Если бы не любовь…
Саманта Сноу








Что делать, когда тебя захватила в тиски депрессия, когда жизнь кажется пустой и бессмысленной, а окружающие люди вызывают только раздражение? Правильно, отправиться в отпуск, уехать далеко-далеко от шумного мегаполиса. Роберт Мэрфи так и поступил. Он надеялся лишь отдохнуть, забыть о своих печалях, набраться сил, подлечить расшатавшиеся нервы, а все случилось иначе. Он встретил свою любовь, о которой мечтал долгие годы. Но Роберт еще не знал, что за настоящую любовь приходится бороться, что она остается только с теми, кто сумеет ее удержать.






Саманта Сноу

Если бы не любовь…





1


Роберт Мэрфи, заведующий ларингологическим отделением госпиталя Святой Варвары, высокий, стройный, темноволосый мужчина в возрасте чуть за тридцать, вошел в палату, выкрашенную в бледно-салатовый цвет. Очки в тонкой золотой оправе, сдвинутые на кончик носа, блеснули, отразив дотронувшийся до них луч солнца. Очки он носил скорее для солидности, чем по необходимости. За Робертом следовала молоденькая медсестра, имя которой Роберт постоянно забывал, с толстым блокнотом в руках.

— Сьюзан Прест, семьдесят девять лет, поступила три дня назад, левосторонний отит, — доложила медсестра четким, твердым голосом, на секунду заглянув в блокнот.

Умолкнув, она замерла и приготовилась записывать рекомендации доктора.

Роберт кивнул. Он помнил эту больную. Сьюзан Прест из тех пациентов, о которых так просто не забудешь. Он был в курсе, когда и с каким диагнозом эта дама поступила в отделение. В тот день, вернее ночь, было как раз его дежурство. Только он собрался насладиться недолгим затишьем и выпить кофе, как загорелась кнопка вызова. В приемное отделение поступил новый пациент.

— Я сейчас, только кофе выпью, — буркнул Роберт, нажав на кнопку селектора. Дожидаться ответа от медсестры приемного отделения он не стал, сразу же отключился. Ничего страшного, если его немного подождут.

Шлепнулся в кресло, закинул уставшие ноги на стол и, отпив из кружки, прикрыл в блаженстве глаза. Дежурство сегодня выдалось на редкость хлопотное. За ночь в его отделение поступило несколько больных, а все с жалобами на боль в ухе. Словно город охватила эпидемия ушных болезней.

Роберт злился на ночных пациентов: неужели нельзя дождаться утра? Конечно, боль в ухе дело неприятное. Но все-таки потерпеть можно.

Кофе допить ему не удалось, сигнал вызова раздался вновь.

— Доктор Мэрфи, пожалуйста, не могли бы вы прийти побыстрее? — Голос медицинской сестры подозрительно дрожал, видимо, у них создалась неординарная ситуация.

Действительно, в приемном покое стоял крик, его Роберт услышал еще в коридоре. Распахнув дверь, Роберт замер на пороге, пытаясь определить причину.

На кушетке лежала пожилая дама и кричала дурным голосом. И не просто кричала, а кричала с каким-то подвыванием, добавляя в него еще и постанывания. Над ней склонилась медицинская сестра, рядом топтался мужчина в черном безукоризненно выглаженном костюме и белой рубашке. Мужчина был так бледен, что казалось, будто он сию минуту упадет в обморок. Роберт даже подумал, не оказать ли ему помощь в первую очередь.

— Что тут происходит? — Вопрос Роберта утонул в крике, но медсестра, с нетерпением ожидавшая прихода врача, его услышала.

— О, доктор Мэрфи! — с облегчением выдохнула она. — Вот…

Она кивнула на лежащую на кушетке даму. Та при появлении Роберта на мгновение замолчала, оценивающе оглядела его с ног до головы, а затем вновь закричала. Молодой доктор, по всей видимости, не внушил ей доверия.

— У мамы страшные боли. — Мужчина в черном костюме подскочил к Роберту, схватил его за руку и потащил к кушетке. — Помогите, доктор! Она умирает.

Роберт поморщился и вырвал руку.

— Я не могу работать в таком шуме, — сердито сказал он. — Мэм, прошу вас замолчать.

Никакой реакции. Роберт набрал в легкие побольше воздуха и гаркнул так, что, казалось, вздрогнули стены:

— Молчать!

Дама закрыла рот и быстро села, свесив худые ноги с кушетки. От удивления она мгновенно забыла о боли. Роберт знал, что для того, чтобы принести человека в чувство, иногда необходимы кардинальные меры.

Не глядя на нее, Роберт взял у медсестры заполненную карту.

Сьюзан Прест, семьдесят девять лет, сильные боли в левом ухе. Ничего особенного, из-за чего стоило бы так кричать.

С большим удовольствием Роберт Мэрфи отправил бы скандальную даму домой, но он был врач, а значит, обязан терпеть все выходки пациентов. Осмотрев ее, Роберт принял решение госпитализировать миссис Прест.

У ее сына вырвался вздох облегчения. По всей видимости, и его достали капризы мамаши.

Сегодня миссис Прест не кричала, но выглядела сердитой и недовольной.

— Как вы себя чувствуете? — Роберт изобразил на лице заинтересованность. Быть внимательным с больными входило в его профессиональную обязанность.

— Ужасно, — выдала, не задумываясь миссис Прест. — Ужасно! Да и как я могу здесь себя чувствовать? Отвратительное место!

— У вас какие-то претензии? Вы недовольны лечением? — Как заведующий отделением, Роберт обязан был интересоваться мнением больных.

— У меня миллион претензий! — Глаза миссис Прест загорелись от возбуждения. — Я вам сейчас такое расскажу…

— Лучше изложите в письменном виде, — остановил ее Роберт. Нет, выслушивать бредни старой маразматички он не в силах. — Если вам трудно самой изложить свои претензии, могу прислать санитара.

Миссис Прест надула губы.

— За кого вы меня принимаете? Неужели вы считаете, что я не в состоянии изложить свои мысли на бумаге?

— Нет, что вы. — Роберт отступил назад, словно опасаясь, что возмущенная женщина бросится на него. — Я распоряжусь, вам принесут бумагу.

— Да уж, будьте добры. Мне есть что написать. — Миссис Прест потерла руки, предвкушая момент, когда она сможет высказать все, что думает об отделении ларингологии и окружающих ее людях.

Дав молоденькой медсестре дополнительные указания, Роберт Мэрфи с облегчением покинул палату. Он был недоволен собой, его все раздражало. Особенно вот такие скандальные пациенты. Раздраженный врач — никуда не годный врач. Роберт с университетской скамьи четко усвоил это правило, но ничего не мог с собой поделать. Он устал как никогда, и эта усталость выливалась в раздражение. С каким бы удовольствием он разогнал своих пациентов по домам, прочь со своих глаз!

Как врач, придерживающийся традиционных взглядов на медицину, Роберт не любил рассуждений дилетантов о всяких синдромах типа предотпускного. Человеческий организм — всего лишь обыкновенный механизм. Он болен только тогда, когда выходит из строя какая-то деталь — орган. А все эти синдромы придуманы для оправдания своей раздражительности и к болезни никакого отношения не имеют. Но сейчас он готов был поверить в предотпускной синдром. Последние дни перед долгожданным отпуском действовали на него удручающе. Раздражительность лезла из всех щелей, выливалась в виде усталости и недовольства всем и вся. Нервы были напряжены до предела.

Закончив обход, Роберт кивнул на прощание молоденькой медсестре и направился в свой кабинет. Скрыться от всех за его дверью он мечтал уже с самого утра.

Но его мечтам не суждено было сбыться. Там, вальяжно развалившись в кресле и закинув ноги на стол, сидел Майкл Клоу, лучший друг Роберта, с бумажным стаканчиком кофе в руках. Майкл работал в терапевтическом отделении, расположенном этажом выше, и часто забегал в кабинет Роберта. Роберт всегда любил поболтать с другом, но сегодня предпочел бы, чтобы Майкл не приходил.

— Погано выглядишь, — вместо приветствия заявил Майкл. — Пациенты достали?

Сам он выглядел отлично. Никакой усталости, никакого тебе предотпускного синдрома, будь он неладен. Майкл являл собой человека, полностью довольного судьбой.

— Что есть, то есть, — согласился Роберт, подходя к кофейному аппарату. — Глаза бы мои на них не смотрели, а уши не слышали. Иногда мне кажется, что в наш госпиталь попадают самые скандальные личности Нью-Йорка, словно в высших сферах идет специальный отбор.

— Не принимай близко к сердцу. — Майкл дернул плечом. — Если все воспринимать слишком близко, можно и не выдержать. Я так всегда слушаю вполуха. Все претензии наших пациентов спокойно можно делить на четыре.

— И я стараюсь. Не всегда, правда, получается. — Роберт нажал на кнопку аппарата и наклонил голову, следя за черной струйкой жидкости, весело сбегавшей в кружку.

— Думай о приятном. О близком отпуске, например.

— А что отпуск? — Роберт уселся в кресло напротив Майкла. — Отпуск у зудящего телевизора не Бог весть какая радость.

— Ты так и не решился? Мы же обо всем договорились, — сказал Майкл недовольно, отставив пустой стаканчик.

— О чем мы с тобой договорились? Нет, уволь. Отпуск во Флориде еще хуже, чем дома у телевизора. Нездоровый климат, жара, ураганы. По-моему мнению, Флорида имеет право на существование только из-за одного Диснейленда, А я из возраста, когда мечтают о Диснейленде, как ты понимаешь, уже вышел. Терпеть не могу Флориду. И не собираюсь туда ехать. За свою жизнь я уже насмотрелся на Майами, и никаких приятных ассоциаций у меня при воспоминаниях о нем не возникает. Я уж лучше дома, с телевизором.

— Ага, в загазованном Нью-Йорке, конечно, лучше, — съязвил Майкл. — Замечательнейший отдых. А во-вторых, если ты не забыл, я приглашаю тебя не в Майами и тем более не в Диснейленд, а на острова. Флорида-Кис — это совсем другое, это рай на земле. Океан, солнце, пальмы, пляж, серфинг, девочки в бикини…

— Да, девочек в бикини мне для полного счастья и не хватает. Знаешь, Майкл, мне кажется, что я этими бикини сыт до самой смерти.

— Сколько можно об этом вспоминать? — Майкл укоризненно покачал головой, сожалея, что напомнил другу о неприятном.

Жена Роберта Лилиан, с которой он расстался больше полугода назад, но до сих пор так и не оформил развод, была болезненной занозой, что терзала душу друга, и всякие напоминания о бикини вызывали у Роберта раздражение.

Дело в том, что Лилиан была дизайнером одежды, и специализировалась как раз на этих самых бикини. Роберт с ужасом вспоминал разбросанные по всему дому эскизы купальных костюмов, они преследовали его во сне до сих пор.

Ведь Лилиан каждый свой шедевр пыталась обсудить с ним, как будто нарочно не замечая, что это его совершенно не интересует. Лилиан вообще ничего не замечала. В мире существовала только она одна. Все остальные пришли в него для исполнения ее прихотей.

Майкл знал об этом и старался лишний раз не бередить сердечную рану друга, а тут оплошал.

— Ладно. — Майкл, стараясь загладить оплошность, пододвинулся к Роберту и похлопал его по руке. — Будешь знакомиться исключительно с девушками в шортиках, а в бикини обходить стороной.

— Я не хочу ни с кем знакомиться! — запротестовал Роберт. — Я не хочу ехать ни на острова, ни куда-то в другое место! Я просто хочу отдохнуть. Один, в тишине. Пусть даже в загазованном Нью-Йорке перед телевизором.

— Поздно, друг, поздно, — покачал головой Майкл. — Я уже купил два билета на самолет и зарезервировал два места в отеле.

— Да как ты мог?! — задохнулся от возмущения Роберт. — Без моего согласия!

— Как видишь — мог, — спокойно, не обращая внимания на его возмущение, ответил Майкл. — На то друзья и существуют, чтобы помогать в трудную минуту. Тебе нужна помощь, Роберт, чтобы выбраться из депрессии, в которой ты увяз по самые уши. Ты давно смотрел на себя в зеркало? Посмотри. Ты же превратился в ходячий труп. У тебя пропал блеск в глазах, а это ужасно, когда у человека глаза тусклые. Я уверен, что тебе эта поездка определенно пойдет на пользу. И все свои аргументы можешь засунуть куда подальше. Я их уже достаточно наслушался.

Роберту осталось только махнуть рукой. В глуби не души он и сам понимал, что ему просто необходимо сменить обстановку, уехать из Нью-Йорка хоть ненадолго. А брюзжал он и отказывался скорее по привычке, чем по необходимости.

Этот год был трудным для него. Навалилось так много всего и сразу. Долгие выяснения отношений с Лилиан, потом скандальное расставание, поиски нового жилья и переезд. Назначение на должность заведующего отделением, повлекшее за собой уйму хлопот. Отделение досталось ему в таком запущенном состоянии, что в самый раз было взвыть от напряженных попыток навести надлежащий порядок. К тому же некоторые коллеги были против его назначения и постоянно вставляли палки в колеса, мешали работать. Интриги плелись и за его спиной, и в открытую. Его нервы были натянуты струной, малейшая новая неприятность могла бы привести к нервному срыву. Роберт сам отлично понимал, что ему необходим отдых.

А на островах он отлично успокоит нервы и приведет душевное состояние в норму. Это тебе не Майами, где они с Лилиан обычно отдыхали, с толчеей, шумом и постоянным праздником. На Флорида-Кис туристы едут отдыхать и расслабляться, а не развлекаться. Именно за тем, что Роберту сейчас было нужнее всего. Спокойная обстановка, неторопливый ритм, отсутствие скопища народа.

И Майкл знал это. Поэтому, не дожидаясь окончательного согласия Роберта, купил билеты на самолет и зарезервировал гостиницу. Он был уверен, что Роберт за это ему еще спасибо скажет.

Через четыре дня они сядут в самолет, отправляющийся в Майами. Потом пересядут на другой, поменьше, и через час окажутся в самом южном городе США Ки-Уэст, из которого, по слухам, в хорошую погоду можно рассмотреть берег Кубы.




2


Дайана вздохнула, смахнула с глаз непослушную челку и повернулась к группе из четырех человек, тоже начавших терять терпение. Три женщины и мужчина переминались в двух шагах от Дайаны, поглядывая в сторону катера. Тот покачивался на легких волнах у самого берега, дразня их выкрашенными в лазурный цвет бортами и ярко-желтой надписью "Утенок".

— Ну что, давайте повторим снова, — со вздохом произнесла она. — Для того, чтобы полностью насладиться красотой подводного мира, для вас самое главное…

— Научиться правильно дышать, — перебил ее мужчина под сорок, в ярко-зеленых плавках с маленькими рачками и нависающим над ними необъятным пузом. Пузу определенно было тесно в плавках, и оно студенисто покачивалось при каждом слове, — Вы нам уже пять раз об этом говорили. Мы все прекрасно усвоили. Пора бы приступить к делу.

— Всему свое время, — спокойно сказала Дайана. — Торопиться, особенно в подводном плавании, категорически воспрещается. Лучше десять раз все отработать на берегу, чем оказаться неподготовленным в воде. Вода не любит небрежности и не прощает халатности.

Если бы они знали, с каким трудом дается ей это спокойствие. Джек безбожно опаздывал, задерживая работу. Ей давно пора было, усадить этих людей в катер и помахать им с берега ручкой. А она в которой раз рассказывает им о технике безопасности, заставляет вдыхать-выдыхать и задерживать дыхание.

— Какое там подводное плавание?! — возмутился неугомонный мужчина в ярко-зеленых плавках. — Мы же не собираемся нырять глубоко. Поплаваем на поверхности в ластах и маске.

— Это так же опасно, как и нырять на глубину, — парировала Дайана. — Представьте себе, что в трубку попала вода. И если вы не в курсе, что делать в таком случае, то может произойти непоправимое. Снорклинг не терпит пренебрежительного отношения к себе. Да и вода не прощает небрежности. Утонуть можно, даже плавая в прибрежной зоне. Поэтому давайте закрепим все, что я вам рассказывала. — Дайана подняла руку с дыхательной трубкой. — Трубка для подводного плавания состоит из нескольких частей. Это загубник, который вы вставляете в рот, рядом с ним расположен клапан, предназначенный для выпускания воздуха и воды, но не впускающий их обратно, и непосредственно сама трубка. В нашем случае длина ее тридцать восемь сантиметров. Поэтому даже не пытайтесь уйти в воду глубже двадцати сантиметров. Вода сразу же попадет в трубку, и вы наглотаетесь ее.

— Да вы нам это уже сто раз говорили, — подала голос стоящая слева от толстяка дама. — Время-то идет, а мы до сих пор на берегу. А мы, знаете ли, заплатили не за то, чтобы топтаться здесь и слушать ваши интересные рассказы.

— Не беспокойтесь, отведенное на плавание время вы используете сполна. — Дайана снова оглянулась на катер.

Если сейчас не появится Джек, она сама выйдет с группой в океан. Нельзя больше задерживаться. Через два часа придут новые любители снорклинга. Поток желающих полюбоваться красотами подводного мира неиссякаем.

Джек появился неожиданно и совсем не с той стороны, откуда она его ждала. Запыхавшийся, он подбежал к ним, и у Дайаны вырвался выдох облегчения.

— Разрешите представить, — неодобрительно взглянув на друга, произнесла Дайана. — Джек. Он будет сопровождать вас на катере и непосредственно руководить вашим погружением в воду.

— Привет! — как ни в чем не бывало, словно он и не задержался на пятнадцать минут, помахал рукой Джек. — Вы готовы? Надеюсь, Дайана вас всему научила. Тогда вперед!

Дайана, по заведенному обычаю, проводила группу во главе с Джеком к катеру и помахала им на прощание рукой. "Утенок", взревев мотором, двинулся в сторону рифов. На этом ее работа с этой группой закончилась. Дальше дело Джека.

— И где этот оболтус болтался столько времени? — Тим Байер оторвался от компьютера, когда Дайана вошла в комнату. — Ох, уволю я его когда-нибудь. Сил моих нет терпеть его выходки.

Тим Байер, их непосредственный начальник и владелец дайвинг-клуба, сидел за столом и что-то выстукивал на компьютере. Месяц заканчивался, а значит, пора готовить отчеты, которые Тим Байер обязан был сдавать в правление ассоциации подводного плавания. Работу эту он терпеть не мог и потому в дни подготовки отчетов превращался в невыносимого, раздражительного типа. Дайана старалась в эти дни держаться от него подальше. Правда, это не всегда удавалось.

— Ага, и сам будешь вывозить группы в океан, — буркнула Дайана, включая чайник.

— А ты у меня на что?

— Уволь, мне хватает предварительного инструктажа. Иногда мне хочется всех этих бездельников удушить собственными руками.

Дайана даже сжала кулаки, показывая, как бы она всех передушила.

— Благодаря этим бездельникам мы только и живем. — Тим пододвинул к себе клавиатуру. — Так что люби их и лелей.

— Так и делаю. — Дайана налила в кружку чай и покинула комнату.

Шефу, когда он занимается документацией, мешать нельзя. Да и настроение у нее не то, чтобы вести пустые разговоры, повторяющиеся изо дня в день.

Дайана уселась в шезлонг на заднем дворике. Здесь было хоть какое-то подобие тени. Она и так слишком много времени провела на солнце. Отсюда океана не видно, только шум накатывающих на берег волн не дает забыть, где она находится. Дайане было двадцать два года, и этот шум стаж неотъемлемой частью ее жизни, которую не замечаешь, но без которой жить не можешь.

Только из-за этого шума, вернее его отсутствия, Диана и не прижилась в Орландо, куда сбежала после окончания школы. Тогда она была молодая и мечтала поскорее вырваться с острова. Ей казалось, что только в больших городах настоящая жизнь. А здесь, на островах, рутина и болото.

В Орландо был другой шум, шум большого города, непривычный для нее и пугающий. Она в страхе просыпалась среди ночи и прислушивалась. Огромный монстр возился за окнами, гудел, вздыхал, шевелился. Дайана прятала голову под подушку, пытаясь скрыться от него. Но ей не удавалось. Монстр преследовал ее постоянно. И днем, и ночью, скаля свои клыки, протягивая когтистые лапы и пытаясь ее сожрать.

Дайана выдержала две недели и вернулась на острова. Здесь был ее дом. Тогда она поняла, что никогда не сможет уехать отсюда.

Как же ее тогда ругал дед! Таким сердитым она его больше никогда не видела.

— Это был твой шанс вырваться отсюда! — кричал он и размахивал руками. — Ты им не воспользовалась! Острова больше не отпустят тебя!

— Ну и пусть, — оправдывалась Дайана. — Ты же прожил здесь всю жизнь и вполне счастлив.

— Счастлив? Да что ты знаешь о настоящем счастье, девчонка? Ты ничего не знаешь о нем!

Всегда спокойный и рассудительный, дед просто полыхал гневом. Дайана боялась, как бы его не хватил удар. Она пыталась его успокоить, но дед бушевал почти неделю. Потом, правда, успокоился, и жизнь их вернулась в прежнее русло.

Дед был не прав. Дайана знала, что такое счастье. Счастье — это проснуться с рассветом, накинуть платье, мчаться к океану, уходить на глубину, туда, где совершенно другая жизнь, где нет боли, нет обмана. Где настоящая свобода, и ты растворяешься в этой свободе, ощущаешь ее каждой частичкой своего тела, впитываешь ее, живешь ею.

Это и есть счастье. А в каменных городах, среди ревущих машин и стальных конструкций пусть живут те, кому не дано было познать его.

Эх, дедушка, дедушка! Тебе ли не знать этого?

Выпустив пар, дед успокоился, понимая, что спорить со своевольной внучкой бессмысленно. Упрямства в ней было хоть отбавляй. Если что задумает, никто ее не переубедит.

Да и как она могла оставить деда одного? У него же, кроме нее, нет больше никого. А он в последнее время стал совсем слабым. Вот и сегодня полночи Дайана просидела рядом с его кроватью. Вновь был приступ, они стали повторяться слишком уж часто. И это пугало Дайану. Она привыкла видеть дедушку сильным и крепким, а не задыхающимся и ловящим воздух широко открываемым ртом.

Дайана, почти не спавшая ночью, задремала в шезлонге, провалилась в сон, лишь только прикрыла глаза.

Проснулась от громкого выкрика:

— Хорошо тут некоторым! Спят среди рабочего дня.

Джек, улыбающийся во весь рот, стоял рядом.

— И где ты был? — сразу же накинулась на него Дайана. — Доиграешься. Уволит тебя когда-нибудь Тим за нарушение дисциплины.

— И ты туда же, — недовольно поморщился Джек. — Только что получил нагоняй от него. Ты разболтала?

— Еще чего, — обиделась Дайана. — Как будто он сам не заметил, что я лишних пятнадцать минут прыгала перед группой.

— Ерунда, ничего же страшного не произошло. Все получили свою долю адреналина и почувствовали себя опытными ныряльщиками. А то, что им пришлось недолго подождать, так это еще и лучше.

Джек шлепнулся в соседний шезлонг, который жалобно скрипнул. Вытянул свои длинные худые ноги и блаженно закрыл глаза.

— Ну и жара сегодня… — протянул он. — Даже у рифов жарит нестерпимо.

— Так почему ты опоздал? — Дайана не собиралась поддерживать разговор о погоде. Она до сих пор злилась на Джека.

— Дела были, — Джек сделал загадочное лицо. Но долго держать в себе тайны он не мог. Не такой Джек человек, чтобы что-то скрывать в себе. Его просто распирало от желания поделиться с Дайаной своей новостью. Но выдержать лицо, как говорится, хотелось. Поэтому Джек чуть помедлил с ответом.

— У старого Филипе я был. Поговорили с ним, — небрежно, глядя в сторону, произнес Джек.

— Что? — встрепенулась Дайана. — Он с тобой разговаривал?

— Ага.

Старый Филипе — достопримечательность острова. Сколько ему лет, никто не знал. По мнению Дайаны, так сто. Такой он древний. Сам он мексиканец, но на островах прожил всю жизнь.

Когда Дайана и Джек были еще маленькими детьми, они часто ходили к старому Филипе. Столько историй, сколько знал старик, не знал никто. Он мог рассказывать их часами, и Дайана с Джеком слушали его с открытыми ртами. Именно от него они узнали о древней цивилизации, некогда процветавшей в этих местах, о затонувших городах, о дерзких корсарах, наводящих ужас на мореплавателей, о несметных сокровищах, хранящихся на дне океана.

И дед Дайаны, и родители Джека постоянно ругали друзей, что они столько времени проводят у Филипе. Про старика на острове ходила дурная слава. Его считали то ли колдуном, то ли преступником, скрывающимся от властей и живущим под чужим именем. Но детям было плевать на запреты. Какая разница, кем был старый Филипе, главное, он рассказывал такие интересные истории, которые не знали ни родители Джека, ни даже дед Дайаны.

Если взрослым требовалось найти запропастившихся детей, все точно знали, где их искать. Маленький домик старого Филипе притягивал их как магнит. Филипе угощал детей крепким чаем, о котором они тут же забывали, стоило только старику начать историю.

А в последние годы с Филипе случилось нечто странное: он замолчал. Уже несколько лет никто не слышал от старика ни одного слова. К нему привозили доктора, который не нашел никаких отклонений в здоровье. Старик просто молчал. Он не прогонял по-прежнему приходивших к нему Дайану и Джека, даже ставил большой металлический чайник на плиту и заваривал крепкий чай, но историй больше не рассказывал. А им так много от него надо было узнать.

Еще детьми Дайана и Джек услышали от Филипе легенду о затонувшем городе. Вначале для них она была просто красивой сказкой. Но постепенно сказка обрастала конкретными деталями, которые они выискивали в исторических книгах, легендах, передаваемых из поколения в поколение, собирали по крупицам сведения, сопоставляя их и сравнивая. Затонувший город приобретал все более четкое очертание, реальность. Дайана и Джек верили, что этот город существовал на самом деле как раз в районе Флорида-Кис, но в силу каких-то причин затонул. Найти его стало их мечтой.

Дайана и Джек были уверены, что старому Филипе известно намного больше, чем он рассказал им. Сейчас они знали, о чем у него спрашивать. Но он молчал, и из него невозможно было вытянуть ни одного слова. Дайана устала от бесплодных попыток разговорить старика, махнула на это дело рукой, уже не надеялась услышать от Филипе хоть слово. Но Джек не сдавался. С завидной настойчивостью он приходил к нему и выспрашивал, выспрашивал…

И вот Джек сказал, что старый Филипе заговорил.

— Что он сказал? — Глаза Дайаны засверкали, она подалась навстречу Джеку, ожидая услышать разгадку тайны, будоражившую ее сознание уже много лет. — Он назвал место?

— Он сказал: ищи там, где кончается радуга.

— И все?.. — разочарованно протянула Дайана. Такой обтекаемый ответ ее совершенно не устроил.

— Все.

— И что это значит?

— Откуда я знаю? Но старый Филипе так сказал.

— Да…

Старик хотя и заговорил, но ничего, по сути, не сказал. Загадки-то он не разгадал, а еще только больше запутал.

После некоторого молчания Дайана спросила:

— А больше ты из него ничего вытянуть не смог? Может, хоть что-то?

— Нет, — помотал головой Джек. — После этих слов он опять замолчал и больше не промолвил ни слова.

— Вечером поговорю с дедушкой. Может, он что-нибудь пояснит. — Дайана привыкла думать, что дед знает про все на свете.

— Как он? — с волнением спросил Джек. Он знал о проблемах со здоровьем у мистера Хоули и волновался о нем.

— Плохо, — вздохнула Дайана. — Сегодня ночью опять был приступ. Но вызвать врача дедушка не разрешил.

— Упрямый он у тебя.

— Что есть, то есть. Совсем не беспокоится о себе. Пора. — Дайана поднялась с шезлонга. — Сейчас уже новая группа придет.

— Иди, а я немного туг посижу. — Джек откинулся на спинку шезлонга и закрыл глаза.

У него еще было в запасе полчаса, пока Дайана будет обучать новую группу ныряльщиков азам дыхания под водой.




3


Самолет приземлился ровно по расписанию, что очень удивило Роберта. Из-за грозы в Нью-Йорке вылетели они позже положенного срока.

Когда объявили о задержке рейса на Майами, в голове Роберта затеплилась надежда: а вдруг рейс отменят? Тогда он со спокойной совестью сможет вернуться домой и сказать себе: не судьба. Но его мечтам не суждено было сбыться.

Только Роберт собрался заявить Майклу о своем решении уехать домой, как объявили посадку на их рейс. Не осталось ничего другого, как отправиться вслед за Майклом к пропускному пункту. Посадка прошла в ускоренном темпе.

Майкл прямо-таки сиял и болтал не переставая. Только в самолете Роберт узнал, почему друга так тянуло на архипелаг Флорида-Кис. Оказывается, там у него была назначена встреча с девушкой, с которой он ни разу не виделся, а только общался по Интернету. Романтичной особой, судя по всему, была эта девица, раз назначила первое свидание в таком экзотическом месте.

За время перелета Роберт узнал о всевозможных достоинствах новой подружки Майкла и начал ее тихо ненавидеть. Своими посланиями она полностью задурила голову другу.

Роберт, конечно, и до этого знал, что Майкл — натура увлекающаяся. Но не до такой же степени! У него в голове не укладывалось, как можно влюбиться в человека, которого ни разу в жизни не видел. А Майкл выглядел по-настоящему влюбленным. Глаза его сверкали, голос прерывался, когда он говорил о своей Джейн. Он продемонстрировал фото возлюбленной на экране мобильного телефона. По мнению Роберта, ничего особенного в ней не было. Довольно невыразительное лицо, вздернутый носик, коротко стриженные, выкрашенные в каштановый цвет волосы. Глаза, правда, были красивыми, большими. А может, такими их делал умелый макияж. Одним словом, на Роберта Джейн не произвела большого впечатления.

После Нью-Йорка жара Майами обожгла легкие, и друзья поспешили поскорее спрятаться в здании аэропорта. Здесь было прохладно от работающих во вею силу кондиционеров.

— Хвала тому, кто придумал кондиционеры. — Майкл вытер пот со лба.

Он не мог устоять на месте и постоянно оглядывался. Хотя они и договорились встретиться с Джейн в отеле уже на островах, но он надеялся, что она встретит их в аэропорту.

— Да не мельтеши ты, — одернул Майкла Роберт. — Нет тут твоей Джейн. Какой нормальный человек в невероятную жару потащится за сотню миль? Тем более, что вы договорились встретиться в отеле.

— А вдруг и ей не терпится поскорее со мной встретиться? — не унимался Майкл. Любовь убила в нем способность соображать.

— Ну-ну, — только и сказал Роберт.

Часовой перелет в Ки-Уэст вымотал Роберта окончательно. Если три часа, что они летели из Нью-Йорка в Майами, для Роберта пролетели как одно мгновение, то этот час показался длиною в сутки. Небольшой самолетик местной авиакомпании так и норовил угодить в воздушную яму, словно пилот специально выбирал такой путь, проводя эксперимент над пассажирами: выдержат или не выдержат. Даже приподнятое настроение Майкла постепенно улетучилось. Он сидел белее белой простыни и тихо постанывал. Роберт был уверен, что и сам выглядит не лучше.

Когда самолетик коснулся посадочный полосы, Майкл облегченно выдохнул:

— Благодарю тебя, Боже! Я уже ненароком подумал, что доживаю свои последние минуты.

Температура воздуха была еще выше, чем в Майами. Во всяком случае, определенно больше восьмидесяти пяти градусов по Фаренгейту. Влажная, солоноватая духота затрудняла дыхание. Но Майкл, почувствовавший под ногами землю, вновь был полон энергии и энтузиазма.

— Ты давай за багажом, а я за автомобилем, — деловито распорядился он.

Роберт не спорил. Он на все уже махнул рукой и решил безропотно выполнять все приказания Майкла. Ничего хорошего от отдыха здесь он не ждал, так к чему напрягаться. Пусть Майкл обо всем беспокоится, раз притащил его сюда.

Аэропорт был поганенький и шумный. Хотя народу в нем было не слишком много, но все так кричали, разговаривая друг с другом, что шум стоял невероятный. Кондиционеры были никуда не годные, работали плохо, и в здании аэропорта было невыносимо душно. Снаружи спасал хоть какой-никакой ветерок, а в здании Роберт просто задыхался.

Он, проклиная про себя и Майкла, и жару, потащился в сторону багажного отделения, ругая себя на чем свет стоит, что поддался на уговоры Майкла.

Загрузил дорожные сумки на тележку и подкатил ее к выходу. У самых ступенек стоял темно-синий "шевроле", а рядом с ним довольный Майкл. Хорошее настроение вновь вернулось к нему, и он сиял, подобно блестящей машине.

— Надеюсь, в салоне имеется кондиционер, — буркнул Роберт, загружая сумки в багажник.

— Имеется, и даже очень неплохой, — успокоил его Майкл.

Он не обманул. Кондиционер работал нормально, и вскоре Роберт почувствовал, что жизнь возвращается к нему.

— Как мало нужно человеку для счастья, — протянул он, откинувшись на спинку сиденья.

— То ли еще будет, — подбодрил его Майкл. — Ты меня еще благодарить будешь, что я тебя сюда вытащил. Тут же настоящий рай. Знаешь, как этот архипелаг называют местные жители? — И, не дождавшись ответа от Роберта, сам же и ответил: — Обретенный рай. Представляешь, ты две недели проживешь в раю. Разве это не мечта?

Роберт лишь усмехнулся, ничего не ответив.

— Хемингуэй был умным мужчиной, — не обращая внимания на молчание Роберта, болтал Майкл. — Недаром он столько лет прожил именно на этом острове, здесь написал свои самые известные произведения. Вот черт!.. — Майкл резко крутанул руль.

Роберт удивленно взглянул на друга.

— Кошка… — пояснил тот, выравнивая машину. — А ведь говорят, что на островах столько кошек, как нигде в Америке. И опять же благодаря дядюшке Хэму.

— При чем тут он? — удивился Роберт.

— Он их сюда завез из Европы. То, что Хемингуэй был страстным любителем кошек, общеизвестный факт. Вот он и захватил сюда своих любимцев. Не знаю, по какой причине, то ли климат для них на островах благоприятный, то ли еще почему, но кошки тут прижились и расплодились в несметном количестве.

— А ты откуда об этом знаешь?

— Читать книжки надо, мой друг, — назидательно ответил Майкл.

Через несколько минут пути Майкл стал оглядываться по сторонам, высовывая голову из окна. Хотя движение пошлинам Ки-Уэста было и не таким, как в Нью-Йорке, но Роберт забеспокоился: не попасть бы в аварию.

— Ты что-то ищешь? — спросил он у Майкла.

— Ага, — кивнул тот. — Я не прочь перекусить. А ты?

— Может, пообедаем в отеле?

— Ну, нет. Пока мы тут, мы просто обязаны побывать в одном ресторанчике. Знающие люди говорят: "Если ты не побывал в "Семи рыбах", значит, ты не был в Ки-Уэсте". Где-то он тут должен быть.

— Смотри лучше за дорогой. — Роберт так устал, что мысли о еде не приходили ему в голову. Он мечтал об одном: поскорее оказаться в отеле, скинуть пропахшую потом одежду и встать под холодный душ.

Майкл не обратил внимания на бурчание друга. Приостановившись у тротуара, он высунул голову в окно и спросил у стоявшей на углу и бесстыдно целовавшейся на глазах прохожих влюбленной парочки дорогу. Парень, не выпуская из объятий длинноногую девицу, махнул рукой куда-то в сторону.

— Может, и туда, — хмыкнул Майкл и свернул с главной дороги.

Как ни странно, но они действительно выехали к искомому ресторану. Крупными голубыми буквами на фасаде было написано "Семь рыб". Не ошибешься. С парковкой оказалось труднее. Неизвестно из каких соображений исходил владелец ресторана, но автостоянка отсутствовала. Машину им пришлось оставить далеко от ресторана и пройти несколько кварталов, задыхаясь от жары.

Серьезный метрдотель встретил их у входа и проводил к свободному столику. Роберт огляделся. Небольшое помещение, освещенное мягким желтоватым светом. Играет негромкая музыка, что-то джазовое. Конкретнее он сказать не мог. Не любитель он такой музыки.

Народу много, заняты почти все столики. Так что им с Майклом крупно повезло, что нашелся свободный.

Как люди могут есть в такую жару? — пронеслось у Роберта в голове, но он ничего не сказал, понимая, что своим кислым видом и так портит настроение Майклу.

Он огляделся. На стенах картины с изображением рыб. Роберт невольно пересчитал их. Семь. Вот, значит, откуда название. От количества картин. Или наоборот — вывесили семь картин, чтобы соответствовало названию.

Улыбающийся официант, совсем молоденький парнишка с рыжей копной волос, придававшей ему вид пирата, хотя и пирата цивилизованного, в черном костюме, поднес им меню. Но Майкл от него отмахнулся.

— Спасибо, не надо, — небрежно бросил он. — Креветки под фирменным соусом, яблочное фондю и кофе покрепче.

Официант склонил голову и молча удалился. Майкл отвалился на спинку кресла, вытянул под столом ноги.

— Сейчас ты попробуешь пищу богов, — мечтательно произнес он. — Попробовать креветки под фирменным соусом в "Семь рыб" приезжают со всех концов Америки.

Только Роберт собрался ответить ему в язвительном тоне, как к ним повернулся мужчина, сидящий в одиночестве за соседним столиком.

— О! — воскликнул он, одаривая их улыбкой. — Я вижу, что вы настоящий ценитель фирменного соуса "Семи рыб". Наверное, часто бываете в Ки-Уэсте.

Майкл смутился.

— Нет, я здесь впервые. А об этом ресторане наслышан от своих знакомых.

— Вот и я тоже. — Мужчина улыбнулся еще шире. — Друзья посоветовали обязательно побывать здесь и попробовать креветки под фирменным соусом. Я вам скажу: это действительно божественно.

Он от удовольствия прикрыл глаза, но тут же встрепенулся:

— Простите, я не представился. Рональд Тэппи, профессор археологии. Разрешите, я пересяду за ваш столик. Я уже пообедал, осталось только кофе выпить. Поэтому, я вас надолго не задержу. Просто понимаете, я не привык отдыхать в одиночестве. Даже поговорить не с кем. А тут смотрю, два таких приятных мужчины.

Он, не дождавшись разрешения, перебрался за их столик и закончил свою тираду уже за ним. Роберту и Майклу не оставалось ничего иного, как тоже представиться. Профессору было за шестьдесят. Можно даже сказать, далеко за шестьдесят. Представлял он собой классический тип профессора, каким их обычно показывают в комедиях: словно с чужого плеча помятый, легкий пиджак, редкая бородка, смешно выступающая вперед, очки в тяжелой оправе, сдвинутые к самому кончику носа.

— Вы остановились в Ки-Уэсте? — поинтересовался профессор Тэппи.

— Нет, — ответил Майкл. — Мы только что из аэропорта. Пообедаем и поедем дальше. Наш отель находится за островом Исламорада, так он, кажется, называется.

— Ха-ха-ха! — захохотал профессор, словно Майкл отпустил шутку. — Именно Исламорада. Это испанское название. Знаете, что оно означает? Фиолетовый остров. Романтики были эти испанские переселенцы, облюбовавшие его в давние времена. А все из-за цвета прибрежных вод. Они были фиолетовыми. На самом деле ничего, конечно, романтического в этом не было. Просто в те времена у берегов острова обитало много фиолетовых улиток. Потом улитки вымерли. Съели их, наверное, испанцы. Улиток не стало, а название острова сохранилось.

— Вот как? — удивился Майкл. — А я не знал. Все думал, почему у острова такое странное название.

— На островах много странного. — Тэппи допил остатки кофе и, с сожалением заглянув в кружку, отставил ее на край стола. — А я живу на самом острове Исламорада, в отеле "Морской бриз", — сообщил профессор. — Отличный отель. А в Ки-Уэст приехал полюбоваться на закат. Таких закатов, как здесь, вы больше нигде не увидите. Невероятно красивое зрелище.

— Да, я тоже об этом слышал, — согласился с ним Майкл. — А еще говорят, что с берега можно увидеть Кубу.

— Я не видел, — с сожалением протянул профессор. — Но, сами понимаете, у меня зрение совсем слабое. Может, поэтому.

Официант принес заказ и стал расставлять тарелки.

Рональд Тэппи поднялся из-за стола и церемонно раскланялся.

— Ну не буду вам мешать, — сказал он. — Приятно было познакомиться, и, надеюсь, мы с вами еще встретимся.

— Поражаюсь такой бестактности, — буркнул Роберт. — Навязывать компанию посторонним — это, мягко говоря, неприлично.

— Неприлично быть таким букой, как ты, — остановил друга Майкл. — Давай попробуй креветки. Жизнь сразу покажется светлее.

Еда и вправду оказалась удивительно вкусной. Хотя Роберт и не чувствовал голода, но, тарелку опустошил быстро и сам себе удивился. Креветки, свежайшие, только что выловленные, как сообщил официант, политые соусом, приготовленным из экзотических фруктов, таяли во рту. Роберт никогда не считал себя любителем подобной пищи, но это блюдо ему понравилось.

— Ну как впечатление? — спросил Майкл, вытирая рот салфеткой.

— Вкусно, — кивнул Роберт.

Кормили в ресторане "Семь рыб" действительно вкусно. Даже Роберт, при всем своем скептическом настрое, вынужден был признать это.

— Я же говорил — пища богов.




4


Дайана помахала рукой уходящему в океан "Утенку" и, поддевая раскалившийся за день песок ногами, пошла к клубу. Она любила ходить босиком по горячему песку, ощущать, как вместе с теплом к ней приходит сила. Приезжающие на острова туристы не могут ходить босиком по мягкому, такому нежному песку. Дайана всегда втихомолку забавлялась, наблюдая, как они, дотронувшись ступней до песка, сразу же прячут ноги в обувь. К горячему песку привыкнуть нужно, вырасти на нем, чтобы вот так смело шагать по нему.

Джек увез последнюю на сегодня группу. Как же Дайана любила этот момент! Работа закончилась, можно спокойно отправляться домой и до завтрашнего утра забыть о работе, о клубе, о дыхательных трубках и ластах. Свою работу Дайана любила, но иногда на нее находила такая тоска, что хотелось все забросить и начать новую жизнь. Вот как сегодня, например. В последнее время Дайана жила в предчувствии каких-то новых событий. Иногда так бывает. Чувствуешь, что что-то приближается, но не можешь определить, что конкретно. Это и волновало, и пугало. Шестое чувство, интуиция или что-то другое постоянно нашептывали ей. Она даже не могла сказать, чего она ждет. Плохого или хорошего. Просто что-то должно было произойти. Слишком долго ее жизнь напоминала штиль на море. А за штилем всегда следует шторм.

Дайана отгоняла эти мысли. О плохом нельзя думать, чтобы не привлечь его. О хорошем тоже. Чтобы не спугнуть.

Джек, привыкший видеть подругу всегда веселой и неунывающей, тоже заметил ее состояние. А про деда и говорить нечего. Дайана ловила на себе его озабоченные взгляды. А вчера он спросил, не случились ли у нее какие-то неприятности. Ничего у нее не случилось. И неприятностей у нее не было, и здоровье как никогда отличное. Просто что-то свербело в душе, заставляя нервничать, оглядываться по сторонам. Она словно жила у гигантского ореха, который вот-вот должен был развалиться и показать ей свои тайны.

Дайана уже прошла половину пути от берега до клуба, как услышала:

— Дайана, подождите!

Она вздрогнула от неожиданности и резко оглянулась. Молодой парень в светлых, закатанных до колена брюках и белой майке с надписью "Поцелуй меня!" махал ей рукой. Прикрыв глаза рукой от яркого солнца, Дайана попыталась рассмотреть, кому она понадобилась.

— Здравствуйте, Дайана! — Парень улыбался, демонстрируя белые зубы. Он немного запыхался, догоняя ее, но весь светился радостью.

— Здравствуйте! — сдержанно ответила Дайана, выжидательно глядя ему в лицо.

Парня она определенно не знала. А разговаривать с незнакомцами Дайана никогда не любила. Мало ли каких неожиданностей от них можно ожидать.

— Вы меня не узнаете? — спросил он таким тоном, словно и не сомневался, что Дайана его узнала.

— Нет, — помотала головой она.

На веселом лице парня промелькнуло недоумение, и он тут же сказал обиженным голосом:

— Я Патрик Стейз. Ну, вспомнили?

Его имя для Дайаны было пустым звуком. Раньше она его никогда не слышала. Но одно она могла сказать совершенно точно — парень был не местным, не с островов. Свежий загар, ярко-красный загар непривыкшего к солнцу тела, говорил лучше любых слов. Парень был с Большой земли, и скорее всего, откуда-то с севера, где солнце не такое яркое и жаркое.

— Я вас слушаю.

— Вы явно меня не помните, — разочарованно протянул парень. — А ведь мы только вчера с вами общались.

— Да?

— Да. Вы вчера так увлекательно рассказывали о дыхании при подводном плавании, а потом похвалили меня, что я быстро все понял и правильно выполнил контрольное задание.

— Ах да, может быть… — протянула Дайана. Она действительно старалась не запоминать людей, которым давала инструктаж. Да и при всем желании не могла бы их запомнить. Они просто шли перед ее глазами беспрерывным потоком. Каждый день десятки новых лиц. Пробыв рядом с ней час, они навсегда исчезали из ее жизни. Где уж их упомнить.

Некоторые хотели познакомиться с ней поближе, пытались флиртовать. Кто-то в открытую, кто-то изощренно, намеками. Но у Дайаны был принцип — не вступать ни в какие отношения с отдыхающими. Они приехали на острова, получили свой заряд бодрости, развлеклись, отдохнули и уехали, а она здесь живет, и ей совершенно не нужны расставания. Дайана уже однажды получила свой урок и повторять его не хотела.




Ей только-только исполнилось восемнадцать, И, как все в этом возрасте, она мечтала о любви и ждала ее. А кто ждет, тот всегда дождется. Он появился в ее жизни случайно, как это чаще всего и бывает. Просто подошел на пляже. В тот вечер Дайана сидела на берегу и любовалась закатом. Его шагов не слышала. Песок скрадывает все шаги. Он сел рядом, и первое, что она почувствовала, это чуть уловимый запах горьких духов, незнакомый, волнующий. Медленно повернув голову, Дайана заглянула в его глаза и утонула в них. Они были густо-синие, цвета ее любимого океана.

До этого Дайана не верила в любовь с первого взгляда, считала ее выдумкой писателей и романтически настроенных девчонок, к которым она себя, конечно же, не относила. А тут сразу же поняла — такая любовь бывает, и настоящая любовь бывает именно такой. Сразу и окончательно. Даже не нужно никаких слов, просто один взгляд.

Для нее весь мир собрался в его глазах, она утонула в них, растворилась, и мир вместе с ней. Дайана не могла ни о чем думать, ничего делать, стала рассеянной. Она ждала только его прихода, бежала к нему навстречу и отдавалась вся, без остатка. Он преподал ей первые уроки любви, которые оказались такими сладостными… Он целовал ее пальцы и горячо дышал в макушку. Она хохотала от переполнявших ее чувств и стонала от накатывающейся истомы.

А потом он уехал, и осталась только боль. Потом и она прошла. Дайана выкинула из памяти все воспоминания о тех безумных днях любви, они не приходили к ней даже во сне. Но романов с отдыхающими с тех пор никогда не заводила и старалась держаться от них на расстоянии.




— У вас какие-то проблемы? — Дайана с удовольствием ушла бы, но игнорировать человека было не в ее правилах. Никто не виноват в ее плохом настроении, тем более этот мило улыбающийся парень.

— Нет, никаких проблем, — мотнул он головой. — Просто я гулял по берегу. А тут смотрю, вы идете. Вот и захотелось поговорить.

— О чем? — удивилась Дайана. — Да и послеобеденный зной не лучшее время для прогулок. Солнце опасное, и до беды не далеко.

— До какой беды? — не понял Патрик.

— До солнечного удара.

— А… — Патрик замялся. — Вообще-то я не совсем просто так гулял. Я ждал, пока вы освободитесь.

— У вас ко мне дело? Вы были недовольны моим инструктажем?

— Нет-нет, что вы! — Он замахал руками. — Вы объясняете прекрасно. Просто… просто я хотел с вами познакомиться.

Патрик был молодой, симпатичный, к тому же смешно покраснел, но в планы Дайаны совсем не входило знакомство с ним.

— Я очень спешу, Патрик, — сказала она вежливо, боясь ненароком обидеть парня. — Так что извините.

Дайана направилась к клубу. Лучше расстаться сразу и не подавать парнишке никаких надежд.

— Подождите! — Патрик рванул за ней. Он был настырный парень и не собирался так просто отказываться от своих планов. — Я мог бы вас проводить. Если вы, конечно, не против.

Дайана пожала плечами.

— Ну, если вам нечем заняться. Да и запретить я вам не могу. Подождите, я сейчас.

Она скрылась за дверью, оставив Патрика в одиночестве.

— Что этот тип от тебя хочет? — поинтересовался Тим. С отчетами он разобрался и теперь развлекался — раскладывал пасьянс на компьютере. Но то, что к клубу Дайана подошла не одна, заметил. — Два раза сюда заходил, интересовался, когда ты освободишься. На мой вопрос ответил как-то расплывчато.

— Не знаю, — пожала плечами Дайана.

Она скрылась в раздевалке, несколько минут постояла перед зеркалом, раздумывая, подкрасить ли тушью глаза. Решила, что не стоит, переоделась и, бросив на прощание Тиму, уже уставившемуся в монитор: "Я ушла", вышла из клуба, в душе надеясь, что Патрик ее не дождался. Но он стоял рядом с дверью, там, где она его и оставила.

— Куда идем? — нарочито весело спросил он.

— Я домой, а куда вы — не знаю.

— Я с вами.

— Хм… — хмыкнула Дайана. — Идите, раз так вам хочется. Но предупреждаю сразу: я плохой собеседник, предпочитаю все больше молчать. Так что веселой прогулки не гарантирую. Да и идти тут всего два шага.

Дом, в котором жила Дайана, находился рядом с пляжем. Надо было только пройти через парк. Этот дом ее дед строил сам, еще совсем молодым парнем. В него привел молодую жену, бабушку Дайаны, которую она видела только на фотографиях. Здесь у них родился сын, потом внучка. Дом был старый, но крепкий. Дед всеми силами старался сохранить его в хорошем состоянии. Он берег его и лелеял, как друга. Да он и был ему настоящим другом, пережившим вместе с ним и радости, и горе. Когда не стало родителей Дайаны, дед хотел продать дом и переехать в меньший. Им с девочкой на двоих не нужен был такой большой дом. Но так и не смог.

Дайана поразилась, как за такой короткий срок — всего-то пройти через парк — можно так много узнать о человеке. Дайана узнала, что Патрику Стейзу двадцать четыре года, что на острова он приехал с друзьями, которые сегодня отправились в форт Джефферсон, а ему это совсем неинтересно, что он живет в Чикаго и учится в Чикагском университете уже второй год на факультете журналистики. Еще она узнала, что его отец — владелец крупного деревообрабатывающего предприятия, а его, Патрика, бизнес отца совершенно не интересует, что он предпочитает легкую жизнь и свободу от обязательств.

Подойдя к дому, Дайана уже сделала в отношении Патрика определенные выводы: мажор, сынок богатеньких родителей, вырвавшийся из-под их строгой опеки и играющий в их отсутствие в самостоятельность и независимость.

— Спасибо, что проводили. — Дайана взялась за ручку двери, мечтая поскорее избавиться от нежелательного спутника.

— Может, пригласите? — Патрик сделал шаг к ней.

— Нет, — помотала головой Дайана.

Патрик слегка смутился, он не ожидал такого поворота. Но "золотые мальчики" не привыкли, чтобы им отказывали.

— Тогда я зайду за вами чуть позже, — нашелся он. — Прогуляемся к океану, полюбуемся закатом.

— Не стоит утруждать себя, я не пойду с вами. — Дайана, наплевав на приличия, решила сразу расставить все по местам. — Я никогда не встречаюсь с отдыхающими.

— И не можете для меня сделать исключение? Я думаю, что мы могли бы подружиться, — напирал Патрик.

— Это вряд ли. Простите, я очень устала.

— Дайана, я не имел в мыслях ничего плохого и не хотел вас обидеть.

— Я тоже. Извините.

Дайана распахнула дверь и проскочила в дом, оставив недоуменного и обиженного Патрика на пороге. Закрыв дверь, она с облегчением выдохнула. Не совсем прилично она поступила, конечно, но с такими настойчивыми только так и следует себя вести. Объяснений они просто не понимают. Дайана тряхнула головой, отгоняя прочь мысли о топтавшемся за дверями молодом человеке.

— Дедушка, я пришла! — крикнула она, бросив сумку на полку.

Из кухни высунулась сначала голова деда, потом появился и он сам. На нем был фартук, а в руках он держал большую ложку.

— А где тот молодой человек, с которым ты подошла к дому? — вместо приветствия поинтересовался дед. — Я думал, что он навестит нас, и я угощу его обедом.

Дайана подошла к деду и чмокнула его в щеку.

— А меня угостить не хочешь?

— Ну, тебя само собой разумеется. Но я приготовил много чили кон корне, прямо чувствовал, что у нас будут гости, — бодро проговорил дед. — А ты его не пригласила. Плохо. И почему ты у меня такая нелюдимая?

— Джека покормишь, — улыбнулась Дайана. — Он с берега унюхает твою стряпню и обязательно заскочит.

— Джека… — протянул дед. — Разве Джека можно считать гостем, он и так тут сидит целыми днями. А вот тот молодой человек, с которым ты…

— Прекрати, дедушка. Он к нам в гости не захотел заходить.

— Это ты его не пригласила, — буркнул старик.

— Все, оставим этот разговор. Да, это я его не пригласила. Я не хочу, чтобы к нам в дом заходили посторонние люди. Это совершенно ни к чему.

Дайана проскочила мимо деда на кухню и втянула носом вкусный запах, исходящий от плиты.

— Чили кон корне? — спросила она. — Как аппетитно пахнет! Я просто умираю с голоду!

Старик расцвел от похвалы, моментально забыв о госте.

— Иди мой руки, а я накрою на стол.

— Нет-нет, я сама, — остановила его Дайана. — Ты и так сегодня долго стоял у плиты.

— А что мне еще делать? — вздохнул дед, провожая взглядом убежавшую в душ Дайану. — Только стоять у плиты и ждать, когда ты вернешься.

Чили кон корне — тушеная говядина с помидорами, паприкой и фасолью, — щедро сдобренное приправой чили и чесноком, было слишком, на взгляд Дайаны, калорийным. Она смогла осилить только небольшую порцию и от добавки решительно отказалась.

— Ну вот, — расстроился дед. — А остальное куда? Надо было тебе пригласить того молодого человека.

— Я же сказала, придет Джек и все доест. Так что не переживай.

— Да, Джек доест все, — усмехнулся дед. — Не завидую я его будущей жене — трудно будет ей его прокормить.

— Будет любить — прокормит — Дайана, откинувшись на спинку стула, неторопливо пила из высокого стакана холодный томатный сок.

— Эх, скорее бы он женился, тогда бы к нам так часто не прибегал, — мечтательно проговорил дед, отодвигая от себя пустую тарелку. — Тебя бы с пути не сбивал, и ты бы спокойно могла найти себе парня. Вон какая красавица, а все одна и одна. Это все из-за Джека и из-за его глупых выдумок. Таскает тебя постоянно к рифам, не дает заняться личной жизнью.

— Дедушка, что за муха тебя укусила? — удивилась Дайана.

— Никакая не муха, а обидно стало за тебя. Все подруги уже давно замужем, а ты все ныряешь и ныряешь.

— Да они мне завидуют, эти подруги замужние. У них дом, дети, заботы, мужья, а я свободная девушка.

— Всю жизнь свободной не проживешь, — покачал головой старик. — Вот умру я — что делать будешь? Как жить?

Благодушное настроение пропало. Дайана не любила, когда дед заводил подобные разговоры. Она вскочила со стула и быстро зашагала по столовой.

— Ты опять! — воскликнула она. — Не хочу даже слушать!

— И слушать не хочешь, и хорошего парня прогнала, — вздохнул дед.

Дайана остановилась у него за спиной, обняла его за шею и поцеловала в макушку.

— И с чего ты взял, что он хороший парень? Ты же его даже не видел.

— Видел, в окно.

— А если видел, то должен понять, что мне никогда не понравится парень в майке с такой надписью.

— С какой?

— Поцелуй меня.

— У него на майке такая надпись? Поцелуй меня?

Дайана кивнула, а дед рассмеялся. Дайана, глядя на него, тоже не удержалась.

Смеяться дед прекратил так же неожиданно, как и начал.

— Сегодня заходил Зак, — сказал он, мгновенно став серьезным.

— Зачем? — После такой новости и Дайане стало не до смеха. — Что он хотел?

Дайана пододвинула стул и села напротив деда, взяв его руки в свои. Сухие, твердые, старческие руки. Как же она любила их, как же она любила деда, единственного родного человека на всем белом свете!

— Узнать, как я себя чувствую. — Дед погладил руку Дайаны. — Он спрашивал, что ты решила.

— Мог бы спросить и у меня, — резко ответила Дайана. — Зачем он тебя беспокоит?

— Девочка моя, все не так просто, как ты думаешь, — вздохнул дед, отводя глаза. — Мы не сможем по-другому рассчитаться с ними.

Дайана вскочила со стула. В ней бушевало негодование.

— И поэтому ты предлагаешь выйти мне замуж за Зака?! Да никогда! Лучше я выйду за того, с дурацкой надписью через всю грудь, и уеду в Чикаго. Уеду, уеду…

Дайана бессильно шлепнулась на стул, из глаз ее потекли слезы. Бен Хоули хотел приласкать плачущую внучку, протянул руку, но тут же отдернул ее.

— Дайана, не плачь, — успокаивающе сказал он. — Никто не заставляет тебя выходить замуж. Это только твое личное дело. Но тебе нужно наконец-то серьезно поговорить с ним, все объяснить.

Дайана шмыгнула носом, вытерла тыльной стороной ладони глаза, соскользнула со стула и, усевшись на пол, положила голову на колени деда.

— Я буду много работать, много, — прошептала она. — И мы рассчитаемся с ними, отдадим все сполна. Ты только не волнуйся, все будет хорошо. Ты мне веришь?

— Верю, конечно, верю, — задумчиво произнес Бен Хоули.

Он подумал, что слишком много придется работать его малышке, чтобы рассчитаться с долгом, так неосмотрительно взятым у мистера Найта, одного из самых влиятельных людей острова, владельца сети отелей и ресторанов, отца Зака, оболтуса и бездельника, давно влюбленного в Дайану.

Слезы у Дайаны высохли, она поднялась с пола, отряхнула платье.

— Я завтра же схожу к Заку и выскажу ему все, что я о нем думаю, — решительно сказала Дайана. — Я не допущу, чтобы он приходил к тебе и расстраивал по пустякам.




По знаменитому Морскому хайвею длиною в сто тринадцать миль, стрелой проносящемуся над островами архипелага, они меньше чем за час доехали до своего островка и остановились у отеля, в котором им предстояло прожить почти две недели.

Роберт Мэрфи сморщил нос. Двухэтажное здание, выкрашенное в салатовый цвет, с претензиями на элегантность. Но все в нем было слишком вычурным. Слишком яркое, слишком гладкое, слишком много балкончиков и башенок. Такому бы стоять не на маленьком острове, главной достопримечательностью которого является отличный пляж с нереально белым песком, а красоваться на страницах детской книжки. Дети любят рассматривать подобные картинки и представлять, как в таких домиках живут сказочные феи. Но этот дом предназначен не для фей, а для туристов, стекающихся сюда не только со всей Америки, но и со всего мира.

— Красота, правда? — Майкл светился радостью. — Я сам выбрал этот отель. Пересмотрел кучу проспектов и остановился на этом. Раз мы решили пожить в раю, то и место нашего жительства должно быть райским.

— Не забывай, это ты решил, — осадил друга Роберт. — А я, так сказать, твое безропотное дополнение. Ладно, посмотрим, что внутри твоего райского домика.

По крайней мере, внутри кондиционеры работали исправно, и это порадовало Роберта. Они без проблем оформили проживание, получили ключи от двух расположенных рядом номеров на втором этаже.

— Извините, — обратился к портье Майкл, когда формальности были завершены. — В каком номере остановилась Джейн Лорранс?

— Минуточку, — улыбнулся портье и пробежал пальцами по клавиатуре. — Извините, но Джейн Лорранс среди наших постояльцев не значится, — сообщил, не спуская улыбку с лица.

— Как же так? — удивился Майкл и зачем-то взглянул на часы. — Она еще вчера должна была приехать. Будьте добры, посмотрите еще раз.

Портье послушно еще раз ввел запрос.

— Нет, извините, такой нет, — покачал головой портье.

— Странно. — Майкл повернулся к Роберту, ища у него объяснение загадки.

Роберт пожал плечами:

— Может, рейс задержали или еще что.

— Может, и так, — согласился Майкл, но настроение у него явно ухудшилось. — Скажите, а где я могу воспользоваться компьютером? — вновь обратился он к портье.

— В нашем кафе, — вежливо ответил тот и махнул рукой в сторону, указывая, где они могут найти кафе.

Не успел Роберт распаковать свои сумки и освоиться в номере, как к нему ворвался Майкл.

— Пошли! — воскликнул он с порога. — Я должен посмотреть электронную почту.

— А один сходить не можешь? — недовольно буркнул Роберт.

Он устал и хотел в душ. Все его мысли были заняты только этим. Любая задержка выводила его из себя.

— Я не могу один. — Майкл выглядел совсем потерянным. — Что-то случилось, я чувствую. С Джейн что-то случилось. Роберт, прошу тебя как друга.

— Ладно, пошли. — Из-за мелочей не стоило портить начало отпуска. Откажи он Майклу, так тот обидится.

Кафе находилось на первом этаже отеля и представляло собой небольшое помещение с несколькими столиками, которые были заняты разморенными от жары отдыхающими. Роберт обратил внимание, что никто из находящихся в кафе не обедает. Почти перед всеми стоял стакан апельсинового сока. Только двое пили кофе.

Майкл поинтересовался у подскочившего к ним официанта, где они могут воспользоваться компьютером, и тот проводил их в соседнее помещение, совсем маленькое, с тремя столиками, на которых стояли включенные компьютеры.

Никого около компьютеров не было.

— Вам помочь? — поинтересовался официант.

Отрицательно мотнув головой, Майкл уселся за ближайший столик. Он быстро пробежал пальцами по клавиатуре, входя в свой почтовый ящик.

— Писем от Джейн нет, — упавшим голосом сообщил Майкл Роберту; как будто тот сам не видел, что почтовый ящик друга пуст. — Я ничего не понимаю, ничего. Вчера я получил письмо от Джейн, в котором она сообщила, что уже прибыла на место и с нетерпением ждет моего приезда.

— Может, она остановилась в другом отеле? — сделал единственно разумное предположение Роберт. — Может, вы не поняли друг друга, все перепутали. И она сейчас точно так же волнуется, что ты не появляешься.

— Нет, мы договорились встретиться именно в этом отеле, и именно сегодня. Боюсь, что с ней что-то случилось.

— Ну что с ней могло случиться? Ты же вчера получил от нее письмо из отеля. Значит, долетела она благополучно. Если, конечно, она вообще вылетела.

— Что ты такое говоришь?! — взвился Майкл. — Мы же с ней… — Он не закончил свою мысль, вздохнул и произнес: — Я напишу ей письмо и все узнаю.

— Вот и правильно! — обрадовался Роберт.

Он мечтал только об одном: поскорее оказаться в душе и смыть с себя дорожную пыль. Роберт посчитал, что Майкл в нем больше не нуждается, и оставил друга, занятого письмом своей ненаглядной Джейн, Майкла понять, конечно, можно. Летел на встречу с любимой через пол-Америки и получил пшик.

Роберт вернулся в номер. За такие деньги, что он заплатил за него, номер мог бы быть получше. А так ничего особенного. Две комнаты. Первая с диваном, маленьким столиком с двумя креслами, телевизором и баром-холодильником, заполненным бутылками с водой. Вторая комната еще меньше, в ней еле-еле помещалась кровать и шкаф. Но зато в спальне был балкон, с которого открывался вид на океан. Отличный вид! Только за него и можно было простить ущербность номера.

Роберт уже представлял себе, как вечерами будет выходить на балкон и любоваться закатом. О чем еще может мечтать одинокий мужчина на отдыхе?

Нет, Роберт, конечно, знал, о чем еще может мечтать одинокий мужчина на отдыхе. Но не собирался этого делать. Еще слишком свежи были воспоминания о неудачной семейной жизни, и завязывать новые, пусть и ни к чему не обязывающие отношения Роберт был не готов.

До сих пор он слишком хорошо помнил Лилиан, ее руки, волосы, глаза, ее свежее дыхание и нежный голос. Как же завидовали все его знакомые, когда они решили пожениться с Лилиан!

— Тебе так повезло, — говорил Майкл. — Лилиан — отличная жена. Красивая, умная, заботливая.

Да, она умела такой казаться. Она могла предстать ангелом во плоти. Причем так умело, тонко, изощренно, что Роберту понадобилось несколько лет, чтобы понять ее истинную сущность. Хищную, беспринципную, озабоченную только собой и своими проблемами. Лилиан, красавица Лилиан, безжалостно сметающая на пути все преграды, любящая только себя, понимающая только себя.

Они расстались скандально. Роберт всеми силами старался сохранить порядочность, искал причины неудавшейся семейной жизни в себе, поначалу всячески оправдывал Лилиан. Лилиан этого и не отрицала. По ее мнению, именно он не сумел создать достойной жизни. Вечно занятый работой, он мало уделял внимания ей. А она требовала полного, безоговорочного подчинения и восхищения. Когда же этого не получала, впадала в истерику со слезами, криками, битьем посуды. Как же он устал от этого! Старался не обращать внимания — и не мог.

Когда она во время очередного скандала выкрикнула ему в лицо: "Я ухожу от тебя!", он выдохнул с облегчением. Роберт оставил ей квартиру, перечислил на ее счет все сбережения и ушел в никуда. Вернее, в спокойную жизнь, где никто не учил его жить.

Прохладный душ внес в душу Роберта успокоение. Приезд на острова уже не казался бессмысленным. Во всем нужно находить свои прелести, иначе жизнь будет совсем уж паршивой штукой.

Накинув свежую рубашку, Роберт вышел на балкон. Перед ним простирался океан. Стоял штиль, далее прибрежные волны, словно разморенные зноем, еле-еле лизали берег, белый от мелкого, нежного песка. Вдали виднелись белые паруса яхт, дополняя общую картину умиротворенностью и спокойствием.

Обретенный рай… Да, наверное, он таким и был.

В номер, даже не постучав, вошел Майкл. Роберт с балкона услышал, как хлопнула входная дверь. Майкл былрасстроен. Он летел сюда на крыльях любви, предвкушая встречу с девушкой Джейн, а теперь словно уменьшился ростом, плечи согнулись, у губ появилась горестная складка.

— Я написал ей письмо, — сказал он, шлепаясь на диванчик. — Думаю, что к вечеру все разрешится.

— Поэтому нет смысла себя изводить, — согласился с ним Роберт.

— Я очень волнуюсь, очень. — Майкл вздохнул и провел рукой по лбу. — Если бы ты знал, как мы с ней мечтали о встрече, как готовились к ней, какие планы строили… Джейн удивительная девушка!

Роберт молчал, не зная, как утешить друга.

— Но с ней же ничего не могло случиться! — Майкл вскочил с дивана, он не мог усидеть на месте, пробежал до окна и вернулся обратно. — Я посмотрел в Интернете новости. Ни о каких катастрофах не сообщается. Самолеты не падали, автокатастроф не зарегистрировано.

— Вот и отлично. — Роберт сел рядом с Майклом. — Она напишет тебе и все объяснит.

— Может, уже пора сходить проверить почту? — встрепенулся Майкл.

— Ты только что оттуда пришел, — остановил его Роберт.

— Да… Тогда я пойду и распакую свои вещи.

— Вот это правильно.




Вечером письма от Джейн в почтовом ящике так и не обнаружилось. Роберт и Майкл несколько раз спускались в кафе, официант провожал их в заднюю комнату, не задавая лишних вопросов. Перед самым закрытием кафе Майкл отправил еще одно письмо. И тут случилось неожиданное: письмо Майкла вернулось с сообщением, что адреса Джейн не существует.

— Как же так?! — всплеснул руками Майкл и повторил попытку. Все повторилось, как и в первый раз.

Роберт обнял друга за плечи.

— Пошли, Майкл. Ничего сегодня не получится. Или Интернет барахлит, или…

— Что или? Что?!

— Или твоя Джейн решила прикрыть свой почтовый ящик.

— Зачем?

— Я не знаю, Майкл, — резко произнес Роберт. — Пошли отсюда. Кафе закрывается.

Они ушли из кафе. Роберт предложил Майку посидеть у него в номере, выпить виски, отметить приезд. Но тот лишь отмахнулся и скрылся в своем номере.




Роберт проснулся рано. Он всегда просыпался рано, был ранней пташкой, даже отпуск не изменил его привычку. Не одеваясь, вышел на балкон, потянулся, полной грудью вдохнул солоноватый воздух. Океан, как и вчера, лениво перекатывал свои волны. До наступления жары еще было время, и Роберт решил прогуляться по пляжу.

На всякий случай постучал в дверь соседнего номера. Но Майкл не отозвался. То ли крепко спал, то ли не хотел никого видеть.

В отеле стояла тишина, отдыхающие еще, наверное, спали. Поздоровавшись с портье, несшим свою вахту за стойкой, другим, не тем, который вчера их оформлял, Роберт вышел на улицу.

От входа в отель к океану вела выложенная красновато-коричневым камнем дорожка. Постояв несколько минут на крыльце, Роберт пошел по ней. Никого не было видно.

Вот и хорошо, подумал Роберт. Если выходить из номера так рано, то можно представить, что я отдыхаю в одиночестве, на необитаемом острове.

Но иллюзия одиночества вскоре растаяла. Навстречу Роберту по тропинке шла девушка. Издали она ему показалась подростком, угловатым и нескладным. Но, подойдя поближе, Роберт увидел, что ей уже за двадцать. Просто была она невысокого роста, худенькая, с короткой стрижкой и одета в шорты и большую, не по размеру, майку. Очень загорелая, что выдавало в ней не отдыхающую, а местную жительницу.

Девушка шла в направлении отеля, и Роберт подумал, что она спешит на работу. Проходя мимо, Роберт поздоровался с ней. Девушка, занятая до этого своими мыслями и не замечавшая его, от неожиданности вздрогнула. Но тут же, взяв себя в руки, улыбнулась и ответила на приветствие. Ее улыбка Роберту понравилась. Открытая такая улыбка, без тени фальши и напряжения.

Они разошлись, и неожиданно для себя Роберт оглянулся и долго стоял, провожая девушку взглядом. Потом вздохнул и направился к океану.

С прогулки он вернулся минут через сорок. Роберт просто прошел по берегу, рассматривая виднеющиеся вдали паруса яхт. Отдыхающих на берегу было не много, только самые ранние пташки и любители утренних пробежек. На островах ему нравилось все больше и больше. Пляжи Майами, куда они с Лилиан приезжали несколько раз, не шли ни в какое сравнение. На них жизнь кипела постоянно, не затихала ни на секунду, народ там толпился и днем, и ночью. Шумно, хлопотно. Роберт даже поежился, вспомнив те дни. Он не был любителем большого скопления людей.

К его возвращению отель уже начал просыпаться. У входа толпились люди, из открытых окон слышались разговоры и музыка. Беспрерывно кивая встречающимся на пути людям, Роберт вошел в здание отеля. Он собирался принять душ и вытащить Майкла на завтрак. Нельзя допустить, чтобы Майкл весь отпуск провел в номере.

В фойе было свежо и прохладно, и Роберт только сейчас понял, какая жара стоит на улице. Страшно представить, что будет через пару часов, когда день полностью вступит в свои права.

В помещении толпился народ, и Роберт не сразу заметил девушку, встреченную им на дорожке некоторое время назад. А когда увидел, то не смог отвести от нее глаз. Она стояла у окна в компании высокого парня, и что-то с ней было не так. Голова наклонена, лицо раскраснелось, плечи подались вперед, кулачки рук сжаты. Она была раздражена и рассержена, и Роберт сразу понял это.

В тот момент, когда Роберт остановился чуть в стороне, невольно уставившись на эту пару, парень попытался обнять девушку, но она резко вывернулась из его рук и громко, слишком громко, так что даже Роберт услышал ее со своего места, произнесла:

— Зак, я говорю все это серьезно, и мне, поверь, не до шуток.

Парень, которого она назвала Заком, не по-доброму осклабился. Вероятно, так он улыбнулся, но улыбка получилась злой и неприятной.

— Ты слишком смело стала разговаривать, милая. И мне это не нравится.

— А мне плевать, что тебе нравится и что не нравится! — Девушка от негодования топнула ножкой. — Я пришла тебя предупредить, что, если ты еще хоть раз пристанешь к дедушке с подобными разговорами, я… я… — Она запнулась и еще сильнее сжала маленькие кулачки.

— Интересно, и что ты сделаешь? — язвительно спросил Зак, не спуская с лица противную ухмылку. Он прямо-таки излучал самоуверенность.

— Я все расскажу твоему отцу! — выпалила девушка.

— Вот-вот, расскажи, и тогда будешь иметь дело не со мной, а с ним. А он, как тебе известно, человек жесткий и церемониться с тобой, как я, не будет.

Девушка еще ниже опустила голову.

— Зак, — сказала она более миролюбиво, видимо, ей и самой разговаривать с отцом этого парня не очень-то хотелось. — Ну, зачем тебе это? За что ты нас мучаешь?

— Я вас мучаю? — Зак, запрокинув голову, захохотал. Резко оборвав свой смех, он дотронулся рукой до щеки девушки, и девушка дернулась от этого прикосновения, как от удара. — Я вас мучаю? — повторил он. — Это ты меня мучаешь.

Но я так просто не намерен отступать. Запомни, дорогая.

— Ничего у тебя не выйдет! — выкрикнула девушка и, развернувшись, побежала к выходу.

На Роберта она даже не взглянула, просто обежала, как встретившийся на пути столб. Зато его заметил Зак. Он небрежно засунул руки в карманы брюк и, покачиваясь при ходьбе, подошел к Роберту, так и не сдвинувшемуся с места.

— Видели все? — Зак кивнул в сторону двери.

— Простите, случайно, — замялся Роберт, понимая, что поступил непорядочно, и, придумывая, чем бы объяснить свой неблаговидный поступок.

— Какова девчонка! Ах! — Зак не обратил внимания на смущение Роберта. — Все равно она будет моей. Я и не таких обламывал.

Роберт отступил в сторону, ему неприятен был этот высокий парень, и его задел тон, которым он говорил о девушке, имени которой Роберт даже не знал. И вообще ничего не знал об отношениях между этими людьми. Он просто стал невольным свидетелем их ссоры.

Но Роберт был уверен, что эта девушка не заслуживает такого к себе отношения. Слишком чистыми и ясными были ее глаза.




Внутри Дайаны все клокотало от злости. Предупреждал ее дедушка, что ничего хорошего из разговора с Заком не выйдет. Она не поверила. С самого утра потащилась в отель, надеясь побыстрее разобраться с этим вопросом.

Все-таки она надеялась, что Зак, по крайней мере, выслушает ее, а еще лучше — поймет и оставит наконец-то в покое. Но он и слышать ничего не хотел. Упертый, самодовольный и самовлюбленный тип — вот он кто. И угораздило же ее попасться ему не вовремя на глаза! Разве могла она подумать, что все так обернется?

Зак Найт был на четыре года старше Дайаны, и она его до недавнего времени практически не знала. Он учился в одной с ней школе, но не входил в круг ее друзей. Ни по возрасту, ни по положению в обществе. У нее была своя компания, у него — своя.

Единственный сын одного из самых богатых людей острова Дэйвида Найта, избалованный и обласканный судьбой, на таких, как Дайана, не обращал внимания. Она знала, что его интересуют совершенно другие девушки, которых он менял каждую неделю.

Отлично помнила, как в школьные годы ей один раз пришлось пообщаться с Заком Найтом. Да и общением-то это можно было назвать с большой натяжкой — просто сказала ему несколько слов.

Ее одноклассница Милия Снайдер, умница-разумница, однажды имела неосторожность влюбиться в Зака. Странно, что иногда может прийти в голову молоденьким девочкам. Дайана прекрасно понимала, что дочь владельца небольшого бакалейного магазинчика уж никак не могла заинтересовать наследника владельца шикарных отелей. Она так и сказала об этом Милии. Та же стала доказывать, что для настоящей любви социальное положение абсолютно не важно, что в жизни даже принцы женятся на простых девушках.

Хотя Милия и была умницей, но упрямства у нее хватало с избытком. Придумала, что любит Зака, и невозможно было с ней ничего поделать. А так как сама она была девочкой скромной, то попросила Дайану передать любовную записку своему избраннику. Дайана, жалея несчастную подругу, согласилась. Она подкараулила Зака после уроков, сказала всего три слова: "Просили тебе передать", всунула ему в руки послание Милии и убежала.

Таких записок красавец Зак, наверное, получал в день по несколько штук. Поэтому никакого внимания на страдания Милии он не обратил, проигнорировал ее послание.

Со временем и Милия позабыла о своей любви к Заку, закрутила роман с одноклассником, который и стал после окончания школы ее мужем. Потом они покинули остров.

Когда Зак Найт учился в выпускном классе, у него случились неприятности с полицией. Он то ли угнал автомобиль со своими дружками, то ли почистил с этими же дружками одного из постояльцев папиного отеля. Дайану не интересовали эти подробности. Она только знала, что папочка как-то замял скандал и отослал Зака подальше с островов.

И вот спустя четыре года Зак Найт вернулся домой. Повзрослевший, говорят, что поумневший, и начал работать, вместе со своим отцом, преумножая и так немаленькие капиталы.

С Дайаной они встретились случайно, и Зака будто заклинило. Дайана не могла понять, чем она ему приглянулась. Да так сильно, что никакие ее отказы на него не действовали. Он буквально преследовал ее. Встречал с работы, часами просиживал у них дома, распивая с дедушкой чаи, дарил какие-то глупые подарки и не переставая говорил о своей любви.

Дайана и намекала ему, что он ей не интересен, и требовала оставить ее в покое, — ничего не помогало. Зак словно приклеился к ней. Дайана вскоре махнула на него рукой — пусть он делает что хочет, ей же до него никакого дела нет. Заняла очень удобную позицию: ничего не вижу, ничего не слышу. И была довольна собой.

Как же она ошибалась, думая, что все так и будет продолжаться! Ее гармоничное равновесие нарушила природа. Шторм, обрушившийся весной на острова, повредил крышу дома, снес половину покрытия со стороны океана. Страшный шторм тогда случился, он многим нанес урон. Требовался срочный ремонт, а свободных денег у них как раз в тот момент не было. Буквально за несколько недель до этого деду пришла в голову мысль установить камин в гостиной, и все их сбережения ушли на совершенно ненужную в доме вещь.

Зак на правах друга предложил свою помощь. Деньги для него не были проблемой, о чем он, горделиво задрав нос, и сообщил мистеру Хоули. Дед, не обговорив этот вопрос с Дайаной, согласился взять у него нужную сумму, пообещав вскоре вернуть долг. Зак лишь небрежно отмахнулся. Мол, какие мелочи, разве стоит ими забивать голову.

Когда Дайана узнала, на какие деньги отремонтировали крышу, она просто взорвалась от негодования. Какое дед имел право не посоветоваться с ней? Она вполне самостоятельная, зарабатывающая на жизнь девушка и имеет свой собственный голос. Но, как говорится, было уже поздно. Кричи не кричи, а повернуть время вспять невозможно. Крыша была приведена в порядок, денег, чтобы вернуть долг, не было.

Дайана договорилась с Тимом Байером о дополнительных тренировках, взвалила на себя столько, что свободного времени оставалось только на сон, но все равно отложить много денег не удавалось. Экономили каждый доллар. Да что там доллар, каждый цент. Все силы Дайаны были направлены на одно: поскорее рассчитаться с Заком Найтом.

Зак вел себя порядочно, о долге не вспоминал, с отдачей не торопил. Дайана даже слегка успокоилась. Но она не знала, что так будет продолжаться до поры до времени.

Месяц назад на ее голову обрушился ураган, не меньше чем тот, что разрушил несколько месяцев назад крышу их дома. Зак вспомнил о долге. Да так, что Дайана до сих пор опомниться не могла. В тот вечер она заявилась домой крайне уставшая. Как специально, подобрались такие тупые группы, что она выложилась полностью, пока вбила в их головы очевидные вещи. Мечтала только об одном: придет домой, поужинает и уляжется в кровать с книжкой.

Но все ее мечты разбились на мелкие осколочки. В гостиной, развалившись на диване, сидел Зак. При появлении Дайаны он вскочил на ноги, рванул к окну и, отодвинув занавеску, взял оттуда огромный букет цветов.

— Это тебе. — На лице Зака сияла улыбка, когда он протянул ей букет. Темно-бордовые розы дотронулись до ее лица, в нос ударил сладковатый запах.

— Спасибо, — удивленно сказала Дайана. Она не привыкла к букетам. — А по какому случаю? Зак продолжал улыбаться, не отвечая на ее вопрос, и Дайана повернулась к деду, желая от него услышать ответ. Тот сидел за столом, выглядел смущенным и хмурым и на внучку не смотрел, рисуя пальцем узоры на столешнице.

Дайана пожала плечами и, прижав розы к груди, все-таки они были очень красивыми, отправилась в столовую за вазой. Там ее ждал еще один сюрприз. Стол был накрыт по-праздничному. На нем красовалась их лучшая посуда, и, главное, на столе стояла бутылка вина, А этого в их доме никогда не бывало. Дед был ярым противником алкоголя и внучке всегда внушал, что алкоголь, даже в малых количествах, — зло. А сегодня на столе вино!

Дайана задумалась: а не забыла ли она о каком-нибудь празднике? Не пропустила ли какую дату из-за своей занятости? Память молчала, и она, махнув рукой, решила ее не мучить. Сами расскажут.

Потом она поняла, что правильно поступила, решив не напрятать память. Потому что до такого, что последовало дальше, она все равно сама не додумалась бы.

Зак предложил ей стать его женой. Это было неожиданно, невероятно, это выходило за все рамки. Ошарашенная его предложением, Дайана просто расхохоталась. Нет, не со зла. Просто в такой форме проявился ее шок. И чем дольше она смеялась, тем напряженнее становилось лицо Зака. Глаза его сузились, лоб прорезала глубокая складка, губы вытянулись в тонкую линию.

— Я не сказал ничего смешного, как мне кажется, — процедил он сквозь зубы. — Ты ведешь себя просто непорядочно.

Дайана ни разу в жизни не видела Зака таким сердитым.

— Ой, прости, — взяла себя в руки Дайана. — Я не знаю, что на меня нашло. Прости.

Она отвернулась от Зака и подошла к окну. Хотелось успокоиться, привести мысли в порядок. Нет, не такого предложения она ждала, не о таком мечтала. Представить Зака на месте своего мужа Дайана была не в силах. Дело даже не в том, что Зак, как мужчина, ее совершенно не привлекал. Избалованный, пустоголовый парень, считающий, что в этом мире главное деньги, — не герой ее девичьих грез. Дайана мечтала о серьезном, целеустремленном мужчине, сильном, смелом, который умеет постоять за себя и сумеет постоять за нее. Дело было в другом — в том, что они люди из разных миров. Слишком велика разница между Заком Найтом и Дайаной Хоули. Он что, решил посмеяться над ней, оскорбить?

Но больше всего в этой ситуации Дайану разозлила реакция деда. Ему бы выгнать наглеца, а он молчал, лишь стыдливо отводя глаза, предоставив внучке самой решать проблему. Дайана чувствовала себя одинокой маленькой лодочкой, затерявшейся в огромном океане. Она сама должна была найти силы, чтобы не сгинуть среди волн, чтобы доплыть до берега.

Дайана вздохнула и сказала:

— Спасибо, Зак, за предложение, но замужество в мои планы пока не входит.

Она с удовольствием добавила бы: "Особенно с тобой", но промолчала. Дайана старалась быть вежливой и все-таки надеялась на догадливость Зака.

Но Зак оказался совсем не догадливым, или не захотел быть таким. Мягкий, тогда еще мягкий, отказ Дайаны его не остановил, и Зак продолжал настойчиво преследовать ее. Дайане страшно было возвращаться домой, она боялась вновь увидеть Зака в их доме и вновь вести нескончаемые бессмысленные разговоры.

Зак был непробиваем, как бетонная стена, и не реагировал на отказы Дайаны.

А в последние дни ситуация накалилась до предела. Зак перешел к решительным действиям. Он оставил попытки уломать Дайану и переключился на ее деда. Зак осмелился даже угрожать. Требовал у мистера Хоули или повлиять на строптивую внучку, или срочно вернуть долг, пугая его всякими неприятными последствиями. Это был уже удар тяжелой артиллерией, ведь деньги в срочном порядке они вернуть не могли.

Дайана чувствовала себя как в замкнутом круге, не знала, как из него выбраться. Лучшим вариантом для нее, конечно, было бы убраться подальше с острова, скрыться с глаз Зака. Говорят, что время заставляет забыть и не такое. Вот и Зак бы ее забыл, успокоился. Не такой он человек, чтобы помнить о ней всю жизнь. Выбрал бы другую девушку, женился и жил бы с ней долго и счастливо. Такого будущего желала Заку Дайана.

Это сейчас, когда она у него постоянно перед глазами, задетое самолюбие Зака не дает ему утихомириться. Вид Дайаны действует на него подобно красной тряпке на быка. Как же! Она, девчонка, у которой нет денег, чтобы вернуть долг, отказала ему, пренебрегла предложением стать миссис Найт! Сломить ее волю стало для Зака делом чести, и он пойдет на все, чтобы добиться своего. Даже на грязные меры.

Но был дедушка, и Дайана не могла его оставить. Зак отомстит ему за ее побег, раздавит, проглотит, как хищная рыба малька. И даже не подавится.

Дайана постояла несколько минут на пороге отеля, успокаивая бушевавший в ней огонь. С каким удовольствием она бы схватила Зака за волосы и несколько раз хорошенько приложила головой об стенку, чтобы вбить в его голову очевидное. Неужели не понятно, что она его не любит, что он ей не нужен? На что он надеется? Пусть даже она согласится стать его женой, ну гипотетически же можно предположить, а дальше что? Неужели Заку будет приятно ежедневно видеть ее несчастное лицо, чувствовать ее постоянное напряжение, ласкать содрогающееся от отвращения тело? Или он надеется на вечное "стерпится — слюбится"? Нет, это было выше ее понимания.

У Дайаны оставался один выход, самый неприятный и постоянно откладываемый. Встретиться с мистером Найтом и умолять его, чтобы он повлиял на своего сына. Дайана была уверена, что для Дэйвида Найта брак его единственного наследника с Дайаной Хоули не является пределом мечтаний. Он поможет ей, отговорит Зака от неразумного поступка.

Да, так она и сделает. И чем скорее, тем лучше. Но как же она боялась разговора с этим человеком, про которого ходили слухи, что он жесток и безжалостен!

Да, она с ним встретится, все ему расскажет, объяснит, но не сейчас, не сегодня, а как только наберется смелости.

Дайана пошла прочь от отеля, радуясь, что сегодня у нее выходной. В состоянии, в котором она находилась сейчас, рассказывать о правилах поведения на воде она бы просто не смогла.

Домой идти не хотелось, стыдно было признаться деду, что у нее опять не получился разговор с Заком. Он ведь ее предостерегал, даже запрещал идти к нему. Она не послушалась. Нет, дед не станет упрекать ее, он прекрасно видит, как Дайане тяжело в этой ситуации. Но он ничем не может помочь и мучается сам, считая себя виновным в создавшейся нелепой ситуации. Расстраивать его нельзя, его здоровье все больше и больше внушало Дайане беспокойство. Она разберется сама. Она должна разобраться. Иначе ей придется стать миссис Найт. О господи! Только не это!




7


Прошло несколько дней.

Джейн так и не объявилась, она исчезла, словно ее никогда и не было. Майкл, смирившись со своей участью, постепенно возвращался к жизни. Первые дни он беспрестанно бегал к компьютеру, проверяя почту, но в почтовом ящике писем от Джейн не было, и при отправке ей писем ему приходило уведомление, что такой и-мейл не существует.

— Я не понимаю, — жаловался он Роберту, — что заставило ее так поступить со мной? Зачем было разводить всю эту канитель?

— Женщины вообще существа загадочные, — философски отвечал Роберт. — Разве можно понять их мотивы? Во всяком случае, я так и не научился в них разбираться.

Роберт переживал за друга. Майкл осунулся, глаза потеряли блеск, и Роберт волновался, что весь отпуск ему придется провести рядом с ноющим, страдающим другом. Он не знал, как ему помочь, чем успокоить.

Но Роберт плохо знал Майкла. Через несколько дней Майклу надоело страдать, и он решил провести отпуск весело. Нет, на девушек он пока не заглядывался. Он нашел себе другое развлечение.

Рядом с их отелем располагался бар с бильярдом, всего пара столов. Вот туда Майкл и обратил свой взор. Чуть ли не целыми днями он катал шары. Роберт знал, что игра идет на деньги, хотя это и запрещено, но не беспокоился, потому что Майкл по-крупному не играл, ограничивался малыми ставками.

Первое время и Роберт от нечего делать сопровождал Майкла. Хотя сам предпочитал не играть. Бильярд он не любил, а игру на деньги, как и любые азартные игры, считал пагубным занятием и не приветствовал тягу к ним других. Но Майкла не останавливал. Пусть уж лучше играет, чем страдает.

За бильярдом собирались отнюдь не прожженные игроки, а скучающие отдыхающие, которым надоело валяться на пляже и плавать в океане. Ставки делали маленькие, страсти не бушевали, и Роберту вскоре наскучило наблюдать за игроками.

Он покидал бар и отправлялся гулять по берегу. К своему удивлению, Роберт полюбил эти неспешные прогулки под палящим солнцем. Жара не раздражала, а согревала, наполняя душу покоем. Ему казалось, что она выжигает из него всю горечь. Та под ее напором разжижается и вытекает из него, и ему становилось легко.

Еще Роберту нравилось рассматривать океан. Он был разным, непостоянным, он менялся каждую секунду. Менялись его оттенки, почти неуловимо, но если всмотреться, то можно было заметить эти изменения. Менялся рисунок набегающих волн. Даже шумел океан по-разному. Роберту казалось, что он разговаривает. Он вслушивался в этот не утихающий ни на мгновение шум, пытаясь разобрать, о чем же говорит океан. Но понять не мог, и потому океан внушал ему опасение.

Роберт почти не плавал в открытом океане, предпочитал преодолевать по утрам несколько дорожек в открытом бассейне, расположенном на заднем дворе отеля. Тем более сотрудники отеля сразу же предупредили, что бассейн наполнен морской волной. А если так, то какая разница, где плавать?

Обычно Роберт в своих прогулках ограничивался островом, на котором располагался их отель. Он исходил его вдоль и поперек. Казалось, что знаком уже с каждым кустиком, с каждым домом. А сегодня Роберт решил нарушить свою традицию и сходить на соседний. Тем более что до него всего ничего, только мост перейти.

Приняв такое решение, Роберт даже не предполагал, что испытает невероятные чувства. У Роберта дух замирал, когда он, перегнувшись через перила моста, смотрел вниз. Почему-то на ум приходили мысли о бренности бытия. Ведь достаточно было мосту проломиться, и молодой, цветущей жизни Роберта пришел бы конец.

И тут же мысль о том, что это была бы замечательная смерть, невольно закралась в голову. Будучи врачом, он не понаслышке знал, какой страшной и мучительной может быть смерть. А тут пара мгновений полета — и ты уже за той гранью, за которой когда-нибудь все равно окажешься.

Роберт тряхнул головой, отгоняя наваждение, и, ускорив шаг, миновал волнующий участок.

Ничего интересного на соседнем острове он не нашел. То же буйство зелени, тот же белоснежный пляж, такие же домики, скрывающиеся среди зелени нескончаемого парка, праздные отдыхающие, лениво, как сонные мухи, гуляющие по пляжу и парку. Зря он сюда пришел, ничего интересного.

Роберт уже собрался возвращаться на свой остров, родной, как он называл его про себя, в душе волнуясь, что вновь придется идти по мосту, но тут его внимание привлекла одна картинка.

У самого берега стоял катер необычного цвета. Желтый, с забавной надписью "Утенок". Роберт подивился фантазии хозяина. Высокий, нескладный парень с взлохмаченными волосами песочного цвета помогал взойти на катер женщине в желтом купальнике. Женщина истерически смеялась. Желания оказаться на борту "Утенка" у нее, по всей видимости, не было. Парень что-то нашептывал ей на ухо, поглаживал по голым плечам и настойчиво подталкивал к катеру. На это Роберт и не обратил бы внимания. Он привык уже к прогулочным катерам, часто отправляющимся в открытый океан.

Но он увидел девушку, стоящую чуть в сторонке и наблюдающую за попытками парня затащить даму в желтом купальнике на катер. Это была та самая девушка, которую он встретил несколько дней назад в отеле. Перед его глазами вновь встала сцена ссоры этой девушки с парнем, самодовольно высказавшимся, что она все равно станет его. Роберту тогда ужасно не понравился тот парень. А вот девушка понравилась. Он даже, неожиданно для себя, высматривал ее среди обслуживающего персонала отеля. Ведь Роберт тогда предположил, что она работает в отеле. Но так и не нашел.

Выходя на утренние прогулки, он с надеждой ожидал встретить незнакомку на дорожке, бегущей от океана к отелю. Но так больше и не встретил.

И вдруг — она! Сердце Роберта сначала замерло, а потом учащенно забилось. Он понял, что хочет познакомиться с девушкой, хочет узнать ее имя, услышать ее голос. А больше всего Роберт хотел заглянуть в ее глаза, чистые и ясные.

Наконец парень усадил даму в желтом купальнике в катер, в котором уже сидели три человека, и забрался в него сам. Роберт испугался, что сейчас в него усядется и девушка. Катер уйдет в океан, и Роберт вновь потеряет ее. Но девушка осталась на берегу. Когда "Утенок", взревев мотором, отошел от берега, девушка замахала рукой ему вслед.

Она еще не перестала махать, как Роберт решился и подошел к ней, волнуясь, как юнец перед первым свиданием.

— И куда они уплыли? — небрежно, как заправский казанова, спросил Роберт, сам удивившийся своему тону.

— Любоваться подводными рифами, — просто, без тени жеманства ответила девушка и попыталась обойти Роберта.

Но тот не собирался отступать. Желание познакомиться с девушкой захлестнуло его.

— А что же они вас с собой не взяли? Неужели вам не интересно полюбоваться подводными рифами?

— Знаете, когда вы всю жизнь живете рядом с ними, наблюдаете за их жизнью чуть ли не с пеленок, интерес пропадает. Остается… — Девушка замолчала, посмотрела на океан и, поправив волосы, закончила: — Остается только восхищение. А восхищаться жизнью подводного мира я предпочитаю в одиночестве. Простите, мне нужно идти.

Сейчас она уйдет и навсегда исчезнет из его жизни. Этого Роберт допустить не мог. Он ощущал непонятную тягу к этой девушке и удивлялся этому. Она ему понравилась еще в их первую встречу, запала в душу. Кто она? Что она? Совершенно непримечательная. Встреть он ее на улице Нью-Йорка, так и не заметил бы, не обратил внимания. Ему всегда нравились девушки другого типа. Роберт предпочитал высоких, светловолосых, спортивного типа женщин. Это же выглядела нескладным подростком. Слишком худенькая, невысокая, с короткими темными волосами и острым носиком. Но здесь, на пляже, вдали от городской суеты и загазованных тысячами машин улиц, девушка казалась Роберту прекрасной феей, выскользнувшей из океанских глубин. Загадочной и оттого притягательной.

Глупости! — сказал он себе. Нужно распрощаться и разойтись в разные стороны. Зачем мне это знакомство? Что я от него жду?

Но вместо того, чтобы уступить дорогу девушке, он произнес:

— Глупое это занятие нырять под воду.

Девушка вздрогнула и взглянула на него с таким удивлением, будто он сказал несусветную глупость.

— А вы пробовали? — В ее голосе прозвучал вызов.

— Нет, и не собираюсь, — ответил он. — Я противник подобных бессмысленных занятий. Свои силы, энергию и время, по моему мнению, следует тратить на нечто более полезное, нужное и продуктивное. А какая польза в нырянии?

— Вы не правы. — Взгляд девушки стал колючим. — Если подводное плавание настолько бессмысленное занятие, как вы говорите, почему же столько людей посвящают ему свою жизнь в прямом и переносном смысле?

— Ну, назовите хотя бы одну причину. И если эта причина меня убедит, то тогда я, может быть, нырну под воду.

Он не красовался и не дразнил девушку, он действительно так считал. Уверенность в том, что поступки людей должны иметь какой-то смысл, была его отличительной чертой. Роберт был слишком занят своей работой, чтобы находить время для подобных бессмысленных занятий. Он не понимал людей, отдающих своему хобби все свободное время и силы. Хобби, по его мнению, заводят для себя те, кто не смог реализоваться в жизни. Успешному человеку не требуется замена жизни какими-то сомнительными увлечениями. А если эти увлечения были сопряжены с риском для жизни, а подводное плавание он к таким и относил, то это вообще выходило за рамки его понимания. Экстрима Роберту хватало и на работе. Одно ночное дежурство давало столько адреналина, что других раздражителей не требовалось.

— Причину? — хмыкнула девушка. — Уходить на глубину стоит хотя бы ради того, чтобы проверить себя, узнать, кто ты на самом деле.

— Ага, — скептически перебил девушку Роберт. — Узнать, насколько ты смел и отважен.

— Нет, не только это, — покачала она головой. — Смелость и отвага тут ни при чем. Хотя и это тоже. Но я говорю о другом. Если ты подлый человек, то глубина тебя не примет. Вот на это и стоит себя проверять.

— Так вы хотите сказать, что все те, кто сейчас уплыл на катере, — Роберт мотнул головой в сторону океана, — порядочные люди и подлость в них полностью отсутствует? Где же вы таких находите? И как производите отбор? С удовольствием проверил бы себя на процент содержания подлости.

— Я ничего не знаю о тех людях, — серьезно сказала девушка. — Они просто заплатили за то, чтобы полюбоваться на подводные рифы.

— Тогда я не понимаю вас! — воскликнул Роберт. — Вы то говорите, что не каждому дано нырять, то утверждаете, что за деньги возможно все!

Он с опаской посмотрел на девушку. Может, она ненормальная? Психологи считают, что жизнь в замкнутом пространстве (а острова, оторванные от Большой земли, можно считать таковым) пагубно влияет на психику. Нет, с ней вроде все нормально, и взгляд разумный, и речь связная.

— Это просто интересующиеся. — Она пожала плечами. — И к дайверам никакого отношения не имеют. А я говорю о них, о профессиональных ныряльщиках.

Дайверы… Ах, вот в чем дело! Роберт слышал об этих сумасшедших, рискующих не только своим здоровьем, но и жизнями ради сомнительного удовольствия провести несколько минут под водой.

— Так вы дайвер? — недоверчиво спросил Роберт, с сомнением окинув взглядом щуплую фигурку своей собеседницы.

Не такими, по его мнению, должны быть люди, дружащие с глубиной. В ней сто пятнадцать фунтов, не больше. Ее вода просто раздавит.

— Скорее фридайвер, — поправила она.

— И какая разница? — Роберт совершенно не разбирался в этих тонкостях.

— Дайверы уходят на глубину со специальным оборудованием, мы — без, только ласты, маска и зажим для носа, — с расстановкой, как учительница, объясняющая ученикам младших классов решение задачки, сказала девушка.

— Это же опасно, — выдохнул Роберт, заворожено глядя на нее.

— Об этом нельзя думать, глубина принимает только равных себе. Она не прощает слабости.

— И как глубоко вы ныряете?

— Мой рекорд сто сорок семь футов, — вскинув голову, ответила она.

У Роберта защекотало в носу. Сто сорок семь футов… Он попытался представить себе это расстояние, переводя в более привычные ассоциации. Это ж высота пятнадцатиэтажного дома! Какая же масса воды давит на это худенькое девичье тело! Даже страшно представить.

— Хочу достигнуть ста шестидесяти, — видя его удивление, добавила девушка. Потом она взглянула на часы. — Простите, мне нужно идти. У меня скоро начнется занятие со следующей группой.

Дурак! — вскричал про себя Роберт. Иначе он себя и назвать не мог. Потратил столько времени на пустые разговоры и не узнал даже, как ее зовут.

— А что вы сегодня после работы делаете? — спросил Роберт и осекся.

Девушка так взглянула на него, что он готов был сквозь землю провалиться. Его вопрос, на первый взгляд абсолютно невинный, вдруг показался ему самому совершенно неприличным. Будто он попросил ее исполнить стриптиз.

— Вечером я занята, — категорично ответила она.

— Тогда я приду сюда завтра.

— Приходите, этого я вам запретить не могу, — пожала плечами девушка. — Прощайте!

Девушка развернулась, и Роберт, набрав в легкие воздуху, крикнул ей вслед:

— Скажите, хоть как вас зовут!

Она остановилась, оглянулась и, улыбнувшись, ответила:

— Дайана.

А потом быстро пошла к неподалеку расположенному дому, даже скорее деревянному сарайчику, на котором Роберт прочитал вывеску "Дайвинг-клуб".

— Да… — пробормотал Роберт и дотронулся рукой до лба. — Ты, дорогой друг, совершенно разучился знакомиться с девушками.

Он знал, что завтра обязательно придет сюда опять, а за оставшееся время постарается вспомнить, как нормальные мужчины знакомятся с девушками. Завтра уж он точно постарается не выставить себя таким чурбаном. Ему очень хотелось узнать Дайану поближе. Она ему, несмотря на ее холодность и странность в некоторых рассуждениях, определенно нравилась. Он обязательно постарается понравиться ей тоже.




8


Роберт очень удивился бы, если бы узнал, что Дайана в этот вечер тоже вспоминала его. Правда, не совсем в том контексте, в котором ему, наверное, хотелось бы. Но все-таки…

Дайана и Джек сидели на полу, разложив вокруг себя географические карты архипелага. За стеной слышалась монотонная речь — дед по обыкновению смотрел вечерние новости. С тех пор как он из-за болезни стал редко выходить из дома, новостные передачи представлялись ему единственным связующим с внешним миром звеном. От внучки никакой пользы не было, она ему ничего не рассказывала. Дайану абсолютно не интересовали события, происходящие в мире, она словно не знала, что жизнь существует и за пределами острова. Приходилось следить за событиями самому. Хоть какая-то иллюзия причастности к большой жизни.

Дайана вначале подшучивала над дедовым увлечением новостями, но, заметив, что тот обижается на нее, заняла нейтральную позицию: тебе интересно — смотри свои новости, но мне ими голову не забивай. Дед злился — ему не с кем было обсудить взволновавшие его события. Поэтому он и полюбил посещения Зака Найта. Вот с ним можно было поговорить о жизни, обсудить дела в мире, высказать свою точку зрения. В свете нынешних событий, видя страдания Дайаны, Бен решил, что приходы Зака стали нежелательными. Старик не понимал, что за цели преследует Зак, и от этого нервничал.

— Предлагаю сделать так. — Джек опустил палец на карту и провел по ней невидимую черту. — Завтра мы обойдем Драй Тортугас и поныряем вот в этой бухточке.

— Да, мы тут еще не были, — согласилась Дайана.

Она наклонилась к карте, несколько минут всматривалась в нее, а потом провела пальцем свою линию.

— Хотя я думаю, нам лучше подойти вот с этой стороны. Все-таки тут поменьше катеров будет.

Рядом с выбранным ими для завтрашнего исследования маленьким, чуть заметным на карте, островком располагался форт Джефферсон, и прогулочных катеров, подвозящих к нему экс курсантов, было полным-полно. Туристы, охочие до всяких развлечений, непременно обратят внимание на ныряльщиков. А тогда от расспросов и советов не укрыться.

Дайана и сама любила бывать в форте. Раньше, пока ее не стали раздражать толпы туристов с открытыми от удивления ртами. Форт Джефферсон, построенный еще в девятнадцатом веке, занимал всю площадь одного из семи небольших островков Национального парка Драй Тортугас и представлял собой шестигранное кирпичное сооружение. В прошлые времена форт являлся прекрасным защитником торговых путей от пиратов, которых в этом районе было полно. Во времена Гражданской войны его превратили в тюрьму для дезертиров. И с тех пор, по мнению Дайаны, он потерял всю свою романтическую подоплеку. Тюрьма — это уже проза жизни и страдания.

Но туристы, попадающие на Флорида-Кис, считали своим долгом осмотреть достопримечательности форта. Поэтому в нем всегда было многолюдно.

— Согласен, — кивнул Джек. Долгие годы дружбы, что связывали их, общие увлечения и интересы научили Дайану и Джека отлично понимать друг друга. Они жили по соседству, и с детских лет были неразлей вода. Джек был на полтора года младше Дайаны, и она всегда относилась к нему как к младшему брату, даже защищала его, когда он был маленьким. Сейчас Джек повзрослел и возмужал, превратился из нескладного, худенького ребенка в крепкого, спортивного парня, который уже сам способен защитить невысокую, еле достающую ему до плеча Дайану. С годами их дружба только окрепла.

Раньше соседи их часто поддразнивали, называя женихом и невестой. Но между ними была только дружба и теплые отношения. До сих пор они проводили много времени вместе. Даже работали в паре у Тима Байера. А поиски затонувшего города еще больше скрепили их отношения.

Пока Джек складывал карты, Дайана поднялась с пола и подошла к окну.

— Слушай, Джек, а может, зря мы так много времени тратим на погружения? — разглядывая сад за окном, спросила Дайана. — Жизнь-то проходит. А что мы в ней видели? Мир такой большой, а мы ничего о нем не знаем.

— Ты чего, подруга? — удивился Джек, застыв со сложенной наполовину картой в руках. — Откуда такие мысли?

Дайана вздохнула, отвернулась от окна и внимательно посмотрела на Джека, словно видела его впервые. Потом тряхнула головой и произнесла:

— Сегодня на пляже подошел ко мне один человек. И он сказал, что подводное плавание — занятие глупое, бесполезное и не имеющее никакого смысла.

— Дурак тот человек, — отрезал Джек. — Сам, наверное, ни разу не был под водой. Вот и рассуждает о вещах, о которых не имеет никакого понятия. А ты уши развесила.

— Да вроде бы не дурак. — Дайану почему-то обидели слова Джека. — Вполне нормальный. А вот что под воду никогда не спускался, это правда.

— Так пусть запишется в нашу группу. Я ему такие места покажу, что все его сомнения рассеются. — Джек поставил карты на полку и подошел к Дайане. — Вот тогда и поговорим.

— Я ему предлагала, он не хочет.

— Значит, упертый в своем мнении болван.

— Да не болван он.

Джек с интересом взглянул на Дайану.

— Подруга, он что, тебе понравился? — протянул Джек. — Это что-то новенькое.

— Сам ты дурак, Джек, — серьезно ответила Дайана. — Ты же знаешь, что я никакого внимания на отдыхающих не обращаю.

Сказала так, а в душе что-то сладко шевельнулось.

— Ага, — улыбаясь, кивнул Джек. — Все так и есть.

Он отвернулся к окну, и с его лица мгновенно сползла улыбка.

— Дайана, а к тебе гости.

— Кто? — И, увидев приближающегося к дверям Зака Найта, воскликнула: — Только не это!

Захотелось запереться в комнате, выпрыгнуть в окно, исчезнуть с лица земли, раствориться в воздухе, что угодно, только бы не встречаться с Заком.

— Ладно, я пошел. — Джек рванул к дверям, словно вспомнил о неотложных делах. Зака он терпеть не мог и встречаться с ним не собирался.

— А я? — растерянно проговорила Дайана.

— А ты пообщайся с местными, если не обращаешь никакого внимания на отдыхающих, — ехидно бросил Джек и скрылся за дверью.

Друг называется, оставил Дайану одну со своими проблемами.

После своего неудачного разговора с Заком в отеле Дайана его еще не видела. Зак не появлялся в их доме, и у нее теплилась надежда, что он, возможно, решил оставить ее в покое. Но не тут-то было. Появился вновь, и никуда от него не деться.

Дайана с удовольствием бы заперлась у себя в комнате и не вышла. Но дедушка… Дедушку нельзя оставлять наедине с Заком, дедушку нужно оградить от волнений. Дайана вздохнула и направилась к двери.

— О, Дайана, дорогая! — Сияющий Зак схватил ее за руки и чмокнул в щеку. — Как же я соскучился без тебя! Все дела, дела, даже забежать на минутку некогда.

А она надеялась, что Зак сделал хоть какие-то выводы. Никаких! Словно и не было того разговора в отеле, словно и не упрашивала его Дайана оставить ее в покое.

А долгое отсутствие он объясняет лишь своей безмерной занятостью. Какая занятость, скажите на милость? За всю свою жизнь Зак привык, что все дела делает его отец, а он лишь потребляет плоды его трудов. Вот от безделья и не придумал ничего другого, как влюбиться в Дайану.

— Как мистер Хоули? Как он себя чувствует? — Зак словно и не замечал молчания Дайаны и ее недовольного вида. Сам он просто светился от счастья.

Ах, какой вежливый! Как будто это его волнует! Дайана даже поморщилась от его притворства. Она бы с удовольствием сказала, что если бы Зак перестал приходить в их дом, то дедушка чувствовал бы себя намного лучше. Но не сказала, конечно.

— Дедушка смотрит новости, — ответила она. — Не будем ему мешать. Раз пришел, пошли в мою комнату.

— С удовольствием.

Зак попытался обнять Дайану за плечи, но она ловко вывернулась и проскользнула в комнату.

— Я встретил Джека, — сообщил Зак. — Он был у тебя?

Дайана кивнула, усаживаясь на стул. Зак бесцеремонно шлепнулся на ее кровать.

— Не понимаю, что у тебя общего может быть с Джеком? Он же так до сих пор и остался в детстве. Затонувшие города, потерянные клады… Да кто сейчас в них верит? А он все ищет, ищет, и тебя за собой таскает.

— Джек мой друг, — остановила его Дайана. — И мне интересно то, чем мы с ним занимаемся.

— О другом тебе уже пора думать, о другом, — тоном умудренного жизнью человека произнес Зак.

Дайана терпеть не могла подобных интонаций. Тем более что из уст Зака они звучали так неуместно. Ему ли учить других жить?

— Предоставь мне возможность решать самой, чем мне заниматься в жизни.

— Конечно, дорогая, — сразу же согласился Зак. — Разве я смею? Ты вправе заниматься чем хочешь. А я не хочу с тобой ссориться.

О, это что-то новенькое! Этим они только и занимались в последнее время.

— Вот и прекрасно, — подвела черту Дайана. — Ты что-то хотел?

Глаза Зака округлились.

— Конечно! — воскликнул он. — Я хотел увидеть тебя. Несколько дней, что мы с тобой не встречались, для меня показались вечностью. Я же…

— Зак, прекрати, — поморщилась Дайана. — Сколько можно? Зачем снова начинать?

— Все-все, не буду.

Зак сегодня был удивительно покладистым. Он во всем соглашался с Дайаной, и она подумала, что, может, все-таки он что-нибудь, наконец, понял.

— Я вообще-то пришел к тебе с предложением, — помолчав, произнес Зак и загадочно улыбнулся.

— Я тебя слушаю.

Зак поднялся с кровати, подошел к Дайане, одернул рубашку и торжественным тоном произнес:

— Дайана, разреши пригласить тебя в качестве моей дамы на пляжный маскарад.

Дайана судорожно сглотнула и уставилась на Зака. Не дождавшись от нее ни слова, Зак торопливо проговорил:

— Я тут пригласительный билет принес. Для тебя. Вот.

Зак полез в задний карман брюк, вытащил оттуда яркую карточку и протянул Дайане. Она машинально приняла ее и стала разглядывать. Карточка размером два на три с половиной дюйма, глянцевая, блестящая с изображенной на лицевой стороне танцующей парой на фоне ночного океана. Красивая!

Дайана вспомнила, как еще в школе у девчонок считалось большим счастьем иметь такую карточку. Они специального с раннего утра после пляжного маскарада перед уроками бежали на пляж, надеясь найти кем-нибудь потерянный билетик. Некоторым везло, и они его находили в песке, а потом долго хвастались своим сокровищем перед менее счастливыми подругами. Однажды и Дайане посчастливилось, и она несколько лет хранила карточку в шкатулке со своими детскими сокровищами. Потом, повзрослев, она очистила шкатулку от ненужного хлама, а саму шкатулку стала использовать для хранения счетов.

А сейчас она держала в руках пригласительный билет, на обратной стороне которого золотыми буквами было вытиснено ее имя!

Пляжный маскарад — традиционный праздник, ежегодно устраиваемый Ассоциацией владельцев отелей. Так повелось, что пляжный маскарад постоянно проводится в Национальный день хот-дога, поэтому главным угощением на пляжном маскараде является этот самый хот-дог. Праздник считается очень престижным, многие туристы приурочивают свой приезд именно к этому дню. И хотя входной билет стоит неимоверно дорого, желающих съесть свой хот-дог всегда хватает.

Еще одной традицией пляжного маскарада являются маскарадные костюмы. Они обязательно должны быть изготовлены из подручных средств и собственными руками.

Всю ночь длится веселье на пляже. Концерты, танцы, развлекательные мероприятия и, конечно же, фейерверк, озаряющий небо вместе с первыми лучами солнца, возвещающими начало нового дня.

Пляжный маскарад — это праздник для туристов, и местные жители практически на него не ходят. Дайана на нем не была ни разу, хотя и мечтала когда-нибудь заполучить вожделенный билетик.

И вот он у нее в руках. Чувства, переполнявшие ее, были такими противоречивыми, такими волнительными, что она даже потеряла дар речи. С одной стороны, она мечтала попасть на пляжный маскарад, с другой — не хотела получать никаких подарков из рук Зака. Она боялась стать ему обязанной еще и по этому поводу. По ее мнению, уж лучше вообще не иметь с ним никаких дел.

Ее молчание Зак истолковал по-своему.

— Ты рада, дорогая? — Он обнял ее за плечи.

Дайана дернулась, но Зак крепко держал ее, и ей не удалось отстраниться.

— Я знал, что ты обрадуешься, — прошептал Зак ей в лицо. — И я просто счастлив, что на нынешнем балу мы будем вместе.

— Зак, — Дайана попыталась высвободиться из его объятий, — я не могу принять такой подарок. Это слишком…

Она замялась, и Зак закончил за нее:

— Ты хочешь сказать, что это слишком дорого? Можешь не волноваться по этому поводу. Для тебя мне ничего не жалко.

Ну вот, он опять все перевел в денежный эквивалент. Дайану совершенно не волновала эта сторона вопроса. Тем более она знала, что билет куплен на деньги мистера Найта, у Зака собственных средств просто-напросто не было. Дело было в другом. Дайана боялась, что ее согласие обнадежит Зака, вселит в него несбыточные надежды.

— Не в этом дело, Зак.

Но Зак как всегда слышал только себя. Колебания Дайаны оставались вне его поля зрения.

— Вот и прекрасно! Я уверен, что ты будешь самой прекрасной на празднике. Мы с тобой проведем изумительную ночь. И ты, надеюсь, поймешь, что я хочу для тебя счастья. А я, поверь мне, могу тебе его подарить.

— Хорошо, я подумаю, — вздохнула Дайана.

Предложение было слишком заманчивым, пусть даже и исходило от Зака. Ей представился реальный шанс побывать на пляжном маскараде, и она не могла его упустить.




— Приходил Зак?

Новости уже закончились, и дед смотрел боевик со стрельбой, погонями и красоткой, одной рукой раскидывающей банду головорезов. Во всяком случае, именно этот момент Дайана и застала, когда, проводив Зака и закрыв за ним дверь, вошла в гостиную.

— Зачем ты смотришь эту ерунду? — вопросом на вопрос ответила Дайана.

Она подошла к дивану, взяла пульт и выключила телевизор. Села на самый краешек и обняла деда за шею.

— Да, приходил. Но я сказала, что ты отдыхаешь. Надеюсь, ты не обидишься, что я лишила тебя его общества.

— Не обижусь, — согласился Бен. Он и сам уже устал от затянувшейся истории с Заком. — И что он хотел?

Дайана откинулась на спинку дивана и, выдержав небольшую паузу, сообщила:

— Пригласил меня на пляжный маскарад.

Это сообщение обрадовало деда, словно не Дайане, а ему предстояло провести ночь на празднике.

— Дайана, это же замечательно! Наконец-то ты отдохнешь, повеселишься, увидишь, что и за пределами нашего дома существует жизнь. А может, даже…

— Дедушка, — перебила его Дайана, — я еще не дала окончательного ответа. Я еще подумаю.

— И думать нечего, — категорично произнес старик. — Ты должна воспользоваться шансом. Разве я не прав?

— Прав, ты всегда прав.

Дайана обняла деда за шею и поцеловала в морщинистую щеку.




9


Заболеть в самом жарком месяце в году, на берегу теплого океана — это еще нужно постараться.

Роберт почувствовал недомогание сразу, как только открыл глаза. В висках стучало, глаза неприятно резало, во рту было сухо и горько.

Роберт приложил ладони к лицу, горячему и влажному, потер виски. Собственное состояние ему не понравилось. Болезнь никак не входила в его планы.

С трудом поднявшись, он, покачиваясь, протопал в ванную, сунул голову под струю холодной воды. Легче не стало, а лишь подкатила тошнота. С трудом сдержав порыв к рвоте, Роберт вернулся в спальню. По всей видимости, сегодняшняя утренняя прогулка по пляжу отменялась.

Надеясь, что это временное недомогание, Роберт, осторожно опустившись на кровать, откинулся на подушку.

Вот этого мне только и не хватало, пробурчал он про себя. Нет ничего привлекательнее, как провести в болезни оставшиеся дни отпуска.

Но больше его расстроило не то, что он плохо себя чувствовал, а невозможность прогулки на соседний остров. В таком состоянии он вряд ли туда дойдет. А он ведь обещал Дайане, что и сегодня придет. Что она о нем подумает? Что он обманщик и болтун. Если, конечно, вспомнит о нем и о его намерении. В чем он сильно сомневался. Девушка вчера не проявила никакого интереса к его персоне. Сегодня он надеялся все-таки заинтересовать ее. Вчера перед сном Роберт детально продумал, как будет это делать. Хотелось показать себя умным и интересным. И вдруг все планы нарушались из-за непонятно откуда появившейся болезни.

Не вставая с кровати, Роберт протянул руку к тумбочке и взял телефон. По приезде в отель он сразу же выключил его, обрывая всякую связь с прошлой жизнью. Отдыхать так отдыхать, а на звонки он ответит по возвращении домой. Так и лежал телефон ненужным предметом на тумбочке.

Роберт хотел позвонить Майклу, но передумал. Нечего беспокоить друга по пустякам. Да и спит он еще, наверное. Майкл в отличие от него всегда был любителем поспать. Даже в больнице во время дежурства выкраивал время для сна. А в выходные спал чуть ли не до обеда.

Подержав телефонную трубку в руках, Роберт положил ее обратно и сделал еще одну попытку подняться с кровати, но сильное головокружение заставило его вновь опустить голову на подушку. Самым идеальным для него сейчас было вообще не шевелиться.

Так он и лежал с закрытыми глазами, пока не услышал голос Майкла:

— Ну и что с тобой случилось? Почему еще в постели? Я проснулся, за стеной тишина. Вот и пришел посмотреть.

Роберт приоткрыл глаза, выныривая из полудремы, в которой находился все утро. Взлохмаченный со сна Майкл осторожно присел на край кровати, внимательно глядя на друга.

— Не могу встать, голова кружится, — объяснил Роберт. — Как поднимусь, так и полетело все.

Майкл взял Роберта за руку, посчитал пульс, заглянул в глаза, поводил пальцем перед носом.

— Жить будешь, — вынес он заключение. Майкл, конечно, хороший врач, ничего не скажешь. Но что-то он быстро сделал выводы. Роберт, как человек редко болевший, к малейшему недомоганию относился настороженно, воспринимал его как нечто ужасное и трагическое. Не привык он, чтобы его организм начинал давать сбои. В голову лезли самые плохие мысли. В такие моменты он забывал, что сам является врачом. Врач он для других, а не для себя.

— Что со мной? — голосом умирающего спросил Роберт, ожидая услышать самый страшный диагноз.

Майкл свел брови к переносице, потер указательным пальцем подбородок, покачал головой и наконец улыбнулся.

— На солнце ты, друг, перегрелся. Долгие прогулки на ярком солнышке так на тебя повлияли. Будто сам не знаешь, как это может быть опасно.

Роберт вздохнул с облегчением. И как он сам до этого не додумался? Конечно, вчера он перегрелся на солнце. Слишком долгая прогулка под его опасными лучами дала о себе знать.

Успокоенный Майклом, он вновь попытался встать, и опять у него ничего не получилось. Пол и стены номера сразу же начинали выплясывать дикий танец, от которого к горлу подступала тошнота.

— Лежи! — приказал ему Майкл. — И не дури! Шутки шутками, а от солнечного удара могут быть неприятные последствия. Да ты и сам знаешь, что тебе говорить.

Роберт знал. Но целый день провести в постели, в то время как он должен быть на соседнем острове, не входило в его планы.

— Я не могу лежать целый день в постели. — Роберт упрямо помотал головой. — Мне нужно…

Но Майкл серьезно сказал:

— Нет! Сегодня ты никуда не пойдешь. Я тебе это запрещаю. Как врач. И, пожалуйста, не спорь.

— Но, Майкл…

— Я сказал, нет! — Категорично оборвал его Майкл. — Если сам не понимаешь, то мне придется запереть тебя в номере. На солнце я тебе запрещаю сегодня выходить. Полежи и подумай о вечном.

Оставшись один, Роберт попытался почитать, но тут же отложил книгу. Буквы плясали, не желая складываться в слова.

Иногда, делая обход в больнице, он завидовал своим пациентам, имеющим возможность лежать в кровати. Особенно тогда, когда сильно уставал. Он представлял, как сам оказывается на их месте. Ты больной, а значит, никто не смеет упрекнуть тебя в ничегонеделании среди дня.

Оказалось, что в этом нет ничего приятного. Безделье раздражало. Роберт с удовольствием бы занялся каким-нибудь делом, но ничего на ум не приходило. Оставалось только по совету Майкла думать о вечности. Но из-за сильной головной боли Роберт не мог даже этого. Как только он начинал размышлять, пульсация крови в мозге усиливалась и причиняла боль.

Незаметно для себя Роберт заснул и проспал довольно-таки долго. Когда он открыл глаза, солнце уже стояло в зените, а он чувствовал голод. Если утром он и подумать не мог о еде, то теперь готов был съесть хорошую отбивную под горчичным соусом. Мысль о мясе заставила его предпринять попытку подняться.

После сна стало значительно лучше. Головная боль прошла, от тошноты остались лишь воспоминания. Осторожно, боясь лишний раз тряхнуть головой, Роберт поднялся с кровати, принял душ, оделся и почувствовал, что жизнь возвратилась к нему.

У него сейчас было достаточно сил, чтобы спуститься в кафе и пообедать. Да, так он и сделает. Майкл запретил ему выходить на солнце, но поесть-то можно?

Только он собрался выйти из номера, как дверь распахнулась, и в комнату порывисто вошел Майкл.

— И куда мы это собрались? — тоном врача, заставшего больного за нарушением режима, спросил Майкл. — Я же тебя просил.

— Со мной все в порядке, — поспешил уверить его Роберт. — И я очень хочу есть.

— Ну, я же говорил, что жить будешь! — Майкл хлопнул друга по плечу. — А я как раз и зашел, чтобы узнать об этом.

Друзья спустились на первый этаж в кафе. Было как раз время обеда, и все столики были заняты. Но у окна Майкл заметил одиноко сидящую девушку и потащил за собой Роберта.

— Мы вам не помешаем? — галантно поклонившись, спросил Майкл.

— Нет, что вы, — весело откликнулась девушка. — Присаживайтесь, пожалуйста. Мне, наоборот, будет приятно обедать в компании.

Роберт и Майкл разместились напротив девушки. Роберт уткнулся носом в поданное официантом меню, а Майкл заинтересованно обратился к девушке:

— Вы остановились в этом отеле? Что-то я раньше вас здесь не видел.

— Я приехала сегодня утром и еще ничего здесь не знаю.

— Вы приехали одна? — удивился Майкл, а Роберт, бросив взгляд на друга, заметил, как у того загорелись глаза.

Девушка была хорошенькой, и в другое время Роберт, возможно, и сам не отказался бы от знакомства с ней. Но его мысли сейчас были заняты Дайаной.

— Да, одна, — кивнула девушка. — Мы договорились ехать сюда с подругой, но в последний момент у нее изменились планы. Она не смогла составить мне компанию. А я так мечтала побывать на пляжном маскараде. Вот и приехала одна, не захотела менять своих планов. — И, скромно опустив ресницы, добавила: — Но я надеюсь, что долго в одиночестве мне скучать не придется.

— О да, конечно! — воскликнул Майкл. — Если вы не против, то я стану вашим проводником по этому острову. Разрешите представиться, Майкл Клоу, врач из Нью-Йорка. А этот неулыбчивый тип — Роберт Мэрфи, мой друг и коллега.

— Очень приятно. А меня зовут Люси. Я приехала из Рочестера.

— О, да мы почти соседи! — Майкл сиял, как новенький цент. — Знаете, Люси, а я бывал в вашем городке. Несколько лет назад на фестивале сирени. Такой сирени, как в парке Хайленд, я никогда и нигде больше не видел.

— Да, — кивнула Люси. — Только сиренью и славен наш маленький городишко. А так скукота и однообразие. Поэтому я и уезжаю из него при первой возможности, чтобы увидеть настоящую жизнь.

Роберт и Майкл сделали заказ. Роберт попросил отбивную под горчичным соусом, о которой мечтал в номере. Майкл небрежно бросил:

— Мне то же самое.

Хотя вряд ли он обратил внимание на то, что выбрал Роберт. Внимание Майкла было полностью сосредоточено на девушке, которая, по всей видимости, и сама не прочь была поближе познакомиться с Майклом. Роберт, чуть скривив губы в усмешке, наблюдал за развитием их отношений. Надо сказать, весьма бурным развитием.

— А о каком пляжном маскараде вы упомянули? — поинтересовался Майкл.

У Люси округлились глаза от удивления.

— Неужели вы о нем ничего не знаете?

Майкл кинул взгляд на Роберта, который лишь пожал плечами, и помотал головой.

— О! Это замечательное мероприятие! Я специально приурочила свой приезд к этому дню. Целая ночь праздника с музыкой, переодеваниями, фейерверками. Мои знакомые в прошлом году побывали на маскараде. Столько рассказывали, столько у них было впечатлений… Тогда я себе сказала: я буду не я, если не побываю на пляжном маскараде.

Люси оказалась настолько болтливой, что Роберт к концу обеда утомился от ее разговоров. За время, пока Роберт прикончил порцию мяса под горчичным соусом, Люси успела рассказать и о приключениях ее знакомых на маскараде, и о своем путешествии в прошлом голу в Мексику, и о своей работе в библиотеке.

Решив, что Майклу и Люси вполне весело и без него, Роберт распрощался и с удовольствием покинул кафе.

Майкл появился у него в номере где-то через полчаса. Друг просто сиял от радости.

— Роберт, Люси просто необыкновенная девушка, — закатив глаза, произнес Майкл. — Ты даже не представляешь. Мы сейчас с ней отправляемся на прогулку, а к тебе я забежал узнать, как ты себя чувствуешь.

— Нормально, — успокоил его Роберт. — Так что можешь спокойно гулять со своей необыкновенной девушкой. Ты же сам сказал, что жить буду.

— Жаль, что тебе сегодня лучше провести день без солнца, а то бы…

— О нет, уволь! Беспрерывная болтовня Люси опять превратит меня в больного. — Роберт с ужасом представил перспективу провести несколько часов в обществе разговорчивой девушки.

— И ты не обидишься? — осторожно поинтересовался Майкл.

— Брось, пустое. Ты приехал сюда развлекаться, а не сидеть с больным старым другом. Да и я уже не такой уж больной.

— И совсем не старый, — закончил за него Майкл. — Набирайся сил.

— К чему это? — осторожно спросил Роберт, уже подозревая, что услышит в ответ.

— К пляжному маскараду, конечно. Я уже купил билеты у портье.

— Только не это! — вскричал Роберт. — Терпеть не могу подобные мероприятия!

— И слушать не хочу, — подвел черту назревавшему спору Майкл. — Мы приехали сюда отдыхать. А значит, так и поступим. Пропустить маскарад мы не вправе. Вон, люди специально на него приезжают. Все, я пошел. Меня ждет Люси. — Но, не дойдя до дверей, Майкл остановился и, смутившись, сказал: — И еще… Не врывайся, пожалуйста, ко мне в номер без стука. Мало ли что.

Роберт улыбнулся.

— За кого ты меня принимаешь? Если я захочу тебя увидеть, то предварительно сообщу об этом по телефону, а в номер уж точно не буду врываться. А Люси и вправду девушка симпатичная. Так что не теряйся, друг. Удачи тебе!

Роберт сказал это искренне, он действительно был рад, что на пути Майкла встретилась Люси. В ее компании он быстро забудет об обманщице Джейн и отлично проведет время. Люси сумеет его утешить.

Самому же Роберту стало грустно. Он абсолютно не знал, чем себя занять. Ложиться и кровать не имело смысла. Чувствовал он себя хорошо, голова больше не кружилась, тошнота прошла. Но покидать номер он все-таки остерегался. Лучше действительно провести сегодняшний день вдали от солнечных лучей.

— А не посмотреть ли мне старое, доброе кино? — сказал он вслух, взяв в руки пульт телевизора. — Ну-ка, что у нас там по программе?




Майкла он увидел только на следующий день. Утром, как уже было у него заведено, Роберт прошелся по пляжу. Далеко от отеля он решил не отходить, опасаясь того, что ему снова может стать плохо, и прогулка оказалась совсем короткой.

Только он вставил ключ в замок, как дверь соседнего номера распахнулась, и в проеме показался Майкл.

— Привет, — произнес он, внимательно оглядывая Роберта. — Вижу, что чувствуешь себя хорошо.

— Отлично, — согласился Роберт. — А как ты себя чувствуешь?

— О! — только и смог выдохнуть Майкл. — Ночь была великолепна.

— Ну-ну, — хмыкнул Роберт. — Почему же так рано проснулся?

— Так я еще и не ложился.

— Ну-ну, — повторил Роберт.

Они прошли в номер Роберта. Майкл шлепнулся на диван и блаженно потянулся.

— Знаешь, — мечтательно протянул он, — Люси замечательная девушка.

— Я рад за тебя, честное слово. — Роберт сел рядом с другом.

— Нет, ты не понимаешь. — Майкл откинул голову на спинку дивана. — Она действительно замечательная девушка, и мы идеально подходим друг другу. Мы расстались всего лишь десять минут назад, а я уже по ней соскучился. Ты можешь сказать, что так не бывает, что я ее совсем не знаю, но…

— Почему же не бывает? — пожал плечами Роберт. — Наверное, бывает. Я действительно рад, что у вас так случилось.

— Вот только об одном я переживаю, — озабоченно проговорил Майкл. — Сейчас я не смогу много времени проводить с тобой.

Роберт рассмеялся.

— Я что, по-твоему, маленький мальчик, которого надо повсюду водить за руку? Я найду чем занять себя.

— Правда? И ты не обидишься?

— Нет.

— Я думаю, что на маскараде ты тоже познакомишься с какой-нибудь девушкой и не будешь скучать.

— Я не пойду на маскарад, даже не думай! — Роберта рассердила забота о нем Майкла.

— Пойдешь. Ведь билеты я уже купил. Так что отступать уже поздно.




10


В оставшиеся до маскарада два дня Роберт практически не встречался с Майклом. Все дни, и ночи тоже, Майкл проводил с Люси, предоставив Роберту самому искать себе развлечения. Майкл был счастлив и, как любой ослепленный счастьем человек, думал, что в таком же состоянии находятся и остальные.

Пару раз Роберт встречал Майкла с Люси в кафе. На лице друга сияла глупая улыбка, а глаза восторженно смотрели на девушку, не замечая ничего вокруг. Роберт сделал вывод, что влюбленность пагубно повлияла на Майкла, превратила его в ослепленного страстью глупца. Но в душе он просто завидовал другу, переживающему огромное счастье.

Роберту же было скучно. Он в одиночестве прогуливался по острову, несколько раз ходил на соседний. Дайану так и не встретил. Он заглянул в дайвинг-клуб, и парень в очках, оторвавшийся на секунду от компьютера, сказал, что у Дайаны выходной. Сообщить ее адрес он категорически отказался, и Роберту пришлось уйти ни с чем.

Он пытался читать, но не мог сосредоточиться на чтении. Книга, которую он купил в недалеко расположенном от отеля магазине, показалась ему нудной и скучной. Он много плавал в бассейне, даже один раз вышел на прогулочном катере в океан. Но экскурсия вокруг острова не доставила ему удовольствия. На Роберта напала тоска, которую он не знал, как развеять. Он чувствовал себя никому не нужным и покинутым и завидовал Майклу, сумевшему быстро избавиться от хандры.

Поэтому когда наступил день пляжного маскарада, он неожиданно для себя обрадовался этому. Даже не вспомнил, что некоторое время назад отказывался на него идти. Предстояло хоть какое-то развлечение, разрушающее однообразие в уныло тянущихся днях. Он воспрянул духом.

Только в одном Роберт остался непреклонным. Он категорически отказался наряжаться в карнавальный костюм, уверив Майкла, что и без него отлично повеселится.

— Но на пляжный маскарад принято приходить в карнавальном костюме, в этом весь смысл веселья, — убеждал его Майкл, разрезающий свою рубашку на мелкие полоски.

Сам он решил сделать костюм нищего, считая, что рядом с Люси, наряженной принцессой, это будет выглядеть интересно.

С самого утра он торчал в номере Роберта, потому что Люси тоже готовила себе костюм и не желала, чтобы Майкл увидел его заранее.

— У меня будет самый оригинальный костюм, — сказал Роберт. — Костюм жителя Нью-Йорка, отдыхающего на Флорида-Кис. Разве не здорово я придумал?

— Но это противоречит правилам пляжного маскарада. — Майклу совсем не понравилась идея друга отправиться на праздник в джинсах и рубашке.

— На то они и правила, чтобы их нарушать, — глубокомысленно заметил Роберт.

— Ну как знаешь, — в конце концов, махнул рукой Майкл. — А я вот собираюсь повеселиться на полную катушку.

— Как бы ты ни удивлялся, но я тоже. А для веселья абсолютно не обязательно портить свои рубашки.

— Встретимся на пляже, — Майкл заглянул к Роберту в номер, но заходить не стал. — Надеюсь, что ты там все-таки появишься.

Майкл спешил к Люси. Он не мог допустить, чтобы его партнерша шла на праздник одна. Как джентльмен, он считал своим долгом сопровождать даму, предоставив другу самому отправиться на праздник.

До начала пляжного маскарада оставалось еще полчаса, но Роберт, стоя на балконе, видел, что народ уже толпится перед входом.

По случаю праздника пляж отгородили высокой сеткой. Чтобы попасть внутрь, необходимо было предъявить входной билет. Тем, кто его не имел, оставалось только наблюдать снаружи и завидовать. Во всяком случае, так рассчитывали устроители праздника, натягивая с самого утра ограждение.

По периметру огражденной территории установили прожекторы, ярко освещающие и пляж, и прогуливавшихся в ожидании начала маскарада разодетых в разные костюмы отдыхающих. Разглядывая их с балкона, Роберт поразился, до чего же убога человеческая фантазия. Пираты, русалки, принцессы, рыцари… Как будто ничего другого и придумать нельзя. Роберт вздохнул, представив, как нелепо он будет выглядеть без карнавального костюма среди этой толпы клоунов. А может, плюнуть на все и остаться в номере? Ему и с балкона все прекрасно будет видно и слышно. Идея превратиться в стороннего наблюдателя все больше и больше овладевала им, и она ему нравилась.

Только он об этом подумал, как услышал стук во входную дверь. Недоумевая, кто это может быть, Роберт открыл дверь.

На пороге стояли Майкл и Люси. Майкла в изодранной в клочья рубашке Роберт уже видел. А вот от вида Люси чуть не расхохотался. Принцесса из Люси была та еще. В коротком, чуть прикрывающем трусики платье с нашитыми на него звездами из фольги и немыслимом, сооруженном из шелкового шарфа тюрбане. К тому же лицо ее было разукрашено подобно лицу индейца, хоть сейчас готового отправиться на тропу войны. Да, богатая у девушки фантазия однако.

— А мы за тобой, — сияя всеми своими зубами, сообщил Майкл. — Подумали, что ты, чего доброго, передумаешь.

— Правильно подумали, — ухмыльнулся Роберт, пропуская гостей в номер. — Именно об этом я и размышлял, стоя на балконе.

Майкл обрадовался.

— А я что тебе говорил? — Он повернулся к Люси. — Если его силой не вытащить, то он никуда и не пойдет. Он такой, упрямый. Как втемяшит что-то себе в голову, не переспоришь.

— Ну что вы, Роберт. — Люси схватила его за руку. — Нужно идти, там же будет так весело.

Роберт сделал последнюю попытку отказаться:

— Вам и без меня будет весело.

Но Майкл не дал развить ему эту тему.

— Р-разговорчики! — состроив страшную гримасу, прорычал он. — Без тебя мы никуда отсюда не уйдем. Ты хочешь, чтобы мы провели всю ночь в твоем номере, уничтожая тебя своим нытьем?

Пробурчав про себя слова недовольства, Роберту все-таки не осталось ничего иного, как пойти вместе с веселой парочкой.

При входе взамен предъявленного билета каждому вручался аппетитный, горячий хот-дог. Ведь недаром пляжный маскарад и был приурочен к национальному празднику этого чисто американского блюда. Так что без него обойтись устроители праздника никак не могли.

Принимая из рук молоденькой девушки, наряженной русалкой, свою долю праздника, Роберт невольно вспомнил информацию, как-то услышанную по телевизору. Подсчитано, что среднестатистический американец за год съедает около шестидесяти хот-догов. Если учесть, что в Америке полно людей, подобно Роберту на дух не переносящих хот-доги, то сколько же этих булочек с сосисками съедает любитель? Страшно представить.

Вредная, несбалансированная пища, содержащая исключительно жиры, углеводы, соль и специи. Роберт навсегда запомнил слова одного профессора в университете: "Хотите заполучить язву или что-то пострашнее, съешьте хот-дог".

Но сегодня Роберт свой хот-дог съел и даже облизал пальцы, как принято у настоящих знатоков этого блюда.

Свою хандру он оставил в номере и намерен был веселиться на полную катушку. Удивляясь сам себе, Роберт даже поучаствовал в одном конкурсе. Нет, на парные прыжки на батуте, на которые его тащил Майкл, он, конечно, не подписался. И в скоростном надувании шариков участие не принимал. А вот в очередь, где толпились желающие нарисовать собаку с завязанными глазами, встал и даже нарисовал. Сняв повязку с глаз, он с трудом признал в этом наборе линий, кружков и черточек всем известное животное, но болельщикам его рисунок понравился. И судья под бурные аплодисменты смеющихся зрителей вручил Роберту приз — огромного надувного пса. Роберт долго таскал этот нелепый, мешающий передвигаться в толпе подарок с собой. Но потом оставил его у сцены, на которой выступали рок-музыканты, оглашающие окрестности криками и подвыванием. Пес резиновый, ему эти песни не страшны.

Все оказалось не так плохо, как он думал вначале. Майкл и Люси затерялись почти сразу, и Роберт их больше не видел. Но вокруг стояла такая веселая атмосфера, все радовались празднику так непосредственно и открыто, что и Роберт не мог оставаться букой. Раз он здесь, то надо веселиться. Он и веселился вместе со всеми. И, как ни странно, совсем не чувствовал себя лишним на этом празднике.

Дайану он увидел случайно. Найти кого-нибудь специально в этом скопище народа было просто нереально. Да, сказать по правде, он и не надеялся ее тут встретить. Он даже не предполагал, что Дайана может тут быть.

Роберт только что закончил очередной танец с очередной подвыпившей девицей, так и норовившей просунуть руки ему под рубашку. Он еле дождался, пока закончилась музыка, отстранил от себя девушку, обиженно надувшую губки, и, работая локтями, пробрался сквозь толпу к кромке берега. Хотелось отдышаться и глотнуть свежего воздуха. Ему казалось, что от множества разгоряченных тел воздух на пляже раскален.

Дайана была не одна. Рядом с ней стоял знакомый Роберту по прошлой встрече в отеле парень. Зак. Так, кажется, она его называла. Они вновь ссорились, это Роберт определил сразу.

Вернее, ссорился Зак, он кричал и размахивал руками. Из-за общего шума и расстояния Роберт не слышал что. Но то, что Зак злился, было видно. Дайана же молчала. Она вообще не обращала внимания на Зака, словно находилась где-то далеко-далеко отсюда. Просто стояла и смотрела на океан.

Со своего места Роберт увидел, как Зак схватил Дайану за плечи и стал ее трясти. Она же, уперевшись руками ему в грудь, старалась оттолкнуть его от себя. Но силы были неравные. Все ее усилия оставались тщетными, а Зак продолжая ее трясти, что-то зло выкрикивая ей в лицо. Она лишь отталкивала его и отворачивалась.

Роберт не мог остаться равнодушным. Решительным шагом он подошел к парочке и, дотронувшись до плеча Зака, тихо сказал:

— Оставьте в покое девушку. Вы ведете себя непорядочно.

Зак резко обернулся, но не выпустил плеч Дайаны и крикнул:

— А ну, проваливай отсюда!

— Я уйду только тогда, когда вы оставите девушку в покое. Вы же делаете ей больно. — Роберт сдерживал себя, чтобы не ударить этого наглеца. Не хватало еще только завязать драку.

Зак отпустил Дайану и, сжав кулаки, двинулся на Роберта.

— Что тебе надо? Веселиться пришел? Так веселись! А мне позволь самому разобраться со своей девушкой.

От Зака пахнуло перегаром, и Роберт понял, что тот основательно пьян. Лицо было перекошено злобой, глаза сверкали гневом.

— А мне кажется, — с ледяным спокойствием проговорил Роберт, хотя внутри у него все бушевало от возмущения, — девушка не желает с вами разговаривать.

— Не твое дело!

Зак размахнулся, но Роберт схватил его за руку и, приложив силу, опустил ее вниз. Зак дернулся, пытаясь вырвать руку. Но Роберт держал крепко и смело смотрел ему в глаза.

— Я думаю, что вам лучше уйти, — сквозь зубы процедил Роберт. — Иначе я буду вынужден обратиться к полицейскому.

— Ха! Напугал! — бросил Зак, но попытки вырвать руку оставил. — Хорошо, я уйду.

Его рука обмякла, и Роберт ослабил хватку. Освободив руку, Зак отступил на шаг и повернулся к Дайане.

— А с тобой мы еще поговорим.

Дайана даже не взглянула на него, продолжая смотреть на тихо набегающие на берег волны. Когда Зак скрылся в толпе, Роберт сказал:

— Я второй раз случайно стаи свидетелем вашей ссоры с этим парнем. Почему вы его терпите?

Дайана лишь пожала плечами.

Не дождавшись от нее ни слова, Роберт произнес:

— Простите, я не смог прийти, как обещал. Сейчас она с интересом повернулась к нему, вгляделась в лицо и узнала:

— А, это вы, противник подводного плавания.

То, что она его вспомнила, обрадовало Роберта. Это показалось ему хорошим знаком.

— Понимаете, я заболел в тот день, перегрелся на солнце. Вот и не смог выполнить обещание.

Дайана вновь пожала плечами.

— Бывает, — сказала она. — Летнее солнце опасное. С непривычки немудрено схватить солнечный удар.

— Вы не обижаетесь?

— Нет. Почему я должна обижаться?

— Ну, я же вас как будто обманул. Наобещал, что приду, и не пришел.

— Не берите в голову. Мало ли кто что обещает.

Они помолчали. Но Роберт долго не выдержал этого молчания.

— Как вам пляжный маскарад? — поинтересовался он.

— Глупый праздник, — ответила она, вновь глядя на океан. — Не терплю большое количество народа. Я просто задыхаюсь среди толпы.

— Так давайте уйдем отсюда, — встрепенулся Роберт.

— Да, я так и сделаю, — кивнула Дайана. — А вы продолжайте веселиться.

— Я тоже не люблю массовых веселий, — улыбнулся Роберт.

Дайана повернулась к нему, долго вглядывалась в лицо, но Роберт сказал последнюю фразу искренне, и Дайана поверила ему.

— Ну, если так, то тогда конечно. Только, чур, потом не обижаться, что я вас увела в самый разгар праздника.

— Да никогда, — уверил ее Роберт.

С Дайаной он был готов отправиться хоть на край света, а не то, что покинуть отгороженную сеткой территорию пляжа. Она для него была интереснее всех вместе взятых окружающих их людей. Отправляясь на маскарад, Роберт даже не подозревал, что ему так повезет и он встретит ее тут. И, пробираясь вслед за Дайаной сквозь толпу к выходу, он благодарил судьбу за такой замечательный подарок, преподнесенный ему в тот момент, когда он даже не мечтал о нем.




11


— Ты любишь ночные прогулки по берегу?

Незаметно друг для друга они перешли на "ты", и это получилось просто и естественно. Дайане казалось, что она знает Роберта уже сто лет, настолько ей было с ним легко. С удивлением она отметила, что совершенно спокойно может общаться с человеком, с которым несколько часов назад была незнакома.

Роберт сидел на корточках у самой кромки воды и черпал ее сложенными лодочкой ладонями. Вода тоненькими струйками выливалась, он смеялся и зачерпывал воду снова.

Дайана стояла рядом, наблюдая за его дурачеством.

— Я не гуляю ночью по берегу, — ответила она на его вопрос.

— Почему? — Он поднял к ней лицо, и в свете луны она увидела на нем удивление. — Это же так замечательно! Гулять ночью по берегу, вслушиваясь в шум прибоя. Это так романтично.

— Это романтично для вас, отдыхающих, — сказала Дайана. — Вам все здесь кажется удивительным и экзотическим. Ночь, берег океана, яркая луна. Для нас ничего замечательного в этом нет. Мы так привыкли к этому виду, что просто не замечаем его. Этот пейзаж часть нашей жизни, неотъемлемая и обычная часть. К тому же ночью я предпочитаю спать. Знаешь, если я буду ночью гулять по берегу и слушать шум океана, то днем просто-напросто не смогу работать.

— Фу, как неинтересно. — Роберт поднялся с корточек и отряхнул рукой джинсы. — Я думал, что ты скажешь, что любишь.

Его лицо оказалось рядом с ее лицом, и Дайана осторожно отступила на шаг назад.

— Почему ты так думал?

— Ну, молоденькие девушки любят романтические прогулки, — замялся Роберт, не зная, что еще ответить на ее прямой вопрос.

— Тогда позволь тебя разочаровать, — усмехнулась Дайана. — Я совсем не романтическая девушка. Эта черта напрочь отсутствует в моем характере.

Они уже довольно-таки далеко отошли от того места, где шло веселье. Но и сюда долетали звуки музыки и хорошо виднелись яркие огни.

— А вместе с тем ты обожаешь любоваться подводным миром, — поддел ее Роберт. — Разве это не признак романтичности?

— Это совсем другое, — быстро ответила Дайана. — Это не романтика, это моя жизнь. Для меня уходить под воду — это почти то же самое, что есть, пить, дышать. Без глубины я просто напросто не выживу. Какая же это романтика? Это моя жизненная необходимость.

— Да? — Голос Роберта дрогнул. — Ты так об этом говоришь, что даже мне захотелось побывать на глубине и самому узнать, что же там такого замечательного. Это возможно?

— Конечно, — сказала Дайана. — Я завтра же запишу тебя в группу. Джек тебе такое покажет…

Роберт взял ее за руку. Дайана напряглась, но руку не выдернула.

— Нет, ты не поняла. Я не хочу ни в какую группу. Терпеть не могу массовых мероприятий. — Роберт заглянул ей в глаза. — Я хочу, чтобы ты сама научила меня плавать под водой. Это возможно?

Дайана немного помолчала, обдумывая его слова, а потом медленно произнесла:

— А почему бы и нет? Послезавтра мы с Джеком собираемся понырять в одной бухточке. Можем взять и тебя. Хочешь? Правда, сомневаюсь, что это тебе будет интересно. Там не так красиво, как в местах массового ныряния.

— Еще спрашиваешь! Конечно, хочу. Только вряд ли у меня что-то получится, — вздохнул Роберт.

— Получится, — уверила его Дайана. — Я знаю.

Они прошли немного вперед, а потом Роберт задумчиво произнес:

— Я знал, конечно, и раньше про дайверов, передачи по телевизору смотрел, читал в журналах. Но всегда думал, что это какие-то особенные люди. С другим строением тела, что ли. А ты… Ты такая маленькая и худенькая. Как ты выдерживаешь под водой? Это же какой объем легких нужно иметь, чтобы надолго задерживать дыхание!

Дайана засмеялась.

— Могу тебя уверить, что объем легких здесь совершенно ни при чем. От него умение задерживать дыхание не зависит.

— А от чего зависит?

— Если сказать просто, то от эластичности легких, способности растягивать легкие.

Она остановилась и продолжила:

— Перед погружением делается так называемая упаковка. Вот, смотри.

Дайана подняла руки вверх, вдохнула, потом, резко опустив руки, шумно выдохнула. Задержав на мгновение дыхание, вновь глубоко вдохнула, а потом начала делать коротенькие вдохи. Роберт с удивлением увидел, как ее грудная клетка начала расширяться и, наконец, стала похожа на маленький бочонок. Дайана просто надулась, и у него промелькнула мысль: только бы она не лопнула. Но она, конечно же, не лопнула. Зато ее выдох был похож на хороший порыв ветра.

— Ух, ты! — только и смог сказать удивленный Роберт.

— Вот так, — улыбнулась Дайана. — При помощи упаковки я дополнительно впихиваю в себя полтора-два литра воздуха.

— И так может сделать любой человек?

— Конечно. А почему нет?

Роберт расправил плечи, подтянулся.

— Сейчас я попробую так сделать.

Он глубоко вдохнул и попытался повторить ее действия. Но после второго коротенького вдоха Роберт закашлялся и выпустил весь набранный в себя воздух.

— Ничего не получилось, — с обидой, как маленький мальчик, протянул он.

Дайана дотронулась до его руки, успокаивая.

— Сразу ничего не получается, — сказала она. — Нужны тренировки. Да не расстраивайся так. Я же этим с младенчества занимаюсь, а ты хочешь, чтобы с первого раза получилось. Так не бывает.

После демонстрации таких способностей Роберт смотрел на Дайану другими глазами. Если раньше она ему казалась совсем слабенькой и хрупкой девушкой, которую чуть ли не каждый может обидеть, то сейчас он понял, что она совсем не такая. Она сильная и смелая, способная справиться со своими проблемами. Но почему же она терпит того подонка, от которого он ее спас? Спросить напрямую Роберт считал неприличным. Какое право он имеет влезать в ее личную жизнь? Да и что он о ней знает. Ничего.

— А откуда ты приехал? — нарушила молчание Дайана.

— Из Нью-Йорка.

— О, Нью-Йорк! — воскликнула она. — Огромный город, да? Наверное, тебе наша жизнь кажется совсем пустой и неинтересной.

— Да, Нью-Йорк огромный город, — кивнул он. — Но я не считаю, что ваша жизнь менее интересна. Мне нравится на островах.

Ему еще хотелось добавить, что ему на Флорида-Кис больше всего нравится потому, что здесь живет она. Но он промолчал.

— И чем ты занимаешься в своем Нью-Йорке? — Дайана поддала носком попавшуюся на пути раковину.

— Я врач.

— Ты врач? — От удивления Дайана даже остановилась. — Никогда бы не подумала.

— Почему? — удивился теперь уже Роберт.

— Не знаю. В моем представлении врач должен быть совсем не таким. Постарше, посолиднее, посерьезнее и не такой… не такой симпатичный. — На последнем слове она запнулась и покраснела.

— Открою тебе большую тайну, — сделав серьезное лицо, хотя его и распирал смех, сказал Роберт. — Врачи бывают разные. Симпатичные тоже бывают.

Она смутилась и отвернулась к океану.

— Просто врач, который наблюдает моего дедушку, совсем старенький и очень серьезный. Я никогда от него никаких шуток не слышала. А других врачей я не знаю.

— У тебя есть дедушка?

Своего дедушку Роберт не помнил. Тот умер, когда он был еще совсем маленьким. Роберт всю жизнь завидовал людям, у которых есть дедушки. Сам даже не зная отчего. Ему всегда казалось, что это так замечательно иметь старшего представителя рода.

— Да, я живу с дедушкой.

— А родители? — машинально спросил Роберт и тут же осекся.

Улыбка исчезла с лица Дайаны.

— Они умерли.

— Прости, я не знал, — пробормотал он. Дайана мотнула головой, прогоняя грустные мысли.

— Ничего страшного. Они умерли давно, мне еще пяти лет не было. С тех пор мы с дедушкой и живем вдвоем.

Этот разговор нарушил их веселое состояние. Дайана ускорила шаг, Роберт еле поспевал за ней.

— Ты спешишь? Я тебя расстроил? — озабоченно спросил он. — Прости меня, пожалуйста.

— Не в этом дело, — покачала головой она. — Просто мне нужно домой. Я волнуюсь за дедушку. У него астма. Боюсь надолго оставлять его одного. Я и так уже долго отсутствовала. Мало ли что…

— Я тебя провожу до дома. — Роберт тоже заспешил, стараясь приноровиться к ее шагам.

— Спасибо, конечно. Но я живу на другом острове, тебе далеко будет возвращаться.

— Ничего страшного, — уверил он. — Да и не заснуть мне все равно. Вон какой шум стоит. — Он кивнул в сторону сверкающего огнями праздника.

— Да, уснуть в таком шуме будет трудно.

Когда они дошли до дома Дайаны, восточный край неба уже начал розозеть.

— А мне утром на работу, — с сожалением сказала Дайана. — Представляю, как я буду выглядеть после бессонной ночи. Хотя пару часов я еще смогу поспать. А больше и не надо.

Роберт вздохнул. Вот и закончилась эта прекрасная прогулка по ночному пляжу. Как жаль, что всему хорошему когда-нибудь приходит конец. Ему же хотелось еще долго-долго брести рядом с этой удивительной девушкой, слушать ее разговоры, ощущать ее запах…

— Дайана, — Роберт взял девушку за руки, — мы же еще встретимся?

Они стояли около ее дома, окруженного густым садом. Перед рассветом запахи обостряются, и у Роберта кружилась голова от запаха цветов, трав, перемешанных с солоноватым запахом океанского воздуха. А может быть, голова его кружилась от близости Дайаны? Хотелось прижать ее к груди, дотронуться губами до нежной щеки, приласкать. Но робость овладела им, он боялся нарушить ту связь, что возникла между ними этой ночью.

— Конечно, увидимся, — прошептала Дайана, и голос ее дрогнул. — Спасибо тебе, Роберт. Гулять по ночному берегу — это действительно замечательно.

Все-таки он не удержался, провел рукой по волосам Дайаны, ласково, нежно. И она прижалась к нему. Всего лишь на мгновение, но от прикосновения ее тела Роберт вздрогнул.

— А вот и она! — разорвал предрассветную тишину резкий мужской голос. — Долго же ты до дома добиралась.

Дайана и Роберт от неожиданности вздрогнули и вгляделись в темноту. У дерева, прислонившись к нему плечом, стоял Зак.

Он оторвался от дерева и, покачиваясь, подошел к ним. Зак успел выпить еще и уже еле стоял на ногах.

— Значит, Зака прогнала, а сама другого закадрила. Понятно.

— Зак, что ты несешь? — одернула его Дайана. — Зачем ты сюда пришел?

— На тебя посмотреть. — Зак придвинулся к Дайане, она отступила назад. — Брезгуешь, да? Мною брезгуешь?

— Прекрати.

— Нет уж, я скажу! — Язык пьяного заплетался, сам он покачивался. — Оказывается, не такая уж ты и скромница. А строила из себя черт знает кого. Сюси-пуси… Зак, не сейчас. Зак, потом. А сама готова первого встречного притащить к себе домой.

— Да как ты смеешь?! — повысила голос Дайана. — Да какое ты имеешь право так говорить?!

— А что, не так? — Зак разошелся не на шутку. — Куда ты вела его, если не к себе в постель? А я вас и застукал, зайчиков.

Роберт, до сих пор не проронивший ни слова, сделал шаг к Заку, взял его за грудки и хорошенько тряхнул. Только после этого процедил сквозь зубы:

— А ну-ка, попроси прощения у девушки.

— Ха-ха! — засмеялся ему в лицо Зак. — И не подумаю! Эта потаскушка сама у меня будет прощения просить, в ногах валяться.

— Проси прощения, — не повышая голоса, повторил Роберт.

— Что ты так беспокоишься за нее? — развязно спросил противно ухмыляющийся Зак. — Удовлетворила по полной?

Роберт размахнулся, не сильно, но резко ударил Зака в скулу. Тот и так еле держался на ногах, а от толчка упал на землю, нелепо закинув ноги кверху.

Дайана схватила Роберта за руку.

— Не надо, прекрати! Не марай об него руки. Пойдем.

Роберта била нервная дрожь, ему хотелось еще раз врезать валявшемуся на земле и тихо поскуливавшему подонку. Но Дайана крепко держала его за руку. Она всеми силами тащила Роберта к дверям, до которых оставалось несколько шагов.

— Ах, ты так, ах, ты руки распускать… — Сзади послышалась возня, это Зак пытался подняться с земли. — Да я тебя…

Но ни Роберт, ни Дайана даже не оглянулись. Он не стоил того, чтобы обращать на него внимание. До крыльца оставался всего шаг, один лишь шаг. Но Роберт не успел его сделать. На его голову сзади опустилась рука Зака, в которой в первых лучах восходящего солнца сверкнул кастет.

Последнее, что услышал Роберт, прежде чем провалиться в темноту, истерический хохот Зака и испуганный вскрик Дайаны. А потом ему стало хорошо.




12


Разбудил Роберта странный звук, что-то визжаще-скрипящее, чему он спросонья не мог дать объяснение. Прорвавшись сквозь пелену сна, визг заставил его выбраться из сладостной дремы. Роберту что-то снилось, но что именно, он не запомнил.

Он сквозь полуприкрытые ресницы, боясь нарушить окружающий его покой, огляделся с удивлением обнаружил, что находится не в гостинице. Попытка поднять голову с подушки отозвалась резкой болью в затылке. Роберт осторожно опустил ее обратно на подушку. Бедная голова… Что с тобой?

И тут же воспоминания о вчерашней ночи всплыли в его памяти. Вчера был пляжный маскарад, с которого они с Дайаной ушли задолго до окончания. Они долго брели по пляжу, пока не дошли до ее дома. Разговаривали, шутили. У дома Дайаны их поджидал Зак. Состоялась отвратительная ссора, в конце которой Роберт ударил наглеца. Не сдержался. Но в душе он не раскаивался в этом. Не мог допустить оскорблений в адрес Дайаны. Что случилось после этого, Роберт не помнил.

И вот сейчас он проснулся в чужой комнате, лежа на диване. Интересно, как он здесь оказался? Роберт приподнял одеяло и увидел, что раздет. Дотронулся рукой до головы, нащупал повязку. Да-а… И что это за противный звук?

Роберт сделал несколько вдохов-выдохов я, скинув одеяло, спустил ноги с дивана. Посидел в неподвижности несколько секунд, оперся руками о диван, поднялся на ноги, прислушался к себе. Тошноты не было, голова хоть и болела, но не кружилась. Что бы там вчера ни случилось, но сотрясения мозга у него не наблюдается. Значит, жить будет.

Нетрудно догадаться, что по какой-то причине он оказался в доме Дайаны. Только вот как он тут оказался, Роберт абсолютно не помнил.

Небольшая комната, по всей видимости выполняющая роль гостиной. Телевизор, два мягких кресла, на стене большая цветная фотография бушующего океана. Диван, на котором он сидел. Рядом стул с аккуратно сложенной на нем его одеждой. Роберт не помнил, как снял ее. Неужели его раздела Дайана? От одной этой мысли к щекам прилила кровь. Он усмехнулся. Значит, Дайана видела его в раздетом виде. Ну, ему стесняться нечего. Фигура у него вполне приличная. Недаром три раза в неделю он наведывается в тренажерный зал. Господи, о чем он только думает! Нужно одеться и найти Дайану, чтобы узнать, что же случилось ночью.

Натянув на себя джинсы и рубашку, Роберт вышел из комнаты. Пронзительный, визжащий звук вновь разрезал тишину дома, и Роберт пошел туда, откуда он раздавался. Где шум, там и люди.

По длинному коридору он дошел до двери, откуда и слышался звук, который он так и не смог идентифицировать. Роберт постучал и тут же услышал из-за дверей мужской голос:

— Открыто, заходите.

Роберт толкнул дверь и оказался в небольшой комнатке, выполняющей роль мастерской, со стеллажами, заваленными досками. Посреди нее стоял небольшой работающий станок, а около него пожилой мужчина с деревянной дощечкой в руках.

— Здравствуйте! — поприветствовал мужчину Роберт.

Тот наклонился и нажал на кнопку. Шум сразу же прекратился.

— Я вас разбудил, извините. Почему-то подумал, что в гостиной звука работающего станка не будет слышно.

Мужчина положил дощечку на станок, подошел к Роберту и протянул ему руку, предварительно вытерев ее о брюки.

— Бен Хоули, — представился он. — Я дед Дайаны, если вы не догадались.

Смотрел он на Роберта приветливо, по-доброму.

Роберт назвал свое имя.

— Как вы себя чувствуете? — озабоченно спросил Бен Хоули и заглянул Роберту в лицо, ища ответ на свой вопрос.

— Спасибо, не так уж и плохо. Правда, болит голова. И я… — Роберт на мгновение запнулся и закончил: — Я не помню, как оказался в вашем доме.

— Совсем не помните? Это плохо. Я говорил Дайане, что нужно пригласить врача.

— Нет-нет, все нормально, — быстро сказал Роберт. — Я помню, как мы дошли с Дайаной до дома, а потом…

— А потом вы встретили Зака, — закончил за него Бен. — И он вас ударил сзади по голове. Кастетом. Подлый, отвратительный тип. Бить человека сзади, когда тот не ожидает нападения, — это, знаете ли, подлость.

Роберт был полностью с ним согласен. В детстве, когда драки были обычным делом, мальчишки ненавидели тех, кто бьет исподтишка, и всегда устраивали им бойкоты и изгоняли прочь из своей компании.

— Пойдемте, я вас напою кофе. — Бен жестом указал на дверь. — Дайана наказала за вами ухаживать.

— А где она сама? — поинтересовался Роберт.

— Ушла на работу. Идемте-идемте.

Роберт вслед за ним прошел на кухню и уселся за стол. Рядом с Беном он чувствовал себя уютно и спокойно, словно давно был с ним знаком.

— Да… — Бен сварил кофе и поставил перед Робертом большую кружку с дымящимся, ароматно пахнущим кофе и сел за стол напротив него. — Натворил Зак дел, не ожидал я от него такого. Я ведь сам заставил Дайану пойти на праздник. Думал, что повеселится девочка, развеется. Она же у меня домоседка, никуда не ходит. А тут такой случай подвернулся, Зак ей билет на маскарад подарил. Вот я и говорю ей: "Сходи, Дайана, людей посмотри и себя покажи". Она отказывалась вначале, а потом подумала-подумала и решила сходить. Я уж так радовался. — Бен помолчал и продолжил: — Вчера я пораньше спать лег. Знал, что Дайана только под утро придет. Но сон у стариков плохой, чуткий. Вот я и услышал среди ночи шум в саду. В окно выглянул, а там вы с Дайаной подошли. Удивился я, что Дайана пришла не с Заком, а с чужим человеком. Да ладно, по-всякому ведь бывает. Пойдешь с одним, вернешься с другим. Я уже обратно собрался в постель лечь. Подсматривать-то нехорошо. Да не успел. Глядь, тут и Зак появляется. Эх, думаю, плохо дело. Как бы чего не случилось. Вот и случилось. Сначала вы ударили Зака, а потом уж и он вас не пожалел. Пока я встал, пока выбежал на улицу, Зака и след простыл. Испугался, видать, что натворил страшное дело. Дайана перед вами на коленях стоит. Ревет и вас по голове гладит, а сказать ничего не может. Затащили мы вас в дом, Дайана голову перевязала, на диван уложили. Врача хотели вызвать, а потом решили до утра подождать. Дайана несколько раз все подходила посмотреть, как вы спите. А как на работу убегала, мне наказала за вами приглядывать. А я своими деревяшками занялся, вас побеспокоил, разбудил без времени. Ох, заругает меня Дайана.

— Вы меня совсем не побеспокоили, — успокоил расстроенного старика Роберт. — Я сам проснулся. Я и так долго спал. Обычно я рано просыпаюсь.

— Может, еще кофе? — встрепенулся Бен, заметив, что Роберт отставил кружку.

— Благодарю, — отказался Роберт.

Он откинулся на спинку стула. Ему так хорошо было рядом с этим человеком, что он решил задержаться, хотя сразу после подъема планировал отправиться в отель. Он знал, что Майкл будет волноваться, куда он пропал. Если, конечно, любовь к Люси полностью не оторвала Майкла от реальной жизни и он вообще вспомнит о друге.

— А вы, значит, из Нью-Йорка приехали? — Старик был не прочь поговорить. — Дайана сказала, что вы врач.

— Да, — кивнул Роберт. — Работаю в госпитале Святой Варвары в Нью-Йорке.

— О, Нью-Йорк… — мечтательно протянул Бен. — Был я там однажды с супругой своей, бабушкой Дайаны. Давно, правда. Но все помню отлично. Большой город, красивый. Вот только шумный очень, и народу много. Все куда-то спешат, бегут. Не люблю я, когда народа много, не привык к этому, — вздохнул Бен.

— Ну и у вас тут народу полно. — Роберт имел в виду большое количество туристов, приезжающих на Флорида-Кис.

Бен махнул рукой.

— Вы про отдыхающих? Так это не считается. Это другая жизнь, мало касающаяся нас, местных жителей. У них, как говорится, своя жизнь, у нас своя. И они протекают параллельно, не соприкасаясь.

— Ну, это же не совсем так, — возразил Роберт. — Нельзя полностью отгородиться от того, что рядом.

— Почему нельзя? — Бен пожал плечами. — Можно.

— Ну, вам виднее. — Настроения спорить у Роберта не было. — А вы всю жизнь так и отжили на Флорида-Кис?

— Можно сказать и так, — кивнул Бен. — В молодости пару лет поработал в Далласе на нефтеперегонке. Но потом вернулся.

— Не понравилось?

— Не то чтобы не понравилось, но меня дома ждали. — Бен подмигнул. — Невеста моя, будущая супруга, ни за что не хотела уезжать с островов. А ради любви что не сделаешь. — Старик замолчал, вспоминая прошлое. — Да… — протянул через некоторое время Бен. — Вот и Дайана вся в бабушку пошла. Ни за что не желает уезжать отсюда. Сколько раз я ее умолял уехать, сколько раз просил. Ни за что. Упрямая она у меня. Хотя, что тут поделать. Сам я ее такой воспитал.

— Да, Дайана вчера рассказывала, что ее вырастили вы, — осторожно, боясь расстроить старика, сказал Роберт. Знал, что неприлично поднимать этот вопрос. Но не удержался. Все, что было связано с Дайаной, представляло для него огромный интерес.

— Я, — согласился Бен. — С детских лет. Не знаю, говорила ли она вам, но ее родители погибли, когда ей и пяти не было. Они тоже дайвингом занимались. Все выходные в океане проводили. И однажды ушли и не вернулись. Сколько ни искали их тела, так и не нашли. Катер нашли, а их нет. Никто толком и не знает, что произошло. Только догадываться можно.

— Простите, — сказал Роберт. Совершенно бестактный разговор он затеял.

— Да ничего. — Бен горько усмехнулся. — Уже столько лет прошло. Хотя разве можно забыть о смерти ребенка? Думал, хоть Дайану уберегу от дайвинга. Куда там! Каждый свободный день в океане. Ныряет как рыба. А я каждый раз места себе не нахожу, все в окно гляжу, затаив дыхание. Как появится на дорожке к дому, так только и выдыхаю спокойно. — Бен встал со стула. — Давайте я вам завтрак приготовлю. А то байками кормлю, а о гостеприимстве и позабыл.

— Нет, спасибо, — отказался Роберт, тоже вставая. — Мне пора. Наверное, друг волнуется, куда я пропал.

— Вы пока повязку с головы не снимайте, — посоветовал Бен. — А еще лучше доктору покажитесь. Мало ли что…

— У меня друг тоже врач. Вот он и посмотрит.

Покинув дом Дайаны, Роберт направился не в сторону своего острова, а пошел на пляж. Ему очень хотелось увидеть Дайану. Да и поблагодарить девушку за заботу следовало.

Ее он увидел у дайвинг-клуба и еще издали помахал рукой. Дайана ответила ему тем же и поспешила навстречу.

— Как ты себя чувствуешь?

— Нормально. — Роберт постарался, чтобы голос звучал бодро.

Дайана дотронулась до повязки.

— Держится, — удовлетворенно кивнула она. — А я волновалась, чтобы не сползла во сне.

— Там что-то страшное?

— Пустяки, небольшая царапина. До свадьбы доживет.

Сказала и покраснела. Чтобы скрыть свое смущение, она кивнула в сторону сарайчика.

— Пошли, я тебя с Джеком познакомлю.

Джека они нашли в заднем дворике. Он сидел в шезлонге и потягивал из высокого стакана оранжевый напиток.

— Джек! — окликнула его Дайана. — Познакомься, это Роберт.

Джек поднялся ему навстречу.

— Джек, — представился он и протянул руку. — Дайана мне рассказала, как вы отделали Зака. Так ему и надо. Я сам собирался, да она не разрешает его трогать.

Джек кивнул в сторону Дайаны.

— Кулаками проблему не решишь, — наставительно произнесла Дайана.

— А что, существует проблема? — поинтересовался Роберт.

— Ага, существует, — ответил Джек, и Дайана недовольно посмотрела на него. — Жениться Зак хочет на Дайане, а она сопротивляется.

— Вот как… — протянул Роберт. Сообщение Джека его расстроило. У них тут личные проблемы. Может, его защита совершенно и не требуется.

— Не слушай ты Джека, — усмехнулась Дайана. — Болтает всякую ерунду.

— Я что, вру? — обиделся парень, — Зак…

— Все, не будем об этом, — строго одернула его Дайана. — Роберту это совершенно не интересно. Да и тебя, мой дорогой, это не касается. Сама как-нибудь разберусь.

Джек недовольно засопел, а Роберт был рад, что Дайана прекратила разговор. Об этом он хотел поговорить с ней наедине, а не в присутствии постороннего человека. Хотя кто тут посторонний, еще вопрос.

— Пройдемся? — предложил Роберт, чтобы прекратить этот разговор.

Дайана взглянула на часы и кивнула.

— У меня минут двадцать свободного времени.

— До свидания, Джек, — сказал Роберт. — Надеюсь, еще увидимся.

— Увидимся. — Джек растянул губы в улыбке. — Дайана сказала, что вы собираетесь пойти с нами к рифам.

— Если вы не против, — поспешил добавить Роберт.

— Нет, конечно, — уверил его Джек.

Когда они отошли от дайвинг-клуба, Дайана сказала:

— Не обижайся на Джека. Он часто говорит, сначала не подумав хорошенько. Но он настоящий друг. Вот только язык длинный.

— Если ты насчет Зака, то правильно он говорит, — серьезно произнес в ответ Роберт. — Наглецам нужно давать отпор и наказывать их.

— Не все так просто. — Дайана покачала головой. — Да ладно, не будем об этом. Ты познакомился с дедушкой?

— Да. Замечательный у тебя дед!

— Что есть, то есть, — согласилась Дайана. — Самый лучший дед на свете. Я его очень люблю. Неугомонный только. Он же из-за болезни почти не выходит из дома. Так и там нашел себе занятие. Выпиливает рамы для картин и сдает их в багетную мастерскую. Небольшой, но дополнительный доход. Иначе он не может.

— Ах, вот чем он занимался в мастерской.

А Роберт-то все ломал голову, от какого занятия оторвал мистера Хоули. Оказывается, он выпиливает на станке рамки.

— Значит, все-таки не удержался, включил станок и разбудил тебя. А я же его просила, расстроилась Дайана.

— Нет, я проснулся сам, — заверил ее Роберч не желая подводить мистера Хоули. — Выспался и проснулся.

Дайана с недоверием посмотрела на него, но спорить не стала.

— У меня скоро новая группа, — сказала она с сожалением. — Так что я не могу с тобой долго гулять.

— А ты бы хотела?

— Да, — тихо ответила Дайана, и сердце Роберта радостно забилось.




Возвращаясь в отель, Роберт беспрестанно думал о Дайане и удивлялся себе. Девушка, о существовании которой пару дней назад он даже и не подозревал, овладела его мыслями. Она ему казалась чуть ли не идеальной. Роберт старался и не мог найти ничего, что бы ему в ней не нравилось. Походка, интонации, слова — все полностью удовлетворяло его представлению о том, какой должна быть любимая.

Неожиданно ему в голову пришла мысль, что его отпуск не бесконечен. Пройдет несколько дней, и пора будет возвращаться в Нью-Йорк. А вместе с возвращением наступит и расставание. Расставание с той, которую он только что нашел. Нет, лучше пока об этом не думать. Впереди у них еще несколько дней. Роберт очень на них рассчитывал, он верил, что у них с Дайаной еще достаточно времени, чтобы определиться в своих отношениях. Они не могут, не имеют права просто так расстаться.

Роберт был уверен, что их встреча судьбоносная, после которой жизнь поворачивается на сто восемьдесят градусов, перестает быть такой, какой была прежде. И будущая жизнь, уже рядом с Дайаной, будет бесконечной и счастливой.




13


— И где же ты пропадал?

Только Роберт вставил ключ в замок, как дверь соседнего номера распахнулась и в проеме показалась взлохмаченная голова Майкла. Без рубашки, в наспех натянутых брюках, даже ремень не успел застегнуть, он озабоченно смотрел на Роберта, вернее на повязку на его голове.

— Гулял. — У Роберта совсем не было желания впопыхах, стоя в коридоре отеля, рассказывать другу о своих ночных похождениях.

— Вижу, хорошо погулял. Что с головой?

— Ударился, — коротко ответил Роберт, желая поскорее скрыться за дверью. Ему хотелось в душ и переодеться.

Но от Майкла было не так-то просто отделаться.

— Я сейчас, дорогая! — крикнул тот и подошел к Роберту. — Давай рассказывай.

Вздохнув, Роберт пропустил Майкла в свой номер.

— Что рассказывать?

— Как провел ночь и где ударился.

— Дай мне хоть в душ сходить, потом расскажу, — взмолился Роберт.

Но Майкл был непреклонен.

— Ну, уж нет. — Он схватил Роберта за руку и подвел к дивану. — Сначала скажешь, что с головой, а потом пойдешь в душ. Кстати, ты был у врача?

— Нет.

— Тогда я обязан тебя осмотреть. — Майкл потер руки и потянулся к повязке.

— Может, потом? — отодвинулся от него Роберт.

Майкл взорвался:

— Ты что, маленький ребенок?! Не понимаешь, что с травмами головы шутить опасно? Головокружение есть? Тошнота? Резь в глазах?

Перед Робертом уже стоял не Майкл, а врач, озабоченный здоровьем пациента.

— Нет у меня никаких симптомов сотрясения мозга, — успокоил его Роберт. — Со мной все в порядке.

Но Майкл его не слушал. Он умело снимал повязку.

— Н-да… — протянул он, когда отбросил в сторону бинт и осмотрел рану. — Хорошо тебя приложили, умело. В полицию заявил?

— Нет. Я же сказал, что просто ударился.

— Можешь это рассказать кому-нибудь другому, — рассердился Майкл. — А я уж как-нибудь разбираюсь в ранах. В полицию надо было заявить. Из-за таких, как ты, в стране и развивается преступность. Покрывают хулиганов, а потом жалуются, что от них проходу нет.

— Не зуди, а? — остановил друга Роберт. — Лучше скажи, ничего там страшного?

— Ничего, обработана рана хорошо. Так что заживет все быстро, — успокоил его Майкл. — Хорошая девушка хоть?

— При чем тут девушка? — встрепенулся Роберт.

— Конечно, девушка. Вчера ты пьяным не был, сам в потасовку ввязаться не мог. Значит, тут замешана девушка. Только ради девушки ты мог с кем-то подраться. Разве не так?

— Так, — пришлось согласиться Роберту. С логикой не поспоришь. — Хорошая, Майкл. Ой, какая хорошая.

— И откуда она? Почему я с ней еще не знаком?

— Местная.

— О! — Майкл хитро прищурился. — Тебя, значит, потянуло на островитяночек. Говорят, они знойные девушки.

— Прекрати! — одернул его Роберт. — Терпеть не могу пошлости.

— Все-все, не буду! — замахал руками Майкл. — Прости. Но надеюсь, ты меня с ней познакомишь.

— Посмотрю на твое поведение.

Закончив осмотр раны и наложив новую повязку, посоветовав не снимать ее сегодня, Майкл заспешил в свой номер, где его ждала Люси.

Но у дверей Майкл неожиданно остановился.

— Кстати, чуть не забыл. Звонила Лилиан, волновалась, что ты не отвечаешь на ее звонки.

— Я отключил телефон. Что она хотела?

Майкл пожал плечами.

— Мне она не сообщила. Но голос ее звучал взволнованно. Просила, чтобы ты ей перезвонил. Срочно.

Майкл ушел, а Роберт откинулся на спинку дивана. Интересно, что понадобилось Лилиан? Они давно уже не общались, и Роберт надеялся, что его бывшая жена наконец-то оставила его в покое. Последний разговор с ней и разговором-то трудно назвать. Сплошной крик, упреки и обиды. Что у нее такое случилось, зачем ей потребовался брошенный муж? Скорее всего, просто не хватает денег на очередную сумочку или платье. Других проблем у Лилиан быть просто не может.

Сам ей звонить Роберт не собирался. Если он уж так ей нужен, позвонит сама еще раз. Но телефон все-таки решил включить, мало ли что.

Встал с дивана, прошел в спальню и взял с тумбочки телефон. Несколько секунд смотрел на него. Потом, вздохнув, включил. Телефон пискнул, включаясь, и на экране высветилась надпись "Непринятые вызовы". Роберт небрежно пролистал их. Лилиан звонила шесть раз. Ничего, позвонит и седьмой.

Роберт с удовольствием принял душ, стараясь не намочить голову, переоделся и с чувством удовлетворения улегся в кровать, собираясь до вечера почитать книгу.

Но у него ничего не получилось. Вместо строчек у него перед глазами всплыло лицо Дайаны. Роберт закрыл книгу и стал в мельчайших подробностях вспоминать прошедшую ночь.




Желание увидеть Дайану было таким сильным, что вечером на встречу к ней он отправился не пешком, а на такси. Веселый водитель всю дорогу рассказывал смешные истории, и дорога до дома Дайаны Роберту показалась совсем короткой.

Она уже была дома и отворила дверь, лишь только он нажал кнопку звонка. Роберт заметил, как вспыхнули радостью ее глаза, когда она увидела его.

— Проходи. — Дайана отступила в сторону. — Представляешь, дедушка как чувствовал, что ты вечером придешь. Правда, ему сейчас нездоровится, и я уложила его в постель.

— Опять приступ? — озабоченно спросил Роберт.

— К счастью, нет, — улыбнулась Дайана. — Он всего лишь устал. Ночное приключение, работа в мастерской… Но ты должен заглянуть к нему. Он только с условием, что ты зайдешь к нему, поддался на мою просьбу. Ты ему понравился, Роберт. Не знаю уж, чем ты его обольстил, но говорит он только о тебе.

— Он мне тоже понравился. И я, конечно, зайду к нему.

Спальня Бена Хоули находилась на втором этаже. Поднимаясь по лестнице за Дайаной, Роберт еле сдержал себя, чтобы не обнять ее. Такой желанной она ему казалась.

— Дедушка! — Дайана распахнула дверь. — Пришел Роберт и сразу же захотел тебя увидеть.

Бен сидел в кровати, опершись на подушки, и Роберту, как врачу, вид его совсем не понравился. Хотя Бен приветливо улыбался, но на щеках его даже сквозь загар проступал нездоровый румянец. Да и дыхание было учащенным.

— Здравствуйте, мистер Хоули, — поприветствовал его Роберт.

— Здравствуйте, здравствуйте, молодой человек! Давно не виделись.

— Да, с самого утра, — пошутил Роберт, продолжая осматривать старика. Глаза мутноваты, зрачки расширены. Мистер Хоули явно чувствует себя неважно.

— Я хотел приготовить обед, а Дайана уложила меня в постель, — обиженно проговорил Бен. — Противная девчонка возится со мной, как с малым дитем. Хотя… Все так и есть. Что малые, что старые, все требуют особого ухода.

— Спасибо, я пообедал в отеле, — успокой и его Роберт.

— В отеле! — хмыкнул Бен. — Да разве пища в ресторане может сравниться с домашней? Я вам сейчас такое приготовить…

— Дедушка, в следующий раз приготовишь. — Дайана подошла к кровати и погладила старую, морщинистую руку. — Сегодня тебе лучше полежать.

— Ну да, ну да, — проворчал Бен. — Я понимаю, вам и без меня есть чем заняться. Конечно, дело молодое.

— Дедушка… — покраснела Дайана.

— Ладно, идите, — махнул рукой Бен. — Не обращайте внимания на мои старческие капризы.

— Мы будем в гостиной, — сказала Дайана, стоя уже в дверях. — Так что зови, если что.

— Если что, если что… — эхом повторил старик и помахал им на прощание рукой.

— За последний год он сильно сдал, — печально сказала Дайана, когда они спустились в гостиную. — Даже по дому передвигается с трудом. Но никак не угомонится. На кухне возится, в своей мастерской работает. Старается быть нужным. Знаешь, Роберт, я так переживаю за него, сердце сжимается, когда смотрю на его хлопоты.

— Да, старость так трогательна, — вздохнул Роберт. — Но мистер Хоули может считать себя счастливым. Ведь у него есть любящая внучка. Не каждый старик может похвастаться такой заботой о нем.

— А как же иначе? — удивилась Дайана. — У него же никого, кроме меня, нет. И у меня, кроме него, тоже. — Последние слова она произнесла с горечью. — Не будем о грустном. Лучше скажи, как твоя голова.

— Все в порядке. — Роберт машинально дотронулся до повязки. — Кстати, Майкл, это мой друг, с которым мы сюда приехали, сказал, что рана обработана вполне профессионально.

— Спасибо, я старалась. Хотя и испугалась до ужаса, когда Зак тебя ударил, и ты как подкошенный упал на землю.

— Да уж, представляю.

Роберт понимал, что любопытство не самая лучшая черта человека, но ему так хотелось знать о Дайане побольше, что он не удержался и спросил:

— Дайана, почему этот человек так ведет себя с тобой? Какое он имеет право? Утром Джек проговорился, что Зак мстит тебе за отказ выйти за него замуж. Ты ему что, обещала?

— Я? — испугалась Дайана. — Нет, что ты! Никогда, ни единым словом!

— Почему тогда? — Роберт взял ее за руки и внимательно смотрел в глаза, ожидая ответа.

— Мы ему должны деньги.

— Много?

Дайана назвала сумму. Роберт чуть не рассмеялся, сумма ему показалась слишком незначительной. Но он сумел сдержать себя. Для семьи Хоули она, скорее всего, такой не казалась.

Через некоторое время, за которое Дайана даже не пошевелилась, Роберт сказал:

— Дайана, выслушай меня внимательно и не перебивай, пожалуйста. Я понимаю, что не имею права предлагать это, кто я тебе… Но не сочти это каким-нибудь оскорблением или насмешкой. Все, что я сейчас говорю, я говорю искренне и от всего сердца.

Дайана смотрела на него широко раскрытыми глазами, но молчала.

— Я имею возможность одолжить вам такую сумму. Нет-нет, помолчи. Это для меня незатруднительно, а вас с дедушкой освободит от обязанностей перед этим типом.

— Нет, Роберт, не надо. — Дайана постаралась вырвать свои руки, но Роберт держал их крепко. — Это просто невозможно.

— Почему?

— Ты нас совершенно не знаешь, а предлагаешь такую помощь. А может, мы какие-нибудь мошенники, изысканными способами вытягивающие деньги из доверчивых туристов? Ты не допускаешь такую мысль?

— Нет. Не допускаю и сам никаких дурных мыслей не преследую. Я просто хочу вам помочь. Скажем так, отплатить тебе за заботу обо мне. — Чувствуя, что возникло напряжение, Роберт постарался пошутить: — И можешь быть уверена, что за это я не буду нагло требовать, чтобы ты выходила за меня замуж.

— Вот как? — подхватила его шутку Дайана. — Значит, деньги предлагаешь, а замуж меня брать не собираешься. Ну-ну!

— Дайана, — прошептал он, — ты удивительная девушка!

Роберт отпустил ее руки, провел ладонью по волосам, почувствовал, как она вздрогнула. Обнял ее, притянул к себе. Лицо Дайацы уткнулось ему в грудь, и он нежно поцеловал ее в макушку.

Дайана подняла лицо, глаза их встретились. Им не нужны были слова, взгляды сказали все. Роберт нежно провел пальцем по ее щекам, носу, дотронулся до горячих губ и приблизил к ним свои. Поцелуй получился скорее не страстным, а нежным, робким. Но он словно обжег Роберта. Сердце его бешено заколотилось в груди, готовое вырваться наружу.

Неожиданно для него Дайана обхватила его шею руками, прижалась к нему своим худеньким телом и буквально впилась в его губы. Роберт не ожидал от нее такой страсти, но этот поцелуй ему безумно понравился.

Отстранившись, Дайана строго сказала:

— Я никогда не целуюсь с отдыхающими.

— Я тоже никогда не целуюсь с малознакомыми девушками, — ответил Роберт и покрыл ее лицо поцелуями.

Дыхания их слились в одно, сердца стучали в унисон, комната растворилась. Они были не здесь, а где-то в неведомых далях, где прекращается ощущение времени, куда не проникают обыденные заботы. Они были единым целым, которое невозможно разорвать. Губы искали губы, руки судорожно ласкали тело, в голове стоял сладостный туман. И хотелось только одного: чтобы эта сладость не уходила, не отпускала.

— Ой, простите!

Неожиданно разорвавший тишину возглас заставил их отскочить друг от друга.

На пороге гостиной стоял Джек, покрасневший до корней волос. Он готов был провалиться сквозь землю, застав страстно целующихся Дайану и Роберта. Но отступать было поздно, они его заметили.

— Дверь была открыта, — смущенно пробормотал он. — Я зашел… Простите. Не вовремя.

Дайана оправила задравшуюся кофточку, провела рукой по взлохмаченным волосам.

— Проходи, — нарочито бодро, стараясь скрыть свое смущение, сказала она.

Роберт промолчал, облизнув губы, на которых еще сохранился вкус губ Дайаны. Он бы с удовольствием выгнал этого юнца прочь и продолжил то, чем они с Дайаной несколько секунд назад занимались. Но он тут не хозяин, всего лишь гость.

— Здрасти, — пробормотал Джек, осторожно, бочком, проходя к креслу, стоящему поодаль.

Ни Дайана, ни Роберт не произнесли ни слова. Они еще не полностью пришли в себя и выжидательно смотрели на Джека.

— Я тут мимо проходил, — пробормотал он, не зная, куда направить взгляд.

— Да ладно, — подбодрила его Дайана. — Все в порядке. Зашел и зашел. Сейчас я чай сварю.

Она вскочила с дивана и быстро вышла из гостиной. Роберт и Джек остались наедине.

— Прости, помешал… — начал Джек.

Роберт улыбнулся, показывая, что не в обиде на парня, и Джек улыбнулся в ответ.

Когда Дайана вернулась с подносом в гостиную Роберт и Джек мирно беседовали.

— А вот и чай! — Роберт, поднявшись с дивана, принял из рук Дайаны поднос с чайником, чашками и вазочкой с печеньем и поставил его на стол. — А мы тут с Джеком обсуждали завтрашний поход к рифам.

— И как, обсудили? — спросила Дайана, разливая чай.

— Да, — ответил Роберт, принимая из рук девушки чашку. — Джек дал мне ценные указания, что взять с собой.

— Вот и хорошо. Значит, мне не придется тратить время на объяснения. Джек, присоединяйся. Да не смущайся ты так. Неужели ты никогда не видел целующихся мужчину и женщину? — поддела друга Дайана.

— Тебя не видел, — буркнул тот, но к столу все-таки подошел.




Внутри все пело, и хотелось взлететь в небо. Встречающиеся на пути люди казались добрыми и счастливыми, даже крики чаек, всегда его так раздражавшие, не казались надоедливыми. Роберт сам себе поражался. Будто вернулся в подростковый возраст, когда сердце замирает в предвкушении любви. Он был счастлив, как не был уже долгие годы.

Хотелось с кем-то поделиться своей радостью, но Майкла не оказалось в номере, или он просто напросто проигнорировал стук в дверь, занятый более важными делами.

Роберт вошел в кафе и сел за столик у окна. Заказал бокал вина. Молоденькая певица пела о большой любви, и Роберту казалось, что она поет о нем, так созвучны были слова песни его настроению. Разве мог он подумать, отправляясь в отпуск, что здесь, за сотни миль от дома, он повстречает ту, которая станет для него единственной и желанной?

Роберт чувствовал, что о такой девушке, как Дайана, он мечтал всю жизнь, именно она приходила к нему в снах, именно ее он ласкал и целовал в мыслях всю свою жизнь. У него даже не возникало мысли, что что-то сможет их разлучить. Роберт представлял, как он привезет Дайану в Нью-Йорк, как введет в свою квартиру, познакомит со своими близкими и друзьями.

Он был уверен, что они обязательно одобрят его выбор, оценят Дайану по достоинству. Ведь такую девушку невозможно не полюбить. Перед глазами проплывали картины, как Дайана встречает его с работы, как заботливо интересуется его делами, как они занимаются любовью. Нежно, долго, упоительно.

Роберт помотал головой, его мысли зашли в мечтах слишком далеко и возбудили его. Нет, лучше об этом не думать. Все равно все то, что произойдет на самом деле, не сравнится с тем, что он может представить в своем воображении. Шум у дверей отвлек Роберта от воспоминаний о Дайане. Он повернул голову и увидел, что в кафе ввалилась подвыпившая компания. Среди вошедших развязно ведущих себя парней Роберт заметил Зака. Руки невольно сжались в кулаки, и Роберт силой воли заставил себя остаться на месте. А ему так хотелось подойти к наглецу и ударить. Нет, он не опустится до драки. Зак не достоин даже того, чтобы марать об него руки.

Зак его тоже заметил, но, криво усмехнувшись, отвернулся. По каким-то причинам выяснение отношений не входило и в его планы.

У Роберта испортилось настроение, он не желал находиться в одном помещении со своим врагом. Расплатившись за вино, Роберт покинул кафе и поднялся к себе в номер.

На столе так и лежал забытый им телефон. Роберт взял его в руки и увидел, что за время его отсутствия Лилиан вновь звонила ему. Причем два раза. Да, что-то его бывшей жене определенно нужно от него. Лучше носить телефон с собой. Может, и вправду у Лилиан какие-то проблемы.




14


Сегодняшний выход в океан Дайана с удовольствием отменила бы. Она нервничала. А она прекрасно знала, что уходить на глубину, когда твои нервы натянуты струной, очень опасно. При нырянии важно наличие трех составляющих: хорошее самочувствие, спокойные нервы и уверенность в успехе.

Сегодня одна из составляющих отсутствовала. Нервничала Дайана по нескольким причинам.

Во-первых, вчера вечером у Бена случился очередной приступ. Приступ удалось купировать, но она полночи просидела рядом с дедом, с волнением прислушиваясь к его дыханию. Хорошо, что она вчера не ушла далеко от дома, не пошла провожать Роберта. Хотя ей так этого хотелось, расстаться с ним оказалось так тяжело… Но из-за тревоги за деда, который весь вечер чувствовал себя неважно, Дайана проводила Роберта лишь до дороги и там, постоянно оглядываясь на дом, скомканно и быстро простилась с ним.

Сердце ее не обмануло. Дайана еще от дверей услышала хриплое дыхание деда и стрелой рванулась по лестнице на второй этаж. Она успела вовремя. Введенное в вену лекарство остановило приступ.

Сегодня он чувствовал себя лучше, и Дайана хоть и волновалась, но решилась оставить его одного дома и выйти в океан. Ведь она обещала и Джеку, и Роберту.

Роберт… Вот он и являлся второй причиной, из-за которой Дайана нервничала. Совершенно неожиданно для себя Дайана поняла, что Роберт — это не случайный человек, слегка затронувший ее жизнь. Что он не тот, кто, скрывшись за поворотом, навсегда исчезнет с ее горизонта. Роберт вдруг оказался для Дайаны важным и значимым человеком. Ее волновало его мнение о ней, о ее поступках, о ее занятиях.

И вот сегодня она собиралась познакомить Роберта с одной из самых значимых частей ее жизни. Как он к этому отнесется? Не начнет ли насмехаться, ерничать? Ведь в первую встречу, когда они еще не были знакомы, Роберт скептически отозвался о дайвинге, назвав его бессмысленным, пустым занятием. Тогда ее всего лишь задело его замечание, но больно не ужалило. Сейчас его слова будут иметь абсолютно другой смысл.

"Утенок" весело покачивался на волне, пока они переносили вещи на борт.

— И кому пришла в голову так назвать катер? — поинтересовался Роберт, затаскивая большой рюкзак, по весу напоминающий неподъемный камень.

— Так он же желтый, — откликнулся Джек. — Утенок и есть утенок.

— Понятно, — кивнул Роберт и подумал: как дети.

Но Джек и Дайана в этот момент отнюдь не были похожи на детей. Лица сосредоточенные, реплики отрывистые. На вопрос Роберта, чем они недовольны, Дайана ответила, что дело тут не в довольстве или недовольстве, просто они настраиваются на погружение.

— А зачем столько вещей? Как будто мы собираемся в многодневный поход. — Роберт волновался, и из-за этого из него сыпались глупые вопросы.

Дайана и Джек недоуменно переглянулись.

— А как же без этого? — ответил Джек. — Берем только то, что нужно.

Наконец-то погрузка была закончена, они втроем уселись в катер, и Джек завел мотор. "Утенок", подпрыгнув, рванулся вперед.

Из-за рева мотора и встречного ветра говорить было трудно. Роберт вначале пытался задавать вопросы, но потом оставил это. Он просто смотрел на удаляющийся берег с быстро уменьшающимися человеческими фигурками.

Путь занял минут двадцать. Перед ними возникла группа небольших островков, и Джек направил катер к одному из них. "Утенок", уткнувшись носом, остановился, Джек выключил мотор, и стало тихо.

— Ну, вот мы и на месте, — сказал Джек, выпрыгивая на берег.

Островок представлял собой нагромождение голых камней, без следа растительности. Вдали виднелся большой остров, но издали рассмотреть, что находится на его берегу, не было возможности.

— Там остров Исламорада, — сказала Дайана, будто бы услышав вопрос Роберта, который крутился у него в голове. — Один из самых больших и красивых островов Флорида-Кис.

— Ага, — подтвердил Джек. — Исламорада рай для рыбаков, так его у нас называют. Приезжают сюда специально со всей Америки любители спортивной рыбалки. Иногда тут из-за них на катере проплыть негде.

Роберт огляделся.

— Что-то я не вижу большого скопления народа.

— А в этом месяце рыбалка запрещена, — объяснил Джек. — Только сейчас тут и можно спокойно понырять, чтобы не попасться на крючок или не напороться на гарпун. Все, давайте одеваться. Времени у нас не так уж и много.

Джек, отдав команду, первым потянулся к одному из рюкзаков. Дайана взяла другой, а третий подтолкнула к Роберту.

— И я должен вот это надеть? — Роберт вытащил из рюкзака прорезиненный костюм ярко-голубого цвета с желтыми полосками на брюках и рукавах.

— Да, — улыбнулась Дайана. — Ты же хочешь почувствовать себя настоящим дайвингистом. А мы без него не ныряем.

— А жарко мне в нем не будет?

— Под водой не будет, — уверила его Дайана. Она уже натянула свой гидрокостюм. У нее он был салатового цвета, с ярко-малиновыми пятнами. Костюм идеально обтягивал ее фигурку, выглядела она в нем так сексуально, что Роберт почувствовал волнение, взглянув на нее. Ему нестерпимо захотелось прижать ее к себе, и лишь усилием воли он отказался от этого намерения.

— Я готов, — сообщил Джек, забираясь в катер.

К поясу его был привязан трос, второй конец которого он привязал к скобе на дне катера. Уловив вопросительный взгляд Роберта, Дайана пояснила:

— Это лайнер — страховочный трос. Без него нырять нельзя, опасно. Хоть и небольшая страховка, но все-таки.

Дайана забралась в катер, оставив Роберта одного на берегу. Джек зачерпнул маской воду, натянул ее на лицо и зажал нос какой-то белой штучкой. Выпрямился, глубоко вдохнул, потом выдохнул и сделал несколько коротких вдохов. Упаковка — вспомнил Роберт недавние объяснения Дайаны. Махнув Дайане рукой, Джек прыгнул за борт и скрылся под водой. Она осторожно стала стравливать трос в воду.

— И долго он там пробудет? — Роберт забрался в катер, который под его весом качнулся.

— Минуты три, — ответила Дайана, наблюдая, как трос опускается в воду.

— Три минуты он не будет дышать?! — воскликнул Роберт, перегнувшись за борт и стараясь увидеть опускающегося на глубину Джека. Но так и ничего и не увидел, даже круги на воде разошлись.

— Ну, для Джека это сущая ерунда. Он молодец, может пробыть под водой до пяти минут.

— А дольше?

— Дольше нельзя. Начнется кислородное голодание мозга, и тогда возможны необратимые процессы. Хотя при определенной тренировке достигаются и лучшие результаты. — Дайана дернула за лайнер, проверяя его натяжение, а потом продолжила: — Мировой рекорд, например, составляет восемь минут двенадцать секунд. Это очень много, таких результатов могут достигнуть единицы. Да мы и не стремимся к установлению мировых рекордов. Три минуты вполне достаточно, чтобы опуститься на глубину.

— И глубоко он ушел? — Роберт ткнул пальцем в воду.

Дайана посмотрела на лайнер, и Роберт увидел, что на нем имеются отмеченные белой краской деления.

— Тридцать семь с половиной футов, — сообщила она. — Здесь, у рифов, в самых глубоких местах не больше шестидесяти пяти футов. Поэтому ничего опасного для здоровья в таких погружениях нет. Одно удовольствие. Трос в ее руках дернулся. — Все, Джек пошел наверх. Встречай его. Через несколько секунд над водой появилась голова Джека. Глубоко вдохнув, он взялся рукой за бортик катера. Роберт помог ему забраться в него.

— Ну как? — спросила Дайана, когда Джек снял маску и зажим для носа.

Тот в ответ лишь отрицательно помотал головой.

Дайана перебралась к мотору и включила его. Катер обогнул островок, и Дайана остановила его на противоположной стороне.

— Сейчас пойду под воду я, — сказала она Роберту. — А потом мы займемся тобой. Так что свою долю приключений ты тоже получишь. Подай мне, пожалуйста, грузовой пояс из моего рюкзака.

Роберт повернулся к стоящему рядом с ним рюкзаку Дайаны и вытащил из него кожаный пояс с нашитыми на нем металлическими грузами. Пояс был довольно тяжелый.

— А это зачем? — с ухмылкой спросил Роберт, подавая пояс Дайане. — Чтобы долго не мучиться и быстрее пойти ко дну?

Но Дайана не была расположена к шуткам, она, обвязав пояс вокруг талии, серьезно ответила:

— Совершенно верно. Грузовой пояс предназначен именно для того, чтобы быстрее погружаться. Я же легкая, без дополнительного груза я просто-напросто буду плавать на поверхности. Даже с грузом приходится сильно работать руками и ногами на первых метрах. Это уже потом, когда плавучесть уменьшается, можно расслабиться и своим ходом опускаться.

— Зато подниматься легко, — сделал вывод Роберт.

— Это точно, — поддакнул Джек. — Вылетаешь как пробка из бутылки шампанского. Давай, Дайана! Только, прошу тебя, не увлекайся.

Дайана нырнула, а у Роберта сжалось сердце. Ему стало нестерпимо страшно, что она исчезла под водой навсегда. Дурные мысли, что он может ее потерять, заполонили голову. Он гнал их и не мог от них избавиться. Джек что-то говорил, а он не слышал его. Он просто смотрел на то место, где исчезла Дайана. Роберт даже боялся моргнуть, чтобы легкое колебание воздуха от взмаха ресниц не повредило ей. Он ощущал на своих плечах груз воды, который давит в это мгновение на худенькое тело Дайаны. Он сам затаил дыхание, боясь выдохнуть.

Дайана вынырнула неожиданно, не в том месте, с которого Роберт не сводил взгляда. Они выдохнули вместе.

Роберт наклонился к борту, помогая ей подняться в катер.

— И тут ничего — произнесла Дайана с сожалением.

— Не переживай, — успокоил ее Джек.

Роберт чувствовал себя немного лишним, потому что не понимал, о чем они говорят. В душе шевельнулась горечь. Дайана и Джек словно не пускали его в свою жизнь. А ему так этого хотелось. И, чтобы не дать обиде захлестнуть его, он спросил:

— Вы что-то ищете под водой? — Дайана и Джек переглянулись, и Роберт добавил: — Если это секрет, то можете не отвечать. Просто я чувствую себя лишним.

Дайана и Джек опять переглянулись, и после того, как Джек кивнул, Дайана, взяв Роберта за руку, сказала:

— Никакого секрета нет. Мы с Джеком ищем затонувший город; Уже несколько лет.

Затонувший город… Ну, конечно. Что же еще можно искать в океане? Только затонувший город. Подобные интересы были так далеки от разумения Роберта, привыкшего относиться к жизни прагматично, что он в первый момент опешил и даже подумал, что Дайана и Джек пошутили. Но они были вполне серьезны.

— Затонувший город, здесь?! — удивленно воскликнул Роберт. — Да тут столько туристов и дайвингистов, что этот город уже давно бы нашли, существуй он на самом деле! Неужели вы до сих пор верите в сказки? Вы действительно надеетесь его найти?

— Да, — с вызовом прервал его Джек. — А то, что он существует на самом деле, мы в этом почти уверены. И мы его найдем, пусть даже некоторые смеются над нами.

— Я не смеюсь, — попытался исправить свою оплошность Роберт, — Просто это так неожиданно… В наше время, когда уже никто ни во что не верит, существуют такие романтики, как вы. — Дайана и Джек промолчали, и Роберт добавил: — А знаете, я вам завидую. Честное слово, завидую. И я бы очень хотел вам помочь в ваших поисках. Правда, не знаю как. Сами понимаете, ныряльщик из меня никакой. В этом я вам не помощник. Но если я вам не могу помочь практически, то теоретически…

— Теоретически, — повторила за ним Дайана. А потом хлопнула себя по лбу, словно что-то вспомнив, и, подпрыгнув от возбуждения, повернулась к Джеку. — Точно, теоретически! — воскликнула она. — Джек, слушай, Роберт ведь действительно может быть нам полезен. У него, как говорится, глаз не замылен. Может, он поможет нам разгадать загадку старого Филипе?

Джек состроил было скептическую гримасу, но через секунду с интересом посмотрел на Роберта, даже голову набок склонил, словно приценивался.

— А что? Это идея! Можно попробовать.

Роберт недоуменно переводил взгляд с одного на другого, не понимая, о чем они говорят.

— Я об этом и говорю! — обрадовалась Дайана. Она быстро пересела поближе к Роберту.

Даже через гидрокостюм его словно ударило током, когда бедро Дайаны дотронулось до его ноги. Он еле сдержался, чтобы не поцеловать ее. Но сейчас было не место и не время.

— Роберт, — Дайана заглянула ему в глаза, — ты вправду хочешь нам помочь?

— Хочу, — кивнул он. — Только не совсем понимаю, как я могу это сделать.

— Я сейчас все объясню. — Дайана подвинулась еще ближе, и от ее близости сердце Роберта екнуло. — В общем, у нас на острове живет один старик, мексиканец. От него, к сведению, мы впервые и узнали о затонувшем городе. Он знает, где он находится, но не выдает свою тайну.

— Он вообще молчит и не разговаривает, — встрял Джек.

— Да, он молчит почти все время, — продолжила Дайана. — Но недавно он заговорил с Джеком и сказал, где находится затонувший город. Вернее не совсем сказал, но намекнул. Он сказал: "Ищи там, где кончается радуга". Вот!

— И все? — Роберт удивленно моргнул.

— Все, — подтвердила Дайана. — Вот нам и надо разгадать, что он этим хотел сказать. Но сколько мы ни думали, ничего не придумали. Может, ты нам поможешь?

И Дайана, и Джек смотрели на Роберта такими умоляющими глазами, что ему захотелось немедленно разгадать загадку, заданную, по всей видимости, полубезумным стариком. Но в голове стояла пустота, не было ни единой мысли на этот счет.

— Ты подумай над этим, — прервал затянувшееся молчание Джек. — Ведь иногда бывает, что решение приходит неожиданно. Мы с Дайа-ной сотню вариантов перебрали, но так ни до чего и не додумались.

— Хорошо, я подумаю. — Роберту не хотелось разочаровывать своих новых друзей. Но, по правде говоря, он считал, что слова старика насчет радуги сплошная ерунда. — Но я бы на вашем месте не слишком доверял его словам. Вам бы лучше со специалистами на эту тему поговорить, с людьми, разбирающимися в этом вопросе.

— Ага… — обиженно протянул Джек. — Так они с нами и будут говорить. Дождешься от них.

Джек зло сплюнул за борт, а Дайана пояснила:

— В прошлом голу Джек написал письмо в Пенсаколу, в университет Западной Флориды. Мы узнали, что там работает один известный специалист — археолог, занимающийся как раз исчезнувшими цивилизациями. И что? А ничего, этот профессор даже не ответил на письмо Джека.

— Вот-вот, — поддакнул Джек. — Я ему все свои размышления выложил, а он все проигнорировал. Знать не хочу этих ученых!

Роберт похлопал Джека по плечу, подбадривая.

— Не нужно огульно судить обо всех. Ну, попался вам такой непорядочный. Но встречаются и среди ученых вполне милые и обаятельные… Кстати, в первый день нашего приезда на Флорида-Кис в Ки-Уэсте мы с другом познакомились с милым профессором археологии. Как же его звали? — Роберт потер ладонью лоб. — Тэппи… Точно, Рональд Тэппи. Он остановился в отеле "Морской бриз". Знаете такой?

— Да, — подтвердила Дайана. — Он находится совсем рядом с твоим.

— Давайте завтра к нему зайдем, — обрадовался Роберт, что хоть чем-то может помочь Дайане и Джеку. — Я думаю, профессор будет рад с вами познакомиться. Он жаловался, что скучает, и разгадать вашу загадку ему будет интересно.

— Посмотрим, — неопределенно ответил Джек. — Все равно я не люблю этих ученых.

— Джек, не будь так категоричен, — усмехнулась Дайана. — Да и любая помощь нам не помешает.

— Ладно. — Джек поднялся. — Мы тут совсем заболтались, уже и солнце начало садиться, а самого главного-то мы еще и не успели совершить.

— Самого главного? — переспросила Дайана.

— Да. Мы еще не посвятили нового человека в дайвингисты. — И он бесцеремонно ткнул пальцем в Роберта. — Пора, друг, пора. Пришло твое время увидеть то, что сокрыто от глаз человеческих толщей воды. Ты готов?

Роберт кивнул, а в голове промелькнула трусливая мысль: а может, не стоит?




15


Оставив "Утенка" на ночлег у причала, Дайана, Роберт и Джек направились к дому Дайаны. Но при входе в парк Джек остановился.

— Я домой, — с сожалением сказал он.

Джек понимал, что Дайана и Роберт хотят побыть наедине. Он видел, как блестят глаза Дайаны, когда она смотрит на Роберта, и радовался за свою подругу.

На прощание, пожимая руку Роберта, Джек похвалил:

— Ты молодец! Прирожденный ныряльщик.

— Скажешь тоже, — засмущался Роберт. — Но, по правде говоря, мне понравилось. Даже не думал, что получу такое удовольствие.

— То ли еще будет! — Джек хлопнул его по плечу. — В следующий раз мы тебя в грот у Ки-Ларго отвезем. Правда, Дайана? Роберту обязательно надо там побывать.

Та кивнула.

— А что там особенного? — заинтересовался Роберт.

— Иисус Христос! — громовым голосом возвестил Джек, и Роберт невольно вздрогнул.

Дайана, заметив это, недовольно взглянула на Джека и объяснила:

— Всего лишь статуя. Христос из бездны — так ее называют.

— Так я же и говорю! — перебил ее Джек. — Представляешь, на бетонном постаменте, на глубине восемь метров, с запрокинутой головой и руками, поднятыми к мерцающему сквозь толщу воды небу, в гроте стоит бронзовая статуя Христа. Сколько раз ее видел, а каждый раз дух замирает, когда ее вижу. Жуть, мурашки по коже. Правда, Дайана?

— Правда, впечатляющее зрелище, — согласилась она.

Роберт поежился, представив статую Христа под водой.

— Кстати, наша подводная статуя Христа не единственная в мире. Это всего лишь копия. Оригинал находится в Средиземном море, у берегов Италии. Но наша пользуется большей популярностью. Около нее даже подводные свадьбы устраивают. Здорово, правда? — Джека просто распирало от гордости за такую достопримечательность. — Только плыть туда надо на рассвете, пока туристы не проснулись. С такой красотой лучше знакомиться в одиночестве.

— Вы меня заинтриговали, — улыбнулся Роберт. — Мне не терпится там побывать.

— А зачем откладывать? — сразу же поддержал его Джек. — Послезавтра и поплывем. Да, Дайана?

— Посмотрим, — ответила она.




— Не обижайся на Джека, — сказала Дайана, когда они остались одни. — Он же еще по сути дела мальчишка, хотя и перерос меня на голову. Ко всему относится восторженно, восхищенно. Я ему просто завидую.

— Я тоже ему позавидовал, — согласился Роберт и обнял свободной рукой Дайану за плечи. — И я так рад, что познакомился и с Джеком, и с тобой. Вы же открыли передо мной мир, о существовании которого я даже не имел представления.

— Ты о подводном мире?

— И о нем тоже. — Роберт поцеловал Дайану.

— Тебе понравилось? Ты сейчас не думаешь, что это глупое, пустое занятие?

— Не думаю, и мне очень понравилось. Спасибо вам.

На лице Дайаны вспыхнула радость. Роберт даже не догадывался, что значили для нее его слова.

Около дома они остановились.

— Ты зайдешь к нам? — Дайана заглянула ему в глаза. — Я покормлю тебя. Не знаю, как ты, но я после ныряния всегда ужасно хочу есть.

— Представляешь, я тоже проголодался, — засмеялся Роберт.

— Тогда пошли. — Дайана потянула его за руку к дверям. — Дедушка знает о моей слабости, поэтому наверняка что-нибудь приготовил.

Бена они нашли в гостиной. Он с увлечением смотрел вечерние новости по телевизору и лишь небрежно, не отрываясь от экрана, кивнул в ответ на их приветствие.

— Пошли на кухню, не будет ему мешать, — шепнула Дайана.

— Дедушка к вечерним новостям относится очень серьезно, — сказала Дайана, раскладывая по тарелкам овощное рагу. — Для него они как окно в мир. Он так в это время сосредоточен, что не замечает ничего вокруг. Я думаю, что он даже не заметил, что мы вернулись.

— Хорошо, когда у человека имеются интересы, — не сводя взгляда с Дайаны, отозвался Роберт. — Даже такие странные. Для меня же это одно из самых пустых занятий — смотреть новости по телевизору.

— Нет, ты не подумай, что он всегда интересовался новостями. Это он в последнее время стал увлекаться ими. Наверное, потому, что ему читать стало трудно, глаза уже не те. Вот он и утоляет информационный голод просмотром передач.

— Извини, я не хотел обидеть твоего дедушку, — смутился Роберт, принимая из рук Дайаны тарелку.

Дайана ела с аппетитом, быстро, без всякого жеманства, и прикончила порцию почти одновременно с Робертом. Заметив его пристальный взгляд, смутилась.

— Я очень голодная была.

— Как врач скажу тебе: это прекрасно, когда у человека хороший аппетит. К тому же ты такая худенькая, что порция овощного рагу тебе совершенно не повредит.

— Да? Спасибо.

Роберт встал из-за стола, подошел к Дайане и, обняв ее за плечи, поднял со стула.

— Я целый вечер мечтал только об одном, — прошептал он.

— О чем же? — тоже шепотом спросила она.

— Вот об этом.

Роберт обхватил лицо Дайаны ладонями и приник к ее губам. У Дайаны от прикосновения его губ подкосились ноги, и, чтобы не упасть, она обвила его шею руками и страстно ответила на поцелуй.

— Вот сейчас я счастлив на вес сто процентов, — прижимая Дайану к груди, сказал Роберт.

Она выскользнула из его объятий, взяла за руку.

— Пойдем в мою комнату, целоваться на кухне я считаю верхом неприличия.

— На кухне или вообще? — пошутил Роберт.

— Я же сказала, на кухне, — засмеялась Дайана и потащила Роберта к себе в комнату.

Только успев притворить за собой дверь, они тут же вновь сплели руки и слились в страстном поцелуе. Занятые поцелуем, они незаметно для себя оказались на кровати Дайаны.

Когда Дайана обнаружила это, она сквозь пелену тумана, застилавшего голову, подумала, что ей следовало бы смутиться этим, но она не смогла. Вместо этого она лишь крепче прижалась к Роберту и вновь погрузилась в водоворот сладостных ласк.

В следующий раз она вернулась в действительность, когда услышала вежливое покашливание за дверью и голос деда:

— Я пошел к себе.

— Хорошо, дедушка, — отозвалась Дайана, освободив губы от губ Роберта.

Она представила, какую картину застал бы дед, отвори он дверь в ее комнату, и возблагодарила его в мыслях за тактичность.

Дайана легонько оттолкнула от себя Роберта и легла на спину.

— Я поступаю плохо, — прошептала она, прикрыв глаза.

— Почему, дорогая? — Роберт лег рядом с ней, и она услышала его прерывистое дыхание.

— Плохо, — упрямо повторила она. — Мы с тобой едва знакомы, а я позволяю такое.

— Глупышка. — Его рука нежно прошлась по ее волосам. — Почему же плохо? Тебе ведь хорошо.

Дайана резко села, подогнула ноги и обхватила колени руками.

— Да, Роберт, мне было так хорошо, что даже не хватает слов, чтобы это описать. Мне было так хорошо, словно я очутилась в раю.

— А мы ведь с тобой и находимся в раю. Ведь недаром же эти острова называют обретенным раем. Я чувствую себя так же. Мне очень хорошо с тобой, Дайана. Мне не было так хорошо никогда в жизни.

— Правда? — Дайана резко развернулась к нему. — Ты тоже это чувствуешь?

— Да, — нежно сказал Роберт и, взяв ее за руку, притянул к себе.

Дайана опустила голову на его грудь и прислушалась к частому биению его сердца. Оно стучало прямо ей в ухо, сливалось со стуком ее сердца. Дайане не хотелось слов. Бившиеся в унисон сердца, руки Роберта, гладившие ее по спине, его дыхание, щекотавшее ее ухо, говорили больше всяких слов.

— Представляешь, — сказал он через некоторое время, — я не хотел сюда ехать. Что бы было, если бы я настоял на своем и не поехал?

— Мы бы никогда не встретились.

— И это было бы ужасно. — Роберт еще крепче прижал Дайану к себе.

— И это было бы ужасно, — эхом повторила она.

Стрелки будильника, стоявшего на тумбочке у кровати, подбирались к одиннадцати, когда Роберт, вздохнув, произнес:

— Мне, наверное, пора. Завтра тебе рано вставать.

— Да, — ответила Дайана, проклиная про себя работу, на которую завтра ей действительно предстоит идти.

— Мне так не хочется расставаться с тобой. — Рука Роберта дотронулась до щеки Дайаны.

— Мне тоже. — Она прижала щекой его руку к своему плечу.

— Но я должен идти. — Голос Роберта прозвучал печально.

— Да… — Ее голос дрогнул.

— Я жду тебя завтра у себя. Я хочу познакомить тебя с Майклом. Майкл — отличный парень, тебе он понравится.

— А я ему? — Дайана хитро прищурилась.

— Конечно. Разве в этом могут быть сомнения? — Роберт притянул ее к себе и нежно поцеловал. — Я пойду, — дрогнувшим голосом сказал он. Как же ему не хотелось покидать Дайану! — До встречи!

— До встречи! — Дайана постаралась произнести это как можно бодрее, но ей и самой ужасно не хотелось расставаться с Робертом. Она не представляла, как дождется завтрашней встречи. Целый день без него — это же так долго. Это же целая вечность.

У дверей, к которым они подошли на цыпочках, боясь разбудить Бена, Роберт вновь поцеловал Дайану, а на прощание сказал:

— Дайана, я хочу быть рядом с тобой всегда. А мой отпуск скоро закончится, и я должен буду уехать. Но я не хочу, вернее я не смогу быть от тебя далеко. Я еще ничего не знаю, но я что-нибудь придумаю, чтобы нам быть вместе. Что ты думаешь об этом?

Ей хотелось запрыгать от радости и закричать, что она этого хочет больше жизни. Но она не посмела. Чуть отвернув голову в сторону, Дайана пробормотала:

— Роберт, я думаю, что еще рано об этом говорить. Мы ведь так мало знакомы. Нам надо разобраться в своих чувствах.

А в голове стучало: какую же ерунду я несу! Я же так не думаю.

— Какая разница?! Терпеть не могу эти слова: мало знакомы! — вскричал Роберт, схватив ее за руки. — Разве это имеет какое-то значение? Хотя, может, я действительно тороплю события. Может, свои чувства я переношу на тебя, желая, чтобы ты относилась ко мне так же, как и я к тебе. Но это простительно. Я хочу до своего отъезда прояснить наши отношения.

— Мы еще успеем с тобой поговорить об этом. — Дайана поразилась своему спокойствию, но ведь она сдерживала себя изо всех сил. Вместо этих холодных слов она с удовольствием кинулась бы Роберту на шею с воплем: "Я тоже не хочу с тобой расставаться и согласно на все, чтобы быть с тобою рядом!" Но остатки благоразумия не позволили ей так поступить. Спокойной ночи, Роберт! Мне действительно завтра рано вставать.

— Спокойной ночи!

Закрыв за Робертом дверь, Дайана бросилась в свою комнату и подбежала к окну. Прежде чем скрыться за поворотом, Роберт обернулся и, словно зная, что она смотрит в окно, помахал на прощание рукой. Дайана помахала в ответ.

Она еще долго смотрела в окно, вглядываясь в спустившуюся на землю ночь, а потом, проведя пальцем по стеклу, сказала вслух:

— Ну и куда твои принципы, дорогая, делись? Что-то быстро ты забыла о своем решении не заводить с отдыхающими никаких отношений. Появился на горизонте интересный мужчина, и ты уже потеряла голову. Да… Я в тебе разочаровалась. — А потом рассмеялась и сама себе ответила: — А мне плевать на твое разочарование. Роберт — не простой отдыхающий. Возможно, он моя вторая половинка, которую я ждала всю свою жизнь.




Телефон зазвонил так неожиданно, что Дайана подпрыгнула. Она только что отложила книгу и выключила настольную лампу. Причем телефон пропел не привычную веселую песенку, установленную на ее аппарате. Он просто загудел длинными гудками. Дайана не сразу поняла, что это звонит совсем не ее телефон. Вначале она просто вслушивалась в гудки, пытаясь определить, что же это такое.

Когда же поняла, включила свет и огляделась. Телефон лежал у самой кровати и подпрыгивал при каждом гудке. Дайана свесилась с кровати, подняла телефон и внимательно посмотрела на экран. На нем крупными буквами высвечивалось "Лилиан". Лилиан… Интересно, однако. То, что телефон принадлежал Роберту, она догадалась сразу. Видимо, он выпал из его кармана, когда они целовались. Телефон выскользнул, а он не заметил. Завтра она ему его вернет. Дайана положила телефон на тумбочку, но он продолжал настойчиво звонить.

— Я не имею права… — прошептала Дайана и даже ударила себя по руке, потянувшейся к трубке.

Имя "Лилиан" не давало ей покоя. Кто такая Лилиан? Почему она звонит Роберту в столь позднее время? Какое право имеет на это? И имеет ли вообще? Дайана даже зажала уши руками, пытаясь спрятаться от надоедливых звонков. Но звонки прорывались и через них.

А вдруг у человека что-то случилось? Вдруг этой Лилиан жизненно необходимо поговорить с Робертом? Вдруг она не находит себе места, не понимая, почему он не берет трубку?

Я подниму трубку и просто скажу, что Роберта здесь нет, и что он перезвонит ей завтра, подумала Дайана и взяла телефон. С удивлением она заметила, что руки ее дрожат. Дайана нажала на кнопку ответа.

— Алло!

В трубке стояла тишина.

— Я вас слушаю.

— Кто это? — наконец, прозвучал женским голос. — Я вообще-то звоню Роберту Мэрфи Я ошиблась номером?

— Нет, вы не ошиблись: Просто мистер Мэрфи не может вам ответить, он…

Но Лилиан не дала Дайане возможности объяснить, почему мистер Мэрфи не может ответит!.

— А вы кто? — бесцеремонно спросила она. — И почему у вас телефон Роберта?

— Он забыл его у меня дома. Меня зовут Дайана.

— Милочка, — вскричала Лилиан, — меня совершенно не интересует, как вас зовут! Мне нет никакого дела до этого. Меня интересует, почему мой муж оказался у вас дома и оставил свой телефон.

Из всей этой визгливой речи лишь два слова отпечатались в голове Дайаны. "Мой муж"… Дайана медленно опустилась на кровать. Роберт — муж этой женщины с визгливым голосом.

— Почему вы молчите? — услышала Дайана. — Я жду объяснений.

— Он… — Дайана запнулась. — Он зашел ко мне по делам и случайно оставил телефон.

— Ха-ха! По делам! Знаю, какие у вас с ним дела. Потрахаться он к вам заходил. Разве не так? И как, вам понравилось?

— Да как вы смеете?.. — Дайана захлебнулась от возмущения, но быстро взяла себя в руки. Она не допустит, чтобы ее оскорбляли!

— Смею, — отрезала Лилиан. — Я-то смею. Да ладно, на тебя я зла не держу. Согласись, что он совсем даже не плох в постели. Шалун он у меня, гуляка. Любит новых цыпочек попробовать. А потом рассказывает мне об этом со словами: "Никто не может сравниться с тобой". А я не против того, чтобы Роберт развлекался. От него не убудет. Такому страстному мужчине трудно обойтись без секса. Научил он тебя чему-нибудь новенькому?

Лилиан гадко захохотала, и Дайана поняла, что женщина пьяна. Очень пьяна.

— Я передам Роберту, что вы ему звонили, — холодно произнесла Дайана и нажала на кнопку отбоя.

Телефон зазвонил почти мгновенно. Но Дайана проигнорировала звонок. Она не намерена выслушивать всякие гадости в свой адрес. И она вообще не желает иметь дела с этой семейкой. Ни с одним из его членов.

Дайана зарылась головой в подушку и зажала уши руками. А телефон все звонил и звонил, прорезая гудками тишину ночи.




16


Роберт ходил по гостиной и нетерпеливо поглядывал на часы. Ну почему время замедляется, когда хочется, чтобы оно бежало быстрее? Стрелка словно приклеилась к одному месту и не желала перемещаться. Он даже прислушался, тикают ли часы или остановились. С часами было все в порядке. Вздохнув, Роберт пустился в очередной обход комнаты.

Все уже было готово к встрече Дайаны. Он заранее заказал в номер ужин, который услужливый официант полчаса назад расставил на столике. Роберт специально попросил накрыть стол заранее, в душе надеясь, что Дайана с таким же нетерпением, как и он, ждет встречи и придет раньше обещанного срока.

Стол был накрыт на четверых. Вчера он уговорил Дайану прийти к нему в отель. Роберт хотел познакомить ее с Майклом, а тащить друга в дом Дайаны посчитал дурным тоном. Майкл, естественно, должен был прийти с Люси, с которой не расставался ни на минуту.

Вначале Дайана отнеслась к его приглашению без всякого энтузиазма. Она боялась, что, придя в отель к Роберту, обязательно столкнется с Заком, встречи с которым остерегалась.

— Неужели ты собираешься прятаться от него всю жизнь? Это никуда не годится. Ты, наоборот, должна демонстрировать, что тебе наплевать на него. Ведь он для тебя никто, и тебе до него нет никакого дела, — убеждал ее вчера Роберт.

— Да, ты, возможно, и прав. Но я не хочу, чтобы между вами опять произошел скандал. От этого человека можно ожидать чего угодно.

Но его уговоры все-таки сломали ее сопротивление, и Дайана пообещала, что после работы придет в отель.

— Я только на минутку домой забегу, — сказала она. — Я должна узнать, как чувствует себя дедушка.

На том и порешили. Еще вчера, по дороге в отель, Роберт вычислил время, когда придет Дайана, и заказал ужин и пригласил Майкла с Люси. Майкл приглашению обрадовался, ему не терпелось познакомиться с девушкой, которая сумела понравиться Роберту. Заинтригованный Майкл упрашивал Роберта рассказать ему, кто она такая и что собой представляет. Но тот категорически отказался рассказывать что-либо заранее, сославшись на то, что все равно не сумеет рассказать о ней лучше, чем она есть на самом деле. Этими словами он окончательно добил Майкла, который понял, что Роберт в отношении Дайаны имеет серьезные намерения.

— Неужели я дождался?! — воскликнул Майкл. — Неужели в мире нашлась та, которая сумела вывести тебя из спячки?! За одно это я ее уже люблю!

— Ты ее полюбишь еще больше, когда познакомишься. Она настоящий ангел, — мечтательно произнес Роберт.

— Я слышу слова влюбленного мужчины. Неужели ты влюбился? Прямо не верится.

— Мне самому не верится, — согласился с ним Роберт. — Но это, кажется, случилось, Майкл.

Весь день он думал о Дайане, о продолжении их отношений. Предстоящая разлука пугала его. Роберт даже боялся подумать, что через несколько дней ему придется уехать в Нью-Йорк, а Дайана останется здесь. Нет, он этого не допустит. Сегодня он скажет ей, что она едет вместе с ним. Что ее держит на островах? Что она потеряет, если покинет их? Ничего! Наоборот, только приобретет. Его самого, его заботу и его любовь.

Если вдруг Дайана начнет отказываться, то Роберт пустит в ход тяжелую артиллерию. Об этом он тоже подумал.

Мистер Хоули болен, ему требуется квалифицированная медицинская помощь, которую местные гзрачи, как он понял, оказать не могут. В Нью-Йорке отличные доктора и они смогут его вылечить. Ради своего деда Дайана должна будет согласиться. Хотя Роберт надеялся, что она согласится не только ради деда, но и из-за него, Роберта.

Наконец-то стрелки дошли до своего места, но Дайана пока не появилась. В номер заглянул Майкл, однако Роберт прогнал друга, сказав, что сам его позовет, когда придет время. Майкл, понимающе улыбнувшись, скрылся за дверью.

Ходить по комнате надоело, и Роберт, сев на диван, уставился на накрытый стол. Хорошо, что он додумался заказать холодные закуски, иначе бы все остыло и хорошего ужина не получилось. А ему так хотелось порадовать Дайану.

Роберт точно не мог бы сказать, сколько времени он сидел на диване в ожидании Дайаны. Во всяком случае, что он готов был встать и пойти ей навстречу.

В дверь осторожно постучали.

— Входи! — Роберт радостно вскочил с дивана и бросился к дверям, представляя, как сейчас схватит Дайану в охапку и крепко-крепко поцелует.

Дверь распахнулась, но на пороге он увидел Джека. Роберт замер на месте, с недоумением глядя на парня.

— Привет, — сказал тот, не глядя на Роберта. — Вот, Дайана просила передать.

Он полез в карман брюк, вытащил оттуда телефон и протянул его Роберту.

— Что это? — спросил Роберт, принимая телефон и непонимающе глядя на него.

— Дайана просила передать, — повторил Джек. — Ладно, я пошел.

— Как пошел? Нет уж, подожди. — Роберт отодвинул Джека от двери и закрыл ее. — Что-то я ничего не понимаю. Где Дайана? И что это такое? — Он взмахнул телефоном.

— Это ваш телефон, вы его у Дайаны вчера забыли, — ответил Джек, оглянувшись на дверь. Ему очень хотелось поскорее уйти.

— А где Дайана?

— Она не придет, — вздохнув, ответил Джек.

Роберт шагнул к Джеку, взял его за плечи и заглянул в глаза, которые тот стремился отвести.

— Что-то случилось? С Дайаной? С мистером Хоули? Кто-то заболел? Нужна помощь? — Вопросы так и сыпались из него. Роберта охватило предчувствие надвигающейся беды.

— С ними все в порядке. Вроде бы… — пробормотал Джек. — Во всяком случае, с утра все здоровы были.

— Тогда что случилось? Почему Дайана не пришла?

— Да не знаю я ничего! И не понимаю.

— Так… — протянул Роберт, стараясь успокоиться и взять себя в руки. — Проходи и рассказывай.

Джек потоптался у двери, оглянулся на нее, но, глубоко вздохнув, все-таки прошел в комнату. Сел на диван, положил руки на колени и уставился в окно.

Роберт, нависая над ним, стоял рядом и молчал. Наконец Джек не выдержал:

— Я, правда, не знаю, что случилось у вас там вчера с Дайаной, но сегодня она сама не своя. Даже работать не смогла. Прибежала утром в клуб, вся такая испуганная, глаза красные, будто ревела всю ночь, на меня даже не взглянула. Прошмыгнула к Тиму, нашему хозяину, пробыла там минуты три, выскочила стрелой и домой умчалась. Я, конечно, сразу к шефу. Что с Дайаной? А он лишь рукой махнул. Не может, говорит, сегодня Дайана работать, я сам буду инструктаж проводить. А что с ней случилась, она и ему не объяснила. После работы я пошел к ней домой.

А она лежит на кровати, к стене отвернувшись, и не говорит ничего. Дед ее тоже толком ничего объяснить не может. Сказал, что точно в таком положении нашел ее утром, и слова от нее не добился. Я уже уходить собрался, тут она повернулась, наконец. Сунула мне этот телефон и попросила тебе отнести. Вот и все. Так что это ты мне объясни, что случилось с Дайаной. Ты же у нее до самой ночи был, так Бен сказал. Обидел, что ли, Дайану? — Джек насупился и сжал кулаки, готовый наказать обидчика своей подруги.

— Не понимаю… — Роберт покачал головой. — Мы вчера с ней хорошо расстались, договорились, что она сегодня ко мне придет. Я ужин заказал. — Роберт указал на накрытый стол. — Я ее ждал, а тут ты с телефоном пришел… Ладно, что гадать понапрасну. Я должен сам ее увидеть и во всем разобраться, — принял он решение. — Пошли.




Дверь открыл Бен, насупленный, сжавшийся и какой-то постаревший. Сначала Роберт не понял, что так изменило старика. Потом увидел. Пропал блеск в глазах, брови сдвинулись к переносице, и морщинки у глаз углубились, стали жестче. Бен молча переводил взгляд с Роберта на Джека и обратно.

— Здравствуйте, мистер Хоули! — поздоровался Роберт. — Я хотел бы поговорить с Дайаной.

Бен не сдвинулся с места.

— Разрешите мне пройти. — Роберт сделал шаг, но вынужден был остановиться.

— Нет. — Голос старика прозвучал глухо. — Дайана больна и не желает никого видеть.

— Но мне надо с ней поговорить.

— Простите, молодой человек, но я не могу нарушить приказание внучки.

Молодой человек… Он даже не назвал его по имени, обратился как к совершенно постороннему человеку, случайно постучавшему в дверь его дома. Джек топтался в сторонке, не вступая в разговор.

— Я должен увидеть Дайану, — не отступал Роберт. — Мы с ней договорились встретиться сегодня, а она почему-то не пришла. Я не понимаю, что произошло, и хотел бы в этом разобраться.

Бен Хоули лишь помотал головой.

— Может быть, вы мне объясните, что случилось? Пожалуйста! — умоляюще произнес Роберт.

Что-то в его тоне заставило Бена взглянуть на Роберта внимательно. Он вздохнул, верхняя губа дрогнула.

— Я сам ничего не понимаю. Дайана молчит, закрылась в своей комнате и молчит. Сказала только, что никого видеть не желает, и особенно вас. Так что, увы, я вам, молодой человек, помочь ничем не могу. Скажу только одно. Если вы не чувствуете за собой никакой вины, то оставьте Дайану в покое на некоторое время, переждите. Она успокоится и, может быть, пожелает с вами поговорить. Но если вы в чем-то виноваты, то, уверяю вас, Дайана с вами говорить и что-то объяснять не будет никогда. Я знаю свою внучку.

— Я ни в чем не виноват. — Роберт посмотрел старику в глаза. — Хорошо, я приду попозже.

Бен закрыл дверь.

За спиной раздалось покашливание. Роберт оглянулся.

— Ну, я пойду.

— Да, конечно, — кивнул Роберт.

Он и сам понимал, что стоять перед закрытой дверью не самое умное занятие.




— И у тебя нет никаких предположений? — Майкл откусил кусочек от канапе.

— Нет.

Роберт стоял у окна, не глядя на друга, который в одиночку опустошал накрытый к совместному ужину стол.

— Ну, я не знаю… Как-то все это странно. Ты говоришь, что вчера вечером вы расстались вполне довольные друг другом, если не сказать больше. А сегодня она велела не пускать тебя на порог.

— Да.

— Конечно, иногда женщин трудно понять, порой они выкидывают такие фортели, что диву даешься. Но все равно, должно быть хоть какое-то логическое объяснение. Может, у нее критические дни начались? Знаешь, иногда у женщин в эти периоды крышу сносит. А может, у твоей островитяночки и так крыша давно поехала?

Роберт резко повернулся к Майку.

— Не говори ерунды! Дайана очень хорошая и нормальная девушка. Ты даже не представляешь какая.

— Где уж нам… — обиженный грубым тоном Роберта протянул Майкл.

— Прости. — Роберт уселся рядом с другом. — Я не хотел тебя обидеть. Я просто не в себе.

Он налил в стакан воды и залпом выпил.

— Ну почему так случилось? В кои веки я встретил девушку, которая показалась мне самой лучшей в мире. Самой красивой, самой умной, самой доброй. И вот она не желает меня даже видеть. Майкл, — Роберт заглянул другу в глаза, — почему мне так не везет с женщинами? Что со мной не так? Или нарываюсь на самых настоящих стерв, или теряю в самом начале знакомства?

— Да все с тобой нормально, Роберт. — Майкл был как никогда серьезен. — Ты отличный парень, умный, добрый. Да и с Дайаной, я думаю, у тебя все прояснится. Дай ей время успокоиться.

— А вот его-то у нас и нет, — вздохнул Роберт. — Если ты не забыл, то мы через три дня уезжаем. И я боюсь, что потеряю Дайану навсегда.

Они помолчали. Друзьям не нужны были лишние слова, они и так понимали друг друга.

— Ладно, — сказал Роберт. — Подождем до завтра. Завтра я заставлю ее рассказать все. Я хотя бы должен знать, почему она не желает со мной разговаривать.

— Хочешь, я завтра пойду с тобой?

Ради друга Майкл был готов даже разлучиться на время с Люси.

— Нет, я пойду один.

Роберт почти не спал ночью. Проваливался на некоторое время в черную яму, из которой тут же выскакивал в холодном поту. Вставал, выходил на балкон, долго вглядывался в темноту. Опять ложился.

Только он закрывал глаза, как перед ним всплывало милое лицо Дайаны. Роберт понимал, что если бы он знал наверняка, что он безразличен Дайане, то мог бы переломить себя. Да, он страдал бы, переживал, но нашел бы силы смириться с неизбежным.

Но он помнил, какими глазами смотрела на него Дайана, помнил ее поцелуи, ее ласки, ее слова. Она не могла так искусно притворяться!

Здесь было что-то другое, и это другое, странное и непонятное, не давало ему покоя.

Под утро он наконец-то забылся, сон сморил его. Проснулся уже в полдень. Быстро приняв душ и натянув первую попавшуюся под руку рубашку, покинул отель.

Ему повезло, на стоянке стояло свободное такси, в которое он вскочил, напугав своим возбужденным видом водителя. Тот несколько раз с опаской оглядывался на странного пассажира. Но Роберт не обращал на него внимания, как не обращал внимания и на пролетающие за окном пейзажи. Он только молил небеса, чтобы Дайана вышла на работу, а не сидела взаперти дома, куда, как он понимал, ему не прорваться. Бен Хоули держал оборону надежно. При всей симпатии к Роберту он ни за что не пойдет против запрета внучки.

Роберту повезло. Дайана в шортиках и белой футболочке обучала очередную группу, как правильно пользоваться дыхательной трубкой.

Роберт остановился в сторонке. Дайана его не заметила, увлеченная работой. А он просто стоял и любовался ею. Он мог стоять так целую вечность. Просто смотреть на нее ему доставляло удовольствие. Он даже представил в мыслях, как Дайана, закончив инструктаж, подбежит к нему, обовьет шею руками и дотронется губами до его губ. И опять все будет как прежде. А вчерашний день забудется, словно кошмарный сон.

— Дайана! — окликнул Роберт, когда она, усадив группу в "Утенка" и помахав по традиции рукой им вслед, направилась к дайвинг-клубу.

Дайана дернулась, увидев Роберту, ему показалось, что она вот-вот сорвется с места и убежит. Но она просто остановилась и, прикрыв глаза от солнца ладонью, смотрела на приближающегося Роберта.

— Здравствуй, Дайана! — Роберт хотел взять ее за руки, но она спрятала их за спину.

— Здравствуйте, — сухо ответила она, оставшись полностью безучастной.

На ее лице не дрогнул ни один мускул. Дайана смотрела на Роберта, как на неодушевленный предмет, который случайно попался на пути. Надо бы обойти, да рассмотреть хочется.

— Что случилось, Дайана? Почему ты вчера ко мне не пришла? И Бен сказал, что ты меня видеть не желаешь, даже в дом не пустил, — быстро, боясь, что она недослушает, проговорил Роберт.

— Извините, мне нужно идти, — сказала Дайана. — Я не могу с вами разговаривать, владелец дайвинг-клуба запрещает сотрудникам разговаривать с посторонними людьми в рабочее время.

Она сделала шаг в сторону, пытаясь обойти Роберта. Но он не собирался отступать.

— Веришь ли ты в то, что сама говоришь?! Разве я для тебя посторонний человек? Я думал иначе.

Дайана вскинула голову, посмотрела ему в глаза и сквозь зубы сказала:

— И напрасно. Вы для меня совершенно посторонний человек. Я не желаю с вами разговаривать. Я запрещаю вам приходить сюда.

Сказано это было с такой злостью, что Роберт опешил. Он не ожидал такого от Дайаны. Воспользовавшись его замешательством, Дайана обошла Роберта и быстрым шагом направилась к дайвинг-клубу.

— Дайана… — растерянно произнес Роберт ей вслед.

Она даже не оглянулась.

Оставшиеся до отъезда два дня Роберт провел в номере. Очарование океана, окружающего пейзажа, ощущение праздника исчезло, испарилось. Жара раздражала, шум прибрежных волн действовал на нервы, толпы отдыхающих вызывали желание послать всех к дьяволу. Только дружба держала его на Флорида-Кис. Не было бы Майкла и его любви к Люси, Роберт давно бы упаковал вещи и помчался по Морскому хайвею в сторону аэропорта.

Роберт хотел пойти к Дайане на следующий день, но, вспомнив ее безразличный взгляд, холодные слова, передумал. Дайана не прикидывалась, не набивала себе цену, она по-настоящему не желала его видеть. Гордость не позволила Роберту вновь испытать унижение. Насильно мил не будешь.

Он пытался убедить себя, что сам сочинил образ милой, нежной, искренней девушки, в который и влюбился. Разве можно узнать человека за несколько дней? Нет и еще раз нет. И жизнь преподнесла ему этот урок.

Роберт успокаивал себя, что, вернувшись домой, в привычную обстановку, к своей работе, он быстро забудет Дайану. Забудет ее лицо, ее фигуру, руки и губы, забудет все то, что говорил ей он и что говорила ему она. Жизнь вернется в прежнюю колею, со своими привычками, обычаями, заботами, где нет места пустым мечтаниям, фантазиям и любовным грезам.

Ему удалось убедить себя, и в аэропорт, как ему казалось, он отправился в хорошем настроении, с радостью, что через несколько часов окажется в родном, любимом Нью-Йорке, где все ясно и понятно, где не нужно притворяться и мучиться.

Правда, он отвернулся, когда в последнем прощальном поцелуе Люси, повиснув на шее Майкла, страстно впилась в его губы. Ее отпуск еще не закончился, и она оставалась на островах. В душе шевельнулась боль, что его никто не провожает. А ведь рядом с ним сейчас могла бы стоять Дайана. Могла бы…




17


Дайана сидела в полосатом шезлонге на заднем дворике дайвинг-клуба и смотрела на небо. Чистое, ярко-голубое, без единого облачка, невообразимо далекое небо.

Когда она была маленькой девочкой, она мечтала стать птицей. Не навсегда, только на один раз. Всего лишь для того, чтобы подняться ввысь и увидеть острова и океан из-под облаков, полностью охватить их взглядом. Синий океан и в беспорядке разбросанные по нему зеленые острова. Как же это, наверное, красиво! Повзрослев, она поняла, что никогда не взлетит. Мечты ушли вместе с детством.

Все мечты уходят. А стоит ли тогда мечтать? Глупое занятие, ненужное, пустое, отвлекающее от текущих дел. И еще заставляющее плакать. Плачут только слабые, сильным это не пристало. Поэтому Дайана не будет плакать.

А то, что сейчас ее глаза наполнены слезами, так это от яркого солнца и пронзительно-голубого неба, на которое она смотрит. Вовсе не от жалости к себе.

Она ведь сильная и способна забыть обо всех своих несчастьях.

Разве слабый человек смог бы так поступить, как поступила она? Нет, конечно, нет.

Слабый человек сразу бы прочитал письмо. А она сдержалась, не вскрыла и сунула на самое дно шкатулки, в которой раньше хранила свои девичьи сокровища, а сейчас держала всякие счета. Там ему самое место.

Письмо пришло два дня назад. Дайана помнила, как пришла домой с работы, и у дверей ее встретил дед. Руки его были заложены за спину. Поцеловав деда в щеку, Дайана хотела пройти в кухню, из которой доносился запах жареного бекона. Но дед вместо слов "Быстренько обедать" произнес:

— Тебе письмо пришло.

Дайана удивилась, писем она давно не получала. Неужели Милия соизволила вспомнить о давней подружке?

Но письмо было не от Милии. Дайана это поняла сразу, лишь взглянув на почтовый штемпель. Письмо было из Нью-Йорка, и она сразу догадалась, от кого оно. Ей не надо было даже смотреть на адрес отправителя.

Обыкновенный конверт, но он показался ей невероятно тяжелым. Таким тяжелым, что у Дайаны опустились руки.

— Ты хочешь, чтобы я его выбросил? — осторожно спросил дед, заметив, как побледнела Дайана.

Она посмотрела будто сквозь него, вряд ли она его даже услышала, и, не произнеся ни слова, ушла в свою комнату.

Обеспокоенный ее затянувшимся отсутствием, Бен Хоули постучал в дверь через минут пятнадцать.

— Дайана, ужин остывает, — сказал он из-за двери.

— Да, я сейчас. — Дайана быстро встала с кровати. Конверт, так и не вскрытый, соскользнул с ее колен. Оказывается, она так все время и сидела на кровати с конвертом на коленях.

Дайана подняла конверт с пола, повертела его в руках, а потом засунула в шкатулку. Специально положила на самое дно, чтобы он не попадался ей на глаза.

Она не могла объяснить, почему не выбросила письмо, а спрятала среди бумаг. Но она знала точно: письмо читать не будет. Ей не нужны лживые объяснения обманщика. Что прошло, то прошло. Жизнь продолжается.

Да, ей больно и тяжело. Но она переживет. Время все лечит, вылечит и эту боль, зудящую, надоедливую и почему-то не проходящую. Просто у нее такая судьба. Ведь у каждого она своя. Это Дайана знала точно.

— Плакала? Задумавшись, Дайана не заметила, как подошел Джек и шлепнулся в соседний шезлонг.

— С чего ты взял? — удивилась она.

— Глаза красные.

— А… Так это от солнца. Сегодня ужасно яркое солнце, а очки я забыла дома.

Джек ей не поверил, но промолчал. Зачем задавать вопросы, на которые Дайана все равно правдиво не ответит?

За последнее время в их дружбе образовалась трещинка. Маленькая, незаметная, но Джек ощущал ее. Дайана все свое свободное время проводила дома. И ладно бы если с пользой, а то просто валялась в кровати, бездумно глядя в потолок. Стала молчаливая, замкнутая. Всегда веселая, открытая Дайана изменилась, причем не в лучшую сторону.

Джек, конечно, знал причину, но не понимал ее. Подумаешь, этот приезжий, с которым она и знакома была всего лишь несколько дней, уехал. Ну и что? Разве стоит из-за этого так переживать? Уж он бы точно так из-за любви не убивался. Любовь — выдумка романистов, а сильным людям в жизни хватает вещей, которые вполне ее могут заменить.

В другой раз Джек ушел бы, предоставив Дайане страдать в одиночестве. Но сегодня ему нужен был ее совет.

— Надо поговорить, Дайана.

Какой бы ни стала Дайана в последнее время, но все-таки она оставалась его другом, проверенным и надежным. Кому, как не ей, Джек мог рассказать о своей новости?

— Я, наверное, скоро уеду с островов, — сказал Джек, глядя в сторону. Он очень волновался, как его новость воспримет Дайана.

— Правильно, бежать тебе надо отсюда. Бегом бежать. — Дайана словно и не расстроилась от его сообщения, Джек напрасно волновался, что она будет переживать из-за его отъезда. — Ты отличный парень, Джек. Умный, талантливый. У нас ты пропадешь. Что тебя ждет на островах? Какое будущее? Никакого. Тебе надо учиться. Ведь так тебе сказал профессор?

Джек кивнул. Именно такие доводы и приводил мистер Тэппи. Какой человек! Как жаль, что Дайана не захотела с ним познакомиться.

По совету Роберта Джек направился в отель "Морской бриз" и нашел профессора Тэппи. Замечательного, надо сказать, человека. Вот уж кто знал о древних цивилизациях все. Джек проникся к нему таким уважением, что даже не обиделся, когда тот несколькими доводами разбил разработанную ими с Дайаной теорию о затонувшем городе. Все их идеи оказались ни на что не годными, а они носились с ними столько лет.

Он даже разгадал загадку старого Филипе, причем сразу. Разгадка оказалась такой легкой, что Джек был готов провалиться сквозь землю от стыда, что сам не додумался до этого.

— Как он сказал? — Профессор поправил пальцем очки. — Ищи там, где кончается радуга?

Джек кивнул.

— Все понятно, все понятно, — закивал мистер Тэппи. От кивков очки сползли на кончик носа, и он опять подтолкнул их пальцем на место. — Вот скажите мне, мой молодой друг, на каком острове мы сейчас находимся?

— На Исламораде, — не задумываясь ответил Джек. Ему ли не знать названия островов архипелага Флорида-Кис!

— Совершенно правильно! — обрадовался профессор, словно Джек разгадал неразрешимую загадку. — А знаешь ли ты, Джек, что означает это слово?

— Фиолетовый остров, — пожал плечами Джек. — Кто же этого не знает?

Мистер Тэппи хитро улыбнулся:

— Знать не значит понимать. Нужно уметь рассуждать и сводить воедино свои рассуждения.

— Как будто я не рассуждаю, — обиделся Джек.

— Не обижайся, Джек. Лучше вспомни радугу. Закрой глаза и представь радугу. И ты все поймешь.

И Джек понял. Конечно же, старый Филипе намекнул, что затонувший город находится у Исламорады, Фиолетового острова. Какие же они с Дайаной недогадливые! До очевидного вывода додуматься не смогли.

После этого случая Джек окончательно влюбился в профессора Тэппи, все свободное время проводил с ним. А когда профессор предложил Джеку приехать к нему и поступать в университет, он сразу же ухватился за это предложение.

— А как же ты, Дайана?

Дайана — единственная причина, из-за которой Джек не хотел уезжать из дому. Он не представлял, как будет жить вдали от нее.

— Причем тут я, Джек? — Она тряхнула головой. — Ты должен думать о своем будущем, а не обо мне.

— Не-е-ет, — протянул Джек, — я так не могу. Я уеду, а ты останешься одна.

Дайана улыбнулась.

— Не одна, с дедушкой. И ты мне будешь писать. Каждый день.

Как Дайана ни крепилась, как ни старалась показать свое безразличие, но скорый отъезд Джека окончательно вывел ее из себя. Бен Хоули видел, как страдает его любимая девочка.

Ночами он слышал, что Дайана долго не может уснуть. Ходит по комнате, громко вздыхает. Ночью хорошо слышно, а Бен, несмотря на возраст, на слух не жаловался.

Бедная девочка! Сначала что-то случилось в ее отношениях с Робертом. Дайана так ничего ему и не рассказала. А ему, кстати, этот парень понравился. Серьезный, самостоятельный, заботливый, приветливый. Бен уже и планы строить начал. Годы-то идут, а Дайана все одна. Желание выдать внучку замуж, отдать ее в хорошие руки было одним из самых сильных его желаний.

Если бы у нее с Робертом все сложилось, то и Зак наконец-то оставил бы ее в покое. Вот уж кого в мужьях внучки он не хотел видеть. Зака этого. Отвратительный тип.

Правда, Зак после скандала с Робертом больше у них в доме не появлялся. Может, успокоился? Да нет, такой не успокоится. Скорее испугался, хотя Роберт в полицию так и не заявил.

Заку с полицией связываться нельзя, он это знает. У мистера Найта тоже терпение не железное. Сколько раз уже сыночка вытаскивал. Заку с отцом отношения портить нельзя. Что он без его денег? Никто, пустое место, если еще не хуже.

А вот Роберт другое дело. За ним бы Дайана была как за каменной стеной. Такой жену не обидит. А Дайана такая слабенькая. Вот случись с ним что — как ни крепись, а годы свое берут, — как Дайана жить будет?

Когда пришло письмо из Нью-Йорка, Бен обрадовался, что Дайана с Робертом помирится. А она, как подозревал Бен, письмо и читать не стала. Видел он, что запечатанное в шкатулке лежит. Счет за электричество доставал и увидел письмо. Грешным делом сам прочитать хотел, но удержался. В жизни чужих писем не читал, привычки такой не имеет. Но с Дайаной поговорить все-таки решился.

Разговора не получилось. Дайана тогда взорвалась, выкрикнула:

— Я ничего не хочу слышать об этом человеке! И не напоминай мне о нем, пожалуйста! — выскочила из кухни, даже чай не допила, и заперлась в своей комнате.

Бен и не рад был, что затеял этот разговор. Вечером, правда, вышла, ни слова не сказала. Словно и не было того разговора.

Да… Что-то произошло между ними, и произошло что-то очень серьезное. Раз Дайана, девушка добрая и отходчивая, не может простить его.

А вот Роберт этот глупец, думал Бен Хоули, прислушиваясь к ночным шагам внучки. Я на его месте давно примчался бы к любимой, прощение бы у нее вымаливал, даже если бы и виноват не был. Главное, любовь спасти, а гордость и в стороне оставить можно. Конечно, если есть у него эта самая любовь.

А потом Бен сам же себе и ответил: есть! Видел же он, как Роберт смотрел на Дайану. Бен жизнь длинную прожил, научился в людях разбираться. Каким бы хорошим артистом Роберт ни был, но так правдиво сыграть вряд ли смог бы.

Тогда почему же он не приезжает?




18


Роберт потер грудь в области сердца. Что-то в последние дни оно часто стало напоминать о себе. Невроз, так сказал Майкл, выслушав обратившегося к нему друга.

— Доведешь ты себя, — предупредил он Роберта. — Запомни, все болезни от нервов. А они у тебя в критическом состоянии.

Роберт отмахнулся, он и сам это прекрасно знал. Вот тебе и отпуск, вот тебе и отдых. Уезжал из Нью-Йорка для того, чтобы избавиться от депрессии, а вернулся в еще худшем состоянии.

Ему бы брать пример с Майкла, которому отдых пошел на пользу. Однажды Роберт поинтересовался у друга, как развиваются его отношения с Люси.

— Какие отношения? — удивился Майкл. — Люси осталась в моей памяти светлым воспоминанием об отлично проведенном отпуске.

— Как же так? — поразился Роберт. — А как же она?

— Старик, — назидательно изрек Майкл, — неужели ты настолько наивен и думаешь, что курортные романы могут иметь какое-то продолжение?

Роберт не ожидал от друга такого цинизма.

У Роберта только и было одно спасение — работа. В госпитале он старался находиться как можно дольше. Домой возвращался только для того, чтобы поспать. Ночные дежурства, которые раньше были для него наказанием, сейчас стали благодатью. Чужая боль, человеческие страдания, с которыми он сталкивался в госпитале, являлись спасением для него, отвлекали от собственных проблем.

Те, кто знал доктора Мэрфи раньше, удивлялись переменам в нем. На обход пациентов он тратил часы, каждого больного внимательно выслушивал, долго беседовал. Только бы не оставаться одному со своими мыслями.

Но сколько ни ходи по палатам, все равно приходится возвращаться в свой кабинет.

Роберт налил себе из автомата крепкий кофе и сел за компьютер, собираясь внести в карты пациентов результаты обхода. Только он открыл нужный файл, как дверь кабинета распахнулась. Не отрывая взгляда от экрана монитора, Роберт поморщился. Он терпеть не мог, когда в его кабинет врывались без стука.

Когда же он увидел, кто пришел, из его груди вырвался возглас удивления. На пороге стояла Лилиан. Красивая, в шикарном бирюзовом костюме, идеально облегающем ее стройную фигуру, ярко накрашенная, с причудливой прической. Не женщина — модель с обложки модного журнала.

— Здравствуй, дорогой! Ты рад меня видеть? — Ее лицо светилось улыбкой.

Кто-то когда-то сделал Лилиан комплимент, что у нее очаровательная улыбка. С тех пор она никогда не упускала случая продемонстрировать ее. К месту и не к месту.

Роберт встал из-за стола.

— Сказать по правде, нет, — грубо сказал он.

— До чего же ты приветлив, — протянула она и, не дожидаясь приглашения, села на стул. Закинула ногу на ногу, при этом ее короткая юбка неприлично задралась.

— Зачем ты пришла? — спросил Роберт. У него не было никакого желания видеть бывшую жену.

— Соскучилась, — Лилиан продемонстрировала сияющие белизной зубы. — Я всего лишь соскучилась по тебе, Роберт.

— Это что-то новенькое, — хмыкнул он.

Лилиан не обратила внимания на его сарказм.

— А ты, дорогой? Скучал ли ты без своей крошки Лилиан?

— Нет.

— Неужели? — Она вскочила со стула и в одно мгновение оказалась рядом с Робертом.

Он не успел опомниться, как руки Лилиан с длинными алыми ногтями оказались на его плечах. — Неужели ты забыл, как нам хорошо было вдвоем? Мы же так любили друг друга, дорогой. Нет, я не верю, что ты не скучал без меня.

— Что за цирк ты тут устраиваешь? — Роберт убрал руки Лилиан со своих плеч. — Я очень занят, поэтому приступай сразу к делу. Что тебе нужно? Деньги?

— Фи! Как грубо! — Лилиан сморщила носик. — А если я скажу, что пришла сюда исключительно для того, чтобы увидеть тебя, что ты на это скажешь?

— Я не поверю, — быстро ответил Роберт. — Итак, я жду.

Лилиан вернулась к стулу, села, раскрыла сумочку и достала сигарету.

— Здесь не курят, — остановил ее Роберт. — Не забывай, ты находишься в больнице.

— О да, прости. — Она убрала сигарету. — Просто я очень волнуюсь. Даже не знаю, как приступить к разговору.

Роберт вздохнул.

— Давай не будем к нему приступать. Скажи коротко: сколько?

— Ты законченный хам и грубиян, Роберт. И как я могла потратить на тебя свои лучшие годы?

— Прошу тебя… — В Роберте начала закипать злость, но он всеми силами старался сдержать себя.

— Хотя иногда ты бываешь очень милым. — Лилиан вновь закинула ногу на ногу. — Особенно когда захочешь. Особенно с молоденькими девушками.

— Что ты несешь? С какими девушками?

— С молоденькими. Как же ее звали? — Она озабоченно потерла пальчиком лоб. — Ах да, Дайана. Ты был, наверное, очень мил с девушкой по имени Дайана.

Если бы его сейчас окатили из ведра ледяной водой, Роберт бы так не удивился, как удивился, услышав из уст Лилиан имя Дайаны.

— Откуда ты знаешь о Дайане? — медленно, чуть ли не по слогам, произнес Роберт. — Тебе рассказал Майкл?

— Терпеть не могу Майкла! — фыркнула Лилиан. — Ничего он мне не рассказывал. Я сама познакомилась с Дайаной.

Роберт подскочил к ней и схватил ее за плечи.

— Где? Откуда ты знаешь о Дайане?

— Мне больно, Роберт! — Лилиан попыталась убрать руки Роберта, но он держал ее крепко.

— Отвечай на мой вопрос. Сейчас же.

— Я с ней познакомилась по телефону. Ты мне был срочно нужен, я позвонила тебе, а трубку сняла эта Дайана и сообщила, что ты оставил у нее телефон. Бурные у вас, наверное, были любовные игры, если ты после них даже о телефоне забыл.

— Замолчи! — оборвал ее Роберт. — Что еще ты сказала Дайане по телефону?

Глаза его горели, руки тряслись, но он не выпускал плеч Лилиан.

— Ты меня пугаешь, Роберт, — сказала она уже серьезно. — Отпусти меня.

Роберт опомнился, разжал руки и отступил на шаг.

— Что ты ей сказала?

— Правду и только правду. — Лилиан вновь стала развязной. — Сказала, что я твоя жена, что ты хорош в постели и что я не собираюсь тебя делить со всякими охотницами за чужими мужьями. По-моему, я не соврала ни одним словом.

Роберт схватился за голову. Сейчас он понял все. В том, что случилось, виновата вот эта напыщенная, холеная дура, которую он готов был задушить прямо здесь, в собственном кабинете.

— Уходи, — сквозь зубы процедил Роберт. — Уходи немедленно.

— Но, дорогой, я же еще не сказала, зачем я пришла.

— Пошла прочь! И прошу тебя впредь даже не вспоминать моего имени. Я тебя больше знать не хочу.

Лилиан, поняв, что Роберт не шутит, встала со стула и подошла к двери. Взявшись за ручку, она обернулась.

— Ну, Роберт, я никому не прощаю подобное отношение к себе. Я тебе еще такое сделаю!..

— Ты уже сделала все, что могла, — устало сказал Роберт. — Уйди, Лилиан. Прошу тебя.




В здании аэропорта было прохладно, и эта прохлада подействовала на Дайану успокаивающе. Всю дорогу она волновалась, что они с Джеком опоздают на самолет. Но они успели, осталось время и на регистрацию, и на то, чтобы еще раз попрощаться.

— Ты мне пиши, — наставительно говорила Дайана. — Обо всем. Мне же интересно.

— Напишу, — кивнул Джек. — А ты не забудь, что мне обещала. Когда я устроюсь, то ты ко мне приедешь. Да?

— Ну, если Тим отпустит. Сам понимаешь, работы у меня сейчас прибавится.

— Отпустит, он же мне обещал.

Они помолчали. Трудно находить слова, когда все уже сказано.

— Терпеть не могу прощания, — пробурчал Джек.

— Я тоже.

— Но мы же расстаемся не навсегда. — Голос Джека дрогнул.

— Конечно, — кивнула Дайана. — И не надейся, так просто ты от меня не отделаешься. Я буду ждать от тебя писем, Джек.

Дайана и не представляла, как трудно ей будет расстаться с другом.

— Я буду писать, много-много. — У Джека тоже сердце кровью обливалось. — А ты мне обещай, что не будешь грустить. Я не люблю, когда ты грустная.

— Не буду, — помотала головой Дайана. — Да и о чем мне грустить? Я буду радоваться за тебя, Джек. И ты должен лететь с легким сердцем. Ведь тебя ждет новая, интересная жизнь.

Радио металлическим голосом сообщило о посадке самолета из Нью-Йорка.

— Сейчас объявят мой рейс, — сказал Джек. — Я улечу, а ты останешься.

— Всегда кто-то улетает, а кто-то остается, — философски сказала Дайана. — Так устроена жизнь.

Джек взял Дайану за руки и заглянул ей в глаза.

— Если бы ты знала, как я волнуюсь за тебя. Ведь я оставляю тебя в такое трудное время.

— Брось, Джек, со мной все в порядке. — Она отвела взгляд. Лгать другу, глядя ему в глаза, она не могла.

— Может, ты хоть сейчас скажешь, что у вас с Робертом произошло? Я же так ничего и не знаю, и это мучает меня. Чем он так тебя обидел? Скажи, Дайана, тебе самой станет легче. — Джек старался поймать ее взгляд.

— Он меня не обидел. Он всего лишь оказался женатым, — прошептала она.

— Женатым? — На лице Джека отразилось такое удивление, словно он увидел в собственной комнате привидение. — Тогда почему… Дайана, я, кажется, схожу с ума.

Джек смотрел на что-то за спиной Дайаны. Глаза его расширились, лицо стало бледным. Дайана испугалась.

— Джек, с тобой? Лучше бы я не говорила. Не глупый, неужели ты не знаешь, что и женатые мужчины не прочь развлечься на отдыхе?

— Женатые… Да, женатые, — запинаясь, произнес Джек. — Дайана, ты только не волнуйся.

— Что с тобой? — Сердце Дайаны наполнилось ужасом. Неужели на Джека так подействовало расставание с родным домом, что он повредился умом?

— Ты только не волнуйся, а просто оглянись. — Джек так и смотрел, не мигая за ее спину.

Дайана оглянулась, и ее лицо стало приобретать такую же бледность, как у Джека. В толпе прилетевших она увидела Роберта. Он, не глядя по сторонам, быстро шел к выходу из аэропорта. Их он не заметил. У нее еще есть время спрятаться, убежать. Но ноги онемели, и Дайана не могла тронуться с места. Она просто смотрела на Роберта, пробирающегося сквозь толпу.

— Роберт! — неожиданно закричал Джек и замахал поднятыми над головой руками.

— Не надо! — Дайана умоляюще взглянула на него.

Но было уже поздно. Сквозь неутихающий гул голосов Роберт услышал окрик Джека, остановился, оглянулся и вдруг увидел их. Десятки чувств отразились на его лице, а потом он бегом бросился к ним.

Ноги у Дайаны вдруг стали ватными, перед глазами поплыли радужные круги, в голове загрохотал гром.

Услышав свое имя, Роберт подумал: "Моему тезке повезло, его кто-то встречает" — и интуитивно оглянулся. И вдруг он увидел Дайану и Джека, стоявших чуть в стороне и во все глаза глядящих на него. Джек подпрыгивал и размахивал руками. Это было так невероятно, что Роберт в первый момент опешил, а потом заспешил к ним.

Он не видел ничего вокруг, только бледное лицо Дайаны с широко раскрытыми глазами. Так широко, что казалось, они заполняют все лицо.

Потом она покачнулась и стала оседать на пол. Но Роберт уже был рядом, он успел подхватить ее и прижать к груди. Как же долго он об этом мечтал!

— Что с ней? — обеспокоенно спросил Джек, дотрагиваясь до плеча подруги.

— Обморок, — ответил Роберт, зарывшись носом в волосы Дайаны и вдыхая ее запах.

— У Дайаны обморок? — недоверчиво переспросил Джек. — Что-то я такого не припомню.

— Все когда-то случается в первый раз. — Роберт легонько тряхнул Дайану за плечи.

Она открыла глаза, увидела близко-близко лицо Роберта и дернулась. Но он держал ее крепко и не выпустил из объятий.

— Почему ты здесь? — прошептали ее губы.

— А ты не догадываешься? — вопросом на вопрос ответил Роберт.

Дайана опустила ресницы.

— Продолжается посадка на рейс… — четко выдал заученную фразу металлический голос.

— Я опоздаю на посадку, — встрепенулся Джек. — Дайана, возвращайся к жизни. Мне пора.

Они поспешили к стойке регистрации.

— Не обижай Дайану, — на прощание строго сказал Джек Роберту. — Иначе я тебя… — Что он с ним сделает, не договорил, махнул рукой и скрылся за турникетом.

— Зачем ты прилетел? — Дайана уже пришла в себя, от ее слабости не осталось и следа.

— Неужели ты не понимаешь? Я не могу жить без тебя, Дайана.

— Глупости! — Она сжала кулачки. — Вранье! Улетай обратно к своей жене! Я все знаю.

— И я все знаю, Дайана. Поэтому и прилетел, чтобы все тебе объяснить.

Роберт боялся только одного: что Дайана не дослушает, не захочет слушать. Но она его не перебивала. Она смотрела в его лицо, не замечая ничего вокруг. Улетающие и встречающие проходили мимо них, толкали, просили уйти с дороги. А они не замечали ничего.

— Ну почему ты мне не рассказала сразу, что говорила по телефону с Лилиан? — закончил свою речь Роберт. — Скольких страданий мы могли бы избежать!

— Мне было плохо, Роберт. Мне казалось, что я умираю. — Дайана уткнулась носом ему в грудь.

— Мы больше никогда не расстанемся. — Роберт поцеловал ее в макушку. — Никогда. Я так долго искал тебя, любимая.

Они вышли из здания аэропорта, крепко прижавшись друг к другу.

— Когда ты улетаешь? — спросила Дайана.

— Завтра.

— Как завтра? Почему завтра? — испугалась она. Она не хотела расставаться с Робертом, она не могла расстаться с Робертом!

— Послезавтра я должен быть на работе.

О да, конечно, на работе, в Нью-Йорке, в далеком чужом Нью-Йорке. Ей больше всего на свете хотелось, чтобы этот Нью-Йорк провалился сквозь землю, чтобы все города мира провалились сквозь землю. Тогда бы Роберт навсегда остался с ней.

— Не переживай, дорогая. — Роберт нежно поцеловал ее в губы. — Мы ведь расстанемся ненадолго.

— Как это ненадолго? — топнула она ногой. — Ты там, я здесь. Я не хочу так!

— А так и не будет. Я думаю, что через несколько дней ты приедешь ко мне. Навсегда.

Навсегда… Как сладостно звучит это слово! Но это всего лишь слово, которое никогда не исполнится.

— Я не могу оставить дедушку, и ты знаешь это.

— Бен приедет в Нью-Йорк с тобой, — сразу же сказал Роберт. Ведь он все обдумал и рассчитал. — В Нью-Йорке хорошие врачи, они его вылечат.

— Нет, он не оставит острова, — покачала головой Дайана. — А я не оставлю его. Да и старость, знаешь ли, не лечится. Так что напрасно ты приехал, Роберт.

Дайана пошла вперед, и Роберт вдруг испугался, что она так и уйдет от него. Нет уж, не для этого он летел через полстраны, чтобы так легко потерять ее.

Роберт догнал ее, схватил за плечи, повернул к себе.

— Я люблю тебя, Дайана! Я не могу жить без тебя!

Лицо ее перекосила гримаса боли, глаза увлажнились.

— И я тебя люблю, — ответила она. — Но иногда судьба бывает сильнее нас.

— Плевать мне на судьбу! — Он прижал Дайану к груди. — Мы сами хозяева ее, мы сами ее творим.

Дайана всхлипнула, обняла его.

— Давай не загадывать на будущее, — тихо сказала она. — Мы сейчас рядом, и я не хочу терять ни минуты. Завтра ты улетишь, а там будь что будет.

Дайана приоткрыла рот, приглашая его к поцелую. Ей так нужны были его поцелуи. Но Роберт словно не заметил этого.

— Ну, уж нет. Я не согласен. Я так не хочу. Я хочу быть с тобой всегда, ежесекундно, постоянно. Меня не устраивают встречи от случая к случаю. Ты это понимаешь?

Дайана понимала, но что она могла изменить? Она не могла покинуть острова, не могла оставить деда. Она понимала, что даже если он согласиться уехать с ней, то будет мучиться и страдать в чужом городе, в чужом доме. Дед слишком много сделал для нее, он был всем для нее, и Дайана не могла так жестоко поступить с ним.

Вечернее солнце, заполняющее полнеба, готовилось к уходу за горизонт. Роберт вспомнил, что закаты на Ки-Уэсте самые красивые в мире.

Они стояли на набережной и смотрели на океан, спокойный, тихий. Солоноватый бриз шевелил их волосы, щекотал ноздри. А солнце приближалось к четко прочерченной черте горизонта.

— Как ты думаешь, на Флорида-Кис нужны хорошие врачи? — глядя вдаль, вдруг спросил Роберт. — Знаешь, я совсем даже неплохой специалист, ларинголог. Думаю, что сумею устроиться в какую-нибудь клинику. Как ты считаешь?

Дайана медленно, очень медленно повернула к нему лицо, заглянула в глаза, пытаясь увидеть в них обман и насмешку. Но в глазах Роберта не было ни тени лжи. Он готов был покинуть Нью-Йорк ради нее. Ради нее, Дайаны Хоули, которая думала, что счастье так всегда и будет обходить ее стороной.

Дайана задохнулась от переполнявшего ее счастья, шумно выдохнула, как всегда выдыхала, выходя из океанских глубин, обняла Роберта и приникла к его губам.

Солнце, чтобы не мешать влюбленным, скрылось за горизонтом.