Исправление ошибок
Саманта Сноу








В жизни писательницы Мардж Хопкинс, сочиняющей любовные романы, не происходит никаких важных событий, она скучна и неинтересна. Таким же скучным и неинтересным получился ее последний роман. Что же делать? Как спасти положение? Выход один — влюбиться! И Мардж по совету своего литературного агента решает завести любовную интрижку. Но случайные любовные связи не так уж и безопасны, и в этом Мардж убеждается на собственном опыте. Как и в том, что только настоящая любовь способна творить чудеса.






Саманта Сноу

Исправление ошибок





1


Мобильный телефон зазвонил как раз в тот момент, когда Мардж Хопкинс просовывала левую руку в рукав ослепительно-белой блузки из тонкого крепдешина. Прижав блузку подбородком, чтобы она не сползла на затоптанный пол примерочной, Мардж достала из сумочки надрывающийся телефон. На экране высветился номер Роуз Вальмонт.

— Я слушаю, — приложив к уху трубку, проговорила Мардж. Оттого что подбородок был прижат к плечу, получилось это у нее не совсем внятно и глухо.

— Мардж, срочно приезжай ко мне. — Голос Роуз, наоборот, звучал четко и ясно. — Я жду тебя.

Мардж совсем не хотелось ехать к Роуз. Она предпочла бы бродить по магазину, перебирать милые вещички, примерять блузки в тесных примерочных кабинках и выбирать ту, которую она купит из денег, полученных за книгу. Но разве можно спорить с Роуз? Ведь именно от нее зависит, получит ли Мардж гонорар. Не будет денег — не будет новой блузки. Да и ничего другого не будет.

— Хорошо, Роуз, я скоро приеду, — послушно проговорила Мардж и посмотрела на себя в зеркало.

В зеркале отражалась полураздетая девица с недовольно перекошенным лицом. Решив, что на такую себя лучше не смотреть, а то настроение окончательно испортится, Мардж отвернулась от зеркала.

— Не скоро, а сейчас же, — строго сказала Роуз и отключилась.

Мардж вздохнула и стянула с себя так и не надетую до конца ослепительно-белую блузку. Потом просунула в голубой свитер голову и руки, заправила его в джинсы. Ничего не поделаешь. Придется примерку отложить до следующего раза и тащиться через полгорода в офис Роуз Вальмонт. Видимо, что-то случилось. Иначе бы Роуз не вызывала ее к себе таким строгим и официальным тоном. Тем более что виделись они не далее как позавчера.

Поговорить они, правда, не поговорили, Роуз спешила на деловую встречу. Чтобы приезд в офис не получился совсем уж бессмысленным, Мардж с полчаса поболтала с секретаршей Роуз, милой миссис Грэнуа, женщиной в годах, но удивительно жизнерадостной и полной оптимизма. На жизнь она смотрела так легко, что после разговора с ней всегда поднималось настроение. Бывая в офисе Роуз, Мардж всегда старалась поболтать с миссис Грэнуа. Вот и позавчера немного поболтала.

Мардж узнала массу интересных историй о внучках миссис Грэнуа, у которых та побывала в прошлый уик-энд, познакомилась с тремя способами приготовления пирога с грибами и получила представление о технологии изготовления витражей, новом хобби миссис Грэнуа. Все эти сведения секретарша Роуз вывалила на Мардж вперемешку с ответами на звонки, которые раздавались в маленькой приемной беспрерывно. Миссис Грэнуа четким голосом сообщала невидимым собеседникам, что мисс Вальмонт в настоящий момент отсутствует и появится в офисе ближе к вечеру.

Мардж вышла из примерочной, отдала блузку продавщице и направилась к выходу, чувствуя спиной разочарованный взгляд. Еще бы! Столько времени провела в магазине, перещупала с десяток вещей, перемерила пять блузок и ничего не купила.

Выйдя из магазина, Мардж направилась к автобусной остановке. Конечно, по-хорошему ей следовало взять такси, чтобы побыстрее предстать перед Роуз. Но Мардж решила, что такси — это роскошь и она вполне может добраться на автобусе. Тем более автобус останавливался как раз напротив входа в здание, где находился офис Роуз Вальмонт.

Мардж повезло, ей не пришлось долго ждать автобуса. Через двадцать минут она уже поднималась по широкой, застеленной ядовито-зеленым ковром лестнице на второй этаж. Пройдя по ярко освещенному коридору, Мардж остановилась у двери с табличкой: «Роуз Вальмонт. Литературный агент».

Вздохнув, толкнула дверь и вошла в приемную. Мисс Грэнуа быстро стучала на пишущей машинке. Роуз давно предлагала поставить секретарше компьютер, но та небрежно отмахивалась.

— Я всю жизнь на машинке отработала. И на старости лет переучиваться не собираюсь, — жаловалась как-то миссис Грэнуа Мардж. — Все эти новомодные штучки мне доверия не внушают. Я доверяю только пишущей машинке. Вот от нее уж точно никаких сюрпризов ждать не приходится.

Сама Мардж работала на портативном компьютере, считала его высшим достижением человеческой мысли и не разделяла мнение мисс Грэнуа. Но, боясь показаться невежливой, поддакнула ей, чем заслужила еще большую любовь секретарши.

— Ох, Мардж, — часто вздыхала секретарша. — Если бы ты только знала, с какими типами мне приходиться общаться. Писатели — люди просто невыносимые. Капризные, язвительные, оскорбить человека для них что почесать свой лоб. А вот ты совсем другая. С тобой приятно поговорить. Если бы все писатели были такими, мир стал бы лучше. Чему хорошему может научить своих читателей тот, кто сам не имеет элементарных понятий о правилах поведения?

Мардж просто таяла от ее слов. Кто же не любит похвалу? И отвечала миссис Грэнуа взаимной любовью и признательностью.

— Здравствуйте, миссис Грэнуа, — вежливо поздоровалась Мардж, прикрывая за собой дверь.

Секретарша оторвалась от работы и растянула губы в улыбке.

— Здравствуй, Мардж. Рада тебя видеть.

Но улыбка быстро сползла с ее лица, и оно стало выглядеть сразу лет на десять старше. Мардж давно заметила, что когда миссис Грэнуа улыбается, то выглядит значительно моложе.

Секретарша поманила Мардж рукой и, когда та наклонилась, прошептала в самое ухо:

— Роуз бушует. Не знаю, что ее так рассердило, но она просто не в себе. Выпила уже четыре чашки кофе. Представляешь?

Мардж представила. Роуз Вальмонт, заботясь о цвете лица, почти не пьет кофе. Где-то она вычитала, что от чрезмерного употребления кофе на лице могут выступить пигментные пятна. Это ее так напугало, что она ограничила употребление кофе до минимума. И только тогда, когда у нее что-то не ладилось или она сердилась, Роуз выпивала маленькую чашечку. А сегодня, по словам миссис Грэнуа, выпила уже четыре. Да, ее что-то сильно рассердило, и Мардж со страхом подумала, что это как-то связано с ней.

— Она из-за меня сердится? — шепотом спросила Мардж, кивнув в сторону кабинета.

Миссис Грэнуа пожала плечами.

— Не знаю, она мне не говорила. Но ты все равно будь поосторожнее. Мало ли что… — прошептала секретарша и выпрямилась. — Ну, счастливо. — Ободряюще улыбнувшись ей, миссис Грэнуа нажала на кнопку интеркома и четко произнесла: — Мисс Вальмонт, пришла Мардж Хопкинс.

— Пусть заходит.

— Счастливо тебе, — тепло произнесла миссис Грэнуа. — Может, все обойдется.

Прежде чем переступить порог кабинета, Мардж на мгновение замерла, потом набрала в легкие побольше воздуху и шагнула вперед.

— Здравствуй, Роуз! — нарочито бодро воскликнула Мардж с порога.

— Садись, — сухо бросила Роуз, глянув на Мардж, и небрежно кивнула на стул. — Я сейчас.

Роуз вновь уткнулась в монитор, на котором что-то внимательно изучала. Мардж уселась на краешек стула. Роуз она, конечно, не боялась, но чувство неловкости испытывала. Она всегда испытывала в обществе Роуз неловкость. За себя. Роуз неизменно выглядела такой изысканной, элегантной, самоуверенной и современной, что Мардж начинала чувствовать себя неотесанной деревенщиной. Да что там чувствовала, она и была такой.

Почти шесть лет жизни в Нью-Йорке не научили ее ничему. Как приехала она сюда девчонкой из городка Филипсбург, штат Нью-Джерси, так ею и осталась.

Чтобы отвлечься от этих мыслей, Мардж огляделась, хотя и видела кабинет своего литературного агента сотню раз. Вдоль стены книжные стеллажи, заставленные книгами авторов, с которыми работает Роуз. Среди них и восемь книжек Мардж Хопкинс. Но они теряются среди блеска и толщины книг более удачливых и, как считала Мардж, талантливых писателей. Книги Мардж тоненькие, в мягких обложках. Их и не заметишь сразу. Что здесь, у Роуз на полке, что в магазинах.

— Все, закончила, — выдохнула Роуз, и от звука ее голоса задумавшаяся Мардж вздрогнула и повернулась к ней.

Отодвинув клавиатуру, Роуз открыла верхний ящик стола, извлекла флешку и бросила ее на стол перед Мардж.

— Что это такое? — вопросила Роуз, тыкая в флешку пальцем.

— «В омуте страсти», мой роман, — сказала Мардж, чуть запнувшись на последнем слове.

— Что? Твой роман? — тихо переспросила Роуз.

Мардж кивнула. И тут литературный агент, изысканная и элегантная дама, сжав руку в кулак, с размаху стукнула им по столу и крикнула визгливо:

— Нет, дорогая! Это не роман, это безобразие!

Испуганная Мардж боялась даже шевельнуться, не то что слово сказать. Она только быстро-быстро моргала, не понимая, чем вызван гнев Роуз. Наконец она набралась смелости заговорить.

— Почему? — спросила Мардж, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.

Она поняла одно: Роуз Вальмонт ее последняя книга не понравилась, и она ее издавать не будет. А если ее не издадут, то Мардж, естественно, не получит денег.

— Мардж, дорогая, — уже более спокойным тоном произнесла Роуз, — я всегда рада работать с тобой. Я знаю, ты хорошая писательница. И ты до сих пор подтверждала это. У нас никогда не было никаких проблем с тобой. Но то, что ты написала сейчас, никуда не годится. Это плохо, это просто ужасно!

— Я старалась, — попыталась защитить свой труд Мардж.

Она действительно старалась: долго ломала голову над сюжетом, придумывала диалоги, выискивала в Интернете нужные материалы. На книгу она потратила три месяца, недосыпала, недоедала. А Роуз бесцеремонно заявляет: «Это просто ужасно!»

— Мало стараться, — отрезала Роуз. — Важно сделать. А ты сделала плохо.

Мардж шмыгнула носом, готовая зареветь. Ей нужен гонорар за книгу, без него она не проживет.

— А вот этого не надо, — остановила ее Роуз. — Знаешь ведь, что слезами меня не разжалобить.

— Я и не собираюсь, — быстро проговорила Мардж, злить Роуз она остерегалась. — Но объясни мне: что тебе не понравилось в моей книге?

Роуз тяжело вздохнула, а потом резко сказала:

— Все!

Мардж вздрогнула, словно Роуз отвесила ей пощечину.

— Персонажи картонные, сюжет надуманный. Но даже не это главное. Главное, в твоей книги нет страсти, нет экспрессии. Ты назвала свой роман «В омуте страсти». Ну что ж, отличное название. Но где она, страсть? Ее нет и в помине. А читатели ждут от Мардж Хопкинс страстей, водоворота чувств, оглушительного секса, всего того, чем были хороши твои предыдущие книги. Ты знаешь, почему этого нет в последней книге?

— Нет, — помотала головой Мардж. Она и вправду не знала. Лично ей казалось, что книга написана не хуже, чем предыдущие. А может быть, даже и лучше. У нее появился опыт, стиль, наконец.

— А я знаю, — веско сказала Роуз.

— И почему?

— А потому, милая Мардж, что ты исписалась, выдохлась, тебе нечего добавить к тому, что ты сказала раньше. Ты пытаешься выжать из головы нечто новое, а у тебя ничего не выходит. Пусто там.

— И что мне делать? — трясущимися губами спросила Мардж. — Думать о новой профессии? Но я же ничего другого не умею, только писать любовные романы.

Весь ужас создавшегося положения навалился на нее. Она даже не могла представить, что ее ждет в будущем. Она любила писать, любила сочинять разные истории и не представляла себя занимающейся чем-то другим.

— Ну зачем же так? — Роуз внимательно смотрела на Мардж. — Я не говорю тебе о смене профессии. Я просто говорю, что последний твой роман очень плох.

— И что мне делать? — снова спросила Мардж.

— Переделывать, — жестко ответила Роуз. — Переписывать, перекраивать. Если хочешь, чтобы его напечатали. В таком виде я его не могу представить издателю. Понимаешь, при всем том, что я отношусь к тебе очень хорошо, ценю тебя и считаю перспективным автором, это, — Роуз ткнула пальцем в флешку, — я не могу у тебя принять. Я не собираюсь из-за тебя рисковать своей карьерой. Слишком много сил я положила на то, чтобы стать тем, кем стала. В нашем бизнесе ошибок не прощают.

Мардж испугалась, что Роуз сейчас ее выставит за дверь и больше никогда не будет иметь с ней дело, и быстро проговорила:

— Я все исправлю, быстро исправлю. Честное слово! Только дай мне немного времени.

Роуз махнула рукой и вздохнула.

— Это всего лишь слова, Мардж, — устало сказала она. — Переделаешь… Сказать легче, чем сделать. Как ты его собираешься переделывать?

— Очень просто, — попыталась пошутить Мардж. — Сяду и перепишу. Быстренько так.

Но Роуз не была настроена шутить.

— Ты так думаешь? Нет, дорогая, это совсем даже не просто, а, наоборот, сложно. Я же сказала тебе, что ты исписалась, даже в исправленном виде он будет таким же фуфлом. Уж поверь мне, не первый год я в книжном бизнесе, и авторов через этот кабинет прошло множество. Так что все ваши проблемы для меня как родные. Когда на автора наваливается ступор, когда работа не идет, когда слова не пишутся, а вымучиваются, тут нужны кардинальные меры, а не просто сидение за компьютером и переписывание текста.

— И какие же меры? — с готовностью к действию проговорила Мардж. — Ты только скажи, Роуз. Я все сделаю, что нужно. Что ты мне посоветуешь?

Роуз, прищурившись, посмотрела на Мардж, словно оценивая ее возможности, а потом выдала:

— Хорошенько потрахаться.




2


— Что?! — Мардж почувствовала, как ее лицо вытягивается от удивления.

Она совершенно не ожидала услышать от элегантной мисс Вальмонт такое грубое слово.

— Что слышала. — Роуз говорила вполне серьезно. — Тебе нужен здоровый, полноценный секс. Причем в больших количествах.

Мардж потеряла дар речи, она лишь недоуменно смотрела на Роуз и хлопала ресницами.

— Что ты на меня так смотришь? — спросила та. — Ты спросила, что тебе делать, я ответила — потрахаться.

Мардж обиделась:

— Я серьезно у тебя помощи попросила, а ты…

— И я вполне серьезно. Вот скажи мне, Мардж, когда ты в последний раз была с мужчиной?

— Ну-у… — протянула Мардж, стремительно подсчитывая в уме, сколько месяцев прошло с тех пор, как она рассталась с Майклом. Оказалось, что семь. Но сообщать об этом Роуз она воздержалась, поэтому и спросила: — А вообще, какое отношение это имеет к моей работе?

— Самое прямое, — ответила Роуз: — Как ты можешь писать о любви и страсти, если сама забыла, что это такое?

— Ничего я не забыла, — обиделась Мардж. — Хотя…

— Вот именно, — подытожила Роуз. — Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю.

— И что же делать?

— Найти мужчину и влюбиться, — как о чем-то простом и обыденном сообщила Роуз.

Мардж готова была разреветься от обиды. Роуз легко так говорить. Она вся такая яркая, красивая, смелая, недостатка в мужчинах конечно же не испытывает. А где Мардж найдет мужчину? На улице, что ли, к ним приставать начнет? Или по ночным клубам расхаживать? Да и некогда ей поисками любовника заниматься, ей работать нужно.

— Да не дергайся ты, — остановила готовую заплакать писательницу Роуз. — Я же тебе только добра желаю. Поэтому и подумала обо всем заранее.

Мардж остановила попытку зареветь и ожидала продолжения. Интересно, что это Роуз придумала? Может, она собирается сама помочь в поиске любовника? Или своего какого-нибудь ненужного предложит? У нее их много, и если одним Роуз поделится с Мардж, то потери даже не заметит.

Все оказалось не так, как думала Мардж. План Роуз был прост, а значит, по мнению Роуз, легко выполним. Заключался он в следующем. У Роуз имеется приятель, у приятеля — отель на берегу озера Джордж. Приятель перед Роуз в долгу и с удовольствием по ее просьбе примет Мардж на недельку в своем отеле, в который попасть совсем не просто. По знакомству сделает скидку, так что Мардж все обойдется до смешного дешево. Зато отдохнет она отлично, обязательно заведет романтическое знакомство, наберется новых впечатлений и после этого перепишет неудачные сцены. Всю эту информацию Роуз вывалила на Мардж за пару секунд.

— Ну как? — спросила сияющая, гордая собой Роуз, не сводя глаз с писательницы. — Здорово я все придумала?

— Я не знаю, — призналась Мардж.

— Зато я знаю! — воскликнула Роуз. — И, пожалуйста, не спорь. Иначе… иначе я разорву с тобой контракт.

Мардж поняла, что Роуз не шутит. Она действительно может разорвать контракт. Как бы она ни относилась к ней, все равно бизнес есть бизнес, и нести убытки из-за нерадивого автора мисс Вальмонт не намерена. Таких авторов, как она, полным-полно, чуть ли не каждый пятый житель Нью-Йорка мнит себя писателем. А Мардж Хопкинс далеко не Джекки Коллинз, которая делает на своих любовных романах миллионы. Гонораров Мардж хватает только на оплату квартирки и на то, чтобы не умереть с голоду.

— Я согласна, — обреченно произнесла Мардж, понимая, сколько хлопот принесет ей это согласие.

— Вот и прекрасно, — расплылась в улыбке Роуз. — Да не смотри ты на меня с такой злостью. Я ведь и вправду добра тебе желаю. А другого выхода просто не вижу. Тебе нужно пережить всплеск страсти. У тебя в запасе два дня, чтобы подготовиться к поездке. Так что вперед! И не забудь это.

Роуз подтолкнула к Мардж флешку и, потеряв к ней интерес, вновь уставилась в монитор.

Наверное, выглядела Мардж весьма плачевно, иначе бы миссис Грэнуа не выскочила из-за своего стола.

— Девочка, милая, — запричитала она, бросив быстрый взгляд в сторону кабинета своей начальницы. — С тобой все в порядке? Что она тебе такое наговорила? На тебе же лица нет. Хочешь, чаем угощу?

— Нет, спасибо, миссис Грэнуа, — покачала головой Мардж.

Секретарша вернулась на свое место.

— Да, Роуз может быть очень жесткой. Довести человека до слез ей ничего не стоит. Но это только с виду. Поверь мне, Мардж, она добрая и о вас, своих авторах, переживает, как о собственных детях. Правда, у нее их пока нет. — Мисс Грэнуа запнулась, еще раз посмотрела на дверь кабинета и закончила: — Ну, я думаю, ты поняла, что я хотела сказать.

Мардж кивнула.

— Ну что она тебе сказала? — не унималась миссис Грэнуа. — Что посоветовала?

Мардж не могла прямо сказать немолодой женщине, что посоветовала ей Роуз. Это выглядело бы слишком некультурно. Поэтому Мардж ответила:

— Роуз посоветовала мне отдохнуть несколько дней в отеле ее друга.

— Это же прекрасно! — воскликнула миссис Грэнуа. — Тебе действительно нужно отдохнуть. Выглядишь ты усталой, лица на тебе нет. Так что Роуз дала тебе отличный совет.

Мардж вздохнула:

— А я так не думаю.




Мардж действительно так не думала. В последние годы она вела жизнь затворницы, почти ни с кем не встречалась, и все ее общение ограничивалось разговорами с Роуз, миссис Грэнуа и продавщицами в ближайшем от дома магазине.

Весь мир для нее сосредоточился в стенах ее небольшой квартирки, которую она снимала. То, что находилось вне этих стен, было для Мардж нереальным миром, существующим вне ее и не затрагивающим ее интересы. Реальными были только компьютер, принтер и придуманные ею персонажи, которые рождались в голове Мардж словно по их собственной воле — они жили, рассказывали ей свои истории, которые она только успевала записывать. Персонажей книг она считала своими друзьями, близкими и родными. Она разговаривала с ними, радовалась их успехам, советовала, как им лучше поступить, переживала, если у них возникали неприятности, испытывала ту же боль, что и они.

И вдруг Роуз бесцеремонно заявляет, что друзья-то неживые, картонные, что в них нет души. Слова Роуз просто оглушили Мардж, выбили из-под ее ног опору, разрушили созданный с любовью мир, в котором было спокойно и уютно.

По дороге домой Мардж все время думала о совете, нет, скорее требовании Роуз отправиться в отель ее друга и завести там любовную интрижку. Такая постановка вопроса больше нравилась девушке. «Завести интрижку» звучит более приятно, чем грубое «потрахаться», вырвавшееся из уст Роуз.

Только как ее завести, Мардж абсолютно не представляла. Что-то она никогда не замечала, чтобы мужчины выстраивались в очередь, чтобы познакомиться с ней. А сама она уж точно никогда не посмеет подойти к кому-нибудь. Мардж считала себя неинтересным человеком, не умеющим вести умные разговоры. В компании чужих людей всегда тушевалась и не знала, о чем говорить.

Вот и Майкл (не хотела о нем вспоминать — сам вспомнился и как всегда не к месту) заявил: «Скучная ты, Мардж! Я и сам рядом с тобой от скуки плесенью покрываться начинаю». А потом ушел к веселой Джоан, продавщице из модного бутика. Правда, та его выгнала через три месяца. Все так же веселясь, наверное. После этого Майкл притащился обратно к скучной Мардж, но она его не пустила. Выставила за дверь и ключи отобрала.

А ведь раньше такой Мардж не была. В своем богом забытом Филипсбурге Мардж считалась чуть ли не первой красавицей, за которой увивались лучшие парни. А здесь, в Нью-Йорке, таких красавиц на каждом углу по паре. И живут они в другом темпе, чтобы успеть всех обойти, первыми прийти к финишу. Мардж определенно за ними не поспевала, вот и тащилась в самом конце, а потом совсем остановилась, застряла в своей маленькой квартирке в одном из похожих друг на друга домов Бруклина.

Но Мардж никогда не жаловалась, ей нравилась такая жизнь, и она бы с удовольствием ее не меняла. Если бы не заявление Роуз Вальмонт. А с Роуз не поспоришь, да и не могла Мардж с ней спорить. Не имела права.

Роуз она бесконечно благодарна. Ведь именно она сделала из никому не известной провинциалки Мардж писательницу Мардж Хопкинс, книги которой продаются в магазинах. И, надо сказать, до сих пор продавались вполне успешно. А вот сейчас могут перестать продаваться. Потому что Мардж Хопкинс исписалась, в ее последнем романе нет чувств и страсти, герои получились картонными. Положение нужно спасать, и, чтобы его спасти, Мардж готова на все. Даже отправиться в неизвестный ей отель, несмотря на все свое нежелание.

Приняв решение, Мардж не собиралась от него отступать. Оставшиеся два дня она посвятила сборам. Вдруг оказалось, что ее гардероб совершенно не подходит для отдыха. Мардж долго с грустью смотрела на вываленную из шкафа одежду. Несколько блузок, два джемпера, джинсы, черные брюки, три юбки, причем одна из них в горошек, которая совершенно, по мнению Мардж, не подходила для заведения романтических отношений.

Требовалось срочно спасать положение. Мардж отправилась в длительный поход по магазинам. Некоторые женщины утверждают, что прогулки по магазинам улучшают настроение, но только не Мардж. Для нее же шопинг был тяжелым наказанием. Она всегда старалась быстро пробежать по отделам, купить, особо не выбирая, нужное и поскорее оказаться дома, у компьютера.

Сейчас же она медленно прохаживалась по залу, придирчиво осматривала одежду, понравившуюся несла в примерочную. В результате титанических затрат сил и нервов гардероб Мардж пополнился двумя блузками, белого и кремового цветов, брючным шелковым темно-шоколадным костюмом и маленьким черным платьем.

Но труднее всего было выбрать ночную рубашку. Вот с ней Мардж намучилась. Ведь именно она должна стать последним штрихом в безумном плане по поиску любовника. Хотя кто знает, каким он окажется, этот любовник. Может, на ночную рубашку ему будет глубоко наплевать, а Мардж он предпочтет увидеть в обнаженном виде. Но подготовиться все равно нужно, решила Мардж и выбрала небесно-голубую, всю такую воздушную, с кружевами. Ночная рубашка стоила безумных денег, но Мардж, вздохнув, все-таки купила ее. Нечего жалеть деньги, когда решается твоя дальнейшая судьба.

На следующий день Мардж посетила салон красоты, привела в порядок волосы и ногти, взглянув на которые мастер салона горестно вздохнула, и на этом свою подготовку к романтическим приключениям Мардж посчитала законченной.

Вечером она сложила отобранные вещи в большой кожаный чемодан, который они купили еще вместе с Майклом, собираясь отправиться на каникулы во Флориду, куда, кстати, так и не попали, сверху уложила ноутбук, с которым не собиралась расставаться даже на отдыхе, боясь упустить вдохновение, и рано отправилась спать. Завтра ее ожидал тяжелый день.




3


— Завидую я тебе, Мардж, — выйдя из машины, блаженно потянулась и проговорила Роуз. — Посмотри, какая красота вокруг.

Вид на озеро Джордж был просто великолепен. Окружающие его горы тонули в дымке, создавая ощущение загадочности и нереальности. Тишина, непривычная для ушей горожанина, давила на барабанные перепонки. А о воздухе, свободном от выхлопных газов автомобилей, и говорить не стоило. Он даже казался чище и прозрачнее, чем в городе, и виделось далеко-далеко.

— Целую неделю проведешь в покое и тишине, без волнений и забот, — продолжала Роуз. — Я о таком даже мечтать не могу. Все дела, дела…

Мардж, не отрывая взгляда от озера, сказала:

— А ты плюнь на дела и отдохни. Думаю, что у твоего приятеля в отеле и для тебя место найдется.

— Ты что?! — воскликнула Роуз в ужасе, словно Мардж предложила ей что-то невообразимое. — Разве я могу? Я и сегодня еле вырвалась из города, встречу важную перенесла, и то только потому, что тебе пообещала. Отдохни… Тоже мне придумала. Ладно, пошли.

Мардж вытащила из багажника автомобиля чемодан. Конечно, у Роуз все хорошо, у нее нет никакого творческого кризиса, работы столько, что об отдыхе даже подумать не может. А у нее, у Мардж, все плохо. В чемодане лежит флешка с романом, который требуется переписать. Почти полностью.

Когда Мардж вернулась после разговора с Роуз домой и просмотрела свой роман, она ужаснулась. Почти на каждой странице красовались жирные выделения красным цветом, сделанные Роуз. Так литературный агент всегда отмечала в файле места, требующие правки. В этот раз этих выделений было слишком много. Так что и ей, Мардж, предстоит не полноценный отдых, а каторжный труд по исправлению романа. С таким же успехом она могла сидеть в своей квартире и работать, а не тащиться за сотню километров.

Двухэтажное здание отеля, выкрашенное в нежно-розовый цвет, виднелось сквозь деревья раскинувшегося вокруг него ухоженного парка. Вдоль ровных, выложенных зеленоватыми плитками дорожек росли кусты акации с благоухающими белыми цветами. От их аромата у Мардж закружилась голова, а Роуз, втянув носом воздух, прошептала:

— Хорошо-то как! Детством пахнет. — И, засмущавшись, добавила: — Вокруг дома моих родителей росли акации. Вот всегда и вспоминаю о детстве, когда чувствую их запах.

— Я тоже, — сказала Мардж.

Да, у Мардж с запахом акации тоже были связаны воспоминания. Правда, не совсем детские. Акация у дома ее родителей не росла, там вообще ничего не росло. Мать Мардж считала, что цветочки вокруг дома — это слишком вульгарно.

Акация росла в городском саду, где вечерами собиралась молодежь. Мардж никогда не забудет тот парк. Хотя бы потому, что именно в нем она впервые поцеловалась. Под акацией. Вот о первом поцелуе она всегда и вспоминает, когда чувствует этот запах. Сколько же лет ей было? Семнадцать? Нет, шестнадцать. Ей было всего лишь шестнадцать, а ему, ее первой любви, самому лучшему, как она тогда думала, парню Филипсбурга, уже исполнилось двадцать два, и он казался взрослым и опытным. И она его любила. Ах, как она его любила! А потом он уехал, навсегда, и больше Мардж никогда его не видела.

Роуз и Мардж дошли до отеля. Навстречу им из дверей выбежал молодой парень и взял у Мардж багаж.

В одной руке держа чемодан Мардж, а второй придерживая входную дверь, парень пропустил Роуз и Мардж в здание.

К ним из-за стойки портье сразу же вышел мужчина невысокого роста.

— О, Роуз! Как я рад тебя видеть! — воскликнул он, расставляя руки, словно собирался заключить Роуз в объятия. — А ты все хорошеешь.

Обнимать он никого не стал, но, подойдя к Роуз, поцеловал ее в щеку. Роуз была почти на полголовы выше его, поэтому мужчине пришлось приподняться на цыпочки.

— Ты мне льстишь, Бонни, — засмущалась Роуз. — Годы никого краше не делают.

— А тебя делают, уж поверь мне. — Бонни отступил на шаг и осмотрел Роуз с головы до ног. — Точно делают. Эх, был бы я свободным… А это?.. — Бонни повернулся к Мардж, с улыбкой наблюдавшей за встречей старых приятелей.

— Это Мардж Хопкинс, писательница. Я тебе о ней говорила. Мардж, это Бонифаций Рэнд, мой старинный приятель и владелец этого очаровательного отеля, — быстро представила их друг другу Роуз.

— Очень приятно познакомиться. — Бонни наклонился к руке Мардж и галантно поцеловал ее.

— Мне тоже, — смущенно проговорила Мардж.

— Надеюсь вам, мисс Хопкинс, понравится у нас, — улыбнулся Бонни. — Все, конечно, по-простому, но мы стараемся, чтобы гости чувствовали себя уютно.

— О, Бонни! — воскликнула Роуз. — Не прибедняйся. Сам знаешь, что твой отель пользуется огромной популярностью и попасть в него совсем не просто. Поэтому я очень благодарна, что ты нашел возможность принять Мардж.

— Да я, Роуз, всегда счастлив помочь тебе. — С лица Бонифация Рэнда не сходила улыбка. — А сейчас, когда я увидел твою очаровательную знакомую, я счастлив вдвойне. Я поселю мисс Хопкинс в нашем лучшем номере, в седьмом.

— Почему в седьмом? — насторожилась Роуз. — Я же предупреждала тебя и просила, чтобы затраты Мардж оказались не слишком большими. А я прекрасно знаю, сколько стоит твой лучший номер.

Бонни покашлял, прочищая горло, и сказал:

— Ты только не волнуйся, Роуз. Я отлично помню о твоей просьбе. Только тут вот какое дело…

Роуз недовольно тряхнула головой:

— Что такое, Бонни? У тебя проблемы? Мы зря приехали?

— Нет-нет, что ты! — вскричал Бонни и протестующе замахал руками. — Все в порядке. Просто понаехало столько народу, что свободным на сей момент оказался только этот номер. И то совершенно случайно. От него отказались буквально перед твоим звонком. Так что, можно сказать, вам просто повезло. А насчет оплаты беспокоиться мисс Хопкинс не следует. Я, как и обещал, предоставлю большую скидку. Вы определенно останетесь довольны, мисс Хопкинс.

— Можете называть меня просто Мардж. Мне очень неудобно, что мы с Роуз причиняем вам столько беспокойства.

— Мардж, прекрати, — остановила ее Роуз. — Поверь мне, Бонни рад оказать мне столь незначительную услугу. Ведь правда, Бонни?

Тот согласно закивал головой.

— Вот и отлично, — подытожила Роуз. — Пора Мардж осмотреть лучший номер отеля.

— О да, конечно. — Бонни повернулся к парню, принявшему чемодан Мардж и во время их разговора скромно стоявшему в стороне. — Стив, проводи мисс Хопкинс в седьмой номер. Через полчаса, Мардж, мы ждем вас в ресторане. Хотя время завтрака прошло, а время обеда еще не наступило, я не дам вам умереть с голоду. А мы с Роуз пока погуляем и поболтаем по-дружески.

— А как же твоя жена, Бонни? — прищурилась Роуз. — Я думаю, что она не слишком обрадуется нашей прогулке.

— Лили уехала к матери. Так что я весь в твоем распоряжении.

Бонни подхватил Роуз под руку и потащил ее за собой, а Мардж последовала за парнем по имени Стив к лестнице.




Седьмой номер, в котором Мардж предстояло прожить неделю, находился на втором этаже, в конце длинного коридора. Стив распахнул дверь и отступил в сторону, пропуская Мардж вперед.

— Я вам еще нужен? — спросил парень, вкатив чемодан в номер.

— Нет-нет, я сама, спасибо, — поблагодарила Мардж.

Когда за Стивом закрылась дверь, Мардж обошла номер. Он состоял из гостиной, спальни и ванной комнаты. Дизайнер не пожалел сил и фантазии, да и денег мистера Рэнда тоже.

Гостиная, абсолютно белая, с белыми стенами, белым пушистым ковром, белой обивкой мебели и даже белым корпусом телевизора в углу комнаты, поражала своей оригинальностью и претензией на изысканность. Но долго находиться в ней, на взгляд Мардж, было совершенно невозможно. Белый цвет давил, хотелось поскорее спрятаться от него во что-нибудь более простое и привычное. Мардж сразу же решила, что такое место определенно не для нее, и прошла дальше.

Спальня оказалась более уютной. Большую часть пространства занимала кровать, оформленная в виде шатра, с огромным количеством раскиданных по ней подушек разного размера. Такое дизайнерское решение могло оказаться вполне интересным, если бы не одно «но»: все подушки были не только разных размеров, но и разных цветов, и от этой пестроты в глазах Мардж сразу же начало рябить.

Кроме кровати в спальне находился шкаф, трюмо и маленький конторский столик. Но больше всего Мардж понравилось то, что из спальни имелся выход на лоджию, с которой открывался изумительный вид на парк и озеро. Лоджия была не слишком большой, но имела достаточный размер, чтобы на ней уместился стол и стул.

Вот это то, что мне нужно, подумала Мардж. Она всегда мечтала писать свои романы на свежем воздухе, и сейчас, она надеялась, ее мечта исполнится.

Мардж вышла на лоджию, оперлась на перила и стала разглядывать парк. Дорожки ровными линиями разбегались от здания отеля в разные стороны. На одной из них Мардж увидела Роуз и мистера Рэнда и помахала им рукой. Те тоже заметили Мардж. Хозяин отеля помахал ей в ответ, а Роуз полезла в сумочку и достала мобильный телефон. Через пару секунд Мардж услышала звонок своего.

— Мардж, если ты уже готова, то мы ждем тебя. Я не могу тут надолго задерживаться. — Голос Роуз звучал настойчиво и не допускал возражений.

Решив, что распаковать вещи она сможет и попозже, Мардж вышла из номера и направилась к лестнице. Но не успела она дойти и до середины коридора, как дверь одного из номеров распахнулась и из него выскочила рыжеволосая девица в короткой до неприличия юбке и туго обтягивающей крупную грудь футболке с глубоким вырезом.

— Сам такой! — со злостью крикнула она кому-то в номере. — И не смей тут устраивать свои порядки! Можешь проваливать на все четыре стороны! А я и без тебя вполне обойдусь!

Хлопнув дверью, девица зло притопнула ногой и даже погрозила в сторону двери кулаком. Кулак выглядел совсем невнушительным, но глаза девушки пылали гневом. Заметив Мардж, она гордо вскинула голову и быстро проговорила:

— И, пожалуйста, не подумайте ничего такого.

Тряхнув рыжей гривой шикарных волос, девица припустила в сторону лестницы.

Мардж не осталось ничего другого, как пробормотать ей вслед:

— Я ничего и не думаю…

Но рыжеволосая уже скрылась из виду, слова Мардж улетели в пустоту.

Мардж пожала плечами и направилась в ту же сторону, куда унеслась девушка.




Ресторан отеля располагался в соседнем с жилым корпусом здании. Здесь же был и танцевальный зал.

— Мой отель, — с гордостью рассказывал Бонни Рэнд, когда они проходили мимо дверей танцевального зала, — славится своими дискотеками. Многие постоянные клиенты приезжают ко мне только ради них. Ну у вас еще будет время на ней побывать и по достоинству оценить талант организаторов.

— Это вряд ли, — усмехнулась Мардж. — Я приехала сюда работать, а не танцевать.

Бонни хмыкнул, а Роуз вскричала:

— О чем ты говоришь?! Я привезла тебя сюда совсем не за тем, чтобы ты бездумно стучала пальцами по клавиатуре! Это ты могла бы делать и дома. Разве ты забыла, о чем мы договаривались?!

Опустив голову, Мардж прошептала:

— Я помню. Но, Роуз…

— И никаких отговорок! — замахала руками Роуз. — И даже не думай, что, когда я уеду, ты закроешься в своем номере и безвылазно просидишь в нем до самого отъезда. Я все рассказала Бонни, и он клятвенно пообещал мне, что не просто проследит за тобой, но и окажет содействие в выполнении нашего плана.

— Мардж, вы только не волнуйтесь, — ободряюще проговорил Бонни. — Уверяю вас, здесь всегда собирается очень интересное общество, только проверенные люди, никаких проходимцев и хамов. Так что вы здесь проведете незабываемые дни и останетесь довольны. Да и вдохновение для своего романа получите. Ведь для этого отель «У Бонни» и существует.

— Как это? — не поняла Мардж и посмотрела сначала на хозяина отеля, а потом на Роуз.

Бонни открыл было рот для объяснения, но Роуз не дала ему и слова вымолвить:

— Как-как! Бонни хотел сказать, что в его отеле созданы все условия для хорошего отдыха. Ведь ты это хотел сказать, Бонни?

— Да, конечно, я именно это и хотел сказать, — энергично закивал Бонни.




4


Когда Роуз, горестно вздыхая о тяжелой доле литературного агента, отбыла в Нью-Йорк, а Бонни, извинившись, удалился по своим делам, Мардж Хопкинс вернулась в свой номер. Она быстро разобрала чемодан, взяла ноутбук и вышла на лоджию. Расположившись спиной к солнцу, чтобы оно не светило в глаза, Мардж включила компьютер, открыла файл с последним романом и несколько минут сосредоточенно пялилась в экран, пытаясь сосредоточиться.

Но работа не ладилась. Мардж никогда не любила исправлять уже написанное. Это занятие казалось ей чуть ли не кощунством. Как будто она убивала то, что сама создала, родила в муках. Вот и сейчас она перечитывала отмеченные Роуз места и не знала, что в них можно исправить. По мнению Мардж, она их написала именно так, как хотела и могла, и по-другому у нее совсем не получится. По крайней мере, сегодня она точно ничего не исправит.

Она встала со стула, потянулась и, перегнувшись через перила лоджии, окинула взглядом парк. А может, бросить работу и пойти прогуляться? Роуз привезла ее сюда для того, чтобы она отдохнула, завела любовную интрижку и набралась новых впечатлений, а не сидела безвылазно в номере. Вот Мардж и поступит, как советовала Роуз. А завтра уж точно примется за работу. Сегодня же она будет отдыхать и знакомиться с окрестностями и жильцами отеля. Должны же здесь быть жильцы. Хотя, если они все такие сумасшедшие, как выскочившая из соседнего номера рыжеволосая девица, то с ними, конечно, и знакомиться не стоит.

В голове Мардж мелькнула мысль надеть на прогулку новый темно-шоколадный брючный костюм. Костюм ей очень нравился, да и продавщицы в магазине, когда она его примеряла, в один голос твердили, что он сидит на ней идеально. Но Мардж решила отложить переодевание на вечер. Она выйдет в новом костюме к ужину, когда все постояльцы отеля «У Бонни» соберутся в ресторане, а сейчас прогуляться можно и в джинсах. Это даже удобнее. Мардж накинула на плечи ветровку, от озера все-таки тянуло прохладой, и вышла из номера.

Она решила не уходить далеко, а погулять в парке. Неторопливо прогуливаясь по дорожкам, Мардж радовалась покою, тишине и свежему воздуху. Он сейчас совсем не жалела, что покинула Нью-Йорк и оказалась в райском уголке. Если бы не мысли о романе, который нужно было исправить, Мардж чувствовала бы себя счастливой на все сто процентов.

Мардж прогуливалась уже довольно-таки долго, когда неожиданно увидела беседку, всю увитую плющом. Беседка стояла в стороне от дорожки и казалась пустой. Мардж вошла в нее и с радостью обнаружила — так и есть, в беседке нет ни души. Даже солнечные лучи не могли пробиться сквозь густую листву, и в беседке стоял полумрак.

А мне здесь нравится, подумала Мардж, усаживаясь на скамью.

Она ощутила себя оторванной от мира, все заботы и печали ушли прочь, наступило такое блаженное умиротворение, что Мардж боялась даже пошевелиться, чтобы не спугнуть его.

Мардж откинулась на спинку скамьи и закрыла глаза. Она не знала, сколько времени сидела в таком расслабленном состоянии, на границе между сном и явью. Может, несколько минут, а может, даже и часов.

Из оцепенения ее вывел звук шагов. В первое мгновение Мардж даже не поняла, что это такое. Ей казалось, что шагов в этом сказочном, волшебном месте быть не должно. Она же здесь одна. Потом она подумала, что человек, кто бы он ни был, пройдет мимо и не нарушит ее уединение.

Но ее мечтам не суждено было исполниться. Шаги приблизились, и в беседку вошел мужчина. Попав из яркого дня в полутьму беседки, он не сразу заметил Мардж. Зато она, поскольку ее глаза уже свыклись с полумраком, хорошо разглядела незнакомца.

Это был молодой мужчина чуть выше среднего роста в светлом костюме. Костюм идеально сидел на его стройной фигуре, подчеркивая широкие плечи и узкие бедра. Коротко подстриженные черные как смоль волосы, узкое лицо с ровным носом, тонкими губами и большими глазами, цвет которых Мардж в полутьме не определила, делали мужчину слишком привлекательным, чтобы оставить Мардж равнодушной. Она почувствовала, как ее сердце ускорило свое биение, разгоняя по венам застоявшуюся за семь месяцев одиночества кровь. Именно такие мужчины, жгучие, стройные брюнеты с ироничной улыбкой на губах и страстью во взоре, всегда привлекали ее внимание. Правда, сейчас Мардж сама в своей голове дорисовала у вошедшего в беседку мужчины ироничную улыбку и страсть во взоре.

Но это не помешало ей понять, что она пропала. И даже если он, этот мужчина, не обратит на нее никакого внимания, сама Мардж будет страдать от любви к нему несколько недель, просыпаясь среди ночи разгоряченной эротическими снами с этим красавцем в главной роли.

Посчитав, что сидеть и молча пялиться на чужого человека неприлично, Мардж поерзала на скамье и кашлянула. Теперь и мужчина заметил ее. Он несколько секунд пристально смотрел в ее сторону, пытаясь разглядеть, кто же оказался в беседке раньше него.

— О, извините! — Глубокий, бархатистый голос незнакомца вызвал у Мардж новый прилив жара. — Я помешал вашему уединению. Поверьте, я не хотел.

Мардж испугалась, что мужчина сейчас повернется, выйдет из беседки и навсегда исчезнет из ее жизни.

— Нет, вы мне совсем не помешали, — быстро сказала она. — Да и места здесь хватает. Так что проходите и располагайтесь.

Мужчина, словно только и ждал этого приглашения, в два шага преодолел расстояние и уселся на скамью рядом с Мардж. От его близости и запаха отличного парфюма у Мардж на мгновение перехватило дыхание и закружилась голова. Но она, глубоко вздохнув, сумела справиться с волнением.

— Спасибо, — сказал мужчина. — Обычно в эту беседку никто не заходит. А я люблю в ней сидеть. Попадая в нее, я чувствую себя оторванным от всего мира, мне кажется, что я один на белом свете. Все внешние проблемы выглядят незначительными и далекими.

— И у меня возникли такие же ощущения, — поддержала его Мардж, поразившись, как одинаково они чувствуют.

Мужчина улыбнулся одними уголками губ.

— Я рад, что вы меня понимаете. Обычно мои знакомые смеются над моим поведением.

Некоторое время они молчали. Боясь показаться скучной и неинтересной, Мардж решила поддержать разговор:

— А вы часто бываете в этом отеле?

— Почему вы так решили? — удивился мужчина.

— Просто вы об этой беседке говорите, как о старой знакомой. Вот я и сделала вывод, что вы тут не впервые, — гордая собой, выпалила Мардж.

Мужчина кивнул:

— Да, вы правы. Я приезжаю в отель «У Бонни» всякий раз, как выпадет свободное время. Здесь, в этом чудесном месте, я по-настоящему отдыхаю. Свежий воздух, отличный сервис и приятное окружение действуют на меня расслабляюще. А при моей работе это просто необходимо.

Мардж было интересно слушать мужчину. Он говорил с таким доверием и откровенностью, словно они знакомы уже много лет. А ведь они даже не знали имен друг друга. Мардж ужасно хотелось узнать его имя, но спросить она не решалась.

— А вы, наверное, здесь впервые. Я угадал? — спросил мужчина.

— Да, — кивнула Мардж. — Я здесь впервые, только сегодня приехала, ничего здесь не знаю. И к беседке вышла совершенно случайно. Гуляла по парку и вдруг оказалась здесь.

— О нет. — Мужчина положил свою руку на руку Мардж, и от его прикосновения Мардж вздрогнула. — Совсем не случайно. Вас привела сюда судьба. Вы верите в судьбу?

Мардж, не ответив, пожала плечами.

— А я верю, — не спуская с нее глаз, произнес мужчина. — Я считаю, что каждая встреча предопределена судьбой. Ничто в этом мире не происходит просто так. Кстати, разрешите представиться, меня зовут Артуро Морино. Я адвокат по делам наследства.

Мардж удивленно вскинула брови.

— Не удивляйтесь, — улыбнулся мужчина. — По происхождению я испанец, но до последней волосинки считаю себя американцем. Ведь я здесь родился и здесь вырос. Просто мой дедушка в тридцатые годы прошлого столетия бежал из Испании в Америку, да так тут и остался. Женился, родил сына, который произвел на свет меня. До самой смерти он вспоминал свою далекую родину, но вернуться туда так и не решился. А мы, его потомки, Испанию, по большому счету, родиной и не считаем. Разве можно считать родиной место, где никогда не бывал? Конечно, дедушка много рассказывал об Испании. Но рассказы всего лишь рассказы, и я воспринимал их всегда как сказки о красивой, но не совсем реально существующей стране. — Артуро несколько мгновений помолчал, а потом улыбнулся еще шире и сказал: — Вот я и рассказал вам свою родословную, а даже не знаю, как вас зовут.

— Меня зовут Мардж.

— Мардж… — протянул Артуро. — Красивое имя. Как и вы сама.

От этих слов Мардж вспыхнула. Никто и никогда при первой встрече не говорил ей таких слов. Если бы такое сказал кто-нибудь другой, Мардж посчитала бы его не совсем здоровым на голову человеком. Но Артуро произнес их так просто и естественно, что Мардж не смогла на него обидеться. Наоборот, ей очень понравились слова Артуро. Как и он сам.

Мардж всегда настороженно относилась к красивым мужчинам, считала их опасными и ненадежными, избалованными вниманием женщин, а значит, капризными и привередливыми. Она не питала в отношении своей внешности никаких иллюзий и четко знала, что в ней нет ничего такого, отчего мужчины теряли голову и падали в обморок. И еще она знала, что красивые мужчины всегда выбирают красивых женщин, а не таких, как она.

Но хотя все это ум понимал, Мардж в глубине души все-таки надеялась, что Артуро говорит правду.

— И не смущайтесь, — продолжил Артуро. — Разве можно стесняться своей красоты?

— Ну что вы, — чуть запнувшись, выдавила из себя Мардж. — Вы мне просто льстите.

Артуро вскочил.

— Вы обвиняете меня в лести?! Нет, Мардж, вы ошибаетесь. Вы действительно очень красивая женщина. Я же испанец, а испанцы разбираются в женской красоте. Так что в моих словах нет ни капли лести.

Мардж смутилась еще больше. Она понимала, что выглядит совсем глупо, но не находила слов, которые могла бы сказать в ответ на горячие речи Артуро Морино. Но тот, словно и не ждал от Мардж никаких слов, продолжал:

— Мы, испанцы, не открою секрета, это и так всем известно, особый народ. Горячая кровь, огненный темперамент, неутомимая энергия, но наряду с этим трепетное сердце, восхищающееся женской красотой, ценящее ее. Только испанец мог написать такие стихи… — И он выразительно продекламировал пару четверостиший.

— Красиво. А кто автор? — спросила Мардж, когда он умолк.

Артуро гордо, словно стихи принадлежали ему, ответил:

— Франциско де Кеведо.

Мардж ни разу не слышала этого имени, и Артуро по ее виду сразу же понял это.

— Франциско де Кеведо жил в семнадцатом веке. Он, конечно, не так известен, как его соотечественники Сервантес и Лопес де Вега, но его стихи прекрасны. Читая их, начинаешь лучше понимать испанскую душу.

— Я обязательно почитаю его стихи, — сказала Мардж.

— И поверьте мне, вы не пожалеете.

Артуро несколько мгновений смотрел на Мардж.

— А знаете, Мардж, замечательные стихи де Кеведо вы сможете почитать уже сегодня.

— Да? — удивилась она. — Вообще-то в мои планы не входило посещение книжного магазина.

Она действительно не собиралась покидать территорию отеля. К тому же ей нужно было думать о своей книге, а не о книге давно умершего испанца.

— А книжный магазин вам и не понадобится, — успокоил ее Артуро. — Томик де Кеведо всегда со мной. Я дам вам его на время.

И Мардж поняла, что возьмет эту книгу и будет ее читать вопреки необходимости работать над своей.




5


Мардж уже несколько минут разглядывала себя в зеркале. Вроде бы все в порядке. Новый брючный костюм сидит на ней отлично, где надо скрывая недостатки и где надо подчеркивая достоинства. Волосы аккуратно уложены в некое подобие прически. Макияж не слишком бросается в глаза, но делает лицо определенно ярче и интереснее.

Мардж никогда не думала, что обыкновенные сборы на обыкновенный ужин могут доставить столько хлопот, но вместе с тем оказаться приятными. Ведь она собиралась сегодня не просто на ужин, а на встречу с красавцем-мужчиной и интереснейшим собеседником Артуро Морино.

Мардж, хотя и зарабатывала на хлеб сочинительством любовных романов, не считала себя влюбчивым человеком. К любви с первого взгляда всегда относилась как к выдумкам неопытных девчонок, начитавшихся тайком от матери любовных романов. А сегодня после встречи с Артуро усомнилась в своих убеждениях. Она чувствовала к этому мужчине какую-то необъяснимую тягу, и, хотя Мардж знала его всего лишь несколько часов, он казался ей очень родным и близким, понимающим и внимательным. Истосковавшееся по любви сердце робко нашептывало, что Артуро, возможно, именно тот мужчина, который ей нужен. Нет, Мардж не собиралась делать скоропалительные выводы или торопить события, но уже сейчас была благодарна Роуз, которая настояла на этой поездке. Мардж надеялась, что случайная встреча в беседке выльется в нечто романтичное и волнующее.

Она очень хотела произвести на Артуро благоприятное впечатление. Поэтому и собиралась на ужин тщательно и долго. Они договорились встретиться в ресторане, и Мардж порадовалась этому. Она благодарно отметила, что Артуро не стремился в первый же день оказаться в ее номере. Несмотря на то что он ей понравился, Мардж не была готова к быстрому развитию событий.

Взглянув на часы, Мардж ахнула — опаздывает на ужин! Подхватила сумочку и выскочила из номера. Одновременно с ней в коридоре появилась и девушка, на которую Мардж обратила внимание еще утром. Сейчас она сменила свою вызывающе неприличные короткую юбку и облегающую майку на вполне консервативную одежду: темно-синюю юбку до колен и пиджак на несколько тонов светлее. Рыжие волосы девушка собрала на затылке и закрепила заколкой. Мардж неожиданно подумала, что в таком виде та стала похожа на сотрудницу офиса, занимающуюся связями с общественностью. А еще Мардж получила хороший урок. Она поняла, что со сменой одежды меняется и впечатление о человеке.

— Здравствуйте! — поздоровалась девушка, когда Мардж поравнялась с ней. — Вы на ужин?

— Да, — ответила, приостановившись, Мардж.

— Тогда я с вами! — обрадовалась девушка. — Терпеть не могу одна заходить в ресторан. Боюсь споткнуться под любопытными взглядами. Вы не против?

— Нет, что вы, — улыбнулась Мардж. — Кстати, я тоже всегда боюсь этого.

Девушка, словно они были давно знакомы, подхватила Мардж под руку и потащила к лестнице.

— Ты здесь впервые? — спросила она, спокойно переходя на «ты». Видимо, комплексами она не страдала, была свободна и без предрассудков.

— Да, и я только сегодня приехала, — подтвердила Мардж.

— Меня зовут Энни, — представилась девушка. — А тебя?

— Мардж.

— Очень приятно. Здесь я бываю часто, несколько раз в год. Так что, Мардж, если возникнут проблемы, можешь смело обращаться ко мне. Поделюсь секретами, как весело пожить в этом местечке.

— А что, какие-то секреты имеются? — удивилась Мардж.

— А как же? Не без этого, — хмыкнула Энни. — А разве тебе ничего не рассказывали?

— Нет.

— Странно, — пожала плечами Энни. — Да ладно, по ходу дела разберешься.

Слова Энни заинтриговали Мардж, но она не успела выяснить, что уж такого особенного в этом отеле — они подошли к ресторану.

Как только Мардж переступила порог ресторана, возле нее возник Артуро. Мардж подумала, не стоял ли он около дверей в ожидании ее. Артуро небрежно кивнул Энни, та в ответ недовольно скривила губки. Из этого Мардж сделала вывод, что они знакомы и особо теплых чувств друг к другу не испытывают.

— Извини, Энни, — бесцеремонно сказал Артуро, — но ты уж поищи другую компанию, Мардж я у тебя уведу.

Артуро приобнял Мардж за плечи и повел к столику на двоих, расположенному у окна. Мардж хотела остановиться, попросить у Энни прощения за неучтивое поведение своего спутника. Но тот крепко держал ее за плечи и не дал обернуться.

Зато когда они сели за стол, Мардж осторожно спросила:

— Артуро, почему ты так грубо обошелся с Энни? Мне она показалась очень милой девушкой.

Мужчина, откинувшись на спинку стула, захохотал:

— Энни? Милая девушка?

Произнес он это так громко, что пара за соседним столом оглянулась.

— О нет, Мардж. Энни совсем даже не милая девушка. Поэтому, прошу тебя, держись от нее подальше. И вообще… — Артуро замолк и через мгновение продолжил: — Лучше тебе здесь ни с кем не вступать в близкие отношения и, главное, не откровенничать. Так будет лучше.

Эти слова подействовали на Мардж удручающе, по спине пробежал неприятный холодок. Но она решила свести все к шутке:

— Ни с кем не вступать? — кокетливо переспросила она. — И даже с тобой?

Артуро накрыл ладонью руку Мардж, и от его прикосновения на девушку накатила волна нежности. Рука у Артуро была сухой и теплой, и прикосновение его было приятным.

— Со мной можно, — глядя ей в глаза, шепотом произнес красавец. — А вот с другими не надо. Договорились?

Мардж неопределенно повела плечами и оглядела ресторан. Все столики в зале были заняты. Для нее оказалось сюрпризом, что в отеле проживает столько народу. Интересно, где они все днем пропадают? В номерах прячутся? Или дальние прогулки совершают? Во всяком случае, во время ее променада по парку она никого не встретила, даже усомнилась в словах Бонни Рэнда, который утверждал, что все номера в отеле заняты.

В основном все посетители ресторана сидели по двое. Мардж подумала, что, по всей видимости, отель «У Бонни» пользуется популярностью у семейных пар. Об этом она и спросила у Артуро. У него в глазах промелькнуло удивление, и он, запнувшись, спросил:

— Почему ты так решила?

Мардж улыбнулась:

— Ну как же. Это же видно с первого взгляда. Ведь все сидят парами. Одиноких просто нет. Ну кроме Энни, конечно.

Та сидела в одиночестве через несколько столиков от Мардж и Артуро и лениво потягивала из стакана воду, ожидая, когда официант подаст ужин. В их сторону девушка не смотрела. Мардж вспомнила утренний скандал, организованный Энни, и добавила:

— И то, одинокой она стала совсем недавно. Еще утром у нее был мужчина.

— А ты откуда знаешь? — удивился Артуро.

— Случайно стала свидетелем скандала. Проходила мимо ее номера и услышала.

— А разве тебя не учили, что подслушивать неприлично? — Артуро сжал руку Мардж сильнее.

— Я же случайно, — засмущалась Мардж, почувствовав, как вспыхнули у нее щеки, словно Артуро застал ее за постыдным занятием. — Да и кричали они друг на друга так, что не услышать было невозможно.

— Ну если случайно, то ничего страшного.

Артуро поднес руку Мардж к своему лицу и нежно дотронулся до нее губами.

— Какая же ты наблюдательная, Мардж, — сказал он, не отпуская ее руку. — Обычно девушки предпочитают замечать только себя, нет для них темы более интересной.

— Да я случайно, — отмахнулась Мардж. — Вовсе я не наблюдательная. Иногда не замечаю того, что происходит под самым носом.

— Зато ты такая милая. — Артуро вновь приник к ее руке губами. — Ты даже не представляешь, как мне хорошо с тобой. Никогда не думал, что общение с девушкой может принести столько удовольствия.

Мардж тоже было хорошо рядом с ним. Она удивлялась сама себе: знакома с человеком всего несколько часов, а кажется, что всю жизнь. Но кто-то, сидящий внутри нее, язвительно прошептал: «А не развесила ли ты, дорогая, уши? Такие мужчины, как Артуро, обычно не испытывают недостатка во внимании женщин. Да за ним любая, помани он только пальцем, побежит, что в огонь, что в воду. А ты уж никак не королева, чтобы свести его с ума. А вдруг неспроста он тебе сладостные песни поет?». Но Мардж без сожаления заткнула голос разума. Да и что, думала Мардж, может быть нужно от нее Артуро, что он хочет от нее получить? Да ничего! Разве только в постель поскорее затащить. А не за тем ли она сюда приехала? И нечего строить из себя мисс Невинность. Во всяком случае, она рада, что рядом с ней оказался именно Артуро, а не какой-то другой мужчина. Поэтому Мардж решила просто наслаждаться моментом и плыть по течению, не сопротивляясь.

— Какие у тебя планы на вечер? — спросил Артуро, когда, закончив ужин, они вышли из ресторана.

— Никаких, — быстро ответила Мардж.

Какие у нее могут быть планы, кроме работы над книгой? Но в этот замечательный вечер, когда рядом с ней красавец-мужчина, когда от его нежного голоса и чуть уловимого запаха терпкого парфюма туманится в голове, когда от одного прикосновения его руки сердце падает в бездонную пропасть, ни о какой работе думать не хочется. Потом, все будет потом. Мардж уверяла себя, что завтра обязательно примется за роман, а сегодняшний вечер проведет с Артуро.

— Вот и отлично. — Артуро обхватил плечи Мардж рукой, притянул к себе и шепнул на ушко: — А то мне с тобой совсем не хочется расставаться.

— Мне тоже, — задохнувшись от нахлынувших чувств, шепнула в ответ Мардж.

Не снимая руки с плеча Мардж, Артуро повел девушку по тропинке в глубь парка. Неожиданно Мардж почувствовала спиной чей-то взгляд и оглянулась. У ресторана стояла Энни и, криво улыбаясь, смотрела им вслед.

— Артуро, а ты заметил, как на нас смотрела Энни? — спросила Мардж, когда они отошли на достаточное, чтобы скрыться от глаз Энни, расстояние. — С чего бы это?

— Не обращай внимания, — успокоил ее Артуро, еще крепче прижимая к себе. — Энни просто нам завидует. И в этом нет ничего удивительного, ведь я и сам себе завидую.

— А ты ее давно знаешь? — неожиданно для себя спросила Мардж.

Хотя от близости Артуро и его нежных слов каждая клеточка ее тела трепетала, но мозг все-таки продолжал соображать. Мардж не была дурой и прекрасно понимала, что без причины никакая девушка не будет смотреть с такой злостью вслед незнакомым людям.

— Я не хочу о ней говорить. — Артуро приложил палец к губам Мардж. — Я даже не хочу думать о других женщинах, когда ты рядом. Мне до них нет никакого дела. Меня в данный момент интересуешь только ты.

— Даже так?

— А ты мне не веришь?! — с негодованием воскликнул Артуро. — Ты думаешь, что я могу думать о ком-то другом, когда обнимаю такую красивую и сексуальную женщину?

— Не знаю.

Мардж действительно не знала, верить ли Артуро. Слишком быстро развивались их отношения. Прошла всего лишь пара часов с момента их знакомства, а они ведут себя, как влюбленные с большим стажем. Обнимаются на глазах посторонних, Артуро нашептывает ей на ушко нежные слова, а ее саму обуревают такие желания, от которых приличной девушке в самый раз провалиться под землю от стыда. Мардж чувствовала, что, если бы Артуро решил взять ее прямо здесь, в парке, она бы не смогла устоять и отдалась ему прямо на улице. Она бы не смогла противостоять силе, что притягивала ее к Артуро.

Но такие мысли, видимо, были только у нее. Артуро не собирался переступать грань приличия. И хотя он прижимал ее к себе все сильнее и сильнее, но не предпринимал попыток ни крепко поцеловать, ни тем более овладеть ею. Они просто шли вперед, не замечая, куда идут, болтали ни о чем и радовались тому, что ведут эти ничего не значащие разговоры.

Солнце спряталось за горизонтом, наступило то время суток, когда день встречается с ночью, время, когда чувства обостряются, когда теряется понимание, где реальность, а где начинается страна грез. Во всяком случае, именно в таком состоянии сейчас находилась Мардж. И ей нравилось это, и она благодарила небеса, которые приготовили ей такой замечательный подарок.




6


— Знаешь, Мардж, — сказал Артуро, нежно поглаживая ее по руке, — мне так хорошо с тобой…

Они лежали на огромной кровати, напоминающей шатер, в номере Мардж. Все произошло так естественно и просто, что Мардж не испытывала никаких угрызений совести.

Мардж плохо помнила, как они очутились в ее номере. Прогулка по парку затянулась, начало темнеть, на небе ярко сияла луна. Артуро остановился и, подняв руку вверх, воскликнул:

— Смотри, какая она огромная!

Мардж с восхищением, задрав голову, смотрела на нее и вдруг увидела, что лицо Артуро склоняется над ее лицом. Она от неожиданности прикрыла глаза и ощутила, как его губы коснулись ее губ. Его поцелуй обжег не только губы, но и сердце, которое бешено заколотилось в груди.

— Артуро… — прошептала Мардж.

— Молчи, не нужно слов, — остановил он ее и снова приник к ее губам.

В этот раз и она ответила на его поцелуй, который длился, как показалось Мардж, целую вечность. Прижимаясь к крепкому телу Артуро, обхватив его руками за шею, она ощутила его напрягшуюся плоть, и от этого ощущения у нее внизу живота стал разгораться огонь. Сначала он был слабеньким, чуть тепленьким, но с каждой секундой становился все жарче и жарче.

Артуро оставил в покое ее губы, и его поцелуи стали покрывать шею Мардж.

— Я хочу тебя, — чуть слышно проговорил Артуро. — Сейчас, всю…

Будто в тумане, Мардж помнила, как они, не разрывая объятий, поспешили к отелю, как вошли в него, как поднялись на второй этаж и почти бегом пробежали по длинному коридору. У дверей номера они ненадолго замешкались. Мардж дрожащими руками достала из сумочки ключ от номера и наклонилась, чтобы вставить его в дверь.

Артуро обнял ее сзади. Одна рука его обхватила грудь Мардж, вторая проскользнула между ног.

— Артуро, что ты делаешь? — задыхаясь от желания, прохрипела Мардж. — Нас могут увидеть!

— Ну и пусть. — Голос Артуро тоже стал хриплым. — Я не могу больше терпеть.

Наконец дверь открылась, и они оказались в номере. Захлопнув дверь ногой, Артуро, не выпуская Мардж из объятий, крепко поцеловал ее. Потом осторожно прислонил ее спиной к двери и медленно, глядя ей прямо в глаза, стал расстегивать пуговицы на пиджаке. Мардж чувствовала, как дрожат его руки. Его волнение передалось ей, и она схватилась руками за его предплечья, чтобы удержаться на ногах. Наконец с пуговицами было покончено. Артуро резко стащил пиджак с плеч девушки. Новый, впервые надетый пиджак был отброшен им в сторону. Мардж, обычно бережно относящаяся к одежде и в трезвой памяти не допустившая бы такого обращения с вещью, не обратила на это никакого внимания. Она была занята расстегиванием рубашки Артуро. Когда она справилась с этим вдруг оказавшимся таким трудным из-за дрожащих пальцев делом и распахнула рубашку, то увидела его голую грудь, покрытую завивающимися в колечки волосами. Ей захотелось дотронуться до них языком, и она дотронулась. Из груди Артуро вырвался сладострастный хрип.

Его руки обхватили Мардж за спину, нащупали застежку бюстгальтера и расстегнули ее. Освободившиеся напрягшиеся от возбуждения соски соприкоснулись с волосками на груди Артуро, и это вызвало новый прилив страсти у Мардж. Она подняла голову и, приоткрыв рот, прильнула к губам Артуро. Когда их языки соприкоснулись, Мардж показалось, что она теряет сознание.

Но их поцелуй на сей раз оказался непродолжительным. Артур нежно отстранил Мардж от себя и, нагнувшись, дотронулся губами до ее левого соска. Провел языком вокруг него, а потом с силой втянул в рот. Мардж застонала, чувствуя, что умирает от желания. Ей нестерпимо захотелось дотронуться до упирающейся ей в живот возбужденной, твердой как камень, плоти Артуро.

Они любили друг друга страстно и долго. Добраться до спальни не хватило сил. Такого возбуждения, такого накала и такого оргазма Мардж до сих пор не испытывала. Она вообще перестала соображать, где она находится.




До спальни они добрались значительно позже, когда первый порыв желания был удовлетворен. Сметя с кровати многочисленные подушки, они, обнаженные, упали на прохладную постель и несколько минут лежали, успокаивая свое дыхание. Но отдых длился недолго.

Артуро вновь вошел в нее. Сладостные стоны, всхлипы и хриплые вздохи сопровождали каждый рывок мужчины. Крепкие ноги Мардж, обвившие торс Артуро, не давали ему быстро закончить его бешеную гонку. Они притормаживали его, заставляя вместе с тем все глубже и глубже проникать в нее. Когда же терпеть стало невыносимо, они одновременно исторгли из себя сладостный крик.

Обессиленные, они оторвались друг от друга. В голове Мардж шумело, сердце отчаянно колотилось в груди, воздух с хрипом вырывался из легких. У лежащего на спине Артуро грудь тоже судорожно поднималась и опускалась.

— Ты богиня… — прошептал Артуро. — Я боялся умереть от блаженства.

— Я тоже, — призналась Мардж, устраиваясь на его плече.

— Я хочу, чтобы так было всегда, — целуя ее в висок, сказал Артуро. — Ты — моя женщина! По всем параметрам. Знаешь, Мардж, такого удовольствия я не испытывал никогда и ни с кем.

— Ну уж ни с кем, — с недоверием пробормотала Мардж. Но конечно, ей хотелось, чтобы слова Артуро были правдой. Потому что она уж точно такого никогда не испытывала.

Разве можно сравнить по страсти, порыву и впечатлениям тот секс, что у нее был раньше? Да никогда. Нет, ей нравилось «кувыркаться в постели», как называл занятия любовью Майкл. Но Майкл никогда не вызывал такой бури в ее душе, не разжигал пылающего пламени. Все с ним было спокойно, размеренно и полностью предсказуемо. А о других мужчинах, время от времени оказывающихся в ее постели, и вспоминать не стоит. Серо и убого.

Не то что Артуро. О! Он определенно знал, как довести Мардж до взрывного состояния, знал, как разбудить бушующий внутри нее вулкан.

— Я не вру, Мардж. — Голос Артура звучал нежно, убаюкивая и уводя за собой в сказочные дали. — Конечно, что уж тут скрывать, женщин в моей жизни было предостаточно.

Мардж усмехнулась — она и не сомневалась. На такого красавца женщины сами вешаются. Ему со своей стороны и усилий никаких прикладывать не нужно. Помани пальцем любую, сразу в постель к нему прыгнет.

— Но такого чувства, что я испытал с тобой, никогда не было. Ты просто создана для меня.

Мардж хотелось, чтобы он говорил и говорил. Где-то она слышала фразу, что женщины любят ушами, что они больше верят словам, чем делам и поступкам. И поэтому часто попадают в неприятные ситуации, становятся жертвами аферистов.

Но Артуро совсем не похож на афериста. Он искренний, нежный, и ему действительно хорошо с ней. Пусть Мардж и не слишком большой знаток мужской психологии, но уж распознать лгуна сумеет. Артуро говорит правду, притворяться так невозможно, и слушать его хочется еще и еще.

— А ты разве не чувствуешь этого? — Артуро повернул голову и заглянул Мардж в лицо. Его глубокие, почти черные глаза светились такой нежностью, что у Мардж сжалось сердце.

Конечно, она чувствовала, конечно, она ощущала непреодолимую тягу к нему. При одном взгляде на этого мужчину все в ней вскипало от желания. Но воспитание не позволяло Мардж открыто говорить о том, что с ней происходит.

Сглотнув, Мардж с трудом проговорила:

— Я не знаю, Артуро. Мы еще так мало знакомы.

— Ну и что? — В негодовании он резко поднялся и сел на кровати, повернувшись к Мардж спиной. — Разве могут иметь какое-то значение сроки? Человек всегда чувствует, когда в его жизни наступает что-то настоящее, будь то любовь, будь то ненависть. Мы не зря с тобой сегодня встретились. Нас привела друг к другу судьба. Мы не могли пройти мимо друг друга. И сейчас, когда мы соединились, нам невозможно расстаться. Ведь это так, Мардж?

— Так, — чуть дыша, ответила Мардж. Она верила в то, что говорит Артуро. Она знала, что он ее судьба. Он тот, кого она ждала всю жизнь.

Когда Артуро повернулся к ней, лицо его светилось счастьем.

— Я счастлив, Мардж, Я безумно счастлив.

Он наклонился к лежащей на спине Мардж и поцеловал сначала в ушко, а потом в ямку между ключицами. В этот раз в его поцелуе было больше нежности, чем страсти и огня.

— Ты прекрасна, Мардж! Ты моя богиня!

— Богиня? — усмехнулась она. — Странно слышать такие слова в наше время. Хотя мне нравится, когда ты меня так называешь.

Артуро улегся рядом с Мардж, обняв ее рукой.

— И ведь это не просто так. Хочешь знать, почему я тебя так назвал?

— Конечно, — ответила Мардж, устраиваясь поудобнее на плече Артуро.

— В детстве я много времени проводил с бабушкой Марией. О! Что это была за женщина! Конечно же настоящая испанка. В Нью-Йорк ее родители приехали, когда Мария была еще грудным ребенком, но это совсем не помешало им вырастить и воспитать девочку в лучших традициях испанской семьи.

Мне бабушка Мария казалась воплощением настоящей женщины. Именно такой, какой видели ее мои детские глаза, думал я, и должна быть настоящая женщина: строгой, величественной, чуточку надменной и идеально одетой. Я никогда не видел Марию в растрепанном виде. Даже когда болезнь заставила ее сесть в инвалидное кресло, она никогда не появлялась на людях небрежно одетой, непричесанной и без макияжа.

Мария любила мужчин, и мужчины любили Марию до самой ее смерти. Помню, как однажды ее приятельница намекнула Марии, что пора бы ей перестать флиртовать с мужчинами, по возрасту годящимися ей в сыновья. На что Мария, гордо вскинув голову, ответила: «Настоящая женщина никогда не постареет от пояса и ниже».

Но такой она была только на глазах посторонних. Наедине со мной она превращалась в любящую бабушку, которая души не чаяла в своем внуке. Одни из самых приятных воспоминаний детства: бабушка сидит в кресле с высокой спинкой, я — на маленькой скамеечке возле ее ног. Рука бабушки, морщинистая, но твердая, лежит на моей голове. Нежно поглаживая мои непокорные, вечно лохматые волосы, бабушка рассказывает мне историю. Как я любил эти часы, как сожалею, что они ушли безвозвратно… Мария умерла три года назад в возрасте восьмидесяти семи лет в здравом рассудке и твердой памяти, умерла у меня на руках.

Артуро замолчал и лишь печально смотрел перед собой, глаза его наполнились грустью и печалью. Мардж боялась пошевелиться, боялась нарушить его воспоминания. Она ждала продолжения.

— Так вот, — тряхнув головой, словно отгоняя от себя печальные воспоминания, продолжил свой рассказ Артуро. — Одной из любимых мною историй, рассказанных бабушкой, была легенда о разлученных богах.

Давным-давно, так давно, что о тех временах и памяти не сохранилось, жили на нашей земле боги.

Счастливая пора стояла в то время на земле: без войн, без голода, без болезней. Эра любви и благоденствия, так ее можно назвать. Царили в мире гармония, покой и счастье, и, казалось, ничто не могло разрушить их.

Как объясняла бабушка, происходило это от того, что у каждого бога была своя богиня, и вместе они были Идеальной Парой. Общество, состоящее из таких Идеальных Пар, было крепко, нерушимо, счастливо и самодостаточно.

Но откуда-то появились на земле злые силы, которые вознамерились уничтожить этот счастливый мир. Воспользовавшись злым волшебством, разорвали они эти Идеальные Пары, разлучили богов и богинь, и угасла на земле эра любви и благоденствия. А вместе с ней исчезли и боги, которые оказались не способными жить без своих половинок. Превратились они в обыкновенных людей, страдающих и несчастных.

Но до сих пор где-то в глубине души, в самых сокровенных ее частях, сохранили люди память о тех счастливых временах. Поэтому каждый человек пытается найти свою половинку, чтобы вместе с ней превратиться в Идеальную Пару. Те, кому это удается, становятся по-настоящему счастливыми.

Артуро замолчал. Молчала и Мардж, обдумывая его рассказ. Да, что-то подобное она тоже где-то или слышала, или читала, и тоже грезила о том, как бы найти свою половинку, единственную и только ей предназначенную. Но, наверное, эти неведомые злые силы слишком далеко отбросили от Мардж половинку ее Идеальной Пары, что за столько лет Мардж не удалось найти ее. И найдет ли она ее когда-нибудь? Ведь многие так и проживают свои жизни в одиночестве, не найдя своей пары.

А вдруг Артуро именно тот, кого ждет ее душа? Вдруг именно он ее потерянная половинка? И, словно услышав ее мысли, Артуро сказал:

— Ты моя богиня. Я сразу это почувствовал. И бабушка мне так говорила. Я ведь к ней часто приставал с вопросом, как мне найти половину моей Идеальной Пары. А она говорила в ответ: «Ты сам это почувствуешь, когда ее встретишь». Мардж, я и вправду почувствовал, когда вчера увидел тебя в беседке. Ты моя богиня!

Артуро приподнялся над Мардж, нежно дотронулся ладонью до обнаженной груди, провел по ней, потом по напрягшемуся животу и спустился в ложбинку ног. Мардж прикрыла глаза и унеслась в ту страну, где забываются все проблемы.

Вот так и чувствовали, наверное, себя боги в эру любви и благоденствия, успела подумать Мардж, прежде чем страсть поглотила ее.




7


Когда Мардж открыла глаза и выглянула в окно, то увидела, что солнце стоит высоко. Не стоило даже смотреть на часы, чтобы понять: уже далеко за полдень. Мардж повернулась на спину и потянулась. Тело отозвалось сладкой истомой.

Ага, с сексом я, наверное, вчера переусердствовала, подумала Мардж, с непривычки все тело ноет. Но боль была приятной и сладостной. Она улыбнулась, вспомнив вчерашний день.

Ей так повезло, что она приехала в отель «У Бонни», встретилась с Артуро и, наплевав на все предрассудки, оказалась с ним в постели. Ну и что, что в первый же день знакомства. Разве это может иметь значения, если они созданы друг для друга? Об этом не уставал нашептывать Артуро, да и сама Мардж думала так же. Нет, никогда и ни с кем ей не было так хорошо, как с ним. Не нужно было никаких слов, они мгновенно угадывали желания друг друга и спешили их исполнить. Артуро внутренним чувством понимал, что Мардж хочется, и сразу же выполнял ее желания. Да и Мардж старалась, как могла. И откуда только что взялось? Мардж поражалась сама себе.

О! Теперь она знает, как оживить свой роман, как придать ему страсти и чувственности. Она в него таких сцен добавит, так их опишет, что Роуз только рот откроет от удивления и не будет упрекать ее в сухости и черствости. Да ей впечатлений, полученных сегодня ночью, хватит на пять романов! А ведь сколько их, таких страстных и жарких ночей, еще впереди! Много, очень много.

Мардж перевернулась на бок и погладила место на кровати, на котором всего лишь несколько часов назад лежал Артуро. Он ушел из номера Мардж далеко за полночь.

— Тебе нужно поспать, любимая, — сказал он перед уходом, целуя ее в губы. — А если я останусь в твоей постели, то тебе не удастся это сделать. Ведь я не смогу оставить тебя в покое, я тебя просто измучаю своими ласками.

От одного воспоминания о его последнем поцелуе Мардж почувствовала, как запульсировало внизу живота. Да, Артуро был прав, что ушел к себе. Она бы тоже не могла успокоиться и требовала бы от него все новых и новых ласк. А мужчинам, говорят, требуется время на восстановление.

Мардж уткнулась носом в подушку и втянула в себя сохранившийся запах Артуро.

— Я такая счастливая! — сказала Мардж громко. — Я самая счастливая женщина на свете. Ведь меня любит самый замечательный мужчина!

Она вскочила с кровати и подбежала к зеркалу. Поворачиваясь то в одну, то в другую сторону, Мардж внимательно разглядывала свое нагое тело. Ничего особенного, ничего примечательного. Выступающие ключицы, маленькие груди, тело сухопарое, даже талия особенно не просматривается. Только ноги ничего, длинные и стройные. Обыкновенная худышка. А ведь если верить последним социологическим опросам, мужчины предпочитают пышнотелых женщин. Неужели она могла понравиться Артуро? Могла, могла… Ведь он не один раз повторил, что у нее изумительно красивое тело, приводящее его в небывалое возбуждение.

А про него самого Мардж без сладостной дрожи и вспомнить не могла. Природа, создавая Артуро, постаралась на славу, проявила все свои способности, на которые только была способна. Ему бы не в адвокатской конторе сидеть, а стриптизером в клубе выступать. Вот он — настоящий бог! Хотя нет, не надо ему ни в каком клубе выступать. Он должен принадлежать только ей одной, а не крутить соблазнительным, упругим задом перед скучающими богатыми развратницами. Мардж не собиралась ни с кем им делиться.

— О чем я только думаю? — сказала Мардж своему отражению в зеркале.




Приняв душ и окатив свое измученное ночными ласками тело сначала ледяной, а потом горячей водой, Мардж более-менее собрала свои мысли в кучу и направила их течение в правильное русло. Умопомрачительный секс с Артуро это, конечно, хорошо. Но не следует забывать и об основной цели, с которой она уехала из Нью-Йорка и оказалась в этом отеле. Ей нужно поработать над романом.

Мардж, как и предполагала это сделать вчера, вынесла компьютер на балкон, включила его и открыла файл со своим неудавшимся, по мнению Роуз, романом.

Сделав несколько вдохов и выдохов, приведя тем самым себя в рабочее состояние, Мардж уткнулась в монитор. Но мысли постоянно возвращались к Артуро. Тупо перечитав одну и ту же строчку несколько раз, Мардж поняла, что ничего у нее с работой не получится. Она думала не о героях романа, а о себе самой и Артуро, о том, как им было хорошо вместе и как будет еще лучше.

Увидеть его хотелось нестерпимо. Хотелось заглянуть в его бездонно-черные глаза, увидеть в них свое отражение, прочитать чувства, которые он испытывает к ней. А работа… Да ну ее, работу. За работу она примется сегодня вечером, а еще лучше завтра с утра.

Приняв решение, Мардж выключила компьютер и сладко потянулась. Сейчас она оденется и пойдет в ресторан. Время завтрака, конечно, уже давно прошло, но в чашке кофе ей не откажут. Одним из неудобств было то, что в этом отеле кофе не подавали в номер. А без дозы кофеина Мардж как-то не работалось.

Только успела Мардж сделать последний мазок помадой, как услышала стук в дверь. Сердце ухнуло вниз живота, а в голове промелькнуло: Артуро!

Да, это был он. Он стоял на пороге и улыбался, а в руках держал букет темно-бордовых роз.

— Это для тебя, милая, — сказал он, протягивая цветы Мардж.

— О, Артуро, розы! Какие красивые! — Мардж задохнулась от переполнявших ее чувств. Она приняла цветы и, приблизив букет к лицу и вдохнув сладко-пьянящий запах цветов, сказала: — Спасибо.

— Может, пригласишь войти? Или мне так и стоять на пороге?

— Входи, конечно, входи! — воскликнула Мардж.

Артуро вошел в номер и, схватив ее за плечи, притянул к себе.

— Цветы помнутся! — охнула Мардж.

— Ерунда, — бросил Артуро небрежно. — Я соскучился по тебе, богиня.

— И я по тебе, — призналась Мардж.

Шикарный букет был оставлен на столе в гостиной, а сами они быстро переместились в спальню.

И зачем я столько времени потратила на макияж? — промелькнуло в голове у Мардж, прежде чем на ближайшие полчаса она потеряла способность думать.




— А у меня предложение, — сказал Артуро. — Мы сейчас вылезаем из кровати и отправляемся на прогулку к озеру. Ты ведь еще не была около него?

Мардж помотала головой. К озеру она еще не ходила, да и сейчас, если честно, ей этого не очень-то хотелось. С большим удовольствием она провела бы остаток дня в постели с Артуро, принимая от него ласки и даря ему свои.

Но Артуро был настойчив. Он шутливо выпихнул Мардж из кровати:

— Вставай, ненасытная моя богиня. У нас еще впереди целая жизнь. А прогуляться и подышать свежим воздухом нам сейчас просто необходимо.

Прогулка заняла почти три часа. Мардж в последнее время редко совершала прогулки. Ведь известно, что чем более уединенный, домашний образ жизни человек ведет, тем меньше ему хочется выходить на улицу. К тому же работа постепенно стала занимать столько времени, что на прогулки его просто не оставалось.

И вот сейчас, идя в обнимку с Артуро по берегу озера и вдыхая полной грудью свежий воздух, Мардж дала себе слово, что по возвращении в Нью-Йорк обязательно возобновит свои прогулки. И ей почему-то думалось, что она их будет совершать не одна, а с Артуро. И от этого они казались ей еще более привлекательными.

Правда, она даже не знала, где в Нью-Йорке живет Артуро. Но какая разница, ведь вскоре они будут жить вместе и будут гулять вдвоем, в обнимку, вот так, как сейчас. И так будет всегда. Ведь нашедшие друг друга две половинки Идеальной Пары не могут потеряться вновь. А они были, несомненно, Идеальной Парой.

Прогулка пробудила аппетит. Мардж вспомнила, что пропустила завтрак. Поэтому предложение Артуро зайти в кафе она восприняла с большим энтузиазмом.

Кафе находилось на берегу озера. Навстречу им, как только они вошли в зал, выбежал невысокий мужчина и почтительно склонился в приветствии.

— О, мистер Морино! — воскликнул он. — Рад снова видеть вас в моем скромном заведении! Давненько же вы не заходили. Но вы здесь, и я счастлив. И вас, милая леди, я рад приветствовать. Думаю, вам непременно понравится наша кухня. А я лично прослежу, чтобы все заказанное вами приготовили по всем правилам. Проходите, выбирайте любой столик.

— Где ты предпочитаешь сесть? — заботливо спросил Артуро.

— У окна, — обведя взглядом зал, ответила Мардж.

— Отличный выбор, отличный, — быстро сказал хозяин кафе. — Из окна открывается прекрасный вид на озеро. А когда глаза видят красивую картину, то сразу же повышается аппетит.

Пока они усаживались за столик, хозяин метнулся к барной стойке и, вернувшись, положил перед ними меню.

— Вы, конечно, можете выбрать любое из многочисленных блюд, представленных в нашем меню, но я бы настоятельно рекомендовал вам попробовать блюдо, приготовленное по моему собственнолично придуманному рецепту — куриные ножки в соусе из имбиря и апельсинов. — Все это он говорил, обращаясь исключительно к Мардж. — Мистер Морино, один из моих любимых и уважаемых гостей, не даст соврать: это блюдо имеет удивительный вкус. Ведь правда, мистер Морино?

Артуро кивнул:

— Да, куриные ножки в соусе из имбиря и апельсинов изумительны.

— А еще вам обязательно надо попробовать пирог с черникой и взбитыми сливками, — не замолкая ни на секунду, выдал маленький человечек. — Хочу вам сказать, что сливки к этому пирогу я взбиваю лично.

Мардж улыбнулась:

— Ну что ж, я с удовольствием съем куриные ножки и пирог с черникой.

— Отлично! — Улыбка на лице хозяина кафе стала шире. — А еще разрешите предложить вам…

Но Мардж не дала ему закончить:

— Нет-нет, спасибо. Этого достаточно. Хотя, — она повернулась к Артуро, — может, ты еще что-то желаешь?

Тот помотал головой, и хозяин кафе, поклонившись, умчался исполнять их заказ.

— Милый, милый Джон Хинклер, — глядя вслед убежавшему мужчине, сказал Артуро. — Вот так и приходится ему распинаться перед гостями, чтобы продержать на плаву свой бизнес. Этот кусочек берега озера не слишком пользуется популярностью у туристов, вот Джон и радуется каждому посетителю.

— А ты с ним хорошо знаком, как я вижу, — сказала Мардж. — Во всяком случае, он рад был твоему приходу.

— Ну, скажем так, я оказал ему профессиональную услугу, он считает себя моим должником.

— Помог с наследством? — спросила Мардж, втайне гордясь своей проницательностью.

Но Артуро не захотел поддерживать разговор на эту тему.

— Давай не будем о работе. — Он накрыл ладонью руку Мардж и нежно погладил. — Когда я рядом с тобой, мне не хочется думать ни о работе, ни о мистере Хинклере, каким бы милым человеком он ни был.

Мардж хотела сказать, что ей, наоборот, хочется узнать об Артуро как можно больше. Но только она приготовилась заговорить, как мистер Хинклер подал заказанное ими блюдо. Аромат, поднимающийся от ножек, ударил в ноздри, и у Мардж от вожделения засосало под ложечкой. Она придвинула к себе тарелку и воткнула вилку в светло-золотистую, покрытую хрустящей корочкой ножку. Вид у блюда был очень аппетитный.

Куриные ножки, рекомендованные хозяином кафе, были действительно вкусными. Мардж проглотила их за несколько минут. За это время Артуро не съел и половины порции. От своей спешки Мардж стало неудобно: что подумает о ней Артуро? Но тот лишь улыбнулся и спросил:

— Вкусно?

Мардж, совсем смутившись, кивнула.

— Я же говорил, что здесь мы отлично пообедаем.

Хотя куриными ножками Мардж вполне наелась, но отказаться от черничного пирога не смогла. Пирог оказался выше всех похвал, он просто таял во рту.

Мардж искренне поблагодарила хозяина за замечательный обед, а тот, опять любезно раскланиваясь, пригласил Мардж и Артуро заходить еще, обещая угостить и другими вкусными блюдами собственного изобретения. Мардж, взглянув на всякий случай на Артуро, пообещала, что они к нему непременно зайдут и что, скорее всего, это случится завтра.

— Всегда рад таким благодарным клиентам, — сказал на прощание мистер Хинклер.

Сытые и счастливые Мардж и Артуро покинули заведение мистера Хинклера, а тот долго смотрел в окно вслед удаляющейся парочке, и на губах его играла кривая ухмылочка.




8


Телефон зазвонил, когда Мардж и Артуро подходили к отелю. Они отлично прогулялись по берегу озера, и Мардж до такой степени устала, что мечтала поскорее оказаться в номере. С непривычки ноги гудели, и Мардж хотелось сбросить туфли и ступить босыми ногами на мягкий ковер.

Артуро до ужина собирался немного поработать. Он об этом сказал Мардж еще около озера, но предупредил, что без четверти семь будет у нее, чтобы вместе идти на ужин.

Мардж достала телефон из сумочки и на экране увидела номер Роуз.

— Ты иди, — она чмокнула Артуро в щеку, — а я сейчас.

— До встречи, дорогая.

— Ну как твои дела? — услышала Мардж голос своего литературного агента.

Глядя вслед удаляющемуся Артуро, Мардж ответила:

— Все отлично.

Роуз хмыкнула, и Мардж ясно представила, как скривился у нее рот.

— Отлично… — протянула Роуз. — У тебя всегда все отлично. По твоим словам, а не на деле, конечно.

— Сейчас у меня действительно все отлично, — весело сказала Мардж. Настроение у нее после прогулки было приподнятое, и никакие упреки Роуз не могли его испортить.

— Хорошо, если так. Работу над правкой романа начала?

Поколебавшись пару секунд, Мардж все-таки решила сказать правду:

— Пока еще нет.

Она замерла, готовая принять шквал обвинений. Но Роуз некоторое время помолчала, а потом осторожно спросила:

— Ты не работаешь? А что же ты делаешь?

— Гуляю, — тихо ответила Мардж и, застыдившись своей безответственности, решила исправить положение: — Но завтра я, честное слово, начну работать. Я обещаю…

Роуз не дала ей закончить.

— Да подожди ты со своей работой! Я разговариваю с Мардж Хопкинс? Это ты, Мардж, вместо того чтобы сидеть уткнувшись носом в монитор, гуляешь? Я не ослышалась?

— Не ослышалась, — недовольно буркнула Мардж. Да за кого Роуз ее принимает? И почему она издевается?

— Слушай, Мардж, а может, ты уже и любовную интрижку завела?

— Знаешь, Роуз, — серьезно сказала Мардж, — мне не нравится, что ты говоришь со мной в таком тоне. Если тебя очень интересует, то я скажу: да, я познакомилась с мужчиной. Но это совсем не то, о чем ты думаешь, это не любовная интрижка, Роуз. — Мардж шумно выдохнула, закончив свою тираду, и замолчала.

Некоторое время молчала и Роуз. Наконец она произнесла:

— Я не хотела тебя обидеть, Мардж. И не хотела над тобой насмехаться. Поверь мне, я желаю тебе только добра и успехов в работе. Ведь от твоих успехов зависит и мое благополучие.

Мардж усмехнулась про себя. Ну это Роуз ей льстит. От ее работы благополучие Роуз зависит мало. Ведь она работает с несколькими маститыми писателями, которые приносят Роуз такой доход, что с гонорарами от любовных романов Мардж Хопкинс даже сравнивать смешно. Но Роуз Вальмонт относится к своему делу серьезно и одинаково выкладывается как при работе с высокодоходными авторами, так и с такими, как Мардж.

— Я не обижаюсь, Роуз. И у меня действительно все хорошо, — постаралась смягчить свои последние слова Мардж.

— Вот и замечательно. Я рада за тебя. До скорой встречи, Мардж! Не буду отвлекать тебя от приятного времяпрепровождения.

Мардж положила телефон в сумочку и улыбнулась. Вот и удивила она Роуз, которая, отправляя ее сюда, в отель, так до конца и не верила, что она сможет познакомиться с мужчиной. Да что Роуз, Мардж и сама в себя не верила. А вот ведь как получилось. Неожиданно для себя познакомилась с таким мужчиной. И не только познакомилась, но, как ей кажется, и полюбила его. И он ее полюбил. В это она верила. Ведь не могут лгать его прекрасные глаза, смотрящие на нее с такой нежностью, трепетом и лаской.

Как же ей все-таки повезло! И это еще только начало.




Ни в какой ресторан они так и не попали. Отправляться на ужин, вместо того чтобы заняться более интересными вещами, показалось им кощунственным. Тем более они довольно плотно пообедали у Хинклера.

Артуро, как и обещал, появился в номере Мардж ровно без четверти семь. К этому времени и она уже была почти готова. Если честно, то Мардж оделась буквально за пару минут до прихода Артуро. А все потому, что она никак не могла выбрать, какую блузку, белую или кремовую, надеть. Сначала она надела кремовую, но решила, что выглядит в ней слишком простенько, без шарма. Не понравилась она себе и в белой блузке. Лицо, оттеняемое белым цветом, смотрелось совсем бледным и невыразительным.

Эх, если бы Мардж знала, что ей предстоит романтическое знакомство с шикарным мужчиной, то подошла бы к выбору одежды серьезно. Не пожалела бы денег и купила что-нибудь по-настоящему интересное. Вот и не пришлось бы мучиться, выбирая из скудного запаса. Ей очень хотелось соответствовать красавцу Артуро, Мардж боялась, что он разочаруется в ней.

Все-таки Мардж остановилась на кремовой блузке. Чтобы как-то оживить свой наряд, она решила надеть колье из маленьких бусинок янтаря. Это колье ей подарили на двадцатилетие родители. Оно очень шло, но с ним иногда происходили странные вещи. Время от времени, неизвестно по какой причине, у него заедало застежку. Один раз Мардж даже носила колье в ювелирную мастерскую, но мастер, внимательно осмотрев застежку, сказал, что с ней все в порядке, и посоветовал не менять ее, утверждая, что нарушится оригинальность колье. Вот и сегодня оно никак не хотело застегиваться.

— Артуро, входи! — крикнула Мардж из спальни, когда услышала стук в дверь. — Помоги мне, пожалуйста.

Артуро вошел в спальню и увидел Мардж, стоящую перед зеркалом с поднятыми руками и пытающуюся застегнуть колье.

— С удовольствием, — ответил он, подходя к ней.

До чего же он красив! — промелькнуло у Мардж, когда она взглянула в зеркало на отражение Артуро.

Она спиной почувствовала жар мужского тела, и от этой близости по ее спине побежали мурашки, а внизу живота начало предательски теплеть.

Артуро обхватил Мардж руками, сомкнув их у нее на груди, и прижал к себе. Мардж от его прикосновения сладостно ахнула, ее поднятые руки бессильно упали вниз. Так и не застегнутое колье соскользнуло в ложбинку между грудями. Мардж стало щекотно, и она нервно хихикнула.

Артуро расстегнул две верхние пуговицы на блузке и, подхватив двумя пальцами колье, поднес его к своим губам. Оставив на нем поцелуй, Артуро надел колье на шею Мардж и ловко застегнул застежку.

Его руки медленно спустились по плечам Мардж к груди и проскользнули под кружево бюстгальтера. Горячие ладони дотронулись до мгновенно ставших твердыми сосков. Мардж завела руки назад и, обхватив ими талию Артуро, прижала его к себе. Она сразу же ощутила его набухшую плоть, упершуюся ей в спину. Так они стояли несколько показавшихся бесконечными минут.

— Мне совсем не хочется ужинать, — прошептал он ей в ухо.

— И мне, — тоже шепотом ответила Мардж и потерлась щекой об его щеку.

— Тогда мы никуда не пойдем. — Артуро резко развернул Мардж лицом к себе и страстно впился в ее губы.




Когда они наконец-то насытились друг другом, время было уже позднее, и вылезать из кровати им показалось бессмысленным.

— Как хорошо, что я приехал к Бонни именно в эти дни, — глядя в потолок, сказал Артуро. — Не представляю, что бы было, если бы я отложил поездку.

Мардж пожала плечами:

— Мы просто не встретились бы, и это было бы ужасно.

Повернув голову, Артуро поцеловал Мардж.

— Да, ужасно. Как представлю себе картину, что сижу я в своем кабинете и слушаю жалобы какого-нибудь зануды на своего старого дядюшку, не желающего покидать этот свет, и совершенно не знаю, что на свете живет девушка по имени Мардж, так у меня просто волосы на голове начинают шевелиться. А сейчас я благодарю судьбу, или кого там надо благодарить, что шепнула мне на ухо: «А ну-ка, Артуро, пошли своих клиентов подальше и сделай себе отпуск. Ты хорошо потрудился и заслужил несколько дней отдыха в гостинице отличного парня Бонни Рэнда».

— Да, Артуро, я тоже очень рада, что приехала сюда, — в ответ на его признание сказала Мардж. — Правда, мне судьба в этом деле не помогала. Меня сюда привезла одна хорошая знакомая.

— Какая разница! — Артуро нежно провел рукой по щеке Мардж. — Главное, мы встретились. И никогда-никогда не расстанемся. Ведь так, моя любимая?

— Так, — задохнувшись от нахлынувших чувств, прошептала Мардж.

— Когда мы вместе, — продолжил Артуро, нежно перебирая рукой ее волосы, — все проблемы и беды отступят прочь. Они уйдут, их не будет. Исчезнет прошлое, сгинет навсегда, останемся только ты и я.

— Да, — как загипнотизированная, ответила Мардж.

Она и чувствовала себя загипнотизированной, попавшей во власть Артуро. Этот мужчина за два дня знакомства настолько вошел в ее жизнь, что Мардж казалось: убери его, и ее мир рухнет. Но она верила, что этого не случится. Она знала, что Артуро всегда будет рядом с ней. В ее голове возникали красивые картинки счастливой семейной жизни: большой, уютный дом, красивые, здоровые дети, она, дожидающаяся мужа со службы и пописывающая не от необходимости, а просто по желанию свои любовные романчики.

Да, именно о такой жизни мечтала Мардж, и такую жизнь предоставит ей Артуро. Ведь именно для этого они и встретились.

Поглощенная своими мыслями, Мардж не расслышала, что сказал Артуро.

— Что ты сказал, милый? — переспросила она. — Прости, я не расслышала.

— Я должен буду уехать завтра на целый день в Нью-Йорк, — повторил Артуро.

Мардж приподняла голову с его плеча.

— Уехать?! На целый день?! — воскликнула она. — А как же я?

Ей вдруг показалось ужасно страшным, что она целый день не увидит Артуро, не дотронется до его руки, не ощутит его губ на своих губах.

— Мне тоже не хочется расставаться с тобой, любимая. — Он притянул ее к себе и поцеловал в висок. — Но я должен уехать.

Мардж тяжело вздохнула.

— Не переживай, дорогая. День пролетит очень быстро, а вечером я уже буду рядом с тобой. И потом мы с тобой больше никогда не расстанемся. Что значит один день для нашей любви? Ведь правда?

— Да.

— Вот и умница. Ты же найдешь, чем занять себя?

— Найду. Я и сама собиралась завтрашний день посвятить работе.

Артуро удивленно взглянул на нее:

— Работе?

— Да. Я и так уже два дня потеряла. Я же приехала сюда работать.

Артуро засмеялся.

— Ну ты даешь! — сквозь смех проговорил он. — Ну ты меня и рассмешила! Никогда не слышал, чтобы к этому относились как к работе.

Мардж смотрела на него на все глаза.

— Я не понимаю, что тебя так рассмешило в моих словах, — сказала она. — Я действительно приехала сюда работать. И в этом нет ничего смешного. Так что завтра, пока тебя не будет, я смогу спокойно заняться своими делами.

Артуро прекратил смеяться и заглянул Мардж в глаза, словно пытаясь уличить ее в обмане, но в них светилось только непонимание.

— И в чем заключается твоя работа? — наконец спросил Артуро.

— Я писательница.

— Что?

— Я писательница, — повторила Мардж. — Пишу книги.

Артуро нервно хихикнул, но быстро взял себя в руки.

— Извини, сорвалось. Я все понял. Это твое хобби. Между прочим, не самое плохое.

— Почему хобби? Я зарабатываю этим деньги, — медленно, будто объясняла это ребенку, сказала Мардж.

Артуро вытащил руку из-под ее спины и сел. Одеяло соскользнуло с его плеч, обнажая грудь. Мардж ласково провела по ней рукой, задержалась в районе левого соска и нежно ущипнула его. Артуро не принял игры и легонько ударил ее по руке.

— Подожди, — нетерпеливо сказал он. — Я что-то перестал понимать. Так ты писательница?

— Да, я пишу книги, — начиная раздражаться его непонятливостью, ответила Мардж.

— И эта работа приносит тебе хороший доход?

Мардж фыркнула и помотала головой:

— Я не так знаменита, как Джудит Макнот или Нора Робертс, чтобы получать миллионы, но на жизнь хватает.

— А как же все это? — Артуро обвел рукой номер. — Этот номер стоит недешево. Как ты в нем оказалась?

Мардж засмеялась:

— Случайно. Я же говорила, что приехала сюда по совету подруги, хорошей приятельницы мистера Рэнда. Свободных номеров попроще не было, вот он и поселил меня сюда.

— Понятно… — протянул Артуро. — Хотя какая разница? Ведь это не имеет никакого значения. Лучше иди ко мне, моя богиня.




9


На следующий день с самого утра, как она себе и поклялась, Мардж вынесла компьютер на балкон. Возле него положила пакетик леденцов, которые любила сосать во время работы, и поставила бутылку минеральной воды, чтобы не отвлекаться, если вдруг захочется пить.

Прикрыв глаза и посидев так несколько минут, Мардж вошла в рабочее состояние и открыла нужный файл.

Работа пошла легко и быстро. Она безжалостно вычеркивала старые любовные сцены, только сейчас понимая, что имела в виду Роуз. Да, они действительно были плохи до безобразия. Читая их, Мардж видела, что описанные ею поступки и действия главных героя и героини фальшивы и надуманны, а слова — притворны и нежизненны.

Неужели она действительно забыла, как ведут себя два влюбленных человека? Спасибо Артуро, что напомнил ей об этом. Сейчас она писала не про своих персонажей, а про себя и Артуро. Именно они, живые и реальные, любили друг друга, разговаривали, занимались любовью и страдали. И оттого, что она ставила на место героев книги себя и Артуро, исправление шло легко и просто.

Мардж подумала, что если каждый день будет работать такими темпами, то переделает книжку за неделю и выполнит обещание, данное Роуз.

За работой Мардж и не заметила, как пролетел день. Когда она взглянула на часы, они показывали половину седьмого. Пора было собираться на ужин. Мардж выключила компьютер, сладко потянулась и встала. Спрятав компьютер в шкаф, Мардж подошла к зеркалу и дернулась от неожиданности. На нее смотрела взлохмаченная, с осунувшимся лицом и покрасневшими глазами девица.

— Да, много работать вредно, — сказала она себе. — Многочасовое сидение за компьютером красоты не прибавляет.

Хорошо, что Артуро не видит ее такой страшной. Чтобы не доводить себя до подобного состояния, надо хоть раз в час делать перерыв. Это раньше она могла позволить себе не обращать внимания на то, как выглядит. Сейчас же, когда в ее жизни появился мужчина (да еще какой мужчина!), она должна быть внимательнее к своей внешности. Прочь наплевательское отношение к одежде! Да здравствует ежедневное посещение салона красоты!

Мардж внимательно осмотрела себя. Она ведь даже очень ничего. При надлежащем уходе и соответствующем обрамлении вообще может превратиться в красотку. Ха! Да она еще даст фору самым знаменитым красавицам Нью-Йорка. Только не надо жалеть на себя сил, времени и денег.

Вдохновленная порывом стать красавицей (ну ладно, пусть не красавицей, а просто женщиной, с которой Артуро бы не было стыдно появиться в обществе), Мардж отправилась в ванную комнату, надеясь с помощью подручных средств, коли сейчас нет возможности попасть к специалисту-стилисту, привести себя в более-менее приличный вид. Она знала, что контрастный душ придаст ей свежесть и уберет с лица усталость.

Сорок минут Мардж занималась своей внешностью, и когда она наконец-то вышла из номера, то была, по собственному мнению, неотразима. Жаль, что оценить по достоинству ее старания смогли лишь несколько человек. Ведь когда Мардж вошла в ресторан, последние посетители уже заканчивали ужин. Ну и что! Ведь старалась она не для них, а для себя и, конечно, для Артуро.

Артуро обещал вернуться вскоре после ужина. Поздно ночью, запечатлев на ее губах последний поцелуй, он так и сказал:

— Я вернусь вскоре после ужина. Не успеешь ты и отойти от него, как я уже буду рядом с тобой.

— Я буду скучать без тебя, — ответила Мардж.

Когда он находился рядом с ней и Мардж своим бедром ощущала тепло его бедра, ей казалось, что она не проживет без него и дня. Но все оказалось проще. Погрузившись в работу, Мардж не заметила, как пролетел день. Зато сейчас, когда до приезда Артуро оставались уже не часы, а минуты, волнение Мардж нарастало. Она постоянно смотрела на наручные часы и тяжело вздыхала: секундная стрелка бежала по кругу очень медленно. Мардж даже потрясла рукой, словно стараясь убыстрить ее ход.

Уже был съеден ужин, выпит кофе, заказанный специально для того, чтобы потянуть время и подольше задержаться в уже совсем опустевшем зале ресторана, а Артуро все не появлялся. Он даже не звонил, чтобы сообщить, что задерживается. Мобильный телефон лежал перед Мардж на столике, но безмолвствовал. А сама Мардж позвонить не могла из-за банальной оплошности: она не записала номер телефона Артуро. Сегодня она об этом сильно жалела, а вчера, когда он был рядом, ей даже не пришло в голову узнать его номер. А ведь он молодец, ее номер записал. Но только почему-то не пожелал им воспользоваться. Молчание телефона не на шутку волновало Мардж.

Выйдя из ресторана, она направилась к автомобильной стоянке. Ей так хотелось поскорее увидеть Артуро, что она решила пойти к нему навстречу. Мардж представила, как обрадуется Артуро, когда увидит ее. А она бросится к нему, повиснет у него на шее и шепнет: «Как же я без тебя соскучилась!». Они будут стоять посреди парка, обниматься на глазах у всех и целоваться, целоваться, впитывая друг друга, наслаждаясь друг другом, словно они не виделись не один день, а целую вечность.

Но Мардж уже дошла до автостоянки, а Артуро все так и не появился. Сейчас, еще чуть чуть-чуть, и его машина покажется из-за поворота, успокаивала себя Мардж. Но проходили минуты, а автомобиль Артуро так и не появлялся.

Мардж, чтобы скоротать время, обошла стоянку по периметру. Потом сделала еще круг. Из будки охраны вышел молодой человек, в котором Мардж узнала Стива, того самого, что относил чемодан в номер в день ее приезда. Мардж улыбнулась ему.

— Извините, мэм, — подошел к ней Стив. — Чем я могу вам помочь?

— Спасибо, я просто гуляю. Я после ужина люблю гулять.

— Понятно, — кивнул Стив. — А я подумал, что вам требуется помощь. Но если так, то, пожалуйста, гуляйте.

Он развернулся, чтобы уйти в будку, но, сделав несколько шагов, остановился и вернулся.

— Простите меня, мэм. — Стив смотрел себе под ноги, не поднимая глаз на Мардж. — Конечно, вы вправе гулять, где вам угодно. Но я бы просил вас выбрать другое место для прогулки. Все-таки здесь стоят машины, за которые я несу ответственность. Мало ли что…

Мардж недоуменно уставилась на парня.

— Вы что, — наконец вымолвила она, — думаете, что я собираюсь причинить вред чужой собственности?

Стив даже замахал руками.

— Нет-нет, что вы! У меня даже мысли такой не было. Но, — он посмотрел в сторону отеля, — у хозяев автомобилей могут появиться какие-то подозрения, и тогда у меня будут неприятности.

Мардж улыбнулась:

— Вы не волнуйтесь. Обещаю, что близко к автомобилям даже не подойду. Да и вообще, я думаю, что скоро уйду отсюда. Вот дождусь одного человека и уйду.

И вдруг Мардж нестерпимо захотелось произнести имя Артуро, а может быть, даже и поговорить о нем. Ведь Стив, работающий в отеле, должен знать что-нибудь о нем. Конечно, Мардж понимала, что профессиональная этика не позволяет обслуге обсуждать постояльцев с другими постояльцами. Но просто ждать Артуро было скучно, да и Стив вроде бы не прочь был поговорить.

— Я жду Артуро Морино, — сказала Мардж. — Вы ведь знаете его?

— Да, конечно, — улыбнулся Стив. — Мистер Морино часто бывает в нашем отеле. Но, простите, мэм, сегодня вы его уже вряд ли дождетесь.

— Почему? — не поняла Мардж.

Стив кашлянул.

— Понимаете, мэм, сегодня рано утром мистер Морино уехал в Нью-Йорк.

— Да, я знаю. Он уехал в Нью-Йорк по делам, но собирался вернуться сразу после ужина.

— Думаю, что вы ошибаетесь, мэм. Мистер Морино предупредил меня, что его место на стоянке освобождается.




Стив что-то перепутал, вертелось в голове Мардж, пока она быстро шагала к отелю. Артуро обещал вернуться после ужина.

Но хотя она и пыталась успокоить себя таким образом, на душе скребли кошки. Стараясь держать себя в руках и заранее не впадать в панику, Мардж, не сбавляя шага, вошла в отель и направилась к стойке администратора. Молодая девушка стучала длинными пальчиками по клавиатуре компьютера. Она подняла глаза и вопросительно уставилась на Мардж.

На вопрос о мистере Морино, администратор сообщила, что сегодня утром он расплатился за номер и покинул отель. Мардж показалось, что в ее голосе звучит насмешка.

Поблагодарив девушку-администратора, Мардж вышла на улицу и достала из сумочки молчавший весь день телефон. Взглянув на экран, увидела, что телефон включен, заряжен и находится в зоне приема. А она так надеялась, что с телефоном что-то не в порядке, поэтому Артуро и не может ей дозвониться. На всякий случай Мардж проверила непринятые звонки. Таковых не было.

Поверить в то, что Артуро уехал, не предупредив ее, Мардж не могла. Просто у него не нашлось времени, чтобы позвонить и предупредить ее, что он задержится в Нью-Йорке. Завтра все обязательно разрешится.

Но Мардж ошиблась — завтра ничего не разрешилось. Артуро не вернулся и не позвонил.

Состояние Мардж было просто ужасным. Да и каким оно могло быть? Ночью она спала плохо. В голове вертелись ужасные мысли, от которых хотелось спрятаться под подушку. То она представляла, что Артуро попал в автокатастрофу. То думала, что Артуро стал жертвой какого-нибудь хулигана. Ее возбужденное сознание рисовало картины одна страшнее другой: Артуро в реанимации, Артуро захвачен террористами, Артуро в бессознательном состоянии валяется в безлюдном месте… Список ужасов можно было продолжать до бесконечности.

Но мысль о том, что Артуро просто уехал из отеля, не попрощавшись с ней, даже не приходила Мардж в голову. Слишком нежные слова он шептал ей, слишком честными глазами смотрел на нее, слишком страстными были его ласки в последний вечер. Нет, что-то случилось, и случилось действительно страшное.

Ситуация осложнялась тем, что Мардж не знала номера телефона Артуро. Лишь один звонок мог уничтожить ее страхи или, наоборот, придать этим страхам реальную оболочку. Иногда страшная правда лучше, чем выматывающая неизвестность.

Придя к такому выводу, Мардж решила узнать номер телефона Артуро у администратора отеля.

Она вылезла из кровати, в которой, даже не вспомнив о том, что ей нужно работать, провалялась все утро, приняла душ и с помощью макияжа попыталась скрыть следы бессонной ночи на лице. Получилось не очень хорошо — глубокие тени под глазами не скрыл даже толстый слой пудры. Оставив попытки что-то еще подправить, Мардж вышла из номера и сразу же заметила выходящую из номера Артуро горничную.

— Извините, — Мардж поспешила к ней, — мистер Морино не вернулся?

Девушка, прикрыв за собой дверь, ответила:

— Нет. Мистер Морино уехал, а номер уже готов к приему новых постояльцев.

— Извините, — упавшим голосом повторила Мардж и побрела к лестнице.

За стойкой администратора сегодня сидел молодой человек в строгом черном костюме. Темные волосы были зачесаны назад и гладко приглажены, отчего его уши казались слишком оттопыренными. Молодой человек был вполне симпатичным, и при других обстоятельствах Мардж могла бы оценить его по достоинству. Но сегодня ей определенно не было никакого дела до внешнего вида мужчин. Поэтому она только скользнула взглядом по администратору и уставилась на узел его галстука. Заглянуть ему в глаза она почему-то не решилась.

— Здравствуйте, — поприветствовал администратор Мардж. — Чем я могу вам помочь?

— Я бы хотела узнать номер телефона мистера Морино. Он вчера покинул отель, а мне… мне очень нужен его номер телефона.

Несколько секунд администратор, не убирая с лица дежурной улыбки, смотрел на Мардж. Затем произнес:

— Извините, но я ничем вам не смогу помочь. Нам запрещено сообщать кому-либо сведения о гостях отеля.

— Мне только нужен номер телефона, — умоляющим голосом проговорила Мардж.

— Извините, это невозможно.

Мардж готова была заплакать:

— Что же мне делать?

Администратору стало жаль ее, и он, опасливо оглянувшись, не наблюдает ли кто за ним, приподнялся со стула и придвинулся к Мардж.

— Единственное, — шепотом сказал он, — что я могу вам посоветовать, так это обратиться к мистеру Рэнду. Если вы сумеете убедить его, что вам действительно необходим номер телефона мистера Морино, он поможет вам. А я не могу, простите.

Администратор сел на место и повернул голову в сторону монитора, как бы показывая, что разговор закончен.

— Спасибо, — сказала Мардж и направилась к кабинету мистера Рэнда.

Она была полна решимости довести дело до конца и не хотела откладывать визит к Бонни Рэнду ни на мгновение. Без капли колебания она постучала в дверь и, услышав приглашение, распахнула дверь и вошла в кабинет.

— О, Мардж! — воскликнул Бонни, увидев ее. — Проходите, проходите. Я рад, что вы нашли минутку заглянуть ко мне. Ну как вам нравится в отеле? Все ли вас устраивает?

— Да, мистер Рэнд.

— Бонни, называйте меня Бонни. Мы же договорились. Друзья Роуз — это мои друзья. Так что для вас я просто Бонни.

Бонни Рэнд излучал такую радость, приветливость и готовность оказать услугу, что Мардж, поверив в успех своего мероприятия, сразу приступила к делу:

— Бонни, мне требуется ваша помощь.

Он резко поднялся с кресла и подскочил к Мардж, готовый, не мешкая ни секунды, приступить к оказанию помощи.

— Я весь внимание.

— Бонни, только вы можете мне помочь. В вашем отеле я познакомилась с одним человеком.

Он понимающе кивнул, ожидая продолжения.

— Но так получилось, что вчера он покинул отель, не оставив мне своих координат. Вернее, он уезжал из отеля только на один день, он так мне сказал, и я даже не подумала попросить номер его телефона. И вдруг оказалось, что он уехал насовсем. Я очень волнуюсь, потому что не понимаю, что случилось. Он не должен был уехать, не сообщив мне об этом.

— Да, неприятная история, — сказал Бонни, когда Мардж закончила свой сбивчивый рассказ. — Но что же, Мардж, вы хотите от меня? Чем я вам могу помочь?

— Я хочу, чтобы вы сообщили мне номер телефона этого человека, — с готовностью выпалила Мардж.

Улыбка медленно сползла с лица Бонни Рэнда. Он потер ладонью лоб, прокашлялся и наконец сказал:

— Я думаю, что это невозможно. Я ничем не могу вам помочь.

— Почему?! — воскликнула Мардж. — Я же не прошу вас сделать что-то невозможное. Мне нужен только номер телефона. И все.

Бонни подхватил Мардж под руку, подвел к креслу, стоящему в противоположном от двери углу, и бережно усадил. Сам сел во второе, напротив.

— Я вам должен кое-что пояснить, Мардж, — начал он серьезным голосом. — Мой отель пользуется большой популярностью. Многие считают за честь пожить в нем. Номера резервируются за несколько недель. Да и попасть в него можно, только имея определенные рекомендации. Как вы думаете почему?

— У вас очень мило, — ответила Мардж. — Прекрасное обслуживание, прекрасная кухня. Притом очень красивая природа, свежий воздух, озеро.

— Да, конечно, это все так, — согласился Бонни. — Но все это ничего не значило бы, если бы не один момент. Знаете, что является определяющим в популярности отеля «У Бонни»? — И, не дожидаясь ответа Мардж, ответил сам: — Доверие. Приезжающие в мой отель люди полностью доверяют мне. Они знают, что никакие сведения об их жизни здесь не просочатся во внешний мир, все останется в этих стенах. Они также знают, что никто не будет интересоваться и их личной жизнью, никто не будет задавать вопросы о том, кто они. Я знаю, что многие предпочитают регистрироваться в отеле под вымышленными именами, и я не против этого. Любой человек вправе приехать сюда инкогнито. И, если он сам не пожелает раскрыть его, ни я, ни любой мой сотрудник, которым я доверяю, как себе, не вправе сделать этого. Так что, Мардж, при всем моем уважении к вам и любви к Роуз, я не могу выполнить вашу просьбу.




10


Ну и не надо. Ну и подумаешь, нашептывала про себя Мардж, быстро шагая по дорожке к озеру.

Развели тут секретность, словно это не отель, а место встречи тайных агентов. Видите ли, они не дают никаких сведений о своих клиентах… Она что, выпытывает какие-то тайны? Нет, ей просто нужен номер телефона человека, о судьбе которого она очень волнуется. Потому что знает: с ним что-то случилось.

Разве мог Артуро исчезнуть просто так, если всего за пару часов до отъезда клялся Мардж в любви и строил планы о том, как они всю жизнь проживут в счастье и заботе друг о друге? Артуро совершенно не похож на обманщика. Да и Мардж давно уже не молоденькая дурочка, верящая словам каждого встречного. За свою жизнь она научилась разбираться в людях и прекрасно понимает, когда человек врет, а когда говорит правду. Артуро не врал. Это она знала точно.

Мардж сильно рассердилась на Бонни Рэнда и, шагая по дорожке, прокручивала в голове слова, которые она выскажет Роуз Вальмонт по поводу ее друга. Вот только вернется в Нью-Йорк, сразу же и выскажет.

А сейчас она обойдется и без Бонни. Мардж спешила в кафе на берегу озера, в котором они с Артуро попробовали куриные ножки в соусе из имбиря и апельсинов. Как это недавно было — и вместе с тем как давно. Время — понятие слишком относительное. Мардж успела ужасно соскучиться по Артуро. Значит, обед у мистера Хинклера был уже давно.

— Здравствуйте, милая леди! — радостно воскликнул владелец кафе, выбежав навстречу Мардж. — Я знал, что вы не забудете дорогу в мое скромное заведение. Проходите, прошу вас!

Мардж прошла к столику у окна, к тому самому, за которым они сидели с Артуро. Давно? Недавно?

— Что желаете? Куриные ножки? — услужливо спросил мистер Хинклер.

Мардж помотал головой:

— Нет, спасибо. Чашку кофе и пирог с черникой.

Все-таки от вкусного десерта Мардж не могла отказаться даже в плохом настроении.

— О, я вижу, что милая леди не осталась равнодушной к нашему фирменному пирогу. Через минуту он будет в вашем распоряжении.

Хинклер метнулся на кухню, а Мардж, откинулась на спинку стула и огляделась. Как и в прошлый раз, в кафе было безлюдно. Да, несмотря на приветливость владельца и неплохую кухню, популярностью оно не пользуется. Тем лучше для нее: хозяин наверняка знает все о своих постоянных клиентах.

Когда мистер Хинклер поставил перед Мардж чашку горячего, ароматного кофе и аппетитный кусок пирога и вопросительно посмотрел на нее, ожидая дальнейших указаний, Мардж поблагодарила, а потом сказала:

— Если вы помните, то в прошлый раз я приходила сюда с мистером Морино.

— О да, конечно, — заулыбался мужчина. — Мистер Морино — один из моих самых любимых и уважаемых клиентов.

— Да, он говорил мне об этом, — остановила его Мардж. — А еще он говорил, что в свое время оказал вам большую услугу.

— Да, это так, — кивнул Хинклер.

— А могу ли и я попросить вас об одной услуге?

Хотя Хинклер продолжал улыбаться, Мардж заметила, как напряглось его лицо и прищурились глаза. Не так прост был этот мистер Хинклер.

— Для вас я сделаю все, что в моих силах, — сказал он.

— Мне нужен номер телефона Артуро Морино, — четко произнесла Мардж.

— И вы хотите, чтобы я вам его сообщил?

— Да.

Хинклер помолчал несколько мгновений.

— Увы, но я ничем не могу вам помочь. Я не знаю его номера.

— Как же так?! — воскликнула Мардж. — У вас были какие-то дела с Артуро, а вы даже не знаете номера его телефона?

— Совершенно верно. Я не знаю номера его телефона, все дела решались при личных встречах. Извините, у меня много работы.

Хинклер, поклонившись, отошел от столика Мардж и скрылся за дверями кухни. Мардж в негодовании стукнула кулаком по столику.

— Да что же это такое? — пробормотала она. — Почему мне никто не желает помочь?

Мардж быстро съела пирог с черникой, не получив никакого удовольствия, и выпила кофе. Оставив на столе деньги, она вышла из кафе.




— Ты? — удивленно проговорила Энни, приоткрыв дверь. — Ну что ж, проходи. Только учти, у меня беспорядок.

Энни отступила, пропуская Мардж в свой номер. В отличие от номера Мардж номер, в котором жила Энни, был намного скромнее и имел всего лишь одну комнату.

Почти все пространство комнаты занимала огромная кровать, по которой были раскиданы женские журналы.

— Вот, читаю, — словно оправдываясь, произнесла Энни. — Больше-то заняться нечем. Что-то скучно в этот раз «У Бонни». Пора уезжать.

Энни шлепнулась на кровать и, хлопнув рукой рядом с собой, сказала:

— Садись, раз пришла.

Мардж села на самый краешек.

— Тоже скучаешь? — предположила Энни. Но, не дождавшись от Мардж ответа, затараторила: — А я ведь чувствовала, что ничего хорошего из этой поездки не получится, и все равно примчалась сюда. Видите ли, пообещала встретиться здесь с… Ну, в общем, с одним типом договорились тут встретиться. А он… Фу, даже и говорить не хочется, выгнала я его на второй день. Извращенец, одним словом. Думала, что кого-нибудь тут другого подцеплю. Да не тут-то было. Никого нет. А кто есть, тот уже занят. Вот и докатилась до того, что от скуки журналы читаю. Муть! Я бы всех этих писателей на необитаемый остров сослала, чтобы мозги не засоряли нормальным людям.

От такого заявления Мардж вздрогнула: вот, оказывается, как к ним, писателям, относятся обыватели. Но она пришла сюда не для того, чтобы вести разговоры о литературе, а узнать об Артуро. Только Мардж собралась заговорить о нем, как Энни, которой от скуки просто не терпелось с кем-нибудь поболтать, спросила:

— Кстати, а ты почему одна? Ты же такого парня закадрила. Молодец, знала на кого глаз положить. Согласись, рядом с Испанцем не заскучаешь.

— Не заскучаешь, — согласилась Мардж. — Одна беда — Артуро уехал, и я осталась одна.

— Да, грустно, — протянула Энни. — Ну ничего, может, кого другого найдешь. Таким, как ты, это легко сделать.

Мардж от удивления моргнула и спросила:

— Почему?

Энни усмехнулась:

— Будто сама не знаешь. Разве откажется мужчина познакомиться с особой, способной оплатить седьмой номер?

— Ах ты это имеешь в виду, — грустно улыбнулась Мардж. — Но это не про меня. В седьмом номере я оказалась совершенно случайно.

Энни пододвинулась к Мардж и с интересом спросила:

— Как это?

Мардж рассказала, как и почему оказалась в самом лучшем и дорогом номере отеля «У Бонни».

Когда она закончила свой рассказ, Энни воскликнула:

— Ну ты и артистка! Ты же всех провела. Знаешь, что о тебе говорят здесь?

— Что? — спросила Мардж, удивляясь, что ее скромная персона вообще может кого-то заинтересовать.

— А говорят о тебе следующее: будто бы ты богатая вдова, недавно похоронившая старика-мужа, который оставил тебе баснословное состояние, вот! — на одном дыхании выдала Энни. — А ты, оказывается, всех обманула. Здорово!

— Никакая я не вдова, я и замужем-то не была, — не понимая, откуда про нее пошли такие разговоры, пробурчала Мардж. — И кто про меня такое придумал?

Энни хлопнула ее по плечу и радостно воскликнула:

— Да ладно, что ты так переживаешь! Это же так интересно, когда тебя принимают не за того, кто ты есть. Это же настоящее приключение! Я никому-никому не расскажу, что ты не миллионерша, а писательница, случайно попавшая в седьмой номер.

Но Мардж не разделяла радость Энни.

— Знаешь, — сказала она, — я никого не хочу вводить в заблуждение. И вообще, я пришла к тебе по делу.

— По делу? — скривила ротик Энни. — И что за дело у тебя ко мне? Не люблю никаких дел.

Мардж уже сожалела, что пришла к Энни. Но отступать было поздно. Да и Мардж понимала, что если кто может ей помочь в поисках Артуро, так это Энни, которая все и про всех знает.

— Мне нужно срочно найти Артуро, — сказала Мардж, стараясь не смотреть Энни в глаза. — Понимаешь, он не вернулся вчера из Нью-Йорка, хотя и обещал. И у меня как-то тревожно на сердце — не случилось ли с ним беды.

— А что ты хочешь от меня? — удивилась Энни.

— Я хотела у тебя узнать номер его телефона.

Энни хмыкнула.

— Откуда у меня его номер? Я не знаю, да мне и знать его ни к чему, — отвернувшись к окну и, казалось, потеряв к Мардж всякий интерес, ответила девушка.

— Ну как же? — не сдавалась Мардж. — Вы же с ним знакомы.

— Знакомы, но не до такой степени, чтобы обмениваться номерами и перезваниваться, — резко ответила Энни. — Я для него не представляю никакого интереса.

— А кто представляет? — тихо спросила Мардж.

— Ну это тебе лучше знать. Так что ничем я тебе помочь не могу. Прости.

Энни положила себе на колени журнал и стала его перелистывать, давая понять, что разговор с Мардж закончен.

Мардж встала, извинилась и вышла из номера Энни.

— Какой-то странный этот отель, — сказала себе Мардж и направилась по коридору к седьмому номеру.




Остаток дня Мардж провалялась в кровати, не спуская глаз с лежащего рядом телефона. Она не переставала надеяться, что Артуро позвонит и разъяснит это недоразумение, объяснит, почему он задержался в Нью-Йорке. Но телефон молчал, и от его молчания становилось страшно. В голове беспрестанно пульсировало: «Что-то случилось, что-то случилось».

Ни о какой работе не хотелось и думать. Как она могла писать о какой-то выдуманной любви, когда теряла свою, так неожиданно найденную?

Мардж до боли в ушах прислушивалась к тишине, вздрагивала от каждого шороха, раздающегося в коридоре. Ей все казалось: вот-вот в дверь постучат, на пороге возникнет Артуро и, глядя на нее влюбленными глазами, скажет: «Прости, моя богиня, я немного задержался».

Но в дверь никто не стучал и никто не возникал на пороге ее номера.

Мардж чувствовала себя одинокой и покинутой, как не чувствовала никогда в жизни. Ей никогда не было так плохо, как сейчас. Даже тогда, когда Майкл ушел от нее к своей продавщице. Тогда она знала, что Майкл разлюбил ее, а значит, и она должна выкинуть его из своего сердца. Она верила, что у нее обязательно появится другой мужчина, лучше и надежнее Майкла. И эта вера в те дни ее поддерживала.

А сейчас она ничего не знала и не понимала, и это непонимание сводило с ума.

— Завтра я уеду отсюда, — наконец решила Мардж. — Я вернусь в Нью-Йорк и выясню, что случилось с Артуро. Я не могу оставаться здесь, не зная, что случилось с любимым человеком. Возможно, Артуро нужна моя помощь.

Приняв решение, Мардж немного успокоилась и даже включила телевизор. Переключаясь с канала на канал, она остановилась на криминальном. В новостях имя Артуро Морино не упоминалось.

Хорошо хоть так, подумала Мардж.




11


— Знаешь, Мардж, я от тебя такого не ожидала. Я для тебя старалась, а ты… Ты поступила нехорошо.

Мардж невольно поморщилась, слушая голос Роуз, несущийся из телефона. Первый звонок от Роуз Вальмонт раздался, еще когда Мардж ехала в автобусе. Но в автобусе было очень шумно, рядом с ней сидела молодая мамочка с громко хныкающим ребенком. Поэтому Мардж проигнорировала звонок Роуз, прекрасно зная, что та ей скажет.

Но Роуз не собиралась отступать и позвонила снова. На этот раз Мардж уже находилась в собственной квартире и не могла найти оправдания, чтобы не ответить на звонок.

Она стояла посреди комнаты и слушала крик подруги:

— Причем ты поступила плохо не только по отношению ко мне, но и по отношению к Бонни! Ведь ради тебя ему пришлось отказаться от более выгодных клиентов, понести, так сказать, материальные убытки. Как я после такого смогу еще раз обратиться к нему с просьбой? Да он сразу же пошлет меня подальше и будет абсолютно прав! Я сама не люблю общаться с людьми, которые не выполняют своих обязательств.

— Прости, — подала голос Мардж, пытаясь остановить словесный поток, несущийся из телефонной трубки. — Я очень сожалею, но я должна была вернуться в Нью-Йорк.

— Она, видите ли, сожалеет! — не успокаивалась Роуз. — Сожалеет… Да кому нужны твои сожаления?!

Мардж прикрыла глаза и представила, как возбужденная Роуз, прижав к уху телефон, бегает по кабинету. А в приемной ждет и волнуется какой-нибудь автор, тратит на ожидание свое драгоценное время. Мардж прекрасно знала, как тяжело ждать в приемной. Конечно, милая миссис Грэнуа всегда старалась облегчить бремя ожидания своей болтовней, но все-таки, все-таки…

— Роуз, дорогая, давай поговорим об этом позже, — успокаивающе проговорила Мардж. — Я тебе все объясню. А сейчас, прости, мне очень некогда.

— Ты просто невыносима! И не забудь, что я жду твой исправленный роман!

Мардж с облегчением выдохнула, когда ей в ухо ударила трель коротких гудков. Осторожно, словно боясь, что он зазвонит снова, она положила телефон на стол и подошла к окну.

Внизу маленькие, словно игрушечные, человечки спешили по своим делам, по дороге бежали машины, от шума которых не спасало даже плотно закрытое окно.

Итак, она в Нью-Йорке, в городе, который спрятал от нее Артуро. Как ей найти человека в этом многомиллионном мегаполисе? Одного человека, всего лишь одного. Но самого нужного ей, самого любимого, от воспоминания о котором до сих пор внизу живота разгорается огонь и туманится в голове…

Постояв несколько минут у окна, Мардж подошла к книжному шкафу и, присев, вытащила нижний ящик. Она помнила, что там, под бумагами, счетами и банковскими чеками, валялась телефонная книга. Ее притащил Майкл. Мардж она была совершенно не нужна: необходимые ей телефоны она помнила наизусть, а узнавать новые ей было ни к чему. Выбросить эту огромную книгу все не доходили руки. Так она и лежала в том самом ящике, куда ее засунул Майкл.

А вот сегодня Мардж о ней вспомнила. Вытащив ее из ящика, Мардж уселась на диван и положила на колени телефонную книгу.

Открыв ее на букве «М», Мардж нашла интересующую ее фамилию. Список людей с фамилией Морино был внушительным и занимал целую страницу и еще несколько строчек на другой. Мардж, шевеля губами, начала читать стоящие рядом с фамилией имена: Алберто, Алехандро, Антонио, Армандо, Аугусто, Бенито…

Она еще раз перечитала имена, начинающиеся на букву «А». Артуро среди них не было.

— Так, — сказала она себе, — ничего страшного. А ты хотела, чтобы сразу все получилось? Попробуем пойти по другому пути.

Мардж зажмурилась и наугад ткнула пальцем в телефонную книгу. Затем открыла и прочитала:

— Морино Хилда. — Взяла в руки телефон и пробормотала: — Ну что ж, Хилда, не знаю, кто ты такая, но придется тебе ответить на несколько моих вопросов.

Мардж набрала номер, стоящий рядом с именем Хилда. Ответили сразу, будто только и ждали ее звонка.

— Добрый день! — бодрым голосом сказала Мардж. — Прошу прощения за мой звонок, но я ищу человека по имени Артуро Морино. Вы его случайно не знаете?

— Нет, — коротко ответили ей и отключились.

— Спасибо, — сказала Мардж в трубку, в которой слышались лишь короткие гудки.

Последующие попытки тоже не имели успеха. Правда, на четвертом звонке у Мардж появилась надежда. Трубку подняла, судя по голосу, пожилая женщина и на вопрос Мардж об Артуро Морино радостно сообщила, что знакома с таким человеком.

Мардж глубоко вздохнула, поправила рукой волосы и произнесла:

— А вы не могли бы дать номер телефона Артуро Морино? Мне просто необходимо с ним связаться.

Женщина молчала невыносимо долго, Мардж даже испугалась, не отключилась ли она, и наконец сказала:

— Боюсь, что это невозможно.

— Пожалуйста! Понимаете, это дело большой важности. Мне просто необходим номер его телефона. Если хотите, то я вас отблагодарю.

Женщина хихикнула:

— Ну это совсем ни к чему. Но номер телефона я вам все равно дать не могу. — Помолчала пару мгновений и добавила: — Туда, где находится Артуро Морино, вы никогда не дозвонитесь.

— Почему? Может, я все-таки попробую? — умоляюще проговорила Мардж.

Нет, она ни за что не отстанет от этой женщины, она вытащит из нее номер телефона Артуро. Если не сейчас, то потом. В телефонной книге есть адрес. Мардж поедет по нему, и вот тогда уж мадам не сможет ей отказать.

— Милая девушка, — через некоторое время услышала Мардж. — Вы не никогда не дозвонитесь Артуро Морино по одной причине — он умер.

Сердце Мардж ухнуло вниз, в глазах помутилось, голова закружилась, по телу прошла нервная дрожь, и во рту стало горько. Но она, собрав все силы, прошептала в трубку:

— Когда?

В телефоне что-то заскрипело (а может, это скрипело в ее голове), потом Мардж услышала:

— Осенью исполнится шестнадцать лет, как Артуро Морино покинул меня.

Мардж нажала на кнопку отбоя, в голове ее была абсолютная пустота.




Мардж Хопкинс всегда считала себя неприспособленной к жизни. Она никогда не умела добиваться, доказывать. Все, что она получала от жизни, происходило само собой. Про детские годы и вспоминать не стоит. Тогда за нее все решала мать, женщина строгих и консервативных правил.

Маленькая, худенькая, с удивительно громким для ее роста и комплекции голосом, она командовала не только дочерью, но и мужем, крупным мужчиной, который был выше своей жены на целую голову. Мардж очень любила отца, спокойного и рассудительного, которого и слышно в доме не было, и характером пошла в него. А вот мать всегда вызывала в ней чувство тревоги, рядом с ней она терялась и боялась сделать что-нибудь не так.

Она и в Нью-Йорк уехала с единственной целью — вырваться из-под контроля матери, не ослабевающего ни днем, ни ночью. До сих пор Мардж помнит скандал, разразившийся в доме, когда она заявила, что хочет стать самостоятельной. Сколько тогда тарелок было разбито об пол разгневанной матерью? Две? Три? Мардж уже забыла. Слишком много было подобных скандалов. Чаще всего по таким пустякам, что сейчас и вспомнить смешно.

По сути, ее отъезд в Нью-Йорк был единственным решительным шагом в ее жизни. Все остальное получалось само собой.

Но вот сейчас, когда Мардж поставила перед собой цель найти в огромном городе Артуро Морино, в ней проснулись неведомые даже ей самой силы. Вначале она позвонила по всем номерам из телефонной книги. Даже тогда, когда с ней не желали говорить и при первых ее словах бросали трубку, она вновь набирала номер и упрашивала ответить на ее вопрос. Ей грозили полицией, а она пыталась объяснить, как ей необходим этот человек.

Про Артуро Морино, испанца, родившегося в Нью-Йорке, не знал никто, про него даже никто не слышал. А ведь вначале Мардж казалось вполне естественным, что среди проживающих в Нью-Йорке Морино попадется хоть один родственник Артуро.

Потерпев фиаско с телефонными звонками, Мардж решила искать Артуро по-другому. Она помнила, как он однажды обмолвился, что из кабинета его офиса виден Музей современного искусства. Указатель приметный. Даже Мардж, равнодушная к современному искусству, в первый год своего проживания в Нью-Йорке побывала в этом музее.

До сих пор она помнит, как стояла удивленной перед «Белыми формами» художника Франца Клайна, не понимая, почему его картинами так восхищаются знатоки. Ей тогда казалось, что она сама при желании нарисовала бы не хуже этого Клайна. Подумаешь, замажь холст белой краской да черкни по ней пару черных линий. Можно даже не совсем ровных. Нет, в тот поход в музей любителем абстракционизма она не стала, и больше порог этого музея не переступала.

Сегодня она поехала туда тоже не за тем, чтобы полюбоваться современным искусством. Мардж надеялась найти в ближайших окрестностях офис адвоката А. Морино.

Рассудив, что здание, в котором располагается офис Артуро, находится недалеко от музея, Мардж решила исследовать территорию, ограниченную с севера Пятьдесят четвертой улицей, с юга — Пятьдесят третьей, с востока — Шестой авеню, а с запада — Пятой авеню.

Когда Мардж рассматривала карту Нью-Йорка, обнаруженную в том же телефонном справочнике, все ей казалось в ее плане простым и понятным. Небольшой, можно даже сказать, совсем маленький участок Нью-Йорка, который ей нужно обойти, читая вывески на зданиях с перечнем компаний и офисов. На одном из них она и найдет указание, что именно здесь и зарабатывает на жизнь ее любимый мужчина. И зарабатывает, по всей видимости, неплохо. Раз может позволить себе офис в одном из самых дорогостоящих и престижных районов Нью-Йорка.

В мечтах все было просто. На деле все оказалось совсем не так. Мардж поняла это сразу, как только вышла из автобуса на Пятьдесят третьей улице. Ее сразу же подхватил и понес вперед людской поток. Чтобы медленно передвигаться от здания к зданию и спокойно читать указатели, не могло быть и речи. Вначале Мардж пыталась сопротивляться этой несущейся вперед толпе, но вскоре оставила эту затею. Получив несколько ощутимых тычков в спину и бока, услышав про себя много нелестных слов, призвав к себе спокойствие, Мардж вынырнула из спешащего потока и прижалась к стене дома. Главное, решила она, не поддаться психозу уличной толпы, не потерять способность мыслить здраво и рассудительно и не забыть, с какой целью она оказалась здесь.

Постояв несколько минут и осмотревшись вокруг, Мардж разработала стратегию передвижения по людной улице. Двигаться надо с краю, у стен, не высовываясь на середину тротуара. Ведь людской поток на улице подобен реке — чем ближе к середине, тем быстрее течение.

Шумно выдохнув, Мардж тронулась в путь. Толкать ее стали меньше, но возникла другая проблема — приходилось слишком высоко задирать голову, чтобы прочитать вывешенные на стенах таблички.

Примерно через полчаса Мардж начала сомневаться в эффективности своего метода поиска. А через час поняла окончательно, что ничего хорошего из ее затеи не выйдет. Располагались здесь, как на подбор, дома высотные, вмещающие под своими крышами огромное число компаний, офисов и контор. Кто мог дать гарантию, что все они размещают свои указатели на стенах? Да и сама Мардж вполне могла пропустить нужную.

Нет, так ничего не получится. Нужно придумать что-то другое.

Для того чтобы придумать что-то другое, Мардж зашла в попавшееся ей на глаза кафе. Но ни чашка ароматного кофе, ни пирожное, позволенное по такому случаю, не помогли ей придумать новый способ поиска Артуро. Еще раз удостоверившись в том, что она потерпела полный провал, Мардж пришла к выводу, что ей нужна помощь умного человека.

Единственным человеком, которого она считала достаточно умным и способным ей помочь, была, как ни странно, все та же Роуз Вальмонт.

И хотя Мардж и была в обиде на Роуз из-за неприятного утреннего разговора, она пересилила себя и набрала знакомый номер.

— Это Мардж Хопкинс, — сказала она, когда Роуз подняла трубку. — Мне нужно с тобой встретиться. По делу.

Последнее слово Мардж добавила для того, чтобы Роуз не подумала, что она звонит ей, чтобы помириться. Нет, она звонит исключительно по делу. Так что пусть Роуз не воображает, что Мардж подлизывается к ней.

— Рада тебя слышать, Мардж! — На сей раз голос Роуз звучал радостно, словно и не было той утренней ссоры. — Как ты?

— Хорошо. Мы можем с тобой сегодня встретиться?

Роуз ответила сразу:

— Прости, но сегодня никак. Убегаю на прием. Представляешь, последняя книга Дэвида Скотса получила в этом году Литтоновскую премию.

— Поздравляю, — вырвалось у Мардж.

Про Дэвида Скотса Мардж слышала не раз. Роуз любила повторять, что именно она открыла для Америки этого писателя. Правда, забывала добавить, что, когда его популярность начала набирать обороты, он бессовестно бросил Роуз Вальмонт и ушел к другому, более модному и успешному, литературному агенту. Но, как бы там ни было, своего первого агента он не забыл и даже пригласил на прием. Поэтому Мардж и порадовалась за Роуз.

— Спасибо, дорогая. Но извини, я очень спешу. Поэтому давай встретимся завтра. — Роуз замолчала на несколько секунд, видимо, перелистывала ежедневник. — В одиннадцать тебя устроит?

— Вполне.

— Ну тогда до завтра.

Ну что ж, до завтра так до завтра. Мардж выбирать не приходилось. Она положила телефон в сумочку, расплатилась с официантом и вышла на улицу.

По дороге к автобусной остановке она на всякий случай продолжала вглядываться в таблички на стенах домов.




12


— Мардж, ты это говоришь серьезно? — От удивления глаза Роуз расширились до невероятных размеров. — Ты утверждаешь, что влюбилась в человека, которого знала всего лишь два дня?

Они сидели в кафе, расположенном неподалеку от офиса Роуз. Перед Мардж стояла чашка кофе, Роуз, как обычно, предпочла апельсиновый сок. Время ланча еще не наступило, поэтому в кафе была занята лишь пара столиков и стояла тишина. И в этой тишине вопрос Роуз прозвучал так громко, что немногочисленные посетители сразу же с любопытством повернулись в их сторону.

Роуз, осознав свою оплошность, мило улыбнулась, подвинулась поближе к Мардж и уже тихим голосом произнесла:

— Дорогая, нельзя же быть такой доверчивой. Мало ли что он тебе говорил!

Мардж, помешивая ложечкой в полупустой чашке и не поднимая глаз на Роуз, ответила:

— Я не глупая, умею отличить правду от лжи. Так вот, я тебе скажу, Артуро был искренним. И наша встреча действительно была определена небесами. Мы просто обязаны были с ним встретиться.

— Ну и что? — усмехнулась Роуз. — Вы встретились, а дальше что? Где же он, твой Артуро?

— Вот это я и хочу узнать, — с вызовом, наконец-то взглянув Роуз в лицо, ответила Мардж. — Мне нужно найти его.

Роуз покачала головой.

— Нет, ты сумасшедшая. Найти человека в многомиллионном городе, не зная о нем ничего, кроме имени, это почти нереально.

— Поэтому мне и нужна твоя помощь, — заискивающе заглянув в глаза подруге, произнесла Мардж.

— Моя помощь? Чем же я могу тебе помочь? Не буду же я с тобой ходить вокруг Музея современного искусства! — Роуз уже была в курсе вчерашних попыток Мардж найти Артуро Морино.

— Не надо со мной ходить, — оживилась Мардж, обнадеженная тем, что Роуз категорично не отказалась ей помогать. — Ты просто позвони мистеру Рэнду. Он же твой друг, он тебе не откажет.

Роуз покачала головой.

— Нет, Бонни и мне ничего не скажет. Он слишком дорожит своей репутацией и не нарушит своих правил, даже если я буду умолять, валяясь у него в ногах. Бонни — человек слова, никогда его не нарушающий. Поэтому и приезжает к нему так много людей. Они ему доверяют. А доверие в наше время дорогого стоит. Так что, Мардж, даже и не проси.

Кофе стал совсем холодным, и Мардж отставила чашку в сторону.

— Еще что-нибудь желаете? — Сразу же рядом возник услужливый официант.

Мардж помотала головой и, даже не дождавшись, пока официант отойдет от стола, обратилась к Роуз:

— Так что же мне делать?

В ее голосе звучало столько мольбы, что сердце Роуз дрогнуло.

— Неужели все так серьезно? — участливо спросила она, дотронувшись до руки Мардж.

Мардж кивнула.

— Тогда мой совет — иди до конца! Не отступай! Ради себя ты обязана найти своего испанца, иначе не успокоишься, иначе дальнейшая жизнь превратится в каторгу. — Роуз говорила очень серьезно, без тени улыбки, и Мардж была благодарна ей за это.

Ведь она чувствовала себя такой несчастной, что насмешки Роуз просто не перенесла бы. Но подруга, забыв все свое ехидство, в этот раз оказалась на высоте.

— Найди его, чего бы тебе это ни стоило, — повторила Роуз. — Я, конечно, не верю ни в какую любовь с первого взгляда. Но это совсем не значит, что она не существует. Наверное, существует. Просто не всем с ней доводится встретиться. Будем считать, что тебе повезло.

Мардж улыбнулась. Она всегда знала, что Роуз замечательная. Да, у нее бывают свои заморочки, свои странности. Но в трудную минуту на нее всегда можно положиться. Вот и сейчас она смогла найти те слова, которые так нужны были Мардж, которые ее поддержали. Одна беда, что эти ободряющие слова не давали даже намека, как искать Артуро. А Мардж хотелось конкретных рекомендаций.

— Но как мне его искать, Роуз?

Роуз допила апельсиновый сок, поставила стакан на стол и повернула голову в сторону официанта, готовая расплатиться по счету. Пока официант, нацепив на лицо дежурную улыбку, продвигался к их столику, Роуз сказала:

— Единственное, что я могу тебе посоветовать — найми частного сыщика. Сама ты не справишься.

Просмотрев счет и выложив деньги, Роуз поднялась из-за стола:

— Прости, я очень спешу. Удачи тебе, Мардж! И не забывай, я жду твой исправленный роман.

Роуз чуть ли не бегом покинула кафе, и Мардж в окно увидела, как ее небольшой автомобиль тронулся с места и, нагло втиснувшись в поток машин, скрылся за поворотом. Вздохнув, она подозвала официанта и заказала еще один кофе. Хотелось обдумать совет, который ей дала Роуз.

Найми частного сыщика. Странно, но до этого момента Мардж даже и не подумала, что можно в поисках Артуро пойти и таким путем, поручить дело человеку, который разбирается в нем, несомненно, лучше нее, а не бессмысленно бегать самой по городу.

Но тут имелись и свои трудности, которым Мардж сразу же придумала названия: «финансовая», «информативная», «моральная».

Финансовую после некоторого размышления Мардж сняла с повестки дня. Перейдя на режим тотальной экономии, она сможет оплатить услуги частного детектива. Ради такого дела можно отказаться и от лишнего пирожного, и чашки кофе в кафе.

С информативной, приложив некоторые усилия, тоже вполне реально справиться. В любой газете можно найти объявление о предоставлении услуг разного рода частными сыщиками.

А вот моральный аспект ее беспокоил. Встретиться с чужим человеком, вытащить наружу свои проблемы, рассказать о самом сокровенном — все это заставляло сердце Мардж сжиматься от страха.

Но другого выхода, видимо, не существовало. И Мардж, быстро допив кофе, встала из-за стола и направилась к выходу. Главное сейчас — не отступить, дойти до конца. Так ей сказала Роуз.




По первому номеру ответила девушка хорошо поставленным голосом секретарши. Она радостно поприветствовала запинающуюся Мардж и сразу же сообщила о расценках их конторы. Названная цифра лишила Мардж дара речи, и она, даже не простившись, нажала на кнопку отбоя.

Второй частный детектив, к сожалению Мардж, находился на другом конце Нью-Йорка, и Мардж решила поискать что-нибудь поближе к дому.

Третий частный детектив, к которому обратилась Мардж, специализировался на слежке за неверными мужьями и женами, и ничем другим заниматься не собирался.

А вот четвертый звонок для Мардж оказался удачным. Названная ответившим мужчиной улица находилась близко от ее дома. На вопрос о расценках Мардж получила расплывчатый, но обнадеживающий ответ: «Договоримся на месте». А на вопрос «Занимаетесь ли вы поиском людей?» мужчина буркнул: «Всем занимаюсь».

Имелась лишь одна загвоздка: встретиться частный детектив мог с Мардж только завтра утром. Как Мардж ни уговаривала детектива поскорее ознакомиться с ее делом и приступить к работе, детектив остался непреклонным. «Сегодня не могу», — ответ его был окончательным и категоричным.

Мардж не осталось ничего другого, как согласиться. Она записала продиктованный мужчиной адрес и простилась, пообещав быть на месте ровно в девять часов утра.

Положив телефон на стол, Мардж вздохнула с облегчением. Вот ведь как устроены люди — любят они перекладывать свои проблемы на других. Вот и она нашла детектива, который вместо нее, если все сложится удачно, будет искать Артуро. И сразу же ей стало легче, будто гора с плеч свалилась.

Конец дня Мардж посвятила работе, и работой своей она осталась довольна.




13


Из дома Мардж вышла в четверть девятого. Хотя улица, названная детективом, и находилась неподалеку, но точное ее месторасположение Мардж не знала. Вскоре она порадовалась, что вышла из дома с запасом времени.

Мардж пришлось пройти по названной детективом улице несколько раз, прежде чем она увидела дом под нужным номером. Он располагался во дворе и с тротуара, по которому шла Мардж, виден не был. Только случайно заглянув за угол одного из домов, она обнаружила нужный.

Здание произвело на Мардж удручающее впечатление, и она, подойдя к нему, повела плечами и недовольно сморщила нос. Дом давно нуждался в ремонте и со стороны выглядел совсем неприятным. Заходить в подъезд было боязно. Мардж была уверена, что и в подъезде ее встретит такая же запущенность, убогость и грязь.

Все так и оказалось. Никакого консьержа в доме не было, только слева от входа стояла будочка с заклеенными бумагой стеклами. Лифт не работал, о чем извещала вывешенная на дверях табличка.

— Да-а-а, — протянула Мардж, с опаской оглядываясь вокруг. — Кажется, я не слишком удачно выбрала помощника. Да ладно, посмотрим дальше. Никогда не поздно отказаться от его услуг.

Поднявшись на второй этаж, Мардж нашла дверь с табличкой «Джефри Уайт, частный детектив», толкнула ее и вошла в крохотную приемную. Она надеялась увидеть здесь секретаршу и получить у нее более точные сведения о способах работы детектива и об оплате его труда. Но, к ее удивлению, никакой секретарши в данный момент в приемной не было. И у Мардж появилось подозрение, что ее здесь нет уже давно. Хотя в углу комнаты и стоял письменный стол, но он представлял собой не рабочее место секретарши, а склад разнообразных вещей. На нем были в беспорядке свалены папки, рулоны бумаги, еще что-то. Здесь же стоял старый, некогда белый, а сейчас весь в желтых разводах электрический чайник. Из-под стола выглядывала картонная коробка, и Мардж подумала, что она там не одна.

Посмотрев несколько секунд на все это безобразие, Мардж вздохнула и направилась к двери, которая, по всей показателям, вела в кабинет частного детектива по имени Джефри Уайт. От встречи с ним Мардж уже не ждала ничего хорошего.

После полутемного коридора и тусклого освещения приемной яркий солнечный свет, заполняющий кабинет, ослепил Мардж. От неожиданности она зажмурилась, но и открыв глаза, сразу не смогла осмотреть все вокруг. Напротив двери располагалось окно, из которого били лучи солнца.

— Здравствуйте, — сказала Мардж, стоя на пороге комнаты и не решаясь пройти дальше. — Мы с вами договаривались о встрече.

— В котором часу вы должны были прийти? — услышала Мардж глухой мужской голос и повернула голову.

У шкафа, занимавшего всю правую от окна стену, стоял мужчина и, вытянув руки, рылся на верхних полках. К вошедшей в комнату Мардж он даже не повернулся.

— В девять.

— А сейчас, между прочим, семь минут десятого, — буркнул мужчина, продолжая заниматься своим делом.

Мардж переступила с ноги на ногу.

— Я никак не могла найти ваш дом, — оправдываясь и от этого запинаясь, объяснила она.

— Терпеть не могу, когда приходится иметь дело с непунктуальными людьми, — резко сказал мужчина и, достав с верхней полки шкафа черную папку, повернулся к Мардж. — Как вас зовут? — спросил он, глядя ей в лицо.

— Мардж Хопкинс.

Из-за переизбытка солнца в комнате Мардж никак не могла рассмотреть мужчину, и от этого ей было неуютно.

Мужчина хмыкнул и отвернулся.

— Мардж Хопкинс, — повторил он ее имя медленно, чуть ли не по слогам, словно пробуя его на вкус. — Ну что ж, проходите. — Он, даже не взглянув на Мардж, прошел к столу и уселся в кресло с высокой спинкой. — Проходите, — повторил он резко.

Мардж села напротив него. Грубые, неучтивые люди всегда ввергали Мардж в некоторый ступор. В присутствии их она робела и терялась, начинала чувствовать себя незащищенной и от этого злилась и на хамов, позволяющих пренебрежительное к ней отношение, и на себя, не умеющую дать подобающий отпор. Вот в таком состоянии она находилась и сейчас: сидела, опустив глаза, не смея посмотреть в лицо мужчине, и злилась. А детектив, не стесняясь и не произнося ни слова, разглядывал ее. Мардж кожей чувствовала, как его взгляд перемещается от ее макушки до талии и обратно. Она была уверена, что с такой же бесцеремонностью взгляд прошелся бы и по бедрам и ногам, если бы эти части тела не были скрыты столом.

Наконец ей это надоело, и она, сжав под столом кулаки, произнесла:

— Может, приступим к делу? Я бы хотела узнать, поможете вы мне или нет.

Он продолжал молчать. Тогда Мардж подняла глаза на сидящего напротив детектива, готовая сказать ему, что она думает о его неучтивости, и застыла в изумлении. Потом мотнула головой и зажмурилась, надеясь, что наваждение исчезнет. Но, открыв глаза, Мардж увидела, что оно никуда не исчезло. Наваждение сидело и улыбалось во весь рот.

— Ну что, узнала? — произнесло оно вполне нормальным, приветливым голосом. — А я уж подумал, что у малышки Мардж отшибло память.

— Джефри, Джефри Уайт, ну конечно же, — прошептала Мардж. — Как же я сразу не догадалась?

Перед Мардж сидело никакое не наваждение, а Джефри Уайт собственной персоной. Джефри Уайт — ее сосед по Филипсбургу, первая ее любовь, первая ее ошибка, человек, с которым она сейчас хотела бы встретиться меньше всего. А если честно, то было бы лучше, если бы его вообще не существовало в этом мире.

— Извини, что отняла твое драгоценное время, — быстро проговорила Мардж и поднялась со стула. — Не буду врать, что мне было приятно с тобой встретиться.

— Знаешь, я тоже тебя сюда не звал, — буркнул Джефри.

— Я пришла не к тебе. Мне нужен был частный детектив, и я не виновата, что на его месте оказался ты.

— Частный детектив, говоришь? — хихикнул Джефри. — Ничего удивительного, что тебе нужен частный детектив. Ты всегда умела попадать в дерьмовые ситуации. Дар у тебя такой, Мардж. Всегда попадать в ситуации, из которых сама ты не можешь найти выхода.

— А у тебя дар — унижать и оскорблять людей, — парировала она и, гордо развернувшись, направилась к двери.

Нажимая на ручку двери, Мардж услышала:

— Зря уходишь, я бы тебе по знакомству и скидку сделал. А то услуги частных детективов дорого стоят. Разоришься.

В ответ Мардж, не поворачиваясь, сказала:

— Иметь с тобой дело? Да никогда.

И, громко хлопнув дверью, вышла из комнаты, быстро пересекла захламленную приемную, чуть ли не бегом, словно боясь, что Джефри пустится за ней вдогонку, миновала длинный коридор, сбежала по лестнице и выскочила на улицу. В одно мгновение перебежав двор, она оглянулась и увидела, что Джефри стоит у окна и смотрит на нее.

— Да никогда! — неизвестно кому сказала она и, распрямив спину и ужасно боясь споткнуться под взглядом Джефри, зашагала прочь от этого старого, запущенного дома.

Но ее решимости хватило ненадолго. Отойдя не далее чем на четверть мили, Мардж остановилась. Спешащие мимо люди неучтиво толкали погруженную в мысли девушку, а она этого даже не замечала. Она часто не замечала ничего вокруг, когда голова была занята принятием важного решения. Зато во время обдумывания Мардж любила тереть ладонью лоб и разговаривать вслух.

Вот и сейчас она стояла посреди тротуара и бормотала:

— И что я умчалась сломя голову? Подумаешь, встретила Джефри! Совершенно не обязательно принимать близко к сердцу нашу встречу. Я не собираюсь иметь с ним никаких отношений, кроме деловых. А Джефри, вполне возможно, неплохой детектив и сможет мне помочь. Во всяком случае, в детстве ему удавалось отгадывать загадки лучше всех ребят на нашей улице. Думаю, что с тех пор он не растерял своих способностей. Да и материальный вопрос меня интересует. Вон какую цену заломила секретарша одного из детективов. Так что встреча с Джефри для меня скорее удача, чем несчастье.

Не успев закончить свою тираду, Мардж повернулась и направилась обратно к дому, откуда только что так быстро бежала.

С силой толкнув дверь, Мардж решительно вошла в кабинет и сразу же, не дожидаясь приглашения, проследовала к столу. Шлепнувшись на стул и закинув ногу на ногу, она сказала:

— И, пожалуйста, ничего не думай и не воображай, я просто не знаю, к кому еще обратиться за помощью. А мне она очень нужна.

— А я ничего и не думаю, — серьезно сказал Джефри, и Мардж заметила, как дернулась его верхняя губа. — Я — частный детектив, а ты — моя клиентка. Что другое я могу думать?

Некоторое время они молча смотрели друг на друга, а потом почти одновременно отвели глаза.

— Итак, что у тебя за проблема? — спросил Джефри и, взяв ручку и пододвинув к себе блокнот, приготовился слушать рассказ Мардж.




14


После того как прошел первый шок от неожиданной встречи, Мардж смогла более внимательно рассмотреть Джефри. Они не виделись почти десять лет, и с тех пор Джефри сильно изменился. Нет, не постарел, конечно. О какой старости можно говорить, если ему едва перевалило за тридцать? Применительно к Джефри, скорее всего, подошло бы слово «поистерся». Мардж долго искала в уме это слово, а когда нашла, то обрадовалась.

Да, жизнь его потерла. Пропал задорный, немного наглый блеск в глазах. Они сейчас смотрели серьезно, без улыбки. Отяжелевшие верхние веки усиливали ощущение, что этот человек очень устал или не спал несколько ночей. На щеках двухдневная щетина, губы плотно сжаты. И даже когда Джефри улыбается, он почти не размыкает их. Волосы взлохмачены и отросли. Сразу видно, что парикмахерские частный детектив Уайт обходит стороной.

Одет небрежно, из-под джемпера выглядывает рубашка, которой не мешало бы отправиться в стирку. Да и сам джемпер, по всей видимости, носят много дней подряд — рукава на локтях вытянуты, на груди пятно неясного происхождения.

И трясущиеся руки. Вот это больше всего испугало Мардж. Трясущиеся руки — первый признак пристрастия человека к алкоголю. Неужели Джефри так опустился? Мардж вспомнила старого мистера Уайта, отца Джефри, вечно пьяного и ужасно злого. Она его очень боялась и старалась не попадаться ему на глаза. Вспомнила и Джефри, который, крепко сжимая кулаки, стоял перед своим отцом и кричал ему в лицо: «Я никогда таким не буду, никогда!». А мистер Уайт криво улыбался и, еле ворочая языком, говорил: «Никогда не зарекайся, сынок. Никто не знает, как сложится его жизнь».

Неужели Джефри не сдержал слово? Неужели жизнь сломила его?

— Что ты так на меня смотришь? — вдруг спросил Джефри, и Мардж от неожиданности вздрогнула.

Все время, пока она его разглядывала, Джефри что-то писал и на нее не обращал никакого внимания. Мардж думала, что он и не заметит, как она его разглядывает.

— Просто так, — пожала плечами Мардж. — Я давно тебя не видела.

Джефри улыбнулся, если, конечно, растягивание плотно сжатых губ можно назвать улыбкой.

— Ну и как впечатление? Очень изменился?

Мардж вновь, на сей раз молча, пожала плечами.

— А ты не изменилась совсем, — произнес Джефри, и Мардж почувствовала, что ее щеки вспыхнули. — Все такая же… — Джефри, не закончив предложения, провел рукой по лицу и переключился на другое: — Ладно, оставим воспоминания. Поговорим о сегодняшнем дне. Итак, что мы имеем? Как я понял из твоего, прости меня, сбивчивого и сумбурного рассказа, несколько дней назад в отеле, куда ты отправилась по настоятельной рекомендации твоего литературного агента, ты познакомилась с неким молодым человеком. Вы воспылали друг к другу страстью и решили всю оставшуюся жизнь прожить вместе. Но неожиданно молодой человек, ничего тебе не сообщив, исчезает. Ты волнуешься, что с ним произошло нечто непоправимое и ужасное, и желаешь отыскать его во что бы ни стало. Самостоятельные попытки хоть что-то узнать о нем не увенчались успехом. Поэтому ты и обратилась за помощью к частному детективу. Все правильно? Я ничего не перепутал?

Вроде бы Джефри все воспроизвел правильно и верно, но из его уст история звучала как-то не так, как-то неправильно. Во всяком случае, Мардж в таком виде она не понравилась.

— Вроде бы так, — осторожно сказала она. — Но, понимаешь, мы действительно полюбили за эти дни друг друга, и его исчезновение…

Ей хотелось все объяснить Джефри, расставить по своим местам. Мардж хотела, чтобы он понял, что ее отношения с Артуро были не мимолетной, ничего не значащей интрижкой, что их встреча — это нечто большее и очень важное, но он не стал слушать.

— Меня, как специалиста, абсолютно не интересует чувственная, эмоциональная сторона ваших отношений, — грубо перебил он ее. — Мне нужны только факты. А фактов, которые помогли бы пролить свет на загадочную личность твоего избранника и помочь мне в его поиске, как я понимаю, ты не имеешь. Поэтому, дорогая, не надо сотрясать воздух лишними словами. Все, что ты могла мне сообщить, я уже записал. — Джефри стукнул ладонью по плотно исписанному листу блокнота.

— И что мне сейчас делать? — спросила Мардж.

— Отправляться домой и ждать от меня известий, — ответил Джефри. — До встречи!

Мардж направилась к двери, а Джефри даже не встал из-за стола, чтобы проводить ее.




Давным-давно, когда Мардж исполнилось пять лет, ее родители, мистер и миссис Хопкинс, переехали из Калифорнии в городок Филипсбург. И первым, с кем Мардж познакомилась на новом месте, был Джефри Уайт, сын страшного полицейского Билла Уайта, жившего по соседству с домом, куда въехали Хопкинсы.

В ту пору Джефри исполнилось одиннадцать лет, он уже ходил в школу, играл в футбольной команде и, естественно, на малявку-соседку никакого внимания не обращал. А для Мардж он казался самым красивым, самым смелым, самым сильным, самым… Ну, в общем, список можно продолжать до бесконечности. Он был самым-самым, поэтому нет ничего удивительного, что с пяти до шестнадцати лет Мардж Хопкинс была безумно влюблена в Джефри Уайта. Сколько было пролито слез, сколько написано так никогда и не отправленных записок с признанием в любви, сколько сочинено стихов о любви. Но сердце Джефри не трогали страдания соседки, он по-прежнему не обращал внимания уже на повзрослевшую и ставшую симпатичной Мардж, которая за эти долгие годы страданий смирилась с тем, что любовь ее так и останется неразделенной.

А в шестнадцать лет, как раз в день ее рождения, в ее доме появился Джефри с огромным букетом роз. В это время Мардж уже училась в колледже Лафайета, а Джефри работал, как и его отец, в полицейском участке. Для Мардж этот визит явился полной неожиданностью, она так растерялась, что даже не пригласила Джефри присоединиться к гостям. Тот, потоптавшись у двери, ушел прочь. Потом они несколько раз ходили в кино, даже один раз целовались в кустах акации, что росла в городском парке.

Подруги исходили завистью, что Мардж подцепила такого парня. Ей бы радоваться, что Джефри наконец-то заметил ее и стал оказывать разные, иногда очень даже многозначительные знаки внимания. А у нее словно что-то перегорело внутри. Мардж стала избегать Джефри, а вскоре в их классе появился новенький, и Мардж стало совсем не до соседа.

А потом Джефри уехал, как говорили, в Нью-Йорк и исчез из жизни Мардж. Больше она с ним не виделась.

И вот сейчас, через десять лет, судьба вновь столкнула их. Если бы это произошло в другое время, Мардж была бы счастлива. Она бы с удовольствием поговорила с Джефри, узнала об его судьбе и делах и немного рассказала о своих. Не о всех, конечно, а так, в общих чертах. Но сейчас она была слишком озабочена судьбой пропавшего Артуро, испугана, что вновь осталась одна, поэтому просто физически не могла радоваться встрече с Джефри. Ее в данный момент совершенно не интересовало, что произошло с ним за эти годы. От него она хотела получить только одно — сведения об Артуро Морино.




15


О том, когда ждать первых отчетов о результате работы Джефри, они не договаривались. Джефри просто сказал, что позвонит ей. Поэтому Мардж удивилась, когда на следующий день услышала в трубке его голос.

— Нам надо встретиться, — без всяких предисловий и расшаркиваний заявил Джефри.

— Ты что-то узнал? — спросила Мардж, и голос ее дрогнул. — Ты уже можешь мне что-то сообщить?

— Скорее мне нужны от тебя кое-какие сведения. — Голос его звучал глухо, словно Джефри говорил откуда-то из-под земли.

— Хорошо, давай встретимся, — вздохнула Мардж.

Все утро она никак не могла заставить себя работать, и только недавно, собрав волю в кулак, уселась за компьютер. Поэтому просьба Джефри о встрече была воспринята ею холодно. Но и отказать ему она не могла.

— Встретимся в парке напротив твоего дома, у фонтана. Я буду через десять минут, — быстро сказал Джефри и отключился.

Десять минут… Разве можно назначать девушке встречу через десять минут? Приличной девушке, чтобы подготовиться к выходу на улицу, требуется не менее получаса. И то, если она будет летать по квартире со скоростью ракеты. Мардж подумала, что она, наверное, не совсем приличная девушка, потому что через десять минут уже выходила из подъезда. Для того чтобы натянуть на себя свежую футболку, пару раз провести по волосам щеткой и показать своему отражению в зеркале язык, десяти минут вполне хватило.

Джефри она увидела издалека. Он, заложив руки за спину и согнув плечи, сосредоточенно выхаживал по дорожке вокруг фонтана.

— Джефри! — окликнула его Мардж, остановившись, не доходя до фонтана.

Этот фонтан был непредсказуем, время от времени он выпускал струю такого напора, что она отлетала на несколько метров. Просто так, сам по себе. Пару раз по незнанию Мардж становилась жертвой фонтана-проказника. Поэтому и старалась обходить его стороной.

— Привет. — Джефри подошел к ней. — Ты, конечно, извини, но тут такое дело. Я сегодня побывал в отеле «У Бонни».

— И? — нетерпеливо спросила Мардж.

Проигнорировав ее вопрос, Джефри задал свой, удививший Мардж:

— Ты знаешь, что собой представляет этот отель?

Мардж пожала плечами:

— Отель как отель. Владелец его приятный человек, хороший знакомый моего литературного агента. Отель находится в красивом месте, из-за этого пользуется большой популярностью, попасть в него не так-то просто.

— Вот-вот, — схватился за ее слова Джефри. — Попасть в него совсем даже непросто. А почему, как ты думаешь?

Мардж стали раздражать вопросы Джефри. Ей работать нужно, а он тут о глупостях спрашивает. Ей вообще нет никакого дела до отеля.

— Ну я же говорю: в месте красивом расположен. Обслуживание в нем на высшем уровне, и кухня неплохая. Да хороший это отель, ничуть не хуже, чем другие.

— Правильно! — воскликнул он. — Ничуть не хуже, чем другие. Но почему же в него так сложно попасть? Тебе же сам хозяин говорил, что люди со стороны у него не останавливаются, только проверенные и по рекомендациям. Да?

Мардж кивнула, но все равно она не понимала, куда клонит Джефри.

— Тебе это не показалось странным? — спросил он.

— Я как-то не задумывалась об этом, — призналась Мардж.

— А я задумался, а потом поинтересовался у кое-кого.

— И тебе рассказали? — Мардж недоверчиво взглянула на него. Она прекрасно помнила, как сама пыталась задавать вопросы в отеле и какие ответы на них получила.

— Представь себе, рассказали. — И, увидев ее недоверчивый взгляд, добавил: — Я знаю прекрасный способ, развязывающий язык любому молчуну.

— Какой? — прошептала Мардж и отступила на шаг от Джефри. Ей почему-то показалось, что он говорит о пытках, с помощью которых вырывает признание у людей.

— Деньги, — не моргнув глазом ответил тот. — Они, если хочешь знать, развязывают язык любому. А еще мое обаяние. Сама понимаешь, без него никуда. Очень помогает в моей работе.

Мардж недоверчиво взглянула на Джефри, не понимая, о каком таком обаянии говорит этот угрюмый человек. А тот, чтобы развеять недоверие Мардж, широко улыбнулся. И эта улыбка, милая, добрая и какая-то трогательная, сразу преобразила лицо Джефри. Морщины разгладились, глаза посветлели, на щеках появились ямочки. Ах эти ямочки! Мардж и забыла, что у Джефри от улыбки на щеках появляются ямочки. А ведь они сводили ее с ума. Но как же давно это было…

Прогнав воспоминания о прошлом и вернувшись к настоящему, она спросила:

— И что ты узнал?

Джефри вновь превратился в мрачного, неприятного типа и произнес:

— Это не просто отель, а нечто вроде дома свиданий.

— Что?!

— Вот представь себе, — начал Джефри, не обратив внимания на ее выкрик. — Живет человек. У него дружная семья, любящая супруга, уважение друзей и коллег. Но в какой-то момент ему вдруг становится скучно, душа требует разрядки, а тело нового сексуального опыта. Что ему делать? На улице снимать девицу не позволяет гордость. Вот и отправляется он по полученной каким-то путем, что не столь важно, рекомендации в отель «У Бонни». Там все культурно, все секретно, все надежно. В нем отдыхают точно такие же, как он, искатели новых, ни к чему не обязывающих любовных связей. Там никому нет никакого дела, с кем ты будешь заниматься любовью. Потому что остальные приехали туда за этим же самым — просто потрахаться, прости меня за вульгаризм. Теперь тебе понятно, почему ты не смогла получить никаких сведений о своем… мм… приятеле? Собственные грехи — лучший способ держать язык за зубами.

Мардж, как в тумане, дошла до скамейки и рухнула на нее. Если то, что говорит Джефри, правда, то многое становится понятным. Но если только он говорит правду. Ее же рассудок не хотел в это верить. Роуз не могла отправить ее в такое место. Не могла. А если могла?

Мардж достала из сумочки телефон и набрала номер Роуз. Та ответила мгновенно, словно ждала от нее звонка.

— Роуз, ответь мне, только правду, — быстро проговорила Мардж. — Отель «У Бонни» — это… Ну, в общем, это место, куда приезжают только для того, чтобы потрахаться?

Роуз крякнула, вздохнула и осторожно сказала:

— Ну понимаешь… в общем…

— Ты мне только скажи, да или нет, — нетерпеливо перебила Мардж запинающуюся Роуз.

— Да… — тихо сказала та. — Я хотела тебе сразу сказать, а потом подумала…

— Меня не интересует, что ты подумала, — отрезала Мардж. — То, что ты сделала, это… это… жестоко!

Да, жестоко. Мардж наконец-то подобрала слово. Роуз не имела права так с ней поступить. Не имела! В голове вертелись сотни мыслей, которые, перебивая и мешая друг другу, создавали настоящий кавардак. Но поверх их всех стучала одна — Артуро. За кого он ее принял, кем посчитал? Это ужасно! Ужасно!

А кто он сам? Нет-нет, только не это! Мардж не могла поверить, что его слова, его чувства, его ласки были притворными.

Не может быть!!! Этого не может быть!!!

Чернота навалилась на Мардж, ей казалось, что ее сейчас сомнет, раздавит. И когда темнота уже почти накрыла ее, когда от нее не было никакого спасения, до слуха Мардж донеслись слова:

— С тобой все нормально? Мардж, ты меня слышишь?

Она с усилием затрясла головой, прогоняя темноту прочь. И та ушла. Рядом на скамейке сидел Джефри и, держа Мардж за руку, с тревогой заглядывал в глаза.

— С тобой все в порядке? — повторил он.

— Да.

— Ну вот и прекрасно. А то ты меня напугала. — Он погладил ее руку и улыбнулся. И на его щеках появились ямочки.




Джефри довел ее до подъезда дома. Вначале Мардж сопротивлялась его заботе, но Джефри не отступил.

— Еще не хватало, чтобы ты посреди дороги шлепнулась, — ворчливо сказал он. — Нет уж, я тебя до дома доставлю, чтобы вины за собой не чувствовать.

— Да какая твоя вина! — махнула рукой Мардж.

Они молча дошли до подъезда.

— Вот тут я и живу, — сказала Мардж. — Прости, в гости не приглашаю. Сам понимаешь, не до этого мне.

— А я бы не пошел к тебе в гости, — глядя в сторону, ответил Джефри. — Правило у меня такое — с клиентами никаких отношений, кроме деловых.

— Вот и прекрасно. — По губам Мардж проскользнула печальная улыбка. — Значит, никто из нас не в обиде.

— Да, — согласился Джефри.

Они постояли некоторое время в молчании, не зная, что сказать. Первым не выдержал Джефри:

— Ну я пойду. Будут новые сведения — позвоню.

— Буду ждать.




Да, Мардж не оставалось ничего другого, как ждать. Вначале она хотела вообще отказаться от услуг Джефри. Но потом, подумав, решила, что в сложившейся ситуации ей просто необходимо встретиться с Артуро. Ведь сейчас на исчезновение его можно взглянуть совершенно с другой точки зрения.

Страшно представить, что он мог о ней подумать. И что она охотница за одноразовым сексом, и что ей абсолютно наплевать на его чувства. Какой нормальный мужчина захочет иметь дело с извращенкой, по доброй воле приезжающей в дом свиданий?

Когда они встретятся с Артуро (а они обязательно встретятся — Мардж почему-то верила в профессиональные способности Джефри Уайта), первым делом она ему все объяснит, все расскажет, как было на самом деле, и он, конечно, все поймет и, хлопнув себя по лбу ладонью, воскликнет: «Прости меня, моя богиня! Как же я мог подумать о тебе плохо?!». И она его простит. И будут они жить вместе долго и счастливо.

Мардж так ясно представила себе эту картинку, что на душе у нее стало спокойно и приятно. Такому умиротворенному состоянию сопутствовало и то, что Мардж сидела в ванне, спрятавшись по самый подбородок в пушистую, пахнущую персиками пену. Мардж прикрыла глаза. В голове бродили картинки недавнего прошлого и скорого будущего. Главными действующими лицами в них были конечно же она и Артуро.

Она представила, как рука Артура, сильная, но нежная, дотронулась до ее соска, спустилась по груди вниз, прошла по животу и скользнула между ногами. Мардж так ясно и четко, почти реально ощутила его ласки, что даже застонала от блаженства. Ей хотелось, чтобы он не останавливался, ее бедра приподнялись со дна ванны, губы приоткрылись, готовые принять поцелуй любимого мужчины, дыхание участилось. Мардж казалось, что еще мгновение, и тело ее сотрясется в сладостном экстазе. Но… тут зазвонил телефон, и наваждение схлынуло.

От неожиданности Мардж вздрогнула и открыла глаза. Она одна, в собственной квартире, вернее в остывающей ванне, а рядом надрывается лежащий на тумбочке телефон. Даже не взглянув на номер, она поднесла трубку к уху.

— Мардж, это я, — услышала она голос Роуз и поморщилась.

Говорить со своим литературным агентом у Мардж не было никакого желания. Во-первых, она злилась, что Роуз, называясь подругой, так некрасиво с ней поступила. А во-вторых, ей было стыдно за то, что работа над романом продвигается медленно. Этот коктейль из двух не связанных между собой, но одинаково неприятных вещей заставил Мардж подумать: «Лучше бы ты не звонила». Но, несмотря на раздражение, Мардж, собрав силы, сказала вполне милым, как она надеялась, голосом:

— Слушаю.

Роуз Вальмонт, наоборот, никакими угрызениями совести в отношении Мардж не страдала:

— Я не собираюсь перед тобой оправдываться. — Ее голос звучал как всегда уверенно и четко. — Я поступила, как считала, правильно. И я совершенно не виновата, что ты оказалась такой доверчивой и, прости меня, глупой. Неужели ты сама не догадалась, что собой представляет отель «У Бонни»? И не нашла ничего лучше, как по-настоящему влюбиться в какого-то проходимца? Я была о тебе лучшего мнения, Мардж.

Существуют люди, которые во всех ситуациях считают виноватыми не себя, а других. Они предпочитают обвинять, чем оправдываться. Вот именно к таким людям относилась Роуз, и Мардж знала об этом. Обычно она отвечала на нападки Роуз молчанием или сводила все к шутке, но сегодня она не выдержала:

— Всему есть предел, Роуз, — тоже уверенно и тоже четко произнесла она. — Я не хочу, чтобы ты меня называла глупой, а Артуро — проходимцем.

Роуз, видимо, не ожидала такого выпада от тихони Мардж, потому что несколько мгновений из телефонной трубки не доносилось ни звука. Но Роуз не была бы кем была, если бы не умела быстро брать себя в руки и становиться ведущей в любой ситуации.

— Артуро… — протянула она как-то особенно противно. — А ты уверена, что он Артуро, а не Педро, например? Подумай об этом и постарайся выкинуть дурь из головы. Сейчас для тебя главное — исправить роман.

Мардж услышала короткие гудки. Отключилась. И вот ведь как заговорила: выкинь дурь из головы. А не она ли затеяла все это дело? Педро какого-то приплела. Что за Педро?

Стоп! Мардж замерла, пораженная промелькнувшей мыслью. А вдруг и вправду Артуро никакой не Артуро? Документов-то она его не видела. Сразу же становится понятным, почему закончились неудачей ее поиски Артуро по телефону. Ну не может такого быть, чтобы никто и никогда не слышал о его существовании.

Мардж быстро вылезла из ванны и, накинув на голое тело халат, вышла в комнату. Звонок Роуз и закравшиеся в голову подозрения уничтожили то блаженное состояние, в котором она находилась совсем недавно.




16


Ни в этот, ни на следующий день звонка от Джефри Мардж не дождалась. Она несколько раз сама пыталась ему дозвониться, но электронный голос упорно сообщал: «Абонент временно недоступен». Она даже подумала, что Джефри забыл про нее.

Позвонил он на третий день. Голос Джефри был таким усталым и бесцветным, что Мардж даже не сразу его узнала, а когда наконец-то поняла, кто звонит, испуганно спросила:

— Что-то случилось?

— Пустяки. У меня есть новости для тебя. Нам нужно встретиться.

— Сейчас?! В парке?! — с готовностью отправиться туда сей же момент, воскликнула Мардж. Сердце ей подсказало, что Джефри все выяснил и готов ей рассказать.

После некоторой заминки Джефри вымолвил:

— Нет. Ты не могла бы приехать ко мне?

— Да, я буду через час. А может быть, и раньше, — добавила Мардж и отключила телефон.




Когда Мардж, миновав все такую же пустую и захламленную приемную, вошла в кабинет частного детектива, то увидела картину, заставившую ее замереть в удивлении, — Джефри, положив голову на сложенные на столе руки, спал. Причем спал так сладко, что по всей комнате разносился переливчатый храп. Даже когда Мардж слегка покашляла, чтобы привлечь к себе внимание, не проснулся, а лишь сладко почмокал во сне губами.

Мардж, стараясь ступать неслышно, подошла к столу и склонилась над спящим Джефри. Во сне угрюмое лицо мужчины разгладилось, с него исчезло постоянно присутствующее напряжение, губы тронула легкая улыбка, и выглядел он от этого трогательным и беззащитным. Неожиданно для себя Мардж осторожно дотронулась рукой до его волос, оказавшихся, к ее удивлению, мягкими и шелковистыми.

От ее прикосновения Джефри открыл глаза, и Мардж, резко отдернув руку, отступила от стола на пару шагов.

— Прости, — произнес Джефри, проводя рукой по все еще сонному лицу. — Заснул неожиданно.

— Бывает, — сказала Мардж и, отвернувшись, чтобы скрыть смущение, ведь Джефри застал ее за не совсем приличным занятием, посмотрела в окно.

Сделав несколько приседаний, чтобы разогнать сон, Джефри уселся обратно за стол и вытащил из ящика голубую папку. Прикрыв ее руками, словно опасаясь, что Мардж ее сразу же схватит, спросил:

— Ну что, ты готова выслушать мой отчет?

Мардж, чувствуя, как волнение овладевает ею, кивнула и уселась напротив детектива.

— Но учти, от меня ты, возможно, услышишь совсем не то, что хотела бы услышать. Поэтому, — на мгновение он замолчал, давая возможность Мардж собраться с мыслями, — поэтому мы может оставить все, как есть. Я ничего тебе не расскажу, а ты будешь считать, что ко мне за помощью не обращалась, и в твоей памяти несколько дней, проведенных в отеле «У Бонни», останутся приятным воспоминанием. Выбирай.

Джефри замолчал и, закинув руки за голову, отвалился на спинку стула. Не желая мешать раздумьям Мардж, он прикрыл глаза.

Но Мардж и не собиралась раздумывать. Жить в неведении, в каких-то, пусть и сладких, грезах — это не для нее. Она хотела знать правду. Любую.

Выпрямив спину, положив руки на колени и сжав их в кулаки, Мардж сказала:

— Рассказывай. Всю правду рассказывай, все, что узнал.

— Будь по-твоему. — Джефри открыл голубую папку, достал из нее исписанный мелкими буковками листок и, уставившись в него, не поднимая глаз на Мардж, начал рассказывать.

Рассказ его не занял и пяти минут. Каждое слово, произносимое Джефри четко и с расстановкой, будто бы Мардж была неразумной девочкой, а он ей объяснял прописные истины, отпечатывалось в голове Мардж. Мардж не хотела верить рассказу Джефри, но верила. Потому что в самой глубине своего сознания, не признаваясь даже себе, знала, что все так и есть.

Вернее — ничего нет. Все, созданное ею в мечтах в отношении Артуро Морино, который за пару дней их знакомства превратился для нее в самого дорогого человека, не более чем фантом, грезы. И сейчас, слушая спокойный, даже сухой рассказ Джефри, Мардж физически ощущала, как рушатся в ее сердце придуманные картинки. Ей было странно, что Джефри не слышит того грохота, который сопровождает это разрушение, у нее же от него раскалывалась голова и разрывалось сердце.

Мардж хотелось только одного — закричать Джефри: «Замолчи!» и затопать от негодования ногами, но она молчала и продолжала слушать. Потому что знала — все, что он говорит, правда. Горькая, страшная, растаптывающая ее — но правда. И ее, эту правду, Мардж нужно принять и осознать. А приняв и осознав, отпустить от себя. Иначе она просто не сможет дальше жить. Ведь жить, зная, что тебя могут обмануть в любой момент, могут посмеяться над твоими сокровенными чувствами, могут размазать по земле твою душу, невозможно. Пропуская через себя слова Джефри, сгорая от их жгучей правды, Мардж училась жить по-новому. Через боль в ней зарождалась вера, что не все люди такие же подлецы, как встреченный ею не в самый лучший момент жизни Артуро Морино.

Мардж по-прежнему называла его этим именем, хотя Джефри сообщил, что у него совсем другое имя. Права была Роуз Вальмонт, когда намекала Мардж задуматься об этом. Правы были опрашиваемые по телефону Морино, которые ничего и никогда не знали о своем однофамильце Артуро. Ведь его просто-напросто не существовало в природе, его просто не было.

А был обыкновенный мошенник, зарабатывающий на своей яркой внешности, таланте перевоплощения и хорошо подвешенном языке. О да! Он знал, как понравиться женщине, недаром в свое время прослушал курс психологии в Иллинойском университете. Об этом факте Джефри сообщил с особенным ехидством.

Там же, в штате Иллинойс, совсем молоденьким юношей начал свою профессиональную, если это можно так назвать, деятельность. До сих пор помнят многие богатые вдовушки этого штата минуты любви с красавцем-испанцем. Но определенно не любят вспоминать, как исчезал из их жизни страстный любовник, не забыв прихватить с собой приличную часть капитала влюбленных вдовушек.

Вскоре штат Иллинойс стал тесен для профессионала-любовника, и тот перебрался в Нью-Йорк, где и вдовушек было побольше, и капиталы их позначительнее.

— И знаешь, что самое странное? — закончил вопросом свой рассказ Джефри. — Все, с кем мне пришлось поговорить, вспоминают об этом подлеце с придыханием, с блаженным закатыванием глаз. Нет, не понимаю я вас, женщин.

Мардж сидела, тупо уставившись в поверхность стола. Ее словно только что окатили из ведра холодной водой, отчего у нее сперло дыхание и помутилось в голове, и она никак не могла вернуться в реальность жизни. Молчал и Джефри, из-под опущенных ресниц наблюдая за Мардж. В комнате повисла гнетущая тишина.

Первым не выдержал Джефри:

— Ты как, в порядке? — спросил он, заглядывая Мардж в лицо, для чего ему пришлось наклонить голову почти к столу.

— В порядке, — эхом ответила Мардж, а потом, словно вынырнув из спячки, вскочила со стула и принялась ходить по комнате. — Я в порядке, — уже более осмысленным голосом повторила она. — Но я не понимаю. Хоть режь меня, но я не понимаю, что этому… этому… нужно было от меня? Зачем со мной он так поступил?

Мардж уже не называла его Артуро, но и произнести чужое имя не могла. Где-то глубоко внутри тоненькой иголочкой сверлила мысль: «А вдруг со мной у него было все правдой? А вдруг он меня не обманывал?».

Но этой вредной, совершенно лишней в голове Мардж мысли, к счастью, не дали разрастись, расцвести буйным цветом слова Джефри:

— А по-моему, с тобой все совершенно ясно. — Он с самодовольной, как показалось Мардж, улыбкой откинулся на спинку кресла и, прищурив глаза, спросил: — Ты помнишь, в каком номере проживала в отеле «У Бонни»?

От такого неожиданного вопроса Мардж остановила свой бег по комнате и уставилась на Джефри.

— В седьмом.

— Не просто в седьмом, а в самом лучшем номере отеля, — добавил Джефри.

— Да. Ну и что из этого? — еще не понимая, спросила Мардж. — Поселили-то туда меня совершенно случайно.

— А то, что он, — резко, словно подведя черту, сказал Джефри, — принял тебя за другого человека. Не для тебя предназначался седьмой номер, а как раз для богатенькой вдовы, собирающейся пожить в «сладеньком» отеле для собственного утешения после смерти старого, но богатого мужа. Да что-то у нее не вышло, не смогла она приехать. Вот тут как раз и ты подвернулась. Вернее не ты, а твоя Роуз Вальмонт с просьбой пристроить тебя на пару дней. Тебя и пристроили в номер, в который при другом раскладе ты никогда бы не попала.

Мардж устало уселась на стул. Сейчас для нее все встало на свои места, она все поняла. Не она понравилась красавцу-испанцу не она пленила его чувства, а денежки какой-то ей неизвестной вдовы. Не ей он говорил слова любви, рассказывал испанскую легенду и даже не ее доводил до экстаза в постели, а ту неведомую ей женщину. А когда узнал, что Мардж всего лишь писательница, зарабатывающая на жизнь сочинением любовных историй, трусливо сбежал, даже не попрощавшись.

А она? Она страдала, переживала, волновалась, что с ним что-то случилось. Ходила, унижалась, узнавала… Так ей и надо! Но почему же так горько на сердце? Почему слезы подбираются к глазам?

Нет, только не плакать. Он не заслужил слез. Я не буду, ни за что — эти и подобные этим мысли роились в голове Мардж. А напротив сидел Джефри Уайт, которого она любила в детстве и которого не видела долгих десять лет, и молчал.

Мардж была безумно благодарна ему за то, что он ничего не говорит и даже не смотрит на нее. Это ее дело, ее проблема, и Мардж должна с ней справиться самостоятельно. И она справится! Обязательно!




17


— А почему ты все-таки стал частным детективом? — Мардж ни за что не хотела от него отставать, спрашивала уже в третий раз, хотя Джефри своим молчанием и намекал, что не хочет говорить на эту тему.

До начала киносеанса оставалось еще полчаса, и они прогуливались вокруг кинотеатра. Как обычно бывает в этот час, когда рабочий день уже закончен, а ночь еще не наступила, улицы были переполнены. Чтобы было удобнее разговаривать, Мардж держала Джефри под руку. Ощущая локтем тепло его тела, она чувствовала себя под надежной защитой. Джефри никогда и никому не позволит ее обидеть.

— Ну почему? — не отставала Мардж. — Я ведь знаю, что ты служил в полиции.

— Служил, — согласился Джефри. — Я ведь еще в Филипсбурге начал, а потом в Нью-Йорк перевелся.

— Да, я помню, — кивнула Мардж. — Ты ведь с детства мечтал стать полицейским. Как твой отец.

— Как мой отец, — повторил Джефри. — Да, я себя на другой работе и не представлял. Только полицейским. Мне все нравилось в этой профессии, я все время про себя твердил, что стану полицейским. Офицер полиции Джефри Уайт. Звучит, правда?

— Звучит.

— А потом мне пришлось уйти со службы. А так как я не умею делать ничего другого, кроме как ловить преступников, то пришлось пойти в частные детективы.

Но Мардж чувствовала, что не просто так ушел Джефри с любимой работы, что за этим что-то стоит. И ей очень хотелось об этом узнать.

Мардж сама себе удивлялась. Интерес к судьбе этого, по большому счету, чужого мужчины был не праздным, а каким-то глубинным, личным. Ей хотелось узнать, о чем он думает, что чувствует, к чему стремится. Что здесь играло большую роль — ностальгия по детству или ее нынешнее угнетенное состояние, заставляющее искать хоть какую-то поддержку со стороны, — Мардж не знала, она даже не задумывалась об этом.

Просто, когда Джефри на следующий день после своего отчета о проделанной работе позвонил, чтобы узнать о ее душевном состоянии, Мардж обрадовалась. Каким в тот момент было ее душевное состояние, можно представить — настроение ниже нулевой отметки, на душе погано. Она, не скрывая, так и сказала Джефри. И тогда он, чуть помявшись, спросил:

— А не хотела бы ты со мной сходить в кино?

Нет, он не приглашал ее на свидание, он спросил о ее желании, тем самым давая ей право выбора и не набиваясь. И Мардж согласилась.

Они договорились встретиться перед началом сеанса у кинотеатра, расположенного как раз посередине между ее и его домами. Это был небольшой, уютный, даже можно сказать, интимный, на пару десятков мест, кинотеатр, в котором демонстрировались старые фильмы. Однажды в этот кинотеатр Мардж ходила с Майклом. Тогда они смотрели «Дорогу в Рио» с Бингом Кросби в главной роли. Мардж хохотала без умолку, а Майкл сказал, что более пошлого фильма ни разу не видел. Больше они в тот кинотеатр не заходили.

А сейчас Джефри Уайт сам предложил посетить этот кинотеатр. Мардж удивилась, в ее представлении Джефри с его суровостью, угрюмостью и некоторой отрешенностью от мира не походил на почитателя старых фильмов.

— Неужели ты любишь старые фильмы? — с удивлением спросила она, когда они встретились у кинотеатра.

— Нет. Просто еще больше я не люблю бесцельные прогулки по улице. Да и этот кинотеатр находится недалеко от дома.

Как бы там ни было, но весь фильм, а показывали в тот день «Унесенных ветром», Джефри сидел не пошевелившись, и Мардж даже могла поклясться, что слышала, как он пару раз тяжело вздохнул.

С тех пор они еще несколько раз ходили в этот кинотеатр. Потом Джефри провожал Мардж до дома и убегал. Он ни разу не попросил разрешения зайти к ней домой и не приглашал ее к себе. Он даже не предпринимал попыток поцеловать ее, и Мардж это напрягало.

Обдумывая свое житье, Мардж пыталась понять, какие чувства испытывает к ней Джефри: привлекает ли она его как женщина или он просто по старой памяти хочет поддержать ее в трудную минуту? Думала она над этим не один раз, но так и не могла найти ответа. Больше того, она не понимала, как сама относится к Джефри.

Да, находиться рядом с ним ей было хорошо, она чувствовала защищенность и спокойствие, и, хотя Джефри во время встреч чаще молчал, чем говорил, ее совершенно не тяготило его присутствие. Но никаких далеко идущих планов в развитии их отношений Мардж не строила. Слишком сильно еще кровоточила рана после ошибки с Артуро, и мечтать о новых отношениях Мардж просто не имела сил.

Так что, можно сказать, что их отношения протекали без всяких попыток ускорить что с одной, что с другой стороны. За это время Мардж закончила правку романа «В омуте страсти» и сейчас ждала его выхода из печати, одновременно думая над сюжетом нового романа. Но ничего интересного в голову не приходило, все какие-то глупости.

То ли под воздействием встреч с Джефри, то ли от внутреннего страха, что она исписалась на любовных романах, Мардж осторожно размышляла, не переключиться ли ей на детективы. Правда, она своими планами ни с кем не делилась, но для себя уже завела новый блокнот, в который записывала мысли по этому поводу. Она уже почти полностью придумала образ главного героя своего нового романа, который почему-то очень напоминал своим поведением, поступками и манерой говорить Джефри Уайта. А вот с главной героиней выходила загвоздка, она никак не придумывалась. Еще в самом начале писательской карьеры Мардж решила, что ни одна из героинь ее книг не будет похожа на нее саму. И до сих пор она старалась придерживаться этого правила. Недаром Роуз Вальмонт не уставала повторять, что успех книг Мардж Хопкинс определяется непохожестью героинь. Мардж знала: начнешь списывать героинь с себя, все, пропадешь — все они станут одинаковые, как гусыни на зеленой лужайке. Пока образ главной героини полностью не сформировывался в мыслях, пока не обретал осязаемого существования, к работе непосредственно над романом Мардж не приступала.

Эти муки творчества, предшествующие моменту, когда она сядет за компьютер и начнет набивать текст, были неотъемлемой частью писательской работы и очень нравились Мардж. В эти моменты она ощущала себя строителем вселенных, творцом новых жизней, упивалась возможностью направлять и вести своих героев по любой дороге, по какой ей только заблагорассудится. Но, чтобы их куда-то вести, Мардж должна была сама знать о тех местах хоть что-нибудь.

Поэтому разговоры с Джефри преследовали две цели. Во-первых, ей приятно и интересно было с ним общаться, а во-вторых, Мардж накапливала материал для новой книги, ведь среди ее знакомых не было других частных детективов.




— Ну почему тебе пришлось уйти из полиции? — Мардж иногда бывала до неприличия настойчивой. — Что-то случилось?

Если до сих пор Джефри был настроен благосклонно и даже иногда улыбался, то сейчас замкнулся, замолчал и насупился. Он даже не посчитал нужным хоть что-нибудь ответить. Мардж больше не приставала, решив, что для нее же будет лучше, если она прекратит расспросы. Хотя бы на время. Нет, потом она у него обязательно выпытает.

В кинотеатре сегодня показывали «Гроздья гнева» по роману Джона Стейнбека с красавцем Генри Фонда в главной роли. Сколько раз Мардж смотрела этот фильм, столько раз и плакала. Судьба героев, отличная режиссерская и актерская работы до такой степени делали фильм реальным, что Мардж сама себе казалась действующим лицом этой истории.

Вот и сегодня из кинотеатра Мардж вышла с покрасневшими глазами и припухшим носом.

— Не думал, что ты так все близко к сердцу принимаешь, — усмехнулся Джефри, когда они оказались на светлой улице и он увидел заплаканное лицо Мардж. — Это же надо — реветь над выдуманными историями.

— Я не над всеми реву, только над этим фильмом, — оправдываясь, сказала Мардж. Еще не хватало, чтобы Джефри подумал, что она сентиментальная дурочка.

— Да брось ты, слез не нужно стесняться, — успокаивающе произнес он. — Только они способны облегчить и исцелить сердце.

Мардж застыла на месте, уставившись на Джефри. Не ожидала она таких слов от казавшегося грубым детектива.

— Да ты философ…

Джефри криво усмехнулся.

— При чем тут философия? Это всего лишь опыт жизни. — И он, не взглянув на Мардж, зашагал прочь от кинотеатра.

Мардж поспешила за ним, не зная, что сказать. Так они и прошли молча несколько кварталов. Джефри — опустив голову, словно что-то искал под ногами, Мардж смотрела вперед, время от времени заглядывая в лицо приятеля. Она не понимала, он то ли злится, то ли просто задумался.

Когда до дома Мардж оставалось всего ничего, только пройти парк, они как раз в него входили, неожиданно Джефри заговорил:

— Ты вот все допытывалась, почему я ушел из полиции. Хочешь, расскажу?

Мардж, боясь, что он передумает, лишь кивнула. Джефри остановился и, впервые после выхода из кинотеатра, заглянул в глаза Мардж, смотрел в них несколько секунд, а потом произнес:

— Я не ушел из полиции, меня выгнали.

Потом резко развернулся и зашагал вперед. Мардж поспешила за ним.

— Меня выгнали, и правильно сделали, — уже не глядя на Мардж, продолжил Джефри. — Таким, как я, не место в полиции.

— Почему? — тихо спросила Мардж.

Но Джефри словно не услышал ее вопроса. Он просто продолжил говорить, и было непонятно, кому он рассказывает, ей или себе.

— Фрэнк Лэй был для меня всем: учителем, наставником, другом, защитником, даже, черт побери, психотерапевтом. Мне очень повезло, что мы с ним стали напарниками. На него я мог положиться, как на себя. Отправляясь на задания, даже на самые опасные, я всегда был спокоен. Я знал — Фрэнк не подведет, Фрэнк поможет. И, наверное, он так же относился ко мне. А я…

Джефри замолчал, и Мардж показалось, что вместе с ним замолчал окружающий мир. Этот вечно шумный город притаился в ожидании продолжения рассказа Джефри.

— И дело-то было, по большому счету, плевое, — голос Джефри звучал глухо и сухо, — бытовая ссора. В участок поступил сигнал от жильцов одного дома, что из квартиры на втором этаже раздаются страшные крики, в которых слышны угрозы о смерти. Вот мы и поехали туда. Соседи сообщили, что в квартире проживает школьный учитель, человек тихий и культурный, и они сами в недоумении, что с ним случилось. Успокоить разбушевавшегося учителя — это раз плюнуть, это вам не террориста, захватившего с десяток заложников, брать. Вот и отправился Фрэнк в ту квартиру один, а я, нарушив все правила безопасности, остался брать показания у соседей. — Джефри, проведя рукой по лицу, на мгновение замолчал, а потом надрывно выкрикнул: — Больше Фрэнка живым я не видел! Пнул этот школьный учителишка его кухонным ножом. Да так удачно, что попал прямо в сердце. Представляешь, в сердце! Смерть наступила почти мгновенно. А я в это время выслушивал рассказ соседей о том, какой этот учитель тихий и порядочный человек, и они ума не приложат, что же с ним случилось. А он в это время стоял с окровавленным ножом в руке и тупо смотрел на умирающего Фрэнка. А все-то в этой истории было до банального смешно, почти как в твоих любовных романчиках. Муж не вовремя пришел домой, застал жену в кровати с мужчиной, напился до умопомрачения и начал жену воспитывать. И так разошелся, распалился, что и не заметил, как убил вошедшего в квартиру полицейского.

Джефри замолчал, а Мардж взяла его руку в свои. Рука была ледяной и мелко дрожала.

— Джефри, это случайность, стечение обстоятельств, в том нет твоей вины, — сказала она спокойно, стараясь заглянуть ему в глаза, но он их старательно отводил. — Неужели тебя из-за этого выгнали из полиции?

Джефри помотал головой.

— Нет, не из-за этого. Служебное расследование подтвердило, что в гибели Фрэнка я не виноват. Но какое мне дело до заключения комиссии, если существует мой личный, высший суд совести, на котором я не мог найти себе оправдания? Я начал пить, сильно, по-страшному, до потери человеческого образа, до такой степени, что забывал, кто я — человек или грязное животное. Прогуливал работу, давал обещания и сразу же забывал о них и опускался все ниже и ниже. Вот тогда-то меня и выгнали из полиции. Выгнали, как грязного, вонючего шакала, и никто, понимаешь, никто из всего нашего полицейского участка не заступился за меня.

Джефри тяжело дышал, Мардж же, наоборот, боялась сделать резкое движение, чтобы не напугать Джефри, не прервать его рассказ. Она понимала, что ему нужно выговориться, скинуть груз со своих плеч, избавиться от прошлого. Этот разговор в первую очередь нужен ему самому, а не ей. Нет ничего страшнее, чем нести в себе боль.

Они уже давно прошли парк и стояли у подъезда Мардж, но Джефри не замечал этого. Он был далеко, в том страшном времени. Лицо его исказилось от боли, губы, и так тонкие, вытянулись в ниточку, в глазах появился нездоровый блеск. Больше всего на свете Мардж сейчас хотелось облегчить боль этого большого, сильного мужчины, снять с него тяжесть воспоминаний, но она не знала, как это сделать.

— Давай поднимемся ко мне. Я сварю тебя кофе, — предложила она.

Джефри послушно, словно был к ней привязан, вошел за Мардж в подъезд.




18


Кабинка лифта вдруг оказалась совсем маленькой. Во всяком случае, так подумалось Мардж. Джефри находился непозволительно близко от нее, и она кожей чувствовала тепло, исходившее от него, ощущала запах его тела, его дыхание щекотало ей макушку. Эта близость волновала Мардж, она боялась пошевелиться, чтобы не дотронуться до него. Они молчали, и Мардж, скосив глаза, увидела, что Джефри смотрит не мигая в одну точку на стене. Лицо его оставалось все таким же безучастным.

Лифт поднимался ужасно медленно, и Мардж просто извелась, пока дождалась его остановки.

Пока они шли от лифта до дверей ее квартиры, Мардж переживала, что их шаги звучат слишком громко, и боялась, что на этот грохот начнут высовываться соседи. Нет, конечно, она была достаточно взрослой девочкой, чтобы волноваться о мнении посторонних людей. Но вместе с тем Мардж так давно не приводила к себе мужчин, что понимала — сплетен не избежать. Но никто так и не открыл дверей, и, хотя Мардж ужасно долго возилась с замком входной двери, их появление осталось незамеченным. Во всяком случае, она так надеялась.

— Заходи, — наконец справившись с замком, пригласила Мардж, пропуская Джефри вперед.

Он вошел и остановился на пороге, обводя ее гостиную взглядом. Мардж поежилась. На глаза сразу же попалась брошенная на диване блузка. На столе неэстетичным натюрмортом стояли грязная тарелка и кружка с недопитым чаем. Рядом раскинулись веером пришедшие утром счета.

Но Джефри совершенно не волновал беспорядок в комнате, он, закончив осмотр, сказал:

— Милая квартирка.

— Располагайся, — засуетилась Мардж, проскочив первой в комнату и одной рукой подхватив блузку с дивана, а второй — грязную тарелку. — А я кофе сварю. Я сейчас.

Мардж убежала на кухню, напоследок услышав, как скрипнули пружины дивана под тяжестью тела Джефри.

Она не придумала ничего лучшего, как бросить блузку на холодильник, а тарелку — в раковину, и, включив кофеварку, метнулась к шкафу. Открыв дверку, Мардж с облегчением вздохнула: на полке стояла полная банка кофе. А она беспокоилась, что кофе не окажется. Сегодня утром она выбросила старую банку и не помнила, есть ли дома еще кофе.

Когда она внесла в гостиную поднос с кофейником, двумя чашечками из тонкого, почти прозрачного белого фарфора с тонкой золотой полоской поверху и коробку с печеньем, то увидела, что Джефри сидит на диване, откинув голову на спинку и прикрыв глаза. Мардж показалось, что он уснул, и она тихо, боясь его разбудить, прошла к столу и поставила на него поднос.

— Ты меня прости, — услышала она голос Джефри. — Пустился в воспоминания, тебя и себя расстроил. Не знаю, что на меня нашло. Наверное, из-за фильма.

— Все нормально, — успокаивающе произнесла Мардж.

Она налила кофе в чашки и села рядом с Джефри на диван, подав ему одну чашечку.

— Все нормально, — повторила она. — Тебе просто нужно было выговориться.

— Да, ты права. — Джефри смотрел не на нее, а в сторону окна. — Я не люблю говорить об этом.

Мардж положила руку на его колено.

— Нельзя все носить в себе. Нельзя.

Джефри, будто не слыша ее слов и не замечая, что рука Мардж лежит на его колене, все так же глядя в окно, продолжил свой рассказ:

— А я ведь вначале даже и не понял, что меня выгнали с работы, а когда понял, обрадовался — теперь мне никто не мешал вести тот образ жизни, который меня устраивал. И я все катился и катился вниз. А потом…

Джефри замолчал, глотнул кофе и с удивлением уставился на лежащую на колене руку Мардж. Она сразу же ее убрала, смутившись своего дружеского жеста.

— А потом я увидел себя в зеркале. — Джефри усмехнулся. — Нет, конечно, я видел себя и раньше. Но не так. В тот раз я увидел себя как бы со стороны, как будто в зеркале отражался не я, а какой-то чужой человек. До такой степени омерзительный и неприятный, что я от отвращения плюнул в него. И пока я смотрел, как слюна стекает по гладкой поверхности зеркала, дал себе слово, что выберусь из зловонной ямы, в которую скатилась моя жизнь. Вот так, Мардж, я и стал частным детективом. — Джефри помолчал некоторое время, а потом повернул голову к Мардж. — Ты удовлетворена моим ответом?

Она кивнула.

— Ну вот и отлично, — сказал Джефри, вставая с дивана. — Спасибо за кофе, а сейчас мне пора.

Мардж неожиданно захотелось, чтобы он остался здесь, но она не могла придумать повода, чтобы задержать его. А он сам не выказывал к этому никакого желания.

— Может, еще кофе? — не придумав ничего другого, спросила Мардж.

— Кофе у тебя отличный, но мне и вправду пора, — отказался Джефри. — Мы с тобой еще обязательно выпьем кофе.

Он ушел, а Мардж еще долго стояла, прижавшись спиной к двери, и слушала сначала шаги Джефри по коридору, потом шорох открывшихся дверей лифта, звук спускающейся кабинки, и, как ей показалось, она услышала даже звук захлопнувшейся двери подъезда.

Джефри ушел, и ей стало обидно и больно. До самого последнего момента Мардж надеялась, что он передумает, вернется и… Что случится после этого, Мардж не знала, она боялась даже об этом подумать.

Последний обман, жертвой которого она стала, выбил ее из колеи. Ее самооценка, которая и так была невысока, упала до нижней черты. Мардж знала, что в любви ей определенно не везет. Все ее чувства к мужчинам ими ни во что не ставились. Или она выбирает не тех? Начиная с того же Джефри Уайта, своей первой и неразделенной любви.

Джефри Уайт… Самый смелый, самый отважный, самый красивый мальчишка Филипсбурга, не обращающий никакого внимания на маленькую Мардж, которая ходила за ним по пятам и заглядывала в рот при каждом его слове. Он никогда не любил ее, и даже букет белых роз, преподнесенный на ее шестнадцатилетие, не мог обмануть Мардж. Поэтому она и смогла, собрав все свои силы, влюбиться в новенького, появившегося в их классе. Правда, свою ошибку она поняла слишком быстро, и новенький, образ которого даже не сохранился в ее памяти, был отправлен в отставку. Мардж влюблялась еще и еще, но все ее избранники по тем или иным причинам выпадали из ее жизни. А тот, о ком она иногда вспоминала, лежа в кровати и рассматривая яркую луну, уехал из города. И даже не попрощался с ней. О, как она тогда на него за это рассердилась! Как психовала, как всякими путями старалась узнать у миссис Уайт, матери Джефри, когда он вернется. Но Джефри не возвращался, и постепенно он покинул ее мысли.

А потом началась взрослая жизнь. Но и она не принесла ничего нового, отношения Мардж с мужчинами всегда заканчивались одинаково — они расставались. Самая длительная связь, с Майклом, завершилась его уходом к веселой продавщице магазина. После этого Мардж долго избавлялась от депрессии. Даже по совету Роуз Вальмонт обратилась за помощью к психотерапевту, который, правда, надоел ей своими глупыми вопросами уже после второго сеанса. Решив, что сумеет справиться сама, Мардж забыла о назначенной новой встрече.

И ведь справилась, смогла. Она в последнее время уже не страдала по Майклу, не искала причин его ухода в себе и не корила себя за неспособность удержать мужчину. Она стала способной к новой любви и ждала ее. И в этом нет ничего странного — большинство женщин хотят любви. К чему удивляться, что встреча с ласковым, красивым, страстным, ослепительным Артуро, или как там его зовут на самом деле, привела к закономерному результату: Мардж поверила в его любовь и влюбилась сама. Но длилась эта любовь совсем не долго. Ушла и она, не забыв на прощание наградить Мардж таким ударом в солнечное сплетение, от которого в самый раз задохнуться.

Мардж была благодарна Джефри Уайту, который, как умел, старался поддержать ее в это тяжелое для нее время. Что бы она без него делала? Но, как ни странно, она считала, что Джефри так и обязан поступать.

Поэтому когда на следующий день после похода в кино Джефри не позвонил ей, Мардж посчитала этот его поступок верхом бессовестности. С утра она еще спокойно ждала звонка, даже смогла продуктивно поработать. Десяток страниц, дополнивших файл ее нового романа, Мардж посчитала хорошим достижением. В обед, когда она оторвалась от компьютера и пришла на кухню, чтобы перекусить разогретой в микроволновке куриной ножкой, Мардж уже недовольно поглядывала на телефон и даже проверила, исправен ли он. А к вечеру, когда файл был закрыт и компьютер отключен от сети, Мардж разозлилась не на шутку.

Она придумала себе, что вчера их отношения перешли на новый уровень, что они стали ближе друг к другу, что ли, необходимее. Но Джефри за весь день так и не позвонил, не поинтересовался ее делами. И это ее злило. Конечно, если бы кто-то спросил Мардж, почему, собственно, частный детектив Уайт, выполнивший свою работу, должен и сейчас интересоваться ее делами, она бы не смогла объяснить. Мардж просто так считала. А если женщина что-то вобьет себе в голову, переубедить ее трудно.

Мне все равно нужно совершить прогулку, решила Мардж и вышла на улицу.

Гулять она отправилась в сторону дома Джефри.




Вначале Мардж планировала дойти пешком до дома Джефри и вернуться домой. Она посчитала, что небольшая прогулка пойдет ей на пользу, она и так слишком много времени проводит за компьютером. Даже себе Мардж не признавалась, что цель прогулки в другом — увидеть Джефри.

Дойдя до знакомого дома и походив у него несколько минут, Мардж подумала, что не будет ничего плохого в том, если она заглянет на минутку к Джефри. Вчерашний вечер для него был слишком трудным, и в какой-то мере именно она со своими глупыми вопросами стала причиной его возвращения в страшное прошлое. Она просто обязана принести извинения за свою нетактичность и узнать, как его самочувствие.

Да-да, именно так я должна сделать, сказала себе Мардж и шагнула в грязный, запущенный подъезд.

Дверь в квартиру Джефри была заперта, и Мардж с силой надавила на звонок. Но на громкую трель никто не отозвался, и Мардж позвонила снова. За дверью по-прежнему стояла тишина. Мардж недоуменно пожала плечами и пошла прочь.

Вместо того чтобы возвратиться домой, Мардж решила подождать Джефри на улице, убедив себя, что он вышел ненадолго.

Но ожидание растянулось почти на два часа. Вначале Мардж прогуливалась под окнами дома. Но через некоторое время ей пришлось отойти подальше. Из окна квартиры на первом этаже на нее начала поглядывать женщина, и Мардж заволновалась, что та вызовет полицию.

Джефри появился неожиданно, вынырнул из угла и чуть ли не нос к носу столкнулся с Мардж. Она с удивлением уставилась на него. За сутки, что они не виделись, Джефри постарел лет на десять: лицо осунулось и приобрело какой-то пепельный цвет, глаза бессмысленно смотрели вперед, вокруг них появились черные тени. Погруженный в себя, он даже не заметил Мардж.

— Джефри!

Он остановился, посмотрел на нее, и в его глазах появилось осмысленное выражение.

— Зачем ты здесь? — вместо приветствия процедил сквозь зубы Джефри.

Мардж опешила. Зачем она здесь? Что она могла ответить? Просто проходила мимо? Зашла узнать о его настроении? Хотела его увидеть? Ни один из ответов не подходил, и Мардж решила проигнорировать вопрос Джефри.

— Ты плохо выглядишь. Что-то случилось?

— Я просто устал. Я хочу домой и хочу кофе.

— А меня не угостишь? — Мардж не собиралась отставать от него, не для того, чтобы уйти восвояси, она ждала его столько времени.

— Хочешь, пошли, — неопределенно произнес Джефри, пожав плечами.

И Мардж пошла за ним, хотя и не поняла, желает ли он этого. В молчании они дошли до квартиры Джефри. Для того чтобы попасть в жилую часть, нужно было пройти через кабинет.

Войдя в комнату, Джефри прошел к дивану, с размаху шлепнулся на него, запрокинул голову на спинку и прикрыл глаза. Пригласить Мардж он и не подумал, она так и осталась стоять на пороге. Чтобы скрыть свое замешательство, с интересом осмотрелась вокруг. Комната была похожа на своего хозяина: такая же потерянная, неухоженная и неуютная. Сразу видно было, что это пристанище человека, которому глубоко наплевать на элементарные жизненные удобства.

Большой диван у стены, возле него маленький столик, заваленный бумагами, газетами, коробками из-под печенья и еще каким-то совсем не подходящим для гостиной мусором, телевизор у противоположной от дивана стены — вот и вся обстановка. Да еще ковер на полу, коричневато-желтого цвета с длинным ворсом. Шикарный ковер, казавшийся неуместным в этой запущенной комнате. Мардж нестерпимо захотелось ступить на него, почувствовать его теплоту и мягкость.

Она так и сделала, пол под ее ногами скрипнул. От этого звука Джефри очнулся, несколько мгновений смотрел на Мардж, словно не понимая, как она здесь оказалась, потом шлепнул рукой рядом с собой.

— Проходи, садись, — устало сказал он. — Я сейчас чуть-чуть отдохну, а потом сварю кофе.

И Джефри вновь откинулся на спинку дивана. Сердце Мардж сжалось в комочек, так ей стало его жалко.

— А давай я сварю кофе. Можно? — осторожно спросила она.

Джефри, молча и не открывая глаз, кивнул.

На кухне, маленькой и тоже захламленной, Мардж сориентировалась быстро. На столе кофеварка, рядом банка с кофе. Мардж отметила про себя, что у Джефри хороший кофе. Видимо, на любимый напиток он не жалел средств. Пока нагревалась кофеварка, Мардж поискала кружки. Чистых не нашла, пришлось мыть те, что стояли в раковине. Зато она нашла золотистый поднос, на который и поставила кружки, наполненные горячим, источающим сногсшибательный аромат кофе.

Войдя в комнату, она замерла на пороге. Джефри, свернувшись калачиком, спал на диване. Тихо, боясь издать лишний шум, Мардж прошла к столику, поставила на него поднос, а потом уставилась на спящего Джефри. И что сейчас ей делать? Уйти? Разбудить?

Мардж поступила по-другому. Она уселась на мягкий ковер, привалилась спиной к дивану и настроилась ждать, когда проснется Джефри. Она понимала, что ему необходимо отдохнуть, а она… Она никуда не спешит, ее никто не ждет. Поэтому нет ничего плохого, если она посидит тут.




19


Проснулась Мардж от ощущения, что на нее кто-то смотрит. В животе неприятно заныло. Мардж не считала себя трусихой. Но если ты чувствуешь, что на тебя смотрят, когда определенно некому на тебя смотреть, кто угодно испугается.

Вспомнив один из методов избавления от страха — взглянуть страху в лицо, Мардж им и воспользовалась. Правда, она не открыто взглянула страху в лицо, а посмотрела через прищуренные глаза и все вспомнила.

Она же не дома, а в квартире Джефри, и это он сидит на диване и смотрит на нее. А сама она лежит на полу, на мягком ковре, удобно примостив голову на своей руке.

Мардж резко села.

— Прости, — смущенно пробормотала она. — Кажется, я уснула.

— Уснула, — согласился Джефри.

Потом потянулся, раскинув руки, и засмеялся:

— А я испугался. Представляешь, просыпаюсь, а на полу кто-то лежит. Подумал, что у меня глюки начались.

Мардж поднялась с пола и посмотрела на стол, на котором стоял так и не выпитый, остывший кофе.

— Кофе уже остыл, — зачем-то сказала она. — Я сварю новый.

Но Джефри не дал ей такой возможности.

— Уж лучше я сам, — отстранив ее, он подхватил поднос. — Все-таки ты моя гостья.

Мардж, проводив его взглядом, улыбнулась. Да, она попала в комичную ситуацию: заснула прямо на полу в доме чужого, ну ладно, пусть не совсем чужого, человека. Видимо, на нее так подействовало двухчасовое хождение около дома Джефри.

Мардж повернула голову к окну и ужаснулась. За ним стояла кромешная темнота.

— Джефри, а который сейчас час?! — крикнула она в сторону кухни.

— Без четверти двенадцать, — ответил Джефри.

— Что?! Уже полночь?! Как странно, неужели я так долго спала? Как же я домой пойду? — затараторила без остановки Мардж. — Уже так поздно. Мне же завтра рано вставать. Да и вообще, я тут сижу, тебя беспокою.

От волнения она могла бы долго говорить и дальше, но ее остановил вышедший из кухни Джефри. В руках он держал две кружки с кофе.

— Ерунда, — успокаивающим голосом, каким говорят с маленькими детьми, произнес он. — Что ты так всполошилась? Во-первых, ничего страшного, что ты заснула, я и сам спал. А во-вторых, тебе не придется идти по ночному городу одной, до дома я тебя провожу. Вот выпьем кофе, и провожу.

Джефри присел на краешек дивана рядом с Мардж и протянул ей кружку. Принимая ее, она нечаянно дотронулась до руки Джефри и вздрогнула, будто коснулась оголенного провода. Они взглянули друг другу в глаза и замерли, не в силах оторвать взгляда. Мардж почувствовала, как окружающий мир начал терять реальность, расплываться, очертания окружающих предметов стали смазываться. Только глаза Джефри оставались четкими и реальными, и Мардж не могла оторваться от них. Они притягивали ее, захватывали, окутывали такой теплой нежностью, что замирало сердце. Глубокие, серые глаза Джефри стали приближаться к ней, и Мардж услышала, как Джефри очень тихо, почти не слышно, хрипло произнес:

— Мардж…

Она вздрогнула снова, и горячий кофе выплеснулся из кружки ей на колени. Ойкнув, Мардж вскочила на ноги. Джефри забрал у нее кружку и, тоже поднявшись с дивана, поставил чашки на стол.

Потом повернулся лицом к Мардж, провел ладонью по ее щеке, губам. Все это происходило для Мардж как в кино, она словно наблюдала за собой и Джефри со стороны. И, как любой сторонний наблюдатель, никак не могла повлиять на происходящее. Да и не хотела она влиять. Ей было так хорошо и спокойно, все ее заботы остались где-то далеко, вокруг не было ничего и никого. Только она, Мардж, и Джефри.

— Мардж, — повторил Джефри. — Мне было так плохо без тебя все эти годы. Ты мне веришь?

Да, она верила ему, потому что чувствовала в этот момент то же самое: ей было плохо без него все эти годы. И неужели она этого не понимала? Неужели не чувствовала?

Почти не осознавая, что делает, Мардж сделала робкий шаг навстречу Джефри и уткнулась лбом в его грудь. Он ласково провел ладонью по ее голове, и Мардж почувствовала теплоту его руки. Она подняла лицо, и их взгляды вновь встретились. Им не нужны были слова, взгляды говорили сами за себя, держали их в неразрывной связи.

— Мне пора домой, — призвав на помощь последние остатки разума, прошептала Мардж. — Ты обещал меня проводить.

— Я не хочу, чтобы ты уходила, — тоже шепотом сказал Джефри ей в самое ухо, и сердце Мардж вздрогнуло от этих слов.

— Я тоже не хочу. — Удивительно, но слова эти вырвались против ее воли. Если бы Мардж не потеряла способность соображать, она бы их не произнесла никогда в жизни.

— Ты ведь останешься, — то ли спрашивая, то ли утверждая, сказал Джефри.

И она ответила:

— Да.




— Ты скучаешь по Филипсбургу? — спросил Джефри.

Они лежали, тесно прижавшись друг к другу на кровати в спальне Джефри, уставшие, но удовлетворенные. Как они оказались в ней, Мардж помнила плохо. Голова ее была затуманена ласками Джефри, и воспринимать действительность в реальном времени она не могла. В глазах стоял туман, в голове — сладостное помутнение, а губы распухли от жарких поцелуев. Мардж только помнила, что перед тем, как полностью раствориться в ласках Джефри, она успела подумать, что кофе уже второй раз оказался нетронутым. Это была ее последняя здравая мысль.

— Нет, — ответила Мардж. — Мне нравится жить в Нью-Йорке.

Конечно, ей нравится жить в Нью-Йорке. Ведь именно в нем, этом сумасшедшем мегаполисе, зацикленном на своих проблемах, она вновь встретила его, как ей казалось, навсегда потерянного Джефри. Прижимаясь к его теплому телу, Мардж думала, что вот это и есть то настоящее, ради которого стоило жить. Все остальное в ее жизни было обман и попытка убежать от самой себя, найти замену невыдуманному, подлинному, истинному чувству, которое она испытывала к этому угрюмому, редко улыбающемуся мужчине. Мардж сейчас совершенно не понимала, как она жила без него. Рядом с ним, впуская его в себя и отдаваясь ему полностью, она наконец-то поверила в сказку, рассказанную, как ей сейчас казалось, сто лет назад незнакомым прохожим, сказку о разделенных богах.

Мардж повернула голову к окну, занимался рассвет. И ей это показалось символичным. Ведь начинался не только новый день, начиналась новая жизнь.

— А я скучаю по нашему городку, — целуя ее куда-то в область уха, проговорил Джефри. — В Филипсбурге все было ясно и понятно, там я знал, кто мне друг, а кто враг. Нью-Йорк слишком скрытный город, в нем чересчур много тайн и неожиданностей. Раскрыть их часто можно лишь ценой собственной жизни.

— Почему же ты уехал из Филипсбурга? — Мардж было щекотно от его поцелуев в ухо.

— Из-за тебя.

Мардж показалось, что она ослышалась.

— Что? — удивилась она. — Ты шутишь?

Джефри прекратил поцелуи, лег на спину и уставился в потолок.

— Я уехал из Филипсбурга из-за тебя, — серьезно повторил он.

Мардж устроилась на плече Джефри, обняла его рукой за шею и прошептала в ухо:

— Пожалуйста, поподробнее. Почему ты так говоришь? Я тебя не понимаю.

— А что тут понимать? — Джефри усмехнулся, но усмешка получилась грустной. — Все слишком просто. Вначале мы были детьми, жили по соседству, виделись каждый день. А потом выросли, и однажды я понял, что ты не просто соседская девчонка, которую я знаю много лет, а нечто большее. Я не спал, я страдал, я подкарауливал, когда ты возвращалась из школы. А ты все так же дурачилась и не воспринимала меня иначе, как соседа. Как трудно мне было собраться с силами и прийти к тебе на день рождения с букетом роз… А ты даже не пригласила меня в дом. Как я страдал! У меня и сейчас кулаки сжимаются, как вспомню о своем позоре. А ты, наверное, и не помнишь.

— Помню, — шепнула Мардж. — Я все помню.

— А потом появился этот хлыщ, новенький в твоем классе. Ты же просто от счастья сияла. А я злился, с ума сходил. А потом решил на все плюнуть и смотаться из города. Чтобы тебя не видеть, чтобы тебя забыть. И, знаешь, мне казалось, что я справился, забыл. Я даже научился не думать о тебе каждый день. И тут вдруг ты являешься в мой кабинет и просишь найти своего любовника. Забавно, правда? Ты просишь меня найти своего любовника. И я его ищу, бегаю по всему городу, забросив свою работу. С каким-то садомазохистским наслаждением рою носом землю и унижаюсь перед кем ни попадя, чтобы найти твоего любовника. Такого не встретишь ни в одном романе или фильме.

Мардж слушала его, боясь пошевелиться. Разве могла она о таком догадываться? Разве могла даже допустить такую мысль? Джефри Уайт любил ее? Ну почему, почему он даже не намекнул об этом?

Она нежно провела ладонью по раскрасневшейся щеке Джефри, желая ободрить его этим жестом, показать, что сейчас-то она рядом с ним. Джефри схватил ее руку и прижал к губам, а потом продолжил:

— Ты даже не представляешь, какое наслаждение я испытал, когда узнал, что твой ненаглядный любовник подлец чистой воды. О-о-о! Я готов был расцеловать весь мир от радости, но в первую очередь, конечно, тебя. И не смог… Я испугался. Представляешь? Всегда считал себя смелым, а сейчас испугался, струсил. И вместо того, чтобы тебе во всем признаться, как мальчишка таскался с тобой в кино. Смешно же я выглядел, наверное.

Он опять горько усмехнулся. Мардж приподнялась на локте, наклонилась к его лицу и нежно поцеловала в губы.

— Глупенький, какой же ты глупенький, — ласково, как ребенку, сказала она. — Ну почему же ты такой глупенький?

Джефри обнял ее двумя руками и притянул к себе, и Мардж со смехом упала к нему на грудь.

— Зато сейчас я очень умный. И я теперь тебя от себя никуда не отпущу.

— А я и не собираюсь от тебя уходить.

Мардж казалось, что ее сердце сейчас лопнет от переполнявшего его счастья, что она задохнется от рвавшихся наружу чувств. Она была самая счастливая женщина в мире, и она знала, что это счастье будет теперь постоянно с ней.

Ей было так хорошо, что она даже не представляла, что через пару секунд ей станет еще лучше.




20


Они заснули, когда первые лучи солнца уже тронули крыши соседних домов. Но спали недолго, уже без четверти десять Джефри нежно поцеловал Мардж в ушко. Она что-то невнятно мурлыкнула, не желая выбираться из сладостного забытья.

Но Джефри был настойчив.

— Просыпайся, любимая. — Его губы щекотали нежную кожу около уха. — У меня через час встреча.

Мардж резко открыла глаза и села.

— Ой, прости, я уже сейчас-сейчас проснусь, — произнесла она, протирая глаза.

Джефри провел рукой по голой спине Мардж. Потом его руки проскользнули ей под мышки и обхватили упругие груди. Мардж, блаженно ахнув, откинулась назад. Не выпуская Мардж из объятий, нежно поглаживая соски и покусывая ее ушко, Джефри приподнял ее и усадил на себя.

— Джефри, ты же спешишь, — попыталась она его остановить.

— Успею, — прошептал ей в спину Джефри.

— О! — только и смогла выдохнуть Мардж. Потом ей стало не до разговоров.

Из постели они выбрались только через сорок минут. Последующие двадцать минут пролетели мгновенно. За это время они успели принять душ, привести себя в порядок, одеться и выпить кофе.

Когда кофе был разлит по чашкам и Мардж села на диван и блаженно откинулась на спинку, она сказала:

— Мы с тобой можем выступать в соревнованиях на скорость одевания.

— С такой партнершей, — Джефри сел рядом с ней, — я готов участвовать в любых соревнованиях. Сейчас мне, например, придется участвовать в соревновании по выпиванию горячего кофе, потому что мой клиент вот-вот придет.

Только он произнес эти слова, как в дверь позвонили.

— Прощай, любимая, — Джефри, поставив кружку на столик, поцеловал Мардж в губы. — До вечера.

— До вечера, — ответила она, и ей стало так хорошо от этих слов, что она тихонько засмеялась.




Дома Мардж долго стояла перед зеркалом и рассматривала свое отражение. Где-то она читала, что счастье красит человека. Вот она и пыталась увидеть в зеркале, с которым не дружила в последнее время, как же на нее повлияла сегодняшняя ночь. Зеркало упрямо молчало и не показывало результатов счастья.

Глубоко вздохнув и показав отражению язык, Мардж проговорила:

— А меня Джефри и такую любит.

Ее восторженное состояние не мог подпортить даже тот факт, что в своем отражении Мардж не нашла явных изменений. Сердце ее работало в ускоренном режиме, приближая тот момент, когда она вновь увидит Джефри.

Сколько же лет она жила в тумане, в заблуждении, что Джефри Уайт, лучший мальчишка Филипсбурга, навсегда позабыт. Как она счастлива, что пути их вновь пересеклись. Созданные друг для друга просто не могут быть врозь. И сейчас, когда они вновь встретились, все в жизни Мардж изменится, и она изменится сама.

Мардж, оставив в покое глупое зеркало, села за рабочий стол. Слова рвались из нее, ей просто необходимо их было фиксировать. К черту детектив, план которого она обдумывала в последние дни. Нет, она не будет сейчас писать детектив. Она напишет любовный роман! Но не такой, какие она писала все эти годы, фальшивый и придуманный, а Роман с большой буквы, с настоящими, живыми героями и настоящими чувствами. В ее голове возникали картинки, теснили друг друга, пытались поскорее обрести плоть и объемность.

Мардж включила компьютер и открыла новый файл. Ее пальцы забегали по клавиатуре, мысли улетели далеко, реальный мир вокруг нее перестал существовать.




Когда Мардж оторвалась от работы и откинулась на спинку стула, в комнате совсем стемнело.

— Ого! — произнесла удивленно Мардж, взглянув на часы.

И было чему удивиться — стрелки часов показывали почти половину девятого. Без малого восемь часов непрерывной работы — такой продуктивности у Мардж не было давно. Обычно каждую новую страницу приходилось вымучивать, и работа продвигалась медленно. Только когда она писала свой первый роман, когда мыслям было тесно в голове и они спешили перейти в строчки на экране, когда душа была полна энтузиазма и все для нее было внове, Мардж могла работать по столько часов. Те дни, как казалось Мардж, давно ушли.

А сегодня она вновь испытала восхитительное вдохновение, когда за работой время сжимается в точку, перестает существовать, и есть только ты, клавиатура и светящийся экран монитора.

Мардж сладостно потянулась, расправляя уставшую спину, и несколько раз сжала и разжала кулаки. Ей показалось, что от работы пальцы распухли и стали похожими на сосиски.

Но это была приятная усталость, от которой получаешь неописуемое наслаждение. Однако что-то беспокоило Мардж, тоненьким буравчиком напоминая о себе внутри. Прошло некоторое время, и она поняла, что же ее беспокоит, что омрачает полученное от работы удовольствие — за весь день, что она провела за компьютером, она не услышала ни одного телефонного звонка.

Схватив телефон, она посмотрела на дисплей. Да, непринятых вызовов нет. Она, поглощенная работой, не пропустила звонка, его просто не было.

Мардж встала, подошла к окну и распахнула его. Сбросивший дневную жару свежий воздух ворвался в комнату, и Мардж вдохнула его полной грудью. Странно, но за весь день Джефри ни разу не позвонил. Неужели после всего, что между ними случилось, после всего, что они поняли друг о друге, что сказали друг другу, ему не захотелось услышать ее голос, узнать, как ее дела?

Но ведь и она сама ему ни разу не позвонила. Нехорошо обвинять другого в том, чего и сам не сделал. Мало ли какие причины у Джефри, может, и он был весь день занят.

Мардж набрала его номер. Только длинные гудки, никакого ответа. Но ее это почти не взволновало. Относительно спокойной Мардж оставалась и в течение вечера, когда ее попытки дозвониться до Джефри остались безрезультатными. Она даже спокойно проспала ночь. И не просто спокойно, а очень приятно. Ей снился Джефри. Но не сегодняшний, усталый и угрюмый, а тот, которого она любила девчонкой: веселый, смелый, способный на всякие безумные поступки.

Первые признаки волнения Мардж почувствовала утром — на ее звонок, который она сделала сразу же, как открыла глаза, опять никто не ответил. Испуганное воображение создало в уме Мардж два варианта объяснения: или с Джефри что-то произошло, или он не желает ее видеть. Ни одно из них по понятным причинам Мардж не удовлетворяло.

Волнение за судьбу Джефри перемешивалось со страхом повторения недавнего кошмара. Мардж даже пришла в голову мысль, не лежит ли на ней проклятие, убирающее из ее жизни мужчин, которых она любит. Но она прогнала ее, надеясь найти более реальное объяснение.

Сегодня о работе Мардж даже не помышляла. Разве могло вдохновение прийти в голову, озабоченную личными проблемами? Находиться дома она тоже не могла, страх и отчаяние сводили с ума. Поэтому Мардж не придумала ничего другого, как отправиться к Джефри и разузнать о его судьбе на месте.

До его дома Мардж добралась за рекордно короткое время. Она очень спешила, надеясь застать Джефри в его квартире. А то, что он не звонит и не отвечает на ее звонки, так мало ли какие могут быть причины. Может, он потерял телефон или у него его украли.

Надежды Мардж не оправдались. На звонок дверь ей никто не открыл. Она нажимала на кнопку снова и снова. В квартире Джефри стояла оглушительная тишина, и только звонок время от времени нарушал ее.

Первыми не выдержали соседи Джефри. После очередной трели звонка, запущенной Мардж в квартиру Джефри, открылась соседняя дверь, и в ее проеме появилась неопрятного вида дама.

— Сколько можно звонить? — накинулась она на Мардж. — Неужели не видите, что никого нет дома?

— Простите, — заискивающе улыбнулась Мардж. — Мне очень нужно найти вашего соседа.

— Вот и ищите, — зло сказала женщина. — Но не здесь. Нет его дома. И вчера весь день не было. А когда появится, неизвестно. Так что нечего тут шуметь и беспокоить нас. Еще раз позвоните, вызову полицию.

Женщина скрылась в своей квартире, на прощание с силой хлопнув дверью. Мардж не оставалось ничего другого, как убраться восвояси.




Телефон зазвонил около пяти часов. Мардж сидела на кухне, пила, наверное, уже пятую чашку кофе и бездумно смотрела в окно.

На экране светился незнакомый номер.

— Я слушаю, — сказала Мардж.

— Извините, пожалуйста, — услышала она незнакомый женский голос. — Я хотела бы поговорить с Мардж, простите, не знаю фамилии.

Мардж на мгновение замерла, сглотнула заполнившую рот слюну и сказала:

— Я вас слушаю.

Сердце судорожно дернулось и опустилось в район солнечного сплетения.

— Вас беспокоят из госпиталя Святого Джозефа, — произнес женский голос. — Знаком ли вам мистер Джефри Уайт?

— Да, а что с ним случилось?! — закричала Мардж. — Скажите, он живой? Вы только скажите…

Мардж закрыла глаза, словно отгораживаясь от действительности. Нет, Джефри жив, с ним ничего не могло случиться. Ведь мы только что нашли друг друга, стучало в ее голове.

— Не волнуйтесь, Мардж, — успокоила ее женщина. — Мистер Уайт жив, но он находится в нашем госпитале.

Джефри в госпитале. С ним что-то случилось. Что? Вчера с ним было все в порядке, и он ни словом не обмолвился, что ему предстоит нечто опасное. Просто встреча с клиентом. И вдруг он в госпитале. Мардж необходимо его увидеть. Сейчас же, немедленно.

— Дайте ваш адрес! — прервала женщину Мардж, не задумываясь о том, что ведет себя, по крайней мере, бестактно. Но разве сейчас, когда она узнала, что с Джефри случилась беда, ей было до формальностей?

Женщина продиктовала адрес и добавила:

— Доктор Джек Сьюз, лечащий врач мистера Уайта, хотел бы с вами встретиться. Вы не могли бы подъехать к нам завтра в десять часов утра?

Мардж не собиралась ждать до завтра:

— Я приеду сейчас.

— Доктора Сьюза уже нет в госпитале, и вам не с кем будет поговорить. Приезжайте завтра. До свидания! — строгим, не терпящим возражений, хорошо поставленным голосом сказала женщина и отключилась.

Но нет, Мардж не могла сидеть дома и ждать до завтра! Она должна узнать, что случилось с Джефри, почему он оказался в госпитале Святого Джозефа, находящегося, судя по адресу, на другом конце Нью-Йорка.

Выходя из дома, Мардж не думала, что дорога до госпиталя займет столько времени, ей пришлось добираться туда с тремя пересадками. В госпиталь она приехала только через два часа. Время посещения больных закончилось, и ее, естественно, никуда не пустили.

Охранник, монументальным памятником стоящий у входа, посоветовал за всеми справками обращаться в приемный покой и даже учтиво показал, как туда пройти.

Молоденькая девушка в бледно-сиреневом халате, появившаяся в дверях на настойчивый звонок Мардж, после нескольких минут разговора сообщила, что сведения о больных по правилам их госпиталя даются только родственникам. А так как Мардж не приходится родственницей больному Уайту, то с ней никто говорить не будет. По всем вопросам следует обращаться к лечащему врачу, а врач, понятно, будет только завтра. И девушка, мило улыбаясь и порекомендовав Мардж отправляться домой, захлопнула дверь прямо перед ее носом.

Мардж и не осталось ничего другого, как удалиться. Все злые слова, что она готова была бросить в лицо этой милой девушке, добросовестно выполняющей свою работу, остались невысказанными.

Это же надо, сведения даются только близким родственникам. Разве эта девица могла знать, что еще день назад они с Джефри были настолько близки, как не бывают близки ни одни родственники?!




21


В десять часов утра Мардж Хопкинс вошла в кабинет доктора Сьюза. Она уже выяснила, в какой в палате находится Джефри Уайт. Правда, к нему ее не пустили. Строгая медсестра, с недовольством взглянувшая на Мардж, сообщила, что без разрешения лечащего врача она не имеет права впускать в палату интенсивной терапии посторонних. На расспросы Мардж ответила, что к ним в отделение мистер Уайт поступил предыдущей ночью с огнестрельным ранением в грудь. Ему была сделана срочная операция, и сейчас состояние пациента можно назвать удовлетворительным.

— А можно мне на него хоть одним глазком взглянуть? — предприняла еще одну попытку Мардж, но медсестра осталась непреклонной.

Мардж не оставалось ничего другого, как дожидаться доктора Сьюза.

Доктор Сьюз, по мнению Мардж, на доктора совсем не походил. Он был маленького роста, очень худой, с нервно дергающейся губой. Доктор постоянно щурился, и Мардж никак не могла рассмотреть, какого же цвета его глаза.

— Садитесь, прошу, — пригласил доктор, пропуская Мардж в кабинет. Вот голос у него был приятный, успокаивающий, и Мардж сразу же прониклась к врачу доверием.

— Разрешите узнать, кем вы приходитесь моему пациенту Джефри Уайту. Не сочтите это, пожалуйста, праздным любопытством.

— Да, конечно. Но я даже не знаю, что и сказать, — замялась Мардж.

— Говорите, как есть. Вы с ним сожительствуете?

— Ну не совсем, — еще больше смутилась Мардж, но потом, тряхнув головой, добавила: — Понимаете, это длинная история. Мы с Джефри знакомы с детства, долгое время не виделись, а снова встретились совсем недавно.

— Понятно, — неопределенно протянул врач.

— Но мы собирались жить вместе, — быстро добавила Мардж. Она испугалась, что доктор сейчас ее выгонит, как постороннего человека.

Доктор Сьюз кивнул.

— Дело в том, что нам не удалось обнаружить в Нью-Йорке родственников или близких знакомых мистера Уайта.

— Да, — кивнула Мардж. — В последние годы он жил уединенно. А как вы узнали про меня?

— О, в этом нет ничего странного. — Губы доктора растянулись в улыбке. — В бумажнике мистера Уайта лежала записка.

Доктор Сьюз выдвинул верхний ящик стола, достал из него папку, а из нее сложенный вдвое лист бумаги, расправил его и протянул Мардж. Взяв его в руки, Мардж прочитала: «В случае необходимости позвонить по телефону», внизу стоял ее телефонный номер. Имени не было, а Мардж точно помнила, что вчера по телефону к ней обратились по имени.

Доктор Сьюз, словно догадавшись о ее недоумении, сказал:

— А ваше имя больной беспрестанно повторял под наркозом. Вот мы и подумали, что, возможно, это ваш телефон был указан в записке. И, как видите, мы не ошиблись.

Прищуренные глаза внимательно смотрели на Мардж.

— Да, это мой номер телефона, — поспешно проговорила она. — Спасибо вам, что сообщили. Я никак не могла найти Джефри и очень волновалась.

Доктор кивнул.

— А что с ним случилось? — спросила Мардж.

— Мистера Джефри Уайта доставили в госпиталь около двух часов ночи с тяжелым огнестрельным ранением в грудь. Он находился без сознания и, естественно, ничего рассказать нам о случившемся не мог.

— А мне можно его увидеть? — Мардж с надеждой посмотрела на доктора.

— Вообще-то в палату интенсивной терапии мы посторонних не пускаем, только самых близких родственников. Но, как я понял, у мистера Уайта в Нью-Йорке ближе вас все равно никого нет. Поэтому я сделаю исключение.

Мардж в нетерпении вскочила со стула, но доктор Сьюз остановил ее движением руки.

— Минуточку, — строго сказал он. — Я не сказал вам самого главного. Состояние мистера Уайта, не буду скрывать, тяжелое. Мы со своей стороны делаем все возможное, чтобы сохранить ему жизнь. К счастью, он позаботился о себе: у него хорошая страховка, и никаких проблем в этом плане не предвидится. Но… — Доктор Сьюз быстро встал с кресла и подошел к Мардж. Он наклонился к ней и заглянул в глаза. — Но, — повторил он, — вы должны помочь нам.

Мардж непонимающе моргнула.

— Для того чтобы человек поправился, ему нужны не только лекарства и уход, этим-то его обеспечат в нашей больнице сполна, ему еще нужно желание и собственное стремление к выздоровлению. Без этого никак, особенно в таких случаях, как у мистера Уайта. Вы меня понимаете?

Мардж кивнула.

— Так вот, стремление к жизни у человека существует только тогда, когда ему есть ради кого жить. Поэтому в моей методике лечения, которую я практикую уже много лет, и, скажу без хвастовства, вполне успешно, немаловажное место отводится родственникам, любимым, близким. То есть людям, ради которых пациент хотел бы жить. В данный момент, как я понимаю, для мистера Уайта таким человеком являетесь вы. Или я ошибаюсь?

— Я не знаю.

Мардж ответила честно. Разве знала она точно, как к ней относится Джефри? Ведь он не сказал ни слова о любви к ней, теперешней Мардж. Да, он говорил, что она была дорога ему много лет назад. А сейчас? Сейчас они только готовились познакомиться заново. Мардж вздрогнула, представив, что они могли бы и не успеть это сделать. Будь судьба чуть менее благосклонна к Джефри…

— Я не знаю, — повторила Мардж. — Но я сделаю все, что от меня зависит. Я заставлю Джефри вернуться к жизни.

Доктор Сьюз положил руку на ее плечо.

— Вот и прекрасно. Я рад, что вы правильно меня поняли. А сейчас мы можем пройти в палату. Только ненадолго. Посетители мистеру Уайту еще противопоказаны.

Джефри пришел в себя только на следующий день. Утром позвонила медсестра и радостно сообщила, что Мардж может приехать в госпиталь. Мардж так хотела поскорее увидеть Джефри, что, выйдя из дома, рванула не к остановке автобуса, а к стоянке такси. В больнице она была через сорок минут.

— Доктор Сьюз разрешил вам побыть в палате не более пяти минут, — сказала медсестра, провожая Мардж к палате.

Мардж кивнула, она была рада и этому. Вчера ей позволили только постоять на пороге палаты интенсивной терапии. Она несколько минут с ужасом смотрела на Джефри, совсем не похожего на того Джефри, которого она знала. Его вид произвел на нее удручающее впечатление. До сих пор Мардж не приходилось бывать в палатах интенсивной терапии, только в кино она видела все эти подмигивающие зелеными огоньками, тихо жужжащие приборы. В реальности зрелище оказалось более впечатляющим. Но больше всего ее поразило бледное лицо, к которому змейками были подключены какие-то трубки, провода, датчики. Джефри показался ей не живым человеком, а роботом из фантастического фильма, которого пытались оживить ученые.

У Мардж закружилась голова, и она пошатнулась.

— Вам плохо? — заботливо спросил доктор Сьюз, схватив ее под руку. — Может быть, вам лучше уйти?

— Нет-нет. Со мной все в порядке.

Мардж сумела взять себя в руки и стояла, разглядывая Джефри, столько времени, сколько ей позволили. Ей так хотелось облегчить его страдания. Она готова была сделать что угодно. Но, увы, она ничем не могла ему помочь.

Сегодня Джефри перевели в обыкновенную палату. Без всех этих трубок и проводков он выглядел намного лучше. Во всяком случае, сходство с роботом исчезло. Это снова был Джефри, пусть бледный, осунувшийся, но близкий и родной. Мардж вопросительно взглянула на медицинскую сестру, и та ей ободряюще улыбнулась.

Мардж, осторожно, чуть ли не на цыпочках, боясь потревожить Джефри, подошла к кровати, села на стоящий рядом стул и долго всматривалась в лицо Джефри. Глаза его были закрыты, и Мардж не могла понять, знает ли он о ее присутствии. Она дотронулась ладонью до его щеки, поразившись, что та ужасно горячая. Веки Джефри дрогнули, и он медленно, словно это представляло для него огромную трудность, раскрыл глаза. Долго, очень долго он смотрел безразличным взглядом на нее, и Мардж испугалась, что он ее не узнает.

— Джефри, — прошептала она. — Это я, Мардж.

Джефри моргнул, показывая, что он слышит ее. Рука, покоящаяся под одеялом, чуть дрогнула.

— Не волнуйся. — Мардж вновь провела ладонью по его щеке. — Я здесь, я с тобой, я никуда от тебя не денусь. Как же я испугалась за тебя!

Все время, что она провела рядом с Джефри, Мардж беспрестанно гладила его по щеке и, даже боясь моргнуть, смотрела на его лицо. Ее пугала даже мысль, что этих мгновений могло и не быть.

Когда она вышла из палаты, силы оставили ее и слезы полились из глаз.

— Ну что вы, что вы… — Медсестра заботливо отвела ее к маленькому диванчику, стоящему в коридоре. — Разве можно так? Самое страшное уже позади. Мистер Уайт обязательно поправится. Он сильный, молодой. Так что не нужно плакать. Все будет хорошо, уж поверьте мне. Через мои руки столько больных прошло… Так вот, с мистером Уайтом все будет хорошо. Вот увидите. Через две недели вы уже с ним гулять по парку будете.




Действительно, через две недели Джефри, бережно поддерживаемый под руку Мардж, в первый раз вышел на прогулку. А через месяц его выписали из госпиталя. К этому времени Мардж и Джефри договорились, что они будут жить вместе.

Но так как ни ее, ни его квартиры совершенно не подходили для совместного проживания, Мардж пришлось в срочном порядке заняться поисками подходящего жилья. Целую неделю она просматривала объявления, исходила с риелторами чуть ли не все районы Нью-Йорка, но ничего стоящего не нашла. То, что они с Джефри могли себе позволить, ей абсолютно не нравилось. А за то, где бы она согласилась жить, требовали слишком высокую плату. Получался замкнутый круг, из которого Мардж не находила выхода.

Но безвыходных ситуаций, как известно, не бывает. Ей на помощь пришла, как ни странно, Роуз Бальмонт. Мардж давно уже простила подругу. Ведь Роуз действительно хотела помочь ей закончить роман, и не ее вина, что Мардж оказалась такой доверчивой к словам проходимца, охотящегося за богатыми дамочками.

В какой-то мере Мардж должна быть благодарна Роуз — не будь той поездки в отель «У Бонни», она бы, возможно, никогда не встретила своего любимого мужчину. Так что Мардж еще раз уверилась в справедливости поговорки: не было бы счастья, да несчастье помогло.

Квартира находилась на Пятнадцатой улице, в тихом и спокойном районе. Она принадлежала близким приятелям Роуз, уехавшим на несколько лет в Европу. Квартира стояла пустой, и они рады были предоставить ее по рекомендации Роуз Мардж за приемлемую цену. Правда, с одним условием: они просили ни в коем случае не приводить в квартиру животных. Мардж по телефону клятвенно заверила хозяев, что ни одна лапа не ступит за порог их квартиры.




— Ну как? — Мардж вопросительно заглянула в глаза Джефри. — Тебе нравится?

Они только что вошли в квартиру, и Мардж очень волновалась, понравится ли Джефри их новое жилье.

Весь вчерашний день, последний день пребывания Джефри в больнице, Мардж, забросив работу над новым романом, который продвигался довольно-таки быстрыми темпами, что было удивительно даже для нее самой, посвятила уборке квартиры. Она разгребла завалы в кладовке, вымела целую гору мусора из-под дивана и сменила занавески.

А Джефри сказал:

— Ну видишь ли…

— Что-то не так? — испугалась Мардж. За эти дни она успела полюбить новую квартиру, и ей было бы больно, если бы Джефри отнесся к ней по-другому.

— Не знаю даже, что и сказать, — протянул Джефри. — Я же еще не видел самого главного.

Мардж вопросительно заглянула ему в глаза.

— Я не понимаю.

Джефри, обхватив ее рукой за талию, прижал к себе.

— Спальню я не видел, глупышка, — засмеялся он. — Я думаю, сейчас самое время нам ее исследовать, кровать проверить.

— Ты что, Джефри! Забыл указания доктора Сьюза? Он предупреждал, что тебе нужно быть очень осторожным в ближайшее время. Никаких резких движений.

Она шутливо попыталась оттолкнуть от себя Джефри. Но тот держал ее крепко.

— Ерунда! — отмахнулся он. — Ничто не оказывает на организм такого оздоровительного действия, как хороший секс.

— Так ли?

— О да! — кивнул Джефри. — А если не веришь, то давай проверим. Пошли, дорогая!

— Ну если только осторожно…

Разве могла она отказаться?!

— Там разберемся.

И они, крепко обнявшись, отправились в спальню.




Они не знали еще, что новый любовный роман Мардж, который она вскоре допишет, несколько недель будет стоять на высших строчках рейтинга продаж, что на следующий год ей предложат написать по нему сценарий. Они еще не знали, что прошение Джефри Уайта в департамент полиции города Нью-Йорка будет удовлетворено и он снова вернется на работу в полицию, будет заниматься делом, которое любит и знает. Они еще не знали, что через два года у них родится очаровательная девочка, а еще через год — сын. Они еще не знали, что после выхода фильма по сценарию Мардж у них появятся средства на пусть небольшой, но свой домик, в котором всегда будет светло, весело и тепло. Они не знали, что будут в их жизни, конечно, и темные полосы, за которыми, к счастью, всегда будут приходить светлые.

Они еще ничего не знали о своем будущем. Да они и не хотели ничего знать о нем.

Ведь у них был день настоящий, сегодняшний, в котором они были безумно счастливы. Потому что они были вместе, потому что любили и знали, что созданы друг для друга. Как две неразделимые половинки.