Лекарство для любви
Марион Леннокс


Скорая помощь #3






Известный врач Райли Чейз спас наследницу империи ресторанов быстрого питания из морской пучины. Филиппа, незадолго до этого бросившая у алтаря вероломного жениха, когда поняла, что он определенно не рыцарь в сияющих доспехах, легко сменила шикарный наряд от модного дизайнера на форму медсестры провинциальной больницы. И напряженные рабочие будни оказались более захватывающими, чем одинокие ужины при свечах. Особенно когда совершенно неожиданно искра страсти пробежала между ней и доктором Чейзом. Но он поклялся никогда больше не пускать любовь в свое сердце. Еще более отдалить их друг от друга грозит неожиданный приезд дочери, о которой доктор не знал…






Марион Леннокс

Лекарство для любви





Глава 1





Доктор Райли Чейз скучал. Он физически не выносил долгого бездействия. Организм его был устроен таким образом, что на сон ему требовалось совсем мало времени. Но вот уже третья ночь подряд проходила без каких-либо происшествий. Его нерастраченная энергия требовала выхода.

Райли закончил судебно-медицинский отчет, налил себе третью по счету чашку кофе. Отложил в сторону так и не разгаданный кроссворд.

Рация ожила, когда он в десятый раз проверял электронную почту. И тут его скуке пришел конец. За двадцать секунд Чейз получил два сообщения. Они так взволновали доктора, что он расплескал кофе. В первом говорилось о прибытии его дочери, которую он никогда не видел, а во втором шла речь о самоубийстве.




Она представила заголовки на первых полосах британской желтой прессы: «Самоубийство богатой наследницы!»

Только это и держало ее еще на поверхности.

Фил окружали тьма, холод и ужас. В любую минуту неведомое чудовище могло схватить ее за ноги. А может, уже схватило — своего тела ниже пояса она не чувствовала. Холод пробирал до костей. И только одно придавало ей сил. «Филиппа Пенелопа Фозерингем, наследница сети ресторанов фастфуда, покончила жизнь самоубийством из-за жестокого обмана?» Ну уж нет! Она не доставит Роджеру такой радости.




— Вы уверены, что это самоубийство? 

Райли пристально всматривался в объятое тьмой море.

— Да, ведь она была обманутой невестой. 

Гарри Туми, пилот северного побережья Нового Южного Уэллса, вел вертолет над скалами. Команда спасателей: Гарри, Райли и медсестра Корделия — вела поиски к северу от пляжа Вэйл-Ков. Все опасались, что найдут мертвое тело.

— Нам известно ее имя? — спросил Райли, не снимая наушников.

— Филиппа Пенелопа Фозерингем.

— Да, не сразу и выговоришь.

Море штормило, и сложно было что-нибудь разглядеть в луче прожектора, а уж тем более тело, колыхаемое волнами.

— Известно, когда она пропала?

— Около пяти часов назад, может и больше.

— Пять часов назад?!

— На пляже до позднего вечера проходила вечеринка, — сказал Гарри. — Когда все разошлись, один из охранников заметил оставленный кем-то пакет с одеждой. Заглянув внутрь, он обнаружил кошелек, кредитку и гостиничную карту доступа. Пропавшая девушка могла находиться в воде с вечера, но, не исключено, оказалась там позже, когда окончательно стемнело.

 — Пять часов… Слишком долгий срок. 

Гарри ничего не ответил, чтобы не нагнетать обстановку. Экипаж и так все понимал. Незавидная доля — вытаскивать самоубийц из воды, но это было неотъемлемой частью их работы. Судьба тех, кто уплывал с пляжа в открытое море, была предопределена. Все они знали, что вернуться уже невозможно. Трагический финал трагичных жизней.

— А может быть, она просто перебрала на вечеринке? — заметил Райли. — Или захотела продолжить веселье у кого-нибудь в номере.

Но он и сам понимал, раз полицейские вызвали их, они наверняка проверили все варианты.

— Логично, — усмехнулся Гарри, разворачивая вертолет. — Ей 31 год, и она лет на десять старше всех тех, кто был на вечеринке. Остановилась в номере для новобрачных на спа-курорте. Коп нашел ее паспорт в сейфе отеля. Эта молодая особа — англичанка. Когда мы позвонили по номеру, который она оставила в гостинице, в Лондон, у ее родителей началась истерика. Кажется, ее свадьба расстроилась, и наша Филиппа с разбитым сердцем улетела в Австралию. Совершенно одна. Она прибыла поздно вечером и остановилась в том самом отеле, в котором они планировали провести медовый месяц. Без жениха и обручального кольца. Кроме того, она, вероятно, была очень утомлена перелетом. Смертельный коктейль. Она пошла на пляж, сняла одежду и пустилась в свое последнее плавание.

— Он этого не стоил, — пробормотал Райли, предчувствуя самое худшее.

Печальный опыт подсказывал, что в любой момент они могут обнаружить ее тело. Райли был врачом. Вместе с Гарри и Корделией они работали в больнице Вэйл-Ков и вылетали по вызовам в отдаленные районы. Проводить подобные операции было делом добровольным. По долгу совести, а не по обязанности работали они в спасательной команде. Порой им даже нравилось вызволять людей из ситуаций, в которые те угодили по собственной глупости. Но временами, как вот сейчас, это становилось подлинным кошмаром.

— Где же ты, моя дорогая? 

Он понимал, что девушки, скорее всего, уже нет в живых, найти ее тело было важно. Родителям нужно похоронить свою дочь, оплакать ее и узнать, что случилось.

— А что там с твоим вторым сообщением? — спросил Гарри.

— Ты о чем?

— Кто такая Люси?

— Ты влез в мою почту?

— Конечно, — без тени смущения сказал Гарри. Высококлассный пилот, с тонким чувством юмора, добросердечный Гарри обладал одним неприятным качеством — он обожал совать нос в чужие дела. — Когда ты показывал рабочие материалы на своем компьютере, то на целых тридцать секунд оставил меня без присмотра. Этого вполне хватило, чтобы заглянуть в твою переписку. Итак, некая Люси сообщила, что прибывает в пятницу и просила тебя ее приютить. Так кто такая Люси, откроешь нам наконец тайну?

С минуту Райли обдумывал ответ. Он мог сказать: «Не твое дело!», «Одна моя знакомая», «Не важно».

Непонятно, что на него тогда нашло. Может, злую шутку с ним сыграла темнота ночи или трагедия, разыгравшаяся там, внизу, но он сказал чистую правду:

— Моя дочь.

Он никогда никому еще об этом не рассказывал, да и сейчас, наверное, не стоило.

— Ты шутишь! — не поверил Гарри, разворачивая вертолет.

В этот момент они пролетали над скалами и внимательно осматривали их.

— Наш одинокий доктор Чейз… и вдруг дочь? Сколько ей?

— Восемнадцать.

Корделия уставилась на Райли так, словно у него выросла вторая голова.

— Сколько же тебе лет? Тридцать восемь? — воскликнул Гарри. — Получается, когда родилась твоя дочь, ты еще учился в медицинском колледже? И ты столько лет это скрывал? Ты темная лошадка, приятель!

Гарри был прав. Но до недавнего времени Райли и сам не подозревал о существовании дочери. Три месяца назад он получил письмо на адрес службы спасения.

«Вы доктор Райли Чейз, который знал мою мать девятнадцать лет назад».

Дальше шли факты, имена, детали. Эта новость ошеломила его, разрушила одинокий, но такой спокойный, устоявшийся мир. Он отчаянно пытался связаться с адресатом, но ему не отвечали. До сегодняшнего дня. «Я прибываю в пятницу. Не приютите ли вы меня на несколько дней?

Но сейчас он не мог позволить себе думать о Люси. И никто из них не имел права думать о постороннем, он опять принялся изучать волны внизу. То же самое делали Гарри с Корделией.

Да, новость была ошеломляющей, но Райли заставил себя сосредоточиться на поиске несчастной. Гарри был типичным холостяком болтливым и легкомысленным и при других обстоятельствах не упустил бы возможности выспросить все пикантные подробности. Что касается Корделии, то помимо работы эту шестидесятилетнюю женщину интересовали только ее собаки. Трезвый ум и ясная память были главными достоинствами этой немолодой особы. Но для всех троих на первом месте была работа. И потому сейчас они полностью сконцентрировались на том, что происходит внизу, и думали только об одном: где же ты, Филиппа Пенелопа Фозерингем?

Они опять изучали ночное море в свете прожектора маленького желтого вертолета «Белка А8350ВА». Этот вертолет, оснащенный по последнему слову техники, принадлежал Гарри.

Но внизу была только тьма и больше ничего.

— Ну, где же ты? — совсем уже безнадежно спросил Райли. 




Она увидела какие-то неясные огни. На мгновение мгла рассеялась. Надежда придала ей силы, и она смогла вынырнуть из накрывшей ее волны.

Высоко над скалами горели огни прожекторов. Она увидела вертолет. Может быть, это ищут ее? Неужели нашли одежду, оставленную на берегу? Сейчас вертолет далеко от нее, но, возможно, подлетит ближе?

— Держись, — приказала Фил себе, но тело не слушалось — ее неудержимо тянуло вниз.

Она уже не чувствовала ног. Она вообще ничего не чувствовала. То выбираясь на поверхность, то вновь погружаясь под воду, девушка изо всех сил продолжала плыть. Очередная волна накрыла ее с головой. С трудом вынырнув, она ощутила, как горло горит от морской воды, которой она вдоволь нахлебалась.

— Нет, я не доставлю Роджеру такой радости. — Слова давались с трудом — дыхания не хватало, зубы стучали от холода. — Погибнуть из-за Роджера? Умереть в роли обманутой невесты? Ни за что!

Она повторяла это, как заклинание.

Вертолет развернулся.

Но он все еще слишком от нее далеко.

— Ни за что…

— Если она задумала покончить с собой, то давно мертва, и тело ее покоится на дне.

— Все так, — кивнул Гарри. — Но мы не имеем права прекращать поиски.

— Конечно, — пробормотал Райли, скорее отвечая на свои мысли, чем на слова Гарри, — но…

— Напоследок мы должны проверить другой участок, к северу.

— Что?

Они принялись осматривать море, когда начался прилив, и, возможно, потому ничего не удалось обнаружить. Гарри и Корделия посмотрели на Райли с некоторой надеждой.

— Дайте подумать, — попросил Райли.

— Не стоит, — возразил Гарри. — Сейчас гораздо важнее действовать, а не думать.

Райли не дал себя сбить. Продолжая упрямо обдумывать какую-то мысль, он некоторое время молчал.

— Давайте представим, — сказал он наконец, — что Филиппа была обычной туристкой и не собиралась кончать с собой… Во сколько она приехала в отель?

— Около половины восьмого.

— Так вот. Представьте себе ее состояние. Усталость из-за долгого перелета, жара. В номере было душно. Филиппа вышла на балкон. Перед ней открылся прекрасный вид: прохладное, манящее море. Ей захотелось искупаться. Предположим, это было в восемь часов вечера. Спасатели еще долгое время находились на пляже, но было абсолютно светло и они могли не обратить внимания на девушку, решившую поплавать. Спасатели могли не заметить даже, если бы с Филиппой что-нибудь случилось в воде. Все было слишком умиротворяющее спокойно.

— Вечеринка на пляже началась в десять, — напомнил Гарри. Безнадежность ситуации заставила его пораскинуть мозгами. — До этого почему-то никто не заметил пакета с одеждой. Мы базировались на том, что она вошла в воду около десяти или раньше.

— В воскресенье вечером пляж был переполнен. Вполне возможно, пакет с одеждой просто не заметили. Если она вошла в воду в восемь вечера или около того, то сейчас она отклонилась к северу. И если наша версия о самоубийстве ошибочна, то есть шанс, что она все еще борется за жизнь.

— Но ее мать утверждала, что Филиппа была на грани самоубийства.

— А много ли знает о тебе твоя собственная мать? — заметил Райли.

— Хватит! — почти крикнула Корделия. — Ненавижу пустые домыслы.

Она была совершенно выбита из колеи. Эта хладнокровная, уравновешенная женщина обычно предпочитала отмалчиваться, редко вступала в спор и уж тем более не могла позволить себе повысить на кого-либо голос. Но эта ситуация слишком ее потрясла.

Они опять немного помолчали, обдумывая дальнейший план действий. Вариантов было немного.

— Я считаю, стоит попытаться еще раз, — заговорил Гарри, включив рацию. — Вы можете попытаться еще раз определить местоположение объекта? — спросил он по рации Берни, дежурившего в диспетчерской.

Они успели еще дважды безрезультатно облететь участок поиска, прежде чем Берни сообщил новые координаты.

— Полкилометра к северу, ближе к берегу, — передал им Гарри слова диспетчера. — Направляемся туда.




Так просто пойти ко дну.

Но она не допустит, чтобы в прессе появилась такая новость. Ни за что. Она так устала.

Свет. Он изменил направление? Приблизился?

Или ей это только кажется? В ее утомленном мозгу возникали странные, безумные образы. Звезды, мерцание волн и шум моря причудливо переплетались, образуя какие-то сюрреалистические картины.

Если свет ей не привиделся, она просто обязана найти в себе силы, чтобы подать знак. Тогда ее непременно заметят и спасут. Помахать рукой… Но рука словно налита свинцом. Невозможно ее поднять.

Невозможно больше сопротивляться.

Но и сдаваться нельзя.




Не успел Райли договорить свои соображения, как «Белка» уже развернулась и полетела на север. Все-таки Гарри был профессионалом в своем деле.

Теперь партию вел Райли. У него было самое острое зрение. Но и ему сейчас было очень непросто справиться. Слишком неспокойно море, слишком близко скалы. Одна его ошибка, одно неверное движение пилота, и они сами неминуемо погибнут.

— Ты уверен? — нервно уточнил Гарри.

— Не совсем. Десять назад. Пять налево. Но я сомневаюсь.

А кто из них не сомневался? Луч прожектора лег на воду. Вертолет опускался. И вдруг…

— Смотрите! — воскликнула Корделия.

Они одновременно увидели что-то в воде. Это была рука, из последних сил тянущаяся вверх.

— Она жива, — сдерживая радость, произнес Райли. — Что вы на это скажете? Было ли это самоубийством или нет, наша невеста наконец нашлась. Держись, Филиппа Пенелопа Фозерингем, мы уже близко.




Свет… какой-то шум… Совсем рядом. Силы окончательно оставили ее. В голове полная пустота. Тело больше не подчиняется ей, не может удержаться на поверхности.

Тут ее накрыла тень. Кто-то кричал, звал ее.

Она так устала.

Не опускайся на дно, приказала она себе. Только не сейчас, когда спасение так близко. Пожалуйста.

Кто-то плыл рядом с ней. Она была слишком слаба, чтобы уцепиться за его руку, но ей это и не понадобилось. Надежные руки сами обхватили ее.

Темнота стала поглощать ее, и она погрузилась в спасительный обморок.

— Не уходи от нас, Филиппа Пенелопа Фозерингем! — кричал кто-то. — Потерпи, осталось совсем немного. Я уже почти вытащил тебя.

Оставалось действительно еще одно дело, не менее важное для нее, чем спасение из ледяной пучины. Усилием воли она вырвала себя из объятий обморока.

— Я не собиралась выходить замуж за Роджера, — с трудом сумела выговорить она. — Это я его бросила. А еще… зовите меня Фил.






Глава 2





Солнечный луч падал на ее покрывало. От этого почему-то хотелось плакать. Белое льняное пространство, залитое светом.

В изголовье кровати кто-то стоял. Фил с усилием подняла голову, слегка повернулась, чтобы рассмотреть стоящего. Незнакомый мужчина. Что он здесь делает? В руке у него был стетоскоп. Врач? 

Значит, она в больнице?

События прошедшей ночи припоминались с трудом. Память то и дело давала сбой. Вода. Тьма. Страх.

Потом пришла помощь, когда отчаяние достигло предела, и силы окончательно покинули ее. Сильные надежные руки вытащили из воды. Ее спаситель! Он был таким мужественным и бесстрашным. Он что-то кричал ей… Или кому-то другому?

«Вы спасены. Вам больше не нужно бороться за жизнь. Теперь за вас буду бороться я».

Шум, огни, люди.

А потом больница.

— Привет, — сказал мужчина, стоящий в изголовье ее кровати. — Я доктор Чейз. Добро пожаловать в мир живых. С возвращением!

Она с интересом разглядывала своего нового знакомого. Он был таким… красивым. Высокий, энергичный… После кошмара прошлой ночи его уверенная сила действовала на нее успокаивающе.

Как же ее восхищала его мужественность!

Но ей нужно было время, чтобы понять, можно ли ему довериться.

Его лицо было худым и загорелым. В уголках глаз собрались тонкие морщинки. Отчего появились эти морщинки? Оттого что он часто смеется или слишком много времени проводит на воздухе? Его темные от природы волосы были немного растрепаны и выгорели на солнце. Вряд ли этот человек сидит в четырех стенах. Он совсем не похож на затворника.

Его кремовая хлопчатобумажная рубашка с короткими рукавами не была застегнута на верхнюю пуговицу — верный признак того, что он всегда куда-то спешит. Стетоскоп теперь небрежно выглядывал из верхнего кармана. Когда он успел его туда положить?

«Прекрасное возвращение, ничего не скажешь», — с горечью подумала она.

Персонал больницы, видимо, думал иначе.

— Да, провидение явно не на моей стороне, раз я оказалась здесь, — проговорила она, стараясь, чтобы ее голос не дрожал. 

И удивилась, что вообще смогла что-то выговорить.

— А вот тут вы ошибаетесь, провидение милосердно к вам, — сказал доктор, обнажив в широкой улыбке ровные белые зубы, и показался ей удивительно симпатичным и дружелюбным. Она никогда не видела таких обаятельных врачей. — В другой больнице у вас под головой была бы комковатая подушка, и вас лечили бы касторовым маслом и пиявками.

— А здесь по-другому? — спросила она.

— В нашей больнице мы используем касторовое масло лишь в крайних случаях, пиявок не держим, и на каждой кровати у нас по две мягкие подушки. И, к тому же, если бы не ваш ангел-хранитель, вы бы пострадали гораздо сильнее. Вы могли бы вообще не выжить. А теперь вам совершенно не о чем беспокоиться. Лежите в отдельной шикарной палате. — Он обвел рукой помещение. Рука была красивой, а вот палата не очень. — Смотрите, какая роскошь!

Фил не смогла сдержать улыбки. В палате стояли две кровати. На отдельную и шикарную она никак не тянула. Дверь, ведущая в коридор, всегда открыта, стол дежурной медсестры как раз напротив, и оттуда прекрасно просматривается и ее кровать, и она сама. Быть под постоянным надзором? И это роскошь?

— И еще провидение позаботилось о том, чтобы наше пребывание здесь было для вас бесплатным, — добавил он. — Тем более, что согласно вашим документам, у вас есть туристическая страховка.

Ее документам?

Почему-то упоминание о документах смутило ее. Фил ничего не ответила. Ей нужно было все хорошенько обдумать, прежде чем продолжать разговор. Она взглянула на доктора Чейза, и он ответил ей теплым, спокойным взглядом, не стал ее торопить, позволяя собраться с мыслями. Казалось, он и сам никуда не торопится — у него масса свободного времени.

— Доктор Чейз? — донесся из коридора женский голос. 

Наверное, медсестра.

— Я занят, работаю в голубом боксе, — ответил он. 

И, пододвинув стул к ее кровати почти вплотную и развернув спинкой вперед, уселся на него верхом.

Такая поза придавала любому разговору непринужденную дружелюбность. Просто беседуют два хороших знакомых. Это была чисто мужская уловка, одна из тех, которые ее неизменно восхищали. Доктор почувствовал, что она все еще скованна, и решил таким образом разрядить обстановку. Теперь ничто не мешало откровенному разговору.

— Вы находитесь под особым наблюдением, — сказал он, положив локти на спинку стула и подперев ладонями подбородок, его домашняя поза смягчила неприятные слова, — ведь вы пытались покончить жизнь самоубийством. — Он строго на нее посмотрел и продолжал: — Но у нас нехватка служащих. Надеюсь, вы не собираетесь опять совершить какую-нибудь глупость?

Его слова показались Фил немного обидными.

— Прошлой ночью у Оливии Мэтченс, одной очень милой пожилой женщины, случился сердечный приступ. Ее необходимо перевезти в Сидней, но пока не получается, потому что у нас нет ни одной, должным образом оборудованной, свободной машины. Я бы хотел, чтобы при ней неотлучно находилась медсестра. Но всему персоналу приходится наблюдать за вами.

— За мной не нужно наблюдать, — возмутилась Фил.

— Отлично, но тогда поклянитесь, что не нарушите своего обещания? 

Он опять улыбнулся.

О, какая у него улыбка! Просто потрясающая! Она действует лучше всяких лекарств. Вот теперь Фил почувствовала себя окончательно спасенной. Страшный сон наконец закончился, она проснулась и готова жить дальше. Ради встречи с человеком, так улыбающимся ей, стоило провести целую ночь в холодной воде.

— Но имейте в виду, если вы нарушите свое слово, лечение тюленьим жиром вам гарантировано, — предупредил он серьезно, его улыбка угасала. 

Казалось, он дразнит ее.

Она понимала, что должна ему что-то ответить.

— Я не собираюсь больше делать глупостей, — попыталась она сказать твердо, так, чтобы он поверил ей, но слова прозвучали тихо и были, скорее, похожи на шепот.

— Простите?

— Я не буду пытаться покончить жизнь самоубийством, — повторила она громко.

 Получилось даже слишком громко. В коридоре наступила тишина, а ей стало так стыдно, что она уткнулась лицом в подушку.

— Ваша мать с ума сходит от беспокойства за вас. Сейчас она направляется в аэропорт Хитроу, — поведал ей доктор Чейз. — И с ней едет мужчина по имени Роджер. Их самолет будет через два часа, и, если вы хотите, я еще успею отговорить их лететь сюда.

Девушка так резко к нему повернулась, что одеяло слетело на пол, и в ужасе уставилась на него.

— Моя мама и Роджер?

— Кажется, они всерьез беспокоятся за вас. Им сообщили, что сейчас вы в безопасности, но вся эта ситуация сильно их испугала.

— Прекрасно!

— Но с вашей стороны это слишком…

— Слишком сурово? Я так не считаю. Моя мама все еще хочет, чтобы я вышла замуж за Роджера.

— Да, запутанная история, — сказал доктор, но в его тоне прозвучала скрытая радость. Из коридора послышались голоса — господи, как некстати! — он посмотрел на часы и нахмурился. — Ну, хорошо, бросьте эти пустые сомнения и порадуйте вашу маму и Роджера. Не понимаю, что вас тут не устраивает?

— Да нет, меня все устраивает.

Он окинул ее странным взглядом, не понятно, чего в нем было больше: сочувствия или насмешки.

— Знаете, а мне кажется, что вас не устраивает и этой ситуации все.

Она опять задумалась. Его взгляд смягчился, но стал каким-то слишком настойчивым. Доктор дал ей несколько минут, чтобы она могла собраться с мыслями и ответить ему. Но ей хотелось самой получить от него ответы на мучавшие ее вопросы. Она видела, что им движет всего лишь праздное любопытство, но ничего не могла противопоставить очарованию его спокойных умных глаз.

— Моя грудь… — смущенно начала она.

— У вас было много воды в легких. Мы сделали вам рентген. Но это всего лишь океанская вода без всяких примесей, а вы здоровая молодая женщина. Не думаю, что у вас будут из-за этого проблемы со здоровьем. На всякий случай мы пропишем вам курс антибиотиков и воздушные подушки, пока ваши легкие полностью не очистятся. Вот почему вам пока трудно дышать, и вы испытываете некоторый дискомфорт. Кроме того, мы пропишем вам мочегонное средство, чтобы ваш организм поскорее очистился. И если вы будете выполнять все инструкции, то быстро поправитесь.

— Мои руки…

— А это из-за ремней безопасности, — объяснил доктор. — Нам пришлось прикрепить их к рукам, чтобы вытянуть вас наружу.

— Кому это нам?

— Спасательной команде Северного побережья Нового Южного Уэльса.

Это название вызвало в ее мозгу неясные ассоциации. Кажется, прошлой ночью, кто-то уже говорил эту фразу — может быть, в вертолете.

Мадам, Спасательная команда Северного побережья Нового Южного Уэльса к вашим услугам.

Тот же голос? Может, это говорил тот же человек?

— Это вы вытащили меня из воды? — догадалась Фил.

— Да, — спокойно, будто речь шла о самой обыкновенной вещи, подтвердил он. — Я проучился шесть лет в медицинском колледже, — с гордостью сказал он. — А потом еще четыре года посещал курсы по оказанию первой помощи. Плюс курсы подготовки для спасателей. Мне не трудно было догадаться, что с вами произошло.

С этими словами он обхватил ее запястье, чтобы проверить пульс. Долго, внимательно считал.

— Значит, у вас болят руки и грудь? — уточнил доктор, закончив с пульсом, и вдруг с беспокойством перевел взгляд на ее ноги, прикрытые покрывалом. — А как насчет ступней?

— Тут все в порядке. Хотя, честно говоря, я очень беспокоилась за них прошлой ночью, — улыбнувшись, прибавила она.

— Вы очень переохладились.

Теперь он переключил свое внимание на нижнюю половину ее тела, затем, приподняв покрывало, стал осматривать ступни. По крайней мере, по этому поводу ей волноваться не приходилось: ее педикюр был на высоте — розовый лак с серебристыми звездочками. 

Подарок подружек невесты и ее тайная гордость.

— Пошевелите пальцами ног, — попросил доктор, и она опять переключилась на насущные проблемы. 

Уж лучше думать о своих бедных ножках, чем о Роджере и несостоявшейся свадьбе.

Фил пошевелила пальцами и впервые за сегодняшнее утро чему-то по-настоящему обрадовалась: пальцы прекрасно ее слушались.

— Знаете, я бы хотела снова увидеться с членами вашей команды, — призналась она.

— Держу пари, что им тоже приятно было бы вас увидеть. Вот такой, ожившей и похорошевшей. Ночью вы больше походили на труп, ну а сейчас совсем другое дело. Единственное, о чем вас прошу от лица всей команды, никогда, слышите, никогда не повторять подобную глупость. Знаете, это было очень не просто всю ночь искать вас в открытом море. А теперь я могу вас прослушать?

— Хорошо, доктор. 

Фил покорно кивнула, решив с ним не спорить. Честно говоря, ей нравилось ему подчиняться.

Она села, облокотившись на подушки — вернее, попыталась сесть. Все ее тело было словно налито свинцом. Она смогла приподняться примерно дюймов на шесть, но тут Райли заботливо подхватил ее и подложил под спину подушку.

В этот момент он ощутил…

Нет, сейчас не время об этом думать. У него не должно быть к ней никаких личных чувств. Он всего лишь врач, а она его пациентка.

Фил считала иначе: у нее кружилась голова от его близкого присутствия. Ее восхищала его мужественная красота. Интересно, сколько ему лет? Тридцать пять? Или немного больше?

Если бы не он, то к этому моменту Фил уже давно была бы мертва. Как выразить свои чувства человеку, который спас тебе жизнь?

— Я хочу поблагодарить вас, — сказала она очень тихо, но доктор словно не услышал ее, продолжая осмотр.

— Покашляйте, — попросил он. 

Она кашлянула.

— А теперь еще раз. Хорошо, — кивнул он, и она повторила, что очень ему благодарна. — Я рад, — отозвался доктор Чейз и поднялся.

Фил испугалась, что он сейчас уйдет, но доктор снова уселся на стуле, всем своим видом показывая, что их разговор не закончился.

— Наверное, я вас очень задерживаю, отрываю от других пациентов, — сказала она, почувствовав себя неловко. — Вероятно, у вас полно дел?

— О да! У меня всегда полно дел, — ответил он с такой забавной скромностью, что она не могла не улыбнуться. — Я — Доктор Незаменимость.

— Значит, по ночам вы спасаете тонущих девушек, а днем помогаете всем остальным?

— Обычно я не дежурю в больнице, но сейчас у нас нехватка персонала. Кстати, о спасенной девушке, мне кажется, с ней еще не все благополучно и без моей помощи ей не обойтись. Скажите, почему Роджер и ваша мама считали, что вы можете покончить жизнь самоубийством?

— Но ведь я не собиралась этого делать, — горячо возразила она.

— Я так и думал. А еще мне казалось, что в последний момент вы передумали.

— Да нет, я вообще об этом не думала. Все произошло совершенно случайно. Когда я вошла в воду, начался отлив, и меня вынесло в открытое море. 

Фил содрогнулась, будто снова очутилась в холодной воде.

Она почувствовала, что очень устала, и откинулась на подушку. Доктор ей явно не верит. И вообще в его глазах она выглядит ужасно глупо.

— Простите. Я понимаю, что все это действительно похоже на самоубийство, но суть в том, что я в самом деле просто решила поплавать.

— В темноте, в одиночестве? — недоверчиво спросил он.

— Тогда еще не до конца стемнело. Я летела в самолете двадцать четыре часа. А море было таким притягательным, даже в наступающих сумерках. На пляже было много народу: кто-то играл в крокет, кто-то купался у берега. Все выглядело так мирно и совершенно безопасно. Плаваю я хорошо, а в тот вечер вода действовала на меня успокаивающе. Я просто плыла и плыла. Это мне помогало собраться с мыслями и все хорошенько обдумать. Внезапно что-то изменилось, и я поняла, что не могу вернуться назад.

— Должно быть, вы действительно хорошо плаваете, — заметил доктор, — если смогли продержаться в воде целых восемь часов.

— Восемь часов? О господи! Неужели это продолжалось так долго?

— Ну да. Около восьми часов. Мы вытащили вас из воды в половине пятого утра. Шторм все еще продолжался. Вы отчаянно боролись за жизнь.

— Да, — сказала она твердо, и он увидел удивительную решимость в ее глазах. Фил было очень важно, чтобы этот человек поверил ей. — Я люблю жизнь, я хочу жить. Только в моей жизни не должно быть Роджера. Я не хочу выходить за него замуж.

Через пятнадцать минут Райли вышел из палаты. Направляясь в отделение интенсивной терапии проведать Оливию Мэтченс, он почувствовал, что улыбается без всякой причины и ничего не может с этим поделать. История, которую рассказала ему Фил, очень его позабавила и привела в хорошее настроение. У этой девушки было неплохое чувство юмора, а еще она оказалась весьма храброй и решительной особой.

Фил была помолвлена с Роджером с самого детства. Ее жених, сын компаньона отца, финансового воротилы и друга семьи, был ужасно скучным человеком. Но выбора родители ей не оставили. Когда ей исполнилось семнадцать, ее просто поставили перед фактом, что она должна выйти за него замуж. Роджеру тогда исполнилось 20 лет, и внешне он был весьма привлекательным юношей. Сама не понимая почему, Фил все время поступала ему наперекор. Но он все ей прощал, был очень нежен и терпелив, хотя она вела себя своенравно: разрушила помолвку, флиртовала с другими мужчинами. Роджер продолжал терпеливо ждать своего часа. Он был уверен, что она одумается и выйдет за него замуж. В общем, он был милым парнем. Ее родители считали, что лучшей партии ей не найти.

И в самом деле. Несмотря на многочисленные романы, она никого так и не смогла полюбить. Так прошло много лет, ей уже исполнилось тридцать, пора было подумать о семье. На этом месте своего рассказа Фил запнулась, но быстро взяла себя в руки и смогла продолжить. Почему же она не вышла за него замуж? Была ли у нее какая-то веская причина?

Да, причина была. За два дня до свадьбы она застала его в постели с одной из подружек невесты. Между Роджером и Фил произошло бурное объяснение, Она заявила ему, что никогда не выйдет за него замуж. Роджер был совершенно убит ее отказом, пытался оправдаться, но Фил и слушать его не хотела. Для себя девушка уже все решила: медовый месяц она проведет в одиночестве.

В Австралии она остановилась в роскошном отеле, одном из самых красивых в стране. Прогулялась по чудесному пляжу и поняла, что ей до безумия нравится этот одинокий медовый месяц. А еще она твердо решила никогда не выходить замуж за Роджера.

Подходя к палате интенсивной терапии, Райли весело рассмеялся. Больше всего на свете ему нравились счастливые концы несчастливых историй.

Он вдруг представил, что они так и не смогли найти Фил в бушующем море. Ему стало страшно. Но эта ужасная картинка, мелькнув на мгновенье, погасла. К счастью, благодаря его команде, эта женщина, такая милая, такая привлекательная, жива. И пусть пока она все еще страшно измотана и физически, и морально, тело ее в синяках и ссадинах, рыжевато-каштановые волосы слиплись от морской воды, не может самостоятельно перемещаться даже в постели, однако спасена и находится вне опасности. А это сейчас главное.

Доктор чувствовал удовлетворение от прекрасно проведенной работы. Он был счастлив, ощущая себя героем. Как это прекрасно — спасать людей! Ему казалось, что это и есть его жизнь. Райли все в ней устраивало, даже то, что вечера зачастую, если не было срочного вызова, он проводил наедине с собою. Одиночество его не только не угнетало, но и радовало. Он привык так жить и не хотел ничего менять.

И вот теперь его такая упорядоченная жизнь будет нарушена. Эта мысль несколько омрачала его хорошее настроение, весь день не давала ему покоя.

В пятницу приезжает его дочь. Люси.

Он не знал, как вести себя с дочерью. Они абсолютно разные люди. Люси, выросшая в мире богатства и роскоши, и он, никогда не придававший значения деньгам. Как они уживутся вместе?

Внезапно ему в голову пришла еще одна неприятная мысль. Ведь женщина, которую он спас, тоже выросла в богатстве и роскоши. Это читалось в каждом ее жесте, в манере говорить. Богата, да, к тому же англичанка. Эта гремучая смесь пробудила в нем неприятные воспоминания, от которых он содрогнулся.

Но может ли он, имеет ли право судить о женщине по первому впечатлению? И почему он опять думает о ней? Сейчас он должен думать только о Люси.

О своей дочери.

Он надеялся, что она пробудет у него недолго. Из ее короткого письма он мало что понял. Там лишь сообщалось время и место прибытия — она писала, чтоприлетает в аэропорт Сиднея в пятницу утром. Оканчивалось письмо легкомысленной фразой: «Если это неудобно, не переживайте — я все улажу сама».

Неудобно… Неудобно иметь дочь. Иметь семью.

Семьи он так и не создал. И нисколько не жалел об этом. Да он и не знал, как это делается.

Наверное, он должен поселить Люси у себя. И это только начало. Он жил в огромном старом доме рядом с больницей. Временами там проживали медсестры, но поселялись они на короткий срок. Большой дом у моря был ему удобен во всех отношениях. И, что немаловажно, совсем рядом с работой.

В прошлом году руководство больницы предложило Райли выкупить этот дом. Он отговорился тем, что не может сразу решить такой сложный вопрос, ему нужно время подумать. Купить дом… Это означало пустить корни, а он этого не хотел, его и так все устраивало.

Просыпаясь, он мог видеть море. Здесь у него была любимая работа, серфинг. Уборщица, приходящая из больницы, помогала ему по хозяйству. Такая налаженная, такая идеально устроенная жизнь.

А его дочь в эту налаженную жизнь никак не вписывалась. Ей было всего восемнадцать — взбалмошное дитя, решившее отправиться в Австралию навстречу приключениям. Представляла ли она, как встретятся они — два человека, находящиеся в кровном родстве, которые в глаза друг друга не видели? Которые не знают друг о друге ровным счетом ничего? Зачем она стала его искать? Может, это был своеобразный протест против матери?

Когда Райли подумал о ее матери, им овладел самый настоящий гнев. Как она могла скрыть, что у них родился ребенок?

Но злиться уже бесполезно. Успокойся, приказал он себе. Какой смысл ворошить прошлое, если исправить ничего нельзя? К нему приезжает дочь — это факт, от которого никуда не денешься. Он встретится с Люси и узнает у нее, хочет ли она войти в его жизнь?

Ему предложили маленький кусочек семьи, но его отберут спустя некоторое время. Поэтому лучше было не знать о том, что у него есть дочь. Не знать, чтобы потом не было больно ее потерять. Опыт подсказывал, что именно так все и произойдет.

Доктор Райли тряхнул головой и насмешливо улыбнулся: глупо и несправедливо жалеть себя. В сущности все у него хорошо, просто замечательно. Его ждала Оливия Мэтченс. Его ждала его любимая работа. И еще он спас Филиппу Пенелопу Фозерингем. Фил.

Да его жизни многие могли бы позавидовать.




Как только доктор Чейз ушел, в палате появилась Дженси, маленькая и проворная медсестра. Она навела в помещении порядок и сообщила Фил, что ее косметику привезли из отеля. А еще настояла на том, чтобы Фил позвонила своей матери. «Это приказ доктора Чейза, — сказала она. — Он предупредил, что она все равно прилетит, не поставив вас в известность. Вы ведь не хотите такого нежданного сюрприза?»

Это был вполне разумный совет, и Фил не стала упрямиться. Дженси соединила ее с матерью. Во время разговора она изо всех сил старалась не кашлять, чтобы показать, что с ней все нормально.

— Я в порядке, мама. А то, что еще задыхаюсь, так это скоро пройдет. В легких осталось немного воды. Но, честное слово, если не считать того, что я чувствую себя очень глупо, со мной все нормально. Больница просто чудесная. И я здесь всего лишь на обследовании. Думаю, что завтра меня уже выпишут.

Дальше следовала самая трудная часть разговора.

— Нет, мама, — убеждала Фил, — я не собиралась кончать жизнь самоубийством. Поверь мне, это чистая правда. Все вышло ужасно глупо. Я очень устала и была на взводе. Мне казалось, что вода меня успокоит. Море выглядело таким мирным, таким безопасным. Разве я могла предположить, что попаду в отлив и меня вынесет в открытое море? Вот, собственно говоря, все, что произошло. Я бы никогда, ни за что…

И наконец они подошли к главной теме.

— Нет, — горячо возражала Фил, — я не хочу разговаривать с Роджером! Он за меня переживает? Вот как?! Ничем не могу ему помочь. Передай, что между ними все кончено, и свадьбы не будет. Я не хочу видеть Роджера. Пусть и не думает приезжать. Завтра я тебе обязательно позвоню, но только тебе, а не Роджеру. Прости, я очень устала. Мне нужно поспать.

Все, Фил с облегчением вздохнула, с этим она справилась. Дженси заговорщически ей улыбнулась. Она поняла, что Фил только что сделала какой-то важный для себя шаг. Фил улыбнулась в ответ этой милой, маленькой медсестре, а та вдруг протянула ей руку.

— Ты правильно поступила, — сказала она, посмеиваясь.

Фил пожала ей руку и откинулась на подушке. Она чувствовала себя… превосходно.

Она заснула, но ей не снились кошмарные события прошлой ночи. Их вытеснили рукопожатие Дженси и… улыбка доктора Чейза. В ее новой, чудесной жизни ей встретились уже два замечательных человека.



* * *





Состояние Оливии было стабильным. О ней можно не беспокоиться. Но было еще множество других проблем. Райли чувствовал себя измотанным, жутко хотелось спать. Но он не мог себе этого позволить.

Все сошлось одно к одному. Школьные каникулы. Аварии. Да еще эпидемия гриппа. Катастрофически не хватало медперсонала. Казалось, что все работники больницы либо заболели, либо уволились. А теперь еще и эта девочка в родильном отделении. Шестнадцатилетняя Эми. Так получилось, что в палате она осталась совершенно одна. Ни соседок, которые могли бы за ней присмотреть, ни свободной медсестры.

Да они вообще не должны были ее принимать при таком дефиците персонала.

Но и выписать в таком состоянии они ее тоже не могли.

— Нужно, чтобы кто-нибудь постоянно дежурил возле Эми, — распорядился Райли. — Она в критическом состоянии.

— Я знаю. — Голос старшей медсестры Корал звучал обеспокоено. — Но мы не можем оказать ей профессиональной помощи. У нас в больнице сейчас нет ни одной акушерки. Рэйчел уволилась, а Марианну я сама отослала домой с высокой температурой. Я прекрасно понимаю, что сейчас ее нельзя оставлять одну, но так уж вышло. Зачем она уехала из Сиднейской больницы? Единственное, что я смогла предпринять в создавшемся положении, — это поместить ее в палату к вашей пациентке Филиппе. Все-таки ей будет не так одиноко, и, в случае чего, та сможет кого-нибудь позвать на помощь.

Голос Корал был очень усталым. Райли понял, что она, как и он, просто падает с ног от переутомления.

— Возле Оливии может теперь дежурить медсестра, а у меня и так слишком много обязанностей. Не взваливайте на меня еще и это. В родильном отделении Эми большую часть времени была бы одна, и психологически ей там гораздо тяжелее. Ничем не лучше было бы положить ее в детское отделение, где нежат матери с детьми. А палата, куда я ее положила, находится недалеко от поста медсестры, и, надеюсь, наша пациентка поможет ей. Я распоряжусь, чтобы каждые пятнадцать минут к ним кто-нибудь заглядывал. И это единственное, что я могу сделать на данный момент. И вот еще что я хотела сказать. Трой Хаддон из травматологии разобрал погремушку, которую вы ему подарили. Вместе со своим другом они играли шариками из нее: запихивали в нос, чтобы проверить, у кого получится глубже. И у Троя один из шариков застрял. Вы можете помочь в этой ситуации?

— Конечно, — покорно ответил Райли. 

Его отчаянно клонило в сон.




Фил проснулась от того, что кто-то плачет на соседней кровати. Горько и безутешно. От этих рыданий разрывалось сердце. Страх, одиночество и безнадежность слышались в этом безудержном плаче.

Она осторожно повернула голову, чтобы узнать, что происходит, чувствуя себя не очень уверенно. Окружающий мир все еще таил в себе опасность.

Когда она засыпала, на соседней кровати никого не было. А сейчас у нее появилась соседка.

Это была совсем молоденькая, лет шестнадцати, девушка. Ее смуглое лицо распухло от слез, глаза ввалились. Она выглядела такой отчаянно одинокой, что на нее было больно смотреть.

Фил вскочила с кровати и подбежала к девушке.

— Эй. — Она погладила по руке свою новую соседку — девушка продолжала плакать. — Что случилось? Тебе плохо?

Наконец девушка повернулась к ней. В ее глазах застыло такое отчаяние, что сердце Фил сжалось.

— Как больно, — прошептала она. — Мне так больно. Я хочу домой.

Продолжая плакать, она перевернулась на спину.

И Фил увидела, что она беременна. Может быть, на последнем сроке.

Тут она к своему ужасу обнаружила, что живот девушки ритмично сокращается.

Фил взяла ее за руку. Девушка застонала. В ее стоне слышалась не только боль, но и беспредельное отчаяние. Она ухватилась за руку Фил, словно в последней надежде, — так утопающий хватается за соломинку.

Фил коснулась ее живота. Этой девочке необходима квалифицированная помощь. Ее мокрое от слез лицо было совсем детским — лет шестнадцать, самое большее семнадцать. Она сама еще ребенок, которому нужна мать. Почему ее не оказалось рядом с этой несчастной девочкой?

Кажется, на посту медсестры никого не было. Но Фил знала, как вызвать подмогу.

Пошарив за кроватью, она нащупала главный переключатель, нажала его, а потом опять надавила на кнопку вызова медсестры.

Раздался звон, достаточно громкий, чтобы поднять на ноги всю больницу.

Потом она нажала еще и еще раз.

Наконец, минуты через три Фил услышала чьи-то шаги в коридоре. Это был доктор Райли Чейз, и выглядел он обеспокоенным.

— Ей нужна помощь, — обратилась Фил к Райли еще до того, как он успел хоть что-то сказать.

Доктор, взглянул на Эми, скорчившуюся от боли на кровати, а затем на Фил, стоящую возле нее.

— Вы должны немедленно лечь в постель, — обратился он к Фил.

— Ей нужна акушерка, — не слушая его, продолжала она. — Бригада врачей. Как вы могли оставить ее одну?

— Я знаю. 

Райли взъерошил свои и без того растрепанные волосы. Вздохнул и попытался сосредоточиться — усталость мешала ему выработать четкий план действий. Выглянул в коридор, надеясь, что кто-нибудь тоже услышал сигнал и спешит на помощь.

Но коридор был пуст. Он вернулся в палату.

У Фил опять появилось ощущение, что все время этого мира принадлежит доктору Чейзу. Он никуда не спешит и, однако, успевает все. Наверное, в этом ему помогала способность сосредоточивать все свое внимание на том, что было главным в данный момент. Сейчас этим главным была беременная девушка.

Как только схватки ослабли, девушка зарылась лицом в подушку и опять заплакала.

— Эми, прости, что мы оставили тебя одну, — сказал он, мягко коснувшись ее мокрого от слез лица. — Роды — дело нелегкое, но еще труднее, когда приходится рожать вот так, практически самостоятельно. Я тебя предупреждал. Все было бы намного проще, если бы ты осталась в Сиднее. Но теперь уже поздно говорить об этом. Что сделано, то сделано, и нам придется исходить из сложившихся обстоятельств. Но ты справишься, я уверен. Мы вместе с тобой справимся.

Доктор держал Эми за руки, он словно передавал девушке свои силы, и Фил вспомнила, как прошлой ночью он точно так же держал за руки ее саму, вытаскивая из воды. Это было что-то фантастическое. Никогда раньше она не испытывала ничего подобного. Этот человек излучал живую энергию. Но может быть, «энергия» не совсем то слово? Надежность? Нет, тут было нечто большее. Он излучал такую силу, что Фил даже не очень удивилась, когда Эми перестала плакать и посмотрела Райли в глаза.

— Я хочу домой. 

Эми опять заплакала.

— Я знаю, — сказал Райли. — Но сейчас это невозможно. Ты отвечаешь не только за себя, но и за ребенка. Он вот-вот появится на свет.

— Как больно. Я хочу к маме.

— Я бы тоже хотел, чтобы твоя мама была здесь, — сказал он.

— Мама решила, что приезжать сюда нет смысла.

— Это ее дело. И потому теперь ты должна проявить мужество и терпение. Но ты справишься с этим, Эми.

— Я не смогу.

— Сможешь. А сейчас я должен проверить, как у нас продвигаются дела. Твой малыш…

Фил понимала, что сейчас она здесь лишняя, хоть никто ей об этом не сказал. Она вернулась на свою кровать, и Райли, с благодарностью ей улыбнувшись, задернул занавеску.

— Ты уже познакомилась со своей соседкой? — обратился он к Эми.

Фил лежала на своей кровати, и их разделяла занавеска.

— Нет, — прошептала Эми.

— Фил, это ваша соседка Эми. Эми, это твоя соседка Фил. — Представил он их друг другу. — Прошлой ночью Фил решила поплавать, когда уже стемнело, и чуть было не угодила в пасть к акулам.

— А почему вы пошли купаться, когда уже стемнело? 

Несмотря на боль, Эми стало любопытно — может, этого и добивался Райли?

— Я хотела забыть о проблемах со своим парнем, — призналась Фил. 

Говорить сквозь опущенную занавеску, не видя свою собеседницу, было проще. И еще она подумала, что этот рассказ, возможно, поможет бедной девушке хоть ненадолго отвлечься.

— У вас возникли проблемы с парнем? 

Голос Эми звучал немного приглушенно.

— Да, накануне свадьбы я застала его в постели с одной из подружек невесты.

— Ничего себе! — У Эми на время прекратились схватки, боль утихла, и она больше не чувствовала себя такой одинокой. — И вы его побили?

— Не мешало бы, — проворчала Фил, — но вместо этого я отправилась в Австралию, попала в приливную волну, а потом меня спас доктор Чейз.

— Она говорит обо мне, — с шутливой скромностью сказал Райли. — Спасать девушек — моя профессия. Эми дела у нас идут хорошо. Твои тазовые кости расширились почти на четыре сантиметра. Это значит, что ребенок скоро появится на свет. Если хочешь, я могу дать обезболивающее.

— Я не хочу никаких уколов. 

Сказав это, она стала задыхаться.

— И еще тебе нужно будет потренироваться правильно дышать. Вспомни, как тебя учили. Сможешь…

Но он не успел договорить. Дженси просунула голову в дверь. Она выглядела обеспокоенной.

— Привезли Хьюберта Троттера, — сказала она. — Он повредил топором большой палец на ноге, практически отрубил его, и сейчас истекает кровью. Положение критическое, Райли, без вашей помощи нам не обойтись.

— Господи, дай мне силы! — воскликнул Райли, вставая. — Вы сможете остаться с Эми?

— Я бы рада, — сказала Дженси, — но у Дотти Симонда как раз начался приступ астмы.

Райли закатил глаза. Сумасшедший день! Ему приходится просто разрываться на части.

— Эми, я постараюсь вернуться как можно быстрее, — сказал он.

— Нет, пожалуйста, не уходите, — заплакала она и схватила его за руку с таким отчаянием, словно доктор был ее последней надеждой.

— С тобой останется Фил, она будет рядом, на соседней кровати, — начал уговаривать ее Чейз. — Ты больше не останешься в одиночестве.

Фил вскочила с кровати, решив, что належалась уже досыта, раздернула занавеску и посмотрела Райли прямо в глаза.

— Эми нужна акушерка.

— Я понимаю, — сказал Райли. — Но у нас нехватка работников. И в больнице сейчас нет ни одной акушерки.

— Что же делать? Вы должны что-нибудь придумать.

— Поверьте, если бы это зависело от меня, я бы нашел кого-нибудь. Да и сам бы остался. Но, к сожалению, это невозможно.

Фил задумалась, она лихорадочно искала выход. Ей очень хотелось помочь доктору Чейзу, отблагодарить его хоть чем-нибудь, ведь он спас ей жизнь. Да и персонал больницы столько для нее сделал. Но главное — ей было очень жаль бедную Эми.

— Я могла бы помочь, — предложила она.

— Вы?..

— Да, если больше некому.

Он посмотрел на нее с недоверием.

— Я знаю, — заговорила она убежденно, — что мое самочувствие еще оставляет желать лучшего: легкие не до конца очистились от морской воды. Но дыхание уже почти в норме. Мне не нужен особый уход И строгий постельный режим. Поэтому я вполне могу быть полезна. Но с одним условием: вы найдете мне что-нибудь приличнее того, что на мне сейчас надето. В этой ужасной больничной рубашке ходить просто недостойно. Я побуду возле Эми и, когда у нее начнутся схватки, позову вас.

Он смотрел на нее в таком изумлении, словно у нее выросла вторая голова.

— Но это не обязательно, — начал, было, он, но обеспокоенная Дженси возразила:

— Мы не можем отказаться от предложения Фил. Хьюберту срочно требуется помощь.

— Но ведь нам нужно разрешение…

— Не нужно никакого разрешения, — заспорила Фил, — и вам совершенно не о чем беспокоиться. Идите к своим астматикам и отрубленным пальцам. Я позову вас, когда Эми понадобится помощь. И вообще, можете считать меня взбалмошной особой из-замоего ночного заплыва, — Фил смущенно хихикнула, — но я, к вашему сведению, квалифицированная медсестра. С отличием окончила курсы, практиковалась в операционной и… Попробуйте угадать мою специализацию. — Она лукаво им улыбнулась и с гордостью объявила: — Акушерство. Если хотите, можете позвонить в больницу, где я работала, и проверить.

Фил взяла у Дженси планшет и ручку, быстро записала название больницы.

— Проверить мои рекомендации очень просто. Больницы работают круглосуточно. Можете позвонить туда и убедиться, что я вас не обманываю. Доверьтесь мне, я прекрасно справлюсь с Эми. И пока вы занимаетесь спасением мира, ну, или хотя бы стараетесь спасти палец Хьюберта, мы с Эми займемся появлением ее ребенка на свет. Не бойся, Эми, мы с тобой не подкачаем. Ты и я… вместе мы сможем все.

— Хотите, чтобы я позвонила и проверила? — нерешительно спросила Дженси у Райли.

 Время было слишком дорого, они не могли больше тратить его понапрасну, но боялись оставлять Фил и Эми одних.

— Да, позвоните, только поторопитесь, мы и так слишком задержались.

— Вы правы, времени у нас совсем нет, и звонок еще сильнее нас задержит, но имеем ли мы право вот так, без проверки, довериться Фил? И потом, она еще и сама слишком слаба.

— Фил уже пришла в себя и сама предлагает свои услуги, — сказал Райли. — Но главное — у нас нет другого выхода, кроме как принять ее предложение.

— Эй! 

Они уже заворачивали за угол больничного коридора, когда Фил остановила их. Она стояла у двери палаты в воинственной позе. И выглядела…

Ну, по мнению доктора Чейза, выглядела она великолепно. Несмотря на усталость и нервное напряжение, он нашел в себе силы улыбнуться. Ее рыжие растрепанные волосы были роскошны. Бледная от природы кожа приобрела благородный восковой оттенок, а большие зеленые глаза стали просто огромными. Она была не очень высокой — голова ее доставала ему до подбородка — но очень стройной, и теперь, после всего пережитого, казалась утонченно хрупкой.

Все было просто чудесно, за исключением одного: больничная рубашка, старая, порванная сзади, с недостающими пуговицами и очень широкая, болталась наней, как на вешалке. Фил придерживала ее у шеи, а спиной вообще старалась не поворачиваться.

— Вы забыли о моей просьбе, — возмущенно сказала она. — Мне нужен халат. Я все понимаю, вас влечет чувство долга. Спасение пациентов, истекающих кровью, — благородное дело, но чувство моего достоинства — тоже вещь важная. Вы обещали найти мне достойную одежду, чтобы я могла без ущерба для своей чести поворачиваться к людям и задом, и передом.

За последние двенадцать часов Райли впервые смог искренне рассмеяться.

— Вы сможете разобраться с этой проблемой? — спросил он Дженси.

— Конечно. Сегодня утром миссис Роджерс, выписываясь из хирургии, забыла свой халат. Думаю, Фил вполне подойдет этот симпатичный розовый халатик, — улыбаясь каким-то своим мыслям, сказала Дженси.

— На нем есть пуговицы?

— Есть, — заверила ее Дженси. — И даже красивый блестящий бантик у воротничка.

— О, как вы меня утешили! — воскликнула Фил. — Бог услышал меня! Выглядеть подобающим образом — благое дело, ведь это нужно не только для меня, но и для Эми.

Вся эта ситуация с родами очень успокаивала ее. Она понимала, что для Эми было бы лучше, если бы рядом находилась ее мать или близкая подруга, но раз о бедной девочке больше некому позаботиться, она возьмет это на себя.

День тянулся очень медленно, и Фил пришло в голову, что даже самый внимательный медперсонал все равно не заменит материнской поддержки.

— Где твоя семья? — спросила она. Они слушали музыку — одну из любимых песен Эми.

 Фил хотела собрать как можно больше информации, чтобы потом в случае чего действовать быстро.

— Дома, — беспомощно ответила Эми. — Меня ведь выписали.

— Кто тебя выписал?

— Доктор Райли. В больнице Драй-Гам-Крик нет подходящего врача. Он поступил так не потому, что ему наплевать на судьбу своих пациентов, и не потому, что больница переполнена. Просто… Доктор Райли сказал, что мне нужен специальный врач для молодых мам. И меня направили в Сиднейскую центральную больницу, только там было очень страшно. И одиноко. Я пролежала в той больнице неделю, а потом решила, что с меня довольно. Я понимала, что не могу вернуться домой, но знала, что доктор Райли здесь. Села на первый же автобус и приехала сюда. Но еще до того, как я добралась, у меня начались боли. Боюсь, мне придется вернуться в Сиднейскую больницу.

Это, по крайней мере, объясняло, почему Эми очутилась в этой маленькой заштатной больничке, где не хватало акушерок и медсестер.

— А почему мама не поехала с тобой?

— Мама считает, что это не имеет смысла. Но она не предупредила, что мне будет так больно. Если бы вас здесь не было…

Эми вдруг замолчала. Началась новая волна схваток. От сильной боли девушка сжала руку Фил, словно в тисках.

— Я с тобой, — проговорила Фил, как только у Эми закончились схватки. — Не стесняйся, держись за мою руку, когда тебе это нужно. Вчера я заглянула в глаза смерти. Поверь мне, гораздо приятнее смотреть на зарождение новой жизни.

Райли накладывал последний шов на палец Хьюберта Троттера, когда Дженси заглянула за перегородку.

— Какой она замечательный человек! — шепнула она Райли.

— Кто замечательный человек? — не понял он.

— Наша ночная купальщица. Она так заботится об этойдевочке. А как ей идет этот серебристо-розовый халат! Представляете, Фил рассказала всей больнице о бедной Эми. Ей все теперь так сочувствуют и пытаются помочь! У Лэйси Сазерленд она одолжила записной МРЗ плеер. У одной из рожениц, которая уже выписалась и собиралась домой, попросила рожок. Онаскачала любимую музыку Эми, воспользовавшись Интернетом на дежурном пункте медсестры. А еще позвонила в местный магазин, где продают постеры. Не знаю, как ей это удалось, но посыльные доставили все, что она просила, буквально через несколько минут. Теперь на Эми отовсюду смотрят ее любимые телезвезды. Да, забыла сказать! Одна женщина подарила Эми мягкую игрушку — огромного жирафа, ростом чуть не с саму Эми. Девочка так тронута всеобщим вниманием, что и забыла, где находится. Из несчастного, одинокого ребенка она превратилась во всеобщую любимицу.

— Но ведь Фил самой нужен медицинский уход! — воскликнул Райли.

— Попробуйте сказать ей это сами, — возразила Дженси. — Да, и еще. Я позвонила в Англию, в больницу, где работала Фил. Разговаривала с ее начальством. Все с нетерпением ждут ее возвращения, скучают по ней. А что касается рекомендаций, то они выше всяких похвал. Ее босс настаивает, чтобы она как можно скорее возвращалась на работу. Им трудно без нее обходиться. А ведь прошло всего две недели с тех пор, как она ушла в отпуск, чтобы подготовиться к свадьбе. И вы думаете, что мы сможем умерить пыл такой энергичной особы?

— Да нет, вряд ли.

— Разве что заберем у нее одежду, — усмехнулась Дженси. — Ну вот, собственно и все. Моя смена закончилась, ухожу домой. Мне и так сегодня досталось тяжелое дежурство. Двенадцать часов на ногах. А вы когда собираетесь домой?

— Даже не спрашивайте, — засмеялся Райли и, обращаясь к больному, сказал: — Ну, все, Хьюберт, готово! Возьмете в аптеке обезболивающее. Старайтесь, чтобы на палец не попадала вода. Завтра вы должны снова прийти на перевязку.

— Вы и завтра будете работать? — спросил Хьюберт, как только Дженси ушла.

— Наверняка.

— Но ведь вы не только здесь работаете.

— Ага, — хмыкнул Райли. — Сможете позвонить в профсоюз и дать им знать?

— Райли?

Он тяжело вздохнул:

— Извините. Меня зовут.

— У Эми началась вторая фаза, — сообщила Мэри, ночная медсестра, только что заступившая на дежурство. — Фил просит вас срочно подойти.




Медсестра и санитар перевезли кровать Эми в родильный зал. Обстановка там была уютная и почти домашняя, да и оборудование оказалось на высоте.

Райли уже ждал там. Он приветливо улыбнулся Эми. Фил уже начала понимать смысл его улыбки: она словно заявляла всему миру, что Райли справится, Что бы ни случилось. Но вместе с тем она немного волновалась: позволит ли доктор ей здесь присутствовать? 

Фил сознавала, что нарушает порядок. Но что было делать? Девушка ухватилась за ее руку и ни за что не хотела отпускать.

Операционная была хорошо подготовлена. Здесь находился весь необходимый состав медперсонала: врач, медсестра и санитар. Фил подумала, что удобный момент покинуть Эми настал, но та все еще не желала ее отпускать. Она никак не могла успокоиться. Ей было страшно. Райли подал едва заметный знак, и медсестра с санитаром молча вышли. Это удивило Фил, она не могла понять, что происходит.

— Эми, мне сказали, что твой ребенок вот-вот появится на свет, — бодро произнес доктор Чейз и взял Эми за другую руку.

— Только не говорите мне, что вы ко всему прочему еще и акушер-гинеколог, — сказала Фил, и ей показалось, что ее слова прозвучали слишком резко. 

Это вышло случайно. Однако ей стало неловко. Интересно, этот человек когда-нибудь спит?

Он лазает по канатам, спасая глупых туристов среди ночи, пришивает пальцы. Принимает роды. Но…

— Эми известно, что я не акушер-гинеколог, — сказал Райли, склонившись над Эми. — В штате нашей больницы такой специалист имеется, это доктор Луис. Если она нам понадобится, мы к ней обратимся. Но Эми хочет, чтобы я сам принял ребенка. 

Он взглянул на Фил и опять улыбнулся ей неповторимой улыбкой. От этой улыбки по ее телу разлилось сладостное тепло.

— Эми сейчас очень важна поддержка друзей. А мы оба, кажется, с ней по-настоящему подружились. Понимаю, что с моей стороны нехорошо заставлять вас, еще не до конца оправившуюся, остаться здесь, но…

— Конечно, останусь. Только если вы позволите мне присесть.

Его улыбка была достойной наградой за все ее старания.

— Спокойно, Эми, все идет хорошо, — сказал Райли, опять взяв ее за руку, когда началась новая волна схваток. — Мы с Фил рядом, мы тебе поможем. Думай о себе и о своем ребенке. У тебя есть я, у тебя есть Фил, и, в конце концов, у тебя есть ты сама. Мы даже приготовили колыбельку твоему малышу. Все готово. Нашей компании не хватает только ребеночка. Так что тужься, работай! Теперь все зависит от тебя. Фил — твоя группа поддержки, а я принимающий.

Райли продолжал шутить, но когда схватки усилились, он опять превратился в обычного врача.

Нет, внешне ничего не изменилось, он оставался все так же доброжелателен. Со стороны он выглядел лучшим другом, но в глубине души оставался врачом с холодным рассудком. Редкое качество, думала Фил, обучая тем временем Эми правильному дыханию. Такого врача встретишь не часто.

С Эми им было не просто. Она была слишком хрупкой и в физическом отношении не до конца сформированной. Слишком узкие бедра — по мнению Фил результат плохого питания — доставляли им немало проблем. В английской больнице, где работала Фил, Эми наверняка бы посоветовали сделать кесарево сечение.

— В данной ситуации я бы не советовал кесарево сечение, — вполголоса сказал Райли, пока Эми пробовала отдышаться после очередной волны схваток. Какон мог прочесть ее мысли? — Я бы ни за что не стал этого делать. Даже если бы все зависело только от меня.

— Но почему?

— Эми приехала из маленького местечка, где царят свои нравы, — сказал он. — Я уговорил ее приехать в городскую больницу против желания ее матери. К тому же вы подумали о том, какое впечатление произведет на Эми шрам от кесарева сечения?

Эми выдохнула воздух, и он опять взял ее за руку.

— Эми, ты молодец, ты уже близка к завершению. Так, начали, три глубоких вдоха. Поднимаемся на холм, поднимаемся, покажи, на что ты способна. Да, превосходно, выдыхай, спускайся на другую сторону. Твои кости немного расширяются. Еще чуть-чуть, и, я думаю, ребенок появится.

Но Эми пришлось потрудиться совсем не чуть-чуть. Онаплакала, ругалась, тужилась и кричала. Фил и Райлиподдерживали ее и поощряли каждое усилие. Они говорили ей, что делать дальше, они были теми соломинками, за которые девочка хваталась, словно утопающий, чтобы не утонуть в этом океане боли и ужаса.

Но в конце концов все закончилось благополучно. Когда наконец крошечная дочка Эми появилась на свет, когда она сделала свой первый вздох и доктор Райли поднял ее, чтобы показать девушке, что с ребенком все нормально, Фил поняла, что плачет от радости.

Райли положил ребенка на грудь Эми, и она стала убаюкивать его. Ее лицо было таким счастливым и удивленным, как будто перед ней было великое чудо.

Ребенок прижался к ней, инстинктивно отыскивая грудь. Наконец, девочка нашла то, что искала, а Эми смотрела на нее с нескрываемым удивлением.

— Я кормлю ее. У меня есть ребенок.

— У тебя дочка, — сказал Райли. 

Он все улыбался и улыбался, и, к своему удивлению, Фил увидела, что его глаза тоже в слезах.

— Какая хорошенькая! — благоговейно произнесла Фил, стараясь, чтобы ее голос не дрожал. 

Она с восхищением коснулась влажной головки ребенка. Несмотря на то, что она много раз присутствовала при родах, каждый раз появление ребенка было для нее великим таинством.

— Ты уже решила, как ее назовешь? 

Эми посмотрела на нее так наивно, так по-детски, словно это не она только что сотворила чудо.

— Конечно, я назову ее Райли, — прошептала Эми, продолжая улыбаться. — Я решила так еще несколько месяцев назад, когда и не знала, кто у меня родится — мальчик или девочка. Это мой ребенок, мне и решать, — проговорила Эми немного дерзко.

Райли улыбнулся:

— Кто спорит? Но сейчас нам придется забрать малышку Райли у ее мамы. Так будет лучше.

— Вы собираетесь оставить девочку в больнице? — с тревогой спросила Фил.

— Мама считает, что я должна забрать ее, — просто сказала Эми. — А доктор Райли думает, что это будет для меня слишком тяжело. Но мне ведь помогут, правда, доктор?

— Так-то оно так, — очень серьезно произнес Райли, — но основная тяжесть и ответственность за воспитание дочки падет на тебя. Понимаешь?

— Понимаю, — вздохнула Эми. — Мы с моей дочкой… справимся. После того, через что я прошла, мне уже ничего не страшно. Я смогу о ней позаботиться, правда. У нее будет все, чего я была лишена. Она пойдет в школу, я обеспечу ее всем необходимым, не хуже, чем у других детей. — Она украдкой улыбнулась Райли. — Возможно, она даже станет врачом, как вы.

— Почему бы и нет? — сказал Райли. — Все зависит от нее и от тебя. А добрые люди, которые придут на помощь, всегда найдутся. Но… — Он замялся. — Эми, есть еще один деликатный и очень важный вопрос. Ты должна понять меня правильно и не обижаться. Если в ближайшие шесть лет у тебя родится шестеро детишек, то, боюсь, о той жизни для твоей Райли, которую ты расписала, придется забыть.

— Зачем вы мне это говорите? — резко прервала егоЭми и поцеловала в макушку свою дочь. — Не волнуйтесь. Да, я забеременела по глупости. Но теперь… Мы с ней никогда не сделаем глупости.

Эми перевели в палату, в которой лежали еще две молодые мамы.

— Там тебе будет удобней, и ты сможешь кое-чему научиться, — объяснил доктор Чейз.

Фил пообещала Эми, что обязательно ее навестит.

Фил едва держалась на ногах. Она села на стул. Но ей казалось, что даже стул под ней качается. Райли нажал на кнопку вызова.

— Нам нужна каталка, — сказал он Мэри, когда она появилась в операционной. — Быстрее! Или я сам возьму ее на руки и отнесу в палату.

— Ну, это ваши фантазии, — с достоинством возразила Фил. — Вы не сможете меня поднять.

— Но я ведь уже нес вас на руках.

— Тогда вам помогал вертолет. 

Она пыталась сказать это с вызовом, но ничего не вышло — голос предательски дрожал.

— Сейчас в больнице всего один санитар, Варрен, — сказала Мэри. — На каталке мы сможем доставить ее в палату только минут через десять. Может, мне сходить за коляской?

— Не стоит, — запротестовала Фил. — Через минуту я приду в себя.

— Через минуту вы уже будете лежать в постели, — заверил ее Райли.

Она с удивлением заметила искорки смеха в его глазах.

— Думаю, мы обойдемся без всяких Варренов и колясок. Давайте представим, что я младший брат нашего вертолета.

И, пока Фил пыталась понять суть его шутки, Райли подхватил ее на руки и понес. От неожиданности Фил вскрикнула.

Мэри хихикнула.

— Наш доктор настоящий тяжелоатлет, — объяснила она смущенной Фил. — Вы задели его мужскую гордость, сказав, что он не сможет вас поднять. А на таких мужчин, как доктор Райли, подобные высказывания действуют, как… красная тряпка на быка.

— Сумасшедший! — воскликнула Фил.

— Да, он у нас такой, — веселилась Мэри.

— Вы можете обратиться в профсоюз, чтобы вам дали компенсацию за тяжелый труд, доктор Райли.

— Ну, в профсоюзе получают деньги только обыватели. — Райли, совершенно не смущаясь, нес Фил мимо палат, полных пациентов и посетителей, нес так, словно она была пушинкой, а не взрослой женщиной.

Что касается Фил, то ее очень смущала эта ситуация. Если бы врач в больнице, где она работала, взял на руки медсестру…

А Райли нес даже не медсестру, а пациентку. Это полное нарушение профессиональной этики.

И что она должна делать? Вырываться? Но это еще больше привлекло бы всеобщее внимание, и у нее просто не было сил. Да, честно сказать, и желания.

С ней происходило что-то странное. Он заставил ее почувствовать…

— Я больше не позволю вам так себя изнурять, — пробормотал он.

Несмотря на смущение, ей было приятно, что он несет ее. Ей нравились его надежные, сильные руки. Но было что-то еще. Может быть, то неповторимое ощущение, когда тебя несут на руках? Потом ее мысли потекли уж совсем в странном направлении. Они показались ей неуместными в такой ситуации.

«Вот для чего изобрели каталки, — подумала Фил, — чтобы люди, подобные Райли не совершали безумных поступков, а те, на кого они направлены, неиспытывали таких неуместных ощущений? Потому что она чувствовала…

— Вы так измотаны, — сказал он. — С моей стороны было крайне непрофессионально позволить вам помогать мне.

Его слова подействовали на нее отрезвляюще. Получается, Райли так заботится о ней только потому, что она больная и усталая? Ей стало стыдно за свои неуместные ощущения.

— Позволить мне помочь Эми в ее положении? Это вы называете непрофессионально? — спросила Фил, стараясь, чтобы ее голос звучал уверенно.

— Без вашей помощи она вполне могла обойтись.

— Нет, не могла. И вы сами сделали так, чтобы я осталась. Вы знали, как важно было для этой девочки мое присутствие. Она родила бы и без меня, но ей было бы гораздо тяжелее. Как и я вполне могла подождать, когда освободится Варрен. Совсем не обязательно вам было нести меня самому в кровать…

— В вашем замечательном халате, — продолжил за нееРайли и засмеялся. 

Ей опять стало хорошо. Как жеей нравился его смех!

Ее неуместные, но такие приятные мысли вернулись. Это было так волнительно ощущать его тело. Он повернул за угол, от резкого движения у нее немного закружилась голова, и она схватилась за его плечо.




— Как же это глупо… — пробормотал он.

— И совсем не глупо, — возразила она, когда голова перестала кружиться. — Все это так удивительно. Прошлой ночью вы спасли мне жизнь. Сегодня мы помогли Эми родить ребенка. Доктор Чейз, у вас был чудесный рабочий день, фантастические двадцать четыре часа. Я уже говорила вам, что вы удивительный человек?

Тут появилась Мэри. Оказывается, она все это время шла за ними.

— Не стоит его так расхваливать, — заметила она, хихикнув. — Ему слишком часто говорят подобные слова. Он совсем загордится. Райли, — обратилась она к нему, — пожалейте свою спину. Вы надорветесь.

— И не подумаю, — ответил Райли. — Вы слышали, что сказала наша пациентка? Я удивительный человек. Настоящий Супермен. А Супермен не может надорваться.

— Ну, Супермен вы или нет, но Корал обещала вас уволить, если вы хоть немного не поспите, — возразила Мэри. — Корал приказала вам немедленно отправляться домой и ложиться спать. Сейчас же!

— Прямо сейчас?

— Ну, сначала положите Фил, а с остальным я сама справлюсь, — сказала Мэри, как только они дошли до кровати Фил. — Идите домой, Доктор Супермен. Сладких снов!

Райли положил Фил на кровать. Она почувствовала разочарование. Когда тебя так бережно несут, а потом просто кладут на место, как тяжелую ношу…

Оказалось, что она устала больше, чем думала, Тело было словно чужое.

Райли стоял у ее кровати и улыбался удивительной улыбкой, от которой у Фил замирало сердце. Эта улыбка могла бы воскресить умирающего.

— Мы все должны поблагодарить вас, — сказала она. — Вы были великолепны.

Какие же мягкие подушки у нее под головой. Как же хорошо жить на свете.

И какой прекрасный человек этот Райли.

— Вы настоящий супермен, — прошептала она. — Вы спасли мою жизнь — и не только вчерашней ночью. Вы спасли мою жизнь во всех смыслах.

— А вы как думали! — весело ответил Райли. — Супергерои всегда так поступают. Мэри, нет ли здесь неподалеку небоскребов, чтобы я мог перепрыгивать скрыши на крышу?

— Вы можете прыгать с крыш небоскребов сколько угодно, но только после работы, — нахмурилась Мэри.

— Спокойной ночи, Фил, — сказал Райли. — Вам нужно поспать.

Поспать. Неплохая идея.

Она стала проваливаться в сон, все еще улыбаясь. Засыпая, она думала о докторе Райли. О ребенке, которого назвали в честь него.




Восемнадцать лет назад родилась его дочь, а он даже не узнал об этом. Маргарет предпочла остаться одна или со своими строгими родителями. Она предпочла бы все, что угодно, лишь бы он больше никогда не появлялся в ее жизни.

Ему казалось, что он любит ее. И она его тоже.

Он до конца не знал, что такое любовь. И так и не узнал, что такое семья.

Фил и Эми. Сегодня он увидел, как эти и без того сильные женщины вместе стали еще сильнее. Он никогда не смог бы вот так никем проникнуться, ни с кем объединить свою силу.

Не поэтому ли он так и не смог создать семью?

Его дочь едет к нему. Он все время об этом думал, принимая роды у Эми. Думал о том, как ему держаться с дочерью, как друг или как отец? Семья…

Ну, это все равно должно было случиться. Рано или поздно. А сейчас ему нужно выспаться. Чтобы потом держать все под контролем.

А еще лучше заняться серфингом. Не важно, что он очень устал, серфинг всегда помогал ему снять нервное напряжение.

Покинув больницу, он прямиком направился на пляж.

Он продолжал думать о Фил. О Фил с младенцем на руках.

За этот день он слишком многое пережил. Его голова, казалось, вот-вот взорвется от мыслей и переполнявших душу эмоций.

Серфинг всегда спасал его, помогал справиться с нервным напряжением.






Глава 3





Фил проспала всю ночь. Она все еще оставалась в палате напротив поста медсестры. Было очень шумно, но ничто не могло помешать ее крепкому сну.

Позавтракала Фил с большим аппетитом. Проснувшись, она почувствовала прямо-таки волчий голод. А когда еду наконец принесли, набросилась на нее с несвойственной ей жадностью. Даже резиновое, совершенно переваренное яйцо не вызвало в ней протеста. Ей стала нравиться больничная пища!

После завтрака она почувствовала себя еще лучше. Через несколько часов подали ланч — к этому времени она опять успела проголодаться и ждала его с нетерпением. Жизнь теперь представлялась ей такой прекрасной. Она откинулась на подушки и подумала: «Сегодня только второй день моего медового месяца. Интересно, произойдет что-нибудь необычное?»

Около девяти пришли Дженси вместе с интерном, И Фил почувствовала жуткое разочарование. Молодой врач был умелым, заботливым, делал все, что от него требовалось, но это был не Райли.

— Обычно доктор Чейз не работает в палатах, — сказала Дженси, как только интерн ушел. Фил ни словом не обмолвилась о Райли, но Дженси почувствовала, что девушка думает о нем. — Он работает в службе спасения, и создал несколько больниц для пациентов из отдаленных районов. Доктор Чейз очень загружен.

— Значит, эта больница тоже принадлежит службе спасения?

— Да. У нас есть две команды спасателей, два самолета и один вертолет. Иногда мы занимаемся спасением людей на побережье — как, например, в вашем случае, — но в основном лечим пациентов из отдаленных населенных пунктов. Вот почему доктор Райли всегда так занят.

— Значит, я его больше не увижу?

— Вероятно. — Дженси окинула ее задумчивым взглядом. — Вы разочарованы? Я вас понимаю, наш доктор Райли очень сексапилен.

— Но я не это имела в виду.

— А что же еще? — ухмыльнувшись, возразила Дженси. — Я счастлива в браке, но тоже считаю доктора Райли сексапильным. И все так думают, даже самые холодные женщины в нашей больнице. Но доктор Чейз всегда гуляет сам по себе.

— Как Фантом? 

Фил овладело странное замешательство.

— Из комиксов? — улыбнувшись, Дженси кивнула. — Да, только у фантома была целая армия Диан, которые рожали ему маленьких фантомчиков. А у доктора Райли, насколько я знаю, нет ни одной Дианы. Корал, наша старшая медсестра, говорила, что когда-то у него была несчастная любовь. Тсс, — сказала она, когда из-за угла в коридоре показался интерн, который как раз проходил мимо. — Знаю, говорить о личной жизни доктора Чейза с пациентами — это нарушение профессиональной этики, но кто уволит меня при нашей вечной нехватке персонала? Ну, мне пора пойти проведать пациента со сломанной рукой в главный корпус. Я вам больше не нужна? Вы справитесь сами?

— Конечно, — вздохнула Фил. 

А что еще могла сказать женщина на ее месте?

— Я надеюсь, вы не сразу уедете из нашего города?

— Я забронировала номер в отеле до воскресенья.

— Ну, тогда хорошенько отдохните, — пожелала Дженси. — Спите, купайтесь в минеральных источниках, сходите на массаж. Но будьте осторожны. Наш доктор Чейз очень рассердится, если ему опять придется вас спасать.

— Не придется, — заверила ее Фил. — Я хочу провести свой медовый месяц в одиночестве. Мне очень нравится эта идея. И никто мне не нужен.

Из отеля принесли ее вещи. Фил оделась и попрощалась с персоналом. Дженси предложила проводить ее до такси, но Фил хотелось еще увидеться с Эми.

Эми лежала в палате вместе с двумя молодыми мамами. Их учили ухаживать за детьми.

— Вы просто потрясающая женщина, — сказала Эми, когда они обнялись на прощание. — Вы и доктор Райли — замечательные люди. Я бы хотела и в вашу честь назвать свою девочку. И, кажется, придумала, как это сделать. Я назову ее Райли Фил.

— Не переусердствуй, — усмехнулась Фил. — Ты практически со всеми в этой больнице подружилась. И, когда вас с малышкой выпишут, ты, еще чего доброго, назовешь ее двенадцатью именами.

— Ну, я здесь надолго не задержусь. Мне не нравится лежать в больнице, — призналась Эми.

— Надеюсь, ты не планируешь сбежать отсюда?

— Не беспокойтесь. Я же обещала доктору Райли быть благоразумной.

— Мы обе ему это обещали, — сказала Фил. 

«Как же хорошо, что я ей вчера помогла. Рождение новой жизни всегда побеждает смерть, — подумала Фил, выходя от Эми. — А в моем случае оно еще и победило мысли об этой глупой свадьбе». Она в полной мере сможет наслаждаться медовым месяцем в одиночестве.

Портье провел Фил в ее номер, и она наконец осталась одна.

Отель, где она решила провести свой медовый месяц, был великолепным. За долгие годы Фил успела отвыкнуть от той роскоши, которая была неотъемлемой частью жизни ее родителей. А может быть, она забыла, и тогда отели были не такими роскошными?

Кровать по размерам не уступала небольшому бассейну.На ней возвышалась гора подушек. Ноги утопали в густом ворсе шикарного белого ковра. На двух диванчиках, обитых золотой парчой, тоже были подушки, необычайно мягкие и воздушные. В углу стоял телевизор с огромным экраном. В номере было два больших французских окна, а с балкона открывался вид на море. Внизу Фил увидела огромный квадратный бассейн, тянувшийся до самого пляжа.

Все это было изумительно, но Фил не особенно впечатлило.

Она еще раз оглядела номер, и на нее накатила волна отвращения, знакомого ей с детства, и чего-то еще. Может быть, одиночества?

Фил была единственной дочерью богатых родителей. Как только ей исполнилось шесть лет, ее отправили в школу-интернат. А когда приезжала на каникулы, ее старались воспитывать в соответствии с положением семьи в обществе. Родители всегда брали ее с собой в путешествия по экзотическим странам, но снимали для нее отдельную комнату, расположенную как можно дальше от родительской спальни, чтобы Фил им не мешала. И к тому же нанимали на все время отпуска няню. Они всегда останавливались в шикарных гостиницах, вроде этой, но роскошь не заменяла девочке родительского внимания. Она чувствовала себя очень одиноко в этих чужих гостиницах под присмотром чужих нянь.

Став старше, она смогла настоять на том, чтобы ее оставляли дома. Там, по крайней мере, она знала всех слуг, и рядом всегда был Роджер. Это был единственный друг Фил, которому разрешали приходить к ней в гости, когда родители уезжали. Его не пугали богатство и роскошь ее дома, выставленные напоказ. Она считала Роджера своим лучшим другом, хоть он и был старше ее на три года.

Она еще раз осмотрела номер отеля, который выбрал для них Роджер, и в очередной раз поняла, до какойстепени они разные люди. Жуткая усталость навалилась на нее.

В больнице интерн предупреждал ее, что подобные состояния будут периодически к ней возвращаться, но ничего страшного в этом нет.

— Это обычная реакция на шоковую ситуацию, — объяснял он, — не стоит бороться с усталостью. Сон в вашем случае — лучшее лекарство. Просто отоспитесь, и все войдет в норму.

Хороший совет.

Фил вышла на балкон. Перед ней расстилалось бескрайнее море. Все это ей напомнило тот воскресныйвечер, когда она так необдуманно пустилась в плавание. Вдалеке одинокий серфер ловко лавировал по волнам.

Она бы тоже сейчас не отказалась от занятий серфингом.

Дальше, у мыса, располагалось кремовое здание больницы Северного побережья. Той самой, всегда шумной и беспокойной больницы, где вечно не хватаетперсонала и где тем не менее все медики умудряются прекрасно справляться со своими обязанностями. Потому что любят и знают свое дело.

Ей вдруг тоже захотелось там работать.

А почему бы и нет?

О господи! О чем она вообще думает? Работать медсестрой? Здесь?

Она приехала сюда, чтобы провести медовый месяц, а не для того, чтобы найти новую работу. Но Фил никак не могла избавиться от этой мысли.

Как было бы здорово работать медсестрой. Здесь.

Или, может, она хочет устроиться в эту больницу из-за Райли?

Нет. Это было бы глупо. Действительно, глупо.

Но… Работать в больнице, где ты так нужна, стать частью маленького, но дружного коллектива… Это куда лучше, чем работать в огромной клинике, где никому до тебя нет дела. Да, это совсем другое…

Неужели она просто хочет сбежать от своей прежней жизни?

Нет. Когда-то она уже сделала это, выбрав для себя, вопреки воле родителей, профессию медсестры. Это был самый решительный поступок в ее жизни.

Теперь тоже настал момент что-то кардинальным образом изменить. Может быть, устроившись тут, она наконец-то обретет себя. У нее будет свой собственный дом.

— Но они не примут меня на работу, пока мои легкие не придут в норму, — громко сказала Фил и сама удивились, как далеко занесли ее мечты.

Неужели она действительно готова так круто изменить свою жизнь?

Но сейчас ей нужно немного поспать.

Странно, всего лишь сутки с небольшим, что она провела в больнице, смогли перевернуть ее судьбу.

Что ж, решение принято.

Взглянув на свою роскошную кровать, Фил выдавила из себя улыбку.

— Ты устала, — сказала она себе. — Достань из чемодана одну из своих роскошных ночных рубашек и ложись на эту роскошную кровать.

Это будет самым благоразумным решением. Будь умницей, не уступай своим прихотям… хотя бы до утра.

Повесив на дверь позолоченную табличку с надписью «Не беспокоить», Фил легла спать. И уснула на удивление быстро.

Кошмары ее не мучили. Были только прекрасные сны. Сны преподнесли ей Райли.



* * *





А Райли… Райли не смог сомкнуть глаз до рассвета. Невидящим взглядом уставившись в потолок, Райлипытался перестать думать о Фил и Люси.

Сегодня вторник. У Райли и Гарри в этот день было мало работы — они доставили двух пациентов с незначительными травмами в хирургию. Еще в этот день он должен был посетить клинику в населенном пункте, где жила Эми. Если Эми будет хорошо себя чувствовать, они смогут ее выписать. Лучше всего сделать это в конце недели — если, конечно, не случится ничего непредвиденного.

Он должен думать о приезде Люси. Все распланировать. Распланировать что? Все это сводило Райли с ума.

Но в основном он думал о Фил.

Он не должен был нести ее в палату.

Сейчас ему это представлялось невозможной глупостью. Раньше он не вел себя так, чтобы потом было стыдно. Что же в нем изменилось с тех пор, как он встретил Фил? Да и сделал ли он что-то предосудительное? Она была такой измученной, в этом нелепом халате…Мог ли он заставить ее ждать, когда освободится санитар? И все же…

Испытывал ли он когда-нибудь подобное чувство к другим пациентам, кроме Фил?

«Наверное, это отголоски прошлого», — подумал он, рассердившись на себя. Чопорная англичанка. Он всегда питал к ним слабость.

Райли закрыл глаза, решив сделать себе небольшую поблажку — немного помечтать о женщине в махровом розовом халате. О женщине, которая так ласково улыбалась Эми, так трогательно заботилась о ней, забыв о своих собственных проблемах. То, каким нежным, проникновенным взглядом она смотрела на новорожденную, растрогало Райли до глубины души.

И тут же перед ним вставал другой образ этой женщины, изнуренной многочасовой борьбой со стихией. Это видение не желало его покидать.

Филиппа Пенелопа Фозерингем.

Фил.

«Филиппа, — с раздражением поправил он себя, — Англичанка. И, вероятно, богатая».

Почему он решил, что она непременно богатая? Разве богатые дамы работают простыми медсестрами?

Но что-то в ней было такое… Что-то неуловимое… Что ему с этим делать? Выбросить из головы, решил он. Забыть. Ему не нужны проблемы. Он уже однажды попал в сложную ситуацию. Так и появилась Люси.

Он выглянул в окно. Солнце только что встало, и мягкие золотистые лучи сверкали на воде.

Спасти от всех этих мыслей поможет хорошая морская прогулка. Серфинг. Больше всего на свете доктор любил серфинг и медицину.

А что еще есть в жизни ценного?

Во вторник вечером Райли навестил Эми. Она стояла на больничном балконе, прижав к себе ребенка, и задумчиво смотрела на закат над дальними холмами.

— Привет, — сказал Райли.

— Как замечательно. — Она одарила его лучезарной улыбкой. — Сегодня вечером вы у меня второй посетитель.

— Второй?

— Фил приходила проведать меня. Смотрите, что она мне подарила. 

Эми показала ему матерчатого зайца с забавной улыбкой на симпатичной мордочке.

Райли улыбнулся.

— Какой милый. 

Интересно, она давно ушла?

Но задавать подобные вопросы было неудобно.

— Вы разминулись с ней всего на несколько минут, — ответила Эми на его незаданный вопрос.

Райли с неудовольствием отметил, как жадно он выслушал эту информацию. Ведь она всего лишь его пациентка.

— Я пришел повидать тебя.

— Фил спрашивала о вас.

— Неужели? — Он ничего не мог с собой поделать.— Она вернулась в тот же отель?

— Конечно. Этот жалкий человек, так Фил выразилась о своем женихе, — прокомментировала Эми со смешком, — полностью оплатил ее пребывание в этом отеле. Она сказала это таким тоном, будто он оплатил счет в каком-нибудь дешевом баре.

Райли усмехнулся. Он ярко представлял себе, как именно это рассказывала Фил. Своенравная девушка, ничего не скажешь. Но…

— Когда я смогу вернуться домой? — спросила Эми.

— Я бы хотел, чтобы ты осталась здесь еще на неделю.

— Но вы же ездите в больницу Драй-Гам каждые две недели. Вы поедете туда в четверг. И если вы не возьмете меня с собой, я сама отсюда сбегу.

Он колебался. Всего четыре дня в больнице. Нет, рано ее выписывать.

— Я ненавижу больницы, — протянула она. 

Может быть, ее все-таки выписать? Он должен был выбирать между врачебным долгом и человеческими чувствами. То же самое, наверное, ощущает прокурор. В Драй-Гам тоже была больница. Конечно, условия там не идеальны, зато Эми не будет так одинока.

— Если твое самочувствие не ухудшится, я возьму тебя с собой, — решил он наконец. — Хотя разумнее, тебе на недельку остаться здесь, чтобы медсестра Джойс научила тебя ухаживать за ребенком.

— Я и так все это умею, — сказала она. — Я ведь практически сама растила своих братьев и сестер.

Райли познакомился с ней, когда ей было всего десять. Эми действительно всегда заботилась о своих многочисленных братьях и сестрах, воспитывала их и водила к врачу, когда они болели. Райли знал, что иногда Эми даже приходилось воровать, чтобы прокормить своих братьев и сестер.

Он очень расстроился, когда узнал о ее беременности. Ему казалось, что в этом есть и доля его вины: надо было попробовать как-то изменить ее жизнь.

— Мне кажется, — осторожно приступил доктор Чейз к деликатному разговору, — твои знания о воспитании детей недостаточны… Может, все-таки передумаешь и останешься на недельку? 

Он думал, что придется долго ее уговаривать, но, к его удивлению, Эми легко согласилась. Даже как-то слишком легко.

— Я не собираюсь возвращаться домой, к маме.

Это было очень важное заявление. Райли мысленно изменил свое расписание и пододвинул к себе стул.

— Значит, папа малышки Райли… Джейсон?.. 

Он не закончил и вопросительно посмотрел на Эмми.

Райли знал историю их отношений. Эми забеременела меньше чем через месяц, после того как стали встречаться с ним.

— Да, он изменил свое решение.

— Вот как?

— Он хочет, чтобы мы жили вместе. Сестра Джойс считает, что нам могут предоставить одно из свободныхзданий, которое предназначалось под школу. Боюсь только, не будет ли там холодно? Джойс говорит, что ясмогу переехать туда вместе с ребенком сразу послевыписки. Я сказала Джейсону, что, если он найдет себе работу и вообще будет вести себя нормально, то сможет жить там вместе с нами. Вообще-тоДжейсон неплохой. — Она улыбнулась мудрой не погодам улыбкой. — И думаю, под моим контролем он будет вести себя благоразумно.

Райли подумал, что Эми, пожалуй, единственный человек, способный повлиять на Джейсона.

— Знаете, когда вы с Фил помогали мне, я подумала… Подумала, что тоже буду помогать людям, — проговорила она. — Я хочу стать такой же, как Фил. Сестра Джойс поможет мне, и я смогу получить образование.

— Ты уже и так во многом похожа на Фил, — растроганно сказал Райли. — Вы обе такие отважные.

— Мне очень нравится Фил, — призналась Эми. — Какая жалость, что она вернется в Англию.




Но в Англию Фил возвращаться не собиралась. Она плыла на спине. Осторожно, не выпуская из поля зрения берег. Больше она не будет совершать безрассудных поступков. Но, конечно, и отказываться от купания глупо.

Утро было просто чудесным. Море блестело, повсюду были флажки, оповещавшие о том, что пляж находится под наблюдением. Двое крепких спасателей держали под контролем каждое ее движение.

Но она и без того вела себя благоразумно. Она обдумывала, как ей жить дальше.

К кому ей возвращаться в Англию?

К родителям?

Нет. У них была одна цель — выдать ее замуж за Роджера. Ее свадьба для них стала чем-то вроде запланированной сделки.

— Ты должна выйти замуж за Роджера, — объявил ей однажды отец. — Какой смысл учиться на медсестру? Это только потеря времени. Лучше унаследуй семейный бизнес.

И только Роджер относился к ней с пониманием все эти годы. Даже когда она разорвала помолвку и попросила его предоставить ей свободу на все время учебы. Конечно, себе он тоже не отказывал в удовольствиях. Иногда они даже обсуждали его девушек и ее бой-френдов. И потом, когда он, спустя много лет, предложил возобновить помолвку, она не увидела причин ему отказывать.

Тогда ей это казалось нормальным, но сейчас… Ей вдруг пришла в голову одна неприятная мысль: а может, Роджер не испытывал к ней никаких чувств, просто ждал, пока состояние родителей увеличится?

Она почувствовала горечь и боль.

— Я только хотела, чтобы он был моим другом, — сказала она вслух и услышала крик ребенка, игравшего на пляже недалеко от нее.

А ее детство давно закончилось. И закончилось все, что было еще как-то связано с ним. Она в Австралии. Лучи солнца приятно щекочут ей лицо. За ней наблюдают двое загорелых симпатичных спасателей.

Вэйл-Ков, этот небольшой городок, раскинувшийся между горами и морем, — просто райский уголок.

Но она ведь не может постоянно жить в этом роскошном отеле?

— Почему бы и нет? Роджер за все заплатил, — возразила она себе, лениво перебирая ногами и руками в воде, обдумывая положительные и отрицательные качества Роджера. 

Перед свадьбой она навела о нем некоторые справки, потому что выходить замуж за человека, о котором знаешь не все, неразумно.

И, кажется, подружка невесты была не единственной, с кем Роджер ей изменил. Он играл ее чувствами, как опытный игрок играет в казино.

Фил должна была догадаться, что ему нужны ее деньги, а не она сама.

А потом Фил поймала себя на том, что думает о Райли. Мысли о ее бывшем женихе и докторе накладывались друг на друга.

Она подумала, что для Райли она была тоже не более чем азартной игрой. Она вспомнила, как он вытаскивал ее из темной морской воды.

Вы спасены. Вам больше не нужно бороться за свою жизнь, я сделаю это за вас.

Он ставил на кон свою собственную жизнь, чтобы спасать других людей.

Интересно, чем он сейчас занимается? Спасает кого-то еще?

Она перевернулась на спину и увидела того самого одинокого серфера, которого заметила с балкона.

Он был действительно великолепен.

Волны бушевали вокруг, превращались в водяные крепости, а потом разбивались. Порой они достигали высоты двенадцать футов, но все равно в итоге разбивались. А на их месте вырастали новые. Наверное, между берегом и этими волнами пролегал канал, потому что в том месте, где плавала Фил, вода была спокойной. Она увидела, что серфер катится на гребне восьмифутовой волны. Просто плыть и ни о чем не думать. Нырять и выплывать на поверхность.

Серфер вскочил на гребень совсем уж высокой волны. Он стоял на ее вершине, пока она не разбилась и он не исчез в водяном потоке.

Фил задержала дыхание. Она видела такое только в кино.

Девушка с волнением ждала, когда серфер снова появится. И наконец увидела его. Райли?

У нее перехватило дыхание. Солнце слепило. Фил прикрыла рукой глаза и стала напряженно всматриваться в даль. Это действительно Райли?

Проводив взглядом еще одну небольшую волну, она решила расспросить спасателей. Но не удержалась и опять посмотрела в сторону серфера.

— Здорово у него получается! — воскликнула она, приблизившись к спасателям.

— Да, — согласился спасатель, тот, что был постарше. — Он здесь в любую погоду. Даже шторм его не останавливает.

— Кто он такой? — спросила Фил, хотя заранее знала ответ. 

— Это наш доктор Райли, — ответил другой спасатель. — Он всегда так снимает напряжение. Он прекрасный врач и замечательный серфер. А еще неплохо играет в бильярд.

— Зато в дартс хуже некуда, — хмыкнул другой спасатель. Он был не прочь поболтать с кем-нибудь в такое тихое утро. — Миссус говорит, что я должен поддаваться ему, когда мы играем в дартс, потому что он спас ее брата: его лодка пошла ко дну. Но доктор ненавидит, когда кто-то ему поддается.

Он опять взглянул на Райли, штурмовавшего очередную волну.

— Иногда я мечтаю сам спасти его, чтобы восстановить равновесие. Но он слишком хороший серфер.

— Вы приехали из Англии? — обратился второй спасатель к Фил. — Вы туристка?

— Да. Я провожу здесь медовый месяц, — сказала она. 

Глупо было говорить об этом спасателям, но она вдруг опять ощутила прилив счастья от осознания того, что рядом нет Роджера.

— Ну и где ваш муж?

— Он не прошел экзамен на звание лучшего жениха, и я оставила его в Англии. — Этот случайный разговор принимал все более и более игривую форму. — Мне кажется, этот курорт — идеальное место для того, чтобы подыскать себе нового жениха.

— Вы так думаете?.. 

Спасатель помоложе посмотрел на нее заинтересованно. И его реакция была вполне объяснимой, учитывая игривый тон Фил.

— А вот он уже выходит из воды. Я имею в виду доктора, — сказал спасатель, указывая на серфера. — Что-то рановато он сегодня.

Райли подошел к ним. Еще минуту назад он был так далеко — скользил по волнам, шел по берегу, — и вот он уже рядом с ней. Все произошло так быстро, что Фил не успела к этому подготовиться.

Спасатели приветствовали его как старого друга. Фил тоже хотела бы вот так запросто с ним поздороваться, но у нее перехватило дыхание.

Он выглядел… просто потрясающе.

Почему серферы не носят специальных костюмов?

На нем были только шорты. Ну как, скажите, она моглазапросто поздороваться с доктором Райли Чейзом,когда он практически голый?

Высокий, загорелый и крепкий, он выглядел самым настоящим серфером, а вовсе не доктором. Он выглядел, как… Как…

Наверное, ей нужно перестать об этом думать. Просто и естественно поздороваться. Ее затянувшееся молчание становится неприличным.

— Привет, — наконец смогла произнести она, и он улыбнулся в ответ. 

Господи, что это была за улыбка!

— Я сразу вас узнал, — сказал он. — Вы хорошо за ней присматриваете? — обратился он к спасателям. — Это же Фил, наша ночная купальщица, которую мы спасли в воскресенье ночью.

Ах, ну можно ли так смущать девушку? Но оба спасателя смотрели на нее без всякой насмешки. 

— Это, случайно, не из-за жениха, оставшегося в Англии? — спросил спасатель постарше.

— Нет.

— Думаю, вы не в силах расстаться с бассейном возле отеля, — начал Райли, но не успел договорить, потому что в этот момент к ним подбежала взволнованная женщина. 

Ее ребенок, лазая по скалам, защемил палец на ноге между камнями. Спасатели отправились туда посмотреть, в чем дело.

— Опять палец? И опять на ноге? — воскликнула Фил, делая вид, что это вырвалось у нее случайно. — Ваша команда может собрать целую коллекцию поврежденных пальцев на ногах.

— Мы пытались собрать такую коллекцию, — поддержал ее шутливый тон Райли. — Но отрезанные пальцы в пробирках смотрятся не эстетично. Даже такой симпатичный пальчик, ноготь которого покрыт розовым лаком со звездочками, отдельно от ножки выглядит не очень… С вами все в порядке?

— Со мной… Да. 

А что еще могла бы ответить девушка на ее месте?

— Вам снятся кошмары? — спросил он с неожиданной нежностью, но в его голосе зазвучали врачебные интонации.

Не стоит смотреть на него как на мужчину, он только доктор.

— Нет, — ответила она и почему-то удивилась, когда Райли тоже заговорил:

— А как ваш кашель?

— Кашель почти прошел. Мне намного лучше.

— Рад это слышать, а ваши сердечные проблемы?

Фил поняла, что ее сердечно-сосудистая система тут ни при чем. Райли спрашивал о Роджере.

— Отлично, — ответила она, стараясь, чтобы это прозвучало как можно легкомысленнее.

— Вы уверены?

— Уверена. Он, конечно, оскорбил меня, но мой счастливый медовый месяц в одиночестве, надеюсь, поможет мне это забыть, — проговорила Фил и шутливо добавила: — Тем более что он оплачен Роджером. Не вздумайте ему сочувствовать!

— И не собирался! — усмехнулся Райли ей в ответ. — Я всегда буду на вашей стороне.

— Эти двое словно неразлучники. 

Фил кивнула в сторону уходящих спасателей.

— А вот мне придется с ними разлучиться, — рассмеялся Райли. — Ради моих пациентов.

— Но я уже не ваша пациентка, — возразила она.

— Но ведь были.

— Хотите сказать, что вы такой верный?

— Я хочу сказать, что приглашаю вас на обед.

У Фил перехватило дыхание. Она постаралась взять себя в руки, но это было непросто. То, что она чувствовала при виде Райли…

— А что там с Эми? Как она? — перевела Фил разговор на другое. 

Кажется, доктор совсем не торопился к своим пациентам.

— Это врачебная тайна, — с шутливой серьезностьюпроизнес Райли.

— Но вы же открыли этим спасателям, что я… Ночная купальщица, которую вы спасли в воскресенье?

— Ну, я не вдавался ни в какие детали.

— Расскажите мне об Эми, не вдаваясь в детали.

Райли довольно долго молчал и смотрел куда-то в сторону, а вовсе не на Фил. Ей показалось, что он сейчас уйдет.

Райли никуда не ушел.

— Эми — удивительный человек, — наконец сказал он. — У нее десять младших братьев и сестер, о которых она заботится. Сильная, смышленая, стойкая девочка. Но мы ее упустили. Не заметили, как она подросла, все еще считали ее ребенком. Медсестра из больницы Драй-Гам была поражена, когда Эми пришла на прием и выяснилось, что она беременна. Ее мать вовремя не объяснила ей элементарных вещей, и в результате появилась малышка Райли.

— А почему она приехала в вашу больницу?

— Мы не можем принимать роды в Драй-Гам — там вообще нет постоянного врача. Обычно мы перевозим рожениц сюда за две недели до родов. Но наш акушер-гинеколог Луиза в возрасте Эми попала в схожую ситуацию. Она подумала, что девочке будет лучше в подростковом центре в Сиднее. Вот почему мы отправили ее туда, но она сбежала и приехала к нам. Здесь она знает хотя бы меня. Здесь она хоть кому-то доверяла и могла спокойно ждать, пока ее ребенок появится на свет. Слава богу, она не отправилась назад в Драй-Гам на попутках. Завтра мы отправим ее домой.

— А у ребенка есть отец?

— Это врачебная тайна.

— Конечно. — Она колебалась. — Вы сами отвезете ее домой?

— Это одна из обязанностей нашей спасательной команды — мы ведь не только достаем из моря невест, пробывших в воде восемь часов.

— Простите, — пробормотала Фил.

— Ничего страшного. Если бы вы только знали, как приятно было возвращать вас к жизни.

— Если бы вы только знали, как приятно чувствовать, когда тебя возвращают к жизни, — еле слышно прошептала Фил. 

Ей вдруг представилось, что доктор не успел ее спасти, и она содрогнулась.

Рука Райли легла ей на плечо. Такая теплая, сильная и внушающая доверие.

— Нет, тут вы не правы, — сказал он. — Да, мы вытащили вас из воды, но в основном вы боролись за свою жизнь сами. Да, вам предстоит еще долгий путь домой, но после возвращения вы опять сможете жить счастливо. В нашей больнице работает психолог. Петер отлично снимает посттравматический психоз. Запишитесь к нему на прием. Желательно на эту неделю.

«Но мне это совершенно ни к чему», — подумала Фил. 

— Обязательно запишитесь, — настойчиво повторил доктор, словно подслушав ее мысли. — Я бы мог сам записать вас к нему на прием, но это…

— Не ваша работа?

— Я только спасаю людей, — сказал он. — Но не занимаюсь их психической реабилитацией. В понедельник я работал в палате только из-за нехватки медперсонала.

— А теперь вы занимаетесь серфингом.

— Мне тоже нужен отдых. — Голос Райли прозвучал уязвленно. — Наша спасательная команда доставила в больницу потерпевших в результате аварии к северу от Дуббо всего несколько часов назад. А сейчас моя смена закончилась.

— Извините.

— Не нужно извиняться, — сказал Райли. Его тон опять стал заботливым. — Вам это не идет. Знаете…

Он замолчал в нерешительности. И наконец сказал то, что давно намеревался.

— Весь мир теперь принадлежит вам. Вы опять можете купаться и наслаждаться жизнью. Мне кажется, ничего плохого с вами больше не приключится, Распоряжайтесь своей жизнью как заблагорассудится.

— Я бы хотела остаться здесь.

— Что ж, неплохой выбор, — ласково проговорил он. — Здесь вы сможете заниматься серфингом.

С этими словами он поднял руку и погладил Фил указательным пальцем по щеке. Она сначала даже не до конца поняла, что происходит. Это было похоже на прикосновение перышка. Может быть, прикосновение означало заботу, а может, это был жест прощания. И она не понимала, почему по ее телу прошла судорога от такого простого прикосновения.

Она на шаг отступила от него и улыбнулась испуганной, немного грустной улыбкой.

— Что с вами? Я не кусаюсь, — сказал Райли. — Разве я похож на акулу? Не забывайте, это ведь я вас спас. До свидания, Фил. Удачи!

Он протянул ей руку, и этот жест был немного насмешливым, а затем вернулся назад, к своему серфингу, к той жизни, к которой она не имела отношения.

Ему очень хотелось ее поцеловать, но он не мог себе этого позволить. И поспешил ретироваться.

Что он для нее? Всего лишь мужчина, вытащивший ее из воды. Она была сильной, отважной, целеустремленной. Не каждая женщина решилась бы вот так сбежать от жениха, не каждая приняла бы такое участие в Эми, и уж точно мало кто из женщин смог бы восемь часов бороться за жизнь в открытом море. Он был восхищен ею. Но это ничего не меняет.

Маргарет тоже сначала его восхитила.

Райли встретил Маргарет на пляже на юге Франции. Конечно, а где ее можно было встретить? Кроме своего загара ее мало что интересовало. Богатая, безработная англичанка.

Райли приехал туда на летние каникулы, потратив на эту поездку всю свою стипендию, которую он получал, учась в лондонском университете. Впервые в жизни Райли мог спокойно отдохнуть. Там ему не нужно было работать, чтобы платить за учебу и жилье. Молодого человека, выросшего на шумных улицах Сиднея, поразил этот живописный уголок Южной Франции.

Маргарет намеренно врезалась в доску для серфинга Райли, купаясь в море, на второй день его приезда. Она притворилась, что ранена, но хихикала все то время, пока он вытаскивал ее из воды, а потом нес по пляжу. Она восхищалась им, флиртовала, расспрашивала, откуда он родом, просила и ее научить серфингу. И неожиданно легкий флирт уступил место серьезным чувствам. Причем взаимным.

Впервые встретившись с ее родителями, Райли сразу понял, что он безнадежно далек от их круга, но его это не испугало. Маргарет это тоже не заботило, Наоборот, ей нравилось их злить. Целых пять недель длилось его счастье. Маргарет окружала его нежностью, говорила, что Райли послан ей небом. Он таял от любви и забыл обо всем на свете.

А потом его любовь разбилась о жестокую реальность. Лето кончилось. Райли вернулся в университет.

В течение нескольких недель он каждый день звонил Маргарет, но трубку всегда поднимала горничная. Ответ ее был неизменен: Маргарет нет дома. Наконец ее мать поняла, с кем каждый день разговаривает служанка, и подошла к телефону сама.

— Вы были всего лишь летним развлечением для моей дочери — забавный серфер из Австралии, — сказала она, растягивая слова. — Ей сейчас не до вас, у нее появились другие дела.

Сначала Райли не поверил. Но когда он стал настаивать, она сама позвала дочь к телефону. Мать Маргарет оказалась права. Все было кончено.

— О, Райли, мне было скучно на каникулах, вот я и провела с тобой время. К тому же у нас с тобой здорово получалось злить моих родителей. Они все еще хотят послать меня в школу, чтобы я ее окончила. — Она хихикнула, но ее смех был грубым и жестоким. — А скоро мои родители разозлятся еще больше, но они все узнают, только когда пути назад не будет. Так что спасибо за помощь и до свидания. Но не звони мне больше, что за детский сад? Между нами все кончено.

Она забеременела от него, чтобы заставить родителей сходить с ума от злости? А Фил?

Неужели и у Фил это всего лишь протест?

Но нельзя судить всех женщин по Маргарет.

Нет, раздраженно подумал он, никого не суди, но и не подходи слишком близко.

После того как первая попытка любви и создания семьи закончилась крахом, доктор решил, что все это не для него.

Мужчина должен заниматься серьезными делами: серфингом или спасать людей.

Спасать и не давать волю чувствам.



* * *





Вернувшись в отель, она устроилась позагорать на балконе, смотрела на море и мечтала.

«Весь мир теперь принадлежит вам. Распоряжайтесь своей жизнью как заблагорассудится».

И «У нас постоянно не хватает медперсонала».

Ее идея остаться здесь приняла более конкретные формы: быть частью команды в этой небольшой больнице, делать добрые дела…

Как здорово было бы обосноваться здесь. Купить милый уютный домик на берегу моря, жить простой жизнью. Разве не этого она хотела всегда? Родители вечно навязывали тот образ жизни, который ей был абсолютно чужд. Но там, в Англии, она не могла до конца выйти из-под их опеки. А здесь…

Идея была просто чудесной. Странно, как ей раньше ничего подобного не приходило в голову. Это волшебное место так на нее повлияло, навеяло такие счастливые мысли.

Свой собственный дом. Она сделает ремонт по своему вкусу, устроит огород. Сделает… все, что обычно делают люди в своих домах.

— Решайся! — приказала она себе. — Прямо сейчас, пока не передумала.

Но оставался один вопрос, который ее очень смущал.

Я собираюсь так изменить свою жизнь ради Райли? Нет, она делает это ради себя. Райли совершенно ни при чем.

— Итак, что мне делать? — пробормотала она. — Я могу всячески его избегать. Разве мысли о Райли способны помешать мне купить дом в самом живописном уголке планеты и устроиться на новую работу?

Еще один день она посвятит размышлениям, а потом…

К Райли?

«Нет, — раздраженно подумала Фил. — К покупке дома и обустройству новой жизни».






Глава 4





Четверг у Райли был любимым днем. По четвергам он посещал больницы в отдаленных населенных пунктах. Сегодня по плану — больница в Драй-Гам-Крик. Оттуда была родом Эми, там работала сестра Джойс, суровая по натуре, но самая профессиональная старшая медсестра. В прекрасном расположении духа Райли открыл дверь офиса спасателей, и Гарри сразу огорошил его неприятной новостью.

— Корделия не выйдет сегодня на работу. Она сильно простужена. Да к тому же заболела одна из ее немецких овчарок.

Положение было серьезным. Без Корделии справиться сложно, а если понадобится кого-нибудь эвакуировать, так просто невозможно. Одна из лучших медсестер-спасателей, Корделия была еще и больной шестидесятилетней женщиной, а собаки составляли главную часть ее жизни.

— Придется отправиться без нее, — решил Гарри.

— Другого выхода нет, — согласился Райли. — Нанесем визит в клинику, а заодно захватим с собой Эми.

— Тебе тут пришла записка от Корал. Она хочет тебя видеть, — Гарри протянул ему лист бумаги со стола. — Двинемся в путь через десять минут?

— Сначала узнаю, чего хочет Корал.

Старшая медсестра никогда без крайней необходимости не вызывала их к себе. Неужели возникла серьезная проблема?



* * *





— Вы уверены? — Корал, невысокая, стройная женщина, внимательно изучала документы Фил. — Вы действительно хотите здесь работать?

— В этом я абсолютно уверена, но смогу ли сделать для работы визу?

— Ну, с этим проблем не возникнет. Я оформлю нам рабочую визу так же быстро, как моя секретарша готовит кофе. Я изучила ваши рекомендации и знаю о ваших заслугах и навыках. Вас с радостью примут и в хирургию, и в отделение интенсивной терапии. Да Я сама ухвачусь за такого специалиста руками и ногами. Когда вы готовы приступить к работе?

— Да хоть сейчас, но мне нужно подыскать жилье. Я хотела бы купить дом, но на это нужно время.

— У нас есть дом для медперсонала. Там четыре спальни, а из окна открывается такой вид, что дух захватывает. Вы можете переехать туда сегодня утром.

— Но мое пребывание в отеле оплачено до воскресенья.

Корал кивнула.

— А вы уверены, что уже полностью восстановились? — спросила она. — Доктор Чейз считает, что вам еще нужно отдохнуть.

— Я в порядке.

— Хм… — Старшая медсестра задумчиво посмотрела на Фил. — Как вы отнесетесь к тому, чтобы уже сегодня понаблюдать, как наши врачи работают вне больницы?

— С удовольствием, — искренне обрадовалась Фил.

— И кстати, — заметила Корал, одобрительно посмотрев на Фил, одетую в футболку и джинсы, — вы подходяще экипировались для этой цели.

— Нет, — возразила Фил. — Футболка и джинсы — не совсем тот наряд, какой я привыкла носить на работе. Просто ничего более подходящего у меня нет. С собой из дому я захватила только пляжные вещи, а это я купила вчера. Со временем приобрету что-нибудь более практичное.

— Джинсы отлично подойдут, — заверила ее Корал, лучезарно улыбнувшись. — Но я должна уведомить доктора Райли. Подождите немного.




Дверь кабинета Корал была открыта. Она пила кофе с какой-то женщиной, сидящей спиной к двери. Но как только Райли вошел, женщина обернулась.

Фил.

Почему у него перехватывает дыхание при виде ее. Непонятно. Что она здесь делает? Пришла поблагодарить их или еще что-нибудь в этом роде?

— Вы уже знакомы друг с другом, — сказала Корал и ему пришлось взять себя в руки. 

Корал была неглупой и весьма проницательной женщиной. Она смотрела на него так, словно уже знала ответы на все свои вопросы, и не важно, нравилось это Райли или нет.

— Я… Конечно, я ее знаю. Ведь это я вытащил Фил из воды. А потом она помогала нам при родах Эми.

— Я в курсе, — сказала Корал. — Значит, вам известно о ее профессиональных качествах?

— Известно. 

Все это ему показалось подозрительным. Райли и сам не мог бы себе объяснить, в чем тут дело. Он перевел взгляд на Фил — ее лицо ничего не выражало: если она и задумала что-то, то умело это скрывала.

— У меня на столе лежит заявление Фил о приеме на работу, — сообщила Корал, — возьмите. У нее замечательные рекомендации. Я бы хотела, чтобы она работала вместе с вами. Или у вас есть на этот счет какие-нибудь возражения?

Фил будет здесь работать? Все это нужно хорошенько обдумать. Но Корал не дала ему на это времени. «Скажи ей что-нибудь, — приказал он себе. — Прямо сейчас».

— Нет возражений, — быстро ответил Райли и почувствовал смущение: его ответ совпадал с его затаенными желаниями. Фил — высококлассная медсестра.

Но по этой ли причине он так быстро согласился с предложением Корал? Или всему виной многообещающий взгляд ее зеленых глаз, от которого Райли сходил с ума?

Нет, этот взгляд лично ему ничего не обещал, но приковывал к себе.

— Сколько вы планируете здесь работать? — по-деловому спросил Райли, чтобы скрыть свои чувства.

— Не знаю, — ответила ему Фил. — Я не хочу возвращаться в Англию.

Райли с облегчением вспомнил, что у него полно дел.

Его ждал Гарри. Наверное, и Эми уже успела собраться и готова отправиться в путь. В самолет с ребенком ей одной не забраться, нужно помочь.

— Это просто замечательно, — сказал он. — Фил, добро пожаловать в больницу Вэйл-Ков. Но мы поговорим об этом позже. Я должен идти.

— Я всего пару минут назад послала записку в палату Эми, и она будет готова не раньше чем через пятнадцать минут, — вмешалась Корал. — А сейчас нам нужно обсудить кое-какие детали. Во-первых, насчет жилья Фил. Думаю, она вполне может поселиться в доме для медперсонала. У вас четыре спальни, места хватает. Надеюсь, вы не возражаете?

Оба опешили.

— Вы не говорили мне, что я буду жить в одном доме с Райли, — сказала наконец Фил.

— Но именно этот дом арендует больница, — спокойно объяснила Корал. — В основном Райли живет там один, но иногда мы поселяем туда временных работников.

— Я не временный работник, — возразила Фил.

— А ко мне завтра приезжает гостья, — перебил ее Райли.

— Но у вас четыре спальни. — Корал с нетерпением взглянула на часы. — Если у вас всего одна гостья, свободными остаются целых две спальни. Фил сможет там временно пожить. Не могу же я не взять на работу высококлассную медсестру из-за отсутствия жилья. Фил изъявила желание приступить к работе немедленно. Корделия заболела. А вам нужен третий член команды. Поэтому я хочу отправить ее вместе с вами. Вы можете дать ей форменную одежду, чтобы она выглядела официально? Если Фил поедет с вами, вы сумеете объяснить ей правила работы в больнице. Вы вернетесь поздно вечером, поэтому, Фил, завтра я позволю вам как следует отоспаться — обидно будет, если вы совсем не воспользуетесь отелем. Если вы переедете в дом для медперсонала в эти выходные, то можете официально приступить к работе с понедельника. По-моему, такой расклад должен устроить всех. Или я ошибаюсь? Прекрасно, тогда в путь.

Все это произошло так быстро, что Фил не успела перевести дух. Теперь у нее есть работа. Она летит над Австралией на спасательном самолете. Им управляет Гарри.

— У меня двойная квалификация, — сказал Гарри самодовольно, когда Фил выразила восхищение тем, как он ловко управляет самолетом. — Даже тройная, если учесть, что я еще легко управляюсь с Харли. А Райли всего лишь врач и хороший серфер. Он, в отличие от меня, умеет делать только две вещи. Да к тому же я жутко скромный. 

Гарри улыбнулся Фил.

Хвостовая часть самолета была оборудована не хуже, чем машина скорой помощи.

Райли и Гарри сидели на передних сиденьях, а Фил, Эми и малышка Райли устроились сзади.

Так началась ее новая жизнь.

На ней была форма спасателя с эмблемой на груди. Она летит в больницу, расположенную в одном из самых далеких уголков планеты.

На прошлой неделе Фил планировала в этот день выйти замуж. Четыре дня назад она барахталась ночью в воде и была уверена, что погибнет. А теперь в качестве медсестры летит в отдаленный населенный пункт.

— Доктор Райли — потрясающий человек, не правда ли? — Эми возвращалась домой вместе со своим ребенком, и настроение у нее было отличное. Она продолжала говорить с тем же счастливым выражением лица. — Он так много для меня сделал. Как вы думаете, моя дочка когда-нибудь сможет стать врачом?

— Почему бы и нет?

— Как бы я хотела ходить в школу, — мечтательно проговорила Эми. — Но мама считала это неважным, и к тому же мне нужно было следить за братьями и сестрами. Хорошо, что доктор Райли обратился в комитет по защите прав ребенка, и все мои братья и сестры теперь ходят в школу. И моя дочка тоже будет учиться. — Она окинула внимательным взглядом Фил. — Вы круто смотритесь в этом костюме, — сказала Эми в восхищении.

Да, действительно этот костюм выглядел круто…

Видели бы ее сейчас родители, подумала Фил и улыбнулась, представив их реакцию. Их возмущало, что она выбрала неподходящую, на их взгляд, профессию. А если бы они узнали, что она решила остаться здесь, в Австралии, работать в маленькой больнице…

Родители все еще надеются, что она одумается и выйдет замуж за Роджера.

У Фил испортилось настроение. Проснулась и запищала малышка Райли, но в ее крике было столько радости, как будто она чувствовала, какая счастливая жизнь ей предстоит. У Фил отлегло от сердца, она подумала, что зря так переживает из-за проблем с родителями, которые теперь так далеко от нее. Она ощущала себя самостоятельным, независимым и востребованным человеком. Мое место здесь, думала Фил. Я гораздо больше ощущаю себя медсестрой спасательной команды, чем наследницей родительских миллионов.

Переменив пеленки, Фил передала ребенка Эми.




— Значит, сегодня мы работаем с ней? — спросил Гарри.

Райли вздохнул. Ему все еще было сложно смириться с новым членом их команды.

— Не думаю, что мы должны особо на нее рассчитывать. У нее сегодня пробный полет.

— Зачем же тогда ты поручил ей Эми?

— Просто не хотел оставлять бедную девочку в одиночестве, а из меня сегодня паршивый собеседник.

— Я это вижу, — хмыкнул Гарри. — Не понимаю, что тебя не устраивает в этой симпатичной медсестричке? Чем она хуже Корделии?

— Корделия профессионал в своем деле, — парировал Райли.

— А Фил разве нет?

— Мы этого пока не знаем.

— Знаешь, ты ко всему новому относишься с предубеждением, — сказал Гарри. — Я давно это заметил.

Райли промолчал, но он бросил на Гарри такой сердитый взгляд, что тот предпочел оставить его в покое.

Проблема была в том, что Райли сам не знал, что его так беспокоит.

Фил была пациенткой. Он никак не мог отвлечься от этого и воспринимать ее иначе.

И у нее был английский акцент, как у Маргарет.

Этот акцент нервировал его.

Его чувства к Фил были очень противоречивы.

К тому же должна была приехать Люси. Его дочь. Наверное, у нее такой же акцент.

Вдруг Райли почувствовал резкую боль в руках. Оказывается, он до такой степени сжал кулаки, что ногти впились в ладони. Нужно немедленно успокоиться. Для того чтобы выглядеть нормальным при встрече с дочерью.

Райли вытащил из кармана бумажник и стал рассматривать фотографию Люси, которую она послала ему три месяца назад вместе с первым письмом. Она была такой красивой, что дух захватывало.

Когда Райли получил то, первое, письмо, он отправился в Англию, чтобы поговорить с Маргарет. Она вышла замуж за богатого бизнесмена и жила в особняке неподалеку от площади Слоан. Она была все такой же красивой, но стала еще более высокомерной и встретила его обвинения с гримасой скуки.

— Да, Люси твоя дочь, но чисто биологически. Ты ей не нужен. Она написала тебе только потому, что ее заинтересовала эта старая история. Исключительно от скуки. Почему она решила с тобой увидеться? Не понимаю. Лично я не желаю тебя видеть. Тебе не стоило сюда приезжать. Прощай, Райли. Тебе нет места в нашей жизни.

А завтра его дочь приезжает и собирается остановиться в его доме. А на заднем сиденье сидит женщина по имени Фил, и она тоже собирается поселиться в его доме.

Две женщины. И говорят они с одинаковым акцентом.

Проблема.

— Ну, что за скорбь на лице? — с веселой усмешкой обратился к нему Гарри, и Райли увидел, что опять до боли сжал кулаки.

— Женщины, — сказал он. — Может, Корделия и права в том, что не стала заводить семью и, кроме своих собак, ничем не интересуется.

— Что ты имеешь против женщин? — Гарри рассмеялся. — Лично мне с ними не так скучно жить.

— Ты, наверное, шутишь.




За окном расстилался удивительный ландшафт. Фил казалось, что она попала на другую планету. Бескрайняя красная пустыня, чахлые деревца по берегам рек, таинственные скалы. Ярко светило солнце, и земля внизу была такой необычной, что дух захватывало.

Гарри посадил самолет. Райли открыл пассажирскую дверь, и Фил с удивлением осмотрелась.

Красная пыль и открытые всем ветрам здания. Собаки с лаем выбежали навстречу самолету. Несколько домиков, больше похожие на передвижные классные комнаты. Надпись на здании, не таком обшарпанном, как все остальные, гласила: «Главный магазин». Этот большой, величавый, старый дом, наверное, когда-то давно был фермой. Дома из рифленого железа в беспорядке разбросаны по большой территории.

Пара бродячих собак бросилась им навстречу. Гарри отогнал их, а Райли помог Эми вместе с ребенком выбраться из самолета.

— Добро пожаловать в Драй-Гам-Крик, — обратился Гарри к Фил. — Надеюсь, вы не ожидали увидеть здесь бассейны, супермаркеты и рестораны?

Она улыбнулась, ее радостное возбуждение усиливалось.

— Думаю, я забыла дома кредитную карточку. 

Тут дверь одной из лачуг распахнулась, и оттуда вышли две девочки, лет одиннадцати-двенадцати. Они были такие же темнокожие, как и Эми.

— Эми приехала? — спросила одна из них.

— Да, — сказал Райли. — Познакомьтесь со своей племянницей.

Девочки побежали к самолету. Они были немного нескладные, но очень милые и радовались так, словно наступил праздник.

Райли передал Фил Райли-младшую.

Девочки радостно и нежно обнимали сестру. Словно мать после долгой разлуки, подумалось Фил.

— Она заменила им мать, — объяснил Райли, доставая оборудование из самолета, и Фил вновь поразилась способности этого человека читать ее мысли. Ееэто очень смутило. — Они бы пропали без Эми.

— Ты собираешься вернуться домой? — спросила у Эми одна из девочек.

Эми покачала головой. Ей нелегко было разочаровывать своих сестер, и, чтобы потянуть время, она взяла ребенка у Фил.

— Нет. Недельку я проведу в нашей больнице. А потом вместе с малышкой Райли мы переедем в один из пустующих школьных домиков.

— А Джейсон? Он тоже там будет жить?

— Не знаю. — Лицо Эми напряглось. — А где он сейчас?

— Джейсон нашел настоящую работу, — с гордостью сообщила старшая девочка. — Он просил тебе это передать.

— Здорово! — выдохнула Эми. — Просто здорово!

— А вот мама говорит, что это глупо, — вмешалась девочка помладше. — Она говорит, что он мог бы спокойно прожить на пособие по безработице.

— И совсем не глупо, — запротестовала Эми и обернулась к доктору Чейзу, ища поддержки.

— Сейчас мы отвезем Эми к сестре Джойс, — объяснил Райли девочкам. — Она останется там, пока окончательно не поправится.

— Мы могли бы сами о ней заботиться, — возразила старшая девочка. — Как Эми заботилась о нас.

— Джейсон тоже будет мне помогать, — сказала ей Эми. — Я знаю, что будет. Он такой же, как доктор Райли. — Она лукаво улыбнулась Фил. — Мой Джейсон нашел работу. Правда, это круто? Мой Джейсон замечательный.

Фил ожидала увидеть обычную больницу, но это был большой старый дом с огромными палатами. Дверь им открыла пожилая, суровая шотландка. Это и была сестра Джойс. Пока Райли осматривал клинику, она представила Фил персоналу, а Гарри отправил починить сломанный насос. У сестры Джойс было много забот: в ее подчинении была целая бригада служащих, а кроме того, шестнадцать пациентов, за которыми требовался постоянный медицинский уход.

— Вообще-то официально наше учреждение не является больницей, — рассказывала Джойс Фил. — У нас даже не фельдшерский пункт, так как нет укомплектованного штата медперсонала. Так что у нас скорее пансион с некоторыми функциями больницы.

— И вы работаете сутками? — восхитилась Фил. 

Джойс одарила ее неприветливой улыбкой.

— Не смотри на меня так, девочка, — холодно проговорила она. — Я не святая. Это место как раз для меня. Я не выношу бюрократизма обычных больниц. Мне нравится обучать местных девушек азам медицины. Эми у меня была самой способной. Надеюсь, рождение ребенка не помешает ей вернуться к работе. И еще у нас есть доктор Чейз. Нам его бог послал. Разумный. Интеллигентный. Он всегда разговаривает с пациентами на их языке, без этих врачебных терминов. К нам постоянно приезжают врачи со своими лекциями о диете и здоровом образе жизни, убеждают пациентов питаться салатом-латуком! Да они понятия не имеют о местных условиях. Мы позаботились о том, чтобы дети в нашем районе получали на школьные завтраки по два яблока, но ведь этого недостаточно. Стоимость яблок для нас почти целое состояние. А они говорят про салат-латук! — Она фыркнула от возмущения. — Хотите посмотреть, чем сейчас занимается Райли?

— Я… Да, очень.

Они прошли на веранду, где сидели, греясь на солнце, шесть стариков. Их взгляды были неподвижно устремлены в одну точку. 

— Это ваши пациенты?

— Диабетики, — сказала Джойс. — Половина из них — слепые. Диабет здесь распространенное заболевание. Ужасное питание в молодости, алкоголь, глазные инфекции. Большинству из них нет и шестидесяти лет, но выглядят они гораздо старше. Райли делает благое дело, стараясь обеспечить нормальное будущее молодому поколению.

Джойс провела Фил в комнату в самом конце веранды. Райли сидел за письменным столом. Темнокожая полноватая женщина пришла к нему с целой ватагой маленьких детей. Джойс пояснила Фил, что это учительница местной школы.

— Он проверяет им глаза и уши, — продолжала Джойс. — Я тоже этим занимаюсь, но моей квалификации не всегда хватает. Такой постоянный тщательный осмотр — необходимая мера. Все эти дети не станут жаловаться по пустякам, но в этом есть и свои минусы. Такой ребенок не скажет маме, что у него что-то болит, и потому часто инфекции проходят незамеченными. А в нашей местности существует повышенный риск трудноизлечимых глазных и ушных заболеваний. Райли поклялся, что не позволит никому из этих детей ослепнуть или оглохнуть.

— А сколько времени он уже этим занимается?

— Шесть лет. Открыл здесь больницу и помог мне все обустроить. В этом районе подобное учреждение просто необходимо.

— Но как может существовать больница без постоянного врача?

— Не может, — резко ответила Джойс. — Но у нас нет выбора. До соседнего населенного пункта три мили, а большинство стариков ни за что не поедут в городскую больницу, даже если для них это будет вопросом жизни и смерти. Я делаю все, что в моих силах, доктор Райли всегда прилетает, когда необходима его помощь. Ладно, хватит разговоров, — оборвала себя Джойс. — Вы профессиональная медсестра, как я слышала, и кажется, англичанка?

— Да.

— Я не стала бы злоупотреблять вашим вниманием, тем более Корал сказала, что сегодня у вас что-то вроде экскурсии. Поэтому решайте сами, хотите нам помочь или нет?

— Конечно, хочу.

— В таком случае вы нас очень выручите, — оживилась Джойс. — Предложите свою помощь Райли, — сказала она, повысив голос, чтобы тот смог ее услышать. Он как раз держал на коленях маленькую девочку и осматривал ей ухо. — А я пока устрою Эми и помогу Гарри с насосом. Доктор, как вы считаете, эта девушка может поработать сегодня с нами?

— Вы готовы, Фил? — спросил Райли.

— Готова, если мне не придется заниматься нейрохирургией.

Он улыбнулся:

— Мы всего лишь проводим общий осмотр, особое внимание следует уделять глазам, ушам и волосам. Вы не представляете, как мы будем вам благодарны. Мы с Джойс ценим любую посильную помощь.

— Я с удовольствием помогу.

Райли осматривал уши и глаза, а Фил делала все остальное. Прослушивала своих маленьких, ужасающе худых пациентов, осматривала их волосы, тщательно обследовала детей, стараясь не пропустить ни одного симптома, который позже может перерасти в серьезную болезнь. К своей радости, Фил не обнаружила ни вшей, ни каких-либо отклонений.

Пока Райли вел осмотр, дети вели себя спокойно, но, когда к ним подходила Фил, они, словно испуганные ягнята, готовы были бежать от нее со всех ног.

— Сэм Кеменджарра, если ты не подойдешь к медсестре Фил и не будешь стоять спокойно, я положу стетоскоп в лед прежде чем приложить его к твоей груди. 

Райли нарочито строго смотрел на мальчика.

Сэм хихикнул и спокойно дал Фил себя осмотреть. Но другие дети продолжали волноваться. Фил была чужой, а чужаков здесь побаивались.

— Медсестра Фил тоже недавно болела, — дружелюбно обратился Райли к детям. 

Он не торопясь осматривал очередного ребенка.

Фил подумала, какой же он хороший, по-настоящему добрый человек. Но потом…

— Представляете, она плавала ночью в открытом море и чуть не утонула, — продолжал Райли. — Мы спасли ее, подняв в вертолет на веревке.

Все дети дружно затаили дыхание.

Ну вот, с возмущением подумала Фил, а как же врачебная тайна?

Но Райли, кажется, совсем не думал об этом. Он намеревался рассказать всю историю до конца.

— Вы испугались, не правда ли, Фил?

— Я… Да, — призналась она. 

Дети, заинтересованные этой историей, притихли.

— А что бы случилось, если бы я не спас вас с помощью веревки?

Она вздохнула. Так ли важно для нее чувство собственного достоинства?

— Я бы утонула, — ответила она.

— И это было бы ужасно, — сказал Райли, впрочем, к ней не обращаясь. Он разговаривал с детьми. — Фил была совсем одна в полной темноте. Она плыла и плыла, и все дальше уплывала от берега. Кругом не было никого, кто услышал бы ее крики о помощи. Вот что может случиться с вами, если вы решите купаться в темноте или даже в сумерках. После заката реки и любые водоемы становятся очень опасны.

Теперь она все поняла. Райли использовал ее просто как экспонат на уроке. Ее негодование улеглось. Кажется, это был хороший момент преподать детям урок выживания.

К тому же этот рассказ успокаивал их.

— Мне представилось, что какое-то чудовище откусило мне ноги, — призналась Фил, понимая, что для полноты картины в рассказ нужно добавить ярких деталей. — Ведь ночью невозможно увидеть, что там, в море. К тому же в темноте все хищные животные активизируются и едят все, что попадается на их пути.

— И крокодилы тоже? — спросила одна из девочек постарше.

— Никто не знает, какой именно хищник встретится на пути в ночном море. Но вообще-то у нас здесь крокодилы не водятся, — обратился Райли к Фил. — Но все равно безопаснее плавать днем. Никто не знает, кто плавает по ночному морю в поисках сочных маленьких ножек, которыми можно хорошенько пообедать. Нам с Гарри понадобилось целых два часа, чтобы долететь туда.

— Но вы успели ее спасти! — дерзко выкрикнул один из мальчиков. — Если бы я пошел купаться ночью, вы бы тоже пришли мне на помощь.

— Но ждать помощи пришлось бы очень долго. Ты бы все плавал и плавал, и тебе бы становилось все страшнее и страшнее. Вы ведь очень испугались, Фил?

— Я испугалась так, как не пугалась ни разу в жизни, — взволнованно проговорила она. — Я думала, что погибну. Раньше я не знала, чего боюсь больше всего на свете. А теперь знаю. И вообще плавать ночью — это очень глупо и очень опасно.

На минуту все затихли, каждый обдумывал эту историю. А потом один из мальчиков сказал:

— Я бы никогда не стал плавать ночью. Только девчонки могут вести себя так глупо.

— Нет, мы бы не стали так делать, — сказала одна из девочек и толкнула его, но потом все успокоились. 

Перспектива ночного плавания перестала их пугать.

— И мы должны охранять медсестру Фил, чтобы ее не съели кровожадные чудовища, — с серьезным видом произнес Райли.

— О, да, — подтвердила одна девочка, осторожно, но очень озорно посмотрев на Райли. — Эти чудовища такие страшные.

— Чудовища? — спросила Фил.

— Они очень страшные, — прибавил один из мальчиков. — Они просто огромные. Больше самолета.

— И у них желтые глаза.

— И они подстерегают своих жертв на каждом углу.

— Они выходят из дыр в земле.

— Они едят людей. — Все голоса слились в один. Их зубы больше человеческого роста.

— Но если вы не пойдете купаться ночью, они вас не тронут.

— Вы… вы меня разыгрываете, — Фил побледнела.

— Вообще-то да, — улыбнувшись, ответил Райли. — Мы вас разыгрываем.

Все рассмеялись. Краска вернулась на лицо Фил, и она включилась во всеобщее веселье.

Осмотр продолжался в непринужденной обстановке. Больше никто из детей не боялся.

Работать с Райли было просто здорово.

И детям очень понравилась Фил. Корделию они уважали и выполняли все ее требования, но немного побаивались, а Фил стала совсем своей. Они с нетерпением ждали, пока Райли закончит свою часть осмотра и передаст их медсестре Фил.

Фил. Им даже имя ее очень нравилось. Райли слышал, как дети шепчут: «Фил, Фил, Фил. Медсестра Фил, которая чуть не утонула».

Райли не имел права рассказывать этим детям о ее злоключениях, но она совсем на него не сердилась. Это была отличная возможность научить детей правилам безопасности. В этих местах люди часто тонули, и практически всегда это происходило в сумерках. История Фил заставит их задуматься. Доктор Чейз рассказал эту историю пятнадцати ребятишкам, но не пройдет и часа, как об этом узнает вся округа.

К тому же благодаря этому рассказу дети пересталиотноситься к Фил как к чужой.

Сдоктором Райли довольно часто приезжали врачи имедсестры, но ни один из них не стал здесь своим. Дети продолжали их дичиться. Возможно, это объяснялось тем, что все эти медики приезжали сюда как на экскурсию — посмотреть на аборигенов, а вовсе не из человеческого сочувствия. А Фил сразу сталадля всех этих детей «той медсестрой», которую спас «их доктор Райли». И это было очень важно, раз Фил намерена остаться здесь навсегда…

Нет, вряд ли она здесь надолго. Но если она задержится хотя бы на пару месяцев, ей очень пригодится налаженный контакт с местными жителями.

Райли был приятно удивлен, наблюдая за Фил. Ее работа, скорее, походила на игру, и детям это очень привилось.

Просматривая медкарты детей, Фил отметила для себя наиболее важные проблемы.

— Можно я посмотрю твой палец на ноге? В прошлом месяце доктор Райли накладывал на него швы. Проверим, как он справился с этой работой.

У Райли никогда не хватало времени на такую тщательную проверку, Корделия сочла бы подобный осмотр пустой тратой времени. Она выполняла все, что от нее требовалось, но ничего сверх того.

А Фил… Фил работала превосходно.

День пролетел незаметно. И, что самое удивительное, Райли нисколько не чувствовал себя уставшим. У Фил была хорошая энергетика. Казалось, от ее присутствия в комнате стало светлее и у всех улучшается настроение. Гарри, который на минутку заглянул в комнату, чтобы узнать, как идут дела, вызвался помочь им, потому что ему не хотелось уходить.

Наконец, они закончили. Удивительно! За один день им удалось осмотреть всех школьников района.

— Значит, мы сможем вылететь через полчаса? — уточнил Гарри. — Тогда мы вернемся в Вэйл-Ков до темноты.

— Мне еще нужно осмотреть пожилых пациентов Джойс, — сказал Райли. — И еще я бы хотел попрощаться с Эми. Пойдете со мной, Фил?

— Конечно.

— Сегодня был тяжелый день. И вы очень мне помогли.

— Мне это доставило удовольствие, — просто ответила она и улыбнулась, а он подумал…

Нет, никаких праздных мыслей! Он не должен думать о женщинах.

В отличие от Гарри, влюблявшегося по четыре раза в год, Райли избегал даже мимолетных романов, но это не мешало ему проводить время в женском обществе, Но серьезные отношения его пугали.

Фил — очаровательная женщина, прекрасный профессионал и замечательный человек. Она просто удивительная.

Но ведь именно в этом и заключалась основная проблема. Чем больше он будет думать о Фил, тем скорее попадет под ее чары обаяния.

Он больше не позволял себе влюбляться с тех пор, как расстался с Маргарет. Одной ужасной любовной истории с него было достаточно. Ошибки молодости не стоит повторять.

У Райли и в детстве не было нормальной семьи. Возможно, этим и объяснялось его стремление к одиночеству. Своего родного отца он никогда не видел, но зато у Райли было целых три отчима и куча сводных братьев и сестер, которые появлялись дома только затем, чтобы разжиться деньгами. В детстве Райли часто сбегал из дому, а позднее просто старался абстрагироваться. Потом Райли попал в приемную семью. Его новые родители были не только богатыми, но и порядочными людьми. Но для Райли они так и не стали настоящей семьей. Он нашел новый способ ухода от реальности — интеллектуальную деятельность. Записался в школьную библиотеку, где проводил целые дни. Это в дальнейшем помогло ему поступить в Медицинский колледж в Мельбурне и получать повышенную стипендию. А потом он поехал в Англию. Если в школе он слыл одиночкой, и ему это нравилось, то в университете узнал, что такое настоящая дружба. А потом… Он встретил Маргарет.

После расставания с Маргарет он долго не мог прийти в себя. Ему необходимо было выговориться, поделиться своим горем, но близкого человека рядом не оказалось.

Вернувшись из Англии, Райли решил повидать своих приемных родителей. Но из этой встречи ничего хорошего не вышло: они были поглощены заботами о двух своих новых воспитанниках. Встретили они его с радостью, с интересом выслушали рассказ о его студенческой жизни, восхитились его успехами в учебе, напоили чаем и, поцеловав на прощание, со спокойной душой с ним расстались. Он не стал для них настоящим, родным сыном. Эти, в общем, прекрасные люди посчитали, что сделали для него все, что могли.

Первое время Райли нигде не мог задержаться надолго. Переезжал с места на место, пока наконец не осел в Вэйл-Ков. Здесь он смог погрузиться в любимую работу и прожил таким образом целых шесть лет. Но оставались еще вечера и выходные.

У него не было семьи. Серфинг и работа — что еще нужно настоящему мужчине? Так думал он.

И вот появилась Фил… Сейчас, идя с ней под руку по веранде этой заштатной больницы, Райли впервые почувствовал, что в его жизни чего-то не хватает.

— Райли?

Его размышления прервал голос сестры Джойс. И он был ей за это благодарен.

— Да? 

 Его голос прозвучал неожиданно резко, и Джойс нахмурилась.

— Какие-то проблемы?

— Нет, никаких проблем нет, — сказал он, взяв себя в руки. — Я просто хотел повидать Эми, а потом двинуться в путь.

— Боюсь, вам придется здесь задержаться, — сказала ему Джойс. — С Джерри Онджинги случилась беда. Его привезли сюда. Он чинил водяную мельницу и упал вниз. У местного населения принято окружать водяные мельницы частоколом. Джерри упал прямо на колья, и они впились ему в ногу.

Погрузить Джерри в вертолет и доставить в больницу на побережье было бы легче, если бы не колья, впившиеся ему в ногу.

Мужчинам, доставившим сюда Джерри, пришлось перетаскивать его вместе с частоколом, застрявшим в ранах. Он лежал на спине в кузове старого грузовики и стонал.

— Боже мой! — воскликнул Райли, когда грузовик остановился, и он смог залезть в кузов. — Жизнь иногда преподносит сюрпризы, никогда не знаешь, где тот кирпич, который упадет тебе на голову.

— Смешно, — через силу рассмеялся Джерри. 

Райли положил руку ему на плечо, успокаивая.

— Сейчас боль пройдет, — обратился он к Джерри, Джойсподала Райли его сумку. — Мы сделаем обезболивающий укол, перед тем как начнем операцию.

— Вы повезете меня в Сидней? — испуганно спросилДжерри, и Фил поняла, что перспектива отправиться в городскую больницу для него страшнее боли.

— Посмотрим, приятель, — сказал Райли. — Сначаланужно понять, насколько серьезна ваша рана. Дождемся, пока подействует обезболивающее, и приступим.

Действовали все четко и слаженно. Из них получилась вполне профессиональная хирургическая бригада. Даже Гарри принял участие в операции. Как толькоморфин начал действовать, он принес с веранды электропилу.

— Электрическая пила здесь подойдет больше, — бросил он. — Она окажет на его ногу меньше давления,так как у нее не такие мощные зубья, и, возможно, сэкономит лишние секунды.

Колья пронзили икру Джерри насквозь. Фил помогла Джойс прикрыть Джерри брезентом, чтобы в него не попадали щепки, а потом вместе с Райли придерживала ногу Джерри, пока Гарри вынимал из нее колья.

— Все! Я закончил, — пробормотал Гарри, положил пилу и стремительно выбежал из комнаты.

— А наш Гарри даже позеленел, — прокомментировал Райли его внезапный побег, подсмеиваясь. — Хотя если бы мне пришлось управлять вертолетом во время шторма, как Гарри, я бы, наверное, тоже позеленел. 

Райли наклонился и стал изучать рану Джерри. Теперь нога выглядела не столь устрашающе, но все равно зрелище было жутким.

— Надо сделать рентген, — сказал Райли. — И ультразвуковое исследование.

— У вас есть прибор для ультразвукового исследования? — удивилась Фил.

— Да, передвижное устройство, — самодовольно сообщил Райли. — Привет, Сидней, мы и сами здесь кое-что можем. Ладно, Джерри, посмотрим, что у тебя там внутри. Ребята, положите его на носилки, Фил, возьмите его за плечи, Джойс держите бедра, а я возьму ноги. Считаем до трех. Раз, два, три…

Они перенесли его, практически не причиняя боли, и через минуту Джерри уже был на месте.

— А я думала, что здесь уж совсем никакой цивилизации, — в восхищении сказала она.

— И вы не ошиблись, — подтвердил Райли, придвигая рентгеновский аппарат к больному. — Драй-Гам слишком маленький населенный пункт, чтобы его финансировало правительство. Джойс числится тут всего лишь медсестрой, хотя зачастую выполняет обязанности врача. Мы с Джойс постоянно ищем спонсоров для этого богом забытого уголка, пропахшего машинным маслом.

— Мы не брезгуем и шантажом, — вступила в разговор Джойс. — Директора компаний и предприниматели, которые наживаются на местных жителях, живут в постоянном страхе: знают, что в любой момент я могу им позвонить и начать угрожать разоблачением.

— Джойс даже покупает акции, — с восхищением поведал Райли. — Ее часто можно встретить на всевозможных встречах акционеров.

— О да, она — замечательный человек, — отозвался Джерри слабым голосом. — Если бы Джойс вдруг разбогатела, то… Представляю, как бы она изменила здешнюю больницу.

— Ну все, Джерри, — обратился к нему Райли. — Сейчас мы сможем увидеть, что там у вас внутри, на экране. Давайте сделаем несколько снимков.

Перелома не было, и это известие вызвало у всех присутствующих дружный вздох облегчения. Но колья расщепились, и рана выглядела опасной.

Фил с восхищением наблюдала за Райли, уверенная, что диагноз будет поставлен верно. Он внимательно изучал каждый снимок, чтобы понять, следует ли отправить Джерри в Сидней или они справятся своими силами. Рана была очень сложной: щепки перекрыли главную артерию, и потому кровь циркулировала только в кровеносных сосудах. Это могло принести к трагическому исходу операции.

Джерри заметно приободрился, несмотря на то чтоположение его было тяжелым: пока о переводе в больницу Сиднея никто не сказал ни слова и доктор Райлибыл к нему очень добр.

— Я считаю, мы сможем сами провести эту операцию, — решил наконец Райли и озабоченно посмотрел на Фил. — Вы не очень устали?

Она устала, но ни за что бы в этом не призналась.

— Нет, я совершенно не устала, — бодро сказала Фил, и Райли улыбнулся.

— Прекрасно. Итак, у нас есть врач, две медсестры и санитар. Санитаром будет Гарри. Надеюсь, он справитсясо своим волнением и вновь обретет нормальный человеческий цвет. Фил вы будете помогать мне. А вы, Джойс, поработаете анестезиологом?

— С удовольствием, — отозвалась Джойс.

— Вы умеете делать анестезию? 

Это известие очень удивило Фил. Медсестра, выполняющая функции анестезиолога…

— Джойс — мор, медсестра отдаленных районов, — пояснил Райли. — А моры ценятся у нас на вес золота. Иногда ей приходится выполнять такие вещи, за которые бы не рискнул взяться даже профессиональный врач. Зачастую у нее просто нет выбора. Как, например, сейчас. И я не хирург, к вашему сведению, но мы забываем об этом, когда наши пациенты находятся между жизнью и смертью.

— Я понимаю, что для Джерри это сильный стресс, — несмело заговорила Фил. — Но, мне кажется, безопаснее все же перевести его в Сидней.

— Это было бы проще всего, — сказал Райли. — Я не хуже вас понимаю риск, на который мы идем. Но Джерри семьдесят лет, он прожил здесь всю жизнь. И не здесь, а неподалеку отсюда. Даже Драй-Гам для него большой город. Он чувствует себя неуютно и в этой больнице, а в Сиднее Джерри окажется совсем в чужом мире. Однажды я перевозил в Сидней одного из своих пожилых пациентов, и с ним прямо в самолете случился сердечный приступ. Уверен, приступ спровоцировал страх перед неизвестностью, взвесив все за и против, я пришел к выводу, что гораздо безопаснее будет оставить Джерри здесь. И не важно, одобряете вы это или нет, — мрачно прибавил Райли.

И опять Фил была покорена силой и решительностью этого человека.

Несмотря на огромный и очень многоплановый опыт работы Джойс, профессиональным анестезиологом она все же не была. И потому Райли приходилось тщательно контролировать ее действия, проверять мониторы, рассчитывать дозировку и одновременно готовиться к сложнейшей операции. Фил продолжала беспокоиться. Несмотря на преклонение перед профессиональными качествами Райли, она все же считала, что эту операцию должны проводить настоящие хирурги и хирургические медсестры в Сиднее.

Фил очень волновалась. Но волнение не мешало ей делать свое дело. Она еще никогда не работала с таким энтузиазмом, как в эту ночь. Фил была правой рукой Райли: ставила зажимы, останавливала кровотечение и делала еще множество дел, пока доктор Чейз доставал, доставал и доставал осколки дерева из раны. Сначала мелкие, а потом более крупные щепки…

Способность Райли забыть обо всем постороннем и сосредоточиться на данном участке работы поражала Фил даже больше, чем его профессиональные качества. Из курса психологии Фил знала, что такая способность вырабатывается у людей, которые вынуждены были бороться за свою жизнь.

Неужели Райли когда-то побывал в такой ситуации?

Наконец Райли наложил последний шов. Джерри безмерно повезло. Ведь если бы колья задели артерию, то он бы умер от кровотечения. И к тому же кость не была сломана.

— Но ему придется пробыть у вас еще неделю, Джойс, — сказал Райли. — Остается огромный риск заражения крови. Я наложу Джерри на ногу гипс и скажу ему, что его положение очень серьезно и потому он должен побыть здесь еще некоторое время. Это ложь во спасение. Если он вернется домой, то через несколько дней умрет от заражения крови.

— А если прописать ему антибиотики? — спросила Фил.

— Он не будет их принимать, — устало сказал Райли. — Да и никто из местных стариков не стал бы этого делать. Они считают, что только слабые люди принимают лекарства. Хорошо хоть местные женщины стали понемногу лечиться, а главное, давать лекарства своим детям. Мы постоянно проводим лекции о пользе медикаментозного лечения, но просвещать Джерри уже поздно. Поэтому пусть он поносит гипс и полежит в больнице неделю. Мне очень жаль, Фил, но нам придется остаться здесь на ночь, пока Джерри не придет в себя после наркоза.

Фил и так это знала. Райли просто не имел права покидать своего больного сразу после операции. Никто не знал, как могла подействовать на него анестезия.

— Я могу за ним присмотреть, — предложила Джойс, но Райли не согласился.

— Мне нужно самому осмотреть его утром и убедиться, что все нормально. Вы можете устроить на ночь Фил?

— Но этот дом и так переполнен, — возразила Джойс.

— А ваша гостиная?

— Там сейчас ночует Гленда Анорджирти, — смущенно призналась Джойс. — Сегодня у ее Люка был приступ астмы, и она очень испугалась. Вот почему я оставила их здесь, пока ему не станет лучше.

— Но я же предупреждал вас…

— Могу устроить ее у себя в спальне.

— Чудесно! — воскликнул Райли. — У Джойс в этой больнице есть собственная спальня, — объяснил он. — А еще гостиная.

— Я не против, если Фил переночует в моей спальне.

— Нет, оставьте эту спальню себе, — проговорил Райли, продолжая накладывать гипс.

 Фил с восхищением наблюдала за его руками, скользившими вверх и вниз, словно кисть художника. От пальцев ног до бедра. Наконец, вся нога Джерри была загипсована.

— Вы говорили, что ваш дом переполнен. А для него вы найдете место?

— Я уже продумала этот вопрос. Мы положим его в мужскую палату номер два. Но вы, Фил и Гарри…

— Гарри все равно будет спать в самолете. Он не доверяет местным подросткам, — объяснил Райли Фил. — Как, впрочем, и я. А как бы вы отнеслись к перспективе на всю ночь оставить самолет на заднем дворе?

— Вы можете переночевать в домике Эми, — сказала Джойс, задумчиво глядя на Фил. — Я его неплохообустроила. В доме есть диван и кровать.

— Ну что ж, коллеги, мы сделали свою работу. Большое вам спасибо. 

Сказал Райли.

— В общем, вы и Фил переночуете в домике Эми, — категорично заявила Джойс. — Другого выхода я не вижу.

Райли посмотрел на Фил, и его улыбка поблекла.

— Думаю, так и придется поступить, — сказал он.

— Я не возражаю, — отозвалась Фил.






Глава 5





Оничасто ночевали, где придется. Райли было не привыкать. Гарри устроился на ночь в самолете.

— Это не так уж и плохо, — сказал он Фил. — В хвостовой части нашего самолета есть удобная кровать, а чтобы не заскучать, у меня всегда при себе книжка. Я специально беру книги с собой для таких вот случаев. 

Улыбнувшись, он вытащил из кармана толстую книжку. На обложке была изображена полногрудая женщина с кинжалом.

Они поужинали в больничной кухне, а потом Райли и Фил отправились в домик Эми.

Фил была довольна таким поворотом событий. Райли же был раздражен, понимал, что она это видит, и нервничал еще больше.

Но отчего он был так раздражен? Оттого что физически не мог спать, когда рядом находился кто-то еще? Ему неоднократно приходилось ночевать в «компании». И каждый раз он не мог сомкнуть глаз. То ему мешал храп Корделии, то хихиканье студентов-медиков.

Он бы с большим удовольствием переночевал в спальном мешке под открытым небом, но тогда Фил пришлось бы провести ночь одной в домике Эми или спать вместе с ним в спальном мешке. А этого он допустить не мог…

«Фил не такая сильная женщина, какой пытается казаться», — подумал Райли, когда они шли к домику, находившемуся неподалеку. Пять дней назад она чуть не утонула. За годы врачебной практики ему часто приходилось сталкиваться с последствиями стресса. К нему приходили пациенты после несчастных случаев и рассказывали о своих переживаниях. Райли консультировался по поводу них с психологом.

— Их обязательно будут мучить навязчивые воспоминания, — предупредил тот доктора Чейза. — Если человек побывал между жизнью и смертью, то это не может пройти бесследно.

А Фил провела восемь часов в открытом море… Она так близко подошла к краю. Эта поездка может отнять у Фил последние силы. Нужно позаботиться о том, чтобы она провела эту ночь с максимальным комфортом, раз уж не сможет переночевать в своем роскошном отеле. А спать под открытым небом… Лично ему это подходит, но огромное бескрайнее небо может окончательно расстроить нервы женщины, уже и без того находящейся на пределе. Нет, они должны переночевать в домике Эми.

— Не беспокойтесь, я не стану вас соблазнять, — сказала Фил.

От неожиданности Райли остановился.

— Чего вы не будете делать?

— Мне кажется, я должна предупредить вас, — серьезно произнесла она. — Джойс отвела меня в сторону и сказала, что вы — человек порядочный. Как мне показалось, вы не в своей тарелке. И потому должна предупредить вас, что я очень целомудренная. Я ведь обманутая невеста, и это качество присуще женщине в моем положении.

— Ну, вообще-то вы не производите впечатления обманутой невесты, — осторожно заметил он, почувствовав себя еще более взволнованным.

— Возможно, — согласилась она. — Но и вы ведитесебя свободнее. Не стоит ложиться за три ярда от моей постели. И не бойтесь, что я стану к вам приставать.

— Вы хотите, чтобы я вел себя свободно? 

Эта беседа еще больше запутала Райли.

— Конечно. Вам не о чем волноваться. Сегодня был удивительный, просто замечательный день, но я очень устала. И вообще, в мои планы на будущее мужчины не входят. Так что не беспокойтесь, приставать к вам ине собираюсь. Покажите мне мою кровать и считайте, что долг ваш выполнен. Я очень независимый человек, доктор Чейз, и… спокойной ночи.

Райли проснулся в три часа утра от непонятных, жалобных стонов. Независимые люди спят спокойно.

Фил устроилась на двуспальной кровати в спальне Эми. Райли лег на небольшом диванчике в гостиной.

Сначала ему показалось, что Фил плачет, но потом он понял, что она кричит, задыхаясь от страха.

Звук был негромким — если бы у Райли был ни такой чуткий сон, он бы вообще ничего не услышал, — но очень жалобным. Он вскочил с постели и направился к двери, ведущей в спальню.

Комнату заливал лунный свет. Одеяла были разбросаны по полу. Фил, в одних трусах и лифчике съежилась от страха. Ее вьющиеся волосы разметались по подушке, широко открытые глаза смотрели на него невидящим взглядом. Но в них читался тихий ужас, как будто она увидела…

Врата ада?

Сердце Райли замерло в груди.

— Фил… — Он сел рядом с ней, обнял за плечи и слегка потряс ее. — Фил, проснитесь, это всего лишь кошмарный сон, Фил.

Взгляд ее стал более осмысленным. Она вздрогнула и отпрянула от Райли, словно это он испугал ее.

— Фил, это Райли. Доктор Чейз. Тот парень из самолета. Фил, это тот самый Райли, которого вы не собирались соблазнять.

И как бы глупо ни звучала последняя фраза Райли, она благотворно подействовала на нее. Фил расслабилась и затихла. Теперь она смотрела на Райли скорее сконфуженно.

Но тут ее начала сотрясать дрожь. Она очень замерзла. Ночью в пустыне температура резко понижается. Иногда даже случаются заморозки. Фил укрылась целой кучей стеганых одеял, когда ложилась спать, но теперь они в беспорядке валялись на полу.

Райли поднял с пола одеяло, укутал Фил и взял ее на руки. Он качал ее, словно испуганного ребенка.

Фил снова задрожала. К ней вернулись страх и полная дезориентация в пространстве.

Райли так расстроился, что и сам почувствовал себя плохо. Не стоило брать сюда Фил, подумал он.

Проклиная себя, он крепко обнял девушку.

— Все хорошо, Фил. Вы в безопасности. Да, вы сейчас находитесь посреди Австралийской пустыни, вокруг вас незнакомые люди, недавно вы чуть было не утонули, ваша свадьба расстроилась, но все беды уже позади. Ничто больше не угрожает вам. Я с вами, и согрею вас, а завтра вернемся на побережье. Довезем вас до сиднейского аэропорта, и вы сможете улететь в Англию первым же самолетом. Хотите, мы позвоним вашей матери? Это вернет вас к реальности.

Он говорил просто для того, чтобы не молчать, не рассчитывая на ответы Фил. Голос его был тихим и нежным. Он хотел убедить Фил в том, что она в безопасности, спасена и все под контролем.

Дрожь начала проходить, но Фил все еще инстинктивно прижималась к Райли, как будто эта близость согревала ее, а может, так оно и было. Райли лег спать одетым. Он укрылся тем, что попалось под руку, и удобно устроился на диванчике в гостиной. Три раза за эту ночь он вставал, чтобы узнать, как тамДжерри.

— Простите. — Фил стала приходить в себя, но все еще не до конца осознавала происходящее. Еще теснее прижавшись к Райли, она смущенно пробормотала: — Я не должна была… Я вас разбудила.

— Ночные кошмары как черные дыры, — нежно проговорил Райли. 

Он чувствовал запах ее волос и думал… Думал…

Он всеми силами боролся с неуместными мыслями.

— Я не… я не знаю, почему…

— Вы, наверное, так и не обратились к психологу в Вэйл-Ков, как я вам советовал?

— Мне это ни к чему. 

Теперь она выглядел лучше. Ее голос стал более твердым. Да, в силе духа этой женщине не откажешь.

Райли пришло в голову, что именно необыкновенная сила духа ее и спасла. Он еще крепче прижал Фил к себе, словно боялся ее потерять.

— Я в порядке, — сказала она, но не отстранилась.

— Вы замерзли, сбросили все одеяла на пол. 

Она замолчала, пытаясь собраться с мыслями.

— Значит, я была полностью раскрыта? — спросила она наконец очень смущенно, а он улыбнулся. 

В ней вновь проснулась женщина.

— Ну да.

— О боже…

— Не беспокойтесь. Я видел кое-что и пострашнее.

Она отодвинулась от него и села.

— Что вы имеете в виду?

— Я врач, — ответил он. — На первом курсе мы изучали анатомию.

— Но я же не ваша пациентка. 

Ее фраза прозвучала резковато.

— Да, уже нет.

— Я ваша коллега.

— Да. — Он немного подумал и продолжал: — Да, мэм.

Она рассмеялась, и настроение у Райли улучшилось: он смог ее развеселить.

— Со мной теперь все в порядке, и вы можете возвращаться в постель.

— Вы все еще дрожите. Я могу пойти к Джойс и попросить у нее грелку.

— Нет! — воскликнула Фил испуганно. 

Возможно, этот страх был отголоском ночного кошмара.

Когда-то ему тоже снились кошмары. Тогда Райли был еще ребенком. Один из его отчимов любил наказывать его хлыстом. Но это было не самым страшным в тот период его жизни. Гораздо хуже было просыпаться ночью, когда и без того жуткая реальность становилась еще страшнее, переплетаясь с сюжетом ночного кошмара…

Да, он не должен покидать сейчас Фил.

— Кровать широкая, — прошептала она. — Места хватит на двоих.

Он вдруг почувствовал раздражение. Фил очень смутила его.

— Мы ведь коллеги, — просто объяснила она свое необычное предложение и отодвинулась от него на другой конец кровати. — Я не имела в виду ничего предосудительного.

Райли подумал, что в этом нет ничего предосудительного: они равны, они с Фил коллеги.

— Идите на свой диван, — с вызовом сказала она.

— Я не могу оставить вас одну. Вы всю ночь не сомкнете глаз. А если все же заснете, попадете в новый кошмар.

— Откуда вы знаете?

Он это знал. И если она не перестанет дрожать…

— А вас что тревожит? — с участием спросила вдруг Фил. 

Она уже давно заметила, что доктор чем-то озабочен.

Райли от неожиданности вздрогнул и поймал себя на мысли, что очень хотел бы опять взять Фил на руки.

— Гарри сказал, что у вас есть дочь. — Она произнесла это так просто, словно обсуждала погоду на светском приеме. Укрывшись одеялом, Фил свернулась калачиком, пытаясь скрыть от Райли очередной приступ дрожи. — Как ее зовут?

— Гарри слишком много болтает, — вздохнул Райли. — Ее зовут Люси.

— Не хотите рассказать мне о ней? — Она смотрела на него поверх одеяла. — Думаю, Люси одна из тех девушек, которые живут в пригороде с мамой, вечно стоящей у плиты.

— Не угадали. Отбросьте стереотипы. У меня в квартире, например, вы не найдете ни тапочек, ни курительной трубки, даже если я соответствую этому образу, — сказал Райли, смеясь скорее над собой.

Фил перекатилась поближе к нему со своей стороны кровати, подняла одну из валявшихся в беспорядке подушек, положила ее рядом со своей и похлопала по ней рукой.

— Не хотите мне о ней рассказать?

Райли подумал, что этот разговор отвлечет ее от ночного кошмара. Он видел, что она все еще дрожит, но хочет скрыть это от него.

Райли вздохнул, лег рядом с Фил под одеяло, притянул ее к себе и обнял за плечи. Фил замерла на секунду, но тут же расслабилась.

— Повернитесь ко мне, — сказал Райли. — Так вы быстрее согреетесь.

— Минутку! — остановила его Фил, села на кровати, достала из вороха одеял свою форменную рубашку спасателя и надела ее.

Вот теперь они точно просто коллеги.

Они лежали, прижавшись друг к другу.

Райли тоже пытался побороть нервное напряжение. Ее волосы, такие мягкие и душистые, щекотали ему лицо. Он ощущал едва уловимый запах ее духов.

— Расскажите мне о Люси, — попросила Фил.

И это было очень мудрое решение. Как еще можно было заставить мужчину выбросить из головы всякие глупости? Только напомнив ему о дочери.

— Она моя дочь.

— Я это уже знаю, — поддразнила его Фил.

— Она очень красивая. Темноволосая, высокая и стройная. Но, на мой взгляд, слишком худенькая. 

Всю эту информацию Райли почерпнул из одной единственной фотографии.

— А вы часто с ней видитесь?

— Я никогда ее не видел. И вообще узнал о ее существовании только три месяца назад.

— Надо же! 

В голосе Фил совсем не было осуждения. Скорее в нем читался неподдельный интерес.

— Согласен, это звучит действительно странно.

— Гарри говорил, что она приезжает завтра.

— Да, завтра, — резко ответил Райли. — Давайте лучше поговорим о чем-нибудь другом.

— Ладно.

Фил надолго замолчала. Райли даже решил, что Фил заснула, но внезапно она спросила:

— А ваши родители?

— Что вы имеете в виду? — насторожился он. 

— Где они сейчас?

— Моя мать живет в Перте. Последний раз я слышал о своем отце двадцать лет назад. Тогда он жил в Новой Зеландии.

— Значит, все ваши родственники далеко?

— Можно сказать и так. 

Райли не хотел обсуждать с Фил свою семью, но если это ее успокоит… Это всего лишь терапия, — подумал он, прижимая Фил к себе еще крепче.

— Вы такой теплый, — пробормотала девушка. 

Она успокоилась и согрелась.

— А теперь ваша очередь рассказать о своей семье, — предложил он.

— Что именно вас интересует?

— Почему ваша мать не вылетела сюда первым же самолетом. Она же знала, что вы чуть не погибли.

— Моя мать стала бы беспокоиться только в случае, если бы об этой истории написали в газетах.

— Ей до вас нет никакого дела?

— Напротив, она слишком часто вмешивается в мою жизнь. У таких людей, как мои родители, должно быть много детей. Но так получилось, что я — единственный ребенок. К тому же девочка. Это, как одно негодное яйцо в большом лукошке.

— А как они отнеслись к вашему решению стать медсестрой?

— Они категорически возражали. Я с детства мечтала стать медсестрой, а они считали, что я должна унаследовать семейный бизнес. Потому что так решил мой дедушка. Он был основателем фирмы. По их мнению, я тоже должна была заниматься семейным бизнесом, а не ухаживать за больными. Дедушка постоянно вставлял мне палки в колеса.

— Печально. Но ведь работа служит вам утешением.

— Не всегда, — прошептала она. — Да, я люблю свою работу, но с недавних пор мне стало казаться, что делаю слишком мало. А в ту ужасную ночь, когда я чуть не утонула, поняла, что жизнь моя бессмысленна. И я поклялась себе: если спасусь, начну новую жизнь. Но, кажется, я не выполнила своего обещания… То, что я делаю, — это слишком мало.

— Вы к себе несправедливы, — возразил Райли, а Фил вздохнула и теснее прижалась к нему.

— Я такая же, как мои родители, — призналась она взволнованным шепотом, — легко погружаюсь в мир роскоши. Комната в моем отеле прямое тому доказательство.

По его телу пробежала сладкая дрожь. И это было естественно. Только совершенно бесчувственный мужчина на его месте остался бы равнодушен.

— Я уже совсем согрелась, — пробормотала она. — Вы можете со спокойной совестью идти к себе в комнату.

— Но я с удовольствием останусь здесь.

— Я уверена, что это не так. — Она говорила все более невнятно, погружаясь в сон. — Вы прекрасный человек и замечательный врач. Вы спасли мне жизнь, В сейчас помогли успокоиться, прийти в себя после ночного кошмара. И теперь я чувствую себя отлично. Как жаль, что вы никогда не видели свою дочь.

— Я встречусь с ней завтра.

— Прекрасно. — Она опять вздохнула. Ее вздох был долгим, томным и сонным. — Это чудесно. Завтра вы наконец-то по-настоящему почувствуете себя отцом. Вы спасатель, врач, отец. У вас такие мускулы… как приятно чувствовать ваши руки на своем теле.Такой мужчина, как вы… чего еще может хотеть девушка?

— Засыпайте, — сказал он.

— Хорошо. — Она улыбнулась — он понял это по тембру ее голоса. — Я засну. Но сначала должна поблагодарить вас.

— Не за что.

— Не думаю. Вы столько для меня сделали, — сказала Фил, — поэтому я не могу вас не отблагодарить.

— Фил…

— Вы спасли мне жизнь. — Райли понял, что она говорит, хоть и путано, но совершенно серьезно. — И еще вы спасли меня от Роджера. Я ведь могла выйти за него замуж.

— Но вряд ли это из-за меня вы…

— Если бы вас не было рядом… Ну, если бы я осталась жива… Я могла бы дать слабину, и Роджер бы приехал. Он попытался бы на меня воздействовать, а я могла не устоять и вышла бы за него, как того хотела моя семья. — Она опять задрожала и схватилась за его руку. — И вы… вы показали мне, как все это скучно. Так скучно! — В ее хрипловатом шепоте послышались нотки мечтательности. А еще в ее голосе была теплота, и радость, и что-то еще… — А сегодня вы открыли мне новый мир, настоящую жизнь, новую жизнь… И я хочу…

— Фил…

Неужели она все еще бредит? Нет, это не бред Они оба находились в каком-то нереальном мире, полном иллюзий, где каждый может вслух высказывать свои мечты, делиться своими чувствами.

Ее тело было так близко, Райли знал, что должен немедленно уйти отсюда. Оставить Фил одну. И опять вернуться к реальности.

А нужно ли ее покидать? Он хочет остаться с ней, да и она, кажется, этого хочет. И в ее прикосновениях не только доверчивость, но и женская страсть.

Женская страсть?

— Спасибо, — опять пробормотала Фил, и прежде, чем Райли понял, что происходит, она обняла его за шею, приблизила к нему лицо и посмотрела прямо в глаза. 

Луна светила так ярко, что Райли мог разглядеть каждую черточку ее лица.

Дальше события начали разворачиваться так быстро, что Райли не сумел ни как следует осознать случившееся, ни остановить Фил — если, конечно, он сам хотел это сделать. Она поцеловала его.

Этот поцелуй не был жестом благодарности или вежливости, или случайным порывом.

Это был поцелуй женщины, которая жаждет мужчину.

Это был поцелуй женщины, которая требует близости с любимым мужчиной. Их губы встретились. 

— Райли.

Неужели она назвала его по имени? Разве это может быть правдой?

Было ли это желание взаимным?

Это настоящее безумие. Неразумно. Но ведь не он первый поцеловал ее — Фил сделала это сама.

Или их просто влекло друг к другу. Мужчина и женщина, охваченные древним как мир желанием.

Очарование Фил разрушило защиту, которую он выставил. Она его полностью обезоружила. Не в силах устоять, Райли с жадностью ответил на ее поцелуй. Он был охвачен томительным и вместе с тем приятным желанием, таким же, как и Фил.

Фил.

Она была не похожа ни на одну из женщин, которых он когда-либо встречал. Он перестал контролировать свое тело.

Фил действовала, повинуясь инстинктам, тем самым, что заложены в каждом человеке. И вместе с тем ее действия нельзя было назвать неосознанными. Она понимала, чего хотела. А своих целей Фил привыкла добиваться.

Она смогла выжить, проведя восемь часов в открытом море, смогла обмануть смерть, а теперь окончательно возвращалась к жизни.

Эта женщина…

Она ему нравилась, она его просто сводила с ума.

Ее губы, ее поцелуи… Фил прижалась к Райли так тесно, что у него перехватило дыхание. Теперь в ее страсти появилась какая-то звериная свирепость. А Райли… Для него в этот миг не существовало ничего, кроме этой женщины, все остальные чувства и мысли улетучились. Он не думал больше о том, что произойдет потом. Два пламени соединились и запылали, словно один огромный костер. Теперь их разделяла только одежда, а если исчезнет и эта преграда…

Райли вырвался из объятий Фил, хотя ему очень этого не хотелось, посмотрел ей прямо в глаза. Комнату заливал лунный свет.

— Фил, если мы зайдем еще дальше…

— А ты хотел бы зайти еще дальше? 

Голос Фил звучал спокойно. Она смотрела Райли в глаза открыто, уверенно и вместе с тем доверчиво.

Доверие. Именно оно растревожило его чувства, скрытые в глубине подсознания.

— Ты не можешь себе представить, как я этого хочу, — искренно сказал Райли. — Но это неразумно.

— Мне сейчас не до благоразумия.

Райли не сразу понял, что происходит, а Фил сняла рубашку, бросила ее куда-то в темноту и стала расстегивать лифчик.

— Райли, я взрослая женщина.

Райли поймал ее за руки. Он хотел помешать ей снять лифчик.

— Фил, но ведь у нас нет презервативов.

— Это не страшно. Я позаботилась о защите, когда готовилась провести с Роджером медовый месяц, Поставила внутриматочную спираль.

— Но ведь дело не только в этом…

— Ты считаешь, что беременность не единственная, грозящая нам опасность? — Фил продолжала смотреть ему в глаза. — В другом плане тоже все в порядке. Я абсолютно здорова. Роджер всегда был очень осторожным человеком. И к тому же постоянно проверяется в больнице. Он никогда не допускал ошибок. Единственная его оплошность — связь с подружкой невесты. А у тебя как с этим обстоят дела?

— Наверное, ты мне не поверишь, но…

— Никто бы на моем месте тебе не поверил. Но я поверю. Так я могу чувствовать себя в безопасности с вами, Райли Чейз?

— Да, ты можешь быть спокойна, — хрипло проговорил он. Фил была так близко к Райли, охваченному страстным желанием, но ему следовало сохранять ясную голову. — Но, Фил, это действительно поможет тебе все забыть?

— Что забыть?

— Роджера, ночь в открытом море, безнадежность?

— Нет, — сказала Фил. — Наоборот, это поможет мне вспомнить. И еще. Я должна тебе сказать, — проговорила Фил шепотом, ее дыхание обжигало Райли, так близко она находилась. — Да, я тебя использую. Мне это просто необходимо. Я должна вновь почувствовать себя… живой.

Хоть голос ее звучал уверенно, все же Фил сомневалась, что поступает правильно. Райли понимал, что это не капризы, что все это ей действительно нужно.

— У нас одна только ночь. Завтра я уеду. У меня нет никаких обязательств перед больницей Вэйл-Ков. Контракт я еще не заключила. Да, я уеду, потому что мы не сможем работать вместе после того, что сегодня случится. Но пусть это случится. Я хочу, чтобы это случилось. А ты? Ты этого хочешь?

Как она могла такое спрашивать?

Вела ли Фил себя легкомысленно и глупо?

Возможно. Но сейчас ее это не заботило. Находясь с незнакомым мужчиной посреди австралийской пустыни, Фил, возможно, впервые в жизни не чувствовала себя одинокой. Между ней и Райли сразу возникла какая-то странная связь. Ни один мужчина никогда не был ей так близок, как он.

Они лежали рядом, она гладила его лицо, чувствовала грубую щетину на его подбородке, едва заметный след шрама у рта. В каждой черточке его лица ощущалась сила.

Этот человек был ей так близок и дорог, словно она знала его всю жизнь.

Может быть, они две половинки одного целого? Или это только мечта? Но что-то определенно связывало их.

Если бы Райли рассказал ей, что у него было счастливое детство, спокойная, размеренная жизнь, Фил не поверила бы ему. Этот человек всегда был одинок, так же как и она.

Неужели завтра они вернутся каждый в свое одиночество? Может быть! Но то будет завтра. А сегодня она обнимает Райли и ни о чем больше не хочет думать. Все кошмары остались позади, и она наконец почувствовала себя живой.

Она изучала его лицо, и ей нравилась каждая его черточка. Она смотрела на него страстным и жадным взглядом.

В его глазах были сила и страсть, и врожденное благородство и честность. Другой мужчина на его месте согласился бы на ее предложение без вопросов и без сомнений. А Райли…

— Райли, — прошептала она.

— Фил. 

Он улыбнулся ей.

В этой улыбке Фил прочла безграничную нежность и даже любовь.

Она понимала, что это — минутный порыв, но сейчас ей и этого было достаточно. Эта улыбка окончательно уничтожила все ее страхи и плохие воспоминания.

Она поняла, что больше не может себя контролировать. Она больше себе не принадлежала. Райли притянул ее к себе и стал жадно целовать. Для него тоже в этот момент все стало неважным.

Он целовал ее долго и страстно. А потом вдруг отодвинулся от нее, и она чуть не заплакала от обиды. Отодвинулся, но продолжал смотреть ей прямо в глаза.

— Фил, то, что ты предлагаешь мне, — это бесценный дар, — мягко сказал Райли. — Я не могу просто так принять его.

— Я так и думала, — ответила Фил, стараясь, чтобы ее голос звучал естественно. — Но наши отношения продлятся только одну ночь. Не бойся, что завтра утром я буду настаивать на продолжении. Я не из тех женщин.

Фил улыбнулась, увидев, что Райли смеется. Она говорила очень убедительно. Кажется, он ей поверил.

Неужели она действительно не хотела продолжения отношений? Неужели способна даже в этот момент все держать под контролем?

— Хочешь меня еще раз поцеловать? — дразнящим шепотом проговорила она.

И он опять принялся ее целовать. Ни один мужчина так не целовал Фил. Райли целовал ее, пробовал на вкус, исследовал ее тело. В каждом его прикосновении читалась любовь.

Она прикрыла глаза, наслаждаясь его прикосновениями. Его пальцы ласкали каждый сантиметр ее тела. От этих прикосновений по телу Фил пробегала дрожь чувственного наслаждения.

Она повернулась к Райли спиной, и он нащупал застежку ее лифчика. Повозившись немного, он его снял — и Фил почувствовала, словно с нее слетели оковы. Его пальцы ласкали ее грудь, затвердевшие соски. Фил издала сладострастный стон.

Но ей этого было мало. Она расстегнула пуговицы на его рубашке. Еще одни оковы спали, Фил и Райли еще на шаг приблизились друг к другу. Наслаждение почти достигло высшей точки. Его кожа… его мужественное тело… его руки…

Лунный свет ярко освещал комнату, и, глядя на его обнаженное тело, Фил почувствовала головокружение. Его тело было таким горячим, его губы, прикосновение его рук… О, его губы…

Ее груди касались груди Райли, а его руки ласкали ее бедра. Теперь на ней не было никакой одежды. Она нащупала молнию у него на джинсах и расстегнула, теперь ее пальцам ничего не мешало.

Это была головокружительная ночь. Фил чувствовала себя немного безумной. Но ей это нравилось.

О, как это прекрасно — чувствовать близость Райли! Он продолжал исследовать ее тело. Она погрузилась в волну чувственного наслаждения, отдавая Райли всю себя. В эту ночь все было возможно, не было никаких запретов и не существовало никаких преград.

— Райли, — услышала она свой голос, больше похожий на страстный стон. 

И это был голос незнакомой женщины, возлюбленной Райли.

— Моя прекрасная девочка.

Он навис над нею, его темные глаза блестели в лунном свете.

Она обхватила руками его бедра и притянула к себе.

— Фил, — сказал он ей на ухо хриплым шепотом. Он действовал медленно, принося ей ни с чем несравнимое удовольствие, заставляя ее и себя ждать.

Райли. Теперь она находилась там, где хотела оказаться все это время. Это было ее сердце, ее дом, средоточие всей ее жизни.

Этот мужчина…

Их ласки длились бесконечно долго, но они не чувствовали усталости. Ее разум теперь был таким же ясным и светлым, как звезды за окном. Волны наслаждения накатывали на нее снова и снова, но она неотрывно смотрела Райли в глаза.

Как она могла не смотреть ему в глаза? Фил изумлялась, как легко его плоть двигалась в ней.

Райли. Сегодня ночью он принадлежит только ей.

Он входил очень глубоко, и ее тело двигалось с ним в одном ритме.

Это длилось и длилось, и она плакала от удовольствия. Она плакала и чувствовала на себе его прекрасное тело. Все было просто замечательно, волна наслаждения уносила ее куда-то, и Фил знала, что это никогда не повторится. Наконец, он откинулся на подушки, а Фил положила голову ему на грудь и слушала, как бьется его сердце, в том же ритме, что и ее собственное. Она почувствовала, как Райли гладит ее по волосам с любовью и нежностью…

Фил заснула в его объятиях, как в колыбели, ощущая тепло его тела и понимая, что в этих надежных, сильных руках она в безопасности.

Что же он натворил?

Она была всего лишь его пациенткой. А потом стала коллегой.

Ей приснился кошмарный сон, и Райли просто вошел к ней в комнату, чтобы успокоить. И… воспользовался ее положением?

Или она воспользовалась его уступчивостью.

Ею, как и Райли, двигало естественное желание.

И сейчас, в темноте, ощущая рядом с собой обнаженное тело Фил, Райли понял, что поступил правильно. Как можно назвать событие неправильным, если оно неизбежно? Фил стала неотъемлемой частью его тела, его души, его разума. Потерять ее означало теперь лишиться жизненно важного органа.

Он слегка повернул голову и зарылся лицом в ее волосы, вдыхая легкий, едва различимый запах духов. Она что-то пробормотала во сне, ее рука нашла его руку, их пальцы переплелись, и Фил удовлетворенно вздохнула.

Фил. Его любимая женщина.

Он закрыл глаза, и покой, которого он никогда в жизни не испытывал, разлился по его телу.

Но, пересилив себя, доктор Райли Чейз вернулся к себе на диван.






Глава 6





Когда Фил проснулась, Райли рядом не было. Рассвет пробивался в окна, Фил, лежа в постели, пыталась переосмыслить случившееся и разобраться, что было сном, а что реальностью.

Фил была абсолютно голой. От постели исходил запах секса. Соседняя подушка была примята. Она зарылась в нее лицом и почувствовала, что подушка все еще хранит запах Райли.

О господи! Она занималась любовью с Райли Чейзом.

«Он теперь мой», — подумала она.

Стараясь упорядочить свои мысли и чувства, Фил открыла глаза и принялась вспоминать, с чего все началось.

Ейприснился кошмар. Райли пришел, чтобы ее успокоить. Она сама сделала первый шаг. Ее желание, так долго сдерживаемое, выплеснулось наружу.

И это было чудесно. Тело Фил источало свежесть. Словно она заново родилась. Она улыбнулась, думая о своем новом рождении и представляя себя в позе эмбриона. Это тоже было приятно, вот так лежать и ждать своего появления на свет. Или того, что этому предшествует. Если бы сейчас появился Райли, она бы снова его соблазнила. А потом они опять заснули бы вместе. И вместе проснулись.

К сожалению, этого не будет никогда.

Она встала с постели, потянулась и улыбнулась. Солнце, словно огромный мандарин, поднималось над пустыней, символизируя начало новой жизни.

Фил заправила постель, приняла душ и отправилась на поиски Райли.




Джерри замечательно выспался этой ночью. Его нога совершенно не болела, и если бы не гипс, наложенный от бедра до лодыжки и не позволяющий ему двинуться с места, он сбежал бы из больницы. Райли это понимал и потому не собирался снимать с него гипс в ближайшее время.

— Ваш нерв чудом не пострадал, и нога сможет двигаться, — сказал ему Райли. — Но не все занозы вытащены из раны. У вас может развиться гангрена или кое-что похуже. Поэтому останетесь здесь еще на неделю, и точка!

Улыбаясь, он покинул палату и отправился к Эми.

Но как только открыл дверь, улыбка его угасла. Эми качала на руках малышку Райли и плакала.

— Она не хочет есть, — сказала Эми. — Ночью она поела совсем немного, а теперь вообще отказывается, потому что хочет спать.

— Привет, — неожиданно в палате появилась Фил.

Райли еще утром решил, что их отношения не должны больше выходить за рамки профессиональных отношений. Поэтому поздоровался с ней с официальной сухостью.

— У нас проблемы? — спросила она, приблизившись к кровати Эми. Эми сидела, прижав ребенка к груди. — Эй, малышка Райли? Где наше солнышко? — Фил окинула взглядом распухшие груди Эми, ее заплаканное лицо и сразу же оценила ситуацию. — Эй, соня-засоня?

Фил легонько похлопала по щечке малышку и поднесла ее к груди Эми. Девочка открыла глаза. Фил аккуратно раскрыла ротик Райли, похожий на бутончик розы. Маленькие губки почувствовали вкус молока, нашли сосок Эми и начали сосать. Но без всякого удовольствия.

— Хлопай ее время от времени по щечке, — посоветовала Фил Эми. — А ты, малышка Райли, должна хорошо есть, чтобы вырасти большой и сильной.

— Но с ней… что-то не так, — проговорила Эми, задыхаясь от слез.

— Мне кажется, у нее желтуха, — сказал Райли, наблюдая, как ребенок сосет молоко.

— Ее опять клонит в сон.

— А что такое желтуха? — спросила Эми.

Фил намочила полотенце в тазике с водой и умыла Эми. Тем временем Райли внимательно осматривал свою тезку. На ее ладошках и ступнях, вчера еще розовых, отчетливо проступила желтизна.

Желтуха. На ранней стадии.

— Что с ней? 

Эми задыхалась от ужаса. 

Райли, осторожно разжав кулачок ребенка, показал ей ладошку.

— Видишь? Эти желтые пятна — верные признаки желтухи. Такое часто бывает у младенцев. Наш организм образует красные кровяные тельца, и, когда они отмирают, печень избавляется от них. А если этого не происходит, отмершие кровяные тельца образуют новые, и в результате в организме вырабатывается билирубин. Печень малышки Райли еще слишком маленькая, чтобы справляться с этой нагрузкой, и потому в ее организме происходит скопление отмерших кровяных клеток. Думаю, через неделю мы сможем справиться с этой проблемой.

— Но с ней точно все будет нормально?

— Безусловно. Ей необходим солнечный свет. Мы будем класть ее на подоконник, подстилая пеленку. Это куда полезнее лампы солнечного света.

— Эти процедуры будет делать сестра Джойс?

— Тут существуют некоторые проблемы, — спокойно ответил Райли, а Фил, обмакнув полотенце в тазик, снова протерла Эми лицо. — Если я увижу, что желтуха прогрессирует, придется оставить тебя и малышку Райли в больнице Вэйл-Ков. — Он опять взглянул на девушку. — Мне очень жаль, Эми, но я должен взять тебя и Райли с собой.

— В… в больницу?

— Да, это лучший выход из ситуации.

— Но я не хочу, — сказала Эми, чуть не плача.

— Мы сможем устроить тебя в гостинице при больнице. Эми, если бы ты жила в Вэйл-Ков, я бы не стал класть тебя в больницу.

Нижняя губа Эми задрожала. Райли подумал, что она сама почти ребенок.

— Джейсон этого не выдержит, — прошептала она. — Он должен приехать сюда завтра. Можно мне остаться здесь до его возвращения?

— Нет, ничего не получится. Мы должны вылететь сегодня утром.

— Я не хочу снова в больницу! 

Она опять заплакала.

Райли подумал, как же она одинока и испугана, и в очередной раз разозлился на ее мать, которая ни разу за все это время не навестила свою дочь.

— Ты могла бы взять с собой кого-нибудь из сестер, — неуверенно предложила Фил, и Райли с удивлением отметил, что они с Фил мыслят одинаково.

— Мама их не отпустит.

— Хочешь, я с ней сама поговорю? 

Предложение Фил было не лишено смысла. Он окинул ее внимательным взглядом и решил, что эта женщина вполне подходит на эту роль. Ее одежда, прическа и скромное лицо, без всякого намека на макияж, соответствуют местным условиям и нравам.

— Она не подпустит вас, запустит в вас чем-нибудь тяжелым, — сказала Эми, а Фил ей подмигнула:

— Да ну?

— Или натравит на вас собак.

— Вот ужас! — воскликнула Фил.

И Райли, увидев, какое испуганное стало у нее лицо, не смог сдержать улыбки.

— Похоже, наша отважная Фил уже жалеет о своем предложении?

— Хорошо, есть другой вариант, — пошла она на попятный. — Ты можешь поехать с нами в Вэйл-Ков и остановиться в том же домике при больнице, что и я. Там, где живет доктор Райли. Мне сказали, что я могу приглашать туда гостей. Ты и будешь моей первой гостьей. Хочешь жить вместе со мной и Райли?

Райли смотрел на нее в изумлении.

— Помолчите, доктор, — примирительно сказала Фил. — Во-первых, Эми для нас больше, чем просто пациентка. Вспомните, малышку зовут Райли Фил, и она почти член нашей семьи. Решай, ты хочешь остановиться в нашем доме?

— Но Джейсон… 

Эми смутилась, но зато перестала плакать.

— Без проблем! Мы напишем ему записку, — нашла выход из положения Фил. — Если он приедет на побережье, сможет остановиться в нашем доме.

— Скорее всего, он не захочет.

— Ну, это его проблемы. А ты хочешь остановиться у нас?

— Да, — кивнула Эми, взглянув на дремлющую девочку. 

Она понимала, что у нее нет другого выхода.

— Вы с ума сошли? — напустился Райли на Фил, когда они вышли из палаты. — Что за безумная идея?

— Что вы имеете в виду? — невинно спросила Фил, повернувшись к нему.

— Пригласить Эми в мой дом?

— В наш дом, — мягко поправила его Фил. — Это ведь не навсегда, только на время.

— В наш? — возмутился Райли. — В этом доме живу я!

— Теперь и я тоже. Корал сказала, что я могу там поселиться, что и сделаю незамедлительно.

— Но ты не собиралась переезжать туда до воскресенья.

— А теперь планы изменились. Придется ускорить переезд. — Фил улыбнулась какой-то своей мысли. — Одно меня смущает: Роджер имеет право потребовать возмещения убытков за номер в отеле, который он снял для медового месяца.

— Но Эми — наша пациентка, — не сдавался Райли.

— Ваша пациентка, — поправила его Фил. — Лично я познакомилась с ней в больнице, когда и сама была пациенткой. Так что мы с ней скорее подруги.

— Но ваша роль изменилась: теперь вы медсестра.

— У медсестер тоже бывают друзья.

— Но не их пациенты. Это не этично.

— Почему?

— Ты не должна во все это впутываться.

— Напротив, должна.

— Фил…

— А? 

Фил посмотрела на Райли, слегка наклонив голову. 

Ее глаза блестели.

Мысль, помимо его воли, скользнула в сторону, и, сам того не желая, Райли вспомнил, как держал ее на руках, как целовал, и как потом она заснула, доверчиво прижавшись к нему. Он думал об этом, и профессиональная этика совсем не волновала его. Это было неправильно, и Райли снова начинал раздражаться на Фил и злиться на себя.

— Эми должна находиться в больнице.

— Но я уже пригласила ее пожить в нашем доме. И вы видели ее реакцию: она сразу перестала плакать. Неужели вы хотите, чтобы Эми опять расстроилась. В таком случае пойдите и скажите, что изменили свое решение.

— Но я вообще не принимал никакого решения, — резко сказал Райли. — Это все ты…

— Ты не хочешь пожить в номере для новобрачных? — игриво спросила Фил.

— Не хочу. И еще я против того, чтобы в моем доме останавливались посторонние люди.

— Корал сказала, что этот дом принадлежит больнице. К тому же приезжает Люси… — Неожиданно в голосе Фил послышалось раскаяние. — Извини. Я понимаю, что сначала должна была посоветоваться с тобой. Но просто я не могла всего этого вынести. Она так одинока. Я сама буду о ней заботиться.

— Но ты же будешь работать.

— Конечно, но мне необязательно находиться при Эми двадцать четыре часа в сутки. Буду оказывать ей посильную помощь. Это же лучше, чем ничего. Так что? Мы возвращаемся в Вэйл-Ков или нет?

— Фил… 

— Да?

— Прошлой ночью… — начал он.

— Все было чудесно, — закончила за него Фил. Она сказала это так быстро, чтобы он не успел продолжить фразу за нее. — Но ты не должен беспокоиться. Да, я тебя использовала, сделала это, чтобы избавиться от ночного кошмара. Понимаю, это звучит ужасно, но я больше никогда не буду подобным образом нарушать врачебную этику.

— Я не это имел в виду.

— А что?

— Я тоже считаю прошлую ночь чудесной, — сказал Райли, и его лицо просветлело, взгляд смягчился, а в углах глаз показались веселые морщинки.

— Мир, — Фил встала на цыпочки и поцеловала Райли в губы мимолетным, но нежным поцелуем. — Все действительно было чудесно. Но это не значит, что я опять забуду о врачебной этике. Ты нужен был мне прошлой ночью, я благодарна тебе, но теперь наши отношения не выйдут за рамки профессиональных. В твой дом я перееду только ради Эми. То, что произошло прошлой ночью, — всего лишь эпизод.

— Но я так не считаю… Мне кажется, это гораздо серьезней…

— Понимаю, — немного резко ответила Фил. — И я никогда этого не забуду. Но мы оба знаем, это была всего лишь одна ночь.

Джойс уже ждала их на веранде и сразу же принялась делиться последними новостями.

— Полчаса назад к нам поступил пациент с ушной инфекцией, — сообщила она. — И надо осмотреть ногу Джона Талдерсона. Он поранил пятку, — объяснила Джойс Фил. — Джон диабетик, у него плохое кровообращение. Обычно я сама осматриваю таких пациентов, но он пришел десять минут назад, просто не успеваю… Осмотрите его, Райли, а я пока приготовлю завтрак.

Райли и Фил осмотрели пациента. Нога Джона Талдерсона выглядела ужасно. Фил подумала, что его нужно срочно перевезти в больницу Сиднея или по крайней мере Вэйл-Ков. Но Джон и Райли считали такой вариант невозможным.

Райли сделал ему обезболивающий укол, чтобы можно было промыть рану.

— Вы останетесь здесь на неделю, — сказал Джону Райли. — И не спорьте. Заодно присмотрите за Джерри.

— Не сомневайтесь, док, — ответил Джон и, опираясь на палку, вышел из комнаты.

— Но почему мы не можем перевезти его в Вэйл-Ков? — спросила Фил. — У него здоровое сердце, и приступа не случится. Но при этом ему нужно интенсивное лечение.

— Я уже говорил об этом, — проворчал Райли. — В Вэйл-Ков он будет лежать на белоснежной простыне, отвернувшись к стене, и отказываться от пищи. Думаю, там ему станет только хуже. Да, здесь его нога будет заживать дольше. Нормальное лечение в нормальной больнице дает больше шансов на благоприятный исход, но тут уж ничего не поделаешь, это их выбор.

— Значит, Джойс должна…

— Спасать жизни своих пациентов, — продолжил за нее Райли. — Она не только добивается у правительства финансирования этой больницы, но еще и спасает жизни своих пациентов. И я делаю все, что в моих силах, чтобы облегчить ее труд. А теперь она, несмотря на свою занятость, решила приготовить нам яичницу с беконом, так что не станем заставлять ее ждать.

Завтрак оказался очень плотным. Фил почувствовала прямо-таки зверский голод, но это не мешало ей размышлять, наблюдать за своими новыми знакомымии слушать, о чем они говорят во время еды.

Гарри, Райли и Джойс беседовали как старые друзья. Они действительно давно друг друга знали, и Фил даже слегка позавидовала сплоченности этой троицы.

Райли засмеялся, слушая забавную историю, которую рассказывала Джойс. По всему было видно, что Джойс относится к доктору с большим уважением и даже с какой-то материнской нежностью: и по тому, как она улыбалась, обращаясь к Райли, и по тому, как старалась положить на его тарелку больше бекона.

Команда… 

Фил очень хотела стать частью этой команды.

В задумчивости она отложила в сторону нож и вилку и отодвинула от себя тарелку. Джойс с беспокойством на нее посмотрела.

— Вы больше не хотите есть?

— Нет, я чувствую себя немного дезориентированной, — призналась Фил. — Как будто мое тело и разум мне не принадлежат.

— Вы слишком много работаете, — озаботился Райли. — Скоро мы вернемся в Вэйл-Ков, и вы сможете отдохнуть: лежите себе хоть весь день вместе с Эми на веранде и приводите в порядок свои мысли. — Их взгляды встретились. — Мы вот-вот отправимся в путь.

— Да, но нам нужно сначала попасть в Сидней, — сказал Гарри, доев свою порцию бекона. — Если ты еще не забыл, сегодня прилетает твоя дочь. А еще нужно сдать самолет в сервисный центр на профилактику. Вернемся в Вэйл-Ков на том, который мы оставили в Сиднее в прошлый раз. Но для того, чтобы все успеть, нам нужно полететь напрямую в Сидней.

— А как же Эми с ребенком? Нужно доставить их в Вэйл-Ков, — решительно запротестовала Фил.

— Райли возьмет напрокат машину и отвезет вас всех домой, — предложил Гарри. — А я наконец отдохну в эти выходные. Останусь в Сиднее, пока самолет будет на профилактике.

— Вот черт, — выругался Райли.

— Да, время поджимает, — улыбнулся Гарри. — Ты что забыл о прибытии собственной дочери?

Райли ничего ему не ответил, он погрузился в свои мысли. Фил и Джойс помогли Эми перенести все еще спавшую малышку в самолет. Фил опять села на заднее сиденье с Эми.

Райли молчал, да и Фил хотела бы посидеть в тишине и покое и все хорошенько обдумать. Она совершенно запуталась в своих чувствах, мыслях и поступках.

Пригласив Эми пожить в доме Райли, Фил обрекла себя на множество проблем. Это означало, что и ей придется туда переехать. В дом Райли. В дом для медперсонала, поправила она себя. Теперь ей казалось, что самым верным решением было бы отправиться в отель и закрыться на все замки. Или вернуться в Англию?

Нет, этого она точно не сделает. Никогда! Ей очень нравится здесь работать. Помогать людям, как Райли. Как Джойс. Она наконец-то сможет заняться чем-то поистине важным.

В детстве Фил посмотрела один документальный фильм, который ее просто потряс. Фильм был о детском окулисте, живущем в Южной Африке. Этот чудо-доктор возвращал детям зрение: повязки спадали с их глаз, и они снова видели. Обстановка очередного роскошного отеля, который снимали ее родители, настолько контрастировала с тем, что она увидела, что ей захотелось быть такой же, как доктор, полезной людям. Наверное, уже тогда, в детстве, определился ее дальнейший путь: быть медсестрой, а не богатой наследницей. Тогда у нее не было возможности поделиться своей мечтой, присматривала за ней чужая женщина, няня, которую наняли на пару дней в поездке.

Когда она выросла, ее мечта отчасти осуществилась: Фил стала медсестрой в больнице. И все же она хотела большего. И вот за эти сутки наконец ощутилавкус настоящей работы. Одно дело — работать в Англии в большой клинике, совсем другое дело — помогать бедным людям, которые без твоей помощи обойтись не смогут. Именно эту задачу и выполняла команда доктора Чейза, и теперь Фил могла стать ее членом. Если бы не…

Сегодня ночью она все испортила. А потом, утром, навязала Эми доктору Чейзу.

О чем она думала сегодня ночью, когда соблазняла Райли?

Тогда все было понятно и просто. А теперь… Ей вспомнилась улыбка, с которой смотрела на Райли Джойс. В ней было столько любви! Оно и понятно, таких людей, как Райли, невозможно не любить.

Любить… Ее сердце громко забилось в груди.

Господи! О чем она думает? Прошла всего лишь неделя, как ее свадьба расстроилась. Разве она готова влюбиться снова? В другого мужчину? Не просто в другого — в Райли.

— Что с вами? — обеспокоенно спросила Эми, взяв Фил за руку. — У вас такое лицо, словно только что произошел конец света.

Фил, пересилив себя, улыбнулась. Здесь она не для того, чтобы думать о своей личной жизни, а чтобы заботиться об Эми.

— Ничего страшного. Просто… в голову лезут глупые мысли.

— Вы ведь действительно не собирались утопиться на прошлой неделе?

— Я… Конечно нет!

— Я так и думала. Но вы скучаете по своему бой-френду?

— Нет, — ответила Фил. — Совсем не скучаю.

— И все же вы по кому-то скучаете, — сказала проницательная Эми. — И я даже знаю, по кому.






Глава 7





Члены спасательной команды имели право на особые привилегии. У них была возможность устроиться в аэропорту отдельно и с комфортом. Когда их самолет сел в Сиднее, Райли отвел Фил и Эми с ребенком в комнату отдыха для медперсонала. Гарри занялся самолетом. А Райли…

Вот-вот он увидит свою дочь, голова его кружилась от волнения.

До сегодняшнего утра ему все это представлялось так: он встретит Люси, привезет ее в Вэйл-Ков, и они станут жить, как, в сущности, два посторонних человека. Но теперь он понял, что это невозможно. Разве может так поступить отец?

Проснувшись сегодня утром и поставив малышке Райли диагноз: желтуха, он отрезал себе все пути к отступлению. Дальше события стали разворачиваться как бы помимо него. Фил пригласила в его дом кучу постороннего народу. Причем сделала это так естественно, как будто по-другому и не могло быть.

Фил.

Как же ему дальше жить?

Он не способен к таким отношениям с людьми. Это Райли понял еще в детстве, а может быть, при рождении. Лучше замкнуться в себе, чтобы потом не испытывать душевной боли от потерь.

В то безумное лето, когда Райли встретил Маргарет, он на время об этом забыл. Но судьба обошлась с ним так жестоко, что Райли чуть не сошел с ума.

Нет, близкие отношения не для него. Ему они доставляют одни страдания.

Три месяца назад, когда Райли получил первое письмо от Люси, он написал дочери, что хочет ее увидеть и попросил, чтобы она сразу дала ему знать, если ейпотребуется какая-нибудь помощь. Но ответа не получил. Тогда он написал второе письмо, но оно вернулось назад: почтовая служба уведомляла Райли, что адрес, куда оно было послано, заблокирован. Райли отправился в Англию, чтобы разыскать Люси, но Маргарет сказала, что та уехала и не хочет иметь с ним ничего общего, что он всего лишь биологический отец Люси и ему не имеет смысла с ней встречаться.

Отношения с людьми, когда они становились хоть сколько-то близкими, всегда доставляли Райли душевную боль.

Райли подумал, что Люси просто решила попутешествовать, а заодно, из любопытства, встретиться со своим отцом, которого никогда в жизни не видела. Эта встреча для нее всего лишь довесок к поездке в Австралию.

Огромные металлические ворота аэропорта открылись, пропуская пассажиров, проходивших таможенный контроль. Потом они так же резко закрылись. Райли наблюдал за тем, как родственники, друзья и влюбленные пары встречаются друг с другом после долгой разлуки. Кто-то обнимался, кто-то плакал, кто-то смеялся.

Позади него остановилась влюбленная пара. Им было лет по семнадцать, и они явно кого-то ждали.

Двери опять открылись, пропуская семью: отца, мать и троих детей. Пожилая леди тяжело дышала и держалась за руку мужа. К ним подбежала другая семья, и все стали бурно друг друга приветствовать.

А вот Райли радости совсем не ощущал.

Пока Люси не вышла из ворот, Райли продолжал убеждать себя, что она всего лишь любознательная туристка, ищущая приключений. Ничего больше.

Хотя, скорее всего, ее богатые бабушка с дедушкой не окружили ее роскошью…

А Фил в детстве окружала роскошь?

Фил.

Потом он встретился взглядом с пожилой парой, державшейся за руки, и подумал, что хотел бы… 

Ничего он не хотел. В жизни Райли вообще часто приходилось делать то, чего он не хотел.

Двери опять открылись.

Люси.

Он сразу ее узнал, и это было понятно. Сколько раз он смотрел на фотографию, которую Люси прислала ему в своем первом письме? Она была худощавой, красивой и высокой, но совсем не походила на мать. Неужели Люси похожа на него?

Люси остановилась около тележки, куда погрузили ее багаж, и кого-то ждала. Кого же?

Молодой человек подошел к Люси, и они заспорили, кто покатит тележку с багажом. Высокий, худой парень лет двадцати, с темными вьющимися волосами и оливковой кожей. Кто он такой? И почему он так нервничает? В конце концов, молодой человек вышел победителем и покатил тележку, а Люси пошла за ним.

Она была беременна.

На большом сроке.

Люси увидела Райли и тоже сразу узнала его, так как фото доктора Чейза было выставлено на сайте спасателей, а именно там она достала его контактные данные. Райли был одет в свою форму спасателя, так что ему не нужно было вдевать гвоздику в петлицу, чтобы Люси его узнала. Но почему-то не улыбался, подобно всем встречающим в аэропорту. А когда наконец смог улыбнуться, на его лице проступила скорее растерянность, чем радость.

Райли подумал об Эми. Эми и Люси почти ровесницы. Одна только что стала матерью, другая готовится вскоре родить. Обе испуганы.

Эта мысль поразила Райли. Он посмотрел на Люси по-новому. Нежность внезапно захлестнула его, но он не знал, как себя повести, у него совершено не было опыта в подобных встречах. Спутник Люси, пряча взгляд, продолжал толкать перед собой тележку.

— П-папа, — заикаясь, пролепетала дочь, подойдя к Райли.

— Люси! — взволнованно произнес он, хоть и старался взять себя в руки. 

В этом коротком слове выразились все его чувства, вся нежность и жалость к этой слабой, попавшей в сложное положение девушке. Люси, услышав дрожь в его голосе, все поняла, неожиданно она разрыдалась и сделала еще один шаг ему навстречу. Райли обнял ее. Она заплакала у него на груди. В этих слезах выразилось все ее отчаяние, которое копилось в ней уже долгое время. Парень стоял в стороне. Он выглядел очень потерянным.

Люси. Его дочь.

Райли прижимал ее к себе и ждал, пока Люси перестанет плакать. Он и сам был удивлен такой щемящей нежностью, которая вдруг проявилась в нем по отношению к дочери. Взглянув поверх головы дочери, он увидел Фил, которая, оказывается, с самого начала наблюдала встречу. Она ласково и с пониманием улыбнулась ему.

— Какие-то проблемы? — спросил Райли.

— Нет. 

Она молча покачала головой, махнула рукой и опять отошла.

И это успокоило его. Почему-то в этот момент Райли понял, что не останется один на один с беременностью дочери и кто знает еще какими проблемами. Фил поможет ему.

Люси отошла от Райли. Она всхлипывала, а парень, сопровождавший ее, достал из чемодана ее носовой платок. По тому, как он это сделал, Райли заключил, что к подобным сценам ему не привыкать, Неужели Люси часто плачет?

— Очень рад тебя видеть, — мягко сказал Райли. всматриваясь в лицо дочери. Им овладели противоречивые чувства: радость, удивление, недоверие к этому поразительному факту: Люси часть его. — Ты даже представить себе не можешь, как я рад тебя видеть.

— Правда?

— Правда.

— Но я… я беременна, — сказала Люси испуганно и вместе с тем вызывающе.

— Я это уже заметил. — Райли выдавил из себя улыбку. — А какой у тебя срок?

— Восемь с половиной месяцев.

Как такое возможно? Райли в изумлении уставился на дочь.

— Но как же тебя пустили в самолет на таком большом сроке?

— Мама заплатила врачу, чтобы он выписал мне справку о том, что я на седьмом, а не на восьмом месяце. Эта справка у меня с собой.

— Твоя мама подкупила врача…

— Она хотела поскорее от меня избавиться, — прошептала Люси. — Это все из-за Адама. Кстати… его зовут Адам, — с этими словами она указала на парня, сопровождавшего ее.

— Адам, — выдавил тот.

— Рад тебя видеть, — сказал Райли, пожимая ему руку.

По его внешности он заключил, что Адам родом из Евразии.

Райли вспомнил, как бабушка и дедушка Люси относились когда-то к нему самому. Сын приемных родителей, бедный студент из Австралии. «Бедняк», как однажды презрительно обозвал Райли отец Маргарет. А теперь… он должен приютить не только Люси, но и Адама. Ведь Адам отец ребенка…

— Понимаю, — сказал он.

— Они всеми силами пытались нас разлучить, — прошептала Люси. — Они даже подкупили преподавателя в университете, чтобы Адама исключили, обвинив его в мошенничестве. Они позвонили в Службу эмиграции и сказали, что он нелегальный эмигрант. У нас больше нет сил бороться с ними. Мама заявила, что если я оставлю ребенка, то она умывает руки. А дедушка сказал, что с него хватит одного нежеланного ребенка, которого ему навязали. И мы подумали, что… что здесь сможем начать все заново. Во всяком случае, очень надеемся. Ведь ты нам поможешь, правда? В своем письме ты написал…

Райли опять посмотрел куда-то поверх головы дочери, ища кого-то в толпе. Он понял, что бессознательно ищет Фил, но она куда-то ушла.

И он остался один на один со своей дочерью, которую видел впервые в жизни. И ее бой-френдом. И их ребенком?

— Конечно же я помогу вам, — мужественно ответил Райли, взял тележку с багажом и ободряюще улыбнулся Люси. Но на самом деле Райли чувствовал себя очень неуверенно. — Мы возьмем напрокат машину или микроавтобус и поедем в Вэйл-Ков. Я там живу. Но для начала я хотел бы тебя кое с кем познакомить. Уверен, она тебе понравится. — Райли на минуту замолчал, обдумывая план дальнейших действий. — Мне кажется, нам не обойтись без ее помощи.

А Фил тем временем пошла в аптеку аэропорта купить подгузники. Вообще-то ей нужно было подумать об этом раньше, когда она собирала аптечку спасателей, перед тем как отправиться в Драй-Гам. Непростительная рассеянность для акушерки с многолетним стажем. Но она замоталась. Да и слишком многое произошло за последние два дня.

По дороге в аптеку в холле аэропорта Фил увидела Райли и его дочь. И сразу заметила, что Люси беременна.

А у Райли было такое лицо, словно он вот-вот упадет в обморок.

Фил опять пришло в голову, что такие люди, как Райли, не приспособлены к семейной жизни. Эта ситуация для него была действительно очень сложной и очень неожиданной.

Он скоро станет дедушкой.

Она с трудом сдерживала смех.

Купив то, что хотела, Фил в растерянности остановилась, не зная, вернуться ли к Эми сразу или можно ненадолго задержаться в одиночестве, чтобы привести свои мысли в порядок.

Райли.

Прошлой ночью она ухватилась за него, как за спасение, и Райли действительно ее спас от ночного кошмара и привел в порядок ее жизнь.

Проснувшись сегодня утром, Фил почувствовала, что теперь она на правильном пути.

На пути к завоеванию Райли?

Нет. Это глупо. Одна ночь любви не может привести к долгим отношениям. Райли просто помог ей вновь почувствовать себя живой, молодой и свежей.

Что касается Райли, то он-то как раз не чувствовал себя ни молодым, ни свежим. Его лицо выражало… Его дочь беременна. Сердце Фил томительно сжалось. Ей было жаль Райли.

Она видела, как он обнимал дочь, которую до этого никогда не видел. Дочь-подросток, беременная его внуком.

Нет, он не бросит свою дочь в таком положении. Фил точно это знала. Райли Чейз был честным человеком.

И от этой мысли сердце Фил снова сжалось. Он совершенно не походил на Роджера. И вообще не был похож на всех тех мужчин, которых когда-либо встречала Фил. Она чувствовала… Чувствовала…

Нет, она должна выбросить все эти мысли из головы. У Райли сейчас столько сложностей. И последнее, о чем он теперь думает, — это о завоевании ее сердца.

Она не должна. Не имеет права.

Фил вернулась к Эми. Ее руки были заняты подгузниками, а мысли — противоречиями. Быть просто хорошим помощником Райли — это все, чему она должна следовать в дальнейшем. Работать с ним в одной команде и не идти на поводу у своих чувственных потребностей. С этого дня между ними возможны исключительно деловые отношения.

Так почему же она так сопереживает Райли, обнимающему сейчас дочь?

Почему ее сердце так мучительно сжимается?

Райли нанял семейный фургон. В нем было семь мест. Три ряда сидений. Половину фургона заполнил багаж. Люси и Адам путешествовали совсем не налегке. У Эми тоже было много вещей, ведь младенцам всегда что-нибудь нужно.

Эми вместе с малышкой Райли сели на заднее сиденье.

Адам и Люси — в середине. Они держались заруки, словно боялись, что их разлучат.

Фил сидела на переднем сиденье рядом с Райли. Отец и мать — на передних сиденьях, а дети — на задних.

Райли выглядел… озабоченным.

Она вспомнила, какое хладнокровие проявлял он во время сложнейшей и рискованной операции, шутя справлялся со сложнейшими задачами. Райли вытащил ее из воды, а потом поддержал, когда никого не было рядом. И дело не только в том, что он спас ей жизнь.

Прошлую ночь она провела с ним. Этот поступок перенес их отношения на новый уровень. Но такого больше не должно повториться.

«Забудь о прошлой ночи», — рассердившись на себя, подумала Фил. Ей нужно как-то пережить это и больше не терять головы.

Райли привык жить один, а теперь ему придется делить свой дом с Эми и ее ребенком, со своей дочерью и ее бой-френдом. Как же он уживется с такой кучей народу?

Что ж. Ей ведь тоже придется уживаться с ними со всеми. Она, как и Райли, всегда была одиночкой. У нее не было братьев и сестер. Фил с детства любила одиночество и независимость. Но не сыграла ли эта независимость с ней злую шутку? Не из-за этого ли она столько лет была помолвлена с Роджером?

Ей тоже придется жить в доме Райли. Это станет для него еще одной проблемой, но ведь и ей этот переезд доставит множество неудобств.

Их спальни будут совсем рядом. Этот, казалось бы, незначительный факт — тоже большая проблема. Фил должна будет сдерживать свои чувства и не поддаться искушению пробраться в его спальню.

И что же теперь делать?

Назад пути нет: не переехать теперь в дом Райли она не может, потому что уже пообещала Эми.

И Райли тоже не может уехать: Эми должна находиться под присмотром врача.

Но Райли не привык жить в такой тесноте.

А что, если…

Фил оглянулась. Люси и Адам прижались друг к другу, словно испуганные дети. Да, в сущности, они и были еще детьми, на которых свалилось слишком много проблем и невзгод. Буквально через несколько недель у них появится ребенок. Им предстоит как-то устроиться в новой стране. Их будущее было туманным.

К тому же им обоим необходимо наладить контакт с Райли. А если они будут постоянно толкаться локтями, это неизбежно вызовет раздражение и недовольство друг другом.

Нет, в такой тесноте при таких обстоятельствах жить нельзя.

— А в доме все готово для того, чтобы там могли поселиться Люси и Адам? — громко, чтобы перекричать шум мотора, спросила Фил.

— Прости? 

Райли глубоко ушел в свои мысли.

— Дом, — терпеливо стала объяснять ему Фил. — Экономка рассчитывала, что я перееду туда лишь в воскресенье. К прилету Люси она была готова, но не знала, что твоя дочь прибудет с другом. А насчет Эми она вообще не в курсе. Найдутся ли в доме три дополнительные комнаты с кроватью на каждого?

— Да, — осторожно ответил Райли. Он не совсем понимал, куда клонит Фил. — Адам может спать на кушетке.

— На кушетке, — разочарованно протянула Фил. — Мне показалось, — обратилась она к Люси и Адаму, — что вы очень устали. Или я ошибаюсь?

— Да, мы совсем не спали, пока летели, — призналась Люси.

— Так я и думала, — удовлетворенно кивнули Фил. — У меня к вам предложение. У меня есть свободный номер в шикарном отеле, который находится в десяти минутах ходьбы от дома Райли. Сейчас нет времени объяснять, откуда этот номер, да это и не важно. Главное, что он забронирован до воскресенья. Как вы относитесь к тому, чтобы Люси и Адам переночевали в моем номере, амы все — в доме при больнице. А потом мы сможем купить недостающие кровати.

Никто ничего не ответил.

Фил подумала, что, пожалуй, вмешивается не в свое дело. Но это решение помогло бы доктору Чейзу избежать многих проблем. И конечно же это давало возможность Люси и Адаму постепенно наладить контакт с Райли.

— Шикарный отель… — в восхищении выдохнула Люси.

— С огромной кроватью, обслуживанием номеров, огромной ванной. В этой ванне вы сможете плавать, как в бассейне.

Как же можно сравнивать всю эту роскошь с жесткой и узкой кроватью?

— А я приготовил тебе такую милую розовую кроватку, — оскорбился Райли.

Все присутствующие смущенно замолчали, а потом разом расхохотались.

Настроение улучшилось. Неловкость прошла. Выход из затруднительного положения был найден: Люси и Адам остановятся в отеле, где начинался одинокий медовый месяц Фил, а Райли вместе с Эми, малышкой Райли и Фил переночуют в домике для медперсонала.






Глава 8





Сначала они завезли Люси и Адама в отель, пообещав навестить их позже. Потом помогли Эми устроиться в доме Райли. Они повесили люльку малышки на окно, чтобы девочка могла насладиться прекрасным видом.

Но малышку Райли прекрасный вид, открывавшийся из окна, не впечатлил. Зато лучи послеполуденного солнца щедро омывали ее тельце.

— Солнце поможет ей выздороветь, — сказал Райли и включил радиатор, чтобы девочка могла лежать на пеленке голенькой и принимать целебные солнечные ванны. — Мать Природа лечит куда лучше самых дорогих лекарств.

— Круто! — воскликнула Эми, уставившись в окно на чудесный вид. 

Восхищение Эми было естественным. Ведь она всю жизнь прожила в лачуге из рифленого железа.

Фил прекрасный вид впечатлил гораздо меньше.

— Сколько времени ты здесь? — спросила Фил, как только Эми ушла спать.

— Уже шесть лет.

— И у тебя никогда не возникало желания украсить свой дом? Например, развесить по стенам картины.

— Мне это не нужно. Посмотри, какой вид открывается из окна.

Райли был прав. Веранда огибала весь дом. Не зачем было выходить наружу, чтобы насладиться замечательным ландшафтом. Море было практически в доме. Но все же…

— Ни штор, ни ковров, а эта мебель… Она же больничная, — продолжала Фил. — И эти кровати… Они железные, а некоторые даже заржавели. Как ты можешь так жить?!

— Я привык, — холодно ответил Райли, но Фил недоверчиво покачала головой.

— Нет, если я здесь поселюсь, нам понадобятся и ковры, и шторы, и картины на стенах. Я люблю, когда в доме уютно.

— А разве ты собираешься здесь поселиться? 

Она смущенно замолчала.

— Я думала, что ты не будешь против.

— Мне кажется, это неразумно после того, что произошло прошлой ночью.

— Но я ведь все равно не смогу вернуться в отель, — возразила Фил. — Я обещала Эми.

— Эми уедет, как только желтуха малышки Райли пройдет.

— А потом ты меня выгонишь?

— Я этого не говорил, — устало произнес Райли, ероша волосы. Ей был хорошо знаком этот его жест. — Фил, вся эта ситуация… Люси и Адам…

— Ты думаешь, они захотят остановиться в этом доме?

— Нет! — сердито воскликнул Райли.

— Нет?

— Они наверняка захотят жить отдельно.

— Не думаю, что они захотят жить отдельно в ближайшее время. Ведь это твоя семья, Райли.

— Мне не нужна семья.

— У тебя нет выбора, — возразила Фил. — Твоей дочери всего восемнадцать, и она вот-вот родит тебе внука. Адам такой же ребенок, как и она. Ты им нужен, Райли Чейз.

— Они с радостью отправились в отель.

— Конечно. Конечно же они предпочли переночевать в шикарном отеле, где никто их не знает и где они смогут насладиться обществом друг друга, не боясь осуждения. Там куда более комфортно, чем на раскладушке или узкой кровати наедине с едва знакомым человеком.

— Вот это я и имел в виду. Они меня совсем не знают.

— Пока не знают, но ты им нужен. Без тебя этим детям не справиться. О чем только думала мать Люси, когда выставила ее из дому?

— О, она и не на такое способна! — воскликнул Райли с еле сдерживаемым гневом. Фил увидела, как он сжал кулаки, хоть руки его были спрятаны в карманах. — Родители Люси поступили очень жестоко. Когда она заявила, что не собирается избавляться от ребенка, они без всяких церемоний объяснили, как именно бабушка и дедушка к этому отнесутся. Напомнили Люси о происхождении Адама… Маргарет просто спихнула ее на меня. И все это…

Его лицо перекосила гримаса боли. Фил тоже почувствовала душевную боль за них всех.

— Должно быть, ты и сам был еще ребенком, когда родилась Люси, — прошептала Фил.

 Несмотря на свои переживания, она смогла произвести этот нехитрый математический расчет.

— Мне было всего девятнадцать, — сказал Райли отстраненно, словно он обращался не к ней, а рассказывал о своем прошлом морю, расстилающемуся за окном. — Я был глупым ребенком и ничего не знал о жизни.

— Но достаточно взрослым, чтобы на свет появилась Люси, — возразила Фил, и он нервно рассмеялся.

— Да. Я ведь уже учился в медицинском. Но ничем не мог помешать планам Маргарет. Я о них просто не знал.

— Значит, во все виновата Маргарет? — хмыкнули Фил. — А ты ни в чем не участвовал?

Райли молчал, и Фил подумала, что он не собирается продолжать разговор.

— Согласен, — сказал наконец Райли. — Я родился в… очень неблагополучной семье. У меня никогда не было нормального дома, как у других детей. Мы постоянно переезжали то к одному, то к другому маминому бой-френду, но всегда селились на побережье, потому что мама любила море. Чтобы отвлечься от домашних неурядиц, я все силы отдавал учебе, а после занятий бежал в библиотеку. Да еще меня спасал серфинг. А потом мне неожиданно повезло: я попал в приемную семью. Это были хорошие люди, которые мне помогли. В шестнадцать лет я поступил в медицинский. Учителя называли меня ребенком-вундеркиндом. Но на самом деле я просто очень много учился, чтобы забыть о своем одиночестве. Потом поступил в Лондонский университет. Учеба заменяла мне семью.

— О, Райли…

Он не услышал ее возглас. Он обращался к морю или к самому себе. Он не замечал ничего вокруг.

— Маргарет была очень красивой, окружила меня теплом, которого я никогда не знал, и я поверил, что она меня любит. Понял, что это не так, когда уже было поздно. А вначале… Загорелый серфер из Австралии, ее друзьям я казался крутым парнем, а родители Маргарет считали, что более неподходящей партии для их дочери не сыскать. Маргарет только это и было нужно. Я знал, что она встречается со мной против воли родителей, но не придавал этому значения. А на самом деле она все это устроила, чтобы позлить их. Может быть, она даже специально испортила презервативы. Я и этому бы не удивился. Во всяком случае, когда лето закончилось, Маргарет больше не хотела иметь со мной ничего общего. Она и забеременела только ради того, чтобы позлить родителей, но ничего мне не сказала. — Райли прикрыл глаза. — Целых восемнадцать лет иметь дочь и ничего о ней не знать…

— О, Райли…

— Глупо, — вздохнул он. — А я действительно был в нее влюблен. — Райли повернулся к Фил. Он был бледен, как смерть. — Кто знает, может быть, и ты прошлой ночью…

— Нет, я же тебе все объяснила, и потом, я надежно предохранена. У меня внутриматочная спираль. Не суди о женщинах по Маргарет.

— Мне не нужна семья, — упрямо произнес он. — У меня ее никогда не было и не будет.

— Почему? В силу обстоятельств или ты сам не хотел этого? Мне кажется, что теперь твоя семья сама нашла тебя. Твоя дочь…

— Она всего лишь моя биологическая дочь.

— Но она в беде и ни в чем не виновата, — сказала Фил, стараясь, чтобы ее голос не дрожал. — Подумай о том, каково ей сейчас.

— Думаешь, я этого не понимаю?

— Значит, ты признаешь, что она все-таки твоя дочь…

— Я о ней узнал всего три месяца назад, когда она прислала мне письмо.

— Уверена, что твое письмо было полно самых нежных чувств, — спокойно заговорила Фил. — Наверное, ты пригласил ее приехать. Возможно, ты даже предложил ей помощь. Три месяца назад Люси была на шестом месяце беременности, и, вероятно, сильно напугана. У нее не было другого выхода, кроме как написать тебе. Представляю, как она была рада, когда ты ответил. И теперь все, что ей нужно, — это семья и забота.

— Но я — не ее семья.

— Ты ее отец. 

Фил взяла его руки в свои. Она пыталась полностью завладеть его вниманием.

Это сейчас было так важно для них обоих. Родители всегда вели себя с Фил холодно и отстраненно. Что касается родителей Райли, то их и родителями назвать было нельзя. Для Райли неожиданное отцовство стало непосильной задачей. Один он не справится, и потому она должна помочь ему разделить эту ношу.

— Райли, из-за наших родителей мы не можем трезво смотреть на определенные вещи, — ласково проговорила Фил. 

Она понимала, что зашла в ту область, в которую никто не имеет права вторгаться, но поступить иначе не могла. Что-то в этом сильном, одиноком мужчине тронуло ее до глубины души.

Фил понимала, что Райли пережил гораздо больше, чем она. На его душе было больше шрамов. Конечно же они никуда не исчезнут, но ее помощь даст ему возможность начать жить заново.

Она держала его за руки. Ей нравились сильные и умелые руки врача…

Не стоит об этом думать. Он не любит ее. Прошлой ночью она уже получила от него все, что хотела.

Фил глубоко вздохнула. Но ведь он пришел к ней в ту ночь. А до этого спас ей жизнь. А она сама уже влюблена в него.

Как же это глупо, глупо, глупо!

Пусть Райли не любит ее, но он ведь так одинок. Эта мысль была невыносимой.

Если Люси — единственный человек, кому он нужен, то Фил будет бороться, чтобы отношения между отцом и дочерью сложились. Фил заставит его признать, что у него уже есть семья, хочет того Райли или нет.

— Люси — твоя семья, — сказала Фил. — Ты должен заботиться о ней. Ей ведь так это сейчас необходимо.

— У меня все равно нет выбора. Ты заставишь меня поладить с кем угодно.

Последнюю фразу Райли произнес рассерженно, почти злобно. Этот выплеск эмоций одинаково поразил их обоих.

Они замолчали. Фил тоже могла бы сказать ему что-нибудь грубое, больно ранить его.

Но момент был слишком важный для них обоих.

— А если посмотреть на это с другой стороны? — продолжила Фил, с трудом подавляя дрожь в голосе. — Прошлой ночью все произошло только потому, что мне нужно было прийти в себя. Конечно, этот поступок осложняет общение между нами, но не делает его невозможным. Материально я вполне независима. В твоем доме я пробуду только до отъезда Эми. Мне бы очень хотелось работать в больнице Вэйл-Ков, если ты не против. Хочу стать частью вашей команды, но это не значит, что я собираюсь стать частью твоей жизни Я куплю себе дом. Эми вернется в Драй-Гам. Думаю, Люси и Адам тоже будут жить отдельно. Это все временно, и я обещаю, что не буду тебя ничем стеснять.

— Фил, я не имел в виду это… — Он запрокину голову и принялся ерошить рукой волосы. — Прошлой ночью…

— Нет, ты именно это имел в виду, — жестко сказала Фил. — Но мы же взрослые люди. События прошлой ночи не должны мешать нашим служебным взаимоотношениям. И ты не должен винить себя в случившемся.

— Я и не виню. Но… Ты, и правда, думаешь, что мы теперь сможем работать вместе?

Он высказал то, о чем она сама не решалась заговорить.

— Я хочу работать медсестрой в спасательной команде, — сказала Фил уверенным тоном. — Я все очень хорошо обдумала, Райли Чейз, и давайте договоримся больше никогда не вспоминать того, что произошло прошлой ночью. Вы согласны со мной?

— У нас все равно нет выбора.

— Конечно же у нас нет выбора, — согласилась она, с трудом выдавив улыбку. — Если только ты не захочешь встать и навсегда покинуть этот дом. Взять весь свой небольшой скарб, доску для серфинга и уйти куда глаза глядят. — Фил опять с отвращением взглянула на голые стены. — Ты уйдешь, и от твоего пребывания здесь не сохранится никаких следов. Даже картин на стенах. Но я все равно останусь в этом городе. Я должна позаботиться об Эми, а если ты покинешь нас, то и об Адаме с Люси. Потому что… — Фил вжала голову в плечи. На словах она была куда сильнее, чем на деле. — Потому что я-то хочу всего этого, — сказала она. — Я хочу, чтобы на стенах висели картины, хочу, чтобы в моем доме была суета, чьи-то разбросанные вещи, хочу кому-нибудь принадлежать. Хочу работать медсестрой в спасательной команде. Я столько об этом мечтала и не позволю себе упустить такой шанс. Все это подарит мне настоящую жизнь.

— Но это же только работа.

— Нет, это не просто работа, а вся моя жизнь, — упрямо возразила Фил. — И теперь… Там, — она кивнула на окно, — я увидела цветы на прибрежных скалах. Я не знаю их названия, но первое, что сделаю, — соберу букет и поставлю в вазу. Потом попробую испечь шоколадный торт. Пожалуй, худшего кондитера, чем я, нет во всем мире. Но все равно уверена — это дельная мысль. Я пробуду здесь недолго, всего недели две, но с этого момента у меня будет настоящий дом и настоящая жизнь.

Этой ночью Райли, к его облегчению, вызвали на работу.

Вообще-то у него был выходной. В выходные в больнице дежурили Джейк, Сью-Эллен и Марди. Но в четыре утра Джейк позвонил Райли.

— Рыбак упал со скалы в Зубах Дьявола, — сообщил он. — Его жена только сейчас догадалась позвонить в полицию. Он должен был вернуться домой сегодня вечером. О чем она только думала? Полицейские увидели, что его рыбацкое снаряжение прибило к скалам. Скорее всего, волны унесли его тело. Сью Эллен боится, что не справится в одиночку с этой работой. Спускаться по веревке, а потом искать тело… Конечно, если ты не сможешь приехать, она попытается все сделать сама, но очень попросила…

Райли чувствовал небывалое облегчение. До этого он лежал, уставившись в потолок, стараясь не думать о Фил, которая находилась так близко. Да, их комнаты разделяла спальня, но стены были такими тонкими. При желании Райли даже мог услышать ее дыхание.

Он готов был поклясться, что Фил тоже лежит без сна, уставившись в потолок. Но когда оделся и вышел из комнаты, он был безмерно удивлен неожиданным поворотом событий. Фил стояла на веранде и смотрела на уходящее к горизонту море.

Она услышала, как тяжелые ботинки Райли стучат по деревянным доскам пола. Он был в своей форме спасателя. Райли не хотел говорить Фил, куда он отправляется, и это было нелегкой задачей.

— Какие-то проблемы? — Фил повернулась к нему. На ней была только ночная рубашка, настолько короткая, что у Райли перехватило дыхание, да к тому же прилипла к ее ногам. Светила почти полная луна, и Райли мог видеть каждый изгиб ее тела сквозь тонкую шелковую ткань.

Райли предстояла работа. Ужасная работа. Он не должен позволить какой-то женщине в ночной рубашке сбить себя с толку.

— Хочешь, чтобы я пошла с тобой? — спросила Фил.

— Это совершенно необязательно. — Райли сказал это неожиданно грубо и постарался смягчить свой тон. — Я сегодня заменяю Сью-Эллен из второй спасательной команды.

Он рассказал Фил о том, что произошло, и увидел, как она содрогнулась.

— Тогда тебе нужно скорее идти, — сказала она, вновь переживая ситуацию в открытом море.

— К сожалению, у сегодняшней истории будет не такой счастливый конец, — мрачно произнес Райли. — Он упал со скалы в Зубах Дьявола, а не отплыл со спокойного пляжа, как ты. Он не смог бы протянуть в воде и получаса, а прошло уже около восьми часов. Нам придется вылавливать его тело по частям. Так что, возвращайся в постель.

— О, Райли…

— Возвращайся в постель.

Но как она могла заснуть после того, что услышала? Фил налила себе чаю и в задумчивости не заметила, что он остыл. С ней происходило что-то странное. Природу этого чувства она не понимала и совершенно не знала, как с этим бороться.

Райли остался в гостиной. Ему нужно было собраться и хорошо подготовиться к предстоящей работе. Небритый, измученный, он выглядел так, будто не сомкнул глаз в эту ночь, и немного ее пугал. Впрочем, он был на стороне добрых сил.

Ему предстояла нелегкая работа: искать тело погибшего рыбака. Фил украдкой наблюдала за ним и опять поразилась, до чего же он одинок. Таких одиноких людей ей встречать еще не приходилось.

Невероятная нежность захлестнула ее. 

Кажется, она влюбилась.

В этом не было ничего удивительного: всю жизнь она искала чего-то, какая-то неясная сила постоянно толкала ее на различные сумасбродные поступки. Повинуясь этой силе, она приняла предложение Роджера. Потом вдруг круто изменила свою жизнь: уехала из страны, где у нее были друзья, любимая работа, дом. Чего она искала?

Фил сложно было ответить на этот вопрос, но именно здесь она нашла ответ. Команда Райли, местная больница, жители пустыни — все это наполняло ее жизнь смыслом.

А больше всех ее привлекал Райли. Ведь именно он был в центре всего.

Кажется, она начинала влюбляться в Райли…

Да что там, уже влюбилась.

Когда это произошло?

Может быть, она влюбилась в него еще в больнице, когда, очнувшись, впервые увидела Райли, когда он улыбнулся ей и окончательно убедился, что она теперь в безопасности, под ногами у нее твердая почва и все кошмары позади?

Или в больнице Драй-Гам, когда наблюдала, как Райли проводит осмотр, весело и так по-свойски разговаривает с детьми, а потом увидела, как легко он справился со сложнейшей операцией?

Или когда заметила, с какой неподдельной нежностью Райли обнял пожилую медсестру Джойс?

А может быть, Фил воспылала нежностью к Райли, когда он держал ее на руках и прогнал прочь все кошмары ночи, когда она почувствовала манящий жар его тела?

Или, может, Фил окончательно полюбила Райли, когда наблюдала его первую встречу с дочерью? Ее поразило, как он, несмотря на растерянность, старился наладить с ней контакт.

Райли напоминал Фил одинокого путника, который заглядывает в комнату через окно, очень хочет туда войти, но не решается. Фил хорошо понимала это его состояние, ведь она и сама была одинокой. Может быть, из-за этого так сжалось ее сердце, когда она наблюдала встречу отца с дочерью в аэропорту?

Впрочем, она прекрасно понимала, что сердце ее сжалось не только из-за этого. Ей нравились все облики Райли. Она любила в нем и врача, и спасателя, и отца, и любовника.

Райли. 

Все это время, с тех пор как Райли ушел в ночь, Фил, не переставая, думала о нем. Перед глазами стояло его лицо. Необыкновенное страдание исказило его черты. Наверное, его душевная боль была еще сильнее, чем ей показалось вначале.

Никогда не знаешь, по ком звонит колокол, может быть, он звонит по тебе…

Откуда эта фраза? Фил мучительно пыталась понять, припоминая цитату полностью. Потом ей вспомнилась другая книга. Донне. «Необитаемый остров». Райли так одинок, словно живет на необитаемом острове. Или уверил себя в этом. И это странно для человека, который заботится о людях так, как он…

Это не может продолжаться вечно. Одиночество и так принесло ему слишком много страданий. Райли просто необходимы близкие люди, которые всегда будут рядом. Могла ли Фил помочь ему в этом?

Это будет нелегкой задачей. Трудно помочь человеку, который сам не хочет ничего менять. То, что произошло прошлой ночью, исключение из правил.

Она обхватила себя руками, пытаясь согреться, потом задумчиво посмотрела на море. Пора возвращаться в постель.

А вдруг ей опять приснится кошмар? И Райли рядом не будет? Не лучше ли дождаться его возвращения?

Пожалуй, она так и поступит: глупо это или нет, подождет его на веранде, сколько бы времени это ни заняло. Она похожа на влюбленную девочку-подростка. Да, она ведет себя, как влюбленная девочка-подросток…

Или как женщина, которая впервые по-настоящему полюбила.




Когда Райли подошел к вертолету, Джейк уже ждал его, вскоре появилась и Марди. А спустя десять минут они уже кружили над местечком Зубы Дьявола.

Но с первого взгляда на расстилавшееся под ними море стало ясно, что надежды на благополучный исход нет никакой. Они осветили прожекторами подножие скал, а полицейские прочесали весь берег.

Через два часа, когда стало светать, они нашли то, что искали. Это была печальная находка. Врачебные навыки Райли были уже не нужны. Он первым обнаружил тело. Но прежде чем поднять его на поверхность, нужно было хоть как-то привести его в нормальный вид. Чем они с Марди и занялись.

Семья погибшего рыбака уже ждала их. «Семьи всегда находятся на месте трагедии», — мрачно подумал Райли. Он привык к подобным ситуациям. Как обычно, на берегу были машины скорой помощи, полицейские, и весь воздух был напоен горем.

Пилот посадил вертолет, но никто из них не спешил выбираться наружу. Никому не хотелось первому сообщать родственникам печальную новость.

И вот наступил момент, когда медицинские навыки Райли все же пригодились. У тещи рыбака, пожилой гречанки, вследствие потрясения случился сердечный приступ. Доктор Чейз уже собирался улетать, когда фельдшер позвал его. Спустя две минуты женщину перенесли в машину скорой помощи.

Две «скорые» отъехали от берега. Первая, с пожилой гречанкой, торопилась быстрее доехать до больницы. Водителю второй машины спешить было уже некуда. В ней находилось тело рыбака, печальный груз. Наконец, «Белка» отправилась в путь. Марди и Джейк заняли передние места. Райли сел на заднее сиденье и погрузился в невеселые мысли.

Он думал о произошедшей трагедии.

Гибель рыбака пустила под откос жизнь всей семьи. Перед глазами стояла печальная картина: безутешная вдова, теща, у которой не выдержало сердце, друзья и родственники погибшего… Всем этим людям предстояло собрать мужество и силы, чтобы перенести этот страшный удар.

И спасатели, и фельдшеры, и полицейские были потрясены этой трагедией и переживали ее почти так же остро, как друзья и родственники погибшего. У каждого из них есть семья. И никто не застрахован от подобной трагедии, которую они наблюдали этой ночью. Райли постоянно сталкивался с человеческим горем, работая спасателем, но привыкнуть к этому никак не мог.

Он позавидовал Джойс: ей, старшей медсестре отдаленной больницы, не приходилось соприкасаться с такими страшными вещами.

Семья.

Кажется, у него тоже она появилась. Его дочь беременна, значит, скоро появится внук.

Внук! Это в тридцать восемь лет. Мысль о том, что он вот-вот станет дедушкой, показалась доктору Чейзу нелепой.

Раньше он никогда не задумывался о своем возрасте, а теперь вдруг понял, что еще совсем молод, в его годы стать дедушкой просто смешно.

А потом он стал думать о Фил.

О Фил, которая готова была дарить тепло и заботу каждому, кто попадался на ее пути, которая так ласково улыбалась, которая отдала ему всю себя… Неужели только на одну ночь?

Что она сейчас делает? Ждет ли его?

Никто никогда не ждал Райли. Раньше он жил в своем замкнутом одиноком мире, и его это вполне устраивало. Но теперь все изменилось. У него появилась дочь.

И Фил…

Кажется, его одинокий мирок рушился на глазах.






Глава 9





На рассвете Фил помогла Эми покормить все еще сонную малышку Райли. Потом мама с дочкой снова легли. Фил, утомленная бессонной ночью, тоже решила последовать их примеру. Проснулась она только в десять утра, когда малышка Райли заплакала, опять проголодавшись.

Желтуха у Райли почти прошла, и Фил с сожалением подумала, что скоро Эми придется возвращаться к себе, а это значит, что и она должна будет покинуть этот дом. Интересно, вернулся ли Райли домой?

Она спустилась в коридор, чтобы проверить, в спальне Райли или нет. Его нигде не было.

Неужели они все еще ищут пропавшего рыбака? Или Райли вызвали в больницу?

Фил включила радио. В местных новостях сообщили о трагедии, разыгравшейся сегодня ночью.

У Фил сжалось сердце. У Райли теперь будет много работы, а ведь он и так устает в больнице, где постоянно не хватает персонала. А может, это из-за нее Райли решил не возвращаться домой?

Или Фил ошибается: она вообще не имеет для него никакого значения?

«Нужно чем-нибудь заняться и перестать о нем думать», — решила Фил.

Но не так-то просто оказалось отвлечься от этих мыслей.

Фил помогла Эми выкупать малышку, посоветовала еще раз покормить ребенка, а потом уложила обеих спать на залитой солнцем веранде.

Из отеля пришли Люси и Адам. Ноги Люси очень сильно отекли. Лететь почти сутки на последних неделях беременности… Нужно было что-то с этим решать.

Фил уложила Люси на диван и стала растирать ей ноги, чтобы кровообращение пришло в норму. А Адама послала за продуктами. Потом она приготовила для всех сэндвичи.

А Райли все не возвращался.

Дом был пустым и холодным без Райли. Это ощущение ни на минуту не покидало ее. Он просто обязан был сюда вернуться.

— Не могу поверить, что папа живет в таких условиях, — сказала Люси, когда ей стало легче. — Этот дом похож на сарай. Или он недавно сюда переехал?

— Райли прожил здесь шесть лет, — ответила Фил. — Но он же мужчина.

— Не согласен, я тоже мужчина, но не смог бы жить в таких условиях, — возразил Адам.

 Ему тоже стало легче, может быть, потому, что Фил взяла часть заботы о Люси на себя. В двадцать лет не так-то просто ухаживать за возлюбленной на последней стадии беременности.

— Хорошо бы украсить дом твоего папы постерами, — предложила Эми и взяла с тарелки уже третий сэндвич. — Когда я лежала в больнице, Фил позвонила в один крутой магазин, где продаются постеры. И уже через полчаса вся палата была ими увешана, Медсестры говорили, что в этом магазине огромный выбор.

— Но у меня совсем нет денег, — грустно призналась Люси. — Мама отправила меня сюда, не дав ни копейки. У Адама тоже денег нет. Но украсить этот дом постерами было бы здорово.

А Фил подумала, что вот для нее и нашлось дело. Она не могла просто сидеть и ждать возвращения Райли.

— Прекрасная идея, — одобрила Фил. — Если вы сами выберете для него постеры, я их оплачу.

— Правда? — удивленно воскликнула Люси.

— Мне тоже этот дом кажется каким-то мрачным. Как насчет постеров на тему серфинга? Твой папа просто помешан на этом виде спорта.

— Мой папа занимается серфингом? — изумилась Люси. — Здорово.

Неужели Маргарет ничего никогда не рассказывала Люси о Райли? Сердце Фил болезненно сжалось, ей было безмерно жаль их всех. И ее решимость связать крепкими узами этих людей окрепла. Семья. Да ведь у них и интересы общие. Люси и Райли одинаково интересует серфинг.

— Ну, тогда давайте наведаемся в этот магазин, — решила Фил.

— А можно купим постеры еще и с лыжниками. Эти два вида спорта в чем-то схожи, — предложила Люси. — Мне кажется, папа из тех мужчин, кто любит лыжный спорт.

Фил мысленно с ней согласилась. Райли любит экстрим. Ходить по краю. И к тому же он всегда один.

Она вспомнила, как он спускался с вертолета по веревке, рискуя жизнью, чтобы спасти ее.

А потом была прекрасная ночь. Он помог ей избавиться от ночных кошмаров. Хотел ли он продолжения?

Но ведь она сама предупредила его, что продолжения не последует.

С Фил творилось что-то странное. Она и сама не понимала, что именно.

Но вдруг почувствовала, что у той ночи будет продолжение. 




Все утро Райли писал отчет. Это была обычная рутинная работа, которая всегда возникает, когда находят жертв несчастных случаев. Потом поехал в больницу: произошла автокатастрофа и пострадавших доставили к ним. Когда он наконец освободился и вернулся домой, не узнал свое одинокое холостяцкое жилище.

Дом был наполнен людьми.

Эми сидела в кресле и укачивала ребенка. Люси лежала на диване, положив ноги на колени Адама. Райли заметил, что ее живот еще больше увеличился. Ребенок спустился ниже и вот-вот появится на свет.

О боже!

И конечно же Фил. Она сидела за обеденным столом и что-то строчила на швейной машинке. Пол вокруг был усеян обрезками ткани.

Она выглядела… взволнованной?

Их взгляды встретились. Фил смотрела на него взволнованно и вместе с тем вызывающе. Так, будто она совершила какой-то поступок, в правильности которого не была до конца уверена.

В чем же дело?

Он обвел взглядом комнату. Как же здесь все изменилось за время его отсутствия!

Стены были увешаны постерами. На одних было изображено море — во всех видах и ракурсах: спокойное в безветренный солнечный день и бурное, опасное, с видами пляжа и дельфинами, выскакивающими из воды с каким-то победным видом. Другие постеры, поменьше, изображали все, что связано с лыжами: снег, горы и солнце. Серфинг и горнолыжный спорт.

Райли задержал дыхание и медленно выдохнул воздух, словно хотел его распробовать, узнать новый вкус.

Он покинул этот дом сегодня в четыре утра. Сейчас наступил полдень, и дом совершенно преобразился.

И дело не ограничилось одними постерами. Повсюду лежали диванные подушки, на кроватях появились покрывала, а на окнах шторы — голубовато-золотистые, они висели на карнизах с деревянными кольцами.

Откуда все это?

— Фил купила швейную машинку, — сообщила Эми и возбужденно затараторила: — Мы заказали в магазине тканей материю, карнизы и кольца. Адам прибил гардины. Фил все время шила, пока мы с Люси вешали постеры. Адам советовал, как лучше их развесить. Люси говорит, что он хочет стать художником. А Фил научила меня шить шторы. Это очень просто. Она говорит, что я смогу забрать эту швейную машинку, чтобы шить ребенку одежду. Кроме того, она отдаст мне оставшийся материал, когда я поеду домой. Вам понравилось, скажите, понравилось?

Они все в ожидании уставились на него.

Райли долго молчал, слишком сложно было разобраться в своих чувствах.

С одной стороны, ему все это понравилось. Его жилище теперь стало настоящим домом, именно таким, который соответствовал его характеру. Постеры на стенах были яркими и в то же время успокаивали. Солнечный свет на них радовал глаз и создавал приподнятое настроение. И его любимый серфинг смотрел со стен его дома. Серфинг и лыжи — настоящий храм для мужчины.

Райли по очереди оглядел всех собравшихся в комнате. На лицах Люси и Адама застыло выражение хрупкой надежды на то, что они все сделали правильно. Эми сидела с сияющим и немного гордым видом. А Фил…

Фил выглядела… немного неуверенно и обеспокоенно.

Он подумал, что именно она была инициатором всех этих преобразований.

Фил подарила ему настоящий дом.

Но в этом и заключались сомнения Райли. Хотел ли он иметь настоящий дом — дом, которого у него никогда не было?

Он все время куда-то переезжал и потому старался никогда не обустраивать свое жилище, не иметь дорогих сердцу вещей, не пускать корни, не привыкать.

Так было всегда, с самого детства. С матерью они постоянно куда-то переезжали. Каждые полгода Райли ждала встреча с новым отчимом и соответственно новый виток страданий. А когда Райли вырос, он старался жить так, чтобы в любой момент сняться с места и уехать. Здесь он прожил целых шесть лет, но этот дом не стал для него чем-то большим, чем очередное временное жилье.

Но теперь разве он сможет куда-то уехать? Не сможет. Он в ответе за Эми, Люси и Адама и просто не имеет права их бросить.

Фил все так же с беспокойством поглядывала на него.

Неужели она тоже станет частью его жизни?

— Просто чудесно, — сказал Райли настолько искренне, насколько смог, и все присутствующие, кроме Фил, улыбнулись.

— Здесь стало так мило, — с облегчением переведя дух, заговорила Люси. — Уютнее, чем в гостинице. Мне пришло в голову… если бы мы с Адамом купили какой-нибудь недорогой матрац, то смогли бы остаться здесь в свободной комнате. В отеле здорово, но здесь теперь стало еще лучше. И Фил такая замечательная и добрая женщина.

Райли мысленно согласился с последним утверждением Люси по поводу Фил. Да, действительно она замечательная и добрая женщина.

Добрая.

Но «добрая» слишком простое слово, чтобы охватить всю сущность натуры Фил. В ней было нечто большее…

— Я не задержусь здесь надолго, — возразила она, бросив на Райли тревожный взгляд.

— Но вы же обещали пожить здесь, пока я не уеду, — испуганно проговорила Эми.

Фил, опять неуверенно взглянув на Райли, слегка кивнула:

— Да, конечно же я побуду, пока ты не уедешь.

— Я бы тоже хотела, чтобы вы были здесь, когда родится ребенок, — сказала Люси. — Эми рассказывала, как вы помогали ей при родах. Она вами просто очарована. Вы и мой папа столько для нее сделали. А еще я подумала, что мне совсем не обязательно отправляться в больницу. Разве я не могу родить здесь? Лежать на веранде и смотреть на море. И не придется проходить эти жуткие больничные процедуры. И… — На ее лицо набежала тень. Она испуганно посмотрела на отца. — Это во всех отношениях удобнее. Я… У меня нет страховки, — наконец призналась Люси.

— У тебя нет страховки? — поразился Райли.

— Мы не смогли найти ни одной страховой компании, способной покрыть все расходы, — объяснила Люси.

— Но как же так… 

Райли оборвал себя на полуслове и повернулся к Фил.

Она продолжала молча шить и старалась на него не смотреть.

Он почувствовал раздражение. Пока он ее не встретил, в его жизни все было ясно и понятно, а теперь…

— Это вы во всем виноваты, — набросился он на Фил.

— Я? 

Она задохнулась от возмущения.

— Это вы все затеяли.

— Разве я виновата в том, что у Люси нет страховки?

— Вы виноваты в том, что предложили Люси здесь рожать.

— Она ничего такого мне не предлагала, — бросилась на защиту Фил Люси, очень удивленная вспышкой гнева Райли. — Просто… Просто я слышала, что многие женщины рожают дома, и подумала, что тоже смогу. Ты ведь врач и можешь мне помочь. Я так на это надеялась, еще там, в Англии, решила… Но если ты против, то тогда… — Люси всхлипнула и схватила Адама за руку. — Тогда мне поможет Адам. 

Адам вздохнул и принял мужественный вид.

— Я… Я считаю, что тебе нужно рожать в больнице, — сказал он. Но голос его прозвучал испуганно. — Мы потом разберемся, как за все это заплатить.

— Но долги…

— Потом мы со всем разберемся, — настойчиво повторил Адам, распрямляя узкие плечи. — Для меня сейчас самое важное — это ты и наш ребенок. Я позабочусь о вас.

Райли взглянул на испуганное лицо своей дочери, выслушал не менее испуганный ответ Адама и понял, как несправедливо он поступил, обвинив во всем Фил.

Люси было всего восемнадцать. И ей предстояло важное испытание. Вправе ли он отказать ей в помощи? На кого ей еще и надеяться, как не на отца? Адам слишком молод и слаб, хоть и старается выглядеть настоящим мужчиной.

— Вы поможете нам, Фил? — спросил Адам, пока Райли искал выход из положения.

— Конечно, помогу, — заверила Фил, пряча взгляд от Райли. — Люси, Адам совершенно прав. Вам не стоит ни о чем беспокоиться. Думать сейчас вы должны только о предстоящих родах. У вас есть какие-нибудь пособия для рожениц? Нужно прочитать как можно больше специальной литературы, чтобы знать, чего ожидать. А вместе с Адамом такое чтение пойдет веселее. Я могу принести пособия из больницы.

— И еще ты должна обучиться правильному дыханию, — важно заявила Эми. — Фил покажет, как это делается.

Райли понял, до чего же он был несправедлив по отношению к Фил. Конечно, у него есть смягчающие обстоятельства, но все же… Как он мог думать только о себе, когда речь шла о Люси?

— Мы все поможем Люси, — сказал он, обращаясь скорее к Адаму, чем к дочери. Люси и так подбадривали и успокаивали Эми и Фил, а об Адаме, который был обеспокоен ситуацией не меньше, все словно забыли. — Но мне кажется, в больнице рожать будет лучше. Я помогу тебе устроиться…

— Мы решим это ближе к делу, — решительно заявила Фил, словно намеренно хотела показать Райли свое неповиновение.

— Надеюсь, я тоже еще не уеду, когда начнутся роды, и смогу помочь Люси, — поддержала Эми. — Роды — это так круто!

— И совсем не больно и не страшно, — хмыкнула Фил, а Эми рассмеялась.

— Ну, конечно же будет немножко больно, — согласилась она. — Но когда держишь на руках своего ребенка, обо всем забываешь. Жаль, что со вторым ребенком придется подождать. Раньше тридцати снова родить вряд ли получится. Но я хотела бы, чтобы все опять повторилось. Можно я буду помогать Фил учить тебя правильному дыханию?

— Я уже знаю, как правильно дышать, — ответила Люси и украдкой посмотрела на своего отца. Райли сердито косился на Фил. — Думаю, я со всем этим справлюсь. Но почему ты злишься на Фил?

— Она все решает вместо меня.

— Это не так, — обиженно возразила Фил. — Раз Люси и Адам решили остаться здесь, я могу вернуться к себе в отель.

— Нет! — в ужасе вскрикнула Эми. — Вы же мне обещали.

— Мне может понадобиться ваша помощь, — подхватила Люси.

Райли подумал, что он здесь явно лишний и не лучше ли именно ему отправиться в отель. У него создалось впечатление, что Фил — центр этого обновленного дома полного народу. А его будто и в расчет никто не ставит, в его присутствии никто особо не нуждается.

— У нас настоящая большая семья! — радостно воскликнула Люси.

И Райли подумал, что она права. Именно поэтому ему и хотелось бежать отсюда без оглядки.

Эми пошла спать. Фил опять принялась за шторы, а Адам стал вешать карнизы. Люси тем временем показывала отцу постеры.

— Я отдам тебе за них деньги, — сказал он, стараясь придать голосу как можно больше энтузиазма. — Наверное, они стоили тебе целое состояние. К тому же ты купила ткань и швейную машинку…

— Я ничего не покупала, — возразила Люси. — У меня совсем нет денег. Мама поставила условие: либо я расстаюсь с Адамом, либо она лишает меня содержания. А Адам всего лишь студент-художник.

— Но как же вы прилетели в Австралию совсем без копейки?

— Адаму пришлось продать свой мотоцикл. На эти деньги мы и купили билеты.

Райли почувствовал щемящую жалость к дочери. Деньги никогда не волновали его. Он много работал, а получал на удивление мало, но это его совсем не трогало. Но видеть в таком бедственном положении Люси… И кто же тогда купил постеры?

— Значит, за эти постеры заплатила Фил? — строго спросил он.

— Ей это ничего не стоило, уж поверь. И вообще, Фил — свободная женщина, ей вольно поступать, как заблагорассудится. Но на твоем месте я бы сделала шаг к ее завоеванию. Редкое сочетание: добрая, милая, красивая и к тому же богатая.

— Богатая?

— Разве ты не знаешь?

— О чем это ты?

 — Я ее тоже сначала не узнала, пока Адам в магазине не услышал полное имя Фил. Она платила за постеры по телефону и назвала номер кредитной карточки и свое имя. Ее зовут Филиппа Пенелопа Фозерингем.

— Думаешь, это мне о чем-то говорит?

— Да что ты! Лично мне это имя говорит о многом. Она — богатая наследница. И мы узнали о ней еще кое-что. Месяц назад, когда я проходила в больнице УЗИ, Адам прочитал статью в журнале, пока ждал меня. Часть этой статьи была посвящена Фил. Оказывается, ее дедушка сколотил целое состояние на сети ресторанов фастфуда. А ее родители не лучше моей мамы. Тоже обожают светиться в новостях. Даже я о них слышала, ни одни новости без них не обходятся. Но Фил не такая. В статье говорилось, что Фил пошла учиться на медсестру, когда ей исполнилось семнадцать. Вся ее семья была против, но Фил все равно поступила по-своему. И с тех пор о ней ничего не писали в газетах. В статье говорилось о ее дедушке. Фил была его любимой внучкой, и он завещал ей всю свою компанию. О, и еще Фил собиралась выйти замуж за главного бухгалтера фирмы дедушки. Все это было написано в статье. Суть сводилась к тому, что и богатая наследница может встретить настоящую любовь. Не знаю, что случилось дальше, но одно ясно: Фил очень, очень богата. 

На обед приготовили стейк и салат. Райли понял, что это Фил купила мясо.

Эми и малышка Райли проснулись только тогда, когда уже мыли посуду. Адам и Люси, нагруженные книгами о родах и детях, вернулись в отель. Они не могли нигде купить матрац до понедельника и покинули жилище Райли с тяжелым сердцем, так, словно это был их родной дом, где они прожили много лет. 

Райли пошел на веранду, Фил последовала за ним.

Она стояла рядом, смотрела на него и молчала. А Райли, тоже молча, смотрел на море.

— Ты можешь снять со стен постеры, когда все уедут, — сказала наконец Фил.

— Зачем?

— Но ведь ты предпочитаешь голые стены?

— Я не люблю голые стены. А ты, правда, очень богата?

— Правда. 

Фил не имело смысла это отрицать.

— Тогда какого черта ты здесь делаешь?

— Я живу в твоем доме совсем не потому, что мне не на что снять жилье, — устало проговорила она. Ее поразило, как холодно и резко разговаривал с ней Райли. — Я осталась здесь из-за Эми и намерена заплатить руководству больницы за свое проживание. Как и ты платил все эти шесть лет.

— Я не это имел в виду. Ты устроилась в службу спасения и ничего не сказала о своем богатстве руководству.

— А с какой стати я должна была об этом говорить? — возмутилась Фил. Она начинала сердиться на Райли. — Ты хочешь сказать, что я не имею права там работать? Из-за того, что мне оставили богатое наследство?

— Но ты могла бы найти себе другую работу, которая тебе больше подходит.

— Потому что я такая богатая? — Гнев Фил возрастал. Она уже была в бешенстве. — Я не подкупала Корал, чтобы она позволила мне устроиться в службу спасения. Она приняла меня на работу только из-за моих профессиональных качеств и опыта.

— Для тебя все это просто игра.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты будешь этим заниматься, пока тебе не надоест, а потом просто уедешь отсюда.

— Возможно, — сердито проговорила Фил. — Впрочем, как и ты. В Англии я проработала в больнице десять лет. Подумайте об этом, доктор Райли.

— В Англии — другое дело, но здесь… — Райли опять охватил гнев. Он повернулся к Фил и посмотрел на нее потемневшими от злости глазами. — К чему эта роль доброй самаритянки?

— Но я не играю никакой роли.

— Ты пригласила в мой дом… как же там было, в этой цитате? Множество ужасных женщин.

— Всего трех женщин, — возразила Фил. — Всего лишь трех!

— Четырех. Даже малышка Райли плакала, когда…

— Когда ты брал у нее анализ крови. Я бы тоже плакала на ее месте. Она же младенец! Но неужели ты и ее включил в свою теорию заговора? О, бедный Райли Чейз, его спокойную жизнь разрушили ужасные женщины. А как же Адам?

— Думаю, он не надолго задержится в этой компании, — зло сказал Райли. — Бабушка и дедушка Люси… ее мать… заставят Люси расстаться с ним. Ее вернут домой, она опять втянется в эту жизнь, а Адам окажется не у дел.

— Послушай, мы сейчас говорим об Адаме или о тебе?

— Это не важно.

— Мое финансовое положение тоже не играет никакой роли.

— Зачем тебе работать?

— Потому что я этого хочу. — Голос Фил сорвался на крик. — Я уволилась с прежней работы ради Роджера. Чтобы мы провели вместе долгий счастливый медовый месяц. Я собиралась снова подыскать себе работу, как только мы вернулись бы в Англию. Мне очень нравится быть медсестрой. Веришь ты или нет, но я люблю мою работу гораздо больше, чем я любила Роджера. И теперь, когда я свободна, нашла самое важное, как мне казалось, для себя дело — работу в спасательной команде. Со всеми ее плюсами и минусами. Мне нравится в ней все: больница Вэйл-Ков, Дженси, Корал, медсестры. Я знаю, какая тяжелая у них работа: ни конца, ни края не видно, и так каждый день. Но им, как и мне, это тоже очень нравится, заботиться о людях — смысл их жизни.

— Но это не…

— Помолчи немного и дай мне закончить, — прикрикнула на него Фил. — Я должна все это высказать, раз и навсегда. Я хочу, как и ты, отдавать всю себя тем, кто в этом нуждается. Сегодня во время прогулки я ненадолго зашла в больницу и поговорила с Дженси. Она рассказала о том, что ты сделал сегодня ночью для той несчастной семьи. Ты нашел тело погибшего рыбака — я представляю, чего тебе это стоило! — и они теперь смогут нормально его похоронить и оплакать. И, несмотря на усталость, ты остался поддержать их и утешить. Ты привел тело Джорджа в надлежащий вид перед тем, как показать его родным, чтобы его близкие не знали, какой страшной смертью умер этот бедный рыбак. Кроме того, ты позаботился о Марии, попытался ее приободрить, был с ней рядом. Дженси говорит, что иногда ты сомневаешься в том, должен ли участвовать в этих спасательных операциях. Но ведь подобные мысли и сомнения возникают у всех.

— Но при чем тут…

— Я? Я тут очень при чем. Я подписала контракт, и с сегодняшнего дня официально медсестра в спасательной команде. Мне очень нравится эта маленькая больница, где работает Джойс, удаленная от всего мира. Когда я вспоминаю ее, у меня дух захватывает. Я очень хочу стать частью вашей команды, и ни за что на свете не откажусь от этого. Дженси сказала, что у вас есть две спасательные команды, которые заботятся о пациентах удаленных районов. И, если мы с тобой не поладим, сможем работать в разных командах. Марди может перейти в твою команду, а я буду работать с Джейком.

— Ты говорила с Дженси обо мне?

— Да, все тут о тебе говорят, — устало произнесла Фил. — И беспокоятся. И любят тебя, Райли Чейз, просто ты этого не замечаешь. Ты всегда один и никого к себе не подпускаешь. Дженси рассказала, какое несчастное у тебя было детство. Твоя мать страдала алкоголизмом. В нормальном понимании родителей у тебя вообще не было. Одна из пожилых медсестер знала твою маму, и она говорит…

— Я не хочу это слушать.

— Твое право, — кивнула Фил. — Ведь и я могла прервать тебя, когда ты говорил, что моя врачебная практика — всего лишь игра. Да, я выросла среди богатства и человеческого равнодушия. А ты среди бедности и такого же равнодушия. В конце концов мы оба оказались здесь. Единственное, чем мы отличаемся, — это тем, что я действительно хочу обрести здесь дом. И я его куплю. А знаешь, что произойдет тогда? Я его сделаю по-настоящему уютным, без чьей-либо помощи. И еще одно. Не знаю, услышишь ли ты меня или твои амбиции заслоняют для тебя сейчас все? Я хочу сделать еще одну денежную трату. Я подпишу чек в пользу больницы Джойс, чтобы она смогла получить полноценный статус медицинского учреждения. Анонимно. И ты можешь сколько угодно презирать меня. Не за мой поступок, а за финансовую возможность сделать это. Но поверь, я не виновата в своем происхождении. Богатство моих родителей нисколько не повлияло на мою личность.

Лунный свет заливал веранду. Райли молча смотрел на Фил. В его взгляде сквозили враждебность и непонимание. Он видел в ней только богатую наследницу, образ, который ей самой был чужд и враждебен.

— Я знаю, как бабушка и дедушка Люси обошлись с тобой, — опять заговорила Фил. 

Гнев ее стал постепенно утихать, когда она вспомнила всю неприглядную правду, которую рассказала ей Люси о Маргарет. Фил имела право сердиться на Райли за его грубые, несправедливые упреки. Но она понимала его: богатство ей и самой принесло одни несчастья. Понимала, но не знала, как ему это объяснить.

Наверное, это было невозможно. Ее деньги всегда будут стоять между ними. Даже если она самоотверженно будет помогать всем местным жителям, Райли все равно не изменит своего к ней отношения.

— Мое происхождение нисколько на меня не повлияло, Райли, — мягко произнесла Фил. — Я совсем не такая, как девушки моего круга. Я та самая женщина, которую ты спас из воды, женщина, у которой рухнула вся ее жизнь. Но на этой неделе после одного случая я поняла, что у меня есть шанс начать все сначала, и главную роль в этом сыграет работа в спасательной команде. И еще, мне кажется, что…

Фил колебалась. Она не могла это высказать. Райли стал абсолютно чужим. Опершись о перила веранды, он стоял от нее в стороне. Его тень падала на нее, темная и жутковатая в лунном свете и фосфорическом мерцании моря.

Он ничего не хотел. Он не хотел, чтобы на стенах его дома висели постеры, а на окнах — шторы. Но, что самое главное и самое страшное, — ему не нужна была она.

Неужели она действительно на него разозлилась? Она не имела на это никакого права.

Он занимался с ней любовью всего лишь потому, что она сама этого захотела.

Но ей нужно было высказать все до конца.

— Я останусь здесь до тех пор, пока не уедет Эми, — сказала Фил, опять пытаясь придать своему голосу как можно больше спокойствия. — Ты должен потерпеть меня в своем доме еще немного. Извини. Я пригласила сюда Эми, и это было моей главной ошибкой, а нужно было снять отдельную квартиру для нас с ней. Но перевозить куда-то Эми сейчас… Думаю, это станет для нее настоящим потрясением. Так что лучше я останусь здесь, но мы будем жить отдельно друг от друга, как два чужих человека. В понедельник я попрошу Корал перевести меня в другую команду, чтобы мы с тобой не встречались на работе. Это единственное, что я могу сделать, Райли. Я не могу совсем уйти из твоей жизни.

Фил закрыла глаза и закусила губу. Все это было так трудно высказать.

Нет, наверное, она не сможет. Хотя почему бы и нет?

— Я не могу уехать, потому что полюбила все то, что здесь обрела, — наконец сказала Фил. Она говорила взволнованно, но с чувством собственного достоинства. — Я просто влюблена в спасательную команду, в Дженси, в Эми, в больницу Вэйл-Ков.

Фил глубоко вздохнула и приступила к самой трудной части.

— И я почти влюблена в тебя, — прошептала она. — Потому что… потому что между нами существует какая-то связь. Я не могу этого до конца выразить и не понимаю, почему я это чувствую, но это так. Как будто мы связаны какими-то узами. Наше прошлое. Наверное, дело в нем. Мы похожи, Райли. Хочешь ты это признать или нет. Я говорю с тобой предельно честно. Мы оба взрослые люди. Я всю жизнь была одинока. И независима, и мне это нравилось. Ты тоже жаждешь одной независимости. Независимости от всего: от людей, обстоятельств, вещей, наконец. И я тебя понимаю. И не буду настаивать на продолжении наших отношений. Но пока тебе придется смириться с изменениями в твоем доме, с людьми, поселившимися в нем. На пару недель. А потом… Я не знаю, как сложатся ваши отношения с Люси, это теперь зависит только от вас. Я не имею права в них вмешиваться.

— Фил…

— Мне больше нечего добавить, — перебила его она. 

И, не в силах сдержать себя, подошла к Райли, взяла его за руки, встала на цыпочки и поцеловала долгим, прощальным поцелуем. Она не может сейчас уехать, но с этой минуты они будут жить как посторонние люди.

Райли не ответил на ее поцелуй, он даже не прикоснулся к ней.

Им больше нечего было сказать друг другу. Она повернулась, прошла в дом и закрыла за собой дверь.






Глава 10





Райли и Фил стали работать в одной команде. Потому что разделяться теперь не было смысла: отношения между ними остались чисто деловые. Фил влилась в работу команды, а через пару дней совершенно успокоилась.

Они оба умели сдерживать порывы.

Достаточно в этом попрактиковались за свою жизнь.

В четверг им пришлось отправиться в один из отдаленных районов Австралии — перевернулся грузовик с тремя детьми. Спасателям пришлось нелегко: понадобились все силы и профессиональные навыки, чтобы все закончилось благополучно. Детей госпитализировали в больницу Сиднея.

Это было первое дело, в котором официально участвовала Фил. И она была очень горда и рада, что все делала, как надо, и не подвела команду.

Теперь в доме Райли прибавилось народу. К Эми приехал Джейсон. Он очень спешил, но смог добраться только к вечеру среды. Джейсон был совершенно измучен, весь в пыли, что неудивительно: ему пришлось преодолеть на попутках шестьсот миль.

— Мне не терпелось увидеть нашего ребенка, и я не мог больше ждать, — признался он. — Я могу спать хоть на пляже, мне не нужно ничего.

На работе Джейсону дали небольшой отпуск, чтобы он смог позаботиться об Эми и своей малышке. Эми ходила гордой и очень радостной. Этой молодой паре дали матрац, который они расстелили прямо на полу. Они сидели на нем и смотрели на малышку Райли, которая все еще оправлялась от желтухи. Каждую ночь они с нетерпением ждали возвращения доктора Чейза — им нужно было услышать от него, что их дочь поправляется.

Люси и Адам сидели на веранде и читали книжки о родах и детях. А Эми, вне себя от гордости, учила Люси правильному дыханию. Они тоже каждую ночь ждали Райли, чтобы услышать от него, что все делают правильно.

Он нужен был им, они все от него зависели.

Но Райли так не считал. Он с грустью думал, что нужна им только Фил. Она была словно солнце, вокруг которого вращаются планеты. Центром жизни в этом доме.

Она с готовностью погрузилась в этот новый, такой притягательный мир. Ей казалось, что до этого она просто существовала, а не жила. И ее радостное настроение не могло не передаваться окружающим.

И только Райли оставался все так же мрачен. Нельзя сказать, что он намеренно уходил в сторону. Просто в нем был какой-то душевный надлом, какой-то пробел, не позволявший Райли радоваться жизни. Ему казалось, что если он поддастся соблазну, вольется в эту атмосферу домашнего уюта, большой семьи, даст волю эмоциям, то это закончится так же трагично, как тогда, двадцать лет назад, когда он встретил Маргарет.

Но может быть, дело было не только в этом. Возможно, Райли просто боялся сделать первый шаг к сближению.

В субботу вечером Райли в одиночестве стоял па берегу и с тоской смотрел на дом. Шторы были не задернуты. В доме горел свет, и Райли прекрасно было видно, что там происходит. Все дружно смотрели телевизор, ели попкорн и весело смеялись.

Райли понимал, что должен вернуться в дом. Его присутствие просто необходимо. Надо подбодрить Люси, осмотреть ребенка Эми.

Получается, он действительно им нужен? И они его… любят?

Нет. Это всего лишь иллюзия. Любят других людей, не таких, как он.

И ему не нужна ничья любовь.

У него уже все есть: врачебная практика, серфинг, независимость. Скоро он подыщет Люси и Адаму отдельное жилье. В четверг Эми вернется в Драй-Гам. И Фил тоже покинет его дом.

Его спокойная жизнь временно нарушилась, но скоро войдет в прежнее русло.

Райли опять взглянул на приветливо светящиеся окна и подумал, что он тоже мог бы сейчас быть там.

Но Фил… Дочь богатых родителей. Песнь сирены. Лучше оставаться здесь и не входить как можно дольше.

Фил знала, что Райли стоит на пляже и не желает войти, но ничего не могла с этим поделать. Он упорно не хотел становиться частью этого дома.

Фил было обидно, ведь она потратила столько сил на то, чтобы сделать дом Райли уютным и полным жизни.




Все у нее складывалось удачно. Сначала Фил работала в травматологии, а потом ее перевели в отделение интенсивной терапии. Но события одной ночи оставили в ней неизгладимый след. В больницу привезли женщину, у которой были уже пятые роды. Но во время второй фазы схваток у нее случился разрыв матки. Ей требовалось срочное кесарево сечение. Ребенок погиб, мать находилась между жизнью и смертью. Фил было невыносимо жаль ее. Женщину перевели в отделение интенсивной терапии. Фил видела страх родственников за жизнь женщины и их неподдельное горе по поводу гибели ребенка.

На следующий день Фил подала заявление о переводе в родильное отделение. Ей нравилась ее прежняя работа, но она чувствовала, что больше пользы принесет на этом месте.

Фил заботилась об Эми и ее дочери и подготавливала Люси к предстоящим родам. Дочь Райли впитывала все ее инструкции как губка, и читала, читала, читала книги о родах. Адам взялся за дело не менее рьяно. Многому научила Люси и Эми, которая стала ее лучшей подругой. Несмотря на юный возраст, Эми, всего неделю назад перенесшая тяжелые роды, поддерживала Люси, успокаивала, смеялась над собственными страхами.

— Похоже, Эми основала курсы для молодых мам, — сказала Фил Райли через шесть дней после переезда Люси на новую квартиру. Но тот на ее невинное замечание отреагировал неожиданно грубо. А после этого инцидента, глубоко потрясшего Фил, как ни в чем не бывало вернулся к своей работе.

На этой неделе у него вообще было много дел. Подыскать жилье для Люси и Адама. Проверить ее счета. Наблюдать за тем, как поправляется малышка Райли. Он выполнял все, что от него требовалось.

Такой загруженности Райли был рад. Это отвлекало его от ненужных мыслей.

К концу недели Фил поняла, что совсем скоро Райли опять заживет по-прежнему. Эми вернется дамой, и ей больше незачем будет здесь оставаться. Отношения с дочерью у Райли наверняка прервутся, а Фил не сможет этому помешать.

Он слишком ценил свою одинокую жизнь. И Фил понимала его позицию.

Дела у Фил шли в гору. Ее работу ценили не меньше, чем… Впрочем, судить, кого из них двоих больше уважают и ценят, она бы не взялась. А вот кто из них лучше справлялся со своими эмоциями и мог полностью контролировать себя? Райли?

Во всяком случае, не тот Райли, которого она знала. Возможно — доктор Чейз, тот, которого знали все остальные.

Наступила суббота. Райли с утра отправился в офис службы спасения. Не потому, что это было необходимо, а потому, что на его веранде загорали три женщины, двое мужчин и один младенец. Он ни за что не смог бы к ним присоединиться. Ощущение, что его хотят заманить в ловушку, не покидало Райли.

Райли представлялось, что у них там некий тайный клуб, в котором он не состоит. Ему просто нет места среди этих людей. Они без него прекрасно обходятся.

Но и здесь совершенно спокойно могли обойтись без него. Он мог бы ждать вызова и у себя дома. Так что, когда поступил звонок, Райли с неожиданной радостью схватил рацию.

— У нас чрезвычайная ситуация. — Голос Гарри звучал испуганно, что было ему совершенно несвойственно. — Ребенок упал в расщелину скал к югу от Картис-Саунд. Сейчас начался прилив, вода поднялась очень высоко, и он может утонуть. Я уже позвонил Фил. Приезжай сюда как можно быстрей.

Пока они летели на самолете, прослушали полную информацию о том, что случилось. Гарри, когда их встретил, был в таком мрачном настроении, в каком никто еще его не видел.

— Ребенок соскользнул с края скалы, пока его отец рыбачил, и упал в расщелину. Камень там мягкий, скалы состоят из песчаника, потому он не разбился насмерть. Но ему не удается подняться — волны сбивают его с ног. Его отец попытался спуститься к нему, но поскользнулся и сломал лодыжку. Местный клуб альпинистов согласился помочь. Но в данный момент ни одного из скалолазов нет на месте, а прилив все нарастает, и ждать невозможно. Человек, сделавший вызов, был в такой истерике, словно его самого накрыла приливная волна.

Эта информация их потрясла.

Фил и Райли сели сзади. Таким образом, они смогли бы спустить веревку, если бы понадобилось отправить кого-то вниз.

Фил чувствовала себя нехорошо. Сможет ли она справиться с такой непосильной задачей?

Как только Корделия окончательно уволилась с работы, Фил направили в спасательную команду на ее место. Ей в общих чертах объяснили задачу, но опыта у нее не было ни малейшего. Все, чем она располагала, — это неистощимой энергией и огромным желанием работать.

К счастью, неделя выдалась спокойной, и Райли смог ее за это время немного подучить. Довольно быстро она овладела спасательным оборудованием, научилась управлять лебедкой, когда Чейз спускался по веревке вниз, узнала много такого, о чем раньше и не подозревала.

Сейчас Фил тоже предстояло спуститься по веревке. Она, как никто другой, умела налаживать контакт с любым пациентом.

Да, за эту неделю она многому научилась, но все это в основном была лишь теория, а на практике свои знания и умения ей применять еще не приходилось, и она волновалась, справится ли.

Наверное, лучше было бы вызвать вместо нее Марди или кого-то еще из второй спасательной команды. Но им пришлось бы долго добираться, а Фил, находившаяся в тот момент в доме доктора, была совсем рядом.

— Мы почти прилетели, — сказал Райли, словно прочитав ее мысли по выражению лица. — Не сомневайся, ты справишься.

Конечно же она справится. У нее просто нет выбора. Но как быть с волнением и страхом, охватившими ее?

На скалах собралось много народу. Полицейские и «скорая помощь» тоже уже прибыли на место.

Даже отсюда она могла различить отца ребенка. Кому-то удалось оттащить его от края. Он стоял на коленях, кричал и плакал.

К берегу подъехала еще одна машина. Оттуда вышла женщина с детьми.

Фил не слышала ее криков, но она их почувствовала, поняла, в каком та отчаянии. Женщина подбежала к краю скалы — полицейские остановили ее.

От скалы откололся огромный кусок, внизу были в беспорядке разбросаны камни. Последние два дня дул сильный ветер, и море штормило. Теперь ветер утих, но море все еще было неспокойным. Волны с остервенением бросались на подножия скал и на разбросанные в беспорядке валуны.

Где-то среди этих валунов находился ребенок.

— Ему восемь лет, — сказал по рации Гарри. — Зовут Мики.

— Если я спущусь вниз, не могли бы вы дать мне точные ориентировки, где он может находиться? — спросил Райли. — Может кто-нибудь связаться с отцом? Он последним видел ребенка и может лучше всех рассказать точное местонахождение своего сына. Фил, ты справишься. Держи все под контролем. Ты обязательно справишься.

Справится? Ну конечно! Фил задыхалась от волнения.

Сколько обычно учатся спасатели? Во всяком случае, больше шести дней.

— Все будет нормально, Фил, — сказал Гарри с напускной беззаботностью. — Или, если хотите, можете повести пока вертолет, а я спущусь вниз по веревке. Выбирайте, что вам больше нравится. Вести вертолет легко: просто кружите над морем и постарайтесь ни во что не врезаться.

— Я думала, что мне достанется только управлять лебедкой, когда будет спускаться Райли, — слабым голосом отозвалась Фил. — Управлять вертолетом я не рискну.

— Человек никогда не знает, на что он способен, пока сам не попробует сделать, — убежденно проговорил Райли, посмотрев Фил прямо в глаза. — Мы взяли тебя в свою команду, потому что ты одна из лучших, Фил. И теперь настало время это проверить.

Это были пять самых долгих минут в ее жизни.

Фил управляла лебедкой, пока Райли осторожно спускался по скалам. Одновременно, краем глаза, она наблюдала за Гарри, и видела, каких усилий ему стоило удерживать машину в нужном положении, хоть он и говорил, что это просто. Они находились над самыми скалами. Люди на вершине поспешили отступить от края, как только Гарри посадил свой вертолет практически над поверхностью моря, пока Райли продолжал осторожно спускаться.

Неожиданно в рации послышался голос отца ребенка. Он был хриплым от сдерживаемых рыданий.

— Мики около большой скалы к северу, между этими двумя валунами, у самого подножия. О, боже мой, опять эта волна…

Райли уже почти добрался до поверхности моря. Еще мгновение — и он со всем своим снаряжением ступил на уступ. Внутри у него все переворачивалось от страха. Волны без устали бросались на скалы и разбивались. Шторм был не очень сильным, но Фил, глядя вниз, с беспокойством думала, насколько глубоко упал ребенок и до какой степени высоко уже поднялась вода.

— Мики! 

В наушниках они услышали голос Райли — он звал мальчика. Он боролся с волнами и пристально всматривался в окружающую поверхность моря. Затем включил фонарик и стал искать ребенка в расщелине скал.

— П-помогите, — услышали они детский голос, четко передавшийся через аппаратуру.

О боже…

— Сможешь поймать веревку, приятель, если я спущу ее тебе? Это специальная веревка для спасения людей. Ты сможешь продеть руки в петлю, и мы тебя вытащим!

— Мои руки… Я не могу… Одна рука застряла. Я не могу ее вытащить. А другая… Я не могу…

Послышались сдавленные рыдания, а затем глубокий вздох. Райли с трудом пробрался в расщелину скал, похожую на пропасть. Он спустился так низко, как только мог, и все время повторял: «Держись, приятель. Не сдавайся».

И снова они услышали детский крик.

О боже…

У Райли не было выбора. Вода, набегая волнами, касалась его лица, опять опускалась в расщелину и снова поднималась. Прилив наступал.

Райли не мог дотянуться до мальчика!

Время уходило понапрасну, драгоценное время. Доктор Чейз понял, что одному ему ребенка не вытащить. Если спуститься еще ниже, они оба погибнут. Выход из ситуации был только один: попросить Фил спуститься. Но он не мог на это решиться. Что же делать? Другого пути просто нет.

— Фил? 

Она услышала голос Райли, показавшийся ей совершенно незнакомым. Она видела, как волны захлестывают его.

— Я здесь, — откликнулась Фил. 

Все это время она напряженно следила за действиями Чейза. От страха сжался желудок, и она еле-еле сдерживала тошноту.

— Он находится в метре от меня, — как можно спокойнее сказал Райли, но Фил услышала в его голосе безграничное отчаяние. — Я не могу спуститься туда — щель слишком узкая. Вода поднимается все выше, мальчика накрыло волной, я застрял в расщелине. У нас есть только один выход. Я отстегну от себя все свое оборудование. Гарри поднимется на скалу, возьмет с собой одного полицейского — они знают, как управлять лебедкой. А тебе, Фил, придется спуститься сюда. Ты в два раза уже в плечах, чем я, и сможешь добраться до ребенка. Времени абсолютно нет, мальчик погибнет, если мы не спасем его в ближайшие пять минут. Ты сможешь, это сделать?

— Да, — без колебаний ответила Фил.

— Конечно же сможет, — сказал Гарри. — Отцепи от себя все оборудование, Чейз, и мы его наденем на Фил. Мы уже идем.

Попросить ее сделать это… У него все равно не было выбора: на чаше весов жизнь ребенка. И все же… Райли оглядел море.

— Мы уже идем! — крикнул он мальчику, не зная, слышит тот его или нет. — Держись, приятель. Спасение близко.

Райли стоял на выступе, сняв с себя все снаряжение. Волна могла смыть его в любую минуту. Внизу, в плену у моря, находился ребенок.

Фил одинаково переживала за обоих. Никогда в жизни она так ни за кого не боялась. Но сейчас не время поддаваться страху. Ей нужно было так много сделать, а страх лучше оставить на потом. Она должна была поднять лебедку и надеть на себя снаряжение, как только они окажутся на вершине скалы. Дородный сержант, находящийся в вертолете, отдавал приказы. Гарри предупредил его.

— У меня уже есть опыт в подобных делах, — сказал он. — Давайте быстро обсудим план действий.

Наблюдать, делать, обучаться? И все это одновременно? Фил с трудом подавила нервный смешок. Судя по всему, это была обычная мантра спасателей в особо опасных ситуациях.

Гарри и Райли около двух часов учили Фил управлять лебедкой. Большему они научить ее просто не успели.

А сейчас ей предстояло одновременно выполнять самые разные функции. Фил должна была полностью заменить Райли. Держать ситуацию под контролем, иметь ясный ум, следить за направлением ветра, быть готовой в любой момент запустить лебедку. А главное — обеспечивать всем безопасность, безопасность и еще раз безопасность.

Сержант был профессионалом в своем деле, вел себя спокойно и невозмутимо. Возможно, он, также как и сама Фил, с трудом сдерживал волнение, но по лицу его это было совершенно незаметно. Гарри направил вертолет к тому месту, где сейчас находились Райли и ребенок. Сержант неожиданно положил руки Фил на плечи, словно стажеру.

Наверное, Фил ошибалась, до конца скрыть свое волнение ей не удалось.

— Вы справитесь с этим, девушка, — сказал полицейский спокойно и твердо. — Мы точно знаем, что вы справитесь. Ведь вы англичанка? И не важно, насколько плохо ваши парни играют в крокет, лично вы справитесь с любой задачей. Пойте гимн Британии, когда будете спускаться вниз.

Фил опять с трудом сдержала смех.

Но когда ее начали спускать на веревке с вертолета и под ее ногами не оказалось никакой опоры, Фил стало не до смеха. 

По такой веревке ей пришлось карабкаться лишь раз в жизни. Но тогда спасали ее, а теперь ей самой предстоит стать спасителем.

Нужно сконцентрироваться. Ничего не бояться. Быть твердой и сильной. Гарри и сержант сделали все, что от них зависело, а ей достался самый легкий этап работы.

Скользить вниз, все время вниз. Райли подхватит ее.

Волна ударилась о скалу в тот самый момент, когда она спустилась на выступ скалы. Фил задохнулась от неожиданности. Все-таки вода была слишком холодной. Но потом Райли подхватил ее, и она почувствовала себя увереннее.

— Все в порядке. Ты молодец, Фил. Мики нас ждет, и мы должны торопиться.

Он посветил фонариком вниз. Луч выхватил рыжеволосую головку ребенка, зажатого в очень узкой щели между скалами.

— Мики! — крикнул Райли, но ему никто не ответил.

— Я не могу спуститься к нему, а он вот-вот утонет, — сказал Райли.

В его голосе слышалось отчаяние. Последняя волна полностью накрыла расщелину. Интересно, как высоко она поднялась, подумала Фил.

— В следующий отлив ты пойдешь вниз, а я буду держать тебя за ноги, — объяснил Райли. — Ты понесешь на себе все снаряжение. Если оно окажется для тебя слишком тяжелым или придет другая волна, я подниму тебя наверх. Я не хочу тебя потерять. Проденешь веревку мальчику под мышки или найди еще какой-нибудь вариант. В общем, разберешься на месте. А потом поднимайся вместе с ним. У серферов существует поверие, что каждая седьмая волна гораздо больше всех предыдущих, и, кажется, в этом есть доля истины. Начинай спускаться сразу после самой большой волны, и ты успеешь.

Райли объяснял, как ей действовать, и одновременно надевал на нее снаряжение: закрепил веревку у нее на поясе и на плечах.

— Подожди! — задержал ее Райли, когда она готова была уже начать спуск. — Нужно дождаться новой большой волны.

Волна нахлынула. Он схватил Филиппу за веревки, которыми она была опутана, и придержал, чтобы огромный водяной поток не задел их обоих. Близость Райли придала девушке смелости. Он всегда придавал ей смелости в трудных ситуациях.

Миновав их, волна залила расщелину скал, и Фил подумала о том, каково там Мики. И снова волна. Филиппа сделала глубокий вдох и приготовилась. И тут неожиданно Райли поцеловал ее. Но этот поцелуй скорее напоминал благословение.

Фил встала на колени и принялась карабкаться по веревке…

Теперь вниз, только вниз.

Райли держал ее. Ее руки уже касались краев расщелины. Фил все время пыталась спускаться прямо, не отклоняясь в сторону. С трудом ей удалось втиснуться в расщелину скал. Хорошо еще, что ей не нужно было следить за волнами — эту заботу взял на себя Райли.

Фил ему доверяла.

Расщелина была такой узкой, что Фил пришлось сжаться, чтобы туда пролезть. Она не могла воспользоваться фонариком, а ее тело полностью закрывало доступ к свету, поэтому ей приходилось действовать на ощупь.

Фил коснулась волос Мики. Спустилась еще ниже, стараясь дотянуться до его плеч. Ребенок был втиснут в очень узкую щель. Наверное, он самостоятельно пытался отсюда выбраться, но только усугубил свое положение.

— Мики! — позвала Фил, но ответа не получила.

Мальчика столько раз накрывали огромные волны. Жив ли он? Мики сжался так же, как Фил. Его ключицы были прижаты к скалам… Как же узко там было.

Ей удалось ухватить ребенка, но обвязать его веревкой она не могла. Тогда Фил схватила мальчика за воротник ветровки и что есть сил потянула. Но сдвинуть его с места не получилось.

— Поднимай! — крикнула она Райли.

Он потянул веревку, и Фил с мальчиком медленно стали подниматься наверх. Если бы она смогла держать его на руках, было бы проще.

Он был слишком тяжелым, а натяжение веревки слишком сильным. Но когда Фил почувствовала, что больше не может его удерживать, они оказались уже достаточно высоко, чтобы закрепить на нем спасательный пояс.

Если бы Фил спросили, как ей удалось подниматься столько времени по веревке, удерживая такой нелегкий груз, она не смогла бы ответить на этот вопрос. Она думала только о том, чтобы спасти ребенка и ни в коем случае не отпустить его.

Вода поднималась, но не настолько, чтобы накрыть их с головой. Но время было дорого, ведь мальчик так слаб…

Об этом сейчас не стоит думать. Главное — успеть закрепить на нем веревку.

С трудом, но ей удалось это сделать. Из последних сил Фил карабкалась наверх. Теперь ей стало ясно: одному ему ни за что было бы не выбраться. Он мог удариться о скалы головой, его накрыла бы очередная волна — и конец.

Хватит ли сил у Райли вытянуть их двоих?

Но у него, как и у нее, не было выбора.

— Тяни нас! — закричала она, почувствовав, как натянулась веревка.

А через мгновение скалы, словно расступившись, отпустили их.

Она успела выбраться в последний момент — волна накрыла расщелину, где они только что были. Райли вытянул наверх сначала ее, а потом Мики. Они взобрались на скалу, как только шторм ненадолго утих.

А теперь им предстояло привести в чувство Мики. Но у них не было с собой кислородной маски.

— Сделай ему искусственное дыхание, — сказал Райли, положив Мики на ровную площадку на вершине скалы. — А я сделаю ему непрямой массаж сердца и буду следить за волной.

Даже теперь они не были в безопасности. В любой момент волна могла захлестнуть их. Райли делал массаж сердца так же спокойно, как если бы все происходило не на краю скалы под угрозой наступающей воды, а в хорошо оборудованной больнице. Он полностью сосредоточился на своем пациенте.

Дыхание ребенка Фил проверила сразу, как только вытащила его из расщелины, но только теперь можно было сделать полноценное искусственное дыхание. Она вдохнула в Мики воздуха.

Волнение вновь охватило ее. В отчаянии Фил проверила пульс у сонной артерии мальчика. И чуть не вскрикнула от радости: сердце билось!

— Пульс есть. Но все равно продолжай, даже не думай останавливаться, — сказала Фил Райли, но он и так не собирался останавливаться. Когда пришла следующая волна, они стали действовать очень слаженно. Так слаженно, словно были одним человеком. Они подняли ребенка, и сами отодвинулись от края скалы. Фил продолжала вдыхать в Мики воздух так сильно, как только могла. Райли же, несмотря на бушующие внизу волны, делал Мики непрямой массаж сердца с удвоенной силой. Как только волны отступили, они опять перенесли ребенка на прежнее место и продолжили свою работу уже не в таких экстремальных условиях.

А потом… Мики шевельнулся. Теперь он дышал полной грудью. Райли держал его на руках.

Мики стало неудержимо, мучительно рвать. А как только спазмы рвоты прошли, он заплакал.

Фил сидела, прижавшись к скале. Ее лицо практически касалось головы Мики. Как только вода отступила от скал, Фил сняла с него веревки. Теперь она была уверена, что дыханию мальчика ничто не мешает. Волны уже были не такими высокими и не представляли для них опасности.

— Ты спасен, Мики, — сказала Фил. Она опять взяла его на руки, как только спазмы мучительно рвоты утихли. — Доктор Райли прилетел сюда на вертолете, чтобы спасти тебя. Твои родители ждут тебя на вершине скалы. Люди в вертолете сейчас спустят нам веревку, и мы поднимем тебя наверх. Представляешь, как будут тебе завидовать одноклассники, когда узнают, что тебя спасали на настоящем вертолете? Не двигайся. Я должна помочь тебе подняться наверх, к твоей маме.

Фил так мило говорила с ребенком.

Фил…

Райли отошел в сторону и просто наблюдал, как радуются родственники Мики. Он сделал все, что от него требовалось. Легкие мальчика очистились, он мог свободно дышать. Понимал, что все плохое закончилось. У него была сломана рука, и, возможно, повреждены тазовые кости и ребра. Но его жизни ничто больше не угрожало. А с переломами справятся обезболивающие, гипс и время. Райли нашел в себе силы улыбнуться.

Мать Мики пожала ему руку и долго благодарила. Отец со слезами на глазах обнимал Фил, а она утешала его, как совсем недавно внизу утешала его сына. Райли необходимо было осмотреть и его. Кажется, при падении он сломал лодыжку. Но сам рыбак сейчас, в этот момент, совершенно забыл о собственной боли. Он мог думать только о своем сыне.

— Все хорошо, — успокаивала его Фил. — Он спасен.

— Если бы не вы… Я даже не знаю, как нам благодарить вас.

— Вы забываете, что главный герой здесь доктор Чейз. А я… Если бы не занятия гимнастикой, которые я посещала в Англии, у меня сегодня вряд ли бы что-нибудь получилось. Не правда ли здорово, что я решила сбросить несколько килограммов перед свадьбой? — Она слегка отстранилась от него, улыбаясь. — Все хорошо, что хорошо кончается. Я так люблю счастливые концы. Кстати, парни, вы успели что-нибудь поймать перед тем, как упасть?

— Мы… Да.

Мики положили на носилки и понесли к машине скорой помощи. Райли помогал им, но слышал разговор Фил с рыбаком. Ему казалось, что он сходит с ума.

— А сколько рыбы вы поймали? — спрашивала между тем Фил.

Райли закрыл глаза. Он думал о том, что рыбаку необходимо вколоть морфин. Как она может думать сейчас о рыбе?

— Мы поймали три рыбины, — ответил мужчина. 

— Каких?

— Мерланга.

— О, обожаю мерлангов! Это и есть ваша рыба? 

Фил заглянула в корзину.

— Да, — ответил рыбак, и Райли понял, зачем Фил завела этот разговор. 

Она пыталась отвлечь этого мужчину от недавнего кошмара и вернуть к реальности.

Мать держала Мики за руку. Санитары проверили, хорошо ли он зафиксирован для предстоящей поездки. Райли забыл о собственных душевных переживаниях. Ему тоже давно пора вернуться к реальности, и он понял это благодаря Фил.

— Думаю, эта рыба сегодня вам не понадобится, — задумчиво проговорила Фил. — Вам будет довольно проблематично устроить домашний обед, сидя в приемной, пока Мики будут накладывать гипс. А потом гипс, скорее всего, наложат вам. Все это займет немало времени. Думаю, придется обойтись обедом в больничном кафе.

Мужчина глубоко вздохнул и взглянул на жену и сына. А потом перевел взгляд на других детей — за ними пока присматривала какая-то женщина. Судя по всему, их тетя. Потом он снова повернулся к Фил, Заглянув в корзину, спросил:

— Вы хотите взять эту рыбу себе?

И тут Райли понял, что все страхи этого человека окончательно отступили — Фил вернула его к жизни.

— Будем считать, что вы этого не спрашивали, — ответила Фил и лукаво хихикнула.

Она неисправима, подумал Райли. Промокла до нитки, дрожит от холода, на щеке глубокая царапина, кожа на суставах пальцев содрана в кровь, а находит в себе силы для кокетства.

С мокрых волос Фил капала вода. Кажется, за эти несколько часов она постарела лет на десять.

Но улыбка ее осталась прежней. Улыбка, которая могла заставить любого улыбнуться в ответ и прогнать кошмары.

Как он мог сравнивать ее с Маргарет? Нужно быть сумасшедшим, чтобы их сравнивать.

— Можете взять всю рыбу, — сказал рыбак, поднимая корзину. — Это замечательная рыба.

— Правда?

— Правда.

— О, прекрасно! У меня огромная семья, и сегодня вечером я приготовлю изысканный ужин! — воскликнула Фил, улыбаясь и прижимая к себе рыбу, словно это были золотые слитки. — Большое спасибо.

— Вы ведь спасли жизнь моему сыну.

— А вы подарили мне эту прекрасную рыбу. — С этими словами Фил быстро поцеловала рыбака в щеку. — Кажется, уже пора ехать. Вы отправитесь в машине скорой помощи вместе со своим сыном, но перед этим доктор Райли осмотрит вашу ногу. И просьба, в следующий раз рыбачьте подальше от края скалы.

— В следующий раз я буду покупать рыбные чипсы в магазине, — хмыкнул рыбак, все так же улыбаясь.

Все, кто был рядом, тоже улыбались, всех позабавила эта натуральная оплата спасения. Даже Мики…

— Значит, мы будем теперь покупать чипсы? — весело спросил мальчик.

Его мать улыбнулась сквозь слезы.

— Все хорошо, что хорошо кончается, — удовлетворенно проговорила Фил, садясь в вертолет с корзиной с рыбой. — Это так здорово, когда все хорошо кончается.

Когда машина скорой помощи стала отъезжать, а вертолет подниматься в воздух, Фил попросила Райли оставить окно открытым и надела снаряжение.

Вертолет поднялся в воздух, Фил высунулась в окно настолько, насколько позволил ей Райли. В каждой руке она сжимала по рыбине и помахала ими на прощание. Все стоящие внизу встретили ее шутку аплодисментами.

Потом Фил устроилась на заднем сиденье, поставив корзину с рыбой на колени. С лица ее не сходила улыбка.

А Райли…

Броня, которую он создавал столько лет, все барьеры, воздвигнутые им за годы одиночества, вся его отчужденность от окружающих исчезли в мгновение ока.

Фил.

Она опять чуть не утонула. Теперь он был полностью беззащитен перед ее чарами.

Райли представил, как Фил принесет эту рыбу домой и приготовит ужин для всей семьи. Своей семьи.

Ведь Эми, Джейсон, малышка Райли, Люси и Адам — теперь ее семья.

А может быть, и он?

Да. Сегодня вечером он тоже станет полноправным членом этой семьи.

Сегодня никакие глупые мысли не помешают ему наслаждаться рыбой вместе со всеми.

Мики сейчас везут в Сидней. Его будет осматривать профессиональный ортопед, и забота Райли и Фил ему совсем не понадобится. Гарри занялся осмотром вертолета, как обычно после долгих перелетов. Райли и Фил направились домой. Им нужно было принять душ, переодеться. И поговорить. Но Райли не знал, с чего начать.

Но что же изменилось?

Он послал эту девушку чуть ли не на верную гибель и совсем не был уверен, что все закончится благополучно. Может, в этом причина такой перемены его настроения? Если бы их всех поглотило море…

Он знал, что поступил правильно, несмотря ни на что. Выбор был слишком жестоким: рискнуть жизнью Фил или позволить Мики умереть. Второе для него было просто невозможно. Но он даже не спросил ее, пойдет ли она на риск ради этого мальчика. Фил сама сделала свой выбор. А вернувшись оттуда, нашла в себе силы смеяться, шутить, говорить о рыбе и о своей многочисленной семье.

Райли почувствовал себя так, словно с него сняли защитную оболочку, почувствовал непривычную легкость, свободу и… смущение.

Райли так глубоко погрузился в свои мысли, что не заметил Эми, стоявшую на веранде. Первой ее увидела Фил. Она остановилась, а Эми закричала:

— Бегите скорее в дом! Люси рожает!






Глава 11





Роды уже начались. Люси лежала на небольшом диванчике в гостиной, сжавшись от боли, словно маленький раненый зверек. Когда они вошли, она издала глубокий стон, и Фил поняла, что у нее началась первая волна схваток.

— И давно так? — спросила она Эми, понимая, что Люси сейчас не в силах ей ответить.

— Началось пару минут назад, — ответила Эми. — Люси не хочет ехать в больницу. Она боится. Как здорово, что вы вернулись! Вы сможете ей помочь. Я так рада вас видеть!

— Не знаю, что бы я делал без Эми, — вмешался Адам, он тоже выглядел испуганным, но нашел в себе силы улыбнуться Эми робкой, чуть-чуть глуповатой улыбкой. Стоны Люси сводили его с ума. — Она такая сильная.

— Просто я знаю, что нужно делать, — скромно сказала Эми.

Наблюдать, делать, обучаться? Фил вспомнился этот странный девиз спасателей, и она не смогла сдержать улыбки. Потом она перевела взгляд на Райли, и ей стало не до смеха. Он выглядел ужасно. Фил очень не понравилось, что этот человек, призванный поддерживать Люси, сам был напуган. Страх — вещь заразная. Ну как Райли сумеет помочь дочери, если он сам бледен как смерть?

— Мы должны отвезти тебя в больницу, — обратился он к Люси, как только схватки утихли и она смогла выпрямиться на диване. — И не спорь. Я позвоню Луизе, и мы тебя отвезем.

— Ну вот, а как насчет «Привет, Люси, рады тебя видеть, мы принесли тебе рыбы»? — пытаясь разрядить обстановку, воскликнула Фил, сама удивляясь выбранному тону. А впрочем, все правильно: Люси нужно было чем-то отвлечь. Она не должна видеть страх своего врача, человека, который должен поддерживать ее и утешать.

Но ведь Райли был не просто врачом Люси. Он был еще и ее отцом. Его страх тоже можно понять.

Значит, ее должен успокаивать кто-то другой.

Схватки окончательно прошли. Люси лежала на диване, смотрела на них и даже смогла улыбнуться.

— Вы принесли мне рыбу? — спросила она.

— Да, целых три прекраснейших рыбины, — ответила Фил, решив, что так она сможет ее отвлечь. — Мы с твоим папой ловили ее с вертолета, пока вы тут развлекались. Но пока с рыбой придется повременить, у нас есть дела важнее. Сначала ребенок, а рыба потом.

Фил искоса взглянула на Райли, соображая, как лучше поступить в данной ситуации. Райли выглядел таким напряженным… Он хотел, чтобы роды у Люси принимала Луиза в больнице.

— Люси, дорогая, почему ты не хочешь ехать в больницу? Мы доберемся туда за две минуты.

— Я не поеду туда! — в ужасе запротестовала Люси. — Пожалуйста. Я не хочу в больницу. Здесь я буду рожать в кругу семьи. А вы умеете принимать роды. Я не хочу, чтобы мои ноги фиксировали с помощью ремней.

Откуда она узнала о ремнях? Фил решила, что Люси прочитала об этом в Интернете или посмотрела старый документальный фильм о работе акушеров-гинекологов, которые всегда фиксировали ноги рожениц с помощью ремней на второй стадии схваток.

— Почему я не могу остаться здесь? — простонала Люси, схватившись за руку Адама, словно утопающий за соломинку. — Я не хочу туда. Я так этого боюсь. Я хочу домой.

— В Англию? — испуганно спросил Адам. — Но мы не можем туда вернуться.

— Я не поеду в больницу. Мне поможет папа.

— Люси, я же твой отец. И я не смогу принять у тебя роды.

— Люси не просит тебя принимать роды, — возразила Фил. 

Она понимала, что вмешивается не в свое дело, но не видела другого выхода. Райли уже был на грани нервного срыва.

Она понимала его. Он был отцом Люси и не мог по этическим соображениям выступать в роли акушера. А Люси требовалось не только дружеское участие, но еще и профессиональная помощь.

Но ведь эту профессиональную помощь может оказать и она.

— Вы ведь знаете, что я профессиональная акушерка, — сказала Фил. В ее голосе звучала уверенность, которой на самом деле у нее теперь совсем не было. В среду, когда Люси проходила обследование, Луиза не нашла у нее никаких патологий. Беременность проходила совершенно нормально. — Люси, ты рожаешь на неделю раньше срока, но такое бывает, тут ничего страшного нет. Я предлагаю позвонить Луизе, чтобы она была готова, и, если возникнут какие-нибудь осложнения, с которыми мы сами не сможем справиться, отвезем тебя в больницу. А пока попытаемся обойтись своими силами. Все будут тебя поддерживать. Ты готова пойти на такой компромисс?

— Да, — сказала Люси, подавив вздох.

— Круто! — обрадовалась Эми. — Ты хочешь, чтобы мы остались здесь и тебя поддержали?

— Да. — Люси вскрикнула и так сильно сжала руку Адама, что он поморщился от боли. — Я хочу, чтобы вы все здесь остались. — И, немного помолчав, прибавила: — Я хочу, чтобы вся моя семья была рядом.

Семья…

Что имела в виду Люси? Неужели она хочет вернуться в Англию? Испугались Адам и Райли. Но Фил понимала, о чем идет речь.

Впрочем, времени особо раздумывать на эту тему у нее не было. Как только очередная волна схваток прошла, Райли коснулся руки Фил и решительно сказал:

— Мне нужно поговорить с тобой наедине.

— Только недолго, — так же решительно ответила она. — Следующие схватки начнутся примерно через полторы минуты. А мне нужно принять душ, чтобы избавиться от рыбного запаха. И вообще привести себя в порядок перед трудной и ответственной работой.

Но Райли сейчас было не до разговоров о душе. Он схватил Фил за руку, вывел ее на веранду и, когда они отошли достаточно далеко, чтобы никто из присутствующих не мог их услышать, дал волю своему гневу.

— Какого черта ты делаешь? — закричал он на нее. — Люси поедет в больницу.

— Зачем? — будто не понимая, спокойно спросила она.

Лицо Райли потемнело от гнева. Спокойствие Фил приводило его в настоящее бешенство.

— Затем, что там безопасней. Может понадобиться инкубатор, кислородная маска и, не дай бог, реанимационное отделение. А главное — необходим опытный акушер. Луиза — суперпрофессионал. А Люси нужно все самое лучшее.

— Но ты ведь принимал роды у Эми, — сказала Фил, стараясь говорить как можно спокойнее. — Разве Эми не заслуживала самого лучшего?

— Эми была испугана. И она никого здесь не знала.

— А Люси?

— С ней будет Адам. А еще у нее есть мы.

— Луиза не позволит нам всем присутствовать в палате. Эми с Джейсоном придется остаться здесь, а без поддержки этой девочки Люси будет плохо. Да ты сам посмотри. — С этими словами Фил подошла к окну и заглянула в комнату. Схватки Люси опять прекратились, и Эми рассказывала ей что-то смешное. — Она просто золото.

— Но Эми может поехать с Люси.

— И Адам?

— Ну да.

— И ты?

— Я… Но…

— Ты ей нужен. Пусть ты останешься на втором плане, но она должна знать, что ты рядом. Ты же ее отец. А ей нужна семья.

— Ее семья в Англии.

— Я так не думаю, — возразила Фил. — Разве нормальная мать отправила бы свою восемнадцатилетнюю дочь рожать в Австралию? Ты же слышал, что она говорила? Ее семья здесь. Это мы.

— Ты серьезно считаешь, что за какую-то неделю знакомства можно превратиться в семью? Ты в самом деле думаешь, что Люси считает меня, да и всех нас своей семьей?

— Конечно. Вспомни, в каком отчаянном положении она оказалась.

— Но ты не имеешь права…

— Что не имею права? Позволить ей рожать здесь? — Фил вырвала у Райли руку. Гнев придал ей решимости. — Почему, интересно? Ты все время твердишь: это мой дом. Но по какому праву? Разве ты купил этот дом? Ты никогда не считал его своим. Только платил аренду. Я тоже плачу за свое пребывание здесь руководству. Но, в отличие от тебя, я многое сделала, чтобы это жилье стало настоящим домом, создала здесь уют. Так что это мой дом, Райли Чейз, и я имею полное право разрешить Люси остаться здесь. И знаешь что? — Фил упрямо наклонила голову, понимая, что не имеет права говорить то, что сейчас собиралась сказать. — Люси хочет, чтобы у нее была семья, — с дрожью в голосе произнесла она. — Семья, понимаешь? У меня никогда не было настоящей семьи, я так страдала от этого. Да я и предложение Роджера приняла именно потому, что хотела наконец обрести семью. Знаю, для тебя это святое слово «Семья» — пустой звук, ты категорически против любых нормальных человеческих отношений. Но это только твои проблемы. А Люси и Эми все это жизненно необходимо. И я им нужна. Когда Эми уедет и все закончится, я что-нибудь придумаю: может быть, заведу собаку или попугая, но у меня будет семья в любом случае, пусть только такая. Но сейчас моя семья здесь, в этом доме. Люси нужно помочь родить ребенка. А теперь, доктор Чейз, мне нужно идти. Я должна подготовиться к родам. Родам твоего внука. Я хочу помочь твоей семье, нравится это тебе или нет. Кстати, ты тоже весь пропах рыбой. Примешь душ и присоединишься к нам? Или предпочтешь заняться серфингом? В одиночестве! Пока наша семья решает свои проблемы? Выбор за тобой. Разумеется, ты захочешь остаться один.

Решение принято: Люси не поедет в больницу.

Райли и Джейсона попросили выйти.

Они развели костер, разговаривали и поддерживали огонь под жаровней. Дрова потрескивали, превращаясь в тлеющие огоньки. Они решили приготовить рыбу на углях. Райли подумал, что горячий ужин окажется весьма кстати, когда закончатся роды.

— Неужели Эми точно так же мучилась? — с благоговейным трепетом спросил Джейсон, когда из дома донесся стон Люси.

— А ты как думал?

— Как жаль, что меня не было рядом с Эми, — вздохнул Джейсон. — Но она сказала, что такой, каким я был, я ей не нужен. Ей не нравился мой образ жизни. Когда она уехала в Сидней, я так по ней скучал. Вот тогда и решил измениться. Найти себе работу. Думал, что все наладится. А бедной Эми пришлось пройти через все это одной. Она тоже очень изменилась. Посмотрите, какой она сейчас стала! Эми мечтает стать медсестрой. Как вы думаете, у нее получится?

— Конечно, получится. Но ей придется поехать учиться в город, — ответил Райли, наблюдая сквозь открытые окна за тем, что происходит в комнате.

Адам держал Люси за руку. Или скорее Люси уцепилась за его руку. Эми выполняла добровольно взятую на себя роль инструктора и объясняла Люси, что она должна делать в тот или иной момент.

— Люси, все идет просто замечательно. Фил говорит, что твои бедра расширились уже на шесть сантиметров. Помнишь, что написано в книге? Каждый раз, когда тебе становится больно, твои кости расширяются, и ребенок продвигается вперед. Сейчас схватки прошли нормально. Ты держишься просто чудесно.

Картина, которую увидели Райли и Джейсон, их растрогала. Рядом с Люси была целая команда, готовая поддержать и успокоить ее в любую минуту: Адам, который смотрел на нее с нескрываемым обожанием, мудрая не по годам подруга Эми, умело помогающая при родах, Фил, на которую в любой ситуации можно было положиться. Райли поклялся, что сделает все от него зависящее, чтобы мечта Эми стать медсестрой осуществилась. Потом он засмотрелся на Фил. Она умело управляла своей небольшой, но дружной командой, успевая одновременно делать несколько дел: готовить чистые полотенца, стерилизовать инструменты, которые он принес ей из больницы, и наблюдать, как идут дела у Люси. Она выглядела такой счастливой.

Райли понял, как мало знает эту женщину. Англичанка, дочь богатых родителей. Она принадлежала к тому слою общества, который Райли так ненавидел. И все же…

Теперь, наблюдая, как Фил улыбается, шутит, действует спокойно и профессионально, Райли понял, что его отношение к ней полностью изменилось. Так просто одетая: в джинсы и футболку, босиком, с чуть влажными волосами после душа, Фил была необыкновенно красивой.

Он опять вспомнил о том, как Фил чуть не погибла в расщелине скал, и вздрогнул от ужаса.

— Эй, все в порядке. — Джейсон положил руку ему на плечо. — У Люси все будет хорошо. Моя Эми и ваша Фил помогут ей. Доверяйте женщинам, приятель. Ведь это так здорово, когда рядом любимая женщина. Эми пообещала выйти за меня замуж, как только я встану на ноги. Я просто счастлив! — Он бросил взгляд, полный любви, на Эми. — Я не говорю, что Фил… хуже Эми. В чем-то она даже лучше. Но ведь для каждого мужчины есть своя женщина, не правда ли? Посмотрите на Адама. Он посерел от страха за свою Люси. И посмотрите на меня. Я нашел работу ради Эми. А когда ей нужно будет уехать в город на учебу, отправлюсь за ней и буду помогать. А вы… Что вы сделаете ради Фил?

Райли хотел объяснить Джейсону, что они с Фил все равно не пара. Но тут у Люси началась последняя, предродовая волна схваток. Так что вопрос оставался открытым.

А правда, что бы он смог сделать ради Фил?

— Скоро уже все закончится, — поспешила успокоить Фил.

Роды и в самом деле проходили быстро: с момента первых схваток миновало пять часов, и теперь вторая фаза была в самом разгаре. Все идет так легко потому, отметила Фил, что Люси в самом подходящем для этого возрасте. Психологически молодым матерям приходится очень тяжело, но физически — гораздо безболезненнее и проще.

— Головка уже показалась, — сказала ей Фил. — Адам, хочешь принять своего ребенка? Эми, может поддержать Люси за плечи, чтобы она могла сама наблюдать за рождением.

— Круто! — выдохнула Эми. — Люси, ты держишься превосходно. Хочешь, чтобы твой папа на тебя посмотрел? — Она немного помолчала, не решаясь обратиться со своей просьбой. — Джейсон не видел, как рождалась Райли. Люси, ты не возражаешь, если он посмотрит, как появляется на свет твой ребенок?

— Ты можешь привести сюда хоть целую армию, — простонала Люси. — Оооооооооооооооооох!

— Мы уже у цели, — сказала Фил. — Сделай последний рывок.

— Приведите сюда папу! — в отчаянии закричала Люси. — Я хочу, чтобы здесь были Адам и папа. Оооооооооооооооооу!

Целых восемнадцать лет Райли жил, не зная о существовании своей дочери, и ни разу не помог ей в трудной ситуации. Ему бы этого не позволили ни Маргарет, ни другие ее родственники. Теперь же он стоял в изголовье ее кровати и наблюдал за рождением своего внука. Он участвовал в родах не как врач, а как отец.

Еще одна потуга, и головка ребенка окончательно вышла из тела Люси. Фил была наготове. Сразу обтерла смоченными в теплой воде полотенцами головку еще до того, как показались плечики.

— Стой в изножье дивана с полотенцами, — сказала она Адаму.

И, когда Райли держал Люси за плечи, чтобы она могла наблюдать за рождением собственного ребенка, внук доктора Чейза появился на свет. Адам подхватил его и был так изумлен, словно увидел невероятное чудо.

— Что? Что? — задыхаясь, спрашивала Люси у Адама, который смотрел на ребенка с благоговейным страхом. Фил проверила дыхательные пути малыша и убедилась, что с ним все абсолютно нормально. — Кто? Мальчик или девочка?

— Посмотри сама, — предложил Райли. 

Он чувствовал себя почти таким же взволнованным, как Адам.

— У меня сын! — Люси заплакала от радости. Фил объяснила Адаму, что следует делать, и он положил своего крохотного сына на грудь Люси.

Младенец молчал, но глаза его были широко открытыми, взгляд удивленным. Он шевельнулся и потянулся к груди матери. Адам осторожно направил маленькие губки ребенка туда, куда нужно. Младенец нашел то, что искал. Его ротик присосался к груди матери, и он почувствовал себя в своей стихии.

Мир Райли стал еще больше. Он взглянул на Фил. Она плакала от умиления, сама не замечая этого. Наверное, с ним самим творилось то же самое.

Теперь у него появился внук.

В его семье.




Была уже почти полночь, когда они сели за стол. Им навсегда запомнился этот ужин.

Рыбу приготовили Эми и Джейсон. А Фил сделала салат. Райли нашел у себя в шкафу шоколадные бисквиты и подумал, что даже если бы он накупил кучу деликатесных продуктов, то их ужин все равно нельзя было сделать лучше.

Решили расположиться на веранде. Мужчины перенесли диван Люси, чтобы она могла наслаждаться лунным светом, заливавшим все вокруг, и фосфорическим сиянием моря. Люси очень проголодалась и съела несколько порций рыбы и шоколадных бисквитов. Они с Адамом немного поспорили о том, как назовут ребенка, а потом Люси заснула. Ребенок спал рядом с ней.

Адам смотрел на своего сына так, словно он один способен был защитить его от всех опасностей этого мира. Райли подумал, что Адам повзрослел за этот день лет на десять.

Он будет хорошим мужем для его дочери.

И хорошим зятем для него самого.

Таким зятем, которым стоит гордиться.

Неужели он тоже станет членом семьи, которой стоит гордиться?

Когда ужин закончился, они распланировали, что им еще предстоит сделать, а пока…

Эми и Джейсон задремали на веранде в шезлонгах. Их разбудили и отправили в спальню. Малышка Райли и сын Люси крепко спали.

— Пойду на пляж, — сказала вдруг Фил, закончив мыть посуду. Вышла из дому и спустилась в сад. — Увидимся.

Он позволил ей уйти. Он чувствовал себя таким измученным. Райли смотрел на своего спящего внука. Ему было всего тридцать восемь лет, но сейчас он чувствовал себя столетним.

Он видел, как Фил шла по саду, залитому лунным светом.

Она была англичанкой из богатой и благополучной семьи.

А у Райли вся жизнь была неправильной. Когда ему было девятнадцать, у него родилась дочь. А в тридцать восемь он стал дедушкой.

Фил уже дошла до ворот, ведущих к пляжу, и Райли с удивлением отметил, что она успела переодеться — сменить джинсы и футболку на саронг.

Он уже видел этот саронг. Она всегда надевала его, когда собиралась на пляж.

— Надеюсь, ты не пустишься в новое плавание?

— Отчего же? — Фил рассмеялась. — Я не буду заплывать слишком далеко.

— А как же ночные чудовища?

— Не беспокойся. Я намазала ногти перцем, и они побоятся на меня напасть. А ты? Надеюсь, не собираешься просидеть на веранде всю ночь…

Сегодня он стал дедушкой.

Дедушка… Это слово в очередной раз ошеломило Райли.

Фил хихикнула, набросила на плечи полотенце и направилась по тропинке к скалам.

А Райли остался один на один со своими мыслями.

Дедушка.

Семья.

Фил.

Сегодня он стал дедушкой, у него появились семья и Фил.






Глава 12





Конечно же Фил шутила, когда сказала Райли, что намазала ногти перцем, чтобы отпугивать морских чудовищ. Она даже не собиралась плавать в море.

Фил направлялась к маленькой бухточке между скал, своеобразному природному бассейну. Во время больших приливов волны омывали эту бухту, и потому бассейн всегда был полон свежей морской воды. Сегодня прилив был небольшим, поэтому вода поднялась всего на восемь футов. Ночные чудовища в этом бассейне не водились. Там было абсолютно безопасно, а ей необходимо было поплавать.

Сегодня был удивительный день. Сначала они спасли Мики. Потом Люси родила ребенка. И весь этот долгий день Фил наблюдала за Райли…

Выражение его лица постоянно менялось. Казалось, в нем происходит внутренняя борьба, в которой ни одна из противоборствующих сторон не может одержать победу.

А еще она поняла, что окончательно влюбилась в Райли.

Как ей вообще пришло в голову выйти замуж за Роджера? О, если бы она тогда знала…

Представив, что она могла никогда не встретить Райли, Фил содрогнулась и нырнула в бассейн между скал. Вода оказалась холоднее, чем она ожидала. Но зато хорошо освежала. Фил задрожала от холода.

Она решила плавать и ни о чем не думать.

Но это оказалось ей не под силу.

Райли.

Сможет ли она продолжать работать в больнице Вэйл-Ков, если он отвергнет ее? Видеть его каждый день и знать, что она ему абсолютно безразлична?.. Райли совершенно определенно дал понять Фил, что не хочет никаких отношений. Люси стала его семьей помимо его воли. Но каково ему будет работать с женщиной, ослепленной желаниями, снедаемой страстью…

«Этого никогда не произойдет», — подумала Фил и вдруг вспомнила сегодняшнее утро: спасение Мики, поцелуй Райли… И поняла, что если бы она вдруг сегодня умерла, то умерла бы счастливой. Несмотря ни на что. Да ведь и кроме сегодняшнего дня были еще счастливые моменты. Была волшебная ночь с Райли…

— Но я хочу провести с ним много ночей, — выкрикнула Фил, завершая очередной круг. Она решила утомить себя до изнеможения, чтобы ни о чем не думать, чтобы смочь уснуть.

Но мысли не отступали. Что ей теперь делать?

Она хочет остаться здесь. Быть частью команды Райли. Но для чего она хочет остаться: ради работы или ради Райли?

Сегодняшний вечер в кругу семьи был просто волшебным. Но и день был удивительно счастливым: им удалось спасти Мики, уберечь его близких от страшного горя. Фил вспомнила, как помахала рыбинами людям на берегу, высунувшись из кабины вертолета. Каким замечательным сегодня был Райли! В воспоминаниях Фил не было четких границ между работой и личными отношениями.

Фил готова была заплакать. Но не так-то это просто, если ты плывешь вниз головой. Тогда она закрыла глаза и позволила тьме поглотить ее без остатка.

И тут что-то коснулось ее ноги.

От страха с ней чуть не случился удар. Ночное чудовище…

Замирая от ужаса, она развернулась по направлению к тому, что ее схватило. Что бы это ни было, она должна его видеть. Ей представились острые зубы, чудовищный оскал… Но страхи ее оказались напрасны — обыкновенные человеческие руки легли ей на плечи и подняли наверх.

Из темноты послышался голос Райли.

— Я думал, ты навсегда запомнила урок, что ночные купания опасны.

Фил выскользнула из его рук. Она чуть не захлебнулась. Минуты две девушка не могла ничего ответить. Наконец прокашлявшись и отдышавшись, сказала, стараясь сохранять чувство собственного достоинства:

— Ты с ума сошел! А если бы я умерла от страха? Ты был бы виноват в моей смерти!

— О нет! Сегодня слишком счастливый день, чтобы говорить о смерти, — нежно произнес Райли. Фил не узнавала его голос. — С этого дня нас ждет долгая и счастливая жизнь. Мы спасли Мики, роды Люси прошли удачно, у меня появился внук.

Фил смутилась — слишком необычен был его голос. Но нужно ответить ему. Что? Что-нибудь нейтральное.

— Они… они уже выбрали имя для ребенка? — пробормотала она.

— Они хотели назвать его Райли, — серьезно ответил доктор Чейз. — Но кажется, в нашей семье и так слишком много Райли. Поэтому решили остановиться на Уильяме.

— Мне нравится это имя, — сказала Фил и робко ему улыбнулась. — Кто ты теперь? Папа?

— Папа, — безучастно ответил Райли.

— Папа? Или дедушка? 

Фил усмехнулась.

— Тебе это кажется смешным?

— Есть немного, — набравшись смелости, ответила она. — Тебе никуда не деться от того факта, что тыстал дедушкой.

— А я и не хочу об этом забывать, — сказал Райли, и Фил так удивилась, что на какой-то момент утратила дар речи.

— Но ты же не хотел семьи.

— Просто у меня ее никогда не было, но это не значит, что я не хотел ее иметь.

Фил немного помолчала. И вдруг ощутила, что Райли обнимает ее. Они были в самой глубокой части бассейна. Он не мог остановиться. Так же, как и она.

Фил было неудобно. Она хотела ощутить твердую почву у себя под ногами, но Райли крепко держал ее.

— Я подумал, что ты можешь погибнуть, — сказал Райли, но вместо того чтобы отплыть вместе с Фил на мелководье, продолжал сжимать ее в своих объятиях. — Сегодня, когда ты спасла Мики… Ты рисковала жизнью ради него. Более того, я сам попросил тебя об этом. И ты… справилась. А потом ты помогла появиться на свет сыну Люси. Ты сделала Эми и Люси по-настоящему счастливыми. Ты несешь добро в этот мир. И знаешь, что еще? Я готов забыть о твоем английском акценте, богатых родителях и своем прошлом. Все это больше не имеет для меня никакого значения.

— Ей-богу, — сказала Фил. Она понимала, что в данной ситуации это восклицание звучит нелепо, но не смогла придумать что-либо более подходящее. — Я и не думала, что во мне столько достоинств.

— И притом такая мудрая, — продолжал Райли, словно не услышав ее.

Она не могла видеть его лица, но по голосу поняла, что он улыбается.

Ей так нравилось угадывать, какое у него выражение лица в данный момент. С каждой минутой Фил становилась все счастливее и счастливее.

— Сегодня, когда ждал тебя на скале, а ты спускалась к Мики, я думал сразу о множестве вещей. Ужасно беспокоился за вас с мальчиком, соображал, как просушить нашу одежду, переживал за родителей Мики. А для тебя, наверное, вообще не существует никаких сложных вопросов. Ты так легко разрядила обстановку, заговорив с отцом Мики об этой рыбе. Это была очень удачная находка. Таких женщин, как ты, одна на миллион. И знаешь, что еще? Я хочу тебя поцеловать.

— Правда? — осторожно спросила Фил. 

Она почувствовала, как радость переполняет ее.

— Правда. 

Райли притянул ее к себе и поцеловал. Именно о таких поцелуях она мечтала всю жизнь. Но сейчас воспринимала эти поцелуи как должное.

Она имеет полное право на такие поцелуи.

— И… и что же… — все еще волнуясь, спросила Фил, когда Райли замолчал. — Почему тебе захотелось меня поцеловать?

— Меня подтолкнули к этому Адам и Джейсон, — ответил Райли. 

Фил очень удивилась такому ответу. Но решила ни о чем его не спрашивать и терпеливо ждала разъяснений. И он ей все рассказал. Но перед этим еще раз поцеловал.

— Они сидели на веранде, словно умудренные опытом отцы семейства. И смотрели на меня с сочувствием, жалея за то, что я не могу разделить их радости. И я подумал, что они совершенно правы. Я и сам стал чувствовать некоторую ущербность. Жалею, что не понял этого раньше.

— Что-то не похоже, что ты сейчас сильно переживаешь по этому поводу.

— Это потому, что я решил полностью изменить свою жизнь, — сказал Райли. — И у меня даже есть план.

— План?

— Я еще не до конца разобрался в том, как я отношусь к твоему благосостоянию.

— Но ты тоже не так уж и беден.

— Помолчи, дорогая, — нежно перебил ее Райли. — Я должен сказать тебе все.

— Хорошо, — произнесла Фил дрожащим от счастья голосом. 

Она ничего не могла поделать с той радостью, которая переполняла ее. У нее не было ни сил, ни желания бороться с этим.

— Мне нравится наш дом, — начал он, а Фил ему подмигнула.

Наш дом. Таких слов от Райли она уж точно не ожидала.

— Замечательный дом, — согласилась она.

— Это прекрасный дом. А теперь, когда ты сделала его таким уютным…

— Со временем он станет еще лучше.

— Честно говоря, это меня немного беспокоит. Из-за переустройства дома у нас могут возникнуть некоторые проблемы. В прошлом году руководство больницы предложило мне выкупить его за умеренную плату. А теперь, когда он стал таким уютным, со всеми этими занавесками и постерами, оценщик может назначить за него двойную цену. А я — человек бережливый. Мы здорово сэкономим, если приобретем дом сейчас, без существенных преобразований.

— Ты действительно хочешь его выкупить?

— Действительно, — ответил Райли. — Потому что я подумал… Если я приобрету нам жилье… нет, не жилье, а дом… все остальное будет для нас лишь приятным дополнением к нашему счастью, нечто вроде глазури на торте. И не важно, сколько каждый из нас зарабатывает и как ты будешь распоряжаться своим состоянием. Я не стану больше идти на поводу у собственной гордости. О, и еще я хотел бы помочь Эми деньгами, пока она будет учиться на медсестру. Если хочешь, можешь и ты внести свой вклад. И тогда моя гордость окончательно успокоится: я буду горд за тебя. 

Райли улыбнулся.

— Ты будешь горд за меня? — осторожно, чтобы не обидеть и не рассердить его, спросила Фил. Она подумала, что он хочет объединить их капиталы, но еще не смела верить своему счастью. — Ты хочешь, чтобы мы вместе помогали Эми деньгами и жили в одном доме, как друзья, как соседи?

— Нет.

— Нет?

— Ну, не знаю, можно ли назвать соседями мужа и жену?

— Мужа и жену? 

Фил задохнулась от радости.

— Конечно, если ты не против, — сказал Райли. — Я делаю тебе предложение и жду согласия.

— Но… почему?

— Потому что я тебя люблю, — просто ответил Райли и слегка отстранился от нее. Оба стояли по пояс в воде. Райли взял ее за руки и с нежностью посмотрел на нее — лицо Фил было таким прекрасным в лунном сиянии. — Сегодня утром… Если бы я тебя потерял, то этого бы просто не вынес. Никогда больше я не позволю тебе рисковать своей жизнью.

— Как же ты сможешь мне не позволить? — Фил скептически хмыкнула. — Нам, и тебе, и мне, придется постоянно рисковать жизнью. Ведь это наша работа. Спасать жизни людей без риска не получится.

— А что ты думаешь насчет моего предложения?

— Ты имеешь в виду… — Фил замолчала, о чем-то задумавшись. У нее кружилась голова от счастья. Казалось, она уплывала куда-то, но ей нужно было собраться с мыслями. — Ты спас мне жизнь, а когда-нибудь я спасу жизнь тебе. Как тебе такое предложение?

— Отличный план, — одобрил Райли. Его голос звучал нежно и в то же время мужественно. — И мы никогда в жизни не расстанемся.

— Звучит заманчиво, — прошептала она.

— Так ты согласна?

Фил немного помолчала. Ей нужно было хорошенько обдумать предложение Райли. Еще совсем недавно она дала согласие Роджеру после стольких лет раздумий, а в итоге все равно допустила ошибку. Но Райли…

Фил посмотрела на него. Он выглядел озабоченным. В его глазах она прочитала ответы на все вопросы, мучившие ее долгие годы.

Он любил ее. По-настоящему любил.

Но…

Ей пришла в голову одна мысль.

— Ты сегодня стал дедушкой, — неожиданно строго сказала Фил. — И теперь, если я выйду за тебя замуж… Я бы не хотела, чтобы меня называли бабушкой.

— Знаешь, — неожиданно серьезно ответил Райли, — я тоже подумал об этом.

— Правда?

— Я теперь дедушка, — сказал он. — И мне это нравится. Я знаю, что я слишком молод для этого, но это звание накладывает на человека определенный отпечаток. Я — дедушка, а ты Фил. Мы с тобой идеальная пара. Как ты считаешь?

— О, Райли!

— Это означает согласие?

— Думаю, да, — рассмеялась Фил.

— Я люблю тебя, Фил, — сказал он.

— А я люблю тебя, — пробормотала она, и Райли крепко ее обнял. А потом наступило долгое счастливое молчание.




С той ночи прошло почти двенадцать месяцев. У Фил и Райли вот-вот должен был родиться ребенок.

На диване на веранде, с которой открывался отличный вид на Вэйл-Ков, лежала Фил. Она сжалась в комок от боли и громко стонала, не пытаясь сдержать естественные проявления природы.

Джейсон и Адам жарили рыбу на жаровне на заднем дворе дома. С тех пор, как Фил и Райли спасли Мики, в их доме всегда была рыба. Большинство местных жителей ловили рыбу, и никто из них не забывал про «нашего доктора и нашу Фил».

Но Райли было сейчас совсем не до рыбы.

Люси и Эми поддерживали Фил.

На всякий случай пригласили и Дженси. Фил могла потребоваться профессиональная медицинская помощь.

Райли очень волновался, а Фил была спокойна и подбадривала его крепким пожатием руки.

— Он уже близко, — сообщила Эми. Полгода учебы на медсестру не прошли даром. Теперь она стала профессионалом. — Фил, ты уже близка к своей цели.

— Уже показалась головка, — задыхаясь, сказала Люси. — Подними ее, папа, чтобы она могла наблюдать рождение своего ребенка. Фил, тужьтесь.

— Все хорошо, — успокоила ее Дженси. 

Множество ужасных женщин.

Райли опять вспомнил эту фразу. Он с трудом сдерживал смех. Сколько же здесь женщин? Дженси, Эми и Люси. И конечно же в центре его прекрасная Фил. Как он мог про нее думать когда-то, что она?..

Но зато теперь…

— Тужься, — приказала Дженси Фил. — И еще. Продолжай. Еще раз. Отлично, девочка. Ты молодец. Люси и Эми, подержите Фил, чтобы Райли смог принять своего ребенка.

Он рад был, что наконец и для него нашлось дело. Больше бездействовать он просто не мог. В голову лезли тревожные мысли, цепкие пальцы Фил до боли сжимали его руку.

— Тужься, — нежно прошептал он своей возлюбленной и быстро, но крепко поцеловал ее. 

А потом поручил заботу о ней Люси и Эми. Ее семье. Его семье.

А сам перешел туда, где сейчас ему надлежало быть.

Головка уже показалась… Ребенок уже выбирался наружу.

— Тужься!

— Я сама знаю, что нужно делать! — закричала Фил. — Я тужусь.

— Тужься сильнее.

— Я… Оххххххххххххххххххххххх!

И вот ребенок наконец появился на свет. Райли принял дитя с такой нежностью, словно это был самый бесценный дар.

Бесценный дар. Его дочь.

— Кто у нас? Мальчик или девочка? — спрашивала Фил.

Эми и Люси приподняли ее на подушки, чтобы она смогла разглядеть своего ребенка. Дженси радостно улыбалась и никак не могла взять в толк, зачем женщине акушерка, если у нее такая семья.

— У нас дочка, — в восхищении прошептала Фил. — О, Райли.

— У меня появилась сестра, — всхлипывая, проговорила Люси. Плакала она от счастья. — Постойте, получается, теперь у Уильяма появилась тетя. Наша семья становится все больше и больше.

— Так и должно быть, — сказал Райли. Он так задыхался, что с трудом мог говорить. — Как же это здорово! Малышка просто прелесть!

Райли с новорожденной дочерью на руках подошел к Фил и поцеловал ее. Свою жену. Любовь всей своей жизни.

И, когда он передал малышку Фил, когда их руки на мгновение соприкоснулись и они почувствовали, что их любовь окончательно скрепила эта новая жизнь, доктор Чейз понял, какое чудо произошло.

— Теперь у нас настоящая семья, — в благоговении произнес он.

— Но думаю, мы на этом не остановимся, — прошептала Фил. — У нас будет самая лучшая и самая большая семья.

Райли опять поцеловал ее, улыбнулся и обвел взглядом дорогих ему людей.

— Звучит прекрасно, — с нежностью сказал он ей. — Но главное для меня, чтобы ты всегда оставалась и сердцем этой семьи. Моя Фил. Моя любовь. Моя жена.