня и посмотрел мне в глаза.

— Скажи это еще раз.

— Ты слышал меня. Имя Кросс прошло уже через достаточно многое, ты так не думаешь?

— Ангел, я никогда не был так близко к тому, что положить тебя на свои колени. К счастью для тебя, я не играю в жесткие игры, когда безумен.

Его грубые дразнения не отвлекли меня от того факта, что он все пытался защитить ту, кем я была, ту, за которую мне стыдно. Он был готов встать между мной и проблемой, защищая лучшим образом и принимая удар вместе со мной, если то на то пошло.

Я не думала, что возможно любить его еще больше, но он продолжал доказывать обратное.

Он взял мое лицо в ладони.

— С чем бы мы не столкнулись, мы сделаем это вместе. И ты сделаешь это с моим именем.

— Гидеон…

— Я не могу описать, как я горд, что ты носишь его. — Он поцеловал меня в лоб — Как много для меня значит, что ты взяла его и сделала своим.

— О, Гидеон. я поднялась на цыпочки и потянулась к нему. — Я так сильно тебя люблю.

Я опоздала на полчаса на работу и обнаружила заменяющего работника на месте Мегуми. Я заглянула в кабинет Марка и искренне извинилась за опоздание. Затем я позвонила Мегуми, когда добралась до своего рабочего места, но она не ответила. Я направилась к Уиллу.

— У меня один вопрос сказала я, как только добралась до него.

— Надеюсь, что смогу ответить. — сказал он, поворачиваясь в своем кресле и смотря на меня поверх стильных очков.

— Кто звонил, чтобы сказать, Мегуми заболела?

— Она все сказала Дафне. А что?

— Я просто волнуюсь. Она не перезванивает мне. Интересно, чем я ее обидела? — я переминалась с ногу на ногу — Ненавижу незнание или невозможность помочь.

— Ну, если это важно, то Дафни сказала, что голос у нее был ужасный.

— Хреново. Но спасибо

Я вернулась на свое рабочее место и Марк прожестикулировал мне зайти в его офис, как только я подошла.

— Они вешают шестиэтажный баннер Tungsten scarves сегодня.

— Да?

Он улыбнулся.

— Хочешь проверить?

— Правда? Находясь в столь разбитом состоянии, в каком я была в тот момент, находиться на улицах августовской жары было лучше, чем сидеть в прохладе за столом.

— Было бы здорово!

Он взял свой пиджак со спинки стула:

— Пойдем. Когда я вернулась домой сразу после 5 часов, я обнаружила, что в комнате команда сотрудников салона красоты. Кэри и Трэй были усажены на диване, с выражением лиц самодовольных дураков, и белыми полотенцами под головами для защиты белой обивке мебели. Мама мило болтала, пока ее волосы собирали в сексуальную прическу из волн и локонов.

Я быстро приняла душ и затем присоединилась к ним. За час они превратили меня из потрепанной в гламурную, при этом, дав время, чтобы поразмыслить обо всем, что я старалась забыть в течение дня: видео, Коринн, Жиро, Диана и Брэтт.

Кто-то должен был сказать Брэтту. И этот кто-то — я.

Когда работник салона направилась ко мне с кисточкой для губ, я подняла руку и сказала:

— Красный, пожалуйста.

Она замерла ненадолго, повернула голову на бок, осматривая свою работу.

— Да, вы правы.

Я задержала дыхание, в ожидании, когда последние пряди волос будут уложены лаком, в этот момент в кармане халата завибрировал смартфон. Увидев имя Гидеона на экране, я ответила — Привет, Ас.

— Какого цвета у тебя платье? — спросил он безо всякого приветствия.

— Серебряного.

— Правда? — его голос стал нежнее, что заставило меня загибать пальцы — Не могу дождаться, когда увижу тебя в нем. И без него.

— Тебе не придется ждать. — напомнила я. — Лучше бы тебе притащить свою прекрасную задницу сюда примерно через 10 минут.

— Да, мэм.

Мои глаза сузились.

— Поторопись, иначе у нас не останется время на лимузин.

— Эмм… я буду у тебя через 5.

Он повесил трубку, а я держала телефон и улыбалась еще около минуты.

— Кто это был? — спросила мама, подходя сзади.

— Гидеон.

Ее глаза загорелись.

— Он сопровождает тебя сегодня?

— Да.

— О, Ева. — она обняла меня — Я так рада.

Обнимая ее, я поняла, что сейчас самое время начать сообщать о нашей помолвке. Я знала, что Гидеон не будет долго ждать, прежде, чем настоит об объявлении об этом всему миру.

Я сказала спокойно.

— Он попросил отца, чтобы я вышла за него.

— Серьезно? — она отошла, улыбаясь. — Он также поговорил с Ричардом, что было очень мило с его стороны, не так ли? Я уже начала все планировать. Я подумываю об июне, конечно, в the Pierre (прим. отель в Нью-Йорке) Мы…

— Крайний срок Декабрь.

Мама ахнула, ее глаза расширились.

— Не будь смешной! Нельзя организовать свадьбу в такой короткий период времени! Это невозможно!

Я пожала плечами.

— Скажи Гидеону, что ты подумываешь об июне следующего года. Посмотрим, что он скажет.

— В любом случае, я должна дождаться, когда он сделает предложение!

— Да я поцеловала ее в щеку.

— Я пойду одеваться.


Глава 23


Я была в комнате, надевая платье без бретелей, элегантно подчеркивающее грудь, когда Гидеон вошел. Мое дыхание остановилось, мой взгляд был полностью направлен на его отражение в моем трюмо. Он выглядел ослепительно, стоя позади меня в смокинге, сшитом для него на заказ, с милым серым галстуком, который идеально подходил под мое платье. Я еще никогда не видела его таким красивым.

— Вау- очарованно вздохнула я. — ты сегодня такой сексуальный.

Его губы изогнулись в улыбке.

— Это означает, что я могу пропустить застегивание твоего платья?

— Это означает, что мы можем пропустить сегодняшний выход в свет?

— Без вариантов, ангел. Сегодня я представляю свою жену.

— Никто не знает, что я твоя жена.

— Я знаю. — он подошел ко мне сзади и застегнул молнию платья — И скоро — очень скоро — весь мир узнает об этом.

Я прислонись к нему спиной, восхищаясь нашим отражением. Мы сделали несколько отличных фотографий, которые заставили меня подумать о других…

— Пообещай мне. — сказала я — что ты никогда не посмотришь то видео.

Когда он не отвел мне, я повернулась и посмотрела, прямо ему в глаза. Когда я увидела его взгляд, я начала сходить с ума.

— Гидеон. Ты уже смотрел его?

Его челюсти сжались.

— Минуту или две. Ничего откровенного. Достаточно, чтобы доказать обоснованность.

— Боже мой. Пообещай мне, что ты не будешь это смотреть. — Тон моего голоса поднялся и стал более резким, поскольку паника пронзала меня — Пообещай мне!

Он взял меня и запястье и перехватил достаточно сильно, чтобы у меня перехватило дыхание. Я уставилась на него с широко распахнутыми глазами, удивленная его внезапной агрессией.

— Успокойся — сказал он спокойно.

Странное тепло распространялось от мест, где он касался меня. Мое сердце забилось быстрее, но все же оставалось застывшим. Я уставила на наши руки, мое внимание привлекло его рубиновое кольцо. Красное. Такое же, как и его манжеты, купленные специально для меня. Я чувствовала себя захваченной, связанной в тот момент. Это успокаивало меня странным образом, объяснение которому я не могла дать.

Но очевидно мог Гидеон.

Я осознала, почему боялась так рано выйти за него замуж. Он увез меня в путешествие с неизвестным направлением, и я согласилась слепо следовать за ним. Мы никогда не задавались вопросом, где закончится наша история. Мы были одержимы, зависимы друг от друга, как наркоманы. Где я закончу этот путь, кем стану, я не знала.

Изменение Гидеона было очень явным, случившееся в момент четкой ясности, когда он осознал, что не будет — не сможет — жить без меня. Мое изменение было столь постепенным, тщательно обдуманным, что я поверила, словно вовсе не изменилась.

Я ошибалась. Глотая подступающий к горлу ком, я сказала более уверенно:

— Гидеон, послушай. Чтобы ни было на там видео, оно не имеет ничего общего с тем, что есть у нас. Я хочу, чтобы в твоей голове были только те воспоминание, которые мы создавали вместе. То, что у нас есть — единственное, что реально. Единственное, что имеет значение. Поэтому, пожалуйста,… пообещай мне!

Он ненадолго закрыл глаза, потом кивнул.

— Хорошо. Я обещаю.

Я выдохнула с облегчением.

— Спасибо.

Поднося мои руки к своим губам, он поцеловал их.

— Ты моя, Ева.

Молчанием, по обоюдному согласию, мы решили воздержаться от удовольствия в лимузине перед нашим первым публичным появлением, как женатой парой. Я нервничала, но, несмотря на то, что оргазм или даже несколько могли помочь, выглядеть хуже, чем прекрасно могло только усугубить ситуацию. Люди бы заметили. Мало того, что мое блестящее серебряное платье с коротким шлейфом, но и мой прекрасный муж был дополнение, которое невозможно не заметить.

Все внимание будет приковано к нам, и Гидеон, казалось, собирался сохранить все подобным образом. Он помог мне вылезти из лимузина, когда мы прибыли на 5-ое авеню и Южный центральный парк, пользуясь моментом, чтобы коснуться губами моего виска.

— Платье будет чудесно смотреться на полу нашей спальни.

Я соблазнительно улыбнулась, что, я уверена, он и хотел, чтобы я сделала, и вспышки фотокамер заискрились ослепляющим светом. Как только он отвернулся от меня, все теплота покинула его лицо, все чудесные планы были завуалированы строгим, ничего не выдающим выражением лица. Он положил руку мне на спину и повел по красной дорожке в Cipriani.

Как только мы вошли, он нашел место, которое ему нравилось, и в течение следующего часа деловые партнеры и знакомые кружили вокруг нас. Он хотел, чтобы я была на его стороне, как в тоже время быть и на моей, что он и доказал некоторое время спустя, когда мы направлялись на танцпол.

— Представь меня. — обыденно сказал он, и я направила свой взгляд туда, где находились Кристин Филд и Уолтер Лемен компании Field & Leaman, среди группы людей. Кристин выглядела крайне скромно, но элегантно в черном, украшенном бисером, платье, закрывающем ее от шеи до запястий и лодыжек, за исключением полностью открытой спины, и Уолтер, будучи достаточно крупным мужчиной, выглядел удачно и уверенно в милом смокинге и галстуке бабочкой.

— Они знают, кто ты. — ответила я.

— Они знают, кто я для тебя?

Я немного поморщила нос, осознавая, что мой мир резко изменится, как только моя самостоятельной незамужней девушки будет представлена, как Ева Кросс.

— Пойдем, Ас.

Мы направились туда, передвигаясь между столов, накрытых белыми скатертями и украшенными канделябрами, обернутыми цветочными гирляндами, которые создавали прекрасный аромат во всем зале. Мои боссы, конечно же, первым заметили Гидеона. Я не думаю, что они вообще меня узнали до тех пор, пока Гидеон, довольно открыто, не предоставил мне первое слово.

— Добрый вечер. — проговорила я, пожимая руки Кристин и Уолтера. — Я знаю, что вы оба знакомы с Гидеоном Кроссом, моим….

Я запнулась, пытаясь заставить мой мозг хоть немного поработать.

— Женихом. — закончил Гидеон, пожал их руки.

Обменявшись поздравлениями, улыбки стали шире, глаза ярче.

— Это же не означает, что ты покинешь нас, правда?. - спросила Кристин, бриллиантовые серьги засверкали в мягком свете люстры.

— Нет. Я никуда не собираюсь.

Это стоило мне резкого щипка за зад от Гидеона.

Мы, конечно, собирались обсудить вопрос о работе, но я полагала, что смогу оттянуть этот разговор по крайне мере до нашей свадьбы.

Мы обсудили кампанию по водке кингсмэн, в основном, чтобы подчеркнуть, какую хорошую работу выполнили Field & Leaman и чтобы подключить больше отраслей бизнеса Кросса. Гидеон, конечно же, знал эту игру и отлично играл свою роль. Он был вежлив, очарователен и явно не тем человеком, который легко бы поддавался под влияние людей.

После того, как все темы для разговора были исчерпаны, Гидеон нашел предлог, чтобы уйти.

— Пойдем, потанцуем. прошептал он мне — Я хочу держать тебя. Мы двинулись на танцпол, где Кэри привлекал к себе внимание со сногсшибательной рыжеволосой. Часть бледных, стройных ног можно было увидеть сквозь глубокий разрез в ее изумрудном платье. Он прокружил ее, а затем наклонил. Бесспорно учтивый.

Мне было жаль, что Трэй не смог прийти из-за вечернего занятия. Мне так же было жаль, что я была рада тому, что Кэри не пригласил с собой вместо него Татьяну. Мысли об этом заставили меня считать себя стервой, а мне действительно не нравились злобные стервы.

— Посмотри на меня.

Я повернула голову по просьбе Гидеона и увидела, что он смотрит на меня.

— Привет, Ас.

С его руками на моей спине и моей рукой в его, мы закружили по танцполу.

— Кроссфайр. — прошептал он, уставившись на меня пылающим взглядом.

Я дотронулась до его щеки кончиками пальцем.

— Мы учимся на наших ошибках.

— Ты читаешь мои мысли.

— Приятное чувство.

Он улыбнулся, его такие голубые глаза и чертовски сексуальные волосы, куда я хотела запустить пальцы здесь и сейчас. Он притянул меня ближе.

— Не сравнится с тем, чтобы быть рядом с тобой.

Мы пробыли на танцполе еще две песни. Музыка закончилась, когда руководитель джаз-оркестра подошел к микрофону и пригласил за столы. За нашим столом сидели мама, Ричард, Кэри, пластический хирург с женой и парень, который, как он сказал, только закончил снимать пилотную серию нового телешоу и надеялся, что приобретет права на показ всего сезона.

Обед состоял из азиатской кухни, и я съела все, поскольку это было действительно вкусно и порции не были большими. Рука Гидеона покоилась на моем бедре под столом, его большой палец вырисовывал небольшие круги, что заставило меня извиваться.

Он наклонился.

— Сиди спокойно.

— Прекрати. — прошептала я в ответ.

— Продолжай ерзать и я вставлю в тебя пальцы.

— Ты не посмеешь.

Он ухмыльнулся.

— Попробуй и увидишь.

Я не ручалась за действия Гидеона и поэтому сидела спокойно, хотя это убивало меня.

— Прощу прощения. — внезапно сказал Кэри, вставая из-за стола.

Я смотрела, как он уходит, и поймала его долгий взгляд на соседний столик. Когда рыжеволосая в зеленом спустя несколько минут проследовала за ним, я особо не удивилась, но была очень разочарована. Я знала, что ситуация с Татьяной была очень тяжела для него и то, что беззаботный секс было своеобразным лекарством для Кэри, но также, это убивало все чувство собственного достоинства и приводило к бо’льшим проблемам, нежели исправляло.

Хорошо, что остались всегда пара дней до встречи с Доктором Трэвисом.

Наклонившись к Гидеону, я прошептала.

— На этих выходных Кэри и я собираемся в Сан Диего.

Он повернулся ко мне.

— И ты мне сообщаешь об этом только сейчас?

— Знаешь, среди всего происходящего с твоими бывшими и моим бывшим, моими родителями, Кэри и всем остальным, это вылетело у меня из головы! Я решила, что лучше скажу прежде, чем снова забуду.

— Ангел…. - он покачал головой.

— Крепись. — я надавила себе на ногу, чувствуя необходимость напомнить Гидеону о том, что в тоже время в Сан Диего у Брэтта тур, но сначала мне нужно было найти Кэри.

Он вопросительно посмотрел на меня.

— Скоро вернусь — очень быстро добавила я. — Есть трахопрекращающая работа.

— Ева.

Я услышала теплые нотки в его голове и проигнорировала их, поднимая юбку и спеша к Кэри. Я успела только пройти через танцевальный зал, когда натолкнулась на знакомое лицо.

— Магдалена. — останавливаясь, в полном удивлении произнесла я. — Не знала, что ты здесь.

— Гэйдж сворачивал какой-то проект, поэтому мы немного опоздали. Полностью пропустили обед, но, в конце концов, я успела выхватить одно блюдо из шоколадного мусса, которые подавались к десерту.

— Обалденное — согласилась я.

— Точно- улыбнулась Магдалена.

Я подумала про себя, что выглядит она очень хорошо. Мягче, милее. Все еще потрясающая и знойная в красном платье на одно плечо, ее темные волосы обрамляли ее нежное лицо и алые губы. Уход от Кристофера принес достаточно много хорошего. И безусловно, ее новый мужчина здорово ей помог. Я вспомнила, как она упоминала имя Гэйджа, когда приходила на работу пару недель назад.

— Я видела тебя с Гидеоном- сказала она — И заметила твое кольцо.

— Тебе следовало бы подойти и поздороваться.

— Я ела этот десерт.

Я засмеялась.

— У девушек свои приоритеты.

Магдалена подошла ближе и коснулась моей руки.

— Я счастлива за тебя, Ева. Счастлива за Гидеона.

— Спасибо. Советую тебе подойти к нашему столу и сказать ему это.

— Так и сделаю. Увидимся позже.

Она вышла, я и смотрела ей в след еще некоторое время, все еще опасаясь, но в тоже время, думая, что она может быть не такой уж и плохой.

Единственный минус встречи с Магдаленой состоял в том, что я упустила Кэри. К тому времени, когда я продолжила преследование Кэри, его и след простыл.

Я направилась к Гидеону, мысленно обдумывая взбучку, которую получит Кэри. Элизабет Видал остановила меня на моем пути.

— Прощу прощения — сказала я, чуть не врезавшись в нее.

Она схватила меня за локоть и повела в темный коридор. Затем схватила меня за руку и посмотрела на мой великолепный бриллиант от Asscher.

— Это мое кольцо.

Я освободила руку.

— Оно было вашим. Теперь мое. Ваш сын подарил мне его в тот момент, когда попросил выйти за него замуж.

Она посмотрела на меня глазами, которые были так похожи на глаза Гидеона. И Айрленд. Она была красивой женщиной, очаровательной и элегантной. Такая же видная, как и моя мать, но в ней был холод Гидеона.

— Я не позволю тебе забрать его у меня — огрызнулась она, демонстрируя кристально белые зубы.

— Вы все не так поняли. я скрестила руки на груди.

— Я наоборот хочу, чтобы вы двое сблизились, именно поэтому мы можем раскрыть все карты..

— Ты заполоняешь его голову ложью.

— Боже мой. Правда? В следующий раз, когда он расскажет вам, что случилось, а я уверена, что он это сделает, вы поверите ему! И извинитесь, и найдете, чертов способ, помочь ему перенести это. Потому что я хочу, чтобы он исцелился, был здоровым и невредимым!.

Элизабет уставилась на меня, не скрывая своей ярости. Очевидно, что она была не согласна с моим планом.

— Мы закончили? — спросила я, чувствуя отвращение от ее намеренной слепоты.

— Вовсе нет — прошипела она, наклоняясь ко мне. — Я знаю о тебе и том музыканте. Я тебя раскусила.

Я покачала головой. Говорил ли с ней Кристофер? Что он сказал? Зная, что он сделал с Магдаленой, он был способен на что угодно.

— Невероятно. Вы верите в ложь и игнорируете правду.

Я хотела было уйти, но остановилась.

— Что действительно интересно, так то, что после нашей последней встречи, вы не спросили Гидеона о том, что произошло. «Привет, сынок, твоя сумасшедшая подружка поведала мне эту безумную историю.» Я не могу понять, почему вы не спросили его. И полагаю, что мне не стоит ждать объяснений?

— Иди к черту.

— Да, я и не надеялась.

Я оставила ее, прежде чем она снова успела раскрыть рот и разрушить мой вечер. К сожалению, когда я двинулась к нашему столику, я увидела Диану Джонсон, сидящею на моем месте и разговаривающею с Гидеоном.

— Да вы издеваетесь? — пробормотала я, мой взгляд сузился, при виде того, как репортерша положила свою руку на предплечье Гидеона в ходе разговора. Кэри делал то, чего делать не должен, мама и Стэтон танцевали. И Диана приползла, как змея.

Несмотря на все то, что говорил мне Гидеон, было очевидно, что ее интерес к нему в ней был так же силен, как и прежде.

И хотя он не давал никаких поводов, кроме как слушать, чтобы она не говорила, факт, что он уделял ей внимание, мутил воду.

— Должно быть, она хороша в постели. Он много ее трахает.

Я остолбенела и повернулась к женщине, разговаривающей со мной. Это была рыжеволосая Кэри, у которой был покрасневшее, яркое выражение лица женщины, которая только что испытала очень неплохой оргазм. К тому же, она была старше, чем показалась с первого взгляда.

— Тебе следовало бы остерегаться его. — сказала она, смотря на Гидеона — Он использует женщин. Я видела, такое случается. Чаще, чем должно.

— Я в состоянии разобраться со всем этим сама.

— Все они так говорят. — ее жалкая улыбка раздражала меня — Я знаю двух женщин, которые пережили сильную депрессия из-за него. Конечно же, они не последние.

— Вам не стоит слушать сплетни. — я огрызнулась.

Она ушла с раздраженной ухмылкой, поправляя свои волосы.

Не успела она пройти и половины комнаты, как я сообразила кто она.

— Дерьмо.

Я направилась прямиком к Гидеону. Он встал, как только я подошла.

— Ты нужен мне сейчас. быстро проговорила я, перед тем, как бросить взгляд на брюнетку в моем кресле.

— Диана, всегда, пожалуйста.

Она проигнорировала мое замечание.

— Здравствуй, Ева. Я как раз собиралась уходить.

Но я ее уже не замечала. Я поймала Гидеона за руку и потащила за собой.

— Пошли.

— Хорошо, остынь.

Он сказал что-то Диане, но не поняла что именно, уводя его вместо этого.

— Боже, Ева. Что, черт возьми, за спешка?

Я остановилась у стены и осмотрела комнату, ища зеленый и рыжий. Мне казалось, что он заметил свою бывшую любовницу — тем не менее, она умышленно избегала его. Она, конечно, выглядела совсем другой без ее бывшей короткой стрижки, и я не видела ее блондина-мужа, что помогло бы быстрее узнать ее.

— Ты не знаешь здесь ли Энн Лукас?.

Его рука сильнее сжала мою.

— Я не видел ее. А что?

— Зеленое, изумрудное платье, длинные рыжие волосы. Видел эту женщину?.

— Нет.

— Она танцевала с Кэри.

— Я не обратил внимание.

Я посмотрела на него с раздражением.

— Бог мой, Гидеон, тяжело было не заметить ее.

— Прости за то, что смотрю только на свою жену — сухо сказал он.

Я сжала его руку.

— Прости. Мне просто нужно знать, она ли это.

— Объясни зачем? Она дошла до тебя?

— Да. Вывалила достаточно дерьма на мою долю, и ушла. Я также думаю, что Кэри переспал с ней. Ну, знаешь, по-быстрому.

Лицо Гидеона стало серьезнее. Он уделил все свое внимание комнате, просматривая ее с одной стороны до другой, медленным ищущим взглядом.

— Я не вижу ее. Или кого-нибудь похожего.

— Энн терапевт?

— Психиатр.

Плохое предчувствие порядком утомило меня.

— Мы можем сейчас уйти?

Он уставился на меня.

— Скажи мне, что она тебе наговорила?

— Ничего, что я не слышала бы раньше.

— Обнадеживает. — пробормотал он — Да, пойдем.

Мы вернулись к нашему столу, чтобы забрать клатч и попрощаться со всеми.

— Подвезешь?. - спросил Кэри, после того как я обняла маму на прощание.

Гидеон кивнул.

— Пойдемте.

Энгус захлопнул дверь лимузина.

Кэри, Гидеон и я уселись на заднем сидении, и спустя пару минут отъехали от CIpriani.

Мой лучший друг бросил на меня взгляд.

— Не начинай.

Он ненавидел, когда я отчитывала его за поведение, и я не винила его. Я не была его матерью. Но я было той, кто искренне любила его и хотела для него самого лучшего. Я знала, каким само разрушительным он мог быть, если его вовремя не остановить.

Но это не было моей главной заботой на тот момент.

— Как ее звали? — спросила я, молясь, чтобы он знал, таким образом, мы могли бы узнать рыжеволосую.

— Кому какое дело?

— Боже. — мои руки беспокойно вцепились в клатч — Ты знаешь или нет?

— Я не спрашивал. — ответил он — Забей.

— Последи за тоном, Кэри. — спокойно предупредил Гидеон. — У тебя проблемы, но не срывайся на Еве за то, что она заботится о тебе.

Челюсти Кэри сжались, и он посмотрел в окно.

Я облокотилась назад, и Гидеон притянул меня поближе к плечу, его рука спускалась и поднималась по моей голой руке.

По дороге домой больше никто не сказал ни слова.

Как только мы вошли в квартиру, Гидеон направился на кухню и принес бутылку воды и закончил разговаривать по телефону, его взгляд нашел мой сквозь барную стойку и несколько разделяющих нас шагов.

Кэри направился в свою комнату, затем на половине пути резко развернулся и подошел ко мне, чтобы обнять. Сильно.

Положил голову мне на плечо, он прошептал.

— Прости, детка.

Я обняла его в ответ.

— Ты заслуживаешь больше, чем то, как ты к себе относишься.

— Я не спал с ней. — сказал он спокойно, отходя назад, чтобы посмотреть на меня. — Я собирался. Думал, что хочу. Но когда до меня дошло, что скоро появится ребенок. Ребенок, Ева. Я не хочу, чтобы он или она, рос, думая обо мне так, как я о своей матери. Я должен столкнуться с этим лицом к лицу.

Я снова обняла его.

— Я горжусь тобой.

— Да. — он отошел с глуповатым видом — Я все еще отхожу от нее, мозгом я все понял, но вот стояк в штанах остался.

— Перебор, Кэри. — сказала я — Абсолютный перебор.

— Мы все еще собираемся в Сан Диего завтра? — его взгляд полный надежды перевернул все в моем сердце.

— Черт возьми, конечно. Я с нетерпением жду этого момента.

Его улыбка, полная облегчением.

— Отлично. Наш самолет в 8:30.

Гидеон присоединился к нам и его взгляд дал мне понять, что мы не закончили наш разговор о моей поездке. Но когда Кэри ушел в свою комнату, я обняла Гидеона и крепко его поцеловала, откладывая этот разговор. Как я и надеялась, он не колебался, чтобы овладеть мной, его рот опьяняюще и глубоко поедал меня с бешеной скоростью.

Со стоном, я позволила ему унести меня. Мир мог сходить с ума в течение ночи. Завтра встретимся лицом к лицу со всем, что нас ждет.

Я притянула его за галстук.

— Сегодня, ты мой.

— Я твой каждую ночь — сказал он тихим, дрожащим голосом, побуждающим самые яркие фантазии.

— Начни сейчас. — я пошла задом, затягивая его к себе в комнату. — И не останавливайся.

Он не остановился. До самого утра.