Венок из флердоранжа
Ребекка Уинтерз


Американка Андреа Фэллон тяжело переживает смерть мужа – ученого, занимавшегося легендами о Ланселоте и других рыцарях короля Артура. Стремясь закончить книгу, начатую ее мужем, она приезжает в старинный французский замок. И именно здесь встречает своего Ланселота…


Ребекка Уинтерз

Венок из флердоранжа


ГЛАВА ПЕРВАЯ


«…Когда королева желает его любви, когда он держит ее в своих объятиях, Ланселот владеет всем, что ему надо. Их забавы так же удивительны и нежны, как их поцелуи и ласки…»

С болезненным стоном Андреа Фэллон закрыла книгу. В исчезающем свете дня она уже не видела ни единого слова, но сейчас это было только кстати. С недавних пор она не выносила захватывающе красивые истории.

Хотя французский поэт Кретьен де Труа[1 - Приблизительно 1130–1191 гг. (Здесь и далее прим. пер.)] написал историю Ланселота, вероятно, в 1171 году, его описание любви славного рыцаря к королеве Гвиневере сейчас волнует так же, как и тогда.

И действительно – какая женщина не позавидует королеве, вдохновившей на такую любовь первого рыцаря Круглого стола?[2 - Герои кельтских преданий король Артур и его рыцари собирались, как равные, за Круглым столом.] Разве не каждая женщина мечтает быть любима такой всепоглощающей любовью?

Пожалуй, она чрезмерно увлеклась благороднейшим рыцарем. Андреа перекрестилась. Мысли вернулись к Ричарду. Мужу, которого она похоронила три месяца назад.

– Любил бы ты меня больше, если бы я могла родить тебе ребенка? – прошептала она.

После похорон Андреа снова и снова перебирала в уме дни своего не очень удачного брака. Печально, но ее неожиданное бесплодие вызвало у него почти болезненную реакцию. Некоторые его чувства к молодой жене просто пропали. Они обменялись брачными обетами, когда ей было двадцать один, а ему – тридцать один. Кто бы мог подумать, что с первых дней их совместной жизни возникнет проблема рождения ребенка?

Ее двоюродная тетка тоже не могла иметь детей. Но это вроде бы никак не повлияло на любовь ее мужа. Правда, они усыновили двоих ребятишек. Но Ричард даже слышать не хотел об усыновлении. Он хотел своего ребенка, а не какого-то чужого…

Зная, как болезненно муж относится к таким разговорам, Андреа не настаивала на усыновлении. Постепенно в их отношениях произошли перемены. Ричард установил между ними дистанцию, целиком погрузился в работу, словно не сознавая, как больно это для Андреа. Возможно, его собственные страдания и разочарования были слишком велики, чтобы думать о жене.

Постепенно от его любви ничего не осталось. Последний год Ричард вел себя скорее как друг, чем как любящий муж. Теперь они бывали вместе лишь изредка и случайно, и то лишь когда Андреа решалась проявлять инициативу. Тем не менее она надеялась, что они переживут свою печаль и оставят ее в прошлом. Постепенно желание иметь ребенка победит разочарование, и Ричард согласится на усыновление.

Андреа не сомневалась, что, если бы они уже сделали первые шаги к процедуре усыновления, все бы изменилось. Увы… Теперь это уже никогда не случится. Слишком поздно.

Ох, Ричард…

Слезы ручейками побежали по щекам.

Тетя, желая поддержать убитую горем племянницу, утверждала, что период скорби постепенно пройдет. «В один прекрасный день ты встретишь своего мужчину, он женится на тебе, и вы усыновите ребенка».

Но Андреа не верила, что такое может случиться. Между ней и Ричардом было десять лет разницы. К тому же в академическом мире Ричарда блистали умнейшие мужчины и женщины. И Андреа страдала, полагая, что просто не в состоянии дотянуться до своего мужа…

Что она могла ему предложить? Ведь она не способна даже родить ребенка, о котором они оба так мечтали!

И почему он только женился на ней? Это был ее первый и самый главный вопрос. Но Андреа задала себе и второй. Понимает ли она, что причина ее печали – утрата дальнейшей жизненной перспективы?

Тридцать семь лет – слишком молодой возраст, чтобы умирать. Его уход оставил Андреа у разбитого корыта. Уничтожил надежду создать семью.

Она встала и прислонилась к стволу дерева.

Чтобы восстановить силы, нужно, прежде всего, выспаться. Ей надо закончить последний проект мужа, основанный на легендах о короле Артуре. Потребуется еще пара дней, чтобы запечатлеть на пленке оленя или дикого вепря – такого рода картину, какую можно увидеть на старинном гобелене. Тогда ее коллекция фотоснимков будет полной. К несчастью, она должна вернуться в Нью-Хейвен.

Андреа жила в Бретани почти неделю и уже узнала, что после захода солнца лес здесь превращается в какой-то зачарованный мир. Именно в нем она нашла место, скрытое от чужих глаз и спокойное, если не замечать лесных жителей, пробегающих иногда среди берез и зарослей орешника.

Она накинула на плечо ремень фотоаппарата и прислушалась. Какое-то шуршание в подлеске. Вероятно, какое-то лесное животное…

Андреа вгляделась в темноту и невольно охнула.

В дальнем конце поляны словно из воздуха соткалась стройная фигура в военном камуфляже. Андреа бросило в дрожь, когда незнакомец начал медленно приближаться к ней.

Высокие скулы подчеркивали жесткие черты его лица, загоревшего под экваториальным солнцем. Такого загара во Франции не встретишь. Несмотря на сумерки, она заметила, как горят его голубые глаза, внимательно изучавшие ее из-под черных бровей. Темные волосы у мужчины были коротко пострижены.

Она никогда не встречала таких красивых и таких… опасно агрессивных мужчин. Андреа легко бы могла представить его в сверкающих доспехах на коленях перед Гинервой в ореоле небесного сияния. Наконец он заговорил низким голосом, и волшебное видение разлетелось на тысячу осколков.

– Вы перешли границу, – объявил он сначала на французском, а потом на английском, причем с сильным акцентом.

Подчеркнуто враждебные нотки в голосе застали Андреа врасплох. Это не был переодетый принц, осваивавший искусство рыцарского обращения. Никаких учтивых слов вроде «добрый вечер», или «если вы простите», или «я сожалею, сударыня»…

Он что, прочел название книги, которую она держала? Иначе откуда бы незнакомец мог знать, что с ней надо говорить по-английски? Андреа крепче сжала книгу.

– Вообще-то у меня есть разрешение находиться здесь, – тихо произнесла она.

Глаза у него превратились в щелки. Неожиданно он сдернул фотоаппарат у нее с плеча. Движение было слишком легким и быстрым, чтобы она успела помешать ему. Намотав ремень на крепкое мужское запястье, он продолжал разглядывать Андреа. Теперь совершенно невозможно отобрать у него камеру.

– Здесь никому не разрешено находиться. Кем бы вы ни были. Полагаю, что вы просто проходили мимо.

– Главный управляющий сказал мне, где я могу снимать дикую природу.

– Вы получите ваш фотоаппарат завтра утром у охранника на воротах. – Взгляд его застыл. – Если вы солгали, то на вашем месте я бы больше никогда сюда не приходил. – Дерзким взглядом он еще раз изучил ее лицо и фигуру. – Запомните, вы предупреждены, – добавил он и с какой-то кошачьей грацией исчез в густой листве.

Андреа понадобилась целая минута, чтобы прийти в себя. Пора возвращаться в замок над озером. Она не собирается оставаться здесь дольше. Надвигалась ночь, а в темноте трудно следить за тропинкой.

Главный управляющий, знакомя ее с огромным поместьем, не сказал, что нанял ночного охранника. Правда, он и не предполагал, что после заката солнца Андреа отправиться фотографировать окрестности.

Но сейчас Андреа думала не об этом. Как это удивительно… Она читала поэму о Ланселоте в глуши леса, в котором вырос рыцарь. Именно этот факт особенно вдохновлял ее. Поэтические строчки сказания проникали в самую глубину души…

После неожиданной встречи с грозным незнакомцем сердце билось, как загнанная в клетку птицу. К тому времени когда Андреа ступила на усыпанную гравием подъездную дорожку, силы почти оставили ее. Ей пришлось остановиться, чтобы восстановить дыхание.

Перед ней возвышался замок XIII века – трехэтажное здание с круглыми башенками. Свет, шедший изнутри, освещал темно-красные гранитные стены. Многочисленный, хорошо обученный персонал следил за порядком в замке и в парке. Машин около замка не было, и если бы не свет, лившийся из окон, можно было бы подумать, что в замке никого нет. Как таинственно все кругом…

Впрочем, сегодня ночью все казалось каким-то нереальным. Может быть, ее голова переполнена Ланселотом и… разбитыми мечтами.

Андреа вошла в красиво оформленный холл и заспешила к парадной лестнице, чтобы подняться в свою комнату на третьем этаже. Анри, главный среди домашнего персонала, сказал ей, что парадная дверь каждый вечер остается незапертой до десяти часов. Она может уходить и приходить по своему желанию. Так распорядился Жоффруа Мальбуа герцог Дю Лак, который родился и вырос в этом замке.

В настоящее время элегантного и изысканно одетого владельца замка сразила пневмония. Жаль. Герцог был так добр, что настоял, чтобы она остановилась в замке. Более того, он распорядился, чтобы гостью поместили в редко используемую зеленую комнату. Об этом поведала ей экономка Бриджит. Проводив гостью в ее апартаменты, пожилая женщина отперла дверь и отступила в сторону.

Войдя, Андреа застыла от представшей перед нею красоты. На светло-зеленом фоне потолка и стен были изображены фигуры Ланселота и Гвиневеры размером в человеческий рост. Художник XIV века изобразил их тайные свидания в каждый месяц года. Двенадцать картин. Великолепные краски сияли так, будто художник только что отложил кисть.

В первую ночь Андреа вертелась на массивной круглой кровати, стараясь получше разглядеть любовников. Особенно ее потряс Ланселот.

Но сегодня другой образ – встреченного в лесу незнакомца – не оставлял ее.

Есть не хотелось. И все-таки Андреа решила переодеться и спуститься вниз. Если состояние герцога не ухудшилось, она навестит его, чтобы пожелать спокойной ночи.

Андреа никогда не встречала человека добрее и приветливее. И.даже чувствуя недомогание, герцог всегда излучал удивительную теплоту. Именно этого качества – доброты – не хватало ее браку.

Герцог не соблюдал старинных условностей – например, церемонного вставания, когда она входила. Кроме того, он настаивал, чтобы Андреа называла его просто Жофф. Проявив особый интерес к проекту ее мужа, он всячески старался помочь ей.

Из их разговоров Андреа узнала, что герцог ведет активную общественную жизнь. Что у него есть сын от первого брака, который живет отдельно. Что падчерица от второго брака (который, увы, распался), если не путешествует, то живет с ним. Очевидно, герцог не страдает от одиночества. По словам Анри, в замке всегда много гостей – одни приезжают, другие уезжают.

И только состояние здоровья герцога серьезно беспокоило Андреа. Из-за подхваченного где-то гриппа, перешедшего в воспаление легких, он вынужден был оставаться в постели. Последние три дня ему явно стало хуже. Возле герцога постоянно дежурила сиделка, два раза в день приезжал доктор.

Если бы только она могла помочь! Теперь, после потери мужа, Андреа стала серьезно относиться к болезням других.

Так приятно сбросить одежду, которую она носила весь день! Особенно джинсы, они слишком тесные.

Андреа достала кремовую блузку и коричневую облегающую юбку, взяла свежее белье и направилась в ванную.

Спускаясь на второй этаж в покои герцога, Андреа встретила Анри и рассказала ему о случившемся в лесу. Тот пообещал разобраться во всем и помочь вернуть ей фотоаппарат.

Сама она постарается избегать встреч с этим грубым и бесчувственным мужчиной!

Ланс Мальбуа почесал за ушами Перси, собаку отца, и подошел к кровати.

– Папа? Ты проснулся?

Отец поднял веки. Сын увидел мутные, серые глаза – болезнь лишила их нормального блеска.

– Моn fits…[3 - Мой сын (фр.).]

У Ланса екнуло сердце. У отца такой слабый голос.

Он старался не показывать свою озабоченность. Отец, которого Ланс любил, еще молод, чтобы так тяжело болеть. Но почему он бледный?

– Когда ты приехал? – с усилием выговорил отец.

– Совсем недавно. Ты спал. Я не хотел тебя беспокоить и пошел погулять.

Для Ланса стало ударом, что у отца воспаление легких. Этим не шутят…

– Отец? – Ланс сжал ему руку. – Почему ты не дал мне знать, что твоя болезнь так серьезна? Когда я приехал, то узнал об этом от Анри. Ведь я мог прилететь гораздо раньше.

– Пневмония появилась внезапно. Я сам был удивлен. Но теперь мне лучше, чем прошлой ночью. – Откашлявшись, он спросил: – Надолго в этот раз?

– Навсегда.

От неожиданной новости у отца засветилось лицо.

– Ты имеешь в виду… – Он попытался поднять с подушки голову, но сын нежно положил ему руку на лоб.

– Я оставил службу. С этим покончено.

– Я надеялся, Ланс, что этот день придет. – Старик боролся с очередным приступом кашля. – Я молился, чтобы ты вернулся здоровым умом и телом. Le bon Dieu.[4 - Милостивый Бог услышал меня (фр.).]

– Я вернулся, и теперь самое главное – твое выздоровление. Если тебя что-нибудь беспокоит… Ты только скажи.

– Мне это снится? – Старший Мальбуа улыбнулся.

– Non, топ реге.[5 - Нет, папа (фр.).] – Ланс с трудом проглотил комок в горле.

Отец не только растил сына с колыбели. Ему хватило мудрости десять лет назад дать Лансу свободу. И вот сын вернулся домой по собственной воле.

Причина, по которой Ланс когда-то ушел из дома, больше не имеет значения. За эти годы жизнь нанесла ему удар такой силы, что он теперь не сразу придет в себя. Здесь же, по крайней мере, он сможет быть полезным отцу.

– Сиделка делает знаки, что тебе пора отдохнуть. Она говорит, что к тебе приезжает слишком много друзей. Они отнимают у тебя силы. Я хочу, чтобы ты сейчас поспал.

– Не уходи…

– Я поговорю с персоналом. Обещаю, скоро вернусь и на всю ночь останусь с тобой. А пока Перси побудет с тобой.

Собака что-то проворчала в ответ.

– Знаешь, он не оставляет меня? Анри всегда выгоняет его.

– Меня это не удивляет.

За несколько лет до того, как Ланс поступил на военную службу, отец нашел в лесной глуши потерявшегося щенка-дворняжку. Малыш явно умирал. Отец взял его в замок и вылечил. С тех пор они стали неразлучны.

– Ты устроился у себя, на нижнем этаже?

– Да.

– У нас… – отец замолчал, чтобы справиться с приступом кашля. – У нас гость.

– Кто-то остановился в замке? – Ланс нахмурился, черты его исказились.

– Да. – Отец хотел что-то добавить, но новый приступ кашля помешал ему.

Кем бы ни был этот гость, он должен уехать. Так решил Ланс. Просто его добрый отец не умеет отказывать. Второй его брак – лучшее тому доказательство. А сейчас он так серьезно болен, что не способен судить, что для него лучше, а что хуже. Поцеловав отца, Ланс кивнул сиделке и отправился искать Анри. Он нашел управляющего в холле запиравшим на ночь двери.

Ланс подошел к нему с правой стороны. Анри не слышал левым ухом – последствие несчастного случая, произошедшего много лет назад.

– Я понял так, Анри, что в замке есть гость.

– Да. Мадам Фэллон. – Анри повернулся к нему и кивнул. – Ваш отец настоял, чтобы я поместил ее в la chambre verte.[6 - Зеленая комната (фр.).]

Ланс остолбенел. Зеленая комната всегда была закрыта для гостей. Так семья защищала свои сокровища.

Значит, его шестидесятисемилетний отец еще способен испытывать романтические чувства? Даже если эта женщина достойна отца, что Ланс считал невозможным, старик зашел слишком далеко. И почему отец до сих пор не упомянул о ней?

– Давно он ее знает?

– Герцог познакомился с мадам Фэллон на Пасху, но в замке она всего неделю.

Ланс приезжал на Пасху домой и пробыл в замке двадцать четыре часа. Но и тогда никаких упоминаний о ней он не слышал.

Значит, недели оказалось вполне достаточно, чтобы вскружить старику голову? Ланс стиснул зубы. Каким образом эта женщина взяла верх над отцом? Сначала он похоронил свое сердце вместе с матерью Ланса. А потом, когда ему перевалило за сорок, женился второй раз. Пародия на брачный союз продолжалась меньше года. Вполне достаточно, чтобы предостеречь отца от подобных шагов. Или так казалось Лансу…

– Анри, какого вы о ней мнения? – с мрачным видом спросил он.

– Она добра к вашему отцу.

Такая оценка из уст Анри, образца благоразумия, беспримерна. Очевидно, этой особе удалось обмануть и Анри.

– Когда Коринн последний раз была дома?

– В прошлом месяце. Сейчас она на праздниках в Австралии.

Значит, ей не известны последние новости о возникшем интересе отца к другой женщине. Легко представить реакцию Коринн, когда она это обнаружит. А когда она узнает о возвращении Ланса…

– Спасибо за вашу заботу о нем. – Он потрепал Анри по плечу. – Сейчас, когда я приехал домой насовсем, со всеми проблемами обращайтесь ко мне.

– Хорошо, что вы вернулись, – улыбнулся Анри. – Ваш отец жил надеждой на этот день.

Если бы Бриджит не отправилась спать, она бы наверняка раскрыла подробности отношений отца с этой хищницей. В отличие от своего мужа Анри, экономка, не сомневаясь в собственной правоте, выкладывала свое мнение.

Чувство вины, мучившее Ланса, исчезло. Его пересилила злость, что еще одна стервозная особа уже спит под их крышей и считает секунды, когда отец сделает ее своей третьей женой.

Он пошел в кухню за кофе. Нет, лучше бы найти что-нибудь покрепче. Немного алкоголя послужит лекарством, чтобы заглушить боль недавнего ранения. Но ничего – ни лекарство, ни алкоголь – не залечит душевные муки от разбитых надежд.

В первый же день пребывания Андреа в замке Бриджит сказала ей, что в любое время она может брать на кухне все, что захочет. Экономка уверяла, что кухарка не будет возражать.

Андреа нашла свежие сдобные булочки и тут же с аппетитом съела одну. Так… Надо что-то попить. Кофе? Нет. Чай? Нет. На этот раз обойдется водой из-под крана.

Она уже встала на цыпочки, чтобы поставить стакан на полку, когда за ее спиной кто-то толчком открыл дверь и вошел в кухню. Андреа подумала, что это Бриджит пришла приготовить для герцога чай с медом.

– Надеюсь, Жоффу сегодня лучше, – не оборачиваясь, сказала она.

– Мы все надеемся на это чудо.

Андреа на мгновение окаменела. Этот низкий голос с сильным французским акцентом она уже слышала. И совсем недавно. Она обернулась и увидела мужчину… Незнакомец из леса!.. Сердце начало рваться из груди. От быстрого движения ее золотисто-каштановые волосы рассыпались по плечам.

Его изучающий взгляд следил за ней и оценивал каждый сантиметр фигуры. И наконец он посмотрел в ее бархатные темно-карие глаза…

Ему надо бы побриться. И он все еще был в военной форме. Воротник не мог спрятать тонкий белый шрам, пересекавший одну сторону бронзовой шеи. В полумраке леса она его и не заметила.

– Кто вы? – спросил он.

– Я Андреа Фэллон. Похоже, что экономка не позаботилась сообщить вам, что у Жоффа гостья.

Он налил из кофейника кофе и, разглядывая ее поверх ободка чашки, отпил немного. Взгляд наглый и самоуверенный.

– Вы уже отдали мою камеру охраннику у ворот?

– Нет, – без объяснений отрезал он. – Я верну ее вам позже. – Он допил кофе и поставил чашку в раковину.

– Если утром, то прекрасно. А теперь, если вы простите, я пойду. Хочу навестить Жоффа.

– Нет, – пробормотал он, стал перед дверью и загородил ей выход. Потом схватил ее за запястье так, что она не могла шевельнуться.

– Ради бога, что с вами? – закричала она, пытаясь вырваться. Но его хватка стала еще крепче. Неполные сто шестьдесят сантиметров и сорок восемь килограммов – она никак не могла противостоять мощи этого человека.

– Такой же точно вопрос у меня к вам, – прорычал он, подтягивая ее ближе. Она почувствовала жар его тела, твердого, как скала. – Кто вы? Двадцать два года в сравнении с его почти семьюдесятью?

Когда Андреа поняла, что он имеет в виду, она не сумела сдержать скептического смеха.

– Но Жофф и я просто друзья!

– Не сомневаюсь, что вы мечтаете о большем. – Он с такой силой прижал ее к себе, что она почти впечаталась в каждую линию и жилку его тела.

– Кто назначил вас его личным сторожевым псом? – выкрикнула Андреа, чувствуя, как смешиваются их дыхания. Видя, как дрожат длинные черные ресницы, как округляется чувственный рот… Ни один мужчина не имеет права быть таким привлекательным и агрессивным в одно и то же время!

– После его второго брака я занял этот пост. – Боль вместе со злостью вспыхнула в его глазах. – Если вы думаете, что я позволю ему вступить в третий брак с девицей в возрасте его внучки, вы обманываетесь.

Он зашел слишком далеко!

– Иногда возраст не так важен, как доброта и любовь.

– Особенно, когда вы ждете состояния после его смерти, – он неприятно скривил рот.

– Вы поэтому остаетесь на службе у него? – насмешливо улыбнулась она. – Надеетесь, что и для вас что-нибудь найдется?

– Зачем отказываться… если предлагают, – прорычал он.

Волна страха окатила Андреа. Слишком поздно, чтобы удирать. Ей не удалось избежать неотвратимого. Его жесткие губы прижались к ее рту.

Захваченная врасплох, она застыла. Это позволило ему сделать поцелуй глубоким и интимным.

Андреа была потрясена до самой глубины души. У нее закружилась голова, когда его возбужденная плоть коснулась ее ног. Колени у Андреа подкосились, и она чуть не упала.

В ту же самую секунду мужчина прижал ее к себе, потом подхватил под мышки и отшвырнул от себя.

Пока она, в ярости, задыхавшаяся, взъерошенная, приходила в себя, он наблюдал за ней с дьявольской усмешкой. Андреа повернулась и вылетела из кухни.


ГЛАВА ВТОРАЯ


На дежурство заступила новая сиделка. Она кивнула и улыбнулась Андреа.

Та подошла к кровати и отметила, что больному явно лучше. По сравнению с вчерашним вечером герцог не казался таким бледным, хрипы в груди стали тише.

Подвинув к кровати стул, Андреа положила ладонь на руку больного. Она никак не может успокоиться после случившегося на кухне. Кто же все-таки это был? Может быть, незнакомец и принадлежал к персоналу замка, но своим грубым поведением он явно нарушил границы приличия. Если Андреа расскажет, как он вел себя, его наверняка уволят.

Чтобы не огорчать Жоффа, она должна поговорить с Анри и узнать, кто такой этот незнакомец. Он знает, что надо сделать. И он справится с ситуацией.

– Жофф? Это Андреа.

Он открыл глаза. В них светилась жизнь, чего не было раньше. Он явно шел на поправку. Ничто не могло бы порадовать ее больше.

– Вы запыхались, mon cherie.[7 - Моя дорогая (фр.).]

Небольшая ложь совсем не повредит.

– Я только что вернулась в замок и вначале хотела повидать вас.

– Я рад, что вы здесь. – Он погладил ее руку. – У меня замечательная новость.

– Должно быть, доктор сказал, что вы наконец поправляетесь! – обрадовалась она.

– Да, я чувствую себя лучше. Но есть еще кое-что. Мой сын вернулся домой. До нынешнего вечера я не мог говорить о нем, у него была секретная работа. Но сейчас я уже могу рассказать вам. В последние десять лет он служил в разных районах мира в наших элитных военных частях.

Андреа тихонько втянула воздух. Так вот кто этот незнакомец! Неудивительно, что он зашел в кухню. Он же наследник владельца замка! Это объясняет и его поведение в лесу.

Разве французские элитные части не более беспощадны, чем спецназы?

С того момента, как незнакомец беззвучно появился из-за сосен, она почувствовала, что он не такой, как все. Все оказалось намного сложнее. Он лучше тренирован и более опасен, чем она могла предполагать. Его грубое поведение на кухне – результат долгой жизни где-нибудь на краю света. Он слишком много времени провел, выполняя задания, о которых не говорят.

– Еще сегодня я мечтал, когда снова увижу сына. Надеялся, что доживу до его приезда. И вдруг он появляется у меня в комнате и говорит, что со службой покончено. Grace a Dieu.[8 - Слава богу (фр.).] Теперь он и Коринн могут пожениться.

– Коринн?

– Дочь моей второй жены.

Андреа моргнула. Она слыхала, что иногда сводные братья и сестры женятся…

– Коринн положила глаз на моего сына, едва увидев его, А теперь, когда он ушел в отставку, я хочу иметь внуков. Сколько можно ждать? Она вернется домой со дня на день.

Способен ли брак приручить мужчину, не привыкшего держать себя под контролем?

– Очень рада за вас, – проговорила Андреа, вставая.

– Я хочу, чтобы вы встретились с моим сыном…

– Мы уже встречались, папа. – Раздавшийся раздраженный голос мог принадлежать только одному мужчине. – Я обнаружил ее у озера.

– Тогда, Ланс, ты, наверное, знаешь, сколько страдало бедное дитя…

Его имя Ланс? Ланселот Дю Лак…

– Боюсь, мы слишком мало общались. Андреа решила прервать разговор.

– Очевидно, сын стремится провести время с вами. Вам обоим есть чем поделиться. Желаю спокойной ночи. Завтра я навещу вас.

Она пожала старику руку и направилась к дверям. Пара обвиняющих голубых глаз буквально жгла ей спину.

Когда Андреа наконец почувствовала себя в безопасности своей спальни, она твердо решила, что это ее последняя ночь в замке.

Не потому, что ей угрожал Ланс Дю Лак. И не из-за его ошибочных утверждений, будто она старается втереться в доверие к его отцу.

Такой необыкновенный человек, как герцог, наверное, вызывает интерес у многих женщин. Пара из тех, у кого нет совести, вероятно, даже мечтают о деньгах и титуле. Естественно, сын защищает отца. Но дело не в этом.

Ей необходимо уехать из-за чувства вины.

Она вытащила из гардероба свою сумку и начала укладываться. Утром она заглянет в комнату Жоффа, поблагодарит его и попрощается. Это самое лучшее.

Не прошло и трех месяцев, как она похоронила мужа, а сегодня вечером дважды испытала невольное влечение к незнакомцу.

Андреа еще чувствовала его руки на своем теле, его рот, завладевший ее губами… И она помнила бессознательный ответ своего тела на его мужской призыв… Это совершенно непростительно.

Первый раз она встретила будущего мужа в фотостудии. Андреа посчитала лестным для себя, что университетский профессор заинтересовался ее фотоиллюстрациями, предложенными для очередной книги, которую' он писал. Ричард позволил ей увидеть его мир. Она умела слушать и горела желанием помочь ему. Сама она так и не кончила колледж и, наверное, отчасти поэтому воздвигла Ричарда на пьедестал, искренне восхищаясь его проникновением в поэзию. Их общение привело к браку. Он оказался нежным любовником…

Чтобы заполнить пустоту, оставшуюся после смерти мужа, она вернулась во Францию. Андреа решила закончить съемку фотографий для его последней книги. Она ничем не интересовалась, кроме работы. Может быть, этим и объясняется ее отрицательная реакция на бывшего военного, полной противоположности Ричарду? Или, может быть, причина в гормонотерапии, которую ей прописали, чтобы смягчить удар от смерти мужа?

А вдруг все разговоры о вдовьей нужде правда? Если так… Боже, как это отвратительно!

Стук ботинок Ланса смешался со скрипом стула, с которого только что вскочила Андреа. Эта женщина явно спешила уйти, чтобы избежать встречи с ним. Каждое ее движение, выражение лица говорило о чувстве вины.

Красивое тело и красивое лицо, с неудовольствием признал Ланс.

Со зрением у отца все в порядке. Но он теряет здравое мышление, если речь идет о ней или о любой другой женщине.

Он придвинул стул к кровати и сел поближе к отцу.

– Расскажи мне, папа, о страданиях твоей гостьи, – безо всякой подготовки начал он.

Отец посмотрел на него любящими глазами.

– Когда ты приезжал с коротким визитом домой на Пасху, ты встречал американского профессора, работавшего у меня в библиотеке?

Ланс вспомнил те несколько часов, которые он выкроил из деловой поездки, чтобы попасть домой. Он хотел навестить отца так, чтобы никто не знал об этом.

– Анри упоминал, что у тебя визитер. Помню, я видел его. Но, должен признаться, не обратил особого внимания.

После очередного приступа кашля отец продолжал:

– Доктор Фэллон преподавал средневековую литературу в Иельском университете в Коннектикуте, Он с женой Андреа приехал в Бретань на Пасху, чтобы провести исследование. Они остановились в отеле «Экскалибур».

Он еще чувствовал на своих губах вкус роскошных губ этой женщины. Она, оказывается, чья-то жена… Вот только он не заметил, чтобы она носила кольцо.

– Мне позвонил Морис и спросил, не разрешу ли я гостям отеля посмотреть некоторые манускрипты из коллекции нашей семьи. У доктора Фэллона репутация специалиста по легенде о короле Артуре.

– И конечно, ты согласился, – прервал его Ланс с ледяной улыбкой. Значит, отец связался с замужней женщиной! От этой новости у Ланса судорогой свело желудок.

– Как я мог отказать, когда он написал книгу о Ланселоте Дю Лаке?

Ланс слышал об этом и раньше. Каждый называвший себя писателем делал попытку написать главную книгу о знаменитом рыцаре.

– Примерно через месяц после их возвращения в Штаты Андреа прислала мне записку. В ней она сообщала, что во время полета из Парижа домой ее муж неожиданно умер. Тромб.

– Что?!

– Она благодарила меня за то, что я позволил им приехать в замок посмотреть библиотеку. Естественно, я выразил ей сочувствие и послал цветы. И сообщил, что, если она захочет приехать в гости, мы будем рады. Две недели назад она прислала записку, можно ли ей приехать и сделать снимки в лесу. Она хочет включить в книгу, которую написал муж, еще несколько фотографий. Должен сказать тебе, Ланс, если бы я мог иметь дочь, я бы хотел, чтобы она была похожа на Андреа.

Дочь…

В голове у Ланса спутались все мысли. Некоторые загадки прояснились. К примеру, почему отец разрешил ей остановиться в зеленой комнате. Он никому и никогда этого не предлагал. Даже Коринн.

– Она такая же добрая, какой была твоя мать, – продолжал отец, не замечая, как потрясен его словами Ланс. – Доброта теперь – очень редкое качество.

– По возвращении в Штаты Андреа собирается издать книгу в память о муже. Может быть, ты покажешь ей некоторые места, которые имеют особое значение и которые знаем только мы с тобой?

Ланс опустил голову. Его отношение к гостье отца достойно всяческого порицания. И вряд ли она теперь будет с ним разговаривать.

Что за черт? Какая муха его укусила? Почему он так яростно реагировал на эту американку? Он встречал в жизни и более красивых женщин. И более экзотических. Желчь подступила к горлу, когда он вспомнил одну из них.

А ведь эта женщина сообщила ему, что ей дано разрешение находиться в лесу. Когда американка первый раз посмотрела на него, у нее был такой взгляд, будто сама она была далеко-далеко отсюда. Почему же он не угадал, что это выражение скорби? Почему не поверил ей?

И какому дьяволу он может объяснить теперь свое поведение в кухне? Ларе и сам не понимает, что на него нашло. Конечно, он не верил, что его отец вступит в отношения с такой молодой женщиной. Тогда какое чувство толкнуло Ланса на столь жестокое отношение к гостье отца?

Очевидно одно: он отвык от жизни в цивилизованном обществе.

– Папа, мне надо кое-что сделать, – Ланс встал, – но я скоро вернусь.

Надо поговорить с Андреа, пока она не легла спать. Что-то ему подсказывало, что, если он этого не сделает, она может покинуть дом еще до утра.

– Иди. Я буду ждать тебя.

– Попытайся уснуть.

– Сейчас я смогу уснуть, ведь ты теперь рядом. А как будет радоваться Коринн, когда вернется из путешествия и узнает, что ты приехал домой навсегда!

Ланс посмотрел на отца. Тот был еще слишком слаб, чтобы говорить ему о неприятном. Но к тому времени, когда отец поправится, правда уже откроется.

Перси проводил Ланса до двери, но не дальше. Пес, похоже, не видел в молодом хозяине особой пользы. Ланс не упрекал его за то, что он предпочитает компанию отца.

Зайдя в свою комнату, Ланс взял фотоаппарат. Перепрыгивая через две ступеньки, он поднялся на третий этаж. За дверью в комнате Андреа он явно услышал признаки жизни. Ланс постучал в массивную дверь.

– Андреа? Это Ланс. Я должен поговорить с вами. Если вам надо одеться, я подожду.

– Если я приму решение не открывать, вы выставите дверь вместе с косяком?

Да, он заслужил такой ответ.

– О вас беспокоится мой отец. Я пришел просить прощения.

– Вы прощены, – донеслось после долгого молчания.

– Но теперь вы откроете дверь?

– В этом нет необходимости. Он сложил на груди руки.

– Если ваш отъезд будет слишком стремительным, отец никогда не простит мне этого. Я уже и так в яме, как говорите вы, американцы. Ведь вы не хотите добавить к моему наказанию еще и это?

– Яма для вас слишком хороша.

Он скривил губы. Доброты, о которой говорил отец, что-то не видно.

– Вы имеете в виду, что когда-нибудь я присоединюсь в аду к Ланселоту? Откуда вы знаете, что я уже не побывал там?

– Догадываюсь. Только человек, побывавший в аду, стал бы угрожать мне так, как вы.

Стрела попала в цель.

– А существует способ искупить мою вину?

– Об этом я должна подумать. Он прерывисто вздохнул.

– Я оставляю фотоаппарат за дверью. Если вы предпочтете остаться, клянусь могилой матери, я вас больше не обижу.

– Поскольку я знаю, как ваш отец любил ее, – после недолгого молчания ответила она, – я подумаю.

Она умела нанести завершающий удар. Андреа Фэллон была явно многогранной особой.

– Сочувствую вашей потере, – глухо сказал он. – Я не знал, что ваш муж умер.

– Я полагала, Ланселоту дана особая сила.

На мгновение он крепко закрыл глаза.

– Я совершил много темных дел и расплатился за большинство из них.

– Как печально.

Слова прозвучали совершенно искренне. Й он понял, что слишком многое выдал. Хотя меньше всего этого хотел.

– Я ухожу, чтобы провести ночь у папы. Не огорчайте его.

Ланс очень надеялся, что она смягчится и откроет дверь. Тогда они смогут поговорить лицом к лицу. Но в то же время он нутром чувствовал, что этого не случится. Что ж, он вел себя как подонок и теперь пожинал последствия.

– Dors bien,[9 - Хороших снов (фр.).] Андреа, – проговорил он, повернулся и спустился на второй этаж.

Андреа наслаждалась утренним солнцем. Оно просачивалось сквозь облака и пробивалось между высокими деревьями, освещая ей путь к дальнему берегу озера.

Она надеялась, что ей повезет. Какое-нибудь животное выйдет к берегу и войдет в воду там, где она устроилась с фотокамерой. Андреа планировала сделать несколько снимков.

К собственному удивлению, она хорошо спала этой ночью. Худшее, что она могла бы сделать, так и не произошло. Жофф действительно не понял бы ее стремительного отъезда. Андреа решила оставить позади вчерашние переживания.

У Ланса слишком израненная душа. Именно поэтому он пришел к заключению, что она распущенная, капризная женщина. Как и все особы ее пола, по его мнению.

Растревоженные мысли, словно в водовороте, кружились у нее в голове. Ей никак не удавалось прогнать их.

Присесть бы где-нибудь. По правде говоря, она уже чувствовала усталость. Рано утром она съела совсем немного омлета, теперь ее чуть-чуть тошнило. Похоже на признаки беременности. Но этого не может быть!

А может быть, это исключительно следствие ее переживаний?

Как только она вернется в Штаты, надо найти работу, имеющую значение. Заняться наконец своей собственной жизнью.

Она огляделась. Несколько кроликов и белок пробежали мимо нее. Но крупные животные не появлялись. Наверное, она опоздала, надо было прийти сюда на рассвете.

Немного вздремнуть? Хорошая мысль. А может быть, лучше вернуться в замок, а ближе к вечеру снова прийти сюда? Едва эта мысль мелькнула в голове, Андреа заметила, как в воде что-то приближается к ней со скоростью торпеды. Что-то длинное и… скользкое.

Она вскочила, а из воды поднялась темная голова, увешанная водяными лилиями, растущими у берега.

Она схватилась за горло. Ланс!

Вылезая из воды, он одарил ее широкой улыбкой.

– Доброе утро, – донесся низкий голос. Весь в розовых и белых водяных лилиях, он представлял собой картину невероятной мужской красоты. Он был… как часть волшебного леса.

– Я подумал, что переплыть озеро и появиться перед вами из воды – лучший способ объявить о своем приходе. После нашей первой встречи мне меньше всего хочется снова вас напугать.

– Вы двигаетесь как зверь и плаваете как рыба. Если я увижу, как вы летаете, то буду точно знать, что Мерлин[10 - Волшебник Мерлин – один из персонажей легенд о короле Артуре.] охотился в этих лесах.

Голубые глаза его потемнели.

– Хотите, я покажу вам один из секретов замка, о котором еще никто не знает? Правда, вам придется туда доплыть. Но не беспокойтесь, озеро совсем не глубокое.

У нее екнуло сердце.

– Боюсь, у меня нет купальника.

– Купальник сейчас будет. У Коринн, это падчерица отца, здесь их несколько штук – для ее подруг. – Он бросил маленький пластиковый пакет, который держал в руке. Сверток приземлился у ее ног.

Андреа наклонилась и открыла пакет. В нем лежало темно-вишневое бикини.

– Здесь много потаенных мест, где можно переодеться. Я подожду вас. – И он исчез.

Итак, Ланс протягивал ей оливковую ветвь. Это она понимала. Жофф хотел показать ей лес и, должно быть, переложил свое обещание на сына. Ее отказ выглядел бы как неблагодарность.

Забыв о своей сонливости, Андреа переоделась за сосной. Купальник сидел на ней прекрасно. Она сняла тапочки и положила их на берегу рядом с остальной одеждой. Потом побежала к воде. Ланс был невдалеке и помахал ей рукой.

Андреа вошла в холодную воду и направилась к нему. Сделав несколько гребков, она почувствовала, что такая вода взбодрила ее.

– Следуйте за мной, – только и сказал Ланс и поплыл к середине озера. Там он нырнул. Андреа последовала за ним.

В голубовато-зеленой воде она разглядела Ланса, который указал ей на что-то, лежавшее на дне. Она вгляделась. Там, частично укрытые подводными растениями, лежали рыцарский меч и щит. Солнечные лучи освещали металлические линии древнего оружия. Андреа даже не удивилась. В этом волшебном подводном мире все казалось возможным. Ей захотелось остаться подольше и внимательнее осмотреть меч и щит, но она уже задыхалась, ее охватила легкая паника.

Ланс, должно быть, заметил это. Он обхватил ее, оттолкнулся от дна, и они вместе всплыли на поверхность. У Андреа слегка кружилась голова. На этот раз она ухватилась за его сильное тело, чтобы отдышаться.

– Вы в порядке?

– Да. Только почему-то немного покачивает. – Ноги у них сплелись. – Откуда здесь появились меч и щит?

– Когда-то отец сам вкопал их в дно, чтобы изумить меня и моих друзей. Потом мы решили оставить их там.

– Очень похоже на Жоффа. – Она улыбнулась. – Вам очень повезло – иметь такого замечательного отца!

Теперь, когда они находились так близко друг от друга, Андреа разглядела его шрам на шее. Он тянулся от ключицы за ухо. На бронзовой коже белый шрам был особенно заметен.

– Надеюсь, человек, который нанес вам этот удар, теперь больше никому вредить не может, – прошептала она, опасаясь тронуть белую полоску.

– А что, если я скажу вам, что это была женщина? – Он на секунду прикрыл глаза, а затем, открыв их, неожиданно произнес: – Я так обращался с вами вчера вечером, у вас есть все основания презирать меня.

– Вы правы. Но это было прошлым вечером. И вы сказали, что сожалеете о случившемся. Давайте забудем это. Хорошо? Ваш отец так рад, что вы вернулись. Не все возвращаются…

– К несчастью, война – не единственный способ потерять близких. Сколько лет вы были замужем?

– Шесть лет.

– Вы еще такая молодая!

– Почти двадцать восемь.

Он изучал ее лицо, на которое падала пестрая тень листвы деревьев, густо росших по берегам озера.

– Я думал, вы моложе. По-моему, вы знаете, что завоевали моего отца.

Ланс не верил в пустые слова. Он последовал за ней на озеро с определенной целью. Андреа тоже решила говорить прямо.

– И как я понимаю, вы этим недовольны.

– Недоволен.

Одно его качество она бы поставила ему в плюс. Жестокая честность.

– Потерпите меня до завтрашнего полудня, и ваш отец будет полностью принадлежать вам.

– Вы так же, как и я, знаете, что он не хочет, чтобы вы уезжали.

– К Жоффу вернулся сын. Это все, о чем он мечтал.

– Не все, – загадочно пробормотал Ланс.

Она покачала головой, уклоняясь от пчелы, кружившей вокруг.

– Я знаю, у него гигантские планы, связанные с вами.

Может быть, это облако закрыло солнце и бросило темную тень на его лицо?

– У вас самая нежная кожа, какую я когда-либо трогал…

От такой неожиданной перемены темы у нее словно пламя разлилось по всему телу. Она попыталась уплыть от него. Но он описывал вокруг нее ленивые круги и продолжал разговор.

– Я первый мужчина, кроме мужа, который поцеловал вас?

От злости у нее загорелись щеки.

– Не волнуйтесь. Я не жду повторного представления.

Конечно, он не поверил ей. Но легкий намек на насмешку мелькнул в его глазах. И это было последней каплей.

– Не каждая недавно овдовевшая женщина в отчаянии прыгает в постель очередного мужчины. Даже если он такой привлекательный, как вы. Даже с таким эмоциональным багажом, который вы носите, как черную мантию.

Без колебаний она направилась к берегу, где оставила одежду. Он плыл рядом с ней, наблюдая за ее гребками.

Наконец Андреа выбралась на берег и спряталась за сосну. Ей хотелось поскорей одеться. Его оценивающие взгляды тревожили ее. Андреа никогда не встречала такого мужчину, как Ланс. До того она имела дело лишь с учеными – это были коллеги мужа, преподаватели университета, погруженные в мир легенд и прозы.

Ее муж проводил жизнь в поиске новых историй, дополнявших легенду о знаменитом рыцаре, жившем в далеком прошлом. А жизнь Ланса текла в настоящем, причем одно опасное приключение в ней тут же сменялось другим.

Жизнь, которая может оборваться в любую минуту, меняет человека. Андреа восхищалась героической службой Ланса, охранявшего страну. Но инстинкт самосохранения подсказывал ей держаться от него подальше.

Переодевшись в брюки и легкую майку, она сложила купальник в пакет. Теперь надо забрать фотоаппарат, спрятанный в укромном месте, и постараться избегать Ланса. А завтра в полдень она уедет в аэропорт. Жофф обещал, что кто-нибудь из персонала отвезет ее.

Но что-то беспокоило ее. Один взгляд на озеро, и Андреа поняла, в чем дело, – Ланс исчез. Он сделал доброе дело, показал семейный клад, касающийся знаменитого Ланселота. А теперь его ждут более важные задачи.


ГЛАВА ТРЕТЬЯ


Ланс опять постучал в дверь спальни Андреа. Никакого ответа. Вчера он оставил ее у озера и поехал по делам в Рен. Вернулся поздно. Сегодня утром отец чувствовал себя вполне прилично. Он попросил узнать у Андреа, не позавтракает ли она вместе с ними.

Андреа Фэллон была человеком независимым, совсем не похожей на женщин в его прошлом. Наверняка уже отправилась в лес.

Он спустился с третьего этажа в кухню, надеясь, что кто-нибудь из персонала просветит его насчет гостьи. После расспросов выяснилось, что никто ее не видел. Анри лишь напомнил, что она рано встает.

Нахмурившись, Ланс пошел к отцу и пообещал привести ее к ленчу.

Не особенно голодный, он взял яблоко и вышел из замка. Хмурое небо предвещало дождь. Она никому не сказала, где будет бродить сегодня утром. Но это не имеет значения. Верхом он быстро объедет окрестности в поисках Андреа.

В конюшне Ланс взял жеребца по кличке Тоннер. На случай, если Андреа еще ждет на берегу появления лесного обитателя, явившегося на водопой, он решил сначала отправиться к озеру.

Ланс описывал круг за кругом, но никаких следов ее не замечал. Возможно, она пыталась найти фонтан юности, о котором рассказывал ей отец, и заблудилась. Ланс направил лошадь к фонтану.

Не найдя ее и там, он поднялся на вершину ближайшего холма, с которого было видно Вал-Сан-Ретур. Отсюда будет слышен его голос. Он несколько раз выкрикнул ее имя. Снова никакого ответа.

Может быть, она вообще не пошла в лес, а отправилась по главной дороге в деревню Лизо?

Когда он спускался вниз по заросшему травой склону холма, упала первая капля дождя, потом другая. Решив вернуться в замок за машиной, он не сразу заметил фигуру женщины, скорчившуюся у края дороги.

Резко повернув в сторону Тоннера, чтобы тот не задел лежавшую, Ланс слишком поздно заметил, что копыто коня раздавило валявшийся на дороге фотоаппарат. Он спрыгнул с лошади и кинулся к Андреа.

– Андреа… – в тревоге позвал он. Ланс не рисковал поднять ее, вдруг она повредила шею или позвоночник.

Он услышал тихие стоны. К его облегчению, Андреа без напряжения перевернулась на спину. Боже, какая она бледная!

– Ланс… – прерывистым шепотом произнесла она.

Он наклонился над ней, защищая ее лицо от дождя, который все усиливался.

– Что с вами случилось?

– Во время прогулки у меня закружилась голова, стало тошнить. Я вынуждена была лечь, но тошнота не проходила. Я подумала, что, должно быть, у меня грипп.

– Вы и вчера так себя чувствовали?

– Да, – призналась она слабым голосом.

Он увидел бисеринки пота на лбу и с трудом сглотнул.

– Должно быть, вы подхватили такой же вирус, как у отца.

Без колебаний он взял ее на руки и понес к лошади.

– Я отвезу вас к доктору в Лизо.

Он понимал, что она ужасно себя чувствует. Но Андреа мужественно села на лошадь.

– Обопритесь на меня, – Ланс уселся сзади нее. Одной рукой он придерживал ее за талию, другой направлял Тоннера.

Ритм галопа соединил их тела. Она беспомощно прижималась к нему.

Они добрались до небольшой рощи, где нашли защиту от дождя. Отсюда кратчайший путь к замку, где припаркована его машина.

– Не слишком быстро для вас? – пробормотал он в ее душистые волосы. Они пахли абрикосами.

– Нет, – почти простонала она.

Когда они добрались до замка, дождик почти прекратился.

Ланс быстро спрыгнул с Тоннера, взял на руки Андреа и понес ее к машине. Открыл дверцу и откинул спинку сиденья, чтобы она могла лежать. Затем положил женщину и захлопнул дверцу.

Потом потрепал Тоннера по холке. Ланс знал, что умное животное само дойдет до конюшни. Теперь можно сесть за руль.

Деревня Лизо была всего в четырех милях от замка.

Как только удивленная регистраторша увидела его входившим в центральные двери с Андреа на руках, она выскочила им навстречу и показала на смотровой кабинет.

– Я сейчас же вызову доктора Семплиса!

– Я хочу, чтобы Андреа посмотрел доктор Фуше. Больше мне никого не надо.

– Простите, мсье, но у доктора Фуше сегодня выходной день.

Ланс выругался. Он не знал доктора Семплиса. И ему почему-то была отвратительна сама мысль, что Андреа будет смотреть незнакомый ему человек.

– Она очень больна.

– Доктор Семплис будет прямо сейчас.

При звуке женского голоса Андреа открыла глаза.

– Помощь уже идет, cherie[11 - Дорогая (фр.).] – Ласковое слово пришло само, будто без его ведома, откуда-то из самой глубины души. И чертовски удивило его. – Мы в кабинете доктора.

– Спасибо, – пробормотала она. В кабинет вошла сестра.

– Не будете ли вы любезны, мсье, выйти.

Меньше всего Лансу хотелось оставлять ее. Но у него не было выбора.

– Андреа, я буду за дверью. Она еле заметно кивнула, потом снова закрыла глаза.

Последний раз он имел дело с больницей, когда оставил раненого друга в полевом госпитале в полубессознательном состоянии. Бедняга так и не пришел в себя. О, эти воспоминания! Эти его ночные кошмары последних десяти лет!

Ланс тяжело вздохнул и вышел. В холле он позвонил по мобильному телефону в конюшню. Узнав, что с Тоннером все в порядке, Ланс позвонил отцу. Он сообщил, что он и Андреа решили заехать в Лизо, прежде чем вернуться в замок. А за ленчем они соберутся завтра.

Отец чувствовал себя неплохо. В частности и потому, что его навестил хороший друг. Ланс сказал, что увидит отца за обедом, и отключил телефон.

– Мсье, – Ланс повернулся навстречу входившему в холл молодому доктору. – Я доктор Семплис.

– Слава богу, хоть кто-то на посту! Андреа в лесу стало плохо. Она не могла ни сидеть, ни идти без посторонней помощи. Я привез ее сюда. По-моему, это грипп.

– Не могу ничего сказать, пока не осмотрю ее. – Врач с любопытством разглядывал Ланса. – Не беспокойтесь. Почему бы вам не подождать в приемной?

– Я останусь здесь, – заявил Ланс.

Андреа просыпалась и снова начинала дремать. Ей снился Ланселот, его удивительные приключения. Он уносил ее в безопасное место на своем волшебном коне.

В какой-то момент она проснулась, и доктор сказал, что у нее обезвожен организм. Потом пришел лаборант, чтобы взять у нее кровь.

Она снова задремала. А позже стала сознавать присутствие Ланса.

Андреа испытывала чувство вины. Ланс, вместо того чтобы быть рядом с отцом, которому он так нужен, должен заботиться о ней.

Она повернула к нему голову.

– Мне надо было улететь домой вчера.

– Куда? – Ланс подался вперед и, сощурившись, разглядывал ее. – В пустой дом, полный воспоминаний?

– У меня есть подруга.

– А родственников нет?

– Когда родители погибли, сестра матери, тетя Кэти, и ее муж Роб взяли меня и вырастили вместе со своими двумя дочерьми. Они до сих пор живут в Нью-Хейвене. Они много работают и очень заняты. Я не хотела бы докучать им после всего, что они сделали для меня.

– Очень хорошо, что вы остались здесь. – Его красивое лицо помрачнело. – Вы могли бы потерять сознание в самолете.

Андреа не стала возражать.

– Простите, что я увела вас от отца…

– Он не в обиде. – Она увидела, как у него сжались кулаки. – Не могу понять, почему этот доктор так долго не может поставить вам диагноз. Доктор Фуше уже давно бы все выяснил.

– Вы очень долго пробыли на поле боя, где все происходит быстро. Решения принимаются за доли секунды. Теперь вы вернулись в цивилизованный мир, где жизнь идет медленно.

– Вы правы. – Он озабоченно изучал ее лицо. – У вас прибавилось краски на щеках.

– Я чувствую себя лучше. Должно быть, это витамины. А знаете… – она помолчала немного и улыбнулась. – Сегодня вы искупили вину.

– Я думал, мне искупления быть не может, – хрипло пробасил он.

– Я была не права. Вы спасали девицу в печали. Так поступают герои, даже потеряв корону.

– У меня никогда ее и не было. – Это прозвучало так, будто он занимался самоуничижением. – Вы все вообразили.

– Нет. Я была с вами, когда это случилось. Никто бы не нашел меня. Только тот, чье имя Ланселот Дю Лак. Должна признаться, я благоговею перед вами.

– Все в порядке, Андреа. – В комнату вошел доктор, и Ланс вскочил на ноги. – Наконец у меня есть подтверждение тому, что касается вас обоих.

– Обоих? – Андреа озабоченно посмотрела на Ланса. – Вы тоже больны? И ничего мне не сказали?

Доктор Семплис засмеялся.

– Мадам, у вас будет ребенок. – Он повернулся к Лансу. – Поздравляю вас, папа.

– Ребенок?! – побледнел он.

– Но это невозможно! – воскликнула Андреа и попыталась сесть. – Я имею в виду, что я не могла забеременеть!

– Боюсь, что могли, – перебил ее доктор. – Фактически двенадцать недель.

– Двенадцать недель… – Ее голос эхом отозвался в пустой комнате.

– Тогда еще раз поблагодарите Бога, что вы остались. – Темные морщины перерезали красивое лицо. – Вы могли бы потерять сознание во время полета.

Доктор с веселым изумлением смотрел на обоих.

– Удивительно, что никто из вас не узнал симптомы. При сложившихся обстоятельствах я оставлю вас на минуту, а потом вернусь. Мне надо поговорить с вами обоими.

– Подождите…

– Спасибо, доктор Семплис, – сказал Ланс, принимая ответственность на себя. Будто привык обсуждать с ней все вопросы. Он положил сильные руки ей на плечи. – Нам действительно нужно побыть вдвоем.

Дверь со щелчком закрылась.

Ошеломленная Андреа не выдержала и разрыдалась. Начав, она уже не могла остановиться.

Ланс в тревоге несколько раз повторил ее имя, потом протянул коробку с бумажными салфетками.

– Андреа… Скажите, что происходит, – настаивал он.

– Вы не можете понять… – Слова выходили месте с потоком слез. Да и как он мог понять, когда она сама ничего не понимала!

– Вы сказали, что это невозможно. Значит ли это, что ваш муж – не отец ребенка?

– Нет… – У нее прервалось дыхание. – Да… Я имела в виду, что я никогда не была с другим мужчиной. Значит, мой муж отец ребенка. Но мне сказали, что такое может быть только чудом.

– Почему? – ласково спросил он. Его ладони гладили ее руку выше локтя. Казалось, он сам этого не замечает.

Она подняла на него полные слез карие глаза.

– Несколько лет назад я пережила преждевременную менопаузу, и мне сказали, что я вряд ли забеременею. Такое бывает у совершенно незначительного процента женщин. Мой гинеколог уверяла, что у меня есть только крохотный шанс на вуаляцию. Я никогда не смогу зачать ребенка.

Интересно, почему у него потемнели глаза? От игры света?

– Доктор помогала мне экспериментировать с травами и провела сеанс гормонотерапии. Я не сомневалась, что перемены в моем организме вызваны именно гормонами. Так же, как и всегда воспаленные руки. Я стала оставлять дома кольца.

– Так вот какое объяснение… – пробормотал Ланс.

– После смерти Ричарда я стала быстро уставать. И несколько разу меня начинались приступы тошноты. Но я продолжала думать, что это результат депрессии и гормонов. Я… я в шоке. – Она сквозь слезы посмотрела на него. – Ох, Ланс… Ричард так хотел ребенка! Он ушел и никогда не узнает, что у него родится ребенок.

Ланс молчал. А у нее прорвался очередной поток слез. Когда она немного успокоилась, всхлипывая, стала рассказывать дальше.

– Вначале мы строили планы создать счастливую семью. Мы хотели иметь двоих или троих детей, чтобы они были друзьями. Это так замечательно, когда много дружных родственников… Потом выяснилось, что я не могу иметь детей. Это был такой удар для обоих. Ричард был раздавлен… – Она снова всхлипнула. – Когда я похоронила его, то считала – это конец. Совершенно опустошенная, я приехала во Францию. И теперь…

– И теперь все изменилось, – пробормотал Ланс. Она почувствовала, как он гладит ее руку, стирая с нее слезы. Андреа вытерла глаза.

– Но мой малыш будет расти без отца. Я лишилась обоих родителей. Невозможно вынести мысль, что история повторяется. Ведь каждому ребенку нужен папа… Почему Ричард должен был умереть?..

Печаль переполняла ее. Без слов Ланс обнял ее плечи. Андреа обнаружила, что рыдает на его широком плече, а еще через секунду поняла, что его рубашка промокла от ее слез. Но она не испытывала неловкости. Взяла несколько салфеток и высморкалась.

– Простите, что я так распустилась. Вы, должно быть, думаете, что я сошла с ума.

– Я думаю, что Ричард был чертовски удачливым мужчиной. Теперь у него будет на земле его продолжение. Может быть, в вас растет будущий профессор? Материнский инстинкт не подсказывает вам, мальчик там или девочка?

– Какой инстинкт? – удивилась она и прокашлялась. – Еще минуту назад я даже не знала, что во мне живет малыш. Я еще не могу поверить, что беременна…

– Слава богу, что вы не больны! – произнес Ланс. – Когда вы лежали в траве у дороги, и у вас было такое бледное лицо, чего только не пронеслось в моей голове! Я испугался…

– Я тоже испугалась. – На глазах опять засверкали слезы. – Еще раз спасибо, что вы помогли мне. Простите, что доктор назвал вас отцом моего ребенка. Когда он вернется, я объясню ему…

Полуулыбка заиграла на чувственных губах Ланса.

– Услышав новость, в которой меня соединили с вами, я и в самом деле почувствовал себя отцом. Это переживание я никогда не забуду. Знаете, у меня сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда доктор сказал, что у нас будет ребенок. Если бы я догадался, – лицо у него стало серьезным, – что вы беременная, то вчера не потащил бы вас к моему подводному кладу.

– Это было потрясающе, – призналась она. – Когда мой ребенок будет такой большой, что сумеет плавать сам, я привезу его во Францию. И однажды он нырнет в озеро и сам откроет его секреты.

– Так вы думаете, что это мальчик. – Ланс словно обжег ее такой редкой у него улыбкой.

– Через месяц мы узнаем, правы ли вы в своем предчувствии, – вмешался вошедший в комнату доктор. – Я постучал, но вы оба не услышали. Хотите послушать, как бьется его сердце?

Он поводил стетоскопом, определяя нужное место на животе, потом протянул ей наушники. Сердце стучало так, будто мустанги галопировали по прериям.

Ланс взял стетоскоп и тоже, послушал, как бьется сердце малыша. Уголки губ снова раскрылись в улыбке, и опять смягчились черты. Он отдал доктору инструмент, не отрывая взгляд от Андреа.

– Я не знал, что у нее за болезнь. Ваша новость, доктор, сделала меня очень счастливым человеком.

– Рад слышать.

Жар бросился в лицо Андреа. Она посмотрела на доктора.

– Есть одна вещь, которую надо вам знать. Вы неправильно понимаете ситуацию. Я гость в замке герцога Дю Лака. Мсье Дю Лак не мой муж.

Доктор взял ее руку, чтобы померить кровяное давление.

– Что вам мешает пожениться?

– Вы не понимаете. Ребенок не его.

– Тогда почему не сказать отцу ребенка, что у него в семье прибавление? – опять ошибся доктор.

– Я не могу ему сказать. – У Андреа задрожал голос. – В то утро, когда я, наверное, зачала ребенка, муж, как всегда, пошел на работу. Вечером он умер от аневризма в головном мозге.

– Андреа…

Сострадание в голосе Ланса заставило ее закрыть глаза.

– Сочувствую вашей утрате, – проговорил доктор. – Но он оставил вам замечательное наследство. – Доктор встал и подошел к двери. – Вы можете уехать, как только сестра принесет результаты ваших анализов. И запомните, вам нельзя оставаться обезвоженной, ешьте побольше яблок и следующую пару дней побольше отдыхайте.

– Она будет все делать, как вы сказали, – объявил Ланс.

Андреа быстро спрятала улыбку. Он не мог удержаться от командного тона. Но она не возражала.

– Вам нужна помощь, чтобы одеться, – повернулся Ланс к Андреа.

– Спасибо. Я сама справлюсь.

– Тогда жду вас у регистратуры.

Через шесть коротких месяцев она станет матерью! Это все меняет в ее жизни. Во-первых, работа. Наверное, она смогла бы работать неполный рабочий день в студии у прежнего хозяина. Если нет, может быть, литературное отделение университета воспользуется ее услугами. Все остальное время она будет учиться уходу за своим малышом.

И так много надо купить! Колыбель, манеж, очаровательные маленькие качели, ходунки… Все эти предметы доступны сегодняшним мамам. А теперь она тоже будущая мама!

Не важно, будет у нее мальчик или девочка. Андреа уже любила своего ребенка. Знание того, что она носит в себе новую жизнь, заполняло пустоту в сердце.

Хотя она всегда будет благодарна своим тете и дяде, вырастившим племянницу после смерти ее родителей, она не чувствовала себя родной в их семье.

Подумать только, у нее будет свой собственный ребенок!

Когда малыш родится, она получит небольшую сумму по страховому полису. Придется ее растягивать, чтобы она могла остаться дома с малышом. Хотя ее многочисленные университетские знакомые, наверное, сумеют найти ей приработку на дому.

Если лекарство от тошноты поможет, через несколько дней она почувствует себя здоровой. И тогда полетит домой и займется делами. У нее появилась цель в жизни. И теперь она сумеет справиться со своим состоянием.

Она закончила одеваться, на минуту задержалась в комнате отдыха и заспешила к регистратуре. Ланс стоял недалеко от двери в приемный покой в толпе пациентов. Все женщины, включая и медицинский персонал, не отрывали от него глаз. В джинсах, обтягивающих бедра, и черном пуловере он был самым импозантным мужчиной, какого когда-либо видела Андреа.

У нее горела кожа от завистливых взглядов, когда она шла к нему.

– Вы уже получили рецепты? Озабоченные глаза с такой нежностью изучали ее лицо, что ее сердце сделало кувырок.

– Да. Можем идти?

Он открыл перед ней дверь и повел к машине. Не говоря ни слова, помог ей устроиться на пассажирском сиденье, потом обошел машину и сел за руль. Они направились за лекарствами в аптеку в центре деревни.

– Посидите здесь, – приказал он. – Я сейчас.

Андреа уже не сомневалась, что задолго до того, как Ланс Мальбуа отправился на военную службу, он был предназначен заботиться о ком-то. Военная служба лишь обострила эти инстинкты.

Этот француз не просто жил под своим легендарным, уникальным именем. Он ему соответствовал. Андреа подумала, что военные вряд ли были рады, узнав, что Ланс покидает их ряды. В отличие от женщины, которая собиралась за него замуж.

Андреа могла понять падчерицу старого герцога. У нее нет кровного родства с Лансом, и она потеряла голову, влюбившись в него.

– Вот, – появился он через несколько минут, открыл пакетик и вручил ей пилюлю. – Примите ее сейчас с минеральной водой. – Он откуда-то достал бутылку. – Витамины начните принимать перед сном. Чтобы не навредить желудку.

– Да, доктор, – поддразнила она его, глотая таблетку. – Вода вкусная. Спасибо.

Глаза, окруженные темными ресницами, встретились с ее взглядом. Их лица разделяли лишь несколько сантиметров.

– Будем надеяться, что завтра утром аппетит улучшится. Перед тем как ехать домой, можно купить, что вам нужно.

– Даже подумать ни о чем не могу…

– Зато я могу. Новый фотоаппарат. Тоннер копытом раздавил прежний. Когда я вас устрою, съезжу в город и куплю новый. Но боюсь, пленка погибла…

– Не беспокойтесь, Ланс. Утром я вставила новую пленку, так что ни один кадр не потерян. Что же касается фотоаппарата, то сейчас он мне не нужен. Подожду до своего возвращения домой. Надеюсь, камеру мне купит прежний босс. Найдет что-нибудь на распродаже.

Ланс включил мотор, и они направились к замку. После утреннего ливня зеленые бордюры дороги были влажными и свежими.

– Где вы работаете?

– В фотостудии.

– Вам нравится?

– Когда работа есть, все прекрасно. Я начала там работать по нескольку часов в день, когда училась в старших классах. После окончания школы перешла на полный рабочий график, чтобы скопить деньги на колледж.

– Вы окончили Иельский университет, как и ваш муж?

Похоже, что Жофф и Ланс об этом уже говорили.

– Нет! – насупилась она. – Денег на университет не хватило. Я посещала вечерние классы местного колледжа, пока не встретилась с Ричардом. После этого я стала кем-то вроде его неофициального помощника.

– И женой, – добавил Ланс. – И больше никакой учебы?

– Когда-нибудь я обязательно получу диплом. Но теперь придется подождать, пока мой ребенок пойдет в школу.

– Другими словами, вы не планируете позволить кому-то растить вашего ребенка. Я имею в виду – одной женщине трудно…

– Есть работы, которые можно выполнять дома. Я попытаюсь что-нибудь найти, лишь бы быть рядом с сыном или дочерью.

– Вашему ребенку везет. До своей смерти моя мать всегда была рядом со мной.

– Жофф говорил, что она… ушла, когда вы уехали в университет…

Он замедлил ход, свернул и въехал в поместье Дю Лака.

– Правильно. – Он неожиданно повернулся к ней. – Сколько вам было, когда вы потеряли родителей?

– Четыре года. Я их помню только по фотографиям.

Он остановил машину, вышел и помог выйти ей. Андреа бы и сама справилась.

Поддерживая за локоть, он ее повел в дом. Через минуту они были в холле. Андреа обнаружила, что Ланс опять держит ее на руках.

– Вы не должны этого делать, – запротестовала она. Ланс, не обращая внимания на крики, легко понес ее по лестнице, будто она была невесомая, как порыв ветра.


ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ


Ланс открыл дверь ее спальни, подошел к кровати и положил на нее Андреа.

– Я сейчас уйду и скоро вернусь с обедом. Тогда вы сможете принять витамины. – Он выглядел таким же озабоченным, как курица-наседка с цыплятами.

– Мне ничего не надо.

– Я прошу вас о другом. – Его рот был так близко, что она чувствовала его дыхание на своих губах. – Поручите мне оградить вас от опасности.

– Хорошо. Но, пожалуйста, ничего не говорите Жоффу. Ему нельзя тревожиться.

– Согласен, – выходя из комнаты, пробормотал Ланс.

Как только закрылась дверь, Андреа поспешила в ванную. Надо привести себя в порядок.

Уже когда она, свернувшись, лежала на кровати, явился Ланс. В одной руке поднос, в другой стопка журналов. Судя по всему, он тоже принял душ и надел шелковую рубашку цвета кофе и в тон ей брюки. Как хорош… Впрочем, он всегда был привлекательным, во что бы ни был одет.

Он подошел ближе и нагнулся, чтобы поставить поднос на тумбочку рядом с кроватью. Андреа невольно бросила взгляд на стену. На ней был изображен Ланселот в рост человека. Красивый рыцарь в спальне склонился к королеве. Он только что вернулся с охоты и жадно целовал ее.

Роскошный мужчина, склонившийся к Андреа, стоял в такой же позе. В этот момент она не могла разделить эти две картины. Пульс начал отбивать безумное крещендо.

Ланс, должно быть, заметил ее реакцию и оглянулся, бросив взгляд на стену. Жар тела перекинулся к щекам. Их глаза встретились.

– Как вы себя сейчас чувствуете?

– Я… я прекрасно. – Она вздохнула.

– Настолько прекрасно, что могли бы попробовать что-нибудь съесть?

Андреа посмотрела на поднос. Горячий чай, хлеб, нарезанное дольками яблоко, виноградный сок, вода и рулет. Андреа не была голодна, но не хотела показаться неблагодарной. Она взяла дольку яблока и начала жевать.

Ланс взял стул, придвинул его к кровати. Потом сел и стал пить чай.

Он сидел, откинувшись назад. Длинные ноги закинуты одна на другую. Портрет французского аристократа, отдыхающего в роскошно обставленном доме. Какое отличие от мужчины в камуфляже, пробиравшегося через лес с грацией дикого кота! И на обеих картинах – один и тот же чарующий человек.

– Вкусное? Нет? – спросил он, напоминая ей о яблоке.

– Правда, очень вкусное. – Она потянулась за следующей долькой. – Из вас получается отличная сестра милосердия. Мне только жаль, что вы вернулись домой с войны и обнаружили двух пациентов, нуждающихся в уходе.

– Поскольку оба поправляются, мне не на что жаловаться. – Он смотрел на нее поверх чашки.

Она взяла стакан с виноградным соком и сделала глоток.

– Вы успели поговорить с отцом после клиники?

– Да. Сказал ему, что он мог бы сегодня провести спокойный вечер. А завтра вы уже сможете присоединиться к нему за ленчем. Он согласился с одним условием.

– С каким же?

– Он надеется, что я займусь вашими развлечениями. – Ланс поставил пустую чашку на поднос. – Андреа, а вы боялись меня? – после странного молчания вкрадчиво спросил он.

Андреа не хотела говорить то, что у нее на уме. Она взяла рулет и откусила.

– Как вы можете задавать мне такой вопрос, когда вы тот человек, который сегодня спас меня? Я очень благодарна вам за помощь. Но вы можете больше обо мне не беспокоиться. Послезавтра я уже буду вполне в силах лететь домой.

– Даже если это правда, отец и слышать не захочет о вашем отъезде. Боюсь, вам придется еще немного побыть у нас. Как только папа поправится, он планирует провести с вами особенную прогулку по парку. Это даст вам возможность сделать дополнительные снимки и добавить их в книгу вашего мужа. Ведь вы ради этого приехали?

– Да, но… – потупилась она.

– Никаких «но»! Все устроено. А пока восстанавливайте аппетит. Доктор сказал, что вы должны отдыхать и побольше пить. А я здесь, чтобы следить, как вы выполняете его указания. – Он поднялся. – Если вам что-нибудь понадобится, нажмите кнопку два на телефоне. Я отвечу. – Он продолжал ее разглядывать. – Будем надеяться, что та малость, какую вы съели, придаст вам сил. Я приду позже пожелать спокойной ночи.

После его ухода Андреа почувствовала себя странно одинокой. Надо хоть чем-нибудь заняться. Она потянулась к одному из журналов. Все статьи – о европейской архитектуре. Она стала рассматривать великолепные фотографии. Но ничто не могло сравниться с величественностью замка Дю Лак. И самого Ланса.

Галерея Буффар в Рене по четвергам работала до половины десятого. В переполненном магазине Ланс еле пробрался из книжной секции в отдел фотоаппаратуры. Там он объяснил продавцу, что ему нужно, и тот показал несколько камер, более современных, чем та, которой пользовалась Андреа. Лансу не потребовалось много времени, чтобы выбрать то, что ему было нужно. Он добавил к своей покупке несколько кассет пленки и спросил, где находится отдел товаров для детей.

Ни разу в жизни Ланс не покупал детскую одежду. Но теперь, когда он узнал, что Андреа ждет малыша, ему захотелось помочь ей. Вот только вопрос – кто это будет? Мальчик или девочка? Покупать голубое или розовое? Поразмыслив немного, Ланс решил остановиться на белом и желтом. Вполне подходящие цвета, заверила его продавщица.

Она же уговорила его купить все, что может понадобиться малышу. Ланс ушел из магазина с дюжиной детских костюмчиков, двумя одеялами, с детскими книжками и даже с музыкальным ящиком, игравшим французские песенки. Все подарки были упакованы. Девушка добавила еще три погремушки.

– Малышу повезло иметь такого отца, как вы, – подмигнула продавщица, вручая ему сумку с пакетами.

– Это мне повезло. – Девушка ошиблась, назвав его отцом, но ему это понравилось.

– Дети растут. Им всегда нужен отец. Не забывайте об этом.

Они и правда растут. Ланс вспомнил момент на озере, когда помогал Андреа всплыть на поверхность. Как прижимал ее тело к своему…

Выйдя из лифта, он направился к главным дверям магазина.

– Неужели Ланс Мальбуа? Жофф никому не сказал, что ты приехал домой.

Он оглянулся и увидел Элен Дюпюи, жену лучшего друга отца. Она хороший человек, но Ланс надеялся некоторое время держать в секрете свое возвращение.

– Добрый вечер, Элен. Как поживаешь?

– Очень хорошо. Жофф так беспокоился о тебе. Неудивительно, что он даже заболел. Иву и мне даже не разрешили навестить его, – пожаловалась она.

Анри знал свое дело. Визит Элен был бы слишком утомителен для герцога.

– Ему уже гораздо лучше. На следующей неделе он захочет увидеться с вами обоими.

– Ив придет в восторг. Как долго на этот раз ты останешься дома?

Ланс решил сразу сказать правду. Все равно поползут слухи, и секрет станет явным.

– Я вышел в отставку.

– Значит, можно надеяться, что ты приехал домой насовсем?

– Да.

– О, я должна устроить вечеринку! – У нее заблестели глаза.

– Это очень мило с твоей стороны, но никаких вечеринок, – покачал он головой. – У меня впереди очень много работы. А сейчас, если ты простишь меня, папа ждет…

– Я знаю еще одну особу, которая придет в экстаз, узнав о твоем возвращении, – сказала она ему уже вслед. Но он сделал вид, что не услышал.

Укладывая покупки на пассажирское сиденье, он увидел при свете уличного фонаря погремушку. Мысли вернулись к Андреа. Он надеялся, что она еще не спит. Ему очень хотелось понаблюдать за ее реакцией, когда она увидит подарки.

Домоправительница пришла в восемь, чтобы забрать обеденный поднос. Она принесла Андреа маленький приемник на батарейках.

– Ланс сказал, что вы очень устали. Здесь нет телевизора, но он подумал, что, наверное, вам захочется послушать музыку. И прислал свой транзистор.

Ланс подумал обо всем. Сказал ли он персоналу, что она беременна? Если сказал, то Бриджит вела себя очень скромно. И даже забавно. Андреа надо бы выучить несколько французских фраз. Хорошо, что экономка немного говорит по-английски.

– Это очень предусмотрительно. Кстати, как чувствует себя Жофф?

– Лучше, чем вчера.

– Я рада слышать.

– Если я вам понадоблюсь, нажмите кнопку четыре.

– Хорошо. Мерси.

Несколько минут она повозилась с приемником, нашла музыкальную станцию. Потом легла поудобнее и стала с удовольствием слушать песни. Хотя их исполняли на французском и Андреа не понимала ни единого слова.

Раздался стук в дверь. Она посмотрела на часы и с удивлением увидела, что они показывают девять сорок пять. При мысли, что это, наверное, Ланс, пульс пустился в бега.

– Войдите.

На секунду их глаза встретились.

– Как вы себя чувствуете? Только правду, – скомандовал он.

– Намного лучше. Если вам нужны доказательства, спросите у Бриджит. Она приходила сюда. Кстати, спасибо за радиоприемник.

– Не стоит.

Закрыв дверь, он подошел к Андреа. В руках несколько свертков. Самый маленький он вручил ей.

– Смелей, посмотрите, что внутри. Если это не то, что вам нужно, я верну в магазин.

Заинтригованная, Андреа села и развернула сверток. Фотоаппарат и пленка! Ланс уже побывал в городе!

– Вы не должны были этого делать, – запротестовала она, доставая фотокамеру. Она рассмотрела все до мелочей. – Камера – совершенство, но она гораздо дороже моей!

– Если она вам подходит, то об остальном позаботится Тоннер.

– Это очень щедро с его стороны, – ласково засмеялась она. – Пожалуйста, Ланс, поблагодарите от меня вашего любимца. А что по-английски означает его имя?

– Гром. По-английски слово звучит немного по-другому.

– Как ему подходит, – улыбнулась она.

Он сел, поднял большущий пакет и подал ей.

– А это от меня.

– Я не могу принять столько подарков, – покачала Андреа головой.

– Это не для вас. Не совсем для вас.

Пока он говорил, она заметила на ленточке погремушку.

– Зачем вы это сделали? – замирая от восторга, прошептала она.

– Это делает каждый взволнованный будущий отец, узнав, что жена носит его ребенка.

Ланс не собирался ее волновать. Но дрожь сотрясала Андреа. Эмоции переполняли. Она доставала коробку за коробкой, сверток за свертком, разворачивала белую упаковочную бумагу. Наконец она развернула все покупки и теперь сидела, вся засыпанная подарками, перебирая костюмчики для новорожденных и мягкие одеяла.

Она рассматривала детские книги, и слезы сверкали на ресницах. Он даже купил несколько брошюр, как стать родителем, на английском языке. Ее ошеломило такое внимание. Слезы жгли глаза. Еще пара секунд – и Андреа зарыдала.

– Что случилось? – Голос стал хриплым. – Чем я так огорчил вас?

– Ох, нет… Ланс. – Она подняла мокрое лицо и увидела в его глазах искреннюю озабоченность. – Ничего не случилось. Только обидно сознавать, что Ричарда нет и он не может делать малышу подарки. И наш ребенок никогда его не увидит… Как жестоко по отношению к невинному ребенку! Я не хочу, чтобы мой сын или дочь росли без отца. – Она продолжала плакать. – Простите меня, Ланс. Вы были так добры ко мне, сделали этот день для меня особенным…

Андреа попыталась открыть еще один, последний, сверток, но не смогла. Ланс сам снял упаковочную бумагу с коробки. Из коробки выскочил белый пудель и заиграл мелодию.

Она печально улыбнулась, слезы капали с подбородка.

– Я знаю эту песенку. Это «Жаворонок». Наверное, единственное, что я могу спеть на французском.

– Докажите, – с вызовом проговорил он Она опустила веки и снова нажала кнопку, зазвучала мелодия, и Андреа стала подпевать.

– У меня ужасное произношение, – проговорила она, кончив петь.

– Я нахожу его очаровательным. – Сощурившись, он смотрел на ее рот.

Сердце Андреа ответило на его взгляд ускоренным ритмом.

– Ланс, вы ошеломили меня подарками.

– Это и было моим намерением. – Он встал. – А теперь окажите любезность моему отцу и оставайтесь в замке столько времени, сколько вам захочется. Я понимаю, вы собираетесь почтить память Ричарда, издав его книгу. Был бы рад помочь вам, лишь бы искупить свои грехи.

– Вы уже это сделали, – прошептала она.

– Я понимаю, вы очень любили мужа. – Тело Ланса будто одеревенело. – Позвольте мне попытаться исправить впечатление о себе.

– Вы сказали отцу, что я беременна?

– Пока нет. – Наступило напряженное молчание. Через мгновение Ланс продолжил: – Доктор говорил, вам нужен отдых. Нет ничего, требующего вашего немедленного возвращения в Коннектикут.

– Это так, – пробормотала она.

– Тогда все устроено.

Не успела она вздохнуть, как он собрал все купленные подарки и положил в пакеты. Потом вручил ей таблетки и стакан воды.

– Что еще я могу для вас сделать? – спросил Ланс, убедившись, что она приняла лекарства.

– Ничего. Вы уже и так сделали очень много. И еще раз спасибо за подарки.

– Рад слышать, что они вам понравились.

– Когда-нибудь в один прекрасный день вы сами станете замечательным отцом счастливого ребенка.

– Нет, – покачал он головой.

Она взглянула на него и удивилась помрачневшим глазам.

– Поможет ли вам, если я открою, что ко мне жизнь тоже не всегда была справедливой?

– Если вы имеете в виду ваше ранение, – она скользнула взглядом по шраму, – то, по моему мнению, оно добавляет вам привлекательности, делает еще более интересным. Спросите любую женщину, и она подтвердит мои слова.

– Такое всегда приятно слышать, – сухо заметил он, – но я имел в виду другое… Иногда невидимые раны приносят больше вреда.

Андреа замерла.

– Что с вами произошло?

В комнате воцарилась неестественная тишина.

– Я не могу быть отцом, Андреа. Я бесплоден.

Андреа прижала руку ко рту, чтобы заглушить крик.

– Вы единственный человек, который, я знаю, поймет меня. Каково это – узнать, что ты не способен создать новую жизнь. Фактически вы единственное существо в моей жизни, кому я сказал об этом, – печально признался он.

Она застонала, вспомнив волнение Жоффа, его радость, что Ланс навсегда вернулся домой. Ожидание внуков зажгло особый свет в глазах старика.

– Ох, Ланс… Как это случилось? Когда?

Он вздохнул.

– Во время одного из заданий на Ближнем Востоке я был подвергнут химическому воздействию. Мне пришлось полежать в госпитале. Когда я поправился, мне сказали, что я никогда не смогу иметь детей.

Услышать такое – все равно, что узнать о смертном приговоре. Она понимала. Ох, как она понимала… Ланс никогда не будет радоваться, узнавая себя в одном из своих детей. Он не будет любоваться на малыша – кровь и плоть семьи Мальбуа.

– Если бы вы не пошли на военную…

– Но я пошел! – За нескрываемым раздражением таилась боль.

Андреа нечего было сказать. Никогда еще она не чувствовала себя такой беспомощной.

– Достаточно сказать, что не многие женщины в возрасте, когда вынашивают детей, захотят выйти замуж за мужчину, который не может дать им ребенка, – глухим голосом произнес он.

Множество женщин, подумала Андреа, с радостью вышли бы за него замуж. Они бы согласились на усыновление. Во всяком случае, женщина, желая стать его женой, не стала бы делать из невозможности иметь собственного ребенка неодолимую помеху.

Да, но Ричард даже слышать не хотел об усыновлении. Если бы она узнала, что не может иметь детей до того, как вышла за него замуж, он вряд ли бы на ней женился. Он любил правильно устроенную жизнь, все на своем месте. Ему нужно было только совершенное.

А Андреа оказалась несовершенной. Может быть, поэтому их сексуальная жизнь превратилась в мучение. Этим можно и объяснить, почему он буквально зарылся в книгах.

– Ваш отец очень тревожится за вас. Вы его смысл жизни.

– Он справится.

– А как вы, Ланс? Честно…

У нее болело за него сердце, она подняла голову и посмотрела на него.

– Сегодня в клинике я пережил несколько удивительных моментов. Когда доктор Семплис поздравил нас, у меня возникло такое чувство, будто мы с вами вместе создали вашего малыша. Мне понравилось это чувство. Так понравилось, что я захотел быть отцом на постоянной основе.

Она выпрямилась. О чем он говорит?

– Вы просите, чтобы я честно ответил на ваш вопрос. Но позвольте сначала мне задать вопрос. Как бы вы отнеслись к предложению выйти за меня замуж?

Ей понадобилась минута, прежде чем Андреа смогла заговорить.

– Вы имеете в виду брак по расчету? – удивленно спросила она.

– Наверное, можно сказать и так, – пожал он плечами. – Я понимаю, такая любовь, как у вас с мужем, бывает только однажды в жизни. – Жизнь жестоко расправилась с нами обоими. Нанесла удар по нашим мечтам. Я не собираюсь просить у вас невозможного. Но если вы позволите, я хотел бы дать вам свое имя. Тогда я смогу быть рядом и помогать вам во время беременности и после родов. Я буду обеспечивать вас и малыша всю оставшуюся жизнь. Все, что есть у меня, будет вашим. Подумайте о том, что я сказал. А завтра, когда я вернусь из Рена, мы поговорим. Доброй ночи, Андреа.

Потрясенная, она наблюдала, как он вышел. Никакой спокойной ночи у нее не будет. Это невозможно, когда будущий герцог Дю Лак только что предложил ей выйти за него замуж.

Потому что он хочет иметь ребенка.

Ребенка Ричарда.

Но Ричарда нет в живых! А Ланс очень и очень живой, просто он никогда не сможет сделать женщину беременной.

Если она выйдет за него замуж, у нее никогда не будет финансовых забот. Ей не надо будет работать, и она все время сможет посвятить малышу. И у ее ребенка появится папа, который будет растить и любить его.

Надо принять решение. Да, но если Ланс встретит женщину и безумно влюбится в нее, то брак по расчету кончится. Не почувствует ли он себя в ловушке, если вступит с ней в брак?

Остальную часть ночи Андреа провертелась, не в силах заснуть.


ГЛАВА ПЯТАЯ


– Какая очаровательная старинная гостиница, Ланс. Как перевести на английский ее название?

Он изучал при свете свечей овальное лицо Андреа. У нее были классические черты красавицы. Вряд ли она пользуется косметикой, разве что губной помадой.

– Гостиница называется «Золотой каштан». Завтра я покажу вам настоящее дерево.

– Настоящее? – моргнула она.

– В 1990 году здесь, в долине, начался пожар. Пламя бушевало пять дней. Потом со всего мира хлынули тысячи денежных пожертвований, чтобы помочь спасти источники мифического наследия. Папа был среди тех, кто в первых рядах спасал оставшееся.

– Пять дней…

– Это была катастрофа. Возможно, вы слышали о парижском скульпторе Франсуа Дави. Он создал огромное золотое дерево, каштан с золотыми листьями – в честь интернациональной кооперации. Дерево символизирует бессмертие мечты людей доброй воли.

– По-моему, Ричард что-то говорил об этом. Помню, что предполагали, будто ветки напоминают оленьи рога.

– Да, правильно. Это сделано в честь диких животных, которые провели рыцарей через заколдованные леса. И как напоминание о силе любви, данной человеку Матерью Природой.

– Как красиво, – почти пропела она.

Ланс сам был воплощением лесного волшебства.

– Как вы себя чувствуете?

– Вы можете видеть. Я съела почти все. И запивала еду сидром. Вкус восхитительный.

– Тошнота?

Она покачала головой. Золотистые пряди волос, сверкая на солнце, рассыпались по плечам. Темные бархатные глаза ласково глядели на него. Природа одарила Андреа чарующей цветовой гаммой.

– Я полдня провела в саду с вашим отцом. Тошнота так и не появилась. Лекарство действует удивительно.

Это была хорошая новость.

Он повез ее к аббатству Пэймпонт, к озеру, расположенному в предгорье. Отец хотел, чтобы Андреа увидела это чудо.

– Однажды ночью, когда родится ваш ребенок и вы будете в силах, я привезу вас сюда поплавать. – Ланс выключил мотор и посмотрел на ее профиль. – В этих местах Мерлин безумно влюбился в Вивьен. Здесь обычно они любили друг друга. Свет полной луны отражается в воде, будто в серебряной чаше, которую искал Персиваль.

Она опустила окно, и душный летний ночной воздух хлынул в машину.

– Это место создано для фантазии. С тех пор как я приехала в Бретань, у меня такое чувство, словно я попала в заколдованный мир.

– Это потому, что вы проникли в святилище мудрой феи Морганы Ле-Фэй. Она сводная сестра короля Артура. Помните красные скалы, которые мы миновали раньше? Где бурлит вода? Она заманила сюда неверных рыцарей, чтобы посадить их в тюрьму. Ради любви к королеве отважный Ланселот, которого не остановила опасность, разбил чары феи Морганы и спас бедные души. И одновременно он нашел выход через это заколдованное озеро.

– Вы словно часть этого волшебства, – призналась Андреа. – Вы принимаете различные его формы в зависимости от момента. Я никогда не знаю, кто явится мне в следующее мгновенье. Преданный любящий сын? Испытанный в боях военный? Безупречный хозяин? Рыцарь с современным оружием, все еще спасающий дам, попавших в беду? Раненый солдат, который верит, что потерял свою мужскую силу? Мужчина-юноша, оплакивающий свое идиллическое детство? Будущий герцог, несущий бремя славы герцогов Дю Лак? Неофициальный жених своей сводной сестры?

Она не знала историю с Коринн. А в остальном разобрала его лучше любого психиатра.

– Если бы я хотел жениться на ней, то никогда бы не пошел служить в армию.

– Значит, это ее фантазия? – Андреа смотрела в окно. – А что думает ваш отец?

– Естественно, он хочет, чтобы я остался дома и был счастлив. Но как вы знаете, выбор невесты всегда был за мной.

Его рука покоилась на спинке обтянутого кожей сиденья. Они приближались к замку, и быстро таяли остатки надежды, что Андреа согласится на его предложение.

– А как насчет того, чтобы видеть во мне простого человека? Мужчину, который хочет быть отцом?

– В вас нет ничего простого.

– А в вас говорит будущая мать. – Он ближе склонился к ней. – Вдова, которая скорбит по любимому мужу. Девушка-женщина, которая всегда и везде чувствовала себя чужой. Студентка, мечтающая получить диплом. Печальная дочь, потерявшая своих родителей. Женщина, первый раз в жизни оставшаяся одна, которая боится, что ей это понравится.

Наверное, прошло больше минуты, пока она повернулась, посмотрела на него и признала, что выстрел попал в яблочко.

– Хотите ли вы войти со мной в незнакомые воды и посмотреть, что получится? Вот что я могу вам предложить. При моих деньгах вам никогда не придется думать о работе. У вашего ребенка будет мое имя и защита. И самое лучшее – вы целиком сможете посвятить себя материнству и не разлучаться с малышом. А я буду всегда рядом.

Печальный вздох сорвался с ее губ.

– Что еще у вас на уме? – требовательно спросил он. – Пора раскрыть тайну. Вы доверяете мне?

Она наклонила голову.

– Если бы я не доверяла вам, я бы не согласилась поехать с вами обедать. И мы бы не вели этот разговор.

Будто лопнула стальная конструкция, сковывавшая грудь. Он глубоко вздохнул.

– Пусть это будет вашим ответом. Дайте мне вашу руку.

Он нащупал в кармане пиджака коробочку. Андреа медлила. И он сам взял ее за руку. Она дрожала, когда он надел на ее палец кольцо.

– Я купил его сегодня в полдень. В ту минуту, как увидел грушеобразный камень, я вспомнил об озере, где мы встретились. Что вы об этом думаете?

– Это самый красивый бриллиант, какой я видела. Не могу представить, как вам удалось так точно определить размер кольца.

– Я сообщил продавцу ваш рост и вес и что вы сейчас беременны. Он все рассчитал.

Несмотря на напряжение момента, ее губы сложились в соблазняющую улыбку.

– Когда малыш родится, можно снова подогнать кольцо по размеру, чтобы не потерять его, – добавил он.

– Камень такой большой. Его невозможно уронить. Но… но я не могу его принять.

– Так вы простили мои грехи, – воздух словно застыл у него в легких, – но не хотите думать о браке, даже ради малыша?

– Нет, Ланс, я не это имела в виду.

– Тогда объясните мне.

– Такое кольцо вы подарите женщине, которую любите. Я бы предпочла что-то более скромное.

Дрожь облегчения пробежала по его напряженному телу.

– Если это единственная причина, которая беспокоит вас, то окажите мне любезность. Носите это кольцо, пока я принесу вам другое.

Он потянулся включить мотор и в эту минуту заметил, как что-то движется по краю берега, почти в воде.

– Андреа, – прошептал он. – Ни звука. Только медленно поверните голову к воде.

Она послушно повернулась и долго наблюдала за движением рогов, приближавшихся к озеру на водопой.

Так они просидели несколько минут. Потом Ланс услышал неожиданное ухание совы, сидевшей недалеко от них. Олень насторожился, голова откинулась назад, один прыжок – и зверь скрылся в листве.

– Я никогда не видела оленя с такими огромными рогами. И в то же время он очень грациозный…

– Он уже давно здесь живет.

– Подумать только, я приехала сюда, чтобы снять животных, и как раз сегодня у меня нет с собой фотоаппарата.

– Мы приедем сюда завтра в это же самое время и подождем его.

– Он такой красивый… Как и она…

– Поедем домой. Если отец еще не спит, мы расскажем ему о наших планах. Или сделаем это завтра утром.

– По-моему, лучше подождать до утра. И сказать ему после хорошего ночного сна.

– Так мы и сделаем. – Теперь, когда она согласилась выйти за него замуж, Ланс не собирался спорить по пустякам. – Вечером в Рене я столкнулся с Элен Дюпюи, – начал он, когда они снова поехали. – Элен хочет устроить прием по поводу моего возвращения домой. Я скажу ей, что мы уже обручены и хотим устроить наш свадебный прием. Надо назначить его на ближайшее время. Не стоит откладывать на долгий срок. При твоей беременности это было бы неосторожно. Меньше всего мне хотелось бы подвергать опасности твое здоровье. Потом надо дать твоим тете и дяде недели две-три, чтобы они могли приехать.

– Ох, насчет этого ничего не знаю. Боюсь, они не могут себе позволить такой перелет.

– Оплатить их перелет – моя привилегия. Я хочу, чтобы и твои друзья прилетели. Те, кто особенно тебе близки.

– Ланс…

– Это моя первая и единственная свадьба. И я хочу познакомиться с людьми из твоей жизни. И мой отец тоже.

Они подъехали к замку. Ланс остановился у бокового входа и выключил мотор.

– Знаешь, в армии во время временного бездействия некоторые мои женатые приятели получали электронные письма и снимки детей. Я завидовал им. У них всех дома есть семья. После госпиталя я завидовал тем, кто может дать жене ребенка. В таких обстоятельствах есть смысл остаться на службе и дать этим чертовым бедолагам возможность вернуться домой к тем, кто нуждается в них.

Она освободилась от ремня безопасности.

– Я перенесла что-то похожее. И сейчас с трудом верю в свою беременность.

– Наш малыш появится здесь через шесть месяцев. Может быть, тогда мы оба поверим в нее.

Ланс поцеловал Андреа в щеку, вышел из машины и помог выйти ей. Он отметил, что в комнате отца нет света.

– Папа уже в постели, – сказал Ланс, пропуская ее в холл и направляясь к лестнице. – Мы скажем ему завтра за ленчем.

Когда они подошли к ее дверям, она робко посмотрела ему в глаза.

– У тебя будет время еще раз хорошенько подумать. Кто знает, может, ты поменяешь за ночь свое решение.

– Не надейся, – хрипло выдохнул он.

* * *


Наступило утро. Она приняла таблетку и витамины и принялась одеваться. Не хватало еще, чтобы Ланс ждал ее. И никто не обязан ради нее подниматься по лестнице с завтраком на подносе.

Андреа подкрасила губы новой коралловой помадой и причесала щеткой волосы. Она надела блузку цвета хаки. Брюки стали слишком тесными, в них теперь неудобно. Она достала юбку, которую надевала несколько дней назад.

В следующий раз в городе надо будет купить одежду посвободнее.

Она спускалась по лестнице, и все вокруг выглядело по-другому. Потому что она будет мамой! А Ланс – отцом малыша. От этих мыслей кровь приливала к щекам. У нее появилась цель в жизни.

Ланса она встретила на лестнице. Он поднимался к ней. На нем были угольного цвета брюки и бордовая, как бургундское вино, рубашка. У Андреа перехватило дыхание от одного вида Ланса.

Его рука легла ей на плечо. Она подняла глаза. Он смотрел на нее с откровенным мужским восхищением.

– Этим утром ты выглядишь совершенно другой. Материнство идет тебе.

– Спасибо.

– Рад слышать. Я сказал папе, что мы хотели бы прийти к нему на ленч. Он ждет нас.

– Как он выглядит?

– Он быстро поправляется. – Ланс внимательно разглядывал ее. – Куда ты так спешила?

– В библиотеку.

Он с видимой неохотой отпустил ее руку.

– Пока ты занята книгами, я пойду в кабинет, у меня есть дела.

Ланс проводил ее до двойных дверей библиотеки.

– Я приду сюда попозже и напомню, что надо принять таблетку, – прошептал он.

– Это забыть невозможно. – Она прерывисто втянула воздух.

– Не уверен. Когда картины смотрят на тебя со стен, они приковывают взор. Мальчишкой я провел с ними много времени. Я знаю их очарование.

– Не сомневаюсь.

Боясь взглянуть на него, Андреа заспешила в библиотеку. Надо установить дистанцию. Для безопасности. Потому что влечение к Лансу растет у нее с каждым днем.

В библиотеке замка хранились бесценные издания, посвященные семье герцогов Дю Лаков, и тысячи названий книг, разбиравших всевозможные аспекты легенд о короле Артуре. Некоторые из них написаны на бретонском языке, языке древней Бретани, имеющем сходство с корнуоллским и валлийским.

Андреа нашла историю этих мест интригующе интересной. Она могла понять Ричарда, который увлекся изучением этого района. Истории рыцарей Круглого стола обрастали множеством версий.

Через два часа Андреа, удобно устроившись, читала на английском интересный отрывок о том, как Персеваль искал Святой Грааль. Услышав женские голоса за дверью, она решила, что это разговаривают горничные. Она продолжала изучение текста, не заметив, что в библиотеку кто-то вошел.

– Миссис Фэллон? – заговорила женщина.

– Да? – Андреа встала. Высокая, яркая блондинка в, дорогом персикового цвета костюме стояла передней. Она, наверное, была ровесницей Андреа или года на два старше.

– Я Коринн Дю Лак.

Дю Лак?

Это значит, дочь взяла имя Жоффа, когда ее мать выходила за него замуж.

– Как поживаете?

Женщина, на которой Ланс планировал жениться, проявляла удивительное самообладание А зачем ей волноваться? Жофф, конечно, принял ее как любимую дочь. Потому что это его манера поведения.

Женщина подошла ближе, и Андреа увидела ее светло-голубые холодные глаза.

– Бриджит объяснила мне, почему вы здесь. Недавно вы потеряли мужа. Позвольте мне выразить соболезнование.

– Благодарю вас.

– Вы уже собрали все, что вам нужно для его книги?

– Большей частью. Но я еще надеюсь сделать снимок оленя или вепря.

– Это неуловимые создания. Я никогда в лесу не видела вепря. Это может занять много времени. Если хотите, я попрошу лесника понаблюдать и сделать снимки. Буду рада послать их вам.

Она говорила на отличном английском. Андреа могла только восхищаться.

– Это будет очень мило с вашей стороны. Жофф такой замечательный, он позволил мне остаться здесь.

– Все обожают его. Но больше всех я. Он единственный отец, какого я знаю. Мой бросил меня и мою мать.

– Сочувствую. Мои родители погибли, когда мне не было и четырех лет. Поэтому я понимаю, какую пустоту это оставило в вашем сердце.

– Мое сердце заполнил Жофф. Когда он и мать развелись, он не позволил, чтобы наши отношения изменились.

Пока имя Ланса не упоминалось. Намеренное упущение?

– Он и не позволит. Жофф слишком щедрый.

– Мы любим друг друга.

Андреа не сомневалась в этом.

– Пока Жофф отдыхает, вы не хотели бы поехать в Лизо на ленч? Я только что вернулась из длительного путешествия по Австралии и мечтаю о французской пище.

Очевидно, она еще не встречалась с Лансом.

– Я бы с удовольствием, но мне нужно закончить работу.

Коринн сдвинула брови.

– Я думала, книга – это проект вашего мужа.

– Да, это его проект. Но я его помощник и разыскиваю что-нибудь особенное о Ланселоте, чтобы сдать издателю вместе с рукописью мужа.

Коринн скрестила на груди руки и прислонилась стройным бедром к столу.

– Наверное, о нем и так написано тысячи книг.

– Да. Муж читал многие из них. Он был погружен в легенды, окружавшие двор короля Артура. Но, будучи профессором, он решил добавить собственный свежий взгляд. Замок Дю Лак захватил его воображение и мое тоже.

– Полагаю, вам было сказано, – начала Коринн после краткого молчания, – что нельзя делать снимки в комнате, где вы спите.

– Я бы никогда не стала этого делать без разрешения.

– Жофф не хочет, чтобы сведения об этой комнате попали в печать.

– Не стоит упрекать его за это. По моему мнению, эти картины представляют собой одно из величайших сокровищ Франции. Если люди узнают о нем, они затравят Жоффа до смерти.

– Хорошо, что вы понимаете это. Когда вы собираетесь вернуться в Штаты?

Острый вопрос наконец задан.

– Не знаю.

– Вам не надо вернуться на работу?

– Вы имеете в виду мою работу в Иельском университете? Нет.

– Скоро у Андреа будут полные руки работы и забот.

Низкий мужской голос мог принадлежать только одному человеку. Андреа не слышала, как Ланс вошел в библиотеку. Коринн вихрем повернулась к нему.

– Дорогой! – воскликнула она с нескрываемой страстью. – Я слышала, что ты вернулся.

– Добрый день, Коринн. – Он закрыл за собой дверь, но не сделал к ней и шага. – Я рад, что вы уже познакомились. Это упрощает мою задачу представить вас друг другу.

Коринн заспешила к нему и схватила его руку.

– Теперь, когда ты здесь, пойдем куда-нибудь, где будем одни. Прошла целая вечность с тех пор, как я видела тебя последний раз. А нам многим надо поделиться.

– Мы можем сделать это позже. Сейчас я должен сказать тебе что-то важное.

– Но, конечно, не перед гостьей твоего отца, – понизив голос, попросила она.

– Но это важное касается как раз Андреа. И оно не может ждать.

При этих словах Коринн дернула головой и оглянулась. Она смотрела на Андреа, и в глазах у нее светилась откровенная враждебность.

– Какое она может иметь к нам отношение?

– Поскольку ты десять лет назад стала моей сводной сестрой, мы теперь, так сказать, семья. И у меня есть что тебе сообщить.

– Ланс… Я не понимаю тебя. – Коринн уже выглядела не такой уверенной в себе.

– Тогда позволь мне объяснить. – Он убрал руку Коринн со своего локтя и сделал несколько шагов к Андреа. – Я говорил тебе, что приду напомнить о таблетках, – вполголоса проговорил он.

– Я собиралась принять их, когда мы пойдем на ленч.

К ее удивлению, он обнял ее за плечи, крепко прижав к себе.

– Коринн, – обратился он к женщине, стоявшей, будто окаменевшее дерево, – я влюблен. Я нашел женщину, на которой хочу жениться.

Хорошо, что Ланс крепко держал Андреа, иначе она бы рухнула на пол.

– Если папа скоро поправится, мы надеемся пожениться недели через три.

– Пожениться… – Все краски исчезли с лица Коринн.

– Это случилось так быстро, – Ланс крепче прижал к себе Андреа, – что мы сами едва могли поверить. Это была любовь с первого взгляда. – Он наклонился и крепко поцеловал Андреа, потом повернулся к Коринн. – Я знаю, ты будешь рада за нас. Но я должен попросить тебя об одолжении. Папа еще ничего не знает. Мы собираемся ему сказать за ленчем.

Гладко выбритый подбородок потерся о щеку Андреа.

– Не сомневаюсь, вы станете хорошими подругами. А пока, надеюсь, ты простишь нас. Мне надо поговорить с Андреа наедине. – Он взял ее за руку и направился к двери.

Коринн со злобой взглянула на него и выскочила из библиотеки.


ГЛАВА ШЕСТАЯ


Андреа вошла в свою комнату, за ней шел Ланс. Он закрыл дверь и прислонился спиной к стене. Она подошла к тумбочке и приняла таблетку, запив ее стаканом воды.

– Хочу объяснить тебе, что сейчас произошло. Только умоляю, сначала выслушай, а потом можешь отправлять меня в ад.

Она потерла лоб, предчувствуя надвигавшуюся головную боль.

– Я слушаю.

Он начал вышагивать по комнате, потом остановился.

– Я понятия не имел, что приехала Коринн. Слава богу, Анри сказал, что видел, как она направляется в библиотеку. Я понял: надо срочно вывести тебя оттуда… Это можно было сделать только одним способом. Нанести ей смертельный удар, прежде чем она поймет, откуда он нанесен.

– Для нее это был и правда смертельный удар. – Андреа повернулась к нему. – Я в жизни не видела такого раздавленного человека. Сейчас она, наверное, побежала к твоему отцу и все ему рассказала.

Жестокая улыбка заиграла на его губах.

– Она бы рада, но, думаю, не рискнет. Потому что в данный момент не уверена в своем положении.

Андреа вспыхнула.

– Ты, вероятно, забыл, что я гостья в доме твоего отца. Он разрешил мне спать в этой невероятной комнате и пользоваться его библиотекой. Теперь я согласилась выйти за тебя замуж. А ты втянул меня в какую-то интригу, в которой главная роль у твоей сводной сестры. Не лучший способ расплатиться с Жоффом за его доброту.

– Не бойся. Он знает, что в этой интриге ты невинное создание. Мой конфликт с Коринн тянется годы.

Их глаза встретились.

– Ланс…

– Окажи мне любезность. Пока я рассказываю, посиди спокойно, – воскликнул он.

Андреа села, опершись на подушки. А он наклонился и поднял ее ноги на кровать. С каждым прикосновением она все острее чувствовала его близость.

Потом Ланс подвинул стул ближе к кровати и сел.

– С чего начать? – пробормотал он, откинув голову.

– Постарайся сначала. – Она облизала пересохшие губы.

– Вначале была счастливая семья из трех человек. Я учился инженерному делу в университете Рена, когда заболела моя мать. У нее был слабый иммунитет, и болезнь буквально пожирала ее. – Рен всего в сорока минутах отсюда, и я постоянно ездил домой. Папа и я следили на ней, как ястребы. Но мы не могли предотвратить пневмонию, которая и унесла ее жизнь.

– Как ужасно, – прошептала Андреа. У нее сжалось сердце при мысли, что Ланс вернулся из армии домой и узнал, что у отца та же болезнь, от которой умерла мать.

– Это было адское время. – В глазах у него появился зимний холод. – Жизнь для нас уже никогда не стала такой, как была. Я получил диплом. Но папа пребывал в состоянии полной подавленности. Когда я кончил учебу, его ближайшие друзья Элен и Ив Дюпюи устроили для меня вечеринку. Там отец познакомился с привлекательной разведенной дамой, Одетт де ля Гранж. Она жила в Париже. Элен говорила, что муж разошелся с Одетт, но оставил ее хорошо обеспеченной. Ее дочь, Коринн, как говорили, страдала от развода родителей и пыталась утешиться… Она искала любви… Ей нужна была твердая рука. В то время ей было двадцать два года, на два года больше, чем мне. Папа очень страдал от одиночества. Он женился на Одетт. Как оказалось, от ее состояния уже ничего не осталось, но папу это не беспокоило.

– У твоего отца доброе сердце.

– К несчастью, – состроил гримасу Ланс, – он понятия не имел, что его амбициозная падчерица хочет получить от жизни гораздо больше.

– Ты имеешь в виду, что она хотела… тебя?

– Да, – услышала она – после длительной паузы.

– Она красивая женщина, – вздохнув, проговорила Андреа.

Странный звук вырвался у него из горла.

– Что Коринн сделала? – Андреа обхватила руками колени.

– Что она сделала… – Он закусил губу. – Куда бы я ни пошел, где бы ни свернул – всюду была она. Чтобы доставить папе удовольствие, я старался стать ее другом. Но у нее на уме было другое. Она стала моей тенью, от которой я не мог отделаться. Вскоре я просто не мог выносить ее. Но, конечно, папе ничего не говорил. Ему понадобилось много времени, чтобы решиться на второй брак. Меньше всего ему надо было знать, что у дочери Одетт проблемы, решить которые по силам лишь психиатру. И главным образом, комплекс собственной ненужности.

– Пока мы были внизу, – кивнула Андреа, – она упомянула, что отец еще в детстве бросил ее.

Ланс потер покрасневшие глаза.

– Примерно за неделю до свадьбы отца моя подруга пригласила меня провести несколько дней в Монт-Сент-Мишель. Ее родители управляли там рестораном. Мне надо было отвлечься. Я сказал папе, где он меня найдет, если я ему понадоблюсь. Там я увидел Коринн. Она явилась одна, со своей обычной слезливой историей. Мол, чувствует себя брошенной, нельзя ли ей побыть с нами? Сказать, что я был потрясен, – это ничего не сказать. Она казалась явно не в себе. Нормальная мать взяла бы дочь за руку и повела к врачу. Но Одетт тоже не назовешь нормальной.

– Это очевидно.

– Моя подруга оказалась на высоте. Она сделала так, будто все рады появлению Коринн. И таким способом не позволила нашей поездке превратиться в настоящую катастрофу. А мое отвращение к Коринн поднялось на новую ступень. Я едва переносил ее присутствие и, как умел, избегал ее. Я надеялся, что после свадьбы наших родителей она уедет в Париж. На медовый месяц отец уезжал на юг Франции. Он сказал мне, что Одетт не может позволить себе содержать в Париже квартиру для Коринн. Поэтому теперь та будет жить вместе с нами. От этой новости я пришел в ярость. Я только что получил диплом и собирался жить в Рене и работать на заводе гидравлики. Коринн же будет ходить за мной по пятам, ни на минуту не оставит в покое. Мои планы рухнули. После свадебного приема я поднялся в свою комнату и нашел в своей постели Коринн, совершенно голую, ждущую меня.

Андреа невольно застонала.

– Это было отвратительно. Я сказал, чтобы она отправлялась в свою спальню. Она отказалась. Жуткая история только начиналась. Мне оставалось только одно. Я сложил вещи и ушел из замка. Она бежала за мной, одетая в мой халат. Знаешь, что она кричала мне вслед?

– Не могу представить.

– «Если ты уйдешь от меня, Ланс Мальбуа, я скажу нашим родителям, что ты пытался меня изнасиловать».

Андреа пришла в ужас.

– Я послал ее к черту и поехал к Жилю, у которого и остался. Он мой лучший друг. Мы с ним все обсудили и пришли к заключению, что у меня есть только один выход. Уехать из страны на неопределенный срок. Тогда Коринн не сможет преследовать меня.

– Поэтому ты ушел в армию, – заключила Андреа.

– Это был единственный выход. – Он мрачно смотрел на нее.

– Но твой отец? Он, наверное, страдал от невыносимой пустоты, когда узнал о твоем решении?

– Если исключить тот факт, что он в это время занимался новой женой и падчерицей. Когда их брак распался, папа уже привык к моему отсутствию. А Коринн попала в больницу после неудачной попытки самоубийства…

От услышанного Андреа стало нехорошо. Она вскочила с постели.

– Она в самом деле хотела умереть?

– Вряд ли она понимала, что делала. Но ведь никогда не знаешь, что у нее на уме. К тому же у Коринн талант манипуляции. Она заявила, что папа – ее новый отец, и никому не позволяла вмешиваться в их отношения. Он пожалел ее и привез из больницы домой. И она начала медленно опутывать его своими щупальцами. По-моему, он допустил это потому, что чувствовал свою вину. Он считал себя виноватым в том, что второй брак не удался.

– Это я могу понять. Чувство вины многое объясняет.

– Отец поселил Одетт в новой квартире в Париже. Но Коринн осталась с ним в замке. Уезжала только в путешествия. Так продолжалось десять лет.

– Десять лет твоей ссылки. Не слишком ли высокая цена?

На этот раз застонал Ланс.

– Когда тебе на все наплевать, ты не замечаешь, как проходит время. Так было, пока не позвонил Анри. Он сообщил, что папа болеет. Я понял, что отец нуждается во мне. Так я решил навсегда вернуться домой.

– Ты уверен, – она сделала глубокий вдох, – что не Коринн настоящая причина, из-за которой ты попросил меня выйти за тебя замуж?

Глаза Ланса заледенели.

– Если ты задаешь мне такой вопрос, значит, ты совсем не знаешь меня. И брак у нас не получится.

– Ланс, не уходи! – крикнула Андреа, когда он направился к дверям. – Я пытаюсь понять. Когда ты поцеловал меня передней…

– Это получилось естественно, – прервал он ее. – Мы собираемся пожениться. У нас будет ребенок. Когда мы будем наедине, я никогда не попрошу тебя сделать то, что ты не хочешь. Но на людях я буду обращаться с тобой как со своей женой. Если для тебя это проблема, скажи мне сейчас.

– Нет, конечно, нет. – Андреа с трудом сглотнула.

– Тогда пойдем вниз.

Они вышли из комнаты, и Андреа почувствовала, как он переплел свои пальцы с ее и тихонько сжал их.

– Ты ничего не должна делать, если Коринн ставит тебя в неловкое положение. Я поговорю с папой, когда мы останемся одни.

– Нет, Ланс. Она часть вашей семьи. Если не сейчас, то когда же?

– Андреа… – Голосу него охрип. Ау нее возникло чувство, что он опять хочет поцеловать ее.

В этот момент Коринн открыла двери, словно все это время стояла за ними и ждала их.

– Жофф считает минуты, хочет видеть вас.

– Мы тоже.

Ланс провел Андреа мимо Коррин, и они вышли в патио, где сервировали ленч.

Взгляд Жоффа остановился на Андреа.

– Отлично. Все в сборе. Куда Ланс прошлым вечером возил вас обедать?

– В маленькую гостиницу, которая называется «Золотой каштан». Бекон там неземного вкуса.

– Значит, он повез вас к месту свиданий Мерлина.

– Мы видели великолепного оленя, – кивнула Андреа.

– И вы сумели сделать снимок? – улыбнулся Жофф.

– Нет, – она тихо засмеялась. – Это не всегда получается.

Ланс под столом положил руку на ее ногу. Она ощутила, как теплая волна побежала по телу.

– Я повезу ее туда в следующий раз, когда мы будем более подготовлены.

Коринн сидела рядом с герцогом.

– Ланс, я сказала Жоффу, что у тебя есть важная новость.

– Но мне так и не удалось уговорить ее раскрыть секрет, – признался Жофф.

– Я всегда могу рассчитывать на Коринн. – Голос Ланса звучал так искренне, что Андреа не поняла бы двойного смысла, если бы не знала всех фактов. – И правда, ты хорошая сводная сестра. Ты хранишь мой секрет. Я разрешаю открыть его папе прямо сейчас.

Очевидно, что Коринн не ожидала такого поворота. Но она быстро взяла себя в руки и сказала:

– Можете ли вы поверить, что Ланс и миссис Фэллон влюбились и прямо сейчас запланировали свадьбу? Как это могло произойти за три дня?

– Я могу поверить, – улыбнулся Жофф. – Я сам наблюдал за ними.

Андреа решила, что Жофф великий актер.

Казалось, что его ответ положил Коринн на обе лопатки. Но та обратилась к Андреа:

– Давно ли вы похоронили мужа? Насколько я знаю, два месяца назад?

– Три, – поправила ее Андреа. Коринн уставилась на левую руку Андреа.

– Кольцо, что у вас на пальце, подарил ушедший муж?

– Это я купил его для Андреа, – вмешался Ланс и обратился к отцу: – Вчера вечером я попросил Андреа выйти за меня замуж, и она согласилась.

Андреа знала, что Жофф всегда ведет себя как настоящий джентльмен. Но такой сияющей улыбки, вспыхнувшей у него в глазах, она не ожидала. Жофф долго изучал каждого из них.

– Ничего лучшего не слышал. Кроме вести, что Ланс вернулся домой живой и невредимый. Поздравляю вас обоих. – Он встал и подошел к Андреа. – Позвольте мне приветствовать вас: добро пожаловать в нашу семью.

Ланс сжал ее руку. Она встала и обняла его отца, а тот расцеловал ее в обе щеки. Андреа чувствовала, как старик счастлив. Это не могло быть притворством.

Жофф потянулся к сыну, и мужчины тепло, от всей души обнялись.

– Вы нечестно себя ведете, – снова вступила Коринн. – Никто не поверит в такую моментальную любовь…

– Почему же не поверят? – Жофф вернулся на свое место. – Это же касается вопросов сердца. Здесь счет неуместен. Ланс попросил Андреа стать его женой. Мы строим свадебные планы.

– Но он не может жениться на ней! – взорвалась Коринн.

Жофф с минуту изучал свою приемную дочь.

– Что ты имеешь в виду?

– Они не выдержали срока траура. Ее муж только что умер. Что скажут люди? Это неприлично.

– Коринн, – обратилась к ней Андреа. – Поскольку нам с вами после свадьбы предстоит стать родственницами, вам стоит кое-что узнать.

– Что еще? – У Коринн напряглась челюсть.

– Уверена, что вы знакомы со старинной поговоркой. Одна дверь закрывается, другая открывается. Это правда, мой муж ушел совсем недавно… Но он оставил мне бесценное наследие.

– Понятия не имею, о чем вы говорите.

– Я беременна.

Новость, очевидно, сильно ошеломила Коринн.

– Поэтому мы с Лансом решили пожениться как можно скорее.

– Вы знали об этом? – спросила Коринн у Жоффа.

Легкая улыбка заиграла у него в уголках рта.

– Вчера утром ко мне пришел доктор Фуше и рассказал, что днем раньше в клинике у доктора Семплиса была Андреа. Естественно, я поклялся держать новость в секрете. Но теперь я могу кричать об этом на весь мир!

– У тебя, папа, появится внук или внучка, о которых ты всегда мечтал.

В голосе Ланса прозвучало скрываемое волнение. И Андреа поняла, что сделала правильно, приняв его предложение.

– За исключением того, что он не будет Дю Лак! – заявила Коринн.

Андреа услышала, как Ланс втянул воздух.

– Это случится, когда мы пойдем в церковь. Я сделаю это у алтаря, – сообщил Ланс сводной сестре. – Фактически это будет похоже на церемонию, после которой ты стала Дю Лак. Когда твоя мать вышла замуж за моего отца.

– Вы уже думали об имени ребенка? – поинтересовался счастливый старик.

– Дай нам время, отец, – вмешался Ланс. – Андреа еще не привыкла к мысли, что беременна.

– Вообще-то у меня есть имена, которые я собирала годами, – заметила Андреа. – Вы не поверите – прадед Ричарда был франко-канадцем и звали его Жоффруа Фэллон.

– Невероятно! – воскликнул Жофф.

– Я всегда планировала это имя для мальчика. Когда я впервые встретила вас и узнала ваше имя, я была потрясена. А если будет девочка, для нее тоже есть имя – Жермен. Имя прабабушки Ричарда.

– Это надо отметить, – широко улыбнулся герцог.

– Только когда появится малыш, – объявил Ланс. – А до тех пор – Андреа ни капли алкоголя!

Вечный защитник… Андреа призналась себе, что ей приятно находиться под такой охраной.

– Быть гостем вашего сказочного дома – уже праздник. – Андреа положила ладонь на руку Жоффа. – Должна признаться, с тех пор, как я приехала в Бретань, я чувствую себя словно в волшебном сне.

– Завтра я отвезу Андреа в Рен, – сказал Ланс. – Хочу, чтобы она увидела дом маминой семьи. Я решил, что мы будем жить там.

У Коринн не дрогнул ни один мускул на лице. Жофф счастливым кивком одобрил предложение сына.

– Если была бы жива твоя мать, она бы так радовалась! Предлагаю: мы вместе с Коринн и Элен займемся подготовкой свадебного приема. Какую дату мне сказать Элен?

– Может, тридцатого июня? – предположил Ланс. – Это суббота. Ради Андреа хочу собрать как можно меньше людей. Чтобы ей не пришлось долго стоять, приветствуя гостей. Я позвоню отцу Люсьену в церковь Святой Марии в Лизо. После утренней церемонии последует прием.

– А вы что, Андреа, не имеете права голоса? – наконец ввернула свой вопрос Коринн.

– Ланс и я уже обсудили все детали вчера за обедом.

Коринн отодвинула стул и встала.

– Могу я с минутку поговорить с тобой, пока ты не ушел?

Андреа положила руку на локоть Ланса.

– Пойду пока возьму сумку. Встретимся у машины.

Ланс кратко, но уверенно поцеловал ее в губы. Андреа вышла через французские двери, а Ланс повернулся к Коринн.

– Почему бы тебе не проводить меня? По дороге и поговорим.

Он кивнул отцу и направился в фойе. Коринн побежала за ним, но догнала только у машины.

– После всего, что ты сделал, я хочу сказать тебе правду.

Ланс открыл дверцу и сел за руль.

– Какую версию правды, Коринн? Что у нас с тобой были чересчур близкие отношения, пока отец проводил медовый месяц? Или что десять лет назад ты предлагала мне себя, но я, поблагодарив, отказался?

– Ланс… – она подошла ближе. – Я обо всем забуду. Если ты отменишь свою свадьбу с ней и женишься на мне.

– Коринн, ты живешь в мире иллюзий. Тебе нужна помощь.

– Мне нужен ты. – В глазах вспыхнул фанатический огонь. – Я завоевала это право. Все годы, что ждала тебя, я заботилась о Жоффе как дочь.

– Тогда ты уже получила награду. Заработала его отеческую любовь.

– Он ждал, что мы поженимся.

– Нет. Ты сама придумала это. И только одна ты веришь в нее.

– Я говорила, что подарю ему внука.

– Тогда тебе надо найти мужчину, который женится на тебе.

– Я давно нашла мужчину. Это ты.

– Коринн, желание должно быть обоюдным, – ласково произнес Ланс. – Я никогда не хотел на тебе жениться.

– Ты никогда не давал нам шанса сблизиться. А теперь за четыре дня решил жениться на совершенно незнакомой особе. Я могла бы настроить Жоффа против тебя. – Лицо у нее пошло пятнами. – Но я никогда этого не делала.

– Твои крики об изнасиловании – пустой вымысел? Не лги, Коринн.

– Твое слово против моего. – Она странно улыбнулась. – Ты уверен; что хочешь рисковать? Он почувствует к тебе отвращение.

С него достаточно! Ланс включил мотор. Она положила руки на дверцу машины.

– Ланс, если ты женишься на этой… я возьмусь за свой план. И ты пожалеешь.

– Ты напрасно потратила годы, придумывая план мести, – покачал он головой.

В это время из замка вышла Андреа. Только от одного взгляда на нее у Ланса зачастил пульс. Не желая больше слушать Коринн, он вышел из машины и открыл дверцу для своей будущей жены. Она носила в себе бесценный груз. И была слишком дорога ему.


ГЛАВА СЕДЬМАЯ


Восемь часов спустя Андреа наконец осталась наедине с Лансом в своей спальне.

– Ты знаешь своего отца лучше, чем кто-либо в мире. Сегодня вечером за обедом он словно чего-то опасался. Разве нет?

– Нет. У него одно опасение – Коринн.

– Это я знаю, – кивнула Андреа.

– Я тоже знаю…

Холодок пробежал у нее по спине.

– О чем она говорила с тобой около машины?

– Коринн угрожала. – Ланс поднял руки и положил их на плечи Андреа.

– Чем?

– Я не дал ей возможности договорить.

– Но такое нельзя пропускать! Почему ты ничего мне не сказал, пока мы были в деревне?

Он изучал ее озабоченные черты.

– Потому что не хотел без нужды беспокоить тебя.

– Я уже беспокоюсь. Ланс. У нее поведение неразумного человека. То у нее истерика, то словно затишье перед бурей.

– Она психически больна. Уверен, что отец тоже так думает. Сегодня за обедом он очень осторожно подбирал слова. Но не бойся. Вчера вечером я просил тебя доверять мне. – Он обнял ее. – И ты сказала, что доверяешь.

– Я доверяю.

– Тогда позволь мне действовать. Я уже принял меры предосторожности.

– Ты думаешь, она может быть опасна физически?

У Ланса потемнело лицо.

– К сожалению, в данный момент Коринн способна почти на все.

– Когда твой отец благословил нас, – простонала Андреа, – Коринн поняла, что все ее мечты рухнули. Теперь она будет мстить. Помнишь, у озера ты рассказал мне о женщине, после которой у тебя остался этот шрам. Женщины постоянно совершают такие преступления. Когда-то Коринн вошла в твою комнату без приглашения. Что ей может помешать повторить это? Не дай бог, с тобой что-нибудь случится… Он поцеловал ее в лоб.

– Ни с кем ничего не случится, Андреа. Я буду спать с тобой в этой комнате.

– Но, Ланс…

– Не беспокойся, что скажут слуги, – перебил ее Ланс. – Я именно этого и хочу. Пусть слухи достигнут ее ушей. – Он ласкал ее взглядом. – Ты выглядишь усталой. Почему бы тебе не лечь? Эти картины на стене… Видишь? Ты даже не знаешь, что на них изображен я с тобой…

Андреа вошла в ванную под барабанные удары сердца. Ей даже пришлось ухватиться за раковину, пока она не пришла в себя и голова не перестала кружиться.

Ее внимание привлекло сияние бриллиантового кольца, которое он ей надел. «У этого бриллианта очертание озера», – сказал он.

Это озеро, спрятанное в мистическом лесу. Там все и началось. Она встретила Ланселота Дю Лака. И не мифического героя средневековья, а живого, настоящего. Он околдовал ее. Разве иначе она бы согласилась выйти замуж за Ланса?

Он ждал, когда она выйдет из ванной.

Его полуприкрытые глаза следили за каждым ее движением, за каждым сантиметром ее тела, начиная с голых ступней.

– Я должна позвонить тете.

– Отлично. А потом скажешь, какая картина, по-твоему, моя самая любимая.

Он говорил о картинах на стенах. Ланселот и его возлюбленная. Двенадцать месяцев – двенадцать изображений.

Андреа села на постель и позвонила тете. Пока они разговаривали, Ланс растянулся на другой половине кровати, положив темную голову на руки. Это так отвлекало внимание Андреа, что ей было трудно сосредоточиться на разговоре.

Андреа рассказала тете только самое главное. Что встретила француза, Ланса Мальбуа, который вышел в отставку из элитных частей армии. Что, когда ее родные приедут на свадьбу, они сами все увидят и поймут. Она не стала только сообщать, что ждет ребенка.

– Ланс и я все устроим с авиалиниями. Вы получите билеты и приглашение на следующей неделе экспресс-почтой.

Андреа положила трубку. Мысленно она представила их удивление, когда они прочтут приглашение с фамильным гербом герцогов Дю Лаков.

Ланс повернулся к Андреа.

– Ты по-прежнему считаешь, что я хорош для тебя? – хрипло спросил он.

– Именно так я и считаю. – Пришло время честных ответов.

– Тогда доставь мне удовольствие, иди в постель. Наш малыш тоже нуждается в отдыхе.

Наш малыш. Ох, Ланс…

– Не выключай пока свет. Посмотри на картины.

Она проскользнула под одеяло. Теперь их разделяли несколько сантиметров. Он лежал поверх одеяла, изучая ее.

– Ты решила, какой из двенадцати месяцев больше всего мне подходит?

– Да. – Она знала это с самого начала.

– И долго ты собираешься меня мучить? На случай, если ты еще не поняла. Я нетерпеливый человек.

– Я это сознаю, – пробормотала она. – И еще ты расцветаешь в моменты опасности. Это приводит меня к мысли, что твой любимый месяц – июнь.

– Ты хорошо меня знаешь. – Он приподнялся на локте. – В июне пышно расцвела любовь Ланселота. Он слишком долго сдерживал свое чувство к Гвиневере. Теперь он сгорал от желания. Никакие барьеры не удержали бы его. Он готов был рисковать жизнью…

Он точно обжег ее ослепительной, соблазняющей улыбкой. Ей пришлось отвернуться.

– Признайся, у тебя июнь – тоже любимый месяц. У кого, кроме Гвиневеры, королевы среди женщин, хватило бы отваги пойти на свидание с Ланселотом и встречать его в постели, зная, что отовсюду ей грозит опасность?

Ее глаза скользили по изображению.

– Художник выполнил исключительную работу, следуя за их чувствами. По-моему, картина принадлежит кисти женщины.

– Этого я не знаю. Ты думаешь, их любовь была ошибкой? – Ланс подвинулся ближе.

– Они заплатили за нее слишком высокую цену. – Она положила руку на одеяло.

– Но пока все шло хорошо, они испытывали неописуемый восторг. Я заметил, что ты читала Кретьена де Труа, когда обнаружил тебя в лесу.

Ничто не проходит мимо его внимания!

– Сцена в спальне – один из самых знаменитых пассажей в литературе, – напомнил он ей. – Разве там есть хоть строчка, не рассказывающая об их взаимном влечении и нежной игре, об их ласках и поцелуях? И правда, такое невероятное счастье сошло на них, о котором они никогда раньше и не слышали.

– Кретьену не составило труда описать чувства Ланселота. – У Андреа разгорелось лицо. – Но ведь он не женщина, он не понимал Гвиневеру. Она была замужем за Артуром, и ее постоянно мучило чувство вины.

– В тебе говорит вдова, – искушающе улыбнулся Ланс. – Посмотри еще раз на картину. Разве ты увидишь какую-нибудь вину в ее глазах или в теле, устремленном к нему? Она так страстно тянется к нему, в глазах – огонь. Ты видишь их чувство, которое сжигает обоих. Все месяцы, что он был при дворе, они мечтали об этом моменте… Она умоляла Ланселота коснуться ее. А он от желания потерял разум. Пламя страсти не щадило его и во сне. Но теперь он проснулся. И идет к ней. И нет на земле такой силы, которая бы помешала их счастью…

– Остановись, Ланс! Я– устала. Думаю, ты тоже. – Она потянулась к лампе на столике возле кровати, чтобы выключить свет. – Спокойной ночи.

– Ты не против, если я буду говорить с тобой, пока мы оба не уснем?

– Если это не волшебные сказки. – Она повернулась спиной к нему. Хорошо бы он лег рядом на другой половине кровати.

– Университет всего в пяти минутах от нашего дома в Рене. Пока ты ждешь малыша, тебе можно записаться на пару утренних циклов лекций. Занятия начинаются в августе и кончаются в конце декабря. Ты как раз успеешь до рождения ребенка. Я буду отвозить тебя по дороге на работу и забирать перед ленчем.

Он предусмотрел все.

– Где ты собираешься работать?

– В гидравлической компании. Вернувшись, я навел справки. Им нужен инженер с моей квалификацией.

– Когда ты начнешь?

– Сразу после свадьбы.

Ее порадовало, что он не упомянул о медовом месяце.

– У тебя есть идеи, на какие лекции ты хотела бы записаться?

– Французский язык и, может быть, ранняя французская литература…

– Похоже, ты планируешь пойти по пути Ричарда, – без выражения заметил он.

– У меня нет желания быть преподавателем. Просто я должна лучше знать твой язык и твою культуру. Когда-нибудь я подумаю о своей будущей профессии. А сейчас не способна думать ни о чем. Только о своем материнстве.

– Честно говоря, я рад, что папа взял на себя руководство свадебными празднествами. Он и Элен. Больше им никто не нужен. А у нас остается время подготовить дом, оборудовать детскую.

– Дом свободен?

– Да, только на цокольном этаже живут дворник Джин и его жена Луиза. Они помогут нам.

– А как выглядит дом твоей матери?

– Это коттедж, который иногда называют деревенским домом. Два этажа, четыре спальни. Одна ванная, два душа. Есть терраса и сад. Совершенное место для ребенка.

– Мне кажется, дом очаровательный.

– Когда дедушка и бабушка были живы, я любил оставаться в Рене, бегать, где хочу, и устраивать столпотворение.

– Ты хочешь сказать, что был нормальным ребенком?

– Боюсь, что да. Папа не очень одобрительно относился к моему увлечению строить модели ракет на большом обеденном столе. Если начать вспоминать, сколько мебели я испортил, сколько посуды перебил, сколько испачкал и порвал занавесок, это займет неделю.

Они помолчали.

– Прости, – прошептала Андреа. – По-твоему, что сейчас делает Коринн?

– Не беспокойся. Спи. Со мной ты в безопасности.

Проснулась Андреа от стука дверь. Ланса рядом не было.

– Андреа? – Голос Ланса наполнил все ее существо теплотой и радостью. – Ты проснулась? Я принес тебе завтрак.

– Это вовсе необязательно.

– А что, если мне нравится это делать?

– Тогда я очень благодарна. Но мне надо принять душ.

– Принимай. Я сейчас принесу свой поднос, и мы позавтракаем вместе.

– Хорошо. Я быстро.

Андреа достала блузку, юбку и пошла в ванную принять душ и одеться. Ланс, наверное, устал видеть ее в одном и том же костюме. Сегодня они поедут в Рен, и она обязательно купит новую, более свободную одежду.

Когда Андреа снова вошла в спальню, поднос с завтраком стоял на кровати. Хлопья с молоком и грейпфрутовый сок.

– Выглядит хорошо.

– Так же, как и ты, – пробормотал он, пожирая ее глазами.

Он тоже выглядел прекрасно. Но она воздержалась от комментариев и принялась за завтрак. В это утро Ланс надел светло-голубой пиджак и темно-синюю рубашку. Никакого галстука. Кожа будто отполированная, голубые глаза сверкают. Андреа совсем не удивилась, если бы все женщины города выстроились в очередь, чтобы только посмотреть на него.

– Благодаря твоему присутствию, я всю ночь хорошо спала.

– Вот что… Хотел спросить… Ты не против, если я буду ходить с тобой на курсы для будущих родителей?

– Нет, – улыбнулась она. – Если ты хочешь…

– Я хочу делать все, что поможет мне чувствовать себя ближе к малышу.

– Ты можешь ходить со мной на все процедуры, назначенные врачом. В следующем месяце это будет ультразвук.

– Это я уже запланировал. Нет нужды говорить, что, когда наступит час, я отвезу тебя в больницу. Я никогда не видел, как рождаются дети. В прошлом году у Жиля и его жены родилась девочка. Он сказал, что это было величайшее переживание в его жизни. Я ему так завидовал!

Андреа встала и подошла к туалетному столику, где лежала ее сумка.

– Ты не встречал Коринн, когда спускался вниз? – спросила она между прочим, подкрашивая губы.

– Нет. Папа сказал, что она с ним завтракала, а потом отправилась кататься верхом.

– Она любит верховую езду?

– Насколько я знаю, да.

– А как утром чувствовал себя твой отец?

– Он в эйфории. Я оставил его, когда он говорил по телефону с Элен.

– Он говорил что-нибудь о Коринн?

– Нет.

– Это все равно, что ждать, когда сработает бомба замедленного действия. И мы ничего не можем сделать…

Ланс мрачно кивнул.

– Папа хотел поехать с нами посмотреть дом. Но доктор сказал, что еще пару дней ему лучше не выходить из дома. Мы идем?

Он открыл дверь и последовал с подносом за ней. Они почти спустились вниз, когда Андреа услышала сигнал его мобильного телефона. Она заметила, что Ланс сначала проверил, кто звонит, и лишь потом нажал кнопку приема. Она не понимала французский, но гневное выражение лица не нуждалось в переводе.

– Что случилось? – с тревогой спросила Андреа в ту же секунду, как он отключил телефон.

– Звонил конюх. Коринн без разрешения взяла Тоннера. Он поехал за ней на другой лошади. Вроде бы она пыталась перепрыгнуть через фонтан, но неудачно. Она упала и, кажется, немного контужена. А Тоннер… сломал передние ноги.

Это значит, его любимая лошадь погибнет…

– Ох, Ланс! – вскрикнула она.

Ланс уже набирал номер «скорой помощи».

Бедный Тоннер! Он нес их обоих, ее и Ланса, когда ей было плохо. Теперь несчастную лошадь придется пристрелить, чтобы избавить от мучений. Другого выхода нет.

– Андреа?

Она оглянулась и обнаружила, что на лестничной площадке стоит Жофф.

– Анри сказал мне, что с Коринн произошел несчастный случай. Она в порядке?

– Конюх сказал, что, по его мнению, она почти не пострадала. Ланс уже, наверное, там. – Андреа быстро поднялась на второй этаж и проводила герцога на его половину. Потом в гостиной они сели друг против друга.

– Хорошо, что он с Коринн. Она отличная наездница. Не могу представить, почему такое произошло.

– Скоро мы все узнаем. Не попросить ли Бриджит принести вам чаю, пока мы ждем известий?

Андреа не рискнула рассказать Жоффу об угрозах Коринн. Пусть сын сам объяснит ему.

– Нет, нет. Поскольку мы одни, я хотел бы поговорить с тобой.

– Конечно, о чем же?

Первый раз за все время, что она его знала, Жофф испытывал неуверенность.

– Наши дети для нас все. Мы чувствуем их радости и страхи. Мы знаем, что делает их счастливыми. Мы знаем, что приносит боль. Когда Ланс выбрал тебя в жены, он стал счастливым человеком. И это делает счастливым и меня. Но Коринн в беде. Она влюбилась в моего сына с первого взгляда. Для нее больше никто не существовал.

– Ланс рассказывал мне об этом, – призналась она.

– Это хорошо. Между вами не должно быть секретов. Коринн всегда думала, что ею пренебрегают. Я старался помочь ей, но ничего не мог сделать… – Он всплеснул руками. – Бог знает, как было трудно Лансу. Но он ни о чем не просил…

Жофф посмотрел на нее, и в глазах мелькнуло что-то вроде мольбы. Она догадалась, что он хочет попросить их отложить свадьбу на неопределенный период.

Опять Коринн манипулировала Жоффом! Но в этот раз Ланс не попадет в ее ловушку. Загубив его лошадь, она совершила непростительный поступок.

– Не слишком ли многого я прошу у тебя и у Ланса? Сделать свадьбу маленькой, без торжественности.

– Вы имеете в виду, сократить формальную сторону?

Он печально кивнул.

– Это самое доброе дело, какое ты можешь сделать для Коринн. Она всем говорила, что Ланс женится на ней, как только вернется со службы. А прошлым вечером она услышала ваши разговоры о свадьбе и о малыше – для нее это было слишком. Если вы поженитесь тихо, спокойно, это спасет ее от чрезмерного унижения. Я понимаю, что прошу у тебя огромной жертвы. Вы оба заслуживаете грандиозного праздника. Нет ничего, чтобы я хотел больше…

– Больше ничего, милый Жофф, не надо говорить! У меня уже была большая свадьба, когда я выходила замуж за Ричарда. Мне не надо еще одну такую же.

– Ты в самом деле так считаешь? – Голос у него дрожал.

– Всем сердцем. Зачем углублять обиду? Когда я увижу Ланса, постараюсь убедить его. Это единственное, что мы можем сделать.

– Если кто-нибудь и может убедить его, так это ты.

Не говоря о том, что Ланса и не надо убеждать. Если бы он любил Андреа, тогда другое дело. Но он хочет сына. И все. Ланс будет только рад, что им не надо ждать три недели, чтобы устроить грандиозную церемонию.

Это значит, они смогут переехать в дом его матери в следующие несколько дней! Может, все и к лучшему… У Андреа не было никакого желания встречаться с Коринн.

Андреа была на кухне, готовила чай. Когда она собиралась достать из шкафчика мед, в коридоре раздались шаги. Это был Ланс.

– Слава богу, ты здесь! Нам пришлось усыпить Тоннера…

Не сознавая, что делает, Андреа прижалась к нему. Он крепко обнял ее, и Андреа почувствовала дрожь, сотрясавшую его тело.

– Только помни, что он ушел в свой лошадиный рай, где ему хорошо.

Он тяжело вздохнул. Потом обхватил двумя руками ее голову и осыпал лицо поцелуями.

– Что знает папа? – Он утопил лицо в ее волосах.

– Анри сказал ему, что с Коринн во время верховой прогулки произошел несчастный случай. Но она почти не пострадала. Не пострадала? – Андреа откинулась назад, чтобы посмотреть в его глаза.

– Думаю, что да. – Глаза у него потемнели. – Но она сильно ударилась головой. Коринн уже в Рене, в больнице. Я попросил Анри связаться с ее матерью.

Андреа тихонько выскользнула из его объятий.

– Я готовлю чай для твоего отца. Осталось только добавить меду.

– Я бы тоже выпил. Я сам приготовлю.

– Ланс? Я тебе должна кое-что сказать.

– Что же? – Он протянул ей горшочек с медом.

Без вступления она передала ему разговор с Жоффом. Когда она закончила, наступило молчание. Он добавлял на поднос печенье. Андреа не могла определить, о чем он думает.

Когда они пришли к Жоффу, старик разговаривал по телефону. Отец помахал Лансу рукой.

– Это Одетт. Она услышала о несчастном случае с Коринн. Это серьезно?

Андреа наблюдала, как Ланс ставил на стол поднос.

– Анри уже сказал ей, что Коринн контужена. Ее поместили в больницу Святого Креста в Рене. Одна из наших горничных с ней. Скажи Одетт, чтобы позвонила туда и поговорила с врачом.

Жофф сказал несколько фраз Одетт, потом закрыл рукой трубку.

– Она хочет поговорить с тобой.

У Ланса вокруг рта появились морщины злости. Он взял трубку.

– Одетт? Я знаю только то, что вам уже сказали. Лучше поговорите с дочерью. Отец нуждается в моей заботе. Он еще поправляется после воспаления легких. Надеюсь, мы понимаем друг друга. Анри будет вам сообщать, если мы узнаем что-нибудь новое. До свидания.

Андреа опустилась на стул рядом с Жоффом и налила ему чаю. Он сидел, опустив веки, отчего стал выглядеть старше своего возраста. Потом взял у нее чай и сделал пару глотков.

– Merci, та cherie.

– Папа, Коринн собиралась прыгнуть на Тоннере через фонтан. Это стоило ему жизни.

Одинокая слеза скатилась по щеке Жоффа.

– При таких обстоятельствах не представляю, как ты нашел силы даже разговаривать с Одетт.

– Андреа передала мне ваш разговор. – Ланс опустился на корточки перед отцом. – Если бы я сообразил, что можно быстро разделаться с формальностями, я бы уговорил Андреа, и мы бы поженились еще прошлым вечером.

Она понимала, что Ланс говорит это, чтобы успокоить и порадовать отца. Сердце Андреа на секунду замерло.

– Теперь Коринн стала нашей первой заботой. Я позвоню священнику и попрошу его обвенчать нас прямо здесь в этой гостиной. Анри и Бриджит будут нашими свидетелями. Когда родится малыш и Андреа поправится, мы устроим большой прием и всех пригласим.

– Ты удивительный сын, – заплакал Жофф.

– Для меня это не жертва, папа. Коринн нуждается во внимании. С самых разных сторон. Я возьму на себя смелость позвонить психиатру, который лечил ее раньше. Он собирается встретиться с Одетт и провести с обеими несколько сеансов. Давай дадим им несколько дней, чтобы прийти в себя. Когда Коринн станет лучше, мы нанесем визит en famillie.[12 - Всей семьей (фр.).]

– En famillie, – улыбаясь сыну и Андреа, повторил Жофф. – Для этого нужно красивое кольцо.

– Согласен. – Ланс многозначительно посмотрел на Андреа.

Пытаясь скрыть нахлынувшие эмоции, Андреа протянула ему чай, который он выпил одним глотком.

– Папа… Есть еще одно. Когда Коринн будет звонить и просить к телефону тебя… Доктор посоветовал кому-нибудь другому отвечать на эти звонки. Пока положение не улучшится.

– Хорошо, – кивнул Жофф. – Сейчас, если вы не возражаете, я хотел бы поговорить с отцом Люсьеном.


ГЛАВА ВОСЬМАЯ


– И объявляю вас мужем и женой. Во имя Отца, Сына и Святого Духа. Аминь.

Андреа услышала, как втянула воздух Бриджит. Потом губы мужа опустились на ее рот. Несколько дней назад он крепко поцеловал ее перед Коринн. В этот раз он целовал ее так, будто этим поцелуем спасал жизнь отца.

Когда Андреа решила, что поцелуй длился достаточно долго, она высвободилась из объятий мужа. Не взглянув на него, она повернулась к священнику – мол, можно продолжать богослужение.

– Это для меня удовольствие, мадам Дю Лак. Я счастлив поздравить вас со свадьбой. Вы и Ланс будете долго и счастливо жить вместе.

– Спасибо, святой отец. Очень скоро вы будете крестить нашего ребенка. – Ланс пожал руку старика.

– Жофф говорил мне, что вы ждете ребенка, – кивнул отец Люсьен лысой головой. – Жду этого события. Могу я спросить, где вы собираетесь проводить медовый месяц?

– У нас не будет медового месяца, – опережая Ланса, вступила в разговор Андреа. – Мы не хотим оставлять герцога, пока он не совсем поправился после пневмонии.

– Я увезу жену, когда родится малыш и у нее хватит сил путешествовать, – Ланс крепче обхватил ее за талию.

Жофф с каждым днем чувствовал себя все лучше.

– Вы не представляете, как долго я ждал, когда Ланс приведет мне невестку. – Жофф подошел и расцеловал ее в обе щеки. – И какую невестку!

Андреа не могла сдержаться и обняла старика.

– Я не могла бы любить вас больше, даже если бы вы были моим отцом, – призналась она ему на ухо.

Теперь они могли обойти гостиную. Андреа подошла к Анри и Бриджит и поблагодарила их за участие. Они улыбались и желали молодоженам счастья, а потом вышли из гостиной. Отец Люсьен последовал за ними.

– Какие у тебя планы? – Жофф посмотрел на сына.

– Я повезу Андреа в наш дом, мы проведем там ночь, а утром вернемся в замок. Если тебе что-нибудь понадобится, позвони, и мы тут же приедем.

– Не беспокойся обо мне. К обеду приедут Ив и Элен.

– Я рад. Тебе не следует оставаться одному.

– Забудь об этом. Я больше не инвалид. Я повторю: забудьте обо всем и обо всех. Кроме друг друга. Такой ночи в вашей жизни еще раз не будет.

– Спасибо, Жофф. – Андреа еще раз обняла его.

Ланс нетерпеливо потянул ее за руку. Он вел себя так, будто хотел быстрее уйти. Но теперь они никуда не спешили. Бракосочетание осталось позади, ребенок на подходе, все вроде бы устроено. Казалось, Андреа могла бы почувствовать облегчение. Но она почему-то испытывала странную подавленность. И сердилась за это на себя.

Ланс женился на ней не потому, что влюбился. Следовательно, и она не должна питать никаких чувств, кроме облегчения, что с формальностями покончено.

Он помог ей сесть в машину. Проявил исключительное внимание, даже поднял подол ее нового платья, когда она устраивалась на сиденье. Свободное платье без рукавов из шелкового джерси цвета кофе с молоком свободно спадало от плеч к ступням. Она могла его носить до конца беременности.

Его и еще несколько простеньких костюмов Андреа купила вчера, когда они ездили в Лизо.

Когда она одевалась для свадьбы, он пришел в ее комнату и протянул веночек из флердоранжа.

– Надень это для меня. На картине мая на Гвиневере именно такой венок, его сплел для нее Ланселот. Есть что-то невыразимо женственное, когда у невесты в волосах свежие цветы…

Он говорил об этом, наклонившись над ее головой.

Ее сердце никак не могло успокоиться, даже когда они отъехали от замка.

– О чем твои мысли, жена моя?

Да, она действительно жена Ланса. Взгляд остановился на новом золотом обручальном кольце, которое словно поддерживало бриллиантовое.

– Я думала о Коринн. Ждала, что она появится ниоткуда и прервет церемонию.

– Не говори сегодня о Коринн. – Он протянул руку и придвинул ее. ближе к себе. – Мы теперь семья. Ты, я и наш будущий малыш. Только это имеет значение.

– Нет, не только это. Когда утром ты позвонил в больницу, что сказал доктор о состоянии Коринн?

– Лечащий врач сказал, – он сжал ее пальцы, – что завтра ее могут выписать. А психиатр хотел бы перевести ее в психиатрическое отделение и начать лечение. Но он ничего не может сделать без одобрения Одетт или настоящего отца Коринн.

– Одетт отреклась от дочери, а ее бывший муж – от них обеих. Он уже давно умыл руки и стряхнул капли. Сомневаюсь, что он вообще живет во Франции.

– А если Жофф?..

– По закону он никак с ней не связан.

– Но Коринн сказала, что она Дю Лак!

– Отец позволил ей так думать. Но он никогда не удочерял ее. У Коринн не может быть законных претензий к нашей семье. Но в любом случае Одетт придет в ярость, если папа будет думать, что у Коринн проблема с психикой, – продолжал Ланс. – Я догадываюсь, она не хочет, чтобы папа вмешивался в это дело. Ведь это значит, что и она должна пройти психиатрическое обследование.

– Неудивительно, что Коринн годами пользовалась любезностью твоего отца. Если она не могла получить тебя…

– В мире есть только одна женщина, которая получила меня. – Ланс сжал ее пальцы и свернул в аллею из красивых старых дубов.

В конце улицы она заметила розовый деревенский дом с небесно-голубыми жалюзи, который уже видела вчера. Ставни обрамляли высокие окна с маленькими филенками. Симметрично расположенные, они придавали импозантный вид двери в центре.

– Почему бы нам не воспользоваться советом папы? Сосредоточимся сегодня ночью только на себе. Мы можем поесть в доме или на воздухе. Где тебе больше понравится.

Он подъехал к дому. Андреа увидела террасу. Теперь она знала, чего хотела.

– Я бы хотела поесть здесь. – Терраса выходила в заросший розами сад. Там стояла каменная скамейка, а рядом – маленький фонтан. – Не могу поверить, что бывает такая красота.

– Я надеялся, что ты это скажешь. Луиза приготовит одно из своих коронных блюд – телятину в тесте с горошком со своего огорода.

Прежде чем они вошли в дом, Андреа настояла на осмотре сада.

– Я никогда не видела таких дорожек для прогулок.

– Это речные камни, подобранные по цвету. Вода легко проходит сквозь них. Они лежат в таком порядке, что образуют мозаику, столь популярную в 1600-х годах.

Андреа все замечала. На мгновение присела перед фонтаном, потом нагнулась, чтобы сорвать цветущие лютики и маки.

Шато Дю Лак – маленькая феодальная крепость, построенная для одного аристократа. А этот французский дом, увитый глицинией и бугенвиллеями, воплощал ее мечту о совершенном жилище.

Ланс повел ее на экскурсию. Маленькая спальня наверху. Ее отделяет от спальни хозяина большой холл. Из нее получится великолепная детская.

На основном этаже общие комнаты. Ниша в гостиной скрывала дверь, ведущую на террасу. Полные света комнаты вызвали у нее такой восторг, что Андреа не находила слов. Ей все здесь так нравилось, что даже немного пугало. Этот деревенский дом завоевал ее сердце.

– Добро пожаловать в твой новый дом, мадам Дю Лак. – Ланс обнял ее за талию и притянул к себе. – Клянусь, я сделаю все, что в моих силах, чтобы тебе и нашему будущему малышу было здесь комфортабельно и радостно.

Трепет пробежал с затылка до пяток. Андреа повернулась в его объятиях и посмотрела на него.

– Ты уже сделал. Человек не может не восхититься такой красотой. Клянусь, я словно пребываю в мире волшебной мечты.

– У меня такое же чувство. – Руки Ланса поднялись к ее плечам. Он крепче прижал ее к себе. – Ты очень красивая, Андреа. Я хочу тебя поцеловать…

Кровь застучала у нее в ушах.

Поддаться искушению? Уступить собственному жаркому желанию? Нет, нельзя. Это будет ее первым фальшивым шагом. Если Ланс подумает, что у нее чувство к нему сильнее, чем скорбь по покойному мужу, то он, вероятно, станет хуже к ней относиться.

– Ланс, ты н-н-не мог бы дать мне немного времени? – пролепетала она.

У него не дрогнула ни одна мышца. Но Андреа ощущала, как напряжено его тело.

– Вспоминаешь медовый месяце Ричардом? – Голос его звучал так глухо…

– Нет. Встреча с тобой будто высвободила меня из кокона, в котором я жила. А теперь я стараюсь переварить факт, что я твоя жена, а ношу его ребенка. И я сама не знаю, что чувствую. Можешь ты это понять?

– Лучше, чем тебе кажется. – Его руки медленно упали с ее плеч. – Давай выйдем на террасу. Жан и Луиза ждут, когда же я представлю их тебе.

Ланс стоял на пороге террасы. В доме тишина. Сейчас Андреа, должно быть, уже в постели. Он дал ей достаточно времени подготовиться. Он чувствовал, что она не безразлична к нему.

Тепло, с каким она его обнимала, когда он вошел в кухню, придя из конюшни. Ее реакция в спальне, когда они говорили о Ланселоте и Гвиневере. Бьющаяся у нее на шее жилка, когда он подходил к ней совсем близко…

Она согласилась выйти за него замуж, но эта женщина столько пережила… Так что ему нужно только быть терпеливым. Не самая сильная его сторона.

Даже Ланселоту пришлось ждать своего часа, пока расположение звезд стало для него благоприятно. Ланс посмотрел на небо. Там все спокойно. А вот внизу поднялся ветер, который предвещал бурю.

Пять минут спустя Ланс запер французскую дверь на террасу. Проверил остальные двери и окна. И в этот момент зазвонил его мобильник.

– Простите, мсье, но мадемуазель ля Гранж исчезла, – это был его тайный агент.

Ничего удивительного.

– Расскажите, как это случилось.

– Медсестра повела ее на рентген, а в палату она не вернулась.

– Значит, ей кто-то помогал. Вероятно, мать… Так. Возвращайтесь в замок. А мы подождем и посмотрим, что будет.

Ланс тут же позвонил Анри.

– Лучше рассказать папе о случившемся, если Одетт и Коринн сегодня вечером появятся в замке. Агент будет там через час.

– Бриджит будет наблюдать за ними.

– Спасибо, Анри.

Ланс не исключал, что в поисках его Коринн приедет и в этот дом. Больница в десяти минутах отсюда.

Взяв в холодильнике бутылку пива, он вышел из дома и устроился на скамье перед фасадом. С этого места он мог видеть всех, кто приближается к дому.

Ему предстояла долгая ночь. Он решил позвонить Жилю и сообщить ему, что теперь он женатый человек, к тому же его жена ждет ребенка. Друг онемеет от этой новости.

Из темноты возникла Андреа, словно красивое привидение. Ветер играл ее новой ночной рубашкой и халатом. Она выглядела очень озабоченной.

– Что ты здесь делаешь?

Голос звучал огорченно. Похоже, она ждала его. Это прозвучало музыкой для его ушей.

Он объяснил, почему сидит здесь. Она устроилась рядом. Но задела пустую бутылку из-под пива, та упала на камни и разбилась. Андреа нагнулась и подобрала осколки.

– По-моему, начинается дождь. Иди в постель, Андреа.

– Почему мы не можем сидеть в гостиной? Будем вместе смотреть в окно.

– Тебе надо спать.

– Тебе тоже.

– Я не жду ребенка от твоего мужа. – Он понял, что сказал дерзость, но не мог сдержать сарказм, сорвавшийся с языка.

– А ты собираешься быть ему отцом, – парировала она. – Или уже передумал?

Ланс встал, потер затылок, огляделся.

– Ты знаешь, что я не передумал. Прости меня, просто свою досаду я выливаю на тебя.

– Ты имеешь полное право быть огорченным. И все-таки пойдем домой.

Они миновали холл и прошли в гостиную. Взяв накидку со спинки одного из кресел, он закутал в нее Андреа и усадил ее рядом с собой на кушетку. Она уютно устроилась, прижавшись к нему.

– Что ты будешь делать, если она придет сюда? Честно?

– Задержу ее, позвоню в полицию. Она стала опасной и для себя, и для других. Что-то надо было сделать уже давно. Мне следовало вернуться домой на несколько лет раньше и решить это дело.

Она подняла голову и посмотрела на него.

– Ты не против, если я задам один личный вопрос?

– Ты моя жена, Андреа. Можешь спрашивать меня обо всем.

Вдруг он почувствовал, что она протянула руку к его шее и провела пальцем по eго шраму.

– Это сделала Коринн?

– Определенно, она на это способна. – Он глубоко вздохнул. – Но правда в другом. Я увлекся женщиной, когда выполнял задание на Ближнем Востоке. Мы проводили много времени вместе. Постепенно наши отношения зашли слишком далеко…

– Другими словами, она захотела выйти за тебя замуж и иметь детей?

– Да. Я объяснил, что не из тех, кто женится. Я не мог признаться, что у меня не будет детей. Гордость не позволяла. Я хотел только отделаться от нее… Мы проводили вместе наш последний вечер. В какой-то момент я заснул. Следующее, что я помню, – она стоит, наклонившись надо мной. В руке у нее кинжал, и она проводит им линию от шеи к ключице. Пальцы у нее в крови, и она вертит ими у меня перед глазами и говорит: «Теперь ты никогда меня не забудешь».

– Не могу понять такую злобу. А я все это время думала, что ты был ранен в бою женщиной-солдатом.

– Она и была солдатом. Персонал нашего батальона находился в относительно нейтральной зоне. С той поры я поклялся, что больше никогда не поверю ни одной женщине. А когда вернулся домой, то не прошло и одной ночи, как я обнаружил, что у меня опять проблемы с женщиной, на этот раз с Коринн. Один лишь раз я поцеловал ее и попал в свой собственный капкан.

Андреа проснулась ранним утром. Гроза миновала. Наверное, ей приснился дурной сон. Но она не могла его вспомнить. Часы показывали пять пятнадцать.

Она повернулась на другой бок и в полутьме разглядела его очертания. Ланс лежал на животе, вытянув одну руку, весь будто устремленный к ней.

Как много боли этот мужчина вытерпел за последние десять лет!

Андреа встала с кровати. Она решила спуститься в кабинет и позвонить тете. Ей надо бы позвонить раньше, рассказать о малыше и о перемене даты свадьбы. Но произошло слишком много событий. И только сейчас Андреа почувствовала, что готова объяснить тете, что происходит.

Когда тетя, как и ожидала Андреа, справилась со счастливым шоком, они заговорили о Коринн.

– Андреа, вы имеете дело с человеком, у которого неустойчивая психика.

– Мы знаем. Не беспокойся. Ланс не допустит ничего опасного.

– Должно быть, он необыкновенный. Жаль, что мы еще не познакомились.

Андреа закусила губу. Лучший ответ на скрытый намек.

– Как только родится ребенок, вы встретитесь.

– С тобой случилось чудо, Андреа.


ГЛАВА ДЕВЯТАЯ


– Регистратор сказала, – доктор Семплис посмотрел на Ланса, – что вы теперь официально мсье и мадам Дю Лак. Поздравляю.

– После нашего первого визита к вам в прошлом месяце я решил, что стать мужем Андреа – отличная идея. К счастью, мне удалось уговорить ее.

Доктор перевел взгляд на Андреа.

– Брак пошел вам на пользу.

…Весь последний месяц Ланс делал все, чтобы ей было комфортно. Когда в конце дня он приходил с работы, то вел себя так внимательно, что Андреа почти верила, что его волнует предстоящая встреча с ней.

Иногда они ужинали на воздухе или ходили на прогулки. Бывало, развлекались вместе с другом Ланса Жилем и его женой. Часто их навещал Жофф с Перси. Герцог окончательно выздоровел и мог приезжать в Рен.

Андреа увлеклась уходом за садом и приготовлением французских блюд, которые любил Ланс. Луиза охотно делилась с ней кулинарными секретами. Казалось бы, у нее не жизнь, а сплошная идиллия. Но так ли это было на самом деле?

После их свадебной ночи, когда она попросила Ланса быть терпеливым и дать ей время, он чтил ее желание. Даже чрезмерно! Она боялась, что навсегда оттолкнула его, и уже страдала от такого положения.

Что, если он никогда больше к ней не потянется? Она хотела любви Ланса и томилась по ней.

Был и еще один повод для тревоги. Коринн исчезла. Ее местопребывание оставалось тайной. И пока эта тайна не раскрыта, Андреа не могла расслабиться. Она понимала, что Ланса также не оставляет тревога…

– Пора делать ультразвук. Она кивнула.

Ланс поднес ее руку к губам и поцеловал в ладонь. Восторг будто пронзил ее тело, она почувствовала себя невесомой.

– Ты волнуешься, дорогая?

– Я живу ради этого, – призналась она.

– Я тоже.

Пока доктор готовился к процедуре, она заметила напряженный взгляд Ланса.

Доктор внимательно водил прибором по ее животу. В полутьме смотровой комнаты быстрые удары сердца малыша заглушали все другие звуки. Андреа хотела спросить, все ли в порядке.

– Какой вердикт, доктор? – опередил ее Ланс. Андреа нетерпение мужа воспринимала как проявление любви к ребенку. Он был человеком действия. Для него расстояние между двумя точками всегда прямая.

– Насколько можно видеть, все в порядке. У ребенка нормальный размер. Сердце у него работает хорошо.

– Ох, слава богу, – негромко воскликнула она.

Ланс больно сжал ее пальцы. Его так переполняли эмоции, что он не понимал, с какой силой давит на ее руку. Но она не возражала. Это был один из незабываемых моментов жизни.

Доктор удовлетворенно хмыкнул.

– Вы что-то говорили об имени ребенка? Андреа перечислила выбранные ею имена.

– А теперь посмотрите на экран и поздоровайтесь с Жоффом.

– Мальчик? Ох, Ланс… У нас будет мальчик. Он наклонился и крепко поцеловал ее в губы.

– Сын. Мы окрестим его Жоффруа Ричард Фэллон Мальбуа Дю Лак.

Андреа тронуло его намеренное упоминание покойного мужа. Она обняла его.

– Он будет самым счастливым мальчиком на свете. Потому что у него такой отец, как ты.

Полчаса спустя они сидели на веранде замка вместе с Жоффом.

– Когда Ланс родился, такого аппарата, как ультразвук, еще не было, – улыбался герцог. – Нам оставалось только терпеливо ждать, что Бог нам подарит. Да, и вот еще что. У меня сохранились крестильные рубашечка и чепчик Ланса. Я хотел бы отдать их вам – для Жоффа.

– Я этого не знал, – Ланс удивленно посмотрел на отца.

– Коробка на полке в моем шкафу. Все эти годы я жил в надежде, что когда-нибудь она снова понадобится…

Андреа поцеловала Жоффа. В этот момент вошел Анри и направился прямо к Лансу.

– Там в дверях мужчина. Он хочет вас видеть.

– Кто он?

– Из суда, принес для вас какие-то бумаги. Андреа заметила, как сжалась в кулак рука Ланса.

– В чем дело? – встревоженно спросила она.

– Деловой спор, – он посмотрел ей в глаза, – касается раздела собственности. Простите, я на минутку.

Он не сказал правду, но она не хотела ничего выяснять в присутствии Жоффа.

– Пока сын занят, позволь я найду для тебя ту коробку.

Мужчины оставили ее одну, и Андреа могла подумать. Человек в дверях явно принес плохие новости.

* * *


– Как ты думаешь, Андреа, нам лучше выбрать натуральное дерево или обработанное?

Продавец ждал ее ответа. Они сузили выбор, наметив только два гарнитура. Пока они подбирали мебель для детской, она наблюдала за Лансом.

Андреа могла не спрашивать, какой гарнитур привлек внимание мужа.

– Мы возьмем этот.

– Замечательный выбор, мадам.

Несмотря на мрачное настроение, с каким Ланс оставил замок, он одарил ее благодарным взглядом.

– Мы хотели бы, чтобы мебель нам доставили прямо сейчас. – Ланс пошел к кассе расплатиться и предложил поехать в другой магазин, чтобы купить все необходимое для малыша.

Домой они вернулись через несколько часов.

– Тебе пора дать ногам отдых, – сказал Ланс, когда они свернули на подъездную дорожку. – И в постель. Сегодня был большой день.

Он открыл дверь и следом за ней внес покупки.

– Пойдем наверх?

С каждым шагом по ступенькам сердце ускоряло бег. Андреа посетила ванную, надела одну из своих новых ночных рубашек и халат.

Когда она вышла из ванной, Ланс, еще одетый, сняв только ботинки, полулежал на кровати с книгой в руке.

– Готова выслушать историю на сон грядущий, мадам Дю Лак? – Он словно сверлил ее взглядом.

– Я вся превратилась в слух. – Она взбила подушки и легла на бок, лицом к нему.

– Это любимая книга моего детства. Где-то в замке уже есть такая же, я читал ее в детстве. Но мне захотелось, чтобы у нашего сына была своя.

Андреа нетерпеливо вздохнула.

– Ты так заинтриговал меня… Сказка о лисе писателя Сэмвайла.

Лис был нарисован с таким мастерством, что Андреа отобрала у Ланса книгу. Какие чудесные рисунки!

– Посмотри на эти гигантские деревья и грибы-поганки…

Все маленькие лесные создания, жившие в средние века, были изображены так оригинально, что Андреа чуть ли не с благоговением листала страницы.

– Фантастика. Автор создал настроение, которое затягивает тебя, даже если не знаешь, о чем история.

– Я обычно изучал эти рисунки часами. Я просто погружался в них, – пробормотал он.

– И я понимаю, почему…

Следующие полчаса, пока он читал ей, она лежала, завороженная не только содержанием сказки, но и голосом Ланса. Он был чудесный чтец. Андреа согласилась бы, чтобы он никогда не прекращал чтения.

– Я уже усыпил тебя? – прошептал он.

– Ты самый лучший в мире сказочник.

– Мне еще никто этого не говорил.

– А ты уже читал кому-то? – Она открыла один глаз.

– Насколько помню, нет.

– Когда на сцене появится маленький Жофф, тебя ждет полный рабочий день.

Он поменял положение и оказался ближе к ней.

– Хочешь остаться одна, чтобы уснуть?

Ярость разочарования захлестнула ее. А она-то ждала от него другого…

– Нет. Хочу узнать, почему тот человек привез бумаги в замок? Тебе не удалось обмануть ни меня, ни отца. Это касается Коринн, да? Ты боишься огорчить меня и поэтому не говоришь?

Его пальцы играли с прядью волос, падавших ей на шею.

– Помнишь наш уговор? Сегодня мы не будем думать о ней.

– Ты избегаешь ответа на мой вопрос. Я буду больше тревожиться, если ты не скажешь мне, что случилось.

– Андреа…

– Пожалуйста, не спрашивай, доверяю ли я тебе. Ты знаешь – доверяю. Сейчас, когда мы женаты, ты не должен один нести эту ношу. Признайся мне.

У Ланса потемнело лицо.

– К несчастью, положение стало еще хуже. Я даже думаю ради предосторожности отправить тебя в Штаты.

В глазах у него было столько боли, что она не могла ошибиться.

– Если ты говоришь о Коринн, то по этой дорожке мы уже прошли до конца.

– Это не Коринн. Помнишь женщину, которая оставила мне шрам? Еще когда я служил, она предъявила мне иск с обвинением в изнасиловании. Две ее подруги засвидетельствовали, что видели, как это случилось. Меня ждал военный трибунал. Через месяц расследований за недостатком доказательств дело прекратили. Один из офицеров, моих подчиненных, дал показания, что ту ночь провел с подругой-свидетельницей. После этого и второй подруге стали меньше верить. Кроме того, мой адвокат привел в суд хирурга. Тот объяснил, что шрам на шее остался после точного и намеренного ранения. Его не могла нанести женщина, боровшаяся с насильником. И все-таки она мне подпортила карьеру. Когда я уходил в отставку, то не получил полагавшуюся медаль и вообще остался под подозрением. В моей стране человек считается виновным, пока не будет доказана его невиновность.

Не сознавая, что делает, Андреа обхватила его за шею.

– Я так сочувствую тебе, – шептала она ему в волосы. Ей так хотелось унять его боль, что она, не сдерживаясь, целовала его лицо и шею. – Я знаю, что ты невиновен, Ланс. Я знаю.

И только в этот момент Андреа заметила в нем явную перемену. Он начал возвращать ей поцелуи.

– Ты понимаешь, что значат для меня твои слова?

Голос Ланса дрожал. Он прижал ее к себе, выдав глубоко спрятанный голод. Она обнаружила, что оказалась в вихре желания, поглотившего их обоих. Мгновение спустя она полностью потеряла голову.

Он впитывал ее вкус из самой глубины, оба словно поглощали друг друга. Ей хотелось, чтобы это состояние экстаза никогда не кончалось. Она бесповоротно влюблена в него, но не настолько наивна, чтобы думать, будто его желание перешло в любовь…

Он позволил ей перевести дух, и она откинулась назад. На его красивом лице вспыхнула тревога.

– Что случилось, Андреа? Я сделал тебе больно?

Конечно, он заботился о ребенке.

– Слава богу, нет, – заверила она его. – Боюсь, мне надо пойти в ванную. – Прекрасный повод, который не обидит его.

Когда она вернулась в комнату, он стоял у окна и смотрел в сад. Потом резко повернулся к ней. Рот сложился в гримасу.

– Ты была со мной за все время только сейчас, – хрипло проговорил он. – Потом что-то случилось. В нашей постели все еще спит третий?

Если бы он знал… Ричарда уже давно не было в ее постели.

– Нет, Ланс, – честно ответила она. – Боюсь, что мой разум застыл на той ужасной женщине, которая оставила тебе шрам. – Она нервно облизала губы. – Что-то подсказывает мне, что тут не обошлось без Коринн. Я знаю, связь есть…

Он стоял напротив, словно соперник. Их разделяла ширина кровати. Андреа понимала, какая борьба идет в нем. Сказать ей или сохранить секрет?

– Дела в трибуналах проводятся в закрытом режиме, – начал он, – но каким-то образом, наверное, через связи Одетт среди военных, Коринн узнала обо всем. Полученную информацию она добавила к тем обвинениям, которые выдвигала против меня.

– Она уже состряпала дело? – недоверчиво спросила Андреа.

– Коринн всегда пользуется своими возможностями. Первое слушание на следующей неделе.

– Она не выиграет его! – в ярости чуть ли не крикнула Андреа.

– А это ей и не нужно. – Он скрестил руки на груди. – Она это делает, чтобы создать негативное общественное мнение обо мне и отце.

– Не могу понять, что происходит. Жофф знал о трибунале?

– Нет. И надеюсь, что Бог не даст ему узнать. Благодаря Коринн, это будет горячей новостью. За тобой, моей женой, начнут охотиться репортеры. Андреа, ты не можешь оставаться во Франции. Я хочу, чтобы ты вернулась в Нью-Хейвен.

У нее подогнулись колени.

– Я пошлю с тобой Луизу, чтобы ты не чувствовала себя одинокой. За прошедший месяц она, можно сказать, полюбила тебя. Если ты потеряешь нашего малыша, я не смогу этого пережить.

Ох, Ланс!

Ничто не могло бы заставить ее покинуть его в такой момент. Но поскольку он упрямо защищал ее, она не стала спорить.

– Когда ты хочешь, чтобы я уехала?

Он, должно быть, удивился ее словам, потому что с мгновение молчал. Она тихо наблюдала, как он трет подбородок, ожидая возражений. На лице у него появилось мрачное отстраненное выражение.

– Завтра в полдень есть рейс из Рена. Я посажу тебя в самолет, а сам отправлюсь в Париж. Когда здесь все уляжется, я привезу тебя назад. Если дела пойдут хуже, тебе придется оставаться там до рождения малыша. Тогда я, когда смогу, навещу тебя.

Так он уже все спланировал! Прекрасно. Но у нее есть собственный план, о котором она не собирается ему говорить.

– В таком случае мне надо идти спать, чтобы лучше отдохнуть и приготовиться к полету.

Она наблюдала, как Ланс сжал кулаки. Он огорчен из-за ее предстоящего отъезда? Или просто озабочен ее здоровьем? Похоже, второй вариант более правильный.

– Иди спать. А я должен поговорить с Луизой и Жаном. – Эти слова означали, что он еще долго не подойдет к постели.


ГЛАВА ДЕСЯТАЯ


Андреа и Луиза заняли свои места в первом классе. Ланс склонился к жене и крепко поцеловал ее в губы.

– Береги себя. Я купил тебе мобильник, ты можешь звонить ночью и днем из любого места. Запомни мой номер. Я хочу услышать твой звонок, когда самолет приземлится.

– Обещаю. Когда ты собираешься сказать отцу, что я полетела домой, чтобы удивить родственников своим визитом?

– Я позвоню ему из Парижа сегодня вечером.

Хорошо. У нее еще есть время. Андреа подняла глаза.

– Bonne chance,[13 - Желаю удачи (фр.).] Ланс. – Луиза уже научила ее нескольким французским фразам.

– Я действительно надеюсь на удачу. – Он надолго прижал губы к ее щеке. – Теперь я должен идти. На мой рейс объявили посадку.

– Пожалуйста, будь осторожна.

Чего бы она ни дала, чтобы эти хриплые слова были сказаны не только для ушей Луизы. Чтобы она, Андреа, и вправду была любимой…

Минут пять спустя после его ухода она обратилась к экономке.

– Как по-вашему, мы дали ему достаточно времени?

– Надеюсь, да. Если он вас увидит, о-ля-ля! И подумать страшно, какая будет реакция.

Луиза и Жан участвовали в исполнении ее плана. Они вынули из чемодана уже упакованные нужные ей вещи и только потом поставили его в багажник машины Ланса.

– Догадываюсь, что нам придется рискнуть.

Андреа встала и направилась к выходу из салона первого класса. Луиза последовала за ней. Они объяснили стюардессам, что Андреа плохо себя почувствовала, и, вероятно, им придется лететь другим рейсом, когда беременной женщине станет лучше. Спустившись на летное поле, обе направились туда, где их уже ждал Жан с машиной.

Еще сорок минут – и они в замке.

Анри встретил ее в холле и сообщил, что Жофф дрессирует на лужайке Перси. Андреа поспешила туда.

– Ты здесь, Андреа, – Жофф шел ей навстречу. Перси кинулся к ней с радостным лаем. – Как приятен такой неожиданный визит!

– Можно мне поговорить с вами? – Она расцеловала старика.

– Для меня нет ничего приятнее. Не лучше ли нам сесть?

Они сели на скамье у цветочных клумб.

– Не буду ходить вокруг да около, – начала Андреа. – Мне надо обсудить с вами очень серьезный вопрос.

– Я уже догадался. Иначе ты бы проводила субботу дома с Лансом.

– Это ужасная история. Ланс признался, что еще никому о ней не говорил. Это связано и с прошлым, и с настоящим. Ланс любит вас и старается скрывать неприятное. Но, я считаю, вы должны знать все. С ним приключилась беда. Только вы и я можем ему помочь.

– Говори.

И Андреа рассказала Жоффу обо всем.

– У меня есть план, как справиться с этими неприятностями, – закончила она.

– Какой же?

Она рассказала о своем плане.

– Так просто…

– Я знаю. Но Ланс почувствует себя снова преданным. Ведь я выдала вам его секрет.

– Non, ma fille.[14 - Нет, дочь моя (фр.).] Оставь Ланса мне. – Он достал из кармана мобильник. – Анри? Позвони моему сыну и скажи, что ему необходимо немедленно приехать в замок. Это все, что ты должен ему сказать.

Проклятье! Вылет Ланса в Париж задерживался из-за неполадок в моторе самолета.

Хорошо, Андреа уже летит в Коннектикут подальше от неприятностей.

В Лансе росло нетерпение. Он достал мобильник и решил позвонить диспетчеру. Может быть, есть рейс в Париж в ближайшие десять-пятнадцать минут? И тут раздался звонок из замка.

– Ваш отец просил меня позвонить вам, – без вступления начал Анри, – и сказать, чтобы вы немедленно ехали домой.

Поскольку Андреа уже улетела, там не может быть разумной причины для такого нелепого требования. Рука сдавила телефон.

– Он заболел?

– Этого он мне не говорил. Герцог только сказал, чтобы вы поспешили. Я догадался, что момент критический.

А может быть, Коринн нанесла старику неожиданный визит? По всему телу выступил холодный пот.

– Я еще в Рене. Буду в замке так скоро, как смогу.

Ланс кинулся на стоянку машин и, нарушая все ограничения скорости, через полчаса был в замке.

Он испытал одновременно потрясение и облегчение. Прекрасно выглядевший отец вышел из центральной двери ему навстречу. И только когда их глаза встретились, он увидел в глазах отца такую боль и мольбу…

– Папа! Что происходит? Почему ты послал за мной?

– В замке есть человек, который все объяснит. Пожалуйста, выслушай ее. Тогда ты все поймешь.

Дрожь пробежала по телу. Ланс знал, кто это, – она…

Шантаж, в атмосфере которого он жил последние десять лет, достиг своего предела. Что-то щелкнуло у него внутри. Побелев от ярости, Ланс прошел в дверь замка.

– Коринн?!

Андреа переоделась в халат и отдыхала, ожидая мужа. Его низкий голос проник в зеленую комнату.

– Нет, Ланс… – донеслись панические восклицания Жоффа.

Андреа поднялась с подушек. Ланс уже здесь. Так скоро? Как он сумел приехать из Парижа так быстро?

– Можешь прятаться, Коринн! Это не спасет тебя.

Если бы Андреа была падчерицей Жоффа, то при звуках этого громового голоса она бы бежала не оглядываясь, спасая свою жизнь. Она встала в открытой двери, дрожа от страха, что Ланс не простит ее.

В ту же секунду, как она увидела его, Андреа все поняла. Он сейчас как никогда военный человек. Его задача – найти врага и уничтожить.

Его руки уже тянулись к ней, когда он понял, что схватил не ту женщину.

– Андреа! – раздался сдавленный крик. Он выглядел так, будто встретил привидение. – Ради бога, что ты здесь делаешь? Меньше двух часов назад я посадил тебя в самолет…

– Я не могла оставить тебя, Ланс. Ты один слишком долго несешь эту ужасную ношу. Наступило время позволить твоему отцу и мне прийти на помощь.

– Твоя жена права, – подошел к ним Жофф, как всегда, сопровождаемый Перси.

Ланс стрельнул в нее обиженным взглядом и обратился к отцу:

– Моя жена не имела права…

– Если женщина, которая любит тебя всей душой и сердцем, не имеет права, тогда кто же имеет? Ты думаешь, Андреа или меня не беспокоит, что Коринн хочет навсегда очернить наше имя? Мы трое знаем правду. И Бог знает. Он единственный, чей суд имеет значение. Забудь о трибунале. Я позвонил нашему адвокату и попросил оформить на Коринн ее наследство прямо сейчас. Она ведь рассчитывала выиграть у тебя в суде определенную сумму, не так ли? Наследство, ею полученное, – в несколько раз больше. И тогда не будет ни дела, ни истерики репортеров.

Ланс на мгновение закрыл глаза, чтобы скрыть боль.

– Это все равно, что просить о сделке дьявола.

– Как сказала Андреа, ведь это только деньги. К тому же я собирался завещать их Коринн. С одним условием – не вредить нам. Если только она приблизится к кому-нибудь из членов нашей семьи, то будет арестована. Твоя жена не только избавила тебя от ненужной поездки в Париж, она снова собрала всю семью вместе. Так может поступать только любящая женщина. – Жофф расцеловал Андреа в обе щеки. – Не знаю, как вы, а у меня есть план на остаток дня. Пойдем, Перси.

Андреа вернулась в зеленую комнату и теперь в постели ждала Ланса. А что, если он не последует за ней?

Прошла целая вечность, прежде чем она почувствовала его взгляд сквозь густые ресницы.

– Из всех грехов и оплошностей, которые ты сегодня совершила, скажи мне об одной. Почему ты заставила моего отца поверить, будто любишь меня?

– Потому что я люблю… – Воздух рвался у нее из легких.

Ланс поднял руку к затылку. Она подумала, что этим жестом он предотвращает другой, более опасный.

– Тем вечером в лесу ко мне пришла любовь. Я услышала какой-то шорох. Сначала я подумала, что это зверь пробирается сквозь заросли. Потом увидела твое лицо. Когда ты забирал у меня фотоаппарат, я первый раз почувствовала твое прикосновение… Тем теплым летним вечером я пришла туда скорбящей, неутешной вдовой. И вот, в результате одной случайной встречи ты превратил меня в женщину, способную предвидеть и любить. Она поняла, что встретила того, кто навсегда изменит течение ее жизни. Иди ко мне, Ланселот Дю Лак. Я хочу чувствовать, как приходит к нам волшебная радость, неслыханная и невиданная.

Рука, лежавшая на его затылке, медленно упала. Будто он бросил невидимый меч, который стало тяжело держать.

– Надолго? – спросил охрипший голос. – На ночь и день?

– Пока ты хочешь меня. Не бойся. Большего я не попрошу.

Он наклонился над ней. Их дыхания слились.

– А что, если я захочу большего? – У него в глазах плясало голубое пламя.

Она взяла его руку и прижала к сердцу.

– Чувствуешь? – Его дыхание успокоилось. – Это твое.

Он опустился на кровать рядом с ней.

Все больше набираясь храбрости, Андреа взяла его руку и опустила на свой живот. Она давала ему разрешение исследовать ее расцветающее тело.

– Еще день, другой, и ты почувствуешь, как шевелится во мне наш малыш. Это тебе подарок. Он твой не на ночь и не на день, а на всю жизнь. И даже потом мы будем твои, – шептала она ему в губы.

Нежное, освобожденное спокойствие женщины, которая знает, что она любима и желанна, сошло на Андреа. Трепет ее любящего тела вызывал огонь желания. Она закинула руки ему на шею, прижала его голову к сердцу.

Желание переполняло Ланса. Она заключил Андреа в свои объятия.

Ланс проснулся, мучимый голодом к своей жене. Он ничего не хотел, кроме нее. Протянув руку к этому чудесному телу, он испытал шок. Место, где она всю ночь лежала рядом с ним, пустовало…

В зеленой комнате не было окон. В темноте его охватила паника. Никого…

Неужели ему все приснилось?

Он нащупал ее подушку и прижал к лицу. Она еще сохраняла ее запах.

– Андреа! – закричал он и сел. Вдруг это волшебник Мерлин подшутил над ним, устроив чудесную ночь фантазий? И теперь у него не осталось ничего, кроме воспоминаний – таких фантастических, что, похоже, он никогда не будет прежним.

– Я здесь.

Он увидел ее очертания в луче света из холла. И сердце у него снова начало отчаянно мчаться к ней. Она держала поднос.

– Уже почти полдень. Я совершенно уверена, что мой рыцарь должен утолить свой аппетит. Включи свет над головой.

Ланс выполнил ее просьбу, чувствуя себя будто под гипнозом. Она закрыла дверь и подошла к нему, свежая и сияющая после душа.

Золотистые пряди волос, рассыпанные по плечам. Темно-карие бархатные глаза и губы, будто созданные специально для него. Какая красота… Словно образ Гвиневеры сошел со стены и предстал перед ним.

Она поставила на кровать поднос и сама опустилась рядом на колени, чтобы прислуживать ему. Он взял ее руку и поцеловал ладонь.

– По-моему, я должен пригласить художника, чтобы на стенах комнаты в нашем доме он нарисовал твои портреты в полный рост. Чтобы я не забыл…

Она поцеловала его в губы.

– Тебе это не понадобится. Я собираюсь быть рядом с тобой и в твоих объятиях отныне и навсегда.

– Мне нелегко было завоевать тебя. Помнишь, ты не открыла дверь? Я пережил несколько неприятных моментов. И решил провести военную кампанию, сколько бы времени она ни потребовала.

– Насколько я помню, она потребовала четыре ошеломляюще коротких дня.

– У нас был брак лишь на бумаге. – Он поймал ее взгляд. – И потребовалось немало времени, чтобы он стал реальным.

– Ланс, – Андреа поставила на поднос свой стакан с соком. – Только минутку. Я хочу что-то тебе показать.

Она слезла с кровати и подошла к креслу, где оставила свою сумку. Что-то достав из нее, вернулась к кровати и вручила ему узкий пакет.

Это была детская книга, которую он дал ей. Удивленный, что жена носит книгу с собой, Ланс вопросительно взглянул на нее.

– Открой ее.

Ланс послушно открыл первую страницу. В первой же строчке говорилось:

«Мое имя Жоффруа Ричард Фэллон Мальбуа Дю Лак».

Внизу под этой строчкой оставлено место для снимка.

На второй странице был следующий текст:

«В память о моем отце Ричарде Фэллоне, блестящем профессоре и ученом, давшем мне жизнь. Он был потомком многих поколений канадских французов».

Ниже Андреа поместила шесть фотографий покойного мужа, на некоторых из них была и она.

Ланс никогда раньше не видел первого мужа Андреа. Это был симпатичный блондин. Они выглядели привлекательной парой. Но… у Ланса не могло быть никаких отношений с этой женщиной на фотографии! Это был другой период ее жизни, когда он даже не подозревал об ее существовании.

– Посмотри, что на следующей странице.

Он выполнил ее просьбу. И в первую же секунду, едва он увидел, что там, у него перехватило горло. Несколько фотографий Ланса в военной форме. Она увеличила снимки, которые Ланс посылал отцу из армии.

«Это мой отец, Ланселот Мальбуа Дю Лак, сын Жоффруа Мальбуа, в настоящее время герцога Дю Лак. Его предки упоминаются еще во времена Меровингов и короля Хлодвига (V–VI вв.). В жилах моего отца течет королевская кровь. Он с честью служил Франции в элитных войсках».

– Андреа…

Ланс почувствовал, как ее рука обняла его за плечи.

– Там есть еще кое-что.

Перевернув страницу, Ланс обнаружил фотографии с их свадьбы. Должно быть, Анри сделал их во время свадебной церемонии. Она оба смотрели друг на друга, произнося брачные обеты.

«Мой отец женился на моей матери Андреа Грэшем Фэллон в июне месяце. Моя мать сказала мне, что это был союз двух сердец!»


ЭПИЛОГ


– После того как он съест две унции, не забывайте каждый раз давать ему срыгнуть.

Жофф с таким ужасом смотрел на внука, что Андреа засмеялась.

– Ты думаешь, я раньше никогда не видел маленьких детей? С помощью Анри и Бриджит мой маленький внук и я прекрасно поладим. Почему бы вам не уйти? – продолжал Жофф. – Чтобы мы с ним могли наконец хорошо познакомиться. У нас есть что обсудить. В один прекрасный день он станет герцогом. Это произойдет не слишком скоро. Так что он успеет узнать о своей ответственности.

За шесть месяцев на лысой головке их малыша не выросло ни единого волоска. Ланса ужасно беспокоило отсутствие локонов. Но Андреа объяснила ему, что может пройти много времени, прежде чем у их сына появится прическа. А сейчас у него аккуратное маленькое личико и самое крепкое в мире тельце. Он похож на Ричарда, как, впрочем, и на нее. Андреа заметила, что ей горько, когда она видит сходство сына с умершим мужем. Ланса, похоже, втайне тоже это беспокоит. Но перемена произошла. Все радовались новой жизни, которая теперь постоянно была с ними.

Ланс очень гордился силой своего сына. Когда он протягивал палец, мальчик хватался за него и не отпускал. Ланс даже полюбил менять памперсы и ухаживать за малышом. Наблюдать за ним – настоящее открытие.

– Если мы тебе понадобимся, мы будем в Лизо, посидим с ресторанчике.

– Вы мне не нужны, – махнул Жофф рукой.

– Мы вернемся к одиннадцати, чтобы Андреа могла покормить сына. Он не любит, когда его кормят из бутылочки. Да, Жофф любит, чтобы ему почесывали голову. Не сильно, а слегка.

– Sacre' bleu, non fils… assez![15 - Черт возьми, сын мой… хватит! (фр.)]

Андреа прожила во Франции уже полгода и хорошо понимала французский свекра.

– Пойдем, дорогой. В ресторане не будут вечно держать для нас столик. – Андреа была взволнована первым ее «выходом в люди» с мужем. Ей показалось, что и он хотел побыть с ней наедине.

Отцовство шло Лансу. Он с открытым сердцем принял все хлопоты, связанные с ребенком.

– Ланс?

Он поцеловал сына и выпрямился, глядя на нее.

– Я весь твой.

– Всегда?

– Всегда.

– Хорошо. – Он помог ей сесть в машину.

Когда Ланс свернул на дорогу, ведущую в лес, предчувствие подсказало ей, что он задумал что-то необычное.

– Куда ты везешь меня?

– Сегодня будет полнолуние. Я подумал, что ты порадуешься, плавая в волшебном озере.

– В январе?!

– Только нырни. Потом я согрею тебя.

– Ланс Мальбуа! Прямо сейчас ты остановишь машину и развернешься.

– Нет, любовь моя. – Он дьявольски расхохотался. – Последний раз, когда мы здесь вместе плавали, ты была беременная. Эта проблема больше не существует.

– Ведь ты не заставишь меня плавать с тобой ночью?

Ее голос еще звенел в ночном воздухе, а он уже подогнал машину к гигантскому дубу и выключил мотор.

В следующее мгновение Ланс обнял ее и крепко прижал к себе.

– Дорогая моя… Просто я хотел найти предлог, чтобы ты осталась только со мной. Чтобы я мог сказать тебе о моей любви. Ты понимаешь, о чем я?..

Да, она понимала.

За эти полгода случилось несколько событий, которые наконец принесли ему освобождение. Выяснилось, что Коринн страдает серьезным психическим расстройством, и Одетт пришлось обратиться к профессиональным врачам.

Узнав об этом, Жофф вычеркнул падчерицу из своего завещания. Но тем не менее деньги на лечение дал он. В обмен на это Коринн должна была сказать правду о Лансе. Жофф, конечно, любил падчерицу, но будущее сына для него дороже. К радости Андреа и Ланса, Коринн письменно призналась в своей лжи. Репутация семьи Дю Лак осталась незапятнанной.

Что касается решения трибунала, то отец Ланса нанял лучшего во Франции адвоката, чтобы тот докопался до истины. Не потребовалось много времени, чтобы женщина, поранившая Ланса, тоже призналась во лжи.

Когда за верную службу Франции Ланса наградили высшей медалью чести, вся страна читала о нем в газетах. В Бретани же он стал самой большой знаменитостью.

Но Андреа это уже мало волновало. Ведь она тоже была награждена. Она любила Ланса. Быть его женой – вот ее награда.

Обняв мужа за шею, она стала показывать, как сильно его любит. В какой-то момент у нее мелькнула мысль, что они не вернутся к своему малышу до утра…


notes


Примечания


1


Приблизительно 1130–1191 гг. (Здесь и далее прим. пер.)


2


Герои кельтских преданий король Артур и его рыцари собирались, как равные, за Круглым столом.


3


Мой сын (фр.).


4


Милостивый Бог услышал меня (фр.).


5


Нет, папа (фр.).


6


Зеленая комната (фр.).


7


Моя дорогая (фр.).


8


Слава богу (фр.).


9


Хороших снов (фр.).


10


Волшебник Мерлин – один из персонажей легенд о короле Артуре.


11


Дорогая (фр.).


12


Всей семьей (фр.).


13


Желаю удачи (фр.).


14


Нет, дочь моя (фр.).


15


Черт возьми, сын мой… хватит! (фр.)