Рыбалка у медной горы
Полина Дельвиг


Рыжая


Похождения неугомонного детектива Даши по прозвищу Рыжая продолжаются!

Отдых на горнолыжном курорте, увы, не задался: конец марта, погода хуже некуда. Даша и ее младшая сестра явно скучают и от нечего делать наблюдают за отдыхающей публикой.

Но однажды они становятся свидетелями преступления. Им бы притихнуть, затаиться... Но не тут-то было! А как же женское любо­пытство? Оно-то и бросает сестер в водоворот невероятных приклю­чений...

Им предстоит приложить немало усилий, прежде чем они распу­тают таинственную историю гибели рыбаков у Медной горы и разоб­лачат опасного врага.


Полина Дельвиг

Рыбалка у медной горы


Глава 1


Под низким абажуром цвета топленого молока, на широком уютном диване в клеточку, в окруже­нии пуховых подушек сидела миловидная рыже­волосая особа и с отсутствующим видом обгрызала ногти на левой руке. Правой рукой она придержи­вала телефонную трубку, и время от времени тя­жело вздыхала. Симпатичную хозяйку клетчатого дивана звали Дашей, разговаривала она с мамой и, судя по безнадежному выражению веснушчатого лица, разговор был не из простых.

— Да, мама...— в очередной раз вздохнула она. — Я совершенно с тобой согласна... Нет, с чего ты взяла, я даже не пытаюсь спорить.

— Еще бы ты пыталась спорить! — сердилась мать. — Ты же непутевая, ты абсолютно несамос­тоятельна...

Последнее замечание было несправедливым: непутевая дочь выглядела очень даже самостоя­тельной. Об этом свидетельствовали бокал вина на журнальном столике, маска на лице, фривольного вида кружевная рубашка и толстые шерстяные носки на босу ногу — только очень уверенная в себе женщина рискнет расхаживать по дому в таком виде. По крайней мере, уверенная, что в ближай­шее время к ней никто случайно не заглянет. Но очевидно именно этот факт и расстраивал роди­тельницу больше всего. Поэтому она продолжала наседать:

— Запомни, доча, молодость не вечна, ты долж­на не забывать о своем возрасте!

— Зачем? — вяло сопротивлялась Даша. — Лично я с удовольствием о нем позабыла бы. Хотя бы часа на два. Даже, несмотря на то, что у меня прекрасный возраст.

— Интересно, и что в нем прекрасного?

— Ну, как что... — Последовал еще один вздох. — Много чего... Скажем, о жизни рассуждаешь уже со знанием дела, но, по счастью, еще без цинизма.

Философский настрой оценен не был.

— Цинизм произносить подобные вещи! И о ка­ком таком понимании жизни ты тут рассуждаешь, если тебе едва за тридцать, а ты уже не замужем! — Голос матери задрожал. — А ведь это ужасно. Ужасно! Это бросает тень на репутацию всей на­шей семьи!

Понять логику матери, когда та сердилась, было бы не под силу и Сократу, даже учитывая его край­не неудачную женитьбу на женщине неприятной и вздорной. Но Сократ был человеком мудрым и сдер­жанным, а вот терпение разведенной дочери было уже на исходе.

— Конечно, плохо, что я не замужем, — холод­но произнесла она, — но при чем здесь ты или, к примеру, отец?

Ответ последовал незамедлительно:

— Получается, что это мы тебя так плохо вос­питали.

— Да что ты! А как же королева Виктория, которая получила прекрасное воспитание и создала целую эпоху, названную ее именем? Между про­чим, она прожила без мужа лет сорок, если не оши­баюсь. И сомневаюсь, чтобы ее кто-нибудь упрекал по этому поводу...

— Нет, это поразительно! — Мать завелась с пол-оборота. — Начнем с того, что королева Викто­рия овдовела, а не развелась, едва выйдя замуж. Что же касается воспитания, то ее отец, чудовище, отрубил голову ее матери, чтобы жениться на оче­редной любовнице. И ты этого человека ставишь нам в пример?!

Даша твердо решила оставить последнее слово за собой.

— Но все же он был королем Англии. А для каз­ни жены выписал лучшего палача из Франции, так как в то время в Англии были отвратительные па­лачи.

— Ты издеваешься?!

— Хорошо, бог с ней, с Англией. — Даша решила оставить историю в покое. — Где я тебе тут, в Че­хии, в марте месяце мужа отыщу? Мужчины ведь не коты, им тепло требуется для активизации. Или ты предлагаешь мне бегать по улицам с плакатом «Ищу мужа, помогите, кто, чем может!». И потом, мне совершенно не нравится местный тип мужчин...

— Прекрати говорить глупости, — голос мате­ри звучал устало и рассерженно. — Тип ей не нра­вится... Тебе вообще никакой тип не нравится.

— Почему же, какой-то нравится. — Даша при­нялась грызть ноготь. — Ближе к восточному.

— К ближневосточному? — насторожилась мать. — С чего вдруг?

— Да не к ближневосточному, а ближе к восточ­ному. Точнее, к дальневосточному. Я тут кино не­давно смотрела и поняла — на самом деле мне япон­цы нравятся.

— Нет, вы только послушайте ее — кино она смотрела! Да ни один японец не женится на такой дуре, как ты!

Даша молча улыбнулась. Сейчас мать наверня­ка лихорадочно перебирает в памяти всех знако­мых японцев. Интересно, сколько их у нее?

— Кстати, у меня на работе есть сотрудница, у которой сын ходит заниматься айкидо, так вот она рассказывала, что у них занятие проводит настоя­щий японец.

— Да что ты! Вот мне счастье-то привалило... Ну, теперь моя судьба точно устроена — ведь этот добрый человек бросит все на свете и прилетит в Прагу, чтобы жениться на мне. Это же его един­ственный шанс. Кстати, а если бы я сказала, что мне нравятся коренные жители Папуа и Новой Гвинеи?

— Прекрати ерничать. Ты прекрасно понима­ешь, что я имела в виду.

— Нет, не понимаю! Я не понимаю, почему тебе так срочно понадобилось выдать меня замуж, при­чем практически все равно за кого. Тебе наплевать на то, что я чувствую, о чем думаю?

— Не наплевать! В том-то и дело, что не на­плевать. Просто речь сейчас идет не только о тво­ей нестабильной личной жизни— тебе надо за­канчивать свое пражское изгнание. Ты не Цве­таева.

— Нет, я не Цветаева. И даже не Кафка.

— При чем здесь Кафка?

— Он тоже жил в этих краях. И прекрасно себя чувствовал.

— Чувствовал он себя отвратительно. Кроме того, он был мужчиной и имел плохие отношения с отцом. Почитай, почитай его письма.

— Уже читала. Кстати, именно эти письма его и прославили. А с философской точки зрения...

Мать не собиралась вступать в философско-литературную дискуссию.

— Да прекрати, бога ради! Вместо того чтобы всякие бестолковые книжки читать, лучше бы на дискотеку сходила.

Даша горько рассмеялась.

— От кого я это слышу! Лет пятнадцать назад ты придерживалась прямо противоположного мне­ния.

— Пятнадцать лет назад вся страна придержи­валась противоположного мнения, — отрезала мать. — И все, хватит! Повторяю, тебе следует не­медленно вернуться в Москву и начать искать под­ходящего мужа.

— Мама, ну что ты такое говоришь! — От воз­мущения у Даши даже веснушки стали ярче. — Ты со мной, как с собакой: «К ноге!», «Искать!». И что значит «немедленно вернуться» и «искать»? Мне что, обойти все бюро забытых вещей в Москве? Речь все-таки идет о моих чувствах.

Но переспорить мать было невозможно и в луч­шие годы.

— Нет, моя дорогая, прежде всего речь идет о моих чувствах! О чувствах матери, потратившей лучшие годы своей жизни на то, чтобы воспитать

дочь порядочным человеком, дать ей хорошее об­разование и на старости дождаться внуков. Скажи, имею я на это право или нет?!

— Конечно, имеешь. Поэтому, думаю, тебе сле­дует учесть ошибки в моем воспитании и дождать­ся долгожданного приплода от другой дочери.

— Да как же тебе не стыдно! — Теперь в голосе матери отчетливо слышались слезы. — И это то, чего я добилась! Это мне за все, что я для тебя сде­лала...

— Мама, ну ты себя со стороны послушай, — Даша тоже чуть не плакала, — получается, что весь смысл моей жизни состоит только в том, чтобы стать звеном в продолжение вашего непревзойден­ного рода. А может, я создана для какой-то иной, более великой миссии?

В трубке раздался звук, похожий на звук разор­вавшейся гранаты.

— Где ты только научилась этой демагогии! Да цель всего человечества состоит в продолжение рода. И потом, у тебя что, открылись какие-то сверхъестественные таланты, о которых мне ничего не известно?

Слышать такое, тем более от родной матери, по­казалось обидным.

— А как они у меня откроются, если даже мои собственные родители видят во мне лишь инкуба­тор?

Поняв, что разговор принимает нежелательное направление, мать решила подвести черту:

— Так, Дарья, я прекращаю эту бессмысленную дискуссию и в последний раз предупреждаю: если через три дня ты не будешь в Москве, можешь забыть, что у тебя есть родители! Все, разговор окон­чен.

Торопливые гудки отбоя рассерженными точка­ми подвели итог разговору.

— Да бога ради!..

Даша с досадой зашвырнула телефон в угол ди­вана и рухнула на подушки.

— Самое время мужа искать, — возмущенно проворчала она. — На дворе март месяц — слякоть, грязь, ветер.

Погода действительно не располагала к актив­ным действиям: за окном висел густой серый ту­ман, сквозь который не то, что женихов, даже со­седних домов не было видно.

«Что хорошего можно найти в такую пого­ду? — думала Даша, натягивая плед до подбо­родка. — А ведь в Москве еще холоднее, чем здесь. Там наверняка даже снег еще не начал таять... И чего им неймется? Заняться, что ли, больше нечем...»

И она вдруг представила родителей, сидящих рядышком возле темного окна, таких одиноких, грустных, с тоской взирающих на лютующую не­погоду, мокрые черные деревья, обмерзшую зем­лю... По сердцу, словно чем-то резануло.

«А может, родить им кого-нибудь? Сразу из го­ловы вся дурь вылетит. Ведь для этого дела даже не обязательно мужа искать, можно просто краси­вого дядечку. Правда, его тоже надо где-то найти... Замкнутый круг какой-то получается».

Неожиданно веснушчатое лицо посветлело, в зеленовато-карих глазах заплясали искры.

« А зачем далеко ходить!..»

Нащупав ногой телефон, Даша по-обезьяньи подтянула его и на ощупь набрала номер. «Лишь бы дома оказался...»

— Алло, слушаю вас, — послышался в трубке красивый, уверенный баритон.

Если джентльмен на другом конце провода был так же хорош, как и его голос, то от него явно сто­ило рожать детей.

— Привет, Полетаев, это я. — Даша села, по-турецки скрестив ноги. — У меня к тебе есть одно неожиданное рацпредложение...

— Одну минутку. — Голос стал суше, официальнее. — Позволь уточнить: ты откуда звонишь?

— Откуда, откуда... Из дома, конечно.

— Это не ответ. Твоя врожденная безалабер­ность не позволяет быть уверенным в месте твоего нахождения.

— Я звоню из Праги.

— А, тогда все в порядке. — Собеседник пове­селел. — В таком случае я тебя слушаю.

— Мне только что звонила мама...

— Как она?

— Ужасно.

— Что случилось? — Послышались искренние нотки обеспокоенности. — Что-то серьезное? Мне подъехать к твоим родителям?

Даша с трудом сдерживала смех, но говорить при этом старалась как можно серьезнее:

— Думаю, лучше сразу ко мне. Правда, если ты, конечно, готов к продолжению рода.

— Чьего рода?

Было очевидно, что обладатель красивого бари­тона не понимал, о чем идет речь

— Их, разумеется.

— Ничего не понимаю... Ты трезва?

— Разумеется.

—Тогда выражайся, пожалуйста, яснее и кон­кретнее.

— Родители считают, что я должна немедленно размножиться.

— Боже тебя упаси! Об этом не может быть и речи! — разволновался Полетаев. — Тебя и одной больше чем достаточно. По крайней мере в этой Вселенной.

— Вот и я о том же. Однако мама требует вну­ков. Представляешь, у них, оказывается, совершен­но допотопные представления о целях и задачах человечества.

В трубке раздался смех. Смех был приятным, так смеется человек, уверенный, что его слушают с удовольствием.

— Ах, вот ты о чем... А я уж, грешным делом, подумал, было, что они решили тебя клонировать. Мысль показалась интересной.

— Наверное, для меня это было бы намного проще.

— Почему?

Полетаев уже уяснил ситуацию и потому мог пококетничать.

— Тогда мне не пришлось бы искать отца.

—  Чьего отца? Твоего?

— Слушай, ну какой же ты бестолковый! — Даша изобразила возмущение. — А еще разведчик. Искать отца моему будущему ребенку.

— Подожди, подожди...

В успокоившуюся было душу вальяжного подполковника снова начали закрадываться подозре­ния. — Давай еще раз уточним: ты с какой целью мне звонишь?

— Да вот как раз с этой. — Даша счастливо заж­мурилась. — Ты не согласишься поучаствовать?

— В чем?

— В процессе продления человеческого рода?

Некоторое время в трубке стояла тишина. Когда же Полетаев наконец, заговорил, голос его звучал торжественно и печально:

— Я по пятницам не размножаюсь.

Повесив трубку, Даша довольно ухмыльнулась:

— Кто бы сомневался...


Глава 2


Переступая порог родительской квартиры, Даша испытывала странное волнение, она давно вырос­ла, давно жила своей жизнью, возможно, слишком своей, но в этом доме, наверное, и в сто лет будет чувствовать себя маленькой девочкой.

Ксюша повисла на сестре с пронзительным по­росячьим визгом.

— Дашка, — верещала она на всю квартиру, — как я тебя люблю! Какая ты миленькая, что приехала!

Мать стояла чуть поодаль, с радостным волне­нием наблюдая за встречей дочерей, но лицо ста­ралась держать строгим.

— Здравствуй, Дарья, мы очень рады, что ты вернулась.

Даша поспешила расставить все точки над «I»:

— Мама, я не вернулась, а приехала в гости. Ты же не думаешь, что...

— Давай перенесем выяснение отношений на другой раз.

— Давай лучше вообще не будем их выяснять.

— Как скажешь. Иди мой руки, я сейчас накрою на стол.

— Мам, я пока не хочу есть...

— Прости, дорогая, но в этом доме, к счастью, я решаю, что следует делать, а чего нет.

Даша подавила вздох. В этот момент две тысячи километров, что отделяли ее дом от родительско­го, совсем не казались таким уж большим расстоя­нием.

— Хорошо, мама...

За столом царила приподнятая атмосфера. Отец в костюме, галстуке, официальный, как на заседа­нии кафедры, весело шутил, рассказывая какие-то невероятные истории из своей последней экспе­диции. Мама, тоже очень нарядная, с прической и макияжем, слушала его с повышенным внимани­ем, делая вид, что ничто иное в этот момент ее не интересует. Дождавшись, пока обстановка станет полностью непринужденной и все окончательно расслабятся, мать неожиданно прервала отца на полуслове и как-то особенно посмотрела на стар­шую дочь.

— Да, что я хотела сказать... Мы вот тут с папой подумали, подумали и решили: очень удачно, что ты приехала именно на школьные каникулы.

Даша с удивлением глянула в окно. Все это вре­мя она ожидала, когда же начнется атака, но такой переход все лее показался несколько неожиданным.

— Какие каникулы, мам? На улице март месяц. Мать осуждающе поджала красиво накрашен­ные губы.

— «Какие каникулы»! Ну конечно... Так вот, моя дорогая, будь у тебя дети, ты бы знала, что как раз в конце марта и начинаются весенние школьные каникулы.

Миллион раз Даша давала себе слово не спорить с родителями и в миллион первый не выдерживала:

— А если бы у меня были дети дошкольного воз­раста? — спросила она с вежливой улыбкой. — Если бы у меня было трое грудных младенцев?

Ее аргументы никогда не действовали на мать успокаивающе.

— Грудные младенцы! Да у некоторых твоих одноклассников дети уже школу закончили! Даша невинным взглядом посмотрела на мать.

— Случайно, не у тех, с кем ты мне категори­чески запрещала дружить? Обещая, что если я буду с ними общаться, то непременно закончу свои дни с метлой в руке?

Из рассерженных глаз полетели искры:

— Ты стала невыносима!

Заметив умоляющий взгляд отца, Даша нехотя отступила:

— Ладно, чего сейчас обсуждать... Так куда ты хочешь, чтобы я отправилась с Ксюхой на школь­ные каникулы? В театр? В музей?

—Театров и музеев ей и в течение года хватает. Я хочу, чтобы вы действительно отдохнули. По-настоящему.                                                             

Даша снова напряглась.

— А именно?

В связи с тем, что родители, во что бы то ни стало, планировали выдать ее замуж, кандидатура девя­тилетней сестры в качестве компаньонки представ­лялась по меньше мере странной.

— Вам необходимо съездить на какой-нибудь хороший горнолыжный курорт. Ксюша очень хо­рошо катается...

От сердца немного отлегло, горные лыжи — это, конечно, не ее замечательный диван, но, с другой стороны, не брачное бюро и не лаборатория по ис­кусственному оплодотворению. Хотя в конце сезо­на снег, как правило, отвратительный.

_— Ну вот, здрасьте! — заворчала Даша. — А сразу, когда звонили, нельзя было об этом сказать? Зачем, по-вашему, я из Европы тащилась в Азию? Чтобы потом двинуться в обратном направлении? Вы лее знаете, я ненавижу самолеты.

Мать демонстративно нахмурилась:

— Что за выражения? «Тащилась»! Кроме того, тебе совершенно не нужно возвращаться обратно в Европу.

— Интересно, а с каких гор мы здесь будем ка­таться? С Ленинских? — удивилась Даша.

— С Воробьевых, — машинально поправила мать. — Можно подумать, в России больше катать­ся негде.

— Я на Кавказ не поеду, — категорично заяви­ла Даша. — Нет, я, конечно, мечтаю выйти замуж, но не настолько.

— Зачем Кавказ? На Урале есть прекрасные горы.

— На Урале?

Даша задумалась. В памяти всплывали какие-то смутные картины покорения Сибири Ермаком.

— Интересная мысль. Хотя, признаться, я не большой любитель фрирайда.

— Что такое фрирайд? — поинтересовался отец.

— Это когда вниз по бездорожью. Мать содрогнулась.

— Еще чего не хватало! Стала бы я вас посылать в бездорожье... Нам нужен массовый спорт. Ксюшка незаметно подмигнула.

— Неподалеку от Магнитогорска построили пре­красную горнолыжную трассу, лучшую в стране.  

— В какой? — вздохнула Даша.— Что «в какой»?

— В какой стране лучшую? Мать погрозила пальцем:

— Запомни, высокомерие человека не красит. Мир не ограничивается одним Куршавелем. К тому же эту трассу строили швейцарские специалисты.

Даша устала спорить.

— Ну, если швейцарские... Тогда ладно.

Что ж, горы так горы. Тем более что конкретно против Урала она ничего не имела. Как у искусст­воведа, пускай и в отставке, об этом крае у нее со­хранились самые сказочные представления.

— Лично я могу хоть завтра. Мать сразу повеселела:

— Вот и прекрасно! Сейчас папа отвезет вас в спортивный магазин, вы подберете себе соответ­ствующее горнолыжное снаряжение.

— А...

— а  билетах и гостинице я уже позаботилась.

Парировать было нечем. Организация и размах задуманной операции просто поражали. Даже если очень захотеть, отвертеться было практически не­возможно.

— Тебе надо было сразу, по телефону, меня пре­дупредить, что планируешь отправить меня в горы, я хотя бы лыжи взяла с собой. А так только зря деньги потратим. Может, я там напрокат возьму?

— Ни в коем случае! Девушка на отдых должна ехать со своим... — Тут мать замялась.

— Приданым?

— Почему сразу с «приданым»? Просто перед таким важным событием, как свадьба, чужими ве­щами пользоваться нехорошо. Примета плохая. Мало ли какая на них аура осталась.

Опустив комментарии по поводу предстоящей свадьбы, Даша со сдержанной иронией поинтере­совалась:

—А вдруг на них осталась аура многодетной

матери?

         Мать вспыхнула:

— Так, хватит говорить глупости! Лучше собирай­тесь — и по магазинам. У меня тоже дел невпрово­рот. Да, пока не забыла, — она протянула конверт, — вот, держи и не вздумай потерять, здесь все — биле­ты, путевки. Путевки я покупала через туристичес­кое агентство. Очень солидная надежная фирма. Они порекомендовали мне лучший санаторий в тех кра­ях, так что сможешь заодно и полечиться.

Мамины идеи просто поражали — одна была за­мысловатее другой.

— Зачем мне лечиться? Я не больна.

— Это ничего не значит. Профилактика еще ни­кому не вредила.

— Так-то оно так, но если по приезде я сразу нач­ну лечиться, то шансов найти здорового жениха у меня будет не много. Ты же хочешь здорового зятя?

— Конечно, здорового, что за вопрос?

— Тогда почему путевка в санаторий?

— Это самое лучшее место из всего, что было, — повторила мать.

Даша пожала плечами. Что и говорить, выбор странный, но спорить — себе дороже.

— Как скажешь. Когда вылетаем?

— Завтра.

— Завтра?! А почему не сегодня?

— На сегодня билетов не было. Мать поднялась из-за стола.

— И не вздумай сказать, что не успеешь со­браться.

Даша задумалась:

— Но я действительно могу не успеть.

— Ты успеешь. Потому что я уже все собрала.

Сообщение не слишком обрадовало, ибо дочь прекрасно помнила, как они раньше ездили отды­хать: чемоданы обычно мама начинала собирать недели за две, умудряясь за столь непродолжи­тельное время запихнуть в них то, что покупалось и собиралось годами. Сама Даша, даже в самых про­должительных поездках, прекрасно обходилась одной небольшой сумкой.

— Значит, тем более я должна все тщательно проверить. Мало ли что ты туда подложила... Мать тут же всполошилась:

— Вот на проверку у тебя точно уже нет време­ни. Сегодня у вас магазины.

— А завтра? — Дашу терзали все большие со­мнения.

— А завтра у вас самолет.

— Во сколько?

— В семь с чем-то.

— Утра?!

— Да что с тобой... Разумеется, дня.

— Тогда получается, что у меня почти целый день в распоряжении?

Даша немного повеселела. За это время она ус­пеет половину повыбрасывать.

— Никакого дня! Во-первых, погода отврати­тельная, неизвестно, сколько до аэропорта придет­ся добираться...

— Но...

— ...А во-вторых, — мама форсировала голос, — в связи с нынешней нестабильной обстановкой при­езжать в аэропорт рекомендуется не меньше чем за четыре часа. Теперь при продаже билетов об этом предупреждают специально.

Недовольная Даша принялась подсчитывать, во сколько же это им завтра придется выезжать. Мать уловила направление ее мысли.

— Часов в двенадцать, не позже.

— Какой кошмар, — пробормотала горнолыж­ница. — Нет, чует мое сердце — ничего хорошего из этой затеи не получится.

Она и предположить не могла, насколько близка была к истине...


Глава 3


Даша вышла из подъезда и поежилась. Погода была неважнецкой, впрочем, как всегда в марте. Она прикрыла глаза и глубоко вдохнула сырой, пахнущий подтаявшим снегом воздух. Вспомни­лось детство. Как после уроков они убегали играть в прятки к огромным бетонным плитам, завезенным на местный пустырь для неведомого строительства, как рвали последние джинсы о ржавую арматуру... Тогда это казалось самым замечательным время­препровождением, с которым не сравнились бы все курорты мира.

— Девушка, это вы машину в аэропорт заказы­вали?

Крепкий дядечка зябко топтался возле видавше­го виды джипа. Машина выглядела настолько по­трепанной, что даже модель определить было зат­руднительно.

— Да, мы.

Прикидывая, доедут они на этом замечательном лимузине до аэропорта или развалятся по дороге, Даша невольно перевела взгляд на окно кухни, вы­ходящее во двор, — может, отправить дядьку восво­яси, пока их никто не видит? Но не тут-то было — на боевом посту номер один, за милой кружевной занавеской дежурила мама и контролировала происхо­дящее недремлющим оком. Шансов не оставалось. Даша махнула:

— Спускайтесь!..

Через секунду из распахнутой двери подъезда кубарем выкатилась Ксюшка в шапке набекрень, победоносно выкрикивая:

— Ура! Мы уже едем!

Следом за младшей сестрой чинно следовал папа. Настолько чинно, насколько может следовать че­ловек, тащащий в руках два огромных чемодана, а на плечах трещащую по всем швам сумку, разме­ром приблизительно со шкаф.

— Да вы что, издеваетесь? — охнула Даша. — Ну, так я и знала... Надо было мне вчера все самой проверить.

А по раскисшему снегу уже семенили модель­ные лодочки.

— Доча, и совершенно ничего проверять: там исключительно подарки для вас. Приедете, все раз­берете, повесите на плечики...

Даша была просто в отчаянии.

— Мама! Да зачем же мне тащить твои подарки через полстраны, потом обратно, а потом...

— «Потом», моя дорогая, может вообще не на­стать! — отрезала мать. — К тому же, повторяю, там все только самое необходимое.

— Господи, ну какое «самое необходимое» мог­ло занять три огромных баула?

— Как три? Почему три? Коля, а где еще две сумки? — засуетилась мама.

Услышав про «еще две сумки», Даша кинулась

— Стоять! Не двигаться! Все — больше никаких сумок. — Она широко развела руки в стороны. — Мы немедленно садимся и уезжаем. Все остальное потом, когда вернемся.

— А лыжи? — Мама сложила губы ехидным бантиком.

Но Даша пребывала в таком ужасе от количества багажа, что ей уже и лыжи были не нужны. Она вступила в отчаянную перепалку с матерью, предоставив, таким образом, свободу действий отцу. В результате не успела привести и половину аргу­ментов, когда заметила, что отец забивает в раз­бухший джип последнюю сумку.

— Ну, все, с богом! — Довольная мать оборвала спор на полуслове — сразу, как только убедилась, что машина полностью загружена.

Поцеловав стенающую Дашу и повизгивавшую Ксюшку, Татьяна Леонидовна промокнула слезу платочком.

— Давайте, девочки... Счастливого вам полета, ведите себя хорошо...

И еще одна слеза скатилась по заплаканному лицу.

— Приедете, вещи повесьте на вешалки...

— Мама! Хватит меня учить! Как-то я все-таки жила все эти годы.

Раздосадованная Даша поспешила сесть в ма­шину.

— Вот именно, что «как-то», — всхлипнула мать и прижалась к отцовскому плечу.

В воздухе носились вихревые облачка снежинок. Попадая на стекло, снежинки тут же таяли, пре­вращаясь в тонкие струйки дождя. Дворники ле­ниво смахивали воду с лобового стекла, оставляя дугообразные влажные полосы. Прилепившись но­сом к окну, Ксюшка с интересом разглядывала про­летающие вдоль кольцевой дороги магазины, авто­сервисы, рынки... Все казалось одинаково серым и мокрым. Даша, полу прикрыв глаза, время от вре­мени поглядывала на часы и дорожные указате­ли — мама так запугала ее всяческими невзгода­ми, что она тоже начала волноваться. Однако, не­смотря на рабочий день и отвратительную погоду, они продвигались без особых проблем и пробок, а значит, иприбыть во Внуково должны были с су­щественной форой.

«Да найдем что делать...» — думала она под мо­нотонное шуршание широких шин.

Аэропорт Внуково выглянул из-за сосен неожи­данно. Даша чуть приподнялась.

— А я слышала, его вроде как реконструирова­ли... — разочарованно протянула она.

— «Вроде как» реконструировали. — Водитель засмеялся. — Не переживайте, внутри еще хуже.

— Утешили. — Даша вздохнула. — С другой стороны, нам же не ночевать здесь.

— Ну, это как получится, — снова засмеялся водитель, аккуратно втискиваясь между двумя маршрутами. — Вам помочь выгрузиться?

— Если можно. Боюсь, одной мне не справиться. Тяжело отдуваясь, шофер выставил последнюю умку на асфальт и окинул багаж скептическим взором:

— Вас хотя бы там встречают?

— К счастью — да. Мама предусмотрительно заказала трансфер. Там ведь от аэропорта еще ки­лометров сорок.

— Ну что ж, тогда желаю счастливого пути.— Спасибо, — кисло ответила Даша, — и вам не болеть...

Сестры принялись перетаскивать вещи в аэро­вокзал. Тяжелее всего дались чемоданы — они хоть и были на колесиках, но все равно весили, как два слона, а слона хоть так тащи, хоть на колесах — легче не будет. На переход, который обычно зани­мает минут пять, им понадобилось не меньше двад­цати.

— Ксюха, — разминая затекшие пальцы, про­бормотала Даша, — ты пока стой здесь, вещи ох­раняй, а я схожу, узнаю, где наша стойка.

Пробегав минут пятнадцать и не найдя никакого сообщения об их рейсе, Даша переполошилась — неужели посадку уже закончили — в кои-то веки мать оказалась права, говоря, что приезжать надо за четыре часа. Однако кое-какие сомнения все же оставались: закончить посадку за три с половиной часа — это все-таки жестоко. Без особой надежды она подошла к справочной.

— Простите, а на Магнитогорск рейс... Уже все?

— В каком смысле «все?» — Девушка в унифор­ме смотрела строго.

— Улетел?

— Как же он мог улететь, если еще даже посад­ку не объявляли?

— Не объявляли! — Даша выдохнула с облег­чением. — А когда объявят?

Девушка посмотрела еще строже:

— Откуда я знаю? Ждите.

Обескураженная Даша отошла от информацион­ной стойки.

— Зачем просить приезжать за четыре часа, если даже за три не знают, когда посадка? — бор­мотала она.

— Ну что? — Ксюшка приплясывала от нетер­пения. — Когда пойдем?

— Пока не известно, — вздохнула Даша и с не­навистью посмотрела на чемоданы.

С таким барахлом даже кофе не сходишь попить: кафе находилось на втором этаже, а они на первом. Лифт, разумеется, не работал.

Прошло еще полчаса. Никаких изменений. Му­чаясь от безделья и неизвестности, Даша решила сходить наверх, купить две чашки кофе.

Улыбчивая буфетчица быстро разлила по плас­тмассовым стаканчикам что-то темное, дымящееся.

— Триста рублей, — сказала она.

— Что, простите?

Даша рассеянно шарила в сумке в поисках ко­шелька.

— Триста рублей.

— За... кофе? — Даша подняла голову.

— За два.

Даша еще раз посмотрела на чашку, на кофе, все было более чем скромным — чашка пластмассовая, кофе даже не пахло.

— Как у вас, однако...

Она достала деньги.

— Почти как в Швейцарии.

— Стараемся, — улыбнулась буфетчица. — Поднимаем уровень.

Они успели выпить кофе, сжевать пару бутерб­родов и даже, в глубине души, заподозрить, что такого рейса в природе вообще не существует, ког­да диктор наконец-то объявил долгожданную по­садку на Магнитогорск. Пиная ненавистные чемо­даны, сестры заспешили к стойке.

Народу на удивление было немного. А с лыжами так и вовсе человека два-три. Даше это показалось подозрительным — обычно горнолыжные курорты собирают более многочисленные компании. Но в этот момент ее наконец-то избавили от проклятого багажа, и, почувствовав себя свободной и счастли­вой, путешественница отбросила темные мысли. В голове промелькнуло — умеют все-таки в родной стране создать радость из ничего!

Процедура досмотра тоже нисколько не покоро­била, напротив, Даша с интересом отметила, что носки у всех пассажиров были чистыми и без ды­рок. Еще больший интерес вызвали люди, показы­вающие проверяющим какие-то таинственные до­кументы и в результате проходящие без досмотра. Поначалу она даже разволновалась — а вдруг это преступники, но потом успокоилась, уж коли уго­товила ей судьба отправиться в лучший из миров именно сегодня, то так тому и быть. Возможно, Гос­подь, вслед за Полетаевым, посчитал, что лучше ее убить, чем позволить обзавестись потомством.

— Даш, а долго нам еще ждать? — припрыги­вая от избытка эмоций, вопрошала Ксюша.

—Боюсь, что да. — Старшая сестра озабоченно посмотрела на часы. — Еще часа полтора.

— Ой, — младшая тут же принялась хныкать, — а что я буду делать?

— Не знаю. — Даша огляделась по сторонам. — Судя по всему, ничего.

Поразительно, но в зале ожидания действитель­но нечем было заняться. Небольшое, довольно уны­лое помещение в стиле семидесятых могло пред­ложить лишь полупустой кафетерий, буфет и книжную лавку.

Есть они вроде как уже ели, оставалась куль­тура.

— А сходи вон книжки посмотри. Может, най­дешь что-нибудь интересное...

Дважды повторять не пришлось, Ксюшка пом­чалась выбирать книгу.

Где-то с час Даша пребывала в относительном покое: сестра с головой погрузилась в чтение. Есть не хотелось, пить тоже, было скучно и холодно. Даша с тоской поглядывала на информационные экраны. Там писали о чем угодно, только не об их рейсе. Даже за полчаса до вылета табло по-прежне­му ничего не сообщало о том, к каким воротам идти. Стали появляться нехорошие предчувствия.

Даша попробовала смотреть на экран не отры­ваясь — может, информацию так быстро прокру­чивают, что она не просто не замечает? Но, увы, ни десять, ни пятнадцать минут самого пристального вглядывания ситуацию ни на йоту не изменили.

Ровно в семь, то есть через пять минут после их предполагаемого отлета, вдруг неожиданно сооб­щили, что рейс откладывается. На сорок минут. Чертыхнувшись, Даша подошла к большим, никогда не мытым окнам. Видимость была плохая, но все же достаточная, чтобы понять — снегопад уси­лился. Чертыхнувшись еще раз, она достала теле­фон.

— Мам, привет...

— Что случилось, вы же должны были уже ле­теть? — заволновалась мать.

— Должны... Рейс задержали.

— Слава богу! — выдохнула Татьяна Леонидов­на. — А я уж решила, что ты передумала.

— Если бы ты не всучила мне две тонны бага­жа, я бы так и поступила, — проворчала Даша. — Лучше позвони в турагентство, пусть они свяжут­ся с тем, кто нас встречает...

— Зачем?

— Рейс-то задерживается, чего людям зря в аэропорту торчать. Пусть позвонят, уточнят вре­мя прибытия.

— Обязательно. Ну, все, целую!

— И я тебя...

От нечего делать Даша тоже решила наведать­ся в книжную лавку. И хотя она не ожидала уви­деть ничего сенсационного, представленный ассор­тимент ее все же потряс. Книги делились ровно на две категории: те, которые она уже читала, и те, которые читать не стала бы ни при каких обстоя­тельствах. Изучив внимательно надписи и картин­ки на обложках, Даша с ужасом оглянулась на сес­тру: ведь она даже не поинтересовалась названи­ем купленной книги!

Предполагая самое худшее, перепуганная Даша кинулась выяснять, что же так увлекло ее младшенькую. И лишь перевернув книгу обложкой, с облегчением перевела дух — это был Кассиль. При­сев рядом, Даша обняла сестру и прикрыла глаза. — ...рейс компании Ю-Тэйр откладывается на сорок минут.

Даша тупо смотрела в немытое окно. Там давно уже была ночь. Каждый час рейсы их авиакомпа­нии откладывали на сорок минут, без каких бы то ни было пояснений. Это было совершенно непости­жимо, особенно учитывая тот факт, что самолеты остальных компаний приземлялись и взлетали до­вольно регулярно.

Пассажиры время от времени куда-то уходили, вроде как выяснять обстоятельства, но, вернув­шись, ничего толком объяснить не могли: кто-то говорил, что их самолет приземлился в Домодедо­во, кто-то, что отсюда сейчас то ли улетает, то ли прилетает президент...

Озверев от полной неизвестности, Даша реши­ла сама найти того, кто членораздельно ответит ей на простой вопрос: будет сегодня самолет или нет? Ее долго гоняли по каким-то коридорам, пока, наконец, почти случайно она не обнаружила завет­ную табличку доселе неизвестной ей компании Ю-Тэйр.

— Могу я с кем-то поговорить? — спросила Даша, просовывая голову в дверь.

— О чем? — Молодой светловолосый мужчина резко обернулся.

— Будет сегодня рейс на Магнитогорск или нет?

— Я бы тоже хотел это узнать, — буркнул муж­чина и отвернулся.

— Вы это, в каком смысле? — удивилась Даша. — Да ни в каком.

Растерянно переступив с ноги на ногу, огорошен­ная пассажирка попробовала еще раз:

— Простите, но мы здесь уже пять часов, и ник­то к нам не вышел...

— А кого вы ждете?

Постановка вопроса показалась необычной.

— Ну не знаю... Вас, наверное…— Представитель компании Ю-Тэйр повернулся всем корпусом.

— С какой стати я должен к вам выходить? Даша постаралась ответить не менее приветли­вым взглядом.

— Наверное, с той, что мы заплатили деньги и приобрели авиабилеты вашей компании. Так обыч­но принято.

— У кого?

— Честно говоря, не припомню ни одного слу­чая, когда бы это было иначе. Я не могу вспомнить ни одной задержки рейса, когда бы представитель авиакомпании не постарался объясниться с пасса­жирами.

— Может, это оттого, что вы им деньги платили другие?

— Простите? — Переход показался несколько неожиданным. — Какие другие? Вы о чем?

— О том, что нам вы заплатили около двухсот долларов, а какой-нибудь Люфтганзе — раза в три больше. Разницу ощущаете?

Признаться, с такой наглостью немало полетав­шей на своем веку пассажирке еще не приходилось встречаться. Она раздула ноздри.

— Простите, может, вы, конечно, не в курсе, но при покупке билета я обычно с кассиром не торгу­юсь — какую цену называют, такую и плачу. Мо­жет, конечно, у Люфтганзы и дороже, но я не представляю, чтобы они в течение шести часов держа­ли своих пассажиров в неведении, даже не пытаясь хоть как-то объясниться и компенсировать неудоб­ства.

— Какой компенсации вы хотите?

— А что вы можете предложить?

— Да ничего! С какой стати? Вы мне кто?

— Я человек, которому вы не даете улететь!

— Погода нелетная.

— Самолеты других авиакомпаний почему-то летают!

—Так садитесь на них и летите. Выйдите и не мешайте работать.       

— Хотела бы я знать, что вы называете рабо­той?           

Мужчина сделал зверское выражение лица.

— Выйдите, я вам сказал! Не нравится наша компания — сдавайте билеты и летите, на ком хо­тите. Только не надейтесь, что вам вернут все деньги.

Хлопнув дверью, Даша поспешила обратно к се­стре, у нее осталось одно желание — плюнуть на багаж и вернуться домой. Пусть родители дальше разбираются, как хотят.

Сестра скакала, как молодая кенгуру. 

— Дашка! Давай быстрее, объявили посадку! Даша посмотрела на часы.   Проклятье! Получа­ется, они прилетят в Магнитогорск около пяти утра. Ладно, хоть бы встречающий не проспал, иначе они так всю неделю и просидят со своим багажом в аэро­порту. На летном поле дул ледяной ветер. Люди, очу­мевшие от шестичасового ожидания неизвестно чего, жались друг к другу и не понимали, почему их не пускают в теплый самолет. Стюардессы пе­реругивались с какими-то людьми в зипунах, те хрипло отбрехивались, вытаскивая из салона бре­зентовые мешки.

— Чего у них там? — шепотом спросила сестра, трясясь от холода.

— Мусор, наверное, — так же шепотом ответи­ла Даша, не понимая, почему мусор выносят в бре­зентовых мешках.

Минут через двадцать долгожданная загрузка в самолет все же началась. До драки не дошло толь­ко потому, что люди были уставшими, голодными и еле держались на ногах.

Взъерошенная стюардесса наспех проверяла, пристегнуты ли ремни. Вид у нее был еще более измученный, чем у пассажиров.

— Сколько же у вас на предыдущем рейсе на­роду летело, что мусор мешками выносили? — спросила Даша, желая как-то подбодрить девушку.

— Какими мешками? — Стюардесса подняла усталые глаза.

— А дядечки перед самой посадкой ходили... Бортпроводница слабо улыбнулась:

— Ну что вы... Это они спасательные жилеты собирали. Пока из-под каждого кресла выта­щишь — с ума сойдешь, а времени-то в обрез.

Даша нервно сглотнула.

— М-м-м... простите, вы хотите сказать, что из самолета вынесли все спасательные жилеты?

— Конечно.

И хотя она не понимала, чем в случае чего ей по­может спасательный жилет — это все же не пара­шют, но уже в самом слове «спасательный» было что-то обнадеживающее. И вдруг этой самой пос­ледней надежды ее, можно сказать, лишили.

— Как это — вынесли? Зачем?

— Так по инструкции полагается.

Некоторое время Даша размышляла. Что-то здесь не так. Может, эта жлобская авиакомпания решила, что при цене в пять с половиной тысяч за билет жилеты непозволительная роскошь?

— Тогда зачем их заносили?

— Так по инструкции полагается.

— ?!

Стюардесса снова устало улыбнулась:

— Так мы же над морем летели. А над морем самолет обязан быть укомплектован спасательны­ми жилетами.

Даша судорожно пыталась воссоздать в памяти географию родной страны. Но хоть убей — ни одного моря между Москвой и Уралом она припомнить не могла. Ну не вырыли же его за время ее отсутствия!

— Простите за глупый вопрос... А над каким мо­рем вы летели?

— Над Черным.

Брови поползли вверх. Кажется, теперь объяс­нялась тайна задержки их рейса. Ведь если с севе­ра лететь на север через юг, то тут, конечно...

— Как вы только за шесть часов уложились... — только и нашлась она что сказать.

Теперь уже удивилась стюардесса:

— Почему за шесть? Из Сочи два часа лететь.

— А при чем здесь Сочи?

— Мы же из Сочи летели.

Прислушивающиеся к их разговору пассажиры загалдели:

— Как же так? Нам сказали, что вас задержа­ли, потому что Внуково посадку не дает, что вас посадили в Домодедово и надо только подождать, пока борт сюда перебросят.

Стюардессы понимающе переглянулись.

— Ну, если начальство так сказало... Им виднее. Все пристегнулись?

Даша откинулась в кресле. При всей непривле­кательности представителя компании Ю-Тэйр, с которым она беседовала в аэропорту, у него было одно неоспоримое достоинство: умение в течение нескольких часов держать оборону против шести­десяти голодных и уставших людей — это вам не барана заставить чихнуть, такие сотрудники на вес золота


Глава 4


Где-то между третьим и четвертым этажами Даша стояла, опершись локтями о подоконник, и за­думчиво смотрела в небольшое окно. Она так уста­ла за три дня пребывания на местном курорте, что даже не помнила, куда шла — снизу вверх или, наоборот, — сверху вниз. Все мысли были только об одном — поскорее бы отсюда выбраться.

Монотонный, какой-то инопланетный пейзаж завораживал, вводя в состояние, близкое к нирва­не. Форма окружающих предметов была одна — круг, цвета всего два — белый и серо-белый: не­высокие, плоские конусы сероватых гор с белыми подножиями окружали круглое, белое, с серыми тенями озеро. Планета просматривалась до линии горизонта, она была пустынна, совершенно без­жизненна, безжизненна до безнадежности. Город­скому жителю, глаз которого круглые сутки вы­нужден натыкаться на бесконечные артефакты, становилось жутковато от этой бесконечной беле­сой пустоты.

«Так, наверное, выглядела земля миллионы лет назад, — думала Даша, не в силах оторваться от созерцания первых дней мироздания, — так, на­верное, выглядят другие планеты сейчас».

— Тебе это тоже кажется подозрительным? — послышался сбоку родной голосок.

— Что? — Даша рассеянно обернулась к сестре.

Маленькая Ксюшка, деловито примостившись на подоконнике, с умилительной сосредоточеннос­тью вглядывалась в даль. Однако, в отличие от старшей сестры, лицо ее было лишено какой бы то ни было задумчивости или философичности, зато полно нездорового любопытства и весьма подозри­тельного азарта.

— Я смотрю, ты тоже ими заинтересовалась.

— Кем? — Даша удивленно посмотрела в окно. В космическом пейзаже ничего не убавилось и не прибавилось.

— Да рыбаками!

— Какими еще рыбаками?

— Ну ты даешь! Вон, видишь, темные точки?

Даша вытянула голову и прищурилась. Посере­дине озера действительно имелось несколько тем­ных точек. Одни точки находились по отдельности, другие кучковались вместе.

— Я, честно говоря, думала, что это какие-то кусты, — полсала плечами старшая сестра.

— Кусты посередине озера? — В круглых гла­зах светилось осуждение. — Ну, ты даешь! Даше и впрямь стало стыдно.

— В самом деле, как-то не подумала... Впрочем, какая разница!

— Как это какая? Сейчас сколько градусов на улице?

Даша автоматически поискала глазами термо­метр за окном.

— Не знаю. Минус десять, наверное.

— Минус двенадцать.

— Ну, допустим. И что?

— А ветер, какой, ты видишь?

Даша улыбнулась уголками губ. Сестричка-то вся в нее пошла. Такая же настырная и вездесу­щая.

— Скорее слышу, чем вижу.

— Вот именно — слышишь. Воет так, что уши закладывает.

— Да бог с ним, с ветром, ты к чему это все?

— Скажи, что делать двадцати здоровым мужи­кам в условиях полярной Арктики?

Не выдержав, Даша рассмеялась.

— Да то же самое, что и остальным двадцати сотням, тысячам или миллионам ненормальных, помешанных на рыбалке. Сидеть и ловить рыбу.

— Тогда почему они такие разные?

— Кто?

— Да рыбаки твои.

— Во-первых, они не мои. А во-вторых...

— Во-вторых, они здесь двух видов, — переби­ла младшенькая. — Я уже все разведала.

— Что значит «разведала»?

— Я следила за этими мужиками.

— Ты следила за мужиками?! — вскричала Даша и рывком притянула сестру к себе. — Тебе всего девять лет! — зашипела она. — Ты не можешь следить за взрослыми мужчинами. Ты что, не зна­ешь как это опасно?

— Опасно — это когда взрослые мужчины сле­дят за девятилетними девочками, — снисходитель­но пояснила сестра.

Даша демонстративно заткнула уши руками

— Что ты такое говоришь! Какой ужас... Как только тебе вообще это могло в голову прийти?

— Меня мама попросила.

— Мама просила тебя заглядываться на посто­ронних мужчин?

Даша готова была отвесить бессовестной вруш­ке хороший подзатыльник.

— Как не стыдно такое сочинять!

— Ничего я не сочиняю! — Ксюшка надулась. — Мама говорит, что если ты сейчас замуж не вый­дешь, то так и останешься старой девой...

Не дослушав, Даша схватила сестру за руку и потащила наверх, позабыв про усталость. Закрыв замок на два оборота, она рассерженно обернулась:

— У твоей мамы всегда были проблемы с тер­минологией. Я старой девой не останусь хотя бы потому, что я уже была замужем. Это раз. Второе. Ни маму, ни папу, а уж тем более такую против­ную мелкую шмакодявку, как ты, не должно ка­саться, как, где, когда и с кем я останусь.

Ксюшка упрямо поджала губы.

— А мама говорит, что должно! И, предполагая, что ничем, кроме лыж, ты здесь увлекаться не ста­нешь, попросила меня присмотреть пару-тройку симпатичных мужчин...

— Симпатичных с чьей точки зрения? — вкрад­чиво поинтересовалась Даша. — С точки зрения прожженной светской львицы девяти лет от роду?

— Ты намекаешь, что я не разбираюсь в муж­чинах?

Ксюшка встала в позу в буквальном смысле сло­ва. Сунув руки в бока, она насупила брови, поджа­ла губы и шумно задышала носом.

— По крайней мере, очень хочу на это надеять­ся! — рявкнула вконец разозленная Даша. — Ты бы послушала со стороны, что ты говоришь!

Ксюшка вытянула голову и замахала локтями-крыльями, точно взъерошенная курочка.

— Я говорю, что очень подозрительно видеть, как четверо мужчин каждое утро собираются по­середине свистящего ветрюгана и все четверо со­вершенно не похожи на остальных отдыхающих.

— Бред какой-то! — Даша обессилено всплес­нула руками. — Какое отношение имеет одно к дру­гому? Ну, допустим, мама послала тебя подыскать мне подходящего мужа, но с чего ты решила искать его именно среди рыбаков? Почему не среди экс­каваторщиков или распространителей лотерейных билетов? Мама сказала, что рыбаки самые лучшие мужья на свете и искать их следует непременно за Уралом? Дурость, какая...

— Успокойся.

Ксюшка деловито взяла пакет с соком, налила в стакан и протянула сестре.

— Конечно, все было не так.

— А как?

Дашу на самом деле совершенно не интересова­ло, как оно там было на самом деле, ее до глубины души возмущала назойливость близких родствен­ников, вмешивающих в ее личную жизнь даже мла­денцев.

— Поясни мне, пожалуйста, как все было?

— Каждое утро я спускалась в холл...

— Играть на автоматах, — кивнула старшая сестра, у которой младшая уже успела выцыганить изрядную сумму.

С чувством явного превосходства Ксюшка снис­ходительно усмехнулась:

— Это был лишь предлог. Ну, в самом деле, не могла же я болтаться в холле просто так, без види­мой причины, привлекая ненужное внимание?

Даша не знала, плакать ей или смеяться.

— Ты всерьез полагаешь, что взрослые мужчи­ны будут задаваться таким важным вопросом — как, зачем и почему бродит по холлу девятилетний ребенок?

— А ты знаешь, сколько сейчас вокруг извращенцев?

Даша опять поспешила заткнуть уши.

— Не знаю, и знать не хочу. А если ты их боишь­ся, то сиди в номере и не нарывайся.

— Я, между прочим, ради тебя старалась!

— А я тебя, между прочим, об этом не просила.

— Неблагодарная!

В наивных детских глазах заблестели слезы.

Даше стало не по себе. Ведь ребенок не виноват, что у него не вполне разумные родители. Она ведь и правда хотела, как лучше.

— Ладно, прости.

Подсев рядом, Даша обняла сестру.

— Ну, давай, рассказывай, что ты там такое важ­ное поняла.

        — Я догадалась, зачем эти четверо собираются каждое утро на озере.

— Ну и зачем? — Даша заранее улыбалась от­вету. Что бы сейчас ни сказала младшая сестра, она обязательно поддержит ее игру. В конце концов, каждый ребенок хочет иметь свою тайну.

— Они собираются убить президента!

С минуту в номере висела гробовая тишина, на­рушаемая лишь громки смехом из соседнего номе­ра и завыванием ветра. Кое-как придя в себя, Даша несколько раз кашлянула.

— Как интересно. — фальшиво улыбнулась она — И о каком же президенте идет речь, если не секрет?

— Не секрет. О нашем, разумеется.

— А-а-а, понятно... Слушай, а тебе не кажется, что для заговора эти коварные люди забрались не­сколько далековато? Почему бы им не собраться, ну, например, в Подмосковье? Или в Сочи?

Ксюшка со знанием дела покачала головой:

— Там ничего не выйдет. А это озеро — идеаль­ное место, чтобы никто не подслушивал. От его се­редины до ближайшего укрытия, откуда можно подслушивать, метров двести, если не больше, да и какой микрофон возьмет, когда такой ветер воет?

— Ну, допустим, я соглашусь.

Даша оставалась верной данному самой себе обе­щанию, хотя, признаться, тема показалась ей не­сколько скользковатой.

— Но мало ли озер в России? Да можно было и в Баренцево море забраться или море Лаптевых. Там уж наверняка...

Голова в мелких белокурых кудряшках отрица­тельно качнулась.

— Слишком далеко. А они находятся в заклю­чительной стадии заговора, поэтому и выбрали это озеро, непосредственно вблизи от предстоящего места преступления. Теперь понятно?

— Теперь — да!

Даша все же не выдержала. Встав, она строго посмотрела на сестру:

_ Итак, моя дорогая, с этой секунды я больше не хочу ничего слышать про убийства, а уж тем бо­лее президентов. Ты сама хоть немного подумай: уж если мне, человеку, в общем-то, не слишком изба­лованному, здесь абсолютно не комфортно, если не сказать больше, то с какой стати сюда приедет пре­зидент? Нервы пощекотать? Вспомнить армейские годы?

— Нет, ну какая ты непонятливая! — Ксюшка возмущалась совсем как взрослая. — А еще в де­тективном агентстве работала... Разумеется, они должны собраться где-то рядом, но рядом, а не пря­мо там.

— Да где там-то?!

— В Абзаково, разумеется.

— Что такое Абзаково? — Даша подозритель­но сощурилась.

— Это тоже горнолыжный курорт. В сорока ки­лометрах отсюда. Наш президент обычно катается именно там.

Даша хмурилась и кусала губы. Она не могла понять сразу двух вещей, но поскольку эти вещи были совершенно разными, то понять их было осо­бенно трудно. Первое, чего она не понимала: отку­да сестра все это знает, а второе — если в Абзако­во лучше, то почему мама не купила путевки имен­но туда?

— Там подъемник бугельный, — сказала Ксюшка.

— Что? — Даша почти испугалась.

— Ну, ты же думала, почему мы сюда приехали, а не туда? Правильно?

— Ну...

— Там, конечно, место более обжитое, да и трасс больше, но они попроще и подъемник бугельный. А здесь все новенькое. Но вот с остальным... — Ксю­ша опять вздохнула, совсем-совсем как взрослая.

— Послушай, откуда ты столько всего знаешь? И про президента, и про подъемники? Круглый глаз лукаво прищурился.

— Да я вообще удалась. Даша невольно рассмеялась.

— Надо понимать, в отличие от меня?

— Это ты сказала.

— Угу. Знаешь что, юное дарование, иди-ка ты... переодевайся. Время обедать. Ксюшка тут же погрустнела.

— Ты знаешь, я видеть ту столовую больше не могу...

— С чего вдруг?

Даша была солидарна с сестрой, но положение старшей обязывало идти по пути разума, а не эмо­ций.

— Чтобы выжить, надо питаться, так что обсуж­дать здесь нечего.

— Сейчас ведь пост, а у них сплошное мясо и макароны.

— Ты что, постишься?

— Нет. Но ведь могла бы?

Аргумент подкупал своей незамысловатостью.

— И я могла бы родиться сиротой, — вздохну­ла Даша, — но видишь, не вышло. Так что придет­ся нам...

— Да поняла я, поняла... Лучше скажи, как мы поступим с заговорщиками?

Даша приложила палец к губам:

— Тс-с-с... Мы позволим совершить им свое черное дело. Будет потом что рассказать маме с папой. Представляешь? Ведь не каждому повезет стать свидетелем убийства президента. Кроме того, нас станут вызывать на допросы, возможно, даже да­дут охрану. А убийцы, напротив, станут гоняться за нами, чтобы устранить как опасных свидетелей... Ксюша смотрела широко распахнутыми глазами.

— Ты это серьезно?

— Конечно, серьезно. Такое дело... Какие могут быть шутки?

Сестра грустно качала головой:

— Я тебя совершенно не понимаю. Проверив, на месте ли документы и деньги, Даша указала рукой на дверь:

— Да, вот такие мы взрослые загадочные. А сей­час вперед.

Ксюшка встала и с унылым видом сдернула кур­тку с вешалки.

— Раньше ты такой не была.

— Все мы раньше были лучше. Давай, давай, топай...

По треклятой лестнице они спускались молча. Навстречу кто-то поднимался тяжело дыша. Даша перегнулась через перила и увидела шапку-ушан­ку, брезентовый ватник, валенки с галошами, по­верху, до колена, обмотанные то ли целлофаном, то ли какой-то пленкой, плоское, защитного цвета ве­дерко и огромный железный ящик. Даша бросила быстрый взгляд на сестру, та явно не могла про­стить ей легкомысленного настроя. На рыбака же Ксюшка не обращала никакого внимания.

— Добрый день, — громко поздоровалась Даша с дядькой в ушанке.

Рыбак медленно поднял бронзовое от ветра и гор­ного солнца лицо, но ничего не ответил.

— Вот смотрю я на вас, — весело продолжила Даша, — и не понимаю — как вам не холодно по такой ледяной пустыне таскаться?

Дядька продолжал подниматься по ступенькам с той же заторможенной медлительностью, с коей муха перемещается в глицерине. Он по-прежнему не отвечал и, скорее не от того, что не принял иг­ривого тона, а, вероятно, просто не расслышал воп­роса. Легкая озадаченность в заскорузлых морщи­нах свидетельствовала о том, что дядька не со­всем глух.

Сестры быстро спустились на первый этаж.

— Какой-то заговорщик у тебя не бравый, — ехидно заметила старшая.

Младшая равнодушно ответила:

— Потому что этот не настоящий.

— Да-а? А где же настоящие?

Ксюша перевела взгляд на циферблат больших часов, висевших рядом со входом в косметический кабинет:

— Через десять минут они вернутся в третий корпус.

— Они разве не ходят в столовую?

— Нет, у них там свой ресторан. Даша замерла.

— А почему нам мама не забронировала номера в том корпусе?

— Она забронировала. Но потом ей перезвони­ли и сказали, что того номера уже нет, а остался чудненький однокомнатный, но в другом корпусе. И что они почти ничем не отличаются.

— Это они наш номер имели в виду?

— Ну да.

— Какой-то кошмарный сон.

Даша с похоронным лицом натягивала перчатки.

— Мало того, что нас заселили в коробку из-под обуви, так еще эти макароны... Я их видеть уже не могу! А другого гарнира у них, судя по всему, нет.

Ксюшка, напротив, внезапно оживилась.

— В таком случае у меня есть предложение.

— Какое?

— Пойдем в третий корпус и там пообедаем. Даша погрозила пальцем:

— Скажи честно, ты хочешь показать мне фаль­шивых рыбаков?

— Нет. — Девочка сделала большие честные глаза. — Даже в мыслях не было. Просто тоже ма­кароны надоели.

— Ладно, — Даша взъерошила белокурую го­ловку, — но только никаких заговорщиков. Хоро­шо? А то я сама к ним подойду и расскажу, в чем ты их обвиняешь.

— Ну, если ты хочешь потерять единственную сестру...

Даша рассмеялась.

— Если я тебя и потеряю, то только по той при­чине, что и Иван Грозный своего сына.

— Но... он его, кажется, убил?

— Вот именно. Ксюшка надула губы.

— Злая ты...


Глава 5


Сидящая в холле третьего корпуса дежурная окинула сестер настороженным взглядом:

— Девушки, вы куда?

Даша тоже одарила ее не самой своей дружелюб­ной улыбкой.

— Мы в ресторан, — с вызовом произнесла она. Дежурная холодно поджала губы.

— Вы, конечно, можете там покушать, но толь­ко вам придется подождать. У наших гостей сей­час обед.

— Да мы тоже вроде как не чужие, — возмути­лась Даша. — Где мы можем раздеться? — Она сде­лала вид, что не расслышала первой половины фразы.

— Вон двери раздвижные, там вешалки. Разде­вайтесь, проходите...

Ресторан оказался не просто маленьким, а очень маленьким — две небольшие комнатки, в которых с трудом разместилось по паре-тройке столиков. Сестры сели сразу у входа, рядом с барной стой­кой. Дело было не в том, что с этого места хорошо видно всех входящих и выходящих, просто Даша надеялась заполучить еду быстрее. Она открывала меню с давно забытым чувством восторга и ра­дости — последний раз при виде меню она так вол­новалась разве что классе в восьмом, когда один очень милый десятиклассник позвал ее в кафе «Космос», что на улице Горького. Однако почти сра­зу радость сменилась разочарованием: список блюд в ресторане не отличался разнообразием. Горячее уместилось всего на половине страницы. Сглотнув то ли слезу, то ли слюну, Даша принялась водить по листу пальцем вверх и вниз. Через полминуты мучительных раздумий она заказала себе барани­ну, а сестре курицу по-двински. Что такое «по-двински», она не знала, но справедливо рассудила, что курицу вообще трудно испортить. Даже если очень постараться.

Хотя выбрали они еду быстро, да и посетителей в ресторане практически не было, тем не менее, ждать пришлось довольно долго. Минутная стрел­ка успела обежать круг, когда наконец-то заказ был выполнен. К сожалению, и на этот раз не обошлось без очередной порции разочарования: курица по-двински оказалась просто жареной курицей, а яг­нячьи ребрышки были столь малы и ужарены, что спокойно уместились бы в зажатой ладони, к тому же бессовестно пересолены.

— У мамы одна идея хуже другой, — сетовала Даша, тщетно обжевывая ребрышки в поисках мяса. — Уж если решила нас сплавить куда подаль­ше, то неужели нельзя было подобрать какое-ни­будь приличное место?

— Мама сказала, что это самый хороший сана­торий в окрестностях.

— Господи, что же тогда происходит в остальных? — воскликнула Даша. — Неужели курортни­ков там заставляют отжиматься и кормят супом из пакетиков?

— Кормят-то там хорошо, но все остальное... — послышался со стороны грустный голос. — Ужас­но, просто ужасно.

Даша удивленно обернулась. За соседним столи­ком сидела изящная дама во всем фиолетовом. Ог­ромные фиолетовые глаза были тщательно подкра­шены.

— Простите, я невольно услышала ваш разго­вор... Я как раз живу в соседнем пансионате.

— И что там?

Изящная дама вздохнула:

— Там все пьяны.

— В каком смысле? — поперхнулась остатками ребрышка Даша.

— В прямом. Сторож, администратор, жильцы... Все, абсолютно все пьяны. Просто в мотыль пьяные. По крайней мере, те два дня, что я там живу.

— Какой кошмар! — с чувством произнесла Даша. Потом подумала и спросила: — А может, это специальный санаторий? Ну, вы меня понимаете...

— Вы имеете в виду — для хронических алко­голиков? Нет, нет, что вы. Это совершенно обыкно­венный санаторий, туда приезжают специально покататься на лыжах.

Даша удивилась еще больше:

— А как же тогда они на лыжах катаются? В та­ком-то состоянии?

— А вы знаете, неплохо, совсем неплохо... Неко­торые даже очень хорошо. — Незнакомка задума­лась. — Я предполагаю, что у них срабатывает что то вроде автопилота. Как вы думаете? Такое может быть?

Даша пожала плечами. В горы она ездила часто, но ничего не слышала про внутренние автопилоты и к тому же не представляла, как катаются пьяные в мотыль. Возможно, дело было в том, что раньше ездила она в другом направлении.

Неожиданно дама запнулась на полуслове. Гла­за ее чуть расширились, потом сразу сузились, и она опять заговорила, правда, чуть быстрее, чуть громче и чуть эмоциональнее. Даша поняла — это реакция на что-то, что происходило в этот момент за ее спиной, но виду решила не подавать, справед­ливо полагая, что сейчас все и так выяснится. Так оно и произошло. Мимо нее во вторую обеденную комнату прошли несколько мужчин. Все они были высоки, телосложение имели спортивное, и если лиц первых она не видела, то двое последних обер­нулись, чтобы увидеть ее лицо. И не было в их взглядах ни заинтересованности определенного рода, ни даже простого любопытства, скорее лег­кое непонимание — всегда стулья были пусты, а теперь вдруг кем-то заняты.

В тот момент, когда они обернулись, Даша поня­ла сразу несколько вещей. Первое: стала ясна при­чина волнения изящной дамы — мужчины были что надо, тут у кого угодно дыхание сопрет. Вто­рое: эта дама сюда прибыла в поисках подходяще­го мужчины. Третье, и самое главное, ее девятилет­няя сестра оказалась совершенно права — эти под­ходящие для изящной дамы мужчины приехали не рыбу ловить. Уж слишком у них ухоженные лица и дорогие костюмы.

Даже не поворачивая головы, Даша чувствова­ла ироничный взгляд своей сестры. Она положила руку на ее колено и слегка сжала.

— А в Абзаково вы уже были? — громко спро­сила она, обращаясь как бы к даме в фиолето­вом, но с тем расчетом, чтобы ее расслышали и остальные. — Говорят, с тех пор как президент стал туда ездить, там стало происходить много интересного.

Сестренка радостно пожала руку в ответ: сомне­ваться не приходилось — идущие мужчины на се­кунду застыли. Двое снова обернулись, но на этот раз в их прищуренных глазах не было равнодушия. Казалось, в них мелькнула угроза.

Дама отрицательно покачала головой:

— Нет, еще не была. Но на днях хочу обязатель­но выбраться. Правда, одной не слишком весело, но если вы тоже решитесь...

Даша смело глянула на рассаживающихся ры­баков. Тоска и уныние предыдущих дней явно сыг­рали роковую роль — она почувствовала непрео­долимое желание похулиганить.

— Решусь. Непременно решусь. А уж если эти милые джентльмены составят нам компанию, то, думаю, все будет просто великолепно.

Не ожидавшие ничего подобного рыбаки молча переглянулись и поспешили зарыться носами в меню.

Зато дама в фиолетовом немедленно оживилась.

— Прекрасная идея! — пропела она, оборачива­ясь. — Молодые люди, простите, вы, случайно, не знакомы со схемой трасс в Абзаково?

— Нет, не знакомы, — спокойно и твердо ответил один из мужчин, не поднимая лица от перечня блюд, который он наверняка знал уже наизусть. — Мы приехали сюда рыбу ловить.

— Ах, как жаль, — все тем же елейным голо­сом пропела дама, — признаться, ваши плечи вве­ли меня в заблуждение. — И она весьма соблазни­тельно провела по своим собственным. — Я поче­му-то подумала, что вы профессиональные...

Мужчины вздрогнули и впились в нее недобрым взглядом.

— ...горнолыжники. Что ж, извините.

Она отвернулась с таким видом, что даже самый непробиваемый женоненавистник понял бы — гламурная дама смертельно разочарована.

— В самом деле, — кивнула она, обращаясь к Даше, — очень жаль, когда тебе отказывают такие интересные мужчины, но их нельзя осуждать. — В голосе звучала искренняя печаль, и даже озабо­ченность. — Современное общество совершенно не дает им шанса — все эти стрессы, постоянное со­перничество... Разумеется, выдерживают только сильнейшие. Но их так мало.

За соседним столиком пролетел легкий шепоток.

— В обще-то мы, конечно, катаемся на лы­жах.— Мужчина, который сидел к ним лицом, слегка поклонился, словно принося свои извине­ния. — Но вот именно сейчас, здесь, по другому по­воду. И стрессы совершенно ни при чем. Просто иногда хочется побыть наедине с природой, послу­шать тишину, шум ветра.

Неожиданно мужчина, который отвечал первым, обернулся. Какое-то время он внимательно рас­сматривал женщин, после чего явно решил сменить гнев на милость. Его лицо даже как-то просияло, в нем отчетливо появились признаки энтузиазма.

— Ну, зачем же так, Артур, — перебил он свое­го младшего товарища. — Рыба рыбой, но суще­ствуют и другие радости в жизни. В самом деле, почему бы не составить таким прекрасным дамам компанию? Лично я неплохо катаюсь. Правда, не знаю, согласятся ли мои коллеги...

— Согласятся, — дружно ответили коллеги. После чего переглянулись и почему-то рассмея­лись.

У Даши было странное чувство — восторг, сме­шанный со страхом: неужели она и вправду пригла­сила на свидание наемных убийц? Мозг советовал — преврати все в шутку, но губы уже спрашивали:

—  Может быть, прямо завтра с утра?

— Нет, завтра не получится. — Старший выра­зительно глянул на сотоварищей. — Давайте... пос­лезавтра.

— Давайте.

Даша поспешно обернулась к официантке и же­стом попросила ручку.

— А можно я запишу номер вашего телефона? Вдруг вы забудете или проспите?

Без особой радости тот, кого назвали Артуром, продиктовал всего четыре цифры.

— Что, и это все? — Даша вопросительно смот­рела на бумажку.

— Да, — обворожительно улыбнулся Артур. — Это ведь местный телефон. Гостиничный.

Даша почувствовала себя кавалером, который целый вечер даму ужинал, а потом столкнулся с тем, что она не хочет, чтобы ее танцевали.

— Может, все-таки мобильный дадите? Так, на всякий случай?

Артур улыбнулся еще шире:

— Увы, я мобильный не взял. Если только у моих товарищей...

Товарищи отрицательно замотали головами.

— Мы рыбу ехали ловить, зачем нам телефоны? Начнут с работы звонить, это не так, то не эдак — весь отдых насмарку.

Рыжая голова понимающе кивнула:

— Да, да, разумеется...

— Полетаев, привет, — Даша старалась гово­рить тихо, хотя вокруг в радиусе ста метров нико­го не было, — у меня для тебя есть новость.

— Ну, я так и знал! Нет, я просто был в этом уве­рен! — неожиданно, без всякого приветствия, вдруг заныл полковник. — Да что же это такое, люди доб­рые...

— Чего это с тобой? — Даша с удивлением по­смотрела на трубку. Ей показалось, что в начале она пропустила какую-то очень важную часть и нео­жиданно оказалась где-то в середине разговора. — В чем ты был уверен?

— В том, что дети тебе были нужны, лишь как остроумный предлог для того, чтобы втравить меня в очередную пакость...

Подобная постановка вопроса возмутила Дашу.

— Минуточку! — оборвала она собеседника. — Начнем с того, что конкретно мне дети нужны не были...

— Вот и прекрасно! — тут же обрадовался Полетаев. — Давай на этом и закончим. Спасибо, что позвонила.

— Я позвонила тебе по другому поводу! — ряв­кнула Даша. — И не вздумай вешать трубку.

— А если повешу?

— Тогда я перезвоню снова.

— А если я отключу телефон?

— Тогда мне придется приехать в Москву и на­драть тебе...

— Подожди, так ты еще не в Москве?

— Пока нет.

— Ну, слава тебе, Господи! — Несмотря на то, что в ответе Даши явственно ощущалась угроза, голос полковника заметно потеплел.— Ладно, в таком случае я тебя слушаю.

— Полетаев, ты должен немедленно при­ехать.

— Еще чего! — взорвался полковник. — Даже если ты ждешь меня на Гавайях! Даже если ты го­това оплатить мой перелет туда и обратно!.. И если жить я буду в трехкомнатном бунгало над водой и пол в моей спальне будет стеклянным...

Даша снова с удивлением смотрела на трубку.

— Полетаев, ты что, куришь?

— Что?

— Я спрашиваю, ты, случайно, не куришь ка­кие-нибудь галлюциногенные препараты?

— В смысле, не курю ли я таблетки?

— В смысле, не куришь ли ты, например, мари­хуану?

— А почему я должен курить марихуану?

— А почему я должна оплачивать твой перелет на Гавайи?

— Ну, ты же по какой-то причине жаждешь ви­деть меня сию минуту!

— Жажду. Но чуть-чуть правее, если стоять лицом к карте. На Урале.

— На чем? — не сразу понял полковник.

— Не на чем, а где. На Урале. Горы такие. Ну и край, соответственно. Помнишь, Хозяйка Медной горы, Емельян Пугачев... — пояснила Даша.

Полковник начал как-то нервно подхихикивать.

— Что, каменный цветок пропал?

— Очень смешно.

— Как ты там оказалась? Ты же еще пару дней назад в Праге была?

— Слушай, Полетаев, ты самый бестолковый разведчик в мире! — разозлилась вконец промерз­шая Даша. — Ну, какая тебе разница, как я здесь оказалась?

— Большая, — отрезал полковник. — Или гово­ри, или я трубку повешу.

— Ну, мама, мама меня заставила сюда при­ехать! Я, кажется, тебе уже рассказывала: моим родителям до зарезу понадобились внуки, но по­скольку Ксюшка еще не в репродуктивном воз­расте...

— Подожди-ка, подожди-ка! — неожиданно оживился полковник. — Так ты приехала на Урал в поисках, так сказать, дас ист фантастишь?

— Нет, ну больной человек! — Даша нажала отбой и сунула околевшую руку с телефоном в кар­ман куртки. — Это ж надо, всего сорок с небольшим, а мозг размягчился полностью...

В номер она вернулась злая, замерзшая и совер­шенно не понимающая, что предпринять дальше.

Если ей не поверил человек, знающий ее не один год, то, что скажут другие? В лучшем случае покру­тят пальцем у виска, да и только..

Ксюшка сладко спала, разметавшись по всей ширине их небольшой двуспальной кровати.

«Выросла-то, как... — с усталой улыбкой подума­ла Даша, прикрывая худые, все в мелких синяках ноги. — Надо сказать, чтобы перестала носиться — места живого не осталось. Ладно, дождемся завт­ра, а там посмотрим...»


Глава 6


Всю первую половину следующего дня Даша проторчала возле окна между пятым и четвертым этажами. Она тщетно пыталась среди еле замет­ных точек на снегу отыскать вчерашних знакомых, однако сделать это под силу было разве что бело­головому сапсану, активно питающемуся морков­кой: расстояние было слишком велико. Кроме все­го прочего, солнце светило так, что часам к двум глаза практически полностью перестали что-либо видеть. Пришлось воспользоваться помощью сест­ры, чтобы спуститься в нижний холл. А понадоби­лось ей это вот для чего.

Делая вид, что рассматривает информационную доску, горе-детектив пустилась в пространную бе­седу с молоденькой администраторшей.

— Как у вас здесь красиво, — начала она издали. Работница санатория удивленно подняла глаза...

— Мне казалось, что вы не слишком довольны пребыванием у нас.

— Да нет, я уже попривыкла. — Даша тщетно моргала глазами, пытаясь, навести хоть какую-ни­будь резкость — все объявления размывались в одно бело-серое пятно с редкими цветными вкрап­лениями. — Теперь мне все очень нравится.

— Я рада, — сухо ответила девушка. Ориентируясь на звук, Даша приветливо улыб­нулась:

— Даже подумываю, а не сходить ли мне на озеро.

Ей было не ведомо, как внешне отреагировала администраторша, но ответ прозвучал довольно спокойно:

— Только учтите, что сегодня сильный ветер, одевайтесь теплее.

— Нет, нет, я не большой любитель прогулок, я хотела рыбу половить.

— Рыбу?

Девушка-администратор, видимо, удивилась, потому как добавила вполголоса:

— Странно...

Разговор выруливал в нужном направлении.

— Что ж тут странного? Разве в вашем озере нет рыбы?

— Ну почему же... рыба есть. Просто обычно сюда едут либо кататься, либо рыбачить. А у вас есть снасти?

Даша отрицательно покачала головой.

— Я могу взять их напрокат.

— Сомневаюсь.

— М-да, так я и думала... И хорошо клюет?

— Не знаю.

Девушка была явно не в духе, но Даша делала вид, что не замечает ее сухости.

— А кого обычно большее приезжает — рыбаков или лыжников?

— Летом — рыбаков, зимой, естественно, лыж­ников — А кто ловит зимой?

— Наверное, тот, кому это нравится.

— Я имела в виду — местные или приезжие?

— Да разные люди. Вы что, действительно ло­вите рыбу?

— О, да, очень люблю. Да тут еще земляков встретила... Очень удивилась.

— Вы о тех, которые в третьем корпусе остано­вились? — Впервые в голосе доселе официальной администраторши появились человеческие нот­ки. — Мы тоже удивились.

— А вы чему? — оживилась Даша.

— Ну... они совершенно не похожи на тех, кто обычно здесь останавливается.

На веснушчатом лице промелькнула торже­ствующая улыбка. Оставалось только пожалеть о том, что этих слов не слышит один малоприятный человек с синими глазами и гладковыбритым ли­цом.

— Я думаю, они просто коллекционируют мес­та, где можно порыбачить, — как можно равнодуш­нее ответила Даша. — Знаете, одни марки коллек­ционируют, другие машины...

— Наверное, — согласилась администраторша. И тут же спросила с потаенным любопытством: — А чем они в Москве занимаются?

Значит, рыбаки прибыли из Москвы. Уже хоро­шо. Хотя, с другой стороны, что ей это дает? Во всей Скандинавии народа меньше живет, чем в нашей столице.

— Чем занимаются? Да разным, — Даша стара­лась говорить обтекаемыми фразами. — Кто чем. А вас кто-то конкретно интересует?

— Да нет... — Девушка слегка покраснела. — С чего вы взяли?

— Могла бы помочь. — Даша подмигнула, по-прежнему ориентируясь на звук.

— Да больно надо! — Администраторша загово­рила чуть быстрее, как обычно делают люди, когда смущаются. — Просто в последнее время все пере­живают, вдруг горнолыжку продадут, что тогда делать... Наверное, одних только рыбаков и будем обслуживать. Вот и интересуемся.

— С чего бы горку стали продавать? — удивилась Даша. — Ее же вроде, как только что отстроили?

— В том-то и дело, — девушка перешла на ше­пот, — денег вбухали — страшное дело, а турис­тов, говорят, приезжает мало, не окупается.

Даша невольно подавила вздох.

— Так вы качество сервиса повысьте, и турист потянется.

— А что у нас плохо? — удивилась девушка.

Даша уже собиралась ответить, что плохо все, как невесть откуда вынырнула Ксюшка и, вцепив­шись в ее рукав, словно голодная бульдожка, при­нялась тянуть в сторону выхода.

— Я думала, ты за мной идешь! — яростно шеп­тала она. — Оглянулась — тебя нет. Я — в ресторан, а там, представь, эта крашеная мымра сидит, с на­шими убийцами о чем-то шепчется. А тебя-то нет!

От ужаса Даша даже слегка прозрела. Стараясь, чтобы администраторша, не дай бог, ничего не ус­лышала, она потащила сестру в противоположную сторону, к лестнице. Стукнувшись пару, раз о мно­гочисленные косяки на пути, они все же выбрались на лестничную площадку.

Даша принялась чихвостить сестрицу: 

— Ты как себя ведешь? Что о нас люди поду­мают?

— Да плевать, что они подумают! — Ксюшка по обыкновению подпрыгивала на месте. — Говорю же тебе — это наглая тетка смешает нам все карты. Знаешь, как она к ним клеится? Особенно к Артуру?

Даша схватилась за голову.

— Что за терминология! И потом, кто такой Ар­тур?

Ксюшка даже прыгать перестала.

— Вот это да! — Она с укоризной смотрела на старшую сестру. — Он же самый красивый из них.

— Ну и что? Разве внешность самое главное?

— А разве нет? А! — Девочка с отчаянием мах­нула рукой. — Что с тобой говорить. Он наверняка у них самый главный. Послушай! Тебе надо его со­блазнить.

Даша чуть дар речи не потеряла.

— Еще чего! С какой стати мне его соблазнять? И вообще, откуда ты такие вещи знаешь?

— Ты его соблазнишь, а он тебе все расскажет. Телевизор смотрю.

— Если он действительно убийца, то не расска­жет мне ничего и ни при каких обстоятельствах. А родители контролируют передачи, которые ты смотришь?

— Тебе просто надо проявить фантазию. С чего бы я им об этом говорила? Даша шумно выдохнула.

— Послушай, нам необходимо серьезно погово­рить.

На этот раз девочка замахала обеими руками — Обязательно поговорим. Но как-нибудь в дру­гой раз. А сейчас надо бежать, пока не поздно.

— Да что случилось-то? — без особого энтузи­азма поинтересовалась Даша.

— Только что по телевизору передали, что пре­зидент собирается посетить Урал в самое ближай­шее время.

Сказать, что изящная дама во всем фиолетовом была не рада появлению сестер — это ничего не сказать. Едва увидев Дашу на пороге ресторана, она изменилась в лице и замолчала. Хотя до этого ще­бетала практически без остановки. Мужчины, удивленные переменой настроения своей собесед­ницы, обернулись по направлению ее взгляда. Их лица, в отличие от дамы, выразили почти что ра­дость.

— Добрый день, девушки. — Самый старший церемонно привстал. — А мы решили, что вы уже пообедали.

— Мы не торопимся.

Не спрашивая разрешения, Даша присела к на­крытому столу.

— Мы же не есть сюда приехали.

— А зачем вы сюда приехали?

— Познакомиться с интересным мужчиной.

Даша сама не поняла, как у нее это вырвалось. Вероятно, сказались общее нервозное состояние и массированная атака матери.

Рыбаки, которые до этого выглядели весьма рас­слабленными, вдруг как-то сразу подобрались.

— Даже предположить не мог, что дамы нынче так активны, — после небольшой паузы произнес тот, который выглядел старше. — Это ваша дочь?   Он кивнул на Ксюшку.

Кокетливо поправив прическу, Даша состроила глазки. На всякий случай сразу всем.

— Неужели так старо выгляжу? — И услышав сакраментальное: «Ну что вы, нет, нет, ни в коем случае» — погладила Ксюшу по голове. — Эта ми­лая девочка — моя сестра. А активна я по причине того, что наша мама повелела мне в недельный срок найти мужа.

— Что вы говорите! — воскликнула дама с та­ким изумлением, словно сама приехала сюда про­палывать картошку.

Мужчины насторожились.

Даша решила, что образ легкомысленной дуроч­ки придется как нельзя кстати.

— Мама сказала, что мои биологические часы идут и пора подумать о детях. Я, правда, ответила, что думаю о них постоянно и меня это вполне устра­ивает, но мама настаивает на материализации мыс­лей.

С лиц рыбаков улыбки пропали окончательно. У Даши даже возникло ощущение, что они хотят проверить, на месте ли их паспорта.

— Так вы приехали сюда найти мужа? — нако­нец спросил самый красивый из них. Судя по все­му, это и был Артур.

— А у вас есть идеи на этот счет? — Даша ко­кетливо повела плечами. Он как-то замялся.

— Да нет... Просто хотел сказать, что если вы рассчитываете на нашу компанию...

Даша сделала заинтересованное лицо: 

— Говорите, говорите, не стесняйтесь. 

Артур через силу улыбнулся:

— Хочу сразу предупредить: мы сюда приеха­ли исключительно рыбу половить.

— Ну а что же в этом плохого? Я тоже люблю рыбу. Форель люблю, семгу.

— Вы любите ловить семгу? — удивился тот, который выглядел старше остальных. — А где же вы ее ловите, если не секрет?

— Нигде не ловлю. Я ее есть люблю. Я к тому, что вы будете ловить, а я есть. Идеальная семья получится.

Собеседник резко включил заднюю передачу:

— Хм... Очень приятно, конечно... Но, хе-хе, спа­сибо, я уже женат.

— Ах, как жаль... — Даша перевела взгляд на остальных. — Тогда, может быть, ваши товарищи?

Дама в фиолетовом демонстративно закатила глаза. Рыбаки растерянно переглянулись. Даша го­това была дать голову на отсечение, что они просто не знают, что сказать. И не потому что стесняются, а просто не знают, женаты они или нет.

«Странно, — думала она, — чего они так мешка­ют? Преступники такого уровня должны иметь го­товую легенду».

В душе тотчас зароились сомнения. А может, она слегка погорячилась, почти без раздумий доверив­шись малолетней авантюристке? Зачем людям, го­товящим покушение на президента, накануне пре­ступления знакомиться с женщинами?

Рыбаки все еще переглядывались. Вид у них по-прежнему был озадаченный. Настолько озадаченный, что маятник сомнений качнулся в обратную сторону.

«Ас другой стороны, почему бы и нет? Легкий флирт в курортной зоне — отличное прикрытие. Ну не расхаживать же им, в самом деле, в черных оч­ках и с поднятыми воротниками...»

— Кажется, я точно не женат, — вдруг заявил Артур.

Даша незаметно перевела дух. Все ясно. Все-таки преступники.

Она с интересом окинула взглядом новоявлен­ного холостяка. Итак, этот красавчик решил, что для пользы дела лучше ему пребывать именно в этом статусе.

Дама в фиолетовом расцвела всеми цветами ра­дуги.

— Ну а мы, в таком случае, женаты, — засме­ялся коренастый, плотный мужчина с фигурой борца.

— Еще чего! — фыркнул тот, который сидел ближе всего к Даше. — Я тоже не женат и, повер­нувшись, представился: — Меня зовут Михаил. А вас?

— Меня — Даша. — Рыжеволосая разулыбалась. — А сестру — Ксения.

— Очень приятно. Михаил кивнул на Артура:

— Напротив меня — Артур, справа от него — Валера, а это наш самый главный, — он почему-то опять засмеялся, — Олег Петрович.

Олег Петрович не только выглядел наименее спортивным из всех мужчин, но и вел себя более сдержанно.

«Это и понятно, — подумала Даша, — на нем, наверное, вся операция держится».

— А меня зовут Ольга. — Дама в фиолетовом, несколько оттесненная вторжением сестер, кисло улыбнулась и протянула руку.

Даша автоматически пожала кончики фиолето­вых ногтей и так же кисло улыбнулась в ответ.

— Очень приятно.

— Ну вот и познакомились! — потер ладони Михаил. — Что будем делать дальше?

— Как что? Может, выпьем за знакомство? — предложила Даша.

Рыбаки как по команде мотнули головами.

— Мы не пьем.                                                         

«Кто бы сомневался».

Рыжеволосая выдержала выразительную паузу.

— Признаться, я первый раз в жизни встречаю рыбаков, которые не пьют. Вы давно увлекаетесь рыбной ловлей?

Поняв свою ошибку, преступники моментально перестроились. Артур тут же вскинул руку, под­зывая официантку.

— Миша хотел сказать, что мы не пьем вне ры­балки. Но раз уж такое дело... Девушка, если мож­но, принесите нам, пожалуйста, меню еще раз, мы хотим выбрать спиртное.

— В меню нет спиртного, — негромко заметила Даша,

— Почему же нет? — удивилась подошедшая официантка. — В нашем — есть. Даша натянуто улыбнулась.

— В таком случае ваше меню единственное в своем роде.

— Вы напрасно иронизируете. — Олег Петрович посмотрел неодобрительно. — Это небольшое заве­дение, к тому же санаторий.

— Мне почему-то кажется, что он не развалился бы, будь в его ресторане винная карта, — холодно парировала Даша, но тут же попыталась смягчить свой выпад. — По крайней мере это привлекло бы дополнительно пару десятков новых туристов. Вот в Абзаково наверняка все по-другому...

Лица рыбаков словно окаменели.

— ...иначе, черта-с два туда бы президент наш приезжал. Кстати, вы не в курсе...

Взгляд, которым смерил ее Олег Петрович, зас­тавил рыжеволосого детектива поспешно умолк­нуть. Слюна стала вязкой.

— Даша, — негромко обратился к ней главный из рыбаков, — вы уже выбрали, что будете пить?

— Нет...

— Тогда, может, вам поторопиться с решением? Вы так долго выбираете, как будто это ваша после­дняя рюмка в жизни. — Тонкие, в мелких морщин­ках, губы растянулись в гадливой улыбочке. — Кроме того, вы слишком активны, а это, как счита­ют восточные мудрецы, сильно сокращает жизнь...

Даша поспешила уткнуться в последние страни­цы меню. Только сейчас до нее вдруг стало посте­пенно доходить, в какое жуткое дело она влезает.


Глава 7


Напуганная зловещей фразой, Даша впала в уныние. Она никак не могла понять, что конкретно в данной ситуации ей следует предпринять. Пря­мых доказательств преступных намерений псевдо - рыбаков у нее не было, а Полетаев, единственный человек, к которому она могла бы обратиться не­официально, ей не поверил. Оставалось только ждать. Правда, не ясно чего.

Выпив за знакомство шампанского, все решили прогуляться. Ветер немного стих, падал белый пу­шистый снег, и остаток вечера прошел в атмосфе­ре дружбы и взаимопонимания. Рыбаки вели себя очень миролюбиво, даже галантно, ничем не выда­вая своих замыслов. Правда, к Олегу Петровичу, на всякий случай, Даша старалась без необходи­мости не приближаться. Она вообще вела себя до­вольно мирно, никого не задирала. Даже Ольгу, ко­торая после ее откровенного признания, вела себя с ней несколько высокомерно, позабыв, что именно Даша и познакомила ее с рыбаками.

Заявив во всеуслышание о своем холостом по­ложении, Артур подписал себе смертный приговор: Ольга тут же вцепилась в него мертвой хваткой.

Ксюшка возненавидела фиолетовую даму всеми фибрами страстной детской души. Целенаправлен­ная атака на самого красивого из четверых муж­чин казалась ей чем-то вроде вероломного нападе­ния без объявления войны. При этом девочка со­вершенно забыла, что еще утром назвала Артура опасным преступником. Когда Даша напомнила ей об этом, умница тут же сообщила, что все помнит, но просто уверена, что Артур среди четверки са­мый главный, а значит, соблазнять необходимо именно его. И сколь бы Даша ни убеждала млад­шую сестру, что главный — Олег Петрович, хотя соблазнять она не станет ни одного, ни другого, Ксюшка и слышать ничего не хотела. Голубоглазый шатен двухметрового роста, с фигурой пловца и бо­жественными чертами лица, Адонис двадцать пер­вого века был создан исключительно для старшей сестры, и ее совершенно не устраивало, что вот эта­кую красоту между делом пытается заграбастать какая-то наглая, пронырливая тетка с явными сле­дами хирургических вторжений на лице.

Путем хитроумных расспросов она выяснила, кто Ольга по гороскопу, как звали ее родителей, после чего начала атаку по всем правилам.

Ксюша решила обращаться к фиолетовой даме исключительно по имени-отчеству:

— Ольга Геннадьевна, могу я вас попросить пе­редать мне соль?

Тщательно подкрашенные ресницы дрогнули.

— Ну что ты, дорогуша, — пропела коварная налетчица, — зачем же так официально? Зови меня просто Ольга. Или даже Оля.

Но девочка упрямо покачала белокурой головой:

— Нет, Ольга Геннадьевна, нам с сестрой мама запрещает обращаться ко взрослым людям по име­ни. Она говорит, что это ставит заслуженного че­ловека в неудобное положение.

Фиолетовая дама улыбнулась, явно через силу.

— Ксюшенька, но мне кажется, что мы с твоей сестрой ровесницы, так что ты можешь...

— Какие же вы ровесницы? — с искренним не­доумением спросила девочка. — Вот вы, например, при каком царе родились?

Нервно улыбнувшись, дама повернулась к Артуру:

— Простите, что отвлеклась, вы что-то говори­ли о кайтинге...

Даша с осуждением смотрела на сестру.

— Ну как тебе не стыдно? — прошептала она.

— Ей же не стыдно, — так же шепотом отвеча­ла девочка. — Клеится зараза к самому клевому мужику.

— Еще раз произнесешь нечто подобное — на­мылю рот мылом, — рассердилась Даша. — Где ты только таких слов понахваталась!

— Жизнь заставила, — философски ответила младшенькая и снова повернулась к Ольге. — Про­стите, а во времена вашей молодости цветные фо­тографии уже были? Или вы с черно-белыми па­рились?

От мыльной кары младенца спасло вмешатель­ство Олега Петровича.

— Дамы, у меня есть интересное предложение. Перед тем как завтра поехать в Абзаково, не по­пробовать ли нам свои силы на местном склоне? Устроить, так сказать, пробное катание. А то я, при­знаться, давненько не брал в руки шашек...

Даша замерла. Она не знала, что кроется за этим с виду невинным предложением. Может, он, запо­дозрив ее, хочет устранить, пока не поздно? А мо­жет, и наоборот — рыбаки предполагают как-то использовать женщин и ребенка в реализации сво­его плана? Что ж, это заметно упростило бы их за­дачу.

— Браво! Браво! — тем временем принялась хлопать в ладоши Ольга. — Прекрасная мысль.

— Она так радуется, как будто ей в сауну пред­ложили пойти, — шепотом проворчала Ксюшка, а вслух поинтересовалась: — Тетя Оля, вам трид­цать шесть или шестьдесят три? Я чего-то все вре­мя путаюсь...

Ольга нервно захихикала.

— Эти детишки такие забавные... Ты в каком классе учишься, девочка?

— В третьем.

Дама попыталась нанести ответный удар:

— В твоем возрасте уже многие таблицу умно­жения знают.

Но не тут-то было.

— Таблицу умножения я, допустим, знаю, а вот что касается возраста пожилых людей... Даша поспешила прийти на помощь:

— Да не слушайте вы ее! Вы же понимаете: ма­леньким детям что тридцать лет, что шестьдесят — никакой разницы.

— Не такая она уж и маленькая, — прошипела Ольга. — Про ваш возраст она почему-то ничего не говорит.

— Даша права, — вмешался Олег Петрович, — вот мой племянник приходит из школы и говорит:

«У нас новая училка по изо». Я его спрашиваю: «Мо­лодая, старая?» А он: «Конечно, старая. Как ты».

— А вы разве молодой? — удивилась Ксюша.

Мужчины рассмеялись. И лишь Ольга сдержан­но улыбнулась. На противную девчонку она стара­лась не смотреть.

В коридоре Ольга больно ухватила Ксюшку за ухо.

— Ах ты маленькая дрянь, откуда ты узнала сколько мне лет?

Несмотря на обиду и боль, девочка сначала не издала ни звука и только пыталась лягнуть злоб­ную тетку.

— Кто тебе сказал? А? — не отставала Ольга.

— Пустите меня, немедленно! Я все сестре рас­скажу! — Слезы потекли по лицу градом. — Мне больно...

— Ах, больно! Ну так знай — будет еще боль­нее, если ты не ответишь. Говори, мерзавка...

— Вы сами и сказали.

Несмотря на сильную боль, Ксюшка была рада сообщить фиолетовой ведьме о ее собственной глу­пости.

— Вы же сами мне рассказали, кто вы по горос­копу. Что же я, считать не умею... Ольга отпустила девочку.

— Ну ты и мерзавка!

— Сами такая. — Ксюшка держалась за ухо. — Тоже мне, тайна... Да у вас все на лице написано... Ольга сделала угрожающий жест:

— А ну утихни! Если ты еще хоть раз, хоть пол­раза посмеешь что-нибудь сказать относительно моего возраста или внешности, я тебе оба уха ото­рву. Все поняла, мерзавка?

С трудом вырвавшись, девочка бросилась на­верх. Она была уверена, что сейчас все расскажет Даше и та как следует проучит бессовестную гади­ну. Но, уже подойдя к двери номера, вдруг поняла, что отомстить, конечно, следует, но несколько иным способом...

— Даш, у меня появилась идея! Ксюшка старалась держаться к сестре здоровым ухом.

— Еще одна?

— Суперская! Честное слово.

— Ну давай...

— Хочешь, мы их одним махом выведем на чис­тую воду?

— Допустим, хочу.

— Давай спустим их всех по черной трассе! Даша чуть подалась вперед, лицо стало сосре­доточенным.

— Подожди минуточку, ты хочешь, чтобы я уго­ворила их съехать по трассе, состоящей из булыж­ников и обрывов?

— Да не надо их уговаривать, в том-то и дело! По своему обыкновению Ксюшка начала припля­сывать.

— Мы им ничего не скажем, просто поедем впе­реди, а они за нами. Вот тут-то они себя и выдадут! Теперь поняла?

— Не очень.

— Даш, ну ты чего? — Сестра смотрела обижен­но. — Они тебе что говорили?

— Что?

— Что катаются так себе. Мол, надо вспомнить, и прочую лабуду.

— Ну и?..

— А теперь представь, если они без подготов­ки, без предупреждения скатятся по черной трас­се, как профи? А? Что тогда?

— А если не скатятся? А если убьются? Тогда что? — Даша отмахнулась. — Нет, чует мое серд­це — это плохая идея.

— Дашка!— Сестра начала злиться, как все­гда, когда с ней не соглашались. — Ты зануда про­тивная и скоро станешь, как эта фиолетовая ведьма.

— Да чего ты к ней прицепилась? — Даша не­вольно рассмеялась. — Не такая она уж и плохая. Просто у нее возраст, надо замуж выходить, вот она и старается.

— А тебе не надо?

— Мне — нет.

— Хорошо. — Ксюшка села на кровать, скрес­тив ноги. — Тогда тебе нужен мужчина для роман­тических встреч.

Даше показалось, что она ослышалась.

— Для чего мне нужен мужчина?

— Для романтических встреч.

— Романтические встречи — это как? — Стар­шая выжидательно смотрела на сестру.

— Это когда с мужчиной живешь, как с мужем, только не стираешь ему и не готовишь.

— Это тебе мама рассказала?

Даша не знала, плакать ей или смеяться.

— Нет, это у нас в школе девочки рассказывают. Что сейчас не модно выходить замуж, а лучше работать и иметь мужчину для...

Даша вскинула вверх скрещенные руки.

— Стоп! Вот на этой оптимистической ноте мы и закончим: сейчас можно работать. Ты в англий­ский учебник когда в последний раз заглядывала?

—Хочешь поговорить об этом? — с вежливой холодностью спросила младшая.    

— Просто горю от нетерпения.

—      Maybe we talk about it on the mounting?

—      Jast without you

—      Why?!

—    Becaese. Потому что даже если ты по-англий­ски заговоришь, как королева Великобритании, я все равно не возьму тебя на черную трассу.

— Но почему?!

— Потому, что ты еще маленькая.

— Но я катаюсь лучше тебя.

— Это твое субъективное мнение.

— Да спроси кого хочешь!

— Обязательно. Как только вернемся домой.

— Даш, ну это же я придумала, — заныла сестра.

— Спасибо за идею.

Ксюшка шумно дышала носом.

— Ну ладно, — неожиданно согласилась она. — Только у меня к тебе одна просьба.

— Какая?

— Ты и Ольгу обязательно возьми.

— Ольгу? — Даша пожала плечами. — Ее-то зачем?

— Понимаешь, — сестра сделала вид, что не­сколько смущена, — признаться, она мне не нра­вится.

— Мне тоже. Но это не значит, что ее следует покалечить. Кроме того, Ольга несколько раз гово­рила, что катается плохо. Она даже инструктора брала.

— Зачем она инструктора брала, и дураку по­нятно, — сварливо пробормотала Ксюшка. — Ин­структор Игорь ей тоже казался подходящей кан­дидатурой в мужья для старшей сестры. — Заодно и ее выведем на чистую воду.

— Да не хочу я ее никуда выводить! Женщина приехала найти себе друга. На всю жизнь или для романтических встреч — это ее дело.

— Даш, послушай меня. — В тоненьком голоске прозвучала усталая мудрость столетней женщи­ны. — Главное — это поставить человека в экстре­мальную ситуацию. И тогда он перед тобой так рас­кроется, только ахнешь.

— Это уж точно, — Даша посмотрела на часы. — Ладно, Сократ в подгузниках, давай-ка на боковую, а завтра посмотрим, кого и как будем проверять


Глава 8


Даше показалось, что она все еще спит, но тогда было непонятно, почему так отчетливо вопят дети за стеной. Даша ущипнула себя за бедро — бедру стало больно. Значит, она все-таки не спала. При­поднявшись на локте, Даша на всякий случай про­терла глаза. Нет, все правильно, она в своем номе­ре, Ксюшки рядом нет, зато есть Артур. Он сидит и смотрит на нее с легкой улыбкой.

— Доброе утро. — Артур помахал кончиками пальцев.

— Привет. — Голос прозвучал хрипловато. В го­лове забилась тревожная мысль: что, если Ксюш­ка своей активностью накликала беду? Ведь эти люди церемониться не станут.

Даша присела на кровати, стараясь выглядеть как можно спокойнее.

— Ты всегда такой внезапный? Улыбнувшись, Артур кивнул и тут же спросил:

— Можно на ты?

— Теперь уже можно. Даша подтянула свитер.

— Последний мужчина, с которым я была на «вы» лежа в постели, был мой участковый врач. Ты чего тут делаешь?

— Да вот сижу любуюсь.

— Интересное занятие.

Дашу все больше тревожило отсутствие млад­шей сестры. Что, если ее взяли в заложницы?

— А почему с утра? Пришел бы вчера вечером, налюбовался бы на всю жизнь. Артур рассмеялся.

— К сожалению, твоя сестра сообщила, что ты в обмороке, всего десять минут назад. С души словно камень упал.

— Эта нахалка сказала, что я в обмороке? — Даша шумно выдохнула. — Ну, жучка, попадись ты мне... Куда она,кстати, делась?

— Сказала, что побежала за врачом, а я должен сидеть возле твоей кровати и держать руку на пульсе.

— Угу.

Фантазии девочке явно было не занимать.

— Прости, ты не отвернешься на пару секунд?

— Да, да, конечно.

Артур встал и повернулся лицом к окну.

— Сегодня прекрасная погода.

— Правда?

Даша натянула спортивный костюм.

— А чего тогда рыбу не ловите?

— Мы же вчера договорились поехать пока­таться...

Ответ прозвучал как-то рассеянно.

— А ты давно Ольгу знаешь? Дашу вопрос удивил. Что это — проверка или простое любопытство?

— Да нет. Всего дня два. Мы же здесь познако­мились, минут за пять, перед тем как вы пришли. А почему ты спрашиваешь?

— Уже можно поворачиваться?

— Конечно. Кофе будешь? Растворимый, правда...

— Буду. Ты знаешь, мне Оля очень понравилась.

Даша искренне возрадовалась, что Ксюхи нет в номере — подобное известие сразило бы ребенка наповал и лишило веры в светлое будущее.

— А зачем ты мне об этом говоришь?

— Да... — Артур смущенно кашлянул, — я хо­тел за ней поухаживать, но не знаю — вдруг она уже замужем?

«Интересно, зачем им понадобилась именно Ольга?»

Даша почти не сомневалась, что рыбаки решили включить фиолетовую даму в свою игру — такой красавец, как Артур, на самом деле вряд ли заин­тересовался бы этой манерной и немного странно­ватой особой.

— Так ты у нее и спроси.

— Да неудобно как-то. Подумает, что навязы­ваюсь.

Даша рассмеялась.

— Не переживай, не подумает. И мне отчего-то кажется, что она не замужем. Артур несколько оживился.

— Понимаешь, у меня небольшой опыт общения с дамами, и я хочу, чтобы все красиво было. Даша сочувственно кивнула.

— М-м-м, понятно...

Могли бы придумать легенду поубедительнее. Поверить в то, что у этого мачо нет опыта интим­ных отношений, было просто невозможно. А в глу­бине души возникло что-то вроде обиды: отчего это в качестве объекта ухаживания была выбрана именно Ольга? Может, оттого, что та глупее? Или потому что одна?

— Что, если тебе пригласить ее в ресторан, а по­том на романтическую прогулку?

— Да в какой ресторан-то?

Красавец-рыбак посмотрел на Дашу так, словно она была виновата, что вокруг нет ни одного при­личного ресторана.

— И сколько мы там должны будем выпить, что­бы потом по такому ветру прогуливаться?

— Ну я не знаю.

Заварив кофе, Даша придвинула гостю дымя­щийся стакан.

— Извини, чашка всего одна. Если будет силь­ный ветер, в холле посидите.

— Очень романтично!

— А может, тебе взять такси и где-нибудь в ок­руге ресторан поискать?

— Здесь нет такси.

— Да, говорят... Кстати, ты не знаешь, почему?

— Понятия не имею. А как ты думаешь, Ольга, она...

Договорить фразу не удалось, потому как в дверь тихонько поскреблись, а затем в проеме показалась хитрая рожица.

— Ой, Дашенька, ты уже в порядке?

— Разумеется. — Даша издали погрозила кула­ком.

— Ну слава богу, а то я так испугалась, так ис­пугалась, — совсем по-старушечьи запричитала Ксюха.

— Ну да, ты же меня первый раз спящей уви­дела. 

Авантюризм младшей сестры просто поражал.

— Да ты знаешь, сколько раз я тебя пыталась разбудить? Я и так, я и эдак... А ты молчишь и по­чти не дышишь. Вот я и кинулась за помощью.

— Кстати, где врач, за которым ты так стара­тельно бегала?

Ксюшка развела руками.

— Врача не оказалось. Вышел куда-то.

— Я так и подумала. Ладно, давай одевайся, по­едем на лыжах кататься.

— Ас Ольгой вы уже договорились? — спросил Артур.

Услышав ненавистное имя, Ксюха моментально изменилась в лице.

— Зачем вам эта баба? — мрачно поинтересо­валась она.

— Ксения! —одернула Даша.—Ольга не баба, а...

— Да она почти старуха! К тому же она злая, злая! Девочка чуть не плакала.

— Она, между прочим, вчера побила меня толь­ко за то, что я при всех сказала, сколько ей лет. А ей — тридцать шесть!

Даша притянула сестру к себе и прикрыла ей рот ладонью. Та слабо трепыхалась.

— У детей вечно какие-то фантазии, — натяну­то улыбаясь, сказала Даша. — Почему-то невзлю­била Олю. Хотя мне она кажется очень милой.

Ксюшка мычала и мотала головой, пытаясь выс­вободиться. Но Даша держала ее крепко.

Артур встал.

— Спасибо за кофе. Если Ольга к вам придет, не сочти за труд, позвони, я с удовольствием состав­лю вам компанию.

— Всенепременно.

Старшей сестре все больших усилий стоило удерживать разбушевавшегося девятилетнего монстра.

— Я почти уверена, что она придет. А когда твои приятели собирались пойти на горку?

— Мои приятели?

Уже дошедший до двери Артур остановился и с удивлением посмотрел на Дашу.

— Ты кого имеешь в виду?

— Ну как же... — Даша так растерялась, что ос­лабила хватку, и Ксюшка моментально выскольз­нула из рук.

— Она меня, правда, била!

— Да подожди ты! — сердито прикрикнула старшая сестра. — Я имела в виду Олега Петрови­ча, Валеру и Михаила.

— Ах, ты о них... Какие же мы приятели? Мы едва знакомы, просто живем рядом. Так позво­нишь?

— Как только, так сразу, — пробормотала по­раженная Даша.

Когда Артур вышел, Даша притянула сестру к себе и поцеловала в висок.

— Ты веришь, что они едва знакомы?

— Кто?

— Ну все четверо: Артур, Миша, Валера и Олег Петрович?

Ксюшка замотала головой.

— Нет, конечно.

— Тогда почему он так сказал?

— Интересно, а что должны говорить люди, собирающиеся убить президента? Что они по-знакомились в спецотряде по подготовке наем­ников?

Ксюха уже забыла, что обиделась на сестру.

— Я тебе сейчас все подробно расскажу.

— О, нет! — воскликнула Даша.— Избавь меня от этого. Мне и без террористов тошно жить, а тут еще ты, мама, женихи... Пойдем лучше и вправду на лыжах покатаемся.

— С ним? — девочка кивнула на дверь, за кото­рой скрылся Артур. — Ты учти, если понадобится нейтрализовать эту крашеную ведьму, я могу ее в проруби утопить.

Даша покачала головой: активность младшей сестры ее просто поражала.

— Я что-то не пойму. Ты хочешь вывести Арту­ра на чистую воду или женить на мне? Определись для начала...

— А чего тут определяться? Конечно, я хочу вывести его на чистую воду. И не только его.

— Вот и замечательно. Тогда перестань ревно­вать его к Ольге.

— Да как ты не понимаешь, — снова разволно­валась девятилетка, — это же подрывает твою ре­путацию!

— Что именно? — изумилась Даша.

— То, что такой красивый мужчина ухаживает за ней, а не за тобой. Это ухудшает твой рейтинг. Даже если он переодетый У сама бен Ладен, все рав­но должен ухаживать исключительно за тобой. — Видя, что глубина ее мысли так и осталась непо­нятной, нетерпеливо пояснила: —- После такого скандала на тебе каждый захочет жениться. Пред­ставь, — ясные детские очи восторженно засвер кали, — их всех в конце концов арестуют, а у тебя журналисты пачками станут брать интервью: «Скажите, а как целовался преступник номер один?», «А какие предложения он вам делал?». Старшая сестра только головой покачала.

— Ты бы телевизор поменьше смотрела, — строго сказала она и, заметив, что младшая поры­вается продолжить свой монолог, указала на дверь ванной комнаты: — Живо переодеваться, через двадцать минут уходит автобус, а нам еще до него добежать надо.

— Порядочная женщина ни за автобусами, ни за мужчинами не бегает, — тут же заявила Ксюшка и с гордо поднятой головой неспешно направи­лась в ванную.

Даша, дав себе слово при первой же возможнос­ти побеседовать с матерью на тему воспитания подрастающего поколения, начала переодеваться. 

— Тук-тук-тук! К вам можно? — послышался за дверью знакомый голос.

— Ну словно в воду глядела, — вздохнула Даша, застегивая многочисленные молнии на лыжных брюках. — Ксюх, выходи давай, твоя подружка пришла.

— Какая подружка?

Даша открыла дверь и сделала широкий жест:

— Заходи, дорогая, гостем будешь.

— А, это вы... Тетя Ольга Геннадьевна, а мы как раз за вами идти собирались. — Детское личико озарил нехороший отблеск. — Представляете, при­ходил Артур и спрашивал, пойдете ли вы с нами кататься.

— Правда?

Услышав такую новость, гостья даже не отреа­гировала на зверское обращение.

— А где он сейчас?

— Будет ждать нас возле автобуса. Может, я сбегаю, предупрежу, что мы уже идем?

— Конечно, деточка, — Ольга протянула руку, чтобы погладить Ксюшку по головке, но, услышав негромкое рычание, тут же отдернула. — Непре­менно куплю тебе шоколадку. Ты какой любишь?

— Дорогой.

— Какая умная девочка... 

Ксюшке понадобилось всего минут пять, чтобы буквально вытолкать мужчин на улицу.

— Быстрее, быстрее, — подгоняла она, — а то уйдет...

— Да кто уйдет?

Олег Петрович прыгал на одной ноге, пытаясь завязать шнурок на ботинке.

— Ой, не спрашивайте, лучше идемте быстрее...

— Что-то случилось?

— Конечно случилось!

— Да что?

— Сейчас узнаете. Быстрее, быстрее, а то уйдет. Словно гусей, настырная девочка гнала рыбаков до стоянки автобуса.

Там уже приплясывали Ольга и Даша. Ольга изящно подула на ладошки.

— Морозно сегодня.                                                                

— Варежки носить надо, — проворчала Ксю­ша. — А то клей замерзнет и ногти отвалятся. 

И, обращаясь к мужчинам, пояснила:

— Когда своих ногтей нет, некоторые тетеньки их на клей приклеивают.

Ольга замерла и побледнела, как та береза, под которой стояла. Мужчины сделали вид, что не за­метили бестактности ребенка. Даша поспешила хоть как-то оправдаться:

— У нас с мамой всегда очень короткие ногти, и сестра просто не привыкла к таким красивым и длинным.

— Да она у вас совсем дикая, — сквозь зубы процедила Ольга. — Такое ощущение, что она не только нормальных ногтей не видела, а три дня как на свет родилась.

— Простите меня, тетя Ольга Геннадьевна, — фальшиво заныла Ксюха.

— Моя фамилия Слоцман. Почему бы тебе не обращаться ко мне вообще полным именем?

— Хорошо, тетя Ольга Геннадьевна Слоцман. — Белокурая головка покорно закивала. — Как при­кажете.

Ольга обернулась к Даше:

— Она издевается?

Старшая сестра не знала, куда глаза девать.

— У нее переходный возраст, — промямлила она.

— Да? Мне казалось, что переходный возраст наступает чуть позже, лет в пятнадцать. Интерес­но, а что она тогда делать будет? Отрезать кошкам головы?

Во избежание ненужного конфликта, Даша по­спешила впихнуть настырную малолетку в авто­бус.

— Проходи вперед и сиди там тихо! Если я ус­лышу от тебя хоть слово — первым дельтапланом полетишь в Москву, — пригрозила она.

Ксюша обиженно пожала плечами. Она ведь хо­тела как лучше. 

По дороге на горнолыжный спуск все оживлен­но переговаривались. Возможно, чуть импульсив­нее, чем следовало, но каждый старался внести максимальную лепту в сглаживание неприятного инцидента. Больше всех старался Артур. Он бес­совестно строил Ольге глазки и предлагал совер­шить лыжную прогулку вокруг санатория.

— Ой, что вы, что вы! — махала руками рас­красневшаяся госпожа Слоцман. — Мы непремен­но замерзнем.

Ксюшка строила за ее спиной рожи. «Мы непре­менно замерзнем...»

Даша пихала неугомонную сестру в бок. В срав­нении с разошедшейся пигалицей все остальные казались вполне нормальными, совершенно обык­новенными людьми, не способными не то что пре­зидента убить, а даже...

Даша отвернулась к окну. Настроение опять на­чало портиться.

Мужчины с любопытством рассматривали окре­стности.

— Ну вот и доехали. А здесь ничего, весело.

— Сейчас еще веселее будет, — вполголоса по­обещала Ксюша и многозначительно посмотрела на старшую сестру. Та вздрогнула и несколько раз отрицательно качнула головой. В ответ Ксюша как-то нехорошо ухмыльнулась.

Громко играла музыка, солнце светило тепло и ярко, напоминая, что уже конец марта и настоящая весна не за горами. Вкусно пахло жареными чебу­реками, ванильными пончиками и кофе. Зажмурив­шись, Даша подставляла лицо ласковым лучам и старалась не думать о том, чем может закончиться ее неожиданный отпуск.

— Ну, девушки, мы, кажется, готовы.

Олег Петрович вернулся из пункта проката спортинвентаря довольный и полностью экипиро­ванный.

— Теперь рассказывайте, как здесь катаются?

Даша открыла один глаз.

Следом за Олегом Петровичем, чуть спотыкаясь, на негнущихся ногах, шел широкоплечий Михаил. Завершал шествие Валерий. На ходу он зачем-то пытался рассмотреть цифры, выставленные на креплении.

— Слушайте, а почему мне поставили шестерку?

— Наверное, были для того причины, — заме­тил кто-то из его товарищей.

— Не понял... — Валера принялся осматривать крепления на остальных лыжах. — У всех семер­ка, а у меня — шестерка. Это почему?

Рыбаки разразились дружным смехом.

— Так ты же сам в прокате сказал, что после­дний раз катался в детстве на чугунных лыжах. Вот они тебе и поставили...

— Какие, блин, чугунные, нормальные лыжи были... — Валера выглядел очень обиженным. — Ну хорошо, а почему тогда не пятерку поставили? Не четверку? Шестерку-то почему?

— Потому, что четверку ветром с ног сдувает, — ответил Михаил, и остальные опять начали смеяться.

— Да ну вас, знаете, куда! — Валера с ожесто­чением принялся переставлять жесткость крепле­ния. — Я, может, лучше всех вас катаюсь...

— Ну уж, конечно!

— Видишь, как натурально прикидываются? — прошептала Ксюша, глядя на веселящихся рыба­ков. — Можно подумать, они действительно в пер­вый раз на лыжи встали.

Даша с силой сжала плечо сестры.

— Тихо ты...

И, открыв второй глаз, предупредила:

— Валера, вы все-таки будьте поосторожнее с жесткостью, а то трасса незнакомая, ноги перело­мать не долго.

— А ему ноги не нужны, он в случае чего на ру­ках ходить будет, — ответил Михаил, чем опять вызвал приступ гомерического хохота товарищей.

— Ладно ржать-то, — беззлобно отругивался Валера, — сейчас прокатимся и посмотрим, кто кого...

А Ольга все пыталась объяснить, как они будут кататься.

— Мы поднимемся на самый верх, а там сразу направо. Для первого раза я вам порекомендую...

Договорить ей не удалось. Стряхнув руку сест­ры, Ксюшка резким движением буквально оттер­ла Ольгу в сторону.

— Да там что справа, что слева — все легкотня, — затараторила она. — Смешные трассы, спус­ки просто детские... Ой, вы только посмотрите, ка­кой Артур красивый!

Все обернулись. В самом деле, высокий, широ­коплечий Артур с лыжами на плече на фоне бело­снежных гор смотрелся просто потрясающе.

— А вот и я, — мягко улыбнулся он, подходя к компании. — Никак не мог ботинки подобрать. Из­вините, что задержал вас.

— Ну что вы, что вы! — немедленно закрутила копчиком Ольга. — Конечно же, снаряжение дол­жно сидеть идеально.

— Тебя забыли спросить, старая ведьма... — прошипела ей в спину добрая девочка.

К подъемнику компания подходила весело, бур­но обсуждая предполагаемый спуск, Ольга по-пре­жнему настаивала, что ехать следует за ней, а Даша с опаской поглядывала на младшую сестру. Она каждую секунду ожидала от малолетки какого-нибудь подвоха. Так оно и произошло.

Едва компания прошла через турникеты и при­готовилась воткнуть лыжи в карманы дверей у ка­бинки, как Ксюшка вдруг завопила на все Уральс­кие горы:

— Тетя Ольга Геннадьевна Слоцман, а где ваша палка?

Ольга растерянно принялась оглядывать свои лыжи. В самом деле, в руках у нее была всего одна палка. Двери кабины уже стали закрываться, ког­да девочка, толкнув Ольгу в спину, завопила, по­казывая куда-то за заборчик:

— А вон она, в снегу валяется. Вы попросите кого-нибудь ее вам передать, а мы наверху подож­дем.

Пока Ольга соображала, как ей лучше поступить, двери кабины закрылись и вагончик начал набирать высоту. Разнервничавшийся Артур чуть было не выпрыгнул обратно, но Ксюха вовремя прегра­дила путь.

— Чего вы так переживаете? — с напускным спокойствием спросила интриганка. — Это же не самолет и не поезд. Кабины идут одна за другой. Ваша ненаглядная быстрее нас доедет.

— Ого, как круто... — несколько нервозно хихик­нул Валерий, с опаской поглядывая вниз.

— Да ладно! — Ксюха по-деловому перещелк­нула регуляторы на ботинках. — Тоже мне, спуск... Вот в Кордильерах, — это да!

И опять Даша не знала, плакать ей или смеять­ся. Артур посмотрел с уважением.

— А вы катались в Кордильерах?

— О, да! — Даша обняла сестру. — Любимое место отдыха. Сразу после кратера Ричи.

— А это где?

У Артура даже голос сел.

— На Луне, — вздохнула Даша и тоже потяну­лась к ботинкам. — Приготовьтесь, сейчас выходим.

По правде говоря, она была уверена, что самое худшее уже позади. Что став на свои любимые гор­ные лыжи, сестра немного угомонится и остаток дня пройдет в относительном мире и покое, но тут-то и началось самое страшное. Когда все защелкнули крепления, когда, стоя на вершине и опираясь грудью на палки, обозревали открывшуюся пано­раму, вдруг откуда-то сбоку раздался залихват­ский свист и крик:

— Ура! Поехали! За мной! Даша обернулась, ее ноги отнялись приблизи­тельно до середины бедер. С оглушительным виз-

гом Ксюшка подпрыгнула и буквально нырнула на неприметную тропку, ведущую под подъемник.

— Куда?! — завопила Даша, устремляясь сле­дом. — Стой, ненормальная...

До этого черную трассу Даша имела счастье обо­зревать только из окна кабинки подъемника, и даже оттуда спуск производил удручающее впечатле­ние. Однако то, что предстало перед ней воочию, превзошло все ожидания. Огромные каменные глы­бы, хаотично набросанные друг на друга и едва при­крытые снегом, заканчивались пропастями, проле­тая над которыми, ты вновь оказывался на чем-то каменном, обрывистом, приспособленном для ката­ния разве что горных козлов.

Даша летела вниз, и в голове было всего две мыс­ли: что с сестрой, которую она почти сразу потеря­ла из виду, и когда же наконец появится нормаль­ный укатанный снег. На особо крутом вираже ее крутануло градусов на триста, и то, что она увиде­ла за своей спиной, заставило отняться и верхнюю половину тела. За ней, с совершенно белыми, иска­женными от страха лицами, неслись рыбаки. Руки и ноги их были неестественно растопырены. Они напоминали нетопырей, летящих брюхом вперед.

— Боже, меня посадят, — простонала Даша.

Сцепив зубы, в каком-то нечеловеческом пиру­эте она заставила себя приземлиться в сугроб меж­ду двумя группами деревьев.

— Сюда! — закричала она, размахивая палкой.

Это было единственное место, достаточно широ­кое и плоское. К тому же здесь было много снега, а значит, и надежда упасть, не переломав рук и ног.

Первым рядом с ней оказался Артур, затем с диким, неподобающим воспитанному мужчине воп­лем приземлился Олег Петрович. Следом посыпа­лись лыжи и палки. Потом мимо пролетел Валера. Он летел молча, с зажмуренными глазами и сразу же скрылся за огромным валуном. Последним, словно куль с матерящимися гирями, на их головы рухнул Михаил.

Кое-как выбравшись из-под свалившихся на нее людей и предметов, Даша принялась ощупывать ноги. Они хоть местами и болели, но выглядели по­чти целыми.

— Что это было?

Олег Петрович дрожащими руками оттирал за­лепленные снегом очки.

— Я где? Я жив? Я кто?

Артур вел себя мужественнее, но и у него руки ходили ходуном.

— Твоя сестра — большая шутница, — ощупы­вая ногу, бормотал он. — Ну надо же, какая весе­лая девочка...

— Если она осталась жива, то я спущусь и убью ее. — Даша с трудом поднялась. — Мне и в голову не могло прийти, что она здесь катается.

Олег Петрович вздрогнул.

— Так вы здесь ни разу не спускались?

— Я что, похожа на сумасшедшую?

— Зачем же вы тогда нас сюда затащили?!

— Да не тащила я сюда никого! Я просто увиде­ла, как моя сестра сиганула куда-то с обрыва, ис­пугалась и поехала за ней. Мне и в голову не могло прийти, что вы поедете следом.

— Но зачем же вы кричали: «Туда, за мной»?

— Я кричала: «Куда? Постой». И не вам, а сестре.

Олег Петрович, кряхтя и постанывая, поднялся на ноги.

— Вы знаете, Даша, если вы не убьете свою се­стру, ее убью я. Теперь объясните, как мы будем отсюда выбираться?

— Да! — рявкнул Михаил. Он ушел в сугроб почти по грудь и издали напоминал довольно злоб­ный памятник.

Даша вздохнула.

— Попробуйте все в точности повторять за мной. — Она свела носки вместе. — Будем выби­раться плугом.

Спуск занял не меньше тридцати минут. Когда уставшие, вконец обессиленные, они добрались до конечного склона, все готовы были разрыдаться.

Ксюшка поджидала их с крайне недовольным выражением лица.

— Ну вы копуши! — с вызовом заявила она.

— Ты лучше отойди, пока тебе ноги не вырва­ли, — вполголоса посоветовала старшая сестра, обессиленно опускаясь на снег.

— А что случилось? — девочка искренне недо­умевала. — И куда Валера делся?

Последний вопрос, возможно, и сохранил него­дяйке жизнь. Готовый уже было броситься на нее с кулаками Олег Петрович замер, потом начал рас­терянно вращать головой.

— Разве он еще не приехал?

— Я его не видела. — Ксюшка посмотрела на гору. — Может, он еще там, наверху? Даша решила подниматься наверх.

— Да что вы! — Олег Петрович вдруг расплыл­ся в улыбке. — Зачем же мужчину так унижать? Валера... он очень обидчивый.

— Ну а если случилось что-то серьезное? — на­стаивала Даша. — Он ведь выставил крепление на десятку, у него лыжи могли просто не отстегнуться.

Михаил выругался вполголоса и попробовал что-то сказать, но его тут же перебил Артур:

— Перестаньте... Что с Валерой могло случить­ся? — Он пожал красивыми плечами. — Здоровый мужчина, крепкий. Вы найдите Ольгу и катайтесь спокойно, а мы его тут подождем.

— Ну уж нет! — Даша принялась отстегивать лыжи. — Я на сегодня накаталась. Да и на завтра, думаю, тоже. Ксения, собирайся, едем в гостиницу. У меня с тобой будет серьезный разговор.

Сообразив, что коллектив, пусть даже враждеб­но настроенный, для нее сейчас спасение, девочка попыталась сопротивляться:

— Даш, ну ладно тебе, давай еще покатаемся, я тут всего пять раз спускалась...

Мужчины посмотрели на нее с тайным ужасом, словно на посланницу ада.

— ...Узнаем, что с Валерой.

— Ты, детка, лучше и вправду домой езжай, — ласково улыбнулся Олег Петрович, — а то дядя Валера, он злой, он тебе голову откусить может.

И столько в этом совете было искренности, что настырная девочка поспешила скинуть лыжи.

— Ну домой так домой. Как-нибудь встретим­ся... — Она помахала лапкой.

— Да избавь тебя Господь от этого, — грустно пробормотал Артур.


Глава 9


На обед, несмотря на вполне понятные опасения, Даша все же решила пойти в ресторан третьего корпуса, ей не терпелось узнать, в каком состоя­нии Валера выбрался со склона и выбрался ли во­обще. Неприятный инцидент довольно серьезно поколебал ее веру в преступные намерения рыба­ков. Возможно, эти люди и хотят устранить прези­дента, но совершенно однозначно — произойдет это не на лыжном склоне.

Предполагая, что встреча, скорее всего, теп­лой не будет, Даша постаралась привести себя в порядок и ради такого дела даже надела пода­ренное мамой платье, все в пайетках, а местами в перышках. Конечно, в нормальной жизни она ни при каких обстоятельствах не позволила бы себе ничего подобного, но сейчас ей показалось, что если она будет выглядеть блестяще, слегка в перьях, то, возможно, мужчины отнесутся к идиотской затее ее Ксюшки с большим понима­нием.

Ждать пришлось долго. Сестры успели съесть салат, закуски, горячее и уже допивали чай, когда появились Артур и Олег Петрович. Увидев их спо­койные, даже веселые лица, Даша перевела дух и

мысленно перекрестилась: раз улыбаются, значит, с Валерой все в порядке.

— А мы уже уходить собирались, — тоже разулыбалась она.

— Всего хорошего. — Олег Петрович слегка по­клонился.

Даша так растерялась, что встала, решив уйти. По счастью, с ней была ее верная сестра.

— Да ну, чего мы в номере не видели! — Свет­ская львица девяти лет от роду закинула ногу на ногу. — Мы лучше с вами посидим, к тому же я еще мороженое хочу. Даш, а ты выпьешь с ребя­тами?

Не зная, куда глаза девать, Даша пробормотала что-то невнятное, что-то вроде того, что если все будут, то и она присоединится.

— У вас, наверное, родители пили? — поинте­ресовался Олег Петрович.

Даша еще больше растерялась.

— Почему пили? Они и сейчас пьют... В смысле, они пьют, но живы... Я имела в виду, что они еще не...

— Не умерли от пьянства, — подсказал вежли­вый Артур.

— Да вы что! — Даша наконец разозлилась, и к ней сразу же вернулось красноречие. — У нас ро­дители, слава богу, живы, здоровы и практически не пьют. — Она выразительно посмотрела на сест­ру. — Просто балуют это прелестное создание, как могут... Но я с ними обязательно поговорю на эту тему. Что с Валерой?

Мужчины быстро переглянулись.

— Все нормально. Так, пара синяков...

— Какое счастье!

Никогда и ни у кого еще здоровье другого чело­века не вызывало такой бурной радости.

— Может, мне стоит его навестить, извиниться?

— Не думаю.

Олег Петрович принялся листать меню, как буд­то не знал его наизусть.

— Повторяю, Валера — человек гордый, ему ваше сочувствие будет неприятно. К тому же он уехал.

Известие ошеломило.

— Как уехал?

— Вот так. Сказал, что рыбалка здесь не очень, горные лыжи, видать, не его стихия. Да и жена по­звонила, что-то там по дому надо... Короче, мы как вернулись, так он быстренько собрался и уехал в аэропорт.

— Почему же он не захотел с нами попрощать­ся? — грустно спросила Даша.

— Может, не успел, а может... — Олег Петрович выразительно посмотрел на приунывшую Ксюшку.

— А Миша где? Почему его не видно? — поин­тересовалась Даша.

Однозначно — это был не самый удачный вопрос, потому как самый старший из рыбаков глянул еще выразительнее, теперь уже и на старшую сестру:

— Мишу не только не видно, но и не слышно. При падении он здорово прикусил себе язык — тот так распух, что теперь даже в рот не влазит.

— Очень неэстетично выглядит, — согласно кивнул Артур. — Как будто котлета во рту.

Даше стало страшно. Получается, по милости ее ненормальной сестрицы могли погибнуть, как ми­нимум, два человека. И хорошо, если бы те сами

оказались убийцами. А если нет? Что, если все дело в слишком буйной фантазии заскучавшей третье­классницы?

— Миша тоже собирается уезжать? — тоскли­во спросила она.

Олег Петрович пожал плечами.

— Насколько мне известно, нет.

— А вы?

— Пока нет, — засмеялся Артур. Он выглядел куда добрее своего старшего товарища. — Если только вы не предложите нам прыгнуть с парашю­том. Кстати, я узнал, что неподалеку есть один не­плохой армянский ресторанчик.

— Вы хотите нас пригласить? — радостно вспых­нула Ксюшка.

Олег Петрович вздрогнул, но промолчал. Артур погрозил пальцем:

— Нет, моя дорогая, боюсь, я слишком стар для твоего темпераментного нрава. Я хочу пригласить Ольгу.

— У вас плохой вкус, — моментально надулась пакостница. — Эта женщина недостойна вас.

— Хорошо, я подумаю над этим вопросом. Повисла пауза. Поняв, что темы для общего раз­говора исчерпаны, Даша поднялась.

— Ну мы, пожалуй, пойдем. Передавайте при­вет Валере и Мише, а вам желаем приятного аппе­тита.

Артур привстал:

— До встречи, милые дамы.

— Чтоб ты подавился, — сквозь зубы процеди­ла младшенькая.

У нее появился еще один кровный враг.

Погода резко испортилась и стала просто отвра­тительной, да и стремительный спуск даром не про­шел — Даша шла медленно, слегка прихрамывая: очень болел правый бок, мышцы шеи и колени. Все это, вкупе с непониманием, что делать дальше, бод­рости не прибавляло.

Сестры молчали, зябко кутаясь в шарфы.

Ксюшка, очевидно догадываясь о сомнениях се­стры, заговорила первой:

— Даш, а мне они все равно кажутся подозри­тельными.

У Даши появился редкий шанс сорвать злость.

— Ксюш, отстань, а? — рявкнула она. — Если бы не твои безумные идеи, я бы, может, и правда с кем-нибудь познакомилась. Хоть было бы с кем в биль­ярд сыграть. Теперь я и кататься дня два не смогу.

— А ты со мной сыграй.

— Ну конечно! Чтобы ты кого-нибудь кием за­колола? Иди спокойно и смотри под ноги. Ксюшка обиженно поджала губы.

— А вообще-то мне Артур не нравится.

— Ты это уже говорила.

— Я не в том смысле. Он мне как мужчина не нравится.

Даша внимательно посмотрела на сестру.

— Ты знаешь, это первая приятная новость за три дня. А то я уж было решила, что не я сюда при­ехала жениха искать, а ты.

— Слушай, а как твой эфэсбэшник поживает?

Даша охнула. Она совсем забыла, что под влия­нием фантазий сестрицы позвонила Полетаеву и сообщила ему о своих подозрениях. Следовало немедленно перезвонить и сообщить, что это была шутка. Иначе новых проблем не оберешься.

Зайдя в холл своего корпуса, Даша поспешно извлекла телефон и набрала номер полковника.

— Алло, Полетаев, привет.

— Я слушаю... — звук был какой-то странный.

— Это ты? — на всякий случай переспросила она.

— Да я это, я.

Сначала Даша подумала, что у нее от переизбыт­ка волнений и бессонной ночи начались слуховые галлюцинации: голос полковника звучал как бы изнутри головы и одновременно снаружи. Она по­трясла головой и снова спросила:

— Это точно ты?

— Это я! — послышалось теперь как бы сзади. Даша автоматически обернулась и тут же завиз­жала:

— Боже! Уйди, черт, уйди! Полковник отскочил метра на два и резко при­гнулся.

— Ты чего орешь!

Даша таращила глаза и махала руками.

— Как ты здесь оказался?

— Ненормальная какая-то... Ты же сама позав­чера мне позвонила и попросила приехать. Что, уже ничего не помнишь?

— Помню... — Даша понемногу приходила в себя. — Но ты же не собирался.

— Вот, видишь, собрался. На свою голову. Что произошло?

Ксюшка смотрела на полковника, раскрыв гла­за и рот— А он мне нравится, — наконец изрекла она. Полетаев почтительно поклонился.

— Мадмуазель, разрешите представиться: Сер­гей. Я вас помню еще вот такой, — он показал метр от земли. — С тех пор вы весьма похорошели.

— Это дядя Сергей Павлович Полетаев, — обо­рвала его Даша. — Ксения, вот тебе ключ от номе­ра, давай марш наверх. И чтобы сидела там тихо!

Ксюшка уже было свела брови домиком и нача­ла кукситься, но, получив ощутимый толчок в бок, с недовольным видом побрела в сторону лестницы.

— Ты не слишком с ней груба? — спросил По­летаев. — И почему ты меня так странно предста­вила?

— Нормально. Она так лучше ориентируется.

— Странная у вас все-таки семья, — после не­большой паузы изрек полковник. — Ну да ладно, это проблема ваших родителей. Так что случилось?

По сути, у Даши было два варианта: соврать и сказать правду. Если врать, то тогда, наверное, придется сказать, что она по нему безумно соску­чилась и искала любой предлог, лишь бы увидеть эти непревзойденные синие глаза. Но такую ра­дость Полетаеву Даша не готова была доставить. Оставалось сказать правду. Ну или почти правду. В конце концов бдительные граждане должны ин­формировать компетентные органы обо всем по­дозрительном.

— Пойдем. — Она повела полковника на лест­ницу. — Я тебе сейчас кое-что покажу. Они поднялись на второй этаж.

— Есть подозрение, что рыбаки хотят убить президента, — тихо произнесла Даша.

— Что? — Полковник почему-то начал озирать­ся. — Какие рыбаки?

Даша повернула его к окну.

— Видишь, посередине озера стоят люди? Полетаев вытянул голову и с мучительным при­щуром уставился в окно.

— Прости, но я не вижу даже озера. Рыжая голова неодобрительно качнулась из сто­роны в сторону.

— Как тебя в разведку-то взяли? Слепого...

— Я в архиве сижу, — огрызнулся полков­ник. — Ответь по-человечески, где озеро?

— Да перед тобой!

— Передо мной снег.

— А под ним озеро!

Полетаев снова сощурился, но, так ничего и не разглядев, решил все же не возражать.

— Допустим, я тебе верю.

— Видишь посередине серые точки?

— Кусты, что ли?

— Кусты на озере? Ну ты даешь.

— Угу. — Устав щуриться, Полетаев отвернул­ся от окна. — Хорошо, это снег. Снизу озеро, сверху рыбаки. Кустов нет. В чем криминал?

— Эти рыбаки приходят сюда каждое утро.

— Не запрещено.

— И ловят рыбу.

— А что они должны ловить? Тюленей? — По­летаев снова попытался разглядеть серые точки. — Дальше-то что? Насколько мне известно, наш пре­зидент рыбной ловлей не увлекается. И как они планируют его убить? Закопать в снегу? Утопить в озере?

— Скажи, это правда, что в ближайшее время он собирается посетить Южный Урал?

Полетаев смотрел на нее не мигая и после весь­ма продолжительной паузы ответил:

— Понятия не имею. Он со мной планами на от­дых не делится. Но ты всегда можешь позвонить поинтересоваться, думаю, тебе он не откажет,

— Да бога ради! — Даша состроила обиженную мину. — Не хочешь говорить, не говори. Тоже мне, тайна, вон, по всем каналам сообщают...

— Ты мне лучше скажи, как тебя вообще такая гениальная мысль посетила? — перебил ее полков­ник. — Ты что, подслушала рыбацкие байки? Уви­дела у них фотографию президента с мишенью на груди?

— Нет. — Даша решила сдаться. — Меня Ксюш-ка надоумила.

— Прости? — Полковник подался вперед. — Кажется, я что-то упустил.

— Я говорю, — Даша повысила голос, — их Ксюшка вычислила и рассказала мне. А я уже...

— Так, я все понял. — Полетаев встал. — Ты не помнишь, когда обратный самолет на Москву?

— Улетаешь?

Даша испытала разочарование. Надо заметить, полковник был прекрасным бильярдистом.

— Нет, останусь! — Полковник уже не скрывал раздражения. — Тут еще, говорят, где-то в лесах Синюшкин колодец есть, а оттуда каждую ночь вылезает бабка с двухметровыми руками и утяги­вает прохожих. Шесть человек уже пропало. Тебе сестра ничего про это не рассказывала?

Даша молчала.

— А про загадочного карлика с пропеллером, подглядывающего в чужие окна с целью промыш­ленного шпионажа?

Даша продолжала молчать.

— Знаешь, раньше, когда ты обходилась соб­ственными фантазиями, я еще как-то терпел, но теперь, когда у тебя случился творческий кризис, ты не знаешь, на кого кинуться — то ли на мужи­ка, то ли на президента...

— Президент тоже мужчина, — довольно спо­койно заметила Даша.

Полетаев вдруг осекся. Разумеется, его не пора­зило неожиданное открытие половой принадлеж­ности главы страны, его смутило подозрительное спокойствие рыжеволосой подруги, которая никог­да еще не оставляла его безнаказанным за подоб­ные реплики.

— Что ты этим хочешь сказать? — спросил он.

— Только то, что наш президент тоже...

— Я не про это. Я про то, что его хотят убить. Что конкретно вычислила твоя младшая сестра?

— Что рыбаки, которых ты, как и я, принял за кусты, — она кивнула на окно, — собираются там отнюдь не из любви к рыбе.

— А к кому?

— С того места, где они сидят, их не видно и не слышно. Даже с помощью самого суперсовремен­ного подслушивающего устройства.

Полетаев с сомнением поглядывал в окно.

— Откуда такая уверенность? Ты уже пробо­вала?

— Не вижу необходимости. Здесь такой ветрю-ган завывает, что мы иногда в комнате друг друга

не слышим, не то что на улице. К тому же от сере­дины озера до ближайшего дерева, за которым можно спрятаться, метров триста.

— Так что, это единственные рыбаки в окрест­ностях? — Полетаев злился оттого, что ему прихо­дится слушать аргументы третьеклассницы.

— В том-то и дело! Рыбаков много, но таких, как эти, — всего четверо.

— Каких «таких»?

— С гладкими лицами, в дорогих ботинках и ко­стюмах. Ты когда-нибудь видел лица любителей зимней рыбалки?

Полетаев неопределенно пожал плечами.

— Особо не всматривался...

— Они, как индейцы из племени Виниту — красно-коричневые. Кожа такая, что сухой горох молотить можно. А эти гладенькие, розовенькие.

— Может, начинающие?

— Полетаев, в каком случае ты бы начал увле­каться подледным ловом?

— Ни в каком.

— А они, как ты. У них тоже ремни из сычуаньской кобры.

— Такой кобры в природе нет.

— Кобры, может, нет, а ремни есть. Так ты ос­таешься или мне одной Россию спасать?

— Ну если вопрос стоит так, — Полетаев с хру­стом сжал пальцы, — тогда остаюсь. Доверить тебе судьбу родины было бы верхом неосмотрительно­сти. Итак, говоришь, их четверо?

Тут ореховые глаза забегали.

— Хм... Скажем, так: их было четверо. Полковник слегка побледнел.

— Что значит «было»? Ты что, их на всякий слу­чай убила?

— Нет, конечно... Понимаешь, мы с сестрой пред­ложили им покататься с горки...

— Зачем?

— Для того чтобы посмотреть, как они будут вести себя на местности, проследить за их реак­цией.                                                                      

— Ты поехала в горы с предполагаемыми пре­ступниками? — У Полетаева от волнения сел го­лос. — У тебя все дома?

— А что здесь такого? Женщины пригласили мужчин...

— Стоп, стоп, стоп! — Полковник поднял руки и, подойдя к перилам, посмотрел наверх, затем вниз. Убедившись, что их никто не подслушивает, повернулся к Даше: — Какие женщины?

— Я, Ольга и Ксения.

Полетаев резко раздул крылья красиво слеплен­ного носа. Лицо стало недобрым.

— Я не буду тебя спрашивать, кто такая Оль­га, — тихо, с угрозой, произнес он. — Я даже ниче­го не скажу по поводу того, что на прогулку с пред­полагаемыми террористами ты поехала, прихватив ребенка, собственную сестру, пусть даже такую же ненормальную, как и ты. — Он перевел дыхание и заорал тихим шепотом: — Но ты хотя бы понима­ешь, что если все так, как ты говоришь, то ты под­вергла опасности жизнь главы государства!

Постановка вопроса показалась просто возмути­тельной.

— Значит, его жизнь тебя беспокоит, а моя — нет?!

— Разумеется. Он сколько доброго сделал, а от тебя один вред! Зачем ты их убила?

— Кого? — опешила Даша.

— Тех четверых, о которых мне так подробно рассказывала.

Даша не знала, плакать ей или смеяться.

— Во-первых, не четверых, а всего одного, а во-вторых, я его не убивала! — Она тоже перешла на сдавленный крик. — Слегка прибила, может быть, но не более того. Произошел несчастный случай.

— Несчастный случай, как же, рассказывай... — Поняв, что все живы и здоровы, полковник несколь­ко успокоился. — Что за случай?

— Понимаешь, Ксюшка убедила меня, что они просто прикидываются... Она предложила прове­рить наверняка — спустить их по черной трассе, — Даша отвела глаза, — предварительно не предуп­редив.

— По черной трассе? — Полковник нахму­рился.

— Ну сам понимаешь...

— Не понимаю.

— Это трасса, которую пролагают экстремалы. Как правило, по камням, через обрывы. Здесь та­кая трасса шла прямо под подъемником. — Даша приложила руки к груди. — Я ей запрещала, чест­ное слово! Но она начала всех подначивать: мол, плевое дело, здесь даже дети катаются...

— Ты знаешь, — Полетаев щипал себя за под­бородок, как всегда, когда нервничал, — я, навер­ное, зря на тебя обижался. Судя по всему, это гены. Что вы хотели узнать?

— Ну если бы они проехали без проблем, то сразу стало бы ясно, что они не те, за кого себя выдают...

— Вот не нравится мне это сослагательное на­клонение! — Полетаев досадливо шлепнул ладо­нью по перилам. — И что же произошло?

Расстроенная Даша виновато взглянула на пол­ковника:

— Оказалось, что особым профессионализмом никто из них, действительно, не отличается. Трое просто ушиблись...

— Дальше.

— Они шли сразу за мной, может, поэтому...

— Ну да, ты у нас известный экстремал.

— Так вот, они приземлились рядом, а Валера...

— Что с Валерой?

— Он улетел.

— В каком смысле?

— В самом прямом. С обрыва вперед. Больше я его не видела.

Полетаев оторопел.

— Ты что, шутишь?

— Нет.

— Ты угробила ни в чем неповинного рыбака? — вдруг опять взорвался он. — Ладно если бы ты хоть Гринпис возглавляла — так нет, сама рыбу жрет, а других умертвить за нее готова!

— Да я здесь ни при чем! — Даша едва не пла­кала. — Они могли сразу сказать, что плохо ката­ются.

— А они что тебе сказали?

— Сказали, что неплохо... — Голос упал.

— Ты вообще-то понимаешь разницу между от­лично и неплохо?

— Но я же думала, что они притворяются!

— Зачем притворяться людям, что они не чем­пионы мира? Или ты решила, что они из отряда «Эдельвейс» и президента снимут ловким выстре­лом на трассе?

— Все может быть. Полетаев тяжело вздохнул.

— Только время с тобой потерял...

— Почему же они пытаются нас убедить, что едва знакомы друг с другом?

— Что?

— А вот то. Уверяют, что никакие они не дру­зья, просто живут по соседству, как-то случайно встретились и договорились поехать порыбачить.

— Ну и что с того? Да хоть бы они вообще друг друга не знали.

— Тебе нужно их увидеть. — Рыжая упрямо качнула головой.

— Мне — ничего не нужно, — отрезал Полета­ев. — Кроме полноценного сна и ужина.

— Все ясно, — Даша неожиданно почувствова­ла себя страшно уставшей. — Ты старая, нудная развалина. Не знаю, чем ты занимаешься у себя в конторе, наверное, пропуска на входе проверяешь, но этих людей тебе никогда не поймать. В тебе нет творческой искры, максимум, на что ты способен — это подслушивать чужие телефонные разговоры. Да тебе большего и не доверят.

Полетаев высокомерно усмехнулся.

— Нет, и кто бы мне это говорил! Мисс Марпл уездного розлива. Можно подумать, ты меня ког­да-нибудь в деле видела.

Даша растянула губы.

— Да как бы я тебя в деле увидела, если, сколь­ко помню, ты всегда или бездельничаешь, или за мной шпионишь. Что, согласись, делом назвать ни­как нельзя. Ладно, иди, а то на самолет опоздаешь.

— Где вы с ними обычно встречаетесь? — нео­жиданно спросил Полетаев.

— В ресторане третьего корпуса, — автомати­чески ответила Даша и тут же подозрительно при­щурилась: — А тебе зачем?

— Раз уж я здесь по твоей милости оказался, преподам тебе мастер-класс. — Полетаев снова снисходительно ухмыльнулся. — Чтобы ты раз и навсегда поняла разницу между профессионалом и сумасшедшим.


Глава 10


Даша рассеянно слушала очередной рассказ Ольги о том, как та отдыхала в Египте. За пятнад­цать минут дело дошло только до аэропорта, а по­скольку Ольга отдыхала там две недели, то слу­шать, видимо, предстояло не меньше часа.

— ...И ты представь, он мне говорит: «Вы соби­рались пронести этот маникюрный набор в своей сумочке в салон самолета, поэтому я его у вас кон­фискую»! Нет, ты только представь: набор стоит двести долларов, а он его, видите ли, конфискует. Тогда я ему говорю...

— Что-то мужчины наши сегодня задержива­ются.

Ксюшка взяла за правило перебивать ненавист­ную соперницу сестры в самых пафосных местах.

— Наверное, из-за Валеры расстроились.

Прерванная на полуслове Ольга с откровенной неприязнью посмотрела сначала на малолетнюю выскочку, а затем на ее великовозрастную сестру.

— Я думаю, дело не в том, что они расстроились, а в том, что до сих пор не могут оправиться от ва­шего катания. Это еще слава богу, что я не успела сесть с вами в одну кабину, вы бы меня точно угро­били — Это я виновата, — вздохнула Ксюшка. — Простите меня, тетя Ольга Геннадьевна Слоцман. В следующий раз я вас обязательно дождусь!

— Нет уж! — Ольгу даже передернуло. — Я не стану с вами кататься ни в следующий раз, ни че­рез раз. Мне здоровье дороже. И оставь, пожалуй­ста, это свое дурацкое обращение.

— Но вы же сами просили...

— Ладно, хватит. — Даша остановила сестру и как бы ненароком  глянулась, не притаился ли где- то под соседним столом Полетаев со своим мастер-классом. — А что касается спуска, ну не такой уж он и крутой был...                                                                                        

— Там вообще не было никакого спуска! — воз­мутилась Ольга. — Я когда потом над этой кучей камней поднималась, у меня чуть сердце не разор­валось от страха. Как тебе только в голову пришло туда всех заманить?

Уставшая всем объяснять, что она здесь ни при чем, старшая сестра лишь развела руками:

— Так уж вышло, что теперь обсуждать. И по­том, Оль, ну согласись, все мужчины выглядят очень спортивными, — она сделала выразительный жест, — и очень крепкими.

— Тоже мне, аргумент! Ты бы еще по этим кам­ням команду сумоистов спустила. Те выглядят и крепче, и здоровее. Представляешь, что с ними было бы?

— Пять тонн отборного японского холодца, — ввернула Ксюшка. Ольга поморщилась.

— Ну очень смешно. Вы что-то хотели?

Вяло ковырявшая вилкой салат Даша не сразу поняла, кого та спросила. Обернувшись, она уви­дела среднего возраста мужчину, типичного ино­странца, похожего на баварца или австрийца, в зе­леновато-песочных бриджах, теплых гетрах, мяг­кой фланелевой курточке и таком же мягком берете. Круглые очки не могли скрыть растерян­ного взгляда.

— Простите, вы говорить немецкий? — с сухим грассированием спросил мужчина, смешно растя­гивая губы при каждом звуке.

Иностранец как иностранец, но что-то в интона­циях его голоса насторожило Дашу. Она вгляделась в холеное лицо и едва удержалась от удивленного возгласа — перед ней стоял Полетаев собственной персоной.

Наверное, Ольга и заметила бы ее замешатель­ство, не будь сама поглощена внимательнейшим изучением невесть откуда взявшегося немца.

— К сожалению, я говорю только по-английс­ки, — красиво хлопая фиолетовыми глазами, про­тянула она. — Правда, совсем немножко, но... А вы говорите по-английски?

— Да, конечно, — с бодрящим немецким акцен­том ответил Полетаев и перешел на английский: — Еще раз прошу прощения, что прерываю вашу тра­пезу, но не могли бы вы помочь мне с переводом меню? Здесь только русский, а я еще не очень хо­рошо его понимаю.

Напряженно вслушиваясь в каждый звук, Оль­га кивала головой.

— ...Дело в том, что я хочу выбрать вегетариан­ские блюда и боюсь ошибиться.

— Чудны дела твои, Господи, — по-немецки заметила Даша. — Право же стоило прожить на све­те столько лет, чтобы за Уралом встретить немца-вегетарианца.

Полетаев, с легким поклоном, осклабился:

— Если мадам позволит, я уточню — я не столь­ко вегетарианец, сколько пацифист. Просто не хочу никому приносить зла.

— Ну это, конечно, все объясняет. — Даша с трудом сдерживала улыбку. — Немец-пацифист — это, конечно, круче, чем немец-вегетарианец.

Ксюшка поддакнула:

— Это даже круче, чем коза, питающаяся газетами. Представляете, какое бы молоко она давала?

Заметив недоуменные взгляды, направленные на нее, поспешила пояснить:

— А что, была такая коза. По телевизору пока­зывали.

Даша покачала головой, Полетаев засмеялся, а Ольга занервничала.

— Вы с сестрой говорите по-немецки? — спро­сила она Дашу.

— Да. И еще языках на четырех.

Правдой это было с большим допуском, но фио­летовая примадонна с ее нездоровым интересом к мужчинам детородного возраста Даше уже поряд­ком поднадоела и было приятно ее уесть даже в такой мелочи.

—Как здорово, — с трудом выдавила Ольга. — Но, может, мы все-таки будем говорить на англий­ском? Чтобы беседа была общей?

— Да хоть на китайском. — Даша сделала при­гласительный жест. — You are welcome! Можешь начинать.

— А вы говорите по-китайски? — вежливо уди­вился немец-Полетаев.

— Приблизительно так же, как вы по-русски, — не менее вежливо ответила Даша.

Ольга попыталась взять инициативу в свои руки.

— А вот я училась в театральном. На третьем курсе мы ездили в Линц, и мне там очень все по­нравилось, тем более что там жил такой человек, такой человек...

— Простите, вы кого имеете в виду? — с искрен­ним удивлением спросил полковник.

— Гитлера, надо полагать, — с вежливой улыб­кой пояснила Даша. — Знаете, у нас, у русских, зачастую весьма своеобразное представление о мировой истории.

— Минуточку, а при чем здесь Гитлер? — зах­лопала длиннющими ресницами Ольга.

— Насколько я помню, это наиболее известный человек, из живших в Линце.

— Да, но я имела в виду композитора...

— Говорил, надо было в армянский ресторан попробовать съездить, — послышался за спиной знакомый голос. — Здесь все занято.

Даша с Ольгой моментально обернулись. Посре­ди зала топталась знакомая троица с таким видом, словно вот сейчас все они развернутся и уйдут.

Даша не могла этого допустить:

— Ничего не занято! Присаживайтесь к нам, официант сейчас подойдет. Как вы себя чувствуете?

— Да так, не очень... Врач сказал, что если орга­низм не справится, могут и ампутировать. — Олег Петрович кивнул на Мишу.

— Чего? Язык? — испугалась Даша.

— Да, представьте себе.

— Какой кошмар! — воскликнула Ольга. — Ли­шиться языка в таком возрасте... Просто не пред­ставляю.

— Ну еще бы. Женщина в этом случае наверня­ка застрелилась бы, — с легкой улыбкой заметил Артур.

— Разве можно шутить такими вещами! — воз­мутилась фиолетовая дама.

Даша тоже решила проявить сочувствие:

— Как же он теперь рыбу будет ловить?

— Руками, конечно, — успокоила всех Ксюшка. — Не языком же...

Старший зыркнул на нее с такой неприязнью, что девочка поспешила затихариться.

Даша повернулась к Полетаеву:

— Простите, что отвлеклась. Что бы вы хотели заказать на обед?

Вновь прибывшая тройка тут же среагировала на немецкий.

— А он что, иностранец? — спросил Артур.

— Можно подумать, так не видно! — с радостью заметила Ольга. Даша пояснила:

— Он немец. Не может разобраться в меню. Он вегетарианец. Да не стойте вы, присаживайтесь.

Известие о том, что незнакомый мужчина — ино­странец, рыбаков явно успокоило.

— Ладно, давайте здесь поедим, какая разни­ца... — предложил Артур, остальные молча согла­сились.

Полетаев рассеянно улыбался и кланялся, бор­моча что-то вроде:

— Дитер Даслер, очень приятно... Очень прият­но, Дитер Даслер...

Даша развернулась к полковнику всем корпусом.

— Простите, я правильно поняла — ваша фами­лия Даслер?

— Я, я, Даслер, — заякал Полетаев.

— А вы случайно не родственник Ади Даслера? — Даша делала вид, что чрезвычайно пораже­на данным обстоятельством.

— О! Вы его знаете? — в свою очередь удивил­ся самозванный немец.

— Разумеется! Кто же не знает старину Даслера! — Даша хлопнула в ладоши и обратилась к русскоговорящим: — Представляете, это родственник Ади Даслера.

Ольга замялась, не зная, как реагировать. Но через секунду состроила слащавую гримасу и не­сколько раз понимающе кивнула.

— Кто это — Ади Даслер? — без особого инте­реса поинтересовался Олег Петрович, не отрывая глаз от меню.

— Вы не знаете, кто? — Даша подняла ногу и несколько раз ею махнула. — Ну подумайте хоро­шенько.

— Футболист? — неуверенно предположил Ар­тур.

— Почти. Скажем, то, во что обут футболист. Присутствующие пожали плечами.

— Да кто такой этот Даслер? — не выдержала Ксюшка.

Даша снова подняла ногу.

— Основатель фирмы «Адидас», естественно. Поскольку Ольга все это время понимающе кивала, ей удивляться вроде как было уже неприлич­но. В результате она застыла с каким-то почти имбецильным выражением лица. Рыбаки же, напро­тив, едва не попадали со стульев.

— Чего, серьезно? Нет, ну правда?

— Блин, ну надо же...

— Так это точно его родственник? Кто он ему?

— А ыыу о эх какокок?

Все повернули головы к Мише.

— Что он сказал? — напряглась Даша.

— Миша спросил, почему он без кроссовок, — пояснил Артур, кивая на псевдо-Даслера.

Тот смотрел на бедолагу-крепыша с добродуш­ной заинтересованностью.

— Это местный коренной житель? — поинтере­совался Полетаев. — Он бурят?

— Этот человек — дятел, — понял несложный вопрос Артур. — Он плохо разбирается в женщи­нах. Слишком доверяет.

Заметив недоумение Полетаева, Даша нехотя пояснила:

— Он намекает, что Мише не стоило знакомить­ся со мной.

— Ага! — радостно закивал полковник. — Это шутка!

— Охренительная, — согласился Олег Петро­вич.

И все рассмеялись. Кроме Миши, разумеется. Тот был мрачнее тучи. Ибо не мог не только гово­рить, но и есть.

Артур похлопал друга по плечу, мол, не пере­живай, все рассосется, и взглянул на Дашу.

— Так кто?


— А кто этот тип тому самому Даслеру?

— Простите, кем вы приходитесь герру Дасле­ру? — спросила она Полетаева.

— Я его сын. — Полетаев чуть поклонился. — Правда, младший, поэтому мое слово в компании самое незначительное.

— Он его младший сын, — перевела Даша. И добавила: — А выглядит, как двое старших.

— Я немножко понимать русский, — натянуто улыбнулся самозванец.

Даша никак не среагировала.

Артур смотрел на псевдонемца с интересом.

— А зачем он сюда приехал?

— Ты зачем сюда приехал? — спросила Даша по-немецки.

— Мы разве на ты?

Полетаев с силой наступил ей на ногу, намекая, что среди присутствующих могут найтись тайные знатоки иностранных языков.

— Простите, я не очень хорошо говорю по-не­мецки.

Даша попыталась ногу выдрать.

— Что вы, что вы, — Полетаев придавил отдав­ленную ногу еще сильнее. — Вы прекрасно владе­ете языком.

В самом деле, за годы жизни в Европе Даша при­обрела красивое, чуть смягченное австрийскими се­риалами произношение. И хотя в ее речи ошибки все же встречались, говорила по-немецки она совершен­но свободно, обмануться в этом было невозможно.

— Мерси за комплимент.

Рыжеволосой все же удалось освободить ниж­нюю конечность.

— Была там в пионерском лагере. Так с какой целью вы приехали к нам, герр Даслер?

— О, — немец-Полетаев поднял палец и хитро прищурился, — это большая тайна. Я не могу гово­рить об этом.

— Что-нибудь связанное с блицкригом? — за­говорщицки прошептала Даша.

Полетаев состроил обиженную мину.

— Мы, немцы, такими вещами не шутим, — про­возгласил он.

Даша широко развела руки в стороны, как буд­то приготовилась играть на баяне.

— А вот мы, русские, всегда готовы! Полетаев гордо промолчал.

— О чем он говорит?

Олег Петрович внимательно прислушивался к их беседе.

— Говорит, что прибыл с тайной миссией. Или врет, или пятую колонну из бурятов сколачивать будет. Кстати, вы знаете, что Стивен Сигал тоже бурят?

Трое рыбаков смотрели на нее ошалелыми гла­зами.

— Ты хочешь сказать, что представитель «Ади­даса» прибыл на Урал тайно? — тихо переспросил Артур. Вопрос про Сигала он проигнорировал.

— Да. А что?

— Спроси, где он остановился.

В голосе самого красивого из рыбаков звучала нешуточная напряженность.

Дашу это несколько озадачило, но поскольку никакого объяснения в голову не приходило, она просто перевела вопрос:

— Вы где остановились, герр Даслер?

— Пока здесь. Но я буду думать.

— Темнит,—вполголоса проговорил Олег Пет­рович. — Надо его прощупать.

Артур едва заметно кивнул.

Даша посмотрела на Полетаева, словно увидела его в первый раз. Затем снова на Артура.

— Вы что, правда думаете, что он шпион?

— Я немножко говорить по-русский! — почти в отчаянии выкрикнул полковник. — Я все понимать, и я не шпион.

— Он не шпион, — с облегчением вздохнула Даша и приложила руки к груди. — Господи, счас­тье какое! Тогда расскажите, что за тайная миссия, с которой вы прибыли к нам в страну?

— Я не могу сказать. — Полетаев кокетничал, совсем как институтка. — Пока не могу.

— Ну мы никому не расскажем, честное слово! Полетаев поманил рыжеволосую рукой, Даша придвинулась к нему.

— Вы умеете стрелять? — громким шепотом спросил полковник.

— Стрелять?! — вскрикнула Даша. — Из чего?

— Из винтовки.

— Из винтовки?!

Трое явно заволновались.

— Вы, случайно, не про оружие говорите? — поинтересовался Артур.

— Про оружие, — кивнула Даша.

— «Адидас» хочет выпускать оружие?! — вос­кликнула Ольга.

— Вы планируете выпускать оружие? — пере­спросила рыжеволосая.

— О, пет, пет! — Полетаев рассмеялся совсем по-немецки — громко, раскатисто, закинув голову и хлопая себя по коленям.

— Чего он так радуется? — Олег Петрович смот­рел на странного иностранца с подозрением.

— Чему радуетесь, герр Даслер?

Даша поворачивала голову от одного к другому.

— Мне было смешно, — немного удивленно от­ветил Полетаев.

— Ему было смешно.

Олег Петрович посмотрел на Дашу с какой-то мукой. Даже после спуска он на нее так не смот­рел.

Переводчица забеспокоилась:

— Что вы на меня так смотрите?

— Я не пойму, вы издеваетесь над нами?

— Почему издеваюсь? Просто перевожу слово в слово. Это вы с немцем разговариваете: конкрет­но спрашиваете, он конкретно отвечает.

Олег Петрович замахал на нее руками, показы­вая, что не намерен выслушивать пространные объяснения.

— Тогда конкретно — переведите, что он конк­ретно говорил про оружие?

— Конкретно ничего — только спросил, умею ли я стрелять из винтовки. Рыбаки переглянулись.

— Зачем ему это? Даша пожала плечами.

— Откуда я знаю? Может, хочет нанять меня в качестве телохранителя.

Заметив растущее раздражение Олега Петрови­ча, она все же спросила у Даслера-Полетаева:

— Почему вы хотите, чтобы я стреляла из вин­товки?

Тот с важным видом откинулся на спинку стула:

— Тогда я смог бы подарить вам наш новый ко­стюм для биатлонисток. Вы смотрелись бы в нем великолепно.

Даша невольно подбоченилась:

— Вы так считаете?

— Я почти уверен в этом. Мне кажется, у вас прекрасная фигура. Даша вспыхнула.

— Ой, да перестаньте... Лучше расскажите про новые костюмы. Что, они и вправду так хороши?

— О, да! — Полетаев хитро подмигнул. — Там используются новые материалы. Просто революци­онные! Мы разрабатывали их в наших лаборато­риях...

Даша едва успевала переводить.

— ...А для рекламы новых костюмов мне пору­чено выбрать российских спортсменов, но не при­влекая внимания. Понимаете?

Михаил неожиданно оживился и произнес что-то вроде:

— Ны гагве эть эть еиовавахная аза иакклоих-кых?

Даша поморщилась:

— Что-то последнее время бурятский у меня не очень... Что он сказал?

— Он спросил: «Разве здесь есть тренировочная база биатлонистов?» — любезно пояснил Артур.

— Здесь нет. — Полетаев неожиданно заговорил по-русски. — В Абзаково. Я завтра туда ехать. Есть такси.

Ольга не замедлила воспользоваться секундной паузой.

— Так поедемте вместе. Послушайте, Дитер, — она нежно коснулась локотка эфэсбэшника, — если вы поедете с двумя дамами, никто вообще ничего не заподозрит.

— А если вы поедете туда только с одной, — перебила давно молчавшая Ксюшка, — тогда и вов­се все решат, что у вас свадебное путешествие.

— Что? Свадьба? — переполошился младший сын герра Даслера. —Nein, nein, я еще... Как это сказать...

— Не готов к серьезным отношениям, — кивну­ла Ксюша.

— Да! — Полковник поднял большой палец. — Молодец.

— Дрянь, — прошипела Ольга так, чтобы ос­тальные не могли расслышать.

Даша поспешила пихнуть сестру кулаком в бок.

— Вот и прекрасно. Думаю, завтра нас ожидает множество приятных сюрпризов.

Полетаев озабоченно ходил по номеру.

— ...Ну я не знаю. Конечно, кое-какие вопросы возникают, но... В конце концов, почему людям не поехать на зимнюю рыбалку на Урал? Что в этом необычного?

— Только то, что они не похожи на рыбаков. Ни на зимних, ни на летних, ни на демисезонных.

— Ну не похожи. И что?

— Возникает вопрос: тогда зачем они здесь? Полетаев молчал.

— Слушай, а в марте вообще-то рыба ловит­ся? — вдруг спросила Даша.

Полковник только рукой махнул, мол, откуда я знаю!

Дашу удивляло, что он выглядел несколько рас­терянным.

— Палыч, я тебя не пойму! Свяжись со своими, сделайте запрос — и все сразу станет ясно. Пред­ставь, если окажется, что паспорта у них фальши­вые, что таких людей вообще в природе не суще­ствует...

— Ну и?

Синие глаза глянули остро, пронзительно.

— Ну за попу их и на солнышко.

— За попу — это как?

— Как, как... В кутузку, паяльник в розетку, и сами все расскажут.

— Хорошего же ты мнения о нашей организа­ции.

— Да ладно, чего уж там. — Даша похлопала его по плечу. — Знаю я ваши маленькие тайны. Полковник снова устало отмахнулся:

— Откуда у тебя столько мусора в голове...

— Оставь мой мусор в покое, лучше пошли за­прос.

— По-твоему это так легко! Если бы дело не было связано с тобой — я бы, может, так и посту­пил.

— А при чем тут я? — изумилась Даша.

— При том, что у нас надо мной только уборщи­цы не смеются. В лицо, по крайней мере. Из-за тебя я столько раз оказывался в дурацком положении, что приди я сейчас к начальству и доложи: «Дарья Николаевна поехала на Урал искать мужчину, но у нее ничего не получилось, тогда она нашла рыба­ков, готовящихся убить президента», — и меня тут же уволят.

Фраза была произнесена быстро, поэтому смысл ее до Даши доходил долго. Но когда она наконец поняла, то прямо вся затряслась.

— Ну ты и гад! Да вообще ничего больше тебе не скажу. Ни о себе, ни о преступниках. Даже если они мне признаются: хотим перебить весь кабинет министров.

— И правильно.— Полетаев встал. — Тайны надо хранить. Ну я пошел. А то мне еще собраться нужно, такси заказать...

— Да и катись... — буркнула Даша и отверну­лась к окну. — От тебя только экология портится.

— Спокойной ночи!

Сделав прощальный жест, Полетаев скрылся за дверью.


Глава 11


Ксюшка неистово трясла сестру за плечо.

— Дашка, просыпайся! Та нехотя открыла глаза.

— Что случилось?

— Через десять минут придет микробус. С тех пор как Ксюшка пожила у сестры в Праге, она называла микроавтобусы именно так.

— Какой еще микробус?

Даша натянула одеяло до подбородка с намере­нием снова заснуть.

— Мы же едем в Абзаково! Ты что, забыла?

— В Абзаково? Господи, они что, еще не нака­тались? А кто собирается?

— Кто, кто! — Ксюшка хитро подмигнула. — Сама знаешь, кто. Террористы, фиолетовая дура и твой полковник, разумеется.

Последняя новость заставила Дашу приподнять­ся на кровати.

— Ты хочешь сказать, что он еще здесь?

Странно, в их последнем разговоре Полетаев до­статочно категорично высказал свое отношение к теории заговора.

— Разве он еще не уехал?

— Хотел. Но его отловили Ольга со шпионами и буквально заставили остаться.

— Да что ты говоришь!                                                     


Сон улетучился окончательно.

— А почему я ничего не знаю об этом?

— Потому что все время спишь.

— А почему ты знаешь?

— Потому что я как раз и не спала.

— Ты не спала ночью?! — подскочила Даша. — Ты соображаешь или как? Девятилетняя девочка по ночам не спит и бродит черт знает где и с кем!

Ксюшка скептически щурила один глаз, словно к чему-то прислушивалась.

— Да, кстати, а ты знаешь, что Сереже не нра­вится, как ты подчас выражаешься?

— Какому еще Сереже? — возмутилась Даша Девочка неодобрительно качала головой.

— Ты много Сергеев знаешь? Полковник твой.

— Для тебя он Сергей Павлович, — наставитель­но заметила старшая сестра. — Это раз. Кроме того, мне совершенно наплевать, нравится ему, как я вы­ражаюсь, или нет. Это два. Меня интересует другое: почему, когда я ложусь спать, ты тут же отбываешь в неизвестном направлении? Откуда эта неуемная жажда светской жизни? Неужели ты не понимаешь, что это небезопасно в конце концов!

— Да что может случиться? — Ксюша перешла на повышенный тон. — Тем более что и полковник твой все время находится рядом со мной.

Еще лучше! Даша всплеснула руками.

— Вот уж успокоила! В таком случае, почему он не отправил тебя спать? Почему не поинтересовал­ся, где твоя старшая сестра? 

— Очень даже поинтересовался. Розовенькое нахальненькое личико стало похо­же на мордочку набедокурившего поросенка.

— Пришлось сказать, что ты валяешься в номе­ре пьяная и мне страшно оставаться с тобой на­едине.

Даша со стоном упала на кровать.

— Это кошмар какой-то...

— А Сережа сказал, что женский алкоголизм — страшная вещь и что он давно догадывался, ибо у тебя уже есть кое-какие первые признаки.

Даша угрожающе выставила палец.

— Повторяю в последний раз: для тебя он Сер­гей Павлович.

— Да с какой стати я должна его так называть? Он совсем еще молодой мужчина. Тут старшая сестра не выдержала.

— Ксения, я запрещаю тебе говорить о мужчи­нах! — грохнула она кулаком по тумбочке. — О мо­лодых, старых, женатых, разведенных — все, табу, поняла?

— а  о чем же мне тогда говорить? Девочка искренне недоумевала.

— Да о чем угодно! О куклах, бабочках... Уроках, в конце концов.

— На каникулах об уроках? — Ксюшка смотре­ла с осуждением. — Ну ты даешь. Нет, прав Сер­гей, прав...

— В чем это он, интересно, прав? — выкрикну­ла Даша, забыв, что только что запретила сестре говорить об этом.

— В том, что у тебя появляются кое-какие не­хорошие признаки. Как правило, причин обычно бывает две: или климакс, или алкоголизм. Но по­скольку твой возраст...

—  Нет, я его сейчас убью!

Вскочив, Даша принялась натягивать на себя первое, что попадалось под руку.

— Сначала мне паразит жить не давал, а теперь и за сестру взялся...

— Ты хотя бы зубы почисть. — Ксюшка качала головой, совсем как мама. — И причешись.

Помахав кулаком, Даша скрылась в ванной ком­нате. 

На утоптанной снежной площадке, в ожидании микробуса, текла милая беседа. Даша ворвалась в неторопливый разговор, словно граната, брошен­ная из кустов. Увидев переодетого немцем Поле­таева, она решительным шагом направилась к нему.

— Фрау Даша! — Полковник замигал обоими глазами, намекая, что неплохо бы снизить обороты и не устраивать сцены при посторонних. — А мы уж подумали, что вы решили отказаться от по­ездки.

— Если ты, рожа, будешь настраивать мою сес­тру против меня... — без всякого перехода зашипе­ла Даша по-немецки, — то я тебе...

Поняв, что дама не совсем владеет собой, Поле­таев подхватил ее под дергающийся локоток и по­спешил отвести в сторону. Даша изворачивалась и пыталась пнуть его побольнее. Рыбаки во главе с Ольгой замерли: причина столь агрессивного на­строя рыжей требовала объяснения. И опять за несдержанность старшей пришлось отдуваться млад­шей.

— Господин Даслер переспал с ней, а жениться не хочет, — поспешно пояснила девочка. У Ольги тут же радостно вытянулось лицо.

— А почему он должен на ней жениться? — Она повернулась к Артуру. — Разве одна ночь, прове­денная вместе, повод для брака?

— Это смотря какая ночь, — загадочно улыб­нулся Артур и сделал томные глаза. Ольга стыдливо опустила свои.

— У-у-у, как все плохо-то, — пробормотала Ксюша. — Зараза бесстыжая...

Артур что-то шепнул своим приятелям. Миха­ил фыркнул и поспешил отвернуться.

Олег Петрович посмотрел на Дашу крайне со­средоточенно.

— Да что ты говоришь! А на вид вроде нормаль­ная...

Ольга опечаленно приложила ладони к щекам:

— Ой, что вы, Олег, одиночество так портит женщину...

— Чтоб тебе липосакцию всю жизнь делать, — процедила взбешенная Ксюша.

На самом деле злилась она больше на себя — и надо же ей было предложить такую невыгодную для имиджа сестры версию! Но та тоже хороша — при всех набросилась на бедного полковника с бра­нью и криками, а по легенде они практически не знакомы.

Из-за угла с пыхтением выполз микроавтобус.

— А вот и наше такси пришло! — Ольга захло­пала в ладоши, привлекая внимание выясняющей отношения парочки. — Друзья мои, потом погово­рите, идите к нам.

Неожиданно Даша сделала странный рывок в сторону. Судя по выражению ее лица, ускорение ей было придано искусственно, но ответить доброму другу она не успела — Ксюшка поспешила пере­хватить инициативу. Она по-отечески обняла сес­тру, помогла ей подняться в автобус.

— Ну все, дорогая, все, успокойся, в жизни вся­кое бывает, пройдет...

— Ты о чем?

Даша пробиралась вперед, чтобы быть как мож­но дальше от ненавистного полковника.

— Не он первый, не он последний.

— О чем ты говоришь?

— Мне пришлось сказать всем, что он с тобой переспал, — прошептала Ксюшка.

Даша привычным жестом обхватила тонкую детскую шею, от того, чтобы рано или поздно сде­лать вращательное движение, ее отделяла тонкая грань. 

Автобус набирал ход. Деревья понемногу рассту­пались, открывая серо-белые, продуваемые беско­нечными уральскими ветрами равнины. Невысокие горы на заднем плане лишь усиливали их отчаян­ную пустоту. И казалось, в этих краях, так же как и на обратной стороне Луны, никогда не бывает лета, лишь сухая, злая зима. Даша, забившаяся в угол, тоскливо вглядывалась в серую мартовскую дымку.

Пока соперница Ольги пребывала в тоске и смятении, она решила воспользоваться этим обстоя­тельством и распушить перья.

— Все хочу спросить, а почему озеро называют Банное?

Мужчины ответили дружным молчанием. Надо заметить, что и в их настроении произошли изме­нения. Полетаев выглядел крайне раздраженным и совсем не похожим на немца. Даже не будучи психологом, можно было догадаться, что достаточ­но любой мелочи, чтобы он послал всех на хоро­шем русском куда подальше и отбыл в обратном направлении. В стане рыбаков тоже ощущалась нестабильность. Олег Петрович время от времени с мучительным напряжением поглядывал то на Дашу, то на полковника. Казалось, он пытается завязать с ними разговор, но не находит подходя­щей темы. Артур, напротив, был полностью погру­жен в себя. Он не замечал даже того, что его пози­ции ослабевают и фиолетовая примадонна, вслед за остальными, мало-помалу переключается на немца. И только Михаил был поглощен одним-единственным предметом — собственным языком: опухоль постепенно спадала, он чувствовал, что с каждой секундой его речь становится все более внятной, и потому радостно сказал:

— Банное и Банное! Какая разница?

— Как же так? — томно удивилась Ольга. — Вы там каждый день ловите рыбу и даже не знаете, почему так называется?

— Они же не топографы, — ввернула Ксюшка, страшно переживавшая за старшую сестру. — За­чем им это надо?

— Существует несколько легенд! — прокричал сквозь шум двигателя водитель. — Одни говорят, что когда Стенька Разин здесь со своими ребятами прошелся, так все вокруг пожег, одна баня осталась. Кто-то, наоборот, рассказывал, что войско Разина подошло к этому озеру и атаман приказал всем от­дыхать и мыться... А вообще-то оно целебное, сюда люди приезжают лечиться. Правда, не многие пока о нем знают...

Даша прикрыла глаза и мрачно сказала:

— А вы назовите его Банное-Банное. Глядишь, народ и потянется.

— Зря вы так, — обиделся водитель, — у нас места очень хорошие.

— Места-то у вас хорошие, у вас все остальное плохое.

— Да что у нас плохого-то?!

— На курортах люди с чемоданами и лыжами по ледяным горам пешком до своего отеля не доби­раются, — не раскрывая глаз, проворчала Даша. — Уж поверьте мне на слово. И не вздумайте сказать, что доехать до гостиницы можно было на вашем автобусе. Ваш автобус нас не встретил. Несмотря на то что был оплачен.

— Накладки у всех бывают, — вздохнул води­тель. — Ну прошлись один раз, подумаешь...

— Нет, прошлись мы не один раз.

Казалось, Даша нашла, на ком сорвать злость.

— Да я на свой пятый этаж в лыжных ботинках и с двумя комплектами лыж по два раза в день под­нимаюсь, спускаюсь по два раза. А без лыж — раз десять в день. Может, оно, конечно, для здоровья и полезно, но я лучше с этой целью морса попью. Ко­торого у вас, кстати, нет. — Она перевела дыхание. — Я уж не говорю о меню в столовой. Объяс­ните, почему у вас даже картошки нет? Как в Аф­рике, ей-богу... Так там хоть фрукты. А у вас один апельсин на трех человек.

— Так что ж, сюда люди картошку приезжают есть? — недоуменно возразил водитель. — Или апельсины? Они сюда лечиться приезжают.

— Так лечиться же, а не умирать! Шофер некоторое время размышлял.

— Апельсины можно и дома поесть. Даша скрипнула зубами.

— А на лыжах покататься в Альпах. Тем более что цена практически одинаковая.

— Ну и езжайте в свои Альпы.

Остаток пути прошел в полном молчании.

Выходя из автобуса, приунывшие было лыжни­ки немного оживились. В Абзаково действительно все было как-то веселее: играла музыка, засыпан­ные снегом сосны весело грели на солнце свои ог­ромные зеленые ладони, легкий ветерок доносил соблазнительный аромат шашлыка. Даша вдыха­ла морозный воздух полной грудью и старалась не думать ни о рыбаках, ни о Полетаеве, ни о макаро­нах, ни о прочих малоприятных вещах. Она так ус­тала от идиотских проблем, окруживших в после­днее время ее плотным кольцом, что сейчас хотела просто отдохнуть и покататься на лыжах. Даже если приехавшие с ней рыбаки расстреляют сразу с двух рук всех отдыхающих в округе, включая ее саму.

Ее спутники тоже сменили гнев на милость. Ольга по обыкновению поохав, как все вокруг прекрас­но и замечательно, вертлявой походочкой зашур­шала к пункту проката горнолыжного снаряжения, рыбаки и фашистский прихвостень Полетаев по­спешили за ней.

— Свое надо иметь, — не удержалась Ксюшка от реплики и расстегнула чехол. — А то приезжа­ют тут всякие, потом палки пропадают. — Она оза­даченно пошурудила лыжи внутри чехла. — Кста­ти, Даш, а где мои палки?

Даша сосредоточенно нахмурилась:

— Палки, палки... Слушай, точно: я вчера чехол сушила, все вынимала и, наверное, забыла в спеш­ке сунуть их обратно.

— Ну спасибо тебе большое! — Ксюшка разма­шисто поклонилась. — И что мне теперь делать? Даша рассмеялась.

— Что делать, что делать! — Она кивнула на скрывающийся в пункте проката косяк. — Дорогу ты знаешь.

Ксюшка обиженно прищурила глаз.

— Ты специально, да? Чтобы мне отомстить?

— Ну конечно! Делать мне больше нечего... Это тебя Всевышний наказал, за язвительность.

— Бога нет, — недовольно буркнула сестрица. Даша выразительно указала на пустой чехол:

— На твоем месте я бы не была столь катего­рична.

Она уже успела переобуться, сдать вещи в ка­меру хранения и даже купить билеты на подъем­ник, когда из пункта проката спортивного инвентаря наконец выскочила взъерошенная младшая сестра, а за ней и все остальные. Поскольку Ксюшка сразу кинулась к ней, то и все остальные уст­ремились в том же направлении. Даша невольно попятилась назад — бегущие напоминали неболь­шое стадо потревоженных бизонов, к тому же было не понятно, что произошло. Однако, судя по возму­щенным лицам большинства взрослых, ничего хо­рошего. Ольга казалась сердитее остальных.

— Ну у тебя и сестренка! Откуда только такой словарный запас, откуда такие манеры!

— Да перестань, — старался успокоить фиоле­товую персону Артур. — Ребенок просто защи­щался.

Полетаев незаметно кивнул головой. В его гла­зах сквозило одобрение.

— Очень храбрый маленький девочка, — про­трассировал он.

— Очень наглая и бессовестная девочка! — воз­мущенно воскликнула Ольга.

— Да что случилось-то?

Даша даже приблизительно не могла предполо­жить, что произошло за те пятнадцать минут, что они были врозь.

Олег Петрович неодобрительно покачивал голо­вой:

— Все началось с того, что твоей сестре отказа­лись дать палки...

— Это еще почему? — спросила Даша, но тут же хлопнула себя по лбу. — Я поняла: у нее нет доку­ментов, — после чего недоуменно посмотрела на остальных. — Но вы-то могли взять на свой доку­мент? — Даша на всякий случай внимательно осмотрела сестру. Может, та, как Алиса из Страны Чудес, наевшись волшебных макарон, стала умень­шаться? Но нет, все осталось по-прежнему. Ксюшка хоть и не напоминала студентку пятого курса, но все же выглядела вполне взрослым и самостоя­тельным ребенком.

— Оказывается, ей всего девять лет, — заявил Олег Петрович почему-то обвинительным тоном.

— Я знаю. — Даша пожала плечами. — И что с того?

— Здесь таким маленьким детям палки не по­ложены.

— Ничего не понимаю.

Даша посмотрела на Полетаева, но тот по впол­не понятным причинам промолчал. Пришлось сно­ва допрашивать рыбаков.

— Чем они мотивировали? Девять лет не так уж и мало.

— Да ничем! — взвизгнула разъяренная девоч­ка. — Там два отмороженных барана — стоят и бле­ют: ме-ме-ме ме-ме-ме...

— Нет, вы слышите, как она разговаривает? — Ольга принялась обличительно тыкать в дите паль­цем.

Передав лыжи вынужденно безмолвствующему полковнику, Даша решительным шагом направи­лась к пункту проката. Она мало что поняла из не­внятных объяснений и решила сама во всем разоб­раться. Ксюшка понеслась следом.

— Это просто дикость какая-то! — подпрыгивая, выкрикивала она. — Я с таким грубейшим наруше­нием прав человека впервые в жизни встречаюсь.

— Сейчас разберемся. 

...В пункте проката царила несколько сонная атмос­фера. Совсем молоденькая девушка лениво перего­варивалась со своим напарником, таким же юным и флегматичным. Поглощенные неспешной беседой, они мало обращали внимания на окружающих.

Даша постучала по стойке.

— Добрый день.

— Здрасьте. — Девушка едва скосила глаза.

— Позвольте узнать, почему этой девочке не дали напрокат лыжные палки?

— Потому что не положено, — спокойно отве­тила сотрудница проката.

— Кем не положено? — пока еще тоже вполне спокойно поинтересовалась Даша.

— Начальством.

— Можете как-то обосновать?

— Мы — нет.

— А кто может?

— Начальство может. К нему и идите. Даша осторожно перевела дыхание. Она все еще искренне не понимала, в чем проблема.

— А где ваше начальство?

— Там, где билеты на подъемник продают.

— В подвале?

— Угу.

Чертыхаясь, Даша поспешила в подвал. Ей со­вершенно не хотелось бегать вниз-вверх по лест­ницам в лыжных ботинках, но, судя по всему, ино­го варианта не было — девушка просто выполняла распоряжение свыше.

— Здравствуйте, почему не дают палки моему ребенку? — обратилась Даша без долгих предисловий к невысокому румяному мужичку, важно восседавшему за деревянной перегородкой.

— Потому что он ребенок, — резонно заявил тот.

— Во-первых, — Даша погладила сестру по го­лове, — это она. А во-вторых, ей, слава богу, девять лет.

— Ну и что, что девять? Вот если бы двадцать девять...

— Еще успеет. При чем здесь палки?

— При чем! — Человек за перегородкой посмот­рел осуждающе. — А вы вообще-то представляе­те, что может случиться с ребенком, если во время спуска он зацепится лыжей за палку?

Даша честно попыталась представить.

— Наверное, то же самое, что и со взрослым. — Она сурово глянула на румяного дядьку. — Если, конечно, не считать того, что дети гораздо более устойчивы и последствия падений у них не такие значительные.

— Это вы так считаете, — заявил мужчина. Даша не стала спорить.

— Да, я так считаю, — кивнула она. — А так же все прогрессивное человечество. Палки дайте.

— Не дам.

— Почему?

— Потому что если ваш ребенок разобьется...

— Мой ребенок на лыжах катается с двух лет. Причем с гор существенно превышающих мест­ные...

— И все равно, я не могу взять на себя такую ответственность.

— Я не пойму, вы что — издеваетесь?

Было жарко, хотелось кататься, кроме того, все происходящее с ними в эту злосчастную поездку давно уже напоминало дурную шутку.

— Да вас никто и не просит брать никакой от­ветственности!

— Но палки же вы просите?

— И что? Может, я ими в носу ковыряться буду.

— Не будете, — дядька погрозил пальцем. — Я знаю, вы их дадите своему ребенку.

— Да вас не касается, что я с ними буду де­лать! — Даша понемногу выходила из себя. — Ваша задача выдать мне спортивный инвентарь, взять соответствующую плату и по возвращении инвен­таря проверить его состояние. Все! Остальное, про­стите, не ваше дело.

— Вот и девочка такая же психованная, — за­кивала головой добродушная старушка. — Уж как она там наверху кричала, как кричала..,

— Я кататься хочу! — чуть не плача выкрикну­ла Ксюшка. — А с палками я три года уже катаюсь и ничего себе не ломала.

— До этого не ломала, а сейчас можешь сло­мать, — спокойно возразил мужичок.

Даша тут же поплевала через левое плечо.

— Тьфу-тьфу-тьфу! Да вы что, в самом деле! Чего вы на ребенка каркаете?

— Да! Чего каркаете? По-вашему, я из Москвы сюда летела для того, чтобы на диване сидеть и в окошко на горы смотреть? — сквозь слезы вопро­шала Ксюшка.

— Так вы из Москвы! — неожиданно обрадовал­ся начальник проката. — То-то, я смотрю, такие скандальные...

— Да что это такое! — Даша всплеснула руками. — Какая разница, откуда мы? А если бы мы были из Саратова? Тогда что?

— Если бы вы были из Саратова, то так бы не возмущались.

— Хорошо, — Даша уперлась руками в стой­ку, — а как возмущаются люди из Саратова?

— А никак не возмущаются. Скажешь им, нет палок — уходят, и все.

Даша встряхнула головой.

— Я не поняла: так у вас просто нет детских па­лок?

— Почему? — Дядька даже обиделся. — Палки есть, но мы их не даем.

— Дурдом какой-то... — Даша закрыла глаза и сосчитала до трех, при этом два раза сбилась. — Значит, так: или вы мне сейчас даете эти чертовы палки, или приводите сюда человека, который со­ставил данное распоряжение. Дайте мне возмож­ность дурака назвать дураком, после этого, кля­нусь, уйду и больше ничего у вас просить не буду.

— Гриш, да дай ты им палки, они же не отста­нут. — Бабушка смотрела на взъерошенных сестер, как на серьезно раненных. — Видишь, люди из Москвы, — и покрутила пальцем у виска.

Даша снова принялась считать до трех.

— Чео ак олго? — Михаил удивленно погляды­вал на палки, которые Ксюшка гордо несла перед собой, словно флаг побежденного противника. — Мы ачти амехли.

— Зато нам жарко было. Мы палки выбирали, — бормотала Даша, дрожащими руками пытаясь отстегнуть лыжные перчатки от специального коль­ца на куртке. В конце концов она просто переломи­ла пластмассовый карабин пополам. — Еще пара дней такого отдыха и меня точно увезут в соответ­ствующую клинику.

— Это тебя заграница испортила, — ехидно за­метила Ольга. — Когда все на блюдечке подают, человек тупеет.

Она выразительно посмотрела на блаженно улы­бающегося Даслера-Полетаева. Видно было, что человек получает огромное удовольствие. И толь­ко одна Даша знала, чему именно так радуется младший, незаконнорожденный сын герра Даслера.

— За границей тоже дураков хватает, — огрыз­нулась она. — Но там они хотя бы равномерно рас­средоточены по всей территории, а здесь их как будто специально кто собирал. У меня такое ощу­щение, что они сговорились и просто надо мной из­деваются.

— Ладно, получили палки и радуйтесь. — Ар­тур щелкнул креплениями. — Лично меня радует, что эта гора в два раза меньше той, на которой мы в прошлый раз катались. И камней нет.

— Это точно. — Вздернув нос, Ольга заковыля­ла к подъемнику. — Я вообще не понимаю, зачем твоей сестре палки, она и без лыж, кажется, пре­красно справляется.

— Я отрабатываю технику прохождения пово­ротов, — высокомерно заметила девочка. — Мне же не надо себе мужа искать.

И, не дожидаясь, пока опешившая дама в фио­летовом придет в себя, ловко заскочила на таблет­ку бугельного подъемника. Придерживаясь одной рукой — так, лишь бы руки было чем занять, не­спешно поползла вверх.

— Ну знаете... — Ольга с ненавистью смотрела вслед ярко-красному комбинезончику.

— Так это она про меня. — Даша с трудом сдер­живала улыбку. — Это я сюда приехала мужа ис­кать.

Все осуждающе посмотрели на нее. Все, кроме герра Даслера, тот умиленно плакал, глядя на окрестную красоту.


Глава 12


— Ты чего, правда, мужика хочешь найти?

Здоровенный румяный парень, сдвинув шапку на затылок, ехал рядом и лукаво посматривал на задумчиво улыбающуюся рыжеволосую особу.

— Что, простите? — обернулась к нему Даша.

— Мужик, говорю, нужен?

— Мне-то? — Она рассмеялась. — О, да...

— Так, может, того?.. — Парень выразительно подмигнул и мотнул головой куда-то в сторону.

— Чего «того»? — Переложив палки в другую руку, чтобы удобнее было разговаривать, Даша развернулась к неожиданному собеседнику. — Простите, я не совсем поняла, что конкретно вы предлагаете?

— Как, что? Ну я же мужик.

— Не может быть! — Не выдержав, Даша рас­смеялась. — Простите, это я так... Значит, вы пред­лагаете мне руку и сердце? Вот так, сразу?

— Не, руки я как раз не предлагаю, я уже женат. — Парень с гордостью продемонстрировал кольцо на правой руке. — Ты не думай, я человек честный.

— Да что ты говоришь!

Признание подкупало бессовестной откровен­ностью, и Даша залилась смехом.

— Нет, это просто невероятно! 

— Так чего, поедем?

— Куда?

Они уже добрались до вершины горы и отпусти­ли бугеля.

— Тут неподалеку дачка есть хорошая. Баня там. Попаримся, вина выпьем. Меня, кстати, Леша зовут.

— Феерично!

Даша острием палки попробовала снег. Снег был рыхлый, весь перерытый. Впрочем, это было не важно, ей сегодня совершенно не хотелось ставить мировые рекорды по слаломному спуску.

— Я бы, конечно, с удовольствием, да приехала с компанией, поэтому... — Она вздохнула. — Ты уж, друг, прости...

— А чего сразу — «прости»? — Леша засуетил­ся. — Можно ведь и с компанией. Места всем хва­тит.

Даша обернулась к подъемнику, где один за дру­гим спрыгивали члены их развеселой компании.

— Может, ты, конечно, не обратил внимания, но дело в том, что в нашем коллективе женщин всего две, а мужчин, наоборот, четверо. Плюс ребенок. Так что и без тебя, Леша, перебор.

— Ты не поняла. — Веселый парень наклонил­ся к ней. — Мы сюда приехали в командировку. Я один, а баб — две.

— Так это очень хорошо, — Даша искренне не понимала, чего этому здоровяку от нее надо. — Вон, даже женщины у него с собой.

— Чего хорошего-то? — Леша постучал огром­ным кулаком по лбу. — Они же коллеги. Сегодня ты с ней водки выпьешь, а завтра весь завод об этом говорить будет. А у меня жена ревнивая. А так сой­дутся они с вашими мужичками, глядишь, и про нас с тобой ничего не скажут.

— Мне тебя очень, очень жаль. — Даша сочув­ственно похлопала его по плечу. — Но, честное сло­во, Леша, даже не знаю, чем помочь. Ты же секса хочешь, а мне надо мужа искать. Можно даже без секса.

— Понятно. — Здоровяк расстроено вздохнул.— Жаль. Ты мне очень понравилась. И мужики у вас вон какие ядреные, наши телки враз забыли бы, что за мной должны следить, мы бы так время провели!

Даша с любопытством смотрела на погрустнев­шего весельчака.

— Ты кем работаешь, Леша?

— Я гальваник.

— Не уверена, что точно знаю, что это такое, но мой тебе совет — смени профессию, у тебя другое призвание.

— Какое?

— Объединять людей для маленьких радостей. Веселый Леша отчего-то воспринял последние слова как сдачу позиций.

— Я знал, что ты согласишься! — обрадовался он. — Там такая клевая дача — шашлычок сейчас замутим, девчонки баньку затопят...

Даша уже подумывала, а не треснуть ли его пал­кой, чтобы отстал, как здоровяк вдруг выпалил:

— ...А с вашими мужиками, пока топится баня, мы можем на пиво из винтовок пострелять!

Даша развернулась на сто восемьдесят градусов.

— Из чего пострелять? — тихо спросила она.

— Из винтовок. Настоящие охотничьи винтовки.

— Откуда они у тебя?

— Да не у меня, у друга, чья дача.

— А у друга откуда?

— Откуда! Ну ты даешь. Здесь же леса. Дичь.

— Дичь, говоришь?

В рыжей голове, помимо воли, возник отчаянный план.

Дело в том, что Даша испытывала досаду от того, что после приезда Полетаева ничего особенного вокруг не происходило. Подлые рыбаки вели себя безупречно, их нельзя было заподозрить даже в незаконном лове рыбы, не говоря уж о государ­ственном преступлении. Даша на сто процентов была уверена — если в самое ближайшее время вся эта шайка любителей подледного лова не совершит чего-нибудь противозаконного, всю оставшуюся жизнь полковник будет припоминать ей этот позор, сообщая всем и каждому, в какие тяжкие пус­каются некоторые женщины в связи с личной не­устроенностью. Не удивительно, что ей пришла в голову нехитрая мысль: если рыбаков слегка напо­ить и дать им в руки оружие, может, тогда что-нибудь прояснится?

— Проблемы?

Подъехавший Михаил смерил Лешу недруже­любным взглядом. Он хоть и был ниже ростом, но в плечах ничуть не уже.

— Ну, в общем, да. — Даша приняла оконча­тельное решение. — Понимаешь, вот у этого милого человека существует одна очень большая пробле­ма: у него есть дача, шашлык, пиво и пара винто­вок. Но есть обстоятельство, мешающее насладить­ся этим великолепием в полном объеме.

Михаил недоверчиво приподнял бровь:

— А фто мофет помефать ф такой фитуации? Леша прислушался.

— Брат, ты сколько букв не выговариваешь?

— Да все он прекрасно выговаривает, — заступи­лась за Михаила Даша. — Просто язык слегка зашиб. Леша, казалось, расстроился.

— Но пить-то он может?

— Может, может, — успокоила его Даша. Миша отрицательно качнул головой.

— Ваабфе-то, я не фью. Здоровяк хрюкнул.

— Ты, может, и не фью, зато наши бабы, зна­ешь, как фью! Увидишь их, сам нафьюкаешься будь здоров.

— Какие фабы? — не сразу понял Михаил.

— С ним две женщины, — пояснила Даша.

— Веньфины?

— Да.

— А ему фто ну фен? Муффины?

— Нет, нужны ему женщины, но другие.

— А эфи пофему не фавхофят?

— Они работают вместе.

— Фот хохе-то какое, — сочувственно кивнул Михаил.

— Блин, как ты его понимаешь? — изумился Леша. — Чего он говорит? Даша засмеялась:

— Он говорит: «Горе-то какое».

— А, это точно! — Леша сразу почувствовал в прикушенном рыбаке родственную душу. — Понима­ешь, сначала должно было ехать трое мужиков, но моя жена с директрисой переговорила —и на тебе!

— Веньфины-уковофифели — эфо бофое неф-фафвье.

— Женщины-руководители — это большое не­счастье, — по привычке перевела Даша.

— Да я понял.

К ним подъехал Олег Петрович.

— В чем проблемы?

— Флыфь, Пефович, нафо люфям помочь.

— А чего случилось?

— Да тут у парня баня с шашлыками и две тет­ки с работы в нагрузку.

Даша заметила, как Михаил, будто невзначай, наклонился и что-то шепнул приятелю. Олег Пет­рович, до этого настроенный весьма скептически, вдруг изменился в лице.

— Я понял, — пробормотал он. И тут же рас­цвел: — Тебя как зовут?

— Леха. — Здоровяк протянул широченную ла­донь.

— Здорово, Леха. — Олег Петрович крепко по­жал ему руку. — Я Олег, можно просто Петрович, это Миша, вон Артур подтягивается. С ним Ольга.

— Это его подруга?

— Не знаю. Приехали мы сюда без нее, а под­робности у них спрашивай.

— А это что за чудик? — Уже почувствовавший себя хозяином положения, Леша кивнул на важно переставляющего ноги Полетаева.

— Да ерунда... — Олег Петрович махнул ру­кой. — Иностранец один знакомый. Артур, слышь, иди сюда!

Даша поняла, что все остальное решится без нее.

— Ну, мужчины, я вам пока не нужна?

— Давай, давай, катайся, мы сейчас перетрем по-быстрому, и там решим.

— Герр Даслер! — Даша махнула палкой. — Догоняйте!

Зашаркав ножками чуть быстрее, Полетаев ус­тремился следом.

На вираже полковник подрезал свою беспокой­ную подругу.

— Мы едем на дачу, — заявила Даша, останав­ливаясь. .

— На какую дачу?

— Показаний, — пошутила она и оглянулась, нет ли кого сзади. — К замечательному парню Лехе.

— Кто это?

И в который раз у Даши была альтернатива: ска­зать правду или соврать. И в который раз она выб­рала наиболее близкий ей вариант:

— Это давний мой знакомый. Случайно встре­тились.

— Мне не нравится, когда у тебя что-то случай­но происходит, — заявил Полетаев. — С какой ста­ти он позвал тебя к себе?

— Во-первых, не к себе, а к своему другу, во-вторых, он позвал нас всех. А в-третьих... — Даша наклонилась ближе, хотя и так их никто не мог ус­лышать: — У него в доме есть пара винтовок.

Полетаев нервно вскинул голову.

— И что?

— Леша предложил пострелять на пиво.

— В кого?

— Что значит, в кого?

— В кого твой знакомый предложил постре­лять?

Даша растерялась.

— В мишень, наверное. Не в пиво же.

— Но наверняка ты не знаешь?

— Если ты имеешь в виду, не предложил ли он мне пострелять в проезжающих мимо президен­тов...

Полковник хотел что-то сказать, быть может, что-то важное, но Даша, обернувшись, увидела, как из-за поворота показались рыбаки и с неожидан­ной силой ударила полковника, стоящего ниже ее по склону, по ботинкам. Смешно взбрыкнув нога­ми, Полетаев перекувырнулся и полетел вниз, вык­рикивая какие-то ругательства.

В отличие от радистки Кэт, полковник ругался исключительно по-немецки. Хотя, конечно, неиз­вестно, как бы он запел, доведись ему рожать.

Обдав вихрем снежных брызг, подъехал Артур. На зеленой трассе самый красивый из рыбаков дер­жался гораздо увереннее, чем на черной.

— Что это с ним? — спросил он.

— Не знаю. — Даша с интересом следила за уда­ляющейся точкой. — Падает чего-то все время. Я его уже раза два поднимала. Опыта, наверное, нет.

— Странно. — Артур поправил очки. — А еще немец. У них же там Альпы. Даша пожала плечами.

— Да чего ты от вегетарианца хочешь?

— Но он же из спортивной семьи.

— Может, врет?

Лицо Артура приняло озабоченное выражение.

— Думаешь?

Даша поняла, что возникла угроза перегнуть палку. 

— Не знаю. Да нет, вряд ли... Просто, раз он са­мый младший, может, ну того... материала на него уже не хватило?

Артур с сомнением покачивал головой и неожи­данно выпалил:

— А не могла бы ты у него... как-нибудь так, не­заметно, документы посмотреть?

— Я?! — Даша изобразила крайнюю степень негодования, но тут же согласно кивнула: — Конеч­но, могу. А тебе зачем?

— Надо. — Артур попытался приобнять рыже­волосую лыжницу.

— Но, но, но! — Даша весьма чувствительно шлепнула его по руке. Ее все больше занимал ин­терес, который рыбаки проявляли к Полетаеву. Либо они его в чем-то подозревали, либо им зачем-то нужен был этот немец. И то и другое требовало объяснений. — Кстати, вон твоя дама in purple  едет, я бы не хотела выяснять с ней отношения.

— Что ты имеешь в виду? — Артур попытался изобразить на лице независимость. — Я пока что...

Разъяренная Ольга подлетела, словно ужален­ная фурия.

— Чего это вы тут вдвоем делаете?

— Уже ничего. — Даша выразительно посмот­рела на моментально стушевавшегося рыбака. — Вот именно это я и хотела сказать.

И, оттолкнувшись, понеслась вниз. Ей еще тре­бовалось выяснить, чем закончилось падение млад­шего сына короля кроссовок. 

Полетаев лежал на спине в двухстах метрах от финиша, как подбитый жук, и с обреченной тоской смотрел в небо. Тоска была ничем не объясни­ма, ибо вокруг жужжал небольшой рой девчушек, наперебой предлагающих пострадавшему свою помощь.

— Вам здесь больно? — вопрошали нежные го­лоски. — А здесь?

— А может, под голову что-нибудь подложить?

— Хотите, мы вас на руках спустим? Даше пришлось вмешаться:

— Спасибо, не надо. Господин Даслер прекрас­но обойдется собственными силами.

Уцепив полковника за шиворот, Даша попыта­лась его приподнять.

— Давай, давай, вставай, — скомандовала она по-немецки. — Я тебя ударила совсем чуть-чуть, а ты, как всегда, переигрываешь...

— Лучше отойди, а? — Оттолкнув ее руку, пол­ковник попытался подняться сам. — Если окажет­ся, что у меня поврежден мениск, я тебе оба колена сломаю.

— А если окажется, что у тебя мозоль на пятке? Даша на всякий случай отъехала чуть дальше.

— Ты мне две натрешь? Нытик ты все-таки, герр Даслер, как тебя только на такую работу взяли.

Стоя в сторонке, девушки разочарованно погля­дывали на рыжеволосую особу, так нахально выр­вавшую у них из рук знатную добычу. Однако по тону разговора они понимали, что между парочкой отношения по меньшей мере натянутые, и на вся­кий случай не расходились.

Даша неодобрительно покосилась в их сторону:

— Шугани их, а то так и будут за нами таскаться.

— Они мне не мешают. — Полетаев с трудом, но

все-таки поднялся. — В конце концов я, может, с ними и останусь.

— Угу. — Даша смерила его презрительным взглядом. — Только не забудь сказать, что ты наш. От ушей до своей эфэсбэшной корочки...

— Ага, а вот и наши друзья! — перейдя на анг­лийский, Полетаев растекся в придурковатой улы­бочке. — Оказывается, я совсем разучился ка­таться.

— Говорит, что кататься разучился. Ну а по мне — так он и вовсе не умел, — перевела Даша подъехавшей компании.

Ольга недовольно скривила губы.

— Ты слишком высокомерно относишься к дру­гим людям!

— Як людям отношусь так, как они этого зас­луживают, — парировала Даша.

— Да? А что этот милый немец сделал тебе пло­хого, что ты его обижаешь при первой возмож­ности?

Даша уже открыла было рот, чтобы поведать, сколько гадостей в жизни на самом деле подстроил ей этот милый немец, но вовремя взяла себя в руки.

— Я им сорок первый простить не могу, — в кон­це концов заявила она.

Ольга незаметно покрутила пальцем у виска. К ним со свистом подлетел Леша:

— Так мы идем жарить шашлык? — Он широ­ко улыбался, и с ним хотелось зажарить не то что шашлык на небольшую компанию, а все баранье поголовье.


Глава 13


По дороге на неведомую дачу Даша, играя с сес­трой в города, размышляла, что она станет делать, если окажется, что там не работает отопление или стул, например, один на всех. Повод для беспокой­ства у нее был — уж если в местных краях лучшие санатории повергают в нервную дрожь, то от захо­лустной дачи ожидать нечего. Глядя на безмятеж­ные лица рыбаков и Ольги, она успокаивала себя тем, что погреться можно будет и в бане, а сидеть — на кровати. Ведь Леша что-то имел в виду, зама­нивая ее туда.

Даша украдкой бросила взгляд на здоровяка-галь­ваника. М-да... Судя по скабрезному оптимизму в его глазах, кровати там может и вовсе не оказаться — зачем условности, когда вокруг сосны и свежий воз­дух. Она перевела взгляд на Полетаева. У лже-Даслера было лицо человека, не верящего не то что в печ­ки с кроватями, а даже в то, что сейчас день на дворе. В нем читалась лишь молчаливая обреченность ев­ропейца, попавшего на пир к каннибалам.

Все неожиданно переменилось, стоило нанято­му автобусу подъехать к огромным деревянным воротам. Даша немного оживилась: здравый смысл подсказывал — вряд ли такая крепостная стена будет скрывать избушку на курьих ножках

Приглашенные поспешили протиснуться через боковую калитку, запиравшуюся, впрочем, на элек­тронный замок. Оказавшись во дворе «дачки», гос­ти лишились дара речи. Даже видавший виды пол­ковник несколько секунд не мог прийти в себя. Ог­ромный деревянный дом был выстроен в стиле альпийского шале — добротного и вместе с тем изящного. Даже находясь снаружи этого милого сооружения, можно получать удовольствие. Тем более что для приготовления шашлыков была вы­строена специальная деревянная беседка с камен­ным мангалом посередине, широкими скамьями и столом, обложенным плиткой.

Побродив по двору и не заметив нигде туалета типа «сортир», Даша воспрянула духом. Как мини­мум это означало, что удобства находятся в доме, и значит, в процессе отдыха ничего морозить себе не придется. Но даже самые радужные надежды ока­зались бледны по сравнению с тем, что она увидела. Если снаружи дом выглядел, как альпийский пан­сион, то изнутри он выглядел, как очень дорогой аль­пийский пансион. Всюду дерево, покрытое лаком, большой камин, дорогая кожаная мебель, на стенах картины, шкуры и рога, на полу пушистые ковры. Все растерянно оглядывали это великолепие. Леша, шумный, румяный, словно и не заметил их замеша­тельства. С радушием настоящего хозяина он при­нялся знакомить гостей с расположением комнат.

— Вот здесь, справа от холла, большая комна­та, в ней двуспальная кровать. Следующая комна­та чуть поменьше, кровать хоть и односпальная, но очень большая, двое запросто поместятся. Навер­ху еще три комнаты, там все кровати двуспальные...

Леша, дорогой, — прервала экскурсию Даша, — ты знаешь, даже если мы все разделимся на пары, в чем я пока очень сомневаюсь, то и в этом случае как комнат, так и кроватей явно многовато.

_ А почему делиться не будем? — Здоровяк смешно расстроился. Уголки пухлых губ поползли вниз, совсем как у обиженного ребенка.

— Черенки закончились. — Даша подняла руки, показывая, что временно тема закрывается. — Ты не показал нам самое главное — кухню и продукты.

— А почему это главное? — обиделся Леша.

— Я хочу посмотреть, какие есть продукты. Если чего-то не хватает, лучше сразу съездить, пока все трезвые.

Ольга уже изящно полулежала в кресле-качал­ке, отталкиваясь от натертого до блеска наборного паркета кончиком замшевых ботинок фиолетового цвета.

— А ты собираешься напиться?

— Собираюсь ли я напиться? — Даша задумчи­во оглядела интерьер. Здесь не то что напиться, здесь и умереть было бы не грех. — Безусловно.

— Да-да, твоя сестра что-то говорила об этом, — кивнула Ольга, состроив омерзительную гримасу. Но Даша решила не портить себе настроение.

— Вот и замечательно, — сказала она. — Пре­дупрежден, значит, вооружен. Так где же наша кухня?

Леша поманил ее рукой.

— Идем, сейчас протащишься.

Даша шагнула через порог и застыла. Это было что-то! Огромная, метров в двадцать пять, кухня была буквально набита всякой техникой. Но если микроволновками и прочими пароварками Дашу удивить было не просто, то собственно кухонный гарнитур заставил ее буквально застонать. Он был из настоящего дуба.

— Боже, откуда такая красота? — охала она, проводя рукой по мозаичной столешнице.

— На заказ кореша делали.

— «Кореша!» Да это Данилы-мастера. Познако­мишь?

— Ишь ты какая хитренькая. — Леша попытал­ся ее обнять. — Ты сначала со мной познакомься.

— Так, — Даша решительно стряхнула с талии две огромные, как лопаты, ладони, — предупреж­даю в последний раз — меня руками не трогать.

— Совсем?

— Вплоть до особого распоряжения.

— А когда оно поступит?

— Не знаю, — честно призналась Даша. — Мо­жет, никогда.

— А что же мне тогда делать? Здоровяк выглядел очень несчастным.

— Наслаждаться жизнью. Есть, пить.

— А как же секс?

Вздохнув, Даша доверительно взяла его под руку и повела к двери.

— Леша, секс — это не самое главное в жизни. Поверь мне.

Леша задумался.

— А почему я тебе должен верить?

— У меня опыт. Ладно, дорогой, иди, наслаждай­ся жизнью, а я начну разбирать продукты. Где холодильник?

Леша грустно кивнул куда-то в угол. Даша при гляделась. Она даже не сразу поняла, что огром­ный трех дверный шкаф — это и есть холодильник. Там было все, даже сливочный хрен.

Она обернулась;

—  Здорово, хорошие у тебя друзья.

— Я знаю.

— Подозреваю, что и погреб имеется?

— А как же!

— А там соленья-варенья?

— Точно. И выпивка.

— Ну тогда ты свободен.

Даша сняла с крючка фартук и повязала его.

— Да, там в комнате сидит мадам во всем фио­летовом, пригони-ка ее сюда. Кстати, а где твои кол­леги?

— На заводе. Часа через два приедут.

— Часа через два уже все будет готово, — вздох­нула Даша. — А почему ты не на работе?

— Так я ж болею!

— Угу. Я вижу... Ладно, иди болей дальше, а мне позови обеих барышень.

— И девочку?

— И девочку! На ней пахать можно.

— Как скажешь. А мы пока с мужиками по пиву и...

— Вы лучше мангалом займитесь, а то знаю я вас — сейчас наклюкаетесь и все на сковородке придется жарить. 

Работа спорилась дружно. Ольга при всей про­тивности своего характера оказалась прекрасной хозяйкой. Овощи под ее руками буквально сами прыгали в тарелки, а закуска раскладывалась за­мысловатыми завиточками.

— Чем мужчины заняты? — поинтересовалась Даша, пробуя черемшу. — М-м-м, какая прелесть.

— Пьют пиво.

Ольга отвечала односложно, она явно была чем-то недовольна.

«Интересно, как там чувствует себя Полета­ев», — подумала Даша и спросила:

— И немец пьет?

— Немец больше остальных.

— М-м-м, теперь понятно. — Даша многозначи­тельно покивала.

— Что именно?

— Почему его сослали в Сибирь. Алкоголик!

— Ты думаешь?

В лице Ольги появилась та же озабоченность, что и у Артура накануне.

— Прикидываешь, стоит ли выходить замуж за алкоголика?

Даша ничего не могла с собой поделать — с не­которых пор Ольга вызывала желание позлить ее, наверное, Ксюшка заразила.

— С чего ты взяла, что я собираюсь замуж? — вспыхнула фиолетовая дама. — Тем более неизве­стно за кого.

— Чего уж тут неизвестного, — встряла млад­шенькая. — Знамо дело, немец побогаче Артура будет.

— Тебе-то откуда известно? — фыркнула Ольга.

— А богатые русские сюда на рыбалку не ездят. Они в Чили ездят.

— В таком случае, куда ездят богатые чилий­цы? — не удержалась от вопроса Даша

—  А вот богатые чилийцы — как раз на Урал. Для них это экзотика.

—  Что-то не видела я тут чилийцев, — пробор­мотала старшая сестра.

Дочистив картошку, она глянула в окно. Ее челюсть начала медленно опускаться. Словно в каком-то не­традиционном боевике, — в одних носках и ботинках стояли четыре полностью обнаженные мужские фи­гуры и куда-то старательно целились из ружей.

Заметив ее удивление, Ольга отодвинула зана­веску со своей стороны. Выражение ее лица стало не лучше.

— Матерь Божья!..

Ксюша тоже подошла к окну, но Даша быстро закрыла ей глаза руками.

— Нет, они точно чокнулись. Оль, будь другом, выйди на улицу, плесни в них кипятком, что ли... Господи, когда же они успели так напиться?

— Да ты что, скажешь, тоже! Такую красоту — и кипятком...

Стоя возле окна, словно пришитая, Ольга один за другим кидала в рот орехи. Она выглядела очень взволнованной.

Понимая, что фиолетовую даму не просто ото­рвать от этого зрелища, Даша решила прибегнуть к хитрости.

— Насчет красоты я согласна, но если их сейчас в дом не загнать, то двуспальные кровати точно уже не понадобятся.

Ольга озабоченно посмотрела на термометр.

— Ого, минус десять. Однако. Ксюшка, раздвинув пальцы старшей сестры, с интересом поглядывала на стрелков.

— Оль, я тебя прошу, ну не кипятком, так хоть палкой. — Даша задернула занавеску и шлепнула сестру пониже спины. — А с тобой я вечером раз­берусь. Бессовестная.

Ксюшка разочарованно отошла от окна.

— Ну вот! Они тут Тарзанов изображают, а я ви­новата.

— Проклятье!

Отправив Ольгу на разгон демонстрантов, Даша снова принялась подглядывать в щелочку.

— А Полетаев-то куда смотрит?

— Может, туда же, куда и ты? — завистливым голосом заметила девочка. Ей явно не терпелось увидеть, как будут развиваться дальнейшие собы­тия.

В этот момент дверь отворилась и в кухню во­шел совершенно белый Полетаев. Волосы у него стояли дыбом.

— Я смотрю, ты не большой фанат мужской гра­ции? — с трудом сдерживая смех, сказала Даша.

— Слушай, да они больные на всю голову! Увидев водку, полковник налил себе четверть стакана и выпил.

— Представляешь, разделись догола и пошли по зайцам стрелять. Так, говорят, на снегу незамет­нее.

— Идея Лешина была? — Даша сотрясалась от смеха, наблюдая в окно, как Ольга пытается обер­нуть Артура большим махровым полотенцем. — Остальным, между прочим, вафельные предлагает.

Полковник, который в окно не смотрел, болез­ненно поморщился:

— Леша предлагает им вафли?

— Что-то вроде того.

То ли мороз крепче стал, то ли Ольгины уговоры возымели действие, но четверка потянулась к дому.

— Слава богу, на сегодня жертв не запланировано. Даша задернула штору. —  Чего это на них нашло?

— Откуда я знаю!

От полковника просто веяло благородным него­дованием.

— А главное, что они все это устроили явно для меня.

Даша уставилась на Полетаева в немом изумле­нии.

— Для кого?!

— Для меня, для меня, ты не ослышалась.

— Ты... уверен в этом?

— Абсолютно.

Некоторое время Даша размышляла. Может, она проглядела их ориентацию? Может, не в том подо­зревала?

— А тебя они раздеть не пытались?

— Слава богу, нет.

— Может, намекали?

— Нет, не намекали.

— Хм. Извини за вопрос, но... ты их никак не про­воцировал?

Полетаев смерил подругу тяжелым взглядом.

— Ты имеешь в виду, не говорил ли я, что люб­лю голых мужиков на фоне сосен? Нет не говорил.

— А...

— И этого тоже. Я вообще ничего им не говорил. Если ты помнишь, я немец, плохо понимающий рус­ский.

Даша вздохнула.

— Допустим. Так что, они ни с того ни с сего про­сто взяли и разделись?

— Практически. — Полковник снова стал вол­новаться. — Сначала они начали обсуждать, кто из них лучше стреляет, потом стали обвинять друг друга в использовании всяких приспособлений для большей меткости, потом кто-то предложил про­вести соревнования, а чтобы эксперимент был чи­стым — стрелять голыми.

Даша пожала плечами. Она, конечно, не так час­то гуляла в пьяных мужских компаниях, но в прин­ципе ничего сверхординарного не произошло.

— Подумаешь, — она вернулась к нарезке ово­щей, — еще и не такое бывало. Вот помню как-то на Новый год пришли ко мне друзья, они уже тогда были не слишком трезвые, а у меня еще чуть-чуть добавили и вдруг увидели... — она на секунду за­пнулась, подбирая нужное немецкое слово, — традисканцию.

— Кого они увидели?

Полковник вновь потянулся за бутылкой.

— Не кого. А что. Традисканцию. Цветок есть такой.

— Ну допустим. И что дальше?

— Они решили, что это щупальца дьявола, схва­тили кухонный нож и полностью изрубили несчас­тное растение.

Полетаев забыл, что хотел выпить.

— Зачем?

— Зачем они хотели зарубить дьявола? — Даша пожала плечами. — Не знаю. Наверное, хотели мир спасти.

Все твои знакомые — психи, — с удоволь­ствием констатировал Полетаев.

— Эти, — Даша указала ножом на дверь, — мне вовсе не знакомые.

— Положи нож! — занервничал полковник. — Это не имеет никакого значения. Я давно заметил — к тебе все полоумные липнут.

Дверь с шумом распахнулась, и на пороге нари­совался Артур, прекрасный, как античный бог. На стройных бедрах едва удерживалось пушистое махровое полотенце с надписью «Добро пожало­вать», в высоко поднятой руке он держал рог.

— Нет, — вдруг произнес полковник, — я точ­но помню, — еще два дня назад он выглядел впол­не нормальным. Думаю, что это действие твоих де­структивных биотоков. И если он террорист, то я готов сам раздеться догола и бежать по шпалам до Москвы.

— Вы говорите о террористах? — слегка пока­чиваясь, поинтересовался Артур.

— Он говорит, что ты похож на сексуального террориста, — пояснила Даша. С каждым разом она переводила все виртуознее.

— Но я не слышал слово «секс», — возразил Артур. Даша только отмахнулась.

— Ты, похоже, и слово «стыд» не слышал. Иди прикройся чем-нибудь.

— Не хочу, — закапризничал полуобнаженный рыбак. — Мне жарко.

— А у меня глаза скоро лопнут! — разозлилась Даша. — Оденься, тебе говорю.

Артур продолжал упираться, словно престаре­лая куртизанка

— Ну как хочешь, — Даша недобро прищури­лась. — Я женщина одинокая, так что если вдруг твои прелести введут меня в соответствующее со­стояние — не обессудь.

— В самом деле, Артурчик, надо одеться. Ольга начала выталкивать своего дружка с кухни. Он упрямо склонил кудрявую голову.

— Хорошо, я оденусь, но только если герр Дер пойдет с нами стрелять. Полетаев вздрогнул.

— Его фамилия Даслер, — поправила Даша. — И он не любит, когда стреляют.

— А как же тогда он собирается отбирать спорт­сменов для своей рекламной компании?

— Понятия не имею. — Даша обернулась к По­летаеву. — Ты, кажется, бобслеистов искал.

— Биатлонистов.

— Какая разница. Вон, получай в одном лице.

— Скажи, что я ищу известных спортсменов.

— Он ищет известных спортсменов.

— Кого именно?

— Вы хотите, чтобы герр Даслер назвал конк­ретные фамилии?

В красивых глазах Артура промелькнула на­смешка.

— Да. Если он не хочет снимать нас, то кого кон­кретно он имеет в виду?

Даша тянула время с переводом. В груди росла неприятная тяжесть. Лично она не могла вот так, с ходу, назвать хоть одно имя. Хотя во время Олим­пиады болела за наших весьма активно.

— Герр Даслер, — начала она медленнее, чем даже если бы разговаривала с контуженным, — если вы действительно желаете делать снимки кого-то из известных российских спортсменов, то не могли бы вы... — Ее охватило отчаяние, она за­метила тревогу в глазах полковника. — Может быть, какой-то спортсмен заинтересовал вас больше остальных...

—- А!.. Вы хотите, чтобы я назвал фамилию? Испуг пропал, казалось, герра Даслера тревожи­ло нечто совсем иное.

— Да, хоть одну фамилию.

— Э, нет! — Полковник хитро прищурился, по­грозил пальцем и произнес по-русски: — Вы хит­рый русский женщина, вы хотеть знать мои тайна. Я пока молчать. — И сделал жест, как бы запирая рот на замок.

С плеч Даши словно гора свалилась.

— А вы хитрый немецкий пройдох, — со смехом заявила она.

— Нет, нет, просто не хочу опережать события. Спортсмены — люди капризные и непредсказуе­мые, — объяснил полковник снова на немецком.

— Он говорит, что имя человека, с которым они планируют заключить контракт, пока держится в тайне.

Судя по всему, объяснение немца вполне удов­летворило Артура, он перестал паясничать, надел принесенную Ольгой одежду, да и вообще стал выг­лядеть гораздо трезвее и спокойнее.

— Ну что, пойдемте за стол? Полковник посмотрел на Дашу.

— Переведи, пожалуйста, что я сяду за стол только в том случае, если все будут одеты.

Даша перевела. Она все никак не могла понять, то ли у полковника какой-то странный приступ гомофобии, то ли он так вжился в роль придуркова­того младшего сына продавца кроссовок.

— Странный он какой-то. — Артур окинул пол­ковника ироничным взглядом. — Хотя что с них взять — вырождающаяся нация.

— Это ты о немцах? — удивилась Даша.

— О европейцах в целом.

— Понятно.

После того что произошло, спорить не хотелось.

— Но все-таки попроси мужиков одеться. Бог с ними, с европейцами, у меня сестра несовершен­нолетняя.

За столом царила не просто непринужденная, а какая-то разнузданная атмосфера. Во-первых, прибыли доселе отсутствующие сотрудницы галь­ванического цеха. Во-вторых, оказалось, что рыба­ки совершенно не умеют пить. А в-третьих, Леша твердо вознамерился в одиночестве ночь не прово­дить. В связи с чем время от времени холл оглашал­ся пронзительными женскими криками. И если за­каленные дамы, коллеги здоровяка, кричали про­формы ради, то Даша на пару с Ольгой визжали совсем всерьез. И дело было даже не в излишней стыдливости — им было элементарно больно.

В конце концов отправив младшую сестру, от греха подальше, на второй этаж читать книгу, Даша на пару с несколько обалдевшим полковником уст­роилась в самом дальнем углу и не без опасения взирала на все более расходившуюся компанию.

Сотрудницы Леши оказались крепкими, грудас­тыми девицами лет двадцати двух—двадцати трех вовсе не собирающимися следить за своим сослуживцем. Более того, они явно преследовали прямо  противоположные цели. Поняв это, рыбаки, забыв про Ольгу, бросились ухаживать сразу за обеими.

— Господи, в какой ужас ты меня опять втра­вила! — Полковник отчего-то заговорил по-чешски.

— Ты немец, — напомнила Даша.

— Да я уже не помню, какого я пола, — зары­чал тот. — Скажи, как ты, вообще, могла этих ма­ньяков принять за... за... Да хоть за кого-нибудь!

— Можно подумать, все преступники выглядят, как с портрета Ламброзо, — пробормотала Даша. — Лично мне они кажутся все более и более подозри­тельными.

Голос ее звучал виновато.

Сорвав с себя верхнюю половину одежды, со­трудницы гальванического цеха принялись испол­нять весьма откровенный танец. Рыбаки сорвали с себя и нижнюю половину. В восторженном реве потонули даже звуки Ramsteina.

— Какое, однако, у них вредное производ­ство, — выдавила Ольга, не зная, куда глаза девать.

Даша, напротив, вдруг принялась внимательно вглядываться в обнаженные плечи и спины.

— Интересуешься? — Полковник с ехидством следил за ее реакцией.

— Очень, — пробормотала Даша. В глазах ее были одновременно испуг и недоумение. Полетаев начал беспокоиться:

— Что? Что ты собираешься делать? Мне не нравится выражение твоего лица.

— А уж как мне твое не нравится! Но я же молчу. Скинув свитер, под которым, впрочем, была футболка, Даша вышла на середину круга. Затем, как бы невзначай, положила руку на плечо одной из танцующих, та тут же со смехом закружилась вок­руг нее.

Лицо полковника стало похоже на слегка пере­кошенный ромб. Он словно пытался заглянуть в дру­гое измерение. Даша тем временем дружески погла­живала работницу гальванического цеха по спине.

— Леш, а когда же следующий пункт програм­мы? — спросила она.

— Ты о чем? — раскрасневшийся Леша, вот уже битый час пытающийся добиться взаимности от Ольги, с готовностью обернулся.

— Как о чем? О стрельбе на пиво. Я, между про­чим, в школе сорок восемь из пятидесяти выбивала.

— Сорок восемь чего? — поинтересовалась одна из танцорш.

— Очков, разумеется.

— Кому? — Девушка залилась хохотом. — От­личникам?

— Да, я отлавливала отличников в туалете и выбивала им глаза вместе с очками. — Даша шу­тила, как могла. — Предлагаю вспомнить детство.

— Мы ведь уже стреляли, — без особого энту­зиазма сказал Артур. Он так прилип к одной из девушек, что практически с ней сросся. — Вам не понравилось.

— Нам не понравилось, что ты бегал по улице голый. А как ты стрелял, я лично не видела.

— Так вы же нам и не дали!

Даша решила прибегнуть к последнему аргументу:

— Господин Даслер, вы не против пойти пост­релять на пиво?


— Разумеется, против! — проквакал Полетаев из своего угла.

— Герр Даслер согласен, — перевела Даша. — Он сказал, что это фантастическая идея.

— Что-то я не слышал слово «фантастиче­ская», — с сомнением протянул Артур. Но между ним и девицей уже появился небольшой зазор.

— Просто я перевожу художественно.

— И оттого получается в два раза длиннее?

— Ну как хотите.

Даша цепко ухватила полковника за рукав и принялась тянуть.

— Мы пошли стрелять. Где ружья?

— Я с вами!

Леша одной рукой подхватил взвизгнувшую Ольгу, а другой — полуголую коллегу.

— Правда, стрелять придется по очереди — ми­шеней мало.

— Ерунда, мы можем стрелять во что угодно!

— Это очень плохая идея, — сказал полковник по-русски без малейшего акцента.

— Я сейчас все объясню.

Даша почти силком выволокла его в сени и за­хлопнула дверь.

— Ты ничего особенного не заметил?

— Что я должен был заметить? Полковник пыхтел и отдувался. — В девушках.

— У них красивые груди.

— Ну слава богу! — обрадовалась Даша. Полковник посмотрел на свою подругу с подозре­нием.

— То-то ты их так ощупывала...

— Ты заметил? — Даша обрадовалась еще больше.

— Это заметили все. Так что, думаю, на внима­ние мужчин, по крайней мере в этой компании, тебе рассчитывать больше не стоит.

— Ой, да хватит тебе! Лучше скажи, что ты за­метил у них особенного, кроме груди?

— Они хорошо сложены.

— Умница. Я тебе еще кое-что скажу — у них мышцы стальные.

— Мышцы? — Полетаев брезгливо поморщил­ся. — При чем здесь мышцы?

— При том, что в этом доме мы оказались не слу­чайно.

— Разумеется, не случайно, тебя же знакомый пригласил.

— Да какой он мне знакомый? — Даша рассмея­лась. — Я этого Лешу первый раз в жизни увидела.

— Что?!

Даша с размаху захлопнула полковнику рот ру­кой.

— Ты чего орешь?

— Я же по-немецки, — промычал из-под ее ла­дони Полетаев.

— Да хоть по-китайски. Можно же тихо спра­шивать... — Она осторожно опустила руку. — А ну выйдем...

Они вышли на морозный двор. Звезды переми­гивались в лилово-черном небе влажно, весело, даже не верилось, что вокруг зима.

— Ты хоть понимаешь, во что ты и меня, и себя впутала? — спросил полковник как можно тише — звуки разносились с поразительной ясностью.

— Пока не очень, но, кажется, понемногу дога­дываюсь.

— Ненормальная! — бесновался полковник. — Быстро отвечай, чья это дача?

Даша отмахнулась.

— Откуда я знаю! Это сейчас не главное.

— А что главное?

— Главное, что теперь я точно поняла, они это все вместе подстроили!

— Кто? — У Полетаева было жуткое выраже­ние лица. — Что?

— Да рыбаки, кто ж еще!

— С целью?

— Сойтись с тобой как можно ближе, подру­житься.

Полковник принялся обыскивать себя в поисках портсигара.

Даша оглянулась, не появились ли рыбаки.

— Я думаю, что мои первоначальные предполо­жения близки к истине, — прошептала она. — Дей­ствительно, это банда преступников. Они заранее заготовили дачу, на самом же деле это никакая не дача, а настоящая гостиница! Все комнаты с дву­спальными кроватями и на полотенцах надписи «Добро пожаловать». В каком нормальном доме бу­дут такие полотенца?

Полковник кивнул.

— Я с этим и не спорю. Ты не ответила, зачем имя?

— Думаю, все очень просто — они перемудри­ли. Ты выдал себя за птицу большой величины, и они решили, что ты прибыл сюда для встречи с пре­зидентом!

— Ну конечно! — Полковник всплеснул рука­ми. — Ему, кроме меня, больше встретиться не с кем.

— Не с тобой лично, а с сыном...

— Да на кой черт нашему президенту сыновья хоть Даслера, хоть Макдоналдса!

— И тем не менее связь есть, — упрямо настаи­вала Даша. — Готова побиться об заклад, что ря­дом находятся еще несколько таких же отелей, где, возможно, и остановится президент в свой приезд.

Найдя наконец портсигар, Полетаев вытряхнул сигарету, долго ее разминал, хмурился.

— Для чего ты потащила всех на стрельбище?

— Чтобы окончательно во всем удостовериться. Сейчас ты увидишь, как они стреляют, и все сомне­ния окончательно пропадут.

— Мне надо позвонить, — Полетаев сделал по­пытку достать телефон.

— Ни в коем случае! — Даша схватила его за руку. — Они могут быть прекрасно технически ос­нащены и перехватывать все телефонные разго­воры.

— У тебя паранойя, — заявил полковник, но те­лефон все же доставать не стал.

На улицу вывалила галдящая толпа.

— Куда стрелять будем? — вопрошал Михаил, помахивая ружьем на манер гарцующего ковбоя. От большого количества алкоголя у него полностью восстановились речевые функции.

— А нас не заберут? Вдруг милиция прибежит на выстрелы? — нервно спросила Ольга.

— Не боись, тут никто никуда не прибежит. — Михаил пьяно рассмеялся.

Даша выразительно посмотрела на Полетаева.

— Ну, что я тебе говорила? — прошептала она. — Он ведет себя как хозяин дачи, а не как при­глашенный гость.

— Мне не нравится, когда не совсем трезвые люди размахивают заряженным оружием.

Полковник пристально следил за каждым дви­жением стрелков.

— Ты сейчас увидишь, какие они нетрезвые, — усмехнулась Даша.

Михаил стал в стойку, его слегка покачивало.

— Прикидывается, — прошептала Даша. Полковник промолчал. Раздалось несколько выстрелов.

— Сейчас посмотрим.

Опустив ружье, Михаил направился к елям, где были развешены мишени.

— Ну как? — прокричал Артур.

— Я чего то не понял... — послышалось в ответ. — Все мишени чистые. Может, мою ветром сдуло? Все засмеялись.

— У тебя башку ветром сдуло.

— «Смотрите на меня, я выше всех писаю». — Артур вскинул свое ружье. — Сейчас я тебе пока­жу, что такое настоящий класс.

Даша хотела было крикнуть, чтобы остановить его, но увидела, как к Артуру бежит Олег Петро­вич, и успокоилась. Она была совершенно увере­на — старший товарищ объяснит, что до возвраще­ния Михаила стрелять ни в коем случае нельзя, и осталась стоять на месте. Однако, подбежав к Артуру Олег Петрович, вместо того чтобы остановить его, вскинул свое ружье и скомандовал:

— Пли!

Ночь потонула в грохоте залпов. Выстрелы сле­довали один за другим. Даша с полковником зас­тыли, вцепившись друг в друга, в ужасе вытара­щив глаза. Они отчетливо видели, как стоящая рядом с соснами фигурка вдруг покачнулась и рух­нула навзничь.

— Стойте! — вдруг завопила Даша не своим го­лосом. — Немедленно прекратите! Вы же убили его!

Стрелки опустили ружья. Артур напряженно вглядывался в темноту.

— А че, Миха не ушел разве оттуда? — пьяно поинтересовался он.

— Вы что, больные? — орала Даша и рвалась к елям.

Полковник удерживал ее из последних сил.

— Вы убили человека! Вы, вообще, соображае­те, что делаете? Я сейчас...

Договорить ей не удалось. В глазах все потемне­ло, и она без звука опустилась на снег.


Глава 14


Когда Даша открыла глаза, было светло. Она по­вернула голову и с облегчением вздохнула: рядом, в кресле, сидела Ксюшка и, как ни в чем не бывало, читала книгу.

— Боже, если бы ты знала, какой страшный сон мне приснился. — От счастья, что все это ей толь­ко привиделось, Даша готова была расплакать­ся. — Я уже думала, что они всех нас перестре­ляют...

Ксюшка закрыла книгу и спокойно сказала:

— Ну еще бы — так напиться!

— Что? — Даша порывисто приподнялась. — Что ты хочешь этим сказать? Ксюшка повернулась к сестре.

— Что вчера мы поехали кататься на лыжах. Но катались часа два, не больше. Вам это, наверное, показалось скучным, и поэтому вы решили поехать на дачу к совершенно незнакомому человеку, там вы напились, потом разделись догола и стали пля­сать. Но тебе этого показалось мало, и ты предло­жила всем взять ружья и пойти стрелять.

Каждое слово напоминало оплеуху. От стыда Даша не знала, куда деваться, она вся сжалась, губы подрагивали, силясь что-то спросить или объяснить, но все, что смогла она выдавить из себя, было лишь:

— А ты маме не скажешь?

Сестра отрицательно замотала белокурой голов­кой.

— Нет, конечно. Иначе она меня с тобой больше никуда не отпустит. А мне так все нравится! — Не­жное девчоночье лицо приняло мечтательное вы­ражение. — Когда я расскажу подружкам в клас­се, они просто умрут от зависти.

Даша вскочила с кровати.

— Ты с ума сошла! Не вздумай вообще никому ни о чем рассказывать!

— Почему? — Младшая разочарованно надула губы. — Чего тебе смущаться? Ты-то голая не плясала.

— При чем здесь пляски, — шикнула Даша. — Там человека застрелили.

— Кого? — удивилась Ксюшка.

— Кого, кого... Михаила. Ты что, не помнишь?

— С чего ты взяла?

Казалось, девочка не понимает, о чем речь.

— С чего взяла... Я лично видела, как Артур и Олег Петрович начали стрелять, не дождавшись, пока Миша вернется. Он упал... А потом... — Тут Даша нахмурилась. Она силилась вспомнить, что было потом, но ничего, ни одной картинки не вос­станавливалось. — Потом я ничего не помню, — убитым голосом пробормотала она.

— И это не удивительно, — кивнула Ксюша. — Ты так напилась, что упала лицом прямо в снег. Хорошо не в салат. Вот было бы здорово.

Даша густо залилась краской.

— Ксения! Как ты можешь так обо мне думать! — с чувством произнесла она. — Я выпила совсем чуть-чуть.

— Ага, знаю я это твое чуть-чуть. Не думай, мне Сергей все рассказал.

— Называй его, пожалуйста, по имени-отче­ству, — устало попросила Даша. — И что такого особенного он мог тебе рассказать?

— Ну, что ты выпила три бутылки вина...

— Ложь!

— Ой, да ладно тебе, — отмахнулась сестра, — подумаешь, дело житейское. Говорю тебе — маме не скажу.

— При чем здесь мама? Я не пила трех бутылок.

— Ну две с половиной, какая разница. Кому-то и пробки хватает понюхать. И еще, что ты не заку­сывала...

— Нет, я на этого негодяя точно когда-нибудь в суд подам. — Даша показала кулак двери. — Но ты мне объясни подробно, что конкретно произошло с Михаилом?

— Да ничего с ним особенного не произошло. Пока Сергей занимался тобой, ребята пошли посмотреть, ведь все видели, как он упал, сразу после того как про­звучали выстрелы. И оказалось... — Тут Ксюшка вы­держала эффектную паузу, во время которой Даша чуть не умерла. — Оказалось, что он просто решил всех попугать. Ну все, конечно, посмеялись и разошлись.

— И все?

История прозвучала как-то подозрительно не­правдоподобно.

— Ты сама видела, как он встал и потом разго­варивал?

— Кто, Мишка-то?

— Бога ради, он втрое Старше тебя!

— Ну Михаил... Как он встал — видела. Но по­говорить с ним уже не удалось, нам ведь пришлось тобой заниматься.

— Что значит «мной заниматься»? Даша почувствовала, что щеки снова начали предательски краснеть.

— То и значит. Ты ведь валялась лицом в снегу. Хотя в тебя, между прочим, — в голосе сестры по­явились ехидные нотки, — никто не стрелял. Спа­сибо, Сергей объяснил, что, возможно, у тебя та­кая реакция на мед. А то и вовсе не известно, как людям в глаза смотреть.

— На какой еще мед? — Даша старательно пря­тала глаза.

Ксюшка снисходительно качнула головой.

— Он высказал предположение, что, возможно, у тебя аллергия на мед. Естественно, я подтверди­ла — что мне оставалось делать? Тогда он сказал, что тебя надо срочно везти в больницу.

— А на каком он языке разговаривал? — Даше было очень стыдно, она готова была провалиться сквозь землю, горы и озера вместе взятые.

— На немецком, разумеется. Я переводила.

— А... Ах, ну да...

От перенесенного волнения Даша даже забыла, что сестра прекрасно говорит по-немецки.

— Но все-таки при чем здесь мед?

— Неужели ты еще не поняла? Он просто не хо­тел тебя компрометировать. Одно дело — напилась как свинья и упала в снег, а другое — случился кол­лапс от сильного аллергена. Я же говорю, Сергей очень деликатный человек.

— Деликатный, как же... — пробормотала Даша.

Ей было совершенно не понятно, что же все-таки произошло вчера вечером на даче. Неужели Ми­хаил решил таким идиотским образом всех разыг­рать? Но тогда почему она упала в обморок? Что бы ни говорили остальные, особенно Полетаев, она по­чти не пила и ни на какой мед у нее аллергии ни­когда не было. 

Даша появилась на пороге номера полковника, словно Медный всадник, разве что без коня и шпор.

— Полетаев, ответь мне на незамысловатый вопрос: почему я упала в обморок?

— Потому что я передавил тебе сонную арте­рию, —> не отрываясь от телевизора, сообщил пол­ковник. Он был поглощен хоккейным матчем.

Даша побледнела.

— Что ты сделал?

Она закрыла дверь и прошла в комнату. Сев на­против хозяина, попыталась заглянуть ему в лицо:

— Повтори, что ты сейчас сказал? Полковник нехотя оторвался от экрана.

— Я пережал тебе сонную артерию. Даша смотрела не понимая.

— Ты хотел меня убить?

— Я хотел спасти тебе жизнь.

— Оригинальный способ.

— Единственно верный в тот момент. Поняв, что матч досмотреть не удастся, Полета­ев с сожалением щелкнул пультом.

— Вместо того чтобы сделать вид, будто ничего особенного не произошло...

Даша молча таращилась на полковника.

— ...Какие, однако, у тебя выразительные гла­за, — заметил Полетаев и продолжил: — Ну так вот, вместо того чтобы повести себя как нормаль­ный зрелый человек, ты вдруг начала орать, что они убийцы, рваться выяснять отношения, кри­чать, что ты всех посадишь... Что мне оставалось делать?

— Да все что угодно! — попыталась возмутить­ся Даша.

— Нет, моя дорогая, все, что угодно, только ты можешь позволить себе делать. У меня же была одна-единственная цель — как можно быстрее увезти с этой дачи тебя и Ксению. На меня тебе в общем-то начхать, но ты в своем праведном гневе почему-то напрочь забыла, что на даче находится еще и маленькая девочка, твоя сестра.

Только сейчас Даша поняла, какой чудовищной опасности подвергла жизнь сестры. Если родители узнают — они убьют ее. И будут правы.

— Но... — слабо пискнула она. — А... а почему они все-таки нас отпустили? Поверили, что я умираю?

— Нет. — Полетаев смотрел на нее большими добрыми глазами. — Ты не поверишь, совершенно неожиданно они оказались не наемниками-убийца­ми, не террористами, а абсолютно нормальными, обыкновенными людьми, со своими недостатками и представлением о том, что такое весело.

Даша сидела не в силах произнести ни слова. Она не могла разобраться в своих чувствах. Не знала, радоваться ли ей, что осталась в живых, или пойти и застрелиться из-за того, что превратила себя в ходячее посмешище. В произошедшем было нечто странное, нелогичное, а значит, требующее разъяс­нения.

— То есть ты утверждаешь, что после стрель­бы ты видел Михаила живого и здорового?

Полковник поднял палец:

— Я видел, как к нему подбежал Артур и Олег, они повозились, а потом все втроем сели и над чем-то громко ржали.

— Но ты к ним не подходил?

— Разумеется, нет! Передо мной стояла со­вершенно другая задача: как можно быстрее пе­ребраться в более людное и безопасное место. С этой целью я обездвижил тебя и попросил Ксюшу сказать остальным, что у тебя аллергия на мед, а я лично видел, как ты пила водку на меду, и тебе требуется неотложная медицинс­кая помощь.

При всей неприязни, которую Даша в данный момент испытывала к уверенному, безупречному в манерах и поступках полковнику, она не могла не отдать должное в верности принятого им решения.

— И что они?..

— Они очень испугались. Совершенно реально испугались. Великолепный Леша тут же предло­жил свою машину...

— У него была здесь машина? — быстро спро­сила Даша. — Он лее в командировке. Полетаев тяжело вздохнул.

— Он взял ее напрокат. Чтобы из заводской го­стиницы ездить кататься на лыжах.

Даша молча кусала ноготь. Она испытывала по­чти детскую обиду. Ее прекрасная версия о том, что рыбаки и гальваники — преступники, собравшиеся для покушения на президента, разлетелась в пух и прах.

— Ты уверен, что они не убили Михаила? — на всякий случай спросила она.

— Детка, — видя ее неподдельное горе, полков­ник старался говорить мягко, — оставим на секун­ду Мишу в покое. Ты знакома с таким понятием, как логика?

— Допустим.                                             л

Больше, чем иронию в свой адрес со стороны пол­ковника, она ненавидела его

сочувствие.

— Подумай сама, будь это профессиональные преступники, разве стали бы они напиваться до положения риз и палить из ружей по товарищам? Наемные убийцы в основном люди непьющие. Хоть с этим ты согласна?

Даша неуверенно кивнула.

Видя, что возражений не будет, Полетаев про­должил:

— Кроме того, я видел, как они стреляют. Уве­ряю, даже ты в школе делала это лучше.

Даше вдруг стало тоскливо. Наверное, и вправ­ду, с возрастом люди мозгами каменеют.

— И что теперь будем делать?

Полковник вопросительно приподнял бровь.

— Ты это в каком смысле интересуешься? В гло­бальном или по поводу ближайших трех часов?

— Да все равно. — Она устало поднялась. — Как-то нескладно все получается. И гостиница дрянь, и погода хуже некуда, да и женихов никаких.

Полковник рассмеялся.

— А как же Артур? И красавец хоть куда, и тебе вроде приглянулся.

—  С чего ты взял?

— Да видел я, как ты ему двумя глазами под­мигивала.

— Никому я не подмигивала! — вспыхнула Даша. — К тому же его Ольга неусыпно пасет. Да к нему ближе чем на пять метров и подходить-то страшно.

Полетаев сочувственно кивнул:

— Угу. Жаль. Себя мне предлагать вроде как неудобно, подумаешь, что напрашиваюсь.

— Не подумаю. — Она вздохнула тосливо-тоскливо. — Слушай, а может, мне и правда за тебя замуж выйти?

Возмущенный взор был ей ответом.

— Я что, просроченный товар в бакалейной лавке? Даша увидела шанс отыграться за перенесенное унижение.

— Ну что не первой свежести, так это точно. Полковник набычился.

— Извини, хоть это и не в моих правилах — я обычно не выставляю женщин из своего дома, но... В общем, ты будешь первой. — Он встал и широ­ким жестом указал на дверь. — Всего хорошего!

У Даши не было сил ни возражать, ни сопротив­ляться. Вяло махнув лапкой, она побрела к двери.

— Всего хорошего...

Со спины она напоминала побитого бассета. Ну разве что уши короче.

Обратно в номер идти совершенно не хотелось. Не хватало только выслушивать сейчас еще и но­тации собственной малолетней сестры. Она взглянула в окно. Судя по мотающимся из стороны в сто­рону кронам деревьев, погода на улице стояла от­вратительная.

«Вот и хорошо, — с обреченной тоской решила Даша. — Может, простужусь и помру».

Выйдя на улицу, бедняжка побрела к озеру. Для нее этот укрытый глубоким снегом водоем с самого приезда был каким-то сакральным местом. Споты­каясь и поскальзываясь на обледенелой тропке, она дошла до того, что, судя по буклетам, летом явля­ется набережной. Дорога как дорога, разве что ого­рожена чугунной решеткой. Пряча от ветра лицо в ладонях, Даша прошлась туда-сюда вдоль ограды и, обнаружив лестницу, даже спустилась к самому озеру по витым гулким ступеням. Но дальше идти побоялась — неизвестно, какой глубины тут сугро­бы, можно и по уши в снег зарыться. Потоптавшись на последней ступеньке и не найдя вокруг ничего занимательного, она вскарабкалась наверх. Солнце слепило так, что различить, где озеро, где просто снег, а где небо, практически было невозможно. Ни на что нельзя было смотреть без слез. Сильные по­рывы ледяного ветра насмерть примораживали слезы к коже, превращая в общем-то и без того унылое мероприятие в форменное мучение. И тем не менее Даша терпела. С одной стороны, она слов­но схимник наказывала себя за собственную глу­пость, а с другой — просто не знала, куда идти. Ей казалось, что сейчас любой, кто ее встретит, нач­нет тыкать в нее пальцем и смеяться.

— Ой, посмотрите, кто идет!

Даша резко вздернула голову. Слезы покатились из полуослепших глаз с удвоенной силой.

Смеясь и тыча пальцами, на нее шла объединен­ная компания рыбаков и гальваников. Впереди, ко­нечно, дефилировала Ольга, как всегда, во всем фиолетовом.

— Прекратите смеяться! — Ольга кокетливо хлопнула Артура по плечу. — Видите, человеку плохо. Девушка плачет. — После чего развела руки, словно намереваясь заключить Дашу в объятья. — Дорогая, как ты нас напугала!

— Вовсе я не плачу. — Даша незаметно сковы­ривала с веснушчатых щек слезные льдинки! — Это от солнца.

— Так очки надо носить солнцезащитные. — Фиолетовая ведьма словно решила отыграться за все обиды, нанесенные Ксюшкой. — В твоем воз­расте кожу уже следует беречь.

— Тебе лучше знать, — огрызнулась Даша. — Чем же я вас так напугала?

— Ой, ты бы видела, что с тобой случилось! — Голос Ольги прямо-таки переливался от радости. — Сначала ты начала орать, как подстреленная, по­том вдруг хрюкнула на весь лес, вся побледнела, дыхание у тебя перехватило... И ты упала лицом прямо в снег. Ужас!

«Сволочь».

— У меня аллергия на мед, а я просто не знала, что пью, — выдавила Даша, бледнея от ярости.

— Дорогая, повторяю, в твоем возрасте надо быть осторожнее с алкоголем. Это ведь и печень, и почки, и...

— Кстати, а вы куда в таком количестве?

— Просто гуляем.

Ольга явно была недовольна уходом от благодатной темы.

— Гуляете? — Даша обежала быстрым взгля­дом компанию, сердце застучало чуть быстрее. — А где Михаил?

— Мишка домой поехал.

Артур слепил снежок и запустил в пролетаю­щую чайку. Та резко и обиженно закричала.

Даша повернулась к солнцу спиной, так ей были лучше видны лица рыбаков.

— Уехал? Чего так резко?

— У него, видать, от излишков алкоголя опять бубнилка распухла. — Лицо Артура выражало полную безмятежность. — Он испугался и решил срочно в Москву лететь, пока совсем не отва­лится.

— Понятно. — При всей правдоподобности объяснения, что-то во всем этом настораживало. Даша посмотрела на Олега Петровича: ей показа­лось, что он исподволь следил за ее реакцией. Са­мый старший из рыбаков отвел глаза и начал на­свистывать какую-то мелодию.

— Так ты идешь с нами? — Здоровяк Леша под­хватил двух своих коллег и потащил к лестнице, ведущей к озеру. — А ну, девки, пойдем, поката­емся по льду.

— Мы коньки не взяли, — весело отбивались грудастые сотрудницы гальванического цеха. — Леш, отстань, сейчас все мокрые будем.

Ольга, взяв под руку Артура, поспешила следом. И только Олег Петрович замешкался.

— Так вы с нами не пойдете, Дашенька?

— Нет, спасибо, я уже погуляла.

— А как поживает герр Даслер?

— Нормально.

Даша все еще переваривала сообщение о скоро­палительном отъезде Михаила. —  Утром с ним виделись.

— Ну и как он?  

— В каком смысле? 

— Какие у него планы? Она пожала плечами.

— Не знаю. Он со мной ими не делился. 

—  Мне показалось, что вы ему очень понрави­лись.

Даша через силу улыбнулась:

— Это вам только показалось.

— Нет, нет, — погрозил пальцем Олег Петро­вич, — у меня в таких делах глаз наметанный.

— Уверяю, на этот раз ваш глаз ошибается. Она поспешно принялась прощаться.

— Вы простите, но мне надо идти, я все еще не очень хорошо себя чувствую.

На самом деле ей не терпелось поделиться с пол­ковником новостью об отъезде Михаила. Интерес­но, что он на это скажет?

Олег Петрович был явно разочарован.

— Вы не станете возражать, если вечерком мы за вами зайдем?

— Зачем?

Даша хоть и была поглощена своими мыслями, все же удивилась настойчивости собеседника. Что это — простая вежливость, желание приударить или нечто большее?

— Как зачем? Вместе поужинаем.

— Вместе — это вы и я?

Олег Петрович неожиданно смутился. Он явно не ожидал подобного вопроса.

— Ну почему же... Все вместе. И господина Даслера позовем. Вы пригласите его? Даша стало еще интереснее.

— А почему именно я должна его приглашать? Мы не настолько близко знакомы, чтобы...

— Вот и познакомитесь поближе! — перебил Олег Петрович. — Все-таки он немец.

На конопатом лице отразилось искреннее недо­умение:

— Ну и что, что немец? Я понимаю если бы он был брауншвейгской колбасой, та хотя бы вкусная. А с этого какой толк?

— Странная у вас, однако, логика. — Олег Пет­рович не знал, улыбнуться ли шутке, или осудить потребительское отношение к людям. — Получает­ся, от каждого человека должен быть какой-то толк?

Даша глянула с вызовом.

— Конечно. А по-вашему разве не так? Олег Петрович окончательно смешался.

— Пожалуй, я думаю несколько иначе.

— В таком случае, почему вы все время инте­ресуетесь господином Даслером?

Прямой вопрос застал Олега Петровича врасп­лох. В складках вокруг губ вдруг появилась жест­кость, глаза стали злыми, рука совершенно отчет­ливо дрогнула в направлении Даши. На долю секун­ды ей даже показалось, что рыбак сейчас ее ударит или сделает еще что-то. Но Олег Петрович мгно­венно совладал с внезапной вспышкой гнева. Он погасил раздражение и подчеркнуто спокойно при­нялся что-то искать в карманах.

— Да ни за чем. Что криминального в том, чтобы помочь иностранцу приятно провести время у нас на родине?

—  Даже если он в этом не нуждается?

Делая вид, что пинает кусок льда, Даша на вся­кий случай отошла подальше.

— Вы-то откуда можете знать, в чем он нужда­ется, а в чем нет?

В голосе мужчины снова послышалась непри­язнь.

«Зачем же им все-таки так понадобился не­мец?» — думала Даша.

— Ив самом деле, — произнесла она вслух. — Ладно, я загляну к господину Даслеру, поинтере­суюсь его планами на вечер.

Олег Петрович сразу повеселел:

— Вот и прекрасно. Значит, вечером мы за вами заходим?

— С нетерпением будем ждать, — осклабилась Даша и, не прощаясь, побежала к своему корпусу


Глава 15


Полетаев долго не отвечал на стук. Даша уже хотела пойти в свой номер и позвонить по телефо­ну, как замок наконец-то щелкнул. Полковник сто­ял в дверях, потягиваясь и позевывая.

— Что еще? — Он потянулся и хрустнул суста­вами.

Даша наклонила голову прислушиваясь.

— Остеохондроз?

— Остеопороз! — Полковник опустил руки и перестал зевать. — Вот что отдыхал, что нет. За­чем пришла?

— Так, давай договоримся сразу, — Даша по-хозяйски втолкнула его в номер и закрыла дверь на ключ, — с этой минуты ты говоришь только по-немецки.

— Ну конечно!

— Я серьезно. За нами могут следить. Полетаев посмотрел на нее с легкой обеспокоен­ностью.

— Послушай, не хочу тебя пугать, но мне кажет­ся, тебе все-таки стоит показаться врачу. Полная диспансеризация тебе бы не повредила.

И столько в его голосе было искренней тревоги, что Даша переспросила:

Я что, так плохо выгляжу?

Полковник несколько раз утвердительно кивнул.

—  Просто отвратительно. На твоем месте я бы 


 стал медлить.

— И все-таки придется немного подождать. — Даша приложила палец к губам и выразительно указала на дверь. — Итак, отныне мы говорим толь­ко по-немецки...

Полетаев обреченно вздохнул.

— Хочешь поработать над произношением?

— Нет! Просто не хочу, чтобы нас застали врас­плох. Ты знаешь, что произошло?

Полетаева как-то нехорошо перекосило.

— Кто бы знал, как я ненавижу, когда ты про­износишь это слово: «произошло»! Это прошедшее время сводит меня с ума.

— И тем не менее. — Даша коротким жестом призвала к тишине. — Тебе придется меня выслу­шать.

— Ну кто бы сомневался. — Полковник смотрел на нее с откровенной неприязнью. — И что же та­кого ужасного произошло за те несчастные полто­ра часа, что я пытался поспать?

— Исчез Михаил. — Даша глянула победоносно. Полетаев приподнял брови.

— В каком смысле «исчез»? Дематериализовал­ся на твоих глазах?

Даша отрицательно покачала головой.

— Ушел на рыбалку и не вернулся? Снова отрицательный жест.

— Друзья не могут его найти? Даша недобро ухмыльнулась. "— Друзья? Да они его и не ищут.

— А что они делают?

— Уверяют, что он улетел в Москву. Полетаев пожал плечами.

— Ну улетел, и что? Почему сразу «исчез»?

— Потому что с тех пор как в него стреляли, его никто не видел.

— Под словом «никто» ты подразумеваешь себя?

— В том числе. Ты ведь тоже с ним не разгова­ривал. Только видел, и то издалека.

— Не понимаю, что ты всем этим хочешь ска­зать?

— Только что возле озера я встретила всю че­стную компанию — союз рыбаков и гальваников во главе с главной горнолыжницей всех времен и народов. Они разговаривали со мной как ни в чем не бывало и между делом сообщили, что у Миши снова распух язык и поэтому он срочно улетел в Москву.

— Ну и что? — Полковник снова пожал плеча­ми. — Что здесь необычного?

— То, что то же самое произошло и с Валерой.

— С каким Валерой?

— С тем, который упал с горы. Я тебе рассказы­вала.

— У него тоже распух язык?

— Нет. Просто с тех пор как он упал, я тоже его больше не видела. Он тоже якобы вернулся в Мос­кву.

Полетаев начал злиться.

— Ну почему «якобы»? По-моему, все вполне логично: люди приехали отдыхать, что-то случи­лось, не важно что — получил человек травму, на работе аврал, жена заболела — вот они и верну­лись. Поверь, огромное количество людей заканчи­вают свой отпуск досрочно. Особенно отдыхая ря­дом с такими... беспокойными существами, как ты. Веснушчатый нос недовольно сморщился.

— Хочешь пари? — Какое еще пари?

— Что таких людей вообще не существует.

— Таких, как ты? — Полковник не понял смыс­ла последней фразы.

— Нет! — Она потыкала пальцем в окно. — Лю­дей с такими данными, да еще проживающими по соседству друг с другом.

Полковник недоуменно потряс головой.

— Ничего не понял. Повтори. Со сдержанным раздражением, медленно, почти по слогам, Даша принялась разъяснять свою мысль.

— В самом начале знакомства рыбаки сообщи­ли мне следующую легенду своего здесь появле­ния: они не то чтобы приятели, но хорошие знако­мые, живут по соседству и время от времени пе­ресекаются. Якобы как-то случайно встретились, разговорились и решили слетать на Урал порыба­чить.

Поскольку Полетаев хоть и не перебивал, но гла­за все же делал непонимающие, то Даша форсиро­вала голос:

— Так вот, я утверждаю, что все это ложь. Не существует людей с такими данными, проживаю­щих в одном районе. Следовательно, паспорта у них фальшивые, и это можно проверить. Теперь ясно?

— Теперь — да. — Полетаев поднялся. — Те­перь я все окончательно понял.

Он подошел к вешалке.

— Смотри и потом не говори, что не видела.

Надев куртку, шапку, полковник сделал про­щальный жест и скрылся за дверью.

Даша растерянно смотрела в темный проем. Та­ким оригинальным способом Полетаев еще ни разу ее не отсылал.

Спустившись вниз, Даша застала сестру азарт­но играющей в нарды с двумя кавказцами. Ксюха едва глянула в ее сторону.

— Даш, ты не думай, мы не на деньги играем. Я предупредила, что мне на деньги нельзя.

Едва сдерживая праведный гнев, Даша присела на спинку широкого кожаного кресла.

— И на что же вы играете, позвольте спросить?

— На чупа-чупсы.

— Слава тебе господи! — Даша вялым полуже­стом вскинула руки вверх. — А я уже было поду­мала, на корову.

— Зачем мне корова?

Судя по всему, Ксюшка выбросила нужную ком­бинацию, потому как завопила «Уез!» и сделала соответствующий жест.

— Я уже четыре выиграла, сейчас будет пя­тый. — Она защелкала костяшками по деревянно­му полю.

— Очень способная дэвочка, — кисло заметил один из кавказцев. Ясно, что ему было не жаль трех рублей за леденец, гордость страдала.

Даша попыталась как-то его утешить:

— Да ладно, вы наверняка человек занятой, играете от случая к случаю, а она от безделья целыми днями дома тренируется.

Но на игроков ее слова не произвели впечатле­ния. Возможно, оттого, что жители гор тоже особо перетруженными не выглядели.

— Дэвочка, давай еще одну партию, — обратил­ся к Ксюше младший из игроков. — Давай на... бу­тылку фанты сыграем? На два литра?

Заметив, как вспыхнули глаза у младшей сест­ры, Даша сочла необходимым вмешаться:

— Любезный, может, вы не заметили, но девоч­ка не совсем совершеннолетняя, ей азартные игры некоторым образом запрещены. — И чтобы впредь не возникало соблазна, сурово добавила: — Я ведь могу и администрации санатория пожаловаться.

— Эй, зачем сразу жаловаться! — Старший от­теснил приятеля. — Такие способности развивать надо. Хочешь, она играть будет, а ты ставки при­нимать?

— Дур дом, — пробормотала Даша, оттаскивая сестру от игрового стола. — Вы, уважаемый, своих детей развивайте, а мою оставьте в покое.

— Дашка, стой, а чупа-чупсы? — отбрыкива­лась Ксюша.

Старшая сестра сделала зверское лицо:

— Никаких чупсов! Ты не имеешь права их брать.

— Это еще почему?

— Потому что сделка, совершенная с лицом, не достигшим восемнадцати лет, считается недей­ствительной.                                              

Гладенький лобик прорезала совсем взрослая морщина

— Что это значит?

— То, что ты играла на интерес.

— Но это несправедливо!

— Расскажешь потом своим детям, которые проиграют в казино фамильные бриллианты, — отрезала Даша, которой дискуссия стала надоедать.

Ксюшка задумалась.

— Но у меня нет фамильных бриллиантов.

— И не будет, если не оставишь привычку играть в азартные игры с незнакомыми дядями. Девочка понимающе подмигнула:

— Думаешь, они хотели меня развести? Даша всплеснула руками.

— Нет, я думаю, они хотели провести с тобой мастер-класс. Все, отныне я тебе запрещаю играть даже на автоматах. С этой секунды у тебя всего че­тыре варианта времяпрепровождения: сон, еда, чтение и спорт. Вопросы есть? Вопросов нет.

Загребая ногами, Ксюшка недовольно покачива­ла головой.

— Знаю я, почему ты такая злая, знаю...

— Интересно, почему?

Даша спросила просто так, ей это было совер­шенно не интересно, тем более что и особо злой она не была.

— Женихи все поразбегались, вот ты и бе­сишься.

— Какие еще женихи?

— Ну как же: Мишка улетел, и Сергей за ним.

— Палыч улетел?

Новость поразила. Он ведь даже не обругал ее напоследок. Гад. Просто взял и бросил.

— Конечно, улетел, зачем ему такая ведьма.

Даша пригорюнилась, видать, здорово она его допекла на этот раз.

—  Ну и пес с ним. — Она обняла сестру за пле­чи. — Наконец-то мы отдохнем спокойно. Будем кататься на лыжах, играть в бильярд и никто нам не нужен. Правда?

Младшенькая недовольно скривилась.

— Ну не знаю. Мама сказала, чтобы я без жени­ха не возвращалась.

Даша едва сдержала улыбку.

— Ну раз она тебе сказала, ты и не возвращайся.

— Здрасьте вам! Жених-то для тебя.

— Тогда позволь мне самой решать.

— А...

— Давай, давай топай. 

Уже у себя в номере, раскинувшись на продав­ленной кровати, Даша размышляла. В принципе способность видеть преступления там, где их нет, называется паранойей. Но ведь гениальность — это тоже способность видеть то, чего, по мнению ос­тальных, не существует. Однако всем известно, что гении от параноиков отличаются тем, что соверша­ют открытия, а параноики — нет. Следовательно... Следовательно, что? Если ты успел совершить от­крытие до того, как тебя упрятали в психушку, — ты гений, ну а если нет…

Даша ощутила какую-то безысходность. Все счи­тают ее ненормальной. Вон, даже в компанию одну не зовут. Исключительно с герром Даслером.

«С герром Даслером!»

Тут рыжеволосый детектив почувствовала, как ее охватывает знакомое чувство. Нет, она все-таки выведет их на чистую воду. Она совершит свое открытие! Ей в голову пришла простая до гениаль­ности мысль: если не удается доказать, что они про­фессиональные стрелки и спортсмены, то остается доказать, что они никчемные рыбаки. И тогда все встанет на свои места. Было только одно но: она сама ничего не смыслила в подледном лове и спро­сить ей было не у кого. Хотя...

Узнав, где находится интернет-комната, но, при­знаться, без особой надежды, Даша подсела к ком­пьютеру и набрала первое, что пришло в голову: «Зимняя рыбалка». К ее немалому удивлению, этой теме были посвящены тысячи сайтов на всех язы­ках мира. На первых порах Даша решила ограни­читься русским. Однако и этого оказалось больше чем достаточно.

Информации было очень много, к счастью, гума­нитарное образование позволяло быстро вычленять самое главное. Через пять минут беглого просмот­ра она уяснила, что все дело в ориентации подачи приманки.

«При подледном лове, — шептала Даша, — не представляется возможной троллинговая провод­ка блесны через шести- или десятидюймовую лун­ку. Вы, конечно, можете ловить взаброс, однако как только ваша блесна попадет в воду, она немедлен­но начнет тонуть вертикально. Таким образом, вне зависимости от того, как вы к этому относитесь, вертикальное блеснение — основа подледной ры­балки».

Основа подледной рыбалки... Черт, записать, что ли, на ладони?..

Учитывая «температуру за бортом», записывать нужно было, скорее, на перчатках.

Вздохнув, Даша продолжила чтение: «Имея в виду вышесказанное, посмотрим на то, что не яв­ляется неизменным. Место лова, выбор лески, при­манки и ее цвета — все это может повлиять на ре­зультат...»

В общем, через три часа она могла не глядя со­брать и разобрать сундук рыбака. Вооруженная знаниями до зубов, окрыленная Даша, прихватив сестру, отправилась на поиски рыбаков. Теперь ей не зазорно выйти на лед и с чемпионом мира.

Честная компания в полном составе, как и сле­довало ожидать, заседала в ресторане третьего корпуса. Леша, как всегда, был взбудоражен и гро­могласен, Ольга напоминала маркитантку, так она была растворена в мужском внимании, Артур, попрежнему неотразимый, держал ее руку и что-то мурлыкал на ухо. Олег Петрович с угрюмым видом разговаривал с кем-то по телефону.

Появление Даши особого впечатления ни на кого не произвело. Может, лишь Ольга чуть скривилась да Олег Петрович повел глазами — не идет ли за ней немец. Даша сделала вид, что не замечает рав­нодушия окружающих. Она присела между Лешей и Артуром. Ксюшка пристроилась прямо напротив Ольги.

— Вы представляете, сегодня один человек, уз­нав, что здесь зимняя рыбалка, чуть с ума не сошел от радости... 

— Представляю. — Артур отпустил Ольгину руку и потянулся за бокалом пива. — Большей ра­дости в мире не существует.

Даша постаралась не заметить иронии.

— Кстати, а кто здесь водится?

Мужчины переглянулись. Ей показалось, что Олег Петрович сделал Артуру какой-то знак. Хотя, может, жест был адресован телефонному собесед­нику.

— Рыба здесь водится. — Артур снова вернул­ся к своей пассии. — Крокодилов замечено не было.

— У меня вот какой вопрос: я для подледной ловли использую двухфунтовую плетенку Fireline , с моей точки зрения она обеспечивает снасти вы­сокую чувствительность. Я бы использовала и не­которые четырехфунтовые плетенки типа XL зе­леного цвета или шестифунтовые типа Ultra Thin, но меня беспокоит тот факт, что хорошая видимость плетеной лески в воде позволяет рыбам избежать моей приманки. Что вы думаете по этому поводу?

Олег Петрович наконец-то убрал телефон и не­довольно заметил:

— Такое ощущение, что вы где-то прошли ус­коренные курсы рыболова-спортсмена.

— Вот-вот, — поддакнула Ольга, — и мне так показалось.

Даша приняла независимый вид.

— Скажете тоже! Просто я в свое время очень увлекалась подледным ловом.

Все смотрели на нее с молчаливым недоумением.

— Что вы так на меня смотрите?

— И ты так долго скрывала свое увлечение? Забыв про Ольгу, Артур повернулся к ней всем корпусом.

— Я не скрывала. Просто меня никто не спра­шивал.

— Так, значит, планируешь порыбачить? Артур с усмешкой сунул в рот зеленый лук.

— Скажем прямо — заранее не планировала. Компании не было. Но теперь вот решила напро­ситься. Как насчет завтра?

— Ну надо же как девушке замуж хочется, — проговорила Ольга вполголоса, но так, чтобы все слышали.

— Начнем с того, что я не девушка, — с досто­инством возразила Даша. — Я, с вашего позволе­ния, уже была замужем. А что касается желания выйти замуж повторно, — она пожала плечами, — в отличие от некоторых, я не собираюсь этого скры­вать. Что неприличного в том, что нормальная здо­ровая женщина со здоровыми инстинктами хочет создать семью? Мне кажется, гораздо неприличнее скрывать подобные желания. Это характеризует женщину как хитрую и лживую.

— Это, надо понимать, ты обо мне? — Ольга ука­зала на себя пальцем. — В таком случае, хочу тебя разочаровать. Дело в том, что я... — она вдруг зап­нулась, — я не собираюсь замуж. По крайней мере в ближайшее время.

— А какое, если не секрет?

Артур прижал к губам фиолетовые ногти дамы.

— Не переживай, я не успею состариться.

— Значит, скоро, — оживилась вдруг доселе молчаливая Ксюшка. — Осталось года два-три, не больше.

Ольга с гордым видом реплику проигнорирова­ла. Остальные поспешили перейти к более нейтральным темам. Олег Петрович принялся переска­зывать Артуру содержание своего телефонного разговора, а тот с нарочитым интересом старатель­но кивал. Поняв, что больше о рыбалке речи не бу­дет, Даша решила ударить наверняка.

— Ну жаль, что вы не хотите нас с собой брать, — сказала она, поднимаясь.

— Думаю, что вы с вашим приятелем прекрас­но проведете время и без нас. — Олег Петрович сде­лал прощальный жест. — А рыбы здесь много, на всех хватит.

— Хорошо, — Даша представляла собой верх покорности, — я так и передам господину Даслеру. Он оказался большим любителем зимней рыбалки. Но на нет и суда нет.

Олег Петрович вскочил и взял ее за руку.

— Дашенька, подожди, ты нас неправильно по­няла. Просто мы с Артуром сами не знали, пойдем или нет. Ребята разъехались, а вдвоем вроде как не интересно. Но если вы пойдете, то...

Он вопросительно посмотрел на Артура. Тот не­сколько растерянно пожал плечами.

— ...мы, конечно, с удовольствием составим вам компанию. Садись, садись, сейчас шампанского за­кажем. — Он пребывал в каком-то радостном воз­буждении. — Леночка, принесите нам шампанско­го... Дашенька, что ты пьешь?

— Вино я пью. Но здесь вряд ли хорошее най­дется, — сказала Даша, снова усаживаясь за стол.

— Найдется, найдется. Леночка, найдите нам хорошего вина и поживее. Кстати, а куда господин Даслер подевался? Мы подумали, что он уже уехал...

—  С чего вы так решили?

— Я слышал, как он заказывал такси до Магни­тогорска.

Последняя фраза заставила Дашу удивиться. Как минимум, это означало, что рыбаки следили за Полетаевым, а тот эту слежку заметил. Иначе не стал бы продолжать прикидываться немцем.

— Да, да, он поехал за кое-каким снаряжени­ем, — медленно проговорила она, и сердце радост­но сжалось: она заметила, как вытянулись лица у рыбаков. — У вас же все с собой, а он не планиро­вал.

— Ну конечно, — пробормотал Олег Петрович и посмотрел сначала на Артура, затем на часы. — Кстати, во сколько вы завтра собираетесь?

— А во сколько здесь клев? Последовала пауза.

— Ну... Да практически все время можно ловить. Даша решила дать им и себе возможность под­готовиться к рыбалке.

— Вот и прекрасно. Тогда в обед мы встретим­ся, все обсудим и пойдем наслаждаться единением с природой.

— Но господин Даслер точно будет?

На лице Артура было заметно недоверие.

— Если он не пойдет, — сказала Даша, — то я, разумеется, тоже. Мне еще с одеждой что-то ре­шать придется. Не сидеть же у проруби в лыжном комбинезоне.

Едва они вышли на улицу, как Ксюшка на нее набросилась:

— Ты с ума сошла — в такую холодрыгу на льду столбом торчать. Что ты еще придумала?

Даша загадочно улыбалась.

— Это секрет.

— Хорошенький секрет. Сергей уехал, что ты им завтра скажешь?

— Скажу, что он вот-вот подойдет. Ты не поня­ла самого главного: я не собираюсь примерзнуть к этому озеру. У меня совсем другая задача.

— Какая?

— Убедиться, что из них такие же рыболовы, как из тебя нормальный девятилетний ребенок.

— Но я нормальный ребенок! — возмутилась Ксюша.

— Ага. А они нормальные рыболовы. Это мы зав­тра и проверим.


Глава 16


В дверь стучали. Не то чтобы громко, но все же довольно настойчиво. Даша с недовольным скрипом перевернулась на спину.

— Ксюш... — позвала она.

— У... — отозвался недовольный заспанный го­лосок.

— Будь человеком, открой...

— А кто там?

— Откуда же я знаю.

— Тогда не будем открывать.

— А может, что-то важное?

— Что важного может быть в девять утра? Даша вздохнула и приподнялась. Какая все-таки неспокойная вокруг жизнь.

— Иду, иду! — крикнула она, проверяя, все ли пуговицы на пижаме застегнуты.

Открыв дверь, Даша едва не лишилась дара речи. В коротких панталонах и берете перед ней стоял Полетаев.

— Добрый утро, — програссировал переодетый полковник.

— Добрый. — Она жестом пригласила его вой­ти. — Очень рада вас видеть. Вы пока располагай­тесь, а я быстро заскочу в ванную. 

...Чистя зубы, Даша лихорадочно пыталась сооб­разить, что такого экстраординарного произошло, если Полетаев вернулся, да еще в таком тирольс­ком виде. Может, он послушал ее совета и прове­рил данные на мнимых рыбаков? От волнения ры­жеволосый детектив чуть не проглотила пасту вме­сте со щеткой. Неужели он сейчас скажет, что она была права, что раскрыт заговор против президен­та и что, возможно, ее даже наградят? При мысли о награде в душе потеплело. Награда — это вам не жених с Уральских гор. Это государственное при­знание. Посмотрим, что тогда скажет мама!

Из ванной Даша выходила в торжественном на­строении. С прямой спиной она прошла к свободно­му креслу и села, предвкушая триумф.

Ксюшка с Полетаевым играли в нарды. Судя по всему, тирольский полковник проигрывал, потому как, обернувшись, произнес довольно неприятным голосом:

— В жизни не тратил столько времени на совер­шенно бездарное занятие.

Даша удивилась. Она вовсе не заставляла его играть со своей младшей сестрой.

— Так ты не играй. Она уже весь пансионат на чупа-чупсы проставила.

— При чем здесь чупа-чупсы?

— А на что вы играете?

Полетаев встал и прошелся по комнате, вернее, проскребся вдоль стены.

— Дело не в игре. Ты же не думаешь, что я вер­нулся лишь для того, чтобы... — он покосился на доску, — чтобы просто так попереставлять фишки на доске?

— Сережа, вы мне уже два яйца должны, — обижеенно заметила Ксюшка.

— Сейчас, Сережа штаны подтянет и вынет тебе два яйца, — Даша никак не могла понять, где сест­ра так наловчилась играть в нарды на продукты и почему Полетаев ничего не говорит о награде.

— Если позволишь, я все-таки куплю их в бу­фете.       

Полетаев посмотрел на нее как-то странно и сде­лал знак в сторону фыркающей Ксюши.

— Кого ты купишь в буфете? — Даша все еще не понимала, о чем речь. — Шоколадную медаль?

— Какую еще медаль? Мы на киндер-сюрприз играли.

— Да плевать я на ваши игры и сюрпризы хоте­ла! Ты для чего вернулся?

— Для чего я вернулся? — Полетаев демонст­ративно задумался. — В самом деле для чего... Ах, да! — Его лицо посветлело. — Ты не поверишь, но я вернулся, чтобы продемонстрировать тебе всю твою... даже не знаю как бы это выразиться получ­ше. Неумность, что ли...

— Чего? — От неожиданности Даша подня­лась. — Ты, вообще, о чем?

— Вообще — об этом. — Полковник размашис­тым жестом бросил на стол лист бумаги. — На, чи­тай и наслаждайся.

— Что это?

Даша недоверчиво косилась на листок, он был мало похож на орден. 

— Читай, читай.

Она взяла в руки бумагу.

«Самсонов Олег Петрович...

Даша снова посмотрела на Полетаева. Тот кив­нул.

— Читай дальше.

«...заместитель главного директора концерна ВРМ International, женат, имеет троих детей, про­живает по адресу: Москва, улица Маршала Кату­кова...»

Даша подняла голову.

— Это недалеко от моих родителей.

— Да неужели? — Полетаев, казалось, даже обрадовался. — Тогда, может, ты знаешь, где на­ходится улица Генерала Глаголева?

— Конечно, знаю. Я ведь родилась и выросла в том районе.

— Тогда ты будешь смеяться.

— Над чем?

Полетаев начал тыкать ей в принесенные бу­мажки.

— Олег Петрович живет на улице маршала Ка­тукова, Артур — на Генерала Глаголева, Миха­ил — на проспекте Маршала Жукова, а Валера, о котором мне известно только то, что ты его едва не убила, — на улице Маршала Рыбалко.

Полетаев с интересом наблюдал за тем, как вы­тягивается лицо его беспокойной подруги.

— Кстати, и Миша, и Валера живы и сейчас на­ходятся по месту своего постоянного проживания. То бишь в городе Москве.

На Дашу невозможно было смотреть.

— Не может быть, — едва слышно прошептала она. — Этого просто не может быть. Полетаев кивнул:

— В принципе в глубине души я разделяю эту мысль.

Провести с тобой пару дней в качестве по­дозреваемого и остаться в живых — дорогого стоит.

Даша кусала губы. Нет, она не могла ошибиться, рыбаки не те, за кого себя выдают. А раз так, зна­чит, ошибка где-то в другом месте.

— Послушай, Палыч, а... может, все-таки паспорта фальшивые?        

— Вот, пожалуйста, — на стол лег еще один лист, — это ответ местного отделения милиции на запрос вышестоящей инстанции проверить под­линность всех московских паспортов, зарегистри­рованных на данный момент в санаторном ком­плексе.

Даша даже спрашивать дальше не стала.

— Вот именно. — Полетаев кивнул. — Подлин­ность паспортов сомнения ни у кого не вызвала: ни у местной администрации, ни у компетентных ор­ганов. И паспорта настоящие, и люди такие суще­ствуют, и живут они по соседству. Что еще? Ах, да, повторюсь — все живы-здоровы. Еще идеи будут?

Даша подняла глаза.

— Слушай, Палыч, а ты не можешь узнать, где проживает Леша? Ну тот, который гальваник?

— Это еще зачем?

— Есть у меня одна идея.

— Позволь догадаться. — Полетев скрестил руки и принялся прохаживаться. — Ты почти уве­рена, что Леша проживает... ну, скажем, на улице Маршала Вершинина, и всех их объединяет креп­кая детская дружба — разницу в возрасте мы опу­стим как факт несущественный, пусть Олег Петро­вич будет хроническим второгодником или пионер вожатым. Так вот, в детстве все они дали клятву, что когда вырастут и президентом станет... м-м-м... не москвич, или нет — спортсмен, — Полетаев вхо­дил во вкус, — нет, еще лучше — если вдруг пре­зидентом станет тезка Ленина, то они его убьют. Даша слушала с вымученным интересом.

— Почему именно Ленина? — спросила она лишь бы как-то поддержать разговор.

— Возможно, они его не любили. По какой-то причине. Ну не знаю — в комсомол не приняли. Исключили из пионеров за потерю галстука...

— Дедушку раскулачили, — кивнула Даша.

— У всех семерых?

— Почему семерых? — Даша мысленно пере­считала рыбаков.

— Ну как же: четыре рыбака и трое гальвани­ков. Девушек ведь тоже проверять будем, я помню, тебе их спины очень не понравились.

— Почему, спины как раз-то понравились, мне не понравилось, что в одном месте сконцентриро­валось так много атлетически сложенных людей.

— А это сейчас модно. — Полетаев посмотрел на себя в зеркало и распрямил плечи. — Модно быть в форме.

— А ты, как я посмотрю, в форме, — заискива­юще сказала Даша.

— Да уж, не жалуюсь.

— В таком случае, у меня для тебя приятная новость.

Полетаев тут же подобрался.

— Ты по определению не способна сообщать приятные новости.

— Ошибаешься. Эта как раз приятная.

Полетаев посмотрел на Ксюшку. Ты едва замет­но качнула головой. Отрицательно.

Полковник подавил вздох.

—  Я так и думал. Ладно, давай свою приятную новость.

Показав сестре кулак, Даша сладко улыбнулась:

— Нас пригласили весело провести время. Полетаев даже вздрогнул.

— Ну уж нет! Я уже провел весело время. До сих оправиться не могу.

— Перестань! — Даша старалась держаться бодро. — Они милые люди, кроме того, на этот раз никакого спиртного и разнузданных игрищ. Чисто спортивное мероприятие.

Брови полковника слетелись на переносице.

— Какое это спортивное мероприятие ты име­ешь в виду?

— Рыбалку. — Даша смотрела на побледневше­го полковника ясными ореховыми очами. Полетаев подался вперед.

— Имеется в виду сидение на ледяном ветру посередине снежной пустыни?

— Ты просто не там делаешь акценты.

— Да какие, к черту, акценты?! Мы вымерзнем через пятнадцать минут. Слушай, чем ты их так достала, что они пригласили тебя на подледную рыбалку?

— И вовсе меня никто не приглашал, — гордо возразила Даша. — Я сама напросилась. Полетаев в недоумении замер.

— Прости...

— Я говорю, сама напросилась.

— Зачем?!

— Чтобы проверить, настоящие они рыбаки или притворяются.

— Занятно. — Полетаев безнадежно махнул рукой. — А тебе не приходило в голову, что ты мо­жешь этого никогда не узнать?

— Это еще почему?

— Да потому что, как я уже говорил, заиндеве­ешь на пятнадцатой минуте.

— Тогда давай возьмем с собой водку.

— Что значит «возьмем»? Откуда это множе­ственное число?

— Ты пойдешь со мной.

— Ты в своем уме? Если хочешь замерзнуть на­смерть — это твои проблемы. Но меня-то за что со­бираешься угробить?

— Я уверена, что они не те, за кого себя выдают.

— Да бога ради! — Полковник начинал все боль­ше злиться. — Пусть они выдают себя за кого угод­но, я вовсе не намерен из-за этого умирать.

— А если они все же готовят преступление?

— В таком случае это самое странное преступ­ление, о котором я когда-либо слышал. Часть пре­ступников хронические алкоголики и бабники, часть, малым не убившись, разъехалась по домам... Детка, поверь мне, я кое-что смыслю и в преступ­лениях, и в преступниках — так дела не делают.

Даша чуть не плакала.

— Я тебе верю, верю, но все же давай сходим на рыбалку?

— Да у меня даже сапог теплых нет! — Полков­ник зачем-то продемонстрировал ноги в носках. — Перчатки — видимость одна, У меня уши отвалят­ся. Или нос.

— Ну пожалуйста! — продолжала канючить Даша, ухватив его за руку.

—  Да ради чего я должен себе задницу моро­зить? — Полетаев стряхивал ее с себя, словно на­доевшую муху.

—  Ради счастливого будущего нашей страны.

— Наша страна счастлива, когда ты в ней отсут­ствуешь. А с тобой у нее вообще нет никакого бу­дущего.

— Ну я пошла.

Ксюшка с многозначительным видом поправила свои лохмушки перед зеркалом и направилась к двери.

— Ты куда? — забеспокоилась Даша, не выпус­кая полковника из рук.

— Прогуляюсь. Не хочу вам мешать беседовать о будущем нашей страны.

— Я запрещаю тебе играть на... на что бы то ни было.

— Кстати, давно хочу узнать, откуда у твоей сестры такие порочные наклонности? — спросил Полетаев, не оставляя попыток высвободить руку и сбежать.

— Понятия не имею! Сама хотела бы об этом узнать.

Полетаев вздохнул.

— Думаю, дело в том, что ты ее воспитывала в самый важный для ребенка период, когда закла­дываются...

Ксюшка не выдержала:

— Дашка тут совсем ни при чем. В нарды меня научил играть наш сосед, он генерал в отставке. 

— А что я говорила? — Поняв, что сильного спортивного мужчину ей все равно не удержать, Даша села в кресло и обличительно ткнула в пол­ковника пальцем: — Только военный может втя­нуть невинного ребенка в азартные игры.

Уже собравшийся покинуть номер Полетаев ос­тановился и произнес с неожиданной обидой:

— Александр Вильяминович, между прочим, не просто какой-то там военный. Он много лет разра­батывал... Впрочем, не важно. Это один из лучших стратегов в нашей армии. И если он чему и учил Ксе­нию, то исключительно умению мыслить на опере­жение, угадывать тактику противника и использо­вать ее против него же самого. Судя по результатам, у него это прекрасно получилось. А мысль, что на этом можно неплохо заработать, уж точно от тебя.

Стоящая возле двери Ксюшка вдруг насторожи­лась и подняла палец, призывая к тишине. Присло­нив ухо к двери, девочка некоторое время вслуши­валась. Затем кивнула и заговорила громко по-не­мецки:

— Как хорошо, что вы увлекаетесь зимней ры­балкой! Это удивительно интересное времяпрепро­вождение.

Полетаев сделал весьма выразительный жест, говорящий о том, что он не собирается участвовать в безумной затее.

— Признаться, я передумал, — так же громко по-немецки произнес он. — Я представлял себе не­что более теплое, комфортабельное и...

В дверь постучали.

Выждав секунд пять, Ксюшка повернула ключ и распахнула дверь. На пороге стояла Ольга. Как всегда, во всем фиолетовом.

— Интересно, где она все это покупает? — спро­сила Ксюша по-немецки. — Может, магазин есть «Для фиолетовых психов»?

Даша натянуто рассмеялась и помахала ладош­кой.

— Привет. Я бы тебя пригласила, но наш номер до странности тесноват, четверо здесь могут толь­ко стоять.

— Я постою. — Ольга разглядывала полковни­ка. — Вы уже собрались? Даша перевела Полетаеву:

— Фрау Ольга спрашивает, мы уже собрались на рыбалку?

— Передай фрау Ольге, что я трусы с начесом дома забыл, — буркнул тот.

— Мы готовы, — кивнула Даша. — Через час встречаемся внизу, в холле.

— О'кей, — Ольга помахала фиолетовыми ног­тями. — А может, я пока покажу господину Даслеру окрестности?

Даша вынуждена была перевести и это, но ре­шила не дожидаться ответа псевдо-Даслера:

— Господин Даслер снег уже видел, спасибо.

Ксюшка попыталась выпихнуть Ольгу наружу. Полетаев же, изобразив восторг, вскричал по-анг­лийски:

— О! Я с удовольствием прогуляюсь с такой пре­красной дамой.

Уже из коридора он церемонно поклонился сес­трам, дотронувшись до берета:

— Всего хорошего.

— Предатель, — буркнула Ксюшка, закрыв Дверь. — Чтоб вас обоих бабайка унес.

Расстроенная Даша опустилась на кровать.

— А если он и в правду откажется?

— Да и пес с ним. — Ксюшка присела рядом. — Мы еще пару дней покатаемся и домой поедем.

— А как же разоблачение преступников? —. сквозь слезы улыбнулась Даша.

— Да какие они преступники... — проговорила разочарованная Ксюшка. — Психи какие-то. Мне Артур раньше нравился, а сейчас не очень.

— Да? А что случилось?

— Как что? Он за этой фиолетовой дурой стал ухлестывать.

— Нельзя так говорить, — автоматически одер­нула Даша младшую сестру. — Молодая дама должна выражаться культурно.

— А если Ольга дура, то как мне ее культурно назвать?

— Во-первых, она не дура, а во-вторых... Слу­шай, а чего они все в Полетаева так вцепились?

— Потому что он младший сын короля кроссо­вок.

— Ну и что? — Даша озадаченно терла лоб. — Что, им ходить, что ли, не в чем? Ты же не дума­ешь, что они надеются получить пару кроссовок задарма?

— Может, автограф? — неуверенно предполо­жила Ксюшка.

— Да ну, глупости. Кому они его будут показы­вать? — Даша покачала головой. — Нет, здесь что-то другое. Причем ощущение такое, что я знаю, что им нужно... Но только не могу уловить.

Сестра недоверчиво нахмурила лобик:

— И что же?

—  Точнее сказать, я чувствую, что есть связь между рыбаками и Полетаевым.  В смысле, герром Даслером.

— Да какая между ними может быть связь?

—  Пока не знаю. Не могу уловить.

Сестра поерзала на месте. Ее глодало любопыт­ство.

— Дашка, ну подумай еще...

— Да я думаю, думаю. — Веснушки на лице за­шевелились с удвоенной силой. — ...Но пока ничего в голову не приходит. — Даша встала. — Ладно, рано или поздно я обязательно догадаюсь. А сей­час идем.

— Куда?

— Готовиться к предстоящей рыбалке. Нам еще много надо сделать.


Глава 17


Больше всего Дашу поразил тот факт, что, воп­реки своему намерению, Полетаев стоял внизу в холле, одетый более чем по-зимнему, да еще с каким-то сундучком, очень похожим на рыбац­кий. Он важно поглядывал на всех проходящих мимо и, едва завидев сестер, важно кивнул голо­вой.

— Никак на рыбалку собрались, герр Даслер? — поинтересовалась Даша, кланяясь в ответ.

— Вы же сами меня приглашали.

— Так вы вроде отказались?

— Я передумал.

— Хотела бы я знать, что повлияло на ваше на­строение?

— Со временем узнаете.

Неожиданно взгляд полковника стал насторо­женным, холодным, но он мгновенно привел его в норму и расплылся в широкой улыбке. Зашаркав ножкой, лже-Даслер принялся восклицать по-анг­лийски:

— О, мадам, как я рад вас видеть! Вы так чудес­но выглядите...

Даже не поворачивая головы, Даша догадалась, какая именно мадам стоит за ее спиной.

— Неужели и эта звезда с нами собралась? —

побормотала она про себя. — Ее только не хва­тало.

—  Вы не представляете, как тяжело мне было подобрать одежду. В местных магазинах такой ограниченный выбор, — жеманно пропела дама.

Звуки этого голоса давно вызывали у обеих сес­тер нервную дрожь.

— Как вы думаете, я не замерзну?

Стиснув кулаки, Даша обернулась, желая выс­казать кокетливой примадонне все, что она думает по поводу ее одежды, а так же и всего остального, но стоило ей увидеть Ольгу, как слова буквально примерзли к губам.

Опершись о дверной косяк, Ольга стояла в позе девушки с веслом. На ней была фиолетовая шубка, фиолетовая мохнатая шапка и стильные фиолето­вые валенки, отороченные фиолетовым мехом. Все пространство между основной одеждой было за­полнено аксессуарами того же цвета.

«Ну вот и все, — подумала Даша, — наконец-то она окончательно чокнулась».

Ксюшка стояла рядом, потрясенная ничуть не меньше. Даже заключительный эпизод звездных войн не произвел на девочку такого впечатления.

— Оля, — осторожно начала она, забыв и про «тетю», и про отчество. — Скажите, это у вас бо­лезнь такая? Ваши глаза никакой иной цвет не вос­принимают?

— Ты о чем, дорогая?

Довольная произведенным эффектом, Ольга медленно развернулась и продефилировала через холл. Опустившись в кресло, она изящно скрести­ла ножки в фиолетовых рейтузах.

— Почему вы вся такая... синюшная? — продол­жала выспрашивать Ксюша, не отстававшая от нее ни на шаг.

Ольга захлопала длинными фиолетовыми рес­ницами.

— Я какая?

— Синеватая вы слегка. Между прочим, я чи­тала, что фиолетовый цвет очень негативно влия­ет на психику, но что еще хуже — сильно портит цвет лица, а в вашем возрасте...

Договорить ей не удалось. Ольга вдруг взвилась с места и вцепилась в девочку с явным намерением разорвать ее в клочья.

— Да что ж за дрянь такая! — мотала она бед­ного ребенка из стороны в сторону. — Это же про­сто какая-то мелкая, дрянная гадина!

— Эй-эй-эй! — Даша бросилась спасать пере­пуганную сестру из фиолетовых лап. — Ты давай полегче. Она все-таки ребенок.

— Дрянь она пакостная, а не ребенок, — визжа­ла Ольга. — Она мне весь отдых испортила! Она, может, мне всю жизнь изуродовала!

Увидев жуткую картину, Полетаев-Даслер бро­сился было на помощь, но уже где-то на подлете, в самую последнюю секунду сообразил — там, где три женщины дерутся, мужчине совершенно одно­значно делать нечего. Осторожно поставив свой чемоданчик на пол рядом с диваном, он попятился назад, тихонечко, шаг за шагом, пока окончатель­но не растворился в дверном проеме. К слову ска­зать, его исчезновения никто и не заметил.

Ольга по-прежнему пыталась убить ребенка. Парализованная поначалу ее агрессией Ксюшка постепенно оправлялась от шока и сопротивлялась активнее, Даша же пыталась воззвать к разуму обеих. Поняв, что все ее усилия результатов не приносят, а из холла исчезли не только отдыхаю­щие но и администраторша, Даша свирепо рявк­нула:

—  А ну хватит! — И сделала такое лицо, что

Ольга моментально притихла. Затолкав сестру за спину, Даша выпалила: — Чего ты с ума сходишь? Если до сорока лет не сумела захомутать мужа, то никто в этом не виноват. А уж тем более девяти­летний ребенок. А хочешь, чтобы тебя восприни­мали нормально, одевайся, как человек, а не как героиня комиксов для дебилов. У тебя что, нет одежды другого цвета?

Ольга вдруг как-то вся сморщилась, словно увядший ирис, и вдруг расплакалась. Не ожидав­шие ничего подобного сестры растерянно перегля­нулись. Немного поколебавшись, Даша сделала знак Ксюшке отойти.

— Оля, что случилось? — спросила она, когда младшенькая с недовольным видом отползла чуть в сторону. — Я тебя чем-то обидела?

— Мне и правда очень много лет, — всхлипы­вая, призналась Ольга.

— Ну, ну, не так уж и много... Ты, можно сказать, девушка в самом соку, — Даша потрепала ее по плечу. — Девушка созрела.

— Для чего? — огромные фиолетовые глаза гля­нули с такой тоской, что Даша уже готова была дать себе по голове за то, что так грубо поступила с оди­нокой и, наверное, не очень успешной женщиной.

— Да для всего.

— Перестань. Просто... — Теперь Даша стара­лась подыскать как можно более деликатные сло­ва. — Ты извини, конечно, но, может, тебе все-таки стоит кое-что изменить в гардеробе?

— Ты знаешь, сколько это все стоило? — Ольга провела рукой по шубке.

— Догадываюсь. — Даша присмотрелась к меху. — Это ведь стриженая норка?

— Вот именно. И валенки — эксклюзивная ра­бота. А ведь их еще достать надо было...

— Но почему все одного цвета?! Да еще такого... неоднозначного.

Ольга опустила глаза.

— Мне астролог так приказала.

— Что? — не поняла Даша. — Кто приказал?

— Астролог мой. — Ольга почти успокоилась. — Она позвонила мне ночью, двадцатого числа, и ска­зала, что только что смотрела в шар и увидела как я, во всем фиолетовом, иду под руку с красивым мужчиной. Он очень богатый и, скорее всего, инос­транец.

— Куда она смотрела? — Даша снова не поня­ла, Ольга шутит или говорит серьезно.

— В шар. Стеклянный такой, знаешь, на них еще гадают...

— Да-да, что-то такое припоминаю... Ну и что?

— Так вот, госпожа Ливия сказала...

У Даши как-то странно вытянулось лицо.

— Это твоя любовница? — спросила она, пони­зив голос.

Ольга захлопала глазами.

— Какая еще любовница? Почему любовница?

— Ну ты же сама сказала — госпожа. 

—  И что?

Даша почувствовала, что краснеет.

— Ну… я не знаю... просто слышала... когда люди... Ну когда одна... А вторая...

— Ты бы порно не слишком увлекалась. — В го­лосе недавно рыдающей дивы снова зазвучали противненькие нотки.

— Да я вообще телевизор не смотрю.

Даша испытывала нестерпимый стыд. Еще хо­рошо, что Полетаев ее не слышал, а то бы долго пришлось оправдываться.

— Ну согласись, довольно необычное обращение в нашей жизни — госпожа. Понимаю, если, напри­мер, мадам...

— Нормальное обращение к прорицательницам и ясновидящим. А вот «мадам» — это как раз там, где ты имела в виду, — Ольга выразительно вздох­нула.

Даше оставалось только руками развести.

— Ладно, я не буду спорить, но какое отноше­ние шары и астрологи имеют к твоей одежде?

— Самое прямое! Госпожа Ливия, как только увидела меня в шаре, сразу разложила карты и все сошлось! Мне следовало купить все фиолетовое и отправиться в определенную точку земного шара. — Ольга поправила платочек вокруг шеи. — Слава богу, что здесь оказался курорт. Представь, если бы это была глухая тайга! Или, например, оке­ан. Госпожа Ливия — великая прорицательница. Так точно все предугадать!

Даша начала массировать переносицу: она пы­талась скрыть свои чувства. Ольга, конечно, слег­ка Двинутая, но все же не настолько, чтобы не понять, что ее замечательная Ливия просто-напрос­то открыла дорожную карту и, выбрав наугад пер­вый попавшийся город, отправила туда надоевшую клиентку, почти со стопроцентной уверенностью предположив, что этакое чудо в фиолетовых перь­ях не останется незамеченным среди местных ка­валеров и хоть один любитель экзотики да най­дется.

— Интересно, а что бы ты делала, если бы она указала точку, которая находится, например, на... Мальдивах? Кстати, там выбор богатых иностран­цев куда шире...

— Пришлось бы больше занять денег. — Ольга с тоской посмотрела на расшитые бисером и мехом валенки.

— Так ты это в долг купила? — испугалась Даша.

Та еле заметно кивнула головой.

— М-да...

— Но ведь получилось!

Ольга хоть и старалась говорить с воодушевле­нием, но вышло это у нее не очень здорово.

— Что ты имеешь в виду?

Даша посмотрела на часы. Время шло, а рыба­ков все еще не было. Неужели они распугали их своими криками?

— Ну я же нашла богатого иностранца, — шеп­нула Ольга. — И он очень красивый.

— Кто красивый?

— Как кто? Господин Даслер, конечно!

Даша не знала, как реагировать на это призна­ние. Нет, конечно, Ольга не пятнадцатилетняя ду­рочка, безответно влюбившаяся в прекрасного иностранца и вряд ли ее придется вынимать из петли, когда обнаружится правда, но если одновременно с этим выяснится, что и Артур не совсем тот, за кого себя выдает — не слишком крепкая психика может и не выдержать.

— Оля, ты ответь мне, чего ты больше хочешь — быть счастливой или замужней? — тихонько спро­сила Даша.

Ольга ответила, почти не задумываясь:

— Конечно, быть замужней! Если я выйду за­муж, то обязательно стану счастливой. А если я выйду замуж за Питера...

— За какого Питера? — устало спросила Даша.

— Даслера. То буду счастлива вдвойне. Ведь такая известная семья. — Она наклонилась к Дашиному уху и прошептала: — И такая богатая!

— Ну да, конечно... — Даша ненавидела себя за то, что вынуждена была скрывать правду. — Толь­ко ведь он может оказаться не слишком богатым. Все-таки самый младший. Может, ему только один кот и остался.

— Какой кот? — не поняла Ольга.

— В сапогах. Сказку такую читала? Там, в Ев­ропе, принято последним ничего не оставлять. К тому же мне он кажется немного странным. Сама посуди, ему уже столько лет, а он все еще не же­нат.

— Он был женат. — Ольга доверительно взяла ее под руку. — Он мне все-все рассказал. Его жена оказалась сущей ведьмой. Красила волосы в рыжий Цвет и вечно лезла не в свое дело. Ты только пред­ставь: она следила за всеми соседями, знакомыми, подслушивала их разговоры, подглядывала в окна...

У нее был такой психоз — она вообразила себя ве­ликим детективом. Разумеется, ей некогда было завести детей. Кроме того, она начала и своего мужа, то есть самого Питера, подозревать во вся­кого рода преступлениях, и что он будто бы женил­ся на ней из-за какой-то корысти...

— Так он тебе это и сказал? — мрачно спросила Даша. — Знаешь, мне кажется, он врет и сам он псих ненормальный.

— Почему? — растерялась Ольга.

— Потому что порядочный мужчина о жене, пусть даже бывшей, так отзываться не станет! Ольга только плечами пожала.

— А я ему верю.

Пока Даша мучительно размышляла, какую бы гадость безнаказанно рассказать о Полетаеве, в холле появились рыбаки. За ними робко жалась Ксюшка.

— Привет, девушки, — бодро приветствовал их Олег Петрович. — Вы готовы?

— Всегда готовы. — Ольга кокетливо помахала пальчиками. От ее уныния не осталось и следа.

— Только вперед! Нас ждет прекрасный день и богатый улов.


Глава 18


Даша внимательно рассматривала разложенные на льду снасти Артура. Все они выглядели подо­зрительно новыми. Кроме того, вызывало немалое удивление то, что красавец-рыбак смотрел на удоч­ки и поплавки так, словно видел их в первый раз. В довершение всего он с гордостью достал из коф­ра стеклянную банку:

— Живы еще, не замерзли.

Даша и Полетаев невольно отпрянули. Глаза у них полезли на лоб. Червяки были странные — ко­роткие, жирные и какого-то желтоватого цвета.

— Что это? — выдавил Полетаев, забыв, что должен говорить по-немецки или хотя бы с акцен­том.

Но Артур был так горд, что даже не заметил этого.

— Как «что»? Червяки, конечно. Чего вы так удивляетесь?

— Где ты их взял? — спросила Даша, на всякий случай отодвигаясь еще дальше. — Снег ведь кру­гом.

— Места надо знать. Ну так что, с кем поде­литься?

Даша в отвращении скривила губы

— Я эту гадость в руки не возьму, — решитель­но заявила она и достала баночку со жмыхом. — Я, извините, сторонник традиционных методов.

Теперь пришла пора удивляться Артуру:

— Ты собралась рыбу на семечки ловить?

— Для начала я собираюсь ее прикормить. Даша тщательно смела ледяную крошку, легла на живот и заглянула в лунку.

Полетаев озабоченно следил за ее действиями.

— Ты ее своими соплями хочешь прикор­мить? — поинтересовался он.

Обернувшись, Даша прострелила полковника зверским взглядом.

— Я проверяю, ходит ли рыба.

— Вообще-то во времена моего детства рыба плавала.

— Поскольку это было в позапрошлом веке... — начала было Даша и вдруг отпрыгнула от лунки. — Там рыба! — взвизгнула она. — Честное слово, вот такая! — Она развела руки приблизительно санти­метров на пятьдесят.

В глазах полковника появилась насмешка.

— Ну конечно... И это только один глаз.

— Нет, правда, я даже испугалась. — Она снова наклонилась к воде. — Ой, да там еще одна рыбка... Артур выразительно хмыкнул.

— Такое ощущение, что ты рыб видишь первый раз в жизни. Ты же у нас заядлый рыболов.

Рыжая голова с достоинством приподнялась над лункой.

— Для меня каждый раз, как первый, — гордо провозгласила Даша.

— Ну конечно...

Артур открыл банку и принялся выцарапывать из нее червяка. Брезгливое выражение красивого лица позволяло предположить, что черви для него 


е самые любимые представители фауны. Червя­ки к Артуру тоже особой любви не испытывали. Они извивались и, как показалось Даше, даже злобно скалили зубы, пытаясь укусить его за руку.

— Ты быть осторожный с ними, — на ломаном русском произнес Полетаев. От брезгливости он, казалось, даже дышал в два раза реже.

— Вы, немцы, странные люди.

Артур наконец изловчился и насадил одного из червей на крючок. По его пальцам потекла желто­ватая жидкость. Даша поспешно отвернулась, она боялась, что ее стошнит.

— Почему странные?

Полетаев отодвигался все дальше и дальше.

— Напасть на нас не побоялись, а каких-то коль­чатых боишься аж до судорог...

Последние слова прозвучали как-то смазанно. Даше представилось, будто Артур откусил излиш­ки червя. В ушах тошнотворно потеплело.

— Ты давай быстрее заканчивай, — содрогаясь от отвращения, проворчала она. — А то рыба всю подкормку сожрет и отвалит.

— Я и ыаюсь, — послышалось в ответ. — О уки не уаа...

Все невольно посмотрели на Артура. Половина его лица была сведена судорогой, оно напоминало теперь театральную маску.

Ольга испуганно замахала руками:

— Господи, что с тобой?!

Олег Петрович вскочил и бросился к товарищу

Артура словно скручивала изнутри гигантская пружина. Пальцы начали загибаться к кисти, шею повело набок, глаза вылезали из орбит, на губах показалась пена.

— Толик, что с тобой?

Олег Петрович принялся его трясти и хлестать по щекам.

Ольга робко попыталась приблизиться, но Олег Петрович вдруг заорал нечеловеческим голосом:

— Пошла вон отсюда!!!

Из фиолетовых глаз брызнули слезы.

— Да как вы... Я только хотела ему помочь... По­чему вы на меня кричите? Артур, Артурчик, — она испуганно смотрела на искаженное лицо, — ты слышишь меня?

Артур сделал в ее сторону конвульсивное дви­жение, словно пытаясь схватить. Ольга с визгом отпрыгнула в сторону.

Стиснув зубы, Олег Петрович процедил:

— Я прошу всех уйти отсюда. У Артура эпилеп­сия, я знаю, как ему помочь. Уходите.

Полетаев подхватил под руки Дашу и Ксюшку, сделал выразительный жест трясущейся Ольге и скомандовал:

— Все уходить. Он знать, что делать.

— Но... — Даша попыталась сопротивляться. Однако в области локтя возникла острая боль и пришлось подчиниться.

— Олег Петрович, — все же прокричала она, — может быть, вызвать врача?

— Я сам врач, — буркнул тот. — Идите, Хрис­та ради.

— Мы будем ждать вас в номере!

Последние слова Даши подхватил ветер и зак­ружил вместе с ледяной крошкой.

На подходе к гостинице Ольге стало плохо. Она вся тряслась, то плакала, то начинала истеричес­ки смеяться. И хотя Даша не слишком верила в ее плохое самочувствие, все же вздохнула с облег­чением, когда та попросила Даслера проводить ее до санатория.

— Вы не возражать? — церемонно поинтересо­вался самозванный сын короля кроссовок.

Даша отмахнулась от них, как от пары надоев­ших мух.

— Разумеется, нет. Идите и развлекайтесь.

Ксюшка все время порывалась что-то сказать, но старшая, зная непредсказуемость младшей, не давала ей ни малейшего шанса. Даже слегка при­открыть рот. И только когда они остались одни, Ксюшка наконец выпалила:

— Он назвал его Толиком!

— А ты думаешь, я глухая или тупая? Разуме­ется, я все слышала.

Ксюшка аж припрыгивала.

— Это значит...

— Это может ничего не значить, — оборвала ее Даша. — Вполне возможно, что человеку просто не нравилось, что его зовут Анатолий, и поэтому он...

— Вот уж не думала, что ты такая... — младшая экспрессивно постучала себя по голове, —... такая бестолковая. Ты разве не помнишь, что в справке, которую принес твой приятель, он числится имен­но под этим именем?

— ...и поэтому он пошел в ЗАГС и написал заяв­ление об изменении имени, — докончила Даша.

— А? — переспросила Ксюшка.

— Слушать надо, когда старшие объясняют, а не болтать, как сорока. Он мог поменять свое имя.

— Тогда почему Олег Петрович его так назвал?

— Потому, что они с детства живут в одном районе.   

— Ну и что? У них разница лет двадцать, — упорствовала младшая.

Даша открыла номер и толкнула дверь.

— Заходи, — сказала она.

— В любом случае это не рыбалка, — Ксюшка срывала с себя одежду и швыряла на пол. — Они рыбу ловят так же, как я плету коклюшками.

— Ты умеешь плести кружева? — удивилась старшая сестра.

Младшая снова выразительно постучала паль­цем по лбу.

— Нет. И он не умеет.

— Не умеет. — Даша присела на кровать. — Слушай, какого черта...

Ксюшка неодобрительно покачала головой.

— Не поминай рогатого на ночь. Помрет кто-ни­будь.

— Да неужели? — Даша невесело рассмея­лась. — Слушай...

Девочка снова покачала головой.

— Это ты меня послушай.

Она подошла к столу, скинула пару свитеров и извлекла листок, принесенный полковником.

— Бери телефон и звони

— Кому? — не поняла Даша.

—  Ясно кому. Артуру.

— Чего?

—  Просто возьми и позвони по этому номеру. ._ И чего я добьюсь?

—  Как минимум ты узнаешь, где он сейчас на­ходится.

— Я и так знаю.

Даша невольно посмотрела в окно, за которым уже начинало смеркаться.

— Может, знаешь, а может, и нет. — Девочка подтолкнула телефон к сестре. — Звони говорю.

Поняв, что та не отстанет, Даша придвинула лист с данными и набрала номер.

Минуты три в комнате стояла абсолютная ти­шина.

— Никого нет. — Даша повесила трубку. — Что, в общем-то, вполне естественно. Артур человек холостой, живет один.

— Тогда звони Олегу Петровичу.

— Ну уж нет. — Даша снова взяла трубку. — Если звонить, то человеку, которого на моих гла­зах пристрелили.

— Тоже дело. — Ксюшка кивнула.

Даша набрала номер и приготовилась ждать, но ответили почти сразу. Это было так неожиданно, что она даже растерялась.

— Добрый день... А Мишу можно?

— Я слушаю. — Спокойный мужской голос ни­чем не выдавал тяжело раненного человека.

— Привет, Миша, это Даша.

— А, привет. — Человек на том конце провода явно что-то жевал. — Случилось что-нибудь

— Да. — Даша помолчала. Она никак не могла понять, узнает голос или нет. — Артуру плохо.

— Какому Артуру? — Говорящий перестал же­вать. — Берсеньеву?

— Да.

Получается, что это действительно Михаил и он жив и здоров.

— У него приступ эпилепсии.

— Подожди, я не понял. — Михаил помолчал. — Какой приступ? Где?

— На озере. Мы пошли ловить рыбу...

— Даш, ты чего, бухая, что ли?

Неожиданно на заднем плане возник резкий женский голос, трубку, видимо, прикрыли рукой, потому что голоса стали звучать чуть глуше.

— Да знакомая звонит... блин, какая баба, ты со­всем уже тронулась со своей ревностью... Говорю тебе, Артуру плохо...

Женщина стала верещать на еще более высоких частотах.

— Да тихо ты! — Голос стал громче. — Алле, Даш, я ему сам перезвоню. О' кей?

— О' кей. — Даша вздохнула и повесила труб­ку. — Полетаев сказал правду. Как видишь, Миша жив, здоров и невредим.

— Но это ведь хорошо? — жалобно пискнула Ксюша.

— Ну да, — неуверенно ответила Даша. 

Некоторое время сестры сидели молча. За окном завывал ветер.           

— Может, сходим посмотрим, что с Артуром? Дашу невольно передернуло. Ей вспомнились налитые кровью белки и сведенные судорогой руки.

Честно говоря, особым желанием не горю. И потом, чем мы сможем помочь? Ему, наверное, по­кой сейчас нужен.

— Наверное...

И опять в номере повисла тишина.

Время шло, за окном темнело, сестры думали каждая о своем.

Резкий стук в дверь заставил их буквально под­прыгнуть на месте. Даша испуганно перевела ды­хание.

— Кого там еще нелегкая принесла?

— Открыть? — спросила Ксюшка, не трогаясь с места.

— Да ладно, сиди, я сама.

Старшая сестра нехотя направилась к двери.

Полковник влетел в номер, словно ураган.

— С вами все в порядке? — скороговоркой вы­палил он.

Даша с интересом рассматривала следы фиоле­товой помады на правой стороне его шеи.

— Так, дай-ка сообразить... — Она покрутила головой, что-то про себя прикидывая. — А Ольга разве левша?

— Что? — Блудный сын герра Даслера от не­ожиданности забыл, зачем пришел. — При чем здесь Ольга?

— Обычно, когда целуются, люди наклоняют голову вправо.

В синих глазах заиграло озорство.

— А при чем здесь...

— На. — Даша протянула ему рулон туалетной бумаги. — Сходи в ванную, приведи себя в поря­док.

Даже не глянув на рулон, Полетаев удалился в ванную комнату с гордо поднятой головой, бросив при этом:

— Никакого воспитания...

— По крайней мере я не появляюсь на людях в засосах! — крикнула ему вслед Даша и тут же ис­пуганно прикрыла рот.

Ксюшка великодушно махнула рукой:

— Ничего, ничего, не стесняйся, я в курсе.

— Это-то меня и беспокоит, — пробормотала Даша. — Откуда только ты все знаешь.

— Я девушка современная. — Ксюшка сложи­ла губки бантиком.

— Надрать бы тебе одно место... Полетаев с невозмутимым лицом вышел из ван­ной.

— Вечно тебе что-то кажется. Просто чем-то ис­пачкался.

— Не чем-то, — мягко заметила Даша, — а кем-то.

— Это все твои фантазии. Полковник явно гордился собой.

— Да мне, признаться... — начала было Даша, но вовремя осеклась. — Ты лучше скажи, чего прибе­жал такой переполошенный?

— Ты видела Олега Петровича и Артура? Даша удивилась.

— Мы же их вместе видели.

— Я имею в виду, позже.

— Нет. А что случилось?

— Ты знаешь, на каких червей он пытался ло­вить рыбу?

Даша сморщилась от отвращения.

— Давай о чем-нибудь другом.

— Нет, давай именно об этом. Это тропические овитые черви. Они вызывают паралич дыхательных путей. Я глазам своим не поверил, когда их увидел.

—  Ты ничего не путаешь? — после небольшой паузы спросила Даша.

— Нет. Я проходил специальный курс, когда ез­дил... Не важно. Это они, говорю тебе. И все симпто­мы налицо.

Даша присела. Вид у нее был испуганный.

— Ты хочешь сказать, что это не приступ эпи­лепсии?

— Признаки схожи, но это не эпилептический припадок.

— А где он их взял? Червяков этих?

— Вот и я хотел бы это узнать. Их в Москве-то не так просто найти, а уж в Уральских горах... Рыжеволосый детектив решительно поднялась:

— Я сейчас пойду к нему.

— Это небезопасно.

— Да брось, я просто приду и поинтересуюсь здоровьем. В этом нет ничего подозрительного. После секундной паузы полковник кивнул:

— Хорошо. Только не заходи в номер.

Даша бежала по промерзшей дороге, совершен­но не ощущая холода. Она была взбудоражена не­ожиданным сообщением Полетаева. Артур явно не подозревал, что за наживка у него в руках. Мимо, пряча лицо от ветра, проковылял какой-то бурят.

— Извините, — Даша уцепила его за рукав. — А Вы, случайно, не знаете, где здесь поблизости зоомагазин?

— Что?

— Где здесь животных продают?

— Каких животных? Кур, что ли? — Бурят смотрел неприветливо.

— При чем здесь куры! — возмутилась Даша. —Червей где можно купить?

Бурят стряхнул ее руку, покрутил пальцем у виска и пошел дальше.

— Судя по всему, Птичьего рынка здесь все-таки нет, — пробормотала Даша и побежала дальше.

На стук долго никто не открывал. Отчаявшись и терзаясь самыми темными предчувствиями, она побежала во второй корпус — там находилась служба расселения.

Главная администраторша встретила ее непри­ветливо и долго не понимала, что от нее потребова­лось рыжеволосой переполошенной особе.

— Понимаете, я никак не могу до них достучать­ся, — пыталась втолковать Даша. — Ему днем было плохо, но мне надо было уйти, теперь я пришла, а они нет.

Администраторша сморщилась, как от головной боли.

— Девушка, чего вы хотите? Кто он, кто вы? Кто куда не пришел?

— Жильцы, жильцы из третьего корпуса, такой красивый молодой человек, а с ним...

Женщина была потрясена такой наглостью.

— Вы думаете, я всех отдыхающих в лицо помню?

— Но он очень красивый! — настаивала Даша.

— Да какая мне разница, сивый он там или кра­сивый, — еще больше возмутилась женщина. — Я, слава богу, замужем. Сбежал он, что ли, от вас?

— Да! — теперь уже Даша разозлилась. — Сде­лал мне ребенка и бросил. Говорю же вам — плохо ему стало, а я просто хочу узнать, что с ним.

—Так идите в медицинский кабинет, я-то здесь при чем?

Конопатое лицо приняло озадаченное выраже­ние.      

— Чего же я сразу не сообразила? Не поблагодарив и не прощаясь, она кинулась искать кабинет врача.

— В следующий раз подумайте, прежде чем беспокоить занятых людей! — крикнула ей вслед администраторша.

Однако до кабинета врача Даша так и не добе­жала. У самого выхода она неожиданно наткнулась на Олега Петровича. Судя по всему, настроение у него было приподнятое. Завидев Дашу, он мгновен­но изобразил озабоченность.

— Ой, Дашенька, это ты?

— Что с Артуром?

— Да все, к счастью, обошлось. У него это с дет­ства.

— Где он?

— Уехал.

— Уехал?!

— Что здесь удивительного? После такого приступа  нужен квалифицированный врач, а здесь он вряд ли такового найдет.

Даша посмотрела на невозмутимого рыбака.

— А вам не кажется странным, что все ваши приятели так скоропостижно... вернулись домой? — не удержалась от вопроса Даша.

Олег Петрович нервно рассмеялся.

— Простите, дорогая, а куда они должны были вернуться? В Сорренто? В Москве их дом. Так что спасибо, конечно, за беспокойство...

— А вы?

— Что, я?

— Вы когда собираетесь в Москву?

— Вы меня гоните?

— Да нет... Но рыбалка, я так понимаю, вас не слишком увлекает, друзья все разъехались. Что вас здесь держит?

Лицо Олега Петровича приняло крайне непри­ятное выражение.

— Знаете, Даша, когда вам исполнится пятьде­сят, вы удивитесь, какие странные места вас ста­нут привлекать. А что касается одиночества, так это только вам, молодым, оно в тягость. Поверьте, сейчас я счастлив, как никогда.

Последняя фраза прозвучала настолько искрен­не, что Даша невольно усомнилась в своих подозре­ниях.

— Я одного не понимаю, что вас все время бес­покоит? — продолжал Олег Петрович. — Нет, я знаю, что существует порода женщин, которым до всего есть дело, но, согласитесь, это все же черес­чур.

Дашу больно задел намек на ее любопытство.

— Честно говоря, Миша тоже удивился, узнав, что у Артура приступ эпилепсии, — попыталась она оправдаться.

Уже собравшийся идти дальше Олег Петрович вдруг как-то посерел.

—  Простите, дорогая, я не понял?

—  Я позвонила Михаилу и...

—  Откуда у вас его телефон?

Даша тут же выдала самое правдоподобное объ­яснение:

—  Он мне сам его дал. Чтобы встретиться в Мос­кве. Когда я там буду. Кстати, вы знаете, что я живу неподалеку от всех вас? Вот вы в какую школу хо­дили?

— Ах, вот оно что... — Олег Петрович огляделся по сторонам. — Да, да, конечно, это очень интерес­но. — Он взял Дашу под руку и повел к выходу. — Забыл спросить, вы куда сейчас направляетесь?

— К себе. — Рыжеволосый детектив ощутила какое-то странное беспокойство. — А что?

— Уже темно, я провожу вас.

Даша настойчиво пыталась высвободить руку.

— Но здесь идти пятьдесят метров.

— И все равно, позвольте вас проводить. Рыбак стиснул ее локоть с такой силой, что Даша невольно вскрикнула.

— Что вы делаете?

— Провожаю вас.

Однако вместо того чтобы пойти прямо, сразу к входу в первый корпус, Олег Петрович потащил ее вправо, к озеру.

— Куда вы меня ведете?

— Мы просто обойдем гостиницу с другой стороны, немного прогуляемся, у меня есть к вам кое-какие вопросы.

Даша с ужасом поняла, что ничего не может сделать, рыбак явно сильнее ее и хватка у него просто устрашающая. Оставалось только кричать. Пере­пуганная женщина набрала полную грудь воздуха и завопила что есть сил. Но тут же железная ла­донь оказалась на ее горле. Внутри все оборвалось, она поняла — спасения ждать неоткуда. А рыбак тащил ее, словно пушинку, огни гостиницы стано­вились все дальше, и надежд никаких не остава­лось. Она уже ничего не соображала и только бес­сильно мычала, надеясь хоть как-то установить контакт.

Неожиданно рука, держащая ее, ослабила хват­ку. Обессиленная женщина рухнула на обледене­лый снег.


Глава 19


Сознание возвращалось постепенно. 

—  Полетаев, — прошептала Даша, слабо улы­баясь, — если бы ты знал, как я тебя иногда люблю...

— Приятно слышать, — раздался над ней муж­ской голос. — Жаль только, что я не Полетаев.

Интонации были знакомы, но принадлежали они действительно не Полетаеву. Испытывая нечело­веческие страдания, буквально из последних сил, Даша повернула голову и чуть приоткрыла один глаз. Удивлению ее не было предела: морозное звездное небо заслоняла круглая, добродушная физиономия гальваника Леши.

— Ты-то откуда здесь? — едва слышно выдох­нула Даша.

— Как откуда... Приехал на лыжах покатать­ся. — Леша бережно поддерживал ее за плечи. — Смотрю, из ваших никого нет, вот и решил загля­нуть, узнать, как дела. Подхожу к корпусу, слышу, женщина завизжала, потом вроде как затихла. Я и пошел посмотреть, в чем дело. За корпус загля­нул — вижу, какой-то хмырь чего-то тащит, вроде как человека... Я подбежал, дал ему по башке, по­ворачиваю тело, смотрю — ты. Я офигел.

— Спасибо.

Все еще постанывая, Даша попробовала встать. Леша с трогательной заботой помогал ей.

— Что с ним? — Даша кивнула на распростер­тое неподалеку тело ее обидчика...

— Да ничего. Сейчас оклемается и пусть попро­бует нам объяснить, что это он с тобой пытался сде­лать. Слушай, а может, это он от мороза двинулся? Башку на ветру отморозил и...

Даша потерла подмерзший кончик носа.

— Ты уверен?

— В чем? В том, что он башку отморозил?

— В том, что он вообще когда-нибудь встанет.

Леша растерянно обернулся. Олег Петрович по-прежнему лежал в неестественной позе и не шеве­лился.

— Алле, гараж. — Гальваник подошел к непод­вижному телу, осторожно ткнул мыском ботин­ка. — Слышь, чего говорю, хватит придуриваться, давай вставай...

— Ну что там?

Несмотря на то что теперь Даша находилась под покровительством сильного мужчины, она все еще не рисковала приближаться к Олегу Петровичу и наблюдала за всем происходящим издали.

Леша топтался на месте и на ее вопросы не реа­гировал.

— Что с ним? — крикнула она чуть громче. — Почему он не двигается?

— Кажется, он того...

Не слишком интеллектуальное лицо здоровяка-гальваника приняло совсем безумное выражение.

— Чего, «того»? — Даша почувствовала, как по внутренностям пробежал неприятный холодок

—  Не дышит он. — Леша наклонился чуть ниясе. — Кажется, я его... убил.

— О Боже... — Даша прикрыла рот ладонью. — Что же теперь будет?

—  Не знаю. Посадят меня, наверное...

Леша вдруг стал похож на маленького перепу­ганного мальчика.

—  А сколько за неосторожное убийство дают? — жалобно спросил он.

— Еще чего! Он меня чуть не убил, а ты сядешь? Не бывать этому, — решительно заявила Даша.

— Что же тогда делать?

Конечно, можно было сразу его успокоить, ска­зав, что в ста метрах находится человек, способный решить возникшую проблему в два счета, но бук­вально в последнюю секунду Даша сдержалась — она не знала, как отреагирует полковник на появ­ление очередного трупа. Прежде чем о чем-то про­сить, его следовало немного подготовить. И жела­тельно без посторонних.

— Ты подожди тут пару минут, — она постара­лась, чтобы ее голос прозвучал ободряюще, — я сейчас кое-куда сбегаю и постараюсь все решить по-тихому. Идет?

— Нет! Я с тобой. — Леша почти с комическим испугом отпрыгнул от распростертого трупа. — Я с ним здесь не останусь. Да еще на ночь глядя...

И хотя ситуация была более чем трагической, Даше неожиданно стало весело — всего несколько минут назад у этого человека хватило смелости броситься на маньяка-убийцу с голыми руками, а теперь он боится остаться с безобидным телом даже  на несколько минут.

— Ладно, идем вместе. Но только подождешь меня внизу, в холле. Хорошо?

— Да мне все равно, — Леша с опаской косился через плечо, — лишь бы не здесь...

Заметив улыбку в глазах Даши, он смутился и добавил шепотом:

— Я покойников боюсь.

Даша изо всех сил старалась выглядеть серьез­ной.

— И много ты их видел?

— Ни одного, слава богу! — Леша перекрестил­ся. — Я ведь даже на похороны из-за этого не хожу.

— Понятно. — Она дернула его за рукав. — Лад­но, хватит стоять, идем быстрее, пока никто не по­явился.

— Да кто здесь появится? Ночь, глухомань...

— И все равно следует поспешить.

На кровати, спиной к двери, в одних трусах, си­дел полковник и совершал какие-то странные дви­жения. Напротив сидела Ксюшка и крайне заинте­ресованно следила за его действиями.

Ни слова не говоря, Даша обошла полковника и почти не удивилась, увидев нарды. Сам полковник ничего не замечал, в ажиотаже он двигал фишки и что-то сосредоточенно шептал себе под нос.

— Ну не получается у меня! — наконец восклик­нул он в полный голос. — Что бы ты ни выбросила...

Ксюшка кивнула белокурой головой, словно только этого и дожидалась.

— Потому что ты мыслишь стандартно. А надо вот что сделать...

Не открывая дискуссии, Даша смахнула фишки  и сложила доску.

—  Ты почему голый? Жара замучила?

—  Ну-у-у- — совсем как ребенок, заныл Поле­таев. — Зачем?

—  Моей сестре всего девять лет. — Даша швыр­нула расстроенному игроку его одежду. — Одень­ся, бесстыжий.

Полковник автоматически выполнил приказа­ние, но мысли его явно были поглощены иным.

— Ты знаешь, — заявил он, — эту девочку обя­зательно надо развивать дальше. У Ксюши незау­рядные способности!

Даша посмотрела на парочку с недовольным прищуром.

— Угу, вижу, как ты ее развиваешь. Только со­мневаюсь, что вид голого мужчины благотворно повлияет на умственные способности ребенка.

— При чем здесь мой вид! У меня наличные кон­чились, и мы решили на раздевание сыграть. 

—?!

— Ну а что? — Полковник смутился, как напро­казивший школьник. — Ты, что ли, никогда не иг­рала?

Даша сокрушенно покачала головой.

— Доигрался, спятил.

— Хочешь сказать, не играла?

— Мне тогда было двадцать, а не девять! — воз­мутилась старшая сестра. — И играла я, некоторым образом, с ровесниками. Более того, — голос за­звучал назидательно, — в квартире, где мы игра­ли, было очень холодно, в результате я заболела ан­гиной и меня три дня отпаивали теплым пивом.

Надо заметить, гадость невероятная, с тех пор я пиво вообще не пью. Вот так.

Одевшийся Полетаев выразительно указал гла­зами на развесившую уши Ксюшку.

— Какая поучительная история! Кстати, ты уве­рена, что воспоминания о твоей бурной молодости благотворно скажутся на детской психике?

— Ой, да ладно!—решила успокоить его Ксюшка. — Чего, я не знаю историю про пиво, что ли? Я даже знаю, почему в той квартире, где они играли, было холодно.

— И почему же? — поинтересовался полковник, завязывая шнурки на ботинках.

— Потому что стены в этом доме были утепле­ны войлоком. Но со временем весь войлок съела моль и остался один кирпич-Даша медленно раскрыла рот.

— Откуда ты знаешь?!

— Так мне мама рассказывала.

— Мама?! А мама-то откуда узнала?

— Ей Вольдемар рассказывал.

— Ой, нет, только не это! — простонала Даша, моментально становясь пунцовой. У нее даже веснушки со щек пропали. — Только не Вольде­мар...

— О-о-о! — с восторгом протянул Полетаев. — Как интересно. — И повторил со вкусом: — Воль­демар! Могу себе представить.

— Помолчи, бога ради, — прошипела Даша и тут же спросила: — Откуда мама знает Вольдемара?

— А он к нам приходил.

— Зачем?

— Как зачем? Свататься, конечно.

Свататься? Чушь какая... — растерянно проговорила Даша. — Почему я об этом ничего не знаю?

— Потому что мама решила ничего тебе не го­ворить. Сначала ей было просто интересно — Воль­демар так занятно рассказывал подробности твоей студенческой жизни...

—  О Господи, — в ужасе прошептала Даша.

— ...Ну а потом, наслушавшись его рассказов, мама решила, что такой зять ей не нужен. Полетаев подмигнул Ксюшке:

—А о чем он рассказывал?

— О чем может рассказывать трахнутый на всю голову? — Даша на всякий случай хлестанула пол­ковника какой-то кофтой. — Он просто чокнутый эротоман. — Ксюша, заткни уши!

— Так сначала надо было попросить заткнуть уши, а потом говорить, что он эротоман, — резонно заметила девочка. — А что такое эротоман? Это как-то связано с...

— Заткни уши! — Даша угрожающе шагнула к сестре.

Ксюшка с явным неудовольствием заткнула уши и даже прикрыла глаза.

— Да пожалуйста...

Яростным шепотом Даша принялась оправды­ваться:

— Я тут совершенно ни при чем! Этот Вольдемар меня постоянно  домогался. Он говорил такие гадости!.. Ты даже представить не можешь, что он

мне предлагал.

Полетаев растянул губы в двусмысленной ухмы­лочке:

— Почему же не могу — могу.

Ксюшка приоткрыла один глаз:

— Уже можно слушать?

— Нет! — рявкнула Даша и снова повернулась к полковнику: — У нас труп.

— У кого, у «вас»? У вас с Вольдемаром? — про­должая улыбаться, спросил Полетаев.

— Да при чем здесь Вольдемар! У нас с тобой. Полковник не поверил своим ушам.

— Что ты имеешь в виду?

— Там на улице лежит труп! — зашипела Даша, тыча большим пальцем в окно.

— Чей? — тем же свистящим шепотом спросил Полетаев.   

— Олега Петровича.

— Я не понял... А кто его убил? Ты?

Дашу передернуло, словно от электрического разряда.

— Почему сразу я? Что, кроме меня убить че­ловека некому?

Направившись в коридор, Полетаев принялся лихорадочно искать верхнюю одежду.

— Я могу слушать? — простонала Ксюшка.

— Нет!!! —дружно проревели Даша и Полетаев.

— Где труп?

— Там, на набережной. Понимаешь, он на меня напал, потащил к озеру...

— Зачем?

— Как «зачем»? Чтобы убить, естественно.

— Убить тебя? С какой стати? Даша беспомощно развела руками.

— Откуда же я могу знать?

— Ты хочешь сказать, что он просто шел мимо, потом вдруг ни с того ни с сего набросился на тебя …

— Ну не совсем так. Если ты помнишь, я пошла узнать, как себя чувствует Артур, — Даша говорила быстро, она очень боялась, что Полетаев не захочет ее дальше слушать, — долго стучалась, но дверь мне так никто и не открыл, тогда пошла к главному администратору пансионата...

—  Зачем?

—  Я подумала, может, она знает, что с ними слу­чилось. — Даша с трудом перевела дыхание. — Но она сказала, что ничего не знает. Я пошла обратно и в дверях встретила Олега Петровича. Он мне ска­зал, что Артур уехал в Москву.

— Уехал?! — воскликнул полковник. — У него же был припадок.

Даша обрадовалась.

— И мне это показалось подозрительным! Я по­требовала объяснений, он сказал, что все объяснит по дороге, но как только мы вышли на улицу, — тут голос рассказчицы задрожал, — он вдруг схватил меня за горло и потащил к озеру...

Полковник недоверчиво ухмыльнулся.

— Хватит скалиться! — разозлилась Даша. — Ты бы знал, как он в меня вцепился! Полковник отмахнулся.

— Ему за пятьдесят. Ты же не имеешь в виду, что он хотел тебя изнасиловать.

— Уж лучше бы хотел!

Полетаев снова внимательно посмотрел на свою собеседницу.

— Ну тебе виднее... И что, ты не могла справить­ся с пожилым мужчиной?

— Пожилым! Да у него хватка, как у слонопотама. Я не то что справиться не могла, даже вздох сделать.

— Тогда каким образом он умер? — перебил ее Полетаев. — Сломал пальцы о твое горло? Даша помрачнела.

— Нет. Ему Леша шею свернул. Полетаев насторожился.

— Какой Леша? Мордатый этот?

— Да.

— А как он там оказался?

— Говорит, что случайно. Приехал покататься на лыжах, а на обратном пути решил к нам заско­чить, покуролесить.

— Так, так... — Полетаев потер руки. — А как именно он это сделал? Ты можешь воспроизвести движение, которым он свернул ему шею?

— Понятия не имею. Я была, как куль, ничего не видела, ничего не соображала. Просто почувствова­ла, что он меня отпустил, и все. Сначала Леша ду­мал, что просто слегка зашиб его... — Даша погруст­нела. — А потом смотрим — он не шевелится.

— М-да... — Полковник вздохнул. — Так что ты от меня хочешь?

— Не знаю... Но не бросать же парня. Может, тебе по своим каналам как-то ему помочь? В конце концов ты можешь выступить свидетелем...

— Свидетелем чего?

Даша жалобно, снизу вверх, посмотрела на По­летаева.

— Но ты хоть веришь, что этот гад хотел меня убить?

— Верю, верю... — Полетаев застегнул куртку, поднял воротник. — Я бы и сам тебя убил, если бы один шанс остаться безнаказанным. — Черт, связался я с тобой...

Леша сидел в той же позе, в которой Даша его ставила: сиротливо вжавшийся в кресло. Глаза беспокойно бегали, руки терзали шапку. Молодая администраторша поглядывала на него с сочувст­вием.

Завидев лже-Даслера, Леша испуганно спросил:

— Ты зачем его привела?

—  Он будет свидетелем, — быстро проговори­ла Даша, стараясь, чтобы администраторша ее не слышала. — Он иностранец, ему поверят. Скажем, что ты его просто оттолкнул, а он упал и ударился головой о чугунные перила.

— Но он же о них не ударился, — без особого энтузиазма возразил Леша.

— Тоже мне, проблема.

Они вышли на улицу, теперь Даша могла гово­рить свободно:

— Сейчас поднимем его и треснем башкой о пе­рила.

Полетаев споткнулся, едва не упав. В его глазах промелькнуло нечто похожее на ужас. Он что-то прошептал, но из-за ветра было плохо слышно.

Леша смотрел на детектива укоризненно.

— Ты чего? Разве можно так?

— Интересно! Этот гад меня чуть не укокошил, а я должна с ним церемониться? А если бы тебя не оказалось рядом? Я бы уже рыб кормила.

Даша вдруг остановилась:

— Послушайте, а куда мы идем?

Полетаев по понятной причине молчал. Леща принялся оглядываться.

— Блин, я не понял... А где труп?

— Вот именно. — Даша прошла чуть вперед. — Здесь никого нет.

— Точно! — Леша слегка оживился. — Слушай, а может, он просто прикинулся?

Чертыхнувшись, Даша кинулась ко второму корпусу. Мужчины поспешили за ней.

Влетев в комнату главного администратора, по­добно укушенной валькирии, Даша обрушила на мирно дремлющую женщину весь свой темпера­мент.

— Где он? — кричала она.

— Кто?! —Перепуганная сотрудница подскочи­ла, словно кошка, в которую запустили кирпи­чом. — Что вам нужно? Вы кто?

— Як вам приходила около часа назад, искала своего знакомого, про которого вы сказали, что он в медпункте. Но мне теперь нужен не он, а тот чело­век, которого я встретила, когда выходила от вас. Где его документы?

Администраторша молча шарила дрожащей ру­кой по столу. Найдя очки, водрузила их на нос, за­тем сняла, затем снова надела.

— Женщина, вы что, больная?

— Сами вы больная! — завизжала Даша. — У вас тут черт те что творится — трупы пропада­ют, люди постоянно в Москву уезжают, а еще ма­кароны каждый день! Вы что, думаете, я это тер­петь стану?!

Администраторша со страхом посмотрела на мужчин. В ее глазах читалась уверенность: из местной психбольницы совершен массовый побег и пришел ее последний час.

Ни слова не говоря, Леша приподнял ощетинив­шегося детектива и понес из кабинета. На улице он осторожно усадил Дашу на землю и протер ей сне­гом лицо.

— Ты успокойся, успокойся, — мягко увещевал он. — Все обойдется. Главное, что этот гад жив, а остальное — черт с ним.

— Но он хотел меня убить! — рыдала Даша. — Он же убийца! Его необходимо арестовать. Леша расстроенно чесал мощный затылок:

—А где его теперь найти то?

— Так у них же должен быть его паспорт...

— Нет у них его паспорта, — сказал подошед­ший Полетаев. Он был хмур, сосредоточен и очень похож на представителя правоохранительных ор­ганов. Правда, говорил все еще по-немецки.

Леша посмотрел на него с интересом.

— Что он говорит?

Даша проигнорировала его вопрос и растерянно спросила лже-Даслера:

— Как это нет?

— Они пришли с Артуром, сказали, что уезжа­ют, рассчитались и забрали паспорта.

— Собственноручно?

— Да.

— И что теперь делать?

Полетаев посмотрел на нее как-то странно.

— Даша, ты уверена, что на тебя напал именно Олег Петрович?

— Конечно же… Ты же не думаешь, что я сумасшедшая?

— Думаю.                       

— А... а.. почему?

— Потому что и Артур, и Олег Петрович поки­нули гостиницу четыре часа назад.

— А... Но... Не может быть.                                

— Администратор утверждает, что может. И у меня нет оснований ей не верить. В отличие от тебя, она не похожа на психованную авантюристку.

От расстройства Даша даже не оскорбилась. Ей вдруг стало страшно. А что, если в самом деле она слегка того...

— Нет! — Она поднялась со снега. — По-твое­му, Алексей тоже псих? — Она кивнула на маячив­шего за ее спиной здоровяка. — От кого он, по-тво­ему, меня спасал?

— А ты его сама спроси. Даша повернулась к Леше.

— Ты его узнал?

— Кого?

— Олега Петровича.

Леша задумался. Думал он долго. Слишком дол­го. Дашу даже в пот бросило.

— Чего ты молчишь?

— Да вот... Думаю.

— А что тут думать? Ты разглядел его или нет?

— Да я видел его всего пару раз и особо в прин­ципе не приглядывался. Чего мне на него смотреть-то было?

— Ну хорошо, когда ты от меня отрывал напа­давшего, ты видел его лицо?

Леша пожал огромными плечами.

— Я даже твоего лица не видел. Только потом узнал. А когда подумал, что он умер, то вообще на него смотреть  не мог. Говорю же — я покойников боюсь.

Даша тупо уставилась в ночную тьму.

— Может, у меня от асфиксии галлюцинации начались? — по инерции по-немецки проговорила Даша.

— Может быть, — кивнул Полетаев-Даслер и направился в сторону первого корпуса.


Глава 20


Сон не шел. Страшно болели голова и горло. Даша ворочалась с боку на бок, пытаясь понять, откуда у этого чокнутого Олега Петровича взялось столько наглости, чтобы сначала попытаться ее убить, а затем спокойно отправиться домой? Неужели он был абсолютно уверен, что она никому ничего не сообщит? Да и с какой стати он вообще на нее на­пал? Может, на него несчастные случаи с товари­щами так подействовали? Или, правда, мозжечок отморозил?

Даша пыталась вспомнить ход той роковой бе­седы. Она спросила о здоровье Артура, Олег Пет­рович ответил, что все в порядке и что Артур уехал в Москву... Все остальные тоже уехали в Москву и никто, кроме нее самой, не считал это чем-то осо­бенным. Полетаев уверял, что до дома рыбаки, или кто они там, доехали, а с Михаилом она даже лич­но разговаривала, и тот был живее всех живых, к тому же абсолютно спокоен. Даже с женой пору­гался из-за нее. Хотя... Даша нахмурилась. Если память ее не подводит, Михаил не говорил, что у него есть жена.

— Ксюш, — окликнула она сестру, увлечен­но просчитывающую что-то на листе бумаги. – Ты случайно не помнишь…Что это ты там делаешь?

— Это рендзю, — не поднимая головы, ответи­ла сестра. — Мне Сергей предложил поставить двойную вилку белым с пятого хода...

—  Тоже мне, задача! — Даша перегнулась че­рез стул и быстро проставила несколько точек на листе. — Это четвертый, а это пятый.

Ксюшка подняла голову.

— Так ведь можно и с трех ходов. Если ходить отсюда.

Даша улыбнулась:

— Какая ты у меня молодец. Быстрее беги к Сер­гею Павловичу, думаю, он искренне порадуется за тебя. Но сначала, — она остановила вскочившую было сестру, — сначала ответь мне на вопрос: Ми­хаил говорил, что он женат?

— Разумеется, нет...

Даша обрадованно хлопнула в ладоши.

— ...какой же мужчина скажет на отдыхе, что он женат? — докончила Ксюшка.

Ореховые глаза растерянно моргнули.

— Какой, какой... Честный, например. Ксюшка вздохнула, совсем как мама.

— Ой, да где их, честных, сейчас взять-то? Расстроенная Даша отвернулась. Ксюшка, каза­лось, поняла причину грусти старшей сестры.

— Ты позвони на всякий случай еще и осталь­ным.

— Ну да... Чтобы еще на один скандал нарваться?

— Хочешь, я им позвоню?

— И что скажешь?

— Скажу, что Олег Петрович хотел тебя изнасиловать, и спрошу, не числились ли за ним подоб­ные грешки и раньше.

— Ну уж нет, лучше я сама позвоню.

Даша решительно придвинула телефон и набра­ла номер Михаила. Ведь именно после того как она рассказала Олегу Петровичу о звонке ему, тот на нее накинулся. И может, это была не жена Михаи­ла, а дочь или родственница?

— Алло! — Вчерашний высокий голос резко полоснул слух. — Слушаю!

Убедив себя, что терять ей нечего, а у Миши от лишнего скандала зубы не выпадут, Даша начала без особых околичностей:

— Здравствуйте, простите, не знаю, как вас по имени-отчеству, меня зовут Даша, я звонила ваше­му мужу вчера...

— Я помню, — довольно недружелюбно переби­ла женщина. — Что вы хотите? Михаила нет дома.

— И очень хорошо! Скажите, вы знаете его при­ятеля, некоего Олега Петровича?

— Допустим. — Голос чуть смягчился. — Прав­да, они не приятели, но... А что случилось?

— Скажите, он... ну как бы это выразиться... Он нормальный?

— Кто? Миша?

— Да какой Миша, Олег Петрович.

— Олег Петрович? — Женщина была удивле­на. — Конечно, нормальный. Почему вы спрашива­ете?

— Послушайте, а если я вам скажу, что он пы­тался меня убить — что вы на это...

Некоторое время в трубке была тишина.

— На это я вам скажу, что ненормальная — вы

Но я говорю правду, — обиделась Даша. — Я вчера вечером он попытался меня задушить.

На этот раз пауза длилась во много раз дольше. Когда жена Михаила заговорила, в голосе у нее зву­чало почти сочувствие:

— Миша мне сказал, что Артур поступил с вами непорядочно, но, дорогая, стоит ли все так остро воспринимать? Он всегда был гулящим...

—  Кто? — растерялась Даша.

— Артур.

— Да при чем здесь Артур, я же вас спрашиваю об Олеге Петровиче.

— Девушка, Олегу Петровичу достаточно мно­го лет! Трудно поверить в то, что он пытался кого-то изнасиловать или задушить... Извините, но это смешно.

Даша подтянула к себе лист с данными, добы­тыми Полетаевым. Судя по анкете, Олегу Петро­вичу было пятьдесят два.

— Простите, а вы ничего не путаете? Может, есть еще один Олег Петрович?

— Давайте, я задам вопрос вам: а с чего вы во­обще решили, что тот человек, который на вас на­пал, обязательно должен являться другом моего мужа?

Даша задумалась. В самом деле, рыбаки никог­да не утверждали, что они дружат семьями.

— Согласна …может, «друг» — это громко сказа­но, но раз они все-таки вместе поехали на рыбалку...

— На какую рыбалку?

Голос в трубке вдруг снова стал неприятным.

— На зимнюю, разумеется. На Урал.

— Когда?

— Что значит — когда? На этой неделе.

— Девушка, вы что, бредите? Ни на какую рыбалку ни на этой неделе, ни на прошлой мой муж не ездил. Он вообще никогда не ездил на рыбалку.

Вот так номер! Ну теперь Мише точно конец.

Даша уже готова была сказать, что ошиблась телефоном, городом и всей планетой в целом, как раздраженная женщина неожиданно заявила:

— Я не знаю, какие цели вы преследуете и, чес­тно говоря, сомневаюсь, что Артур того стоит, но, уж если вы врете, постарайтесь, чтобы ваша ложь походила на правду. Во-первых, у моего мужа ал­лергия на рыбу, даже на замороженную, а во-вто­рых, всю последнюю неделю он пролежал дома в кровати — надорвал спину. Сегодня первый день как поднялся.

Новость прибила рыжего детектива сильнее, чем если бы на нее упал шкаф.

— Подождите, вы хотите сказать, что всю пос­леднюю неделю Миша был дома? — прошептала Даша. — Вы уверены в этом?

Какое-то время в трубке была тишина.

— Я не пойму, вы чего добиваетесь?

Только сейчас Даша вспомнила, что у теле­фонного Миши была абсолютно нормальная дик­ция. Как же она сразу не обратила на это вни­мание? Внутри появились какие-то нехорошие перекаты.

— Простите, а вы видели его язык?

— Чокнутая! — женщина с силой грохнула трубкой.

— Ну и как? — осторожно спросила Ксюшка внимательно следившая за выражением лица сестры.

—  Он не ездил на Урал.

— Кто?

—-Миша.

Ксюшка посмотрела недоверчиво: 

— Он просто соврал жене.

Рыжая голова отрицательно качнулась из сто­роны в сторону.

— Она уверяет, что все это время он провел в кровати.

— В чьей? — насторожилась Ксюшка.

— В супружеской, надо понимать. В крайнем случае, в больничной. Он что-то там себе надо­рвал.

— А кто же тогда был здесь? — Девочка отче­го-то посмотрела на их кровать.

— Понятия не имею. Сестры помолчали.

— Но Артура он знает?

— Знать-то он его знает. Вопрос, какого именно. Олега Петровича он тоже знает. Только тому сто лет и он еле ходит.

Сестра придвинула телефон:

— Звони.

— Кому?

— Петровичу этому?

— Зачем?

— Хотя бы голос его услышать. Вдруг тоже не тем окажется?      

Немного подумав, Даша согласно кивнула. В са­мом деле, ситуация требовала как можно более скорого разрешения.

— Здравствуйте, — послышался в трубке уве­ренный женский голос.

— Добрый день. Олега Петровича можно к те­лефону?

— Представьтесь, пожалуйста. — Голос звучал ровно, без эмоций и намеков на ревность. Так обыч­но говорят секретари.

— Моя фамилия Быстрова. Женщина все тем же механическим голосом спросила:

— По какому вопросу?

— По личному.

— Простите, но пока вы не сообщите цель ва­шего звонка, я не смогу вас перевести на господина Самсонова.

«Ого, — мелькнула мысль, — значит, точно не жена».

— Передайте, что это по поводу вчерашнего ин­цидента.

Как и в разговоре с женой Михаила, повисла пауза.

— Простите, возможно, я не вправе давать ка­кие-либо советы, но все же... Если вы тоже находи­тесь в Лондоне, то не проще ли вам переговорить с ним лично? Тем более что речь идет об инциден­те, — последнее слово секретарша произнесла как-то особенно, словно речь шла о чем-то не совсем приличном.

— Олег Петрович в Лондоне?! — вскричала Даша. — А когда он туда успел прилететь?

— Не прилететь, а приплыть.

— Приплыть с Урала?!

— Почему с Урала? Из Киля. Три дня назад

— Вы уверены в этом? — только и нашлась ска­зать ошалевшая Даша.

— Ну— да. — Теперь женщина говорила с явной издевкой— А разве у вас не там произошел с ним инцидент?

—  Нет, — убитым голосом ответила Даша, — я на Урале. И, признаться, была уверена, что Олег Петрович где-то рядом.

— Ну понятно... — С говорившей окончательно слетел секретарский лоск. — Послушайте, ураль­ская искательница приключений, я понимаю, Олег Петрович — лакомый кусок для таких дамочек, как вы, но предупреждаю — если вы не перестанете его преследовать, мы обратимся в соответствующие органы. Вам все понятно?

— Все.

Повесив трубку, Даша долго молчала.

— Ксюха, труба.

— Какая еще труба?

— Медная, скорее всего. Раз мы на Урале, то труба должна быть медной.

— Это гора медная, — поправила Ксюшка. — Да что случилось?

— Случилось то, что, скорее всего, те люди, кото­рых мы имели счастье здесь видеть и которые благо­даря вислоухости нашего бравого полковника благо­получно отсюда слиняли, не те, за кого себя выдавали.

Ксюшка испуганно распахнула рот.

— А кто же они?

— Да кто угодно. Теперь не исключается даже первоначальная версия: террористы.

— Какой кошмар! — всплеснула руками девоч­ка. — И что же нам делать

— Прежде всего найти бравого защитника ру­бежей нашей родины. Интересно узнать, как этот олух проверяет поступающую оперативную ин­формацию. И проверяет ли вообще...

— Это была оперативная информация? — пере­спросила Ксюшка. В голосе ее явно слышался вос­торг.

— Будем надеяться, что да. По крайней мере звучит красиво.

— Мне тоже нравится!

Полетаева они застали за сборами.

— Меня нет, — с ходу заявил полковник. — Я умер, испарился, превратился в невидимку.

— Так же, как и наши рыбаки.

— Да, забыл сказать, что я еще и оглох. Даша прошла в номер и встала так, чтобы видеть выражение лица полковника.

— Ты, мой дорогой, забыл сказать, что ты еще и отупел. Кто и как проверял данные рыбаков?

— Ничего не вижу, ничего не слышу, никому ничего не скажу.

— В таком случае, мне придется переговорить с твоим начальством.

— Флаг в руки.

Даша скрестила руки на груди.

— Ты напрасно так спокоен. Да будет тебе из­вестно, что никто — ни один человек из тех, о ком здесь все подробно написано, — она потряс­ла перед полковником порядком помятым лис­том, — в этой гостинице никогда не проживал. Более того, они даже не представляют, где эта гостиница находится. Что ты на это? Тоже ниче­го не скажешь?

Ей показалось, что в глазах полковника промель­кнула растерянность. Но он все с тем же каменным выражением лица продолжал собирать вещи.

— Ты никак не отреагируешь на это известие? Полковник коротко кивнул.

— Ах, вот как... Ну что ж...

Пожав плечами, Даша направилась к выходу.

— Да плевать я на все хотела. Если это не нуж­но государственной службе безопасности, то мне — тем более... Что, я рыжая, что ли? Счастливого по­лета!

— И вам того же! — Полетаев с досадой хлоп­нул крышкой чемодана.


Глава 21


За окном шел противный мокрый снег. Вдоль теплотрасс снег почти растаял и черная земля сля­котной полосой пробегала через двор, обнажая на­копленный за зиму мусор. Даша сидела, возле окна мрачнее тучи. Младшая сестра сидела рядом и от­бивала атаки матери за обеих.

— Мам, ну не было там подходящих мужиков, поверь мне, не было.

— Не мужиков, а мужчин, — поправила Татья­на Леонидовна.— И что значит «не было»?

— Ну вот не было, и все тут!

— Хорошо, а кто тогда там был?

— Одна сплошная некондиция. Один кривой, другой косой...

— Ну да, а третий слепой на оба глаза. Можно подумать, вы не на курорт ездили, а в клинику Федорова.

— Мама! — не выдержала Даша.— О каком курорте идет речь? Ты хоть сама его видела, преж­де чем нас туда послать? Странно, что мы вообще живые вернулись.

— Ты со своей разборчивостью останешься у разбитого корыта, как крыловская невеста!

— У корыта пушкинская старуха осталась, — ввернула в защиту сестры Ксюшка.

— Именно старухой она и останется, — отреза­ла мать. — А фотографии этого санатория я виде­ла, там все очень красиво: и природа прекрасная, и песок чистый, вода прозрачная...

Сестры посмотрели на мать так, что Татьяна Леонидовна поперхнулась.

— Мама, — тихо сказала Даша, — ты не пове­ришь, но там сейчас нет ни песка, ни воды. Там сей­час вообще ничего нет.

— Кроме макарон и снега, — поддакнула Ксюшка. Татьяна Леонидовна посмотрела в окно.

— Ну снег. Так вы же на лыжах ехали туда ка­таться.

— На лыжах мы катались. Но женихи при этом нам не попадались.

— Как это «не попадались»! — опять начала кипятиться мама. — Значит, надо было пойти в ре­сторан, на дискотеку...

— Там нет ни ресторанов, ни дискотек, — в один голос заунывно ответили сестры. — Там ничего нет. Кроме макарон и снега!

Всплеснув руками, мама устремилась в комнату.

— Коля, Коленька, ты слышишь? Папа, что-то успокаивающе пророкотал в ответ. Мать тут же перешла на жалобные нотки:

— Им нет никакого дела до того, что я чув­ствую...

Ксюшка встала и осторожно прикрыла дверь.

—Ну и что будем делать? Даша вяло повела плечом:

—Понятия не имею. Где я ей жениха найду?

Девочка приняла заговорщицкий вид.

— Известно где, — и подмигнула. — Ты разве забыла — Артур не женат. И красавчик к тому же. Дата покрутила пальцем у виска.

— А ты случайно не забыла, что такого челове­ка в природе не существует?

— Как это не существует? — возмутилась сес­трица. — Это того субъекта не существует, — она показала куда-то за спину. — Того, что припадоч­ный... А вот здесь, — девочка постучала по листу с данными, — вот здесь настоящий живет.

— Ну и что? — Даша не проявляла особого ин­тереса.

— Нам надо им овладеть!

— В каком смысле?

Терминология младшей сестры просто пугала.

— В самом прямом! Мы подъедем к его дому и будем ждать.

— Ждать чего?

— Когда он вернется, естественно.

— И?..

— И все ему расскажем. Он, конечно, тут же за­интересуется, начнет тебя обо всем расспрашивать, мы намекнем, что за ним в любую секунду могут прийти и надо срочно перебраться куда-нибудь в другое место...

Даша смотрела на младшую сестру с суеверным ужасом. Она все больше узнавала в ней себя.

— Теперь я, кажется, понимаю Палыча, — про­бормотала она. — Ты авантюристка.

— Даш, мы этим убьем сразу двух зайцев, — продолжала младшая увещевать старшую.

— Этим мы убьем маму!

— Да не переживай ты за маму, — отмахнулась Ксюша  — она еще всех нас переживет. Даша невольно оглянулась на дверь — плотно ли закрыта.

— Чего ты несешь! — цыкнула она на сестру.

— Да послушай меня! Это мы заподозрили в обыкновенных рыбаках преступников.

— Не мы, а ты. Мерси, мне чужой славы не надо.

— Да, но ты нашла подтверждение нашей догадке.

— И что с того?

— Как это что? — Ксюшка аж подпрыгнула. — Мы все узнали, все раскрыли, а твой полковник, как пить дать, попытается всю славу заграбастать себе. Разве это честно?

— Ксюш, ты говоришь глупости. Палыч никакой славы зарабатывать не будет, он для этого слиш­ком ленив. Просто сообщит всю информацию кому следует и отправится домой пить коньяк и читать Бодлера.

— Это ты так думаешь! Никакого Бодлера он сейчас не читает. Он бегает по нашему району и допрашивает двойников рыбаков — ему же надо выслужиться. Я его хорошо раскусила за время нашего общения...

Даша рассмеялась.

— В таком случае, предлагаю тебе составить ему пару. Вместе бегать будет куда веселее. Заод­но, на ходу, очередной гамбит разыграете.

— Какая ты все-таки... — Ксюшка обиженно за­молчала и снова принялась изучать листок с данны­ми рыбаков. Детские глазки вдруг сузились. — Даш, посмотри-ка на номер дома, в котором живет Артур.

— И что?

— Это же самое начало проспекта Маршала Жукова!

— Ну и что?!

— Так там же промзона.                    


Старшая сестра тяжело вздохнула.

— И о чем это говорит?

— Там всего одна школа поблизости.

— Какая еще школа? — Даша посмотрела на справку. — При чем здесь школа?

— При том, что Артур, когда был маленьким, мог ходить только в одну школу, а у меня там связи.

Даша не знала, плакать ей или смеяться.

— «Когда Артур был маленьким, с кудрявой го­ловой...» — она потрепала сестру по кудряшкам. — В детстве он мог жить совершенно в другом райо­не, его могли возить в школу на другом конце Мос­квы, но дело даже не в этом. Пусть бы он ходил именно в эту школу. Что нам это дает?

— Как что? — разволновалась младшая. — Мы ведь можем попробовать!

— Попробовать что?

— Позвонить Лильке Кучумовой. 

Даша непонимающе нахмурилась.

— Подожди, Лилька Кучумова — это...

— Сестра Леши Кучумова.

— Ну уж нет! — Даша чиркнула рукой по гор­лу. — Мне его в детстве во как хватило. Псих, хуже Вольдемара. И зачем ему звонить?

— Да не ему, а ей, его сестре. Ты помнишь, где Кучумовы живут?

Даша снова посмотрела на листок с адресами

— Ты хочешь сказать, что теоретически они могли ходить с Артуром в одну и ту же школу?

— Это вполне логичный вывод.

— Не уверена. Но даже если так, с какой стати они непременно должны друг друга знать? Сестра хитро погрозила пальчиком.

— Не забывай, что наш Артур атлетически сло­женный красавец. Даша усмехнулась.

— Ну да, а сопливая девятилетняя школьница, конечно, знает всех атлетических выпускников за последние сто лет.

Ксюша совершенно искренне обиделась за под­ружку.

— Начнем с того, что Лильке не девять, а де­сять...

— Извини, бога ради, — Даша приложила руку к сердцу, — в данном случае каждый лишний год засчитывается за двадцать.

— Ты не знаешь Лильку, — упрямо твердила Ксюшка.

— И безмерно этому рада! — Даша встала.— Все, хватит, мы закончили дискуссию. Я устала, иду спать, а ты можешь делать все, что угодно — зво­нить подругам, перепрыгивать с ветки на ветку, за­глядывать соседям в окна... Я от всего этого устала.

— Как же можно сейчас спать!

— Если ты помнишь, я сегодня встала в полови­не пятого утра, Плюс перелет. Плюс мама. Я устала и хочу спать.

— Я тоже встала в полпятого и летела тем же самолетом. Но я же не собираюсь заваливаться в кровать в середине дня!                                         

— А знаешь почему? — сердито спросила Даша.

— Почему?

— Потому что ты свободный человек и можешь делать все, что хочешь.

— И что?

— И то. Я тоже свободный человек и тоже могу делать что хочу. Поэтому я иду спать вне зависи­мости от того, нравится тебе это или нет. Вопросы есть? Вопросов нет. Чао, дорогая.

И Даша направилась в спальню, спиной чувствуя тяжелый взгляд сестры. 

Сон был тревожный, беспокойный, ей чудились какие-то мохнатые монстры, мелкие, злобные, бе­гающие вокруг сужающимися кругами и тянущие в ее сторону цепкие волосатые лапки. Монстры лез­ли в лицо и что-то страстно шептали в самое ухо. Губы у них были влажные, горячие, они касались ее щеки и Даша содрогалась от отвращения.

— Пошла вон отсюда, — отмахивалась она, — пошла вон, тварь.

— Я не тварь, — влажно шептал самый настой­чивый монстр, — я твоя сестра...

— Уйдите, — почти кричала Даша, — оставьте меня в покое!

В ответ монстр вдруг навалился на нее и начал душить.

Даша рывком сорвала с себя злобную гадину и... проснулась.

На полу сидела сестра и с недовольным видом терла затылок. Неподалеку примостилось еще одно существо с до боли знакомым лицом. Даша протерла глаза и повнимательнее вгляделась во второго монстра.

Лиля Кучумова оказалась столь похожей на сво­его брата, что Даша даже не сразу поняла, что пе­ред ней девочка, а не мальчик: те же голубовато-серые глаза, круглые, слегка навыкате, приоткры­тый, словно при гайморите, рот, пухлые бледные щеки. Внешность не самая привлекательная, под стать характеру — Кучумов-старший был ужасно нудным и приставучим. Он вечно что-то гундел себе под заложенный нос и зачем-то пытался тронуть собеседника за любую часть тела: руку, ногу, иног­да даже за голову. Подчас казалось, что ему просто необходимо за что-то держаться. Результатом их знакомства стало то, что Даша потом еще долго шарахалась от каждой протянутой в ее сторону мужской руки.

— Привет, — вздохнула она и провела ладоня­ми по лицу, словно желая стереть воспоминания. — Который час?

— Это твоя сестра? — спросило существо.

— Угу.

— А чего она кричит и дерется?

— Болеет, — нехотя пояснила Ксюшка и сдела­ла знак, мол, веди себя прилично.

Даша села на кровати. Голова слегка кружилась.

— Вы почему не даете мне спать?

— Потому, что еще рано. Всего шесть часов.

— Господи, кто бы знал, как вы все мне надое­ли... — простонала Даша.

— Ты знаешь, что Артур дома не живет?

— Какой Артур? — спросила Даша и тут же махнула рукой. — А вы все про это..

— Он живет с Иркой Гриневич, — важно пояс­нила Лилька. — Но у них там... — Пухлые губы вы­разительно сжались. — Она сначала Вадику глаз­ки строила, потом к Ленечке домой ходила, а Ар­тур это все от Сережки узнал. Не срослось, в общем, у них и народ говорит, что он, скорее всего, ее бро­сит, потому что...

— Ну конечно, — ухмыльнулась Даша, — наро­ду больше поговорить не о чем.

— Конечно, не о чем! — Лиля сделала удивлен­ное лицо и стала еще более похожа на своего бра­та. — Да за последнюю неделю это самая важная новость на свете! Первым обо всем узнал Игорь Потапов и тут же, конечно, рассказал Ленечке Тейквондо, потому что тот давно клеится к Ирке, и Потапов хотел ему сказать, что она свободна, а Ле­нечка Тейквондо...

— Тейквондо — это фамилия? — спросила Даша, которая пока мало что разобрала в этом по­токе слов.

— Нет, кличка. Разве бывают такие фами­лии? — В глазах девочки читалось осуждение. — Его настоящая фамилия Куихидо...

Даша со вздохом поднялась.

— Так, ясно. Послушайте, молодые дамы, все вышесказанное меня мало интересует. Я не соби­раюсь общаться ни с Кухидо, ни с Тейквондо...

— Так с ним и не надо! — обрадовалась Лиль­ка. — Я же говорю: Артур ищет себе новую женщи­ну и поэтому целые вечера проводит в бильярдной.

— Странное место для знакомства, — пробормо­тала Даша. — Меня это в любом случае не касается.

— Что значит «не касается»? — разволновалась Ксюшка. 

— Очень даже касается, тебе немедленно надо туда идти. Ты у нас красавица — он на тебя сразу же клюнет.

— Ну конечно! Вам волю дай, вы меня в порто­вый кабак пошлете. И вообще, на улице уже темно, прикрывайте ваш дамский клуб и живо по домам.

Сестра недовольно скуксилась.

— Да пойдем мы, пойдем... Я не понимаю, тебе что, тяжело туда сходить?

— Нет, не тяжело. Я просто не вижу в этом ни­какого смысла.

— Смысл есть. — Ксюша придвинулась ближе и понизила голос: — Эта Ирка Гриневич может знать их всех.

— Кого ты имеешь в виду? — не сразу поняла Даша.

— Рыбаков, естественно. Говорят, она не слиш­ком разборчива. Понимаешь, о чем я? — Девочка выразительно подмигнула.

— Я-то понимаю! — прикрикнула Даша. — Не понимаю только, почему ты все понимаешь... Про­сто ужас какой-то. Не ребенок, а наглядное посо­бие на тему, как не надо воспитывать детей.

— Ты подрываешь авторитет наших родите­лей. — Младшая выразительно указала глазами на Кучумову. Мол, это разговор не для посторонних.

— Нет, моя дорогая, их авторитет подрываешь как раз ты. И не будем спорить! — Даша подняла руки, показывая, что дискуссия окончена.

Однако подружки смотрели на нее так, что сра­зу стало ясно — по-хорошему они все равно не от­станут. Выбора не оставалось: желая закончить эту встречу и разговор в целом, Даша кивнула

— Хорошо, успокойтесь, схожу я в этот биль­ярдный клуб, познакомлюсь с Артуром и все вам обязательно расскажу. А сейчас по домам.

Девочки оживились:

— Здорово! Мы только до бильярда тебя прово­дим и пойдем.

— Ну конечно! Еще вашего эскорта мне не хватало. Оживление в рядах малолетних сводниц не­сколько поугасло.

— Ты без нас дороги не найдешь, — не скрывая своего недоверия, заявила младшая сестра.

— Без тебя я и ложкой в рот не попаду. Сказала же, что схожу в клуб и познакомлюсь с вашим Казановой. Вы успокоились?

Девочки переглянулись. По их недовольным мор­дашкам было ясно, что они слабо верят в столь лег­ко раздаваемые обещания.

— Ты хоть накрасься, что ли, — вздохнула Ксю­ша. — Он все-таки помоложе тебя будет.

— Перебьется. Сейчас в моде женщины в воз­расте. Так что те, которые помоложе, пока отдыха­ют. Спокойной ночи! — Даша решительно указала на дверь.

— А...

— Еще одно слово, и я точно никуда не пойду.

— А сколько ей лет? — прошептала Лилька, покидая комнату. — Сорок?

Ксюшка уничтожающе взглянула на подругу.

Даша упала на подушки и беззвучно рассмеялась. Видимо, придется ей все-таки идти в этот бильярд­ный клуб. Или первым же самолетом улетать обрат­но в Прагу — по-хорошему они от нее не отстанут.


Глава 22


Бильярдный клуб с ядреным названием «В Ту­лузу» являлся частью огромного торгового центра, построенного на месте бывшей автостоянки. В клу­бе было шумно, людно и сигаретный дым висел плотной завесой. Даша, с полгода как бросившая курить, едва переступив порог, с трудом удержа­лась от желания немедленно вернуться на свежий воздух. Однако больше дыма ее страшила встреча с поджидающей дома сестрой.

— Какой кошмар, — бормотала она, активно разгоняя воздух вокруг себя. — Товарищи дорогие, чем здесь дышать-то?

Дорогие товарищи ничего не ответили по причи­не своей занятости. Вентилятор из нее выходил никудышный — сизое облако даже не колыхну­лось, посему пришлось расслабиться и попытать­ся сократить потребление вдыхаемого воздуха до минимума.

Делая вид, что ждет, пока за каким-нибудь из столов закончится игра, Даша принялась расхажи­вать по залу, внимательно вглядываясь в играю­щих. Однако в плотном дыму лица игроков выгля­дели так, что подчас невозможно было понять, муж­чина это или женщина. Узнать же человека, которого никогда не видела, и вовсе казалось чис­тым безумием.

Дойдя до последнего стола и трижды чихнув по дороге, Даша уже готова была плюнуть на бессмыс­ленную затею, развернуться и идти обратно, как взгляд за что-то зацепился. Она медленно оберну­лась, пытаясь понять, что же это было, и едва удер­жалась на ногах: в баре, за стойкой, как ни в чем не бывало, сидел Артур и увлеченно беседовал с кем-то по телефону. От неожиданности она чуть было не бросилась к нему, однако буквально в последнюю секунду ее что-то остановило. Приглядевшись по­внимательнее, Даша поняла, что человек за стой­кой не совсем тот, с кем она несколько дней назад каталась на лыжах с уральских гор. Хотя очень и очень на него похожий.

После небольшого колебания она все же решила подойти к барной стойке. Лучезарно улыбнувшись, присела на высокий табурет.

— Привет. Меня зовут Даша, а тебя?

Парень в первую секунду растерялся, его глаза заметались между телефоном и невесть откуда взявшейся рыжеволосой особой. Он пытался сооб­разить, стоит ли ради такого чуда прерывать раз­говор.

— Привет, — видимо, все-таки решил, что сто­ит, — меня зовут Артур. — И, спохватившись, по­яснил трубке: — Это я не тебе. Давай перезвоню попозже...

Пока он прощался, пока убирал телефон, у Даши была прекрасная возможность рассмотреть его со всех ракурсов. Московский Артур, без сомнения, походил на своего двойника, но все же перепутать

их было бы затруднительно. Схожая прическа, одинаково припухлая, немного капризная форма губ, довольно похожий овал лица, широкие плечи вот, пожалуй, и все. Но тот, уральский, выг­лядел более мужественным, породистым: и глаза выразительнее, и зубы ровнее, да и лицо интеллек­туальнее. Не говоря уже о росте. Этот был короче сантиметров на пятнадцать. И если тот, горный, напоминал светского льва, то этот с трудом тянул на бабника районного масштаба.

— Меня зовут Артур, — повторил молодой че­ловек.

— Красивое имя! — Не зная, что говорить даль­ше, Даша пробежала глазами по стеклянным пол­кам, уставленным разноцветными бутылками. — Что будешь пить?

— А ты хочешь меня угостить? — Артур при­нялся весьма придирчиво рассматривать неожи­данную поклонницу. И, не найдя в ней заметных недостатков, повеселел. — Неожиданно.

— Ну почему же... — Даша по-ковбойски заки­нула ногу на ногу. — Почему мужчина может угос­тить понравившуюся ему даму, а дама — нет?

— Кто сказал «не может»? — Молодой человек расправил плечи. — Очень даже может. Я вообще за равноправие.

— Вот и прекрасно. — Даша сделала знак бар­мену. — Две отвертки, пожалуйста. — Повернув­шись к собеседнику, она опять улыбнулась: — Ну что, давай познакомимся? Расскажи мне о себе.

— А что бы ты хотела знать? — несколько рас­терялся Артур.

— Все! —   совершенно   искренне   заявила Даша. — Я хочу знать о тебе абсолютно все. Ты ин­тересуешь меня от ушей до пяток.

— Оригинально. — Артур потер коротко стри­женный затылок. — Даже не знаю, с чего начать.

— Начти с семейного положения. Под хитроватым взглядом бармена молодой че­ловек смущенно рассмеялся.

— Я не женат.

— А кроме жены?

— Ну... пока я один.

Это несколько противоречило агентурным дан­ным, но, с другой стороны, не рассказывать же бед­ному парню про стерву Ирку.

— Работаю в банке...

Из справки, предоставленной Полетаевым, сле­довало, что в банке молодой человек работал охран­ником.

— Мастер спорта по пятиборью... Исходя из тех же анкетных данных, Артур был всего лишь кандидатом в мастера спорта.

— Имею черный пояс по карате... «Молодец». Про это в анкете вообще не было ска­зано ни слова.

— Потрясающе! — Даша смотрела на собесед­ника с неподдельным восхищением. Научиться бы так врать, и женихи слетались бы к ее ногам плот-

ными стаями.                                                                 

— Стараюсь. — Артур, как бы невзначай, поло­жил свою ладонь ей на колено.

— Минуточку, — Даша аккуратно сняла руку.

Уральского Артура она с удовольствием цели­ком посадила бы себе на колени, но местному не могла позволить даже невинной шалости.

— Прости, ты не покажешь мне свой паспорт? Глубоко посаженные глаза простодушно морг­нули.

—  В смысле? Зачем тебе мой паспорт?

И хотя Даше было очень стыдно, она все же ска­зала:

—  Ну как же, мы ведь сейчас к тебе поедем... —

Она кашлянула. Проклятый бармен даже не пытал­ся сделать вид, что парочка его совсем не интере­сует. — И потому мне хочется быть уверенной, что в самый неподходящий момент в спальню не вор­вется твоя жена. — Последние слова она произнес­ла почти шепотом.

— Ну ты даешь! — качая головой, Артур полез в карман брюк. — Да я даже не знаю, где у нас ЗАГС находится.

Он раскрыл кошелек и начал ковыряться в од­ном из внутренних отделений. Молния за что-то зацепилась и никак не хотела открываться. Даша смотрела на изрядно потрепанное портмоне из кожзаменителя и не могла понять — почему обла­датель золотой кредитной карты, одиноко торча­щей из специального кармашка, не может купить более или менее приличный кошелек. Наконец Артуру удалось справиться со злосчастной молни­ей — он ее просто порвал. Чертыхаясь, извлек до­вольно потрепанный документ.

Даша раскрыла страницу, на которой наклеена фотография, и чуть было не ахнула: двух Артуров действительно можно было перепутать. На фото­графии не так бросалась в глаза разница в форме носа, да и прическа уральского была точь-в-точь как на снимке, а рост в данном случае вообще не имел никакого значения. Кроме того, фотография стирала разницу между внутренним содержанием двух мужчин — как правило, люди смотрят в объектив с одинаковым напряжением.

— Ты всегда носишь паспорт с собой? — спро­сила она, возвращая документ.

— С тех пор как меня продержали в обезьянни­ке три часа, всегда.

— Где?

— В милиции.

В голове зароились подозрения.

— А давно это было?

— Ну... где-то с год назад. Может, больше. Не помню точно. А что?

— Скажи, ты на прошлой неделе никуда, слу­чайно, не ездил?

— Никуда — это куда? 

— Куда-нибудь за город.

— Да нет... У тебя такие вопросы странные. Ты не из милиции?

То ли от коктейля, то ли от излишнего напряже­ния голова у Даши начала немного кружиться. По­нять, каким же все-таки образом паспорта переме­щались из Москвы в Магнитогорск и обратно неза­метно для хозяев, было совершенно невозможно.

— Нет, я не из милиции. Просто... просто мне показалось, что мы уже где-то встречались. Артур покачал головой.

— Ну не знаю... Я бы тебя точно запомнил.

— А я раньше в другой цвет красилась, — со­врала Даша. — Послушай, ты Мишу не знаешь?

— Какого Мишу? Я много Миш знаю.

— Корецкого.

— Корецкого знаю. — Молодой человек удивил­ся еще больше. — А что?

Вот, значит, у него мы и могли встречаться! — Даша хлопнула в ладоши.

Брови Артура недоверчиво сложились домиком.

—  Вряд ли... Я у него дома никогда не был. Он у нас крутой, никого к себе не приглашает. К тому же у него жена стерва. Я ее на соревнованиях встречал.

—  Ну вот, я же говорила! — Даша сделала вид, что обрадовалась. — Именно на соревнованиях я тебя и видела.

—  Может быть. — Артур вроде как согласился, но в глазах все равно читалось сомнение. — Но ты же не с Мишкой приходила?

— Конечно, нет. Я подруга его жены.

Даша понятия не имела, зачем это сказала. Воз­можно, подспудно, она предполагала, что после та­кого признания собеседник не станет больше рас­спрашивать ее.

— Упс! — Артур прикрыл ладонью рот. — Из­вини, я не знал.

— Да ладно, — Даша простила его со всем воз­можным великодушием. — У нее только голос не­приятный, а так она очень милая.

Желая сменить тему, парень спросил:

— А на какие именно соревнования ты прихо­дила?

Удивительно, но зная, что ты в любую минуту можешь сделать человеку ручкой, врать было лег­ко и даже приятно. Может, поэтому мошенники так легко входят в доверие к незнакомым людям?

— Ой, да на каких соревнованиях я только не была! Я почти каждую неделю куда-то хожу

— Ты такая фанатка петанка? — В голосе Ар­тура звучало уважение.

Внутри все похолодело. Почему-то Даша была уверена, что речь идет о соревнованиях по карате. Слово же «петанк» казалось ужасно знакомым, но кроме самого слова в памяти, как назло, ничего не всплывало. Она даже не была уверена, какая бук­ва должна звучать на конце — «к», «г» или нескло­няемая «а».

— А сама хорошо играешь?

— Нет, нет!

Может, этот неведомый вид спорта командный? Или как минимум парный? Но явно не борьба. Даша многозначительно добавила:

— Я в мужские игры не играю, берегу здоровье. Артур несколько раз хмыкнул.

— Я чего-то ни одного надорвавшегося от петан­ка не наблюдал.

— Естественно. Потому что вы мужчины. Срав­нил — мастер спорта по пятиборью и хрупкая жен­щина.

Артур смотрел удивленно:

— А какая разница?

— Огромная!

Чем бы в этот петанк не играли, пусть даже го­ловой, в любом случае мужчина сильнее женщины.

— Разве можно сравнить наши с тобой мышцы на... — Она осмотрела сидящего напротив собесед­ника. — На спине, например.

— На спине?!

— На спине.

Выбор оказался безошибочным: во многих видах спорта нужна крепкая спина. Если, конечно, этот петанк не разновидность шахмат. Она подумала и добавила: — Ведь даже в шахматах нужна креп­кая спина.

—  В шахматах-то зачем?!

Даша прищурилась.

— а как же спинномозговая жидкость? Разве ты ^не знаешь, что существует прямая связь между сколиозом и миопией?

На этот раз московский дубль думал довольно долго. Возможно, теперь он пытался вспомнить, что означают эти слова.

— Так ты думаешь, что спина в петанке важно?— наконец неуверенно спросил он.

— А как же! Совершенно невозможно сде­лать... — Обходиться общими словами становилось все сложнее. — Невозможно... зафиксировать пра­вильное движение. Понимаешь?

— Не очень, но... — Артур пожевал губами. — Спина, спина... Ну не знаю, если только совсем ка­кой-нибудь дистрофик играет. Который под своим весом переломиться может.

Даша поняла, что следует закругляться.

— Профессиональный спорт вообще сильно подрывает общее здоровье.

Артур только покачивал головой.

— Странно...

Желая отвлечь его от ненужных размышлений, Даша поспешила вернуться к тому, ради чего, соб­ственно, сюда и пришла.

— Так ты точно один живешь?

Молодой человек одним глотком допил коктейль.

— Чего ты так переживаешь? Обещаю, не вор­вется к нам никакая жена.

— И девушки у тебя нет?

— Да дались тебе мои жены и девушки! Ну была одна раньше. А теперь нет.

— А что с ней случилось?

Артур развернулся всем корпусом, положил ло­коть на барную стойку. Лицо приняло ироническое выражение.

— Ты хочешь спросить не убил ли я ее?

— Ну а вдруг? — Даша засмеялась, показывая, что весь этот диалог не более чем легкое кокетство.

— Нет, я ее не убивал. — Артур неожиданно погрустнел. — Хотя, наверное, стоило. Шалава она.

— Гуляла? — сочувственно кивнула Даша.

— Да со всеми подряд!

— Понятно...

В отличие от обманутого любовника, Даша ис­пытывала радость: неверность подруги Артура могла стать свидетельством в пользу самой про­стой, а значит, самой вероятной версии — паспор­та взял человек, знакомый со всеми рыбаками. Точ­нее, с их прототипами. А кто, как не гулящая де­вушка, может объединить четверых мужчин в полном расцвете сил?

— У меня будет к тебе деликатный вопрос, — Даша чуть понизила голос. — А с Мишей твоя под­ружка не могла быть знакома?

Артур уже хотел ответить, но вдруг выражение его лица резко изменилось.

— Эй, а тебя, случайно, не его жена ко мне при­слала?

Даша так растерялась, что ей даже не пришлось ничего играть. 

— Ты ненормальный, что ли? — Она отодвину. Зачем бы я тогда стала тебе говорить, что знакома с ней.

Артур некоторое время размышлял. Аргумент показался ему убедительным.

—  Я как-то сразу не подумал.

— Ну знаешь!

Вот прекрасный шанс свинтить, не доводя сви­дание до ненужной черты.

—  Извини, но после таких слов я вынуждена уйти...

— Да подожди! — Артур поспешно спрыгнул с табурета. — Ну ляпнул не подумавши...

— В следующий раз будешь думать. Даша горделиво тряхнула рыжей гривой и за­шагала к выходу.

— Слушай, ну перестань... В конце концов, что я такого сказал?

Они говорили громко, и свободные игроки нача­ли оборачиваться. Даше показалось, что она заме­тила пару знакомых. И сразу же представила лицо матери, которая начнет чихвостить ее за прилюд­ное бегство от потенциального жениха.

— Тихо, — шикнула она. — Хорошо, я дам тебе еще один шанс. Но завтра.

— А почему не сегодня?

— Потому что сегодня ты сбил мне все настро­ение. Дай мне свой телефон, но я ничего не обе­щаю.

— Ты хочешь взять мой мобильник? — испугал­ся Артур.

— Я имела в виду номер твоего телефона. Даша начала понимать незнакомую ей Ирку. И чего она тянула целый год?

— А, номер... — обрадовался Артур. — Тогда запоминай... 

Выйдя на улицу, Даша с жадностью вдыхала свежий воздух. Ей было хорошо. Во-первых, она удивительно легко отделалась от ненужного зна­комства, во-вторых, узнала много чего интересно­го, а в-третьих... В-третьих, как хорошо, что она бросила курить! И одно только омрачало ее ра­дость — пока не ясно, как узнать, была ли знакома Ира Гриневич с остальными рыбаками. Саму ее не спросишь, а Артур, скорее всего, не в курсе. Мо­жет, позвонить Мише? Он все равно принимает ее за какую-то знакомую...

— Стой!!! — послышался сзади душераздира­ющий вопль.

Даша испуганно обернулась. Размахивая рука­ми, к ней бежал мужчина. Не долго думая, Даша пустилась наутек.

— Стой! — орал преследователь. — Стой, а то прибью!

— Больной, что ли... — бормотала Даша, пере­прыгивая через подтаявшие черные сугробы. — С чего бы я стала останавливаться?

— Стой!

Здоровые лапы схватили ее за плечи и развер­нули.

Даша зажмурилась и принялась вопить на все Щукино.

— Чего ты орешь! — последовал довольно чув­ствительный тычок в солнечное сплетение. Дыха­ние перехватило, и Даша умолкла на полу звуке.

Дольше ударов не было, она осторожно приоткрыла один глаз.

Тяжело дыша, перед ней стоял Артур, он вы­глядел очень обиженным.

—  Вот все вы бабы такие! — Он досадливо сплюнул— Продинамите и подставите. Бегай потом за вами...

— Я тебя подставила? — Даша постепенно при­ходила в себя. — Ты о чем?

— О чем, блин, о чем... Коктейлем кто обещал меня угостить?

— Каким коктейлем? — Даша все еще не пони­мала, о чем речь.

— Ну ты же две отвертки заказала, а потом ушла.

— Ну и что?

— А заплатить?

— Господи! — С таким жлобством Даша стал­кивалась впервые. — Да сколько эти отвертки сто­или-то?

— Сколько, сколько... пятьсот рублей почти.

— Ну ты даешь! — Даша полезла в кошелек. — Возьми свои пятьсот рублей, псих, я просто забы­ла... Ты же напугал меня до смерти.

— Не надо было обещать, что заплатишь. — Артур обиженно сопел. — Чего, думаешь, мне де­нег жалко? У меня просто с собой столько не было. Я, блин, вон, бармену свои часы оставил в залог, сказал, сейчас принесу.

— Чего ты врешь, — рассердилась Даша, — у тебя кредитная карта с собой была. Я сама видела, когда ты паспорт доставал.

— Была-то она была — да денег на ней нет! — больше психанул Артур.

— На золотом American express? — вскричала Даша. — Ты что, самолет с утра, что ли, купил?

— Какой самолет? — Артур все еще злился. — При чем здесь самолет?

— Я все поняла, — вдруг хмыкнула Даша. Надо было сразу догадаться — карта, которую она уви­дела, была из картона, такие обычно в новые ко­шельки вставляют. — Я случайно ее заметила и подумала, что она настоящая.

— Она и есть настоящая. Мне ее по почте при­слали.

— Прости?

— Прислали по почте, из банка. В письме было сказано, что если я захочу ее активировать, то дол­жен буду им позвонить. А зачем мне им звонить, если у меня все равно туда класть нечего?

Даша смотрела с невыразимым удивлением. Та­кого ей еще слышать не доводилось. Чтобы золо­той American express присылали просто так, по почте, неизвестно кому....

— Ты ничего не путаешь?

— Нет, не путаю.

— Да к этой золотой карте полагается между­народная страховка бесплатная.

— Понятия не имею. Я все равно к ним не пойду. Что я, пятьдесят долларов положу?

— Пятьдесят долларов! Да у нее лимит, по-мо­ему, двадцать пять тысяч.

Артур молча покрутил пальцем у виска.

Даша размышляла. Чем платить сумасшедшие деньги за страховку, может, стать клиентом этого банка? Раз они такие добрые.

— А что за банк?

Артур нехотя вытащил карту. Даша прочитала логотип. Название банка ей ни о чем не говорило, а карта, действительно, выглядела настоящей.

- American express Ты их клиент?

— Какой клиент... Да просто один раз кредит брал на видеоплеер. Вернул в срок.

— И все?!

— Все. А что еще надо?

—  А где ты брал кредит? Прямо у них?

— Нет, в магазине...

— Скажешь потом адрес.

Даша спохватилась, что они слишком долго бе­седуют. На ночь это явно ни к чему.

— Ладно, беги, пока бармен твои часы в расход не пустил.

Артур и не помышлял о продолжении знаком­ства. Махнув рукой, он поспешил обратно в биль­ярдный клуб. Даша с не меньшей скоростью напра­вилась к отчему дому.


Глава 23


Это становилось невыносимым. Это было хуже, чем те сны, которые ей начали сниться: когда бы Даша ни проснулась, рядом с ней непременно си­дела младшая сестра и, словно коршун, взирала немигающим взором.

— У меня такое чувство, — сказала Даша, ох­рипшим ото сна голосом, — что пока я сплю, ты надо мной обряды проводишь.

— Скажешь тоже!

Увидев, что сестра проснулась, Ксюшка немед­ленно покинула свой насест. В детских глазах го­рело нечеловеческое желание обсудить очередную авантюрную идею.

— Слушай, мне вот какая мысль в голову пришла-. Даша выставила кулак.

— Только не перед завтраком. И вообще, доро­гая, — она посмотрела на сестру недовольно, — ты не могла бы избавить меня от своих мыслей, подо­зрений, предположений...

— А вот Лилька говорит...

— И от своих подруг в особенности. Сгинь, не­чистая!

— Я чистая. — Ксюшка надула губы. — Я вчера мылась.

— Очень хорошо. Теперь дай я в ванную схожу.

Ксюшка устремилась следом. Прошмыгнув ванную быстрее старшей сестры, забралась на кор­зину с бельем, скрестила ноги и выжидательно за­мерла. В такой позе она напоминала молоденького суслика.

Даша всплеснула руками.

—  Нет, вы только посмотрите... Ты зачем здесь? Я привыкла принимать душ одна.

—  И это плохо. — Ксюшка с осуждением пока­чала головой. — Очень плохо. Проконсультируйся на эту тему у мамы.

— Отстаньте вы от меня вместе с мамой! — ра­зозлилась Даша. — Моя личная жизнь ни тебя, ни ее не касается. Выйди!

— Чего ты меня гонишь, я же не мальчик, — за­ныла сестра. — Хочешь, я глаза закрою?

— Да что ж за напасть такая... — Даша раздра­женно задернула шторку. — И почему у меня не брат...

— При брате ты бы мылась с большим удоволь­ствием? — заинтересовалась Ксюшка. Даша молча возвела глаза к потолку.

— Нет, просто у меня был бы предлог выставить его и помыться спокойно.

— Да мойся ты... Кто тебе не дает?

— Ты!

— Я не буду смотреть, — повторила девочка.

— Лучше бы ты не разговаривала. Даша включила воду. Теплый душ и аромат ко­косового масла постепенно успокаивали.

— Тебе Артур понравился? — донесся сквозь шум льющейся воды пронзительный рев.

От испуга Даша едва не выронила мочалку.

— Ты чего орешь? — Она выглянула из-за шторки. — Родители услышат.

— Не услышат, они в магазин уехали. И потом, им было бы приятно узнать, что ты вчера общалась с мужчиной.

— Господи! — Даша снова задернула штору, вырвав два кольца. — Перестаньте вы, наконец, меня сватать! Я на нервной почве вообще могу ни­когда замуж не выйти.

Видимо, Ксюшка испугалась, ибо когда она за­говорила снова, голос у нее был заискивающий.

— На самом деле я спрашиваю не потому, что мне очень интересен этот Артур, мне важнее уз­нать, что тебе удалось у него выяснить.

— Когда я в душе, я никого не слушаю.

— Ты говоришь стихами...

Ответом был лишь звук льющейся воды.

Поняв, что старшая сестра отвечать не собира­ется, Ксюшка со вздохом слезла с корзины и, недо­вольно бормоча что-то под нос, покинула ванную.

— У тебя портится характер, — заявила она напоследок. — Скоро ты станешь совсем как тетя Оля Слоцман.

Даша поспешила закрыться на защелку. Двадцать минут, проведенные в тепле и одино­честве показались целым отпуском, которого, надо заметить, у бедного детектива давно не было. Ве­роятно, в связи с отсутствием постоянной работы. Однако стоило выйти наружу, как она снова уго­дила в лапы неугомонной сестры.

— Так что будем делать дальше?

—  Ты — не знаю. Я — ничего.

—  Ладно. — Ксюша вздорно поджала губы. — Ответь только на один вопрос: у Артура был с со­бой паспорт?

После небольшого колебания Даша кивнула. Хотя она могла голову дать на отсечение, что это повлечет новую серию вопросов.

Девочка и вправду оживилась.

— Ух ты! — обрадовалась она. — Ты провери­ла у него паспорт, и он ничего не заподозрил?

— Понятия не имею.

Даша прорвалась на кухню. На столе стояли еще теплые оладушки, мед, варенье и сметана. Из на­питков было предложено какао.

— Ясно... Мама опять говорила, что я сильно по­худела?

Ксюшка уважительно покивала.

— Ты, точно, прямо как настоящий детектив.

Последнюю реплику Даша проигнорировала. Она налила себе какао, ухватила первый оладушек, откусила... Но не тут-то было.

— Как же тогда паспорт оказался у того, фаль­шивого Артура?

Сестра уже сидела напротив. Даша поперхнулась.

— Отстань!..— Она откашлялась.— Может, никак не оказывался. Может, у него и паспорт был фальшивый. Ты же сама этих документов не ви­дела.

— Я — нет, — согласилась сестра. — Но Сере­жа сказал, что и администрация гостиницы, и мест­ный участковый на все сто процентов уверены, что паспорта подлинные.

— Ну конечно. — Даша состроила презритель­ную гримасу. — Прямо святая троица: Сережа, ад­министратор и местный участковый. Я должна им безоговорочно верить?

— А что тебя смущает?

— То, что ты не даешь мне поесть спокойно.

— Какая же ты! — В глазах сестры показались слезы. — А я так тебя ждала!

Внутри все перевернулось. Как и в самом нача­ле этой дурацкой истории, Даша испытала жесто­кий приступ угрызения совести. Просто ужасно так обращаться с сестрой. Ведь когда-то Стивенсон и Конан Доил были ее любимыми писателями, и точ­но так же с одноклассницами они организовывали тайные общества, за кем-то следили... Теперь и не вспомнить, с какой целью. В самом деле, нельзя же превращаться в противную брюзгу только оттого, что на дворе март, а тебе уже... М-да.

Даша вздохнула. Положив так и недоеденный блинчик, она принялась объяснять:

— В этой истории я не понимаю самого главно­го: зачем, а главное, каким образом были одолже­ны паспорта у людей, проживающих в одном райо­не, но знакомых друг с другом поверхностно или вообще не знакомых? Только не рассказывай мне опять про Ирку — я уже над этим думала. У троих она, может, и могла бы взять паспорта, но ты забы­ла про Мишу, который неделю пролежал дома с больной спиной. А дома у него злая жена. Тогда как?

— Ирка, между прочим, работает массажист­кой, — многозначительно заявила младшенькая.

Даша задумалась. Через какое-то время она от­рицательно качнула головой.

—  Нет, такую массажистку его жена на порог не пустит. Сто процентов.

Ксюшка снова хмурила лобик.

— Значит, паспорта какое-то время находились вместе. Например... в паспортном столе!

Даша испуганно огляделась, словно их кто-то мог подслушать.

—  Ты соображаешь, что говоришь? — спроси­ла она, понизив голое. — По-твоему, кто-то из со­трудников милиции одолжил на время преступни­кам подлинные паспорта?

Ксюша притворно схватилась за голову.

— Ой, и как же я такое могла предположить. Ведь наша милиция — это сплошь кристально че­стные люди.

— Насчет честности ты бы помолчала, — обо­рвала ее старшая сестра. — Уж как ты маме врешь, так я просто диву даюсь. И потом, преж­де чем кого-либо обвинять, надо иметь доказа­тельную базу. Это раз. А во-вторых, — она все-таки решила доесть оладушек, — все равно не получается. Не знаю, как остальные, но Артур уверяет, что паспорт последнее время находился при нем.

— Можно подумать, он проверял это каждый час!

— В любом случае он его никому не одалживал. И на прописку не сдавал. Еще идеи есть?

— Есть! — с готовностью отозвалась Ксюшка. — Я знаю, как проверить паспорта остальных.

— Как? — автоматически спросила Даша, хотя на самом деле она хотела сказать: «Еще чего!»

— Вот!

Младшая сестра сбегала в коридор и с гордос­тью шлепнула на стол стопку каких-то бланков, а сверху, с немыслимо довольным выражением лица, положила документ с фотографией.

— Что это такое?

На всякий случай Даша решила ни к чему не прикасаться.

— Это бланки страховок, а это твое удостовере­ние страхового агента.

— Удостоверение страхагента? — растерянно проблеяла бедная женщина.

И в голове тут же промелькнуло: все, мама ре­шилась на крайние меры — в поисках жениха она заставит ее поквартирно обходить все дома, пред­лагая якобы страховку. Надо было ей не капризни­чать, а за Полетаева замуж выходить. От него, по крайней мере, знаешь чего ожидать.

— Это мама придумала?

— Да ты что! — возмутилась Ксюшка. — Ей та­кое даже в голову не придет. Это мы с Лилькой! Детской гордости не было предела.

— Что именно?

— Лилькина мама работает страховым агентом в одной очень, ну просто очень, известной страхо­вой компании...

— И что с того?

— Так вот, Лилька одолжила у нее бланки до­говоров и удостоверение. — Детское личико при­няло сосредоточенно-деловое выражение. — Про то, как заполнять бланки, я тебе сейчас все расска­жу, это легко. А от удостоверения мы просто ото­рвали старую фотографию и приклеили новую, твою...

—  Что?! — Даша схватила пластиковую кар­точку.

Волосы тут же встали дыбом: под именем Мари­анны Сергеевны Кучумовой красовалось ее фото. А на уголке фотографии даже виднелись следы какой-то печати.

—  Как вы печать-то поставили? — пробормота­ла она, изучая удостоверение под светом настоль­ной лампы. Что и говорить, работа была мастерс­кая.

— Недостающие буквы нарисовали на ластике, приложили к фотографии, потом снова все заламинировали. — Девочка явно гордилась собой. 

— Здорово получилось?      

Старшая сестра взбеленилась:

— Ты соображаешь, что вытворяешь? Да за та­кие дела мне тюрьма светит! Немедленно убери эту дрянь и больше об этом не говори...

Слушая сестру, Ксюшка ритмично кивала голо­вой.

— Послушай, а ты стихи для рэпа писать не про­бовала?

— Что?!

— У тебя здорово получается: «вытворяешь — соображаешь», «дела — тюрьма». Мне нравится.

Даша принялась яростно пережевывать блин­чик. Объяснять что-то младшей сестре представ­лялось совершенно бессмысленным, та существо­вала словно в другом измерении.

— Мне не нравится, что ты совершаешь уголовно-наказуемые деяния. Вы совершили кражу, под­делали документ...

— Тоже мне, документ! — беспечно улыбнулась Ксюша. — К тому же мы несовершеннолетние. Нам все равно ничего не будет.

— Кроме пары хороших подзатыльников от меня и Лилиной мамы. А если она обнаружит про­пажу своего удостоверения?

— Уже обнаружила.

Даша почувствовала, как закололо сердце.

— О Господи! И что?

— Да ничего. Она у них такая растеряха, что никто даже не удивился. Ой, да забудь ты про нее, лучше послушай, какой у меня план.

Даше было так плохо, что она даже возражать не стала. Просто взяла следующий блинчик.

— Слушай внимательно: под видом страхового агента ты приходишь к ним и предлагаешь застра­ховаться. Для того чтобы составить договор, им при­дется предъявить паспорт. Ну как? Здорово?

— Можно глупый вопрос? С чего ты взяла, что в наше время кто-то решит впустить неведомого агента в квартиру и чего-нибудь застраховать? С какой стати?

— С такой! Мы с Лилькой все просчитали. Ты предложишь им супервыгодный контракт — за треть цены, — и они не смогут отказаться. А за страховую компанию не переживай, контракт-то все равно ненастоящий получится.

— Да ну! — Даша всплеснула руками. — А я думала, что настоящий. И в случае чего мы свою квартиру продадим, чтобы их страховой случай покрыть.

— Ну хорошо, — Ксюшка смешно насупи­лась, — тогда давай наоборот... — Извини, дорогая, — Даша решительно поднялась — но я даже слушать не желаю про это «на­оборот».

— Ладно, — Ксюшка поднялась следом. — Тог­да мне придется самой.

—  Стоять! Что самой?

—  Самой придется узнавать, есть у них в нали­чии паспорта или нет.

Даша смотрела на сестру с молчаливым отчая­нием. Она бы с удовольствием надавала ей тумаков, но, зная свой собственный характер, понимала, что эффект от данного воспитательного мероприятия будет ничтожный, зато потом, из упрямства, сест­ра наворотит в два раза больше глупостей.

— Хорошо, я схожу к ним под видом страхового агента. Но позволь мне самой решать, что говорить.

В ответ раздался оглушительный визг.

— Добрый день, — Даша поправила затемненные очки, купленные в ближайшем переходе. — Я вам звонила, моя фамилия Кучумова. Мне хотелось бы поговорить с господином... — она посмотрела в бума­ги, — Слюсаревым Валерием Игнатьевичем.

Спортивного вида мужчина почесал плечо и при­открыл дверь шире.

— Проходите, я Валерий Игнатьевич. — Он вни­мательно осмотрел ее спереди, пока она заходила, и сзади, когда она уже вошла. — Хотя для такой симпатичной девчонки можно просто — Валера.

Даша церемонно протянула удостоверение:

— Вот, пожалуйста...

— Да брось ты! Корки мне какие-то сует... Сто­почку бабахнем?

Предложение озадачило. Конечно, алкоголь бе­зусловно притупит ненужную бдительность хозя­ина, однако не случится ли то же самое и с осталь­ными благоразумными чувствами?

Достав телефон, чтобы в любую секунду был под рукой, Даша вежливо улыбнулась:

— Вы пока налейте, но, если позволите, выпьем после того, как решим все наши дела.

— Да бога ради!

Мурлыча себе под нос какую-то мелодию, ра­душный хозяин принялся греметь рюмками. Те­перь уже Даше представилась возможность рас­смотреть его и получше. И в этом случае сходство с ее уральским знакомым присутствовало. Совпал даже рост. Правда, волос на макушке было чуть поменьше, но кто на это обращает внимание — был волосатым, стал лысоватым... И все равно, близне­цами они не были — это факт.

— Готово. — Валера выставил на стеклянный столик два здоровенных пузатых бокала, бутылку с коньяком, бутылку воды и блюдце с нехитрой за­куской в виде лимона и винограда. — Закусывать чем будешь?

— Да все равно. — Даша покосилась на бутыл­ку, та была полной. Плохой признак. — Итак, по­звольте я задам вам пару вопросов.

— Да бога ради! — Валера разлил коньяк, од­ним глотком выпил, занюхал лимоном. — Бр-р-р! Красота. Что за вопрос?

— Скажите, ваш гражданский паспорт где сей­час находится?..

— Мой паспорт? А зачем тебе?

Это был самый опасный момент — сейчас либо и поверят, либо... Об этом лучше не думать. Разложив перед собой кучу бумажек с печатями и под­писями, Даша сухо поджала губы.

—  Валерий Игнатьевич, давайте так: я продик­тую сейчас паспортные данные, а вы скажете, все ли правильно. — Из-за темных стекол очков блан­ки пришлось поднести к самому носу. — Итак, про­веряйте... — Она громко и старательно зачитала серию, номер паспорта и данные о том, где и когда документ был выдан.

По мере чтения лицо хозяина вытягивалось все сильнее и сильнее.

— Да, все правильно... А что случилось? Даша поправила очки и глянула очень строго, прямо как директор завода.

— Скажите, на прошлой неделе вы получали травму в районе Магнитогорска?

От неожиданности Валера даже забыл, где что находится, налил в бокал воды, залпом выпил. И лимоном закусить не забыл.

— Вы шутите? — Ощутив серьезность момен­та, он даже перешел на «вы».

— Увы, — нет. К сожалению. Дело в том, что нашей компании был предъявлен к оплате страхо­вой полис. На очень внушительную сумму. — Даша интимно понизила голос: — Человек с вашими пас­портными данными якобы получил очень серьез­ную травму, катаясь на горных лыжах. Повторяю, сумма просто огромная. Но что самое подозритель­ное, — она предостерегающе подняла палец, — страховка была оформлена буквально за два дня До наступления страхового случая. Самого постра­давшего мы не видели, только полис и медицинс-

кие документы. Так вот именно эти документы и вызвали подозрение у наших юристов. А если есть сомнения, то их следует либо развеять, либо... — Даша снова поправила очки, которые все время сползали. — Поэтому я здесь. И, как я вижу, сомне­ния оказались не напрасными. Но во всем этом есть и положительный момент. — Она улыбнулась. — Вы живы, слава богу, здоровы и никаких открытых переломов, выбитых глаз и сотрясения мозга у вас не наблюдается.

— Тьфу-тьфу-тьфу на вас! — Валера аж пере­дернулся весь. — Что вы такое говорите.

— Это не я говорю, а медицинские справки. Ну что ж, понятненько. — Даша принялась что-то чир­кать в страховом полисе. — Значит, это были не вы...

— Конечно, не я! Вот жулья развелось!

Волнуясь, Валера встал и вышел из комнаты. Теперь уже занервничала и Даша. Что, если тот решит перезвонить в страховую компанию? Одна­ко хозяин квартиры вернулся почти сразу, в руках он держал кошелек.

— Вот, пожалуйста, мой паспорт. Проверьте. И в Магнитогорск я никогда не ездил. И вообще на лы­жах не умею кататься. Причем ни на каких. Я ведь родом из Сочи. Какие там лыжи?

— Да не переживайте вы так! — Даша взяла паспорт, пролистала. — Вас эта история в любом  случае никак не коснется. Неприятно, конечно...

Скажите, а кто, теоретически, мог воспользовать­ся вашим паспортом? Друзья, знакомые, коллеги по работе?                                                                                             

— Никто. Я все документы ношу в кошельке, а кошелек — в переднем кармане брюк. У меня его вытащить только вместе с... — Валера немного смутился. — Я хотел сказать, что выта­щить его невозможно.

Даша сделала вид, что не заметала неловкости. 

—  Понятно. Но, может быть, вы его где-то остав­ляли, например в паспортном столе? Валера отрицательно покачал головой.

— Чего мне там делать?

— Отдавали в залог за что-нибудь? — И снова отрицательный ответ.

— Снимали ксерокопию? — продолжала насе­дать Даша. — Покупали что-то дорогостоящее, оформляли права...

— Нет, нет и еще раз нет. Я вообще паспорт не доставал из кошелька месяцев... не знаю даже сколько... Просто не нужен был.

— А не мог он у вас как-нибудь незаметно про­пасть, а потом опять появиться?

Валера уже опять хотел сказать «нет», но пере­думал и пожал плечами.

— Одно знаю наверняка — лично я его из ко­шелька не вынимал.

С мрачным видом, уже не предлагая гостье, он налил коньяку и молча выпил. На этот раз даже закусывать не стал.

— Валерий Игнатьевич, — Даша осторожно дотронулась до его колена, — я вас прошу, не надо расстраиваться, я все уяснила, вы честный и поря­дочный человек. А преступника мы обязательно поймаем и накажем по всей строгости закона.

— Вы когда его задержите, мне позвоните? — Слегка осоловевшие глаза мстительно блеснули.

— Конечно!

— Я имею в виду, до того как вызовете мили­цию!

Даша с готовностью закивала:

— За этим я лично прослежу. Но только и вы, -она приложила палец к губам, — никому ни слова.

— Могила! — Слюсарев поднял вверх сжатый кулак. — Ну сволочь, только попадись мне. Даша на секунду замешкалась.

— Простите, а Гриневич Ирина не могла... ска­жем, остаться наедине с вашим кошельком? Валера заметно напрягся.

— Гриневич, Гриневич... А кто это? «А кто это...»

— Да так, — Даша принялась собирать доку­менты в папку. — Действует тут одна такая афе­ристка. Я подумала, может, вы тоже оказались ее жертвой.

— Нет, — хозяин квартиры покачал головой. — Первый раз слышу.

— Понятно.

Самое время прощаться, пока хозяин не очухал­ся и не перешел к активному спаиванию окружаю­щих на почве расстроенных чувств

— В общем, как я поняла, ничего странного или необычного с вами за последнее время не происхо­дило, никаких неожиданных предложений и сюр­призов вы не получали...

Валера неуверенно пожимал широкими пле­чами.

— Да нет... Все как всегда. Если только...

— Если только — что? — Ореховые глаза сузи­лись.

— Мне тут карточку прислали.

— Какую? — Даша насторожилась.

— American express. Причем золотой. — Слюсарев смотрел несколько встревоженно. — Как вы думаете, это может быть как-то связано со стра­ховкой?

Делая вид, что проверяет, все ли бумаги на мес­те Даша наклонила голову, она очень боялась вы­дать себя.

— Даже не знаю... А вы не могли бы показать мне это письмо?

— Да, сейчас... — Валера снова вышел.

На этот раз хозяин задержался чуть дольше. Пока его не было, Даша в волнении прохаживалась по комнате, осматривая обстановку. Одну из стен украшали многочисленные спортивные награды: медали, кубки, грамоты. Она приподняла очки, что­бы лучше видеть надписи: нет, награды были не за карате и не за неведомый петанк — хозяин квар­тиры занимался велоспортом.

— Странно, — пробормотала Даша. — Все это очень странно. Получается, он тоже спортсмен.

Валера вернулся, держа в руках надорванный конверт. Осторожно взяв письмо, Даша для начала изучила штемпели. Письмо было прислано по по­чте. Затем она вынула само письмо: распечатано на принтере, текст стандартный — спасибо за дове­рие, предлагаем вам бесплатную кредитную кар­ту, если хотите воспользоваться нашими услуга­ми, следуйте инструкциям. Банк тот же. Карта была выдана в тот же день, что и Артуру, по крайней мере даты одинаковые.

— Скажите, вы раньше были клиентом этого банка?

— Нет. — Слюсарев поглядывал на конверт с плохо скрываемой ненавистью. — Я даже названия такого не слышал. Решил, что очередные жулики. Я вообще банкам не доверяю.

— А в кредит вы что-то брали? Не в банке, в магазине?

— Никогда в жизни! Я ни взаймы не беру, ни в долг не даю.

— Похвальное правило. — Даша вздохнула. —И напоследок еще один вопрос: вы знакомы с Ар­туром Деевым?

Валера чуть склонил голову набок, словно при­слушиваясь к самому себе.

— Нет. По крайней мере, вот так сразу не при­помню.

— А с Самсоновым Олегом Петровичем?

— С Самсоновым?! — Валера оживился. — Ха! Хотел бы я быть с ним знакомым. Он фигура будь здоров!

Ответ прозвучал несколько невнятно.

— Так вы его знаете или нет?

— «Знаете» громко сказано. Я его, конечно, знаю, он меня — вряд ли. Он человек другого круга. А по­чему вы спрашиваете? — вдруг спохватился хозя­ин квартиры.

Даша сделала выразительные глаза.

— Почему, почему... Догадайтесь с трех раз. Его тоже — того. Вы меня понимаете? — и доверитель­но подмигнула. — Еще покруче, чем вас.

— Да вы что?! — ахнул Валера. — Вот жулье! Ну ничего святого. Такого человека кинуть...

— Тут ведь как, — Даша философски вздохну­ла, — все мы под Богом ходим.

—  Это точно.

—  Ну я пошла, а вы... — Она еще раз приложи­ла палец к губам.

Слюсарев ответил жестом кубинских коммуни­стов.

—  Могила!


Глава 24


Даша страшно обрадовалась, обнаружив, что дома никого нет. Теперь она даже маму не так боя­лась, как неугомонную младшую сестру. Наскоро сполоснув руки и заварив кофе, подсела к телефо­ну. Она не ждала сенсации, просто ей надо было окончательно удостовериться.

Ответил знакомый секретарский голос.

— Квартира Самсоновых, здравствуйте.

— Здравствуйте. Вас беспокоит банк «Еврокре­дит», господина Самсонова, будьте добры.

— Господин Самсонов в командировке. Я его сек­ретарь, чем могу быть полезна? Даша сделала вид, что колеблется.

— Даже не знаю... Мы посылали ему кредитную карту, но ответа, к сожалению, до сих пор не полу­чили.

— Как это не получили? — Ив без того не слиш­ком приятный голос стал просто отвратитель­ным. — Я сама, лично отправляла письмо, в кото­ром сообщалось, что господин Самсонов в услугах и предложениях вашего банка не нуждается.

— Ах вот как... Извините. Наверное, какие-то проблемы с почтой.

— Может быть. — Услышав извинения, мегера только смягчилась. — Хотя, скорее всего, письмо не  дошло. Я его отправила только вчера. 

 — Понятно. — Даша помолчала. — Простите, а могли бы вы подойти к нам в банк с его паспор­том?

Честно говоря, настырный детектив и сама не знала, на что рассчитывает, вряд ли она наброси­лась бы на секретаршу Самсонова в глухой подво­ротне с целью завладеть паспортом. Но надо было выяснить, где документ находится сейчас.

Как и следовало ожидать, из трубки с головы до ног окатило волной негодования.

— Разумеется, не могу! Хотя бы по той причи­не, что свой паспорт господин Самсонов всегда но­сит с собой. Когда он вернется, передам ему, что вы звонили. Правда, вряд ли это его заинтересует. Все­го хорошего.

— Всего хорошего.

Даша повесила трубку.

«Ведьма».

Не плохо бы для полной уверенности позвонить еще и Михаилу, но силы и фантазия были на исхо­де. Возможно, оттого, что впервые Даша действо­вала в полном одиночестве. Мелкая белокурая бе­стия не в счет, ей что в носу ковырять, что в замоч­ные дырки подглядывать — все что угодно, лишь бы уроки не делать. Но в общем-то, и без всякого звонка можно было предположить, что паспорт у Миши при себе, а три дня назад ему по почте при­слали золотую кредитную карту... Н-да...

Даша отхлебнула горячего кофе. Очень, конеч­но, интересно, но что с этим делать? Куда обратить­ся, кому сообщить? Да и сообщать-то, по большому счету, пока нечего, ведь непонятно даже, какого рода преступление, собственно, совершается. Вряд ли государственное, иначе Полетаев и его команда уже давно бы ее опередили, допросив и запутав  до икоты двойников ее уральских знакомых. Но к ним судя по их безмятежному виду, никто не приходил и ни о чем не спрашивал. Значит, речь идет не об измене Родине, а о... Да пес его знает, о чем идет речь!            

Забравшись в кресло с ногами и прикрыв глаза, Даша попыталась хоть как-то систематизировать имеющуюся информацию.

Итак. Поселившись в гостинице по чужим доку­ментам, рыбаки регулярно уединялись на пустын­ном озере. Для чего? Ясно, что не для рыбной лов­ли. Значит, они вели какие-то сверхтайные пере­говоры. Настолько тайные, что ради сохранения своего инкогнито готовы были жертвовать комфор­том и здоровьем — в это время климатические ус­ловия на озере более чем неблагоприятные. Вывод: в повседневной жизни они не могли показаться вме­сте, так как в глазах посторонних их что-то объе­диняло. И это «что-то» явно не благотворительность и не подготовка к предстоящей олимпиаде. Кстати, о спорте — вот еще одна загадка! Все мужчины — и рыбаки, и их двойники — занимались спортом или хотя бы выглядели спортивно. А что, если это была сходка воротил рынка подпольных тотализа­торов?

Вопрос был скорее риторическим. Спортивные боссы, если это, конечно, были они, могли собрать­ся с любой целью — от сдачи футбольного матча до отстрела канадских фигуристов, дабы отучить медали клянчить. Все это не объясняло выбор такого места для тайных переговоров. Почему Урал? а не Камчатка, не Алеутские острова? Или какой-нибудь безлюдный и теплый океанический остров... Но тут как ни ломай голову — все равно не поймешь. В конце концов выбор места мог быть случайным. Гораздо интереснее ситуация с кре­дитными картами— это воистину необъяснимо! Вот если бы лже-рыбаки оформили по украден­ным документам кредитки на посторонних лиц и накупили бы себе всякой дорогущей всячины — это было бы понятно. Но все произошло с точно­стью до наоборот — они внесли собственные день­ги на счет совершенно посторонних людей и даже не сообщили, кого благодарить. Если, конечно, это не простое совпадение и банк «Еврокредит», со­вместно с American express, решив взять шефст­во над северо-западным округом Москвы, теперь рассылает золотые кредитные карты всем жите­лям района подряд.

А напоследок самое непонятное — каким же все-таки образом преступники, или кто они там, брали документы и возвращали их обратно незаметно от владельцев? Вот загадка так загадка.

Кофе кончился. Даша встала, сполоснула пустую чашку, подошла к окну. Низкое серое небо, сыро... Ветер мотает черные ветви деревьев, сгоняя с них ворон. Тяжелые птицы с ленивым карканьем под­скакивают и перелетают чуть дальше. Но вскоре новый порыв заставляет их сниматься и с этого места. Устав, вся стая наконец решает перебрать­ся к мусорным бачкам. Там тоже ветрено, но хотя бы сытно...

Надо искать точку пересечения фигурантов. Скорее всего, отгадка кроется именно там.

Даша вернулась в кресло. Что у них общего?

Все мужчины живут в одном районе. Это уже что-то. Как минимум трое из них занимаются или занимались спортом. Но это, пожалуй, и все. Виды спорта разные, возраст разный, профессии тоже. Артур — охранник, Олег Петрович — какая-то олигархическая шишка, у Валеры небольшой биз­нес. Они даже не слишком знакомы друг с другом. Кто-то кого-то знает, кто-то нет. Ерунда получа­ется...

Выходит, на данный момент существует только одно место, где можно получить хоть сколько-ни­будь четкую информацию — это банк. Банк, кото­рый ни с того ни с сего, прислал кредитные карты, как правило, недоступные простым жителям рай­она Щукино и Хорошево-Мневники.

Даша досадливо шлепнула ладошкой по подло­котнику. Как жаль, что они поругались с Полета­евым! Тот хоть и противный, но с банком бы ра­зобрался на раз-два. Сразу выяснил бы — за ка­кие такие заслуги хозяевам паспортов выдали золотые кредитки. Невозможно, чтобы на них не было денег! А значит, кто-то эти деньги туда по­ложил?

Последний вопрос мучил рыжеволосого детек­тива все сильнее. Есть на карте деньги или нет? Это многое могло бы объяснить. Да только как узнать... Неожиданно Даша сообразила — выяснить это не так уж и сложно! 

На этот раз дымная и шумная атмосфера бильярдного клуба показалась даже приятной. Возможно оттого, что поисковый азарт накрыл ее с головой а видеть вокруг таких же азартных людей — все равно что ощущать плечо товарища.

С уверенностью завсегдатая Даша пробежалась вдоль столов, но, не обнаружив Артура среди иг­рающих, немного погрустнела и присела к бару.

—Отвертку, пожалуйста...

Бармен молча кивнул и потянулся за апельси­новым соком.

— Смотри, отвертку берет. А че сразу не пасса­тижи?

Даша обернулась.

Трое подростков со следами первоначальных гормональных изменений на лицах тут же залились кукарекающим ржанием.

— Проблема с шурупами? — Она покрутила пальцем у виска.

— Ты че, крутая, что ли? — Старший из под­ростков скривился так, что Даша еле удержалась от смеха. И если бы не сильный запах пота от всех троих, она бы вообще не стала продолжать дис­куссию.

— Нет, всмятку. Слушайте, идите веселиться в Другое место, здесь и без вас не слишком хорошо пахнет.

— Я не понял, че за борзость такая? Даша со вздохом посмотрела на бармена. — Вы у них паспорта проверяли, прежде чем пиво им наливать? Им от силы лет по пятнадцать. Бармен заметно изменился в лице и сделал знак подросткам. Те нехотя принялись слезать с табу­ретов.

— Еще увидимся, — процедил долговязый.

— Всенепременно, — кивнула Даша. — В сле­дующей жизни. Когда у тебя вырастут усы, а у меня борода. 

Артур появился, когда Даша уже допивала тре­тий коктейль.

— Привет! — Она кинулась к нему с такой ра­достью, что тот даже растерялся.

— Привет, ты чего?..

На сей раз он не пытался ущипнуть ее за коле­но, да и вообще держался довольно скованно, кося глазами куда-то в сторону. Даша заметила непри­метную девчушку за его спиной.

— Эта твоя девушка?

Она принялась яростно трясти руку перепуган­ной барышне.

— Добрый вечер, приятно познакомиться!

И хотя Даша явно давала понять, что не имеет на него какие-то особые виды, Артур все равно чув­ствовал себя не очень уверенно.

— Ну да... типа того...

— Как вас зовут? — Даша старалась выглядеть как можно дружелюбнее.

— Лена...

— Ой, Лена, вы только ничего не подумайте, мы с Артуром просто соседи. Живем неподалеку.

— Да я ничего и не думаю. — Девушка бочком присела на высокой табурет. Она была худенькая, светленькая, простенькое личико не выражало ни одной мысли.

Ответ неожиданно зацепил Дашу.

—Почему?— спросила она. 

— Так вы же старше.

—Ну да конечно... Дав себе слово при случае припомнить это, Даша потянула Артура за рукав.

— Извини, можно тебя на пару слов? Тот слабо сопротивлялся. 

—Что случилось?

— Надо поговорить. — Даша выразительно по­вела глазами. — Давай отойдем.

Артур нехотя сделал несколько шагов в сторону.

— Ну чего?

Даша наклонилась к самом его уху:

_ Я узнала, — зашептала она, — что банк, ко­торый прислал карточку, проводит розыгрыши и тебе не надо ничего на нее вносить, там уже лежит куча денег!

— Да ладно, — Артур смотрел недоверчиво, — я никогда ничего не выигрывал.

— Все когда-то ничего не выигрывали. До тех пор пока наконец не выиграли. Артур продолжал сомневаться.

— А почему они ничего не сказали? Даже не по­звонили?

— А что они тебе должны еще сказать? Каж­дый... человек знает, что на золотой карте минимум тысяч двадцать лежит.

—Ты что, больная? — испугался Артур. — Ка­кие еще двадцать тысяч? 

—Ну не рублей же!

— Да ну, ерунда какая...                                              

—Ерунда, не ерунда! 

Дашу всегда раздражали нерешительные люди, а мужчины в особенности.

— Чего зря рассуждать? Вон та дверь ведет в торговый центр, мы сейчас поднимемся и проверим.

— Как?

— Как, как... Выберешь себе в любом магазине все что хочешь и заплатишь этой картой. Она у тебя с собой?

— Да ты что! —Артур испугался и инстинктив­но схватился рукой за карман, где лежал коше­лек. — Меня ведь тут же заберут.

Даша посмотрела с укоризной.

— За что тебя заберут? Ты же ее не украл. Тебе ее официально прислали, на твое имя. Так или не так?

— Ну...

— Баранки гну.

Результаты давления становились все заметнее: юноша хоть и сопротивлялся, но в глазах уже по­явился нездоровый блеск. Коварная искусительни­ца это заметила и решила усилить натиск.

— Скажи, — сладко мурлыкала она ему на ухо, — что ты больше всего хотел в последнее вре­мя купить, но не хватало денег?

Неожиданно Артур смутился, как ребенок.

— Куртку хочу купить, кожаную. Ботинки та­кие... на шнурках, высокие. И приставку электрон­ную.

Подивившись более чем скромным запросам мо­лодого человека, Даша вытащила из кошелька соб­ственную кредитную карту.

— Давай так: мы сейчас идем туда, — она кив­нула в сторону торгового центра, — ты выбираешь что  хочешь, и, если тебе не продают на твою карту, я покупаю все на свою? Идет?

Если б она выпила на один коктейль меньше, то, возможно, и не предложила бы ничего подобного. Но увы, алкоголь и нетерпение — сочетание не для азартных людей.

Последнее предложение окончательно сломило мятущуюся душу банковского охранника.

— Идем! — Артур сделал жест своей девушке —Лен, ты закажи себе что хочешь, а я где-то минут через...

— Двадцать, — кивнула Даша.

— Ну да, через двадцать, вернусь. У девушки личико вытянулось, как молочная сосиска.

— Ты чего, обалдел, что ли? — пискнула она. — Что я здесь двадцать минут буду делать?

— Да что хочешь! — неожиданно разозлился Артур. Мысленно он уже примерял на себя новую куртку. 

Торговый центр приятно оглушил светом и чис­тым воздухом. Играла музыка, люди неспешно про­гуливались вдоль стеклянных витрин многочислен­ных магазинов. Даша деловито огляделась.

— Ну, где тут твое эксклюзивное обмундирова­ние продается?

— На втором этаже.

Артур выглядел взволнованным и даже несколь­ко испуганным.

— Слушай, а нас точно не заметут?   Ты какой-то странный! 

Даша испытывала непреодолимое желание дать ему пинка.

— Тебе карту прислали на дом, она оформлена на твое имя. За что тебя брать-то?

— Но я же денег на нее не клал.

— Говорю тебе, ты просто выиграл в розыгры­ше между клиентами банка. Ты у них кредит брал?

— Брал.

— Вот поэтому и выиграл.

— Но в письме...

Не давая ему развить сомнения, Даша оборвала:

— Я могу тебе сказать, что именно было напи­сано в письме: спасибо за доверие, высылаем вам бесплатную карту, пользуйтесь ей на здоровье. Так?

Артур зачарованно кивнул.

— Так. Там еще бумажка была вложена, запе­чатанная.

Даша прищурилась — Валера ничего ей об этом не говорил.

— Такая небольшая, перфорированная по краям?

Артур снова кивнул.

Получается, они даже пин —код прислали! Вот это уже точно странно, ведь должно быть согласовано ключевое слово и цифры. Может, это все-таки ошибка и никаких денег на карте нет?

— Там про сумму вклада действительно ничего не было написано?

— Ничего.

— А ну-ка пошли.

Подхватив Артура под руку, Даша потащила его к эскалатору. Чем стоять и гадать, надо идти и про­верять.

Магазин, приглянувшийся скромному банковскому охраннику, прямо скажем, был не из дешевых. Мало-помалу трезвевший детектив за­метно помрачнела. Если денег на карточке все-таки не окажется, ей придется совсем не сладко. Можно, конечно, попытаться сбежать... Она пред­ставила, как перепрыгивает с одного эскалатора на   другой под оглушительное гиканье посетите­лей.

—Могу вам чем-то помочь? 

Милая девушка продавщица смотрела на них с исключительной добротой.          

— Да, конечно. — Даша ткнула Артура в спи­ну. — Молодой человек хотел купить что-то из одежды. — Помолчала и добавила через силу: — И из обуви.

Артур сглотнул, глядя блестящими глазами в сторону стройного глянцевого ряда кожаных кур­ток с яркими нашивками.

— У вас пятьдесят второй размер? — ласково спросила девушка.

— Да.

— Пойдемте со мной... — Она сделала плавный знак рукой. — Могу предложить вам нашу после­днюю коллекцию.

Наверное, за всю историю торгового центра Даша оказалась первым и, скорее всего, последним посе­тителем женского рода, сидящим в кресле возле примерочных кабинок, и с тоскливым ужасом ожи­дающим результатов калькуляции.

Прошло не меньше получаса. Полностью про­трезвевший детектив уже ничего не боялась. Она лишь с ненавистью взирала на снующую туда-сюда девицу, перетаскивающую из угла в угол вороха одежды.

«И они еще имеют наглость утверждать, что мы тупые шмоточницы», — скрипела Дата зубами при виде Артура, то и дело выскакивающего из приме­рочной кабинки, чтобы еще раз покрутить обтяну­тым кожей задом перед большими зеркалами.

— Тебе очень идет! — через силу улыбалась она и приветливо помахивала рукой.

Ровно через час Даша встала с твердым жела­нием или убить своего разошедшегося спутника, или покинуть магазин, так и не узнав о состоянии

банковского счета.                             

— У вашего молодого человека прекрасный вкус. — Перед ней возникла продавщица, по-пре­жнему милая и ничуть не уставшая. — Его выбор просто безупречен.

— Да что вы говорите! — Даша едва не просле­зилась. — А я уже было хотела пойти застрелить­ся, так долго он свой безупречный вкус реализо­вывал.

— Ну что вы, — девушка сладенько улыбну­лась, — разве так можно... С вас сто сорок восемь тысяч пятьсот девяносто рублей. Чем будете рас­плачиваться?

Услышав сумму, Даша испытала легкое головок­ружение. Таких денег у нее на карточке не было.

— А... — проблеяла она, но тут же умолкла, уви­дев, как кто-то из-за ее спины, протянув руку, кла­дет на стойку золотой American express.

— Я расплачусь кредитной картой. Дальнейшее Даша воспринимала в несколько смазанном виде. Когда она обернулась, все слова застыли, даже не родившись. На Артура невозможно было смотреть ни со слезами, ни без слез: вся в каких-то клепках, шнурочках, расшитая на спине орлами  и двусмысленными надписями кожаная куртка, приблизительно такого же дизайна брюки, так же шнурованные ботинки до колена измени­ли простоватого охранника банка просто до неуз­наваемости. Довершала картину кожаная кепка со стразами...

— Ты словно из гей-клуба сбежал, — процеди­ла сквозь зубы Даша. — А нельзя было немного поскромнее, что ли?                       

В ответ Артур лишь снисходительно улыбнул­ся. Либо он все-таки был геем, либо осуществилась его детская мечта, основанная на случайно увиден­ных комиксах. И в том, ив другом случае им следо­вало немедленно расставаться — ходить по улицам родного микрорайона с таким кавалером, значило бы поставить под удар репутацию. Причем не толь­ко свою, но и всех родственников до седьмого ко­лена.

— Тебе нравится? — повернулся к своей спут­нице задом и слегка приподнял куртку Артур. — Как сидит?

— Умопомрачительно, — через силу вымолви­ла Даша.

— Прошу вас, — девушка любезно придвинула чек, — распишитесь, пожалуйста. И любой доку­мент с фотографией, если можно.

Артур легко чиркнул свою подпись и протянул паспорт.

Ни страха, ни сомнения не читалось на его до­вольной физиономии. Даше вспомнилась скромная девушка Лена, ос­тавленная за барной стойкой. Можно было дать го­лову на отсечение, что к ней он уже больше не вер­нется.

В самом деле, получив увесистый пакет с одеж­дой, Артур приобнял Дашу за плечи:

— Ну что? Пойдем обмоем покупки? Я угощаю.

— Спасибо. — Даша аккуратно высвободи­лась. — Как-нибудь в другой раз. Ты теперь убе­дился, что на самом деле выиграл эту карту, а с ней приличную сумму.

— Интересно, а сколько у меня там денег? — восторженно прошептал Артур. — Я, наверное, только завтра узнаю, когда в банк приеду.

— Почему, можно и сейчас. Даше тоже стало интересно, какая же все-таки сумма находится на счету.

— А как?

— В банкомате. У тебя письмо с собой?

— Да.

— Дай его сюда.                                                                       

Она взяла конверт, вытащила оттуда сложенный серый листок, перфорированный по бокам, и рас­крыла. Затем, не глядя, повернула к Артуру. 

— Видишь цифры?

Тот придвинул нос ближе.

— Да.

— Запомни их, а листок спрячь или лучше со­жги. Только цифры хорошенько запомни. Это твой пин-код. Вон банкомат, пойдем проверим.

Какое-то время она ждала, пока Артур разбе­рется со всеми кнопками. Наконец послышался сдавленный всхлип

— Сколько?!

Даша резко обернулась. На экране монитора го­рла надпись: «доступно 43.768 долларов США». 

— Получается, изначально у тебя было где-то коло пятидесяти, пробормотала она. — Не слабо. 

—И это все мое?! — Артур мотал головой и пы­тался обнять банкомат.

На них оборачивались почти все, кто проходил мимо.

— А чье же еще. Слушай, давай выйдем на ули­цу, там договорим.

—Да ты чего? — вскричал тот. — Какая улица?

Надо идти квасить!                                    

— Ну это ты без меня сумеешь, а пока, не сочти за труд, сделай милость, проводи меня до дома. В знак благодарности.

— Да я тебя хоть вокруг всей Москвы прово­жу! — Артур чуть не плакал от счастья. — Блин, ну когда еще так повезет!

— Сдается мне, что, скорее всего, уже никогда.

Даша огляделась. Ее вдруг охватило какое-то странное, тревожное чувство. Вокруг ничего подо­зрительного не происходило, но она готова была поклясться, что за ними кто-то внимательно наблю­дает.

— Идем-ка отсюда быстрее, — пробормотала она, подталкивая упоенного счастьем охранника к лифту. — Что-то мне здесь перестало нравиться...


Глава 25


Они вышли на улицу. Даша по-прежнему не мог­ла избавиться от ощущения, что за ними следят. Уже совсем стемнело, и страх заползал в каждую щелочку души. Она так разнервничалась, что в го­лове мелькнула мысль — а не вернуться ли, пока не поздно, обратно в торговый центр и рассказать Артуру всю правду. В конце концов она втравила его в рискованную операцию и оставлять бедолагу сейчас одного, в его счастливом неведении, было бы нечестно.

— Ты знаешь, я должна тебе кое-что расска­зать... — начала было Даша, как вдруг откуда-то сбоку на них выскочила серая тень.

— Ну че, — послышался знакомый кукарекаю­щий тенорок, — не нравится, когда реальные па­цаны пиво спокойно пьют?

Артур остановился, непонимающе разглядывая взъерошенных подростков.

— Вам чего, мужики?

— А мы вот ей не понравились. — Самый рос­лый ткнул в его спутницу пальцем. — Решили кон­кретно спросить — почему.

Узнав в нападавших давешних подростков, Даша облегченно перевела дух. Она уже хотела объяснить, в чем дело, но не успела и рта раскрыть,

Артур сунул ей пакеты в руки, затем, особо не церемонясь, схватил первого попавшегося под руку подростка и зашвырнул его за автобусную оста­новку.

Дальнейшее напоминало какой-то дурной бое­вик: со всех сторон стали раздаваться крики, воп­ли оставшиеся подростки налетели на Артура, словно стая щенят. Они осыпали его градом ударов, не жалея ни рук, ни ног, ни живота своего. Перепу­ганная Даша прыгала с пакетами вокруг и лопота­ла что-то вроде:

— Так он-то здесь при чем? Товарищи, послу­шайте, если надо, вы меня бейте... Это я во всем виновата...

Сколько продолжалась драка, сказать было сложно — в тот момент ей показалось, что веч­но. Но вдруг раздался вопль: «Атас!», и сразу же следом послышался дружный топот — под­ростки бросились врассыпную. Посередине ули­цы, словно Геракл на бранном поле, остался сто­ять один Артур. Однако вместо того чтобы тор­жествовать победу, он оцепенело уставился на плечо куртки.

— Вот малолетние подонки, — несчастным го­лосом произнес он, — рукав падлы оторвали. Только купил, и уже порвали... — Он чуть не плакал. —

Надо было их сразу убить, так ведь пожалел ублюдков...    

— Как ты с ними справился? — с трудом при­ходя в себя, удивилась Даша.

— Как, как... Я же тебе говорил — у меня черный  пояс по карате.           

— Ах, ну да!

Она совсем забыла об этом. Вернее, не то чтобы забыла, а просто не поверила.

— Как здорово! — Достав из кармана платок, она принялась оттирать лицо своему спасителю. — Это вас в банке так подготавливают?

— В каком еще банке... — Артур был настолько расстроен, что с трудом продолжал беседу. — Я каждое утро хожу на тренировку. В спортивный клуб. У меня же соревнования, я рассказывал...

— Ты каждое утро ходишь на тренировку в спорт-клуб?

Внутри неожиданно все оборвалось. Даша замер­ла с платком в руках.

— Прости, а где... где этот клуб находится?

— Да тут, рядом. Блин, ну что мне с этим делать?.. — Он пытался пристроить оторванный ку­сок на место. — Сволочи...

— Да не переживай ты так, надо в мастерскую отдать — просто на одну нашивку станет больше. Еще круче будет.

— Ты думаешь? — Поданная идея несколько успокоила Артура.

— Уверена! Некоторые, даже когда не надо, за­платки ставят. Ты мне лучше про клуб расскажи. Это какой-то закрытый клуб? Только для спортсменов?

— Да нет. — Парень мало-помалу приходил в себя. — Это целый спортивный комплекс, один из лучших фитнес-клубов в Москве... Там, конечно, дорого, но мне делают большую скидку, потому что я у них иногда спаринг-партнером выступаю, ну для богатых, которые хотят потренироваться.

Обмахиваясь платком, Даша с трудом сдержи­вала охватившее ее волнение. Спортивный клуб!

Это ли не единственное место, где люди просто вынуждены оставлять свои документы без при­смотра. И какой же надо быть идиоткой, чтобы не понять этого сразу: ведь все мужчины выглядели спортивно и проживали недалеко друг от друга! Естественно, что следовало искать местный фитнес-клуб или бассейн. Ну да ладно — лучше поздно, чем никогда.       

— А как он называется? — спросила она. Артур молча протянул визитку.

— Если скажешь, что от меня, сделают скидку.

— Спасибо тебе огромное!

Она действительно уже давно ни к кому не ис­пытывала такого чувства благодарности. Поэтому следующую фразу произнесла, буквально сгорая от стыда:

— Прости, ты не обидишься, если я пойду домой? Артур с досадой осматривал брюки.

— Ну вот, и здесь порвали... Падлы. Точно вы­пить не хочешь?

Помотав головой, Даша постаралась изобразить страдание в голос:

— Ты прости, но я ужасно перепугалась, какое уж теперь веселье... Может, завтра? Здесь же и встретимся.

— Ладно, созвонимся. — Махнув рукой на про­щание, Артур зашагал к остановке. — Но я еще поймаю этого козла...

Поняв, что свидание окончено, Даша радостно потрусила в сторону дома.

Сначала она шла спокойно, полностью поглощенная невероятным открытием. Ей казалось, что тайна, мучившая ее все это время, практически раскрыта. Оставалось только подъехать в этот спортивный центр, узнать, посещали ли его ос­тальные, и...

За спиной отчетливо слышались чьи-то шаги. Человек шел с ее скоростью, не отставая и не об­гоняя. Сердце тревожно замерло. А что, если это те придурковатые подростки? Подождали, пока кавалер уйдет, и теперь хотят разобраться с ней тет-а-тет? Даша едва заметно ускорила шаг. Пре­следователь сделал то же самое — его шаги стали чуть торопливее. Еще одно ускорение, и еще, и еще одно... Через некоторое время напуганный де­тектив и ее преследователь почти бежали. В такт шагам в голове Даши пульсировала странная мысль: почему же злоумышленник мешкает, по­чему не нападает на нее? Может, ждет, пока она зайдет в подъезд, чтобы там довершить свое чер­ное дело? Ну уж нет! В таком случае пусть попро­бует изнасиловать ее прямо на улице, на глазах всего честного народа.

Стараясь не думать о том, что произойдет в сле­дующую секунду, Даша резко развернулась и по­чти лоб в лоб столкнулась... с Полетаевым.

— Ну ты и носишься, — тяжело отдуваясь, вы­молвил полковник. — Кажется, я наконец-то понял, почему ты в твоем возрасте все еще не замужем — никаких шансов тебя догнать. А ведь я тренирован­ный человек.

— Ты что здесь делаешь? — оторопело спро­сила Даша, пропустив шпильку про «такой воз­раст».

— Хороший вопрос. Своевременный. Я сам себе его часто задаю и, честно говоря, не нахожу ответа.

— Хватит трепаться, — шикнула Даша. — Да­вай отвечай, зачем за мной шпионишь.

— Была нужда! Просто решил с тобой погово­рить.

Полетаев осмотрелся по сторонам.

— Прости, на улице прохладно... Ты не будешь против, если мы где-нибудь присядем?

— Где? — Даша смотрела с вызовом. — На ска­мейке во дворике? Вспомним молодость?

— Ну зачем так... — Полковник снова оглядел­ся. — я могу пригласить тебя в ресторан. Даша замахала обеими руками:

— Нет, спасибо! У меня уже была сегодня куль­турная программа. Сыта по горло.

— Да-да, я видел. — Полетаев с трудом удер­жался от ухмылки. — И даже представить себе не мог, что ты пользуешься таким бешеным успехом у тинэйджеров. Они бились за тебя, как Мальчиши-Кибальчиши за светлое будущее.

— Ты очень неприятный в общении человек, — заявила Даша и зашагала к дому. — У меня даже спина чесалась от твоего взгляда...

— Что касается твоей спины — тут дело, думаю, в другом, а про то, что я неприятный человек — первый раз слышу.

— Наверное, у тебя очень узкий круг общения.

— Может быть, — с притворной грустью согла­сился полковник. — К несчастью, в этот круг кро­ме тебя входит мое начальство, что делает этот крут Даже более тесным, чем тебе кажется.

— Хватит аллегории разводить, — раздражен­но оборвала его Даша. — При чем здесь твое началь­ство? Что ты всякую нечисть к ночи вспоминаешь?

Полетаев неспешно шел рядом, и вид у него был рассеянный.

— Знаешь, с тех пор как мы с тобой расстались в районе уральских гор, я по сути пребываю на рас­путье...

Его спутница лишь пожала плечами, показывая,

что ее это мало интересует.                                        

После небольшой паузы полковник продолжил:

— ...По возвращении в Москву мне следовало либо немедленно отправляться на доклад к шефу, либо делать вид, что ничего особенного не произош­ло. Первое соответствует профессиональной эти­ке, но повлекло бы неминуемое наказание...

— За что, интересно? — равнодушно спросила Даша. Она уже давно не верила ни одному слову своего приятеля.

— За весь тот цирк, что вышел по твоей милос­ти! — вдруг зарычал полковник. — С переодевани­ем, рыбной ловлей и стрельбой по живым мишеням! Я до сих пор так и не понял, что именно со мной произошло и произошло ли вообще...

Даша вдруг ощутила неожиданный прилив ра­дости — оказывается, не одна она такая бестолко­вая, даже профессионал не смог с ходу разобрать­ся во всей этой истории. Полковник же докончил с хмурым видом:

— В общем, я сделал вид, что просто приятно провел пару дней, катаясь на лыжах. И все бы ни­чего, если бы не... — тут послышался душеразди­рающий вздох.

— Если бы не что?

— Совесть. — Последнее слово прозвучало с такой искренностью, что Даша невольно останови­лась.

— Извини, я на секунду отвлеклась, о чьей со­вести сейчас идет речь?

— О моей, естественно. Как солдата и гражда­нина.

— Полетаев, — неожиданно разозлилась Даша, — я никак не пойму, у тебя там, на небесах, договор, что ли? Ну почему в такие моменты над тобой не грянет гром и не шандарахнет по темечку молнией? Как у тебя только язык поворачивается такие слова произносить!

— Ты сомневаешься в моей гражданской пози­ции? — Полковник выгнул грудь колесом.

— Я сомневаюсь, что ты вообще знаешь значе­ние этих слов. — Даша махнула рукой и зашагала дальше. — Ты а priori беспринципный человек. Одного только не понимаю, ко мне-то ты зачем при­шел?

Полковник вдруг застеснялся.

— Знаешь... Не дает мне это дело покоя... — при­нялся вздыхать он. — Я дал себе слово в него не влезать, просто интересно узнать, что ты успела... Что? Что ты на меня так смотришь?

Остановившись посередине тротуара, Даша дей­ствительно сверлила своего приятеля прямо-таки зверскими глазами.

— Потрясающе! Нет, я такой наглости в жизни не встречала! Да с какой стати я, бедная, больная Женщина, должна работать на вашу организацию? Я перманентно подвергаю свое здоровье угрозе, а

он, видите ли, вечерком, мимоходом, заглянет на огонек, чтобы поинтересоваться, что я успела уз­нать! — Она погрозила луне пальцем. — Правду люди говорят: наглость — второе счастье.

— Не такая уж ты и бедная, если покупаешь своим любовникам шмотки в таких фешенебельных магазинах, — с постной физиономией заметил По­летаев.

Даша вспыхнула, как маков цвет.

— Ах ты, гадюка! Мало того что шпионишь за мной, так еще и гадости всякие выдумываешь. Ни­кому я ничего не покупала!

— Да? А что же это он пришел в магазин в та­кой задрипанной одежонке, а вышел словно побе­дитель конкурса гей-джей года?

Даша не нашла слов, чтобы выразить свои чув­ства.

Постаравшись вложить в голос максимум пре­зрения, спросила:

— И как давно ты за мной следишь? Полетаев задумался.

— Честно?

— Если это, конечно, вообще возможно.

— Ну... — Полковник все еще демонстративно размышлял. — Приблизительно с того времени, когда бедный и не очень привлекательный молодой человек пришел в бильярдный клуб со своей де­вушкой, а скучающая одинокая дамочка соблазни­ла его вульгарным предложением.

Вопреки ожиданию, Даша не рассердилась. Она,

скорее, была удивлена.                          

— Слушай, Палыч, а что ты делал тот час, пока он выбирал себе одежду? 

— Как всегда, смотрел кино на видеоприставке— полковник похлопал себя по карману.

Даша не стала уточнять, что означает «как все­гда». Лишь глянула с ехидцей:

— Так, так, так... Значит, этот молодой человек тебе никого не напомнил? Ну и разведчики у нас в стране.

Некоторое время полковник размышлял. Затем,

наклонившись, тихо спросил:                                      

— Твой сын?

Вот не надо было приближаться на столь опас­ное расстояние. Раздался звонкий шлепок, и пол­ковник отскочил, обиженно потирая щеку.

— Зараза, злая! Ты чего на людей бросаешься?!

— Мой сын! — возмущалась оскорбленная жен­щина. — Во сколько я, по-твоему, его родила?!

— Откуда я знаю! Может, ты хорошо сохрани­лась.

— Ну да! А то ты не знаешь, сколько мне лет!

Некоторое время они молчали, сердито топчась друг напротив друга. Полковник не выдержал пер­вым. Достав из кармана портсигар, раскрыл и про­тянул даме.

— Угощайся.

— Я бросила.

— А я никак не могу. Даша хмыкнула.

— Да просто тебе лишний раз своими брильян­тами похвастаться хочется, — кивнула она на зо­лотой портсигар, украшенный драгоценными кам­нями. — И ведь не лень каждый раз сигареты туда-сюда перекладывать... Пижон.

— Зависть — отвратительное чувство, — буркнул Полетаев, разминая сигарету. — Если бы у тебя был такой, ты бы говорила по-другому.

— Ну конечно! Я бы его в уши вставила. Красо­ту этакую.

— Так кого мне этот юноша должен был напом­нить?

— Для профессионального разведчика у тебя не слишком зоркий глаз.

— А для профессионального искусствоведа у тебя не слишком хороший вкус. Я бы никогда не позволил своему внебрачному сыну выбрать такую сомнительную экипировку.

Даша злорадно покивала:

— Да, да, да... Молодого человека с дурным вку­сом зовут Деев Артур Альбертович. Тебе это имя ни о чем не говорит?

Может, по части наблюдательности Полетаев на этот раз и подкачал, но удары он держать умел. Лишь правый уголок рта едва заметно дрогнул.

— А я все думал, — скажешь ты мне или нет, — небрежно бросил он.

— Хватит врать-то! — возмутилась Даша. — Думал он, как же... Если бы ты думал, мы бы не ока­зались в такой дурацкой ситуации.

— Мы?!

— Разумеется — мы. Неужели ты думаешь, что я одна стану это расхлебывать!

— А что ты, собственно, расхлебывать собра­лась?

— Что собралась? — Голос зазвучал неожидан­но зло. — Ты знаешь, что все они получили по по­чте золотые кредитные карты?

Полетаев смешно скособочил голову.

— Все — это кто?

— Те, по чьим паспортам регистрировались наши рыбаки.

— Чушь какая... — Вернув голову в нормальное положение, полковник потребовал: — Повтори еще раз, я ничего не понял. Что значит «прислали по почте»?

— То и значит. Открываешь почтовый ящик, а там письмо: предлагаем вам золотую кредитную карту и пятьдесят тысяч долларов в придачу. Пользуйтесь на здоровье и ни в чем себе не отказывайте.

По неподдельной растерянности обычно собран­ного полковника было ясно — он действительно ничего о картах не знал.                                                           

— Ты хочешь сказать, что это как-то связно с похищением паспортов?

— Я просто уверена. Вопрос только — как. И кому с этого выгода. Сомневаюсь, что это плата за недельный прокат паспорта... Да за такие деньги и на три года документы отдать не жалко. Причем все, включая анализы.

— М-да, дела... — Полковник потер руки, подул на них. — Что-то стало холодать. Даша вздохнула.

— Ладно, пойдем.

— К тебе? — обрадовался полковник.

— Ну конечно! Чтобы мои родители поймали нас за питьем кофе и прямо там же обвенчали.

— Нет, — мысль о венчании Полетаева, судя по всему, не вдохновила, — к тебе не пойдем. А куда тогда? 

— Куда, куда... Обратно, в торговый центр. Я там заметила пару ресторанов.

Полетаев колебался.

— А как же те подростки? Я не собираюсь с ними драться, мне должность не позволяет.

— Раз не позволяет, пристрелишь шкетов, и все дела. 

— Тоже верно, — согласился Полетаев и свер­нул руку крендельком. — Позвольте, мадам.

Даша оперлась на предложенную руку с коро­левским достоинством.

— А тебе не показалось, что они не слишком похожи? — спросил полковник, устраиваясь за ближайшим к выходу столиком.

— Кто с кем? — рассеянно откликнулась его спутница. — Вот спасибо, дома я рекламы мало смотрела. Что за идея?

Полетаев обернулся. Под потолком висел огромный телевизор.    

— Хочешь, пойдем в другой ресторан. Даша вяло отмахнулась.

— Да ладно, какая разница... Так кто на кого не похож?

— Артуры эти.

— Ты об этом... — Даша взяла меню. — В жиз­ни, может, и не очень похожи, а на фотографии — вполне. Да и кто будет пристально сличать паспорт с человеком? — Она перелистнула страницу. — Ты хочешь поесть или просто чего-нибудь выпить?

— Просто выпить. Сотрудники аэропорта, на­пример.

Даша скептически скривила губы.

— Нужно им. К тому же они могли и на поезде приехать.

Полковник помолчал.

—- А что тебе еще удалось узнать?

— Ничего. — Она смотрела на собеседника боль­шими честными глазами цвета спелого ореха.

— А как же фитнес-клуб? — мягко спросил пол­ковник.

Шумно выдохнув, Даша уставилась в меню.

— Что за привычка такая. Я не пойму, если ты уже все подсмотрел и подслушал, то меня-то за­чем расспрашивать?

— Ну мало ли что я пропустил. Кроме того, мо­жет, мне захотелось проверить твою честность?

— Проверил? Теперь ты счастлив? — Даша сде­лала знак официантке. — Мне чай, пожалуйста, и... бальзам какой-нибудь. Какой у вас есть?

— Бальзам? — удивилась девушка. — Какой бальзам? Для волос?  

Растерявшаяся посетительница пыталась сооб­разить, при чем здесь волосы.

— Нет, нет, — живо вмешался полковник, — знаете, когда-то была такая вьетнамская мазь-бальзам, «Три звездочки» называлась, ей виски мазали, когда с головой плохо.

Официантка смотрела ошарашенно.

Пришедшая наконец в себя Даша прикрыла лицо руками — ее душил смех.

— Девушка, не обращайте внимания, — едва выговорила она, — этот пожилой джентльмен еще при мезолите жил, тогда действительно лечились кореньями и притираниями. Я имела в виду алко­гольный бальзам, чтобы пить, — она сделала вы­разительный жест. — Такая крепкая сладкая на­стойка на травах 

— Нет. — Официантка покачала головой, вид у нее был несколько обиженный. — У нас только то, что указано в меню.

Полковник изобразил разочарование.

— Какая жалость! Придется тебе, дорогая, пить коньяк. Он, правда, не на травках, на дубовых боч­ках настоен, но дуб — тоже растение. Коньяк ведь у вас есть?

— Конечно.

— Тогда принесите самый лучший.

— Как скажете.

Чуть покачивая бедрами, девушка направилась к следующему столику.

— С тобой стыдно ходить в приличные места, — проворчал довольный полковник. — Ладно, рас­слабься, зрители уже разошлись.

Вдруг лицо Даши буквально исказилось ужасом.

— Что с тобой? — заволновался Полетаев.

— Ах ты, старая сволочь! — прошипела она, глядя на него с нескрываемой ненавистью. — А ведь я почти поверила! Нет, и какой же надо быть ду­рой...

— Да что с тобой? Что на тебя нашло? Ты же первая начала.

— Будь ты проклят! — Даша вскочила. — Со­весть его замучила... Вот причина, по которой ты ко мне приперся. — Она обличительным жестом ткну­ла куда-то за спину.

Полковник медленно обернулся. С огромного эк­рана на них неприветливо смотрел их недавний знакомый — Олег Петрович.

— ...по мнению наших аналитиков, речь идет о новом переделе рынка цветных металлов. Убитый Еременко был не просто главным бухгалтером крупнейшего завода в этой отрасли, но, как следу­ет из информированных источников, через под­ставных лиц владел крупным пакетом акций.

Даша выбралась из-за стола, подошла к офици­антке, молча сунула ей сто рублей и, не снижая ско­рости, бросилась прочь. У лифта ее догнал запы­хавшийся полковник:

— Между прочим, девушка уже хотела вызы­вать охрану. Ты € какой целью ей сто рублей дала?

— Отвали.

— Наш заказ стоил почти пятьсот.

— Чай стоил пятьсот рублей?!

— А коньяк?

— Ты почему не сказал мне, что нашли труп Олега Петровича, или как его там на самом деле? Едва Полетаев открыл рот, как Даша рявкнула:

— Не врать!

Тот некоторое время смотрел на нее молча.

— Хорошо. Я услышал об этом из программы новостей два часа назад.

Даша недоверчиво покосилась на него. Похоже, что он говорил правду.

— И на работе никому ничего не сказал?

— Клянусь тебе!

— Почему?

— Почему, почему... — с яростью проговорил полковник. — Потому что не хочу быть: А — посме­шищем, Б— уволенным.

— Как он погиб?

Тыльной стороной ладони Полетаев провел по лбу.

—     Ему сломали шею сильным ударом. 

Даша побледнела.

— Ты хочешь сказать...

— Да. Скорее всего, именно Леша его и убил.

— Но кто же тогда спрятал его труп? Полковник горько усмехнулся:

— Хороший вопрос. Жаль только, ответа на него нет... 

Стеклянные двери лифта раскрылись, и они вышли в холл первого этажа. Играла музыка. Даша была очень бледна, и только на скулах горели два ярких пятна.

Полковник предупредительно пропустил ее впе­ред.

— Знаешь, о чем я подумала... — неуверенно начала она.

— Знаю. Что все остальные рыбаки тоже по­гибли.

— И мне кажется, я знаю, почему их двойникам прислали кредитные карты. Слушай, — она неожи­данно оживилась, глаза заблестели лихорадочным огнем, — а ты не мог бы...

Полковник отрицательно покачал головой:

— Нет. Это коммерческий банк со стопроцент­ным иностранным капиталом. Я даже официально не смогу потребовать выдачи информации о его клиентах.

— Но ведь счета были открыты по поддельным паспортам!

— Нет, моя дорогая, паспорта как раз были на­стоящими.

— Я имела в виду, что настоящие владельцы паспортов были фальшивыми, тьфу, то есть…

От волнения Даша совершенно запуталась. Полетаев кивнул, показывая, что понял ее.

— Настоящему владельцу паспорта, может быть, и скажут.

— Сколько сейчас времени?

Полковник отрицательно покачал головой:

— Сейчас уже поздно. Завтра.

— Завтра я буду знать об этих счетах все, — решительно заявила Даша.

Синие глаза подозрительно прищурились.

— Интересно, как?

— Вот завтра и узнаешь.


Глава 26


— ...Ты все понял? — Даша смотрела со строго­стью тренера по парашютному спорту. — Ты не должен ничего объяснять, не должен пускаться ни в какие беседы. Твоя задача — потребовать выпис­ку по счету. И все.

— А меня точно не посадят? Артур выглядел еще хуже, чем вчера, когда ме­стные подростки порвали его мечту детства.

— За что? — в сотый раз спрашивала Даша.

— Ну я же этого счета не открывал.

— Но кто-то его открыл на твое имя. И ты впра­ве потребовать всю информацию. Тебе никто не предлагает снимать деньги, просто узнай, сколько на счету, и все. Единственное... — она с сомнением посмотрела на совершенно потерянного охранни­ка, — ...я тебя очень прошу — не падай в обморок, когда узнаешь, сколько там находится.

— А сколько там может быть? — осторожно по­интересовался Артур.

Даша размышляла — говорить или нет. Но по­думав, что лучше она скажет сейчас, чем тот зака­тит истерику в банке, наклонилась и быстро шеп­нула:

— Возможно, несколько миллионов долларов

—Несколько миллионов долларов?! — завопил Артур на весь двор и рухнул на скамейку.

Гуляющие мамочки с детьми шарахнулись в стороны. Сидящие неподалеку старушки насторожи­лись.

_ Он узнал, сколько ежегодно тратится на борь­бу с курением, — извиняющимся голосом поясни­ла Даша бабушкам и сунула охраннику кулак под нос.

— Ты чего орешь? Хочешь, чтобы тебя грохну­ли прямо сейчас?

— Кто меня может грохнуть? — заозирался Артур.

— Тот, кто положил тебе эти деньги.

— Но кто? Кто это был?

— Сейчас трудно сказать. Я пытаюсь тебе по­мочь, но ты ведешь себя... — она пыталась подо­брать слова, — ...как истеричный ребенок.

— Кстати, а почему ты мне помогаешь? — Ар­тур глядел на нее так, будто впервые увидел.

— Потому, что я частный детектив и надеюсь получить с тебя гонорар.

— Ты... — воскликнул юноша, но, завидев кулак, докончил почти шепотом: — Ты — частный детек­тив?

Словно человек, сбросивший с себя непосильное бремя, Даша села рядом.

— Да.

— Ты что, следила за мной?

—Делать мне больше нечего! Я вообще не в Москве живу.

—А где ты живешь? 

—В Праге. Сюда приехала на весенние каникулы, повидаться с сестрой. Тебя встретила случайно. Как профессионалу мне показалась странной история с кредитной картой. Такие карты не при­сылают по почте. Я решила осторожно проверить, есть ли на ней деньги — мало ли, чего только в жиз­ни не бывает... Оказалось, что есть. В принципе мож­но было бы ничего тебе не говорить, но профессио­нальный кодекс... Сам понимаешь.

— Круто! — Артур активно переваривал ин­формацию. — Баба — детектив... это круто.

— Мерси за комплимент. Так вот, я тут прики­нула и поняла — паспорт у тебя поперли в спорт­клубе. По нему открыли счет с целью провернуть какое-то дельце, а вот потом... — Она вздохнула с невеселым видом.

— Что потом? — занервничал Артур.

— Что, что... Сам понимаешь, не маленький. Либо тебе придется пороги в прокуратуре околачивать, либо... как говорится, все мы там будем.

Артур сник. Вид у него был такой, будто его уже похоронили.

— А что же мне теперь делать? — заныл он. — Наверное, надо идти в милицию?

Даша отрицательно покачала головой.

— Ни в коем случае. Ты не знаешь, как они все обставили. Тебя могут обвинить в том, что ты просто что-то не поделил со своими подельника-ми. Очень странно, что ты получил эту карту. Она не должна была до тебя дойти. Почему это слу­чилось — вопрос. И не простой. Возможно, тот, кто должен был получить эту карту вместо тебя... — Даша выразительно потыкала пальцем в небо.

Глаза бедного охранника стали белыми от ужаса. 

—Я никуда не пойду, — испуганно прошеп­тал он.

Поняв, что хватила лишку, Даша подсела к нему поближе и сказала, стараясь делать вид, что речь идет о чем-то совершенно обыденном:

— Если над тобой что-то висит, надо подстра­ховаться, а не устраивать панику.

—Подстраховаться? Интересно, как... Купить железные трусы?

— Нет. Закрыть счет.

—Что?

—Ты должен закрыть счет, — твердо повтори­ла Даша. — Сними всю сумму наличными и поло­жи в ячейку.

Увидев, что Артур подозрительно сощурил гла­за, она раздраженно цыкнула:

— Ой, да бога ради... Открой в этом же банке другой счет, переведи деньги в тот банк, где рабо­таешь — все равно. Главное, сделай так, чтобы ник­то, кроме тебя, не смог эти деньги получить. Теперь ясно?

— Теперь — да.

Вид у простого банковского охранника вдруг стал непростым. Глаза устремились вдаль, щеки поро­зовели, губы что-то шептали. Даша скептически разглядывала вдохновенного мечтателя. На его лице все мысли читались, как на раскрытой тет­ради.

— Надеюсь, ты не планируешь в ближайшее время сделать себе пластическую операцию?

Артур воровато отвернулся. Даша похлопала его по плечу.

— Не советую. Ты еще слишком молод, чтобы начать по всему миру бегать. Кстати, там, — она указала большим пальцем за спину, — делать это гораздо сложнее, чем здесь, поверь мне.

С независимым видом Артур поднялся со ска­мейки.

— Да я ничего такого и не думал. Даша устало улыбнулась:

— Вот и умница. А теперь поехали.

Полетаев и Даша ждали в скверике перед бан­ком, напряженные и молчаливые. Лишь изредка кто-нибудь задавал короткий вопрос, такой же краткий ответ, и снова воцарялась тишина. Даша нервно переступала с ноги на ногу. Полетаев выб­расывал сигарету в урну и доставал из своего рос­кошного портсигара новую.

Наконец стеклянные двери банка распахнулись и в проеме показалась знакомая кожаная куртка.

— Ты к нему? — спросил полковник, отбрасы­вая сигарету.

— Да. Но ты пока не подходи. Мало ли что... Толь­ко прошу, — она посмотрела умоляюще, — будь на чеку. Неизвестно, что сейчас будет.

— Не переживай. Я все контролирую.

— Ну, я пошла, — Даша сжала кулаки.

— С богом...

Чем ближе подходила Даша, тем неспокойнее у нее становилось на душе. Ей определенно не нра­вилось выражение лица идущего навстречу Арту­ра. Она даже хотела пройти мимо — кто знает, что там, в банке, случилось, но сам молодой человек  завидев рыжие кудри, прямиком направился ней. Подойдя, помолчал, словно опасаясь, что с языка сорвется что-то неприличное. 

— Ты знаешь, сколько денег было на счету? — зло спросил он.

— Сколько?

— Пять рублей.

Артур развернулся и решительно зашагал прочь. Даша растерянно смотрела вслед удаляю­щейся спине с золотым орлом.

— Подожди! — Догнав Артура, она засеменила рядом. — Как же это может быть? Ведь только вче­ра было больше сорока тысяч.

— Это вчера. А сегодня... — Он остановился и посмотрел на нее глазами, полными отчаяния. — Блин, ну неужели ты не могла мне вчера ска­зать? — Артур чуть не плакал.

Даша растерянно развела руками:

— Так мы только вчера узнали о том, что у тебя на счету есть деньги. К тому времени банк уже был закрыт. Да и то, сколько мне пришлось тебя угова­ривать...

— Надо было сразу всю правду рассказать! Видно было, что во всем произошедшем Артур собирается винить только ее.

— Да я сама не знала правды. — Даша старалась говорить спокойно, хотя ее до глубины души по­трясла черная неблагодарность. — У меня просто привычка такая — прокручивать в голове все не­соответствия, которые замечаю.

— Раньше надо было замечать, — упрямо гнул свое Артур.

— Слушай, ведь официально я на тебя не работаю, — грубо оборвала его Даша, уставшая слы­шать нытье. — И вообще... Кто мог снять деньги с твоего счета, если паспорт уже у тебя?

— Этот счет не был персональным. Он был от­крыт на пятерых.

— На пятерых? — насторожилась Даша. Сразу же стало неуютно. Она невольно огляделась. — Слушай, давай отойдем в сторонку.

Втолкнув Артура между стеной дома и ближай­шим киоском, она потребовала:

— Давай рассказывай все подробно.

— Счет был открыт на пятерых, причем любой из этих пятерых мог распоряжаться им в полном объеме: снимать деньги, переводить и так далее, за исключением одного — закрывать его.

— Пятеро... — пробормотала Даша. — Как же так, почему пятеро?.. Рыбаков было четверо. Кто же был пятым? А ты, случайно, не запомнил их фами­лии? — без особой надежды спросила она.

— На хрена мне их фамилии, лучше посмотри, какую сумму я мог бы снять, сообрази ты все на день раньше. — Он протянул ей банковскую выписку.

Даша издала сдавленный звук. Цифра просто ошеломила. Еще утром на счету находилось без малого двадцать миллионов долларов.

— Ты бы все равно не смог ими воспользовать­ся, — неуверенно проговорила она.

— Да неужели? — Артур горько рассмеялся. — Да с такими деньгами я бы мог уехать куда угодно и никто бы меня не нашел. Уж если я выжил без копья в кармане здесь, в Москве, то с двадцатью лимонами баксов как-нибудь продержался бы...

Он продолжал сетовать на свою судьбу, но Даша его не слышала, она смотрела на фамилию человека, забравшего сегодня утром все деньги. Того самого, пятого, звали Веселовский Алексей Аркадьевич. Это было полное имя всеселого гальваника Леши.

— Слушай, Палыч, и почему мы такие идиоты? — в сто пятнадцатый раз спрашивала совер­шенно пьяная рыжеволосая женщина, и не менее пьяный синеглазый мужчина в сто пятнадцатый раз ей отвечал:

—Потому что мы очень много пьем.

— Нет, это не правда. Мы же с утра не пили? Не пили... И вчера не пили... И позавчера не пили... И поза-позавчера... И поза-поза-поза...

— Хватит! — Полковник стукнул кулаком по столу. — Не надо вообще было пить.

— А как же тогда жить? — грустно поинтере­совалась Даша. Она попыталась подпереть голову, но, промазав подбородком мимо ладони, едва не разбила себе нос о стол. — Трудно жить, если не пить... Кстати, ты не знаешь, что такое петанк?

— Знаю, — кивнул Полетаев. — Французская игра в такие небольшие шарики. Примерно та­кие. — Он взял из вазы яблоко и откусил. — Хо­чешь сыграть? Здесь как раз шесть штук.

— Нет, — грустно качнула головой Даша. — у меня на спине мышцы слабые. Вот у Артура сильные. А  у меня слабые. Я пополам могу переломиться.  — и вдруг начала смеяться. Она смеялась тоненько, изредка икая.

Полетаев развернулся к ней всем корпусом.

— Какая ты красивая, — сказал он. Потом по­думал и добавил: — Когда не смеешься.

А Даша заливалась все сильнее. С трудом выб­равшись из-за стола, она доплелась до кровати, упала навзничь и принялась кататься, держась за живот.

— Почему ты смеешься? — Полковник ходил вокруг кровати, стараясь заглянуть ей прямо в гла­за. — Что смешного? Немедленно расскажи мне, я тоже хочу посмеяться.

— Если мы такие, — с трудом выдавила Даша, — то как же тогда напился Артур?

Полетаев хмыкнул, потом еще раз и вскоре тоже валялся на кровати, держась за живот.

— Представляешь, каким надо быть идиотом, чтобы профукать двадцать миллионов долла­ров?! — хохотал он.

От смеха Даша, наконец, свалилась с кровати и села на полу, держась за голову.

— Ой, не могу больше... — простонала она, ста­новясь снова грустной. — Ну почему мы не догада­лись, что Леша с ними заодно? Ведь они специаль­но его в Абзаково позвали, чтобы нас потом на ту дачу заманить.

— Кстати, а зачем они нас туда заманивали? — вполне трезвым голосом спросил Полетаев. Даша покачала головой:

— Не меня. Тебя. Им нужен был ты.

— Точно, я, — согласился Полетаев. — А зачем?

— Да пес его знает...

— Так надо его спросить.

— Кого? — Даша икнула, — Пса?

— Какого пса? Лешу.

__ А где ж его взять?

__ Где, где... В этом клубе, конечно.

Даша посмотрела на полковника широко раскрытыми глазами. Внезапно из них хлынули слезы.

— Какой же ты умный, — сквозь слезы прошеп­тала она. — Как я горжусь, что живу с тобой в од­ном городе!

Полетаев покачал пальцем, словно автомобиль дворником.

—Ты живешь в другом городе.

—Я перееду, — Даша всхлипнула.

— Не надо. — Полковник вдруг стал очень гру­стным. — Я того не стою...

Даша заплакала уже в голос. 

Наутро болела голова. Даша с трудом приподня­лась и, посмотрев на день за окном, со стоном пова­лилась обратно.

— Какой ужас, — хриплым басом выдохнула она и сразу же осеклась: ее испугал звук собствен­ного голоса. — А-а-а... А-а-а... — снова попробова­ла Даша.

Вышло еще хуже.

— Слушай, Палыч, — окликнула она полковни­ка, — кажется, я того... простудилась, слышишь, как хриплю? И горло болит.

— Ты его, наверное, спиртом сожгла, — проба­сил откуда-то снизу еще более хриплый голос.

Даша огляделась. В комнате никого не было. Может это черти  из преисподней взывают? Она нагнулась  и посмотрела вниз. На полу, свернувшись калачиком, лежал Полетаев, и почему-то в одних  трусах. Он выглядел очень несчастным.

— У тебя трусы... хорошие, — сказала Даша, желая его хоть как-то подбодрить.

— Спасибо.

— Почему я должна была сжечь горло спиртом? Полковник попробовал подняться.

— Наверное, потому что ты его пила.

— А где мы его взяли?

— Не знаю. — Полетаев зябко повел плечами. — Сначала мы пили коньяк, потом ты сказала, что тебя не забирает, и куда-то ушла. Вернулась с бу­тылкой, сказала, что это чистый спирт и его нельзя разбавлять.

— Ты уверен в этом? — Даша выглядела очень испуганной.

— Да. Ты говорила, что спирт — твой любимый напиток и ты никогда его не разбавляешь.

— Да я вообще его никогда не пила! — ужасну­лась Даша.

— Я это понял... — полковник вздохнул, — ...ког­да у тебя кожа на губах стала облезать, а ты стира­ла ее моей скатертью и уверяла, что это помада.

Даша осторожно потрогала губы. Они были рас­пухшие и очень болели.

— Наверное, ужасно выглядит? — спросила она.

— Не то слово. Пришлось выбросить. А ведь мне ее из Бельгии, по специальному заказу привозили.

— Кого? — не поняла Даша.

— Скатерть, конечно. — Полковник посмотрел на гостью с плохо скрываемой неприязнью. — Губы у тебя заживут, а такой скатерти у меня уже не будет. Там, между прочим, вышивка ручная!

Дашу задело это сравнение. Получается — она дешевле скатерти, пусть даже бельгийской.

— Вот всегда знала, что ты тряпичник! Я шкурку себе попортила, а ему вышивки, видите ли, жалко. — Она подскочила на кровати, забыв и про голову, и про горло и про губы. — Я же маме вчера не позвонила.

— Так позвони. — Полетаев откуда-то вытянул за шнур телефон. — Сто девяносто один...

— Я знаю, — Даша посмотрела с укоризной, — это же мой номер.

— Ну да, конечно...

Телефон долго не отвечал, зато когда трубку взя­ли, Даша получила по полной.

— Алло? Кто это?

—Мама, это я. — Даша старалась говорить громко и четко.

— Ты! Бессовестная, где ты всю ночь шаталась? Мы с отцом чуть с ума не сошли!

— Почему?

— Как почему? Мы думали, с тобой что-то слу­чилось.

— Мама, да что со мной может случиться? Ты же не беспокоишься, где я ночую, когда живу у себя дома?

— Вот у себя — пожалуйста, хоть на голове ходи, но если ты живешь у нас, то, будь добра, в девять вечера или возвращайся домой, или отчи­тывайся, где ты находишься!

— Мама! — Даша решила выдвинуть самый сильный аргумент. — Я была у мужчины.

— Он на тебе женится? — тут же спросила ми­гом успокоившаяся мать

—Ты на мне женишься? — поинтересовалась Даша у Полетаева.

Тот отрицательно помотал головой:

— Нет. По крайней мере, до обеда.

— Нет, мама, он на мне не женится, — сообщи­ла Даша.

Полетаев принялся искать брюки.

— Я же сказал — «до обеда».

— Тогда немедленно уходи оттуда! — потребо­вала мать. — Или между нами все кончено.

— Хорошо, как скажешь. — Даша повесила трубку. — Родители меня прокляли, — радостно сообщила она полковнику.

— Я их понимаю. Одевайся, нам надо ехать.

— Куда?

— В тот клуб.

— А... что мы там будем делать?

— Для начала осмотримся. А потом нам надо успеть перехватить настоящих Олега Петровича и Лешу. Пока не поздно. Кстати, с Мишей мы уже опоздали.

— В каком смысле? — Даша побледнела. — Ты хочешь сказать...

— Нет, нет, он жив. Просто ему уже вернули паспорт. А сообрази мы чуть раньше, — Полетаев прыгал на одной ноге, пытаясь попасть в брючи-ну, — смогли бы выследить, кто ему этот паспорт вернул.

— Ничего не поняла. — Даша на всякий случай ощупала голову. — Ты это все в каком смысле?

— В смысле прострела спины. Даша склонила голову набок, и, казалось, одно ухо у нее приподнялось, совсем как у дворового щенка.

— Кому-то прострелили спину?

Полетав принялся объяснять, хотя давалось ему нелегко — одновременно с этим он пытался най­ти правильную дырочку на ремне.

—Еслиты помнишь, у Миши была больная спина и он никуда не выходил из дома в течение недели. Следовательно, паспорт ему могли вернуть только в последние два дня.

— Так, может, еще не вернули? — оживилась

Даша.

— Увы, паспорт на месте.

— Откуда знаешь?

— Принес ему заказную бандероль.

Даша повернула голову, поднялось и другое ухо. Полетаев неожиданно расплылся в довольной улыбке:

— У меня этих печатей почтовых и сургуча — во! — радостно сообщил он и провел ребром ладо­ни по горлу. — Хочешь, покажу?

Даша отрицательно мотнула головой: вот толь­ко сургуча ей с утра и не хватало.

— А что ты ему послал? — спросила она.

— Что послал, что послал... Зашел в соседний супермаркет, набрал рекламных буклетов, их и послал.

Послышался смех.

— Жадный ты. Нет, чтобы прислать больному человеку хотя бы килограмм апельсинов. Все рав­но же в магазин заходил.

— Обойдется. Даша задумалась.

Что же, он только поднялся и сразу в спортив­ный клуб побежал?     Почему бы нет? Там сауна, бассейн, масса­жист... Куда еще идти?

— Ну да... Слушай, а нам не опасно туда идти?

— Ты имеешь в виду клуб? А что в этом опасного?

— Но он же нас может там увидеть.

— Кто?

— Предполагаемый преступник. Тот, который себя за Лешу выдавал.

— Что-то мне подсказывает, что тот, кто выда­вал себя за Лешу, сейчас находится далеко. Он получил свои двадцать миллионов, передал пас­порт сообщнику в клубе и исчез. Чего ему зря топ­таться?

— Так ты думаешь, все затевалось ради де­нег? — спросила Даша.

— Не уверен. И тем не менее сумма весьма вну­шительная. Кроме того, первоначальные планы могли и измениться. Его партнеры один за другим исчезли — он остался последним.

— Да, но он их не убивал, — Даша посмотрела полковнику прямо в глаза. — Скорее, это были не­счастные случаи и...

— Несчастным случаем был только первый, — перебил Полетаев. — Когда Валера разбился на спуске. И то еще неизвестно, как там все было. Может, он всего-навсего сломал себе пару-тройку ребер, а сотоварищи по причине глубокой конспи­рации просто не захотели везти его в больницу. Добили и закопали в снегу. Благо, его там больше чем достаточно. Что же касается Михаила... — тут полковник тяжело вздохнул и потер лицо рука­ми, — то его застрелили. Теперь я в этом почти уверен.

— Ты хочешь сказать, что они специально это сделали? На глазах стольких свидетелей? — засом­невалась Даша.

_. Может, и нечаянно. А может, и специально. Чтобы потом списать на несчастный случай. С Ар­туром вообще сомневаться не приходится — его отравили тропическими червями.

Даша сосредоточенно смотрела в пространство.

_ Тогда получается, что убийца и есть этот Леша. Я лично видела, как он свернул шею Олегу Петровичу. Да и деньги забрал именно он.

— Нет, — не согласился Полетаев, — думаю, дело обстояло по-другому. Этот Олег Петрович, который на самом деле Еременко Леонид Михай­лович, владел крупным пакетом акций нескольких металлургических заводов, но владел через под­ставных лиц. Возможно, именно тех, кого мы име­ли счастье или несчастье узнать на том горнолыж­ном курорте. Теперь понимаешь?

Подумав, Даша призналась:

— Нет...

— Возможно, это и были его доверенные лица. И приехали они обсуждать очередную сделку. За­ранее аккумулировали средства и приготовились ждать. Но тут появилась ты, — полковник зачем-то указал широким жестом на и без того несчаст­ную женщину, — и всех перебила.

Заметив, что она порывается что-то сказать, по­спешил уточнить:

—Аурой, аурой своей всех перебила. Я все-таки поставлю вопрос перед руководством — не подбра­сывать ли тебя в опасные зоны с целью разрешения конфликтов малой кровью? Возможно, ты деструктивно действуешь именно на преступников 

— Палыч, ты бы опохмелился, что ли, — беспо­мощно проговорила Даша. — Несешь какой-то бред.

— Да ладно! — Тот улыбнулся. Ему доставляло удовольствие злить рыжеволосую подругу. — Это просто лирическое отступление, так, чтобы тебя взбодрить.

— Я и без того бодрая, — отмахнулась Даша. — Бодрее некуда.

— Вот и хорошо. Тогда ты все-таки поймешь, что, скорее всего, Леша не хотел убивать Еремен­ко, а когда увидел, что сделал, то сначала испугал­ся — он ведь испугался?

Даша неуверенно кивнула:

— Ну, в принципе... Наверное, испугался. По крайней мере скулил весьма правдоподобно.

— Ну вот. А пока ты ходила за мной, он сообра­зил, что обнаружение трупа может для него плохо кончиться, и решил тело спрятать. Кстати, нашли Еременко как раз неподалеку от озера. Леша вер­нулся в Москву и какое-то время переваривал си­туацию. Хотя не исключено, что у него нашлись добрые советчики. Вчера утром они пошли в банк и цинично забрали все деньги. Вот и все, — подвел итог Полетаев.

Даша смотрела с нескрываемым уважением.

— Какой ты умный, — повторила она свое вче­рашнее признание.

— Спасибо. А то я думал, ты опять меня оскорб­лять будешь.

— Так я когда тебя оскорбляла — когда ты меня обманывал. Слушай, ты и в самом деле ничего сво­ему начальству не сказал? — недоверчиво спросила она.

— В самом, — подтвердил Полетаев.

— Но почему?

— Кажется, я уже объяснял. Меня с работы вы­гонят. Мало того что я предстал там клоуном, так на моих глазах, почти что при моем содействии, убили нескольких человек, ценных свидетелей по делу, которое сейчас... — Он недоговорил, лишь по­грозил пальцем кому-то наверху. — Да меня само­го посадят.

Даша не находила слов. Ей было ужасно жаль своего друга.

— И что же ты собираешься делать?

— Как «что»? Искать преступника и деньги. Должен же я реабилитировать себя хотя бы в соб­ственных глазах.

— А если не найдешь? — прошептала Даша.

— Тогда мне пиндык.

Она со вздохом потянулась за халатом:

— Давай умываться и завтракать. Нет у нас вре­мени рассиживаться.


Глава 27


Даша курировала периметр вокруг клуба, когда заметила, что Полетаев машет ей из-за ограды ру­кой.

— Нам повезло! — радостно сообщил полков­ник. — Владелицей клуба оказалась женщина.

После долгого раздумья Даша лишь пожала пле­чами:

— Это тебе повезло. Мне-то с того какая ра­дость?

— Как какая? Разве ты не знаешь, что женщи­ны более любопытны и авантюристичны?

— Не вижу связи.

— Связь самая прямая! Если бы владельцем клуба оказался мужчина, он выставил бы нас, даже не спросив, в чем дело. А намекни я, что в клубе не все чисто, бросился бы проводить собственное рас­следование, чем окончательно загубил бы все на корню. После этого не помогла бы и официальная санкция. Короче, мужчины-спортсмены люди не слишком умные, а вот на действия скорые. — А женщины?

Даше стало любопытно. Оказывается, хоть в чем-то, по мнению полковника, мужчины им уступают. Полетаев оживился:

— О, женщины-спортсменки — совсем другое пело: всю жизнь вынуждены доказывать, что они настоящие мужики, но при этом не перестают быть женщинами. Отсюда смелость и широта.

— Короче, она красивая, — сделала вывод Даша.

Полковник смутился.

— Кто? — заюлил он глазами.

— Владелица этого клуба. Ой, только не надо делать вид, что не заметил, как она выглядит.

— Да с чего ты взяла, что я ее разглядывал?

— По твоим бесстыжим глазам вижу. Вон как сверкают!

— Это все твои фантазии,— сопротивлялся Полетаев.

— Сейчас проверим! — Даша направилась ко входу.

Полковник решительно остановил свою разбу­шевавшуюся подругу:

— Завтра, она ждет нас завтра. А сейчас — до­мой.

— Небось, она еще и богата, — продолжала буб­нить Даша, пока они шли к машине.

— Очень богата. — Полетаев перешел на ше­пот: — Ирина Редель — вдова известного магната.

— А что случилось с ее мужем?

— Умер. Не выдержало сердце.

— Так много работал. — Даша сочувственно кивнула.

Полетаев радостно усмехнулся.

— Не знаю, сколько он там работал, но мои ис­точники уверяют, что он слишком бурно провел медовый месяц. 


Даша остановилась.

— Ты хочешь сказать, она овдовела сразу пос­ле окончания медового месяца.

— Я бы сказал, во время его.

Вид у Полетаева был крайне довольный.

— Какой ужас! Даша помолчала.

— И что, это никому не показалось подозритель­ным?

— К сожалению, такое случается. — Полковник вздохнул с притворным сожалением. — Когда муж­чина уже немолод... надо быть осторожнее.

— Что, и расследования не было.

— Почему? Было. Но дело постарались замять, как обычно в таких случаях.

— Так ведь это же... Это же подозрительно. Я имею в виду скоропостижную смерть. Разве не так?

— Любые подозрения требуют подтверждения фактами, — возразил полковник. — Молодая вдо­ва после гибели мужа чуть руки на себя не нало­жила, а потом и вовсе отказалась от наследства в пользу бывшей жены и ребенка. Та, в порыве изум­ления, уговорила соперницу оставить себе хотя бы сеть спортивных клубов. Первой жене и без того доставалась огромная сумма, а с этими клубами возня одна. К тому же Ирина Редель — бывшая спортсменка, кому, как не ей, этим заниматься?

— Н-да... — Даша была разочарована. — Что, прямо вот так все взяла и отдала?

— Именно. Сказала, что бизнес — не ее стихия, что неожиданная смерть мужа раскрыла ей глаза на всю неправильность ее поступка — она увела его

из семьи. И потому все по праву должно принадле­жать бывшей жене и ребенку.

— Прямо мексиканский сериал какой-то. 

— Да, вот такие они, эти женщины-спортсменки. 

— Да богатой-то она как стала? 

—Трудом. Исключительно трудом и умом. Даше отчего-то стало неприятно. Уж лучше бы владельцем клуба был мужчина. Она кисло улыбнулась.

За столом современно обставленного кабинета сидела очень привлекательная молодая женщина и быстро пролистывала какие-то бумаги. Эффект­ная оправа дорогих очков делала владелицу клуба больше похожей на фотомодель, чем на хозяйственницу. Завидев гостей, Редель отложила бума­ги в сторону и встала.

— Добрый день, Сергей. Рада вас снова видеть. Так это и есть ваша сестра? — она протянула руку Даше. — Очень приятно, Ирина.

— Дарья.

Даша почувствовала укол ревности. Во-первых, женщина была очень красива, а во-вторых, с чего это Полетаев решил представить ее своей сестрой? Уж не для того ли, чтобы иметь развязанные руки? Она окинула соперницу придирчивым взглядом. Увы, придраться было не к чему. В Ирине Редель покоряло буквально все — и естественная красо­та, и потрясающая осанка, и умный открытый взгляд. А если вспомнить, что владелица клуба еще и одна из самых обеспеченных дам в спортивной Москве, то становилось совсем грустно.

— А вы замужем? — неожиданно, прежде все­го для себя, спросила Даша.

Ирина рассмеялась.

— Обычно этот вопрос мне задают мужчины. Нет, я не замужем и, честно говоря, не стремлюсь. А вы?

И хотя голос звучал вполне дружелюбно, Даша готова была поклясться, что в глазах владелицы клуба промелькнула насмешка. Она уже хотела достойно ответить, но полковник поспешил пере­хватить инициативу:

— Да-да, мы как раз в связи с этим сюда и при­шли. Дело в том, что моя сестра замуж как раз не стремится, скорее, наоборот.

И владелица клуба, и Даша посмотрели на пол­ковника с откровенным удивлением.

— Что это значит? — спросила Ирина. У Даши тот же вопрос читался в глазах.

— Муж моей сестры ей не верен, — торжествен­но провозгласил Полетаев.

— Какая жалость. — Ирина посмотрела на по­красневшую Дашу с искренним сочувствием. — Не понимаю я этих мужчин. Если изменяют даже та­ким красавицам, то что же делать всем остальным?

— Вот именно. — Полковник кашлянул. — По­этому мы решили, что будет лучше, если они раз­ведутся.

— Разумно, — согласилась прекрасная владе­лица клуба и вдруг рассмеялась. — Как все стран­но... — Посмотрев на Дашу, она поспешно приложи­ла ладонь к груди. — Простите, я не хотела вас за­деть. Но... Я не очень понимаю, чем могу вам помочь?

— Разрешите мы присядем? — снова вмешал­ся Полетаев.

Ирина спохватилась:

—Да, да, конечно. Извините, что сразу не пред­ложила.

Полковник придвинул стул как можно ближе к креслу хозяйки кабинета, дождался, пока она тоже сядет, и начал издалека. Настолько издалека, что поначалу Даша не поняла, о чем, собственно, речь.

— Видите ли, в чем дело, дорогая Ирина, сохра­нить брак и честь моей сестры, увы, уже никому не удастся, сейчас наша задача спасти хотя бы иму­щество. И только вы нам сможете помочь.

—Я?! — Ирина, казалось, даже испугалась. — Я конечно, с удовольствием... Но каким образом?

— Понимаете, между моей сестрой и ее мужем был заключен брачный контракт. Там есть один любопытный пункт: в случае измены одного из суп­ругов все нажитое в браке имущество, целиком, переходит к пострадавшей стороне.

— Отличная идея, — констатировала Даша. Ей ужасно понравился данный пункт.

Ирина посмотрела на нее с интересом.

— Ага. Я, кажется, понимаю. Полковник придвинулся еще ближе. Интонация его становилась все интимнее.

— Так вот, у нас есть сведения, что муж Дарьи, вместо того чтобы идти на тренировку, как следо­вало из его утверждений, шел совершенно в иное место. Это и станет основным пунктом нашего об­винения. Мы лишим его алиби. И вы нам в этом по­можете.

—Но как?

— Насколько мне известно, у вас имеется база Данных, где хранятся фотографии клиентов и вре­мя посещения клуба, так?

— Конечно. У нас практически нет «окон», по­этому мы вынуждены следить за тем, чтобы люди не задерживались дольше, чем им положено. И не в наших интересах, чтобы клиенты передавали свою членскую карту друзьям. На рецепции сли­чают предъявителя с фотографией.

Полковник соблазнительно улыбнулся в ответ.

— Собственно, мы хотели узнать, когда клуб посещал...

— Без проблем, — перебила его Ирина. — Со­общите мне имя вашего изменщика, и я выдам пол­ную распечатку всех его приходов и уходов.

Синие глаза Полетаева томно прикрылись, голос понизился до персидского бархата. Он придвинул­ся к очаровательной владелице клуба настолько близко, насколько позволяли габариты их стульев.

— Я не хотел бы произносить его имя вслух, — едва слышно промурлыкал он. — Нет, дело не в том, что я вам не доверяю: наш адвокат категорически запретил это делать. Нельзя совершить ни малей­шей оплошности, ведь речь идет об очень значи­тельном имуществе. Вы меня понимаете?

— Не совсем.

Заметив, как дрогнули ноздри изящного носика, Даша подумала, что туалетная вода Полетаева, привезенная с Елисейских полей, произвела на Ирину Редель самое благоприятное впечатление. Да и все, что к этой воде прилагалось, тоже не ос­талось незамеченным. Хозяйка клуба глянула в бездонные синие глаза бесстыжего полковника и пропала. Казалось, она готова выполнить любую, даже самую безумную его просьбу.

— Так что же вы от меня хотите... Сережа?

Полковник наклонился к изящному ушку, украшеенному бриллиантовой сережкой, и что-то страстно зашептал.

Владелица клуба смущенно рассмеялась.

— Перестаньте, пожалуйста...

Но Полетаев продолжал нашептывать.

Ирина прятала лицо в ладони и тихо смеялась.

— Хорошо... Я согласна... согласна...

Тем временем Даша, которую лишили звука, но не изображения, следила за разворачивающимся дей­ствием квадратными от возмущения глазами. Такой наглости, такого откровенного бесстыдства она никак не ожидала. Даже учитывая сложные обстоятель­ства, которые их сюда привели. Еще чуть-чуть, и они займутся любовью прямо в ее присутствии!

— Дорогой брат, надеюсь, ты не забыл сказать этой милой девушке, что ты давно и счастливо же­нат? — громко спросила она и постучала костяшка­ми пальцев по столу. — Мне кажется, что твое пове­дение может быть истолковано несколько превратно.

Добившись того, что парочка шарахнулась в раз­ные стороны, добавила извиняющимся голосом:

— Вы уж простите моего брата, он не может пройти мимо хорошенькой женщины. Такая у него слабость. А дома трое детей.

Ирина выпрямилась. Лицо моментально стало официальным.

На Полетаева жутко было смотреть. Он выгля­дел приблизительно, как стриптизерша, которой предложили внести профсоюзные взносы в тот момент когда она расстегнула лифчик. 

— Так что относительно нашей просьбы? — все спросил он, откачнувшись на спинку стула.

— Видите ли, в чем дело... — Ирина нервно по­правила дорогую оправу очков. — То, о чем вы меня просите, совершенно невозможно. Конфиденциаль­ную информацию я могу выдать только по запросу соответствующих органов. Если вы получите такое разрешение, милости просим, но пока... — Она де­монстративно посмотрела на часы. — Извините, но ждут дела. Всего хорошего.

С лицом Страшилы, потерявшего новые мозги, Полетаев медленно поднялся. Его спутнице ничего не оставалось, как сделать то же самое.

— Я так понимаю, аудиенция закончена? — ти­хонько пискнула она.

Редель кивнула. В ее глазах промелькнуло не­что, заставившее Дашу насторожиться. Она внима­тельнее вгляделась в ухоженное лицо, но Ирина уже была абсолютно спокойна — она протянула руку и улыбнулась. Вполне по-дружески. 

Обратно по выложенному мраморными плитами коридору незадачливые детективы шли приблизи­тельно с тем же выражением лиц, что и коровы на мясоперерабатывающий комбинат. Особенно ката­строфическим вид был у Даши. В глазах стоял не­поддельный ужас от понимания того, что, скорее всего, это последние шаги в ее нескладной жизни. Они дошли почти до самого выхода, уже прошли мимо охранников, как внезапно конопатое лицо оза­рил слабый лучик.

— Обрати внимание на ту куклу за стойкой, —быстро шепнула она своему спутнику.

Полетаев едва заметно скосил глаза. И хотя внешне он оставался совершенно безразличным к окружающему миру, его шаг все же стал чуть медленнее.

За стойкой рецепции стояла не просто кукла — целая Снежная Королева. Это была высокая, худая девушка, выглядящая не как живой человек, а как существо с планеты Ка-Пекс. Совершенно непод­вижное, густо запудренное белое лицо, замотанные в конский хвост неправдоподобно белые волосы, большие, очень светлые глаза подведены так, слов­но их рисовал слепой шрифтовик, бледно-розовый пухлый рот, капризно изогнутый то ли по прихоти природы, то ли того самого шрифтовика. Девушка смотрела своими белыми глазами в экран компью­тера совершенно не мигая.

— У меня такое ощущение, что я ее где-то ви­дела, — прошептала Даша.

— В открытом космосе, — так же шепотом от­ветил Полетаев. Даша хрюкнула.

— До свидания, милая барышня, — громко про­изнес полковник, кланяясь Снежной Королеве чуть ли не в пояс.

Та холодно кивнула в ответ:

— Всего хорошего. Ждем вас в нашем клубе. Парочка вышла на улицу.

—Я бы, наверное, мог тебя убить, — спокойно заметил полковник, — если бы не знал, сколько дел было загублено из-за идиотской женской ревности.

—При чем здесь ревность! Ты хоть бы предупредил меня! — принялась защищаться Даша. — я просто  не ожидала, что ты поведешь себя, как взволнованный  павиан. Мне было ужасно стыдно, буквально  не знала, куда глаза девать!

— Скажи честно — ты меня ревновала.

— Да нужен ты мне!

— Тогда зачем ты сказала, что я женат?

— Ты почему-то меня тоже замуж выдал.

— Но я же для дела!

— А я... А я...

— «А я, а я», — передразнил Полетаев. — Что теперь делать? У нас каждая секунда на счету. Если не успеем зафиксировать хоть одну передачу пас­порта — все, мы уже никогда ничего не докажем.

— Соблазни девицу на рецепции! — решитель­но потребовала Даша. — Она владеет всей инфор­мацией.

— Соблазни! — По глазам полковника было вид­но, что мысль не показалась ему отвратительной. — Легко сказать. А если я не в ее вкусе?

— Ну конечно! — Даша возмущенно всплесну­ла руками. — Богатая владелица клуба на него ве­шается, а какой-то снеговик со средним образова­нием побрезгует!

— При чем здесь образование? —возразил полков­ник. — Ирина богата, ей мужчина для души нужен. Даша умиленно сложила ладошки:

— Ты не поверишь, но точно так же думают во­семьдесят процентов мужчин. Каждый верит, что красивой и богатой женщине он нужен именно для души.

— А остальные двадцать процентов? — подо­зрительно осведомился Полетаев.

— А остальные двадцать — сами молоды и кра­сивы. Поэтому им не приходится фантазировать на подобные темы.

— Какая ты недобрая, — обиделся Полетаев. 

— Реалистичная, — отрезала Даша. — Этой кукле кто угодно понравится, лишь бы денег было побольше. От тебя же кредитными картами за вер­сту пахнет.

Полетаев все еще дулся.

— Разумеется, я понравлюсь этой девушке, но все же считаю...

Даша похлопала его по спине.

— Конечно, считай. Без веры на свете жить сложно.

Ни слова больше не говоря, Полетаев развернул­ся и зашагал обратно. 

Через стеклянную стену бара Даша с ленивым интересом наблюдала, как полковник битый час охмурял заледенелую девицу. Уже казалось, эту чертову девку никакими комплиментами не про­бьешь, как вдруг она вся расцвела, даже порозове­ла и стала оживленно о чем-то рассказывать. По­том она долго куда-то звонила, потом ждала, пока ей перезвонят, потом снова что-то рассказывала, темпераментно размахивая руками, и даже не­сколько раз порывалась то ли кофту поднять, то ли брюки расстегнуть, но полковник успевал вовремя ее остановить.

Ошалевшая от бессонной и не слишком трезвой ночи Даша совершенно не понимала, что у них там происходит и, полулежа на столе, через силу до­пивала четвертую чашку кофе — ее безумно кло­нило в сон. Время от времени подходил официант и вежливо осведомлялся, не хочет ли дама еще чего-то заказать. Сначала дама просто молча отмахива­лась — боялась упустить что-нибудь важное, но потом, поняв, что он по-хорошему не отстанет, за­казала какие-то закуски, горячее, бутылку вина и попросила официанта все это съесть на кухне с то­варищами, а к ней больше не приставать. Тот оби­делся, сказал, что ему подачки не нужны, а свои семейные проблемы надо регулировать дома, а не прятаться за салфетками в общественных местах, портя аппетит окружающим.

Даша не стала вступать в перепалку — она не слишком хорошо себя для этого чувствовала, кроме того, взаимоотношения полковника с белоснежной барышней грозили затянуться до бесконечности. Поняв, что еще одну ночь без сна она не выдержит, Даша решительно набрала номер мобильного теле­фона полковника.

Извинившись, полковник ответил на звонок:

— Я слушаю.

— Или ты сейчас же с ней прощаешься, или я иду домой. Я уже почти умерла.

— Сейчас буду, — по-военному ответил Поле­таев и отключился.

Он встал, наклонился к уху Снежной Королевы, что-то шепнул и что-то сунул в руку. Затем покло­нился еще раз и бодрым аллюром направился к вы­ходу.

Несмотря на обморочное состояние, Дашу одо­левало любопытство — что девица станет делать дальше. Однако ничего особенного не произошло: та внимательно пересчитала деньги и радостно по­махала рукой официанту.

Даша с усмешкой поднялась, — ну теперь Снеж­ная Королева погуляет.

Как и договаривались, Даша направилась к парковке. Поджидающий ее полковник набросился на неечуть ли не с кулаками: 

— Ты что, не могла позвонить раньше? Я чуть не умер.

— От чего, интересно? — ехидно улыбнулась Даша.

— Ты никогда не пробовала разговаривать с де­ревом?

— Какое же она дерево? Очень милая девушка.

— Согласен, она не дерево! — разозлился Полетаев. — Дерево, по крайней мере, на тебя так не смотрит. У меня от ее взора мурашки до сих пор по одному месту бегают.             

Даша засмеялась.

— Мыться чаще надо. Затем сразу посерьезнела.

— Слушай, а где я могла ее видеть? — задум­чиво спросила она.

— В дурдоме! — отмахнулся Полетаев. — И все, хватит, не говори больше о ней.

— Интересно, а о ком же мне еще говорить? — удивилась Даша. — Ты хотя бы договорился о базе данных?

— Да, — буркнул полковник. — Только пред­ставь, я битый час, как последний идиот, распина­юсь о луне, о звездах, цитирую Шекспира в под­линнике, а она вдруг как глянет на меня своими бельмами и таким замороженным голосом: «Шту­ка». Я сначала подумал, что это вообще единствен­ное слово, которое она знает, и просто так решила поддержать разговор. Тогда я снова про луну, а она опять: «Штука». Спрашиваю: «В каком смысле?», а она «Не в смысле, а в евро».

— Подожди, она попросила у тебя тысячу евро за информацию? — перебила Даша.

— Да. — Полковник выглядел очень обиженным, Даша поняла причину его расстройства и едва сдерживала смех.

— А ты хотел все узнать за три поцелуя?

— Между прочим, это всегда срабатывало.

— Когда? В прошлом веке? Милый, ты уже не юноша, — она погладила его по рукаву. — Да и де­вушки нынче не как во времена твоей молодости. Короче, ты пообещал ей заплатить?

— Да, — через силу выдавил полковник. — Она потребовала задаток, я ей дал, после этого Снеж­ная Королева превратилась в обыкновенного чело­века. Но лучше бы она этого не делала. 

— Почему? — удивилась Даша.

— Она мне сразу начала рассказывать, как делала пирсинг на... — Полетаев наклонился к уху и шепнул. Даша приоткрыла рот.

— Ой! Это же больно.

— Не знаю, не пробовал.

— И она вот так прямо тебе обо всем и сказала? Такими же словами?

— Нет. — Синие глаза посмотрели с непереда­ваемой мукой. — Она сказала это своими словами. Такими, знаешь, незамысловатыми, из детства.

Даша хрюкнула, потом еще раз и вскоре хохо­тала на всю парковку.

— Ой, я не могу...

— Не может она, — вдруг послышался со сто­роны противный скрипучий голосок. — Бессовест­ная. Мама с ума сходит, а она шляется. От вас, Сер­гей Павлович, я вообще такого не ожидала.

Парочка испуганно обернулась. Широко расставив ноги и сунув руки в бока, перед ними стояла взъерошенная Ксюшка.

— Привет, ты откуда здесь?

Даша смахнула слезу с уголка глаза.

— Вот, хожу, смотрю, чем вы тут занимаетесь. Это же только мама думает, что у вас любовь, но я то  знаю правду.

— Умница. — Даша чмокнула младшую сестру в макушку. — И храни эту тайну вечно.

— Здравствуй, дорогая. — Полковник тоже по­пытался поцеловать девочку в белокурую макуш­ку, но та увернулась и важно заявила:

—Но, но, без фамильярности. Какие планы?

—У кого? — спросила Даша.

— У вас, естественно.

— У нас свидание.

— Как же, так я вам и поверила!

— Ну это твое дело — верить или нет, но тре­тий здесь точно лишний.

— Я не лишняя. Я очень даже полезная. — Ксюшка помолчала. — Не знаю даже, говорить вам или нет...

— Не говорить.

Даша подхватила полковника под руку и пота­щила к машине.

— Вернемся через три дня, вот тогда все и рас­скажешь.

—Угу. Только я не очень уверена в этом! — крикнула девочка.

—В чем? — не оборачиваясь, спросила Даша. В том, что вы вернетесь. Особенно, если  вы собираетесь уезжать вон на том «Ягуаре».

 Парочка застыла на месте. Полетаев медленно попятился, потом присел и заглянул под днище машины.

— Черт! — пробормотал он и достал мобильный телефон. — Быстро уходите отсюда, слышите? Живо!

Сестры начали отступать к лестнице.

— Нет! — остановил их полковник. — Бегите сразу на улицу, через выезд, в здание не поднимай­тесь!

Сестры пустились бежать.

Они выскочили на шумную улицу, тяжело дыша, — им пришлось бежать по скользкому пан­дусу вверх два пролета. На самом выходе Даша споткнулась и покатилась кубарем буквально под колеса подъехавшей машины. В ту же секунду что-то зазвенело, тут же дико завизжала Ксюшка. Не помня себя от испуга, Даша вскочила и бросилась к сестре:

— Что с тобой? Ты в порядке? Чего так испуга­лась, я же просто споткнулась.

Снова что-то зазвенело, и девочка вдруг с силой оттолкнула ее в сторону.

— В нас стреляют! — истошным голосом заво­пила она. — Нас хотят убить!

Не понимая, что происходит, Даша металась между стеной магазина, грузовой машиной и сест­рой. Все это время она не переставала кричать не­человеческим голосом. И не известно, чем бы кон­чилось дело, если бы вдруг из магазина, изо всех дверей, буквально изо всех щелей, не повалила тол­па. Многие умудрялись кричать громче нее.

— Бомба! Там бомба!

Через несколько секунд бушующая толпа смела и потащила за собой. Даша бежала, крепко держала сестру  за руку. Она беспомощно озиралась, стараясь                                                                                                                             прижиматься к окружающим как можно ближе. Вскоре их вынесло к домам, и там, зная с детства каждый сантиметр, Даша нырнула в дверь первого подъезда, пробежав насквозь площадки первых этажей, выскочила уже на другую улицу. Но и здесь она не собиралась останавливаться. Про­скочив несколько подъездов вдоль дома, она вта­щила сестру в приемную стоматологической кли­ники.

— В нас стреляли! — крикнула она охраннику и повалилась в кресло.

Охранник потянулся к телефону, но в ту же се­кунду на его руке, словно бульдожка, повисла Ксюша.

— В ухе, в ухе у нее стреляет! — закричала она. — Зуб болит и поэтому в ухе стреляет. Охранник медленно опустил руку.

— Вы чего людей пугаете? — недовольно про­ворчал он. — Сейчас администратор подойдет, ей про свой зуб и расскажете.

Из кабинетов выглядывали люди:

— Что случилось?

— В кого стреляли?

Моложавая докторша в голубой шапочке скло­нилась к Даше. На руках были перчатки. На пер­чатках кровь.

— Вам плохо? — участливо спросила она.

Не зная, что отвечать, Даша кивнула. Она не мог­ла отвести глаз от испачканных кровью перчаток, кружилась голова.

— Кажется, да...

— Вы подождите буквально пару минут, сейчас я закончу с пациентом и приму вас.

Даша побледнела, хотя после того как пуля едва не задела ее, это казалось просто невозможным.

Когда докторша ушла, она повернулась к сестре:

— Что теперь делать?

— На улицу выходить нельзя, пока Сергей за нами не приедет. Я ему сейчас позвоню... — шепну­ла Ксюшка.

— Почему ты не захотела, чтобы вызвали ми­лицию?

— А ты подумала о маме? Сначала хотели вас взорвать, теперь вот застрелить. Что будет с ней, если она узнает... Нам к дому вообще нельзя подхо­дить, чтобы на родителей беду не накликать.

В приемную выглянула улыбчивая медсестра:

— Проходите, пожалуйста, доктор сказала, надо сделать снимок.

Даша растерянно посмотрела на сестру.

— Что снимать? Та отмахнулась.

— Ткни в какой-нибудь зуб поближе к уху, дальше пусть они сами думают.


Глава 28


В это невозможно было поверить, но в приемной стоматологической клиники шла игра. Играли в нарды. Две молоденькие медсестры взвизгивали при каждом броске костей и аплодировали, когда маленькая белокурая девочка произносила важ­ным басом:

— Две шестерки — не одна. Извините, Сергей Павлович, но я вас потревожу.

— Нет, я одного не понимаю, — волновался кра­сивый синеглазый мужчина в дорогом, но доволь­но испачканном пиджаке, — ну как она умудряет­ся выбрасывать дубли несколько раз подряд? По какой теории вероятности человеку может так везти?

— И опять вы не правы, Сергей Павлович. — Девочка подула на кости, раскрутила и коротким сильным движением бросила их в борт доски. — Теория вероятности здесь совершенно ни при чем. Исключительное мастерство и расчет — вот на чем базируется... Ну вот, видите, — она широким жес­том указала на остановившиеся кости, — неужели и это я выбросила случайно? Мне нужны были четверка  и тройка — вот я их и выбросила. И заметьте исключительно силой воли.

— Да жульничает она, — раздался сзади мрач­ный голос. — Неужели ты до сих пор не понял? Ксюшка развернулась всем корпусом.

— Ничего я не жульничаю! Ой, что это у тебя с лицом?

Перед ней стояла Даша с распухшей щекой, ок­ровавленным уголком рта и заплаканными глазами.

Полковник тут же сложил доску.

— Извини, Ксения, потом доиграем, видишь, сестре как плохо...

— Что значит «потом»? — возмутилась Ксюш­ка. — Ты мне триста рублей должен и...

Даша взглянула на нее так, что победительница умолкла на полуслове.

— Уж лучше молчи, пока я родителям не рас­сказала, чем ты в свободное время занимаешься. Посмотри, как меня из-за тебя изуродовали. — Она страдальчески дотронулась до щеки. — Лучше бы возле магазина совсем пристрелили.

— Тебя ранили? — недоверчиво переспросил полковник.

— Нет! — огрызнулась Даша. — Никуда меня не ранили. Эта мелкая зараза сказала, что у меня зуб больной, вот мне его и вырвали.

Полетаев сосредоточенно размышлял.

— У тебя вырвали здоровый зуб?

— Только этого не хватало... — Дашу передер­нуло. — Больной и вырвали. Сделали снимок, ока­залось, что восьмерка, которая даже еще не до кон­ца вылезла, почти что развалилась. Под это дело мне пол-лица и разворотили.

— Так это же хорошо. — Полковник ободряюще потрепал ее по опухшей щеке. — Ух ты, пампушка!

Недолго думая, со всего разворота Даша зале­пила ему кулаком в челюсть.

— Ты больной, что ли? — завизжала она.— Я моргнуть не могу, а ты меня за щеку хватаешь. Только тронь еще, зараза!

—У нас, между прочим, проблемы, — недоволь­но сообщил Полетаев, потирая скулу.

Несчастная женщина вытерла слезы.

— А я думала, у вас турнир по нардам. Все, не хочу больше ничего слышать. Заплати за мой зуб и пошли.

— Я заплачу, мне не сложно, — проворчал пол­ковник. — Хотя до этого я думал, стоматологов оп­лачивают более близкие друзья. В крайнем случае родственники.

Даша развела руками.

— Да что ж за день такой...

— И самое печальное, что он еще не кончился. Кстати, забыл сказать, из этого подъезда мы вряд ли сможем уйти.

— Это еще почему?

Полетаев ответил коротко, по-военному:

— Стреляли.

— А почему ты не звонишь своим... коллегам? — спросила Даша, помолчав.

— Я позвонил. И после этого обнаружил бомбу под своей машиной.

Даже вата, которая торчала у Даши изо рта, не казалась такой белой, как ее лицо. Не имея больше возможности стоять, она медленно опустилась в кресло. 

— А... А... А что теперь делать?

—Пытаться понять, кто и за что нас хочет убить. 

— А зачем ты сюда-то прибежал? — убитым голосом спросила Даша. — Тебе надо было в другую сторону бежать, так у нас было бы больше шан­сов выжить.

— Можно подумать, у меня был выбор! — полковник страдальчески воздел руки. — Я уже наме­тил пути к отступлению, когда вдруг мне позвони­ло вот это прелестное существо, — он показал на сочувственно кивающую Ксюшку, — и начало ры­дать в трубку, что тебе уже сделали наркоз, что тебе осталось совсем чуть-чуть и будет лучше, если я немедленно прибегу, а то ей одной не справиться.

Я говорил, что по дороге меня тоже чуть не пристрелили? 

— Так что же нам теперь делать?

— Ты уже спрашивала. Понятия не имею! Но одно могу сказать точно — покидать этот подъезд небезопасно.

— Так и не надо его покидать. Ксюшка вслушивалась в разговор взрослых со всей серьезностью своих неполных десяти лет.

— Даш, ты разве не узнала — это же бывшая квартира тети Гали.

Даша оглядела приемную.

— Ой, точно, в этой квартире раньше коммунал­ка была. Вот эти окна тети Гали, а там баба Лена жила. Она у нас в школе в буфете работала. Пирож­ки пекла — м-м-м!

Ксюшка указала рукой на ступеньки, ведущие к выходу.

— Они убрали одну стену и сделали вход через парадную дверь, а квартирная-то дверь, которая в подъезд выходит, осталась.

— И что нам это дает? — спросил Полетаев.

—Что? — обрадовалась Даша. — Свободу! На пятом этаже живет Володя Парсон. Помнишь, — она посмотрела на сестру, — его еще Карлсоном звали.

Та отрицательно помотала головой.

— Не помню. А почему Карлсоном? В рифму, что ли?

— Нет, — Даша попыталась улыбнуться. — По­тому что толстый был и жил под крышей.

— И что нам это дает? — снова спросил Поле­таев.

— Мы у него можем пересидеть, пока все не вы­яснится или помощь не подойдет.

— А он будет... нам рад?

— Конечно, будет, — уверенно заявила млад­шая. — Дашке все мужчины рады, когда она к ним домой приходит.

— Ну это ты преувеличиваешь,— «нечаянная радость всех мужчин» двинула сестру по спине. — Просто Карлсон добрый, он нас поймет. 

Володя Парсон, он же Карлсон, стоял в проеме дверей, толстый, заспанный, одной рукой придер­живая полосатые панталоны, второй протирая глаза.

— Здрасьте, вы кто?

Даша сделала шаг вперед, впихивая хозяина в квартиру. Ей было боязно оставаться в подъезде Даже лишнюю пару секунд.

—Привет, Володя, нехорошо своих не узнаешь — скороговоркой произнесла она. — Давайте входите быстрее и дверь сразу закрывайте.

Карлсон подслеповато прищурился.

— А я тебя, кажется, помню. Ты Даша Кунцева. Мы учились в параллельных классах. А что это у тебя с лицом?

— Да так, ерунда. Аллергия. — Даша нервно улыбнулась. — Ну что ж, вот наконец-то и свиде­лись. — Она прошла в комнату, принялась огляды­ваться, то и дело всплескивая руками, как при дол­гой разлуке. — Господи, сколько лет прошло, а у тебя совсем ничего не изменилось...

Она почти не рисковала — мебель и обои выгля­дели настолько старыми, что вряд ли их меняли с тех пор, как они окончили школу.

— Ты разве у меня когда-нибудь была? — уди­вился хозяин квартиры.

— А разве нет? Карлсон пожал плечами.

— Да у меня никто никогда в гостях не был. Вы же меня постоянно дразнили. Даша возмутилась:

— Ну да, конечно! Вот я, такая рыжая, тебя драз­нила. Разве не знаешь, что это нас всегда дразнят?

— Да никто тебя не дразнил, — еще больше уди­вился Карлсон, — ты наглая была. Плевалась чуть что и дралась.

Полковник согласно закивал головой.

— Она ничуть не изменилась.

— Да? — Хозяин квартиры опасливо подтянул штаны. — А ко мне вы зачем?

— Володь, —Даша сделала жалостливое лицо, —мы поживем у тебя немного?

— Зачем? — совсем испугался он. — Это твой муж и ребенок?

—Нет, конечно! — поспешила успокоить его моя сестра, а это... просто знакомый. Так мы останемся?

—а... надолго?                                            

— Как получится. И знаешь, — она посмотрела ему в глаза, — будет лучше, если ты уйдешь на какое-то время.

Карлсон молча подошел к кровати, сел на нее и обхватил голову руками.

—Вы убьете меня? — тихо спросил он.

Наблюдавший эту сцену полковник вздрогнул. Выразительно посмотрев на напарницу, жестом велел ей отойти.

— Ну что вы, Владимир, — мягко заговорил он и протянул свое удостоверение. — Просто ваша бывшая знакомая не хотела вас излишне нервиро­вать. На самом деле нам понадобится некоторое время вести наблюдение вот с этой точки, — он ука­зал на окно. — Разумеется, вы можете остаться в своей квартире, но это небезопасно. Вы можете по­страдать. Понимаете меня?

— Да, конечно. — Володя с убитым видом при­нялся одеваться. — Я все понял.

— Тогда у нас еще одна просьба. Возьмите эти деньги, они казенные. Неизвестно, сколько мы здесь пробудем, вам придется где-то все это время быть... Снимите номер в гостинице, сходите в ресторан. В тратах не скупитесь.

Карлсон молча смотрел на светло-голубые ку­пюры.

— А можно, я водки куплю? — застенчиво спросил он.

—Обязательно

Ни слова больше не говоря, Карлсон накинул куртку и поспешно покинул свое жилище.

Как только дверь за хозяином квартиры захлоп­нулась, гости бросились к окнам.

— У него окна и во двор и на улицу выходят?

— Да. Отсюда прекрасный обзор. Все, как на ладони.

Полетаев осторожно рассматривал окрестности через занавеску. Ксюшка топталась рядом.

— А что толку — они же по улице с ружьем не расхаживают.

— Не скажи, кто смотрит, тот видит. Даша хмыкнула.

— Тогда уж «смотрящий да увидит». Ксюшка мотнула головой.

— Наблюдающий, да узреет.

— Издеваетесь? — одернул их полковник. — Лучше, вон, посмотрите...

Сестры замерли у дырок в занавеске. Им понадо­билось некоторое время, чтобы обратить внимание на крепкого мужчину, как бы между прочим прогу­ливающегося по противоположной стороне улицы.

Не сговариваясь, троица бросилась на кухню, окна которой выходили во двор.

Теперь уже не составило труда заметить точно такого же ожидающего на одной из скамеек.

— На самом деле их может быть еще больше, — прошептала Даша.

Полковник молча кусал губы. Вид у него был не­важнецкий.

— Подождем немного...

Даша села в кресло и положила — голову на подголовник же я устала... Только удалось растрясти Снежную Королеву, так, на тебе, новая напасть...

—Кто такая Снежная Королева? — тут же ос­ведомилась Ксюшка.

Сестра вяло отмахнулась:

— Ты все равно не знаешь.

—Ну конечно! — Младшая состроила рожи—  Наверняка эта тощая крашеная кукла с мет­лой на голове.

— Ты что, подглядывала? — не поднимая голо­вы, спросила Даша.

— Просто искала, куда вы делись. — Девочка с независимым видом вздернула носик. — И, есте­ственно, удивилась, когда увидела, что ты пря­чешься за кофейником, а Сергей любезничает с какой-то дамочкой.

— Кстати, ты так и не сказал, что же такого важ­ного она сообщила тебе за тысячу евро, — оберну­лась Даша к Полковнику.

— Пока ничего. Но обещала скинуть базу дан­ных клуба мне на e-mail

— Серьезно?!

— Надеюсь. Вопрос только — как мне добрать­ся до моего компьютера.

— А где он?

— У меня дома.

Даша смотрела с недоумением.

— Тогда чего ты тут расселся? Надо немедлен­но привезти его сюда!

Если я выйду, ты не увидишь ни меня, ни ком­пьютера. Меня тут же пристрелят.

— Я имела в виду, что нужно кого-то попросить его привезти.

Полетаев страдальчески сморщился.

— Еще лучше. Я разве не сказал, что уже зво­нил с просьбой о помощи? Не помнишь, чем это за­кончилось?

— Неужели нет человека, которому ты абсолют­но доверяешь? — удивилась Даша.

— Есть. И не один. Но не хочу, чтобы они пост­радали. Пока не пойму, кто мне угрожает, я не могу никого ни о чем просить.

— Попроси вашего консьержа! Даша сама испугалась своего предложения. Но немного подумав, осмелела:

— А что, ключи от твоей квартиры у него есть, скажи, что, мол, я сейчас с женщиной, тра-та-та и все такое, он поймет. — Потом не удержалась и до­бавила: — Думаю, ему не привыкать.

— Поймет, что такое тра-та-та?

Голос звучал сварливо, но было очевидно — пол­ковник переживал, что идея с консьержем пришла в голову не ему.

Даша поступила благородно, она не стала обсуж­дать свой триумф.

Если бы не экстремальность ситуации, Полета­ев, наверное, посопротивлялся бы, но время под­жимало, и он вышел с телефоном в другую комнату.

— Господи, неужели мы хоть что-нибудь узна­ем? — вполголоса пробормотала Даша. — Сил ведь больше нет...


Глава 29


До приезда консьержа никто не проронил ни сло­ва. Полетаев сидел возле окна на кухне, Ксюшка заняла аналогичный пост в большой комнате. Их преследователи тоже вели себя достаточно пассив­но — поскольку людьми они были некурящими, просто сидели на лавочке, ковыряли в носу и даже не напрягали себя излишним вглядыванием в про­хожих. Даша перемещалась от одного окна к дру­гому и недоуменно пожимала плечами. Возможно, и полковника, и Ксюшку интересовал вопрос, что же беспокоит главного детектива, но никто из них или не хотел, или просто не имел сил задавать сей­час какие-либо вопросы.

— Я одного не понимаю — откуда они знают, что мы находимся именно здесь, в этом доме?

— Наверное, проследили, — вяло ответила младшая сестра.

— Тогда почему же они не ищут дальше? Какой смысл вот так сидеть, штаны просиживать? А если мы потихоньку сбежим?

На этот раз ей не ответила даже Ксюшка, до это­го никогда не упускавшая шанса высказать свое мнение. Не получив ответа на мучающий ее вопрос, Даша продолжала маячить по квартире, обкусывая ногти на обеих руках, и вероятно, сгрызла бы до локтей, если бы в дверь наконец-то не позво­нили. Три коротких и один длинный звонок озна­чали долгожданный приход консьержа. Полетаев, на цыпочках, бесшумно прокрался в прихожую. Долго и тщательно изучал в глазок стоящего по ту сторону двери. Убедившись, что это действитель­но тот, кого он ждал, задал несколько условных воп­росов. Консьерж четко произнес кодированные от­зывы, означавшие, что хвоста нет. После этого По­летаев повернул ключ, сквозь крохотную щелочку выхватил ноутбук и тут же захлопнул дверь, на­валившись всей своей массой.

— Ты бы хоть спасибо ему сказал, — заметила Даша, с интересом наблюдавшая за оперативной встречей двух суперагентов.

— Не принято, — коротко отрезал полковник.

Пройдя в комнату, он быстро размотал шнур и воткнул в розетку. Минуты, пока компьютер заг­ружался, показались часами. Наконец пиликнула знакомая мелодия и три головы стукнулись лба­ми — каждый желал побыстрее узнать, пришла ли долгожданная почта.

— Ну что, как? — Даша волновалась больше всех, по крайней мере внешне. — Пришло письмо?

— Кажется, да, — удовлетворенно кивнул пол­ковник. — Сейчас разархивирую и посмотрим, что там такое...

Через несколько минут на экране замелькали короткие строчки анкетных данных и фотографии.

— Получилось! — Даша порывисто прикрыла лицо руками, она едва сдерживала слезы. — А я до последнего не верила.

— Подожди радоваться, — проворчал полковник, в отличие от своей рыжеволосой подруги, выг­лядел он не слишком жизнерадостно.

Ксюшка вытянула тонкую шейку:

— Что значит «подожди радоваться»? Разве это не то, что вы хотели получить?

— То-то оно то, но...

— Но что?

Полетаев продолжал пролистывать анкеты, лицо его мрачнело с каждой секундой.

— Черт побери, я даже не представлял, что здесь такой объем. Нам и за неделю не справиться. Даша принялась ломать пальцы.

— Ты хочешь сказать, что клиентская база дан­ных спортклуба нам ни к чему? Полковник тяжело вздохнул.

— Почему же, к чему. Нам надо попытаться вы­числить тех, кто имел возможность похитить пас­порта.

— Но почему ты уверен, что паспорта позаим­ствовал кто-то из посетителей? Почему не сотруд­ники клуба?

— Возможно, и сотрудники. Но дело в том, что все двойники приходили заниматься спортом ре­гулярно, и всегда в одно и то же время. Значит, вос­пользоваться их паспортами мог любой, знавший их расписание.

— В таком случае, хотя бы женщин можно вы­черкнуть, —с надеждой проговорила Даша. — Не станет же тетка среди голых мужиков по шкафчи­кам шарить!

Скептическое выражение на лице бравого полковника свидетельствовало, что теткам, хоть голым, хоть одетым, он не слишком доверяет.

— Вопрос не бесспорный, но и без того остается человек семьсот—восемьсот. — Полетаев встал из-за стола и прошелся по комнате. — Итак, сначала отсекаем тех, кто посещал клуб одновременно с «дублями» наших рыбаков, скажем... последний месяц...

— Месяц? — испугалась Даша. — Чего так много?

— В самый раз. Потом необходимо найти в Ин­тернете любую информацию об этих людях, про­анализировать ее и сопоставить с...

— Почему ты думаешь, что о них что-то долж­но быть в Интернете? — снова перебила его Даша.

— Потому что те, о ком ничего не написано, нам не нужны. На такую аферу мог пойти человек хоть чем-то значимый. — Он помолчал. — К тому же ноутбук сейчас — наш единственный выход в мир, выбирать источники информации особенно не при­ходится.

У полковника так все складно и четко выходило, что Даша, как всегда, из духа противоречия нача­ла искать бреши в его теории.

— Преступник не обязательно должен был по­хищать паспорта сам. Мог кого-то нанять.

Полетаев ответил сразу, не задумываясь, как человек, который уже пропустил эту мысль через себя.

— Сомневаюсь. Лишние свидетели в таком деле — лишний риск, к тому же идея воспользо­ваться паспортами похожих людей могла возник­нуть только у человека, который этот клуб посе­щает.

— То есть ты хочешь сказать, что некий преступник или преступники, увидев кого-то, похоже­го на...

— Скорее всего, на Михаила, ведь он почти как две капли воды похож на своего дублера.

—Серьезно? — удивилась Даша.

— Клянусь. Я когда его увидел, даже поначалу решил, что это он и есть. Думаю, именно сходство Михаила с одним из преступников и подало им столь дерзкую идею: провернуть крупную денеж­ную аферу, используя данные людей, которые, слу­чись что, даже понять не смогут, в чем их, собствен­но, обвиняют.

Даша вздохнула.

— Ладно, я все поняла. — Она засучила рукава и размяла пальцы. — Коль гении сделали свою ра­боту, на смену им приходят мавры. Брысь со стула, я сажусь за черную работу.

Без всяких споров полковник встал и освободил рабочее место.

— Прошу вас, мадам, и успехов...

Уставившись в монитор, словно зомби, Даша мрачно барабанила по кнопкам клавиатуры. Ксюшка сидела возле окна, наблюдая за скучающими киллерами из-за занавески, Полетаев лежал на кровати и курил.

—Ну что, — наконец поинтересовался он, пус­кая дым в потолок. — Нашла что-нибудь интересное?

— Пока ничего, что стоило бы вашего внимания. —Даша хрипловато кашлянула. — Признаться, у меня уже в глазах рябит от всех этих менеджеров, бухгалтеров, продавщиц нижнего белья и прочих представителей среднего класса... Но тебе ведь не нужны специалисты по обслуживанию мор­ских аквариумов?

Немного подумав, Полетаев отрицательно кач­нул головой.

— Мне — нет. У меня жабер нема. Ты первым делом обращай внимание на тех, кто либо связан со спортивным бизнесом, либо имеет крупный соб­ственный. Продавцов нижнего белья мы в после­днюю очередь изучать будем.

Тряхнув головой, Даша стала яростно тереть глаза.

— Если бы я знала, что тут восемьсот тридцать два мужика, в жизни бы не взялась разбираться! Просто ад кромешный.

Полковник пустил в потолок очередную порцию дыма.

— Крепись, дорогая, это только начало. Увы, работа следователя в том и состоит: главное — кро­потливый сбор и анализ самых незначительных фактов.

— Спасибо за очередную мудрость, — сварли­во проговорила Даша. — Она придала мне сил и уверенности.

— Всегда рад помочь. Может быть, кофе сва­рить?

— Да уж будь так добр.

Потушив сигарету, полковник не спеша отпра­вился варить кофе. Ксюшка подсела к старшей се­стре и сочувственно провела маленькой ладошкой по ее спине.   

— Устала?

— Не то слово... — Даша со вздохом переключи окна. — Они, на первый взгляд, все такие образцово-показательные… Поди пойми, кто из них преступник. Даже не знаю, с какой стороны подсту­питься.

— А есть кто-нибудь, кто в последнее время приходил на занятие одновременно со всеми паспортодавцами?

Последнее слово далось ребенку с очевидным трудом, и Даша невольно рассмеялась.

— Надо же такое придумать... «Паспортодавцы». Нет, таких пока не нашла. Есть двадцать три человека, кто приходил одновременно с Михаи­лом, Валерой и Артуром. Пятьдесят восемь зани­мались вместе с Артуром и Михаилом, а вот... — Веснушчатое лицо слегка вытянулось. — Так, ми­нуточку...

— Что?   Что   случилось? —   заволновалась Ксюша.

— Я что-то не поняла... — Даша принялся водить пальцем по строчкам, высвечивающимся на мони­торе. — Самойлов, Сарычев, Седых... Слушайте, я кое-кого не вижу в списке клиентов.

В комнату вошел Полетаев, в руках у него был обломанный с одного края поднос.

— Кого именно? — Полковник аккуратно поста­вил поднос с дымящимся кофе на столик.

— Господина Самсонова. Олега Петровича. Его нет в списке членов клуба.

— А куда же он делся? — Ксюшка все норовила подлезть то с одной, то с другой стороны. — Он же был на Урале, вместе со всеми. В смысле его Двойник там был.

— Двойник был. — Даша снова и снова просматривала списки. — А самого его в этом клубе никог­да не было... — Она обернулась и жалобно глянула на полковника. — И что получается?

Тот, прищурив глаза, смотрел на экран мони­тора.

— Получается, что Самсонов никогда клуб не посещал, но тем не менее по его паспорту главный бухгалтер уральского завода проживал в пансио­нате целую неделю. Неувязочка получается, де­вушки-красавицы, неувязочка...

Поскольку ногти на руках давно закончились, а на ногах грызть вроде как не гигиенично, старшая сестрица принялась обкусывать нижнюю губу.

— А может, они лично были знакомы? Я имею в виду Еременко с Самсоновым? Вот и одолжил один другому.

— Быть-то оно может. Да только один в это вре­мя был в Лондоне, а второй на Урале. Возникает вопрос: каким образом паспорт попадал из пункта А в пункт Б и обратно? — Поскольку ответа не пос­ледовало, полковник досадливо бросил, ни к кому не обращаясь: — И хотел бы я знать, где сейчас этот документ находится...

— Узнаешь ты, как же, — Даша тоскливо смот­рела куда-то в угол. — Если у него секретарша та­кая ведьма, то могу себе представить, каков он сам. Но вообще-то, я еще тогда об этом подумала.

— О чем именно? — скорее автоматически по­интересовался полковник, равнодушные интона­ции в его голосе отчетливо давали понять, что ни­чего сенсационного он все равно услышать не рас­считывает.

— Понимаешь, я когда с его секретаршей пообщалась, сразу поняла: Самсонов птица совершенно другого  полета. Такие не ходят в массово-спортив­ные заведения.

В знак согласия Полетаев кивнул.

—Это точно. Да и дом, в котором он живет, рас­полагает собственным спортивным центром — я это точно знаю, у меня там знакомый живет.

— А раз так, — Даша продолжала смотреть в угол с какой-то затаенной мукой, — выходит, что один из преступников находится где-то рядом с ним.

Полетаев хмыкнул.

— Какая оригинальная мысль. Надеюсь, ты кого-то конкретно имеешь в виду?

— Что, если прислуга?

Полковник отрицательно покачал головой.

— Вот уж сомневаюсь! Прислугу за такие дела в порошок стереть могут, а прибыль с этого копе­ечная. Да они не так уж и похожи, Самсонов и Ере­менко, чтобы за его паспорт под статью идти.

Даша тем временем понемногу оживала, похо­же, появилось второе дыхание.

— А вообще, где-то можно увидеть его фотогра­фию?

— Ты имеешь в виду Самсонова? Да в том же Интернете полно. — Полетаев нагнулся к компьютеру и зашел на поисковый сервер. — Пожалуйста, сайт его компании: отчет по случаю празднования пятидесятилетия генерального директора... Инфор­мация, правда, не первой свежести, но фотографий больше чем достаточно. И его, и всех его родствен­ников.

 Сестры уткнулись носами в монитор.

— Он вообще не похож на того, с Урала, — разочарованно заявила Даша.

— Разве что оба старые, — поддакнула Ксюшка. Полетаев оттолкнул от себя клавиатуру.

— Старый, молодой... Какая разница, — махнул рукой Полетаев. — Мы не знакомы ни с Самсоновым, ни с его родственниками. А следовательно, вычислить того, кто одолжил его паспорт, вряд ли сможем.

— И все-таки это единственная зацепка, кото­рая у нас есть. — Даша решительно отодвинула склонившегося над ней полковника. — На день рождения обычно посторонних не приглашают. Надо только повнимательнее всех рассмотреть...

Полетаев без особого сопротивления отошел от стола.

— А вот это — всегда пожалуйста. Думаю, лет пять-шесть свободных у нас есть.

С хмурой сосредоточенностью Даша просматри­вала фотографии двухлетней давности. Взгляд, устремленный в экран монитора, тщательно изу­чал каждый снимок. Но чем веселее были лица на экране монитора, тем печальнее становилась сама исследовательница. Через час от напряжения и безысходности из глаз брызнули слезы.

Полетаев следил за ее страданиями вполглаза.

— Ответь, кого ты хочешь там увидеть?

— Человека, который находится рядом.

— Женщину, мужчину?

— Скорее, женщину. Послышался скептический вздох.

— Насколько мне известно, Самсонов женат и жена ездит с ним во все поездки. Да и секретари у таких людей довольно преданные... Повторяю, украсть паспорт только для того, чтобы по нему кто-то мог поселиться в гостинице, — это какая-то бес­смысленная мелочевка. На такое мог пойти только кто-то совершенно безответственный.

—Может быть, дети? — спросила Даша, но тут же отрицательно покачала головой. — Нет, судя по фотографиям, они для этого слишком нудные. Ой, какая дочка у него хорошень... — Конец фразы по­тонул в каком-то неясном бульканье. Не в силах произнести ни слова, Даша тыкала пальцем в эк­ран компьютера. Полковник и Ксюшка вскочили со своих мест. Две пары глаз уставились на монитор, и тут же раздались два вскрика почти одновремен­но — в черном фраке, в белоснежной сорочке с от­ложным воротничком и с бокалом шампанского в руке из-за правого плеча сурового Олега Петрови­ча Самсонова на них поглядывал простодушный парень Леха Веселовский.

— Матерь Божья! — Даша не могла поверить своим глазам. — А этот-то откуда здесь взялся?

— Интересный вопрос. — Наклонившись через ее плечо, полковник принялся внимательно изучать подписи пой фотографиями. — Проклятье! Здесь только описание событий. — В голосе звучала не­поддельная злость. — И никаких имен. Рядом уже суетилась Ксюшка.

—А может, он еще где-нибудь засветился? Ищите внимательнее, на других снимках... Может, он где еще  спиной стоит?

—Ну-ка, двинь копчиком, — столкнув Дашу со полковник уткнулся в экран и буквально обнюхивал каждый снимок. — Едрит твою через коромысло, да сколько же народу на этом юбилее собралось!

Даша разделила его возмущение:

— Да ужас, как на похоронах. Слушай, но раз этот Леша на банкете Самсонова, да еще в смо­кинге, тогда получается, что он не простой смерт­ный?

— Откуда мне знать! — раздраженно буркнул полковник. — Может, это его незаконнорожденный сын.

— Не похож, — покачала головой Ксюшка.

— На то он и незаконнорожденный... — попыта­лась пошутить Даша. — А если его фотографию показать Снежной Королеве? Вдруг она его знает? Ведь Алексей Веселовский клуб как раз посещал, и значит...

Ксюшка возмущенно зафыркала:

— Ой, ну нашли кого спрашивать! Выдру кра­шеную...

— А почему бы и нет? — Даша пожала плеча­ми. — Она на рецепшине всех видит.

— Я бы ей не то что рецепцию, я бы ей даже мет­лу не доверила. — Голос девочки звучал со стару­шечьей сварливостью.

— Почему? — совершенно серьезно поинтере­совался Полетаев. Непостижимо, но он определен­но испытывал уважение к мнению девятилетнего гроссмейстера по нардам. — Ты ведь даже не раз­говаривала с ней.

— А мне и не надо, — девочка поджала губы. — Достаточно того, что она выглядит так же, как и та психованная ведьма.

— Какая ведьма? — Даша и Полетаев удивлен­но воззрились на нее.

— Да Ольга с Урала! — возмутилась Ксюшка непонятливости и ненаблюдательности взрослых — Разве вы не обратили внимания: они слов­но к одному стилисту ходят. Только эта на белом помешана, а та была — на фиолетовом.

Даша медленно прикрыла глаза. Кровь отлила от конопатых щек.

— Пресвятая Богородица, как же я сразу не до­гадалась... — простонала она. — Я все не могла по­нять, почему она на меня так посмотрела... Так  знакомо!

Последнее слово она почти прокричала.

— Чего ты не поняла? — осторожно спросил полковник. — Кто на тебя посмотрел?

— Я же тебя несколько раз спрашивала, где я могла ее видеть, — с яростью набросилась Даша на своего напарника. — Вот как только ее прохиндей­скую ухмылочку увидела, так сразу поняла: где-то такую я уже встречала. Нет, ты посмотри на нее — харю себе натянула и думает, никто не дога­дается. И сидит ведь еще зараза, издевается!

Полковник повернулся к младшей:

— Прости, детка, ты не знаешь, с кем твоя сестра сейчас разговаривает? Ксюша пожала плечами:

— Кроме нас здесь вроде больше никого нет.

— Вот это-то меня и пугает. Девочка поспешила успокоить своего великовоз­растного друга:

—Да ладно, сейчас покричит, покричит и сама все объяснит. Что ты, Дашку, что ли, не знаешь?

Их диалог разозлил рыжеволосого детектива еще сильнее.

— А ты-то хорош, — принялась она осыпать полковника упреками, — расселся, уши развесил: спортсменка, комсомолка, красавица... Вот все вы мужики такие — как смазливую тетку увидите, —прямо на глазах тупеете.

— Подожди, ты хочешь сказать... — Полетаев смотрел недоверчиво. — Да нет, на этот раз ты оши­баешься, они совершенно разные. И рост, и возраст.

— Кто? — Даша возмущенно всплеснула рука­ми. — Ты о ком говоришь?

— Ну Королева эта Снежная и Ольга.

— Ольга! Ольга! — Рассвирепевший детектив принялась колотить себя по лбу: — Это Ирина! Ирина Редель пыталась тебя соблазнить в горах Урала.

Полковник растерянно встал. Постояв несколь­ко секунд, подошел к окну, долго молчал, вгляды­ваясь в ночной город.

— Не может быть, — наконец с досадой прого­ворил он. — Нет, я допускаю, что с помощью кос­метики можно несколько изменить разрез глаз, подкорректировать линию скул или бровей, но у Редель совершенно иная форма губ — они крупнее и выразительнее. Носогубный треугольник имеет иной рельеф. Глаза более открытые... Да нет, ерун­да, Ирина выглядит лет на десять младше. Притом, что, в отличие от Ольги, совершенно не пользуется косметикой.

— Ну надо же, какие мы наблюдательные! — Даша горько рассмеялась. — «Треугольник, рель­еф...» Да в любой косметической клинике максимум два дня тебе так рельеф выровняют, что только держись: и веки подтянут, и губы накачают, и носогубные складки разгладят. Вот от чего она так и не сумела избавиться, так это от своей гадюшной ухмылочки.

—Ну не знаю, — Полетаев выглядел уязвлен­ным. — Я бы не был так уверен. Что же получает­ся она как только вернулась, так сразу побежала себе губы накачивать?

— Даже не сомневайся. Судя по размаху афе­ры, все было просчитано до мелочей задолго до... — Повернувшись к компьютеру, Даша застучала по клавишам с такой яростью, что казалось, еще чуть-чуть и вся клавиатура разлетится вдребезги. — Сейчас я тебе кое-что продемонстрирую... Сейчас...

Через какое-то время на экране возникло улы­бающееся лицо владелицы спортклуба.

— Значит, говоришь, не может быть? Полетаев подошел к компьютеру. Даша приня­лась водить пальцем по монитору.

— Вот эта фотография полугодовой давности. Обрати внимание на форму губ. — Поскольку пол­ковник молчал, ответила за него: — Надеюсь, ты не станешь спорить, что не совсем такая, как сейчас. Кроме того, небольшие, но все же заметные грыжи вот здесь, — она обвела нижнюю часть глаз, — и довольно выраженный залом вокруг губ. А теперь смотри внимательно. — Взяв со стола фиолетовый фломастер, Даша принялась прямо на активной матрице, подрисовывать глаза, брови, губы... — Ну как?

Ксюшка ахнула. Полковник не мог скрыть до­саду

 — Убедительно... Но ты-то как догадалась? Даша кивнула на сестру.

— На самом деле, это не я догадалась, а Ксюшка. Они действительно ходили к одному стилисту. И при желании можно даже узнать к какому.

— Нет, я этого не понимаю! — полковник раз­дражался все сильнее. — Это какие-то ваши дамс­кие штучки! Объясни толком. Все женщины кра­сятся одинаково.

Даша недобро зашипела:

— Все женщины красятся по-разному! А это вообще очень странный, нарочитый стиль. Он полностью нивелирует не только внешность, но и личность в целом. — Даша задумалась. — По­мнишь, как Ольга, то бишь Ирина, чуть было не убила Ксюшку, когда та сказала, что фиолето­вый сильно портит цвет лица? Так вот, это дей­ствительно так. Фиолетовый цвет старит, делает кожу более тусклой. А учитывая, что Ирина не красится вообще, любой яркий грим меняет ее до неузнаваемости. Да и актриса она прекрасная. По возвращении в Москву она увеличила губы, рас­прямила носогубную складку и сделала блефоропластику.

— Блефаро что?

— Пластику. Подтянула нижние веки.

— Да после пластической операции люди меся­цами восстанавливаются! Даша рассмеялась.

— Ну конечно! Ты в каком веке живешь? Убрать лишние складки на веках проще, чем зуб вырвать. Пара дней, и человек уже на работу выходит.

— Кошмар какой... — Полетаев изучал фотографию Ирины. — Как женщинам можно верить? Лица меняют как перчатки.

— Да кто такая эта Ирина?

Ксюшка напоминала воробья, которому в самый ответственный момент наступили на голову. Вокруг  обсуждали что-то очень важное, но не понятно, что именно.

— Ирина Редель владеет тем самым спортклу­бом, куда ходили паспортодавцы, — пояснила стар­шая сестра. — А Ольга и Ирина — одно и то же лицо. Теперь понятно?

Ксюшка недоверчиво хмурилась.

— Ты хочешь сказать, что та полоумная Ольга владеет целым клубом?

— Она не более полоумная, чем мы тут все вме­сте взятые. А если откровенно, то умнее нас раз в пять.

— Или в шесть. — Полковник вздохнул. Но в маленькую белокурую головку эта новость никак не укладывалась.

— Так, значит, это она наслала на нас убийц? — спросила девочка.

Даша вдруг вскочила со стула и набросилась на Полетаева.

— То-то я никак не могла понять, как они на нас вышли... Она же тебя обнимала! Сволочь!

Разъяренная женщина принялась срывать с полковника одежду.

От неожиданности Полетаев почти не сопротив­лялся.

— Ты что делаешь? — лишь недоуменно вопро­шал он. — и почему я сволочь? Ой, щекотно... Да и не слишком она меня обнимала...

— А слишком и не надо. — Раздев Полетаева почти до трусов, Даша принялась ощупывать де­тали его гардероба. — Я все никак не могла понять, почему они здесь торчат — мордовороты эти? Как они нас смогли найти и почему никуда не уходили? Вот ответ на этот вопрос! — Торжествующим жес­том она протянула полковнику что-то маленькое и блестящее. — Как ты думаешь, где ты его мог под­цепить?

Полетаев молча взял в руки серебристого жуч­ка и принялся внимательно рассматривать в свете лампы. Неожиданно лицо его изменилось.

— Это же наш пеленгатор, — пробормотал он. — Но где она его...

— Теперь ты окончательно убедился? Полковник несколько раз, с силой, ударил по жучку пепельницей.

— Проклятье! — Он осторожно сгреб остатки разбитого аппарата на лист бумаги, свернул его и убрал в карман. — А ведь это существенно меняет суть дела.

Ксюшка крутила белокурой головой.

— Да зараза она противная! Я как только ее пер­вый раз увидела, сразу поняла — зараза.

— Проблема не в том, зараза она или нет, а за­чем ей это понадобилось.

Даша развернулась к компьютеру и набрала имя Ирины Редель. Некоторое время прошло в абсо­лютной тишине. Полетаев, прикрыв глаза, что-то обдумывал, пальцы правой руки нервно барабани­ли по ободранному подлокотнику дивана, губы были плотно сжаты. Ксюшка, насупившись, сиде­ла,рядом и впервые за долгое время не пыталась поразить окружающих очередной фантастической идеей.

Неожиданно со стороны компьютера послыша­лось короткое и энергичное восклицание.

Полетаев с интересом приоткрыл один глаз.

— Странно. Мне казалось, что ты нецензурно не выражаешься.

— Я посмотрю, как ты сейчас будешь выражаться — нимало не смутившись, ответила Даша. —Хотите новость? Та, которая свяжет все и вся во­едино?       

Полковник хоть и выглядел мрачнее ночи за ок­ном, но все-таки кивнул.

Даша улыбнулась широко и дружелюбно.

— Два дня назад Ирина Редель купила гору, на которой мы катались. А заодно и пансионат. Вмес­те со всеми его макаронами.

— Эта фиолетовая ведьма купила целую гору?! — завопила Ксюша. — Вы чего?

Вместо ответа Даша снова ткнула в экран ком­пьютера.

— Иди почитай. Здесь все подробно написано. — Увеличив шрифт, она принялась читать вслух: — «В четверг был подписан договор, по ко­торому новым владельцем одной из крупнейших горнолыжных баз на Южном Урале становится компания «Тотал-Спорт», принадлежащая Ирине Редель...» Кроме того, здесь пишут, что завод до последнего сомневался, продавать ли им свои не-профильные активы, но буквально в последнюю секунду Редель предложила такую сумму, что сомнения и остальные претенденты остались далеко позади.

— А кто у нее был в конкурентах? — Полетаев.

— Понимаешь... — Даша быстро пробегала гла­зами строчки. — Тут пишут, что основным конку­рентом «Тотал-Спорту» должна была стать некая

таинственная компания, за которой, по слухам, сто­ял бывший главный бухгалтер завода. Но кончина последнего смешала все карты, что в конце концов

и привело к победе Редель.                   

— Черт! — Полковник с силой ударил себя по колену. — Теперь ясно, кто и зачем на этой Мед­ной горе собирался.

— Кто? — тут же оживилась Ксюша.

— Те самые конкуренты госпожи Редель. Что­бы задавить ее, они решили объединить капиталы. Аккумулировали деньги и собрались обсудить де­тали предстоящих торгов, но эта хитрая баба обве­ла их вокруг пальца, как пацанов. — Тут Полетаев повеселел. — Получается, не один я такой дурак.

Даша печально качнула головой.

— Ты гораздо умнее. Хотя бы потому, что остал­ся жив, а вот ее конкуренты... — Она развела рука­ми. — Мало того что они ее не узнали, так еще и умудрились включить в свою дружную компанию ее человека — Веселовского, или как его там на са­мом деле... Сто против одного, что именно он пас­порт у Самсонова и попер. Да и аферу с банком он мастерски провернул. Вопрос только — кто он и кем этой заразе Редель приходится?

Полетаев кивнул на компьютер:

— У нас один способ это узнать. Давай теперь от официальной хроники перейдем в раздел спле­тен. А ну-ка прошустри желтую прессу, посмотри, кто у  Редель числят в женихах, любовниках и личных телохранителях. Ищи всех мужчин, связанных с ее именем.

Дважды повторять не пришлось, Даша наклони­

лась над клавиатурой, и треск возобновился с но­

вой силой.                                                

Не прошло и пяти минут, как раздался первый вопль.

— А-а-а-а!!!

— Нашла? — Полетаев кинулся к компьютеру. 

— Я нашла не Лешу — Валеру. Того самого, что слетел с горы в первый же день.

— Кто он? — тут же засуетилась Ксюшка.

— Владелец сети спортивных магазинов для экстремалов. Из бывших бандитов. Пытался пере­купить бизнес Редель, но безуспешно. Кстати, — Даша напряженно сузила глаза, — здесь пишут, что он таинственно исчез неделю назад. Сказал жене, что едет на несколько дней по делам бизне­са, и пропал. Она утверждает, при нем была весь­ма значительная сумма денег. Настолько значи­тельная, что жена даже не рискует ее озвучить…

— Так-так-так, — полковник обрадовано потер Руки, — значит, я оказался прав — все они были ее конкурентами. Давай дальше.

Дальше последовал еще один вопль — гораздо громче предыдущего.

— Я Мишу нашла! Вы будете смеяться, но его тоже зовут Миша. Михаил Веретенников. Ему при­надлежат спортивные клубы в Москве, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге, Омске и еще паре круп­ных городов. Предлагал Редель объединение под одним брендом. Та отказала. Имеется сообщение что две недели назад он продал несколько своих клубов за весьма значительную сумму.

— Все верно. — Полковник веселел буквально на глазах. — Они действительно аккумулировали денежные средства.

— О Боже, кого я вижу! Нет, вы только посмот­рите! Узнаете?

На весь экран в уже знакомой позе уставшего Давида снисходительно улыбался тот, кого они зна­ли как Артура.

— Анатолий Ильинский!

— А он кто? — завертела любопытным носиком Ксюшка.

— Как и следовало ожидать, — Даша стала пе­ресказывать прочитанное: — Победитель всевоз­можных конкурсов по фитнесу и бодибилдингу. В общем, ему выплачивают за съемки в рекламе чуть ли не самые высокие гонорары в их кругу. Ин­тересно, — рыжая бровь поползла вверх, — он, ока­зывается, был рекламным лицом сети спортклубов Ирины Редель, но затем что-то между ними про­изошло. Так, так, так... Здесь пишут, что скандал был первостатейный и она в отместку сорвала ему крупный контракт на... — Уткнувшись лбом в кла­виатуру, Даша залилась смехом. — Ой, не могу... Ты знаешь, почему он перед тобой голым по снегу бе­гал?

Полковник отрицательно помотал головой.

— Ну?

— Редель сорвала ему контракт с «Адидасом». Он, наверное, подумал, что ты ради него туда при­ехал. Не знаю, были ли у него деньги, чтобы поуча­ствовать в покупке, но повод ненавидеть Редель у точно был. Как же он ее не узнал? Они ведь так долго вместе работали...

Полетаев явно не разделял ее веселого настрое­ния.

— Извини, ты уступишь мне место?

Даша отсела от компьютера, взяла чашку с уже остывшим кофе и закинула ноги на стол.

— Хоть немного передохну... В глазах уже ря­бит. Но вообще-то я их понимаю. Выкупить у заво­да занюханную горнолыжную базу и переделать ее в модный курорт — весьма перспективно. Европу-то снегом засыпает — трассы закрывают, то, наобо­рот, снега недостаточно — туристы платят тысячи долларов и ходят на траву любуются. А на Урале снег ложится рано и надолго...

Даша неспешно прихлебывала кофе.

— И получается, что поездка стоит в несколько раз дешевле, а удовольствие то же самое. Надо только построить несколько гостиниц, обеспечить сервис, ввести более или менее приличный уровень обслуживания... Подлец этот Еременко. — Даша погрозила кому-то пальцем. — Наверняка все сам там развалил, сделал вид, что база отдыха убыточ­на, и пытался самому себе ее продать.

— Да только помер, — задумчиво произнес По­летаев, набиравший что-то на компьютере.

Ксюшка, обхватив ладошками розовые щечки, о чем-то сосредоточенно размышляла и наконец ска­зала:

— Как странно все получается — четверо здо­ровых мужчин умерли, а одна дохлая тетка оста­лась.

— Ну, Ирина вовсе не одна действовала — у нее Леша в засланных казачках подвизался... — Даща задумалась. — Слушай, мне вот какая мысль при­шла. А что, если все происходило несколько в дру­гой последовательности?

— В какой?

— Что, если первой лыжную базу решила ку­пить именно Ирина? Насколько я поняла, между владельцами частных спортивных организаций развернулась нешуточная борьба за выживание. Приобрети Редель этот курорт, сразу бы взлетела на качественно иную высоту. Ведь так? — Даша оживилась, ей все больше и больше нравилась собственная теория. — Конкуренты обо всем про­нюхали...

— Каким образом? — У младшей сестры тоже глаза разгорелись. Ей вообще очень нравилась ее новая жизнь.

— Да каким угодно. Представь, что изначально Ирина хотела купить горнолыжку пополам с Ере­менко, но кто-то из них двоих пожадничал — и Ере­менко обратился к ее конкурентам. Поэтому они и собрались на озере у Медной горы.

Ксюшка кивнула.

— Но все-таки я не понимаю, как же они ее не узнали? — продолжала Даша. — Ну ладно, с Ере­менко они могли быть не знакомы лично, например, общаться через третьих лиц, но Артур? Хотя ты знаешь... — она прищурилась, — когда Ильинский начал загибаться от этих червей, он вроде как к ней бросился. Точно! Он ее узнал! — Она радостно зах­лопала в ладоши. — Он ее узнал! ч

— Очень вовремя это сделал, — с иронией за­метил полковник, ударил по клавише, и через секунду почтовый сервер сообщил об успешно доставленном письме. — Очень вовремя, прямо как у Шекспира.

— Что за письмо? — тут же поинтересовалась Даша.

— Потом расскажу.

— Подождите, а какую роль во всем этом игра­ет Леша и кем он им всем приходится? — вмеша­лась Ксюшка. — Ведь он же тоже был в числе тех, кто внес деньги на банковский счет. Он что, тоже спортсмен?

Даша пожала плечами.

— Кто он такой, нам пока не известно, и кому кем приходится, тоже пока не понятно, но одно можно предположить наверняка: деньги свои и ос­тальных концессионеров со счета снял именно он и именно для того, чтобы передать их Ирине.

— Откуда такая уверенность? Этого мы знать не можем, — возразил Полетаев.

— Можем. Она же в конце концов купила этот курорт.

— И все равно сомнительно. Кого попало рыба­ки не стали бы брать себе в компаньоны, — продол­жал настаивать Полетаев.

Даша насупилась.

— Я не понимаю, к чему ты это все говоришь?

— К тому, что у этого лже-Веселовского должен был быть очевидный конфликт с Редель. Но при этом... — он многозначительно взглянул на Дашу, — они должны были быть настолько повязаны, что Р Ди нее он убил четырех человек и провернул такую аферу с  деньгами!

—Палыч... — таинственным шепотом вдруг окликнула его Даша. — Скажи мне такую вещь... А что сейчас с бывшей женой ее мужа?

— Какой женой? Какого мужа?

— Ну с женой покойного Ределя? Полетаев пожал плечами.

— Понятия не имею. А зачем тебе?

— У них же был ребенок. —Веснушчатое лицо покрыли лихорадочные пят­на. Даша спихнула полковника со стула, и пальцы забарабанили по клавиатуре.

— Я хотела бы узнать, какого он был пола и воз­раста.

— И что тебе это даст?

— Например...


Потеряв дар речи на полуслове, Даша смотрела на экран компьютера. Рядом с ней застыли ее сото­варищи. Как ни в чем не бывало, из бескрайних просторов всемирной паутины на них взирала зна­комая до боли физиономия Алексея Веселовского.


Глава 30


—Какие же мы бараны, — простонала Даша. — Мы же просто обязаны были догадаться об этом раньше!

Полковник с мрачным видом разминал очеред­ную сигарету. 

— Интересно, как и когда? У него даже фами­лия не по отцу, а по матери — Петровский.

— Плевать, какая у него там фамилия, да хоть бы Геббельс! Я должна была заподозрить неладное уже тогда, когда ты сказал, что Ирина все имуще­ство, доставшееся ей от почившего в бозе супруга, вернула его бывшей семье.

Последний довод Полетаеву показался не слиш­ком убедительным.

— Ну и что здесь подозрительного? — спро­сил он.

Даша разозлилась не на шутку.

— Да с какой стати она бы это делала? — при­крикнула она. — Такие женщины никогда нико­му ничего не отдают просто так. Не для того спортсменка, комсомолка и просто красавица выходила замуж за старого гипертоника, чтобы скрасить его последние дни. Нет, милый мой, она возвращала несправедливо доставшееся ей наследство — она отдавала его на время и лишь для того, чтобы отвести от себя даже малейшие подозрения.

— То есть ты намекаешь, что мужа она все-таки убила?

— Нет, он скончался от счастья! — окончатель­но вышла из себя Даша. — Конечно, она его убила. Судя по всему, для нее это как высморкаться.

Высоко эстетичный полковник Полетаев демон­стративно поморщился.

— Фу, как ты неинтеллигентно выражаешься...

— Хочешь, я выскажу ту же самую мысль сло­вами Шекспира?

Полетаев глянул с интересом.

— Ну попробуй.

— Офелия, нам скоро всем звиздец, — коротко продекламировала Даша.

Уже приготовившийся выслушать нечто более оригинальное, полковник был явно разочарован.

— И это все?

— Могу выразиться еще определеннее.

— Определеннее не надо. Здесь дети. — Поле­таев помахал рукой заскучавшей Ксюшке. Отсут­ствие взрывов и стрельбы, а так же длинные моно­логи взрослых вгоняли девочку в сон. — Так ты по­лагаешь, что между Ириной Редель и Петровским существует связь?

— Безусловно. Вопрос только какая, — иссле­довательница душ человеческих сосредоточенно пожевала губами. — Однако готова дать голову на отсечение, что не любовная.

— Хм, — полковник встал, прошелся по комна­те в поисках пепельницы. — Тогда интересно, ка­кая?

Даша следила за ним слегка отстраненным взглядом.

— Да какая угодно. Убийство папашки, напри­мер.

— Ты же не думаешь, что они убили его по сго­вору?

—Почему бы и нет?                           

— А мотивы?

—Любые! Один мог мстить за маму, вторая — за все человечество. Или же бесконечная любовь к большим деньгам. Чем не связь? Крепче любого брачного договора.

Однако лицо полковника выражало сильное со­мнение.

— То, что Петровский сделал ради Ирины, ни­каким договором не объяснишь. Ему эта гора, вме­сте со всеми лыжниками, сто лет не нужна, он и без нее богатый человек. Но зачем-то, рискуя всем на свете, проворачивает авантюру за авантюрой: тут тебе и убийства, и кражи, и фальшивые докумен­ты... Нет, мое мнение — на такое мужчина спосо­бен только ради очень большой любви.

Но Даша была непреклонна.

—Может, ты и разбираешься в мужской пси­хологии, — упрямо возразила она, — но со своей стороны, я тоже ни за что не поверю, что Ирина Редель стала бы так рисковать, доверяя чьим-то чувствам, сегодня Петровский ее любит, завтра перелюбит. На кону, почитай, вся ее жизнь.

—Так –то оно так…— У Полетаева был такой вид, словно у него внутри что-то сильно болит, но он не может понять что  именно.— Да только третьего обычно не дано: или страх, или любовь.

— А как же ненависть?                               1

— Это то же самое, что любовь, только с обрат­ным знаком.

Даша села рядом.

— И все-таки третье должно быть.

— Может быть, ребенок? — неожиданно пода­ла голос Ксюшка.

Взрослые посмотрели на нее с непониманием.

— Какой еще ребенок?

Девочка оживилась, ей надоело слушать, хоте­лось и самой что-нибудь рассказать.

— Ну вот в сериалах и мелодрамах всегда так бывает — раз какая-нибудь непонятная тайна, зна­чит, обязательно где-то есть тайный ребенок.

Детективы посмотрели сначала друг на друга, потом опять на Ксюшку, затем пожали плечами и отвернулись.

— Вам не нравится моя версия? — жалобно про­тянула девочка.

Старшая сестра отмахнулась.

— Может, она нам и нравится, да только толку с нее. Какая разница, чем Ирина держит Петровс­кого — шантажом, сексом или ребенком... Вопрос, как ее изобличить.

Полетаев отложил так и не зажженную сигарету.

— А никак. — Он подошел к окну и осторожно заглянул за штору. — Проклятье, все еще сидят. Сигнал потеряли, теперь будут нас высиживать.

— Что значит «никак»? — Даша поднялась, встала рядом. — Что ты этим хочешь сказать?

— То, что мы ничего не сможем доказать. Ири­на, лично, никак не связана ни с одним из этих пре­ступлений.

— Как это не связана? Она же там была. Я имею в виду, на горе на этой была. В смысле под горой.

Полетаев невесело рассмеялся.

— Да хоть над горой. Если мы, люди, в общем то наблюдательные, общались с Редель несколько дней а затем, встретившись через неделю, даже не знали! — тут полковник сжал кулаки и кому-то погрозил, возможно, отказавшей ему  наблюдатель­ности, — то что говорить об остальных? Кто ее бу­дет опознавать? Официантки? Прокатчики горно­лыжного снаряжения?             

—Так что же, простить ей убийство нескольких человек? — Даша растерянно хлопала глазами. — Да, ладно, бог с ними, с этими рыбаками, они были не слишком хорошими людьми и связались с ней по доброй воле. Но теперь-то она хочет прихлоп­нуть и нас. Сколько, по-твоему, мы будем здесь от­сиживаться?

Полковник развел руками.

— Понятия не имею! Хочешь режь меня, хочешь ешь — но вот не знаю, и все.

— Тогда, может, тебе все-таки сообщить своим? Полковник моментально замкнулся.

— Нет.

— Но почему? — Даша искренне недоумева­ла. Почему ты не хочешь попросить помощи? Расстреляют тебя за это, что ли?

— Не приставай.

— Но...

Я сказал — эта тема закрыта.

— Хорошо, и что же нам делать? — растерялась

—Думать.

— О чем?!

— У Редель должно быть слабое место. Ты по­нимаешь, — полковник принялся взволнованно прохаживаться мимо приунывших сестер, — у меня в этом деле кое-что не срастается.

Даша вяло шмыгнула носом. Больше всего в этой ситуации ее волновало отсутствие профессиональ­ной помощи. И она действительно не понимала, по­чему Полетаев так категорично от нее отказыва­ется. Полковник тем временем продолжал рассуж­дать вслух:

— ...Если Петровский получил наследство свое­го отца, то сейчас он должен быть очень богатым человеком. Тогда возникает вопрос: почему он про­сто не дал Ирине денег на покупку курорта? Зачем ему было так рисковать?

— Я полагаю, что он не хотел обнаруживать су­ществующую между ними связь, — ответила Даша и поспешила добавить: — Не важно, какую. Про­сто не хотел, что бы их имена стояли рядом.

— Да глупость ты говоришь! Есть миллион спо­собов перечислить деньги куда угодно, кому угод­но и не засветиться. В любом случае это потребует гораздо меньше усилий, а главное, никакого кри­минала. Здесь же просто какое-то безумие — по­ловина статей уголовного кодекса!

— Значит, у него просто нет денег.

— А где они?

— Откуда же я знаю!

Полковник снова задумался. Внезапно его лицо посветлело.

— Детка, а ведь ты гений!

Оживились обе детки. Но старшая больше:

— Я знаю, — закивала она, — а... а в чем именно?

— Вот сейчас мы это и проверим. Для начала, смотри, пожалуйста, в Интернете, нет ли чего интересного о первой  жене Ределя. Только учти — ее фамилия Петровская.

Без лишних слов Даша подсела к компьютеру. Прошло минут пять. Все это время Полетаев нервно расхаживал по комнате, пощипывая подбородок.

—Нашла! — Даша наклонилась к монитору, рядом тут же притулилась младшая сестра.

— Читай, — попросил полковник.

— Здесь несколько статей... — Даша быстро про­бегала мерцающие строчки глазами. — Подожди секунду. Так, так, так...                                                 

— Ну что? Что?

— Пишут, что развод с мужем был для нее силь­ным ударом... Она очень сильно заболела, болеет до сих пор... Последние три года находится в одной из германских клиник. Кстати, здесь пишут, что она числится среди самых обеспеченных женщин Ев­ропы.

— А ее сын?

— Сын, сын, сын... Подожди минуточку, сейчас дочитаю... Черт побери!

— Что? Да говори же ты! Не томи! 

Даша торжествующе обернулась.

—А сынок-то у нас в ожидании наследства, называется, мама выделяет на его содержание сумму, которой, по его словам, ему не хватает даже на сигареты.

—Курить вредно, — радостно потер ладони полковник — Значит, ты оказалась права — у него действительно нет денег. Вот вам и ответ...

Даша вернулась к статье.

— Здесь пишут, что мадам Петровская несколько раз прилюдно угрожала передать все свои день­ги фонду, который курирует, если сын не возьмет­ся за ум и не образумится.

— Фонду... — эхом повторил полковник. — А что за фонд?

— Что-то связанное с экологией и научными исследованиями.

— Понятно. Кстати, как сейчас ее здоровье?

— В последнее время совсем плохо. И даже очень, — в голосе зазвучала обеспокоенность. —«...Галина Петровская, профессор, известный био­лог, яркая фигура в рядах защитников окружаю­щей среды, недавно перенесла очередной инсульт и сейчас находится в состоянии комы. Врачи, к со­жалению, уже не надеются на благополучный ис­ход...»

Синие глаза прищурились.

— Когда дано сообщение?

— Три дня назад.

Полковник внезапно остановился посередине комнаты.

— А вы знаете, что это означает? Сестры отрицательно покачали головами.

— Это означает, что Константин Петровский тоже очень скоро умрет. В комнате повисла тишина.

— Почему ты так думаешь? — робко спросила Даша.

— По двум причинам. Во-первых, после того что произошло ради покупки этой горы, он очень опасный свидетель. На него могут выйти в любую оставленный отпечаток пальца, образец почерка, фотография с камеры слежения в банке— и все , выстроенная схема рухнет, потянув за собой и Ирину. А во-вторых, и самое главное, с деньгами, которые ему достанутся от матери, ему недолго ходить в холостяках. Ирина должна это понимать.

— Так она сама может выйти за него замуж.

—Сомневаюсь. И знаешь почему?

Сестры снова отрицательно покачала головами.

— Не потому, что их связывает темное прошлое. Она просто не захочет от кого-то зависеть. Кроме того, как ты справедливо заметила, Петровский явно не ее тип. Ей нужен другой мужчина. Поэтому Ирина в любом случае попытается его устранить. Она избавится от него сразу, как только он вступит в наследство, — я почти не сомневаюсь, что Пет­ровский уже составил свое завещание в ее пользу. И в этом наш шанс. Мы должны сделать так, чтобы он нам поверил.

Слушавшая очень внимательно Даша горько рассмеялась.

— Даже если я проявлю все свое красноречие и приведу Петровскому миллион доказательств, есть одно существенное «но».

— Какое?

— Да такое. Мы не можем выйти из этой квар­тиры, а он ни за что не придет сюда, не предупре­див Ирину. Таким образом, круг замкнулся.

Полетаев вдруг посмотрел на Ксюшку.

—Кажется, у меня есть кое-какая идея...

Даша проследила за его взглядом, лицо ее изме­нилось

— Надеюсь, ты не о гипотетическом ребенке?

— Именно о нем. Даша закатила глаза.

— Нет... — простонала она.

— Почему нет?

— Да потому что это чистейшее безумие. Моя сестра смотрит слишком много сериалов, ты же не думаешь всерьез, что...

— Именно так я и думаю. И мне ее версия пред­ставляется более чем логичной. Кроме того, чем мы, собственно, рискуем?

— Как «чем» ? — Даша закрутила руками в воз­духе.— Ну...

— Ну чем? Чем?

Ксюша, навострив ушки, переводила взгляд с одного спорщика на другого.

— Что такое гипопипический?

— Гипотетический. Он хочет позвонить Петров­скому и сказать, что мы знаем о его ребенке.

— А у него есть ребенок? — удивилась Ксюшка. — Кипонемический?

— Что я тебе говорила? — торжествующе вос­кликнула Даша. — Она даже не помнит, о чем сама говорила.

— От того, что Ксюша высказала свою идею бес­сознательно, суть дела не меняется.

— Когда это я говорила бессознательно? — рас­сердилась девочка.

— По мне, так всегда, — отмахнулась Даша.

— Она просто тебе завидует. — Полковник по­гладил белокурые лохмушки. — Что же касается моего мнения, то процент верных версий, выдви­нутых Ксенией, гораздо выше, чем у среднестатистического человека. — Он весьма выразительно посмотрел на старшую сестру. Та немедленно вспыхнула.

— Ну раз устами младенца глаголет истина, давай звони. — Она сняла телефонную трубку и протянула полковнику. — Интересно посмотреть, что из вашей авантюры получится. Через сколько се­кунд возле двери этой квартиры появятся наемные убийцы и всех нас перестреляют.

Спокойно взяв трубку, Полетаев кивнул: 

—Безусловно, определенный риск есть. Но, как говорится, кто не рискует... — Тут он посмотрел на трубку с некоторым недоумением. — Кстати, а кто знает номер телефона Петровского?

Даша расплылась в довольной улыбке. Она явно ожидала этого вопроса.

— Может, младенец? — Широким жестом она указала на сестру.

Насладившись растерянностью оппонентов в полной мере, достала свой мобильный телефон и набрала номер.

— Алло, Костя? Привет.

В трубке свистело и шумело, раздавался смех и звон бокалов.

— Привет.

— Ты меня не узнаешь?

— Пока нет.

—Ну тогда не будем долго ходить вокруг да около. Я хотела поговорить с тобой о ребенке. — Конец фразы она невольно сжевала, так ей стало неловко.

— О каком еще ребенке?—Голос всегда добродушного весельчака на этот раз зазвучал недо­вольно.

— Что значит «о каком»? О твоем, разумеется.

— Да кто это? — рявкнул Константин. От неожиданности Даша слегка просела и чест­но призналась:

— Это я.

— Лилька, ты, что ли?

— Я, — снова повторила Даша. — Приятно, что узнал.

— Зато мне не слишком приятно тебя слышать. Ты же обещала сделать аборт?

— Извини, не получилось. — Теперь Даша стара­лась говорить как можно более короткими фразами.

— Ладно, говори, чего хочешь?

— Нам надо встретиться.

— Я так и знал. Зачем?

— Поговорить.— И поспешно добавила: — В последний раз. Больше ты ни обо мне, ни о ре­бенке никогда не услышишь.

— Ну смотри... — Петровский был явно раздо­садован. — Я приеду, но если ты еще хоть раз по­явишься, собственноручно ноги вырву.

— Согласна! — выдохнула Даша, искренне ра­дуясь, что она не Лилька. — Записывай адрес...

Повесив трубку, она принялась обмахиваться листом бумаги.

— Уф! Не хотела бы я оказаться среди его вра­гов.

— Ты уверена, что он приедет один? — с сомне­нием поинтересовался полковник. Даша кивнула.

— Вряд ли он станет докладывать Ирине, что бывшая любовница шантажирует его внебрачны­ми детьми.

Полковник снова встал и начал шарить по квар­тире, внимательно приглядываясь к различным предметам. Больше всего его заинтересовал ящик 


 столярными инструментами. Он его тщательно перебрал, вынул молоток, топор, затем вытащил из своих брюк ремень и повесил его на торчащий из стены гвоздь, сразу у входа.

— Девушки, — Полетаев строго глянул на сес­тер, недоуменно наблюдающих за его манипуляци­ями, — не теряйте времени и не стойте столбами на месте, советую вам тоже подготовиться.

— К чему? — Ксюша с подозрением рассматри­вала висящий на стене ремень. Видимо, с этим предметом у нее были связаны какие-то неприят­ные ассоциации.

— К чему, к чему... Всякое может случиться. Подберите себе... ну не знаю, какие-нибудь молот­ки или топорики. Мало ли что...

Даша обхватила голову руками. В глазах ее сто­ял самый настоящий ужас.


Глава 31


Петровский приехал даже раньше назначенно­го срока. Он ворвался в квартиру словно огромный тайфун, готовый все разнести на своем пути. Но, увидев вместо коварной Лильки не менее коварно­го полковника, сразу все понял и попытался схва­тить того за грудки.

— Ах ты, сволочь... — прорычал он. Почти неуловимым движением Полетаев стрях­нул нападавшего на пол.

— Спокойно, юноша. — Сдернув со стены ре­мень, он мгновенно развернул Петровского к себе спиной и без особых усилий перетянул здоровые, как две лопаты, руки. Затем рывком посадил на диван и хлопнул по плечу. — Ну вот, теперь можем поговорить спокойно. Ирина знает, что ты здесь?

Константин, с трудом переведя дыхание, отри­цательно мотнул здоровенной головой.

— Какая еще Ирина? — Он откашлялся. — Я никакой Ирины не знаю.

В отличие от перепуганной насмерть старшей сестры, Ксюшка с огромным интересом наблюдала за всем происходящим. Услышав последнюю фра­зу, буквально воспылала негодованием. Она суну­ла руки в бока и слегка наклонилась вперед, живо напоминая переполошенного бройлера.

— Что, прямо ни одной Ирины не знаешь? И ни в школе не знал, ни на работе? Полетаев скептически вытянул губы. 

— Ну, насчет школы не уверен, а вот на работе— так это действительно вряд ли. Он никогда не работал.

— Да пошли вы... — Петровский осмотрел комнату — Это чьи ж такие хоромы?

Ксюшка выставила вперед кулак.

— Ты нам зубы не заговаривай! А ну, отвечай на вопрос! Не посмотрю, что ты такой здоровый, как тресну — улетишь на солнышко.

Несмотря на явно незадавшийся вечер, Констан­тин невольно рассмеялся:

— Тресни, тресни.

Полетаев с трудом сдерживал улыбку.

— Мы пока его бить не будем. Мы поступим про­ще... Мы сейчас позвоним Ирине Редель и сообщим, что господин Петровский ее не знает и знать не хо­чет, а в данный момент обсуждает с любовницей проблемы воспитания своего будущего ребенка.

Кривая усмешка моментально слетела с широ­кого лица Петровского.

— Только попробуй.

— А чего тут особо пробовать? — Полковник взял в руки телефон. — Сейчас наберу номер и...

—Положи его! — рявкнул Константин. — Ты чего не  мужик, что ли?.. Если Иринка узнает, что у меня есть баба, да еще беременная, она за меня, точно никогда замуж не выйдет. Эта Лилька меня задраила, я тогда пьяный был, а эта стерва... 

Полетаев сделал ему знак замолчать. 

—Жаловаться прокурору будешь. Кстати, а ты хоть раз задумывался, почему твоя Иринка на са­мом деле до сих пор за тебя замуж не вышла?

— Как «почему»? Мама не разрешает. Ксюшка коротко хмыкнула.

— А твоя мама знает, что ты куришь? Петровский немного смутился.

— При чем здесь... Кроме того, Иринка боит­ся... — Он неожиданно замолчал.

— Чего? — Полковник на всякий случай прове­рил, крепко ли связаны у пленника руки. Убедив­шись, что все в порядке, переспросил: — Чего бо­ится зазноба твоя? Обвинения в смерти мужа?

— Еще бы им не бояться! Особенно учитывая тот факт, что они его вдвоем и убили.

— Ты чего, больная? — посмотрел на нее Кон­стантин. — Мы отца не убивали!

— Ну конечно... Тогда от чего же он умер сразу после счастливой женитьбы?

— От чего, от чего... Известно, от чего. У него было очень плохое здоровье, он незадолго до этого перенес инфаркт.

Даша кивнула.

— Именно поэтому твоя сообщница и решила его добить, устроив забойный медовый месяц. Умно, ничего не скажешь.

Петровский помрачнел. Ему явно не понравились слова про медовый месяц.

— Что ты этим хочешь сказать?

— Только то, что смерть в объятиях молодой жены в принципе не так уж и плоха. Лучше, чем пуля в затылок.

— Иринка с ним не спала! Полетаев посмотрел удивленно.

— Ты это серьезно?

—Она никогда не стала бы этого делать без люб­ви А отца она не любила.

— Ты не представляешь, на что идут некоторые ясеншины ради денег.

— Ирина не такая... — Петровский опустил голову… — Просто она оказалась в такой ситуации.

— В какой такой?

—В такой. Мы пришли к отцу денег попросить, а тот ее как увидел, так сразу с катушек и съехал. А я ведь ее первым нашел. У нас, можно сказать, только все налаживаться стало...

— Подожди минутку, — остановила его Даша. — Так, значит, ты с Ириной первым позна­комился?

— Конечно, первым.

Даша и Полетаев переглянулись.

— Получается, он ее у тебя отбил?

— Да прям! — В голосе Петровского зазвучала ненависть. — Хрен бы он ее отбил, если бы не его бабки.

— В каком смысле?

— Да в прямом. Влюбился он в Ирку, и все. Ска­зал, что если я прикоснусь к ней хотя бы пальцем, то могу проваливать на все четыре стороны.

—  Ну и проваливал бы. В чем проблема? Петровский сидел насупившись.

—В чем проблема, в чем проблема... Иринку подставили по-крупному, ей понадобились деньги, большие, а такие деньги, да еще срочно, только у отца и можно было взять.

— Ну     конечно! — снова перебила его Даша. — Сколько простаков попались на эти жалостливые рассказки: у одной мама при смерти, у другой чу­жие  рагоценности украли... Хотела бы я знать, чем она тебя так разжалобила!  Петровский зло оскалился.

— Разжалобила? Да ты, наверное, за всю свою жизнь не пережила столько, сколько Ирочка, ког­да свой первый клуб организовывала...

Даша подперла голову рукой.

— Мы внимательно слушаем.

— Да разве все расскажешь в двух словах.

— А в двух и не надо, — полковник смотрел на

него ласково, — времени у нас много, мы никуда не

спешим.                         

Сестры с готовностью закивали головами.

— До пятницы мы совершенно свободны


Глава 32


Люди рождаются без слуха, люди рождаются без зрения, кто-то не имеет обоняния, кто-то не может ходить. Костя Петровский родился без совести. Трудно понять, как это могло случиться, но тем не менее так оно и было. С детства крепкий круглого­ловый бутуз чувствовал себя в этом мире, словно в собственной колыбели. Проголодавшись, он запро­сто заходил к малознакомым людям, не снимая обу­ви, садился за стол и начинал есть, несказанно удивляясь тому, что хозяева растерянно топчутся рядом. Он спал с женщинами, зачастую забыв даже спросить имя. Он брал чужие вещи, портил их, те­рял, отдавал кому-то другому, он был невоспитан и невыносим, но, как ни странно ему многие и мно­гое прощали: и женщины, и друзья, и просто слу­чайные люди. Секрет успеха крылся в несокруши­мом оптимизме Петровского, в его совершенно Детской непосредственности и неумении обижать­ся даже на откровенную грубость. Он с удоволь­ствием смеялся над вашей шуткой, какой бы глубины она ни казалась окружающим, он искренне восхищался достижениями других, даже если они были сомнительны или совершенно незначительны. Он всегда был готов поддержать любое идиотское начинание, и для друзей у него не было слова «нет». Это был человек, готовый отдать и взять все Те, кто знал Костю давно и хорошо, даже не пыта­лись его как-то урезонить или объяснить — то, что он делает, не совсем прилично. Костя просто не по­нимал, о чем идет речь. А новые люди или прини­мали его таким, какой он есть, с удовольствием по­казывая своим друзьям, словно экспонат кунстка­меры, или крутили пальцем у виска, спеша отойти подальше.

Костя не различал ни тех ни других — он пер по жизни, как танк, и этим был счастлив. Он не пере­живал, когда их семья вела более чем скромный образ жизни простых советских служащих, но он также не особо заметил, когда его отец — Семен Редель стал одним из самых богатых людей в стра­не. Он не собирался продолжать дело отца, не рва­нул, как все остальные дети, в престижные загра­ничные колледжи — он просто прожигал жизнь и радовался каждому новому дню. Он никогда не ссо­рился с отцом даже по поводу суммы своего содер­жания — когда отец спускал на него всех собак, просто занимал деньги у знакомых или проворачи­вал какую-нибудь одноразовую аферу. Жизнь его не напрягала, поэтому в ней его все устраивало.

И тем не менее у Кости нашлось слабое место. Этот большой и беспринципный человек, плюющий на всех и вся, неожиданно влюбился. Влюбился со всей необузданностью своего характера. Нет, жен­щин у Кости всегда было много, ибо он пребывал в центре светской жизни, но до встречи с Ириной такого не было никогда. Его подружки, в основной своей массе, были девушками незатейливыми, простоватыми, всегда готовыми к любви без обязательств, к тому, что в крайнем случае их партнер просто заплатит по счету. Это было необременительно и удобно обеим сторонам. Но Ирина оказалась совсем другой. Красивая, резкая, идущая по жизни легкой и уверенной походкой профессиональной спортсменки.

Они встретились совершенно случайно. Ирина только-только закончила спортивную карьеру и пыталась обустроить свое будущее. Все предложе­ния стать тренером отмела с ходу — она так уста­ла подчинять свою жизнь жесточайшему расписа­нию, что любая работа по найму, пусть даже высо­кооплачиваемая вызывала чувство дурноты. Но ей хотелось не просто свободы, ей хотелось перейти на новый уровень: создать собственную школу, по­ строить свой спортивный клуб, в котором она бу­дет единоличной хозяйкой. К сожалению, для это­ го требовались деньги, и деньги немалые. Под чес­тное слово давать необходимую сумму никто не собирался, и Ирина уже готова была оставить свою мечту, когда встретила человека, предложившего ей необычную помощь. Он на свои деньги покупает землю, строит по ее проекту спортивный клуб, и когда все будет готово, продает ей. Это был един­ственный шанс. Под готовый клуб, да еще руково­димый известной спортсменкой, деньги бы нашлись. И если бы клуб стал работать немедленно, то вернуть деньги можно было бы достаточно быстро. Она согласилась почти не раздумывая. С замиранием сердца следила, как возводится здание, как завозится туда оборудование, как вспыхивают первые лампочки…

По окончании строительства Ирина устроила грандиозную презентацию: пригласила нужных людей, представила им свой бизнес-план, и деньги действительно нашлись. Да, условия были не самые выгодные, но года за два-три она бы все вернула с лихвой. Последним подарком судьбы стала извес­тная американская компания, готовая за рекламу своей продукции выложить прямо сейчас круг­ленькую сумму.

На подписании самого важного в ее жизни дого­вора ей пришлось выпить чуть больше, чем требо­валось. Она целый день не ела, последний месяц плохо спала и потому, когда американские партне­ры провели ее через пять или шесть ресторанов, она вдруг почувствовала, что ее буквально сносит с ног. С трудом держа улыбку и осанку, она пыта­лась придумать хоть какой-нибудь повод, чтобы уйти, но американцы не отпускали и требовали ехать еще куда-то.

Ирина сделала шаг, второй и вдруг почувство­вала, что ноги подкашиваются. Она готова была пасть, в буквальном смысле этого слова, когда по­чувствовала, что ее подхватили крепкие мужские руки. Дальнейшее она помнила очень смутно. Ка­кой-то веселый здоровяк на чудовищном английс­ком предлагал ее партнерам лететь в Баку, мол, там созрела хурма и вообще страшно весело. Затем ее посадили на заднее сиденье машины. Они долго куда-то ехали. Их тормозили гаишники, но почти сразу же отпускали, потом она уже ничего не по­мнила.

Очнулась Ирина в чужой квартире, совершенно голая. Пахло яичницей, кто-то громко и фальшиво пел. С трудом поднявшись и завернувшись в про­стыню, она пошла на звуки странной песни.

На кухне, тоже совершенно голый, стоял незна­комый мужчина и, не переставая отвратительно напевать, готовил завтрак.

— Кто вы? — спросила Ирина, пытаясь придать своему голосу строгость.

— Костик. — Мужчина сделал шаг вперед и ущипнул ее за грудь.

Скорее инстинктивно Ирина резко выпрямила правую руку, и незнакомец с грохотом полетел в угол.

— Ну ты даешь! — У Кости на лице не было и тени недовольства. — Супер! Ты что, спортсменка?

Ирина, приготовившаяся к продолжению боя, незаметно перевела дыхание.

— Да, я спортсменка. А ты кто? — Она попра­вила простыню.

— Я папенькин сынок. — Костя с трудом под­нялся. Он был крупным, и ему тяжело было копо­шиться в углу, куда она его загнала. — Подлец и подонок.

— В каком смысле? — не поняла Ирина.

— Папа у меня богатый. А я его единственный сын. К тому же неудачник, лодырь и тупица.

Ирина заметила на стуле мужскую сорочку и, не спрашивая, накинула на себя.

— Это все, чем ты занимаешься?

— Практически. Папашка все же выпер меня учиться на какого-то дебильного менеджера... Но, честно говоря, не цепляет.

— А что цепляет? — Ирина с раздражением ог­лядывала здорового парня. В отличие от этого лба, ей пришлось работать с пяти лет, с тех самых пор как родители отдали ее в школу спортивных резервов.

— Что меня цепляет? — Костя деловито сосре­доточился. — Девки. Кабаки. Ну и все остальное, что полагается у нормальных мужиков.

— Понятно. — Ирину тошнило и от этой плохо прибранной квартиры, и от ее хозяина. — Как я здесь оказалась?

Костя неожиданно принялся ржать.

— Ой, ты бы это видела... К тебе подкопались какие-то америкосы, а ты в нулину была... Вот я и послал их хурму собирать, а тебя сюда привез.

— Куда ты их послал? — Ирина похолодела. Эти американцы были ее главной надеждой, она имен­но с ними планировала открыть свой первый спортивный центр.

— Говорю же — в Баку. Там у меня знакомый, у него этой хурмы до ж...

— Подожди. — Ирина озабоченно посмотрела по сторонам в поисках сумочки, там должен был ле­жать ее мобильный телефон. Если, конечно, вчера она его не потеряла. — Ты хочешь сказать, что они тебя послушали?

Костя смотрел огромными детскими глазами.

— А чего бы им на халяву в Баку не слетать? Икры там пожрут на всю оставшуюся жизнь.

— Да кто им даст этой икры?

— Гарик даст. Я им его адрес нарисовал. Он па­рень добрый.

— Это твой знакомый?

— Да какой, на фиг, знакомый, я его всего один раз видел. Он сказал — будешь в Баку, заходи, ик­рой угощу.

Ирина никак не могла понять, шутит этот бол­ван или говорит серьезно.

—Тебя Костя, кажется, зовут?

Тот кивнул своей огромной башкой.

—Ты меня, конечно, прости, Костя, но тебе не приходило в голову, что иногда люди так говорят просто из вежливости?

Она боялась даже представить себе, что случит­ся, если американцы, которые к вечеру тоже были уже не слишком трезвы, послушались этого бол­вана и вылетели в Азербайджан.

— Чего? — переспросил Петровский.

Ирина с трудом сдерживала ярость. Она ничего не могла изменить, оставалось лишь надеяться, что все обойдется.

— Когда люди прощаются, они часто говорят: «звоните, приходите», но это совершенно не озна­чает, что нужно приходить или звонить на самом деле. Понимаешь?

От неожиданности Костя даже перестал резать хлеб.

— Не понимаю. Если я не хочу, чтобы мне зво­нили, так просто так и скажу: пока, мол, и все. На хрена мне кого-то в гости звать?

— Но так принято.

Ирина и сама не понимала, зачем затеяла этот спор. Ей просто хотелось сорвать злость.

Ну не знаю. — Костя вернулся к приготовле­нию завтрака. — Если мне говорят — приезжай икру есть, я приезжаю и ем.

—     Ты это серьезно?

— А чего здесь сложного?

— И тебя ни разу не выгоняли?

— Нет. Просто, когда не вовремя приезжал, че­ловек говорил, типа: «Брат, ты не вовремя, зайди в другой раз» — и все.

Ирина усмехнулась и подумала: «Он или тупой, или наглый».

— После завтрака обратно в койку? — Костя выразительно кивнул в сторону спальни. — Ты та­кое вытворяла, я даже подумал, что ты професси­оналка.

Ирина почувствовала, как щеки заливает крас­ка. Если бы еще вчера ей кто-нибудь сказал, что она окажется в постели с таким дебилом, она бы про­сто рассмеялась. С такими она не спала даже в юно­сти. А юность у нее была бурной.

— Да ладно, чего краснеешь-то.

Костик поставил на стол сковородку. Пахло под­горелыми хлебными крошками и остатками вче­рашней еды.

— Давай по-быстрому заправимся и... Ирина поспешно встала.

— Костя, спасибо тебе, конечно, за приют, но я не голодна...

— Да ладно ломаться! Не выбрасывать же!

— Если ты об этой грязной сковородке на этом еще более грязном столе, — прошипела Ирина, — то поищи себе компаньонок в другом месте. Я вче­ра перебрала и только поэтому очутилась здесь. Ты же не думаешь, что я переспала с тобой в трезвом уме?

Костя удивился, словно ребенок.

— А почему нет?

— Потому что ты... — она пыталась подобрать слово, — ...ты не в моем вкусе. Извини.

Собирая свою одежду по всей квартире, Ирина чертыхалась и давала себе клятвы больше никогда ни  пить на голодный желудок. Костя сидел явно  расстроенный и ел яичницу, подбирая ее со сковородки хлебом. Желток капал на живот и на пол.

С трудом сдерживая раздражение, Ирина быс­тро оделась и, едва глянув на себя в зеркало, выс­кочила в коридор.

—Я тебе позвоню? — спросил вышедший сле­дом Костя.

Она отрицательно покачала головой.

— Исключено.

— Почему? Я тебе чего, не понравился?

— Разумеется — нет! — Она даже рассмеялась.

— А чем я тебе не понравился?

— Да всем. Извини, но ты полный отстой. Наде­юсь, вижу тебя первый и последний раз.

— Да ладно тебе, еще встретимся, — пробормо­тал Костя, с откровенным недоумением глядя вслед удаляющейся фигурке.

Поймав такси, Ирина добралась до своего офи­са. Там ее уже поджидал Альберт Георгиевич, че­ловек, который предложил построить клуб на его деньги.

— Опаздываете, барышня, — недовольно бро­сил он. — я вас почти полчаса дожидаюсь.

—Простите, бога ради. — Ирина мельком гля­нула в зеркало, все ли в порядке. — Вчера приез­жали американцы, мы долго обсуждали наши даль­нейшие планы. Вот, я все оплатила... — Она торопливо  достала из папки платежные ведомости.

—Через... — она посмотрела на часы, — ...час, если я не отзову платеж, деньги поступят к вам.

— Зачем же вам его отзывать? — Продавец не­сколько нервозно покрутил шеей. — Я такую ра­боту проделал, такое здание вам отгрохал, а вы от­зывать? — Он погрозил пальцем. — Ну и шуточки у вас, барышня, так и до инфаркта довести можно.

— Какой вы нервный, Альберт Георгиевич. — Ирина взяла бумаги, быстро поставила подпись, потом еще одну... Тонкие брови вдруг дрогнули. — Минуточку. Здесь печать Северного администра­тивного округа. — Она посмотрела следующую страницу. — Но ведь клуб находится в централь­ном округе. Здесь какая-то ошибка.

Маленькие глазки скакнули в сторону.

— Да? Не может быть. Послушайте, у меня че­рез пару часов самолет, может, вы потом разбере­тесь? Расходы я оплачу.

Все еще хмурясь, Ирина принялась перелисты­вать разложенные перед ней бумаги.

— Подождите... Здесь же указана улица Дуб­нинская, но клуб находится на Дубининской. Ни­чего не понимаю... Это что, опечатка? Кажется, та­кая улица в Москве действительно есть. Что это значит?

Продавец посмотрел на бумаги без особого ин­тереса.

— Понятия не имею. Может, и опечатка.

— Какой сегодня день недели?

— Если вы хотите знать, работает ли земельный кадастр, то не работает. Сегодня у них выходной.

Ситуация становилось все более подозритель­ной. Продавец это почувствовал и усилил нажим: 

— Барышня, вы, по сути, уже купили это здание, вас, собственно, не устраивает? Наша сегодняшняя встреча в принципе пустая формальность. Дело ужесделано. Деньги вы отправили, теперь подпи­шите акт приемки и пользуйтесь на здоровье. Ирина резко встала.

— Извините, но пока еще ничего не сделано. Мы сейчас садимся в машину и едем по этому адресу. — Видя, что продавец собирается возражать, выста­вила вперед палец. — Или я немедленно отзываю деньги. — Она демонстративно подняла трубку те­лефона.

Продавец вскинул обе руки: — Да бога ради! 

Всю дорогу Ирина не проронила ни слова. Конеч­но, самое  простое, наверное, было бы позвонить в банк и отозвать платеж, но  тогда это уж точно оз­начало бы потерю клуба — Альберт Георгиевич наверняка ей этого не простит, а желающих приобрести такое прекрасное здание будет больше чем достаточно.

Они подъехали к небольшому одноэтажному зданию то ли бывшего магазина, то ли какой-то мастерской. На облупившейся от времени стене стоял тот же самый номер, что и в документах. Ири­на выскочила из машины, бросилась к зданию и прошла вовнутрь: дверь оказалась открыта. С ужа­сом осматривала она разбитые полы, разбросанные вокруг стекла. Дрожащей рукой она вынула из су­мочки телефон, попыталась набрать номер, но таб­ло было мертво. Ирина отчаянно жала кнопки, не понимая, почему же аппарат никак не включается Альберт Георгиевич стоял опершись о строитель­ные козлы и смотрел на нее почти что с сочувст­вием.

— Все дело в аккумуляторе, — сказал он.

— Правда? Спасибо... — пробормотала Ирина, снимая с телефона заднюю панель.

— Не трудитесь. Я вынул его, когда вы выходи­ли на заправке, пока мы ехали.

— А куда вы его дели? — Она и сама не понима­ла, зачем спрашивает.

— Выбросил, разумеется.

— Зачем?

— Чтобы вы не могли позвонить. — Продавец посмотрел на часы. — Хотя теперь уже все равно. Время прошло. Вам еще нужен телефон? Могу одолжить свой.

— Зачем вы это сделали? — Ирина с трудом сдерживалась, чтобы не перейти на более резкие выражения. Она еще на что-то надеялась и не хо­тела сразу обострять ситуацию. Может, у челове­ка просто такое странное чувство юмора.

— Так я зарабатываю деньги. — Продавец раз­вел руками. — Вы только представьте: всего одна буква, и я получаю в два раза больше денег.

— Как это? — помертвевшими губами прошеп­тала Ирина.

— Да очень просто. Один раз я продаю здание вам, второй — более внимательному покупателю. Разве это не прекрасно?

— Вы хотите сказать, что всего одна буква не­правильна и я лишаюсь своих вложенных двух миллионов долларов? Как вы себе это представля­ете? 

— Никак. Я никак себе этого не представляю. — Альберт Георгиевич спокойно собрал документы и сунул их в папку. — Вы читали договор, вы его собственноручно подписали... Если вас что-то не устраивает, подавайте в суд. Лет через десять вы его может быть, и выиграете, а может быть, и нет. Честно говоря, меня это уже мало будет касаться. Через три часа я улетаю на Мальту. — Он улыб­нулся: сладко, сладко, совсем, как ребенок... — Зна­ете, я купил там себе дом. Потрясающий дом!

— Но получается, что вы купили его на мои деньги, — упавшим голосом проговорила Ирина.

— Нет, только ваших не хватило бы. — Прода­вец щелкнул замком портфеля и направился к вы­ходу. — К счастью, дураков на этом свете хвата­ет. Что ж, спасибо вам огромное. Желаю... Что бы вам такого пожелать? А, вот: хотя бы последние трусы не потеряйте. Правда, с такой задницей... — Он закинул голову и рассмеялся. — С такой зад­ницей можно ходить без трусов. Салют! — Он сде­лал прощальный взмах рукой и направился к вы­ходу.

Глядя на его удаляющуюся спину, Ирина почув­ствовала странную дрожь. Ее никогда так не трясло, даже перед соревнованиями, даже перед самыми от­ветственными. Внутри разрасталась пустота. Ради этого клуба она заложила свою квартиру и квартиру матери, взяла в долг у людей, мягко говоря, не совсем законопослушных, да еще у американцев под гаран­тию рекламной компании... И вот теперь ее привозят сюда и сообщают, что по всем документам ей принад­лежит этот кошмар. Не огромный, сверкающий огня­ми спортивный центр в одном из престижных районов Москвы, а жалкая полуподвальная развалина с плесенью на стенах и гнилыми полами. Ее обманули, как простую дурочку, — показывали одно помеще­ние, а продали совершенно другое. Всего одна буква в названии улицы — конец всему.

— А... кому же принадлежит тот спортивный центр, что я строила? —растерянно прошептала она.

— Разумеется, мне. — Человек похлопал по пухлому портфелю. — Но я его обязательно про­дам. Ведь жить я буду на острове, а как же на ост­рове да без яхты?

Он смеется и уходит все дальше и дальше, юна видит только его спину, он уже дошел до выхода и скоро совсем исчезнет не только из этого подвала, но и из этой страны. Он переедет в прекрасный дом на прекрасном острове, купит яхту, и все это ценой ее крови.

И тогда Ирина словно очнулась. Тихой, беззвуч­ной походкой она догнала продавца. Почти не осоз­навая своих действий, положила руку ему на пле­чо и сделала сильное, короткое движение. Через мгновенье мужчина лежал на полу и глаза его без­жизненно смотрели на заплесневелые стены.

 В ту же секунду пустота исчезла. Отступили и отчаяние, и дрожь. Стало легко, свободно, как все­гда, после того как выступление закончено и закон­чено победой. Она достала из сумки телефон, долго перебирала имена друзей и знакомых. Неожидан­но ее рука дрогнула. Словно что-то вспомнив, Ириша снова полезла в сумочку, долго копалась в ней и, наконец, извлекла из бокового кармашка помя­тую визитку. Набирая номер, она с трудом сдержи­вала дрожь в пальцах

— Алло, Костя? Здравствуйте, это Ирина. Да, это я. Простите, вы не могли бы подъехать по одно­му адресу? Прямо сейчас. Записывайте...

Костя ввалился с шумом и грохотом.

 — Ну и гадюшник! — восклицал он, озираясь. — Ты где такой сарай выкопала?

— Я его купила, — спокойно ответила Ирина.

— Ты что, больная? — от удивления Костя зас­тыл на месте. — Зачем он тебе?

— Я хотела открыть здесь спортклуб.

— Здесь?! Да его снести дешевле.

— Я знаю.

— Тогда зачем?

— Все очень просто…

Поразительно, но, рассказывая свою историю, она улыбалась!

— Один очень умный человек пообещал мне обо­рудовать спортклуб под ключ.

— И что?

— Все получилось просто великолепно, я пове­рить не могла, что такое возможно.

— Тогда в чем же дело?

— В чем дело? — Ирина снова улыбнулась. — Дело в одной букве в названии улицы — той, где мне показывали здание, и этой.

Так за это убивать надо! — громогласно воз­мутился здоровяк.

Что я, собственно, и сделала. — Ирина кив­нула на угол, где неприглядным мешком лежало тело продавца.

Константин обернулся и издал сдавленный звук— Ты что, его замочила?

— Да.

— Сама?!

— Да.

— Так он же мужик!

— А я, представь себе, мастер спорта по восточ­ным единоборствам.

— Серьезно? — Константин непроизвольно по­тер скулу. — Точно, я помню, как ты мне вмазала. Клево. И чего теперь с этим жмуриком делать?

— Для этого-то я тебе и позвонила.

— Типа, я должен его убрать?

— Типа, да.

Ирина все еще не могла поверить, что существу­ют люди с такой непробиваемой шкурой.

— Я понял. — Константин огляделся. — Надо найти, во что его завернуть, закинем в багажник и на ближайшей мусорке выкинем.

— На ближайшей нельзя. Лучше сделать так, чтобы... — Она сделала выразительный жест. — Чтобы никаких концов.

— Будет сделано.

Костя легко вскинул труп на плечо и понес к вы­ходу.

Ирина смотрела ему вслед. Затем наклонилась, подняла увесистый портфель продавца.

— Мы еще посмотрим, кто из нас будет жить на Мальте...


Глава 33


— Милая сказка, — полковник едва заметно толкнул в бок свою напарницу, слушавшую рассказ с широко раскрытым ртом. — Я и сам таких с пя­ток сочинить могу.

— Это не сказка, — огрызнулся Петровский. — Это такая быль, что до сих пор волосы на одном месте дыбом стоят.

— Эпиляцию сделай, — посоветовала Даша.

— А я ему верю, — вмешалась Ксюшка. — Эта Ольга, то есть Ирина, всегда выглядела такой ду­рой, что я ничему не удивляюсь.

Петровский недобро зарычал.

Полковник изучал пленника внимательным взглядом.

— Ирина не такая уж и дура. Да, может, на на­чальном этапе в бизнесе она была и не сильна, но со временем значительно выросла. Кстати, Костик, знаешь, что для твоей зазнобы страшнее всего?

Здоровяк чуть скосил глаз.

—Что после смерти матери ты проживешь на этом свете лишние сутки. Неужели ты этого еще не понял?

Петровский вздрогнул, словно ребенок, которо­го Ударили наотмашь.

— Чего ты несешь?

— Скажи, кому перейдет твое имущество в слу­чае твоей смерти?

Константин помрачнел.

— Иринке, конечно.

— А почему?

— Потому, что я написал на нее завещание.

— С какой стати?

— А на кого мне еще писать? — удивился Кон­стантин. — У меня кроме нее никого нет.

— Тоже мне аргумент, — неожиданно встряла Даша. — У меня, может, и полно родственников, но я почему-то ни на кого завещания не писала...

Полковник обернулся к своей рыжеволосой по­друге.

— Это ты напрасно, — заметил он. — О будущем надо заботиться.

— Ты извини меня, конечно, — Даша посмотре­ла недовольно, — но в тот момент, когда завеща­ние вступает в силу, вдруг неожиданно обнаружи­вается, что тот, кто его составлял, уже не имеет никакого будущего.

Полетаев неопределенно покрутил кистью в воз­духе.

— Ты очень сложно выражаешься. А что же близкие?

— Близкие должны заботиться о себе сами, — рассердилась Даша. — Да и что за мной наследо­вать?

— Что, совсем нечего? — с искренним разоча­рованием спросил полковник.

— Ну уж тебе — во всяком случае. — Даша окончательно вышла из себя. Подобные темы все лишали ее душевного равновесия. — И с какой, вообще, интересуешься? Какое тебе дело? Ты старше меня, следовательно, умрешь раньше. — Довольная, что последнее слово осталось за ней не без ехидства поинтересовалась: — Кстати, а ты сам написал завещание?

— Разумеется.

— Серьезно? — изумилась Даша. Она не ожи­дала такого ответа. — А на кого?

— Щас! Так я тебе и расскажу!

— Они что, женаты? — спросил Костя у заску­чавшей Ксюшки.

— Нет, — девочка вздохнула. — Просто они так общаются.

— Мы отвлеклись от темы, — спохватился пол­ковник. — Итак, Константин, мне ужасно жаль тебя разочаровывать, но Ирина никогда не собиралась за тебя замуж. И как только твоя мама, прости, по­кинет этот мир, ты тут же отправишься вслед за ней.

Константин наморщил широкий лоб.

— Как-как?

— Да грохнет тебя Ирина, — пояснила добрая Даша. — Как и всех остальных.

— Я вам не верю. — Петровский упрямо сжал губы. — Вы это специально говорите.

— Для чего? — Даша покрутила пальцем у виска — Для какой такой радости нам такие вещи го­ворить специально?

— Ну не знаю. Злые вы. Даша раздраженно вскочила.

Нет, это не человек, это Квазимодо какой-то. Тупой и страшный.

Костя тоже вскочил.

— Я не понял, ты чего на меня наезжаешь?

— Да сдался ты мне!

Послышалось пиликанье. Все обернулись и по­смотрели на компьютер.

— Кажется, письмо пришло. Даша хотела было подойти к столу, но полков­ник ее опередил.

— Извини, дорогая, но все-таки это моя по­чта, — заявил он. — Вы разбирайтесь между со­бой, только без драк, если можно, а я пока почи­таю...

И хотя Дашу раздирало любопытство, она снова заговорила с Константином:

— Скажи-ка, а зачем вы затеяли эту аферу с чужими документами?

— Иринке не хватало... — начал было здоровяк и тут же осекся.

— Говори, говори! — Даша пихнула его носком туфли в колено. — Ей не хватало денег?

— Ничего не знаю, — буркнул тот.

— Хорошо. Тогда я расскажу. — Даша окинула Петровского снисходительным взглядом. — В од­ном ты прав: Ирина — женщина, которая не ждет подачек. Вот, казалось бы, сиди, дожидайся, пока наследство тебе в руки свалится, но нет, она при­выкла действовать.

Петровский не шелохнулся. Даша продолжила:

— Думая, как бы еще расширить свой бизнес, Ирина пронюхала, что главбух одного весьма со­лидного предприятия решил обеспечить свою и без того безбедную старость: продать самому себе гор­нолыжный спуск. Совершенно фантастическое пояснение! — Она щелкнула пальцами. — Ин­тересно только, как они нашли друг друга?

— Очень просто, — неожиданно подал голос Полетаев, — она была его любовницей.

— Ты врешь! — заревел Петровский, пытаясь высвободиться. — Только попробуй сказать еще что-нибудь такое, и я придушу тебя, сволочь...

Полетаев и бровью не повел.

—Что ж, мои наследники только спасибо ска­жут, но перед смертью позволь все же раскрыть тебе кое на что глаза. — Полковник развернул свое кресло и теперь смотрел на Петровского в упор. Дашу поразила неожиданная жесткость, даже без­жалостность в его голосе: — Итак, Ирина стала любовницей Еременко.

— Да они даже знакомы не были... — Петровский чуть не плакал.

— Это почему ты так решил? — вежливо поин­тересовался Полетаев.

— Она бы мне сказала.- Костя сморгнул. Полетаев обернулся к Даше:

— Дорогая, ответь, в каком бы случае ты сооб­щила мне о своем новом любовнике? Даша ответила почти не задумываясь:

— Ни в каком. С чего вдруг? Полковник развел руками.

— Вопросы есть? Петровский опустил голову.

— Тогда продолжаю. Итак, они любили друг друга и собирались уже подкрепить свои чувства дорогостоящим приобретением, как неожиданно —      Полковник сделал паузу и улыбнулся: — Как неожиданно наш бравый пенсионер вдруг понял, что является всего лишь игрушкой в ласковых, но цепких руках, а на самом же деле его любимая принадлежит другому...

Петровский начал было поднимать голову.

— ...но отнюдь не тебе, мой бедный, рогатый друг. Костя побледнел.

— Дело в том, что у Ирины был настоящий воз­любленный, тот, за кого она действительно собира­лась замуж. Хочешь, я назову тебе его имя?

Петровский медленно качал из стороны в сторо­ну своей огромной головой.

— Я тебе не верю, не верю, — бормотал он. — Не было у нее никаких любовников. У нее никого не было кроме меня.

— И опять ты ошибаешься, мой бедный, бедный друг. — Полетаев встал, подошел к парню совсем близко и, казалось, обвился вокруг несчастного, словно змий. — Я сейчас назову тебе его имя, и тог­да ты сам скажешь — прав я или нет.

— Ну назови! — Невероятным усилием Констан­тин освободил руки от ремня. Сестры испуганно взвизгнули и шарахнулись в разные стороны. В от­личие от них, полковник даже не пошевельнулся.

— Это был Артур, — жестко произнес он. — Ой, извини, это я по привычке. Конечно, Анатолий. Анатолий Ильинский. Вот кто был ее настоящим любовником. Что ты на это скажешь?

Петровский через силу рассмеялся, разминая затекшие руки.

— На это я скажу, что ты полное дерьмо. Она же Толика сама убила. Зачем бы она стала его убивать, если бы любила?

Полетаев сделал вид, что задумался.

 —Ты имеешь в виду тех экзотических червей, которых она ему подсунула и которыми он якобы отравился?

После небольшого колебания Константин кив­нул.

—В таком случае хочу тебя снова разочаровать: эти маленькие отвратительные кольчатые вызы­вают не смерть, они лишь на время парализуют все функции организма. Через несколько часов чело­век полностью восстанавливается. Причем без осо­бого вреда здоровью. Ну разве что некоторое вре­мя чесаться будет. Ответь, что стало с телом Иль­инского?

Константин смотрел на Полетаева в немом отча­янии.

— Ты его не видел, не так ли?

— Это еще ни о чем не говорит, — еле слышно отозвался здоровяк.

— Да неужели! — Полковник рассмеялся. — Тогда вспомни, что ответила администратор того пансионата, где мы все имели счастье проживать, на вопрос, куда исчез Артур Деев?

На Петровского было страшно смотреть. Поле­таев наклонился к самому его уху:

— Она сказала, что он выписался. Он сам при­шел и сам забрал свои документы. Как бы он это сделал, если бы умер во время рыбалки? — Вып­рямившись, полковник похлопал Петровского по плечу. — Ирина с Артуром все это время обманы­вали тебя. И не только в личном плане. Они твоими Руками устранили всех конкурентов да еще под тебя под аферу с деньгами. Ты хоть понимаешь что на всех камерах наблюдения в том банке сияет твое лицо? Как ты думаешь, оставит она тебя в живых после этого или нет? Нужен ей такой засвеченный компаньон?

— И все равно, мне нужны более веские дока­зательства, — глухо произнес Петровский.

Полковник прошелся по комнате и удобно уст­роился на диване.

— Доказательства? Да бога ради, — он протя­нул Петровскому его собственный мобильный те­лефон, отобранный в самом начале. — Позвони сейчас Ирине и спроси, где труп Ильинского. Если Ильинский мертв, она тебе сразу же ответит. А вот если нет... — Он развел руками. — Делай вывод сам.

— А если она спросит, почему меня это волнует?

— Скажи, что в ближайшее время обещают рез­кое потепление и тебя беспокоит, хорошо ли все укрыто.

Константин медленно протянул руку и взял те­лефон. Огромная рука заметно дрожала. Даша, с неподдельным интересом слушавшая Полетаева, готова была поклясться, что это не от пережитого волнения — Петровский боялся услышать ответ своей коварной любовницы.

— Вы... можете выйти? — тихо спросил он.

Даша хотела было отказать, но полковник под­хватил сестер под локотки, и все трое покинули комнату.

На кухне Даша набросилась на Полетаева с уп­реками:

— Ты с ума сошел! А если все не так, как ты предположил? Это же чистый блеф, все, что ты рас­сказывал...

Полковник прижал ее к себе и расцеловал в обе щеки.

— Ты самая  умная и замечательная женщина всем белом свете! — воскликнул он. — Нет, я все-таки на тебе женюсь.

— И за что же мне такое счастье? — Раскрас­невшаяся Даша слабо отбивалась. — Пусти, гово­рю, перед сестрой неудобно...

— Ой, да ладно, что, я не видела, как люди лю­бовью занимаются, — махнула ладошкой та.

Парочка немедленно перестала обниматься. За­метив их испуг, девочка поспешила пояснить:

— Да по телевизору я видела, успокойтесь...

— По телевизору?! — еще больше ужаснулась старшая сестра. — По какому еще телевизору? — Даша почувствовала, что краснеет.

— Да по нашему, домашнему. По нему почти в каждом фильме люди целуются.

— Ах, целуются! — с облегчением вздохнула Даша. — А я-то думала...

— А что ты подумала? — заинтересовалась де­вочка.

— Лучше тебе пока об этом не знать, — поспе­шил вмешаться полковник.

Даша, поняв свою промашку, тоже постаралась замять тему.

—Так почему ты на мне хочешь жениться? Тьфу... Я имела в виду, что такого гениального я сде­лала?

— Как «что»? Ты вычислила настоящего пре­ступника

— Я? — поразилась Даша. Полковник рассмеялся.

— Ты, ты. Знаешь, что за письмо мне пришло по электронной почте?

— Нет. Ты не сказал.

— Это было подтверждение на мой запрос.

— Какой именно?

— Я хотел знать, числился ли в нашем штате человек по имени Анатолий Ильинский. И, пред­ставь себе, числился! Не буду вдаваться в подроб­ности, но некоторое время он действительно был моим коллегой.

— Не пойму, чему ты так радуешься?

— Чему радуюсь? — Полетаев на секунду при­слушался к разговору в комнате. — А вот чему. Помнишь, ты меня все время спрашивала, почему я не зову своих друзей на помощь?

— Я и до сих пор этого не понимаю.

— Объясняю. Все началось с того момента, как я увидел там, на озере, этих самых червей. Даша невольно отерла руки о джинсы.

— Что, они и вправду такие страшные?

— Не в этом дело — совершить преступление с их помощью мог только профессионал. Дальше, когда я начал анализировать происходящее, стало еще страшнее — все было рассчитано до мелочей, задумка была не для любителя. А уж когда я обна­ружил бомбу под капотом своей машины, стало окончательно ясно: работает кто-то из наших. До­вершил картину жучок. Такие можно достать толь­ко в одном месте. Что мне оставалось делать? Толь­ко сидеть и пытаться угадать, кто из всей честной компании оказался оборотнем. И, наверно, так бы чего и не додумался, если бы ты не сказала главную фразу.

—Какую? — шепотом спросила Ксюшка. 

— Ты спросила: «Как же он ее не узнал», имея в Анатолия Ильинского. В самом деле, он единственный, про кого нам было достоверно известно, о он знал Ирину лично. Более того, долгое время работал на нее, был лицом ее фирмы, они общались каждый день. Раз не узнал — значит, не хотел. Сле­довательно, между ними существовала связь. А ка­кая связь может быть между красивым мужчиной и красивой женщиной?

Даша неопределенно покачала головой.  

—Мы с тобой тоже красивые. Так что с того? 

—А разве между нами нет связи? — полковник рассмеялся и снова обнял ее.

— Но почему же ее Еременко не узнал?

— Так он, наверное, ее и не знал. По крайней мере лично.

— Да как же можно быть любовниками не лич­но? По переписке, что ли? — потеряв терпение, вос­кликнула Даша.

Полковник оглянулся на дверь, приложил палец к губам и понизил голос:

— Бестолочь, это я специально, чтобы дестаби­лизировать противника. Мне надо было вывести Петровского из себя, и у меня это получилось. Он же...

Неожиданно полковник умолк: на кухню вошел Петровский.

— Она сказала, что обо всем позаботилась и мне нечего волноваться.

Троица напряженно молчала— И еще она сказала, что... скончалась моя мама. Даша тихонько охнула.

— ...и после похорон мы отправимся в Кению. Там как раз начинается охотничий сезон. Полковник прищурил один глаз.

— Ирина хорошо стреляет?

— Хорошо... Очень хорошо


Глава 34


Даша выглядела очень взволнованной. Она все время одергивала то пиджак, то юбку, поправляла пышное жабо. Полетаев с интересом разглядывал ее и наконец не выдержал:

— Такое впечатление, что ты стащила эту одеж­ку у передовиц труда тридцатых годов.

— Почти угадал, — в голосе прозвучала гор­дость. — Мне этот костюм двоюродная сестра одол­жила. Помнишь, которая учителем работает?

— А, Катюша... — полковник закивал. — Помню, помню. И зачем же она тебе выдала это обмунди­рование? У тебя же своего чемодана три.

Даша приложила ладонь ко рту и зашептала:

— Они с мамой решили, что медаль лучше все­го будет смотреться на чем-нибудь строгом, вот как этот костюм, например.

— У тебя есть медаль? — удивился Полетаев. — Ты мне ничего об этом не говорила. Даша глянула сердито.

— Будет! Для чего, по-твоему, руководство завода вызвало меня в эту штаб-квартиру?

—Ты полагаешь, они хотят вручить тебе медаль? 

— Разумеется. Ведь я, по сути, вернула им целый 

курорт.

— Ну, ну... — снова покивал Полетаев. — Я смот­рю, надежды не только юношей питают. 

Даша вздернула конопатый носик.

— Ты просто мне завидуешь. Тебе небось даже почетной грамоты никогда не давали.

— Да неужели!

В следующую секунду им пришлось прервать перепалку, ибо массивные дубовые двери распах­нулись и вышедший из них предупредительный молодой человек в дорогом костюме торжественно провозгласил:

— Дарья Николаевна, генеральный директор приносит свои извинения за то, что заставил вас ждать. Прошу...

Сдерживая дрожь, Даша вскинула голову, улыб­нулась и медленно двинулась по направлению к огромному инкрустированному столу, за которым сидело шестеро упитанных мужчин. Все они с по­вышенным интересом рассматривали приближаю­щуюся рыжеволосую женщину. Наконец один из них, судя по месторасположению за столом, гене­ральный директор, встал и направился навстречу взволнованному детективу.

— Дарья Николаевна, голубушка вы наша! — Он раскрыл руки и заключил раскрасневшуюся женщину в объятья.

Полетаев ревниво следил за каждым его движе­нием.

— Кто бы мог подумать, — продолжал петь ге­неральный, — что такая хрупкая, очаровательная женщина сможет то, — он обернулся и погрозил под­чиненным кулаком, — что оказалось не под силу всей нашей службе безопасности. Дорогая Дарья Николаевна, от имени всего нашего предприятия и себя лично позвольте вручить вам нашу скромную награду. Я понимаю, что ничто не сможет вы­пазить всю глубину нашей признательности, но мы все-таки попытаемся. — Он снова обернулся, и к нему поспешил молодой человек, очень похожий на первого, в таком же дорогом костюме. В руках он держал какую-то продолговатую коробочку.

Даша не удержалась и бросила высокомерный взгляд на полковника. Тот буквально впился взгля­дом в бархатную крышку, словно пытаясь ее про­сверлить. Даша выгнула грудь колесом, а в голове промелькнула мысль: даже если он насквозь про­колет, когда будет прикалывать награду, она не издаст ни звука.

Открыв коробку, генеральный вынул оттуда ка­кую-то глянцевую бумагу.

«Наверное, удостоверение к медали, — решила Даша. — А может, к ордену?!»

— Дарья Николаевна, позвольте вам вручить именной сертификат на двух человек, дающий пра­во останавливаться в нашем санатории в любое вре­мя и на любой срок! Знайте, вы всегда здесь дол­гожданный гость. Поздравляем!

Грянули дружные аплодисменты. Сквозь наво­рачивающиеся на глаза слезы Даша могла видеть, что громче всех ей аплодирует красивый, ухожен­ный мужчина с пронзительно синими глазами.

Поздравляю, поздравляю! — радостно вос­клицал он.

Да будь ты проклят, — шепнула она, но лова отчаяния беззвучно потонули в общем веселье