Слишком много тайн
Патриция Поттер


Джессика Клейтон неожиданно получила приглашение на традиционную встречу клана Клеметсов — влиятельной и богатой семьи из Аризоны. Она сочла это ошибкой — ведь, кроме родителей, Джесси не знала никого из родственников.

Но, как выяснилось, роковая тайна давно минувших лет сделала ее отца Хардинга Клементса изгоем. Семейство радушно встречает новую родственницу, но затем одно за другим происходят события, угрожающие жизни Джесси. И она понимает, что стала для кого-то живой мишенью.


Патриция ПОТТЕР

СЛИШКОМ МНОГО ТАЙН


Пролог


Сердце Хардинга разрывалось от боли.

Его пальцы нащупали холодную сталь винтовки, лежащей на переднем сиденье. Еще пять минут. Еще пять минут, и он увидит свою жену.

Жену и ее любовника.

Длинный резкий гудок ворвался в его мысли, вернув к реальности. Хардинг посмотрел на дорогу. Проклятие, он выехал на разделительную полосу, и теперь прямо на него летел многотонный грузовик.

На долю секунды ему захотелось оставаться на месте. Душу отравлял яд предательства, вкус которого он почувствовал за этот день дважды. Утром Хардинг поехал в банк за зарплатой для работников ранчо, предпочитавших наличные. Денег, которые должны были поступить на счет неделю назад и которые помогли бы семье продержаться осень и зиму, не было и в помине. Его брат Хэд не внес их. Более того, счет был абсолютно пуст.

Сначала Хардинг кинулся в домик для гостей, который временно занимал Хэд. Он хотел услышать объяснения брата. Но Хэда не было, и все внутри было перевернуто вверх дном, как будто домик покидали в большой спешке. Хардинг постоял в спальне, глядя на выдвинутые ящики комода и зияющий пустотой шкаф. Затем он направился в главный дом, где жил с женой. Ему нужно было выпить, чтобы успокоиться и привести мысли в порядок. Слава богу, в гостиной не было никого из многочисленных членов семьи.

Хардинг тихо поднялся по лестнице в их с Лори комнату. Он остановился в недоумении, увидев чемодан возле двери. После секундного замешательства он собрался войти, но услышал голос Лори:

— Да, милый. Нет, он уехал в город. Возможно, заедет куда-нибудь выпить. Я буду в домике на берегу через полчаса.

Хардинг отпрянул от двери. Ему захотелось ворваться в комнату и застать ее врасплох. Но он должен был увидеть того, с кем она собиралась встретиться. Хотя в глубине души он знал, кто это. Знал и боялся поверить.

Однако ему требовались доказательства, без которых обвинить брата было невозможно.

Домик на берегу! Должно быть, она имела в виду домик на берегу Оук-Крик. Будь они оба прокляты!

Хардинг выбежал во двор и сел в машину. Он объехал конюшню, чтобы жена его не заметила. Из своего укрытия он услышал, как заурчал мотор ее маленького спортивного автомобиля. Подождав немного, Хардинг выехал на дорогу вслед за ней. Ему не нужно было держаться близко за ее машиной, ведь он точно знал, куда она направляется.

Водитель грузовика вновь отчаянно просигналил. В последнюю секунду Хардинг свернул вправо, и огромная махина проехала в нескольких дюймах от его машины. Вырулив на обочину, Хардинг остановился, чтобы перевести дыхание. Он молился, чтобы Хэда не было на берегу Оук-Крик, потому что иначе ему придется убить собственного брата.

Хардинг подумал о маленьком красном авто с откидным верхом, на котором уехала его жена. Она очень любила эту машину и сейчас мчалась в ней на свидание к любовнику. Возможно, они задумали воспользоваться ею для побега. Ведь в распоряжении Хэда был лишь старый полуразвалившийся пикап, если, конечно, он не купил новую машину на украденные у семьи деньги.

Хардинг мысленно представил себе яркий кабриолет Лори. Еще одно доказательство ее эгоизма и безрассудных трат. Но он любил ее и выполнял любой каприз, даже если тот стоил ему последнего цента.

Однако Лори и этого было мало. Хардинг терпеливо выслушивал ее бесконечные жалобы, старался не замечать внезапных исчезновений и слишком очевидной лжи, потому что находился во власти ее красоты, ее необузданной страсти, которая хоть иногда обращалась на него. Он не решался выяснять отношения, опасаясь взрывного темперамента жены. Кроме того, его неотступно преследовал страх, что однажды Лори его бросит.

Конечно, он знал, что в ранней юности Лори и Хэда связывали наивные детские чувства. Но когда Хэд со своим братом-близнецом отправился на войну в Европу, ничего не сказав Лори, она была уязвлена и рассержена. Хэд ни разу не написал ей. Казалось, ему было все равно, останется ли она его девушкой.

Обида заставила Лори обратить внимание на Хардинга. Только после свадьбы он понял, что Лори больше привлекала идея носить фамилию Клементс, а не быть его женой. Однако он как мог пытался сыграть на этой ее слабости. Он любил ее долгие годы и старался дать ей все, что могло сделать ее счастливой и не жалеть о своем выборе.

Хардинг считал, что ему это удалось, когда с войны вернулся Хэд, озлобленный на весь мир. И Лори словно забыла о муже, не сводя глаз с бывшего возлюбленного.

Хардинг старался не замечать ее откровенных взглядов. В его глазах Хэд был героем. Тому нелегко пришлось в Европе, он стал свидетелем гибели брата-близнеца. Он имел право на легкий флирт, чтобы отвлечься от тяжелых воспоминаний. Однако Хардинг считал брата не способным на предательство.

Что ж, он поплатился за свою доверчивость. Война неузнаваемо изменила Хэда. Ему больше не было дела ни до кого, кроме себя. Весь прошлый год он, вторя Лори, жаловался на недостаток средств. Он хотел продать свою долю на ранчо и заняться нефтяным бизнесом с армейским приятелем. Но ни у кого из семьи не было достаточно денег, чтобы выплатить Хэду причитающуюся ему сумму.

Очевидно, он нашел способ получить и деньги, и жену Хардинга.

Ярость вновь заклокотала в нем. Их было шестеро: пять братьев, имена которых начинались на X, и сестра Сара. Они спорили, ссорились, боролись друг с другом, но всегда хранили верность ранчо Клементсов и семье.

Хардинг вновь выехал на дорогу. С каждой пройденной милей умирала частичка его сердца. Время от времени он проводил рукой по лежащему на соседнем сиденье ружью и делал большой глоток виски из бутылки, оставленной в машине несколько дней назад. Алкоголь обжигал горло и желудок, но он упрямо пил еще и еще, словно пытался набраться смелости совершить то, что задумал. Смелость была ему необходима, чтобы повстречаться с братом и женой.

Шоссе сузилось, и он свернул на узкую проселочную дорогу, ведущую к каньону. Стояла осень, листья на деревьях горели кармином и золотом с налетом ржавчины. Хардинг всегда любил осень, но сегодня он ненавидел это великолепие природы, которое делало его трагедию еще острее.

Он припарковал машину невдалеке от домика на берегу и вытащил ружье. Река, казалось, насмехалась над ним, с веселым журчанием сбегая по скале в небольшой пруд, где Хардинг с братьями когда-то купались голышом. Воспоминания обрушились на него, словно деревья, сраженные молнией.

Хардинг приблизился к невысокому маленькому домику. Перед ним стояли две машины — спортивный кабриолет Лори и грузовик Хэда. Дверь в домик была открыта, как и дверца одной из машин.

Домик утопал в зелени дубов и кленов. Однако Хардинг не замечал этого. Взгляд его был прикован к брату, появившемуся на пороге с чемоданом в руках.

Увидев Хардинга, Хэд остановился. Увидев ружье, он заметно напрягся.

— Дорогой, — раздался голос Лори из глубины дома.

Вспышка ярости ослепила Хардинга, глаза заволокло туманом.

— Куда-то собрался, Хэд? — он старался говорить небрежно, но голос плохо слушался его.

Хэд молча смотрел на него.

— Где деньги за проданный скот?

Взгляд Хэда скользнул к чемодану, который он сжимал в руке, затем вновь остановился на брате.

— Я взял их в счет моей доли ранчо, — с вызовом сказал он. — Меня уже мутит от вида коров.

— Нам нужны эти деньги.

— Мне тоже, — бросил Хэд. — В любом случае их уже нет. Я купил акции на предъявителя в «Офшор Дриллинг» в обмен на совладение фирмой.

Из дома вышла Лори. Ее глаза расширились от удивления при виде обоих братьев. Она встала рядом с Хэдом.

Хардинг сдержал себя, чтобы не броситься на брата, не разорвать его в клочья. Вместо этого он спросил тоном, который, он надеялся, звучал спокойно и хладнокровно:

— Где эти акции? Я хочу вернуть деньги.

Хэд пожал плечами:

— Поздно. Сделка состоялась вчера.

— Я могу засадить тебя за решетку.

— Можешь, но не осмелишься. Семья этого не допустит. Кроме того, я лишь одолжил эти деньги, причем на выгодных для Клементсов условиях. Когда-нибудь эти акции будут стоить миллионы.

— Черта с два! Эта компания обанкротится, как и все предыдущие, куда ты имел глупость вложить деньги.

— На этот раз нет, — возразил Хэд. — Они уверены, что нашли нефть. Нам нужны были деньги на буровую установку.

— Где акции? — прервал его Хардинг.

— В надежном месте. Я не собираюсь раньше времени говорить тебе, где они. Но я пришлю тебе указания в книге, которую мы оба хорошо знаем. Когда наступит время. Сейчас, возможно, акции не стоят ничего, но через каких-нибудь пять лет за них можно будет получить миллионы. Однажды они с лихвой вернут деньги, которые я… одолжил на время. Это я обещаю.

— Твои обещания не стоят ни цента. Ты обокрал семью, прекрасно зная, как мы нуждаемся в этих деньгах. — Взгляд Хардинга остановился на Лори. — Ты обокрал меня.

Хэд пожал плечами:

— Ты о Лори? Ты знал, что она любит меня, когда женился на ней. Для нее ты был лишь временной заменой. — Он обнял Лори и отступил назад в дом. — Возьми вещи, детка. Нам пора.

Безразличие в его голосе привело Хардинга в ярость. Он последовал за ними, перекладывая ружье с плеча в ладони.

Хэд по-прежнему не обращал внимания на брата. Одна его рука обвивала талию Лори, другой он взялся за ручку чемодана.

Лори, казалось, немного смутилась, однако она ничего не сказала и взяла небольшой саквояж, как велел Хэд. Хар-динг смотрел, как они направились к двери, и кровь бросилась ему в голову. Он шагнул им наперерез и загородил выход.

— Что бы ни было в этом саквояже, ты не возьмешь его, и ее ты не увезешь, — сказал он.

— Не будь идиотом, Хардинг. Она никогда не любила тебя.

Хардинг впился глазами в Лори. Она была так прекрасна, так страстна… и так коварна. Ее белокурые волосы свободно струились по плечам, в бездонных синих глазах не было и тени привязанности к нему, а лишь нетерпеливо-раздраженное выражение, какое бывает у человека, желающего отмахнуться от назойливой мухи.

Хардинг почувствовал, что ему не хватает воздуха. Сердце билось так сильно, что стук его, казалось, слышали эти двое, стоявшие перед ним.

— Это правда, Лори?

«Пожалуйста, скажи „нет“, — молился он. — Скажи „нет“.

— Не глупи, Хардинг, — ответила Лори. — И не задавай вопросов, ответов на которые не хочешь услышать.

— Будь ты проклята! — воскликнул он и наставил на Лори ружье.

Хэд придвинулся ближе к ней.

— Не беспокойся, Хэд. Он ничего не сделает, — с оттенком презрения сказала Лори. — Ружье не заряжено.

В глазах у Хардинга потемнело, от унижения и ненависти он начал задыхаться. Сделав шаг вперед, он инстинктивно положил палец на курок.

Хэд кинулся на брата, чтобы отобрать ружье. Оно выскользнуло у Хардинга из рук, и одновременно раздался выстрел, зловещим эхом отраженный от стен комнаты. Страшный звук продолжал звенеть в ушах Хардинга, а глаза отказывались поверить в реальность происходящего — Хэд медленно оседал на пол, а на его рубашке расползалось алое пятно.

Хардинг склонился над братом.

— Хэд, — позвал он, — я не хотел. О боже… Я не хотел…

Губы Хэда зашевелились, но Хардинг не мог разобрать слов. Он наклонился ниже.

— Акций… спрятаны… книга… в саквоя… — Обессилев, Хэд застонал. Его зрачки застыли и потускнели.

Лори бросилась к телу Хэда, затем повернулась к Хардингу:

— Ты убил его! Ты заплатишь за это! Я сделаю все, чтобы тебя посадили на электрический стул! — Она забилась в истерике.

Хардинг с трудом оторвал ее от тела брата и оттолкнул. Толчок оказался сильнее, чем он ожидал. Лори отлетела в другой угол комнаты и, падая, ударилась головой о кирпичную кладку камина. Из раны на виске заструилась кровь.

Хардинг тяжело поднялся, с ужасом оглядываясь вокруг, на картину смерти, причиной которой он стал. Его сознание отказывалось признать реальность случившегося. Бог свидетель, он действительно хотел убить брата. И Лори тоже. Но, уже подняв на них оружие, он потерял решимость. Если бы Хэд не выхватил у него ружье…

Но он это сделал. А Лори…

Боже, помоги мне, шептал Хардинг. Он вновь опустился на пол. Его мутило. Он убил их обоих. Он поступил, как библейский Каин, и будет проклят навеки.

Взгляд Хардинга вернулся к лежащей на полу мертвой Лори. Она была права. Его осудят за убийство и посадят на электрический стул или бросят за решетку пожизненно, что еще хуже смерти.

Он с тоской подумал о том, что всегда любил свободу, ранчо, стремительные прогулки верхом, охоту, походы в горы. И вместо всего этого теперь его ждет тюрьма.

Но ужаснее перспективы оказаться за решеткой было предстоящее объяснение с семьей, родителями, обожаемой сестрой. Хардинг закрыл лицо ладонями и застонал.

«Никто не знает, что я здесь», — внезапно подумал он.

Он потянулся к саквояжу и заглянул в него. Внутри лежал какой-то пакет и деньги. Не вся выручка за скот, но их вполне хватило бы, чтобы исчезнуть. Эти деньги Хэд и Лори приберегли для себя. Глаза Хардинга наполнились слезами. Он никогда раньше не плакал, даже когда из Европы пришло известие о гибели Хью во время операции в Нормандии.

Хардинг постарался взять себя в руки. Сейчас не время предаваться отчаянию. Он взял саквояж, окинул прощальным взглядом тела двух самых дорогих ему людей и выбежал из дома к машине. Заведя двигатель, он утопил педаль газа. Поднимая клубы пыли, он мчался по извилистой проселочной дороге, пока не выехал на шоссе и не свернул в сторону Нью-Мексико.


Глава 1


Атланта, штат Джорджия

1999


Тревога закралась в душу Джесси, когда она подъехала к своему маленькому кирпичному дому. Шторы на окнах были задернуты.

Она могла поклясться, что, уходя, раздвинула шторы. Она всегда так делала, чтобы ее любимец — лохматый пес Бен — мог обозревать окрестности в ожидании ее прихода.

Однако сейчас Бена тоже не было видно, хотя обычно, едва заслышав шум колес ее машины, он начинал нетерпеливо метаться по подоконнику в радостном ожидании хозяйки. Здесь что-то было не так.

Джесси поспешно вышла из машины, держа наготове ключи, и почти побежала к двери. Она повернула ручку, и дверь легко подалась. Она была не заперта.

Джесси никогда не забывала закрыть дверь. Никогда. Она также редко заезжала домой на ленч. Обычно ее книжный магазин, расположенный на территории университетского городка, в эти часы бывал переполнен. Но недавно она и ее партнер Сол нашли помощника-студента, толкового и надежного, которому можно было доверить магазин на пару часов. Домашний ленч и прогулка с Беном в прекрасный день была для Джесси роскошью, которую с недавних пор она смогла себе позволить.

Но сейчас у Джесси мороз прошел по коже. В доме кто-то побывал. Еще более пугающим было отсутствие привычного приветственного тявканья, которым Бен всегда встречал свою хозяйку с порога.

Джесси с трудом подавила в себе желание убежать. Она не могла оставить Бена. А вдруг он ранен?

Нужно было позвонить в полицию, хотя взломщик, кто бы он ни был, наверняка уже давно исчез. Пытаясь унять бешено бьющееся сердце, Джесси толкнула дверь в дом и сразу увидела темную фигуру в маске, закрывающей лицо. Она едва успела заметить, что взломщик высок, как он кинулся к двери, сбив ее с ног. Джесси инстинктивно вскинула руку и вцепилась в его одежду. Злоумышленник резко обернулся, одной рукой схватил ее за запястье, другой ударил по лицу и, вырвавшись, скрылся.

Немного придя в себя, Джесси встала и позвала собаку. В глубине дома послышался жалобный вой. Определив, что ее любимец в ванной, Джесси поспешила туда и распахнула дверь.

— Что случилось, Бен?

Пес залаял при виде хозяйки и, прихрамывая, устремился к ней. Джесси порывисто прижала его к себе. Это беспородное лохматое существо было бесконечно дорого ей.

С собакой, похоже, все было в порядке. Но после пережитого страха ему требовались внимание и ласка.

Скула все еще ныла от удара, и Джесси, поморщившись, потерла ее. Она осмотрелась. По ее дому словно прошелся ураган. Вещи были разбросаны, одна из фарфоровых лошадок, составлявших гордость ее коллекции, разбита. Вероятно, грабитель смахнул ее с полки в поисках драгоценностей. Джесси собирала свою коллекцию в течение последних восьми лет и дорожила каждой фигуркой изящных и грациозных животных. Наклонившись, она подобрала осколки фарфора. Вор разбил одну из ее любимых статуэток.

Однако у нее не было времени сокрушаться о потере. Джесси позвонила в полицию и до ее приезда как могла успокаивала все еще дрожавшего Бена. Она и сама содрогалась, вспоминая о случившемся. Вместе с фарфоровой лошадкой вдребезги разбилось и чувство безопасности и защищенности в собственном доме.

По полу были разбросаны книги. Джесси хотела собрать их, однако не решилась ничего трогать до приезда полицейских.

По крайней мере, ее коллекция, за исключением одного экземпляра, осталась невредимой, как и цветущие растения, изобиловавшие в доме и придававшие ему уют.

Джесси позвонила Робу в книжный магазин.

— Я задержусь. Если тебе пора будет уходить на занятия, просто запри дверь, — сообщила она помощнику, не желая углубляться в подробности. К собственному удивлению, ее голос звучал нормально, даже обыденно, ничем не выдавая пережитых эмоций.

Джесси вышла на крыльцо. Тихая улочка выглядела мирной и безмятежной, как всегда. Расположенная поблизости от университета, она была застроена в тридцатые-сороковые годы преимущественно небольшими коттеджами, обрамленными утопающими в цветах и зелени садиками. Дома словно сошли с картинки, и Джесси они нравились гораздо больше современных зданий, которые, по ее мнению, были лишены индивидуальности.

Азалии в садах уже отцвели, уступив место другим цветам. Каждый сад радовал глаз многоцветием красок, включая ее собственный, где Джесси собрала лилии, бегонии, незабудки. Она посадила даже магнолию.

Свой дом с садом — это было все, о чем она мечтала с детства. Когда Джесси обзавелась и тем и другим, жилище стало средоточием ее мира, ее убежищем от всех невзгод. А теперь в ее мир грубо вторглись, разрушив иллюзию защищенности. Вздохнув, Джесси вернулась в дом.

Казалось, прошла вечность, прежде чем раздался звонок в дверь — нетерпеливый и властный, непохожий на звонок случайного посетителя. Джесси напряглась и тут же отругала себя — до каких пор она будет вздрагивать, услышав громкий звук? Она-то считала, что навсегда избавилась от прежних страхов.

Джесси потрепала по голове Бена, хотя ей и самой не помешали бы ободряющие слова. Пес с виноватым видом сел подле нее, поджав хвост, словно извиняясь за то, что оказался плохим сторожевым псом.

Приехала полиция. Джесси открыла дверь.

Джесси села за письменный стол в книжном магазине и начала разбирать почту, которую захватила с собой из почтового ящика, уходя из дома после крайне неприятного визита полиции. Она все еще была вне себя от негодования.

Она впервые была рада, что осталась одна в магазине, который стал ее вторым домом. Когда она пришла, Роба уже не было, а Сол уехал в одну из своих исследовательских поездок. Джесси оглядела заваленное книгами помещение, ожидая появления знакомого чувства удовлетворения. Книги занимали каждый дюйм полок, а от коробок с последними приобретениями, стоявших на полу, некуда было деваться. Джесси не могла пропустить ни одного книжного аукциона в надежде пополнить ассортимент новыми ценными экземплярами.

Магазин «Олд Бук Шоп» специализировался на букинистической литературе. В нем царили запахи кожи; старой бумаги и особой книжной пыли, и даже запах пыли доставлял ей удовольствие. Книги, чье очарование не увядало многие годы и даже столетия, олицетворяя собой прочность и стабильность. В магазине Джесси редко чувствовала себя одинокой, ведь здесь были книги ее детства и юности. Эти книги были ей ближе, чем любой человек в ее жизни.

Но успокаивающее присутствие книг сегодня на нее не действовало. Наклонившись, Джесси погладила Бена. Пес вздрогнул от неожиданности, но в следующий момент завилял хвостом. Джесси стало немного легче.

Она вернулась к просмотру почты. Ничего особенного — счета, каталоги, рекламные проспекты.

Из одного из каталогов выпал странного вида конверт. Он не походил на официальный, но Джесси уже попадались рекламные проспекты в подобных конвертах. Джесси скептически повертела конверт в руках, не зная, стоит ли его открывать.

Бен потерся о ее руку, словно почувствовав, что вниманием хозяйки завладело нечто другое. Джесси ласково погладила пса, и он улегся у ее ног.

Она открыла конверт, прочла приглашение, затем еще раз перечитала. Приглашение было адресовано Джессике Клейтон. Ее имя. Ее адрес. По всей вероятности, произошла какая-то нелепая ошибка.

Приглашение на семейное торжество.

На торжество семьи, о которой она никогда прежде не слышала…

Она не нуждалась в напоминании о том, что на всем свете у нее нет ни одного, даже дальнего, родственника.

Сами слова «семейное торжество» вызывали в сознании смутные завораживающие образы, олицетворявшие ее детские мечты. Когда ее отец возвращался в квартиру, которую они снимали в каком-нибудь дешевом районе, весь пропахший виски, или пивом, или недорогим вином, Джесси закрывала глаза и представляла, что у нее есть мать, сестра, любящий дедушка — словом, настоящая семья, которой у нее никогда не было, но о которой она много раз читала в книгах или смотрела в сериалах.

Джесси повертела в руках конверт, не зная, что ей делать. На нем не было обратного адреса, но это было обычно для приглашений такого рода. Но на самом приглашении его тоже не было. Не был указан и номер телефона. Это было неофициальное приглашение, набранное на компьютере, с эмблемой в виде скачущих лошадей вверху листа. И не было никакой просьбы подтвердить свое согласие приехать.

В сущности, это было скорее объявление о торжестве, а не приглашение, и оно было послано человеку, хорошо знающему отправителя, его телефон и адрес. Джесси не могла даже попросить почтальона вернуть письмо, а значит, настоящий адресат никогда не получит его.

Джесси, никогда в жизни не получавшей таких писем, было искренне жаль неизвестную ей женщину, носящую такое же, как у нее, имя. Возможно, другие члены семьи успеют ее предупредить о намечающемся событии, ведь в дружных семьях не теряют друг друга из виду. По крайней мере, так поступают в ее воображаемой идеальной семье.

На миг она представила себе, что приглашение действительно адресовано ей. Но тут же все воспоминания, которые она хотела спрятать в дальний угол сознания, нахлынули на нее, а вместе с ними вернулся страх и чувство незащищенности.

Ее семья всегда состояла из одного отца, в лучшем случае отстраненного, почти чужого, в худшем — мертвецки пьяного. Его образ возник перед ее глазами. Его глаза, полные отчаяния, и бурное возмущение очередным увольнением из-за его пристрастия к алкоголю. Она вспомнила долгие одинокие дни, когда отец пропадал в поисках работы, а она пыталась найти что-нибудь поесть в пустых шкафчиках. Она помнила запах спиртного, исходящий от отца, когда он возвращался поздно вечером, что-то неразборчиво бормоча себе под нос.

И все же она любила отца. Он был уже немолод, когда женился на официантке гораздо младше его. Она оставила их, когда дочери исполнилось два года, и с тех пор никто о ней не слышал. Джесси не пыталась разыскать свою мать. Ее мучила мысль о том, что она была нежеланной для одного из родителей и тяжким бременем — для другого. Джесси не знала, уход ли матери разбил сердце отца, но иногда она видела в его глазах такую неизбывную тоску, что ей становилось страшно. И всякий раз, когда у него появлялось это выражение, он исчезал на несколько дней.

Когда отец в очередной раз терял работу, они в очередной раз переезжали. Штаты сменяли друг друга. Нью-Йорк, Мэриленд, Кентукки, Теннесси. Джесси подросла, она начала расспрашивать отца о матери, но ни разу не получила ответа. Постепенно она свыклась с мыслью, что часть ее прошлого навсегда останется во мраке, и даже отец был скорее тенью, чем живым человеком.

Единственное, что позволяло им держаться на плаву в течение многих лет, — репутация отца. Он был отличным наездником и умел с любой лошадью добиваться хороших результатов. Он понимал их, и животные отвечали ему любовью. Но в конце концов его увольняли, они переезжали туда, где еще один владелец конной фермы был готов дать ему еще один шанс.

Смахнув слезы, Джесси снова взяла в руки приглашение. Она никогда не плакала с той ночи, когда умер отец. Но сегодня… сегодня чаша ее терпения переполнилась.

Даже полицейские отчитали ее, вместо того чтобы сделать что-то полезное, например снять отпечатки пальцев. Она не должна была входить в дом, а сразу вызвать полицию, заподозрив взлом. Бен не вызвал восторга блюстителей порядка, спрятавшись за Джесси и считая себя невидимым.

— Он не очень похож на сторожевую собаку, — скептически заметил один из полицейских.

— Я не собиралась заводить цепного пса, — резко ответила она.

— Не лучше ли избавиться от него, раз от пса все равно нет никакого толку, — предложил другой.

— Я бы лучше избавилась от вас, — Джесси начала терять терпение. — Вы собираетесь делать что-нибудь?

— Составьте список пропавших вещей, — равнодушно сказал полицейский, — и привезите в участок. Потом обратитесь в свою страховую компанию.

— И все?

— И все, — подтвердил он.

— Никаких отпечатков пальцев?

— Послушайте, леди, у нас не хватает людей, чтобы расследовать каждую рядовую кражу.

Однако для нее это не было рядовой кражей. Это было вторжение в ее дом, хотя единственной пропажей была небольшая сумма наличными, которую Джесси на всякий случай хранила в ящике письменного стола.

Ей не было дела до нескольких долларов, которые украл вор. Самой страшной для нее была потеря чувства защищенности.

Джесси повертела в руках приглашение. Этот маленький кусочек картона оживил события, о которых она хотела забыть. В памяти, как моментальные снимки, замелькали картинки из прошлого. Жестокая борьба. Боль. Сжигающий душу стыд. И полные холодного триумфа глаза Миллса, ее кумира. Лицо отца, уволенного два дня спустя. В последний раз, когда она видела его живым.

Она не сказала ему, почему он потерял работу. На этот раз его уволили по ее вине.

Джесси десять лет жила с камнем на сердце.

Она сбежала с той фермы в Кентукки. Она пыталась убежать от смерти отца и предательства человека, которому доверяла. Она нашла спасение в книгах и, наконец, в маленьком, едва ли прибыльном книжном магазинчике на окраине университетского городка.

Проклятье. Это странное приглашение открыло шкатулку с воспоминаниями, которую она, казалось, закрыла навсегда.

Она снова прочитала текст.


«Встреча всех членов семьи Клементс

10 июня 1999 года.

Семейное ранчо Клементс и гостиница «Квест»

Седана, Аризона».

Внизу от руки было написано: «Джессика, пожалуйста, приезжайте. Сара».


Клементс? Она никогда не слышала эту фамилию. Однако приглашение, похоже, послано ей. Джессика…

Она не думала, что ее имя столь распространено. И кто такая Сара?

Решив, что получила приглашение по ошибке, Джесси отложила конверт к стопке счетов и квитанций. У нее слишком много работы, чтобы ломать голову над этой загадкой. Однако, повинуясь смутному порыву, она не выкинула приглашение в мусорную корзину и не порвала его. Оно лежало на ее столе, как горящая метка, напоминающая о ее собственном одиночестве. Возможно, завтра она разыщет номер телефона отправителя и сообщит ему об ошибке. Завтра, когда разворошенные воспоминания немного померкнут.

Выкинув из головы мысли о приглашении, Джесси начала просматривать список книг, присланный по электронной почте университетским преподавателем. Сол, ее партнер и совладелец магазина, активно занимался поиском владельцев раритетных книг, на которых специализировался их магазин. Он научил Джесси общаться с ними и убеждать сотрудничать. Многие стали ее друзьями по переписке, и она мечтала когда-нибудь встретиться с ними лично. По крайней мере, это желание казалось более осуществимым, чем мечта о семье, которой у нее не было.

Наклонившись, Джесси погладила спящего Бена, а затем набрала номер книжного агентства в Лондоне. Пора приниматься за работу.


Седана, штат Аризона


Они собрались в просторной гостиной на ранчо. Воздух в комнате прямо-таки искрился от напряжения.

Росс Маклеод прислонился к стене, наблюдая за собравшимися.

Он мысленно сосчитал голоса, как это делал уже много раз. Сегодня он потерял очередной голос. Если он лишится еще одного, он потеряет все. Росс подавил рвущееся наружу негодование. Он не был связан с Клементсами узами крови и мог предложить им лишь свои знания.

Из детей Холла и Мэри Луизы Клементс в живых осталось лишь двое. Саре исполнилось семьдесят шесть, ее брату Холдену девяносто один. Затем следовало второе поколение — Марк, Каллен, Кэтрин, Элизабет, Эндрю и Мелисса. Сейчас эти люди держали судьбу ранчо в своих руках.

Однако братья Марк и Каллен играли главные роли в разыгравшейся драме. Они уговорили своего отца, Холдена, и владельцев двух других долей продать ранчо. Только Сара упорно не желала соглашаться с продажей.

— Как, черт возьми, можно было послать это приглашение? — Марк Клементс мерил гостиную быстрыми шагами. Высокий, стройный, обаятельный, он выглядел настоящим конгрессменом, которым был, и сенатором, которым хотел стать. Марк был союзником Росса до прошлого года, когда ему понадобились деньги на предвыборную кампанию в сенат. Сейчас он стал одним из врагов.

Сара, приемная мать Росса, поморщилась.

— Я знаю, что у нас соглашение, — защищалась она. — Мы должны были подождать, пока Алекс не поговорит с этой женщиной. Но я думала, что он собирался это сделать три дня назад. Я не знала, что его задержат слушания в суде. Я послала приглашение, чтобы она чувствовала себя желанной гостьей.

Марк вздохнул:

— А может быть, ты хотела добраться до нее первой?

— Что ты, Марк, я бы никогда не сделала этого.

Но Росс знал, что она пошла бы на это. И остальные тоже знали.

Каллен смотрел на Сару злыми глазами. Это он решил, что никто не должен приближаться к женщине, пока с ней не поговорит Алекс, семейный адвокат. Каллен опасался, что иначе все члены семьи ринутся к ней с противоречивыми предложениями.

Они почти ничего не знали о возможной наследнице. В свою очередь, никто не имел представления, что ей известно о семье. Поэтому на семейном совете решили, что Алекс первым увидится с ней, подготовит почву и пригласит на уже запланированное семейное торжество.

Если бы эта женщина догадывалась о тайной повестке этого семейного совета, она сбежала бы отсюда как от чумы.

Жесткое выражение на лице Марка смягчилось.

— Возможно, ничего страшного не произошло, Сара. Алекс сказал, что из зала суда он направится прямо в аэропорт и еще сегодня будет в Атланте.

Сара вспыхнула. Она созвала совет, поняв, что Алекс не успел увидеться с Джессикой Клейтон ко времени получения ею приглашения. Она настаивала, что оно послужит дополнительным знаком гостеприимства, но Росс не очень-то ей верил. Он знал, что Сара способна сплести поистине макиавеллиевскую сеть интриги, впрочем, как и другие члены семьи.

Кроме того, несмотря на все протесты Сары, он подозревал, что она хочет снискать расположение наследницы, и сделала это ради Росса.

Проклятье, он не нуждается в защитниках. Тем не менее он был единственным так называемым кузеном без кровного родства с Клементсами. Он не имел доли на ранчо и не мог влиять на голосование.

И вот появляется никому не известная наследница, которая росчерком пера может нарушить хрупкое соглашение, благодаря которому семья до сих пор держится вместе, и отобрать у него единственный дом, который он знал. Всю свою жизнь он работал на ранчо, добился его процветания, когда все хозяйства в округе приходили в упадок, а теперь все его усилия могут пойти прахом. При мысли о том, каким ударом будет продажа ранчо для Сары, в нем снова начал закипать гнев.

Каллен, брат Марка и старший представитель второго поколения, посмотрел на Сару.

— Что мы, собственно, знаем о ней?

Сара покачала головой:

— Только то, что детективы, по их заверениям, нашли единственную наследницу Хардинга. Человек, которого они считают Хардингом, умер десять лет назад, когда ей было семнадцать лет. Мы знаем, что она совладелица небольшого и не слишком прибыльного книжного магазина.

— Тогда она будет настаивать на продаже, — уверенно заключил Каллен. Он считал деньги главным в жизни. Нет, не совсем так. Деньги и «Квест», гостиничный комплекс, его мечту. Однако мечта обошлась ему слишком дорого.

Сара не смутилась.

— Сэм Дэвис сказал, что ее, похоже, деньги не очень волнуют.

— Он видел ее?

— Ей двадцать семь лет, каштановые волосы, карие глаза, — заявила Сара, — как и у большинства членов семьи. Это должна быть она.

— В мире найдется десять миллионов человек, чья внешность соответствует твоему описанию, — сухо возразил Марк. — Мы не будем уверены, пока не сделаем анализ ДНК.

Сара встала. Росс напомнил себе, что ей семьдесят шесть. Однако вела себя так, будто была значительно моложе. Она все еще каждый день ездила верхом, а ее ум оставался ясным и быстрым. Вот только лицо выдавало ее возраст — кожа была иссушена солнцем и изборождена морщинами. Сара ненавидела шляпы, говоря, что любит чувствовать ветер в волосах и солнце на лице.

— Возможно, через несколько дней Алекс сообщит нам больше информации. Он хорошо разбирается в людях.

— Только не рассчитывай уговорить ее, Сара, — предостерег Каллен. — В отличие от тебя, у нее нет сентиментальных воспоминаний.

— Цыплят по осени считают, племянничек, — огрызнулась Сара.

— Я просто хочу, чтобы ты еще раз все взвесила. Продав ранчо, ты сможешь построить себе дом неподалеку и целыми днями любоваться этими красными скалами.

Сара посмотрела поверх племянников на Росса:

— Это совсем другое. Клементсы жили на этом ранчо сто лет. Я не понимаю, как можно даже подумать о том, чтобы продать его. Да ваш дед перевернется в гробу, если это случится.

— Сара, ты же знаешь, что эта земля хороша для застройки.

— Ты хочешь нагромоздить здесь сотню уродливых лачуг на каждом шагу? Только через мой труп. А Росс делает прибыль.

— Она слишком мала. — Марк повернулся к Россу: — Это несправедливо по отношению к остальным членам семьи, и ты это знаешь.

— Ничего подобного я не знаю, и Джессика, думаю, тоже, — вмешалась Сара. — Если, конечно, она настоящая Клементс.

«Старушка знает, как поставить на место обидчиков», — с нежностью подумал Росс. Однако в том, что касалось Росса, ей не удавалось приструнить остальных Клементсов. Здесь она была одинока. Росс был больной темой для большинства членов семьи.

Ее последней надеждой была пропавшая наследница, вот почему она начала ее поиски. Никто не думал, что они увенчаются успехом. В конце концов, прошло уже пятьдесят лет.

Росс знал условия завещания родоначальника клана Клементсов лучше, чем другие. Старый Холл Клементс оставил ранчо в наследство пятерым оставшимся в живых детям. Ранчо можно было продать, только если четверо из пяти согласятся на это. На данный момент желающих было трое: Сара была против. Пятый голос оставался за давно пропавшим наследником — Хардингом Клементсом.

Однако, поскольку со времени его исчезновения прошло пятьдесят лет, семья уже готова была разделить его долю между собой, а для этого официально, через суд, признать его умершим.

Все предыдущие попытки разыскать Хардинга заканчивались ничем. Сара не переставала надеяться, что новые достижения помогут ей в поисках. И наконец ее молитвы были услышаны. После четырехмесячной работы нанятые ею детективы сообщили, что нашли дочь Хардинга.

И никто не мог предугадать ее действий.

— Будь все проклято, — сквозь зубы выругался Росс. Что толку сидеть и размышлять о возможных поступках абсолютно незнакомой женщины. Ведь иногда нельзя предсказать, что сделают близкие люди.

Росс засунул руки в карманы и направился к конюшням. Его ждала работа. Пусть интриги плетут другие. Ему же оставалось только молиться, но он давно разучился это делать.


Глава 2


Атланта, штат Джорджия


Джесси опустила штору и повесила на дверь табличку: «Закрыто». Затем она выглянула на улицу и свистом позвала Бена. Лохматый белый пес лениво встал, отряхнулся и послушно побежал к ней. Ему не нужен был поводок: он не собирался удаляться от хозяйки дальше чем на фут. Проведя детство на улице, он не хотел снова стать бездомным.

На улице ее обдала волна жаркого влажного воздуха. Было восемь часов вечера, но еще не стемнело и до вечерней прохлады было далеко.

День был долгим и утомительным. Незадолго до закрытия магазин наводнили посетители, с любопытством рассматривая содержимое книжных полок. Обычно Джесси любила эти часы. Большинство покупателей были преподавателями и студентами университета, которые любили порыться в книгах. Они переговаривались между собой, и Джесси нравилось слушать их рассуждения. Однако сейчас, три дня спустя после вторжения неизвестного злоумышленника в ее жилище, она чувствовала постоянное желание побыстрее оказаться дома и убедиться, что все в порядке.

Запирая дверь магазина, Джесси увидела приближающегося к ней хорошо одетого мужчину. Она ожидала, что он пройдет мимо нее в пиццерию, располагавшуюся по соседству, хотя он и выглядел бы странно среди завсегдатаев этого демократичного заведения — обитателей университетского городка. Костюм мужчины, как отметила Джесси, выглядел безукоризненно, несмотря на жару, а значит, был очень дорогим.

Незнакомец остановился у двери ее магазина.

— Извините, но мы закрыты, — сказала Джесси.

— Я здесь не с целью купить книгу, — объяснил мужчина, и в его серебристо-голубых глазах вспыхнули искорки. — Вы мисс Клейтон?

В ее мозгу зазвучал тревожный сигнал — за последние дни произошло слишком много странных событий.

— Это зависит от того, кто спрашивает, — осторожно ответила она.

Незнакомец протянул руку:

— Меня зовут Алекс Келли.

От беспокойства у Джесси засосало под ложечкой.

— Это немногое объясняет, — пробормотала она с явным нежеланием продолжать разговор.

— Так вы мисс Клейтон? — настаивал мужчина.

— Не уверена, что…

Бен, словно почувствовав настроение хозяйки, вдруг угрожающе зарычал. Мужчина наклонился к нему.

— Я не собираюсь ее обижать, — спокойно и уверенно сказал он, глядя собаке в глаза.

Как ни странно, но его заверения подействовали на Бена, и он тут же затих.

Выпрямившись, незнакомец улыбнулся:

— Вы не уверены, что вы мисс Клейтон или что хотите признаться в этом?

Сузив глаза, Джесси окинула его внимательным взглядом от каштановой шевелюры до дорогих кожаных туфель. Мужчина прямо-таки излучал обаяние, а она относилась с подозрением к такому типу людей. Но, с другой стороны, и на серийного убийцу незнакомец не был похож.

— Вы с деловым визитом? Мы не покупаем новые книги.

— Нет, я не торговец, а хуже. Я юрист, — почти весело откликнулся он.

Джесси посмотрела на Бена.

— Взять его! — коротко скомандовала она.

Однако вместо того, чтобы выполнить команду, простодушный пес начал тереться о ноги незваного гостя, требуя внимания.

— Хороший защитник, — с иронией похвалил его мужчина.

— Полиция тоже это отметила, — сухо сказала Джесси.

— Полиция? — резко переспросил он.

— Да, они расследовали кражу несколько дней назад.

— Здесь?

Джесси вдруг сообразила, что рассказала незнакомцу больше, чем следовало. Ей нужно бы быть более сдержанной.

— Что вам нужно? Вы не похожи на коллекционера книг, а все наши счета в полном порядке.

— Не сомневаюсь, — снова улыбнулся Алекс Келли, — хотя мне кажется, что юристов вы жалуете не больше, чем сборщиков налогов.

— Не слишком. Вы не ответили на мой вопрос.

— У меня к вам хорошее предложение.

Эта реплика окончательно насторожила Джесси.

— Да? Что же вы хотите мне предложить? Хижину в Исландии? Иглу в Чили?

Он рассмеялся:

— Вы действительно подозрительны.

— Осторожна, — поправила она. — И я действительно спешу домой.

— Вы поужинаете со мной?

— Я скорее останусь голодной, чем поужинаю с юристом. — Джесси и сама не понимала, почему так язвительна к гостю. Наверное, все дело в тяжелой неделе. И в поведении Алекса Келли. Она недолюбливай уверенных в себе, привлекательных мужчин, которые вели себя так, словно владели миром.

Мужчина выглядел озадаченным. Очевидно, ему редко отказывали. Он был очень обаятельным мужчиной и к тому же представился юристом. Это сделало ее вдвойне враждебной.

— Вы действительно не любите юристов.

— У меня есть на то веские причины.

— Все равно, выслушайте меня. Уделите мне лишь несколько минут. Пожалуйста. Я привез вам хорошие новости.

— Тогда почему вы не позвонили и не назначили встречу?

— Я не знал точно, когда смогу выбраться в Атланту. А утром мне уже надо уезжать.

— Куда.

— В Седону, Аризона.

— В Аризоне есть иглу?

Мужчина снова усмехнулся:

— Возможно, некоторые торговцы и попытаются продать их вам. Они продают все, что угодно.

— Я слышала.

Улыбка исчезла с лица мужчины. Голубые глаза впились в нее.

— Что вы знаете об Аризоне?

Она пожала плечами:

— Я много читала.

— Вы были там когда-нибудь?

— Нет. — Проклятие, он снова выуживает из нее информацию, ничего не предлагая взамен.

Сквозь стеклянную дверь она взглянула в пустой магазин. Ей не хотелось оставаться с незнакомцем наедине. Затем она одернула себя. Она никогда не была глупой, за исключением, возможно, личной жизни. Джесси вновь посмотрела на мужчину — казалось, он читал ее мысли. Это сбивало ее с толку.

— Вот что, — сказал гость, — я умираю от голода. Почему бы нам не заказать пиццу и не перекусить прямо здесь. Бастеру тоже достанется кусочек.

— Его имя не Бастер.

— А по-моему, оно очень ему подходит.

— А по-моему, нет, — холодно сказала она. Джесси не собиралась делить трапезу с незнакомцем в своем магазине.

Юрист приподнял бровь. Он понял, что она солгала. Довольное урчание Бена, предвкушавшего близкий ужин, было подтверждением этому.

Джесси сдалась. Возможно, он последовал бы за ней домой, если бы она не согласилась, а она не хотела подпускать незнакомцев на пушечный выстрел к своему дому.

— Я люблю пиццу с пепперонни, — нехотя сказала Джесси, отпирая дверь магазина.

— Может, немного анчоусов? — с надеждой спросил он.

— Только не для меня.

— Ваше желание для меня закон.

— Интересно, сколько стоит ваша податливость? — пробормотала Джесси, заходя внутрь.

Бен, секунду поколебавшись, последовал за хозяйкой — ему явно не хотелось оставлять нового знакомого. До Джесси донесся приглушенный смех Алекса Келли. Черт возьми, наверное, он слышал ее последние слова. «Не все ли равно?» — подумала Джесси. Она перекусит пиццей и избавится от него, каковы бы ни были его планы.

Джесси решила не закрывать дверь. Так она чувствовала себя безопасней. Она много раз оставалась одна в магазине с покупателями, книготорговцами, заказчиками, и это никогда не нервировало ее. Почему же в обществе этого человека она ощущает дискомфорт?

Тем не менее если он задумал что-то недоброе, то вряд ли отправился сначала покупать пиццу. До его прихода Джесси попыталась занять себя бумажной работой и не думать о том, какую цель он преследует. Однако любопытство всегда было одним из ее самых серьезных недостатков, и сейчас оно терзало ее. Хорошие новости? Она не верила в сказки и манну небесную. Так что же ему было нужно?

Звякнул дверной колокольчик. На пороге стоял Алекс Келли. Он что-то вернулся слишком быстро, отметила про себя Джесси.

— Мне сказали, что пицца будет готова через двадцать минут.

— Я думала, вы подождете в пиццерии, — негостеприимно сказала Джесси.

Он покачал головой:

— Да, вы действительно не любите юристов.

— Как мило с вашей стороны заметить это.

— Я, мисс Клейтон, собираюсь изменить ваше мнение о нашем брате.

* * *


Джесси ошибалась, предполагая, что Алекс Келли попытается продать ей недвижимость в Исландии. Вместо этого он попытался продать ей семью.

Джесси молча смотрела, как он сел, достал папку из портфеля и передал ей через заваленный бумагами стол.

— Мы думаем, что настоящая фамилия вашего отца была Клементс.

— Мы? — недоверчиво переспросила Джесси. — Кто это мы? И потом, это абсурд. Моего отца звали Клейтон. Джон Клейтон.

Выражение его лица не изменилось.

— Вы когда-нибудь виделись с членами его семьи?

— Нет.

Очевидно, он ожидал такого ответа, и это более чем беспокоило ее. Ей не нравилось, что кто-то копался в жизни отца и ее собственной. В комнате повисло молчание, но Алекса, казалось, это нисколько не задело.

— Вам не приходило в голову, что это странно?

— Почему? Он был сиротой.

— У вас есть доказательства этого?

— Зачем они мне? — В Джесси закипала злость, но вместе с ней в душе росла тревога. Она хорошо помнила, как всякий раз, когда она спрашивала отца о его прошлом, он мрачнел и менял тему.

— Конечно, вам они не нужны, — мягко согласился он. — Но мои клиенты убеждены, что ваш отец — человек, пропавший в пятидесятом году. А до этого времени о вашем отце нет никаких сведений — ни водительских прав, ни счетов, ни отметок в школе — ничего.

Джесси была ошеломлена. Она нашла мало документов, когда пыталась разобраться в его делах, но отец, в отличие от нее, никогда не был «бумажной крысой» и не считал нужным хранить ненужный хлам. Воспоминания вдруг заставили ее обороняться.

— А почему это должно кого-то касаться?

— Его сестра искала его все эти годы. Лишь недавно компьютеры значительно облегчили поиск людей.

— Зачем же этой… этой сестре пытаться найти человека, который явно не хотел, чтобы его нашли?

В глазах Алекса появилось нечто вроде уважения.

— Это сложная и запутанная история, — медленно произнес он, — о которой члены семьи хотели бы рассказать сами.

— Члены семьи?

— Семьи Клементс. Они живут недалеко от Седоны, в штате Аризона.

Джесси вспомнила о приглашении. Ее словно ударило током. Она испытующе посмотрела на Алекса, пытаясь понять, что он за человек, но не смогла проникнуть за оболочку внешнего шарма. Выражение его глаз было непроницаемым, а улыбка слишком часто появлялась на губах, чтобы быть искренней. Ей не нравилось его очарование, однако она уже выработала линию защиты от таких самоуверенных красавцев, поскольку у нее был печальный опыт общения с одним из них.

Джесси прикусила губу. За несколько минут над городом сгустились сумерки. Скоро окончательно стемнеет.

— Почему их волнует судьба человека, пропавшего пятьдесят лет назад?

— Это очень сплоченная семья. Его сестра Сара все эти годы не теряла надежды найти его.

— Почему вы уверены, что мой отец — это человек, которого она пытается найти?

— Мы уверены настолько, насколько можно быть уверенными без анализа ДНК. Мы надеялись, что вы согласитесь сделать его.

Ее глаза сузились.

— Вы хотите, чтобы я дала свою кровь на анализ?

— Вы воспринимаете все слишком серьезно, — заметил Алекс. — Я не Дракула, так же как и семья Клементс. На самом деле они сгорают от нетерпения увидеться с вами. — Поколебавшись, он спросил: — Вы получили приглашение на семейное торжество?

Помедлив, Джесси все же ответила:

— Да. На нем не было указано ни номера телефона, ни адреса. Я решила, что оно попало ко мне по ошибке.

— Человек, пославший его, — Сара Маклеод — думал, что я уже поговорил с вами, — извиняющимся тоном произнес Алекс Келли. — Я немного опоздал.

— Маклеод?

— Сестра Хардинга Клементса.

— Я все же не понимаю, какое им до меня дело. Даже если все то, о чем вы мне сказали, правда (в чем я сомневаюсь) — я для них чужая.

— Они считают, что вы их кровная родственница, и это важно для них.

— Почему? — в который раз задала вопрос Джесси.

На секунду Алекс задержался с ответом, и Джесси с удовлетворением отметила, что ей удалось пробить его непроницаемую броню. Что же до него, он лишил ее душевного равновесия еще в начале разговора.

— Такие чудеса больше не случаются, — скептически заметила она. Джесси была смущена и подавлена. Ей наконец удалось найти свое место в жизни, избавиться от призраков одинокого детства, и теперь является незнакомец и хочет заставить ее усомниться в себе самой. Барьеры, которые она воздвигла вокруг себя, были слишком хрупки, чтобы защитить от того, что говорил ей этот человек. То, что у нее есть семья, означало, что отец лгал ей всю жизнь. — Их время ушло с готическими романами. Пропавшие и вновь обретенные семьи не возникают из ниоткуда.

Он поднял брови:

— Все-таки вы чрезмерно подозрительны.

— А вы на моем месте не были бы подозрительны?

— Вполне вероятно. Позвольте рассказать вам кое-что. Хардинг Клементс бесследно исчез из Седоны в пятидесятом году. Его тело не было найдено, он не оставил ни письма, ни записки. Он просто исчез. Никто не слышал о нем с тех пор. Мы полагаем, что он сменил имя и стал Джонатаном Клейтоном.

— Почему?

— Хардинг Клементс был очень хорошим наездником. Он словно обладал какой-то мистической властью над животными. Когда Клементсы принялись за его поиски, они начали с конюшен, в которых готовили лошадей к скачкам. Они изучали списки наездников.

— Но это невозможно.

— Не для профессиональных сыщиков.

— Какие у них были основания полагать, что Хардинг… Клементс сменил свое имя, мистер Келли?

Он обезоруживающе улыбнулся. Наверное, этой улыбкой он разбил не одно сердце.

— Алекс, — поправил он.

Джесси оставила его слова без внимания.

— Так что же? — настаивала она.

Он замялся, и интуитивно Джесси поняла, что его нечасто удается выбить из колеи. Казалось, он взвешивает каждое свое слово, решая, что ответить. Ее охватило какое-то странное нетерпение, предчувствие чего-то нового. Неужели Алекс Келли говорил правду?

Прошло несколько секунд. Он, казалось, принял решение.

— Ваш отец никогда не упоминал Аризону?

Джесси покачала головой:

— Он говорил, что ему нравится Восток. Мне хотелось съездить с ним на Запад, но он всегда отказывался ехать туда.

— И, насколько я знаю, он прекрасно ладил с лошадьми.

— Полагаю, вы также знаете, что он прекрасно ладил с бутылкой.

В ответ он просто кивнул.

— Он когда-нибудь рассказывал о своем детстве, о своей семье?

— Почему я должна вам что-то говорить, мистер Келли, когда вы сами не очень-то словоохотливы?

Алекс слегка поморщился от ее официального обращения, но не повторил приглашения называть его по имени.

— Ну хорошо, мисс Клейтон. Ваш отец исчез в тот же день, когда его жена и брат стали жертвой лесного пожара. Оба они погибли. Мы думаем, что он узнал об этом и… захотел убежать.

На миг она забыла, что перед ней Алекс Келли. Она ясно увидела отца, мрачный взгляд, появлявшийся у него каждый раз, когда она спрашивала его о прошлом. В голове у нее вихрем пронеслись десятки вопросов, которые она постаралась отогнать. Нужно было слачала привыкнуть к целому потоку информации.

Он встал.

— Я понимаю, что слишком многое вам надо осмыслить. Думаю, самое время мне проверить, готова ли пицца. — Поколебавшись, он спросил: — С вами все будет в порядке? Вы остаетесь одна.

— Я здесь одна большую часть времени, мистер Келли, — ответила Джесси. Даже она услышала напряженность в своем голосе и пожалела об этом. Почему-то ей не хотелось показывать перед ним свою неуверенность.

Алекс обвел взглядом комнату, аккуратно расставленные на полках книги.

— Вы здесь среди друзей, — заметил он, продемонстрировав незаурядную проницательность.

— Со мной Бен, — добавила она.

При звуке своего имени пес поднял голову и завилял хвостом. Джесси наклонилась и погладила его, ощутив успокоение от прикосновения к его пушистому меху.

Она услышала, как за юристом захлопнулась дверь, и последовала благословенная тишина. В сознании Джесси всплывали отдельные фразы, сказанные Алексом Келли. «Хардинг Клементс исчез в тот день, когда погибли его жена и брат…»

Джесси почувствовала подступающую дурноту. Если ее отец действительно был Хардингом Клементсом, это многое объясняло — его нежелание говорить о семье, печаль, часто появлявшуюся в его глазах. Она считала, что это из-за ее матери, которая бросила их, когда Джесси была маленькой. Возможно, истинная причина скрывалась гораздо глубже — в далеком прошлом, где была другая жена, погибшая в пожаре. Джесси закрыла глаза. «Папа, — прошептала она. — Надеюсь, что это не был ты».

Наверняка детективы ошиблись. «Он прекрасно ладил с лошадьми…» Это было связующим звеном между Хардингом Клементсом и Джонатаном Клейтоном. Не слишком много.

Лишь несколько дней назад Джесси мечтала о большой семье. Теперь она не была уверена, что по-прежнему хочет этого.

Бен подошел к Джесси и положил голову ей на колени.

— Тебе ведь все равно, кто я, правда? — ласково спросила она, потрепав его по голове. На глаза навернулись слезы — не о себе, а об отце, человеке, которого она, в сущности, не знала.

Вновь зазвенел дверной колокольчик, и вошел Алекс Келли с большой плоской коробкой и двумя стаканами кока-колы. Джесси подумала, не совершила ли ошибку, разговаривая с ним. Алекс Келли наполнял комнату своей энергией и, нужно признать, своим шармом.

Юрист молча поставил на стол пиццу, протянул ей салфетки и колу. Открыв коробку, он с явным удовольствием вдохнул запах пиццы.

— Вы даже не представляете, насколько я голоден.

Странно, но ее собственный голод исчез. А возможно, в этом не было ничего странного.

Алекс Келли с аппетитом принялся за еду. Она была благодарна, что он больше не пытается ошеломить ее новыми фактами. Джесси не была уверена, что хочет еще что-нибудь узнать о человеке по имени Хардинг Клементс.

Они ели в полном молчании. Алекс Келли явно чувствовал, что ей нужно время, чтобы все обдумать.

Бен сел возле стола, вертя головой и прося угощения у обоих. Джесси отломила ему несколько кусочков и вновь сосредоточила все внимание на Алексе. «Ты не можешь убежать от себя снова», — сказала она себе.

— Скажите, почему вы думаете, что Хардинг Клементс был моим отцом?

— Сара Маклеод, сестра Хардинга, наняла детективов, специализировавшихся на поиске людей. Я не знаю всех подробностей их работы, но они стали проверять ранчо и скаковые конюшни, ища человека, который подходил бы по возрасту и приметам Хардинга. Владельцы конюшен помнят хороших наездников, даже если они не задерживаются у них надолго. С помощью компьютеров детективам удалось сузить поиски до нескольких имен. О вашем отце не было никаких сведений до тысяча девятьсот пятидесятого года. Он казался наиболее подходящим кандидатом.

— И все? — спросила Джесси. Все услышанное показалось ей неубедительным.

— Они нашли его фотографию в журнале. Это был редкий снимок. Ваш отец избегал фотографов, но в журнале он был изображен в конюшне рядом с лошадью. По всей видимости, он не знал, что его фотографируют. Сара узнала его.

Джесси прикусила губу. Ее отец действительно не любил сниматься и всегда находил предлог уйти из кадра, когда его лошади выигрывали и их фотографировали на память.

— Расскажите о них… о Клементсах.

— Это довольно большая семья… и могущественная. У Мэри Луизы и Холла Клементс — родителей Хардинга — было пятеро сыновей и дочь. Двое из их детей еще живы: старший сын Холден и дочь Сара. — Поколебавшись, он добавил: — Имена всех сыновей начинались на X. Временами это приводило к путанице.

Кто действительно запутался, так это Джесси. Ее охватили смятение и злость. Она так мечтала о большой семье, столько раз спрашивала отца о родственниках. Что может заставить человека отказаться от своей семьи? Обычно, когда люди теряли тех, кого любили, они искали утешения у близких, а не наоборот.

«Если он был моим отцом». Она все еще не могла смириться с тем, что отец стал бы скрывать от нее подобные факты.

Это было предательство, превосходящее все мыслимые пределы. Чувство горечи боролось в ней со вспышками надежды. Может ли это быть правдой? Семья, потратившая кучу денег, чтобы найти ее?

Джесси продолжала слушать, хотя ее мысли витали далеко. Она вспоминала обрывки разговоров с отцом, ища в них намеки на разгадку тайны и не находя их.

Голос Алекса с приятным техасским акцентом умолк, и наступившая тишина оглушала сильнее, чем самый отчаянный крик, и проникала в самое сердце.

Джесси казалось, что она сходит с ума. Она не хотела верить, не хотела признавать, что ее отец всю жизнь сознательно лгал ей, что ее собственная жизнь была ложью. Что ее имя на самом деле ей не принадлежало. И все же какая-то частичка ее цеплялась за эту возможность и хотела, чтобы все оказалось правдой. Ей хотелось иметь семью, дом. Корни.

— Сара убеждена в том, что вы ее племянница, — снова заговорил Алекс. — Она хочет, чтобы вы приехали на семейный праздник через две недели. Она хочет встретиться с вами и познакомить вас с родными. Разумеется, мы оплатим все расходы.

Он выжидательно замолчал, понимая, что излишняя настойчивость может все испортить.

Она взглянула на него через стол с остывшей пиццей.

— Я не знаю, смогу ли выбраться. У меня магазин. И Бен.

— У вас есть партнер, если я не ошибаюсь?

Джесси сузила глаза.

— Боюсь, детективы также изучили и вашу подноготную, — пожал плечами Алекс.

— Насколько?

— Насколько хорошо изучили?

— Да.

— Достаточно. Мы знаем, что отец оставил наследство, позволившее вам закончить университет и выкупить долю этого магазина. Мы знаем, что вы не замужем и являетесь совладелицей магазина вместе с вашим партнером.

Ее вновь охватило неприятное чувство, что кто-то вторгся в ее жизнь, как и после кражи. Кто-то пристально следил за ней без ее ведома. Джесси подозревала, что им известно гораздо больше, чем сообщил Алекс.

— Седона — прекрасное место, — сказал он, очевидно пытаясь сменить тему. — Если вы никогда не бывали там, вам следует съездить. У Клементсов большое ранчо в двенадцати милях к северу от Седоны, а один из членов семьи владеет отелем «Квест Ресорт». Вы можете остановиться в любом месте. Думаю, Саре бы хотелось, чтобы вы пожили на ранчо.

Джесси сидела, пытаясь обдумать сказанное.

— Ранчо?

— Семья Клементс в целом владеет ранчо у Красной Скалы, которое больше известно как ранчо «Сансет» [1 - Sunset — закат (англ.).]. Они занимаются скотоводством, хотя большинство пастбищ арендуется у государства. Росс, управляющий ранчо, также выращивает скаковых лошадей.

В воображении Джесси заплясали картинки из вестернов, которые она очень любила. Несмотря на бесконечные переезды, ей не удавалось уговорить отца забраться дальше Миссисипи; да и штат Кентукки был для него слишком далек, пока наконец он больше не мог найти работу ни в Нью-Йорке, ни в Мэриленде, ни в Вирджинии.

Теперь его нежелание ехать на Запад приобрело для нее новое значение.

И все же она не могла до конца поверить и не была уверена, что хочет этого. Одно дело — мечтать, и совсем другое — обнаружить, что мечта сбылась. Сны становятся явью лишь в сказках.

Бен беспокойно завертелся возле ее ног. Джесси знала, что ему нужно на улицу, так как весь день он просидел в магазине. Она встала.

— Мне пора домой.

Он выглядел огорченным.

— Я не убедил вас.

— Это такая редкость для вас?

Алекс усмехнулся и пожал плечами:

— Не такая, как я хотел бы надеяться.

Он продолжал излучать чертовское обаяние. Джесси подумала, что он относится к тому типу обаятельных мужчин, которых всегда сопровождают длинноногие блондинки, но в этот момент он сосредоточил свое внимание на ней. Однако подобное отношение вызывало у нее раздражение. Он лишь выполнял возложенную на него задачу — убедить ее приехать в Аризону.

Алекс Келли, казалось, понял, что проиграл.

— Может, у вас есть еще вопросы?

— Миллион, —ответила Джесси. — Но сначала я должна все обдумать.

— Может быть, вы позавтракаете со мной завтра? Мой самолет в двенадцать.

Она помедлила.

— При ярком свете, — настаивал он, — призрак Дракулы исчезнет.

— Но вы все еще хотите моей крови.

— Боюсь, что это необходимо, — вздохнув, признал он.

— Только в том случае, если я признаю возможность того, что эта семья может быть семьей моего отца.

— И вашей.

Джесси захотелось отказаться и сказать, что, признав это, она согласится с тем, что отец обманывал ее.

Наконец она кивнула, принимая приглашение. Магазин открывался в десять. Кроме того, завтра Сол вернется из поездки в Андерсонвилл. Он писал собственное исследование о бывшей тюрьме Конфедерации, которое, как подозревала Джесси, никогда не завершится. Он любил сам исследовательский процесс и потратил десять лет на поиски записей об узниках тюрьмы и их стражниках.

Возможно, он сможет побыть с Беном… если она решит поехать в Седону. Сол прекрасно ладил с ее питомцем.

Она уже знала, что поедет. Да и как иначе? Всю жизнь Джесси была любопытной. Ее мучил любой вопрос, остающийся без ответа. Тем не менее самые важные вопросы все же оставались неразрешенными. Она никогда не пыталась проникнуть в подробности жизни отца. Может быть, потому, что боялась того, что могла узнать?

Но почему-то Джесси не желала показывать Алексу Келли, что уже приняла решение. Она не хотела облегчать ему работу. Она очень старалась быть сильной и осторожной, чтобы защитить себя.

— У вас есть какие-нибудь пожелания? Я имею в виду завтрак. — Вопрос Алекса Келли вернул ее к реальности. Ей показалось, что он читал ее мысли, словно открытую книгу.

— Где вы остановились?

Он пожал плечами:

— Я еще не выбрал гостиницу. Я приехал к вам прямо из аэропорта. Видимо, на дороге произошла авария, потому что я добирался дольше, чем рассчитывал.

Джесси знала об этой аварии, которая стала причиной многочасовой пробки.

— За углом есть вполне приличная гостиница.

— Спасибо за совет, — церемонно поблагодарил он.

Джесси кивнула, принимая благодарность.

— Вы на машине?

— Да.

— Тогда езжайте до перекрестка и поворачивайте направо. Гостиница будет в двух кварталах по левой стороне улицы.

— А где можно позавтракать?

— В соседнем здании есть ресторан. Встретимся там в восемь.

— Спасибо, мисс Клейтон.

Она улыбнулась впервые за время их беседы.

— Джесси, — сказала она.

Джесси искала в Интернете информацию о Седоне. Кроме компьютера, у нее было несколько книг, которые она нашла в магазине перед уходом. Одной из книг был путеводитель по Аризоне, другие — посвящены истории американского Запада. Она усмехнулась, подумав, что во владении книжным магазином определенно есть свои преимущества.

В исторических книгах было очень мало сведений о Седоне и ее окрестностях. Город был основан в конце восьмидесятых годов девятнадцатого века белыми поселенцами, хотя и до этого место отличалось долгой и богатой историей ранних индейских племен, а позднее апачей и явапаи.

Бен требовал ее внимания, что делал крайне редко. Обычно он довольствовался просто присутствием Джесси. Казалось, он чувствовал, что хозяйка взволнована и в ее жизни произошли перемены.

— Это похоже на наваждение, — задумчиво произнесла она.

Бен лизнул ее руку, словно говоря, что любое наваждение ему нипочем, лишь бы оно не заслоняло его в сердце Джесси.

Джесси выключила компьютер и подошла к каминной полке. Она провела пальцем по одной из фарфоровых лошадок, первой в ее коллекции. Когда-то давно она долго копила на эту лошадку, хотя фигурка и была недорогой безделушкой. Но для нее это не имело значения.


— Но, папочка, мне хочется покататься на карусели.

Ее отец вздохнул:

— У нас нет времени, Джессика. Перестань хныкать.

Однако ее желание покататься было столь сильным, что она продолжала тянуть отца за рукав.

— Ну пожалуйста!

— Черт возьми, мне нужно позаниматься с лошадьми мистера Дэйли.

— Ну, папочка…

Тогда он повернулся с изменившимся от ярости лицом и, наклонившись, так шлепнул ее, что она едва сумела сдержать слезы. Потом он схватил ее за руку и повел из парка, а она продолжала оборачиваться и смотрела, как других детей родители усаживают на карусель. От этого зрелища ей еще сильнее хотелось прокатиться хоть разок…

* * *


Ей так и не удалось прокатиться на карусели, но мысль о ней запала ей в сердце, и, когда она увидела в магазине маленькую лошадку, как две капли воды похожую на те, на которых катались детишки в парке, она начала откладывать каждое пенни, которое давал ей отец. Наконец Джесси смогла купить вожделенную лошадку. Позже, повзрослев, она начала коллекционировать статуэтки, часто задумываясь, что сказал бы психолог по поводу ее одержимости этими грациозными животными.

Конечно, позже она научилась ездить верхом. Ее учил не отец, а другой жокей. Когда отец увидел, как уверенно она держится в седле, он впервые в жизни похвалил ее. Он сказал, что она прирожденная наездница.

Джесси вернула фарфоровую фигурку на полку, а воспоминания — в дальние уголки памяти.

Она подумала об Алексе Келли. Она чувствовала, что он многого не сказал ей, тщательно выбирая факты, о которых считал нужным сообщить.

Седона. Она произнесла это название вслух. Неужели ее отец тоже когда-то произносил его?

Братьев было пятеро. Один из них погиб в тот день, когда Хардинг Клементс исчез из Седоны. Был ли он свидетелем смерти брата и своей жены? Но больше всего Джесси мучил вопрос: имел ли он какое-то отношение к их смерти? Она старалась не думать об этом, но вопрос вновь и вновь звучал в сознании.

Она не могла избавиться от мысли, что поездка в Седону может всколыхнуть старые семейные тайны.

Не уготована ли ей роль бабочки, которую паук заманивает в паутину?

* * *


Алекс Келли понял, что выиграл, в тот момент, когда Джесси согласилась позавтракать с ним.

Он раздумывал, стоит ли упоминать о возможном наследстве. Однако сначала он хотел хорошенько приглядеться к новоявленному члену семьи Клементс. И это оказалось не так-то просто.

Джессика Клейтон оказалась стойкой особой. И, казалось, была равнодушна к старательно источаемому им обаянию, что удивило и заинтриговало его.

Большинство людей с радостью ухватились бы за его предложение. То, что Джессика не сделала этого, озадачило Алекса.

Может быть, она знала больше, чем делала вид? Или просто привыкла ничего не принимать на веру?

Должно быть, ее жизнь была сущим адом, если судить по отчетам детективного агентства. Пьяница-отец, нигде подолгу не задерживавшийся. Странно, что при такой жизни он вообще сумел оставить дочери достаточно денег, чтобы она могла закончить университет Эмори. Ходили слухи, что он был заядлым игроком на скачках. Ставил ли он на своих лошадей или на лошадей соперников? Хардинг Клементс считался целеустремленным человеком, пока не исчез, оставив за собой шлейф тайн.

Алекс разделял убежденность детективов и Сары в том, что Джонатан Клейтон действительно был Хардингом Клементсом. Анализ ДНК требовали провести другие члены семьи. Для них на карту были поставлены миллионы долларов.

Алекс осмотрелся. Гостиничный номер был неплох, а он слишком устал и мечтал лишь о постели. Последний месяц был очень напряженным, он совершенно вымотался, но на одного из его клиентов был подан иск, и неделю назад дело ушло в суд.

А Сара не желала ждать ни недели, ни дня. Слишком многое зависело от Джессики.

Возможно, ему следует предупредить мисс Клейтон о том, что ее ждет. Она попадет прямо в осиное гнездо под названием семья Клементс.

Разложив свои вещи, Алекс быстро принял душ. Он никак не мог выбросить Джессику Клейтон из головы. Привлекательная, хотя ее нельзя было назвать красавицей. Огромные глаза, несомненно, были самой примечательной ее чертой — интригующего орехового оттенка с золотистыми вкраплениями, похожими на искорки. Короткие каштановые волосы были красиво подстрижены, однако парикмахер, по всей видимости, не до конца совладал с их непокорной природой.

Джессика нравилась ему. Она не признавала чужих правил игры и сама любила ясность и открытость. И она явно не поддалась его чарам. Такое неприкрытое равнодушие к его персоне немного выбивало из колеи. Обычно он прекрасно ладил с прекрасным полом — в основном, как он считал, благодаря искренней симпатии к женщинам. Ему удавалось найти контакт даже с самыми умными из них, а Джессика Клейтон относилась как раз к последним.

Она обладала смелым испытующим взглядом и умением терпеливо дождаться, пока противник допустит ошибку. Это было редкой чертой, которую Алекс уважал и ценил в людях.

Он подумал, что Сара будет довольна.

Но будет ли довольна Джессика, особенно когда узнает поближе гремучую смесь, называющуюся семьей Клементс?


Глава 3


Сотни вопросов рождались в голове Джесси по мере того, как самолет приближался к Фениксу. Она уже скучала по успокаивающей тишине своего магазина, по знакомым запахам кожаных переплетов, пожелтевших страниц и даже пыли. Она скучала по Бену, и чувство вины мучило ее всякий раз, как Джесси вспоминала укоризну в глазах верного пса, когда она оставила его в доме Сола.

За три года с тех пор, как она подобрала его щенком возле автострады, Джесси ни разу не оставляла его на чужое попечение. Он стал членом ее семьи. Бен и Сол были единственными, в ком она нуждалась. Или, по крайней мере, Джесси так считала.

Она выглянула в иллюминатор. Словно из ниоткуда возникали горы, так же внезапно сменявшиеся плоскими, как стол, равнинами. Лишь изредка яркая зелень деревьев оживляла тусклую, словно выжженную землю.

Джесси откинулась в мягком кресле. Когда Алекс сказал ей, что семья Клементс оплатит дорогу, она, конечно, не рассчитывала на место в первом классе. Раньше она никогда не летала в столь роскошных условиях и сейчас наслаждалась каждой минутой полета. Алекс также сказал, что ее встретят в аэропорту Феникса и отвезут в Седону, но Джесси настояла на том, чтобы арендовать машину и доехать самой. Ей хотелось иметь свободу передвижения. «Чтобы получить возможность сбежать?» — мелькнула предательская мысль.

Сейчас ей действительно хотелось повернуть назад. Она вспомнила утреннюю встречу с Алексом Келли. Он слишком мало добавил к сказанному об обстоятельствах исчезновения Хардинга Клементса, а только это и интересовало Джесси. Вместо этого он рассказал о родственниках, с которыми ей предстояло встретиться. Прежде всего он назвал Сару, которая в семьдесят шесть лет являлась главой семьи. У нее был приемный сын Росс, управлявший ранчо.

Затем Алекс назвал Холдена, брата Сары, старшего в семье. Ему был девяносто один год, но ум его отличался ясностью, хотя он не мог передвигаться. У него было двое сыновей. Один из них — конгрессмен, мечтающий о кресле сенатора, второй — банкир, также являющийся владельцем гостиницы, где Джесси предстояло остановиться. Алекс также упомянул других членов семьи, подчеркнув, что все они горят желанием увидеться с ней.

Но почему? Зачем этим людям, щедро одаренным судьбой, стремиться к встрече с человеком, которого они никогда не знали?

Джесси догадывалась, что здесь скрывается нечто большее, чем простое желание дружной семьи найти потерявшуюся родственницу. Наверное, у нее просто разыгралось воображение под влиянием множества прочитанных книг. Библиотека с детства стала для Джесси вторым домом, и она охотно погружалась в мир выдуманных историй, особенно когда отец начинал пить. Она всегда представляла себя на месте персонажей романов, которые читала, — прекрасной принцессы, отважного рыцаря, которым все восхищались, или маленькой потерявшейся девочки, вновь обретшей любящих родителей. Если же под рукой не оказывалось книги, она начинала сочинять истории сама.

Джесси строго сказала себе, что и сейчас сочиняет небылицы на основе вполне невинных фактов.

А ведь лучшего сценария для мелодрамы, чем предложенный Алексом Келли, не найти. Привлекательный семейный адвокат. Новая семья. Ранчо в Аризоне. Единственным недостающим звеном было наследство.

Джесси взглянула на книгу, лежащую на коленях. Она всегда брала с собой что-нибудь почитать, хотя сейчас не могла прочесть ни строчки. Она пыталась унять тревожный голос, нашептывающий об опасности. Если поездка состоится — прекрасно. Если нет — она ничего не потеряет. «Кроме покоя, к которому ты так стремилась», — услужливо подсказал голос.

Джесси продолжала убеждать себя, что Алекс на ее стороне, однако не была в этом уверена. Она не могла отделаться от ощущения, что Алекс утаил от нее важные детали, которые помогли бы получить полную картину. Вопрос заключался в том, почему он это сделал.

Нет, этого не может быть. Джесси вновь одернула себя. Она слишком увлеклась, создавая несуществующие проблемы. Она будет наслаждаться поездкой в ту часть страны, где никогда не была и куда всегда мечтала попасть. Возможно, она даже снова покатается верхом. При мысли о верховой прогулке ее сердце забилось быстрее. Радость жизни снова проснулась в ней.

И еще она хотела узнать больше о Хардинге Клементсе и выяснить, действительно ли ее отец скрывал правду о своем прошлом и почему. Джесси хотела понять причину грусти в его глазах и тоски в сердце.

Пилот сообщил, что самолет приближается к аэропорту Феникса. Джесси взглянула на часы. Через три-четыре часа она будет в Седоне. Возможно, там она найдет ответы на свои вопросы.

* * *


Россу казалось, что мир вокруг него рушится. Все, чего он с таким трудом добивался в жизни, было поставлено на карту. Однако он постарался подавить свои чувства. Лошади чутко улавливали нервозность человека, особенно норовистые жеребцы, как тот, которого сейчас тренировал Росс.

Он крепче сжал веревку в руках, заставляя жеребца продолжать бег легкой рысью по кругу. К концу дня, если никто не помешает Россу, на жеребца можно будет надеть седло и объездить. Затем начнется кропотливая, обыденная работа по его тренировке. Но Росс самозабвенно любил эту работу.

Надолго ли он сохранит ее?

Жеребец замедлил бег. Росс отступил, натягивая веревку и подгоняя животное. Он приказал себе сосредоточиться на работе, однако его мысли возвращались к фарсу, на котором ему предстояло присутствовать сегодня вечером. Он хотел уклониться, но Сара ясно дала понять, что его присутствие обязательно.

Он ненавидел эти торжества, проводившиеся раз в два года и собиравшие всех членов семьи Клементс. На них он чувствовал себя чужаком. По многим причинам, главная из которых заключалась в Саре, он не покидал ранчо «Сансет» долгое время после того, как понял, что ему разумнее было уехать. Теперь же ранчо стало его жизнью.

Если бы кто-то сказал ему об этом много лет назад, он бы не поверил. Одному богу известно, чего ему стоило пробудить в себе привязанность к этой земле. К Саре. Он был уверен, что это чувство пройдет, как многое в его жизни. Однако ранчо стало частью его самого, а лошади — его будущим. А теперь он может потерять все, что ему дорого, по милости такого же чужого для семьи человека, как и он сам, связанного, однако, с Клементсами узами крови, чем Росс похвастаться не мог.

Жеребец быстро терял темп. Еще несколько кругов, и он покорит животное, а затем будет воспитывать в нем привычку к седлу. Он не допускал жестокости по отношению к лошадям, предпочитая строить отношения на доверии и понимании.

Росс любил эти занятия в манеже. Он предпочитал заниматься с лошадьми, а не перегонять коров осенью и весной, и тем более выполнять бумажную работу, особенно связанную с арендой государственных земель под пастбища. Скотоводство, особенно в Аризоне, становилось убыточным. Цены на хороших племенных лошадей, напротив, росли с каждым сезоном. Росс хотел разводить больше лошадей, но не мог, поскольку судьба ранчо висела на волоске.

Продажа ранчо сейчас принесла бы семье Клементс миллионы. Эти деньги были несравнимы с отдаленной перспективой будущих прибылей, которую мог предложить Росс. Тем не менее он не мог смириться с тем, что наследники могут продать ранчо.

Росс посмотрел на горы, краснеющие на горизонте. Он любил их, любил тайны, которые они оберегали. При мысли о том, что огромное поместье будет, как лоскутное одеяло, поделено на маленькие участки, им овладело отчаяние.

Жеребец заржал, почувствовав, что внимание человека вновь ослабло. Росс мягко заговорил, успокаивая жеребца, и начал уверенно приближаться к нему спереди. Осторожно надев сбрую ему на шею, он подождал, пока жеребец привыкнет к ней.

— Вот хороший мальчик, — поглаживая жеребца, повторял Росс.

Жеребец помотал головой, однако стоял спокойно, пока Росс надевал на него седло. Почувствовав на спине посторонний предмет, животное вздрогнуло, но смирилось. После еще нескольких кругов Росс оседлал жеребца и вновь пустил его рысью, чтобы скакун привык к новшествам.

Он сосредоточил внимание на животном, которое имело все задатки прекрасного племенного жеребца. Несколько таких скакунов, и он сможет сам устанавливать цены на лошадей из конюшен «Сансет».

После нескольких часов тренировки жеребец наконец привык и к веревке, и к седлу. Настал решающий момент. Росс сел в седло. Жеребец начал нервно пританцовывать, но вскоре затих. Росса охватило чувство глубокого удовлетворения. Он слегка коснулся пятками боков жеребца, и животное начало движение по кругу.

Росс пытался сконцентрироваться на объездке, но мысли его постоянно возвращались к предстоящему приему.

Он услышал, как сзади залаял Тимбер. Даже собака напоминала ему, что уже поздно и пора уходить из манежа.

— Потерпи немного, дружище, — сказал Росс, и пес улегся на землю, положив голову на лапы. Тимбер всегда понимал хозяина с полуслова. Он был помесью собаки и волка, выглядел устрашающе, но умнее животного Росс не встречал.

Тимберу было безразлично, насколько обаятелен его хозяин.

Но Саре — нет. Она сделала все, чтобы привить приемному сыну немного шарма. Росс поморщился. Он не желал прилагать усилий, чтобы понравиться окружающим. Пусть умение нравиться людям останется оружием Алекса.

* * *


Поездка в Седону была бы более увлекательной, если бы Джесси не терзали сотни вопросов и догадок. Она вела машину по дороге, обрамленной кактусами. Для Джесси, привыкшей к Обычным лесам, это был диковинный мир, который отличался особой сдержанной красотой пустыни.

Она проехала указатели на Мертвый Ручей, Закатное Солнце, Черный Каньон, с трудом удержавшись, чтобы не свернуть и не посмотреть на места со столь интригующими названиями. Нужно было спешить, ведь сегодня она приглашена на торжество.

Джесси опасалась, что вечеринка превратится в смотрины. Она боялась, что не сможет выдержать подобный экзамен. Ее гардероб не позволял поразить богатых родственников. Перед поездкой Джесси купила несколько шелковых блузок и элегантный брючный костюм. К этому она добавила юбку и несколько пар брюк. Она понимала, что одета скромно для визита к одной из самых состоятельных семей Аризоны, но не собиралась притворяться лучше, чем есть на самом деле, и тем более тратить на это лишние деньги.

Джесси была не очень высокого мнения о политиках и богатых людях. Она настороженно относилась к людям, которые унаследовали, а не заработали богатство. В юности ей казалось, что она влюблена в юношу из богатой семьи, однако он обманул ее доверие самым жестоким способом. С тех пор Джесси нелегко было верить людям.

Чем дальше ехала Джесси, тем больше она проникалась странным очарованием этой земли. Была ли она ее истинной родиной? Может, поэтому она чувствовала растущее возбуждение при приближении к Седоне? Тем не менее она не согласилась на анализ ДНК. Для нее он был определенным обязательством, которое она не была готова взять на себя. Она не могла поверить в то, что сказки становятся реальностью, как и в то, что отец лгал ей.

Возможно, она не захочет иметь отношение к этой семье.

Джесси надеялась, что ей удастся взять верх над эмоциями и оставаться практичной, выдержанной и объективной, чего она добивалась всю жизнь. Она поклялась себе не поддаваться импульсам и руководствоваться здравым смыслом.

Однако сейчас ее охватили противоречивые чувства — недоверие, надежда, опасение и любопытство.

Семья. Большая семья. И лошади.

Джесси долгие годы собирала фарфоровых лошадок, заменявших ей настоящих. Она отказалась от того, что любила больше всего, после смерти отца, ставшей для нее кошмаром. Она стала избегать всего, что напоминало ей о той ночи.

Стоит ли испытывать судьбу еще раз?

* * *


Алекс расположился в фойе отеля «Квест», ожидая приезда Джессики. Он размышлял, как предостеречь ее, оставшись в рамках своей роли. Он узнал о ней гораздо больше, чем она догадывалась, однако поделился с семьей далеко не всей информацией.

Он рассказал о результатах поисков, но лишь о тех, о которых его спрашивали. В сущности, Сара знала больше, чем другие, и это было не все. Расследование финансировала она, и Алекс чувствовал себя обязанным предоставить ей всю информацию, которая требовалась. Но затем он расширил поиски, исходя из собственных соображений, и полученные дополнительные сведения принадлежали ему, и только ему. Для него также многое зависело от предстоящей семейной борьбы, поэтому он хотел знать все о Джессике Клейтон.

Из их разговора он смог составить свое представление о ней, однако, в отличие от большинства женщин, Джессика хорошо умела скрывать свои чувства.

Алекс знал, что в номере ее ожидала бутылка шампанского от конгрессмена Марка Клементса, корзина фруктов от Сары и бог знает какие еще знаки внимания от других членов семьи. Даже не располагая данными анализа ДНК, члены семьи уже вовсю старались дать о себе знать. Если они забудут об осторожности, то она заподозрит неладное и сбежит к себе в Атланту. Он не думал, что Джессика легко переносит общение с глупцами.

В такие моменты ему хотелось выкурить сигару. Он бросил курить много лет назад, однако тяга осталась, особенно в напряженных ситуациях.

Алекс посмотрел на часы. Она должна была прилететь в Феникс четыре часа назад. Скоро она будет здесь. А вдруг она передумала приезжать?

Не впервые Алекс задался вопросом, почему он остался с семьей Клементс. Дела ее многочисленных членов и их компаний занимали большую часть его времени, как раньше — времени его отца; однако он понимал, что в Фениксе мог зарабатывать гораздо больше. И все же он остался. Он унаследовал юридическую практику отца после его смерти и, как и отец, стал неофициальным членом семьи Клементс. В этом отношении он был схож с Россом — почти Клементс, но не совсем.

Работа, доставшаяся ему за последние двенадцать лет, была настоящим испытанием его сил и профессиональных навыков. Он обеспечил соблюдение условий очень запутанного завещания, занимался договорами на аренду государственных земель под пастбища и вел переговоры о продаже земли под гостиницу «Квест». Он также добился освобождения под залог из тюрьмы близнецов Каллена, хранил секреты, которые не предназначались для посторонних, и старался сохранить мир в отношениях членов семьи.

Теперь ему придется принять чью-то сторону, и он колебался, кого выбрать. Алекс очень трепетно относился к Саре, но она жила прошлым. Его фирма получит огромную сумму, если ранчо продадут, а он не был равнодушен к деньгам.

Продажи ранчо добивался Марк. При достаточном финансировании предвыборной кампании он наверняка получит кресло сенатора, а затем — кто знает, как взлетит его карьера? Алекс знал, что Марк мечтает о Белом доме.

Образно выражаясь, каждая кастрюля была готова закипеть. Он лишь не знал, какая именно закипит первой, и пока не спешил занять четкую позицию.

Алекс снова посмотрел на часы. Стоит ли ждать дальше? Захочет ли Джесси увидеть его здесь? Однако именно он завлек ее сюда и ощущал определенную ответственность. Сейчас ему казалось, что не стоило рассказывать о результатах работы детективов. На Джессику сразу обрушилось слишком много информации.

Входная дверь открылась, и перед Алексом возник объект его размышлений.

Джесси удивилась, увидев его здесь.

— Вы еще и хозяин гостиницы? — спросила она.

— Всего лишь встречаю особую гостью, — весело ответил он, беря ее за руки. Алекс взглянул на вышколенного портье у стойки. — Вам не нужно регистрироваться. Ключ от номера у меня.

Она кивнула. Ее взгляд оставался спокойным, но немного настороженным. На ней были джинсы и зеленая трикотажная рубашка, придававшая изумрудный оттенок ее изменчивым глазам. Ничего претенциозного, лишь удобная одежда. Алекс вновь подумал, как Джессика нравится ему. Ему импонировали ее решительность, выдержка, ум. Ему следовало посоветовать ей развернуться и уехать.

Однако вместо этого он выдал самую обаятельную свою улыбку.

— Я подумал, что вам будет приятно увидеть знакомое лицо. Я покажу вам номер, потом вы сможете отдохнуть пару часов перед сегодняшним приемом.

В ее глазах промелькнуло сомнение, и он вновь напомнил себе об осторожности. У нее были причины не доверять другим.

Наконец она улыбнулась, но за ее улыбкой скрывалась неуверенность.

— Разве не нужна моя подпись или кредитка?

— Все уже устроено, — сказал Алекс. — Вас пригласили Клементсы, а они владеют этой гостиницей.

Джесси осмотрелась. Пространство в углу холла занимал мраморный камин. По всему помещению уютно расставлены кресла и диванчики с дорогой, спокойных тонов обивкой. Папоротники в красивых кашпо оживляли холл. Вдоль одной из стен протянулся застекленный вольер с яркими птицами. Воздух был наполнен ароматом кожи и свежесрезанных цветов.

— Днем подаются вина и сыр, — прокомментировал Алекс. — А здешний ресторан славится своей кухней.

— Замечательно, — кивнула Джесси.

— Гостиница — гордость и отрада Каллена. Я провожу вас в ваш номер, а в половине седьмого заеду и отвезу вас на ранчо.

Заметив удивление, мелькнувшее в ее глазах, он понял, что поспешил.

— Вы не найдете дорогу самостоятельно, — поспешил загладить промах Алекс. — Даже местным жителям иногда приходится петлять, пока они отыщут ранчо. На дороге нет указателей, так что вам лучше добираться с провожатым.

Джесси вопросительно смотрела на него.

— Сара говорит, что таким образом сбивает со следа агентов по недвижимости. Я лично считаю, что это Росс снял все указатели, надеясь, что никто чужой не попадет на ранчо.

Джесси вспомнила, что так звали управляющего, однако Алекс не слишком распространялся о нем.

— Расскажите мне о нем.

— О Россе? — Алекс пожал плечами. — Он волк-одиночка. Возможно, Росса даже не будет на сегодняшнем приеме, если только Сара не уговорит его. Он считает светские развлечения мучением. Не дайте ему запугать вас.

— Запугать меня? — с иронией переспросила Джесси, под показной бравадой скрывая нехорошее предчувствие, растущее с каждой минутой. Семья, которая предъявляла на нее свои права, пока что не казалась ей симпатичной. — Меня не смог запугать даже юрист.

— Я это заметил, — сухо ответил Алекс, ведя ее к двери. — Но вы не знаете Росса. Он неприязненно относится ко всем, кроме своих любимых лошадей.

Казалось, Джесси тщательно взвешивает его слова и раскладывает на полочки в своем сознании, чтобы достать при необходимости. Алекс видел, что она о чем-то напряженно размышляет. Явно испытывая неуверенность и откровенно злясь на себя за это, она спросила:

— Что мне надеть сегодня?

— Вечер будет очень неофициальным, — заверил ее Алекс. — «Сансет» — действующее ранчо, а не музей.

— «Сансет»?

— Ранчо Клементсов официально называется ранчо Красной Скалы. Но жена основателя — Мэри Луиза Клементс — впервые приехала туда на закате. Зрелище показалось ей настолько впечатляющим, что с тех пор она начала называть ранчо «Сансет», а остальные последовали ее примеру. Но, отвечая на ваш вопрос, никто не наряжается для неформальных семейных вечеринок. Брюки и рубашка вполне подойдут.

Джесси с сомнением посмотрела на него.

— Вы думаете, я могу вам солгать?

— Вы юрист.

— Все никак не можете забыть об этом? — со смехом спросил Алекс. — Наверное, самое худшее в моей профессии — анекдоты и страшилки о юристах. — На улице он продолжил объяснения: — Вам отвели маленький коттедж. Из окон — прекрасный вид на ручей. Если вы устанете от Клементсов, сможете сидеть здесь и слушать плеск воды. Это идеальное место для чтения.

Она улыбнулась, и на этот раз улыбка была искренней, лучистой. Она превратила Джесси из привлекательной женщины в очень красивую.

Алекса начали мучить угрызения совести. Да и что было толку обманывать себя — она привлекала его. Но он не имел права увлечься ею. Слишком многое было поставлено на карту.

Джесси остановилась у арендованной ею машины, и он протянул руку за ключами.

— Позвольте мне отвезти вас и помочь с багажом.

Джесси, поколебавшись, согласилась. Она отдала Алексу ключи от машины и села на пассажирское сиденье, не дожидаясь, пока он откроет перед ней дверь. Он немного сдал назад и повел машину в конец аллеи. Алекс всегда восхищался видом и расположением отеля и заметил, что и Джесси не осталась равнодушной к окружавшему ее великолепию. Коттеджи с черепичными крышами казались игрушечными на фоне красных скал.

Каллен привлек к работе лучших архитекторов и ландшафтных дизайнеров, потратил миллионы долларов, чтобы создать нечто уникальное. Превышения сметы были астрономическими, а отель все еще не приносил дохода, несмотря на популярность у туристов. Каллен, должно быть, чувствовал, что его шею обвила долговая веревка. Нужно было срочно что-то предпринимать.

Но это проблемы Каллена, а не его, напомнил себе Алекс. Он предупреждал старшего из кузенов семейства об опасности перерасхода средств, однако его предостережения не были услышаны.

Они подъехали к группе коттеджей, расположенных на берегу ручья, весело сбегавшего с утеса. Алекс считал, что Джесси придется по вкусу царившее здесь уединение, особенно если Сара начнет давить на нее, настаивая, чтобы она переехала на ранчо. Сара была немало разочарована, узнав, что Джессика решила остановиться в Седоне.

Скоро Саре предстояло убедиться в том, что ее предполагаемая племянница обо всем имела собственное мнение.

Алекс припарковал машину возле первого коттеджа и достал из багажника ее чемодан. Открыв дверь, он вошел вместе с ней внутрь и улыбнулся про себя, заметив восхищение на лице гостьи. Она была не столь хладнокровна, какой хотела казаться.

— Я заеду за вами в половине седьмого, — повторил Алекс.

Она молча кивала, не в силах оторвать глаз от роскошного убранства комнаты. Ее взгляд остановился на столике; уставленном подарками.

Алекс подумал, что сейчас самое время исчезнуть. Что-то она стала занимать слишком много места в его мыслях. Его подкупала ее непосредственная реакция на вещи, которые он воспринимал как должное.

Поставив чемодан на пол, Алекс вышел и, закрыв за собой дверь, направился к главному корпусу гостиницы.

Он опять посмотрел на часы. Через несколько часов он встретится с Джесси снова. Можно вернуться в офис и поработать. Черт возьми, работа должна помочь ему избавиться от навязчивых мыслей о ней. По крайней мере, он на это надеялся.


Глава 4


Волнение Джесси постепенно возрастало, когда Алекс вез ее на первую встречу с предполагаемой семьей.

Солнце начало садиться, и его закатные лучи словно зажгли скалы красным пламенем. В небе были щедро разлиты золотые и алые тона. От увиденной красоты у Джесси захватило дух.

— Я же говорил вам, что вид потрясающий, — заметил Алекс.

— Да, — откликнулась она, благодарная за его присутствие и ничего не значащий разговор.

Алекс заехал за ней в гостиницу, как и обещал. Огромный, роскошно обставленный номер произвел на нее ошеломляющее впечатление. Здесь было все — ванна-джакузи, полный бар напитков на любой вкус, пушистый ковер, чрезвычайно удобная кровать. Но самыми удивительными были ожидавшие ее подарки: бутылка дорогого шампанского, корзина фруктов, блюдо с крекером и сыром и два букета свежих цветов. По крайней мере, кто-то старается выказать ей свое расположение. Судя по приложенным карточкам, этих людей было несколько.

Она начинала чувствовать себя Алисой в Стране чудес и лишь надеялась, что не встретит некоторых персонажей из этой книги. Например, Чеширского Кота. Он внушил бедной, ни о чем не подозревающей Алисе ложное чувство безопасности. Был ли Алекс с его неотразимой улыбкой этаким Чеширским Котом? Джесси напомнила себе: если что-нибудь выглядит слишком хорошо, чтобы быть правдой, значит, так оно и есть, и будет разумным помнить об этом, в отличие от наивной и упрямой Алисы.

Джесси скрестила ноги, пытаясь справиться с нервозностью. Она надеялась, что правильно одета для сегодняшнего визита: серые классического покроя брюки, шелковая блузка персикового цвета и серебряное ожерелье из двадцати тонких цепочек. Она никогда не злоупотребляла косметикой — вот и сегодня слегка припудрила лицо, коснулась ресниц тушью и подчеркнула контур губ помадой. Закончив с туалетом, она придирчиво осмотрела себя в зеркале и решила, что не похожа ни на наследницу, ни на принцессу, ни на Золушку. Просто Джесси, которая живет в маленьком домике, заваленном книгами, и едва сводит концы с концами, продавая старые тома.

Она не ожидала увидеть одобрение в глазах Алекса, когда он приехал за ней.

— Вы выглядите очень мило, — просто сказал он, и она почувствовала, как по телу растекается волна удовольствия от комплимента. Джесси была рада, что он не стал расточать похвалы ее внешности, потому что она все равно бы не поверила. Но его искренние слова придали ей уверенности в себе.

Джесси заставила Алекса еще раз кратко охарактеризовать членов семьи Клементс. Конечно, она помнила конгрессмена и после нескольких часов пребывания в «Квссте» кое-что узнала о Каллене, человеке, построившем отель. Она также узнала о его детях-близнецах. Один из них, по всей видимости, управлял отелем, а другой был членом муниципального совета соседнего города.

Она попыталась узнать и о других членах семьи, но ее особенно заинтриговал Росс, не в последнюю очередь из-за того, что Алекс упорно избегал разговоров о нем. Интересно, будет ли он сегодня на приеме. Джесси почувствовала все усиливавшееся волнение.

Всю дорогу из Седоны она засыпала Алекса вопросами. Он приехал за ней в шикарном спортивном автомобиле, и от внимания Джесси не укрылось, что его машина была лишь одной из многих подобных на дороге. Практически каждый водитель был за рулем спортивного автомобиля, или джипа, или пикапа. Джесси переключилась на землю, по которой они ехали, ища взглядом пасущиеся стада. Однако сухая, выжженная солнцем земля выглядела неприветливой и безжизненной.

— Здесь нет никакого скота? — наконец спросила она.

— Его перегнали на горные пастбища, — ответил Алекс. — Осенью они вернутся обратно.

Джесси продолжала говорить, чтобы унять нервную дрожь.

— Не похоже, что они смогут здесь прокормиться.

— Верно, — кивнул Алекс. — Чтобы прокормить корову и теленка, требуется двадцать акров пастбища.

Двадцать акров для коровы и теленка? Это трудно было представить.

— Но тогда ранчо должно быть огромным.

— Да, но большая часть земли арендуется у государства. Первоначально Клементсы имели право на триста двадцать акров земли, затем они выкупили другие ранчо. В целом во владении семьи девятьсот акров, а арендуется у государства еще тысячи.

Джесси попыталась подсчитать, сколько коров можно прокормить, имея такие угодья, но не смогла.

Дорога начала подниматься в горы, петляя и извиваясь. По обеим сторонам тянулись проволочные ограждения. Джесси поежилась. Не совершила ли она ошибку, отправившись на ночь глядя на неведомое ранчо в эти безлюдные края?

Алекс свернул с главной дороги на пыльную проселочную. Через пять минут они миновали перевал, и Джесси увидела ранчо. Просторный дом из камня и дерева был окружен несколькими строениями, включая свежевыкрашенную конюшню с открытым манежем перед ней. По соседству с конюшней располагался небольшой дом.

За конюшней паслись лошади. Даже с расстояния Джесси увидела, что животные породисты и хорошо ухожены. Отец научил ее разбираться в лошадях.

Ее взгляд вернулся к главному строению. Само здание было не лишено изящества, но выглядело так, словно его строили стихийно, по мере необходимости пристраивая комнаты и флигели. С фасада и флангов дом опоясывала открытая терраса. Перед домом на ухоженных клумбах цвели коралловые и малиновые розы.

Джесси осмотрелась вокруг. В нежно-розовом небе садилось солнце, озаряя красную скалу за домом. Она восхищенно воскликнула, увидев, как закатные лучи превратили скалу в пылающее золото.

Джесси заметила нескольких человек возле загона и еще троих на крыльце. Они скрылись в доме, когда машина подъехала ближе, — наверное, предупредить о ее приезде. Остановив машину, Алекс вышел и раскрыл перед ней дверь. Он подал ей руку, чтобы помочь выйти, и не выпустил ее, словно чувствуя, что она нуждается в его поддержке.

Подходя к крыльцу, Джесси про себя прочитала молитву. Входная дверь распахнулась.

На пороге стояла пожилая женщина с коротко подстриженными седыми волосами и загорелым лицом. Она была одета в джинсы, рыжевато-коричневую рубашку и замшевый жакет, отделанный бирюзой. Живые карие глаза, того же оттенка, что и глаза Джесси, несколько мгновений изучали ее лицо. Затем женщина тепло улыбнулась.

— Джессика, здравствуй. — Она протянула к ней обе руки. — Добро пожаловать в «Сансет». Я Сара Маклеод, — сказала она, не дав Алексу шанса представить ее, и сжала руки Джесси. — Ты не возражаешь, Джессика?

Джесси мгновенно поняла, что не возражает. Ей сразу понравилась Сара, которой на вид было немало лет, но двигалась она с легкостью молодой женщины. Она излучала тепло, но Джесси увидела тень неуверенности в ее глазах и поспешила пожать ее руку. У них было что-то общее. Они обе не были такими уверенными, какими хотели быть. Это открытие заставило ее проникнуться симпатией к Саре Маклеод.

Вечер стал смешением имен и лиц.

Сара была запоминающейся личностью, как и Холден. Он явно был патриархом в семье и сидел в самом удобном кресле. На вид ему было около восьмидесяти, и копна серебристых волос обрамляла его изборожденное морщинами лицо. Спокойные карие глаза, такие же, как у Сары и у нее самой, впились в гостью с живейшим интересом.

— Вы выглядите как Клементс, — сказал он удивительно сильным голосом, хотя не сделал попытки встать.

Джесси не знала, нужно ли на это что-то отвечать, поэтому просто стояла под его пристальным взглядом.

— Это комплимент, девочка, — пояснил старик, и в его ясных глазах зажглись огоньки.

— Спасибо, — с достоинством ответила она.

— У вас есть сомнения?

— Я никогда не верила в сказки, — честно призналась Джесси.

— Это хорошо, — одобрительно кивнул Холден. — Я тоже в них не верил. Здоровая доля сомнений еще никому не причиняла зла. Кое-кому в этой семье тоже не повредит немного осторожности. — Оторвавшись от лица Джесси, взгляд старика начал блуждать по комнате, оставив ее ломать голову над загадочной фразой.

Повернувшись, она поймала взгляд Сары и успела уловить странное выражение, промелькнувшее в нем. Страх? Но оно исчезло так же быстро, как и появилось. Сара легко дотронулась до ее руки:

— Давайте я покажу вам фотографии.

Но не успели они пройти и двух шагов, как их остановил высокий почтенный мужчина. Его родство с Холденом было очевидным, хотя его глаза были ярко-голубыми, пронизывающими насквозь.

— Я Марк Клементс, — непринужденно представился он, удерживая ее руку, словно хрупкое сокровище.

Конгрессмен. Она бы сразу его узнала, даже если бы он не представился.

Мужчина одарил ее улыбкой, не менее очаровательной, чем улыбка Алекса. Комната, казалось, наполнилась исходящим от него магнетизмом. Джесси показалось, что ему. слегка за пятьдесят, но она могла ошибаться.

— А вы моя кузина, — добавил Марк, и его улыбка стала еще шире.

К удивлению Джесси, его слова доставили ей удовольствне. Ей было легко с Сарой, а теперь и с этим человеком. Это было странно, потому что обычно она держалась отстраненно и даже застенчиво с незнакомыми людьми. Непринужденные манеры Алекса поколебали ее настороженность, а теперь лед недоверия окончательно растаял.

— Я… не уверена, — смутившись, пробормотала она. Джесси очень старалась сохранять объективность, но сейчас в ней зародилась надежда на то, что это и есть ее семья. Семья, казавшаяся абсолютно идеальной.

— Вы просто вылитая Сара в молодости, — заявил Марк Клементс. — Она вытащила свои фотографии как раз перед вашим приездом.

— Я как раз собиралась показать их ей, — сказала Сара. Джесси показалось, что она услышала раздражение в ее голосе. Или просто нетерпение?

Однако Марк Клементс не обратил на ее реплику внимания.

— Мы все надеемся, что вы погостите у нас подольше. Семейные узы для всех нас очень важны. — К нему подошла очень привлекательная светловолосая женщина, и Марк обнял ее. — Это Саманта, моя жена и лучший политический капитал.

— Привет, Джессика, — поздоровалась Саманта, но ее глаза не потеплели, как глаза мужа.

У Джесси возникло внезапное неприятное чувство, что она оказалась под микроскопом и наблюдатель ожидает увидеть вредное и отвратительное насекомое. Затем Саманта улыбнулась, и Джесси поняла смысл слов Марка. Она также решила, что ошиблась, заподозрив невесть что в ее минутном колебании.

— Пожалуйста, зовите меня Джесси, — попросила она.

— Но Джессика — такое красивое имя, — возразила Саманта.

— Только отец называл меня так. — Против воли в голосе Джесси послышались стальные нотки.

Повисло неловкое молчание. Она впервые упомянула о своем отце. Он словно призрак витал по комнате, и только сейчас Джесси ощутила это.

— Ну что вы ее обступили, — раздался позади раскатистый бас, принадлежавший высокому властному мужчине, стоящему рядом с миниатюрной спутницей. У него были голубые глаза, как у конгрессмена, но более бледные, почти серые.

Марк сухо улыбнулся и повернулся к подошедшему.

— Джесси, это мой брат Каллен и его жена Сондра. Эти одинаковые молодые люди в углу — его сыновья-близнецы.

— Она красива, как и все женщины Клементс, — заметил Каллен. — Она — вылитая Сара…

У Марка было природное обаяние, а его брат обладал бьющей через край энергией и хваткой бульдога. Рядом с ним конгрессмен казался сдержанным, даже замкнутым.

Каллен наклонился и поцеловал Джесси в щеку, отчего она окончательно ощутила себя блудной дочерью, вновь оказавшейся в лоне семьи.

Джесси почувствовала себя предметом раздора между этими сильными мужчинами, каждый из которых был полон решимости окружить ее родственной заботой. Она попыталась напомнить о себе.

— Так вы — владелец «Квеста». Гостиница превосходна. Спасибо, что пригласили меня остановиться в ней.

— Я рад, что вам понравилось, кузина. — Каллен многозначительно посмотрел на Марка. — Я же говорил тебе, что ей понравится.

Марк, в свою очередь, взглянул на Сару, и ее лицо застыло. Джесси заметила эту перемену, и по ее спине пробежал холодок. Она ясно ощущала напряжение, возникшее между ними.

Сара решительно взяла ее за локоть.

— Я намерена похитить у вас Джесси, — сказала она.

Джесси позволила увести себя из комнаты, благодарная за избавление от внезапного ощущения дискомфорта в обществе членов семьи, от выражения ожидания на их лицах. Ей вдруг показалось, что она оказалась в водовороте отношений, в которых ничего не понимала.

Джесси чувствовала провожавшие ее взгляды. Глаза присутствующих лучились симпатией, но в воздухе витало еще что-то, словно предчувствие близкой грозы в ясный день.

Сара привела ее через холл в просторную спальню. Деревянный пол был покрыт пестрым тканым ковром, на стенах висели картины, изображавшие сцены из ковбойской жизни. Из больших окон открывался прекрасный вид на горы, которые она видела на подъезде к ранчо.

Однако у Джесси было мало времени, чтобы изучить обстановку. Сара подвела ее к комоду и взяла с него большую фотографию в рамке. Со снимка смотрели мужчина и женщина, сидящие на стульях, а за ними стояли пятеро молодых людей и девушка.

— Фотография была сделана в тысяча девятьсот сороковом году. Мне было шестнадцать. Холдену, с которым вы познакомились сегодня, было тридцать два, а это Хардинг. — Она показала на миловидного юношу лет семнадцати и дала фото Джесси, чтобы та рассмотрела его поближе. — Это ваш отец?

С минуту Джесси не могла говорить. Хардинг на фото широко улыбался. На лице своего отца она не видела такой улыбки.

И тем не менее Джесси сразу узнала отца в этом юноше на фото. Сходство было полным — тот же разрез глаз, густые брови, высокая худощавая фигура. Она никогда не видела его фотографии в юности и не могла представить отца молодым. Он всегда был намного старше, чем другие отцы, таким… строгим, отстраненным, мрачным. Джесси водила пальцами по снимку, словно пытаясь запомнить его лицо в другой, счастливой жизни.

Затем она посмотрела на девушку, стоящую рядом с Хардингом Клементсом. Ее длинные белокурые волосы свободно падали на плечи, на губах играла улыбка. Эта девушка действительно напоминала Джесси, какой она была несколько лет назад.

Джесси стояла ошеломленная, зачарованно глядя на фото.

Что должно было заставить одного из братьев покинуть семью, которая выглядела такой счастливой?

Сара обняла ее.

— Он был моим любимым братом, — сказала она. — На год младше меня. Мы всегда держались друг друга.

— Почему… зачем он уехал? — наконец решилась спросить Джесси.

— Я не знаю, — ответила Сара, но Джесси вдруг почувствовала, что она знает. Или догадывается.

Джесси перевела взгляд с отца на снимке на двух других братьев, похожих, как две капли воды.

— Это Хью и Хэд, — пояснила Сара. — Они были близнецами, как сыновья Каллена. Хью погиб в Европе во время войны. Они были вместе, когда Хью… наступил на мину.

— Что случилось с Хэдом?

— Он умер несколько лет спустя, — коротко ответила Сара.

Джесси попыталась точно вспомнить, что Алекс говорил ей о человеке, которого они считали ее отцом. «Ваш отец исчез в тот же день, когда его жена и брат стали жертвой лесного пожара. Оба они погибли. Мы думаем, что он узнал об этом несчастье и… захотел исчезнуть».

— Хэд? Это он погиб во время лесного пожара?

Сара выглядела встревоженной.

— Откуда вы узнали об этом?

— От Алекса.

Ее тревога улеглась, но настороженность осталась.

— Я не знала, что Алекс рассказал об этом, но он сказал правду. Это был Хэд.

— И жена Хардинга? — Она не могла заставить себя произнести «жена отца». Не сейчас.

— Да, — коротко ответила Сара. Явно желая сменить тему, она показала на второго мужчину справа. — Это Харри, еще один брат. Он управлял ранчо, а после его смерти этим занялся мой муж. Теперь за ранчо отвечает Росс.

— Я еще не видела Росса, не так ли?

Тень пробежала по ее лицу.

— Нет, его здесь нет. Думаю, он придет позже.

— Он ваш сын? — Джесси все еще старалась вернуть разговору вполне светский тон.

— Да, — сухо сказала Сара.

Джесси вновь посмотрела на фото человека, которого уже готова была признать своим отцом. Когда она родилась, ему было сорок восемь лет, и немногим больше шестидесяти, когда он умер. Она не помнила времени, когда у него не было седины в волосах, когда глубокие морщины не делали его старше своих лет. Хотя фигура его на всю жизнь осталась сухощавой, а движения легкими.

Но даже если улыбка его померкла с годами, глубоко посаженные, проницательные глаза остались прежними.

— У вас есть другие фотографии? — спросила Джесси.

— Достаточно, чтобы утомить вас, — мягко ответила Сара.

Подойдя к столу, она взяла один из нескольких альбомов, лежащих на нем, затем села на диванчик у камина и жестом пригласила Джесси присоединиться.

Сара открыла альбом. Большинство фотографий были черно-белыми, маленькими, пожелтевшими от времени.

— В восемь лет мне подарили на Рождество фотоаппарат. Я мечтала стать известным фотографом и покорить своим талантом весь мир.

Джесси с любопытством посмотрела на нее.

— Что случилось с вашей мечтой?

— Я вышла замуж за простого рабочего. Конечно, мои родные не одобряли этот брак, но я любила его, и никто не мог отговорить меня. И ваш отец, и я вступили в брак в один год.

Она перелистала несколько страниц, пока не нашла фото мужчины и женщины, позировавших на фоне дома. Хардинг обнимал женщину. Ее белокурые волосы красиво обрамляли лицо. Она была одета в короткую, по моде, юбку и приталенную блузку. Она была потрясающе красивой.

— Ее звали Лори, — сказала Сара, и впервые в ее голосе послышались резкие нотки.

— Она красива.

— В некотором роде, — пожала плечами Сара.

— Алекс сказал, что она погибла в то же время… когда исчез Хардинг?

— Думаю, он уехал именно поэтому. Не мог оставаться здесь, где все напоминало бы о ней. Он любил ее больше жизни. — Сара перевернула еще одну страницу. С нового снимка на Джесси смотрела юная Сара рядом с высоким долговязым юношей со спадающими на лоб темными волосами. Он весело улыбался. — Это Дэвид, — объяснила Сара. — Я тоже любила его больше жизни, поэтому я понимала чувства Хардинга.

В ее словах сквозила какая-то невыразимая грусть, которая эхом отозвалась в комнате.

В голове у Джесси роились сотни вопросов, но она чувствовала, что, задав их, вторгнется в мир чужих тайн, тщательно оберегаемый и закрытый для посторонних. Поэтому она молчала, хотя ее душа жаждала все новых подробностей.

— Он всегда умел общаться с лошадьми, — помолчав минуту, сказала Сара. Она погрузилась в дорогие ее сердцу воспоминания, и взгляд ее смягчился. — Именно благодаря этому его таланту мы нашли вас. Мы искали в местах, где есть лошади. — Сара посмотрела на Джесси долгим взглядом. — Он был счастлив?

Джесси помедлила, обдумывая свой ответ. Он не был счастлив. Он казался… уставшим от жизни. Большую часть свободного времени он проводил за бутылкой. Сейчас Джесси начала понимать, что заставляло отца топить воспоминания в алкоголе.

— Он любил делать то, что хорошо умел, — наконец нашла она подходящие слова.

— Вы дипломатичны, — заметила Сара, явно читая между строк. — Расскажите мне о вашей матери.

Но Джесси не могла исполнить эту просьбу.

— Она оставила нас, когда я была совсем маленькой. Отец никогда не говорил о ней. — Она встретилась с Сарой взглядом. — Вы нанимали детективов. Возможно, вы знаете больше, чем я.

Сара покачала головой:

— Мы вышли на след вашего отца лишь несколько месяцев назад. Я надеялась, что мы застанем его в живых, но мы были очень рады узнать, что у него осталась дочь.

— Мы все еще не знаем точно, что мой отец и ваш брат — один и тот же человек, — возразила Джесси, хотя теперь она была уверена в этом. Фотографии не лгали, и даже годы не смогли стереть фамильные черты.

— Я знаю, — твердо сказала Сара. Она дотронулась до руки Джесси и, поколебавшись, спросила: — Он оставил какие-нибудь личные вещи? Фотографии? Книги?

Вопрос можно было счесть проявлением любопытства, но Сара, вероятно, искала любую информацию о том, как жил любимый брат вдали от семьи. Джесси решила, что это вполне естественно. Она сама хотела многое узнать об отце. Так зачем же оспаривать право Сары знать о брате? Однако она колебалась.

— Мы часто переезжали. Мы жили, если можно так выразиться, налегке. Его единственным увлечением были лошади. Я помню, что он постоянно читал книги по разведению верховых пород, или ветеринарные справочники, или журналы о скачках.

Это была правда. Но не вся правда. Джесси и сама не понимала причин своей сдержанности. Возможно, не желала, чтобы эта женщина знала, что она подозревала своего отца в махинациях на скачках в последние годы. Только так он смог скопить достаточно денег, чтобы оставить ей наследство. Стартовый капитал. Она не знала о деньгах до смерти отца. Деньги означали учебу в колледже, а отец знал, как ей хотелось учиться. Но Джесси понимала, каким путем могли достаться такие деньги. Осознание того, что отец пошел против своей совести, было раной, еще до конца не затянувшейся. Она даже думала вернуть деньги, но кому? Поэтому она нашла им достойное применение. Однако чувство вины не покидало ее. Ей всегда казалось, что она не вернула долг.

Отец оставил еще одну вещь — букварь, изданный в семнадцатом веке. Отец подарил ей эту книгу в шестнадцать лет, за год до своей смерти. «Когда-нибудь он будет очень ценным, — сказал он. — Храни его хорошенько, Джессика. — Помолчав, он добавил заплетающимся от виски языком: — Обещай мне».

И Джесси пообещала. Она положила книгу на хранение в банковский сейф со свидетельством о рождении, дипломом и несколькими другими наиболее ценными предметами. И слава богу, что она так сделала. Вор перевернул ее дом вверх дном, переворошил ценные книги, выдвинул ящики, перевернул матрас.

Джесси не вспоминала о книге годами, и вдруг перед глазами возникла потрепанная серая обложка, которая первоначально была, возможно, голубой.

«Храни его хорошенько». Впервые она задумалась над словами отца. Почему она не сказала о существовании букваря? Но его настойчивый голос все еще звучал в ее памяти, а по какой-то неведомой причине после вопроса Сары сделался еще громче.

На следующей странице альбома Джесси увидела снимок темноволосого юноши, с вызовом смотревшего в объектив. Его волосы были слишком длинны, лицо — осунувшееся, и даже черно-белая фотография сумела передать непокорное выражение глаз.

— Кто это?

— Росс. Фото было сделано через месяц после того, как он переехал к нам.

— Алекс сказал, что он был усыновлен.

Сара натянуто улыбнулась.

Джесси давно научилась различать перепады настроения у людей. Ей пришлось этому научиться. Характер отца был изменчив, как ртуть. И сейчас она интуитивно поняла, что настроение Сары омрачилось. Пропала легкость общения. Сара не любила Алекса или не доверяла ему.

— Алекс также сказал, что Росс управляет ранчо.

Черты лица Сары прояснились, она явно гордилась своим приемным сыном.

— Он принял управление от своего отца. Иногда мне кажется, что в его жилах течет кровь Клементсов. У него тот же талант обращаться с лошадьми, что и у твоего отца, тот же инстинкт.

— Сколько Россу было лет, когда вы усыновили его?

— Двенадцать. Сначала он совсем не был рад этому. Он жил со своей бабушкой, пока та не умерла, и совсем одичал. Он всегда утверждал, что не станет… цивилизованным. Он так и не стал им до конца. Даже сейчас я не знаю, как он поступит в следующую минуту. Я надеялась, что он придет сегодня…

— Я бы только смутила его своим присутствием, — мягко возразила Джесси.

Если у Сары и имелась слабость, то это был ее сын. Подобная привязанность глубоко тронула Джесси. В Саре чувствовалось благородство натуры, происходящее не от внешней красоты, а от осознания своего места в мире и душевного покоя. Глаза ее были полны интереса к жизни, а тело, несмотря на возраст, все еще гибким и грациозным.

— Расскажите мне о других членах семьи, — попросила Джесси.

— Их не так много, — ответила Сара. — У Хэда не было детей, а у Хью остался один ребенок. Я… не могла иметь детей. У Харри было двое сыновей, но один из них погиб на корейской войне, а одна из дочерей Холдена умерла от полиомиелита. Иногда мне кажется, что семью преследует рок. — Она покачала головой, чтобы прогнать грустные мысли, и сменила тему. — Насколько я поняла, вы объезжали лошадей для отца. Вам нравится ездить верхом?

Джесси вновь почувствовала дискомфорт от того, что ее жизнь так пристально изучили без ее ведома. Она внутренне содрогнулась, подумав, что еще могли разузнать детективы Алекса. Она не могла избавиться от неприятного чувства вторжения в свою жизнь.

Сара положила свою руку на руку Джесси.

— Я понимаю, — медленно сказала она, словно прочитав ее мысли, — вам должно казаться несправедливым то, что мы знаем о вас больше, чем вы о нас. Я не хотела вторгаться в вашу жизнь. Я лишь стремилась найти брата. Мне всегда казалось, что я должна заботиться о нем, но я не справилась, и это всегда преследовало меня. Если бы он пришел ко мне…

— Что именно произошло? — Слова вырвались раньше, чем Джесси успела пожалеть о них. Ей безумно хотелось узнать обстоятельства исчезновения отца, но в то же время она боялась услышать ответ на вопрос. Но было уже поздно.

— Я не знаю. Никто из нас не знает. — Сара отвернулась, и Джесси поняла, что она лжет.

— Расскажите мне о его жене.

Сара слегка пожала плечами:

— Это было пятьдесят лет назад. Я многое забыла. — И эти слова были неправдой. Джесси не сомневалась, что она помнит те годы, словно все было вчера.

Она поняла, что сегодня ей не удастся много узнать об отце, и постаралась скрыть внезапно охватившее ее раздражение. Она поделилась тем, что знала, и хотела что-то получить взамен. Гораздо больше, чем она получила.

Сара поднялась и положила альбом на стол.

— Наверное, вам захочется посмотреть его, — сказала она. — У вас будет шанс изучить нас. Это справедливо.

— Я бы с удовольствием посмотрела альбом, — согласилась Джесси. Альбом был хоть какой-то возможностью узнать больше о некоторых членах семьи.

Она последовала за Сарой в гостиную. Перед ними возник Алекс со своей неизменной улыбкой на губах.

— Принести вам что-нибудь выпить?

Джесси посмотрела вокруг. У всех присутствующих в руках были бокалы.

— Может быть, бокал вина?

— Белого или красного?

— Красного.

— Буду рад услужить.

Он удалился к импровизированному бару. Сара тоже куда-то пропала. Джесси воспользовалась неожиданной паузой, чтобы понаблюдать за остальными, разбившимися на маленькие группы. Она попыталась связать воедино имена и лица, но их было около тридцати, и большинство носили фамилию Клементс. Чтобы не запутаться, она начала наделять их именами героев «Алисы в Стране чудес». Что ж, персонажи вполне подходящие, решила она, представив себя Алисой. Жена Марка была Герцогиней; Каллен — Хампти Дампти; Сондра — Дама Червей. Затем она распределила роли назойливого Мартовского Зайца, Грифона, грустной Телячьей Головы. Близнецам Каллена достались роли Твидлди и Твидддум; даже их жены и дети выглядели похожими. Чеширским Котом был Алекс. Оставались также Кэтрин и ее муж. Другим она решила подобрать соответствующие роли позже. Она обводила взглядом комнату, выискивая загадочного Росса.

Конгрессмен разговаривал с молодым человеком лет тридцати. Джесси не видела его раньше: наверное, он опоздал. Холден Клементс все еще сидел в удобном кресле, наблюдая за собравшимися с видимым удовлетворением. Большинство молодых членов семьи перешли в другие комнаты. Обычное разделение поколений, решила Джесси.

Вернулся Алекс с бокалом вина для нее и с более крепким напитком для себя.

— Как вы находите Сару?

— Мне она очень понравилась, но я не знаю, как ее называть.

— Думаю, просто Сарой. Все зовут ее по имени, даже Росс. Вы уже готовы сделать анализ крови?

— Разве нельзя использовать для теста мои волосы?

— Тайком?

— Но ведь все остальное вы делали тайком, — парировала она.

— Вы очень скептичны, — с усмешкой сказал Алекс.

— Что-то в вас заставляет меня быть такой.

— Тогда я чувствую себя уязвленным. — Однако он не отвел взгляда от ее лица.

— Хорошо. — Джесси внезапно приняла решение. — Я сделаю анализ. Ради Сары.

— Вам нравится ранить мою гордость, правда?

Это было действительно так, хотя она и не понимала почему. Казалось, Алекс получает удовольствие от их поединка. Словесные баталии никогда не давались ей легко, однако сейчас колкие ответы сами слетали с языка.

— А разве это возможно?

— Вы очень стараетесь. — Он вдруг посерьезнел. — Я знаю нужного доктора в городе. Мы можем поехать к нему завтра.

— Боитесь, что я передумаю?

Улыбка сошла с его лица.

— Нет, я так не думаю. А теперь, когда я получил ваше согласие, позвольте мне представить вам остальных членов семьи.

Джесси начала проникаться духом семьи, когда она знакомилась с Клементсами, обменивалась улыбками и репликами.

Впервые она осмелилась поверить, что это и есть ее семья.


Глава 5


Джесси водила пальцами по выцветшим и потрескавшимся фотографиям Хардинга Клементса. Ее отца?

Снимки не лгали. Сходство было поразительным. Ошибки быть не могло. И все же она не хотела признавать, что отец обманывал ее. Кроме того, она боялась углубляться в причины, побудившие его оставить все, что ему было дорого.

Холодок пробежал у нее по спине. Какие тайны хранил ее отец все эти годы?

Родители кажутся непогрешимыми маленьким детям. Даже если они не идеальны, весь мир держится на них, их уважают, им верят, ими дорожат. Джон Клейтон был всем для Джесси. Хотя он имел недостатки и часто погружался в свой мир, полный демонов, он никогда не обижал дочь. Она любила отца безгранично и старалась оправдать его ожидания, стать той, кем он хотел ее видеть. Джесси принимала его таким, каким он был, и считала, что единственным врагом отца был алкоголь.

Было ли прошлое его истинным врагом?

Она вновь вызвала в памяти его образ. Отец был худым и изможденным. Волосы его поредели раньше времени, и он редко улыбался. Обычно он носил старые джинсы, клетчатую рубашку и джинсовую куртку. В уголке рта торчала неизменная сигарета, за исключением того времени, что он проводил в конюшне. Он всегда очень трепетно относился к лошадям, и Джесси даже казалось, что отец предпочитает их общество обществу людей.

Она снова посмотрела на смеющееся лицо на старом фото. Беззаботное, счастливое, светящееся молодостью. Невозможно даже представить, что отец был таким молодым и счастливым.

На первых страницах альбома были другие фотографии Хардинга. Вот он на лошади, вот — вместе с собакой. Отец никогда не разрешал Джесси завести собаку при их кочевой жизни. Он говорил, что было бы несправедливо завести животное, а потом бросить на произвол судьбы.

Джесси рассматривала фотографии, и в ней закипал гнев. Он зародился, когда Алекс появился на ее пороге с неожиданным известием. У нее отняли настоящий дом, и все, что ему сопутствовало: друзей, поддержку, чувство причастности к семье.

Она всегда убеждала себя, что это не имеет значения. Отец мог бросить Джесси, когда от него ушла ее мать. Он никогда не выказывал особой нежности к собственной дочери, но по крайней мере всегда был рядом. В глубине сердца Джесси надеялась, что он по-своему любил ее.

Тогда почему он скрыл от нее правду о семье?

Джесси понимала, что эти вопросы будут мучить и преследовать ее, пока она не узнает ответы на них.

Она вспоминала все лица, увиденные на вечеринке, сравнивая некоторые из них с фотографиями в альбоме. Она также вспомнила трагедии, постигшие семью: смерть Хью на войне, гибель Хэда при пожаре, смерть пятилетней дочери Холдена от полиомиелита, гибель Самуэля на войне в Корее. Было очень грустно разглядывать фотографии людей, ушедших из жизни очень давно и такими молодыми.

«На долю Каллена, наверное, тоже выпало немало испытаний», — подумала Джесси, разглядывая его фотографию, где, сжимая в руке ружье, он стоял с группой солдат.

Не слишком ли много для одной семьи? Или это в порядке вещей? Она не знала, но сочувствовала каждому.

Джесси попыталась найти сходство между этими людьми и замкнутым угрюмым человеком, часто искавшим забвения в бутылке. Гнев в ее сердце начал уступать место скорби.

Наконец она погасила свет, но не смогла избавиться от мыслей о пятерых братьях и сестре. Лишь двое были живы сейчас, но на фото все были полны надежд и энергии. Но в ее воображении время стерло черты лиц на снимке, как кислота разъедает ткань.

В десять утра за ней должен заехать Алекс, чтобы отвезти на анализ крови. Если все подтвердится, скоро она станет официальным членом семьи, о которой узнала совсем недавно.

Действительно ли она хотела этого?

Несомненно. Она упивалась теплотой Сары, поддержкой Алекса и явным одобрением конгрессмена. Седона была настоящей Страной чудес, но не такой… абсурдной. Здесь была реальность. Джесси не уставала повторять это.

Она призналась себе, что ждет встречи с Алексом. Она никогда не привлекала таких баловней судьбы. Поэтому она так легко оказалась во власти обаяния Миллса, только чтобы узнать, что ее рыцарь — отъявленный мерзавец. С тех пор Джесси считала, что неуязвима для подобных чар. Однако Алекс поколебал ее уверенность в этом.

Джесси ворочалась в постели, обдумывая произошедшие в ее жизни перемены, пока наконец не заснула.

* * *


Алекс завтракал с Марком в тихом кафе на главной улице Седоны. Марк приехал с ранчо, где он с женой всегда останавливался, когда бывал в Аризоне. Поскольку большую часть времени Марк проводил в Вашингтоне, то не видел смысла иметь резиденцию в Седоне, а ранчо было достаточно просторным.

Алекс разделял мнение Марка. Ему всегда нравилась верховая езда и охота, и еще больше нравился образ фермера и семьянина, который положительно сказывался на его карьере. Да и экономию средств нельзя было сбрасывать со счетов. Зарплата конгрессмена не позволяла лишних трат.

— Что ты о ней думаешь? — спросил Марк. — Ты провел с ней больше времени, чем любой из нас.

— Мне она нравится, — ответил Алекс.

— Мне тоже, — согласился Марк. — Но чего от нее можно ожидать?

Алекс пожал плечами.

— Понятия не имею. Я еще ни о чем не сказал ей.

Марк вопросительно посмотрел на собеседника.

— Я не считал нужным ничего говорить, пока мы не получим результаты анализа ДНК.

— Она много времени провела с Сарой, — заметил Марк.

— Сара так ждала этой встречи. Она дала ей один из старых фотоальбомов.

— А девушка ничего не рассказывала об отце?

— Крайне мало.

Глаза Марка сузились:

— Ты понимаешь, насколько это важно?

— Конечно, понимаю. Ты много раз повторял мне это.

— Я полагал, что к этому моменту она должна будет есть у тебя из рук, — с иронией заметил Марк.

— Ты ошибался.

— Ты теряешь квалификацию, Алекс.

— Она согласилась на анализ крови, и это самое главное, — невозмутимо ответил Алекс. — Ей нужно время, Марк. Ты не привлечешь ее на свою сторону, если будешь давить на нее сейчас. Она должна свыкнуться с тем, что узнала.

— Ты уверен? Ты уверен, что ее… что Хардинг ничего не сказал ей?

— Ни в чем нельзя быть уверенным, Марк, и ты прекрасно знаешь об этом. Но я готов поставить свой джип за то, что Хардинг ни словом не обмолвился о своем прошлом. Она была потрясена, узнав о его семье.

— Тогда нам нужно продолжать гнуть свою линию.

— Она заслуживает того, чтобы знать все.

Марк поднял брови:

— Все? Мы не настолько хорошо знаем ее. Черт возьми, она, возможно, обладает ключом к этим проклятым акциям и не подозревает об этом. А вдруг она захочет все прибрать к рукам?

— Не думаю, — покачал головой Алекс.

— Что ж, я не намерен рисковать. А ты не имеешь права ничего ей рассказывать. Ты обязан хранить тайну клиента. Твой клиент — это семья, а она еще не Клементс.

— Да уж, кому, как не тебе, рассуждать об этике.

Марк пожал плечами:

— Ты увлекся ею? Не думал, что она в твоем вкусе.

— Ты закончил, Марк? — оборвал его Алекс, вставая.

— На данный момент, — ответил Марк. — Когда ты привезешь ее на ранчо?

— Сегодня днем, на барбекю.

Марк кивнул.

— Я не хочу, чтобы она общалась с Россом.

— Черт возьми, Росс даже не явился вчера, хотя я думаю, что Сара ждала его. У него не хватает терпения возиться с новичками.

— Она действительно новичок, — согласился Марк. — Ты сказал, что она тренировала лошадей для своего отца, значит, должна хорошо ездить верхом. Я попрошу Эйприл взять ее на прогулку.

Алекс не смог скрыть своего удивления.

— Я думал, Эйприл все еще в Вашингтоне.

— Она приехала вчера ночью. Думаю, она неплохо поладит с моей новоявленной кузиной.

— Возможно, — с сомнением сказал Алекс.

Двое детей Марка в детстве были сущим наказанием, яростно соперничая за внимание отца. К несчастью, он подолгу отсутствовал и поэтому баловал детей в редкие минуты пребывания дома. Став взрослыми, они все еще боролись за его расположение; оба планировали участвовать в его предвыборной кампании.

Эйприл, которой исполнилось двадцать восемь, специализировалась в журналистике и была пресс-секретарем отца. Она была талантлива и амбициозна и умела добиваться своего. Тем не менее она всегда оставалась загадкой для Алекса. Они встречались недолгое время перед отъездом Эйприл в Вашингтон. Она уехала, оставив его сгорать от страсти, от которой он так и не смог до конца избавиться. Но Алекс научился хорошо скрывать свое влечение к ней. Если бы он открыл ей свои чувства, Эйприл использовала бы его в своих целях, как и ее отец.

Однако Алекса всегда поражала безграничная преданность Эйприл отцу и его карьере.

Марк посмотрел в окно на проходящих мимо туристов.

— Смит требует немедленного ответа, или сделка не состоится.

— Сделка обязательно расстроится, если неправильно себя повести с Джессикой, — возразил Алекс. — Наберись терпения.

— Я до сих пор не знаю, на чьей ты стороне. — Марк пристально посмотрел на него.

— Я адвокат семьи. Я на стороне большинства.

— Ты можешь повлиять на это большинство.

— Разве?

Марк недовольно поморщился:

— Не играй со мной, Алекс.

Алекс невозмутимо пожал плечами:

— Ты все преувеличиваешь. Я не хочу брать на себя ответственность.

— Тебе и не придется. Но я точно знаю, что ты ей нравишься.

— Возможно, но Джесси не до конца доверяет мне. Она не любит юристов.

— Умная девочка, — похвалил Марк. — Но она будет на седьмом небе от счастья, когда поймет, что унаследовала целое состояние.

— Не думаю, что деньги так много значат для нее. Она ни разу не поинтересовалась, есть ли у семьи какое-то имущество.

— К таким деньгам никто не останется равнодушным.

— Возможно, — пожал плечами Алекс.

— Я надеюсь на тебя, — сказал Марк на прощание.

Не дожидаясь ответа, он встал, положил на счет двадцатидолларовую купюру и направился к выходу. По дороге он остановился и сказал несколько слов посетителям кафе — своим избирателям. На его лице играла улыбка. Марк был настоящим политиком.

И притом хорошим политиком, нужно признать. Он ревностно оберегал свою репутацию от любых скандалов, и люди тянулись к нему. Но ему нужны были деньги, чтобы стать сенатором. Слишком большие деньги. А Джессика была ключом к этим деньгам.

Алекс допил кофе и откинулся на стуле. Следующие несколько недель обещали быть чрезвычайно интересными.

* * *


Джесси позавтракала в отеле и с чашкой кофе пошла к ручью. Она присела на большой валун у самой воды и посмотрела на огромный утес, названный Кофейником. Солнце освещало одну его сторону, играя разными оттенками красного на его поверхности. В который раз Джесси пожалела, что не владеет кистью. Неудивительно, что здесь столько художников.

Здешняя земля, казалось, уже пустила в ней корни и привязала к себе. Может быть, именно поэтому она согласилась на анализ крови?

Не побывав здесь, она вряд бы решилась. Согласие на пробу ДНК было определенного рода обязательством. Отрицательный результат перечеркнул бы все надежды на обретение семьи, а ей этого не хотелось. Однако после увиденных фотографий развеялись последние сомнения в том, что в ее жилах течет кровь Клементсов.

Ручей весело журчал, аккомпанируя ее мыслям. У нее осталось столько вопросов, ответы на которые она так и не услышала.

— Джесси?

Обернувшись, она увидела Алекса.

— Я решил, что найду вас здесь, после того как безрезультатно ломился в вашу дверь.

— Извините. Я опоздала?

— Нет. Я приехал раньше. Я подумал, что мы сможем поскорее управиться с делами и поехать на ранчо. Сегодня намечается барбекю.

— Звучит заманчиво.

— Так и есть. — Он посмотрел ей в глаза. — Жалеете о принятом решении?

— Нет, просто немного сбита с толку.

— Клементсы не такие уж плохие.

— Конечно, просто слишком много впечатлений для одного дня. Мне понравилась Сара.

Он вскинул брови.

— И больше никто?

— Вы пытаетесь выудить у меня информацию?

— Да, — без тени смущения признался Алекс. — Вы готовы?

Джесси кивнула.

Они молча прошли в ее номер, где она захватила сумочку. Сегодня на ней были джинсы и вышитая блузка. Она надеялась, что этот наряд будет уместен на барбекю.

Врач уже ждал их в клинике и сразу же проводил в свой кабинет. Он, очевидно, приехал только ради нее и с нескрываемым интересом приступил к работе.

— Итак, вы — мисс Клементс? — спросил он.

— Клейтон, — поправила Джесси.

Его глаза блеснули.

— Думаю, мы здесь, чтобы выяснить это.

Через несколько минут они вышли из клиники.

— Вы, должно быть, влиятельная фигура в городе. Я не ожидала, что доктор лично будет заниматься этим.

— Я полагал, вы не захотите излишней огласки. Я полностью доверяю Филу.

«Возможно, это Клементсы не хотят огласки», — подумала Джесси, однако тут же отмахнулась от этой мысли. Она намеревалась насладиться предстоящим днем.

* * *


Росс переоделся в чистые джинсы и рубашку. Невозможно было оттягивать свое участие в семейной комедии. Сара была явно расстроена утром и не принимала его извинений за отсутствие на вечеринке.

— Может быть, ты хочешь потерять «Сансет», — сказала она, — а я нет.

— Мое появление ничего не изменит, — с горечью возразил он.

— Может изменить. И она тебе понравится, вот увидишь.

— Наследница? Не думаю. — В воображении он уже нарисовал портрет искательницы приключений.

Сара нахмурилась:

— Не будь таким циничным, Росс. Она совсем не такая. Она даже не знает об условиях завещания.

Росс скептически посмотрел на нее:

— Не могу поверить, что Алекс еще не начал испытывать на ней свои чары.

— Ты мог бы быть добрее к нему.

— Когда у лошадей вырастут крылья и они взлетят.

— Просто будь обходительным, — попросила Сара.

— Я приду. Большего я не могу обещать.

Сара умоляюще посмотрела на него и направилась к двери.

— Я постараюсь, — нехотя пообещал он и едва сдержал проклятие, когда Сара, обернувшись, улыбнулась ему. Он не желал становиться участником этой игры.

Росс быстро побрился и провел расческой по густым волосам. Обычно он стригся коротко, но едва волосы начинали отрастать, они непослушными прядями падали на лоб. Росс вздохнул. Бесполезно бороться с собственной шевелюрой. В конечном счете, собственный внешний вид его мало волновал.

Его занимали куда более важные проблемы. Например, работа. Он не сможет найти должность, подобную этой, поскольку выбрал слишком ненадежную профессию. Никому не были нужны управляющие ранчо, особенно имеющие собственное мнение.

Семья не вмешивалась в его способ ведения дел, поскольку «Сансет» приносил доход. Однако прибыли сократились вместе с падением цен на говядину в течение последних лет. Одновременно возросла цена на землю в окрестностях Седоны. Тогда Росс переключился на выведение племенных лошадей, спрос на которых значительно возрос. Однако требовалось время, чтобы завоевать высокую репутацию и добиться нужного уровня цен.

Ему было нужно два года. Всего два года.

Но семья не хотела ждать. Семья! Черт бы их побрал. Всех, кроме Сары. Он многим был обязан ей. В сущности, он был обязан ей своей жизнью.

И он сделает все, чтобы вернуть свой долг.

* * *


Джесси увидела Росса Маклеода и сразу поняла, кто перед ней.

Алекс припарковал машину возле загона. Мужчина, которого Джесси прежде не видела, стоял у забора, разговаривая со стройной белокурой девушкой в небесно-голубой шелковой блузке и синих брюках. Ее лицо было обращено к собеседнику, и до Джесси доносился ее смех.

Джесси изучающе смотрела на девушку. Она была блондинкой, как и конгрессмен. Джесси не видела ее глаз, но могла поспорить, что они были голубыми. Она перевела взгляд на мужчину. В отличие от одетой с иголочки девушки, на нем были потертые джинсы и бледно-голубая рубашка с закатанными рукавами. Его кожа была бронзовой, как догадалась Джесси, не только от солнца.

Ее поразило сходство мужчины с Дэвидом Маклеодом, мужем Сары. Его осанка, поворот головы, черты лица были точной копией приемного отца. Он был усыновлен. Тогда чем объяснить удивительное сходство? Или и здесь таятся свои секреты?

Как и у Дэвида Маклеода, волосы мужчины были очень темными, почти черными. Непокорная прядь спускалась на лоб, и он то и дело откидывал ее назад. Он не был красив в привычном смысле, однако ему была присуща какая-то грубоватая, истинно мужская привлекательность и грация движений, свойственная хорошим наездникам.

— Это Росс, — сказал Алекс, дотронувшись до ее руки. Джесси надеялась, что ее эмоции не отразились на лице. Она залилась румянцем. — И Эйприл, дочь Марка.

Голос его невольно смягчился, произнося имя девушки. Джесси удивленно посмотрела на Алекса, гадая, что может связывать этих людей. Взяв Джесси за руку, Алекс подвел ее к разговаривавшим. Эйприл казалась ее ровесницей, но выглядела элегантной, как кинозвезда. Ее белокурые волосы были изящно подобраны, а точеные черты лица напоминали знаменитую Грейс Келли.

Девушка повернулась к ним и остановила взгляд на Джесси. Ее глаза действительно были голубыми, невероятного лазурного оттенка. Джесси вдруг почувствовала себя слишком высокой, неуклюжей и плохо одетой.

Эйприл ослепительно улыбнулась и протянула руку.

— Должно быть, вы Джессика, наша пропавшая кузина.

Силой своего обаяния она могла бы посоперничать с Алексом. Джесси помимо своей воли почувствовала, как тает под лучистым магнетическим взглядом. Она пожала руку Эйприл.

— Эйприл, пока это еще неизвестно, — осторожно заметила она.

— Сара уверена, а мне этого достаточно, — возразила Эйприл. — Итак, добро пожаловать в семью. — Она перевела взгляд на стоявшего рядом Росса. — Вы еще не знакомы с нашим отшельником? — лукаво спросила она.

Джесси посмотрела на Росса Маклеода и долго еще не могла отвести от него взгляда. Его глаза в обрамлении густых ресниц были такими же темными, как и волосы. В отличие от всех Клементсов, в этих глазах не было приветливости, ни даже интереса. Джесси прочитала в них враждебность и настороженность.

Он коротко кивнул.

— Мисс… Клейтон, не так ли? — сказал он, растягивая слова. Голос Росса был глубоким, но лишенным теплоты.

— Джесси, — с трудом выдавила она.

— Как вам нравится Седона? — Эйприл нарушила наступившее затем неловкое молчание.

— Очень красивый город, — ответила Джесси. — Я не видела ничего подобного. — Она запнулась, смутившись.

— Насколько я знаю, вы живете в Атланте. Это замечательный город. — Эйприл старалась изо всех сил, чтобы Джесси чувствовала себя свободно, но той все никак не удавалось обрести уверенность в себе. Возможно, потому, что Росс Маклеод изучал ее, словно лошадь на аукционе, которую собрался купить, а потом передумал.

— Мне там нравится, — наконец сказала Джесси.

— Папа сказал, вы ездите верхом. Не хотите прокатиться сегодня? Я могу показать вам живописные индейские развалины. А если повезет, увидим медведя. — Эйприл снова посмотрела на Росса с улыбкой.

Губы Росса слегка дрогнули, и на щеке появилась ямочка.

— Медведя? — насмешливо переспросил он.

— Медведя, — подтвердила Эйприл, ничуть не смутившись.

Джесси вдруг тоже захотелось вести себя так же непринужденно и легко, но пока она могла лишь беспомощно наблюдать за этой парой.

Росс повернулся к ней. Его глаза, казалось, пронизывали ее насквозь.

— Алекс, наверное, сможет составить вам компанию. У меня лошадь готова жеребиться, я не хочу отлучаться с ранчо.

— У тебя всегда найдутся отговорки, — обиженно протянула Эйприл, и впервые ее очарование исчезло. — Нам не нужна дуэнья.

Пальцы Алекса крепче сжали руку Джесси. Это было неприкрытое оскорбление. Джесси охватила жалость к нему.

— Я бы хотела, чтобы Алекс поехал с нами, — твердо сказала она, с удовлетворением отметив благодарность во взгляде Алекса и удивление в глазах Росса. На лице Эйприл промелькнуло раздражение, но быстро пропало.

— Мы поедем на закате, — с прежней веселостью сказала она. — Здесь это самое красивое время суток.

— Я оседлаю лошадей, — предложил Росс.

— Я хочу Молнию, — заявила Эйприл и посмотрела на Джесси. — Вы хорошо ездите?

Джесси помедлила. Она не сидела в седле с семнадцати лет, но тогда она могла ездить на любой лошади. Она пожала плечами:

— Сносно.

— Может быть, Джессике понравится Красотка, — обратилась Эйприл к Россу. — Она быстрая и послушная.

— Нет, — отрезал Росс. — Я сам выберу. — Он кивнул Джесси и зашагал к конюшням.

— Очарователен, как гремучая змея, — пробормотал Алекс.

Эйприл молча смотрела ему вслед. Джесси заметила тоску в ее глазах. Однако, когда она повернулась к ним с Алексом, от тоски не осталось ни следа.

— Я голодная как волк, — прощебетала Эйприл. — Пойдемте, Джессика, я представлю вас вновь прибывшим.

* * *


Алекс наблюдал, как Сара вновь взяла Джессику под свое крыло, забрасывая ее историями, давно известными ему: как Холл Клементс приехал сюда вместе с родителями после того, как генерал Крук вынудил последних индейцев апачи и явапаи покинуть плодородную землю Аризоны.

Как и других пионеров, отца Холла привлекла красота каньона Оук-Крик и величественных красных гор. Он нашел участок возле ручья и начал возделывать землю. Через два года его жена умерла от укуса гремучей змеи, а сам он через год погиб в схватке с медведем. Холлу было всего четырнадцать, когда он осиротел, но он остался на земле, которую освоили его родители, и начал работать, как взрослый мужчина. Мальчик был трудолюбив и пользовался симпатией в округе, поэтому никто из соседей не предъявил претензий на владения Клементсов.

Холл женился в двадцать пять лет, но его первая жена умерла при родах. Сердце его было разбито, и он женился вновь лишь через десять лет на волевой решительной молодой женщине, которую встретил в Сент-Луисе. Новая жена фермера была достаточно сильной, чтобы вынести тяготы приграничной жизни. Мэри Луиза с лихвой оправдала все ожидания мужа. Практичная во многих отношениях, она беззаветно любила Холла, понимая, что он избавил ее от участи остаться в старых девах. Именно Мэри Луиза начала называть ранчо «Сансет», это имя так прочно закрепилось за ним, что очень скоро все забыли официальное название ранчо Красной Скалы.

Они состарились вместе. Мэри Луиза умерла первой, но перед смертью она настояла на некоторых условиях завещания. Она хотела, во-первых, чтобы «Сансет» навсегда оставался за семьей и, во-вторых, чтобы семья оставалась сплоченной.

Алекс заметил, с каким интересом слушает Джессика. Ее увлекла семейная история, и Сара прекрасно видела это. Таких историй у нее в запасе было множество, и человеку, подобному Джессике, никогда не имевшему семьи, устоять перед ними было невозможно.

Алекс огляделся в поисках Марка, но он еще не приехал. Бог знает почему, но его присутствие ощущал каждый. Он, вероятно, догадывался об этом, потому что очень тщательно выбирал удобный момент для появления, даже перед собственной семьей. Эйприл, которой, как предполагал Алекс, Марк поручил занимать Джессику, куда-то пропала. Наверное, отправилась на конюшню.

Он тихо выругался. Последний раз он виделся с Эйприл перед Рождеством. Тогда она была очень рассержена и явно не простила его до сих пор. Причина была одна: Росс.

Она всегда бегала за Россом, возможно, потому, что он был единственным мужчиной, не уделявшим ей должного внимания. По крайней мере, в этом убеждал себя Алекс. Может, и ему стоит попробовать так держаться с ней…

Он хотел было вмешаться в разговор Сары и Джессики, но решил, что это проблема Марка.

Алекс направился к двери. У него были дела в городе.


Глава 6


Днем ранчо кипело жизнью. Джесси начала ориентироваться в именах и запоминать лица вновь обретенных родственников.

С улицы доносилась мелодия, наигрываемая на гитаре, а аромат жарящегося мяса наполнил каждый уголок ранчо. На безоблачном голубом небе сияло солнце и золотило невероятно красивую землю.

Джесси не просто наблюдала за весельем, но и активно участвовала в нем. Это было непривычное ощущение. Все ее чувства обострились. Впервые в жизни она оказалась в центре внимания и упивалась своей ролью.

Джесси запоминала каждый момент своего пребывания на ранчо, чтобы потом, как драгоценное сокровище, доставать из кладовой памяти. Она жалела, что в нервной обстановке перед поездкой не догадалась захватить с собой фотоаппарат.

Ужин накрыли на длинном столе, как по волшебству появившемся во дворе. Джесси нигде не видела ни Алекса, ни Росса. Зато к ней подошла Эйприл и познакомила с юношей, как две капли воды похожим на сенатора.

— Этот малыш — мой брат Холл, — представила его Эйприл, увернувшись от его шутливого удара.

Еще одно имя на X. Клементсы все-таки чтили семейную традицию. Холлу на вид было около двадцати лет, и казалось, ничто не может погасить беспечный блеск его глаз. Каким же именем из сказки его наградить? Чеширский Кот? Нет, эта роль отдана Алексу.

— Моему отцу вы очень понравились, — сказал Холл. — Так что советую быть осторожнее, а то он привлечет вас к своей предвыборной кампании, как и всех остальных членов семьи.

— Всех, кроме Росса, — не удержалась Эйприл.

— Росс не в счет, — возразил Холл, и Джесси почудилось презрение в его тоне. Она выпрямилась. Возможно, она тоже не принимается в расчет.

— Он имеет в виду, что Росс не интересуется политикой, — поспешно пояснила Эйприл, бросив предупреждающий взгляд на брата.

— Конечно, — тут же поправился Холл, но его глаза оставались холодными.

Джесси снова стало не по себе. Она стала зрителем спектакля, разыгранного специально для нее. Она обвела взглядом комнату. Гости разговаривали, разбившись на группки, отовсюду то и дело доносился смех. Отмахнувшись от неприятной мысли, она решила не принимать происходящее слишком серьезно.

— А где ваш отец?

— Его пригласили на фестиваль в Фениксе, — ответила Эйприл. — Он прилетит позже. Барбекю он ни за что не пропустит. Ведь двадцать лет назад именно отец стал инициатором этих семейных праздников, поскольку семья разрослась и всех раскидало по стране. Он не хотел допустить это. Он даже написал книгу об истории Клементсов.

Слова Эйприл удивили Джесси. Марк Клементс казался слишком энергичным для подобного занятия, требующего в первую очередь усидчивости.

— Я бы хотела прочитать ее.

— Я подарю вам экземпляр, — пообещала Эйприл, — хотя тетя Сара, наверное, успела многое рассказала вам о семье.

«Интересно, почему Сара не упомянула о книге?» — подумала Джесси. Ее мысли, наверное, ясно отразились на лице, потому что Холл не преминул спросить:

— Вы ничего не слышали о книге? Саре она не очень понравилась. Она говорила, что папа выкинул многие факты, использовав историю для своей карьеры.

Эйприл снова нахмурилась и послала Холлу угрожающий взгляд, словно считала любую критику отца ересью. Джесси вспомнила, что ранее уже заметила напряжение между Сарой и Марком. Возможно, книга была тому причиной. Саре нравилось рассказывать семейные легенды — хорошие и плохие. Все, кроме обстоятельств исчезновения Хардинга. Интересно, что написано об этом в книге конгрессмена. Джесси решила по возвращении домой первым делом найти экземпляр в библиотеке и выяснить это. А также покопаться в старых подшивках газет.

— Эйприл сказала, что вы любите лошадей, — продолжил разговор Холл.

Джесси посмотрела на девушку. Она не говорила ничего подобного, упомянув лишь, что «сносно» ездит верхом. Она вновь задалась вопросом, как много Клементсам известно о ней. К ней вернулось ощущение бабочки под микроскопом, затмив даже радость от обретения семьи. Эйприл и ее брат — как и их мать вчера — выбили Джесси из колеи. Возможно, потому, что они выглядели слишком идеальными, а Джесси привыкла не доверять идеалам. Миллс был совершенен внешне, но его душа была изъедена пороками.

— Да, — коротко ответила она.

— Мы поедем кататься сегодня, — добавила Эйприл.

Холл удивленно поднял брови, переводя взгляд с сестры на Джесси.

— Хочешь поехать с нами? — спросила Эйприл. В ее голосе слышался явный вызов.

— Конечно, нет.

— Холл упал с лошади пару лет назад, — с оттенком презрения объяснила Эйприл. — С тех пор он не садился в седло.

Холл вспыхнул:

— Ты сама не часто выезжаешь.

— Откуда ты знаешь?

Джесси была забыта. В их вражде скрывалось больше, чем соперничество брата и сестры, настолько она была сильной.

Она попыталась сменить тему разговора:

— Алекс сказал, что вы только что закончили юридический колледж. Примите поздравления.

Улыбка вернулась на лицо Холла.

— Спасибо. Я начну работать в предвыборной кампании отца со следующей недели.

— Холл только что вернулся из Европы, — сказала Эйприл.

— Поездка была подарком родителей к окончанию колледжа. А теперь пора приниматься за работу.

— Ты, конечно, горы свернешь, — язвительно заметила Эйприл.

Джесси начала понимать, в чем дело. И брат, и сестра занимались одним делом, и Эйприл отчаянно завидовала брату.

Джесси всегда хотелось иметь братьев и сестер. Теперь же она задалась вопросом, всегда ли между ними возникает такое напряжение.

— Ты просто завидуешь, сестричка, — сказал Холл.

Эйприл пожала плечами:

— Ошибаешься, братик.

Разговор принимал опасный характер, но, к счастью, их прервали подошедшие родственники, и один за другим дети Марка ушли. Позже Джесси видела, как они о чем-то спорят в углу.

Извинившись, Джесси вышла. Ее утомило выяснение отношений Эйприл и Холла. Спустившись во двор, она полной грудью вдохнула свежего воздуха.

Страна чудес!

Ее снова охватило ощущение нереальности происходящего. С одной стороны, Джесси была рада войти в семью, но с другой — ее не покидало чувство, что она подглядывает за чужой жизнью в замочную скважину.

Во дворе вовсю шла подготовка к пикнику: дымилось мясо, столы для барбекю были расставлены и накрыты, на залитом солнцем пастбище вдалеке паслись лошади. Идиллия, ожившая картинка из любимых фильмов. Все, о чем она мечтала.

Джесси направилась к конюшне. Уже давно она не вдыхала запаха свежего сена, лошадей, кожаной упряжи. На пороге она помедлила, не решаясь войти.

Джесси не была в конюшне с того самого дня, когда нашла отца мертвым. Был поздний вечер, а отец все не приходил, и Джесси отправилась его искать. Она подумала, что он в баре, однако его грузовичок стоял перед их маленьким домом, который был частью фермы Линфорда, где работал отец. Она обнаружила отца в конюшне: он лежал на охапке сена, прижав руку к груди. Накануне его известили об увольнении. И виной тому была она.

Послышалось тихое рычание. Испугавшись, Джесси отступила.

— Тимбер, сидеть.

Рычание прекратилось, и, привыкнув к темноте конюшни, она разглядела животное, больше похожее на волка, чем на собаку, не сводящее с нее глаз.

— Мисс Клейтон, — слова, обращенные к ней, прозвучали необычно мягко по контрасту с резкой командой собаке. К ней медленно приблизился Росс Маклеод. В его темных глазах светилась сдержанная насмешка. — Он немного… нервничаете незнакомыми людьми. Я уберу его.

— Не надо, — остановила его Джесси. Наклонившись, она протянула руку, чтобы пес мог обнюхать ее. — Его зовут Тимбер [2 - Timber (англ.) — древесный.]?

Росс посмотрел на собаку.

— Да, имя ему дал древесный волк. Мне показалось, что оно ему подходит. — Затем он обратился к собаке: — Все в порядке. — Только тогда Тимбер подошел и осторожно обнюхал руку Джесси. Немного подождав, она погладила его за ухом, и пес тут же тихо заурчал от удовольствия.

Взглянув на Росса, Джесси заметила удивление на его лице.

— Обычно он этого не делает, — признался Росс.

— Я еще не встречала собаку, с которой мне бы не удалось поладить.

— Тимбер не позволяет Эйприл приблизиться к себе. Когда она здесь, мне приходится держать его в доме или запирать здесь.

— Не слишком справедливо.

— Тимберу это тоже не по вкусу, — согласился Росс. Помолчав, он спросил: — Уже устали от семьи?

Ей не нужно было объяснять, что он имеет в виду.

— Немного. Я не привыкла к многолюдным сборищам.

Его взгляд оценивающе скользил по ней, заставляя чувствовать себя словно под микроскопом. Погладив пса, Джесси встала и направилась к стойлам. Из одного высунулась лошадиная морда, и она протянула руку. Лошадь обнюхала ее и наклонила голову.

— Это Красотка, — сказал, подходя, Росс. — Слишком горячая кобылка. Эйприл не следовало предлагать вам прокатиться на ней.

Джесси уязвило, что он считал ее трусливой или неумелой наездницей. Однако прошло много лет — целая жизнь — с тех пор, как она ездила верхом в последний раз. Джесси сознательно не подходила близко к лошадям. Теперь же вся ее былая любовь к этим благородным животным вернулась с новой силой.

— Я давно не ездила, — призналась она.

— Как давно?

— Десять лет.

Лошадь вытянула голову из стойла, и Джесси погладила ее гриву. В ответ послышалось тихое ржание.

— Вам удалось и Красотку покорить с первого взгляда, — с удивлением отметил Росс.

— Я люблю лошадей, они чувствуют это. По крайней мере, так говорил мой отец. Лошади очень умные животные.

— Думаю, мне понравился бы ваш отец.

— Наверное, и вы бы ему понравились. Он тоже был…

— Был кем?

— Отшельником. Во всяком случае, так о вас говорят.

— А вы всегда верите в то, что говорят другие?

Она встретилась с ним взглядом:

— Нет. Но вы, кажется, избегаете людей.

Уголки его губ поползли вверх.

— Я — семейный скелет в шкафу. Разве вам никто не говорил?

— Только то, что вас усыновили.

— Я еще и индеец-полукровка, — добавил Росс. — И родной сын приемного отца. Другими словами, незаконнорожденный. Думаю, не каждая добропорядочная семья типа Клементсов мечтает о таком подарке.

Он не отрываясь смотрел на нее, ожидая ее реакции. Джесси не отвела взгляда.

— По крайней мере вы знаете, кто вы.

— О да, — с горечью сказал Росс.

— Вы управляете ранчо.

— Лишь потому, что больше никто не захотел этим заниматься. Вы можете представить себе, чтобы конгрессмен вычищал конюшни?

— А вы это делаете?

— Когда не хватает работников, как, например, сейчас.

— Когда-то мне нравилось чистить стойла, — сказала она. И это было действительно так. Среди лошадей она чувствовала себя как дома. Ей нравилось слушать их фырканье или ощущать шершавый язык, исследующий ее ладонь в поисках лакомого кусочка — сахара или морковки. Поскольку они с отцом часто переезжали, у нее не было времени завести друзей, поэтому Джесси проводила время в обществе животных.

— Я это запомню, — негромко сказал он, усмехнувшись.

Чтобы посмотреть на него, ей пришлось приподнять голову. Она была высокой, но в Россе было больше шести футов. Ее взгляд явно смутил его. Он отвернулся.

— Хотите посмотреть остальных?

— Очень.

— Каких лошадей тренировал ваш отец?

Вопрос удивил ее. Казалось, другие знают о ней больше, чем она сама.

— Породистых скакунов.

— Наши лошади совсем другие. Это лошади для коротких дистанций, их разводят для воспроизводства и езды в упряжке. Их движения резки и порывисты. С ними всегда нужно быть начеку.

— Они красивые.

Гордость за питомцев смягчила заостренные черты его лица.

— Мы постепенно завоевываем репутацию. Через несколько лет… — Оборвав себя, он двинулся по проходу между стойлами, называя имена, иногда протягивая руку и поглаживая по холеной гриве своих любимцев. Затем пошли ряды больших стойл, где жили кобылы с жеребятами. — Этот малыш будет лучшим в конюшне, — сказал Росс.

Джесси прикусила губу. Ей казалось, что сейчас она увидит отца, ласково разговаривающего с лошадью. Она отвернулась. Проклятие. Прошло десять лет, а у нее такое чувство, будто все случилось вчера, такими яркими были воспоминания.

Когда Росс разговаривал с лошадьми, его глаза были полны нежности и заботы, но они становились холодными, когда он поворачивался к ней. Джесси чувствовала себя лишней, но не хотела уходить. Росс ничего не ждал от нее, в отличие от остальных членов семьи. Здесь она не ощущала ни настороженных взглядов за спиной, ни скрытого соперничества. Здесь она чувствовала себя дома.

— Вам лучше вернуться, — сказал Росс. — Иначе вас начнут разыскивать.

— Почему?

Его глаза сузились:

— Вы действительно не знаете?

— Не знаю чего?

— Будь проклят Алекс.

— Почему?

Росс пожал плечами:

— Он любит играть в игры.

— Тогда расскажите мне вы.

— Это не мое дело.

— Потому что чувствуете себя чужим?

— Разве я говорил это?

— Это чувствуется. Иначе почему вы рассказали о себе?

Он вновь пожал плечами.

— Вы и так скоро узнаете. Просто это один из семейных секретов. Я подумал, что вам следует его знать.

— Это предупреждение?

— Возможно.

— Вы как Мышонок.

Его брови сошлись на переносице.

— Мышонок?

— Из «Алисы в Стране чудес». Он не рассказывает до конца. Он лишь… намекает.

— Я никогда не читал эту книгу.

— Тогда понятно.

— Что понятно?

— Почему у вас такой угрюмый вид.

— Я не вижу связи.

— Прочтите книгу, — посоветовала Джесси. — Вам стоит научиться уважать абсурд. Иногда это необходимо, чтобы выжить. — Незаметно для себя самой она слишком разоткровенничалась с Россом. — Честно говоря, единственный способ для меня запомнить всех членов семьи — наделить их чертами персонажей Страны чудес.

— А я, значит, Мышонок? — скептически спросил Росс. — Благодарю за лестное сравнение.

— Это лучше, чем Твидлди и Твидлдум, — усмехнулась она. — Или Хампти Дампти.

— О них я слышал, — откликнулся Росс. — И кто же, по-вашему, Твидлди и Твидлдум?

— А вы не догадываетесь?

— У меня нет ключа к вашим рассуждениям.

— Близнецы.

— А Хампти Дампти?

— Не думаю, что мне следует говорить, — покачала головой Джесси.

Росс не стал настаивать.

— Так вы считаете «Сансет» Страной чудес?

— Для меня так и есть.

Его взгляд по-прежнему изучающе скользил по ней, но теперь в нем появились искорки интереса.

— Думаю, мне стоит прочесть эту книгу. Я не много читал в детстве.

Она обернулась. В Россе чувствовалась сила, привлекавшая ее гораздо больше, чем внешний лоск Алекса. Впервые встретив его, она словно почувствовала разряд тока. Она и сейчас чувствовала тепло от его присутствия, но это было не яростное пламя, а ровный ясный свет. Даже с Миллсом она не испытывала подобного.

Джесси одернула себя. Это же смешно. Она помнила соблазнительные взгляды, которые Эйприл посылала Россу.

Как могла она соперничать с самим совершенством?

— Сколько еще секретов хранится в семье? — спросила она после короткой паузы и сразу же отругала себя за неуместный вопрос. Она всегда считала свою жизнь обычной, теперь же она была окружена тайнами.

Росс пожал плечами.

— Возможно, не больше, чем в других семьях.

— Я мало что знаю о семьях.

Он придвинулся ближе к ней. Джесси уловила аромат лосьона после бритья и кожи. Он, казалось, излучал тепло и уверенность, которой ей так не хватало. Его близость обострила все ее чувства.

— Кажется, у вас есть все шансы узнать по крайней мере об одной, — сказал Росс. Его голос, как она заметила раньше, был глубоким, и создавалось впечатление, что он лениво растягивает слова. Но общение с ним не отличалось такой легкостью, как с Алексом. Ей нужно было вытягивать каждое слово.

— Стоит ли?

— Жалеете, что приехали? — Он ответил вопросом на вопрос, и это сбивало Джесси с толку…

Наверное, она кажется ему трусихой.

— Нет, не жалею.

Он с иронией смотрел на нее, словно знал, что она лжет.

— Только не забывайте о своем интересе к абсурду, — предупредил он. — А сейчас вам лучше идти на ужин.

— А вы пойдете?

— Нет. Кто-то должен присматривать за ранчо. — В его голосе прозвучала сталь.

— Но вы же не будете совсем один?

— Нет. Джимми и Карлос проверяют резервуары с питьевой водой. Еще двое объезжают пастбища. Дэн обычно кормит и поит лошадей, но сегодня он помогает на кухне, поэтому этим занимаюсь я.

Прекрасный способ увильнуть от семейного ужина. Джесси подозревала, что здесь крылась истинная причина столь похвального усердия. Однако она оставила свою мысль при себе.

— Итак, у вас пятеро помощников, — заключила Джесси. — Не так много для огромного ранчо.

— Весной и осенью мы нанимаем людей для перегона скота. Большего мы не можем себе позволить. Цены на мясо упали. Для ранчо настали тяжелые времена.

Джесси вспомнила многочисленных грумов и слуг на конных фермах в Мэриленде, Кентукки и Теннесси. Она ожидала увидеть нечто подобное и здесь. Хотя она и читала в газетах, что многие хозяйства столкнулись с трудностями, однако не представляла себе их масштаба.

Росс повернулся и пошел прочь. Джесси показалось, что он пожалел о своих словах. Он шел выпрямившись, расправив плечи, и его движения были грациозными, как у пантеры. Его присутствие выводило ее из равновесия, но впервые с момента приезда на ранчо она почувствовала себя легко. Правда, его явное желание остаться одному быстро погасило это чувство.

* * *


Росс выругался сквозь зубы. Она напомнила ему ягненка, которого некоторые члены семьи с радостью принесут в жертву своим интересам.

Он был удивлен, почувствовав к ней симпатию, хотя сравнение с Мышонком из сказки было ему не по душе. Он догадывался, кого она назвала Хампти Дампти, и усмехнулся меткости определения, которым она наградила Каллена. Джесси была абсолютно естественна, и ему это нравилось. Ему нравилось ее чувство юмора и отсутствие благоговения перед Клементсами. Его расположение вызвала и мгновенная симпатия Тимбера.

Росс подумал о том, чтобы предупредить Джесси, но в этом случае он стал бы одним из тех, кто собирался принести ее в жертву. Она вряд ли поверит в искренность его побуждений. Его собственное будущее находилось под угрозой, и ни для кого не было тайной, что ради Сары он был готов на все.

Он шел между стойлами, выбирая лошадь для Джессики. Она сказала, что много лет не ездила верхом. Он уже пожалел, что отказался составить компанию девушкам, однако ему действительно не хотелось ехать вместе с Эйприл. Росс подозревал, что главной причиной его привлекательности для нее была его недоступность. Эйприл не привыкла к отказам.

Росс знал Эйприл с детства. Она росла избалованной и капризной. Однажды он отчитал ее, когда она чуть не загнала пони. Эйприл взорвалась и заявила, что Росс всего лишь слуга и не имеет права указывать ей. Он запомнил ее слова на всю жизнь.

Он не возражал против того, чтобы немного подразнить Эйприл, но не хотел, чтобы его использовали. Кроме того, ему не понравилось предложение Эйприл оседлать Красотку для Джессики. Эта лошадь была еще слишком молода и горяча, и Эйприл прекрасно знала об этом. Возможно, она хотела покрасоваться своим умением сидеть в седле или даже напугать свою новую родственницу.

У него не было времени гоняться за закатом и присматривать за обеими девушками, но он не доверял Эйприл.

Росс снова выругался. Придется ему поехать, если Алекс не вернется. Росс недолюбливал Алекса, однако адвокат был прекрасным наездником. С ним Джессика будет в безопасности. Пока.


Глава 7


Джесси знала, что расплата за сегодняшнюю верховую прогулку неминуема. Она долгие годы не садилась на лошадь, и ее тело отвыкло от подобных нагрузок, но отказать себе в удовольствии она не смогла.

Удовольствие пульсировало в ней, когда она садилась на смирного гнедого мерина, которого выбрал для нее Росс. Седло было основательно потертым и тяжелым, в отличие от тех, к которым она привыкла в юности.

— Его зовут Беспечный, — сообщил ей темноволосый паренек, который привел мерина.

— А ты, должно быть, Дэн?

— Да, мэм, — застенчиво улыбнулся мальчик.

— Спасибо, — поблагодарила его Джесси.

— Пожалуйста, мэм.

— Зови меня просто Джесси. Так мне больше нравится.

Улыбка мальчика стала шире:

— Хорошо, мэм… Джесси.

Джесси пришла в конюшню немного раньше. Она хотела привыкнуть к лошади. Росс предупредил ее, что многие из них слишком порывисты и своенравны. Словно подтверждая его слова, Беспечный нетерпеливо фыркал и переминался. Джесси наклонилась и прошептала ему в ухо несколько слов, чтобы успокоить животное.

Из дома вышли Эйприл и Алекс и направились к конюшне. Алекс помог Эйприл забраться на гнедую кобылу, затем сам сел в седло. Хорошо отработанные движения выдавали в нем опытного, но не прирожденного наездника. Его посадка в седле была несколько скованной, а рука сжимала поводья несколько сильнее, чем было необходимо.

Эйприл же, казалось, обладала семейным талантом к верховой езде или же выросла в седле. Она выглядела грациозно и естественно — настоящая амазонка. Джесси ничуть не удивилась этому. Эйприл была из породы людей, которым удается решительно все.

Именно Эйприл возглавила их маленькую кавалькаду, поскакав к горе, видневшейся за ранчо.

Солнце уже спускалось к горизонту. Джесси еще не пришла в себя после пиршества на свежем воздухе, устроенного в ее честь. Непринужденная атмосфера за столом заставила забыть о подводных камнях в отношениях родственников. В конце концов в каждой семье возникает соперничество, особенно среди ровесников.

Ее лошадь летела великолепным аллюром. Желая сохранить темп, заданный Эйприл, Джесси пустила ее сначала рысью, потом галопом. Чувствовалось, что Беспечный хорошо натренирован и, несмотря на легкомысленное имя, усвоил хорошие манеры. В этом была заслуга Росса.

Они скакали около получаса, когда Джесси услышала громкий звонок. Алекс посмотрел на нее извиняющимся взглядом и натянул поводья. Лошадь замедлила бег, и он достал из кармана мобильный телефон.

Телефон выглядел на верховой прогулке совершенно неуместно. Они скакали среди зарослей низкорослых сосен и можжевельника. Перед ними высились красные скалы. Джесси легко могла представить себя в прошлом веке, нетронутом цивилизацией. Пока не зазвонил телефон.

Алекс поговорил с невидимым собеседником и подъехал к ней.

— Мне нужно вернуться. Сына моего клиента только что арестовали, и полиция просто так его не отпустит.

Эйприл почувствовала, что спутники отстали, на полном скаку развернулась и рысью помчалась к ним.

— Нам нужно возвращаться, — сообщил ей Алекс.

Эйприл пожала плечами:

— Возвращайся, если хочешь. Мы продолжим прогулку. Что скажешь, Джессика? Ты в игре?

Это был вызов.

— Думаю, нам нужно вернуться вместе, — настаивал Алекс.

Эйприл лишь подняла брови и ждала ответа Джесси.

Помимо желания принять вызов, Джесси просто не хотелось возвращаться так рано. Удовольствие от езды было слишком сильным. Ей хотелось лететь по прерии в лучах закатного солнца, вновь, как в юности, чувствовать под собой сильные мускулы лошади, устремившейся вперед. Хотелось вернуть себе радость того, что когда-то было неотъемлемой частью жизни.

А Эйприл, судя по всему, знала здесь каждый клочок земли.

— Я поеду с Эйприл, — наконец сказала Джесси.

Алекс начал было возражать, но Эйприл приложила палец к его губам.

— Не будь занудой, Алекс. С нами ничего не случится. Напротив, мы сможем лучше узнать друг друга.

Алекс сдался:

— Возвращайтесь до темноты, или Росс прочешет горы, ища вас.

Эйприл кивнула, давая понять, что вопрос решен, и пустила свою лошадь легким галопом.

Поколебавшись, Алекс посоветовал:

— Держитесь ближе к Эйприл.

— Хорошо, — кивнула Джесси. — Я привыкла заботиться о себе с детства.

В его глазах мелькнуло одобрение:

— Я знаю.

Его ответ не понравился Джесси — он означал, что семья знает о ней гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. Насколько больше?

Джесси начала разворачивать мерина в направлении, в котором умчалась Эйприл, но Алекс не двинулся с места. Он явно не хотел оставлять ее.

— Я вернусь вовремя, чтобы отвезти вас в отель, — сказал он.

— Не беспокойтесь. Теперь я знаю дорогу в город.

— Это не беспокойство, а удовольствие.

Джесси покачала головой:

— В ваши обязанности входит и роль шофера?

— Но у меня будет такой очаровательный пассажир.

Было бы так приятно поверить в это, но Джесси видела, как Алекс смотрит на Эйприл — точно так же, как сама Эйприл смотрела на Росса. Опять эти запутанные отношения. Как они осложняют жизнь!

Он словно почувствовал ее неловкость.

— Вам стоит поторопиться, если вы хотите увидеть знаменитый закат, — сказал Алекс и рысью поскакал к дому.

Несколько минут Джесси наслаждалась одиночеством, полной грудью вдыхая аромат вольной земли.

Слегка пришпорив коня, Джесси пустила его рысью вслед за Эйприл. Теперь она была уже далеко, и ее силуэт начал таять в тени гор.

— Проклятие! — сказала Джесси. Она хотела было развернуться и догнать Алекса, но она не привыкла так быстро сдаваться. Красные горы манили ее. Она была уверена, что легко догонит Эйприл.

— Давай, мальчик, — подбадривала она коня, привстав в седле. Беспечный перешел в галоп.

Сухой ветер овевал ее щеки и развевал волосы. Ее захлестнула первобытная радость полета и чувство единения с лошадью. Она дала Беспечному полную свободу, но крепко держала поводья. Какое-то время Джесси просто наслаждалась ветром, скоростью, безоблачным небом и ярко-оранжевым диском солнца над горизонтом.

Эйприл не было видно, но Джесси было все равно.

Ей нравилось, когда волосы развевались по ветру. К ней вернулось чувство упоения скачкой, полной властью над сильным, быстрым животным. Она словно оседлала ветер. Прошлое вновь поглотило ее, а вместе с ним — мысли об отце. Скакал ли он вот так, на закате, по этой земле?

Джесси подняла глаза. Они стремительно приближались к зарослям можжевельника и сосен. Они двигались слишком быстро, а Джесси знала, как опасны ветви деревьев на такой скорости. Было поздно сворачивать, поэтому она решила остановиться, а потом разыскать Эйприл.

Резко крикнув, Джесси изо всех сил натянула поводья. Мерин остановился так быстро, что встал на дыбы. Джесси перелетела через его голову. Закрыв лицо руками, она упала на плечо и перекатилась на спину. От острой боли у нее перехватило дыхание. Беспечный, прихрамывая, прошел несколько шагов, затем повернулся. В его глазах Джесси ясно прочитала, что мерин считает ее самым глупым из человеческих существ. И он был прав.

Она попыталась пошевелиться. Левое запястье, которое она выставила вперед, чтобы смягчить падение, превратилось в сгусток боли. Перелома, скорее всего, не было, однако сильный вывих был налицо. Она падала с лошади раньше, поэтому могла определить степень повреждения. Вдобавок к физическим страданиям она чувствовала себя полной идиоткой. На теле было множество ссадин и царапин, а разорванную блузку можно было смело выкидывать.

Джесси снова посмотрела на коня, недоумевая, почему животное не убежало. Потом вспомнила, что где-то слышала, будто лошадей на Западе учат стоять на месте, если поводья волочатся по земле.

Однако все было проще. Беспечный с трудом наступал на левую переднюю ногу. Потянувшись к нему, Джесси ощупала ногу. Слава богу, переломов нет, и серьезных повреждений тоже. Возможно, мерин просто потерял подкову.

Джесси закусила губу от боли и стыда. Если бы по ее вине пострадала лошадь, она никогда бы себе этого не простила. Не простил бы ей и Росс. В этом она была уверена.

Джесси вернулась к осмотру собственных повреждений. Пошарив здоровой рукой вокруг себя, она наткнулась на что-то колючее. Присмотревшись, она увидела кактус. Потом попыталась встать, но не смогла — тело словно пронизывали тысячи игл.

Она осмотрелась. Вокруг не было ни души. Солнце садилось. Теперь его сияние уже не казалось ей таким великолепным и дружественным.

Джесси начала размышлять, что ей делать. Можно было сидеть и ждать, пока кто-нибудь найдет ее, но никто не знал, где она находится. Кроме того, ей совсем не хотелось здесь оставаться. Она знала, как легко может испугаться лошадь. И тогда она останется в полном одиночестве. Лучше отвести Беспечного назад в конюшню, где о нем хорошенько позаботятся.

Значит, ей придется найти дорогу домой. В конце концов, где-то есть дороги, люди, туристы. Она только не знала, в какой стороне.

И куда, черт возьми, подевалась Эйприл?

Джесси снова попыталась встать. Она покачнулась, но устояла на ногах и, прихрамывая, подошла к лошади. Беспечный нервно фыркал, и Джесси успокаивающе погладила его.

— Ты ни в чем не виноват, мальчик.

Беспечный наклонил голову, словно соглашаясь, и тревожно посмотрел на нее. Превозмогая боль, она взяла поводья. Очень медленно Джесси вывела мерина из-под деревьев и только тут заметила, как быстро темнеет. Солнце уже скрылось за горами, а небо стало темно-синим, с малиновыми отблесками на западе. Через несколько минут станет совсем темно.

Отсюда не было видно огней города.

Джесси боязливо огляделась. Ей говорили, что в этих местах водятся гремучие змеи. Повсюду росли колючие кактусы, наподобие того, что недавно чуть не проткнул ей руку.

Единственным ориентиром для нее служило то, что большая гора, которую видно из окна ранчо, осталась у нее за спиной. Или во время своей безумной скачки она обогнула ее сбоку?

Джесси решила забыть о гордости.

— Эйприл! — позвала она громко, потом еще громче. И еще.

Где-то ухнула сова. Ей ответила ночная птица.

Джесси прикусила губу, пытаясь унять подступающий страх.

Конечно, когда она не приедет на ранчо, ее отправятся искать. А она тем временем будет идти, приближаясь к дому. Оглянувшись на гору, Джесси попыталась вспомнить, под каким углом видела ее из окон ранчо. Но вблизи, да к тому же в темноте, гора выглядела совершенно иначе.

С трудом продвигаясь среди камней и кустов, она пожалела, что на ней не специальные сапоги для верховой езды. Мягкие мокасины и легкие брюки были слабой защитой. Вывихнутое запястье постоянно напоминало о себе, и к этому соло добавлялся целый хор ушибов и ссадин.

Однако мысли о лошади больше занимали Джесси. Беспечный продолжал хромать. Джесси выбирала самые ровные участки, боясь споткнуться и упасть. Потом она остановилась, прислушиваясь к ночным шумам дикой природы. Они сильно отличались от привычных звуков. Вместо этого что-то шуршало в кустах, вдалеке ухала сова. Если бы Бен был с ней! Правда, он бы, наверное, испугался еще больше, чем она.

Джесси боялась, что, если продолжит брести наугад, то свалится в какой-нибудь овраг. Вдруг ей пришла в голову идея. Лошади обычно сами находят свою конюшню. Их ведет инстинкт, которого лишены люди. Конечно, Беспечный мог оставить ее позади, но она надеялась, что с больной ногой он далеко не уйдет. Решившись, она перекинула поводья через седло. Лошадь остановилась.

— Иди домой, — тихо сказала она.

Животное не пошевелилось.

Джесси легонько шлепнула его по заду. Конь обернулся и удивленно посмотрел на нее, однако поднял уши, прислушиваясь.

— Иди домой, — громче повторила она.

Беспечный двинулся вперед, и Джесси пошла за ним. Идти было тяжело, но она стиснула зубы и не останавливалась, сосредоточившись на каждом шаге.

Она не знала, сколько прошло времени, сконцентрировавшись лишь на том, чтобы не упасть.

Джесси спрашивала себя, не лучше ли было остаться. Она слышала, что, заблудившись, нужно сидеть на месте и ждать, пока придет помощь.

Она также ломала голову над тем, как Эйприл смогла так быстро исчезнуть. Но, откровенно говоря, Джесси некого было винить, кроме себя. Это она, повинуясь безумному порыву, поскакала куда глаза глядят, не разбирая дороги.

Вокруг царила кромешная тьма. Она еле различала силуэт лошади впереди. Джесси не знала, сколько еще сможет пройти.

Ей снова казалось, что она перенеслась в Страну чудес, только на этот раз страна была незнакомой и пугающей. Не нужно думать об этом. Нужно просто идти вперед, шаг за шагом.

— Э-э-эй! — закричала она.

Беспечный остановился так резко, что она чуть не налетела на него.

Она прислонилась к нему, чтобы передохнуть, и в этот момент увидела вдали мерцающие огни.

— Э-э-эй! — что есть сил закричала она снова.

Она услышала собачий лай и выстрел. Огни двинулись к ней. Не очень быстро, но в ее направлении. Из темноты возник стремительно несущийся силуэт. Приблизившись, собака обнюхала ее и застыла рядом.

— Тимбер, — прошептала Джесси, едва не плача от облегчения.

Пес приветственно тявкнул и сел рядом. Они так и сидели, пока не появился всадник на лошади. Всадник быстро спешился, и по движениям Джесси узнала в нем Росса.

Она еше никогда так не радовалась встрече с человеком.

Росс опустился на колени рядом с ней.

— Вы в порядке?

— Почти, — прошептала она.

Он приблизил фонарь. Его темные глаза вновь испытующе скользили по ней.

— Вы упали?

— Я крикнула лошади: «Стой!» Я не подумала, что она поймет меня так буквально.

Она увидела промелькнувшую на его лице улыбку, затем Росс снова стал серьезным. Он осмотрел ее. Его руки касались ее мягко, но равнодушно. Особое внимание Росс уделил запястью.

— Думаю, вывихнуто, — заключил он, — но ничего серьезного.

Поднявшись, Росс подошел к Беспечному, все еще хромавшему на левую ногу.

Джесси затаила дыхание, молясь, чтобы повреждение не было серьезным. В голосе Росса было гораздо больше нежности, чем во время разговора с ней. Она вдруг поняла, кто для него был важнее.

— Думаю, с ним тоже ничего серьезного, — робко вставила она.

— Не ждите благодарностей, — сухо сказал он. — Как, черт возьми, вы потеряли из виду Эйприл?

Джесси понимала, что заслужила упреки. Она даже не могла ответить, потому что сама не знала, как умудрилась заблудиться.

— Я не знаю, — наконец выдавила она.

— Я думал, вы разбираетесь в лошадях. Иначе никогда бы не позволил вам ехать.

В ней закипало возмущение, однако она понимала, что не следовало так гнать Беспечного по незнакомой местности.

— Мне очень жаль, — извинилась она. — Я… наслаждалась ездой и… —Джесси запнулась, увидев, как напряжены его плечи. Росс еле сдерживал гнев.

— Эйприл вернулась час назад. Она сказала, что искала вас везде, но вы словно испарились.

В это время к ним подъехал еще один всадник. Это был мужчина, которого она не видела прежде.

— Это Чарли, — представил его Росс. — Вас ищут еше с полдюжины человек, включая Марка и его сына.

— Мне жаль, что я доставила всем столько хлопот, — снова сказала она.

Росс стоял перед ней, держа перед собой фонарь. Яркий свет слепил глаза, и она не видела его лица.

— Вы можете идти?

— Да, — ответила Джесси, хотя не была в этом так уж уверена. Даже она расслышала дрожь в собственном голосе. Ей хотелось заплакать. Однако она не собиралась раскисать у него на глазах.

Он нахмурился и протянул ей руку. Поднявшись, Джесси постояла несколько секунд, пытаясь сохранить равновесие. Тимбер держался поблизости.

— Попробуйте идти, — скомандовал Росс.

Она не думала, что сможет идти, но не хотела доставлять ему удовольствие видеть свою слабость. Сделав шаг, она покачнулась, и Россу пришлось подхватить ее.

— Но я же пришла сюда, — защищаясь, пробормотала она.

— Что ж, видимо, ваши силы на исходе. — Он легко поднял ее и подошел к лошади. — Сколько вы прошли?

— Не знаю. Я отпустила поводья Беспечного и шла следом.

Росс помог ей сесть в седло. Инстинктивно она потянулась за поводьями, но руки не слушались, а резкое движение причинило боль. Она тихо застонала.

Он бережно поддержал ее, и ей показалось, что нет на свете ничего нежнее этих рук. Затем Росс сел позади и прижал ее к себе. Страх, который Джесси пыталась загнать поглубже, в последний раз вонзил в нее острые когти и бесследно растаял. Она была спасена. Алиса нашла дорогу домой.

«Эйприл сказала, что повсюду искала вас…»

Неужели?

Теперь это не имело значения. Главное — ее нашли, все остальное не столь важно. Даже то, что она выставила себя полной идиоткой. Даже то, что случилось с Эйприл.

Джесси продолжала повторять про себя эти слова, пока они возвращались на ранчо.


Глава 8


Джесси целый час нежилась в джакузи. Теплая вода, казалось, усмиряла боль, и Джесси готова была оставаться в ванной вечно.

После вчерашнего приключения ее тело переливалось палитрой оттенков — от серого до пурпурного. На запястье наложили тугую повязку, но оно все еще отзывалось резкой болью на каждое неловкое движение.

Болела каждая косточка, каждый сустав, каждый мускул.

Но больше всего страдала ее гордость.

Она помнила каждый момент своего бесславного возвращения на ранчо.

Весь клан Клементсов собрался во дворе. Сара сразу же взяла ее под свою опеку, словно наседка, осмотрела открытые ссадины, пинцетом вытащила впившиеся в кожу колючки.

Росс вновь ощупал запястье Джесси.

— Вам нужно сделать рентген, — посоветовал он. — Я отвезу вас в больницу.

Она воспротивилась этому, потому что знала, как он волнуется за Беспечного. Наверное, меньше всего ему хотелось возиться с царапинами и синяками беспечной наездницы.

— Лучше займитесь Беспечным, — сказала она.

В конце концов решили, что в больницу ее отвезут Каллен и Сара. Эйприл, рассыпаясь в извинениях, решила присоединиться.

Джесси неохотно подчинилась, зная, что ей не дадут уехать, не посетив врача. Забота родственников буквально оглушила ее. Чувство было непривычным, ведь раньше она всегда сама заботилась о себе.

Часом позже врач отделения «Скорой помощи» подтвердил то, что она уже знала — переломов нет, только легкий вывих. Нужно наложить повязку, и через несколько дней все пройдет.

Джесси без конца извинялась за то, что доставила столько хлопот. Она одновременно с благодарностью принимала заботу и участие и хотела провалиться сквозь землю и зализывать раны в одиночестве.

Джесси погрузилась в ванну, полностью расслабившись, и продолжала вспоминать. Алекс услышал о происшедшем и приехал в больницу. Он гневно смотрел на Эйприл и просил прощения за то, что уехал. Джесси показалось, что она тонет во взаимных обвинениях и самообвинениях.

Сара хотела, чтобы она вернулась на ранчо по крайней мере на одну ночь, но Джесси не терпелось поскорее оказаться в уединении своего номера в «Квесте». Она надеялась спокойно подумать, проанализировать свои впечатления и чувства, переполнявшие душу.

Она взбила обильную пену и начала медленно водить губкой по телу. Она помнила силу рук Росса и ощущение безопасности, которое от них исходило. Но помнила она и унижение от сознания собственной глупости. Как могла она потерять Эйприл?

На миг у нее мелькнула мысль, что, возможно, Эйприл…

Нет. Не было причин. Она выдумывает злодеев, потому что не хочет брать на себя ответственность. Кроме того, семья с ума сходила от тревоги за нее. Несмотря на смущение и чувство вины, Джесси была растрогана до глубины души.

Она просто не знала, как следует реагировать. Ведь у нее никогда не было семьи, которая переживала бы за нее.

Джесси неловко повернулась и застонала. Слава богу, здесь ее никто не услышит. Семья — это, конечно, замечательно, но…

Она поняла, что если не выйдет из ванны сейчас, то не выйдет никогда. Поднявшись, Джесси завернулась в большое махровое полотенце и направилась к комоду, в котором хранилась ее одежда. В верхнем ящике лежали ночная рубашка, халат и нижнее белье, а также серебряная цепочка, которую она купила себе на окончание колледжа. Ей не с кем было отпраздновать это событие, поэтому она отправилась в ювелирный магазин и купила понравившуюся вещь.

Джесси вытащила ночную рубашку и по привычке сунула пальцы в угол, где хранила цепочку. Ее там не было. Сердце у нее упало. Она начала судорожно шарить под одеждой. Цепочка оказалась в другом углу ящика. Джесси выпрямилась, зажав ее в руке. Она прекрасно помнила, что положила украшение в левый угол.

Джесси проверила остальные ящики комода. Не зная точно, какая одежда может понадобиться, она взяла довольно много вещей. Теперь она заметила царивший в ящиках беспорядок. Если бы ей не пришло в голову взять цепочку, она, возможно, никогда бы ничего не заметила.

Кто-то был в комнате и рылся в ее вещах!

У нее не было конкретных доказательств, лишь уверенность. Она не сомневалась, что в номере побывал чужой. Джесси в который раз охватило бешенство от посягательства на ее вещи, ее собственность, ее жизнь. Она поежилась, вспомнив взломщика в своем доме. Случайное совпадение?

Джесси попыталась отмахнуться от пугающих мыслей. Нет, здесь не может быть никакой связи.

Она поспешно надела ночную рубашку и подошла к окну. Только ее машина была припаркована перед коттеджем. Соседний домик скрывала густая листва деревьев.

Из окна ей был виден третий этаж главного здания отеля. Ей вдруг показалось, что оттуда за ней наблюдают. Или всему виной обнаруженный ею беспорядок?

Джесси задернула шторы и легла на кровать, нащупав пульт телевизора. Ее угнетала тишина. Болезненно морщась, она вытянулась на удобной кровати. Каллен явно не скупился, обустраивая отель.

Каллен. Вероятно, у него есть ключи от всех номеров. Она стала вспоминать, что Алекс рассказывал о Каллене. Он доблестно служил в Корее, но, в отличие от дяди, всегда хорошо ориентировался в жизни. Он был удачливым банкиром, затем организовал консорциум для строительства «Квеста». Вряд ли его заинтересуют вещи Джесси.

Она не обращала внимания на работающий телевизор, прокручивая в памяти прошедший день. Алекс уезжал дважды в течение дня. Марк тоже по большей части отсутствовал, как и Росс. Сколько людей имели возможность проникнуть в ее номер? Однако мысли ее то и дело возвращались к первоначальному вопросу: зачем кому бы то ни было рыться в ее вещах?

Джесси перевернулась на другой бок, и руку словно пронзила игла. Ворочаясь, она никак не могла найти безболезненное положение. Наконец она встала и пошла в ванную, где лежал аспирин, купленный Алексом по дороге из больницы в «Квест». Она выпила сразу несколько таблеток.

Сознание все еще будоражили мысли о случившемся. Полностью обессилев от бесплодных раздумий, она приказала себе спать. Сегодня она не сможет собрать воедино все детали мозаики. Для этого нужно разгадать слишком много загадок.

Завтра воскресенье. Последний день семейного праздника. Джесси планировала улететь в понедельник, но, возможно, придется остаться еще на один день. Сходить в библиотеку, в редакцию местной газеты, даже в суд. Возможно, тогда ей удастся узнать, что произошло на ранчо пятьдесят лет назад. Имеют ли события такой давности какое-то отношение к ней и к вопросам, которые постоянно рождаются в ее голове? Это ей предстояло выяснить, а пока она будет продолжать задавать вопросы.

Пообещав себе во всем разобраться, Джесси погасила свет и убавила звук телевизора, однако совсем выключать не стала. Шумовой фон действовал успокаивающе.

С головой накрывшись одеялом, Джесси начала погружаться в сон. Последнее, о чем она успела подумать, — если бы можно было выключить все мысли…

* * *


Росс осматривал гнедого мерина. Обычно он был надежным и послушным. А Дэн сказал ему, что Джессика хорошо держалась в седле.

Он ругал себя за то, что не поехал на эту чертову прогулку. Он решил, что с Алексом девушки будут в безопасности, а этот негодяй бросил их. Так что свидетелей происшествия не было, и Росс не мог точно сказать, что случилось.

По словам Эйприл, она считала, что Джессика едет за. ней, когда свернула на горную тропу. Когда она остановилась, чтобы предупредить ее о крутом подъеме, Джессики и след простыл.

Росс был сильно зол на Алекса. Чертов адвокат пообещал, что будет сопровождать женщин, и Росс ожидал, что он так и сделает.

Он также злился и на себя. У него были дела на ранчо, но он должен был отложить их. Росс вспомнил сжавший сердце страх, когда Эйприл примчалась на ранчо в одиночестве. Уже стемнело, а он хорошо знал, как легко заблудиться среди холмов и гор, окружавших ранчо.

Ему понравилась Джессика с ее своеобразным чувством юмора. Однако ему совсем не нравилась мысль, что она где-то одна, в темноте, в незнакомой местности. Слишком многое могло случиться.

Ее поиски заняли несколько часов. Росс был безмерно удивлен, обнаружив Джессику на верном пути к ранчо. После падения с лошади все ее тело должно было сильно болеть, однако она попыталась вернуться самостоятельно. Это была неразумная идея, но она сработала.

Хватило одного взгляда, чтобы понять, что она находится на пределе физических и душевных сил. Росс поразился самому себе, почувствовав нежность, когда она доверчиво прижалась к нему.

Черт возьми, он не хотел этого. Он избегал привязанности к женщине, особенно к той, что держала в руках его будущее.

В его жизни были многочисленные романы, в которых и он, и его избранницы ясно понимали, чего ждут друг от друга. Его индейская кровь привлекала одних и отпугивала других, однако ему не было до этого дела. Он л ишь знал, что ни одной женщине не станет навязывать жизнь с человеком со столь сомнительным происхождением и прошлым.

Росс закончил осмотр Беспечного. Хромота мерина не имела серьезных причин. Однако он был беспокоен и все время переступал с ноги на ногу. Насколько знал Росс, Джессика была хорошей наездницей, хотя много лет не садилась на лошадь. И все же…

Он не доверял Марку, особенно когда конгрессмен чего-то добивался. Не доверял он и Алексу. За многие годы Росс много раз имел дело с семейным адвокатом и знал его характер, склонный к авантюрам. Кроме того, он всегда опасался людей, имеющих дело с законом. Правосудие всегда было на стороне могущественных людей, и никогда — на стороне простых смертных.

Росс потрепал Беспечного по шее.

— Хороший мальчик, — мягко сказал он. Слава богу, псе обошлось.

Для Джессики это будет хорошим уроком. Если она еще раз рискнет сесть в седло, он научит ее, как обращаться с местными лошадьми. Если она останется здесь дольше. Алекс упоминал, что она собирается уехать в понедельник.

Она, несомненно, вернется, узнав о завещании. И тогда от нее будет зависеть судьба всей семьи.

Возможно, после прошлой ночи Джесси будет рада продать ранчо, терпящее убытки.

Черт возьми, ему требовалось лишь несколько лет, чтобы доказать, что «Сансет» способен приносить хороший доход.

Росс закрыл глаза. Ему отчаянно нужны несколько лет. Иногда ему казалось, что ради этих лет он готов продать душу.

* * *


Утром Джесси еще раз приняла горячую ванну и составила план действий. Она поменяла билет на самолет, отложив возвращение в Атланту на несколько дней. Поскольку Клементсы купили ей билет первого класса, дата вылета оставалась открытой и ее смена не составила проблем.

Потом она позвонила Солу. Он очень обрадовался, услышав ее.

— Мы с Беном соскучились по тебе, — сказал он.

— Я тоже. Как там мой песик?

— Тоскует. Сидит возле меня, но глаза не сводит с двери. Когда кто-то входит, начинает вилять хвостом, — сообщил Сол и быстро добавил: — Но ест хорошо.

— На аппетит Бена никакая разлука не повлияет, — усмехнулась Джесси и, помедлив, спросила: — Тебе доставит много хлопот, если я задержусь на несколько дней?

— Нет, конечно. Тебе давно пора в отпуск, а Бен составит мне приятную компанию. — Затем любопытство взяло верх, и Сол не утерпел: — Ну так как? Твой отец был Хардингом Клементсом?

Прежде чем уехать из Атланты, она обо всем рассказала Солу, чрезвычайно заинтриговав его. Сол обожал тайны.

— Думаю, да, — осторожно ответила она. — Я сделала анализ крови на ДНК, но мне показали его фотографии, и я узнала отца. И потом, я очень похожа на Сару в молодости. Она сестра Хардинга.

— Н-да, — выдохнул в трубку Сол. — А ты узнала, почему он сбежал?

— Для меня это еще остается загадкой. Именно поэтому я хочу остаться — чтобы провести поиски. Покопаться в библиотеке, в отчетах из суда.

— Тогда оставайся там, сколько понадобится, — великодушно предложил Сол. — Я знаю, как это важно для тебя.

— Спасибо, — поблагодарила Джесси. — Я вернусь через несколько дней.

— И… вот еще что, Джесси… — в его голосе слышалась неуверенность. — Я не знал, стоит ли тебе говорить, но после кражи в твоем доме решил, что ты должна знать. В магазин вчера ночью залезли воры. Я еще не сделал полную опись, но они обыскали наши столы и взломали сейф. Слава богу, там была небольшая сумма, лишь выручка за воскресенье. Несколько сот долларов.

Джесси замерла. Еще одно совпадение? Случайности начинали преследовать ее.

— Наверное, мне следует вернуться…

— Нет, конечно, нет. В центре города произошло еще несколько мелких краж. Мне не стоило рассказывать тебе, но…

Джесси улыбнулась, несмотря на плохие новости. Сол был открытым и честным и не мог хранить что-либо в секрете, если, конечно, его не попросить об этом. Тогда он унес бы тайну в могилу.

— Ты сообщишь мне, если обнаружишь другие пропажи?

— Разумеется. А ты с пользой проведи время и разгадай все загадки.

— Обещаю. Передай привет Бену.

— Передам. Скажу, что ты просила угостить его дополнительной порцией печенья.

— Смотри, не разбалуй мне его!

— Поздно, уже разбаловал, — со смехом отозвался Сол.

— А еще говорил, что не любишь собак.

— Бен не такой, как все. И я не говорил, что не люблю их. У меня просто… нет на них времени.

Попрощавшись и еще раз поблагодарив его, Джесси повесила трубку..

Еще одна кража. Что могли искать в магазине? У Джесси защемило сердце, когда она представила, что Сол мог оказаться там, когда пришли воры. Сол был ей дорог не менее, чем отец. Он дал ей работу, когда она училась на втором курсе университета, увидев в ней родственную душу, любившую книги. Она проработала у Сола три года, пока не закончила образование.

Семья Сола имела солидный доход. Он содержал магазин просто потому, что любил книги. Однако ему уже было за шестьдесят, и он мечтал написать историческую книгу. Когда он предложил Джесси стать совладелицей с очень маленьким стартовым взносом, она обеими руками ухватилась за эту возможность. Книжный магазин был прекрасным убежищем от жизни, от риска, от неприятных обязательств. Она жила чужой, но безопасной жизнью, погрузившись в книги.

В сущности, она не понимала этого, пока вчера не села в седло и не ощутила острую радость от бешеной скачки. Она уже забыла, что значит чувствовать себя такой свободной, испытывать так много чувств и эмоций, переполняющих душу.

Теперь она знала, что, вернувшись в Атланту, снова начнет ездить верхом.

Не обращая внимания на ломоту в теле и болезненные ушибы, она оделась, сварила кофе в кофеварке и с чашкой вышла на улицу. Утреннее солнце светило вовсю, заливая золотыми лучами гору. Пейзаж был ослепительно красив, но к восхищению примешивалось какое-то новое чувство. Что это — зов предков или дело лишь в величии природы?

Джесси поежилась, несмотря на жару. Был конец июня, и солнце начинало припекать с самого утра, хотя и не так, как в Фениксе. Допив кофе, Джесси подумала о завтраке. Некоторые члены семьи, остановившиеся в гостинице, договорились позавтракать вместе, но ей не хотелось присоединяться к ним. Эйприл была здесь, как и ее брат и еще с десяток кузенов.

Джесси не желала видеться с Эйприл. Она не хотела выслушивать извинения или видеть ее самодовольный взгляд, недоумевающий, как можно было умудриться упасть с лошади да еще и заблудиться. Джесси до сих пор заливалась румянцем, вспоминая о прошлой ночи.

Она ведь еще не успела посмотреть Седону. Джесси решила пройтись по местным книжным магазинам и найти библиотеку. Конечно, в воскресенье библиотека закрыта, но она придет туда завтра с самого утра. Разговор с Солом лишь утвердил ее в намерении начать самостоятельные поиски.

Джесси вернулась в номер. Со вчерашней ночи он потерял для нее свое очарование. Она даже подумывала переехать в другую гостиницу, но, в конце концов, вряд ли стоило снова ждать незваных гостей.

Вздохнув, она выключила кофеварку и взяла с туалетного столика ключи от машины.

* * *


Марк гневно смотрел на дочь.

— Что, черт возьми, ты вытворяешь?!

Эйприл вздрогнула, но Марк не смягчился. Проклятие, она могла все испортить.

— Я не думала, что ты хочешь привить ей любовь к «Сансету».

— И поэтому бросила ее в объятия Росса? Теперь она считает его своим спасителем. Этого ты добивалась?

— Откуда мне было знать, что это он найдет ее? На его месте мог быть мой брат. Или ты. Тогда вы стали бы героями.

— Ты поступила опрометчиво и глупо. Ты могла возбудить в ней подозрения.

Эйприл покачала головой:

— Она во всем винит себя. И правильно делает. Я не планировала этого, просто решила не упускать случая, когда увидела, что она отстала.

— А Росс?

Она пожала плечами:

— А кого волнует Росс?

— Я видел, как ты на него смотришь.

Эйприл вновь пожала плечами.

— Он не хочет тебя. В этом все дело, правда? — Марк поступал жестоко и знал об этом. — Ты всегда хочешь заполучить то, чего не можешь иметь.

— Я хочу того, чего хочешь ты, папа.

— Тогда не своевольничай. С Джессикой нужно обращаться очень осторожно. Я хочу, чтобы она верила мне, а как я могу надеяться на ее доверие, если моя дочь бросает ее посреди пустыни.

— Прости меня. Я подумала…

Он вздохнул:

— Ты подумала, что сможешь превзойти брата. Тебе не нужно соперничать с ним, детка.

Эйприл вспыхнула. Она вбила себе в голову, что должна во всем превзойти его, чтобы заслужить одобрение отца. Она всегда обижалась на Холла, названного в честь знаменитого прадеда. Марк сочувственно посмотрел на дочь. Возможно, удачно выйдя замуж, она успокоится.

Однако брак не входил в планы Эйприл. Она хотела руководить его предвыборной кампанией, хотя еще не созрела для такой работы. Она была уязвлена, когда Марк сразу же назначил Холла на заметную должность в кампании. Он отчасти понимал ее. Эйприл привыкла считать себя незаменимой, и во многих отношениях так оно и было. Однако с другими членами его команды она вела себя слишком бесцеремонно. Ей не дано было понять, как важно для политика умение расположить к себе людей.

Марк был убежден, что именно желание Эйприл превзойти брата побудило ее бросить Джессику. Как далеко может она зайти?

Он не знал, и это пугало его.

— Больше ничего не делай без моего разрешения.

Эйприл нахмурилась. Марку показалось, что дочь не понимает важности его слов. На карту была поставлена не только продажа ранчо, речь прежде всего шла об акциях Хэда. И если кто-то и мог знать, где они, так это Джессика. Нельзя было испугать ее раньше времени.

— Обещаешь?

— Обещаю.

— Хорошо. Теперь пойдем завтракать. Может быть, Джессика тоже придет.

— Я больше не собираюсь извиняться, — запротестовала Эйприл. — Я уже извинилась вчера.

— Ты извинишься еще пятнадцать раз, если это будет необходимо, — холодно сказал Марк.

— Хорошо, — неохотно согласилась она.

— А теперь скажи: ты хочешь поехать со мной на встречу с избирателями в Феникс?

Эйприл просияла. Упрямое выражение исчезло с ее лица. Она мечтала присутствовать на одной из таких встреч с главными союзниками Марка. Недавно он брал с собой Холла, теперь пришла очередь Эйприл.

— Тогда решено. И запомни, существует много способов достичь своей цели. И самый очевидный — не всегда самый лучший.

* * *


Джесси убеждала себя, что ходьба — лучшее лечение для ушибленных мышц. Однако каждый шаг убеждал ее в обратном.

Езда в машине была не лучше. Слава богу, что вывихнуто левое запястье, а правой рукой она могла пользоваться свободно.

Плотно позавтракав в маленькой закусочной, Джесси поехала в центр города, остановившись в управлении по туризму, где ее снабдили всей необходимой информацией о Седоне. Посетив также торговую палату, она направилась в книжный магазин в соседнем квартале, чтобы поискать книги по истории этой земли.

Проведя в магазине около часа, Джесси побродила по улочкам старого города со множеством сувенирных лавочек и экскурсионных агентств. На миг ей захотелось раствориться в толпе туристов как ни в чем не бывало. Но ее ждали на ранчо на прощальный семейный ужин: в понедельник многие члены семьи разъедутся по стране.

Положив карты и книги в машину, Джесси поехала на ранчо. Ее ожидал еще один вечер с обильным угощением, множеством людей и загадок.

Ее ждал Росс Маклеод.

При одной мысли о нем ее охватывало смущение. Она все еще не могла простить себе тот вечер, когда заблудилась.

Возможно, Росса не будет на ужине. Он обладал искусством исчезать, словно по мановению волшебной палочки.

Двор ранчо едва вместил припаркованные машины. Спортивное авто Алекса было среди них. Джесси решила сначала пойти в конюшню и навестить Беспечного.

Не успела она закрыть дверцу машины, как из темноты появился Алекс.

— Я звонил в отель утром. Вы не брали трубку. — В его тоне слышалось недовольство.

— Я захотела прогуляться. Вы не должны все время опекать меня.

— А мне кажется — должен. — Он дотронулся до ее здоровой руки. — Я и представить себе не мог…

— Что я выставлю себя на посмешище? Это не ваша вина, мистер Келли.

— Я не должен был оставлять вас.

Джесси попыталась сменить тему:

— Вы вызволили из полиции сына вашего клиента?

— Он уже был на свободе, когда я приехал за ним. Думаю, они потеряли терпение и сами связались с судьей.

— Они могут это сделать?

— В маленьком закрытом кругу некоторые могут делать все, что пожелают.

Джесси запомнила это на всякий случай.

— В любом случае приношу свои извинения. В следующий раз я останусь с вами.

Джесси не была уверена, что хочет этого.

— Вы не представляете, какое удовольствие я получила от езды. От всей прогулки, — усмехнувшись, добавила она. — Я не скоро ее забуду. На память у меня осталось несколько синяков.

— Могу себе представить, — сказал он. — Но вы хорошо выглядите.

— Мне идут мои новые цвета? Пурпурный, лиловый?

Алекс посмотрел на повязку и ссадины на ее руке.

— Вам не следует самой вести машину.

— Это же левая рука, и я могу ею пользоваться. Немного.

— Я поеду с вами.

Джесси не терпелось поскорее отделаться от назойливого юриста. Она хотела сказать несколько слов Россу, если он был здесь, и еще раз извиниться. Она, возможно, больше не увидит его. Даже если результат анализа будет положительным, ее настоящий дом в Атланте. Путешествие в Страну чудес подходило к концу.

— Увидимся в доме позже, — сказала она Алексу.

Он помедлил, словно собирался что-то добавить. Она не хотела, чтобы он чувствовал себя виноватым за прошлый вечер, но его явно мучили угрызения совести. Все вокруг упрекали себя за случившееся с ней, и Джесси начала терять терпение. Глядя на Алекса, она думала, куда он уезжал вчера вечером. В «Квест»?

Джесси знала, что печальная правда омрачит ее пребывание здесь. Магия ушла. Осталась загадка. Однако она поспешила успокоить Алекса:

— Не беспокойтесь обо мне. Я в порядке.

Он улыбнулся:

— Я слышал, даже Росс был впечатлен тем, как вы нашли дорогу обратно.

— Меня нашли на полпути, — уточнила Джесси. — И он не выглядел впечатленным. Он был рассержен, и не без оснований.

Алекс нахмурился:

— Росс больше думает о лошадях, чем о людях.

— Не вижу в этом ничего плохого, — резко ответила Джесси. — У людей должно быть достаточно здравого смысла, чтобы позаботиться о себе.

Он оставил без внимания ее слова в защиту Росса.

— Все равно вы сохранили присутствие духа там, где многие растерялись бы.

А если бы она испугалась? Конечно, ее бы нашли. Запад давно перестал быть Диким. Никакая опасность ей не угрожала. В худшем случае провела бы несколько неприятных часов.

— Это было настоящее приключение, — сказала она.

Он удивленно поднял брови:

— И вы собираетесь ездить верхом снова?

— Конечно. Любой наездник скажет, что после падения нужно вскоре сесть в седло снова.

— Но не сегодня. Не с поврежденной рукой.

Почему-то Джесси восприняла его слова как вызов:

— Возможно.

Джесси коротко кивнула Алексу и направилась к конюшне. Уж там ее не ждут недомолвки и намеки. Росс был открыт и честен. По крайней мере, так она надеялась.

Однако днем она пообещала себе не доверять никому, пока не узнает, кто побывал в ее номере.

Росса не было в конюшне, зато в своем стойле стоял Беспечный. При ее приближении он тихо заржал и высунул голову. Она была прощена. Беспечный твердо стоял на ногах, хотя одно колено было аккуратно перевязано.

— Прости меня, Беспечный, — вздохнула она. — Тебе бы сейчас побегать по травке…

— Думаю, он в восторге оттого, что его так балуют. — Глубокий мужской голос за спиной прозвучал неожиданно, и Джесси испуганно обернулась.

Росс подошел так тихо, что она не заметила его появления.

— Держите. — Он вложил в ее ладонь морковку, чтобы она могла угостить животное.

Этот жест удивил ее. Она смотрела в его темные глаза, силясь прочесть скрытые в их глубине эмоции. Однако они были такими же непроницаемыми, как и раньше.

— Спасибо. — Она протянула морковку Беспечному, который осторожно подхватил ее с ладони и с удовольствием захрустел угощением.

— С ним все будет хорошо, — после затянувшейся паузы сообщил Росс и критически посмотрел на ее забинтованную руку, словно и забота о Джесси входила в его обязанности. — Что доктор сказал о вашем запястье?

— Небольшой вывих, как вы и предполагали. Большего я не заслужила.

— Я не должен был отпускать вас, не рассказав об этих лошадях. Они отличаются от тех, которых тренировал ваш отец. Они могут остановиться за одну секунду, а если натянуть поводья, то и податься назад. Для вас это непривычно. Хотя Беспечный не самый быстрый среди всех.

— Думаю, достаточно быстрый, — сухо возразила Джесси.

Уголки его губ поползли вверх, что можно было расценивать как улыбку. Он сменил тему.

— Я слышал, завтра вы уезжаете, — сказал Росс ничего не выражающим тоном.

— Да, собираюсь, — так же безразлично ответила она.

Он ничего не сказал, и Джесси почувствовала разочарование. Было бы приятно услышать слова сожаления.

— Думаю, вы вернетесь. Вы снова сможете полюбоваться на закат, — сказал он.

— Вы поедете со мной?

— Кто-то обязательно поедет, — заметил Росс. — И конечно, не Эйприл.

— Она не виновата, — запротестовала Джесси. — Если бы я осталась с ней… — Она запнулась, увидев выражение его лица. Оно явно выражало гнев. До сих пор он не позволял себе открытое проявление эмоций. «Интересно, — подумала Джесси, — его гнев направлен против меня».

— Не будьте слишком доверчивой, мисс Клейтон.

— Значит ли это, что я не должна доверять и вам? — спросила она.

— Разве никто еще не предостерег вас насчет меня? — с загадочной улыбкой спросил он.

Джесси покачала головой.

— Я темная лошадка. Со мной вы должны соблюдать особенную осторожность. Алекс вам подтвердит.

— Алекс ничего не говорил мне о вас, — она не совсем солгала. Алекс сказал очень мало.

Он пожал плечами:

— Думаю, скажет, когда придут результаты анализа ДНК.

— Почему тогда?

Росс усмехнулся:

— Мне пора идти. У меня назначена встреча. Я лишь зашел взглянуть на Беспечного, но у него, похоже, все хорошо. — Помолчав, он добавил с еле заметной иронией: — Удачного возвращения домой.

Он вышел. Джесси остановилась на пороге, задумчиво глядя ему вслед. Из всех автомобилей, припаркованных на дворе, он сел в самый непрезентабельный: синий запыленный пикап. Не обернувшись, Росс завел двигатель.

Джесси скрылась за дверью конюшни, не желая, чтобы он увидел, как она наблюдает за ним.

Встреча? В воскресенье, накануне семейного ужина? Скорее всего, он вновь избегает их, включая ее саму.

«Не будьте слишком доверчивы». Ей захотелось ударить его. Как он мог сказать такое и внезапно уйти?

От чего он предостерег ее? И от кого?


Глава 9


— Я бы хотела, чтобы вы погостили подольше, — сказала Сара, когда Джесси собралась уезжать. — Честно говоря, мне было бы приятно, если бы вы переехали на ранчо.

Джесси чувствовала себя неблагодарной, но не желала оставаться на ранчо до тех пор, пока не убедится в своем праве на это.

— Я решила остаться на несколько дней, — сообщила она. — И мне очень удобно в «Квесте». Но я буду приезжать.

Морщинка между бровей Сары разгладилась.

— Я так рада. Теперь, когда все разъедутся, у нас будет больше времени, чтобы поговорить.

Джесси тоже хотелось этого. Возможно, Сара расскажет ей больше о Хардинге Клементсе — о его детстве, событиях, предшествовавших его исчезновению. Она должна была понять, что произошло на самом деле.

Особенно сейчас, когда ее преследовали мысли о вчерашнем посетителе, обшарившем ее номер, и о краже в магазине. Однако Джесси не хотела даже упоминать о них. Здесь у нее не было причин обращаться в полицию. Да ее просто поднимут на смех!

— Думаю, это замечательная идея, — согласилась она.

— Все же подумайте о том, чтобы остаться на ранчо. Марк с семьей уезжают во вторник утром, и здесь будем лишь мы с Холденом. Роза занимается домом и готовит, так что проблем не будет. А у Росса свой дом.

Джесси заколебалась. Просторный дом был очень удобен, а поблизости будут лошади. И Росс. Однако она сомневалась, что он придет в восторг от ее близости.

К тому же она не считала ранчо более безопасным, чем отель.

— Я уже неплохо устроилась, — мягко сказала она, — и планирую познакомиться с Седоной. Но обещаю проводить здесь много времени.

— Как насчет ленча завтра? — предложила Сара. — А потом мы отправимся на прогулку верхом.

— Звучит заманчиво. — Джесси сама удивилась, как легко отказалась от своих планов. Весь ее график назавтра полетел кувырком.

— Хорошо. Мы сможем лучше узнать друг друга и поболтать без посторонних.

Посторонних? Джесси показался странным ее выбор слов.

В этот момент вошли Марк и Саманта. Марк сразу же направился к Джесси.

— Я так сожалею о случившемся, и Эйприл тоже.

— Не стоит. Это целиком моя вина, — в который раз повторила Джесси.

— Ей не надо было оставлять вас, ведь местность вам незнакома. Однако Росс сказал, что вы не растерялись. — Он улыбнулся. — Услышать похвалу из его уст — большая редкость.

Жаль, что Росс не сказал ей этого лично, пронеслось в мыслях у Джесси.

— Это было… приключение, — заверила она Марка. — Для меня они тоже большая редкость.

Он одобрительно кивнул ей.

— Во вторник мы с Самантой улетаем на несколько дней в Феникс, а потом в Вашингтон. Если вам что-нибудь понадобится, позвоните мне или ей.

— Спасибо, — поблагодарила Джесси. — Желаю вам успехов.

— Вы не хотели бы поработать с нами?

— Я живу в Атланте, — напомнила Джесси.

— Но мы надеемся часто вас видеть. Каллен всегда будет держать для вас номер в «Квесте» наготове. — От Джесси не укрылось, что он не повторил приглашение Сары пожить на ранчо.

Марк обернулся к брату:

— Не так ли, Каллен?

— Конечно, в любое время, — закивал Каллен. — Только дайте мне знать, когда приедете, и я все устрою.

— Джесси планирует остаться еще на несколько дней, — вставила Сара.

— Тогда, конечно, она будет желанной гостьей в «Кисете», — быстро ответил Каллен и бросил на Сару торжествующий взгляд.

— Но я собиралась заплатить за номер, — настаивала Джесси.

— Даже не думайте об этом, — возразил Каллен. — Оставайтесь, сколько пожелаете.

— Два-три дня, не больше. У меня дела в Атланте.

— Тогда давайте пообедаем вместе до вашего отъезда. Я позвоню вам.

Он наклонился и поцеловал Джесси в щеку. Она почувствовала себя неблагодарной. Клементсы изо всех сил пытались сделать ее пребывание в Аризоне приятным, и не их вина, что им это не удалось.

Мужчины направились к двери, оживленно что-то обсуждая, оставив ее с Сарой попрощаться с другими членами семьи. Из гостиной вышел Алекс с бокалом в руке и присоединился к ним на крыльце. Через несколько минут комната опустела.

— Всегда немного грустно, когда гости разъезжаются, — заметила Сара.

— У вас, наверное, было много хлопот в эти дни.

— Все вносят свою лепту. Каллен с женой живут в Седоне, недалеко от «Квеста», и их сыновья с женами всегда мне помогают.

— Как «Квест» получил свое название? — поинтересова-ласьДжесси.

— Каллен хотел создать нечто уникальное. Многие из тех, что приезжают в Седону, ищут что-то свое. Одни красоту, другие покой, третьи приключения. В своей гостинице он решил соединить все [3 - Quest (англ.) — предмет поисков.].

— Он ведь еще и банкир?

— Был им раньше, когда работал с отцом, Холденом. Но ему всегда хотелось иметь свое дело. Корея сильно изменила его, так же как Вторая мировая война изменила Хэда. Мне кажется, война всегда меняет молодых людей. У них появляется нетерпение, подогреваемое чувством, что они потеряли лучшие годы жизни. У них появляется ощущение, что жизнь хрупка и быстротечна, и нужно прожить ее ярко. «Квест» стал мечтой Каллена. Поиск финансирования занял у него годы, но он получил дело, полностью принадлежавшее ему.

«Квест» действительно был не просто отелем, в нем было нечто особенное.

Джесси кивнула:

— Я могу понять это. — И она действительно разделяла чувства Каллена. Для нее ее магазин значил больше, чем просто помещение, заваленное книгами. Ее уважение к Каллену возросло. Он мог бы пойти по стопам отца, однако предпочел рискнуть ради осуществления своей мечты. — А ранчо?

Сара нахмурилась:

— Ранчо — это работа двадцать четыре часа в сутки без особых прибылей. Жизнь здесь никогда не привлекала его. А дом не был достаточно роскошным для его жены.

— Но Марк останавливается здесь, — сказала Джесси, пытаясь определить для себя предпочтения членов семьи.

— Ему так удобно. Доход конгрессмена не слишком высок. Кроме того, у них с Самантой есть дом в Джорджтауне, в Вашингтоне. А ранчо дает ему адрес в Аризоне. Здесь достаточно места, чтобы мы не мозолили друг другу глаза. Однако Эйприл обычно предпочитает «Квест». Ранчо не соответствует ее представлениям о жизни.

«Интересно, — подумала Джесси, — неужели Сара такого же мнения и обо мне?» Однако дело было не в том, что отель был роскошнее и удобнее. Она бы предпочла привольную жизнь на ранчо, если бы не чувствовала себя здесь чужой, если бы не нуждалась в свободе действий, чтобы разгадать тайны, которые явно скрывались от нее.

Возможно, Джесси бы чувствовала себя иначе, если бы тест ДНК доказал, что она действительно Клементс. Однако она не могла ждать так долго. Ее дом, магазин, даже номер в отеле подверглись вторжению неизвестных. Она не хотела верить, что вчерашнее происшествие связано с предыдущим, однако не могла сбрасывать со счетов такую возможность.

Джесси выглянула в окно. Трое мужчин вышли во двор. Две невестки — Сондра и Саманта — тоже о чем-то беседовали.

Она все еще наблюдала за разговаривавшими, как во двор въехал синий пикап. Из кабины выпрыгнул Росс и зашагал к мужчинам. За ним по пятам следовал пес. В следующую секунду завязался оживленный разговор, и Джесси была поражена красноречивостью его жестов. Гнев Росса был очевиден.

Она увидела, как Росс напрягся и сжал руки в кулаки.

Джесси перевела взгляд на Сару, которая тоже увидела разыгравшуюся сиену и поспешила отвести ее от окна.

— Вы действительно произвели на Росса впечатление вчера вечером.

— Тем, что я заблудилась и покалечила его лошадь? — с иронией спросила Джесси.

— Тем, что не потеряли голову. Другой на вашем месте, попытался бы доехать на хромой лошади.

Джесси недоверчиво покачала головой.

— Эйприл однажды так поступила и навсегда искалечила лошадь.

— Ее убили?

— Росс никогда не убил бы лошадь только потому, что она стала бесполезной. Однако кобыла так и не восстановилась после травмы.

— И Росс оставил ее?

— Да, она умерла от старости. Он очень трепетно относится к животным, хотя и пытается скрыть это, считая проявлением слабости. В свое время он нашел Тимбера полумертвым щенком. Его ранил охотник. Росс выходил его, и до сих пор Тимбер принимает пищу только из его рук.

— Думаю, Росс доволен, что все скоро уедут.

Сара вздохнула:

— Скорее всего, это так.

— Он сказал мне одну странную вещь.

— Что именно?

— Что я должна остерегаться его, и как только придут результаты анализа ДНК, кто-то объяснит мне, почему.

Сара нахмурилась:

— Росс видит дьявола там, где его нет.

Однако в последние дни Джесси казалось, что Росс гораздо проницательнее остальных. Однако она промолчала. Она не хотела никого обвинять в незаконном вторжении в свой номер. Возможно, все было проще — во время уборки горничная проявила излишнее любопытство. На душе у Джесси стало немного легче. Конечно, так и было. Почему она раньше не додумалась до такого простого объяснения?

Потому, что раньше был ограблен ее дом, а теперь и магазин? Потому, что она не верила в совпадения?

И все же такой поворот событий служил объяснением, в которое она очень хотела верить.

Росс исчез в дверях конюшни, держа в руках пакет, а выйдя, направился к своему дому.

— Почему он просил меня быть осторожной?

Сара ответила не сразу:

— Когда Росс впервые приехал сюда, он был диким, как волчонок, и все время попадал в неприятности. Сначала каждый его шаг контролировался, и он бунтовал. Я не могу его винить. У него не было понятия о дисциплине. Его отец, бросив мать, женился на другой женщине, и теперь эта новая жена — чужой человек — стала диктовать ему условия. — Поколебавшись, она добавила с болью в голосе: — Семья знала, что Росс родной сын моего мужа. Марк и Каллен боялись огласки. Сыновья Каллена устроили Россу нелегкую жизнь. Но Холден знал, как я хотела иметь ребенка, и принял Росса, особенно когда он проявил неподдельный интерес к работе на ранчо. Хотя, думаю, остальных это огорчило еще больше. Марк был особенно зол, — продолжала Сара. — Он не любил моего мужа и считал, что я совершаю новую ошибку, усыновив Росса, особенно когда он попал в переплет. Но по условиям завещания я имела пожизненное право владения ранчо, пока действителен договор об управлении имуществом семьи.

У Джесси защемило сердце от сострадания к мальчику, к которому жизнь была неблагосклонна с самого детства. Она тоже часто чувствовала себя выброшенной на обочину. Она вполне понимала, какое одиночество испытывал маленький Росс, и оправдывала его непокорный характер.

Кроме того, она не сомневалась, что Сара что-то недоговаривает.

— Но Росс явно изменился, — заметила она.

— Как только начал работать с лошадьми. Однако он никогда не чувствовал привязанности к ранчо. Он не был Клементсом, а Эйприл и близнецы не давали ему забыть об этом.

— А брат Эйприл?

— Ему всегда нравился Росс, потому что он был единственным, кто ничего от него не ждал.

Сложные семейные отношения показались Джесси запутанным клубком. Неужели в любой семье существует эта взрывоопасная смесь соперничества, ревности, подозрений? Но она также видела и взаимную теплоту, привязанность кузенов — то, чего ей самой так всегда не хватало.

Джесси неловко повернулась и, случайно задев спинку стула больным запястьем, резко охнула. Сара с тревогой посмотрела на нее.

— Не думаю, что вам стоит садиться за руль с больной рукой.

Джесси пожала плечами:

— Я же приехала сюда.

— И все же, если вдруг придется сделать резкое движение… — Поколебавшись, она сказала: — Росс отвезет вас.

Сейчас Джесси меньше всего хотела чужой помощи, тем более от Росса.

Однако не успела она-возразить, как Сара уже набирала номер телефона. Прежде чем Джесси успела ее остановить, она сказала в трубку:

— Я хочу, чтобы ты отвез Джесси домой.

Джесси отчаянно замотала головой, но Сара сделала вид, что не заметила этого. Положив трубку, она заявила:

— Сейчас он придет.

На миг Джесси закрыла глаза.

— А как быть с моей машиной?

— Кто-нибудь отгонит ее завтра в «Квест», — пообещала Сара и направилась на крыльцо.

Солнце опускалось над горизонтом, превращая небо и красочную палитру малиновых, персиковых, оранжевых и медных оттенков. Красные скалы снова запылали огнем. Джесси замерла на крыльце, вновь пораженная величественной красотой зрелища.

Вчера она пропустила закат и сейчас могла насладиться им сполна. Однако созерцание первобытного величия неба пробудило в ней невыразимую тоску, неясное стремление к чему-то несбыточному. На глаза навернулись слезы. Она представила себе отца, стоящего здесь и любующегося огненной лентой, опоясывающей землю. Любил ли он закаты? Или не обращал внимания на красоту, среди которой жил?

Вздрогнув, Джесси обхватила себя руками. Сара придвинулась ближе к ней.

— Хардинг… любил закаты?

— Твой отец? — переспросила Сара, давая понять, что для себя все уже решила.

Джесси кивнула.

— Не знаю, обращают ли мужчины внимание на такие вещи, — задумчиво сказала она.

— Он… Хардинг выглядел таким… беззаботным на фотографиях. Я не могу вспомнить своего отца улыбающимся.

— Я бы сказала, самоуверенным, — уголки ее губ тронула печальная улыбка. — Он считал, что может завоевать весь мир. Он творил чудеса в седле, и знал это.

— Но его мир рухнул…

Внезапно Сара побледнела, ее лицо, казалось, рассыпалось на части, постарело на глазах Джесси. Джесси крепко сжала ее руку.

В этот момент открылась дверь, и на пороге возник Росс. Он сразу направился к Саре и взял ее под руку, заметив, как та бледна. Потом он с упреком посмотрел на Джесси.

С видимым усилием Сара выпрямилась.

— Не смотри на нее так, — приказала она Россу. — Она лишь спросила меня, любил ли мой брат закаты. Мы вытащили ее сюда, и она имеет право задавать вопросы.

Росс проигнорировал ее попытки защитить Джесси.

— Ты в порядке? — спросил он.

— Мне не было так хорошо многие годы, — ответила она. — Само присутствие Джесси здесь подобно тонику.

Волна тепла и благодарности затопила Джесси. Она порывисто обняла пожилую женщину. Сара горячо сжала ее руку и не отпускала, словно от этого зависела ее жизнь.

— Джессика… — прерывающимся голосом сказала она, — спасибо, что приехали.

Джесси показалось, что в эту минуту они разделили боль потери человека, умершего не много лет назад, а на прошлой неделе. Горе от смерти отца с новой силой захлестнуло ее. Она считала свою жизнь одинокой, но теперь поняла, что ее одиночество не могло сравниться с одиночеством отца. У него было все — семья, богатство, положение в обществе. Намного страшнее иметь все и потерять, чем никогда не знать ничего.

Джесси стало плохо. Она и раньше испытывала приступы отчаяния, внезапно подкатывавшие к сердцу. Однако со временем боль слабела, пока в ее жизни не появился Алекс, и тогда все возвратилось. Но сегодняшний день стал кульминацией. Ее отец не был идеальным, но он был единственным для нее родным человеком.

— Джессика?

Она посмотрела в темные, непроницаемые глаза.

— Джесси, — поправила она.

— Мне нравится Джессика, — мягко сказал он. Так называл ее отец. Поэтому она редко пользовалась полным именем. Джессика была слаба и ранима, Джесси научилась быть сильной.

Однако она не собиралась обсуждать это сейчас.

— Как хотите, — тихо произнесла она, все еще пребывая во власти пережитых эмоций.

Открылась дверь, и вошел Алекс. Он был удивлен, увидев Росса.

— Я думал, ты объявил нам бойкот.

Было странно услышать такое из уст адвоката, не являющегося к тому же членом семьи.

Однако Сара, казалось, ничуть не обиделась. Не обратил внимания на выпад Алекса и Росс.

— Я отвезу Джессику домой.

— Я как раз собирался предложить ей свою помощь, — заявил Алекс. — Одной ей не стоит ехать.

— Что ж, ты опоздал, — сухо сказал Росс.

— Я все равно еду в Седону, — с вызовом возразил Алекс.

— Я собирался отвезти ее поужинать.

Это было новостью для Джесси. Она уже поела и не была голодна. Внезапно она почувствовала себя лакомым куском, за который сражаются два бульдога. Она также догадывалась, что причиной схватки двух мужчин была отнюдь не она.

— Я поеду домой одна, — громко объявила она, чтобы положить конец спору.

Оба повернулись к ней, Алекс — в замешательстве, а у Росса в глазах вспыхнули веселые искорки. По крайней мере, так ей показалось.

— Извините, — раскаивающимся тоном произнес Алекс. — Конечно, вы сами решаете, как вам удобнее.

— Она уже приняла предложение Росса, — неожиданно вмешалась Сара.

Джесси оказалась в ловушке. Ей оставалось или уличить Сару во лжи, или согласиться. Она не хотела огорчать ее, поэтому обреченно кивнула.

— В таком случае я удаляюсь, — признал поражение Алекс, однако его взгляд горел злостью. — Каллен сказал, что вы намерены остаться на несколько дней. Может быть, пообедаем вместе завтра?

Джесси не знала, что ответить. Никогда в жизни она не пользовалась таким успехом. Это сделало ее еще более подозрительной. Но она надеялась выудить что-нибудь полезное для себя из Росса. Она всегда была хорошей слушательницей и умела расположить к себе.

Джесси уклончиво улыбнулась в ответ на предложение Алекса. Однако одного взгляда на Росса было достаточно, чтобы развеять иллюзии на его счет. Он был таким же непроницаемым, как и его глаза.

Росс кивнул Алексу. В его взгляде Джесси не заметила триумфа. Напротив, он предложил ей руку и заботливо проводил к машине.

Прикосновение его пальцев заставило ее вздрогнуть.

Он, казалось, не замечал ничего особенного в ее поведении, возможно, до тех пор, пока она не споткнулась, садясь в машину. Джесси проклинала себя за неловкость, и то, что двое привлекательных мужчин боролись за ее внимание, не тешило самолюбие. Наоборот, все сильнее становилось чувство, что происходит нечто странное, и все, кроме нее, знали, что именно.

Ее охватила ярость. Сегодня же она начнет распутывать клубок тайн. Все в ее Стране чудес было нереальным и абсурдным.

— Вы разозлились?

Вопрос застал ее врасплох. Джесси решила не смотреть на Росса. Может быть, тогда он не будет читать ее мысли, словно раскрытую книгу.

— Нет. Сара поймала на слове меня, как и вас.

— Почему вы думаете, что Сара поймала меня? — Росс помог ей сесть, закрыл дверь и облокотился на нее, глядя сквозь опущенное стекло. Он ждал ответа.

— Сара позвонила вам.

— Я часто говорю Саре «нет», — пожал плечами он.

— Неужели? — с любопытством спросила Джесси, чувствуя, что тонет в его бездонных темных глазах.

— Спросите ее сами.

Росс обошел машину и сел на водительское сиденье. При мысли о том, что она проведет в его обществе ближайшие полчаса, Джесси стало не по себе.

Росс вел грузовик так же ловко и непринужденно, как и обращался с лошадьми.

— Раз вы собираетесь пробыть в Аризоне недолго, вам стоит посмотреть ту ее часть, которую другие не покажут, — произнес Росс, не отрывая взгляда от дороги.

— Звучит зловеще, — ответила она.

— Я не каждого приглашаю туда, но думаю, что вам понравится.

— Это комплимент или оскорбление?

Он засмеялся. Его немного хрипловатый смех Джесси слышала впервые.

— Комплимент, подозрительная леди. Но вы можете уйти, когда пожелаете.

У нее появилось странное чувство, что он устроил ей испытание, и она прошла его. Интересно, пройдет ли он ее тест?


Глава 10


Конечно, Росс солгал. Сара вынудила его отвезти Джессику домой. Он избегал гостью, приказав себе держаться от нее подальше.

Он не верил в прочные и длительные отношения между мужчиной и женщиной. А Джессика, похоже, была создана именно для таких отношений. Он безошибочно распознавал женщин этого типа и немедленно исчезал с их горизонта.

И все же… между ними существовало какое-то притяжение, которое он пытался не замечать. Он никогда еще не чувствовал женское присутствие с такой силой. Его всегда привлекали вполне земные женщины, не утонченные красотки вроде Эйприл, хотя однажды в жизни он хотел ее. Возможно, это желание еще жило в нем. Но Россу нравились женщины, не пускающие в ход кокетство, не чурающиеся простых земных радостей и не проводящие все свободное время у зеркала.

Ему нравились женщины, получающие удовольствие от секса и не ждущие обручального кольца после жаркой ночи. В его жизни хватало проблем, и он не желал добавлять к ним новые и обременять себя ненужными обязательствами.

Но вот Джессика не выходила у него из головы. Она не стала поднимать шума из неудачной прогулки верхом и, в сущности, взяла вину на себя. Ее поведение вызвало в нем симпатию. Ему понравилось, что на следующий день она приехала на ранчо сама, не требуя посторонней помощи. И, насколько он знал, Джесси ни разу не спросила о возможном наследстве.

Джессика отличалась самодостаточностью, корни которой, как полагал Росс, уходили все детство, о котором Сара многое ему рассказала. Ей слишком часто приходилось полагаться только на себя. Возможно, именно это качество стало причиной необъяснимого притяжения, возникшего между ними.

Росс избегал ее, но, когда позвонила Сара, внезапно принял решение. Он отведет ее в свое любимое место, и, если Джессике оно не понравится, это многое решит в их отношениях.

Однако он не предвидел стычки с Алексом и злился на то, что выставил себя идиотом. Но собственнические замашки Алекса вывели его из себя. Алекс имел репутацию завзятого сердцееда, и Росс не хотел, чтобы Джессика стала одной из его жертв. Проклятие, он ненавидел себя за желание защитить ее и детское стремление отвоевать у соперника.

Единственное, чего они оба добились своим бессмысленным противоборством, — неприязнь в глазах Джессики. Она явно не относилась к числу женщин, которым доставляет удовольствие наблюдать, как ее разыгрывают, словно приз. Она сочла их обоих нелепыми и смешными.

Это наблюдение ранило самолюбие, но усилило симпатию, которую Росс испытывал к ней.

— Мне жаль, что так получилось, — сказал он, все так же не отрывая взгляда от дороги. Он вдруг понял, что не может вспомнить, когда последний раз просил прощения. Открытие поразило его.

— Вы не часто произносите эти слова, правда?

Сверхъестественно. Она словно прочла его мысли, и это выбило Росса из колеи.

— Правда, — согласился он.

Джесси ничего не сказала, и все же он почувствовал себя лучше. Даже злость на себя прошла. Он украдкой взглянул на нее. Окна в кабине были открыты, и ее короткие волосы развевал ветер. Не покрытые помадой губы приоткрылись, а на щеках выступил румянец.

Он не любил кондиционер и почти никогда не использовал его. Росс наклонился, чтобы включить его для Джессики.

— Не надо, — остановила она его. — Мне нравится свежий воздух. Здесь он совсем другой.

— Разве в Атланте воздух так плох?

— Раньше я этого не замечала.

— Раньше?

— Ко всему привыкаешь, пока не попадешь в место, подобное этому.

Однако даже здесь воздух становился загрязненным. Слишком много предприятий появилось в штате, и со временем ситуация ухудшится еще больше, если Марк и Каллен осуществят свой план.

Росс пожалел, что предостерег Джессику. Наверное, он слишком поторопился. Но выходка Эйприл обеспокоила его. Он знал, что поставлено на карту. Он повернулся к Джессике:

— Я наговорил вам лишнего. Я просто предупреждал об осторожности.

— Но почему?

Росс молчал некоторое время, обдумывая создавшееся положение, затем принял решение слегка приоткрыть перед Джесси завесу тайны. Было бы несправедливо держать ее в полном неведении.

— Алекс вам что-нибудь говорил о договоре управления имуществом?

— Что это за договор?

— Согласно завещанию старого Холла Клементса, «Сансет» передавался в управление на паях. Каждый из оставшихся детей или их кровные наследники получают равную долю ранчо. Из всех детей старика Холла лишь Хэд умер бездетным, и его доля была разделена на пять равных частей.

Он ждал какой-то реакции, но ее не последовало. Ее лицо словно окаменело. До этого момента Росс не был уверен, что именно стоит рассказывать. Теперь он понял, что она должна знать все.

— Ранчо не может быть продано без согласия всех или, по крайней мере, четырех из пяти владельцев. Один голос против не может остановить продажу. Два — могут. Это условие делало продажу ранчо практически невозможным, поскольку ваш отец исчез много лет назад.

Слава богу, что на дороге не было машин. Росс повернулся и посмотрел на нес. Краска схлынула с лица Джесси. Новость стала для нее полной неожиданностью.

Росс снова перевел взгляд на дорогу и стал ждать вопросов. Через несколько секунд Джессика наконец немного пришла в себя:

— Я… кажется, я не поняла…

— Если анализ ДНК подтвердит ваше родство, то вы — законная владелица пятой доли ранчо, — сказал Росс.

— Пятой доли? — переспросила она изумленно.

— Мэри Луиза умерла задолго до того, как я появился на ранчо, — продолжил Росс. — Но, насколько я понимаю, именно она настояла на таком завещании. Она безумно любила и семью, и «Сансет» и хотела сохранить ранчо в руках Клементсов. Вот почему она убедила Холла включить в завещание пункт о том, что для продажи ранчо требуется согласие как минимум четырех наследников.

— Но мой отец… исчез много лет назад. Почему он не был объявлен умершим?

В уме ей нельзя было отказать. Она вытащила единственного джокера из колоды.

— Думаю, Мэри Луиза так и не смирилась с его исчезновением, — объяснил Росс. — Она сделала так, чтобы его нельзя было исключить из завещания, если не будет бесспорных доказательств того, что он умер и не оставил наследников.

— Таким образом, ранчо нельзя было продать без единогласного решения оставшихся четырех владельцев?

— Совершенно верно.

Несколько минут прошло в молчании. Росс напряженно ждал следующего вопроса. Джессика была слишком умна, чтобы не задать его.

— Кто-то хочет продать ранчо?

— Все, кроме Сары.

— В таком случае для нее было бы лучше, если бы Хардинга никогда не нашли. Тогда никто бы не смог добиться продажи.

— Остальные наследники планировали обратиться в суд и объявить его умершим.

— Остальные?

— Марк, Каллен, Кэтрин, Эндрю и Элизабет.

— Так вот почему они искали Хардинга, — казалось, она разговаривает сама с собой. — Это не было внезапным проявлением родственных чувств.

Он услышал разочарование все голосе. И определенную долю цинизма. Однако она заслуживала правды. Она должна была знать, что происходит вокруг нее.

— У Сары действительно были причины, — сказал Росс. — Она любит ранчо. Но она также любила Хардинга. Она часто вспоминала его. Вы не можете себе представить, как она обрадовалась, когда детективы, нанятые ею, нашли вас. И она затеяла эти поиски не только из-за ранчо.

— А вы? — спросила Джесси.

Она ничего не упустила, усмехнулся про себя Росс.

— Я не могу голосовать или наследовать часть ранчо. Я не кровный родственник.

— Тогда что произойдет, когда Сара… — Она запнулась.

— Ее доля будет поделена поровну между оставшимися владельцами.

— Это может все осложнить.

— Да, — просто ответил Росс.

Джессика сидела очень тихо, пытаясь осмыслить обрушившуюся на нее информацию.

Росс свернул влево. Дорога расширилась, по обеим сторонам стали попадаться здания. Он остановился возле одного из них. Это была закусочная, где основными посетителями были латиноамериканцы, подрабатывавшие на местных ранчо, и ковбои. Еда здесь была превосходной, а музыка — хорошей.

Росс посмотрел на Джессику и внезапно устыдился своего замысла. Он устроил для нее проверку, ожидая, что место ей не понравится, а он сможет выкинуть ее из своих мыслей. Сейчас он понял, как был несправедлив. Но он перестал поступать разумно с тех пор, как встретил ее.

— Я не спросил вас, нравится ли вам мексиканская кухня.

— Очень, — ответила она, и ее глаза вдруг сверкнули. Росс понял, что она сказала так не просто из вежливости.

— Мы можем пойти в другое место, — на всякий случай предложил Росс.

— Нет, зачем же. — Джессика уже выходила из машины.

Росс немного помедлил, просчитывая свои дальнейшие действия. Она в который раз нарушила его планы.

* * *


Завещание. Управление имуществом. Равная доля каждому из детей и их кровным наследникам. Слова Росса эхом отдавались в сознании Джессики, когда прошел первый шок. Она и не подозревала…

Наследство — это то, что обычно случалось с другими людьми, но не с ней.

Почему же Алекс ни словом не обмолвился о наследстве? Обычная осторожность юриста?

Мысли и догадки переполняли ее. Ей нужно было отвлечься от них, и она обрадовалась, когда Росс свернул к закусочной. Джесси открыла дверцу, не дожидаясь, когда Росс поможет ей, однако, когда она выходила, он уже стоял рядом, протянув ей руку. От его прикосновения теплая волна пробежала по всему ее телу. Она поспешила отпустить его руку.

Росс легко коснулся ладонью ее спины, направляя к входу. Джесси видела подобные сцены в фильмах, но никогда не участвовала в них в жизни. Конечно, мужчины брали ее за руку, обнимали за плечи, но никто не делал подобного жеста, одновременно властного и бережного.

Ей понравилось кафе. Она любила мексиканскую кухню и даже испытывала слабость к маленьким, затерянным в лабиринте улиц заведениям, лишенным внешнего лоска. Здесь не было ни накрахмаленных скатертей, ни услужливых официантов, ждущих посетителей, зато царила уютная, почти домашняя атмосфера, а помещение было наполнено восхитительными запахами блюд. В маленьком полутемном зале было очень чисто, а музыкант в углу наигрывал испанскую мелодию.

Хозяйка встретила Росса широкой улыбкой.

— Сеньор Росс, для вас и сеньориты у меня найдется хороший столик.

Они прошли через зал, где обедали в основном латиноамериканские семьи, к столику в углу. Многие из присутствовавших кивали Россу, и несколько раз он останавливался, чтобы поздороваться со знакомыми и представить Джесси. Он явно пользовался здесь популярностью. Джесси никогда не видела Росса таким раскованным, улыбающимся. Во взглядах, провожавших ее, мелькало удивление. Интересно, Росс когда-нибудь приводил сюда даму?

Она немного знала испанский и понимала отдельные слова, но, когда они сели за стол, все ее внимание сосредоточилось на спутнике. Тусклое пламя свечи отбрасывало тени на заостренные черты лица Росса и делало его глаза еще темнее и глубже.

К столику подошла молодая официантка-мексиканка и спросила, что они будут пить. Росс вопросительно посмотрел на Джесси. Она заказала мексиканское пиво, которое часто пила, и он повторил заказ.

— Вы голодны? — спросил Росс.

— Не ощущала этого, пока не переступила порог кафе.

— Все блюда здесь хороши, — сказал Росс.

Официантка принесла пиво с чипсами и соусом.

Музыка сменилась, и по залу полилась медленная страстная мелодия. Джесси знала испанский достаточно, чтобы понять, что это песня о роковой любви.

Она посмотрела на Росса и не стала отводить глаза. Ей казалось, что под его взглядом все ее тело тает, как лед в жарких лучах солнца.

Уголки его губ поползли вверх, и Джесси засмотрелась на ямочку, которая появлялась на щеке Росса в те редкие минуты, когда он улыбался. Густые ресницы, обрамлявшие глаза, делали его взгляд обманчиво ленивым. Однако его пальцы барабанили по столу с беспокойной энергией, так привлекавшей ее. Эта рвущаяся наружу энергия контрастировала с терпеливым спокойствием при общении с лошадьми.

Росс поднял брови:

— Выбрали что-нибудь?

Джесси сделала то, чего никогда не делала раньше.

— Закажите на свой вкус, — попросила она.

— Вы по-настоящему голодны? — спросил он и, не дожидаясь ответа, повернулся к официантке и на беглом испанском сделал заказ, показавшийся ей бесконечным.

— Не очень, — сказала Джесси.

— Но я еще не ел сегодня, — ответил Росс с обезоруживающей улыбкой. Здесь он, казалось, чувствовал себя необыкновенно комфортно. К нему подошел пожилой латиноамериканец и положил руку ему на плечо.

— Это владелец ресторана, Рамон, — представил его Росс. — Его сын Дэн работает на ранчо. Рамон, это Джессика Клейтон.

Мужчина поклонился.

— Какая честь для нас! Я все пытаюсь приобщить сына к работе здесь, чтобы потом заведение перешло к нему, но нет, он мечтает стать ковбоем.

— Это детское увлечение. Когда подрастет, поймет, где его место, — заверил Росс.

— Я надеюсь, что вы поможете ему в этом, — сказал Рамон.

— Я из него выжимаю все соки, — в тон ему ответил Росс.

— Так вы в сговоре? — шутливо спросила Джесси.

— Небольшое соглашение, — улыбнулся хозяин ресторана.

— Я никому не скажу, — пообещала Джесси.

— Эта девушка мне нравится, — вскользь бросил Рамон, сделав ударение на слове «эта», и отошел к посетителям за другим столиком.

— «Эта девушка»? — Она подняла брови, передразнивая его.

Росс засмеялся низким гортанным смехом, который так нравился Джесси.

Она уже немного свыклась с новостями, сообщенными Россом, и теперь в голове теснились миллионы вопросов.

— Вы знаете, почему мой отец покинул ранчо?

Росс сразу стал серьезным:

— Не из первых рук.

— Но до вас дошли какие-то слухи, — заключила она. — Есть предположения?

Он молчал, нервно барабаня пальцами по столу.

— Мне не следует их повторять, — наконец ответил он.

— Мне нужен друг, — сказала Джесси. — Я надеялась, что нашла его в вашем лице.

— Не стоит, — остановил ее он. — Я могу выиграть или потерять в этой игре так же много, как и все остальные. Вы должны это знать.

— Почему?

— Если ранчо продадут, я потеряю работу.

Джесси взяла его слова на заметку.

— Почему ранчо должны продать?

Он засмеялся, но на этот раз его смех звучал слишком резко.

— Из-за денег. Почему же еще?

— Не заставляйте меня выуживать информацию по крупицам.

— Ранчо едва держится на плаву, — неохотно признал Росс. — Его предложили купить какие-то толстосумы. Цена сделки очень высока.

— А Сара блокирует это предложение.

— На данный момент — да, — осторожно ответил Росс.

Джесси ощутила знакомый холодок в сердце. Она было решила, что он хочет помочь ей, однако и у него были мотивы участвовать в борьбе за ранчо. Джесси обрадовалась, что не рассказала ему о кражах. Она совершенно запуталась, не зная, кому можно верить. Однако она не понимала, зачем кому-то вламываться к ней в дом, в магазин, в гостиницу, если все, чего хотели от нее Клементсы, — ее голос? Они уже знают опей все. Возможно, даже больше, чем она сама.

Она также обнаружила, что бесполезно расспрашивать Росса об отце. Он не собирался отвечать. Значит, ей придется получить ответ самой.

Радостное настроение, которое Джесси ощутила, когда Росс привез ее сюда, омрачилось. Конечно, он рассказал ей больше, чем кто-либо другой, но все же недостаточно, скрывая то, что выгодно ему. Она считала Клементсов идеальной семьей, о которой мечтала всю жизнь. А теперь не знала, кому можно доверять.

Принесли заказанные блюда. Еда, должно быть, была очень вкусной, однако казалась Джесси сделанной из картона. Беседа замерла, очарование уютного местечка ушло, как песок сквозь пальцы.

Джесси с болью поняла, что теперь вряд ли сможет доверять Россу. И не хотела никому позволить использовать себя.

— Джессика?

— Здесь кроется нечто большее, правда? Больше того, что вы рассказали мне.

Его глаза сузились, но он ничего не сказал.

— Черт возьми! — взорвалась Джесси. — Я хочу знать, что происходит вокруг меня.

— Джессика, я не должен был говорить вам того, что сказал. Семья решила, что Алекс все объяснит вам после получения результатов анализа ДНК.

— Тогда почему вы рассказываете мне сейчас?

— Я не согласился с решением семьи. Я посчитал, что вы имеете право знать.

Она была глубоко уязвлена, чувствуя себя марионеткой, которой манипулирует искусный кукольник.

— Вы не намерены рассказать мне больше того, что уже сказали, так ведь?

— Я не могу, потому что не знаю.

— Не нужно было спрашивать, — сухо отозвалась она, замкнувшись.

Он тоже выглядел отстраненным. Дистанция между ними увеличивалась с каждой минутой.

Они закончили обедать в полном молчании. Большую часть своей порции Джесси оставила на тарелке. Росс вопросительно взглянул на нее.

— Все очень вкусно, — сказала Джесси. — Просто… я не голодна.

Он кивнул, принимая объяснение. Не дожидаясь счета, Росс положил на стол тридцать долларов и поднялся. Он вновь взял ее под руку, провожая к двери. Попрощавшись с Районом, они вышли на улицу.

Его прикосновения вновь были такими волнующими. Ей безумно хотелось испытывать их вновь и вновь. Хотелось довериться ему.

Но она не могла.

Росс открыл перед ней дверцу пикапа и помог сесть в машину. Всю дорогу до гостиницы они ехали в молчании.

Подъехав к главному въезду в «Квест», Росс притормозил.

— Куда теперь?

Джесси почувствовала мгновенное облегчение, потому что он не повез ее сразу к ее коттеджу. Или он был слишком умен, чтобы выдать себя?

Джесси показала дорогу и, когда машина остановилась, открыла дверь, чтобы выйти, но он опередил ее и помог спуститься на землю.

Росс стоял у порога, но, когда Джесси собралась зайти внутрь, удержал ее за руку:

— Джесси, ты имеешь все основания никому не верить, но…

Джесси не поняла, как все произошло, но она оказалась в его объятиях. В глазах Росса не осталось ни следа непроницаемой загадочности. Они горели огнем желания. В следующее мгновение он накрыл ее губы своими. Кровь горячей волной запульсировала по всему ее телу. Его пальцы гладили ее щеки, и нежность этого прикосновения возбуждала гораздо больше, чем любые откровенные ласки.

Он крепче прижал ее к себе, и Джесси словно растворилась в нем. Она слышала биение его сердца, чувствовала, как напряглись его мускулы, ощущала его жаркое дыхание на своей коже.

Каждое прикосновение, каждая ласка все сильнее распаляла их обоих. Джесси посмотрела на него. Глаза Росса сверкали в темноте, как бриллианты. Она больше не сомневалась в их искренности. Он хотел того же, что и она.

Росс вновь провел губами по ее губам.

— Боже, как ты хороша, — прошептал он и с явным усилием отступил назад. На щеке его бешено пульсировала жилка.

Джесси не могла понять, что произошло и почему все так внезапно кончилось.

— Спокойной ночи, — едва выговорила она.

Росс еще раз погладил ее по щеке, постоял секунду и пошел к своему пикапу.

Услышав шум двигателя, Джесси, словно лунатик, вошла в коттедж, закрыла дверь и подошла к окну.

Пикап все еще стоял на дорожке перед домом. Наконец машина двинулась и исчезла в темноте.


Глава 11


Бог свидетель, Росс не хотел уходить от Джесси. Но он видел недоверие, смешанное со страстью, в ее глазах. Он знал, что сам посеял в ней недоверие, но от осознания этого было не менее больно. Он хотел ее, но был вынужден повернуться и уйти. Не сейчас, когда ее терзают противоречия, когда она пытается самостоятельно во всем разобраться.

Сейчас она была слишком уязвима, и будь он проклят, если воспользуется этим.

Но боже, как ему хотелось быть с ней, как хотелось ласкать ее, стереть с ее лица последнюю тень сомнения и тревоги.

Росс заставил себя уйти, хотя для этого ему потребовалась вся сила воли. И все же он не уехал сразу, несколько минут посидев в кабине, приходя в себя и сходя с ума от желания постучать к ней в дверь.

Однако он завел двигатель и выехал с территории гостиницы. Росс ненавидел это место. «Квест» был одной из причин внезапного желания Каллена продать ранчо. Он вложил все, что имел, в строительство гостиничного комплекса. Судя по слухам, Каллен был на грани банкротства. Поэтому он объединил усилия с Марком, нуждающимся « средствах для финансирования своей предвыборной кампании. Братья уговорили отца поддержать его. В девяносто один год Холден больше всего хотел сохранить мир в семье.

Марк и Каллен заразили своей идеей продать «Сансет» остальных —детей Харри и Хью и их отпрысков. Единственной, кто выступил против продажи, была Сара.

Если Джесси согласится на продажу ранчо, ее доля составит больше миллиона долларов. Для молодой женщины, никогда не знавшей богатства, это целое состояние. Если она разумно им распорядится, то будет обеспечена на всю жизнь. И, конечно, перед ней откроются совершенно новые перспективы.

Проклятие! Из всех женщин на свете он меньше всего хотел увлечься Джесси. Их интересы были прямо противоположны. Если бы дело было только в нем, его бы это не заботило. Но Сара… «Сансет» был ее жизнью.

Если бы Марк передумал. Если бы он мог заставить его передумать…

Чувствуя себя опустошенным, Росс с трудом прокладывал себе дорогу среди плотного потока машин. Был разгар туристического сезона. А потенциальные покупатели ранчо хотели привлечь в штат еще больше туристов. И их не волновало, что наступление цивилизации губительно скажется на прекрасной и дикой природе его родного края. Разве это имело значение, если деньги потекут рекой?

Росса охватила ярость. Свернув на дорогу, ведущую в «Сансет», он понял, что едет слишком быстро. Приказав себе успокоиться, он сбросил скорость. Сара обязательно зайдет к нему, как только увидит, что он вернулся, чтобы узнать, как прошла поездка. Этой мысли было достаточно, чтобы не спешить.

* * *


Когда Джесси проснулась на следующее утро, ее машина уже стояла у коттеджа. Она не знала, кто пригнал ее, но была благодарна за заботу.

Запястье уже не так болело, а впереди ждало много дел. Она поискала, где оставлены ключи от машины. Они оказались под дверным ковриком. Пожалуй, не слишком осмотрительно, но в Седоне, похоже, не боялись воров.

Первым делом Джесси подыскала уютный ресторанчик, где позавтракала. У библиотеки она была к открытию.

Сначала она зашла в компьютерный каталог, чтобы посмотреть книги о семье Клементс. Ничего не найдя, она принялась за электронную базу данных местной газеты. Газета выходила два раза в неделю и рассказывала о событиях местного общества и его членов. Она нашла выпуски 1950 года. Фамилия Клементс упоминалась часто. Один представитель семьи был членом городского совета, другой получил награду за заслуги перед обществом. Клементсы не раз устраивали благотворительные обеды для сбора средств на городскую больницу.

Наконец, в одном из июньских номеров, она нашла, что искала: некролог на героя войны сержанта Хэда Клементса. Был также упомянут его брат-близнец Хью, погибший в бою.

Причина смерти не называлась. Никаких подробностей. Лишь сообщение, что он умер в понедельник и будет похоронен в среду. Среди скорбящих родственников упоминались его отец, мать, сестра Сара и остальные братья, в том числе Хардинг.

Джесси ничего не нашла о Лори Клементс, жене Хардинга.

Газетная заметка вызывала больше вопросов, чем давала ответов. Неужели владелец газеты скрыл информацию, подчиняясь желанию семьи Клементс?

Это означало, что Клементсы пользуются неограниченным влиянием в этих местах. Джесси вздохнула. Ничего не оставалось, как продолжать строить догадки.

Она взглянула на часы. Одиннадцать. Она обещала приехать на ленч к Саре. Возможно, там снова увидит Росса. Джесси закрыла глаза. Как она посмотрит на него? Вчера она практически пригласила его в свою постель. Однако он отверг ее. При воспоминании об их расставании она вздрогнула.

Что ж, она уедет в среду, рано утром, а до отъезда попытается узнать все, что сможет.

Завтра она пойдет в окружную администрацию и поищет записи о смерти жены и брата Хардинга.

Джесси все еще не могла поверить в то, что Хардинг, возможно, был ее отцом, и не могла называть его так. Ее отцом был Джонатан Клейтон.

Джесси сделала копию некролога, положила в записную книжку и вышла. Она быстро пересекла площадку для парковки, по обыкновению оглядываясь по сторонам.

Ее взгляд на секунду задержался на голубом седане с молодым человеком за рулем. Должно быть, ждет кого-то. Вряд ли кто-то будет выслеживать ее у городской библиотеки с недобрыми намерениями.

Она все же посматривала в сторону седана, садясь в машину. Выехав на дорогу и свернув на шоссе 89А, Джесси заметила, что голубой автомобиль тоже тронулся с места. Однако, перестроившись на правую полосу, она потеряла его из вида.

Должно быть, у нее разыгралось воображение. Ей повсюду мерещатся опасности. Ее нее чаще посещали мысли о том, что она приняла слишком близко к сердцу беспорядок в своем номере. Возможно, она просто забыла, куда положила цепочку. Наверное, у нее просто разыгрались нервы.

Изредка поглядывая в зеркало заднего вида, Джесси ехала на ранчо. Однажды ей показалось, что она увидела голубой седан. Свернув на дорогу к «Сансету», она притормозила и даже остановилась, всматриваясь в дорогу позади нее. Ни одной голубой машины.

Она медленно выдохнула, только сейчас сообразив, что от волнения задержала дыхание. Выругавшись, Джесси заставила себя расслабиться и тронулась дальше.

Приближаясь к ранчо, она все больше успокаивалась. Наверное, «Сансет» уже почти опустел. Марк с женой еще не уехали, но, скорее всего, отправились на какую-нибудь встречу с избирателями. Росс работает. Ей представится возможность по душам поговорить с Сарой.

Когда Джесси приехала на ранчо, двор показался ей пустынным без припаркованных повсюду машин. Исключение составлял лишь внушительного вида джип, который она видела и раньше. Она бросила взгляд в сторону дома Росса. Его пикапа не было видно. На миг ее охватило разочарование, которое, однако, тут же сменилось облегчением.

Не успела Джесси взойти по ступенькам крыльца, как дверь открылась, и на пороге показалась Сара в джинсах и клетчатой рубашке. Вокруг шеи был повязан голубой шарф. Джесси ни за что бы не дала Саре ее настоящего возраста, несмотря на морщины, покрывающие ее лицо. B ee походке было больше легкости, чем у Джесси.

— Джесси, я так рада тебя видеть. Мы поедим и поедем кататься. Уж я не потеряю тебя из виду. — Она вдруг стала серьезной. — Если, конечно, твое запястье в порядке.

— Я с удовольствием покатаюсь, — заверила ее Джесси.

— Отлично. Ленч готов. Надеюсь, тебе понравится салат и холодный цыпленок.

— Звучит заманчиво. — Джесси и правда обрадовалась такому меню. В последнее время она то и дело объедалась.

— Пойдем на кухню, — пригласила Сара. — Все готово. Хочешь чаю или кофе?

— Чаю, пожалуйста, — ответила Джесси и заинтересованно спросила: — Чей джип стоит во дворе?

— Каллена. Машина его жены в ремонте, так что она ездит на его машине, а он — на джипе. Он приехал повидаться с отцом по какому-то делу. Я пригласила его присоединиться к нам, но Каллен сказал, что торопится на деловую встречу.

«Замечательно», — подумала Джесси. Она хотела провести время только с Сарой.

Она последовала за Сарой на кухню и поздоровалась с Розой, с которой уже познакомилась во время первого визита на ранчо. В считаные минуты Роза подала им салат с холодным цыпленком и по бокалу чая со льдом, а затем ушла.

Это было на руку Джесси. Она хотела поговорить с Сарой наедине.

— Сегодня я ходила в библиотеку, — начала она. — Хотела посмотреть, есть ли там какие-нибудь сведения о… том случае пятьдесят лет назад.

Сара замерла.

— Зачем ворошить прошлое? Это было так давно. К тебе эти события не имеют никакого отношения.

— Разве? — возразила Джесси.

— Да, — настаивала Сара.

Джесси хотела сказать о завещании, но слова застряли у нее в горле. Не стоит опережать события. Возможно, ее это никоим образом не коснется. Возможно, она не связана с Клементсами узами крови и не является дочерью Хардинга. Однако она решила, что настала пора подкинуть несколько «бомб» и понаблюдать за произведенным эффектом.

— Мой дом был ограблен как раз перед получением приглашения в Седону, — сообщила Джесси. — Через несколько дней воры проникли в мой магазин. Думаю, в субботу, пока меня не было, кто-то побывал в моем номере в «Квесте». Что это — случайные совпадения? Или то, о чем я должна знать?

Джесси была предельно откровенна. Обычно она избегала открытых конфликтов. Ей не хотелось обидеть или ранить другого человека. Она могла забыть о себе, чтобы сделать приятное людям — привычка, оставшаяся у нее с детства, когда она всячески пыталась задобрить отца. Однако сейчас настало время повзрослеть.

Джесси напряженно ждала ответа. На миг ей показалось, что она так и не получит его. Она видела, как недоверие на лице Сары сменилось гневом. Затем она совладала с собой, надев маску вежливого недоумения. Однако руки выдавали ее. Пальцы сжались в кулаки.

— Сара? — окликнула ее Джесси и после секундной паузы добавила: — Завтра я собираюсь пойти в окружное управление. Там должны храниться свидетельства о смерти, протоколы следствия.

— Разве ты не можешь оставить прошлое в покое?

— Нет, — резко ответила она. — Вы открыли передо мной прошлое. Вы не должны были этого делать, если не хотели показать мне все, а не только то, что сочтете нужным.

— Мы даже не знаем наверняка, действительно ли… — слова Сары замерли на ее губах.

— Разве? — мягко спросила Джесси.

Сара покачала головой, словно пыталась высвободиться из паутины.

— Прости меня. Конечно, я знаю. — Она прикусила губу, совсем как Джесси в минуты волнения. — Хорошо, — внезапно решилась Сара, — если ты так настаиваешь…

— Да, — подтвердила Джесси. — Расскажи мне о… о Хардинге.

— Я могу рассказать немногое, — вздохнула Сара. — Никто точно не знает, что произошло на самом деле.

— Расскажи мне, что знаешь.

— Хэд… когда Хэд вернулся с войны, он очень изменился. Я говорила тебе, что его брат-близнец подорвался на мине. Но я не говорила, что это произошло на глазах Хэда. Он вернулся героем, и девушки не давали ему проходу. Не стала исключением и жена Хардинга. Думаю, он и сам поверил, что весь мир принадлежит ему. — Сара вздохнула: — У Лори и Хэда был роман перед его отъездом в Европу. Однако Лори не захотела ждать его. Она пришла в ярость из-за того, что Хэд не захотел жениться на ней до отправки на службу. Девушка была очень низкого происхождения, и наша семья олицетворяла для нее все блага мира. Поэтому, вместо того чтобы ждать Хэда, Лори переключила свое внимание на Хардинга. Мы пытались предостеречь его, но он был безумно влюблен. — Поколебавшись, она продолжила: — Мы все видели, как Лори заигрывала с Хэдом и изводила Хардинга. Она ясно дала понять, что вышла замуж не за того брата.

Братья, влюбленные в одну женщину. Такого поворота событий Джесси никак не ожидала. Всю свою жизнь она мечтала о семье. Теперь она поняла, семья может принести столько же страданий, что и одиночество. Наверное, предательство Лори сразило ее отца.

— Что же случилось? —боясь услышать ответ на свой вопрос, все-таки решилась спросить Джесси.

— Никто точно не знает. Должно быть, Харлинг что-то заподозрил. Возможно, он следил за женой. Возможно, он услышал, что Лори и Хэд пропали без вести во время пожара, и предположил худшее. Теперь уже никто не скажет об этом. Мы знаем лишь, что все трое исчезли в один и тот же день. Тела Хэда и Лори были найдены в обгоревшем домике на берегу, принадлежавшем семье. По заключению экспертизы признаков насильственной смерти на телах не было.

Однако ее голос звучал так, словно она в который раз повторяла давно заученный рассказ. В нем не было эмоций, не было осуждения. Они не были похожи на правду.

Сара давала ей понять, что дальнейшие расспросы и поиски напрасны. Или это было предупреждение?

Но ее мучил и другой вопрос: мог ли отец быть свидетелем произошедшего в том домике? Или больше чем свидетелем?

Джесси похолодела. Что было общего у событий многолетней давности и сегодняшним днем?

— Вот видишь, — сказала Сара, — нет никакой причины тратить время на горы пыльных бумаг. А что до тех краж, какое отношение они имеют к нам?

Но Джесси не верилось, что все так просто. Все ее инстинкты обострились, предупреждая об опасности. Она надеялась, что это лишь результат последних событий. Она не хотела верить, что Сара могла ей лгать, особенно если дело касалось безопасности Джесси. Она кивнула Саре, твердо решив завтра поехать в окружное управление.

Закончив ленч в молчании, они поставили пустые тарелки в раковину, а затем Сара повела Джесси в конюшню.

Мальчик, которого Джесси уже видела в субботу, вывел двух оседланных лошадей.

— Здравствуй, Дэн, — поприветствовала его Джесси.

Мальчик улыбнулся:

— Мисс Сара велела оседлать для вас Розу.

Джесси посмотрела на предназначенную для нее лошадь. Она боялась, что после субботнего фиаско для нее оседлают пони, но серая кобыла выглядела вполне достойно и нетерпеливо перебирала копытами в предвкушении прогулки.

Сара подмигнула Джесси:

— Росс сказал, что ты хорошая наездница.

Джесси невольно почувствовала удовольствие от ее слов, но все же недоверчиво подняла брови.

— Он как собака, которая лает, но не кусает, — с улыбкой сказала Сара. — Росс испытывает людей, но уважает тех, кто не дает себя запугать.

— Не думаю, что отношусь к последним, — усмехнулась Джесси.

— Куда он водил тебя вчера?

— В мексиканский ресторан.

— В «Эль Кантину»?

Джесси кивнула.

— Ты ему нравишься, — удовлетворенно заметила Сара.

В первый момент Джесси удивилась, почему Саре небезразлично отношение к ней Росса. Он же может оказаться ее кузеном. «Но не по крови», — подсказал коварный внутренний голос.

Джесси отмахнулась от этой мысли. Росс ясно дал понять, что не испытывает к ней интереса.

Поскольку запястье еще болело, Дэн помог ей взобраться на Розу. Лошадь сделала несколько нетерпеливых шагов. Несмотря на то, что все тело ныло после недавнего падения, Джесси ощутила опьяняющую радость, снова оказавшись в седле. Джесси посмотрела на Сару. Она без посторонней помощи села на свою лошадь. Как и Росс, она была прирожденной наездницей.

Сара поймала взгляд Джесси и улыбнулась, разделяя ее удовольствие. Непроницаемая маска исчезла с ее лица.

— Поехали, Джесси. На этот раз я присмотрю за тобой.

Пришпорив лошадей, они пустили в галоп и помчались к горам.

Все тревоги, неотступно терзавшие Джесси, исчезли без следа. Осталось ощущение свободы, ветер, развевающий волосы, лучи солнца, ласкающие лицо. Она вновь обрела покой.

* * *


Росс закончил проверку резервуара с водой. Запас воды будет необходим скоту, когда осенью его перегонят с горных пастбищ. Резервуар протекал, и работа была слишком важна, чтобы доверить ее кому-то другому.

Проверка могла подождать до завтра. Но Сара сказала ему, что пригласила Джессику на ленч и верховую прогулку. Он знал, что ей будет не так просто снова сесть на лошадь после падения. Но Росс справедливо считал, что это единственный способ преодолеть страх.

Все утро он боролся с желанием вернуться на ранчо и поехать с ними. Он не сомневался, что с Сарой Джесси будет в безопасности, ему просто очень хотелось увидеть ее.

Проклятие.

Росс обнаружил течь, но справиться с ремонтом в одиночку ему было не под силу. Он сел в пикап и направился к ранчо. Возможно, он немного прокатится верхом. Он точно знал, куда Сара хотела отвезти Джессику.

Вернувшись, Росс застал в конюшне Дэна.

— В чем дело? — спросил он, заметив озабоченное выражение на лице своего помощника.

— Мистер Марк взял Дьявола и уехал.

Росс выругался. Дьявол был лучшим жеребцом в конюшне: никто не выезжал на нем, кроме Росса. Однако Марк положил на него глаз. Росс много раз говорил ему, что жеребец привык к одному всаднику, но Марк не обращал внимания на его слова. И хотя конгрессмен был довольно опытным наездником, особым мастерством он похвастать не мог.

Если бы Росс был на ранчо, он не позволил бы Марку оседлать Дьявола. Если бы понадобилось, он бы пустил в ход кулаки. Однако Дэн не мог воспрепятствовать Клемен-тсу. Росс даже подозревал, что Марк, опасаясь открытой схватки с Россом, выжидал удобного момента, чтобы сделать по-своему.

— Он сказал, куда отправился?

— Нет, но он взял ружье.

В этом не было ничего особенного. Росс тоже брал с собой ружье, уезжая с ранчо. В округе было много гремучих змей.

Зайдя в конюшню, Росс выбрал молодого и быстрого жеребца с незамысловатым именем Рыжик. Оседлав его и взяв ружье, через несколько минут он уже мчался к горе. За ним по пятам бежал Тимбер, радуясь предстоящей прогулке.

* * *


Джесси казалось, что за последние несколько дней она изучила места, окружавшие ранчо, но, следуя за Сарой по извилистым горным тропам, поняла, что ошибалась. Теперь ей казалось, что настоящий «Сансет» можно узнать, вдохнув дурманящий аромат диких цветов, растений с экзотическими названиями, хвои кипарисов, над причудливыми стволами которых потрудился природный скульптор — молния. Истинный дух «Сансета» витал в воздухе, таком свежем и чистом, что кружилась голова. Олицетворением «Сансета» был королевский пурпур скал, полет орла в небе, испуганный взгляд лани и гремучие змеи, о которых предупредила ее Сара.

Однако ничто, даже гремучие змеи, не могло притушить тот душевный подъем, который она испытывала. Покинув ранчо, они не встретили ни единой души. Иногда в траве раздавался шорох, и оттуда выглядывала мордочка пугливого зверька. Над деревьями то и дело кружили птицы. Джесси казалось, что они на тысячи миль от цивилизации.

Сара была немногословна. Джесси тоже не нарушала молчания. Ее охватил благоговейный трепет перед величием природы, и Сара, казалось, понимала это. Горы, судя по всему, стали частью ее самой, и слова ей были не нужны.

Наконец они остановились. Сара спешилась. Джесси последовала ее примеру. Она обнаружила, что ушибы стали менее болезненными. Новая прогулка пошла ей на пользу. Привязав лошадей к сосне, они подошли к подножию скалы.

Сара показала вверх.

— Отсюда тянется хребет, который мы называем Седло. По оба конца его две высоких вершины. «Сансет» там, внизу.

Джесси едва видела ранчо и конюшню, приютившуюся у подножия высокой горы. По дороге к дому направлялась темная машина.

— Они хотят разбить землю на множество мелких участков, — мягко сказала Сара. — Чертовы площадки для гольфа и кучу маленьких одинаковых коттеджей.

Джесси обомлела. Она не слышала, чтобы Сара ругалась. Однако дело было не столько в словах, сколько в эмоциях, скрытых за ними.

— Я говорила, что родилась здесь, на ранчо? Все дети Холла и Мэри Луизы, кроме близнецов, были рождены здесь.

Джесси снова посмотрела вниз. Она видела то, что видела Сара. Не только здания, не только земля. Родной дом, убежище от всех жизненных невзгод. Эти слова были наполнены особым смыслом для Джесси.

Они постояли молча несколько секунд, любуясь открывающейся панорамой, и затем направились к лошадям.

Пока они спускались по горной тропе, Джесси продолжала думать о ранчо. В словах Сары было столько боли. Джесси разделяла ее чувства. Она понимала, как тяжело расставаться с домом, в котором человек прожил всю свою жизнь.

Когда они спустились по тропе, Сара вновь заговорила:

— Эта земля была цветущей пятьдесят лет назад, до того, как ее начали активно осваивать… — В глазах Сары блеснули слезы. Джесси догадывалась, что подобное проявление эмоций было для нее редкостью.

Словно пытаясь убежать от нахлынувших чувств, Сара пришпорила лошадь и пустила ее в галоп. Джесси поскакала за ней. Она надеялась, что в свои семьдесят лет будет обладать энергией и силой Сары. Джесси почувствовала, что привязана к этой земле нитями ветра, солнечных лучей, пьянящей свободы.

Сара придержала свою лошадь, и Джесси последовала ее примеру. Поравнявшись с ней, Джесси увидела на лице тети такое же удовольствие, что испытывала она сама. Тетя. Как легко она произнесла сейчас эти слова. Они пустили лошадей шагом, наслаждаясь нетронутой красотой, окружающей их.

Возвышенное настроение нарушили звуки выстрелов, повторенные горным эхом.

Лошадь под Джесси испуганно дернулась, но быстро успокоилась, когда она ласково погладила ее по шее. Джесси вопросительно посмотрела на Сару. Та натянула поводья. Обе прислушались.

— Наверное, охотники, — предположила Сара. — Браконьеры. Сезон еще не открыт.

Раздался еще один выстрел, на этот раз ближе.

— Какой-то глупец, у которого патронов больше, чем ума, — заметила Сара.

Джесси показалось, что последний выстрел прозвучал совсем близко от нее, хотя в горах трудно было судить о расстоянии. Однако раздался еще один выстрел, и пыль взметнулась около места, где стояли лошади.

— Эй! — закричала Сара. — Поосторожнее!

Они осмотрелись. Никого не было видно, однако среди скал было легко спрятаться. Еще один залп прорезал воздух. Роза встала на дыбы, но на этот раз Джесси удалось придержать лошадь.

— Давай-ка убираться отсюда, — сказала Сара. Она пришпорила лошадь и поскакала к дому.

Еще раз быстро оглянувшись, Джесси последовала за ней.


Глава 12


Когда Джесси и Сара вернулись на ранчо, Росса там не было. Дэн сообщил, что он уехал искать их.

Лицо подростка омрачилось, когда Сара рассказала ему о выстрелах.

— И мистер Марк, и Росс взяли с собой ружья, — сказал он.

— Они уехали вместе?

Дэн отрицательно покачал головой.

Сара, казалось, была готова сразу же отправиться на поиски. Однако, несмотря на всю свою энергичность, она вдруг побледнела и осунулась.

— Они скоро вернутся, — заверила ее Джесси. — Наверное, они слышали выстрелы.

— Проклятые охотники, — с чувством сказала Сара. — Я собираюсь позвонить шерифу. Пусть примет меры. Обычно у нас не возникает проблем. Люди здесь уважают чужую собственность. Охоту в чужих владениях осуждают еще больше, чем конокрадство.

— Конокрадство?

— Иногда это еще случается, — усмехнулась она. — Хотя, конечно, чаще угоняют машины.

Джесси спешилась, сразу почувствовав себя уверенно на твердой почве. Мускулы снова ныли от нагрузки, и она едва сдержала стон.

Сара с легкостью спрыгнула с лошади, но не пошла к дому. Приставив ладонь к глазам, она начала всматриваться в даль.

— Мне это не нравится, — пробормотала она едва слышно. Джесси с трудом разобрала ее слова.

— Что, Сара?

— О, не обращай внимания на старуху, — ответила Сара.

— Ты совсем не похожа на старуху, — горячо возразила Джесси.

Ей явно доставил удовольствие комплимент Джесси.

— У тебя язык подвешен, как у всех Клементсов, — улыбнулась Сара.

— У Клементсов это отличительная черта?

— А разве ты не заметила? Марк среди нас, пожалуй, больше всех преуспел в этом. — Ее слова звучали скорее как насмешка, однако Сара не дала Джесси возможности обдумать их. — Пойдем, — позвала она. — Давай что-нибудь выпьем, пока будем ждать.

Джесси не хотела дожидаться Росса. Она боялась, что, встретившись с ним, как-нибудь выдаст себя. Ее смущали чувства, которые Росс пробудил в ней впервые за много лет. Еще больше ее смущала его абсолютная непредсказуемость. Он таил свои истинные чувства, как нищий — последнее пенни.

Джесси тоже была свойственна скрытность, причиной которой, как и у Росса, было трудное детство. Однако это не имело значения. Он не испытывал интереса к ней, а на ужин пригласил, только чтобы доставить удовольствие приемной матери. Сара, казалось, была единственным человеком, которого он любил и к мнению которого прислушивался.

Тем не менее Джесси не решалась оставить Сару одну. Выстрелы встревожили ее не на шутку. Поэтому она молча прошла за Сарой в дом.

Обе женщины испытывали беспокойство за Росса, хотя Сара даже не подозревала о чувствах Джесси.

— Может быть, позвонить шерифу? — спросила она.

— Я еще немного подожду, — ответила Сара, нервно сплетая пальцы.

— Давай я налью тебе чего-нибудь. Что ты хочешь?

— Немного колы, — попросила Сара. — А тебе?

— Я тоже буду колу. — Джесси пошла на кухню и вернулась с двумя банками колы. — А где Саманта?

— Наверное, в какой-нибудь галерее, — сказала Сара. — Она немного рисует и любить посмотреть на работы других художников. Она любит Седону гораздо больше Марка, которому по душе суета больших городов.

Слова Сары удивили Джесси, и она отругала себя за предубеждение против Саманты.

— Мне бы хотелось посмотреть ее работы, — сказала она.

Повернувшись, Сара показала на одну из картин, висевших в гостиной. На полотне красные скалы отражались в водном потоке. Использование цвета было потрясающим.

— Очень красиво, — искренне признала Джесси.

— Думаю, она многого добилась бы, если бы занялась живописью серьезно, — ответила Сара. — Но жизнь жены политика очень насыщенна, и они часто ездят из Вашингтона в Аризону.

— Она одобряет намерение Марка баллотироваться в сенат?

Сара вздохнула:

— Думаю, Саманта отказалась от собственной жизни, чтобы стать идеальной женой Марку. Так же, как Эйприл и Холл пытаются стать его идеальными детьми.

Так же, как Джесси пыталась стать идеальной дочерью. Она знала, что это дорога к саморазрушению.

— А Марк этого хочет?

Сара покачала головой:

— Я не знаю. Во всяком случае, Саманта никогда ни в чем не обвиняла Марка и не выказывала недовольства.

В эту минуту они услышали стук копыт и поспешили на улицу.

Во двор въехал Марк. Он едва держался в седле. Его клетчатая рубашка была залита кровью. Когда лошадь остановилась, он свалился на землю. Дэн бросился к конгрессмену, а за ним — Сара и Джесси.

Дэн наклонился над Марком и расстегнул рубашку.

— Что случилось, сэр?

— Я… в меня стреляли.

— Кто?

— Я никого не видел.

— Я вызову «Скорую», — сказала Джесси.

— Лучше я отвезу его в больницу, — возразила Сара. — Так будет быстрее. Останься с ним, может, тебе удастся остановить кровь. А я выведу машину из гаража.

Джесси не успела ответить, как Сара уже направлялась к дому за ключами от машины. Дэн снял с Марка рубашку и приложил к ране на плече. Джесси почувствовала себя совершенно бесполезной.

— Я могу вам чем-то помочь? — спросила она Марка.

— Найдите Саманту.

На лбу Марка выступил пот, на виске пульсировала жилка. Губы его скривились в страдальческой гримасе.

— Хорошо, — пообещала Джесси и сжала его руку.

Марк попытался улыбнуться.

— Думаю, это были охотники. Шальная пуля.

— Мы слышали выстрелы.

— Я тоже. Я поскакал, чтобы выяснить, кто стрелял. Чертовски глупая идея.

Джесси снова услышала стук копыт, возвещающий о приближении еще одного всадника. Она обернулась. К дому галопом летел Росс, а за ним мчался верный Тимбер. Его лошадь еще не остановилась, а он уже спрыгнул с нее и быстро зашагал к Марку.

— Что, черт возьми…

Джесси удивилась, увидев внезапную враждебность во взгляде Марка.

— Ты уезжал с ранчо?

Глаза Росса стали непроницаемыми. Он кивнул.

— Кто-то стрелял в меня, — продолжал Марк, не отводя взгляда от Росса.

Губы Росса сжались в тонкую линию.

Джесси почувствовала напряжение, возникшее между двумя мужчинами. Марк почти в открытую обвинял Росса. Она посмотрела на ружье, прикрепленное к седлу лошади Росса, потом на его лицо. У нее похолодело сердце.

Раздался визг покрышек. К ним подъехала Сара и выскочила из машины. Увидев Росса, она обратилась к нему:

— Ты можешь помочь мне положить его в машину?

Росс молча кивнул.

— Я отвезу его в город.

— Я поеду с тобой, — сказала Джесси и тут же пожалела об этом.

Росс бросил на нее презрительный взгляд. Как могла она поверить нелепым намекам Марка, как только могла подумать, что Росс может причинить ему вред по дороге. Однако он безразлично пожал плечами.

— Как хочешь. Можешь сделать ему перевязку.

Наклонившись, он взял Марка под руки. Морщась от боли, тот встал, оттолкнул Росса и сам сделал несколько шагов к машине. Джесси поспешила открыть перед Марком дверь и предложила опереться на свою руку. Усадив Марка, она села на заднее сиденье с другой стороны.

— Где это случилось? — спросил Росс, занявший место водителя. Сара села в машину рядом с ним.

Марк сжал губы.

— У Трех Солдат, — резко ответил он, и Джесси поняла, что он имеет в виду три скалы, мимо которых приезжали они с Сарой. — Где был ты?

— Я решил, что Сара захочет показать Джессике Седло. Я был на полпути туда, когда услышал выстрелы.

Тогда почему же они не встретили его, когда возвращались на ранчо? Хотя, может быть, Росс свернул с дороги, чтобы узнать, кто стрелял. Найдя подходящее объяснение, Джесси немного успокоилась.

Но она видела сомнение на лице Марка. Не думает же он, что…

Они быстро приближались к городу. Росс сосредоточенно вел машину на повышенной скорости.

Марк откинулся на сиденье, закрыв глаза.

— Джессика, вы не позвоните моей дочери в… Феникс? — Он назвал номер, который она постаралась запомнить. — Попросите ее приехать как можно быстрее. Пресса…

— Я позвоню Алексу, — вмешалась Сара. — Он убедит руководство больницы не сообщать в газеты и на телевидение.

— Хорошо.

Наступило молчание. Росс свернул на главную магистраль, лавируя в потоке машин. Наконец они подъехали к больнице, где два дня назад осматривали Джесси.

Росс помог Марку войти, и он нехотя принял его помощь, понимая, что один не справится. Дежурный, увидев его окровавленную рану, нажал на кнопку звонка. Через несколько секунд в приемном покое появились врачи в белых халатах, усадили Марка на кресло-каталку и увезли по коридору.

Сара сделала несколько звонков из телефона-автомата, пытаясь найти Саманту. Джесси набрала номер, данный ей Марком, но никто не отвечал. Тогда она оставила на автоответчике сообщение для Эйприл, попросив ее приехать как можно скорее.

Положив трубку, она села рядом с Сарой. Росс стоял у окна. Никогда еще он не выглядел таким одиноким. Его челюсти были упрямо сжаты, рот превратился в узкую полоску, глаза приобрели цвет предгрозового неба. Несомненно, он думал об обвинении Марка — абсурдном и обидном.

Посмотрев на часы, Джесси спросила себя, почему время в больнице всегда тянется так медленно. Тридцать минут показались вечностью.

Джесси поднялась и подошла к Россу. Она ничего не сказала, стремясь своим присутствием дать ему понять, что не верит обвинениям Марка.

Ей захотелось прикоснуться к нему, однако выражение его лица и сама поза, казалось, говорили: «Держись от меня подальше».

В приемный покой вышел доктор. Сара подошла к нему, задав несколько вопросов. Марк был ее племянником. Возможно, он был кузеном Джесси. Однако, к своему стыду, она гораздо больше волновалась за Росса, чем за состояние раненого конгрессмена. Она укоряла себя за это, но ничего с собой не могла поделать.

Закончив разговор с врачом, Сара подошла к ним. Ее взгляд встретился с взглядом Росса.

— Они позвонили в полицию, потому что ранение пулевое, — сказала она.

— Но это был несчастный случай, — возразила Джесси.

— Конечно, — ответила Сара, — но закон предписывает извещать полицию о любом пулевом ранении, даже случайном.

— Как Марк? — спросила Джесси.

— Пуля лишь задела плечо. Серьезных повреждений нет, а рана чистая. Конечно, какое-то время он проведет в постели, однако рана обойдется ему без последствий. Врачи введут ему антибиотики и выпишут. — Она сухо добавила: — Полагаю, он найдет способ использовать этот случай для своей выгоды.

Джесси не верила своим ушам. Она все еще не разобралась во всех хитросплетениях взаимоотношений Клементсов.

Через несколько минут в приемном отделении появилось несколько полицейских, которые скрылись за дверями палаты, где Марку оказывали помощь. Джесси видела страх, промелькнувший на лице Сары, и чувствовала напряжение, сковавшее Росса. Джесси охватила тревога за людей, которые всего за несколько дней стали ей дороги.

Полицейские вышли из палаты и подошли к Россу.

— Мистер Маклеод?

Росс кивнул.

— Мы бы хотели задать вам несколько вопросов.

Росс в ответ пожал плечами.

— В полицейском участке, — добавил один из представителей закона.

— Я поеду с вами, — вырвалось у Джесси.

— Нет, — резко ответил Росс. — Ты отвезешь Марка обратно.

— Его может отвезти Сара.

— Сара плохо водит машину. Я не хочу, чтобы с Марком случилось еще что-нибудь.

Она не хотела оставлять Росса в эту минуту.

— Пожалуйста, Джесси.

Услышав свое имя, Джесси сдалась. Раньше он всегда называл ее Джессикой, несмотря на ее просьбу звать так, как она привыкла. Джессика была ему абсолютно чужой, Джесси — его другом. Она хотела большего, но сейчас довольствовалась и этим.

— Хорошо, — согласилась она. — Предупредить Алекса?

— Сара уже позвонила ему. Странно, что его еще нет. Но мне не нужен адвокат. Я, возможно, вернусь раньше вас.

— А как ты доберешься?

— Они смогут подбросить меня в «Сансет».

Она хотела снова запротестовать, но он не дал ей возможности, направившись к дверям. Полицейские последовали за ним.

— Не беспокойся о Россе, — дотронулась до ее руки Сара. — С ним все будет в порядке.

— Но почему Марк так поступил?

Сара вздохнула:

— Они всегда недолюбливали друг друга, а Эйприл усложняет ситуацию, бегая за Россом.

— Но ведь Марк не думает, что…

— Я не знаю, о чем он думает, — оборвала ее Сара. — Я знаю лишь, что Росс ни в чем не виноват.

Интересно, почему Росс все еще управлял ранчо, если Марк так не любил его? Однако она не успела произнести вопрос вслух. Из-за дверей палаты показался Марк в коляске, с перевязанным плечом. Он был бледен, но постарался улыбнуться.

— Я буду жить, — сказал он.

— Ничуть не сомневалась, — сухо заметила Сара. — Ты натравил полицию на Росса.

— Я лишь рассказал, что случилось. Я катался один. Не видел, кто стрелял. Я сказал, что, по всей вероятности, это была шальная пуля охотника.

— Тогда почему они захотели допросить его?

— Я просто упомянул, что он тоже уезжал в это время с ранчо. Возможно, они хотят узнать, что он видел.

Сара посмотрела на него долгим взглядом и отвернулась.

— Пора возвращаться домой.

Напряжение возрастало. Казалось, его можно потрогать рукой. Марк повернулся к Джесси:

— Вы связались с моей дочерью?

— Я не смогла найти ее, но оставила сообщение с просьбой приехать.

— Хорошо. У прессы возникнет множество вопросов. Нужно решить, что им говорить.

— Скажите правду, — Джесси и сама услышала циничные нотки в своем голосе.

Его улыбка на миг померкла, но он сразу овладел собой.

— Конечно, Джесси.

Он последовал за Сарой, Джесси не отставала от них.

— Я могу еще что-нибудь сделать? — спросила она.

— Вы очень добры, — тепло ответил он. — У меня есть несколько рецептов на лекарства…

Джесси почувствовала себя виноватой. Марк, должно быть, все еще страдал от болезненной раны, и ему еще предстоял курс лечения. А она — чужой человек, знавший семью лишь несколько дней, — уже делала свои выводы, ставила под сомнение правоту Марка. Однако ей не удалось побороть гнев за Росса.

Джесси вздрогнула и тут же почувствовала теплую ладонь Марка на своей руке. Она смутилась. Должно быть, он прочел мысли Джесси на ее лице, как букварь для первого класса, в то время как свои прекрасно маскировал.

Букварь первого класса… Джесси раньше не задумывалась об этой части отцовского наследства. Но сейчас она вспомнила все вопросы об отце и о том, оставил ли он ей какие-нибудь вещи. Она считала, что их интересовали личные вещи, доказывавшие ее несомненную принадлежность семье Клементс. Однако так ли невинны были эти расспросы?

Джесси обозвала себя дурой. Но мысль о букваре неотступно преследовала ее всю дорогу домой, как и тревога за Росса, который сидел сейчас в полицейском участке и вынужден был доказывать, что он не собирался убить своего кузена. У Джесси тревожно сжалось сердце.

Она решила подождать на ранчо его возвращения. И где, черт возьми, пропадал Алекс? У него была особенность всегда находиться рядом, но исчезать в тот момент, когда он действительно был нужен. И потом, на чью сторону он встанет? Будет ли подозревать Росса, как и Марк?

После короткой остановки у аптеки Джесси отвезла Марка и Сару на ранчо. Марк молчал, и она не делала попыток завязать разговор. До сегодняшнего дня Марк нравился ей, однако сейчас симпатия сменилась враждебностью.

На крыльце их ждала Саманта. Она уже знала о несчастном случае с мужем. Сбежав по ступенькам, она бросилась к нему. Здоровой рукой Марк обнял ее, и на его лице появилась гримаса. С его стороны это был красивый жест, он хотел успокоить жену, невзирая на боль, испытываемую им при каждом движении. Джесси увидела Саманту такой, какой раньше еще не видела — заботливой, нежной.

Может быть, она ошибалась, обвиняя Марка?

Тимбер тоже ждал. Он пристально наблюдал за людьми, выходящими из машины. Не увидев Росса, он опустил голову. Джесси подошла к бедняге и присела возле него.

— Он скоро приедет, — ласково сказала она, и пес благодарно завилял хвостом.

— Он признал тебя, — заметила Сара. Она выглядела очень уставшей.

— Я всегда ладила с собаками, — ответила Джесси. — Я люблю их, и они чувствуют это. — Она положила руки на плечи Саре. — Тебе нужна чашка крепкого кофе.

— Мне нужен бокал доброго виски, — поправила ее Сара. — И тебе тоже.

Марк поблагодарил Сару за заботу и вместе с Самантой скрылся за дверями спальни, которую они занимали, приезжая на ранчо. Джесси налила бокал виски для Сары и сухого красного вина для себя.

Сара тяжело опустилась на стул.

— Ты не обязана оставаться, Джесси.

— Я хочу остаться, — заверила она. — Как мог Марк даже предположить, что Росс замешан? — Она хотела разобраться. Она устала от тайн, окружавших семью Клементс.

Сара помедлила с ответом:

— Между ними разгорались споры о судьбе ранчо. Марк уверен, что, если Росс уедет, я соглашусь продать «Сансет». Кроме того, Марк охотится в наших владениях, а Россу это не нравится. Грустно признавать, что они испытывают взаимную неприязнь и недоверие друг к другу.

Еще одна причина симпатии к Россу. Джесси ненавидела охоту.

— Как Россу удалось сохранить свое положение здесь?

— Все достаточно сложно, — улыбнулась Сара. — С одной стороны, все понимают, что никто не справится с работой лучше его. Он добивался больших прибылей, пока не упали цены на скот, а Холден был только счастлив переложить ответственность за ранчо на чужие плечи. В сущности, это одна из причин вражды Марка и Росса. Холден всегда тепло относился к Россу, восхищался его талантом обращаться с лошадьми, говорил, что он Клементс если не по крови, то по духу. А Марк всегда ревновал отца к Россу, чувствовал, что в его глазах никогда не сравнится с ним, каковы бы ни были его успехи в политике. — Сделав большой глоток виски, Сара продолжила: — Мы с Холденом решили заключить с Россом долгосрочный контракт, а Марк, как ты догадываешься, был от этого не в восторге. До последних месяцев мой брат не соглашался продать ранчо. Он слишком слаб, чтобы бороться с обоими своими сыновьями.

— Ты думаешь, сегодня Марк поехал на охоту? — поинтересовалась Джесси, которой не давали покоя события сегодняшнего дня.

— Сомневаюсь. Сезон еще не начался, а он очень следит за своей репутацией законопослушного гражданина.

— Тогда зачем он взял ружье?

— Чтобы попрактиковаться в стрельбе по мишеням. Чтобы защититься от змей, — пожала плечами Сара. — Росс сам обычно берет ружье в это время года.

— Но почему он решил, что Росс может быть причастен к выстрелам?

— Джесси, Марку больше всего хочется, чтобы Росса уволили. Он убежден, что Росс — единственная возможность «Сансета» остаться на плаву.

— Значит, он принимает желаемое за действительное? — уточнила Джесси.

— Возможно. Марк имеет привычку верить в то, во что хочет верить.

— Не слишком привлекательная черта для сенатора.

— О, Марк стал бы хорошим сенатором. Он прислушивается к избирателям и вникает в их нужды.

Джесси подняла брови.

— Проклиная Марка, ты не забываешь все-таки его похвалить.

Сара усмехнулась:

— Я не хочу показаться несправедливой. У Марка действительно есть определенные принципы, и он им следует.

Джесси покачала головой:

— Я совсем запуталась.

— В нашей семье все довольно сложно. Но, по-моему, все семьи такие.

— Не могу судить.

Сара вздохнула:

— Я знаю. Мы, должно быть, выглядим немного странными. Но мы действительно тепло относимся к тебе. Мы хотим вернуть тебе все, что… потерял твой отец.

Джесси не была уверена, что хочет этого сама. С тех пор как ее нашли, в ее жизни стали происходить неприятные события, и ей постоянно казалось, что за ней следят.

Действительно, идеальная семья.

Тем не менее она начала чувствовать себя ее частью.

Джесси подошла к окну. В ней просыпалось новое, неведомое чувство. Что это — зов земли, которая была ее жизнью, ее наследством?

Тимбер все еще ждал хозяина, неотрывно глядя на дорогу. Джесси казалось, что он просидит так, пока не приедет Росс.

Так же, как и она будет ждать его, сколько потребуется.


Глава 13


Росс и раньше испытывал вспышки гнева, но сейчас научился управлять ими. По крайней мере, так ему казалось.

— У вас есть ружье? — спросил полицейский.

— Конечно, есть, — резко ответил он. — Назовите мне человека старше шестнадцати в этом штате, у кого бы не было оружия.

— Мы можем взглянуть на него?

— Вас интересует, стрелял ли я из него недавно? Да, стрелял.

Полицейский вопросительно поднял брови.

— Не в конгрессмена. Возле горы Седло вы найдете убитую змею. И стреляную гильзу.

— Очень удобно.

— Если бы я хотел застрелить Марка Клементса, он был бы мертв, — холодно сказал Росс.

— Мы не всегда совершенны, — заметил следователь.

— Я этого не утверждаю. Я сказал лишь, что я хороший стрелок.

— Да, мы об этом знаем, — согласился второй офицер. — Нам известно о ваших подвигах в детстве.

— Я был незрелым юнцом, — сказал Росс. — Уверен, вы все проверили и знаете, что с тех пор я не украл и билета на автобус.

— Давайте проверим мою память, — предложил полицейский, — угон машины, вооруженное нападение, оскорбление, в том числе конгрессмена.

— Тогда он еще не был конгрессменом, — уточнил Росс, но следователь не обратил на его слова внимания.

— Ах да, еще и изнасилование. Вы были очень занятым молодым человеком.

Росс знал, что они обязательно напомнят об этом.

— Обвинения были сняты.

— Жертвы часто забирают заявления под угрозой расправы.

Росс не ответил. Они хотели заставить его чувствовать себя виноватым. Интересно, что Марк наговорил им?

— Нечего сказать?

— Нечего из того, что вы хотите услышать.

— Возможно, ночь в тюрьме развяжет вам язык.

— Вы собираетесь предъявить мне обвинение? В противном случае я ухожу отсюда сейчас же.

Полицейский нахмурился.

— Не чистите ружье. Мы приедем позже и осмотрим его.

— Не забудьте захватить ордер на обыск. — Росс был готов взорваться. Будь проклят Марк.

— Обязательно.

Росс поднялся. Нужно быстрее убираться отсюда, пока он не высказал им все, что о них думает.

Он понял также, что стал главным подозреваемым.

Выходя из участка, он вспомнил изумленный взгляд Джесси, когда Марк обвинил его в покушении. Пусть на мгновение, но она поверила его нелепым словам.

Но, если разобраться, почему она не должна верить Марку? Кто он — полукровка, внебрачный ребенок, сын матери, страдающей алкоголизмом. Марк не уставал повторять, что в его жилах течет дурная кровь. Тогда, много лет назад. Росс действительно хотел убить Марка, когда тот назвал его насильником, и только вмешательство Сары спасло его. Сара же вызволила Росса из тюрьмы, где он провел несколько недель по ложному обвинению. Сара твердо верила в его невиновность и смогла убедить в этом всех остальных. Всех, кроме Марка.

Росс был в неоплатном долгу перед Сарой.

Теперь же старая история всплыла снова, что может дать почву для слухов. Меньше всего сейчас Россу нужна была шумиха вокруг его имени.

* * *


Джесси видела в окно, как перед домом Росса остановился незнакомый грузовик. Из него спрыгнул Росс. Тимбер, весь день терпеливо дожидавшийся хозяина, бросился к нему, но Росс не обратил на собаку внимания. Не посмотрел он и в сторону большого дома.

Джесси поспешила обрадовать тетю:

— Он вернулся.

— Я в этом не сомневалась, — сказала Сара. — У полиции нет оснований задерживать его.

Однако Джесси видела, что только сейчас Сара расслабилась.

— Что ж, я пойду. Сегодня я обедаю с Алексом.

— Роза сказала, что звонила его секретарша и просила передать, что Алекс в суде и приедет сюда, как только освободится. Почему бы тебе не подождать его здесь?

— Я не одета к обеду, — пробормотала Джесси, подумав, что для обеда с Россом одежда, что была на ней, была бы вполне уместна.

Марк не показывался из своей спальни, и Холден тоже не спускался.

Джесси попыталась отвлечься от воспоминаний об отвратительной сцене между Марком и Россом. Из кухни доносились восхитительные, возбуждающие аппетит запахи. Джесси начала гадать, что готовит к ужину Роза. Однако ей не было дела ни до ужина, ни до назначенной встречи с Алексом. Ей хотелось пойти к Россу и сказать, что она ни на йоту не верит Марку. Хотя разве для него важно ее мнение?

Незнакомый грузовик, высадив Росса, умчал дальше. Наверное, его подвез кто-то из друзей. Она бы хотела больше узнать о его друзьях. Возможно, так она больше узнает о нем.

— Ты не попросишь Росса прийти к ужину? — спросила Сара.

Джесси подозрительно посмотрела на нее:

— А почему бы тебе не сделать это самой?

— Что-то мне подсказывает, что у тебя это получится лучше. Я его мать. А ты… — она запнулась.

— А я? — повторила Джесси.

— Ты ему нравишься.

— Откуда ты знаешь?

Сара наконец улыбнулась:

— Сложно объяснить. Я просто знаю.

Джесси помедлила. Даже на расстоянии она видела, что Росс взбешен. Она не обвиняла его. С ним поступили несправедливо. Ей хотелось выразить ему свое сочувствие.

Единственная проблема заключалась в том, что он может не захотеть выслушать ее.

Она посмотрела на часы. Они с Сарой уехали на прогулку в двенадцать, вернулись в два. Сейчас было больше семи. За несколько часов произошло столько событий… Глубоко спрятанные чувства, выплывшие наружу, и новые тайны.

— Я скажу ему об ужине и о приезде Алекса, — решилась Джесси, рассудив, что лучше что-то делать, пусть даже ошибаться, чем бездействовать.

Сара устало опустилась в кресло.

— Спасибо, — произнесла она. — Возможно, он попросит тебя уйти, но… ему нужно, чтобы кто-то верил ему.

Слова Сары удивили ее. Казалось, Росс Маклеод не нуждается ни в чьей поддержке и чужое мнение его не волнует. Она считала, что именно поэтому он так редко появлялся на семейных торжествах.

Джесси неохотно открыла дверь и вышла. Она никогда не была в доме Росса и немного нервничала.

Она постучала в дверь и услышала, как внутри угрожающе зарычал Тимбер. Усмехнувшись, Джесси подумала, что ее Бену стоило бы поучиться у этого потомка древесных волков, как охранять дом. Тогда вор, решивший забраться в ее дом, не остался бы безнаказанным.

— Тимбер! — раздался резкий окрик Росса из глубины дома. Собака тут же успокоилась. — Уходи, Сара, — устало добавил он. — Мне хочется побыть одному.

— Это не Сара.

После недолгой паузы послышались шаги, и Росс появился на крыльце.

— Только Сара не боится Тимбера.

— Поэтому ты держишь его?

Он помолчал, потом уголки его губ поползли вверх.

— Нет, но это дополнительное преимущество перед другими.

Он был в одних джинсах и босиком. Рот упрямо сжат, а глаза горят гневом. Он был воплощением энергии и опасности.

Сердце Джесси бешено забилось. Росс был великолепен. Смуглая кожа покрывала рельефные мускулы — от него так и веяло силой. Потертые джинсы сидели на нем как вторая кожа.

Жара летнего дня стала испепеляющей.

— Значит, Тимбер не испугал тебя? — Вопрос Росса застал ее врасплох. Интересно, он заметил, как она разглядывала его?

— Ни одно существо с четырьмя лапами и хвостом не может испугать меня.

— Тогда ты должна бояться меня.

— Почему?

— А Марк тебе не сказал?

— Никто ничего мне не говорил, — ответила Джесси. — Кроме Сары, которая попросила меня позвать тебя к ужину и сказать, что Алекс едет сюда.

— Мне не нужен Алекс. А об ужине ей известно не хуже меня. Марк и я под одной крышей? Плохая мысль.

Джесси все еще стояла на пороге. Он испытующе смотрел на нее, словно обдумывал какое-то решение. Джесси переминалась с ноги на ногу, чувствуя себя неловко.

Когда она решила, что пора уходить, Росс распахнул перед ней дверь. Тимбер остался у его ног.

— Он скучал по тебе, — сказала Джесси. — Он не сдвинулся с места, пока ты не приехал.

— Он чувствует неладное, — ответил Росс.

Джесси вошла в комнату. Она не была похожа на жилище холостяка. Украшенная индейскими пледами и поделками, она излучала тепло и отражала индивидуальность хозяина. Полки были заставлены книгами, за исключением одной, где расположились куклы в нарядных костюмах, созданные искусными руками индейских женщин. Джесси подошла ближе к полке, любуясь маленькими затейливыми фигурками. Она однажды видела частную коллекцию таких кукол у одного преподавателя университета Эмори и знала, что они должны стоить кучу денег.

— Это ценная коллекция.

— Для меня, — просто ответил он.

— Для многих людей.

— Меня не волнуют другие люди, особенно те, кто коллекционирует их ради забавы.

— А ты для чего их собираешь?

— Я спасаю их от продажи в частные коллекции, где их никто не увидит, кроме владельцев. Это наследство, которое принадлежит людям, создавшим его. — В его голосе зазвучала неподдельная страсть. — Однажды оно вернется к ним, а до тех пор я буду следить, чтобы коллекция не попала в чужие руки.

Ответ Росса поразил ее, приоткрыв многогранность его натуры. Сможет ли она когда-нибудь узнать его по-настоящему и понять?

— Как куклы оказались у тебя?

— Я уже много лет собирал их по одной. Обычно, когда старый индеец умирает, его дети продают все, что считают ценным. Они часто не догадываются об истинной цене этих кукол. — Росс взглянул на нее. — Их не волнует собственное наследие, но когда-нибудь все изменится…

Джесси понимала Росса. Он никогда бы не продал ни одну из этих фигурок, а она не представляла себе жизни без своих фарфоровых Лошадок.

Она встретилась с ним взглядом, и его глаза изменились, потеплели.

— Ты понимаешь, правда?

Ей не пришлось спрашивать, что он имеет в виду.

— Да. — Она не стала рассказывать ему о своей коллекции, которая напоминала ей о мире, где не было одиночества.

Сейчас, с Россом, она забыла об одиночестве, которое было ее спутником многие годы.

Джесси вглядывалась в его лицо. Оно было знакомым и в то же время совершенно другим. Он сбросил маску, и ничто не скрывало его чувств. Джесси увидела в нем ранимость, которой раньше не замечала. Сегодня с ним обошлись несправедливо и причинили боль, и она знала, что дала о себе знать старая рана.

Джесси подняла руку и нежно коснулась пальцами его щеки. Она сделала это неосознанно, повинуясь порыву.

Она хотела показать, что не верит намекам Марка.

Джесси подняла на него глаза. Его глаза напоминали тлеющие угли.

Или это она тлела, готовая разгореться от малейшего дуновения. Когда Росс обнял ее за плечи, ей показалось, что на ней нет одежды — так остро она почувствовала тепло его рук.

Он целовал ее, сначала очень нежно, потом со все возрастающей страстью. Его язык, лаская и дразня, исследовал тайные глубины ее рта. Джесси вновь ощутила, как желание разгорается в ней и подхватывает, словно приливная волна.

Внезапно он оторвался от ее губ и чуть отстранился, не сводя с нее взгляда.

— Черт, Джесси, ты не должна быть здесь.

— Почему?

— На это есть много причин.

— Существует лишь одна важная.

Его дыхание, словно легкий бриз, овевало ее кожу.

— Какая же?

— Если ты не хочешь, чтобы я была здесь.

Сказав это, Джесси поразилась собственной откровенности.

Росс приподнял ее подбородок и заставил взглянуть на нее.

— Я хочу тебя слишком сильно, Джессика.

— Как это может быть?

Росс издал странный звук. Она готова была поклясться, что он засмеялся, если бы лицо его не сохраняло серьезное выражение.

— Меня только что обвинили в покушении на убийство. При таком повороте событий тебе лучше держаться от меня подальше.

— Марк не это имел в виду.

— Он имел в виду именно это. — Росс с горечью усмехнулся. — Но прежде всего он политик. Думаю, что по зрелом размышлении Марк решит не давать делу ход, потому что семейные дрязги плохо скажутся на его репутации и помешают в президентской кампании.

— Президентской?

— У него далеко идущие планы. Вряд ли он выдержит ее, но ему нравится говорить о своих перспективах. Сейчас же он стремится попасть в сенат.

Джесси была совершенно сбита с толку. Только что они были охвачены огнем взаимного желания, и вот он совершенно спокойно рассуждает о грандиозных планах Марка. Старательно скрывая от Него свои эмоции, Джесси спросила самым обыденным тоном:

— Он выиграет?

Росс равнодушно пожал плечами, и у Джесси сжалось сердце. Она только что получила еще одно доказательство того, как мало для него значит.

— Кто знает. С достаточной суммой денег его шансы высоки. Марк говорит людям то, что они хотят услышать. И людям он нравится. Тебе ведь тоже нравится Марк?

Она посмотрела на него и кивнула.

— По словам Сары, он чувствует, что ты стоишь у него на пути, не давая продать ранчо.

Росс снова пожал плечами:

— Марк заблуждается. Это Сара стоит у него на пути. Пока она жива, она не позволит отдать ранчо в чужие руки. — Помедлив, он добавил: — Марк также считает, что я оказываю плохое влияние на Холла и Эйприл.

Джесси пришло в голову, что Марка гораздо больше беспокоит Эйприл, чем Холл.

— По-моему, Эйприл не согласна с этим.

Росс усмехнулся:

— Марк боится, что Эйприл захочет вкусить запретный плод. Это похоже на нее. Она любит отца, и иногда мне кажется, что даже слишком. Когда она чувствует, что отец больше обращает внимание на брата, то устраивает какую-нибудь выходку, чтобы восстановить справедливость.

Росс замолчал. Ему и не нужно было продолжать. Эйприл использовала его. Или только хотела близости с ним? У Джесси холодок пробежал по спине. А он? Испытывает ли он чувства к ней?

— Сколько подводных камней… — вздохнула Джесси.

— Во всех семьях возникают конфликты, — заметил Росс.

— Но не в той, о которой я мечтала.

— Разве никто никогда не предупреждал тебя, что нельзя много мечтать? — с оттенком цинизма спросил он. Интересно, подумала Джесси, о чем мечтал Росс?

— О да, — сухо ответила она и, помедлив, спросила: — Но почему ты — запретный плод? Ты не кровный родственник Клементсов.

— Ты продолжаешь задавать вопросы. Ты уверена, что хочешь услышать ответы?

— Да, — ответила она. — Вместе с ответом на вопрос, почему ты слишком сильно хочешь меня.

— Я стараюсь быть благородным, Джесси, — сказал он. — Но у меня не слишком хорошо получается.

— Я устала от загадок.

— Тебе стоит лишь спросить полицию. — Его голос был полон горечи. — Они тебе все расскажут.

— Я не понимаю.

— Просто мне напомнили о деле, которое завели на меня в юности. Его должны были закрыть много лет назад, но у копов долгая память. Каждый раз, когда в округе что-нибудь случается, они приходят ко мне.

— Сара говорила, что ты был… неуправляемым в детстве.

— Неуправляемым? — переспросил Росс.

— Она не сказала этого прямо.

— Да, конечно. Не думаю также, что она упомянула об изнасиловании.

Джесси застыла на месте. Она не забыла ночь своего кошмара.

Росс ничего не сказал, лишь смотрел на нее непроницаемым взглядом.

— Нет! — выдохнула она.

— Рано или поздно ты все равно узнала бы, — холодно продолжил он.

Джесси казалось, что внутри ее что-то умирает. Как такое могло быть?

Ей стало трудно дышать. Ее охватила паника, словно вернулась та ночь, много раз повторенная в кошмарах.

Росс молча стоял перед ней, скрестив на груди руки.

Так же инстинктивно, как несколько минут назад Джесси потянулась к Россу, сейчас она начала пятиться от него. Она не могла поверить. Если бы его слова были правдой, она бы услышала об этом. Кто-нибудь обязательно предостерег бы ее. Его не сделали бы управляющим ранчо. Он бы не стоял здесь, испытующе глядя на нее.

— Уходи, Джесси, — устало произнес Росс, словно увидев на ее лице то, что ожидал увидеть. — Помни, что случается, когда играешь с огнем.

Он повернулся и ушел в глубь дома.

Она все еще стояла, закрыв глаза, не в силах сдвинуться с места. Перед глазами замелькали воспоминания: темнота, запах алкоголя, жестокие слова, а затем… предательство близкого человека.

Джесси выбежала из дома и бросилась к машине. Ослепнув от слез, она повернула ключ в замке зажигания и вдавила педаль газа. Машина рванула с места, подняв клубы пыли.


Глава 14


Росс стоял у окна и смотрел, как она в панике убегает. Он со злостью подумал, что это отучит Сару заниматься сводничеством.

Джесси поверила.

А почему нет? Но все же эта мысль ранила Росса. Больнее, чем смерть матери, которая была поражена неизлечимым недугом, и бабушки, старавшейся привить ему любовь к индейским традициям. Больнее, чем одиночество его первых дней в «Сансете», где никто не был ему рад. Никто, кроме Сары.

Вначале он бунтовал. Росс был уверен, что его снова бросят, как оставили его мать и бабушка. Он не мог понять, зачем женщине приводить в свой дом незаконнорожденного ребенка своего мужа.

Он прилагал все усилия, чтобы заставить Сару отказаться от него, как это делали другие. Но Сара просчитала каждый его шаг. Она поддержала его и заставила поверить в собственные силы. Однако прежде Росс заставил остальных заплатить за это высокую цену.

Почему же сейчас он поступил с Джессикой так, как многие годы поступал с каждым, кто пытался сблизиться с ним?

Потому что единственный раз в жизни он попытался быть благородным. Джесси была ключом к шкатулке с тайнами, которую представляла собой семья Клементс. Она задавала слишком много вопросов и не собиралась отступать, не узнав ответов на них.

Возможно, теперь она отступит. Он действительно испугал ее.

У Росса возникло чувство, что он только что потерял нечто очень важное в своей жизни. Он еще никогда не был так увлечен женщиной: Страсть, вспыхнувшая между ними, ошеломила его. Проклятие, он был просто испуган скоростью, с которой развивались события. Сексуальное влечение к ней было объяснимо, но эмоциональная привязанность — нет.

Росс никогда не верил в любовь с первого взгляда, так же как и в вечные чувства. Он сам был несовершенным плодом несовершенного брака. Его отец всю жизнь обманывал Сару, а она вновь и вновь прощала его. Его настоящей матери не было до сына никакого дела — впрочем, ее увлечение алкоголем рано свело ее в могилу. Словом, у него была не слишком завидная биография. Но и вокруг себя Росс не видел примеров достойных браков. Саманта стала тенью Марка, отказавшись от творчества, пожертвовав своим талантом ради его честолюбивых замыслов. Жена Каллена жаждала большего, чем он мог дать ей, что побуждало его пускаться в рискованные авантюры.

Росс считал, что ему несказанно повезло не испытать чувства, которое люди называли любовью. Ему всегда удавалось сохранять контроль над собой.

Пока он не встретил Джессику.

Он хотел быть с ней. Росс мог обманывать кого угодно, но только не себя. Она пробудила в нем желание обладать большим, чем он имел.

Однако Джессика представляла угрозу. Она могла разрушить карточный домик, построенный Сарой. Росс не мог этого допустить, и его собственные чувства не играли роли.

Тимбер тихо заскулил. Росс наклонился и почесал пса за ухом.

— Похоже, мы остались вдвоем, — сказал он в пустоту.

* * *


Давно пора было ехать домой. Джесси хотелось приласкать Бена, преданность и любовь которого не требовали никаких условий, как и бескорыстная дружба Сола.

Как могла она рассчитывать стать членом семьи Клементс? Неудивительно, что Хардинг сбежал отсюда и вычеркнул родственников из своей жизни. Джесси закрыла лицо руками. Она едва сдерживала слезы. В ушах ее снова и снова звучали слова Росса, а перед глазами стоял Марк, обвинивший его в покушении на убийство. Джесси чувствовала напряжение, исходившее от Сары. Она все знала и тем не менее подталкивала ее в объятия Росса.

Что ж, горько усмехнулась Джесси, Саре не пришлось очень стараться.

Зазвонил телефон. Мгновение она раздумывала, поднимать ли трубку. Сейчас ей хотелось собрать веши и поскорее лечь спать, а рано утром первым же рейсом вылететь в Атланту.

Завтра она уже будет дома. Джесси не желала иметь ничего общего с Клементсами. Их тайны ее больше не интересовали.

Телефон продолжал звонить.

Наконец Джесси подняла трубку.

— Джессика? — раздался взволнованный голос Алекса.

— Да.

— Я на ранчо. Сара сказала, что ты сорвалась с места, словно за тобой гналась стая гончих.

— Я плохо себя почувствовала, — ответила Джесси. Она не собиралась откровенничать с семейным адвокатом.

— А как же ужин?

Она помнила, что уже дала свое согласие. Что ж, пусть это будет прощальный ужин. Она ясно даст понять, что ей ничего не нужно от Клементсов, что она хочет лишь вернуться к своей тихой и спокойной жизни.

— Хорошо.

Повисла пауза. От Алекса не укрылось ее настроение, он был весьма проницательным человеком.

— Я заеду через полчаса, — наконец сказал он.

— Буду готова к твоему приходу. — Однако Джесси сомневалась, что сможет проглотить хоть кусочек.

Положив трубку, она села на кровать, вспоминая прошедший день. Перед глазами возникло мрачное лицо Росса, его непроницаемые глаза, прозвучали жесткие слова признания.

Она постаралась вспомнить все, что он сказал, и его тон. «Я сидел в тюрьме. Рано или поздно ты все равно об этом узнаешь».

Вздохнув, Джесси отмахнулась от воспоминаний, приказав себе успокоиться. У нее своя налаженная жизнь, где есть друзья и покой. Разве этого недостаточно?

Она пошла в ванную и взглянула на себя в зеркало. Глаза покраснели, лицо осунулось, волосы спутались. Она выглядела ужасно. Бормоча проклятия, Джесси умылась холодной водой.

Она прислонилась к двери. Перед глазами продолжало стоять лицо Росса. Его слова оживили в памяти отголоски ее собственного кошмара. Тогда она была слишком напугана, чтобы рассказать о случившемся. Даже когда отца уволили, даже когда он умер. Что значили бы ее слова против слов отпрыска уважаемой семьи? Кто бы поверил, что ее пьяница-отец был тотчас уволен с фермы, потому что молодой негодяй — сын владельца — испугался того, что она могла сказать?

Все эти годы Джесси жила с тяжким грузом на душе.

Она закрыла глаза, пытаясь прогнать призраки прошлого. Немного румян, легкое прикосновение туши и помада. Однако она все-таки еше выглядела не лучшим образом. Что ж, придется с этим смириться.

Проведя расческой по волосам, Джесси направилась к гардеробу. Большую часть вещей, привезенных из Атланты, она уже надевала. Однако сегодня ей предстояло не свидание, а прощальный ужин.

Ее выбор пал на бледно-голубую шелковую блузку и темные брюки. Одевшись, она взглянула на часы. В запасе оставалось пятнадцать минут.

В ожидании Алекса Джесси вышла на улицу. Тонкая коралловая полоска отделяла потемневшее небо от земли. Она вздрогнула, хотя вечерний воздух был напоен дневным теплом. Ее путешествие в Страну чудес закончилось. Седо-на казалась золотым дворцом, но, как и Алиса, она была здесь чужой.

Джесси прошла к ручью, весело журчащему за коттеджем, и села на камень у самой воды. Алекс найдет ее здесь без труда.

Прошло около получаса, прежде чем за спиной раздались шаги. Она обернулась. В свете фонарей возникла фигура Алекса.

— Привет, — поздоровался он.

— Привет, — тихо ответила она.

Алекс протянул ей руку и помог подняться. Внезапно она ощутила облегчение от того, что Алекс рядом, что ее одиночество нарушено.

— Ты в порядке? — спросил он.

— Нет, — честно призналась она.

— Могу я спросить, почему?

— Не сейчас.

— Хорошо, — кивнул Алекс. — Куда бы ты хотела пойти?

— В какое-нибудь место попроще.

— Итальянский ресторан подойдет?

Джесси кивнула. В сущности, ей было все равно. Она как-нибудь переживет эту ночь и уедет.

Не отпуская ее руки, Алекс проводил Джесси до машины. Он знал, когда следует промолчать, и она ценила его тактичность.

По дороге Джесси безучастно смотрела в окно. Они миновали кварталы, застроенные современными торговыми центрами и высотными домами. Джесси вспомнила слова Сары.

— Что ты думаешь об этом? — спросила она.

— О чем?

— О прогрессе. Разве ты родился не здесь?

Алекс кивнул:

— Я один из немногих коренных жителей, как и Клементсы.

— Ты одобряешь все это?

— Это не в моей власти. Не думаю, что прогресс можно остановить.

Джесси не ответила.

Алекс припарковал машину у стильного здания модного итальянского ресторана. Джесси поморщилась. У Росса были другие представления о демократичном заведении. «Прекрати думать о нем», — вновь приказала она себе.

На этот раз она подождала, пока Алекс вышел из машины и открыл перед ней дверцу.

Взяв ее под локоть, Алекс повел Джесси внутрь. Их встретил метрдотель, который явно хорошо знал Алекса. Для них мгновенно нашелся уединенный столик.

Они сделали заказ. Когда официант разлил вино, Джессика приподняла свой бокал и задумчиво повертела его.

— Что случилось на ранчо? — спросила она.

— Ты имеешь в виду Росса? — вопросом на вопрос ответил Алекс.

—Да.

Он пожал плечами:

— Ничего, Сомневаюсь, что делу будет дан ход. Марк не хочет огласки. Да и вряд ли он на самом деле считает Росса виновным.

— А ты веришь, что Росс мог быть причастен к покушению?

— Нет, — к ее удивлению, ответил Алекс.

— Он сказал мне, что у него были приводы в полицию.

— Это было очень давно.

У нее на языке вертелся вопрос об изнасиловании, но что-то удержало ее. Нежелание вмешиваться в жизнь Росса или знать правду? Она и сама не могла определить, что именно. Джесси сменила тему.

— Росс рассказал мне о завещании, — начала она. — А почему ты не сделал этого?

Вопрос, так долго не дававший ей покоя, наконец прозвучал. Она до этой самой минуты не верила, что решится задать его.

Алекс спокойно встретил ее взгляд.

— Я семейный адвокат. Клементсы не хотели сообщать тебе о завещании раньше времени. И я разделял их мнение. Мы не были уверены, являешься ли ты настоящей наследницей. Что касается меня… — Он помолчал, затем продолжил: — Я подумал, что мысли о завещании помешают тебе лучше узнать Клементсов.

— Ты думал, что оно сможет помешать?

— Я не знал тебя достаточно хорошо.

Честный ответ — один из немногих, которые она слышала в последнее время.

— Я ничего не хочу, — сказала Джесси. — Тем более я не хочу участвовать в семейных дрязгах.

Его рука с бокалом вина замерла в воздухе. Очень медленно он поставил его на стол. Окинув ее внимательным изучающим взглядом, Алекс произнес:

— Тебе не кажется, что для принятия окончательного решения стоит дождаться результатов анализа ДН К?

— Нет, — резко ответила Джесси. — Я не собираюсь играть в эти игры и хочу, чтобы все знали об этом.

Он поднял брови.

— Игры?

— Все эти секреты, обвинения, скрытая и явная вражда.

Алекс помолчал несколько секунд.

— Значит, дело в сегодняшних выстрелах?

— Это лишь одна из причин. Когда я вхожу в комнату, разговоры прекращаются. Никто не желает посвящать меня в историю семьи. Я теряю из виду спутницу, отправившись на прогулку в горы. Здесь и в Атланте ко мне вламываются воры. — Слова полились из Джесси бессвязным потоком.

— Воры? — Его удивление было очевидным.

Она не хотела рассказывать о кражах, но, возможно, время для этого пришло.

— В тот день, когда я получила приглашение на семейную встречу Клементсов, мой дом обокрали, а через несколько дней и магазин подвергся ограблению.

— А здесь?

— Мне кажется, что кто-то побывал в моем номере, — сказала Джесси. — Некоторые из вещей лежали… не на своем месте.

— Может, тебе показалось? — Его лицо стало мрачным и жестким.

— Возможно. Поэтому я ничего не сказала. Но не думаю, что ошиблась. — Джесси пристально наблюдала за Алексом. Он вполне мог оказаться в Атланте во время ограбления ее дома. Однако кражу в магазине он совершить не мог.

— Это могло быть совпадением, — наконец произнес он.

— Возможно, — коротко ответила она.

— Но ты не веришь в совпадения, так?

— Да, не верю. И я не могу понять, чего хотят от меня остальные. — Помолчав, она спросила в упор: — А ты? Что-то промелькнуло в его глазах и быстро исчезло.

— Я тоже, — ответил Алекс. Но она поняла, что он лжет. Что ж, он и раньше лгал или, по крайней мере, не говорил всей правды.

— Утром я уезжаю, — сказала она.

— Я сообщу тебе результаты анализов. — Алекс не пытался уговорить ее остаться.

— Не уверена, что хочу их знать.

Алекс улыбнулся прежней обворожительной улыбкой.

— Видишь ли, машина запущена. Если результаты окажутся положительными, а теперь я в этом уверен, тебе придется предпринять какие-то шаги в отношении наследства, даже если ты решишь отказаться от него.

— Я бы дорого отдала, чтобы это чертово детективное агентство никогда не нашло меня.

— Нет, Джессика. Ты слишком умна, чтобы не хотеть узнать правду. Я понимаю, что все произошедшее ошеломило тебя, однако в принадлежности к семье Клементс есть и много хорошего.

— А на чьей стороне ты?

Он вопросительно поднял брови.

— Ты за продажу ранчо или против?

— Я ни на чьей стороне, — последовал ответ.

— Значит, ты просто наблюдаешь. Что-то не верится.

— Моя работа — быть объективным и представлять общее мнение.

— И у тебя нет своего личного?

— Хороший адвокат его не имеет.

— А разве адвокат не должен давать советы?

— Только когда его спрашивают о них. — Его губы вновь изогнулись в улыбке.

— Почему я сомневаюсь и в этом?

— Потому что теперь ты стала слишком подозрительной.

— Разве у меня нет оснований для этого?

— Послушай, Джессика, проблемы и разногласия случаются в любой семье.

— Но обычно человек вырастает, привыкнув к ним.

— У тебя отменная интуиция.

— И она подсказывает мне бежать отсюда со всех ног.

Алекс задержал на ее лице испытующий взгляд.

— Возможно, я переоценил тебя. Я считал тебя более сильной.

Она вспыхнула от обиды, хотя догадывалась, какую игру затеял хитрый юрист.

— Подумай об этом, Джессика. Ради Сары.

Но Сара тоже лгала ей.

Она неохотно кивнула. Подумать — не значило что-то обещать.

— А теперь скажи мне, как тебе понравилась Седона?

Алекс отвез Джесси обратно в отель и поехал к себе.

Убедив ее хотя бы подумать о возможности остаться в семье, Алекс увел беседу в сторону, заговорив о красотах Седоны, ее истории, людях, живших здесь. Он смог пробудить в ней интерес к этим местам. Он добивался, чтобы ей не захотелось уезжать отсюда.

Он хотел, чтобы Джесси доверяла ему. Сегодняшние события заставили ее потерять доверие к Россу и, возможно, к Саре.

Он не знал, добился ли ее доверия сегодня или потерял его. Но он надеялся, что поколебал ее решимость бросить все и уехать. Возможно, ему удалось отложить ее отъезд на несколько дней, когда придут результаты теста ДНК. Он молился, чтобы этого времени оказалось достаточно, чтобы узнать о судьбе исчезнувшей книги.

* * *


Джесси упаковала все, кроме одежды на утро и ночной рубашки. Потом она обнаружила, что ей нечем заняться, а сон все не шел.

Алексу удалось пробудить в ней интерес. Он удивил ее своими познаниями о Седоне. Она не ожидала обнаружить подобную увлеченность в расчетливом, сдержанном юристе.

Джесси не знала, был ли это ловкий ход адвоката, намеренно разжигающего в ней заинтересованность, или ему хотелось поделиться с ней и показать свое расположение.

Ее также удивила уверенность, с которой он защищал Росса.

Возможно, Алекс был не так прямолинеен, каким казался на первый взгляд. Возможно, он, как и семья, чьи интересы он представлял, скрывал свою истинную сущность за внешним фасадом.

Кроме того, он проявил и нежное отношение к Саре. Джесси вдруг осознала, что не попрощалась со старой женщиной. Она посмотрела на часы. Было больше одиннадцати. А она уезжала на рассвете.

Ее охватило раскаяние, но тревожить пожилую женщину так поздно не стоило. Джесси решила позвонить Саре из аэропорта и послать ей букет в благодарность за сердечный прием.

Сейчас ей хотелось только одного — как можно скорее оказаться дома, в привычной атмосфере, среди привычных вещей.

Как ни старалась, она не смогла заснуть. Одевшись, Джесси вышла на улицу. Скалы были освещены причудливым лунным светом. Невесомые облака серебристым кружевным узором покрывали небо. Звезды сияли так ярко, что казалось, стоит протянуть руку, чтобы коснуться их.

Окружающая природа была прекрасной и безмятежной.

Экзотичной и опасной.


Глава 15


Джесси отперла дверь своего дома в Атланте и зашла внутрь. Вот она и дома.

Однако ожидаемого облегчения Джесси не ощутила.

Везде царила тишина. Бен еще был у Сола. Она собиралась зайти к нему и забрать своего любимца. Она надеялась, что, как только собака окажется дома, все встанет на свои места. Но сможет ли она вновь жить по-прежнему тихо и спокойно?

Взгляд Джесси скользил по мебели, которую она долго и тщательно подбирала. Здесь не было ничего лишнего или случайного. Фигурки лошадей стояли на каминной полке. Комнатные растения выглядели вполне благополучно, несмотря на ее отсутствие, и сад имел цветущий вид. Джесси захотелось поработать в саду, покопаться в земле и отвлечься от не дающих покоя мыслей.

Прошло всего несколько дней, но они показались ей целой жизнью. Интересно, как чувствовала себя Алиса, вернувшись из Страны чудес?

По правде говоря, Джесси и сама толком не знала, как она себя чувствует. В сознании перемешались искренняя привязанность к тем краям и неопределенность отношения к Клементсам. Ее компас, раньше всегда указывавший верный путь, теперь сбился с курса, и стрелка лишь растерянно подрагивала, словно не решаясь сделать окончательный выбор. Она долго добивалась права иметь собственный дом и поверила в то, что Атланта и была ее домом. Она отбросила сомнения, смирилась с одиночеством и убедила себя, что у нее есть все для счастья. Однако ее маленький коттедж больше не казался ей домом. Даже пышная зелень, всегда радовавшая ее, теперь блекла по сравнению с дикой красотой аризонской пустыни.

Возможно, ей станет легче, когда она заберет Бена.

Джесси вернулась в дом и позвонила Солу в магазин. Он тотчас же ответил.

— Сол?

— Джесси. — Как было приятно слышать его голос, такой привычный, олицетворявший ее прежнюю жизнь.

— Я дома. Бен с тобой?

— Конечно. Он не отходит от меня ни на шаг. Конечно, до тех пор, пока не увидит тебя.

— Я сейчас приеду и останусь до закрытия. Ты заслужил отдых.

— Я? Если кто и заслужил передышку, так это ты. Считай это небольшим отпуском.

Поколебавшись, Джесси спросила:

— Больше ничего не случилось?

— Нет. А ты чего-то ждала? — Голос Сола изменился, стал озабоченным.

— Нет. Конечно, нет.

— Когда приедешь, мы выпьем чаю и поговорим.

Сол очень любил чай. Джесси иногда думала, что Сол с его страстной любовью к чаю, книгам и даже манерой одеваться в душе был истинным англичанином.

— С удовольствием.

Джесси повесила трубку. Сол, конечно, засыплет ее вопросами. Он зачастую вел себя как заботливый дядюшка.

Она закусила губу. Почему она все еще ощущает странное беспокойство? Почему одиночество стало еще сильнее, еще пронзительнее? Она привыкла быть одна, но сейчас она испытывала тоску по чему-то несбыточному, и та сжигала ей душу.

* * *


Магазин выглядел так же, как всегда. Внутри ее встретил аромат какого-то экзотического чая и радостный лай Бена, едва не сбившего хозяйку с ног.

— Со мной он так не здоровается, — состроил грустную мину Сол.

Джесси опустилась на колени и прижала к себе Бена.

— Я так скучала по тебе, — прошептала она.

— А по мне? — спросил Сол.

Джесси неохотно отпустила Бена и встала. Она подошла к Солу, сидящему за своим столом, наклонилась и поцеловала его.

— Ты не такой пушистый, — со смехом сказала она.

— И слава богу, — ответил он и окинул ее внимательным взглядом. — Может, расскажешь о своей поездке?

Вздохнув, она села на складной стул. Магазинчик был маленьким и заваленным книгами. Здесь не было достаточно места, чтобы обставить его как следует. Посетители, желающие полистать выбранную книгу, просто усаживались на ступеньки лестницы, ведущей в такую же заваленную толстыми томами комнату. Поскольку большинство покупателей были студентами и преподавателями университета, они чувствовали себя в таких условиях вполне комфортно.

Джесси помолчала, обдумывая свои слова.

— Это было… интересно.

— Просто интересно?

— И запутанно, — добавила она.

— Но поездка удалась или нет?

— Я не знаю. Это очень сложная семья. Один из Клементсов даже баллотируется в сенат.

— Знаю, — кивнул Сол. — Я читал о нем.

Да уж, она должна была догадаться об этом. Сол был настоящей ходячей энциклопедией. Он читал все, и даже упоминания о Клементсах для него было достаточно, чтобы начать собственное расследование.

— И что ты думаешь? — поинтересовалась она.

— О конгрессмене?

— Да.

— Он поддерживает консерваторов, — уклончиво ответил Сол.

Однако Джесси знала, что подобные слова из уст Сола были равнозначны оскорблению. Он гордился своими либеральными взглядами и надеялся когда-нибудь склонить на свою сторону и Джесси, занявшую нейтральную позицию.

— Он очень обаятельный, — бросила она пробный камень.

— Как и большинство политиков, — пробормотал Сол. — А что ты скажешь об остальных?

— Сара, сестра Хардинга, очень мила.

— А адвокат, что приезжал сюда? — Глаза Сола блеснули.

— Тоже очень мил.

— Просто мил?

Сол пытался найти пару Джесси с тех пор, как она начала у него работать.

— Ты пытаешься избавиться от меня? — огрызнулась Джесси.

Сол смутился.

— Да ни за что на свете. Я просто хочу, чтобы у тебя была личная жизнь и ты не замыкалась в себе. Ты не можешь все время прятаться, — тихо сказал он.

Своими словами он зацепил ее за живое.

— Я не прячусь, — с вызовом произнесла она.

— Я же вижу, Джесси. Я тоже прятался от жизни, когда моя жена умерла. Но я-то прожил с ней двадцать лет. Я знал любовь и счастье. А ты не даешь своей судьбе ни единого шанса.

Пальцы Джесси зарылись в густую шерсть Бена. Она попыталась сменить тему:

— Как здесь шли дела?

Сол вздохнул:

— Хорошо. Но я не позволю тебе увильнуть от разговора. Расскажи мне о Клементсах.

— Я даже не уверена, что принадлежу к их семье.

— По телефону ты сказала, что веришь в это.

— Вера ничего не меняет.

— Когда будут готовы результаты теста ДНК?

— Думаю, на этой неделе.

Сол помолчал, терпеливо ожидая, когда она продолжит. Джесси всегда нравилась в нем эта черта — не подгонять собеседника, а дать ему собраться с мыслями.

— Члену семьи причитается наследство, — сказала она, продолжая теребить шерсть Бена.

Он вопросительно вскинул брови.

— Доля на ранчо, — пояснила Джесси.

— Ты как будто не рада этому.

— Не рада. Мне даже не собирались рассказывать о наследстве до того, как подтвердится мое родство.

Сол покачал головой.

— Наверное, ты единственный человек на свете, которого не воодушевляет перспектива стать богатой наследницей.

— Большинство Клементсов хочет продать ранчо. Только Сара против. Если я действительно окажусь наследницей, у меня будет решающий голос.

Сол заморгал.

— Я не хочу этого наследства, Сол. Мне нравится Сара, но я не чувствую себя частью семьи. Я не имею права принимать подобные решения.

— И поэтому ты вернулась?

— Да. Я не перестаю думать о том, что кражи в моем доме и в магазине имеют отношение к Клементсам. Только я не понимаю, какое.

— Ты говорила что-то о тайнах, — напомнил Сол.

— Но я не приблизилась к их разгадке. Сегодня я собиралась поехать в Феникс, но… мне так хотелось домой!

В глазах Сола она увидела, что он знает правду: она попросту сбежала.

— Почему бы нам сегодня не закрыться пораньше, и я угощу ужином тебя и Бена?

Джесси понимала, что так Сол рассчитывал выудить у нее больше информации. Он был прекрасным слушателем. Она не знала, насколько могла открыться ему, но в то же время не хотела оставаться дома в одиночестве. К тому же Сол прекрасно готовил. Его рецепт соуса для спагетти заставил бы позеленеть от зависти любого итальянского повара.

— С удовольствием, — сказала она. — А теперь расскажи мне о краже.

— По-моему, я все тебе рассказал. Тебе следует проверить свой стол — вдруг там что-нибудь пропало.

На двери мелодично звякнул колокольчик, возвещая о приходе посетителя. Оставив Сола, Джесси прошла к своему столу, стоящему в самом углу помещения. Бен побежал за ней, норовя потереться о ее ноги и всем своим видом выражая радость по поводу возвращения хозяйки.

Джесси выдвинула большой ящик, который никогда не запирала, поскольку не держала в нем ничего ценного. Сейчас она пожалела о такой непредусмотрительности. Хотя взломщику, судя по всему, любые замки не были преградой.

Содержимое ящика было в беспорядке: бумаги скомканы, скрепки высыпаны из коробок, визитные карточки рассыпаны. Джесси пошарила рукой в дальнем углу ящика, где держала запасной комплект ключей. Ключи исчезли.

На миг у нее остановилось сердце. В комплекте были ключи от дома, машины, магазина и банковского сейфа.

Она подождала, пока Сол обслужит покупателя, который покинул магазин, бережно прижимая к себе редкое историческое издание. Джесси хорошо помнила, как долго Сол гонялся за этой книгой. Что ж, его усилия не пропали даром.

Когда дверь закрылась, Сол подошел к ней.

— Что случилось?

— Пропали мои ключи, — сдавленным от напряжения голосом сказала она.

Он нахмурился, и Джесси поняла, что он и не подозревал о том, что она хранила в магазине запасные ключи. Однажды она куда-то засунула ключи, когда в магазин сразу после открытия пришел покупатель, и потом полдня не могла их найти. Поэтому она решила сделать дубликаты и хранить их в своем столе.

— Ключи от дома? — спросил Сол.

— И от дома тоже.

— Сегодня же надо поменять замки, — сказал Сол. — А ужин я приготовлю в твоем доме.

Джесси кивнула.

— Там были еще ключи от магазина.

— Кто бы их ни взял, ему они не понадобились, чтобы попасть сюда, — с кривой усмешкой произнес Сол. — Но я поменяю замки и здесь. Что еще пропало?

— Ключи от машины и банковского сейфа.

— От сейфа?

— Там я храню букварь, — пояснила Джесси. — Следую твоему совету.

В сущности, именно так она и познакомилась с Солом. Она принесла ему старинный учебник, доставшийся в наследство от отца, и Сол сообщил, что сейчас книга не представляет особой ценности, но в будущем ее цена может значительно вырасти. Однако для Джесси цена книги не имела значения. Она не собиралась продавать ее, просто слова отца прочно засели в памяти. Он просил дочь бережно хранить букварь, и ей хотелось узнать причину. Оценка Сола полностью удовлетворила ее. Возможно, отец не понимал, что книга может быть дорога лишь как память о прошлом.

Тем не менее Джесси положила букварь в сейф, выполнив волю отца.

Сол вопросительно посмотрел на нее.

— Это просто старая книга, — сказала она и вдруг вспомнила слова Сары. Она спрашивала Джесси, не оставил ли ей отец что-нибудь из личных вещей — фотографии или книги.

Что-то удержало ее, и она ничего не сказала Саре про букварь.

— Ты же не думаешь, что кто-то может охотиться за букварем? — наконец задала она вопрос, который одновременно возник у обоих.

— Я не понимаю, зачем, — ответил Сол. — Он не стоит того, чтобы пойти на преступление. И потом, ты сказала, что тебе причитается наследство. Они искали тебя, чтобы отдать тебе твою долю, а не забирать то, что принадлежит тебе.

— Разве? — с сомнением покачала головой Джесси. Скорее они искали ее отца, чтобы, заручившись его голосом, продать ранчо. Или они искали старую книгу? Она вдруг похолодела.

— Почему бы нам не взглянуть на букварь еще раз? — предложил Сол. — Я позову знакомого эксперта по книгам. А тем временем…

По телефону они нашли мастера, который согласился приехать поменять замки сначала в магазине, а потом и в доме Джесси. Когда они обо всем договорились, Сол погладил Джесси по руке.

— Я пойду куплю кое-что к ужину, а ты подожди меня здесь. Потом мы вместе с мастером поедем к тебе.

В этот момент залаял Бен.

— Бен согласен, — засмеялся Сол, и напряженная обстановка немного разрядилась. — Думаю, он пытается разговаривать с нами.

Джесси кивнула. Она вновь ощутила, как сильно скучала по своему верному другу.

Сол тоже пытался помочь ей расслабиться. Джесси поймала себя на том, что ее пальцы судорожно сплетены, а сама она тяжело опирается на стол.

— С тобой все в порядке? — Голос Сола был озабоченным.

— Разумеется. — Она не была уверена в этом, но не хотела, чтобы Сол догадался. Он сказал, что она до сих пор пряталась от жизни. Возможно, так и было. Возможно, пришло время выйти из тени. — Ведь со мной Бен.

— Это меня и беспокоит, — загадочно произнес Сол и вышел.

В магазин зашел посетитель, и впервые за время работы здесь Джесси кольнуло нехорошее предчувствие. Она прогнала его прочь и направилась к двери.

— Могу я вам помочь? — поприветствовала она вошедшего.

— Знакомый сказал мне, что у вас хороший выбор книг о Гражданской войне, — ответил мужчина.

Джесси показала ему нужные полки и вернулась к своему столу. Бен неотступно следовал за ней. Краем глаза Джесси следила за покупателем. Он совершенно не вписывался в обстановку магазина, да и, пожалуй, всего университетского городка. Скорее мужчина выглядел как атлет, проводящий все свое время в спортивном зале. Взгляд его был острым, словно он привык замечать любую мелочь вокруг себя. Джесси также отметила, что глаза незнакомца оставались колючими, когда губы растягивались в улыбке.

Мужчина снял с полки толстый том и подошел к ней. Джесси бросила взгляд на название — мемуары офицера, сражавшегося на стороне Конфедерации. Книга была дорогой. Джесси назвала цену, и незнакомец вытащил бумажник, набитый купюрами.

— Хотите, чтобы я завернула книгу?

— Нет, — ответил он и, вновь осмотревшись, добавил: — Интересное место.

Ей показалось, что она услышала в его голосе какой-то намек, или ее воображение сыграло с ней злую шутку?

Джесси проводила взглядом уходящего покупателя. Как долго она будет вздрагивать от страха каждый раз, когда открывается дверь?

* * *


Следующая неделя тянулась медленно. Новые замки все равно не дали ей ощущения безопасности, а вопросы так и остались без ответов. Приятель Сола уехал из города, и они решили подождать с изъятием старого учебника из сейфа до его возвращения.

Мысли Джесси постоянно возвращались к залитым солнцем красным скалам Аризоны, чистому, пронзительно-голубому небу и обжигающему воздуху пустыни. Ночи она проводила без сна, думая о Россе, перебирая в памяти проведенные с ним часы.

Джесси много раз слышала, что невозможно изменить натуру человека. Однако женщины продолжают пытаться, полагая, что сила их любви способна растопить самый крепкий лед.

Росс, даже если он был неповинен в изнасиловании, не создан для жизни вдвоем. Он был волком-одиночкой и всегда останется им.

И все же Джесси не могла выкинуть его из головы. Ей казалось, что она видит Росса повсюду: в магазине, в ресторане, на улице, даже в собственной машине. Стоило ей заметить стройного темноволосого мужчину, у нее замирало сердце. Но когда тот поворачивался, она разочарованно признавала, что это не Росс.

Джесси поймала себя на том, что бросается к телефону с несвойственной ей быстротой, надеясь, что услышит в трубке его низкий голос, слегка растягивающий слова.

Склонившись над счетами, она попыталась сосредоточиться. Джесси знала, что он не позвонит. Он думает, что она считает его способным на изнасилование. И на долю секунды она действительно поверила в это, услышав его шокирующее признание. Поверила, пока к ней не вернулась способность мыслить здраво.

Она вновь попыталась сосредоточиться на документах. Бухгалтерия была частью ее работы. Сол занимался приобретением книг. Сейчас он как раз уехал на очередной книжный аукцион, и Джесси осталась в магазине одна. Магазин был пуст, как и всегда по утрам в будни. Бен, который теперь всегда был с ней, лежал рядом, положив голову ей на ноги.

Была пятница. В субботу торговля обычно шла бойко, так что Джесси собиралась поработать в саду в воскресенье. Обычно она с радостью предвкушала, как будет возиться с цветами, но сейчас она ощущала лишь странную пустоту в душе. Раньше она не осознавала, до какой степени замкнулась в себе, не решаясь на серьезные взаимоотношения с другими людьми. Исключение она сделала лишь для Сола. Возможно, в воскресенье она поедет покататься верхом. Джесси начала искать адреса конюшен в справочнике, когда зазвонил телефон. Не успела она произнести название магазина, как услышала голос Алекса:

— Джессика?

— Алекс?

— Он самый, — как всегда бодро произнес он. — У меня новости. Пришли результаты анализа ДНК. Твоим отцом был Хардинг Клементс.

Новость поразила Джесси. В глубине души она верила в свое родство с Клементсами. Фотографии Сары в молодости слишком напоминали ее собственные, а ранние снимки Хардинга и поздние — ее отца были красноречивее любых тестов. Тем не менее сердцем она не могла признать свою связь с этой семьей. Иначе ей пришлось бы признать, что вся ее прежняя жизнь была ложью, а тайна ее отца была столь ужасна, что он лишил себя и ее наследства, корней, семьи.

— Джессика?

— Я слушаю, — напряженно ответила она.

— Ты можешь вернуться на несколько дней? Нужно многое обсудить и оформить необходимые документы.

Она не могла говорить. Новость раздавила ее, она была слишком тяжела для ее плеч.

— Я… очень занята сейчас, — наконец произнесла она.

Алекс помолчал несколько секунд и тихо сказал:

— Я не хотел говорить тебе, но, видимо, придется. Сара больна. У нее проблемы с сердцем.

Джесси сжала трубку так, что побелели костяшки пальцев.

— Никто не говорил мне об этом.

— Не думаю, что кто-то знает, кроме меня. Я и сам не знал, пока тест ДНК не подтвердил, что в тебе течет кровь Клементсов. Она приехала ко мне, потому что хотела составить новое завещание.

Джесси молчала. Она знала, что поездка в Аризону не предвещает ничего хорошего.

— Сара нуждается в тебе. Пожалуйста, приезжай, Джессика. Всего на несколько дней.

— Я не могу срываться с места и приезжать по первому твоему звонку. У меня здесь дела. Собака. — Ее слова звучали неубедительно, даже для нее самой. Джесси лихорадочно пыталась найти предлог для того, чтобы не приезжать. Она не была готова вернуться, встретиться с новой семьей, узнать, что один из двух людей, которые ей были действительно небезразличны, серьезно болен. Остальные же не хотели иметь с ней ничего общего.

Голос Алекса стал обволакивающим:

— Собаку можно взять с собой. Марк уехал. На ранчо хватит места. А для Сары твой приезд очень важен.

Решимость Джесси поколебалась. В ней снова заговорила привычка идти людям навстречу. Она с удивлением обнаружила, что не хочет отказывать. Если быть честной, ей хотелось вновь побывать в Аризоне.

— Мне нужно поговорить с Солом, — неуверенно произнесла она, признавая поражение.

— Позвони мне, как только сможешь, — попросил Алекс. — Я все устрою.

— Нет, — возразила Джесси. — Я сама позабочусь обо всем. — Она чувствовала, что должна, насколько это возможно, сохранить независимость от семьи. Она боялась, что иначе противоборствующие стороны разорвут ее на куски.

— Но ты позвонишь мне?

— Да, — пообещала она.

Джесси осторожно положила трубку на рычаг, собираясь с мыслями. Бен нетерпеливо тявкнул.

— Ах, Бен, — сказала она. — Что я наделала? А я-то считала, что со Страной чудес покончено.

Она откинулась на спинку стула и огляделась по сторонам. Все вокруг было таким знакомым, родным, уютным.

Но ее тянуло в пустыню и в горы, с их прозрачным воздухом и ясными ночами. Она с первого взгляда поняла, что ее сердце принадлежит «Сансету», что она обрела дом, по которому тосковала всю жизнь.

А Росс?

Она и по нему тосковала. Может быть, он был для нее лишь воплощением земли, очаровавшей ее своей дикой первозданной красотой.

Возможно, ее ждет разочарование. Стоит ли рисковать всем, чтобы обнаружить, что все это лишь мираж, песня сирены, зовущая на погибель?

Но она понимала, что не простит себе, если не поедет.


Глава 16


Седона, штат Аризона

Сара положила телефонную трубку на рычаг. Джесси возвращается.

Она тяжело опустилась в кресло. В последнее время она стала сильно уставать. Иногда сердце болело особенно сильно, и ей казалось, что она не переживет следующий день. Но ей хотелось иметь достаточно времени, чтобы убедиться в том, что «Сансету» ничего не грозит. Еще больше она хотела оставить долю ранчо Россу.

Под напором прогресса уходила в прошлое целая эпоха, образ жизни. «Сансет» был одним из последних действующих ранчо в округе.

Неужели она не имеет права сохранить ранчо, на котором прошла ее жизнь? Так или иначе, она должна убедить Джессику помочь ей.

Сара не знала причин, побудивших Джесси уехать несколько дней назад. Но она понимала, что девушка просто сбежала от нее, от ранчо, от своего наследства.

Но Джесси не была хрупкой барышней, боящейся собственной тени. Она обладала внутренней силой. Сара поняла это, когда, заблудившись, Джесси не впала в панику и не растерялась. Семья также не испугала ее. Но больше всего Сару впечатлило то, что Джесси ни разу ни о чем не попросила.

Тогда Сара поняла, что ей следует делать. Она скрывала от семьи правду о своем пошатнувшемся здоровье. Теперь она была готова использовать болезнь, чтобы заставить Джесси вернуться. На честную игру у Сары уже не осталось времени.

Сара знала, что может умереть в любой момент. К сожалению, Росс не мог наследовать ее долю на ранчо. Но кровный родственник мог. А она могла доверить судьбу «Сансета» лишь одному человеку. Сара собиралась посвятить Джесси в свои планы, когда придут результаты анализа ДНК, но к тому времени Джесси внезапно уехала в Атланту. Однако она не забыла послать Саре букет роскошных роз в знак благодарности за оказанный прием.

Поэтому, когда результаты анализов наконец были готовы, Сара поручила Алексу убедить Джесси вернуться, используя все средства, в том числе и свою болезнь, если понадобится.

Сара ожидала возражений со стороны Алекса, но, к ее удивлению, их не последовало. Он лишь заметил, что она способна пережить их всех. Тогда Сара открыла Алексу правду и добавила, что ей немного осталось. Последующий разговор Алекса с Джесси ее разочаровал. Она не отказалась приехать, но не вылетела первым же рейсом. Возможно, Сара ошиблась, и «Сансет» не пришелся девушке по душе, как она надеялась.

Саре показалось, что она заметила искреннюю привязанность, мелькнувшую в глазах Джесси, когда они верхом скакали в горах, но потом Марк… Будь он проклят!

У Сары не было возможности поговорить с Джесси и убедить ее в том, что обвинения Марка — всего лишь отблеск затаенной вражды с человеком, которого Марк считал препятствием на пути к желанной цели. Несмотря на разницу в возрасте, Марк всегда ревновал Росса за то доверие, которое оказывал ему его отец.

Однако он знал, что Росс никогда не причинит ему зла. Знал он также, что малейший намек на причастность Росса к выстрелам направит по его следам полицию. Ее сын так и не оправился от обвинения в изнасиловании, даже после того, как девушка забрала заявление.

Сара вздохнула. Она надеялась, что Джесси вернется и они смогут вновь покататься верхом. Глядя на Джесси, она видела себя, какой была много лет назад. И она надеялась, что Джесси избежит ошибок, которые натворила в жизни Сара.

Хотя была ли ошибкой любовь? Она прощала своего мужа столько раз, что сама сбилась со счета. Она любила его так сильно, что его сын стал ее сыном и она отдала ему все сердце. Росс заменил ей детей, которых Сара не смогла родить, но о которых страстно мечтала. Но бог, видно, не пожелал благословить ее собственным ребенком. Возможно, виной тому ее тайна?

Сара пыталась защитить людей, которых любила, чего бы ей это ни стоило. Она прощала их грехи, находила для них оправдания. Наверное, ей не следовало всегда быть такой с Хардингом. Возможно, тогда…

Сара смахнула с ресниц слезы. Жизнь была сурова к ней.

И тут появилась Джесси — ее шанс спасти «Сансет», удержать здесь Росса, даже сохранить единство семьи. Если только у нее была книга… или она знала, где ее искать.

Сара часто ломала голову над тем, как поступил с книгой Хардинг. Выбросил ее? Или Джесси попросту не знала, какое сокровище находится у нее в руках? Сара надеялась завоевать доверие племянницы, но Марк явно напугал ее и все испортил.

На этот раз Сара постарается, чтобы все прошло хорошо. Слава богу, Марк уехал в Вашингтон.

* * *


Джесси не хватало предвкушения чуда, которое сопровождало ее во время первой поездки в Седону. Сейчас удовольствие от созерцания окружающей красоты омрачало настороженное ожидание.

Для столь скорого возвращения было множество причин: здоровье Сары, необходимость узнать ответы на мучившие ее вопросы. Страх, заполнивший ее жизнь.

Ее тихий, безопасный мир разбился на мелкие осколки. Теперь у нее сжималось сердце всякий раз, когда в магазин заходил незнакомый посетитель или раздавался стук в дверь ее дома. Она хотела знать, почему. Она не собиралась давать страху еще один шанс завладеть ее жизнью.

Джесси не было нужно наследство, сопряженное с целым рядом условий, неприемлемых для нее. Но она хотела узнать правду о прошлом отца и вернуть утраченное душевное спокойствие.

Сара могла бы помочь ей.

По крайней мере, банковский сейф был в целости и сохранности. Перед отъездом Джесси проверила его и даже сменила номер, хотя сотрудник банка уверял ее, что нет поводов для беспокойства. И все же, сменив номер, Джесси почувствовала себя увереннее.

Она попыталась расслабиться и сосредоточиться на дороге. В это время суток движение из Феникса было оживленным. В прошлый раз Джесси сильно нервничала. Но тогда она ехала на встречу с семьей, которая могла признать или отвергнуть ее. Сейчас она обладала властью повлиять на будущее семьи. Властью, к которой она не стремилась.

Джесси ласково потрепала Бена. Он хорошо перенес полет, хотя и открыто выражал свое возмущение, когда Джесси сдала пса в багаж. Она долго думала, стоит ли подвергать Бена испытанию долгим перелетом. Однако она не хотела снова оставлять его одного.

Жаль, что она не дождалась приятеля Сола, который мог бы тщательно изучить старую книгу. Ждать пришлось бы неделю, а после звонка Алекса она решила выехать как можно скорее.

«Будь честной с собой. Ты вернулась из-за Росса». Перед своим поспешным бегством Джесси не успела обдумать слова Росса. Теперь она поняла, почему он рассказал ей о деле многолетней давности.

На этот раз Джесси показалось, что дорога на ранчо заняла гораздо меньше времени. Двор был пуст, за исключением пикапа Росса. Сердце ее забилось сильнее, а взгляд начал бессознательно выискивать знакомый силуэт.

Почти тотчас Росс показался в дверях конюшни. Их взгляды встретились. Помедлив, Росс зашагал к машине Джесси, а за ним по пятам следовал верный Тимбер.

Джесси вышла. Она закрыла Бена в машине, не зная, как воспримет появление чужой собаки Тимбер, считавший себя хозяином ранчо. Она с замиранием сердца следила за приближением Росса. На нем не было шляпы, а темные волосы выглядели так, словно он только что прошелся по ним рукой, чтобы немного пригладить.

Джесси напомнила себе, что Росс опасен. Даже если он был невиновен в изнасиловании, ей следует быть осторожной. Он сам сказал ей, что у нее есть на это причины.

Она постаралась придать лицу непринужденное выражение.

— Здравствуй, Росс.

— Я слышал, что ты возвращаешься. — Его тон был не слишком приветливым, однако Джесси заметила теплую искру, промелькнувшую в его глазах.

— Сара позвала меня, — просто ответила она.

— Сара всегда добивается того, чего хочет.

— А ты?

Он пожал плечами.

Джесси вдруг ощутила скованность и неуверенность. Она ненавидела это чувство. Им было легко друг с другом в тот вечер, когда они вместе ужинали. Однако сейчас возникло напряжение и какая-то двусмысленность. Ее захлестнули противоречивые эмоции.

Из машины раздалось приглушенное тявканье Бена.

— Ты можешь выпустить его, — сказал Росс. Джесси показалось, что он прочел ее мысли. — Тимбер не тронет его. — «А я не трону тебя», — говорили его глаза.

Джесси вспыхнула, но ничего не ответила. Она открыла дверцу, и Бен, неуклюже переваливаясь, выбрался наружу. При виде грозного потомка древесных волков в его бусинках-глазах мелькнула паника, и он прижался к ногам Джесси. Тимбер сделал шаг навстречу гостю.

— Сидеть, — скомандовал Росс. Когда Тимбер повиновался, Росс опустился на колено перед Беном, прошептал что-то ему на ухо и протянул руку к Тимберу. — Подойди.

В следующую секунду собаки обнюхивали друг друга, виляя хвостом.

— Теперь Тимбер знает, что он друг, — сказал Росс. — Он защитит твою собаку, если понадобится.

Глаза Джесси расширились от удивления.

— Я подумал, так он быстрее освоится, — на губах Росса впервые появилась улыбка.

— Бен… стеснительный, — произнесла она, с трудом подобрав нужное слово.

— Возможно, у него есть на то причины.

Ничто не смогло бы расположить ее к Россу больше, чем это короткое замечание. Никаких намеков на неуклюжесть и пугливость Бена, никаких сравнений с мощным и отважным Тимбером. Росс просто принял Бена таким, какой он есть.

— Есть. Думаю, с ним плохо обращались прежние хозяева. Но он очень умный и добрый.

Взгляд Росса задержался на собаке и вновь вернулся к ней.

— Значит ли это, что ты останешься на какое-то время? — спросил он.

— В Атланте меня ждут дела, и я скоро уеду. Просто я не смогла снова оставить Бена.

Он кивнул, не оспаривая ее решения тащить собаку за две тысячи миль от дома. Но все же в следующих словах сквозила ирония:

— Насколько я понимаю, тебя можно поздравить.

Она поняла, что он имеет в виду, но ничего не ответила.

— Я не уверена, — отозвалась она, надеясь, что ее голос звучит достаточно непринужденно.

Его взгляд впился в ее лицо.

— Не каждый день становишься богатой наследницей.

— Не думаю, что это про меня.

— Разве? — к нему вернулся обычный цинизм. Явное сомнение в его голосе было подобно пощечине. Джесси отступила назад, унимая закипающий гнев и обиду.

— Думай что хочешь, — резко сказала она и, развернувшись, направилась к дому.

Он преградил ей дорогу и заставил взглянуть на него. Даже сквозь одежду она чувствовала тепло его тела, исходящую от него энергию. Его пальцы коснулись ее лица, лаская щеку. Джесси вспомнила, что он сказал ей в прошлый раз, когда они были вдвоем: «Помни, что случается, если играешь с огнем».

Росс был огнем, которому невозможно противостоять.

Он внезапно отстранился, словно обжегся сам, словно поймал себя на том, чего не хотел делать.

Джесси сжала кулаки. Она вспомнила их последний разговор и его намеренное стремление испугать ее. Сейчас ей не верилось, что перед ней стоит человек, признавшийся в столь серьезном преступлении.

— Я знаю лишь то, что сказал мне ты, — запоздало ответила она. — Алекс должен мне все объяснить.

— Уверен, он хорошо справится.

— Да, конечно, — кивнула она. — Как Сара?

Его, казалось, удивил ее вопрос.

— Прекрасно. Она несокрушима и переживет всех нас.

Алекс говорил о нежелании Сары сделать болезнь предметом всеобщего достояния. Но неужели и Росс не заметил никаких перемен? И были ли они на самом деле?

У Джесси промелькнула мысль — не стала ли она жертвой хитроумного плана Сары. Но ей сразу же стало стыдно за свои сомнения. Тем не менее мотивы поступков Клементсов были столь сложны, что было бы неудивительно запутаться.

— Я чего-то не знаю о Саре? — спросил Росс, с подозрением глядя на нее.

Она покачала головой:

— Просто она мне очень нравится.

Он улыбнулся:

— Она может быть настоящим Макиавелли.

— Да? Я бы ни за что не догадалась, — с невинным видом ответила Джесси.

Улыбка Росса стала еще шире:

— Ты ведь тоже это заметила, правда?

— Да, — призналась она, любуясь его улыбкой, которая так редко появлялась на лице Росса.

Джесси знала, что вернулась не только из-за Сары и, конечно, не из-за неведомого наследства. Она вернулась, чтобы увидеть Росса, чтобы проверить, насколько сильно ее влечение к нему.

— Хорошо, — сказал Росс. — С Алексом тоже нужно держаться настороже.

— Он симпатизирует тебе. Он защищал тебя.

Росс напрягся:

— Так поэтому?..

— Нет, — ответила она. Ей не нужно было спрашивать, что он имеет в виду.

Его изучающий взгляд скользил по ее лицу, словно ища правду. Казалось, увиденное обнадежило его, потому что он заметно расслабился.

— Я знаю Алекса уже очень давно. Никогда нельзя с уверенностью сказать, на чьей он стороне.

— Я буду иметь это в виду, — сказала Джесси.

— Иди поздоровайся с Сарой. Она с нетерпением ждет тебя с тех пор, как Алекс сказал ей о твоем приезде. Я, пожалуй, пойду. У меня много работы.

Однако он не двинулся с места, и она тоже осталась стоять. Воздух искрился от напряжения, словно при надвигающейся грозе. Они разговаривали на обычные темы, однако каждое слово было наполнено особым смыслом.

Улыбка сошла с его губ.

— Береги себя, — сказал Росс и пошел к своему пикапу. Тимбер побежал за хозяином, а вслед за ним и Бен.

— Бен!

Пес вернулся и с виноватым видом сел рядом с Джесси. Ему не хотелось расставаться с новым другом. Джесси тоже хотелось последовать за Россом, однако его неприступный вид остановил ее.

Лишь после ухода Росса Джесси заметила Сару, стоящую на крыльце.

— Пошли, Бен, — позвала она и направилась к дому.

Сара была так же элегантна, как и в день их первой встречи. Однако сейчас она выглядела более… утомленной. Или Джесси находилась под впечатлением от разговора о ее здоровье? Конечно, Росс заметил бы неладное, если бы положение действительно было серьезным. Хотя кто знает, ведь, видя близких людей каждый день, можно упустить первые признаки болезни.

Сара протянула ей руки, и Джесси горячо пожала их. Пожатие было сильным и крепким.

— Я так рада, что ты вернулась, — с чувством произнесла Сара. — А это, должно быть, Бен.

— Он немного стеснительный. — Джесси ласково посмотрела на своего любимца, опять прижавшегося к ее ногам. — Алекс сказал, что ты не будешь возражать, если он тоже приедет.

— Конечно, нет. Раньше здесь было много животных, а теперь остался один Тимбер. Я скучаю по тому времени. Думаю, что мы с Беном подружимся. — Сара перевела взгляд на ее пустые руки. — А где багаж? Ведь ты останешься?

— На несколько дней, — ответила Джесси. — А багаж в машине.

— Скажу Россу, чтобы он принес его в дом.

— Нет! — более резко, чем следовало, ответила Джесси. Она не хотела сейчас встречаться с ним. В его присутствии она просто теряла голову. — Я сама.

Прежде чем Сара успела возразить, Джесси сбежала с крыльца, подошла к машине и вытащила свою сумку. Входя в дом вслед за Сарой, она гадала, не сделала ли самую большую ошибку в жизни, приехав в «Сансет».

Ее комната располагалась наверху, рядом с комнатой Сары. Джесси еще не была на втором этаже и с интересом осмотрелась. В широкий коридор выходило пять дверей. Ее комната была просторной, солнечной и уютной. На паркетном полулежал пестрый индейский ковер, а на стенах были развешаны пейзажи окрестных мест. Большую часть комнаты занимала широкая кровать.

— Когда приезжают Марк с Самантой, они живут в комнатах дальше по коридору, — сообщила Сара. — У тебя есть отдельная ванная — это следующая дверь. Здесь еще одна комната для гостей, но чаще всего она пустует. — Помедлив, она добавила: — Надеюсь, что ты будешь считать ранчо своим домом. Пользуйся гостиной и кухней когда захочешь. — Она взяла Джесси за руку. — Спасибо, что приехала. Я знаю, что в прошлый раз… мы произвели на тебя не лучшее впечатление. — Она вздохнула. — Наверное, следовало лучше тебя подготовить, но всем не терпелось познакомиться с тобой.

Джесси уже устала от подобных уверений, в искренности которых она сомневалась. Некоторые члены семьи были бы счастливы никогда не видеть ее. Например, Эйприл.

Однако вслух Джесси сказала:

— Мне нужно было возвращаться домой. Я рассчитывала погостить лишь во время уик-энда.

— Надеюсь, на этот раз ты останешься дольше.

— Я хочу побольше узнать об отце. Надеюсь, что на этот раз ты сможешь помочь мне. — Наконец главные слова были произнесены. Джесси перевела дух и внимательно посмотрела на Сару.

Тревожная тень мелькнула на лице старой женщины и быстро исчезла. Однако Сара не отпустила руку Джесси.

— Мы поговорим позже, — сказала она. — Алекс хочет увидеться с тобой утром. Я с удовольствием присоединюсь к вам, если захочешь.

Джесси покачала головой.

— Росс почти ничего не рассказал мне. Он упомянул лишь, что я унаследую долю ранчо, а мой голос может повлиять на судьбу «Сансета». Это правда?

Сара кивнула.

— Я не хочу определять судьбу ранчо, — возразила Джесси. — Эта семья ничего не должна мне. Покинув «Сансет», мой отец отказался от всех прав на наследство.

— Но по завещанию он является одним из наследников. Мой отец не терял надежды на его возвращение.

— Он был жив, когда это произошло?

— Да. Тогда ему было около восьмидесяти. Думаю, что потеря еще двух сыновей подкосила его. Он умер через десять месяцев после гибели Хэда и исчезновения Хардинга. Эта трагедия разбила ему сердце, или то, что от него осталось после смерти матери.

— Мэри Луизы?

— Да. Она всегда была стержнем семьи. Ей так хотелось сохранить единство семьи, что она настояла на условиях завещания отца.

— Когда она умерла?

— Всего за несколько месяцев до смерти отца. Она была очень больна, иначе смогла бы найти способ предотвратить… — Сара осеклась.

— Предотвратить что? — нетерпеливо спросила Джесси. — Тебе не кажется, что пришло время обо всем рассказать мне?

Сара подошла к окну и выглянула на улицу.

— Долгие годы, — сказала она со вздохом, — мы жили вместе. Когда мы поженились, мой муж был управляющим ранчо, и мы переехали в дом, в котором сейчас живет Росс. Твой отец и Лори жили в большом доме, как и Холден с женой и детьми.

Через год после того, как Хардинг женился на Лори, с войны вернулся Хэд. После тяжелого ранения он долго лечился в Англии.

Рука Сары с силой сжала створку окна. После минуты напряженного молчания она продолжила:

— Хэд вернулся разочаровавшимся в жизни и ожесточенным. Он не хотел работать на ранчо. Он ничем не занимался, только все больше пил. Однажды он чуть было не поджег конюшню, и отец приказал ему взяться за ум или убираться вон. Он предпочел последнее. Мы ничего не слышали о нем на протяжении трех лет. Однако потом он снова появился на ранчо, сказав, что хочет обосноваться здесь и занять свое место в семейном бизнесе. Отец был счастлив примирению с сыном.

Сара села. Ее лицо стало мрачным.

Джесси молча ждала. Она уже не была уверена, что хочет услышать продолжение истории.

Наконец Сара устало произнесла:

— Хардинг тоже был рад возвращению брата. Женившись на Лори, он чувствовал вину перед ним, но она сказала ему, что Хэд разорвал отношения с ней. — Сара помолчала. — Хэд и Хью были для твоего отца героями. Он боготворил их обоих. Когда Хэд вернулся из Европы, именно твой отец постоянно находил оправдания его поведению. Он так радовался возвращению Хэда, что был готов уступить ему свое место в бизнесе. Однако Хэд вернулся не для того, чтобы работать. Ему нужны были деньги. Он хотел, чтобы отец продал часть ранчо и отдал ему его долю. До ранчо и семьи ему не было никакого дела. Когда же отец отказался, Хэд решил взять то, что, по его мнению, принадлежало ему.

Отец поручил ему перегнать проданный скот покупателю и забрать вырученную сумму. Вместо того чтобы привезти деньги на ранчо, он тайно вложил их в офшорную нефтяную компанию, основанную его приятелем со времен войны; в обмен на инвестиции он становился совладельцем.

Когда через неделю твой отец поехал в банк, чтобы снять определенную сумму для расчета с работниками, он обнаружил, что Хэд не только не положил выручку от проданного скота, но и забрал все деньги со счета. — Сара откинулась назад, разговор явно был мучительным для нее. — Мы знаем, что Хардинг поехал в банк и говорил с управляющим. После этого никто не видел его. Я могу только предположить, что он попытался найти Хэда. Что произошло потом, неизвестно.

Сердце Джесси учащенно забилось. Она понимала, что рассказанное Сарой — лишь верхушка айсберга.

— А Лори?

— Она исчезла, забрав свои драгоценности и кое-что из одежды. Она оставила записку, в которой сообщала, что уезжает с Хэдом.

Джесси перевела дыхание. На глаза ее навернулись жгучие слезы. Ее отец был предан братом, которому доверял, и женой, которую любил больше жизни.

— Продолжай, — попросила она, когда Сара замолчала.

— Мы нашли еще записку Хэда, где он писал о побеге с Лори, как раз тогда, когда приехал шериф и сказал, что в домике на берегу произошел пожар. На пепелище нашли два тела. В одном опознали Хэда, а по обручальному кольцу на другом — Лори. С тех пор никто не видел Хардинга.


Глава 17


Джесси молча смотрела на Сару. В ушах ее еще звучали последние слова Сары: «С тех пор никто не видел Хардинга».

На языке вертелся вопрос, который терзал ее и раньше, но теперь зазвучал набатом — имел ли ее отец отношение к пожару? Она не могла заставить себя произнести слово «убийство».

Однако вопрос не был задан. Сара была чрезвычайно утомлена. Впервые за время их знакомства она выглядела соответственно своему возрасту.

— Извини меня, — сказала она. — Мне нужно немного отдохнуть.

— Конечно, —Джесси почему-то почувствовала себя виноватой в недомогании Сары.

— Я надеялась, что мы сможем поехать покататься, но, может быть… завтра.

— С удовольствием. — Однако Джесси сомневалась, что завтра Сара сможет сесть в седло.

— Почему бы тебе не прокатиться сейчас? — предложила Сара. — Росс может поехать с тобой. Только возвращайтесь к ужину. Мы сядем за стол в семь.

Сара направилась к двери, но на пороге обернулась:

— Спасибо, что приехала, Джесси. Ты даже не представляешь, как много это значит для меня.

Оставшись в одиночестве, Джесси села на кровать. Хотя она понимала, что лишь страшное несчастье могло заставить отца уехать из «Сансета», она не допускала мысли о том, что причиной этого несчастья мог быть он сам. Теперь же в ней зародились смутные сомнения.

Сердце ее сжалось от сострадания к отцу. Он любил жену больше жизни, но наградой ему было лишь предательство.

Теперь Джесси понимала, почему отец никогда не смеялся и предпочел топить свои мысли в бутылке. Она сожалела лишь о том, что так мало значила для него. Возможно, он решил больше не открывать свое сердце какой бы то ни было привязанности, чтобы не страдать впоследствии.

В углу жалобно залаял Бен, и Джесси вспомнила, что сегодня еще не выводила его на прогулку. Она вывела пса на улицу и направилась к паддоку. Там несколько лошадей мирно щипали траву, не обращая на них никакого внимания. «Интересно, — подумала Джесси, — приходил ли сюда отец полюбоваться на животных?»

Ее затопило горе, словно она потеряла отца не много лет назад, а только что. Память о Хардинге Клементсе жила в этом доме, заполняя каждый его дюйм.

Джесси посмотрела на горы, видневшиеся вдалеке. До сумерек оставалось еще несколько часов. Ей вдруг неудержимо захотелось поехать к хребту Седло и с высоты посмотреть на «Сансет», оттуда, где они были с Сарой.

Пикапа Росса нигде не было видно. Сара, видимо, не знала, что он уехал. Однако это не имело значения. Сейчас Джесси предпочла бы побыть в одиночестве. Она хотела увидеть «Сансет» таким, каким его видел отец.

Джесси увела Бена к себе в комнату. Взяв его любимую подстилку, она расстелила ее на полу.

— Я скоро вернусь, — сказала она собаке. Ей не хотелось оставлять его, но она боялась, что во время прогулки в его густой шерсти запутаются колючки от кактусов или же он повстречается со змеей.

Джесси переоделась в джинсы и рубашку, надела ботинки, купленные в Атланте, и снова погладила Бена. Успокоив собаку, она почти бегом бросилась к конюшне, сгорая от нетерпения вновь сесть в седло.

В конюшне работал Дэн.

— Сара предложила мне покататься, — сказала Джесси, лишь немного уклоняясь от правды. — Ты можешь выбрать для меня лошадь?

— Беспечный уже в порядке, — сообщил мальчуган. — Хотите снова взять его? — Но затем на его лице появилось сомнение.

Джесси знала, что он думает о Россе, и постаралась отвлечь его от этих мыслей.

— Прекрасно, — бодро откликнулась она. По крайней мере, на этот раз она знает, чего ожидать.

Она наблюдала, как мальчик седлает лошадь. Дэн хотел помочь ей взобраться, но она с легкостью вскочила в седло.

— Я вернусь через два часа, — сказала она, — до наступления темноты.

— Если вы задержитесь, я поеду искать вас, — ответил Дэн.

— Не волнуйся, — засмеялась Джесси, усаживаясь поудобнее.

Она вывела лошадь из конюшни и поскакала по дороге. Беспечного не нужно было пришпоривать. Радуясь возможности показать свои силы, он перешел в галоп. Через несколько секунд они уже летели к горному хребту.

Ветер свистел в ушах, его свежие порывы словно очищали ее душу.

Следуя дорогой, по которой они с Сарой ехали несколько дней назад, Джесси без труда нашла тропу, ведущую к Седлу. Легко придерживая поводья, она направила Беспечного вверх. Он хорошо знал дорогу, и Джесси не пришлось его понукать.

Достигнув вершины, она спешилась и подошла к краю, чтобы взглянуть на ранчо, видневшееся далеко внизу. Легким движением она смахнула с ресниц непрошеную слезинку.

— Я здесь, отец, — прошептала Джесси. — Частичка тебя вернулась. Я любила тебя и всегда буду любить, что бы ни прогнало тебя из «Сансета».

Вдруг она заметила внизу какое-то движение. Приглядевшись, Джесси увидела грузовик, сворачивающий на дорогу к ранчо. Росс. Она подозревала, что ему не понравится ее своевольная прогулка на одной из его лошадей. Что ж, это его проблема.

Джесси повернулась в другую сторону, и от открывшегося вида у нее перехватило дыхание. Чистое небо потемнело, как всегда в конце дня, а пылающий солнечный диск напоминал золотой слиток.

Ее сердце принадлежало этой суровой и прекрасной земле, гордым скалам и величественным холмам. Впервые в жизни она чувствовала близость с отцом, словно он незримо присутствовал здесь, взирая на нее с одобрением, которого она никогда не получала в детстве.

В этот момент Джесси поняла, что не сможет проголосовать за продажу «Сансета».

Джесси потеряла ощущение времени. Возможно, она просидела на краю тропы около часа, предаваясь воспоминаниям и прислушиваясь к новым ощущениям и эмоциям, нахлынувшим на нее.

Она собралась возвращаться на ранчо, когда неподалеку раздалось ржание другой лошади. На долю секунды в сердце закрался страх, но в следующий момент она увидела Росса, верхом поднимающегося по тропе. Следя за его приближением, Джесси напряглась, затем медленно расслабилась. Больше она не будет прятаться и убегать — ни от страха, ни от собственной неуверенности.

Однако выражение лица Росса могло бы обратить в бегство любого. Он спешился и с мрачным видом направился к ней.

— Черт возьми, — в его голосе слышалась еле сдерживаемая ярость. — У тебя есть хоть капля разума?

— Сара сказала… — принялась оправдываться Джесси.

— Мне плевать, что сказала Сара! — В его глазах полыхал огонь, предвещавший бурю.

— Беспечный прекрасно знает дорогу и очень послушный, — защищалась Джесси, решив, что он испугался за лошадь. — Дэн сказал…

— Я волновался не из-за лошади, — во второй раз прервал он ее.

Его признание ошеломило ее. Она вскинула подбородок.

— Я сама в состоянии о себе позаботиться, и делаю это с семнадцати лет.

— Да уж, — с сарказмом ответил Росс. — Поэтому ты и заблудилась на прошлой неделе. — Став серьезным, он добавил: — В окрестностях разгуливает маньяк с ружьем. Кроме того, я сомневаюсь, чтобы Сара предлагала тебе прогуляться в одиночестве.

— Ты сам говорил, что я совладелица ранчо, — упрямо возразила Джесси. — Значит, я имею право ездить, когда и где поже…

Она не закончила фразу, увидев его искаженное от ярости лицо. Он направился к ней, и Джесси инстинктивно попятилась. Росс крепко схватил ее за запястья.

— Проклятие, Джесси, посмотри.

Она оглянулась. Под ней зияла пропасть. Она подошла слишком близко к краю тропы.

Рывком Росс увлек ее дальше от обрыва. Не успела она опомниться, как оказалась в его объятиях и ошутила на своих губах его губы, горячие и жаждущие. Она ответила на поцелуй, все еще находясь во власти пережитого на краю пропасти страха.

Росс оторвался от ее рта и прижался губами к шее.

Сердце ее готово было выпрыгнуть из груди. Воздух внезапно стал наэлектризованным, жарким, искрящимся от их взаимного притяжения.

Однако она чувствовала, что Росс отчаянно сопротивляется нахлынувшему желанию, и не понимала почему. Она знала лишь, что нуждается в нем, чтобы заполнить пустоту, образовавшуюся в душе.

Росс отстранился, и она прижалась к его груди, ощутив под рубашкой сильные мускулы. Вздохнув, он прижал ее крепче. Впервые в жизни она почувствовала себя защищенной.

Не иллюзия ли это? Джесси подняла глаза, и ей показалось, что на миг маска спала с его лица. В его глазах она увидела безнадежность и боль. Однако это была минутная слабость. Он вновь коснулся ее губ. На этот раз его поцелуй был преисполнен чувственной нежности, и она полностью растворилась в нем, отдавшись чудесным ощущениям. Его ласки становились все настойчивее, но внезапно Росс вновь отстранился.

— Черт, — пробормотал он сквозь зубы. — Не здесь.

Он отступил на шаг, не отпуская ее руки.

— Сегодня Сара рассказала мне о моем отце, — произнесла Джесси после минутной паузы. — Ты знал о Лори и?..

— До меня дошли слухи.

— Ты считаешь, отец мог…

— Я не знаю, Джесси. Это все домыслы. Не думаю, что кто-то знает, что в действительности произошло. — Его пальцы сильнее обхватили ее запястье.

— Он не питал ко мне отцовских чувств, — продолжала Джесси. — Я была для него лишь обузой…

— Если у него и была обуза, то не ты, — мягко возразил Росс. — Должно быть, он сильно любил тебя, раз оставил с собой.

Джесси изумленно взглянула на него. Она никогда не думала об их с отцом жизни с этой точки зрения.

— Спасибо, — прерывающимся голосом прошептала она.

Он пожал плечами и ничего не сказал в ответ.

Они молча постояли несколько минут. Затем Джесси осторожно продолжила расспросы:

— Сара упомянула, что Хэд украл у семьи деньги и вложил в какое-то предприятие.

— Такова семейная легенда, — подтвердил Росс. — Хэд продал стадо коров и получил наличными крупную сумму. Деньги должны были пойти на нужды ранчо и зарплату нанятым работникам. Хэд же, по всей вероятности, купил на них акции неизвестной компании. Сейчас капитал компании оценивается в миллиардах, а акции стоят миллионы.

— Что стало с акциями?

— Никто не знает. Их не нашли. Лично я считаю, что они сгорели при пожаре.

— А остальные?

— Не знаю, — пожал плечами он.

Она похолодела. Хардинг, возможно, был последним, кто видел Хэда. Но если акции оказались у отца, он давно бы продал их и им не пришлось бы жить на грани бедности многие годы. Хотя, может быть, акции поднялись в цене лишь недавно.

Росс вновь обнял ее, но на этот раз его объятия были успокаивающими, хотя ее тело все равно остро реагировало на его близость.

— Не думаю, что кто-то серьезно верит в их существование, — повторил Росс.

Джесси не поверила ему. Внезапно все кражи, обыск в ее номере, вопросы о наследстве отца приобрели особый смысл и стали выстраиваться в четкую схему.

— Это было давно, — сказал Росс, поглаживая ее плечи. Ее тело откликалось на ласку, но мысли витали далеко.

Он отпустил ее и минуту стоял неподвижно. Лицо его вновь приняло привычное непроницаемое выражение. Затем он протянул ей руку.

— Нам пора возвращаться.

Солнце быстро катилось к горизонту. Темнеющее небо приобрело насыщенный цвет синего бархата. Последние лучи скользили по скалам, превращая их в пылающие факелы. Джесси испытывала смешанные чувства. Она была очарована окружающей ее красотой и подавлена все новыми деталями истории, которые, как кусочки мозаики, начали складываться в целую картину.

Джесси не взяла предложенную руку. Близость Росса волновала ее, а ей нужно собраться с мыслями. Джесси прошла мимо него к лошади, он следовал за ней.

Она взялась за поводья, однако Росс перехватил ее руку.

— Пообещай мне, что больше не поедешь кататься одна, — настойчиво попросил он.

— Нет, — ответила она. — Я не буду делать обещаний, которые не собираюсь выполнять. И не обвиняй Дэна. Сара сказала…

— Могу себе представить, что сказала Сара, — прервал ее Росс. — Разве ты не понимаешь, чего она добивается?

— Пытается привязать меня к «Сансету»?

Росс по достоинству оценил ее проницательность.

— Да.

— И ты этого не одобряешь?

— Я не хочу, чтобы тобой манипулировали.

Сердце Джесси упало. Значит, Росс считает ее марионеткой?

— Ты полагаешь, что мной легко манипулировать?

Его темные глаза потеплели.

— Нет. Но раньше тебе, возможно, не приходилось сталкиваться с людьми, подобными Клементсам.

Джесси инстинктивно выпрямилась.

— Тебя это не касается, — холодно отрезала она.

Он не ответил на ее выпад, продолжая развивать свою мысль:

— Я полагал, что ты сама догадаешься, что ездить в этих краях одной небезопасно.

— Потому что я могу заблудиться, или потому что кто-то может подстрелить меня?

— И то и другое.

— Я уже хорошо ориентируюсь и помню все, что ты рассказывал мне о здешних лошадях. Кроме того, я не думаю, что здесь появится еще один шальной охотник после случая с конгрессменом.

— А я? — ровным голосом спросил Росс. — Разве со мной ты в безопасности?

На этот вопрос у нее не было ответа. Он был опасен для нее, но вовсе не в том смысле, который он вкладывал в свои слова. Не Росс пугал ее, а те чувства, которые он разбудил в ее сердце.

Однако Росс, похоже, неверно истолковал ее молчание. Джесси вздернула подбородок:

— Я не боюсь тебя, если ты это имеешь в виду.

— Разве? Той ночью ты сбежала сломя голову.

— Я не сбежала, — возразила она. — Мне пора было домой.

— Ты не умеешь врать, Джессика.

Она не могла не согласиться с ним, но лишь протянула руку за поводьями.

— Ты сказал, что нам нужно поторопиться.

С минуту Росс пристально смотрел на нее, затем провел пальцем по ее щеке.

— Я лишь пытаюсь предостеречь тебя. Ты доверяешь людям, которых совсем не знаешь.

Джесси отвернулась. Его прикосновение вновь разожгло в ней огонь.

— Нашли того, кто стрелял в Марка?

— Думаю, я остаюсь главным подозреваемым.

— Но это смешно.

— Почему?

— Ты бы не промахнулся.

На его лице отразилось удивление, а в глазах промелькнули веселые искорки.

— Полагаю, это комплимент, — усмехнулся он.

— Что-то вроде того.

— Ты вообще чего-нибудь боишься?

«Тебя», — хотела ответить Джесси.

— Людей, вламывающихся в мой дом, — сорвалось у нее с языка, прежде чем она успела опомниться.

Его глаза сузились.

— Кто-то вломился в твой дом?

— Да.

— Когда? — Его лицо стало мрачным.

— Недавно. Как ты думаешь, кто мог это сделать? — «Интересно, почему Сара ничего не сказала Россу о кражах?»

— Это мог быть случайный взломщик?

— Мог, но воры побывали также в моем магазине.

Росс перевел взгляд на ранчо внизу и затем снова на нее.

— Теперь я настаиваю на том, чтобы ты никуда не выезжала одна.

Джесси испугал его серьезный тон.

— Ты знаешь, что происходит?

— Нет, — ответил он.

— Но ты знаешь больше, чем рассказал мне.

Росс напрягся, но промолчал, и Джесси поняла, что не ошиблась.

— Будь ты проклят! — Она устала выуживать информацию из брошенных вскользь намеков и потом по крупицам отделять правду от лжи. Она поняла, что и Росс участвовал в заговоре молчания, и ее отчаяние превратилось в ярость.

— Той ночью… ты пытался испугать меня. Ты знал, что выбрал лучший способ сделать это?

Его взгляд остался непроницаемым.

— Что ты имеешь в виду?

— Похоже, Клементсы знают обо мне все. Им удалось узнать, что меня изнасиловали в семнадцать лет?

Росс застыл. Все вокруг замерло. Казалось, даже ветер стих, не решаясь нарушить звенящую тишину. Джесси впервые заговорила о том, что случилось с ней много лет назад.

Лицо Росса исказилось, он закрыл глаза и запрокинул голову. После долгой паузы он вновь посмотрел на нее.

— Прости меня, — тихо сказал он. — Я и представить не мог…

— Почти сразу после того, как я уехала, я поняла, что ты не мог совершить ничего подобного.

— Почему?

— Тогда бы ты не использовал это как оружие, чтобы запугать меня. И я просто… знала.

Росс подошел к подножию скалы и поставил ногу на большой валун. Его поза была расслабленной, но вздувшиеся вены на шее и плотно сжатые челюсти говорили о внутреннем напряжении.

— Я не насиловал ее, — сказал он. Ему нелегко давалось каждое слово. — Но по ложному обвинению провел месяц в тюрьме. Ее… отец застал нас в ее спальне. Для него я был индейцем, полукровкой, который к тому же уже был известен полиции за угон машины. Тара до смерти боялась отца. Он уехал в город, и она предложила мне зайти к ней и развлечься… — Росс пожал плечами. — Но отец неожиданно вернулся. Когда Тара услышала его шаги в прихожей, она закричала. — Помедлив, Росс добавил с кривой усмешкой: — Я был достаточно сильным для подростка, но он просто размазал меня по стенке, а потом вызвал копов.

Гнев Джесси уступил место состраданию. Она не сводила с него взгляда.

— Что было дальше?

— Сара вновь спасла меня. Она наняла детектива, который обнаружил, что Тара переспала почти со всеми мальчиками из школы. Тогда она предложила Таре щедрую сумму, чтобы та уехала из Седоны. Она согласилась, забрала заявление и исчезла из города. Обвинение было снято. Но некоторые имеют долгую память.

— А остальные члены семьи? Они поверили тебе?

— Холден поверил. Марк… он испугался за свою репутацию. В то время он баллотировался в администрацию Аризоны. — После паузы Росс с чувством произнес: — Господи, я был напуган и зол. Но я бы никогда не стал упоминать то дело, если бы знал…

В его голосе было столько раскаяния, что она подошла к нему и нежно дотронулась до его плеча.

— Ты не мог знать, — мягко сказала Джесси. — Но почему ты сказал мне об этом?

Он пожал плечами.

— Кто-нибудь все равно бы тебе рассказал. А после выходки Эйприл и тех выстрелов я решил, что тебе лучше уехать до того, как ты узнаешь наверняка, что являешься дочерью Хардинга. Сопоставь факты, Джесси. Ты поехала покататься и потерялась. Когда ты была в горах, кто-то стрелял поблизости. А сейчас ты говоришь, что недавно твой дом и магазин обокрали.

— Кто бы ни стрелял, он целился не в меня.

— Ты права, — согласился Росс. — Но раньше ничего подобного здесь не случалось.

В душу Джесси снова закрался страх. Она и сама не раз задумывалась об этих совпадениях.

— Ты считаешь, что я разворошила змеиное гнездо?

— Похоже на то.

— Но ведь спор вокруг ранчо разгорелся до того, как я появилась?

—Да.

— Тогда зачем кому-то понадобилось обворовывать меня? У меня нет ничего, достойного кражи.

— Возможно, кто-то считает иначе.

Догадка вдруг молнией озарила ее мозг.

— Джесс?

Она попыталась унять растущую панику. Она боялась подумать, что вор мог скрываться среди окружавших ее людей.

Его глаза сузились:

— Ты что-то вспомнила?

Она колебалась, не зная, что ответить. Она никому не рассказывала о старом букваре, за исключением Сола. Она хотела поделиться своей тайной и с Россом, но осторожность пустила в ней слишком глубокие корни. «Защити себя», — призывал внутренний голос. Джесси уже доверила ему частицу души, рассказав об изнасиловании. Она решила, что с остальным стоит подождать.

— Нет, — наконец выдавила она.

Судя по его глазам, Росс понял, что она солгала, не до конца доверяя ему. Ничего не сказав, он встал сбоку от Беспечного, ожидая, пока она окажется в седле.

Джесси вдруг почувствовала, что потеряла нечто важное. Ей хотелось схватить его за руку, остановить, но она не сделала этого.

Она села на лошадь. Он молча передал ей поводья, избегая прикасаться к ее руке. Затем сам вскочил в седло, и они тронули лошадей вниз по тропе, окрашенной в багровые тона закатным солнцем.


Глава 18


Джесси изнывала от желания снова оказаться в его объятиях. Она чувствовала себя так, словно преподнесла ему свое сердце, но он отверг ее дар. Но, возможно, он сам чувствовал себя отвергнутым? Джесси терялась в догадках.

Камнем преткновения снова стали ранчо, акции, деньги, власть.

На обратном пути она не смотрела на него и не пыталась заговорить. Подъехав к дому, Джесси с удивлением увидела. во дворе несколько припаркованных машин. Должно быть, во время их отсутствия на ранчо появились гости.

Она вопросительно посмотрела на Росса.

— Я думала, что Марк уехал в Вашингтон.

— Вероятно, он решил вернуться, — коротко ответил он.

— А остальные?

— Спроси Сару.

Джесси пришла в замешательство. Сара говорила, что всю неделю на ранчо никого не будет. Именно поэтому она решила жить здесь, а не в отеле в Седоне. Она хотела больше времени провести с теткой.

Неужели она снова стала жертвой манипуляций, как предостерегал ее Росс? Она почувствовала себя загнанной в угол.

Джесси шагом направила Беспечного к конюшне. Там их ждал Дэн, но Росс быстро спешился и подошел к ней. Она спрыгнула с лошади, и Росс подхватил ее, удержав руку на ее локте на секунду дольше, чем было необходимо. Необязательный жест, но у Джесси потеплело на сердце.

— Спасибо, что поехал за мной, — сказала она. — Но это действительно было лишнее.

— Я серьезно, Джессика. Я не хочу, чтобы ты отлучалась с ранчо одна.

— Это приказ? — Джесси вновь выпрямилась.

— Предложение, — ответил он.

Дэн взял поводья обеих лошадей и, переводя взгляд с Росса на Джесси и обратно, тактично кашлянул.

— Вы не одни, — напомнил он.

— Я это заметил, — откликнулся Росс.

— Ты знал, что на ранчо ждут гостей? — спросила Джесси, пытаясь прогнать наваждение.

— Нет, но меня обычно не предупреждают.

— А Сара знала?

— Наверняка. Не знаю, она ли все это спланировала. Наверное, в твою честь устроили вечеринку «добро пожаловать в семью».

— А ты придешь?

— Сомневаюсь, что Марк мне обрадуется.

— Если это вечеринка в мою честь, я могу пригласить, кого захочу.

Помедлив, он кивнул.

— Хорошо, — и пошел в конюшню за Дэном.

Джесси смотрела ему вслед. Росс двигался уверенным шагом, с природным изяществом. Она вспомнила его мрачный взгляд, когда он рассказывал ей о той девушке. Должно быть, с тех пор он намеренно избегал Клементсов, отгородившись от всех возможных проявлений неприязни в свой адрес.

Когда Росс скрылся за дверью конюшни, Джесси посмотрела на дом. Она вдруг почувствовала острое нежелание входить внутрь, отчетливо осознавая, что там ее ждет ловушка.

* * *


Чистя лошадь, Росс выругался сквозь зубы. Там, в горах, он чуть было не поддался желанию овладеть ею. Никогда в жизни он еще не испытывал столь страстного влечения к женщине, однако ни место, ни ситуация не были подобающими.

Ее неожиданное признание в случившемся с ней несчастье заставляло его еще сильнее терзаться чувством вины. Он так стремился изгнать Джесси из своей жизни, что использовал действенное, но недостойное оружие. Интересно, знает ли кто-нибудь еще о происшедшем с ней?

Однако это многое объясняло. Например, ее реакцию на его поцелуи. Джесси словно впервые поняла, что можно получать от них удовольствие. Росс был удивлен, даже польщен. Ему многое нравилось в ней — ее манера слушать, задавать вопросы, обдумывать услышанное. Он знал, что она верила не всему, что он говорил. Но странное дело, у него возникло ощущение, что Джесси доверяет ему, хотя у нее были псе основания не делать этого. Росса тронуло ее доверие, поэтому он согласился прийти на ужин. Джесси был нужен друг, и он должен был оказать ей поддержку. Его совершенно не заботило, что подумают остальные.

Закончив с лошадью, он отправился к себе. Нужно было принять душ и выпить бокал виски.

* * *


Дом наполняли заманчивые ароматы. Марк сидел в гостиной, листая блокнот и потягивая виски. Должно быть, он приехал совсем недавно, но выглядел бодрым и свежим, словно неделю отдыхал на природе. Увиден Джесси, конгрессмен поднялся, расплывшись в лучезарной улыбке.

— Привет, кузина. Я слышал, ты теперь официально член семьи.

— Да, мне так сказали, — ответила она.

— Скоро приедет моя дочь, — сообщил Марк. — Каллен сейчас с нашим отцом. Кроме того, мы ждем Элизабет. Ты еше не видела ее. Во время нашей прошлой встречи ее не было в стране.

— Элизабет? — Имя было знакомым Джесси. Вместе с Сарой она изучала генеалогическое дерево семьи Клементс. — Она внучка Хью, погибшего на войне.

Марк кивнул.

— Сын Хью Дэвид женился на девушке из Чикаго и занялся страховым бизнесом. У него было двое детей — Элизабет, ставшая библиотекарем, и Энди, он адвокат. Когда Элизабет узнала о тебе, у нее уже была намечена поездка с другом, поэтому ту встречу ей пришлось пропустить.

Джесси захотелось увидеться с Элизабет, которая, по всей видимости, тоже отличалась любовью к книгам.

— Сара ничего не говорила мне о вечеринке, — заметила она.

Марк довольно улыбнулся.

— Мне пришла в голову эта идея, когда несколько дней назад позвонил Алекс. У меня не было никаких дел в ближайшие дни, и мне оченьхотелось приветствовать тебя, как и подобает члену нашей семьи. Остальные присоединились ко мне. Я пообещал Саре хранить наши планы в секрете. Мы хотели сделать сюрприз.

Сюрприз перед встречей с Алексом, мелькнула мысль, и Джесси тут же отругала себя. Она становится одержима манией преследования.

— Ты прилетел из Вашингтона?

— Для меня это обычное дело, Джесси. К тому же не каждый день обзаводишься кузиной.

Джесси посмотрела в глаза Марку. Его взгляд излучал теплоту и искренность. Однако ее не так-то просто было обезоружить.

— Как твоя рука? — спросила она.

— Почти зажила.

— Я слышала, полиция решила, что это был несчастный случай, — с вызовом сказала она.

— Да, все пришли к такому мнению, — добродушно согласился он.

— И Росс тоже?

Марк пожал плечами:

— Это было совпадением. Я не должен был ничего говорить. Просто в последнее время у нас были разногласия.

— Он придет на ужин сегодня.

На гладком лице конгрессмена промелькнуло удивление, но он быстро взял себя в руки.

— Отлично, — изобразил он жизнерадостную улыбку.

— Мы только что вернулись с прогулки верхом, — продолжала испытывать его Джесси. — Он рассказал мне об истории ранчо и семье немного больше, чем остальные. Кажется, здесь скрыты какие-то тайны.

Марк пожал плечами:

— А в какой семье их нет?

— Думаю, не во всякой, — возразила Джесси. — Что ж, пойду посмотрю, как там Сара. Кажется, в последнее время она неважно себя чувствует.

— Когда я видел ее, она выглядела вполне цветущей.

Джесси вспомнила слова Алекса. «Сара больна… Не думаю, что об этом знает кто-то, кроме меня. Я и сам узнал лишь тогда, когда пришли результаты анализа ДНК». Не была ли болезнь козырной картой Сары?

— Пойду поищу Сару, — сказала Джесси.

— Не утомляй ее. Ей и так нелегко — полный дом гостей.

— Не буду, — пообещала она.

Подойдя к комнате Сары, Джесси негромко постучала. Ответа не последовало. Она постучала сильнее.

— Войдите, — раздалось из-за двери.

Джесси вошла. Сара сидела на софе, полуобернувшись к ней. Она была бледна, но улыбалась.

— Джесси, посиди со мной.

— Я не знала, что приедет Марк, — сказала Джесси, усаживаясь.

— Алекс рассказал ему о твоем приезде, — виновато улыбнулась Сара. — Сегодня утром он позвонил мне из аэропорта и сказал, что и Элизабет приедет тоже. Я должна была предупредить тебя, но Марк попросил меня держать все в секрете, и я не знала, как поступить. — Ее лицо просветлело. — Тебе понравится Элизабет.

— Как она относится к продаже ранчо?

Сара отвела взгляд.

— Если бы все зависело от нее, она, возможно, и проголосовала бы против, но ее брат, с которым она очень близка, хочет продать ранчо. Он работает адвокатом, живет в Чикаго и не слишком привязан к «Сансету». Однако Элизабет часто приезжала сюда в юности.

Джесси приняла это к сведению.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она Сару.

— Лучше. Завтра я уже смогу прокатиться верхом.

Джесси не была в этом так уверена, но лишь кивнула.

— Пойду приму душ. После прогулки я сама пахну, как лошадь.

— Завтра все разъедутся, и у нас будет время поговорить о твоем отце.

— С нетерпением жду этого, — сказала Джесси. — Да, кстати, Росс тоже придет сегодня.

— Росс? — недоверчиво переспросила она.

— Думаю, он хочет насолить Марку.

— Сомневаюсь, что его заботит мнение Марка, — возразила Сара. — Но все равно я рада.

Джесси похлопала Сару по руке.

— Я так рада, что мы нашли тебя, — с чувством произнесла Сара. — Думаю, Хардинг был бы доволен.

Джесси тоже надеялась на это. Извинившись, она направилась в холл. Спускаясь по лестнице, она услышала свое имя к остановилась.

— Она ничего не знает. — Голос принадлежал Алексу.

— Ты спрашивал ее? — В собеседнике она узнала Марка.

— Да. Я спросил, оставил ли ей что-нибудь отец. Она ответила отрицательно.

— Но должно же что-то быть. Что-то, о чем она не знает. В записке Хэд написал, что оставил указания в книге.

— Возможно, она сгорела во время пожара.

— Черт возьми, я не собираюсь сдаваться.

Возникла пауза.

— Наверное, стоит взглянуть на записку Хэда еще раз, — предложил Алекс. — Она все еще в шкафу на чердаке?

Вновь наступило молчание, и Джесси могла лишь догадаться, что один из говоривших кивнул.

Джесси пошла дальше, и ее шаги по паркету гулко отозвались в холле. В следующее мгновение Алекс обернулся, увидел ее и пошел навстречу.

— Джессика, рад снова видеть тебя.

Она окинула его настороженным взглядом. Несколько минут назад она бы с радостью приветствовала его. Но случайно подслушанный разговор всколыхнул в ней все подозрения. Что за записка? Что у нее должно быть? Старая книга? Имел ли он в виду букварь, оставленный ей отцом?

Однако у нее не было времени обдумать слова Алекса, поскольку в холл вошла высокая темноволосая женщина. Она была очень привлекательна, в ней угадывались семейные черты Клементсов, и Джесси решила, что перед ней Элизабет.

Новая гостья с улыбкой направилась к ним.

— Вы, наверное, та самая знаменитая Джессика. Наша шумная семейка еще не утомила вас?

— Как вы догадались? — вопросом на вопрос ответила Джесси.

— От нас всего можно ожидать. Но на самом деле мы не такие уж монстры. — Элизабет обняла Марка. — Как ты думаешь, Марк?

Взаимная симпатия брата и сестры была очевидной. Джесси всю жизнь мечтала о столь нежных родственных отношениях, в которых нет места зависти, ревности, подозрениям. Может быть, она ошибается, считая Клементсов интриганами и в каждом взгляде видя подвох?

Через несколько минут в холл из своей комнаты, прихрамывая, спустился Холден. Каллен приехал с женой Сондрой, его сыновья-близнецы тоже были с женами. Саманта появилась на несколько минут позже Эйприл.

Марк исполнял роль бармена. Каждый раз, когда открывалась дверь, Джесси невольно поворачивала голову в надежде увидеть Росса.

На пороге появилась Сара. На ее лице не было и следа былой усталости. Летящей походкой она подошла к Джесси и взяла бокал шампанского.

— Теперь, когда мы все в сборе, — начал Марк, — я бы хотел произнести тост.

В этот момент в холл вошел Росс. Все взгляды обратились к нему. На многих лицах было написано удивление.

Джесси восхищенно затаила дыхание. В черных брюках, голубой рубашке, расстегнутой у ворота, и сером спортивном пиджаке он выглядел непринужденно и вместе с тем неожиданно элегантно. Волосы его были все еще влажными после душа и слегка вились на затылке.

Элизабет подбежала к Россу и порывисто обняла его.

— Я так рада видеть тебя! Возьмешь меня завтра покататься?

Росс повернулся к Джесси:

— Вот женщина с редким умом. Она знает, что нельзя кататься одной.

Ей захотелось в ответ надерзить ему. Но Элизабет понравилась ей с первого взгляда. Новая кузина была ее ровесницей и дружески держалась с Россом.

— Я всегда забиралась в конюшню почитать, а он не понимал, как это можно проводить дни напролет в обнимку с книгой. Тогда я выбрала несколько книг, которые должны были ему понравиться. Я своими руками создала монстра.

Росс лишь улыбнулся в ответ, а Джесси подумала, что перед ней удивительная девушка, пользующаяся расположением и Марка, и Росса.

Ужин прошел в удивительно теплой, сердечной атмосфере, хотя Джесси заметила, что Росс и Марк почти не разговаривали друг с другом. Сара светилась от радости, Элизабет смотрела на Росса с нежностью. Интересно, подумала Джесси, а как она сама смотрит на него? Она надеялась, что ее взгляд не был слишком голодным и откровенным, как у Эйприл. Однако, хотя Росс был безукоризненно вежлив с дочерью Марка, он не делал попыток вовлечь ее в разговор. Все его внимание было направлено на Элизабет.

Джесси попыталась расслабиться, но в ее ушах все еще звучали слова из разговора Алекса и Марка. «Она ничего не знает. Но должно же что-то быть». И еще та записка на чердаке. Джесси почувствовала себя героиней приключенческого романа. Она решила во что бы то ни стало прочесть записку.

Угощение было превосходным, под стать ему были и напитки — благородное вино и шампанское. Пожалуй, Росс был единственным, кто едва прикасался к бокалу.

Подали десерт, и к десяти часам гости начали расходиться. Росс ушел первым, сославшись на дела. Элизабет остановилась в гостинице и решила уехать с Алексом и Эйприл. Твидлди и Твидлдум отбыли вместе с женами, а вслед за ними уехали Каллен и Сондра.

Извинившись, Сара ушла к себе в комнату.

У Джесси немного кружилась голова от выпитого шампанского. Теплая атмосфера ужина, старания гостей быть любезными и радушными обезоружили ее. Однако ей нужен был свежий воздух и время подумать. Она тоже извинилась и, окликнув Бена, вышла прогуляться к паддоку.

Полумесяц казался невесомым и почти прозрачным. Короткая летняя ночь была теплой. Легкий бриз ласкал кожу, навевая воспоминания о поцелуях Росса и его прикосновениях.

Джесси посмотрела на его небольшой, но ухоженный дом, расположенный за конюшней. Бен бежал возле нее, радостно принюхиваясь к новым запахам других животных и тихонько тявкая в ответ на лошадиное ржание.

Дверь дома открылась, и на пороге появился Росс. У его ног сидел Тимбер. Он еще не переоделся, но воротник рубахи был расстегнут и рукава закатаны до локтей. Тимбер напряженно вслушивался в темноту.

Джесси хотела повернуться и уйти, пока Росс ее не заметил, но Бен вдруг опрометью кинулся к новому другу, виляя хвостом и заливаясь оглушительным лаем. Джесси мысленно выругалась. И это ее скромный пугливый пес! Ей ничего не оставалось, как последовать за ним.

Росс, освещенный лунным светом, выглядел очень романтично. Густые ресницы немного смягчали суровость смуглого лица и придавали взгляду обманчивую леность. Его поза и движения тем не менее были воплощением энергии.

Ее взгляд скользил по его лицу, по четким линиям подбородка и скул, по чувственным губам. Сейчас они застыли в вопросительной полуулыбке.

Джесси остановилась возле ступенек крыльца, не решаясь подняться.

— Спасибо, что пришел сегодня.

Он несколько секунд смотрел на нее, затем посторонился, приглашая ее зайти. Собаки тут же исчезли в глубине дома.

— Я получил удовольствие. Мне нравится Элизабет.

— Я заметила. — Ей хотелось, чтобы он сказал, что ему нравится она. Но, в конце концов, об этом говорили его глаза, смотревшие на нее с явным одобрением. — Мне тоже понравилась Элизабет, — поспешно сказала Джесси, боясь, что он заподозрит ее в ревности.

Он не улыбнулся, но сделал шаг навстречу ей.

Ее сердце предательски забилось. Казалось, она каждой клеточкой ощущала его близость. Она, должно быть, выглядит очень глупо, стоя здесь как изваяние, не сводя с него глаз.

Однако и в его глазах появился знакомый блеск. Там, в горах, он сказал: «Не здесь». Что означали его слова? Испытывал ли он те же чувства, что и Джесси, или просто поддался минутному настроению? Джесси лихорадочно искала предмет для разговора. Она не хотела уходить.

— Ты часто видишься с Элизабет? — наконец спросила она.

Росс пожал плечами:

— В последнее время нет. В юности она часто приезжала сюда на каникулы. Она посвящала чтению каждую минуту, которую не проводила на лошади.

Нужно задавать вопросы, завязать разговор, чтобы отвлечься от мыслей о нем.

— Она не вышла замуж?

— Элизабет была обручена. За два дня до свадьбы ее жених погиб в автокатастрофе. Думаю, она так до конца и не оправилась от его гибели. Сейчас она редко приезжает сюда.

Джесси напомнила себе, что Росс скрывает нечто, что она должна узнать. Она попыталась призвать на помощь остатки былого гнева на него, но стоило ей посмотреть на Росса, как гнев таял.

Однако сейчас благодаря случайно подслушанному разговору она знала еще кое-что и решила пустить пробный камень.

— Ты когда-нибудь слышал о книге, имеющей отношение к моему отцу?

Его глаза сузились.

— Не понимаю, о чем ты.

Она помедлила. Росс заметно насторожился, и она явственно ощущала исходившее от него напряжение. Почему он так встревожен?

— Я слышала разговор Алекса и Марка.

Он молчал, явно обдумывая свои слова. Наконец в его взгляде появилась мрачная решимость, и Джесси поняла, что сейчас услышит по крайней мере часть истории, которую от нее скрыли.

— Согласно семейной легенде, Хэд оставил ключ к нахождению акций, на которые он истратил общие деньги. Он якобы только одолжил деньги, чтобы войти в нефтяной бизнес. — Он помолчал. — Думаю, он просто пытался оправдать кражу.

На миг ее сердце остановилось, потом бешено забилось.

— Так вот почему они стали разыскивать меня, — после секундной паузы сказала Джесси. — Я думала, что дело в ранчо. — Она надеялась, что хоть немного дело было в ней и в отце.

— Сара искала тебя не поэтому, — мягко возразил Росс. — И большинство остальных, думаю, тоже.

— Большинство? Кого же ты не включаешь в это «большинство»? — Горькое чувство предательства вновь захлестнуло ее. — Ты знал о книге, когда я рассказала тебе о кражах, но ничего не сказал.

— Это лишь слухи, — медленно ответил Росс. — Я никогда не видел записку Хэда и не знаю даже, существует ли она.

Джесси отвернулась, борясь с подступившими слезами. Ее одиночество еще никогда не было столь острым. Она чувствовала себя, словно умирающий от голода человек, которому протянули еду и отняли, не успел он поднести кусок ко рту. Так и у нее отняли мечту о настоящей семье. Все обманывали ее, включая Росса.

Конечно, она понимала, что ее голос в борьбе за ранчо был чрезвычайно важен для всех. Но это… утерянное богатство было гораздо важнее. Цепочка совпадений не могла быть случайной. Ей казалось, что вокруг нее смыкается кольцо лжи. Сможет ли она поверить им снова?

Она почувствовала руку Росса на Своем плече.

— Джесс?

Повернувшись, она посмотрела на него сквозь пелену слез.

— Не надо, — прошептала она.

Его лицо выражало тревогу за нее, но она не поверила ему. Она хотела уйти, но Росс удержал ее за руку. Другой рукой он осторожно вытер влажную щеку.

— Джессика, не уходи так.

— Все мне лгали. Кроме тебя. Ты лишь опустил несколько важных деталей.

— Это не мое дело, — сказал Росс, но в его голосе сквозила неуверенность.

— А ты сделал все, чтобы это дело не было твоим, правда? — с горечью произнесла она. — Ты в совершенстве овладел искусством оставаться в стороне. Зачем ты живешь здесь, если все, что здесь происходит, тебя не касается?

В его глазах появилась сталь. Росс отпустил ее.

— Будь ты проклят! — вдруг сказала она. — Неужели тебя ничего не волнует?

Он схватил ее и прижал к себе. Его рот нашел ее губы и впился в них с неудержимой страстью.

Она чувствовала остроту его желания, которое слилось с ее собственным и заполнило собой все пространство вокруг них, вытесняя боль, страх, одиночество.

Они были одни во вселенной.


Глава 19


Росс не хотел, чтобы это произошло.

Нет, он хотел этого.

Он не мог отпускать Джесси с такой болью в сердце. Ему довелось пережить предательство, и он знал, что она сейчас чувствует.

Однако стоило ему прикоснуться к ней, как страсть завладела всем его существом. Он знал, что должен отпустить ее, но видел ее откровенное желание, и отказаться от нее было выше его сил.

Они переступили черту, и пути назад не было. Они сорвались в пропасть, но падение было столь сладким, что сделало наслаждение еще острее.

Джесси таяла как воск в его объятиях, рождая в нем неизведанную раньше нежность. Он начал ласкать ее мягче, бережнее, смакуя вкус ее губ и аромат ее кожи и волос. В ней не было ничего искусственного, она восхищала и завораживала его интригующей смесью ранимости и мужества, нежности и силы.

Он должен был остановиться. В его жизни есть тайна, которой он никогда не сможет поделиться с ней, и если она узнает об этом, то не простит его. Джесси была для него запретным плодом, но он был не в силах противостоять ее манящему очарованию.

Он прижал ее к себе, чтобы дать почувствовать всю силу своего желания. Джесси вздрогнула. Росс с раскаянием вспомнил о том, что с ней случилось, и отстранился. Джесси протестующе застонала и подняла на него глаза, молящие о продолжении.

— Джесс? — едва слышно спросил он.

Но она услышала его.

— Да, — прошептала она, удивляясь собственной смелости. Она не была близка с мужчиной со времени того происшествия, никогда не переходя последнюю грань в отношениях с немногочисленными возлюбленными.

Однако сейчас она чувствовала себя абсолютно раскованной. Возможно, потому, что Росс знал о случившемся с ней. Или потому, что он предоставил ей возможность самой принимать решение. Его ласки были столь нежными, что не заглушили новые чувства, зарождающиеся в глубине ее сердца. Теперь же она знала, что былые страхи ушли навсегда.

— Да, — громче сказала она.

Он пристально посмотрел на нее, словно пытаясь проникнуть в глубину ее души. Затем улыбнулся и вновь привлек ее к себе.

Земля ушла у Джесси из-под ног.

* * *


Росс приподнялся на локте, любуясь ею. Джесси впервые лежала обнаженной в постели мужчины, но не чувствовала никакого смущения. Она купалась в его страсти, пытаясь навсегда сохранить в сердце драгоценные минуты близости.

Перекатившись на спину, Росс увлек ее за собой, так что она оказалась наверху. Уперевшись локтями в его грудь, она положила подбородок на ладони и посмотрела на него.

— Ты так красива, — прошептал он.

— Ты тоже, — откликнулась она.

Росс усмехнулся.

— Мужчины не бывают красивыми.

— Нет, бывают. Ты красив. — Она дотронулась пальцами до его лица.

— Рад это слышать, — улыбнулся он.

Джесси переполняла благодарность Россу за наслаждение, которое он подарил ей, и за нежность, растопившую ее страх перед физической близостью.

Ее пальцы играли с его волосами. Короткие завитки на затылке выглядели очень сексуально. Росс был воплощением мужского обаяния. Джесси наклонилась и слегка укусила его за мочку уха. Наедине с ним она чувствовала себя легко и непринужденно, и это удивляло и радовало ее.

Росс застонал.

— Ты не знаешь, какую игру затеваешь, — предупредил он.

— Теперь знаю, — дразня его, откликнулась она и провела языком по его губам.

Росс неохотно отстранился и вскочил с постели с легкостью и изяществом пантеры.

— Я сейчас, — и скрылся за дверью.

Джесси догадывалась, куда он ушел, и была признательна за его заботу, но сразу же затосковала по его теплым и сильным рукам. Она вытянулась на смятых простынях, чувствуя себя заново рожденной. Ей всегда казалось, что она в состоянии сама позаботиться о себе, но с Россом она чувствовала себя защищенной, и ей нравилось это. Она не знала, почему доверяет ему. Вероятно, ею руководил инстинкт, и Джесси была уверена, что не ошиблась в Россе.

Когда он вернулся, за ним в спальню проник Бен и плюхнулся на постель, радостно лая. От неожиданности Росс вскрикнул.

— А ты что здесь делаешь?

Но Бен уже почувствовал себя хозяином положения и не собирался сдавать позиции. Вслед за ним на постели показались лапы Тимбера, не желающего отставать от друга.

Росс только развел руками.

— Видимо, они соскучились.

Он решительно спихнул Бена и приказал Тимберу слезть с кровати, а затем выставил собак за дверь.

— Жаль, испортили такой момент.

— Я так не думаю, — лукаво отозвалась Джесси.

— Правда?

В следующую секунду Росс оказался в постели и склонился над ней, вновь унося в мир наслаждения.

* * *


Росс смотрел, как она одевается. Он много раз видел, как одеваются другие женщины, некоторые намеренно медленно, чтобы сделать ему приятное. Но не Джесси. Она еще стеснялась его и спешила прикрыть свою наготу.

Он не желал отпускать ее. Хотел, чтобы она заснула в его объятиях и они вместе встретили рассвет.

Росс поднялся с постели и помог ей застегнуть блузку. Ее пальцы дрожали, а глаза избегали его взгляда. По тому, как поначалу робко она отвечала на его ласки, а потом словно расцвела в его объятиях, он понял, что он был первым мужчиной, которому она доверилась после случившегося с ней несчастья.

Ее доверие глубоко тронуло его и заставило почувствовать себя виноватым.

Но все же он не мог удержаться и нежно провел пальцами по ее щеке. Джесси взглянула на него, и ему показалось, что он сейчас утонет в ее ореховых глазах с золотыми искорками, таких серьезных и мятущихся.

Ей нужны были обещания, а он не мог их дать до того, пока Джесси не разберется во всех подводных течениях в семье Клементс. И даже тогда он вряд ли сможет что-то ей предложить. На его сердце лежала ноша, возложенная Сарой много лет назад, связавшая его с Клементсами узами, не подвластными никакой силе, и ничто не могло освободить его от этого груза.

Росс наклонился и поцеловал Джесси. Он знал, что этим поцелуем не сотрет вопрос, застывший в ее глазах.

— Мне пора, — неуверенно сказала она. Он не ответил и явственно почувствовал, что она разочарована его молчанием.

Он вместе с ней вышел из спальни. Их собаки поджидали хозяев в прихожей. Бен вскочил и бросился к Джесси, не скрывая своей искренней радости. Тимбер смирно сидел у порога, серьезно глядя на него и всем своим видом показывая, что он считает недостойным опускаться до бурного проявления собачьей преданности.

Эта маленькая сцена показала различия между ними. Росс был воплощением самодисциплины и умел держать эмоции под контролем. Джесси проявляла чувства более открыто и спонтанно и была готова рисковать.

Он не был уверен, что способен на риск. Это было бы несправедливо по отношению к любой женщине, и особенно к Джесси.

Росс проводил ее до крыльца. Ему хотелось обнять ее, но он сдержался. Вместо этого он наклонился и поцеловал ее в щеку и в ту же секунду понял свою ошибку.

В ее глазах блеснули слезы. Она резко отвернулась и сбежала по ступенькам. За ней по пятам следовал верный Бен.

* * *


Джесси понимала, что у нее не было причин ожидать большего, чем он дал ей. Он ничего не обещал, не признавался в любви и даже в привязанности.

Однако, несмотря на осознание того, что их близость значила для него гораздо меньше, чем для нее, она не испытывала сожаления. Сегодня ночью она поняла, что занятия любовью могут подарить нежность и наслаждение. Теперь она знала, что не боится физической близости, и была благодарна Россу за это открытие. Кроме того, она была благодарна ему за то, что он не давал обещаний, которых не намеревался выполнять.

Когда Джесси вернулась в дом, было далеко за полночь. В гостиной горел свет. Джесси надеялась, что ни с кем не столкнется. Ей казалось, что ее глаза выдадут ее. Ее тело все еще пылало от его прикосновений, а при одном воспоминании о его ласках в груди разгорался настоящий пожар.

Слава богу, в гостиной никого не было. Джесси поднялась в свою комнату, наполнила свежей водой миску для Бена. Затем она взглянула на часы: два часа ночи. Интересно, заметил ли кто-нибудь ее отсутствие? Хотя какая разница. Она взрослый человек и вправе распоряжаться собой, как ей заблагорассудится. И все же она чувствовала себя как девчонка после первого свидания, и, откровенно говоря, так оно и было.

Она знала, что не сможет уснуть. Она попыталась выкинуть из головы Росса и подумать о чем-то другом. Например, о таинственном письме Хэда, спрятанном на чердаке.

Джесси раньше видела лестницу на чердак — она находилась по другую сторону холла, возле комнат Марка и Саманты. Может, в этом письме она найдет наконец разгадку?

Мысли о нарушении чужой собственности остановили ее, но лишь на мгновение. В конце концов, она законный член семьи и скоро станет совладелицей «Сансета», хочет ли она того или нет.

Приняв решение, Джесси последний раз погладила Бена и выскользнула в коридор. Дом был погружен в тишину.

Вернувшись в комнату, она обулась в теннисные туфли, чтобы производить как можно меньше шума, и заперла Бена. Подойдя к лестнице, она снова прислушалась. Из гостиной лился слабый свет. Она не стала выключать лампу, не зная, оставлена ли она для нее или для другого запоздалого обитателя ранчо.

Джесси спустилась в холл. Ступеньки тихо поскрипывали под ногами. Чувствуя себя преступницей, она поднялась по узкой лестнице на чердак и нащупала ручку двери. Сердце ее готово было выскочить из груди. Вдруг закрыто?

Однако дверь подалась. Ржавые петли протестующе заскрипели, словно не понимая, зачем потревожили их покой. Джесси проскользнула внутрь. Темноту рассеивала лишь полоска света снизу.

Джесси поискала фонарик, но в темноте невозможно было отыскать такую маленькую вещь. Наверное, нужно купить в Седоне карманный фонарик и вернуться завтра.

Однако ей не хотелось уходить ни с чем. Немного привыкнув к темноте, она осмотрелась. Повсюду были расставлены коробки. Кое-где виднелась старая мебель, а в одной из стен было окно, выходящее на залитый лунным светом двор. Джесси вспомнила, что видела это окно с улицы.

Она осторожно передвигалась по заваленному хламом чердаку. Интересно, что в этих коробках и кто принес их сюда? Первые Клементсы? Ее отец?

Пол снова заскрипел. По расчетам Джесси, она находилась как раз над комнатой Марка. На минуту она замерла, боясь пошевелиться и ругая себя на чем свет стоит. Ну почему она не дождалась утра и не попросила Сару показать ей чердак?

Потому что Сара, похоже, тоже имела свои секреты.

Если бы ей удалось найти письмо, о котором говорили Алекс и Марк, возможно, она бы поняла, ее ли книгу имел в виду Хэд, и узнала, что нужно искать.

Ее взгляд блуждал по чердаку и наконец остановился на старом шкафу, стоящем у дальней стены. Она осторожно пробралась к нему и подергала один из выдвижных ящиков. Заперто.

На миг она пожалела, что не является профессиональной взломщицей сейфов. Поняв, что изучить содержимое ящиков не удастся, она обратила внимание на коробки, стоящие на полу. Возможно, там спрятано нечто, что даст ей ключ к тайнам, ревностно охраняемым Клементсами?

Коробки оказались заклеены скотчем. Вскрыть их означало вмешаться в чужую жизнь, но Джесси рассудила, что и в ее жизнь вмешались без ее согласия, и поэтому она имеет право на ответный жест. Она осмотрелась в поисках твердого предмета и увидела старые вешалки для платьев. Вооружившись одной из них, она открыла ближайшую коробку и заглянула внутрь.

Бумаги. Какие-то бумаги, может быть — письма. Она открыла следующую коробку. Там оказалась одежда. Сверху лежало вечернее платье. При тусклом свете блеснул бисер, которым оно было расшито. Закрыв обе коробки, Джесси перешла к третьей.

Полоска света, падавшая из открытой двери, вдруг исчезла. Джесси обернулась. Дверь была закрыта, а позади себя Джесси услышала какой-то шорох.

В следующий момент резкая боль оглушила ее.


Глава 20


— Джесси! Джесси…

Звук многократно повторенного собственного имени заставил Джесси очнуться. В голове словно стучала тысяча молотков.

Она медленно открыла глаза и снова закрыла их. Она повторила попытку и на этот раз различила фигуры, склонившиеся над ней. Глаза заболели отсвета и напряжения, и она поспешила закрыть их.

— Джесси. — Первый голос принадлежал Саре, второй — Марку. Голоса были полны тревоги.

Джесси попыталась пошевелиться, но лишь застонала. Даже малейшее движение отдавалось в голове нестерпимой болью.

— Я отвезу ее в больницу, — решительно сказал Марк.

— Я позову Росса, — возразила Сара. — Ни ты, ни мой брат не можете нести ее.

— Что ты делала здесь, наверху? — вмешалась Саманта. Марк не дал Джесси ответить.

— Мы услышали шум, и я решил проверить, в чем дело, — объяснил он. — Вероятно, на тебя упала коробка. Тебе следует быть осторожнее.

Но кто же закрыл дверь? Кто-то из присутствующих?

— Я слышала, как кто-то вошел, — сказала она, решив прояснить ситуацию.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Марк.

— Я не могла найти фонарик и оставила дверь открытой, чтобы падал свет… А дверь закрылась. Здесь кто-то был, — настойчиво повторила она.

Саманта переглянулась с мужем.

— Я был на лестнице через несколько секунд после того, как услышал шум на чердаке. Мне… нужно было одеться. — Марк слегка покраснел. — Я никого не видел.

— Возможно, дверь закрылась от ветра, — предположила Саманта. — И похоже, на нее действительно упала коробка.

Джесси снова попыталась пошевелиться. Тыльной стороной ладони она коснулась затылка и почувствовала что-то влажное и липкое. Кровь. Затем она посмотрела по сторонам. По полу были разбросаны бумаги, вероятно, выпавшие из раскрытой коробки. Она силилась вспомнить, что произошло, но мгновения, предшествующие удару, словно стерло ластиком из памяти.

Марк протянул ей руку, и она вновь посмотрела на него. На нем были брюки и наполовину застегнутая рубашка. Она впервые видела его в таком виде. Если он все это время был с Самантой, тогда кто…

— Я пойду за Россом, — сказала Сара.

Кроме Марка и Саманты, в доме были лишь Сара и престарелый Холден. И Росс, находившийся поблизости. Росс был единственным, кто знал о подслушанном ею разговоре.

Джесси похолодела.

Сара направилась к двери.

— Нет! — резко выдохнула Джесси.

Сара остановилась, выжидающе глядя на нее.

— Я в порядке, — сказала Джесси, пытаясь сесть. По крайней мере, голова уже не кружилась, хотя боль продолжала пульсировать в затылке.

— Тебе все равно нужно в больницу, — настаивал Марк. — Когда свалилась эта коробка, в моей комнате затрясся потолок. У тебя может быть сотрясение мозга.

Саманта вздохнула.

— Я поведу машину. У Марка еще болит рука.

— Росс… — начала Сара, но Джесси оборвала ее:

— Нет. Я поеду с Самантой.

Ей вообще не хотелось ехать, хотя она и понимала, что это глупо. Сотрясение могло быть сильным, и ей нужно уехать подальше от ранчо и от Росса. Подальше от страшных подозрений, зародившихся в ее воспаленном сознании. Подальше от мыслей о завтрашнем дне, когда она узнает условия получения наследства.

Больше всего ей хотелось убежать подальше от «Сансета». Но на этот раз она не сбежит. Больше никому не удастся ее запугать.

— Бен…

— Не беспокойся о собаке, — успокоила ее Сара. — Я позабочусь о ней.

— Ты можешь встать? — озабоченно спросил Марк.

— Думаю… думаю, да.

Он осторожно помог ей подняться. Голова раскалывалась. Она посмотрела на коробку, валявшуюся на полу. Разве упавшая коробка могла нанести такую рану? В этот момент вспышка боли заставила забыть обо всем, и только поддержка Марка помогла ей удержаться на ногах.

— Пойдем, — сказал Марк.

Больше не протестуя, она с благодарностью оперлась на него. Он, казалось, забыл о раненой руке, и при взгляде на повязку в ее памяти ожили события того дня. Росс тогда тоже уезжал в горы. Господи, не думай об этом, приказала себе она.

Выезжая со двора, Саманта осветила фарами дом Росса. Свет был потушен. Джесси закрыла глаза и постаралась не думать.

* * *


Когда Джесси проснулась в палате, в затылке пульсировала тупая боль, а сознание было одурманено лекарствами. Несколько секунд она не могла вспомнить, почему оказалась в больнице. Затем воспоминания нахлынули на нее, и вернулась ясность мысли.

Она помнила, как врачи накладывали ей швы. Слава богу, что они не стали сбривать волосы.

Ей настоятельно рекомендовали остаться на ночь в больнице, сославшись на серьезность раны. Она согласилась и заснула вскоре после того, как ее привезли в палату. Однако ее сон был больше похож на забытье, многократно прерываемое медсестрой, проверявшей ее состояние. Мысли ее то и дело возвращались к событиям прошлой ночи. Она знала, что кто-то был на чердаке вместе с ней. Хуже всего было то, что ей приходилось выбирать из пятерых человек, находившихся в тот момент на ранчо.

Либо Марк и Саманта лгут, либо к Холдену вдруг вернулась молодость, а вместе с ней и силы, либо Сара или Росс…

Мысль о том, что кто-то из них может быть замешан, была невыносимой.

В дверь постучали, и Джесси поспешно провела рукой по голове, пытаясь пригладить волосы. Она не хотела никого видеть, пока не сможет привести себя в порядок. Скосив глаза на бесформенный больничный халат, Джесси поморщилась.

Стук повторился, и она села, превозмогая боль, волнами растекшуюся по телу.

— Кто там? — спросила Джесси.

Дверь слегка приоткрылась, и в проеме показалась темноволосая голова Алекса.

— Дай мне пять минут, — попросила она.

— Я принесу тебе кофе, — жизнерадостно сказал он.

Она поморщилась от его наигранно бодрого тона, но он уже ушел.

Джесси медленно встала. Боль немного утихла, сосредоточившись в затылке. Она сделала несколько шагов в сторону ванной, по дороге заглянув в шкаф, где обнаружила свои вещи. По крайней мере, теперь у нее есть расческа и губная помада.

Она быстро взглянула на свое отражение в зеркале, закрыла глаза и, собравшись с силами, взглянула снова.

Лицо было бледным, волосы всклокочены. Джесси осторожно причесалась, стараясь не касаться раны с наложенными швами, и провела по губам помадой. Затем она быстро переоделась в свою одежду.

В дверь снова постучали, но на этот раз посетитель не стал дожидаться приглашения войти. Пришел доктор, которого она раньше не видела.

Он улыбнулся, окинув ее взглядом.

— Собрались покинуть нас?

— Как только вы меня отпустите.

Он заглянул в историю болезни и осмотрел ее затылок.

— Нужно будет показаться нам через неделю.

— Думаю, меня здесь уже не будет.

— Тогда сходите к своему врачу. Как голова?

— Как будто по ней проехался бульдозер.

— Боль обычно сосредоточена вокруг раны, однако если вы почувствуете головокружение, потерю равновесия или боль усилится, позвоните своему доктору или приезжайте сюда.

Она кивнула.

— Значит, я свободна?

Он улыбнулся:

— Я оформлю необходимые бумаги и пошлю кого-нибудь к вам. Я выпишу рецепт на обезболивающие препараты, но их лучше не принимать в течение ближайших нескольких часов.

Джесси снова кивнула. Она не собиралась прибегать к лекарствам, зная, что ей понадобится ясность мысли.

— Спасибо.

— Вам следует много отдыхать в течение нескольких дней.

— Хорошо, — пообещала она.

— Вас кто-нибудь отвезет домой?

— Да.

Выходя, он едва не столкнулся с Алексом, державшим в руках поднос.

— Как она? — спросил он доктора.

— Несколько формальностей, и мы ее отпустим. — С этими словами доктор попрощался.

Алекс улыбнулся ей.

— Тебя нельзя упускать из виду. — Став серьезным, он добавил: — Сара попросила забрать тебя. Она знала, что мы договорились о встрече на утро. Все хотели приехать в больницу, но я пообещал привезти тебя на ранчо днем. Ты можешь рассказать мне, что случилось?

— А что Сара сказала тебе?

— На тебя упала тяжелая коробка.

— Коробка действительно упала, — подтвердила Джесси. — Но я не уверена, что на меня.

— Что ты имеешь в виду?

Она решилась сказать Алексу правду. Джесси устала от лжи, намеков и догадок.

— Я слышала твой разговор с Марком о письме Хэда на чердаке. Прошлой ночью я не могла уснуть, вот и решила найти его.

— Сара бы сама тебе его показала, — заметил Алекс.

Однако Джесси не была в этом уверена.

— Я не хотела ждать. Я… вынуждена собирать сведения об отце по крупицам. Никто не хочет рассказать мне, что произошло пятьдесят лет назад, все что-то утаивают. — Помолчав, она спросила: — Это мой отец убил Лори и Хэда?

— Я не знаю, Джесси. И не думаю, что кто-то знает.

— А акции?

— Значит, кто-то все же рассказал тебе о них.

— Честно говоря, это должен был сделать ты, — с укором сказала она. — Я помню, как ты спрашивал меня, что оставил мне отец.

— Я собирался посвятить тебя во все детали сегодня, по крайней мере в те, что известны мне самому. Я не имел права обсуждать с тобой прошлые события в семье Клементс, пока не удостоверился в том, что ты дочь Хардинга.

— Даже когда узнал о кражах в моем доме и магазине?

— Даже тогда. Я не мог знать наверняка, что они имеют отношение к имуществу твоего отца.

Она вопросительно подняла брови:

— Наверняка? Значит, у тебя были сомнения?

— Нет, — ответил он. — Я знаю Клементсов всю свою жизнь. Я бы не заподозрил в краже никого из них.

— Даже Росса? — Вопрос вырвался вопреки ее воле.

— Особенно Росса..

— Почему?

— Он бы не сделал ничего, что могло навредить Саре. Он не показывает своих чувств, но он любит приемную мать. А Сара очень трепетно относится к тебе.

— Потому что я ключ к спасению «Сансета», — с горечью сказала Джесси.

— Нет, — резко ответил он. — Сара любила твоего отца. Ей кажется, что она не смогла защитить его. Она не рассказала тебе всего, потому что сейчас старается защитить тебя. Она щадила твой чувства. Она никогда не считала Хардинга виновным в смерти жены и брата, предпочитая верить, что они погибли в пожаре.

— Но ты в это не веришь?

— Я не знал его, поэтому даже не буду строить догадок.

— А что с акциями?

Он поколебался, не зная, что ответить.

— О чем говорилось в письме?

— Я не видел его. Я знаю лишь, что оно существует.

— Ты знаешь его содержание?

— Марк сказал мне, что в письме Хэд оправдывает кражу денег у семьи.

— Что еще?

— Он написал, что возвратит долг, как только нефтяная компания, акции которой он купил на всю сумму, станет прибыльной. Все. однако, сомневались в успехе предприятия, посчитав, что затея Хэда в очередной раз прогорит.

— Но она не прогорела?

— Нет. Компания получает огромную прибыль. Ее акции могли бы стоить миллионы.

— Могли бы.

— Если они существуют, — заявил Алекс. — Если они не сгорели в пожаре. Если находятся там, где указал Хэд. И никто не знает, сколько акций он купил.

— Все то и дело спрашивают меня о книге. Почему?

— Насколько я знаю, в письме Хэд написал, что спрятал акции в месте, легко доступном для семьи, и оставил указания в старом букваре.

В старом букваре. Джесси замерла, но быстро взяла себя в руки. Нельзя показать Алексу, что упоминание о букваре что-то значит для нее. Сначала нужно попытаться узнать как можно больше. Неужели кто-то подозревает, что книга с ключом к акциям у нее? Но это не так. Она листала свой букварь сотни раз и ничего не нашла.

— Зачем он это сделал? — Джесси надеялась, что голос не выдаст ее волнения.

— Понятия не имею. Каждому из детей был подарен один из комплекта старых букварей, датирующихся семнадцатым веком. По-моему, таким образом Мэри Луиза хотела напомнить детям об их принадлежности к одной семье. Я не знал Хэда и не могу объяснить, почему он использовал именно старый букварь. Возможно, это было завуалированное извинение за свой неблаговидный поступок.

— А букварь моего отца?

— Он лежал в его комнате. Он оставил все свои вещи. Уйдя из дома в тот день, он никогда в него не возвращался. Полагаю, теперь букварь должен принадлежать тебе. — После паузы он добавил: — Ну вот мы и подошли к официальной части. Мы можем обсудить все в моем офисе или на ранчо.

Джесси перевела взгляд на портфель в его руке.

— Я не хочу ничего обсуждать на ранчо, когда там будут Сара и Марк. — Она не знала их истинных мотивов и остерегалась доверять им. — Мы можем поговорить сейчас?

Немного удивленный, Алекс тем не менее кивнул:

— Конечно.

Он сел на единственный стул в палате, а Джесси осторожно опустилась на кровать, приготовившись слушать.

— Думаю, кое-что тебе известно, — начал Алекс. — «Сансет» и его доходы поделены между пятью выжившими детьми Клементсов или их наследниками. Каждый из пяти первоначальных наследников имеет один голос в случае продажи ранчо. Если одна доля делится между несколькими наследниками, как в случае с Элизабет и ее братом, они должны договориться об общем решении. Только кровные родственники могут наследовать имущество Клементсов. Это, как ты знаешь, исключает из завещания Росса. Оно не было обращено против него, поскольку, когда оно было составлено, Росс еще не родился. Но Мэри Луиза и Холл хотели оставить ранчо в руках семьи.

— Что случится, если один из детей умрет, не оставив кровных родственников?

— Это зависит от разных причин. Его доля может быть поделена между остальными членами семьи или оставлена одному из них, к которому перейдет и право голоса. Она может также перейти и к человеку, не являющемуся членом семьи. Однако в этом случае он должен предложить семье выкупить долю за ее рыночную стоимость.

— Словом, если Росс унаследует долю в ранчо, он не сможет оставить ее в своем распоряжении?

— Верно.

— Это несправедливо — он же приемный сын Сары.

— Завещание не имеет ничего общего со справедливостью. — Алекс достал из портфеля какие-то бумаги. — Семья приняла результаты анализа ДНК как доказательство твоего родства, поэтому, когда ты подпишешь эти документы, а я заверю их, ты станешь обладательницей одной пятой части «Сансета».

— А если я не хочу этого?

— Тогда ты создашь кучу проблем, — признался Алекс. — Ты знаешь, что поступило предложение выкупить ранчо. Если ты согласишься на продажу, то получишь полтора миллиона долларов. Три члена семьи — Ходден, Кэтрин, единственная наследница Харри, и семья Хью — Элизабет и Эндрю — проголосовали за продажу. Только Сара проголосовала против.

— То есть мне придется выбирать — или пойти против всей семьи, или разбить Саре сердце?

Уголки его рта слегка изогнулись:

— В целом, да.

— Значит, каждому от меня что-то нужно. Если быть точнее, мой голос.

— Честно говоря, ты нравишься Клементсам, потому что семья для них очень важна. О Хардинге ходят легенды. Все любили твоего отца.

— На фотографиях он выглядит таким молодым и беззаботным, — со вздохом сказала Джесси. — Грустно признать, но я никогда не видела его таким.

Алекс промолчал.

— Он никогда не улыбался и часто напивался. Он был так… разочарован в жизни.

— А твоя мать?

— Она бросила нас вскоре после моего рождения. Но ты должен был знать об этом, — с вызовом добавила она.

— Нет, — покачал головой Алекс. — Мы знали лишь, что она не жила с вами последние годы. Твоему отцу, наверное, было трудно одному воспитывать дочь. — Голос Алекса стал мягким, в нем угадывалась природная доброта.

— Да. Не знаю, как он справлялся, когда я была маленькой, но позже у меня сменилось огромное число нянь. — Она пожала плечами: — Мы много переезжали. Странно, но сейчас я не могу вспомнить ни одной. Они надолго не задерживались. Я лишь помню, как… — Она запнулась.

Алекс не настаивал на продолжении, и она была благодарна ему. Она не понимала, почему вдруг пустилась в воспоминания и стала делиться ими с посторонним, в сущности, человеком. Видимо, это последствия травмы или принятых ею лекарств. Да и слишком много событий произошло за последнее время. Теперь, в довершение всего, на ее голову обрушилось богатство. Даже после уплаты налогов у нее останется больше миллиона долларов.

Она вспомнила слова Сары во время их прогулки в горы. «Сансет» был жизнью Сары. Но были ли интересы Сары важнее денег, которые способны изменить жизнь других членов семьи?

— А акции? — вновь спросила она. — Ведь от меня нужен не только мой голос. Они также хотят знать, есть ли у меня ключ к какому-то… спрятанному сокровищу. — Она посмотрела ему в глаза. — Каждый чего-то от меня хочет, но до меня самой никому нет дела.

— Это неправда, — возразил Алекс. — Отношение к тебе не изменится независимо от твоего решения. Да, Марк и Каллен хотят, чтобы ты проголосовала за продажу ранчо. Сара отказалась продавать «Сансет», но не потеряла их любви.

— А каково ей будет, если я проголосую против нее? Она же родилась в этом доме.

— У нее будут деньги, — последовал ответ. — Она сможет купить любой дом.

— Кроме «Сансета». — Джесси не сводила с него взгляда, пока он не отвел глаза. Она уже знала, что будет делать. Возможно, это глупо, но она никогда не ждала наследства.

Нельзя жалеть о том, чего никогда не имел и не заслужил. Однако она не спешила объявить свое решение.

— Как, по-твоему, я должна поступить? — спросила она Алекса.

Он усмехнулся:

— Не совсем справедливо спрашивать меня. Мои комиссионные от продажи ранчо будут поистине астрономическими.

— Так ты не убедишь меня.

Он пожал плечами:

— Я и не думал таким образом влиять на твое решение. Полагаю, что ты не хочешь расставаться с «Сансетом».

— Почему?

— Потому что материальные блага, похоже, мало значат для тебя.

— Когда человек вырастает, не имея многого, он не может жалеть о богатстве. Я даже не могу представить, что бы делала с такими деньгами.

— Что ж, сначала тебе придется уплатить налоги.

— Мне кажется, что я не имею права ничего предпринимать, — призналась Джесси. — По-моему, так будет легче всего.

Алекс передал ей какие-то бумаги.

— Тебе необязательно принимать решение сейчас. Честно говоря, я бы предпочел, чтобы ты с этим не торопилась.

— Я внимательно прочту документы, — пообещала Джесси.

Алекс посмотрел на нее с уважением:

— У нас есть неделя до того, как предложение о покупке ранчо будет снято. Поскольку ты нашлась… Каллен попросил отсрочку.

— Что будет с Россом, если ранчо продадут?

— Полагаю, тогда ему придется искать другую работу. У него не должно быть с этим проблем. Он хороший управляющий. Даже Марк признает это.

В дверь постучали. В палату зашли медсестра и санитар, кативший пустую коляску.

— Полагаю, доктор предупредил вас, что швы нужно снимать через десять дней, — сказала медсестра и протянула ей листок. — Вот рецепт на обезболивающее.

— А счет?

— Счет уже оплачен.

— Кем?

— Я не знаю, — ответила медсестра. — Знаю лишь, что все в порядке.

Джесси вопросительно взглянула на Алекса. Он пожал плечами.

— Наверное, Марк обо всем позаботился. Ведь несчастный случай произошел в, так сказать, семейном гнезде. — Он улыбнулся. — И в твоем доме.

* * *


Однако, очутившись на ранчо, Джесси не почувствовала себя дома. Лишь радостный лай Бена ласкал слух. Наверное, он просидел на пороге всю ночь, дожидаясь ее возвращения. Ей захотелось навсегда остаться вдвоем с верным псом.

Но нужно было встретиться с новой семьей.

В глубине души зашевелился страх, но Джесси прогнала его. Это было глупо. Никто не угрожал ей и не пытался навредить. Возможно, ей на голову действительно свалилась коробка, а пропавшие акции были лишь семейным преданием.

Сара мерила шагами холл. Похоже, она провела бессонную ночь. Увидев Джесси, она кинулась к ней.

— Как ты себя чувствуешь? Присядь. Может, тебе лучше лечь? Ты, наверное, голодна. Я скажу Розе приготовить тебе поесть. — Слова лились из нее бессвязным потоком.

Единственное, чего сейчас хотелось Джесси, — закрыться в своей комнате, спокойно прочесть документы, оставленные Алексом, и подумать о том, что он сказал и о чем умолчал.

Теперь, когда она знала, чего от нее хотят, на нее не оказывали никакого давления, и это удивляло Джесси. Впрочем, попытки надавить на нее всегда делали ее более упрямой. Неужели им и это известно?

Сейчас ей больше всего на свете хотелось укрыться в тишине своего магазина в Атланте, среди книг, которые были ее друзьями и не требовали ничего взамен. Но она, подобно Алисе, оказалась в чужой неведомой стране, где опасность могла подстерегать всюду.

Джесси решила, что на этот раз не сбежит, а встретит опасность лицом к лицу.

Она посмотрела на дом Росса, видневшийся из окна, но там не было заметно никакого движения. Пикапа тоже не было. Она была разочарована тем, что он не приехал к ней в больницу. Очевидно, она его не слишком интересовала.

Сара встревоженно смотрела на нее.

— С тобой все в порядке? — в сотый раз спросила она. — Утром я хотела поехать в больницу, но Алекс сказал, что должен поговорить с тобой.

— Он объяснил мне условия завещания, — ответила Джесси.

— Хорошо. Если у тебя возникнут дополнительные вопросы, спроси меня.

У Джесси была масса вопросов, однако она не рассчитывала получить ответы на них. Сейчас было не время их задавать.

Холден сидел в своем кресле, пристально наблюдая за ней.

— Джесси, — позвал он.

Она подошла к нему. Он взял ее руку и удержал ее в своих ладонях.

— Я слышал, что произошло прошлой ночью, — сказал он надтреснутым старческим голосом. — Я очень сожалею.

— По крайней мере, я узнала, что у меня прочная голова, — с улыбкой откликнулась Джесси. Ее тронула искренняя забота старика.

— И очень хорошенькая к тому же, — добавил он, и в его ясных глазах мелькнули искры.

У Джесси снова защемило сердце. И Сара, и Холден искренне беспокоились о новой родственнице, как это и положено в семье.

Несмотря на пульсирующую боль в затылке, она улыбнулась.

— Вы слишком снисходительны ко мне.

Она расслабилась. Дядя продолжал держать ее руку в своей. Дядя и тетя были рядом с ней. Эти слова звучали странно и необычно, но, несмотря на тайны, окружавшие Клементсов, были сладкой музыкой для ее ушей.

Их нашел Алекс, приехавший вместе с Джесси.

— Доктор велел ей больше отдыхать. — Он вынул из кармана флакон с лекарством, купленным по дороге, и отдал ей. — Мне пора возвращаться в офис.

— Спасибо, что привез меня домой, — поблагодарила его Джесси.

Ее признательность была очевидна. Алекс польщенно улыбнулся.

— Дай мне знать, когда сможешь подписать бумаги. Или если возникнут вопросы.

После его слов в комнате наступила тишина, которую нарушил лай Бена, почуявшего приближающиеся шаги. «Наверное, приехал Росс», — подумала Джесси, и ее сердце забилось быстрее.

Она встала, взяв сумочку и папку с бумагами.

— Хорошо, — кивнула она Алексу. Джесси стремилась побыстрее подняться в свою комнату, чтобы не столкнуться с Россом, но опоздала.

Бен заливисто залаял, глядя на открывающуюся дверь. На пороге появился Росс. Он не обратил внимания на пса, радостно приветствовавшего его. Его взгляд был прикован к Джесси, и в глубине его глаз она увидела то, чего не хотела видеть, — виноватое выражение.


Глава 21


Подъехав к дому, Росс увидел во дворе спортивный автомобиль Алекса. Рано утром Росс отвез нетерпеливому покупателю в Фениксе проданного жеребца. На обратной дороге он остановился в Седоне, чтобы положить деньги в банк, и вернулся на ранчо, сгорая от желания увидеть Джесс. Но от Дэна он узнал, что она в больнице, потому что на нее упала тяжелая коробка на чердаке.

Он вскочил в пикап и помчался в больницу, но слишком поздно. Она уже уехала. Росс был вне себя от бешенства. Почему, черт возьми, Сара ничего не сказала ему? И почему Джесс не позвала его? И тут же сам себе ответил: потому что он все испортил прошлой ночью.

На все его расспросы Сара ответила, что Джесси попросила его не будить. Он разозлился на нее и на Джесс за такую просьбу. К тому же Росс не понимал, почему молчал Тимбер, но потом вспомнил, что пес проявлял беспокойство ночью. Он также слышал звук двигателя машины, но решил, что это вернулся Марк с одной из своих политических встреч.

Проклятие, эта женщина просто околдовала его. Росс понимал, что должен был держаться подальше от нее и прошлой ночью сделал непоправимую ошибку, позволив влечению к ней возобладать над здравым смыслом. Он жалел, что ничего не сказал и не предпринял, когда Джесси сообщила ему о разговоре про письмо. Росс и представить не мог, что она решит самостоятельно отправиться на чердак на его поиски.

Теперь же, вглядываясь в ее лицо, он видел целую гамму эмоций, от смущения до подозрения.

— Джесс, — начал он. — Я только что был в больнице, но ты уже уехала.

Она отвела взгляд:

— Алекс привез меня домой.

— Я узнал о случившемся только сегодня днем. Прошлой ночью Сара ничего не сказала мне, а рано утром я отвозил лошадь в Феникс. Дэн сказал, что на тебя упала коробка. — Ему не нужно было спрашивать, что она делала на чердаке.

— Или что-то еще, — с легким нажимом добавила она.

От него не укрылся ее намек, и ему не понравились ее слова. Однако Росс не собирался расспрашивать ее при свидетелях. В этот момент он увидел в ее руках бумаги. Он сразу понял, что это за бумаги. В ее руках был ключ к «Сансету», к жизни Сары, к его будущему, к безопасности самой Джессики.

— Меня ждут дела. Я лишь хотел убедиться, что с тобой все в порядке.

Джесси кивнула. Ему показалось, что в ее карих глазах блеснули слезы. Он умирал от желания обнять ее, но вместо этого подошел к Саре. Ее лицо смягчилось, напряжение последних дней немного отпустило ее. Росс погладил Сару по плечу, заставляя себя не смотреть на Джесси, вышел и направился к конюшне. Ему хотелось что-нибудь разбить, закричать, чтобы немного ослабить боль в груди.

Однако он прибегнул к испытанному средству — к работе. Нужно было позаниматься с одним Из жеребцов. Сумма, полученная им за объезженного трехлетку, служила доказательством его расчетам на прибыль, которую ранчо способно приносить владельцам. Теперь пришло время тренировать подрастающих лошадей и укреплять свою репутацию.

Росс вернулся в свой дом, чтобы выпустить Тимбера. В отличие от Бена, пес встретил хозяина сдержанно. Росс вдруг почувствовал, что ему не хватает непосредственной радости простодушного Бена. И его хозяйка сама была непосредственность. Под ее внешним спокойствием пылал огонь, часто преображавший ее лицо.

Сегодня, впрочем, ее глаза не светились. Было ли происшествие на чердаке случайным? Если нет, кто причастен к нему? Росс вспомнил подозрение, промелькнувшее в ее взгляде. Она не позвала его. Неужели она думает, что он мог причинить ей зло?

Эта мысль, словно нож, резанула по сердцу. После прошлой ночи у нее действительно не было причин доверять ему. Она чувствовала, что он что-то скрывает от нее. Росс казался себе канатоходцем без страховки, и один его неверный шаг может уничтожить Сару. К сожалению, даже Сара не представляла, какая опасность ей угрожает.

Он оседлал жеребца по кличке Черный Джек и вывел его в загон. Остаток дня он проведет, тренируя жеребца, а потом отправится в свой любимый ресторанчик.

Росс заставил себя с головой окунуться в работу, стараясь не думать о женщине, которая сейчас чувствовала себя уязвленной и преданной. Однако эта мысль снова и снова закрадывалась в сердце, причиняя боль.

* * *


Джесси наблюдала за Россом из окна своей комнаты.

Затылок все еще ломило. Она хотела было выпить лекарство, купленное Алексом, но решила ограничиться аспирином. Она боялась, что выписанное врачом обезболивающее вызовет сонливость.

В дверь постучали. На пороге стояла Сара с подносом, на котором дымилась чашка горячего шоколада, а свежая булочка источала восхитительный аромат корицы. Сара улыбнулась:

— Когда нездоровится, мне обычно помогает горячий шоколад и булочка с корицей.

Джесси тронула ее забота. Никто никогда так не ухаживал за ней.

— Посиди со мной немного, — попросила она.

Сара просияла. Она вдруг помолодела на много лет, хотя ее кожа осталась бледной. Джесси знала, что Алекс не лгал и не преувеличивал, говоря о ее болезни. Под влиянием импульса Джесси взяла Сару за руку.

Она впервые почувствовала, что у нее есть настоящая семья. Несмотря на ночной инцидент, она чувствовала связь с Клементсами. Они не спрашивали ее, как она проголосует, ничего не требовали, просто постарались окружить ее заботой и домашним теплом.

— Выпей, пока не остыло, Джесси, — предложила Сара, и она с радостью подчинилась, почувствовав голод. Шоколад и булочка были превосходны, и Джесси ощутила прилив сил. Даже головная боль утихла.

— Надеюсь… несчастный случай не заставит тебя уехать, — нерешительно начала Сара.

— Я не собираюсь никуда уезжать. Во всяком случае, пока.

— Рада это слышать. Ты настоящая Клементс.

Джесси не знала, хорошо это или плохо, но Сара явно хотела сделать ей комплимент, поэтому она решила так и воспринять ее слова.

— Расскажи мне еще об отце.

Сара улыбнулась:

— Хардинг был на год младше меня. Мы были младшими в семье, и это нас сближало. Однако он был настоящим хулиганом, как и большинство здешних мальчишек. Они растут среди оружия и лошадей и, повзрослев, считают, что мир принадлежит им. — Лицо Сары стало задумчивым, она погрузилась в воспоминания, не замечая ничего вокруг. — Он плохо учился, в основном потому, что его интересы лежали за пределами школы и он не видел смысла в «книжных науках». Хардинг любил эту землю, горы. Он мог исчезнуть из дома на несколько дней, чтобы полазить по скалам и пещерам индейцев. Он знал об этих краях больше, чем все мы. А когда старшие братья покинули «Сансет» и стало ясно, что управлять им предстоит Хардингу, он стал наверстывать упущенное, учиться, чтобы узнать все, что необходимо для этого.

Джесси смахнула слезу. Как мало она знала об отце! Чего ему стоило вырастить ее! Он мог отказаться от нее, но он упорно возил ее с собой с места на место, и, возможно, ему многие отказывали в работе, поскольку он имел маленького ребенка на руках. Что случилось с мальчиком, любящим пустыню и звезды и свою семью? Может быть, именно из уважения к семье он не бросил маленькую дочь?

— Я бы тоже хотела взглянуть на эти пещеры, — сказала она.

— Росс все их знает, он покажет тебе, — ответила Сара.

— Не думаю…

— Я тоже могу показать их, — предложила она. — Во мне есть еще силы на несколько верховых прогулок.

Должно быть, Сара заметила что-то в ее глазах, потому что продолжила:

— Я перестану ездить верхом, только когда умру. Я не собираюсь коротать время в кресле-качалке за вязанием. Я буду счастлива показать тебе наши края. Думаю, твой отец ожидал бы этого от меня. — С этими словами она поднялась. — Какая же я старая болтунья. Тебе нужно отдохнуть. Если не хочется спускаться к ужину, я принесу тебе поесть. — Она наклонилась и потрепала Бена по голове. — Хорошо охраняй ее. — В ответ Бен отчаянно завилял хвостом.

— Сара, — позвала Джесси.

— Да?

— Я слышала, как Марк и Алекс говорили о письме, которое оставил Хэд. Могу я взглянуть на него?

По лицу Сары вновь пробежала тень.

— Так вот почему ты пошла на чердак.

— Да. Я не думала, что этого нельзя делать…

— Конечно, можно, — успокоила ее Сара. — Я уже говорила тебе, что этот дом твой. Я поищу письмо.

Но Сара избегала ее взгляда, и Джесси усомнилась в том, что письмо найдется.

Сара ушла, оставив в комнате тонкий аромат лаванды.

* * *


Джесси немного поспала. Когда она проснулась, в голове стоял туман. Она бы с удовольствием выпила чашку кофе, чтобы взбодриться, но ей не хотелось никого видеть. Поэтому она взяла бумаги, оставленные Алексом, и углубилась в чтение. В папке была копия завещания, результаты анализа ДНК, письменное подтверждение того, что она является Клементс, которое ей необходимо подписать. К документам прилагалась копия официального предложения о покупке ранчо. Сумма была поистине астрономической.

Однако эти деньги не понадобятся, если найдутся таинственные акции, оставленные Хэдом.

Джесси понимала, что вне зависимости от того, чьи интересы затронет продажа ранчо, раздел этой земли будет трагедией. Ее отец любил «Сансет» и никогда бы не принес его в жертву. Джесси чувствовала, что должна сохранить ранчо в память о нем.

Как только рана заживет, она вернется домой, снова просмотрит старинный букварь и выяснит, спрятан ли в нем ключ к загадке.

Приняв решение, она почувствовала себя лучше. Теперь нужно сообщить о нем остальным, чтобы сразу расставить все точки над i. Однако ей казалось, что о книге говорить еще рано, сначала нужно самой разобраться, какие тайны она скрывает.

Насколько она понимала, акции на предъявителя может продать любой человек, обладающий ими. Джесси опасалась, что человек, ищущий их, не захочет делиться.

Бен потерся о ее ноги, требуя внимания, и она погладила его.

— Ты уже хочешь домой?

Бен завилял хвостом.

— Я знаю. Дома хорошо. — Но она не могла уехать сейчас, не выяснив все до конца. Она должна узнать, был ли случай с коробкой предупреждением или неудавшимся покушением на нее.

Джесси посмотрела на часы, затем на заходящее солнце, заливающее комнату красноватым светом. Очевидно, никто не постучал к ней перед ужином, не желая будить. Она проголодалась. Джесси подошла к окну. Перед домом стояло несколько машин. Почти вся семья была в сборе. Наверное, настал момент сообщить всем о своем решении. Тогда, возможно, они не так рьяно будут добиваться ее расположения.

Джесси быстро оделась и придирчиво оглядела себя в зеркале.

Глаза были сонными и немного покраснели. Волосы вокруг швов упрямо не желали укладываться. Промучившись с расческой пару минут, она решила оставить их как есть. Она нанесла на губы немного помады и припудрилась, чтобы скрыть бледность.

— Ты тоже можешь пойти, — сказала она Бену, которому не терпелось выйти на улицу.

Она спустилась вниз. В холле слышались голоса. Марк и Саманта, Холден, старший из Клементсов, в неизменном кресле; Каллен приехал с женой Сондрой. Элизабет тоже была здесь. И, конечно, Сара.

С бокалом в руке к ней подошел Каллен:

— Не буду спрашивать, как ты себя чувствуешь. Ты, наверное, устала от этого вопроса. Но ты прекрасно выглядишь. Мы все очень переживаем за тебя.

— Спасибо. Надеюсь, что я не заставила себя ждать.

Он положил ей руку на плечо:

— Элизабет решила остаться еще на день, чтобы убедиться, что ты в порядке.

Джесси стало тепло на сердце. Она помнила слова Росса об Элизабет. Ей было легко лишь с немногими людьми, и ее новая кузина относилась к их числу. Джесси беспокоило лишь, как она воспримет ее решение.

Что ж, не стоит больше ждать.

— Я приняла решение, — громко сказала она.

Все взгляды устремились к ней. Сара замерла в напряженном ожидании, даже не пытаясь скрыть своего волнения. Все застыли на своих местах, и Джесси показалось, что перед ней семейная фотография.

— Не думаю, что отец хотел бы продать ранчо, — сказала Джесси.

Фотография ожила.

— Ты не хочешь хорошо все взвесить? — подал голос Марк.

Сара ничего не сказала, но ее лицо озарила улыбка.

Каллен придвинулся ближе:

— Надеюсь, это не окончательное решение. Речь идет о больших деньгах.

Элизабет подошла и обняла Джесси.

— Не давите на нее, — негодующе сказала она.

— Ты уже сообщила свое решение Алексу? — спросил Марк.

Джесси покачала головой:

— Я решила сначала сказать вам.

Саманта поджала губы. Сондра нахмурилась, ее глаза гневно сузились.

— За последние дни на тебя слишком много свалилось, — примиряюще произнес Марк. — Разумнее было бы не торопиться.

— Я не поторопилась, — возразила Джесси. — У меня было время подумать. Я считаю, что эту землю нельзя продавать.

— Ты даже не знаешь эту землю. — Красивое лицо Сондры исказила злоба. — Это несправедливо по отношению к остальным.

Джесси спокойно встретила ее взгляд.

— Возможно, — согласилась она. — Но Холл Клементс, вероятно, хотел сохранить ранчо для семьи и именно поэтому оставил такое завещание.

Каллен обнял Сондру за плечи, но она сбросила его руки и выбежала из холла.

— Подумай хорошенько, — попросил Каллен. — И дай Рою Смиту возможность сделать еще одно предложение.

Она могла бы согласиться, чтобы снять напряжение, но знала, что решение не изменит.

— Я не передумаю, — твердо сказала Джесси. — Я все равно проголосую против.

— Это твое право, — заметил Марк. — Ты ничего нам не должна.

Ей не понравилась последняя фраза Марка, но она не обратила на нее внимания.

— Мне нужно выгулять Бена.

Семь пар глаз уставились на Бена, который от смущения спрятался за ее ноги.

Выходя на улицу, Джесси услышала голос Марка:

— Мне надо выпить.

Она осторожно закрыла дверь. Бен стремглав помчался к дому Росса. Его пикап был припаркован поблизости.

— Бен, — позвала она.

Она не была готова к еще одной встрече с Россом Маклеодом. Он будет доволен ее решением, но она так поступила не из-за него, а из-за отца. Сейчас отец, пожалуй, был для нее более реальным человеком, чем тогда, когда он действительно был жив. Сейчас она видела в нем человека, одержимого страстью, живущего мечтой, полного замыслов. И она была уверена, что он одобрил бы ее.

Джесси поспешила в дом. Роза постаралась и приготовила прекрасный ужин, и Джесси почувствовала, что сильно проголодалась. После ее заявления все остались за столом, и, за исключением Саманты, все были радушны к ней. Элизабет взяла тарелку и села рядом с ней.

— Это был мужественный поступок, — похвалила она.

— Как ты относишься к этому?

— У меня смешанные чувства, — честно ответила Элизабет. — Я провела здесь гораздо больше времени, чем мой брат, и люблю «Сансет». Но Энди приезжает редко. Я сказала ему, что соглашусь, если он действительно хочет продать ранчо. — Она со вздохом добавила: — Я бы смогла путешествовать, но в глубине души всегда бы скучала по «Сансету».

Джесси кивнула, как никогда уверенная в своей правоте.

Через час все, кто не жил на ранчо, разъехались. Они тепло распрощались, и никто ни словом не обмолвился о своем недовольствии ее решением. Однако у Джесси сложилось впечатление, что Клементсы не собираются сдаваться.

Наконец Марк с Самантой тоже уехали на очередное политическое мероприятие, оставив Джесси и Сару одних.

Они прошли на задний дворик и сели на стулья. Луна и звезды освещали причудливые силуэты гор вдалеке.

— Как красиво, — восхищенно вздохнула Джесси.

— Спасибо, — произнесла Сара.

— Не надо меня благодарить. Думаю, именно этого хотел бы отец.

— Да, — согласилась Сара. — Наверное, он сейчас доволен.

— Надеюсь.

— Ты не думала о том, чтобы остаться здесь? Жить на ранчо? Я занимаюсь всеми бухгалтерскими делами, но в последнее время глаза стали болеть, да и силы уже не те.

Джесси закрыла глаза. Жить в окружении первозданной красоты, каждый день ездить верхом, работать вместе с Россом — что может быть лучше?

Но ее жизнь была в Атланте и ее магазине, а «Сансет» оставался лишь красивой сказкой, несбыточной мечтой, как и Росс. К тому же она все еще чувствовала себя чужой среди Клементсов и все еще была уверена, что кто-то намеренно ударил ее, подкравшись в темноте, как последний трус.

Вот почему это не мог быть Росс, вдруг пришло ей в голову. Росс мог быть кем угодно, но трусом он не был. Но тогда кто?

— Ты искала письмо? — спросила она Сару.

— Да. Его на месте не оказалось.

— Значит, ты его не нашла?

— Нет, — медленно ответила Сара. — Но оно вряд ли оказалось бы полезным. Единственная причина, по которой оно сохранилось, — Холден ужасно не любит выбрасывать старые бумаги. Он весь в отца. Я сама не видела это письмо уже сорок лет.

— Оно было от Хэда?

— Да, — неохотно подтвердила Сара.

— О чем конкретно в нем говорилось?

— Что он лишь одолжил деньги у семьи, а акции, которые он купил на них, со временем сильно поднимутся в цене.

— А он не упомянул, что сделал с ними?

Сара явно не хотела продолжать разговор, хотя Джесси была уверена, что она знает текст письма наизусть.

— Сара?

— Он написал, что спрятал их, и добавил, что пришлет в старом букваре указания, где их искать.

— Почему в букваре?

Она пожала плечами:

— Возможно, чтобы показать серьезность своих намерений. Буквари были одной из семейных реликвий.

— Почему никто не верит, что акции сгорели при пожаре?

— Может быть, и верят, но легенда есть легенда. Тайны, спрятанные сокровища — это так романтично. Каждый ребенок в семье грезил ими. Очень трудно расстаться с надеждой.

Джесси помолчала, обдумывая ее слова.

— Марк и Каллен, похоже, очень близки, — наконец сказала она.

— Да, они всегда держались вместе, хотя до последнего времени Марк не хотел продавать ранчо. Он долго жил здесь и привязан к «Сансету», Каллену же ранчо всегда было безразлично. Но Марку нужны деньги для предвыборной кампании, и в конце концов он поддался на уговоры брата. — Сара задумалась. — Ты не ответила на мой вопрос. Ты могла бы остаться здесь?

Однако Джесси не могла избавиться от своих подозрений.

— Кто-то был на чердаке прошлой ночью. Кто-то, кто не хотел, чтобы я нашла письмо. — Это был лучший ответ на вопрос Сары. Здесь она не чувствовала себя в безопасности.

Сара не пыталась переубедить ее.

— Но ты будешь приезжать?

— Конечно, — заверила ее Джесси. — Я хочу уехать домой послезавтра.

Наступила тишина. Джесси чувствовала, что тетя сожалеет о чем-то. Она все еще что-то скрывала от нее. Или кого-то защищала.

— Пожалуй, мне пора спать. —Джесси поднялась.

— Как твоя голова?

— Немного болит, а так все в порядке.

— Ты не хочешь завтра посмотреть пещеры? — Заметив ее нерешительность, Сара поспешно сказала: — Я все равно поеду кататься. Сегодня утром я уже выезжала. Кроме того, — лукаво добавила она, — мне будет гораздо спокойнее иметь спутницу.

— Хорошо, — сдалась Джесси. Сара ловко манипулировала ею. И все же она согласилась, сгорая от желания увидеть окрестности «Сансета». — Ты покажешь мне места, где бывал мой отец?

— Конечно. Спасибо, Джесси. Спасибо за то, что ты настоящая дочь своего отца.

Поднявшись в свою комнату, Джесси подошла к окну. Она знала, что не уснет. В доме Росса горел свет. Через несколько минут она увидела выходящую оттуда Сару.

Итак, он знает. Теперь ему нет нужды очаровывать ее. Через два дня она будет дома. Ее захватывающее приключение завершится.


Глава 22


Джесси проснулась перед рассветом. Часы показывали шесть. Ее первой мыслью было зарыться в подушку и снова заснуть, но ее движения разбудили Бена, который тут же вскочил в предвкушении прогулки. Джесси долго не раздумывала. Что ж, она увидит еще один рассвет перед отъездом.

Она быстро оделась и причесалась. Стараясь не шуметь, она спустилась вниз. Решив, что перед прогулкой неплохо было бы выпить чашечку кофе, Джесси направилась на кухню и едва не столкнулась с Сарой.

Тетя уже была одета для езды верхом и выглядела гораздо лучше, чем в последние дни. Она с улыбкой приветствовала Джесси. На сердце ее потеплело, и она поняла, как сильно привязалась к Саре.

— Я приготовлю нам завтрак, — сообщила Сара. — Марк и Саманта поздно вернулись вчера и поспят подольше, а Холден обычно завтракает в своей комнате.

— Он хорошо себя чувствует?

— Да, просто он любит за завтраком почитать в одиночестве газету.

Они пошли на кухню, откуда доносился бодрящий аромат кофе.

— Чего бы ты хотела? Розы нет, но я могу что-нибудь приготовить, — предложила Сара.

— Все равно.

— Как насчет свежих фруктов и омлета? Конечно, мне с Розой не сравниться, но…

— Звучит заманчиво. — У нее проснулся зверский аппетит, свидетельствующий о выздоровлении. Голова действительно почти не болела. — Мне нужно еще позвонить Алексу и договориться обо всех формальностях. Завтра я хочу уехать.

— Ты уже забронировала билет?

— У меня билет с открытой датой, так что проблем не будет.

— Я могу попросить Алекса приехать сюда.

— Спасибо, но я лучше сама съезжу в его офис.

Сара кивнула.

— Утром мы поедем в пещеры, а днем у тебя будет достаточно времени. Я попрошу Холдена позвонить Алексу и предупредить о твоем визите. А ты пока не могла бы сходить к Россу и попросить оседлать Беспечного и Дэзи?

— А он уже проснулся?

— Росс? Он уже давно на ногах.

Джесси нерешительно замерла. Она не хотела видеться с Россом. Лгунья. Она хотела видеть его, но боялась встречи. В его присутствии она теряла голову.

— Иди, Джесси, — поторопила ее Сара.

Дверь конюшни была открыта. Пытаясь сохранить спокойствие, Джесси вошла внутрь.

Услышав его голос, она прошла к дальним стойлам. Росс тихо разговаривал с жеребцом, насыпая ему овес и ласково поглаживая по роскошной гриве.

Почувствовав ее приближение, он обернулся.

Его волосы были все еще влажными после душа. Он был одет в неизменные потертые джинсы и рубашку с закатанными рукавами.

— Мои поздравления, Джесс. Теперь ты владелица ранчо. — Сталь в его голосе заставила ее отступить.

— Ты как будто не одобряешь этого.

— Это не мое дело.

— Я проголосовала против продажи ранчо, — сказала она.

— Я слышал.

— Разве не этого ты хотел?

— Мне ничего от тебя не нужно, — отрезал он.

— Твоя мать…

— Она мне не мать, — резко сказал Росс, и она услышала ярость в его голосе.

— Она считает тебя сыном.

Он сделал шаг к ней.

— Моей матерью была алкоголичка, которая спала со многими мужчинами, среди которых оказался Дэвид Маклеод. Я даже не уверен в том, что он мой отец. — Его тон был бесстрастным, но она ощущала клокотавшую в нем ярость.

— Кровное родство еще не делает женщину матерью, — возразила Джесси. — Моя мать оставила меня, когда я была еще ребенком. Ей не нужна была обуза.

— Так сказал твой отец?

— Нет, но других объяснений я не получала.

Росс промолчал.

— Сара попросила сказать тебе, что мы возьмем Беспечного и Дэзи для прогулки. Ты считаешь, что ей можно садиться в седло? Она выглядит… немного уставшей.

— Никто не сможет заставить ее остаться дома. Она ездит верхом с четырех лет.

— Я так и подумала, — сказала Джесси. Она повернулась, собираясь уйти, но остановилась. — Ты чем-то рассержен.

Он смотрел словно сквозь нее.

— Я всего лишь наемный работник, мэм.

— Нет, это не так.

— Возможно, но я оказался недостаточно хорош, чтобы меня позвали на помощь.

— Я не хотела беспокоить тебя. Все остальные не спали и…

— И ты рассказала мне о письме. — Помолчав, Росс с горечью продолжил: — Элизабет сказала мне, что ты считаешь, будто кто-то ударил тебя. Поэтому ты не позволила Саре позвать меня?

Он догадался о ее подозрениях. Его глаза сверкали болью и гневом.

— Нет, — ответила Джесси. — Я так не думала. Вчера утром я была растеряна и напугана, не понимала, что происходит. Но кто бы ни ударил меня, он был трусом. А к тебе это не относится.

С минуту Росс стоял совершенно неподвижно, потом заметно расслабился.

— Мне нужно возвращаться, — сказала она. — Сара готовит завтрак.

Он кивнул.

Джесси собиралась сказать что-то еще, но тут залаял Бен. Он увидел Тимбера и отчаянно вилял хвостом, приветствуя друга.

— Я буду скучать по нему, — сказала Джесси. Она будет скучать по ним обоим.

— Тогда не уезжай. — Росс неожиданно для себя произнес эти слова и отвернулся, словно отказываясь от них.

Смутившись, Джесси не нашлась, что ответить.

— Мы… будем здесь через полчаса, — наконец выдавила она.

— Я оседлаю лошадей, — коротко ответил он.

Она поспешно ушла, пытаясь унять колотящееся сердце и сумятицу в мыслях.

Ее ждал завтрак из апельсинового сока, тостов и омлета. Но аппетит пропал. Джесси не могла выкинуть из головы разговор с Россом и особенно его последнюю фразу.

Джесси заставила себя проглотить пищу, хотя не ощущала ее вкуса. Радостное предвкушение прогулки тоже исчезло. Сара, однако, заполняла молчание рассказами о людях, живших здесь, и пиктограммах, которые она покажет ей.

— Надеюсь, Росс поедет с нами, — сказала она. — Он знает о пещерах гораздо больше, чем я.

Ее замечание не удивило Джесси. Она помнила, с каким воодушевлением Росс рассказывал о коллекции индейских кукол, которую он собирал, однако сомневалась, что он составит им компанию. Хотя было заметно, что он заботится о Саре гораздо больше, чем показывает.

После завтрака Джесси поднялась к себе, чтобы покормить Бена. Она договорилась встретиться с Сарой в конюшне.

Когда она пришла туда, Росс выводил трех оседланных лошадей.

— Вам не следует ехать вдвоем, — сказал он, помогая ей сесть в седло.

Подошедшая Сара отказалась от его помощи и с легкостью вскочила на свою кобылу.

Солнце уже поднялось высоко. Становилось жарко. Росс пустил свою лошадь в галоп, обогнав своих спутниц. Джесси вдруг заметила удовлетворенную улыбку, мелькнувшую на губах Сары. У нее возникло чувство, что Сара тщательно спланировала прогулку, используя свою болезнь, чтобы заманить и ее, и Росса.

Джесси напомнила себе, что завтра она возвращается домой, подальше от опасностей — реальных и мнимых, — которые таила в себе семья Клементс. Не стоит сожалеть, нужно лишь радоваться, что она помогла сохранить ранчо, которое было дорого ее отцу.

Они миновали хребет Седло, пересекли шоссе и через четверть часа подъехали к подножию крутой горной тропы.

— Я подожду вас здесь, — заявила Сара, остановившись и показывая на большой камень под раскидистой сосной.

Росс озабоченно нахмурился:

— Ты хорошо себя чувствуешь?

— Конечно. Но подъем крутой, и я лучше отдохну в теньке.

— Давайте лучше вернемся, — сказала Джесси.

— Ни в коем случае, — запротестовала Сара. — Я хочу, чтобы ты увидела эти скалы. Твой отец часто бывал здесь.

Джесси с сомнением перевела взгляд на Росса. Он смотрел на свою приемную мать с ласковой укоризной, но без тревоги. Джесси окончательно убедилась, что Сара действовала по тщательно разработанному плану.

— Как ты, Джесс? — спросил Росс. — Это сложный подъем.

Это был вызов, и она не собиралась отступать. Джесси кивнула.

— Тогда не отставай. Зови меня, если будут проблемы. На тропе поместится только одна лошадь. — Он окинул ее оценивающим взглядом.

— А Тимбер?

— Он давно гуляет сам по себе. Он знает, что нельзя уходить далеко от людей.

Джесси снова кивнула. Сара спешилась и устроилась в тени дерева. Джесси пришпорила Беспечного и двинулась вслед за Россом.

Подъем длился целую вечность. От напряжения у Джесси заныла спина. Росс же с легкостью преодолевал подъем, непринужденно держась в седле. Тропа извивалась в зарослях кактусов, юкки, похожих на лезвия листьев агавы. Наконец они оказались на небольшом плато недалеко от вершины горы. Здесь не было ни единого признака цивилизации. Должно быть, перед древними племенами индейцев, населявшими эти края с незапамятных времен, открывались те же пейзажи. Вокруг простиралась дикая нетронутая природа, от которой захватывало дух.

— Как красиво! — ахнула Джесси.

— Это национальный заповедник. — Росс спрыгнул на землю и протянул ей руки. Она соскользнула из седла и оказалась в его объятиях. Их лица разделяли лишь несколько дюймов. — Ты знаешь, что Сара все подстроила.

— Теперь знаю.

— Ты могла бы отказаться ехать со мной.

— И упустить такую красоту? Я хочу увидеть как можно больше, прежде чем уеду. — Она мысленно добавила, что не желала упускать возможность побыть с ним еще несколько минут. Но слова остались невысказанными, хотя ей казалось, что он все равно услышал их. Между ними существовала необъяснимая связь.

В его глазах промелькнула неуверенность. Он наклонился и очень медленно провел губами по ее губам.

Ее губы раскрылись, дразня его, и мимолетный поцелуй превратился в страстный, горячий. Он обнимал ее так, словно она была последней ниточкой, соединявшей его с жизнью. Оторвавшись от ее губ, Росс взял ее за руку и осторожно подвел к краю плато. Джесси посмотрела вниз, и от высоты у нее закружилась голова. Если бы Росс замышлял избавиться от нее, лучшего места ему было не найти. Однако рядом с ним она чувствовала себя в полной безопасности. Его рука надежно сжимала ее запястье, и она не колеблясь доверилась ему.

Сделав несколько шагов вниз по крутому склону, Росс помог ей спуститься. Перед ними на красной поверхности пестрели наскальные рисунки людей и животных.

— Им должно быть около трех тысяч лет, — сказал Росс. — Мы считаем, что здесь изображена охота на антилоп.

— Кто это — мы?

— Общество археологов, в котором я состою.

Джесси удивленно взглянула на него:

— Ты полон сюрпризов.

— Как и ты, — парировал он. — Я бы никогда не подумал… — Росс запнулся.

— Что я проголосую против продажи ранчо?

— Да.

— Просто я не считаю, что деньги Клементсов должны достаться мне, — сказала она. — Остальные родились и выросли здесь, работали на ранчо. Они имеют право на долю прибыли, а я — нет.

— Твой отец дал этой земле больше, чем кто-либо другой. — Росс вновь удивил ее. Сможет ли она когда-нибудь как следует узнать его?

— Нам нужно возвращаться, — сказал он.

Джесси кивнула.

— Наверное, Сара заждалась, и сегодня мне еще предстоит ехать в Седону.

— Думаю, Сара приготовилась к долгому ожиданию, — негромко ответил он.

— Ты знал, что она собиралась исчезнуть на полпути?

— Я подозревал об этом. Но если бы я не поехал с вами, она сама бы повела тебя сюда, а это было бы слишком опасно для вас обеих. За ней нужно присматривать.

Она расслышала нежность в его голосе. Что бы Росс ни говорил о Саре, он искренне любил ее.

Возвращаясь, они вновь прошли мимо выступа скалы, и в ее душу на миг закрался страх. Но он мгновенно рассеялся от его успокаивающего присутствия.

— Сара сказала, что ты хочешь завтра уехать.

— Если сегодня закончу со всеми формальностями с помощью Алекса и смогу забронировать место на рейс.

— Сара надеялась, что ты сможешь остаться дольше.

Однако Росс не сказал, что он тоже хочет этого.

— Я не могу надолго бросать свое дело. Мой партнер и так долго работал без меня, а он пишет книгу, и с моей стороны несправедливо бросать его одного. — Она снопа принялась оправдываться, чего с ней прежде не случалось. Конечно, если рядом не было Росса и она не хотела утаить от него истинную причину отъезда.

Его темные глаза, казалось, прочитали правду в ее душе.

— Спасибо, что была добра к Саре, — сказал он, отпуская ее руку.

— Ее невозможно не любить.

— Ты приедешь снова? — Джесси показалось, что он хочет сказать нечто большее.

— Теперь, когда мне принадлежит кусочек ранчо? Разумеется.

Он улыбнулся, искренне и широко, отчего смягчились острые углы лица.

— Я буду ждать, — пообещал Росс.

— Правда?

— К сожалению.

— Почему к сожалению? — Она устала от его недомолвок и намеков.

Он пожал плечами.

— По многим причинам.

— Назови хотя бы одну.

— Хорошо. — Его глаза потемнели. — Во мне течет кровь апачей.

— Кого это волнует?

— Многих в Аризоне.

— Я не отношусь к их числу.

Он отвернулся от нее.

— Что Сара говорила обо мне?

— Очень мало. Она упомянула лишь, что ты живешь на ранчо с двенадцати лет. Что твои мать и бабушка умерли, а ты был маленьким дикарем.

— Она о многом умолчала. Моя мать была алкоголичкой и спала с каждым мужчиной, который готов был купить ей выпивку. Пьянство превратилось в настоящую болезнь. В конце концов я начал воровать, чтобы не дать ей умереть от истощения. Но она все же умерла.

Джесси слушала, и ее сердце сжималось от сострадания к мальчику, у которого не было детства.

— После ее смерти меня отослали к бабушке. Когда-то она, чистокровная индианка, вышла замуж за белого мужчину, за что ее презирали и белые, и индейцы. Муж бросил ее незадолго до рождения моей матери. Я жил с бабушкой в резервации два года, а после ее смерти кочевал по многим семьям, куда меня отдавали на воспитание. Я боялся, что, если привяжусь к человеку, его постигнет несчастье, как это случилось с моей матерью и бабушкой, поэтому нигде долго не задерживался.

— А как ты оказался у Сары?

— Сотрудница социальной службы начала искать моих родственников среди людей с фамилией Маклеод и в конце концов нашла Сару. Дэвид к тому времени уже умер, но Сара выразила желание усыновить меня. Для нее это было настоящим испытанием. Я ненавидел отца и не понимал, зачем нужен ей. Я до сих пор этого не понимаю.

— Она любит тебя, как родного сына.

— Мне потребовались годы, чтобы это понять.

— Но ты все еще зовешь ее Сарой?

— По-моему, Сара звучит лучше, чем мама.

Джесси ничего не сказала, хорошо зная, что часто молчание лучше любых слов.

Уголки его губ снова поползли вверх:

— С тобой очень легко. Кто-нибудь говорил тебе об этом?

Джесси хотела ответить, что у них много общего. В детстве она тоже была очень одинокой и отгородилась от реальной жизни выдуманным миром, защищавшим ее от обид и унижений. Она знала, что он, никому не доверяя, тоже возвел вокруг себя неприступные стены, и ей не под силу было разрушить их. Она с горечью осознала, что его сердце никогда не откроется перед ней. Ей нужно быстрее уехать, пока ее влечение к нему не переросло в нечто большее. Или уже было поздно?

Росс смотрел на нее, и она не могла понять, что видит в его глазах — желание, сожаление, печаль?

— Мне нужно возвращаться, — сказала она неуверенно.

— Да, — просто ответил он.

Она ненавидела будничность его тона. Ей хотелось вновь раствориться в его руках и забыть обо всем. Однако Росс пристально всматривался в окрестности, ища Тимбера. Он позвал его, и через несколько секунд Тимбер появился перед хозяином.

Джесси села в седло и смотрела, как Росс садится на свою лошадь. Его лицо казалось высеченным из камня. Оно не смягчилось, когда, спустившись, они увидели ожидавшую их Сару.

Волшебство момента бесследно ушло.


Глава 23


Когда Джесси и Сара вошли в гостиную, наступило молчание — напряженное и выжидательное. Разговор явно был прерван их появлением.

Марк надел свою обычную маску — вежливую и дружелюбную. Каллену не удалось скрыть своего разочарования, хотя при виде Джесси он попытался взять себя в руки. Джесси не могла не восхититься выдержкой этого человека, обуздавшего гнев.

Сара, должно быть, почувствовала витавшее в комнате напряжение, но лишь улыбнулась каждому из присутствующих и села в кресло.

Марк нахмурился.

— Дэн сказал, что вы отправились на прогулку. Это не слишком разумно, Сара. — Джесси уловила скрытый намек на то, что она утомила тетю. Неужели они так волновались из-за Сары?

«Нет, — ответила себе Джесси. — Они хотели, чтобы она в это поверила». Однако она не собиралась извиняться ни за то, что выполнила просьбу Сары, ни за ранее принятое решение.

Каллен встал. Его обычная обходительность вернулась к нему.

— Джесси, Сара, не хотите ли чего-нибудь выпить?

Джесси покачала головой:

— Сегодня мне еще предстоит ехать в Седону на встречу с Алексом.

Марк начал мерить шагами гостиную.

— Ты знаешь, что мы с уважением примем любое твое решение, — сказал он. — Но мне кажется, что тебе не стоит принимать его так быстро после ранения.

Джесси усмехнулась. Марк решил опробовать другую тактику.

— Я в своем уме, если ты это имеешь в виду, — ровным голосом ответила она.

— Конечно, я не это имел в виду. — Марк сделал вид, что смущен. — Просто на тебя столько всего обрушилось за последнее время и…

— Да, — перебила она. — Но я знаю, чего хочу — сохранить «Сансет». Что касается денег, я не могу жалеть о том, чего у меня никогда не было и быть не могло. В Атланте у меня свое дело. Я ни в чем не нуждаюсь.

— И ничего не хочешь?

— Разве кто-нибудь имеет все, чего хочет?

Марк отступил:

— Наверное, нет.

— «Сансет» слишком прекрасен, чтобы разрушать его.

— Я лишь хочу, чтобы ты была уверена. Как только предложение о продаже снимут…

— Я уверена. В сущности, поэтому сегодня я встречаюсь с Алексом.

Каллен пожал плечами:

— Разумеется, ты вправе поступить так, как сочтешь нужным. Мы лишь просим тебя учесть интересы большинства. — Его голос был дружелюбным, но Джесси чувствовала в нем скрытое напряжение.

Помедлив, она произнесла:

— Я считаю, что ваш дед оговорил условия наследования именно для того, чтобы интересы меньшинства не были принесены в жертву интересам большинства. Он хотел сохранить ранчо.

— Ты ее не переубедишь, — признал поражение Марк.

— Пожалуй, да, — согласился Каллен после минутного размышления. — Что ж, знай, что ты всегда желанная гостья в «Квесте».

— Спасибо, — поблагодарила она.

— Надеемся часто видеть тебя, — добавил Марк с неизменно обаятельной улыбкой, которая, вероятно, расположила к нему множество избирателей. — Мы с Самантой уезжаем сегодня в Феникс.

— Мне очень жаль, что я не могу проголосовать за тебя на выборах.

— Переезжай сюда, и у тебя появится такая возможность. — Он наклонился и поцеловал ее в щеку. — Я в восторге от новой родственницы.

Джесси вышла из гостиной и направилась в кухню, откуда позвонила Алексу и предупредила о своем приезде. Затем поднялась наверх принять душ и переодеться. Но даже холодный душ не смог погасить пожар, разгоравшийся в ее груди при одной мысли о Россе.

Надев синие брюки и белую блузку, Джесси посмотрела в окно. Небо заволокли низкие серые тучи. Она поежилась. Она слышала о внезапных жестоких ураганах, часто свирепствовавших в Аризоне. Особенно опасными были грозы.

Она надеялась, что ураган, если он придет, не будет длиться дольше одной ночи. Ей не улыбалось ехать в аэропорт Феникса под ливнем. Вздохнув, она вывела Бена на короткую прогулку. Ее пес искал Тимбера — или Росса? Но его пикапа не было видно.

Не успела она зайти в дом, как на землю упали первые капли дождя.

* * *


Дождь лил вовсю, когда Джесси остановилась у офиса Алекса в Седоне. Он располагался в презентабельном двухэтажном бизнес-центре. Взглянув на великолепную панораму, открывавшуюся из окна его кабинета, Джесси подумала, что все здания в Седоне построены так, чтобы подчеркнуть живописный ландшафт.

Алекс усадил ее в удобное кресло напротив своего стола. Джесси осмотрелась. Кабинет был выдержан в коричнево-бежевой гамме, так напоминавшей пейзажи Седоны. Интерьер был оформлен со вкусом, все было предусмотрено для того, чтобы создать для клиентов непринужденную атмосферу.

Алекс сел напротив нее за заваленный бумагами стол.

— Итак, ты приняла решение.

— Да, я голосую против продажи ранчо.

— Марк сообщил мне об этом.

— Не думаю, что он рад.

Алекс пожал плечами:

— Мнение Марка в данном случае не важно. Решение остается за тобой. Ты привезла документы?

Вытащив бумаги из сумки, она положила их на стол и подписала.

Алекс вдруг стал необычно серьезным.

— Джесси, как адвокат Клементсов, я должен упомянуть вот о чем. Поскольку условия владения имуществом столь запутаны, я бы предложил тебе написать завещание, если у тебя его еще нет. Если есть, ты, возможно, захочешь изменить его.

У Джесси мурашки пробежали по коже, однако она признала его правоту. Сейчас вопрос о завещании был действительно важным. Немного подумав, она решила, как распорядиться неожиданным наследством.

— Я хочу оставить мою долю Саре.

Алекс с любопытством посмотрел на нее.

— Ты не хочешь немного подумать?

— Нет, — твердо ответила она. — Ты можешь составить завещание прямо сейчас?

— А что с остальным твоим имуществом?

— Единственная ценность, которой я располагаю, —доля в книжном магазине. Ее я хочу завещать моему партнеру Солу. — Поколебавшись, она спросила: — Ты составишь мое завещание?

— Мне нужно свериться с законами штата Джорджия.

— Можно ли сейчас ограничиться временным распоряжением?

— Есть причина для спешки?

Она пожала плечами:

— Я возвращаюсь в Атланту. Все может случиться. Я хочу быть уверена, что мои пожелания будут исполнены.

Он поднял трубку внутреннего телефона.

— Мэри, вы можете зайти на минутку?

Его помощница мгновенно появилась на пороге.

— Прошу вас, составьте текст завещания. Мисс Клем… Клейтон оставляет свою долю в ранчо Саре Маклеод. Остальное ее имущество отходит Солу Уайтмену. Мисс Клейтон даст вам его адрес. — Он посмотрел на часы. — Я знаю, что мне приходится вас задерживать, но дело очень важное. Попросите, пожалуйста, Мелиссу тоже остаться. Она нужна мне для заверения подписей. Мэри — государственный нотариус, — пояснил он, повернувшись к Джесси.

Получив адрес Сола, Мэри исчезла.

Алекс откинулся на спинку кресла.

— Сара сказала, что ты планируешь уехать завтра утром. Не хочешь пообедать со мной сегодня?

Она не хотела. Ее душа рвалась на ранчо, попрощаться с Россом. Но это приведет лишь к новым осложнениям.

— С удовольствием, — кивнула Джесси. — Я могу позвонить от тебя, чтобы забронировать билет?

Он протянул ей трубку. Через несколько минут она получила подтверждение бронирования билета на самолет, вылетающий из Феникса в полдень.

Через полчаса Мэри принесла текст завещания. Внимательно прочитав, Джесси подписала документ, Мелисса поставила свидетельскую подпись, а Мэри заверила ее. Джесси попросила Алекса сделать две копии — одну для нее, а вторую для Сола, которую следовало отправить ему по почте.

За истекший час она определилась, кому можно доверять, а кого лучше держать на расстоянии. Алекс относился к числу последних. Он был явно предан семье Клементс, но чьи конкретно интересы он защищал? Этого она не знала. Через несколько минут они сидели в его машине. Если Алекс и догадался о том, что Джесси не доверяет ему, он никоим образом себя не выдал. Он не стал бы хорошим юристом, если бы не умел скрывать от посторонних глаз свои мысли и чувства.

— Какую кухню ты предпочитаешь — мексиканскую, итальянскую, китайскую? Пожелание новой клиентки для меня закон.

Джесси задумалась. Мексиканская кухня для нее навсегда связана с «Эль Кантина».

— Пожалуй, итальянскую. Тот ресторан, где мы были в прошлый раз.

Казалось, он остался доволен ее выбором.

— Отлично.

Они оказались у ресторана в мгновение ока.

— Понятно, почему тебе нравится это место, — заметила она. — Почти через дорогу от офиса.

— Мой дом вдали от дома, — весело ответил он, однако его веселость показалась ей наигранной. Она с любопытством посмотрела на него.

— Ты когда-нибудь был женат? — Джесси задумалась, была ли у него своя жизнь, ведь он, казалось, жил для Клементсов.

— Однажды, — ответил он. — Брак продолжался пять лет, пока ей не надоел маленький городок и муж-трудоголик, пропадающий на работе.

— Как может надоесть Седона? Это райское место.

— Но недостаточно райское, чтобы ты осталась.

Она бы осталась, если бы Росс… Джесси отмахнулась от непрошеной мысли.

— Я люблю свой магазин, — сказала она.

— Правда? Или ты прячешься там?

Джесси с удивлением взглянула на него. Он попал в точку.

— Теперь ты можешь поехать в любую точку мира. Париж, Европа будут у твоих ног.

— Нет, если ранчо не будет продано.

— Если ранчо не будет продано — нет, — согласился Алекс.

Намек был слишком прозрачен. Он дразнил Джесси открывающимися возможностями, пытаясь повлиять на ее выбор.

Они вошли в ресторан, но аппетит у Джесси пропал. Алекс не понял и не принял ее решение. Он пытался заставить ее отказаться от него, рассчитывая на то, что ее соблазнит огромная сумма, которая достанется ей после продажи ранчо.

Он не понимал, что она даже не может представить себе такие деньги. Нежданное наследство казалось ей нереальным, поэтому Джесси без сожаления рассталась с перспективой стать богатой.

Алекс со свойственной ему галантностью взял ее под локоть. Она отстранилась:

— Мой ответ окончательный. Я против продажи ранчо.

Алекс вздохнул:

— Покупатель увеличил сумму. Он действительно хочет получить эту землю.

Слабый огонек доверия, теплившийся в ней, погас.

— И ты считаешь, что я должна уступить?

— Сумма, которую предлагают за ранчо, намного превосходит его истинную стоимость и прибыль, которую когда-либо оно принесет, — примиряюще сказал он. — Здесь есть над чем поразмыслить.

— Я уже приняла решение, — повторила Джесси.

Он кивнул. К ним подошел тот же метрдотель, что встречал их в прошлый раз. Идя за Алексом к столику, Джесси почувствовала себя опустошенной и уставшей. Пора было возвращаться домой.

* * *


Когда они закончили ужин, дождь усилился. Они в молчании проделали путь до офиса Алекса, где Джесси оставила свою машину.

Алекс почувствовал отчуждение между ними. Все, чего он добивался за последние недели, было потеряно в считанные секунды. Алекс был зол на Марка, который настаивал, чтобы он вновь попытался переубедить ее. Конгрессмен просто не мог поверить, что можно отказаться от таких денег. Однако Марк, который славился своим умением разбираться в людях, на этот раз жестоко ошибся.

Однако он был не одинок. Никто из них не предполагал, что Джессика Клейтон одним жестом откажется от миллионов. Теперь же Алекс потерял важное преимущество, которого упорно добивался, — ее доверие.

В мрачном настроении он возвращался к себе. Возможно, на этот раз он позволил верности интересам Клементсов возобладать над своим обычным нейтралитетом. Ему нравилась Джессика, нравилась так, как никто другой за последние годы. Возможно, причиной этого было полное отсутствие в ней алчности.

Оказавшись дома, он направился прямиком к бару и плеснул в бокал щедрую порцию виски, а затем вышел на крытую террасу с видом на долину. Дождь лил стеной.

Сделав большой глоток, Алекс вернулся в комнату и набрал номер Марка.

— Не думаю, что она изменит свое решение, — сказал он. — Было ошибкой предлагать ей это.

Несколько секунд он слушал Марка.

— Черт возьми, я не собираюсь тебя больше слушать. Нет, она ничего не знает об этих проклятых акциях. Можешь так и передать Каллену.

Алекс швырнул трубку. Он чувствовал себя грязным, злым, опустошенным. А ведь поначалу дело обещало быть таким легким.

* * *


Ведя машину по извилистой дороге из Седоны, Джесси прокручивала в голове разговор с Алексом. Из-за дождя она едва видела дорогу.

Будь проклят Алекс! Каждый раз, когда она рассчитывала на его поддержку, он вытаскивал крапленую карту, заставляя ее менять свое отношение к нему. Он, как и остальные, считал, что можно манипулировать ею, искушая призраком богатства.

Ничего, успокаивала себя Джесси. Завтра она уже будет дома. По крайней мере, она знала, чего ожидать от Сола. Здесь она была чужой и постоянно ощущала на себе настороженные взгляды. Она чувствовала себя опустошенной.

Джесси постаралась отбросить неприятные мысли и сосредоточиться на дороге. Она не любила ездить в такую погоду. Обычно дорога из Седоны на ранчо занимала двадцать минут. Сейчас ей потребуется около часа. Джесси крепче сжала руль.

Фары встречной машины на миг ослепили ее, и она инстинктивно прижалась к обочине. Машину занесло, и она с трудом выровняла ее. Переведя дух, Джесси сбавила скорость.

Она напряженно всматривалась в дорогу, когда заметила огни идущей сзади машины, слишком близко подъехавшей к ней. Джесси выискивала место на обочине, чтобы пропустить спешащего водителя, но дорога резко шла на подъем, и справа от нее зияла пропасть.

Вдруг Джесси почувствовала удар сзади, столь сильный, что, держи она руль не так крепко, машину бы занесло. Она немного увеличила скорость. Ей хотелось посмотреть, кто едет сзади, но она не решалась отвести взгляд от дороги.

Раздался еще один удар, на этот раз более ощутимый и не случайный. Кто-то намеренно пытался столкнуть ее с дороги.

Пытаясь унять растущую панику, Джесси еще увеличила скорость. Впереди был крутой поворот. Если она не впишется в него, то полетит в пропасть. Костяшки ее пальцев, вцепившихся в руль, побелели от напряжения.

Впереди показались фары встречной машины. Джесси просигналила, надеясь привлечь внимание водителя. Однако он промчался, обдав ее фонтаном брызг, ухудшив и без того плохую видимость. Тем не менее ее преследователь вынужден был немного отстать.

Однако скоро последовал очередной удар сзади. Бросив взгляд в зеркало заднего вида, она различила лишь темное пятно. Ни марку, ни цвет машины разглядеть было невозможно.

Джесси лихорадочно искала место для остановки. Но что произойдет тогда? Есть ли у ее преследователя пистолет? Как далеко он может зайти?

Она приближалась к опасному виражу, когда увидела уходящую влево грунтовую дорогу. Она резко повернула, молясь, чтобы на встречной полосе никого не оказалось. Машину занесло, завизжали тормоза, она съехала с колеи и врезалась в стоящий вдоль дороги забор.

Подушка безопасности словно молотком ударила в грудь. На миг у Джесси перехватило дыхание. Медленно придя в себя, она осмотрелась.

Сердце сковал страх. Кто ожидал ее снаружи? Сильные струи дождя заглушали любой шум. Небо прорезала молния, и раскат грома, казалось, потряс горы.

Нужно было выбираться из машины. Отстегнув негнущимися пальцами ремень безопасности, Джесси толкнула дверцу. Слава богу, ее не заклинило.

Прижав к себе сумочку и конверт с завещанием, она выбралась из машины. Ноги провалились в грязь. Она увидела, как с другой стороны забора остановилась машина. Неужели та самая машина, пытавшаяся столкнуть ее?

Из кабины вышли мужчина и женщина в плаще. Джесси разглядела, что это был грузовик, и облегченно перевела дух. Утопая в грязи, она побежала к ним.

— Вы в порядке? — встревоженно спросил мужчина.

У нее болело все тело, она была перепачкана грязью, туфли безнадежно испорчены. Джесси почувствовала, как ее разбирает нервный смех. Нашла время беспокоиться о туфлях!

— Думаю, да. Спасибо, что остановились, — с чувством поблагодарила она. — Вы видели машину, что ехала за мной?

Мужчина обменялся взглядом с женщиной и кивнул.

— Странно, что она не остановилась. Люди в этих краях стараются помогать друг другу.

— Вы заметили марку и цвет машины?

Мужчина отрицательно покачал головой.

— Я смотрел на вашу. Залезайте в грузовик. — Он помог ей сесть в кабину.

Оказавшись в безопасности, Джесси отчетливо поняла, что завтра никуда не полетит.

Она также знала, что возвращается туда, где кто-то охотится за ней и на этот раз желает ее смерти.


Глава 24


Сара кинулась к телефону, едва он зазвонил. Она сидела в гостиной вместе с Беном, который не находил себе места от беспокойства, и смотрела последние новости.

Она не хотела ложиться спать, не дождавшись Джесси. Это была ее последняя ночь на ранчо, и она хотела лично убедиться, что встреча с Алексом прошла успешно. Она догадывалась, что Алекс постарается переубедить ее.

Однако она была уверена, что Джесси не изменит своего мнения и не поддастся на уговоры. Эта девушка обладала сильным характером.

Саре хотелось рассказать ей все, но это было бы слишком. Возможно, когда она узнает семью лучше, Сара сможет открыть Джесси правду. Но временами ей казалось, что лучше оставить все как есть.

Она посвятила в свою тайну лишь Росса, и он поклялся хранить молчание. Она открылась ему в момент отчаяния, не в силах нести тяжкий груз в одиночестве. Росс научил ее жить с этим грузом.

Теперь же события пятидесятилетней давности, словно потревоженное змеиное гнездо, таили в себе смертельную опасность. Сара могла лишь попытаться защитить Джесси. Она благодарила бога, что ни один из несчастных случаев, произошедших с ней, не закончился трагически.

Она ломала голову в догадках, кто мог стоять за ними. Ее размышления прервал телефонный звонок, и Сара схватила трубку. Так поздно ей никогда не звонили.

— Сара? — раздался дрожащий голос Джесси.

У нее упало сердце.

— Джесси? Где ты? Что с тобой?

— Я попала в аварию. Не беспокойся, со мной все в порядке. Я собираюсь вызвать такси…

— Где ты?

На миг на другом конце провода воцарилось молчание, затем Джесси неохотно сказала:

— Я не пострадала, но меня подобрали добрые люди и отвезли в больницу.

— Я сейчас же выезжаю.

Сара положила трубку, встала… и схватилась за стол, пытаясь сохранить равновесие. Она чувствовала слабость и головокружение. Она набрала номер Росса.

— Маклеод, — ответил он.

— Росс, Джесси попала в аварию и сейчас в больнице. Ты можешь забрать ее? — Ей тоже хотелось поехать, но силы внезапно покинули ее.

— Что случилось? — резко спросил он.

— Подробностей я не знаю. Она сказала, что с ней все в порядке.

— Я еду.

Она услышала, как пикап Росса выезжает на дорогу, и закрыла глаза, молясь, чтобы с Джесси действительно все было в порядке. Для нее будет лучше, если она завтра же уедет домой.

* * *


Джесси увидела Росса, вошедшего в приемный покой больницы. Его волосы были влажными, рубашка не заправлена в брюки и наполовину расстегнута.

Она надеялась, что за ней приедет Сара, хотя понимала, чем это чревато для больной пожилой женщины. Хотя, может быть, она не так больна, какой хочет казаться? Теперь Джесси подозревала каждого члена семьи. Она окончательно запуталась. Белое стало черным, а черное — белым.

Должна ли она подозревать и Росса? При этой мысли у нее защемило сердце. Она хотела вызвать такси, но кто-то сказал ей, что в такую погоду такси придется ждать несколько часов. Джесси боялась, что тревога станет для Сары более губительной, чем известие об аварии. К тому же врач не хотел отпускать ее, пока за ней не приедет кто-нибудь из близких. К недавнему сотрясению мозга добавились ушибленные ребра и ссадины.

Джесси не хотела говорить с Алексом или Калленом. Алекс был единственным, кто знал, где она, и последним человеком, к которому она бы обратилась.

Джесси хотела было сама позвонить Россу, но не решилась. Поэтому она позвонила Саре.

Однако, увидев Росса, с мрачным видом направляющегося к ней, она испытала облегчение.

Он остановился прямо перед ее креслом.

— Тебе нужен телохранитель.

—Да.

Росс протянул ей руку, чтобы помочь встать. Джесси приподнялась и застонала.

— А врачи тебя отпустили?

— Да. Я уже позаботилась о страховке. Ведь их это волнует в первую очередь.

Он пристально осмотрел ее с тем же мрачным выражением на лице. Джесси понимала, что выглядит не лучшим образом. Ее одежда испачкалась, а волосы, вероятно, стояли дыбом. Однако она была слишком обескуражена и потрясена происшествием, чтобы обращать внимание на свой внешний вид.

— Что случилось? — спросил Росс.

— Кто-то столкнул меня с дороги в нескольких милях от поворота на ранчо.

— Намеренно?

— Да, — подтвердила она. Она устала искать другие объяснения происходящим с ней случайностям.

Он помог ей подняться и прижал к себе.

— Я хочу обнять тебя, но боюсь причинить боль.

Не обращая внимания на ноющие ребра, она придвинулась ближе, желая почувствовать тепло и надежность его тела.

Его руки обвили ее так нежно, так бережно, что она едва ощутила их прикосновение. Она просто прильнула к нему, впервые за вечер почувствовав себя в безопасности.

Лишь тогда он спросил:

— Ты знаешь, кто это был?

Она покачала головой:

— Шел сильный дождь. Я заметила только темную машину.

Росс тихо выругался.

— Что ты хочешь предпринять?

— Вернуться на ранчо. Утром нужно будет позвонить в агентство. Завтра мой рейс, но…

— Я обо всем позабочусь, — перебил ее Росс. В его глазах был гнев, но Джесси знала, что он направлен не на нее.

Значит, он хочет, чтобы она уехала. Но, учитывая кражи, будет ли она в безопасности дома, в Атланте? Джесси не понимала, почему за ней охотятся. Если с ней что-то случится, ее доля в ранчо перейдет к Саре, что исключало возможность продажи. И дело было не в старинной книге. О ней знал лишь Сол. Только ему она и могла доверять.

Тем не менее она хотела доверять Россу и, вопреки себе, интуитивно доверяла ему.

В мозгу мелькало множество вопросов и догадок. Сказал ли Алекс кому-нибудь о ее завещании? Стоит ли идти в полицию? Какие доказательства покушений она сможет предъявить? Упавшую коробку, водителя-лихача, спешившего домей в ненастную ночь? Ощущение, что ее гостиничный номер обыскали? А подозреваемые будут как на подбор: конгрессмен, известный банкир, уважаемый владелец ранчо. Да ее поднимут на смех. Или пустятся по старому следу и начнут подозревать Росса.

— Я могу отвезти тебя и Бена в Феникс, — предложил Росс.

Джесси покачала головой. Она слишком устала, чтобы куда-то ехать.

— Спасибо, но это не нужно.

Обняв Джесси, он повел ее к выходу.

— Тебе сейчас нужна горячая ванна и снотворное.

— Снотворное у меня уже есть, — с сарказмом сказала она. — Еще оставшееся от прошлого визита сюда.

Он молчал, пока они не сели в его пикап.

— Почему бы тебе вместе с Беном не остаться у меня сегодня? — спросил Росс. — У меня есть свободная комната, и я буду рядом, если понадобится помощь.

Это была прекрасная идея. Джесси начала бояться засыпать в главном доме. А с Россом, несмотря ни на что, она чувствовала себя в безопасности.

Устроившись в водительском кресле, он повернулся к ней.

— У тебя есть предположение, кто мог быть за рулем той машины?

Джесси покачала головой и прижала к себе сумочку, в которой лежало завещание. Она хотела рассказать о нем Россу, но…

Ее жизнь была полна «но» и «если», и она ненавидела эту неопределенность. На миг она возненавидела «Сансет».

— Это может быть Алекс?

— Нет, его машина не такая большая.

Он помолчал, пбка они не достигли участка дороги, на котором началась погоня.

— Где это произошло?

— Примерно в пяти милях отсюда. Налево уходит проселочная дорога, ведущая к одинокому дому. Я свернула на нее, ища помощи, но машину занесло, и я врезалась в забор. Сработала подушка безопасности, а потом все как в тумане. Мимо проезжала семейная пара на грузовике, похожем на твой. Они помогли мне.

Впереди показался злополучный поворот.

— Там. — Джесси показала на поваленный забор.

Колею и следы заноса залило дождем. Ее машина исчезла, вероятно, ее отбуксировал эвакуатор. Джесси не имела понятия, как теперь возвратить машину прокатной фирме.

Внезапно на нее обрушилось отчаяние. Ей так много предстояло сделать. Отчет об аварии для полиции. Возвращение машины. Неизбежные разбирательства с прокатной фирмой и страховой компанией. И преследующий страх снова сесть за руль.

По щекам покатились слезы. Джесси отодвинулась на край сиденья и невидящими глазами уставилась в окно. Она не хотела, чтобы Росс заметил ее слезы, ее страх и отчаяние.

Она была благодарна ему за молчание.

Когда они остановились во дворе ранчо, Росс повернулся и серьезно посмотрел на нее.

— «Сансет» этого не стоит, — хрипло сказал он. — Он не стоит твоей жизни.

— Сегодня у Алекса я написала завещание, — сказала она. — Я оставила свою долю Саре. Так что никто не выиграет, если… со мной что-нибудь случится.

— Кто-нибудь знал о твоих планах?

— Нет. Мысль о завещании даже не пришла мне в голову, пока ее не предложил Алекс.

Его лицо стало совсем мрачным.

— Где копии?

— Одна у него, две у меня. Я собиралась оставить одну у себя, а вторую послать по почте моему деловому партнеру в Атланте. Ему я оставила свою долю в книжном магазине.

Росс придвинулся к ней и взял ее руку в свои.

— Я не знаю, кто пытался столкнуть тебя с дороги и кто стоит за кражами в Атланте. У меня свои проблемы с членами этой семьи, но я не думаю, что кто-то из них способен на преступление.

— Я хотела пойти в полицию, но у меня нет свидетелей и доказательств. Я думала, что из больницы сообщат в полицию о дорожном происшествии.

— Не обязательно, если нет сведений о другой машине, участвовавшей в аварии. Мы заявим об этом завтра утром.

— Разве они поверят мне?

Он пожал плечами.

— Не знаю. Есть очевидцы?

— Не уверена. Я говорила, что меня подобрала семейная пара. Они заметили проехавшую машину, но не видели того, что происходило на шоссе. А моя машина, врезавшись в забор, получила сильные повреждения.

— И все же я считаю, что мы должны известить их.

— Они могут обвинить тебя.

Росс усмехнулся:

— У меня нет темной машины.

— Если я заявлю в полицию, подозрение может пасть на любого члена семьи. Я не могу это сделать, а потом уехать.

— А как быть со страховкой?

— Машину занесло на мокрой дороге.

Он промолчал.

— Ты не согласен?

— Не знаю, Джесс. Что подумает полиция, мне безразлично. Но мне тоже не нравится, что происходит вокруг тебя.

— Черт возьми, — выругалась она.

— Отлично. Теперь ты злишься, — похвалил он.

Интересно, а какой она выглядела раньше? Потерянной и испуганной? Джесси попыталась вытереть слезы, пока он не заметил их.

— Дождь, — пробормотала она, и он кивнул.

Росс спрыгнул на землю и подошел к дверце с ее стороны. На этот раз она ждала, пока он поможет ей спуститься. Ей хотелось снова прижаться к нему и ощутить его тепло.

— Я отведу тебя к себе и засуну в ванну, — пообещал он. — А потом из большого дома заберу пса и твои вещи.

— Скажи Саре, что все нормально.

— Нет, не нормально, — мрачно ответил он. — И кто-то заплатит за это.

Джесси, превозмогая боль и слабость, сделала несколько шагов. Росс заметил ее усилия, легко подхватил ее на руки и отнес в свой дом.

Оказавшись внутри, она вдруг почувствовала себя в безопасности, надеясь, что это не иллюзия.

Росс осторожно усадил ее в кресло. Тимбер подошел к ней, обнюхал ее заляпанную грязью одежду и попятился.

— О боже, даже собака воротит от меня нос.

Росс засмеялся:

— Не потеряла присутствия духа? Вот это мне больше всего в тебе нравится.

Джесси с сомнением подняла брови.

— Потому что я не разрыдалась от того, что от меня отвернулась собака?

— Нет, потому что ты не позволяешь запугать себя.

Джесси не знала, расценивать ли его слова как комплимент. Они ведь могли свидетельствовать и об отсутствии у нее женственности.

Ее начал бить озноб. Росс проводил ее в ванную комнату. Она была просторная и светлая. Джесси с удивлением обнаружила в ней джакузи. Она подняла глаза на Росса.

— После долгого дня в седле бывает полезно расслабиться, — пояснил он.

Он дал ей полотенце, включил воду и, наклонившись, провел губами по ее щекам. К ее досаде, на глаза снова навернулись слезы, и Росс нежно вытер их.

— Все будет хорошо. Обещаю.

Затем он направился к двери.

— Я заберу твою одежду и Бена. Тимбер будет тебя охранять.

Когда за Россом закрылась дверь, Джесси разделась и взглянула на себя в зеркало. Лицо было мокрым от слез. Волосы испачканы грязью и спутаны. Все тело в синяках и кровоподтеках. Вздохнув и закрыв глаза, она погрузилась в теплую воду.

* * *


Росс никогда прежде не был так взбешен. Он едва сдерживал свой гнев, не желая показывать его Джесси. Он не хотел еще больше напугать ее.

Ее слезы заставили его потерять голову. Она не плакала, когда заблудилась, когда рассказала ему об изнасиловании. Она казалась ему такой решительной и сильной, что он поверил в ее неуязвимость.

Слезы продемонстрировали ее ранимость и показали ему, что она была не такой сильной, какой хотела казаться. Она плакала не от страха, а от сознания того, что кто-то желает ей зла, от крушения надежд.

Она не ждала многого. Сам Росс расстался со своими иллюзиями еще в детстве, но Джесси до сих пор бережно хранила свои мечты в сердце. Росс не мог допустить, чтобы неизвестный пока негодяй растоптал их.

В доме горел свет. Сара не спала. Откровенно говоря, Росс был удивлен, что она еще не примчалась в его дом. Дверь была не заперта, как всегда. Ему пришло в голову, что, возможно, теперь нужно будет поставить замок. Хотя какой от него толк, если у всех будут ключи.

Сара сидела в темном углу гостиной. Она не встала при его появлении, хотя всегда излучала энергию. Однако сейчас ее лицо казалось напряженным и слишком бледным. Бен, похоже, все это время провел рядом с ней, всем своим видом выражая тревогу.

— Джесси не очень пострадала, — успокоил он Сару. — Ушибленные ребра и несколько ссадин. — После паузы Росс добавил: — Авария была не случайной. Кто-то вынудил ее свернуть с дороги у поворота возле фермы Макнатли.

— О нет… — прошептала Сара, и ее лицо словно рассыпалось на тысячу мелких фрагментов.

— Сегодня Джесси переночует у меня. Не думаю, что она чувствует себя в безопасности здесь. По крайней мере, в моем доме ее будет охранять Тимбер.

— Я так хотела, чтобы она была здесь счастлива. Я надеялась… — Сара едва сдерживала рыдания.

— Не знаю, захочет ли она поддерживать отношения с семьей после всего случившегося, — жестко сказал Росс. — Я бы не стал.

— Она знает, кто это был?

— Она видела лишь темную машину. У Алекса спортивный автомобиль, он был бы заметен. Темная машина есть у Марка, но также у Каллена и почти у всех остальных.

— Ты же не думаешь, что кто-то из них…

— А кому еще выгодно убрать ее с пути?

— Смиту, пытающемуся купить «Сансет».

— Он на многое пойдет, чтобы добиться своего.

— Я бы предпочла, чтобы это был он.

— А я нет, — отрезал Росс. — Мы оба знаем, что это сделал человек, каким-то образом связанный с ней.

— Кто? — На Сару было жалко смотреть.

— Не знаю, но собираюсь выяснить.

— Ты пойдешь в полицию?

Росс внимательно посмотрел на нее.

— А ты как считаешь?

— Я считаю, что у нас всех есть что скрывать, но сейчас безопасность Джесси превыше всего.

— Они могут начать копаться в прошлом, — предупредил Росс. — В далеком прошлом.

Сара стала белее мела.

— Расследование может повредить кампании Марка. Хотя лично мне на это плевать.

— Но если он не замешан, это будет несправедливо, — возразила Сара.

— Мне плевать на справедливость, когда Джесси угрожает опасность.

— Полиция может взяться и за тебя.

— Это уж как пить дать, — с усмешкой сказал он. — Но меня больше беспокоишь ты.

Сара поморщилась:

— Я не хотела возлагать на тебя этот груз.

— Я знаю. Но нам следует быть осторожными.

— Ты думаешь, дело в ранчо? Оно не стоит жизни Джесси. Да я первая его продам!

— Если дело в ранчо, они совершили ошибку, — мрачно произнес Росс.

— Почему?

— Она сразу же составила завещание, в котором оставила свою долю тебе.

Сара застыла на месте. Ее глаза наполнились слезами.

— В этой леди есть класс, правда? — В его словах слышалась гордость.

— Значит, дело в книге? — после паузы спросила Сара.

— Ты сказала, что у нее нет книги.

— Я не думаю, что она у нее есть, — уточнила Сара. — Я спросила, не оставил ли ей Хардинг что-нибудь, и она дала понять, что не оставил.

— Дала понять?!

Росс наблюдал, как она мучительно пытается вспомнить слова Джесси и не может.

— Хорошо, мы займемся этим позже. Я поговорю с Джесс и узнаю, что она намерена предпринять.

— Я хочу увидеть ее.

— Она измотана и расстроена. Когда я уходил, она собиралась принять ванну. Сейчас ей нужно отдохнуть. Ты можешь собрать для нее одежду, которая понадобится ей утром?

Сара ухватилась за возможность сделать что-то, полезное. Россу не хотелось заставлять ее бегать по лестнице, когда она была явно утомлена, но ей необходимо было чем-нибудь заняться, почувствовать себя нужной. Нельзя было позволять ей погрузиться в отчаяние, отдаться чувству вины, которое, он знал, сейчас терзало ее.

Росс сходил на кухню за льдом и плеснул в бокал бурбон. Сделав глоток, он почувствовал, как по телу растекается приятное тепло. Затем он посмотрел в карие глаза Бена, изнывающего от беспокойства. Росс наклонился и запустил руку в его густую шерсть.

— Мы о ней позаботимся, — успокоил он пса.

Он осушил бокал, когда появилась Сара с сумкой в руке.

— Я хотела, чтобы она полюбила «Сансет», — сказала она.

— Так и вышло. Именно поэтому Джесси проголосовала против продажи. Не думаю, чтобы последние двадцать четыре часа изменили ее отношение к ранчо. Это у нее наследственное. Сегодня я убедился в этом.

Сара сжала его руку.

— Сделай все, чтобы защитить ее, — попросила она. — Я больше не в счет.

— Еще как в счет, — пробормотал он.

— Помни, что я сказала. А теперь забирай вещи и собаку и иди к ней. Она, должно быть, страшно напугана.

Бен не хотел идти с Россом, предпочитая остаться там, где он в последний раз видел свою хозяйку. В конце концов Росс взял его под мышку и зашагал к своему дому. Ему нравилась преданность пса.

Дверь в ванную все еще была закрыта. Бен бросился к ней, почувствовав, что Джесси за ней. Он громко залаял, не обращая внимания на Тимбера, сидевшего на своем посту неподалеку.

Росс постучал.

— Росс? — спросила она.

— Да. Я могу открыть дверь и впустить Бена?

Джесси засмеялась:

— Давай.

Стоило Россу приоткрыть дверь, как Бен рванулся внутрь, оглушительным лаем приветствуя хозяйку. Подождав, пока пес успокоится, Росс сказал, что ее одежда в свободной комнате.

Отнеся сумку туда, он вернулся на кухню и поставил на плиту воду для чая. Потом посмотрел на часы. Два часа ночи.

Он услышал, как открылась дверь ванной и затем скрипнула дверь ее комнаты. Через несколько минут Джесси появилась на кухне в халате, с влажными волосами, волнами обрамлявшими лицо, и уселась в его большое кресло.

— Спасибо, — просто сказала она.

— Пожалуйста. — Помолчав, Росс спросил: — Что ты намерена делать?

— Ты о полиции?

— Да.

Она вздохнула:

— Что-либо предпринимать нужно было немедленно. Теперь мне вряд ли поверят.

— Думаю, поверят, — мрачно сказал Росс. — По крайней мере, ты поставишь их в известность.

— Ты имеешь в виду, если еще что-нибудь случится?

Ему не понравились ее слова, но она была права.

— Расследование может повредить предвыборной кампании Марка, бизнесу Каллена, твоей репутации, Саре, что бы она там ни скрывала.

Он резко поднял голову. Прошло несколько секунд, прежде чем самообладание вернулось к нему.

— Что заставляет тебя думать так думать о Саре?

— Твоя реакция сейчас.

Ему казалось, что он быстро взял себя в руки. Как видно, недостаточно быстро.

Росс присел на подлокотник кресла.

— Джесс, дело может быть в ранчо. Или в пропавших акциях. — Он помедлил и продолжил: — Ты что-нибудь знаешь? Ты когда-нибудь видела старый букварь?

Она встретила его взгляд. Он понял, что она решает, стоит ли ему доверять. Проклятие, на ее месте он не доверял бы никому из этой чертовой семейки.

Однако Джесси колебалась достаточно долго для того, чтобы он все понял.

У нее был этот букварь.


Глава 25


Джесси смотрела на Росса, чье лицо выражало целую гамму чувств: от глубокой тревоги до гнева.

Может ли она довериться ему и поставить на карту все, включая собственную жизнь? Выложить ему своего козырного туза? Возможно, пришло время открыть карты. А если она ошибется, то, по крайней мере, узнает, что не стоит доверять своей интуиции.

Разобраться в деле самостоятельно она не смогла. А подвергать опасности Сола было бы несправедливо.

Бен сидел у ее ног. Джесси похлопала по колену, приглашая его, и он, радостно сопя, устроился у нее на коленях.

— Джесс?

— У меня есть старинный букварь, — наконец сказала она. — Семнадцатого века. Но я листала его много раз, даже относила на оценку. В нем ничего нет.

— Ты не говорила Алексу о книге?

— Я никому не говорила.

В его глазах вспыхнуло удивление и быстро исчезло. Он нахмурился:

— Почему?

— Это одна из вещей, оставленных мне отцом. Он просил меня хранить его в надежном месте. Я не представляла, насколько это важно. Многие члены семьи пытались выяснить, что досталось мне от отца. Я просто… чувствовала, что лучше ничего не говорить.

Росс с недоверием покачал головой.

— Я не думаю, что это та самая книга, — поспешно добавила она. — Я много раз просматривала ее от корки до корки, мой партнер, отлично разбирающийся в книгах, тоже ничего любопытного не обнаружил. Он сказал лишь, что для книги такого возраста букварь очень чистый. Не думаю, что это тот самый букварь, на который ссылался Хэд.

Росс пожал плечами:

— Возможно, Хэд просто не успел ничего туда спрятать. Я никогда не придавал особого значения этому преданию. Но ведь я не имею отношения к спрятанным сокровищам.

— Если акции найдут, они будут распределены, как «Сансет», среди членов семьи?

— Я не юрист, но полагаю, что да, — сказал Росс. — Однако лишь в том случае, если нашедший их человек признается в этом. Ведь это акции на предъявителя. Их обладателем может стать любой.

— Если они все еще существуют, — добавила Джесси. — Я все же не считаю, что ключ к их нахождению заложен в книге.

— Ты сказала, что недавно твой дом и магазин обокрали. Если воры искали букварь, почему они не просмотрели его и не пришли к такому же выводу?

Джесси решила довериться ему до конца. Ей нужна помощь. Страна чудес превратилась в минное поле.

— Он хранится в банковском сейфе.

Росс изумленно посмотрел на нее и расхохотался.

Джесси вовсе не находила ситуацию смешной. Она нахмурилась.

— Извини, — попросил он прощения, все еще усмехаясь. — Просто мне кажется, что ты обвела их вокруг пальца.

— Думаю, кто-то все же догадался об этом, — возразила она.

Улыбка сошла с его лица.

— Что ты имеешь в виду?

— Когда ограбили магазин, пропала связка запасных ключей, которые я держала в ящике своего стола. Там были и ключи от сейфа.

— Но они не могли узнать, в каком банке ты хранишь букварь.

— Могли догадаться, просмотрев мои банковские извещения.

Росс на минуту задумался.

— Они все равно не смогли бы проникнуть в банк.

— Да. Им бы удалось это лишь в случае моей смерти, но я оставила личное имущество Солу, моему партнеру. — Она не сообщила, что сменила сейф.

— Но и он не догадывался бы, чем обладает, — мягко заметил Росс.

— Я рассказала ему, что в книге может быть спрятан ключ к нахождению акций. Сол уже изучил книгу несколько лет назад и посоветовал мне хорошо спрятать ее, потому что когда-нибудь она может стать очень ценной. Однако мы не заметили в ней ничего странного.

— Но кто-то явно верит, что букварь приведет его к акциям.

Джесси кивнула и грустно взглянула на него.

— Я-то думала, что нашла идеальную семью.

— Идеальных семей не существует, Джесс. Не обвиняй целую семью за действия одного из ее членов, о котором мы, впрочем, можем лишь догадываться. Среди Клементсов попадаются хорошие люди, поверь мне. Сара, Элизабет, Холден, даже Эйприл.

Его замечание удивило ее. Росс всегда держался особняком от Клементсов, а теперь защищает их. Может, он просто пытается успокоить ее, зная, как много для нее значат эти слова.

— Ты думаешь, что дело лишь в одном человеке? Но кто это?

— Не знаю, — искренне ответил он. — Марк пойдет на все, чтобы стать сенатором, но убийство…

— А если я пойду в полицию, то разрушу его карьеру.

— Твоя жизнь стоит больше, чем его карьера, — отрезал он. — Я пойду с тобой, если хочешь.

— Они могут обвинить и тебя, — устало добавила она. — Ведь считают же они, что ты стрелял в Марка. — На самом деле ей казалось, что полицейские охотнее примутся за человека с сомнительным прошлым, чем за уважаемого конгрессмена.

— Мне это безразлично, — пожал плечами Росс.

— А мне нет. У меня нет ни единого доказательства, кроме краж в Атланте. Местные копы не проявили энтузиазма в расследовании обычной кражи. — Она немного помолчала, собираясь с мыслями. — Мне нужно еще раз просмотреть этот букварь. У Сола есть приятель — эксперт по старинным книгам. На этой неделе он должен был вернуться в город. Я хочу, чтобы он тоже взглянул на букварь.

— Я поеду с тобой, — сказал он. — Не хочу оставлять тебя одну.

Ее заполнила теплота, прогнавшая озноб.

— А как же ранчо?

— За несколько дней ничего не случится. Дэн и другие помощники позаботятся о лошадях. Все остальное может подождать.

Джесси обняла Бена и положила голову на его лохматую спину. Ей нужно было подумать, а в присутствии Росса мысли путались и сбивалось с ритма сердце.

Он встал, догадавшись, что Джесси совершенно вымоталась.

— Тебе нужно поспать. Завтра скажешь мне, что надумала. — Он вдруг хлопнул себя по лбу. — Совсем забыл, я же приготовил тебе чай.

— Ты? Чай?

Росс усмехнулся:

— Только для тебя.

— Какая честь! — улыбнулась она. — С удовольствием выпью чашку.

— Ни о чем не волнуйся. Я посажу Тимбера у твоей двери.

— Ну, с ним-то я действительно чувствую себя в безопасности.

— А со мной нет?

— Напрашиваешься на комплимент?

Он положил руку ей на плечо:

— Нет. Я просто хочу, чтобы ты…

Он не закончил, но Джесси без слов понимала его. Рядом с ним она ощущала себя защищенной и счастливой.

Росс наклонился и нежно поцеловал ее. Ее губы призывно раскрылись. Поцелуй становился все более страстным, пока Росс с тихим стоном не отстранился.

— Я принесу чай тебе в комнату.

Он протянул ей руку и помог встать. На секунду он привлек ее к себе, но, когда Джесси невольно поморщилась, мгновенно отпустил. Даже легкое прикосновение причиняло ей боль.

— Спасибо, — прошептала она в который раз.

— Я сделал так мало, дорогая.

Дорогая. Слово ласкало слух. Закрыв дверь своей комнаты, Джесси сняла халат и с наслаждением вытянулась в постели. Спокойный сон поможет ей встретить завтрашний день и все трудности, который он принесет.

* * *


Утром они разработали план действий и поставили в известность Сару, которая позвонила и пригласила обоих позавтракать.

Сара с нетерпением и беспокойством ждала их прихода. Увидев Джесси, она кинулась к ней и взяла за руки.

— Как ты? Я хотела навестить тебя ночью, но Росс сказал, что тебе нужно отдохнуть. И мне так жаль. Ты больше не захочешь сюда вернуться и…

Джесси похлопала ее по руке:

— Я в порядке, Сара, и я вернусь.

Сара посмотрела на Росса полными слез глазами.

— Я не хотела, чтобы это произошло.

— Я знаю, — мягко ответила Джесси. — Здесь нет твоей вины. — Она обняла ее. — Мы, Клементсы, сделаны из прочного материала.

Слезы мгновенно высохли на глазах Сары.

— Ты впервые сказала, что ты Клементс.

— Росс убедил меня, что за эту фамилию стоит побороться.

Росс кашлянул:

— По-моему, я слышал слово «завтрак».

— Конечно, слышал, — Сара нежно улыбалась Джесси. — Роза готовит свои знаменитые французские тосты. — Она перевела взгляд с Джесси на Росса и обратно. — Я хочу услышать все в подробностях, но сначала мы выпьем кофе.

В гостиной стол был уже накрыт. Сара разлила кофе в чашки и села рядом с ними, не сводя глаз с Джесси.

— Что ты собираешься делать?

Росс вопросительно посмотрел на Джесси, и она кивнула.

— У Джесси есть один из старых букварей. Ее отец подарил его ей на шестнадцатилетие и наказал бережно хранить.

Сара вскочила, потом снова села. Ее лицо залила мертвенная бледность.

— Но в нем ничего нет, — уточнила Джесси. — Я внимательно просмотрела его.

— Тем не менее кто-то может думать, что есть, — возразил Росс. — В ее дом и магазин проникали воры.

Сара нахмурилась.

— Джесси говорила мне, но как тогда…

— Она предусмотрительно положила букварь в банковский сейф.

— Сейчас он там?

— Да, — ответила Джесси. — Мы с Россом сегодня летим в Атланту. Я позвонила другу. Он устроил нам встречу с экспертом по книгам прямо в банке.

От Джесси не укрылось, как Росс обменялся с Сарой взглядами, быстрыми и настороженными. Затем Сара кивнула:

— Хорошо.

Но она заметила еще кое-что в глазах Росса. Он явно одобрял эту идею, но боялся чего-то. Джесси было трудно представить, что Росс может испытывать страх, и тем серьезней казалось ей положение.

Роза принесла тосты и фрукты, способные пробудить самый слабый аппетит. Однако и без этого Джесси чувствовала себя отдохнувшей и набравшейся сил. Она была готова к борьбе.

* * *


Подлетая к Атланте, самолет погрузился в облако смога, нависающего над городом.

Росс подумал, что не хотел бы быть горожанином. Он ненавидел то, что другие называли прогрессом. Вот и сейчас он с особой остротой осознал, как дорог ему чистый воздух Аризоны. Однако в Атланте был дом Джессики, ее жизнь. Она полюбила «Сансет», это сразу бросалось в глаза, но сможет ли она оставить все, что имела здесь? Он сомневался в этом.

Росс посмотрел на Джесси. Она мирно спала в соседнем кресле, Бен остался с Сарой, потому что они собирались вернуться. А Дэн обещал присмотреть за Тимбером.

По крайней мере, в самолете ей удалось немного поспать. Утром у Джесси были покрасневшие глаза, и неудивительно. Он бы тоже на ее месте страдал от бессонницы.

Все утро они улаживали дело с арендованной машиной, а потом успели на дневной рейс в Атланту. Джесси позвонила своему другу и узнала, что эксперт уже вернулся в город. Они договорились встретиться на следующее утро. Джесси также предупредила его, чтобы был осторожен.

Прошлой ночью ее глаза были полны страха и вместе с тем решимости. Тогда он понял, что должен помочь ей, даже если подвергнет опасности Сару. А Сара была непреклонна. Она уже стара, и ничто не имело для нее значения, кроме племянницы. Ни ранчо, ни семья уже не играли роли. Ее сердце принадлежало Джессике, и даже расплата за прошлое не могла испугать ее.

По внутренней связи пилоты сообщили о посадке и попросили пассажиров пристегнуть ремни и поднять спинки сидений. Джесс проснулась, и ее пальцы нашли его руку. Его сердце затопила нежность, он был тронут тем доверием, которое возникло между ними.

Росс боялся лишь, что его собственные секреты разрушат его.

* * *


Полчаса спустя они забрали ее машину со стоянки в аэропорту. Несмотря на слабость, Джесси предложила сесть за руль, поскольку знала дорогу, и он согласился.

Ее дом, маленький кирпичный коттедж, утопал в зелени и цветах. Садик за домом был хорошо ухожен и радовал глаз яркостью красок. Войдя внутрь, Росс сразу почувствовал себя как дома. Каминную полку в гостиной украшали фарфоровые фигурки лошадей. В комнате было много книг, а мебель явно была куплена для удобства хозяйки. Интерьер кухни был выдержан в желтых тонах. Свешивающиеся с потолка кашпо с цветами отделяли гостиную от столовой. Повсюду были следы пребывания собаки — несколько игрушек, разбросанных по полу, миска с водой.

— Твоя комната там, — показала ему Джесси.

Росс предпочел бы разделить постель с ней, но они оба устали, к тому же ее ушибы, должно быть, еще болели. Но он настаивал, что должен находиться в пределах досягаемости, чтобы охранять ее, и легкость, с которой она восприняла эту идею, была ему приятна.

Он понимал, однако, что время, проведенное в такой близости от нее, обернется для него сущим адом. Прошлой ночью лишь мысль о ее ушибах удержала его от того, чтобы ворваться к ней.

Его комната, которой, по словам Джесси, не пользовались с тех пор, как она поселилась здесь, была такой же уютной, как и остальной дом. Широкую кровать застилал плед ручной работы. В одном углу стояло кресло-качалка, в другом — шкаф. Он развесил привезенную одежду и вышел в гостиную.

— У меня есть пиво и бутылка вина, — предложила она.

— Неплохо бы пива, — согласился он. — Я могу пригласить тебя на ужин?

Джесси улыбнулась.

— Я знаю замечательное место.

Росс посмотрел на свои джинсы:

— Мне нужно переодеться?

— Не стоит.

Она исчезла в дверях кухни и вернулась с пивом для него и бокалом вина для себя. Они оба устали от утренних разбирательств по поводу страховки на машину и долгого перелета через три часовых пояса.

Росс взглянул на бутылку:

— Передо мной женщина с отменным вкусом. Ты расскажешь, куда мы пойдем?

— Не больше, чем ты рассказал мне о мексиканском ресторане.

Росс сдвинул брови:

— Мы можем заказать пиццу на дом. Ты уверена, что в состоянии куда-то идти?

— Да, у меня открылось второе дыхание. — Заметив его недоверчивый взгляд, Джесси улыбнулась. — Мне уже лучше, правда. И станет совсем хорошо, когда я узнаю, почему все охотятся за этой злополучной книгой. Завтра в десять мы встречаемся в банке с Солом и его другом. Банк работает в субботу утром. Тогда, возможно…

Росс помолчал и тихо сказал:

— Ты можешь обнаружить вещи, о которых не хотела бы знать.

— Например, доказательство того, что мой отец убил своего брата? И жену?

Росс не ответил.

— Думаю, мне лучше знать об этом.

Он несколько секунд пристально смотрел на нее и кивнул. Он мог рассказать ей, что случилось в тот день много лет назад, но это была не его тайна. И, несмотря на ее слова, Росс не был уверен, что она действительно хочет знать правду. Но если он утаит ее от Джесси, простит ли она его когда-нибудь?

Росс допил пиво.

— Пойду умоюсь.

— Встретимся через пять минут.

— Пять минут? — Он поднял бровь.

— Я быстро собираюсь. К тому же я страшно проголодалась.

Он тоже был голоден.

— Договорились.

* * *


Сидя в любимом ресторане, Джесси расслабилась. Это была маленькая итальянская траттория, где единственными украшениями зала были фрески на стенах. Джесси любила это место и знала всех его завсегдатаев. Она заказала для них блюдо креветок в чесночном соусе и разные салаты. Это заведение также отличалось от итальянского ресторана в Седоне, как придорожная закусочная от нью-йоркского мясного ресторана.

Джесси знала, что ему здесь понравится. Местечко было абсолютно лишено налета претенциозности, как и он сам.

Закончив еду, Росс довольно вздохнул:

— Мне понравился твой выбор. — Он наблюдал, как ушли последние посетители, и они остались одни.

— Я так и думала, — откликнулась Джесси. — Подожди до завтра, и отведаешь лучшей пиццы в мире.

Росс пристально посмотрел на нее:

— Ты любишь Атланту, правда?

Она знала, что он имеет в виду.

— Это единственный дом, который у меня когда-либо был. Мой… отец много переезжал, и у нас никогда не было настоящего дома, лишь трейлеры и служебные помещения. Потом я жила в общежитии колледжа. Этот коттедж… мое первое собственное жилище. А Солу я очень благодарна, он помог мне найти любимое дело. Завтра я покажу тебе магазин. — Она услышала гордость в собственном голосе.

Его темные глаза стали непроницаемыми.

— А Седона? — спросил он.

— Я почти полюбила ее тоже, — призналась она.

Почти.

— Не могу осуждать тебя.

— Дело не в этом. Ведь здесь тоже происходили странные вещи. Просто того, что я имею здесь, я добилась сама. А «Сансет» я не заслужила.

— Значит, поэтому ты так распорядилась своим голосом?

— Частично и из-за Сары тоже. Кроме того, мне невыносима мысль, что поместье можно разбить на поля для гольфа и участки под типовые коттеджи.

Ни одна из причин не была той, которую он хотел услышать. Она не сказала, что однажды «Сансет» может стать ее домом, в том числе и потому, что там живет он. Одернув себя, Росс подумал, что не должен желать этого. Она с неприязнью воспринимала окружавшие ее в «Сансете» ложь и обман. Что она сделает, узнав, какова его роль в этом?

— А если ты ничего не найдешь в книге?

— Тогда я отвезу ее Саре, когда вернусь за Беном. Она покажет всем, что в чертовой книге ничего нет.

Он улыбнулся, услышав вырвавшееся из ее уст ругательство, и она поморщилась.

— Обычно я стараюсь сдерживаться.

— Удивительно для человека, выросшего на конюшнях.

— Я пыталась вырваться из этого круга, — сказала Джесси, не добавив, что в те времена отчаянно хотела походить на настоящую леди, чтобы ее перестали называть «соплячкой Джона».

— Мне знакомо это чувство.

— А ты пытался?

— Нет. Я часто хотел стать другим человеком, — признался Росс. — Но я не пытался им стать. Вместо этого я дрался с любым, кого не устраивало мое настоящее. Я был не очень добрым ребенком.

— Думаю, ты был гораздо лучше, чем себя представлял.

— Я всегда попадал в неприятности, — возразил он.

— Держу пари, большинство из них возникали не по твоей вине.

— Ты всегда видишь в людях только хорошее?

— Нет, — ответила она. — Обычно я достаточно осторожна. Но я не представляю тебя нападающим первым. Если ты дрался, то был вынужден защищаться.

— О да, — криво усмехнулся он. — Я хотел доказать миру, что не такой плохой, как обо мне думают, но добивался обратного.

— Это было до или после того, как ты переехал к Саре?

— И до, и после. Наверное, в первое время на ранчо я был сущим дьяволом. Я ненавидел своего отца за то, как он поступил с матерью. Я отвергал заботу Сары. И ненавидел «Сансет», потому что в моем сознании он был неразрывно связан с отцом. — Помолчав, Росс продолжил: — Мне потребовалось много времени, чтобы понять, что Сара тоже была жертвой. Мой отец разбил ей сердце, но она все же не отказалась от меня. Я этого не понимал, каждую минуту ожидая, что она вышвырнет меня вон, как многие до нее. Но наконец я понял, что плохим поступкам нет хороших оправданий.

— Сара говорила, что ты увлекся лошадьми.

— Да, — просто ответил он. Короткое слово сказало ей больше, чем любая пространная фраза.

Это был знак доверия к ней. Однако Росс, очевидно, решил, что на сегодня хватит. Он поднялся:

— Нам пора.

Она кивнула. Росс подал ей руку, и она вложила в нее свою ладонь, ощутив знакомое тепло.

На улице он взял у нее ключи от машины и сел за руль. В отличие от Джесси, которая со смехом говорила друзьям, что могла бы заблудиться на собственной улице, он запомнил каждый поворот дороги, ведущей к ее дому.

Он хранил молчание, но Джесси чувствовала исходящее от него напряжение. Сегодня вечером они преодолели разделявшие их барьеры, отрешились от проблем, но все же он продолжал что-то скрывать, и Джесси не могла понять, связана ли его тайна с ним самим или является частью загадки, которую она силится разгадать.

Когда они приехали и вышли из машины, Джесси внимательно посмотрела на коттедж, прежде чем войти. Такая предосторожность вошла у нее в привычку со дня кражи, и в ней закипала ярость при мысли, что ощущение безопасности в собственном доме ушло навсегда.

Однако с Россом она чувствовала себя уверенно.

Росс вошел вслед за ней. Странно было входить в тихий дом. Обычно ее встречал радостный лай Бена. Джесси решила утром позвонить Саре и узнать, как чувствует себя ее пес.

Джесси включила свет, а Росс тем временем проверил все комнаты. Вернувшись, он обнял ее за плечи и привлек к себе. Его губы скользнули к ее уху.

— Мечтал об этом весь вечер, — прошептал он.

Ощутив его дыхание на своей коже, Джесси задрожала от желания. Она обвила руками его шею и губами нашла его губы, ищущие, жадные, требовательные.

Оказавшись в ее спальне, они в считаные секунды раздели друг друга. Их обнаженные тела слились в единое целое. Росс был бесконечно нежен, боясь неосторожным движением причинить ей боль.

— Мне лучше уйти, — прошептал он, хотя его глаза кричали обратное. — Не хочу сделать тебе больно.

— Нет. — Джесси увлекла его на кровать, лаская тронутую загаром кожу. Она почувствовала, как он содрогается от возбуждения, и ее захлестнула страсть.

— Только поэтому я не просил тебя остаться со мной, — сказал он, пожирая ее глазами.

— Я знаю, — улыбнулась она и, наклонившись, провела языком по его груди.

Застонав, он осыпал поцелуями ее тело, дразня и лаская до тех пор, пока она не потеряла голову от наслаждения. Тогда он вошел в нее, двигаясь в нежном и страстном танце любви, угадывая самые сокровенные ее желания и вместе с ней поднимаясь к вершинам блаженства.


Глава 26


Они встретились с Солом и его другом Эймсом Фуллером утром, сразу после открытия банка. На время отсутствия Сол попросил Роба, их помощника, присмотреть за магазином.

После представлений Сол и Росс окинули друг друга настороженными взглядами.

— Джесси рассказывала мне о вас, — сказал Сол и посмотрел на нее. Джесси почувствовала, как лицо заливает предательский румянец. — Но, возможно, недостаточно, — добавил он.

Росс протянул руку:

— Мне она говорила, что вы для нее как отец.

— Ого, — протянул Сол. — Скорее как молодой дядюшка. Надеюсь, после встречи вы зайдете в наш магазин. Мы гордимся своим детищем.

— С удовольствием, — принял приглашение Росс.

— Когда вы уезжаете? — Джесси уловила в голосе партнера собственническую нотку.

— Пока не знаю. Это зависит от того, что обнаружит ваш друг.

— Не думаю, что он что-нибудь найдет. Я уже просматривал книгу.

Росс пожал плечами. Его лицо оставалось непроницаемым. Прошлой ночью им было хорошо вдвоем, и Джесси почувствовала себя счастливой, проснувшись рядом с ним. Однако утром он снова замкнулся в себе, и она постоянно спрашивала себя, связано ли его настроение с предстоящей встречей. Что так тревожило его?

Джесси отмахнулась от неприятных мыслей. У нее просто разыгралась фантазия.

— Для меня это необычно, — признался Эймс Фуллер. — Не знаю, смогу ли я что-нибудь определить, не изучив книгу в лабораторных условиях.

— Мне не нужно знать происхождение учебника. Но, возможно, вам бросится в глаза что-нибудь необычное. Мой дядя дал понять, что может оставить в букваре указание для нас.

— Послание из могилы? — оживился эксперт.

— Что-то в этом духе, — подтвердила она.

Джесси попросила служащего банка предоставить в их распоряжение небольшую комнату за отделением с сейфами. Затем она достала из сейфа букварь и повертела в руках. Переплет отлично сохранился, хотя цвета обложки и поблекли. Она открыла книгу.

Нацарапанное детской рукой имя на внутренней стороне обложки было едва заметным. Раньше она не обращала на него внимания, зная, что букварь прошел через руки многих поколений. Но сейчас Джесси впилась в имя взглядом, пытаясь разобрать буквы. Клейтон? Клементс? Несомненно, Клементс, ведь теперь она знала, что искать. Она перелистала все страницы, но не обнаружила других очевидных пометок.

Должна быть какая-то причина, по которой отец просил ее беречь этот букварь. Ее отец не отличался сентиментальностью и порвал все связи с семьей. Почему же здесь появилась его настоящая фамилия?

Закрыв сейф, она вернулась в заднюю комнату.

Сол и Эймс Фуллер сидели, ожидая ее. Росс стоял, опершись на стену, и был похож на запертого в клетке льва. Его неуемная энергия искала выхода. Увидев в ее руках книгу, он не смог скрыть своего интереса.

— Легендарный букварь, — сказал он. — А я не верил, что он существует.

— Еще как существует, — сухо заметил Сол. — Вопрос в том, представляет ли собой книга нечто большее, чем просто букварь.

Джесси отдала книгу Эймсу, наблюдая, как бережно руки эксперта касаются переплета. Затем Джесси посмотрела на Росса. Ей показалось, что в его глазах мелькнул недобрый огонек, и она вдруг испугалась, что открывает ящик Пандоры. Может быть, существуют тайны, которые должны остаться тайнами? Она провела рукой по глазам. Какой-то бред. Разве правда может причинить боль?

Эймс внимательно изучил пометку и осторожно ощупал переплет. Затем он начал перелистывать страницы, цепким взглядом подмечая мельчайшие детали. В чутких руках профессионала книга раскрывала свою историю, ничего не утаивая.

Джесси изнывала от желания действовать, наблюдая за манипуляциями эксперта. Сол с пониманием взглянул на нее. Затем он посмотрел на Росса, и его глаза сузились. Он не знал, как относиться к Россу — как к другу или как к врагу. Или боялся, что Джесси уедет из Атланты и оставит их магазин.

Наконец Эймс перевернул последнюю страницу. Джесси посмотрела на часы. Прошел час.

Пальцы Эймса медленно поглаживали внутреннюю сторону задней обложки. Она заметила, что та была покрыта более темной бумагой, чем передняя обложка изнутри. Однако ей это казалось естественным. Спереди обложка просто выцвела.

Однако пальцы Эймса замерли, впервые за время осмотра.

— Это другая бумага. Она умело подобрана, но текстура отличается от оригинала. — Он закрыл глаза и снова пощупал бумагу. — Думаю, под ней что-то есть.

Джесси взглянула на Росса. Он смотрел на книгу с таким выражением, словно перед ним была гремучая змея. У нее замерло сердце. Росса что-то тревожило, это было очевидно.

Но отступать было поздно.

— Вы можете посмотреть, что там спрятано? — спросила она эксперта.

— Предпочел бы не делать этого здесь, — ответил Эймс. — Мы можем повредить книгу или то, что кроется под переплетом. Лучше это осуществить в моей лаборатории.

Джесси не волновала ценность книги, она хотела положить конец тайнам, опасности, неопределенности.

— Мы можем поехать с вами?

Он посмотрел на часы.

— У меня назначена еще одна встреча, и книгой я смогу заняться лишь днем.

Сол посмотрел на нее.

— Давай отдадим ее Эймсу, а к четырем часам подъедем в его студию? — Он перевел взгляд на приятеля: — Ты успеешь к этому времени?

Эймс кивнул.

Джесси не хотелось выпускать книгу из рук, но Сол полностью доверял другу. К тому же никто не знал, что Эймс связан с ними. Возможно, букварь будет у него в большей безопасности. Она неохотно согласилась.

Эймс осторожно убрал книгу в портфель и закрыл его на кодовый замок.

— Думаю, тебе не следует выходить вместе с нами, — предостерег Сол. — Мы выйдем первыми.

— За букварем охотятся? — спросил Эймс.

— Мы точно не знаем, но лучше не рисковать.

Эймс выглядел скорее заинтересованным, нежели испуганным.

— Я выйду через боковой выход через несколько минут после вас.

Они вышли, оставив эксперта в одиночестве.

— Я пообещала Россу, что угощу его лучшей пиццей в мире. Хочешь присоединиться к нам? — спросила Сола Джесси.

Он отвел взгляд.

— Нет, мне нужно возвращаться в магазин.

— Сол, — мягко сказала она, — я знаю, что надолго уехала. Мне очень жаль. Как только мы выясним все о книге…

— Нет, — покачал головой Сол. — Если кто и заслужил отдых, так это ты. Ты работала не покладая рук, когда я пропадал в поездках. Распоряжайся своим временем как тебе угодно. — Он сделал паузу. — Но я жду твоего возвращения.

Джесси взглянула на Росса. Вспомнила его жаркие объятия прошлой ночью. Но он ничего не говорил об их будущем, о своей любви. А сегодня вел себя как абсолютно чужой человек.

— Я вернусь, — пообещала она. — На следующей неделе.

Сол изучающе посмотрел на Росса, потом на нее, и ей показалось, что он хочет что-то сказать. Но он повернулся и зашагал к своей машине.

Его поведение озадачило ее. Сол всегда убеждал ее наладить личную жизнь, даже пытался знакомить ее с мужчинами. Однако к Россу он относился с явным недоверием.

Джесси села за руль, Росс устроился рядом. Когда она выехала со стоянки на дорогу, следом за ними двинулась машина. «Не сходи с ума», — приказала себе Джесси, но тут же вспомнила, что у нее есть все основания сойти с ума.

Подъезжая к торговому центру, где по соседству с пиццерией располагался их магазин, Джесси взглянула в зеркало заднего вида. Она немного успокоилась, но вдруг заметила темный седан, показавшийся ей знакомым. Она начала петлять по тихим улицам, где редко появлялись машины. Седан исчез из вида. Однако, когда она снова взглянула в зеркало через несколько секунд, седан следовал за ними.

Она надеялась, что за Эймсом не была установлена слежка.

Она начала ощущать себя героиней детектива с погонями и стрельбой. При мысли о том, что и вчера за ними был «хвост», у Джесси холодок пробежал по коже.

— Кто-то преследует нас, — сказала она.

Росс выругался сквозь зубы.

— Значит, он нанял себе помощника здесь.

Джесси вспомнила первую кражу, вора в маске и охвативший ее ужас.

— Но кому это нужно?

Он не ответил. Еще раз повернув, она подъехала к магазину.

— Пиццерия за следующей дверью. Там всегда шумно, публика в основном студенческая, но еда вкусная.

Росс не спешил выходить из машины.

— Ты в порядке?

— В полном. — Она всегда отвечала так, но сейчас это не отражало действительности. В ней кипела злость. — Нет. Я схожу с ума.

Он окинул ее долгим взглядом.

— Это хорошо. Возможно, теперь ты будешь осторожна.

Они зашли в ресторан, и Джесси с облегчением окунулась в привычную атмосферу. В толпе она чувствовала себя в безопасности, но все же попросила столик, откуда была видна дверь.

Росс накинулся на пиццу. Джесси вспомнила, что Алексу здешняя пицца тоже понравилась, но он был слишком занят делом, ради которого приехал и которое перевернуло ее жизнь. Сейчас ей кажется странным, что немногим более месяца назад у нее не было семьи, наследства, опасности. И Росса.

Жизнь текла легко и спокойно. Спросив себя, повернула бы она стрелки вспять, если бы представилась такая возможность, Джесси вдруг с удивлением поняла, что не сделала бы этого. Невозможно ничего добиться, не рискнув. Лишь недавно она поняла эту простую истину. До сих пор она не жила по-настоящему, а лишь отмеряла время.

Осталось лишь узнать, где источник риска.

Откусив кусочек пиццы, Джесси подумала об Алексе. Мог ли он иметь отношение к ее «случайностям»? Он знал, где она живет. Кража произошла лишь за три дня до того, как он появился на ее пороге. Он мог находиться в Атланте дольше, чем говорил. Вор был высоким, плотнее Алекса, но впечатление могло быть обманчивым.

Где он был, когда ее столкнули с дороги под Седоной? После того, как они расстались, он мог снова сесть в машину и поехать за ней. Хотя его спортивный автомобиль она бы узнала.

— Джесс? — Голос Росса отвлек ее от раздумий.

Она постаралась придать лицу нейтральное выражение.

— Что-то беспокоит тебя, — сказала она, — и это связано с книгой. Я помню, ты говорил, что то, что ты скрываешь, не связано со мной и это не твоя тайна. Но что бы ни было связано с книгой, прошло уже пятьдесят лет. Кто может пострадать сегодня из-за тех давних событий?

На его щеке задергался мускул, но он промолчал. Он ничего не отрицал, и ее это задело. Она хотела полностью довериться ему, стереть последние сомнения. Она не верила, что он может причинить ей зло. Но Росс играл в разыгравшейся драме какую-то роль, и она могла помочь собрать все детали воедино.

Она поняла, что он не собирается отвечать.

Что ж, возможно, немного позже она сама найдет ответ.

Принесли счет. Раздосадованная на него и полная решимости показать свою независимость, Джесси полезла в сумку за бумажником, но он опередил ее и отдал официанту кредитную карточку. Она хотела было возразить, но он переключил ее внимание вопросом:

— Ты кого-нибудь видела?

— Что? — удивленно переспросила она.

— Ты не спускала глаз с двери. Увидела кого-нибудь подозрительного?

Она покачала головой.

— Значит, преследователи упустили шанс полакомиться пиццей. Ты была права, я никогда не ел вкуснее.

— Замолчи, — разозлилась она.

Он озадаченно посмотрел на нее.

— Не думай, что так легко можешь сменить тему.

Росс не ответил, повернувшись к окну. Когда ему принесли кредитку, он подписал счет и встал.

Джесси последовала его примеру.

— Хочешь посмотреть магазин? — спросила она.

Его выражение смягчилось.

— Да, — кивнул он.

Избегая его взгляда, она повела его в магазин.

* * *


Росс знал, что она будет задавать вопросы снова и снова. Джесси не могла оставить все как есть. Однако он стремился именно к этому. Но все же его глубоко уязвляло сомнение в ее глазах. Он винил себя за то, что не мог развеять хотя бы часть ее страхов.

У него не было иного выбора. Он приехал с ней в Атланту, потому что хотел уберечь ее от опасности, но еще и потому, что знал: она едет за чертовой книгой. Он должен был узнать, что в ней, и постараться смягчить последствия. Он понимал, что подвергает опасности свое будущее с ней, но не мог позволить себе построить счастье, разрушив жизнь человека, которым дорожил.

Заходя вслед за Джесс в магазин, Росс признался себе, что не желает встречаться с Солом. Он чувствовал антипатию со стороны ее друга. Сол догадался, что Росс не до конца честен с Джесс, и настороженно относился к нему. То, что Сол был прав, отнюдь не улучшало его настроения.

Помещение магазина было тесным, и книги занимали в нем каждый метр свободного пространства. Он увидел, как преобразилась Джесс, оказавшись в своей стихии. Она заметно расслабилась, в движениях появилась спокойная уверенность. Она заговорила о делах с Солом и каким-то молодым человеком, распаковывавшим коробки с книгами. Росс почувствовал себя лишним.

Вместе с тем в нем закипел гнев. Клементсы вторглись в ее мир, который Джесси создала своими руками и который любила всей душой. Джесс была счастлива, довольна, вела спокойную и безопасную жизнь. Она любила этот магазин и Атланту так же, как он любил каждый дюйм «Сансета». Сол знал об этом.

Сол подошел к нему.

— Извините, здесь пахнет пылью, — сказал он.

— Мне нравится, — ответил Росс.

Ему хотелось добавить что-нибудь более едкое, вроде «Я тоже умею читать», но он сдержался. Ему пришло в голову, что Сол намеренно хочет выставить его безграмотным ковбоем, чтобы устранить в его лице угрозу спокойствию Джесси.

Надо признать, у него были на это причины. Никто, включая его самого, не был честен с Джесс. Проклятие! Он не привык заботиться о других людях, а сейчас просто сгорал от тревоги за двух дорогих ему женщин, чьи интересы были прямо противоположны друг другу. Как мог он принести одну из них в жертву другой?

Росс посмотрел на часы. Осталось три часа, прежде чем они узнают тайну пятидесятилетней давности. Страшную тайну, которая может иметь трагические последствия.

Джесси, казалось, заметила его обеспокоенность.

— Пойдем, я покажу тебе город, — сказала она и повернулась к Солу: — Ты будешь здесь днем?

— Такой спектакль я не пропущу, — заявил он.

— Будь осторожен. Мне показалось, что за нами следили.

— Со мной будет Роб, — успокоил он ее. — А потом он присмотрит за магазином.

Джесси нежно поцеловала его в щеку.

— Спасибо тебе за все, — ласково сказала она.

Сол был на добрых тридцать лет старше Джесс, но Росс почувствовал укол ревности. Он знал, что это ревность не только к Солу, но и к ее жизни, в которой не было места ему. Быстро справившись с собой, он отправил ревность в дальний уголок сердца, где она не станет причинять боль. По крайней мере, такую сильную боль.

* * *


Офис Эймса Фуллера располагался в цокольном этаже огромного здания в викторианском стиле, в старом районе Атланты. Дом выглядел несколько странно рядом с отреставрированными особняками с витражными стеклами, словно сошедшими с картинки. Однако Джесси сразу же заметила, что студия Эймса охраняется сверхсовременной охранной системой.

Джесси знала, зачем нужны такие меры предосторожности. Эймс обладал поистине бесценной коллекцией старинных книг.

Джесси была уверена, что оторвалась от возможных преследователей. На этот раз машину вел Росс, петляя по улицам, делая резкие повороты в неожиданных местах и проскакивая на желтый свет. Следуя ее указаниям, он покружил в лабиринте улиц, прилегающих к местному зоопарку, выехав оттуда по заброшенной старой дороге. Тем не менее она бросила последний взгляд на дорогу. Темного седана не было.

Джесси нажала кнопку домофона и назвалась. Автоматическая дверь открылась, впуская их внутрь.

Едва сдерживая волнение, она поприветствовала Эймса. Сол уже приехал, и на его лице была написана тревога.

— Я нашел то, что вы искали, — улыбнулся эксперт. — Пойдемте со мной.

Он провел их вниз по лестнице в комнату, освещенную мощными лампами. Вдоль одной из стен стояли стальные книжные шкафы с толстыми стеклами, в которых покоились старинные фолианты в кожаных переплетах.

В центре комнаты стоял рабочий стол, на котором она увидела свой букварь. Он был открыт на последней странице. Рядом лежал сложенный лист пергаментной бумаги.

Эймс осторожно взял тонкий пергамент.

— Вот что я нашел под обложкой, — сказал он. — Бумага такая тонкая, что никто бы не заметил письма, если бы не искал специально. Письмо адресовано вам, Джесси, поэтому я не стал читать его.

Джесси захлестнул страх и предчувствие неизбежного. Теперь она не была уверена, что действительно хочет узнать правду. Она посмотрела на Росса, надеясь на его поддержку. Он стоял с напряженным лицом и стиснутыми челюстями.

Она взяла письмо. Чернила поблекли, но она узнала корявый почерк отца. Она с трудом разбирала его. К горлу подступил комок, когда она вспомнила, как сложно ей было читать написанное им.


Джессика!

Не знаю, прочтешь ли ты когда-нибудь это письмо. Часть меня хочет этого. Другая часть… что ж, ты поймешь, когда закончишь чтение.

Меня охватывают смешанные чувства. Ты наконец узнаешь правду о своих корнях и о событиях, заставивших меня покинуть семью.

Твоя настоящая фамилия Клементс. Я был одним из шестерых детей у Холла и Мэри Луизы Клементс, живших в Седане, штат Аризона. Я помогал управлять семейным ранчо до 1950 года, когда обнаружил, что один из моих братьев, Хэд, украл у семьи деньги и собирается сбежать вместе с моей женой. Я не буду оправдывать то, что произошло потом. Я нашел их в домике на берегу реки. У меня было ружье, и я угрожал им брату. Он попытался отнять его у меня. Ружье выстрелило, и пуля попала Хэду в сердце. Лори, моя жена, набросилась на меня, обвиняя в убийстве. Я оттолкнул ее, она упала и ударилась головой о выступ камина. Когда я уходил, она лежала без сознания, но я понимал, что она пойдет в полицию. Я не видел другого выхода, кроме побега.

Один из людей, которых я любил больше всего на свете, был мертв. Другая ненавидела меня. Я боялся реакции семьи, унижения и позора, который я навлек на них своим поступком. Откровенно говоря, я боялся наказания. Мысль о тюрьме была невыносима.

Мой брат купил на украденные деньги акции и партнерство в новой компании. До смерти Хэд успел рассказать мне, что спрятал акции и оставил указания, где их искать, в старом букваре. Когда я сбежал, я взял его чемодан, зная, что мне понадобятся деньги, и подозревая, что он положил в него часть украденной суммы. Но вместо денег я нашел книгу.

В то время акции не имели ценности, и я не верил, что когда-нибудь они возрастут в цене. Однако несколько лет назад я услышал, как кто-то упомянул имя компании, и понял, что она преуспела. С тех пор я стал следить за ее делами и думаю, что те акции сейчас стоят немало.

Внутри обложки букваря я обнаружил указания, как найти акции. Они спрятаны под каминной плитой в камине в летнем домике на берегу Оук-Крик. Там есть незакрепленный камень, а под ним ниша, где мы в детстве с Хэдом и его братом-близнецом прятали свои сокровища.

Мне жаль, что я не набрался мужества и не рассказал тебе обо всем раньше, но я бы не вынес твоего осуждения, когда бы ты узнала правду о своем отце. Поэтому я молчал.

Возможно, однажды ты найдешь это письмо и вернешь семье то, что ей принадлежит. Я знаю, что Хэд хотел оставить деньги им. Оставляю тебе право выполнить его волю за нас двоих.

И прости меня.

Всегда помни, я любил тебя.

Джон Клейтон (Хардинг Клементс).

Апрель 1988 года


Закончив читать, Джесси посмотрела на дату. В том апреле ей исполнилось шестнадцать. Должно быть, отец написал письмо перед тем, как подарить ей букварь. От слез строчки расплылись у нее перед глазами. Потом она перечла письмо. Один из людей, которых я любил больше всего на свете, был мертв. Другая ненавидела меня.

По ведь Лори умерла в тот же день. Мог ли отец ошибиться? И он ни словом не упомянул о пожаре. Если Хэд погиб от пули, разве полиция не обнаружила бы это и не назвала убийством?

Тогда отец был немного моложе ее самой. Она не могла даже представить, какие чувства обуревали его. Паника, страх, горечь предательства.

Она чувствовала его горе сейчас. Если бы она знала… Возможно, тогда она смогла бы помочь ему…

— Джесс? — раздался встревоженный голос Росса.

Она без слов протянула ему письмо.

Джесси наблюдала за Россом, пока он читал. На его лице не было удивления. Ее сердце упало. Она ожидала потрясения, шока.

Он был бы потрясен, если бы не знал всей истории или по крайней мере большей ее части. Значит, он знал, что Хардинг убил брата. А когда сбежал, его жена была жива.

Джесси лихорадочно искала объяснений. Возможно, отец ошибался, и Лори умерла при падении. Но при чем тут пожар? Без сомнений, раз отец решился признаться в убийстве, он признался бы и в остальных грехах.

Она вспомнила слова Росса: «Это не моя тайна». Однако эта тайна была ключом ко многим событиям. Ее затопила горечь предательства. Росс знал, что она подозревает отца в убийстве брата и жены. А на самом деле это был несчастный случай, и его жена осталась жива. Росс знал об этом.

О чем еще он знал?

К горлу подступил комок, и ей пришлось призвать все силы, чтобы сохранить самообладание, сделать то, что нужно было сделать, чего хотел ее отец.

Джесси отвернулась от него. Ее сердце сковал лед. Взяв письмо из его рук, она передала его Солу. От старого друга у нее не было тайн.

Закончив читать, он перевел взгляд на нее, затем на Росса. В глазах его мелькнула догадка, губы плотно сжались.

— Я могу что-нибудь сделать? — мягко спросил он.

Джесси покачала головой, пытаясь справиться с подступившими слезами. Наконец она повернулась к Эймсу, ожидавшему в нетерпении:

— Вы можете сделать копию письма?

Он кивнул, взял тонкий листок и исчез, через несколько минут вернувшись с оригиналом и копией.

Вложив оригинал в старый букварь, Джесси протянула книгу ему.

— Банк закрыт. Вы могли бы подержать книгу у себя несколько дней?

— Конечно, — с готовностью согласился Эймс. — Я положу ее в сейф.

Джесси протянула руку, надеясь, что она не слишком дрожит.

— Спасибо вам, вы были очень добры, согласившись помочь мне.

— Для меня это было удовольствием. Но взамен я попрошу вас сделать мне одолжение — рассказать мне окончание всей этой истории.

— Непременно, — пообещала она и обняла Сола. Он крепко прижал ее к себе, почувствовав обуревавшие ее чувства — скорбь об отце, о его исковерканной судьбе, гнев на его семью, так много утаившую от нее, на Росса, которому она доверяла всем сердцем.

Джесси осторожно сложила копию письма. Позже она внимательно перечитает его.

Она не смотрела на Росса. Ей хотелось побыть одной, чтобы погоревать о человеке, которого не знала по-настоящему.

Но она понимала, что не сможет бросить его в незнакомом городе. Кивнув мужчинам, она направилась к двери. Росс не отставал от нее. Однако она не поднимала на него глаза, не желая, чтобы он увидел, какую рану нанес ей.

— Хочешь, чтобы я повел машину? — спросил он.

— Нет, — коротко ответила она.

Джесси все же посмотрела на него. Его темные глаза были непроницаемы, рот мрачно сжат, на щеке билась жилка — единственный признак, что он испытывал какие-то чувства. Но он больше ничего не сказал. Ни оправданий, ни объяснений. Понимал ли он, что своим молчанием выдал себя?


Глава 27


По дороге к ее дому Росс продолжал молчать. Он знал, что потерял за несколько секунд — доверие, близость, возникшую между ними.

Он не мог защититься. Не имел права сказать, почему скрывал от нее правду, в которой она так нуждалась, потому что тогда он предал бы другого человека. Росс считал, что его сердце не может разбиться. Он ошибался. Слабым утешением было то, что Джесси не выставила его тут же за дверь.

Росс взглянул на Джесси, на ее напряженное лицо, на решительно вздернутый подбородок. Она не смотрела на него, а если бы посмотрела, в ее глазах был лишь лед. Они словно говорили: «Держись от меня подальше».

Росс не знал, что ему делать. Она хотела, чтобы он оставил ее в покое, но не мог этого сделать. Возможно, сейчас ей угрожает большая опасность, чем когда-либо. Если тот, кто охотится за проклятыми акциями, узнал, что Джесси получила ключ к ним, то она стала первоочередной мишенью.

Они подъехали к ее дому около семи. Дорога по запруженным улицам Атланты заняла полтора часа. Росс не понимал, как она выносила такое движение и смог, висевший над городом. Он уже затосковал по чистому небу северной Аризоны.

Они вышли из машины. Воздух был горячим и влажным. На город со всех сторон наступали плотные облака, и в воздухе пахло дождем. Приближающееся ненастье обострило сладкий аромат магнолии и лилий и еще каких-то цветов, названия которых он не знал.

От Росса не укрылось то, что Джесси помедлила на пороге собственного дома, словно она боялась встретиться с незваными гостями. Она настороженно огляделась вокруг.

Ничего. Никаких подозрительных автомобилей или людей.

Росс взял у нее ключи и вошел первым. Он проверил все комнаты, но дом выглядел таким, каким они оставили его. Он был признателен ей за то, что она позволила ему сыграть добровольно взятую на себя роль защитника. В сущности, она просто не замечала его.

Убедившись, что никто не проник в дом, он вернулся в гостиную.

— Что ты собираешься теперь делать?

Она холодно посмотрела на него. Лед в ее взгляде ранил больше, чем любые проявления гнева.

— А ты как думаешь, что я должна сделать?

Росс застыл. Тон ее вопроса был обвиняющим.

Он знал, чего хотел бы от нее. Чтобы она сожгла книгу и письмо. Клементсам не было нужно расследование убийства. Такие преступления не имеют срока давности.

— То, что считаешь необходимым, — наконец ответил он. — Это твой долг.

— Это долг моего отца. Он хотел вернуть деньги семье.

— Правильно. С чего ты хочешь начать? С визита в полицию?

Она с вызовом взглянула на него. Ее глаза сузились.

— Ты не хочешь этого, верно?

— Это самый безопасный способ уладить дело.

— Ты не ответил на мой вопрос.

— Нет, — спокойно сказал он.

— Нет, ты не ответил на мой вопрос, или нет, ты не хочешь, чтобы я шла в полицию?

Росс пожал плечами:

— Нет, я не буду отвечать на твой вопрос.

— Из-за Сары?

Он отвернулся.

— Она ведь как-то в этом замешана, да? — настаивала Джесси.

— Только в том, что могло сохранить семью, — сказал Росс. Частично это была правда.

— Что это значит?

— Сара использовала свое… влияние семьи, чтобы убедить власти, что нет необходимости делать вскрытия. Она поняла, что произошло, найдя письмо Хэда после исчезновения Хардинга. Она боялась, что полиция заподозрит убийство. В этом случае на ее любимого брата началась бы охота.

— И это все?

— Обстоятельства исчезновения Хардинга все еще могут разрушить семью. — Росс сам понимал, насколько неубедительно звучат его аргументы.

— Значит, она… и ты считали, что я побегу в полицию с доказательствами убийства, которое пятьдесят лет назад совершил мой отец? — взорвалась Джесси. Она была вне себя от ярости и обиды.

— Сара не хотела, чтобы ты узнала правду, — добавил Росс. — Она все еще пыталась защитить твоего отца. Много лет назад я поклялся ей, что ничего не скажу.

— В письме отец написал, что Лори была жива, когда он ушел из домика на берегу.

Росс пожал плечами:

— Он обезумел от отчаяния, Джесс. Он мог не понимать, насколько сильно толкнул ее.

— А пожар?

Он снова пожал плечами.

— Возможно, он начался от искры при выстреле. В то лето во всем округе полыхали лесные пожары, и власти пришли к выводу, что Хэд и Лори стали жертвами одного из них. Их тела нашли пожарные.

— Какова роль Сары в этом?

— Она подозревала об истинной причине смерти и отвлекла внимание полиции. Она сказала, что Хардинг уехал по делам, а когда она связалась с ним и сообщила о случившемся, он решил пока не возвращаться.

— Значит, мой отец убил двоих человек, — дрожащим голосом сказала Джесси.

Она смотрела сквозь него. Росс чувствовал, что она верит не всему из сказанного им, но она не отвергала его версию происшедшего.

— Я хочу покончить с этим, — заявила она. — Но не ценой чужого благополучия. Если мы просто найдем эти акции и отдадим их семье, тогда… кошмар должен закончиться.

— Но тогда ты не узнаешь, кто пытался столкнуть тебя с дороги, — возразил Росс, противореча самому себе.

— Ты считаешь, я что-то узнаю, если пойду в полицию?

Он отвел взгляд.

— Решать тебе.

— Я не считаю, что это будет правильно, — с нажимом сказала Джесси. — Думаю, завтра мы должны поехать в Седону и посмотреть, на месте ли акции.

Росс кивнул и снял трубку телефона. Одному богу известно, сколько она уже потратила на перелеты. На этот раз за нее заплатит ранчо. В конце концов, она спасла «Сансет». Он забронировал билеты в Лас-Вегас.

— Там мы арендуем машину, — объяснил Росс. — Если мы исчезнем отсюда, наш преследователь может высматривать нас в аэропорту Феникса.

Джесси безучастно наблюдала за ним. Ее сердце превратилось в кусок льда. Однако, невольно отметил Росс, ее первой мыслью была забота об интересах Клементсов.

— Хочешь выпить? — спросила она, когда он положил трубку.

Он покачал головой и, в свою очередь, спросил:

— А ты хочешь поужинать где-нибудь?

— Нет. Я не голодна. Я иду спать. Чувствуй себя как дома.

«Но не рассчитывай на меня», — говорили ее глаза. Она ушла, и Росс остался в гостиной один, вспоминая, как дрожали ее губы. Ее мир рухнул. Все предали ее.

Все, включая его.

Джесси нужно было побыть одной. Она хотела перечесть письмо отца, взвесить слова Росса. Он был так убедителен. Однако она не верила ему, по крайней мере всему, что он говорил.

Однако отец возложил на нее исполнение своей воли. Она могла лишь представить, какие муки он испытывал всю жизнь, вспоминая о том злополучном дне. Джесси вытерла слезинку. Он любил ранчо и свою семью, обожал жену. Каждое слово его прощального письма было пронизано болью и раскаянием. Неудивительно, что он искал забвения в бутылке. Неудивительно, что его сердце не выдержало груза страданий.

Джесси потеряла счет времени. Она погрузилась в раздумья и воспоминания.

Наконец, очнувшись, она посмотрела на часы. Стрелки показывали начало второго. Их самолет улетал в восемь. Из дома нужно было выйти в шесть. Зная, что не сможет уснуть, она пошла на кухню выпить стакан теплого молока.

Надев халат, она на цыпочках прошла мимо комнаты Росса. На миг она замерла. Ей захотелось войти и забыться в его объятиях. Но не сегодня. Он все еще что-то скрывал от нее. Она чувствовала это сердцем.

Дом был погружен в темноту, и ей понадобилось несколько минут, чтобы глаза привыкли к ней. Прежде чем зайти на кухню, она выглянула в окно. На противоположной стороне улицы был припаркован темный седан. По спине у нее пробежал холодок. Правильно ли она поступила, не обратившись в полицию? Но у нее не было фактов, кроме признания отца в убийстве брата.

Она почувствовала присутствие Росса за спиной.

— Джесс?

— На улице кто-то есть.

Он выглянул в окно.

— Мы не знаем, та ли это машина.

— Я знаю, — уверенно ответила она.

Он подошел к ней и привлек к себе. Он излучал силу, и ей захотелось остаться навсегда в кольце его рук. В этот момент ей отчаянно захотелось поверить, что он ничего не утаил от нее. Росс легко массировал ее шею. Его руки были такими нежными, такими любящими.

Однако она не доверяла его рукам. Она мягко высвободилась.

— Я хотела выпить стакан молока.

— Я не буду спать, — пообещал он. — А ты должна отдохнуть.

Она кивнула, хотя знала, что тоже не сможет заснуть. Вместо молока она приготовила кофе, и они вместе начали вглядываться в ночную улицу.

* * *


Былая легкость в их отношениях бесследно исчезла. Они позавтракали, однако напряжение продолжало витать в воздухе, и дистанция, которую пыталась держать Джесси, делало их взаимное притяжение еще острее.

Седан продолжал стоять на месте, но в нем никого не было. Однако, тронувшись и проехав несколько кварталов, они обнаружили, что подозрительная машина едет следом. Но Джесси и Росс были готовы к такому повороту событий. Предвидя слежку, они позвонили Солу и договорились встретиться в шумном ресторане. Сол припарковался у противоположного входа, так что они вошли в одну дверь, вышли через другую, пересели в машину Сола и направились в аэропорт.

Джесси понимала, что преследователям не составит труда узнать, что они уехали в Седону, но она надеялась, что это произойдет не так скоро.

Они не взяли с собой вещей. Джесси решила купить все необходимое в Седоне, но не рассчитывала задерживаться там надолго. Она лишь убедится, что акции там, где их спрятал Хэд, и заберет Бена.

Ночью они обсудили с Россом, кого могут привлечь к поискам. Сару? Алекса? Но Алекса они не могли полностью исключить из списка подозреваемых, а Сару не хотели подвергать опасности.

Если же они задействуют полицию, старая история выйдет наружу. Это может причинить вред Марку, да и остальным тоже. А акций в тайнике может не оказаться. Так зачем раздувать скандал и будить ложные надежды?

Затем Росс предложил поехать одному. Ее короткое «нет» положило конец спору.

* * *


Полет до Лас-Вегаса прошел спокойно. Они быстро оформили машину в аренду.

— Дорога займет у нас всего на час больше времени, чем из Феникса, — заверил ее Росс.

Джесси проспала часть пути, а потом предложила сменить Росса за рулем, чтобы он тоже мог отдохнуть. К ее удивлению, он согласился.

Они подъехали к Седоне в три часа, выиграв несколько часов, ведя машину по очереди. Росс остановился возле мексиканского ресторанчика. Усадив ее за столик, он заказал еду и подошел к своему другу — владельцу. Вскоре они оба исчезли.

Джесси сидела и ждала. Но вскоре ей стало скучно, и она встала и прошлась по залу. В этот час посетителей было мало. Джесси подошла к окну и выглянула на улицу. Интересно, избавится ли она когда-нибудь от привычки вечно осматриваться по сторонам?

Она не заметила ничего необычного. Увидев полку с рекламными проспектами, положила два в карман — на память. Она всегда так делала в ресторанах, хотя не была уверена, что хочет иметь напоминания об этом лете.

Принесли заказ, и вновь появился Росс. Джесси вернулась к столику. Они быстро и молча поели, едва ощущая вкус пищи.

Снова садясь в машину, Джесси увидела на заднем сиденье лопату, инструменты и ружье.

От Росса не укрылась озабоченность на ее лице.

— Простая предосторожность, — успокоил он ее. — В каньоне водятся змеи.

Они свернули с главной дороги на проселочную, ведущую к Оук-Крик. Их никто не преследовал.

— Расскажи мне о домике на берегу, — попросила она.

— От него мало что осталось.

— Что именно?

— Каминная труба. Не знаю, сохранилась ли плита под очагом. Пожар был сильным. — Помолчав, он добавил: — Клементсы все еще владеют этой землей. Но они никогда не хотели восстановить дом. Слишком много страшных воспоминаний с ним связано. Однако продавать участок они тоже не стали. Думаю, в этом виноват призрак исчезнувших акций. Мне всегда казалось это глупым. — Он пожал плечами.

— Домик был небольшим?

— Насколько я знаю, всего две комнаты. Старый Холл Клементс построил его, чтобы можно было уединиться и отдохнуть от семьи. Тогда Оук-Крик был диким местом, идеальным для охоты.

— Но все знали о домике?

— Конечно, семья знала. Но никто никогда не появлялся там без приглашения старшего Клементса. Возможно, именно поэтому Хэд предпочел спрятать акции там, а потом встретился с Лори, чтобы сбежать. Наверное, твой отец видел, как уезжала Лори, и проследил за ней.

Холодок пробежал по ее спине, когда Джесси представила отца, едущего за женой по той же самой дороге. Должно быть, он был ослеплен гневом.

Росс хранил молчание до конца пути. Через пять миль они свернули на узкую дорогу, петлявшую вдоль речки. Вскоре они проехали узкий шаткий мостик. Все признаки цивилизации исчезли. Машина прокладывала путь по едва видной в зеленых зарослях колее.

— Жаль, мы не на моем грузовике, — пробормотал Росс, объезжая ухабы и поваленные деревья.

— Я рада, что это ты арендовал машину, — откликнулась Джесси. — Если бы это сделала я, путь в прокатные конторы был бы мне навсегда заказан.

Он усмехнулся, и Джесси немного расслабилась.

Наконец дорога стала совершенно непроходимой. Росс остановил машину.

— Остаток пути мы пройдем пешком.

Кивнув, Джесси взяла сумочку и вышла. Росс тоже вышел и постоял, прислушиваясь. Слышалось жужжание насекомых, шелест листьев — все вокруг дышало миром и покоем. Росс открыл заднюю дверцу машины и вытащил лопату и инструменты.

Джесси протянула руку за лопатой. Росс отдал ее ей, а себе оставил тяжелую сумку с инструментами. Вынув ружье, он повесил его на плечо.

Наконец они вышли к руинам домика. На месте камина осталась лишь груда камней. Джесси вдруг охватил суеверный страх.

— Джесс.

Она обернулась. Росс прислонил ружье к росшему поблизости тополю и положил на землю сумку с инструментами. Она держала лопату, как ружье, и он осторожно забрал ее у нее.

— Ты в порядке?

— Нет, — честно ответила она.

Он привлек ее к себе.

— Когда-то давно сыновья Каллена привели меня сюда на поиски сокровищ. Мне было тринадцать, им уже по шестнадцать. Мы перерыли все, ничего не нашли, а потом они бросили меня здесь. Я до смерти испугался, хотя скорее умер бы, чем признался в этом. Мне повсюду мерещились привидения.

Джесси была удивлена. Она не могла представить его испуганным. Но больше ее потрясло то, что он признался в испытанном когда-то страхе. Его признание тронуло ее до глубины души.

—Чем все закончилось?

— Меня нашла Сара. Когда вечером я не вернулся на ранчо, она вытрясла правду из близнецов. Впервые в жизни я был рад видеть ее.

— Но ты не показал своей радости?

— Нет. Это было бы не по-мужски, — усмехнулся Росс. — Но думаю, она догадалась. Через несколько дней она подарила мне лошадь. Я умел ездить верхом, как и любой ребенок в резервации, но своей лошади у меня никогда не было. У меня вообще ничего не было.

Он сжал ее пальцы. Джесси посмотрела ему в глаза.

— Ты очень любишь ее, да?

— Да, — ответил он, в этом коротком слове таилось сильное чувство. Под маской внешней холодности и безразличия билось преданное любящее сердце. Она должна была сразу почувствовать это.

Джесси поняла причины его поведения. Что бы Росс ни скрывал, он делал это, чтобы защитить Сару.

Она прильнула к нему, чувствуя силу его рук. Ему трудно было полюбить, но для избранных, которым он открыл свое сердце, он был готов на все.

Он отстранился, но прежде нежно провел по ее руке. Его глаза потеплели.

— Давай-ка поищем акции, пока не стемнело. Здесь действительно водятся привидения. Я сам видел, — серьезно сказал он, но глаза его смеялись. — Может быть, мы поможем им обрести покой, — добавил он уже без тени улыбки.

Она кивнула.

— Я лишь хочу положить конец домыслам. Мне кажется, мы ничего не найдем.

— Я никогда не встречал никого, похожего на тебя, — сказал он, кончиком пальцев гладя ее подбородок.

От его прикосновений растаяли ее гнев и боль. Он не причинил ей зла. Как она могла осуждать его за попытку защитить человека, который был ему дорог?

Наклонившись, он нежно коснулся ее губ. В его поцелуе было обещание.

В этот раз отстранилась она. Время шло, а им нужно было заняться поисками. Возможно, если им удастся найти акции, ее отец будет покоиться с миром.

Росс подошел к камину и начал разгребать кучу камней, лежащих на бывшем очаге. Джесси помогала ему в меру сил.

Воздух был неподвижен. Солнце клонилось к закату, но жара не спадала. «Сизифов труд», — подумала Джесси, вытирая пот со лба. Она уже решила, что больше не в силах пошевелить пальцем, когда они добрались до плиты камина.

Росс встал на колени и расчистил грязь с плиты. Им попадались обугленные осколки кирпичей, свидетельствовавшие о силе пожара.

Минуты превратились в часы, пока Джесси не услышала лязг металла. Лопата натолкнулась на препятствие. Опустив руки в углубление, он вытащил длинную и узкую металлическую шкатулку. Должно быть, Хэд долго искал емкость, подходящую по размерам ниши.

Несколько мгновений Росс держал шкатулку в руках, и Джесси не могла отвести от нее взгляд. Она никогда не верила в существование акций.

Она оглянулась. За ними поднимались отвесные скалы каньона. Весело журчал ручей. Несколько птиц с шумом поднялись в воздух с деревьев. Природа вокруг выглядела мирной и безмятежной. Однако ее не покидало тревожное предчувствие.

Росс стоял на коленях, склонившись над шкатулкой. Внезапно он поднял глаза и подмигнул ей. Это было так неожиданно в тот момент, что у нее потеплело на сердце.

В замке шкатулки торчал ключ.

— Открываем? — спросил Росс.

— Да, — сказала она, сгорая от возбуждения.

Росс поднялся на ноги, и Джесси вдруг осознала, что он — самое ценное ее сокровище. Он закатал рукава белой рубашки, на которой проступил пот. Непокорные короткие волосы на висках и затылке тоже стали влажными. Одной рукой он пригладил волосы, оставив на лбу грязную полосу. Джесси с трудом удалось переключить свое внимание на содержимое таинственной шкатулки, ставшее причиной стольких трагедий.

Росс сел на поваленное бревно и жестом пригласил Джесси сесть рядом. Погладив ее по руке, он откинул крышку. Внутри лежали бумаги. Внимательно изучив одну из них, Росс протянул ее Джесси.

Раздался громкий хлопок, и Росс застонал. На его рукаве появилось и начало разрастаться красное пятно. Не успела Джесси сообразить, что происходит, как он схватил ее за руку и толкнул назад, за бревно, накрыв своим телом. Над ними прогремел новый выстрел, затем еще один.

У Джесси мелькнула мысль о ружье, которое Росс оставил у тополя.

— Ты сможешь отползти в кусты? — зашептал ей в ухо Росс. — Я попытаюсь обойти его и возьму ружье.

— Но ты же ранен, — запротестовала она.

— Царапина, — перебил он ее. — Делай, как я сказал. — С этими словами он начал ползком пробираться по высокой траве.

Следующая пуля едва не задела ее, и Джесси буквально вжалась в землю. Подняв глаза, она увидела Росса, пробиравшегося от дерева к дереву. Она вспомнила ранение Марка. В него тоже стреляли из ружья, и кто бы ни стрелял, он был искусным стрелком. Она проползла за бревном и подняла голову. Росс приближался к тополю, у которого оставил ружье, но ему нужно было преодолеть открытый участок, где он становился прекрасной мишенью.

Джесси казалось, что ему никогда не добраться до ружья. В кармане она нащупала рекламные проспекты из «Эль Кантина». Акции были рассыпаны на земле вокруг нее. Во время первого выстрела Росс, вероятно, уронил шкатулку.

Еще один выстрел. Теперь все внимание стрелявшего было направлено на Росса:

Он почти достиг поляны. Джесси схватила акции в охапку и положила на бревно, затем она взяла одну и подожгла. Бумага загорелась как факел. Тогда она встала в полный рост, держа горящую акцию над другими. Росс должен выиграть несколько секунд.

— Я сожгу их! — крикнула она.

В кустах показалось лицо стрелка.

— Не-ет! — раздался протяжный крик.

Каллен!

Наступила тишина. Пламя съедало бумагу, и ее пальцам стало нестерпимо жарко. Когда акция сгорит…

Теперь дуло ружья было направлено на нее.

— Погаси огонь, или я убью тебя, — приказал Каллен.

— Нет, пока ты не опустишь ружье! — раздался голос Росса.

Джесси видела, как Каллен повернулся в сторону Росса.

Пламя обожгло ей кожу. Россу требовалось время, чтобы взять ружье. Тогда Джесси сделала единственное, что могла, — зажгла еще одну акцию. Ружье дрогнуло в руках Кал-лена. Теперь он целился в нее. Раздался громкий хлопок, и тело пронзила острая боль. Когда она начала падать, прозвучал еще один хлопок.

Больше она ничего не помнила.

* * *


Она очнулась от бьющего в глаза света. Ей хотелось вновь провалиться в темноту, в забытье.

Но голос над ухом не отпускал ее.

— Джесс, — снова и снова звал он.

«Уходи, мне слишком больно». Каждый вздох давался ей с трудом.

— Джесси, — новый голос был мягче, но такой же настойчивый.

«Уходи».

— Ну же, Джесс, не будь трусихой, очнись.

Она медленно и неохотно открыла глаза. Резкий свет, расплывчатые лица.

— Ну же, Джесс, давай, — уговаривал первый голос.

Наконец ее глаза различили Росса. Его рука была перевязана. Лицо осунулось, щеки покрывала щетина. Густые волосы всклокочены, словно он неделю не причесывался, а рубашка помята.

Но он был жив.

Он наклонился и поцеловал ее в щеку.

— Нет, ты не трусиха, — нежно сказал он. — Разве никто не говорил тебе, что нельзя дразнить убийцу?

— Он хотел… выстрелить в тебя.

Его пальцы сжали ее запястье.

— Каллен, — прошептала Джесси. — Это был Каллен.

— Да.

— Где…

— Он мертв. — Он крепче сжал ее руку. — Он умер вчера от раны, но сначала признался, что стрелял в Марка и пытался столкнуть тебя с дороги. Он клялся, что не хотел убивать тебя, а только напугать, и у домика на берегу тоже. Он надеялся, что мы сбежим и оставим акции. Когда этого не случилось, он запаниковал.

— Но почему… он стрелял в Марка?

— Он надеялся, что в покушении обвинят меня. Если бы меня посадили в тюрьму, Саре пришлось бы продать ранчо, а тебе — отдать свой голос ему. У него были крупные финансовые неприятности, гораздо серьезнее, чем все представляли. Он брал ссуды под большие проценты, и ему нечем было расплачиваться. Он почти потерял «Квест». Если бы ты согласилась продать ранчо, он бы какое-то время остался на плаву, однако недолго. Эти акции были для него залогом спасения. Он хотел все забрать себе.

— А на чердаке?

— Снова Каллен. Он прокрался в дом, чтобы украсть письмо. Вот почему Тимбер не залаял — он знал Каллена.

— Но как он узнал, что книга у меня?

— Он нанял каких-то бандитов в Атланте. Сомнительные люди, у которых он одалживал деньги, свели его с ними. Они организовали кражу в магазине. Каллен был уверен, что ты знаешь больше, чем сказала Алексу или семье.

— А Алекс?

— Абсолютно непричастен. Он просто колебался, не зная, на чью сторону встать. Думаю, сейчас он чувствует себя виноватым, потому что не представлял, до какой степени отчаяния дошел Каллен.

Джесси закрыла глаза. Она знала, что такое отчаяние. Она попыталась пошевелиться, и боль запульсировала в каждой клетке тела.

Он наклонился и нежно поцеловал ее.

— Отдохни, — прошептал он. — Каллен выпустил в тебя две пули. Одна задела легкое, другая попала в бедро.

Джесси вспомнила приступ удушья, боль при каждом вздохе, трубку в горле. Горло все еще саднило, а бок обжигало огнем при каждом движении. Сознание было затуманено лекарствами, и такая тяжесть во всем теле.

Но она должна была спросить еще кое о чем.

— Что с акциями?

— Большинство уцелело. По словам Алекса, оставшиеся стоят немного больше, чем можно было выручить за ранчо. Ты, похоже, опять стала богатой наследницей.

— Я не хочу этих денег, — сказала она. — Если у меня есть доля, я хочу отдать ее другим.

— Ты уверена?

— Да. Это плод отравленного дерева. Акции разрушили жизнь моего отца. Если бы Хэд не украл у семьи деньги…

— Он все же мог бы украсть Лори.

— Возможно. Но тогда отец не поехал бы в домик на берегу. Он не взял бы с собой ружье. По-моему, деньги скорее проклятие, чем благо, по крайней мере для меня.

Росс кивнул, нежно глядя на нее.

— Ты единственная женщина в моей жизни, которая упорно отказывается от одного состояния за другим.

— У меня все же есть доля в ранчо. Это гораздо больше, чем я имела несколько месяцев назад. — Джесси надеялась, что имела еще кое-что более важное.

С этой мыслью она закрыла глаза. Слабость все еще давала о себе знать.

Его пальцы все еще сжимали ее руку. Все, что ей было нужно в этот момент;

* * *


Джесси не имела понятия, сколько времени проспала. Боль, терзавшая ее, немного утихла. Жжение в груди все еще ощущалось, но дышать стало легче. У ее постели сидела Сара.

За ней она разглядела Марка и Саманту, Алекса, даже Элизабет, которая уже должна была уехать.

Марк приблизился к ней:

— Мы все очень сожалеем о случившемся. Если бы мы знали, до какого отчаяния дошел Каллен, то постарались бы ему помочь. Я лишь надеюсь, что твое отношение к остальным членам семьи не испортится. Ты нам очень дорога.

Горе в его глазах было неподдельным. Каллен был его братом. А теперь Марк узнал, что это он стрелял в него. История повторилась. И в обоих случаях источником зла стала алчность.

Джесси взяла его руку в свои и слегка сжала ее.

— Если бы я раньше рассказала Алексу и Саре о книге… Ему бы досталась часть акций.

— Нет, — покачал он головой. — Твоей вины здесь нет. Он сам сделал выбор. Близнецы ничего не знали. Они… боятся, что ты не захочешь их видеть, иначе они тоже пришли бы.

— Всем пришлось перенести достаточно страданий, — сказала Джесси. — Разумеется, я их ни в чем не виню.

Поколебавшись, Марк добавил:

— Спасибо. Росс сказал, что ты хочешь отдать свою долю остальным. Я все же считаю, что ты должна взять ее.

— Я сожгла свою долю, — слабо улыбнулась она. — Мой отец должен был сообщить вам об акциях много лет назад.

— И все же…

— Нет. Я имею то, о чем давно мечтала, — семью. — Джесси слегка пошевелилась и поморщилась от нового приступа боли.

— Мы поговорим об этом позже. — Марк улыбнулся на прощание. — Поправляйся скорее, Джесси.

Он выпроводил остальных за дверь и вышел сам. У ее кровати осталась лишь Сара, нервно улыбаясь и теребя одеяло.

— Росс спустился выпить кофе. Все ждали возможности увидеть тебя много часов. Марк даже отменил несколько важных встреч, а Алекс все время бродил по коридорам.

— Некоторые акции сгорели, — виновато сказала Джесси.

— Этим ты спасла жизнь Россу. Повернувшись к тебе, Каллен дал Россу возможность добежать до места, где он оставил ружье. Никто не винит тебя.

Но все же Джесси не могла отделаться от этой темы.

— Отец хотел, чтобы я вернула акции семье.

— Росс рассказал мне о письме. — Она помолчала. — Я знаю… ты считала, что он не до конца честен с тобой.

У Джесси засосало под ложечкой.

— Это я проникла в твой дом, — с трудом произнося слова, призналась Сара. — Я не рассчитывала, что ты вернешься домой раньше обычного.

— Но Росс сказал, Каллен…

— Он признался, что прослушивал твой телефон в магазине. Идея ограбить магазин пришла ему в голову, когда Алекс рассказал о краже в доме. Он рассудил, что ты можешь держать ценные для тебя вещи на рабочем месте.

— Но почему ты?..

— Я думала, что твой отец мог оставить тебе какой-то ключ к нахождению акций. Мы знали, что их никогда не выкупали. Эти проклятые клочки бумаги почти разрушили семью. Хэд, Хардинг… Я боялась, что полиция может возобновить расследование тех смертей пятьдесят лет назад. Но я устала от тайн.

Джесси молча ждала.

Глаза Сары наполнились слезами.

— Братья значили для меня все. Они защищали и оберегали меня с тех пор, как я была ребенком. Я бы сделала для них все. Но твой отец был моим любимцем. — Она сжала руку Джесси. — В тот день… в тот ужасный день я увидела Хардинга, в спешке выбегающего из дома. Я поняла, что случилось неладное, и поехала за ним. Но по дороге упустила его. Он ехал слишком быстро, и я могла лишь догадываться, что он направился к домику на берегу.

Когда я приблизилась к повороту, я увидела его машину, выезжающую на главную дорогу. Он не видел меня. Я поехала к Оук-Крик и обнаружила Хэда с пулей в груди и Лори, без сознания лежащую у камина. Однако она быстро пришла в себя и потребовала, чтобы я вызвала полицию. Она повторяла, что Хардинг убил Хэда и заплатит за это. Я не могла позволить упрятать Хардинга за решетку… или посадить на электрический стул. Вина за случившееся лежала на Лори. Она восстановила одного брата против другого. Я обезумела от горя и ярости и знала лишь, что, если Лори останется в живых, она погубит Хардинга. Я… не могла допустить этого. Она направилась к двери. Я взяла ружье и приказала ей остановиться. Она не послушалась. Ружье… выстрелило.

Опустив голову, Сара помолчала, затем продолжила:

— Я поехала за Холденом. Чтобы скрыть следы преступления, мы подожгли домик. Полицию было легко убедить в том, что пожар начался по беспечности Хэда и Лори и они не смогли спастись. В то лето было много лесных пожаров, и, как только огонь разгорелся достаточно сильно, мы сделали анонимный звонок в пожарную службу.

После этого никого не удивило, что Хардинг покинул город. Всем казалось естественным, что он горюет о гибели жены и брата. Остальное ты знаешь, — закончила она. — В комнате Хэда мы нашли прощальное письмо от него. Никто не искал акции, потому что в то время они стоили гроши.

— Но компания преуспела, — задумчиво сказала Джесси.

— Да, сверх всяких ожиданий. Мои братья годами искали акции, затем их сменили мои племянники. Я боялась, что, если книгу найдут, начнутся вопросы. При вскрытии тел Хэда и Лори обнаружили бы следы пулевых ранений.

— Росс все знал?

— Он знал, что я покрывала убийство. Когда он попал в очередную неприятность, я сказала, что у всех нас есть грехи и поступки, о которых мы сожалеем. Я была подавлена чувством вины и рассказала ему часть истории. Подозреваю, что он догадался, что я не просто устроила пожар.

После паузы Сара продолжила:

— Многие годы я пыталась найти Хардинга и сказать ему, что он может без боязни вернуться домой. Затем Алекс разыскал тебя, и я хотела все сделать правильно. Я хотела лишь убедиться, что у тебя не было той книги и ты не станешь задаваться вопросами, что же произошло с твоим отцом.

Увидев вас вместе с Россом, я решила, что могла бы немного помочь вашему общему будущему. Однако Каллен был убежден, что ты знаешь об акциях. Они стали его наваждением. Но я не ожидала, что он зайдет так… далеко.

Признание Сары ошеломило Джесси. Оно ранило гораздо больнее, чем виновность Каллена. Она вспомнила старую фотографию, где Клементсы были молоды и счастливы. Можно было понять стремление Сары защитить брата. Кто знает, как поступила бы она сама, окажись на ее месте?

— Прости меня, — закончила Сара. — Прости меня за все. — Она медленно поднялась и вышла из палаты. Теперь она выглядела на все свои годы.

Сара оставила решение за Джесси. Она могла бы вызвать полицию и сообщить об убийстве пятидесятилетней давности.

Она также могла промолчать, как делал Холден все эти годы. Могло ли это молчание стать причиной, толкнувшей его сына на преступление?

Раздался стук в дверь, и вошел Росс. На его лице была написана тревога. Он присел на край кровати и взял Джесси за руку.

— Сара рассказала мне, — произнес он. — Мне очень жаль. Я должен был поделиться с тобой всем, что знал.

Она поднесла его руку к губам и поцеловала ее.

— Ты защищал единственного человека, который защитил тебя. Все случилось пятьдесят лет назад. Нет смысла наказывать старую женщину.

— Ей немного осталось жить, — признался Росс. — Доктора обещают не больше шести месяцев.

Горе затопило ее. Неважно, что сделала Сара в минуту гнева много лет назад. Важно то, что Джесси полюбила ее всем сердцем. Сара уже заплатила за свой грех.

Джесси кивнула. Росс неуверенно посмотрел на нее.

— Ты должна сделать то, что считаешь правильным. Вот что я больше всего люблю в тебе. Именно этим восхищается Сара. Твое решение ничего не изменит в отношении к тебе.

Джесси замерла. Росс впервые сказал слово «люблю».

В этот момент она почувствовала себя свободной. Она знала, что поступает правильно.

— Я люблю тебя, — сказала она.

Он сплел ее пальцы со своими и сжал их.

— Если ты хочешь уехать отсюда, я найду работу в Атланте.

Она понимала, чего ему стоило предложить это, и оценила его великодушное предложение. Но «Сансет» был ее будущим, потому что так сильно влиял на прошлое. Она не собиралась убегать от своей судьбы.

— Нет, — мягко ответила она. — Ранчо остается в семье. Этого хотели бы Хэд и… мой отец. Думаю, он хотел, чтобы я разобралась в тайне старого букваря и вернулась домой. А без тебя, — добавила она, — «Сансета» нет.

На его лице появилась улыбка.

— Ты выйдешь за меня замуж? Думаю, это единственный способ обеспечить твою безопасность.

— Мне нравится этот способ.

— Да уж, скучной наша семейная жизнь не будет, — усмехнулся Росс.

В его поцелуе было обещание, такое же настоящее, как и земля, на которой они будут жить. Наконец-то она была дома.


Эпилог


Никогда в жизни Джесси не была такой уставшей и такой счастливой.

Она посмотрела на одну детскую кроватку, потом на другую. Близнецы. Оба живы. Оба здоровы. Счастливая семейная примета.

Росс все время был рядом с ней во время родов, держал за руку, делил ее боль, утешал, подбадривал.

Дверь открылась, и Джесси подняла глаза. На пороге стоял Росс. После благополучного появления близнецов на свет он ненадолго оставил ее, чтобы позвонить и сообщить родным радостную новость, а сейчас смотрел на нее с широкой сияющей улыбкой.

Теперь улыбка так часто появлялась на его лице. Он подошел к ней, и они вместе стали рассматривать личики младенцев. У обоих были темные волосы и синие глаза. Ей сказали, что цвет глаз у детей может измениться, но она надеялась, что этого не произойдет.

Они узнали, что ожидают близнецов, несколько месяцев назад, как и то, что это будут мальчик и девочка. Джесси не подозревала в себе такой сильный материнский инстинкт. Но, узнав о беременности, она почувствовала такую любовь к будущим малышам, которую раньше не могла представить. Ее дети никогда не узнают чувства неуверенности и одиночества. Она позаботится об этом.

Она и ее муж.

Джесси сожалела лишь о том, что Сара не дождалась этого счастливого мгновения. Она умерла за два месяца до появления близнецов, через месяц после смерти Холдена. Но она знала, что они ждут близнецов, и радовалась вместе с ними. Росс сказал ей, что они хотят назвать детей Сара и Хардинг. Сара умерла во сне, тихо и спокойно.

Росс наклонился и поцеловал Джесси.

— Они прекрасны. Два маленьких чуда.

— Возьми одного на руки, — предложила она.

Поколебавшись, он с величайшей осторожностью поднял младенца в розовом одеяльце.

— Насколько я понимаю, это Сара, — сказал Росс. — Здравствуй, Сара. Мы с твоей мамой очень старались, чтобы ты появилась на свет. А твоя тетя смотрит на тебя с неба и улыбается.

Затем он вновь повернулся к Джесси:

— Алекс оповестил остальных. Марк очень рад, и не только за нас. Наш новоиспеченный сенатор только что провел первый закон. — Он помолчал. — Алекс сказал, что Хэд и его брат передают наилучшие пожелания.

— Хорошо, — откликнулась Джесси. — Может быть, они придут на крестины.

— Алекс надеется на это.

Близнецы — сыновья Каллена — не пришли на их свадьбу, состоявшуюся десять месяцев назад, хотя и прислали поздравления. Алекс объяснил, что они чувствовали на себе вину за отца и побоялись, что будут нежеланными гостями. После смерти Каллена его жена Сондра забрала оставшиеся на его счету деньги и исчезла, предоставив сыновьям самим разбираться с делами отца. Они унаследовали половину доли Холдена в ранчо и продали ее Джесси в обмен на ее долю акций. Эти деньги вместе с их собственной долей помогли им погасить часть долгов отца, а Джесси в результате сделки навсегда упрочила положение «Сансета».

Теперь «Квестом» управлял Хью, так что мечта Каллена осуществилась. Как и мечта Сары сплотить семью…

Росс положил маленькую Сару рядом с Джесси и сел на кровать. Он нежно погладил жену по щеке.

— Ты такая красивая…

Джесси совсем не была уверена в этом. Последние шесть часов ей пришлось нелегко. Но она видела, что он говорит от чистого сердца, и только это имело значение.

— Я люблю тебя, — сказала она.

Она снова посмотрела на близнецов. Перед ее взором промелькнула старая фотография пятерых братьев и сестры: смеющиеся лица, взаимная привязанность, которая так ясно читалась на их лицах.

— Он был бы счастлив, правда? — спросила Джесси, и ее голос дрогнул.

Росс нежно улыбнулся. Ему не нужно было спрашивать, о ком она говорит. Он знал. Он понимал ее с полуслова.

— Да, любимая, — уверенно сказал он. — Мы все вернулись домой.


notes


Примечания


1


Sunset — закат (англ.).


2


Timber (англ.) — древесный.


3


Quest (англ.) — предмет поисков.