Принцесса и садовник
Ребекка Уинтерз


Принцесса Реджина вот уже много лет влюблена в сына дворцового садовника Дицо. Но у королевской семьи свои планы по поводу ее будущего. Более того — сам Дицо абсолютно равнодушен к Реджине. И что же делать бедной принцессе с ее любовью?


ГЛАВА ПЕРВАЯ


— Гвидо?

Пожилой садовник дворцового парка обернулся. Он только что вытряхнул из мешка торф в оранжерее. Когда увидел, кто обращается к нему, слегка поклонился.

— Buona sera, Principessa.[1 - Добрый вечер, принцесса! — Здесь и далее пер. с итал.] Соболезную вам по поводу смерти вашего отца.

Хотя старик был вежлив с Реджиной, она всегда ощущала в нем какую-то сдержанность. Позже почувствовала и его антипатию. Сколько ни просила его называть ее Реджиной, садовник всегда называл ее принцессой и требовал того же от троих своих сыновей.

— Спасибо, Гвидо, — пробормотала она.

Ее отец много лет правил небольшим европейским королевством Кастельмаре. Рак легких подкосил его, и Рудольфо-Витторио IV умер еще совсем не старым. Мать Реджины перенесла его уход достаточно мужественно и спокойно, возможно потому, что наконец закончились его мучения, а еще потому, что у нее оставалась любимая внучка — Катарина.

У старшего брата Реджины Лукки, ставшего после смерти отца королем, была любимая жена Александра, и у них двоих была дочка.

У всех был кто-то... А как она нуждалась, особенно сейчас, в мужчине, который стал ее близким другом и доверенным лицом еще в детстве, когда ей было всего десять лет!..

— Чем я могу помочь вам?

— Диноццо еще здесь?

— Нет, — только и ответил садовник и вышел из оранжереи. Да, свою враждебность Гвидо даже не считал нужным скрывать.

На часах было шесть вечера. Она планировала прийти к Дицо, как его называла, именно в это время, когда он должен был закончить все дела. Расстроившись, что не застала друга, Реджина пошла следом за Гвидо.

— Если увидите Дицо сегодня вечером, передайте, что я хочу поговорить с ним утром по поводу растений...

Гвидо отошел от тележки.

— Я бы передал, но он уехал на Сардинию.

Она даже вздрогнула.

— На Сардинию...

Ничего не объясняя, Гвидо вернулся с мешком к оранжерее.

— К-когда он уехал? — спросила Реджина дрожащим голосом.

В трудные минуты она всегда обращалась к Дицо. Когда Реджине исполнился двадцать один год и ее обручили с кронпринцем Педросы Николасом, она в смятении побежала к Дицо. Он всегда утешал ее...

— Рано утром.

«Рано» означало еще до похорон. Гвидо сообщил это так радостно, что Реджина еле сдержалась.

В то время пока она и ее семья хоронили своего отца и мужа на кладбище, где нашли успокоение все прежние правители Кастельмаре из Савойской династии, Дицо уехал! Он не присутствовал на похоронах, хотя знал, как прекрасно относился к нему Рудольфо-Витторио, уважая простого парня, сумевшего окончить ветеринарный колледж и стать дипломированным специалистом.

— Понятно. — Реджина старалась сохранять спокойствие, чтобы Гвидо не увидел, как она расстроена. Сегодня был день национального траура. Но это еще не все. Теперь, когда Ник стал королем в Педросе, он торопил ее выйти за него замуж. Вот уж действительно — наступала черная полоса в ее жизни. — А когда вы ожидаете его обратно?

— Я не ожидаю его.

— Кто-нибудь заболел? — Все члены семьи Форнезе родились на Сардинии. Дицо был особенно привязан к своей бабушке, которая до сих пор жила там с братом Гвидо, дядей Дицо.

— Нет. Просто Диноццо скоро женится.

Это ложь! Если бы это было правдой, Дицо сам сказал бы ей об этом. «Бросайся в бой, когда уверена», — не раз говорил Реджине ее отец. Но на этот раз она пропустит битву.

— Спасибо за информацию, Гвидо.

— Пожалуйста, принцесса. — Садовник пошел за следующим мешком, и она поняла, что беседа окончена.

Увидев младших братьев Дицо, подъезжавших на грузовичке, Реджина помахала им. Машина остановилась, и Фонци высунул голову в окошко.

— Принцесса? Что-нибудь случилось?

— Случилось. Я пришла обсудить, какие деревья посадить у могилы моего отца, и узнала, что Диноццо уехал на Сардинию. А твой отец сказал, что он собирается жениться...

— В конце лета, — сообщил ей Паскуале из машины. — Он уже нашел там работу.

Дицо ничего не говорил ей об этом. Он только что получил диплом ветеринара. Она думала, что он останется работать здесь, в Каприччио, чтобы быть поближе к семье. Во всяком случае, она надеялась на это. Реджина не могла жить без Дицо...

Она не поверила ни Гвидо, ни его сыновьям. Они все это выдумали!

— Мы все сожалеем о вашем отце. Папа очень уважал Его Величество. Он обязательно посадит на его могиле что-нибудь особенное, — подхватил веселый Паскуале.

Да уж, Гвидо посадит то, что найдет нужным. Старик Форнезе всегда распоряжался всем вокруг. Это относилось и к жизни его сыновей. Он не видел смысла в том, чтобы его сыновья учились в колледже, когда у них такая прекрасная работа в королевской резиденции. Фонци и Паскуале, у которых уже были жены и дети, ничего не делали без его указания.

Но Дицо... Дицо был другим.

Уважая отца и помогая ему, он тем не менее, несмотря на уговоры отца жениться, так и остался холостяком. Сначала он хотел чего-то добиться в жизни.

— Я поговорю с вашим отцом позже, когда он не будет занят. Спасибо.

Братья Форнезе попрощались с принцессой и уехали.


Реджина быстро вернулась во дворец. Уже у входа, подав одному из телохранителей знак следовать за ней, она поднялась на второй этаж восточного крыла здания, прошла по коридору, открыла дверь своих личных апартаментов и, подождав, пока за ней войдет охранник, закрыла ее.

— Рико, я сейчас соберу вещи и поеду в Ниццу на машине. Моя семья ничего не знает о моих планах. — Она не осмелилась взять вертолет, иначе Лукка может услышать. — Если вас с Вито устраивает работа во дворце, не распространяйтесь об этом, пожалуйста.

— Понятно, Ваше Высочество.

Как только он вышел, она позвонила пилоту.

— Сегодня вечером я улетаю в Альгеро на Сардинии. — Чтобы долететь до северо-восточной части острова, требовалось меньше часа. — Я буду в аэропорту через сорок минут. Будьте готовы к взлету. — Затем Реджина позвонила своей секретарше, чтобы та заказала такси в аэропорту Фертилия на Сардинии, бросила в сумку кое-какую одежду и вышла из дворца тем же путем, что и вошла.

Поездка на Сардинию, на ферму Форнезе в предместье Сассари, не займет много времени. Ей всегда хотелось побывать там...

Хоть Реджина и обручена с Николасом, ей нужна одна — всего лишь одна! — ночь свободы. Эту ночь она посвятит Дицо, и никто не остановит ее.


Диноццо Ромали Форнезе сидел в баре. Он понимал, что напился, ну и ладно! Боль от сознания, что Джина — невеста Ника, была невыносимой. Сегодня ему нужно забыться, если он хочет пережить этот ужас. Приняв для верности еще одну порцию, он слез с табурета и осторожно зашагал к выходу из таверны.

— Пока, Диноццо! — крикнул ему бармен на местном наречии.

Ночной воздух источал нежный аромат, но, слава богу, не был так напоен запахом цветов, как вокруг дворца. Никаких воспоминаний! Дицо забрался в грузовичок дяди и по старинным улицам города поехал к ферме, на которой вырос.

Он мог не глядя добраться туда. Всякий раз, когда Дицо приезжал сюда на несколько дней проведать дядю, он спал в задней спальне старинного дома с красной черепичной крышей. Но теперь он приехал не на несколько дней. Он приехал надолго, если не навсегда. Если завтра еще будет жив, он должен будет найти работу и жилье.

Последнее, что помнил Диноццо, это как повернул на дорогу, ведущую ко двору старой фермы.


— Дицо?

Нет, это не сон...

— Дицо, caro...[2 - Дорогой.]

Так его называл только один человек.

— Оставь меня в покое, Джаннина, — пробормотал он.

— Ты же знаешь, что не хочешь этого.

Он почувствовал, как она обнимает его. Ее пышные формы словно растаяли в его плотном теле. Эти губы, похожие на дикую красную розу, с жадностью искали его рот.

— Ты права, — лихорадочно воскликнул он. — Боже мой! Я так хочу тебя, что мог бы выгрызть сердце из твоего красивого тела.

— Сделай это, сокровище.

Он положил ее на спину и начал целовать так, как много раз проделывал это в своих снах. Только теперь все было словно наяву. Вместо того чтобы исчезнуть, она продолжала оставаться на месте и целовать его. Он переплел ноги с ее нежными ножками. Она доводила его до экстаза. У Диноццо было одно желание — чтобы это продолжалось вечно.

— Иди сюда, моя бесценная, обожаемая Джаннина. Ближе...

— Я люблю тебя, Дицо, и всегда буду любить.

— Не оставляй меня, любимая.

— Никогда. Не бойся.

Его охватывал восторг от каждого ее вздоха и ласки.

— Я хочу вот так ощущать тебя, пока не проснусь.

— Давай не будем просыпаться, — прошептала она. — Будем продолжать так бесконечно.

— Бесконечно? — хрипло прошептал он. — Этого мало. Если бы ты знала, сколько лет я ждал... и страдал.

Он слился с нею губами, упиваясь ее сладостью. Запустил руки ей в волосы, с удовольствием ощущая пальцами ее шелковистые густые локоны. Этот сон, это наваждение по-прежнему не уходило...


— Эй, Диноццо! — донесся визгливый голос. — Я хочу поговорить с тобой. Когда ты встанешь? Знаешь, что уже поздно?

Дицо понял, что его фантастический сон закончился. Выпитый им накануне алкоголь должен был все стереть из его подсознания. А вместо этого нежные руки вернули его туда, где он был как в раю.

Он начал со стоном подниматься, но почувствовал рядом с собой что-то мягкое, что мешало ему двигаться. Раскрыл глаза и обнаружил женское тело, лежащее рядом, лицом вниз. Шапка блестящих волос была до боли знакомой...

Он увидел свою разбросанную одежду, ее туфли и жакет, которые валялись на полу, образуя своеобразную дорожку от двери до кровати. Из-под простыни было видно, что на женщине, которую он, очевидно, подобрал около бара вчера вечером, была бледно-желтая с белым безрукавка. Дрожащими руками он перевернул ее.

Пресвятая Богородица! Джаннина...

Он не мог ни думать, ни дышать.

Она медленно подняла веки. На него смотрели знакомые карие глаза.

— Дицо! — воскликнула она. Словно кошка, она гибко потянулась и обвила его шею обеими руками. Он почувствовал ее теплое, сладкое дыхание. Потом сон снова продолжился, когда ее губы отправили его туда, откуда он не хотел уходить...

На этот раз раздался громкий стук в дверь и полностью разбудил его.

— Диноццо! Я беспокоюсь. Если ты не откликнешься на счет три, я войду.

Дьявол!

Не слишком нежно Дицо бросил Джаннину на матрас. В ту секунду, как он накинул ей на голову простыню, вошел его дядя.

— Твой папа уже дважды звонил. — Дядя только это и сумел выговорить. Он тут же оценил сцену с разбросанной по полу мужской и женской одеждой...

Их взгляды встретились, и дядя откашлялся.

— Я скажу твоему отцу, что ты позвонишь позже. — И он закрыл за собой дверь.

Бормоча ругательства, Дицо опустился на другую сторону кровати. Слава богу, он был в трусах. Пока он приходил в себя, Джина высунула из-под простыни голову. У него сильно забилось сердце, когда он увидел ее красивое, обрамленное густыми кудрями лицо.

Живое чудо...

Он пытался осознать своим одурманенным мозгом тот факт, что принцесса Реджина Скьяпарелли Витторио Кастельмаре провела остаток этой ночи с ним в постели. Если бы Диноццо не был так пьян, уйдя из таверны, то мог бы понять, что божественное наслаждение, которое она ему подарила, он испытал не во сне.

Откинув простыню, она стала вставать. Когда она поднялась, желтая юбка в тон безрукавке опустилась до колен. Ей шел любой цвет, придавая особую элегантность и изысканность. Диноццо был мужчиной, и в нем все трепетало при виде ее роскошной фигуры.

Нетвердой рукой он достал из ящика чистую футболку и натянул на обнаженную грудь.

— Объяснения последуют позже, — пробормотал он. — А сейчас тебе нужно исчезнуть отсюда, пока мой дядя не узнал, кто ты такая.

— Меня это совершенно не волнует.

— Ты не понимаешь, что говоришь, — раздраженно заметил он.

Она должна выйти замуж за короля Пердосы. Чтобы находиться рядом с нею, прикасаться к ней, нужно самому быть королевских кровей. Принцесса совершила то, что было запрещено. Это вбивалось в голову Дицо с того момента, как несколько лет назад его отец занял должность дворцового садовника.

До ее обручения много принцев, о которых знал Дицо, хотели завоевать внимание Реджины. Его братья сообщали ему дворцовые сплетни. По слухам, мать Джины всегда была благосклонна к принцу Николасу, ставшему королем Педросы после ухода своего отца.

Дицо видел, как он гулял с Джиной около дворца. Иногда они ездили верхом. Сколько раз Дицо желал, чтобы лошадь сбросила этого испанца и он сломал бы свою каталонскую шею!

В глазах Джины появилась боль.

— Ты просто не хочешь серьезных отношений со мной. Не потому ли, что женишься в конце лета? — С присущей ей прямотой она смотрела на него.

У него перехватило горло.

— Кто сказал тебе об этом?

— Твой отец. Это правда?

— Поговорим об этом позже.

— Значит, это правда? — спросила она дрожащим голосом.

— Джина... Не секрет, что мы всегда были привязаны друг к другу, но, кроме этого, не может быть ничего. Нам обоим надо жить своей жизнью, и сейчас это самое главное.

Уголки ее рта приподнялись в дерзкой улыбке.

— И как же ты предлагаешь мне удалиться из комнаты, чтобы твой дядя не увидел меня?

Дицо протянул ей сандалии.

— Надень их, и я помогу тебе вылезти через окно. Видишь отсюда сарай? Сейчас там никого нет. Спрячься в нем и жди, пока я подъеду на грузовике.

Если кто-нибудь узнает, что принцесса была здесь, в его кровати, ее репутация будет запятнана навсегда. Ему даже страшно было подумать о том, как отреагирует король Николас, когда узнает об этом. А Лукка, ее старший брат, будет иметь полное право уволить всю семью Форнезе и отправить их обратно на Сардинию. Все хорошее, что отец Дицо создал за годы работы с королем Рудольфо, будет уничтожено.

А уж пресса с удовольствием посвятит свои страницы Джине, которая до сих пор ничем не запятнала свою чистую, как снег, репутацию.

До сих пор...

Она надела сандалии, и Дицо подал ей жакет. Он изо всех сил старался сдерживать себя, чтобы не обнять ее и не закончить то, что она начала этой ночью...

Двадцатишестилетнюю принцессу Реджину больше нельзя было назвать неприкасаемой. Ее распухшие губы свидетельствовали, что их целовали до бесчувствия. Он до сих пор ощущал прикосновение к ней, хоть и не помнил деталей. Ее запах словно впитался в него. Как, черт возьми, он будет с этим жить дальше?!

Ее лицо озарила белоснежная улыбка.

— Твой дядя узнает, каким образом исчезла женщина из твоей комнаты?

Дицо раздвинул ставни и раскрыл окно.

— Не в первый раз, — пробормотал он. — Но поскольку он сам был молодым, то ничего не скажет, особенно потому, что в доме бабушка.

Джине надо незамедлительно покинуть Сардинию! Он резко поднял ее, перекинул через окно и аккуратно опустил на землю.

— Прошлой ночью ты говорил мне, как желаешь меня, причем разными способами. Если женщина, на которой ты собираешься жениться, не знает о твоих чувствах ко мне, то пора поведать ей правду.

Пока Дицо стоял, осознавая, что произошло нечто большее, чем он помнил, она исчезла.

Он стиснул зубы и закрыл ставни и окно. Надев туфли, вышел из комнаты и тут же столкнулся с дядей, который выходил из комнаты бабушки.

— Должен извиниться перед тобой, — тихо начал Дицо.

К его удивлению, дядя улыбнулся.

— Не надо извиняться. Твой папа забеспокоился. У тебя давно не было женщин... Но я позвонил ему и успокоил, что с его Диноццо все в порядке.

Dio mio![3 - Мой бог!]

— Тогда ты понимаешь, что мне снова понадобится твой грузовик на некоторое время?

— Si, si.[4 - Да, да.] Я объясню твоей бабушке, что у тебя дела в городе, но ты скоро вернешься.

— Я действительно ненадолго. Спасибо, дядя.

Он вышел с заднего входа к грузовику. Ключи по-прежнему были в зажигании, где он их и оставил. Джина, наверное, видела вчера, как он отъезжает от дома, и решила его подождать. А когда он вернулся пьяным, помогла ему войти в дом, уложила в постель... А потом все вышло из-под контроля... Это было единственным разумным объяснением.

— Принцесса? — позвал он, доехав до входа в сарай. — Быстро выходи и залезай.

Когда она не ответила и не появилась, он нахмурился.

— Принцесса?

Тишина.

Он вылез из машины и вошел внутрь. Внимательно все осмотрел — Джины не было. В памяти всплыл момент, когда он помогал ей убегать. Только сейчас до него дошло, что принцесса и не собиралась его ждать. Слишком поздно Дицо вспомнил, что она никуда не ездила без своих приближенных и личных телохранителей.

Значит, были свидетели, которые видели, как он выпускал Джину из окна своей спальни. Вполне возможно, что эта новость уже дошла до ушей ее брата. Очень скоро и Ник услышит самое плохое — Дицо вдруг осознал, что в его жизни произошла самая большая неприятность.

Он постучал себя кулаком по лбу. Наверняка сейчас она уже сидит в вертолете, направляясь в Кастельмаре. Не теряя времени, он побежал к дому. Попросив своего дядю никому ничего не говорить, Дицо объяснил, что ему надо срочно вернуться в Кастельмаре.


Спустя шесть часов его самолет приземлился в Ницце, во Франции. В аэропорту Дицо взял машину напрокат и, превышая скорость, помчался в столицу Кастельмаре — город Каприччио.

Прежде всего, ему надо было поговорить со своим отцом, который должен был все еще быть в дворцовом парке. После смерти жены Гвидо никогда не уходил домой до семи часов вечера.

Когда Дицо подошел в оранжерее, на него поначалу уставились три пары удивленных глаз. Затем отец отвел взгляд. Видимо, уже все знал...

За все годы, что Дицо работал со своим отцом, тот никогда, во всяком случае до сегодняшнего дня, не сердился на него по-настоящему.

Дицо посмотрел на братьев:

— Мне бы хотелось поговорить с папой наедине.

Фонци и Паскуале кивнули и вышли, закрыв за собой дверь.

Дицо приблизился к отцу.

— Я всегда чувствовал, что ты недолюбливаешь принцессу Реджину, но, отец, ты выбрал неподходящий момент, когда сказал ей, что я уехал из Кастельмаре якобы жениться. Неужели ты не понимаешь, каково ей было услышать это вчера, после похорон отца?

Его отец поднял голову.

— Откуда ты знаешь, что я сказал ей?

— Она рассказала мне. — Дицо был все еще в шоке.

— Ну да, конечно, по телефону... Эта женщина никогда не оставит тебя в покое. Потому что она принцесса Кастельмаре. — Он прокашлялся. — Может быть, я не получил твоего образования, сын мой, но я не такой дурак, как ты думаешь.

— Это твое суждение, не мое.

— Basta![5 - Хватит!] Я знал, как ей будет больно, потому и сказал. С того момента как я поступил работать сюда шестнадцать лет назад, она щенком бегала за тобой, и ты позволял это! А ведь знал, что из этого ничего не выйдет.

Да, отец был прав. Судьба Джины была предопределена в тот момент, когда ее августейшие родители узнали, что у них родится еще один венценосный ребенок.

— Когда умирала твоя мать, я обещал ей положить этому конец, но не смог убедить тебя. Ты так планировал свою жизнь, чтобы быть рядом с принцессой. А ведь ты мог зарабатывать намного больше, если бы работал не при дворце. — Гвидо помолчал. — Когда Реджина примчалась сюда вчера после похорон и стала искать тебя, я взял дело в свои руки. В самом ближайшем будущем она выйдет замуж за короля Педросы Николаса. Как только ты благоразумно уехал из Кастельмаре, я решил перерезать эту пуповину — раз и навсегда!

Дицо резко вздохнул.

— Боюсь, это не помогло.

— Очевидно, нет. Не прошло и двадцати четырех часов, а ты здесь, похожий на дьявола... Я знаю, что прошлой ночью ты был с женщиной, мне сообщил об этом брат. Но я не об этом... Что принцесса сделала с тобой? Приказала вернуться во дворец? Якобы нужно посадить деревья у могилы ее отца?

— То, что она сделала, намного хуже. Именно поэтому я и приехал. Мне нужен твой совет.

— Мой совет? С каких это пор он тебе понадобился? — хмыкнул Гвидо.

— С сегодняшнего утра, когда я проснулся и обнаружил Джину в своей кровати...

Его отец побледнел и, шатаясь, подошел к стулу, чтобы сесть.

— Она приехала на ферму? — с недоверием спросил он.

— Да. Я вышел из бара Цитты около двух. После этого ничего не помню, кроме фантастического сна о ней. Когда проснулся, она была рядом.

— Вы... Знаешь, что я имею в виду...

Да, Дицо прекрасно понимал, что он имеет в виду.

— На самом деле я не знаю. Она была в одежде. А на мне были трусы... и больше ничего.

— Это ничего не означает, — пробормотал старик.

— Вот поэтому я здесь.

Отец вытер пот со лба.

— Мой брат видел ее?

— Он видел, что в кровати женщина, но кто она, думаю, не догадался. Я помог ей вылезти в окно. Но ее телохранители! Они наверняка знают.

— Si, а телохранители болтают...

— Я подумал об этом же. Просил подождать меня у сарая, но, когда подъехал на грузовике, ее не было.

Отец вскочил на ноги.

— Это очередная ее хитрость.

Дицо потер шею.

— Что бы то ни было, я тут же примчался сюда.

Отец сделал несколько шагов и остановился перед Дицо.

— Тебе ничего не остается, как пойти к Лукке и рассказать ему всю правду. Ведь как только это дойдет до короля Николаса... — Гвидо в отчаянии покачал головой. — Если есть хоть один процент из ста, что принцесса забеременела от тебя, ее брат должен узнать раньше других!

— И что тогда, папа? Если она носит моего ребенка, она никогда не сделает аборт. Нику придется жить с сознанием того, что он не первый мужчина у Реджины. — В сердце Дицо затаилась радость от самой мысли, что его любимая женщина родит дочку или сына от него.

— Она никогда не выйдет за тебя замуж, уж не говоря о том, что публично признает вашу связь и твоего ребенка! Тебе это подходит?

— Не подходит. Буду молиться, чтобы не оказалось, что я по-настоящему занимался с нею любовью.

— Но ты же точно не знаешь...

— Нет, — прошептал он. — Только она одна знает правду.

— Ты когда-нибудь замечал, чтобы она лгала?

— Нет. — Джина совсем не умела лгать, но с прошлой ночи Дицо понял, что она готова рискнуть всем, чтобы быть с ним. Он никак не мог поверить, что она зайдет так далеко... Похоронив отца, она темной ночью проделала весь путь из Кастельмаре, чтобы только найти его. Это шло вразрез с тем воспитанием, которое принцесса получала с колыбели.

— Тогда ты должен спросить ее о том, что произошло, — посоветовал отец.

— Хочу это сделать. Но что бы она ни ответила, я все-таки пойду к ее брату. Он должен узнать обо всем, что случилось, до того, как все станет известно королю Николасу.

Гвидо кивнул.

— Лукка — единственный человек, который может ее контролировать.

Дицо хотелось сказать отцу, что никто не мог контролировать Джину. Она всегда действовала по своим собственным законам. Это и привлекало его к ней. Между ними никогда не было того социального барьера, что разделяет аристократию и простых людей.

Его бедный отец не мог понять, как простолюдин мог дружить с особой королевских кровей. К большому сожалению Гвидо, чувства Дицо к Джине лишь усложнили жизнь его сына, да и всей их семьи.

А если у Дицо с принцессой все-таки были интимные отношения и она забеременела?

Учась в колледже в Лондоне, на выходные Джина обязательно вырывалась домой. И тогда она загорала там, где Дицо возился с рассадой или занимался прополкой. Она лежала на животе в шортах и соблазнительной маленькой маечке, уткнувшись в книгу.

— Мы, Форнезе, — честные люди, — тихо заметил его отец.

— Ты всегда был честным, папа. Мое поведение стало сомнительным, когда я перестал внимать твоим предостережениям.


...Когда его семья перебралась в Каприччио, Дицо было шестнадцать лет Он, как старший, поддразнивал своих младших братьев и Джину, которая была на шесть лет младше его. Полагал, что она испорченная девчонка, но она оказалась совсем другой. Будучи настоящей принцессой, Джина была веселым и отличным другом.

И она предпочла сына садовника.

Конечно, ему льстило, что сама принцесса, неглупая и образованная девушка, обратила на него внимание. Когда она попросила Дицо научить ее своему языку, он обнаружил, что она прекрасная ученица. Ему было приятно, что она постоянно около него, когда он работает и отдыхает...

Однажды она прибежала к нему вся в слезах — у них умерла любимая собака. И Дицо, утешая, обнял ее. То был первый раз, когда он по-настоящему прикоснулся к Джине. Когда отпустил ее от себя, понял, что она выросла. Оказалось, что юная девочка вдруг превратилась во взрослую красивую женщину.

Никакие другие женщины не шли ни в какое сравнение с нею. Те, с которыми он встречался в колледже и в высшей школе, только подчеркивали эту разницу. И Дицо понял, что хочет Джину, как мужчина хочет женщину...


У его отца вырвался глубокий вздох.

— Во всем я виноват. Как только увидел, что происходит между вами двоими, нужно было увезти семью обратно в Сассари.

— Не надо, папа. Ее отец нанял тебя, потому что ты был самым лучшим садовником на Сардинии. Я всегда гордился тобой и вот как отплатил...

— Не надо было обманывать принцессу, когда ей было так больно... Поэтому она совершила то, чего даже я не ожидал от нее.

— Нет, — покачал головой Дицо. — Вся вина лежит только на мне. Я не знал, как попрощаться с нею... я вообще не попрощался. Вот она и совершила нечто безрассудное, что привело к настоящей беде. Я струсил — решил, что будет лучше всего уехать... Даже не пошел на похороны.

До него дошли дворцовые слухи, что теперь, после смерти Рудольфе-Витторио, брак Реджины с королем Николасом — дело самого ближайшего времени. Дицо не хотел страдать и решил, что лучше всего сбежать отсюда, вернуться на Сардинию.

Кто бы мог представить, что Джина бросится за ним?

— Я позвоню во дворец. Ее секретарша скажет ей, что я в оранжерее и хочу поговорить с нею.

Отец похлопал Дицо по руке.

— Corragio, figlio mio.[6 - Смелее, сын мой.]

Здесь требовалась не только смелость. С ситуацией нужно было сразу разобраться. Такой скандал может нанести удар как по семье Ника, так и по семье Реджины. Как только в прессу просочатся слухи о том, что происходит в Кастельмаре, их жизни изменятся. Они все будут распяты.

Что произойдет с ним самим, Дицо было все равно. А вот чтобы защитить Джину, он сделает что угодно.


ГЛАВА ВТОРАЯ


Реджина собиралась домой после заседания городского совета, когда ей позвонила секретарша.

— Ваше Высочество? Диноццо Форнезе ожидает в оранжерее ваших инструкций по поводу посадки деревьев у могилы вашего отца. Что ему сказать?

Наконец!

— Скажите ему, чтобы не уходил. Я буду через пять минут.

Повесив трубку, Реджина велела своему шоферу подвезти ее прямо к оранжерее. Дицо не попросил бы ее прийти туда, если бы там были его отец и братья. Его сообщение означало, что они будут одни. Хорошо. Гвидо не будет мешать.

Она улыбнулась. Как бы ни сердился на нее Дицо, ему не забыть о прошлой ночи и сегодняшнем утре, когда их охватила высвободившаяся страсть, пусть даже он и был пьян. Конечно, именно желание заставило его вернуться обратно на первом самолете в Ниццу!

Реджина до того никогда не видела его в таком состоянии. Ее высокий, умный, гордый, дисциплинированный Дицо с орлиными чертами и темными глазами не прикладывался к бутылке. Кроме прошлой ночи.

А в этот раз, когда он тайно улетал из Кастельмаре на Сардинию, он напился. Он так бы и проспал всю ночь в грузовике, если бы она не открыла дверцу и, обхватив его, не уговорила войти в дом и лечь в кровать.

Расслабившись, он поддался ее поцелуям. Когда они дошли до задней комнаты, он не сопротивлялся, и она помогла ему раздеться. А потом... Джина сбросила жакет, он притянул ее к себе и стал целовать, что-то бормоча, как безумный.

Она запомнила свой стон, когда выпитый им алкоголь взял верх над ним. А потом он заснул... Реджина спала мало, ближе к утру окончательно проснулась и стала смотреть на красивого мужчину, который прижимал ее, как собственник, даже во сне.

Его оливковая кожа была темнее, чем у нее. Этот сильный человек спал и даже не представлял, как безопасно она ощущает себя в его объятиях. Джина прижалась лицом к его шее... Много лет она могла только смотреть на него, но не могла дотрагиваться. Как после этого она может выйти замуж за Ника?

Джина выскочила из машины, как только та остановилась перед оранжереей, и отпустила водителя. Увидела припаркованную незнакомую машину — Дицо взял ее напрокат. Гордо подняв голову, вошла внутрь, как будто действительно шла посоветоваться с садовниками по поводу оформления могилы.

И остановилась, когда увидела стоявшего перед ней Дицо. При виде его классического профиля у нее перехватило дыхание. Мысли у него, должно быть, были темными, судя по тому, как он сжал губы, которые сводили ее с ума от желания прошлой ночью.

— Дицо?

Он повернул голову, внимательно глядя на нее. Сегодня он полностью владел собой. Исчез любовник, который повторял ее имя снова и снова, умоляя не бросать его. Неожиданно она почувствовала его тихую ярость и была потрясена ее силой, но не осмелилась показать этого.

— Сказка подошла к концу, когда я проснулся и увидел тебя в моей кровати. У меня только один вопрос.

Она предвидела это.

— Мы не перешли границу недозволенного!

— Зачем ты приезжала? — У него зловеще заблестели глаза.

— Я прилетела на Сардинию, чтобы поговорить с тобой и узнать, почему ты уехал, не сказав мне... Но ты был в таком состоянии, что смог только целовать меня... а потом уснул.

— Слава богу... — Дицо перевел дух. — Не позвонишь ли своему брату и не попросишь, чтобы он спустился в оранжерею?

У нее застучала кровь в ушах.

— Нет, Дицо!

— Да, принцесса. Если ты не сделаешь этого, я сам позвоню ему.

Реджина не знала такого Дицо.

— Что ты собираешься... сказать ему? — заикаясь, спросила она.

— Это мое дело.

Она в ужасе затрясла головой.

— Не заставляй меня делать это.

— Дай мне свой телефон или мне придется отнять его у тебя.

Несмотря на все старания, ее глаза наполнились слезами.

— Слезы не помогут. Ты выходишь замуж за другого мужчину. Конец истории! — Он схватил ее сумочку и нащупал внутри телефон. — Или я удивлю твоего брата, позвонив с твоего личного телефона, или ты найдешь способ пригласить его сюда, не причиняя ему ненужного беспокойства. Тебе решать.

Она не ожидала этого. Когда Лукка узнает...

— Время вышло. — Он нажал кнопку ее личной связи с братом.

В последнюю секунду Джина выхватила у него телефон и приложила к уху. Услышала голос Лукки.

— Реджина? Где ты? Александра собирается купать Катарину. Приходи, повеселишься.

Брат был так счастлив, что не хотелось огорчать его...

— Пришла бы, но сейчас я в оранжерее, обсуждаю, какие деревья посадить у могилы папы. И Диноццо здесь... Не мог бы ты зайти на минутку и помочь мне сделать окончательный выбор, пока он не ушел?

Немного помолчав, Лукка заметил:

— Ты на себя не похожа. Я сейчас буду. — Радар чувств ее брата сразу все уловил.

— Он идет, — прошептала она.

Неожиданно Джина почувствовала тошноту и шум в ушах. Дицо усадил ее на стул.

— Опусти голову как можно ниже. — Он склонился над нею. — Принцесса?

Она встрепенулась, подняла голову.

— Я в порядке.

В этот момент и вошел Лукка. Посмотрев на нее, пробормотал:

— Ты ужасно бледная. Что случилось, малышка? — Он с беспокойством посмотрел на Дицо.

— Ваша сестра должна рассказать вам кое-что... Перед вашим приходом она чуть не упала в обморок. Пойду принесу ей воды.

Она с трудом верила, что Дицо может быть таким жестоким. Он достал из холодильника бутылку воды и протянул ей.

— Я пошлю за доктором.

Лукка стал доставать из кармана телефон, но она остановила его:

— Мне не нужна медицинская помощь.

Тогда Лукка прислонился к столу и стал ждать. Дицо встал поодаль.


* * *


Реджина была потрясена тем, что Дицо заставил ее говорить. Ей казалось, что он сделает что угодно для нее, как и она для него.

Все не так. Вызвав ее брата, он заставил ее усомниться в доверии к нему. Своим приездом на Сардинию она хотела показать Дицо, что любит его и не может без него жить. Выходит, зря унижалась?..

Она уже показала ему свою слабость несколько минут назад, но больше этого не случится.

Сделав глубокий вдох, Реджина встала и обратилась к брату:

— Я совершила глупость и вчера вечером без приглашения ездила навестить Дицо в Сассари. Я несколько нарушила этикет, но он не оценил этого. И очень быстро отослал меня. Испугался, что я скомпрометирую его и его семью. — Реджина развела руками. — Опасаясь, что я не оставлю его в покое, он прилетел сюда сегодня вечером и потребовал, чтобы я рассказала тебе об этом. Я рада, что ты пришел в оранжерею. Могу поклясться любовью к нашему покойному отцу, что Дицо нечего опасаться — я больше не побеспокою его или его семью. После шестнадцати лет... нашей дружбы... он освободился от меня, хотите верьте, хотите нет. — Она кивнула в сторону Дицо. — Доволен или мне еще указать на главу и стих из Библии? До сегодняшнего дня я считала, что у меня есть друг, но теперь вижу, что ошибалась. Когда становишься взрослым, понимаешь, что можешь рассчитывать только на себя. Папа много раз предостерегал меня... Arrivederci[7 - Прощай.], Диноццо Форнезе.

Несмотря на загар, он ужасно побледнел. Джина даже испытала злорадное чувство отмщения. Ушла она из оранжереи одна.


Удаляющиеся шаги Джины оставили невыносимую пустоту в душе Дицо.

— Ты правильно поступил, что позвал меня, — наконец произнес Лукка. — Я замечал, что моя сестра всегда... бегала за тобой. Она получила заслуженный урок.

Дицо потерял дар речи.

— Мой отец восхищался твоей семьей. Когда Реджина рассказала ему, что ты был лучшим выпускником в классе, он испытал гордость.

— Спасибо. Король был замечательным человеком. Мы все соболезнуем вам.

Лукка кивнул.

— Было тяжело, но, слава богу, он больше не мучается.

— Конечно.

— Ты тоже прекрасный человек. Скоро моя сестра выйдет замуж за Ника и больше не подойдет к тебе.

Дицо уже знал, что она выполнит свое обещание. Джина ушла из его жизни навсегда.

— Расскажи мне о своих планах.

— В Сассари есть несколько ветеринарных клиник, но я ищу работу и в других местах. А пока поживу со своим дядей и бабушкой. Когда представится возможность, открою собственное заведение.

Лукка протянул руку.

— Поздравляю с тем, что ты получил диплом. Твой отец очень сдержан, но по его отдельным замечаниям я сделал вывод, что он переполнен гордостью за тебя.

— Спасибо, Ваше Величество.

— Для тебя я Лукка.

Дицо уважал брата Джины не меньше, чем своего отца.

— Grazie[8 - Спасибо.], Лукка.

— Пожалуйста, Дицо. Ведь именно так называет тебя моя сестра? Я очень признателен тебе за то, как все эти годы ты относился к заинтересованности моей сестры. Другой мужчина давно воспользовался бы этим...

— Я сделал ей больно тем, что обратился к вам, но я не знал, как по-другому защитить ее...

— Спасибо тебе за то, что ты сделал для нее, Дицо. Когда у нее появятся свои собственные дети, она тоже поблагодарит тебя. — Лукка положил ему руку на плечо. — Если я могу что-нибудь сделать для тебя, только попроси. В Кастельмаре нужны ветеринары...

Но не он! Когда Джина выйдет замуж за Ника и уедет в Педросу, в Кастельмаре для Дицо останется слишком много печальных воспоминаний.

— Я подумаю.

— Это хорошо, потому что в Савоно есть вакансия. Друг отца держал там лечебницу, но из-за проблем со здоровьем ушел на покой. Перед смертью отец просил, чтобы я сказал тебе об этом. Он надеялся, что ты займешь это место. Ветеринарная лечебница находится на главной улице. В качестве одолжения загляни туда до отъезда из Кастельмаре. Как я понимаю, ты занимаешься мелкими животными, а это специализация клиники.

— Спасибо за предложение. Я съезжу туда утром. — Прежде чем уедет из страны навсегда. — Спасибо.

— Спасибо тебе. До свидания, Дицо.


Сев в машину, Дицо поехал к дому отца. Какое бы решение он ни принял, все равно будет мучиться.

Сардиния больше не привлекала его. Хоть он всегда будет ездить туда и навещать семью, родина не притягивала его. Он слишком давно жил в Кастельмаре.

Когда сегодня вечером он ехал по берегу моря, он видел вдали дворец. И у него ныло сердце, потому что Дицо знал, что там Джина... Работа в Савоно, о которой говорил ее брат, только причинит всем лишние неприятности. Правда, Дицо тронуло, что король Рудольфо проявлял к нему интерес. Предполагаемое место его работы находилось в миле от Каприччио. Совсем близко от Джины, но и Сардиния была близко...

Она оставила его. После замужества Джина будет жить в Педросе с Ником... Сейчас именно это убивало Дицо.

Раздираемый чувствами, он ехал по крутой горной дороге и вскоре уже достиг Савоно, одного из самых очаровательных мест на Лигурийском побережье.

Был вечер, ручейки туристов втекали и вытекали из магазинов и кафе, задерживая течение у парапета над морем, где внизу, в заливе, красовались роскошные яхты.

Он остановился напротив административного центра. Вывеска на двери гласила: «Ветеринарная клиника Савоно и собачий питомник». Дицо вполне мог представить себе, что будет жить и работать здесь... Если бы не воспоминания о ней...

На Сардинии о Джине не будет напоминать ничего, но это не помешает ему думать о ней и страдать. А его отец так хотел, чтобы он остался в Кастельмаре! Он и сам остался здесь после смерти их матери, и его сыновья никуда не уехали.

Дицо смотрел на здание клиники. Рекомендация Лукки и его отца означала, что работа здесь ему гарантирована. Его мечта устроить свою жизнь становилась реальностью. Но в этой жизни не было места Джине...


Вернувшись в свои апартаменты во дворце, Реджина позвонила секретарше:

— Утром пошлите факсом сообщение Николасу. Передайте ему, что я до сих пор не ответила на его приглашение из-за смерти отца. Передайте, что я хотела бы провести с ним уик-энд.

Реджине было все равно, как это выглядит. Если Ник хочет жениться на ней, пусть так и будет!

— Хорошо, Ваше Высочество.

Раздался стук в дверь. Реджина уже знала, что это брат. Она ожидала его появления. Только если он думал увидеть ее рыдающей на кровати, его ждало разочарование.

— Входи, Лукка! — Взглянула на него. — Если ты пришел проверить, что со мной, то я в порядке. Иди домой к своей жене и ребенку.

— Ты ведь понимаешь, почему Дицо так повел себя.

— Конечно. Я зашла слишком далеко, но он оказался железным мужчиной. Мне хотелось проверить, есть ли у него уязвимое место. — Она улыбнулась брату. — Оказалось, что нет, по крайней мере в отношении меня.

— Речь идет о приличиях, Реджина. И об уважении к короне. Меня потрясает, что ты считала, будто имеешь право переступать черту. — Ее брат был действительно расстроен. После смерти отца он ощущал груз ответственности за родственников, а она была одним из них. — Дицо всегда знал, что у него не может быть никаких романтических отношений с тобой. Он сын садовника, а ты — принцесса! Он никогда не смог бы жениться на тебе. Поэтому он и решил уехать на Сардинию, чтобы начать там новую жизнь. Согласись, этот парень никогда не вел себя неподобающе с тобой.

— Ты прав. У него камень вместо сердца. А как тебе удавалось увлекаться самыми разными женщинами?

— Они не работали во дворце, — заявил ее братец. — И у их отцов не было таких дружеских отношений, как у Гвидо с нашим отцом. К тому же Дицо — продукт строгого воспитания. В семье Форнезе всегда соблюдался некий этический кодекс. Мы с Александрой хотели бы привить нечто подобное Катарине. Дицо поступил честно, чтобы сохранить твою репутацию. Подумай, что ты наделала, полетев на Сардинию...

— Будь проклята эта честь! Что бы ни говорили, он не захотел меня, — усмехнулась она. — Спасая мою репутацию...

— Да. А также репутацию и своей семьи. И Ника.

Но Джина сейчас меньше всего думала о правилах поведения.

— Видимо, я не обладаю тем, что возбудило бы его как мужчину... Пока мы были в кровати, он беспрестанно твердил, как хочет меня. Но это говорил в нем алкоголь... Как только Дицо протрезвел, сразу же захотел поскорее избавиться от меня. — Она горько улыбнулась. — Ты бы видел его глаза, когда я сообщила ему, что он может не беспокоиться, что... Ну, в общем... Поверишь ли, он был так пьян, что заснул до того, как могло случиться нечто большее. Даже и в таком состоянии Диноццо Форнезе контролировал себя. В дураках осталась я. — Она села в кресло и сжала обеими руками виски. — Гвидо был провидцем, когда солгал мне о предстоящей свадьбе Дицо. Однажды я узнаю, что он женился на девушке из Сассари. Они будут ухаживать за его бабушкой, и у них все будет, как положено в таких семьях. — Она резко подняла голову. — Чтобы ты знал, я приняла приглашение Ника провести с ним будущий уик-энд. Пора нам поговорить о наших свадебных планах. Как недавно сообщил мне Дицо, наша сказка окончилась. Я готова выйти замуж за Ника. И чем быстрее, тем лучше.

Лукка лишь покачал головой.

— Катарина ждет, когда ты поцелуешь ее перед сном. Лучше иди, чтобы Александра не начала волноваться.

— Иду. Звони мне, если понадоблюсь.

— Спасибо, но мне не нужно будет звонить.

Теперь, когда отца не стало, ее любимый брат стал еще больше опекать ее. Но ей нужен был только один мужчина, а он был недоступен.


ГЛАВА ТРЕТЬЯ


— Доктор Форнезе? Вам звонят из дворца в Каприччио, — сообщила телефонистка.

Спокойно, Дицо!

Прошло две недели после того вечера в оранжерее. Джина не могла звонить. Теперь она словно и не существовала. По крайней мере для него...

Дицо накладывал швы терьеру синьоры Россини.

— Скажите, что я перезвоню, когда закончу операцию. Оставьте номер телефона на моем столе.

Спустя двадцать минут он снял перчатки и маску и вошел в свой кабинет. Сел на стул и достал свой телефон. Номер на листке, был незнаком ему.

Он позвонил и услышал низкий голос брата Джины:

— Привет, Дицо. Как поживаешь? — Это был личный телефон короля.

— Хорошо, Ваше... Лукка.

— Я доволен, что ты занял должность в Савоно.

— Благодаря тебе все идет очень хорошо. Ты получил мое сообщение?

— Спасибо, получил.

Дицо услышал беспокойные нотки в его голосе.

— С твоей семьей все в порядке?

— Наша малышка растет.

— Приятно слышать. — Дицо не посмел задать вопрос: а как Джина? с нею ничего не случилось?

— Возникла ситуация, когда мне нужно увидеться с тобой. Что у тебя сегодня вечером после работы?

У него все вечера были одинаковыми. Ничего не происходило. Иногда он виделся с семьей. Его спасением была работа.

— Я свободен. Могу приехать в течение часа.

— Хорошо. Подъезжай к моему офису во дворце. Охрана на северном крыле пропустит тебя. К твоему сведению, я пригласил также твоего отца и Реджину.

У него громко забилось сердце.

— Я подумал, что нам четверым надо встретиться неофициально до того, как все станет официальным. До встречи, Дицо.

Хорошо, что Лукка повесил трубку, — он не услышал громкого стона Дицо.

Непонятно. Один факт, что его отца тоже пригласили, означал, что ситуация вышла из-под контроля. Но мысль о том, что он снова увидит Джину, привела Дицо в необыкновенное возбуждение.


Реджина не могла представить себе, зачем Лукка хочет видеть ее. Она хотела переодеться и принять душ, но он сказал, что уже ждет ее в малом конференц-зале. Когда он говорил таким «монаршим», как шутливо называла его Александра, голосом, никто не мог возразить ему.

— Сейчас приду.

Она только час назад начала заниматься гимнастикой, хотелось смыть пот, но просьба брата была превыше всего.

По мраморной лестнице она спустилась на цокольный этаж. Его рабочие помещения занимали все западное крыло дворца. Подойдя к двери, она негромко постучала. Брат пригласил ее войти и сесть рядом с ним. Перед ним на столе лежала стопка бумаг. Все выглядело так, как будто он созвал экстренное заседание и она пришла первой.

— Что случилось? — Джина села справа от него. — Кто еще придет?

Ответом был звук у двери. Гвидо? У старика был затравленный вид.

Брат поднялся, пожал руку садовнику и усадил его слева от себя.

Перед похоронами отца их мать говорила, что хотелось бы разбить цветочную клумбу в конце сада роз, любимого места отца. Реджина обрадовалась — значит, Лукка хочет выполнить ее пожелание? То, что самой матери не было, означало, что он хочет сделать ей сюрприз.

— Bouna sera, Гвидо, — приветствовала она его. Сегодня он был не в рабочей одежде, а в деловом костюме с галстуком и выглядел совсем по-другому. Он был ниже Дицо ростом, а в остальном стало еще заметнее его сходство со старшим сыном. При мысли о Дицо Джина с трудом подавила рыдание.

Он кивнул:

— Principessa.

Наступило неловкое молчание.

Когда она раздумывала о том, чего еще ждет ее брат, вдруг появился Дицо.

Неужели он проделал весь путь из Сардинии, чтобы попасть сюда? Их глаза встретились. Она задержала взгляд на его красивом, словно у сардинского воина, лице. Серый костюм ловко сидел на его высокой стройной фигуре. Он выглядел просто... потрясающе.

Джина отвела глаза.

— Дицо? — (С каких это пор брат называет его именем, которое дала ему она?) — Не закроешь ли дверь, чтобы нам никто не помешал?

Выполнив просьбу Лукки, Дицо сел рядом с отцом.

— Должен поблагодарить всех за то, что вовремя пришли. Ситуация, в которую мы четверо вовлечены, продолжает развиваться, и с этим надо что-то делать. Решение должно быть принято быстро, так как у нас мало времени. — Лукка достал несколько фотографий. — В последний месяц перед смертью отца Реджина необыкновенно страдала. Наша мать и я очень беспокоились за нее. Я попросил ее телохранителей пристально следить за нею и сообщать, если с нею что-нибудь случится.

Реджина опустила голову.

— После ее тайной ночной поездки на Сардинию они привезли мне несколько фотографий — как доказательство, что она подвергала себя опасности.

Он показал фотографии. На одной из них Реджина пропихивала Дицо через заднюю дверь фермы. Они были очень тесно прижаты друг к другу.

Она тайком взглянула на Дицо. Его лицо приняло странный серый цвет.

— В последние недели моя сестра строила планы в отношении свадьбы с королем Педросы Николасом. Однако наличие этих фотографий делает брак, который должен быть священным, посмешищем. Поэтому Реджина не выходит замуж за Ника. Сегодня она позвонит в замок в Педросе и сообщит Его Королевскому Величеству, что не может выйти за него замуж, так как недостаточно любит его.

Реджина схватилась руками за край стола.

— Я всегда считал, что самая лучшая защита — это нападение. Поэтому принял беспрецедентное решение. Как только Реджина поговорит с Ником, я устрою завтра пресс-конференцию и объявлю о предстоящем браке между принцессой Реджиной и доктором Диноццо Форнезе. Как король Кастельмаре я имею право изменить любой закон, который может нанести ущерб благосостоянию страны в трудное время. Я бы сказал, что Реджина необдуманно совершила некоторые действия, которые могут иметь тяжелые последствия для всех, не говоря уже о той боли, которую испытает наша скорбящая мать.

— Нет! — вскрикнула Реджина, вскочив на ноги. — Это я все натворила! Дицо не имеет к этому никакого отношения. Я сейчас же позвоню Нику. Он поймет, когда я объясню, что между мной и Дицо ничего не произошло. Если ему нужны доказательства, я попрошу Дицо поговорить с ним. Покажу фотографии, и он поймет, что это ничего не означает. Но, пожалуйста, не заставляйте меня выходить замуж за Дицо! Я ему совсем не нужна!

Казалось, Лукка был совсем не обескуражен.

— Может быть, и так, но подумай, малышка, о личной и профессиональной репутации Дицо. Его отец, братья и их семьи не останутся в тени этой истории. Хотелось бы верить, что охранники честные люди, но не все из них такие. Чтобы заработать, они могли сделать копии с этих фотографий. Они могут потребовать за них денег или продадут фото желтой прессе. Если во дворце в Педросе официально объявят о предстоящей свадьбе, эти фотографии тут же обнаружатся. Даже если Ник и простит тебя, в чем я сомневаюсь, мы поставим его и его семью, с которой нас связывает многолетняя дружба, в чрезвычайно затруднительное положение. Так вступать в брак в качестве королевы совсем не годится.

Не говори больше, Лукка! — мысленно взмолилась Джина.

— Однако на этом все не закончится. В прессе появится рассказ о сыне садовника и принцессе. В эту историю вовлекут всех нас, сидящих в этой комнате, и наши семьи.

Реджина закрыла лицо руками. Сколько боли она причинила всем! Сейчас она радовалась только одному — что ее покойный отец не видит, каких дел натворила его малышка, запятнав свою честь и испортив жизни своим родным и знакомым.

— В то же время объявление о браке Реджины и Дицо не нанесет ущерба стране или чьей-либо репутации. То, что принцесса выходит замуж за простолюдина, вызовет самые лучшие отклики в прессе. Это хорошо. А плохо то, что Дицо заставили жениться. — Он повернулся к Гвидо. — Что ты на это скажешь?

Пожилой мужчина провел взглядом по безжизненному лицу Дицо, потом взглянул на Реджину.

— Сегодня ваш брат показал, что он великий король. Естественно, я бы хотел, чтобы все как можно меньше пострадали, но больше всего хочу, чтобы мой сын был счастлив. Он страдал много лет...

Гвидо подтвердил то, что Реджина всегда знала.

Лукка поднялся.

— Пока эти двое будут выяснять отношения, пройдем в мой кабинет, Гвидо. Я бы хотел поговорить о посадке цветов в розовом саду. Мы скоро вернемся.


— Ты была близка с Ником в последние две недели? — раздался низкий голос Дицо, как только дверь за Луккой и Гвидо закрылась.

Меньше всего Джина была готова к подобному вопросу.

— Как ты смеешь спрашивать меня о таком?

— Смею, по известным причинам.

— Думаешь, если я хотела тебя и ты меня отверг, я побежала к первому встречному? — вспылила она.

— Ни одно противозачаточное средство не является надежным, — объяснил Дицо. — Если ты носишь ребенка Ника, тогда ситуация еще сложнее.

— Давай лучше поговорим о женщине, на которой ты должен был жениться в скором времени. Ты спал с нею?

— Нет, — не колеблясь ответил он. — Но ты так и не ответила на мой вопрос.

— Мне и не нужно на него отвечать. Мой брат вообразил, что может делать что угодно, даже менять законы. Но не на этот раз!

— Так мы не решим нашу проблему. — Он придвинул к ней одну из фотографий.

На ней Джина прижималась к нему, когда он опускал ее на землю. Она прижималась к нему изо всех сил... Телохранитель, который сделал эти фотографии, должно быть, воспользовался мощным фотообъективом.

Джина закрыла глаза, стараясь избавиться от воспоминаний. Даже так прижимаясь к Дицо, она ошибалась по поводу его чувств к ней. Дурочка, она поверила словам, которые он выкрикивал в пьяном угаре. Надо же было быть такой глупой!

Но вчера в оранжерее принцесса Реджина получила хороший урок. Этот мужчина раздавил ее чувства, разрушив мир грез, в котором она так давно жила.

— Я покажу Нику эти фотографии и во всем признаюсь. Он...

— Он будет раздавлен, — мрачно констатировал Дицо.

Она резко повернулась к нему.

— Очень жаль, что твой отец и братья не уехали с тобой в Сассари. Тогда мой брат, может быть, не стал бы так опасаться вторжения прессы в жизнь вашей семьи.

— Но я не переезжал на Сардинию!

— А что же ты сделал? Поехал в Грецию? Тебе всегда хотелось жить там.

Он встал с кресла.

— На самом деле я работаю в ветеринарной клинике в Савоно.

— В Савоно? — Джина с недоверием уставилась на него. — Заменил доктора Марано?

— Да.

— И все это время живешь там?

— Точно.

Джина сжала руки в кулаки. А она-то думала, что Дицо работает в родном городе, налаживая отношения с прежними друзьями, заводя новых женщин...

— Но почему?..

— Я провел половину жизни в Кастельмаре. Здесь живет моя семья.

— Так вот почему ты настоял на встрече с Луккой, вот почему ты все ему рассказал! Тебе нужна была гарантия, что я не буду больше ломиться в твою дверь. Все понятно...

— Как только мы поженимся, эти фотографии потеряют свою скандальность. Мой отец уже успокоился. И твоя мама придет в себя к тому времени. Что касается тебя и меня... у нас ничего не должно измениться.

— Откуда такой вывод?

— Вот увидишь — наши жизни не изменятся. Поскольку ты никогда не будешь королевой, тебе не придется беспокоиться о наследнике.

Он произнес эти слова таким довольным тоном, что ей захотелось, чтобы он провалился сквозь землю! Но Джина лишь улыбнулась ему, ничем не показав, что расстроена.

— Ты прав. Как только новость о нашем браке перестанет быть новостью, отсутствие детей облегчит наш развод.

— Развод? Неужели вы, принцесса, рассчитываете, что ваш брат разрешит развод в королевском семействе, пусть даже ради вас?

Его вопрос был как пощечина. Джина даже не нашла, что ответить, и вошли Гвидо и ее брат. Лукка посмотрел на Дицо.

— Договорились?

— Да, Ваше Величество. — Дицо что, взял на себя инициативу?

Лукка обратился к ней:

— Тогда надо срочно отказать Нику. Завтра в два часа дня я соберу пресс-конференцию. Вы оба должны присутствовать. Ты сможешь договориться в клинике, Дицо?

— Я попрошу доктора Бертольди из университетской клиники заменить меня.

Только воспитание не позволило ей хлопнуть дверью.


С балкона своей квартиры Дицо наблюдал восход солнца над Савоно. Попивая кофе, загляделся на Средиземное море, с севера ограничивающее Кастельмаре.

Давным-давно, когда его отец перевез семью в Каприччио, мальчик был потрясен этой страной. Он решил, что попал в самое красивое место на земле. Но самое главное было впереди — здесь жила сказочная принцесса. Очарование сказки длилось до того дня, когда, занимаясь посадкой бегонии, Дицо обнаружил, что принцесса, очаровательная черноволосая девочка, превратилась в необыкновенно соблазнительную женщину...

С того самого дня — вот уже десять лет! — его жизнь превратилась в настоящий ад, который закончился вчера вечером. Судьба сыграла с ним шутку, и ее брат, король Лукка, неожиданно раскрыл ворота, освобождая Дицо. Его чувства мог понять лишь военнопленный, которого освободили после десятилетнего заключения. Правда, напоследок Джина вонзила еще один кинжал в его сердце, выступив против собственного брата и показав, что действительно хотела выйти замуж за Ника и стать королевой Педросы.

Она всегда хотела быть королевой... Но в Кастельмаре, с Луккой на троне, это было невозможно. А теперь, по Его Королевскому повелению, она не станет королевой вообще... Кто мог представить, что принцесса Реджина выйдет замуж за простолюдина Дицо?

Он, сын садовника, никогда не сможет одержать победу, если только принцесса не захочет быть королевой его сердца. Но Дицо не смирится с поражением. Он будет сражаться с врагом внутри нее и победит!


Спустя час, одетый в темный костюм, при галстуке, он вошел в клинику, чтобы осмотреть трех своих пациентов. Затем, оставив инструкции для доктора Бертольди, поехал в дом отца в Каприччио.

Отец сел в машину Дицо, а братья — в свои, и все поехали во дворец.

— Кто бы мог подумать... — произнес Гвидо.

— Кто бы мог подумать... — повторил шепотом Дицо.

— Я сказал твоему дяде, чтобы он следил за прессой. Представляю, в каком шоке он будет, когда узнает, кто спал в твоей кровати.

— Я был в еще большем шоке, — возразил Дицо.

— Ты действительно не знал?

— Нет... Но тот захватывающий сон, что мне якобы приснился, был более реальным, чем другие.

— А их было много, сын мой?

— Очень...

— Я знал это, — Гвидо похлопал его по руке.

— Ты ведь не ненавидишь Реджину, папа?

— Вот тебе честный ответ. Пока я не увидел твои глаза, когда Лукка пообещал нарушить закон, мне было неприятно само ее существование.


Реджина, одетая в кремовый костюм, влетела в апартаменты родителей.

— Мама?

— Я готова. — Ее мать вышла из ванной комнаты в сине-лиловом шелковом костюме. — Дорогая, прежде чем мы спустимся вниз, я хотела бы узнать, что сказал тебе по телефону Ник.

— Он все еще расстроен по поводу моего вчерашнего звонка.

— Когда он встретит подходящую девушку, то будет рад, что ты порвала с ним. У тебя никогда не было романтических чувств к нему. — Ее мать вздохнула. — Лукка показал мне фотографии.

— Жаль, что он это сделал.

— А я рада, что он это сделал! Было бы жестоко не подготовить Ника, особенно учитывая сегодняшнюю дневную передачу. Вот о чем я должна поговорить с тобой. Мы с Луккой проговорили полночи и решили, что твое бракосочетание должно состояться в капелле перед конференцией. Время решает все, дорогая. Все устроено. Архиепископ согласился обвенчать вас. Это будет короткая церемония. Он ожидает нас внизу.

Реджина в ужасе покачала головой.

— Не могу же я выйти замуж сегодня!

— Почему нет? — Вдовствующая королева подошла к дочери и приколола букетик гардений к ее жакету.

— Но ведь Дицо ничего не знает...

— Узнает, когда приедет. Думаю, он уже здесь, и с ним Лукка.

— А если он не захочет? — произнесла Реджина дрожащим голосом.

— Не смеши. Он будет рад покончить с этой историей. Не забывай, что у него здесь ветеринарная практика. Чем меньше шума, тем меньше пресса сможет вмешиваться в вашу личную жизнь.

— Люди подумают, что нам пришлось вступить в брак.

— Даже если и пришлось. Лукка считает, что это надо сделать, на случай если кто-то из охранников окажется падок до денег. Твой отец согласился бы с этим, и я тоже. Александра принесет для тебя в церковь свое покрывало. — Она подошла к шкатулке с драгоценностями. — Вот. Подари его Диноццо. Это папино обручальное кольцо. Он не захотел, чтобы его похоронили вместе с ним. Заставил меня пообещать, что ты отдашь его своему принцу. Знал, что не доживет до твоей свадьбы, и хотел оставить тебе что-нибудь на память....

Они обе расплакались.

— Скажи мне честно, мама, — вытирая слезы, спросила Реджина. — Как ты думаешь, Лукка неправильно поступил, нарушив закон?

— Не мне судить. Но я знаю, что если бы твой отец по-прежнему был королем и увидел бы эти фотографии, он бы все сделал, чтобы защитить свою дорогую Реджину. На мой взгляд, Лукка наилучшим образом разрешил проблему.

— Тогда нам пора идти. Передача и так не выйдет вовремя.


— Объявляю вас, Диноццо Ромали Форнезе, и вас, Реджина Скьяпарелли Витторио, принцесса Кастельмаре Савойской династии, мужем и женой. Тех, что соединил Господь, человеку не разъединить. Во имя Отца, Сына и Святого Духа, аминь.

— Аминь, — пробормотала Реджина, не глядя на Дицо.

Вот она и стала его женой!

Архиепископ осенил их крестом.

— Можете ли вы в знак любви обменяться кольцами?

— Si, святой отец, — ответил Дицо и надел золотое кольцо ей на палец.

Где это он его достал?

— А вы, Реджина?

Кольцо отца она зажала в правой руке. Трясущимися пальцами надела кольцо на левую руку Дицо. Оно прекрасно подошло.

— Можете поцеловать невесту.

Дицо поднял покрывало, закрывавшее ее лицо, и наклонился. Реджина закрыла глаза в ожидании поцелуя. Но чтобы он не подумал, что она очень его ждет, крепко сжала губы. И тихо вскрикнула, разжав губы, когда Дицо неожиданно поцеловал ее в шею. Все, что он теперь делал, было полно насмешки и причиняло ей боль.

Когда семья Дицо столпилась вокруг него, к ней подошла ее мать, а потом Лукка. Он по-братски обнял ее и пожал руку Дицо.

— Добро пожаловать в нашу семью, Дицо. Ты спас наши семьи и страну от неприятностей. И я чрезвычайно благодарен за это.


ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ


Спасибо тебе, дорогой братец, мысленно проговорила Реджина.

А к ней он так и не обратился. Ее как будто вообще не было.

— Теперь пойдем на пресс-конференцию, — предложил Лукка.

— Подождите, — попросила Александра. Она поцеловала Реджину в щеку. — Ты так прекрасно выглядишь. Позволь мне снять с тебя покрывало, чтобы тебе было удобнее, — прошептала она.

— Спасибо, Александра. Я боялась, что наступлю на него.

— Скажи спасибо, что тебе не пришлось подниматься по ступеням собора.

Что ж, по крайней мере об этом Реджине не придется беспокоиться. Она уже вышла замуж, пообещав любить, уважать и слушаться мужчину, которого буквально заставили на ней жениться. Даже он не смог противостоять ее брату.

За все эти годы Дицо ни разу не сделал ей и намека на взаимное чувство, начисто лишив ее надежды. За исключением той единственной ночи две недели назад, он всегда был холоден с ней, как камень. И если бы тогда он не напился как сапожник, он не позволил бы Реджине даже приблизиться к нему, пока она является принцессой Кастельмаре. Слова, которые он тогда говорил ей, свидетельствовали лишь о его желании, а не о любви.

А затем, когда дело взял в свои руки Лукка, Дицо стал ее законным мужем. То, что Лукка пригласил присутствовать на этой свадьбе откровенно презиравшего ее Гвидо, еще более ухудшало все.

Архиепископ слегка поклонился ей, и она почувствовала на своем плече сильную, теплую руку.

— Пора начать вести себя, как супружеская чета, — прошептал ей Дицо на ухо.

Реджине ничего не оставалось, как выйти с ним под руку из капеллы.


Надо было пройти довольно большое расстояние до конца этажа, где должна была состояться пресс-конференция. Ее брат созвал весь кабинет. Вместе с прессой получилось довольно многочисленное собрание. Реджина наблюдала, как ее мать и Александра заняли свои места перед возвышением. За ними последовали Гвидо и его семья.

Она и Дицо вместе с Луккой поднялись на возвышение, где уже стояли микрофоны. Ее брат подошел к кафедре.

— Дамы и члены правительственного кабинета, министры и представители прессы. Спасибо, что вы так быстро собрались. Пятнадцать месяцев назад я стоял на этом самом месте, сообщая о моей предстоящей женитьбе. Потом родился наш с Александрой первый ребенок, Катарина, и умер мой отец Рудольфо... А сейчас я хочу сообщить, что сегодня утром архиепископ обручил мою сестру Реджину Скьяпарелли Витторио и доктора Диноццо Форнезе в капелле дворца.

Последовала тишина, а затем Реджина услышала недоуменный гул. Все присутствовавшие здесь думали, что им сообщат о ее предстоящей свадьбе с Ником! Лукка совершил беспрецедентное действие, разрешив этот неравный брак.

Она вся задрожала, и Дицо крепче сжал ее руку.

— Моя сестра осознает, что больше не имеет права наследовать трон, но она приняла такое решение по своей доброй воле, и вся семья поддерживает ее. Мы много лет знаем доктора Форнезе и его семью и одобряем этот союз. А сейчас Реджина и ее муж будут рады ответить на несколько вопросов представителей прессы.

Как она ни хотела уклониться от этой обязанности, Дицо подтащил ее ближе к кафедре, а Лукка отошел в сторону. Вспыхнули дополнительные лампы, защелкали камеры.

— Принцесса Реджина, где и когда вы познакомились с вашим мужем?

Она с трудом ответила:

— В дворцовом парке много лет назад.

— Тогда могли бы вы назвать ваши отношения длительными?

Дицо ободряюще положил ей руку на плечо.

— Реджина хочет сказать, что мы с нею стали друзьями за те годы, что я работал здесь под началом главного садовника, моего отца, Гвидо Форнезе. Только совсем недавно мы решили пожениться.

— Вы доктор медицины? — раздался другой голос.

— Я дипломированный ветеринар.

— Вы родились в Кастельмаре? — последовал еще один вопрос.

— Нет. Я — сардинец, но, поскольку я перебрался в Каприччио, претендую на две родины.

— Вы собираетесь жить во дворце?

— Это семейный дом Реджины, и, конечно, мы будем часто бывать здесь, но у нас другие планы.

— Принцесса, — обратился к ней другой журналист. — Ясно, что вами двигала любовь, когда вы выбрали человека незнатного происхождения, тем самым лишившись права на трон. Когда вы почувствовали, что хотите выйти за него замуж?

У нее прилила вся кровь к лицу.

И снова вмешался Дицо:

— Когда принцессе было четырнадцать, а мне двадцать, я подслушал, как она говорила своей собаке Себастьяну, что, когда вырастет, выберет меня своим мужем и даже отец не сможет помешать ей.

Пока Реджина умирала от стыда, все присутствующие стали смеяться и аплодировать.

Ее брат подошел к кафедре, поблагодарил всех за участие и объявил, что пресс-конференция окончена.

Реджина хотела улизнуть, но Дицо крепко держал ее за руку. Их тут же окружили правительственные чиновники. Она всех хорошо знала, но на этот раз они хотели поговорить с Дицо.

И лишь доктор Мария Салино, министр здравоохранения, отвела Реджину в сторону.

— Подумать только, все эти годы вы постоянно видели этого красивого мужчину из своего окна, и никто этого не знал. Если бы я влюбилась в такого, то тоже не захотела бы быть королевой. К тому времени, когда эта новость облетит мир, вам будут завидовать все женщины. Надеюсь, вы планируете куда-нибудь улизнуть на это время.

— По правде говоря, да, — откуда-то вновь возник Дицо.

Интересно, что он слышал из их разговора? Ей опять стало неловко при воспоминании о том, как он откровенно рассказал всем о ее разговоре с собакой.

— На самом деле мы уезжаем сейчас. Извините нас.

Понимающая улыбка доктора Салино было последнее, что Реджина увидела, когда Дицо увел ее из конференц-зала через специальную дверь для членов королевской семьи. На улице стояла старая темно-синяя малолитражка. Она моргнула, когда он открыл дверцу со стороны пассажирского сиденья впереди и помог ей сесть. На заднем сиденье Джина увидела свои чемоданы и сумочку.

— Куда ты везешь меня? — спросила она, когда он уселся за руль.

— Туда, где мы проведем наш медовый месяц.

Реджина никогда раньше не ездила с Дицо в машине. Когда они проезжали через главные ворота, ее охватила тревога. Она думала, что за шестнадцать лет хорошо узнала его, но сейчас ей казалось, что она едет с незнакомцем.

Как можно спокойнее она попросила:

— Подвези меня к потайному входу. Я вернусь во дворец одна.

— К сожалению, не могу выполнить твою просьбу, — пробормотал он. — За нами последуют охрана и папарацци. Как только они увидят, как ты выскакиваешь из машины, все, что предпринял твой брат, будет провалено.

На минуту она действительно забыла обо всем. Просто сейчас она ехала наедине с Дицо и все мысли выскочили из головы.

— Журналисты тут же насочиняют небылицы, — продолжал он. — Молодожены уже ссорятся? Принцесса сожалеет, что будет жить со своим мужем, потеряв возможность занять трон? Реджина пришла в ужас оттого, что ей придется жить на скромную зарплату мужа?

Реджина вздрогнула, слушая его.

— Когда ты выгнал меня через окно, мне следовало понять, что твое жестокосердие гораздо глубже, чем я предполагала.

— Вы многого не знаете обо мне, принцесса.

— Не называй меня так!

Он искоса посмотрел на нее.

— Я не знал, что тебе это неприятно. Если бы ты разрешила мне, я бы называл тебя как-нибудь по-другому. Если не ошибаюсь, Реджина означает «королева». Очень подходящее имя для принцессы. Однако, поскольку теперь ты ею не являешься, я буду называть тебя Джиной.

Если хочешь погасить огонь, борись с ним огнем же.

Эти слова произнес ее брат, когда поступился законом, чтобы предотвратить скандал. Так было лучше всего вести себя и с Дицо.

— А почему не Джаннина? Именно так ты называл меня, когда я была в твоей постели. — Ей бы хотелось повторить и другие ласковые слова, которые он шептал ей, но она не решилась.

— Как ты поняла, во многом виноват алкоголь, даже в том, что ты лишилась короны. — Дицо с удовольствием напомнил ей об этом.

Они проехали границу с Италией. Очень скоро показались оранжереи — это было всемирно известное Цветочное побережье. Реджина вспомнила, что все, кто видел дворец в Каприччио, утверждали, что дворцовый парк гораздо красивее цветников на этом побережье. Гвидо и его сыновья, не жалея сил, создали это чудо из цветущих растений и деревьев.

То было счастливое время в ее жизни — рядом постоянно был Дицо! Когда у нее заканчивались занятия, она бежала в сад, находила своего друга, и они часами болтали обо всем на свете. А потом... потом наступил ужасный момент, когда Дицо уехал учиться в колледж. Теперь он бывал у отца время от времени, и Реджине приходилось выбирать момент, чтобы поговорить с ним. Но самое худшее наступило, когда родители отправили ее в колледж в Англию. Это означало, что они месяцами не виделись.

Разлука была так тяжела для Реджины, что она уговорила родителей разрешить ей приезжать на уик-энд. Она не могла находиться вдалеке от Дицо...

Закончив факультет экономики, принцесса стала заниматься благотворительностью, руководить приютом для животных в Каприччио. Именно там она увидела брошенную дворняжку Антонио. У него болела лапа, пес хромал. Она привезла его домой и показала Дицо. Он забрал его в клинику, а когда привез обратно, лапа у собаки была в гипсе. Через месяц гипс сняли — Антонио выздоровел...

При этих воспоминаниях лицо Реджины осветила слабая улыбка. Дицо постоянно присутствовал в ее жизни. Он мог сделать что угодно, кроме одного — он не мог полюбить ее.

— Куда мы едем, Дицо? — тихо спросила она.

— Жених должен держать невесту в неведении и ожидании.

— В таком случае мне нужно позвонить своей секретарше. — Она открыла свою сумочку. — Мой телефон... Его здесь нет!

— Может быть, он в чемодане?

Повернувшись к заднему сиденью, она открыла чемодан.

— Его и здесь нет. Горничная не все положила! О чем она думала?

— Что ты едешь проводить свой медовый месяц.

Она едва не прикусила язык.

— А где твой чемодан?

— Мне он не нужен.

— Не могла бы я воспользоваться твоим телефоном?

— Извини, Джина, но у меня медовый месяц и я не взял его.

— Не верю! Ты можешь в любую минуту понадобиться своей семье. — Ее охватила тревога, когда она поняла, что является пленницей Дицо. Законной пленницей. Только не надо показывать, что нервничаешь. Надо уговорить Дицо. — Но может же случиться непредвиденное...

— Может, — согласился он. — Только дело в том, что я на отдыхе и планирую делать, что захочу. Это означает — никаких телефонов и никаких ограничений. Кстати, а когда ты в последний раз отдыхала целую неделю без всяких забот?

Реджина с трудом сглотнула. Он что, собирается пробыть вместе с ней целую неделю?

Ее жизнь изменилась, когда она влюбилась в Дицо. Чтобы приглушить боль разлуки с ним, Реджина заполняла свои дни обязанностями, положенными принцессе. Ее секретарша составляла ей расписание на день. Она все время присутствовала на официальных мероприятиях. Они с Луккой разделяли официальные королевские обязанности. Все это делалось с оглядкой на время, когда Лукка сможет уйти и ей придется принять бразды правления. Конечно, теперь этого никогда не произойдет...

— Не можешь вспомнить, — заметил он, возвращая ее к действительности. — Это будет ценный опыт для тебя.

— И как долго продлится это поучительное путешествие? — спросила она с сарказмом.

Он рассмеялся.

— Если ты уже задаешь вопрос, боюсь, что у тебя неприятности.

— И у тебя тоже, если мы вскоре не повернем обратно. Мы почти в Генуе! Мне нужно вернуться, чтобы составить план лекций в библиотеке на следующую неделю.

— А как насчет тех планов, что ты наметила на этот уик-энд?

— Не понимаю, о чем ты...

— Так быстро забыла о своем визите к Нику? Разве не ты собиралась устроить свадьбу с ним, как только в твоем напряженном графике будет окно?

Ее щеки залило румянцем.

— Это не смешно, Дицо.

— И не должно быть. Лукка сделал все, чтобы ты разорвала свою помолвку с Ником.

Вести с ним цивилизованный разговор было невозможно. Лучше помолчать. Она заметила, что небо потемнело, когда они свернули с шоссе и направились к гавани. Очень скоро они уже въезжали в туннель.

— Что происходит?

— Видимо, ты никогда не была здесь раньше. Не нервничай, ты ведь не в вертолете, который отделяет тебя от простых смертных.

— Я не нервничаю! — солгала Реджина. — Просто хочу знать, что у тебя на уме.

— Зачем? Ты так скована суровыми правилами своего бывшего королевского существования, что даже не знаешь, как это — жить без повестки дня.

— А ты уже во второй раз говоришь мне осуждающие и неприятные слова.

— Джина, я ведь сын садовника!


Наконец они миновали туннель и въехали на большой паром. Уж не вез ли он ее в один из приморских городов подальше отсюда?

Ненужные воспоминания полезли в голову Реджины. Перед окончанием ветеринарного колледжа Дицо она устроила его поездку в Афины. Реджина тогда отдала конверт для Дицо со всем необходимым Лукке, который должен был вручить его от семьи Витторио. Ей хотелось провести вместе с Дицо какое-то время вдали от всех, но это было до того кошмара, в который превратилась ее жизнь. Теперь ей нужно забрать конверт у брата и уничтожить его содержимое.

— Джина?

Он обошел машину и открыл ей дверцу.

— Пошли.

Взяв одной рукой чемодан, другой он поддержал ее за локоть.

Они прошли вперед и подошли к трапу на верхнюю палубу. Все смотрели на них — высокого красивого мужчину и на нее, в свадебном костюме с цветами. Идя рядом с ним, Реджина касалась бедром его крепкого тела, и в эти секунды ее охватывала слабость.

Она подумала было, что они так и будут гулять по палубе, но Дицо провел ее по коридору с каютами, остановился перед одной из них и открыл дверь.

В маленькой каюте у стены помещалась довольно узкая кровать и над нею — вторая, сложенная. Дицо закрыл дверь на ключ, и они оказались в замкнутом пространстве. Здесь не было ни охраны, ни папарацци.

Реджина занервничала.

Он зажег свет, и она увидела встроенный столик и небольшой стенной шкаф. Сквозь полураскрытую дверь был виден туалетный отсек.

Дицо стоял прямо за нею.

— Думаю, все это могло бы поместиться в твоем шкафу во дворце.

Реджина с возмущением повернулась на каблуках, и это была ошибка. Она не рассчитывала, что они стоят так близко друг к другу. Он обнял ее своими сильными руками.

— Отпусти!

— На тот случай, если тебе неизвестно, именно это делает муж, когда оказывается наедине с женой. — Он наклонился и поцеловал у нее на шее то место, где отчаянно билась жилка.

— Но ты же не совсем настоящий жених.

— Я более настоящий, чем может себе представить ваша королевская чувствительность. — При этих словах он накрыл ее губы своими.


Почему он сделал это сейчас, когда в нем не было ни капли алкоголя?

Его страсть возбуждала ее, но с его стороны это лишь притворство. Реджина не могла вынести, что он делает это из-за чувства долга, а не из-за любви.

Дицо прижал ее к себе еще крепче.

— Не отстраняйся, amore[9 - Любимая.]. Это не сон. Наш брак навечно. — Он снова страстно поцеловал ее. — Это ведь не та ночь, когда я был пьян. В моей памяти многое, как в тумане... А теперь я хочу наслаждаться своей красивой женой до тех пор, пока ты не забудешь о существовании Ника и не захочешь больше быть королевой.

Она в шоке оторвалась от него.

— Я никогда не хотела быть королевой! И ты знаешь это.

— Я знаю, что ты хотела... Когда на трон взошел Лукка, ты стала мечтать о Нике, который мог бы предложить тебе корону. К сожалению, решение твоего брата связало тебя с человеком незнатного происхождения. Согласись, это горькая пилюля...

Ах, Дицо! Она расплачивалась за все те годы, когда все выкладывала ему. Он ничего не забыл, хотя большая часть сказанного была всего лишь болтовней неуверенной девчонки, желающей произвести впечатление на роскошного парня, в которого была влюблена.

— Если ты считаешь меня такой честолюбивой, тогда, уверена, тебе не понравится наш брак. Зачем вообще мы завели этот разговор?

— Потому что пришло время раскрыть глаза, принцесса.

— Я просила тебя не называть меня так...

— Но ты осталась принцессой. Ты никогда не сможешь отказаться от этой части самой себя, так же как и я не смогу отказаться от положения сына садовника Гвидо. Говорил ли я тебе, что в моем детстве наша семья была очень бедна? Я часто не мог даже ходить в школу, потому что мне приходилось работать на ферме вместе с мужчинами. У меня была одна смена одежды. Мы не голодали, но были близки к этому. Наконец папа нашел работу в одном поместье в Сассари. Когда король Кастельмаре приехал в город, он был поражен той красотой, которую создали руки и фантазия отца. Папе было предложено место садовника во дворце в Каприччио. — Дицо немного помолчал. — Кончилась наша бедность. В семье появились деньги. Но я так и остался жить в мире бедных. Граница между богачами и нищими всегда будет существовать.

Джина ощутила ужас.

— Ты действительно так себя ощущал?

— Вначале да. Но потом маленькая принцесса сделала меня своим другом и рассказала о своем мире. Не сразу, постепенно, она сгладила мои комплексы. — Он еще раз поцеловал ее.

— В десять лет я не могла знать о твоих чувствах...

— И в двадцать шесть тоже.

— Это несправедливо, Дицо!

— Но это правда. Теперь ты моя жена, но ты не знаешь, что значит быть женщиной в обычной семье и в обычной обстановке.

— Наша домашняя жизнь во дворце тоже была обычной. Ты всегда мог стать ее частью, просто твой отец не разрешал этого. Мой папа распорядился, чтобы вашей семье отвели апартаменты на третьем этаже. Но твой отец не хотел и слышать об этом! Папа очень ценил Гвидо и хотел, чтобы его семья пользовалась всеми удобствами, что предоставляла жизнь во дворце. Разве Гвидо не говорил тебе об этом? Когда ты начал учиться в колледже, папа почти умолял его, чтобы ты, когда надо, пользовался королевской библиотекой. Но Гвидо категорически отказался.

Он вздохнул.

— Папа — гордый человек. Пропасть между ним и твоим отцом была непреодолимой.

Но, по мнению Реджины, дело заключалось в гордости Гвидо. Ту же черту унаследовал от него и Дицо.

— Теперь я понимаю это, но существует кое-что еще. Папа учредил Доверительный фонд для тебя и твоих братьев. Он до сих пор существует.

— Твой отец был замечательным человеком, — прошептал Дицо.

— Жаль, что Гвидо не принял его дружбы. Папа очень гордился тобой, потому что ты с успехом окончил колледж. Наверное, ты не знаешь, как тебя любит Лукка. Ему было очень больно, когда ты отверг его дружбу, как будто он был недостаточно хорош для тебя.

Дицо опустил руки.

— Я вернусь через минуту. Тебе лучше не выходить, поскольку там полно любопытных.


Когда Дицо вышел из каюты, она почувствовала по дрожанию пола, как заработала судовая машина. Должно быть, они выходили из порта. В отсутствие Дицо Реджина решила освежиться. Душа в каюте не было, только туалет и умывальник.

Она отколола гардении и переоделась в то, что было в чемодане. Кроме ночной рубашки и нескольких смен белья, она нашла там только белые брюки и синий топ. Быстро переоделась. Она как раз вешала свой свадебный костюм в шкаф, когда вошел Дицо с подносом, уставленным едой и напитками.

Поставив все на стол, он снял пиджак и галстук.

— Садись. Тебя ожидает праздничный обед.

Она почувствовала голод, увидев сэндвичи, и ее не надо было уговаривать. Реджина решила не обращать внимания на его напоминания о ее прежнем статусе.

— Выглядит аппетитно. Спасибо.

В то время как он поглощал сэндвич с ветчиной и сыром, она почистила апельсин и протянула ему часть.

— Осознаешь ли ты, что мы впервые едим вместе вне стен дворца? Получай удовольствие от нового опыта, пока он еще новый.

— Этот сэндвич такой же, как мне приносили из дворцовой кухни. Лимонад такой, как я люблю, а апельсин даже свежее, чем я ела вчера, — возразила Реджина.

— Когда ты поешь, я поведу тебя на палубу подышать свежим воздухом. Но предупреждаю, все на пароме знают, что на борту принцесса.

— Тогда лучше остаться здесь.

— Без радио и телевизора это будет долгая ночь. Мы войдем в Порто-Торрес только утром.

У нее резко забилось сердце. Порто-Торрес находился всего лишь в нескольких милях от Сассари. Они возвращались на Сардинию, на место ее провинности! Если Дицо собирается мучить ее таким образом за то, что потерял свободу, то его можно поздравить со столь замечательной идеей.

Он достал из кармана брюк колоду карт и бросил их на стол.

— Ты когда-нибудь играла в брисколу?

— Мы с Луккой играли в эту игру чаще, чем ты со своими братьями!

— Откуда ты знаешь об этом?

— Когда ты отдыхал в сарае, я подглядывала.

— Тогда тебе должно быть известно, что я не проигрываю. Давай посмотрим, что у меня за противник.

Впервые после свадебной церемонии он говорил, не упрекая ее. Перемирие? Реджина старалась не дышать, чтобы только не расстроить его ничем.

Он переставил поднос на туалетный столик, сел верхом на стул и стал тасовать карты. Реджина следила за игрой его мускулов, когда он раздавал карты.

Дицо показал масть своих карт, а Реджина — одну из своих карт, и так началась их стремительная игра в фокусы. Дицо выиграл первую партию. Они сыграли вторую и третью — победа осталась за ним. Последовали еще две партии, но Реджина так и не смогла выиграть. Это было уже подозрительно.

Когда они играли шестую партию, она стукнула его по руке и перевернула ее. Он спрятал запасные козыри!

— Я знала! — Она вырвала карты из его рук и бросила в него.

Дицо расхохотался.

— Вы — плохой человек, доктор Форнезе! — негодовала Реджина.

— Если ты вырос на задворках Сассари, на тебе это будет сказываться всю жизнь.


ГЛАВА ПЯТАЯ


Настроение Дицо снова изменилось. Она не знала, как вести себя с ним таким, когда он считал, что принцесса больше всего на свете хотела быть королевой, а теперь все ее планы рухнули. Он поднялся с кресла.

— Мне все еще хочется пить. Что тебе принести?

— Может, колу?

— Посмотрю, что у них есть. — Он вышел, забрав с собой поднос с остатками еды.

Реджина тоже поднялась. Паром качнуло, и она схватилась за спинку кресла. Обычно Средиземное море бывало спокойным, но потемневшее небо предвещало плохую погоду. Поднялся ветер.

Она плохо переносила качку. Поэтому всегда узнавали прогноз погоды, прежде чем взять Реджину покататься на семейной яхте. Вряд ли Дицо подумал об этом. Но если она покажет ему свою слабость, это даст ему повод для насмешек. Лучше разыграть усталость.

На случай, если ее начнет тошнить, Реджина взяла полотенце и плюхнулась на верхнюю полку. Только она успела укрыться, как вошел Дицо с напитками и коробкой печенья.

— Джина?

— Я здесь, — отозвалась она.

— Очень хорошо. Мы попали в шторм. Редко, но они все же бывают здесь, так что постель — сейчас самое лучшее место для тебя. Если ночью разбушуется, я закреплю ремни, чтобы ты не упала.

Когда паром еще раз опустился сверху вниз, она натянула простыню на голову и повернулась к стене. Услышала, как он пошел в ванную. Поскольку Дицо не взял с собой в каюту чемодан, то будет спать в чем захочет или... вообще без ничего?

Она все время вспоминала о той ночи, когда он бросил ее на кровать. Тогда она явственно почувствовала его желание, несмотря на алкоголь в его крови. Неужели он так реагировал на любую женщину, которая оказывалась рядом с ним? Реджина все бы отдала, чтобы получить ответ на этот вопрос.


Временами она просыпалась и смотрела на часы. В четыре часа утра у нее начала раскалываться голова. Ее пока не тошнило, но Реджина знала — это произойдет уже скоро. Если Дицо увидит, как ее тошнит... Было ли большее унижение для нее?

В какой-то момент паром накренился так сильно, что она вскрикнула. Тут же крепкие руки сняли ее с верхней койки и опустили на нижнюю кровать. Она почувствовала, что он не снимал одежду.

— Тебе не надо уступать мне свое место.

— Не беспокойся, я не лежал в кровати.

— Сидел все это время?

— Выходил несколько раз на палубу посмотреть на шторм. Это всего лишь шквал. Он закончится еще до того, как мы пришвартуемся.

Ей бы хотелось, чтобы Дицо обнимал ее всю оставшуюся ночь, но это чудо не случится. Ведь он до сих пор считает, что она предпочитает Ника.

— Вот, — он протянул ей полотенце. — Когда мы стояли на погрузку на паром, ты должна была сказать мне, что тебя укачивает. Я бы никогда не подверг тебя этому испытанию.

— Зато я предоставила тебе еще одну возможность поиздеваться над избалованной принцессой.

Все это время он знал, что ее укачивает!

— Джина...

— Не говори больше ничего. Я получила свой урок в то утро, когда твои мозолистые руки садовника вытолкнули меня из окна фермы, выставив тем самым на всеобщее посмешище! Пожалей себя и поспи на моей койке остаток ночи. Я дотащусь до унитаза, если придется. Нет смысла не спать нам обоим.

— Я останусь здесь, на случай если надо будет помочь тебе.

— Верно. Ее Королевское Высочество не может даже поболеть в одиночестве.


Дицо понимал, что заслужил ее пренебрежительное отношение. Сегодня он буквально похитил ее из дворца — места, где она привыкла жить и чувствовала себя комфортно. Она еще хорошо держалась. Ни тени жалобы на тесную каюту. Без звука съела засохшие бутерброды. А когда бросила в него карты, то это было в шутку...

Любое ее действие шло вразрез с его представлениями о том, каково будет остаться наедине с женщиной, которую баловали с колыбели.

Кто бы мог подумать...

Конечно, Дицо никогда не мечтал о том, что наступит день, когда маленькая принцесса превратится в обаятельную женщину, которая теперь носит его имя и страдает в темноте из-за него.

Он во всем виноват. Это он много лет болтался около дворца, думая только о себе. За эти эгоистичные действия он и был осужден страдать. Это он совершил проступок, а не Джина. Когда Лукка увидел те фотографии, ему ничего не оставалось, как действовать. Он приказал им пожениться, и Диноццо Ромали Форнезе ухватился за этот приказ, как умирающий в пустыне за глоток воды. Теперь принцесса Реджина больше не могла наследовать трон. Да, она должна была презирать его.

Что бы она там ни говорила, Реджина предполагала однажды стать королевой. Она обожала своего отца и хотела, чтобы он гордился тем, как она готовит себя к будущему правлению страной.

Дицо вспомнил день, когда Джине исполнилось тринадцать. Она принесла ему тогда большой кусок именинного торта. Сказала, что сожалеет, что не родилась первой, чтобы заменить отца, когда его не будет.

— Я хочу быть королевой. Папа говорит, что из меня получится прекрасный монарх, но Лукка должен стать королем первым, хоть ему это и не нравится. Разве это справедливо?

— Жизнь — несправедливая штука, — ответил тогда Дицо, не зная, что сказать.

Наконец она убежала обратно во дворец. Он был не тот человек, к кому следовало бы обращаться за утешением.

Несколько недель назад Реджина совершила непоправимую ошибку и теперь расплачивалась за нее. Эту ситуацию нельзя изменить. Когда же она сменит гнев на милость и будет хотя бы выносить его после того, как он встал между нею и троном? И как Дицо жить с этим?

Обливаясь холодным потом, он соскочил со стула. Паром выдержал шторм и входил в спокойные воды. Джина наконец заснула.

Как он ни опасался, что Джина не захочет возвращаться на Сардинию, перед церемонией он поговорил по телефону с бабушкой и пообещал ей, что сразу же привезет жену знакомиться.

Что касается остальных родственников, то они еще долго не придут в себя. Они будут вежливы с Джиной, но сдержанны, как это им свойственно.

Джина никогда не будет счастлива в его семье, и Дицо ничего не мог поделать с этим.


— Джина? Просыпайся. Мы приплыли.

Открыв глаза, она увидела красивое лицо Дицо. Синие тени под глазами свидетельствовали о бессонной ночи. На подбородке появилась щетина. Расстегнутая на шее рубашка немного помялась, но он никогда не был так привлекателен...

Она медленно села, и он протянул ей бутылку воды.

— Попей сначала.

Она почти всю ее выпила.

— Спасибо.

— Принесу тебе что-нибудь поесть.

— Не надо. Я не могу есть.

Какое счастье, что паром остановился! Не будет больше качать...

Дицо помог ей встать. Когда он обнял Джину за талию, ее тело пронзило острое желание. От одной мысли, что она могла бы прижаться к его груди, у нее перехватило дыхание. Да, Дицо легко было разжалобить, но ей нужна была его любовь. А этого он не может ей дать.

— Мне гораздо лучше, — сообщила она и оттолкнула его.

Приведя себя в порядок и выйдя из туалетного отсека, Джина увидела, как Дицо укладывает ее кремовый костюм и туфли на высоких каблуках в чемодан. К ее удивлению, он нашел ее сандалии на верхней полке и поставил их перед ней.

— Ты лучше моей горничной, — заметила она, надевая их. Увидев, как он сжал зубы, достала печенье из коробки. Может быть, немного поесть? — И завтрак есть... Не каждой принцессе так везет.

— А букетик тебе не нужен?

— Нет. Гардении завяли. — Она сохранила бы их, если бы это был его подарок. А так они будут напоминать о том дне, когда его заставили жениться на ней.

По дороге к машине они прошли сквозь строй зевак, которые без всякого стыда стали фотографировать их. Джина с облегчением забралась на переднее сиденье и стала ждать, когда они выедут с парома.

Через минуту они попали в мир яркого солнца.

Порто-Торрес был живописным портовым городом, в котором сохранились еще римские руины. Реджина хотела бы посмотреть на них, но не осмелилась сказать об этом Дицо.

Из порта они выехали по чрезвычайно извилистой дороге. Как она уже знала, на Сардинии нет нормальных дорог.

А потом Реджина увидела желтое пшеничное поле с маками.

— Как красиво!

Он покачал головой.

— Ты попала на остров в разгар лета. Сюда лучше всего приезжать на Пасху, когда все цветет. Запах лаванды смешивается с запахом диких фиалок. Вдоль тропинок цветут орхидеи. Здесь все растет...

— Даже трава со стрихнином? Никогда не забуду того дня, когда ты просветил меня по поводу флоры на Сардинии.

— «Сардоническая усмешка», — тогда объяснил Дицо, — это гримаса тех, кто отравился стрихнином. Мои предки отравляли тех членов семьи, которые больше не могли ни позаботиться о себе, ни оказать помощи другим.

Реджина никогда не верила этому. Она заерзала на сиденье.

— Должна сказать тебе, что после этого твоего урока мне долгие годы снились кошмары...

— Мне хотелось немного разнообразить свою лекцию, — усмехнулся Дицо.

Их взгляды встретились. У них были сотни таких моментов. Она бы все отдала, чтобы они снова испытали те чувства, как тогда, в ее детстве...

Вот на этом острове Дицо родился. Если бы его семье не нужны были деньги, они никогда не приехали бы в Кастельмаре. И она бы не узнала о существовании Дицо...

Джина глубоко вдохнула.

— Если тебя укачивает в машине, я остановлюсь. Мы никуда не опаздываем.

— Спасибо за беспокойство, но я просто восхищалась видом. Только что поняла, чего не видела две недели назад. Правда, я ведь приехала тайком, посреди ночи, и мне было не до красот окружающей природы.

Она заметила, как у него побелели костяшки пальцев, сжавших руль.

Наконец машина въехала в город, где родился Дицо. У Реджины было представление, словно она попала в средневековый город. Они проезжали мимо готических церквей, маленьких дворцов и библиотек этого университетского городка. Ее любимый ходил по этим улицам и говорил на местном языке, которому она просила научить ее.

— Твой дядя знает о твоем приезде?

— Вся семья в ожидании. Они ждали нас несколько часов тому назад, но шторм задержал нас.

Спасибо, что непогода дала ей время подготовиться. Хотя невозможно было подготовиться к встрече с его родственниками, которые, наверное, презирали ее так же, как и Гвидо.

Сейчас его дядя уже знает, что женщиной в постели Дицо была Реджина. Вряд ли он доволен их браком, ведь именно она испортила жизнь его племяннику.

Но больше всего Реджина боялась встречи с его восьмидесятидвухлетней бабушкой. Боялась и хотела увидеть женщину, сыгравшую такую важную роль в жизни юного Дицо. Реджина знала, что бабушка больна — в последний год старушку сковал артрит.

Дицо остановился около цветочного ларька.

— Моя бабушка любит дикую лаванду. — Через минуту он вернулся с букетиком маленьких лиловых цветов, и сильный цветочный запах вскоре заполнил салон машины.

Проехав через город, они попали на другую окраину. Скоро и ферма Форнезе.

— Мы приехали, Джина, — мрачно объявил он. — Ты все еще страдаешь от качки. Как только войдем в дом, ты тут же ляжешь. Я принесу тебе что-нибудь поесть.

Она уже переживала что-то похожее. Только теперь Дицо вытаскивал ее из машины, и на этот раз Реджине действительно надо было опереться на него, потому что силы вдруг покинули ее.

Как только они вошли в его комнату, он поднял ее и уложил на кровать. Уже закрывая глаза, она увидела над собой его мрачное лицо.

— Я сейчас вернусь, — властно произнес он.


Видимо, его семья собралась в другой части дома. Стояла такая тишина, как будто они с Дицо были здесь единственными людьми. Может, Реджина задремала, но она не услышала, когда он вернулся.

— Тебе надо поесть, — раздался голос Дицо. — Попробуй этот суп. Если не понравится, я принесу что-нибудь другое.

— Ты словно нянечка, — пошутила она, но черты его лица не смягчились. Реджина взяла тарелку и проглотила несколько ложек овощного супа. — Очень вкусно. Спасибо. — Чем больше она ела, тем лучше чувствовала себя. Он протянул ей булочку. — Потрясающий хлеб. А тот, кто его сделал, даст мне рецепт?

— Прекрати прикидываться.

— Ты по поводу рецепта? Я докажу тебе, что я прекрасная повариха. Это мой скрытый талант.

— Как ты себя чувствуешь?

— Как видишь, я все съела и чувствую себя гораздо лучше. Конечно, одного печенья на завтрак было недостаточно.

— Я бы накормил тебя на пароме...

— Сейчас со мной все хорошо. Дай мне час поспать, и я буду готова на все. Не заставляй свою бабушку еще ждать. Ей понравятся цветы, которые ты ей привез.

— Я зайду к тебе через несколько минут. Ванная внизу, первая дверь слева.

— Я запомню, — пробормотала она. Он был так мил с нею сейчас...

Белье на кровати слегка пахло лимоном. Это была кровать Дицо. Здесь он спал, когда приезжал на ферму. Здесь она узнала, какой может быть настоящая страсть между мужчиной и женщиной. Ей захотелось, чтобы именно здесь он страстно любил ее...


Спустя шесть часов Реджина проснулась и не сразу поняла, где она. Потом, полностью проснувшись, вскочила с кровати.

Взяв все необходимое из чемодана, она прошла в ванную. Приняла душ и вымыла голову.

Когда она вышла из ванной в свадебном костюме, то не сразу увидела раскрытую дверь напротив. На кровати сидела седовласая женщина.

— Принцесса, проходите, пожалуйста, и закройте дверь. Я хочу поговорить с вами наедине.

У нее тревожно забилось сердце, когда она входила в спальню бабушки. Цветы лаванды стояли в вазе на столике около кровати. У смотревшей на нее старой женщины были черные, как уголь, глаза. Она была невысокого роста, со следами той же мягкой красоты, что и мать Дицо...

Реджина положила свои вещи на стул и подошла к ней.

— Как поживаете, синьора? — Она наклонилась и поцеловала бабушку в обе щеки. — Мне давно хотелось познакомиться с вами. Очень сочувствую, что вы болеете. Дицо тревожился о вас.

Его бабушка без улыбки смотрела на нее.

— Я думаю, он тревожится по другой причине. Ваше глупое поведение лишило вас права на трон. Это большое разочарование для вашей семьи. Я тоже вынашивала свои планы в отношении моего Диноццо. И если вы причините ему хоть малейшее страдание, это ляжет камнем на вашей совести. Моя дочь говорила мне, что вы очень красивая девушка. Это большая трагедия...

— Спасибо, синьора. Ваша дочь и сама была красивой. К тому же она была очень добра ко мне. Теперь я понимаю, почему.

В глазах старой женщины промелькнуло что-то, похожее на одобрение.

— Так говорящая принцесса должна быть королевой.

Теперь стало понятно, откуда у Дицо склонность к насмешкам. Реджина решила проигнорировать замечание язвительной старушки.

— У меня для вас маленький подарок. — Реджина вытащила из сумочки пакет фотографий. На всех был Дицо. Она взяла одну, особенную. — Этот снимок я сделала очень давно в парке дворца, незаметно для Дицо и вашей дочери. Это мое самое любимое фото. Только не говорите ему, пожалуйста. — Она протянула ей фото.

Бабушка издала звук, полный любви и восторга. Реджина стала показывать ей остальные фотографии, но тут раздался стук в дверь и на пороге показался Дицо в черной футболке и джинсах. Судя по всему, он принял душ и побрился.

Когда Реджина перевела взгляд обратно, фотографии исчезли.

— Я даже не подозревал, что вы знакомитесь.

— Я попросила Реджину показать мне ее обручальное кольцо, — заговорила бабушка. — Оно похоже на то золотое кольцо, которое она подарила тебе. Вы их вместе покупали?

Не глядя на Дицо, Реджина объяснила:

— На самом деле это кольцо моего отца. Он хотел, чтобы я подарила его мужчине, за которого выйду замуж.

Бабушка мрачно рассмеялась.

— Сначала король Рудольфо забирает у меня сына. А сейчас мой внук носит его кольцо. Интересный круговорот. — Она взглянула на Реджину. — Думаю, мы сказали все, что важно. Принцессе нужно поесть, Диноццо. — На этот раз в ее словах прозвучала не насмешка, а какая-то нежность.

Дицо подозрительно посмотрел на обеих женщин. Без него здесь что-то происходило, и он постарается узнать, что именно.

— Проголодалась?

— Умираю от голода, — тут же ответила она. Положив начало отношениям с бабушкой, Реджина уже не так страшилась встречи с его семьей.

— Прекрасно! — воскликнула бабушка. — Моя невестка целый день готовила для вас culurgiones.

Реджина вопрошающе посмотрела на Дицо. Он объяснил:

— Это большие овальные равиоли, начиненные творогом и картошкой, в томатном соусе.

— Старинный семейный рецепт, — вставила бабушка.

— Очень хочется попробовать. Только занесу свои вещи в комнату.

Забрав вещи и пакет с фотографиями, которые незаметно протянула ей бабушка, Реджина очень поздно сообразила, что следовало бы сразу сунуть пакет обратно в сумочку. Дицо следовал за ней в спальню и наверняка видел, как она убирает фото. К ее облегчению, он не зашел в комнату, просто ждал у двери.

— Мне не хотелось бы знакомиться с твоей семьей в той одежде, в которой я проспала всю ночь.

Он медленно оглядел ее, отчего она сразу же почувствовала слабость.

— Ты олицетворение принцессы-невесты. Они никогда и не мечтали лично познакомиться с наследницей Савойской династии.

То же самое можно было сказать и о Реджине. Наконец-то она познакомилась с женщиной, которая так сильно любила Дицо. Как, должно быть, тяжело было ей, когда ее сын увез свою семью! Отец Реджины смог уговорить своевольного Гвидо применить свой талант садовника в его дворцовом парке. К несчастью, это означало, что жена и дети Гвидо тоже должны были покинуть родину.


ГЛАВА ШЕСТАЯ


Позже вечером ее представили всей семье Дицо. К ее удивлению, встреча прошла очень хорошо. Она тут же нашла общий язык с его тетями, попросив у них рецепты все блюд, что они приготовили на обед.

А племянники и племянницы Гвидо были в восторге от ее рассказов о жизни во дворце.

И только дяди Дицо и двоюродные братья вели себя, как Гвидо. Они были очень сдержанны, но, как заметил Дицо, не могли отвести от нее глаз. Их внимание привлекала женщина, которая из-за него, Дицо, никогда не станет королевой.

— Вы не представляете, как Дицо скучал по всем вам! — говорила Реджина. — Поэтому мы приготовили сюрприз. Конечно, мы договоримся с вами о дате... Мы хотим, чтобы вы все, вместе с вашей бабушкой, полетели бы в Ниццу на нашем самолете. — Женщины начали оживленно говорить и задавать ей вопросы. Она продолжала: — Во дворце в Каприччио есть врач. Его можно будет вызвать к ней в любое время. А когда вы проведете несколько дней вместе с Гвидо, Фонци и Паскуале и их семьями там, где сможете поплавать, поиграть в теннис и покататься на лошадях, мы на нашей яхте совершим недельный круиз по Средиземному морю.

Что она такое говорит? От ее заявления у Дицо чуть не случился сердечный приступ.

— Там тоже есть доктор, — продолжала уговаривать его родственников Реджина. — На борту яхты вы сможете делать, что захотите. Я помогу присматривать за малышами...

К этому моменту уже все взрослые забыли о своей сдержанности и оживились так же, как и дети.

— Дицо тоже надо отдохнуть. Я рассказывала вам, как он помог моей любимой собаке не потерять лапу? У него тогда на носу был экзамен, но он все бросил, чтобы помочь. Месяц собака была в гипсе, потом Дицо снял его, и она даже не хромала!

Пока все внимали рассказам Реджины, Дицо выскользнул из комнаты. Ему надо было все переварить.

Его добрая Джина предложила его семье такое, чего нельзя было забрать обратно. Всем детям она сделала рождественские подарки. Да и взрослым тоже. Впервые в жизни и Дицо не хотел отказываться от подарка. Он был согласен на все, что она предлагала. Ему так была нужна ее любовь, что это стало его болезнью...

Послышался кашель бабушки.

— Что ты тут стоишь? Войди и расскажи мне, из-за чего такое волнение.

Он вошел в комнату и закрыл за собой дверь.

— Я расскажу, но сначала и ты скажи мне кое-что.

— Не лезь в чужие дела! — отрезала она.

Его бабушка была суровой женщиной. Но именно она поддерживала семью в трудные времена. Она учила Дицо мечтать о необыкновенной жизни. Невероятно, но его мечта действительно осуществилась, как она и предсказывала. Но ничто не дается просто так. Дицо должен заплатить за это. И цена тому весьма высока — Джина никогда не станет тем, кем была рождена. Это и будет его крест.

— Что же мне делать?

— Действуй не торопясь, не торопясь.

Бабушка смогла сказать только это. У нее был сонный вид — начало действовать успокоительное.

— Buonanotte, cara[10 - Спокойной ночи, дорогая.]. Утром я расскажу тебе о том, какой подарок Джина сделала семье.

Поцеловав ее в лоб, он вернулся в гостиную. Джины там не было.

— Где моя жена? — спросил он дядю.

— Джованни показал ей свой новый мотороллер и пригласил покататься с ним. Они скоро вернутся. Выпей со мной. Я припас бутылочку хорошего вина для особого случая. — Он налил им обоим густого красного вина.

Ему действительно нужно было немного выпить. «Постепенно», как сказала его бабушка. Вот так он и начнет действовать с этого момента.

Джина полагала, что свадебной ночи не будет? Она ошибалась.


Когда Джованни привез Реджину обратно, Дицо вместе с дядей стоял перед домом. Что он тут делает? Вряд ли соскучился и поджидает ее.

Она уехала с его кузеном, чтобы дать ему возможность пообщаться с бабушкой. Джованни показал ей окрестности и стал учить ее некоторым нелитературным выражениям на местном наречии. Она все еще смеялась, когда их мотороллер остановился.

Его кузен отнесся к ней как к обычному человеку. И это был единственно правильный путь. А Гвидо пошел по другой дороге — всегда относился к Реджине как к принцессе. Думал таким образом помочь своему сыну, указать на пропасть между ними, но сделал только хуже.

— Получила удовольствие?

— Здорово! Джо управляет своей машиной, как профессионал.

— Джо? — не поверил своим ушам Дицо.

— Это мое новое имя, — пояснил Джованни.

— Ты же знаешь, Дицо. Тебе я тоже дала имя, — напомнила она ему.

Джованни весь сиял.

— Мы и завтра поедем.

— Спасибо тебе, — опередил его Дицо. — Но, к сожалению, завтра нас здесь не будет.

Реджина бросила удивленный взгляд на мужа.

— Почему не будет? — спросил его кузен.

— Потому что у нас с Джиной медовый месяц.

— Да-да, я знаю, но я думал, что вы немного побудете здесь. Джина говорила, что хотела бы еще покататься, — Джованни явно растерялся.

— У меня другие планы, — отрезал Дицо.

Реджине стало жаль Джованни.

— Если мы вернемся сюда пораньше, я дам тебе знать. В противном случае увидимся, когда ты приедешь в Кастельмаре.

Он был разочарован, но быстро оправился.

— Звучит заманчиво. Чао, Диноццо. Чао, Джина. Ваш приезд — самое лучшее, что случалось в нашей семье. — И, заведя свой мотороллер, он уехал.

Взглянув на Дицо, Реджина только сейчас вспомнила, что он совсем не спал прошлой ночью. Слишком беспокоился о ней. К счастью, сегодня они на суше, качки больше нет, и он сможет выспаться, не беспокоясь о ней.

Существовало только одно неудобство — кровать была двуспальной, а Дицо был большим мужчиной. Ей оставалось только примоститься на краю...

Поблагодарив дядю Дицо за прием, Реджина пошла впереди Дицо к его спальне. Остальные члены семьи тоже потихоньку разошлись по своим комнатам.

Для Реджины было довольно необычно оказаться под одной крышей в сравнительно небольшом и таком густонаселенном доме. Но затем она вспомнила, как ей было одиноко в своем крыле огромного дворца...

Дицо подошел сзади и предложил ей пойти в ванную.

— А ты?

— Я уже готов лечь.

В ванной комнате она разделась, приняла душ, надела короткую ночную рубашку.

Возвращаясь в спальню, сквозь полураскрытую дверь увидела, что он оставил свет и лежит на дальнем конце кровати, отвернувшись к стене. Это облегчало дело. Она юркнула под одеяло и отвернулась от него.

— Джина?

— Да?

— У меня действительно кольцо твоего отца?

— Я бы не солгала твоей бабушке.

— Я не это имел в виду.

— Тогда извини. Я понимаю твое удивление. Мама дала мне его перед тем, как мы отправились в капеллу. Перед смертью отец действительно попросил мою маму отдать его моему мужу. До тех пор я ничего о нем не знала. Если оно напоминает тебе, что тебя заставили сделать, не носи его.

— Никто не приставлял оружия к моей голове, — усмехнулся он.

— Оно было приставлено к тебе в течение многих лет. А потом я просто нажала на спусковой крючок.

— Если ты заметила, я еще не умер...

— Не старайся развеселить меня, Дицо. Я знаю, что наделала и что буду платить за это всю оставшуюся жизнь. Раз уж мы заговорили о кольцах... Где ты взял то, что я ношу?

— Лукка дал его мне в последний момент.

— Я так и думала.

— Папа предложил мне свое, но оно слишком большое и было бы тебе велико.

— Я уверена, Гвидо остался доволен.

— Не говори так, Джина. Мой отец не испытывает к тебе неприязни. Он просто не знает тебя.

— Не знает и не любит.

Дицо огорченно вздохнул.

— Он типичный представитель того провинциального мира, в котором родился, но я не хочу сейчас говорить о нем. Почему бы нам не получить наибольшее удовольствие от нашего брака? — И он повернулся к ней.

— Мне это нравится... — прошептала она.

— Я говорю о сегодняшнем вечере. Давай начнем все сначала. С того места, когда ты прилетела сюда, чтобы поговорить о своем отце. — Он повернулся к ней и положил руку на плечо. — Мой дядя подарил нам шампанское на свадебную ночь. Давай выпьем за наше будущее. Может быть, тогда прекратим казнить друг друга?

— Хочешь сказать, что тебе не хватает страсти и нужно немного выпить?

— Боже мой! Я совсем не это имел в виду, и ты это знаешь.

— Да? Мне давным-давно должно было стать понятно, что мои чары не производят на тебя впечатления.

— Это неправда.

— Не знаю, говорила ли тебе, но я не переношу алкоголя. Так что шампанское и все, что с ним связано, не для меня. Уж лучше я останусь девственной и не королевой.

Он опустил руку ей на талию и притянул к себе.

— Это несерьезно.

— Может быть, но тот факт, что я вышла замуж за человека, которому нужен допинг, чтобы заняться любовью, не вдохновляет меня. Все говорят, что со временем это занятие становится не таким уж увлекательным.

— Тогда ты слушаешь не тех людей. — Он повернул ее к себе. — Сейчас узнаешь, как все обстоит на самом деле. Я покажу тебе, насколько это может быть замечательно, причем всегда...

— Я уже знаю, как это бывает. Ты заснул, и все закончилось катастрофой. Я больше не верю в сказки. Что ж, по крайней мере ты оказал мне услугу, превратив меня в реалистку.

— Вот и хорошо, потому что это действительность. — В следующий момент он накрыл ее губы своими с искренним желанием, но Реджина не поверила ему и не ответила.

Упершись руками ему в грудь, она оттолкнула его.

— Нам лучше всего выспаться к завтрашнему дню. Хоть ты и знаешь, что будешь делать со своей жизнью, зато я не знаю. — Она отвернулась от него и закрыла лицо руками.

Он дотронулся до ее спины.

— Джина? Если тебе плохо, мы можем уехать.

— Я готова на все.

— Я планировал, что мы поплывем на Коста-Эсмеральда, но завтра же распоряжусь, чтобы нас отвезли домой.

Неожиданно Реджине стало жаль, что она не увидит этого самого лучшего пляжа в мире.

— У меня больше нет дома, — буркнула она.

— Я позвоню твоему брату и попрошу прислать вертолет для тебя.

Она резко села на кровати.

— Ты не посмеешь! Разве ты недостаточно унизил меня перед Луккой? Поскольку, как ты говоришь, у меня будет всю оставшуюся жизнь скромный достаток, я полечу коммерческим рейсом из Альгеро. А ты оставайся здесь и наслаждайся обществом своей бабушки!

Дицо вскочил с кровати.

— Ты куда? — встревожилась Реджина.

— Позвонить Джо. Раз он так хочет услужить тебе, пусть отвезет нас в Порто-Торрес. Мы полетим в Геную и там сядем на паром.

— А как же твоя бабушка? Она так рада, что ты здесь.

— Когда-то у нее был незабываемый медовый месяц, и она поймет, что нам нужно уединиться. А бабушка пусть продолжает мечтать о моем счастье.

— Но ты не беспокоился о том, что твой телефонный звонок может помешать мечтам Лукки обо мне. Он знает, что наш брак — это фарс!

— Он не должен быть таким, Джина. А что, если мы попытаемся хотя бы быть друзьями?

— Я задавала тебе этот вопрос в оранжерее, но ты так хотел все рассказать Лукке, что не услышал меня.

— Сегодня ты очень обрадовала мою семью своим приглашением. Если они увидят, что мы ссоримся... Не разочаровывай их.

— Хочешь сказать, что из союза сына садовника и принцессы ничего не может выйти? Эти слова я знаю наизусть.

После того как он вышел из спальни, хлопнув дверью, Реджина зарылась головой в подушки, стараясь приглушить рыдания.


Когда Реджина увидела вдалеке высокое здание маяка, она поняла, что их самолет приближается к Генуе. Мысленно она вернулась к семье Дицо, с которой они вместе пообедали, прежде чем его дядя отвез их в аэропорт. За обедом и определили дату семейного отдыха. В аэропорту Фертилия они сели на вечерний самолет в Геную. Там взяли такси до гавани и прибыли как раз вовремя, чтобы забрать свою машину с парома.

Никто, кроме дяди, не знал, куда они едут. Члены семьи думали, что они с Дицо отправляются в какое-то экзотическое место. Прощание с бабушкой было волнующим. Когда Реджина поцеловала ее и пообещала, что они скоро увидятся, бабушка тоже расцеловала ее.

В самолете Дицо вел ничего не значащий разговор, а по дороге в Кастельмаре вообще замолчал.

Теперь, когда свадебная церемония была позади, равно как и визит на Сардинию, им двоим надо было определиться, как они будут сосуществовать дальше.

У Реджины ныло сердце.

Стемнело, когда она увидела дворец, сверкавший, как драгоценный камень. Раньше она связывала его с Дицо и радовалась, что любимый где-то рядом.

А теперь, когда она стала его законной женой и не должна была больше расставаться с ним, ее переполняло чувство одиночества.

Она заметила, что Дицо лишь мельком взглянул на дворец. Воспоминания, связанные с дворцом, наверняка доставляли ему боль. Вначале он не хотел переезжать сюда. Именно здесь умерла его мать. Он вернулся домой, на Сардинию, чтобы найти на родине работу и жениться на местной женщине, но его мечте не суждено было осуществиться — Реджина поехала за ним в Сассари. А когда Лукка решил женить его на ней, для Дицо вообще все рухнуло...

— Если не возражаешь, я бы хотел зайти в клинику, до того как поехать домой.

— Конечно, нет.

Он остановился около здания на главной улице. Реджина была здесь несколько раз с отцом у доктора Марано. Подумать только, теперь Дицо был ветеринаром!

— Боюсь, тебе придется пойти со мной. Не могу позволить, чтобы ты сидела здесь.

— Мне бы хотелось взглянуть на твоих подопечных. — Она вышла из машины, все в тех же белых брючках и синем топе, которые постирала для нее тетя Дицо. Удивительно, как она сумела обойтись одной сменой одежды.

Неожиданно перед нею оказался папарацци.

— Как насчет одного снимка, принцесса?

В первую секунду она растерялась. В следующий момент Дицо со свирепым лицом схватил у него камеру, вытащил пленку и положил себе в карман, а потом кинул ему камеру.

— Как насчет того, чтобы убраться отсюда, пока ты не получил как следует?

Реджина с благоговением смотрела на своего высокого черноволосого защитника. То, чему он когда-то научился на улицах Сассари, не на шутку напугало фотографа, и тот незаметно исчез.

— Ты в порядке? — спросил ее Дицо.

Она кивнула.

— Ты вся дрожишь.

— Просто меня застигли врасплох.

Эта внезапная защита со стороны Дицо глубоко потрясла ее. Ведь мужчина не сделал бы этого, если бы у него не было чувств, не так ли?

Он положил ей руку на плечо и повел в клинику. Провел в приемную и зажег свет.

— Маттео? — позвал он.

Они нашли ночного сторожа в будке за стеклянной дверью в конце коридора. Симпатичный молодой человек с длинными волосами сидел в клетке, где, не двигаясь, лежал на боку белый пес.

— Доктор Форнезе, я не ожидал, что вы так быстро вернетесь.

— Мои планы изменились. Позволь представить тебе мою жену Реджину. Это Маттео Луцци. Сейчас он учится на первом курсе медицинского колледжа.

Молодой мужчина с интересом посмотрел на нее.

— Для меня большая честь, принцесса.

— Спасибо. Рада познакомиться с вами, но, пожалуйста, называйте меня Реджиной. Я — жена Дицо, чего всегда хотела.— Она сказала это в присутствии своего мужа, у которого после этих слов словно окаменело лицо.

— Как хотите, — пробормотал Маттео.

— А что со спаниелем?

— Хозяин принес ее позавчера. С тех пор она ничего не ест, даже и у доктора Бертольди. Я всячески пытался уговорить ее, но она только лежит.

— Бедняжка... Она скучает по дому. А сколько она здесь пробудет?

— Неделю. Синьору Ферелли нужно было слетать в Париж по делам.

— А как ее зовут?

— Валентина.

Реджина положила свою сумочку на верх клетки и открыла дверцу.

— Целая неделя — это долгий срок, правда, Вэл? Я так буду называть тебя. — Она вошла внутрь и прижала собаку к груди. Та подняла голову и обнюхала Реджину. Потом лизнула ее в губы, и Реджина, смеясь, поцеловала ее. Подняла глаза на Дицо, и его улыбка словно осветила ее мир.

— Пока вы тут разбираетесь, я возьму ее в какую-нибудь комнату и покормлю у себя на коленях. Думаю, получится.

Маттео покачал головой.

— Я не знал, что вы тоже ветеринар.

— Ветеринар — это мой выдающийся муж. — Слова сами вылетели у нее.

Дицо собрал миски с едой и водой, посмотрел на Реджину.

— Маттео, Реджина много лет занималась приютом для животных в Каприччио. Могу с уверенностью сказать, что моя благоверная знает о поведении животных больше, чем кто-нибудь из специалистов в университете. — Реджина второй раз за вечер почувствовала волнение.

Она последовала за мужчинами в смотровой кабинет. Сев с собакой на руках, дала ей кусочек. Помахивая хвостом, та стала есть. Когда Реджина поставила перед нею миску с водой, собака стала лакать ее.

Маттео улыбнулся.

— Теперь вы не сможете уехать домой.

— Я приеду завтра утром и уделю ей внимание.

Очень скоро собака все съела и выпила воду, подняла морду и стала махать хвостом.

— Хорошая девочка, Вэл. У меня идея, Дицо. Не сходишь ли ты в машину и не принесешь ли мою ночную рубашку?

Он тут же понял смысл ее просьбы.

Поднявшись со стула, Реджина отнесла собаку обратно в клетку. Тут же вернулся Дицо с ночной рубашкой Джины в руках. Он дал собаке понюхать рубашку. В конце концов, Валентина улеглась на нее и довольно заурчала.

Реджина захлопнула дверцу клетки.

— Увидимся утром, Вэл. Веди себя хорошо.

Маттео вышел, чтобы принести собаке ее любимое угощение. Дицо положил руку Реджине на затылок, и у нее по телу пробежала волна удовольствия.

— Думаю, нам лучше уйти, пока Вэл не начала скучать по тебе, — прошептал он ей в волосы.

Когда Дицо был таким?..

Они попрощались с Маттео, вышли из клиники и через минуту ехали домой.

Реджина чувствовала, как у нее поднимается температура при одной мысли о том, что произойдет, когда она останется наедине с ним. Много лет она мечтала об этом моменте. Теперь он приближался...

И снова они стали подниматься вверх. Дицо свернул на дорогу, где с обеих сторон свисали ветви цветущей бугенвиллеи. Такая же бугенвиллея обрамляла крыльцо, ведущее на первый этаж с террасой, утопающей в цветах. Все это было работой Дицо. Отсюда открывался широкий вид на залив.

Он показал ей их жилище. Белый интерьер с пятнами ярких цветов вызвал неподдельное восхищение Реджины. Ей очень понравились травы в горшках на кухонном подоконнике. Внизу она осмотрела прачечную, ванную и маленькую спальню.

В гостиной около кофейного столика стояли два дивана, что напомнило ей о гостиной в доме его дяди. Деревянная лестница вела на второй этаж, где находились большая спальня и ванная.

Пока Реджина все осматривала, Дицо поставил чемоданы и встал у стены.

— Добро пожаловать в твой, уж какой он ни есть, новый дом, синьора Форнезе.

— Да он замечательный! Очень красивый! И мне здесь очень нравится.

— Но это не такой дом, к которому ты привыкла.

— Не говори так, Дицо. Дворец принадлежит Савойской династии. Ты не представляешь себе, каково это — жить в памятнике. Я всегда завидовала тебе, что у тебя есть свое место в Каприччио. Пообещай, что больше не станешь поднимать эту тему. Мне очень нравится квартира. Чувствуется, что здесь живет человек с хорошим вкусом.

— Можешь добавить все, что тебе захочется, чтобы люди, которые придут сюда, знали, что со мной живет красивая женщина с хорошим вкусом.

У нее запылали щеки.

— Ты действительно красивая, Джина, — хрипло произнес он. — Маттео чуть не упустил собаку, когда ты появилась сегодня. Теперь и Вэл твоя преданная раба. Джованни повез бы тебя куда угодно, если бы мог. Оба мои брата тайно испытывали к тебе чувства...

— А у тебя этих чувств ко мне нет. Ты это хочешь сказать, Дицо?

— Согласен, что поступил жестоко, подключив Лукку. Мне бы хотелось знать, каковы твои чувства к Нику.

— Что?!

— Насколько трудно было тебе отказаться от Ника? Возможно, с нашим браком не все правильно, но мне хотелось бы знать правду.

— Мне нравился Ник...

— Только нравился?

— Тебе нужна была правда, — пожала она плечами.

— «Нравился» может означать многое.

— Это значит, что он замечательный человек, который будет прекрасным мужем для какой-нибудь принцессы. Но мне никогда бы не пришло в голову ночью отправиться в его дворец, чтобы через балкон забраться в его спальню...

— Но все-таки ты была готова выйти за него замуж, — возразил он.

— Нет. Я сказала брату, что хочу назначить Нику встречу и все ему объяснить. Дело в том, что, хотя Ник и был влюблен в меня, он всегда понимал, что я не отвечаю его чувствам. Иначе мы поженились бы пять лет назад. Так что и без вмешательства Лукки я бы разорвала нашу с ним помолвку и, возможно, осталась на всю жизнь одинокой.

Он внимательно смотрел на нее, как будто хотел удостовериться в верности ее слов. Потом пошел в ванную и принес ей полосатый халат.

— Уверен, Вэл оценила твою жертву. Пока ты будешь принимать душ здесь, сделаю это внизу. Что принести тебе из кухни?

— Немного фруктов и что-нибудь попить.

— Хорошо.


ГЛАВА СЕДЬМАЯ


Реджина приняла душ, вымыла голову. Когда она вошла в спальню в халате Дицо, он лежал на кровати. При виде его крепкого тела ее всю охватило сильное до боли желание.

— Яблоко для искушения Евы. — Дицо держал в руках два красных яблока. — И оранжад.

Она взяла у него яблоко и напиток, села на кровать.

— Спасибо. Не думала, что Адам такой изобретательный.

Пока она жевала, он тоже откусил свое яблоко. Даже то, как он ел, очаровывало ее. Дицо даже не подозревал о том, как воздействует на ее чувства.

— Если бы Ева выглядела, как ты, уверен, Адам бы сделал что угодно, чтобы сделать ей приятное. И я готов сделать то же, Джина.

— Ты уже сделал это. — Она увидела игральные карты. — А что, если на этот раз без обмана?..

— Клянусь! — Он протянул ей колоду, потом поднял руки и показал ладони.

— Почему у меня такое чувство, что ты хочешь подставить меня?

Дицо прищурился.

— Может быть, потому что я люблю выигрывать?

— И я тоже.

— Вот поэтому нам так хорошо вместе.

— С каких это пор?

— С самого первого дня, когда мы познакомились и ты сказала мне, что я грубый, неотесанный плебей.

— Если я так сказала, значит, ты это заслужил. — Она решила не обращать внимания на его слова, потому что выиграла первые четыре взятки.

— Мне пришлось купить словарь, чтобы узнать значение этого слова. Я решил стать образованным, чтобы десятилетняя принцесса никогда не смогла взять верх над шестнадцатилетним парнем.

— Неужели я так назвала тебя?

— Я спровоцировал тебя. Твой теннисный мячик случайно упал в пруд. Когда ты попросила меня достать его, я решил, что не стану прислуживать тебе, и посоветовал тебе достать его самой. Я только недавно узнал, что ты боишься воды.

— Благодаря тебе я преодолела свой страх и доказала тебе, что я самая лучшая одиннадцатилетняя пловчиха в Каприччио.

— Видишь? — рассуждал он. — Хоть мы и разные, мы всегда были хороши друг для друга.

— Извини, если причинила тебе боль, Дицо.

— Я знаю. Единственное, в чем я никогда не мог обвинить тебя, это в высокомерии.

— С чего бы это ты стал таким хорошим?

— Разве плохой мальчик не может разок отличиться примерным поведением?

— Плохой мальчик не протянул бы и пяти минут во дворце. Лукка всегда был настороже.

— Я заметил. Но Лукки здесь нет. Я решил, что должен зацеловать свою боль от твоего необдуманно жестокого замечания в прошлом.

Она отвела взгляд.

— Мы больше не дети.

— Нет. Теперь я мужчина, и мне бы хотелось помириться со своей женой единственным способом, который я знаю.

У нее выпали карты из рук.

— Конечно же, ты знаешь, что я всегда считал тебя необыкновенно привлекательной. Только слепой не обратил бы внимания на такую женщину. А после той ночи... я пришел к выводу, что я не отвратителен тебе. Физическое притяжение не единственный, но необходимый компонент хорошего брака. Мы ведь женаты. Я хочу заняться с тобой любовью, Джина.

Как ей хотелось верить ему!

Она спросила:

— Я знала, что твой отец говорит неправду, когда он сказал мне, что ты женишься в конце лета, и я понимаю, почему. Но мне интересно, скольким женщинам ты говорил такие же слова. Думаю, это справедливый вопрос, поскольку ты все знаешь о Нике.

— Я спал с четырьмя...

Для тридцатидвухлетнего холостяка это было немного, учитывая внешность Дицо.

— Это были интрижки или долгие романы?

— Один роман длился год, другой — восемь месяцев.

— А почему же ты не женился?

— В конце я понял, что мы несовместимы. То, что случилось со мной потом, вовсе не доказывает твою теорию, что через некоторое время занятия любовью становятся не такими страстными.

— Я чувствую, что ты чего-то не договариваешь.

— К чему такой допрос?

— Ты нервничаешь. У тебя дергается уголок рта — точно так же, как когда ты узнал, что твою маму забрали в больницу. — Она опустила глаза. — Я хотела рассказать о разговоре с твоей бабушкой.

— Что именно она сказала тебе?

— Бабушка предупредила меня. Вот ее слова: «И если вы причините ему хоть малейшее страдание, это тоже ляжет камнем на вашей совести».

— Тоже?

— Она говорила о том, что своими действиями я не оправдала надежд своей семьи. И еще добавила, что разочарована тем, что твои мечты не сбылись.

— Ты неправильно поняла ее, Джина.

— Нет. Я ее хорошо поняла. Она четко объяснила мне, где источник твоих страданий. Она имела на это полное право, конечно. Именно я создала чрезвычайную ситуацию, которая вовлекла нас всех в неприятности. Но мне хочется сказать еще вот о чем. Я никогда бы не стала хорошей королевой. Это право надо заслужить, а я давно лишилась его.

— О чем ты говоришь?

— Ты, Дицо, видел только одну мою сторону, но у меня есть и другая, о которой знает только твой отец.

— Но при чем здесь мой отец?

— Он всегда присутствует в наших разговорах, разве ты не заметил?

— Объясни.

— С самого первого для знакомства с вашей семьей я была в восторге, что у меня появились новые друзья, с которыми можно поговорить. Твоя мама была очень милой, а отец, наоборот, установил границы, через которые мне было не пройти. Впервые в жизни я наткнулась на человека, чью волю не могла преодолеть. Я поняла, что он моя Немезида и мой вызов.

У Дицо потемнели глаза. Она знала, как он любит своего отца...

— Я очерчивала круг, чтобы включить в него тебя, а твой отец очерчивал его еще шире, чтобы отдалить тебя от меня. Он обладает таким умом, что мог бы научить военной тактике самого Бонапарта.

— Джина...

— Он знал, что я выделяла тебя. Тогда я думала, что, если подружусь с ним, он разрешит тебе проводить время со мной. Но этого не случилось. Я все равно могла обойти его, потому что верила, что ты хочешь быть со мной. Мой отец говорил мне, что я замечательная, а девочка всегда верит своему любящему папе. Я убедила себя, что ты тоже так думаешь.

— Но ты же прекрасно знаешь, что я так и думал!

— Мне нужны были доказательства, Дицо. Те молодые люди, с которыми мои родители позволяли мне ходить на свидания, без труда находили меня, а ты — нет.

— Ты имеешь в виду принцев.

— Кроме своих титулов они были парнями, такими же, как ты и твои братья. В конце концов я поняла, что мне будет разрешено выйти замуж только за определенных мужчин. Ты не был одним из них, но ты был мужчиной, которого я хотела. Я мечтала о том, чтобы ты стал моим любовником.

Дицо в шоке посмотрел на нее.

— Не надо так шутить.

— Я и не шучу. Меня изводили мечты о тебе.

— Думаешь, меня не мучили мечты о тебе?

— Не имела ни малейшего представления! Ведь ты же не рассказывал мне об этом. Когда мне исполнилось восемнадцать, моя мать сделала так, чтобы я проводила больше времени с Ником. Наши родители дружили. И я решила пойти на этот брак, но при этом и сохранить тебя, как любовника на всю жизнь. Твой отец знал обо всех моих порочных мыслях. Чем сильнее я старалась преодолеть его усилия, тем больше он демонстрировал свою антипатию по отношению ко мне. Многие годы он старался держать нас с тобой на расстоянии, потому что знал — ты нуждаешься в его защите.

— Неправда, Джина!

— Я еще не закончила. Твоя бабушка имела полное право сказать мне то, что сказала. Я заслужила враждебное отношение с ее стороны и со стороны твоего отца. Твой отец просто пытался оградить тебя от бессовестной принцессы.

— Потому что он знал о моем вожделении к тебе?..

— Я узнала об этом последней. Я бы не вовлекла тебя в этот брак, но я была в затруднительном положении и не знала, что делать. Я не хотела, чтобы твой отец и твоя семья до конца своих дней переживали бесчестье из-за тех фотографий. Лукка не оставил тебе выбора...

Он схватил ее за плечи.

— Неужели ты думаешь, что я послушался Лукку, чтобы спасти твою репутацию?

— Я знаю, что это так. Твоя бабушка знает обо всех твоих секретах.

— Ты права. Она видела, как я страдал из-за своей безнадежной страсти к принцессе. Но я также знал, что, если сдамся на милость этой страсти, навлеку беду на всех.

— Я тоже это знала, но это не остановило меня, и я ступила на землю Сардинии, чтобы быть с тобой. Я забралась к тебе в постель и умоляла полюбить меня. Но даже и тогда ты не заинтересовался мною. Гвидо знал тебя лучше, чем я. После эпизода в оранжерее я поняла, что многие годы злилась на невиновного человека. Твой отец — замечательный человек, который лишь старался защитить тебя. Все так запуталось, но мне бы хотелось оставить все недопонимания в прошлом...

— Мне тоже, — пробормотал он.

— Знаешь, я думала о твоем предложении быть друзьями. Ради твоей семьи. Как сказал Лукка, я не оставила тебе выбора, но, если ты хочешь начать сначала, я готова.

— Хочешь сказать, что будешь обычной женой, обычной хозяйкой?

— Да. Не смейся. Я умею готовить.

— А как насчет того, чтобы сделать еще один шаг и стать моим ассистентом в клинике? Мне он очень нужен.

— Я бы с удовольствием, но я же не студент-медик, как Маттео.

— У тебя есть качества, которые мне нужны еще больше. Имея экономическое образование, ты можешь быть бухгалтером. У тебя огромный опыт содержания приюта для животных. У меня плохо с цифрами.

Может быть, работая с ним, она узнает все стороны Дицо, которые он не показывал ей раньше? Пока она раздумывала, он погасил свет и лег в постель. Когда она тоже легла, Дицо спросил:

— А что ты теперь будешь делать со своей благотворительностью?

— Папа говорил, что хороший монарх умеет передавать полномочия. Я подключу к этой деятельности других.


Прошло минут десять, и Реджина начала испытывать новую боль, потому что Дицо так и не протянул к ней руки.

Сегодня он во многом признался ей, но это были лишь слова, потому что сейчас она лежала рядом, но не в его объятиях. И он не заверял ее, что не может без нее жить.

— Мы съездим завтра во дворец, — сказал он. — Ты возьмешь, что тебе нужно, прежде чем мы поедем в клинику.

— Очень благородно с твоей стороны. Тебе, наверное, надоело видеть меня в одном и том же каждый день, — заметила она.

— Должен сказать, что, будучи женщиной, у которой есть наряд на каждый день, ты убедила меня, что гардероб не самое большое преимущество в твоей жизни. Ты справилась с ситуацией лучше любой женщины.

— Спасибо. До сих пор я вела публичную жизнь, и в этом была необходимость. Хочу, чтобы ты знал, что меня очень взволновало твое предложение о работе, Дицо. Это моя первая настоящая работа. Я постараюсь как можно лучше выполнять ее.

— По-другому ты и не можешь.

— Спасибо, — прошептала она. — Также хочу, чтобы ты знал, что я очень хорошо провела время с твоей семьей в Сардинии. Они очень хорошие люди.

— Симпатия взаимна.

— Надеюсь, как и надеюсь, что твой отец поедет с нами на яхте.

— Об этом еще рано говорить, Джина.

— Ты прав. Что ж, bounanotte. Дицо быстро поцеловал ее в губы.

— Спокойной ночи, моя женушка. — И повернулся к ней спиной.


К шести часам вечера клиника закрылась, и с минуты на минуту должен был прийти Маттео.

Теперь, когда Реджина с пользой провела время с Вэл и другими пациентами клиники, она могла повесить последнюю фотографию из тех, что привезла из дворца без ведома Дицо. Надо было придать приемной определенный стиль. На фотографиях был ее любимый пес Антонио, которому Дицо когда-то сделал операцию и спас лапу.

— Как тебе нравится? Теперь дети, которые придут сюда, оплакивая своих любимцев, увидят, что доктор Форнезе может все наладить. Это мой подарок тебе за то, что ты стал самым лучшим ветеринаром в Кастельмаре.

Он внимательно рассмотрел фотографии, потом забрал у нее молоток и поцеловал кончики пальцев ее рук.

— Никто не дарил мне ничего подобного. Это нужно отметить, синьора Форнезе.

Дицо не назвал ее принцессой! И насмешки в его голосе не было. Это уже прогресс.

— Эти фотографии очень дополняют вашу клинику, — раздался голос Маттео. — А не расскажете ли мне, о чем они?

— Завтра, Маттео. Сегодня у нас с женой другие планы.

Раскрасневшаяся от потайного смысла его слов, Реджина повернулась к Маттео:

— Звонил хозяин мопса Чанни. Они хотят забрать ее сегодня около девяти. Я положила ей банку со специальным кормом на клетку. Отдай им. Если они будут добавлять его по чайной ложке в обычную еду, она будет лучше есть и шерсть у нее станет лучше. Я обнаружила, что Вэл любит собачью еду с привкусом ветчины, а боксер Нера любит арахисовое масло.

Маттео с удивлением взглянул на Дицо.

— Не надо смотреть на меня так. Я ведь только ее муж, — отмахнулся тот от ассистента.


Дицо все еще посмеивался, когда они вышли из клиники.

— Что смешного?

— Я боялся, что потребуется много времени, чтобы раскрутить дело. Но, чувствую, твое участие привлечет сюда массу клиентов. Очень скоро мне придется взять партнера.

— Это неплохая идея. Ты заслужил иметь больше свободного времени на развлечения.

Он сжал ее пальцы.

— Теперь, когда у меня есть партнер для развлечений, мне нравится эта идея.

Ты и я могли бы развлекаться долгие годы! — кричало ее сердце.


Дицо вырос на море на Сардинии и любил рыбу. Поэтому он решил сводить сегодня жену в рыбный ресторанчик. Как назло, там было переполнено. Своей очереди ждала группа туристов. Но тут хозяин увидел Реджину, и все, как по мановению волшебной палочки, изменилось.

Вдруг защелкали пальцы, забегали официанты, посетители стали вытягивать шеи, чтобы рассмотреть принцессу и ее мужа.

— Сколько вас, принцесса?

— Двое, — объяснил Дицо с каменным лицом. Он словно закрылся и стал совсем непохожим на того, кем был минуту назад.

— Сюда, пожалуйста. — Хозяин усадил их за лучший столик с видом на залив.

Реджина могла бы сказать ему, что они с Дицо предпочитают подождать, как другие. Но будет еще хуже, когда все начнут смотреть на их препирательства.

— Это несправедливо.

— Представь, что здесь никого нет, — прошептала она.

— Как ты это делаешь?

— У меня двадцать шесть лет практики.

— Мы больше не придем сюда!

— Хорошо. С этих пор я буду готовить обед для нас. Обещаю, что ты не умрешь с голоду.

— Посмотрю, как ты выполнишь свое обещание.

Ее охватила волна возбуждения. Сколько раз она мечтала, что будет жить с ним и делать то, что делает нормальная женщина с мужчиной, которого любит.

Мгновенно принесли их основное блюдо. Как только они приступили к еде, к Реджине обратился мужчина, сидящий за ее спиной. Она повернула голову.

— Профессор Морелли...

— Томазо. — Мужчина был очень привлекательным. — Я видел вас по телевизору. Поздравляю с замужеством.

— Спасибо. Вы один обедаете?

— Я был с коллегами, но они только что ушли.

— Тогда присоединяйтесь к нам, я познакомлю вас со своим мужем.

— Вы уверены, что он не будет возражать?

Она ни в чем не была уверена, но для малодушия времени не было.


ГЛАВА ВОСЬМАЯ


— Я не могу ответить отказом. — Он придвинул стул, но не садился. У ее мужа был такой свирепый вид...

— Дицо, хочу представить тебе доктора Томазо Морелли. Томазо, это мой муж, доктор Диноццо Форнезе.

Дицо поднялся, и двое мужчин пожали друг другу руки.

— Присаживайтесь, Томазо, — предложила она.

— Спасибо.

— Дицо, Томазо преподает в университете в Каприччио. Он дал Александре первый урок итальянского языка, когда она приехала из Штатов.

— Только один? — уточнил Дицо.

Томазо рассмеялся.

— Мой контракт продлился недолго.

— И почему же, позвольте узнать?

— Могу ли я быть откровенным? Когда ваш брат, принцесса, вошел в классную комнату и услышал, как мы с Александрой смеемся, он чуть не оторвал мне голову.

— Томазо, его укусило зеленоглазое чудовище — ревность. Тогда я узнала, что мой брат влюбился.

— Я так и понял, когда мне позвонила его секретарша и сообщила, что мои услуги больше не нужны.

— Мне жаль, что он был груб с вами...

— Все допускается в войне и в любви, так? А потом он прислал мне солидный бонус и пригласил на коронацию.

— Этой осенью будете преподавать в университете с полной нагрузкой? — спросил его Дицо.

— Вообще-то я собираюсь домой.

— Я так и думал, что вы не из Каприччио. Акцент, — пояснил Дицо. — Вы произносите некоторые слова, как неаполитанец.

Томазо улыбнулся.

— У вас хороший слух Я родился в Неаполе. У моего отца большой бизнес там, но он переживает не лучшие времена. Хочу помочь ему.

— У меня есть отец, и я вас понимаю. Когда вы уезжаете?

— Послезавтра.

— Тогда я рада, что мы встретились с вами, — вставила Реджина. — Когда вернетесь в Каприччио, загляните в ветеринарную клинику моего мужа. Теперь я там работаю. Мы проведем вместе вечер.

— С удовольствием. Спасибо, принцесса.

— Реджина. Я больше не хочу, чтобы меня так называли.

Он подмигнул ей, пожимая руку Дицо. Когда он ушел, Дицо спросил:

— Сколько времени ты провела с ним?

— Видела его еще раз, когда мы с Александрой покупали обручальное кольцо для Лукки.

Он сложил салфетку.

— Пойдем? Десерт купим по дороге домой.

Дицо бросил несколько купюр на стол и помог ей встать.

Они пошли между столиками к выходу. У дверей собралась большая толпа, многие были с камерами. Дицо крепко взял Реджину за локоть и повел ее так, как будто ничего вокруг них не существовало. И когда они были уже в машине, он так шумно выругался, что она залилась смехом.

— Завтра мы будем на первых страницах всех газет!

— Но зато это подтвердит выдумку, что мы счастливые новобрачные. И в этом причина нашего скоротечного брака. Так что все получилось. Лукка был прав. Если в бульварных газетах появятся фотографии из Сассари, они будут восприняты, как прошлогодняя сплетня.

— Я начинаю понимать, как тебе было трудно. Ты шагу не можешь сделать, чтобы все об этом не узнали.

— За все надо платить, богач ты или бедняк.


— Дицо? Остановись у магазина.

— Хочешь, чтобы тебя опять окружила толпа?

— Я привыкла. Ты останешься в машине, а я забегу в магазин. Сколько денег можно потратить?

Он остановился у единственного супермаркета в Савоно.

— А что ты собираешься купить?

— Не знаю, сколько у тебя денег, но нам нужны фрукты, яйца, сыр, оливковое масло, хлеб и мясо. Разве это так много?

Он усмехнулся.

— Все правильно. Только я пойду с тобой.

Дицо поцеловал ее в щеку и помог выйти из машины.

Когда они вошли в магазин, он взял тележку. Пока Реджина выбирала самые лучшие помидоры и базилик, он накладывал в тележку то, что нравилось ему. Много печенья и мороженого. Может быть, путь к сердцу Дицо лежит через его любовь к сладкому? И Реджина взяла шоколад и маленькую бутылочку малиновой наливки, чтобы сделать для него торт.

Пока они стояли в очереди в кассу, их лица были так близко, что еще немного — и они поцеловались бы.

— Как я понимаю, ты собираешься приготовить что-то потрясающее.

— Это папин любимый десерт. Когда я только начала постигать основы кулинарии, я использовала Себастьяна в качестве дегустатора. Если он ел, значит, папа тоже будет, думала я.

Дицо закинул голову и рассмеялся.

— Бедная собака. Я помню, как на свой шестнадцатый день рождения, прежде чем выкраситься в блондинку, ты решила попробовать действие краски на его шкуре.

Он не давал ей забыть об этом. Тогда Джина поняла, что совершила ошибку, и на следующий день покрасила Себастьяна в черный цвет.

— Джентльмен не стал бы вспоминать о такой неловкости с моей стороны.

— Мы же согласились, что я им не являюсь, — возразил он, когда они шли с тележкой к машине. — Но, если честно, я издевался над тобой, чтобы скрыть свои чувства.

— Какие чувства?

— Я считал тебя самой сексуальной, и не важно, какого цвета у тебя волосы — зеленые, рыжие или фиолетовые.

— Ты находил меня сексуальной?!

— Перестань, Джина. У каждого мужчины в округе на миг останавливалось сердце, когда ты проходила мимо, и ты знаешь об этом.

Если Реджина и не замечала этого, то причина была в Дицо.

— Твои черные волосы великолепны, — заметил он.

— Твои тоже. Раз уж наступило время откровений, я всегда считала тебя своим сардинским воином. Со своего балкона я частенько наблюдала, как ты работаешь, и представляла себе, что я взятая в плен принцесса, а ты охраняешь меня.

— Ты не представляешь, сколько раз мне хотелось забраться на твой балкон и утащить тебя куда-нибудь, где бы мы были одни.

— Меня не надо было утаскивать. Я бы убежала с тобой когда угодно.

Помолчав, он спросил:

— А в твоих мечтах мы когда-нибудь вместе покупали продукты?

Реджина тихо рассмеялась.

— Нет. Тогда я не была такой практичной.


В последующие три недели жизнь пошла по заведенному порядку. Встав утром, они завтракали и вместе шли на работу. Еду готовили по очереди. Дицо несколько раз приглашал отца пообедать с ними, но тот всегда вежливо отказывался. Реджина расстраивалась, но старалась не показывать этого.

По выходным дням она работала в приюте для животных в Каприччио, а Дицо проводил время с братьями.

В свободное время Реджина готовилась к приезду семьи Форнезе. Включая ее и Дицо, будет двадцать семь человек. Решили, что они проплывут вдоль побережья Франции и Испании. Все было бы хорошо, но Гвидо заявил Дицо, что не поедет.

Как-то, когда они возвращались домой из клиники, она обратилась к Дицо:

— А что, если заехать во дворец и пригласить твоего отца к нам на обед сегодня вечером? Я приготовила пасту по рецепту твоей тети.

— Ну давай хотя бы попробуем.


Грузовик Гвидо стоял у оранжереи.

— Я бы хотела войти первой.

Он выключил мотор.

— Я подожду тебя здесь.

Она вошла и окликнула его отца. Он стоял и разговаривал по телефону. Когда обернулся и увидел Реджину, сразу закончил разговор.

— Principessa?

— Мы можем поговорить?

— Что-нибудь с моим сыном?

— С ним все в порядке, — заверила она его. — Он ждет на улице. Я просто хотела попросить вас прийти к нам на обед.

Гвидо покачал головой.

— У меня другие планы.

Реджина не могла сдержать слез.

— Если бы я пригласила вас завтра вечером или послезавтра, ответ был бы таким же, верно? Что ж, не приходите. Можете плохо думать обо мне, но вы же делаете больно самому замечательному человеку на свете! Отказываясь пообедать с нами или поехать в круиз, вы наказываете своего сына, а не меня! Я уже и так страдаю, потому что его заставили жениться на мне, но вас-то он будет всегда любить! Лукка как-то сказал, что хотел бы воспитать в Катарине честность и доброжелательность, присущие семье Форнезе. Вы — глава этой семьи, но из-за неприязни ко мне вы забыли об этом!

Реджина резко повернулась и вышла из оранжереи.

— Поехали, пожалуйста! — крикнула она, подбегая к машине.

— Он обидел тебя?

— Не больше, чем обычно. Он немногословен. Нет, нет и нет.

— Я очень сожалею, Джина...

— Я тоже, что встала между вами.


Он еще не выключил зажигание, как она выскочила из машины и побежала к их дому.

— Джина... Я люблю тебя, любимая. Ты слышишь меня? — Дицо догнал ее уже у дверей.

— Я слышу, Дицо, но мне хотелось услышать это все последние десять лет. Хотелось услышать это, когда я приехала к тебе на ферму, и на следующий день, после разговора в оранжерее. Я бросила свою жизнь и любовь к твоим ногам, а ты ни разу не сказал этих слов...

— Я боялся говорить тебе о своих чувствах.

— Диноццо Форнезе боялся? — поддразнила она.

— Десять лет назад я действительно боялся говорить тебе об этом, опасаясь, что ты отвергнешь меня. Мои родители по крайней мере раз в неделю, твердили мне, что если я буду играть с огнем, то обожгусь, потому что, в конце концов, ты выйдешь замуж за равного себе. Перед смертью мама умоляла меня забыть тебя, но я не смог...

До Реджины его слова доносились как сквозь вату.

— Я мечтала лишь о том, чтобы стать твоей женой. Эти мечты не имели ничего общего с желанием стать королевой. Мне хотелось постоянно быть с тобой, родить тебе детей. Даже если бы мы могли быть только любовниками, я бы пошла и на это. В то время как ты выслушивал лекции своего отца, мне их читал Лукка: «Оставь в покое Диноццо. Если бы ты была ему интересна, он бы нашел способ остаться с тобой наедине, несмотря ни на какие правила». Мне не хотелось верить ему, поэтому я испытывала тебя в надежде, что ты увезешь меня далеко и никто нас не увидит. Мы оба знаем, что из этого вышло...

Когда она вставила ключ в замок, их осветил свет фар. Дицо понял, кто это был.

— Это папин грузовик.

Она прислонилась к двери.

— Не могу этому поверить.

— Значит, твои слова подействовали. Он наклонился и поцеловал ее в губы.

— Что это, благодарственный поцелуй за то, что Гвидо приехал? — Она открыла дверь и влетела в дом.

— Папа? — Дицо подошел к грузовику Гвидо, чтобы помочь ему выйти.

— Я не пойду!

— Зачем же ты приехал?

— Сказать тебе, что я решил принять участие в отдыхе семьи.

— Рад это слышать. Такое бывает раз в жизни.

— Это не все.

— Если это по поводу Джины, то я не хочу ничего слышать. Теперь она моя жена, единственная женщина, которую я когда-нибудь любил.

— Она уже знает об этом?

— Что ты хочешь сказать?

— Она думает, что ты ее не любишь. И в этом виноват я.

— Никто не виноват в этом, папа.

— Нет, я виноват. Прости меня, сын.

Я хотел попросить тебя о том же. — Они обнялись через окно. — Поверь, Джина не переживает, что не станет королевой. Для меня это все изменило, но мне очень трудно загладить ту боль, которую я ей причинил.

— Будь мягче с нею.

— Бабушка посоветовала то же самое.

— Твоя бабушка — мудрая женщина. Она довольна, что ты женился на Джине. И я тоже.

У Гвидо подозрительно блестели глаза, когда он выезжал с подъездной дорожки.

Помахав ему, Дицо бросился к жене. Она готовила на кухне еду.

— Где твой отец?

— Возможно, в следующий раз он останется с нами, а сегодня он приехал сказать, что поедет с нами в круиз.

— В самом деле?

— Да, и все это благодаря тебе. Уезжая, он сказал: «Твоя бабушка довольна, что ты женился на Джине. И я тоже».

— Неужели он так сказал?

— Да. Мой отец тяжелый человек, но ты выиграла войну. А теперь давай поедим. Твоя паста так замечательно пахнет!

— Ты просто так говоришь это?

— Разве ты не заметила, что я съедаю все, что ты мне кладешь на тарелку? Я самый счастливый муж на свете.


На следующий день Реджина попросила Дицо заехать до работы во дворец. Сказала, что ей нужно кое-что из гардероба, но это был лишь предлог. Пока он укладывал вещи в машину, она поторопилась в апартаменты Лукки в западном крыле дворца.

Постучав в дверь, услышала голос Александры, которая через минуту вышла с ребенком на руках.

— Реджина! — воскликнула она с удивлением.

— Извини, что не предупредила о своем приходе.

— Заходи.

— Можно мне подержать Катарину?

— Конечно.

Реджина стала разглядывать свою красивую маленькую племянницу.

— Ах, Александра, я не видела ее всего три недели, а она так изменилась! — Реджина прижала малышку к плечу.

— Знаю. Она каждый день меняется. Лукка так обожает ее, что не хочет идти на работу Сегодня утром мне пришлось выталкивать его.

— Он внизу?

— Нет. До трех часов он будет на собрании банкиров. А маму ты видела? Ей хочется поговорить с тобой.

— Нет еще. — Она поцеловала головку ребенка. — Только Лукка может мне помочь.

— Помочь тебе? Может быть, мне расскажешь? Подожди, Катарина сейчас заснет, я положу ее в кроватку, и мы поговорим.

Уложив ребенка, Александра быстро вернулась и села напротив Реджины.

— Как идут дела в клинике?

— Мне нравится там работать.

— Учитывая твою любовь к животным, Дицо никого не нашел бы лучше тебя.

— Спасибо.

— А как прошел медовый месяц?

— Семья у него замечательная, но все сложилось не лучшим образом. Поэтому мы и вернулись пораньше. Дицо очень хорошо относится ко мне, но он не любит меня...

— Что?!

По щекам Реджины потекли слезы. Она всю ночь сдерживала боль и теперь, сидя рядом с Александрой, расслабилась. Она думала, что прошлой ночью Дицо наконец будет любить ее, но этого не случилось.

— Он относится ко мне, как к любимой сестре. Так продолжаться больше не может. Я люблю его всей душой, но, поскольку он не испытывает ко мне таких же чувств, думаю, его надо отпустить.

— Зачем он тогда вообще женился на тебе?

— Чтобы не навредить ничьей репутации.

— Зачем же тогда ты вышла за него?

— Чтобы отвести скандал от наших семей.

— Выходит, у вас обоих были причины для этого брака, но по-настоящему вы не хотели его?

— Я хотела, но при условии, если он хочет. А поскольку Лукка поженил нас, только он и может помочь с разводом. Мне хотелось узнать, сколько это займет времени. Если это длительный процесс, то хотелось бы начать его немедленно.

— Ты права. Это дело монарха. А Диноццо знает, почему ты сегодня здесь?

— Не имеет ни малейшего представления.

— Он уже уехал на работу?

— Нет еще. Ждет меня.

— Лукка позвонит мне во время перерыва. Что-нибудь передать ему?

— Все, что я сказала тебе. Попроси его позвонить мне, когда у него будет время. Я пойду. Спасибо, что выслушала.

Спускаясь по центральной лестнице, она увидела Дицо. Он поднимался по лестнице и, заметив ее, остановился.

— Поиграла с малышкой?

— Да. Она очаровательна.

— Я рад, что ты ее увидела. Что еще я могу сделать, пока мы не уехали?

Она умирала от любви к Дицо, а он этого не замечал.

— Ты все замечательно сделал. Спасибо. Можем ехать.


ГЛАВА ДЕВЯТАЯ


День в клинике выдался насыщенным. Дицо пришлось провести три операции помимо осмотра больных животных. Порой все не могли поместиться в приемной. Но доктор с таким участием разрешал все проблемы, что тут же располагал к себе людей.

Около трех часов Дицо вышел в. приемную и сообщил ожидающей его семье, что слабое сердце их любимца не выдержало операции. Их четырехлетняя дочь Лючианна была безутешна. Дицо пытался утешить ее, но безуспешно.

— Нам пора идти, Лючианна, — позвали ее родители.

— Нет, — плакала девочка. — Мне нужен Фабриччио.

Реджина больше не могла вынести этого. Она подошла к маленькой девочке.

— Лючианна? Мой пес тоже умер.

— К-как его звали? — сквозь слезы проговорила девочка.

— Себастьян.

— Я хочу, чтобы Фабриччио вернулся...

Реджина погладила ее по волосам.

— Знаешь что, дорогая? Фабриччио не хочет, чтобы ты плакала. Он хочет, чтобы ты позаботилась о другой собачке, у которой нет семьи.

— О какой собачке?

— Это маленький бассет по кличке Бенито. Он такой забавный и любит полакомиться арахисовой пастой. А что любил Фабриччио?

— Арахисовую пасту.

— Вот видишь? Если твои родители не возражают, не хочешь ли познакомиться с Бенито?

Родители переглянулись и согласно кивнули.

— Тогда вы сейчас же поедете в приют животных в Каприччио. Бенито будет так рад познакомиться с тобой, что прыгнет тебе на руки.

Девочка с надеждой обратилась к родителям.

— Поехали?

— Если принцесса не возражает, — развел руками отец.

Реджина повернулась к Дицо:

— Если мой муж не возражает. Справишься без меня?

Его черные глаза с благодарностью смотрели на нее.

— Не торопись, — ответил он хриплым голосом.


Следующие два часа Лючианна знакомилась с бассетом. Он был очень милым щенком и сразу же лизнул ее в лицо.

— Эту пару создали небеса, — сказала мать Лючианны и обняла Реджину. — Мы никогда не забудем, что вы сделали для нашей малышки.

— Я пережила то же самое в детстве и понимаю ее чувства.


Дицо уже ждал ее около клиники. Она подкатила прямо к дверям. Он сел рядом и поцеловал ее в губы.

— Ты была просто ангелом милосердия для этой девочки, — прошептал он. — Я буду беречь тебя.

Но ей хотелось от него большего...

— Может быть, ты скажешь мне? — спросил Дицо.

— Я не понимаю...

— Думаю, понимаешь. Почему бы тебе не рассказать мне о своем разговоре с Александрой?

О боже!

— В твое отсутствие у меня состоялся интересный разговор с твоим братом.

— По поводу развода...

— Его не будет! Мы еще не отпраздновали свой медовый месяц.

— Не я виновата в этом, Дицо. — Она посмотрела ему в глаза. — Я очень люблю тебя и всегда буду любить. Но та сцена в оранжерее все убила во мне. Ты так много значишь для меня, что я пойду все, лишь бы вернуть тебе свободу. Клянусь добрым именем своего отца, ты получишь развод!

— Но я не попрошу его. К тому же Лукка не даст его тебе. Он просил передать тебе, что развода не будет.

— Ах, Дицо... что я наделала! — Слезы застилали ее глаза.

Он пожал плечами.

— Я мог бы сказать тебе и раньше, что его ответ и будет таковым. Неужели ты думаешь, что Лукка еще раз начнет упрашивать архиепископа? Святой отец и так уже поступился одним принципом ради тебя.

Она разразилась рыданиями. И Дицо дал ей выплакаться.


На какое-то время Реджина осталась одна в бассейне на яхте.

Это был их последний день на море. Все Форнезе уехали в Канны, даже бабушка, которой всегда хотелось увидеть знаменитый французский город богатых путешественников. Гвидо и Дицо возили ее на коляске по городу.

Завтра их яхта войдет в порт Ниццы, где основная часть семьи сойдет на берег. Оттуда они полетят самолетом на Сардинию. Остальные поедут на машинах в Каприччио.

Реджине пришлось много поработать, чтобы все организовать для этого отдыха. И теперь ей хотелось перевести дыхание. Все прошло чрезвычайно удачно. Она с радостью наблюдала, как Дицо общается с родственниками.

Каким-то чудесным образом он был необыкновенно мил и с нею. Тот разговор с ним насчет развода многое изменил. Его смех согревал ей сердце. Она уже не сомневалась, что он давно не был так счастлив.

Но в их любовных отношениях, точнее, в их отсутствии, не изменилось ничего. В течение дня они были друзьями, а ночью он ложился после того, как она засыпала. Когда же Реджина просыпалась утром, Дицо был уже с кем-то из членов своей семьи.

К сожалению, отдых подошел к концу. А что будет делать Дицо, когда они снова окажутся одни в своей квартире? Дни его будут заполнены работой, а значит, он будет с нею. Он будет только с Реджиной!

Чтобы хоть как-то унять боль, она стала плавать по кругу. В какой-то момент, подняв голову, Реджина увидела, как в воду прыгает Джованни и плывет к ней. Во время круиза он часто подходил к ней. Ее мужу это не особенно нравилось...

Сейчас Реджина никак не ожидала его увидеть. Она вылезла из бассейна и накинула купальный халат.

— Привет, Реджина.

— Привет, Джо. Почему ты не поехал со всеми в Канны?

— Хотел поговорить с тобою наедине. Увидел, что ты осталась, и тоже остался.

Она надела солнцезащитные очки.

— Что ты задумал в такой чудесный день?

— Мои родители хотят, чтобы я вернулся в Сассари, а я хочу учиться в университете, как Диноццо.

— Замечательно, что ты хочешь учиться, но в Сассари тоже есть университет, и ты сможешь учиться и жить дома.

— Мне бы хотелось учиться в Каприччио — это самое замечательное место на земле. Не могла бы ты поговорить с Диноццо? Если Диноццо одобрит мой выбор, у меня не будет проблем.

Все в этой семье любили и восхищались Дицо. Он был единственным среди Форнезе, кто окончил колледж. Естественно, что Джованни хотел последовать примеру своего кузена. Он тоже был независимой натурой. Надо ему помочь.

— Как только у Дицо появится свободная минутка, я поговорю с ним.

Он расплылся в улыбке.

— Grazie. Ты — самая лучшая.

— Я тоже так думаю, — раздался позади них голос Дицо. Она и не знала, что он вернулся. Он положил ей руки на плечи и нежно помассировал их. Ее тело растаяло от удовольствия.

Джованни поднял лицо.

— Привет, Диноццо. Все уже вернулись?

— Нет, только я один. Твой отец заметил, что тебя нет среди нас, и я пообещал ему присмотреть за тобой.

— У нас был серьезный разговор, — вмешалась Реджина. — Поскольку ты являешься главной его частью, настало время просветить тебя.

Дицо придвинул к ним шезлонг. Он потрясающе выглядел в голубой спортивной рубашке и брюках цвета хаки.

— Давай, Джо. Расскажи ему все, что ты рассказал мне.

Он сел и положил руки на колени.

— Я сказал родителям, что хочу учиться в Каприччио. Но они оба против и даже не хотят это обсуждать.

Реджина наклонилась вперед.

— Может быть, они боятся, что ты навсегда уедешь с Сардинии?

Дицо сидел, скрестив ноги.

— Джина права. Мои папа и мама уже переехали сюда, чтобы работать во дворце. Поэтому мы были вместе.

— Я не знаю, где проживу свою жизнь, но знаю, что мне нужно сейчас. Не замолвишь ли моему отцу словечко за меня?

— Я сделаю еще лучше, Джованни. Не хочешь ли поработать неполный рабочий день с моим отцом? Я это организую. Тебе придется пообещать родителям, что ты будешь приезжать домой между семестрами. Здесь ты сможешь жить в апартаментах Реджины, которыми сейчас никто не пользуется. А мы с моим отцом сможем приглядывать за тобой.

Реджина еще раз восхитилась мужем. Дицо все продумал. Его слова и дела все больше притягивали ее к нему. А как он добр к Джованни!

— Сегодня вся семья будет обедать на палубе, — продолжал Дицо. — За едой я и заведу этот разговор в присутствии всех. Посмотрим, что получится.

— Ты — лучше всех! — Джованни подпрыгнул и обнял Дицо, а потом побежал переодеться.

Конечно, Дицо и был лучше всех!

— Папа слишком гордый, поэтому он и отказывался от щедрот твоего отца. А во мне нет такой гордыни, вот я и предложил Джованни твои апартаменты. Прости, что не спросил у тебя разрешения... Если тебе это не нравится, скажи, и я придумаю для Джованни что-нибудь другое.

Она не могла понять, почему он занял оборонительную позицию.

— Мой дом — твой дом.

— Только в твоем доме живет король, — усмехнулся Дицо.

— Лукка даже не заметит нового жильца.

— Он все замечает.

— Верно, но он будет доволен, что кто-то из твоей семьи примет гостеприимство нашей семьи. У вас с Луккой одинаковое понимание равенства. У вас много общего, больше, чем ты думаешь.

Он поставил ее на ноги.

— Пойдем в каюту, тебе надо уйти с солнца. Смотри, как бы не сжечь плечи, они уже покраснели.

— По крайней мере, это лучше, чем быть бледной, как привидение, — пошутила она.

Он все замечал, следил за нею, как коршун, но так и не предложил спуститься вниз и заняться любовью...

— Солнце уже не такое сильное, а мне еще надо сходить на кухню и распорядиться насчет сегодняшнего обеда. Есть у меня и еще одно дело. Вчера я купила для всех подарки и хочу положить их каждому в каюту. На это потребуется немного времени. А ты так много работал на этой неделе. Почему бы тебе не прилечь и не вздремнуть? Я разбужу тебя, когда придет время обеда.

— У моей семьи никогда не было такого отдыха. Не знаю, как и благодарить тебя.

— И ты говоришь это после того, как я испортила тебе жизнь? Ты очень хороший человек, доктор Форнезе.

Скоро он узнает, какая награда его ждет. Реджина не беспокоилась, что ее исчезновение огорчит его. Лукка всегда поддерживал связь с ее телохранителями. Он будет знать, что с нею все в порядке. Эту информацию он и передаст Дицо.

Возможно, Дицо и не сможет жениться снова, но она предоставит ему свободу и возможность найти желанную для него женщину и жить с нею. Что касается ее самой, то она барахталась в пустоте. Ее сардинский воин всегда был центром ее вселенной, но больше так жить она не могла.

Порвать с ним все связи, кроме той, что на бумаге, будет означать одно — у нее начнется новая жизнь.


Когда родственники уехали на машинах в Каприччио, Дицо и Джина поднялись на борт самолета, чтобы попрощаться с теми, кто летел в Сардинию. Она была занята разговором с Джованни и его отцом, когда Дицо пошел еще раз поцеловать бабушку.

— Ты видел букет французской лаванды, которую она мне подарила? Она дивно пахнет.

— Я все видел. Скажи мне правду. Эта поездка не слишком утомила тебя?

У нее заблестели глаза.

— Просто я еще раз очень хорошо отдохнула. Почему у вас с женой так и не было медового месяца?

Он вздохнул.

— Месяц назад я не смог подойти к ней. Поговорив с тобой, я решил последовать твоему совету и двигаться постепенно. В последние недели мы стали друзьями, но, когда вернемся в Савоно, все произойдет...

— Хорошо. Она слишком долго охотилась за тобой. Теперь твоя очередь поохотиться за нею и поймать. Уверена, что Реджина хочет быть пойманной, как бы она ни притворялась.

— Ты — самый мудрый человек из всех. — Он поцеловал ее в обе щеки. — Я позвоню тебе.

— Только когда сможешь сообщить мне ту новость, которую я хочу услышать! — Она погрозила ему пальцем.

Поговорив с доктором по поводу ее лекарств, Дицо прошел по самолету в поисках Джины. Не найдя ее, решил, что она вышла и ждет его снаружи. Ему не терпелось поскорее остаться с нею вдвоем.

Сойдя с трапа, он не увидел ее и обратился к одному из охранников:

— Где моя жена?

— Кто-то забыл свой подарок, и она отправилась за ним на яхту.

— Она попросила пилота задержать самолет?

— Да.

Расстроившись, Дицо сел в лимузин. Он подождет ее здесь, и они вместе поедут домой.

Он уже сказал доктору Бертольди, что будет отсутствовать две недели. Дицо собирался сосредоточить свое внимание на Джине. Она не знала, что он забил их холодильник продуктами, чтобы им не надо было выходить. Казалось, Дицо всю жизнь ждал этого момента, чтобы вылить на нее свою любовь...

Через несколько минут достал свой сотовый телефон и позвонил ей.

— Дицо? — задыхаясь, ответила она.

— Полагаю, ты вернулась на яхту. Почему ты не подождала меня?

— Хотела, чтобы ты подольше побыл с бабушкой.

— А где ты сейчас?

— Извини. Я почти не слышу тебя. Я не нашла подарок Марии, поэтому позвонила пилоту и сказала, чтобы он отправлялся. Я вышлю ей другой завтра.

У него все сжалось внутри, и он повторил вопрос:

— Где ты?

— Почти у нашей квартиры.

Не врала ли она? Если так, то это было впервые.

— Джина?

— Я...

Телефон замолк, и он попытался снова соединиться с нею. Ничего не вышло.

С того момента, как они пришвартовались в Ницце, он чувствовал, что Джина что-то затевает.

Сказав водителю, чтобы он мчался в Савоно, Дицо попытался связаться с ее телохранителями, но они не отвечали.

Двадцать минут спустя он влетел в квартиру. Вбежал в спальню. На туалетном столике лежал адресованный ему конверт. Он вынул из него листок бумаги и прочитал:

«Дицо, я пыталась что-то предпринять, чтобы нас развели. Не получилось, но это не означает, что мы должны жить вместе. Я не могу быть так жестока к тебе. Извини, что оставила тебя без помощи в клинике. Но это поправимо. Реджина».

Записка выпала у него из рук, когда он бросился в гараж. Сев в машину, помчался во дворец. Оставив ее у северного портика и пробежав мимо охраны, Дицо направился прямо в офис Лукки.

— Мне нужно видеть короля. Это срочно.

Секретарша посмотрела на него и взяла телефон. Через несколько секунд Дицо позволили войти в личный кабинет короля.

Когда он открыл дверь, Лукка уже шел навстречу ему.

— Что случилось?

— Джина оставила меня. Ты не знаешь, куда она поехала?

Лукка покачал головой и предложил ему сесть, но Дицо не мог.

— Мне нужна твоя помощь, чтобы найти ее. В ней вся моя жизнь! — воскликнул он.

— Реджина не могла далеко уехать. Учитывая, что час назад она была с тобой, она отправилась туда, где все давно уже подготовлено к ее приезду. — Он подошел к столу и достал из ящика конверт. — Если ты сядешь на мой вертолет в Генуе, то мой самолет быстро доставит тебя в Афины. Поскольку она летит коммерческим рейсом, ты приедешь в гостиницу раньше нее.

— В какую гостиницу? — не понял Дицо.

— Здесь все сказано. — Лукка протянул Дицо конверт. — Это подарок Реджины на твое окончание колледжа. Я должен был передать его тебе от семьи Витторио, чтобы ты не узнал, что дарительница она. Но это было до того, как она полетела к тебе на Сардинию... Какое-то чувство подсказывает мне, что она отправилась именно туда зализывать свои раны. Пошли, я провожу тебя до вертолетной площадки.


Вскоре Дицо уже забирался на борт вертолета.

— Как мне отблагодарить тебя?

— Для этого и существуют родственники. Насколько я знаю свою малышку, она будет счастлива, что ты ее нашел и вся семья Витторио снова сможет спать спокойно по ночам.

С этими словами Лукка кивнул пилоту и закрыл дверцу кабины вертолета. Вскоре зашумел винт. Дицо пристегнул ремень и рассмотрел содержимое конверта. Там лежал авиационный билет от Ниццы до Афин и обратно с открытой датой. Он был выписан на имя доктора Диноццо Ромали Форнезе.

Она купила его два месяца назад!

У него быстро забилось сердце, когда он увидел ваучер пятизвездочной гостиницы «Ройял Парфенон» на свое имя. В него входило питание в течение недели и экскурсии по Афинам.

Джина...


Спустя два часа автомобиль подвез его к гостинице, расположенной в центре города. Он поспешил к портье.

— Я доктор Форнезе из Кастельмаре. — Дицо положил свой паспорт на конторку.

Портье посмотрел на фотографию, улыбнулся и протянул ему паспорт.

— Нам уже прислали из дворца факс о вашем приезде.

— А моя жена уже зарегистрировалась?

— Нет, синьор. Принцесса приедет не раньше чем через час.

Дицо спокойно вздохнул.

Да хранит тебя Господь, Лукка.

— Будьте добры, не говорите ей, что я уже здесь. Я хочу сделать ей сюрприз.

— Не скажу ни слова.

— Спасибо. И не могли бы вы позвонить мне после того, как она зарегистрируется, чтобы я знал, что она поднимается?

— Конечно. Желаю вам хорошо провести здесь время.

Через несколько минут он оглядывал номер, расположенный на самом верхнем этаже. Джина постаралась предоставить ему роскошный номер. Приняв душ, он надел гостиничный халат и вышел на балкон, стараясь унять неистовое биение своего сердца. Скоро сюда войдет его обожаемая Джина.


У нее в ушах до сих пор звучал крик Дицо по телефону. Она грубо оборвала его, но это был единственный способ прекратить страдания. Афины казались подходящим местом, где она сможет попрощаться с ним. Для этого ей нужно побыть одной.

Когда лифт доехал до последнего этажа, она пересекла холл, подошла к своему номеру. Когда стала вставлять карточку-ключ, дверь неожиданно открылась.

Мужчина, стоящий там в синем халате, выглядел до боли знакомым, но его не должно было быть здесь! У нее галлюцинации.

Он взял у нее сумочку и чемодан.

— Я знал, что ты слишком долго пробыла вчера на солнце. Ложись в постель, пока снова не упала в обморок.

— Д-дицо, — только и смогла произнести Джина, когда он поднял ее и понес в спальню, а потом уложил на постель, прижавшись к ней всем телом.

Она почувствовала биение его сердца. Он уткнулся в ямочку у нее на шее.

— Мы получили это право. — Дицо покрывал поцелуями каждый сантиметр ее кожи. — Думаю, теперь получится даже лучше, потому что я знаю, что ты не во сне. Я люблю тебя, Джаннина Витторио. Люблю, как только увидел тебя. Ты — самое красивое, что есть в моей жизни. Без тебя я ничто! Ты слышишь, любимая? — Он завладел ее губами с такой жадностью, что их тела охватило огнем. — Мы уже сделали все, чтобы причинить боль друг другу, сказали самое ужасное, что можно было сказать. Теперь я хочу любить тебя, моя красивая, моя очаровательная жена. Ты уже давно стала невестой моего сердца.

Реджина лихорадочно простонала:

— Дорогой мой... — Она обвила его шею руками, прижимаясь к нему еще крепче. — Я всегда любила тебя. — Наконец-то она могла вылить на него свою любовь, зная, что она тоже нужна ему.

Он целовал ее веки и щеки.

— Мы оба слишком долго страдали. Теперь страдания закончилось. Целуй меня, Джаннина. Люби меня и не прекращай любить! — воскликнул он.


Спустя несколько часов он недовольно застонал, когда она попыталась соскользнуть с его груди.

— Куда это ты собралась?

— Дать тебе возможность подышать, — тихо возразила она.

— Когда понадобится воздух, я дам тебе знать. — Он снова жадно накрыл губами ее рот. — У тебя самое роскошное тело, которое я когда-либо видел. Я никогда не смогу оторваться от тебя. Тебе придется отбиваться от меня.

— У меня такая же проблема, — прошептала она ему в самое ухо. — Ни один мужчина не может сравниться с тобой. Всю свою жизнь я представляла себе, как мы будем с тобой...

Он поцеловал ее в шею.

— Мы слишком долго ждали. Действительность оказалась лучше, чем мечты, и я не могу поверить, что нам потребовалось столько времени, чтобы понять это. Я так желаю тебя, что вряд ли смогу выпустить из кровати.

— Тогда и не будем выпускать друг друга. Будем продолжать так вечно.

— Помню, ты и раньше так говорила.

Она провела пальцем по его чувственным губам, наслаждаясь их близостью. — А что ты еще помнишь?

Он притянул ее к себе.

— Люби меня и тогда поймешь.


ГЛАВА ДЕСЯТАЯ


— Мама?

— Мой ангелочек! Я не знала, что ты уже вернулась!

Реджина вбежала в гостиную родителей и обняла мать.

— В аэропорту была задержка, и наш самолет прибыл в Ниццу поздно ночью. Мы доехали на такси до квартиры и сразу легли спать.

В последнюю неделю они настолько увлеклись друг другом, что почти не выходили из своего номера. Надо будет еще раз поехать в Афины...

— Я рада, что ты благополучно вернулась. А где Дицо?

Теперь и мать называла его так.

— Он уехал в клинику. Я поеду туда позже.

— Присядь и дай мне посмотреть на тебя.

— Я скучала по тебе, мама. Как ты?

— Теперь, когда увидела тебя, чувствую себя прекрасно. У тебя отросли волосы. Мне очень нравится.

— Дицо не хочет, чтобы я их стригла. Ему нравится мой цыганский вид.

— Я никогда не видела тебя такой счастливой. Жаль, что твой отец не видит этого, — печально покачала головой мать.

Реджина кивнула.

— Я так люблю Дицо, что мне трудно дышать.

— Это замечательно! Хорошо, что ты работаешь вместе с ним. Нам с твоим отцом тоже было вместе комфортно...

— Иногда мне так радостно, что даже страшно.

Ее мать улыбнулась.

— Это хорошо. Длительная борьба, которая привела вас к этому, никогда не позволит вам быть равнодушными друг к другу.

— Никогда! Когда я увидела, как любят друг друга Лукка и Александра, мне стало ужасно завидно.

— Мы чувствовали это. — Мать наклонилась и обняла ее. — Считаешь, что твой брат поступил правильно, нарушив для тебя обычай?

— Я это знаю.

— И не сожалеешь?

— Нисколько!

— Тогда ты должна сказать об этом Лукке.

— Зачем? Он знает, что моя жизнь — это Дицо.

— А ты говорила с ним сегодня утром?

— Нет еще. А что случилось?

— Когда неделю назад Дицо примчался во дворец в полном отчаянии, Лукка отдал ему твой конверт. Он опасался, что совершил неисправимую ошибку...

Реджина нахмурилась.

— Я просто пыталась разобраться в своих чувствах. Но это совсем не похоже на моего брата, он всегда уверен во всем.

— Только когда дело не касается тебя. Должно быть, ты сильно досадила Дицо, он так резко сократил медовый месяц на Сардинии.

— Я думала, что хорошо знаю его, но все оказалось не так. Мне потребовался целый месяц и часы разговоров, чтобы понять, что творилось у него в душе все эти годы.

— Думаю, тебе надо навестить Лукку. Почему бы тебе не пройти в его офис и не поговорить с ним?

— Хорошо, я пойду к нему, но скоро вернусь. Хочу услышать о твоей поездке в Испанию. — Поцеловав мать в щеку, Реджина отправилась к брату.

Она вошла в его кабинет через боковую дверь, которой пользовались только члены семьи. Перед ним лежала кипа документов. Она подкралась сзади и закрыла ему глаза руками.

Лукка вскочил на ноги. Потом повернулся.

— Малышка! — пробормотал он, внимательно глядя на нее. — Отсутствие новостей тоже хорошая новость. Полагаю, ты вернулась к Дицо?

— Навсегда, — трепетно ответила она.

Минуту спустя он прошептал:

— Слава богу.

Его волнение потрясло ее.

— Мама сказала мне, что ты был расстроен, но в этом нет нужды. Я самая счастливая женщина на свете, хотя Александра могла бы поспорить со мной. — Ее шутка не вызвала должной реакции. — Лукка? Что случилось?

Он провел рукой по волосам.

— С чего начать?

— Не понимаю.

— Только полное признание принесет мне облегчение. Когда у нас с Александрой был медовый месяц, я хотел, чтобы у тебя было такое же счастье. Я знал, как сильно ты была влюблена в Дицо. Папа поступился бы обычаями, если бы Дицо пришел к нему и сказал, что хочет жениться на тебе. Но мы оба знаем, почему этого не случилось. Дицо был истинным сыном Гвидо Форнезе.

— Папа так говорил?

— Он сказал об этом нашей матери. А потом... Даже эти фотографии я не мог использовать, пока не был уверен, что Дицо любит тебя. То, что он в пьяном виде целовал тебя, — это одно. То, что, проснувшись, он выгнал тебя из своей комнаты, использовав окно, — это другое. Но и такое поведение ничего не сказало мне. — Лукка сделал несколько шагов по офису. — Когда он сказал, что собирается на Сардинию, чтобы начать там ветеринарную практику, я решил проверить его. Я хорошо знал, что, если Дицо действительно любит тебя, он не сможет быть далеко. Через неделю я получил письмо с благодарностью за то, что сказал ему о вакансии. Он решил воспользоваться ею. Вот тогда я сделал свой ход и пригласил тебя и Гвидо на тот совет.

— Я не имела представления...

— То совещание было авантюрой. И когда ты убежала от него после круиза, я не мог спать по ночам из-за страха, что сделал неверный шаг. Дицо так нужна была помощь, что я дал ему ваучер на поездку в Афины и молился, чтобы ты была там. И кто-то наверху откликнулся. Можешь ли ты простить меня за то, что я причинил тебе столько неприятностей?

Реджина обвила его шею руками.

— Ты самый замечательный брат на свете! Если бы ты не сделал того, что сделал, я бы не стала его женой. Спасибо, дорогой брат. Помнишь, что говорил папа: «Самая большая любовь мужчины — это та, когда он отдает свою жизнь друзьям». А я бы сказала «Своей сестре». Я люблю тебя, Лукка. — Она поцеловала его в щеку.

— Я тоже, малышка.

— Я бы хотела попросить тебя кое о чем. Не мог бы ты отдать мне те фотографии?

— Они твои. — Он подошел к ящику и протянул ей конверт. Она вынула черно-белую фотографию, на которой она буквально висела на Дицо под окном фермы. Теперь Реджина точно знала, что сделает с нею.

— Спасибо. Теперь мне пора в клинику. Дицо не поверит, когда я все расскажу ему.

Однако сначала, до поездки к мужу, ей нужно кое-что сделать.


Дицо осмотрел больного котенка и выписал рецепт для его хозяина. Вышел в переполненную приемную, чтобы вызвать следующего. Надо было бы радоваться, что его ветеринарная практика так бурно развивается, но он не мог избавиться от тревоги — Джина еще не вернулась из дворца.

Теперь, после их медового месяца, он знал, что она любит его всем сердцем. Но старые страхи уходили с трудом. Он успокоится, только когда она легкой походкой войдет в дверь клиники.

Джина вернулась только днем, когда он готовился к удалению опухоли у бульдога. У нее был такой сияющий вид, что он простил ее за свои волнения. Она была одета в летний костюм дивного розового оттенка. Глядя на ее черные локоны и соблазнительный изгиб губ, он с трудом сдерживался, чтобы не накинуться на жену прямо здесь.

Она озарила его улыбкой и направилась в приемную.

Дицо считал секунды, пока последний пациент уйдет из клиники. Наконец он снял халат и пошел искать ее. Она осматривала своих питомцев в приюте. Он подошел сзади и обнял ее.

— Мне хотелось сделать это целый день, — пробормотал Дицо.

— А мне еще больше.

— Как мне ни нравится твой роскошный наряд, нас разделяет слишком много одежды. Поехали домой!

— Я говорила тебе, как люблю тебя и наш дом, наш рай? Ты сделал меня такой счастливой.

— Джина, — воскликнул он и снова поцеловал ее. — Мне потребуется целая ночь, чтобы показать свои чувства.

Она загадочно улыбнулась.

— Когда мы придем домой, я скажу тебе что-то важное.

Он опустил ей руку на ногу. Не мог устоять, когда она была рядом.

— У нас будет ребенок?

— Возможно. После Афин это более чем возможно. Но сейчас я говорю о другом.

— Нужно подождать?

— Да. Я хочу сказать тебе об этом за обедом, который специально приготовлю для нас.

У Дицо быстрее забилось сердце.

— Так вот почему ты приехала в клинику только после ланча. А я подумал, что ты захотела провести день со своей семьей.

— Я это знаю. Если ты не заметил, я страстно люблю некоего красивого сардинца и не могу долго находиться без него. Тебе понятно?

— Лучше, чем ты думаешь, красавица моя.


В квартиру она вошла сразу за ним.

— После того, как ты освежишься, тебя будет ждать обед на столе.

— Почему нам не сделать это вместе? — Он схватил ее и поцеловал в губы.

Она оттолкнула его.

— Потому что, если я поднимусь с тобой наверх, мы уже не спустимся вниз.

— В этом ты права. Я потороплюсь.


Реджина приготовила моллюсков с картофелем по рецепту его тети. Гвидо сообщил ей, какое вино любит Дицо, и она купила его. Когда он вошел в кухню, все было готово.

— Входи и садись.

— Что это? — Дицо взял подарок, который она положила около его тарелки.

— Открой.

Он разорвал бумагу.

— Тебе дал это Лукка?

— Я попросила его.

— Зачем?

Она глубоко вздохнула.

— Если ты начнешь сомневаться во мне, хорошенько посмотри на эту фотографию. Эта женщина отчаянно держится за тебя. Влюбленная женщина, которая хочет отдать свою любовь тебе, Диноццо Форнезе. Это видно с первого взгляда. Дицо прижал фотографию в груди.

— А какую еще важную вещь ты хотела сказать мне?

— Мой брат беспокоился, правильно ли он поступил, позволив нам пожениться.

— Я знаю. Он говорил мне.

— Ты знал? — в шоке воскликнула она.

Он вышел из-за стола, поднял ее со стула и обнял.

— Я понял это после того, когда ты ушла из оранжереи в тот вечер. Когда Лукка поблагодарил меня за то, что я не воспользовался тобой. Он тогда сказал: «Если я могу что-нибудь сделать для тебя, только попроси». Потом он сказал, что твой отец хотел, чтобы я работал ветеринаром в Савоно. Вот тогда я начал понимать, что он, возможно, на моей стороне и старается мне помочь.

— Лукка всегда хотел быть твоим другом.

Дицо кивнул.

— Я действовал в соответствии со своей интуицией, желая увидеть, к чему это приведет. К моей радости, он предложил мне тебя на золотой тарелочке. Мне не надо было даже ни о чем думать. Я схватил тебя обеими руками.

— Дицо...

Они прижались друг к другу. Ему пришлось поддержать ее ослабевшее от чувств тело.

— Я так плохо вела себя...

Дицо наградил ее крепким поцелуем.

— Это я сделал тебе больно, отвергнув перед Луккой, но я знал, что не могу оттолкнуть твоего брата. Он — король, и у него были все карты на руках.

Она подняла голову и посмотрела в его темные глаза.

— Ты бы не оставил меня, даже если бы мы не поженились?

— Я пытался уйти от тебя на один день и вернулся через двадцать четыре часа. Лукка знал, что я не могу быть вдали от тебя.

— А я узнала об этом последней. Твоя бабушка имела полное право быть недовольной мною... Слава богу, мы помирились перед тем, как я уехала с Сардинии.

Дицо внимательно посмотрел на нее.

— Что произошло между вами? Она так и не сказала мне.

— Я покажу тебе. — Реджина взяла сумочку, вытащила пакет с фотографиями и протянула их Дицо. — Я подарила ей свою любимую, где ты со своей мамой. Она поняла, что ты — моя жизнь.

— Теперь я понимаю... Она знала, что ты любишь меня.

Он положил фотографии и с вожделением посмотрел на жену.

— Извини меня, Джина, но сейчас я не хочу есть.

— И я тоже, дорогой.


Утром их разбудил звонок в дверь.

— Дицо? Это твой отец. Вы проснулись? — громко прокричал Гвидо.

Дицо подскочил на кровати.

— Что происходит?

Реджина успокаивающе положила ему руку на щеку.

— Он просто проверяет, довольны ли мы своим медовым месяцем. Думаю, твой папа не прочь позавтракать с нами.

— Ты знаешь много отцов, которые проверяют, как идет медовый месяц у их тридцатидвухлетних сыновей?

— А я считаю, это замечательно. Я люблю твоего отца. — Реджина жарко поцеловала его в губы. — Впусти его, любимый, и скажи, что все прекрасно. Я приготовлю завтрак.

— Я принесу тебе халат.

— Спасибо. Ты лучше моей личной служанки.

Он кинул в нее подушкой, натянул шорты и рубашку. Через минуту она услышала два мужских голоса, доносящихся из гостиной. Дицо и Гвидо вместе в ее счастливом доме в семь утра.

Кто бы мог подумать?..


notes


Примечания


1


Добрый вечер, принцесса! — Здесь и далее пер. с итал.


2


Дорогой.


3


Мой бог!


4


Да, да.


5


Хватит!


6


Смелее, сын мой.


7


Прощай.


8


Спасибо.


9


Любимая.


10


Спокойной ночи, дорогая.