Сеньор из розового сада
Ребекка Уинтерз








Возвращаясь в Мадрид на машине, молодая американка Джиллиан Грей попадает в аварию. Ей оказывает помощь и отвозит ее в больницу красивый испанец. Так начинается история любви…






Ребекка Уинтерз

Сеньор из розового сада





Аннотация


Возвращаясь в Мадрид на машине, молодая американка Джиллиан Грей попадает в аварию. Ей оказывает помощь и отвозит ее в больницу красивый испанец. Так начинается история любви…




ГЛАВА ПЕРВАЯ


— Коньяк, дон Реми? Ради торжества. Ремиджио Альфонсо де Baprac-и-Гойо откинулся на спинку кожаного кресла и, скрестив длинные ноги, с наслаждением вытянул их. Ему не нравилось, такое обращение. Оно звучало слишком архаично. Реми же был человеком вполне земным и современным. В наши дни обращать внимание на титул по меньшей мере нелепо.

— Какого? — Реми внимательно изучал своего бухгалтера.

Маленький, аккуратный человек, приблизительно лет семидесяти, наполнил свой бокал.

— Ваш бизнес превзошел все, что было рань… — Старик замолчал, не закончив фразу. Щеки у него слегка порозовели. Он отвел глаза и проглотил янтарный напиток. — Позвольте только сказать, что Солеадо Гойо снова собирается вызвать головную боль у конкурентов.

— Цыплят, Луис, по осени считают. Мы в середине еще одного засушливого цикла. И конца ему не видно. Вы ведь знаете, что оливковые рощи всегда страдают от засухи.

С потерей колоний в 1850 году богатство Испании почти сошло на нет. Членам семьи Гойо пришлось зарабатывать на жизнь. Потеряли состояние и предыдущие герцоги Толедо, от которых шла линия Гойо.

— Предвидя трудности, вы можете разнообразить бизнес. Или, как говорят специалисты, диверсифицировать его.

Желчный смех Реми наполнил комнату.

— Разве не так однажды поступил мой отец? Это плохо кончилось. Отец совершил самую дорогостоящую ошибку своей жизни. И оба моих родителя преждевременно сошли в могилу.

— Реми, я только предложил, — пожал плечами Луис. — Эксперт вы. Я далек от того, чтобы давать вам указания.

— Долговременное сотрудничество с моим отцом дает вам это право.

— Спасибо.

Реми рывком оторвал от кресла высокое, могучее тело. После двух долгих тяжелых лет он наконец выплатил долг покойного отца банку и таким образом спас честь и репутацию семьи в регионе. И все же каждый раз, когда ему приходилось по делам приезжать в Толедо, мрачные, горькие воспоминания переполняли его. Ему удавалось заглушить их только работой.

Даже сейчас он чувствовал кислую горечь предательства. Она сжигала его изнутри, точно поток кипящей магмы. Если лава пришла в движение, никакая сила не может остановить ее. В такие моменты никто не выдержал бы характер Реми. Кроме Луиса. С тех пор как Реми помнил себя, бухгалтер всегда восхищал его своей силой и бодростью. Старик заслуживал лучшего.

Он сделал несколько шагов к двери, ему хотелось скорей попасть домой.

— Реми?

— Да? — Он повернулся к Луису.

— Я горжусь вашими успехами. Ваш отец тоже гордился бы вами.

Его отец и так уже перевернулся в могиле, когда его сын стоял на самом краю. Реми чуть не потерял все, чего пять поколений Гойо достигли тяжким трудом.

Он без улыбки кивнул Луису и вышел из офиса. Спустился на две ступеньки и оказался на узкой улице, где припарковал свой черный седан.

Мальчишкой он гулял на этих старинных улицах, не замечая праздной толпы. С тех пор туристы со всего света открыли для себя Толедо и теперь владели городом в любое время года.

В июле беспощадное летнее солнце приносило засуху и пожары. Язык пламени может превратить в факел, оливковое дерево. Жизни владельца огромной латифундии не позавидуешь.

Реми снял легкий пиджак и галстук, бросил их на заднее сиденье. Сел за руль и включил мотор. Вскоре он миновал мавританские стены. Дорога шла теперь вдоль реки, откуда открывался вид на долину. Машин стало меньше. Когда он повернул к югу, у него за спиной оказался великий замок Алькасар. Он, словно часовой, возвышался на гранитном холме. Вскоре и он исчез из виду… В три часа дня на дороге было всего несколько машин. Его седан легко глотал километры. Реми чувствовал, как расслабляются мышцы. Через пятнадцать минут он будет в поместье, где его ждут тонны дел.

Дела спасали ему жизнь.

Тяжелый физический труд днем не давал ему вновь и вновь переживать прошлое. Но в долгие темные часы ночи демоны возвращались. По утрам он просыпался измученный, эмоционально истощенный.

Погруженный в раздумья, Реми едва различил ехавший навстречу автомобиль. Но вот что он четко увидел, так это переходившего шоссе быка, отбившегося от стада. Реми двигался с такой скоростью, что мог избежать столкновения. Бык на дороге заставил его немного затормозить. Но водитель встречной машины, видимо, подчинялся противоположному инстинкту. Он решил объехать препятствие. В долю секунды его развернуло, и вот уже машина на всей скорости помчалась на деревья, что росли вдоль дороги. Удар! И, к его ужасу, встречный автомобиль перевернулся, встав на бок.

Реми выскочил из седана и побежал к голубой машине. Ее колеса еще крутились в воздухе. Лобовое и заднее окно были выбиты, повсюду стекла. Он заглянул внутрь и увидел только водителя. Женщину. Она стонала.

Слава богу, жива! Ее удержал ремень безопасности. Иначе она бы вылетела вместе со стеклом. Реми попытался открыть дверцу машины, но не смог. Тогда он занялся замком.

— Сеньора, все будет в порядке, — успокаивал он ее на испанском.

— Помогите мне… — сквозь плач проговорила она. — Мой глаз… Я ничего не вижу. — Хотя она произнесла это по-испански, в произношении легко угадывался американский акцент.

— Лежите как можно спокойнее, — распорядился он по-английски. — Не трогайте глаз. А то сделаете хуже. Я собираюсь поднять вас. Позвольте мне сделать все, что необходимо.

Он расстегнул ремень безопасности и увидел кровь на лице с правой стороны. Ее светлые волосы слиплись от крови.

Реми взял ее на руки и почувствовал слабый аромат цветов. Потом заботливо и осторожно положил женщину на землю.

— Сейчас я доставлю вас в больницу. Не двигайтесь.

— Не буду, — едва слышно прошептала она по-английски. От шока губы ее посинели. Бледность и сжатые кулаки выдавали боль, которая только усиливалась. Но она не рыдала и не устраивала истерик. Проявляла редкую выдержку.

Он достал из кармана брюк мобильный телефон и позвонил в полицию. Выслушав его краткое объяснение, полиция пообещала немедленно выслать медицинский вертолет.

Второй звонок предназначался управляющему Пако. Реми рассказал, что случилось. Потом попросил прислать кого-нибудь из работников, чтобы забрать его машину. Пако может дождаться полиции и сообщить детали. Сам Реми собирался сопровождать женщину в больницу.

В глубине души он считал, что в аварии есть и его вина. Можно было бы избежать несчастья, если бы его мысли не витали в облаках. Ведь она вывернула руль, чтобы избежать столкновения с ним. Когда он отключил телефон, несколько проезжавших машин остановились, водители предложили помощь.

Женщина ухватилась за его руку.

— Не надо… Пожалуйста… — попросила она. На пальцах никаких колец. Они так крепко его держали, что ногти впивались ему в ладонь.

Рене сказал остановившимся возле них водителям, что сейчас приедет полиция, и помахал им рукой. Не прошло и минуты, как они остались одни.

— Как ваше имя?

— Д… Джиллиан Грей.

— У вас здесь муж или друг? Я могу позвонить им.

— Нет.

— Вы здесь с подругой или как член семьи?

— Нет. — Казалось, каждое слово требует усилий.

— Потерпите еще немного, Джиллиан. Я слышу звук вертолета. Скоро боль пройдет.

— Мой глаз… еще на месте?

Матерь Божья! Страх в ее голосе убил его.

— Конечно. Все хорошо. — Должно быть хорошо! — Кровотечение прекратилось. Не плачьте. Ведь вы не хотите, чтобы соленые слезы раздражали глаз.

— Нет. — Нежный, округлый подбородок задрожал.

Он подумал, как отважно она ведет себя.

Он хотел бы получить ответы на дюжину вопросов. Но персоналу больницы тоже потребуется информация. И сейчас у нее слишком сильная боль, чтобы выдержать допрос.

— Вертолет здесь.

— Моя сумка…

— Сейчас об этом не беспокойтесь. — Он оставил сумку для полиции, которой потребуется ее паспорт. Когда они закончат расследование, он заберет у них документы. — Самое важное, чтобы о вас позаботились. А я прослежу, чтобы вам вернули ваши вещи.

— Спасибо, — прошептала она.

Трое мужчин в медицинской униформе выпрыгнули из вертолета и заспешили к ним. Следующие минуты пролетели словно один миг. Раненую осмотрели, положили па носилки и покатили к вертолету. Реми сопровождал их.

Он забрался в вертолет, медики сели по своим местам. И тут он услышал полицейскую сирену, а из окна увидел, как с другой стороны мчится к месту аварии машина с Пако.

Женщине дали антибиотик и болеутоляющее. Она стала спокойнее. Ее пристегнули к носилкам так, чтобы она не могла двигать головой. Он порадовался, что медики не стали мучить ее вопросами.

Сидевший рядом с ним молодой человек достал блокнот.

— Как ваше имя?

— Ремиджио Гойо.

— Дон Ремиджио Гойо? — Парень вытаращил Глаза,

— Да.

— Я знаю ваш адрес. Поместье Солеадо Гойо. Область Кастилия-Ла-Манча. Вы знакомы с этой женщиной?

— Нет.

— Вы видели аварию?

— Да, — сквозь зубы процедил Реми. — Мы оба пытались избежать столкновения с животным, которое как раз в это время пересекало шоссе. В похвалу ей можно сказать, что ее умелое владение рулем позволило избежать лобового столкновения с моей машиной.

— Она сказала вам свое имя?

— Джиллиан Грей. Я не уверен в точности произношения имени.

— У нее есть родственники?

— Не знаю. Этим займется полиция.

— Она очень красивая. Такие волосы… Как золотая пряжа.

Реми с трудом подавлял мысли о ее внешности. Изумительная фигура, строгая одежда. И все вместе — само совершенство. В этом скрывается тайна красоты. Она маскирует величайшие изъяны. Но он никогда больше не позволит красоте ослепить его.

— Она американка. Несомненно, туристка, — пробормотал Реми. — Это все, что я знаю. У нее пострадал не только глаз?

— На первый взгляд других травм нет, — покачал головой медик. — Но понадобится операция, чтобы удалить осколки стекла из глазного яблока.

— Кто в Испании лучший офтальмолог? — моментально сработал разум.

— Доктор Эрнесто Филартигуа в Мадриде. Он оперирует в больнице Святого Креста.

— Тогда скажите пилоту, чтобы он доставил нас в эту больницу. Я поговорю с доктором по телефону. Эта девушка должна попасть в руки хорошего специалиста.

— Обычно мы не отвозим больных к северу от Толедо. Но для вас сделаем исключение.

Реми глубоко вздохнул. Хоть один раз титул принес пользу.

— Распишитесь здесь.

Реми расписался. Теперь его собеседник разговаривал с пилотом. Реми еще раз достал мобильник. Если возможно, он хотел поговорить с доктором еще до того, как они приземлятся.

Он дозвонился до дежурной сестры и узнал, что доктор на операции. Девушка сообщит доктору, что жертву дорожной катастрофы с поврежденным глазом с минуты на минуту доставят в больницу.

Полчаса спустя они приземлились на вертолетной площадке, расположенной у входа в больницу. Джиллиан увезли. А Реми остался ждать в приемном покое. Чуть позже появился невысокий усатый, мужчина в белом халате.

— Доктор Филартигуа?

— Да?

— Я Ремиджио Гойо, тот, кто звонил вам по поводу сеньоры Грей. Я видел, как все случилось. Она говорила, что не видит поврежденным глазом.

— Это испытывают все получившие такое ранение. Осколок стекла проник в яблоко правого глаза. В лаборатории сейчас делают анализы, готовят ее к операции. Есть ли у нее здесь семья?

— Нет. Я постараюсь получить ответ от полиции. Где можно подождать, пока вы делаете операцию?

— На шестом этаже в восточном крыле есть помещение для ожидающих.

— Я буду там. — Реми будто сжали горло, он с трудом дышал. — Я слышал, что вы самый лучший офтальмолог. Пожалуйста, сделайте все, что можете…

Доктор пытливо посмотрел на него.

— Конечно.

— Сейчас можно мне войти к ней?

— Если хотите. Но в этом нет необходимости. Она спит. Мой совет — выпейте в кафетерии чашку кофе. — Он сделал шаг, потом оглянулся и добавил: — У вас такой вид, что чашка кофе вам не повредит.




Ему и правда необходим был кофе. Сидя в кафетерии, он пил обжигающий напиток, постепенно приходя в себя. Зазвонил телефон. Пако.

— Мы уже в поместье. Полиция послала грузовик, чтобы отбуксировать машину женщины. Реми, полиция ждет, что вы позвоните капитану Пересу в Толедо.

— Хорошо.

Он тут же перезвонил капитану и сообщил ему, что женщину, попавшую в аварию, сейчас оперируют в Мадриде. А затем Реми ответил на вопросы офицера. Тот сообщил, что сумку и чемодан женщины он может забрать в полицейском участке в Толедо.

Теперь было известно, что Джиллиан двадцать семь лет, она американка, управляла машиной, взятой напрокат в Лиссабоне. Путешествие оплачено компанией «Европа Ультимейт Турз».

Реми сжал губы. Значит ли это, что девушка живет в Европе? Полиция утверждает, что она работает в этой компании. Они позвонили в компанию в Нью-Йорке, в отдел персонала. Но там никто не ответил.

Реми поблагодарил полицейского и сказал, что будет поддерживать с ними связь. Закончив разговор, он тут же позвонил одному из своих родственников в Нью-Йорке и попросил связать его с руководителем отдела персонала туристической фирмы.

Теперь ему оставалось только ждать. Чтобы скоротать время, Реми даже поел. Когда он пил вторую чашку кофе, зазвонил телефон! Звонили из отдела персонала нью-йоркского филиала фирмы «Европа Ультимейт Турз». Реми объяснил ситуацию сотруднику отдела персонала и получил имя и номер телефона Дэвида Боуэна, брата Джиллиан Грей, который живет в Олбани, штат Нью-Йорк.

Получив информацию, он заспешил к операционной. Нашел лифт и поднялся на шестой этаж. Дежурный сказал, что сеньора Грей еще на операции. В зале ожидания никого не было. Реми мог спокойно говорить по телефону. Брат сеньоры взял трубку после четвертого гудка.

— Мистер Боуэн, — по-английски начал Реми, — мое имя Реми Гойо. Я звоню из больницы Святого Креста в Мадриде, Испания. Прежде всего, позвольте заверить вас, что с вашей сестрой Джиллиан Грей все в порядке. Но несколько часов назад она попала в автомобильную аварию недалеко от Толедо.

Брат Джиллиан застонал.

— Я единственный, кто видел аварию. Поэтому я вам и звоню. Осколок стекла попал ей в глаз.

— Боже милостивый…

— Доктор Филартигуа, уважаемый в Мадриде глазной хирург, в данный момент делает ей операцию.

— Спасибо. Не могу поверить, что такое случилось… после того, через что она прошла. — В голосе мужчины слышалось страдание.

— Есть ли что-то, что доктору следует знать? — Реми крепче сжал трубку.

— Год назад се муж… погиб в автомобильной аварии в Нью-Йорке. Я просил Джиллиан пока остаться с нами. Но она вернулась на работу. Она гид туристских групп. Знаете, это очень утомительная работа. Если она ехала одна, значит, взяла свободный день. Может быть, с кем-то поменялась… Полагаю, для нее это могло быть как-то связано с ее воспоминаниями…

Реми и так узнал уже достаточно.

— После гибели мужа она старалась быть такой, как всегда. Но то, что случилось сейчас… — Голос прервался.

— Как скоро вы сможете прилететь сюда? Я вас встречу и привезу в больницу.

— С этим проблема. Моя жена через месяц ждет нашего третьего ребенка, и беременность проходит тяжело. Я не могу оставить ее одну. Вдруг роды пойдут не так, как надо? Да, кстати, я не хочу, чтобы Джилли знала… Пусть думает, что все хорошо.

— Понимаю. — У Реми на виске пульсировала голубая жилка.

— Чтобы Джилли не беспокоилась… Она сама надеялась забеременеть, но они с Кайлом мало прожили. Она звонила мне?

— Пока еще нет. — Реми прокашлялся.

— Я знаю, Джилли нуждается во мне…

И что теперь делать? Реми взъерошил волосы.

— Я планировал увидеть миссис Грей после операции. Я не оставлю се.

— Мне неловко даже просить вас об этом…

— Я сам предлагаю. Несчастный случай произошел отчасти и по моей вине. — Без долгих слов Реми четко объяснил, что произошло.

— Благодарю вас, мистер Гойо. Не окажете ли вы мне еще одну любезность? Дайте мне знать, как прошла операция. Когда она проснется, я хочу побеседовать с ней. А пока поговорю с женой и доктором. В зависимости от его совета я буду решать, что делать. Вероятно, я смогу прилететь ненадолго.

— Сейчас не беспокойтесь. Вы позаботьтесь о жене, а я позабочусь о вашей сестре.

— Не знаю, как отблагодарить вас. Но я что-нибудь придумаю. Дайте мне, пожалуйста, ваш номер телефона.

Реми продиктовал номер.

Слишком встревоженный, чтобы спокойно сидеть в зале ожидания, Реми прошел к посту сестры. Может быть, они что-нибудь знают? Но не успел он сделать несколько шагов, как из дверей операционной вышел доктор Филартигуа.

— Насколько серьезно ее ранение? — поспешил к нему Реми.

— Очень серьезно. — Доктор сбросил маску беззаботности.

Краткий ответ подействовал точно удар.

— Так серьезно, что она может лишиться зрения?

— Только время покажет. Осколок проник во внутреннюю часть глазного яблока. Я, вынул его. Но там было внутреннее кровотечение. С хирургической точки зрения все прошло хорошо. Остальное должна сделать природа. Пострадавшая производит впечатление исключительно, здоровой женщины.

— Когда она сможет выйти из больницы?

— Сейчас она в послеоперационной. Если все пойдет хорошо, через час ее переведут в обычную палату. Если других проблем не возникнет, завтра в полдень я могу ее выписать. Но лучше остаться в больнице еще на день. Вам удалось связаться с ее родными?

— Да, ее брат живет в Нью-Йорке, и у него своя проблема…

— В таких обстоятельствах, — выслушав, заговорил доктор, — хорошо, что вы ее поддерживаете. Через неделю я хочу видеть ее у себя в кабинете. Сестры отправят ее домой, нагрузив инструкциями. Первые три дня она должна три раза в день закапывать в глаз лекарство.

— Это очень больно?

— Нет, Но через двадцать четыре часа она будет жаловаться на раздражение. Ей захочется потереть глаз. Сейчас глаз заклеен маленькой полоской пластыря, который должен защищать глаз ночью и днем. Когда ей надо будет закапать в глаз лекарство, она должна освободиться от этой полоски. И потом снова прикрепить ее. Это все. В остальном сеньора может делать все, как обычно. Даже читать и смотреть телевизор.

— А если она захочет вернуться на работу?

— Не раньше, чем через месяц. Да, еще одно, о чем я должен предупредить. Она не должна наклонять голову ниже уровня сердца. Когда она проснется, вы можете сказать ей, что операция прошла успешно. — Доктор посмотрел на Реми. — У вас есть мой номер телефона. Если случится что-то неожиданное, звоните.

— Спасибо, доктор.

Едва за ним закрылась дверь, Реми вернулся в зал ожидания, чтобы позвонить Дэвиду Боуэну. Вряд ли брату Джиллиан понравятся новости, которые он ему сообщит.




Джиллиан услышала голоса. Она знала, что находится в больнице. К ней несколько раз подходила сестра и говорила, что операция закончена и все прекрасно. Она понятия не имела, день на дворе или ночь.

Когда она наконец проснулась окончательно, из окна сквозь жалюзи хлынул солнечный свет. Правым глазом она ничего не видела. Джиллиан подняла руку и нащупала узкую полоску пластика. Полоска крепко держалась.

Мозолистая рука мужчины ласково сжала ей пальцы.

— Не трогайте, Джиллиан.

Она уже слышала этот английский с сильным акцентом. Мужчина с места аварии… Повернув

голову, она увидела его — высокого, сильного. Рука ее утонула в его крепком, теплом пожатии.

Темные волосы. Черты будто вырезаны скульптором. Истинный уроженец Кастилии. Печальные темные глаза под еще более черными бровями. В памяти невольно возникают персонажи с картин Эль Греко…

Она заметила, что рукава белой рубашки, закатанные до локтя, придают ему чувственный, земной вид. Очевидно, остатки наркоза разыгрывают шутки с ее разумом.

— Вы мой ангел-хранитель?

— Если бы я был ангелом-хранителем, вы бы никогда не попали в аварию. — Он чуть сжал ее руку, а потом отпустил.

— Вы водитель той машины?

— Si[1 - Да (пер. с исп.). — Здесь и далее прим. перев.]. Меня зовут Реми.

Воспоминание о случившемся молнией пронеслось в мозгу.

— Я могла убить вас, — почти простонала она.

— Этого не могло быть. Вы вовремя свернули в сторону.

— Я помню, как объезжала вас, и еще звук вертолета, — она закусила губу. — Немного…

— Вы в Мадриде в больнице Святого Креста.

— В Мадриде? Я думала, в Толедо…

— Вас доставили сюда, где практикует доктор Филартигуа. Он самый лучший специалист в глазной хирургии.

Она попыталась сглотнуть, но во рту все пересохло.

— Спасибо… Сестра сказала, что операция прошла успешно.

— Доктор сказал мне то же самое. — Он сосредоточенно изучал ее. — Не хотите сока? Потом мы

позвоним по телефону вашему брату. Он хотел поговорить с вами.

— Откуда Дэвид узнал, что я здесь? — Она даже тихо вскрикнула от удивления.

— Я позвонил вам на работу. Они желают вам быстро поправиться. Передают, чтобы вы не беспокоились насчет работы. Они же дали мне и номер телефона вашего брата. Я ему уже позвонил.

— Понимаю…

Он протянул ей картонный стаканчик, стоявший па подносе с завтраком. Она с удовольствием выпила холодный яблочный сок и отдала ему пустой стакан.

— Gracias, Senor[2 - Спасибо, сеньор (пер. с исп.).].

— De nada, Senora[3 - Не стоит, сеньора (пер. с исп.).].

У нее мелькнуло подозрение, что он смеется над ней.

— Я знаю, что над моим испанским еще надо работать.

— Вы говорите совершенно ясно, с легким акцентом. Я под впечатлением. Если вам показалось, что я смеюсь, то это от радости. После операции вы выглядите полностью выздоровевшей. Я не ожидал, что это произойдет так быстро.

Если он и солгал насчет ее испанского, все равно приятно. Тем более приятно хорошо себя чувствовать. Она подняла голову с подушки и подумала, что может сесть. И в этот момент она увидела на столе желтые и белые розы, возвышавшиеся над маргаритками.

— Вы принесли мне эти прекрасные цветы?

— Si, Senora.

— Они великолепны! Вы не могли бы подвинуть стол ближе, чтобы я могла понюхать их?

— Я сделаю лучше. — Он взял вазу и поднес к ней.

Джиллиан зарылась носом в розы.

— У них такой нежный аромат…

— Рад, что они вам поправились.

— Кому бы они не понравились? Спасибо.

Когда он ставил вазу на место, она заметила у закрытой двери неубранную раскладушку. Она уставилась на него.

— Вы спали здесь?

— Виноват, — он скривил губы.

Ее слова были неправильно поняты? Жар бросился в лицо, будто налетел рой пчел.

— А ваша семья? Они не ждали вас домой?

Неуловимое изменение в выражении лица, и черты его стали жестче.

— О какой семье идет речь? — От его резкого вопроса ей стало не по себе. — Несомненно, мой персонал в восторге, что меня нет, — добавил он насмешливым тоном.

— Почему вы остались здесь, со мной?

Он стоял, чуть расставив ноги, уперев руки в бедра. Она никогда не видела мужчину, в котором бы так беспредельно полно выражался мужской дух.

— Я обещал вашему брату присматривать за вами. Вы хотите позвонить ему сейчас или когда съедите завтрак?

— Лучше я сначала позвоню. Дэвид опекает меня с тех пор, как умерли наши родители. Даже когда я вышла замуж, он продолжал заботиться обо мне.

— Он сказал, что вы потеряли мужа год назад. Выражаю вам сочувствие. Естественно, ваш брат

озабочен.

— Лучше бы брат ничего не говорил! — Джиллиан перевела дыхание. — Он слишком заботится обо мне.

— Брат имеет право знать, что случилось с его сестрой.

Он чуть наклонил голову.

— А у вас есть сестры?

— Нет. — Мгновенно его глаза потемнели. Лучше бы она молчала, подумала Джиллиан. — Воспользуйтесь моим телефоном. — Он протянул ей мобильник. — Я запрограммировал номер. Только нажмите восьмерку,

Когда она брала у него телефон, их пальцы соприкоснулись, и у нее мурашки забегали по руке.

Он принадлежал к тому типу мужчин, которые будто созданы для того, чтобы заботиться о слабых. Она многим обязана ему, вероятно, даже жизнью.

В этот момент в телефоне раздался голос брата.

— Дэйв?

— Слава Небесам, Джилли! Как ты себя чувствуешь?

— Я — прекрасно. Как Анджела и дети?

— С ними все хорошо. У тебя слишком бодрый голос для человека, пережившего аварию и операцию.

— Ремень безопасности спас меня от серьезных ранений. И сеньор, который был там, сразу доставил меня в больницу. Пострадал только глаз. Но мне сказали, что операция прошла без проблем. — Она старалась сдержать дрожь в голосе.

— Тебя все еще мучает боль?

— Нет. Вовсе нет.

— Не лги мне.

— Я не лгу. — Ужасная боль действительно уже прошла.

— Дай мне поговорить с сеньором Гойо.

— С кем?

— По-моему, ты еще не совсем проснулась, Джилли. Реми Гойо — это тот испанец, который заботится о тебе.

Она чуть не уронила телефон. Взгляд скользнул к окну, где он с отсутствующим выражением смотрел вдаль.

Как раз перед аварией Джиллиана подъезжала к воротам поместья Солеадо Гойо, чтобы поговорить с владельцем. Но один из служащих в поместье сказал, что дон Ремиджио уехал по делам в Толедо и что ей больше повезет, если она сначала позвонит ему.

Дон — так в Испании обращаются к титулованным особам. Теперь она вспомнила, что на арке ворот видела герб.

— Сеньор Гойо! — При звуке ее голоса он повернулся. — Вы дон Ремиджио?

— Si. — Он подошел к ней. — Мое имя Реми, — напомнил он своим низким голосом и протянул руку к телефону.

Да, она это знала. Но теперь ей известно еще, что он аристократ. А это все меняло. Она снова почувствовала тепло его пальцев и вздрогнула, когда он брал у нее мобильник. Должно быть, операция и страдания оживили ее чувства. После смерти Кайла она не смотрела на мужчин. Не могла.

Ее муж был очень привлекательный — с русыми волосами и теплыми карими глазами. Они во всем подходили друг другу и через шесть месяцев после знакомства поженились. Они были так счастливы! Ей даже в голову не приходило, что в один совсем не прекрасный день счастье кончится.






ГЛАВА ВТОРАЯ


Джиллиан прислушивалась к разговору Реми с братом, но мало что поняла. Наконец Реми протянул ей телефон.

— Ваш брат хочет кое-что вам сказать.

О чем они так долго разговаривали? Джиллиан поднесла телефон к уху.

— Привет! Спасибо, что вспомнил, что захотел поговорить со мной, — поддразнила Джиллиан брата.

— Реми сказал, что тебя будут обследовать. Естественно, я хотел поблагодарить его за все, что он сделал для тебя. И я пытался договориться о возможности прилететь к тебе.

— Не надо, Дэйв. Я сама прилечу в Нью-Йорк, как только меня выпишут. К счастью, я в Мадриде, откуда у меня есть билет в Нью-Йорк.

— Как ты можешь улететь? Рем и сказал, что доктор ждет тебя в своем кабинете через неделю.

Она вспыхнула и стрельнула глазом в мужчину, который стоял рядом с ее кроватью. По-видимому, он знал о ее положении больше, чем она сама.

— Это не проблема, Дэйв. В Нью-Йорке я пойду к глазному хирургу, чтобы он посмотрел, как идут мои дела. Прямо сейчас мне надо выполнить одну работу. И через пару недель я появлюсь в Олбани.

— Джилли, позволь мне сначала поговорить с Реми.

Ни в коем случае! Она любила своего сверхзаботливого брата, но он зашел слишком далеко. Ее и так мучила совесть перед владельцем поместья Солеадо Гойо. Ведь он посчитал себя обязанным провести ночь на раскладушке возле нее. А Кайл говорил ей, что она храпит. Какая неловкость…

— Скажи детям, что я купила сувениры, и думаю, они им понравятся. Нашла очень красивый костюм для малыша, когда его будут крестить. Я и тебе кое-что приобрела, но не буду говорить. Хочу сделать сюрприз. Скоро увидимся. Люблю тебя.

После этих слов она нажала на кнопку и разъединилась, протянув телефон мужчине, стоявшему возле кровати. Его темные глаза сверкали над ней и не позволяли догадаться, о чем он думает.

— Когда вы говорили с доктором?

— Сразу после операции.

— Я бы хотела попросить его выписать меня из больницы.

— Вы только что проснулись после наркоза.

Джиллиан глубоко вздохнула.

— Я хорошо себя чувствую. Спасибо вам, лучший хирург оперировал мой глаз. Я даже не испытываю боли. Если буду просто лежать здесь, я сойду с ума. Вы бы на моем месте тоже не выдержали бы…

— Откуда вы знаете? — Морщинка между бровями стала глубже.

— Потому что, даже на секунду оставшись без дела, вы начинаете вышагивать по комнате.

В его глазах что-то мелькнуло. Удивление?

— Я улавливаю признаки, сеньор, поверьте мне. — продолжила Джиллиана. — Фактически я прошла тот же путь, что и вы. Несомненно, вы просто умираете от желания вернуться к своим оливковым рощам. Но повышенное, чувство ответственности заставляет вас оставаться здесь. Я прошу за это прощения.

— Кто вам сообщил о моем бизнесе?

— Никто. Когда Дэйв сказал, что ваша фамилия Гойо, я сообразила, что вы, должно быть, и есть владелец поместья Солеадо Гойо.

Она поняла, что вызвала у него интерес, потому что он переступил с ноги на ногу.

— Вы знакомы с этим брендом?

— Я много раз готовила на вашем оливковом масле. По-моему, ему нет равного. Вчера я проезжала мимо бесконечных оливковых рощ…

Она замолчала, так как в палату вошел мужчина с усами в голубом летнем костюме. Он кивнул сеньору Гойо.

— Доброе утро, сеньора Грей. Я доктор Филартигуа.

Она с облегчением вздохнула.

— Я надеялась, что вы зайдете. Спасибо, что прооперировали меня. Я знаю, что мне очень повезло.

— Это моя работа. Как вы себя чувствуете?

— Вполне хорошо, чтобы быть выписанной.

— Но я настаиваю, чтобы вы остались еще на день. Вам надо время, чтобы отойти от шока, пережитого во время аварии.

— Доктор, я чувствую себя прекрасно. Мне нужно вернуться на работу в Нью-Йорк.

— В течение месяца — никаких полетов! — покачал врач головой.

— Месяца?!

— Перемена давления в самолете может вызвать осложнения. Ведь вы ходите выздороветь как можно скорее, разве не так?

— Конечно. — Она еле сдерживала слезы разочарования.

— Вы можете заниматься обычными делами. Но вам нельзя садиться за руль. Через неделю я посмотрю ваш глаз, и мы увидим, как идут дела.

Его слова разозлили Джиллиан.

— Это же был только маленький осколок. Я думала, что операция прошла успешно…

— Так и есть. Но только время покажет, сколько непоправимого вреда было нанесено вам.

— Вы говорите, что зрение может не восстановиться? — Джиллиан вздрогнула.

— Это возможно. Но сосредоточьтесь на лучшем и позвольте природе выполнить свою часть работы. Сейчас придет сестра и научит вас закапывать в глаз лекарство. Вы будете делать это три раза в день. А пока наслаждайтесь заботой, какой вас окружили. Время от времени каждый нуждается и заботе.

— Но…

— И никаких но! — Он улыбнулся. — Завтра утром я посмотрю вас снова. Если все будет хорошо, вас выпишут. — Он похлопал ее по плечу и вышел из палаты.

Знакомая мужская рука сжала ей руку. Джиллиан попыталась ее вырвать, но ей не удалось. Она понимала, что этот испанец хочет успокоить ее. Но если он скажет хоть слово, она завоет на всю больницу.

Слепая на один глаз? Она не могла представить, что будет дальше.

Мысли вернулись к покойному мужу. Ему после аварии не было дано времени думать. Он так и умер, не приходя в себя. Как она смеет жаловаться, она может видеть левым глазом!

Джиллиан высвободила руку.

— Я в порядке, — прошептала она.

— В таком случае я съезжу в Толедо за вашими вещами.

Когда он направился к двери, она окликнула его.

— Дон Ремиджио…

— Зовите меня Реми, — глухо проговорил он и исчез за дверью.




Когда сестра сняла полоску, закрывавшую глаз, Джиллиан по-прежнему ничего не увидела. Сестра сказала, что это нормально, так как после операции прошло слишком мало времени.

Когда сестра закрепляла на глазу полоску, зазвонил телефон. Только брат знал, что она в больнице. И Джиллиан сказала в трубку:

— Дэвид Боуэн, должна тебе сказать, что я в полном порядке!

— У вас немного раздраженный голос, — услышала она в ответ бас Реми. — Вам, должно быть, стало лучше.

— Простите, возмущение адресовано не вам. — Кровь бросилась ей в лицо. — Просто моему брату надо заботиться не обо мне, а о беременной жене.

— Он говорил мне, что ребенок вот-вот родится.

Святые Небеса! Эти двое мужчин ведут себя так, будто они друзья уже долгие годы!..

— Я звоню, чтобы спросить, не нужно ли вам что-нибудь купить.

— Это очень любезно с вашей стороны, — она моргнула от удивления, — но у меня все есть.

— Очень хорошо. Тогда увижу вас через три часа. — Он отключился.

Джиллиан тоже положила трубку и подумала, что он еще более заботливый, чем Дэйв.

— Когда сеньор Гойо вернется с вашими вещами, я помогу вам принять душ, — сказала сестра.

— Это было бы замечательно! У меня волосы в крови.

— Пока доктор Филартигуа не разрешит, вам нельзя мыть голову водой. Но у нас есть сухой шампунь.

Сестра ушла, а Джиллиан стала раздумывать, выдадут ли ей водительские права, если она будет видеть только одним глазом. Надо будет узнать…

Ей обязательно надо водить машину, если она хочет вернуться на свою работу. Она будет так занята, что у нее не останется времени думать о гибели Кайла. Сколько планов у них было! Они мечтали о ребенке. И о собственной туристической компании…

Они планировали счастье, а вместо этого судьба отвела им только полтора года брака. А потом…

Даже полоска, закрывавшая глаз, не помогла. Слезы катились по щекам. Только этого не хватало!




Реми вышел из главного полицейского управления в Толедо и помахал рукой Пако — тот подогнал ко входу машину Реми.

— Спасибо. — Он положил сумку и чемодан Джиллиан на заднее сиденье. Там уже стоял кейс с вещами, которые ему могли понадобиться.

— Когда вы вернетесь?

— Завтра. Сеньора Грей поживет у нас по крайней мере месяц. Пока ей нельзя лететь в Штаты, а здесь у нее нет семьи.

— Что говорит доктор?

Будто сильная рука сдавила Реми легкие.

— Ей может помочь лишь чудо. У нее поврежден глаз. Вопрос в том, насколько глубоко.

— Это трагедия для такой красивой девушки… Я все думаю, — Пако нахмурился, — не эта ли американка останавливалась у ворот поместья прямо перед тем, как случилась беда?

— Блондинка?

— Волосы как жидкое золото. Она хотела поговорить с владельцем. Я сказал, чтобы она вам позвонила.

— Ну, я поеду. Позвоните мне, если произойдет что-нибудь неожиданное.

— Обязательно.

Еще раз поблагодарив Пако, Реми направился в Мадрид.

Интересно, о чем Джиллиан хотела поговорить с ним во время вчерашнего визита в поместье?




В Мадриде он снял номер в отеле рядом с больницей, чтобы принять душ и побриться. Переменив рубашку и брюки, Реми почувствовал себя человеком.

В полиции хотели поговорить с сеньорой Грей, но отложили встречу с ней, пока сеньора не устроится в поместье. Он вроде бы все предусмотрел, кроме одного — Джиллиан не знала его планов. В глубине души Реми предчувствовал, что она не согласится. Но если в чем-то он и был удачлив, так это в переговорах.

Через сорок пять минут он вошел в больничную палату блондинки и обнаружил, что ее постель пуста. Если ее нет в ванной, значит, она вышла в холл.

На маленькой тележке лежали фиолетовые гвоздики и букет полевых цветов.

Он поставил у стены чемодан, сумку — на край стола. После этого Реми сел на единственный стул и принялся жевать купленный по дороге сэндвич со стейком, ожидая, когда появится Джиллиан.

Спустя несколько минут дверь ванной открылась. Увидев его, Джиллиан невольно вскрикнула, плотнее сдвинула полы халата. Этакая скромница…

— Я закрою глаза. — Он еле сдерживал улыбку. — Вы мне скажете, когда можно будет их снова открыть.

Босые ноги прошлепали мимо. Потом он услышал, как зашелестели простыни.

— Можете открыть глаза.

Он открыл и заметил, что она уже достала из сумки щетку и причесала волосы. Шелковой волной они падали на плечи.

— Спасибо, что привезли мои вещи. За эти несколько дней вы сделали для меня так много. Но сейчас я хочу, чтобы вы уехали. Если вы попытаетесь сделать для меня что-нибудь еще, мне будет совсем уж неловко.

Реми спокойно дожевал сэндвич.

— Я подумал, что вам понадобится ваш компьютер. Если позволите, я открою чемодан и достану его.

— Я сделаю это сама, — покачала она головой.

— Доктор предупредил вас, что вы не должны нагибаться? Прилив крови к голове может навредить глазу.

— Я… я не знала, — запинаясь, пробормотала она. — Он не давал мне инструкций.

— Он не сомневался, что это сделаю я.

— Когда придет сестра, — после минутного молчания снова заговорила она, — я попрошу ее помочь.

Реми мог видеть только один ее глаз. За темными густыми ресницами словно скрывался росток, напоминавший зеленый побег весенней травы. При сочетании с золотом волос возникала потрясающая картина — сказочная золотистая жидкость. Знаменитое, награжденное призами, девственно чистое оливковое масло Солеадо.

Самый любимый сеньором Гойо цвет.

— Зачем же беспокоить медсестру? — вскинул он темные брови. — Она и так без конца выбегает на улицу, чтобы принести вам цветы от поклонников.

Она вся сжалась под простыней.

— Эти цветы от моего брата и от коллег по работе.

— Уверен, что они скучают без вас. — Реми встал. — Раз уж я здесь, почему бы не помочь? — Он подошел к чемодану и поставил его на стул. — Какой код на замке?

— Ка. Эф. Джи.

Инициалы мужа?

Он открыл чемодан без затруднений. Под несколькими слоями тонкого белья, среди платьев он обнаружил ее ноутбук. Через розетку у нее за спиной подключил компьютер к Интернету.

— Вот, все в порядке. — Он поставил аппарат ей на колени и нечаянно коснулся ее руки. Прикосновение к нежной, гладкой коже не должно бы взволновать его. Но, к его досаде, Реми долго чувствовал тепло женского тела. Даже когда далеко отошел от кровати. Такого не случалось с ним уже несколько лет.

Уголком глаза он наблюдал за Джиллиан. Но она не шевельнулась. Ясно, она хотела, чтобы он ушел из палаты и из ее жизни. Но он не собирался никуда уходить.

Реми достал из кармана мобильник и позвонил Фермину, который в поместье руководил цехом по розливу масла в бутылки. Сегодня уходит еженедельное грузовое судно в Англию. Обычно Реми сам проверял, как сгружают ящики с грузовиков, но сегодня Фермии должен справиться без него.

Реми давно занялся подбором персонала. Он выбирал работящих и верных людей. И его усилия были вознаграждены. Бизнес идет хорошо. И даже лучше, чем ожидалось.

Он повернул стул так, чтобы не видеть отчаянные взгляды сеньоры Грей, которыми она испепеляла его, Реми устроился поудобнее и полностью переключился на телефонный разговор. Затем Реми позвонил своему компьютерному провайдеру. Надо было как можно скорее подключить сеть в спальне хозяина. Они договорились, что мастер приедет на следующий день. Довольный Реми поблагодарил и тут же позвонил Марии, чтобы предупредить се об их приезде.




Джиллиан перевела дух.

Кажется, сеньор Гойо решил подчиниться ее требованию и уехал из больницы. Но теперь она почувствовала себя очень одинокой.

Она легла на спину и открыла ноутбук.

Раздался какой-то звук, и Джиллиан подняла голову. В палату вошел нагруженный какими-то пакетами мистер Гойо. Аромат жареного мяса наполнил больничную палату. В пакетах еда? Как вкусно пахнет… Джиллиан невольно сглотнула слюну.

А затем она заметила, что он нашел время принять душ и побриться. Темно-синяя спортивная рубашка и белые брюки обтягивали могучую грудь и узкие бедра.

Джиллиан затихла, не в силах произнести ни слова. Ее встревожила собственная реакция на красивого испанца. До сих пор ни один мужчина не мог сравниться с Кайлом. Но это было до несчастного случая, произошедшего с ней. Когда она уже прощалась с жизнью, появился таинственный идальго и спас ее.

Сеньор Гойо как ни в чем не бывало взял с ее колен ноутбук и придвинул к ней столик на колесах.

— Ваш обед, сеньора. — Он поднял салфетку, накрывавшую тарелки. — Думаю, это съедобно.

— Вы хотите сказать, что не совсем уверены в этом? — не глядя на него, проворчала она.

— А вы хотите, чтобы сначала я попробовал? — парировал он.

Не дожидаясь ответа, испанец взял одну из вилок, наколол на нее кусок мяса с ее тарелки и отправил себе в рот.

— Первый шаг сделан. Теперь нам надо подождать минут пять, чтобы быть уверенными — это не отрава.

— Не говорите глупости, — возмутилась она, взяла вилку, откусила кусочек и быстро съела все лежавшее у нее на тарелке.

Сеньор Гойо тоже взял свою тарелку и сел в кресло, чтобы поесть.

— Я от души ценю все, что вы для меня сделали, — произнесла Джиллиан. — Но больше ваша опека не требуется. И я бы очень хотела расплатиться е вами.

— Вы говорите, как ваш брат.

— И, заметьте, имею в виду то же самое, сеньор. — Она вытерла рот салфеткой.

— Реми. Зовите меня Реми.

Но Джиллиан не могла позволить себе называть его просто по имени. Это свидетельствовало бы о более близких отношениях, а она не планировала снова видеться с ним.

— Дело в том, что сегодня вечером я хотела бы остаться одна, а вы, наверное, отправитесь в своё поместье…

Он легко поднялся, поставил пустую тарелку на поднос и с загадочным выражением стал рассматривать Джиллиан.

— Для женщины, только вчера встретившей меня, вы много обо мне знаете.

— Я покупала ваше оливковое масло, Реми. — Она набрала в легкие побольше воздуха. — Потом увидела ваши оливковые рощи. И поняла, что вы человек с чувством ответственности.

— Наконец-то вы назвали меня по имени, — удовлетворенно промурлыкал он.

— Я была бы гораздо счастливее, — Джиллиан посмотрела в сторону, — если бы вы оставили свой пост возле меня. Вас ждут дела, вам нужно вернуться к своей жизни. Да и мне тоже, — дрогнувшим голосом закончила она.

— Конечно. Но не сегодня.

Когда он положил загорелые руки на край стола, она, не сознавая, отметила, что на безымянном пальце левой руки нет кольца, как нет и следа от него. Он когда-нибудь носил обручальное кольцо? Она почувствовала слабый запах мыла…

— Если я вам зачем-нибудь понадоблюсь, позвоните в Дом Сервантеса. Это здесь в Мадриде, недалеко от больницы. Они сообщат мне. Buenas noches[4 - Спокойной ночи (пер. с исп.).], Джиллиан.

, По пути к двери он выкатил в холл столик с посудой.

— Buenas noches, — прошептала она.






ГЛАВА ТРЕТЬЯ


— У вас, сеньора, все идет хорошо. — Доктор Филартигуа освободил глаз от полоски, закрывавшей его. — Капли помогут спять раздражение. Я подпишу документы па выписку. Сестра проводит вас к выходу. Есть ко мне вопросы?

— Только один, — тихо пробормотала она. — Но я знаю, ответ надо ждать…

— Вы очень отважная женщина. Так и держитесь. И не забудьте, что в следующий четверг в одиннадцать утра я жду вас.

— Я буду. Спасибо за все, доктор.

Он кивнул.

— Сестра даст вам напечатанные инструкции с моим телефоном. Звоните, если возникнут проблемы. — Он потрепал ее по руке выше локтя и вышел.

Джиллиан порадовалась, что доктор пришел так рано. Она успеет уйти, пока не появился сеньор Гойо. Чемодан собран. Она надела любимое желтое платье с пышными рукавами.

В косметике не было смысла — с полоской на глазу достаточно помады на губах. Ожидая сестру, она зашла в ванную. Там провела щеткой по волосам. Они спокойно легли на плечи. Сухой шампунь помог, и волосы блестели и струились.

Ей хотелось взять все цветы с собой. Но вряд ли они вынесут дорогу. Она сохранит только розы сеньора Гойо, остальные оставит пациентам больницы.

— Ох, — воскликнула она, почти налетев на Реми, когда выходила из ванной с сумкой в руках. Он удержал Джиллиан за руки выше локтей. Страстные темные глаза так напряженно изучали ее, что у молодой женщины перехватило дыхание.

— Вы так спешите уйти отсюда? — Голос низкий, хриплый. — Я не упрекаю вас…

Она почувствовала тепло его дыхания у себя на губах и поспешила освободиться от его рук.

— Меня… Меня уже выписали, — пролепетала она.

— Я знаю.

Конечно, он знал.

Он выглядел невероятно привлекательным в спортивной рубашке и в кремовых джинсах. За его спиной сестра толкала кресло-коляску.

— Пора, сеньора Грей. Вы готовы?

— Да. Но мне сначала надо вызвать такси.

— Об этом уже позаботились. Садитесь, пожалуйста.

Джиллиан заметила, что Реми поставил ногу на одно из колес, чтобы кресло не поехало, когда она будет садиться.

— Цветы…

— Я возьму их, — сказал Реми где-то возле ее уха.

— Оставьте, пожалуйста, цветы от моих коллег в палате.

Сестра покатила кресло. Реми шел сзади — в одной руке ее чемодан, в другой цветы.

Черный седан, который она видела тогда в воротах поместья, стоял у дверей больницы. Она даже не удивилась.

Он помог ей устроиться на переднем сиденье. И тогда сестра вручила ей пакет с каплями и инструкциями.

— Удачи вам, сеньора. Vaya con dios[5 - Поезжайте с Богом (пер. с исп.).].

— Gracias, Senora.

Джиллиан обернулась и увидела, что Реми кладет цветы па заднее сиденье и захлопывает дверцу. Затем он сел за руль, заполнив салон автомобиля мужским запахом, от которого у Джиллиан закружилась голова.

— У меня забронирован номер в отеле «Прадо», — сообщила она, едва он включил зажигание.

— Ваш номер не будет готов до полудня. — Мощный мотор гудел низким, солидным тоном.

— Я знаю. Я планировала, пока жду номер, поработать за столиком в баре.

— Работа — великая панацея. Не правда ли? — Он сказал это таким тоном, что она поняла — для него работа тоже лекарство от всех болезней.

Лавируя среди утренних машин, Реми вывел седан на улицу с трехполосным движением.

День обещал быть жарким. Под ярким солнцем они молча достигли другой стороны города. Многоцветье цветов на клумбах, игра фонтанов придавали Мадриду особенную красоту.

Странно, сейчас она смотрела на мир одним глазом, а все чувства будто обострились. Небо казалось ярче. Еда вкуснее. Розы пахли нежнее. Низкий мужской голос, казалось, насквозь пронзал ее, проникал в кровь…

Она не тотчас поняла, что Реми свернул на обочину. Он выключил мотор и повернулся к ней. Его бронзовая рука легла на спинку сиденья.

— Чем я могу помочь, Джиллиан?

— Вы сделали все, что может человек. Я очень благодарна вам. — Голосу нее подрагивал.

— Скажите, что вы готовы войти в мой дом. И это будет для меня лучшая благодарность. — Его рука, по-прежнему лежавшая на спинке сиденья, захватила кончики ее волос. — Почему вы хотели одна уйти из больницы? Не потому ли, что не хотели встречаться со мной?

Биенье ее сердца ускорилось раза в два.

— Почему вы спросили?

— Потому что я узнал, что вы были у моей виллы и задавали вопросы о владельце. Вам посоветовали позвонить и договориться о встрече со мной. О чем вы хотели поговорить со мной? Очевидно, у вас была особая причина. Иначе вы бы в тот день колесили на туристическом автобусе, как обычно…

— Боюсь, я… сделала ошибку. — Она опустила голову.

— Какого рода ошибку? — спросил он.

Джиллиан нервно облизала губы.

— Я хотела обсудить с вами вопросы бизнеса. Но потом передумала.

— Сеньора, вы даете уклончивые ответы.

Она поерзала на своем сиденье.

— Вы уже и так были удивительно добры ко мне. Мне не хотелось, чтобы вы подумали, будто я пользуюсь вашим добросердечием.

— Едва ли я могу принять такое объяснение. Дорожный инцидент случился после того, как вы пытались поговорить со мной.

Джиллиан тихонько вздохнула.

— Хорошо, — начала она свой рассказ. — Уже шесть лет я работаю в компании «Европа Ультимейт Турз», вожу по Европе туристов. Помогаю разрабатывать новые маршруты. Во Франции и Испании мы сосредоточены на главных туристических объектах. Французская Ривьера и Коста-дель-Соль. Я попыталась внести в маршруты разнообразие и объединить пляжи с менее известными уголками центральной Испании и Португалии.

— Большинство туристов мечтает провести отпуск на пляже. — Его проницательные глаза изучали ее черты.

— Согласна. Но есть туристы вроде меня, которым нравится узнавать новое, исследовать незнакомое.

— Почему-то меня это не удивляет. — Он разглядывал ее из-под полуопущенных век.

— Hаш автобус останавливался в самых разных местах, в том числе и в виноградниках. Но мы никогда не включали оливковые рощи в познавательную часть маршрута. Я ехала по шоссе, а по краям тянулись мили и мили оливковых рощ. И мне пришла мысль поговорить с владельцем этих рощ. Подъехав к воротам, я прочла: «Солеадо Гойо». Мужчины, стоявшие у ворот, сказали, что поместье принадлежит графу Гойо. Насколько мне известно, наша компания никогда не предлагала в Испании такой маршрут. Он может пользоваться большим успехом, если правильно его подавать. Естественно, это будет выгодно и для вас…

— Если вы поедете со мной, то мы поговорим дома. — Он медленно убрал руку со спинки сиденья. — Пока вы не осмотрите поместье, ни о каком разговоре не может быть и речи. Потом мне нужно будет вернуться назад. Я предлагаю воспользоваться этим временем…

— Но это значит, что вам придется везти меня назад. Не слишком ли это большая любезность?

— У меня полно работников. Диего, например… Он вас запомнил, как и Пако, мой управляющий.

— Они все были очень любезны. Я помню Диего, он очень красивый… — Она почему-то покраснела.

— Учтите, Диего опасно женат, — усмехнулся Реми.

— Опасно? — засмеялась она.

— У него четверо детей. И жена глаз с него не спускает.

— Но у нее нет причины бояться одноглазой американки, у которой бизнес с графом Гойо. — Джиллиан нравилось это словосочетание.

Уголком глаза она заметила, что он крепче сжал руль.

— До 1850 года титул еще мог что-нибудь значить. А после — пустой звук. Для вас я просто Реми. Берегитесь, сеньора. Повязка на глазу обостряет интригу. Однажды вы обнаружите, что она делает вас неотразимой…

Город остался позади, и они ехали по открытой дороге в Толедо.

У Джиллиан создалось впечатление, что она влезла в большие неприятности. Она прижалась головой к углу окна и уставилась на пейзажи, проносящиеся мимо.




Если бы Реми не сводил глаз с дороги и не смотрел бы прямо перед собой, произошло бы еще одно дорожное происшествие. В том же самом месте. Она настаивает, что никогда не чувствовала себя лучше, а сама спит уже больше часа. Джиллиан Грей нуждается в отдыхе. Ему надо проследить, чтобы она отдыхала.

Мысль, что полоска пластыря навсегда закроет один из двух таких красивых глаз, вырвала у него невольный вздох. Он проклинал себя, что вздох получился громкий. Джиллиан открыла глаза.

— С возвращением, сеньора.

Она выглядела немного растерянной. Быстро придя в себя, она выпрямилась.

— Долго я спала?

— Почти приехали.

Еще пара километров, и он свернул к готической арке над воротами, к которой она подъезжала два дня назад.

Джиллиан расстегнула ремень безопасности. Они въехали в большой двор. С двух сторон его ограждали два дома в мавританском стиле. За фонтаном стояло еще одно здание — маленький дворец. У нее перехватило дыхание. Она никогда не видела такой удивительный орнамент, выложенный из кирпича.

— Какая абсолютная красота…

Перед мысленным взором возникла череда элегантных испанских экипажей, тонконогих арабских скакунов, которые не спеша проходили мимо фонтана с прозрачными хрустальными струями, взлетавшими ввысь… Подумать только, Реми родился здесь! Рядом все эти шедевры, каждая деталь остается в памяти, и всюду розы…

— Когда была построена усадьба?

— Чтобы быть точным, в 1610 году.

Она покачала головой.

— Держу пари, эта красота очаровывает вас, когда бы вы сюда ни приехали.

Они остановились у фасада главного здания.

— Добро пожаловать, Джиллиан, в Ла Розаледа. — Он помог ей выйти из машины.

— А что значит Розаледа?

— Розовый сад. Дом так называется почти четыреста лет. Внутренний розовый сад, как оазис в пустыне, помогает перенести жару.

Домоправительница открыла двойные двери и вышла навстречу, приветствуя их.

— Мария! Встречай сеньору Джиллиан Грей из Нью-Йорка, — по-английски сказал Реми. Джиллиан! Мария — управляющая в этом доме. Она и ее муж Пако живут наверху.

— Добро, пожаловать, сеньора. — Они пожали друг другу руки.

— Gracias, Мария. Для меня это большое удовольствие.

— Я приготовила вам комнату. Идите за мной.

— Один момент, Мария.

К удивлению Реми, его гостья заспешила к заднему сиденью машины. Раньше, чем он успел предупредить ее не нагибаться, она достала из машины букет от брата. Потом Джиллиан подошла к домоправительнице и вручила ей гвоздики.

— Вы знаете, сеньора, как сеньор Гойо был добр ко мне после аварии. Из-за меня у вас стало больше забот. Я хочу вручить вам цветы и сказать спасибо. Если бы мой брат был здесь, он бы тоже поблагодарил вас.

Никто не мог удивиться больше, чем Мария. Она стояла, раскрыв рот и растерянно улыбаясь гостье.

— Muchas gracias, Senora[6 - Большое спасибо, сеньора (пер. с исп.).].

— Зовите меня Джиллиан, рог favor[7 - Пожалуйста (пер. с исп.).].

— Джил…лиан? — неуверенно произнесла Мария.

— Правильно!

И обе женщины рассмеялись. Потом Мария с цветами исчезла. Реми с улыбкой смотрел на них.

— Цветы для Марии от гостьи ее хозяина. Это первый раз в ее жизни. Она не забудет ваш жест.

— Я тоже под впечатлением встречи.

— Позвольте мне увести вас с этой жары? Благодаря толстым стенам в доме прохладнее.

Она вошла в дом вслед за ним, сделала несколько шагов, и у нее перехватило дыхание. Пришлось остановиться. Встревоженный Реми подхватил ее.

— Что с вами? Вам плохо?

— Нет. — Она обернулась. — Простите, что напугала вас. — Она медленно высвободила руку из его ладони. — Я знала несколько частных домов, где была мозаика. Но такие редкие картины видела только в книгах. Я исследовала их в районе Альгамбры[8 - Мавританский дворец-замок XIII века около Гранады]. Никогда-не думала, что увижу такое… Это все равно, что приехать в дом к Дону Кихоту.

— Когда вы освежитесь с дороги, мы перекусим в патио.

— Спасибо. Впервые за последние дни я по-настоящему проголодалась.

Она шла за ним по коридору, выложенному многоцветными изразцами до самого сводчатого зала. Разноцветные изразцы вот уже четыре века украшали эти стены. Голубой, красный, оранжевый и зеленый. Фантастика!

Он остановился у двойных деревянных дверей с вырезанным орнаментом, с медными узорными ручками и открыл их. Какая чудесная комната!

— Ванная — следующая дверь налево. Чувствуйте себя как дома. Я сейчас вернусь с вашим чемоданом. Вы случайно не забыли, что пришло время ваших капель?

Он ушел, оставив ее, ошеломленную увиденной красотой. В центре комнаты висела огромная люстра с настоящими свечами. На деревянном полу с замысловато выложенным паркетом был изображен какой-то мавританский рисунок. Джиллиан даже растерялась: что выбрать, куда раньше глядеть. Большая кровать под балдахином, украшенная белыми кружевами, занимала почти всю комнату, делая ее меньше. Зачарованная, она переводила взгляд с медных подсвечников на стене к большому гардеробу и письменному столу. Темное дерево казалось перламутровым. Давно утраченное мастерство…

У одной стены Джиллиан, заметила круглый стол из желтого дерева с темными прожилками. Его окружали несколько стульев с изогнутыми спинками. Напротив, у другой степы, перед камином — оттоманка и удобные пуфики, обтянутые шелком. Над резной каминной полкой — огромная картина. На ней изображено цветущее оливковое дерево. Ствол изогнутый и шишковатый. В нижнем углу картины было что-то написано. Джиллиан подошла ближе, чтобы прочесть.

Gat Shemanim. Слова на иврите. Что они означают?

Она перевела взгляд па оливковые рощи, видные из окна. Потом снова вернулась к картине. Она почти слышала шелест серебристых листьев от легкого ветерка…

Сеньор Гойо вернулся с чемоданом и цветами. Она услышала, как он остановился, поставил на пол вещи и подошел к ней.

— Что я могу для вас сделать? — хрипло спросил он.

Джиллиан знала, чего она хотела. И он легко мог выполнить ее желание. Но это самое плохое, что она могла придумать.

— Красота всегда вызывает у меня слезы. — Она старалась не глядеть на него. — Скажите мне, что написано на картине?

Он внимательно посмотрел ей в лицо и потом ответил.

— Гефсиманский сад. Там еще живы несколько деревьев, которые были свидетелями страданий Бога. Моя бабушка, страстно верующая, написала оливу в первую годовщину своей свадьбы и подарила дедушке. Он настаивал, чтобы картину повесили в их спальне. Мои родители хранили традицию.

— Так это была их комната…

— Пять поколений Гойо спали в этой спальне, — кивнул он.

Она уставилась на него.

— Значит, вы тоже?

Морщины, ставшие глубже на словно высеченном из камня лице, открыли ей, что она затронула сокровенную тему.

— Я живу в доме, который в северной части двора.

А почему не в главном доме? Какая трагедия заставила его нарушить традицию?

— Вам нужно еще несколько минут побыть одной? — спросил он обманчиво равнодушным тоном.

— Дайте мне пять минут, чтобы закапать лекарство, и я присоединюсь к вам. Где находится патио?

— Когда вы выйдете из спальни, поверните налево и потом все время прямо.

— Реми… — (Он обернулся.) — Вы не будете возражать, если я попрошу поставить розы на желтый столик? Что это за дерево?

— Догадайтесь. — Он будто сверлил ее темными глазами.

— Вы хотите сказать, что это олива?

— Да, сеньора.

— Я понятия не имела.

— Когда я был маленьким, бабушка мне сказала, что из всех деревьев, которые Бог создал, он больше всех любит оливу. Но он пожелал спрятать ее красоту, чтобы другие не ревновали, и наградил дерево шишковатым, кривым стволом. Бабушка была мудрая женщина и всегда старалась научить меня полезному. Но боюсь, до недавних пор я не ценил значение ее мудрости.






ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ


Выйдя из спальни, Джиллиан прошла по коридору и попала в прекрасный сад. Пальмовые деревья окружали прямоугольный бассейн с голубой водой, выложенный цветными плитками. Решетчатый навес, увитый зеленью, защищал от беспощадного, обжигающего солнца.

Джиллиан почувствовала себя точно в оазисе посреди пустыни. Только этот оазис был в глубине большого дома. Очарованная красотой, она буквально потеряла дар речи и ближе подошла к манящей воде.

И опять ее сердце замерло от восторга. Но на этот раз по другой причине. Она не сразу заметила могучее тело Реми, словно торпеда рассекающее голубую воду у дна. Вот он сделал несколько гребков и всплыл на поверхность. Потряс головой, рассыпая вокруг разноцветные брызги, и наконец вышел в патио. Джиллиан отвернулась. Но не так быстро, чтобы он не заметил, как она разглядывала его. Черные спортивные трусы позволяли увидеть хорошо сложенную, сильную фигуру.

Он потянулся и достал полотенце, висевшее на спинке стула. Ее поразило сочетание темно-золотистой оливковой кожи и белизны полотенца. Этот дом, конечно, произведение искусства, но его хозяин — тоже…

— Я бы пригласил вас поплавать со мной, но доктор Филартигуа запретил всякие купания. Хотя бы до тех пор, пока он снова не посмотрит вас. — Реми отбросил полотенце и надел спортивную рубашку с короткими рукавами, оставив ее незастегнутой. — Давайте присядем. — Он взял один из стоявших вокруг стола стульев и подвинул к ней.

— Спасибо.

Он не успел подвинуть стул для себя, как появилась темноволосая женщина, наверное ровесница Джиллиан, с подносом в руках. Она принесла напитки и закуску. Ее любопытные карие глаза внимательно разглядывали обоих. Только после этого она поставила поднос на стол.

— Gracias, Сорейя, Пожалуйста, познакомьтесь с моей гостьей, сеньорой Джиллиан Грей.

— Как поживаете, сеньора? — подняла голову молодая женщина.

— Рада познакомиться с вами, Сорейя.

Реми все переставил на стол и отдал ей поднос.

— Сорейя — дочь Марии и Пако. У нее двое детей, восьми и шести лет. Вы познакомитесь с ее детьми и мужем Мигелем.

— У меня тоже есть племянник и племянница, — улыбнулась новой знакомой Джиллиан. — Я безумно скучаю по ним. Как зовут ваших детей?

— Марсия и Нина.

— Может быть, вы предупредите их, почему на мне пластырь? Пусть они не пугаются, когда увидят меня.

— Сорейя сказала мне, что ее девочки примут вас за Золушку.

Он выпил воду из бокала и принялся за еду.

Пытаясь не глядеть на его голую загорелую грудь, она откусила кусочек от лежавшего у нее на тарелке мяса.

— Ум-м-м… Это ягненок.

— Да, сеньора. Это называется cuchifrito.

— А это что за блюдо?

— Queso manchego — это местный сыр, его делают из Овечьего молока.

— Все восхитительно вкусно.

— Я рад, что вам нравится.

Похоже, у него здоровый аппетит. Но он молчал, а она не знала, как нарушить молчание. Это ее вина. И не зная, что еще делать, она съела все, что было в тарелке.

— Реми, — наконец начала Джиллиан. Нервы у нее были так напряжены, что она больше не выдержала бы тишины. — Вы не подумали над моим предложением?

— Сначала вы должны осмотреть поместье. Если вы готовы, мы сейчас и начнем. Мне надо переодеться, и через пятнадцать минут я жду вас во дворе.

Он отложил салфетку и встал. У нее создалось впечатление, что он не может быстро отойти от нее.

— Оставайтесь здесь и насладитесь десертом, который сейчас принесут. Обычно на десерт мы подаем апельсины. Это традиция Гойо. Но я попросил Марию — приготовить для вас что-нибудь уникальное.

Она наградила его вспыхнувшей улыбкой, надеясь, что напряжение прошло.




Мусс был явно внеземного происхождения. Доев этот роскошный десерт, она пошла с Сорейей в кухню, чтобы узнать у Марии, как его готовят. Оказалось, все блюда они стряпают на оливковом масле.

— В Испании мы окружены оливковыми рощами, а молочных ферм нет. — Объяснение Марии не требовало дополнений.

— В мусс вы добавляете немного миндаля?

— Нет. У наших оливок такой же вкус.

Сказка! Джиллиан много раз готовила на масле Гойо. И никогда не понимала, как аромат переходит из масла, например, в шоколад.

— Я бы хотела остаться с вами и поговорить. Но сеньор ждет. Спасибо за удивительные блюда.

— А вам спасибо за цветы. — Мария поставила их на стол под сводчатым окном.

Раскланявшись с женщинами, Джиллиан быстро прошла в дом, чтобы захватить фотоаппарат. Когда она вернулась во двор, Реми и его работник стояли у дверцы машины, сблизив головы. Увидев ее, он прервал беседу и направился к ней.

— Простите, и опоздала. Но у меня есть причина, — нервно оправдывалась она.

— Если вы слишком устали или перегрелись, мы можем отложить осмотр поместья.

— Я просто зашла на кухню, поговорила с Марией.

Топкие морщинки, словно лучики, разбежались у него от глаз.

— Ну а ее мужа Пако вы, несомненно, помните.

Джиллиан пожала руку управляющему. Поблескивали его густые черные волосы. Как и Диего, он был симпатичный мужчина. Испанцы красивый народ.

— Ваша жена замечательная повариха.

— Знаю, — насмешливо сказал он и похлопал себя по намечавшемуся животу. А затем шутливо показал кулак плечам босса. — Только на него не действует.

Не действует. В сеньоре Гойо чувствовалась порода, чем он и отличался от остальных.

— Увидимся позже, — сказал Пако, поклонился ей и направился к главному дому.

— Мы объедем с вами все поместье, чтобы вы зрительно представляли, то ли вам надо. Мы не можем обойти его пешком, потому что очень жарко. Мы можем ехать?

Он открыл дверцу и помог ей влезть в пикап. Подол ее платья задрался до бедер, попытка же натянуть подол на колени запоздала. Его темные глаза ничего не упускали. Наконец она втянула ногу в босоножке в машину, и он захлопнул дверцу.

Реми залез в пикап с другой стороны. Когда он включил мотор, к ее облегчению, заработал кондиционер. Он направился за главный дом, где она увидела много домов. Комплекс напоминал музей и оказался гораздо больше, чем она представляла.

— Это часть поместья, которую мы больше не используем. А теперь вы видите место, где начиналось Солеадо Гойо.

— Как точно переводится Солеадо?

— Солнечное. Как ваши волосы…

Замечания в свой адрес смущали ее. Джиллиан старалась сосредоточиться и слушать его, когда он показывал старый мельничный дом или примитивный масляный пресс в доме с оранжевой черепичной крышей и башенкой. Три гигантских дерева рядом отбрасывали густую тень. Вся картина передавала очарование старого мира и смотрелась как произведение живописи. Она схватила фотоаппарат и стала делать снимки.

Немного дальше за деревьями стоял старый каменный сарай. Реми поставил пикап напротив открытой двери так, чтобы она могла видеть один из роскошных черных экипажей, оставшихся от прошлых времен. Мысленным взглядом она видела, как они объезжают двор… Недалеко от входа она заметила с полдюжины гигантских кувшинов, в которых когда-то хранилось бесценное масло.

— Наверное, производство масла — это очень тяжелая работа? Как же раньше носили эти кувшины?

— И теперь все по-прежнему, — пробормотал он. — Единственное различие, что производство и упаковка масла проходит в помещениях с кондиционерами. Может быть, вам интересно узнать, что в этом районе во многих домах нет духовок? Еда с утра до вечера готовится на плите. И требуется оливковое масло.

Они проехали несколько миль мимо ровных рядов олив.

— Сбор урожая в декабре, — словно читая ее мысли, он ответил на незаданный вопрос.

— Вы используете для этого машины?

— Мы выращиваем оливы cornicabra. Их надо снимать вручную, чтобы получить чистое масло.

— Cornicabra?

У него скривились губы. Его, казалось, забавляла ее восторженная натура.

— Так многому надо учиться! — восклицала Джиллиан. — На это понадобится вся жизнь.

— Si, сеньора, — соглашался он.

Голос его звучал словно издалека. И в этот момент до нее дошло — эта персональная экскурсия меньше всего нужна ему в заполненный делами день. Из-за чувства вины в связи с аварией он потерял несколько дней, забросив работу. Он заботился об ее благополучии, а сегодня выполняет обязанности гида.

Пока она сидела, погрузившись в размышления, он подъехал к новейшим зданиям, в которых и производили масло. В другом помещении его разливали по бутылкам. В следующем мастерили корзины и клети для транспортировки масла внутри страны и за границу. Да, сеньору Гойо было чем управлять.

У нее возникло неприятное чувство. Если бы не авария, ей бы не удалось даже поговорить с ним по телефону. Она бы представилась сотрудницей компании «Европа Ультимейт Турз». Он бы, конечно, был вежлив, но не нашел бы времени для встречи. И вряд ли бы ему доставила удовольствие перспектива видеть на своей земле туристические автобусы.

Ведь это не винный погребок, куда бы, выйдя из автобуса, туристы отправились на дегустацию. При этом туристам необходимо было предоставить возможность принять хотя бы душ, подать холодные напитки. Без таких удобств она не рискнула бы предложить туристам сделать здесь остановку.

Реми наперед знал все это. Поэтому и сказал, что они не могут говорить о делах, пока она не увидит все поместье. Он позволил ей все оценить своими глазами.

Боже, какая же она дура! Если ее компания не включила оливковые рощи в туристский маршрут, то, значит, была причина. А если она с таким жаром уцепилась за эту идею, то только потому, что сама не видит дальше своего носа.

— Хочу сказать, что я готова вернуться домой, — тихо произнесла она.

— Я тоже так думаю.

Ей показалось, что в его голосе прозвучало облегчение. Он сделал круг и направился к дому. По пути сеньор Гойо кивал рабочим, сидевшим в машинах. Реми, наверное, считает минуты, когда он сбросит со своих плеч ответственность за нее.

— Хочу поблагодарить вас за то, что показали мне поместье. Это опыт, который я никогда не забуду. Я непременно расскажу своим друзьям об этом невероятном дне. А они будут слушать и наслаждаться шоколадным муссом, сделанным на вашем оливковом масле eornicabra. Рецепт мне дала Мария.

К тому времени, когда они достигли дома, солнце уже близилось к закату. Он затормозил у главного дома. Там какие-то дети катались на самокатах. Реми вроде бы их не заметил. Не выключая мотор, он обратился к ней:

— Вам надо отдохнуть. Немного погодя у нас будет легкий ужин, а потом деловой разговор.

Она сжала руки.

— Реми, последние несколько дней вы продумывали каждый мой шаг. Не знаю, как я смогу отблагодарить вас за все, что вы сделали для меня. Включая экскурсию по поместью. И теперь, увидев все сама, я поняла, что прошу невозможного…

— Повторите, что вы сказали?

— Солеадо Гойо не отель. Не знаю, о чем я думала, когда предложила здесь сделать остановку туристского автобуса. Здесь нет удобств, какие нужны туристам. Им нужны туалетные комнаты, душ, прохладительные напитки. — Она покачала головой. — Ничего не получится. И… спасибо вам. Вы потратили свое время па меня. Показали мне поместье, чтобы я могла сделать собственный вывод. Я вам бесконечно благодарна. Но теперь пришло время мне уехать. Если вы разрешите кому-нибудь из-ваших работников отвезти меня в Мадрид, я готова. Я войду только в дом и сначала немного освежусь.

Не дожидаясь ответа, она выпрыгнула из пикапа. Ей необходимо установить между ними расстояние.

— Hola[9 - Здравствуйте (пер. с исп.).] — приветствовала она детей. Они ответили ей, сначала с любопытством оглядев. Она быстро вошла в дом и услышала звук шагов за спиной. Джиллиан решила, что это дети бегут за ней. Но когда она обернулась, то увидела Реми. Он закрыл за собой дверь и прислонился к ней. Она заметила в его глазах взволнованный блеск.

— Где горит, Джиллиан?

Она с трудом сглотнула, не в силах выдержать его взгляд.

— Я не понимаю, что вы имеете в виду?

Когда она увидела, как он сложил на груди сильные руки, у нее дрожь пробежала от макушки до пяток.

— По какой причине вы должны внезапно бежать в Мадрид? Вы еще ничего не выпили и не съели.

— Я поела за ленчем, мне достаточно. И поскольку все мои дела здесь завершены, пора уезжать.

Он отошел от двери и стоял, чуть расставив ноги.

— Что заставляет вас думать, что мы завершили разговор о делах?

Она вытерла ладони о бедра. Он напряженно наблюдал за каждым ее жестом.

— Я… я не понимаю… — Что он задумал?

— Я вернусь через несколько минут и объясню вам.

Он всегда делает то, что говорит. Это она знала. Поэтому едва закрылась за ним дверь, она заспешила в ванную комнату.

Джиллиан еще не вышла оттуда, как раздался стук в дверь.

Ее бросило в дрожь, но она открыла дверь. Там стояла Сорейя с подносом.

— Сеньор сказал поставить это на стол.

— Проходите, — улыбнулась ей Джиллиан.

Сорейя кивнула. Уже выходя из комнаты, она чуть не наткнулась на Реми. Когда дверь за ней закрылась, Реми подошел к столу.

— Присоединяйтесь ко мне, — он сверкнул взглядом.

Не самая удачная идея. Но она нe может ему сопротивляться.

Мария приготовила легкий ужин, салат с цыпленком. Большинство людей в Испании раньше девяти не садятся за стол. Она поняла, что Реми ради нее сделал исключение. Невероятная предусмотрительность. Он даже побеспокоился о ледяной воде. Она с жадностью пила, а он следил за ее движениями.

В середине трапезы он положил вилку и откинулся на спинку стула.

— Это правда, что поместье всегда предназначалось быть только домом и местом работы для моей семьи. И больше ни для чего. Для того чтобы удовлетворить потребности туристов, о которых вы говорили, придется кое-что построить.

Она вытерла рот уголком салфетки.

— Я понимаю. Если быть честной, мне очень неловко…

— Вы первый человек, предложивший мне такую идею, — после недолгого молчания начал Реми. — И вам не надо говорить о неловкости, Джиллиан. Фактически вы подарили мне идею.

— Что вы имеете в виду? — Она удивленно посмотрела на него.

— Я ведь так и не сказал вам, почему ездил в Толедо. Это самый засушливый год…

Она кивнула.

— В офисе кто-то говорил, что в Испании давно нет нормальных дождей.

— В Кастилии резервуары заполнены на тринадцать процентов. Правительство ввело ограничение на пользование водой. В некоторых местах питьевую воду доставляют в танкерах. Нам нужен сильный дождь, но, вероятно, его не будет в ближайшее время. — Он подошел к окну. — За последние восемь месяцев во многих местах пропал урожай.

— В вашем поместье тоже?

Морщины глубже пролегли по его лицу.

— Мы получили свою долю пожаров.

— Опустошительных? — дрожащим голосом спросила она.

— Они могли бы быть такими. — Он посмотрел на нее. — К счастью, у нас есть резервные колодцы, и мы открыли последний резервуар. Но на следующий день мой бухгалтер объяснил: надо быть мудрым и диверсифицировать страховую часть бизнеса. Боюсь, я не очень прислушался к его словам… — Он всматривался вдаль, словно искал там выход из создавшейся ситуации. — Последние два года я работал с командой спасателей, чтобы покрыть наши потери.

— И вы сумели выкарабкаться? — Она затаила дыхание. — А на следующий день возвращались домой из Толедо, полный радости оттого, что узнали. И по этой же дороге ехала какая-то дурная американка. У нее на уме были только ваши оливковые рощи. Эта идиотка не понимала, что ей на роду написано избегать катастроф!

Тихое рыдание будто разрядило атмосферу. Реми моментально оказался рядом. Она почувствовала, как стальные руки нежно обхватили се.

Ничего не говоря, он укачивал ее, взад-вперед. Так бы делал и ее муж, если бы был рядом… В следующую секунду будто шлюзы открылись. Она рыдала, прижимаясь к его широкой груди, цепляясь за него, не замечая бегущего времени.

У Джиллиан было столько причин для слез! Она не замечала, когда кончалась одна беда, уступая место другой. А теперь добавилась еще боль Реми. Он шептал ей в ухо ласковые испанские слова, она их не понимала, но ей становилось легче. В какой-то момент она прилегла на кровать и вытянулась в полный рост. Слезы бежали все медленнее. Она почувствовала, как он присел рядом, и кровать под его тяжестью прогнулась. Реми поднял руку и смахнул пальцами слезы с ее щек.

— Лежите спокойно. — Голос тихий и ласковый. — Сейчас я поменяю повязку.

Все повторялось. Она будто опять лежала на земле у обочины дороги. А он опустился на колени и уговаривал ее спокойно ждать, когда придет помощь. Он очень аккуратно снял с лица промокшую полоску и отбросил в сторону. Она смотрела в темные озера глаз, в которых светилась забота. И еще что-то. Но она не могла понять, что…

— Я ничего не вижу правым глазом. Повязка еще закрывает его?

— Сейчас проверю, — будто из глубины донесся его голос. Реми нагнул голову и поцеловал ее в оба глаза, словно благословил. Этот жест успокоил ее: значит, ничего больше сделать нельзя.

— Простите, что я свалилась вам на голову, — дрожащим голосом проговорила она. Их дыхание смешалось.

— Я рад, что вы здесь.

— Спасибо, Реми. — Глаза ее опять наполнились влагой.

— Если вы снова начнете плакать, новая полоска, которую я пытаюсь наклеить, тоже промокнет, — ласково, чуть поддразнивая, проворчал он.

— Я буду хорошо себя вести. — Она закусила губу.

Реми марлевой салфеткой вытер ей глаза и старательно наклеил защитную полоску на правый глаз.

— Как вы себя чувствуете?

— Отличная работа, доктор.

Уголки чувственного рта поползли вверх.

— У вас какое-то магическое прикосновение. Держу пари, ваши оливковые деревья любят вас.

К ее огорчению, выражение его лица стало печальным.

— Я сказала лишнее?

— Нет, — пробормотал он. — Вы только напомнили мне слова отца, которые он говорил, когда я был мальчиком.

— Что же он говорил? — Она хотела знать о нем все.

— Деревья живые, Ремиджио. Будь с ними ласков.

— Я верю.

Будто электрический заряд пробежал между ними. Он мгновенно вскочил с кровати. Меньше всего ей хотелось, чтобы он ушел.

Реми посмотрел на часы, потом на нее:

— Сейчас у меня встреча с Диего. Ее никак нельзя отложить. Оставайтесь на ночь, Джиллиан. Завтра мы поговорим. У меня появилась идея, которая может подойти компании «Европа Ультимейт Турз» и в то же время решить мои проблемы.

Радость бурлила в ней. Еще одна ночь с ним, на этот раз под его крышей…

— Тогда мне лучше позвонить в отель «Прадо» и отказаться от забронированного номера.

Ее капитуляция вроде бы порадовала его.

— Телефон на тумбочке возле кровати. Увижу вас утром. Buenas noches.

Когда Реми ушел, она позвонила в «Прадо», а потом на мобильник брату. Он ответил после второго гудка.

— Привет, Дэвид, это я.

— Как раз вовремя. Я только что звонил в твой отель. Там сказали, что ты еще не приехала. Что случилось?

— Меня пригласили в Солеадо Гойо. Сеньор Гойо предоставил мне спальню хозяина.

Наступило долгое молчание.

— Джилли… Любимая… Ты знаешь, что делаешь? — спокойно спросил брат. — Он женат?

— Не думаю.

— Ты хочешь сказать, что не знаешь?

— Не знаю.

— Мне это не нравится.

Она состроила гримасу.

— Сначала ты говоришь, что мне надо снова начать жить. А теперь считаешь, что я веду развратную жизнь. Брат, дорогой, невозможно идти сразу двумя путями.

— Послушай, Джилли…

— Дэвид, успокойся. Я в бывшей спальне его родителей. А он даже не спит в главном доме.

— В главном доме?

— Полное имя Реми — граф Ремиджио Гойо.

— Граф?..

— Испанский аристократ. Поместье Гойо огромное, такое сказочное, что ты не поверишь. У него собственный дом рядом с главным домом. Есть еще и третий дом. Не знаю, кто в нем живет.

— Ты только помни, что он хозяин. «Право сеньора» никто не отменял,

— Но не в XXI веке! И ты забыл, что я одноглазое чудовище с повязкой на глазу! Поэтому мне ничего не грозит.

— Ну ладно. Береги себя. Спокойной ночи.

— Поцелуй от меня детей и Анджелу.




На следующее утро Джиллиан заканчивала завтрак, когда раздался стук в дверь.

— Войдите.

Мария просунула голову в щелку двери.

— Buenos dias[10 - Здравствуйте (пер, с исп.).], Jiliian.

— Buenos dias, Maria.

— Сеньор хочет, чтобы вы пришли в гостиную. Я вам покажу, где она. Приехал лейтенант полиции, он хочет поговорить с вами об аварии.

— Боже мой! Я совсем забыла об этом. — Она дожевала рогалик и последовала за Марией.






ГЛАВА ПЯТАЯ


Когда Реми увидел золотоволосую фигурку, входившую в гостиную, пульс участился вдвое.

Блузка цвета хаки с короткими рукавами подчеркивала округлости стройной фигуры. Вчера вечером он держал ее в объятиях. Это оставило такой неизгладимый отпечаток в памяти, что он провел бессонную ночь.

До сих пор он видел ее в платье или в юбке. Сегодня в тон блузке она надела брюки. И он увидел длинные прекрасные ноги. Полицейский тоже не мог оторвать от нее глаз.

— Сеньора Грей? — Он поклонился.

— Это капитан Перес. Он хочет задать вам несколько вопросов.

— Доброе утро, капитан. — Они пожали друг другу руки.

— Это будет недолго, сеньора. Если вы предпочитаете сесть…

— Я прекрасно себя чувствую.

Реми наблюдал, как капитан смотрел на нее, и понимал его. Такое состояние возникает у любого мужчины, когда он сталкивается с исключительной красотой.

— Я сочувствую, что вы повредили глаз. Но должен признаться, я испытал облегчение, увидев, что вы так прекрасно выглядите.

— Спасибо. Своим быстрым выздоровлением я обязана сеньору Гойо.

— Вам очень повезло, сеньора. Для отчета мне нужно, чтобы вы рассказали, как произошел инцидент.

Реми выслушал ее версию. Она почти не отличалась от его. Только она во всем винила себя — не сумела правильно повернуть машину. Офицер кивнул и записал несколько слов в блокнот. Затем поднял голову.

— Насколько я понял, вы работаете в компании «Европа-Ультимейт-Турз». Что выделали в тот день одна в машине, взятой напрокат?

— В перерывах между автобусными экскурсиями я разрабатываю для компании новые маршруты.

— Вы планируете маршруты, которые пройдут здесь, в Ла-Манче?

— Да.

— Во время засухи, — он улыбнулся, — туризм был бы очень кстати в наших местах.

Джиллиан сверкнула глазом, взглянув на Реми.

— По моему мнению, эта часть Испании самая удивительная.

Капитан сиял белозубой улыбкой.

— Я понимаю ваши чувства, сеньора. Спасибо, что уделили мне время. Будем надеяться, что ваш глаз полностью выздоровеет.

Она кивнула, но улыбка исчезла. Ведь доктор Филартигуа предсказывал, что такое чудо может и не произойти…

— До свидания, капитан, — вмешался Реми, опасаясь, что капитан ляпнет что-нибудь бестактное.

Когда капитан ушел, Реми повернулся к ней.

— Вы выспались.

— Да, это так. Сон для меня — такая роскошь… Да и завтрак приносят в постель. Вы испортите меня.

Если бы он не видел вчера вечером другую Джиллиан, совершенно сломленную, он бы подумал, что она непобедима.

— Приятно заботиться о женщине, гостящей в твоем доме. Может быть, потому, что у меня никогда не было сестры? — Вот в таких терминах и думай, приказал себе Гойо.

— Какой счастливой женщиной она была бы, — прошептала Джиллиан. Пока он размышлял над ее замечанием, она добавила: — А братьев?

Реми знал, что этот момент наступит.

— У меня есть один брат, — пробормотал он.

— Простите, если мой вопрос неуместен… — Она отвела взгляд.

— Это совершенно нормальный вопрос. — Он резко выдохнул воздух.

— Однако вы предпочитаете не говорить о нем.

Гостья все говорила и делала правильно.

— Давайте погуляем вокруг дома, пока жара не стала невыносимой, — предложил он. — У меня есть важная тема, которую я бы хотел обсудить с вами. Но сначала вам не нужно вернуться в вашу комнату?

— Нет, я готова.

Женщина, которая не суетится по пустякам, Большая редкость.

Он открыл для нее дверь. Когда она проходила мимо в шаге от него, он невольно почувствовал ее тонкий аромат. Глаза остановились на округлых линиях женской фигуры. Он не успел отвернуться, как она поймала его взгляд.

— Куда мы идем? — спросила она, не глядя на него.

— Если вы выдержите, я бы хотел пойти далеко. К мельнице, которую я вам вчера показывал.

— Не забывайте, я экскурсовод. К тому же мне приятно размять ноги.

Реми немедленно начал воевать с мыслями о ее стройных ногах.

Они обошли главный дом.

— Его зовут Хавьер.

— Старший или младший? — спросила она, не замедляя шага.

— Младше на тринадцать месяцев.

Они не остановились. Он старался соразмерять свои шаги, чтобы она могла идти в ногу.

— Я понимаю так, что в поместье его нет. А где он живет?

— Хороший вопрос…

— Вы и правда не знаете? — Она замедлила шаг и с ошеломленным выражением повернулась к нему.

Они достигли тенистого участка возле старой давильни. Реми смотрел на женщину, которая напряженно уставилась на него неповрежденным глазом. Он потер затылок.

— Что-то доходило до меня из двух случайных источников. Я не видел брата с того дня, когда он бежал с моей женой два года назад.




У Джиллиан возникло такое чувство, будто ее разрубили мечом. Тем самым мечом, сделанным в Толедо, за который туристы готовы выложить кучу денег.

Как может человек вынести такое невероятное предательство?

Ей хотелось приласкать его, успокоить. Но она знала, что он воспримет это как жалость.

Она продолжила путь, не дожидаясь Реми. Он шел за ней, пока они не дошли до амбаров. Ей хотелось остаться одной. В этот момент она могла бы заполнить состраданием все вокруг. Но спрятаться было негде.

— Джиллиан, у меня было больше времени, чтобы справиться со своими эмоциями.

Это ей в утешение? Будто у нее есть сестра, которая убежала с Кайлом…

Она быстро посмотрела ему в лицо, стараясь представить его боль.

— Различие в том, что, когда я потеряла мужа, мы были очень счастливы. И у меня есть брат, в то время как ваш… — Джиллиан не могла продолжать. Наконец спросила: — Долго вы были женаты?

— Десять месяцев. — Он остановился.

Так недолго… Какая женщина в здравом уме бросит Реми? Джиллиан не сомневалась, что ни его брат, ни его жена не достойны дышать тем воздухом, каким дышит Реми.

— У вас и у Хавьера был общий бизнес?

— Да, сеньора.

Значит, проблема не только в засухе. Реми вынужден восстанавливать потери и долги, оставшиеся от пришедшего в упадок хозяйства, без помощи Хавьера. И в то же время он должен подавлять горечь и сердечную боль от утраты женщины, на которой совсем недавно женился. Она убежала с его собственным братом! Это ужасно…

Она глубоко вздохнула. Пора изменить тему разговора:

— Сейчас, когда мы здесь, не хотели бы вы поговорить со мной о делах?

Джиллиан чувствовала, как его взгляд изучает ее.

— Мне не очень нравится, что придется заниматься делом, какого я не знаю в совершенстве. Но я также понимаю — чтобы сохранить будущее поместья, надо найти дополнительный источник дохода. — После паузы он продолжил: — Нет нужды говорить, что это будет не урожай. — Он беседовал сам с собой, будто ее и вовсе не было.

Джиллиан все поняла и теперь просто ждала.

— Странно, что в тот самый день, когда мой бухгалтер снова настаивал на диверсификации бизнеса, появились вы со своим предложением. С тех пор я все время прокручиваю его в голове. — Он всунул руки в задние карманы джинсов. — Сколько человек вмещает туристический автобус?

— Двадцать восемь, включая водителя и двух гидов.

— Я думал, в два раза больше! — Он удивленно вскинул брови.

— В большинстве автобусов так и бывает. Но наша компания устраивает комфортные туры. Чем меньше группа, тем больше внимания получит каждый турист.

Он кивнул и огляделся.

— Мельница, амбар и здание, где масляная давильня, построены очень давно. Но они не использовались годами, и я подумал…

И она тоже! С того момента, как вчера Реми устроил ей экскурсию, идеи крутились у нее в мозгу и не давали уснуть.

— Они замечательно подойдут, — прошептала она, не сознавая, что говорит вслух.

Реми скрестил на груди руки. Может быть, это шутки, падающего на его лицо света, но ей показалось, что он улыбается.

— Я еще ничего не сказал.

— Пожалуйста, закончите, что вы хотели сказать. — Ей стало неловко, и она покачала головой.

— Хорошо. Я собирался задать вам вопрос. Сколько раз в течение лета здесь будут останавливаться группы?

— Это полностью зависит от вас. В Испании есть все условия для круглогодичного туризма, и я могу привезти такое число групп, какое вы скажете.

— Назовите мне цифру, — упорствовал он.

— Около ста пятидесяти групп в год.

— Так много? — Реми не смог скрыть изумления.

— Это легкодостижимо, если делать по четыре заезда в неделю. «Европа Ультимейт» — одна из крупнейших компаний на континенте. Туристы обычно с охотой берут все варианты, какие мы предлагаем. И еще большой тур на пять недель, включая экскурсию с одной ночевкой. Возможность посетить оливковые рощи поместья Солеадо Гойо станет для них незабываемым моментом.

— В вашем лице, Джиллиан, у компании безупречный посол.

— Спасибо. — Ее порадовал его комплимент. — Прежде чем мы пойдем дальше, позвольте мне сказать примерно, что вы должны сделать, допустим, для ста пятидесяти заездов в год. Это зависит от вашей финансовой цели. Вы можете подсчитать, оправданны ли будут ваши расходы… — И Джиллиан все ему рассказала. Он так долго молчал, что она не выдержала: — Это совсем не то, что вам нужно?

— Напротив, — в его глазах вспыхнул огонек.

— Вы не покажете мне мельницу изнутри?

— Вы тоже читаете мысли? Я как раз об этом подумал…

Они молча приблизились к зданию с пристроенным к нему складом. Он открыл тяжелую деревянную дверь. Мельничные камни все еще лежали на месте.

— Ох… Это фантастика!

— Пойдемте со мной.

Она последовала за ним в другое здание — с уникальной башней и узкими окнами. С одной стороны Джиллиан заметила пресс для масла. Он был готов к работе. А в другом углу помещения стояла самая настоящая карета!

— Вы каждую вещь сохраняете в таком прекрасном состоянии! — восторженно воскликнула молодая женщина.

Деревянные полы в этих старинных домах и амбарах, казалось, были покрыты патиной ушедших веков. Она проводила рукой по стенам и не могла отвести взгляд от стрельчатых потолков. Все было реальное. Сочетание мавританского стиля и готики. В сознании возникли образы героев знаменитой трагедии о Сиде и короле Филиппе Испанском.

Реми взглянул на Джиллиан.

— В моем хозяйстве выращиваются оливки. Я точно угадываю момент, когда оливки готовы отдать больше всего масла… Но я не знаю, как использовать историю поместья. Зато это знаете вы, поэтому мое предложение… Почему бы вам не остаться здесь и не набросать планы некоторых идей? Воспользуйтесь письменным столом в вашей спальне. Я вас не тороплю. Пока я занят плантациями, займитесь Ла Розаледа. Как вам такое предложение?

Пробыть с ним еще какое-то время… Одна половина Джиллиан сохранила благоразумие и твердо знала, что надо уезжать. А вот вторая… вторая ее половина обнаружила, что она уже не хочет уезжать, да и не может. Она примет это предложение и воспользуется им для своих планов.

Теперь, когда она знала его тайну, его трагедию, ей хотелось помочь. Конечно, понадобятся годы, чтобы он оставил позади пережитое. Но если ей удастся внести в его сознание хоть малую толику покоя, она хочет это сделать.

— Благодарю вас, Реми. Я приму ваше приглашение. Только, пожалуйста, не позволяйте мне отрывать вас от дел.

— А я как раз собираюсь время от времени отвлекать вас от работы, — прищурившись, объявил он. — Да, кстати, Мария будет подавать вам в полдень ленч. Вы можете съесть его возле бассейна или у себя в комнате.

А он сам? Непохоже, что Реми будет приходить к ней во время ленча. А чего она ждала? Теперь он ее босс, а не спаситель.

— Вот еще что… Я, как и Мария, люблю готовить. Мне бы хотелось поучиться у нее кое-каким хитростям испанской кухни. Она не против.

Прекрасная улыбка изменила строгое выражение его лица. У нее перехватило дыхание.

— Ваше желание приведет Марию в восторг. До свидания, Джиллиан.

Он уходил, и при каждом шаге его длинных сильных ног у нее екало сердце. Несколько громче, чем при рассказе о перенесенной им трагедии.

Джиллиан еще немного задержалась в старом здании давильни. Конечно, она не вытерпела и села в карету на скрипучее кожаное сиденье. И сразу представила себя испанской сеньорой… Посмотрев в открытую дверь, она увидела дочек Сорейи. Две девочки стояли рядом и наблюдали за ней. Она улыбнулась и сделала им знак, чтобы они садились к ней в карету.

— Идите сюда! — сказала она по-испански.

Уговаривать девочек не пришлось — они бросились к ней. Когда они уселись напротив, Джиллиан спросила:

— Кто из вас Марсия?

Старшая девочка удивилась, что Джиллиан знает ее имя. Она, словно в школе, подняла руку.

— А ты, должно быть, Нина, — Джиллиан перевела взгляд на малышку. — Есть ли у сеньора лошади?

— Да, — сказала Марсия.

— Я попрошу его вечером дать нам покататься. Хотите?

Девочки заулыбались. Потом Марсия вспомнила:

— Ой! Мама велела позвать вас. Обед уже готов.




— Не хотите поесть вместе со мной?

Девочки взволнованно кивнули и побежали к маме просить разрешения. Джиллиан пошла в свою комнату и закапала в глаз лекарство. Скоро в спальне появилась Сорейя с подносом. За ней шли девочки, и каждая несла свой поднос.

— Вы не возражаете, если они поедят со мной?

— Нет, нет! Спасибо, сеньора! Они так обрадовались…

— Я тоже! Вы не можете представить, как я скучаю по своей семье. А вы? Не хотите ли поесть с нами?

— Не в этот раз, — покачала головой Сорейя, помахала рукой девочкам и вышла.

Через минуту все трое уже сидели за оливковым столом. Девочки болтали со скоростью тысяча слов в минуту. Конечно, Джиллиан трудно было уследить за их разговором, но это не имело значения. Само их присутствие вносило уют.

А что, если подарить купленные для племянников подарки Марсии и Нине? В конце концов, детям Дэвида она ещё успеет что-нибудь приобрести!

Она отделила адаптер от своего ноутбука и прикрепила к маленькому CD-плееру. На одном из дисков были мультфильмы. Девочки молча наблюдали, как она втыкает в розетку вилку, потом ставит на стол плеер. А затем маленькие испанки полностью погрузились в захватывающую историю. Они даже забыли, что надо есть. Когда мать пришла за ними, они умоляли ее оставить их еще немножко, чтобы досмотреть до конца фильм.

— Я отправлю их домой, когда фильм кончится, — пообещала Джиллиан. — А пока позвольте помочь вам отнести посуду на кухню.

Но Сорейя настояла, что справится сама.

Наконец фильм кончился. Джиллиан вручила им плеер и диски и пригласила завтра разделить с ней ленч, но на этот раз в бассейне. Они сейчас не ходят в школу и составят ей компанию. Пока она наслаждается прохладой у бассейна, они могут поплавать. Восторженный визг девочек завершил уговор.

Джиллиан отправляла по электронной почте письмо брату, когда раздался тихий стук в дверь. Решив, что это девочки, она предложила им войти.

— Buenas tardes[11 - Добрый вечер (пер. с исп.).], Джиллиан.

— Реми… — Она вскочила навстречу ему, но он удержал ее.

Он стоял у входа в комнату. Широкие плечи загораживали весь проем. Темные пятна пота выделялись на рубашке. Очевидно, он только что вернулся после целого дня тяжелой работы. На челюсти темные пятна грязи. Еще никогда Джиллиан не доводилось видеть его таким привлекательным.

— Я знаю, вам хочется покататься в карете. — Джиллиан оставалось только удивляться, как быстро разносятся вести. — Завтра вечером вам будет удобно?

— Только если вас не затруднит…

— Жду вас и девочек в семь часов во дворе. — С этими словами он исчез.




Следующим вечером она стояла недалеко от фонтана, такая же взволнованная, как и девочки. Дневная жара еще отдавала тепло земле.

Марсия первой услышала стук подков. Затем Джиллиан. Карие глаза девочки наблюдали за ней. Нина просто прыгала и хлопала в ладоши. Джиллиан обменялась улыбкой с Марией, стоявшей чуть поодаль. По ее словам, карету не вывозили из давильни с того дня, как умерла мать Реми.

Вдруг появились белые лошади в черных яблоках. Они вывезли черную карету и объехали вокруг главного дома. Джиллиан и девочки замерли от восторга. Они еще никогда не переживали такого приключения. Искусно сшитые попоны с красными кисточками и колокольчиками закрывали спины и головы лошадей.

Муж Сорейи Мигель сидел рядом с Реми, который держал поводья.

Первый раз после смерти мужа Джиллиан почувствовала себя живой. По-настоящему живой. После полутора лет скорби она поняла, что боль осталась позади.

Когда Реми подвел лошадей ближе, его проницательный взгляд тотчас нашел ее. Пако подозвал внучек и помог им взобраться в карету. За ними последовали Мария и Сорейя. Джиллиан сделала несколько снимков и вошла последней. Ее порадовало, что она правильно оделась: белые брюки с большими карманами и зеленая шелковая блуза.

Ей не пришлось заботиться, что задерется подол платья или юбка облепит ноги, как это на днях случилось перед Реми. Она села рядом с Ниной и ее матерью.

— Все здесь? — Реми окинул взглядом карету.

Джиллиан, не отрываясь, смотрела на него. Не имело значения, что на нем рабочая белая рубашка и обычные джинсы. Он выделялся бы в любой толпе.

Следующие несколько часов Джиллиан будет помнить всегда. Реми направил лошадей туда, где росли самые старые деревья. Они были выше и значительно больше в обхвате, чем те, что она видела вчера. Каждый день, прожитый в поместье, знакомил ее с чем-то новым.

Реми предложил девочкам спеть. Джиллиан не знала этих песен. Прошло столько времени с тех пор, когда она пела последний раз… Сейчас она с удовольствием слушала чувственный баритон Реми. И ей совсем не хотелось, чтобы волшебный вечер закончился.

Это особенное чувство семьи, когда все вместе, она очень давно не переживала. Когда они въехали во двор и вылезли из кареты, Джиллиан рассказала о своем состоянии Реми.

— Я рад, что вам понравилось. — Он внимательно разглядывал ее с высоты облучка, где сидел. И даже не подозревал, как привлекателен — блестящие черные волосы, загорелое лицо. На такое совершенство даже больно смотреть…

— Я не забуду ни одной минуты из проведенного здесь времени. — Голос прерывался от полноты

чувств. Она сделала еще один снимок, надеясь, что света достаточно, чтобы запечатлеть момент.

— Gracias, Реми! — прокричали дети.

Белозубая улыбка вспыхнула на бронзовом лице.






ГЛАВА ШЕСТАЯ


Рене разглядывал пациентов доктора Филартигуа, собравшихся в его приемной в послеоперационный день.

Он привез Джиллиан в Мадрид рано утром. Реми усадил ее в единственное свободное кресло, а сам остался стоять, ожидая их очереди.

В легком платье персикового цвета и жакете с короткими рукавами она выглядела удивительно свежей и привлекательной. Все обращали на неё внимание.

Сегодня в восемь утра Джиллиан встретила его у главного дома. С чемоданом в руках. Его первым инстинктивным движением было — отобрать у нее чемодан и отнести обратно в дом. Но Реми сдержался.

Не говоря ни слова, он взял чемодан и положил его в багажник. Он подождет, пока они выйдут из приемной доктора, а потом обсудят, где она будет жить.

— Сеньора Грей? Пожалуйста, пойдемте со мной.

Приемная опустела. Настала очередь Джиллиан. Не спрашивая, хочет ли она, чтобы он присутствовал, Реми пошел за ней в кабинет.

— Доктор Филартигуа сейчас будет. — Сестра вышла.

Джиллиан перевела взгляд на Реми. Он услышал, как она глубоко вздохнула. Она готовилась к худшему.

— Что бы ни случилось, спасибо за то, что ради меня вы приехали сюда.

— А что еще я мог сделать?

— Работать.

— Не сегодня. — В этот момент дверь открылась и вошел доктор.

— Сеньора Грей. Неужели прошла неделя? — Он кивнул Реми.

— Как поживаете, доктор? — Тон вполне беззаботный. Ее выдержка всегда поражала Реми.

— Я буду знать, когда сниму повязку. Не могли бы вы немного выше поднять голову? — Она выполнила просьбу врача.

От напряжения Реми вскочил.

— Ох! — вдруг воскликнула она. — Я могу видеть.

В ответ у Реми по всему телу прошла судорога. Эти слова были самыми желанными из всего, что он когда-либо слышал.

— Ну и прекрасно, — пробормотал доктор. — Что вы видите?

— В центре что-то мутное, а по краям все четко!

— Что мутное?

— М-м-м… Похоже на плавающий кусочек целлофана.

Доктор кивнул, встал и направил луч света над ее головой.

— Хорошо, — сказал он, вернувшись на место. — Позвольте… Упритесь подбородком в руку. Смотрите прямо впереди постарайтесь не моргать.

Пока она выполняла все указания доктора, Реми затаил дыхание. Он ждал окончательного приговора. Наконец осмотр окончился. Доктор отодвинул аппарат и выключил свет.

— Это мутное пятно исчезнет? — с надеждой в голосе спросила она.

Доктор Филартигуа подошел к ней.

— К сожалению, это останется навсегда.

Навсегда…

Стоп чуть не вырвался из груди Реми.

— Если бы граф не действовал так быстро, внутреннее кровотечение повредило бы весь глаз. Откровенно говоря, я не думал, что будет спасено периферийное зрение. — Он ласково потрепал ее по плечу.

— Да, — прошептала Джиллиан. — Спасибо, доктор. Вы спасли все, что могли.

— Всегда рад помочь вам, сеньора. Теперь можно ходить без повязки, но обязательно надевать ее на ночь, чтобы во сне случайно не повредить глаз. Продолжайте еще в течение трех недель два раза в день закапывать из пузырька с красной этикеткой. Потом я хочу видеть вас снова.

— А мне уже можно вымыть голову? — после недолгого молчания спросила она,




Реми улыбнулся сквозь непролитые слезы.

Они шли к парковке. На Джиллиан были темные очки — их дал доктор Филартигуа. Реми помог ей забраться в машину.

— Я знаю, — он сел за руль и повернулся к ней, — вы должны позвонить брату и сообщить хорошую новость. Но прежде я хочу попросить вас об одолжении.

— После всего, что вы для меня сделали, как я могу отказать? — Она наклонила голову.

— Вам надо явиться к доктору через три недели? Оставайтесь все это время в поместье. — Он уставился на ее утонченный профиль.

— Я… я не могу этого сделать.

— Почему? — Его дыхание замерло.

— Я и так уже злоупотребила вашим гостеприимством.

— Вы не выслушали меня до конца. У вас блестящие идеи о переустройстве поместья. Поскольку вы пока не можете вернуться к своей работе гида, я бы хотел, чтобы мы с вами поговорили о наших деловых перспективах. Я уже договорился со строительным подрядчиком.

Она резко повернула к нему голову. Кончики золотистых волос проскользили по плечам. Через темные очки на него недоверчиво смотрели оба глаза. С очками или без них, глядя на него, она всегда забывала дышать.

— У меня много работы, которую нужно выполнить прямо сейчас. Я не могу часто бывать здесь, — продолжал он. — И я бы предпочел, чтобы вы понаблюдали за проектом. И я полагаюсь на вас.

Если ему удастся увлечь ее, может быть, она забудет о своем ушедшем муже. Перестанет скучать по нему. Рене понимал, что, хотя Джиллиан и не говорит о нем, покойный муж продолжает жить в

ее мыслях.

Когда Реми влюбился в свою жену, он верил, что ни один мужчина никого так сильно не любил. После того как Хавьер и жена предали его, он думал, что умер и никогда не вернется к жизни. И вот сейчас он сидит в машине и с трепетом ждет ответа Джиллиан.




Джиллиан боролась с эмоциями. Реми серьезно попросил ее остаться жить в доме до следующего визита к врачу? Она знала, что не нужна ему для того, чтобы перестроить поместье. Так что же он имел в виду?

Пытаясь не выдать своего волнения, она сказала;

— Реми, благодарю вас за щедрость. И я приму ваше предложение при одном условии.

— Скажите, каком.

— Когда я не буду нужна подрядчику, позвольте мне в чем-нибудь помогать в доме или где-нибудь еще. Доктор Филартигуа был прав. Я трудоголик. Пожалуйста, найдите мне какую-нибудь работу. Тогда я не буду чувствовать себя вашей вечной должницей.

— Согласен. Что бы вы хотели делать?

— Что угодно!

Он хохотнул. В его голосе слышалось торжество.

— Давайте отпразднуем наше соглашение! Вы когда-нибудь были в таверне «Лос Кабалес»? Это на южной стороне площади Святой Анны.

— Нет. Несколько раз, когда мы приезжали с экскурсией в Мадрид, мы ели в «Салакейне».

— Это хороший ресторан для большой группы. Таверна гораздо уютнее. И там прекрасно кормят.

Ее привела в восторг мысль, что она будет с ним. А остальное не имеет значения.

— Хотелось бы попробовать.

Он проницательно посмотрел на нее. Глаза сверкнули.

— Застегните ремень безопасности, — предложил он и включил мотор.

— Разве я могу забыть? Ведь он спас мне жизнь. — Она быстро справилась с пряжкой. — Пожалуй, я позвоню брату. — Джиллиан открыла сумочку. — Уверена, он ждет.

Пока они выезжали со стоянки, она позвонила Дэвиду. Он взял трубку после первого же гудка.

— Джилли! — Он озабоченно выкрикнул ее имя.

— Дэйви, у меня потрясающая новость! Я могу видеть пострадавшим глазом. Есть маленькое мутное пятно, оно так и останется. А все вокруг — само совершенство. Я так счастлива. — Подавляя волнение, Дэвид с секунду молчал. Воспользовавшись тишиной, она снова заговорила: — Не могу дольше разговаривать. Позвоню вечером. Пока. Люблю тебя.

Реми как-то удалось получить столик в переполненной таверне. Они уселись напротив друг друга. Появился официант, протянул им меню и карту вин.

— Для меня слишком рано, — покачала она головой. — Особенно если помнить, что утром я не могла проглотить завтрак. Я хотела бы только стакан апельсинового сока.

— Я тоже не ел, — тихо признался он, будто они были заговорщиками. Реми посмотрел на официанта. — Принесите нам два больших бокала апельсинового сока и поднос разнообразных tapas[12 - В Испании любая закуска к пиву или вину. — Прим. ред].

Официант кивнул и исчез в переполненном ресторане.

— Что вы решили? — Его глубокий баритон нарушил молчание за их столиком.

У нее загорелись щеки.

— Первый раз у меня появилась возможность посмотреть на вас двумя глазами.

Он сидел, откинувшись на спинку стула. Она смотрела на темные волосы Реми и находила его дьявольски красивым. Ему очень шли светло-серый летний костюм и темно-серая рубашка.

— Я не пугаю вас?

Она улыбнулась. Да, он пугал се. Он пробуждал в ней желание.

— Я же не убегаю. Не правда ли? — поддразнила она его. Нападение считается лучшей защитой. И она этим пользовалась. Иначе трудно держать эмоции под контролем.

Пока она ждала ответа, официант обслужил их. Он сделал это так превосходно, что она не слышала ответа Реми. Глаза разбежались. Дюжина или больше кулинарных шедевров, разложенных на громадном блюде. Оно было таким большим, что на столе не оставалось места для тарелок. Потом появился сок.

— Que aproveche![13 - Приятного аппетита (пер. с исп.).] — пожелал он им, прежде чем направиться к другому столу.

— Попробуйте сначала это. — Реми показал на что-то вроде пирожка и положил ей на тарелку. — Оно называется pil-pil. — Забавное название. В нос ударил сильный запах чеснока. — Копченая треска в собственном соку в оливковом масле.

Джиллиан откусила немножко и не смогла остановиться. Потом попробовала копченую форель и креветки в душистых травах, которые называются gambas. За ними последовало мясо крабов cangrejos с картофельными лепешками.

— Хорошо, что я не осталась в Мадриде еще на три недели. Я бы каждый день приходила сюда и легко набрала бы килограммов сорок. — Она никогда не ела ничего вкуснее.

— Чувствую, Джиллиан, что вы что-то придумали.

У него открылась сверхъестественная способность читать ее мысли и настроение. И он не отступал, пока не получал от нее ответы на все вопросы. Ей надо быть очень осторожной, чтобы он не прочитал ее мысли о себе самом.

— Эти tapas, — начала она. — Держу пари, что Мария знает как их готовить…

— Да. — Он был весь внимание.

— Я придумала кое-что. Но это только идея…

— Какая же это идея?

— Сказочная. В ваших владениях есть одно уникальное здание… Что, если вы превратите мельничный дом в tapas-бар? И он будет открыт для широкой публики и для туристов, которые приезжают на автобусах. Он станет самым знаменитым tapas-баром в Испании. Вы могли бы назвать его… ну… «Праведный Толедо».

Он откинулся назад и захохотал. От смеха сотрясалось все тело. Посетители стали оглядываться на них. Джиллиан тоже засмеялась.

— Это старое выражение. Так говорят американцы, когда сталкиваются с чем-то ошеломляющим. Учитывая, что вы живете так близко к Толедо, это то, что надо.

Он перестал хохотать и невозмутимым тоном спросил:

— Но ведь это еще не все?

— Ну, вы могли бы устраивать там по уикендам праздники. Я заметила, пол на мучном складе словно создан для фламенко. А кто захочет, мог бы брать экипаж и кататься. Хорошо бы открыть старые ворота, которые выходят на шоссе. Вы мне сказали, что ворота закрыты очень давно. Через эти ворота туристы могли бы попадать прямо к бару. Они не будут приближаться к жилой части поместья. — Он не перебивал ее. И она продолжала: — Здание, где масляный пресс, можно превратить в торговое помещение и продавать ваши сказочные продукты. Можно напечатать небольшой сборник рецептов и показать, что все лучшие блюда Испании, например tapas, готовятся на оливковом масле «Солеадо Гойо». Вы будете витриной Кастилии.

Он слишком долго молчал. Потом вопросительно вскинул голову.

— Не хотите попробовать десерт?

— После апельсинового сока? Я не могу.

— Может быть, мне удастся переубедить вас. — С этим загадочным комментарием Реми положил на стол несколько купюр. — Уходим?

Легион женщин поедал его глазами. Но он вроде бы ничего не замечал. Джиллиан нравилось чувство собственности, какое она испытывала, когда он вел ее среди столов к выходу. Они направлялись в переполненную кондитерскую в конце площади.

Это была ошибка. Пока она, истекая слюной, разглядывала витрину, Реми купил сказочно выглядевшее угощение для обоих.

— Я знаю, у вас в Штатах делают марципаны, — темные глаза изучали ее реакцию. — Но вы никогда не пробовали испанских марципанов.

— Тогда давайте привезем каждому человеку в доме. Мне хотелось бы сделать свой вклад…

Он не вмешивался, когда Джиллиан открыла кошелек и достала несколько евро, чтобы заплатить за шесть марципанов. Поблагодарив продавщицу, она обернулась к Реми. Он уже ел свой марципан и настаивал, чтобы она тоже попробовала. Джиллиан в одной руке держала сумочку, в другой — пакет с угощением. И когда он поднес к ее рту марципан, ей пришлось откусила кусочек.

Его пальцы коснулись ее губ. У нее закружилась голова.

— Реми, больше не могу, — восклицала она, смеясь и стараясь проглотить откушенный кусочек. Он стоял с вымученной улыбкой и, очевидно, жалел, что переел. Как и она.

Она шла следом за Реми к дверям, когда он без предупреждения остановился и будто врос в землю. Она налетела на него и выронила пакет. Нагнулась, чтобы поднять его. А когда посмотрела вверх, то увидела прямо напротив кондитерской мужчину, слабо напоминавшего Реми. А Реми стоял как вкопанный. Даже сквозь темные очки она заметила, что у него кровь отлила от лица.

— Хавьер, — проговорил Реми.

У Джиллиан заныла грудь. Но тут Реми схватил ее за запястье. Он не сознавал своей силы, но она не вскрикнула. Вместе они вышли из кондитерской, прошли мимо его брата и за углом нашли свой припаркованный автомобиль.

Он помог ей сесть в машину. Потом его длинное сильное тело легко проскользнуло за руль. Он сидел, не включая мотор. Ей хотелось только успокоить его. Она подвинулась на сиденье и положила ладонь на его руку.

Джиллиан понятия не имела, сколько времени они так просидели. Потом Реми поднес ее руку к губам и поцеловал ладонь. Она почувствовала, как слабеет ее тело…

Наконец он включил мотор. Когда они мчались по шоссе, она старалась не смотреть в его сторону.






ГЛАВА СЕДЬМАЯ


— Сеньора Грей, если я займусь большей частью ваших предложений, то возможно ли, что вы попросите отпуск, пока не созреет урожай?

Пульс у нее подскочил к самому горлу. Он хочет, чтобы она осталась в поместье и после декабря?

— Что я буду делать? — пробормотала она, усмиряя дрожь в голосе.

— Управлять tapas-баром и лавкой с сувенирами. Я побывал в офисе «Европа Ультимейт Турз». Все гиды компании имеют прекрасные рекомендации. Мистер Санторелли пропел вам настоящий панегирик.

— Когда вы разговаривали с ним? — удивленно воскликнула она.

— Вчера.

— Он едва меня знает… — Она не могла не рассказать об этом Реми.

— Руководящие кадры только тогда стоят съеденной ими соли, если, изучили всех работников компании. Да и ваш непосредственный босс, Пиа Рихтер, не находила слов, чтобы похвалить вас.

Значит, он с Пиа тоже виделся. Руководительница отделения, где работала Джиллиан. Почему же ей ничего не сказали о визите Гойо, когда она звонила на работу?

— Наверное, они жалеют меня и стараются быть дипломатичными, — прошептала она.

— Не каждый день человек попадает в такую аварию, как у вас. И ваша безупречная шестилетняя работа говорит сама за себя, — добавил он тихим хриплым голосом. — Могу прямо сейчас сказать вам, что они отнюдь не будут счастливы, если вы попросите освободить вас от обязанностей гида.

Джиллиан ничего не ответила ему, погруженная в размышления о его предложении.

— С вашим умением устанавливать деловые отношения с людьми, — он окинул ее оценивающим взглядом, — с вашими знаниями нескольких языков вы будете передовой линией нашего проекта. Вместо того чтобы день за днем ездить с группой в автобусе, вы сможете сосредоточиться на работе здесь..

— Вы пугаете меня! — всплеснула она руками.

— Как так? В конце концов, этот проект — плод вашего ума.

— Не… не знаю, могу ли я… — запинаясь, проговорила она. Остаться в поместье на такой долгий срок означало, что они будут встречаться каждый день… Тогда она не сможет уехать от него. Она и сейчас не могла…

— Если работы будут проводиться под вашим надзором, шансы на успех возрастают. Но может быть, вы любите путешествовать и пребывание на одном месте сводит вас с ума? Может, вы и ваш муж наслаждались семейной жизнью на колесах? — Он сделал недолгую паузу, потом продолжал: — Тогда я буду последним человеком, пытающимся задержать вас…

Должно быть, он намекает на свою бывшую жену? Джиллиан ни в чем не была на нее похожа.

— Я не поэтому отказываюсь.

— Тогда что?

— Вы не понимаете. — Она покачала головой. — Когда вы впервые услышали мое предложение, речь шла о малом. Можно добавить несколько туалетов и перестроить одно из зданий для снабжения водой туристов. Потом мне в голову пришли более грандиозные планы, но я забыла, что вы должны будете потратить большие деньги. — Она помолчала. — Я не хотела бы, чтобы дела у вас пошли не так… — Голос дрогнул. — Вам уже достаточно досталось.

— Так вы беспокоитесь обо мне?

— Естественно, я беспокоюсь о вас. — Она изучала свои ногти.

— Тогда почему бы вам не остаться в поместье и не помогать мне? В таких экспериментах две головы лучше, чем одна. — Если бы он догадался, как она любит его, он бы срочно развернулся и помчался назад в Мадрид. Подальше от нее.

— Я скажу вам то, что вы хотите. Когда мы приедем в поместье, я пошлю сообщение Пиа. Я сделаю все, что смогу, чтобы проект был удачным.

— Тогда успех гарантирован, — в его голосе послышались ноты удовлетворения.

Так решилась ее судьба. И неважно, что ждет ее лично в будущем…

Джиллиан сходила с ума по Реми. Сейчас она не могла и подумать, как уйдет от него.

Она почувствовала его взгляд.

— Вы можете положиться на меня. Поскольку брат продал свою часть оливковых рощ, я несколько раз заезжал к нему по дороге в Толедо.

— Он продал рощи? — У Джиллиан перехватило дыхание. Она покачала головой.

— Я уверен, что да. А почему — не знаю.

— Кто же теперь владеет рощами?

— Хищник-спекулянт. Он надеется, что Солеадо Гойо вскоре запутается в долгах. Я планировал в будущем выкупить эти земли.

— У вас равные доли в наследстве?

— Да. Хавьер все еще владеет домом в южной части двора. Года два назад я попросил Сорейю и ее семью переехать в этот дом. Они там поживут, пока Хавьер решит, что он будет с ним делать.

— Так вы потеряли половину дохода? — в ужасе воскликнула она. — И брата, который помогал вам управлять хозяйством?

— Все правильно. Через два года я собираюсь заплатить оставшуюся часть долга, который отец сделал много лет назад.

— Я не могу позволить вам влезть в новые долги. — Она сжала руки у локтя.

— Просто отец принял неправильное деловое решение. Но этот спекулянт — совсем другое дело. К тому же обстоятельства не самые благоприятные для меня — засуха может продолжаться несколько лет. Я готов к риску. К счастью, предприятие, которое мы с вами думаем создать, не зависит от погоды. Мы будем зависеть от транспорта для туристов, от атаки террористов на аэропорты или от глобальных войн.

— Будем говорить о «Праведном Толедо»? — В этот момент они выезжали из города. Значит, скоро будут в поместье.

— Не вижу причины, почему бы не поговорить. Даже если американцы едва остановятся возле экспонатов. Но у других туристов могут возникнуть ассоциации. И они долго не забудут посещение поместья. Особенно мои земляки. Мы, Гойо, принадлежим к одной из линий герцогов Толедо.

— Вы шутите! — Она всплеснула руками. — Мне и в голову не приходило… Знаете, мы ведь можем дать объявления в Интернете. — Она посмотрела на него. — Я займусь местными туристическими агентствами в Толедо и Мадриде. Там мы тоже можем разместить объявления. Я знаю многих гидов. Они будут распространять о нас информацию. Главное — открыть наше дело, а остальное сделают слухи.

Он взял ее за руку.

Вид их сплетенных рук напомнил ей, как после прогулки они сидели в карете. В одной роще Джиллиан увидела деревья, посаженные парами. Они напоминали ей любовников. Она тогда задала Реми вопрос. Он остановил лошадей и повернулся на своем сиденье, чтобы объяснить ей. Косые лучи солнца легли па его лицо.

— Мы называем такие деревья культивированными. Сначала сажаем одно дерево, оно главное. Потом второе, дважды подвергнутое культивации. Эти деревья дают больше плодов, и они сочнее.

Джиллиан была потрясена. С тех пор странная мысль о парных деревьях не оставляла ее.

Реми не позволил выйти из машины, пока они не проехали под воротами. Припарковав машину, он взял ее чемодан и отнес к дверям ее спальни в главном доме.

— Встретимся через пятнадцать минут в патио у бассейна. Мы освежимся в бассейне, а потом посмотрим чертежи.

Взгляд сверкающих черных глаз окончательно выбили почву у нее из-под ног.




Реми ждал Джиллиан в бассейне. Они были в доме одни. Пако отправился па завод. Мария и другие пошли в ближайшую деревню за покупками.

Пятнадцать минут ожидания превратились в двадцать пять. Он даже решил пойти за Джиллиан. Реми почти вылез из бассейна, когда появилась она. Джиллиан шла, чуть покачиваясь, с полотенцем, переброшенном через руку. Узенькая полоска зеленого с белым прикрывала бедра. А на нее опускался пляжный халат и мешал Реми все рассмотреть. Она сняла темные очки. Теперь он мог смотреть ей в глаза.

Реми нырнул. Не помогло.

Джиллиан сняла халат, повесила его на спинку стула, туда же отправилось и полотенце. Молодая женщина подошла к бортику и осторожно спустилась по кафельным ступенькам в воду:

Реми уже был рядом с ней.

— Осторожно, следите, чтобы вода не попала в глаз.

— Спасибо за заботу. Знаете, Реми, я получала от вас силу и нежность, когда больше всего нуждалась в них. Может быть, это потому, что вы работаете с даром богов. Я читала, что Гомер называл оливковое масло жидким золотом.

— Так и есть, — громко подтвердил Реми. Он протянул руку и потрогал золотую прядь ее волос.

— Я хотела бы посмотреть, как вы это делаете, — смутилась Джиллиан.

— На следующей неделе вы увидите весь процесс. Заодно и решите, какая его часть будет интересна туристам.

— Я уверена, что каждая операция буквально очарует их.

Ее энтузиазм заставил Реми взглянуть на все другими глазами. Как бы жизнь с ней ни обращалась, она не теряла голову.

— Как вы себя чувствуете? — наконец заговорил он.

Джиллиан потянулась и провела рукой по затылку, распутывая одну из прядок.

— Вы только послушайте, как скрипят волосы, я успела вымыть голову, — тихо засмеялась она. — Такая роскошь…

— Вы поплавайте немного, только осторожно.

Пока она выполняла его распоряжение, Реми вышел из бассейна и стоял на кафельных плитках. Когда она захотела выйти из воды, он нагнулся.

— Разрешите мне помочь. — Ему показалось, что она дрожит. Неужели замерзла? Не может быть. На нее действует его близость?

В отчаянии он запустил руку во влажные волосы. Интересно, как бы она отреагировала, если бы он предложил ей снова влезть с ним в бассейн? И пусть холодная вода успокоит их возбужденные тела. Боль неосуществимого желания оказалась такой реальной, что могла довести его до сумасшествия.

Она села на ближайший стул, потом взглянула на него.

— Скажите, как я могу отплатить вам за все, что вы сделали для меня?

Реми опустился на соседний стул.

— Вы уже это сделали. Сегодня вы согласились быть моим бизнес-партнером. Я надеюсь работать в вашей компании. Мне так долго приходилось действовать в одиночку.

— Это не будет проблемой. Пиа уже сказала, что я могу воспользоваться свободным временем. И вернуться в компанию, когда решу свои дела. Сообщить ей о нашем разговоре — это чистая формальность.

— Я чувствую облегчение. — Только говори, говори, Гойо, иначе ты за себя не сможешь ручаться! Глубоко вздохнув, он спросил: — Как долго туристская группа обычно осматривает виноградники?

— Около двух часов.

— Здесь, пожалуй, это выполнимо.

— Не знаю. Если они начнут пробовать tapas Солеадо Гойо, мы никогда не сумеем отделаться от них. Еда и вино будут оплачены на месте. Мы заставим их платить наличными. — Он услышал в ее голосе нотки удовлетворения. — На одном этом вы заработаете маленькое состояние.

— Не сомневаюсь. С вашей-то деловой хваткой. — Неужели бизнес — единственное, что у нее на уме? Нет, она слишком глубокая натура.

— По-моему, нам надо выпустить несколько почтовых открыток. На них изобразить мельницу и дом, где масляный пресс, и все это на фоне оливковых рощ. Мы разошлем их по лавкам и магазинам. Это еще один способ успеха — разрекламировать услуги и не увеличивать цену. Когда мы рассчитаем наш бюджет, обещаю, что мы не будем поднимать цену. Как вы думаете?

Я не могу сидеть рядом с тобой и не касаться тебя…

— Я думаю, что мы не должны брать на себя всю работу.

— Мы и не будем. Мы еще не обговорили, какую мебель поставим в баре. Если он вмещает максимум шестьдесят человек, то нам, наверное, нужно восемь больших круглых столов, за которые

может сесть восемь человек. Но обстановка бистро, конечно, лучше…

— У нас есть пара прямоугольных столов и к ним кресла. По-моему, они не использовались годами.

— Они старинные? — Она не верила своему счастью.

— Семнадцатый век. Вишневое дерево. Гнутые ножки, похожие на лиру. За каждый может сесть шестнадцать человек.

— Ох, Реми… если мы поставим скамьи по другую сторону от входа, мы там же установим и столы. И у нас еще будет комната с креслами и столами, как в бистро!

Джиллиан понятия не имела, как соблазнительно она выглядит — с золотыми волосами, падающими на плечи в великолепном беспорядке.

— Я пороюсь наверху. Там же где-то есть старинное оружие. Когда-то оно висело в зале, но моей матери не понравилось. Она говорила, что дом становится похожим на крепость. Оружие сняли и отнесли наверх. Там много вещей, которые мы можем перенести вниз, включая и стул дьякона.

.— Когда можно посмотреть?

— Я скажу Марии, чтобы она вам показала в любое время. Когда захотите.

Откуда явилась эта женщина? Восемь дней назад он не знал о ее существовании. А теперь… Неодолимое желание уложить ее в постель и заняться страстной любовью превратилось в дикую боль. Оно буквально сжигало Реми.

— Я сейчас вернусь с нашим ленчем.

Не дожидаясь ответа, он зашагал по коридору, ведущему в кухню. Вслед за ним через черный вход в кухню вошел озабоченный Пако.

— Я пытался найти вас по телефону. Эдуарде получил глубокую рану между большим и указательным пальцем. Он работал на одной из машин. Мы как могли остановили кровь. Сейчас Диего и Хуан повезли его в клинику в Арджес.

Реми нахмурился. Сначала Джиллиан, теперь Эдуардо. Не много ли для одной недели?

— Это значит, некоторое время он не будет работать. Я поеду в Арджес, посмотрю, что с ним. Потом заскочу к нему домой, чтобы успокоить жену. Ей не надо тревожиться. Расходы покроет страховка.

Пако кивнул.

— Надо ли мне завтра звонить Хорхе? Он сегодня утром снова спрашивал, не возьмем ли мы его

снова?

— Позвони. Скажи ему, что я буду говорить с ним о постоянной работе, когда он проявит себя,




Слава богу, Реми ушел в кухню. Не в силах больше сохранять самообладание, она побежала к себе в спальню.

Сегодня Джиллиан надеялась насладиться прохладой в бассейне. Но желание трогать Реми, касаться его было настолько сильным, что она уже не владела собой. Она бы позволила ему делать с ней что угодно. И Джиллиан не сомневалась, что он знал об этом. Поэтому и ушел.

Она и Реми не были похожи на корабли, которые встретились в ночи, провели вместе несколько часов страсти и расстались, чтобы никогда больше не встретиться.

Через несколько минут зазвонил мобильник. Часы показывали четыре часа дня. Это мог быть только ее брат Дэйв. Наверняка хочет поговорить с ней перед уходом с работы. Она позвонит ему позже. А сейчас ее ждет Реми.

Она заспешила в патио, но замерла, обнаружив, что он не один.

— Hola, Пако.

— Сеньора. — Он с улыбкой кивнул ей.

Что, если Пако видел, как они плавали в бассейне? Больше, чем когда-либо, она поняла, какими осторожными им надо быть.

Реми посмотрел на нее спокойным взглядом. Он успел надеть брюки и рубашку. Но Джиллиан так и не удалось понять, что происходит за этим красивым фасадом.

— Вам придется извинить меня, Джиллиан. Произошло непредвиденное. Нужно мое внимание. Скоро увидимся. А пока наслаждайтесь искусством Марии.

Она проследила, как он уходил. Будто жизнь уходила из комнаты…

Она не хотела сидеть здесь одна и понесла поднос с едой в спальню. Там достала ноутбук и, пока ела, послала сообщение Пиа. А потом позвонила брату.

— Спасибо, Джилли, что перезвонила мне. Ты одна?

Совершенно одна. Интересно, какое чрезвычайное происшествие могло увести Реми? — подумала она.

— Да.

— Хорошо. Дела плохи, да? Я хочу знать правду!

Последние дни все эмоции у нее были связаны с Реми, и она фактически забыла о больном глазе.

— Я говорила тебе раньше. Есть мутное пятно… И это все. Я уже привыкла к нему.

— Нет, ты не привыкла!

Рука крепче сжала трубку.

— Послушай… Есть более важное, о чем я хотела бы сказать тебе. — Она опустилась на край кровати и в нескольких словах рассказала ему о новом бизнес-проекте. И о своем намерении остаться в поместье до декабря.

— Джил…

— Только выслушай, — перебила она брата. Предвидя его возражения, она рассказала о трагедии, какую пережил Реми.

После ее слов брат долго молчал и потом пробормотал:

— Бедняга…

— Но он не сдался! Реми замечательный.

— Судя по твоим словам, так и есть. Но будь осторожна, Джилли. Ты потеряла голову. Анджела и я надеялись, что ты кого-нибудь встретишь, но этот человек испытал такую глубокую обиду… У него остались рубцы на душе. Однажды он раздавит тебя и даже не поймет, что сделал. Это не Кайл. Во всех отношениях. Он другой, ты должна это знать.

— Да, — прошептала она, напрасно стараясь сдержать слезы.

Из трубки донесся какой-то странный звук.

— Не думаю, что ты зашла так далеко, что поздно об этом говорить. Я не прав, Джилли?

От ощущения пальцев Реми в волосах у нее до сих пор мурашки бегали по всему телу…

— Боюсь, что ты прав. — Она вытерла слезы. — Давай переменим тему. Как себя чувствует Анджела?

— Все хорошо. Ожидаем родов… Джилли, я хочу, чтобы ты была счастлива.

— Это взаимно. Я люблю тебя. — Она быстро отключилась, чтобы он ничего не успел сказать.

Взволнованная разговором с братом, Джиллиан подошла к окну. За ним, сколько хватало взору, уходили вдаль оливковые рощи.

Дэйв сказал, что Реми — это не Кайл. Во всех отношениях. Он другой.

Да, он другой. Человека из Ла-Манчи мучают демоны. И может быть, подобно Дон Кихоту, ей всю жизнь придется бороться с ветряными мельницами, чтобы помочь Реми оставить их в прошлом.






ГЛАВА ВОСЬМАЯ


— Gracias, — две девочки поблагодарили за пакет с марципанами.

Джиллиан сидела с ними на краю бассейна и наслаждалась восхитительными сладостями. Она предпочитала этот уголок, потому что во всей Испании не могло быть другого такого красивого дворика.

Время семь тридцать вечера, машина Реми вернулась, но его она еще не видела.

Из своего дома вышла Сорейя. Девочки подбежали к ней, показывая марципаны.

— Это сеньора купила для нас.

— Вы испортите их, — улыбающаяся мать посмотрела на Джиллиан.

— Мне это приятно.

— А где ваши дети? — Марсия чуть склонила голову набок.

— Нет, Марсия! — Сорейя шикнула на дочь.

— Все в порядке, — улыбнулась Джиллиан. — Я не замужем, но надеюсь, когда-нибудь….

— Hoia, Remigio, — приветствовала Реми младшая девочка.

— Hola.

Она вздрогнула, услышав его глубокий голос, и оглянулась. Он стоял в двух шагах от нее. Как давно он здесь?

Реми взъерошил волосы Марсии, покачал на руках малышку.

— Хочешь марципан? — Нина достала из пакета кусочек.

Он за секунду проглотил угощение, заставив девочек смеяться. Джиллиан тоже тихо смеялась.

— Вы не будете возражать, если я украду у вас сеньору Грей? — спросил он, поцеловав малышек. — Нам надо обсудить одно дело.

Джиллиан подумала, что он хочет поговорить с ней в главном доме. Но Реми повел ее к машине и помог сесть на переднее сиденье.

— Вы не против еще раз проехать по этим местам? Там есть одна вещь, которую я хотел бы показать вам. Тут всего миль десять.

Джиллиан кивнула.

Он захлопнул дверцу, обошел машину и сел за руль.

— Чтобы ее увидеть, нам придется проехать по грязной дороге, которая пересекает мои земли. Но если вы не захотите, мы не поедем.

— Не помню, чтобы доктор предупреждал меня не ездить по грязным дорогам…

Он включил мотор, они миновали главное здание и выехали на дорогу, ведущую на юг.

— Если живешь на плоской равнине, возникает желание отправиться в горы. Арабы называли эти места «маанша» — «нет воды».

— Давно ли у вас был настоящий отпуск?

— Во время медового месяца на Французской Ривьере.

У нее екнуло сердце.

— Мы с мужем тоже там проводили медовый месяц. Это рай.

— Согласен. Летиция хотела, чтобы мы туда переехали.

Она вытаращила глаза. Он первый раз упомянул имя жены.

— Мы познакомились в Лондоне. Я там был по делам. Мы быстро сошлись и поженились.

Естественно, она, должно быть, была красивой…

— Вы говорили, что она из Англии?

— Нет. Она выросла в Барселоне. Потом уехала работать в Лондон в компании, связанной с Испанией. Когда мы приехали сюда, она явно приглядывалась к владениям. Прикидывала, хватит ли вырученных от продажи поместья денег для покупки виллы в Антибе, которую она присмотрела.

Джиллиан с трудом сглотнула. Она знала таких женщин. Как ни странно, мужчины увлекались ими и женились. О чем некоторые, наверное, потом жалели.

— Сколько ей лет?

Он посмотрел на нее.

— На год старше вас. Но на этом сходство кончается.

Джиллиан заерзала на сиденье. Джиллиан могла простить ей даже бурную страсть к Реми. Но не все остальное.

— Вы… вы думаете, она все еще… видится с вашим братом?

— Не знаю. И не хочу знать.

— Я бы тоже не хотела знать. — Сейчас любые слова прозвучали бы банально. И она боялась говорить.

Машина остановилась.

— Взгляните в окно, — услышала она.

— Ветряные мельницы!

Вдалеке выстроился ряд из пяти мельниц. Разглядывая силуэты на фоне сумеречного неба, Джиллиан поняла, почему их иногда описывают как гигантов.

— Они тоже на вашей земле? — с благоговейным трепетом спросила она.

— Нет, но вы имеете право находиться здесь.

Охваченная магией момента, Джиллиан расстегнула ремень безопасности и вышла из машины. Откуда-то подул теплый ветерок. По холмистым склонам, казалось, проносился шепот прошлых столетий.

Она стояла как вкопанная и не могла оторвать глаз от невероятной картины. Вдруг она почувствовала, что подошел Реми и встал у нее за спиной. Он стоял слишком близко…

— Стоило ли сюда приезжать?

— Как вы можете даже задавать такой вопрос? — Джиллиан боялась взглянуть на него. В наступившей тишине она слышала только биение собственного сердца.

— Поверите ли вы мне, что за все время, что мы были женаты, моя бывшая жена ни разу не приехала сюда, чтобы посмотреть! — с горечью сказал он.

— Тогда она дура! — Джиллиан не могла больше терпеть. Она быстро повернулась и положила ладони на его руки выше локтя и чуть встряхнула его от злости к другой женщине, которая разбила ему сердце. Ее влажные глаза смотрели прямо в его сверкающие черные. — Она была дурой, — повторила Джиллиан уже более спокойным тоном.

Ей хотелось, чтобы он знал, какой он удивительный! Она потянулась и коснулась его губ. И тут же почувствовала, как послушно наклоняется к ней его голова. Она так долго ждала этого момента, что, когда его рот завладел ее губами, в легких не осталось воздуха.

Ему не пришлось размыкать ее губы. Она хотела узнать его вкус во всей полноте и открыла рот навстречу ему. Ее сжигало яростное желание.

— Реми… — в экстазе простонала она. Теперь она знала вкус его рта, испытанный восторг казался почти невыносимым.

Поднявшийся ночной ветер трепал их одежду, играл с волосами. Но его сила не шла ни в какое сравнение с пожаром, какой испытал Реми, слившись с ней. Она не могла насытиться любимым. Стоны срывались с ее губ, когда он обволакивал ее тающее в его объятиях тело. Сильные пальцы ласкали се спину и наполняли чувственным теплом.

Не понимая, как это случилось, они стояли спиной к машине и обменивались нежными поцелуями после долгого и требовательного поцелуя, от которого земля чуть не ушла из-под ног. Ее пальцы, едва касаясь, пробегали по его густым волосам. Для нее все в нем было совершенно. Он стал ее миром. Она приветствовала Реми, подчинялась его желаниям и мечтала только об одном: чтобы эта ночь никогда не кончалась.

Чувство безграничной свободы нарастало. Это была эйфория, какой она никогда не испытывала. Его мощное тело сотрясала дрожь. Она, зная, что он сделает потом, продлевала чувственный момент. А он погружал лицо в золотистую шелковую гриву ее волос.

— Джиллиан… Это не должно было случиться. — Он тяжело дышал. — По-моему, нам лучше вернуться в главный дом.

— Еще нет, — пролепетала она, почти не отрываясь от этих невыносимо нужных ей губ. — Я не хочу никуда уезжать, — прошептала она, нежно покусывая мочку его уха. — Это длилось так долго, — у нее задрожал голос. — Быть здесь с тобой, как сейчас, для меня много значит. Это возвращение к жизни. Вся боль постепенно уводит, остается только чувство. — Джиллиан так и подмывало сказать, ему, как она его любит. Но она так и не сказала.

— Может быть, в другой раз, — пробормотал он. — Видимо, я не сказал тебе, что утром приедет подрядчик. Он встретит нас в восемь утра у мельничного дома.

Этого она совсем не ожидала. Джиллиан надеялась, что какими-то словами он покажет, что его чувства к ней растут. Она полагала, что они поедут смотреть закат в особом месте, там начнутся поцелуи…

Боже, как унизительно…

— Прости. Я чувствую себя такой глупой. — Она натянуто улыбнулась. — Смерть Кайла оставила больший пробел в моей жизни, чем я полагала. Обещаю, это больше не случится.

Джиллиан резко повернулась, открыла дверцу и влезла в машину.

— Пожалуйста, — она посмотрела на него, — скажите, что вы оставите произошедшее в прошлом. Я не хочу, чтобы в наши деловые отношения вмешивалось что-то личное.

— Я тоже, — буркнул он. На виске заметно билась голубая жилка.

Положение яснее ясного. Единственный способ заставить их договор действовать — поддерживать лишь профессиональные отношения. Если она будет думать о нем как о графе Гойо и называть сеньором, особых трудностей не будет.

Лгунья! Для нее жизнь в таком случае превратится в подобие ада. Потому что мужчина, который не может любить ее, дороже ей всего на свете.

Он захлопнул за ней дверцу и обошел машину. Сел за руль, устроился, включил мотор, и фары. Они развернулись и поехали в поместье.




Ты дура, Джиллиан!

В тот момент, когда Реми вплел в разговор свою бывшую жену, ей следовало понять, что он все еще скорбит по потрясающей Летиции.

А ведь Дэвид предупреждал ее! Ее ангел-хранитель отказался помогать ей, и она получила сокрушительный урок. Чем раньше она получила бы удар, тем раньше бы поняла, что у нее нет будущего с Реми.

— Помимо запланированной остановки в Солеадо Гойо, туристов ждет неожиданное потрясение. Они будут в восторге. Спасибо, что вы позволили мне увидеть ветряные мельницы в такой чарующий час. Свет — само совершенство.

— Я знал, что вы оцените их красоту.




Через три недели приехал проектировщик. Рано утром почтовый фургон привез первую партию почтовых открыток и брошюрок с рецептами блюд, приготовленных на оливковом масле. Те же самые этикетки были и на бутылках.

— Сеньора Грей?

Она раскладывала брошюрки на полке за конторкой.

— Да, Карлос?

— Все выполнено. Вы хотите еще раз проверить?

— Хотелось бы.

Джиллиан вышла из здания давильни, сопровождая Карлоса, и направилась к другим строениям. За прошедшие дни весь комплекс преобразился. Теперь легче было представить, каким он будет, когда работы завершатся. То, что она чертила на бумаге, воплощалось в жизнь.

Единственное, чего не хватало, — это автобусов с туристами. Они прибудут в день экскурсий из Толедо. Этот день совпадет с генеральным открытием, которое будет продолжаться три дня.

— Дон Реми сказал, чтобы я следовал вашим идеям. Теперь я понимаю, почему. — Он одобрительно кивнул и поднял указательный палец. — Вы та персона, которая одним глазком взглянет и все увидит.

Джиллиан про себя улыбнулась. Поскольку Карлос не знал, что у нее один глаз поврежден, ей не следует принимать его слова за комплимент.

— Между нами говоря, мы все стали отличной командой.

— Да. А теперь, если вы меня простите, мне надо в Мадрид.

В Мадрид?

— Я думала, вы живете в Толедо.

— Да, там и живу. Но теперь еду в Мадрид по делам.

Мысли закружились в голове.

— Сеньор, вам не будет неудобно, если я поеду с вами? У меня тоже встреча в Мадриде.

— Конечно.

— Ох, благодарю вас. Я могла бы попросить кого-нибудь из работников поместья. Но раз вы едете… Я заплачу вам за горючее.

— Почему вы должны платить, если я все равно куда-то еду? Но я тороплюсь.

— Я буду готова через пару минут. Только возьму свою сумочку. Я встречу вас у вашей машины.

Ей здорово повезло. Она даже и не рассчитывала на такую удачу. Зная стальную хватку Реми, она легко представила, как он себя поведет. Узнав, что ей нужно к доктору Филартигуа, он найдет время и сам повезет ее в Мадрид.

Через две минуты она села в машину Карлоса, и они направились к недавно открытым воротам, выходившим прямо па шоссе. Получилось безупречно. Никто их не видел.

Большую часть дороги Карлос разговаривал по мобильнику с членами своей семьи. У Джиллиан тоже появилась возможность позвонить в приемную доктора. Регистратор сказала, что она может приехать к четырем часам. Она будет сегодня последним пациентом. Затем Джиллиан позвонила в главный дом. Надеясь, что ей будет прощена маленькая ложь, она сообщила Марии, чтобы та не ждала ее к ленчу. У нее есть поручения от Карлоса.

Мария всегда передавала Реми любое сообщение. Джиллиан планировала переночевать в отеле. Но только не в «Прадо». Это первое место, куда позвонит Реми, когда захочет найти ее. Ложно понятая лояльность по отношению к ее брату. Они оба хотят контролировать каждый ее шаг. Возможно, она остановится в маленьком отеле на площади рядом с кондитерской.

Если доктор разрешит ей сидеть за рулем, завтра утром она возьмет машину напрокат и вернется в поместье. Машина — это независимость. Если она собирается оставаться в Испании до декабря, надо иметь собственный транспорт.




Реми и Хуан везли на грузовике новый пресс для масла. Он будет теперь стоять в старом здании давильни. Раздался телефонный звонок. Диего. Реми быстро разрешил возникшую проблему и, мрачный, опять уставился па дорогу. Его способность со всеми говорить вежливо явно пропала. Бедный Хуан не издал ни единого звука.

Чуть позже Реми заметил, что все стараются держаться от него подальше. Даже Пако. Теперь и верный, сочувствующий ему управляющий старался пореже попадаться графу на глаза. Кто может упрекнуть его за это?

Снова зазвонил телефон. Представитель фирмы, занимающейся уборкой помещений и судов, сообщал, что лучше бы прислать уборщиков на следующий день, как установят новые ванны. Реми согласился, но был уже на пределе. Эмоциональный взрыв мог произойти в любую минуту.

Каждый раз, когда раздавался звонок, он хватал трубку, надеясь, что это Джиллиан. Что он ей зачем-то нужен. Но с той ночи, когда он оказался в опасной близости к исполнению своего желания, все изменилось. А ему по-прежнему хотелось уложить ее на заднее сиденье машины и любить…

Сеньора Грей стала воплощением идеального партнера. Никто не работал больше, чем она. Каждый вечер в своей электронной почте он находил детальный точный отчет о том, чем она занималась днем. И все.

Вместо того чтобы отправить к зданию давильни Хуана, он отправился с грузом сам. Он не нажимал на тормоза, пока не начали вибрировать колеса. Реми не сознавал, с какой скоростью несется по дороге. Наконец он благополучно добрался до цели, спрыгнул на землю и пошел к перестроенному складу. Именно там он думал найти Джиллиан, Они с Сорейей опробовали новый кассовый аппарат. Но в сарае никого не было.

— Maldito[14 - Проклятье! (пер. с исп.)] — выругался он и включил мотор грузоподъемной стрелы, чтобы выгрузить новый масляный пресс. Закончив это дело, он пошел к мельничному дому. Никаких следов Джиллиан. Наверное, она пошла обедать в главный дом. Он вернулся к грузовику и включил мотор. Первый раз за проклятые три недели, за двадцать один день он решил поесть вместе с ней.

Он рассчитывал, что найдет Джиллиан за столом для завтрака. И снова его ждало разочарование. Мария, разговаривавшая по телефону, кивнула ему. Судя по фразам, она обсуждала со службой, устраивающей банкеты на дому, винное меню.

Предполагалось, что на первых порах Мария будет управлять мини-кухней бара, а Сорейя примет обязанности кассирши. Вес зависит от того, как пойдут дела. Если народу будет много, он наймет постоянную команду, а его домашний персонал вернется к обычной жизни.

Он потянулся за сливой в миске и с удовольствием съел ее.

— Сеньора Грей ела у себя в комнате или у бассейна?

— Не там и не там. Она куда-то поехала вместе со строительным подрядчиком.

— Карлос закончил работу вчера, — нахмурился Реми. — Вечером я заплатил ему. — Что он делал здесь сегодня утром?

— Может быть, он приезжал за инструментами, которые забыл? — пожала плечами Мария. — Он всегда забывает. Что вы хотите на обед?

— Прямо сейчас ничего. Спасибо. А когда они уехали?

— Часа два назад.

И Джиллиан еще не вернулась? Защемило в груди. Что-то пошло неправильно. Реми достал мобильник. Прежде чем расспрашивать Джиллиан, он предпочел поговорить с Карлосом.

— Дон Реми?

— Я узнал, что вы приезжали сегодня утром? — без вступительных фраз начал Реми.

— Да. Сеньора Грей распорядилась поставить за баром стену. Я поставил. Вы уже видели?

Нет, не видел. Но у Реми было такое состояние, что он никого и ничто не видел — кроме нее.

— Нет еще.

— Она очень умная женщина.

Реми уже предупреждали об этом. Его работник сказал, что сеньора Джиллиан очаровала всю мужскую половину служащих в поместье. Проработав вместе с ней три недели, и этот строитель потерял голову. Что в этом нового?

— Где она сейчас, Карлос? Мария сказала, что вы вместе куда-то уехали.

— Вместе? — Карлос хохотнул. — Она попросила отвезти ее в Мадрид.

— Вы привезли ее назад? — Еще немного, и трубка мобильника впилась бы осколками ему в

— Ох, нет. Она сказала, что у нее дело. Она вернется в поместье завтра утром.

От предчувствия чего-то неприятного екнуло сердце.

— Очень мило с вашей стороны, Карлос, что вы помогли ей, — сквозь стиснутые зубы процедил Реми.

— Сеньора очень приятная особа. Она сказала, что не хочет никого беспокоить в поместье. А поскольку я все равно ехал в Мадрид, я был счастлив взять ее с собой. И вы не поверите, она оставила на сиденье для меня дорожный чек. Завтра я пришлю его вам, чтобы отдать ей.

— Держите чек у себя, Карлос. Она из тех женщин, которые не любят быть в зависимости от кого-нибудь.

— Как я и говорил, она очень, очень приятная женщина. Очень интеллигентная. Очень красивая. Это так печально, что случилось с ее мужем. Они были очень счастливы. Такой удачливый мужчина

Реми наклонил голову и попытался взять себя в руки.

— Вы довезли ее до отеля «Прадо»?

— Нет, она попросила высадить ее недалеко от площади Святой Анны.

— В котором часу это было?

— Двадцать минут назад. Какие-то проблемы?

Проблемы? Да, сеньор. Без нее вся оставшаяся Реми жизнь не будет стоить и ломаного гроша.

— Нет. Это дело может подождать до ее возвращения, — Но не Реми. Он не может ждать. Он примет душ, переоденется и поедет за ней. — Еще раз спасибо, Карлос. И за великолепную работу тоже.

— Работать с вами, дон Реми, удовольствие. На генеральное открытие в субботу я собираюсь привезти жену.

Реми отключился и тут же позвонил в справочную отеля «Прадо». Сеньора Грей в отеле не появлялась.

Он позвонил в офис доктора Филартигуа, придумав какой-то предлог, чтобы выяснить, во сколько ей назначен прием. Регистратор ответила: в четыре часа.

Чрез десять минут машина Реми выехала из поместья.






ГЛАВА ДЕВЯТАЯ


Устроившись в отеле «Святая Анна», Джиллиан позвонила в офис доктора. Не освободился ли у них час приема? Если кто-то отказался, она могла бы прийти и раньше. Джиллиан узнала, что Реми пытался найти ее, но сейчас ей не хотелось видеться с ним. Пусть это случится завтра утром.

Регистратор из офиса доктора сообщила, что доктор может принять ее прямо сейчас.

Через полчаса доктор Филартигуа объявил, что она может возвращаться к своей обычной жизни и наслаждаться ею. Она обняла его и вышла из его кабинета.

— Сеньора Грей, — позвала ее регистратор, — я забыла вам передать, что дон Ремиджио Гойо звонил раньше. Я сказала ему, что вас примут в четыре часа.

Инстинкты Джиллиан не обманывают.

— В этом нет проблемы. Не будете ли вы любезны, когда он позвонит, сказать, что ему нет смысла приезжать. Доктор уже посмотрел меня.

— Я сделаю это прямо сейчас.

— У вас есть его номер?

— Да.

Итак, совесть ее чиста. И нет надобности звонить Марии.

Она вышла из здания больницы и перешла улицу, где была стоянка такси. Уселась на заднее сиденье первой в очереди машины и велела водителю отвезти ее на улицу, где находились бутики лучших дизайнеров. Много месяцев Джиллиан не покупала новой одежды. Теперь она хотела приобрести что-то модное и утонченное. Купила Джиллиан и новые туфли.

К трем часам она закончила покупки, включая и алую воздушную ночную рубашку. Бретельки тоненькие, как спагетти. Это была грешная, немыслимо дорогая покупка. Джиллиан, посомневавшись, все же оставила рубашку себе. Затем она взяла такси, чтобы доехать до отеля.

Договорившись насчет аренды машины с завтрашнего утра, Джиллиан отправилась в кондитерскую. Надо отпраздновать окончание глазных капель и наклеек. Джиллиан заказала десерт, который называется churros. Полоски жареного теста опускают в шоколадный пудинг. Это ее вторая грешная покупка. Но она с наслаждением съела весь десерт.

Решив, что лучший способ сжечь набранные калории — это прогулка, она отправилась к королевскому дворцу, где любовалась геометрией садов Сабатини в северной части парка. Цветочные праздники здесь и во дворе у сеньора будут стоять у нее перед глазами до конца жизни.

У нее болело за него сердце. И зря она считала, что отъезд на двадцать четыре часа из поместья принесет ей облегчение. Теперь ей казалось, что расстояние, разделявшее их, только разжигало ее желание.

Она приложила ко лбу ладонь. Когда она наконец поймет, что поцелуи, которые он дарил ей, для него ничего не значат! Мужчины умеют отделять чувства от элементарных физических потребностей.

Когда она взяла такси, чтобы вернуться на площадь Святой Анны, часы показывали начало девятого. В таверне она купила пару tapas и какой-то напиток и понесла их в свой номер в отеле.

Приняла душ, вымыла и высушила волосы. Потом надела ночную рубашку и легла в постель. Надо позвонить брату. Но Дэвид не отвечал. Джиллиан нахмурилась. Может быть, Анджела в больнице и уже родила? Ей назначили срок — следующий понедельник. Но это не значит, что роды не могут начаться раньше.

Она позвонила Пат, сестре Анджелы. Трубку взял ее муж.

— Привет, Том. Это Джиллиан.

— Я догадался, едва услышал твой голос. — Он замолчал, видимо не собираясь продолжать разговор. От тревоги ее начало трясти.

— Что-то с Анджелой?..

— Дэйв не хотел, чтобы ты знала. Но, по-моему, сейчас ты уже должна знать.

От его замечания тревога только усилилась. По спине побежали мурашки.

— Знать что?

— У Анджелы положение усугубилось. Ей решили делать кесарево сечение. Их мальчик вне опасности. Но Анджела… Врачи не отходят от нее. Пат пробыла там весь день. Единственное, чем мы можем помочь, это молитвой.

Нет!

Это не могло повториться. В полусознании она услышала звонок телефона отеля.

— Минутку, Том. Может быть, это звонит Дэйв. Я перезвоню тебе, Том. — Отключившись, она взяла трубку другого телефона. — Алло! — в отчаянии прокричала она.

— Джиллиан? Что случилось?

— Реми… — Она не поверила своим ушам. — Откуда ты знаешь, что я здесь?

— Сейчас это не имеет значения. Доктор сказал, что с глазом что-то не так? Поэтому у тебя такое отчаяние в голосе?

— Нет… — Она обхватила себя за талию. — Это из-за Анджелы. Она родила мальчика. Я разговаривала с ее зятем, Томом. Он сказал, что у нее проблемы. Если Дэйв и дети потеряют ее… — Джиллиан не могла говорить.

— Я сейчас поднимусь.

Поднимусь?

— Где ты?

— В холле. Какой номер?

— Двенадцатый.

Через полминуты она услышала стук. Джиллиан слетела с кровати, пробежала по комнате и открыла дверь. Она не знала, как это получалось. Когда она больше всего нуждалась в нем, он оказывался рядом с распростертыми объятиями.

И она бросилась в эти объятия. Он был ее защитой весь этот месяц, он и сейчас стоит на страже. Одной рукой он поддерживал ее затылок, другой успокаивающе гладил спину и шептал:

— Она справится, Джиллиан, она справится.

— Должна справиться… Она нужна детям. Она нужна моему брату. Она самая нежная жена и мама в мире. Ох, Реми! Ну почему это должно было случиться? — Она зарыдала. — Не знаю, как ты нашел силы пережить то, что произошло с тобой.

— Я нашел тот же самый путь, что и ты. — Он крепче прижал ее к себе. — Тот же путь, что может предстоять твоему брату.

Она всхлипнула и оттолкнулась от него. Лицо было мокрым от слез.

— Прости, я испортила тебе рубашку.

В черной шелковой рубашке, в светлых брюках, он выглядел невероятно красивым. Она не находила слов. Но только теперь вспомнила, что открыла ему дверь в ночной сорочке.

— Прости, я на минутку. — Она кинулась в ванную и переоделась в блузку и юбку, какие носила с утра. Когда она вышла к Реми, он сидел с ее мобильником в руках и с кем-то разговаривал. Его яркие сияющие глаза сказали раньше слов, что дела совсем не так плохи.

— Это Дэвид.

Те же слова, какие сказала Пиа, еще не поздоровавшись с ней. А потом Джиллиан узнала жуткую новость, что Кайл разбился. Она не надеялась, что так скоро сумеет пережить еще одну трагедию.

Она взяла у Реми трубку.

— Дэйв, — прошептала она одеревеневшими губами.

— Анджела в порядке, постучи по дереву, — счастливым голосом прокричал он. — Я знаю, что сказал тебе Том. Но все плохое кончилось. Она чувствует себя хорошо, и у нас теперь сын Мэтт.

— Слава богу, — пробормотала она. После только что пережитого страха голос еще подрагивал.

Реми помог ей сесть и взял трубку из безжизненных пальцев.

— Джиллиан перезвонит вам. Поздравляю, Дэйв, вас и вашу жену. — Он отключил телефон, взял ее на руки и сел с ней в кресло, как ребенка прижав к себе.

Она безвольно подчинялась его движениям, но в тело медленно проникало тепло. Немного спустя силы вернулись к ней. И тут до нее дошло, что она сидит у него на коленях.

Ее испугала эта внезапно возникшая слабость. Она попробовала слезть с его коленей, но закружилась голова, и она невольно ухватилась за него. Его сильные руки удержали ее.

— Пока не двигайся. Воспользуйся возможностью преодолеть шок.

Джиллиан уже справилась с первым шоком вечера. Анджела и малыш хорошо себя чувствуют.

Это все, что ей надо знать. Следующий шок — обнаружить себя на коленях у Реми. Вот это лишало ее уверенности. Она обещала поддерживать с ним только чисто профессиональные отношения. Но, как всегда, не справилась с эмоциями.

Собрав все силы, Джиллиан слезла с его коленей и встала. В комнате потемнело. Она включила лампу и поискала свои босоножки. Надев их, почувствовала себя не такой уязвимой. Тем временем он поудобнее уселся в кресле и вытянул ноги,

— Хорошо, что все так закончилось. Твой брат буквально разрывался на части. — Реми подался вперед. — Обе самые дорогие ему женщины одновременно нуждались в нем.

— Когда человек женат, он должен остальное отодвинуть на задний план. Так должно быть. И так поступил Дэвид.

— Согласен.

Ни один человек не мог быть более убедительным, чем Реми. Но она не могла допустить, чтобы его боль помешала ей высказать то, что должно быть сказано.

— Мне надо поговорить с тобой о чем-то важном. — воскликнула она. — Ты сдержал обещание, данное Дэйву, что будешь заботиться обо мне. Для этого ты намеренно заставил меня поверить, будто хочешь использовать мои идеи, которые дадут еще один источник дохода. Больше того, ты позволил мне жить в своем доме, как в собственном. — Она не могла усидеть на месте и вскочила со стула. — Знаешь, что еще ты сделал? Ради меня ты пожертвовал всем. — И, совсем уже в отчаянии, закричала: — Я не могу позволить, чтобы ты потратил все свои деньги на проект, который, возможно, и через миллион лет не будет работать!

Наступила полная тишина.

— Ты все сказала? — глухо проговорил Реми.

— Нет! — Джиллиан полезла в свою сумочку и вынула чековую книжку. — Я подсмотрела у Карлоса окончательный счет. Добавив плату за другие услуги, нужные, чтобы воплотить идею, в жизнь, я получила сумму, которой нельзя пренебрегать. — Она села и выписала чек. — Это мой вклад в устройство нашего бизнеса! Кайл оставил мне приличную страховку, так что я могу это себе позволить. Если завтра утром вы не внесете этот чек на депозит, я уеду еще до генерального открытия. И не буду испытывать никаких угрызений совести. — Она бросила чек ему на колени.

Сощурившись, он наблюдал за ней.

— У меня есть лучшее предложение. Забудь о машине, взятой напрокат. Мы вместе поедем домой. Я положу твой чек на наш общий счет. Кстати, ты не забыла, что у нас завтра утром встреча с пожарным инспектором?

Конечно, Джиллиан забыла обо всем. У нее тряслись руки, когда она закрывала сумку.

— В другой жизни, сеньор, вы были главным секретным агентом.

Он невесело засмеялся.

— Никто не уйдет от своей судьбы. — После этого загадочного замечания он встал. — Поскольку ты уехала без багажа, полагаю, нам нечего нести в машину. — Он собрал свертки на кровати. Потом заглянул в пакет на столе. — Зная, как ты любишь tapas и марципаны, я вспомнил, где мы ели их в Мадриде. Вот так и вышел на твой след.

Она начала собирать свои вещи.




Пять минут спустя Джиллиан сдала назад взятую в аренду машину и расплатилась за отель. Они вышли на улицу. Реми тотчас направился в банк, который носил имя его рода. Она наблюдала, как он оформил ее чек на депозит. Это только первый шаг. Она начинает рассчитываться с ним за все доброе, что он сделал для нее.

— Теперь, когда ты можешь сидеть за рулем, я предоставлю тебе новую машину. Из тех, что куплены на нужды поместья.

— Спасибо. Это очень щедрый жест.

— Это необходимо.

Он, вероятно, испытывает облегчение, что ему не придется искать шофера всякий раз, как ей вздумается куда-нибудь поехать. Он стрельнул в нее глазами.

— После генерального открытия ты можешь чувствовать себя свободной. Слетай домой к семье. Почувствуй единение с ними.

Екнуло и заныло сердце при одной лишь мысли о расставании с ним.

— Ты не проголодалась? — Они въезжали в пригороды Толедо.

— Реми… — прошептала она. — Я начинаю думать, что ты мой ангел-хранитель. Ты… Можно я спрошу у тебя о чем-то личном?

— По-моему, тебе давно надо было это сделать. Что ты хочешь знать?

Джиллиан нервно поерзала на сиденье.

— У тебя были другие женщины до Летиции?

— Дюжины.

Джиллиан не могла бы сказать, дразнит он ее или говорит серьезно. Пожалуй, он говорил серьезно.

— Как получилось, что ты не женился до тридцати лет?

— Если у тебя и так дюжины женщин, зачем беспокоиться? — усмехнулся он и серьезно добавил: — Я не нашел женщину, которую полюбил бы больше, чем себя. Летиция ослепила меня, заставила поверить, что мир начинается и кончается на ней. Когда медовый месяц кончился, я понял, во что может превратить брак женский эгоизм. Мое чувство постепенно начало умирать. Последние четыре месяца брака у нас не было никаких отношений. Жить вместе? Зачем? Развод стал облегчением.

— Вы застали ее и… Хавьера?

— Нет, — без колебаний ответил Реми. — После работы я пришел в нашу спальню и увидел на туалетном столике записку. В ней говорилось, что Летиция уезжает с Хавьером. Он даст ей то, что я дать не могу.

Женщина отвергла его?

Этот рассказ не мог быть всей правдой. Джиллиан догадывалась, что в этой истории еще много неизвестного. Погруженная в свои мысли, она смотрела в боковое окно. И тут перед правым глазом она увидела вспышку. Потом еще одну, другую…

Она пыталась сдержать панику. Но ей никогда не удавалось что-нибудь скрыть от Реми.

— Что случилось? — Он положил руку ей выше локтя.

— Словно вспышки перед больным глазом…

— У нас сегодня гроза с сухими молниями. — Он тихо засмеялся.

С сухими молниями?

— Шутишь! Я слыхала об этом раньше, но никогда не видела. А я испугалась, что с глазом начались проблемы. — Облегчение волнами обдавало ее. — Но Реми… значит, где-то гроза?

— Она там, вверху. Но облака так высоко, что вода испаряется раньше, чем достигает земли. — Он сбросил скорость, чтобы они могли наблюдать за небом.

Серия молний распустилась прямо над оливковой рощей и осветила все небо. Вспышки следовали одна задругой.

— Если так пойдет и дальше, эти деревья охватит огонь.

— Одно уже охватил, — пробормотал Реми. — Я должен быть там.

Он нажал на газ, и они на предельной скорости промчались несколько оставшихся до имения километров.

— Как вы будете спасать деревья? — Адреналин толкал ее к действию.

— Никак. Но дорога между рощами — естественная преграда. Если не будет сильного ветра. Мы лишь следим, чтобы пламя не подобралось к жилью.

Она вздрогнула при мысли, что может сгореть Ла Розаледа.

Когда они свернули к воротам, то несколько рабочих уже собрались у машин, готовые выехать. Реми подвез ее к фасаду главного дома. Он выскочил из машины и заспешил, огибая ее, чтобы помочь Джиллиан выйти. Пако с грузовика кивнул ему.

— Иди, Реми. Будьте осторожны! — крикнула она.

На один короткий момент он стрельнул в нее взглядом и потом полез в кабину грузовика своего управляющего. Они быстро скрылись с глаз. Если бы безрассудство взяло в ней верх, она бы попросила Реми взять ее с собой. Но Джиллиан не могла поставить его в такое неловкое положение перед людьми, работавшими у него. Она осталась ждать его здесь и беспокоиться, пока он не вернется.

Она отнесла свои вещи в спальню и пошла в кухню. Там она нашла Марию.

— В такую ночь, как эта, никто не спит, — улыбнулась ей Мария. — Садись, выпей со мной чаю.

Джиллиан взяла из миски банан, села рядом и начала снимать кожуру.

— Ты кажешься такой спокойной…

— Это случается каждое лето. К счастью, сегодня вечером нет сильного ветра. Они скоро вернутся.

— Реми будет такой голодный и усталый.

— Я все приготовила, тебе останется только подогреть еду.

После месяца совместной работы Джиллиан сблизилась с Марией. И ей нравилось, что она стала принимать участие в жизни дома.

— Мне надо было предупредить тебя, когда я утром уезжала с Карлосом. Я всего лишь хотела снова не загружать Реми. Но он все перевернул по-другому. Приехал в Мадрид, нашел меня. А в это время ему лучше бы быть здесь, когда собирались тучи. — Она выбросила кожуру банана в корзинку для мусора.

Мария над раковиной мыла чашку.

— Когда его бросила жена, он не поехал за ней.

— Мария, но она же уехала не одна!

— Реми очень долго ходил мрачный. Такой мрачный, что даже не понял, что Хавьер никогда не интересовался Летицией.

— Ты хочешь сказать, что она солгала, будто у нее что-то было с Хавьером? — Джиллиан не верила своим ушам.

— Я работаю у семьи Гойо двадцать два года. Я знаю, что я знаю.

— Но записка, какую она оставила Реми… Он думает, что они были любовниками! — возмущенно воскликнула она.

— У обоих братьев слишком много гордости. Мужчины Гойо этим известны. Но не забывай, что у них была нежная мать, которая любила обоих братьев. Buenas noches, Джиллиан. — С этими словами Мария ушла.

А если она говорит правду? Джиллиан поверила Марии. Теперь надо заставить поверить в это Реми.

Прошел час. И наконец Джиллиан услышала, как открылась и закрылась парадная дверь. Она заспешила в холл встретить Реми. Но это оказался Пако.

— Трудно там было, Пако?

— Не особенно. — Он достал из холодильника банку пива. Она еще не успела понять, что он делает, как Пако уже одним глотком осушил банку. — Мы этой ночью потеряли только десять деревьев.

— Где Реми?

Пако бросил пустую банку в корзинку для мусора.

— Пошел домой.

Она закусила губу.

— У меня готов обед для него.

— Уверен, он не будет возражать, если вы отнесете ему обед в его дом. — Он сверкнул улыбкой.






ГЛАВА ДЕСЯТАЯ


Реми едва вошел в свой дом, как услышал стук в парадную дверь. Часы показывали два часа ночи. Он тяжело вздохнул. Гроза давно прошла. Угрозы огня сегодня больше нет. Кто же это может быть?

Открыв дверь и увидев Джиллиан, он забыл все слова. С золотыми волосами, лежавшими па плечах, со сверкающими глазами она напомнила ему ангела. Реми не мог бы сосчитать, сколько раз он мечтал, чтобы она позвала его к себе. Но это должно быть ее собственное решение. И он продолжал надеяться…

— Я понимаю, что ты от усталости падаешь с ног. Но сначала тебе надо поесть. Я принесла обед.

— Но сначала мне нужно принять душ.

— Будет у тебя душ. — Он будто утонул в ее нежной улыбке. — От тебя пахнет дымом. Если позволишь, я войду и смою пепел с твоих волос.

Может быть, он слишком близко подходил к огню и у него начались галлюцинации? Поэтому он

так медленно посторонился, пропуская ее в дом. Так медленно закрывал дверь.

— Даю тебе две минуты на то, чтобы раздеться, надеть плавки и влезть в ванну. Я тебя вымою, а потом накормлю обедом. Я начинаю считать: раз, два…

Реми в жизни не двигался так быстро. К моменту, когда она выкрикнула «двадцать пять», он ухитрился влезть в ванну. Обычно он ею не пользовался, предпочитая душ. Но не сегодня, не сегодня!

Пока ванна наполнялась водой, Джиллиан вошла в ванную, как делала это дома каждый день своей жизни.

— Тебе лучше лечь во весь рост. Ноги будут отдыхать, лежа на бортиках ванны.

— Лучше отойди в сторону, а то промокнешь. — Он смотрел ей прямо в глаза.

— Я этого ждала.

— Потом не говори, что тебя не предупредили.

Реми веселился так, как никогда в жизни. Он опустился на дно ванны и почувствовал, что вода омывает его со всех сторон. Громко втянул воздух, когда она, встав на колени, устроилась сбоку от него. Аромат ее духов напомнил ему момент, когда произошла авария и он поднял ее тело с водительского сиденья. За эти тридцать дней в его жизни произошли невероятные перемены.

Словно околдованный, он смотрел, как она наливает шампунь в свои женственные руки. И через секунду ее пальцы втирают гель в его мокрые волосы. Он закрыл глаза…

— Не останавливайся, — просил он.

— Но волосы пора ополаскивать. Я пойду за полотенцем.

Он поймал ее руку.

— Как насчет того, чтобы потереть шею? — Реми сел. — Клянусь, больше я ничего не попрошу. — Во всяком случае, сейчас.

— Я была бы счастлива подчиниться, но тогда мне нужны обе руки.

Реми поцеловал кончик каждого ее пальца. Только потом позволил ей уйти. Сквозь ресницы он наблюдал за ней.

— Не возись чересчур долго, а то еда остынет.

Он быстро справился с душем и завернулся в банный халат. Вытер волосы полотенцем, бросил его в сторону и пошел в свою спальню.

Джиллиан откинула покрывало, потом похлопала по матрасу, приглашая его.

— Иди и ложись.

Он сел, устроился поудобнее, а Джиллиан укрыла его ноги простыней.

— Могу ли я надеяться, что теперь каждый вечер будет такое обслуживание?

— Только когда особые условия. — Она даже не взглянула на него.

— Какие именно?

— Борьба с огнем. — Она достала из сумки большую, завернутую в фольгу тарелку.

— Ты думала, что я не вернусь? — Сердце застучало с бешеной скоростью.

— Иногда люди не возвращаются.

— Я не планирую никуда уезжать отсюда. Мне здесь хорошо. — Он начал есть.

— Когда все уехали на пожар, Мария была так спокойна…

— Она из Касереса, там у ее семьи ферма. Ничего нового для нее в этом нет.

— Я не знала, чего бы тебе захотелось выпить. — Джиллиан снова полезла в сумку. — Поэтому принесла сок и пиво. — Она поставила банки па стол возле кровати.

Он потянулся к пиву.

— Ты выпьешь виноградного сока, и мы поднимем тост за наше новое дело.

Реми поднял свою банку. Она подняла свою, чтобы чокнуться, но он покачал головой.

— Чтобы сделать все правильно, надо переплести руки. А потом ты выпьешь из моей банки, а я из твоей.

Джиллиан улыбнулась, подвинулась ближе к нему. Когда она опустила руку, он не мог больше сопротивляться. Реми поцеловал её губы, которые три недели назад довели его до экстаза.

Она чуть отодвинулась и встала, чтобы выпить сок.

— Тебе пора в постель. Нам завтра рано вставать, помнишь?

Он на шаг опередил ее.

— Шеф пожарных вечером присоединился к нам. Он сказал, что приедет в поместье завтра во второй половине дня. Это значит, мы можем спать. Оставайся сегодня у меня — прошептал он.

Она отвела глаза.

— Очень соблазнительное предложение. Но после такого изнурительного дня тебе нужно только спать. И больше ничего. Я заметила, что ты слишком много заботишься обо всем и о каждом. Сегодня, граф, я даю вам разрешение на отпуск от самого себя.




Джиллиан посмотрела на часы. Три тридцать. В четыре должен прибыть автобус. Она будет стоять перед амбаром, приветствовать каждого и представлять их Пако. Он повезет туристов на экскурсию по оливковым рощам. Потом они вернутся к мельничному дому, к tapas и выпивке. Этот пробный маршрут должен быть удачным. И не только для компании «Европа Ультимейт Турз», но и для Реми.

Специально для этого события Джиллиан купила безукоризненное платье. Черное, до колен, расширяющееся книзу. Высокий воротник, который украшен пуговицами и булавками. Рукава до локтей. Дополняли туалет черные лодочки на шпильках и прозрачные кружевные колготки.

Она высушила и уложила волосы. Теперь они волнами спадали к плечам. Первый раз со времени аварии она подкрасила глаза и выбрала для губ помаду густого алого цвета, подходившего к тону ее кожи.

Если уж быть правдивой, Джиллиан старалась безупречно выглядеть, чтобы сегодня вечером убить своего хозяина. Она даже по этому случаю купила новые духи с ароматом розы. И два раза коснулась надушенными подушечками пальцев кожи за ушами. Этого достаточно.

Не хватало одной детали. И, прежде чем выйти из комнаты, она приколола к правому плечу бейджик с брендом фирмы «Европа Ультимейт Турз». Пять недель она не носила этот фирменный знак.

Белая карточка сообщала, что Джиллиан Грей — лицо официальное. Сейчас ей было странно снова стать гидом. Реми во многом изменил ее.

Он стал ее жизнью…

Понимание этой простой истины поразило Джиллиан. Если бы она не попала в аварию, они бы никогда не встретились…

Она прошла через дом к парадной двери. Около входа стоял Реми с коробкой в руках. В официальном темно-голубом костюме, в галстуке с монограммой графов Гойо и в белоснежной рубашке, он был так красив, что у нее буквально заболело сердце.

Джиллиан не сводила с него глаз и не замечала, что с такой же жадностью он смотрит на нее. Ни один из них не сказал и слова. Будто сказанное вслух помешает безмолвной беседе. Она, сглотнув, смотрела, как он медленно открывает коробку и достает корсаж с розами густого алого цвета.

Как он догадался выбрать этот цвет? Реми никогда не переставал удивлять ее своей внимательностью. Они оба будто находились в каком-то невероятном сне. Его словно притянуло к ней. Он положил руку на ее плечо.

— Джиллиан… — У него дрогнул голос. — Я отвезу тебя.

— Я могу дойти пешком.

— Не сегодня вечером, — мрачно возразил он.

Когда он помогал ей сесть в машину, странное напряжение сковало их обоих. Не включая мотор, он гневно уставился на нее.

— Однажды я обвинил тебя в том, что ты прячешься в свою раковину.

Почему он вдруг об этом?..

— Неужели? Не помню. — Она вздохнула. — Реми? Знаешь, чего я хочу? — (Глаза у него напряженные, выжидающие.) — Я хочу, чтобы ты любил меня.




Казалось, здесь собрались все. Девочки Сорейи щеголяли в новых нарядах/Они были очаровательны. Джиллиан стрельнула взглядом в Реми. Она ужасно нервничала. Появился автобус. Никто не сообщил, сколько человек останется на генеральное открытие. А до него оставался один час.

— Реми? Ты не возражаешь, если в этот раз я представлю тебя? Очень важно, какое впечатление мы произведем на туристов. Каждый человек в автобусе, включая персонал, вернувшись, будет всем рассказывать, какое фантастическое место Солеадо Гойо. Вести об этом разнесутся по миру, и ты очень быстро сможешь выкупить остальные оливковые рощи.

— Джиллиан… — Опять он хотел что-то ей сказать, но Пако открыл дверцу с его стороны машины.

Она выпрыгнула из машины. Реми взял ее за локоть и повел к амбару. Они увидели автобус, маневрирующий между деревьями, который наконец остановился прямо передними.

Джиллиан помахала рукой Отто, водителю, которого хорошо знала. Потом вышла Франсин, работающая в компании гидом.

— Джилли! Ты выглядишь потрясающе!

— Не говори глупости.

Пока они обнимались, подошел еще один гид, Телли, и поцеловал Джиллиан в губы.

— Привет, малышка. По-моему, кто-то уже целовал тебя так. Во время инцидента с машиной. — И, наклонившись к ней, прошептал на ушко: — Ты выглядишь что надо!

Уголком глаза она видела, как посуровело лицо Реми. Он понятия не имел, какими бестактными могут быть ее коллеги. Бедный сеньор, он такой правильный. И она так сильно его любит!

— Почему вы не велите своей группе выйти из автобуса? Тогда я вам всех представлю.

— Идет, — кивнула Франсин.

Из автобуса вылезали двадцать четыре туриста. Худые и толстые, маленького роста и высокие, старые и молодые. И вместе с ними всплывали сотни воспоминаний. Но Джиллиан понимала, что быть гидом вроде Франсин она уже не хочет. Это осталось позади.

Джиллиан сделала шаг вперед.

— Леди и джентльмены! Добро пожаловать в Солеадо Гойо. Здесь производят оливковое масло, на бутылках с которым вы видите эту этикетку. Буквально это означает «солнечное». Потому что в каждой бутылке масла пленен солнечный луч. — Она перевела дух. — Вы приехали сюда, чтобы обогатиться впечатлениями на всю жизнь. Меня зовут Джиллиан. И, как вы можете видеть на этой карточке, я работаю в компании «Европа Ультимейт Турз». А сейчас я бы хотела представить вам графа Ремиджио Альфонсо де Варгас-и-Гойо, потомка герцога Толедо, а в настоящее время владельца этого сказочного поместья. И если бы он не открыл нам двери, экскурсия была бы невозможна.

Защелкали фотоаппараты, засверкали вспышки, со всех сторон раздавались возгласы.

— И теперь я рада познакомить вас с Пако Авиларом. Он знает об оливковом дереве и о производстве чистого оливкового масла больше, чем кто-либо. Конечно, за исключением графа Гойо. Пако будет сопровождать вас в автобусе при знакомстве с владениями. Потом покажет весь процесс производства масла. Вы можете спросить у него обо всем. Экскурсия займет приблизительно час. Если вам до отъезда нужна комната отдыха, это за мельничным домом справа от меня. Если вам нужна содовая или вода в бутылке, милости просим в старую маслодавильню. Это слева от меня. Дочь Пако Сорейя, его зять Мигель Гутьеррес и две их дочери Марсия и Нина охотно помогут вам. Начало этого интереснейшего путешествия через десять минут. Когда вы вернетесь, то можете насладиться обедом в нашем tapas-баре в старой мельнице. Там всем заведует Мария, жена Пако. После обеда автобус отвезет вас в Толедо.

Группа разбилась на маленькие группки. Но большинство потянулось к Реми. Джиллиан знала, что так и будет. Реми выглядел потрясающе. К тому же он был кастилец и настоящий испанский граф.

— Ты нужна нам, — подошла к Джиллиан Франсин. — Скоро ты собираешься выйти на работу?

— Первого декабря. — Джиллиан с трудом произнесла эти слова. Но пора посмотреть правде в лицо.

— Почему так долго? — нахмурился Телли. — Предписание доктора?

— Не… нет, — промямлила она. — Я останусь здесь до тех пор, пока не увижу, что все задуманное работает.

Через час вернулись туристы и, оживленно делясь впечатлениями, стали садиться в автобус. Уже очень хороший признак. Некоторые прежде, чем влезть в автобус, задавали вопросы и отвлекли ее внимание от Реми.

Пако вошел последним и, виновато улыбнувшись Реми и Джиллиан, закрыл за собой дверцу. Автобус заурчал и, тяжело тронувшись, уехал.

Наступило молчание.

— Ты простишь мне, что я представила тебя так театрально? — пошутила Джиллиан.

После того как Телли поцеловал ее, она почувствовала в Реми перемену. Но не мог же он ревновать!

— Нечего прощать, — прозвучал жестяной ответ. — Когда туристический автобус покинет поместье, я вернусь. — Он направился к своей машине.

— Куда ты идешь?

— Это не имеет значения, — бросил он, не оглядываясь.

— Ты сердишься. — Не раздумывая, Джиллиан пошла за ним и села рядом с ним на переднее сиденье. — Что случилось?

— Выйдите из машины, сеньора Грей!

Когда-то ее могло оскорбить такое обращение. Но не сейчас.

— Если ты хочешь избавиться от меня, тебе придется отстегнуть ремень безопасности, поднять меня и вынести из машины. Но предупреждаю, я буду пинаться и визжать.

Резким движением он включил мотор и поехал по дороге, ведущей к воротам. Автобус опередил их. Еще несколько секунд, и они уже мчались по шоссе на юг.




Следующие пять миль Джиллиан сосредоточенно составляла список причин, которые вызвали в Реми столь резкую перемену.

— Реми… — Во рту так пересохло, что она едва могла говорить. — Я… я правда не думала, что ты будешь возражать, чтобы я представила тебя как графа.

— Будь проклят этот титул! — Он будто выплюнул эти слова. — Есть что-то более важное. — На смуглом лице появилось отсутствующее выражение, будто он перенесся куда-то далеко.

— Было слишком шумно? Слишком хлопотно? — с болью в сердце выкрикнула она. — Ты уже жалеешь, что все это устроил?

У него сжались и словно побелели губы. Таким Джиллиан его еще не видела.

В памяти всплыл разговор с Марией. Что она тогда ей сказала? Что ей надо было видеть его лицо, когда он не мог найти ее… Что, когда Легация ушла от него, он за ней не поехал…

Джиллиан поняла, что он собирается свернуть на повороте к деревне Арджес. И тут сделала самый рискованный шаг за всю свою жизнь.

— Реми? Боюсь, что из-за волнения у меня началась головная боль. А у меня нет с собой болеутоляющих. Ты не мог бы остановиться около аптеки, чтобы я купила аспирин?

Ее неожиданная просьба словно вывела его из мрака. Он стрельнул в нее встревоженным взглядом. Через несколько минут нашел на тихой улочке аптеку и вернулся к машине с таблетками и бутылкой с водой.

— Спасибо. — Она проглотила две таблетки и запила водой, радуясь, что избавится от страшной сухости во рту.

— Боль не от глаза? — В голосе его слышалась такая озабоченность, что она решила — это импульс к дальнейшему развитию ее плана.

Она завинтила крышку на полупустой бутылке и положила ее на колени. Потом посмотрела на него.

— У меня болит голова, но не из-за глаза. Если ты помнишь, я как-то сказала, что дам тебе знать, чего я желаю больше всего, когда пройдет генеральное открытие. — Он глубоко вздохнул и замер. Собрав всю свою отвагу, Джиллиан продолжила: — Но, невозможно так долго ждать. Потому что я так люблю тебя, что почти не могу дышать. А когда человек не может дышать, у него все болит! Правда в том, что больше всего на свете я хочу быть твоей женой и любить тебя вечно.

— Джиллиан…

Чувства, какие он вложил в выкрикнутое имя, она приняла как ответ на ее вопросы, который она так долго ждала.

— Это правда, дорогой. Когда сегодня Франсин спросила, когда я вернусь на работу, я думала, ты вмешаешься и скажешь, что никогда не позволишь мне уехать. Потому что я не вынесу расстояния, которое будет нас разделять…

Она наклонилась к нему. Реми обнял ее и прижал к своему мускулистому телу. Он играл с ее волосами и шептал признания, которые она так долго ждала.

— Amorado[15 - Любимая (пер. с исп.)], я хотел сегодня же вечером попросить тебя выйти за меня замуж. Но когда ты сказала своим друзьям, что собираешься вернуться к ним в декабре, я пришел в ужас. Мне надо было побыть одному, чтобы придумать план, как удержать тебя здесь.

— Реми, разве ты не знаешь, что я люблю тебя? — воскликнула она. — Отчаявшаяся, одноглазая американка, которая чуть не убила тебя тогда на дороге, втянувшая тебя в весьма сомнительный бизнес, жаждет заполучить своего любимого. Его тело, разум и душу. — Она шептала эти слова ему в губы и целовала его с такой бурной страстью, что сомнения не оставалось. Чувство вырвалось из-под контроля. — Я жадная собственница. Я не могу дождаться, когда стану сеньорой Гойо и буду носить твоих детей. Наше время пришло, если у тебя хватит смелости взять меня в жены.

Он целовал ее с дикой жадностью, но ей было все мало.

— Твоя отвага и красота захватили меня с того момента, как я вытащил тебя из машины, израненную, всю в крови, — быстро говорил он ей. — К тому времени, когда прибыл вертолет, я твердо решил, что ты будешь моей. Как долго ни пришлось бы ждать…

— Я влюбилась в тебя в больнице. — Покрывая поцелуями любимое лицо, она торопилась все

высказать ему: — Должна признаться, я думала, что никогда и никого не смогу любить. Но когда я проснулась после операции, возле меня сидел ты. И я поняла, что снова буду счастливой. Не знаю, откуда я это узнала, но я знала. Реми, ты самый удивительный человек, какого я знаю. Я люблю тебя, как никого бы полюбить не смогла. Наверное, наступит день, когда ты поймешь, что я никогда и не собиралась уходить от тебя…

— Mi corazon[16 - Мое сердце (пер. с исп.).]. — Он крепче прижал ее к себе, зарылся лицом в золотую гриву ее волос. — С того дня, как ты вошла в мой дом, я каждую ночь сходил с ума. Я так хотел любить, тебя. Давай поскорее поженимся. Не могу больше проводить ночи без тебя.

— Да, любимый!

— Мы поженимся в поместье завтра, а медовый месяц проведем в Нью-Йорке. Я хочу встретиться с твоей семьей.

Радость охватила ее.

— Мы позвоним им сегодня вечером. — Он убаюкивал ее в своих объятиях. — Ты подумаешь, что я бессердечный, если я скажу, что благодарен этому несчастному случаю?

— Иначе мы бы могли никогда не встретиться.

— В тебе есть что-то такое, что с самого начала влекло меня. Теперь-то я знаю, что просто не мог бы жить без тебя. Клянусь, когда ты с Карлосом уехала в Мадрид, мой мир словно распался.

— А я надеялась, что ты приедешь за мной, — призналась она. — Когда ты сказал, что находишься

в холле отеля, у меня дрогнуло сердце. Я подумала, что самое заветное желание может исполниться… Только одна тень омрачала их будущее.

— А как быть с твоим братом, Реми? Я разговаривала с Марией в тот вечер, когда был пожар и…

— Знаю. Она сказала мне об этом на следующий день. Он давно хочет поговорить со мной. Наконец я готов выслушать его. Я пригласил его сегодня вечером в бар «Праведного Толедо».

— Пригласил? — Ее голос звенел от радости.

— Все из-за тебя, любимая. Я хочу, чтобы ты познакомилась с моим братом. Я люблю его, Джиллиан…

— Конечно, любишь. И он тоже тебя любит. Я сужу об этом по его глазам. Я видела его в тот день в Мадриде.

Реми кивнул.

— Я два года проклинал себя за то, что женился на женщине, которую едва знал. Она была способна на все. В том числе и на ложь, какую написала в записке. К несчастью, я поверил всему, что она написала о Хавьере.

— Теперь ты покончил с худшей частью истории. Лучшая еще впереди.

Желание горело в его глазах.

— Ты лучшее, что у меня есть. Я никогда не позволю тебе уйти, — поклялся он.

Джиллиан была уже не в состоянии выразить всю глубину своей любви. Она лишь крепче обнимала его.

Граф Ремиджио Альфонсо де Варгас-и-Гойо держал в своих объятиях самую счастливую на свете женщину.


notes




1


Да (пер. с исп.). — Здесь и далее прим. перев.




2


Спасибо, сеньор (пер. с исп.).




3


Не стоит, сеньора (пер. с исп.).




4


Спокойной ночи (пер. с исп.).




5


Поезжайте с Богом (пер. с исп.).




6


Большое спасибо, сеньора (пер. с исп.).




7


Пожалуйста (пер. с исп.).




8


Мавританский дворец-замок XIII века около Гранады




9


Здравствуйте (пер. с исп.).




10


Здравствуйте (пер, с исп.).




11


Добрый вечер (пер. с исп.).




12


В Испании любая закуска к пиву или вину. — Прим. ред




13


Приятного аппетита (пер. с исп.).




14


Проклятье! (пер. с исп.)




15


Любимая (пер. с исп.)




16


Мое сердце (пер. с исп.).