Жена бывшего друга
Робин Дональд








Лишенная после гибели мужа всякой поддержки Кэт вынуждена была обратиться за помощью к другу своего мужа, ставшему ее попечителем. Но боже, каким же презрением он ее окатил!..






Робин Дональд

Жена бывшего друга





ПРОЛОГ


Ник подождал в фойе отеля, пока Глен и миссис Корталд не отправились на встречу с адвокатом. То, что он должен был сказать Кэт, слишком важно, поэтому он постарался избежать встречи с нежелательными свидетелями — ее матерью и женихом.

Когда он постучал в дверь номера, пульс его заметно участился. А услышав «Уже иду», произнесенное знакомым низким, хрипловатым голосом, он ощутил, как его пронзило мучительное желание.

Дверь распахнулась. Серо-голубые глаза Кэт широко раскрылись. Ее нежная белая кожа вспыхнула на мгновенье и тут же побледнела, а пальцы инстинктивно схватились за фату, которую она, видимо, примеряла.

— Ник, — удивленно вымолвила она. — Вот это сюрприз.

— Позволь мне войти, — сказал он резко. Она чуть помедлила, но сделала шаг назад.

— Глена нет. Они с моей матерью только что ушли.

— Я пришел не к ним, — произнес он, входя в номер, который Глен снял для своей невесты. Лучший номер. Лучший отель в Окленде. Все самое лучшее для дочери одного из самых влиятельных людей в Новой Зеландии.

Кэт стояла, напряженно выпрямившись. Пышная короткая фата все еще была у нее на голове, скрывая великолепные волосы необычного красно-каштанового оттенка. Она была явно взволнованна, но смотрела прямо, не отводя глаз.

— Чего ты хочешь? — спросила она спокойно.

Ник часто видел ее волосы в эротических сновидениях. Ее стройное тело. Полные губы. И невинную улыбку. Эта девушка была сама невинность.

С трудом подавив раздражение, вызванное жгучей ревностью, которая пугала его самого, Ник сказал:

— Ты имеешь представление, что такое брак, тем более с Гленом?

— Хотя мне всего восемнадцать лет, — ответила она со спокойным достоинством, которое сводило его с ума, — я не полная идиотка. Да, я знаю, что такое брак. Я смотрю телевизор, читаю газеты, журналы и книги, разговариваю с людьми. — Она сделала паузу, прежде чем закончить. — И у меня есть перед глазами пример моих родителей.

Известно ли ей, что его родители не были женаты? Вполне возможно. Глен мог сказать ей.

— С кем ты разговариваешь? С ученицами дорогой закрытой школы, из которой тебя выпустили только в прошлом году? Да что они знают!

Она гневно возразила:

— Не меньше, чем дети, выросшие на улице. То, что они принадлежат другому социальному слою, вовсе не означает, что у них не может быть тех же проблем, Я, конечно, не имела в виду тебя…

— Неважно, — прервал он. — Я действительно вырос на улице. Но сейчас я говорю о тебе, о твоей жизни в качестве жены богатого человека. Его трофея.

Она напряглась так, словно он ударил ее.

— Мне казалось, что трофеи завоевывают на войне. А Глен ни с кем не воевал из-за меня.

Ник закусил губу, чтобы не ляпнуть лишнего. Он не имел права втягивать Кэт в личную трагедию Морны. Кроме того, Кэт права. Глен никогда и не собирался жениться на женщине, которая была его любовницей последние пять лет.

— Глен мечтает, что ты будешь заниматься домом, устраивать приемы, очаровывать клиентов. Ты сможешь делать все это?

— Попытаюсь, — усмехнулась она, но он заметил в ее ответе нотку неуверенности. — Мама поможет мне.

— Твоя мама не совсем здорова.

На ее лицо набежала тень. Как много пришлось вынести матери Кэт — милой, приветливой женщине, которая никогда и ни на что не жаловалась, подумал Ник. Хотя, может быть, она слишком поспешно согласилась на помощь Глена? Но ведь она лишилась всякой поддержки после смерти мужа.

— С ней все в порядке. — Полные розовые губы Кэт сжались в тонкую линию. — И я быстро учусь, — вызывающе закончила она.

Она собиралась пройти через это. Второй раз в жизни Ник ощутил такую панику, от которой у него внутри все сжалось от страха. Пытаясь вернуть контроль над своими чувствами, он спросил холодно:

— Почему ты выходишь за него? Если дело в деньгах…

— Деньги тут ни при чем! — вспыхнула она, гордо вздернув подбородок. — Глен привлекателен, он интересный человек, добрый и умный, и с ним весело…

— И он на двадцать лет старше тебя.

Она вздернула подбородок еще выше.

— И что с того? Мне нравятся зрелые мужчины.

— Потому что они могут заменить отца, которого ты потеряла, — сказал он жестко. — Конечно, Глену еще нет сорока. Он совсем не похож на твоего отца, И он будет заниматься с тобой сексом, котенок.

— Не называй меня так!

— Почему? Ты действительно похожа на котенка, ласкового и упрямого, который всегда делает то, что хочет. Но в тебе есть скрытая сила, которую не видит Глен. Он думает, что ты просто наивная, покорная девочка. А он ведь — зрелый мужчина, опытный и властный. Ты задумывалась о том, что значит заниматься с ним любовью?

Ее лицо побледнело. Она прикрыла глаза ресницами.

— Я буду ему самой лучшей женой на свете. Во всяком случае, сделаю все возможное для этого, — едва сдерживая гнев, произнесла она.

— Даже если на самом деле ты хочешь меня? — бросил Ник.

Опустив голову, спрятав глаза, она отрицательно покачала головой. Фата закрыла ее лицо белоснежным облаком.

— Я люблю Глена.

— Но хочешь быть со мной, — повторил Ник, подняв ее лицо за подбородок, чтобы взглянуть ей в глаза.

Ее губы подрагивали. Она взглянула на него огромными, полными грусти глазами.

— Отмени свадьбу, — тихо сказал он, пытаясь сдержать страсть, постепенно охватывавшую его, и чувствуя, что скоро ничто не сможет помешать ему поднять ее на руки и отнести в спальню. И там заставить возненавидеть даже мысль о том, что другой мужчина может коснуться ее. — Кэт, ты не можешь выйти замуж за Глена. Отмени свадьбу. Я помогу тебе все устроить. Это будет довольно сложно, но мы справимся.

— И что потом, Ник?

Его руки бессильно упали.

— Я помогу тебе, — повторил он, зная, что это не тот ответ, которого она ждет.

Он был зол на себя за то, что не может предложить ей большее.

— Не знаю, что происходит между нами, но я совсем не знаю тебя. Мы встретились всего три дня назад. А с Гленом я знакома давно, я не только люблю, но и уважаю его. Разве это честно — заставить его пройти через такое унижение, пусть я и испытываю к тебе что-то, чему сама не могу подобрать название? — Она посмотрела Нику прямо в глаза. — Мне казалось, что, как его лучший друг, ты должен был бы стыдиться одной лишь мысли о подобном.

Ее слова разбудили демонов, мучавших Ника все эти три бессонные ночи. Он поцеловал Кэт прямо в губы. Сладкий аромат, исходящий от нее, превратился в наркотик, одурманивший его сознание. Он уже не мог оторваться от ее губ. Никогда в жизни Ник не испытывал такого наслаждения, как в эту минуту.

Девушка не сопротивлялась. Она только застонала, ее тело прижалось к нему, губы раскрылись ему навстречу.

Наверное, это и есть настоящий рай, подумал Ник.

Когда она вдруг попыталась отодвинуться, он отпустил ее и только потом понял, что в дверь постучали.

В огромных глазах Кэт промелькнуло смятение. Она прижала руку к губам, словно стирая следы его поцелуя.

— Уходи, — прошептала она. — Уходи и никогда больше не возвращайся. Я не вышла бы за тебя, будь ты единственным мужчиной на свете!..

Ник выпрямился. Поправил фату на ее волосах. И удивился тому, как бережно сделал это. Ему казалось, что он готов разнести все вокруг.

— Я не предлагал тебе брак. Вспомни об этом поцелуе, когда окажешься в постели с Гленом, — с нескрываемой яростью произнес он. Потом развернулся и вышел, не обращая внимания ни на Кэт, ни на горничную отеля, стоявшую на пороге.




ГЛАВА ПЕРВАЯ


Шесть лет спустя.




Кэт остановилась на оживленном перекрестке, рассматривая здание на противоположной стороне улицы. Мужчина, оказавшийся случайно рядом с ней, проследил ее взгляд.

— Великолепно, не правда ли? — спросил он, восхищенно оглядывая ее. — Оно уже выиграло несколько новозеландских премий и пару международных. Это заслуга Ника Хардинга.

Кэт ничего не ответила, и он продолжил:

— Потрясающий человек. Он начал с рекламы и сделал состояние, получил несколько премий и основал самый большой Интернет-провайдер в Новой Зеландии. Он просто притягивает деньги и, если верить прессе, собирается заключить сделку, которая выведет его на космический уровень. А ему еще нет и сорока.

Тридцать два, если быть точным, подумала Кэт и вежливо кивнула. Респектабельное здание на другой стороне улицы ничем не напоминало те промышленные сооружения на окраинах Окленда, с которых Ник начинал.

Где-то в этом роскошном здании, может быть за одним из этих сверкающих окон, он ждал ее.

Ее сердце забилось быстрее. Ладони увлажнились. Она видела Ника только на газетных фотографиях. Последние два года они не встречались. Он изменился? А она?

Кэт вытерла ладони носовым платком и посмотрела на часы — оставалось еще пять минут.




Через месяц после их с Гленом свадьбы Ник оставил свою должность в рекламном агентстве Глена, забыв обо всем, что тот для него сделал.

— Дьявольская неблагодарность, — взорвался Глен. — Я подобрал его на улице, дал ему лучшее образование в Новой Зеландии, послал в университет за границу. Сделал из него то, чем он сейчас является. Обращался с ним как с собственным сыном. А он предал меня.

Невозможно было представить Ника — высокого, привлекательного, умеющего самую дорогую одежду носить с небрежной элегантностью — живущим на улице!

— Если он был уличным мальчишкой, как ты с ним познакомился? — спросила Кэт.

Глен пожал плечами.

— Он, конечно, не жил на улице в прямом смысле слова. У него была какая-то девчонка, в халупе которой он обретался. — Казалось, Глену было неудобно говорить об этом с Кэт. — Он встретил меня на улице рядом с агентством и попросил работу. Я сказал: «С какой стати мне давать тебе работу?» — «Потому что ты самый лучший, а я собираюсь стать лучше, чем ты, когда-нибудь», — ответил он. Ему было четырнадцать. Ник мне понравился, и я послал его в школу, которую сам окончил.

Кэт, которая хорошо знала, как жестоки могли быть к чужакам в закрытых школах, спросила:

— Но как он справился там?

— О, он был очень высокомерен, — сказал Глен без всякого выражения. — Но через неделю все ходили за ним толпой. Я сразу заметил, что в нем есть уверенность в собственных силах и чувство собственного достоинства. К тому же потрясающий ум. Учился как одержимый и окончил школу с лучшими оценками. Он приобрел там не только знания, но и умение вести себя в обществе. Окончил университет. Теперь же он все поставил на карту ради этой курицы, несущей золотые яйца, — Интернета! Но я уверен, что это дело провальное. Он все потеряет.

Но этого не случилось. Ник не обращал внимания на слухи, старался не замечать ненависти Глена. Его компания достигла успеха, который никому и не снился. Через пару лет он стал мультимиллионером.

Теперь Ник работал не только в Новой Зеландии и Австралии, он вышел на международный рынок коммуникаций. Он, как писали в прессе, намеревался завоевать весь мир.

Глен, который уважал власть и силу, даже забыл о своей обиде, но их дружбе не суждено было возобновиться — Глен погиб в автомобильной катастрофе. Именно тогда Кэт обнаружила, что перед смертью Глен основал для нее фонд. И этим фондом управлял Ник.

Она все еще не оправилась от шока, вызванного двойной смертью: ее мать умерла за месяц до аварии, унесшей жизнь Глена. Ник был к ней очень внимателен. Даже слишком. Поэтому Кэт избегала общаться с ним напрямую. Единственным посредником был ее адвокат.




Ее губы сжались. Загорелся зеленый свет. Теперь она снова встретится с Ником Хардингом. Девушка вошла в роскошное фойе здания, назвала свое имя женщине-клерку.

Бросив взгляд на обручальное кольцо на пальце Кэт, женщина сказала:

— Мистер Хардинг ожидает вас, миссис Корталд. Поднимитесь на лифте на четвертый этаж, его секретарь встретит вас.

Секретарь оказался женщиной в строгом темно-синем костюме. Она ждала ее у лифта. На лице не отражалось абсолютно никаких эмоций.

— Мистер Хардинг скоро будет, — сказала она, провожая Кэт в огромную комнату. — Хотите кофе?

В желудке у Кэт все сжалось.

— Нет, спасибо.

Кофе произрастал на холмах Ромита, большого острова к северу от Австралии. Это был ароматный изысканный кофе, который приобретал свой неповторимый аромат в лучах жаркого тропического солнца. Только когда Кэт пила его, она не могла не думать о кровавой гражданской войне, разделившей остров на две части и унесшей тысячи жизней.

Но Хуана осталась в живых, и это ради нее она сейчас пришла сюда.

— Пожалуйста, садитесь, — вежливо, но твердо попросила секретарь. — Мистер Хардинг скоро будет.

Сдерживая раздражение, Кэт села в кресло и стала листать журнал, но строчки расплывались у нее перед глазами. Сюда ее привело отчаяние. Все банки отказали ей. Менеджеры вежливо кивали, но постоянно отказывали с той же профессиональной вежливостью, с какой их помощники наливали ей кофе. И так везде.

Внезапно она почувствовала покалывание в затылке. Она обернулась.

Совершенно бесшумно, как пантера, Ник вошел в свой роскошный офис и оглядел ее холодным изучающим взглядом. Его глаза были цвета старого золота.

Их взгляд опустился к ее руке, на палец которой она, словно нуждаясь в этой чисто символической защите, надела обручальное кольцо. Она не носила его уже год, и теперь оно казалось ей невыносимо тяжелым.

Стараясь оказаться на равных с ним, Кэт встала. На долю секунды ей показалось, что земля уходит у нее из-под ног. Ник подошел к ней как раз в тот момент, когда она схватилась за спинку кресла.

Он поддержал ее за локоть.

— Осторожно, — бросил он. Кэт застыла.

Он улыбнулся. Но в его улыбке не было ни тени доброжелательности.

О господи, беспомощно подумала она. Воспоминания о нем не стирались из ее памяти. Из ее сердца. Она никогда не сможет забыть его голос — глубокий, завораживающий голос, который оказывал на нее магическое действие. Она слышала его в своих снах.

— Привет, Кэт, — сказал он с вежливой холодностью.

Черты его лица стали более резкими, он был все так же привлекателен. Широкие плечи, узкие бедра, длинные ноги. Он излучал мужскую силу и властность. Ник Хардинг всегда был первым, где бы ни появлялся, и всегда выделялся из толпы. Ее сердце бешено билось, и ей трудно было дышать.

Он смотрел на нее золотисто-карими глазами.

Кэт попыталась справиться с паникой. Сколько раз за эти два года она мечтала о встрече с Ником! Сколько раз обдумывала все детали их разговора.

А теперь, когда эта встреча состоялась, она не могла ничего сказать. Она могла только беспомощно смотреть на него. Ничего не изменилось.

— Привет, Ник, — выдавила она, чувствуя на себе взгляд его секретарши, недоуменно скользнувший от превратившегося в маску лица Ника к ее испуганному лицу.

— Пойдем, — сказал он и сделал шаг назад, позволяя ей пройти первой. — Пусть нас не беспокоят, Фил.

Нервы Кэт были напряжены до предела. Она оглянулась по сторонам. Все здесь свидетельствовало об успехе. Массивный стол, компьютер последней модели, высокие книжные шкафы, черные кожаные кресла. Окна от пола до потолка, из которых открывался вид на гавань Окленда.

— Прелестный вид, — сказала Кэт.

— Рад, что тебе нравится, — отозвался он с вежливым сарказмом.

Разозлившись на себя и на него за то, как они себя ведут, Кэт стала изучать картину, висевшую на стене кабинета. Это не было обычной абстрактной картиной, призванной оживить мрачный офис. Это была настоящая картина, написанная маслом. На ней была изображена обнаженная женщина, сидящая спиной к художнику и зрителю. Лица не видно. Картина явно написана рукой гения, способного превратить банальную композицию в вечную тайну.

Это, конечно, чистой воды совпадение, но волосы женщины, лежащие на плечах, были того же цвета, что и волосы Кэт, — красно-каштановый оттенок орехового дерева. Когда-то ее волосы тоже были длинными. Теперь у нее короткая стрижка.

Брови Ника слегка приподнялись, в голосе послышалась ирония:

— Мило. Как всегда. Тебе очень идет голубой шелк. Твои глаза приобретают неповторимый оттенок.

Несмотря на скудное содержимое ее гардероба, ей потребовался целый час на то, чтобы выбрать этот костюм. Пытаясь справиться со своими эмоциями, она произнесла:

— Ты тоже элегантен. Как всегда. Как у тебя дела?

— Теперь, после того как тебя увидел, очень хорошо.

Эта ложь вывела ее из себя.

— Не поверю в это ни на минуту.

Ей доставил удовольствие вид смутившегося на мгновение Ника. Но он быстро перешел в атаку:

— А ты как? Наслаждаешься традиционной терапией вдов? Хотя большинству вдов два года, проведенные вдали от света, наверно, показались бы испытанием.

— Вдали от света? — повторила она удивленно. Он оглядел ее фигуру:

— Ты ведь купила этот костюмчик не в Окленде?

— Нет, Глен купил его в Париже.

Слова застряли у нее в горле, но прежде, чем она попыталась что-то объяснить, Ник продолжил:

— Когда ты вернулась в Новую Зеландию?

— В феврале.

Его глаза сузились.

— Что ты делала там так долго?

— Заканчивала образование.

— Правда? — удивился он. — Я могу поздравить дипломированного бухгалтера?

— Нет, пока я не сдам экзамены.

— О, но ты сдашь, — просто сказал он. — Твой интеллект никогда не вызывал у меня сомнений. — В его словах Кэт услышала скрытую издевку. — Садись, Кэт.

Когда она села в предложенное кресло, он обошел стол и устроился напротив нее. Кэт напряглась, но он только сказал:

— Бухгалтер — это несколько старомодная профессия для такой женщины, как ты. — Он сделал паузу и добавил: — А может, и нет.

— Мне нравится считать, — сказала она просто. — Цифры всегда остаются цифрами.

— Итак, чему я обязан честью видеть тебя? — спросил он саркастически.

Она решила быть откровенной:

— Мне нужны деньги.

Его золотистые глаза потемнели.

— Конечно, нужны, — ответил он, откинувшись на спинку кресла и сцепив руки в замок.

Как все менеджеры, отказавшие ей, подумала Кэт, теряя терпение.

— Как опекун имущества Глена, — сказал Ник, прищурив глаза, — я лично проследил за тем, чтобы сумма, положенная тебе, была переведена на твой счет четыре месяца назад. Больше тебе ничего не причитается. До истечения восьми месяцев…

— Мне нужны деньги.

— Сколько и зачем? — спросил он настойчиво.

— Двадцать тысяч долларов.

Она ожидала всего — гнева, презрения, негодования. Но на его лице не отразилось ни одной эмоции. Ник умел контролировать себя.

Он очень мягко поинтересовался:

— Зачем тебе нужны двадцать тысяч долларов?

Кэт открыла сумочку и достала фотографию. Ее пальцы дрожали, когда она протянула ему снимок:

— Ей нужна операция.

Он посмотрел на снимок. В его глазах на мгновение сверкнуло удивление. Но последовавший за этим вопрос был задан совершенно спокойным, даже безразличным голосом:

— Это твой ребенок?

— Нет, — выдохнула Кэт.

На этот раз он посмотрел на нее внимательнее.

— Тогда кто она и на что конкретно нужны деньги?

— Ее зовут Хуана.

Он посмотрел на нее:

— Ты помогаешь ей? Ни одно уважаемое благотворительное общество не потребует двадцать тысяч долларов.

— Нет, я отвечаю за нее, и мне нужны деньги.

Он еще раз взглянул на фото.

— Я вижу, что ей нужна операция, но какое это имеет отношение к твоим деньгам?

— У нее очень тяжелый случай. Врачи называют это «волчья пасть», — хрипло произнесла Кэт. — Сначала думали, что потребуется только одна операция, чтобы исправить это вместе с заячьей губой, но потом поняли, что одной не обойтись. Операцию запланировали на то время, когда Хуане будет два года. Это время настало. Оперировать нужно в ближайшие месяцы. И, поскольку она с Ромита и не является гражданкой Австралии, за все придется заплатить.

Ник обратил внимание на то, как затрепетали ее ресницы, как задрожал голос.

Он поднялся из-за стола и подошел к книжным полкам.

Честно говоря, он восхищался ее смелостью. Они не виделись два года, и теперь она вошла в его офис так спокойно, словно у нее была сотня самых веских причин, чтобы требовать деньги.

Конечно, такая женщина имеет право быть уверенной в своих силах.

Не то чтобы она была очень красивой. Кэт Корталд — интересно, что она вернула себе девичью фамилию, — превратилась в загадочную, восхитительную, желанную женщину. Он вспомнил с горечью, что она всегда обладала колоссальной властью над ним.

Наверное, дело было в ее голубых глазах, в которых мерцала тайна, известная ей одной. Или, может быть, в коже цвета слоновой кости, нежной как шелк, или полных губах, обещавших безумную страсть. Ее тело могло заставить его забыть обо всем на свете, даже о том, что эта женщина продала себя его другу и наставнику.

Его богатому другу, напомнил он себе цинично. Четыре года спустя, когда гроб Глена опускали в могилу, она не плакала. Совсем другой она была на похоронах своей матери за месяц до этого.

— Мне нужны деньги, Ник, но не для меня.

И это говорит женщина, которую никогда не интересовали дети. И несмотря ни на что, ему хотелось верить ей. Как все хорошие актрисы, она прекрасно изображала искренность.

Ее попытка использовать маленькую девочку ради собственных целей взбесила его.

— Расскажи, какое отношение ты имеешь к этому ребенку, — велел он.

— Я отвечаю за нее.

— Почему?

— Она родилась первого ноября год назад.

Ник нахмурился:

— И что?

— Это день смерти моей матери. Прошел только год. — Она побледнела. — Я была на Ромите. Ее мама умерла при родах. Я отвечаю за нее.

Как умно, подумал он, выбрать Ромит местом действия. Люди видели то, что происходило, только на экранах телевизора. Они не могли ничего сделать, чтобы остановить кровопролитие, чтобы помочь жертвам этого безумия. Они могли только наблюдать за войной.

— Ладно, какое благотворительное общество заботится о ребенке?

— Никакое.

Его губы сжались.

— Только полный идиот может поверить в такую историю, — бросил он. — Скажи, зачем на самом деле тебе деньги?

Ее взгляд погас. Глаза застыли и стали похожими на льдинки.

— Я знала, что ты не поверишь мне, поэтому принесла свой паспорт и письмо от женщины, которая руководит клиникой, где лежит Хуана. Сестра Бернадетта объясняет в нем, на что пойдут деньги и почему они понадобились так срочно.

Этого он не ожидал.

Нахмурясь, он следил за тем, как она открывает сумку и достает конверт и свой синий новозеландский паспорт. Ее длинные пальцы перелистали странички.

— Вот даты моего пребывания на Ромите, — сказала она.

Каково было бы ощутить прикосновение ее пальцев? В нем бушевала буря самых разных чувств — от чувства вины до безумного желания.

Он посмотрел на штамп и вздрогнул.

— Что, черт подери, ты делала на Ромите в разгар гражданской войны?

— Я работала в больнице.

Штампы в паспорте плясали у него перед глазами вперемешку с ужасными картинами событий, которые происходили на острове.

— Почему?

Она непонимающе уставилась на него:

— Что «почему»? Я же сказала, что я работала.

— Ты? В стране третьего мира, в больнице? — Он рассмеялся. — Придумай что-нибудь еще, Кэт.

Она резко вскочила.

— Прочти письмо, Ник.

— Я не сомневаюсь, что его написала монахиня из больницы на этом Богом забытом острове, — бросил он. — Но его слишком легко подделать, Кэт. Ты, наверно, забыла, с кем имеешь дело. Так что ты делала на Ромите?

Она пожала плечами.

— После того, как мама и Глен умерли, подруга предложила мне погостить у нее на острове. Ее отец работал в ООН. — Она сделала паузу. — Больница находится по соседству с их городком. Когда начались столкновения на другом конце острова, беженцы хлынули сплошным потоком. И мы с Пенни решили помочь. Потом отцу Пенни пришлось уехать с острова, она поехала с ним. А я осталась.

— Почему? — Его голос стал хриплым.

Она стояла очень прямо, только сила воли не позволяла ей рухнуть обратно в кресло. Ник едва сдерживался, чтобы не сделать пару шагов и не обнять ее.

— Я не знаю, — сказала она. — Они были такими… беспомощными. У них не было ничего. Но они смеялись и помогали друг другу и мне. Дети любили меня. А у меня никого не было, кроме них.

Это ей хорошо удавалось. Глядя на хрупкую фигуру Кэт, каждому мужчине хотелось защищать и опекать ее.

Ник разозлился на собственную слабость.

— Разве ты не могла убраться с этого острова? Кэт Визерс, которую я знал, так бы и сделала.

— Корталд, — вспыхнула она. — Я Кэтрин Корталд! И ты ничего не знаешь обо мне! И никогда не знал! Ты никогда не понимал меня.

— У меня были на то причины, — сказал он язвительно. — Или ты скажешь, что была страстно влюблена в Глена, когда выходила за него замуж? Или будешь утверждать, что дело не в его деньгах, которые нужны были твоей больной матери, а также для твоего обеспеченного будущего?

Она покраснела и отвела взгляд.

— Я говорила тебе, что люблю его, — выдавила она.

— Как ты могла любить его, если так смотрела на меня? Если ты хотела меня так же сильно, как я тебя?

— Разве ты никогда не совершал глупостей? — спросила она, выпрямляясь.

— Да, шесть лет назад я увидел невесту моего друга и возжелал ее, — бросил он.

Она побледнела. Лицо превратилось в маску, руки сжались в кулаки.

— Хорошая история, Кэт, но, боюсь, мне очень сложно поверить и твоим словам, и даже этой фотографии.

Сила воли не дала Кэт расплакаться. Она никогда не простит ни себе, ни Нику, если его недоверие и ненависть к ней разрушат будущее Хуаны.

— Почему ты не хочешь проверить мои слова? — спросила она, беря сумку. — Ты сможешь взять деньги из суммы, которую я должна получить в следующем году.

Он нахмурился.

— Двадцать тысяч долларов? На что же ты будешь жить? Если, конечно, ты не ищешь другого богача для замужества, — небрежно добавил он. — Но, как твой опекун, я должен напомнить, что если ты сделаешь это, то потеряешь все права на наследство Глена.

— Я планирую найти работу, — выдавила она сквозь зубы и направилась к выходу.

Не оглянувшись, она закрыла за собой дверь. Заставив себя идти спокойно, а не бежать, как ей того хотелось, кивнула элегантной секретарше, которая с удивлением посмотрела на нее.

Кэт спустилась на лифте в холл и вышла на улицу, мгновенно оказавшись под жарким солнцем. Но, несмотря на жару и духоту, ее била дрожь, как в лихорадке. И у этой лихорадки было имя. Ник Хардинг.

Ради бога, возьми себя в руки, приказала она себе. Тебе нужно решить, что ты будешь делать, если он откажется дать деньги.

Что бы ни произошло, она достанет деньги. У Хуаны должен быть шанс.




ГЛАВА ВТОРАЯ


Неделю спустя Кэт выходила из университетской библиотеки вместе с подругой, которая внезапно дернула ее за руку.

— Смотри! Вот это мужчина!

Перед ними стоял Ник, прислонившийся к длинной машине, которая заставила даже самых искушенных мирскими соблазнами студентов открыть рты от восхищения.

— Какой мой любимый цвет? — мечтательно произнесла подруга. — Цвет последнего предмета одежды, который мужчина снимает в моей спальне.

Кэт сжала зубы и произнесла, стараясь казаться веселой:

— Шинейд, у тебя уже есть Джонатан! Не жадничай! Тем более этот точно разобьет тебе сердце!

— Он выглядит так, словно историями о нем можно будет пугать внуков, — не унималась подруга. Она остановилась, заметив, что Ник выпрямился при виде Кэт. — Эй, ты что, знаешь его?

Солнце освещало темные волосы Ника, высокие скулы, он выглядел как пират, неукротимый и опасный.

— Знаю, — ответила Кэт. — Не очень хорошо, но достаточно, чтобы быть настороже.

— Если он тебе не нужен, представь нас, — рассмеялась Шинейд, увидев выражение лица Кэт. — Стоит попытаться. Видела бы ты свое лицо! Ты расскажешь мне все сегодня вечером, непременно.

Кэт выпрямила спину и подошла к машине.

На Нике был безупречно сшитый темный костюм, прекрасно подчеркивавший его широкие плечи и узкие бедра.

Кэт пожалела, что на ней нет того симпатичного голубого костюма. Только джинсы, кремовая рубашка и джемпер, подходящий по цвету к ее волосам. Ник выглядел куда представительней.

— Привет, Ник, — сказала она, подойдя ближе. Он улыбнулся.

— Кэт. — Он открыл дверцу и протянул руку за ее сумкой.

Поколебавшись мгновение, она отдала ее.

— Она слишком тяжелая, — нахмурился он, кладя сумку на заднее сиденье.

— Книги всегда тяжелые. Куда мы едем?

— Туда, где не так людно.

Кэт кивнула и села в машину, положив руки на колени. Она невидящим взглядом уставилась на дорогу, которая перед ее глазами превратилась в сплошное белое пятно.

Они остановились возле старинного дома в стиле ар деко недалеко от одного из оклендских парков.

— Это не твой офис, — вырвалось у нее. Ник выключил мотор.

— Нет.

Девушка потянулась за сумкой.

— Оставь, я отвезу тебя домой позже.

Ник улыбнулся в ответ на ее подозрительный взгляд. Он что-то задумал. Но что?

— Я возьму ее, — ответила она.

— Тогда я сам понесу. — Он нагнулся и подхватил сумку.

Современный лифт поднял их наверх быстро и бесшумно. Войдя в апартаменты, Кэт заметила, что старинные высокие потолки и отделка были сохранены. Ник провел ее в просторную гостиную, из которой открывался вид на парк. Кэт обратила внимание, что в нем нет банальных клумб, которые муниципалитет позаботился устроить во всех скверах и парках города. Вместо них она увидела нежно-розовые лепестки вишневых деревьев, изящный фонтан из белого мрамора посреди пруда, окруженного ирисами, фрезиями и маленькими серебристо-голубыми цветами.

Зеленая трава простиралась до мощных дубов, покрытых свежей зеленой листвой. Легкий ленивый ветерок шевелил их ветки — единственный источник прохлады в это необычайно жаркое время.

— Принести тебе что-нибудь выпить? — спросил Ник.

— Нет, спасибо. — Ни за что на свете, даже если во рту у нее сухо, как в пустыне Гоби!

— Я хочу пить, надеюсь, ты извинишь. — Он исчез в дверях.

Так и не сумев успокоиться, Кэт огляделась по сторонам. Если Ник сам выбирал мебель, то он не ошибся. Размеры мебели соответствовали его собственной мощной фигуре, но черные кожаные кресла и диван, дорогой персидский ковер и абстрактное полотно на стене наводили на нее страх. Так, должно быть, чувствуют себя дети в большом мире взрослых — маленькими и беспомощными.

Выпрямив плечи, она прошла к книжному шкафу, с удивлением заметив на его полках несколько своих любимых книг.

Она листала одну из них, когда Ник вернулся с подносом. Поставив его на стол, он сказал:

— Я сварил кофе. Садись, пей и, ради бога, перестань смотреть на меня такими глазами. Я не собираюсь набрасываться на тебя.

Бросив на него недоверчивый взгляд, Кэт положила назад книгу и села в одно из прохладных кожаных кресел. По крайней мере, кофе даст ей возможность занять чем-нибудь руки. Она налила ему кофе, такой, какой ему нравился, — крепкий, черный, без сахара, — и добавила молока в свой.

Ник сел напротив, скрестив длинные ноги.

Взяв чашку, он спросил:

— Почему ты взяла девичью фамилию?

Изумленная, она подняла на него глаза:

— Мне так захотелось.

Это был неудачный ответ, но в разговоре с Ником было очень трудно подбирать удачные слова.

— Но ты все еще иногда носишь кольцо. — Его губы растянулись в улыбке, а глаза озорно сверкнули, остановившись на ее пальце, на котором сегодня кольца не было. — Наверное, только тогда; когда оно должно напоминать мне о том, что человек, за которого ты вышла замуж, дал мне шанс самому построить мою жизнь.

Кэт покраснела, она носила это кольцо только потому, что оно давало ей иллюзорное ощущение защиты.

— Тогда ты должен понимать мои чувства к Хуане. Глен дал тебе шанс. Я хочу сделать то же самое для нее.

— Очень умно, Кэт, — начал Ник и замолчал. Потом продолжил: — Я проверил ту больницу. Что заставило тебя взять на себя ответственность за ребенка?

Она произнесла:

— У нее была только тетя, сестра ее матери, ее звали Розита. Ей было четырнадцать. Отца убили повстанцы, и я не знаю, что произошло с остальной семьей. Розита не могла рассказать.

— Это не ответ на мой вопрос. Почему ты взяла на себя эту ответственность?

— У Розиты не было денег. Они были беженцами. Я не могла допустить, чтобы Хуана умерла.

— Как ты узнала о ней? — нахмурился он.

— Я была там, когда она родилась. Я держала ее, пока врач пытался спасти жизнь ее матери. — Она посмотрела на него, но на его лице ничего не смогла прочитать. — Она была особенной, потому что родилась в день годовщины смерти моей матери. Это показалось мне символичным.

Она ждала смеха или вспышки гнева, но он сидел спокойно.

— Ты собираешься удочерить ее?

Она потрясла головой:

— Сестра Бернадетта убедила меня, что Хуане будет лучше в своей стране со своей культурой, с тетей, которая ее любит. Хуана — это все, что осталось у Розиты, единственное, ради чего она хочет жить. — Кэт сделала глоток кофе и посмотрела ему прямо в глаза. — Я должна быть уверена, что у нее будет все необходимое. Врачи в Брисбене сказали, что ей потребуется несколько операций и протез.

— Сколько времени займет лечение?

— По меньшей мере пять лет.

— Очень долго, — холодно заметил он. — А потом?

— Я надеюсь, Розита сможет встать на ноги и позаботиться о ней. Жизнь девочки без семьи очень сложна на Ромите.

— Ты планируешь позаботиться о будущем их обеих?

— Да, видимо, так.

Повисла тишина. Ник тихо сказал:

— В своем завещании Глен запретил мне давать тебе больше, чем твое годовое денежное обеспечение.

Кэт подавила желание возразить. Она и так испытала шок, услышав об условиях завещания Глена. Хотя Глен всегда смотрел на Кэт как на наивного подростка, его недоверие не столько удивило ее, сколько в очередной раз оскорбило.

Ник продолжил:

— Ты всегда можешь просить меня о помощи.

— Я попросила. Ты отказал.

— Я не могу игнорировать желание Глена, он доверил мне опекать тебя. — Ник взглянул на письмо и паспорт. — Я могу одолжить тебе деньги. Или подарить.

На мгновение в ней вспыхнула слабая надежда, но одного взгляда на его лицо было достаточно, чтобы она тут же исчезла.

— Но не просто так, я полагаю, — сказала она холодно. — Что ты хочешь взамен?

— Может быть, ничего, — сказал он, сверкнув глазами.

— Не верю. Такого не бывает, — усмехнулась она.

Он пристально посмотрел на нее:

— А что ты готова дать мне?

Больше всего ей хотелось облизать пересохшие губы, выпить еще кофе, чтобы было легче говорить, но она только сказала:

— Я даю только тем, кого люблю.

— По собственной воле ты нарушала это правило дважды. Даже трижды, если учитывать брак без любви с Гленом.

Она вспыхнула, но смело встретила его взгляд.

— Я любила Глена.

Потому, что была очарована его опытностью и утонченностью, добавила она про себя.

— Хорошо, оставим брак с Гленом. Остальные два случая были просто случайностью? — В его голосе послышалось презрение. — Я имею в виду наши отношения.

— Между нами ничего не было. Мы только поцеловались. Это все, — прервала она, вся красная от смущения. — И в этом участвовали мы оба.

— Да, ты права, нас было двое, — согласился он. — Ты и я. И мы целовались так, словно хотели заняться любовью прямо там, в номере, за день до твоей свадьбы с Гленом. И потом еще раз. В день похорон.

Кофе выплеснулся на ее руку из чашки. Кэт резко вздохнула.

— Ты обожглась? Покажи мне!

Он разжал ее пальцы, потом поднес ее руку к свету. Несмотря на жару, Кэт почувствовала озноб.

— Ты всегда пила кофе с молоком, — сказал он, поднося обожженную руку к губам.

Кэт сжалась. Ее пальцы задрожали от прикосновения его теплых губ, и волна желания нахлынула на нее.

Теперь дрожало уже все тело. Она знала, что он увидел, когда посмотрел на нее. Затуманенный взгляд и жаждущий, ждущий рот. И он улыбнулся. Желание прогнало все другие эмоции, оставив только один неприкрытый голод.

Она так долго пыталась забыть, каково это — целовать его. Она лгала самой себе, отказываясь признавать, что ее влечение к нему никогда не исчезало. Оно всегда пряталось у нее внутри, ожидая именно этой минуты.

В восемнадцать лет она слишком мало знала о мужчинах, чтобы понимать, что Ник чувствует то же самое — что он в ловушке собственных чувств к ней. Когда он поцеловал ее, она впервые поняла, что такое сексуальное влечение и что оно может сделать с человеком.

Потрясенная и напутанная, она спряталась от него. Ей казалось, что все это ничто по сравнению с уважением и преданностью, которые она чувствовала к Глену. Во время их брака она стерла Ника из своей памяти, но все воспоминания обрушились на нее с новой силой после смерти мужа. Тот поцелуй в день похорон начался как попытка утешения, а закончился тем, что он оттолкнул ее и, смертельно бледный, выскочил из дому.

Ник ненавидел себя за это. Он слишком уважал друга, давшего ему шанс в жизни, а это означало, что будущее для них невозможно.

Ни тогда. Ни сейчас.

Все еще прижимая ее руку к губам, Ник хрипло прошептал:

— Кэт…

Он встал, притянул ее к себе и поцеловал.

И опять все вокруг нее куда-то исчезло, остались только его губы, его крепкое тело, его аромат — аромат кофе и мужского желания.

А потом она вдруг поняла, что свободна. Ее руки тряслись, а он смотрел на нее бесстрастным взглядом.

— Проклятье, — произнес он. — Ты все еще целуешься как девственница.

— А ты, — бросила она в ответ, — все еще целуешь без всяких эмоций, словно это часть заранее продуманного плана.

— Я никогда ничего не планировал в отношении тебя. Сначала я говорил себе, что в этом виновато твое аристократическое лицо, безупречные манеры, образование. Не деньги, не происхождение, — цинично улыбнулся Ник. — Холодная принцесса, неотразимая и недоступная для уличного мальчишки.

Она вздрогнула:

— Ты меня оскорбляешь.

— Я говорю правду. — Он потянулся за чашкой. Его скулы напряглись. — Пей.

Ее сердце подпрыгнуло в груди. Она собралась уходить.

— Мы ни о чем не договоримся. Я лучше пойду.

— Если хочешь получить деньги, тебе лучше остаться.

Кэт заколебалась. Сейчас она ненавидела его и себя.

Она вновь опустилась в кресло. Она отвечает за Хуану. И поможет ей, чего бы это ни стоило.

— Ты можешь посмотреть мне в глаза и сказать, что не хочешь меня? — спросил Ник. — Или что ты не ненавидишь это состояние — быть пленницей своего желания?

— Желания недостаточно.

Он рассмеялся.

— Это все, что у нас есть, Кэт. Ничего не изменилось.

Единственное, что у них было общего, — это безумное желание, сжигавшее обоих. И деньги, подумала она с отвращением, вспомнив о Хуане. Деньги должны дарить детям счастье. А секс должен быть полным любви, подумала она.

Она смотрела на кофе в чашке. Мысли путались у нее в голове. Им мешали чувства и воспоминания, принимавшие форму причудливых видений. Сможет ли Ник когда-нибудь увидеть в ней человека, а не женщину?

Ник подошел к окну. Он прекрасно смотрелся здесь. В своей квартире, заработанной тяжелым трудом.

— Я доверяю тебе и хочу получить то же самое взамен, — сказал Ник.

Знал ли он о неверности Глена? О том, что он изменил ей в первый год брака, когда она настояла на том, чтобы учиться в университете? Глен не любил, когда шли против его воли.

Ник обернулся и посмотрел на нее. От внимательных янтарных глаз ничего не ускользало.

— Нет, — произнесла она. — Я не хочу заключать с тобой сделок. Да, меня влечет к тебе, но я не собираюсь с тобой спать. Я обойдусь без тебя и сама буду строить свою жизнь. Я вполне устроена и довольна своей жизнью.

— Довольна! — Он подошел к столу и поднял чашку. — Довольна! Довольными могут быть только животные! — Он провел пальцами по ее щеке. — Ты такая красивая, — сказал он, — а когда улыбаешься, твоя улыбка освещает все вокруг. Улыбнись мне, Кэт.

Его слова растопили все барьеры, которые она воздвигла. Как она ни сопротивлялась этому, уголки губ приподнялись в улыбке.

— А когда ты произносишь мое имя, — прошептал он, придвигаясь ближе, — это звучит как «Я хочу тебя!». Мне нравится слышать это, нравится смотреть на тебя, когда ты произносишь мое имя. — Он наклонил голову. Его губы оказались в миллиметре от ее губ. Она почувствовала его дыхание, когда он произнес: — Ямочка на твоей шее сводит меня с ума. Твой румянец, твои необычные глаза… Ты так соблазнительна…

Она отчаянно хотела его, его аромат пьянил ее, она чувствовала, что не сможет противостоять поцелую.

Ее глаза закрылись сами собой, но она собрала все свои силы.

— Я не продам себя. Даже ради Хуаны.

— Почему? Ты ведь продала себя ради матери.

— Это неправда! — выдохнула она. Его брови приподнялись.

— Разве нет?

— Все было не так.

— Если бы у нее не было проблем с сердцем и ей не требовался каждодневный уход, ты бы вышла за Глена? — Голос Ника был все так же бесстрастен. Он полностью контролировал себя. — Если бы твой отец не умер, оставив тебя без средств, ты вышла бы замуж за Глена? — продолжал он безжалостно. — Ты была одна. Без денег, с больной матерью, без дома, без работы, с нелепыми идеями о помощи больным детям. Когда появился Глен, рыцарь в слегка потускневших доспехах, но с толстой чековой книжкой, ты увидела в нем свое спасение и действовала без промедления.

— Причины, по которым я вышла за Глена, тебя не касаются, — сказала она.

— Ты бы бросила его у алтаря, если бы я предложил тебе брак, Кэт? — спросил он жестоко. — Или деньги были для тебя важнее?

Она не ответила. Когда он попросил ее отменить свадьбу, он ничего не предлагал ей. Предать Глена, огорчить мать? Нет, она не могла так поступить.

И она действительно верила, что любит Глена.

— Нет, — сказал он, улыбаясь, — конечно, ты не сделала бы этого. У меня не было и половины того состояния, которое было у Глена.

Она быстро возразила:

— Сейчас это не имеет никакого значения. Мама умерла. Глен тоже. Забудь, что я просила денег, хорошо? Забудь, что я приходила. Сделай все, как ты считаешь нужным, и представь, что я все еще на острове.

Она направилась к двери.

Но прежде, чем она взялась за ручку, Ник схватил ее за локоть и повернул к себе. На его лице были написаны гнев и высокомерие.

— На что ты потратила деньги, которые получила? Почему ты живешь в общежитии с пятью другими студентками? Почему работаешь в захудалом ресторанчике?

— Ты, наверное, потратил много времени, занимаясь шпионажем! — воскликнула она. Кэт предполагала, что он наведет справки о ее пребывании на Ромите, но не думала, что он будет шпионить за ней. — Убирайся из моей жизни, Ник!

— Ты сама пригласила меня в свою жизнь. — Его голос изменился, стал глубже.

Его пальцы скользнули по ее плечам. Кэт поняла, что оказалась в очень рискованном положении. «Беги!» — крикнул ей внутренний голос. Но она не могла. Вместо этого ее руки остались прижатыми к его мускулистой груди.

— Ты начала первой, Кэт, — сказал Ник и поцеловал ее.

Она почувствовала, что идет ко дну, подобно брошенному камню.

Как всегда, в его поцелуе были злость и отчаяние.

Но скоро она почувствовала безумное желание, против которого не могла устоять.

Покорившись его силе, она приоткрыла рот, отвечая на поцелуй Ника, наслаждаясь ощущением его языка, исследовавшего все уголки ее рта. Его руки крепко обхватили ее.

Внезапно желание превратилось в страсть, и потребность отдаться страсти показалась такой неизбежной, что Кэт начала сдаваться.

Ник был настойчив, но она поняла, что никогда еще не испытывала такого ощущения безопасности, как сейчас, в его объятиях. Ник коснулся ее груди, и Кэт чуть не застонала. Нужно остановиться. Потом будет поздно.

— Кэт, — прошептал он прерывающимся голосом. Собрав остатки силы воли, она оттолкнула его.

— Нет, — сказала она громко.

Она увидела, как потемнели его глаза. Он отошел от нее и посмотрел на свои руки так, словно это они предали его.

Она ощутила боль оттого, что он больше не обнимает ее.

— Не поможет, — сказала она. — Я иду домой.

— Я подвезу тебя. — Он проигнорировал ее отрицательный жест, забирая сумку.

Кэт позволила усадить себя в машину. Она не давала адрес, но он и не спрашивал. Ник отвез ее к общежитию. Дешевая квартира располагалась поблизости от университета и ресторана, в котором она работала по ночам.

— Ты знаешь, что эти дома будут сносить? — спросил он, открывая дверцу.

— Это было в докладе твоих шпионов? Я знаю это.

Он не уехал, пока она не выглянула из окна.




ГЛАВА ТРЕТЬЯ


— Если этот тип за шестым столиком еще раз назовет меня деткой, — гневно сказала Кэт, — я запихну остатки его отбивной с макаронами ему за шиворот! — Шинейд сочувственно улыбнулась.

— Мне кажется, он пытается произвести впечатление на свою подружку.

— Судя по тому, как она хихикает и закатывает глаза, — фыркнула Кэт, — она уже уверена, что он самый остроумный человек во вселенной. Так что теперь его уже не угомонить.

Она взялась за другой салат.

— Рада, что он за твоим столиком, — сказала Шинейд, снимая фартук и махая Андрео — шеф-повару, который готовил картофель фри.

Андрео, услышав разговор девушек, обратился к Кэт:

— Успокойся, Кэти. Если он будет к тебе приставать, кричи и зови на помощь, но если нет — угождай ему! Нам нужно вернуть из роскошных ресторанов в гавани всех наших клиентов. Сейчас, на время регаты, они перебежали туда. Но скоро все эти суперяхты — игрушки миллионеров — покинут порт и отправятся в Индию, или куда там они собираются. Если ты будешь запихивать еду за шиворот посетителям, они к нам никогда не вернутся.

— Но искушение настолько сильное, — помрачнела Кэт.

Работа в этом ресторане открыла ей глаза на разных представителей рода человеческого, которых можно встретить только здесь — в большом городе Новой Зеландии.

Звон колокольчика был сигналом, что нужно возвращаться к посетителям. Но, войдя в зал, она остановилась, столкнувшись с взглядом золотистых глаз. Высокий мужчина ждал ее у стойки. Ее щеки вспыхнули, сердце бешено забилось.

Она попыталась изобразить улыбку.

— Столик для одного, сэр? — спросила она любезно.

Ник окинул ее взглядом. В черных брюках и черной рубашке он был похож на демона, опасного и одновременно притягательного своей таинственностью.

— Да, — коротко ответил он.

Кэт взяла меню и проводила его к столику, накрытому на двоих. Пока он усаживался, она убрала второй прибор, стараясь не смотреть на него. Потом положила перед ним меню и назвала фирменные блюда.

От волнения Кэт не смогла скрыть румянец, появившийся на щеках.

Ник даже не взглянул на меню.

— Какое блюдо лучшее?

— Могу порекомендовать филе говядины с тушеными овощами и салат с пряностями, сэр.

Кэт рискнула взглянуть ему в глаза — они сверкали золотистым огнем. Она почувствовала, как тает.

— Тогда я возьму это и устриц, — решил он.

— Что будете пить?

— Пиво подойдет.

— Хорошо, сэр, — сказала она.

Когда Кэт принесла пиво, он поблагодарил и посмотрел на нее:

— Не называй меня «сэр».

Дрожь пробежала у нее по спине.

— Это традиционная форма обращения, — напомнила она.

— Но ты не потому так ко мне обращаешься…

Позади нее раздался крик:

— Детка! Детка! Где моя официантка?

— Простите, — извинилась Кэт, обрадовавшись неожиданному избавлению, и направилась к мужчине за шестым столиком и его хихикающей подружке.

— Ты ошиблась в счете, — громко объявил клиент. — Я проверил на калькуляторе. Ты добавила семь долларов.

Она проверила счет и доказала ему, что была права, но попросила пересчитать еще раз на калькуляторе. На этот раз результат у клиента был правильным.

Разумеется, он не извинился.

— Я уверена, что и чаевые он не оставил, — фыркнула Шинейд, не отводя глаз от Ника.

— Я и не ждала, — ответила Кэт, не отрывая глаз от счета, который заполняла.

— А твоему темноволосому красавцу не понравился шум, который поднял этот парень, — усмехнулась девушка. — Он так на тебя смотрел.

— Тебе показалось. И он не мой.

— Может, и так, — весело произнесла Шинейд, — но, судя по тому, как он на тебя смотрит, могу сказать, что он считает тебя своей.

— Не говори глупостей, — смутилась Кэт.

— О, Кэт, иногда ты кажешься мне ученицей монастырской школы, только вчера выпущенной на свободу, — Шинейд потрепала ее по плечу. — Наслаждайся жизнью! Посмотри на него! Он такой симпатичный и выглядит вполне обеспеченным, а это означает, что с ним можно отлично проводить время! Кто он? По-моему, я его уже где-то видела.

— Ник Хардинг, — ответила Кэт.

— Так он твой приятель? — Очевидно, его имя ни о чем не говорило Шинейд.

— Нет.

Шинейд мечтательно произнесла:

— Великолепная фигура, чувство стиля в одежде, ему так идет черное! И эта аура вокруг него! Готова поспорить, он очень энергичен в постели!

— Ты подумываешь о том, чтобы сменить профессию? — усмехнулась Кэт, ощутив укол ревности. — Собираешься писать дамские романы? А как насчет Джонатана, который наверняка моет сейчас свой мотоцикл, чтобы отвезти тебя в ночной клуб?

Шинейд фыркнула.

— Хорошо, ты встретила его первой, но можно девушке немного помечтать? — Через десять минут она прошептала: — Я поняла, кто такой Ник Хардинг. — Она сделала паузу. — Это он зарабатывает фантастические деньги на Интернете?

— Да.

— Заставляет сменить точку зрения на эти компьютеры, не так ли? Он выглядит как настоящий пират из тех времен, когда пиратство было обычным делом. Не знаю, существует ли определение «грешная красота», но ему оно очень подходит. Он именно такой: красивый и опасный. — Она подмигнула Кэт. — От него веет мрачными тайнами. Это так возбуждает. Интересно, почему он не в гавани, где собираются все богачи? Это имеет отношение к твоим прекрасным глазам? — Она с победоносным видом насыпала перец в перечницу.

Кэт была на грани срыва весь вечер. Ник поел, выпил пива и ушел, небрежно кивнув ей головой. Он не пытался дать ей на чай, чему она только обрадовалась. Она могла бросить деньги ему в лицо, а Андрео это не понравилось бы.

Было уже поздно, когда Кэт вышла из ресторана и помахала на прощание Шинейд и Джонатану, отправлявшимся в ночной клуб.

— Нет, не думайте обо мне, — крикнула она им. — Танцуйте всю ночь!

— Ты уверена? — спросила Шинейд.

— Уверена. Езжайте!

Шинейд хотела было что-то сказать, но передумала и кивнула.

— Хорошо, увидимся завтра.

Они исчезли из виду. Небо было закрыто низкими тучами, которые обещали тропический ливень. Поскольку Окленд расположен между двумя гаванями — одной с запада и одной с востока, — поднявшийся ветер был напоен солоноватым запахом моря.

Хотя была полночь, машин было очень много. Кэт хотела бы переехать на север и поселиться в маленьком городке, так далеко, чтобы Ник не смог ее найти.

Звук ее имени заставил Кэт обернуться. Она увидела Ника рядом с его супермодной длинной машиной. Она много думает о нем, и у нее уже начались галлюцинации.

— Я подброшу тебя до дома, — сказал он. — Надеюсь, у тебя нет привычки ходить одной в столь поздний час?

— Обычно мы идем с Шинейд. — Кэт запахнула поплотнее жакет. — Мы живем вместе.

— Садись, — скомандовал он.

Она повиновалась, но не произнесла ни слова, пока он заводил машину. Пусть только попробует прикоснуться к ней. Она больше не выдержит его сексуальный натиск и собственную реакцию на его прикосновения. Они ее унижали.

Но он не сделал даже попытки коснуться ее. Они почти приехали, когда Ник сказал:

— Почему, если ты регулярно получаешь деньги из суммы, оставленной тебе Гленом, ты работаешь каждую ночь в этом захудалом ресторане?

Она разозлилась:

— Андрео великолепный повар.

— Не в этом дело, — отрезал он. — Почему ты злишься? Я получил о тебе восторженный отзыв из больницы в Илиде. Сестра Бернадетта считает тебя настоящим ангелом-хранителем. К тому же единственным, который их не покинул. Благодаря твоей щедрости они смогли закупить дорогое оборудование.

— Это… — Она не смогла произнести ни слова. Он остановил машину.

— Сколько оно стоило?

Кэт посмотрела на темные окна своей квартирки. Если бы она знала, что Хуане потребуется вторая операция, она бы не потратила эти деньги, но она не жалела о своем поступке. Теперь у больницы было необходимое оборудование.

— Это не твое дело. Все, что от тебя требуется, — это проследить, чтобы деньги из фонда попадали ко мне раз в год.

— Если ты думаешь, что моя деятельность ограничивается этим, тебе следует перечитать некоторые параграфы в твоих учебниках по финансам. Глен наверняка не хотел, чтобы ты отдала все эти деньги больнице на Ромите. Я уверен, что он был бы потрясен, если бы увидел свою жену подающей еду посетителям второразрядного ресторана. Он был прав, когда решил, что за тобой нужно присматривать.

— Я сама могу о себе позаботиться, — сказала она холодно.

Ник заглушил мотор и посмотрел на нее, держа обе руки на руле.

— Не очень хорошо. У тебя под глазами темные круги.

Кэт молчала.

— Все в порядке, — сказал он, сменив тему. — Забудь об этом. Если это доставляет тебе удовольствие, ты можешь потратить все до единого цента на больницу. Но я хочу попросить тебя об одной услуге.

— Услуге?

Глен часто говорил о гордости и независимости Ника. Ник никогда никого не просил о помощи, он предпочитал добиваться всего самостоятельно. Она взглянула на него украдкой. Его профиль казался высеченным из камня.

Он улыбнулся.

— Ты не ошиблась, мне действительно нужна твоя помощь, — сказал он хрипло. — Это будет нелегко и потребует проводить много времени со мной. Ты слышала о Кубке Демпстера, я надеюсь?

— Я читаю газеты, — ответила она, стараясь унять волнение. — После Кубка Америки это самая престижная морская регата в мире. И в этом году она проходит в Окленде. И, конечно, сюда приедут на своих роскошных яхтах толпы богачей, чтобы наблюдать за регатой. Но какое отношение соревнование яхт имеет ко мне и услуге, о которой ты хочешь меня попросить? — И с иронией добавила: — Особенно, если это потребует моего присутствия рядом с тобой.

— Ты слышала о Стене Баррингтоне?

— Австралийский медиамагнат? Глен говорил о нем, но я никогда с ним не встречалась.

— У него есть дочь, которая ищет мужа. Им со Стеном кажется, что я самый подходящий кандидат. А мне — нет. Но мне нельзя портить отношения со старым морским разбойником.

— Бизнес, — прокомментировала Кэт, не понимая, почему ей стало так грустно. Должно быть, эту сделку имел в виду тот прохожий на улице, который говорил, что Ник скоро выйдет на космический уровень.

— Именно так.

Его пальцы начали нервно постукивать по рулю. Ник не только никогда не просил об услуге, он еще никогда так явно не нервничал.

Он заметил свое непроизвольное движение и постарался взять себя в руки.

— Франческа Баррингтон очень решительная женщина, — продолжил он. — И любит, когда все получается так, как ей хочется. Может, она и не захочет помешать нашим переговорам с ее отцом, но я не хочу рисковать. Слишком много работы было проделано, и я не хотел бы провалить сделку из-за такого пустяка, как гнев отвергнутой женщины. Но я не могу водить ее за нос, а потом бросить, когда сделка будет заключена.

— Конечно, нет, — ужаснулась Кэт, — так нельзя.

— Рад, что мы хоть в чем-то согласны друг с другом, — усмехнулся Ник. — Мне нужна невеста, и ты прекрасно подойдешь.

— Нет.

— Может, ты права, — продолжил он задумчиво. — Помолвка — это слишком официально. Любовница тоже сойдет.

Она вышла из себя:

— Но почему я? Это будет… — покраснев, она замолчала.

— …опасно, — лаконично закончил он. — Ты думаешь, мы поддадимся искушению и окажемся в постели? Думаешь, это будет катастрофой?

Проезжающая машина осветила его лицо фарами. В этой вспышке света Ник показался ей незнакомцем. На его губах блуждала странная улыбка, а глаза загадочно мерцали.

Кэт вся напряглась. Она даже подумать не могла о том, как это будет.

— Да. Это будет катастрофой. Трагедией! — вырвалось у нее.

Она услышала голос из темноты:

— Я не имею обыкновения применять силу по отношению к беззащитным девушкам.

— Надеюсь. Но я тебя не боюсь, — выдохнула она.

— Хоть какое-то утешение, — фыркнул он.

Она не могла сказать ему, что боится самой себя, боится, что не сможет удержаться. А Ник прекрасно знал, как воспользоваться слабостью противника.

— Почему бы тебе не нанять актрису? Или попросить подругу?

— Это должен быть человек, которому я доверяю.

Кэт почему-то было приятно услышать эти слова.

— Ты принимаешь благополучие своей маленькой протеже близко к сердцу, если хочешь столько заплатить за операцию.

Кэт вздохнула.

— И, если ты не найдешь денег, — безжалостно продолжил он, — тебе придется ждать, пока не придет время следующей выплаты.

— Но будет слишком поздно, — застонала она.

— Знаю. — Он сделал паузу, потом продолжил: — Франческа не дура. Невозможно изобразить сексуальное влечение. Но если ты будешь жить в моем доме в качестве любовницы, у нее не будет сомнений. А мы хорошо знаем друг друга, так что, надеюсь, сможем ужиться.

Открыв рот, чтобы возразить, Кэт обнаружила что ей нечего сказать.

— Я окажу тебе поддержку, — сказал Ник ровным голосом. — Ты будешь жить у меня, и я найду тебе достойную работу.

— Как?

— Как это обычно делается, Кэт, — цинично заявил он. — Замолвлю за тебя слово. Это не благотворительность. Если ты не справишься с работой, тебя уволят!

— Я могу работать по специальности, — заметила она.

— Не сомневаюсь. Ну, так каков будет твой ответ? Да или нет?

— Я не могу принять решение так просто.

— Тебе придется, — отрезал он. — Мне нужно все подготовить. Баррингтоны будут здесь через неделю. Поэтому ты нужна мне сейчас, чтобы освоиться.

Кэт боролась с искушением.

— Не торопи меня, Ник, мне надо подумать.

— Хорошо, у тебя есть целая ночь! — сказал он и вышел из машины.

Кэт боялась, что он будет настаивать. Если бы он так поступил, она бы ответила «нет». Но Ник не настаивал.

— Тебе не удастся взять кредит в банке, даже под залог денег, оставленных Гленом. Инфляция опять набирает обороты, так что банки будут очень осторожны. — Он сделал паузу, словно ожидая ответа, потом улыбнулся: — Хотя ты это знаешь. Ведь ты уже пыталась одолжить деньги. — Его голос был абсолютно бесстрастным. — Обещай мне кое-что.

Шаря в сумке в поисках ключей, она хрипло спросила:

— Что?

— Что ты не пойдешь к ростовщикам.

— Обещаю, — сказала Кэт, открывая свою дверь. Пообещать это было нетрудно, потому что она уже ходила к ним, они были ничуть не приветливее банкира.

— Спокойной ночи, — пожелала она.

— Я заеду за тобой на ланч утром.

— Нет. — Ей не хотелось этого.

— Хорошо, тогда встретимся в ресторане Оберона в Парнелле. В час. Они подают очень хорошие морепродукты. Открой окно спальни, когда попадешь в квартиру, чтобы я был спокоен.

— Это мой дом, а не разбойничий притон! Спокойной ночи! — Она пошла вверх по лестнице к своей квартире, перешагнув через конверт, который кто-то подсунул под дверь.

Кэт открыла окно, вдохнула воздух, пропитанный запахом бензина. Внизу во дворе, который когда-то был садом и где еще росли одинокие кустики, стоял высокий мужчина, который посмотрел на нее и помахал рукой. Она захлопнула окно, но не отошла, наблюдая за тем, как Ник садится в машину.

Перспектива переехать к нему и изображать любовницу была чертовски заманчивой. Может, месяцы, проведенные на Ромите, привили ей вкус к риску?

Вся дрожа, Кэт приняла душ и натянула одну из своих больших, удобных футболок, в которых обычно спала.

Она уже почти заснула, когда вспомнила о конверте. Застонав, Кэт вылезла из кровати и, пройдя к двери, подняла конверт, зажгла лампу рядом с кроватью.

Поверенный сообщал, что дом продан под снос и она должна покинуть его в течение недели.

Кэт уставилась на письмо. Оно было набрано на компьютере, значит, все жильцы получили одинаковые экземпляры. Студенты поедут домой, но ей некуда уехать. И что самое худшее, ее работа в ресторане тоже скоро закончится, потому что дочь Андрео вернется из университета в Данилине.

Она запаниковала, но только на мгновение.

— «Перестань паниковать и подумай, что делать!» — велела она себе. Сон как рукой сняло.

Это письмо все изменило. Новая квартира потребует средств. Она смогла отложить деньги только на то, чтобы как-то прожить каникулы. Кэт думала, что если будет жить экономно, то сможет закончить университет и получить наконец желанную профессию.

Почему, черт побери, проклятый домовладелец не может подождать со сносом дома? Она не сможет найти новую работу, потому что на лето все оклендцы покидают душный город и уезжают на пляжи залива. Может, что-то подвернется в гавани? Может, там даже пригодятся ее навыки бухгалтера? Завтра утром она купить газету с объявлениями об имеющихся вакансиях. Иначе ей придется принять невероятное предложение Ника…

— Я справлюсь, — уверенно сказала она вслух, но дрожь, охватившая ее, свидетельствовала о том, что она не очень-то верит в свои силы. Она погасила свет и долго лежала в темноте, прислушиваясь к скрипу старого дома и собственным мыслям.




На следующее утро Кэт встала с мыслью, что напоминает себе зверька, попавшего в ловушку.

Жара усилилась. Ночью ей снился Ник. Воспоминания о нем заставили ее щеки покраснеть. Кэт чувствовала себя как осужденный перед казнью — таким мрачным казалось ей будущее. Надо было что-то делать.

Она поставила чашку кофе на перила балкона. Ей так хотелось бы погулять по зеленым склонам Домэйна. Или поехать на велосипеде к Маунт-Иден и карабкаться по скалам потухшего вулкана до изнеможения. Но ей придется купить газету и начать искать работу.

Она посмотрела на жалкие остатки сада, который когда-то приносил кому-то радость и утешение в минуты грусти. Ужасно, что всего через пару недель бульдозеры сотрут все здесь с лица земли. Ее взгляд остановился на нескольких оранжевых лилейниках, окруженных сорняками.

Прополка сорняков оказалась очень тяжелой работой. Солнце палило во всю, она вспотела, но не прекратила работы, а лишь с удвоенной энергией набросилась на непокорные сорняки. Мысль о том, чтобы стать любовницей Ника, становилась все настойчивей. Это было бы опасным, но в то же время волшебным, волнующим, соблазнительным приключением. Кэт сложила сорняки в аккуратную кучку и села, вытерев лоб рукой.

— Я справлюсь сама, — сказала она.

Но так ли это? А если переехать к Нику? Жить в одном доме с ним будет пыткой. Она не сможет устоять перед его притягательностью. Но что же делать? Может быть, просто сдаться?

Кэт посмотрела на свою работу. В жарком климате сорняки скоро опять разрастутся, но сейчас цветы гордо поднимали свои изящные головки навстречу солнцу.

Она улыбнулась, заметив за живой изгородью лицо пожилой женщины, которая проходила здесь каждое утро.

Женщина кивнула в сторону лилейников:

— Теперь они выглядят намного лучше. Мне нравятся эти цветы, а тебе?

— Да, хотя я не знаю, почему сделала это, — смутилась Кэт. — Дом будут сносить, бульдозеры здесь все равно все уничтожат.

— Уже лето, тебе, наверно, приходится зубрить еще больше? — Женщина покачала головой, выражая сочувствие. — В молодости я делала столько безумных вещей. Но не жалею ни об одной. О чем я жалею, так это о том, чего не успела сделать.

Кэт удивилась:

— А что вам помешало?

— Я была трусихой.

— Но ведь иногда можно так обжечься…

— Это лучше, чем быть трусихой, — мягко улыбнулась женщина. — Нельзя все время прятаться в норку. Живи полной жизнью, девочка, только не отдавай свое сердце целиком. И не волнуйся о цветах: когда вы все уедете, я выкопаю их и отвезу домой. Им будет у меня хорошо. Удачи, милая! Я буду скучать по твоей улыбке и рыжим волосам. — Женщина помахала рукой и пошла к автобусной остановке.

Кэт убрала сорняки и вошла в дом. Подойдя к окну, девушка заметила, как освобожденные от гнета сорняков цветы высоко подняли свои головки.

Сама не зная почему, она вдруг решилась принять предложение Ника. Если ничего не получится, подумала Кэт, хуже, чем сейчас, все равно уже не будет. Она и так отдала свое сердце мужчине, который хотел ее так же сильно, как и презирал.

Она посмотрела на себя в зеркало. Женщина в зеркале улыбалась ей загадочной улыбкой, на щеках играл легкий румянец, глаза сверкали.




Ник был не один, когда Кэт увидела его у дверей дорогого ресторана, выбранного им для ланча.

Рядом с ним стояла темноволосая женщина в темно-голубом костюме, прекрасно сидящем на стройной фигуре и открывающем длинные ноги в черных чулках и туфлях на высоких каблуках. Она смеялась, положив одну руку ему на плечо.

Кэт побледнела. Глупо так расстраиваться, сказала она себе, Ника всегда окружали красивые женщины.

Но она все равно показалась себе еще ниже ростом, чем была на самом деле, и к тому же ужасно старомодной в своем костюме. Кэт быстро спряталась за деревом и прошмыгнула в магазин по соседству. Оказавшись в безопасности, она огляделась по сторонам. Глазам стало больно от света, отражавшегося в многочисленных зеркалах, украшавших витрины с драгоценностями. Цепочки и кольца слились в одно сверкающее пятно, Кэт сглотнула и сделала вид, что рассматривает витрину.

— Какое тебе нравится?

Звук знакомого голоса заставил ее застыть на месте. Дыхание перехватило. В зеркале витрины она увидела Ника.

— Никакое, — ответила она.

— Тогда почему ты рассматриваешь их с таким интересом?

— Не хотела мешать твоему разговору. — Проклятье, почему в ее голосе столько злости и обиды!

Она принялась изучать какое-то особенно вычурное кольцо, пытаясь справиться с волнением. Ник сделал вид, что не заметил ее смятения.

— Что же тебя не устраивает в украшениях?

— Они слишком тяжелые, слишком блестящие.

— На твоем тонком запястье или изящной шее — да. Но вон то кольцо с бриллиантом в центре, по-моему, будет отлично смотреться на твоем пальчике. Что ты думаешь о нем?

Кэт посмотрела на Ника. Если он сейчас публично предложит ей стать его любовницей, она ударит его. И никакие последствия ее не испугают.

— Нет, мне оно не нравится.

— Ты всегда сможешь продать его. Так часто делают, не так ли? — сказал он мягко, но при этом янтарно-золотистые глаза пристально следили за ее реакцией.

— Не знаю, — сказала она, отведя взгляд.

— Где кольцо, которое подарил тебе в день помолвки Глен? — спросил Ник.

— Не знаю, — повторила она, не желая рассказывать ему всю правду. На деньги, вырученные за кольцо, были куплены лекарства и оборудование для маленькой больницы в Илиде.

Но Ник и так знал, что она продала кольцо. Кэт видела это по его глазам, по циничной усмешке. Она выпрямила плечи, пытаясь казаться выше, но все равно его высокая крупная фигура подавляла ее. Девушка уставилась на сверкающие драгоценности.

— Надеюсь, ты разумно распорядилась вырученными за кольцо деньгами.

— Почему ты так ненавидишь меня? — вырвалось у Кэт, и она с отчаянием взглянула на него, ругая себя за несдержанность.

— Напротив, я даже восхищаюсь тобой, — произнес он. — Ты очень разумно распоряжаешься средствами.

— Ты всегда презирал меня.

Она вспомнила, как он посмотрел на нее, когда впервые увидел с Гленом. В его глазах уже тогда читалось презрение.

— Ты ошибаешься, — сказал он вполне серьезно. — Ты всегда была робкой и одновременно надменной. Совсем не в моем вкусе. Но стоило мне в первый раз взглянуть на тебя, как я тут же почувствовал желание. И ты знала это, — продолжил Ник. — Чтобы ты сделала, Кэт, если бы тогда я предложил тебе убежать со мной? Предложил выйти за меня замуж?

Она облизнула губы. И долго не могла ответить.

— Я сказала бы «нет». Я обещала Глену.

— Конечно, ведь Глен был очарован тобой, в то время, как я понимал, что ты на самом деле охотница за состоянием! — Он цинично улыбнулся. — Самая милая из них и, возможно, с самыми благородными намерениями, — здоровье матери, например, — но ты хотела именно этого. И дело не в моем предательстве по отношению к Глену. Я все равно ушел бы от него, потому что хотел всего добиваться сам. Но, если бы я украл тебя, мог потерять все. А ты была просто очень разумной девочкой.

Его слова глубоко ранили ее. Этого он и добивался. С трудом сдерживая себя, Кэт изобразила солнечную улыбку и сказала ровным голосом:

— Тебя, наверное, сводит с ума то, что ты все еще хочешь меня.

Он быстро справился с изумлением. Глаза его потемнели.

— Да, — сказал он со злостью. — Но и ты испытываешь ко мне, то же самое. Интересная ситуация.

— Мне она кажется скорее неудобной, чем интересной, — сказала Кэт, мечтая поскорее выбраться отсюда.

К прилавку подошла продавщица и посмотрела на них. Ее гладкие волосы, слишком светлые, чтобы быть естественными, были убраны назад, открывая безупречно накрашенное лицо. Она внимательно наблюдала за ними, убирая коробочки. Нет, скорее, она наблюдала за Ником. Женщины всегда обращали на него внимание.

Кэт ощутила укол ревности. Он мой, вдруг подумала она.

Почему бы не принять его предложение?

А что потом?

По крайней мере, она это выяснит.

— Кстати, я приняла решение. Я согласна на твое предложение.

— Что заставило тебя принять его?

Ник не выглядел ни удивленным, ни обрадованным.

— У меня нет другого выхода, — сказала она, небрежно пожимая плечами.

Его ресницы дрогнули.

— Ты сыграешь роль моей любовницы в обмен на двадцать тысяч долларов?

— Да, — просто ответила она. Сыграть — это все, что она собиралась сделать. Потому что, если поддастся искушению и заведет роман с Ником, это разобьет ей сердце.

Кэт бросила взгляд на часы на стене магазина.

— Разве нам не пора идти?

Ник не двигался.

Здравый смысл советовал ей бежать отсюда, оставить последнюю надежду на помощь Хуане и положиться на волю случая. Но гордость заставила ее остаться на месте.

Навстречу им, подпрыгивая, несся маленький мальчик. Весело смеясь, он оглядывался на женщину, которая не поспевала за ним и громко звала по имени.

Внезапно малыш споткнулся. Ник среагировал так быстро, что Кэт даже не успела вскрикнуть. Он поймал ребенка, когда до земли оставались считанные сантиметры. Он поднял его и прижал к своему плечу.

Нежно, мягко Ник успокоил малыша:

— Все в порядке, не плачь.

Широко распахнутые глаза не отрывались от лица взрослого. Мальчик готов был заплакать, но сдержался.

— Как тебя зовут? — спросил Ник, когда подбежала мама, нет, скорее бабушка малыша.

— Питер, — пролепетал малыш.

— Скажи спасибо доброму дяде, — благодарно улыбнулась бабушка.

Сердце Кэт сжалось. Она никогда не видела Ника с ребенком и внезапно поняла, как ужасно, что у них с Гленом не было детей. У его друзей не было детей, и он сам не хотел их. За четыре года она не видела ни одного ребенка в их огромном роскошном пентхаусе. С такими же круглыми глазами, как у Питера, она наблюдала, как Ник протягивает ребенка бабушке. Он сказал что-то, что рассмешило пожилую женщину, и помахал им рукой на прощание. Кэт никогда еще не видела на его лице такой улыбки. Она почувствовала себя совсем несчастной.

— Что случилось? — резко спросил он.

— Ничего, — сделав шаг назад, она судорожно вдохнула. — У тебя очень быстрая реакция.

— Когда ты растешь в постоянном ожидании нового удара, приходится учиться быстро реагировать.

— Извини, — сказала она, чувствуя себя полной дурой. — Я не знала.

— Мне повезло. У меня были друзья-соседи, которые помогали мне, когда приходилось очень тяжело. Пойдем есть.

В ресторане их проводили к столику за большим тропическим деревом в кадке. Они сделали заказ.

— Шампанское? — изумленно спросила Кэт, как только официант удалился.

— Почему бы и нет? Это единственный спиртной напиток, который ты, по-моему, пьешь.

— Я пью только вино, — улыбнулась она. Официант почти бесшумно откупорил бутылку шампанского. Ник поднял бокал и посмотрел на нее:

— За успех!

— За успех! — повторила Кэт, втайне размышляя, какой успех имеет он в виду.

Шампанское было холодным и чуть терпким, оно приятно щекотало губы и язык.

Ник подождал, пока она поставит бокал, и сказал:

— Тебе нужна подходящая одежда и кольцо.

— Что?

Он улыбнулся.

— Не кольцо для помолвки, а какое-нибудь дорогое и крупное, чтобы производить впечатление. И ты должна носить его на том же пальце, что и обручальное.

Кэт закусила губу, а он закончил небрежно:

— Ты можешь оставить его себе, когда все закончится.

— Я не хочу, — возразила она.

— Ты его еще не видела.

— Что?

Идиотский вопрос. Ник всегда готовит все заранее.

— Да, оно подходит к цвету твоих глаз, — сказал он с некоторой долей иронии. — Мы заберем его после ланча.

Аппетит Кэт сразу испарился. Но Ник начал разговор о яхтах и регате, и к тому времени, когда на столе появился салат с цыпленком, нервы уже успокоились, и она смогла поддержать разговор.

Глен не раз рассказывал, что Ник был настоящим дикарем, когда он его встретил, но о мужчине, сидящем перед ней, этого не скажешь. Природная сообразительность, интеллект, прекрасное образование, которое дал Нику Глен, превратили маленького оборвыша в безупречного джентльмена.

— Мне не нужна новая одежда. У меня есть приличные платья.

— Они вышли из моды. Франческа сразу заметит. Можешь считать, что это — униформа. Если же ты думаешь о деньгах, мы можем составить смету расходов.

— Мне кажется, это неважно, — сказала она без всякого выражения.

Его глаза изучали лицо Кэт.

— Это важно для меня, — подчеркнул он. — Нужно быть готовым ко всему.

— Я верну тебе деньги, когда найду работу, — сказала она твердо и добавила: — Что, если Франческе будет наплевать на то, что у тебя есть любовница? Некоторых женщин это только раззадоривает!

— Я надеюсь, ты сможешь показать ей, что у нее нет шансов, — спокойно ответил он. — Я помогу тебе.

Кэт уже раздумывала, как бы сменить тему разговора, когда Ник неожиданно спросил:

— В каком магазине ты покупаешь одежду?

— Мне нравится «Пэн», — смутившись, ответила она.

— Хорошо, — просто сказал он. — Мы пойдем туда.




Кэт заметно волновалась, когда они вместе с Ником вошли в магазин. Владелец поприветствовал ее с горячим энтузиазмом, который еще больше увеличился, когда он заметил, кто с ней рядом.

— Я заеду за тобой через пару часов, Кэт, — сказал Ник.

Она улыбнулась и кивнула, но при этом мысленно задала себе вопрос, что он будет делать эти два часа.

Он наклонился и крепко поцеловал ее в губы, потом обратился к владельцу магазина:

— Вы хотите взглянуть на мою кредитную карточку?

— Конечно, пройдите сюда, — ответил тот.

Так вот как мужчины оплачивают одежду любовниц!.. Кэт почувствовала стыд. Она притворилась, что разглядывает алую сатиновую ткань, витиевато уложенную вокруг вазы.

Когда Ник ушел, продавщица сказала:

— Не ваш цвет. Он не подходит к вашим каштановым волосам. У меня есть кое-что получше — великолепное маленькое платье в красно-коричневых тонах.

Кэт смущенно произнесла:

— Мне не нужно очень много, это только на время регаты.

— Я знаю, что вам нужно, — сказала пожилая женщина. — Половина Окленда уже купила все необходимое, но вам повезло, у меня как раз есть несколько новинок. И вы будете выглядеть в них великолепно.

Кэт выбирала очень осторожно, покупая только то, что сможет надеть в будущем. Среди прочего она купила и два вечерних платья. Дорогой магазин обуви на той же улице прислал продавца с несколькими коробками, чтобы она смогла подобрать туфли, подходящие к новым туалетам. Маленькие сандалии, обувь для морских прогулок, туфли на каблуках.

— Вы изменились, — сказала продавщица, когда они закончили. — Теперь вы выглядите куда более уверенной. И вам удалось найти свой стиль.

— Спасибо.

Дверь распахнулась, и вошел Ник. Он улыбнулся Кэт, и у нее перехватило дыхание.

— Все купила? — спросил он ровным голосом.

— Да, спасибо.

— Когда будет готов заказ?

Продавщица любезно ответила:

— Вы можете забрать все сейчас. Она счастливица, у нее безупречная миниатюрная фигура, не требуется ничего подшивать или подгонять.

— Тогда пойдем, — коротко сказал он.

На этот раз за рулем машины сидел водитель, который вышел, чтобы открыть им дверцы и взять свертки из рук Ника, назвавшего ему адрес.

— Когда ты заканчиваешь работу в ресторане?

— Скоро приедет дочь Андрео.

Он нахмурился:

— Так это временная работа?

— Да.

— Ты можешь уволиться раньше?

Она покачала головой;

— Я обещала ему, что останусь до ее приезда. — И мне нужны деньги, добавила Кэт про себя.

Ника ее ответ не удовлетворил.

— Как ты ищешь работу?

— Я разослала резюме, — сказала она, — но никого оно не заинтересовало, потому что у меня нет законченного образования. Кроме того, сейчас период отпусков.

Он кивнул, и они продолжили обсуждать ее карьеру, как хорошие знакомые. Ник сделал несколько разумных предложений, а она записала их в ежедневник. Машина притормозила на одной из улочек в центре.

Ник взял Кэт под локоть и проводил в скромное фойе. Поднявшись на третий этаж, они очутились в ювелирном магазине, к которому примыкала мастерская. Скромное фойе и довольно узкая лестница оказались мерами предосторожности.

Кэт с любопытством огляделась по сторонам, и скоро ее интерес сменился восхищением. У ювелира был свой стиль, который очень понравился Кэт. Но ни на одном из украшений не было ценника.

— Ник? — раздался женский голос.

Кэт почувствовала себя преданной, потому что женщина, появившаяся из мастерской, оказалась той самой незнакомкой, которая говорила с Ником у ресторана. Кэт взглянула на него и заметила в его глазах недовольство. Напряжение нарастало. Ник представил их:

— Кэтрин, это Морна Воуз, моя старая знакомая.

Кэт протянула руку, но Морна уже отошла. Почувствовав неловкость, Кэт опустила руку.

— Кольцо здесь, — сказала Морна, посмотрев через плечо. Она открыла сейф и вынула коробочку. Положив ее на прилавок, она взглянула на Кэт и произнесла: — Ник и я выросли вместе, мы жили по соседству в самом бедном районе Окленда. Это благодаря ему мне удалось выбраться. Он для меня — тот самый старший брат, о котором мечтают все женщины.

Если она и хотела успокоить меня, то у нее ничего не вышло, подумала Кэт. Происходило что-то странное. Была ли Морна отвергнутой любовницей? Нет, Ник не мог быть таким чудовищем. Может, семья Морны заботилась о Нике, когда ему было особенно плохо дома?

Морна наклонилась к Кэт. Та выдержала ее взгляд, сжав зубы.

— Да, ты был прав, Ник. Тот же цвет. Теперь, если вы извините, мне нужно сделать звонок из офиса.

Она исчезла. Длинные пальцы Ника открыли крышечку. Внутри сверкало кольцо с камнем, какого Кэт никогда не приходилось видеть. Ярко-синий, как летнее небо и море, он сверкал, окруженный бриллиантами помельче.

Ник снял кольцо с подушечки. Кэт протянула руку, и он надел кольцо ей на палец, но не отпустил руку, а держал, пока кольцо не стало теплым под его пальцами.

— Посмотри на меня, — выдохнул он.

Изумленная, она взглянула на него. Его губы дрогнули в улыбке.

— Нам лучше сделать то, чего ждет от нас Морна, — сказал он и нагнул голову.

Это был поцелуй-доказательство. Он поцеловал Кэт требовательно, словно имея на нее какие-то права. Все ее чувства смешались. Кэт не могла сопротивляться этому. Она не могла даже думать.

Когда он поднял голову, она уставилась на него, понимая, как он может оставаться таким невозмутимым и уверенным в себе.

— Тебе идет, — произнес Ник голосом, который заставил ее задрожать. — Оно необычное и очень красивое.

Он поднес ее руку к губам и поцеловал кольцо, потом перевернул руку и поцеловал нежную кожу запястья.

Кэт втянула воздух. Что-то дикое и первобытное разбудило в ней прикосновение его губ. Она выдернула руку и широко распахнутыми глазами посмотрела на кольцо.

— Что это за камень? Сапфир? — Ее голос дрожал

— Танзанит, — ответил он.

Кэт услышала звук открывающейся двери. Она думала, что Ник отойдет, но он оставался рядом. Слишком близко, чтобы ее нервы могли успокоиться

Послышался голос Морны:

— Такие, встречались только в одной шахте в Танзании, а сейчас она затоплена. Этот камень безупречен, а цвет очень необычный. — Она с любопытстве посмотрела на Кэт. — Вам нравится?

— Оно безумно красивое!

Морна рассмеялась, переведя взгляд на невозмутимое лицо Ника.

— Это великолепный камень. И он прекрасно смотрится на вашей руке, Кэтрин. Ник сам выбирал его. Вы же знаете, что у него безупречный вкус.

В машине Кэт рассматривала кольцо.

— Почему ты не попросил о помощи ее?

— О какой помощи?

Кэт разозлилась.

— Ты знаешь, о чем я: притвориться твоей любовницей.

Он откинулся на спинку сиденья.

— Потому что между нами нет сексуального влечения — сказал он прямо. — Мы выросли как брат и сестра. — Он повернул голову и посмотрел на нее.

— Скромное колечко с бриллиантом подошло бы лучше, — только и смогла сказать Кэт.

— Насчет того, что «бриллианты — лучшие друзья девушек». Я хочу, чтобы ты поняла: все, что касается наших отношений, очень личное, — обратился к ней Ник. — Франческа такая же проницательная, как и ты, и она очень хорошо подмечает мелочи. Чтобы ввести ее в заблуждение, нам придется изображать нечто большее, чем обычную интрижку. И изображать так, чтобы у нее не осталось ни малейшего сомнения, что мы без ума друг от друга.

— Без ума? А как насчет любви?

— Мне кажется, Франческа так же верит в существование любви, как и я, — улыбнулся он. — И так же, как ты, Кэт. Любовь — это для людей без жизненного опыта, которые верят в романтику, любовь до гроба и тому подобное.

Подавив дрожь, она посмотрела на свою руку.

— Я не собираюсь спать с тобой в одной комнате, — вырвалось у нее.

— Я и не предлагал тебе этого.

— Тогда где я буду спать?

— В моем доме особая планировка. Одна гостиная легко превращается в спальню. — Длинные смуглые пальцы накрыли ее дрожащую руку. — У меня две ванные комнаты, так что ты можешь не опасаться столкнуться со мной по пути в душ.

Чувствовал ли он учащенное биение ее пульса? Возможно, но он не знал, что внутри у нее разгорается пламя желания от его близости. Кэт осторожно попыталась высвободить руку, но он только еще крепче сжал ее пальцы.

Она хрипло прошептала:

— Я думала, ты живешь в той квартире, где мы были.

— Я останавливаюсь там, когда приезжаю в Окленд, но мой настоящий дом — к северу от города. — Он поднес ее руку к губам и поцеловал. Потом проделал то же самое с другой рукой.

Ник знал, что обладает способностью лишать силы воли и заставлять трепетать от страсти. И умело пользовался этим.

Кэт боялась признаться себе в этом, но только он мог заставить ее чувствовать себя совершенно беспомощной, словно знал все ее секреты и читал ее мысли.

— Нет, я не могу.

— Ты говоришь как настоящая трусиха, — сказал он с легким презрением в голосе, откинулся назад и посмотрел на нее. — Я все гадал, когда же тебе наконец надоест эта ложь о больном ребенке с Ромита.

Она уставилась на него, ничего не понимая.

— Для чего на самом деле тебе нужны деньги, Кэт?

— Ты всегда такой подозрительный? — вырвалось у нее.

— Ответь мне.

Жесткие нотки в его голосе напомнили ей, что пути к успеху этому человеку помогали не только интеллект и целеустремленность, но и жесткость и решительность.

Слова Глена, сказанные им как-то, вспыхнули в ее сознании: «Под элегантной внешностью Ника скрывается дикарь, каким он всегда был, жесткий и бескомпромиссный. Это его главное преимущество и самый главный недостаток».

— А как ты думаешь, на что они мне нужны?

— Ну, есть несколько способов потратить двадцать тысяч долларов… заплатить долги… купить наркотики…

— Что?!

— Я прав? — Его глаза сузились и потемнели.

— Нет, — простонала она, не зная, что ей делать с его подозрительностью. — Единственные таблетки, которые я принимаю, мне выписал врач. Ты можешь попросить водителя остановиться и дать мне выйти?

Она посмотрела на шофера, но он не слышал их разговор из-за стеклянной перегородки. Ник тихо рассмеялся.

— Гордая, как всегда, — сказал он. — Хорошо, я верю тебе. Скажи мне, почему ты передумала.

— Это обман, — выдохнула она. — Это низко и подло. — Кэт взглянула на кольцо. — Я думаю, твоя подруга в магазине возьмет кольцо обратно.

— О, конечно, Морна примет его обратно, — ответил он. — А что касается обмана, то Франческа очень жесткая женщина. Это война, и приходится вести ее по ее же правилам.

— Как же это ужасно

— Вовсе нет. Франческа мне нравится. Она умная и забавная и знает, чего хочет, но очень любит опасность и риск. К сожалению, я не хочу жениться на ней.

— Ненавижу лгать, — сказала Кэт.

— Тебе не придется лгать, — спокойно отозвался он.

— Мне придется изображать то, чего нет.

Он нахмурился:

— Решай, Кэт, да или нет. — Видя, что она все еще колеблется, он добавил: — Сейчас.

Кэт подумала о Хуане. Ей придется сделать это ради девочки.

— Хуане нужна операция. Как можно скорее.

— Я немедленно пошлю половину суммы в клинику, а когда Баррингтоны вернутся в Австралию, пошлю вторую половину.

— Мне нужна расписка, — спокойно произнесла Кэт. На мгновение повисла тишина.

Наконец он сказал бесцветным голосом:

— Конечно, я скажу моему юристу.

Он потянулся за кейсом и достал электронную записную книжку, чтобы записать, что должен связаться с юристом.

— Ты можешь прийти завтра на ланч и все подписать.

Кэт неожиданно для себя почувствовала какое-то разочарование. Она стянула кольцо с пальца и протянула ему:

— Лучше, если ты присмотришь за ним.

Он кивнул и убрал кольцо в карман пиджака.

— Хорошо.

Они больше ничего не сказали друг другу. Машина остановилась перед ее домом. Ник вышел и открыл ей дверь.

— Я пришлю за тобой водителя завтра в полдень, сказал он.

Кэт кивнула.

— Спасибо за ланч, — поблагодарила она, — это было чудесно.

— Пожалуйста, — так же любезно ответил он.

Дома Кэт переоделась в джинсы и футболку и бродила по комнате, пока наконец не остановилась у стола. Она села, достала учебник и вслух прочитала название. Отложила книгу и оперлась локтями на стол, спрятав лицо в ладони.

Глен не хотел, чтобы она училась в университете. Они долго спорили и ссорились из-за этого. Он сдался когда понял, что она не изменит своего решения. Но даже когда она начала учиться, он делал все, чтобы мешать ей.

Когда мама спросила, почему она так огорчает Глена, Кэт не нашлась что ответить — она не знала, почему университетский диплом так важен для нее.

Теперь она понимала это. Занятия в университете отвлекали от мыслей о том, что ее брак был ошибкой. А сейчас она совершает еще большую ошибку — ей нельзя забывать о том, что, хоть Ника влечет к ней, в глубине души он ее презирает.




ГЛАВА ПЯТАЯ


Утром до приезда машины Кэт провела целый час в мучительных раздумьях о том, что ей надеть. В конце концов она остановилась на узких брюках и шелковой блузке в китайском стиле, которую купила на рынке в Илиде.

Не самая подходящая одежда для ланча в ресторане, но это все, что у нее было, кроме того голубого костюма, который она уже надевала.

Кэт недовольно разглядывала свое отражение в зеркале. На фоне бледно-голубой с зеленым блузки и белой кожи ее глаза казались ярче.

Впрочем, одежда была не очень важна, меньше всего ей хотелось вызвать сексуальный интерес у Ника — это только усложнило бы положение дел. Если конечно, возможно еще более усложнить такую предела накалившуюся ситуацию.

Кэт подхватила сумку и поспешила к машине. Водитель — мужчина с обветренным загорелым лицом очень проницательными глазами — поздоровался ней и открыл дверцу. Хлопок — и дверца закрылась.

Словно захлопнулась дверь в тюремной камере подумала Кэт.

О господи, перестань все драматизировать! — приказала она себе.

Она пристегнулась и откинулась на спинку сиденья, пытаясь расслабиться. Но через несколько минут резко выпрямилась, заметив в окне мост. Они что, собираются обедать на Северном берегу?

Нет, машина продолжала ехать по шоссе в сторону от Окленда.

Через пару минут Кэт поняла, как работает система переговоров с водителем.

— Извините, — сказала она, — куда мы направляемся?

Водитель ответил официальным тоном:

— К дому Ника, мистера Хардинга, мадам.

— О, — выдохнула она, чувствуя себя, по меньше мере глупо. — Я не поняла.

— Извините, мадам.

— Все в порядке. — Она немного поколебалась. — Пожалуйста, не называйте меня мадам. Я не привыкла к этому.

Он произнес только «хорошо», но ей показалось что она услышала в его голосе смех.

Она опять откинулась назад и стала смотреть в окно. Может быть, Ник и говорил ей, куда ее привезти но она этого не помнила.

Несомненно, он хотел показать ей дом, в котором они будут жить. Временно, напомнила она себе, заставив сердце, которое забилось сильнее при этой мысли, успокоиться.

Размышляя о Нике, она не заметила, как заснула.




Ник провел все утро за делами. Он хотел дождаться Кэт в кабинете, но, услышав звук мотора, прервал работу над соглашением, составленным его юристом за ночь, и вышел навстречу.

Улыбаясь, Роб выключил мотор и приложил палец к губам, выходя из машины. Глаза Ника сузились. Он посмотрел сквозь затемненное стекло, и, когда увидел головку Кэт, склонившуюся набок, у него в груди что-то сжалось.

— Она заснула еще до того, как мы съехали с шоссе, — прошептал Роб, чтобы не разбудить девушку.

Наконец Ник снова смог дышать. Прекрасное тело Кэт расслабилось, но даже во сне она выглядела соблазнительной. Сколько бы он отдал за то, чтобы увидеть ее такой в своей постели! — подумал Ник, снова чувствуя, как желание охватывает его. Он знал, что приближается к опасной черте, но — проклятье! — он хотел ее так, как никогда еще не хотел ни одну женщину.

Кэт так же страстно реагировала на его прикосновения. Она всегда отвечала ему с чувственностью, равной его собственной. Он весь напрягся, вспоминая ее полузакрытые глаза, затуманенные желанием, когда он целовал ее…

Их страсть могла бы разжечь костер.

А что, если этот костер прогорит, превратив все в пепел? Смогут ли они продолжать жить? Потому что два года его жизни были только существованием, ожиданием, напомнил он себе. Нет, даже последние шесть лет, с тех пор как он встретил ее. С Гленом и кольцом Глена на пальце.

Ник тихо открыл дверцу и нагнулся, чтобы отстегнуть ремень безопасности.

Именно потому, что их страсть не была удовлетворена, он не мог избавиться от мыслей о ней. И стоит ему получить ее, он сразу освободится. Конечно, он проследит, чтобы она нашла достойную работу. Больше никакой работы по ночам во второразрядных ресторанах. Он поможет ей устроиться и не будет чувствовать себя виноватым.

Девушка не пошевелилась, поэтому он поднял ее на руки. Она была словно создана для его объятий. Он без труда выпрямился — Кэт почти ничего не весила.

Забыв обо всем, он смотрел на нее, на ее прекрасные шелковистые волосы, блестящие на солнце, ее бледную, словно фарфоровую, кожу, длинные черные ресницы, которые скрывали соблазняющие глаза, обещавшие рай, хранившие столько секретов в своих прозрачных глубинах.

Он мог стоять так целый день. Просто стоять с ней на руках и смотреть.

Водитель привлек его внимание словами:

— Я принесу ее сумку.

— Спасибо. — Ник повернул к дому, чувствуя странную смесь и безумного желания, и гнева на себя за это желание.

Губы Кэт сжались. Потом она улыбнулась, словно ей снилось что-то приятное.

Он ощутил укол ревности. Неужели ей снится Глен? Не может быть! Кэт пошевелилась в его объятьях и что-то пробормотала.

— Кэт, — прошептал он.

Она отвернула лицо и спрятала его у него на груди Это детское движение вызвало у Ника прилив такой нежности, что он испугался.

— Кэт, просыпайся.

Она еще что-то прошептала, а потом окончательно проснулась, подняв на него свои таинственные глаза цвета вечернего неба, еще затуманенные сном.

Он уловил мгновенье, когда она узнала его, ее ресницы резко опустились, а тело инстинктивно напряглось.




Кэт хотелось умереть. Ник держал ее на руках, опьяняя своим запахом и теплом крепкого, сильного тела. Ее разум утратил способность мыслить, она оказалась во власти инстинктов и первобытных желаний.

— Я не сплю, опусти меня на пол, — с трудом произнесла она.

Он поставил Кэт на пол, поддерживая за талию. Ее спасением оказался водитель, появившийся с сумкой.

Кэт изобразила улыбку:

— Спасибо. Надеюсь, вам не доставило проблем то, что я превратила вашу машину в спальню?

Водитель улыбнулся и протянул ей сумку.

— Это означает только, что я хороший водитель, — сказал он добродушно.

Рука Ника напряглась на ее плечах.

— Ты выглядишь, — сказал он, оглядев ее, — очень усталой. Ты не спала ночь?

Предательский румянец окрасил щеки Кэт в розовый цвет. Заставив свой еще не проснувшийся мозг соображать, она произнесла:

— Я легла сразу после полуночи.

Легла, но так и не уснула, и в предыдущую ночь — тоже.

— Тебе надо что-нибудь съесть, — произнес Ник, подталкивая ее к лестнице. — Добро пожаловать в мой дом!

Она нервно сказала:

— Мне казалось, ты живешь на побережье.

Его дом был целым поместьем, окруженным плодородными землями. Дом представлял собой длинное современное здание, очень красивое, в несколько этажей. Все оно было наполнено светом, льющимся из многочисленных окон. От южных ветров его защищали холмы, синеющие вдали, и заросли кустарников — почти настоящий лес.

Поместье позволило ей взглянуть на Ника с другой стороны. Оно говорило о характере хозяина, о его могуществе и власти и одновременно было похоже на сельскую идиллию; цветущий сад, несколько загонов с мирно пасущимися лошадьми. Все здесь дышало тишиной и покоем.

Неужели Ник планирует завести жену, которая будет помогать управлять поместьем и наполнит этот дом детьми? Кэт ощутила, как ее сердце сжалось при этой мысли.

— Я хотел поселиться на побережье, — сказал он. — Но, когда я увидел это место, то понял: это именно то, что мне нужно.

Кэт втянула воздух и притворилась, что изучает высокие потолки и внутреннее убранство дома.

— Он прекрасен, — сказала она приглушенным голосом. Кэт испытала странное чувство, словно она попала наконец домой, словно все здесь давно ей знакомо и близко.

Она никогда еще не испытывала подобного. О, нет, испытывала, напомнил ей внутренний голос. В тот день, когда впервые встретила Ника. Пол в холле, как и лестница, ведущая наверх, был выложен итальянской плиткой. Солнечные лучи отражались от них и прыгали солнечными зайчиками по стенам. Одну из стен украшала изумительная фотография расположенной по соседству долины.

— У меня был хороший архитектор, — объяснил он. — Филип Ангоув.

Она знала это имя. Филип Ангоув, известный по всему миру, строил дома только для тех, кто ему нравился, Кэт не могла поверить, что это он построил дом для Ника.

— Ты, наверно, дал ему четкие инструкции о том, каким должен быть дом? — с иронией спросила она.

— Конечно, ты хорошо меня знаешь, — ответил Ник невозмутимо.

Интересно, он помнит, как она обвинила его в том, что он ничего не знает о ней? Она быстро подошла к стене, делая вид, что хочет рассмотреть фотографию. Вблизи выяснилось, что это не фотография, а картина, написанная маслом. Что-то в технике письма показалось ей знакомым. Она присмотрелась внимательнее, припоминая, как выглядела обнаженная женская натура в его кабинете, та, у которой волосы были такими же, как у нее.

— Кто написал эту картину?

Ник назвал имя художника.

— Он пишет реальность, но такой, какой ее видит он сам.

Кэт снова посмотрела на картину. То, что сначала она приняла за долину, при более внимательном рассмотрении оказалось замком, мрачным и таинственным на фоне холмов, окруженным неприступными стенами.

На крепостном валу стояли две фигуры — мужчины в доспехах и женщины в длинном платье. Дрожь пробежала по ее спине.

— Хочешь принять душ перед обедом? — спроси Ник любезно.

Она покачала головой.

— Нет, спасибо, но я бы умылась. Очень жарко.

Что-то неуловимое мелькнуло в его янтарных глазах.

Оказавшись в ванной, Кэт огляделась по сторонам, прежде чем умыться и причесать волосы. Потом накрасила губы. Почувствовав себя немного увереннее, она отправилась на поиски Ника.

Яркое солнце освещало его фигуру в дверях. Она в который раз отметила его превосходную физическую форму. Кэт почувствовала уже знакомое волнение, и мысли ее приобрели опасное направление. Она вся напряглась, и мужчина это заметил.

— Не бойся, — сказал он. — Сегодня жарко, но миссис Хэнней накрыла стол для нас в саду, в тени деревьев.

Позади дома находился пруд, к которому спускалась терраса. На его противоположной стороне вода образовывала небольшой водопад. За прудом, в тени, был накрыт столик.

Кэт была очарована садом.

— Никогда бы не подумала, что здесь есть сад с прудом. Со стороны кажется, что холмы начинаются сразу за домом.

— Это искусственный пруд, но никто не знает, кто его вырыл. Это было еще в прошлом веке. Думаю, это имело какое-то отношение к деревьям каури. Я хотел построить здесь бассейн, но женщина-дизайнер, которая занималась планировкой сада…

— Готова поспорить, что это была Пердита Денисон! Она лучший ландшафтный дизайнер, — прервала его Кэт, которой было интересно, что Ник скажет о работе дизайнера, в прошлом супермодели. Пердита и ее муж были частыми героями колонок сплетен в глянцевых журналах.

— Да, это она посоветовала мне устроить все именно так. — Он огляделся. Все здесь было четко продумано, хотя на первый взгляд казалось, что сама природа создала этот уютный уголок. — Я хотел, чтобы сад выглядел как можно естественнее, и, когда она предложила гардении и жасмин, я подумал, что это безумная идея, но все получилось.

— Она просто гениальный дизайнер. — Кэт посмотрела вокруг с нескрываемым восхищением. — Она так красиво рассадила цветы. Кто бы мог подумать, что можно объединить классический средиземноморский сад с пальмами-никау и папоротниками? Но все получилось замечательно. И мне очень нравятся эти апельсины, они прекрасно сочетаются с терракотовыми вазами.

— Похоже, тебе нравятся сады, — сказал Ник, искоса наблюдая за ней.

Она пожала плечами.

— Наверно, это наследственное. Мой отец очень любил сады.

— Как он умер, Кэт? — вдруг поинтересовался Ник, Она погрузила пальцы в струи воды, брызги полетели на плитки дорожки. Глядя на свои пальцы, Кэт тихо сказала:

— Это был совершенно глупый несчастный случай. Он ехал на машине, а соседский трактор в это время съезжал с шоссе. Папа не заметил его из-за грузовика, идущего впереди. Нелепое столкновение, и папы не стало.

— Ужасно, — сказал Ник. Только одно слово, но она услышала в нем искреннее участие. — Твоя мама говорила, что ты винила себя в этом.

Кэт вынула руку из воды.

— Я забыла тмин для блюда, которое хотела приготовить на ужин. Я так расстроилась, что он бросился в город, чтобы купить этот дурацкий тмин.

Аромат гардений смешивался со свежим запахом кустов, а пальмы придавали саду экзотический вид. Свежий воздух и звук льющейся воды действовали на нее успокаивающе.

— Это не твоя вина, — высказал свое мнение Ник.

— Да, наверное, — ответила Кэт.

— А потом ты встретила Глена, — продолжил Ник. Она кивнула.

— Где и как?

Кэт посмотрела на стол, накрытый для них.

— Я врезалась в его машину на парковке у супермаркета, — призналась она. — Он отвез меня домой потому что я никак не могла успокоиться и все время рыдала. — Она остановилась, потом добавила: — Он был очень добр.

— Понятно, — сказал Ник без выражения. Но было видно, что он не считал Глена добрым.

Кэт сменила тему:

— Пердита Денисон просто волшебница. Этот сад похож на тебя.

— Спасибо, — сказал Ник и пригласил ее к столу. — Так почему же он похож на меня?

Кэт покраснела.

— У него тоже есть секреты, в нем есть что-то o цивилизации, что-то от дикой природы, — уклончиво ответила она.

Тишину сада нарушали только жужжание пчел и звук льющейся воды. Ник задумчиво произнес:

— Интересная интерпретация моего характера, я не думал, что ты относишься к тем женщинам, которые считают, что если я вырос в бедном пригороде, то недостаточно цивилизованный. — В его голосе прозвучала скрытая злость. — Многих это возбуждает.

Потрясенная его словами и собственной реакцией на них, Кэт вздернула подбородок.

— Эти женщины просто глупы. А я лучше буду молчать, если ты думаешь, что я отношусь к их числу.

Ник подвинул ей стул.

— Может, это и не их вина, просто я пытался произвести на них впечатление.

Кэт рассмеялась.

— Ты? Ник Хардинг? Тебя ведь не волнует, что о тебе думают. Тебе ни на кого не нужно производить впечатление. Ты добился всего в жизни.

— Только денег, — сказал он, садясь за стол.

— Это тоже много значит. К тому же ты не разочаровал Глена, который поверил в твои выдающиеся способности.

Опять повисла тишина. Кэт отвела взгляд от глаз Ника и посмотрела на стол. Он был накрыт темно-синей скатертью, на которой стояли белые тарелки, букет белых и желтых маргариток в зеленом кувшине, лежали вилки с ножами, сверкающие на солнце.

Выглядит как на обложке глянцевого журнала, подумала она. Стиль кантри, но в более утонченном виде. На фоне природы.

Появилась женщина с подносом. Ник взял поднос из ее рук и представил женщину Кэт. Невысокая полная женщина лет сорока, с упрямым подбородком, но очень милой улыбкой, оказалась миссис Хэнней, домоправительницей Ника. Еда, которую она принесла, была такой же необычной, как и все в поместье. Суп из шпината насыщенного зеленого цвета.

Съев несколько ложек, Кэт объявила:

— Это великолепно. — Она взяла кусочек французского батона. — Ты счастливчик, такой повар — настоящее сокровище!

Ник спросил, не хочет ли она вина, но Кэт отказалась.

— В доме я держу бар, для вечеринок, — пояснил Ник, наливая им обоим минеральной воды. — Так миссис Хэнней не нужно бегать взад-вперед по лестницам, — объяснил он причину, по которой бар был встроен прямо в стену гостиной.

Кэт отпила воды.

— Здесь столько зелени, — сказала она. — На Ромите было сухо, пыльно и жарко, а когда начался сезон дождей, стало очень грязно.

— Ты видела сражения?

Она заколебалась.

— Скажи мне правду.

— Не сражения, — ответила она уклончиво, — лишь пару столкновений.

— Тебе не причинили вреда?

— Власти предупредили нас заранее, и мы спрятались. Миротворцы приехали на остров прежде, чем военные действия достигли тех мест, где мы жили. Но и у нас были беженцы и солдаты, которых в больницу привезли родственники. Многие умерли.

На его лице не отразилось ни одной эмоции, только челюсть напряглась, а голос стал очень низким.

— Почему ты не уехала вместе с подругой и ее отцом? Это было безрассудно! Бог знает что могло случиться, если бы не начались мирные переговоры.

— Для меня это не было глупостью. Я чувствовала, что нужна там. И я не могла бросить Хуану, которая только что родилась.

Он не отрывал взгляда от ее лица. О чем он думает?

— Даже если ты подвергала опасности свою жизнь? И больницу?

Кэт закусила губу. Она только потом поняла, что ее присутствие тоже могло доставить неприятности медсестрам и врачам. Она все-таки была иностранкой.

— Я отвечала за Хуану, — упрямо повторила она. Очевидно, он принял ее объяснения, потому что сменил тему. Ник рассмешил ее так, что она не могла есть. Так веселятся, когда пьют шампанское, а не минеральную воду. Он оказался замечательным собеседником — остроумным, веселым, она едва успевала отвечать на его шутки.

После ланча миссис Хэнней убрала со стола. Кэт встала, немного расстроенная, что все так быстро закончилось.

Ник внезапно сказал:

— Планы поменялись. Ты переезжаешь завтра.

Она резко обернулась:

— Я не могу. Моя работа в ресторане…

— Ты больше не будешь там работать, — заявил он безапелляционным тоном.

Кэт разозлилась:

— То, что ты одалживаешь мне деньги, еще не означает, что ты можешь командовать мной. Я тебе не принадлежу.

Его улыбка была жесткой и неискренней.

— Я и не знал, что это называется «одалживать». Я думал, что купил тебя, — сказал он шелковым голосом и рассмеялся при виде ее гнева.

— Только в твоих извращенных снах! — Она слышала биение собственного сердца. — Я отдам тебе деньги, как только смогу!

Его щеки окрасились румянцем, и ей показалось, что он готов сорваться. Но он спокойно произнес:

— Мне не нужны твои деньги. В договоре, на котором ты настояла, говорится, что твоя помощь в этом… проекте… соответствует тому денежному вознаграждению, которое ты получишь. Но только я решаю, когда ты начинаешь работу и когда заканчиваешь. Ты начинаешь прямо сейчас.

Она с трудом сдержала резкие слова, готовые сорваться с языка. Ему не было нужды запугивать ее. Если она не согласится на его условия, Хуану не прооперируют.

Он расправил свои широкие плечи, словно сбрасывая накопившуюся усталость.

— Я позвонил Андрео и сказал, что ты не вернешься.

— Тогда ты можешь позвонить еще раз и сказать, что ошибся!

— И я нашел другую официантку тебе на замену, — спокойно продолжил Ник.

Кэт уставилась на него:

— Ему не нужна другая официантка, потому что я там работаю!

— Ты доводишь себя до изнеможения! Ты засыпаешь в машине!

— Я заснула, потому что я… — Вся красная, она закусила губы. Не скажет же она ему, что не спала, так как всю ночь мечтала о нем! — Мое согласие участвовать в этой безумной затее не дает тебе права распоряжаться моей жизнью! Я еще не подписала договор. Ты не имел права действовать у меня за спиной!

Миссис Хэнней появилась снова.

— Тебе звонят, Ник. Принести телефон или ты поговоришь в доме?

Не отрывая взгляда от лица Кэт, он сказал:

— Извини, — и ушел.

Взбешенная, Кэт ходила взад и вперед по тропинке. Наконец она остановилась в тени, разглядывая причудливые листья папоротников. Ее пульс начал успокаиваться.

Кем Ник себя вообразил! Он что, решил, будто может приказывать ей? Но ради Хуаны ей придется вынести это унижение.

Ветерок ласкал ее лицо, словно помогая успокоиться. Здесь все такое мирное и красивое.

Кэт посмотрела на нежные розовые бутоны, которые были просто великолепны. Внезапно за ее спиной раздались шаги.

— Ты права, я должен был спросить сначала тебя!

Ее губы дрогнули. Выпрямившись, она спросила, недоверчиво глядя на Ника:

— Ты скажешь Андрео, что я возвращаюсь?

— Нет, — высокомерно бросил он, словно это не он только что признал свою ошибку. — Звонила Франческа Баррингтон. Она с отцом прибывает завтра. И поскольку их яхта прибудет только через четыре дня, они остановятся у меня. У нас. И я хочу, чтобы ты была рядом со мной.




ГЛАВА ШЕСТАЯ


— Завтра? — воскликнула Кэт. От волнения ее сердце готово было выпрыгнуть из груди.

Ник смотрел на нее, прищурив глаза.

— Ты хочешь отказаться от сделки, Кэт? — с угрозой спросил он.

— Нет, — растерялась она, пытаясь найти соломинку, за которую можно уцепиться. — Но я хочу взглянуть на договор, — отчаянно попросила она.

— Пойдем, — скомандовал он нетерпеливо. — Когда мы все обсудим, я отвезу тебя домой и помогу все упаковать.

— Никто, кроме меня, не прикоснется, к моим вещам, — бросила Кэт, не в силах сдержать раздражение. — Уверена, у тебя есть чем заняться помимо женских тряпок.

— Идем, — повторил он.

Через полчаса она сидела с ним в машине. Договор был подписан и положен в сейф. Она не могла понять, почему все получается так, как того хочет он. Но, с другой стороны, почему же он раз и навсегда не может отвадить Франческу Баррингтон, не прибегая ко всем этим хитроумным уловкам?

Разумеется, он смог бы сделать это. Если бы только здесь не был затронут бизнес. Любая сделка со Стеном Баррингтоном была очень важна для Ника.

Ник, подумала Кэт, не был бы Ником, если бы не продумал все до мелочей.

Она прочитала договор очень внимательно, обрадовавшись тому, что он был ясно и просто изложен. В обмен на помощь, включающую пребывание в его доме и постоянное сопровождение его, она получает двадцать тысяч долларов. Половину — сразу. Половину — после окончания работы.

Как только они оба подписали договор, Ник позвонил в банк и распорядился о переводе десяти тысяч долларов в больницу на Ромит. Несколькими минутами позже по факсу пришел документ, подтверждавший факт перевода. Очень по-деловому.

Бизнес всегда бизнес. Женщина, на которой Ник женится, очень скоро узнает, что она всегда будет на втором месте — после бизнеса. В этом он похож на Глена. Адреналин, вырабатывавшийся во время работы, возбуждал его больше любой женщины.

Пусть Франческа уверена, что Ник у нее в руках. Но и она тоже скоро поймет, что Ника опасно загонять в угол.

А у Хуаны уже есть половина денег для операции, которая изменит ее жизнь.




— Не надо подниматься, — сказала Кэт, когда они остановились перед домом. — Я скоро.

— Хорошо, — коротко бросил он. — Я поработаю в машине. Скажи, когда будешь готова. Я помогу тебе отнести чемоданы вниз.

— Ладно.

Когда она вытаскивала тяжелый чемодан из комнаты, мимо проходил один из студентов.

— Уже покидаешь нас? — спросил он, разглядывая коробку с книгами.

— Привет, Линк, — улыбнулась девушка.

— Давай я помогу отнести вниз.

— Не надо, — начала она, но замолчала, подумав, что в этом случае Ник не увидит ее жалкую комнату. Благородная бедность, конечно, дело хорошее, но ей не хотелось, чтобы он жалел ее. — Это было бы здорово, спасибо.

— С удовольствием, заодно смогу продемонстрировать тебе свои мускулы, — обрадовался Линк. — Что здесь самое тяжелое?

— Коробка с учебниками.

Он поднял ее и изобразил, что это для него непосильная ноша.

— Ты шутишь? Это, наверное, кирпичи. Моя спина никогда не выпрямится.

Сунув записку под дверь Шинейд, Кэт пошла за парнем, волоча за собой чемодан, который стукался обо все ступеньки. Внизу она бросила его и побежала открывать дверь Линку.

Ник сидел в машине, склонившись над бумагами. Когда Кэт появилась на пороге дома, он вскинул голову и открыл дверцу машины.

Линк издал стон восхищения:

— О господи, вот это автомобиль!

Кэт кивнула. Наверно, она никогда больше не увидит это место, подумала она. Через пару недель оно будет стерто с лица земли. Аккуратная, мертвая площадка для парковки. Яркое пятно цветов привлекло ее внимание. Может, дом и исчезнет, но лилейники будут жить в саду пожилой леди.

Она представила Линка Нику. Они пожали друг другу руки и немного поболтали. Потом Линк сказал:

— Я, пожалуй, пойду. Мне надо работать. — Он повернулся к Кэт. — Всего хорошего! — пожелал он и, прежде чем она поняла, что он собирается сделать, обнял ее. — Береги себя! Я буду скучать по твоей улыбке, без нее завтраки будут не такими веселыми!

Кэт улыбнулась его комплименту. Линк был таким молодым, жизнерадостным, добрым. Она импульсивно поцеловала его в щеку.

— Удачи, и попрощайся за меня со всеми, хорошо?

— Обещаю, — польщено ответил Линк.

Ник подождал, пока он не отошел, и злобно спросил:

— Где твои остальные вещи?

— Я оставила чемодан возле лестницы.

— Стой здесь, я принесу.

Кэт наблюдала, как он направился в дом. Что-то в его напряженной позе говорило, что он очень зол, но она не понимала, почему.

Она поняла это на следующий день, когда увидела Франческу Баррингтон, целующую Ника в щеку.

Не то, чтобы она ощутила злость. Скорее, ревность, потому что другая женщина прикасалась к мужчине, который, хотя бы и по деловому договору, принадлежит ей, Кэт. И хотя ревность была низким чувством, Кэт не могла избавиться от нее.

— Вы ведь не возражаете, — сказала Франческа, глядя на Кэт зелеными глазами, в которых светилось удовлетворение. — Мы с Ником старые друзья.

— Я не возражаю, и потом, у Ника так много старых друзей, — намекнула Кэт.

Хотя Франческа не была красавицей, она излучала нечто большее чем красоту. Она вся светилась жизнью, и от этого Кэт чувствовала себя бледной и усталой.

— Я знаю, знаю. Женщин влечет к нему, как пчел к меду. — Франческа посмотрела на Ника. — Вы давно знаете друг друга?

— Шесть лет, — просто ответил Ник. — Как Стен? Я думал, он приедет с тобой.

Позади них Роб и пилот выносили чемоданы из вертолета.

Франческа изумилась:

— Шесть лет! Вы, должно быть, были совсем девочкой, Кэти!

Ник представил ее как Кэтрин. Она ненавидела имя Кэти. Но и подумать не могла о том, чтобы Франческа называла ее Кэт. Только Ник звал ее так.

— Мне было восемнадцать, — сказала она спокойно. — И я думала, что знаю о жизни все.

Франческа прищурилась и рассмеялась:

— О, я прекрасно понимаю, — произнесла она, потом бросила взгляд из-под ресниц на Ника. — Папа не смог приехать. Какая-то скучная сделка. Он послал свои извинения и сказал, что встретится с тобой в доках.

Кэт не заметила ни тени смущения на лице Франчески, когда та сообщала это. Она достойная соперница Ника.

— Жаль, — только и ответил Ник. — Пойдем внутрь. Он взял Кэт под руку, и они все направились в сад.

— О господи, как все здесь выросло! — восхитилась Франческа, осматриваясь. — Прошло всего несколько месяцев с того времени, когда я была здесь, но как все изменилось! Наверно, здесь климат лучше, чем в других частях Новой Зеландии или Австралии. И садовник, очевидно, поработал на совесть. — Она вдруг повернулась к Кэт: — Вы случайно не садовник?

— Кэт — бухгалтер, — пояснил Ник мягко. Лицо Франчески вытянулось.

— Разве бухгалтеры не могут быть садовниками? Может, и нет. Знаю, это стоящая профессия, но в ней совершенно неважен имидж. — В ее голосе послышалась скука.

Кэт улыбнулась.

— Да, но в этом наше преимущество. Мы можем изменить мир за считанные часы, и никто этого даже не заметит.

Глаза Франчески расширились, она издала смешок и начала обсуждать последнее падение доллара.

Когда Кэт показала Франческе ее спальню, она мысленно поблагодарила архитектора за то, что комнаты для гостей были расположены в противоположном от ее спальни конце дома.

— Хотите, чтобы кто-нибудь помог распаковать вещи? — спросила Кэт, чувствуя себя усталой. — Ужин будет через час.

Франческа пожала плечами:

— Нет, я знаю, что у Ника нет горничных. Не беспокойся, я сама разберусь. — Она закрыла дверь перед носом Кэт.

Расстроенная таким ответом, Кэт отправилась в свою комнату.

Вчера, когда Ник привез ее сюда, она была почти в отчаянии. Комната, красивей которой она еще не видела. Стены цвета слоновой кости. Мебель в голубых и золотистых тонах. Огромная кровать из какого-то экзотического дерева.

Окна выходили на террасу, отделенную от сада решетками, оплетенными плющом. Там стояли кресла и кушетка, на которых можно было почитать или подремать. Хотя трудно было представить, что такой энергичный человек, как Ник, может позволить себе расслабиться в лучах солнца.

Здесь были две ванные комнаты и две гардеробные. Еще одна дверь вела в гостиную, превращенную теперь в спальню для Ника. Одежда Кэт была развешена в гардеробной, ее книги стояли на полках, элегантный письменный стол был занят ее потрепанными учебниками и ворохом бумаг. Она сама не знала, понимает ли до конца, во что ввязывается.

Ромит, больница и Хуана казались ей сейчас такими далекими. Особенно здесь, в этом роскошном доме, в провинции. Если бы только не Франческа, обладающая деньгами и властью. И не Ник…

Да, жизнь на шумных улицах Окленда была далека от жизни на разоренном войной острове, но детство Ника в бедном пригороде напоминало ей о ребятишках, голодавших на Ромите. Он тоже много пережил.

Так что, хоть он об этом и не подозревал, у них с Хуаной было что-то общее.

Кэт подошла к тумбочке рядом с кроватью и достала из сумочки фотографию малышки. Роскошь комнаты резко контрастировала с больным ребенком и печальным лицом ее слишком рано повзрослевшей тети.

Поставив фото на тумбочку, Кэт сказала вслух:

— Добро пожаловать в хорошую жизнь, мои дорогие!

Освеженная прохладным душем, Кэт обернулась полотенцем и вышла в спальню, чуть не столкнувшись с Ником.

— О! — вскрикнула она, покраснев.

На нем был халат. Но он выглядел в нем божественно. Его плечи казались еще шире, ноги — длиннее, а его глаза… его глаза пожирали ее, завернутую в одно лишь полотенце.

— Прости, я не постучал, — коротко сказал он и прошел в ванную, закрыв за собой дверь.

Вся дрожа, Кэт направилась в гардеробную, решив надеть халат как можно скорее.

Когда он вышел, она уже была благопристойно укрыта голубым платьем без рукавов, длиной до лодыжек. Его низкий вырез открывал грудь, а юбка мягко облегала ноги.

На Нике были безупречно сидящие брюки и обычная рубашка, на тон светлее, чем его глаза, рукава которой были закатаны.

— Я положил на твой счет деньги, — сообщил он. — Ты можешь купить все, что тебе понадобится.

— Спасибо.

— Мы здесь неизбежно будем сталкиваться, — продолжил он со странным выражением лица. Он оглядел ее с ног до головы. Так, словно она была голой. — Слава богу, ты не застенчивая девственница.

С Ником она никогда не чувствовала себя такой. Он обострял все ее чувства. Она ощущала его запах, такой мужской, который действовал на нее подобно допингу.

— Слава богу, — повторила Кэт за ним, жалея, что у нее не нашлось никакого остроумного ответа на его реплику.

— Ты носишь какой-нибудь другой цвет, кроме голубого?

— Что? — изумилась девушка. — Конечно, я ношу те цвета, которые идут к моим волосам!

— Но чаще всего голубой.

Что он хочет сказать?

— Моему отцу это нравилось. Я привыкла к этому цвету. И он идет мне.

— Несомненно. — Он перевел взгляд на ее руку. — Надень кольцо.

— Ах, да, я забыла.

Она ненавидела этот золотой ободок. Но взяла кольцо с тумбочки и надела на палец.

— Проклятье! — сказал Ник, сделав шаг к ней навстречу.

Кэт широко раскрыла глаза.

— Главная цель всего этого плана — убедить Франческу, что мы страстные любовники. Если ты будешь вздрагивать каждый раз, когда я приближаюсь к тебе, ничего не получится!

Он заметил фото на тумбочке.

Ему не нужно было угрожать ей. Кэт прекрасно знала уговор: нет результата — нет денег.

Поэтому, когда он взял ее пальцами за подбородок, она не запротестовала. Но вместо яростного поцелуя, которого она так боялась, он легко прижался губами к ее губам, потом к щекам — нежно, мягко, успокаивающе.

Кэт выдохнула и прижалась к нему. Ник улыбнулся и поцеловал ее в ухо. Его руки обняли ее.

— У тебя такая нежная кожа, — простонал он. — Как белый шелк, гладкий, безупречный…

Ее сердце трепетало в груди. Как ему удается разжечь в ней пламя одним поцелуем? Он знает, как обращаться с женщинами. И она забыла обо всем в его объятиях.

Внезапно он прикусил зубами мочку ее уха. Она чуть не подпрыгнула. Он поднял голову.

— Я сделал тебе больно?

— Нет, — задрожала Кэт. — Я только… я никогда… я не ожидала, что ты сделаешь это. — Ей с трудом удалось подобрать слова.

— Тебе понравилось?

Не решаясь посмотреть на него, она прошептала:

— Ты прекрасно знаешь, что да. Ты читаешь мои мысли.

Поцелуем он заставил ее замолчать, и она ощутила знакомое тепло во всем теле, вызванное его прикосновениями.

Когда он поцеловал ее нежную кожу за ухом, у нее перехватило дыхание. Ей показалось, что шелковистые волоски на затылке приподнялись от дрожи наслаждения, пробежавшей по всему телу.

Она вдруг возненавидела женщин, которые научили его этому.

— У тебя это очень хорошо получается, — сказала она без выражения.

Он на мгновение задержал ее в своих объятиях, потом отпустил.

— В твоих устах этот комплимент звучит как оскорбление. — Его глаза сузились.

Смутившись, она извинилась:

— Я не хотела тебя оскорбить.

Он пожал плечами.

— Не важно. У меня было много женщин. Франческа тоже очень опытна, поэтому, чтобы убедить ее…

Он склонил голову, целуя ее без нежности, не спрашивая, а демонстрируя свою власть.

Кэт было ужасно стыдно, что ее тело так бурно реагирует на его ласки. Она попыталась было отодвинуться, но Ник не позволил. Тогда она сжала руку в кулак и внезапно ударила его в живот.

Ей показалось, что она ударила гранитную глыбу. Он отпустил ее, но только для того, чтобы посмотреть ей в глаза. Его взгляд не обещал ничего хорошего.

— Да, теперь ты выглядишь так, как будто тебя долго и страстно целовали, — прокомментировал он увиденное. — Совсем не похожа на девственницу.

Она ответила:

— Надеюсь, потому что я не девственница.

Его бровь приподнялась.

— Да, но ты могла бы провести своим невинным обликом любого. — Он посмотрел на часы. — Пора идти. И не забудь, ты выполняешь роль хозяйки.

В комнате повисла тишина.

— Пока ты хорошо справляешься. Ты способная ученица.

Кэт открыла рот, чтобы сказать, что она думает по этому поводу, но в дверь постучали. Она застыла. Не отрывая глаз от ее лица, Ник приказал:

— Открой.

Это была Франческа с небольшим кейсом. Она изучающе посмотрела на Кэт, но улыбка на ее лице была очень любезной.

— Извините за вторжение, — сказала она. — Ник, ты не мог бы положить это в свой сейф? Я знаю, что у тебя здесь безопасно, но я привыкла к осторожности и не хотела бы держать это в моей комнате.

— Конечно, — любезно отозвался Ник. — Сейф на первом этаже. Я вернусь через минуту.

— Ник — осторожный человек, — прокомментировала Франческа, когда он скрылся из виду. — Спорим, никто не знает, где находится его сейф. — Она улыбнулась Кэт, но глаза оставались холодными.

Настало время играть роль гостеприимной хозяйки.

— Я думаю, мы можем выпить на террасе. Мне очень нравится это время — перед сумерками, когда так тихо и тепло и природа словно ждет чего-то.

Губы Кэт все еще горели от поцелуев, и Франческа не могла не заметить, что они припухли.

— Ждет чего? — скучающе поинтересовалась Франческа.

Чувствуя, что над ней издеваются, Кэт решила не обращать внимания.

— Ночи, — ответила она ровно.

Франческа расхохоталась.

— Ох уж эти влюбленные, — протянула она. — Вы давно вместе?

Ник с Кэт обсуждали и это.

— Некоторое время, — туманно ответила она. — Но я переехала сюда вчера.

Сзади раздался голос Ника.

— Кэт оставалась в Окленде из-за финансовых вопросов.

Как прекрасно он умеет лгать, подумала Кэт. Он ни капельки не покраснел. Вот почему он так отлично ориентировался в том рискованном и опасном мире бизнеса, который выбрал для себя.

Ему не нужно было соблазнять женщину, весь его облик обещал любой из них невероятные наслаждения.

— Какие у тебя планы? — любезно поинтересовалась Франческа, перейдя на «ты». — Будешь работать после окончания университета?

— Да, — ответила Кэт прежде, чем Ник успел сделать это за нее. Она открыла дверь в гостиную и отошла в сторону, чтобы Франческа прошла первой.

Но та сперва посмотрела на Ника:

— По-моему, между вами что-то произошло.

— Да, — подтвердил Ник, — но мы решим эту проблему. — Он подтолкнул Кэт к двери.

Франческа рассмеялась.

— Другими словами, ты думаешь, что все будет по-твоему! — Она посмотрела на Кэт. — Не знаю, — с сомнением протянула она. — У Кэт такой упрямый подбородок. Интересно, ты наконец нашел ту, которая идеально тебе подходит, Ник?

Его плечи напряглись.

— Нужно уметь проигрывать. — Он послал улыбку Кэт.

Они прошли через гостиную на террасу. Миссис Хэнней накрыла на стол, украсив его свечами и цветами.

— Проигрывать? Я слышала о тебе совсем другое, — сказала Франческа. — Когда папа говорит о тебе, он использует слова «инициативный», «смелый», «целеустремленный», «решительный». — Она посмотрела на него искоса. — А еще «гениальный», а я бы добавила «настоящий мачо». Наверное, он считает мягкость, любезность и умение проигрывать качествами неудачников.

— В жизни есть место всему, — спокойно ответил Ник, подходя к столику с напитками. — Что ты будешь, Франческа? Джин с тоником?

— Как мило, что ты не забыл, дорогой!

Словно забыв, что он велел ей изображать хозяйку, Ник сам руководил вечером, предлагая темы для разговора. Он мягко пресекал попытки Франчески начать флиртовать с ним и переводил в шутку ее нападки на Кэт, так что та чувствовала себя под надежной защитой.

Франческа была замечательной гостьей. Остроумной, веселой интеллектуалкой. Но она не упускала ничего из происходящего, ее зеленые глаза перебегали с лица Кэт на лицо Ника.

Позже, вечером, снимая кольцо с танзанитом, Кэт поняла, что ее нервы натянуты до предела. Когда Ник постучал в дверь, она вздрогнула.

Соберись, велела она себе. Но ее руки дрожали, голос был неуверенным:

— Входите.

— Ты хорошо справилась, — сказал Ник, входя в комнату.

— Спасибо, это было нетрудно.

— Но теперь ты понимаешь, зачем был задуман весь этот план.

Она кивнула и села в одно из кресел у окна.

— Я думала, что ты преувеличиваешь, но мое присутствие здесь ее очень расстроило.

— Мне нравится Стен, — задумчиво произнес Ник, — и у меня с ним намечается важная сделка. Мне нравится и Франческа, я не хотел бы обидеть или напугать ее. Кстати, надень что-нибудь сексуальное сегодня ночью.

— Что?!

— Она не сдастся так легко, — твердо заявил он.

Кэт покачала головой.

— Конечно, но ведь она не явится сюда ночью?

— Она дочь своего отца. Решительная и упрямая.

Кэт нахмурилась:

— Только одно «но». Ночью я не ношу ничего сексуального. Я сплю в футболке.

Он посмотрел в сторону гардеробной.

— Тогда очень хорошо, что я заказал несколько подходящих вещиц. Миссис Хэнней разложила их. Выбери что-нибудь такое, что можно снимать медленно.

Хотя его голос звучал ровно, даже по-деловому, что-то в ритме его дыхания, блеске глаз, дрожи ресниц заставило ее занервничать. У нее пересохло во рту.

— Хорошо, — сказала она.

— Я не сомневался в тебе.

Позже в шикарном одеянии из шелка цвета слоновой кости Кэт легла в постель и попыталась заснуть, мучимая мыслями о том, спал ли Ник с Франческой.

Но ничто не могло испортить удовольствие, которое доставили ей его слова. На несколько секунд он, должно быть, забыл, что она была замужем за Гленом, и взглянул на нее как на обычную женщину. Такая нежность была опаснее, чем страсть, которую они будили друг в друге.

Когда она заснула, на ее губах играла легкая улыбка.

Ее разбудил стук в дверь. Она почувствовала, как кто-то улегся рядом с ней на кровать.

— Что? — вскрикнула она, резко садясь. Ник прошептал:

— Тише, все в порядке.

— О! — Кэт уставилась на него в слабом утреннем свете.

Он только что оказался в ее постели, но выглядел так, словно был в ней всю ночь. В дверь снова постучали. Пока она смотрела на него, он откинул одеяло и встал с кровати, оставив на ее простынях легкий запах своего одеколона.

Кэт сглотнула. Он был абсолютно голым.

Пульс участился, она закрыла глаза, но не могла прогнать из головы образ Ника, высокого и мускулистого, с золотистой кожей, излучавшего первобытную силу и чувственность.

— Иду, — крикнул он, когда опять раздался стук в дверь.

Кэт напрягла слух, чтобы расслышать, чего так рано хочет Франческа.

— Кататься на лошадях? — переспросил он. Потом повернулся в сторону кровати: — Дорогая, ты хочешь покататься?

Кэт вспомнила, что ее задача — показать, что Ник занят. Зевнув, она вылезла из постели и направилась, к ним. Она теперь была рада, что выбрала эту легкомысленную ночную сорочку. Ник притянул ее к своей голой груди.

От него исходил чувственный аромат. Он будоражил ее, как наркотик.

— Сейчас же еще ночь, — простонала она.

Ослепительно улыбаясь, Франческа стояла в дверях:

— Лентяи! Или вы не умеете кататься верхом?

— Я умею, — ответила Кэт с достоинством.

Он крепче обнял ее.

— Хочешь кататься?

— Я? Да, наверное, да. — Она попыталась мыслить логично, чтобы отвлечься от его горячего тела.

— Мы спустимся через десять минут, — объявил Ник.

— Великолепно!

Франческа удалилась, с достоинством выпрямившись.

Ник отпустил Кэт.

— Похоже, она действительно влюблена в тебя! — сказала Кэт, когда дверь за Франческой закрылась.

— Это не так, — отрезал он. — Хотя она, может быть, и не понимает этого, но она должна дать своему отцу то, что он хочет, — внуков!

Дети. Дети Ника. У Кэт что-то сжалось внутри.

— Это действительно так?

— Он постоянно шутит с ней по этому поводу, — объяснил Ник. — Сначала она флиртовала, но это было несерьезно, потому что для нее флиртовать так же естественно, как дышать. Но теперь у нее серьезные планы насчет меня. На самом деле любой мужчина, который сможет завоевать уважение ее отца, подойдет. Но, когда женюсь, я хочу быть чем-то большим в глазах жены, а не только средством для получения наследников.

Как странно. Кэт не знала, была ли у него реальная кандидатура на роль жены, но он так ясно изложил планы Франчески, словно детально был в них посвящен.

— Я надеюсь, она не доставит нам много проблем. Особенно столь ранними появлениями по утрам.

Губы Ника сжались.

— Не понимаю, почему она так подозрительна, — сказал он, имея в виду это раннее вторжение.

— Видимо, узнала, что я только что переехала.

— Возможно. — В его голосе не было уверенности. — Давай собирайся. У тебя есть одежда для верховой езды?

— Джинсы, — ответила она. — Не знала, что ты умеешь управляться с лошадьми.

Он приподнял одну бровь.

— Во время школьных каникул Глен часто посылал меня на ферму к кузену. Там были овцы и лошади Его дети научили меня ездить верхом даже на самых своенравных лошадях.




ГЛАВА СЕДЬМАЯ


Ник не преувеличивал. Следуя за ним по тропинке между соснами, Кэт восхищалась уверенностью, с какой он держался в седле.

Но Франческа удивила ее еще больше.

— Я выросла на ферме, — объяснила она Кэт, когда та сделала ей комплимент. — Я села на лошадь до того, как начала ходить.

Они выехали на просторное поле для выгула скота.

— Давай, милая, — Франческа, потрепала лошадь по шее и пустила ее в галоп. Ник и Кэт поскакали вслед.

Впереди Кэт заметила ограду, разделявшую поля. Она придержала поводья. Но Франческа продолжала скакать по направлению к ограде. Ее волосы развевались на ветру.

— Франческа, нет! — закричал Ник.

В его голосе был приказ немедленно остановиться, и Кэт ничуть не удивилась, когда лошадь Франчески замедлила бег и пошла спокойно.

— Слабаки, — крикнула через плечо Франческа.

— Я просто не хотел, чтобы ты прыгнула в середину стада и распугала скот. Они — гордость моего управляющего, и он получил бы инфаркт, если бы с ними что-нибудь случилось!

— Он всегда такой властный? — Франческа повернула голову к Кэт.

— Всегда, — не задумываясь, ответила Кэт.

— Властный? — улыбнулся Ник. — По-моему, это определение настолько устарело, что мне следует обидеться.

Франческа повернула лошадь и направила ее к дому.

— Может, ты сам немного старомодный мужчина, — предположила она. — Властный, уверенный, безжалостный, сильный, о каком втайне мечтает каждая женщина, заявляющая, что терпеть не может подобных мужчин. — Франческа рассмеялась, заметив скептическое выражение на лице Ника. — Ну ладно, я не буду больше шутить! Знаешь, это место, наверное, настоящий рай для детей.

— Новозеландцы думают, что вся их страна — рай для детей, — ответил Ник.

Он повернул голову и поймал на себе взгляд Кэт. Что-то мелькнуло в его глазах, словно у них был общий секрет.

Будь осторожна, приказала себе Кэт. Ты здесь для работы. Да, ты находишь Ника потрясающим и благодаря Франческе ведешь с ним рискованную игру, будоражащую все твои чувства, но берегись, он может быть очень опасен. Не заходи слишком далеко.

Она вцепилась руками в поводья. Это резкое движение напугало кобылу, и она недоуменно повернула голову к Кэт. Заставив себя расслабиться, Кэт поняла, что от Ника ей нужно больше, чем просто страсть. Ей нужно его уважение. Да, это должно быть уважение, но, к сожалению, у нее больше шансов превратиться в невидимку, чем добиться этого.




Солнце нещадно палило. Его лучи отражались от поверхности бассейна, возле которого под зонтами от солнца лежали две женщины.

— Так когда ты выходишь замуж? — спросила Франческа, лениво отгоняя муху от своей стройной ноги.

— Мы еще не обсуждали это, — сказала Кэт. Франческа непонимающе уставилась на нее.

На Кэт, кроме скромного закрытого купальника, была накинута рубашка, а ярко-голубой купальник Франчески не скрывал полной груди и стройных ног.

— Не обсуждали свою будущую жизнь? Почему?

— Это тебя не касается, — резко ответила Кэт.

Франческа застыла.

— Кем, черт побери, ты себя вообразила?

— Я знаю, кто я, — равнодушно отозвалась Кэт. — И лишь не понимаю, какое тебе дело до моей личной жизни.

— Не твоей, а Ника, — фыркнула Франческа. Она хотела сказать что-то еще, но передумала.

Когда появился Ник, Кэт сделала вид, что читает, а Франческа улеглась на живот и притворилась, что спит. Ее великолепное тело нежилось в лучах солнца, открытое всем взорам. Почему, подумала Кэт, Нику просто не жениться на этой красавице и забыть обо всех проблемах?

Но эта мысль неожиданно расстроила девушку.

Ник присел на кушетку рядом с Кэт и, нагнувшись, запечатлел легкий поцелуй на ее плече.

— Как дела? — спросил он.

Прикосновение его губ обожгло кожу. Кэт заметила, как напряглась Франческа. Проклиная себя за эту безумную сделку, которую заключила с Ником, Кэт, постаралась взять себя в руки.

— Слишком жарко, я пойду искупаюсь.

Она посмотрела на сверкающую кристально чистую воду, манящую прохладой, но краем глаза заметила, как Ник повернулся к Франческе.

— Что ты такая мрачная, Кэти? — сказала Франческа. — Грустные мысли?

— Обдумываю меню на завтра. Сделать выбор очень сложно.

— Я вспомнила, где слышала о тебе, — произнесла Франческа с ликованием в голосе. — Ты жена Глена Визерса, не так ли?

— Вдова, — поправил Ник.

Губы Франчески скривились.

— А он был твоим наставником, вытащил тебя из грязи, и все такое. Как мило, — пробормотала она.

Не отрывая глаз от гостьи, Ник взял Кэт за руку.

— Слово «мило» к нам не подходит, — сказал он ласково, но Кэт уловила в его тоне стальные нотки.

Франческа посмотрела на него взглядом, в котором был откровенный вызов.

— Хм, интересно, что бы подумал Глен о своей жене, увидев ее в твоей постели?

— Ему бы это не понравилось, — отрезал Ник. — Но со дня его смерти прошло два года, вряд ли он думал, что она будет горевать всю оставшуюся жизнь.

— А почему он покончил жизнь самоубийством?

Кэт судорожно вздохнула. Ее пальцы вцепились в руку Ника.

— Глен не покончил с собой! — сказала она резко. — Это просто нелепо! Он был полон жизни, планов на двадцать лет вперед! Его смерть была несчастным случаем! Он всегда водил машину слишком быстро, а в тот день был утомлен авиаперелетом — только что вернулся из Лондона.

Франческа скривилась.

— Тогда откуда столько слухов?

— Слухов всегда много, когда неожиданно погибает такой известный человек, — четко и громко произнес Ник. Франческа недоверчиво приподняла брови. — Кэт была за границей целый год после смерти Глена. Она работала в больнице на Ромите, — продолжил он, не обращая внимания на изумление, появившееся на лице Франчески, — да, во время гражданской войны. Она вернулась в Новую Зеландию только к началу года, а мы начали встречаться через несколько месяцев после этого. — Ник замолчал, потом добавил угрожающим тоном: — И я не позволю никому распространять подобные нелепые слухи.

— О, извини, я повторила лишь то, о чем все болтают. Но ведь даже ты не можешь заставить людей замолчать.

— Ошибаешься, могу, — твердо сказал Ник. Выражение его лица было таким, что Кэт вздрогнула.

Франческа поудобнее устроилась на кушетке и закрыла глаза.

— Я не из тех, кто сплетничает, — протянула она.

Сменив тему, Ник заговорил об угоне самолета в Африке. К удивлению Кэт, Франческа приняла активное участие в разговоре, показав отличные познания об африканских племенах, и через десять минут могло показаться, что неприятного разговора и не было.

По-видимому, Франческа поверила, что Ник и Кэт любовники, потому что пару дней неожиданных вторжений в спальню Кэт не было.

Кэт обсуждала с домоправительницей меню, добросовестно исполняла роль хозяйки на ужинах. Слова, сказанные Франческой, постоянно звучали у нее в ушах. Она попыталась обсудить это с Ником.

— Оставь, — бросил он. — Она просто хотела тебе насолить.

Но что-то не давало Кэт забыть об этом. В Окленд прибыл Стен Баррингтон, и Ник отвез их всех на яхту Стена.

Баррингтон был высоким и стройным, с такими же, как у дочери, зелеными глазами, в которых светился ум. Он пожал Кэт руку.

— Как это мы не встречались раньше!

Франческа лучезарно улыбнулась.

— Кэт была женой Глена Визерса, — проворковала она. — Помнишь, он занимался рекламным бизнесом? Это он сделал из Ника бизнесмена.

— Помню, — сказал Стен. — Мне очень жаль, что он погиб.

В его голосе было искреннее сочувствие. Кэт поняла, что до него тоже доходили все эти слухи.




На следующий день начиналась регата. Франческа хотела, чтобы они остались на яхте, но Ник объяснил, что ему надо работать.

— Мы приедем завтра днем, — пообещал он.

Лицо у Франчески вытянулось.

— Надеюсь, хоть ты не привез работу с собой! — сказала она отцу.

— Она всегда со мной, — пожал плечами Стен.

По дороге домой Ник заговорил с Кэт:

— Ты сегодня очень тихая.

— Я плохо играла свою роль? Извини, — ответила она.

— Я не это имел в виду, — возразил он. — О чем ты думаешь?

— Ты все время знал, что некоторые люди думают, будто Глен покончил с собой, — печально произнесла она.

Свет фар встречной машины на мгновение осветил его лицо, и она заметила, как он напряжен.

— Да, — подтвердил он.

— Господи, но с чего они это взяли? — выкрикнула Кэт в отчаянии.

Он взглянул на нее.

— Людям нравятся сплетни, — ответил он без всякого выражения. — Если кто-нибудь будет говорить тебе то же, что сказала Франческа, просто не обращай внимания. Улыбнись и отойди.

— Неужели он что-то сказал… или что-то сделал перед смертью? — не сдавалась Кэт.

— Не знаю. Он что-то говорил тебе? — В голосе Ника прозвучал вопрос.

— Нет, — быстро ответила Кэт.

Когда Глен погиб, они не жили как муж и жена уже три месяца. Она думала, что он нашел другую женщину.

— Но?..

— Ничего, — твердо произнесла она.

— Тогда не о чем волноваться.

— Нет, просто Глен не вынес бы, если бы люди решили, что он трус.

— Глен мертв, — жестко отрезал Ник. — Он прекрасно знал людей, и ты можешь быть уверена в том, что до слухов ему не было никакого дела.

Это не слишком успокоило ее.

— Ты прав. Более того, Глену нравилось всех шокировать. Спасибо тебе.

Ник свернул на дорогу, ведущую к дому. Как бы она повела себя, если бы узнала, что он на самом деле скрывает от нее? Очевидно, Кэт не слышала ни слова из того моря сплетен и слухов, которые появились после смерти Глена. Она в то время рисковала жизнью, работая в больнице на Ромите.

Какими бы ни были причины, по которым она вышла за Глена, теперь она серьезно озабочена судьбой больного ребенка. Если, конечно, это не предлог. Может, ей нужны деньги, может, не хватает средств, оставленных ей Гленом. А кто еще может дать ей денег, как не безумно влюбленный в нее идиот?

Его губы сжались, а пальцы крепко вцепились в руль. Машина слушалась его беспрекословно. Как и Кэт, сравнил он, цинично усмехнувшись, в которой не было ни радости, ни тепла. Может, ей и нужны от него лишь деньги, но реакция ее тела на его прикосновения настоящая, она дрожит от желания, стоит ему коснуться ее.

Он потратил несколько дней на то, чтобы приучить ее не вздрагивать, когда он дотрагивается губами до ее изящного затылка, нежных губ или ласкает пальцами ее щеку.

Ничего особенного, но каждый раз Ник видел, как учащается ее дыхание, как нежный румянец покрывает кожу.

Осталось недолго, сказал он себе. Скоро она придет в его объятия, изнемогая от желания. Испытывая ту же безумную страсть, которая сжигает его самого.

Сегодня ночью? Он бросил взгляд на ее бледное лицо в полумраке машины.

Нет, она испытала шок, узнав, что многие считают, будто Глен покончил с собой. Ей нужно время, чтобы прийти в себя. Ему вдруг стало так жаль ее, захотелось защитить, но он подавил это желание. Она такая маленькая и хрупкая, что каждому мужчине хочется ее оберегать и защищать, ведь это заложено у них в природе.

Ник ждал шесть лет. И у него хватит силы воли, чтобы подождать еще пару дней. Когда они займутся любовью, воспоминания о Глене не испортят этот момент. Кэт должна принадлежать ему полностью.

Стать любовницей Ника Хардинга, а не вдовой Глена Визерса.




Зевнув, Кэт перевернулась в кровати и заставила себя открыть глаза. Солнечные зайчики прыгали по стенам спальни. Ей будет жаль, подумала она, откидывая покрывало, покидать дом Ника.

Ей здесь нравилось.

Квартира на побережье, в которой они жили с Гленом в Окленде, никогда не была для нее настоящим домом. Она была отделана в минималистском стиле, которому Кэт, как ни старалась, не смогла придать уют — ни комнатными растениями, ни картинами. Даже цветы в тех просторных голых белых комнатах казались одинокими и безжизненными.

А дом Ника был светлым и радостным. Наверно, зимой, когда идут холодные дожди и дуют ветры, в нем тепло и уютно. Внутренний голос прошептал, что здесь было бы чудесное место для маленьких детей. Детей Ника…

Какая яхта, даже самая дорогая, может сравниться с этим?

— С тобой все в порядке? Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил Ник, появившись в дверях в коротком халате.

Удивленная его визитом, потому что они негласно установили правило, по которому должны были принимать душ и одеваться так, чтобы не мешать друг другу, Кэт подняла на него глаза.

— Я проспала?

— Немного.

Взгляд Ника не опускался ниже ее лица, но у нее все равно появилось желание спрятаться под одеялом, хотя она знала, что футболка полностью закрывает ее тело.

— Почему ты подстриглась? — спросил он ни с того ни с сего. — Когда мы познакомились, твои волосы были длиннее.

Глену не нравились ее длинные волосы. «Мило, дорогая, но как-то простовато для взрослой женщины», — говорил он.

Она не хотела снова слышать такие слова.

— Я была похожа на школьницу.

— И что тут такого? Ты и была школьницей, — с иронией ответил Ник. — Это Глен предложил? — Когда Кэт отвела взгляд, он усмехнулся: — Значит, Глен. Я понимаю, почему. Но мне кажется, ты сделала ошибку. Новая прическа не делает тебя взрослее.

— Мне она нравится. За короткими волосами легко ухаживать.

Он подошел и присел на край кровати. Убрал прядь волос с ее щеки и провел пальцами по лицу, задержался на нежной мочке уха.

Сердце Кэт бешено забилось. Но если он и заметил ее волнение, то никак не показал этого. Его губы оставались крепко сжатыми.

— Ты бы отпустила их, если бы я попросил об этом? — произнес он тихо.

Кэт вздрогнула. Ей вдруг стало жарко.

— Боюсь, они не успеют вырасти до отъезда Франчески, — выпалила она, понимая, что он спрашивает не просто о новой прическе, а о гораздо большем. Она не может позволить себе забыть о собственном достоинстве и дать ему все, что он захочет.

Ник наклонил голову и поцеловал ее. Нежно, легко он коснулся губами впадинки на шее. Этот поцелуй был только обещанием наслаждения, легким намеком на него, первым шагом к сближению.

Кэт хотела отодвинуться от него, хотела вырваться из плена его чар, но не могла пошевелить и пальцем.

— Когда я впервые увидел тебя, — сказал Ник хриплым голосом, — твои волосы были похожи на пламя. Я не мог поверить своим глазам, когда ты появилась на свадьбе со стрижкой.

У нее во рту пересохло, и она прошептала:

— Их было так много… они постоянно лезли на глаза, скрывали лицо.

Он поцеловал ее в затылок. Наслаждение охватило ее тело, ей никогда еще не было так хорошо, как в этот момент. Наслаждение было таким острым, что почти причиняло боль.

— Ник, — застонала она, пытаясь вспомнить, почему она не может позволить ему зайти дальше.

— Кэт… что ты делаешь со мной… — Его голос прерывался, слова было почти невозможно разобрать.

Он только поцеловал ее, а она уже забыла обо всем, не в силах остановить эту мучительную игру. Он околдовал ее.

Ник провел рукой по ее бровям.

— Один взгляд твоих глаз разжигает во мне пламя. — Он поцеловал ее ресницы. Кончиком пальца коснулся ее губ. — Такие полные, — прошептал он, — они обещают удовольствие и безумную страсть.

Он осторожно взял ее лицо в свои ладони. Она подняла ресницы, встречая взгляд его глаз, затуманенных желанием. Внутри у нее все сжалось в предвкушении.

— Страстная Кэт, — прошептал он, целуя ее. — Умная, нежная, сильная, гордая… я так сильно хочу тебя. Скажи, что ты тоже меня хочешь.

Она не могла отказать ему, хотя внутренний голос призывал ее сделать это.

— Ник, это не…

Он прервал ее поцелуем, жадным и требовательным. Покоряясь, Кэт приоткрыла рот, отвечая на поцелуй, не запротестовав, даже когда он прижал ее к постели.

Наконец Ник оторвался от ее рта и улыбнулся. Его глаза сверкали от предвкушения. Он так же сильно жаждал ее, как и она его. Внутренний голос предупреждал об опасности, о том, что она может отдать ему всю себя без остатка, и тогда ей самой ничего не останется, кроме разбитого сердца, но ее тело, охваченное страстью, отказывалось внимать голосу разума. Все, чего оно хотело, — это получить наслаждение, которое мог ей дать только Ник.

Ее руки скользнули под его халат, лаская широкие плечи, притягивая его ближе. Его кожа пылала под ее пальцами. Им обоим становилось все жарче. Они целовались снова и снова, и каждый поцелуй был еще более страстным, чем предыдущий, еще более безумным.

В конце концов, с трудом оторвавшись от ее губ, Ник стянул с нее футболку. Каким-то чудом в одно мгновение исчез и его халат. Кэт увидела освещенное утренними лучами крепкое мускулистое тело Ника, нагота которого почти ослепила ее.

Она забыла об осторожности, забыла о смущении, она смело встретила его взгляд, когда он с восхищением разглядывал ее тело. Ее соски напряглись, нежная кожа груди порозовела под его откровенным взглядом.

— Как ты прекрасна, — выдохнул он и поцеловал розовые вершинки.

Они были так чувствительны, что Кэт застонала. Он поднял голову.

— Все в порядке?

Она сделала глубокий вдох.

— О… это слишком чудесно!

— Да, — произнес он как заклинание и обхватил сосок губами.

Кэт бессознательно выгнула спину, ее кровь превратилась в жидкое пламя, тело — в податливую глину в его руках.

Слишком чудесно, но ей нужно было еще и еще…

Когда Ник поднял голову, она чуть не закричала от разочарования, ощутив прикосновение холодного воздуха к своему чувствительному соску. Но он начал ласкать ее груди руками, его губы переместились на живот. Он поцеловал ее в пупок, а потом ниже…

Кэт купалась в волнах наслаждения. Она вцепилась в его плечи, пальцы скользнули по коже, покрытой капельками пота. Ее ногти непроизвольно впились в гладкую кожу. Он сводил ее с ума своими ласками.

Ник теперь ласкал самое чувствительное место ее тела. Она выгибалась, как тетива, уже не в силах сдерживать стоны, вырывавшиеся из горла.

— Кэт, — прошептал он.

— Пожалуйста, — взмолилась она, притягивая его ближе.

Она чувствовала, как напряжены его мускулы. Его лицо застыло словно маска, только золотистые глаза выдавали волнение. Губы предательски припухли от поцелуев.

— Коснись меня, — сказал он.

Вся пунцовая, Кэт прижала ладони к его груди, лаская крепкие мускулы, путаясь пальцами в волосах на его груди и плоском животе. Под ее руками он был сталь и шелк — стальные мускулы под гладкой, как шелк, кожей. Настоящий мужчина.

Извиваясь от наслаждения, которое дарили ей его опытные руки, Кэт целовала его плечи, бессознательно покусывала, чувствуя вкус его кожи у себя на языке — соленый, пряный, мужской, который действовал на нее как наркотик.

Он процедил сквозь зубы:

— Мне нужно надеть презерватив.

— Я принимаю таблетки.

— В наши дни этого недостаточно.

Надев презерватив, он продолжил ласкать ее, целуя шею, мочку уха.

Он вошел в нее, не отрывая губ от ее рта, продолжая целовать, одновременно вонзаясь в нее все глубже и глубже.

Застонав, она выгнулась, поднимая бедра ему навстречу. Они двигались в едином ритме, то соединяясь в одно целое, то разлучаясь на мгновение, чтобы снова оказаться вместе.

Забыв обо всем, Кэт думала только о том, как отдать ему всю свою страсть. Но к ее удивлению, ее страсть не утихала, ей хотелось все больше и больше. Она никогда не переживала ничего подобного, никогда ее тело не испытывало такого желания. Все ее мышцы напряглись.

Первая волна наслаждения накрыла ее в тот самый момент, когда тело выгнулось навстречу очередному толчку. Пламя внутри нее разгоралось все ярче, пока Кэт полностью не утратила чувство реальности. Весь мир для нее сосредоточился в его прикосновениях, его запахе, его вкусе, тяжести его тела, энергии, с которой он овладевал ею.

И она не уступала ему ни в чем, она восполняла недостаток опытности страстью и пылкостью, любопытством, стремлением узнать каждый уголок его тела. Оргазм был для нее как переход в другое измерение, совершенно новую реальность, в которой все чувства были накалены до предела.

Скоро они оба лежали, дрожа, как листья на летнем теплом ветерке. Двое в огромной постели, не в силах поверить, что наслаждение, которое они испытали, возможно.

Ник повернулся на бок и прижал девушку к себе.

— Почему ты плачешь? — спросил он.

Обессиленная, она почти не могла говорить.

— Я не знаю…

Она вытерла нос платком, который внезапно оказался в руках у Ника, потом слезы на глазах. И, к своему смущению, зевнула, потому что все еще хотела спать.

Ник забрал у нее платок.

— Ты устала. Поспи еще немного, — скомандовал он.

— Баррингтоны, — запротестовала она.

Он помрачнел, но только крепче обнял Кэт.

— Мы поедем на яхту после ланча, — сказал он. — У нас полно времени.

— Но…

Он поцеловал ее, останавливая протесты.

— Спи, Кэт.

Ее глаза закрылись. Улыбаясь, она уткнулась лицом в его грудь и мгновенно заснула.




ГЛАВА ВОСЬМАЯ


Она проснулась одна в огромной постели, простыни которой еще хранили запах страсти.

Несмотря на то, что в комнате было тепло, по телу пробежал озноб, и Кэт натянула одеяло до подбородка. Она лежала на спине, уставившись в потолок.

Ник занимался с ней любовью с такой нежностью, словно она была девственницей, подумала она. Почему он был таким нежным?

Конечно, глупо волноваться из-за таких вещей, к тому же, как подтвердил взгляд на часы, у нее нет на это времени.

Она приняла душ, запретив себе вспоминать о том, что произошло, натянула джинсы и хлопковый топик в белую и зеленую полоску.

Причесываясь, она пристально рассматривала свое отражение в зеркале. Женщина там совсем не похожа на Кэт. Она похожа на искусительницу Еву, в ее глазах светилась тайна, известная ей одной, губы мечтательно улыбались.

— Да, — прошептала она женщине в зеркале, — теперь ты знаешь, что такое настоящее наслаждение.

Она никогда уже не будет такой, как раньше. Когда Кэт спустилась вниз, миссис Хэнней шла ей навстречу.

— Доброе утро! — улыбнулась она девушке.

Смутившись, Кэт поспешила улыбнуться в ответ.

— Вы ищете Ника? — добродушно спросила домоправительница. — Он велел передать вам, что будет в кабинете.

— Спасибо.

Кэт еще никогда не была в кабинете Ника, этой святая святых, но слова миссис Хэнней прозвучали как приглашение.

Она улыбнулась и пошла по направлению к кабинету, чувствуя себя школьницей, которую ждал разговор с директором школы. Перед дверью она заколебалась, но все-таки постучала.

— Входите.

Собравшись с силами, девушка открыла дверь.

За большим столом, на котором стоял компьютер и лежали бумаги, никого не было. Ник стоял перед картиной — портретом ее мужа, который всегда висел в холле их с Гленом квартиры. Кэт сама отдала этот портрет Нику после смерти Глена.

Художнику удалось запечатлеть жизненную энергию, которую излучал Глен, его мужское обаяние, но Глен никогда не замечал чувства неуверенности на собственном лице, которое тонко подметил художник.

Кэт остановилась, почувствовав, что атмосфера в кабинете накалена.

Не глядя на нее, Ник произнес:

— Слухи о смерти Глена на самом деле правда. Он покончил с собой. Он сам направил машину в этот мост.

Это было последнее, что Кэт ожидала услышать. Она побледнела и замерла.

— Я не верю тебе, — после долгой паузы с трудом выдавила она. Ее голос был похож на писк, а тело пронзила мучительная боль. Стало трудно дышать. — Зачем ему убивать себя?

— У него был рак. — Ник протянул руку и дотронулся до портрета, потом повернулся к Кэт. Его глаза были абсолютно пустыми. — Он думал, что бессмертен, что с ним ничего не произойдет, поэтому потерял много месяцев, прежде чем наконец обратился к врачу. Врачи сказали, что единственный шанс сохранить ему жизнь — это провести операцию, которая сделает его навсегда бесплодным и импотентом.

Кэт покачала головой. Теперь она поняла, почему в последние три месяца перед смертью мужа они не занимались сексом.

— Да, — продолжил Ник ровным голосом. — Почему ты не заставила его пойти к врачу, Кэт? Ты должна была заметить, что что-то не в порядке, ведь у вас в последние месяцы его жизни не было близких отношений, не так ли?

— Я не знала об этом, думала, он нашел любовницу, — прошептала она. — Так уже было. И не один раз. А я тогда так переживала из-за мамы… Я не ищу оправданий, я должна была заметить, что он болен.

— Глен решил, что после операции и лазерной терапии, не сможет быть для тебя настоящим мужем.

— Что? — вскрикнула Кэт.

Его голос был таким же бесстрастным.

— Он так и не понял, что ты была с ним не ради секса. А ради денег. Что ты оставалась бы с ним, пока он мог обеспечить тебя. Ведь именно поэтому ты вышла за него замуж.

Его обвинения спровоцировали ее на признание.

— Я не должна была выходить за него. Ты был прав тогда, перед свадьбой. Наверное, я просто искала второго отца. Но я сделала все, чтобы быть ему хорошей женой.

Ник словно не обратил внимания на ее слова.

— Перед поездкой в Англию он пришел ко мне. Сообщил мне о болезни и сказал, что не хочет огорчать тебя.

Слезы брызнули из глаз Кэт. Ник безжалостно продолжал:

— Я пытался убедить его согласиться на операцию. — Он улыбнулся, но улыбка вышла холодной и злой и напугала Кэт. — Я должен был знать, что, если Глен решил что-то, он не изменит решения. Он все обдумал, сделал все, чтобы оградить тебя от страданий. Он знал: все подумают, аварию спровоцировала усталость после длительного перелета.

Кэт рухнула в кресло, ее мысли окончательно запутались.

— Я не оставила бы его, — всхлипнула она.

— Он думал, что будет не нужен тебе. — Губы Ника сжались. — Он убил себя, а я целовал тебя после похорон, несмотря на все, что случилось. Наш поцелуй перед свадьбой не выходил у меня из головы. Воспоминания о нем мучили и преследовали меня. Когда ты касалась меня, я… терял контроль над собой.

— Я только хотела тебя утешить, — прошептала Кэт. Она подошла к нему и коснулась пальцами его щеки. Тогда это импульсивное движение вызвало в них обоих ураган страсти.

— Ты всегда хотела меня, — безжалостно сказал он.

— Да, — прошептала Кэт.

Он взглянул на нее.

— И я тоже хотел тебя. Ты ведь все четыре года брака мечтала обо мне, не так ли?

— Нет, я боялась тебя, я запретила себе думать о тебе, запретила… хотеть тебя, спрятала воспоминания в самый дальний угол моего сознания.

— Но в мыслях ты все равно изменяла Глену со мной.

— Ты слишком жесток ко мне, — вспыхнула Кэт. — Глен имел по меньшей мере две любовницы, пока мы были женаты. Похоже, у него менее строгие представления о морали, чем у тебя.

— Они ничего для него не значили, — цинично прокомментировал Ник. — Я знаю, что это стандартное оправдание измены, но это правда. Может, он даже думал, что тебя это не волнует.

— Он использовал измену как наказание для меня. Когда я настояла на учебе в университете, он завел любовницу. — Она вся сжалась.

— Я знаю, — сказал он.

Его мысли невозможно было прочитать. Он сделал паузу, потом добавил с долей сарказма:

— Банальная история. Молодая жена, старый муж и предательство.

— Нет, — твердо сказала Кэт. — Никто никого не предавал, если не считать двух незначительных эпизодов Глена. — Она подчеркнула последние слова. — Я была слишком неопытной и глупой, когда вышла замуж за Глена, но я оставалась ему верна, и ты никогда не касался меня, пока я была замужем.

— Хотел бы я быть таким спокойным, как ты, — усмехнулся Ник.

— Почему ты рассказал мне обо всем только сейчас? — выпалила Кэт. — После того, как мы… занимались любовью? — (Он ничего не ответил.) — Понимаю, — продолжила Кэт. — Ты хочешь внушить мне, что я для тебя ничего не значу, чтобы я не строила иллюзий.

Только сейчас она поняла, сколько на самом деле иллюзий у нее было. В глубине души она мечтала о нем, она мечтала жить с ним, мечтала заставить его взглянуть на нее не как на корыстную соблазнительницу, а как на любящую его женщину.

Может быть, ей и удалось бы посмотреть на себя другими глазами, но он все равно никогда не простит ей того, что считал предательством.

Кэт подняла голову, твердо встретив его тяжелый взгляд.

— Глен покончил с собой, потому что не хотел быть неполноценным мужчиной. Но позволь мне кое-что сказать тебе, Ник. Секс — не самое главное в жизни. Почему он не подумал о том, что станет со мной после его смерти, когда я еще не успела оправиться после потери матери!

— Он знал, что я позабочусь о тебе, — сквозь зубы процедил Ник.

Это заявление вывело ее из себя.

— Это как? Морально? Он ведь не ждал, что я забуду о маме, забуду о нем и покорно позволю тебе решать все проблемы за меня? Глен хорошо меня знал и не мог надеяться на это! — Она повернулась на каблуках. — Это был типичный шовинистский поступок — передать меня тебе как военный трофей! Если он думал, что сможет управлять моим и твоим будущим из могилы, то он ошибался.

Она побежала вверх по ступенькам. В спальне она скинула простыни на пол. Вдруг ее руки замерли. На одной из подушек остался отпечаток его головы. Слезы брызнули у нее из глаз.

Все в порядке, успокаивала она себя. Как она могла надеяться, что ее мечтам суждено сбыться! Все ее чувства разбились о суровую правду о смерти мужа. Безумное влечение, которое они оба испытывали друг к другу, было ничем по сравнению с чувством признательности Ника к Глену.

Если бы он любил, он бы простил ее… Но он не любит ее. И никогда не полюбит.

Кэт отнесла простыни и наволочки в прачечную и положила в стиральную машину. Потом нашла домоправительницу и попросила у нее картонную коробку. В спальне она быстро упаковала свои вещи. Когда не осталось ничего, что свидетельствовало о ее пребывании в этой спальне, она выпрямилась. Это был конец. Если судьба будет к ней так же жестока, как сейчас, она никогда больше не увидит эту милую комнату. Никогда не вернется сюда.

В эти дни Кэт перешла невидимую черту между влечением и любовью. Она не могла сказать, когда именно это произошло. Но это произошло.

И бесполезно надеяться, что она сможет снова обрести покой. Ей придется выкинуть Ника из своего сердца и сделать так, чтобы они никогда больше не встретились.

Он вошел в тот момент, когда она ухватилась за ручки чемодана и дорожной сумки. Кэт упаковала одежду для яхты в элегантную сумку, которую купил для нее Ник, но все остальное было уложено в старый чемодан.

— Планируешь побег? — спросил он, подняв брови. В его голосе прозвучала угроза. — Мы заключили сделку. Если ты не выполнишь свои обязательства, я не выполню свои.

— Я ничего не нарушила, — ответила она. — Франческа не вернется сюда. И я тоже.

Ее лицо было невозмутимым, а голос ничем не выдавал волнения. Она отвернулась. Ник внезапно ощутил знакомый голод по ее стройному телу. Он не мог ясно мыслить, когда она так близко. Кэт будет принадлежать ему, стоит лишь захотеть, цинично подумал он, вспоминая страсть, с которой она отвечала ему.

О небо, эта женщина была мечтой каждого мужчины из плоти и крови, идеальной любовницей, страстной, пылкой, соблазнительной, чувственной.

Сможет ли он расстаться с ней, если еще раз они окажутся вместе в постели? Она была божественно хороша. Он думал, что после первой же их ночи любви его безумие пройдет, он избавится от влечения к ней. А что, если он не сможет жить без нее?

Глен покончил с собой ради нее. И она не хранила верность его памяти, если, конечно, не начала принимать таблетки после того, как встретила Ника.

Еще одна мысль вспыхнула в его сознании.

— Да-да, — сказал он. — Я знаю, какой ты ответственный человек.

Она непонимающе уставилась на него. В ее глазах отразилась боль. Ник подавил не только порыв утешить ее, но и появившееся на долю секунды безумное желание увидеть ее носящей его ребенка.

Франческа встретила их у трапа. Одетая в белое, она прекрасно смотрелась на фоне яхты — мини-лайнера, который можно было назвать настоящим произведением искусства. Изящный силуэт яхты не портили даже приметы современности — площадка для посадки вертолета и новейшее навигационное оборудование.

Увидев Франческу, Кэт пожалела, что у нее нет таких длинных ног и такого чувства уверенности в себе, что ей абсолютно все равно, какого мнения о ней другие. Она стояла в открытом платье, окутанная лучами солнца, смело встречая восхищенные взгляды прохожих.

— Поднимайтесь на борт, — пригласила Франческа, улыбаясь обоим, хотя ее взгляд был прикован к Нику.

Несмотря на острую ревность, которую вызвал в Кэт этот взгляд, она не винила Франческу. Рядом с Ником все остальные мужчины казались пресными, — скучными и лишенными какой-либо привлекательности. Кэт поднялась по узкому трапу на палубу, оказавшись на огромной пустой площадке.

— Здесь мы устраиваем вечеринки, — пояснила Франческа, обводя рукой площадку. — Здесь можно даже танцевать. Сегодняшняя вечеринка будет скромной, только чтобы представить гостей и жителей Окленда друг другу.

Она провела их в каюту, выполнявшую роль гостиной. Белые диваны, стоявшие вдоль стен, были украшены бело-голубыми подушками, а еще здесь находился бар и много цветов в горшках.

— Я обожаю развлечения, — заявила Франческа. — А регата обещает быть великолепной! — Она ослепительно улыбнулась Нику. — С нетерпением жду начала гонки. Эти огромные яхты бесподобны. А ты знаешь, что их владельцы… — и она назвала имена, которые Кэт знала только по газетным статьям, — ставят миллионные пари на того, кто выиграет?

Брови Ника приподнялись. Франческа ликующе продолжила:

— А ты не пробовал?

— Я не люблю рисковать, — спокойно сказал он.

Франческа вскинула голову.

— Нет? А кто бросил столь выгодную работу ради того, чтобы рискнуть всем, в никому не известном новом Интернет-бизнесе? Разумеется, ты выиграл, но каков был риск! Так что я не верю тебе.

Кэт чувствовала себя совершенно лишней. Это был мир Франчески. И мир Ника, напомнила она себе.

Но, несмотря на то что они были из разных миров, стоя здесь, на залитой солнцем палубе яхты в оживленной гавани, ослепленная сверкающей водой, она смотрела на Ника и чувствовала, что любит его.

Да, она безумно, безнадежно любит его. Любит его так, словно ей самой судьбой было предначертано испытать роковую страсть именно к этому мужчине.

После их ночи любви Кэт знала, что уже никогда не станет прежней. И теперь, зная, что у них нет будущего, она поняла, как больно ей будет расстаться с ним. Она не сможет полюбить другого мужчину. Хуана будет единственным ребенком, о котором она сможет заботиться, так как своих детей у нее не будет.

Ночь с Ником разбудила все ее тайные желания, которые она скрывала от самой себя столько лет. Но он открыл ей глаза и на другую истину, которую она так боялась признать, — она любит его.

— С тобой все в порядке? — спросил Ник, беря ее за руку.

Франческа тем временем прошла через большие застекленные двери в салон.

Неужели Ник смог прочитать ее мысли? — испугалась Кэт.

— Все в порядке, — ответила она как автомат. Потом повернулась к нему спиной, чтобы избежать вопросительного взгляда, и притворилась, что разглядывает обстановку.

После той ночи с Ником она была словно во сне. То, что произошло между ними, изменило ее навсегда.

Ей стало жарко, и не только из-за палящего солнца. Она поспешила отогнать прочь все мысли о Нике.

Двери захлопнулись, отгородив их от шума в порту. В салоне было прохладно и тихо. Кэт, пытаясь успокоиться, глубоко вздохнула.

— Надеюсь, ты не из тех бедняжек, у которых приступ морской болезни начинается раньше, чем яхта покинет док. Но даже если так, не волнуйся, — ехидно улыбнулась Франческа. — На борту есть все необходимые лекарства, которые могут понадобиться тем, кто страдает морской болезнью.

Кэт стиснула зубы и изобразила благодарную улыбку.

— Обычно я не страдаю морской болезнью, — сказала она, — но, конечно, если на море будет слишком сильное волнение, это может произойти.

Ник спросил:

— Твой отец на борту, Франческа?

— Он говорит с Токио по телефону в кабинете. Нет, вот он уже идет.

Стен появился в дверях. Он выглядел мрачно, но, заметив Ника, обрадовался и просветлел.

— Привет, Кэти, добро пожаловать на борт! — поприветствовал он. — Ник, пойдем со мной. Мне интересно твое мнение. Старина Лео Орлих что-то задумал, и мне кажется, я знаю, что именно.

Франческа ослепительно улыбнулась обоим мужчинам.

— Мы, женщины, знаем свое место, когда дело касается бизнеса. Я покажу Кэти яхту.

— Я ненадолго. — Золотистые глаза Ника скользнули по Кэт. Потом он перевел взгляд на бумаги, протянутые ему Стеном.

Кэт безмолвно шла за Франческой, которая показывала ей салон, отделанный деревянными панелями цвета меда и белыми кожаными диванами и креслами. Здесь свободно могли разместиться тридцать-сорок человек.

Какая роскошь, подумала Кэт, представив свое будущее, в котором не будет места даже малой доле такого великолепия. Все здесь подавляло ее. Она сжала зубы и приказала себе смотреть на все как на другой мир, который ей никогда больше не придется увидеть.

Они оказались в одной из кают.

— Это твоя каюта, — объявила Франческа. — Если тебе что-нибудь понадобится, позови горничную, она поможет распаковать вещи. Мы соберемся выпить чего-нибудь в час, так что у тебя полно времени.

Дверь за хозяйкой закрылась. Теперь она была на ее территории, на территории врага, и инстинкт подсказывал, что Франческа не берет пленных. Если Кэт хочет, чтобы Хуана выздоровела, ей придется убедить Франческу, что они с Ником любовники.

Каюта представляла собой роскошные апартаменты. На полу постелен ковер, мебель была изготовлена из явно дорогого дерева. Гигантская кровать, в голубых и белых тонах, занимала большую часть комнаты, а с другой стороны стоял длинный, обитый белой кожей диван.

За дверью оказалась маленькая, но совершенно изумительная ванная комната, отделанная кремовым мрамором и золотом. Когда Кэт закончила осматривать свое новое жилище, она приняла душ, завернулась в голубую простыню и вышла в комнату.

Скромная вечеринка, сказала Франческа.

Кэт предположила, что можно одеться так, как она обычно одевается для барбекю. Наверно, особой разницы не будет. Она выбрала шелковое платье, которое замечательно подходило к ее волосам. Без рукавов, с глубоким вырезом, оно плотно облегало фигуру. К нему она подобрала босоножки на каблуках, чтобы казаться выше.

Потом ей пришлось вспомнить все свои навыки накладывания макияжа, появиться без которого в обществе было все равно что выйти голой.

Закончив макияж, она вышла из душевой. Ник натягивал брюки, стоя рядом со шкафом, в который она уложила свои вещи.

Она вспыхнула:

— Что ты здесь делаешь?

— Выбираю, что надеть, — удивился Ник.

Даже одетый в джинсы и футболку, он выглядел, потрясающе. Настоящий пират, опасный, и неотразимый. Прямой нос, высокие скулы — он отличался от всех мужчин, которых Кэт когда-либо встречала. Он был так красив, что она забывала обо всем, стоило ей только его увидеть.

— Но… — Она замолчала, ее взгляд автоматически перешел на гигантскую кровать.

Ник увидел, как предательский румянец появился у нее на щеках.

— Ты же не ожидала, что будешь спать одна? — сердито спросил он.

Ее ресницы задрожали.

— Я думала… Франческа…

— Мы дали ей понять, что мы любовники, Кэт. Франческе и в голову не пришло бы поместить нас в разные каюты. Иначе мы решили бы, что она пытается разлучить нас.

Кэт сжала губы.

— Я не буду спать с тобой.

— Ты можешь спать на диване, если хочешь, но мы будем жить здесь вдвоем.

Вздернув подбородок, она посмотрела прямо на него и повторила:

— Я не буду спать с тобой!

— Ты хочешь сказать, что не будешь заниматься со мной любовью?

Ее глаза вспыхнули.

— Хорошо, — отрезала она. — Я не буду заниматься с тобой любовью!

— Почему? Сегодня утром ты не возражала, — ответил Ник жестко. Он хотел причинить ей боль, хотя знал, что она права. Презирая самого себя за несдержанность и не в силах видеть ее смущение и страх, он добавил: — Если ты попросишь отдельную каюту, все наши усилия окажутся напрасными. План провалится.

Она выдавила:

— Разумеется, я не буду просить отдельную каюту.

— Я буду спать на диване, — согласно кивнул он головой.

Он снова обрел контроль над собой и превратился в джентльмена. А потом стал похож на школьника на первом свидании, когда сказал:

— Ты выглядишь очень мило! Мне нравится этот цвет. Тебе очень идет.

Но жестокие слова все равно стояли между ними. Кэт пыталась подобрать вежливый ответ. И в конце концов просто пробормотала:

— Спасибо.

— Я пойду приму душ и переоденусь, — коротко бросил Ник, словно сожалея о том, что сделал ей комплимент.

Она рухнула в кресло и закрыла глаза. Яхта слегка покачивалась на волнах. Попытавшись расслабиться, Кэт откинулась на спинку кресла и прислушалась к шуму льющейся воды в душе и жужжанию электрической бритвы.

Этим утром его щетина колола ее нежную кожу, она все еще чувствовала легкое раздражение. Но ее прикосновение доставляло Кэт такое удовольствие!

Ник внезапно появился в комнате, прервав ее размышления. На нем не было ничего, кроме полотенца, обернутого вокруг бедер. Кэт схватила журнал и притворилась, что читает, заставив себя оторвать взгляд от его полуобнаженного тела.

Представь, что он одет, велела она себе. Но ей не удалось скрыть румянец, заливший щеки. Она уставилась на страницу, но строчки расплывались перед глазами.

Через минуту он сказал:

— Все, можешь поднять глаза.

Чисто выбритый, с зачесанными назад влажными темными волосами, он был неотразим. Его загорелые грудь и руки были прикрыты рубашкой, а длинные ноги — брюками, которые сидели на нем так хорошо, словно их сшили специально для него.

Кэт облегченно улыбнулась.

— Все еще злишься? — спросил он угрожающе, сделал два стремительных шага и поднял ее на руки. Их глаза оказались на одном уровне. Она собрала все свое мужество, чтобы смело встретить его взгляд.

— Нет, — выдавила она сквозь стиснутые зубы. Он прижал палец к ее губам. Это легкое прикосновение вызвало волну наслаждения, которая пробежала по ее телу, заставив кровь пульсировать от желания. Его близость не позволяла ей рассуждать разумно. Сердце билось так сильно, что Кэт слышала его звук.

Ник спросил тихо:

— Скажи мне, почему ты занималась любовью со мной этим утром так, словно ждала этого долгие годы, как я ждал тебя?

— Я ничего не скажу, — выдохнула она, теряя рассудок в его объятиях.

Палец переместился к уголку рта, обвел контуры губ. Так нежно. Чувствует ли он ее прерывистое дыхание на своей коже? Слышит ли, как бьется ее сердце? Он прекрасно знал, что его близость делает с ней.

Он убрал палец и отпустил ее. Его губы скривились в жесткой улыбке. Если он захочет заняться с ней любовью сегодня ночью, сможет ли она устоять?

Или, что еще хуже, захочет ли?

— Надень это, — сказал он, доставая из шкафа футляр для драгоценностей и протягивая ей. Когда она не сделала попытки взять его, он усмехнулся: — Не бойся, он не взорвется. Представь, что это часть твоего театрального костюма.

Это был жемчуг. Нитка сверкающих сине-черных жемчужин.

— Опять от Морны? — спросила она.

— Да. Не глупи, Кэт, — добавил он, когда она отрицательно покачала головой, и сам надел ожерелье ей на шею. Его сильные руки повернули ее так, чтобы она увидела свое отражение в огромном, во всю стену зеркале. — Оно очень тебе идет, — прошептал Ник.

Кэт перестала дышать. Она не видела жемчужин; все, что она видела, — это мужчину и женщину, вместе. Ее — маленькую и стройную, и его — высокого и сильного. Ее волосы были похожи на пламя на фоне его рубашки. Женственные изгибы ее тела контрастировали с его широкими плечами и крепкими мускулами.

— Да, — ответил он на ее безмолвный вопрос. Его руки обхватили ее груди. Ее чувствительные соски мгновенно затвердели. Ник торжествующе смотрел на их отражение в зеркале. — Ты не можешь отрицать это, — хрипло произнес он. — Мысли о тебе преследовали меня с того самого момента, как я увидел тебя. — Его глаза вспыхнули торжеством. — Я думал, что если займусь с тобой любовью, то смогу избавиться от этого наваждения, потому что реальность не смогла бы быть лучше, чем мои эротические фантазии о тебе.

Загипнотизированная его прикосновениями и словами, Кэт прошептала, как сквозь сон:

— Тебе это удалось?

— Нет, я ошибся. Ты намного прекраснее, чем в самых смелых моих фантазиях. — Его руки скользнули к ее талии, поглаживая кожу под тонкой тканью платья. — Наваждение осталось. Ты сводишь меня с ума.

Его пальцы посылали импульсы наслаждения во все клеточки ее тела.

— Проклятье! Ник, — вырвалось у нее.

Он рассмеялся, руки обхватили ее ягодицы. Он повернул ее лицом к себе и прижал к своему возбужденному телу. Это было похоже на ураган, на огненный вихрь, она почувствовала, как страсть охватывает ее. Кэт видела, что он хочет поцеловать ее. Она инстинктивно приподнялась на цыпочки, чтобы прижаться к его губам, но в этот момент услышала голоса за дверью.

— Нам нужно идти, — выдохнула она.

— Да, — ответил он и отпустил ее. На подгибающихся ногах Кэт направилась к двери.

— Подожди, — остановил он ее. — Надень кольцо. Я хочу, чтобы все знали — сегодня ты принадлежишь мне.




ГЛАВА ДЕВЯТАЯ


Весь вечер она пила только минеральную воду и мало ела, хотя еда была изысканной. Она разговаривала с гостями Баррингтонов, смеялась, но в голове ее все время звучали последние слова Ника. Ночь стремительно приближалась. Он знал, что ему достаточно только прикоснуться к ней, чтобы сделать своей.

Внезапно Кэт услышала, как кто-то назвал ее имя. Изумленная, она повернулась.

— Стефани! Когда ты приехала?

— Три дня назад! — Стефани обняла девушку и немного отошла, оглядывая ее. — Я позвонила тебе на квартиру, но ты уехала оттуда, и никто не знал, куда. Я уже начала волноваться. Где же ты теперь живешь?

Стефани Коудрей и ее красавец муж Адам были единственными людьми, с которыми Кэт удалось по-настоящему подружиться во время брака с Гленом. Высокая, рыжеволосая, с ослепительно белой кожей типичной англичанки, Стефани приглашала Кэт пожить в их доме, пока они будут в Англии, но дом с садом, где Адам выращивал известные во всем мире розы, находился слишком далеко от города, и Кэт пришлось отказаться от приглашения.

— Я не сообщила тебе, потому что уехала в такой спешке, — начала Кэт, — но…

— Скажи правду, — появился сзади Ник. — Она переехала.

Стефани изумленно уставилась на Ника.

— Переехала? К тебе?

— Ко мне, — ответил он.

Он не прикасался к Кэт, но она остро чувствовала его близость. У нее по спине пробежала дрожь.

— Понятно, — произнесла Стефани. По ее лицу нельзя было угадать, о чем она думает.

Франческа позвала Ника. Он нахмурился, но вежливо обернулся.

— Дорогой, — сказала Франческа, — я хотела бы тебе кое-кого представить. — Она посмотрела на Кэт и улыбнулась. — Извините, что прерываю вас, но мистер Пени — очень важная персона, он имеет отношение к американскому правительству, так что от его настроения зависят ставки на финансовых биржах. Я верну Ника в целости и сохранности, обещаю.

Ник кивнул.

— Я скоро вернусь, — вежливо произнес он и улыбнулся Стефани. — Мы с твоим мужем часто играем в сквош.

— Да, я помню тебя, — сказала Стефани, протягивая ему руку. — Как поживаешь?

— Хорошо, спасибо. Адам здесь?

Стефани рассмеялась.

— Он на палубе обменивается советами по выращиванию роз с мистером Пенном.

— Роз? — удивилась Франческа.

Стефани ослепительно улыбнулась ей.

— Мой муж выращивает розы, — спокойно объяснила она.

— Он будет самым известным человеком в мире роз, — добавил Ник. — Хотя Стефани — самая прекрасная из роз, о которых ему когда-либо приходилось заботиться. — Он улыбнулся, но в его улыбке было только восхищение красивой женщиной без малейшего намека на сексуальный интерес.

— О, Адам Коудрей, ну конечно, — любезно произнесла Франческа, вспомнив об обязанностях хозяйки. — Как я могла забыть! Я ненадолго украду у вас Ника, хочу, чтобы он пообщался с любителями роз.

Взгляд Ника задержался на лице Кэт.

— Я ненадолго, — пообещал он.

Кэт не поняла, чего было больше в его словах: угрозы или обещания.

Ник с Франческой ушли. Стефани проводила их взглядом.

— Не думала, что у Баррингтонов и Ника Хардинга может быть что-то общее.

— Деньги, я полагаю.

— Цинизм тебе не идет.

Слишком поздно Кэт вспомнила, что брат Стефани был британским миллионером, который унаследовал огромное состояние и удвоил его.

— Извини, ты права, я несправедлива.

— Ладно, отчасти ты права, они оба в списке самых богатых людей южного полушария, — улыбнулась Стефани. — А Ник скоро выйдет на международный уровень. Несомненно, это беспокоит Баррингтона. И не только его. Большинство понятия не имеют, что представляет собой Интернет, но они знают, что в этой части света его контролирует Ник. Этот бизнес — его лучшая идея. Он прекрасный специалист по рекламе, но там он не мог реализоваться полностью.

Кэт невесело улыбнулась.

— Глен считал Ника своим творением.

— Он дал ему шанс, — протянула Стефани задумчиво. — Но Ник обошелся бы и без его помощи. В нем есть поразительная смесь интеллекта и целеустремленности, которая и нужна, чтобы чего-то добиться.

— Ты права. — Кэт решила казаться веселой. — Но твой муж и брат тоже обладают этими качествами. Такие мужчины…

— …интригуют, — закончила за нее Стефани.

Интригуют? Этим словом вряд ли можно все объяснить. Интригующий, интересный. Небольшая разница. А ее чувства к Нику были гораздо большими, чем просто интерес.

— Да, интригуют, — кивнула головой Кэт.

— Я думала, он тебе не нравится, — сказала Стефани. — Твоя мать очень хотела, чтобы ты вышла замуж за Глена, она сказала мне однажды, что боится умереть и оставить тебя одну. Я понимаю ее, но ты всегда была сильнее, чем она думала. Ты сама можешь о себе позаботиться. Для этого тебе не нужен мужчина, даже такой, как Ник Хардинг. Может, тебя и влечет к нему…

— Это так очевидно? — покраснела Кэт.

— Конечно, дорогая. Будь осторожна, ладно?

— Я делаю, что могу, но это сильнее меня, — призналась грустно Кэт. — Со мной все в порядке. Наверное, Ника действительно влечет ко мне, но он не хочет серьезных отношений.

— Даже самые сильные мужчины, — пояснила Стефани, — не могут устоять перед сексуальным влечением. Я думаю, что для самых сильных из них это еще труднее, потому что они ненавидят терять контроль над чем бы то ни было. Ты сама должна решить за вас обоих.

— Не переживай за меня, — поспешила сказать Кэт.

— Если тебе понадобится выговориться, можешь рассчитывать на меня. — Словно по волшебству, Стефани повернула голову к двери в тот момент, когда вошел ее муж. Ее лицо осветила улыбка.

Кэт подавила вздох. По лицу Адама Коудрея невозможно было понять, о чем он думает, но улыбка, которую он послал жене, была полна той настоящей любви, которой никогда не будет у Кэт.




Час спустя, вернувшись из туалетной комнаты, Кэт огляделась по сторонам.

Ее жизнь с Гленом была комфортной и обеспеченной. Но здесь все говорило не просто об обеспеченности, а о баснословном богатстве. Люди, которых Кэт встретила сегодня, до этого были знакомы ей только из разделов новостей, посвященных международным событиям. И все они принадлежали к тому же миру, что и Ник.

Наблюдая за его высокой фигурой в окружении самых влиятельных людей на земле, она подумала, что от Ника исходит какая-то особая энергия. Может быть, он и вырос на задворках Окленда в семье, которую даже с большой натяжкой можно было назвать «неблагополучной», но его способности, целеустремленность и талант внушали уважение тем, с кем он сейчас говорил.

И несмотря на это, их мнение о нем ничуть не волновало Ника, подумала Кэт. Ник жил своей собственной жизнью, у него были свои принципы и свои моральные критерии. Он поступал, как считал нужным, не считаясь с мнением других.

Словно почувствовав, что за ним наблюдают, он резко обернулся. Увидев ее, Ник улыбнулся той улыбкой, от которой у нее начинали дрожать колени. Он кивком пригласил ее подойти ближе.

Гордость требовала от Кэт повернуться и уйти, но она вспомнила о своих обязанностях и подошла к Нику.

— Привет, дорогая. — Он обвил рукой ее талию, прижимая девушку к себе, и представил своим собеседникам.

Один из мужчин, коротышка в элегантном костюме, уставился на нее бесцветными глазами и спросил с сильным английским акцентом:

— Вы из Новой Зеландии, не так ли, мисс Корталд?

— Да.

Джулиан Форрестер взглянул на Ника.

— Девушки здесь невероятно хорошенькие.

— И умные к тому же, — добавил Ник, лаская пальцем затылок Кэт.

Она пошевелилась, пытаясь избежать сводящих с ума прикосновений, но Ник только крепче прижал ее к себе. Взгляды мужчин были прикованы к ним.

Адам пошутил:

— Она не только красива и умна, но и опасна. Стоит вам сказать какую-нибудь глупость, Кэт тут же поднимет вас на смех.

— Неправда, я не такая жестокая, — рассмеялась девушка. — Я смеюсь только над близкими друзьями.

— У тебя, должно быть, очень захватывающая жизнь, — заявил Джулиан Форрестер Нику.

— Едва справляюсь, — отшутился Ник и перевел разговор на другую тему.

Кэт слушала, думая, что англичанин с бесцветными глазами ей неприятен. Адам был ее хорошим другом, а другой собеседник, немец, интересовался только финансовыми рынками. Она обрадовалась, когда Ник закончил разговор.

— Ты весь вечер пила только воду, — сказал он. — Хочешь шампанского?

— Наверно, да.

Словно по волшебству, появился официант с подносом.

— Выйдем на воздух? — предложил Ник, протягивая ей бокал. — Посмотрим на ночной город.

Она послушно проследовала за ним сквозь толпу на палубу, которая была совершенно пуста.

— О, как здесь хорошо! — Кэт опустилась на один из диванов и взглянула на набережную, освещенную огнями ресторанов и баров. Ночную тишину нарушал шум города, наслаждавшегося жизнью.

Если бы они с Ником встретились в первый раз здесь, без призраков прошлого, ничего не зная друг о друге!..

Кэт напряглась, ощутив, как прогнулся диван рядом с ней. Ник откинулся на спинку и спросил:

— О чем ты думаешь? — Тонкие пальцы изящно держали бокал шампанского.

В какой-то момент она хотела сказать ему правду, но передумала.

— Ты купил замечательное ожерелье. Черные жемчужины — последний писк моды в этом сезоне. Три женщины спросили меня об этом ожерелье, а на двух я видела похожие украшения. Я всем дала координаты Морны.

— Молодец, ей не помешает международная известность.

Кольцо с танзанитом засверкало, отразив лучи света. Рука Кэт скользнула к ожерелью из жемчужин, хранящих тепло ее кожи. Ей казалось, что ожерелье будет смотреться слишком шикарно для такого вечера, но на многих женщинах было куда больше драгоценностей.

— Морна очень талантлива, — сказала она.

— Да, — согласился Ник. — Интересно, что еще иностранцы покупают здесь? Кроме новозеландских вин, разумеется? — Он отпил шампанского. — Хотя это шампанское, например, французское. И очень дорогое.

— Разные сорта вин, — задумчиво произнесла Кэт. — Особенно белые, но есть несколько хороших красных. А еще садовую мебель.

— Мебель? — удивленно переспросил он.

Кэт улыбнулась.

— Одной миллионерше так понравились плетеные стулья и столики для сада, что она купила целый склад.

Ник рассмеялся.

— Тогда за производителей садовой мебели и их эксцентричных покупателей! — произнес он тост, поднимая бокал.

После минутного колебания Кэт присоединилась к нему, и они выпили.

Прилив закончился. Теперь палуба опустилась ниже уровня набережной. Верхняя палуба скрывала их от прохожих. Внутри салона гости смеялись и болтали, стеклянные двери открывались и закрывались. Запах моря и аромат цветов в высоких вазах смешивались с ароматами дорогих духов.

Кэт искоса посмотрела на Ника. Свет падал на его профиль, необычный, словно выточенный из камня умелой рукой скульптура.

Скоро все закончится. Франческа уедет, оставив свои намерения завоевать Ника, а Кэт получит деньги для лечения Хуаны.

Но как она сможет жить без Ника?

Эта мысль билась в ее сознании, пока она сидела рядом с ним, не говоря ни слова, в полной темноте.

Когда большинство гостей уехали, и Коудреи тоже, накрыли ужин. Среди оставшихся Кэт, к своему неудовольствию, заметила англичанина с бесцветными глазами.

После ужина Франческа весело объявила:

— Слишком рано ложиться. Мне кажется, в гавани есть хороший ночной клуб. Кто пойдет? Кэти? Ник? — Она вопросительно оглянулась.

— На меня не рассчитывай, Франческа, — отказался Ник.

В сознании Кэт появилась огромная кровать, но она не собиралась прятаться.

— На меня тоже, — сказала она.

Ник вежливо отклонил протесты Франчески, но, когда Джулиан Форрестер сказал Нику: «Я тебя понимаю» — и многозначительно улыбнулся в сторону Кэт, глаза Ника вспыхнули. На мгновение в них промелькнул злой огонек, и этого было достаточно, чтобы англичанин замолчал.

— О, все в порядке, — произнесла Франческа, подчеркнув свои слова ослепительной улыбкой. — Те, кто хочет танцевать, собирайтесь. Я вас жду.

Нашлось много желающих, и скоро каюта опустела.

Стен предложил:

— Как насчет поболтать немного?

Ник взял руку Кэт.

— По-моему, хорошая идея.

Она чувствовала тепло его пальцев и легкое покалывание, словно его тело посылало ей невидимые сигналы.

Стен налил виски себе и Нику и минеральной воды Кэт.

— Так когда ты превратишь этого пирата в добропорядочного семьянина, Кэт? — спросил Стен, садясь рядом.

— О чем, черт побери, он говорит? — изумился Ник.

Он уже собирался вмешаться. Если Франческа решила, что сможет действовать через Стена, чтобы добиться его, то она ошиблась. Но Кэт опередила его.

— Когда буду готова, — ответила она сухо. Молодец Кэт!

Стен рассмеялся и покачал головой:

— Совсем не понимаю ваше поколение! Что вам мешает?

Прежде чем Ник успел что-то сказать, Кэт посмотрела Стену прямо в глаза и произнесла очень серьезно:

— Я вышла замуж очень рано, сама не понимая полностью, что делаю. — Ее голос сорвался. — В следующий раз хочу быть уверена, что поступаю правильно.

Ник восхищался ею. Она ответила превосходно.

— Но ведь ты изменил свое мнение о браке, — задумчиво сказал Стен Нику.

— Да, — быстро ответил Ник, — но я не хочу заставлять Кэт делать то, к чему она не готова. — Он снова взял ее руку в свои. Его тело напряглось, когда ее пальцы послушно переплелись с его пальцами. — Ты первым узнаешь, если мы решим пожениться, — произнес он, но его голос дрогнул.

Стен кивнул.

— Спасибо, — сказал он.

Через полчаса они расстались. Ник закрыл дверь их каюты и хриплым голосом произнес:

— Я постараюсь сделать все, чтобы ты никогда не оставалась наедине с Джулианом Форрестером. Если он будет делать подобные намеки и впредь, я проломлю ему голову.

Кэт пожала плечами.

— Некоторые мужчины смотрят на женщину только как на сексуальный объект, — сказала она холодно. — Или как на предмет сделки.

Кольцо с танзанитом сверкнуло на ее пальце. Кэт сняла ожерелье.

— Что, черт побери, ты имеешь в виду?

Она со спокойным равнодушием перебирала пальцами сине-черные жемчужины.

— Когда ты отказался идти на танцы, причина была слишком очевидна.

Он навис над ней, огромный и мрачный. Она испугалась.

— По тому, есть ли у женщины обручальное кольцо или нет, нельзя судить, можно ее купить или нет. Никогда не говори так, — сказал он угрожающе, подчеркнув каждое слово.

— Почему? Ведь ты именно это и делаешь.

В каюте повисла напряженная тишина. Лицо Ника застыло, но было видно, что он с трудом сдерживается. В нем словно бушевал невидимый снаружи ураган.

Когда он заговорил, его тон был пугающе мягким.

— Да, сначала. Но это было до того, как я встретил твою мать и она рассказала мне о твоем детстве. Потом я изменил мнение.

— Как великодушно с твоей стороны, — произнесла Кэт, не скрывая горькой иронии. — У тебя, видимо, был очень интересный разговор с моей матерью.

— Во всяком случае, весьма познавательный. Я выяснил, что в детстве тебе внушили, будто мужчины должны заботиться о женщинах.

— Это правда только отчасти, — сказала она грустно. — Я согласилась выйти замуж за Глена, потому что верила, что люблю его. — После долгой паузы она добавила: — А потом я встретила тебя. Но ты решил, что я банальная охотница за богатыми женихами.

Он взглянул на нее. Золотистые глаза сверкали.

— Я никогда так не думал. Ты была очень юной. Я не виню тебя за то, что ты выбрала самый легкий путь.

Неужели он изменил свое мнение о ней? В ней вспыхнула слабая надежда, в которую она боялась поверить. Она ждала, что он скажет что-нибудь еще, но он молчал. Его лицо превратилось в неподвижную маску.

Кэт чувствовала себя так, словно перед ней каменная стена.

— Почему Стен задавал такие вопросы?

— Он проверял, может ли сказать Франческе, что у нее нет шансов.

— О, — она почувствовала себя виноватой.

— Кстати, я сплю на диване.

Только в этот момент Кэт поняла, что весь день она ждала вечера, чтобы оказаться в его объятиях, страстно ответить на его ласки, убедить его поверить ей.

— Не глупи, — сказала она, притворившись равнодушной. Она посмотрела в сторону гигантской кровати, и на ее лице появилась робкая улыбка. — Здесь достаточно места для нас обоих. Мы не будем друг другу мешать.

— Ты уверена?

— Да, — сказала она. — Я уверена. Я бы хотела принять душ.

Когда Кэт вышла из душевой комнаты, каюта была пуста. Она надела одну из своих новых ночных сорочек, забралась в постель и решила попытаться заснуть. Через полчаса дверь открылась.

Кэт зажмурилась. Через несколько секунд она услышала, как закрылась дверь в душевую.

Успокойся, велела она себе. Но это было невозможно. Она тихо лежала, ожидая его возвращения. У нее перехватило дыхание, когда Ник наконец скользнул в постель.

Это то, чего ты хотела, сказала она себе. Ни секса, ни нежности, ни безумных объятий и поцелуев… Тогда почему ей сейчас так плохо?

— Спи, Кэт, — нарушил тишину его голос.




Кэт проснулась на рассвете, когда первые лучи солнца проникли в иллюминатор и осветили каюту. Она недоуменно уставилась в потолок, вспоминая, где находится.

Несмотря на работающий кондиционер, ночью девушка скинула с себя одеяло. Дрожа от утренней прохлады, она медленно повернула голову. Ник лежал, отвернувшись от нее. Словно загипнотизированная, она следила, как солнечные лучи ласкают его смуглую кожу, освещают завивающиеся на затылке волосы. Кэт не могла отвести от него глаз. И тут она заметила царапины на его спине — следы от ее ногтей.

Румянец вспыхнул на ее щеках. Она отчетливо вспомнила ту ночь любви, нет, скорее бурной, ничем не сдерживаемой страсти. И ночь, которая только что закончилась. Эта ночь была для нее потеряна навсегда. Но раньше она не знала, что любит его. Раньше она испытывала перед ним какой-то безотчетный трепет, а сейчас ее пронзил страх, что он разобьет ей сердце, И тогда для нее наступит конец.

Вчера все казалось проще.

Сегодня, когда лежала рядом с ним, когда могла прикоснуться к нему, Кэт поняла, что в его объятиях наконец осознала, что значит быть женщиной. Раньше она не знала, какую радость может доставить мужчина.

Теперь это знание причиняло ей боль. Отчаянно желая избавиться от нее, она попыталась убедить себя, что стоит радоваться хотя бы тому, что он больше не презирает ее, как раньше.

Кэт хотелось смеяться и болтать с ним, спорить и мириться, она хотела довериться ему, рассказать все свои секреты. Она хотела, чтобы у них все было как у Стефани с Адамом. Полное доверие, понимание, любовь, которую ничто не может убить.

Ей нужно было все, и все это соединилось для нее в одном-единственном мужчине, который сейчас лежал рядом с ней. И этого, подумала она с грустью, у нее никогда больше не будет.

Ник никогда не позволит себе полюбить ее, какую бы сильную страсть он к ней ни испытывал.

Ник проснулся внезапно, испугав ее, перевернулся на бок и посмотрел на нее.

— Доброе утро, — сказал он хриплым после сна голосом.

— Доброе утро, — ответила она сдержанно.

Он потянулся, как огромная дикая кошка, прогоняя остатки сна.

Все тело Кэт напряглось. Ей пришлось сжать руки в кулаки, чтобы подавить безумное желание коснуться его, погладить его грудь, скользнуть вниз…

Она почти предлагает ему себя! Кажется, она сошла с ума!

— Ты такая смелая и временами дерзкая, что я забываю о твоей хрупкости и беззащитности, — прошептал Ник, лаская взглядом ее обнаженные плечи.

— Маленькие и ловкие всегда обойдут больших и неуклюжих, — сказала она и улыбнулась.

— Больших и неуклюжих? — воскликнул он. — Я неуклюжий?

— Нет, — успокоила она. — Ты двигаешься как пантера, очень изящно и стремительно.

На мгновение их взгляды встретились. Улыбнувшись, он потянулся к ней, его пальцы прижались к впадинке на шее, где бился пульс.

Утренний свет теперь освещал его аристократические черты, прямой нос, решительный подбородок. Ресницы Кэт дрогнули, когда она почувствовала, какими горячими были его пальцы.

— Тогда мы подходим друг другу — Иногда ты улыбаешься так, что это сводит меня с ума, — сказал он низким голосом.

Ник прижался к ней губами, не целуя, просто лаская ее губы своими.

Ресницы ее дрогнули. Она ощутила такое сильное желание поцеловать его, что пришлось собрать всю силу воли, чтобы отпрянуть, выставив перед собой руки для защиты.

Он выругался так, что она вздрогнула. Она видела, как его руки сжались в кулаки. Не говоря ни слова, он встал с постели одним резким движением.

Все еще дрожа от его прикосновений, Кэт не могла оторвать взгляда от его тела, когда он шел в душевую. Обнаженный, с бронзовой кожей, в утренних лучах солнца он был похож на древнее языческое божество.

Она все еще лежала в постели, когда он вернулся. Вокруг его бедер было повязано полотенце. На его плечах и в волосах сверкали капельки воды.

— Вставай, — приказал он, подойдя к шкафу.

Это было как пощечина. Взбешенная, Кэт резко откинула одеяло, довольная тем, что на ней одна из сорочек, которые он выбрал, — изящное творение из шелка цвета слоновой кости. Ей удалось привлечь его внимание. Его лицо застыло.

— Это не сработает, Кэт, ты была права, спать вместе — глупость, — сказал он безразличным голосом.

Но она знала, что он едва сдерживается.

— Сколько нам еще быть на этой яхте? — выпалила Кэт.

— Сегодня и завтра.

— Это будет интересно, — улыбнулась она.

Его глаза вспыхнули.

— Говоря другими словами, невыносимо. — Ник не мог скрыть от нее гнев, вызванный неудовлетворенностью. — Сегодня мы поплывем на остров Кавау. Тебе нужны лекарства от морской болезни?

— Нет, спасибо, у меня прекрасный вестибулярный аппарат.

Это вовсе не забота о ней, сказала она себе, просто элементарная вежливость, словно она была случайной попутчицей.

— Жду не дождусь этой поездки, — заявила она, закрывая за собой дверь в ванную.




ГЛАВА ДЕСЯТАЯ


Ланч устроили на маленьком необитаемом острове. Он был задуман как пикник, но очень оригинальный, потому что еду подавали официанты, которыми руководил шеф-повар. Потом пришлось искать место, с которого было бы удобно наблюдать за гонками.

— Восхитительный день, — с энтузиазмом объявила Франческа. — Ветер как раз такой, какой нужен для настоящих гонок, и место тоже замечательное. — Она указала на залив, потом повернулась к сидящему рядом Нику. — Почему ты раньше не рассказывал мне об этом потрясающем месте?

Кэт было интересно, о чем Ник рассказывал Франческе, но она тут же отругала себя за любопытство.

В этот момент прозвучал сигнал к старту, и три изящные яхты — любимые детища миллионеров — плавно пересекли линию старта.

Кэт почти ничего не понимала в соревнованиях, но зрелище было потрясающее. Особенно если сидеть на палубе рядом с Ником. Никто никогда не отнимет у нее воспоминания об этом моменте и о той радости, которую она чувствовала.

Когда все закончилось и победитель получил приз, флотилия направилась к гавани острова Кавау и бросила якорь.

Вечеринка состоялась в саду перед большим викторианским особняком, который когда-то давно был резиденцией губернатора Новой Зеландии. Судя по растениям, собранным в этом саду, его хозяин увлекался ботаникой.

Когда стемнело, по всему саду, словно по волшебству, зажглись огни, превратив его в сказочное царство. Звон якорных цепей смешивался с голосами гостей, собравшихся в большом шатре. Всюду царила атмосфера веселья.

Кэт надела свое второе вечернее платье, открывавшее плечи и подчеркивавшее нежные округлости груди, из синего жоржета, плавно облегающего фигуру. Так как некоторые дорожки были выложены камнями, а некоторые — посыпаны гравием, она решила, что лучше всего надеть босоножки на невысоких каблуках, их можно легко снять, если ей захочется побродить по пляжу. На этот раз ее единственным украшением было кольцо с танзанитом.

Очевидно, остальные не были столь практичны. Большинство женщин сверкали драгоценностями, словно модели с обложек глянцевых журналов. Их платья были просто роскошными, а все туфли — на высоких каблуках. Некоторые мужчины не уступали женщинам в роскоши костюмов.

Но туалеты от лучших дизайнеров, эксклюзивные драгоценности, шатер посреди сада и великолепные яхты в гавани не могли испортить необыкновенный морской пейзаж, фантастическую картину моря и суши, которая вызывала восхищение даже у самых опытных путешественников.

Весь день Ник старался не отпускать Кэт от себя, но после ужина его отвлек мужчина, которого Кэт видела накануне.

— Мистер Пени хочет узнать кое-что об истории садов, — сказал, извиняясь, этот мужчина. — Его очень заинтересовал ваш разговор на вечеринке.

Это, решила Кэт, означало не что иное, как то, что могущественный и влиятельный мистер Пени хочет обсудить с Ником дела и прислал своего подчиненного, потому что сам прикован к инвалидному креслу. Как она слышала, несмотря на свой недуг, он держался очень надменно и разговор с ним похож на аудиенцию у наследного принца.

Ник заколебался, не желая оставлять Кэт одну.

— Не волнуйся, — заверила она его. — Я посижу под этим фиговым деревом на скамейке.

— Я скоро вернусь, — пообещал Ник.

Кэт кивнула и улыбнулась посыльному мистера Пенна. Подойдя к дереву, Кэт пришла в восхищение от того, как умело расставлены скамейки под его пышными ветвями, и удивилась тому, что в таком уютном месте никого не было.

Обрадовавшись, что ей удастся побыть одной, она села и посмотрела на море, посеребренное лунным светом.

Какое-то движение привлекло ее внимание. Стройная женская фигура в черном. Хотя Кэт видела ее только два раза, она моментально узнала женщину. Это была Морна Воуз, подруга детства Ника, ювелир-дизайнер, которая придумала это ожерелье из жемчужин и кольцо с танзанитом.

— Здравствуй, Кэти, — приветствовала ее Морна. Что-то в ее блуждающем взгляде подсказало Кэт, что она выпила слишком много шампанского. — Итак, мы встретились снова.

— Рада тебя видеть, — осторожно ответила Кэт.

Морна улыбнулась. Но в ее улыбке Кэт почувствовала иронию. Морна села рядом, держа в руках высокий бокал.

— Вещь получилась великолепной, — медленно произнесла она, заметив кольцо на пальце у Кэт. — Покупатели не всегда понимают, что драгоценности тоже нужно подбирать соответственно стилю человека, который собирается их носить, его внешности, характеру. Когда Ник подбирал ожерелье, я присмотрела жемчужины средней величины, самые лучшие — необычного оттенка и блеска. Жемчужины крупнее смотрелись бы не так, они бы подавили тебя.

— Ты очень талантлива.

— Нет. — Ее губы искривились. — Просто я хорошо тебя знаю.

Кэт напряглась. Чувство неприязни, которое она испытала, когда впервые увидела эту женщину рядом с Ником, вернулось с новой силой.

— Я полагаю, это Ник описал меня, — произнесла она, видя, что Морна ждет ее реакции.

— Я и раньше знала, как ты выглядишь. — В ее устах это прозвучало как оскорбление. — Друзья прислали мне фотографии с твоей свадьбы, так что я знала, что ты невысокая, хрупкая и красивая. И молодая.

Губы Кэт сжались.

— Боюсь, я не понимаю тебя.

— Мы никогда не встречались до того момента, как Ник привел тебя в мою мастерскую. Видишь ли, когда Глен решил, что из тебя получится превосходная жена, он послал меня за границу.

— Что? — застыла Кэт.

Морна злорадно рассмеялась.

— Не могу поверить, что ты ничего не знала. Должно быть, ты жила с закрытыми глазами и ушами. Наш разрыв был самым громким событием в Окленде со времен Ноева ковчега, — сказала женщина с сарказмом. Поднеся бокал к губам, она сделала глоток. — Я не могу понять, что в тебе такого, что сводит всех мужчин с ума? — Она рассмеялась. — Нет, я знаю, что это. Красота, которая превращает мужчин в глупцов.

— Это неподходящее место для разговора, — тихо сказала Кэт.

Но решимость, написанная на бледном лице Морны, подсказала ей, что та так просто ее не отпустит.

Однажды сестра Бернадетта сказала Кэт фразу, которую она запомнила на всю жизнь. Кэт вернулась тогда от женщины, которая потеряла всю семью, убитую повстанцами. В конце концов несчастная потеряла сознание от горя и истощения, а Кэт сказала с горечью: «Как бы я хотела сделать что-нибудь для нее. Я не могу найти слов, чтобы утешить ее. Все, что я могу, — это держать ее за руку и поправлять одеяло, а это совершенно бесполезно!» На что монахиня ответила: «Ты можешь дать ей высказаться. Людям нужен кто-то, кто сможет выслушать их, — так им станет легче. Сделай это, и твоя помощь будет неоценима».

Сейчас она может сделать это для подруги Ника — дать ей высказаться.

— Неподходящее место? — повторила Морна и рассмеялась. — У меня, может быть, не будет другой возможности поговорить с тобой. Ник следит за тобой постоянно. Но, даже если он никогда не заговорит со мной, мне все равно. Он винит во всем себя, потому что это он познакомил нас с Гленом. Мы влюбились друг в друга. Мы были вместе пять лет. Я думала, что у нас будет все — дети, брак, счастливая жизнь, все то, о чем женщинам сейчас не дозволяется мечтать, потому что карьера, видите ли, важнее.

В ее голосе Кэт услышала боль и непроизвольно накрыла руку Морны своею.

Отдернув руку, Морна вскрикнула:

— Не смей жалеть меня! — Она прерывисто дышала. — Но Глен не хотел! Он встретил тебя — юную и невинную, красивую и соблазнительную. Слишком юную, чтобы знать о чем-то, и, прежде чем я успела все понять, он отправил меня в Нью-Йорк. О, мне выпал главный шанс в жизни — я училась у лучших дизайнеров. Но для Глена это был лишь способ избавиться от меня. Как банально!

— Я не знала, — произнесла Кэт, теперь вспоминая некоторые непонятные ей тогда фразы, косые взгляды, шепот вокруг. Как она была слепа!

— Я спросила, почему, — продолжила Морна. — Я хотела, чтобы он ответил, почему бросает меня. Но он отказался. И тогда я сказала ему все. Он не выносил соперников. Он окружил себя молодыми людьми, потому что они восхищались им.

Она понимала его лучше, чем я, подумала Кэт мрачно.

— Этого он хотел и от жены, — продолжила Морна. — Ему нужны были нежность и покорность, его жена должна была восхищаться им. Я такой не была.

— Я знаю, — вырвалось у Кэт. А когда девушка, выбранная на роль жены, оказалась не такой покорной, как он ожидал, когда она настояла на учебе в университете, он наказал ее — завел любовницу.

Морна пожала плечами.

— Его нетрудно было видеть насквозь. И Ник поддержал меня, он сказал Глену все, что о нем думал. — Она поставила бокал на стол, но потом снова взяла его в руки. — Глен пытался оправдываться, но Ник не поверил ему. Он ушел от Глена ради меня. Ник поехал в Нью-Йорк, чтобы позаботиться обо мне. — Ее рука задрожала, шампанское пролилось. — Он спас мне жизнь. Если бы не он, я покончила бы с собой.

— Мне так жаль. — Кэт отогнала прочь мысли о том, что, когда Глен умер, она тоже оказалась совершенно одна. Хотя нет, у нее были друзья.

Морна посмотрела на нее.

— Да, думаю, тебе действительно жаль, — сказала она наконец. Ее губы снова искривились. — Я наблюдала за тобой. Ты пыталась скрыть это, но ты влюбилась в Ника. Надеюсь, ты не думаешь, что он влюблен в тебя. Ты ему нравишься, но он никогда не сможет спать с женой Глена. Верность — палка о двух концах. А Ник верен и мне, и Глену. — Ее улыбка превратилась в гримасу. — Может, когда он тебя бросит, мы снова увидимся и обменяемся историями о предательстве, о том, как оно меняет нашу жизнь.

— Ник не предаст меня, — произнесла Кэт. Потому что она ему не позволит. Она прекрасно знала, что их расставание неизбежно. Но она уйдет достойно. Гордость, возможно, единственное, что у нее осталось. И она сохранит ее.

— Может быть, мужчин притягивает твоя наивность, — предположила Морна со злостью. — Но с Ником это не сработает. У него большой жизненный опыт. И он не верит женщинам. Кроме меня, разумеется. Но и мне он не будет верить, после того как узнает о нашем разговоре.

— Он не узнает.

Женщина не обратила внимания на ее слова.

— Ты знала, что он не верит женщинам? Мать бросила Ника, когда ему было семь лет. Как-то раз он вернулся из школы, а ее не было. А комнату она продала другой семье. Ник тогда столько пережил.

— О господи, — выдохнула потрясенная Кэт.

— Ее новому дружку не нужен был Ник, поэтому она уехала, бросив ребенка как ненужную рухлядь. Моя мама взяла его к себе. Но не могу сказать, что у нас ему жилось намного лучше.

— Твоя мама была очень добра.

— Нет, просто она не была такой бессердечной, как мать Ника, — возразила Морна. — Она целый день проводила перед телевизором, потому что у нее не было денег и желания хоть что-то изменить. Мы росли, предоставленные самим себе. И у нас с Ником были мечты. Мы готовы были противостоять всему миру, но добиться желаемого. Я всегда могла положиться на него. Когда он заработал достаточно денег, он заплатил за мое обучение, а когда Глен бросил меня, он ушел от него и начал свое дело.

— Я знаю, — произнесла Кэт, размышляя, было ли это единственной причиной, по которой Ник ушел от Глена.

— Я ненавидела тебя много лет. Почему мы ненавидим не того, кто уходит, а того, к кому уходит твой любимый? — Морна пожала плечами. — Человеческая натура. Странно, сейчас у меня нет к тебе ненависти, и я даже смогла бы простить Глена.

— Мне жаль, что тебе пришлось так тяжело, и я рада, что Ник был рядом с тобой, — мягко сказала Кэт.

— Ты думаешь, я не справилась бы сама, что я поглощена жалостью к себе, не так ли? — Морна противоречила сама себе, но попытки Кэт утешить ее приводили женщину в бешенство. — Посмотрим, что ты будешь чувствовать, когда Ник бросит тебя, а, поверь мне, он сделает это. Он не позволит другой женщине поступить с ним так, как поступила его мать. Он бросит первым. Как бы сильно он ни хотел тебя, как бы ты ни стремилась окрутить его, ему хватит силы, чтобы вычеркнуть тебя из своей жизни. И он это сделает, можешь не сомневаться. — Морна допила остатки шампанского и поставила бокал на стол. — Единственное, что я хочу понять, — это почему двое самых сильных мужчин, которых я знала, потеряли голову из-за тебя? Ты определенно не банальная кукла с птичьими мозгами.

— Спасибо за комплимент, — бросила Кэт, не понимая, чем может помочь Морне. Похоже, простой слушательницы той недостаточно. Но Кэт знала ее слишком мало, чтобы поддержать разговор.

— Честно говоря, — вдруг сказала Морна, — я вот тебе все сказала, и словно сняла тяжесть с плеч.

К удивлению Кэт, глаза Морны наполнились слезами.

— Привет, — сказала она с робкой улыбкой кому-то за спиной Кэт.

Ник. Кэт сразу почувствовала это и повернулась. Он был в ярости.

— Что здесь происходит? — спросил он угрожающе.

— Все в порядке, — выдавила Морна. — Мы просто болтали, не так ли, Кэти?

Ник, похоже, обрел контроль над собой, потому что обогнул стол и протянул Морне руку.

— На какой ты яхте?

— На «Симью». Она принадлежит Лолли Эпплгейт.

— Я провожу тебя.

Он помог ей подняться. Не глядя на Кэт, Морна встала.

— Со мной все в порядке, — пробормотала она. — Мне уже лучше. Так пусто, но одновременно очень легко.

Ник взглянул на Кэт.

— Не возражаешь, если я провожу Морну?

— Конечно, нет, — автоматически ответила Кэт.

— Пойдем, — сдержанно улыбнувшись, сказал он Морне.

Сердце Кэт начало биться спокойней. Она наблюдала за тем, как они уходили. Хотя во взгляде, которым Ник смотрел на Морну, не было и намека на сексуальное влечение, в нем таились теплота и нежность, которые он никогда не демонстрировал по отношению к Кэт.

Все ее мечты были подобны замкам на песке, и это причиняло ей такое страдание, что она с трудом могла дышать.

— Немного невежливо оставлять вас ради другой женщины.

Кэт узнала его, даже не оборачиваясь, по английскому акценту. Она изобразила улыбку, когда Джулиан Форрестер сел рядом, довольный и сияющий. В его глазах светился откровенный интерес.

— Фантастическая вечеринка, верно? — осторожно сказала Кэт.

Он наклонился к ней.

— Для меня она стала такой только теперь, когда я увидел тебя. Хочешь чего-нибудь выпить?

— Нет, спасибо.

Может, он и был ей неприятен, но, по крайней мере, не пугал ее и не унижал, как Ник.

— Я наблюдал за тобой, пытаясь понять, что в тебе такого необыкновенного, — сказал мужчина. — И пришел к выводу, что это твой аристократизм, в тебе чувствуется порода.

— В самом деле? — Кэт недоуменно подняла брови. Ей показалось, что ее оценивают, как породистую лошадь перед аукционом.

— Именно так, твое происхождение говорит само за себя. — Он скользнул взглядом по нарядной толпе. На его лице появилось отвращение. — Ты выделяешься из этих всех нуворишей, как садовой цветок на поле сорной травы.

Кэт сочла это очень неудачной попыткой флирта. На кого могут подействовать такие глупые слова?

— Эти «нувориши» работали не покладая рук, чтобы стать тем, чем они стали, — резко возразила она. — Я думаю, что личные качества важнее хорошего происхождения, потому что за людей такого происхождения всю тяжелую работу проделали предки. К тому же человек, критикующий людей, оказавших ему гостеприимство, вряд ли может рассуждать о благородном происхождении. — Ее взгляд замер на его бокале, потом перешел на его взбешенное лицо.

Она встала. Его рука схватила ее за запястье.

— Нет, ты никуда не пойдешь, — прошипел он. — Кем, черт побери, ты себя вообразила? Ты одна из тех шлюх, которые липнут к тем, у кого есть деньги, и зарабатывают себе на жизнь, лежа на спине! Ты сядешь и будешь изображать, что без ума от меня или я позабочусь о том, чтобы твой нынешний хозяин потерял шанс заключить сделку, которой он так добивается.

— Вы сами не понимаете, что говорите.

— Прекрасно понимаю, — с издевкой рассмеялся он. — Если ты не изменишь своего отношения ко мне, я предложу ему одолжить тебя ненадолго, если он, конечно, хочет, чтобы сделка состоялась. Может, у него и есть деньги, но у меня больше связей, и, если я захочу, его замечательный новый проект полетит ко всем чертям. — Его пальцы сжали ее запястье стальной хваткой.

— Как это вульгарно! — вырвалось у Кэт. Она попыталась высвободить руку.

— Но именно такие мужчины тебе и нравятся, крошка, или ты не стала бы спать с тем, кто вырос на улице, — злобно прошипел он. — Деньги для тебя куда важнее хороших манер.

— Отпустите меня, — взмолилась Кэт.

— Нет, ни за что.

— Отпусти ее, — вдруг раздался голос Ника.

В его голосе было столько угрозы, что у Кэт волосы на затылке встали дыбом от страха. Она не удивилась тому, что англичанин моментально отпустил ее руку. Ее запястье горело, на нем наверняка останутся синяки.

Неуклюже поднявшись, англичанин надел маску безразличия и самоуверенности.

— Успокойся, — сказал он Нику.

Ник не обратил на него никакого внимания. Он подошел к Кэт. Он ничего не сказал, но, когда увидел красные отметины на ее нежной коже, в его глазах вспыхнула такая темная ярость, что Кэт вздрогнула.

— Нет, — дрожащим голосом вымолвила она. Он поднял голову и взглянул ей в глаза.

— Что нет? — спросил он медленно.

— Он не стоит этого, — выкрикнула она, хотя и старалась изо всех сил оставаться спокойной. — Мусор всегда остается мусором. С этим ничего не поделаешь.

Ник улыбнулся и прижал ее руку к губам. Прежде чем Кэт успела сообразить, что происходит, он отпустил ее руку и повернулся к мужчине, который предусмотрительно обошел стол, чтобы спрятаться за ним в случае, если Ник на него бросится. Его подбородок был высоко вздернут, и на лице было написано высокомерие, но все это было только маской, прикрывающей трусость и подлость.

Он выглядел просто жалко.

— Послушай меня, Форрестер, — спокойно произнес Ник. — Если я еще раз увижу тебя на расстоянии десяти футов от нее, ты получишь то, на что напрашиваешься.

— Я тебя не боюсь, хоть мы и находимся в разных весовых категориях, — фыркнул мужчина.

Ник рассмеялся. На его лице было написано искреннее изумление.

— Я не дерусь с мужчинами, которые слабее меня. Твоему лицу ничего не угрожает, — сказал он. — Вот твоей компании — да.

Джулиан Форрестер смотрел на него не отрываясь. Его лицо побелело. Он облизнул пересохшие губы.

— Какое отношение, черт побери, имеет к этому моя компания?

— Попробуй подойти к Кэт еще раз, и ты узнаешь. Я, может быть, не буду пачкать руки о тебя, но тут же сделаю из тебя банкрота. — Ник говорил спокойно и даже весело, но только дурак мог не понять, что он отвечает за каждое свое слово.

— Из-за женщины? — Джулиан Форрестер не мог поверить своим ушам, его глазки перебегали от Ника к Кэт. — Проклятье, зачем ссориться из-за пустячных….

— Хватит, — остановил его Ник. Он прижал Кэт к себе. — Чтоб я тебя больше не видел, — приказал он.

Джулиан Форрестер уставился на Ника. Кэт почувствовала, что Ник может потерять над собой контроль, так он разъярен.

— Я всегда думал, что, хотя тебе многого недостает, у тебя по крайней мере мозги есть, — крикнул англичанин, отойдя на безопасное расстояние, — но я ошибался.

Несмотря на то, что последние слова остались за Форрестером, его уход напоминал отчаянное бегство с поля боя, во время которого он растерял остатки смелости и чувства собственного достоинства.

— Он угрожал, что помешает тебе заключить сделку, — тихо сказала Кэт.

— Пусть только попробует, ничтожество. — Голос Ника оставался спокойным, но его ярость еще не улеглась. — Мне надо поговорить с тобой.

— Хорошо, — ответила Кэт, собираясь с силами для новых испытаний.

Но в этот момент появилась Франческа.

— Ник, один из стюардов с яхты ищет тебя, очевидно, кто-то звонит по телефону, это срочно. — Бриллианты в ушах сверкали, отбрасывая блики на бриллиантовое же ожерелье, украшавшее шею.

— Спасибо, я уже видел его, — ответил Ник.

— Плохие новости? — спросила Франческа, остановив взгляд на бледном лице Кэт.

Словно почувствовав это, Ник положил руку на плечо девушки и прижал ее к себе.

— Не слишком хорошие.

Франческа поколебалась, потом спросила:

— Хочешь, я пойду с тобой на яхту?

— Нет, — произнес Ник твердо. — Все будет хорошо.

Она кивнула.

— Скажи, если понадобится моя помощь. У нас есть вертолет.

Когда она удалилась, Ник подтолкнул Кэт в сторону причала.

— Что происходит? — спросила она.

— Моя помощница позвонила на яхту, — сказал он спокойно. — Это касается больницы на Ромите. Они не могли найти тебя, поэтому попробовали сделать это через меня. Поскольку сообщение было срочным, капитан корабля послал стюарда сюда.

Она побледнела.

— Я забыла передать им, что переехала, — пробормотала она. Язык ее не слушался. Все это время ее мысли были заняты только Ником. Она сглотнула, ощутив боль в пересохшем горле. — Это Хуана?

— Боюсь, что да. — Его лицо потемнело, и Кэт поняла, что все очень серьезно. — У нее вирусная инфекция. Они сделали все возможное, но ей нужно специальное лечение в Австралии.

Кэт закусила губу так сильно, что у нее выступила капелька крови.

— Я позвоню им и попрошу, чтобы они посадили ее на следующий же самолет.

— Я уже сделал это. Она улетит с Илида через полчаса.

Кэт изумленно взглянула на него. На ее лице отразилась целая буря чувств. На секунду он ощутил ревность к маленькой девочке, ставшей их причиной.

— Спасибо, — поблагодарила она.

Теперь Ник понимал, почему Кэт все свои силы отдавала заботам о ребенке. Хотя она ценила вещи, которые можно было купить за деньги, они не вызывали в ней особого восхищения. Для нее важнее были простые человеческие чувства. Сильная, мужественная и очень упрямая женщина.

Каким-то образом ее стремление сделать все возможное для больного ребенка подействовало на него. Но он должен был убедиться, что те, кто работают в больнице, не пользуются добротой и благородством Кэт.

Она была одна в мире, вот почему он чувствует такую потребность защитить ее. Кроме него, это сделать некому.

Ник грустно усмехнулся про себя. Кого он пытается обмануть? Прошедшие дни научили его принимать то, от чего он отказывался столько лет. Один взгляд на Кэт — и он никогда уже не будет прежним.

— С Морной все хорошо? — прервала его размышления Кэт.

— Что ты ей сказала?

— Ничего особенного, — ответила она. — Я только слушала. Это единственное, что можно сделать, когда человеку нужно излить душу. Я думаю, она держала все это внутри с того момента, когда Глен…

— …бросил ее, — жестко закончил он. — Ты смогла помочь ей. Шесть лет она была похожа на сумасшедшую, она работала до изнеможения, а все свободное время проводила в развлечениях, словно хотела забыться. А сегодня, когда я говорил с ней, она казалась спокойной, словно разговор с тобой помог ей забыть о предательстве Глена.

— Надеюсь, — пробормотала Кэт. — Он не стоил таких страданий. — Ее голос стал тверже. — Ни один мужчина этого не стоит. Почему ты не рассказал мне о том, что сделал Глен?!

— Смотри под ноги. — Они ступили на дорожку, посыпанную гравием. Каблуки Кэт, хоть и были невысокими, опасно качнулись на гладких камешках. Но ей удалось удержать равновесие.

Ник отвел взгляд от ее стройных ног.

— Это была не моя тайна.

— Неудивительно, что ты ненавидел меня.

— Это не имеет никакого отношения к тому, что я чувствовал к тебе. Это Глен предал ее, а не ты.

Ник не хотел больше говорить об этом. Он спросил:

— Ты хочешь встретиться с Хуаной?

Она неуверенно взглянула на него.

— Я обещала, что буду с тобой, — тихо сказала она. — Хуана и не узнает меня сейчас. С ней будет Розита, к тому же монахини наверняка нашли кого-нибудь, кто позаботится о ней в Австралии.

Но он видел, что ей хочется поехать. Когда они пришли к яхте, Ник принял решение.

— Попроси горничную упаковать вещи, — велел он. — Я распоряжусь, чтобы подготовили самолет. У тебя паспорт с собой?

— Да, но, Ник…

— В чем дело?

Она покачала головой.

— Ни в чем. Я просто удивлена, что для тебя важно то, что хочу я, — сказала она срывающимся голосом. — Раньше это было не так.

Серебристый свет луны отразился в ее глазах, ресницы на секунду прикрыли их, взгляд Ника скользнул к ее полным губам, потом нежным очертаниям груди. Желание вспыхнуло в нем, ему захотелось прикоснуться к ней.

— Мне всегда это было важно, — сказал он сдавленно.

Он хотел оказаться с ней на безлюдном пляже. На полгода. Может, этого будет достаточно, чтобы вырваться из-под власти ее чар.

Он почувствовал отчаяние. С того момента, как встретил Кэт, он не мог управлять своими эмоциями, им руководили самые примитивные желания и страсти. Он же не влюбился в нее! Но если это не любовь, то что? Одержимость? В любом случае это угрожало его независимости, которой он так долго добивался.

— Поторопись, — скомандовал Ник, — а то мы опоздаем на самолет.




ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ


Маленький частный самолет ждал их в аэропорту Окленда. Кэт рухнула в роскошное кресло. Она чувствовала себя так, словно ураган унес ее из роскошного дворца и бросил в жестокую реальность, где умирал беззащитный невинный ребенок.

Хотя, подумала она, кое-что нереальное еще оставалось. Она оглянулась вокруг. Когда они взлетели, Кэт обратилась к Нику:

— Кому принадлежит этот самолет?

— Стену, — коротко ответил тот.

Он был очень молчалив с того момента, как они покинули остров. Кэт посмотрела на его профиль, словно выточенный из камня. Что это значило? Но задавать вопросы она побоялась.

— Очень любезно с его стороны.

— Да.

Что-то в голосе Ника заставило ее заподозрить: он чего-то недоговаривает.

— Он не одолжил его, да? Ты взял его напрокат?

— Нет, — ответил Ник без всякого выражения. — Он предложил, но я сказал, что заплачу. Я велю стюардессе приготовить тебе постель. Тебе нужно расслабиться, ты напряжена, как струна.

Кэт послушно откинулась на спинку кресла, но перед глазами у нее появилась бедная Хуана. Ей действительно нужно было расслабиться, потому что если она будет нервничать, то не сможет помочь девочке. Она решила подумать о чем-нибудь другом.

В голове тут же вспыхнули последние слова Франчески. Она пришла к ним прямо перед отъездом в Окленд. Ник говорил с капитаном яхты, а Кэт стояла в салоне и смотрела на море, черное и блестящее, на безразличную ко всему луну, на черные очертания берега на фоне темно-синего неба.

— Удачи, — пожелала Франческа. — Девочке, я хотела сказать. Тебе, я думаю, она не нужна. Полагаю, у меня не было шансов с того момента, когда я впервые вошла в дом Ника и поняла, что он был выстроен специально для тебя.

Кэт уставилась на нее в изумлении. Женщина рассмеялась.

— Только не говори, что ты не заметила! Дом отделан в твоем вкусе. Ты обратила внимание на цвета? Голубой — цвет твоих глаз, рыже-каштановый — цвет твоих волос, белый — цвет твоей кожи. Вы с Ником были любовниками до того, как твой муж умер?

— Нет.

— Но он уже тогда любил тебя.

— Нет. — Сердце Кэт сжалось от боли. Их отношения с Ником можно назвать одержимостью, но никак не любовью.

Франческа мрачно посмотрела на нее.

— Я тебе верю, — сказала она. — Но другие — нет.

— Не имеет значения, что думают другие.

Пожав плечами, Франческа улыбнулась.

— Хм, и я бы так думала, если бы Ник хотел меня. И, может быть, тебе тоже понадобится удача. Ник не тот мужчина, которого легко любить.

Теперь, когда шум моторов действовал на нее усыпляюще, Кэт подумала, что Франческа ошиблась. Несмотря на все старания убедить себя в обратном, Кэт оказалось очень легко полюбить Ника. А цвета в его доме — это простое совпадение. Так оно и есть, ведь не сам Ник обставлял дом, а профессиональный дизайнер.




Крошечная, беззащитная Хуана лежала в изолированной палате в отделении тропических болезней больницы Квинсленда. Черные волосы слиплись от пота, на лице кислородная маска, глаза закрыты. Рядом с кроваткой плакала ее тетя. Медицинская сестра поправляла капельницу.

— Розита, — выдохнула Кэт, чувствуя, как ее сердце разрывается от боли. Она подбежала и обняла ее, шепча на ломаном ромитском языке: — Не плачь, не плачь!

Но Розита продолжала всхлипывать.

— Посмотри, ей лучше, так ведь! Она потеет, а не горит, значит, болезнь отступает. И она улыбалась! Скоро она проголодается! Она поправится за пару дней, так сказал доктор! Это просто чудо! — Она вытерла ладонями слезы, повторяя снова и снова «С ней все будет хорошо», словно молитву.

— Как только мы выяснили, что за насекомое укусило девочку, мы поняли, какое лекарство понадобится, — пояснила медсестра, бросив взгляд на Ника. — И оно подействовало сразу.

Кэт выдохнула.

— О, слава тебе, Господи! Розита, это Ник Хардинг, — сказала она быстро, видя, что девушка недоуменно уставилась на мужчину. — Он привез меня из Новой Зеландии. — Перейдя на английский, она сказала: — Ник, это Розита.

Розита сложила руки перед собой и поклонилась, наверно, так ее научили делать в раннем детстве, еще до войны, и протянула руку для пожатия. Ее маленькая смуглая ладошка утонула в большой руке Ника. Она усиленно призывала свои познания в английском

— Здравствуйте, — наконец произнесла девушка.

— Здравствуйте, Розита, — ответил Ник и улыбнулся.

Розита робко улыбнулась в ответ. Еще одна жертва его неотразимости, подумала Кэт, поворачиваясь к постели и шепча имя Хуаны. Темные глаза медленно открылись, под кислородной маской Хуана попыталась улыбнуться, и ее маленькая худая ручка дрогнула.

Слезы застилали глаза Кэт, она нагнулась поцеловать малышку. Пальчики Хуаны поймали прядь ее волос, потом внезапно отпустили, потому что Хуана заснула, как могут засыпать только маленькие дети — сразу, лишь только почувствуют усталость.

Кэт выпрямилась и встретила взгляд Ника. Он смотрел на нее так, словно никогда не видел раньше. Его глаза были широко раскрыты.

Дверь распахнулась, и появился доктор. Когда Кэт снова взглянула на Ника, он уже надел маску безразличия.

Доктор сказал им, что, если все пойдет нормально, Хуану выпишут из больницы к концу недели, и спросил, что они думают по поводу операции, которая нужна Хуане.

— Все уже подготовлено, — ответил Ник. — Как только она поправится, ее прооперирует доктор Гедди.

Врач сказал, что доктор Гедди — просто волшебник.

— Лучшего врача найти невозможно, — признался он.

— Мисс Корталд останется здесь, — сказал Ник, — а когда все закончится, заберет Хуану и Розиту обратно на Ромит.

— Значит, все будет прекрасно, — констатировал врач.

Приехав в отель, в котором они остановились, Кэт сказала:

— Ты позаботился обо всем, спасибо!

— Это было единственное, что я мог сделать, — спокойно ответил Ник. — Завтра вы с Розитой сможете поселиться в квартире, я думаю, это лучше, чем отель.

— Я не могу принять…

— Все в порядке, — оборвал он ее. — Я открыл счет в банке и положил туда вторую половину денег, которые тебе должен. А также деньги на расходы, пока ты будешь здесь. Если тебе понадобится больше, только позвони.

Кэт закусила губу.

— Я буду бережлива, — выдавила она. Выражение его лица не изменилось.

— Твои билеты на Ромит с открытой датой куплены, ты можешь воспользоваться ими, когда захочешь. — В его голосе было что-то, что не позволяло Кэт возражать. — Сообщи мне, если тебе будет нужно что-то еще.

— Когда ты уезжаешь? — Сердце Кэт сжалось.

— Сейчас, — сказал он.

Не устраивай сцен, велела она себе. Она вздернула подбородок и постаралась улыбнуться.

— Спасибо. Я должна сказать тебе кое-что. Мне не нужны твои деньги, но я вынуждена просить их. Я все тебе верну, обещаю.

— Нет необходимости, — бросил он.

— Может, и нет, но я все равно верну их. — Она протянула ему руку, надеясь, что она не задрожит. — Тогда удачи, Ник.

— Удачи, — сказал он, нахмурившись.

И притянул ее к себе, целуя так, словно это был последний поцелуй перед концом света, словно это был его последний шанс на спасение.

Кэт приникла к нему с такой же отчаянной страстью, с какой он целовал ее. Их обоих закружил вихрь чувств.

Но неожиданно он поднял голову и уронил руки. Она смотрела в его золотистые глаза, словно загипнотизированная.

— Береги себя, — хриплым голосом произнес Ник.

Когда дверь закрылась, она подумала, что Морна была права. Он никогда не потеряет контроль над собой и не влюбится в нее, у нее никогда не будет возможности быть с ним.

Она не заплакала. Она ни разу не заплакала за все эти долгие недели, пока Хуана выздоравливала и готовилась к операции. Кэт обнаружила, что может вести себя как обычно и отвечать всем, что она себя чувствует нормально, хотя сердце ее разрывалось от боли.

Ей даже удалось достичь внутреннего равновесия, но каждый раз, когда она видела в толпе высокого темноволосого мужчину, ее охватывала нервная дрожь. Она просыпалась в слезах, но старалась не показывать этого, потому что Розите и Хуане нужна была ее помощь.

Пришел день отъезда в Илид. С воздуха они увидели, что городок был наполовину разрушен, хотя восстановление уже началось. Аэропорт тоже работал не в полную силу, а большинство самолетов были военными, принадлежащими силам миротворцев.

— Сестра Бернадетта, — крикнула Кэт, прижимая к себе Хуану. — О, все здесь! Как я рада видеть вас снова!

— Добро пожаловать! — рассмеялась монахиня.

Ее окружили знакомые лица из деревни и больницы. У Кэт на глазах выступили слезы. Кэт протянула девочку Розите. В Австралии она купила своим подопечным одежду, и для возвращения домой они выбрали белое платье для Хуаны, пышное с оборочками, панамку от солнца и туфельки с белыми носочками.

Приветствия были шумными и продолжительными. Хуану передавали друг другу, восхищаясь ее здоровым видом, пока сестра Бернадетта не вывела всех наружу, поторапливая:

— Пойдемте, нам еще нужно зайти на почту.

— У вас новый грузовик! — воскликнула Кэт.

Старый подорвался на мине как раз перед отъездом Кэт с Ромита. Этот был больше и совсем новый, хотя красная островная пыль успела покрыть свежую краску толстым слоем.

— Господи, как здорово!

— Гораздо лучше нашей старой развалюхи, — кивнула сестра Бернадетта. — Рада, что тебе нравится, потому что в него вложены и твои деньги тоже. Вы с Розитой и Хуаной сядете спереди, — скомандовала она, — а все остальные — сзади. И не высовывайтесь!

Кэт решила остаться на неделю, хотя знала, что просто оттягивает момент возвращения в Новую Зеландию. Ей придется искать работу и жилье. Придется заново строить свою жизнь.

Жизнь без Ника.




Спустя несколько дней Кэт шла вдоль больничной веранды к группе детей, которые играли в тени огромного дерева.

— Кэт!

Сначала ей показалось, что у нее начались галлюцинации. Сердце подпрыгнуло в груди, когда она повернулась и увидела Ника вместе с сестрой Бернадеттой. Если это и была галлюцинация, то из плоти и крови.

— Что ты здесь делаешь? — дрожащим голосом спросила Кэт.

— Он приехал проверить нас, — ответила за Ника сестра Бернадетта.

Кэт взглянула на Ника. Его смуглая кожа побледнела, он выглядел изможденным и похудевшим. Она испугалась.

— Проверить? — повторила она, переводя взгляд на монахиню, надеясь, что Ник не заметит радостного волнения, охватившего ее при его появлении.

— Он хотел убедиться, что мы не заставляем тебя здесь работать до изнеможения.

— Что? — Кэт перевела взгляд на Ника.

— Я рада, что он приехал, — перебила сестра Бернадетта. — Ты слишком добрая и чувствительная, тебе нужен кто-то, чтобы следить за тобой и помогать. Особенно когда дело касается денег. Теперь мне нужно работать, а у вас есть о чем поговорить, так что я вас оставлю.

Кэт почти не заметила ее ухода. Гнев и счастье переполняли ее, возрождая к жизни.

— Ты не имел права проверять их! — воскликнула она.

— Мы всегда будем спорить? — усмехнулся Ник. — Очевидно, да. Я буду говорить то, что считаю нужным, а ты — возражать!

Кэт уставилась на него:

— О чем ты?

— Ты скучала по мне? — Поскольку она не ответила, он продолжил: — Надеюсь, что да, потому что я скучал по тебе. — Его голос стал низким и проникновенным. — Это было невыносимо, Кэт. Я проводил бессонные ночи, думая о тебе. А днем мечтал лишь об одном, что настанет момент, когда я снова увижу тебя.

Ее губы задрожали. Она схватилась рукой за перила веранды.

— Бесполезно, я не могу, не хочу пройти через все это снова.

— Почему? — спросил он.

— Потому что я не мазохистка! — выкрикнула она.

Рассмеявшись, он поднял ее подбородок, заставляя смотреть ему прямо в глаза. Высокомерие исчезло с его лица, на смену ему пришло выражение отчаяния.

— Несколько лет назад Глен сказал мне, что только дураки кладут все яйца в одну корзину. В отношении тебя я поступил именно так. Эти недели были для меня адом, потому что жизнь без тебя пуста. — Его палец обвел контуры ее губ. — И я знаю, что для тебя это тоже так.

— Да, но выхода все равно нет, — тихо ответила Кэт. — Ты никогда не простишь себя за то, что хотел меня, когда я принадлежала Глену.

Его лицо напряглось.

— Ты никогда не принадлежала Глену, — уронив руку, он повернулся и подошел к балюстраде. — Наверное, я так обращался с тобой, потому что чувствовал свою вину.

— Это я чувствовала вину.

Ник облокотился на перила и уставился на сад. Он повысил голос, чтобы его звук не заглушали детские крики.

— С самого начала я знал, что могу обладать тобой и, если мы займемся любовью, ты отменишь свадьбу. Я говорил себе, что только преданность Глену остановила меня.

У Кэт перехватило дыхание.

— Это отчасти было правдой, но только отчасти.

— А что же тогда было правдой? — спросила девушка.

Его пальцы сжались.

— В этом нет логики, но когда я в первый раз увидел тебя, то понял, что ты единственная женщина в мире, которая должна быть со мной, что мы созданы друг для друга.

— Если бы ты сказал мне это, когда просил отменить свадьбу… — прошептала она, боясь, что крошечная надежда, вспыхнувшая в ней, снова погаснет.

Ник горько засмеялся.

— Я не сказал этого, потому что ты была уверена в своей любви к Глену. А я не мог предложить тебе того же, что и он. Ты тогда не была готова к браку. Тебе нужно было время, чтобы повзрослеть.

— Ты знал меня лучше, чем я себя, — грустно сказала Кэт.

— Никто из нас не знал себя хорошо, — ответил он. — Я никогда не доверял чувствам и гордился своей способностью мыслить рационально. Шесть лет назад я не мог позволить себе подчиниться безумному влечению к девушке, которую едва знал. И я не мог признаться себе в своих чувствах, пока неделю назад Морна не сказала, что я никогда не смогу смириться с тем, как поступила моя мать. — Он остановился. — Она ведь рассказала тебе о том, что моя мать бросила меня?

Что-то в его голосе заставило сердце Кэт сжаться. Она словно увидела его — маленького мальчика, стоящего в дверях дома, в котором поселились незнакомые ему люди.

— Я не могла в это поверить, это ужасно, — прошептала она.

Он повернул голову и улыбнулся.

— Моя отважная, добрая Кэт! Морна не впервые обвинила меня в слепоте, когда дело касается женщин, но на этот раз я наконец-то понял, что она хотела сказать. Я всегда бессознательно сравнивал всех женщин с моей матерью. Когда я проанализировал свое отношение к тебе, я понял, что смотрел на тебя сквозь призму поступка моей матери.

— Я понимаю, — тихо произнесла Кэт.

— Не думаю. Я должен был заметить, что ты ни в чем не похожа на мою мать. Когда ты пришла ко мне за помощью и я сделал тебе то унизительное предложение, а ты согласилась, я решил, что ты просто ищешь нового богатого мужа.

— Правда? — спросила она, ужаснувшись.

— Да, — сказал Ник, грустно улыбаясь своим мыслям. — Но очень скоро я понял, что ты не охотница за деньгами, а когда ты без колебаний покинула всю эту роскошь, чтобы поехать к больному ребенку, я понял, как ошибался. И тогда я осознал, что не попытался увести тебя у Глена до свадьбы просто потому, что боялся — вдруг ты откажешь мне.

— О, Ник! — вскрикнула она, ей так хотелось обнять его. Прогнать навсегда боль и мрачные воспоминания.

— Я был слепцом. Когда я целовал тебя, надеялся, что ты бросишь Глена. Но ты стала его женой.

Эти слова причинили ей боль.

— Свадьба должна была состояться на следующий день, — грустно кивнула она. — Глен пригласил человек триста. Я знаю, что сейчас это звучит глупо, но я не смогла бы подвести его. Один поцелуй — не причина менять жизнь и причинять боль другим. Последние четыре года жизни моей матери прошли счастливо и спокойно, потому что я вышла замуж за Глена.

Ник горько рассмеялся. Этот звук заставил ее задрожать, несмотря на жаркий тропический полдень.

— И это стоило того, да? Другими словами, ты все-таки продала себя, хотя и ради своей матери.

Солнце освещало лицо Ника, делая его похожим на изображение древнего бронзового божества — пугающего, таинственного, могущественного, жестокого.

— Я была ребенком, — сказала Кэт. — У меня не было никакого ответа, а ты ворвался в мою жизнь, суровый таинственный незнакомец. Женщины смотрели на тебя украдкой и вздыхали, когда говорили о тебе. Конечно, я думала, что Глен для меня безопаснее. Я думала, что люблю его. Я считала, что моя реакция на тебя — что-то ненормальное, потому что не верила в любовь с первого взгляда, и тебя я совсем не знала…

— Стоя рядом с ним в этой злосчастной церкви и слушая, как ты даешь ему клятву, — горько произнес Ник, — я понял, что должен, просто обязан отказаться от той жизни, которую запланировал для меня он. Я собирался сам заработать состояние, чтобы швырнуть его тебе в лицо… Я был трусом. Надеялся, что ты разорвешь помолвку, чтобы не я, а ты была предательницей. Хотя знал, что то, как я смотрел на тебя, то чувство, которое испытывал к тебе, уже было предательством. А ты была такой молодой, неготовой к той страсти, которая владела мной.

Они потеряли столько лет, но он до сих пор не сказал ни слова о любви.

— Шесть лет назад ты тоже не был зрелым мужчиной, Ник, — вздохнула Кэт.

— Нет, но я был достаточно взрослым, чтобы понять: то, что происходит между нами, — нечто особенное. Я пытался избавиться от того, что считал одержимостью. Я работал до изнеможения, спал с другими женщинами, пытался забыть тебя, убеждал себя, что мне это удалось. Но понял, как бессмысленна моя жизнь, в тот самый момент, когда ты вошла в мой офис в Окленде и потребовала денег.

— Я не требовала!..

— Конечно. Ты приставила мне нож к горлу, — рассмеялся Ник. — Все мои усилия вычеркнуть тебя из сердца оказались безрезультатными. Все это время я только и ждал, когда ты придешь ко мне. Я хотел, чтобы ты была со мной, хотя и был уверен, что нас связывает лишь безумная страсть, физическое влечение. — Он натянуто улыбнулся. — Я даже купил картину в офис, потому что женщина, изображенная на ней, была так похожа на тебя.

Из сада доносился смех детей, теплый тропический ветер шумел в пальмах. Он взметал красную пыль с дорожек и покрывал ею все вокруг. До сезона дождей было еще очень далеко.

Хотел ли Ник сказать, что его чувства к ней были чем-то большим, чем просто страсть? Кэт сглотнула.

— И я решил, что у меня появился шанс избавиться от этого наваждения раз и навсегда, — продолжал Ник. — Я думал, что смогу использовать твое желание помочь Хуане в своих целях — чтобы избавиться от мыслей о тебе. Это было очень эгоистично и жестоко. — Он выпрямился, его красивое стройное тело было напряжено. — Мне нечем гордиться. Я заслужил то, что случилось.

Кэт недоуменно взглянула на него. Ник смотрел на детей, играющих в тени большого дерева. Еще один ребенок появился в воротах и позвал остальных, очевидно, он был здесь старшим. Двое послушались мгновенно и побежали к нему.

— То, что случилось? — спросила Кэт.

— Когда ты переехала в мой дом, я понял, что ты не бессердечная охотница за деньгами. Не прошло и дня, как миссис Хэнней привязалась к тебе, словно знала всю жизнь. А Роб вообще стал относиться к тебе как к собственной дочери. Ты победила даже Франческу. И вместо того, чтобы освободиться от тебя, я оказался полностью в твоей власти. Ты никогда не пришла бы ко мне по собственной воле. Ты ясно дала мне это понять. Но я видел, что ты всеми силами пытаешься скрыть свое истинное отношение ко мне. Поэтому я попробовал заняться с тобой любовью, и ты ответила с такой искренней страстью, что я потерял последние остатки самообладания.

— Мои мысли было так легко прочитать, — покраснела Кэт.

— Я бы не сказал, — задумчиво произнес он, не глядя на нее, его взгляд оставался прикованным к играющим под деревом детям. — Но мне так хотелось, чтобы ты сказала, что любишь меня, чтобы ты постоянно повторяла мое имя!..

Сердце Кэт подпрыгнуло в груди. Она не могла пошевелиться.

— Но этого не было, — добавил Ник. — И я испугался. Я не хотел любить тебя!

— Почему? — вырвалось у нее.

— Ты не похожа на мою мать, я тогда уже знал это, но это не остановило меня, когда на следующее утро я дал тебе понять, что тебе нет места в моей жизни.

Кэт опустилась на ступеньку лестницы, подтянула колени к груди и оперлась о них подбородком. Обхватив себя руками, она посмотрела на детей, радуясь тому, что он не видит ее лица.

— Ничего удивительного в том, что ужасный поступок матери так подействовал на тебя.

Вечерело, тени деревьев стали длиннее, солнце начало опускаться в пылающее море. Его голос прозвучал тихо и искренне:

— Прости меня.

— Ник, все хорошо.

— В больнице ты нагнулась к Хуане вся в слезах, и я понял, что никогда не смогу вырвать тебя из своего сердца. Ты словно стала частью меня. Я люблю тебя, хочу, чтобы ты любила меня. Но я знал, что мне нечего предложить тебе, что ты ничего не хотела от меня, кроме секса.

И внезапно все стало так просто.

— Как такой умный мужчина может быть иногда таким непонятливым, — сказала Кэт ласково. Она встала и подошла к нему. — Тебе никогда не приходило в голову, что я тоже могу любить тебя?

— Я думал, что моя любовь не имеет для тебя никакого значения, — ответил он, не поворачиваясь.

Она почувствовала его напряжение, и ее охватила нежность.

— О, Ник, я не должна обвинять тебя, потому что, только оказавшись в твоем доме, я поняла, что любила тебя много лет, мечтала о тебе. Я столько страдала…

Ее слова были прерваны поцелуем, полным страсти, которую они оба так долго сдерживали… Поцелуй становился все глубже.

— Прикажи мне остановиться! — простонал он, с трудом оторвавшись от ее губ.

— Почему? — выдохнула она.

— Потому что я не хочу напугать тебя.

Она звонко рассмеялась.

— Ты не можешь напугать меня. Разве я была напугана, когда мы любили друг друга? Я знаю, что ты видел меня восемнадцатилетней девчонкой, которая когда-то отказала тебе, но я выросла, Ник, — серьезно сказала она. — Единственное, что может меня напугать, — это если ты решишь меня бросить.

— Я никогда не брошу тебя, — пообещал он, подтверждая свои слова новым поцелуем.

Кэт знала, что должна быть счастлива, но у нее еще оставались вопросы.

— Ник, а как насчет Глена? Воспоминания о нем будут омрачать нашу жизнь до самой смерти?

— Нет, — ответил Ник тихо, обнимая ее. Он посмотрел на ее обращенное к нему лицо. — Я смирился с тем, что произошло. Сожалеть о том, что все получилось так, а не иначе, бесполезно. Он был сложным человеком, но он очень помог мне. Пока он был жив, мы не предавали его и ты была хорошей женой. Разве не так?

— Я согласна с тобой, — ответила Кэт. — Когда Морна рассказала мне, как жестоко он с ней поступил, я смогла посмотреть на него другими глазами.

Ник успокоил ее:

— Глен раскаялся перед смертью. Он оставил ей достаточно денег, чтобы она смогла начать собственное дело. Вот почему она вернулась в Новую Зеландию. И сейчас, моя дорогая, она смогла наконец забыть о нем. Я не знаю, что ты сказала ей…

— Ничего, я только слушала…

Ник мягко рассмеялся и прижал ее крепче. Прошептал ей на ухо:

— Может быть, ей действительно нужно было высказаться, излить всю горечь, которая отравляла ее. Теперь она собирается начать новую жизнь. И мы тоже.

Какое-то движение на веранде привлекло их внимание.

— Так вы помирились! — весело сказала сестра Бернадетта.

— Кажется, да, — кивнул Ник. — Мы можем пожениться здесь, сестра?

— В глазах Бога — конечно, но не знаю, законно ли это будет в глазах людей. Вам, наверно, придется провести церемонию еще раз в Новой Зеландии.

Вспыхнув, Кэт неуверенно посмотрела на Ника. Ник улыбался.

— Если это так, мы, разумеется, поженимся еще раз в Новой Зеландии, но я знаю, что Кэт будет рада устроить свадьбу здесь, среди своих друзей.

Он взял Кэт за руку.

— Я так рада, — сказала она, и тропический ветер подхватил ее слова. — Хуана будет нести корзинку с цветами!




Одетая в свое новое белое платье в оборочках и кружевах, Хуана шла к алтарю в импровизированной церкви. Ее темные глаза сияли от счастья. Розита и другие девушки из деревни одели Кэт в национальный свадебный костюм — из алого и голубого шелка, с венком из красных и синих орхидей, который потрясающе смотрелся на ней.

Ник привез кольцо с танзанитом и жемчуг, а также обручальные кольца для них обоих. И здесь, в окружении друзей из деревни и Адама и Стефани Коудрей, священник обвенчал их.

— Брак действителен в Новой Зеландии, — сказал ей потом Ник, когда они были уже на Фалаиси — острове в Тихом океане, в тысяче миль от разоренного войной Ромита. — Но это неважно, потому что я чувствовал, что ты моя, с того первого раза, как увидел тебя. Если бы я тогда понял, что с этим бесполезно бороться!

Кэт посмотрела на него с восхищением.

— Сколько же времени мы потеряли, — подвела она итог. — Этот дом принадлежит тебе?

— Нет, Стену Баррингтону, и пляж тоже, — сказал Ник. — Мы можем оставаться здесь, сколько захотим. Стен сказал, что Франческа сейчас занята тем, что отвергает ухаживания очередного претендента на ее руку, который понравился папе. Но Стен надеется, что она в конце концов встретила того, кто ей подходит.

— Я очень рада за нее, — улыбнулась Кэт. — Дорогой, я так тебя люблю!

Он взял ее руку и поцеловал ладонь, а потом каждый пальчик.

— Я тоже тебя люблю, — произнес он проникновенно. — Так сильно, что не могу выразить мою любовь словами. Но я всегда буду любить тебя. Всегда.